Пролог
Ночь. Алмазная россыпь звезд. Млечный путь, как дорога в вечность. Ослепительная красавица луна сияла холодным отраженным блеском. И бездонное небо отражалось в озере – тихом, спокойном, но в то же время темном, пугающем. Не было слышно ни шепота листвы, ни шороха травы, ни дуновения ветра. Казалось, что время замирает, и вместе с ним замирает сердце. Просто закрыть глаза и почувствовать ночь... Всем существом своим вобрать бархатную тьму, сияние звезд, обманчивый лунный свет, таинственные звуки, что лишь подчеркивают сонное безмолвие… Воплотиться в ночь хоть на десять ударов сердца…
Чарующую тишину нарушил леденящий душу вой – в полнолуние самые злобные обитатели леса откликались на зов крови. Или на капканы неустрашимого полувеликана-лесничего. И начиналась охота.
А замок мирно спал под неусыпной охраной своих создателей. И вдруг появился Он... Человек в длинном плаще с капюшоном, закрывающем лицо, осторожно открыл двери, огляделся; убедившись, что никого нет, он прокрался по пустынным коридорам старинного замка мимо спящих картин и замерших рыцарей в начищенных провинившимися накануне студентами латах, поднялся на седьмой этаж и пошел к известной немногим комнате.
Нескольких секунд было достаточно, чтобы остановить время...
Глава 1
Золотой квартет?..
– Так, Малфой. Следующий вопрос.
– Ну.
Черноволосый парень с зелеными глазами довольно ухмыльнулся:
– На чьей ты стороне, хорек?
Сероглазый блондин смерил сидящего напротив презрительным взглядом.
– На своей собственной, очкарик.
Гарри Поттер, семнадцати лет от роду, студент седьмого курса школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, задумчиво потер переносицу. Несколько минут назад после довольно продолжительных дебатов относительно клятвы волшебников Малфой поклялся говорить правду. Конечно, зелье было бы предпочтительнее, и Гермиона твердо верила в то, что сможет сварить его правильно; проблемы создавали ингредиенты – лезть в кладовую Снейпа никому не хотелось, особенно после того, как Добби сообщил Гарри о новых защитных заклинаниях на личных апартаментах Мастера Зелий. Пришлось искать другое решение.
– Знаешь, что я не понимаю, Малфой? Зачем тебе это?
– Скажем, у меня есть собственные интересы в деле.
– Например?
Малфой фыркнул:
– Тебя это не касается.
– Ты же понимаешь, что если у нас останутся сомнения, соглашения не будет? – своим знаменитым лекторским тоном произнесла стоящая у стены девушка.
– Тихо, – Гарри вдруг быстро подошел к двери, осторожно открыл, выглянул в коридор – никого. Голые каменные стены, мрак, тишина.
– Гарри, что?
– Да так. Ерунда какая-то. Послышалось, – он закрыл дверь.
Шарк, шарк, шарк...
– Кто-то идет. Под плащ, быстро. В дальний угол. Нокс.
– Малфой, замри и не дыши!
– Заткнись, Грейнджер!
– Не хами, хорек.
В следующую секунду кто-то вошел в комнату. Невнятный шепот, бормотание, шуршание ткани...
…И тут Малфою захотелось чихнуть.
– Сколько лет ты не стирал свой плащ, Потти? – сквозь зубы прошептал белобрысый слизеринец, сдерживаясь изо всех сил. В носу першило так, что в уголках глаз появились слезы. Тонкое обоняние представителя чистокровных аристократов не могло выдержать подобную химическую атаку.
– Это ты еще носки Рона под кроватью не нюхал, – язвительно ответил Гарри. – И вообще, заткнись.
– А при чем тут мои носки?! – возмущенный голос Рональда Уизли раздался над самым ухом гриффиндорца.
Гарри приоткрыл плащ и уставился в праведно-оскорбленное лицо друга, державшего в руках палочку со слабым огоньком на конце.
– Ты сам–то когда в последний раз носки стирал? – продолжал негодовать тот.
– А ты что тут делаешь? Тебе же сказали в коридоре караулить! – Гарри, поначалу смутившийся от осознания, что теперь некоторые подробности его жизни стали известны более широкому кругу лиц, перешел в наступление, дабы факт сей скрыть.
– Я и караулил! Увидел, что Снейп приближается, вот и решил предупредить!
БУХ!..
ДЗЫНЬК!..
Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-М-М-М-М-М-М!..
– Что это было? – Малфой настороженно прищурился.
– Глядите, Снейп! – Гарри, рассматривающий карту Мародеров, поднял палочку. – Шалость удалась! Все под плащ, прячьтесь!
– Да как же мы все поместимся?
– Как хочешь, Рон, но если из-за тебя нас поймают, пеняй на себя: писать эссе по зельям будешь самостоятельно!
– Но, Герми!
– Меня зовут Гермиона, если ты забыл!..
– Да тихо вы!
– Да что?..
– Умолкни, Рон!..
– Малфой! – вдруг возмущенно прошипела Гермиона. – Держи свои руки при себе!
– А что я сделал? – удивился парень, отчаянно почесывая переносицу.
– Ущипнул меня за задницу!
– Я?! Да стал бы я руки марать о такую грязно–
– ЗАТКНИТЕСЬ!..
– Так, так, так...
Четверо под плащом замерли – уж больно знакомым оказался голос: глубокий черный бархат с примесью дорогого коньяка.
– Опять нарушаем правила, мистер Поттер?
Это несправедливо, думал Гарри по пути к башне Гриффиндора. Болели мышцы – заставить оттирать дюжину котлов с помощью старой, наполовину вылезшей, зубной щетки как раз было в духе Снейпа. Ладно бы к ним присоединился Малфой, так нет же, юркому белобрысому хорьку удалось отмазаться от вполне заслуженного наказания и с успехом скрыться в слизеринской гостиной, а они с Роном и Гермионой вволю насладились трудотерапией, потому что летучая мышь-переросток решила, что раз студентам хватает сил шляться ночью по школе, значит, силы найдутся и на взыскание. А завтра – матч, определяющий участника полуфинала кубка по Квиддичу, Гриффиндор – Слизерин, и если не выспаться, то играть будет довольно тяжело.
– Гермиона, – тихо позвал девушку Гарри, – как думаешь, Малфою можно верить?
– Не знаю, – откликнулась та, на ходу переворачивая страницу старой потрепанной книги. – Но едва ли он шутил – он на самом деле желает вступить в АД. Правда, не понимаю, зачем.
– Шпионить за нами?
– Возможно. Хотя, я не уверена, что он мог додуматься до этого самостоятельно, – Гермиона, дочитав главу, закрыла том и сунула его в сумку. – Если это так, надоумил его кто-то другой, ты сам знаешь, о ком я.
– Тогда Снейп должен был знать!
– Профессор Снейп, Гарри. И потом, он, конечно, неплохой актер, но мне все-таки показалось, что удивился он совершенно искренне, когда увидел нас вместе.
Мысли Гарри вернулись к недавним событиям в выручай-комнате.
– Опять нарушаем правила, мистер Поттер?..
– А-а-а-а-а-а-а-а-пчхи!..
– Поттер, так Вы там не один! Акцио плащ-невидимка! – довольный профессор зельеварения, гроза всех студентов вообще и гриффиндорцев в частности, предвкушая количество баллов, снятых с ненавистного факультета, на какое-то мимолетное мгновение онемел, осознав, что заклинание не сработало.
Вскинув палочку и вложив в магические слова все идущее из глубины желание прищучить Поттера и его закадычную компанию в компрометирующей их ситуации, Мастер Зельеварения произнес чары призыва еще раз. Заклинание сработало, но не совсем так, как предполагал профессор. Низ легкой прозрачной ткани приподнялся в воздух, открывая поражающую воображение картину.
В углу комнаты, прижавшись что есть сил к стенам и затаив дыхание, стояли двое закадычных друзей из Гриффиндора, каждый из которых держал в руке край мантии-невидимки; их всезнающая подруга примостилась между оболтусами в довольно двусмысленной позе на коленках; четвертый же участник негласного пантомимического театра, обвившись змеей вокруг всех троих, для сохранения равновесия мертвой хваткой вцепился руками в штаны рыжего, пытаясь ногами придержать вышеупомянутый плащ у пола, чтобы тот ненароком не распахнулся. Пересилить действие «Акцио!» блондину не удалось, а посему зрелище это предстало перед деканом Слизерина во всей красе.
– Мистер Малфой, отцепитесь от Уизли, отправляйтесь в свою гостиную и ждите меня, – прошипел Снейп сквозь зубы. – И не забудьте вымыть руки, – добавил он, с отвращением косясь на гриффиндорскую троицу.
– Это не то, что Вы подумали, профессор, – поспешила оправдаться Гермиона, поднимаясь на ноги.
– А Вам-то откуда известно, что я подумал, Мисс Я-Знаю-Все?!
– Да у Вас все на лице написано! – внезапно вырвалось у Гарри.
Гермиона наступила ему на ногу, а Рон в ужасе зажмурился – воображение рисовало ужасные сцены смерти от рук Снейпа за подобную дерзость.
– Это не дерзость, Уизли, это уже хамство! – рявкнул Снейп. – Пятнадцать баллов с Гриффиндора за нахождение вне своей башни после отбоя! Еще двадцать – за разврат на школьной территории! И пятьдесят – за мат в адрес преподавателя!
– Так я ж ниче не сказал! – возмутился Рон, не замечая, как повысил голос.
– Зато подумали, мистер Уизли! Отработка! Прямо сейчас! Перемоете все котлы – пойдете спать! Зубные щетки найдете в кладовой, – с этими словами Снейп развернулся и быстрым шагом направился в подземелья, куда несколькими минутами ранее на первой сверхсветовой унесся Драко.
Гриффиндорцы переглянулись, вздохнули и поплелись следом, проклиная на чем свет стоит Малфоя-младшего, старшего, Вольдеморта, Пожирателей в общем и Снейпа в частности.
– И еще, Уизли, – донесся из темноты голос профессора Зельеварения, – минус тридцать баллов за неподобающие тон и выражение лица.
– Мистер Малфой, в мой кабинет! – прошипел Снейп с порога слизеринской гостиной.
Белобрысый вздрогнул, сглотнул, неуверенно встал с мягкого зеленого дивана и нерешительно поплелся вслед за деканом. Перечить ему в таком состоянии не решился бы даже Сам, ну, вы знаете кто. Наверное. Не то чтобы Драко был свидетелем, скорее, догадывался, ибо был понедельник, а по понедельникам на очередных сборищах Пожирателей профессор зельеварения, по словам отца, доводил Темного Лорда до белого каления. Чем – пока оставалось загадкой. В отличие от причин поганого настроения Снейпа, к коим можно было отнести: непосредственно понедельник, который, как говорится, день тяжелый; утреннее собрание педагогического коллектива школы под мудрым руководством директора с офтальмологическими проблемами – глаза просто так мерцать не будут; три пары подряд у совмещенных Слизерина и Гриффиндора с разных курсов; встречи с родителями проштрафившихся студентов-оболтусов; часы, посвященные собственным изысканиям, как правило, по приказам Повелителя (одного из двух); вечерняя проверка контрольных работ во время назначенных ранее отработок, что почти всегда означало мытье котлов Лонгботтома, которые отодрать можно было разве что толстой наждачной бумагой; наконец, обход школы на предмет выявления гуляющих после отбоя студентов. Неудивительно, что в гостях у Лорда профессор чувствовал себя неважно, а уж получив парочку «Круцио!», вообще слетал с катушек. Поэтому Драко, прикинув все «за» и «против», решил полагаться на авось, хотя и понимал, что надеждам сиим вряд ли суждено сбыться. А попасться в выручай-комнате в компании «Золотого трио» само по себе означало как минимум неприятности.
– Простите, сэр, – подал голос Драко, ерзая по жесткому стулу в кабинете Снейпа. – Можно уточнить, мы будем общаться как студент с деканом или как крестный с крестником?
Профессор нехорошо прищурился:
– А есть разница, мистер Малфой?
– Ну, не знаю, – блондин пожал плечами. – Предполагается, что как крестный, ты должен наставлять меня на путь истинный, а как декан – заниматься тем же самым только несколько в других выражениях.
– А если мы будем говорить как аврор и пойманный пожиратель смерти? – прошипел Снейп, впиваясь взглядом в нашалившего змееныша.
– А повод? Я ж ничего не сделал!
– Правда? А скажи-ка мне, Драко, с каких пор у меня галлюцинации? Или не тебя я видел с полчаса назад в выручай-комнате в недвусмысленной позе рядом с проходимцем Поттером сотоварищи?!
Началось, с тоской подумал юный слизеринец и приготовился к очередной «промывке мозгов» на тему: «Тебе должно быть стыдно, потому что ты – сын своего отца!» Однако удивлению его не было предела, когда вместо уже знакомых слов услышал он буквально следующее:
– Драко, – начал профессор тихо, – я не знаю, сколько раз тебе повторять, чтобы ты был осторожнее. Твое поведение может скомпрометировать тебя так, что я не смогу помочь. Тебе прекрасно известно, что Темный Лорд ждет малейшего промаха с твоей стороны, так не усугубляй ситуацию.
– А –
– Даже просто разговаривать с чудо-мальчиком слишком опасно. У стен тоже есть уши.
– А –
– Нет, я не портреты имею в виду. Пообещай мне, что впредь будешь вести себя тише воды ниже травы.
– Но –
– В противном случае мне придется посадить тебя на короткий поводок, ты же понимаешь, о чем я?
– Но мы –
– Я знаю, что вам не нравится текущее положение вещей, но в данный момент сделать ничего нельзя. Вы только подставите себя и тех, кто вам дорог. Я не призываю вас отступить – это самое глупое, что можно было бы сделать, но знай, что я слежу за каждым вашим шагом, и мне категорически не нравится, что вы решили просить помощи у Поттера!
– Да –
– Не надо, Драко, не будем спорить. Если мне не нравится, это еще не значит, что я не одобряю. Идея сама по себе неплоха. Но очень опасна. И я надеюсь на твое благоразумие.
– Да, сэр, – Драко опустил голову, обдумывая только что услышанное. Фактическое согласие Снейпа на участие слизеринцев в АД было получено. Но вот за последствия отвечать будет он, Драко Малфой, сын Люциуса Малфоя, правой руки Лорда Вольдеморта, и если отец узнает…
– Мы будем осторожны, сэр.
– Вы должны быть больше, чем просто осторожны, мистер Малфой. И в следующий раз хотя бы продумывайте, как будете оправдываться, если вас поймают после отбоя!..
Понедельник – день чудесный!..– Рота, подъем! Вставай, вставай, штанишки надевай!
Гарри с трудом продрал глаза, проклиная непечатными словами будильник Симуса. Это устройство, подаренное Финнигану отцом-маглом, упорно работало уже седьмой год, счастливо игнорируя все утверждения, будто любая электроника в Хогвартсе почиет в бозе. Более того, простенькие и незамысловатые часы на батарейках приобрели типичные черты магических интерактивных предметов, вроде зеркал, рекомендующих заправить рубаху, вытереть нос или подтянуть носки. Будильник считал своим долгом пробуждать ото сна хозяина и его друзей, упорно используя для этого оригинальные (как он полагал) слова и выражения. Гарри перевернулся на спину, борясь с желанием швырнуть в ненавистные часы ботинком, ощупью нашарил на тумбочке очки, свалив с нее попутно волшебную палочку и учебник трансфигурации. Сев в постели, он с трудом сфокусировал взгляд на будильнике, и тот немедленно заткнулся, осознав, что испытывать терпение невыспавшегося гриффиндорца не стоит, тем паче, что хозяин уже проснулся и выбрался из постели. Проводив сонным взглядом Симуса, направившегося в туалет, Гарри с трудом подавил желание снова улечься и зарыться поглубже в подушки. Вчера, вернее уже сегодня, они вернулись в башню в три часа ночи, а сейчас было семь, и четырех часов сна оказалось явно недостаточно. Рон вообще успешно проспал звонок будильника и продолжал дрыхнуть, игнорируя наступивший вторник. Подумав, Гарри взял подушку и аккуратно запустил ею в друга. Во-первых, ему было завидно; во-вторых, еще немного – и Рон опоздает на занятия, а этого никак допускать нельзя, поскольку они и так вчера потеряли чертову кучу баллов из-за слизеринского змея по фамилии Снейп.
– А? Что? – Рональд рывком сел, хлопая глазами.
– Вставать пора, вот что, – вяло откликнулся Гарри, подавив зевок. – Шевелись, на заклинания опоздаем.
– Какие заклинания? У нас контрольная по зельям, забыли, что ли? – Дин, сидевший на кровати, натягивая брюки, удивленно поднял голову. – Сегодня же понедельник!
– Как понедельник?! – уставился на него Гарри.
– Как – понедельник?! – нервно подпрыгнул Рон, едва не свалившись на пол.
– Понедельник? – почти беззвучно прошептал Невилл; на его лице читалась обреченность.
– Так, понедельник. Второе февраля, – подтвердил Дин, сочувственно покосившись на Невилла – тот был совершенно серым, – и решил подбодрить соучеников. – Между прочим, сегодня праздник!
– Какой? – безучастно поинтересовался Гарри, пытаясь переварить тот факт, что ему снова предстоит пережить зачет по зельеварению, который он чудом умудрился сдать вчера. Вчера! Что же, ему приснилось? А Малфой? А отработка у Снейпа? А снятые баллы? Сон? Бред? Галлюцинации?
– Сегодня – день сурка! Если в полдень сурок, выйдя из норы, увидит свою тень, то весна придет раньше! – с этим жизнерадостным заявлением Дин побросал в сумку книги и пергаменты, сунул в карман палочку и отправился завтракать.
Поттер стряхнул оцепенение, решительно отбросил одеяло и лихорадочно принялся одеваться – ему не терпелось спуститься в гостиную, где висел магический календарь. Судя по всему, Рону тоже. Одевшись и набросив мантии, парни буквально скатились по лестнице вниз, бросились к календарю, расположенному на доске объявлений, где обнаружили…
– Гермиона! – девушка, непривычно растерянная, повернулась к ним. – Это правда, что сегодня понедельник?
– Правда, – лаконично откликнулась она, кивнув на стенд. – Смотрите сами!
На выписанном изящным готическим шрифтом календаре светилась алыми чернилами надпись: «Февраль, второе. Понедельник».
– Не может быть, – машинально пробормотал Рон, затем посмотрел на свои ладони. – Люди, я вчера все костяшки ободрал, пока мы котлы чистили, а тут хоть бы царапина осталась!
– Может, нам все приснилось? – заикнулся Гарри и смущенно примолк – предположение показалось ему очень уж надуманным.
– Пойдемте в холл! – голос Гермионы дрожал, но она старалась держать себя в руках. – Посмотрим, сколько у нашего факультета баллов.
Троица, переглянувшись, направилась вниз, на первый этаж. Остановившись напротив огромных песочных часов, они зачарованно смотрели на изрядную кучу алых камней; триста четырнадцать штук, один в один, как и было в понедельник утром, еще до того, как незадачливые гриффиндорцы нарвались на слизеринского декана.
– Значит, понедельник, – нервно заключила девушка. – Пойдемте завтракать. Потом контрольная…
– Я помру! – пожаловался Рональд, направляясь вместе с друзьями в Большой зал. – Вчера-то еле-еле наколотил этот, как его, Напиток живой смерти. Да и то, подозреваю, что это был просто Напиток смерти.
– Да, вполне вероятно! – Гермиона неодобрительно поджала губы. – Во всяком случае, данное зелье совершенно точно не должно быть оранжевого цвета!
– Может, сегодня получится лучше! – утешил друга Гарри. – Я вот точно знаю, почему мое зелье не загустело. Я крахмал не добавил на третьем этапе.
– Ну, – с сомнением покачал головой Рональд, – может, и получится.
Все трое заметно успокоились. Ну, понедельник. Ну, второй на этой неделе. Ничего, бывает хуже. Вот только Невилла жаль, он так переживает из-за повторной контрольной.
Гарри остановился так резко, что Гермиона налетела на него и уронила сумку с книгами.
– Невилл, – медленно проговорил Гарри, безуспешно пытаясь разглядеть одноклассника среди завтракающих гриффиндорцев. – Мне показалось, он тоже удивился, что сегодня понедельник.
– А может, еще кто удивился? – с надеждой поинтересовался Рон, яростно ероша рыжую шевелюру. – Спросить, что ли?..
– Понедельник! – Парвати поправила черные косы и пожала плечами.
– Понедельник, конечно, – удивилась Джинни.
– Понедельник, знамо дело! – пророкотал Хагрид и заулыбался. – У первоклашек седня… это самое… урок будет, с нарлами, да!
– Сегодня понедельник, мистер Поттер! – суховато ответствовала профессор МакГонагл, поправив очки и придирчиво разглядывая подопечного. – Надеюсь, Вы здоровы?
– Да, профессор, все в порядке! – поспешно откликнулся Гарри; он всегда немного нервничал, если становился предметом пристального внимания своего декана. Сильнее он дергался, лишь оказавшись в поле зрения профессора Снейпа. Вышеупомянутый профессор как раз целеустремленно шагал мимо, направляясь к подземельям; за ним следовал Драко, причем выглядел парень явно сбитым с толку. Услышав беседу Поттера с профессором трансфигурации, он внезапно остановился, приоткрыв рот, словно собирался что-то сказать, но в последний момент передумал, резко повернулся и поспешил за Снейпом, не произнеся ни слова. Гарри не обратил на него внимания – у него хватало своих забот: спускаясь в холл, и он, и Рональд оставили в спальне сумки с учебниками, а до урока оставалось всего восемь минут.
В подземелье они влетели за две минуты до начала урока и тут же получили от Снейпа выговор за опоздание, непристойную поспешность и расстегнутые мантии. Гриффиндорцы не обратили на это особого внимания – их больше волновало то, что в классе не было Лонгботтома. Он появился минут через десять после звонка, совершенно ошалевший и несчастный, и получил за опоздание десять штрафных очков и ядовитый комментарий профессора, на который, против обыкновения, не обратил внимания. Вообще, Невилл был сегодня необычайно рассеян, настолько, что его обычное состояние казалось верхом средоточия. После того как он налил в зелье вместо полынного отвара медный купорос, а потом насыпал глаза тритона, когда следовало добавить тертый мускатный орех, профессор Снейп, с трудом очистив класс от едких испарений, отнял у Гриффиндора еще двадцать очков и выгнал Невилла из класса с оценкой «тролль». Слизеринцы злорадствовали, гриффиндорцы недоуменно пожимали плечами. В остальном же урок прошел вполне удачно. Гермиона справилась превосходно, Гарри, добавив крахмал, получил вполне удобоваримое зелье, неохотно оцененное профессором как «выше ожидаемого», а Рон, поднапрягшись, сварил состав, который по цвету точно совпадал с заданным. Правда, насчет его свойств сам творец очень сомневался, а потому остался весьма доволен удовлетворительной оценкой.
– Что у нас сейчас? – поинтересовался Гарри, когда они поднялись в холл.
– Трансфигурация, – тут же ответила Гермиона, поправив волосы. – Превращение цапли в канделябр!
– Мерлин, вот кошмар! – поморщился Рон. – Где цапля, а где канделябр?
– Вот и нужно совместить! – сурово отрезала девушка, неодобрительно покосившись на рыжего однокашника. – Тем более, что вчера ты уже имел возможность потренироваться.
– Ага, та еще возможность была! – прыснул Гарри, вспомнив нечто в белых перьях и с острым клювом, получившееся у него вчера вместо канделябра.
– Нам лучше свернуть на Западную лестницу, – заметила Гермиона. – Вчера на Восточной торчала Паркинсон, опять привяжется с какой-нибудь ерундой.
День шел своим чередом и для неразлучной троицы оказался вполне удачным. Контрольная по зельям была благополучно сдана; цапля послушно превратилась в канделябр; на Пэнси удалось натравить Пивза, а Гойлу приколдовать к спине бумажку с надписью «Я – олух». Вот только Невилла было жаль – ему, напротив, катастрофически не везло. Тем не менее, Гарри, Рон и Гермиона вернулись после ужина в башню Гриффиндора в отличном настроении. Девушка, как всегда, уселась за уроки, начав сочинение по трансфигурации, а парни решили сыграть партию в шахматы на сон грядущий.
– Слушайте, – вдруг опомнился Гарри, – если сегодня понедельник, значит, у нас встреча в выручай-комнате в половину двенадцатого! Пойдем?
– Зачем? – удивился Рон. – Вчера же уже все обсудили, срок ответа – среда.
– Это МЫ знаем, что разговор уже был, Рональд, – Гермиона оторвалась от своего увлекательного занятия. – А хорек – нет. Для него понедельник – понедельник и есть. Наверное.
– И что делать?
Гермиона задумалась:
– У нас все равно вечерний обход в одиннадцать, я ему скажу, что встреча отменяется по… техническим причинам. А когда все вернется на круги своя, поговорим с ним еще раз, как раз и ответ дадим.
– Как думаешь, Гарри, завтра нам не придется сдавать еще один зачет по зельям? – полюбопытствовал Рон, делая ход конем.
– Вряд ли! – хмыкнул в ответ Гарри, обдумывая ответный ход. – Потому как «семь пятниц на неделе» – слышал, а вот семь понедельников…
– Это верно! – согласился Уизли и широко зевнул. – Пойду-ка я спать. Четыре часа в сутки – маловато для растущего организма.
Гарри с ним согласился, и друзья направились к лестнице, ведущей в спальни, и совершенно не заметили, каким отчаянным взглядом проводил их сгорбившийся в кресле в самом дальнем углу Невилл Лонгботтом.
– Рота, подъем! Вставай, вставай, штанишки надевай!
Гарри открыл глаза и потянулся; повернувшись на бок, нащупал на тумбочке очки; палочка и учебник трансфигурации благополучно перекочевали на пол. Нацепив очки на нос, юноша сонно оглядел спальню: Рон сопел в подушку, прозевав звонок будильника; Симус, откинув одеяло, направился в туалет; Дин, проснувшийся еще до звонка, сидел на заправленной постели и надевал брюки, а Невилл медленно, словно во сне, натягивал халат и выглядел при этом до странности отрешенным. Гарри нахмурился – что-то ему все это напоминало… Так и не вспомнив, что именно, он взял подушку и кинул ею в Рона, чтобы того разбудить.
– А? Что? – подскочил Рон, сонно хлопая глазами.
– Вставать пора! – зевнув, сообщил ему Гарри. – А то на заклинания опоздаем.
– Какие заклинания? У нас контрольная по зельям, забыли, что ли? – недоуменно покосился на них Дин. – Сегодня же понедельник!
– Как понедельник?! – испугался Гарри.
– Как – понедельник?! – Рон резко развернулся к Дину, едва не сверзившись с кровати.
– Понедельник, – шевельнул губами Невилл; он был бледен до синевы. А Гарри с ледяным ужасом вдруг осознал, что – да, понедельник! Опять…
– Так, понедельник. Второе февраля, – кивнул Дин, участливо оглядел соучеников (перспектива сдвоенного урока зельеварения, приправленного контрольной, его тоже не грела) и попытался ободрить себя и однокурсников. – Между прочим, сегодня праздник!
– Какой? – севшим голосом прошептал Гарри, заранее зная ответ.
– Сегодня – день сурка! Если в полдень сурок, выйдя из норы, увидит свою тень, то весна придет раньше! – с этими словами Дин подхватил сумку, взял с тумбочки свою палочку и на пару с Симусом отправился завтракать. А Гарри, Рон и Невилл пришибленно сидели в спальне, впав в ступор. Из этого состояния их вывел нервный стук в дверь.
– Гарри! Рон, вы там? – голос Гермионы дрожал и срывался. Рон очнулся первым, выпутался из одеяла и отправился открывать. Впустив в комнату Гермиону, он на автопилоте вернулся и плюхнулся на постель.
– Вы с ума сошли! – деятельная натура девушки взяла верх над растерянностью, и она возмущенно всплеснула руками. – Между прочим, уже половина девятого утра, через полчаса у нас зелья, а вы сидите, как истуканы! Собирайтесь живее, мы опоздаем и потеряем баллы!
– Герми, – перебил ее Гарри. – Ты не забыла, что вчера был понедельник?
– Н-нет, – девушка тут же сникла, но через мгновение воспряла, словно феникс из пепла. – Но это же не значит, что –
– Я не знаю, что это значит, – угрюмо отрезал Рональд, – но понедельник был вчера! БЫЛ, помнишь? И позавчера тоже! А сегодня… сегодня опять понедельник, и спорю на что хочешь, твоя начатая работа по трансфигурации бесследно исчезла!
– Да, – тихо согласилась Гермиона, присаживаясь на край постели. – А самое странное, для всех остальных это нормальный понедельник!
Гарри вдруг вспомнил о Невилле.
– Невилл! – позвал он.
Лонгботтом, очнувшись от транса, испуганно взглянул на него.
– Сколько понедельников у тебя было на этой неделе?
Поттер понимал, что его вопрос звучит по меньшей мере некорректно, но мысленно пожал плечами и простил себя за это – в конце концов, ситуация была нестандартной.
– Третий сегодня, – голос Невилла был почти неслышен.
– Итого, нас четверо, – пробормотал Рон, ожесточенно дергая бахрому полога на своей кровати. – Но, может, еще кто-нибудь?
– Кто? – хмуро спросил Гарри, вертя в пальцах волшебную палочку. – Мы вчера спрашивали.
– Мы своих спрашивали, – возразила Гермиона, задумчиво хмуря брови. – А чужих? Вдруг с другого факультета кто-нибудь так же?
– С другого? – фыркнул Рон. – Кто интересно, уж не Малфой ли?
– А что, – Гарри яростно взъерошил свои непослушные волосы, так что они стали торчком строго по вертикали. – От него всего можно ожидать.
– Я его спрашивать не буду, – уперся Рон, возмущенно зыркнув на друга. – Перебьется, хорек.
– Не шуми, сам спрошу.
– А между тем, уже без пятнадцати, – напомнила однокурсникам Гермиона и направилась к выходу. Уже от дверей она тоном профессора МакГонагл заявила:
– У вас пять минут на сборы. Время пошло!
– Да какая разница! – раздраженно пробурчал Рон, пытаясь попасть ногой в штанину. – Если завтра опять будет понедельник, все баллы, которые у нас вычтет Змей, вернутся обратно!
– А если нет? – отозвался Гарри, натягивая свитер. – Вдруг завтра все придет в норму, а он нам баллы понавычитает за отсутствие да еще поставит нолики за контрольную?
– Не нолики, а троллики! – хмыкнул Рональд; его настроение несколько поднялось, правда, ненамного. – Одно плохо – остались мы без завтрака.
– Сами виноваты – нечего было скорбеть так долго! – Гарри пошарил в тумбочке, выудил оттуда четыре шоколадные лягушки и раздал по одной друзьям. В этот момент раздался стук в дверь – вернулась Гермиона.
– Ну, вы идете?
– Идем! – парни похватали сумки и, жуя на ходу шоколад, спешно двинулись на выход. Девушка укоризненно посмотрела на них – времени оставалось очень мало, а до подземелий надо было еще добраться. Гарри сунул ей последнюю лягушку и посоветовал перекусить. Уроки у Снейпа сами по себе отнюдь не являются приятным времяпровождением, а на голодный желудок и подавно.
Профессор зельеварения был в своем репертуаре – опоздавшие на тридцать секунд гриффиндорцы схлопотали десять штрафных очков и ядовитую речь в свой адрес на десерт. Впрочем, неприятности этого дня только начинались. Все четверо были растеряны, нервничали из-за непонятной ситуации, в которой нежданно-негаданно очутились, а потому путали все на свете, забывая самые простые вещи. В результате даже у Гермионы зелье вышло в лучшем случае сносным, у Рона оно внезапно вспенилось и выплеснулось наружу, словно убежавшее молоко, а Гарри впервые в жизни расплавил котел. Невилл же опрокинул свой в самом начале, за что его снова выставили из кабинета с самой плохой оценкой и уничижительным комментарием, брошенным вслед. Судя по всему, для Снейпа этот день был вполне удачным, ведь так прищучить гриффиндорскую троицу ему удавалось нечасто, тем паче обоснованно. А уж всезнайка Грейнджер, давшая, наконец-то, повод упрекнуть ее в недобросовестном отношении к учебе, просто пролила бальзам на душу профессора. Естественно, семикурсникам пришлось выслушать мораль, щедро приправленную ядом и уксусом. Вернее сказать, она целиком состояла из яда и уксуса, а еще там было немного концентрированной соляной кислоты. Так что когда Гарри и его друзья были отпущены восвояси, все трое пребывали далеко не в лучшем настроении. Как раз в этот момент им навстречу попался Малфой – угрюмый, мрачный, против обыкновения, один, без Кребба и Гойла. К слову, Драко тоже не блистал сегодня на зельях: его стряпня свернулась и прилипла к стенкам, но втыка он традиционно избежал. Рон, вспомнив о такой вопиющей несправедливости, уже набрал в грудь воздуха, чтобы высказать все, что думает об этом белобрысом неуделке, когда Гарри вдруг спросил Малфоя:
– Малфой! Какой сегодня день недели?
Драко хмуро уставился на него, но ответить соизволил:
– Понедельник, Поттер. Ты уже деградировал настолько, что забываешь дни недели?
– А какой сегодня должен быть день? – мирно поинтересовался Гарри, испытующе глядя на слизеринца. Тот несколько секунд внимательно рассматривал факел на стене, покусывая нижнюю губу, затем вновь посмотрел на Поттера и угрюмо бросил:
– А должна быть среда, не знаешь, что ли?
– О-па… а я у нас умный, еще утром угадал, – заключил Рональд, переглянувшись с друзьями.
– Да, – тяжело вздохнул Гарри. – Значит, пятеро.
– Пятеро? – резко переспросил Драко. – А кто пятый?
– Невилл, – сухо ответствовала Гермиона и поджала губы; Малфой мог сколько угодно отпираться, но она точно знала – именно он ее и ущипнул, когда они все вместе прятались под мантией-невидимкой.
– Лонгботтом, – процедил сквозь зубы Малфой, высокомерно задрав нос. – Этого следовало ожидать, он вечно вляпывается во всякое дерьмо.
– Если помнишь, Малфой, ты сидишь по самые уши там же! – ядовито напомнил врагу Гарри, смерив его сердитым взглядом.
– Любопытно, – задумчиво пробормотала Гермиона. – Мы все участвовали в той ночной вылазке и теперь живем уже третий понедельник на этой неделе, но Невилла с нами не было, почему же…
– А профессор Снейп с нами был! – резонно напомнил ей Гарри, почесывая в затылке. – Но что-то я не замечаю за ним душевных терзаний из-за повторяющегося сценария!
– Может, он просто был слишком счастлив сегодня. Вы подумайте, какая ему удача привалила – Гермиона Грейнджер плохо сварила зелье! – Рон хихикнул, заработав от девушки неласковый взгляд.
– Остается только надеяться, – сказала она, – что завтра все закончится и будет, как прежде.
– Как прежде – не будет, – поморщился Гарри. – Снейп назначил нам дополнительные занятия на ближайшую неделю, включая выходные.
– Мог бы и не напоминать! – проворчал Рональд и скривился. – Тоска зеленая.
– Между прочим, еще немного, и мы опоздаем на трансфигурацию! – напомнила всем пунктуальная Гермиона. – И тогда нам еще и профессор МакГонагл дополнительные занятия назначит!
– Да, пойдемте. Это же на шестом этаже, – Гарри поправил на плече сумку и зашагал к лестнице, ведущей в холл; Рон и Гермиона последовали за ним. Малфой постоял немного, глядя на них, и двинулся следом.
Ложась вечером спать, он поймал себя на странной мысли: Драко испытывал облегчение от того, что оказался в этой дикой неразберихе не один, пусть даже и в компании ненавистных гриффиндорцев. И не просто соперников с другого факультета, а фактических руководителей АД. Грех будет не воспользоваться подобной возможностью и не расположить к себе потенциальных товарищей «по оружию», а уж извлекать пользу из любой ситуации Малфоя-младшего научили еще в детстве.
К сожалению, понедельник!..– Рота, подъем! Вставай, вставай, штанишки надевай!
Гарри проснулся, обреченно понимая, что понедельник продолжает победоносное шествие по его жизни. Все было в точности как вчера: Рон спал, Симус вышел, Дин надевал штаны, Невилл пребывал в трансе, и парень был уверен, что попытайся он взять с тумбочки очки, его палочка и учебник вновь очутятся на полу. Он потянулся за очками и совершенно не удивился, когда именно так и произошло. Сев в постели, он решил пока не нарушать традицию и бросил подушкой в спящего Рона.
– А? Что? – пробормотал тот спросонья, достаточно пробудился, чтобы осознать ситуацию, и, побледнев, хрипло спросил:
– Снова?..
– Снова, – вздохнул Гарри. – Пошли, а то без завтрака останемся.
Выбравшись из постели, они принялись одеваться. Вид у обоих был такой, словно собирались они, ни больше ни меньше, на эшафот. Дин, видя такое дело, решил ободрить соучеников:
– Между прочим, сегодня праздник!
– Спасибо, мы в курсе, – пробурчал в ответ Рон, сосредоточенно зашнуровывая ботинок. – Сегодня –
– День сурка! Если в полдень сурок, выйдя из норы, увидит свою тень, то весна придет раньше! – подхватил Дин, набросил мантию, сдернул со стула сумку и вышел вслед за Симусом.
Невилл проводил его отчаянным взглядом и со стоном рухнул на кровать, закрыв лицо руками.
– Опять, – невнятно пробормотал он, раскачиваясь взад-вперед. – Опять… понедельник… контрольная… канделябр… опя-а-ать!..
– Не надо так переживать! – сочувственно отозвался Гарри. – Ты же не виноват, что такая фигня творится.
В ответ Невилл протяжно застонал. Гарри и Рон тревожно переглянулись, не зная, как утешить друга, а времени на размышление уже совсем не осталось – в дверь уже стучала Гермиона, вопрошая, когда они, наконец, перестанут копаться. Судя по голосу, девушка была на грани нервного срыва, и спорить с ней сейчас не представлялось разумным. Так что Рон накинул на Невилла мантию, Гарри прихватил его сумку вместе со своей, и они вышли из спальни, подталкивая впавшего в ступор Лонгботтома. Спустившись в Большой зал и сев за стол, все четверо поняли, что есть им как-то не хочется. Поковырявшись бесцельно в своих тарелках в течение десяти минут, они поднялись и отправились в подземелье. Бедняга Невилл, сидевший за столом с видом призрака на свадьбе, шагал на полном автопилоте, невидяще глядя в пространство. Он настолько погрузился в себя, что даже ехидное высказывание Снейпа относительно способностей мистера Лонгботтома к порче котлов совершенно его не задело. Однако отрешенное состояние не помогло ему изготовить зелье – через пять минут после начала урока в котле неведомым образом появилась изрядных размеров дыра. Профессор в очередной раз нелицеприятно высказался в адрес невезучего гриффиндорца, поставил ему «тролль» и выставил вон. Неразлучное трио проводило его рассеянными взглядами и снова опустило носы каждый в свой котел. Они завершили работу одновременно; у всех троих зелье вышло ядовито-фиолетовым. Профессор Снейп, похоже, был в восторге. На радостях он слово в слово изложил свою вчерашнюю речь (понятно, не подозревая о том, что повторяется), назначил нелюбимым студентам дополнительные занятия и послал к черту… в смысле, отпустил с миром. И с некоторым замешательством наблюдал, как несносный Поттер, дубина Уизли и всезнайка Грейнджер, не проявив ровным счетом никаких эмоций, совершенно одинаково машинально-почтительно кивнули, показывая, что приняли распоряжение к сведению, развернулись кругом через правое плечо и вышли из кабинета, шагая в ногу и едва ли не чеканя шаг. На лестничной площадке Гермиона вдруг остановилась и всхлипнула. Гарри словно очнулся от бесконечного сна.
– Гермиона, – позвал он, но девушка его не слышала. Закрыв лицо руками, она безутешно рыдала.
– Это кошмар… просто кошмар… что делать, как все вернуть обратно?.. Ведь мы же… мы же… мамочки, что с нами происходит, что мы такого сделали?!.
Парни неловко топтались рядом, не зная, что сказать. Однако через несколько минут девушка сумела взять себя в руки.
– Идемте, – отрывисто проговорила она, достав платок и яростно вытирая лицо. – Мы можем опоздать на трансфигурацию, а мне надо умыться. Нам не нужны проблемы еще и с профессором МакГонагл!
– Да кого теперь волнуют какие-то проблемы с кем бы то ни было! – угрюмо пробормотал Рон, плетясь вверх по лестнице. – Все равно хуже быть уже не может.
Как выяснилось чуть позже, он смотрел в будущее с неоправданным оптимизмом. На трансфигурацию они не опоздали, однако прибыли на урок в столь растрепанных чувствах, что выполнить задание просто не сумели. В результате все трое (Лонгботтом так и не появился) поимели выговор от своего декана; выйдя из ее кабинета, гриффиндорцы отправились обедать по Восточной лестнице, совершенно забыв, что там тусуется Пивз, и были облиты с ног до головы чернилами. Пока худо-бедно отмылись в туалете (а ближайшим, как назло, оказался туалет Плаксы Миртл, которая достала их своим нытьем), обед закончился, и на историю магии пришлось идти голодными. Писать конспект не было сил даже у Гермионы, и все трое просто сидели, пропуская мимо ушей все, что скрипел призрачный профессор Бинс. День прошел, словно страшный сон, который тянется и все никак ничем не закончится, так что под конец уже просто мечтаешь, чтобы откуда-нибудь вылезло страшное чудище и тебя сожрало, только бы не ждать больше невесть чего.
К ужину Гарри немного оклемался, возможно, потому что был очень голоден, и постарался растормошить друзей.
– Идемте, пора ужинать! Никому не будет легче, если мы умрем с голоду.
– Легче! – Гермиона внезапно вскинула голову; в ее глазах загорелся безумный огонек. – А может, нам как раз и надо умереть? Чтобы все вернулось на свои места?
– Герми, ты что, спятила?! – Рон, услышав эдакую заявочку, поперхнулся воздухом. – Может, предложишь Гарри прыгнуть с башни на радость Снейпу и Вы-Знаете-Кому?!
– Рональд, ты не справедлив к профессору! – строго отрезала девушка, моментально придя в себя. – Он уже не раз спасал Гарри жизнь!
– Значит, едва ли моя смерть его порадует! – сухо заключил Гарри. – А я точно до завтра не доживу, если прямо сейчас чего-нибудь не съем!
– Ох, извините, мальчики, – виновато пробормотала Гермиона, послушно шагая вместе с друзьями в Большой зал. – Я такую чушь несла…
– Забудь, – посоветовал Рон. – Как-нибудь все устроится.
Слишком уставшие, чтобы переживать, они уселись за стол и жадно набросились на еду. Но паршивый день решительно намеревался сделаться вовсе скверным. Ужин еще не закончился, когда в зал влетела профессор Синистра.
– Лонгботтом, – прохрипела она, хватаясь за сердце и бессильно опускаясь на скамью у стола Гриффиндора. – Лонгботтом прыгнул с Астрономической башни… Он… он разбился насмерть! Я не успела его остановить, – она истерически разрыдалась.
Оглушенных жуткой новостью студентов немедленно отправили в их гостиные; директор Дамблдор, Мадам Помфри, Хагрид и профессор МакГонагл поспешно отправились за несчастным Невиллом. Они вернулись с носилками, на которых лежало безжизненное тело, укрытое белой простыней. Всегда сдержанная, профессор МакГонагл судорожно рыдала, уткнувшись в клетчатый носовой платок; по буйной бороде Хагрида неудержимым потоком катились слезы. Дамблдор был бледен и выглядел сейчас на все четыреста лет. Мадам Помфри, кусая губы, старалась держать себя в руках – ей предстояло прописать успокоительное доброй половине школы.
Растерянные гриффиндорцы собрались в гостиной, нервно переговариваясь и гадая, что могло толкнуть тихоню Лонгботтома на такой отчаянный шаг. В конце концов, все сошлись на том, что во всем виноват Снейп.
– Он всегда ненавидел бедного Невилла, – всхлипнула Лаванда. – И сегодня так на него кричал… Вот он и не выдержал!
– Конечно, Змей виноват! – кричал Симус. – Он все время к нам придирается, а к Невиллу больше всех! Просто допек и все!
Гарри, Рон и Гермиона, съежившись на диване в самом дальнем углу, не принимали участия в шумном выяснении, кто виноват. В отличие от прочих, они точно знали, что явилось причиной самоубийства их одноклассника – понедельник…
– Рота, подъем! Вставай, вставай, штанишки надевай!
Гарри со стоном повернулся на постели и, нашарив под кроватью башмак, метко швырнул его в будильник. Тот в ужасе плюхнулся плашмя на тумбочку, старательно прикрываясь стрелками. Поттер обвел глазами спальню. Так и есть: Рон спит, Симус ушел, Дин с брюками, Невилл… Невилл?!.
– НЕВИЛЛ! – заорал Гарри, наскипидаренной кометой вылетев из постели и вцепившись в приятеля. – Невилл, ты живой! Живой! А они вчера сказали, что ты с башни… того… спланировал неудачно, вот!
Гарри понимал, что городит чушь, но никак не мог остановиться. Дин потрясенно таращился на них, переводя недоуменный взгляд с Невилла на Гарри и обратно. Между тем Рон, проснувшийся от вопля друга, продрал, наконец, глаза, и, поняв, что именно видит, тоже завопил со всей дури:
– НЕВИЛЛ! – подскочив на полметра над кроватью, он рванул с места, увлекая за собой простыню и одеяло, ухватил Лонгботтома за плечо и бессвязно забормотал:
– Ты… ты… ты… а мы думали… а они сказали… а ты живой!..
– Живой, – покладисто согласился тот, растерянно улыбаясь. – Только почему – не понимаю, я ведь не должен был, – он прикусил язык, но поздно. Его друзья, пережив радость от его воскресения, моментально пришли в ярость, когда вспомнили, что им довелось испытать по милости товарища Лонгботтома вчера.
– Ах ты олух! – Гарри в сердцах отвесил Невиллу подзатыльник. – Самоубиваться он вздумал! А ты хоть соображал, что с нами будет, нет?!
– Да ни черта он не соображал! – рявкнул Рон и тоже отвесил незадачливому самоубийце душевную плюху. – А мы чуть инфаркт коллективный не схлопотали из-за тебя!
– Извините, – Невилл чуть не плакал. – Я хотел как лучше.
– Он хотел как лучше! – передразнил его Гарри и пригрозил. – Погоди, тебе еще перед Гермионой извиняться, ей вчера успокоительное пришлось давать!
– Э, ребята, вы в порядке? – осторожный голос Дина вернул всех троих к действительности, напомнив, что не все в курсе вчерашней трагедии. А если точнее, то вообще никто.
– Да просто сон страшный приснился! – торопливо пояснил Гарри, однако объяснение одноклассника не устроило.
– Что, всем троим один и тот же?
– Ну, наверное, – Рон замялся, а затем с надеждой спросил:
– Кстати, а какой сегодня день недели, не вторник?
– Сегодня понедельник, второе февраля, – Дин все еще подозрительно разглядывал одноклассников. Гарри сделал скорбное лицо и застонал.
– Зелья! Спасите наши души, Снейп нас сожрет!
– Вот поэтому и снится всякая дрянь! – самым «гермионистым» тоном заявил мистер Уизли, неодобрительно поджав губы. – На нервной почве развиваются нервные неврозы, и нервы окончательно сдают!
Скрипнула дверь – это вернулся Симус.
– Дин, ты идешь? А что тут за шум был? Вроде кричал кто-то.
– А это нам… мне… в общем, кошмар приснился! – сконфуженно ответил Невилл и, вздохнув, добавил:
– Из-за зелий. Никакой радости впереди…
– Между прочим, сегодня праздник! – утешил его добросердечный Дин.
– Какой? – живо поинтересовался Гарри.
– Сегодня – День сурка! Если в полдень сурок, выйдя из норы, увидит свою тень, то весна придет раньше! – сочувственно оглядев ошизевших в преддверии контрольной одноклассников, Дин взял сумку и вместе с другом вышел.
Гарри и Рон, дождавшись, пока их шаги не стихнут, вновь укоризненно уставились на Невилла. Тот виновато опустил глаза.
– Нет, в самом деле, как тебе в голову такое пришло? – тихо спросил Гарри. – Мы, когда услышали, сами чуть не померли!
– Я, – заикнулся было результат неудавшегося суицида, но тут в дверь тихонько поскреблись.
– Гермиона! – безошибочно определили парни, и Рон отправился открывать. Впустив ее, он торопливо проговорил:
– Герми, у нас тут новость хорошая, – договорить он не успел – девушка увидела Лонгботтома, и Гарри с Роном пришлось вдвоем затыкать ей рот, чтобы диким воплем она не поставила на уши весь Гриффиндор. А к тому, что она вдруг закатит глаза и сползет по стеночке на пол в глубоком обмороке, они и подавно оказались не готовы.
– Что с ней делать?
– Рон, откуда я знаю?! Может, по лицу пошлепать?
– Ну да, она нам потом пошлепает! А если водой? Невилл, тащи кувшин!
– Вот! Сейчас я…
– Ты что творишь, зачем весь-то?!
– Ой… опять я что-то не то делаю, да?
– Ох… что такое?..
– Ну, по крайней мере, она очнулась. Герми, ты как, в порядке?
– А?.. Да вроде бы. А почему я вся мокрая? А почему… Ой, Невилл, ты жив! Ты жив, какое счастье, а мы ведь… мы ведь… мы ведь чуть не рехнулись, ты, безмозглый идиот! Как ты посмел такое выкинуть?! Да я тебя сейчас!..
– Стоп! Стоп! Гермиона, перестань! Перестань, кому сказано, ты же его убьешь, оно тебе надо? Хватит, говорю!
– Мне очень жаль, честное слово, я просто подумал, вдруг я умру, и все станет нормально? Ну, и решил попробовать.
– Невилл, у меня к тебе просьба.
– Какая?
– НЕ ВЗДУМАЙ БОЛЬШЕ ПРОБОВАТЬ!..
– Гермиона, я же просил, не надо его душить! Рон, держи ее!
– Герми, Герми, ты что, мы же на зелья опоздаем! Потому что на завтрак со всеми этими разборками уже опоздали.
– Зелья! Как же я забыла! Так, я за сумкой, а вы трое – живо одеваться и в гостиную, я буду ждать там. И только посмейте задержаться! Меня задолбало уже выслушивать от профессора Снейпа, что он о нас думает! – выпалив все это со скоростью станкового пулемета, девушка пулей вылетела из комнаты, от души саданув на прощание дверью.
Парни стояли, втянув головы в плечи, заметно оглушенные ее сольным выступлением. Затем переглянулись, бросили взгляд на часы (будильник уже пережил нападение на свою электронную персону и как ни в чем не бывало стоял на тумбочке) и бросились одеваться – до начала урока осталось всего десять минут. Они собрались молниеносно, так, что ими был бы доволен самый вздорный и придирчивый прапорщик, скатились по лестнице вниз и вместе с Гермионой предприняли марш-бросок по Хогу с маршрутом «Башня Гриффиндора – Подземелья». Они успели вовремя – дверь в класс зельеварения была открыта, и внутрь как раз потянулись студенты. Гриффиндорская четверка тихой сапой присоединилась к остальным, приглаживая встрепанные волосы и стараясь отдышаться. Как на грех, в самом хвосте стоял Драко, на диво мрачный и угрюмый. Он смерил товарищей по несчастью надменным взглядом и отвернулся… на долю секунды, чтобы вновь уставиться на Невилла вытаращенными до последней степени глазами.
ОП!
Рон и Гарри в четыре руки зажали ему рот, уже разинутый для изумленного вопля, и хорошенько взболтали, ухватив за шкирку.
– Ни звука! – прошипел Гарри, опасливо покосившись на распахнутую дверь. – Все путем.
– Понял, – прохрипел обалдевший слизеринец, таращась на бессвязно извиняющегося Лонгботтома. – Ну, ты, в натуре, идиот! С башни сиганул…Спасибо, что ничего более зрелищного не придумал, любитель суицида!
– Малфой, не трепись! – почти не шевеля губами, прошептала Гермиона. – Услышит кто-нибудь!
Драко возмущенно фыркнул и замолчал, шагнув через порог кабинета. Гриффиндорцы последовали за ним, направившись каждый к своему месту. Урок начался. Не прошло и четверти часа, как раздалось знакомое шипение – Невилл опять расплавил котел, и профессор Снейп, словно ангел мести, уже летел к месту происшествия.
– Лонгботтом! – рявкнул он, нависая над беднягой. – Вы идиот! Только абсолютный тупица способен из полынного отвара сделать стопроцентную щавелевую кислоту! Когда Вы научитесь читать рецепт, пустоголовый кретин?!
БДЗЫНЬ!..
Семикурсники удивленно подняли головы и обомлели: рохля и тихоня Невилл швырнул в стену черпак и что есть силы пнул оплавленный котел – тот слетел с подставки и покатился по полу, оставляя грязные пятна испорченного зелья.
– Да пошел ты к черту! – заорал он прямо в лицо Снейпу, сжав кулаки. – К чертовой матери, понял?! Ты достал меня своими воплями и придирками, крыса подвальная! Да чтоб ты своими зельями отравился, змей траншейный, садист, мать твою через колено головою вниз об стену!..
Невилл схватил со стула сумку и, отпихнув с дороги онемевшего профессора, стремительно унесся прочь из кабинета, смачно хряснув на прощанье дверью. В кабинете повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь бульканьем котлов. Профессор Снейп тем временем отмер и, обведя притихший класс ледяным взглядом, заявил голосом, который мог бы заморозить Мертвое море:
– Гриффиндор получает двести штрафных очков. А мистер Лонгботтом всерьез пожалеет о том, что не появился на свет без языка! Продолжайте работу!
Студенты моментально опустили головы и рьяно взялись за дело, стараясь не привлекать внимания Мастера зелий. Впрочем, чтобы привлечь его внимание, совсем не обязательно было делать что-нибудь не так – он ухитрялся измыслить придирку на ровном месте и сейчас кружил по классу, цепляясь к гриффиндорцам с удвоенным усердием. Но в кои-то веки Гарри был слишком занят своими мыслями, чтобы нервничать из-за присутствия Снейпа. К тому же, Напиток живой смерти они готовили уже в пятый раз, так что он действовал практически на автопилоте, едва ли не машинально, и очень удивился, обнаружив под конец в своем котле безупречно сваренное зелье. Покуда он изумленно таращился на зеленовато-янтарную жидкость, его недоумение заметил учитель.
– Мистер Поттер, – негромко провещал профессор, бесшумно материализовавшийся поблизости, – перестаньте пялиться в котел, как последний недоумок, и извольте сдать работу!
Гарри, осознав, что выглядит сейчас со своим котлом в точности как профессор Трелони с хрустальным шаром, покраснел и торопливо нацедил зелье в стеклянный флакон, чтобы сдать его на проверку. Он отнес пузырек на учительский стол и повернул было к своему месту, как вдруг раздавшийся за спиной голос Снейпа заставил его остановиться.
– Мистер Поттер, кто готовил зелье?
– Э… я, профессор! – Гарри удивленно повернулся к наставнику.
– Вы? – Снейп окинул самого нелюбимого ученика взыскательным взглядом и резко поднялся с места. – Покажите котел!
Гарри, все больше недоумевая, двинулся к своему месту; за ним по пятам следовал профессор Снейп. Остановившись у стола, Гарри указал на котел:
– Вот, сэр!
Тот, наградив Поттера еще одним неласковым взглядом, сосредоточился на зелье – оно было идеально. Снейп неохотно признался себе, что сам едва ли приготовил бы лучше. Но как поверить, что мальчишка, не обладающий ни малейшими способностями к зельеварению, ухитрился безупречно сварить такой сложный состав без посторонней помощи? А мисс Всезнайка, которую можно было заподозрить в помощи безмозглому однокласснику, сидела довольно далеко, не имея возможности подсказывать – сегодня на уроке было слишком тихо, и Снейп непременно заметил бы! Однако следует еще раз все проверить.
Профессор зачерпнул немного половником и медленно вылил обратно, оценив цвет и прозрачность; потом принюхался, придирчиво выискивая посторонние запахи; опустил в зелье палец и аккуратно опробовал его на вкус. Затем так же вдумчиво и внимательно пощупал остолбеневшему Гарри лоб, проверяя, нет ли жара, а после сосчитал пульс у себя, сомневаясь в собственном здравии. Убедившись, что они оба здоровы, зельевар вернулся к своему столу и аккуратно написал в журнале напротив фамилии Поттер: «Превосходно». Перечитал раз, другой и потряс головой: «Бред какой-то… Поттер готовит превосходное зелье; Лонгботтом орет на меня, словно боцман на юнгу. Чем, спрашивается, это кончится – Малфой подружится с несносной гриффиндорской троицей? Дьявол! Накаркал, что ли?..»
Именно в этот момент Снейп заметил, что Драко, направляясь к выходу, на ходу о чем-то треплется с Поттером. Мрачно проводив студентов тяжелым взглядом, профессор пометил себе сделать крестнику внушение, дабы поменьше якшался с этой компанией – они его плохому научат. Хотя… кто кого еще.
Хотел как лучше…– Похоже, у Невилла нервный срыв, – сочувственно пробормотала Гермиона, озираясь вокруг и пытаясь отыскать в толпе одноклассника.
– Если ты имеешь в виду, что у этого болвана мозги закоротило, то я с тобой согласен, Грейнджер!
– Малфой, заткнись! Нам твои комментарии без надобности, – отрезал Гарри, мечтая отделаться от белобрысого хорька, невесть почему увязавшегося за ними.
– Это как посмотреть, Поттер! – ядовито отозвался Малфой. – В отличие от вас я точно знаю, где искать Лонгботтома, но если ты настаиваешь, то ничего больше не скажу.
– Откуда ты знаешь, где Невилл? – Рон смерил Драко недоверчивым взглядом.
– От верблюда! – нелогично отрезал тот, надменно задрав нос. – Думать надо, а не ушами хлопать! Хотя уши использовать тоже невредно.
– Драко, – ласково пропела Гермиона и мило улыбнулась, – если ты продолжишь выкобениваться, я сделаю так, что хлопать ушами тебе станет очень легко, хочешь?
– Нет, спасибо! – сухо ответствовал юный представитель чистокровного магического семейства.
– Тогда выкладывай, что тебе известно, и не выпендривайся! – рявкнула девушка, потеряв терпение.
– Ладно, так и быть. Пошли, чего стоите? – Малфой эффектно развернулся на каблуке и целеустремленно зашагал обратно к подземельям.
– Какого дьявола ты молчал, мы же только что оттуда ушли? – Рональда раздражали выкрутасы слизеринца.
– Да из вредности, не ясно, что ли? – устало отозвался Гарри, шагая по ступеням. – Он ведь не может иначе – воспитание не позволяет.
– Тебе с твоими «любящими» родственничками о воспитании вообще заикаться не стоит, – фыркнул в ответ Малфой и остановился перед одной из дверей, выходящих в подземный коридор. Кабинет зельеварения находился значительно дальше, а эта комната, похоже, давно не использовалась. – Все, пришли. Я слышал, как в коридоре скрипела дверь после того, как Лонгботтом улепетнул с зелий. Она единственная в этом коридоре не заперта.
Гарри, подумав, решил пока не убивать Малфоя и толкнул дверь – та с пронзительным скрипом открылась. Шагнув через порог, семикурсники сразу увидели Невилла, который сидел на полу у стены; сумка валялась рядом, а физиономия парня отражала целую гамму самых противоречивых чувств – от боязливого восторга до суеверного ужаса. Услышав скрип дверных петель и шаги, он вздрогнул и уставился на вошедших.
– Невилл, с тобой все в порядке? – сочувственно поинтересовалась Гермиона. – Ты очень… очень необычно себя вел!
– Необычно? – тут же влез Малфой. – Да он вел себя как последний идиот! Ох! – получив увесистый тумак от потерявшего терпение Рона, слизеринец задохнулся от возмущения, но все же умолк… до следующего раза, когда он решит, что ему есть что сказать.
– Да, наверное… то есть… ну… я… Просто я вдруг подумал… Я ведь уже однажды умер, понимаете? Это очень страшно… и больно, а Снейп вряд ли мог убить меня, даже за такое. В общем, я не выдержал, вот и все. Хотя, конечно, я сам виноват. И он, – голос Невилла вдруг сорвался, – он все равно завтра ничего не вспомнит, потому что завтра не будет.
– Ну ладно тебе! – неловко утешил его Рон, присев рядом на корточки. – Может, завтра все закончится.
– Ничего не закончится, – устало перебил его одноклассник со вселенской безнадежностью в голосе.
– Откуда ты знаешь? – осторожно поинтересовался Гарри, соображая, не нужно ли проводить беднягу в больничное крыло и попросить Мадам Помфри дать ему успокоительное.
– Потому что это я во всем виноват! – Невилл сдавленно всхлипнул и спрятал лицо в ладонях.
– Почему?!.
– Вот поэтому, – Невилл пошарил за пазухой и достал…
– Времяворот! – Гермиона сразу узнала артефакт. – Откуда он у тебя?
– Это моего дедушки. Он их делал, вот остался один, и я его взял с собой в школу. А в воскресенье не успел повторить зелья и хотел немножко продлить себе день, пришел в выручай-комнату, думал, что там точно никто ничего не увидит. Все сделал, как хотел, вдруг вы пришли… Я и решил не мешать… А рядом шкаф стоял – я туда… про Снейпа услышал, с перепугу времяворот выронил, и он разбился. Когда наступил понедельник, я думал, что ничего не случилось, но потом настал еще один… и еще… И я не знал, что делать, и решил –
– Понятно, – ошарашено перебил Невилла Гарри, которому ничего понятно не было. –Выходит, ты разбил времяворот, и мы все вляпались? Но почему так вышло? Ведь магия должна была исчезнуть с поломкой источника!
– Потому что действие уже было произведено, – безжизненным голосом отозвалась Гермиона. Она сосредоточенно смотрела в одну точку, машинально наматывая на палец прядь волос. – А только потом артефакт погиб. Имея дело со временем, никогда нельзя предугадать последствия.
– И что теперь? – резко поинтересовался Малфой, нервно кусая губы. – Мы так и будем всю жизнь болтаться, как цветок в проруби, в этом понедельнике?! Я так и знал, что это он во всем виноват!..
– Да, – тихо ответил Лонгботтом, опустив голову. – Я подумал, что если умру, все придет в норму. Но не получилось. Я умер, а потом проснулся утром в понедельник, как будто ничего не произошло.
– А может, мы все пятеро должны… того? – неуверенно пробормотал Рон, покосившись на остальных.
– Мерлиновы трусы! – взорвался Драко. – Я не понял, это что, клуб самоубийц? Благодарю покорно, мне такого счастья даром не надо!
– Рон, не ерунди, – хмуро откликнулся Поттер, сосредоточенно размышляя. – Это определенно не поможет, мы просто опять вернемся в предыдущий день. Ведь у кольца нет конца, это же понятно. А мы, – он обвел товарищей по несчастью угрюмым взглядом, – попали именно в кольцо времени. И нас мотает теперь, как в центрифуге, по кругу. Вот только как его разомкнуть? Блин, натурально, День сурка!
– Точно! – Гермиона несколько истерично рассмеялась. – Тот журналист, в конце концов, сумел найти выход, умудрившись сделаться своим в чужом городе и творя добро направо и налево, а мы? Что должны сделать мы, чтобы все стало как раньше? – она оглядела парней, словно надеялась, что кому-нибудь из них известны тайны времени.
– Не знаю, – Гарри машинально потер шрам; Невилл виновато мотнул головой; Драко раздраженно передернул плечами и скривился.
– И спросить некого – нам элементарно никто не поверит! – резонно заметил Рональд, дергая себя за пуговицу. Когда та, не выдержав издевательства, оторвалась, он несколько мгновений тупо смотрел на нее, а потом зашвырнул куда-то в угол. – Все равно завтра она окажется на месте! – пробурчал он в ответ на недоуменные взгляды.
– Мерлин, что ж я сделал-то?! – пробормотал Невилл, раскачиваясь взад-вперед.
– Ничего хорошего! Но хотел как лучше, – бросил в ответ Драко, подхватил с пола свою сумку и сварливо поинтересовался:
– Нам еще нужна трансфигурация, или пошлем все черту под хвост?
– Черту под хвост мы пошлем историю магии! – строго решила Гермиона. – Нам не нужны неприятности с профессором МакГонагл, а прятаться от всех и сидеть без обеда до завтрашнего дня мне не хочется. Пошли.
– Мы могли бы пойти на кухню – эльфы не откажут нам в провианте, – заметил Гарри, помогая Невиллу подняться на ноги.
– Зато потом мы не сможем появиться в гостиной до позднего вечера и в библиотеке – тоже! – заметила Гермиона.
– Ладно, идемте уже, – Рональд тяжело вздохнул. – Надеюсь, мой сегодняшний канделябр не будет клеваться.
Канделябр клевался. Драко вспомнил физиономию Уизли, когда творение последнего агрессивно щелкнуло невесть как сохранившимся клювом и попыталось вышибить своему создателю мозги, и ухмыльнулся. Впрочем, улыбка на его лице почти сразу увяла – повода для радости в сложившейся ситуации Малфой решительно не находил. Этот идиот Лонгботтом не нашел ничего лучше как раскокать времяворот! И вот теперь он, Драко, прочно сидит в ненавистном понедельнике вместе с четверкой из Гриффиндора. Конечно, при более близком знакомстве они оказались несколько менее невыносимы, нежели он ожидал. Самую малость, правда, но что-то – это явно больше, чем ничего. Жаль только, что добиться их расположения будет нелегко.
Драко устало вздохнул, проглотил последний кусочек тоста со своей тарелки, поднялся из-за стола и направился в гостиную Слизерина. По дороге он рассеянно скользил взглядом по каменным стенам и картинам в потемневших от времени рамах; мозг его усиленно трудился над решением непростой задачи – как вернуть на место вектор времени. Размышления оказались бесплодными, но погрузившись в свои мысли, он напрочь отрешился от окружающего мира и, вывернув из-за поворота, врезался прямо в профессора Снейпа, шествовавшего ему навстречу.
– Простите, сэр! – Малфой поспешил почтительно извиниться, не желая дополнительных неприятностей, и попытался тихой сапой просочиться вдоль стены в свою гостиную. Однако не тут-то было – крестный прочно взял его за плечо и вкрадчиво поинтересовался:
– Что стряслось, Драко? Общение с Поттером и его компанией повлияло на твое зрение?
– Нет, сэр, я просто задумался.
– И о чем же, позволь тебя спросить?
– Э… ну… так, просто.
– Просто? Ну-ка, пойдем в мой кабинет, побеседуем.
Драко, обреченно кивнув, зашагал вслед за стремительно удаляющимся профессором. Разговор обещал быть тяжелым уже потому, что парень понятия не имел, как объяснить профессору ситуацию. Впустив крестника в кабинет, Снейп плотно прикрыл дверь и продолжил воспитательную беседу.
– Судя по всему, совсем не просто. Драко, ты соображаешь, с кем общаешься? Поттер и его банда – не слишком подходящая для тебя компания!
– Да что они мне сделают, крестный?
– Может, и ничего не сделают, насколько я знаю Поттера. Но вот если слух о Малфое, подружившемся с Мальчиком-Который-Выжил, просочится за пределы Хогвартса, может случиться всякое.
– Да ничего не случится.
– Драко, не будь идиотом! Шевели мозгами, я точно знаю – они у тебя есть. По крайней мере, до недавнего времени были.
– Вот я и шевелю. Никто ничего не узнает.
– Откуда такая уверенность?
– Просто… просто завтра опять будет понедельник.
– Что?!
– Ой, ну, не знаю я, как объяснить! Это все Лонгботтом виноват, хотел себе времени добавить перед контрольной по зельям, а сам времяворот на пол грохнул и разбил, и застряли мы все в этом дне. Вчера понедельник был, позавчера. Сегодня уже пятый, кстати.
– Драко.
– Сэр?
– Скажи правду, ты здоров? Может, плохо себя чувствуешь? Голова не болит, живот не кружится, нет?
– Да здоров я, здоров! И даже не издеваюсь, между прочим! Мы по-настоящему влипли и не знаем, что делать.
– Мы?
– Угу. Я, Поттер, Уизли, Грейнджер и Лонгботтом. Нас пятеро таких удачливых, потому я с ними и общаюсь – только они помнят, что было вчера. А для всех прочих понедельник – он и в Африке понедельник.
– М-да. Знаешь, крестник, тебе лучше пойти в спальню и прилечь – вдруг полегчает. Нет, лучше отведу тебя в больничное крыло – обследуешься на предмет галлюциногенов в организме.
– Крестный, я не пил! И не курил. И не ел ничего такого, ну… такого вот… ничего… не ел я…
– Диагноз ясен: умственное перенапряжение, видимо, с непривычки. Ну-ка, пошли! Пошли, я сказал, и не смей упираться! Думаю, Мадам Помфри сможет прояснить ситуацию. Касторка, змеиная желчь, крапивный компресс, хинин натощак – мало ли средств для прояснения рассудка и поднятия жизненного тонуса? У меня парочка идей имеется на этот счет, вот как раз сейчас и проверим. И не пытайся себя заавадить, все равно ничего не выйдет. А если выйдет, я потом сам тебя пришибу, причем самым мучительным способом!
Вырваться из цепких лап хогвартской медсестры и слизеринского декана Драко удалось лишь под вечер и только с пятой попытки. Он зайцем выскочил за дверь больничного крыла и припустил со всех ног, роняя по дороге компрессы из свежей крапивы и пугая первоклашек покрасневшим лицом и вытаращенными до полной шаровидности глазами. Молнией проскочив ползамка, он скатился по лестнице в подземелья, на автопилоте нашел комнату, где прятался Невилл, влетел внутрь, плотно захлопнул дверь и, привалившись к ней спиной, со стоном облегчения съехал на пол.
– Малфой?! – изумленное восклицание застало его врасплох. Драко испуганно огляделся и бессильно выругался про себя: в комнате, где он планировал отсидеться до отбоя, четверо гриффиндорцев проводили серьезные изыскания. Вокруг на партах и стульях лежало множество книг – больших, маленьких, толстых, тонких, открытых, закрытых, заложенных перьями и клочками пергамента. Увидев нежданного гостя, друзья удивились. Однако растрепанное состояние сокурсника обеспокоило их куда больше.
– Драко! Что случилось, на тебя кто-то напал? – Гермиона, известная своей жалостью к сирым и убогим, немедленно прониклась сочувствием. – Ты скверно выглядишь.
Гарри и Рон, тревожно переглянувшись, поднялись с мест и направились к слизеринцу. Тот, занервничав, попытался отодвинуться, но тщетно – они ухватили его под локти, подняли с пола и почти волоком перетащили в старое продавленное кресло, невесть откуда здесь взявшееся. Поттер навис над Драко и резко спросил:
– Что делается в замке, Малфой? Там посторонние? Пожиратели Смерти? Они что, пытали тебя?
– Хуже, – прохрипел Драко, страдальчески морща покрасневшее лицо и почесывая покрытое волдырями тело. – Это Помфри со Снейпом!
– А что они с тобой делали? – озадаченно почесал в затылке Невилл.
– Лечили, – уныло сообщил Малфой-младший, вытряхивая из-за шиворота последние ошметки крапивного компресса. – Я попытался крестному рассказать, во что мы вляпались, а он не поверил, решил, что у меня глюки. Оттащил в лазарет, и там они вдвоем за меня взялись… Мерлин, не понимаю, как я вообще не умер!
– Живучий, видимо, – проворчал Рон, возвращаясь к своей книге и уставившись в нее со смесью раздражения и досады. – Ничего мы не найдем, напрасный труд.
– А что вы, собственно, ищете? – без особого интереса спросил Драко. Он был уверен, что знает ответ, и не ошибся.
– Пытаемся найти способ выйти из этой дикой ситуации, – сухо разъяснила Гермиона, открывая очередной фолиант и перелистывая хрупкие страницы.
– И как?
– Никак, не видишь, что ли? – раздраженно огрызнулся Рон, ероша пятерней огненно-рыжие патлы. – Ни-че-го, ровным счетом! И упоминаний о подобных случаях тоже нигде нет.
– Из чего следует, – мрачно закончил Гарри, привычным жестом поправляя очки на переносице, – что наш – первый в таком роде. А значит –
– А значит, придется выкручиваться самим, – кисло заключил Драко и яростно почесал зудящую шею. – Я везунчик, всегда это знал.
– И помощи нам ждать тоже неоткуда, – вздохнула Гермиона, закрывая книгу. – Не поверят, – она красноречивым жестом указала на Малфоя: он снова чесался, напомнив Гарри Сириуса в собачьей шкуре. Тот все время жаловался, что его донимают блохи.
– А если, – встрепенулся было Невилл, но тут же сник, – нет, не выйдет.
– Что не выйдет? – нетерпеливо вскинулся Гарри, откладывая перо и поворачиваясь к нему. – Давай выкладывай, хуже все равно не будет.
– Я подумал, а если бы кто-нибудь оказался вместе с нами, в одном понедельнике, то ему пришлось бы поверить.
– Ну, и как же ты собираешься это провернуть? – ядовито фыркнул Драко, вытряхивая из волос сандаловые опилки, кои, согласно теории Мадам Помфри, очень способствовали просветлению сознания и очистке кармы. – Мы сами-то не знаем толком, каким манером вляпались, а ты предлагаешь вляпать еще кого-нибудь? Каким же образом, скажи на милость?
– Не знаю, – с несчастным видом пробормотал в ответ Лонгботтом. – Я же говорю, не выйдет.
– А знаешь, Невилл, это интересная мысль, – медленно проговорила Гермиона, сосредоточенно глядя на стену. – Мне как-то встречалось одно заклинание, очень древнее, его давно не используют. Темперо Мортис – с его помощью можно было приостановить время для определенного человека. Но оно капризное, очень сложное, Темное, использовалось крайне редко, поэтому вскоре были изобретены времявороты.
– И кого будем тормозить? МакГонагл? – с сомнением пробурчал Рон. – Как бы она нам глаза не выцарапала…
– Тормозить будем Снейпа! – отрезала девушка, лихорадочно копаясь в куче книг и вытянув, наконец, нужную. – Он – специалист по Темной магии, и если уж кто и способен вытащить нас отсюда, то только он!
– Надо же, какое уважение! Тебе в Слизерин идти надо было, Грейнджер! – Драко не сумел скрыть удивления и поспешил отпустить шпильку в адрес гриффиндорки.
– И учиться вместе с тобой? Благодарю покорно! – фыркнула она в ответ. – Не надо мне такого счастья. Так, где же оно… не то… не то… тоже не то… а, вот!
Она торжественно продемонстрировала парням два абзаца текста, изложенного на старославянском.
– Проклятье, – поморщился Малфой, брезгливо разглядывая маловразумительную писанину, – неудивительно, что изобрели времяворот – каждый раз читать вот это… В Бедлам угодишь, не успеешь оглянуться!
– А что там такого? – с любопытством уставился на книгу Гарри.
– Тебя, похоже, старославянскому не учили? – высокомерно задрал нос белобрысый аристократ. – А я вот имел несчастье. Тут такое понаписано… господа Пожиратели, молча-а-ать!
– Заливаешь, – недоверчиво прищурился Рон, смерив Драко подозрительным взглядом.
– Да нет, правда, – подтвердила смущенная Гермиона. – Тут слова… ну, не совсем приличные.
– Точнее, совсем неприличные! – ухмыляясь, уточнил слизеринец, с некоторым злорадством разглядывая покрасневшую девушку. – Здесь вот, скажем, примерно следующее написано: «…А поелику ты рас…дяй еси, дарую тебе, неуделку сра…му, времени толику, дабы х...ню, тобою нах…ую, обратно рас…чить».
– Ни фига себе! – присвистнул Гарри, озадаченно качая головой. – И как это понимать?
– А понимать это следует так: «…Поскольку Вы являетесь индивидуумом с коэффициентом умственного развития ниже среднего уровня, в качестве адресной гуманитарной помощи слаборазвитым личностям получаете в собственность определенный временной промежуток, чтобы уладить все проблемы, вызванные Вашим неразумием и отсутствием сообразительности», – без запинки перевел Малфой, ухмыляясь еще шире. Все-таки правду мама говорила: полезно иногда быть всесторонне образованным!
– Что ж, придется попробовать, – вздохнула Гермиона, водя пальцем по строчкам. – Может, удастся хоть на пару дней затормозить для него время. Надеюсь, профессор старославянского не знает.
– Зря надеешься, – хмыкнул Драко. – Это он меня учил!
– Час от часу не легче! – поморщилась девушка, пытаясь смириться с тем, что ей вот-вот предстоит обложить Мастера Зелий самыми отборными матюками на древнем языке. Почему-то такая перспектива оптимизма ей не внушала.
– Надеюсь, он меня не убьет, – снова выразила надежду Гермиона, пристально изучая заклинание и рассеянно наматывая на палец прядь кудрявых волос.
– Надейся, – разрешил ей Драко, пытаясь поудобнее устроиться в кресле, чтобы вылезающие пружины не давили.
– А будешь злорадствовать, сам пойдешь! – рыкнул на слизеринца Рон, мгновенно выходя из себя. – Ты язык знаешь, тебе и карты в руки!
– И барабан на шею! – ласково добавил Гарри, сосредоточенно разглядывая свою волшебную палочку. – А может, и не только барабан.
– На меня попрошу не рассчитывать! – Малфой категорически открестился от перспективы лицезреть до жути обозленного профессора зельеварения. – Я еще жить хочу. Лучше Лонгботтома посылайте, ему после полета с башни уже все нипочем, да и опыт орать на Снейпа имеется… ай! Ты что дерешься, гад рыжий?!
– Да ничего. Релаксирую. Я заметил: как врежу тебе по затылку – сразу настроение улучшается!
– Блин. Ты садист, псих и засранец!
– От засранца слышу! И вообще, ты –
– Стоп, стоп, стоп! Хватит! – решительно вмешалась Гермиона, понимая, что эти двое вот-вот сцепятся не на жизнь, а на смерть. – Перестаньте, а то я подумаю, что вы решили создать аналог того заклинания на современном языке!
– А это мысль! – переглянувшись, хором заявили противники, но ругаться прекратили.
Гриффиндорка тем временем углубилась в изучение заклинания, что-то помечая, шевеля губами и морщась от словесных оборотов неизвестного древнего русского мага. Когда Рон попытался выспросить, чем же она занята, девушка так на него цыкнула, что бедолага едва не начал заикаться и испуганно примолк. Наученные его примером однокурсники потихоньку занялись своими делами, стараясь не нарушать царящую в помещении тишину. Драко, отчесавшись, достал палочку и принялся понемногу трансфигурировать старое колченогое кресло в новое и удобное. Новым жуткое пыльное страшилище так и не стало, но пружины колоться прекратили. Невилл, откопав в груде книг пособие по ботанике, углубился в изучение свойств ядовитого плюща, а Рон с Гарри развлекались, складывая из обрывков бумаги замысловатые фигурки и зачаровывая их на свободное движение. К тому времени когда Гермиона решительно захлопнула книгу, у них образовался уже целый бумажный зоопарк.
– Все, хватит! – с видом человека, готового нырнуть в ледяную прорубь, вдруг заявила девушка. – Я узнала все, что нужно. Пойду сегодня вечером.
– Герми, ты уверена? – забеспокоился Рональд, сминая в кулаке бумажную лягушку. – Может, завтра пойдешь? Потренируешься, а потом…
– Рон, ты спятил, что ли? – нетерпеливо огрызнулась девушка, запихнув книгу в сумку. – На ком тренироваться, на кошках? А потом что делать с образовавшимся кошачьим питомником? Надо же такое ляпнуть!
– Вот всегда так, – буркнул обиженный Уизли, раздраженно отрывая крылья пергаментной стрекозе, – хочешь как лучше, печешься о всеобщем благе, а тебя мордой в грязь! И все довольны и даже счастливы, и всем все нравится –
– Рон, не бухти! – миролюбиво вмешался Гарри, поднимаясь на ноги. – Не видишь, Гермиона просто нервничает. Да и то правда, на ком тренироваться? Ты по Колину Криви скучаешь? Или по МакЛагену?
– Скорее уж по Аргусу Филчу! – поморщился Драко, взглянув на часы. – Люди, одно из двух: или мы немедля мчимся в Большой зал и имеем шансы успеть на ужин, или остаемся тут и ложимся спать голодными. Альтернатива ясна?
– Так точно, – пробурчал Рон, неохотно поднимаясь из-за стола. – Шевелитесь, лютики-цветочки, не знаю, как вы, а я хочу ЖРАТЬ!
Великолепная пятерка выбралась из подземелья и прямиком направилась в Большой зал к накрытым столам. Малфой, опасливо обозревший учительский стол, вздохнул с облегчением – профессора Снейпа, как и Мадам Помфри, там не было. Возможно, они настолько увлеклись экспериментальной народной медициной, что до сих пор обсуждали перспективы применения компрессов из крапивы, коровьего навоза и репьев. Вот и пусть развлекаются, лишь бы подальше от его, малфоевского, бесценного организма. Гермиона тоже оглядела преподавательский стол и отметила отсутствие Снейпа, мимолетно этому порадовавшись. Ей почему-то казалось, что если он только взглянет на нее, то сразу догадается, что она задумала. Конечно, это была чушь – профессор, хоть и редкостной одаренности легилименто-окклюменист, вряд ли станет сканировать ее мысли с целью обнаружения потенциальной диверсии. Однако его отсутствие помогало сохранять хотя бы видимость спокойствия, что было очень кстати.
– Гермиона, ты уверена, что стоит это делать? – тихий голос Гарри вернул ее к действительности.
Она подняла глаза от своей тарелки с почти нетронутой едой и хмуро отрезала:
– Не уверена. Но у нас нет выбора. Или профессор нам поможет, или мы останемся в этом дне навечно!
– Да уж, – пробурчал Рон, с отвращением поморщившись, – очень странно будет, когда мы повзрослеем, а будем по-прежнему ходить на уроки! Вот все удивятся-то!
– Да не повзрослеем мы никогда! – нетерпеливо оборвал его Невилл. – Мы ни повзрослеть, ни умереть не можем, ты не понял еще?
– Можно подумать, мне нравится это понимать! – раздраженно огрызнулся Рональд. – Как подумаю, жить не хочется!
– Вот поэтому я собираюсь навестить сегодня профессора Снейпа! – почти беззвучно прошипела Гермиона, отодвигая тарелку. – Надеюсь только, хорек не проболтается.
– Не проболтается, – уверенно откликнулся Гарри, рассеянно отправив в рот кусочек хлеба, – ему тоже невесело. Когда пойдешь?
– В одиннадцать.
– После отбоя? Придется тебе взять мантию.
– Нет. Я староста, скажу, что на обходе коридоры перепутала. А то вдруг профессор твою драгоценность отберет.
– Но если тебя поймает Филч –
– Гарри, я же не буду в профессора Снейпа пулять заклинанием из-под мантии-невидимки, ее все равно придется снять.
– А почему не будешь? Разве так не лучше?
– Рон, не будь наивным, если он увидит, что это я, то вряд ли применит непростительное, а вот если ничего не увидит, то сначала убьет и только потом станет разбираться!
Плохая примета– Мне нужны волшебники, подверженные заклинанию Империус, – Лорд Вольдеморт обвел ледяным взглядом Пожирателей смерти. – И как можно больше!
– Мой Лорд… Но зачем? Они ведь так ненадежны…
Неправильный ответ, подумал Снейп, исподтишка косясь на Гойла-старшего, в который раз поражаясь его неимоверной тупости. Перечить Повелителю, когда тот находится в крайне дурном расположении духа, – плохая примета.
– Круцио! – дикий вопль незадачливого советчика оглушал, заставляя сжиматься и вздрагивать самых нервных. Зельевар даже бровью не повел – он всегда умел держать себя в руках, потому и был жив до сих пор.
– Ну, а ты как думаешь, Эйвери, – в наступившей гробовой тишине проговорил Темный Лорд, – зачем мне это?
– Я… я полагаю…
– Надо не полагать, а знать, Эйвери! Круцио!..
На очередное внеочередное вечернее собрание Пожирателей их вызвали, как обычно, внезапно, около одиннадцати, и вот уже полчаса Его Злорадство вызнавал, выспрашивал, узнавал, допрашивал, попутно проверяя на преданность своих застывших от страха последователей.
Когда очередная серия воплей утихла, Темный Лорд повернулся к Снейпу:
– А что ты мне скажешь, Северус? – Пожиратели Смерти довольно запереглядывались, ожидая фиаско обычно безупречного Мастера Зелий.
– Мой Лорд, не важно, зачем Вам это нужно. Ваш приказ – закон для меня, который я буду рад выполнить.
– Умный мальчик, – тихо прошипел Вольдеморт и обвел взглядом остальных. – Вы должны думать именно так! Все! Не важно, что, как, зачем я вам приказываю – вы должны делать то, что я вам приказываю, не рассуждая и не задавая дурацкие вопросы! Смотреть на меня, когда я говорю! – заорал Темный Лорд, направляя палочку на Крэбба, который в этот момент что-то разглядывал у себя под ногами. – Круцио!..
Профессор зельеварения вернулся в Хогвартс уже за полночь, усталый и совершенно измочаленный. Вольдемортовская паранойя крепла и набирала обороты, временами Тот-Кого-Нельзя-Называть-Плохими-Словами-Хотя-Очень-Хочется напоминал пожилую истеричку в состоянии климакса, был нервным, подозрительным, постоянно орал и пытал все, что движется. Сегодняшний день не стал исключением из правил. После оглашения своего желания заполучить как можно больше людей, опутанных заклинанием Империус (самых разных, от министра до мусорщика), Темный Лорд возжелал выслушать отчеты о проделанной работе, и Снейп имел неосторожность кашлянуть во время пламенной речи Люциуса Малфоя. Собственно, все получилось совершенно случайно, но Лорду до этого не было никакого дела, и он от души приложил верного слугу Круциатусом по всем местам, да еще Режущее проклятие взялся на нем оттачивать. Вот потому-то до своих комнат профессор добирался едва ли не ползком, зная, что в шкафчике есть целебный эликсир, и надеясь дожить до той минуты, когда он сможет принять лекарство.
Ей-Мерлину, он всегда знал, что сдохнуть после пыток ему не судьба, хотя иногда искренне хотелось. Но проглотив кисловатую жидкость, Мастер зельеделия почувствовал себя значительно лучше и даже подумал, что успеет разложить по коробочкам безоары, которые потребуются завтра на занятиях. То есть уже сегодня – был первый час ночи. Профессор забрал мешочек с безоарами и отправился в кабинет зельеварения. Там было пусто и почти тихо: потрескивали факелы, капала из пасти горгульи вода, падая в каменную раковину с глухими щелчками. Профессор мельком оглядел полутемное помещение, подошел к учительскому столу и вытащил из ящика маленькие коробочки из плотного пергамента. Раскладывая в них камешки, он размышлял над заданием, которое изволил поручить ему Темный лорд – сварить зелье со свойствами заклинания Империус (далось ему это непростительное). Нет, зелье сварить не сложно – сложно будет заставить потенциальную жертву выпить полстакана темно-коричневой дряни, по виду напоминающей вулканическую грязь, а по вкусу – хину пополам с полынью. А значит, если принести господину бутылку такого зелья, да еще объяснить, какая должна быть доза, то сам первый его и опробуешь. Это – если повезет. Вывод: нужно доработать состав, чтобы количество уменьшить, а качество – улучшить. Есть у него одна идея…
От размышлений его отвлекли посторонние звуки. Они были настолько тихими, что профессор, погруженный в свои мысли, не сразу среагировал на внешний раздражитель. Он одним движением выбросил из рукава палочку, словно лезвие выкидного ножа, которая послушно легла в ладонь, однако тот, кто шептал сейчас за его спиной, этого заметить не мог. Одним плавным движением Снейп развернулся на каблуке и вскинул палочку, но в тот же миг мир вспыхнул ослепительно-белым шаром и зазвенел, как стеклянные колокольчики. Затем свет мягко опал, будто белый шелк стек на землю, и зельевар увидел виновницу странного заклинания, сшибившего его с ног.
Гермиона поморгала, пытаясь прийти в себя после магической вспышки. Она по-прежнему стояла в кабинете зельеварения, крепко сжимая обеими руками палочку, направленную на профессора.
– Получилось, – почти беззвучно выдохнула она.
– Несомненно! – холодный голос Снейпа заставил ее вздрогнуть.
Профессор медленно поднялся на ноги. Выражение его лица, как всегда, не обещало ничего хорошего. Но если обычно это «ничего хорошего» предвещало грозу с градом, то сейчас – ураган, цунами, извержение Везувия и Первое пришествие Вольдеморта, вместе взятые.
– Несомненно, получилось, – профессор Снейп не повышал голоса, но от этого было только хуже. – Полагаю, Вы решили сделать меня подопытным кроликом, мисс Грейнджер? Что ж, Вы своего добились. Но имейте в виду, что обычным наказанием Вы не отделаетесь! И в этом я своего добьюсь!
– Простите, профессор, – быстро заговорила Гермиона, пытаясь подавить дрожь. – Но–
– Что «но», мисс Грейнджер? – вкрадчиво поинтересовался Снейп. – Может, Вы хотите сказать, что это заклинание пойдет на пользу моему радикулиту?
– Нет, сэр, я даже не знала, что у Вас радикулит. Может, заклинание гибкости поможет, – растерянно ответила Гермиона, чувствуя, что говорит что-то не то.
– Значит, гибкости?! – свирепо прошипел профессор, сделав шаг ей навстречу. – А если я сейчас превращу Вас в лабораторную крысу и опробую это заклинание на Вас?!
– Профессор, мне очень жаль, но случилось нечто совершенно непредвиденное, и нам нужна Ваша помощь, – заторопилась девушка. – Кто-то замкнул временные контуры, и теперь мы живем в одном дне–
– Что за чушь? – рыкнул профессор. – Все операции с временем строго контролируются Министерством! И никто не может проделать упомянутые Вами манипуляции, не имея на это специального разрешения, компетенции и времяворота!
– Но, сэр! – воскликнула Гермиона. – Такую возможность предусматривает Марко Риверра в своем труде «Парадоксы времени, или тайм, бамбино, сорри»! Он называет это «эффектом дня Сурка», созвучно одной маггловской комедии–
– О маггловских комедиях мы с Вами позже поговорим! – бросил Снейп. – В присутствии Вашего декана, мисс Грейнджер! И надеюсь, впредь Вам неповадно будет устраивать идиотские розыгрыши!
– Профессор, это не розыгрыш! – крикнула Гермиона. – Я не знаю, как это вышло, но я, Гарри, Рон, Невилл и Малфой–
– Ну, хватит! – рявкнул разозлившийся до белого каления профессор. – Я не намерен всю ночь выслушивать Ваши бредни! Убирайтесь немедленно!
–А подите Вы к бабушке, профессор! – в сердцах воскликнула Гермиона.
Снейп шагнул и угрожающе навис над ней.
– Какой еще бабушке?! Что Вы несете, наглая девчонка?!
– К чертовой бабушке, профессор! А поскольку вы – явно близкие родственники, думаю, Вы без труда найдете туда дорогу! – потеряв терпение, заорала Гермиона.
Профессор попытался вставить хоть словечко, но остановить гриффиндорку было сейчас не проще, чем Ниагарский водопад.
– Вам невозможно что-либо объяснить! Вы ничего не желаете замечать, не видите и не слышите ничего, а Ваш череп толще, чем у горного тролля и великана, вместе взятых! Я никогда не подозревала, сэр, что Вы такой безнадежный, железобетонный, в высшей степени непробиваемый тупица! – с этими словами Гермиона резко развернулась на каблуках и пулей вылетела из кабинета, изо всех сил грохнув дверью.
– Минус 250 баллов Гриффиндору! – запоздало крикнул вслед донельзя рассвирепевший профессор. – И я буду беседовать о Вашем поведении с профессором МакГонагл!
Впрочем, она вряд ли услышала. Эхо быстрых шагов затихло в коридоре, а Снейп все еще стоял посреди кабинета, отчаянно пытаясь сообразить, что к чему. Поведение Грейнджер было не просто странным – оно было вопиюще странным, совершенно не сообразным с ее характером и склонностью все делать правильно и лучше всех. Но то, что она говорила, – чушь, абсолютная чушь! Профессор почувствовал, что снова начинает злиться, и решил пройтись по школе – просто для успокоения нервов. Тихие темные коридоры действовали умиротворяюще, а неторопливая ходьба позволяла размышлять без помех.
Снейп поднялся по лестнице, ведущей из подземелья в холл, прошел мимо шеренги из четырех огромных песочных часов, отмеряющих количество баллов, заработанных каждым из факультетов, увидел жалкую горстку рубинов, оставшуюся у Гриффиндора после наложенного им штрафа и ехидно ухмыльнулся. «Занятно все же иногда быть злодеем!» – удовлетворенно подумал он и направился к лестнице, ведущей на верхние этажи.
Он брел по коридорам, глубоко задумавшись, и потому слишком поздно услышал знакомые шаги. Снейп резко остановился и дернулся было к потайной двери в стене – увы, было слишком поздно: из-за угла вышел директор Дамблдор собственной персоной.
– Добрый вечер, Северус! У Вас, я смотрю, тоже бессонница? – приветливо сказал директор.
Снейп затравленно посмотрел на нежеланного спутника; его средце буквально ушло в пятки от ужаса – Альбус Дамблдор держал в руках банку! В школе все до одного – от заместителя директора до первокурсника – отлично знали, какая невероятная мерзость хранится там!
ЗАСАХАРЕННЫЕ ЛИМОННЫЕ ДОЛЬКИ! Эти три слова заставляли сердца тоскливо сжиматься, а желудки – выворачиваться от отвращения. Непередаваемо гадкий, приторный, кисло-сладкий вкус этих маггловских сладостей почему-то очень нравился директору и, как следствие, он старался оделить ими всех и каждого. И того, кто по незнанию имел несчастье их попробовать, ждали самые разнообразные ощущения, и ни одно из них не было приятным. Дольки являли собой постоянный кошмар, и Снейп нередко задавался вопросом – уж не этих ли сластей боялся Темный лорд, старательно избегавший и Дамблдора, и Хогвартс, даже находясь на вершине своего могущества.
– Добрый вечер, господин директор! – почтительно поздоровался профессор зельеварения, предусмотрительно отступая подальше. – Я решил пройтись… Думаю, что теперь мне удастся заснуть.
– Да-да, конечно! А чтобы Вам лучше спалось, друг мой, я Вас угощу лимонной долькой!
Дамблдор запустил руку в банку и вынул слипшееся нечто, обсыпанное посеревшей от времени сахарной пудрой. Он радушно протянул их Снейпу, содрогнувшегося от отвращения.
– Замечательная штука, надо Вам сказать, хотя, заметьте себе, маггловского производства! Впрочем, магглы почти перестали их делать, и в последнее время достать их все труднее. Эту партию мне раздобыл Филч на каком-то армейском складе. Их уже хотели продать русским, но Филч все шесть мешков перехватил… Да, магглы – далеко не всегда простаки, согласитесь, Северус. Ведь это же надо – придумать такую замечательную вещь!
– Несомненно, сэр, – согласился Снейп. При этом он мысленно скрипнул зубами и от души пожелал всем маггловским кондитерам, занятым изготовлением долек, трижды провалиться. И только дважды – выбраться!
– Да и вообще, чего они только не выдумали! – задумчиво произнес Дамблдор, неторопливо пережевывая очередную дольку. – Вот, например, у них есть квадрат гипотенузы и квадратура круга… А уж квадратный трехчлен! Не знаю как Вы, Северус, а я даже представить такого не могу, не то что изобразить. А вот они как-то справляются. А называется это все – математика! Очень точно: здесь, несомненно, прослеживается тематика мата – что, кроме ругательств, может звучать так причудливо?.. Послушайте, Северус, что это за дикие вопли?
– Часы с кукушкой, господин директор, – вежливо напомнил Снейп, предусмотрительно держа лимонные дольки, насильно переданные ему Дамблдором, слегка в стороне. – Дело в том, что кукушку на прошлой неделе съела кошка Филча, и пришлось посадить на ее место павлина.
– Ах, вот оно что. Сколько он там наорал? О, уже третий час! Пожалуй, пора спать. Спокойной Вам ночи, Северус! Кстати, может, хотите еще лимонных долек? У меня много, угощайтесь на здоровье!
– Спасибо, спасибо, профессор, – осипшим голосом торопливо проговорил Снейп, пятясь при этом за угол, – мне нельзя есть на ночь много сладкого, у меня от этого… э-э-э… изжога! Спокойной ночи, господин директор!
Свернув в боковой коридор, Снейп рванул прочь, брезгливо сжимая отвратное угощение. Добравшись к себе, он схватил листок бумаги, положил на него дольки и тщательно вымыл руки – береженого Мерлин бережет.
Проснулся зельевар очень рано – по привычке, а вовсе не потому, что отдохнул. Выспался он скверно и был в отвратительном настроении. И то, что он обнаружил у себя в кабинете забытые на клочке бумаги засахаренные (чтоб их!) лимонные (провались они пропадом!) дольки (век бы их не видать!), ничуть не улучшило его настроения. Он схватил конфеты и швырнул их в корзину для бумаг. Привычным движением руки отбросив с лица длинные пряди спутанных волос, он вышел из кабинета и отправился в Большой зал на завтрак.
Было еще рано, и студентов в холле почти не было. Проходя мимо шеренги песочных часов, Снейп мельком глянул на них и резко остановился – в колбе часов Гриффиндора нагло переливалась огромная гора рубинов. Такая же, как всегда. Снейп несколько мгновений смотрел на часы диким взглядом, затем развернулся и рванул в кабинет Минервы МакГонагл. Он просто кипел от ярости: каким-то образом эта Грейнджер, эта отвратительная выскочка, эта… эта – он просто слов не находил – сумела нейтрализовать его наказание! Ну, хватит! Теперь-то он точно добьется, чтобы ее отчислили, просто костьми ляжет!
Перед дверью кабинета декана Гриффиндора профессор притормозил. Ему едва хватило выдержки на то, чтобы постучать и дождаться разрешения войти. Профессор МакГонагл сидела за столом с чашкой кофе и удивленно подняла брови, увидев Снейпа.
– Доброе утро, Северус! Что-нибудь случилось?
– Да! – рявкнул обозленный зельевар, не утруждая себя приветствием. – Еще как случилось! Вчера ночью в мой кабинет заявилась Гермиона Грейнджер и начала нести какой-то бред про измененное время, про эффект дня сурка и прочее. Когда я отказался с ней говорить, она начала меня оскорблять и, в конце концов, убежала, хлопнув дверью. В наказание я вычел у Гриффиндора 250 баллов.
Профессор МакГонагл, чьи брови от удивления поднимались все выше, поперхнулась и закашлялась. Снейпу пришлось прервать повествование и постучать ей по спине, пока она не отдышалась.
– Да, Минерва, именно 250! И она вполне это заслужила! Но сегодня утром я обнаружил, что штраф ликвидирован! Я уверен, что мисс Грейнджер каким-то образом отменила мое распоряжение при помощи магии! Это безобразие, и я требую тщательного расследования!
– Но, Северус, Вы же знаете, что наказание невозможно отменить! Да и мисс Грейнджер… Такое поведение для нее совершенно нетипично! Вы уверены, что все правильно поняли?
– Разумеется, правильно! И я намерен узнать, как именно это было сделано, чего бы мне это не стоило!
– Успокойтесь, профессор, не нужно так нервничать! Я уверена, мы во всем разберемся. Кстати, где это Вы с утра вымазались мелом?
– Каким еще мелом?!
– Ну вот же, на лице! Взгляните, – профессор МакГонагл протянула ему зеркальце.
Снейп увидел в нем свое перекошенное лицо, испачканное чем-то белым. Минерва неодобрительно поджала губы и покачала головой. Достав из кармана чистый платок, она аккуратно смочила его водой из графина, отняла у Снейпа зеркало и принялась деловито вытирать ему лицо, попутно отряхивая его мантию и сурово выговаривая:
– Стыдно, Северус, Вы ведь уже не маленький! Взгляните: лицо перемазано, мантия перепачкана. Вам же в таком виде нельзя на людях показываться! Где, спрашивается, Вы спозаранку нашли такое количество мела? Неужели решили написать задание на доске без помощи магии?!
– Это не мел, – просипел остолбеневший профессор, – это сахарная пудра… от лимонных долек.
– Сахарная пудра?! – МакГонагл испуганно всплеснула руками и выронила платок. – Дорогой мой Северус, я, конечно, понимаю и разделяю Ваше уважение к директору Дамблдору, но все же должна предупредить, что, употребив в пищу любимое… э-э-э… лакомство директора, Вы нанесли серьезный урон своему здоровью! Оставайтесь здесь, а я позову мадам Помфри, она принесет магикасторку–
– Я их не ел! Разве я похож на самоубийцу? – раздраженно воскликнул Снейп, нервно вытирая влажное лицо рукавом. Будучи еще первокурсником, Северус неосмотрительно попробовал однажды директорское угощение – в результате он навсегда возненавидел лимоны в любом виде.
– Ну, слава Мерлину! А я уж испугалась. Вы же знаете, профессор, у нас и так проблемы с расписанием. Две недели назад профессор Стебль наклюкалась в зюзю – то есть я хотела сказать, слегка злоупотребила Огненным Виски Огдена – и посадила в цветочные горшки не гудящие нарциссы, а кактусы-извращенцы. Представляете, что на травологии творилось? Кстати, Лонгботтом отличился. Пришлось по три занятия кряду у всех курсов отменять, пока кактусы не кастрировали. А потом профессор Синистра попыталась при помощи магии убить таракана у себя в кабинете. Нет, обсерваторию, мы, конечно, восстановим, но потребуется не меньше недели, чтобы отстроить два этажа и починить телескоп. А у профессора Флоренца брачный сезон, он такие предсказания выдавал – впору ставить гриф «Детям до 16 перед прочтением сжечь»! А теперь он носится по лесу и ржет, как полоумный, совратил уже двух единорожих и самку фестрала. И все три ждут потомства! А если бы еще и Вы у нас захворали, то учебный план полетел бы ко всем чертям – то есть я имею в виду, что мы никак не смогли бы его выполнить. Кстати, а куда Вы эти дольки дели?
– Выкинул в корзину для мусора.
– Северус, Вы с ума сошли! А если Филч их во время уборки обнаружит? Дамблдор расстроится! Надо было скормить их каким-нибудь волшебным зверушкам.
– Некому, – мрачно сообщил Снейп, рассматривая носки своих ботинок. – Саламандры передохли, флоббер-черви узлами завязались и научились кусаться, гиппогрифы в лес подались партизанить, единорогов до сих пор тошнит, а Клык от одного вида этих… этих… в общем, долек одним прыжком взлетает на дерево и воет на всю округу. Хагрид пригрозил, что если я еще раз попытаюсь скормить вот это его зверушкам, то он воткнет мне арбалетную стрелу прямо в… ну, в общем, воткнет! А у него не заржавеет!
– Да уж, – устало вздохнула МакГонагл и отставила кофейную чашку на поднос. – Пойдемте, пожалуй, завтракать, профессор. Времени не так уж много осталось до начала занятий, а наставлять этих балбесов на голодный желудок – нет уж, спасибо! Вдобавок в кабинете, бывает, мыши бегают, а это такое искушение, сами понимаете, – природа берет свое. А с Гермионой я сегодня серьезно поговорю, очень серьезно… Хотя странно это, в самом деле! Кстати, Северус, у Вас же сегодня контрольная у старших курсов! Вы уж присмотрите, чтобы Невилл не взорвал там что-нибудь, Вы ведь знаете его возможности.
– Как – сегодня?! – воскликнул Снейп. – Она ведь была вчера! У Лонгботтома, кстати, вместо снотворного зелья получилось слабительное… с рвотным эффектом!
– Ну, как же, Северус? Вот, взгляните, – профессор МакГонагл протянула ему листок с расписанием. – Видите, 2 февраля, понедельник, 9.00, контрольная по зельеварению, Гриффиндор и Слизерин, 7-й курс, – она подозрительно взглянула на Снейпа. – А Вы уверены, что не ели долек? Что-то Вы нервничаете слишком, даты путаете.
– Нет-нет, все в порядке, – рассеянно заверил ее Мастер Зелий, пряча расписание в карман.
МакГонагл взглянула на него с сомнением, затем развернулась и вышла из кабинета. Чуть помедлив, Снейп отправился за ней, озадаченно спрашивая себя: уж не свихнулся ли он к середине учебного года. Во всяком случае, предчувствие у него было нехорошее. Да и миссис Норрис по пути в Большой зал дорогу перешла – плохая примета…
Дорогие наши читатели, из-за сильной загруженности авторов следующая глава будет недельки через две. Но будет обязательно!
Всегда ваши, авторы
Не поверю, пока сам не попробую!..Первый второй понедельник для профессора зельеварения Северуса Снейпа прошел как и предыдущий, чего и следовало ожидать. Овсянка на завтрак, от которой Мастер зелий благополучно отказался, пара у седьмого курса Гриффиндора и Слизерина, прошедшая вполне удачно из-за отсутствия Лонгботтома – а жаль, потому что декан змеиного факультета прекрасно помнил все, что набуровил непутевый студент в прошлый раз как в плане зелий, так и в лингвистическом плане. Зато Поттер и Уизли развлекались вовсю, экспериментируя с данными для задания ингредиентами так и сяк. Конечно, взрыва не получилось, потому что, по мнению зельедела, для этого нужен особый талант, а таковой имелся исключительно у Лонгботтома. Сняв несколько десятков баллов за недостойное поведение на уроках, нецелевое использование ценных материалов и за нецензурные выражения в адрес преподавателя (разумеется, мысленные), Снейп немного успокоился, решив, что все, произошедшее вчера, было лишь кошмарным сном и ничем больше, который, удивительно, сбывался, хотя и снился под понедельник. Причем с незначительными несоответствиями. К примеру, на занятиях не было Драко и Грейнджер – беспрецедентный случай. Малфой старался никогда не пропускать лекций крестного, а Грейнджер – лекций в принципе. Профессор клятвенно пообещал себе поговорить «по душам» с временами несносным мальчишкой и «промыть мозги», а заодно заставить мыть котлы дерзкую, нахальную, невыносимую всезнайку, наговорившую накануне крайне нелицеприятные соображения по поводу его достопочтимой бабушки. Мелькнула мысль, что и это было сном…
Уже пережитая «во сне» встреча с близкими родственниками студентов немного выбила профессора из колеи, ибо второй «разговор» Люциуса Малфоя с известной всем в высших кругах общества бабушкой Невилла Лонгботтома повторился в тех же выражениях – к концу беседы они перешли на личности, – что и первый.
– Северус, – потомственный аристократ до мозга костей Люциус Малфой горделиво вошел в кабинет профессора зельеварения, демонстративно вытащил палочку из трости, с которой почти никогда не расставался, трансфигурировал крайне неудобный стул возле профессорского стола, предназначенный для студентов, в мягкое кожаное кресло, где и устроился с завидным достоинством.
– Люциус, – Снейп невозмутимо проверял контрольные работы седьмого курса, – что или кого благодарить за твою незаменимую компанию?
– Я рад, мон ами, что мое присутствие вызывает в тебе исключительно положительные эмоции.
– Не льсти себе, Люциус. Твое присутствие мне абсолютно безразлично. Чаще всего. Когда ты не пытаешься вонзить мне нож в спину.
Малфой наигранно удивился:
– А разве бывали случаи?..
– Тебе напомнить последнее собрание у нашего Повелителя? Кто сделал сыворотку на основе молока и перетертых соленых огурцов, выдал ЭТО за лучшее средство от головной боли и передал Лорду, сославшись на мой личный домашний рецепт?
– Ах, мон шер, согласись, что после той сыворотки Лорд действительно забыл о головной боли. К тому же, мне было скучно, а вы с ним обеспечили прекрасное развлечение на весь вечер, – Малфой вытащил из внутреннего кармана расшитого серебром камзола маленькую изящную пилочку и с усердием принялся подтачивать до блеска отполированный ноготь.
Снейп покосился в его сторону, вернул свое внимание результатам контрольной работы, довольно ухмыльнулся и вывел напротив фамилии Малфой заслуженную оценку – тролль – ввиду отсутствия студента на занятиях. Люциус с особым ожесточением принялся терзать многострадальный ноготь.
– Как думаешь, Северус, мне пойдет французский маникюр?
– Ради Мерлина, Люциус! Прекрати заниматься этим у меня в кабинете – иначе я поверю слухам, которые ходят о тебе среди Пожирателей. Работаешь на два фронта, а, Люц? Так вот, вынужден огорчить – я не из той категории.
Малфой презрительно скривился:
– Временами меня терзают смутные сомнения, что ты вообще не из какой категории – в наших оргиях не участвуешь, на рейды не выходишь... А может, ты шпион, а, Северус?
– Это угроза, Люциус? – профессор зельеварения отложил перо в сторону и внимательно посмотрел на слизеринца.
– Что ты, что ты… Скорее, дружеское предупреждение.
– У тебя нет доказательств, друг мой. И в любом случае, ты их не найдешь – я всегда был верен нашему Повелителю, в отличие от тебя. И потом, избавиться от меня значит избавить Господина от Мастера Зелий, что в свою очередь означает, что твоему сыну придется варить сложные составы, необходимые Его Могуществу, а он не готов! Изволь убедиться! – Снейп протянул Малфою пергамент с результатами все той же злополучной контрольной работы седьмого курса Слизерина и Гриффиндора, которую его крестник и заучка Грейнджер осмелились прогулять.
– Тролль? – Люциус от неожиданности выронил пилочку. – За простое сонное зелье?
– Как видишь.
– И что же было не так в его зелье? – ледяным тоном поинтересовался Лорд Малфой, приготовившись отстаивать честь своего уважаемого семейства.
– Одна-единственная ошибка, друг мой, – прошипел в ответ профессор. – Твой сын не явился на занятия!
– У грязнокровки Грейнджер тоже тролль?! Что, тоже не явилась? – Люциус, просматривавший оценки однокурсников своего непутевого отпрыска, поразился отсутствию фантазии, а следовательно, разнообразия в лексике Снейпа: тролль и отвратительно были единственными словами напротив фамилий студентов. – Северус, я смотрю, ты других отметок и не знаешь… И как только старый маразматик допустил тебя к преподаванию…
– Не стоит упряжняться в сарказме, Люциус, у тебя плохо получается, – зельевар с удовольствием ухмыльнулся. – Ты бы лучше подумал, где они могут быть.
– Они? – Малфой на секунду отвлекся от созерцания пергамента.
– Твой сын, Грейнджер и Лонгботтом. Остальные студенты присутствовали... Юность, знаешь ли… гормоны…
– Мой сын никогда не опустится до грязнокровки! И почему у Лонгботтома тролль с плюсом?! – взвился Люциус, пытаясь испепелить взглядом старого друга. – Это принижение достоинства Малфоев!
– Вот и мне хотелось бы знать, профессор, – послышался от двери голос Августы Лонгботтом, той самой бабушки Невилла, – до каких пор Вы будете потакать моему внуку, – разодетая в то самое красное платье и зеленую шляпу с чучелом грифа (известное всему Хогвартсу еще с третьего курса Золотой троицы) пожилая дама величественно вплыла в кабинет профессора зельеварения. – Вы обещали, что будете построже с Невиллом, воспитаете в нем характер! А вместо этого я узнаю, что количество расплавленных котлов увеличилось вдвое!
Снейп недовольно поморщился: госпожа Лонгботтом собиралась «заглянуть на чай» по его же просьбе касаемо поведения вышеупомянутого внука на занятиях.
– Миссис Лонгботтом, поверьте, я делаю все от меня зависящее, – начал было он.
– Тогда почему с плюсом?!
– За характер! – рявкнул профессор.
Люциус фыркнул.
– Поверьте, дорогая моя, – лениво протянул Малфой, – чтобы расплавить такое количество котлов, нужен еще какой характер.
Августа Лонгботтом надменно посмотрела на аристократа в бархате:
– Я Вам, мальчик мой, не дорогая! Имейте уважение хотя бы к моему возрасту! Я помню, как Вы в штанишках под стол пешком ходили и на горшке сидели! В штанишках!
– Я Вам, уважаемая, не мальчик!
– Девочка?! – удивлению действительно уважаемой в высшем свете бабушки Невилла не было предела.– А я и не знала… Значит, слухи не врут…
Далее последовала непереводимая на приличный язык игра слов, которыми, как заклинаниями на дуэли, перекидывались родственники проштрафихшихся студентов. Профессор устало закрыл глаза – разболелась голова… А еще зелья варить для больничного крыла – у мадам Помфри закончились запасы противопростудного… И если все повторится, как во сне, то вызов от Лорда неминуем… Но признавать правоту заучки Грейнджер тоже не хотелось.
– Тебе опять мат, Гарри!
– Черт… Не везет мне сегодня.
– Сыграем еще?
– Давай. Надо же дождаться Гермиону.
Гарри и Рон коротали время за шахматами, ожидая, когда из библиотеки вернется их однокурсница. Накануне, так и не дождавшись девушку с результатами провернутой намеченной ранее авантюрой, гриффиндорцы ушли спать, мудро решив, что утро вечера мудренее. Однако утром Гермиона, попросив у МакГонагл пропуск в запретную секцию якобы для дополнительной работы по продвинутой трансфигурации, ушла в библиотеку – заниматься исследованиями парадоксов времени и методов внушения и убеждения упрямых профессоров зельеварения, тем самым заставив парней ждать отчета о проделанной работе до самого вечера.
– Тебе опять мат.
– Ну, не умею я в шахматы играть!.. Зато я в Мерлина умею, показать?
– В Мерлина? Это как?
Гарри коварно улыбнулся:
– Как в Чапаева, – фигуры на доске нервно запереглядывались. – Только волшебными шахматами! – безжалостно заключил Гарри и мощным щелчком отправил в полет свою пешку. Пешка с визгом пролетела над доской и врезалась в ровные ряды противника, сшибив сразу три фигуры.
– Ах, так! – Рон запулил в ответ ферзя…
Спустя некоторое время Рон и Гарри обалдело наблюдали воцарившийся на доске бардак. На стороне черных завязалась безобразная драка, сопровождаемая площадной бранью. Вокруг толпились фигуры, воплями подбадривающие драчунов. На белой стороне устроили вооруженный переворот, объявили республику и сосредоточенно строили виселицу, собираясь повесить короля. То, что вместо виселицы получались качели, не уменьшало их рвения. Белая королева заигрывала с черным конем, пешки ссорились из-за королевской короны, а черный король объявил себя рефери и до хрипоты орал драчунам: «Брейк!», правда, без особого успеха.
Скрипнула дверь – вернулась Гермиона, расстроенная почти до слез.
– Ничего нового не нашла. Думала, что есть другие способы… Он мне не поверил! Что же делать, ведь больше нам никто не сможет помочь! А меня он слушать больше не будет… Я ему вчера такого наговорила – кошмар! Как ему в глаза смотреть, не знаю, – гриффиндорка устало опустилась в кресло возле камина и начала рассказывать…
Портрет Полной Дамы с тихим шорохом скользнул на место, скрывая проход в башню Гриффиндора.
– Успешного дежурства, милочка! – пожелала Гермионе Дама, кокетливо поправляя оборки на необъятном розовом платье.
– Спасибо, – нервно отозвалась девушка, пытаясь улыбнуться в ответ.
Улыбка получилась вымученная, поскольку то, что она планировала, никак нельзя было назвать дежурством, а уж тем более удачным. Если даже профессор Снейп и не прибьет ее на месте, с него станется обеспечить сколько угодно разнообразнейших неприятностей, да и декан Гриффиндора не будет в восторге от поведения своей лучшей ученицы.
Гермиона тряхнула головой, стараясь отогнать непрошенные мысли. С самого начала настраиваться на поражение в корне неправильно – это она поняла еще в раннем детстве. Все получится, повторяла она себе, размеренно шагая по коридорам, машинально пересчитывая ступени лестниц, поворачивая направо и налево, следуя знакомым маршрутом и стараясь не ускорять шаг. Она решила, что постарается вести себя как ни в чем не бывало, лишь под конец свернет в тот коридор, который заканчивается лестницей, ведущей в холл. А оттуда не проблема добраться до подземелий, если только поблизости не окажется Филча или его кошки.
Гермиона не знала, боится она появления непрошенного свидетеля или, напротив, надеется, что задуманную авантюру осуществлять не придется. Впрочем, это все глупости – они не могут так жить дальше, надо что-то делать! И поскольку им не под силу справиться самостоятельно, нужна помощь. А кто сумеет помочь лучше, чем опытный темный маг-практик? Вовсе, кстати, не потому, что он такой уж темный, просто опытный, талантливый и глаза у него красивые. Ох. Кажется, меня занесло. Надеюсь, профессор не будет применять ко мне легилименцию после того, как я сотворю заклинание? Представляю, что он обо мне подумает! Хотя… после такого фортеля он так и так будет думать обо мне не слишком хорошо. Правда, сказать, что сейчас он относится ко мне хорошо, значило бы соврать… Но что делать, если мы попали в беду и не можем помочь себе сами? Должен ведь он будет понять, что в противном случае мы бы никогда? И ни за что? Гриффиндорка усердно уговаривала свою стенающую совесть и возмущенно вопящий здравый смысл, не замечая, что ее размышления плавно заходят на второй круг, а там и до третьего уже недалеко.
В холле было тихо и пусто, огромное гулкое помещение казалось погруженным в сонную полутьму. Гермиона проскользнула вдоль стены, направляясь к входу в подземелья. Спустившись на один лестничный пролет, она на минуту остановилась, пытаясь успокоить сердцебиение и еще раз прокручивая в голове возможные варианты беседы с профессором Снейпом в столь неподходящее время. По всему выходило, что профессор, не дослушав, укажет ей на дверь, да еще и баллы вычтет – это в лучшем случае. Хотя баллы – это пустяки, все равно завтра все вновь вернется на круги своя. Хуже было то, что она не успеет прочесть заклинание, а значит, ее рискованный поход окажется лишенным всякого смысла.
Так ничего и не придумав, девушка решила не ломать раньше времени голову, а сориентироваться по ходу дела. Перед дверью в кабинет зельеварения она немного помедлила, собираясь с духом, затем решительно толкнула дверь. Дверь оказалась заперта, но такие мелочи гриффиндорку не беспокоили. Старое доброе заклинание «Алохомора!» еще никогда ее не подводило. Тем более профессор не использовал на двери в аудиторию ничего более серьезного. Вот что касается его личного кабинета и комнат, а уж тем более хранилища дорогостоящих ингредиентов, защита там была куда весомей, но туда Гермиона не собиралась.
Дверь беззвучно отворилась, явив взору незваной гостьи мрачное помещение со сводчатым потолком. Ряды столов с котлами, тускло поблескивающими в неверном свете единственного факела, громоздкий шкаф с ингредиентами, колбами, банками, пробирками и прочим. Из пасти горгульи в раковину капала вода, потрескивало дымное факельное пламя. Гермиона осторожно переступила порог, не забыв плотно притворить за собой дверь и вновь запереть ее. В полумраке подземелье выглядело еще более неприветливым, нежели обычно. Девушка поежилась – здесь было холодно и сыро. Неудивительно, что у профессора Снейпа такой скверный характер, он, видимо, постоянно мерзнет, вот и злится на всех. Может, подарить ему шерстяные носки на День Святого Валентина?.. Гриффиндорка невольно хихикнула, представив себе выражение лица зельевара, распаковавшего нежданный подарок, и тут же испуганно зажала ладонью рот, покосившись на дверь, ведущую в личный кабинет профессора. Что если он сейчас там? Правда, света под дверью не видно. Обычно в это время он патрулировал коридоры, проверяя, не задержался ли кто-нибудь из студентов после отбоя там, где ему быть не положено. Но все бывает, вдруг профессор здесь? Девушка решила не рисковать и на цыпочках скользнула в темный угол за шкафом. Подтянув поближе к стене тяжелый стул, она села, достала палочку и настроилась на длительное ожидание…
Кратко пересказав содержание последовавшего за старославянским заклинанием разговора с профессором, девушка тяжело вздохнула. Из раздумий ее вывел удивленный Гарри Поттер.
– Гермиона, у тебя не получилось?!
– Да все у меня получилось!.. Чем ты слушаешь? Я же говорю – он не поверил!
– Ну и что? – хладнокровно заметил Рон, разнимая дерущиеся фигуры и запихивая в коробку.
– Как – ну и что?! Если он не верит, он ничего не станет делать! И мы вечно будем жить в одном дне!
– Гермиона, – улыбаясь, спокойно спросил Гарри, отлавливая сбежавшую пешку, – ты ведь правильно прочитала заклинание?
– Конечно, правильно, что за –
– И ты его правильно применила, так ведь? – уточнил Рон.
– Ну, естественно, я просчитала все варианты с помощью общих и частных методов арифмантики, и вероятность составила 99,9 процента… Правда, остается еще эта одна десятая процента –
– А тогда какая разница, верит он или нет? Он в любом случае скоро убедится, что ты говорила правду!
– Ну, да, – хмыкнул Гарри, закрывая коробку с шахматами. – Когда он переживет столько понедельников –
– И столько контрольных с участием Невилла –
– А уж овсяный суп на обед –
Оба зловредно захихикали.
– Ничего смешного! Если он не верит, он же свихнется!
– А вот это, – заявили в один голос парни, – уже его проблема!
Профессор Снейп пробудился в скверном настроении. Вспомнив вчерашний день, абсолютно безумный, он поморщился и неохотно выбрался из постели. Бросил быстрый взгляд на часы в резном деревянном футляре, расположившиеся на каминной полке, – половина седьмого. Можно было бы поспать еще, но тогда голова весь день будет гудеть, как треснувший колокол. Что там у нас сегодня?.. Три пары, две – Хаффлпаф – Слизерин, одна – Гриффиндор –Рейвенкло. Не самое взрывоопасное сочетание. Хаффлпафцы в большинстве своем слишком добродушные создания, чтобы всерьез конфликтовать с кем-либо, а слизеринцы чересчур надменны, дабы снисходить до ссор с таким несерьезным противником. Гриффиндор и Рейвенкло и подавно всегда ладили, к счастью, не настолько, чтобы скооперироваться для совместных каверз. Как правило, не настолько. Исключения, однако, бывали.
Северус подхватил со стула халат и направился в ванную. Принимая душ, чистя зубы и причесываясь (а прическа требовала времени, навыка и немалого количества масла), он рассеянно прикидывал, чем в первую очередь заняться после обеда – проверкой домашних работ или изготовлением одного неприятного зелья, кое снизошел поручить ему Темный лорд на последнем собрании. Сам он склонялся к первому – скучно, но с души не так воротит. Однако Тот, Кого Нельзя Называть вполне мог с ним и не согласиться. А его несогласие дорого обходилось упрямцу, имевшему глупость думать не как полагается в присутствии Вольдеморта. Значит, зелье. Все необходимые ингредиенты давно припасены и ждут своей очереди. Если заказать обед прямо в лабораторию, не придется накладывать замораживающие чары – надо только подгадать со временем…
Размышляя таким образом, профессор зельеварения благополучно завершил свой туалет и отправился завтракать. Времени до начала занятий оставалось еще немало, а по вторникам на завтрак обычно готовились оладьи, к тому же, следующий вызов к хозяину тьмы будет не раньше, чем через неделю. Есть чему радоваться. Выйдя в холл, Снейп замедлил шаг, бросив мимолетный взгляд на часы с зелеными камешками – показатель успеваемости Слизерина. Недовольно поджал губы – его факультет заметно проигрывал Гриффиндору. Сделав себе мысленную пометку штрафовать сегодня гриффиндорских балбесов почаще, он совсем уж было собрался продолжить свой неспешный путь к Большому залу, как вдруг на него налетел зазевавшийся первокурсник. Увидев, кому он оттоптал обе ноги, бедняга так и обмер, забормотал неразборчивые извинения, но это уже не могло ему помочь – незадачливый школяр оказался с «львиного» факультета, который тут же лишился десятка баллов. Между тем это происшествие вызвало у профессора Снейпа странное и весьма неуютное ощущение – что-то в этом роде уже было, причем совсем недавно. Передернув плечами, он ускорил шаг, пересек зал, мимолетно отметив отсутствие за столом Драко, занял свое место и увидел перед собой вместо вожделенных оладий ненавистную овсянку. Ее он не выносил с раннего детства, когда для прозябавшей в нищете семьи Снейпов она была самым доступным блюдом. Северус брезгливо поморщился и отодвинул кашу подальше, взяв взамен омлет с грибами. Не оладьи, конечно, но тоже неплохо. Что угодно неплохо, если это не овсянка! Но все же странно, что могло заставить домовиков изменить своему обыкновению? На них это не слишком похоже.
– Сделай одолжение, Северус, передай мне масло! – пропищал профессор Флитвик. Он только что закончил поливать свой завтрак сливками и засыпать сахаром, а теперь вспомнил небезызвестную поговорку, что кашу маслом не испортишь, и решил проверить ее в действии. Зельевар снизошел, переставив масленку поближе к коллеге, и неодобрительно наблюдал, как тот, бодро шлепнув в тарелку изрядный кусок масла, энергично размешал странное месиво, в которое превратилось заурядное утреннее блюдо, и принялся с явным удовольствием его поглощать.
– Нет ничего лучше, чем овсяная каша с утра в понедельник! – провещал преподаватель заклинаний, воодушевленно взмахнув ложкой, и с изумлением воззрился на своего молодого коллегу, который от его слов подавился омлетом и, закашлявшись, опрокинул чашку кофе. Получив пару увесистых ударов между лопаток, зельевар худо-бедно отдышался и напряженно воззрился на Флитвика.
– Как – понедельник?!
– Так – понедельник, – профессор Флитвик участливо рассматривал побледневшую физиономию Снейпа. – 2 февраля. С Вами все в порядке, коллега, что-то Вы скверно выглядите сегодня! Может, стоит заглянуть в больничное крыло?
– Нет, – отрывисто бросил в ответ зельевар, отшвыривая салфетку и резко поднимаясь с места; аппетит у него как-то незаметно пропал, видимо, напуганный взъерошенным состоянием хозяина. – Со мной все нормально.
Он устремился к выходу из Большого зала, мимолетно отметив, что Поттер и Уизли то и дело бросают в его сторону испытующие взгляды, Лонгботтом поглядывает на них, явно опасаясь таращиться на грозного профессора и оценивая его состояние по реакции друзей, а Грейнджер, напротив, нервно ковыряется в своей тарелке, старательно не поднимая глаз. Драко же по-прежнему в зале отсутствовал. Однако Снейпу было сейчас не до них – он торопился в башню Слизерина, где в гостиной имелся магический календарь. Влетев в помещение и напугав своим внезапным появлением двух третьекурсниц, он впился взглядом в висевший на стене изящный гобелен с вытканным на нем зимним пейзажем, менявшимся в зависимости от времени года и погоды, и словами «Февраль, 2. Понедельник».
Понедельник! Опять! Как же так? Он точно помнит, что понедельник был вчера! Мисс Грейнджер, не к ночи будь помянута, заявилась к нему в кабинет с какой-то нелепой историей и похабным заклинанием на закуску (оказывается, в тихом омуте черти водятся!); крестник Драко усиленно молол чушь на ту же тему – пришлось прояснять ему мозги, чтобы не издевался над старшими. А теперь вот оказывается, что все было всерьез!
Но ведь позавчера тоже был понедельник! Тот, который ему якобы приснился! Когда Лонгботтом впервые проявил характер на зельях! Или нет? Безумие. Кажется, он сходит с ума. Впору самому себе поставить диагноз и запереться в комнатке с обшитыми толстыми матрасами стенами и потолком, дабы не пострадать во время припадков. Профессор Снейп резко развернулся и отправился в свой кабинет, с трудом соображая, куда идет и зачем. Он был так занят своими переживаниями, что совершенно не заметил притаившегося в полутемном углу Драко.
Слизеринец, проводив крестного взглядом, с облегчением вздохнул – трудно сказать, что бы произошло, заметь профессор крестника. Идти завтракать было уже поздно, так что Малфой-младший направился прямиком в подземелья, сторожко прислушиваясь и вглядываясь в полумрак коридора. Ему не хотелось налететь на рассерженного Мастера Зелий и оказаться с ним один на один. В присутствии посторонних он не станет устраивать разборки, а вот наедине… еще прибьет ненароком. Так, просто, для успокоения нервов, хотя по сути прибивать надо Грейнджер. С другой стороны, именно Драко подкинул ей не совсем цензурное заклинание, и даже если учесть, что крестный об этом не знает, пришибить его уже есть за что. Развлекаясь такого рода философией, слизеринец добрался до кабинета зельеварения. Возле дверей уже толпились семикурсники, ожидая, когда грозный профессор распорядится заходить. Четверо смелых торчали тут же, но чуть в стороне от прочих, и очень тихо, но исключительно нервно, переговаривались. Драко, крадучись, приблизился, делая вид, что он – стенка.
– А я говорю, не могло не получиться! – свирепо шипела Гермиона, почти не шевеля губами. – Я все сделала правильно!
– Может, он не заметил? – так же тихо предположил Гарри.
– Еще как заметил! – Малфой решил, что настало время его реплики, и с удовольствием понаблюдал, как его недруги-товарищи по несчастью и прочее подскочили на месте от неожиданности. Удостоверившись, что вполне завладел их вниманием, слизеринец продолжил:
– Я только что наблюдал, как он таращился на календарь в гостиной Слизерина. Причем с таким лицом, что –
– Тихо! Снейп идет! – беззвучно шикнул Уизли, бдительно следивший за дверью на протяжении всего разговора. Ему как-то не хотелось пропустить появление разъяренного профессора. Впрочем, профессор Снейп, распахнувший дверь кабинета, выглядел сейчас каким угодно, только не разъяренным. Казалось, он находится в трансе и не осознает, что происходит вокруг. Начать с того, что он не сказал школярам ни слова, лишь молча развернулся и зашагал вглубь помещения, направляясь к своему столу, где и уселся, явно не собираясь вставать. Когда все ученики разошлись по своим местам, профессор рассеянно взмахнул рукой и на доске появился многострадальный рецепт Умиротворяющего бальзама.
– Приступайте, – после чего уставился в пространство, не обращая ни малейшего внимания на происходящее. Студенты, недоуменно переглядываясь и пожимая плечами, принялись за дело. Сперва они иной раз поглядывали настороженно на своего невесть о чем задумавшегося учителя, но он был настолько индифферентен, что мало-помалу даже гриффиндорцы перестали обращать на него внимание. Началось сдержанное перешептывание, кто-то кому-то подсказывал, у Невилла опять задымился котел – Снейп не реагировал до тех пор, покуда вонь от растекшегося в металлическую лужицу котла и испарившегося от жара зелья не стала совершенно невыносимой. Он очнулся, и разговоры мгновенно смолкли. Профессор поднялся со стула и журавлиным шагом направился к Лонгботтому, замершему в ожидании худшего. Между тем мастер зельеварения уставился на угробленный котел, принюхался к царящему рядом амбре, одним движением палочки ликвидировал последствия и спокойно отправился в обратный путь, не сказав виновнику переполоха ни единого слова. Невилл, привыкший в таких случаях выслушивать язвительные тирады в свой адрес, бессильно шлепнулся на стул, оторопело уставившись в Снейпу в спину. Гермиона обменялась с Гарри и Роном понимающими взглядами; Драко озабоченно прикусил губу, опасаясь, что для его крестного приключение оказалось чрезмерным и он банально спятил на почве непознанного. Однако совсем скоро выяснилось, что, несмотря на внешнюю отрешенность, на самом деле профессор видел и слышал абсолютно все.
– Урок окончен. Всем сдать работы, – ученики засуетились, торопливо отливая зелье из своих котлов в пузырьки и мензурки, чтобы сдать на проверку. – Минус пятьдесят баллов Гриффиндору, Лонгботтом. За тупость и отсутствие внимания. Минус пять баллов Слизерину – за пустую болтовню. Все вон отсюда.
Растерянные семикурсники спешно сбежали из аудитории, боясь попасть в поле зрения странного наставника. Кто знает, что он может придумать на закуску? Оставшись один, зельевар устало потер ладонями лицо. Ему предстоит еще три пары сегодня – третий, первый, четвертый курсы. А еще – проверка тех же самых домашних работ. И разговор с Малфоем-таршим в присутствии миссис Лонгботтом. И зелья для больничного крыла. И самое главное – вызов к Темному лорду, а значит, Круциатус. Он от вчерашней порции отойти не успел, а вот на тебе. Ну, мисс Грейнджер, погодите. Сочтемся! Буду считать, что я Вам должен за этот лишний понедельник. Ничего, завтра, во вторник, мы еще поглядим, кому будет весело!..
Покорнейше просим простить за столь долгое отсутствие... кризис, понимаете ли... кризис...
Чудесные понедельники профессора СнейпаСерое утро не обрадовало Северуса своим наступлением. Впрочем, он на это и не рассчитывал – события вчерашнего дня не располагали к тому, чтобы с оптимизмом смотреть в будущее. Тем не менее, уже полседьмого. Разумеется, уроки начнутся только в девять, и вполне можно было бы поспать еще часок. Однако если дать себе потачку, то весь день будет зверски болеть голова, а она нужна ясной, иначе вольдемортовское зелье вполне может взорваться. Не хотелось бы ко всему еще и ожоги лечить. Профессор потянулся, откинул одеяло и встал с постели, с некоторым замешательством уставившись на аккуратно сложенную одежду. Странно. Ему казалось, что вчера, вернувшись от Лорда в почти невменяемом состоянии, он просто побросал все на пол, не имея ни сил, ни желания заботиться о сохранности своего платья, и рухнул в кровать, практически сразу отключившись. Любопытно, может, эльфы наведались? Да нет, вряд ли. После того как пятнадцать лет назад молодой преподаватель Снейп устроил жуткий разнос не в меру старательному домовику, вылившему в раковину пробы экспериментального зелья и вымывшему пробирки, когда его об этом никто не просил, домовые эльфы старались не появляться в покоях зельевара иначе, как по его прямому распоряжению. Так ничего и не придумав, Снейп пожал плечами и отправился в ванную. Тугие струи горячей воды оглаживали одеревенелое после сна тело, окончательно пробуждая. На удивление, чувствовал он себя довольно сносно, синяки и ушибы совершенно не беспокоили, да и нудной, тянущей боли во всем теле, всегда сопровождавшей его по меньшей мере сутки после Круциатуса, не ощущалось. Повернув голову, он попытался рассмотреть кровоподтек на лопатке, которым вчера наградил его Темный господин, швырнув Северуса об стену, и замер, так ничего и не увидев. Прыжком вылетев из ванны, он подлетел к зеркалу, развернулся спиной и, вывернув шею, уставился на свою бледную спину с острыми лопатками и шрамом чуть выше поясницы. Никаких признаков вчерашнего ушиба не было! Профессор оцепенело стоял перед зеркалом, ощущая, как с длинных волос вода струйками стекает по коже, и отчетливо понимал, что все, что произошло вчера, на самом деле не произошло. И позавчера тоже не было. И позапозавчера. И, что самое скверное, завтра тоже не будет. Потому что сегодня – понедельник!
Он медленно отвернулся от зеркала, на ощупь нашел полотенце и машинально принялся вытираться, рассеянно отметив, что ткань какая-то грубая. Лишь обсушив тело и попытавшись вытереть голову, Северус осознал, что использовал вместо полотенца собственные брюки. Тупо уставившись на промокшие штанины, он несколько минут размышлял о вечном, а именно, о том, что в подземельях в мокрой одежде ему будет чертовски холодно. Посокрушавшись на эту тему, он взял палочку и привел брюки в порядок, после чего оделся, небрежным взмахом палочки высушил волосы и отправился завтракать – все на автопилоте. Размеренно шагая по коридорам, он был слишком погружен в свои мысли, чтобы замечать, какими взглядами его провожают. Лишь оказавшись в холле, он краем глаза отметил мелькнувшую в большом зеркале фигуру и остановился, как вкопанный, уставившись на свое отражение, которое, во-первых, было облачено вместо мантии в темно-зеленый махровый халат, а во-вторых, обладало потрясающе красивой шевелюрой, эффектно спадавшей на плечи. Как ни странно, именно это профессора обеспокоило больше всего, и он, мысленно выругавшись, поспешил в свои комнаты, приводить себя в приличный, по его мнению, вид.
Переодевшись и вылив себе на голову изрядное количество очищенного персикового масла, Северус почувствовал себя значительно лучше. Оценив свою устрашающую внешность, он удовлетворенно кивнул и с самым грозным выражением лица направился в Большой зал завтракать. Проходя мимо шеренги песочных часов, профессор столкнулся с рассеянным первоклашкой-гриффиндорцем. Не дав мальчишке извиниться, Снейп оштрафовал Гриффиндор на полсотни баллов, с удовольствием наблюдая за тем, как рубины грациозно взмывают, ввинчиваясь обратно в верхнюю колбу часов. Не обращая больше внимания на оцепеневшего от такого поворота школьника, зельевар с чувством выполненного долга зашагал к своему месту.
Усевшись за стол, он гадливо поморщился при виде овсянки, с сомнением оглядел омлет с грибами, который уже ел вчера (или позавчера?..) и остановил свой выбор на копченой рыбе. Рыба была нежной и в меру посоленной, свежий хлеб и масло придавали завтраку дополнительный шарм. Увлеченный трапезой, Северус оставил без внимания манипуляции Флитвика с кашей и его утверждение, что, дескать, в понедельник с утра нет ничего лучше овсянки на завтрак. Доев последний кусочек, зельевар удовлетворенно вздохнул и несколько минут сидел неподвижно, с остановившимся взглядом и блаженным выражением лица, ни о чем не думая и ничего не делая. Наконец, пробившись сквозь толщу непрошенного транса, с трудом выплыла мысль, что, вообще-то, у него сейчас урок. И не просто сейчас, а десять минут назад. И что в Большом зале уже почти никого нет, а те, кто есть, изумленно поглядывают на него, гадая, что стряслось с профессором зельеварения. Решив не давать им больше поводов для недоумения, и на прощание ехидно показав им всем язык (правда, мысленно) Северус направил свои стопы в подземелье.
У дверей в кабинет зельеварения толпились семикурсники, Гриффиндор – Слизерин, и живо обсуждали между собой странное поведение декана. Пэнси Паркинсон взахлеб рассказывала, что видела утром профессора в зеленом халате и с та-а-акой обалденной прической!.. При этом девушку совершенно не смущало то, что внимают ей не только товарки-слизеринки, но и врагини-гриффиндорки, и когда Лаванда Браун потребовала подробностей, мисс Паркинсон охотно выложила все, что знала, даже не фыркнув для порядка. Отметив, что болтливые девчонки собрались в тесный кружок, позабыв про препоны, традиционно устанавливаемые факультетами, Снейп не знал, порадоваться или все же огорчиться. Так ничего и не решив, он ограничился тем, что отвесил воспитательный подзатыльник Дину Томасу, который слишком громко заявил, что Снейп, не иначе, прихворнул головой.
– Марш в класс! – бросил он через плечо, вошел в аудиторию и взмахом палочки начертал на доске рецепт Умиротворяющего бальзама. – У вас есть полтора часа. Работайте!
С этими словами он приземлился на стул и взыскательно уставился на своих учеников, старательно гипнотизируя их взглядом. Грейнджер неожиданно смутилась, порозовела и принялась старательно натирать на терке корень петрушки, который, к слову сказать, в состав зелья не входил. Подобную оплошность Северус оставить без внимания не мог и принялся демонстративно наблюдать за действиями гриффиндорки. Та нервничала все больше и больше и, наконец, уронила чашку с петрушкой на каменный пол.
– Минус пять баллов Гриффиндору, мисс Грейнджер, – многозначительно сообщил профессор. – За самонадеянность.
Девушка покраснела до корней волос, явно уловив непрозрачный намек на свои недавние действия по принудительному привлечению некоего Северуса Снейпа к решению проблем безмозглых школьников. Решив, что уделил девчонке достаточно времени, вполне довольный собой зельевар переключил внимание на другой объект – Невилла Лонгботтома. Как и следовало ожидать, котел этого недотепы тут же опасно задребезжал, выплеснув с полстакана воды. Любопытно, отметил про себя профессор, ведь мальчишка еще ничего в котел не добавил, с какой же стати посудина так неадекватно себя ведет? Остается предположить, что гриффиндорское чудовище от зельеварения – потенциальный талант в невербальной магии. Что ж, может и так, вот только зарыт этот талант так глубоко, что замучаешься выкапывать. Да и стоит ли? Особенно после того, что этот негодяй заявил в прошлый раз! Или в позапрошлый? Сплошная путаница…
Профессор, задумавшись, отвлекся от происходящего в классе, перестав невербально запугивать своих студентов. В результате Невилл… нет, не сварил зелье правильно. Он всего лишь не расплавил котел, однако это, по всеобщему мнению, следовало считать грандиозным достижением. Впрочем, мастер с таким суждением не согласился и во всеуслышание подробно перечислил все лонгботтомовские ошибки, сопроводив наставление зловредными подначками. Невилл скромно молчал, пламенея ушами и не смея поднять глаз, поскольку еще не забыл свою давешнюю эскападу со швырянием половника в стену. В конце концов, профессор Снейп отправил его восвояси с оценкой «отвратительно», чем осчастливил донельзя: во-первых, полоскание в кипятке наконец-то завершилось, а во-вторых, Невилл получил оценку, которая была выше его обычной отметки за зельеварение на целый балл! Было чему порадоваться. Так что четверо гриффиндорцев ушли с урока зелий вполне довольные. За ними, чуть помедлив, целеустремленно направился и Малфой. Было ли в его планах «низведение и курощание» а-ля Карлсон, или он просто намеревался потусоваться в уже почти привычной компании «красных», Северус не знал и знать не желал. У него была масса собственных проблем, в частности, предстоящее занятие с третьекурсниками. Эта компания бесила его сугубо, поскольку имела скверную привычку швырять друг другу в котлы петарды из магазинчика Умников Уизли. Виновных грозный зельевар еще не вычислил, но был уверен, что это вопрос времени. И сожалел лишь об одном: выявив безобразников, он не сможет сделать им свойское отеческое внушение – ремнем по заднице. А очень бы хотелось.
День пролетел в беготне и хлопотах, а вечер обещал быть и того беспокойнее. Северус с минуты на минуту ожидал вызова от Темного Лорда, а это еще никому ничего хорошего не сулило. Наконец, свершилось – предплечье полыхнуло болью, метка запульсировала, властно призывая явиться. Снейп – ничего не поделаешь, надо – явился. Склоняясь в подобострастном поклоне перед змееподобным господином, он старательно не думал ни о чем, кроме верного служения силам зла в лице Темного Лорда, а также восторга по этому поводу. Милорд, просканировав мысли верного раба, остался доволен и даже снизошел до того, что поставил Северуса в пример остальным пожирателям. Этим он довел до белого каления Беллатрису, которая тут же постаралась отомстить – запустить в Снейпа исподтишка Круциатусом. Лорд заметил и отечески пожурил нарушительницу спокойствия. Когда миссис Лестрейндж пришла в себя после Круцио и была поставлена на ноги, Вольдеморт вспомнил, что хотел дать своим слугам задание на дом – собрать большую коллекцию людей, обработанных заклятием Империус. Снейп, отлично помнивший, что было вчера, постарался как можно глубже спрятать глухую досаду – и один-то раз наблюдать весь этот балаган было неприятно, а уж повторно… Правда, сегодняшний слет пожирателей прошел для него куда благополучнее вчерашнего, поскольку Круциатус он схлопотал только один, да и тот мимоходом, просто чтобы жизнь медом не казалась. Когда же зельевар дал правильный ответ на вопрос господина и повелителя, Лорд его вновь во всеуслышание похвалил, обозлив этим всех остальных. Так что, когда Темный Лорд позволил своим слугам удалиться, Северус слинял так быстро, как только мог, дабы избежать мести со стороны «возлюбленных соратников».
Добравшись, наконец, домой, он с облегчением перевел дух и тут же подозрительно осмотрел свои апартаменты. Конечно, опасаться повторного визита мисс Грейнджер вроде было не с чего, но, с другой стороны, береженого Мерлин бережет. А не береженого дементор стережет! Бдительно обойдя свои комнаты, кабинет и аудиторию зельеварения, профессор с удовлетворением констатировал отсутствие посторонних лиц. А также понял, что, несмотря на поздний час, совершенно не хочет спать. Поразмыслив, он решил прогуляться по школе, чтобы успокоить перевозбужденные нервы и, если повезет, прищучить какого-нибудь нарушителя дисциплины, недозволенно гуляющего по ночам.
Школьные коридоры встретили его сонной тишиной. Факелы горели через один, тускло освещая каменные стены, рыцарские доспехи, до блеска надраенные провинившимися студентами под бдительным присмотром Филча, дремлющие портреты и гобелены. Бросив мимолетный взгляд на гобелен Варнавы Вздрюченного, профессор только хмыкнул, увидев, в каких позах дрыхнут Варнава и тролли с дубинами и в балетных пачках.
Раздавшиеся за поворотом шаги заставили Снейпа насторожиться и ощутить охотничий азарт. Хогвартс он знал прекрасно, так что скрыться от него нарушителям было непросто. И уж если бестолковый студент оказывался в такой непосредственной близости от профессора зельеварения, что тот слышал его шаги, то сбежать у него уже не получалось. Исключение, как всегда, составлял Поттер, но от него чего и ждать. Однако почти сразу Северус осознал, что шаги эти слишком тяжелы и размеренны для гуляющего после отбоя школяра. Слишком уверены…
Озарение снизошло внезапно, заставив мастера зелий мысленно чертыхнуться и попятиться к потайной двери за гобеленом. Поздно – из-за угла ему навстречу вывернул Альбус Дамблдор. Увидев молодого коллегу, директор рассиялся в радушной улыбке, а Снейп мысленно застонал: в руках у Дамблдора он увидел ту самую банку с лимонными дольками.
– Добрый вечер, Северус! У Вас, я смотрю, тоже бессонница? – поприветствовал зельевара старый манипулятор, встряхивая вместилище своего приторно-сладкого сокровища.
– Добрый вечер, господин директор! – учтиво ответил на приветствие профессор Снейп, незаметно отодвигаясь подальше. – Я решил пройтись… Думаю, что теперь мне удастся заснуть.
Произнеся эти слова, Снейп осознал, что повторяется, слово в слово копируя свой вчерашний диалог с директором. Впрочем, успокоил он себя, Альбус совершенно точно не увидит разницы.
– Да-да, конечно! А чтобы Вам лучше спалось, друг мой, я Вас угощу лимонной долькой!
Северус хотел возразить, но не успел. К тому же, у него не было уверенности, что директор Дамблдор примет во внимание его возражения. Послушно приняв «угощение», он брезгливо держал его самыми кончиками пальцев, стараясь не перемазаться в сахарной пудре сильнее, нежели это диктовала необходимость. Его собеседник тем временем глубокомысленно рассуждал о магглах и маггловских кондитерах, пытался представить, как может выглядеть квадратный трехчлен, а Снейп отстраненно кивал в ответ. Как ни странно, только теперь он целиком и полностью осознал, что время действительно замкнулось в кольцо и прошедший день снова станет завтрашним. Нельзя сказать, что это прояснение сознания его порадовало.
– А называется это все – математика! Очень точно: здесь, несомненно, прослеживается тематика мата – что, кроме ругательств, может звучать так причудливо?.. Послушайте, Северус, что это за дикие вопли?
– Часы с кукушкой, господин директор, – рассеянно сообщил зельевар, все еще свыкаясь с внезапно ошарашившим его прояснением рассудка. – Дело в том, что кукушку на прошлой неделе съела кошка Филча, и пришлось посадить на ее место павлина.
– Ах, вот оно что. Сколько он там наорал? О, уже третий час! Пожалуй, пора спать. Спокойной Вам ночи, Северус! Кстати, может, хотите еще лимонных долек? У меня много, угощайтесь на здоровье!
– Спасибо, профессор, не стоит, – вежливо и твердо отказался Снейп, – мне нельзя есть на ночь много сладкого, у меня от этого изжога! Спокойной ночи, господин директор!
С этими словами он откланялся и целеустремленно зашагал к своим подземельям. Он не замечал ничего вокруг, двигаясь, как сомнамбула, и очнулся, лишь оказавшись в своем кабинете. Тупо уставившись на зажатые в пальцах лимонные дольки, он несколько мгновений соображал, что с ними делать, учитывая, что: в мусорную корзину их выкинуть нельзя (Филч заметит – заложит директору – директор расстроится); скормить экзотическим зверушкам Хагрида нельзя тем более (арбалетная стрела, Северус, арбалетная стрела в самом неудобосказуемом месте!); съесть нельзя априори (поскольку жить очень хочется, несмотря ни на что). Наконец, очнувшись от раздумий, зельевар выудил из ящика стола сломанную чернильницу и трансфигурировал ее в конфетницу с плотно закрывающейся крышкой. Под эту крышку он и отправил с облегчением то, что господин директор именовал своими любимыми сластями. Полюбовавшись конфетницей из темно-серого тусклого металла с ручками в виде крыльев летучих мышей и орнаментом из черепов и костей, Снейп остался доволен. Вряд ли какой-нибудь дурак станет искать в таком страхолюдном вместилище пищевые продукты. Но все же следует поставить ее повыше, чтобы случайно не достал кто-нибудь. Покончив с делами и умывшись, особо тщательно при этом вымыв руки, Северус с чувством выполненного долга отправился спать.
… И проснулся. Несколько секунд он лежал с закрытыми глазами, сожалея о том, что нельзя послать все к черту и продрыхнуть до обеда. Может, сказаться больным и отменить уроки?.. Нет, не пойдет – Альбус поднимет на ноги мадам Помфри, та тут же примчится, будет причитать и пичкать всевозможными микстурами с отвратным вкусом. Еще бы ему не знать, каковы эти снадобья на вкус, ведь он сам их варит. А самое скверное – Поппи моментально поймет, что ничем он не болен, а просто сачкует. Но вместо того чтобы проникнуться возмущением к симулянту, проникнется сочувствием – вот, мол, до чего доводит шпионская жизнь! – и будет усиленно делать вид, что верит в его вымышленные хвори. А Северусу будет стыдно и противно. Нет, пожалуй, не стоит подвергать свои нервы столь серьезному испытанию, им и так в последнее время изрядно досталось. Зельевар неохотно открыл глаза, скосил их на часы, стоящие на каминной полке. Половина седьмого. Он откинул одеяло и встал с постели, направившись в ванную. Совершив свой утренний туалет, он задумчиво полюбовался на свое отражение в небольшом зеркале.
Выгляжу, как вампир со стажем, лениво подумал он и тут же попытался понять, что такое вампир со стажем, кто им этот стаж подсчитывает, нет ли, случаем, у кровопийц пенсионного обеспечения и профсоюзов. Зачем ему это, Снейп не смог бы сказать и под угрозой Авады. Просто думал, о чем думалось. Может, именно так его сознание пыталось сопротивляться искушению отпустить свою крышу в свободное плавание. То бишь, свихнуться. Уже несколько дней подряд упорно повторялось одно и то же, минута в минуту, мгновение в мгновение. Если вчера в 11.45 утра с четвертого от южной калитки с правой стороны дерева шлепнулась горсть снега за шиворот мисс Патил, то и сегодня это произойдет в те же 11.45. С того же дерева, в тот же момент и завершится тем же истошным визгом. Возможно, от безысходности профессор зельеварения и взялся размышлять на столь странную тему, как трудовая деятельность вампиров.
Итак, что мы имеем? Живут вампиры долго, даже по меркам волшебников. Если кровососа не убьют охотники на вампиров, случайная жертва с серебряным украшением на теле или он не погибнет, случайно (или не случайно) попав под солнце, то существовать он может практически вечно. И сохранять бодрость и активность. Соответственно, вопрос с пенсиями по нетрудоспособности отпадает сам собой, уже экономия…
Задумавшись, зельевар поднялся по лестнице из подземелья, пересек холл, столкнулся с гриффиндорцем, не обратил на него ни малейшего внимания, уселся на свое место и рассеянно подтянул к себе тарелку со съестным, совершенно игнорируя содержимое посуды. В настоящий момент он подсознательно ощущал, что это – еда, и, поскольку был голоден, ел, что было под рукой. Лишь опустошив тарелку до дна, профессор очнулся и осознал, что вкушал незабвенную овсяную кашу, такую полезную в качестве утреннего завтрака, особенно в понедельник. Слегка поморщившись, он аккуратно отодвинул посуду и налил себе кофе, для бодрости и изгнания овсяного привкуса. Закончив с кофепитием, профессор отправился в подземелья на осточертевшую уже контрольную у старшекурсников.
В подземельях уже толпились студенты, переговариваясь и переругиваясь, однако до дуэлей конфликты все же не дошли, чему Северус был чрезвычайно рад. Пройдя мимо враз притихших семикурсников, он толкнул дверь, ведущую в кабинет зельеварения, и повелительно махнул рукой, отрывисто бросив:
– В класс!
Пока школяры торопливо рассаживались по местам и раскладывали на столах все необходимое, профессор мрачно озирал их с нескрываемым отвращением на лице. Нельзя сказать, что они вели себя хуже обычного, просто раз за разом наблюдать, как Паркинсон украдкой поправляет резинку на чулке, Томас педантично выкладывает в ряд несколько очиненных перьев, Крэбб жует яблоко вместе с огрызком, Патил разглаживает пергамент, помявшийся в сумке… Взгляд отдыхал лишь на тех, кто вместе со Снейпом мотался по кругу из понедельника в понедельник. Скажем, вчера Уизли навернул на пол стопку книг мисс Грейнджер, получив от нее по затылку; сегодня Лонгботтом едва не опрокинул котел на колени Поттеру, который шарахнулся в сторону и едва не слетел со стула. Правда, котел был еще пуст, так что ожоги Мальчику, Который Выжил, не угрожали, но, когда имеешь дело с гриффиндорским «гением зельеварения», лучше перестраховаться, тут мальчишка прав. А любимый крестник рассеянно развлекался тем, что сложил из пергамента лягушку и заставлял ее прыгать. Детский сад, ей Мерлину! Кстати, Грейнджер ведет себя еще более странно, нежели вчера, нервно обкусывает кончик пера и старательно прячет взгляд от грозного учителя. Поттер и Уизли косятся на нее, но явно не слишком волнуются: разложили на столах ингредиенты, потребные для изготовления Напитка живой смерти. Надо же, умудрились вызубрить наизусть, поди ты! Ну, ничего, голубчики, сейчас я вас порадую.
– Итак. Сегодня вы будете выполнять контрольную работу по практическому зельеварению. По ее результатам можно будет судить, насколько хорошо вы усвоили изготовление сложных составов. Заданием является Оборотное зелье…
Мисс Грейнджер ошеломленно встрепенулась, Поттер и Уизли с обалделым видом переглянулись между собой и уставились на профессора, Драко оставил лягушку в покое, резко выпрямился и бросил пронзительный взгляд на крестного, Лонгботтом… Лонгботтом, разумеется, уронил в котел учебник по зельеварению.
А вот и новая главка! Вот что значит три выходных подряд!
Отзывы, дамы и господа, отзывы!
И спасибо, что еще читаете, нам очень приятно!
С уважением,
всегда ваши, авторы
Продвинутое зельеварениеУтром за завтраком Гермиона жутко нервничала, все время роняла приборы и то и дело оглядывалась на Снейпа. Однако тот ни на кого внимания не обращал, машинально глотая овсянку, к которой обычно не прикасался.
– Может, все же не получилось? – шепотом спросила Гермиона, наклонившись к Гарри.
– Скоро узнаем – у нас в 9:00 контрольная по зельям, вот и поглядим.
– Уже девятая, – мрачно уточнил Рон, жуя бекон. – И почему Невилл зачаровал именно понедельник?
– Скажи спасибо, что все неприятности этого дня ограничены контрольной. Помнишь, что было весной в прошлом году? Добби праздновал День своего освобождения и напоил всех домовиков в замке просто в хлам! А что они потом на завтрак готовили! Не знаю кому как, а мне лично желудевое пюре, фаршированные ножки стульев и дверные ручки в кляре не особенно понравились!
– Гарри, но как сливочное пиво могло привести к таким последствиям? – недоуменно нахмурилась Гермиона. – Домовики от него, конечно, пьянеют, но чтобы настолько?
– Если бы только пиво… Добби достал где-то кока-колу и спрайт!
– Какой ужас…
Спускаясь в подземелье, гриффиндорка нервничала еще сильнее, чем за завтраком.
– Мерлин, что же будет?! Он меня убьет, просто прикончит! Видели, как он вчера на меня смотрел – как жрец на жертву во время Саммайна!
– Уймись, Гермиона! – прошипел Рон, озабоченно покосившись на толпящихся поблизости слизеринцев. Драко, который околачивался рядом, он не замечал – хорек, как ни странно, воспринимался уже почти своим. Между тем к аудитории спустился профессор, с отвращением оглядел учеников и велел заходить.
Усевшись на свое место, Гермиона, не в силах совладать с нервами, принялась теребить в руках перо, напряженно выпрямившись на стуле.
Профессор Снейп окинул класс холодным взглядом:
– Итак. Сегодня вы будете выполнять контрольную работу по практическому зельеварению. По ее результатам можно будет судить, насколько хорошо вы усвоили изготовление сложных составов. Заданием является Оборотное зелье…
Геормиона ошеломленно встрепенулась, Гарри и Рон с обалделым видом переглянулись между собой и уставились на профессора, Драко оставил в покое пергаментную лягушку, резко выпрямился и бросил пронзительный взгляд на крестного, Лонгботтом… Лонгботтом, разумеется, уронил в котел учебник по зельеварению.
– Как – Оборотное?! Но ведь…
– Что – «ведь», мистер Лонгботтом? – вкрадчиво поинтересовался Снейп, мрачно блеснув черными глазами, с нескрываемой радостью наблюдая, как горе-ученик выуживает из котла пострадавший учебник.
– Но ведь оборотное зелье готовится как минимум месяц… А у нас – только полтора часа, – пролепетал Невилл и густо покраснел.
– Да что Вы говорите, мистер Лонгботтом! – профессор зельеварения презрительно скривился. – Рад слышать, что хоть кто-то на Вашем курсе запомнил давно пройденный материал. Но чтобы это были Вы… Неужели наша невыносимая всезнайка Грейнджер теряет хватку?
Гермиона насупилась, но все же решила промолчать – возникать себе дороже.
– Я задал Вам вопрос, мисс Грейнджер! – рявкнул Снейп, подходя к парте, за которой сидела Гермиона.
– Простите, сэр, но лингвистический анализ Вашего вопроса позволяет сделать вывод, что это – вопрос риторический, то есть не требующий ответа.
– Минус десять баллов с Гриффиндора за пререкания с преподавателем, Грейнджер, – прошипел зельевар и вернулся к своему столу. – С Вашего разрешения, я продолжу. Зелье, которое вы будете сегодня готовить, представляет собой новый, усовершенствованный и усложненный по составу рецепт, не входящий в программу младших курсов, мистер Лонгботтом, – проговорил профессор, зыркнув на Невилла так, что тот едва не грохнулся в обморок. – Действие его дольше, лучше, готовится намного быстрее, однако малейшая неточность как в ингредиентах, так и в приготовлении может привести к легкому отравлению. С летальным исходом…
– Еще бы, – тихонечко пробурчал Рон на ухо Гарри, – от ногтей Крэбба или Гойла кто угодно отравится…
– Если Вы внимательно прочитаете рецепт, мистер Уизли, то заметите, что упомянутых Вами ингредиентов нет в данном зелье, – на слух профессор никогда не жаловался. – Пять баллов с Гриффиндора за невнимательность.
– Сальноволосый урод –
– И еще десять баллов за оскорбление преподавателя! Каждый из вас будет готовить зелье самостоятельно, после чего сам же его и опробует… Аккуратнее, Лонгботтом! Если Вы еще что-нибудь уроните в котел, я вычту с Вас баллы. Рецепт – на доске. Ингредиенты – в шкафу. Можете приступать!
– Все, мне крышка! – в панике прошептал Невилл. – Я снотворное за девять уроков ни разу не сварил, а уж это…
– Я тебе помогу, это не так сложно. Вот смотри…
– Мисс Грейнджер! Немедля прекратить разговоры! А Вы, Лонгботтом, пересядете к Малфою, чтобы наверняка исключить возможность того, что мисс Грейнджер опять все за Вас сделает!
Гарри, Рон и Гермиона сочувственно проводили его взглядами и взялись за работу. Они справились с заданием вполне успешно, как им тогда казалось. Оказалось – не казалось. Снейп быстро окинул взглядом их котлы, подозрительно посмотрел на Гермиону и бросил:
– Пробуйте!
После чего отбыл к следующему студенческому котлу.
– Ну, и кто кем будет?
– Не все ли равно? Рон, ты возьми волос у меня, а Гарри у тебя. А я – у него.
– Не очень понятно, но как-нибудь… Ваше здоровье!
Они зажмурились и выпили. Спустя несколько минут все трое обалдело рассматривали друг друга, словно глядя в зеркало.
– Ох, Рон, какой же ты длинный! У меня мантия сантиметров на двадцать короче! А я ведь тоже не коротышка…
– Подумаешь, мантия! А я вот не понимаю, как женщины передвигаться-то могут с таким смещенным центром тяжести? Да еще и эти… хм…
– Какие еще «эти»?!
– Не шипи, Гарри! То есть Гермиона… Волосы, что же еще! В глаза лезут, в рот… Ужас какой-то!
– А я ничего толком не вижу! Гарри, дай очки!
– Держи. Мне они пока не нужны – у Рона зрение на зависть.
– Да-а! Вот такой я себя даже в кошмарном сне не видела! Мантия по полу волочится, ботинки – 55-й растоптанный…
– Не издевайся! А то я сейчас пойду в спальню, догола разденусь и посмотрю, как ты без одежды выглядишь!
– Только посмей, извращенец!
– Тихо вы! Невилл пробует зелье!
Все трое вытянули шеи, стараясь разглядеть, что же получилось. Невилл дрожащей рукой взял волосок Малфоя, бросил в стакан с зельем, зажмурился и выпил…
Ничего не произошло. Малфой, ехидно усмехнувшись, неожиданно дернул Невилла за волосы, бросил добытый волосок в свой стакан и проглотил зелье, после чего скорбно пробормотал:
– Вот невезенье, какое-то время быть этаким болваном…
В этот момент Невилл закричал и судорожно задергался, опрокинув котел. Его тело ломало и перекручивало самым странным образом. Мгновение – и на его месте появилось нечто странное, больше всего похожее на могучий пень. В верхней части пня были листья, отчасти смахивающие на дубовые. Листья густо покрывали короткие, очень светлые волосы, а ниже располагалась пара бледно-голубых глаз. Нечто жалобно моргало глазами и мычало.
– Замечательно. Чего, собственно, еще можно было ожидать? – начал было Мастер зелий, но осекся – в этот момент заорал и задергался Малфой.
Представителя высшей колдовской аристократии перекручивало еще причудливее, чем Невилла. Несколько секунд спустя на малфоевском стуле сидел огромный дятел. Дятел дернулся, неуклюже взмахнул крыльями и с размаху врубился острым клювом в столешницу, прочно в ней застряв. Профессор быстро заглянул в его котел – зелье было в порядке.
– Малфой, вы взяли у Лонгботтома волосок уже после того, как он выпил свое зелье?
Дятел издал невнятный клекот и забил крыльями, безуспешно пытаясь освободить клюв.
– Глупый поступок! В этот момент его трансформация уже началась, одно наложилось на другое… Антиоборотное зелье тут уже не поможет… Томас, Финниган – отнесите это полено в больничное крыло! Кребб, Гойл – отнесите Малфоя туда же… Да, вместе со столом! Так, а это что такое?..
Снейп взял со стола, где сидел Невилл, небольшую бутылочку и понюхал ее содержимое.
– Спиртовой настой дубовой коры… Форма соответствует содержанию!
– А что Малфой у нас дятел – это мы и раньше знали! – прошептал Рон Гарри и Гермионе. Оба согласно кивнули.
Несколько минут спустя профессор раздал студентам пробирки с антиоборотным зельем, нейтрализовавшим действие только что ими сваренного. Старшекурсники торопливо собрали вещи и потянулись к выходу из подземелья.
– Чтоб я еще хоть раз был Гермионой Грейнджер… Да ни за что! Кстати, Гермиона, ты идешь?
– Сейчас. Я… Я попытаюсь извиниться. И может, теперь он мне поверит. Вы идите, я вас потом догоню!
Гарри и Рон с сомнением переглянулись, но забрали сумки и зашагали к дверям. Гермиона осталась один на один с профессором. Она судорожно вздохнула, не зная, с чего начать.
– В чем дело, мисс Грейнджер? – бросил ей через плечо Снейп. – Вы состряпали еще какое-нибудь заклинание, которое совершенно не на ком опробовать?
– Профессор Снейп, – едва слышно произнесла девушка, – я очень сожалею… Я вела себя недопустимо грубо и –
– Более чем. И я Вам это еще припомню, не сомневайтесь. Когда мы окажемся в нормальном течении времени.
– Профессор… Так Вы мне верите?!
– Мисс Грейнджер, я никогда не страдал слабоумием! Произошедшее слишком очевидно… И за это я должен благодарить Вас!
– Простите, сэр! Но никто больше не сможет нам помочь, только Вы…
– Я, видимо, должен чувствовать себя польщенным вашим выбором? Вот что, мисс Грейнджер, у меня мало времени. Через 20 минут у меня занятия с первым курсом, а здесь все еще бардак… Поэтому убирайтесь отсюда и не мешайте мне!
С этими словами профессор повернулся к ней спиной и шагнул к опрокинутому котлу Невилла. Зелье, пролившееся на пол, все еще булькало и дымилось. Снейп вскинул руку и сделал неуловимое движение пальцами. Котел взлетел в воздух и опустился в мойку, зелье загустело, собралось горкой и исчезло, оставив после себя голубоватый дымок. Повернувшись, Снейп увидел, что Гермиона по-прежнему стоит на месте и заворожено наблюдает за его действиями.
– Ну, что еще?! Кажется, я велел Вам убираться! Я, что, недостаточно ясно выразился?
– Профессор, – изумленно выдохнула девушка, уставившись туда, где только что было разлитое зелье. – Как вы это делаете?!
– Что – это?! Какого дьявола?!
– Вы убрали все без палочки! – воскликнула гриффиндорка, восхищенно глядя на профессора и напрочь игнорируя его раздражение. – Значит, магия возможна и без палочки?
– Конечно, возможна! – раздраженно ответил зельевар. – Если вспомнить, что способны натворить малолетние волшебники без всяких палочек, в этом нет ничего удивительного!
– Но, сэр! Почему нас не учат вот такому?
– Потому, мисс Грейнджер, что беспалочковая, или непосредственная магия требует исключительной аккуратности в обращении, да и научиться куда сложнее. Доверять такие силы безбашенным школьникам значит головы не иметь!
– Профессор! – умоляюще прошептала Гермиона, – а как это делается?
Снейп устало посмотрел на нее, с тоской понял, что не отвяжется, и взялся объяснять.
– Каждый волшебник суть вместилище магии от рождения и до смерти. Поэтому для совершения магических действий палочка обязательна не всегда. Разумеется, трансфигурация и некоторые сложные, многоступенчатые заклинания без палочки невозможны, но тем не менее при помощи непосредственной магии можно добиться очень многого. Изучение же непосредственного применения магии требует внимания, терпения, сосредоточенности и повышенной осторожности. Существует целый ряд упражнений, которые нужно выполнять строго последовательно и очень внимательно. Когда основные приемы будут освоены и доведены до автоматизма, можно обучаться свободному применению магии –
– А какие упражнения, профессор?
– Не смейте меня перебивать! Смотрите внимательно, – Снейп поднял руку и указал на подсвечник с тремя свечами, стоящий на столе. Он направил на свечи указательный палец, и на фитилях затеплились огоньки, свечи загорелись.
– Вы концентрируетесь и как бы толкаете энергию в нужном направлении, – пояснил профессор Снейп, гася свечи щелчком пальцев, – это и есть первое упражнение.
– Толкнуть… Вот так, профессор? – Гермиона выбросила вперед руку.
Свечи вспыхнули безумно-зеленым пламенем и мгновенно расплавились, подсвечник отлетел и с размаху вписался в стену, оставив на ней отчетливый след. Гермиона вскрикнула и схватилась за руку – кожа на ее ладони покраснела и мгновенно покрылась волдырями.
– Идиотка! – свирепо прошипел профессор, метнувшись к ней.
Он крепко сжал ее пострадавшую ладонь обеими руками. Гермиона ощутила сильный холод, струящийся с его пальцев, – ощущение было такое, словно она сунула руку в воду. Боль прошла, ожоги исчезли.
– Глупая девчонка! – Снейп больно стиснул ее запястье сильными пальцами. – Почему Вы никогда не слушаете, что вам говорят?! Разве я разрешал Вам пробовать? Вы даже не понимаете, с какими силами имеете дело! Палочковая магия и непосредственная – это хлопушка и гранатомет! Можно покалечиться и даже погибнуть! Никогда – слышите? – никогда не смейте устраивать с этим фокусов! Никакой самодеятельности – слушаете, что я говорю, и делаете только то, что я Вам разрешаю, понятно?
– Да, сэр, – пролепетала Гермиона и покраснела. – Извините, сэр.
– Делайте меньше глупостей, и вам реже придется извиняться, – профессор отпустил ее запястье и мрачно взглянул ей в глаза. – Итак, сосредоточьтесь и осторожно толкните силу… Представьте, что от ваших пальцев исходит свечение, и вы хотите зажечь им эти свечи. Осторожно и легко, как дыхание…
Гермиона сосредоточилась и сделала все, как ей было сказано. Фитили свечек задымились, но не загорелись.
– Хорошо, – удовлетворенно произнес Мастер зелий, с некоторым удивлением рассматривая свою новоиспеченную ученицу. – У Вас почти получилось. Это первое и самое простое упражнение. Вы должны упражняться до тех пор, пока не начнет получаться. Можете начать с одной свечи – так проще концентрироваться. И не вздумайте своевольничать – делайте только то, что я разрешил, и не более! Это не шутки. На сегодня достаточно. Можете идти.
– Профессор, а можно, я приду завтра? Я сегодня потренируюсь, может, у меня получится?
– Вряд ли. Обычно на это уходит больше времени. Но прийти можете. Да, и поразмышляйте на досуге, каким образом Вы со своими дружками-недоумками волею судеб теперь живете в одном и том же понедельнике, и как это можно исправить. Уверен, у Вас, мисс Грейнджер, появится много идей.
Гермиона воззрилась на своего преподавателя, будто у того внезапно выросла вторая голова. Профессор зельеварения Северус Тобиас Снейп только что сделал ей комплимент?
– Кто Вы и что Вы сделали с нашим профессором зелий?
– Идите уже, Грейнджер, не тратье мое время – оно для Вас слишком дорого.
– Спасибо, сэр! – Гермиона просияла и вышла из кабинета. Профессор Снейп озадаченно посмотрел ей вслед. С какого, интересно, перепуга он взялся ее учить? Да еще разрешил прийти? Да и когда? Если завтра опять будет понедельник, в чем профессор, почему-то, не сомневался, времени на дополнительные занятия с гриффиндоркой останется совсем мало… Впрочем, эта неуемная девчонка, чего доброго, сама разберется, что к чему – с нее станется. И если за ней не присматривать, разнесет весь замок по камешку, с таким-то потенциалом. Ну и ладно, пусть приходит. Нахалка, конечно, и всезнайка, но когда ее учишь, нет ощущения, что ты говоришь сам с собой. В конце концов, пятнадцать минут в день – это не так уж и много…
Несколько следующих понедельников разнообразились только на уроках зельеварения во время злополучной контрольной работы, когда Лонгботтом вешался, Драко узнавал много нового и интересного, а Гарри с Роном про себя молились самому Мерлину, чтобы ад этот поскорее прекратился. Что касается Гермионы, девушка стала ненадолго задерживаться после урока, демонстрируя свои новоприобретенные навыки и оттачивая мастерство беспалочковой магии. Получалось у нее довольно неплохо. Сперва она научилась зажигать и гасить свечи и почти не делала ошибок. Снейп заметил, что если она сердится, свеча загорается фиолетовым огнем, если волнуется – зеленым. А если откровенно злится – раскаляется подсвечник.
Чтобы научиться левитировать предметы, девушке потребовалось больше времени, но, в конце концов, она справилась. Сначала – перья, чуть позже – пластиковые мячики для настольного тенниса, яйца, яблоки, лабораторных мышей и даже миссис Норрис.
– Сегодня вы попробуете метать предметы в цель – заявил профессор Гермионе уже через неделю в начале очередного урока. – Имейте в виду, это требует куда больше усилий, чем для того, чтобы просто поднять предмет в воздух. Сейчас я найду для вас мишень…
Он пошарил за шкафом и извлек оттуда довольно большой плакат, свернутый в трубку.
– Метать будете яйца – так сразу видно, как и куда вы попали, – он развернул плакат и закрепил его на стене. – Тем более и цель у вас – в самый раз забрасывать яйцами… или сгнившими помидорами!
– А кто это, профессор? – полюбопытствовала Гермиона, рассматривая нечто, нарисованное на плакате, – было там что-то знакомое…
– Рита Скиттер и Долорес Амбридж пьют чай в компании Темного Лорда с лимонными дольками Альбуса Дамблдора!
– А… А вот это пятно – это Рита Скиттер в своей анимагической форме, профессор?
– Это – перележалые лимонные дольки, мисс Грейнджер. И если Вы будете и дальше испытывать мое терпение, я вычту с Вашего факультета баллы!
– При всем моем к Вам уважении, сэр, уже завтра утром все снятые Вами баллы учтены не будут, так что лично я не вижу в этом никакого смысла.
– Грейнджер!..
По собственному желаниюВечером того же дня Гарри, Рон, Невилл и Драко коротали время в библиотеке. Должно быть, в Запретном лесу одним махом скончалось сто волков-оборотней, поскольку никому из этой четверки прежде не приходила в голову странная мысль искать развлечений во владениях суровой мадам Пинс. Однако сейчас им просто нужно было пообщаться, и, поскольку они не могли отправиться в гостиную какого-нибудь факультета, а в подземельях рисковали напороться на Снейпа с его традиционно скверным настроением, решили остановить свой выбор на библиотеке, чем немало удивили библиотекаря. Теперь, чтобы отвести от себя подозрения, Гарри и Драко усиленно делали вид, что учат уроки, Невилл с непритворным увлечением изучал коллекционное издание о флоре Карпатских гор, а Рон скучал, лениво перелистывая потертую книжку «Квиддич: сквозь века».
– Поттер, кто учил тебя грамматике? – Малфой умудрился вложить в свой шепот изрядную толику яда. – Нет такого слова!
– Какого еще? – Гарри раздраженно покосился на блондина.
– Вот этого! – Драко высокомерно ткнул пером в надпись, сделанную на пергаменте довольно-таки корявым почерком.
– А чем тебе не нравится слово «экскрименты»? – ехидно полюбопытствовал Гарри.
– Тем, что оно пишется через е! – слизеринец закатил глаза, изображая страдание от крайней тупости собеседника.
– Екскрименты, что ли? – фыркнул Поттер; он подозревал, что это слово пишется как-то не так, но не подразнить Малфоя было просто глупо.
– Экскременты! Экскременты, придурок! – грамотный Драко повелся на провокацию коварного гриффиндорца. Впрочем, ему тоже было скучно, и он полагал, что маленький скандальчик не повредит.
– Сам придурок! Что ты орешь, хочешь, чтобы тебя услышал весь Хогвартс и все оценили, какое слово ты употребляешь вместо слова «дерь…», – договорить Поттер не успел, поскольку Малфой, заметивший неудовольствие библиотекарши, почуявшей неладное, резко его оборвал.
– Заткнись, Пинс на стреме!
Юнцы опасливо покосились на строгую даму и притихли, предварительно зыркнув друг на друга, как враг на врага.
Уизли, уловивший недосказанное слово, поднял голову и с интересом уставился на друга.
– Гарри, а что это за… экс… эскпри…
– Экскременты, Уизли, – это отходы жизнедеятельности живого организма, – Малфой был важен и напыщен, как никогда, – в просторечье именуемые –
– Заткнись, – полушепотом отрезал Гарри, в свою очередь следя за бдительной Пинс.
– Именуемые пометом, – лекторским тоном закончил белобрысый слизеринец и высокомерно смерил взглядом Мальчика, Который Не Выучил Родной Язык Должным Образом. – А вовсе не тем словом, которое ты хотел употребить в этом храме науки, святая святых.
– Зануда, – буркнул Рональд, снова открывая книгу и перелистывая ее в поисках картинок. – Малфой, ты как Перси с его дурацкими котлами, честное слово!
– Ошибаешься, Уизли! – фыркнул Драко, поигрывая пером. – Твоему братцу до меня далеко!
– Ну, не скажи, – рассеянно откликнулся рыжий, рассматривая изображение древней метлы и устройство самых ранних колец на квиддичном поле. – Ты хоть не распинаешься о необходимости соблюдать дисциплину, вовремя учить уроки, ложиться спать в десять вечера, делать утреннюю гимнастику на открытом воздухе в любую погоду и полировать значок старосты по восемь раз в день!
Малфой уставился на Рона с непередаваемым выражением на лице, затем покачал головой и сокрушенно пробормотал:
– Уизли делает мне комплименты… Положительно, мир сошел с ума!
– Это не комплименты, а это… как его… констатация факта! – Уизли ухмыльнулся, очень довольный тем, что вспомнил нужное слово.
– Он еще и умные слова знает! Ты кто такой и куда девал то рыжее недоразумение, которое даже свое имя помнит только потому, что его постоянно кто-то называет?
– Да я тебя, – Рон приподнялся и уже хотел было приложить наглого белобрысого змея книгой по макушке, но не успел – в коридоре послышался звук быстрых шагов, дверь отворилась и вошла Гермиона.
Увидев воодушевленно-упрямое выражение ее лица, Гарри и Рон нервно переглянулись. Именно такое лицо было у девушки, когда она организовала свое небезызвестное общество Г.А.В.Н.Э., невзирая на насмешки окружающих и упорное нежелание домовиков обзаводиться такой ценностью, как личная свобода. И что будет на этот раз? Попытка наделить боггартов гражданскими правами?
– Сейчас подойдет и скажет, что нашла для нас полезное занятие, – замирающим голосом пробормотал Рональд, наблюдая, как одноклассница целеустремленно направляется к их столу.
– Опять бездельничаете? – Гермиона плюхнула сумку на стул, неодобрительно окинула взглядом парней и поджала губы. – Я нашла для вас полезное занятие!
– Гермиона, домовые эльфы не стремятся к свободе, я думал, ты это уже поняла! – Гарри не слишком надеялся, что доводы разума дойдут до сознания его подруги. К его удивлению, девушка лишь отмахнулась:
– Какие еще домовые эльфы, при чем тут они?! Нет, дело не в них. Дело в том, что нам следует хорошенько поразмыслить, какие темпоральные процессы в настоящее время задействованы, чтобы сохранять существующее статус-кво нарушенного временного континуума.
– Чего? – Гарри, Рон и Невилл изумленно уставились на Гермиону, а Малфой страдальчески закатил глаза:
– Уж эти мне любители псевдонаучной терминологии!
– Между прочим, это профессор Снейп так сказал! – едко парировала мисс Грейнджер, едва удостоив взглядом настырного слизеринца. Затем резко развернулась, устремившись к книжным полкам. Сняв с полок несколько увесистых пыльных томов по теории магии, она вернулась и плюхнула их на стол, подняв целую тучу пыли. – И настоятельно рекомендовал нам порыться в библиотеке, может, удастся найти что-нибудь полезное о перемещениях во времени. Так что считайте это дополнительным домашним заданием по зельеварению!
Рональд Уизли почти в панике смотрел на пирамиду из толстенных книг на столе, а Гермиона тем временем шуровала по полкам, разыскивая еще что-нибудь полезное на сегодняшний вечер. Роновы товарищи по несчастью, в не намного лучшем состоянии, мысленно прикидывали, сколько еще столов понадобится, чтобы собрать всю научную и не очень литературу, включая труды из запретной секции, на тему времени, времяворотов, часов и тому подобное.
– Гермиона! – взмолился, наконец, Рональд, увидев, сколько книг тащит неугомонная любительница знаний. – Мы же до утра это все смотреть будем!
– Ты забыл сказать, до утра какого дня, Узили, – раздраженно уточнил Драко, взвешивая в руке первый том «Временных эмблем» небезызвестного Паоло Лакримозо и оценивая стопку из еще девяти томов, высота которой зашкалила за полметра. – Если мы начнем прямо сейчас, то закончим ровно через неделю. Это если не будем есть и спать! Вдобавок, выписывать ничего нельзя, придется запоминать, а много ли толку от этого?
– Задействуйте мозги! – безжалостно отрезала Гермиона, смерив Малфоя самым свирепым взглядом.
Блондин нервно дернулся – выражение лица несносной гриффиндорки до ужаса напоминало сейчас раздраженного профессора Снейпа. На пару мгновений Драко даже заподозрил, что крестный принял оборотное зелье и явился сюда сам, дабы испортить им всем настроение на этот вечер. Между тем Гермиона нравоучительно добавила:
– Я уверена, если вы постараетесь, у вас получится. Я понимаю, что с непривычки думать трудно, но не все еще потеряно. Вас четверо, в конце концов!
И, резко развернувшись на месте, снова отправилась в недра библиотеки, чтобы поискать там литературу на интересующую ее тему. Однокурсники проводили ее ошарашенными взглядами, затем переглянулись.
– Кажется, профессор Снейп скверно на нее влияет! – нервно пробормотал Невилл, комкая в руке закладку для книги.
– Похоже на то, – обреченно согласился с ним Гарри, вздохнул и потянул на себя верхнюю книгу из ближайшей стопки.
– Гарри, ты правда собираешься это все читать? – изумлению Рона не было границ.
– А что ты предлагаешь? – хмыкнул в ответ парень, открывая темно-серый том на оглавлении и аккуратно ведя пальцем по строчкам. – Она точно не отвяжется, так что легче сделать так, как просит, так сказать, по собственному желанию, иначе с нее станется нажаловаться Снейпу, а вот тогда мы попрыгаем!
– И побегаем! – вздохнул Невилл, с сожалением отложив книгу по травологии и взяв другую, по теории создания времяворотов.
– В кои-то веки вы говорите нечто дельное, – надменно признал Малфой и присоединился к исследователям поневоле.
Между тем гриффиндорка вернулась, таща с собой еще стопку книг, и сообщила:
– Профессор просил меня к нему зайти. Я вернусь, как только смогу, а вы пока ищите! – с этими словами девушка подхватила сумку и направилась к выходу. – И не смейте филонить: мы же не хотим расстроить профессора? – сурово предупредила она, уже закрывая за собой дверь.
– Эй, я так не согласен! – запротестовал Рон, возмущенно глядя вслед однокурснице. – Мы, значит, должны изображать из себя книжных червей, а она там гуляет! Я это все читать не буду, все равно ничего не понятно!
– Ясное дело, не будешь! – коварный Малфой тут же увидел отличные возможности в сложившейся ситуации. – Ну-ка, сходи во-о-н в тот угол, где стоят учебники по истории магии, и принеси «Жизнеописание архимага Пендрагона», да поживее! И не вздумай права качать: раз у тебя мозгов недостаточно, чтобы заниматься исследовательской работой, будешь трудиться на подхвате: одна нога здесь, другая – там!
Гермиона вернулась в библиотеку через час и застала там отрадную картину: Гарри, Невилл и Драко прилежно занимались поисками информации, склоняясь над книгами; часть томов была отложена в сторону и переложена закладками. Встрепанный Рон сновал по библиотеке со стопками просмотренных и отвергнутых исследователями книг, рассовывая их по местам и периодически чихал от пыли. Тем временем Малфой отложил очередную монографию, потянулся и повелительно окликнул рыжего гриффиндорца:
– Уизли! Забери вот это и принеси мне пятитомник «Теоретические построения магических контуров вербальных заклинаний» Аврелия Поссета! Да поаккуратнее, книгу испортишь! И не забудь, что вот эта стопка – из раздела теории магии, а вон та – по истории. Ты куда учебник положил, недоумок, убери немедленно! Не туда! И не туда! Глаза разуй, это же на букву «В»! Тебя что, читать не учили?! Неси живее пятитомник, сколько можно просить!..
Через пару мгновений зануда-слизеринец сильно пожалел, что просил пятитомник, а не трехтомник, к примеру. Потому что заезженный наглым слизеринцем Рон, подойдя торжественным шагом к своему мучителю со стопкой книг, объявил:
– Ваш заказ, сэр! – после чего уронил свою ношу на белобрысую голову. Драко еще повезло, что с небольшой высоты – Уизли все же не собирался убивать заносчивого Хорька или причинять ему тяжкие телесные повреждения. Во-первых, Рон был гриффиндорцем, а значит, отличался благородством, особенно по отношению к сирым и убогим, к коим он втайне относил и Малфоя. А во-вторых, профессор Снейп ни за что не простит покушения на жизнь своего крестника и: а) отомстит; б) скоро отомстит; в) страшно отомстит!
– Ты что, спятил?! – Малфой возмущенно подскочил на стуле, когда на него посыпались увесистые книги в твердых кожаных переплетах.
– Нет. Это ты обнаглел! – огрызнулся Рональд. – То ему подай, это принеси, и хоть бы раз спасибо сказал!
– Рон! – дар речи гриффиндорки, временно покинувший ее, когда девушка увидела, как ее однокурсник обращается с бесценным кладезем знаний – книгами, внезапно вновь пробудился. – Что ты делаешь, ты же можешь их испортить!
– Вот так всегда! – раздраженно пробурчал Драко, снова плюхаясь на стул, поднимая с пола книгу и демонстративно потирая макушку. – О книжках она беспокоится, а что меня тут чуть было не прикончили…
– Чуть-чуть не считается, знаешь ли! – вмешался явно забавляющийся Гарри.
– Что за безобразие?! – семикурсники вспомнили, где они находятся, но поздно – мадам Пинс уже засекла непорядок и на всех парах устремилась его ликвидировать. – Какое варварство! Взрослые люди, а как себя ведете! От кого-кого, но от Вас, мисс Грейнджер, я не ожидала! Немедленно все вон! Я буду говорить о вашем поведении с деканами! – и, не слушая жалких попыток оправдаться, грозная библиотекарша выставила всех пятерых в коридор.
Гермиона была донельзя раздосадована:
– Вот видите, что вы наделали! Теперь она ни за что не пустит нас в запретную секцию, даже если мы принесем разрешение!
– Не сегодня, так завтра! – пробурчал Рон, втайне довольный, что на сегодня пытка книжками закончилась. – Все равно она ничего не будет помнить. К тому же, уже половина девятого вечера, ты что, до полуночи хотела в библиотеке торчать?
– Нужно, так и до полуночи буду! – отрезала Гермиона, складывая вчетверо уже ненужное разрешение от профессора Снейпа на посещение запретной секции хогвартской библиотеки. – Или ты хочешь до самой смерти так и болтаться по кругу из понедельника в понедельник?!
– До какой смерти, Гермиона, ты о чем? Мы же не постареем и не умрем, пока все это не закончится! – попытался Гарри урезонить разошедшуюся подругу. – И потом, Пинс в любом случае вот-вот попросила бы нас оттуда.
– Ну, знаешь, от тебя я не ожидала такого легкомыслия! – девушка успокаиваться не желала. – Неужели тебе не надоело?!
– В настоящий момент нам надоело выслушивать нотации! – привычно растягивая слова, надменно сообщил Малфой. – Не знаю, как остальные, а я запомнил все книги, которые мы отобрали. Завтра можно взять их и сходить в подземелья, посоветоваться с профессором, может, он подскажет что-нибудь дельное.
– Да, – Гарри согласно кивнул. – А мне там одна книжка попалась, где упоминается какой-то малоизвестный труд, называется «Шаг через время», автор неизвестен. Тот, кто книгу написал, сетовал, что это сочинение очень трудно найти, и намекал, будто там указаны закономерности путешествия во времени и прочие тонкости.
– А я видел рецепт смешивания песка с растолченными в пыль сушеными травами для времяворота, – добавил Невилл. – Там написано, что если добавить душицу и зверобой, реально увеличить интервал времени, на которое можно отправиться. Так может, существует растение, которое способно помочь в такой ситуации, как наша?
– Все может быть, – устало согласилась Гермиона, пряча скомканное разрешение в сумку. – Ладно, думаю, надо поспешить, может, успеем еще на ужин.
– Вряд ли, – возразил Гарри. – Давайте лучше сразу на кухню, эльфы точно не откажутся нас накормить!
– Надеюсь, твой придурочный приятель Добби меня не отравит мимоходом! – фыркнул Драко.
– Ничего, мы попросим его этого не делать, – покровительственно утешил слизеринца Рон. – Скажем ему, что ты ручной хорек и опасности для экосистемы замка не представляешь… Ай! А вот за это я сам скажу Добби, что тебе жить надоело – пусть развлечется!
– Перестаньте! – Гарри, сдерживая смех, вклинился между ними, предотвращая возможную потасовку. – Рон, прекрати! Малфой, не дергайся, никто тебя травить не будет. Пойдемте, наконец, поужинаем, хватит на сегодня приключений!
– Надо же, у гриффиндорца прорезался здравый смысл! – бурчал про себя Драко, шагая вслед за остальными на кухню. – Еще один чуть меня не убил, а я не желаю ему отомстить! Всезнайка ладит со Снейпом, и он даже не проклял ее за то, что втравила его в идиотскую историю, а этот травознай почти перестал меня раздражать! Дожили, называется… Куда катится мир?..
Спустя несколько дней Гермиона наведалась в подземелья вечером – всего лишь на несколько минут, чтобы обсудить почерпнутую из библиотечных источников информацию. Профессор был в своем кабинете – приходил в себя после очередного разговора с родственниками нерадивых студентов и проверкой контрольных работ несостоявшихся гениев, а в качестве помощи выбрал одну из конфискованных у старшекурсников после рождественского бала бутылочек огневиски. Бутылка пустела медленно – видимо, компании не хватало. Ну, так теперь какая-никакая, а компания будет, раз раньше не хватало, с тоской подумал профессор, услышав уверенный стук в дверь.
– Профессор Снейп, – Гермиона вошла в кабинет, не дожидаясь ответа, – ей не терпелось рассказать, что товарищи по несчастью успели обнаружить в многочисленных томах с пыльными страницами.
Зельевар едва успел спрятать под стол многострадальную бутылку.
– Мисс Грейнджер, у Вас совесть есть? – декан Слизерина устал. Очень устал. И ни ругать, ни спорить, ни снимать баллы с ненавистного Гриффиндора сил уже не было.
– Простите, сэр?
– Вы вламываетесь в мой кабинет, не получив разрешения войти, теперь вы смотрите на меня как на невиданный реликт… Дальше Вы попросите заниматься с Вами еще и вечерами, потому что Вам кажется, что Вы можете намного больше…
– Вообще-то я пришла не за этим, но раз Вы сами упомянули подобную возможность, было бы лучше практиковаться в беспалочковой магии под Вашим руководством, чем самостоятельно, – это единственное, кроме зелий, конечно, что придает некое разнообразие нашим одинаковым понедельникам. И потом –
– Грейджер! – рявкнул Снейп, потирая левую руку, – метка начала гореть. – Да помолчите хоть немного!
– Но это важно, профессор –
– Мисс Грейнджер, не испытывайте мое терпение – его мало осталось. Идите готовьтесь к завтрашней контрольной – больше пользы будет, – профессор встал из-за стола, направился к книжной полке, выбрал том в кожаном переплете, потянул на себя – открылась дверь в его личные апартаменты.
– Сэр, но я хотела рассказать, что мы нашли в библиотеке –
– Мисс Грейнджер, я бы с большей радостью выслушал Вас, однако Лорд не любит ждать, – зельевар скрылся за потайной дверью.
Гриффиндорка поспешила за ним, но когда оказалась в уютной гостиной, Снейпа там уже не было.
Гермиона прождала Мастера Зелий больше двух часов. Сначала она честно пыталась просто ждать, сидя на диване, потом начала кругами ходить по комнате, пока не заметила том «Суперпродвинутое зельеварение. Анализ и синтез» неизвестного автора на одном из книжных стеллажей вдоль стен. Любопытство взяло свое, и девушка нерешительно потянулась к книге…
…Огонь в камине загорелся зеленым, и оттуда мешком вывалился кто-то в черном. Гермиона вздрогнула от неожиданности и отложила увлекательное чтение.
– Профессор! – девушка кинулась на помощь.
– Грейнджер, что Вы тут делаете?! – голос Снейпа был наполнен болью. – Я Вас спрашиваю!
– Вас жду, сэр! И очевидно, что не зря. Позвать мадам Помфри? Или, может, отправить Вас в лазарет?
– Никакого лазарета и никакой Помфри, Грейнджер! Даже и не вздумайте!
– Какие зелья Вы принимаете?
– А Вы, Грейнджер, не отвяжетесь, если не скажу, да? В ванной в шкафчике увидите зеленую, красную и синюю бутылочки. Принесите их.
– Ну, так что Вы нашли в библиотеке? – недовольно поинтересовался Снейп, когда восстанавливающие зелья были выпиты, а сам профессор устроился в мягком кресле перед камином.
– Это может подождать, сэр, в конце концов, у нас еще уйма времени. А вот Вам не мешало бы отдохнуть. В таком-то состоянии, – Гермиона поставила на журнальный столик поднос с ароматным дымящимся чаем и свежими шоколадными булочками. – Добби сказал, что это Ваши любимые.
– Грейнджер, может, хватит изображать из себя сестру-сиделку?
– Профессор, может, хватит вести себя как маленький ребенок? Вы сейчас выпьете свой чай, съедите булочки и пойдете спать. И вообще, Вы бы больше отдыхали: состояние постоянного стресса плохо влияет на здоровье, как и отсутствие нормального полноценного отдыха!
– Грейнджер, и почему я не снимаю с Вас баллы?
– Потому что это бессмысленно?
– А как же моральное удовлетворение?
– Ну, если это Вас удовлетворит…
В конце концов, она начала проводить с профессором Снейпом почти все свободное время, тренируя вновь приобретенные навыки и обсуждая наболевшие и не очень вопросы продвинутого зельеварения и теорий временного континуума. Профессор с удивлением отметил, что она его почему-то совсем не раздражает. Более того, в ее отсутствие он даже начинал скучать. А может, просто привык, что к моменту возвращения от Темного Лорда на столе его ждали столь необходимые зелья, чашка горячего чая с лимоном и шоколадные булочки…
Сегодня у профессора было особо скверное настроение, хотя ничего такого, что обусловливало бы этот факт, не произошло. День начался скучно, прошел ровно и должен был завершиться предсказуемо – вызовом к Темному лорду и парочкой Круциатус за недостаточные сведения, поступающие из Хогвартса. А что, интересно, вообще может происходить в школе?! Сообщить Его Милейшеству количество расплавленных студентами котлов или снятых и начисленных баллов?.. Едва ли он оценит юмор, а результатом станут несколько дополнительных Круциатусов. Нарываться не хотелось, ежедневная пытка и так порядком достала, несмотря на привычку и кое-какие зелья, помогающие переносить проклятья такого рода. Так или иначе, Северус был зол, что незамедлительно почувствовали все, включая даже слизеринцев. Пережив уроки и сорвав раздражение на попавшихся под руку студентах, профессор мрачно удалился в свой кабинет – проверять работы и ждать вызова к господину. Ожидание нервировало и, подумав, он решил, что немного Огненного виски Огдена в преддверии неприятностей ему не повредит. Занятый проверкой бреда, сданного школярами под видом выполненной контрольной, он употребил несколько больше, чем собирался вначале, и оторвался от бутылки, лишь когда строчки на пергаменте стали двоиться. Темный Лорд напомнил о себе в тот момент, когда Снейп тупо смотрел на две свечи, стоящие там, где всегда была только одна, и пытался сообразить, откуда взялась вторая. Жгучая боль в предплечье отвлекла его от важных размышлений на эту чрезвычайно важную тему, и он рассердился.
– Да пошел ты, знаешь, куда?! – рявкнул он и плеснул на метку щедрую порцию виски. Боль моментально прошла – за это надо было выпить. То, что уже завтра он будет мертв, в данный момент не имело для Северуса ровным счетом никакого значения – бесконечно повторяющийся понедельник достал его настолько, что даже смерть уже не казалась такой уж большой неприятностью. А между тем у Снейпа образовался сегодня свободный вечер, и он окончательно решил посвятить его пьянству, а Грейнджер с очередного занятия отпустить.
Однако едва он успел откупорить вторую бутылку, как из камина, рассыпая сажу, вывалился на ковер Люциус Малфой собственной персоной. Снейп неодобрительно покачал головой – оба Люциуса то сливались в одного, то разделялись на трех, и это едва ли можно было назвать пристойным поведением. Кроме того, всегда ухоженный Малфой сейчас был растрепан, помят, а под глазом у него наливался лиловый фингал.
– Северус! – воскликнули все Люциусы хором, одновременно всплескивая руками. – Ты сошел с ума! Посмел оскорбить Господина… Я пришел за тобой, меня спешно послали –
– Иди в задницу, Малфой, раз уже послали, и не заставляй посылать тебя дважды! – заплетающимся языком отозвался Снейп, заворожено наблюдая, как в камине танцуют языки пламени. – И его… этого… как его... Лорда с собой прихвати, он там наверняка еще не был. Ему понравится!
– Снейп! – Малфой-старший схватился за сердце и бессильно осел на стул. – Как ты можешь так непочтительно отзываться о нашем Господине?!
– Как, как… Молча! – фыркнул зельевар, хлебнув прямо из горлышка. – Достал он меня, понял? С-садист хренов… вызывает он… достал, паскуда! Тоже мне, нашел мальчиков по вызову, исполняющих самые извращенные мечты круглосуточно и бесплатно! Ка-з-з-зел…
– Все ясно, – Люциус, построжев лицом, поднялся на ноги и вынул палочку. – Я вынужден применить силу, Северус, – торжественно-похоронным тоном сообщил он непутевому соратнику. – Надеюсь, ты понимаешь, что –
Но договорить на свое удивление не успел. Снейп, разозленный тем, что какой-то там белобрысый гад мешает ему отдыхать, швырнул в него стаканом. Люци умудрился от него увернуться, а вот от Петрификус Тоталус, полетевшего следом, уже нет. Снейп, оглядев поверженного противника, довольно хмыкнул и принялся за дело. Наколдовав пять метров рогожи, тридцать метров бечевки и полкило сургуча, он со сноровкой бывалого работника почты запаковал бесчувственное тело в компактный сверток, надписал адресата – Вольдеморту, лично в руки – и совсем уж было собрался вызвать с десяток сов, дабы отправить посылочку по адресу, как вдруг вспомнил еще кое-что. Ухмыльнувшись от уха до уха, профессор взял чистый лист пергамента, обмакнул перо в чернила и написал:
Главному злодею
Объединенного Королевства
Великобритании и Северной Ирландии,
Темному Лорду Вольдеморту,
Которого-Нельзя-Называть,
зельевара и шпиона по совместительству
Северуса Тобиаса Снейпа
Заявление
Прошу Вас уволить меня по собственному желанию с занимаемой должности Пожирателя Смерти в связи с переходом на новое место работы в Орден Феникса 2 февраля 19… года.
Число сегодняшнее.
Целую, Снейп.
Перечитав свою эпистолу, Северус нетрезво хихикнул, аккуратно сложил лист, запечатал его остатками сургуча и впихнул под бечевку, обматывавшую Малфоя. После чего вызвал-таки двенадцать сов и велел им отнести сверток адресату, да пошустрее! Сам он, пребывая в отличном настроении, вернулся к своей бутылке. Завтра, вполне вероятно, он умрет… если только оно будет – завтра!
– Я календарь переверну – и будет 3-е сентября, – промурлыкал вполголоса Мастер зелий красивым баритоном, отставив в сторону бутылку Огненного виски Огдена.
– Потом опять переверну – и снова 3-е сентября, – пропел он с полубезумной улыбкой и выдернул листок из отрывного календаря.
– И вновь его переверну – и тоже 3-е сентября, – вывел он руладу и начал старательно складывать из листочка кораблик, сверяясь с пособием по оригами.
– Во-первых, профессор, Вы слова переврали! – заявила Гермиона, без стука входя в его кабинет, – во-вторых, не 3-е сентября, а 2-е февраля, а в-третьих, Вы кораблик неправильно складываете! Ну-ка, дайте сюда!
Она потянула к себе листок и после недолгого сопротивления со стороны профессора листок заполучила.
– Так… и вот так… а теперь еще… и вот так… Мерлин! Почему самолетик?! Ведь все точно по инструкции! А если вот так?… Нет, ну почему не выходит?!
– А это русские писали, – слегка истерически, но от этого не менее ехидно захихикал профессор. – Там внизу мелкими буквами написано: «Перед началом работы взять ножницы и отрезать все лишнее!»
– А что же здесь лишнее?
– Все! – рявкнул профессор. – А Вы – в первую очередь! Марш отсюда, чтобы я Вас больше здесь не видел!.. На сегодня занятие отменяется!..
– Я не привык что-либо повторять дважды, мисс Грейнджер! – рассерженно воскликнул неуклонно трезвеющий профессор Снейп после того, как в четвертый раз попытался выдворить из кабинета гриффиндорку.
– Да, профессор, конечно, сэр, – рассеянно пробормотала Гермиона в ответ.
Ее руки, вооруженные ножницами, кромсали и складывали многострадальный листок – точно по инструкции. Но получился самолетик, потом журавлик, а под конец – подводная лодка. Девушка шепотом выругалась. Снейп кротко вздохнул, ловко отнял у нее листок и в три приема сложил трехмачтовый кораблик с парусом, шлюпками и якорем.
– Профессор, как Вы это сделали?
– Учитесь отвлеченно мыслить, мисс Грейнджер! – наставительно заявил Снейп, легким движением руки добавляя кораблику флажок. – Ну, и что случилось на этот раз? Поттер спрыгнул с башни? Боюсь, это было бы слишком хорошо…
– Сэр, у меня есть одна идея!
– О, нет! – процедил сквозь зубы профессор, возведя глаза к потолку. – Ваши идеи, мисс Грейнджер, взрывоопаснее, чем зелья Лонгботтома! Ладно, выкладывайте, что у Вас там?
Профессор уселся поудобнее и приготовился слушать. Грейнджер, конечно, выскочка и всезнайка, но голова у нее варит еще как! Если кто-то и способен выдвинуть дельное предложение, то это она.
– Профессор, Невилл своими действиями замкнул временной контур и теперь нас носит по кругу бесконечно. И я подумала: что если мы попытаемся воздействовать на время чем-нибудь вроде Бомбардо? Тогда круг разомкнется, и все встанет на свои места!
– Ваше предложение имеет смысл, – хмуровато согласился Снейп, задумчиво глядя на сомкнутые кончики длинных пальцев, – но время слишком капризно и непредсказуемо, а уж Бомбардо… Слишком мощная штука, в старину с его помощью расшибали крепостные стены! Нас может запросто забросить в прошлое или в будущее. И даже если заклинание подействует должным образом, его должен читать виновник происшествия. Причем с первого раза правильно, иначе будет только хуже. Вы полагаете, что Невиллу такой подвиг по силам?
– Ох, – Гермиона явно так не считала и расстроилась. – Что же получается, мы никогда не сможем вернуться в нормальное течение времени?
– Способ должен быть! – резковато успокоил ее профессор. – Просто нам он пока неизвестен.
– Может, никогда и не будет известен, – девушка впала в меланхолию и была склонна сейчас видеть все лишь в черных тонах.
– Никогда не говорите никогда, мисс Грейнджер! – сварливо отрезал Снейп, поерзав в кресле. – Запомните, в этом мире можно исправить почти все, кроме смерти. Да и та нередко оказывается на диво сговорчивой. Мы непременно разберемся, что делать.
– Скорее бы, – обреченно вздохнула гриффиндорка, рассеянно вертя в пальцах крошечный бумажный кораблик.
– Как только, так сразу, мисс Грейнджер, – серьезно отозвался зельевар, любуясь исподтишка янтарными бликами свечей в ее волосах. – Как только, так сразу.
Гермиона, поймав задумчиво-восхищенный взгляд профессора, потупилась и зарделась, очень стараясь сделать вид, что ничуть не смущается, а Снейп, нахмурившись, попытался притвориться, что смотрит вовсе не на нее. Их взгляды встретились…
…И раздался оглушительный грохот! Собеседники нервно подпрыгнули. Дверь, распахнутая мощным ударом, еще раз лязгнула о стену и едва не расквасила нос влетевшему в помещение Поттеру, который заложил красивый вираж на метле, завис рядом с Гермионой и Снейпом и скороговоркой доложил:
– Профессор, на Хогвартс напали!..
Батарея, огонь! или зачем Волдику навоз?!.– Профессор, на Хогвартс напали!..
– Как?! – вскрикнула Гермиона.
– Кто?! – отрывисто вопросил Снейп, выхватывая палочку и понимая, что задал очень глупый вопрос – несмотря на количество выпитого сегодня огневиски, профессор отлично помнил, что сделал с беднягой Люциусом и каким посланием сопроводил его к хозяину.
– Вольдеморт, естественно! – раздраженно пояснил Гарри; он тоже считал вопрос зельевара глупым. – И чего ему приспичило? Мы только спать легли, а тут, извольте видеть, Томми развлекается!
– Гарри! – Гермиона возмущенно уставилась на друга. – Как ты можешь быть таким легкомысленным?! Ведь может кто-нибудь погибнуть!
– Как погибнет, так и оживет! Должна же нам быть какая-то польза от фокусов временного континуума! – огрызнулся Мальчик, Который Не Выспался. – А вообще-то, Пожиратели со своим Господином и Повелителем застряли у ограды, никак не могут ее преодолеть. Защитные антивольдемортовские чары им пока не по зубам, но зато на скорую магию состряпали требушеты и обстреливают замок камнями и бревнами! Уже обрушили два этажа в башне прорицаний.
– Вот Трелони расстроится! – задумчиво констатировала Гермиона.
– Уже, – лаконично отозвался Поттер, ухмыляясь от уха до уха. – Она сделала гигантскую рогатку и стреляет по противнику хрустальными шарами!
– И как?
– Еще ни разу не попала, но они там так матерятся!
– Все, хватит лирики! Пошли, посмотрим, что там творится! – завершил беседу Снейп и целеустремленно направился к выходу.
– Профессор, Вас подвезти? – услужливо предложил Гарри, уже помогавший подруге усесться позади него на метлу.
– А Ваш Боливар вывезет троих? – сухо поинтересовался Снейп, недоверчиво смерив взглядом учеников.
– Вывезет! – уверенно посулил Гарри. – Мы уже втроем летали – нормально, только управлять сложнее.
– Очень надеюсь, что мы не опрокинемся в канаву, – пробурчал Снейп, усаживаясь позади девушки и неуверенно обхватывая ее талию.
– Ни в коем случае! – отрезал Гарри, энергично взяв с места в карьер.
Подземный коридор огласился пронзительным девичьим визгом – Гермиона никогда не любила летать, а уж нестись по узкому, полутемному подземелью на метле, управляемой помешанной на скорости магической инкарнацией Шумахера, она и подавно не мечтала. Утешало только одно: профессор Снейп вынужден был оставить джентльменские повадки и ухватиться за нее как следует, поскольку в противном случае рисковал свалиться. Несмотря на ситуацию, девушка сполна оценила свою удачу, и даже сдержанные словесные пассажи, вполголоса излагаемые профессором в ответ на виражи и петли, не портили очарования момента.
Пару мгновений спустя метла вырвалась на простор огромного холла, где толпилась добрая половина обитателей замка; народ деловито сновал туда-сюда, каждый был занят делом. Профессор МакГонагл, одетая в халат из клетчатой шотландки поверх ночной сорочки, координировала действия студентов и преподавателей. Под ее руководством дверь, ведущую наружу, старательно заперли и забаррикадировали столами, принесенными из Большого зала. Вдоль стен спешно выстраивались рыцарские доспехи, похоже, собранные с трех этажей Хогвартса. Железным воинством командовал мистер Филч: размахивая метлой, он толкал речь, содержание которой было наполовину неприличным, а на вторую – нецензурным. Тем не менее рыцарям нравилось; они залихвацки щелкали забралами, картинно разминались перед возможной схваткой, многозначительно взвешивали в железных руках выданное завхозом оружие – швабры, метлы, ведра и веники.
В холле Гарри не задержался, развернул метлу и сквозанул на верхние этажи, попутно бросая через плечо своим пассажирам:
– Драко и Рон на Северной башне, Невилл на Западной, галерею между ними мы магией укрепили, теперь с двух сторон как раз обзор на ворота хороший, и обстрелу ничего не мешает!
– Какому обстрелу?! – поперхнулся ветром профессор Снейп, лихорадочно соображая, что еще он так неосмотрительно пропустил сегодня вечером.
– Артобстрелу! – отрезал Гарри, ловко огибая люстру и взмывая вверх через лестничный пролет Северной башни.
– Гарри, а как же Невилл один справится?! – испуганно вскрикнула Гермиона, представив мягкого, неуверенного Невилла в качестве артиллериста.
– А кто тебе сказал, что он один? Там на верхотуре весь АД в полном составе, да еще каждый из Армии с собой народ привел – Рейвенкло, Хаффлпафф и половина Слизерина с нами! А командует – вы не поверите!
– Дамблдор! – мрачно догадался профессор, крепко стискивая талию гриффиндорки.
– В точку, сэр! А профессор Флитвик с группой студентов со средних курсов баррикадирует окна нижних этажей, профессор Стебль и малышня готовят заряды для нашей катапульты. Все при деле и всем весело! – с этими словами Гарри резко затормозил, достигнув верхней площадки Северной башни.
– Северус, Вы очень вовремя! – профессор Дамблдор был наряжен в бархатный халат поверх пижамы и ночной колпак, но явно чувствовал себя прекрасно. – Нам срочно нужен сильный маг для катапульты на галерее, поскольку снаряды необходимо зачаровать, а то они там сбивают их еще на подлете.
– Уже иду, директор, – сдержанно отозвался зельевар, слезая с метлы и окидывая беглым взглядом суетящихся на площадке.
Центром суеты было самодельное оборонительное устройство, состряпанное на скорую руку из мебели, занавесок и прочего попавшегося создателям хлама. Не рассыпалось это чудовище единственно благодаря магии, щедро примененной везде и всюду. В настоящий момент рядом возились двое – Уизли, в темно-бордовом халате, который был явно маловат, и Малфой, одетый в мантию и домашние тапочки. Они вполголоса переругивались, дружно готовя очередной залп; снаряд – связанные вместе лампы, наполненные маслом и зажженные, – сосредоточенно укладывал на положенное место Гойл; Сьюзан Боунс деловито смазывала тем же маслом трущиеся части механизма, если только это нечто можно было так назвать. Гойл, зарядив катапульту, невозмутимо кивнул Сьюзан и, дождавшись ответного кивка, подхватил девушку, усадив ее себе на плечо. Боунс дотянулась до ослабшего узла, соединяющего две детали, и укрепила его магией. Судя по их слаженным действиям, это происходило уже далеко не в первый раз.
Драко, заметивший профессора, с довольной физиономией ухмыльнулся и легкомысленно помахал крестному рукой, заставив того нахмуриться и вспомнить, зачем он вообще здесь. Снейп устремился на галерею, в самом центре которой торчала еще одна самопальная катапульта; рядом суетился народ. Декан Слизерина, пересчитав своих по головам, с некоторым удивлением обнаружил в наличии весь седьмой курс и добрую половину шестого. Кроме того, время от времени поблизости мелькали представители пятого и четвертого курсов, но их незамедлительно прогоняли вниз. Видеть такое единодушие учеников змеиного факультета было странно, учитывая, что родня многих из них стояла сейчас там, за воротами Хогвартса, с самыми гадкими намерениями. Отметив любопытный факт, профессор выбросил его из головы, полагая, что, когда сегодняшнее непотребство закончится, он сможет спокойно предаться размышлениям на эту тему, а сейчас некогда. Прикинув расстояние, на которое теоретически могло выстрелить самодельное чудовище, попавшее в его распоряжение, а также расположение сил противника, зельевар тут же выбрал из своего немаленького арсенала заклинаний подходящее и применил его… нет, не к катапульте – слишком много магии, того и гляди, развалится. К снаряду, состоящему из тяжеленной бронзовой люстры. По прикидкам профессора, эту штуковину Пожиратели непременно постараются сбить на подлете. И, конечно же, попадут. А тогда, молитвами Снейпа, люстра разлетится на множество осколков, и враги окажутся под градом раскаленных железок, что едва ли им понравится. Оставалось надеяться, что снаряд долетит – расстояние до ограды все же нешуточное.
– Батарея, огонь! – пронзительный вопль несносного Поттера заставил его вздрогнуть от неожиданности, но Бут, вместе с Паркинсон хлопотавший у катапульты, отреагировал немедленно, задействовав пусковой механизм.
Все три агрегата выстрелили практически одновременно и ухитрились поразить цель – горящие лампы, полные масла, посланные с Северной башни, подпалили вражескую артиллерию, и осадное устройство весело заполыхало. Его собственное заклинание заставило Пожирателей рухнуть на землю, спасаясь от люстровой шрапнели, так что тушить было некому. Завершающим штрихом стали полтонны ваксы, накрывшей их после залпа с Западной башни, что буквально подавило нападавших, поскольку ни о какой агрессии не могло быть и речи, покуда они не выкарабкаются из кучи скользкой, вонючей черной дряни. И профессору не нужно было гадать, чья это была идея и кто применил к ста граммам ваксы реплицирующее заклинание – Гермиона Грейнджер, бодро протолкавшись сквозь толпу, еще четверть часа назад сбежала на площадку Западной башни и, судя по всему, очень успешно действовала напару с Лонгботтомом.
Применив заклинание дальновидения, Снейп с мрачным удовлетворением наблюдал за тем, как кто-то из Пожирателей, отплевываясь, выползает из кучи маслянисто поблескивающего гуталина. Судя по сверхактивной жестикуляции и пронзительному голосу, доносящемуся даже сюда, это была Беллатриса, очень недовольная приемом, оказанным Темному Лорду и его присным у ворот Хогвартса. Вот она достала палочку и попыталась поднять огромный валун, дабы обрушить на ограду и сломать ее, раз уж по-другому не выходит.
– Ну, нет, Белла, это вряд ли! – ехидно пробормотал профессор, покосившись на Дина Томаса, притащившего очередной снаряд – горшок с семенами цапня вредоносного. – Энгоргио!
Горшок, установленный на катапульте, увеличился раз в пять вместе со своим опасным содержимым; теперь семена цапня были размером с кулак и по-прежнему стремились вцепиться во что-нибудь и пустить корни.
– Огонь! – Поттер пронесся на метле вдоль галереи, одновременно отдавая команду стрелять и посылая заклинание навстречу взметнувшемуся из-за ограды бревну, пущенному подпаленным вражеским орудием. Бревно, словно от увесистого пинка, изменило траекторию полета и шмякнулось прямо на грядки рядом с теплицами, угробив урожай озимых помидоров.
Зельевар, рассеянно отметив это событие, вновь сосредоточил внимание на своей цели, а именно Беллатрисе и ее камушке. Белла всегда отличалась маниакальным упорством в достижении цели, так что в самом скором времени ее стараниями ограда могла рухнуть. Правда, не факт, что Пожиратели сумеют перебраться через пролом, ведь защитная магия булыжникам неподвластна. Однако это соображение не удержало бы неистовую Беллу от попытки. Но… некий Северус Снейп неплохо прицелился, глиняный горшок взмыл к облакам, готовый обрушиться на головы захватчиков, раскололся на множество осколков, сбитый кем-то бдительным, и сверху на Пожирателей посыпался увеличенный цапень! Семена запускали свои щупальца в одежду и волосы, связывали руки и путались в ногах, упорно старались пропихнуться в нос и уши, брызгали едким зеленым соком, который почти не отмывается и совсем не отстирывается, а еще зверски воняет. На сей раз визг миссис Лестрейндж был уже на грани ультразвука, распугав всех летучих мышей в округе и заставив завыть Фенрира Сивого – оборотень был чувствителен к высоким звукам, реагируя, как всякий нормальный волк, задушевным пением.
Внезапно гуталинная гора вспучилась и расхлестнулась в стороны, явив миру самого Того, Кого, Извольте Видеть, Нельзя Называть. Одно движение палочки – и вакса бесследно испарилась, оставив после себя лишь удушливую вонь; еще один пасс – все Пожиратели защеголяли чистыми одеяниями (ну, почти чистыми). Снова непринужденное движение волшебной палочкой – и Белла вместе с Сивым беспромедлительно заткнулись. Предводитель захватчиков, наконец, решил, что его слуги – полные олухи, о чем он с ними еще побеседует позднее, а школяры и их наставники ведут себя слишком уж нагло, препятствуя его воцарению в Хогвартсе, а посему следует самому взяться за многотрудное дело. В конце концов, хочешь, чтобы все было сделано правильно, делай это сам. И теперь Темный Лорд твердо вознамерился самолично победить всех врагов и в первую голову примерно наказать мерзкого отступника Снейпа, который посмел уволиться из рядов Пожирателей Смерти.
Правда, у самого Снейпа на этот счет было совсем другое мнение. Профессора, с беспокойством отметившего, что господин навел-таки порядок в рядах своих деморализованных Пожирателей, осенило. Мигом развернувшись, он поймал за рукав пробегавшую мимо студентку:
– Живо принеси драконьего навоза, бегом!
Падма Патил кивнула и унеслась выполнять задание. Обернулась она очень споро.
– Сэр, драконий навоз в теплицах, слишком далеко, может, вот это подойдет? – и девушка протянула ему круглый предмет размером с большой гранат, который при ближайшем рассмотрении оказался навозной бомбой работы близнецов Уизли.
– Отлично, – отрывисто бросил Снейп, выхватив у Падмы бомбу и водрузив ее на катапульту. Снова «Энгоргио!» – и теперь бомбочка, многократно увеличившись, обещала утопить в навозе все, что окажется в радиусе взрыва, каковой обещал быть не меньше, чем триста метров. Зловредно хихикнув, Северус добавил пару защитных заклинаний, чтобы снаряд не сшибли раньше времени.
– Огонь! – проклятье, Поттер так орет, что ему не требуется никакой Сонорус. Скорее, окружающим нужны беруши, чтобы не оглохнуть от его воплей.
А навозная бомбища тем временем отправилась в полет, и зельевар отвлекся от размышлений о Мальчике, Который Выжил, сосредоточившись на том, что происходит в лагере противника.
Навозный снаряд Пожиратели сбить не успели, а Вольдеморт, слишком занятый наведением порядка в рядах своих слуг и повышением их боевого духа посредством Круциатуса, оказался не готов к тому, что случилось. Так что для осаждающих внезапно наступивший Навозный Апокалипсис стал бо-о-ольшим сюрпризом. Оглушенные взрывом, они внезапно оказались по шею в дерьме, а кое-кто, не удержавшись на ногах, и вовсе нырнул туда с головой. Это стало последней каплей.
Темный Лорд, потеряв терпение, выругался на парслтанге и запустил в ворота мощнейший огненный шар. Маленькое солнце устремилось к ограде… и отлетело назад, словно мячик, натолкнувшийся на автомобильную шину. Огонь мгновенно высушил навоз, превратив его в подобие цемента, из которого тут и там торчали головы Пожирателей, да еще и подпалил высохшее удобрение, которое, как известно, прекрасно горит. Несколько секунд Вольдеморт в недоумении разглядывал дело рук своих, а затем, доведенный до нервного истощения, проорал пару неприличных выражений и аппарировал из окрестностей Хогвартса вместе с Пожирателями, навозом и пожаром.
Примерно с полминуты царила ошеломленная тишина – защитники замка не сразу поверили, что победили. Рядом с профессором Снейпом приземлился Поттер, слез с метлы и слегка охрипшим голосом уточнил:
– Ура?
– Ура, – согласился Мастер зелий, бдительно вглядываясь в полутьму за воротами. В небе один за другим гасли разноцветные огни фейерверка, запущенного с целью осветить поле боя; на Хогвартс спустилась ночная тьма. Снейп убедился, что врагов у стен школы не осталось, и перевел строгий учительский взгляд на Поттера:
– Мистер Поттер, кто уполномочил Вас командовать батареей?
– Верховный главнокомандующий, сэр! – лихо отрапортовал Гарри, четко отсалютовав профессору под счастливый гомон победителей.
– Иначе говоря, профессор Дамблдор, – заключил Снейп, покосившись на директора, который вместе со студентами выпускал из палочки золотые звезды, торжествуя победу над силами зла. – К пустой голове, Поттер –
– Не прикладывают, я помню, – гриффиндорец ухмыльнулся во весь рот.
– Смотря что, мистер Поттер, смотря что… Вот, скажем, подзатыльник…
– За что?! – очень натурально возмутился Гарри, демонстративно отодвигаясь подальше от грозного наставника.
– За то, что у меня от Ваших воплей уши болят, а дверь в подземелье придется чинить! – сварливо отрезал зельевар, поправляя мантию. – Да не дрожите, я не собираюсь применять к Вам меры физического воздействия… сегодня, по крайней мере. Но впредь будьте любезны стучать в дверь, прежде чем заявиться незваным в мой кабинет!
– Ладно, – подозрительно кротко согласился Гарри. – В следующий раз я постучу и скажу: профессор Снейп, сэр, к Вам с визитом изволили пожаловать Его Паскудство Лорд Вольдеморт, прикажете позвать, или я сам ему сообщу, что он козел?
Северус утомленно вздохнул и все же отвесил нахалу подзатыльник:
– Не хами, паршивец. И скажи спасибо, что бревно, которое ты отбил в сторону теплиц, не грохнулось на парник с мандрагорами, я был бы этим очень недоволен.
– Спасибо, – отозвался Гарри, не впечатленный профессорским подзатыльником. – Как думаете, профессор, завтра опять будет сегодня или все-таки нет?
– Полагаю, будет понедельник, – мрачно пробурчал профессор, тут же вспомнив, какая идиотская закавыка со временем образовалась при активном содействии незабвенного Лонгботтома. Однако, в данной ситуации есть и свои плюсы, в частности, Темный Лорд не вспомнит о том, что вытворил его самый полезный слуга.
– Кстати, а почему Вольдеморт вдруг подорвался осаждать Хогвартс? – внезапно поинтересовался просочившийся сквозь толпу Уизли, за которым следовал Драко.
– Я имел неосторожность его разгневать, – коротко пояснил Снейп, не вдаваясь в подробности. Но отвязаться от несносных юнцов оказалось положительно невозможно, тем более, что к ним присоединилась Гермиона, притащившая на буксире Невилла.
– Чем Вы его рассердили, профессор, не явились на вечеринку? – полюбопытствовал Гарри, заработав мрачный взгляд от Снейпа.
– Да, – процедил тот, испепеляя подростков взглядом, что, впрочем, не произвело на них сколько-нибудь заметного впечатления.
– А разве вызов можно игнорировать? – заинтересовался Драко, не понаслышке знающий, как именно действует метка.
– Как выяснилось, можно, – неохотно откликнулся профессор, понимая, что детвора все равно не отцепится, – при помощи изрядного количества огневиски.
– И я полагаю, упомянутое лекарство употребляется исключительно внутрь, – деловито уточнила Гермиона, в глазах которой читалось только одно желание: добраться до библиотеки и отыскать все-все-все, что она только сможет найти о темной магии и алкоголе, а также их взаимодействии.
– И внутрь, и наружно, так что для вас это будет бесполезно.
– Почему? – возмутились Рон и Драко, переглянувшись и требовательно уставившись на учителя.
– Молоды еще огневиски хлестать в таких объемах! – рыкнул на них Снейп. – Марш по спальням, навоевались. Хватит на сегодня.
– Ну, крестный, еще немножечко! – невинно хлопая глазами, заканючил Драко. – Мы еще спать не хотим!
– Драко, – вкрадчиво отозвался профессор, смерив крестника оценивающим взглядом, – если ты не устал, я отправлю тебя в теплицы чинить стекла. Или в холл, поможешь профессору МакГонагл навести порядок. А еще лучше – отправляйся к Филчу, он тебе быстро занятие найдет. До полуночи еще один час двадцать четыре минуты – должны успеть. Вдруг завтра будет вторник…
– Э… я что-то почувствовал усталость! – Драко попятился от крестного, судорожно соображая, как удрать от него так, чтобы это не выглядело бегством. – И подумал, что следует отправиться в спальню!
– Совершенно правильная мысль! – насмешливо одобрил профессор, смерив крестника ехидным взглядом. – Особенно имея в виду завтрашнюю контрольную по зельеварению!
– Но, сэр! – запротестовал Рон. – Неужели в честь победы над Вольдемортом нельзя сделать перерыв? Мы ведь уже столько всего на этих контрольных настряпали!
– Вот именно, что настряпали! – зельевар был непреклонен. – А надо было приготовить. Вот поэтому завтра утром я жду вас всех в кабинете зельеварения. Подготовленными! И только посмейте заснуть у котла! Все ясно?
– Да, сэр! – нестройным хором отозвались его беззащитные жертвы и, все, кроме Гермионы, как послушные овечки, отправились по кроваткам. Во всяком случае, профессор очень на это надеялся, поскольку, зная теплую компанию, можно было ожидать чего угодно.
– Мисс Грейнджер, а Вы что, не устали? – зельевар покосился на девушку, которая задумчиво смотрела вслед однокурсникам.
– Знаете, что я думаю, профессор? – гриффиндорка не удостоила Снейпа ответом на вопрос, возможно, впервые в жизни. – Я думаю, что Вы правы – профессорам надо помогать. Поэтому предлагаю помочь Вам, чтобы Вы, в свою очередь, помогли нам.
– Грейнджер, почему мне кажется, что Вы преследуете свои цели?
– Потому что это так?
– И что Вы предлагаете?
– Предлагаю освободить Вас от встречи с мистером Малфоем и отправить на нее мистера Малфоя.
– Грейнджер!
– Берем оборотное зелье, улучшенное, разумеется, превращаем Драко в Вас и отправляем его на встречу с бабушкой Невилла и Люциусом Малфоем. Гарри, Невилл и Рон продолжат искать в библиотеке все, что касается путешествий во времени – я видела, у них хорошо получается. Некоторые зелья для больничного крыла мы можем варить на утренней контрольной, а я могу проверять домашние задания младших курсов, пока Вы будете у Того, Кого Нельзя Называть.
– И как это поможет Вам, мисс Грейнджер?
– Все очень просто. Оставшееся время мы сможем посвятить занятиям беспалочковой магией и поисками выхода из нашего понедельника. По крайней мере, я очень надеюсь, что завтра еще будет понедельник.
– Грейнджер, Вы сошли с ума? Вы же только что сказали, что Вам надоел понедельник.
– Просто если завтра будет вторник, то Вольдем… простите, Темный Лорд будет помнить, что произошло вчера, то есть сегодня, и, думаю, ему это очень не понравится. А я не хочу, чтобы Вы… чтобы Вас… ну, то есть… чтобы…
– Стоило впасть в немилость Его Злейшества, чтобы увидеть Вас, мисс Всезнайка, не знающей, что сказать.
– Не смейтесь, сэр. Это не смешно. Вы прекрасный учитель. И… и человек тоже.
– Грейнджер, Вы не можете знать, какой я человек. Идите спать.
– Я думаю, что знаю. Спокойной ночи, профессор, – девушка поспешила за друзьями.
– Спокойной ночи, Гермиона, – глядя ей вслед, Снейп подумал, что впервые не хочет, чтобы ненавистный понедельник закончился.
Посади свинью за стол…– Северус, – лощеный аристократ Люциус Малфой торжественно вошел в кабинет профессора зельеварения, вынул палочку из трости, которую всегда носил с собой, трансфигурировал крайне неудобный стул возле профессорского стола, предназначенный для студентов, в мягкое кресло, обтянутое темно-зеленой кожей, и приземлился туда с таким видом, будто занимал королевский трон по праву рождения.
– Люциус, – Драко судорожно сглотнул, отчаянно стараясь выглядеть хладнокровным и невозмутимым, и поднял взгляд от контрольных работ седьмого курса, которые якобы проверял, – что или кого благодарить за твою незаменимую компанию?
– Я рад, мон ами, что мое присутствие вызывает в тебе исключительно положительные эмоции.
– Не льсти себе, Люциус. Твое присутствие мне абсолютно безразлично. Чаще всего. Когда ты не пытаешься вонзить мне нож в спину, – слизеринец краем глаза подсматривал в листок пергамента, где крестный написал ему все, что говорил вчера Малфою-старшему, присовокупив также описание выражения лица, требуемое по сценарию.
Малфой-старший наигранно удивился:
– А разве бывали случаи?..
– Тебе напомнить последнее собрание у нашего Повелителя? Кто сделал сыворотку на основе молока и перетертых соленых огурцов, выдал ЭТО за лучшее средство от головной боли и передал Лорду, сославшись на мой личный домашний рецепт? – голос предательски дрогнул, и Драко торопливо отодвинул чернильницу, надеясь отвлечь этим движением внимание отца.
– Ах, мон шер, согласись, что после той сыворотки Лорд действительно забыл о головной боли. К тому же, мне было скучно, а вы с ним обеспечили прекрасное развлечение на весь вечер, – папенька, упоенный собственным красноречием, не обратил никакого внимания на странно нервного зельевара. Он вытащил из внутреннего кармана расшитого серебром камзола маленькую изящную пилочку из дорогущего богемского стекла и принялся прилежно подпиливать ухоженный ноготь.
Драко незаметно перевел дыхание и снова уставился на пергаменты с контрольной. Слегка поморщившись, он неохотно опустил в чернильницу перо и вывел напротив фамилии Малфой оценку тролль за пропущенный без уважительной причины урок. Это было крайне неприятно – ставить самую скверную оценку себе любимому, да еще несправедливо, поскольку сегодня он на уроке не присутствовал, ибо варил (и благополучно сварил) антипростудное зелье для больничного крыла в личной лаборатории профессора Снейпа, но выхода не оставалось, поскольку крестный велел сделать именно так. Без вариантов. Между тем Люциус утроил усердие по приведению ногтей в надлежащий порядок. Вскоре он поднял задумчивый взор и вопросил:
– Как думаешь, Северус, мне пойдет французский маникюр?
– Ик! – от неожиданности Драко поперхнулся воздухом и закашлялся.
Малфой-старший с интересом воззрился на собеседника и даже счел необходимым выказать озабоченность.
– Что с тобой, Северус? Тебе помочь? По спинке похлопать?
– Ни в коем случае! – нервно подпрыгнул Малфой-младший и постарался максимально войти в образ. – Ради Мерлина, Люциус! Прекрати заниматься этим у меня в кабинете, – он махнул рукой на пилочку для ногтей, – иначе я поверю слухам, которые ходят о тебе среди Пожирателей. Работаешь на два фронта, а, Люц? Так вот, вынужден огорчить – я не из той категории.
Папенька смерил его надменным взглядом:
– Временами меня терзают смутные сомнения, что ты вообще не из какой категории – в наших оргиях не участвуешь, на рейды не выходишь... А может, ты шпион, а, Северус?
– Это угроза, Люциус? – Драко отложил перо и принялся старательно сверлить отца самым что ни на есть грозным снейповским взглядом.
– Что ты, что ты… Скорее, дружеское предупреждение, – милая улыбка хозяина Малфой-мэнора юношу не обманула – именно так обычно улыбался Люциус, перед тем как хорошенько пнуть очередного домовика.
– У тебя нет доказательств, друг мой. И в любом случае ты их не найдешь – я всегда был верен нашему Повелителю, в отличие от тебя, – едко сообщил отцу Драко, старательно копируя манеру крестного говорить. – И потом, избавиться от меня значит избавить Господина от Мастера Зелий, что в свою очередь означает, что твоему сыну придется варить сложные составы, необходимые Его Могуществу, а он не готов! Изволь убедиться! – Драко протянул Малфою-старшему пергамент с результатами контрольной работы седьмого курса Слизерина и Гриффиндора, которую они, Драко и Грейнджер, благополучно прогуляли, засев в лаборатории зельевара.
– Тролль? – Люциус от неожиданности выронил пилочку. – За простое сонное зелье?
– Как видишь, – юнец злорадно ухмыльнулся, с некоторым удовольствием изучая разгневанную физиономию отца.
– И что же было не так в его зелье? – холодно вопросил Лорд Малфой.
– Одна-единственная ошибка, друг мой, – хмыкнул в ответ Драко; ему все больше и больше удавалось фирменное снейповское шипение. – Твой сын не явился на занятия!
– У грязнокровки Грейнджер тоже тролль?! Что, тоже не явилась? – Люциус, торопливо просматривавший оценки седьмого курса, выглядел озадаченным однообразием отметок: тролль и отвратительно в журнале властвовали безраздельно. – Северус, я смотрю, ты других цифр и не знаешь… И как только старый маразматик допустил тебя к преподаванию…
– Не стоит упряжняться в сарказме, Люциус, у тебя плохо получается, – Драко приподнял брови и насмешливо качнул головой. – Ты бы лучше подумал, где они могут быть.
– Они? – блондин настороженно уставился на «зельевара».
– Твой сын, Грейнджер и Лонгботтом. Остальные студенты присутствовали... Юность, знаешь ли… гормоны, – Драко не удержался от искушения добавить своему голосу мечтательности, надеясь удивить отца странной реакцией Снейпа. Но его старания пропали втуне – Люциус буквально подпрыгнул на месте, от возмущения едва не выпав из кресла.
– Мой сын никогда не опустится до грязнокровки! И почему у Лонгботтома тролль с плюсом?! – задохнулся от гнева Люциус, меряя разъяренным взглядом своего собеседника. – Это принижение достоинства Малфоев!
– Вот и мне хотелось бы знать, профессор, – дверь отворилась, и Малфои нервно оглянулись, – до каких пор Вы будете потакать моему внуку, – незабвенная Августа Лонгботтом, отставной Аврор и (по слухам) любовница Грозного Глаза Грюма, с грацией угольного тендера вплыла в помещение и взыскательно уставилась на «профессора зельеварения». – Вы обещали, что будете построже с Невиллом, воспитаете в нем характер! А вместо этого я узнаю, что количество расплавленных котлов увеличилось вдвое!
Драко занервничал – если от отца он хоть приблизительно, но знал, чего ждать, то миссис Лонгботтом была этакой вещью в себе, о которой совершенно ничего нельзя было сказать наверняка.
– Миссис Лонгботтом, поверьте, я делаю все от меня зависящее, – несколько торопливо проговорил он.
– Тогда почему с плюсом?! – Августа униматься не собиралась.
– За характер! – выпалил Драко, припомнив, как добродушный тюфяк Невилл в голос орал на Мастера Зелий. Видимо, подумалось слизеринцу, бабулины гены наконец-то дали о себе знать.
Люциус фыркнул:
– Поверьте, дорогая моя, – высокомерно заявил Малфой-старший, – чтобы расплавить такое количество котлов, нужен еще какой характер.
Августа Лонгботтом окинула собеседника пристальным взглядом бывалого снайпера:
– Я Вам, мальчик мой, не дорогая! Имейте уважение хотя бы к моему возрасту! Я помню, как Вы в штанишках под стол пешком ходили и на горшке сидели! В штанишках!
– Я Вам, уважаемая, не мальчик! – раздраженно парировал Люциус, заерзав в кресле.
– Девочка?! – бабушка Невилла выглядела скорее довольной, чем удивленной. – А я и не знала… Значит, слухи не врут…
Дальнейшая их беседа была исключительно темпераментна и абсолютно неприлична. Драко, совершенно не ожидавший от высокомерного папеньки и почтенной дамы таких витиеватых словесных экзерсисов, сидел, выпучив глаза и вцепившись в подлокотники кресла. Напоминая зрителя, наблюдающего за игрой в настолный теннис, он переводил затравленный взгляд с одного «дуэлянта» на другого. К счастью, оба были слишком заняты, чтобы обращать внимание на обалдевшую физиономию всегда сдержанного зельевара. Однако когда собеседники перешли на личности, Драко не выдержал. Он поспешно извинился, что осталось незамеченным, поднялся с места и выскользнул из кабинета, оставив отца и миссис Лонгботтом доругиваться тет-а-тет. Нацепив на лицо бесстрастное выражение, он торопливо проследовал в личные апартаменты крестного и, прикрыв за собой дверь, метнулся к камину. Зачерпнув летучего пороха, он швырнул порошок в огонь и перенесся в лабораторию, где профессор Снейп при активном содействии Грейнджер готовил модифицированный костерост. Оба были чрезвычайно увлечены экспериментом, и потому выпавший из камина в клубах сажи Драко, все еще сохраняющий внешность Снейпа, совсем их не порадовал.
– В чем дело, Драко? – резко вопросил зельевар, бросив на крестника острый взгляд. – Они уже ушли?
– Я так больше не могу! – рыдающим голосом возвестил Малфой-младший, картинно закрывая лицо руками. – Они там ТАК выражаются… я не могу, я туда больше не пойду! И не уговаривайте меня!..
Впрочем, он напрасно опасался, что его будут уговаривать. Профессор Снейп определенно не собирался этого делать. Подойдя к крестнику, который продолжал усиленно изображать истерику, он ухватил его за шкирку и рывком поднял на ноги. Когда слизеринец принял вертикальное положение, Мастер Зелий прошипел ему в ухо, заставив бедолагу испуганно задергаться:
– А я сказал, пойдешь! Причем немедленно! И предложишь им чаю! С печеньем! А потом проводишь и пожелаешь всего наилучшего! А если будешь ломаться, получишь ремнем по заднице! Прямо здесь и сейчас. Выбирай!
– Но, крестный, – неуверенно запротестовал Драко, смущенно косясь на Грейнджер.
Гриффиндорка стояла, скрестив руки на груди, и с мрачным удовлетворением наблюдала за происходящим.
– Ты плохо меня понял, Драко? – мягко уточнил профессор.
– Нет, нет, все я понял! – заторопился тот, внезапно осознав, что общество отца и миссис Лонгботтом как-то вдруг перестало его пугать. – Сейчас пойду и…
– И пока они не уйдут, мы тебя не увидим! – распорядился Снейп, основательно встряхнув своего двойника за шиворот. – Все ясно?
– Да, сэр, – кисло сознался Малфой и, милостиво отпущенный на волю суровым профессором, шагнул к камину.
Минуту спустя он уже стоял в гостиной зельевара, отряхиваясь от сажи и старательно настраиваясь на дальнейшее общение с папенькой и бабулей Лонгботтом, повторяя заунывную мантру: «Я – Снейп… Я – Снейп…» Сделав глубокий вдох, он толкнул дверь в кабинет, где продолжали самозабвенно ругаться спорщики, едва заметившие отсутствие хозяина, и, перешагнув порог, гостеприимно предложил:
– Может быть, чаю?..
В связи со своей новой ролью профессора зельеварения Северуса Т. Снейпа Драко был зол, а значит, пребывал в дурном расположении духа, что не замедлили ощутить на себе его товарищи по злополучному понедельнику. Понятно, сам профессор Снейп счастливо избежал участи сделаться мишенью для ядовитых подначек Малфоя-младшего – подобных вольностей он не потерпел бы ни в коем случае, и Драко это было прекрасно известно. Но вот гриффиндорцы были для него просто подарком судьбы в том смысле, что они достаточно сообразительны, чтобы понять, что их оскорбляют, но не настолько остроумны, дабы адекватно отреагировать. Слизеринец не подозревал, что они просто пытались сдерживаться, поскольку отлично понимали – разозлись все четверо как следует, и Драко не избежит хорошей взбучки. Лупить возможного союзника благородным гриффиндорцам представлялось неправильным. Во всяком случае, пока. И потому Гарри и Гермиона озаботились принять кое-какие меры к тому, чтобы обнаглевший змееныш не получил по голове. Так что Малфой, не подозревая, насколько близок он к тому, чтобы по примеру Невилла спланировать с Астрономической башни (правда, не по собственному желанию) наслаждался своим остроумием и злоязычием.
– А тебе, Уизли, я подарю на день рождения намордник! – отпустил очередную шпильку Малфой и, перехватив разъяренный взгляд Рона, гнусно ухмыльнулся.
Рон свирепо зарычал и дернулся к нему, едва не опрокинув стул.
– Рон! – укоризненно воскликнула Гермиона и негромко произнесла залинание, которое моментально припечатало доведенного до бешенства гриффиндорца к стулу и снабдило его надежным кляпом.
Малфой же тем временем, насладившись произведенным эффектом, поднялся и вышел из комнаты. Проводив его взглядом, Гарри озадаченно пробормотал:
– Интересно, чем все это закончится?
Рон мрачно фыркнул.
– Откуда я знаю? Это же была твоя идея – устроить вечерние посиделки с участием белобрысого негодяя, – раздраженно отмахнулась Гермиона. – Извини, Рональд, – она вытащила кляп у привязанного Рона, – но в последнее время в присутствии Малфоя ты совершенно не способен себя контролировать! Помнишь, что в прошлый раз получилось?
– Да я этого Малфоя … ! А потом … и в … ! И еще на … ! – отдышавшись, выпалил парень.
– Все ясно, – тяжело вздохнула Гермиона и ловко сунула кляп обратно.
– Ну, согласись, идея превратить Малфоя в бладжер и вооружиться дубинками – в этом что-то было! – задумчиво протянул Гарри.
– Глупости! Помоги лучше его отвязать!
– А разрезать не проще? – поинтересовался Гарри, подергав веревку.
– Проще, но не лучше! – отрезала Гермиона. – Пока мы будем его развязывать, Малфой успеет уйти. А если разрезать, Рон его догонит. И прибьет!
Едва они взялись развязывать узлы, дверь распахнулась, с треском ударившись о стену, и в комнату ввалился Невилл, таща бесчувственное малфоевское тело. Полуотвязанный Рон радостно взвыл и прыгнул вперед вместе со стулом, так что Гарри едва его удержал. Невилл уронил Малфоя и поспешно захлопнул дверь.
– Невилл! – воскликнула Гермиона. – Что случилось?!
– Я… я шел… ну, сюда… Дело у меня… Вот… А он начал по-тролльски ругаться, и я не выдержал… Достал он меня… я его… того… и сюда, вдруг Снейп увидит…
– Ну, ничего себе! – присвистнул Гарри, подойдя к Малфою. – Чем ты его? Заклинанием в лоб?
– Нет, – вздохнул Невилл, – кулаком в глаз…
– Получил, хорек линялый! – тихо ликовал Рон, уважительно поглядывая на смущенного Невилла. – Так его! Чтоб жизнь медом не казалась!
– Вообще-то я не хотел, – сконфуженно признался Лонгботтом. – А он точно в порядке? Вдруг я его… того…
– Это вряд ли! – авторитетно заявила Гермиона, бегло оглядев растянувшееся на полу тело Малфоя. – Он не доставит нам такой радости, – с этими словами она принялась поливать пострадавшего водой при помощи Агуаменти.
Струя получилась мощная, вода была холодной, так что Драко быстро пришел в себя. Его пробуждение оказалось жутко неприятным. Открыв глаза, Малфой обнаружил, что: правый глаз открываться не желает; сам Драко лежит в ледяной воде, которая, вдобавок, щедро льется сверху; над ним с самыми зловещими физиономиями стоят четверо гриффиндорцев с палочками наготове, и, судя по всему, их кротости и долготерпению вкупе с любовью к ближнему пришел конец.
– Ну, разговорчивый ты наш, как здоровье? – ласково поинтересовалась девушка, прервав холодный душ.
– Молчит, – огорчился Рон, многозначительно подворачивая рукава мантии и пристально рассматривая слизеринц. – Наверное, простудился. Может, подвесить его на веревочку, чтобы подсушить?
– Нет, Рон, это неправильно, – со знанием дела возразил Гарри. – Прежде чем вешать, надо выжать!
– А может, его следует сперва прополоскать? – неуверенно предложил Невилл. – Чтобы придать свежесть и аромат?
– Угу, прополоскать, – кротко согласилась Гермиона. – В проруби! Для отбеливания и подсинивания.
– Спокойно! Обойдемся без крайностей, – Драко с трудом поднялся на ноги, потрогал синяк, наливающийся под глазом, оглядел насквозь промокшую мантию. – Я все понял, осознал, принял к сведению, раскаиваюсь и все такое.
– По-моему, он врет, – опасно прищурился Рон. – Правдивости в глазах не наблюдаю.
– Ладно тебе, Рон, – отозвался Гарри, – не придирайся. Он тебе правдивость не изобразит и под страхом смерти. А ты, хорек, имей в виду: мы добрые, но не настолько, чтобы спускать тебе такие фокусы, так что веди себя хорошо, иначе будем перевоспитывать. Понял, нет?
– Понял, понял, – Драко высокомерно задрал нос и тут же поморщился: фингал чувствительно давал о себе знать. – Подчиняюсь грубой силе и численному превосходству. А вообще, я скоро рехнусь.
– И что ты предлагаешь? Казино открыть? – ехидно вопросил Рон. – Нам, знаешь ли, тоже невесело, но мы ведь не изводим всех вокруг! В отличие от некоторых, не будем указывать пальцем, но они белобрысые и наглые! И мокрые.
– Не знаю, – угрюмо отозвался Драко, пытаясь заклинанием высушить сырую одежду и волосы, – но меня уже воротит от цапель, канделябров, овсяного супа на обед и встреч с собственным папенькой! Да я лекцию Биннса по восстанию гоблинов наизусть вызубрил, могу не хуже профессора урок вести!
– Не врешь? – с интересом воззрился на него Гарри.
Драко возмущенно фыркнул:
– Еще чего! Слушай сюда: «В 1898 году Норфолдское восстание гоблинов было окончательно подавлено силами магического правопорядка. Министр Магии Видириан Нэсмит пытался провести законопроект, согласно которому гоблины приравнивались бы к опасным существам и учитывались подобно драконам или мантикорам, а в случае нападения на людей могли быть уничтожены. Однако борцы за права разумных меньшинств организовали кампанию по защите права гоблинов на самоопределение, и законопроект не прошел…» Дальше излагать или не надо?
– Не надо. Дальше мы и сами помним. Все это, конечно, очень печально, но что ты можешь предложить? – сухо уточнила Гермиона, одним движением палочки убирая огромную лужу на полу.
– Еще не знаю. Но непременно что-нибудь придумаю!
– Мерлин, спаси и помилуй! – Невилл вздрогнул, представив, что может придумать озверевший от однообразия Малфой.
Долго ждать не пришлось. На следующее же утро разразилось то, что Гарри впоследствии лаконично обозвал заковыристым маггловским словом – апофигеоз.
День начался буднично и благопристойно, обитатели Хогвартса пробудились от сна, позавтракали и отправились было на занятия – учиться или учить, когда раздавшиеся в холле странные звуки заставили всех отвлечься от размышлений об уроках. Дробное цоканье маленьких копытец и жизнерадостное похрюкивание были весьма нехарактерным звуковым сопровождением завтрака в школе чародейства и волшебства. И, конечно, узреть в холле симпатичного розового поросенка народ был как-то не готов. Между тем хрюша, заметив зрителей, засмущался и застенчиво поспешил исчезнуть с глаз долой. А если точнее, он на полной скорости рванул к подземельям и в считанные секунды скрылся из виду. Изумленные зрители успели только заметить, что на боку стеснительной свинки была нарисована цифра 7.
Профессор Снейп, проследив маршрут поросенка, мгновенно усомнился в том, что пребывание резвого животного уместно в его владениях, и незамедлительно предположил необходимость отловить свиненка, пока он не натворил чего-нибудь неподходящего. На поиски и задержание нежелательного хрюкающего элемента решено было отрядить домовиков.
Казалось, все разрешилось наилучшим образом. Но не тут-то было – стоило школьникам из Большого зала толпой высыпать в холл, чтобы оттуда разойтись по классам, как вдруг откуда ни возьмись появилось сразу три поросенка. Причем они явно были чем-то напуганы и потому мчались со всех ног, выстроившись в ряд на манер удалых рысаков, и при этом отчаянно визжали. Началась суматоха, преподаватели и студенты, пытаясь уступить дорогу «русской тройке» или примериваясь, чтобы поймать кого-нибудь из нарушителей штатного режима, сталкивались друг с другом, спотыкались и гомонили так, что в этой какофонии поросячьи рулады уже не казались такими уж громкими. В конце концов, когда свиней удалось переловить и навести относительный порядок, прошло уже пятнадцать минут первого урока. Изловленные поросята были помечены цифрами 3, 6 и 8.
Тем временем домовые эльфы, отправленные на поиск хрюшки номер 7, обшарили все подземелье и ничего не нашли. Как выяснилось практически сразу, так вышло потому, что они по давней привычке не заглянули в кабинет зельеварения и апартаменты мастера зелий. Именно там животное и нашло убежище от суетного мира, а заодно игровую площадку и товарища по разуму – свинью номер 1.
Когда профессор Снейп, подгоняя оживленно обсуждающих утреннее происшествие семикурсников, открыл дверь в свой кабинет, он буквально остолбенел. Он никогда бы не поверил, что такой разгром можно было устроить, не имея взрывчатки, отбойного молотка, бульдозера или на худой конец пары бейсбольных бит. Но нет – доблестные хрюши обошлись тем, чем наградила их природа, а именно острыми копытцами и нахальными пятачками. Ведомые стремлением к познанию окружающего мира, а также поиском чего-нибудь пожрать, они опрокинули стеллажи, раскокав все банки и стрескав половину их заспиртованного содержимого, облегчились прямо под дверью в профессорский кабинет, каким-то чудом открыли шкаф (никто так и не смог предположить, как им это удалось), забрались на нижнюю полку, угробив своими тушками сушеные травы, которые там хранились, и теперь предавались заслуженному отдыху. Разбуженные яростным воплем зельевара, поросята в панике заметались по разоренной аудитории, усугубляя устроенный ими бардак. На крики, визг, вопли и ругань примчались домовики. Правда, толку от них было немного – увидев, в каком состоянии находится помещение, они дружно пискнули, схватившись за сердце и рьяно принялись сами себя наказывать, поскольку решили, что раз именно они не нашли вовремя незваных гостей, то тем самым повинны в творящемся безобразии.
Пока профессор угомонил расстроенных эльфов и заткнул галдящих студентов, свиньи выскользнули за дверь и потрусили прочь от этих негостеприимных и дурно воспитанных людей. Но Снейп явно не желал позволять им прогуливаться по его любимым подземельям. На сей раз на поиски и поимку беглецов был отправлен весь седьмой курс Гриффиндора и Слизерина в полном составе. Шум, который подняли ловцы, был слышен до третьего этажа включительно, так что когда поросят, наконец, отловили, и охотники, и жертвы изрядно оглохли. Естественно, контрольная по зельям оказалась сорвана.
Между тем, профессор Трелони вела очередное занятие. Сегодня она рассказывала четвертому курсу о том, как следует гадать на внутренностях животных. Этот урок, разумеется, был исключительно теоретическим, однако данная тема занимала немало места в программе экзаменов, так что профессор очень подробно описывала все тонкости метода. Сейчас она говорила о том, что масштабность и достоверность предсказания нередко зависит от размеров жертвенного животного. Скажем, чтобы узнать погоду на следующий день, достаточно крысы, спрогнозировать исход конфликта между двумя соседками позволит курица, а вот если нужно узнать, кто победит на чемпионате мира по квиддичу, потребуется поросенок…
– Хрю! – раздалось в этот момент откуда-то со стороны окна.
– Что? – профессор Трелони поправила очки и подслеповато прищурилась, пытаясь понять, кто издает эти странные звуки.
– Хрю! – звук повторился, и из-за занавески показалась лопоухая поросячья голова с задорно вздернутым пятачком.
Профессор ахнула и осела в кресло, девчонки-хаффлпафки дружно завизжали, вскочивший на ноги студент-рейвенкловец опрокинул стол, с которого посыпались чашки… Пару секунд спустя в кабинете прорицаний царила анархия. Девочки, забравшись с ногами на сиденья, отчаянно верещали, мальчишки, взбодренные внезапным появлением такого необычного гостя, увлеченно пытались его отловить. Но поросенок ценил свободу и ловко уворачивался, опрокидывая чайные столики и легкие кресла. Трелони ахала и ломала руки, трагически предрекая беды, горести, страдания, войны, моровые поветрия и скверную погоду на февраль и начало марта, но ее никто не слушал. Когда свободолюбивую свинку, наконец, поймали, казалось, в кабинете прорицания репетировалось татаро-монгольское нашествие. Во всем помещении не нашлось ни одной целой чашки, столы перевернуты, ковер залит чаем. Курносая причина всего этого беспорядка была помечена цифрой 2.
В это же время профессор трансфигурации Минерва МакГонагл проводила практическое занятие у первого курса. Первоклассники уже достаточно продвинулись в теории трансфигурации, чтобы преобразить ивовый прутик в перо. Именно это и было их целью на сегодняшнем уроке. В кабинете, как обычно, царил порядок, тишину нарушало лишь сдержанное бормотание студентов, которые старались как можно точнее артикулировать заклинание. Профессор МакГонагл сидела за своим столом, бдительно приглядывая за тем, как идет работа, и не сразу отреагировала на странное цоканье. Источник непривычного шума неторопливо трусил в проходе между партами, с любопытством поводя туда-сюда пятачком. Остановившись напротив учительского стола, поросенок дружелюбно хрюкнул и энергично мотнул головой, словно здороваясь с профессором. Это вызвало дружное хихиканье класса, который, разумеется, незамедлительно отвлекся от своей работы и теперь с любопытством разглядывал гостя.
– Это еще что такое? – с неудовольствием удивилась МакГонагл; не размышляя, она вынула волшебную палочку, поскольку повторения утреннего апокалипсиса в отдельно взятом помещении совершенно не желала. Минерва направила палочку на животное, сотворила невербальный Петрификус Тоталус…
– Ой! Свинка!
Восторженный писк первокурсницы с Гриффиндора застал ее врасплох, рука дрогнула, и рядом с недоумевающим поросенком застывшей статуей свалилась со стула девочка, которая имела неосторожность протянуть руку, чтобы погладить милую хрюшку, и угодила под добротное заклятье своего декана. Испуганный свин взвизгнул и резво отпрыгнул в сторону, счастливо избежав следующего залпа из профессорской палочки. Зато мальчику-хаффлпафцу куда меньше повезло – заклинание, срикошетив, уложило его на пол, рядом с однокурсницей.
Поросенок резво нарезал круги по аудитории, сшибая стулья и наглядные пособия, профессор МакГонагл отчаялась обезвредить четвероногого террориста, опасаясь приложить еще кого-нибудь, школьники радостно галдели, совершенно забыв, что находятся на уроке. Кульминацией вечеринки стала самонадеянная попытка кого-то из учеников изловить поросенка при помощи небезызвестного Вингардиум Левиосса. Заклинание вышло на славу, вот только цель оказалась несколько иной – вместо хрюши в воздух торжественно поднялась сама Минерва МакГонагл, вместе со столом, стулом и корзиной для бумаг. Мгновение спустя плохо прицелившийся юный маг, ойкнув, опустил палочку, и Минерва, рухнув с метровой высоты со всем этим хозяйством на пол, была как никогда близка к тому, чтобы обложить незадачливого первоклашку самыми ядреными шотландскими матюками, которые только знала. Однако самообладание и привычка контролировать себя сделали свое дело – профессор не только удержалась от искушения, но и мгновенно среагировала на то, что свиненок, впервые в жизни узревший летающего профессора, притормозил и с интересом наблюдает занимательную картину. На сей раз Петрификус Тоталус попал точно в цель. Обездвиженный поросенок оказался номером 5.
Между тем на кухне хлопотали домовые эльфы, спеша приготовить обед. Это было непростой задачей, поскольку в Хогвартсе проживало около тысячи человек, а накормить такую ораву не так-то легко. Однако домовики свое дело знали, так что еще никогда обитателям замка не приходилось долго ждать обеда. Никогда – до этого злосчастного дня. В ту самую минуту, когда старший по кухне, домовик Питри, пробовал овсяный суп, оценивая, понравится ли он профессору Дамблдору, на кухню заявились две голодные свиньи. Почуяв запах съестного, они забыли даже о тех мизерных зачатках хороших манер, которые у них были, и устремились к еде. Питри, потрясенно взиравшего на незваных гостей, небрежно сшибли в ларь с мукой; падая, он зацепил половником край котла с супом и опрокинул его на плиту. Раскаленная плита зашипела, кухня наполнилась зловонным дымом, домовики с испуганным писком разбегались от оголодавших поросят, самозабвенно уписывавших все, до чего могли дотянуться их пятачки. Налетчики опрокинули квашню с тестом для булочек и слопали его, закусили вареной картошкой, подобрали нарезанный ломтями хлеб, который кто-то уронил на пол вместе с подносом, а на десерт скушали раскатившиеся по кухне апельсины, позабыв, что свиньи в них не разбираются. Причем бандитский рейд был осуществлен столь дерзко и стремительно, что эльфы просто не успели ничего противопоставить наглой агрессии. Когда они пришли в себя и укротили обжор, кухня находилась в таком плачевном состоянии, что ни о каком обеде и речи быть не могло. На раздувшихся в результате чревоугодия боках пойманных вредителей красовались цифры 4 и 10.
К обеду весь Хогвартс гудел, как растревоженный улей. Очевидцы поросячьего нашествия взахлеб рассказывали подробности тем, кто был лишен счастья самолично это наблюдать; все терялись в догадках, кто мог притащить в школу свиней и зачем он (она, они) это сделал (-а, -и). Кроме того, немного подумав, народ пришел к выводу, что где-то в Хогвартсе гуляет еще одна свинья под номером 9. Поросенок, пронумерованный этим числом, никому на глаза не попадался, что внушало самые мрачные подозрения. Что хитрый свин мог натворить тихой сапой, невозможно было даже предположить. В результате занятия отменили, выдали студентам сухой паек, разбили на группы и отправили прочесывать замок в надежде, что последний представитель семейства свинячьих сделать еще ничего не успел. К вечеру обыскали все, от чердака, куда почти двенадцать лет никто не ходил, до подземелья, где уже худо-бедно навели порядок. Поросенка нигде не было. Посовещавшись, преподаватели решили прекратить поиски и отправить умаявшихся школяров по спальням, а завтра еще раз все как следует проверить.
– Слушайте, – вполголоса сказал Гарри, когда гриффиндорцы устало тащились в свою башню, – а помните, что Малфой вчера сказал?
– Сказал, что его это задолбало и он хочет что-нибудь придумать… придумать?! – Невилл потрясенно охнул. – Так это он?!
– А вот сейчас и узнаем! – деловито откликнулась Гермиона, кивая на долговязую фигуру, только что свернувшую за угол.
Четверо гриффиндорцев, переглянувшись, прибавили шагу и без хлопот нагнали Малфоя. Едва увидев его довольно ухмыляющуюся физиономию, они поняли, что не ошиблись в своих предположениях.
– Сознавайся, твоих рук дело? – поинтересовался Рон, с интересом рассматривая слизеринца; подобного фокуса от надменного Драко он просто не ожидал.
– Разумеется! Я, знаете ли, изволю скучать. Так что решил позабавиться сам и развлечь окружающих.
– По-моему, профессор Снейп не слишком радовался! – заметил Гарри, с содроганием вспомнив рассвирепевшего профессора, и многозначительно посмотрел на Драко. – И если он узнает, кому обязан этим развлечением…
– Не узнает! – безапелляционно заявил Малфой, небрежно стряхивая с рукава невидимую пылинку. – Я не сознаюсь, даже если вы проболтаетесь. А кому он поверит, это еще вопрос.
– Совершенно верно! – с милой улыбкой отозвалась Гермиона. – Так что поверить он может и мне. А если не хочешь, чтобы я тебя заложила, отвечай быстро, где девятая свинья?
– Нигде! – безмятежно ухмыльнулся Драко, с удовольствием припоминая все те безобразия, причиной которым стала его шалость. – Ее нет и не было.
– Но зачем тогда?..
– А затем, Уизли, что другие-то этого не знают! Понял?
– Малфой, ну ты и зараза! – Гарри не удержался от смеха.
– Ценю твое восхищение, Поттер.
А мы тут плюшками балуемся… то есть яйцами…– Гермиона, а где ты по вечерам пропадаешь?
– Где надо, там и пропадаю, какая тебе разница?
– Ну, хотелось бы знать…
– А ты расхоти!
– Нет, правда, где?
– Дьявол, Гарри! Что ты пристал?!
– Я не дьявол, я только учусь. Так все-таки – где?
– Вот достал! Ну, если тебе это так интересно, в подземелье у профессора Снейпа!
– Где?! – Гарри неловким рывком опрокинул шахматную доску, Рон упустил под стол ферзя, а Невилл уронил учебник «Чертополох – черт знает что за растение» себе на ногу.
– Что вы задергались? Можно подумать, я навещаю дракона в логове!
– Да ладно дракон! Это ж все равно, что сесть рядом с пьяными Пожирателями Смерти в мантии с надписью «Я из Ордена Феникса»!
– Рон! Как тебе не стыдно! Дракон – еще куда ни шло… Но пьяные Пожиратели – это уже чересчур!
– Ну, ладно, ладно! Считай, что я извинился. Так что же ты там делаешь, а?
– Что, что… Учусь, вот что!
– У Снейпа?!
– А что в этом удивительного? Вы хоть в курсе, сколько он всего знает? И профессором, между прочим, стал не за красивые глаза!
– Тебе что, контрольных по зельям не хватает? Он же каждый раз что-то новенькое придумывает! Вчера было Дыбоволосое зелье, позавчера – Умиротворяющий бальзам, а сегодня – коктейль «Творец кошмаров»! Вот уж всем кошмарам кошмар!
– А мне так больше нравится, – тихо сказал Невилл, поднимая книгу с пола.
– Нравится?! Тебе?!
– Да, – твердо отозвался Невилл. – Сколько времени мы на уроках слышим одно и то же! У меня уже даже задание по трансфигурации стало получаться… А тут хоть какое-то разнообразие.
– Да, ты, наверное, прав, – поразмыслив, кивнул Гарри. – А еще мне кажется, Снейп задания меняет, чтобы самому не рехнуться от однообразия…
– Пожалуй, – согласилась Гермиона, решив промолчать, что часть сваренных на контрольной зелий идет прямиком в больничное крыло. – Я вот, например, уже слышать не могу о трансфигурации цапли в канделябр! Я уже выжала из этой темы все, что могла, сил больше нет!
– Да уж, все – это еще мягко сказано! – хохотнул Рон. – Ты сегодня так оторвалась с этим канделябром – эмаль, гравировка, позолота, хрустальные подвески, два метра в высоту и 89 свечей! Макгонагал была в шоке! А чему же тебя учит Снейп?
– Вот любопытные! Да много чему. Вот сегодня, скажем, он мне рассказывал про Крейзирехнутое зелье.
– Какое-какое?!
– Крей-зи-рех-ну-то-е! Вот какое.
– Никогда о таком не слышал. Что это такое?
– А ты и не мог слышать, его в школе не изучают. Его, собственно, вообще нигде не изучают. Там целая история. Его придумал в 1432 году некий Мартин Блюхер.
– Блю – кто?
– Перестань, Рон! Так вот, он жил на севере Англии, в маленькой маггловской деревне. Однажды летом он забрался на крышу своего дома, поставил котел на трубу и начал стряпать вот это зелье.
– На крыше?! Он свихнулся, что ли?
– А никто не знает, может, и так. Но это еще не все. Изготовление этого варева сопровождается сильной вонью и столбами черного дыма. Магглы, конечно, заметили. К его дому сбежалась вся деревня во главе со священником. Когда они все это увидели, то решили сжечь колдуна вместе с домом, но не успели – волшебник сварил зелье и начал расплескивать на собравшихся внизу людей. Естественно, они моментально рехнулись и такого натворили! Чтобы ликвидировать последствия, понадобилось две недели и десять воинов-авроров.
– А с этим Блю… как его там, что сделали?
– А ничего! – пожала плечами Гермиона. – Он улетел на метле, и его так и не нашли. А Британская Ассамблея магов осенью того же года внесла серьезные ограничения на изготовление этого зелья.
– С ума сойти! Если бы я хуже знал профессора Снейпа, решил бы, что это все выдумка!
– Нет, Гарри, это не выдумка. Описание этого зелья есть в «Своде правил и уложений по изготовлению и использованию магических составов, обновленном и дополненном» от 1815 года.
– Да кому оно может понадобиться! Разве только ненормальному. Но ведь профессор не только этому учит тебя? Я вот видел, как ты свечи зажигаешь…
– Да что же это такое, Гарри?! От вас совершенно ничего нельзя скрыть, все вынюхаете!
– Не злись ты, интересно же, как?
– Как… Сложно! Ну, ладно, слушайте. Это называется непосредственная магия, для нее не нужна палочка.
– Вот здорово! Гермиона, научи!
– Не так быстро! Научиться этому очень трудно; я уже почти месяц занимаюсь, а научилась только зажигать и гасить свечи, да еще небольшие предметы левитировать. А если не проявлять должной осторожности, можно пострадать.
– Да ладно тебе, давай попробуем!
– Ни за что! Вы такого натворить в состоянии – я даже думать боюсь!
– Ну, пожалуйста! Мы будем умницами!
– Ладно, попробую. Но если профессор узнает…
– Да ничего он не узнает!
– Свежо предание… Ох, чувствую, я еще об этом пожалею…
Гермиона взялась объяснять то, что сама узнала от профессора Снейпа, то и дело повторяя, как необходимо соблюдать осторожность. Парни сосредоточенно пробовали зажечь свечу, старательно делая все так, как она говорила, но дальше нескольких струек дыма от затлевшего фитиля дело не пошло.
– Я же говорила, что это очень трудно. Сперва всегда так, а потом получается лучше. Конечно, если не забываете тренироваться.
– Ладно, завтра еще попробуем, а сейчас спать пора… Опять контрольная… Что, интересно, Снейп придумает на этот раз?
– Профессор Снейп… Невилл, а что это у тебя за книга?
– Которая, вот эта? – Невилл протянул Гермионе небольшой потрепанный томик: «Хрен: мифы и реальность».
Гермиона пролистала книгу и удивленно воскликнула:
– Мерлин, ну, кто же это писал?! Ужас, вы только послушайте: «У славянских народов двойственное отношение к данному растению. С одной стороны, это популярный огородный овощ, который используется при изготовлении различных блюд (поросенок с хреном, холодец с хреном, хрен с хреном, хрен в зубы и т. д.). С другой стороны, в древности рассматриваемое являлось божественным фаллическим символом, и отголоски тех верований до сих пор проявляются в современной жизни. Во-первых, это божество, видимо, выступало хранителем всех путников, что выражается в распространенном благопожелании «Пошел на хрен!» Во-вторых, хрен, скорее всего, отвечал за материальное благосостояние – возможно в связи с тем, что избавиться от однажды выросшего на огороде хрена невозможно. Именно этим объясняется восклицание «Хрен тебе!», которое так часто можно услышать до сих пор, – это пожелание богатства. И в-третьих, это было божество всезнающее, поэтому не удивляйтесь, услышав в ответ на любой вопрос освященную временем фразу «А хрен его знает!» Тем самым ваш собеседник дает понять, что не компетентен в данном вопросе и отсылает вас к осведомленному источнику. К сожалению, сведения о том, как именно древние славяне вопрошали священный хрен, дабы получить нужные ответы, до наших дней не сохранились». Замечательно! Ну что вы гогочете? А если какой-нибудь олух прочитает и поверит?! И пожелает какому-нибудь русскому доброго пути? Вы представляете, что он в ответ услышит?!
– Представля-а-а-ем! Потому и гогочем…
– Вот кретины, верно? – хихикнул Невилл, вытирая выступившие от смеха слезы.
– Кто – древние славяне?!
– Да нет! Те двое, которые вот эту хрень про хрен написали! Гермиона, покажи это профессору Снейпу, пусть развлечется!
– Ладно, отнесу… Так, а кто у нас авторы? Пендель Шизаурус и Автогенус Гроббер?!
– Ладно, пойдемте спать, а то завтра дракон нам развлечется…
– Гарри!
– Гермиона, ну не пиявкой же его называть! Хотя стоило бы – присосался со своей контрольной….
Профессор Снейп выпроводил последний на сегодня класс и устало опустился на стул. Господи, когда это все закончится?! Он яростно потер ладонями лицо и раздраженно уставился на стопку домашних работ. Одно и то же, день за днем! Профессор боялся, что еще немного, и он просто не выдержит, сорвется и спалит тут все к чертовой бабушке. Лекция о противоядиях у третьего курса. Проверочная работа у первого. Лабораторная у четвертого. Контрольная у седьмого. И опять. И снова! И еще раз, чтоб им всем провалиться!
Легче всего, как ни странно, было на «контрольной» у семикурсников. Возможно потому, что теперь, по предложению гриффиндорской всезнайки (странно, но теперь это звучало скорее как мягкое прозвище, нежели оскорбление), студенты продвинутого курса зельеварения в качестве заданий варили зелья для больничного крыла. Естественно, сами студиоты (кроме избранных) об этом не догадывались, тем более что большая часть «варева» спускалась в канализацию по причине совершенной непригодности к использованию. Но с каждым понедельником у студентов (Поттера и Уизли) выходило все лучше и лучше. Даже у Лонгботтома почти получилось сегодня, просто удивительно. А Драко и Гермиона неплохо справлялись в личной лаборатории профессора, готовя зелья более высокого уровня. Каждое утро в начале урока Снейп отправлял их туда под предлогом задания повышенной сложности, для выполнения которого требовалось серьезное оборудование.
Через полчаса должен явиться упомянутый крестник за очередной «дозой» оборотного зелья, готовясь к встрече с отцом семейства Малфой и бабушкой семейства Лонгботтом. А Гермиона… Гермиона… и когда он стал называть девчонку по имени? Северус, забудь… Ты – Пожиратель, учитель, она – твоя студентка… Ты старше ее почти на двадцать лет… И что? Едва ли разница будет заметна, когда тебе будет 130, а ей – 110…
Подобные соблазнительные мысли вызывали в сознании профессора дикое желание напиться до бесчувствия. Правда, завтра он будет маяться с похмелья. Но можно ведь заранее сварить антипохмельное зелье. А, вот какое будет задание для седьмого курса! Было бы забавно заставить их опробовать то, что они состряпают, но, к сожалению, не выйдет. Тогда их придется напоить до поросячьего визга, а это непедагогично. Правда, смысла варить «антипохмелин» на завтра тоже не было, ибо еще неизвестно, завтра будет именно завтра или же очередное сегодня.
Тем не менее настроение Снейпа слегка улучшилось, а идея напиться показалась еще более привлекательной, несмотря на прошлый раз, когда в результате его пьяной выходки пришлось отбиваться от Его Владычества сотоварищи всем Хогвартсом. Он подошел к шкафу, отпер ключом маленький ящичек и вытащил оттуда запечатанную бутылку Огненного Виски Огдена. Снейп откупорил бутылку, поискал стакан, не нашел и, не долго думая, глотнул из горлышка. Чуть повернув голову, он увидел свое отражение в стеклянных дверцах шкафа. Мрачно посмотрел на себя, поднял бутылку:
– Ваше здоровье, профессор!
Однако очень скоро Снейпу дали понять, что даже в столь сложной ситуации он не вправе напиться, как бы ему этого ни хотелось. Едва он глотнул виски, чокнувшись со своим отражением в зеркале, как в кабинет вплыл Кровавый Барон, привидение подвалов Слизерина. Он просочился через дверь и благовоспитанно завис у порога, кашлянув, дабы обратить на себя внимание декана.
– В чем дело? – неприветливо поинтересовался Снейп, неохотно отставляя бутылку и поворачиваясь к посетителю.
– Шум, сэр, – сообщил Кровавый Барон замогильным голосом, многозначительно кивнув декану Слизерина. – В одной из неиспользуемых комнат на третьем этаже.
– И что там? – хмуро уточнил профессор, понимая, что от инспекционного похода на третий этаж ему не отвертеться.
– Я не знаю, сэр! – с достоинством выпрямился призрак. – Я не стал входить, дабы не спугнуть злоумышленников, но шум…
– Благодарю Вас, я понял, – Снейп сунул бутылку в шкаф, деловито кивнул Барону и отправился смотреть, кто и чем занимается в закрытой комнате, просто чтобы внести некое разнообразие в сегодняшний понедельник.
Бесшумно шагая темными коридорами и поднимаясь по лестницам, Мастер Зелий не гадал, кого он найдет: несомненно, гриффиндорскую четверку. Нет, он вовсе не думал, что его крестник Драко не прогуливается временами по замку, просто от него одного шума бы не было. Поднявшись в нужный коридор, профессор Снейп неторопливо зашагал вдоль закрытых дверей, чутко прислушиваясь. Дойдя до середины, он уловил звуки голосов, а затем приметил, что из-под одной двери пробивается свет. Осторожно подойдя вплотную, Снейп услышал:
– Осторожнее, мальчики, ну, сколько можно говорить?! Это же очень серьезно, мало ли, что может случиться?
– Да брось, Гермиона, не паникуй… У-у-у-ух, здорово, пасуй вправо, Рон!
– Держи! Невилл, держи, не роняй!
– Я не роняю, это Гарри пихается!
– Ничего я не пихаюсь! А ну, наддай, быстрее!
– Вы спятили, вы просто рехнулись, кошмар какой-то! Ай, осторожнее!
– Извини, мы нечаянно. Но ведь не попали же, правда?
– Не попали они, ну надо же! Утешили…
Профессор Снейп, весьма заинтересованный услышанным, осторожно толкнул дверь кабинета и заглянул внутрь. Открывшаяся ему картина была ошеломляющей – трое безмозглых мальчишек с помощью непосредственной магии гоняли по воздуху куриные яйца! Вышеозначенные предметы наматывали круг за кругом под потолком, устраивали слалом между факелами на стенах и выполняли фигуры высшего пилотажа. За всем этим цирком наблюдала Гермиона, обеспокоено переминающаяся у стены.
– Аккуратнее, пожалуйста! Ох, если Снейп узнает…
– Профессор Снейп, с Вашего позволения, мисс Грейнджер! – Снейп решил, что увидел достаточно.
Заприметив грозного Мастера Зелий, семикурсники застыли, словно окаменев. Оставленные без внимания яйца градом посыпались вниз, уделав стены, пол, столы и стулья, а также своих мучителей. Профессор с трудом сдержал усмешку: «Стоило войти, чтобы увидеть это!» Несколько мгновений он молчал, разглядывая незадачливую четверку, заляпанную яичным желтком, и откровенно наслаждался моментом.
– Я вижу, мисс Грейнджер, Вы времени не теряли!
– Профессор… я…
– Поскольку Вы явно не обратили внимания на то, что я говорил об опасности непосредственной магии –
– Извините, профессор, но мы –
– Извольте не перебивать меня, мистер Уизли! Так вот. В связи с этим обстоятельством я желаю видеть вас всех завтра в своем кабинете!
– Но, профессор…
– Никаких но, мистер Лонгботтом! Завтра. В 19-00, – профессор обвел поникших гриффиндорцев тяжелым взглядом и нанес последний удар. – Вы будете сдавать мне зачет по непосредственной магии! Да, мисс Грейнджер, и Вы тоже! Лаборатория на сегодня отменяется!
– О, нет…
– И никаких нет, мистер Поттер! Извольте явиться! И не вздумайте опоздать!
Зельевар резко развернулся и вышел из кабинета. Они на удивление далеко продвинулись в своих занятиях. Что ж, завтра обещает быть по крайней мере не скучным.
– Ну, что вы там копаетесь? До семи всего ничего осталось, а мы еще до подземелий не добрались! Шевелите ногами!
– Тебе легко говорить, Гермиона.
– Это еще почему?! Ты что, думаешь, он меня меньше гонять будет? Да с меня он спросит больше, чем с вас троих, вместе взятых!
– Можно подумать, ты не привыкла еще втыки получать, пока у него училась!
– Когда втыки делает профессор Снейп, к этому невозможно привыкнуть!
Спускаясь в подземелье к назначенному зельеваром времени, все четверо жутко трусили и нервно переругивались. Гермиона выглядела так, словно ей вот прямо сейчас предстоит сдавать ЖАБА по арифмантике; Рон казался зеленее, чем в тот день, когда он впервые играл за сборную в качестве вратаря; Гарри чувствовал себя хуже, нежели во время личной встречи с самим Вольдемортом, а Невилл и вовсе походил на призрака – того и гляди, просочится сквозь каменную кладку и исчезнет совсем. Как они ни медлили, а дверь ненавистного кабинета оказалась перед ними слишком скоро. Все четверо обреченно переглянулись.
– Ни пуха, ни пера, – выдохнула Гермиона.
– К черту, – отозвались парни, и девушка толкнула тяжелую дверь.
Подземелье было освещено одной-единственной свечой, стоящей на столе, за которым восседал профессор Снейп, листая огромный старинный фолиант. Услышав скрип дверных петель, он поднял голову и окинул вошедших мрачным взором.
– Вы опоздали на три минуты!
– Извините, профессор. Добрый вечер!
– Насколько он добрый, мисс Грейнджер, это мы сейчас увидим. Входите живее, долго вас еще ждать?!
Семикурсники боязливо вошли, и Гарри притворил дверь. Ему показалось, что над ними захлопнулась крышка гроба. Снейп щелкнул пальцами, и на стенах затеплились факелы. Стало светлее, и гриффиндорцы рассмотрели шаткую гору котлов, установленных на одном из столов. Котлы были грязные настолько, что это было заметно даже в полутьме.
– Итак. Ваше задание состоит в том, чтобы отмыть все эти котлы – при помощи непосредственной магии! Средство для мытья посуды – в шкафу. Приступайте!
Студенты с недоумением переглянулись и взялись за работу. Поначалу дело пошло на лад у всех, даже у Невилла. Но к тому времени, как половина котлов была безукоризненно вычищена, профессору Снейпу вздумалось подойти и посмотреть, как же идет дело. Заметив краем глаза грозного Мастера Зелий за своим плечом, Рон судорожно дернулся и уронил котел. Полный холодной мыльной воды, тот опрокинулся на профессора и брякнулся ему на ногу. Дикий вопль, вырвавшийся у Снейпа, заставил всех четверых подпрыгнуть, с потолка посыпалась побелка, банки, стоящие на полках, задребезжали.
– Идиот! – рявкнул обозленный донельзя зельевар, свирепо уставившись на Рона.
В этот момент Невилл, испуганный до крайности, неловко тряхнул котел. Котел завибрировал и взорвался, разлетевшись на куски. Всех пятерых взрывной волной швырнуло на пол, по стенам застучали осколки. Гарри попытался создать магический щит, но слишком поспешно – вместо этого он опрокинул стеллаж, заставленный банками с заспиртованными тварями. Стеллаж рухнул, накрыв собой профессора, который начал было подниматься с пола. Гриффиндорцы сидели, забившись под стол, до тех пор, пока не прекратился звон и грохот, многократно усиленный эхом.
– Ой… Мальчики, мы его убили! – Гермиона, бледная, как снятое молоко, с ужасом смотрела на огромную гору обломков и осколков, оставшуюся от стеллажа. – Мы должны его скорее вытащить, вдруг он еще жив.
– Даже если он и умер, завтра все равно оживет, – Гарри выбрался из-под стола и выпрямился, отчаянно стараясь удержаться на дрожащих, как студень, ногах. Он протянул руку Гермионе, помогая ей подняться с пола.
– Ну, если он жив… мы покойники! – тяжело выдохнул Рон, поднимая полку и оттаскивая ее в сторону. – Потому что он нас на месте пришибет, вот увидите!
– Даже если он нас и пришибет, завтра все равно оживем! – откликнулась Гермиона, явно передразнивая Гарри. Она выглядела сердитой и очень, очень расстроенной.
Некоторое время гриффиндорцы сосредоточенно и поспешно разбирали завал. Затем Рон сказал:
– Нет, так мы никогда не управимся, давайте с помощью магии попробуем…
– Не сметь! – резкий отрывистый окрик заставил их замереть.
Гора строительного мусора, в которую превратились полки, зашевелилась, и оттуда воздвигся профессор Снейп – грозный, как неотвратимое возмездие. Он выглядел просто жутко – мокрый насквозь из-за формалина, выплеснувшегося из разбитых банок, мантия покрыта слизью и щепками, в мокрых волосах запуталась какая-то заспиртованная дрянь, на лбу алела свежая ссадина, вдобавок он зажимал ладонью плечо, распоротое осколком стекла. Взгляд его черных глаз не выражал ничего. Кроме, конечно, угрозы неминуемой и мучительной смерти. Незадачливым семикурсникам жутко захотелось снова спрятаться под стол и не вылезать оттуда никогда.
– Даже и не думайте, – очень ровный голос профессора ужасал больше, чем самая гневная и непристойная брань.
Первой от ступора очнулась Гермиона и торопливо шагнула к Снейпу:
– Профессор, Вы в порядке?
– А как Вы полагаете, мисс Грейнджер? – голос профессора сочился ядом. – И что за идиотская манера – задавать подобные вопросы в стиле голливудских фильмов?
– Извините, профессор! – Гермиона чуть не плакала. – Позвольте, я помогу Вам…
– Нет уж, спасибо, – едко фыркнул профессор, выдергивая из плеча застрявший в ране осколок стекла. – Вы сообща помогли мне настолько, что теперь я вправе требовать от руководства школы евроремонт кабинета зельеварения!
– Профессор, мы, – промямлил побагровевший Рон, однако мастер зелий вовсе не собирался менять гнев на милость:
– Молчать! – расколотая банка из кучи хлама рванула в полет, явно целя Рону в голову. Лишь в последний момент она изменила траекторию полета и врезалась в стену, рассыпав осколки. – Я не имею ни малейшего желания ко всему еще выслушивать ваши жалкие оправдания! Минус 400 очков вам всем: Уизли – за дырявые руки, Лонгботтому – за возмутительное неумение держать себя в руках, Поттеру – за крайнюю самонадеянность, Грейнджер… и Грейнджер тоже!
– А за что, профессор? – кротко поинтересовалась Гермиона.
– А за компанию! – злобно огрызнулся Снейп, повернувшись к ней. – И вообще, мисс Грейнджер, это ведь Вы наставляли этих… вот этих вот недоумков! Без вашего активного участия они никогда не смогли бы устроить тут такой кавардак – ну, разве что, вооружившись бейсбольными битами!
– Но, сэр, эти штрафы все равно бесполезны, – виновато напомнила Гермиона. – Завтра день опять начнется заново… и о них все забудут.
– Зато я, Грейнджер, никогда и ничего не забываю! – отчеканил Снейп, сердито глядя на провинившихся студентов. – Результаты зачета признаю неудовлетворительными! И посему, – он свирепо зыркнул на каждого в отдельности, особо задержав взгляд на Гермионе, – никаких больше самостоятельных занятий!
Помолчав секунд десять, он вынес окончательный вердикт:
– Отныне вы все четверо… да, да, и Вы тоже, Лонгботтом, будете являться сюда каждый вечер в 19-00! Я не позволю четырем соплякам развлекаться такими серьезными вещами, да еще и без присмотра, поскольку не желаю, чтобы замок, в конце концов, рухнул мне на голову! И все только потому, – он окинул всех ядовитым взглядом, – что кому-то из вас не хватает мозгов! Я достаточно ясно выражаюсь?
– Да, сэр, – открыть рот опять-таки рискнула только Гермиона. – Простите, сэр, нам так жаль… Разрешите Вам помочь навести порядок.
– Не нужно! – профессор вскинул руку ладонью вниз и резко ею взмахнул. Обломки полок и осколки банок взмыли в воздух, и спустя несколько секунд стеллажи и банки стояли на своих местах. Снейп опустил ладонь и резко бросил школярам:
– Завтра в 19-00! И только посмейте опоздать! А теперь – вон отсюда!
Парни не заставили себя упрашивать и мгновенно испарились – даже дверь не скрипнула. Гермиона задержалась.
– Профессор, с Вами правда все хорошо? Может, позвать мадам Помфри?
– Я, кажется, просил не задавать глупых вопросов, мисс Грейнджер! Или память мне с кем-то изменяет? – раздраженно огрызнулся профессор Снейп, сосредоточенно исцеляя при помощи палочки рану на плече. – Сам разберусь, без сопливых!
– Я бы не сказала, что мадам Помфри сопливая, сэр, – колко заметила Гермиона, оставив без внимания его ответный мрачный взгляд. В этот момент она увидела оставленную Снейпом на столе старинную книгу. Не сумев удержаться от искушения, она спросила:
– Простите, сэр, а что это за книга? Пособие по непосредственной магии?
– Нет. Это комиксы про Масяню! И вот только посмейте хоть кому-нибудь об этом сказать!
Дурные предчувствия парней относительно уроков у Снейпа оправдались полностью. Во-первых, войдя в его кабинет в назначенный день и час (увы, опять был понедельник), они обнаружили там Драко Малфоя в качестве будущего соученика, что их не слишком порадовало. Его, судя по мрачной физиономии, тоже. А во-вторых, профессор одной только непосредственной магией не ограничился. Первым делом он устроил всем пятерым жесткий опрос по общей теории магии, заявив, что без знания теории в целом заниматься любой магией бессмысленно. После чего составил план занятий и начал натаскивать своих подопечных в истории и теории магии, непосредственной магии, невербальной магии, сложных зельях и защите от темных искусств.
– Профессор, ну, какое отношение теория магии имеет к непосредственной магии? – взмолился Рон во время длиннющей лекции по теории, которую диктовал им Снейп, расхаживая по кабинету.
– Самое непосредственное, мистер Уизли! – свирепо отрезал профессор, нависая над ним. – Вы не знаете элементарных вещей! Как можно браться за что-либо серьезное, не зная основ? Пишите, не отвлекайтесь и имейте в виду – буду спрашивать, и только рискните не выучить! Итак. Все заклинания условно подразделяются на три группы: совместимые, частично совместимые, несовместимые. Совместимые заклинания обычно имеют достаточно простую структуру и могут сочетаться с другими заклинаниями, образуя более сложные образования с новыми свойствами…
– Мерлин, вот вляпались! – выдохнул Гарри шепотом, повернувшись к Рону. – Знали бы мы!
– Попрошу не болтать! – профессор возник внезапно, как обычно. – Пишите, Поттер! Так вот. Частично совместимые заклинания…
– Да уж, – обреченно прошептал Рон, опасливо покосившись на профессора и торопливо царапая пером.
– Тихо! У вас что, словесное недержание? Продолжаем. Несовместимые заклинания, как правило, очень сложны, и вплести в их структуру что-либо еще трудно, а зачастую и опасно…
– Надо было лучше дверь закрывать, тогда, может, он бы не узнал, – Гарри хотел сказать еще что-то, но не успел. Доведенный до бешенства профессор схватил со стола свиток пергамента и, на радость ухмыляющемуся Малфою, ловко треснул по затылку сперва Гарри, потом Рона:
– Молчать, я сказал!
Рон испуганно охнул, а Гарри ляпнул от неожиданности:
– Профессор, но ведь это же рукоприкладство!
– Это не рукоприкладство! – прошипел ему в ответ Снейп, отбрасывая пергамент. – А вот это – рукоприкладство! – с этими словами он отвесил обоим болтунам звонкие подзатыльники. – Сидеть тихо, писать старательно! И молча!
– Ну, надо же было так влипнуть! – снова вздохнул Гарри, потерев затылок – и только для того, чтобы снова получить по голове. Книгой!
Овсянка, сэр!..– Я так больше не могу! – неожиданно взорвался Рон.
Ложка, с размаху брошенная в тарелку, подняла настоящее цунами. Волны овсяного супа, отчетливо отдающего гарью, выплеснули через края, безжалостно заливая все вокруг. Рон, обведя диким взглядом однокурсников, взиравших на него с разной степенью изумления и возмущения (в зависимости от того, кого волна накрыла, а кто счастливо избежал потопа), рывком поднялся на ноги:
– Не могу! На это смотреть нельзя, не то что есть! Сколько можно! Каждый день… и вчера… и позавчера… и всегда… и постоянно…
– Рон, что с тобой? – осторожно поинтересовалась Лаванда. – Супчик, конечно, противный, но он же редко такой бывает, можно и потерпеть.
– Редко?! – взревел Рональд, окончательно выходя из себя. – Да мы уже месяц эту дрянь едим! День за днем! Понедельник за понедельником! Я вот щас пойду на кухню и всех эльфов в этом самом супе утоплю к Мерлину! – с этими словами он ухватил супницу с явным намерением шарахнуть ее об стену.
Вскочивший следом Гарри проворно цапнул друга за шиворот, Невилл ухватил его за руку, а Гермиона ловко отняла супницу и поставила обратно на стол. Хотя, если быть совсем уж честной, она с большей охотой последовала бы примеру Рона и шандарахнула злосчастную посудину об пол – так жутко надоел подгоревший овсяный суп.
– Да что с ним такое? – изумленно воскликнул Дин, наблюдая за тем, как Невилл и Гарри оттаскивают бешено сопротивляющегося Рона от стола, который парень настойчиво пытался опрокинуть.
– А… это… он из-за контрольной распсиховался! – нашлась Гермиона.
– Да ведь контрольная уже давно закончилась! – сердито возразила Парвати, безуспешно пытаясь оттереть жирные пятна супа со своей юбки. – Чего теперь-то психовать?!
– Он боится, что получит отвратительно, – сообщил Гарри, заворачивая другу руку за спину и одновременно пытаясь ее не сломать и самому избежать увечий. – У него Зелье беспамятства получилось с обратным эффектом. Натурально, вспомнить все!
– Не отвратительно, – ровный вкрадчивый голос всех застал врасплох и вогнал в ступор Рона, которого не могли общими усилиями угомонить одноклассники, – а тролль!
Профессор Снейп, материализовавшийся, казалось, прямо из воздуха, обвел притихших старшекурсников ледяным взглядом и мрачно уставился на Рональда.
– За вопиющую безграмотность и неумение отличить лаванду от бергамота даже в том случае, когда они снабжены этикетками! И минус двадцать баллов за истерику и бардак на столе! Мистер Уизли, следуйте за мной! Поттер, Лонгботтом, мисс Грейнджер – вы тоже! – с этими словами он резко развернулся на каблуке и быстрым шагом двинулся из Большого зала.
Четверо гриффиндорцев, как послушные ежики, засеменили следом, всем своим видом выражая раскаяние за непристойное поведение во время обеда. Когда чуть погодя вслед за ними поднялся и Драко, они не особо удивились. Профессор отвел всех пятерых в тот самый зал, где в свое время они, волнуясь, ожидали распределения. Снейп хмуро оглядел товарищей по несчастью и резко заявил:
– Уизли прав.
Проигнорировав вытаращенные глаза и отвисшие челюсти уставившихся на него школяров, он продолжил:
– Мы уже месяц едим одно и то же. Не говоря уже о том, что горелая овсянка – едва ли не самое отвратительное, что только можно придумать. Ситуацию необходимо разрешить как можно скорее. В противном случае мы очень скоро рехнемся все.
– Но, сэр, что мы можем сделать? Уговорить домашних эльфов изменить меню? – Гермиона, как обычно, оказалась отважнее всех и сразу задала вопрос по существу.
– Не поможет, – сварливо отрезал Драко, заметно отощавший в последнее время. – Я уже пробовал. Пришел на кухню, начал с домовыми на эту тему беседу проводить. Так пока я их уламывал, суп как раз и пригорел. И овсянка кончилась, так что новый варить не из чего! И так – восемь раз подряд…
– Так пусть бы что-нибудь другое приготовили! – предложил Гарри.
– Ты такой умный, тебе череп не жмет? – огрызнулся Малфой. – Они ничего другого стряпать не желают! Только глаза закатывают и твердят в один голос, что профессор Дамблдор изъявил желание отведать овсяного супчика с травами!
– Можно подумать, директора так уж порадует любимый суп в горелом виде! – фыркнул вполне пришедший в себя Рон.
– Отнюдь, – мрачно сообщил профессор. – Он намедни сам сказал, что копчененький супчик любит больше!
Гарри тоскливо вздохнул и подумал, что пакостные лимонные дольки, оказывается, были не единственным странным пищевым пристрастием директора Хогвартса.
– Наверное, они нарочно это делают! – догадалась Гермиона. – Чтобы сделать ему приятное! И овсянку прячут, чтобы никто не попросил сварить суп заново!
– Тогда ситуация безнадежна, – вздохнул Гарри.
– Ситуация никогда не бывает полностью безнадежна, мистер Поттер! – строго сообщил ему Снейп.
– Ну да, – пробурчал Рон, прислушиваясь к хищному урчанию собственного пустого желудка. – Даже если вас съели, у вас есть как минимум два выхода!
– Уизли, будете хамить – отправитесь наводить порядок в подземельях! Там как раз порезвились первокурсники, – ядовито осадил Рона профессор. – Если я говорю, что выход есть, значит, он есть, и точка! У нас осталась одна реальная возможность – готовить самим.
– Готовить?! – Рон поперхнулся от удивления.
– А что тебя так напрягает, Уизли? – Малфой мог быть сколь угодно мрачным и отощавшим, но его ухмылка не потеряла ни на йоту своего высокомерия и наглости. – Или ты готовить не умеешь?
– Можно подумать, ты умеешь! – огрызнулся Рон. – Тоже мне, великий повар! Что ты стряпал в последний раз – печеного домового эльфа в яблоках?
– Великий – не великий, но повар! – свысока сообщил Драко, оглядывая противника с таким видом, словно тот был цыпленком, предназначенным в суп. – К твоему сведению, готовят не в яблоках, а с яблоками!
– Кого – домовых эльфов? – съехидничал Рон. – Так их вроде в поваренной книге нету?..
– Прекратите пререкаться! – свирепо прошипел профессор, которому наскучило выслушивать препирательства своих подопечных. – Мистер Уизли, раз Вы такой знаток кулинарии, отправитесь на кухню первым! С Вас ужин. С урока по истории магии я Вас, так и быть, отпрошу.
– Ну и зря! – пробурчал Рональд, глядя в пол.
– Вы так любите историю магии? – опасно прищурился Мастер зелий. – Я могу договориться с профессором Бинсом о дополнительных занятиях…
– На кухню отправляете зря, – мрачно пояснил гриффиндорец. – Я такое там настряпаю – Вам горелый суп больше понравится!
– Отправляйтесь и займитесь делом!
– Ну, как хотите, – бормотал Рон, спускаясь по лестнице, ведущей к кухонному коридору. – Я предупреждал!
– Это еще что?!
– Как – что, Гарри? Ужин…
– Ужин?! Издеваешься, да?!
– Я всегда говорил, что это рыжее недоразумение ни на что не способно, даже на такую мелочь!
– А ты, Малфой, не вякай, а то в глаз получишь! И будешь ходить с фонарем и голодный!
– Да я к такой мерзости и за тысячу галеонов не притронусь! Хотя… если за тысячу…
– За тысячу или не за тысячу – не важно! У меня всего один вопрос: Рональд, какого Мерлина?!
– Мисс Грейнджер, отрадно слышать, что Вы способны выражать свои мысли не только фразами из учебников. Поэтому позволю себе присоединиться: какого дъявола, Уизли?! Вы полагаете, нам настолько опротивела жизнь, что мы согласимся дружно отравиться Вашей стряпней?
– Мало ли. Может, вы достаточно скучаете.
– Да?! Вы полагаете, пищевое отравление нас развеселит?!
– Рон, это не смешно!
– А я, между прочим, предупреждал! И не ори на меня! Еще друг называется… Ну, не умею я готовить, не умею, и все тут! Да еще эльфы эти. Я когда на кухню пришел и начал стряпать, они в первую голову в обморок попадали!
– Ну, это как раз понятно. Увидев тебя, любой упал бы. И не только в обморок!
– Малфой, ты у меня допрыгаешься! Я сделаю из вчерашней каши целебную маску для твоей противной физиономии! Эльфы, между прочим, от удивления с копыт послетали – волшебник, и вдруг САМ готовит! А потом они пришли в чувство…
– Это хорошо. Я ведь уже хотела назначить тебе наказание за геноцид ни в чем неповинных домовиков посредством непомерного изумления!
– Гермиона, не язви! Еще немного, и тебе пришлось бы наказывать их за геноцид меня! Они хотели меня передником связать и оттащить в больничное крыло, чтобы мадам Помфри подлечила, как они выразились, полоумного! Едва отбился. А пока отбивался, все и пригорело. Еле отскреб от сковороды!
– Надо же, у домовиков, оказывается, мозги есть! Не думал, право, я всегда был невысокого мнения об их умственных способностях. Как я ошибался! Они с первого взгляда опознали… ой!..
– Получи, гад белобрысый, картошкой!
– Ах, ты, сявка рыжая, да я тебя…
– ТИХО! Всем заткнуться! Уизли, положите картошку, или я Вам засуну ее туда, где никогда не бывает загара! Малфой, еще раз схватитесь за нож, и я лично Вас отлуплю! А если буду достаточно зол, то просто накормлю обоих уизлевской стряпней! И лечить не стану.
– Не надо, профессор, это ведь жестоко! И опасно для жизни. Рон, ну как ты умудрился такое состряпать?!
– Да-а-а… а я-то думал, что один на такое способен!
– Как видишь, Невилл, у тебя завелся конкурент! Интересно, а что это вообще такое? Странно, не то шницель пригорелый, не то гренки… обугленные. Или оладья? А, Рон?
– Гермиона, прекрати издеваться! Ты что, не видишь – это же яичница!
– Да? Прости, я просто никак не могла подумать, что она может быть черной!
– Подумаешь – черной! Пока я ее не зажарил, она вообще была зеленая!
– Та-а-ак! Позвольте, я угадаю, мистер Уизли: Вы нашли яйца, долго их били-били – не разбили. А потому разрезали скорлупу ножом!
– Вообще-то ножницами, профессор.
– Мерлин, меня сейчас стошнит…
– Держите себя в руках, Малфой! Я не думаю, что содержимое Вашего желудка добавит приятную ноту в запахи, которые тут витают! Итак, резюмируем: Уизли, Вы идиот! Зажарить яичницу из яиц дальневосточных саламандр – это, знаете ли, подвиг! И Вам здорово повезло, что они не взорвались, пока Вы пытались их вскрыть!
– Ну и ладно. Зато редкое блюдо получилось. Кто еще сможет сказать, что ел яичницу из яиц саламандры?!
– Никто, Рон. Особенно те, кто ее действительно ел!
– В смысле?
– В смысле, что содержание в саламандровых яйцах ртути и свинца превышает смертельную дозу вдвое!
– Вы забыли упомянуть ванадий, мисс Грейнджер.
– Я не забыла, сэр, просто содержание ванадия уже не имеет значения – пациент скоропостижно скончается от первых двух компонентов, и до ванадия дело просто не дойдет.
– Верно. Пять баллов Гриффиндору! (Мерлин, что я говорю...) Значит, так. Мистер Малфой, мистер Поттер – уничтожить всю посуду, которой пользовался наш незадачливый повар, а то еще отравится кто. Мисс Грейнджер, мистер Лонгботтом – отведите жертву отсутствия мозгов в больничное крыло. Есть он эту пакость наверняка не ел, но руками лапал, так что угроза жизни и здоровью сохраняется. А я займусь ужином.
– Ой, мама, забери меня домой! Вы хоть представляете, ЧТО он настряпает?!
– Да уж не яичницу из саламандровых яиц! Не болтай глупостей, Рон, и шагай живее, а то и впрямь отравишься, умрешь и будешь чувствовать себя плохо!
– Слушайте, а может, не пойдем все-таки, а?
– Рон, прекрати ныть! Неужели ты не голоден?
– Голоден. Но я жить хочу! А ты представляешь, Гермиона, чем он может нас накормить?!
– Думаю, ты преувеличиваешь, Рон. Ты сам посуди – он ведь тоже будет с нами есть. И что, отравит самого себя, что ли? И Малфоя заодно?
– Невилл, ты че, заболел? Сам, если что, он противоядие примет! А мы отравимся и умрем! В страшных мучениях!
– Да? Таких же, как от твоей яичницы? Перестань причитать и шагай живее! Я есть хочу, а ты канючишь и портишь мне аппетит!
– Спасибо сказала бы. Все девчонки только и мечтают, чтобы аппетит пропал, хотят похудеть. Тебе такая радость за так досталась, а ты не ценишь.
– Рональд Уизли, еще одно слово…
– Все! Понял! Затыкаюсь! Да молчу уже, молчу, прекрати меня души-и-и-ить…
– Мисс Грейнджер, как понимать Вашу эскападу с галстуком мистера Уизли? Отпустите его, он уже позеленел, как флаг Слизерина! Заходите живее, только вас троих и дожидаемся.
– Все. Прощайте, братья-гриффиндорцы… и ты, сестрица, тоже…
– Да ладно тебе, Рон, пахнет ведь вкусно!
– Еще бы не вкусно, Невилл! Это же луковый суп! М-м-м, обожаю! Даже не думала, что профессор – знаток французской кухни!
– Гермиона, окстись! Суп? Луковый?! Обожаю?! Звучит просто кошмарно!
– Рональд.
– Чего?
– Тебе второе предупреждение. Третьего не будет!
– Слава Мерлину!
– Вместо третьего предупреждения я тебя сразу в табуретку превращу и подарю Хагриду!
– Ты этого не сделаешь!
– Поспорим?..
– Эх… ладно. Считай, что я говорить не умею.
– Вот то-то же. Да не дергайся ты так! Луковый суп – это нечто исключительное! Попробуешь и сам поймешь.
– Мисс Грейнджер, если вы трое и дальше будете тратить время на пустопорожнюю болтовню, попробовать вам не удастся! У мистера Поттера отменный аппетит.
– Ум… ням…ням… можно подумать, Малфой анорексией страдает! Вон как трескает! А все Поттер, Поттер…
– Крестный, скажите этому чернявому придурку, что, если он еще раз подавится, я его спасать не буду!
– Будешь обзываться – в супнице утонешь! Я тебя сам в ней утоплю. Эй, ну что вы стоите, как в гостях? Идите быстрее, тут и правда мало осталось.
– Ну, все сыты?
– Почти, сэр. Эти два проглота и от наших порций успели прихватить!
– Не надо было опаздывать, Уизли! На повестке дня животрепещущий вопрос: кто завтра займется обедом?
– Не знаю я, кто займется, но зато наверняка знаю, кто НЕ займется! Рыжий олух и косорукий Лонгботтом отпадают начисто!.. Уй-я! Ах ты, гад!..
– Не будешь обзываться! Кстати, сам гад.
– Невилл, зачем же так? Нет, я все понимаю, но к чему было поварешку ломать о малфоевскую башку? Нам домовые эльфы этого не простят!
– Отстань, Гермиона, мы его сейчас…
– Молчать! Лонгботтом, положите черпак! Малфой, поставьте супницу! Поттер, уберите вилку! Уизли! Скалку на место! На место, я сказал! Завтра после уроков все четверо будете делать уборку в подземелье! Надеюсь, трудотерапия поубавит ваш воинственный пыл! Мисс Грейнджер, таким образом, обед с Вас. Справитесь?
– Попробую, профессор.
– Ну, и что у нас на обед?
– Вареные яйца и сосиски. Тоже вареные.
– Ну-у, так не интересно! Какой же это обед?
– Да уж какой есть! А если не нравится, можешь идти в Большой зал и подкрепиться горелым овсяным супом!
– Мисс Грейнджер, не заводитесь! Мистер Уизли, не капризничайте! Кто будет возникать, останется голодным!
– Действительно, Рон, чем тебе не обед? Щас хлебушка нарежем, майонезу раздобудем, соль принесем, и будет очень даже клево.
– Тебе лучше знать, Поттер. Вот только меня терзают смутные сомнения, что сосиски не должны быть вывернуты наизнанку, целлофаном внутрь!
– Подумаешь! Ну, переварились слегка. Зато все яйца целые! Почти все. Тридцать процентов примерно. От половины…
– Вот именно!
– Малфой, не скреби, тебе же сказали – не возникать! Жуй аккуратнее, и целлофан будет нипочем.
– В смысле «удастся выплюнуть»?
– В смысле «лучше пережуешь – лучше переварится»! И вообще, если ты не голодный, я, так и быть, сделаю тебе одолжение и съем твою порцию. Чтобы добро не пропадало.
– Мерлин, Поттер, в кого ты такой проглот?! И куда в тебя лезет – ты такой дохлый, что похож на свою летающую швабру!
– А ты сам швабра, только не летающая, а просто!
– Да я тебе сейчас покажу швабру!.. Ай!.. Крестный, за что?!
– Я еще вчера тебе сказал: схватишься за нож – отлуплю! Ведите себя прилично! Уизли, не чавкайте, Вы не в свинарнике. Поттер, не облизывайте пальцы, возьмите салфетку. Лонгботтом, переложите вилку из правой руки в левую, а сосиску – из левой руки на тарелку. Малфой, перестаньте наворачивать майонез ложкой, в таких количествах он вреден. Берите пример с мисс Грейнджер, она единственная, кто умеет правильно вести себя за столом.
– Подумаешь, зато она готовить не умеет!
– А тебе что за печаль, Малфой? Я, между прочим, замуж за тебя не собираюсь!
– И слава Мерлину…
– Что ты сказал?!
– Погода сегодня хорошая, Грейнджер!
– Что, все закончилось? А че так быстро?
– Понравилось? Вот видишь, Рон, а ты боялся.
– Ничего я не боялся. С голодухи и не то сожрешь…
– Я все слышала, Рональд Уизли!
– Тихо! Закройте рты. Кто у нас следующий на очереди?
– Ну… Гарри, Малфой… Или я…
– Нет!.. Только не это!.. Крестный, не разрешайте ему, он же всю кухню разнесет!
– Да я и не настаиваю, так просто...
– Драко, прекрати истерику! И не надо мне в ноги падать. Хотя должен признать, опасения мистера Малфоя небеспочвенны. Поэтому следующим дежурным по камбузу назначается мистер Поттер.
– Есть, сэр!
Полчаса спустя сытые, а посему довольные студенты собрались на очередное занятие по непосредственной магии в подземельях.
– Сегодняшний урок посвящен умению объединять магию, – сообщил профессор, сурово оглядев притихших семикурсников. – Помните: это самое сложное во всем курсе непосредственной магии. И самое опасное! Поэтому я запрещаю вам проделывать это без моего присмотра!
Еще разок пронзив для острастки мрачным взглядом непредсказуемую четверку и любимого крестника, профессор продолжил:
– Все вы уже умеете направлять силу в пространство. Теперь необходимо освоить приемы, позволяющие объединять ее либо передавать другому магу. Объединение магических сил называется синхронизацией магии. Это более просто и более безопасно. Относительно! – уточнил зельевар.
Оживившиеся было студенты снова опасливо притихли. Профессор прошелся по кабинету и продолжил лекцию:
– Для осуществления синхронного магического действия необходимо полное взаимопонимание между партнерами, поскольку необходимый результат возможен лишь в случае одновременного использования заклинания при направлении магии на один объект с целью получить один и тот же результат.
– Сэр, можно вопрос? – подняла руку Гермиона. – Синхронная магия похожа на пение хором?
– Не хором, а дуэтом, – поправил ее профессор. – Крайне редко удается составить даже удачную пару магов-синхронистов. Кстати, наиболее одарены в этом смысле обычно близнецы. А уж команды, состоявшие более чем из двух волшебников, можно пересчитать по пальцам. Одной руки. Зачастую попытки синхронизировать магию более чем двумя волшебниками похожи на хор упившихся эльфов, распевающих нецензурные песенки. Абсолютное неприличие! Посмотрим, что получится у вас. Следуйте за мной.
Помещение, куда вошли семикурсники со своим учителем, было старой неиспользующейся ныне классной комнатой. Посреди мрачноватого кабинета со сводчатым потолком стоял ветхий стол, на котором лежали обтрепанные перья, свитки пергамента, пара треснувших чашек и метелка для смахивания пыли. Вокруг стола стояло несколько колченогих стульев.
– Все эти предметы будут служить вам объектами применения магии, – сообщил им профессор, зажигая факелы. – Они все равно уже никуда не годятся.
– Вы думаете, мы можем их испортить? – обеспокоено спросила Гермиона.
– Я в этом абсолютно уверен, мисс Грейнджер, – отозвался Снейп, поправляя последний факел. – Это неизбежно. Поэтому всем встать в ряд у стены, на максимальном удалении от стола! Поттер, Уизли – вы начнете!
Гарри и Рон обреченно переглянулись и шагнули вперед.
– Встаньте рядом, но не настолько близко, чтобы мешать друг другу. На счет три поднимаете стул к потолку. Приготовились! Раз… два…
Сказать «три» профессору было не суждено. Стулья (все шесть) взмыли к потолку так резво, что один сразу разбился в щепки, ударившись о каменный свод. Оставшиеся целыми предметы меблировки завертелись по комнате, сильно напоминая планеты солнечной системы. Солнцем в данном случае служил обшарпанный стол. А обломки разбитого стула выполняли функцию космического мусора и астероидов. Виновники всей этой кутерьмы с обалдевшими лицами таращились на сумасшедший мебельный хоровод, забыв о том, что это их рук дело, в результате чего и получили по рукам от профессора. Он, в отличие от своих непутевых подопечных, ожидал чего-то в этом роде:
– Прекратить немедленно! Вы что, плохо моете уши по утрам?! Я сказал стул! Стул, а не стулья! Ну-ка, сейчас же наведите порядок!
Гарри и Рон суетливо замахали палочками, попытавшись в точности исполнить распоряжение наставника. Успеха они добились весьма относительного – от их чрезмерного старания стулья приземлились слишком резко, что привело к преждевременной кончине еще два из них. Остальные уцелели, но расшатались окончательно.
– Балбесы! – сурово заключил Снейп, старательно пряча ухмылку – уж больно забавным было выражение их физиономий. – Сила есть – ума не надо. Запомните, олухи, вы должны колдовать син-хрон-но! То есть одновременно! А вы машете палочками как придется! Лонгботтом и Грейнджер – вы следующие!
Невилл и Гермиона вышли вперед и взялись выполнять задание. Получилось у них не так уж и плохо. Во всяком разе, лучше, чем у Гарри и Рона. Их стараниями погиб только один стул, да и то лишь потому, что его уже уронили предыдущие экспериментаторы, и он просто не вынес приземления.
– Кажется, я уловила принцип, – задумчиво проговорила Гермиона, созерцая останки стула. – Пара делится на ведущего и ведомого. Один должен доминировать.
– В большинстве случаев да, – профессор одобрительно кивнул. – Но при высочайшем уровне понимания и развитой интуиции партнеры могут действовать вместе. Продолжаем! Мистер Малфой, мистер Поттер, теперь вы!
И они продолжили. Мало-помалу, все пятеро научились довольно успешно объединять магию. Жертв и разрушений с каждым разом становилось все меньше, хотя избежать их вовсе не удавалось, в особенности когда Драко начинал вздорить с кем-нибудь из гриффиндорцев. Пару раз даже приходилось спешно уворачиваться от предметов, пикирующих прямо в голову на бреющем полете. А иногда увернуться не удавалось, так что никто, включая профессора, не избежал синяков и ссадин. Тем не менее, через два часа суровый наставник счел, что его подопечные обладают уже достаточными навыками и можно переходить к более сложной теме – передаче магических сил от одного волшебника к другому. Это было очень непросто и небезопасно, ведь при неосторожном применении малоизвестного приема могли всерьез пострадать оба – и донор, и реципиент. Донор всегда рисковал отдать больше сил, чем нужно, и подвергнуть свое здоровье опасности, аналогичной потере крови. А реципиент, в свою очередь, мог не справиться с потоком энергии и получить серьезные ожоги и даже внутренние повреждения. Так что профессор следил за своими учениками очень пристально и придирался к каждой, даже самой мелкой оплошности. Но, как вскоре выяснилось, даже сугубое внимание и контроль спасают не всегда.
Все произошло во время упражнения по слиянию силы. На сей раз донором был Невилл, реципиентом – Гермиона. Они пытались превратить полуразложившиеся от дряхлости гнилушки в дубовый платяной шкаф, коими они когда-то являлись. Все шло благополучно, и они почти завершили заклинание в тот момент, когда сквозь стену кабинета внезапно просочился Пивз. А поскольку гадкий полтергейст при этом распевал песенки совершенно неприличного содержания абсолютно отвратным голосом и непозволительно громко, стоило ли удивляться, что все невольно дернулись. Пивз, в последний момент заметив грозного декана факультета Слизерин, где обитал Кровавый Барон, моментально испарился. Но магическая энергия резко изменила направленность, и почти восстановленный шкаф попросту взорвался. Куски дерева и щепки разлетелись веером, отдача повалила студентов и их наставника на пол. Хуже всех пришлось Гермионе – энергия нереализованного заклинания дала обратный рикошет, отшвырнув ее и ударив о стену. Девушка потеряла сознание. Профессор, оглушенный падением, попытался вскочить, но подняться ему удалось только со второго раза. Держась за стену, он бросил беглый взгляд на очумелых парней, убедившись, что ничего страшнее синяков они не получили, и поспешил к Гермионе. Девушка была очень бледна, из ноздрей сочилась кровь. Он опустился на колени рядом с ее неподвижным телом и вынул палочку – проверить, какие получены повреждения. Спустя пару секунд Снейп с облегчением понял, что травмы не так уж и серьезны – ушиб спины, небольшое сотрясение и ожоги на пальцах. Профессор поудобнее перехватил палочку и принялся исцелять свою ученицу.
– Гермиона… это я виноват…
Причитания Невилла дико раздражали зельевара. Он резко поднял голову, на секунду отвлекаясь от пациентки:
– Заткнитесь, Лонгботтом! Вы! – бросил он Гарри и Рону, озабоченно наблюдающим за тем, что он делает. – Заберите этого истерика и марш в соседнюю комнату! Живее, иначе я приколдую вам крылья!
– Профессор, – Гарри был слишком обеспокоен состоянием подруги, чтобы принять угрозу всерьез, – как она? Может, Вам понадобится помощь?
– Она лучше, чем могла бы быть, – сухо бросил Снейп, возвращаясь к целительству. – И Вы поможете мне, если немедленно уберетесь отсюда!
Гриффиндорцы больше не спорили. Рон помог подняться Невиллу, и все трое вышли из комнаты; за ними последовал Драко. Впрочем, дверь за собой они прикрыли неплотно, явно рассчитывая быть в курсе событий. Рассеянно отметив этот факт, профессор сосредоточился на заклинании. Спустя пару минут Гермиона слабо застонала и открыла глаза.
– Как Вы себя чувствуете, мисс Грейнджер?
– Будто по мне прошелся гиппогриф, – неуверенно ответила девушка и внимательно посмотрела на Мастера Зелий. – А Вы кто?
– Грейнджер, это не смешно!
– Грейнджер? Это мое имя? А какая фамилия?
– Гермиона, – в голосе профессора послышались нотки паники, – какой сегодня день?
– Э-э… пятница?
– Что последнее ты помнишь?
– Не знаю… А у Вас очень красивые глаза… такие глубокие…
За дверью послышались приглушенные смешки.
– Поттер, закройте дверь! – рявкнул зельевар и растерянно посмотрел на девушку. – Мисс Грейнджер, Вам надо отдохнуть. Сейчас я помогу Вам встать, Ваши друзья проводят Вас в больничное крыло, где Вы останетесь на ночь.
– Но я уже чувствую себя почти хорошо! Голова только немного кружится…
– Да, и мысли, – тихо пробормотал профессор и встал, протягивая гриффиндорке руку. – Идемте, мисс Грейнджер.
– Но я не хочу в больничное крыло! Можно, я останусь с Вами? Вы мне нравитесь, – девушка мертвой хваткой вцепилась в декана Слизерина, намереваясь не отпускать ни на секунду. Снейп ничего лучше не придумал кроме как приобнять ее в ответ, что впоследствии объяснял себе как просто естественное сочувствие и заботу о своей студентке.
Смешки в коридоре стали отчетливее и громче.
– Малфой, принесите из моего личного хранилища синий пузырек с прозрачной жидкостью! И не перепутайте с синим составом в прозрачном пузырьке!
– Профессор, а что с ней? – поинтересовался Поттер, заглядывая в разгромленное помещение, и хмыкнул снова, увидев, как однокурсница ухватилась за грозного профессора зельеварения.
– Легкое расстройство сознания вследствие сотрясения, усугубленное энергией нереализованного заклинания. У меня есть зелье, которое ей поможет. Идите спать, Поттер, с Вашей всезнайкой все будет хорошо, – отпускать девушку совершенно не хотелось, и Снейп решил отвести ее к Поппи Помфри, так, на всякий случай, сам, не полагаясь на помощь незадачливых учеников.
– От Вас так приятно пахнет, – Гермиона потерлась щекой о мантию профессора.
Гарри снова хмыкнул и, получив вслед испепеляющий взгляд, поспешно ретировался – обсуждать в гостиной башни Гриффиндора произошедшее только что.
Лапы… крылья… Главное – хвост! (часть первая)
Хорек!
Драко Малфой с ненавистью уставился на свое отражение в зеркале. Да, никуда не денешься – действительно хорек. И что самое поганое – белый! Бледно-бледно палевая шкурка, суетливые движения, подергивающийся чуткий нос… хорек! Он застонал от бессилия, однако из хорчиной глотки, не приспособленной к выражению подобных сложных эмоций, вырвался невразумительный писк. А чего, собственно, еще можно ждать от такого нелепого воплощения? А все Крауч-младший, чтоб ему! Это все он виноват, профессор недоделанный!
Драко всю жизнь мечтал стать анимагом, с тех самых пор, как прочел сказку, где ловкий и хитрый темный анимаг, принимавший облик лисицы, обдурил целую деревню тупых магглов, а потом еще и трех самых сильных на свете волшебников, обобрал их до нитки и ушел целым и невредимым. Да, это было то что надо! Только лисом честолюбивый наследник древнего рода Малфоев становиться не желал – это было слишком уж мелко. А вот, скажем, тигром или львом… или какой-нибудь грозной птицей вроде орла – совсем другое дело. Однако воплотить желаемое в действительное оказалось не так-то просто.
Во-первых, для того чтобы просто начать, требовалось серьезное знание законов трансфигурации, преподаваемых до пятого курса включительно. Ладно. Драко скрутил нетерпение и прилежно изучал этот довольно-таки нудный предмет, делая конспекты и корпя над учебниками. Во-вторых, материалов по интересующей его теме было немного, а конкретных рекомендаций и того меньше, вследствие чего он на карманные деньги тайком приобретал нужные книги, которые, как правило, стоили немало. Ему вовсе не улыбалось изобретать собственный способ, как это делали в свое время Мародеры: данный путь был чреват слишком серьезными неприятностями для его драгоценного здоровья.
Итак, Драко изучил все, до чего только мог дотянуться, вычислил свою персональную формулу анимагического превращения, основываясь на схемах и диаграммах, строго следуя рекомендациям. И великий день настал! Драко помнил его, словно это было вчера. Тем вечером он потихоньку отправился в выручай-комнату, закрылся там и категорически потребовал никого не впускать ни при каких обстоятельствах. Комната повиновалась, и он мог, наконец, заняться делом.
Встав перед огромным зеркалом высотой от пола до потолка, парень закрыл глаза, сосредоточился и представил себя тигром. Огромным, ярко-рыжим, с нарядными черными полосками, наглыми зелеными глазами и длинным хвостом. Затем Драко мысленно сформулировал заклинание… и понял, что получилось! Вышло, он добился своего, единственный и неповторимый, самый умный и талантливый! Да разве чета ему этот безмозглый Поттер, тупица Уизли, нытик Лонгботтом, заучка Грейнджер? В них нет истинного величия, что дается лишь чистокровностью и богатством. Драко ликовал, а его тело тем временем изменялось, трансформировалось… уменьшалось?.. Малфой точно знал, что весит всего шестьдесят пять килограммов, а тигр – не меньше центнера, значит, тело должно увеличиваться. В этот момент он ощутил, что метаморфоза завершилась, но еще некоторое время не осмеливался открыть глаза. Чувствовал он себя как-то странно. Знакомо. Словно уже бывал в этом новом теле… бывал?!.
Драко распахнул глаза и уставился в зеркало, потрясенный внезапной догадкой.
Хорек!
Белый хорек, в которого его превратил на четвертом курсе чокнутый лже-Грюм! Слизеринец взвизгнул от ярости и отчаяния, одновременно сделав кувырок назад, которым мог бы гордиться любой дрессированный пес. Но Драко попросту не заметил великолепного кульбита – он был в бешенстве. Ему пришлось долго приходить в более-менее уравновешенное состояние, чтобы перекинуться обратно в человека, что он и сделал, как только перестал трястись от злости. Приняв свой обычный вид, Драко от души треснул кулаком по массивной дубовой раме, украшавшей зеркало. Раме ничего не сделалось, а руку Малфой рассадил изрядно, что рассердило его еще больше. Он резко развернулся на каблуках и вылетел из комнаты, безжалостно хлопнув дверью, пребывая в самом отвратном настроении, которое не улучшилось, когда профессор МакГонагл перехватила его в коридоре и вычла баллы за прогулку по школе после отбоя.
Драко пребывал в депрессии целую неделю, совсем было решив отказаться от своей мечты. Однако, подумав хорошенько, он решил, что это не по-мужски – бросать на полдороге только потому, что сразу не получилось. И потом, нельзя ведь сказать, что совсем не вышло, верно? Он же стал зверем, просто не таким, каким хотел, но, может быть, и это поправимо.
Для него наступили непростые времена – каждую свободную минуту он проводил в попытках видоизменить свой анимагический образ. Это оказалось очень трудно, вдобавок, результаты были такие, что хоть вешайся: к примеру, через три дня упорного труда Драко ощутил, что превращение пошло чуть иначе, нежели всегда. С надеждой он открыл глаза… и грязно выругался. Правда, мысленно, поскольку хорьки не умеют говорить, даже если они полосатые, как тигры. Спустя еще пару дней он получил перья вместо шерсти; затем львиный хвост, желтый, с кисточкой и как раз такого размера, какой полагается иметь льву. На хорчиной заднице он смотрелся, мягко говоря, нелепо. Что бы Драко ни предпринимал, как бы ни старался, получалась уродливая химера, совсем не похожая на воплощение мечты. Однако он все же не бросал свои упражнения, ибо делать сейчас все равно было нечего – опостылевший понедельник повторялся и повторялся, безжалостно таща по замкнутому кругу Драко, профессора Снейпа и четверку несносных гриффиндорцев. Имея их в виду, парень соблюдал сугубую конспирацию: если эти четверо узнают, в кого он превращается, лопнут со смеху, да и крестный не похвалит за такую самодеятельность, поскольку тренировки должны проходить под присмотром компетентного специалиста, желательно анимага, читай – МакГонагл, чего ему совршенно не хотелось.
Драко в очередной раз встал перед зеркалом, сосредоточился и зажмурился. Уже в самом начале метаморфозы он ощутил, что опять ничего не вышло. Парень устало вздохнул и открыл глаза. Конечно, хорек. Разумеется, белый. Да еще и в мелких красных пятнышках – что-то новенькое. Драко с отвращением оглядел свое отражение и совершил обратное превращение. Пятна никуда не делись. Он судорожно сглотнул, ощутив, что в горле мигом пересохло, и невольно припомнил жуткие описания последствий кустарных попыток сделаться анимагом – заполучить звериное сознание в человеческое тело или покрыться шерстью на всю жизнь было самым малым, что могло стрястись с неудачником. Драко постарался успокоиться и снова стал хорьком в надежде, что все образуется. Ничуть не бывало – красные точки остались на своих местах и после третьего, и после четвертого превращения, к тому же, начали зудеть, а еще заболела голова и поднялась температура. Подумав, Малфой отправился в свою спальню и забрался в кровать, надеясь, что скоро полегчает. Однако к ночи стало еще хуже – сыпь расползлась по всему телу и немилосердно чесалась, жар явно усилился, как и головная боль. Слизеринец обреченно осознал, что деваться ему некуда – надо идти к профессору Снейпу и сознаваться во всем. С трудом выбравшись из-под одеяла, он оделся, морщась, когда задевал воспаленные прыщи, и поплелся в кабинет своего декана.
Мастер Зелий воззрился на появившегося в дверях крестника с удивлением – Драко никогда не выглядел настолько подавленным и несчастным. Жестом предложив парню сесть, профессор сразу перешел к делу:
– Что стряслось?
– Я… – юнец закусил губу и опустил голову, а потом сбивчиво и несвязно поведал наставнику свою скорбную историю, продемонстрировав под конец метаморфозу.
Профессор Снейп с непроницаемым лицом посозерцал несколько секунд съежившегося на сиденье стула белого хорька в красный горошек, затем велел перевоплотиться обратно, зажег две большие свечи и придирчиво осмотрел крестника при ярком свете. После так же невозмутимо развернулся и отправился в свои комнаты, махнув парню, чтобы следовал за ним.
Драко повиновался, все еще не понимая, будет он жить или скончается в страшных мучениях в самое ближайшее время. Между тем крестный привел его в свою спальню, открыл навесной шкаф и принялся деловито перебирать какие-то склянки; Малфой прислонился к стене, чувствуя себя донельзя паршиво, и отрешенно уставился в пол, не ожидая для себя в ближайшем будущем ничего хорошего. Через пару минут что-то неожиданно громко звякнуло, а затем резко запахло медицинским спиртом. Драко поднял глаза и растерянно моргнул: в руках у зельевара он увидел наполненный белесой жидкостью маггловский шприц. Жутковатый инструмент, который юный слизеринец видел лишь один раз в своей жизни, да и то только на картинке, зловеще поблескивал в свете стоящих на комоде свечей и явно имел прямое отношение к персоне Малфоя-младшего. Тем временем Снейп поднял на него суровый взгляд и, кивнув на кровать, сухо произнес:
– Штаны снимай и укладывайся.
– А… это зачем? – растерянно глядя то на профессора, то на шприц, жалобно спросил Драко, все еще надеясь, что ошибается в своих самых жутких предположениях.
– Затем, что делать инъекцию через штаны негигиенично! – рыкнул профессор, ухватил парня свободной рукой за плечо и подтолкнул к постели. – Вводить лекарство надо внутримышечно, иначе эффекта не будет. А начнешь брыкаться, отведу тебя к мадам Помфри, у нее не попрыгаешь!
Подавленный столь неподъемными аргументами, Малфой обреченно шагнул навстречу своей судьбе…
– А-а-а-а-ай!..
– Перестань орать.
– Больно же!
– Не настолько, как ты пытаешься показать! Вполне мог бы и потерпеть, не маленький.
– Вам легко говорить, не Вас же… ай!
– Цыц! Все уже, не верещи, и так в ушах звенит. Кто бы мог подумать, что великовозрастный наследник славного рода Малфоев боится уколов, как дошкольник!
– Можно подумать, тут бояться нечего, вон игла какая здоровущая! Чтоб этим магглам пусто было, надо же такую жуть выдумать! Орудие пыток… ой!
– Не притворяйся инвалидом! Отправляйся в спальню и ложись, завтра утром будешь здоров.
– И все?!
– И все. А что, тебе понравилось?
– Не-не, просто… просто я читал, что последствия неправильного анимагического превращения долго лечатся, а тут…
– А тут, Драко, не последствия, а всего-навсего ветрянка.
– Правда? Значит, я не умру?!
– Ну, почему? Умрешь, конечно.
– Как…
– Лет через двести, думается мне. Малфой, шевели мозгами, этот состав – не панацея от бессмертия, а лекарство от ветрянки! Очень действенное, кстати, такого нет даже в больнице святого Мунго. Так что жить будешь долго, если не переймешь у Поттера пагубную привычку выводить меня из терпения. Что касается твоих анимагических фокусов, то едва ли получится видоизменить уже сложившуюся форму.
– То есть, быть мне теперь хорьком пожизненно?
– Вполне возможно. И нечего смотреть на меня, как на архангела Гавриила! Трактат по изменению воплощения анимага я тебе, так и быть, достану. Но при условии – будешь докладывать мне все подробности до и после каждой попытки. И чтоб никакой мне самодеятельности! А теперь сгинь с глаз моих, пока я не придумал, что еще можно ввести тебе внутримышечно для поддержания драгоценнейшего малфоевского здоровья!
Ободренный такой заботой, Драко моментально испарился из комнат наставника, мимолетно радуясь, что жар и зуд поутихли, а головная боль и вовсе растворилась бесследно. Зато зверски захотелось спать, и парень намеревался добраться поскорее до постели и беззаботно уснуть до завтрашнего утра. Однако даже усталость не могла заглушить ликования: значит, все-таки можно, можно выбраться из опостылевшей хорьковой шкуры!
– Надо сосредоточиться… надо сконцентрироваться… – Драко, прикрыв глаза, бормотал эти слова, словно буддист любимую мантру. Однако пока ничего не получалось: в коридоре за дверью пустого класса, служившего ему сейчас местом для опытов, слышался приглушенный гул множества голосов, топот ног, смех и вопли – школяры радовались окончанию последней пары.
– Черт! – Малфой понял, что ничего не выйдет, открыл глаза и рывком поднялся с парты, на которой сидел, ожидая полного средоточия. Нетерпеливо пройдясь по комнате, остановился у двери и наложил на нее заклятие неслышимости. Шум, так донимавший его, тут же смолк; умиротворенный тишиной, парень неспешно вернулся к своему насесту и вновь попытался сосредоточиться.
Вот уже третий день он пытался достичь того, что в трактате туманно называлось пограничным анимагическим состоянием и должно было помочь контролировать трансформацию. Это было, во-первых, непонятно – автор книжки обожал говорить загадками и сочинять ребусы из самых простых вещей. А во-вторых, очень трудно – Драко никак не мог уловить нужный момент и то перевоплощался в хорька, не успев даже подумать о возможных изменениях своего звериного облика, то вовсе не мог превратиться, застревая в человеческом теле.
– Сосредоточиться… – пробурчал Малфой в очередной раз и расслабился; кажется, что-то получается… еще немножко…
– Малфой?!. – голос, раздавшийся за спиной, заставил Драко подпрыгнуть от неожиданности.
Вошедших было четверо; глупый вопрос задал, естественно, рыжий балбес. Слизеринец хотел было съязвить – надо же, насколько быстро Уизли выучил, как выглядит Драко, всего за семь лет, – но не успел, с ужасом ощущая, как уменьшается его тело. Непрошенное вторжение, заставшее его врасплох (а все заглушающее заклятие!), подтолкнуло Драко к трансформации, и теперь он неумолимо перевоплощался в хорька на глазах у Поттера и его дружков. «Нет, только не это!» – из пасти хорька вырвался невразумительный писк; бедняга готов был сквозь землю провалиться, причем в самом прямом смысле, поскольку неподалеку была крысиная нора. Однако чувство собственного достоинства не позволило ему сбежать, и он обреченно перекинулся вновь в человека.
– Малфой, – растерянно пробормотал Невилл, недоверчиво разглядывая донельзя мрачного Драко. – Ты – анимаг?
– Он – хорек! – выдал Рональд и, не сдержавшись, фыркнул. Затем переглянулся с Поттером, и оба непристойно заржали. Они гоготали, не в силах перестать: стоило парням взглянуть на злосчастного Малфоя, как следовал новый взрыв смеха. Глядя на них, Невилл и Гермиона тоже невольно начали хихикать. Это стало последней каплей; у Малфоя от ярости потемнело в глазах, а в голове начал нарастать звон. Сейчас ему хотелось только одного: стереть ухмылки с ненавистных физиономий, и не важно, чего ему это будет стоить.
Белобрысый с яростным воплем рванулся к обидчикам, мимолетно ощущая изменения в своем теле. Ни малейшего внимания он на это не обратил, однако со злорадством отметил, что гриффиндорцы дружно, как один, перестали улыбаться и только потрясенно таращились на него, разинув рты и хлопая глазами. Малфой пакостно ухмыльнулся и угрожающе навис над Поттером сотоварищи. Гарри молниеносно выхватил палочку и наставил на него; мгновение спустя так же поступили и остальные. «Надо же, какой я нынче страшный!» – хотел издевательски протянуть Драко, наслаждаясь видом явно сбитых с толку оппонентов, однако вместо слов с недоумением услышал утробное рычание и внезапно понял, почему чувствует себя как-то не так – очень хотелось встать на четвереньки, чтобы хвост не упирался в пол. Хвост?! Слизеринец тут же забыл обо всем и принялся судорожно ощупывать свое тело, пытаясь сообразить, что произошло. Он понял, что вновь превратился в… в какого-то зверя, потому что хорьком это нечто быть не могло. Поднявшись, словно суслик, на задние лапы, Драко изрядно превосходил в росте Уизли, а тот уже вымахал без малого до двух метров. Между тем все прочее казалось вполне знакомым – длинное гибкое туловище, короткие лапы, чуткий нос, белая шерсть – куда же без нее.
– Драко? – осторожно позвала Гермиона, опуская палочку. – С тобой все нормально?
Малфой, как-то подзабывший о гриффиндорцах, недоуменно поглядел на нее и невольно пожал плечами – все ли с ним нормально, он не знал.
– Ни фига себе, – обалдело выдохнул Рон, тоже убирая палочку и во все глаза уставившись на громадного зверя. – Что это за существо?!
– Как – что? Хорек, конечно! – хмыкнул Гарри, пряча палочку в рукав. – Только большой.
– Знаешь, Гарри, ты не прав, – негромко отметил Невилл, разглядывая Драко, опустившегося на все четыре; в холке зверь был высотой почти полтора метра. – Он не большой, а ОЧЕНЬ большой.
– Да уж! – отозвался Поттер. – Малфой, ты обратно можешь? Или позвать профессора Снейпа?
Хорек высокомерно поглядел на него светло-голубыми глазами и перетек в человеческий облик. Гарри пару раз видел, как совершается анимагическая трансформация, но ни один из его знакомых анимагов не был столь внушительных размеров.
– Я все могу! – насмешливо сообщил слизеринец и присел на край стола, очень стараясь унять дрожь в коленях. – Тренируюсь уже не первый месяц.
– И давно ты такое чудовище? – подозрительно поинтересовалась Гермиона, сложив руки на груди.
Драко нервно покосился на нее – эта поза и этот взгляд почему-то напомнили ему крестного в не самом радужном настроении, а когда Северус Снейп изволил пребывать в скверном расположении духа, то усиленно портил праздник всем подряд. Возможно, поэтому он сознался.
– Такое – впервые. Я хотел стать тигром, но не вышло.
– Малфой, ты придурок! – констатировал Уизли, переглянувшись с Невиллом. – Зачем тебе тигры? Такая миленькая зверюшка запросто скушает двух тигров и попросит добавки!
– Это точно! – согласился Гарри, задумчиво разглядывая Малфоя. – Большой и страшный… А снова превратиться сможешь? Или это случайно вышло?
Драко не стал отвечать. Теперь было проще – он знал, чего нужно ждать. Сосредоточился, расслабился… Через пару секунд большущий хорек торопливо сполз на пол с угрожающе закачавшейся парты. Гриффиндорцы разглядывали его в почтительном молчании, прерванном Гермионой.
– А профессор Снейп знает?
Хорек снисходительно покосился на нее и кивнул; Рональд внезапно прыснул. В ответ на вопросительные взгляды, пояснил, давясь смешком:
– Люди, как хотите, он внушительный, кто спорит, но когда это зверище кивает и плечами пожимает… – парень рассмеялся.
Глядя на него, остальные тоже заулыбались, впрочем, на сей раз необидно. Поэтому Малфой не стал откусывать рыжему голову, а просто случайно зацепил его хвостом под колени. В результате Рональд едва не навернулся, ругаясь, на чем свет стоит, а Драко смотрел на него укоризненными чистыми глазами и делал вид, что это совершенно нечаянно и он оскорблен столь гнусными инсинуациями в свой адрес.
– Ладно, – отсмеявшись, подвел итог Гарри, – пора к профессору на ковер. Малфой, ты как, идешь?
Драко кивнул и направился к дверям, однако не дошел – Невилл, испуганно охнув, ухватил его за хвост:
– С ума сошел! Если ты в таком виде появишься в коридоре…
– Меня заавадят, – согласился Драко, снова перевоплотившись в человека. – В кои-то веки ты прав.
– Не наглей, хорек! – цыкнула на Малфоя Гермиона. – Лучше бы спасибо ему сказал.
– Считай, уже сказал! – снисходительно отозвался тот, пребывая в слишком уж лучезарном настроении, чтобы спорить. Смахнув с рукава невидимую соринку, величественно шагнул из комнаты… и едва не растянулся на полу, зацепившись за порог каблуком.
– Вот к чему приводит привычка ходить на четырех ногах! – сообщил Гарри, поймав лучшего врага за шиворот. – Что случилось, Драко, пол слишком далеко?
– Поттер, не нарывайся! – вежливо попросил тот, аккуратно поправляя мантию. – А то голову откушу, и ты не сможешь летать на метле! Правда, исключительно потому, что не будешь видеть, куда тебе лететь.
В подземелья добрались быстро. Спустившись вниз, обнаружили, что класс еще пуст, и расположились за столами, а Драко шмыгнул в личный кабинет крестного, чтобы означить прибытие научно-исследовательской группы. Минуту спустя он вернулся в сопровождении наставника и шлепнулся на свободное место рядом с Поттером, не преминув скорчить ему рожу. Дать белобрысому сдачи Гарри не успел – профессор Снейп отличался бдительностью и находился слишком близко. Зельевар обвел своих учеников суровым взглядом и поинтересовался:
– Итак, что вы сумели выяснить?
– Профессор, можно я? – Гермиона, как всегда, по привычке тянула руку. Мастер зелий снисходительно кивнул, и гриффиндорка затараторила:
– Согласно теории Верника-Зиморуцкого, пространственно-временной континуум можно представить в виде спирали, символизирующей бесконечно-циклическое развитие Вселенной. Таким образом, все в этом мире преходяще и в то же время повторяется!
– Превосходно, мисс Грейнджер, у Вас фотографическая память. Кто еще хочет высказаться?
– Я, сэр! – с места поднялся Малфой. – По мнению Хенгиста Затворника, по причине цикличности временного потока путешествия во времени могут осуществляться двумя путями: либо пошагово, то есть, фигурально выражаясь, по спирали вперед или назад, либо прыжком, то есть, рассекая витки и переносясь сразу на большой промежуток времени.
– Прекрасно, мистер Малфой, Вы очень ясно излагаете. Дальше?
– Можно? – Невилл опасливо поерзал на скамье. Дождавшись кивка профессора, смущенно изложил:
– Соответственно вышесказанному, а также учитывая происходящие с нами события, можно предположить, что в нашем случае временная спираль замкнулась в кольцо. В свете представленных фактов и домыслов формулируется следующее: что делать?
– Недурно, мистер Лонгботтом, Вы правильно ставите вопрос. Еще?
– Сэр! – Гарри выпрямился на стуле. – Я полагаю, что делать – это как раз очевидно: необходимо разорвать кольцо и тем самым вернуть нас в нормальное течение времени. Вопрос в другом – как делать?
– Неплохо, мистер Поттер, у Вас практический взгляд на проблему. А что можете сказать нам Вы, мистер Уизли?
Все взгляды обратились на Рона. Тот залился краской, потупился и выпалил:
– А давайте еще раз в библиотеку сходим!
– Отлично, мистер Уизли, Вы наконец-то запомнили, что в Хогвартсе имеется библиотека!
Рон не обиделся. В ответ на ехидную реплику Снейпа и ироничные взгляды Гермионы он лишь пожал плечами и сообщил:
– Просто я книгу видел, называется «Петля времени в структуре Великого кристалла мироздания», автор – какой-то Кра-пи-вин.
– Кра-пи-вин? – удивился Драко. – Китаец, что ли?
– Да нет же! – возбужденно перебила его Гермиона. – Это Славомир Крапивин, русский ученый, известнейший специалист по временным парадоксам! Это такая редкость, я не думала даже, что в Хогвартсе может быть эта книга! Где ты ее видел?
– Четвертый от входа стеллаж, полка шестая, второй ряд.
– Великолепно. Вы не только запомнили, где находится библиотека, но и выяснили, что там хранятся книги! – язвительное высказывание профессора Снейпа странным образом содержало одобрение. – Что ж, нам следует познакомиться с этим изданием поближе, поскольку в моей личной библиотеке вопросы временных парадоксов не освещаются.
– Нет, вы как хотите, – мрачно заявил Драко полчаса спустя, с грохотом закрывая толстый том «Временные завихрения пространства» Скипидара Тремудрого, – но, по-моему, мы все переливаем из пустого в порожнее. Уже ясно, что время идет по кругу, понятно, что надо этот круг разорвать. А как – никто представления не имеет.
– А может, достать где-нибудь времяворот и смотаться в будущее, а там найти кого-нибудь из нас и спросить, как мы выбрались?
– Использовать времяворот для путешествия в будущее мы не можем, Гарри, он действует только в обратном направлении. И потом, по законам времени нельзя встречаться самими с собой – это равносильно катастрофе, ты же знаешь, – Гермиона тяжело вздохнула. – А другого выхода я пока не вижу.
– А может, произнести то заклинание, которым мы сюда профессора вызвали, над остальными учителями? И пусть они сами разбираются!
– Угу, – согласился с Роном Малфой. – И всех учеников в придачу, чтобы скучно не было.
– Не иронизируй, Драко, – шикнул на крестника профессор зельеварения. – Что
Вы там говорили про зелье для создания времяворотов, Лонгботтом?
– Если добавить душицу и зверобой, то увеличится интервал времени, на которое можно отправиться, – неуверенно пробормотал Невилл. – Только самого состава зелья там не было, это я точно помню. И ссылок никаких на другие источники, я проверял.
– Значит, придется экспериментировать. Грейнджер, завтра не ходите на послеобеденные пары, будете помогать в лаборатории. Поттер, Вы пойдете на встречу с миссис Лонгботтом и мистером Малфоем. Малфой, постарайтесь тем временем незаметно проникнуть в Вашу семейную библиотеку – помнится, у Люциуса были манускрипты по времяворотам, они могут нам пригодиться. Воспользуетесь каминной сетью в моем кабинете, чтобы никто не видел Вас выходящим из замка. И дома ни на кого не нарвитесь. Вы, Лонгботтом, найдете все, что сможете, о душице и зверобое, должна же и от Вас быть хоть какая-то польза.
– Простите, сэр, а кто тогда будет обед готовить?
– Рон, ты всегда думаешь только о том, как бы наполнить свой желудок!
– Гермиона, у меня растущий организм, ему требуется здоровое питание!
– Вот и питайтесь на здоровье, – закончил дискуссию Снейп, направляясь к выходу из библиотеки. – Завтрашний обед – с Вас.
– А я готовить не умею, – попытался возразить Рон, правда, без особого успеха. – Вот летучая мышь-переросток…
– Кто?
– Снейп.
– Профессор Снейп, Рональд.
– Ой, да кто бы говорил! «Профессор, у Вас такие красивые глаза… глубокие… и пахнет от Вас так приятно… И вообще, Вы мне нравитесь…» Все с тобой ясно, Грейнджер, – Малфой ухмыльнулся, а Гермиона густо покраснела – свое недавнее не очень хорошее состояние она помнила крайне смутно.
– Я что, это все вслух сказала?!
– Не беспокойся, крестному понравилось. Наверняка. Скорее всего. Раз он тебя на месте не прибил. А мог бы.
Часы пробили без четверти десять – до отбоя осталось пятнадцать минут. Девушка засобиралась в подземелья – скоро зельевара должны были призвать, и следовало приготовить все к его возвращению.
– Ну вас всех, – гриффиндорка поспешно складывала в сумку перья и пергамент. – Ничего вы не понимаете. Идите спать, завтра трудный день – понедельник.
– Гермиона, а ты можешь узнать, что мы будет варить на контрольной завтра? – смущенно поинтересовался Невилл. – Я никогда не справлюсь, если не буду знать заранее.
– И правда, – заинтересовался Рон, – узнай, а? Ты же со Снейпом в хороших отношениях!
– Профессором Снейпом, Рональд! И нет никаких отношений! А если вы не можете справиться с заданием, значит, правильно профессор вам тролли ставит – другого не заслужили, – прошипела девушка и вышла из библиотеки.
– Точно втюрилась, – подвел итог Малфой и зевнул. – Изучай кулинарный справочник, Уизли, шестая полка на тринадцатом стеллаже с правой стороны от входа. Может, приготовишь нам завтра что-нибудь такое… этакое… исключительное… Исключительно случайно.
Лапы… крылья… Главное – хвост! (часть вторая)
Два дня спустя незадолго до завтрака гриффиндорцы подловили Малфоя, когда тот шел на свою утреннюю анимагическую тренировку, у выручай-комнаты.
– Ну, теперь твоя очередь! – взыскательно уставилась на слизерница Гермиона, когда студенты с удобством расположились в удобных креслах вокруг камина – чудо-комната свое дело знала.
Тот, недоуменно поморщившись, вопросил:
– Какая такая очередь?
– Учить!
– Кого?
– Нас!
– Чему?!
– Вот Мерлин, и в кого он такой?.. Все-все, молчу, и не надо на меня так смотреть!
– Правильно, Рон, помалкивай. А ты, Малфой, не притворяйся овечкой, ты все прекрасно понял – мы тоже хотим научиться анимагии!
Драко с преувеличенным интересом уставился на нее, затем обвел задумчивым взглядом остальных:
– Вам не терпится стать хорьками? Ну-ну… Знаешь, Грейнджер, я подозревал, что гриффиндорцы с фанабериями, но что настолько…
– Не валяй дурака! – Гарри отложил потрепанный экземпляр книги «Квиддич: сквозь века», найденный на журнальном столике рядом, который он лениво перелистывал уже в n-й раз, рассматривая иллюстрации, и включился в беседу.
– Поттер, я тебя еще не валял, – Малфой слегка добавил высокомерия, дабы противник не расслаблялся.
– А вот сейчас я дам тебе в глаз, чтобы не выставлялся, хорек! – радостно предложил Рон и привстал с кресла, демонстрируя готовность беспромедлительно выполнить обещание.
– Тихо, тихо! Рон, держи себя в руках. Драко, перестань его провоцировать, а то хуже будет!
– Да? И что же со мной такого приключится, позвольте вас спросить?
– Тебе объяснить или сразу продемонстрировать? Так это мы мигом, за милую душу! – Гарри был сама любезность.
Слизеринец оглядел супротивников, оценил численный перевес, прикинул шансы и сокрушенно покачал головой.
– И они еще собрались у меня учиться! А не боитесь, что я вас в благодарность за такую любезность малость не тому научу?
– Что ж, значит, превратимся в чудищ, – покладисто рассудил Невилл, закрывая журнал с фотографией цветущего тигрового кактуса, также обнаруженный на столике. – А тогда мы тебя сожрем! И даже не будем мучиться желудком, пусть ты и ядовитый.
– Эх… ну ладно, так и быть. Займусь просвещением сирых и убогих. Так, слушаем сюда. Для начала надо высчитать для каждого из вас формулу трансформации, так сказать, личное заклинание. Пока не сделаем, нет смысла продолжать.
– Формулу? – Гермиона, чьим коньком была арифмантика, оживилась.
– Угу, – Малфой выудил из кармана замусоленный блокнот, который по привычке все еще таскал с собой, и показал ей последовательность расчетов.
Девушка, ощутив себя в своей стихии, мигом раздобыла пергамент и перо, бесцеремонно спихнула со стула Рона – он имел несчастье сидеть у единственного в комнате стола – и приступила к работе.
– Интересно, а мы можем выбирать, в какое животное перевоплощаться? – задумчиво поинтересовался Гарри, наблюдая за Гермионой.
– У меня не получилось, – пожал плечами Драко. – Да вы сами видели.
– Но тебе Грюм, в смысле Крауч, всю малину испортил! – резонно заметил Рональд, благополучно переживший падение со стула и теперь устроившийся в кресле однокурсницы. – А мы ни в кого не превращались… в животных, я имею в виду.
– Вообще-то, – протянул Малфой, вытягивая ноги, – там упоминалось зелье. С его помощью можно осуществить так называемое пробное превращение, чтобы посмотреть, что из тебя получится и стоит ли заморачиваться дальше.
– Что же ты сразу не сказал? – сердито спросила Гермиона, отрываясь от своих расчетов. – Я бы тогда –
– Не хотел тебе портить праздник, ты же любишь цифирки! – ехидно сообщил в ответ слизеринец и с трудом увернулся от пущенного ему в лоб увесистого пергаментного свитка. – Вот так всегда! И это – вместо благодарности!
– Где рецепт зелья? – взыскательно уставилась на него девушка, ни капельки не смущенная упреком.
– Вот в этой книге, – блондин лениво достал из внутреннего кармана мантии небольшую толстую книжку в темно-сером кожаном переплете. – Но учтите, я сам не пробовал!
– Разберусь как-нибудь! – высокомерно отрезала гриффиндорская всезнайка, аккуратно перелистывая хрупкие, пожелтевшие от времени страницы. – М-м-м… рог единорога… яд бякоклешней… спорень широколистный… грива фестрала… крысиные мозги… в принципе, ничего сверхъестественного. Готовится за полтора часа, настаивается сорок минут, применяется исключительно наружно.
– Слава Мерлину! – переглянувшись с Гарри, благочестиво сообщил Рон. – Пить зелье, куда добавлены крысиные мозги, негигиенично!
– Да? Помнится, ты как-то пил Оборотное зелье, а туда был добавлен помет нарлов! – едко напомнила приятелю Гермиона, оторвавшись на минуту от изучения списка ингредиентов.
– Так то когда было! – беспечно отмахнулся Рональд. – А сейчас я не хочу!
– А тебя никто и не заставляет. Отравиться насмерть, к слову, этим нельзя, а вот неприятных ощущений целый букет заработать – запросто.
– И каких? – Гарри с интересом покосился на книжку в руках подруги.
– Симптомы сильнейшего расстройства желудка плюс фиолетовые пятна по всему телу.
– Нет, не фиолетовые, – возразил вдруг Невилл, – а пурпурные! Спорень широколистный, попадая в организм человека, воздействует на естественную окраску кожи и волос, в особо тяжелых случаях – роговицы. Дает красно-синий оттенок классического пурпура, пятна в виде клякс и звезд по всей поверхности тела, а если доза очень велика, то цвет может стать сплошным. Для здоровья не опасно, является косметическим дефектом, лечится довольно сложно – при помощи хвоща древовидного…
– Спасибо, Невилл, мы поняли! – посмеиваясь, остановил друга Гарри. – А еще на память жаловался, надо же!
– Что ж, думаю, можно попробовать! – заключила Гермиона, аккуратно закрывая книгу. – Вот только как достать яд бякоклешней? Все прочее мы без особого труда найдем, а вот это есть только в кладовой профессора Снейпа. И нечего на меня так смотреть, я туда не полезу! Я ему обещала…
Гриффиндорцы переглянулись и дружно, как один, уставились на Драко; тот, еще не подозревая о том, что ему грозит, тихо-мирно сидел, развалившись в кресле, и полировал о мантию ногти – совсем как папочка на ежедневной встрече с деканом Слизерина. «Наследственность, чтоб ее», – подумал блондин. Наконец, уловив повышенный интерес окружающих к своей нескромной персоне, настороженно уточнил:
– В чем дело? У меня что-то на лбу написано?
– Не совсем! – мило улыбнулся Рон. – Просто мы подумали, что ты мог бы…
– Ничего я не мог! – переполошился Малфой, подскочив в кресле. – Даже не мечтайте. Да если крестный меня застукает, на месте прибьет!
– Не только тебя, – философски заметил Поттер, вертя в руках истрепанное перо. – Думаю, будет честно, если я составлю тебе компанию, может, если он сцапает нас обоих, то слишком удивится и забудет убить.
– Угу. Убить забудет. А вот побить – вряд ли! – сварливо отозвался слизеринец, уже уяснивший: от похода в хранилище ему не отвертеться. Да и не особо хотелось – это обещало быть небезынтересно. – Вот только как мы его отвлечем? Он почти не выходит из подземелий, обедаем мы все вместе, и если кого-то не будет, профессор непременно спросит почему. А врать ему… вы как хотите, а я пас.
– Это я беру на себя! – деловито сообщила Гермиона, доставая из сумки длинный пергаментный свиток. – У меня к нему есть несколько вопросов по поводу нашего нового экспериментального состава…
– Которые займут его до глубокой ночи! – присвистнул Рон, с уважением оглядев изрядный список. – Когда идем на дело?
– Сегодня сразу после зелий. Мы с Малфоем тоже пишем контрольную, ради разнообразия, – отозвалась Гермиона, аккуратно сворачивая пергамент и пряча его обратно в сумку. – Вот только на дело идем мы втроем. Ты, Рон, наведайся к Хагриду, выпросишь у него рог единорога и волосы из гривы фестрала. Может, там еще пара крыс найдется? Он же вечно выкармливает какое-нибудь жуткое страшилище.
– Клык давит крыс десятками просто из любви к искусству. Они там по всему дому валяются. Дохлые сойдут? – Гермиона, поморщившись от отвращения, кивнула, и гриффиндорец кивнул ей в ответ, давая понять, что задание принято к сведению.
– А ты, Невилл, раздобудь нам спорень широколистный, вроде бы в четвертой теплице был.
– В пятой, Гермиона, – поправил ее Лонгботтом, мечтательно улыбнувшись. – Там еще потрясающий звездчатый болиголов расцвел, погляжу заодно.
– Вот и славно! – подвел итог Гарри, поднялся на ноги и потянулся. – Думаю, нам пора на завтрак и зелья. Любопытно, что на сей раз измыслит для нас профессор?
– Что-то кое-что, – пробурчал Рон, вытаскивая из-под стула свою сумку. – Одно знаю точно – скучать не придется.
Он оказался прав – скучать действительно не пришлось, поскольку это едва ли возможно в процессе изготовления Веселящей эссенции. Котлы кипели, извергая клубы пара, и с каждой минутой все, пришедшие на занятие, становились все бодрей и веселей. Исключение, понятно, составил лишь хозяин утренника – по-видимому, за долгие годы у профессора Снейпа выработался иммунитет к любым испарениям. Так или иначе, но студенты покинули подземелья в превосходном настроении, невзирая на скудные оценки, сопровождавшиеся крайне уничижительными комментариями учителя. Вполне вероятно, что именно поэтому авантюра с проникновением в кладовую Мастера Зелий прошла без сучка, без задоринки. Гермиона благополучно загрузила профессора своими вопросами, утроив настоящую научную дискуссию, а Гарри и Драко тем временем тихой сапой просочились в хранилище и позаимствовали искомый ингредиент.
На истории магии, которую собратья по понедельнику решили пропустить, что делали уже неоднократно, старшекурсники втретились в выручай-комнате, притащив туда каждый свою добычу. Профессор МакГонагл о прогулах узнать и соответственно вчинить им выговор не успевала, а профессор Снейп на отсутствие прилежания у студентов на упомянутом предмете смотрел сквозь пальцы.
Гермиона придирчиво оценила количество яда, качество спорня, длину волос из фестраловой гривы, величину кусочка рога единорога, а также вес двух крысиных тушек и милостиво согласилась, что можно готовить зелье.
Выручай-комната на этот раз преобразилась в лабораторию, и неугомонные юнцы рьяно взялись за дело. Впрочем, слишком рьяно: после того как Рон едва не вывалил на пол тщательно растертые крысиные мозги, а Гарри и Драко поцапались из-за спиртовки, Гермиона решительно отстранила парней от тонкого искусства приготовления зелий, велев не путаться под ногами, и взялась за дело своеручно. Четверо ее однокурсников сидели на стульях вдоль стены и увлеченно наблюдали, как она снует от стола к котлу, взвешивает, измельчает и помешивает.
– Ловко у нее получается! – пробурчал Малфой, наблюдая, как девушка проворно и не без изящества шинкует спорень. – Странно, что она готовить не умеет.
– Почему странно? – поинтересовался Гарри, глядя, как зелье медленно меняет цвет с желтого на синий.
– Зельевары обычно хорошо стряпают, – пояснил Драко. – Правда, иногда увлекаются всякими экспериментами.
– Это как бифштекс с вареньем, что ли? – уточнил Рональд, уловив любимую тему – еда в любых проявлениях.
– Нечто вроде, – согласился Малфой, припомнив, как однажды его двоюродная тетушка Хериберта приготовила мясное рагу с лесной земляникой и медом.
Между тем предаваться воспоминаниям было особо некогда – зелье поспело, ему осталось лишь настояться, и можно было начинать эксперимент. Позже они так и не смогли прийти к единому мнению относительно того, как все-таки это было. Правда, все пятеро дружно сходились в одном: во всем виноват… правильно, Пивз. Именно он так некстати просочился через пол и вынырнул из котла с хриплым воплем «Банзай!», напугав Гермиону. Девушка отшатнулась, наткнулась на табурет и взмахнула рукой, чтобы сохранить равновесие; в руке этой она держала черпак, который зацепил котел и выплеснул его содержимое в огонь. Почти готовое зелье зашипело, затрещало и взорвалось мощным фейерверком сияющих искр, забрызгав все и вся. Незадачливых экспериментаторов накрыла тьма…
– Мерлиновфффы подшшшшштанникххи!.. – возмущенный вопль Гарри заставил остальных открыть глаза.
Семикурсники недоуменно озирались, и не напрасно – им было на что посмотреть. Выручай-комната превратилась в огромный зал; высоченный потолок терялся невообразимо далеко, а окна стали больше главных ворот Хогвартса. Гермиона остолбенело разглядывала нависающую над ней металлическую полусферу высотой в четыре ее роста. По стенкам стекали крупные маслянистые капли с безумно знакомым запахом. Девушка приглушенно пискнула, сообразив, что эти капли – то самое зелье, которое она варила с таким старанием. А огромное нечто, у подножия которого она находилась, – всего-навсего черпак, что она выронила из рук полминуты назад.
– Что?.. Что такое? – слабо пролепетала она, уже поняв, что комната осталась прежней, а вот она сама изменилась радикально.
И не только она!
– Зелье, Грейнджер, вот что! – голос Драко звучал как-то странно, однако был вполне узнаваем. – Между прочим, мне это вообще не надо, я и так знаю, в кого превращаюсь!
Белый хорек раздраженно почесал задней лапкой за ухом и уставился на гриффиндорку голубыми глазами; он глядел на нее свысока, причем далеко не в переносном смысле – Драко перевоплотился в обычного хорька, однако и теперь был намного крупнее Гермионы.
– Ч-ч-ч-черт! – простонал Гарри, как-то странно проговаривая звуки; больше всего они напоминали шипение. – Йя тхак не с-с-согласссенн!
– Поттер, держи себя в руках! – сварливо отозвался Малфой, усаживаясь на задние лапы. – Разговариваешь, как любимая змея Темного Лорда!
– Мможшно подхуммать, тхы йейо лич-ч-ч-чно сслышшшалл! – мрачно огрызнулся Поттер, раздраженно высовывая длинный язык и разглядывая собственное отражение в отполированной стенке котла – крупную змею с блестящей, антрацитово-черной чешуей с изысканными зеленоватыми разводами и яркими изумрудными глазами. Красиво, да. Но определенно не то, кем он хотел бы стать! Да еще акцент этот…
– Позо-о-оррррр! – раздался откуда-то сверху пронзительный голос, по которому с некоторыми сложностями можно было опознать Рона. – Безобррррразие! Пивза – за рррррешетку!
Подняв глаза, жертвы злонамеренного поведения гадкого полтергейста увидели на спинке стула, казавшегося им выше Джомолунгмы, большого попугая-какаду. От обыкновенного этот отличался только синими глазами, каковых у птиц не бывает, и ярко-рыжим оперением. Взмахнув крыльями, птица довольно неуклюже приземлилась на пол рядом с товарищами по несчастью. Рон забавно прокосолапил поближе к остальным и озабоченно поинтересовался:
– А где Невилл?
– Тут я! – раздался печальный голос откуда-то сверху.
На другом стуле, где-то высоко, сидел серенький ежик и печально смотрел вниз. Поскольку летать он не умел, а падать с такой высоты не хотел, ему предстояло провести в своей воздушной тюрьме немало времени.
– Еж… хорек… змея… птица… – пробормотала ошарашенная Гермиона, пытаясь понять, кто же она. Не насекомое – они видят мир иначе. И уж точно не паук (спасибо Мерлину!), не то Рон ни за что не подошел бы к ней. Девушка медленно, словно нехотя, шагнула к блестящей громаде опрокинутого котла. Шажок… еще… и вот на выгнутой стенке проступило отражение. Гриффиндорка со стоном закрыла мордочку лапками.
Хомячок!
Крошечный полосатый хомячок-джунгарик, почти втрое меньший, нежели обычный хомяк: палевая шерстка, темные полоски, темно-карие глазки-бусинки и каштановый хохолок на макушке – она готова была разрыдаться от горя.
– Не переживай, Грейнджер! – донесся до нее ехидный комментарий Малфоя. – Подумай о том, как удобно будет пробираться по ночам в Запретную секцию!
Гарри неодобрительно зашипел и подобрался, Рон развернул крылья, готовясь треснуть пару раз наглеца по шее, однако они не успели вмешаться. Гермиона вдруг ощутила, как в ней поднимается всепоглощающая ярость, стремящаяся испепелить все вокруг. Крошечная полосатая зверушка стремительно метнулась к хорьку, многократно превосходящему ее размерами, подпрыгнула, словно на пружине, и с размаху вмазала ему по носу лапой.
– Не зли меня, хорек!..
Тот охнул, скорее от удивления, чем от боли, попятился, наступил в скользкую лужу зелья, натекшего с черпака, поскользнулся и шлепнулся.
– Так его, Герррми! – кукарекнул Рон, забыв, что попугаям этого делать не полагается.
Гарри, удовлетворенно свернувшись кольцами, сообщил:
– Я слышшшал, что джшшшунгарики – зсслые и агресссссивные сссуществва. Теперь вфижу – не вффрали!
– А еще, похоже, это зелье пагубно воздействует на эту… как ее… Грейнджер, на какую систему организма всякие потрясения влияют?
– Нервную! Нервную! Нервную!.. НЕ РАЗ-ДРА-ЖАЙ МЕНЯ! – взвизгнула Гермиона, бешено подскакивая на месте и с трудом соображая, что ведет себя как-то не так.
Впрочем, Малфой уже осознал, что нарываться на грубость со стороны гриффиндорской умницы, а сейчас по совместительству злюки, не в его интересах, и перешел к сути дела.
– Так, воплотиться-то мы воплотились. А вот сколько продлится действие зелья? Грейнджер?
– А я почем знаю! – мрачно огрызнулась поостывшая Гермиона, приглаживая лапками шерстку. – Зелье незакончено, не настоялось! Может, мы всегда теперь такими будем!
– Геррррми! – всплеснул крыльями Рон и нервно забегал туда-сюда вдоль длинной ручки черпака. – Ты пррредставляешь, что с нами тогда будет?!
– Представляю, – отрезала девушка, поудобнее усаживаясь на свой куцый хвостик. – Мы станем любимыми экспонатами в больничном крыле. К нам будут водить первокурсников.
– Зсссачем? – вяло поинтересовался Гарри. В комнате было прохладно, и он, как холоднокровное существо, почувствовал сонливость.
– А чтоб знали, что бывает с теми, кто варит всякую дрянь без разрешения! – бесстрастно пояснила его однокурсница.
– Одно радует, – задумчиво сказал Драко, пристраиваясь подальше от подсыхающей лужи. – Завтра все будет как прежде.
– Хоррошо, что так! – буркнул Рон; птичий акцент в его голосе становился все менее заметным. – А то пришлось бы звать прррофессора, и он бы нам выдал по перррвое число!
– Ухху… – сонно согласилась змея-Гарри, сворачиваясь клубком и твердо намереваясь поспать. – Повезссло…
Про то, что еще надо готовить обед, помогать зельевару в лаборатории, встречать родителей студентов и тащиться на занятия по непосредственной магии, они как-то подзабыли…
…Однако, вспомнили! Несколько часов спустя, как раз в тот момент, когда дверь выручай-комнаты распахнулась, и на пороге появился…
– Профессор Снейп! – выдохнули все пятеро, испуганно таращась на громадную фигуру в черном, застившую небо.
Декан Слизерина окинул взглядом карманный зоопарк на полу, узнал в хорьке крестника Драко, разглядел перевернутый котел и цвет зелья, из него вытекшего, и моментально все понял.
– Решили поэкспериментировать? – едко поинтересовался он, глядя сверху вниз на смущенно заерзавших питомцев.
– Подумаешь, – пробурчал Драко, угрюмо ковыряя задней лапой пол.
– Мистер Малфой, Вы имели смелость что-то сказать? – еще холодней вопросил профессор, наклоняясь пониже и вперяя взгляд пронзительных черных глаз в незадачливого хорька.
Выглядел он очень внушительно и устрашающе, особенно для Гермионы, которая была сейчас меньше каблука на профессорском ботинке. Однако Снейп, нагнувшись, опустил руку на сиденье стула, на котором… по-прежнему сидел Невилл, перенервничавший настолько, что, руководствуясь ежиным инстинктом, свернулся в колючий шарик. Как совсем скоро выяснилось, очень колючий – вопль профессора эхом отозвался в коридорах, а сам он отпрыгнул в сторону, опрокинув стул, и наступил в лужу пролитого зелья…
Спустя пару минут рядом с пятью застывшими в столбняке зверюшками (когда стул перевернулся, Невилл комочком скатился на пол, здорово струхнув, но ничуть не пострадав) появился крупный растрепанный ворон. Он стоял, неловко покачиваясь на когтистых лапах и нелепо раскинув крылья, словно пытаясь понять, откуда они взялись и для чего нужны.
– Добро пожаловать, профессор! – учтиво приветствовал крестного Драко, втайне наслаждаясь ситуацией. Наслаждаться явно ему мешало одно весомое обстоятельство, а именно мощный и тяжелый клюв новоиспеченного ворона. Как выяснилось, опасаться следовало не только клюва – Мастер Зелий дерзости, даже тщательно скрываемой, не терпел, и хорек за свою любезность получил крылом по шее.
– За что?! – обиженно завопил хорек, проворно отпрыгивая в сторону.
– Было бы за что, уже бы убил! – сухо просветил его профессор, складывая крылья и выпрямляясь. – Не сомневаюсь, что идею с зельем этим безмозглым гриффиндорцам подкинул именно ты!
– И ничего не безмозглые! – немедленно взъелась Гермиона. – Это все Пивз виноват, пусть только попадется мне, зараза, убью, и не гляну, что полтергейст! – от нервного возбуждения она вновь начала подскакивать на месте и лязгать весьма острыми резцами, словно уже вцепилась в виновника своего теперешнего состояния и энергично откусывает ему что-нибудь ненужное.
– Мисс Грейнджер, извольте держать себя в руках! Или что там у Вас в настоящий момент?.. А что касается Пивза, то пора бы уже усвоить: приступая к изготовлению любого зелья с подобным эффектом, следует непременно озаботиться наличием антидота. Судя по всему, об этом Вы благополучно забыли, в очередной раз проявив свойственную гриффиндорцам самонадеянность и беспечность. И не сметь на меня зубы скалить! Не сметь, я сказал!.. Минус двадцать пять баллов с Гриффиндора – за неуважение к учителю и выдранное из хвоста перо!..
Джунгарик, кровожадно раздирающий означенное перо на мелкие черные пушинки, лишь плотоядно заурчал. Снейп, оценив степень занятости юного грызуна, понял, что взывать сейчас к совести и сознательности зверька бесполезно и скорей всего вредно для здоровья взывающего. Мысленно пожав плечами, профессор добавил:
– И скажите спасибо, что полтергейст не заявился на пять минут позже – в этом случае мы все оказались бы немыми, как подобает порядочным зверям и птицам.
– И пресссмыкающщимсся! – уточнил проснувшийся Гарри, лениво шевеля хвостом.
– Профессор, – робко поинтересовался Невилл, готовый в любую минуту свернуться клубком, чтобы избежать праведного гнева наставника. – А мы долго пробудем… такими?
– До завтрашнего дня! – сухо ответствовал ворон, неодобрительно разглядывая острые иглы. – В кои-то веки можно порадоваться тому обстоятельству, что время для нас замкнуто в кольцо. Не будь так, нам предстояло бы пребывать в таком виде не менее недели.
– Хорррошо, что никто не знает! – с облегчением пробормотал Рон, приподнимая рыжий хохолок. – А то пррришли бы полюбоваться.
– Накаркаешь – убью! – рыкнула в ответ Гермиона, благополучно расправившаяся с пером, явно не прочь найти еще одно, желательно рыжее.
Попугай опасливо попятился, пробурчав:
– Что с ней творррррится, мы ведь не такие чокнутые…
– Она оказалась в эпицентре, соответственно, черты зверя в ней проявляются более отчетливо.
– Так и было, профффессссор. Я ссстоял ближшше всех к Гермионе, и у меня сссамый ссссильный зсссвериный акцсссент. Сссслава Мерлину, что она – джшшунгарик, а не росссссомаххха! – глубокомысленно сообщил Гарри, высовывая раздвоенный язык. – Ксссстати, а мы дейссствительно должшшны были ссстать такими, как сейчассс, или это Пивзсс вссе исспортил?
– Мы едва ли когда-нибудь это узнаем. Однократно принятый звериный облик неизбежно налагает отпечаток на возможную анимагическую форму.
– Досссадно, – пробурчал Поттер, шлепнув по полу кончиком хвоста. – Не хххотел никогда быть зсссмеей!
– Вы в любом случае вряд ли сумели бы этого избежать, – ехидно сообщил ему ворон, блеснув черными глазами. – Змееусты неизменно принимают змеиное обличье, в крайнем случае, иного пресмыкающегося.
– Любого? – от любопытства Гарри поднял треугольную голову и уставился на важно расхаживающего туда-сюда наставника. – Дажшшше дракона?
– Даже дракона. Но я советовал бы Вам удовлетвориться нынешним обликом.
– Почшшшему?
– Потому что черная вересковая гадюка – одна из самых редких и опасных в мире змей!
– Ой…
– В чем дело, мистер Поттер? Неужто язык прикусили?
– Нет вфффроде…
– Это радует. В сложившейся ситуации могу порекомендовать Вам только одно – следите за языком! Во всех смыслах.
Яблочко от яблоньки…Зельевар немного ошибся – действие зелья прекратилось через полчаса, и отвертеться от очередного занятия по непосредственной магии горе-ученикам на этот раз не удалось, чем профессор не преминул воспользоваться и оторваться на нерадивых подопечных по полной программе.
– Так, мистер Уизли, теперь Ваша очередь!
– Профессор, но почему я?
– Потому что я так сказал! Живо, без пререканий!
– Ох… Так, вот сюда, потом вот так и…
– Ай!..
– Мисс Грейнджер, что Вы орете?! Он же все равно не попал… Уизли, Вы осел! Смотрите, как надо!
– Ой!..
– Мистер Поттер, замолкните! Не надо притворяться, что Вам больно, эта часть тела у Вас определенно самая ненужная из всего, что у Вас вообще есть.
– Как это ненужная?!
– А ты сомневался, Поттер?
– Заткнулся бы ты, хорек!
– Поттер, Малфой, вы давно не гуляли в коридоре? Хватит болтать, продолжаем. Лонгботтом, Ваша очередь. И не забудьте сосредоточиться как следует, иначе будет как в прошлый раз!
– Да, сэр.
– Так, неплохо, неплохо. Вы определенно делаете успехи.
– Спасибо, профессор! Я вчера вечером книжку читал – там весь процесс подробно описан, с картинками.
– Прекрасно, значит, дадите ее почитать Поттеру и Уизли, пусть ознакомятся. Пусть хотя бы картинки посмотрят, если на большее они не способны!
– Ну, ладно Вам, профессор, вот поглядите!
– Это еще что такое?! Немедленно опустите! Сколько раз вам говорить, как это бывает опасно? Малфой, теперь Вы!
– Да, сэр!
– Ай!.. Что ты делаешь, недоразумение белобрысое!
– Мисс Грейнджер, перестаньте выражаться! Мистер Малфой, перестаньте тупить! Так, прекратить бардак и еще раз повторить теорию! Мистер Поттер, основное правило перемещения?
– Соизмерять прилагаемые усилия с размером, весом и конфигурацией предмета!
– Вот именно! А Вы только что вмазали стулом в потолок!
– Но, профессор, Вы же первый случайно попали яблоком мне по голове!
– Кто Вам сказал, что случайно? Продолжим. Мистер Уизли, правило точного прицела?
– Не отрывать взгляд от цели в момент броска!
– Именно! А Вы с какой стати, спрашивается, пялились на мисс Грейнджер?
– Да я не на Гермиону смотрел, а в конспект!
– Ваш конспект написан таким почерком, что до конца жизни не разобрать! Если бы Вы сами оказались способны на такой подвиг, быть Вам со временем криптографом! Мистер Лонгботтом, правило приземления!
– Плавность и никаких рывков!
– Именно так. Приземляйте предметы аккуратнее, у Вас получается лучше, чем раньше. Если вчера Ваше яблоко пробило тарелку, столешницу и оставило вмятину на полу, то сегодня только тарелка раскололась. Явный прогресс. Мистер Малфой! Правило совокупности предметов?
– При непосредственном контакте двух предметов воздействию магии подвергаются оба!
– Вот-вот! И скажите на милость, с какой стати Вы для демонстрации своего умения выбрали стул, на котором сидела мисс Грейнджер?!
– Ну…
– Я так и знала, что он нарочно!
– Мисс Грейнджер!
– Да, сэр?
– К Вам только одна претензия – не орите так громко, здесь акустика, как в оперном театре, и Ваши вопли распугали всех летучих мышей и призраков в подземелье!
– Хорошо, профессор, я не буду. Но если Рон еще раз так вот прицелится, я его… а Малфоя тем более!
– Если такое повторится, меру воздействия оставляю на Ваше усмотрение. С одним условием – не покалечьте, их и так в детстве неоднократно роняли.
– Профессор, может нам тогда лучше котлы чистить, а?
– Как вы котлы чистите, я уже давно знаю, мистер Уизли! Поэтому предоставлю мисс Грейнджер возможность самой с Вами разобраться! Не хотите – будьте внимательнее! Все, на сегодня хватит. Живо собирайте вещи и выметайтесь отсюда! Домашнее задание – отработать основной прием левитации одного предмета, совокупности предметов и попадания предмета в цель.
– Что ж, будем учиться летать…
– Нет, мистер Поттер! Вы будете учиться падать!
На следующий день после очередной контрольной Гарри и Рон были командированы на кухню, Невилл с запиской для профессора Стебль отправлен в теплицы за львиным зевом и черными ландышами для проведения экспериментов по созданию Зелья времени, в то время как Гермиона и Драко остались в лаборатории профессора Снейпа.
На огне стоял серебряный котелок (Гермиона нашла упоминание о том, что серебро стабилизиует временные потоки), в котором кипела смесь березового сока (Невилл наткнулся на статью, где английским по белому говорилось, что песок для хроноворотов непременно в нем проваривают) и ужиной крови (в качестве загустителя, по квалифицированному мнению зельевара). Профессор Снейп и гриффиндорка деловито суетились у котла, растирая, смешивая, нарезая, сверяясь с записями; Малфой сидел в углу на столе, беспечно болтал ногами, мурлыча себе под нос, и лущил в большую миску горох.
– Профессор, основа закипела, не пора ли добавить березовые почки?
– Добавляйте и не забудьте помешать! Вот, возьмите лепестки примулы. Как только зелье посинеет, нужно всыпать ровно четверть унции.
– …Гаудеамус игитур… трам-пам-пам… дум сумус…
– Оранжевое! Сэр, оно оранжевое, как мы и предполагали!
– Превосходно. Начинайте взбивать перепелиные яйца, скоро они нам потребуются. Как только я добавлю толченые крылья дрозофил, нужно будет немедленно влить их в котел.
– … Каждый день без всякой спешки я в дупле грызу орешки… щелк-щелк-щелк… хрум-хрум-хрум…
– Взгляните, сэр, сушеный акулий хрящ вызвал загустение!
– Начинайте помешивать, мисс Грейнджер! Два по часовой стрелке, четыре против. И так – двадцать четыре раза!
– …Дважды два – четыре… дважды два – четыре… это всем известно… даже магглам…
Драко отставил миску, сполз со стола и со вкусом потянулся, хрустнув суставами. Между тем зельевар и его ассистентка, похоже, почти завершили работу. Прихватив с собой горох, слизеринец приблизился к котлу и с любопытством заглянул в него. В серебряном котелке лениво булькала густая прозрачная жидкость леденцово-розового цвета с перламутровыми разводами и ароматом роз. Гермиона тщательно ее перемешивала, отсчитывая число оборотов черпака. Слизеринец рассеянно запустил руку в чашку с горохом и выудил оттуда с десяток горошин, покатал их по ладони, а затем ссыпал в котел. Они мгновенно растворились, и зелье заметно потемнело, но гриффиндорка не обратила на это ни малейшего внимания, продолжая помешивать содержимое котла. Хмыкнув, Драко выудил еще горсточку гороха и, дождавшись, пока Грейнджер прошепчет: «Девятнадцать», бросил их в зелье. Оно резко позеленело, запузырилось и завоняло прелой капустой и стоячей водой.
– Двадцать… Один, два, один, два, три, четыре – двадцать один…
– Что тут у нас? – зельевар, по обыкновению, подкрался незаметно, проигнорировав демонстративную попытку крестника скончаться от шока, причиненного его внезапным появлением. Он аккуратно взял Драко за шиворот, отодвинул от котла и, оценив содержимое, удовлетворенно кивнул.
– Превосходно. Еще немного…
– … три, четыре – двадцать четыре! – Гермиона вынула из котла черпак, отложила его в сторону и смахнула пот со лба. – У нас получилось, сэр?
– Разумеется! – Малфой приосанился, держа миску, полную гороха, на манер Великого Грааля. – Разве у нас могло не получиться?
– А разве я тебя спрашивала? – язвительно поинтересовалась гриффиндорка, смерив Драко убийственным взглядом.
– А разве нет? – тот мило улыбнулся и сунул в рот горошину.
– Прекратите пререкаться! – Мастер Зелий не имел желания выслушивать темпераментную беседу представителей враждующих факультетов, а потому пресек ее незамедлительно. Он постепенно уменьшал интенсивность пламени горелки, покуда не свел его на нет. Зеленая жижа перестала булькать и теперь лишь испускала струйки вонючего пара. Удовлетворенно кивнув, профессор прикрыл котелок серебряной крышкой и выпрямился.
– Теперь следует подождать несколько часов, чтобы зелье достаточно остыло, и можно приступать к эксперименту. Если наши расчеты верны, этот состав сможет перенести нас ненадолго в будущее. Вы прекрасно поработали, мисс Грейнджер, – сообщил он зардевшейся от счастья девушке. Затем перевел взыскательный взгляд на Малфоя и ехидно полюбопытствовал: – Скажи на милость, зачем ты налущил столько гороха? Для зелья требуется всего двадцать зерен, а ты половину урожая в теплицах извел.
– Как – зачем? На супчик еще хватит! – с энтузиазмом поведал юноша, перебирая ровные круглые горошины. – Крестный, ты только посмотри, какие красавицы, из них такой суп-пюре получился бы, со сливками, сыром, кресс-салатом, куриным филе и…
– Сегодня обед готовит Поттер, ты не забыл?
– Значит, на ужин можно! – Драко заерзал, игнорируя изумленно вытаращившую глаза Гермиону. – Ну, профессор, ну, Вам жалко, что ли? Горошек свежий, это ж когда еще случай выпадет, меня профессор Стебль после сегодняшней прополки к теплицам за тысячу галеонов не подпустит!
– Не подпустит – и правильно сделает.
– Малфой, ты что, серьезно?
– Грейнджер, а что тебя удивляет? Я же говорил, что умею готовить, ты чем слушала? Или не говорил?.. Ладно, в любом случае, смотри, не проболтайся своим дуболомам! Особенно рыжему.
– Это еще почему?!
– Сюрприз будет. Я на их физиономии хочу посмотреть!..
– Ну, хорошо. Но за это ты дашь мне почитать «Словарь русалок и водяных Средиземноморья»!
– Проклятье. Нет, ну проклятье же. Вот проклятье, всем проклятьям проклятье…
– Малфой, что ты гундосишь? Поддостал уже.
– Уши заткни, Грейнджер! Я как подумаю, что сегодня на кухне измывался над продуктами Поттер, мне худо становится!
– Прекрати. Он ведь уже готовил обед, было вкусно.
– Вкусно?! По-твоему, яичница – это обед?!
– У него просто не было времени.
– О, да, действительно. На этот раз у него была масса времени, так что ты лучше представь, что мы будем есть сегодня! Тушеные снитчи под соусом из разварных прутьев метлы? Ручаюсь, ничего другого ваш летун состряпать не сумеет!
– А я, между прочим, слышал! Будешь возникать – по твоему рецепту снитчей натушу и сожрать заставлю. И только попробуй не съесть, жертва!
– Да что ты с ним разговариваешь, не видишь, он шизанутый!
– Мистер Уизли, прекратите выражаться! Малфой, шевелитесь, сколько можно топтаться под дверью?
– Сэр, а Вы уверены, что мы не отравимся? Вдруг как раз сегодня День сурка закончится, а мы все умрем? Досадно будет.
– А тебя никто есть не заставляет. Можешь сходить в Большой зал, там овсянка… горелая… остыла уже…
– Лонгботтом, заткнись! Меня и так тошнит!
– Да? С чего бы это, ты что, беременный?
– Уизли! Вам два раза повторять надо? Молчать, а то оставлю без обеда. Садитесь живее и салфетки повязать не забудьте!
– Зачем?! Мы же не в детском саду.
– Да? А яичный желток на мантии после завтрака у кого появился, у меня? Вот то-то же. И не возражать! Что у нас на обед?
– Омлет с помидорами и колбасой, вафли с сиропом и мятный чай.
– Что-что?!
– Повторяю для тех, кто с гиппогрифа – омлет с помидорами и колбасой, вафли с сиропом и мятный чай! Еще раз повторить? Или на бумажке написать, раз ты уши с утра не вымыл?
– Вафли?! Ты умеешь печь вафли?! Не, ну надо же…
– Малфой, пасть закрой, ворона залетит! И вообще, что тут сложного? Вафли как вафли… я много чего умею. И стряпать, и убирать, и грядки полоть. И все без магии! Спасибо родственничкам, чтоб им лопнуть! Это их любимый метод воспитания, убеждения и всего, чего угодно – трудотерапия!
– Что ж, нельзя сказать, что они совсем уж неправы. Во всяком случае, готовите Вы вовсе недурно.
– Профессор, не сыпьте соль на сахар! Лучше возьмите вафлю, пока не остыли.
– Хм. Не ожидал от Вас настолько деликатного предложения заткнуться. Взрослеете, Поттер!
– Кто, я?!
– Слушайте, а вафель больше не осталось?
– Нет. Малфой вот сейчас последнюю сожрал.
– Уизли, ты быдло и хам. Сам только что стрескал три и не покраснел!
– Это не считается!
– Почему?!
– А они были не последние. Так что, как ни крути, а ты крайний!
– Ах ты гад!..
– Это еще что такое? Прекратить немедленно! Имейте в виду, дуэль на вилках – дурной тон, а поливание оппонента сиропом – тем более! Я кому велел жить дружно? Марш в угол, оба!.. Да не в один, остолопы! В наказание за безобразную драку будете мыть посуду. Без магии. И только посмейте хоть что-нибудь расколотить!
– Да, сэр…
– Так точно, крестный!
– А ты не подмазывайся. Завтра с тебя обед. И никаких отговорок!
– Понял. Принял близко к сердцу. Запомнил навеки. Будет исполнено в лучшем виде!
– Трепло.
– Сама такая!
Вечером того же дня в лаборатории вместо запланированного занятия по непосредственной магии решили провести эксперимент уже остывшего и настоявшегося Зелья времени.
– Ну, что, уже пора?
– Мистер Уизли, не высовывайтесь! Если Вас захватит турбулентность, вызванная применением зелья, сам Мерлин не скажет, где Вы в результате окажетесь.
– Ой…
– Рон, отойди, ты не слышал, что ли?
– Профессор, а Вы уверены, что зелье подействует?
– Поттер, у нас нет выхода. До полуночи осталось четыре часа, как только сутки закончатся, зелье исчезнет, и все придется начинать сначала. Отойдите подальше! А еще лучше – выйдите за дверь.
– Но, сэр, а если что-нибудь пойдет не так? Может, нам остаться… на всякий случай? Вдруг Вам помощь потребуется?
– Мисс Грейнджер, не заставляйте меня повторять дважды!
– Да, сэр…
– И не надо делать такое траурное выражение лица, все будет хорошо. А теперь марш отсюда!
Студенты, по опыту зная, что Снейп дважды не предупреждает, торопливо вышли, прикрыв за собой дверь. Гермиона тут же опустилась на корточки, заглядывая в замочную скважину.
– Ну, что там? – нервно переминаясь с ноги на ногу, спросил Драко.
– Ничего, – замирающим голосом пробормотала Гермиона, не отрываясь от своих наблюдений.
– Как это – ничего? – Рон никак не мог понять, почему их выставили наружу. Темпоральные вихри были для него пустым звуком. – С ним совсем ничего не происходит?
– Он исчез! – всхлипнула Гермиона. – Исчез. А вдруг он не вернется? Вдруг он…
Раздавшийся за дверью гулкий хлопок, сопровождающийся безумным грохотом и сдавленной руганью, заставил всех подпрыгнуть. Пятеро студентов, забыв о возможной опасности, рванули туда со всех ног. Их взорам предстала живописная картина – посреди комнаты, среди обломков лабораторного столика, осколков мензурок, в луже неопределенного цвета, большая часть которой натекла из опрокинувшегося серебряного котелка, возлежал непристойно ругающийся профессор Снейп. Зельевар пытался подняться, но тщетно – гадость, в которую он имел несчастье вляпаться, оказалась исключительно скользкой.
– Профессор, Вы живы? – Гермиона первая бросилась на помощь, за что едва не поплатилась, поскользнувшись и едва не упав рядышком с любимым учителем.
– Разумеется, жив, мертвые так не выражаются! – утешил ее Драко, одновременно поддержав за локоток и не допустив встречи гриффиндорской всезнайки с хогвартским полом. Между тем Снейп сумел наконец-таки подняться с помощью Гарри и Невилла и устало прислонился к стене. Его взгляд был невидяще устремлен в пространство. Помолчав, он качнул головой и пробормотал:
– Так кто же все-таки мама?..
– Чья мама? – растерянно спросил Рональд, беспомощно оглянувшись на остальных.
– Неважно, – профессор устало провел ладонью по лицу. – Я выяснил, что временной континуум был исправлен, и это хорошая новость. А плохая… я не успел узнать, как именно это было сделано. Так или иначе, это зелье не поможет нам вернуться в нормальное течение времени, его действие непостоянно и через четверть часа заканчивается.
– Четверть часа? – удивился Гарри. – Но у нас тут прошло от силы три минуты.
– Тем более, – пробурчал Снейп, погруженный в свои мысли. «Нет, ну кто же у нас мама?..»
– Интересно, что мы будем есть сегодня?
– Не знаю, как тебе, Гарри, а мне интересно другое – мы вообще будем есть сегодня?
– В каком смысле?
– В прямом, Невилл! Или ты правда думаешь, что Малфой умеет готовить? Нет, ну вы можете себе представить, как он мирно стоит у плиты и жарит яичницу? Или овсянку варит? Со сливками и сахаром? Можете?
– Честно?
– Вот и я нет. Так что не знаю, чего он там настряпает. Надеюсь, на кухне найдется хотя бы хлеб и масло? На худой конец бутербродов поедим…
– Уизли, я всегда знал, что у тебя плебейские вкусы! Бутерброды, фи! Мы не перекусывать будем, а о-бе-дать, ясно тебе? Или твой скудный словарный запас не содержит такого сложного слова?
– Ах, обедать! Надо же, кто бы мог подумать! И что же у нас на обед? Гамбургеры из ближайшего Макдональдса?
– Ты спятил? Ни один нормальный человек там обедать не будет!
– Это почему? Я пробовал, не так уж плохо…
– Поттер, заткнись, что ты вообще в еде понимаешь! Пища должна быть приготовлена из свежих продуктов в приспособленном для этого помещении в специальной, безукоризненно чистой посуде и вообще! А Макдональдс?! Бегом – прыжками, быстрее, еще быстрее, мы обслужим Вас с улыбкой и обеспечим сервисом и расстройством пищеварения! Запомните: если хотите долго жить и быть здоровыми, никогда – НИКОГДА! – там не обедайте!
– Мерлин, во дает, с какого перепуга его на проповеди о здоровом питании потянуло? Что это с ним, а?
– Не знаю, Невилл, по-моему, он рехнулся на почве Дня сурка. Драко, у тебя температурки нет? Может, в больничное крыло сходим, тебе там понравится. Тем более, что и опыт у тебя уже имеется…
– Тьфу на вас! Уизли, если приспичило, сам туда прогуляйся! Да не забудь попросить сделать тебе промывание мозгов!
– Ну, вот и проявляй после такого заботу о ближнем своем! Ты к нему всей душой, хочешь как лучше, а что в ответ? Нет в жизни счастья!..
– Его и не будет в Вашей жизни, мистер Уизли, если по Вашей милости я буду вынужден дожидаться обеда! Что у нас в меню?
– Салат греческий с оливками, борщ украинский, с чесноком и салом, говядина с картофелем и грибами, запеченная в горшочках, компот из айвы, пирог с яблоками и брусникой и сливочное мороженое с малиновым сиропом!
– Люди, он издевается?
– Знаешь, Рон, по-моему, нет. И пахнет вкусно…
– Мне плохо…
– Мне тоже…
– И мне…
– Я вообще молчу…
– Сами виноваты – жрать меньше надо!
– Не хами, хорек…
– Я так и знал, что он нарочно… так и знал… он столько всего наготовил, чтобы мы съели… и лопнули!
– Уизли, я поражаюсь твоей выдержке. Знал – и все равно трескал так, что за ушами трещало!
– Малфой, сделай милость, заткнись, а? У нас сейчас сил нет с тобой ругаться!
– Ну, наконец-то! Теперь я вам все припомню, а вы сидите и молчите в тряпочку! Значит, так…
– Значит, так! Драко, впредь не увлекайся, такие могучие порции нам явно не по силам. Вы, четверо, живо встать! Встать, я сказал! Вот то-то же. Построились! За стену не хвататься! А теперь шагом марш за мной в подземелье!
– Ох… зачем нам… в подземелье?..
– С целью приема зелья для улучшения пищеварения! А будете лишние вопросы задавать, получите рвотный корень. И имейте в виду, вам еще посуду мыть!
– Ага! А вот если бы вы знали, сколько там грязной посуды на кухне, заранее сделали бы себе харакири!
– Будешь издеваться, я тебе харакири сделаю!
– Поттер! Не сметь падать на Малфоя – после такого пережора Вы его попросту раздавите! Держите себя в руках и на ногах! Малфой! Перестаньте провоцировать жертвы чревоугодия, это опасно для их жизни и здоровья.
Даже после изумительного малфоевского обеда (у крестника явный талант, впору свой ресторан открывать), разговора с Люциусом и Августой Лонгботтом (ради разнообразия), свидания с Темным Лордом, мысли об увиденном будущем не покидали профессора зельеварения.
Когда он выпил зелье, то сначала ничего не ощутил. Северус стоял в своей лаборатории, ожидая, когда же подействует, если подействует вообще. Легкое головокружение заставило его на секунду прикрыть глаза, а когда он снова их открыл…
Нет, это была все та же лаборатория, почти не изменившаяся. Так, по мелочам только – пара банок сменила место пребывания на полках, стол новый, не испятнанный кислотами и прочей гадостью, кресло тоже другое, глубокое, обитое красивой темно-зеленой тканью… а две самые существенные мелочи находились в двух шагах от профессора, рядом с треногой, на которой висел котел-самоварка, где булькало что-то подозрительно синее.
– Смотри, Гинни, надо насыпать сюда торф, потом толченый корень валерианы, а потом…
– Бе-е! Зачем ты навоз насыпал, тут нельзя навоз!
– Что ты понимаешь, это никакой не навоз, а торф!
– Нет, навоз! От фестралов, мне папа показывал!
Снейп стоял неподвижно, растерянно глядя на двух малышей, сердито препиравшихся над котлом. Ребятишки были совсем еще маленькие – парнишке лет шесть, а девочке и того меньше – не более четырех. Она сердито притопывала ножкой, встряхивая непослушными каштановыми кудряшками, и упрямо твердила:
– А вот и нет! А вот и навоз! А мне папа говорил! А ты врешь все!
– Ничего я не вру! – черноволосый мальчуган обиженно фыркнул, раздраженно отбрасывая с лица спутанные прямые пряди. – Это ты не знаешь, а говоришь!
– А почему оно синее? Ты сам сказал, должно быть оранжевое, как апельсин!
– Это оно еще не готово, ясно тебе? Вот сварится, будет оранжевое! Наверное.
– А вдруг не будет?
– Будет! – твердо пообещал мальчик, отважно поднимая половник и погружая его в варево. Черпак был почти с него ростом. – Обязательно будет.
Северус изумленно выдохнул, не понимая, что это может значить. Откуда в его тщательно оберегаемой лаборатории могли взяться двое детей? Да еще таких маленьких, что до поступления в Хогвартс им еще расти и расти? Между тем его вздох привлек внимание малышей. Они обернулись, изумленно распахнув глаза, и профессор успел лишь подумать, что ему будет трудно объяснить детям, что он тут делает. Но объяснять ничего не пришлось – увидев его, дети бросили все и наперегонки ринулись к нему с радостными воплями: «Папа! Папа пришел!» Обхватив его ноги, они наперебой затараторили:
– Папа, а правда, что это не навоз?
– А вот и навоз, папа, скажи ему!
– А я говорю нет!
– А вот и да!
– А вот и нет!
– А вот и да!..
– Что вы здесь делаете? – оглушенный Северус едва сумел вставить слово. Детки на секунду примолкли, а затем загомонили еще громче:
– А я говорила, что ты не разрешил, а Сев меня не слушал!
– Ябеда! Ты тоже хотела зелье маме сварить, скажешь, нет?
– Хотела. Только не с навозом! В шампунь для волос нельзя навоз, он будет плохой!
– Это не навоз никакой, папа, скажи ей!
Дети упорно дергали его за мантию, таща к котлу, где по-прежнему кипело что-то непонятное экстремально синего цвета. Оглядев раскиданные вокруг банки и коробки с ингредиентами, Северус с трудом угадал в жидкости мыльную основу для шампуня, которая была безнадежно изгажена навозом фестралов, тертым мускатным орехом и волчьей шерстью. Причем шерсть – Снейп узнал эти клочки – он позаимствовал однажды у Люпина, желая провести кое-какие исследования. До исследований у него руки так и не дошли… в отличие от этих двух малолетних хулиганов, которые упорно называют его папой. Профессор поморщился от мерзкой вони, исходившей из котла, взмахнул палочкой и уничтожил вязкую пакость. В ответ незамедлительно раздался возмущенный вопль:
– Папа, что ты наделал, это же наше зелье для мамы! – мальчишка обиженно таращил на него карие глазенки; его нижняя губа дрожала, похоже, он всерьез собирался реветь.
– Мы хотели ей подарок! – разочарованно протянула его сестренка, печально моргнув пронзительно-черными глазами и потупившись. Несмотря на споры с братом, она была полностью солидарна с ним в одном: подарку маме – быть!
– Поверьте, если бы вы это доварили, ваша мама вряд ли обрадовалась бы такому подарку! – строго ответил Северус, очень надеясь, что малыши не наладятся реветь, потому что не имел представления, как их тогда успокаивать.
– Значит, мы все неправильно сделали, – вздохнула девочка, трогая пальчиком черпак.
– Не все, но это не главное, – профессор присел на корточки рядом с детьми и спросил. – Главное – кто вам разрешил варить зелье одним?
Задав этот вопрос, он понял, что попал прямо в точку – брат и сестра виновато переглянулись и опустили глаза.
– Мы думали, ты не рассердишься, – пробормотал мальчик, ковыряя носком ботинка каменный пол.
– Думали, мы сварим все, и ты не будешь сердиться! – добавила девочка, теребя подол своей светло-голубой мантии, заляпанный неудавшимся зельем.
– Мы больше не будем! – хором протянули они, умильно улыбаясь. Разглядывая их, Северус подумал, что они очень милые. Милые, славные, улыбчивые… чертенята! И их отцу, кем бы он ни был, можно только посочувствовать… или позавидовать? Он все еще раздумывал, стоит ли читать малышам нотацию, как вдруг…
– Северус! Генриетта! – странно, голос вроде бы знакомый, но в то же время какой-то… зельевар поднялся на ноги и поспешно отошел в тень. Дети обернулись на голос – в дверях стоял… профессор Северус Снейп собственной персоной. Быстрым шагом он подошел к котлу, заглянул в него, оглядел раскиданные повсюду порошки и кусочки, а затем сурово воззрился на детей:
– Как прикажете это понимать? Сколько раз я говорил, что…
– Ой… это же папа! – Северус Снейп-младший изумленно таращился на отца. А Генриетта ткнула пальчиком туда, где только что стоял другой папа, и требовательно спросила:
– А там тогда кто?
Все это Снейп видел словно сквозь туманную дымку, которая быстро сгущалась. Видимо, действие зелья завершилось, а он все это время проболтал с малышами и не узнал ничего полезного. Разве что то, что будущее у них все-таки есть, иначе не было бы этих детишек. Потрясающе. Значит, у него будут дети. У него! Дети! Эту мысль профессор додумывал, уже прибыв обратно, сшибив лабораторный стол и приземлившись на спину в лужу маслянистой жидкости. Дети… а если есть дети, значит, и мама должна быть! Мама… так кто же у нас мама? И ведь малыши на кого-то так похожи, вот еще немножко, совсем чуть-чуть…
– Профессор, Вы живы?
Ох, мисс Грейнджер, как же Вы не вовремя. Ведь еще самую малость… ну да ладно. Глупо, в самом деле. Вместо того чтобы думать о том, как выйти из положения, в котором оказался он и еще пятеро студентов, размышляет, кто же родит ему двух чудных дьяволят. Погодите… Кудряшки у девочки… карие глаза у мальчика… такие знакомые… мисс Грейнджер?..
ГРЕЙНДЖЕР?!.
Луч света в темном царствеВ Ховартсе царила глубокая ночь, но гриффиндорская гостиная еще не опустела. Четверо застрявших во времени студентов усердно отрабатывали заданные профессором Снейпом манипуляции в рамках непосредственномагической левитации мелких и крупных предметов. На следующий день он обещал устроить проверочную работу, и потому они в поте лица корпели над основными приемами, невзирая на поздний час.
– Осторожнее, сколько вам говорить! Гарри, ну, куда ты его суешь?! Невилл же еще не вытащил!
– Да ладно тебе, Гермиона, я осторожно…
– Ой… у меня опять упал…
– Вот видите! Осторожность, осторожность и еще раз аккуратность! Ай! Больно же, Рон!
– Извини, я нечаянно. Да и как можно сделать правильно, если я в такой странной позе?!
– Ну, так откинься назад – так тебе будет удобнее. Легче, легче, что ты делаешь?!
– Да расслабься, Гермиона, не в первый раз уже…
– Не в первый раз, подумать только! А мне от этого легче?! Ты, Гарри, не забывай – вас трое, а я одна! Как мне за всем уследить? Ну-ка, уберите их, пусть Невилл попробует.
– Сейчас…
– Ты не напрягайся, должно быть легко и плавно.
– Поднимается…
– Вот видишь, а ты беспокоился! А теперь…
– Ага… Поднялся, поднялся! Еще чуть-чуть и…
– Да!.. У Невилла получилось!..
– Мальчики, не шумите! Невилл, ты молодец! А теперь еще раз и вместе на счет три: раз, два, три!
– О-о-оп! Вышло наконец-то!
– Замечательно! Вы делаете успехи. Думаю, на сегодня хватит, уже полтретьего ночи.
Гарри, Невилл и Рон поднялись с кресел в гостиной Гриффиндора. Рон взял со стола большой стеклянный кувшин, в который они по очереди пытались забросить яблоки при помощи непосредственной магии – проигнорировать тренировку перед зачетом было бы в высшей степени неразумно. Гермиона тоже встала со своего кресла, потирая лоб:
– Рон, хорошо, что ты лучше не прицелился своим яблоком – еще немного, и я ходила бы с шикарным синяком под глазом!
– Ничего, тебя бы Снейп вылечил! – ухмыльнулся парень, вытаскивая из кувшина яблоко и надкусывая его.
– Профессор Снейп, Рон! И вообще, не лезь не в свое дело! – Гермиона вскинула руки, и на ее однокурсника посыпались исписанные листы пергамента, перья, закладки и чернильницы, только что мирно лежавшие рядом на столе.
Рыжий гриффиндорец поднял ладонь – Гермиону отнесло назад, и она шлепнулась обратно в кресло. Тем временем Рон нашел взглядом Живоглота – кот поднялся в воздух и плавно полетел к своей хозяйке, шипя, фыркая и бешено вращая хвостом.
– Осторожно, Рон! Уронишь – прибью!
– Кто кого еще!
– Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш!
– Эй, вы что делаете, я-то причем?!
– Невилл, это не я, это кот!
– Да прекратите вы! – задыхаясь от смеха, Гарри поднял руки и плавно развел их в стороны. Гермиона вместе с креслом отъехала к стене, заполучив, наконец, кота. Рона унесло в противоположную сторону и загнало под стол так, что были видны только его длинные ноги. Спустя секунду раздался его задумчивый голос, слегка приглушенный потертой бархатной скатертью:
– Люди, а ведь у нас получается! – ноги задергались, и он выполз из-под стола. – Честное слово!
– Даже у меня выходит! – Невилл со счастливой улыбкой протянул руку к кувшину, и яблоко прыгнуло ему в ладонь. – Может, из меня еще получится настоящий волшебник.
– Уже получился, – хмыкнул Гарри, вынул из кувшина последнее яблоко, щелчком пальцев разделил его пополам и отдал половинку Гермионе.
– Как я говорил вчера, сегодня вы будете писать проверочную работу. Я хочу знать, насколько прочно вы усвоили основные постулаты теории высшей магии, – профессор Снейп, обведя суровым взглядом своих учеников, отправился за вариантами контрольной, оставленными в соседней комнате. Гарри посмотрел ему вслед и со стоном уронил голову на столешницу.
– О, нет…
– В чем дело, Поттер, уроки не выучил? – язвительно поинтересовался Драко, покусывая кончик пера.
– Естественно, нет! Мы практикой занимались, – мрачно отрезал Гарри, уставившись на слизеринца; затем его лицо прояснилось. – Я у тебя буду списывать.
Невилл, Гермиона и Рон, внимательно слушавшие их обмен любезностями, дружно прыснули. Малфой, подчеркнуто высокомерно покосившись на них, снисходительно сообщил в ответ:
– Ну и зря, потому как я тоже не выучил. Значит, что?
– Что?
– Будем все вместе списывать у Грейнджер!
– Разбежался, хорек! А где волшебное слово?
– М-м-м… тебе которое? Авада Кедавра сойдет?
– Да пожалуйста. Но тогда работу будешь писать в гордом одиночестве. Если только жив останешься.
– Не останется! – энергично отозвался Рон. – У меня тоже есть волшебные слова, после таких не живут!
– Хуже Авады? – полюбопытствовал Невилл, нервно поправляя чернильницу и едва не опрокинув ее на пол.
– Ага! – жизнерадостно ответствовал рыжий, ухмыляясь от уха до уха. – Ля Фемина, слышал?
– Рональд, ты путаешь. Это вовсе не смертельное проклятье! – нравоучительным тоном сообщила Гермиона.
– Еще какое смертельное! – заартачился Рон. – Как только Малфой превратится в девчонку, он сам повесится!
– Я сначала тебя повешу! – угрожающе приподнялся Драко. – Причем прямо сейчас, в качестве превентивной меры!
– Но-но, не очень-то! – Гарри ухватил его за рукав и усадил на место. – Нас четверо, а ты один! Будешь нарываться – мы из тебя Царевну-лягушку сделаем и осчастливим Тревора подружкой.
– Он будет просто счастлив, – миролюбиво кивнул Невилл.
– Ах, так?! Ну, тогда фиг вам, а не обед! Будете жрать опилки, как страусы!
– Не говори глупостей, страусы не едят опилки!
– Откуда ты знаешь, Грейнджер, ты их разве кормила?
– Да я, между прочим…
– Тихо! Что за посторонние разговоры в аудитории? Мисс Грейнджер, отсядьте вот сюда, в противном случае Ваши соученики не догадаются воспользоваться собственными мозгами, всецело рассчитывая на Вас.
Парни обреченно проводили взглядами Гермиону и тоскливо уставились каждый в свой листок с вопросами. Задание оказалось несколько проще, чем они предполагали, так что все четверо воспряли духом (правда, совсем чуть-чуть) и взялись за дело. Следовало написать хоть что-нибудь, в противном случае профессор назначит дополнительное занятие, может, даже и не одно, а то, что он скажет, увидев пустые листки, юнцы знали совершенно точно и выслушивать не желали. Рон, взяв перо и обмакнув его в чернила, на минуту задумался, нужно ли указывать дату. С одной стороны, в этом нет смысла, поскольку сегодня второе февраля, и вчера, и завтра тоже, и все последующие дни. Но с другой – указывать дату полагается. Так ничего и не решив, он осмелился спросить:
– Профессор Снейп!
Тот незамедлительно устремил на вопрошающего тяжелый взгляд пронзительных черных глаз. Под этим взглядом Рональд всегда чувствовал себя крайне неуютно, и, занервничав, выпалил, запутавшись в слогах:
– А писло чисать? – и тут же захлопнул рот, с ужасом соображая, что же он такое ляпнул.
Профессор оглядел его с преувеличенным интересом и снисходительно разрешил:
– Ну, почешите!
Рон густо покраснел, Гермиона тоже, Невилл и Гарри изумленно вытаращились на внезапно подобревшего наставника, а Драко расхохотался в голос, за что немедленно получил по голове от Поттера, сидевшего рядом:
– Прекрати ржать, недоумок!
Драко не остался в долгу, как следует двинув недруга под ребра. Гарри охнул и дал сдачи…
Через пару минут разразилась жаркая потасовка: в ход пошли перья, чернильницы, пергаменты, учебники, кулаки и даже чей-то ботинок. Профессор Снейп с некоторым сожалением отбросил мысль дождаться результата и достал палочку. Драчунов окатила мощная струя ледяной воды, заставив заорать от неожиданности и нырнуть под стол в попытке спрятаться. Но поскольку новоявленный миротворец, погасивший пламя битвы, переместил свой брандспойт несколько ниже, эта попытка успехом не увенчалась. Гарри, насквозь промокший, выудил из рукава палочку и попытался высушиться с ее помощью, однако палочка выскальзывала из пальцев, а зубы выбивали дробь, и вместо высушивающего заклинания получилось нечто, отлетевшее рикошетом в пол, мячиком отскочившее от потолка, врезавшееся в стену, смахнув с нее книжную полку. Полка, по закону подлости, отлетела к середине комнаты, где стоял Снейп, и грохнулась ему на ногу. Подземелье огласил яростный рев, поток воды немедленно иссяк и мокрые, как мыши, бойцы сжались в ужасе. Гарри обреченно считал секунды до того момента, как его пришибут этой же полкой, неуклюже выбираясь из-под стола.
– Мистер Поттер, – эхо вопля давно отзвучало под сводами подземелий, и тихий голос профессора казался громом небесным, – мистер Поттер, Вам незачет.
– Но я же ничего не написал! – осмелился возразить Гарри, стараясь не слишком трястись.
– А ничего писать и не надо! – сухо отрезал Снейп, сверкнув глазами. – Достаточно того, что Вы не озаботились четкостью произношения заклинания и точностью положенной жестикуляции. Соответственно, Вы нарушили разом первое и второе правило магических манипуляций, а это, между прочим, базовая теория магии, ее изучают на первом курсе!
– Ну… холодно было, – робко сообщил профессору гриффиндорец.
– Это всецело Ваша вина! – профессор явно не собирался сменить гнев на милость. – Затеяли драку – вот и результат.
Он вновь поднял палочку, из которой вырвался мощный поток теплого воздуха; одежда и волосы вымокших супротивников с разных факультетов высохла в мгновение ока.
– Малфой! Отвечайте на вопросы. Поттер! Отправляйтесь мыть котлы. И не надо закатывать глаза и корчить из себя кающуюся Марию Магдалину! Вы трое – уже закончили? Нет? Тогда прекратите таращиться на этих двух идиотов и приступайте к делу!
Прошив напоследок всех пятерых раздраженным взглядом, профессор, заметно хромая, удалился за свой стол – проверять утренние контрольные. Гарри, возмущенно поглядев ему вслед, сердито прошипел:
– Это несправедливо!
– Ты первый начал! – напомнил ему Малфой, демонстративно расправляя на столе свой вариант с вопросами. – Так что теперь не жалуйся, кто на что учился: я – магии, ты – посуду мыть…
– Гарри, не смей! – одернула друга Гермиона, увидев, что тот явно собрался продолжить спарринг. – Иначе получишь не одну, а полдюжины отработок, если опять затеешь драку!
– Затеешь драку… отлупишь Драко… да я просто поэт! – пробурчал Рон, мучительно пытаясь сообразить, что первично – магия или сознание.
– Да идите вы все! – надулся Гарри и отправился к раковине, полной закопченных котлов. Что ж, благодаря тетушке он и впрямь умел мыть посуду.
– Малфой, Поттер, в качестве дополнительного наказания обед завтра будете готовить вместе.
– Но, сэр, я же сегодня уже дежурил!
– Поттер, Вам знакомо понятие «наряд вне очереди»?
– Так точно, сэр! Но я же ничего не сделал!
– Я бы не назвал «ничем» затеянную Вами драку и книжную полку, которую Вы так любезно уронили мне на ногу!
Парни с неудовольствием переглянулись, скорчив друг другу максимально противные рожи, но спорить с профессором не стали – себе дороже.
На следующий день, заявившись на кухню, Малфой по своему обыкновению выставил оттуда всех домовых эльфов и взялся за стряпню самолично. Гарри он с удовольствием гонял на подхвате по принципу «подай, принеси, пошел вон, не мешайся, стой там, слушай сюда», сопровождая действия своего недобровольного помощника язвительными комментариями. Поттер не менее ехидно огрызался, но помогал добросовестно. Во-первых, есть то, что готовилось сейчас на кухне, предстояло и ему тоже; во-вторых, испорченный обед наверняка заметит профессор Снейп и непременно отомстит; в-третьих (хотя в этом юнец не признался бы никому и никогда), портить кулинарный шедевр мастера, коим являлся Малфой, Гарри не хотелось. К тому же, его интересовал один немаловажный вопрос, прояснить который все никак не получалось. А сейчас в кухне кроме них никого не было – можно поговорить без оглядки на чужие уши.
– Давно хотел тебя спросить. Зачем тебе так надо в АД?
– Давай живее, обед через час, а еще ничего не готово. Тебе что, заклятье Скипидарной Задницы требуется, чтобы пошевеливался?! Так я обеспечу.
– Ты так и не ответил, зачем тебе АД.
– Я тебе сказал, что яблоки надо почистить, а не кромсать, как Д`Артаньян панталоны кардинала!
– Не заговаривай мне зубы, хорек. Я задал вопрос, – Гарри демонстративно отложил нож и взыскательно уставился на Малфоя.
– Пошел ты со своими вопросами! Не твое дело, Поттер, – брюзгливо отозвался тот, виртуозно потроша яблоко здоровенным тесаком.
– Да неужели? – гриффиндорцам не занимать не только львиной отваги, но и чисто ослиного упрямства. – Позволь тебя заверить, что АД – это как раз мое дело. И пока я не буду знать, какой у тебя интерес, никого из слизеринцев с нами не будет!
Малфой, стиснув зубы, продолжал яростно препарировать несчастный фрукт. Затем вдруг отложил яблоко и медленно повернулся к своему лучшему врагу. Сейчас он не казался ни надменным, ни высокомерным.
– Хочешь знать, зачем? – белобрысый слизеринец крепко сжал побелевшие губы, затем проговорил: – Я хочу жить.
Гарри поперхнулся от изумления:
– Да кто тебе не дает!
– Я всегда знал, что гриффиндорцы поголовно идиоты! – неожиданно взорвался Драко, отбросив свой нож. Тот со звоном отскочил от мраморной столешницы и упал на пол, но, вопреки обыкновению, молодого повара это не задело совершенно – он был слишком зол.
– Кто? Спрашиваешь, кто?!
– Спрашиваю, – покладисто отозвался Гарри, присев на край стола. – Интересно, знаешь ли, что может угрожать твоей бесценной жизни, если твой же собственный отец ходит в друзьях у Вольдеморта.
Малфой со свистом втянул воздух и сжал кулаки, словно готов был вот-вот броситься на Гарри, но вдруг уронил руки и невесело рассмеялся.
– Я же говорю – придурок, – пробормотал он, устало проведя ладонью по лицу. Взял со стола недочищенное яблоко и принялся внимательно его изучать.
– А ты знаешь, что отец не одобряет мое… хобби? – Драко поднял глаза и поглядел на Гарри. – Видите ли, неподобающее занятие для отпрыска благородного рода!
С этими словами он развернулся и яростно запустил яблоком в стену; белые осколки мякоти разлетелись по всей кухне, а Малфой продолжил горьким, злым полушепотом:
– Неподобающее, понял?! Зато быть Пожирателем Смерти – оч-чень подобающее! – в стену полетело еще одно яблоко. – Значит, омлеты стряпать – не комильфо, а людей десятками гробить – самое оно! – следующий желтый снаряд отправился в последний полет через кухню. – А я – я! – не хочу! Да вот только меня никто не спрашивает. Если тебе интересно, меня с рождения Темному лорду пообещали! Типа обручили! – опять бросок, хруст – шлепается на пол разбитое яблоко. – Родители не захотят мне помочь, а крестный не сможет, он сам ходит по лезвию ножа. Я рад, что время остановилось. Можно не думать о будущем, которого у меня нет. Слабая надежда появляется, что все как-нибудь образуется. Глупая надежда. Никуда я не денусь от них, хочешь, нет ли, а заставят быть как они. Хоть под Империусом, хоть под Круциатус… А не заставят, так убьют!
Он зло выдохнул и продолжил:
– А если не убьют, то это все равно уже буду не я. Не я. Не будет меня. Ни меня, ни других. А мы жить хотим. Жить – так, как сами пожелаем. Я вот мечтаю любимым делом заниматься. Кулинария пополам с магией – это такой кайф! Чтобы семья была… женился бы, да вот хоть на Пэнси. Ты не смотри, что она иногда ведет себя, как дура, просто боится выделяться. А так она нормальная, детей любит. Хочу, чтобы дети были. Хотя бы двое! Чтобы росли, не боялись никого. В Хоге учились…
Он помолчал, невидяще глядя в стену, а потом, свирепо зыркнув на Поттера, отчеканил:
– И делали гадости твоим детям – просто из вредности, а не потому, что папа велел!..
Драко примерился в стену последним яблоком, но Гарри перехватил его руку и отобрал снаряд.
– Балда. Ты все яблоки извел, с чем теперь пироги будешь делать?
Малфой, оглядев кухню и оценив степень устроенного им бардака, смущенно хмыкнул и отозвался:
– Делов-то. Яблок нет – есть капуста. Вот и…
– Капуста?! – Гарри вытаращил на него глаза, выражавшие отвращение и недоумение в равной степени. – В пирогах?! Ты что, больной? Да она и в салате-то малосъедобная! Кто же делает пироги с капустой? Бе-е-е!
– Сам ты «бе»! – заносчиво сообщил будущий шеф-повар лучшего ресторана магической Британии. – И не просто «бе», а «бе-бе»! У русских пироги с капустой – национальное достояние! Я щас такой пирог забацаю, какого ты в жизни не пробовал! – с этими словами он небрежным взмахом палочки вычистил заваленную яблочными руинами кухню, достал из-под стола свой нож, вытянул из корзины тугой белоснежный кочан и бросил Гарри:
– Вали отсюда, Поттер. Толку от тебя никакого, только настроение портишь!
Гарри пару секунд полюбовался, как Драко вдохновенно шинкует капусту, надкусил яблоко и скрылся за дверью. Но ненадолго – через полминуты дверь опять приоткрылась.
– Эй, Драко! Мы собираемся в восемь вечера по четвергам в Выручай-комнате. Когда вся эта фигня со временем утрясется, приходите, подеремся. Но имей в виду: если научишь своих детей делать гадости моим, я подсуну тебе в кастрюлю скунса!
И Поттер благополучно скрылся, едва увернувшись от метко брошенного в ответ пучка петрушки.
Гарри задумчиво брел по коридору, рассеянно поглядывая в окна. Сыпал легкий снежок. Одно и то же день за днем. Тоска… Что же придумать, чтобы вырваться из этого давно опостылевшего дня? Сколько прошло времени с того дня, когда он в последний раз видел солнце? Нет, об этом лучше не вспоминать, а то хоть в петлю… Хоть бы один лучик появился…
– О, Гарри! Гуляешь? – Профессор Дамблдор вышел из-за угла, приветливо улыбаясь и жуя лимонную дольку.
– Да, профессор, – Гарри очнулся от раздумий и немного нервно улыбнулся; некоторые наши желания имеют тенденцию сбываться несколько иначе, чем мы хотели бы. Альбус Дамблдор, несомненно, представлял собой этакий луч света в темном царстве, но такой… как бы это сказать… специфический. Плазменный. Расширенного радиуса действия. – У нас закончились уроки, и я решил вот...
– Молодец, – директор одобрительно кивнул и протянул Гарри лимонную дольку. – Угощайся, пожалуйста!
– Спасибо, сэр! – Гарри опасливо взял угощение и вдруг неожиданно для себя самого спросил: – Профессор, а как Вы думаете, вот если бы кому-нибудь удалось замкнуть в кольцо время…
– Время? Ну, Гарри, это не так-то просто!
– А если все же? Как бы Вы, например, нейтрализовали такое заклинание?
– Непростой вопрос… Вообще-то, такого рода заклинания очень редко используются, они, знаешь ли, непредсказуемы, а потому запрещены. А чтобы их нейтрализовать, обычно нужно привести в порядок все, что в данный момент неправильно.
– А что же может быть неправильно?
– Да все что угодно! Муха в супе или Пивз под кроватью… Мало ли что. Да ты ешь, не стесняйся. А мне, пожалуй, пора.
– До свиданья, профессор!
Гарри проводил директора взглядом, присел на резную скамью у стены и задумался. Что же нужно сделать, чтобы вырваться из бесконечной карусели? Интересно, а что это за странный запах? Очнувшись, Гарри обнаружил, что все еще держит в руке лимонную дольку. Поморщившись от отвращения, он оглянулся вокруг, ища взглядом мусорную корзину. Не найдя ее, Гарри опасливо оглянулся и сунул конфетку под случившийся рядом шкаф. Из-под шкафа тут же рвануло с полдюжины крупных пауков. Один из них замешкался и беспомощно перевернулся на спину. Дернув трагически лапами, он неподвижно застыл, явно дохлый. «Ну, ничего себе, – подумал Гарри, – да эти дольки нужно запретить так же, как Запретные заклятия! А вот насчет того, что сказал профессор Дамблдор о наведении порядка… Об этом нужно срочно рассказать!»
Работа над ошибками(часть первая)
Вечером того же дня вместо уже ставшим традиционным занятия по непосредственной магии Гарри Поттер сотоварищи под незыблемым руководством профессора Снейпа воспряли духом и активно обсуждали проблемы, требующие незамедлительного решения.
– Итак. Как мы выяснили, чтобы разорвать временное кольцо, следует привести в порядок все, что в школе неладно. Успеть мы должны за сутки. Необходимо составить список всех необходимых дел. Во-первых, восстановить башню астрономии. Надеюсь, профессор Синистра больше не будет избавляться от тараканов с помощью заклинания Бомбарда Максима. Во-вторых, Лонгботтом должен сдать контрольную работу по зельям хотя бы на удовлетворительно без посторонней помощи, мисс Грейнджер… И нечего падать со стула, мистер Лонгботтом! Кстати, мисс Грейнджер, Вам было бы неплохо научиться летать на метле… Возражения не принимаются! У кого еще есть предложения на эту тему?
Перо-самописец заскользило по пергаменту, повинуясь каждому слову зельевара, словно секретарь, старательно ведущий протокол собрания.
– В-четвертых, добиться, чтобы профессор Трелони прекратила предсказывать конец света! А то все время факелы гаснут. Не предсказательница, а Повелительница Тьмы какая-то!
– Принято, мисс Грейнджер. Еще что?
– Отучить профессора Дамблдора предлагать всем и каждому лимонные дольки!
– Так, отучить Дамблдора… Поттер! Это еще как понимать?!
– Профессор, но ведь это настоящая отрава! Я сам видел – от нее пауки дохнут!
– На то они и пауки – всякую дрянь жрать.
– Мистер Уизли, если у Вас нет дельных предложений, сидите и помалкивайте!
– Ну, почему нет? Надо спереть у эльфов всю овсяную крупу, чтобы они этот долбанный суп опять не сварили, а то опять все насмарку пойдет.
– Разумно. Еще что?
– Не позволить Плаксе Миртл затопить третий этаж – сколько можно на лодке переправляться?
– Хорошо. В случае чего применим экзорцизм. Все?
– Кажется, да…
– Когда кажется, креститься надо, Лонгботтом! Хотя в Вашем случае после будет казаться еще больше… Малфой, Вы решили свои разногласия с Поттером?
– Да, сэр. Вроде бы.
– Поттер?
– Да, сэр. Правда, у нас есть маленькое предложение. Скорее даже просьба… Ну, просто, Вы понимаете…
– Поттер, не испытывайте мое терпение!
– Выбынесогласилисьвестинекоторыезанятияваде?
Перо-самописец начало было строчить, однако после первых же двух слогов остановилось, развернулось в сторону гриффиндорца и вопросительно выгнулось, благо крутить пальцем у виска не могло в силу вполне объективных причин.
– Я думал, что к седьмому курсу Вы уже овладеете азами членораздельной речи, Поттер.
– Мы просто подумали, что Вы могли бы вести у нас некоторые занятия в АДе.
– Я и так в аду. И второго мне как раз и не хватает, Поттер.
– Ну, так будет, раз сейчас не хватает, – радостно подхватил Рон и едва не подавился яблоком, которое жевал, почувствовав на себе испепеляющий взгляд Мастера Зелий.
– А правда, может, это тоже «неправильность», которую надо исправить? Ведь в этом случае мы будем учиться у мастера.
– Хорошо, мисс Грейнджер, раз в неделю уделю вам полчаса своего драгоценного времени. Но за это Вам придется помогать мне в лаборатории по первому моему требованию.
– С удовольствием, сэр!
– Тогда на сегодня все. Завтра приступаем к работе над ошибками.
Зачарованное перо поставило последний росчерк, написало дату, и пергамент с готовым списком «неисправностей» предстал пред грозные очи декана Слизерина. Тот в свою очередь пробежал отчет глазами, взмахнул палочкой – в руках у каждого студента появилась собственная копия.
– До полуночи выучить наизусть, чтобы завтра не пришлось составлять список еще раз. Свободны.
Великий день настал. Гарри шагал по коридору, ведущему в подземелье – доложить, что к исправлению нежелательных моментов все морально готовы. Зайдя в кабинет, гриффиндорец увидел, что дверь лаборатории профессора Снейпа была приоткрыта, а оттуда доносились знакомые голоса:
– Мы попробуем сделать это, профессор?
– Это нужно не пробовать, а делать, мисс Грейнджер!
– Тогда дайте мне, я потру.
– Аккуратнее, аккуратнее! Не сломайте, он у меня один!
– Я осторожно…
– Да, именно так… Хорошо, просто отлично, давайте, теперь сюда…
– Ой, профессор, а Вы уверены, что именно сюда?! Запах какой-то странный…
– Конечно, уверен, не задавайте глупых вопросов! Сначала сюда, потом туда – и все будет как надо!
– Почему-то красное и выливается…
– Так всегда и бывает, не переживайте, мисс Грейнджер. Потом возьмем тряпку и вытрем… Так… Еще… И почему только я согласился взять Вас в ассистентки, Гермиона?
– Потому что я Вам нравлюсь, сэр?
– Грейнджер…
– Ай!..
– В чем дело?
– Больно, посмотрите!
– Ну-ка… Возьмите мазь и впредь не дергайтесь так!
Обалдевший Гарри задел дверь, и она со скрипом отворилась настежь.
Гермиона стояла у секретера, смазывая ожоги на пальцах. Профессор Снейп поднял глаза от стоявшего на подносе стакана, бурлившего чем-то красным:
– Поттер, Вас что, стучать не учили? Мисс Грейнджер, Вы закончили со своим ожогом?
– Да, сэр! – девушка закрыла баночку и подошла к столу.
– Значит так, запоминайте. И Вы, Поттер, тоже, раз уж Вы здесь. Сушеный корень мандрагоры натереть на мелкой терке, залить уксусной кислотой, подождать окончания реакции… вот так. Теперь процедить, отжать и залить стаканом молока… – профессор говорил, одновременно производя соответствующие операции. – Теперь подождем.
Гарри заворожено наблюдал за тем, как молоко в стакане потемнело и приобрело фиолетовый цвет.
– Процеживаем еще раз… и выкидываем!
– Выкрасить и выбросить… – пробормотал Гарри, проводив взглядом остатки мандрагоры.
– А теперь вот так! – профессор налил в мензурку немного процеженного молока и единым махом влил в парящий у стола котел с мирно кипящим зельем. Зелье забурлило и стало грязно-зеленым. Профессор щелкнул пальцами, и котел аккуратно приземлился на подставку и накрылся медным тазом.
– Профессор, неужели это можно пить? – недоверчиво спросил Гарри, кивнув на котел.
Гермиона прыснула и зажала рот ладонью, а Снейп медленно поднял на Гарри взгляд, полный самого зловещего и злокачественного интереса.
– Вообще-то, – мягко проговорил Мастер Зелий, – это строительный клей… Но Вам – можно, Поттер! Вам все можно…
Товарищи по несчастью бодрствовали сегодня с полуночи, стремясь приготовить все, что потребуется для приведения в порядок замка Хогвартс. Был сварен строительный клей, припасена рябина для обряда изгнания духов, насос для откачивания воды соседствовал с изрядным мотком веревки и упаковкой скотча. Профессор Снейп орлиным взором обвел готовых к труду и обороне семикурсников и изложил каждому его задачу:
– Малфой, Ваш фронт работ – кухня, приступайте. Поттер, на Вашей совести Плакса Миртл – она Вам симпатизирует – попробуйте убедить ее оставить в покое канализацию. Уизли, профессор Трелони – Ваша забота, как Вы ее нейтрализуете, решайте сами. Лонгботтом, сидите здесь и учите уроки! Вы просто обязаны сдать зельеварение на приемлемую оценку. Мисс Грейнджер и я займемся Астрономической башней.
– А кто займется профессором Дамблдором? Его же надо отучить угощать всех лимонными дольками! – неосмотрительно заикнулся Рон.
– Мистер Уизли, еще одно слово, и Вам придется лично съесть ВСЕ запасы лимонных долек, имеющиеся в замке! В этом случае директор, конечно, перестанет всех угощать цукатами, а перейдет на перечных чертиков или засахаренных тараканов, так что едва ли нам станет легче.
– Но ведь…
– Никаких но! Запомните, Уизли, Альбус Дамблдор угощал всех подряд лимонными дольками, когда Вас еще в проекте не было, так что это уже является нормой. Займемся тем, что представляет большую проблему.
– Сэр, – робко напомнила Гермиона, – но ведь Плакса Миртл уже пятьдесят лет живет в туалете и время от времени его затапливает! Не является ли и это нормой?
– Отнюдь, – отрезал профессор, – поскольку прежде уровень воды никогда еще не поднимался до подоконника! Задача всем ясна?
– Так точно, мон дженераль! – браво отрапортовал Драко, за что получил от раздраженного крестного по затылку за неподобающую несерьезность и отвратительное произношение, после чего был послан по известному адресу: Хогвартс, кухня. К подзатыльнику Драко отнесся философски и отправился туда, куда его послали, на ходу обдумывая свои действия. Что будет лучше – устроить пожар или потоп? Нет, профессор Снейп его за это не похвалит. А может, оптимальным вариантом будет попросту украсть все запасы овсянки? Или не украсть, а…
– Всем оставаться на местах! Это ограбление… тьфу, то есть, реквизиция! Все запасы овсяной крупы немедленно должны быть сданы в фонд голодающих гиппогрифов. И не надо мне говорить, что они овсянку не едят! Так, давай сюда! И это тоже! И вот это! А что у нас там в котле? Никакого супчика, быстро котел сюда! Ничего страшного, сварите гречневый. Или рисовый! Или еще какой-нибудь, только не овсяный! Все поняли? Вот и чудно, – и Драко, под завязку нагруженный мешками и пакетами с овсянкой, присвоил котел с недоваренным овсяным супом и с видом триумфатора вышел из кухни, волоча свою добычу при помощи Мобиликорпуса. Но уходить вовсе не собирался – проводя на кухне немало времени, он успел неплохо изучить повадки работающих там эльфов. И потому ему показалось странным, что Питри, в отличие от остальных домовиков, не причитал и не пытался взывать к совести юного грабителя. Это явно неспроста. И потому, свалив ненавистную овсянку в коридоре, Малфой подкрался к кухонной двери, чуть приоткрыл ее и заглянул в щелку.
За дверью старший домовик Питри, воровато оглянувшись, на цыпочках прокрался к шкафу и вынул из-под него чуть побитый плесенью пакет. Любовно погладив его, он повелительно махнул рукой сбитым с толку подчиненным:
– Несите котел! Профессор Дамблдор не должен остаться без своего любимого супа!
Драко, очень довольный собственной предусмотрительностью, приоткрыл дверь пошире:
– Акцио, овсянка!
Мешок крупы вспорхнул из рук Питри и оказался у слизеринца, и это было хорошо. Но все прочее, награбленное на кухне, тоже взмыло вверх и обрушилось Драко на голову, и это было плохо!
– Эванеско! – рявкнул обозленный Малфой-младший, вытряхивая из волос и карманов овес и отшвыривая ногой котел, который едва не ошпарил его горячим варевом. И прежде чем эльфы успели стащить хоть немного крупы для супа, вся она бесследно исчезла. Сам юноша медленно подошел к Питри, сгреб его за полотенце, которое тот носил вместо одежды, поднял и, глядя в глаза, веско произнес:
– Никакой овсянки. Ты понял меня? Ни-ка-кой. Ни на обед, ни на ужин. Увижу – прибью. Все ясно?
– Да, сэр! – перепуганный домовик боялся шелохнуться, чтобы не вывести из себя этого странного мага, помешанного на стряпне и ненавидящего овсянку.
– Вот то-то, – с чувством выполненного долга Драко разжал кулак, позволив эльфу плюхнуться на пол, и отправился посмотреть, как справляется со своим заданием Лонгботтом. Все же учить уроки труднее, чем разбойничать на кухне, особенно если уроки задает Снейп.
«…таким образом, Зелье Невидимости имеет побочные эффекты в виде зуда, сыпи, перхоти, кашля, удушья, хронического косоглазия…» Ох, опять не то! Он перепутал Зелье Невидимости с Эссенцией Верности, написал лишнее. Нет, ему никогда не сдать зелья! Невилл в отчаянии отшвырнул перо и спрятал лицо в ладонях. Как он ни старался, вызубрить все необходимое у него не получалось, а уж практика и вовсе была сущим кошмаром, причем не только для него, но и для окружающих. Невиллу всегда было отчаянно стыдно за себя, свою неумелость, неуклюжесть, бездарность; так хотелось хоть раз справиться, как должно, но нет, ничего не выходило. Правильно бабушка говорит, он в подметки не годится своим родителям. Они оба были Аврорами, так что зельеварение знали, по меньшей мере, на выше ожидаемого, а ему и удовлетворительно не по силам.
Скрипнула дверь, и в класс просочился белобрысый слизеринский хорек.
– Страдаешь?
– Страдаю, – с убитым видом вздохнул Невилл, отодвигая пергамент. – Все в голове путается, ничего запомнить не могу!
– Плохо стараешься! – высокомерно сообщил Драко, шлепаясь на стул и задирая нос. Невилл не обиделся, а только вздохнул.
– Если бы я знал, как надо…
– Да очень просто, – Малфой сидел, покачивая ногой и разглядывая пятна на потолке. – Вот, к примеру, тебе надо запомнить несколько слов…
– Если бы несколько! – опять вздохнул Лонгботтом, заработав неодобрительный взгляд слизеринца.
– Ты слушай, что тебе умные люди говорят! Хочешь запомнить слова, не связанные друг с другом? Свяжи их! Текст не учится? Найди в нем что-нибудь понятное и на это что-нибудь накручивай все остальное, понял?
– Нет.
– Ладно, объясняю. Вот, скажем, ингредиенты-катализаторы, ну, помнишь, которые сами по себе ничего не значат, а только ускоряют реакцию. Список там небольшой, всего десять штук, и знать его надо наизусть. Ты его выучил?
– Издеваешься, что ли?
– Значит, нет. Все с тобой ясно, и куда Грейнджер смотрит?.. Что ж, будем исправлять. Вот тебе список. Читай вслух!
– Графит, голубая глина, крылья бабочки-капустницы, горчичный порошок, льняное масло, маковая соломка, имбирь, перья сороки, жадеит, медные стружки. И как ты предлагаешь это все связать?
– Ну… скажем, вот. Графит цвета голубой глины запорошил крылья бабочки-капустницы оттенка горчичного порошка с запахом льняного масла и вкусом маковой соломки, похожим на имбирь на перьях сороки, приклеенных к жадеиту колчеданом.
Невилл ошеломленно потряс головой.
– Драко, ты спятил. Мне ни в жизнь этого не запомнить!
– Уй, дубина! – нетерпеливый Малфой вышел из себя. – У тебя хоть чуть-чуть образное мышление развито? Попробуй вот эту всю чушь в картинках представить, сразу поймешь, что так проще!
Невилл озадаченно потряс головой и сознался:
– Знаешь, Драко, я не в состоянии представить себе картинку со вкусом маковой соломки!
Малфой демонстративно закатил глаза и протяжно застонал, пару раз глубоко вздохнул, после чего терпеливо уточнил:
– Ну, попробуй тогда без вкуса. Вот представь себе графит. Давай, закрой глаза и представь кусок графита, акромантул тебя покусай! Графит, знаешь, серый такой, из него еще карандаши делают!
– Я знаю, что такое графит! – раздраженно огрызнулся Лонгботтом, но глаза прикрыл и честно попытался вообразить то, о чем его просили. – Представил. А дальше?
– А дальше воткни его в голубую глину! Знаешь, на самом деле она не голубая, а голубовато-серая, но это не важно. Главное, что не рыжая и не белая… Получилось?
– Угу, – рассеянно пробормотал Невилл, ошарашенный мысленной картинкой: огромная графитная глыба, до половины утонувшая в полужидкой голубой глиняной луже.
– Хорошо. Теперь прилетели бабочки-капустницы. Много бабочек. И у них белые крылья.
– Ага…
– А сейчас сверху посыпался горчичный порошок! Он желтый, с резким запахом, из него делают столовую горчицу, а магглы еще и горчичники, помнишь, Гермиона рассказывала? Вот, эта гадость все сверху засыпала. И тут же поливаем горчицу льняным маслом. Оно темное, следы оставляет.
– Оставляет…
– Вот-вот. И втыкаем в это месиво маковую соломку. Одну, другую, третью. Чтобы бабочкам было на чем сидеть, неудобно же в грязи, да еще горчица эта…
– Ну…
– Ну и толченый имбирь добавить надо. Чтобы горчица меньше воняла. Помнишь, позавчера я делал имбирную коврижку? Вот какой запах.
– Понял…
– А еще прилетела сорока и давай линять! Перья темные такие, блестят и синевой отливают. И жадеит разбросай, кусочками. Помнишь, профессор Снейп нам показывал? Красивый такой камень, зеленый. А потом медные стружки добавь, много-много медных стружек! Они такого же цвета, как башка у Уизли.
– Знаю, не дурак. Ну и месиво получилось!
– Зато все на месте!
– Главное, – медленно пробормотал Невилл, все еще не открывая глаз, – не перепутать опилки с горчицей!
– Вот именно! – триумфально заявил Малфой. – А зелья учить начнешь, возьми книжку с картинками, у профессора есть. Сразу станет проще, если будешь знать, как твое варево выглядеть должно.
– Попробую, – вздохнул Невилл и поднялся. – Сейчас посмотрим, какое у меня практическое задание.
Он взял со стола сложенный вчетверо пергамент, развернул, прочел и вздохнул.
– Оборотное зелье. То самое. Усложненное. Ну, вот и смерть моя пришла.
– Ничего подобного! – ехидно отрезал Драко. – Профессор еще не появлялся, у него другие дела. Так что давай, дерзай. Книжка – вот она!
Невилл успел вовремя поймать брошенное в него печатное издание по зельеварению, снабженное живыми картинками. Полистав книгу, он нашел рецепт зелья, изучил состав, снял с полки котел и приступил к стряпне.
Рон тем временем шагал к кабинету прорицаний, отчаянно пытаясь сообразить, с чего начать разговор с профессором Трелони. Как заставить ее прекратить предсказывать конец света? По ее милости в восемь вечера в коридорах гасли все факелы, и обитатели замка, спотыкаясь, чертыхаясь и натыкаясь друг на друга впотьмах, заново их зажигали. Разумеется, блуждание в темноте даром не проходило – синяки, шишки и ссадины служили достаточным напоминанием о том, что сшибать головой углы не самое благодарное занятие на свете. Итак, что же следует предпринять? Может, сказать все как есть, да и дело с концом? Угу. Очень оригинальная идея. Да стоит шарлатанке услышать, что ее предсказание сбылось, пусть даже и таким извращенным образом, как она тут же примется предсказывать рьянее прежнего. И кто знает, чем все закончится, может, новым извержением вулкана Кракатау. Значит, следует как-то помешать Трелони опять напророчить перебои с освещением. И это возвращает к вопросу – как? Рональд запрокинул голову и неодобрительно оглядел люк в потолке, ведущий в обитель профессора прорицаний, подергал веревочную лестницу и в который раз подивился прыткости Трелони, ухитряющейся по ней спускаться и подниматься. Хотя, вполне возможно, что из ее комнат есть и нормальный выход. Скорее всего. Однако что же все-таки сказать этой стрекозе-переростку? Внезапно Рона осенила блестящая идея. Ну, разумеется, именно это и следует сделать!
Сибилла Трелони как раз вкушала предобеденный отдых, когда скрипнул люк и взволнованный молодой голос позвал:
– Профессор Трелони! Профессор, Вы здесь?
Профессор была озадачена. Иногда к ней заходили студенты, но только девочки. На ее памяти ни один юноша во внеурочное время в кабинете прорицаний не появлялся. А тут… И не просто какой-то там мальчишка, а друг Того Самого Мальчика, Который Выжил, Чтобы Ему Можно Было Предсказывать Смерть. Это показалось Сибилле многообещающим, и она не замедлила означить свое присутствие.
– Входите, мой мальчик! У Вас было видение, кое Вы желаете поведать мне?
– Да, профессор!
(Ах, какое скорбное лицо! Должно быть, он очень взволнован тем, что открыл ему третий глаз.)
– Это было ужасно!
– Вы можете смело довериться мне. Прошу, говорите! – Сибилла удобно устроилась в кресле, жестом предложив Рону соседнее, и приготовилась внимать.
– Сегодня под утро мне приснился сон, – юноша трагически возвел глаза к потолку. – Мне снилось, что я…
– Вы видели смерть? – нетерпеливо перебила его профессор, поерзав в кресле. – Вам снился Грим?
– Хуже, – Уизли душераздирающе вздохнул. – Мне снился мой покойный дядюшка Билиус.
– Покойный? – Трелони едва не потирала руки в экстазе. – Вы хотите сказать, что дядюшка заранее предсказал свою смерть, а сегодня за завтраком Вы получили известие о ней?
– Нет, профессор, дядя скончался, когда мне едва сравнялось шесть, – скромно поджав губы, сознался благовоспитанный гриффиндорец. – Бедный дядя повстречал Грима и не пережил потрясения. Но нынешней ночью он говорил совсем о другом…
– Что же?
– Он сказал, – Рональд перешел на таинственный полушепот, – сказал, что на следующей неделе темные силы из космоса уронят на Лондон метеорит размером с Хогвартс!
– Неужели? – от возбуждения глаза профессора Трелони выпучились так, что почти столкнули очки с кончика носа. – И все погибнут?
– Нет, не все, – юноша душераздирающе вздохнул. – Уцелеют лишь узники Тауэра!
– Но… но в Тауэре уже давно не держат узников! – Трелони была сбита с толку странным заявлением потусторонних сил в лице дядюшки Билиуса.
– Гм. Значит, все погибнут. Если только королева не передумает и не заключит туда кого-нибудь!
– Тогда нужно срочно сообщить Ее Величеству о грозящей Лондону опасности! – патриотка Сибилла резво подскочила с кресла и заметалась по комнате, спешно собираясь в дорогу. – Я сама отправлюсь к королеве, она непременно прислушается к мнению медиума!
Похоже, профессор Трелони уже благополучно забыла о том, что предсказание сделала не она, а длинный рыжий гриффиндорец, скромно примостившийся в кресле у камина и наблюдающий за ней с самым благожелательным выражением на веснушчатой физиономии.
– Профессор! – почтительно окликнул Сибиллу старшекурсник. – Вам не кажется, что следует сначала сообщить обо всем директору Дамблдору? Все-таки в Лондоне находится Министерство магии, они тоже должны знать. А вдруг королева не успеет заточить их всех в Тауэр?
– Действительно, – профессор прорицаний выронила потертый ридикюль, куда запихивала самые необходимые вещи – хрустальный шар, лисью горжетку, слегка поеденную молью, карты Таро и четыре бутылки кулинарного хереса.
Бутылки звякнули, и в тяжелом от благовоний воздухе кабинета поплыл аромат вина. Трелони не обратила на гибель спиртного ни малейшего внимания, поскольку была занята единственной мыслью – спасти Лондон! Оставив ридикюль валяться на полу, провидица засеменила к камину, швырнула в него горсть летучего пороха и рявкнула:
– Кабинет директора Хогвартса! – а затем шагнула в зеленое пламя, скрывшись из вида. Рон остался один. Пару минут он сидел в кресле, выжидая, затем, решив, что время пришло, повторил манипуляции с порохом и осторожно сунул голову в камин, стараясь не слишком высовываться.
– Надеюсь, Вы понимаете, Альбус, насколько это важно! – Сибилла ломала руки и закатывала глаза, звеня браслетами. – Все лондонцы должны спешно эвакуироваться в Тауэр, или им грозит гибель!
– Конечно, конечно, Сибилла, о чем разговор! – ласково отозвался Дамблдор, вынимая из рукава палочку. – Мы непременно займемся спасением жителей Лондона, даже расширим Тауэр, чтобы туда поместились все, включая туристов и гостей столицы. А сейчас…
Он взмахнул палочкой – Трелони бессильно опустилась в кресло, уронив голову на грудь, и захрапела.
– Ах, Сибилла! – директор сокрушенно покачал головой. – Я ведь просил Вас не увлекаться спиртным, вот уже и белая горячка, извольте видеть! Придется отправить в изолятор в больничном крыле, пока не придет в себя! – пробормотал он, направляясь к камину с явной целью вызвать мадам Помфри и поручить ее заботам спятившую коллегу. Рон незамедлительно отпрянул назад и с чувством выполненного долга выбрался из душного кабинета прорицаний, спустившись по веревочной лестнице. Судя по всему, сегодня конец света предсказывать будет некому.
Работа над ошибками(часть вторая)
Гарри был не в духе. Грядущее свидание с Плаксой Миртл его отчего-то совершенно не радовало, а ведь нужно было еще отговорить истеричное привидение от очередного потопа. Как можно воздействовать на чокнутую призрачную девицу, везде и во всем усматривающую оскорбления в свой адрес? Оскорбить ее так, чтобы обиделась до смерти? Не поможет, она и так уже умерла. Использовать рябиновые ветки и святую воду для изгнания духов? Сдается, все остальные призраки этого не оценят. Экзорцизм – штука грубая, неэлегантная (фиг его знает, что профессор имел в виду, когда употреблял это слово относительно банального изгнания духов), и воздействовать на какое-то одно привидение невозможно, изгонять придется всех и сразу. А это никуда не годится. Гарри усиленно ломал голову, но так ничего и не придумал. Постояв немного под дверью туалета Плаксы Миртл, он обреченно вздохнул и шагнул через порог.
Внутри все было по-прежнему – обшарпанные стены, обветшавшие кабинки, подтекающие трубы, потускневшие зеркала. Юноша нервно огляделся, надеясь, что сюда не забрела случайно какая-нибудь девочка в силу крайней надобности. Могло получиться неловко. К счастью, туалет был совершенно пуст, не считая Гарри и, естественно, Миртл.
– Гарри! – Плакса Миртл возникла из ближайшего унитаза и замерцала. – Ты пришел меня навестить!
– Э… ну, да. Как дела?
– Ужасно! – судя по довольной физиономии привидения, ее это вполне устраивало. – Пивз опять украл мой носовой платок! А еще трое первоклашек показывали на меня пальцами и смеялись над моими очками! Я так расстроилась, что решила утопиться, ты пришел как раз вовремя, чтобы это увидеть.
– Увидеть? Как это? – парень насторожился.
Миртл от возбуждения сделала круг по туалету и снова зависла рядом с Гарри.
– Я хочу утопиться прямо тут, в своем туалете! Вот сейчас заткну все раковины, пущу воду, а когда ее наберется достаточно, буду топиться!
– Миртл, но это же негигиенично! – возмущенно запротестовал гриффиндорец, которого внезапно осенила интересная идея. – Это же туалет, тут унитазы и все, что там в них всегда бывает. Ты представляешь, это всплывет и будет сверху плавать, а ты здесь топиться собралась!
– А что же делать? – Плакса Миртл явно расстроилась. – Я ведь уже решила…
– Почему бы тебе не попробовать утопиться, скажем, в ванной старост, помнишь, где ты подсказала мне ответ на задание во время Турнира? – предложил Гарри. – Там не ванная даже, а настоящий бассейн, топись – не хочу! Опять же и пену в воду можно добавить, жасминовую эссенцию, хвойный бальзам. Или еще что-нибудь.
– Но там же эта противная русалка на витраже! – надулась Миртл, накручивая на палец прядь полупрозрачных волос.
– Так она все равно все время спит! – успокоил привидение Гарри. – Или можно выбрать другую ванную комнату, она же в замке не одна. А если пойти туда после отбоя, то наверняка никто не помешает. И все будет в высшей степени трагично.
– Ты прав, – задумчиво созналась Плакса Миртл, кусая ноготь. – Это гораздо приятнее, чем в туалете топиться.
– Вот и я о чем! – подхватил Гарри. – И потоп устраивать не надо, и ванна быстрее наполнится, чем туалет.
– Замечательно! – призрак засветился от удовольствия. – Ты здорово придумал! Пойду, морально подготовлюсь, а вечером отправлюсь в ванную старост!
Миртл, радостно напевая себе под нос траурный марш Мендельсона, нырнула в свой любимый унитаз, невесть каким образом подняв тучу брызг. Гарри облегченно перевел дух и осторожно отступил к выходу. Выскользнув в коридор и плотно прикрыв дверь, он мысленно пообещал себе сообщить Рону и Гермионе, что сегодня вечером в ванную старост ходить ни в коем случае нельзя. Подумав, он решил сказать и Малфою тоже – он, чего доброго, заикаться начнет, если увидит попытку суицида, совершаемую эмоционально неуравновешенным привидением. А кому нужен заикающийся хорек?
– Ох! – Гермиона уже успела забыть, насколько грандиозным разрушениям подверглась злосчастная Астрономическая башня. Самая высокая из хогвартских башен, даже утратив два верхних этажа, она все равно возвышалась над остальными. В данный момент она отдаленно напоминала шоколадного Санта Клауса с откушенной головой – с такой живописной неровностью торчали недовзорванные каменные блоки.
– Как же мы за сутки все это восстановим? – девушка откровенно расстроилась.
– Меньше, чем за сутки! – педантично поправил ее профессор Снейп, окидывая цепким взглядом остатки перекрытий. – Сейчас половина девятого утра, а справиться мы должны до полуночи. Итого, у нас осталось…
– Пятнадцать с половиной часов, – убито уточнила девушка и тяжело вздохнула. – Сэр, с чего мы начнем?
– С начала, мисс Грейнджер! – хмыкнул профессор, припомнив Алису в Стране Чудес. – А когда дойдем до конца, остановимся.
– Очень смешно, – пробурчала в ответ Гермиона; в данный момент она была не склонна восхищаться юмором Льюиса Кэрролла.
– Рад, что поднял Вам настроение, – ехидно откликнулся Снейп и взмахнул палочкой. – Репаро!
К удивлению Гермионы, незамысловатое заклинание, изучаемое на первом курсе, подействовало, восстановив тяжелые дубовые балки. Правда, на каменную кладку оно никак не повлияло, так что изувеченный магическим взрывом этаж стал напоминать ажурную садовую беседку.
– И что теперь? – полюбопытствовала гриффиндорка, налюбовавшись результатом.
– А теперь мы используем заклинание репликации, Вингардиум Левиоса и строительный клей! – зельевар, как обычно, был очень конкретен.
– И сколько мы провозимся, пытаясь восстановить стену по одному кирпичику? – вздохнула Гермиона, вынув палочку и окидывая взглядом фронт работ. В ответ она получила ехидное фырканье:
– Мисс Грейнджер, учитесь мыслить масштабно! Реплицировать можно не только один предмет, но и их совокупность, а значит, мы можем единовременно воссоздать кусок стены и пристроить ее туда, где она должна быть!
– Всегда любила паззлы!
– Значит, получите удовольствие. Начнем!
Очень скоро стараниями профессора при активной поддержке Гермионы первый из подлежащих восстановлению этажей принял почти первоначальный вид, за тем исключением, что на стенах были видны полосы клея. Увлеченные процессом, новоиспеченные строители не обратили внимания на шаги, раздавшиеся снизу, на уцелевшей лестнице. И потому, услышав вопрос, едва не упустили очередной кусок каменной кладки вниз, подвергая опасности праздношатающихся у подножия Астрономической башни школьников.
– А что это вы делаете, а? – профессор Снейп, вовремя успевший дематериализовать камни, уже почти посыпавшиеся вниз, резко обернулся, весьма недовольный тем, что его отвлекают.
За спиной обнаружился крестник Драко в компании гриффиндорцев; все четверо выглядели совершенно безмятежными, что зельевару показалось подозрительным.
– Мы, мистер Малфой, занимаемся делом! – сухо просветил он слизеринца. – А вот что вы все здесь делаете? Неужели выполнили задания?
– Так точно, сэр! – бодро отрапортовал Поттер и доложил. – Плакса Миртл согласилась не устраивать наводнение на третьем этаже, вместо этого она попытается утопиться в ванной старост!
– Утопиться? – удивилась Гермиона.
– Ага. Она умудрялась затопить весь третий этаж по самые подоконники с одной-единственной целью – попыткой суицида на почве нервного расстройства.
– Восхитительно, – ехидно пробормотал Снейп, гадая, каким образом это косматое чудо в очках умудрилось успешно поработать психотерапевтом для неуравновешенной Миртл. – Ну, а Вы, Уизли?
– Профессор Трелони внезапно почувствовала недомогание, – печально сообщил Рональд и душераздирающе вздохнул. – Она решила, что на Лондон скоро упадет метеорит и сообщила об этом директору… Сейчас она в больничном крыле, того, отдыхает.
– Очень хорошо. Вы? – взыскательный взгляд остановился на белокурой слизеринской бестии. Бестия аккуратно поправила безукоризненную прическу и ответила:
– Овсяного супа не будет, сэр, ввиду наличия отсутствия на кухонном плацдарме овсянки, сэр! Все запасы данного злака экспроприированы и уничтожены, сэр!
– Позер, – хмыкнул профессор и обратил суровый взор на последнего из гриффиндорцев, который скромно стоял у самой лестницы, видимо, чтобы иметь путь отступления на крайний случай. – Каковы Ваши успехи, Лонгботтом?
– Я написал, сэр! И сварил…
– И что же Вы сварили, позвольте узнать?
– Зелье, сэр. Оборотное. Мы попробовали с Малфоем, все получилось… вот.
– Ты ему помогал? – резко поинтересовался профессор у крестника.
– Не то чтобы помогал, скорее, осуществлял общее руководство. А так он сам, я даже удивился. Знаете, сэр, Вы, наверное, плохо на него воздействуете, вот он и…
– Отставить разговоры! – скомандовал Снейп, не желая выслушивать пространные рассуждения Драко, который, почуяв предстоящую возможность тяжелой работы, делал все, чтобы оттянуть этот момент. – Результат Вашей деятельности, Лонгботтом, я проверю позже. А сейчас, поскольку вы все здесь, будете помогать восстанавливать башню! Поттер и Уизли, на западную стену, Малфой и Лонгботтом, на северную, мы с мисс Грейнджер возьмем на себя восточную и южную. Клей в котле, заклинание репликации, надеюсь, помнят все. Если кто не помнит, лучше сознайтесь сейчас!
– Да помним мы, помним! – пробурчал про себя Рон, взмахивая палочкой и воссоздавая кусок стены, чтобы пристроить ее наверх, восстанавливая последний этаж башни. – Сколько раз применяли, когда делали всякое барахло для уроков!
– Рон, не нарывайся! – шикнул на него Гарри, закрепляя стену строительным клеем и заклятьем сохранности. – А то внеплановый зачет устроит, не успеем оглянуться!
– И устрою! – немедленно отозвался зельевар, в очередной раз демонстрируя редкостно острый слух. – Но попозже, а сейчас работайте, не отвлекайтесь на болтовню!
Гриффиндорцы кисло переглянулись, вздохнули, смиряясь с перспективой грядущего зачета, и снова принялись за работу. Зачет зачетом, а башню строить надо.
– Меня терзают смутные сомнения, – пробурчал спустя полчаса Гарри, сосредоточенно рассматривая дело магии своей.
Стены и потолок башни были восстановлены, перекрытия укреплены, каменные блоки лежали один к одному. – Вроде все нормально, а душа не на месте, с чего бы это?
– Это нервы, Поттер! – тут же наставительно сообщил ему Драко. – Ты явно болен и не лечишься, вот и результат! Упадок сил, беспокойство, галлюцинации, бессонница, истерики…
– Малфой! – Гарри мило улыбнулся в ответ, хищно оскалив при этом зубы. – Не нервируй меня дополнительно, мне и так уже негде трупы прятать!
– Отставить разговоры! – строгий профессор и прораб по совместительству счел нужным в корне пресечь назревающую стычку. – Теперь необходимо настелить деревянные полы на верхнем этаже и проверить, достаточно ли большие получились окна, чтобы можно было наблюдать за звездным небом. Приступайте!
– Есть, сэр! – парни отлично знали, что спорить с наставником, мягко говоря, неразумно, однако сразу приступить к делу все же не получилось.
– Мерлин, мы лестницу забыли! – охнул Рон, оказавшись на поверку самым догадливым. – Стены, полы, все такое сделали, а лестницу на последний этаж – нет!
– Замечательно! – Гермиона всплеснула руками. – Теперь придется ломать потолок.
– Не придется, – отрезал Снейп, взмахнув палочкой и отправляя в небытие изрядную площадь потолочных перекрытий. – Это действие называется дематериализацией, и с деструкцией оно ничего общего не имеет!
– А по-моему, это одно и то же! – Драко философски пожал плечами. – И в том, и в другом случае ненужный предмет перестает быть!
– Прекратите разглагольствовать и делайте лестницу, мистер Малфой! В противном случае я подвергну дематериализации Ваши брюки, а затем деструкции – Вашу задницу! Возможно, тогда Вы поймете разницу.
– Все понял, не стоит утруждаться, сэр! – слизеринец не слишком верил, что крестный устроит ему экзекуцию, да еще в присутствии гриффиндорской четверки, но провоцировать его все же не стал.
– Ох, неужели все? – Гермиона с трудом могла поверить в то, что многострадальная Астрономическая башня наконец-то восстановлена во всей своей красе. – А ведь до полуночи еще восемь часов!
– Семь часов пятьдесят четыре минуты, если быть точным, мисс Грейнджер, – педантично уточнил профессор. – Неплохой результат.
– Неплохой? Да это отличный результат! – возразил Гарри, оглядывая верхний этаж.
Все, от ровных дубовых досок пола до конической крыши из красной черепицы, было сделано на совесть и, как ему казалось, стало даже лучше, чем прежде. – Мы ведь и надеяться не могли, что управимся к пяти часам вечера.
– Может, поужинаем? – робко предложил Невилл, смущенно покосившись на Снейпа. – Мы ведь обед пропустили. Можно в Большом зале, вместе со всеми, там сосиски жареные и никакой овсянки! Заодно сэкономим время, раз не придется ужин готовить…
– Разумное предложение! – признал зельевар и постановил: – Ужинаем в Большом зале, затем Вы, мистер Лонгботтом, отправляетесь в лабораторию вместе со мной – проверим, как Вы выполнили задание. Мистер Малфой, пойдете с нами, мне потребуется ассистент. А вы, молодые люди, отправитесь на стадион и будете учить мисс Грейнджер летать на метле!
– Ни в коем случае! – девушка не на шутку испугалась. – Я высоты боюсь!
– Не обязательно летать высоко! – утешил ее Гарри, правда, не слишком успешно. Девушка ничуть не успокоилась и вид имела такой, словно через час ей предстоит, по меньшей мере, взойти на эшафот, но спорить не стала: очень уж устала переживать раз за разом один и тот же день.
Гермиона Грейнджер никогда не умела летать на метле… хотя, с другой стороны, Лонгботтом тоже никогда не умел правильно варить зелья! Значит, не все еще потеряно, убеждал подругу Гарри, когда они после ужина шагали к площадке для квиддича с метлами на плечах. Девушка нервничала, и чем дальше, тем сильнее.
– Да не переживай ты так, Герми, если что, мы тебя поймаем! – в ответ Рон получил такой взгляд, что поперхнулся и больше не пытался утешать однокурсницу, которая была явно не в духе. Девушка слишком хорошо помнила свой первый урок полетов – сначала метла никак не желала ей подчиняться, потом с изрядной высоты упал Невилл, сломав при этом руку, следом Гарри и Малфой устроили гонку за напоминалкой, а под конец ей пришлось совершить самостоятельный полет на растрепанной школьной метле, которая вибрировала, набирая высоту, и все время норовила перевернуться. Правда, сегодня метла у нее была приличная – Рон выпросил ее у Джинни, клятвенно пообещав вернуть в целости и сохранности. Так что теперь в его интересах было проследить за тем, чтобы Гермиона ни во что не врезалась, не только из дружеских чувств, но и из опасения за свою жизнь, если метла будет возвращена им сестре хоть чуточку поцарапанной.
– Итак, начнем! – деловито сообщил Гарри, когда неразлучная троица добралась в вечерних сумерках на стадион. – Для начала устроим иллюминацию!
Он взмахнул палочкой и выпустил из нее полдюжины крупных светящихся шаров; шесть объектов, напоминающих шаровые молнии, расположились по периметру стадиона на высоте примерно двадцати метров, освещая место действия холодным белым светом, в котором мерно сыплющие снежинки высверкивали серебром. Получилось красиво. Но Гермионе в данный момент недосуг было любоваться красотами. Она нервно сжимала в руках метлу, прикидывая, сколько еще проживет до того, как сверзится с метлы и разобъется насмерть. То, что квиддичное поле толстым слоем устилал снег глубиной по колено, ее как-то не утешало.
– Ты уверен, что не стоит поднять светильники повыше? – спросила девушка, беспокойно разглядывая шары. – Я бы не хотела их зацепить, вдруг мантия загорится?..
– Не загорится! – безапелляционно отрезал Поттер. – Во-первых, они холодные, можешь даже потрогать. Во-вторых, мы все время их на тренировках используем, сколько раз сшибали, и ничего. А в-третьих, мы так высоко подниматься не будем – десять метров с лихвой хватит.
– А может, пониже? – жалобно посмотрела на него Гермиона. – Скажем, пять метров? Или лучше три!
– Ни в коем случае! – безжалостный любитель квиддича был неумолим. Его рыжий приятель благоразумно отмалчивался, скромно держась в сторонке, чтобы не отгрести невзначай. – Три метра – это не полет, а езда на велосипеде. Так что вперед!
Он перекинул ногу через метловище своей «Молнии», оттолкнулся и взлетел. Сделав небольшую петлю, завис над девушкой:
– Давай, Герми, не трусь! Ты даже Снейпа не боишься, а тут какая-то метла.
– Не какая-то, а «Чистомет-7»! – возразил Рон, тоже успевший подняться в воздух. – Хорошая штука, надежная.
– Это кому как! – пробормотала Гермиона, неуклюже взобравшись на метлу и пытаясь устроиться поудобнее.
Ей эта палка с пучком веток на конце казалась надежной лишь для подметания пола, да и то пылесос был бы предпочтительнее, если бы только работал в магическом поле Хогвартса. Интересно все же, почему здесь не функционируют магловские изобретения? Ни в школе, ни в Хогсмиде, ни в Косом переулке, Министерстве магии, больнице Святого Мунго не работали, к примеру, мобильные телефоны и ноутбуки, даже карманные фонарики включались не всегда! Собственно, единственным известным девушке счастливым исключением был будильник Симуса, да и тот совершенно безумный… будильник, понятно, а не Симус.
– Молодец, Гермиона, так держать! – ободряющий вопль Гарри, донесшийся сквозь снежную кисею, заставил девушку очнуться от размышлений. Осознав, где находится, она охнула и судорожно вцепилась в древко метлы – оказывается, она уже парила в воздухе на высоте метров пятнадцати, не меньше, а Рон и Гарри описывали круги вокруг нее, присматривая, чтобы подруга невзначай не навернулась. Стоило ей понять, что произошло, как метла угрожающе завибрировала и резко провалилась вниз. Испугаться как следует гриффиндорка не успела – рядом как по волшебству оказались Рон и Гарри. Крепко ухватив с двух сторон ее метлу, они выровнял полет и, сделав круг, благополучно приземлились. Гермиона торопливо спешилась и вздохнула с облегчением, ощутив под ногами земную твердь, пусть даже засыпанную сыпучим сухим снежком.
– Странно, – Рон, непринужденно зависший рядом с ней, переглянунся с другом. – Сначала все шло как по маслу, я даже удивился, чего ты так паниковала, если прекрасно в воздухе держишься. А стоило Гарри тебя позвать…
– И куда что делось? – завершил мысль Поттер, стаскивая шапку и озадаченно потирая косматый затылок. – Ты сосредоточилась на полете, а я тебе помешал?
– Да я вообще не понимала, что уже лечу! – расстроено ответила девушка. – Мне вдруг подумалось, что странно, что в Хогвартсе магловская электроника не работает, почему бы это? А потом… потом, когда я увидела, что так высоко, с перепугу чуть не упала.
– Значит, ты задумалась о чем-то постороннем и полетела! – в глазах Гарри внезапно вспыхнул огонек. – Получается, если мы…
Он вскочил на метлу и взмыл вверх, прокричав оттуда:
– Гермиона, скажи, что такое… ну, скажем, аэродинамика?
– Аэро- что? – Рон небрежно сделал петлю и присоединился к другу. Гермиона лишь завистливо вздохнула – ее друзья все еще росли, не успевая приноравливаться к несоразмерно длинным конечностям, и это делало их немного неуклюжими. Но лишь до тех пор, покуда оба не оказывались в воздухе, грациозные в полете, как дельфины в море.
– Аэродинамика, Рон! – ухмыльнулся Гарри и повторил вопрос. – Так что это?
– Аэродинамика – раздел механики… – начала девушка, но Уизли ее перебил.
– Чего? Не слышу!
– Я сказала, что…
– Все равно не слышно!
– Ах, так! – гриффиндорка, отличница и староста, поборница правил и защитница обиженных, наконец-то рассердилась. Схватив метлу, она лихо вскочила на нее и мигом оказалась лицом к лицу с этими… этими двумя шалопаями, которые совершенно ничего не учат и не знают элементарных вещей! То, что для волшебников аэродинамика элементарной не является, она как-то запамятовала.
– Аэродинамика, – отчеканила она таким тоном, что сама МакГонагл одобрила бы, – это раздел механики сплошных сред, в котором изучаются закономерности движения воздуха и других газов, а также характеристики тел, движущихся в воздухе.
– Гарри, ты слышал – тел, движущихся в воздухе! – возрадовался Рон, вспорхнув чуть выше и шлепнув друга по плечу. – Это про нас!
– Точно! – тот ухмыльнулся и поинтересовался: – Так что у нас там дальше?
– Основной закон аэродинамики гласит: всякий предмет, помещенный в движущийся поток воздуха, взаимодействует с потоком, изменяя его. В свою очередь поток оказывает силовое воздействие на предмет! – девушка перехватила поудобнее метловище.
– Здорово! Тогда полетели взаимодействовать! – Гарри развернул метлу и заложил стремительный вираж; Рон и Гермиона последовали за ним, образовав классический треугольник, который квиддичные игроки называют «змеиная голова».
– Еще как взаимодействует, скажи! – бросил через плечо Поттер, когда они неслись по причудливой траектории, разметая снежную пыль. – А что там дальше?
– Дальше? – Гермиона рассмеялась, поддаваясь невесть откуда взявшейся эйфории полета. – Результаты взаимодействия потока и предмета зависят от формы предмета и его ориентации в потоке, а также скорости потока и его плотности!
– Точно сказано! – расхохотался Рональд, отбрасывая назад трепещущий на ветру шарф. – Чем тяжелее и массивней игрок, тем неповоротливее он в воздухе.
– И тем легче ему сохранять устойчивость в ветреную и снежную погоду! Й-и-и-и-иха-а-а-а-а! – Гарри с воинственным кличем направил метлу почти вертикально вверх, а затем спикировал. Его ведомые следовали за ним, в точности повторяя все движения. Из пике они вышли одновременно, когда до земли оставалось всего ничего. Мгновенно погасив скорость, все трое мягко приземлились.
– Ух ты! – ничего более развернутого Гермионе в голову не пришло.
– Ага! – с довольным видом согласился Рон, забирая у нее метлу и вместе со своей вскидывая на плечо.
– Еще бы! – согласился Гарри, погасив светильники и зажигая маленький огонек с помощью Люмос, чтобы в наступивших потемках благополучно добраться до замка и не завязнуть в каком-нибудь сугробе. – Ты хорошо летаешь, Гермиона. Действительно хорошо – когда забываешь, что надо бояться.
Начало конца?..– Почему? Ну, что еще мы сделали не так?! – Гермиона чуть не плакала от досады.
Вот уже третий день они пытались выкарабкаться из временной петли, в которую угодили. Казалось, учтено все! И с каждым разом разбираться с проблемами, рухнувшими на Хогвартс, становилось все проще в силу привычки. Они починили Астрономическую башню, помешали домовым испортить обед, а Миртл затопить третий этаж, Невилл сдавал экзамен по зельеварению на твердое удовлетворительно, а еще они вспомнили, что неплохо было бы протрезвить профессора Стебль, немного переувлекшуюся Огненным Виски Огдена. Антипохмельное зелье готовил лично профессор Снейп, так что у виски не было ни единого шанса. Все, буквально все было сделано, но…
Но ничего не выходило. Каждое утро волшебники просыпались с робкой надеждой, что все уже закончилось, но нет – снова и снова наступал опостылевший понедельник.
– Значит, мы что-то забыли, – понуро глядя в пол, пробормотал Гарри, – или о чем-то не знаем. А что это может быть, я даже представить себе не могу!
– И что нам делать? – раздраженно осведомился Драко, кусая ноготь. – Бегать по замку и спрашивать всех подряд, все ли у них в порядке?! Я не согласен, в бюро добрых услуг не нанимался!
– А тебя никто и не просит! – фыркнул Рон, оседлавший стул в углу. – Малфой и добрые услуги – две вещи несовместные!
– Да? – Малфой опасно прищурился, на миг забыв о депрессии, вызванной их непростым положением. – Ладно, я напомню тебе об этом, когда ты в очередной раз попросишь списать!
– Не напомнишь, потому что за это я, как обычно, буду тебе метлу полировать!
– Прекратите! – Гермиона не была склонна выслушивать очередную перепалку. – У нас проблема, вы не забыли?
– И что ты предлагаешь, коллективное самоубийство? – угрюмо огрызнулся Малфой. – Я не знаю, что еще мы можем сделать, так что ломать себе мозги не вижу смысла!
– Можно подумать, тебе есть что ломать! – девушка не на шутку разозлилась, но продолжить ссору не получилось.
– Довольно! – профессор Снейп, как обычно, вошел совершенно беззвучно. – Если вы будете цапаться, это едва ли нам поможет.
– Да, Вы правы, сэр, – сникла гриффиндорка. – Но что нам поможет?
– Надо подумать, – угрюмо отозвался зельевар, усаживаясь в свое кресло у камина.
Неплохая, конечно, идея – подумать. Это никогда не вредно, вот только о чем следует думать? Кажется, они учли уже все, что только можно было учесть, и что же? Все впустую. Неудивительно, что все погрузились в такое уныние.
Несколько минут прошло в молчании. Потрескивал огонь в камине, поскрипывали временами стулья. Иногда раздавался чей-нибудь тяжелый вздох. Внезапно Гарри, рассеянно шаривший взглядом по полкам, занятым разнообразными диковинами, поправил очки и прищурился.
– Профессор, а что это там на полке?
– Где? – Снейп неохотно повернулся, проследив, куда уставился Поттер, и пояснил: – Конфетница для лимонных долек. Я каждый вечер встречаю профессора Дамблдора, он угощает.
– А можно посмотреть? – заинтересовался гриффиндорец, да и остальные немного оживились.
– Пожалуйста, – профессор равнодушно пожал плечами. – Не уроните только ничего.
Юноша не заставил себя упрашивать. Мигом соскользнул со стула, деловито подтащил его к стеллажу, взобрался и достал страшненькую металлическую коробочку. Спрыгнув со стула с грохотом, заставившим наставника поморщиться, парень повертел конфетницу в руках.
– Интересная какая вещица! – вдоволь насмотревшись, он протянул предмет Гермионе. – Спорю, готам понравилась бы!
– Да, пожалуй, – согласилась девушка, разглядывая ручки в форме крыльев летучих мышей, орнамент из скрещенных костей по краю и крышечку, украшенную на верхушке крошечным черепом. – Это их символика, как они сами говорят, готичная.
– При чем тут готы? – поморщился Драко. – Не припомню, чтобы германские племена так уж уважали летучих мышей и косточки предков!
– Отстань, Малфой, это не те готы! – отмахнулся Гарри, снова усаживаясь на стул. – И к готике это тоже отношения не имеет, поверь. Разве что косвенное, в некоторых формах и символах…
– Надо же, Поттер, какие ты слова знаешь! – ехидно восхитился слизеринец.
– Подумаешь – слова! – горделиво приосанился Гарри, надменно задрав нос. – Я вот еще знаю, что эти слова означают, понял?
Между тем Гермиона, налюбовавшись вдоволь, передала конфетницу Невиллу, а тот Рону. Рональд оказался самым любопытным и открыл крышку, заглянув внутрь.
– Ого, почти полная! Сэр, профессор Дамблдор свои дольки горстями раздает, что ли?
– Горстями? – Снейп, успевший уже отрешиться от шебуршания, производимого подростками, очнулся. – Я беру у него всего одну, да и то лишь потому, что отказаться невозможно.
– Но как же так? – Рон явно растерялся. – Их тут целая куча! А ведь конфеты должны так же исчезать, как наше домашнее задание по трансфигурации!
– Вот это да! – раздумчиво протянул Гарри, разглядывая коробочку в руках у Рона. – И что нам теперь с этим делать?
– Думаю, нам необходимо их съесть! – уверенно заявил Драко, проигнорировав подозрительные взгляды окружающих. – И вот не надо смотреть на меня, как на отравителя! Сами посудите, что еще мы можем сделать?! Этих долек пакостных там быть не должно, а они есть! Но быть их не должно, значит, нам придется их уничтожить! То есть съесть.
– Пожалуй, это мысль, – медленно проговорил зельевар, поднимаясь с кресла.
В самом деле, почему бы и нет? Абсурдность этого поступка, быть может, немного уравновесит абсурдность их теперешнего положения. Профессор забрал у Рона конфетницу, трансфигурировал из листа пергамента тарелку и высыпал конфетки на нее, предусмотрительно убедившись, что внутри ничего не осталось, случайно приклеившись к дну или стенкам. Горка получилась довольно внушительная. Снейп аккуратно выложил лимонные дольки в шесть одинаковых кучек. Его даже не слишком удивило, что всем досталось поровну. Завершив сложный процесс дележки, мастер жестом предложил своим ученикам забрать свои доли, что те и проделали в торжественном молчании.
– Меня сейчас вырвет… – сдавленно пожаловался Невилл, судорожно глотая недожеванную дольку и страдальчески закатывая глаза.
– Только этого нам и не хватало! – сварливо отрезал Малфой, морщась и тайком отплевываясь. – Сразу всем полегчает, ручаюсь!
– А ты уверен, что нам это надо? – пробормотал Рон; он заметно побледнел, отчего веснушки казались особенно яркими.
– Не… не надо нам оно, – Гарри сосредоточенно пялился в пол, явно борясь с дурнотой.
Профессор Снейп, сам почувствовавший приближающуюся тошноту, поднялся и отправился в свою спальню, где всегда имелся запас медицинских зелий. Вернувшись с пузырьком зеленого стекла, призвал шесть стаканов, наполнил их водой и накапал в каждый понемногу тягучей белесой жидкости.
– Пейте!
Ученики безропотно разобрали стаканы.
– Что это, сэр? – почтительно поинтересовалась Гермиона, принюхиваясь к остаткам.
– Универсальное противоядие, мисс Грейнджер. Новейшая разработка.
– Сэр, Вы – гений! – радостно сообщил зельевару Гарри, ощутивший заметное облегчение и повеселевший, избавившись от муторной дурноты.
– Не сомневайтесь, мистер Поттер, я осведомлен об этом.
– Ну, о таком напомнить никогда не вредно! – к юноше стремительно возвращался его природный оптимизм. Внезапно он замолчал и потрясенно вытаращился в пространство.
– Что с Вами, Поттер, внезапный паралич умственной деятельности? – ехидно полюбопытствовал Мастер Зелий.
– Я понял! Я понял, что мы еще не сделали! – выдохнул Гарри, не обратив внимания на подначку. – Мы не убили Волдеморта!..
– Поттер! – рявкнул профессор Снейп. – Не произносите это имя в моем присутствии!
– Кстати, давно хотел спросить, – Гарри внезапно отвлекся от своей блистательной идеи и вопросительно воззрился на наставника, – почему Вы так не любите, когда…
– Потому что метку дергает! – раздражительно бросил тот, зыркнув на разгильдяя так, что гриффиндорец невольно поежился. Впрочем, смущение его оказалось мимолетным.
– Ладно, тогда я буду звать его Томми! – покладисто согласился Гарри, обаятельно улыбнувшись в ответ на бурчание профессора, квинтэссенцией которого было «нахальный юнец». – Значит, я вспомнил, что Томми мы за все время только один раз победили и ни разу не убили! Может, его прибить надо, а тогда мы…
– Поттер, Вы идиот, – буднично сообщил ему Снейп, с усталым вздохом усаживаясь в кресло. – Конечно, убить Вас сейчас затруднительно, коль скоро на следующие сутки Вы оживете. Но, поверьте, если попадетесь Пожирателям, а вы, сопляки, непременно попадетесь, они с вами такое сотворят, что будете мечтать о смерти!
– Это точно, – без улыбки подтвердил Драко и зябко повел плечами. – Ты, олух, только Круциатус на своей шкуре пробовал, а это ведь не все. Далеко не все.
– А кто сказал, что я собираюсь брать цитадель Его Темнейшества Лорда Томми штурмом? – насмешливо поинтересовался гриффиндорец. – Есть такая отличная вещь, как бомба!
– А где мы ее возьмем, не скажешь? – поинтересовалась Гермиона, смерив друга насмешливым взглядом.
– Свяжемся с Фредом и Джорджем! – беззаботно откликнулся тот. – Я точно знаю, у них есть нечто в этом роде, только мощность маловата. Но если состряпать посильнее и сбросить сверху…
– Там следящие чары, дубина, – угрюмо бросил Малфой. – Ты на полмили подлететь не успеешь.
– Я – нет, – миролюбиво согласился Поттер. – А совы?..
– Совы? – медленно проговорил профессор, машинально водя указательным пальцем по губам. – Совы, говорите? Интересно…
– Крестный, а ведь на птиц заклинания не настраивали! – вспомнил Драко, от волнения забыв поименовать Снейпа профессором. – Я помню, Алекто болтала!
– А если в бомбе не будет магии… – выдохнула Гермиона.
– То может и сработать! – завершил за нее Гарри. – Но попытка у нас будет только одна.
– Это и так понятно, – фыркнул Рон. – Вот только будет ли у наших умников столько пороха?
– Порох не годится, слишком слабо, к тому же, для него требуется запал, – решительно отмел предложение зельевар. – Уж лучше нитроглицерин, его можно добыть кустарным способом, а сила взрыва больше. Но он исключительно опасен – взрывается от сотрясения, совы рискуют не долететь. А вот если…
– Что если? – тут же влез любопытный Уизли.
– Ну-ка, все вон отсюда! Мне нужно подумать, и желательно без ваших настырных физиономий и дурацких вопросов! Мисс Грейнджер, останьтесь, я хочу с Вами посоветоваться.
– Сразу ясно, у кого физиономия не настырная, а вопросы не дурацкие! – шепнул Гарри Рону.
– Именно так, Поттер! Поживее выметайтесь!
– Я всегда забываю, что у него слух, как у летучей мыши! – сокрушенно вздохнул гриффиндорец, выйдя из кабинета профессора.
– Склероз, Поттер, надо лечить! – язвительно посоветовал Малфой. – А голову проветривать. В связи с чем я предлагаю полетать.
– Ты обалдел, что ли? – фыркнул Рон. – Время половина десятого вечера!
– Именно! Значит, там не будет всякой малышни! А до нашего отбоя еще полтора часа. Но если ты темноты боишься, рыжий, то так и скажи!
– Кто – я?! Ты сам боишься!..
Дверь мягко захлопнулась, отрезав голоса препирающихся юнцов. Снейп с облегчением вздохнул, откинувшись на спинку кресла. Нет, он уже давно не опасался, что гриффиндорцы и Драко затеют побоище. Общие неприятности и необходимость трудиться вместе объединяют получше любых лозунгов и деклараций. Сколько раз за историю Хогвартса факультеты Гриффиндор и Слизерин призывали жить дружно? Сколько стыдили, уговаривали, возмущались, наказывали, но вотще. А тут – извольте видеть – слизеринский принц и гриффиндорские заводилы. И это (Северус готов был поставить на кон свой лучший серебряный котел) – далеко не конец. Начало. Начало такого, чего прежде никогда не было. Достаточно вспомнить, как дружно представители четырех факультетов, забыв о разногласиях, дали отпор Темному лорду, вознамерившемуся захватить Хогвартс. Как убеждал слизеринцев Драко, что они пошли против родни, что для большинства чистокровных очень опасно? Чем взял гриффиндорцев Поттер, что они приняли извечных противников, ни словом, ни взглядом не попрекнув их за прошлое? Понятно, никто, кроме небезызвестной пятерки и самого профессора, данных событий не помнил, но дело-то не в этом, а в готовности враждующих сторон сделать шаг друг другу навстречу. Эти уже сделали. И теперь сообща испытывают терпение своего наставника бесконечными шумными перепалками, а иногда и потасовками, получая от этого массу удовольствия и бессчетные подзатыльники – зельевар давно перестал церемониться с несносными мальчишками и обходился с ними по-свойски. Школяры не обижались, словно признавая его право проявлять неудовольствие не принятыми среди хогвартской профессуры способами.
«Дорогие мои детишечки…» Профессор хмыкнул, пряча усмешку. Да уж, дорогие. В том смысле, что стоят они ему очень дорого, особенно в смысле траты нервных клеток. С другой стороны, они уже как бы свои, и возможно, именно поэтому он так беспокоится за шалопаев: мало ли что они способны с собой сотворить… или с Хогвартсом, что более вероятно.
От размышлений его отвлек звон чайной посуды: Гермиона, следуя уже сложившейся традиции, аккуратно поставила на столик у его кресла чашку чая с лимоном и свежие булочки с шоколадной глазурью. Шоколад, повторяла она, исключительно полезен при упадке сил и нервных перегрузках, с чем Снейп был полностью согласен. В целом, к сладкому он был достаточно равнодушен, делая исключение только для шоколада, особенно горького, который способен был поглощать в неимоверных количествах. Возможно, именно потому, что работа у него была нервная, да и жизнь не так чтобы очень. Однако сейчас он не стал отдавать должное великолепной выпечке хогвартских домовиков и лишь задумчиво прихлебывал чай.
– Сэр, Вы не голодны? – девушка, устроившаяся со своей чашкой в соседнем кресле, внимательно смотрела на него, склонив к плечу кудрявую головку.
– Голоден, мисс Грейнджер, – профессор сделал еще глоток, – но есть сейчас было бы неумно. Через, – он бросил взгляд на бронзовые часы, мерно отсчитывающие минуты на каминной полке, – полчаса меня призовет Темный Лорд. Поужинаю, когда вернусь.
– Профессор, может, Вам не стоит ходить туда сегодня? – девушка заметно разволновалась и отставила свою чашку. – Все равно завтра никто из них ни о чем не вспомнит!
– Мы не можем знать этого наверняка, – уронил в ответ зельевар, рассеянно глядя в огонь. – Возможно, именно сегодня все закончится.
– Но ведь уже столько раз… – прошептала Гермиона, закусывая губу.
– Да. Но вероятность остается.
– Сэр, а как насчет бомбы? Идея, конечно, дикая, но все же. Вы сказали, что хотите посоветоваться.
– Я хотел в первую очередь выпроводить отсюда этих несносных сорванцов. Не хватало еще, чтобы они увидели, как меня призывает Лорд.
– Но почему? Ведь Вы же не виноваты…
– Дело не в этом. Просто их реакцию я могу предсказать наперед: Драко перенервничает, а когда он нервничает, начинает нести чушь; Лонгботтом станет переживать за мою безопасность и предложит мне взять с собой Мимблеус Мимблетонию в качестве оружия ближнего радиуса действия; Уизли примется ругать Темного Лорда, переберет все неприличные слова и выражения, а когда закончит, начнет сначала; ну, а Поттер, – Мастер помолчал, сделав глоток из чашки, – Поттер попытается увязаться за мной, чтобы покончить с мировым злом сообща здесь и сейчас.
– Очень похоже, – девушка слабо улыбнулась.
– Разумеется, мисс Грейнджер, – насмешливо фыркнул в ответ профессор. – Кому как не мне знать, чего ждать от своих учеников. Разве что Дамблдору, но его здесь нет.
Метка вспыхнула, оборвав беседу, оставив за порогом боли мирную гостиную и чаепитие с любимой… любимой студенткой, строго поставил себе на вид Снейп. Опасно думать об этом, слишком опасно. Темный Лорд может увидеть даже не воспоминание, а всего лишь его тень – тень покоя, умиротворения и приязни. Едва ли он поверит, что это относится, к примеру, к Альбусу.
– Пора, – ровно проговорил он, поднимаясь на ноги.
Гермиона мигом вскочила, метнулась прочь и тут же вернулась, таща широкий плащ из непроглядно черной ткани. Северус набросил мантию на плечи, взял с полки маску Пожирателя и, коротко кивнув девушке на прощание, швырнул в камин горсть летучего пороха. Мгновение спустя его уже не было в комнате. Гермиона беззвучно всхлипнула. Она всегда так боялась за него, когда он отправлялся туда. Вздохнув, гриффиндорка поспешила в кладовую за восстанавливающими зельями, которые – она знала это – непременно потребуются профессору, когда он вернется. Поставив их на столик и наложив на чайник согревающее заклинание, чтобы не остыл, девушка опустилась в свое кресло, подобрав под себя ноги, и принялась ждать. Прежде она не знала, как это страшно – просто ждать и ничего не делать, потому что сделать ничего нельзя.
Вернулся профессор уже после полуночи. Еще никогда Гермионе не приходилось ждать его так долго, так что девушка сама не заметила, как уснула, свернувшись калачиком в мягком кресле.
– Что Вы до сих пор здесь делаете, мисс Грейнджер?! – Мастер Зелий явно был не в духе. Встреча с Его Темнейшеством прошла не совсем так, как предполагалось вначале, и отдельные положительные эмоции, связанные с гриффиндорской всезнайкой, спрятать почти удалось, но этого «почти» хватило на несколько доз Круцио и некоторых других темных заклятий, которые так нравились преданным Пожирателям. После чего последовало «дружеское» предупреждение, что если строптивый зельевар позволит себе и дальше подобные мысли о близкой подруге Гарри Поттера сотоварищи, вышеупомянутая подруга присоединится к теплой компании на очередном собрании, причем мнения ее спрашивать никто не будет.
Гриффиндорка вздрогнула, открыла глаза и кинулась было на помощь профессору, который еле стоял на ногах, но тот только оттолкнул нерадивую студентку.
– Что случилось? – Гермиона недоуменно уставилась на своего учителя – он с трудом добрался центра комнаты, трясущимися руками взял со стола флакончики с восстанавливающими зельями, выпил все залпом и устало опустился на диван. – Профессор…
– Мисс Грейнджер, соблаговолите покинуть мой кабинет – комендантский час распространяется и на Вас.
– Но, профессор, я же всегда тут… я… Я думала, Вы… мы…
– «Мы», мисс Грейнджер, не существует, потому что не может существовать по определению, поэтому извольте уйти, пока Гриффиндор не потерял изрядное количество баллов!
– Это что, Волдеморт? – негромко произнесла девушка. – Это из-за него Вы меня прогоняете? Да пошел он, знаете куда? Я обещаю, я буду очень осторожна, я никому ничего не скажу, никто не узнает…
– Грейнджер! Не смейте произносить имя Повелителя в моем присутствии! Сколько можно повторять! Двадцать баллов с Гриффиндора и отработка завтра у Филча!
– Но, профессор…
– Вон!..
Девушка вскинула глаза, словно собираясь сказать что-то еще, но промолчала и вышла, тихо прикрыв дверь. Профессор опустился незряче уставился в стену. Как странно, ведь она никогда ему не нравилась, так почему сейчас так серо вокруг? Выскочка, всезнайка… радость моя. Мы ведь даже не друзья – почему же без тебя пусто в моем сердце, в моем мире, все вокруг мертво и стынет холодом… Я не видел, не понимал… все сияние Вселенной – это твои глаза, твое лицо и улыбка. И я надеюсь, что ты вернешься, и будешь снова спорить со мной, а я буду злиться и бранить тебя, называя глупой девчонкой. И ты спрячешь улыбку, но я увижу, как смеются твои глаза. А ты не знаешь… Может, и не узнаешь никогда, но пока я могу, я хочу, я должен видеть тебя, слушать твой голос, ощущать запах твоих волос. Столько, сколько еще отпущено мне… Ведь я боюсь, что ничего не посмею сказать тебе. Даже если будет можно… Но пока жив этот монстр, нельзя… Никак нельзя… Ты должна жить, а я должен сделать все, чтобы ты жила. И если это означает, что я снова буду последней свиньей по отношению к тебе и твоим друзьям, так тому и быть. Лишь бы ты жила, чтобы потом стать мамой двух замечательных малышей… Моих малышей… Наших малышей… Ты должна жить…
Гермиона брела по коридору медленно, словно в тумане. Она не видела сырых каменных стен, чадящих факелов. Сердце мучительно ныло, словно сжатое железным обручем. Почему, почему?.. Почему все вот так? Как быть, если из всех, кого я знаю, из всех, кого я еще могу узнать, мне нужен именно ты? Ты – такой, какой есть. Острый на язык и скорый на расправу. Блестящий ум, израненное сердце… Я знаю, я вижу это, и хочется сделать что-то, унять боль… Но как приблизиться, если оно заковано в броню с острыми лезвиями? Лезвия наружу – и лезвия внутрь… Не страшно, коснувшись, пораниться – страшнее причинить тебе новую боль. Ведь ты не можешь спрятаться от нее. Руку можно отдернуть, а сердце нет… Но оно живое, это сердце, теплое… Я видела это тепло в твоих глазах, видела, как вздрагивают твои губы, почти складываясь в улыбку. Эта почти-улыбка дороже всего, что у меня есть. И я знаю, как вернуть ее тебе – я войду в твой кабинет, задрав нос, как всегда, стану спорить и пререкаться… А ты назовешь меня всезнайкой и нахмуришься. Но глаза будут теплые… Я могу вернуться… Я вернусь.
Она остановилась, словно налетев на стену, развернулась и пошла обратно, все ускоряя шаг. Она не задержалась ни на миг перед дверью кабинета, толкнула дверь и вошла.
Он сидел на диване у погасшего камина, спрятав лицо в ладонях. Услышав шаги, он резко дернулся, вскинул голову… Вскочил и в три шага преодолел разделявшее их расстояние.
– Ты все-таки вернулась…
– Да…
– Гермиона…
Они обнялись, прижались друг к другу – так, словно это было самым привычным на свете. Стояли, растворившись друг в друге, словно одно существо… и это было хорошо и правильно, они оба это ощущали. Наконец, Снейп неохотно отстранился и заглянул Гермионе в глаза:
– Девочка моя, мы не можем… и не должны… По многим причинам.
– Если проблема в моем возрасте, то можешь сразу заткнуться! Я уже совершеннолетняя и в маггловском, и в магическом мире, и если Дамблдор считает, что я достаточно взрослая, чтобы сражаться, значит, я достаточно взрослая, чтобы влюбляться в тех, кого я хочу!
– Гермиона…
– И если проблема в разнице в возрасте, то, учитывая, сколько живут волшебники, навряд ли это будет иметь значение, когда тебе будет 130, а мне – 110!
– Гермиона…
– А если проблема в войне, то она рано или поздно закончится!
– Гермиона…
– А если я услышу эту чушь по поводу того, что ты – учитель, а я – ученица, напомню, что выпускной будет уже через четыре месяца, и после…
– Если оно будет – после.
– Оно будет, если мы позаботимся об этом!
– Меня там может не быть… Но я позабочусь, чтобы ты была.
– А зачем мне быть без тебя?!
– Что за глупости? А кто же будет носить цветочки на мою могилу?.. Не плачь, не надо, глупая шутка и все. Я не стою того, чтобы ты плакала.
– Я сама решу, кто чего стоит!
– Вот так-то лучше! Узнаю мисс Всезнайку… Почему ты так смотришь, радость моя?
– Ты улыбаешься…
– Если ты кому-нибудь об этом скажешь…
– Гриффиндор потеряет кучу баллов, а я получу отработки на целый месяц. Предпочтительнее – в твоей лаборатории.
– Я так и знал, что у тебя есть личный интерес… Не думал, что компания порошков, склянок и пробирок тебе важней меня.
– Северус, заткнись и поцелуй меня. О, ради Мерлина, перестань закатывать глаза! Если я хочу, то буду называть тебя именно так, когда никто не слышит и не видит! И не надо на меня так смотреть – твои испепеляющие взляды на меня больше не действуют!
– Гермиона… Похоже, ты права, существует только один способ заставить тебя замолчать…
Я календарь переверну– Рота, подъем! Вставай, вставай, штанишки надевай!
Гарри со стоном уткнулся в подушку. Чертов будильник достал его до такой степени, что уже дважды он потихоньку похищал мерзкую звонилку и выкидывал в окно. Но тщетно – на следующее утро, по иронии судьбы одновременно предыдущее, часы оказывались на своем месте и исправно будили хозяина и его однокурсников. За это Гарри ненавидел их еще сильнее. Тем не менее, надо было вставать, одеваться, идти завтракать… кто у нас там сегодня дежурный?..
Гриффиндорец откинул одеяло, сел на постели и потер ладонью лицо, стараясь проснуться. Нащупал на тумбочке очки, привычно нацепил их на нос и мутным спросонья взглядом обвел полутемную спальню. Симус, выбравшись из кровати, скрылся за дверью, ведущей в санузел; Дин меланхолично натягивал брюки; Рон, стоя у платяного шкафа в одной пижаме, пытался выудить самую немятую мантию; Невилл крепко спал, прозевав звонок будильника. Гарри сонно потянулся, зевнул и, усевшись поудобнее, подхватил подушку, намереваясь запустить ею в Невилла, чтобы его разбудить, а иначе тот опоздает на зельеварение, и тогда профессор Снейп будет крайне недоволен, а когда профессор недоволен, всем вокруг становится плохо, особенно гриффиндорцам, а раз мы как раз они и есть, не стоит провоцировать Мастера! Додумав столь длинную мысль, юноша поневоле проснулся, осознав, наконец, простую истину – Невилл проспал! Рон поднялся вовремя! Как же это?..
Гарри рывком отшвырнул подушку, шмякнувшую Дина по затылку, отбросил одеяло, поймавшее в свои объятия Рона, и, как был в одной пижаме и босиком, рванул вниз, в гостиную. Промчавшись вихрем и напугав стайку третьекурсниц, чинно направлявшихся на завтрак, он затормозил у доски объявлений, впившись взглядом в календарь. Строгий готический шрифт, черный на бледно-золотистом, лишь одна строчка выписана крупнее и ярко-алыми чернилами: «Февраль, третье. Вторник».
– Вторник, – трясущимися губами прошептал Гарри. – Вторник! – дико заорал он, бросившись обратно в спальню.
– Вторник!.. Вы понимаете, сегодня ВТОРНИК!.. Третье! Вторник!.. – вопил он, тряся по очереди обалдевшего Рона и сонного Невилла.
– Как вторник?.. – пробормотал Невилл.
– Где вторник?.. – ошалело моргал Рон.
– Здесь! Сейчас! Вторник, вторник, ВТОРНИК!.. – Гарри, не в силах сдержать ликования, с радостными воплями прыгал по спальне, игнорируя подозрительные взгляды Дина и Симуса.
– Гарри, погоди, так это правда? – Невилл внезапно проснулся, выпутался из одеяла и сцапал пробегающего мимо одноклассника за локоть. – Правда, скажи?
– Правда! – Поттер от души хлопнул Невилла по плечу, освободил руку и прыгнул к Рону. – Правда, понимаешь? Даже в календаре написано, сходите гляньте!
Друзья не заставили себя долго просить, немедля рванув к выходу: Рон в пижамных брюках, распахнутой мантии и одном ботинке и Невилл в простыне вместо халата застряли в дверях, потолкавшись немного, вылетели, словно пробка, и прогрохотали вниз по лестнице. Полминуты спустя башню огласил ликующий вопль:
– ВТОРНИК!..
И два семикурсника устроили в гостиной форменный тарарам, увлеченно отплясывая танец новозеландских людоедов. Гарри, ненамного от них отставший, охотно присоединился.
– В чем дело? – Гермиона, строгая и собранная, услышав дикие крики, не замедлила вмешаться. – Что вы творите, перестаньте немедленно!
– Гермиона! Сегодня вторник, представляешь?! – Рон, сияющий каждой веснушкой, подхватил подругу в охапку и закружил по комнате.
– Рональд Уизли! Немедля прекрати это безобразие, никакой вторник не стоит того, чтобы… чтобы… постой, ты сказал… – девушка решительно освободилась, целеустремленно направившись к календарю.
– Третье… – прошептала она, касаясь пальцами золотистого пергамента. – Третье февраля… правда… получилось… Получилось! – взвизгнула она и запрыгала на месте. – Мальчики, у нас получилось!
И мгновение спустя сбитые с толку гриффиндорцы, прибежавшие на шум, изумленно наблюдали, как четверо друзей радостно обнимаются, бессвязно восклицая:
– Получилось! Мы смогли! У нас получилось!
– Что здесь происходит? – профессор МагГонагл появилась бесшумно и грозно нависла над студентами, невесть почему нарушившими относительную тишину в утренний час. – Как вы себя ведете? Мисс Грейнджер, мистер Уизли! Вы, как старосты, должны…
– Извините, профессор, мы только что узнали…
– Да, мэм, мы только что узнали, что у Невилла за вчерашнюю контрольную по зельям удовлетворительно! – перебил подругу Гарри, опасаясь, что она ляпнет на радостях что-нибудь не то. В конце концов, у него было немножко больше времени, чтобы переварить потрясающую новость и прийти в себя.
– Удовлетворительно? – декан Гриффиндора казалась удивленной. – В самом деле? Что ж, мистер Лонгботтом, думаю, Вас можно поздравить. Но! – она сурово оглядела семикурсников, немедленно постаравшихся выглядеть как можно более раскаявшимися. – Но поднимать такой шум было излишне. Ступайте одеваться и отправляйтесь завтракать!
И, сухо кивнув на прощание, Минерва МагГонагл удалилась.
– Да, нам пора! – мигом спохватилась дисциплинированная Гермиона. – Давайте быстрее, надо еще найти Драко, вдруг он не знает?
– Вряд ли, – покачал головой Рон, направляясь вместе с Невиллом и Гарри в спальню. – Он как-то говорил, что каждое утро непременно смотрит на календарь – вдруг да повезет!
– Ладно! – закруглил обсуждение Гарри. – Вот сейчас мы его в коридоре отловим и спросим.
В спальне они задержались несколько дольше, нежели предполагали: Симус и Дин, насмотревшись на их странности, всерьез вознамерились отправить всех троих к мадам Помфри. С трудом отбрыкавшись от непрошенных медбратьев, парни с некоторыми затруднениями разобрались, какие сегодня уроки и что, соответственно, следует брать с собой. Запихав в сумки учебники и пергаменты, они торопливо спустились в гостиную, где их уже с нетерпением ждала Гермиона.
– Ну, наконец-то! – воскликнула она, увидев друзей. – Даже Лаванда, когда идет на свидание, и то собирается быстрее!
– Мисс Грейнджер, это несерьезно! – надменно поджал губы Гарри, отнимая у подруги сумку с книгами. – Свидание суть развлечение, не несущее пользы разуму, мы же предвкушали встречу с почтенными нашими наставниками и посему старались одеться наитщательнейшим образом, чтобы…
– Чтобы перестать болтать и шевелить ногами! – энергично вмешался Рон, прибавляя ходу. – Давайте шустрее, нам еще Хорька ловить!
Спустившись в холл, они сразу увидели Малфоя, неторопливо направлявшегося к Большому залу – зверь определенно бежал на ловца.
– Малфой! – во весь голос заорал Рон, перепугав окружающих. – Иди сюда!
– Что ты орешь, Уизли, хочешь обрушить потолок? – едко полюбопытствовал слиеринец, приближаясь к четверке с Гриффиндора. – Ну, что случилось на этот раз? Ты научился считать до десяти?
Рон широко ухмыльнулся, повернувшись к друзьям:
– Люди, а ведь он и правда не знает!
– Чего я не знаю? – Драко мигом насторожился – мало ли что взбредет Уизли в рыжую голову.
– Драко, – дружелюбно поинтересовался Гарри, – ты в курсе, какой сегодня день?
– День Сурка! – сварливо отрезал Малфой, скривившись так, словно отведал уксуса. – Только не говорите, что вы решили устроить по этому поводу праздник, я этого не переживу!
– Никаких праздников! – вмешалась Гермиона, осознав, что Гарри и Рон, если их не опередить, будут тянуть резину до следующего понедельника. – Сегодня вторник, Малфой, понимаешь? Вторник. Третье февраля. Мы это сделали!
– Как – вторник? – слизеринец изумленно вытаращил глаза, в кои-то веки совершенно не заботясь о том, какое впечатление производит на окружающих. – Грейнджер, ты серьезно?..
– Конечно, она серьезно! – фыркнул Рональд, которому растерянная физиономия Малфоя только прибавила хорошего настроения. – Мы сами сначала не поверили, пошли смотреть на календарь в гостиной, и…
– Не поверю, пока сам не увижу! – категорично заявил блондин, устремляясь к подземельям. – И профессору надо сказать! – бросил он через плечо Поттеру, который попытался было его остановить, предлагая не шляться по подвалам, а просто спросить двух-трех человек, не имеющих отношения к их компании. Гриффиндорцы переглянулись, и Гермиона флегматично пожала плечами:
– Он прав. Профессору действительно сказать надо.
Семикурсники направились вслед за стремительно шагающим блондином. Мантия Драко величественно развевалась за спиной, и Рон, наблюдая это примечательное зрелище, хихикнул:
– Знаете, по-моему, это заразно. Гарри, ну-ка, теперь ты пройдись, может, у тебя так же развеваться будет? Как полковое знамя!
– Не, вряд ли. Мне до такого еще расти и расти. Ты посмотри, какие складки, как стелется… Их бы на подиум, мантии рекламировать, и через месяц даже магглы так же одеваться начнут!
В эту минуту маленькая компания, имеющая в активе большой-большой секрет, достигла цели – двери, ведущей в гостиную Слизерина. Малфой резко остановился, сделал кругом через левое плечо и, ухватив Гарри за мантию, проникновенно сообщил:
– Я сейчас пойду гляну на календарь. Но если вы так пошутить решили, я вас…
– Иди уже, Хорек, не трать время! – Рон бесцеремонно оттащил белобрысого от своего лучшего друга и подтолкнул к входу. – Нам еще к Снейпу нужно зайти, а потом на завтрак успеть!
Блондин фыркнул и, не удостоив Уизли ответом, сообщил каменной стене пароль:
– Серпентарий! – а затем скрылся в открывшемся проеме.
– Хорошее слово, – задумчиво одобрил Гарри. – Говорящее.
– А что оно значит? – заинтересовался Рональд, покосившись на стену, за которой скрывался вот этот самый как его там.
– Змеюшник, – так же меланхолично пояснил ему друг, отряхивая паутинку с рукава. – Только на латыни.
– А львятник на латыни как будет? – встрял Невилл, но развить лингвистическую тему не вышло. Стена отодвинулась, открывая проход, и оттуда вывалился, запнувшись о порог, встрепанный Малфой с взъерошенной самым неподобающим образом шевелюрой и дикими глазами.
– Вторник! Там вторник! Третье там, представляете?! Нет, вы представляете – третье!..
– Мы знаем, Драко, не суетись! – Гарри, припомнив, как у них у всех от радостного известия снесло крышу, встал поближе и прихватил любимого врага за рукав. – Не переживай, там действительно вторник. И тут тоже. И вообще везде!
В ответ слизеринец сгреб его в охапку и стиснул изо всех сил, выдохнув в ответ:
– Я просто не надеялся, что этот факт до тебя дойдет, Поттер, ты же такой рассеянный!
– Уп… это… ты…
– В чем дело, ты заговорил как Хагрид! А ведь я предупреждал, что общение с этим чудом селекции до добра не доведет!
– Помалкивай, чудо! Дождешься у меня вивисекции, не посмотрю, что ты у нас редкий гибрид!
– Это еще какой?
– Хорька и гадюки!
– Поттер, тебе напомнить твою анимагическую форму?
– Не стоит, Малфой, я и так помню, что ты в некоторой степени родственник. Только поэтому до сих пор и ходишь некусанный!
– Эх… и почему я тебя не сожрал, пока возможность была?..
– Чувствовал родственную душу! Кстати, мы пришли, кто станет голубем, несущим радостную весть?
– Я, конечно. Ты двух слов связать не можешь, балбес. И не возражай! – оставив за собой последнее слово, Драко толкнул дверь кабинета профессора Снейпа.
Как и ожидалось, профессор уже успел позавтракать и теперь сидел за столом, пересматривая план первого урока. Услышав скрип дверных петель и шаги, он поднял голову и с любопытством воззрился на вошедшего крестника и следующих за ним по пятам гриффиндорцев.
– Чему обязан столь ранним визитом?
– Сэр, у нас хорошая новость! – торжественно сообщил Малфой, приосанившись и задрав нос с таким видом, словно приятное событие было целиком и полностью его заслугой.
– Профессор, мы разорвали кольцо! – бесцеремонно вмешалась Гермиона, не пожелав смиренно ждать, пока слизеринец перестанет, наконец, ломать комедию. – Сегодня вторник, третье февраля.
– Всегда вы, грифы, все портите! – раздраженно прошипел блондин, раздосадованный, что его так некстати перебили, не дав возможности порадовать крестного лично.
– Вот как, – медленно произнес зельевар, откладывая пергамент и задумчиво глядя в пространство. – Значит, получилось.
– Получилось! – Рон жизнерадостно заухмылялся. – Не зря мы призраков гоняли и стены строили!
– Не зря, – суховато согласился профессор, чуть приметно улыбнувшись и с иронией покосившись на рыжего оптимиста. – Думаю, вашу деятельность можно оценить как вполне удовлетворительную.
– Ну, вот, – пробурчал Драко, скорчив недовольную рожу, – я так и знал, что больше, чем удовлетворительно, он ни за что не поставит.
– Совершенно верно, мистер Малфой! – отрезал Снейп, поднимаясь со стула. – В связи с тем, что время вернулось в положенное ему русло, настоятельно рекомендую отправиться в Большой зал на завтрак, а затем мобилизовать силы для того, чтобы пристойно показать себя на занятиях! Мне будет крайне стыдно, если мои ученики окажутся хуже своих одноклассников.
– Но ведь никто же не знает, что Вы нас учили, сэр! – удивился Невилл.
– Достаточно того, что я об этом знаю, мистер Лонгботтом! – строго сообщил ему наставник. – Ступайте!
Повторять не потребовалось – студенты знали его достаточно хорошо, чтобы не вступать в пререкания, да еще по столь несерьезному поводу.
Задумчиво проводив их взглядом, зельевар устало вздохнул и потер висок. Да, конечно, одной проблемой меньше – они все вновь вернулись в нормальное время. Но зато множились и становились насущными другие проблемы, о которых прежде можно было не думать, а именно: зелье Империус для Темного Лорда, деза для него же, хитрые слизеринские пляски с Пожирателями, явная угроза жизни Гермионы (вчерашний вечер Его Злопамятство не забудет, спасибо лимонным долькам), патрулирование коридоров, подготовка к урокам, собственно уроки… и много чего еще. И занятия с пятеркой старшекурсников… хотя, скорее всего, учиться у него дальше они не пожелают. Все же выпускной курс, горы заданий и километры эссе. Поскольку скучать им не дадут, едва ли они пожелают ежевечерне таскаться в сумрачные подземелья к не менее сумрачному наставнику для дополнительных занятий, кроме, разве что, Гермионы. Но она всегда была жадной до знаний, остальные же, включая крестника, вряд ли захотят продолжить. Так что не ранее сегодняшнего вечера ему следует ожидать смущенных, краснеющих школяров, сообщающих, что им, понятно, очень жаль, но они никак не могут и все такое прочее. Против всякой логики, призывающей радоваться освободившимся вечерам, профессор ощутил печаль и сожаление. При более близком знакомстве с гриффиндорцами выяснилось, что не такие уж они и тупые. А если быть честным, совсем не тупые. Он даже привязался к ним, на свой лад, конечно, и скорее позволил бы себя убить, чем признался бы в этом кому-либо, кроме самого себя. Впрочем, этим нахальным соплякам и не нужно было ничего говорить. Они и так все давно поняли.
Дверь приоткрылась, отвлекая зельевара от мрачных мыслей. На пороге, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, стояла Гермиона.
– Заходите уже, мисс Грейнджер, я не кусаюсь.
Девушка довольно вошла, плотно прикрыв за собой дверь, одним взмахом руки наложила запирающие и заглушающие чары и направилась прямиком к профессору.
– Я просто хотела сказать доброе утро без свидетелей, – сообщила она, усаживаясь на колени Снейпу.
– Грейнджер, что Вы себе позволяете? – в голосе Мастера Зелий против обыкновения не было яда.
– Меня зовут Гермиона. Вчера, профессор, у Вас не было трудностей при произнесении моего имени. Что изменилось за ночь?
– Гермиона, мы же договорились, что до твоего выпускного будем придерживаться отношений «учитель – ученица», разве нет?
– Я хочу быть уверенной, что после ты не прогонишь меня под любыми другими предлогами. Особенно из-за Его Злейшества.
– Гермиона…
– Нет! – девушка вскочила с колен. – Я знаю, что ты мне скажешь! Что из-за тебя я в опасности, что Волдеморт… ой, прости… что Темный Лорд использует меня, как приманку для Гарри, что я буду главным блюдом на балу у Пожирателей и все такое прочее. Но не думаешь ли ты, что из-за Гарри я уже и так в начале списка «Разыскивается»? И ты тут совершенно ни при чем!
«Ох, девочка, ты даже не знаешь, под какой удар я тебя подставил…»
– Северус, скажи что-нибудь, пожалуйста…
– Гермиона, я тебе обещаю, что когда война закончится и если мы выживем, мы вернемся к этому разговору. Сейчас же все другие обещания будут ложью. Поэтому когда ты выйдешь из этой комнаты, сразу станешь всем известной невыносимой всезнайкой, а я буду твоим грозным учителем зелий, буду снимать с твоего факультета баллы за правильные ответы и назначать отработки. Ничем, слышишь, ничем нельзя дать понять Темному Лорду, что нас что-то связывает, иначе я не смогу тебя спасти. Ты ведь и сама все понимаешь.
Девушка молча кивнула, незаметно смахивая слезинку с ресниц.
– Вторник – это не конец, это только начало.
– Могу я хоть иногда приходить в лабораторию и помогать? Ты же не справишься со всем один.
– Посмотрим, мисс Грейнджер, – голос изменился, уступив место обычным стальным ноткам. – Я поговорю с директором – мне действительно нужен ассистент. Свободны.
Гермиона улыбнулась и взмахом руки сняла наложенные ранее чары.
– Спасибо, профессор, – гриффиндорка еще раз послала зельевару очаровательную улыбку и вышла из кабинета.
– Надеюсь, я знаю, что делаю, – вслух подумал Мастер Зелий и, вздохнув, решительно выбросил из головы мрачные воспоминания вчерашнего вечера, сожаления и прочие сантименты и сосредоточился на делах насущных. В коридоре уже гомонили второкурсники, явившиеся на очередное занятие, как и положено по расписанию вторника.
Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, директор школы чародейства и волшебства Хогвартс с удовольствием уплетал любимые лимонные дольки, запивая мятным чаем у себя в кабинете, когда сию незамысловатую трапезу прервал декан Слизерина.
– Простите, профессор, может, мне зайти позже?
– О, нет, что ты, Северус, я весь внимания. Чайку?
– Спасибо, директор, – отказываться от чая было бы в высшей степени неразумно, ибо тогда пришлось бы брать ненавистную конфету.
– Северус, замечательно, что ты зашел, у меня как раз была для тебя хорошая новость, – голубые глаза за очками-полумесяцами подозрительно заблестели. – Даже две хороших новости!
Снейп насторожился. Беззаботный тон наставника, как правило, не сулил ничего хорошего.
– Я тут подумал… Ты же всегда хотел преподавать ЗОТИ, так можешь заняться на досуге…
– Простите? – зельевар едва не поперхнулся. Он всегда знал, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, да и то не всегда. И потому странные намеки директора на исполнение его давней мечты... которая, впрочем, уже не слишком его занимала... были чреваты какими-нибудь неприятностями.
– А не пойти бы тебе в АД, а, Северус?
– Куда?! – профессор все же подавился. Чудом откашлявшись, он с подозрением уставился на Дамблдора, поблескивающего глазами и очками примерно в равной степени интенсивности. – Со всем к Вам почтением, директор, я уже двадцать лет там.
– Вообще-то, я имел в виду Армию Дамблдора! – уточнил директор.
Снейп закатил глаза:
– Альбус, а какая, собственно, разница?
– Вот и я думаю, что никакой! – с готовностью согласился почтенный профессор. – Адом больше, адом меньше...
Мастер Зелий попытался прожечь директора возмущенным взглядом, но тот, похоже, был огнеупорным. Иначе как объяснить, что огонек в его глазах неустанно тлел уже которое десятилетие, так и не вызвав пожара?
– А вторая новость, профессор, такая же хорошая, как и первая?
– Думаю, она тебе понравится! – утешил директор.
Снейп поморщился – ему показалось, что Дамблдор пытается убедить в этом в первую очередь самого себя.
– Это – твоя новая ассистентка.
– Где? – нервы зельевара были натянуты до предела, и он невольно начал озираться, словно опасался столкнуться с упомянутой ассистенткой прямо здесь и сейчас.
– Не «где», Северус, а «когда» – сегодня в восемь она будет ждать тебя в твоем кабинете. Правда, она еще не знает, но это уже мелочи, – уважаемый директор школы раскусил очередную лимонную дольку. – Полагаю, Гермиона Грейнджер не упустит возможности учиться у мастера. Ты уверен, что не хочешь конфетку?
– Да, Альбус, я уверен, что не хочу конфетку! – сквозь зубы процедил Снейп, не зная, придушить старого хитреца или расцеловать на радостях.
– Жаль. Значит, придется страдать самому. Доброго тебе вечера, Северус.
Поняв, что «аудиенция» окончена, Снейп попрощался и вышел, гадая, чем его удивит АД и обрадуются ли горе-студенты перспективе терпеть его общество на протяжении оставшегося учебного года.
– Что у нас сейчас? – деловито поинтересовался Рон за обедом, поливая оладьи сиропом.
– Травология с Хаффлпафом, – рассеянно сообщила ему Гермиона, одной рукой перелистывая страницы учебника, а другой пытаясь налить себе молока. Понаблюдав за ее мучениями, Невилл решительно конфисковал у нее кувшин и наполнил стакан. Девушка поблагодарила его и отпила глоток, все так же зачарованно таращась в книгу.
– Что там такого интересного показывают? – хмыкнул Гарри, с иронией покосившись на подругу.
Рон, заглянув в учебник, сообщил:
– Особенности содержания в неволе гигантских мухоловок.
– О, это исключительно интересная тема! – вмиг оживился Невилл. – Гигантские мухоловки, надо вам сказать, – растения плотоядные, а поскольку их размеры варьируются от полутора до трех метров, то пищей им служат…
– Неосторожные студенты! – материализовавшийся за спинами гриффиндорцев Малфой не мог не внести собственную лепту в разговор. – Вы бы пошустрее, что ли.
– А ты что тут потерял? – мигом вмешался Дин Томас, неприязненно смерив слизеринца взглядом, не обещавшим тому ничего хорошего.
– Спокойно! – Рон ухватил привставшего было одноклассника за плечо и без усилий усадил на место, попутно разъяснив: – Это наш Хорек, и мы его мучаем!
– Кто кого еще! – строптиво фыркнула в ответ потенциальная жертва гриффиндорского произвола, поправляя на плече сумку с книгами. – Быстрее, сколько можно есть!
– Столько, сколько нужно, – пробурчал Гарри, но поднялся, прихватив заодно намазанную маслом булочку. Вслед за ним собрались и остальные.
– Чего тебе, Малфой? – поинтересовался Поттер, дожевывая завтрак, когда они выбрались в холл.
– Да так, письмо сегодня получил, – беззаботно откликнулся слизеринец, разглядывая свой маникюр. – На этот уикэнд папенька желает видеть меня дома…
Тайное и обыденное– На этот уикэнд папенька желает видеть меня дома…
– Что?! – гриффиндорцы встревоженно переглянулись.
– Именно то, что слышали. Думается мне, он желает представить Лорду единственного сына и наследника.
– Тебе нужно немедленно идти к профессору Снейпу и все ему рассказать! – Гермиона порывисто ухватила Драко за рукав.
– Не нервничай, Грейнджер, сегодня вторник, а уикенд, если ты не помнишь, это выходные. Так что до субботы беспокоиться не о чем.
– Я бы не был в этом так уверен! – хмуро заметил Гарри, покусывая губу. – Лорд Томми не из тех, кто трепетно относится к школьным занятиям. И с него станется потребовать, чтобы ты явился пред его красны очи вот прямо щас! Так что не тяни, а то вляпаешься, и нам будет тебя жалко.
– Неужто? – фыркнул слизеринец, смерив Поттера недоверчивым взглядом.
– Правда-правда! – с непоколебимой серьезностью подтвердил Рон. – Ты нам дорог как память о безмятежном детстве. А Лорд перетопчется!
– Верно, – без улыбки сообщил Гарри. – Дарить тебя Лорду нам не с руки.
– Слушай, Поттер, а не проще было сказать, что вы все меня трепетно любите и ни в какую не хотите лишаться моего блистательного общества?
– Кто любит – мы?! Тебя?! Тебя – мы?! Тебя… хм… ну, видимо… н-да, интересный вопрос… Кажется, мы и впрямь… того…
– Эй-эй, я имел в виду платоническую любовь, вы меня поняли, противные? Особенно ты, рыжий!
– Я хотел сказать, что мы действительно к тебе как-то привязались. И теперь уже не мечтаем отвязаться! Так что не переживай, Томми тебя не получит, даже если мне придется переквалифицироваться в ниндзя и устроить ему теракт!
– Поттер, я всегда знал, что у тебя крайне извращенная фантазия. И как тебя Лорд выносит?
– Ты, Драко, лучше спроси, как я его выношу, у него фантазия покруче будет, да и мечты специфические. И вообще, прекращай меня звать Поттером, это только Снейпу можно!
– Почему это?
– А ему вообще все можно…
Душевную беседу прервал звон огромных часов и истошный вопль павлина, все еще замещающего сгинувшую кукушку. Мельком глянув на циферблат, студенты заторопились – гриффиндорцы наружу, в теплицы, слизеринец наверх, в кабинет трансфигурации. Гермиона проводила Малфоя обеспокоенным взглядом и нахмурилась.
– Мне кажется, он слишком легкомысленно отнесся к этому письму.
– Кажется, – лаконично отрезал Гарри, кутаясь поплотнее в мантию. – Он знает, что ему может грозить.
– Надеюсь, ты прав, – вздохнула девушка и задумчиво прибавила: – А ведь мы и правда к нему привыкли. Он умный, начитанный. И забавный, когда не вредничает.
– Ну, если вспомнить, как редко он не вредничает… – фыркнул Рон, придерживая дверь теплицы, чтобы Гермиона могла войти.
– К этому тоже можно привыкнуть, – заметил Невилл, рассеянно потрепав по листьям ядовитый плющевидный рукогрыз. Двухметровое хищное растение блаженно замурлыкало. – А профессору на самом деле сказать надо, иначе наш Хорек вполне может попытаться справиться сам.
– Не может, а непременно попытается! – уверенно посулил Гарри. – В этом смысле он такой же идиот, как и я.
Разговор пришлось прервать – к ним приблизились хаффлпафцы – члены АД. Эрни МакМиллан радушно их приветствовал и поинтересовался, будет ли в этот четверг очередное собрание. Гарри, подумав, решил, что будет. Скорее всего. И к ним присоединятся новенькие. То, что они будут слизеринцами, он благоразумно умолчал, не желая выслушивать возмущенные вопли и отвечать на бесконечные вопросы. Все позже, в Выручай-комнате, где не будет опасности привлечь лишнее внимание. А сейчас не следовало отвлекаться, поскольку уже появилась бодрая профессор Стебль и повела студентов кормить… гигантские мухоловки. Запихивая в жадные клыкастые пасти тушки кротов и кроликов и стараясь уберечь пальцы, Гарри меланхолично размышлял, кому пришло в голову назвать это чудовище мухоловкой. Судя по размерам, мухой для этого растения вполне мог бы служить воробей или даже ворона.
Когда растительные хищники насытились, а урок закончился, студенты потянулись к выходу, чтобы принять душ и отправиться на следующее занятие. У гриффиндорцев в расписании стояла пара по заклинаниям – кто бы мог подумать! – со слизеринцами.
– Интересно, что сегодня будет? – мечтательно проговорила Гермиона, пока они ждали профессора Флитвика, стоя в коридоре у окна. Она так устала от однообразия, что порадовалась бы и прорицаниям, а уж заклинания, один из любимейших предметов, настраивали ее на самый добродушный лад.
– Что-то непременно, – пробурчал Рональд. Он с самым хмурым выражением лица перечитывал свою давным-давно – кажется, в прошлую пятницу – написанную домашнюю работу по заклинаниям, которую следовало сдать сегодня. И чем дальше, тем мрачнее становилась его веснушчатая физиономия. Наконец, он с досадой швырнул свиток на подоконник и выругался.
– Что с тобой? – Гарри с беспокойством покосился на друга.
Тот ответил угрюмым, обиженным взглядом и пояснил:
– Там же чушь, понимаешь? Полный бред, дальше просто некуда!
– Где чушь? – Малфой материализовался незаметно.
Рон перебросил ему пергамент:
– На, почитай!
Драко пробежал писанину по диагонали, свернул лист и покачал головой.
– Действительно, чушь. А почему тебя это так огорчает? Ну, чушь и чушь…
– А потому, что это мое домашнее задание! И сдать его надо сегодня! А другого у меня нет!..
– Ну, сдашь это, а в следующий раз напишешь что-нибудь приличное… – попыталась утешить Уизли Гермиона, но тот мотнул рыжей головой.
– Стыдно мне, понимаешь? Стыдно такое сдавать. Профессор Снейп меня бы за это в банке заспиртовал…
– Понятно, – протянул Драко, с интересом разглядывая Рона. – Кто бы мог подумать…
– Вот и подумай! – огрызнулся Рон, отнимая у слизеринца свиток. – А я не знаю, что делать!
– А ты скажи Флитвику все, как есть! – спокойно предложил Гарри. – Дескать, работа имеется, но тебе она не нравится, потому как написана давно, а теперь ты хотел бы ее переделать, и все такое.
– Хм… – Рональд всерьез задумался над такой возможностью, а тем временем профессор Флитвик распахнул двери кабинета, приглашая студентов войти.
– Сегодня я расскажу вам о синхронизации магии! – заявил Флитвик, забравшись на высокую стопку книг, чтобы студентам его было видно. – Это одно из самых сложных и опасных магических действий!
– Еще бы! – почти беззвучно хмыкнул Рон, вспоминая, во что они пятеро превращали комнату для занятий. И что по этому поводу им каждый раз высказывал зельевар.
– Как правило, – продолжал Флитвик, – синхронная магия является беспалочковой, это позволяет достигать большей точности. Но так гораздо труднее совладать с магическими потоками, не говоря уже о том, чтобы их объединить. С палочкой это сделать проще, но в таком случае результат может оказаться куда более приблизительным. Тем не менее, изучение синхронной магии начинают с палочками…
Семикурсники аккуратно конспектировали все, что касается синхронной магии, в свои тетради. Пятерка путешественников во времени не отставала от прочих своих однокурсников. Все, что они сейчас писали, было им знакомо, однако в силу известных причин то, что преподавал им профессор Снейп, приходилось учить наизусть и на практике, обходясь без конспектов. А конспекты были вовсе нелишними.
– Надо попросить Снейпа, пусть надиктует нам сегодня последние два способа слияния, про которые Флитвик не сказал, – шепнул Рону Гарри, аккуратно добавляя к списку еще две цифры перед пустыми строчками. – Я помню, конечно, но лучше бы он еще раз повторил…
Рон согласно кивнул, подчеркивая волнистой линией заголовок.
Изложив основные постулаты и предупредив учеников об опасности данной разновидности магического искусства, профессор перешел к практике. Первым делом он освободил небольшое пространство перед кафедрой, оградив его невидимым барьером, установил на этом пятачке парту с заднего ряда, стул, обшарпанную тумбочку, пожертвовал несколько исписанных пергаментов, чернильницу и два замызганных пера. Пятеро приятелей обменялись понимающими взглядами – эти приготовления были им до боли знакомы.
– Ну, кто станет добровольцем? – вопросил профессор, разглядывая учеников со своего импровизированного насеста. – По двое, молодые люди!..
Молодые люди мялись, переглядывались, но не решались. Наконец, Флитвик решил дело просто – начал вызывать попарно тех, кто сидел за одной партой. Первой парой оказались Крэбб и Булстроуд…
К тому моменту, как почти весь класс опробовал новый для себя метод, все «наглядные пособия» вид имели самый жалкий. Стол, несмотря на многочисленные «Репаро», едва не разваливался на части, ножки стула были разного цвета, длины и толщины, пергаменты, многократно склеенные из клочьев, напоминали лоскутные одеяльца, а чернила из чернильницы оказались размазаны по магическому барьеру. Впрочем, незадачливые юные маги выглядели немногим лучше – растрепанные, в синяках и все как один перемазаны чернилами. Исключение составляли Гермиона и Невилл – они справились с заданием, не моргнув глазом. Гарри флегматично ждал их с Роном очереди и размышлял, стоит ли показывать все, на что они способны. В конце концов, Снейп не давал им на это разрешения… но, с другой стороны, профессор недвусмысленно заявил, что не желает их стыдиться. Значит, будем играть по правилам.
– Мистер Поттер, мистер Уизли, будьте добры!
Парни переглянулись, поднялись и подошли к доске.
– Сэр! – Малфой, оказавшийся на последней парте, да еще один, благовоспитанно поднял руку.
– Да, мистер Малфой?
– Профессор, можно мне присоединиться к… э-э-э… гриффиндорцам? У меня нет партнера, а после упражнений едва ли кто-нибудь сможет…
– Да, пожалуй, – профессор с интересом оглядел белобрысого слизеринца и обратился к Гарри и Рону: – Если вы не возражаете…
– Нет, сэр! – почтительно отозвался Гарри, тогда как Рон скорчил рожу и пробормотал:
– С нами Малфой – так кто против нас?..
Драко элегантно поднялся с места и, старательно рисуясь, проследовал к площадке для упражнений. Флитвик, пропустив всех троих, замкнул сферу и предложил:
– Можете начать с левитации, это самое простое. Помнится, у вас это заклинание никогда не вызывало затруднений!
Рон сдавленно хихикнул, припомнив тролля и дубину, Гарри фыркнул, поняв, о чем думает его друг. Драко сквозь зубы прошипел: «Не отвлекайтесь!» Гриффиндорцы, не сговариваясь, достали палочки, хотя давно уже привыкли на уроках у Снейпа обходиться без них. Но слишком уж шокировать зрителей не хотелось. Рон перебросил палочку в левую руку – он оказался двуруким магом, о чем даже не подозревал до первой тренировки. Профессор пояснил, что это встречается достаточно часто, но волшебники, как правило, не развивают такой нужный дар, если только они не Авроры. Гарри это искусство никак не давалось, но зато быстротой реакции он превосходил даже своего учителя. Драко палочку доставать не стал – третий в триаде является донором магической силы, для чего ему требуется физический контакт, а палочка не нужна вовсе. Гриффиндорцы привычно встали плечом к плечу, слизеринец, стоя за их спинами, положил руки им на плечи – Рону на левое, Гарри на правое, чтобы лучше контролировать магические потоки.
– Вингардиум Левиоса!
Стол стремительно и плавно поднялся вверх, закружившись вокруг своей оси, вслед за ним перепелкой вспорхнул стул, грациозно взлетела тумбочка, пергаменты устроили хоровод, а чернильница скользила, словно по волнам, поблескивая гранеными боками. Ни один волшебник, будь он хоть Волдемортом, хоть Дамблдором, да хоть самим Мерлином, не смог бы поднять в воздух больше двух не связанных друг с другом предметов. Зато втроем они запросто заставили летать девять разнокалиберных вещей, не особо при этом напрягаясь. Как пояснял когда-то Снейп, маги, сливающие свои силы, получают не сумму магии, а ее произведение.
– Превосходно! Десять баллов Гриффиндору и десять Слизерину! – маленький профессор восторженно захлопал в ладоши и азартно предложил: – А теперь Инсендио!
Вмиг парящие в воздухе предметы, включая чернильницу из прочного, небьющегося стекла, вспыхнули и через секунду осыпались ровным серым пеплом, уделав удачливых магов с головы до ног.
– И Репаро! – Флитвик увлеченно подался вперед.
Ну, Репаро так Репаро – стол и стул восстановились в первоначальном виде, даже лучше, поскольку казались совсем новыми, тумбочка сверкала свежим лаком, пергаменты, белые и чистые, возникли словно бы из воздуха и опустились на столешницу, а у чернильницы откуда-то появилась бронзовая крышечка.
– Великолепно! Просто великолепно! Двадцать баллов каждому! Потрясающий уровень взаимопонимания! Поздравляю! – восхищение преподавателя было прервано раздавшимся звонком.
– Все свободны! На следующем занятии мы продолжим практиковаться. Предупреждаю сразу – заниматься самостоятельно ни в коем случае нельзя! Не огорчайтесь, столь впечатляющих результатов, как у Поттера, Уизли и Малфоя, может добиться каждый при должном старании. К следующему уроку вы должны выбрать себе партнера, с которым будете в дальнейшем отрабатывать приемы синхронизации. Предпочтение следует отдавать самым близким друзьям.
– Ну, вы и устроили! – со смесью осуждения и восхищения в голосе заявила Гермиона. – Впервые на арене гениальные жонглеры-эквилибристы!
– И дрессировщики! – тут же сунулся с комментарием Рон.
– Вот только посмей мне тут упомянуть про хорьков, я тебя… – Малфой демонстративно взвесил в руке учебник по защите.
– Ладно, ладно, не кипятись. Не скажу я никому про эксклюзивного, единственного в своем роде, поразительного…
– Уизли!..
– Молчу, молчу. Ох, что-то он нервный какой-то, может, ему валерьянки дать?
– Станешь тут нервным, когда вокруг одни гриффиндорцы… От такого количества красного цвета впору рехнуться! А, так вот почему все гриффы неумеренно агрессивны: это все из-за цветовой гаммы, в которой оформлены…
– Так, отставить балаган! Малфой, у тебя еще сегодня уроки есть?
– Так точно, мистер Поттер! После обеда пара по травологии, сэр!
– Отлично, у нас пара по трансфигурации. После занятий и ланча встречаемся в библиотеке! Расклад ясен?
– Так точно, сэр!
– Рон, хоть ты не паясничай. Ладно, встретимся, уроки сделаем – и к профессору в подземелья.
– Ох. Вот кто бы мне раньше сказал, что Гарри будет так радостно предвкушать поход к профессору Снейпу, я бы этому умнику посоветовал проветрить мозги.
– Да, Невилл, ты прав. Но ведь так лучше, правда? Я всегда думала, что вражда ничего хорошего не несет!
– Кто бы спорил…
Библиотека встретила их шуршанием страниц, царапаньем перьев и сдержанными репликами. К счастью для себя, студенты не видели, что к компании гриффиндорцев присоединился слизеринский староста. Им было бы чему удивиться – еще вчера они видели, как Поттер и Малфой обменивались дежурными оскорблениями; это повторялось настолько часто, что стало уже своеобразной традицией. Им было бы о чем посплетничать, ведь сегодня – извольте видеть – тот же Гарри запросто болтает со своим всегдашним врагом, и они совершенно не собираются отрывать друг другу головы и прочие ценные части тела. Все дело в том, что Драко весь вечер шлялся под заклятием невидимости, а для занятий теплая красно-зеленая компания выбрала самый дальний и укромный угол, как раз затем, чтобы избежать сплетен. Заклинание от подслушивания тоже работало отменно, так что и шансов услышать что-нибудь лишнее у окружающих не было.
– Так, сочинение по трансфигурации – к следующей среде; можно отложить пока. Эссе по травологии – к этой пятнице, надо не затягивать. Заклинания – предъявить конспекты, это у нас уже есть…
– Гарри, что значит – трансфигурацию отложить?! Ты с ума сошел! Там такая огромная тема, мы же не успеем!
– Гермиона, прекрати панику. Все мы успеем, у нас еще выходные впереди! Я предлагаю заняться травологией, задание на этой неделе сдавать!
– Ну, травология так травология. Да здравствуют гигансткие мухобойки!
– Не мухобойки, а мухоловки! Беда мне с этими гриффиндорцами… особенно с тобой, рыжий!
– А блондинам слова не давали!..
К шести вечера с сочинением было покончено, и старшекурсники отправились в подземелья к своему наставнику. До ужина оставалось еще целых два часа, которые вполне можно было потратить с пользой.
– Добрый вечер, сэр! – бодро поздоровался Гарри, толкнув дверь кабинета и перешагивая порог. Остальные последовали за ним, и вся компания привычно расположилась за столами.
Профессор Снейп, за день убедивший себя, что юнцы не придут, и даже успевший с этим смириться, несколько удивился.
– Что вы здесь делаете?
– Как – что? – Гарри изумленно посмотрел на профессора. – Мы на урок пришли. Как обычно, разве Вы забыли?
– Нет, но… – Снейп оглядел их внимательно и хмуро. – Вы уверены, что справитесь? С этого дня вам придется учиться не только у меня, вы не забыли об этом?
– Ни в коем случае! – Рон сиял, как начищенный до блеска медный таз, в котором его матушка варила айвовое варенье. – Нам сегодня на заклинаниях рассказывали про слияние магии. Так мы там такое устроили!.. – он зловредно захихикал.
– А на травологии мы кормили гигантских мухоловок, так я усики собрал, для снотворного зелья! Вот, они даже не высохли еще, – Невилл деловито выложил на стол аккуратный сверток с ценным содержимым.
– Крестный, где еще мы научимся так драться на дуэли? У меня Глациус теперь превращает в лед не только воду, а вообще все! Даже камень. Я раньше так не умел!
– Точно. А еще из камня лепить можно, как из глины! – Гарри хмыкнул, припомнив свое творение – барельеф на стене коридора на четвертом этаже, где во всей красе изображался Волдеморт в виде змея, корчащегося под копытами коня, на котором гарцевал Георгий-Победоносец. Причем воинственный святой был мрачен, носат и вообще подозрительно похож на профессора Снейпа. – А еще зелья! Я никогда не думал, что могу сварить что-нибудь, сложнее чая!
– Вы же не бросите нас, сэр? – Гермиона жалобно смотрела на профессора умоляющим взглядом.
Выдержать столь массированную атаку зельевар просто не мог:
– Ну, если вы уверены…
– Да!.. – дружный радостный вопль эхом разнесся по подземелью, заставив Мастера недовольно поморщиться.
– Тихо! Тихо, я сказал!..
Добившись тишины, он прошелся по классу и остановился у доски, строго глядя на своих учеников.
– Я согласен продолжать учить вас. Но я требую, чтобы вы успевали во всем, что касается стандартного обучения, – он обвел всех пятерых хмурым взглядом темных глаз. – Кроме того, по рекомендации директора Дамблдора, я согласился давать уроки также членам Вашего АДа, Поттер!
Гарри ухмыльнулся, с удовольствием и толикой злорадства предвкушая реакцию своей АДской компании на это беспрецедентное решение.
– Теперь Вы, мистер Малфой! – профессор эффектно развернулся к занервничавшему крестнику и вкрадчиво осведомился: – Драко, скажи на милость, когда ты собирался поставить меня в известность относительно того письма, что ты получил из дома сегодня утром?
– Э-э… – слизеринец, покрасневший до корней белобрысых волос, мучительно соображал, что бы такого сказать.
Крестный, полюбовавшись немного на его мучения, едко сообщил:
– Отныне персонально для тебя походы в Хогсмид запрещены. Причина – слабо выраженная разновидность драконьей оспы. Для правдоподобия будешь ежедневно наведываться к мадам Помфри, она в курсе. Когда срок, требуемый для лечения, истечет, придумаем что-нибудь еще. И помни: отныне все письма непременно первым делом показывай мне. И не вздумай впредь тянуть и держать меня в неведении! Ты меня понял?
– Да, сэр, – пробормотал Малфой и смущенно поинтересовался: – А откуда Вы узнали про папенькино послание?
– Мне доложила мисс Паркинсон, – ехидно фыркнул Снейп. – По всей видимости, ее очень беспокоит твое здоровье и благополучие… каковые могут оказаться в опасности, явись ты домой в эти выходные. Судя по всему, ее не прельщает перспектива навещать тебя в Мунго или на кладбище. Не огорчай девушку, Драко!
– Не буду, сэр! – слизеринец успел взять себя в руки и даже очаровательно улыбнулся крестному, хотя и знал, что на него умильные гримасы не действуют совершенно.
– Что касается Вас, мисс Грейнджер, – Снейп взял со стола свиток пергамента и протянул его Гермионе, – Вы назначаетесь моим ассистентом и…
Продолжить он так не сумел – попробуйте поразглагольствовать, когда вам на шею со счастливым визгом кидается хорошеньская девушка!.. Парни, завидев столь смелый и дерзкий поступок со стороны гриффиндорки, разразились одобрительными воплями и аплодисментами, смущая главных героев действа. Зардевшись как маков цвет, Гермиона все же не выпустила профессора из объятий, за что удостоилась дополнительной порции радостного улюлюканья. Впрочем, профессор недаром славился железным самоконтролем. За считанные секунды он восстановил дыхание, совладал с волнением и твердой рукой отстранил свою новоиспеченную ассистентку, не упустив случая попенять ей.
– Мисс Грейнджер, мы договорились не форсировать события в эту сторону!
– Да, сэр. Простите, сэр. Больше не повторится, сэр.
– Пока она не окончит школу, сэр! – со смехом вставил Рон и получил от наставника по шее.
– Уизли! Будете хамить – пожалуюсь Вашей матушке! И не надо симулировать обморок. Что ж, раз вы все решили продолжить обучение, приступим. Записывайте тему урока: «Взаимодействие высших зелий и сложносоставных чар»…
Скажи мне, кто твой врагВ четверг вечером Гарри активизировал Протеевы чары, наложенные на те самые монеты, помогавшие членам АД связываться друг с другом и назначать занятия под самым носом у Амбридж. Теперь необходимости соблюдать тайну не было, но отказываться от удобного способа, придуманного Гермионой, они не собирались. Юноша немного нервничал. Сегодняшний день будет необычным: слизеринцы в качестве соратников и профессор Снейп в роли наставника молодежи. Да, это может быть трудно, в конце концов, он никого не предупредил. Достаточно ли ему доверяют товарищи, чтобы принять слизеринцев?
Гарри, Рон и Гермиона, по обыкновению, пришли в Выручай-комнату раньше всех. Комната не подвела, в очередной раз предоставив им помещение для тренировок. Просторный зал с высоким потолком, маты на полу, манекены для отработки заклинаний, подушки и пуфы вместо стульев, шкафы с книгами. Гермиона тут же достала с полки увесистый том, расположилась на подушке и принялась за чтение. Рон и Гарри устроились на подоконнике, глядя наружу. Вряд ли это было настоящее окно, но вид на озеро открывался замечательный.
– Как думаешь, что они нам скажут, когда увидят, кто новенький? – покусывая губу, спросил Рон, пристально глядя на голубоватый в лунном свете снег, покрывающий Запретный лес.
– А вот сейчас они придут, и тогда мы все узнаем! – хмыкнул Гарри. Он беспокоился, но не намерен был отступать. Чем больше людей выступит против Волдеморта, тем больше шансов отделаться от него раз и навсегда. А потом, когда – юноша раз и навсегда запретил себе думать «если» – они победят Лорда, всем выжившим придется ладить друг с другом. И чем быстрее они научатся ценить других не только за принадлежность к факультету, происхождение и прочее, тем лучше. Да, всеобщее единение и согласие – утопия, и ничего больше. Но… Драко стал хорошим приятелем, Снейп – самым уважаемым учителем, и когда они сражались за Хогвартс, слизеринцы тоже были с ними, и ни один не попытался открыть Темному Лорду ворота школы. Интересно, что сделал Малфой, чтобы добиться такого эффекта? Надо будет обязательно спросить и взять на вооружение.
Дверь скрипнула, впуская прибывших. Эрни, Ханна, Джастин и Сьюзен, оживленные, веселые, в глазах нетерпеливое ожидание. Снова шаги – близняшки Патил, у Падмы в волосах синяя лента, у Парвати – красная. Жаль, Фред и Джордж уже окончили школу, с ними никогда не было скучно, хотя они то и дело вносили в происходящее определенную долю сумятицы. Терри и Луна увлеченно обсуждали особенности применения кухонных заклинаний в сражении с врагом. Оказывается, заклятье для чистки противней вызывает неудержимое желание потанцевать, кто бы мог подумать. Кажется, все. Даже Захария Смит явился, надо же. Вновь прибывшие здоровались с теми, кто пришел раньше, рассаживались кто где, разглядывали Выручай-комнату, отмечая некоторые изменения в обстановке. Гарри спрыгнул с подоконника и вышел на середину комнаты.
– Сегодня у нас первое занятие в этом месяце, – начал он, – и с сегодняшнего дня к нам присоединятся…
Договорить он не успел. Дверь скрипнула, отворяясь, и в комнату вошли Малфой, Паркинсон и Гойл. Воцарилась оглушительная тишина. Затем…
– Что они здесь делают?! – возмущение Дина Томаса не имело границ.
– Они теперь с нами! – резко ответила Гермиона, захлопывая книгу. Но Дин не услышал ее. Он вскочил на ноги и воскликнул, тыча пальцем в слизеринцев:
– Какого черта вы тут потеряли?!
– Опять решил выслужиться, Малфой? – фыркнул Терри, смерив блондина уничижительным взглядом. – Должен тебя разочаровать: Амбридж в школе больше нет, так что можешь не стараться!
– И вообще, как они сюда попали?.. Проваливайте в свои подвалы!.. Вы нам здесь не нужны, ясно?..
Гарри, слегка оглушенный столь бурной реакцией, растерянно переводил взгляд с одного на другого, пока не увидел лицо Драко. Тот казался совершенно невозмутимым, спокойным, и только побелевшие, сжавшиеся в нитку губы выдавали его напряжение. Еще минута, и он уйдет, внезапно понял Гарри. Уйдет – и все вернется на круги своя: оскорбления, проклятья из-за угла, будущее, которого Драко Малфой так для себя не желал, то самое, с Пожирателями и Черной меткой. Гриффиндорец стремительно пересек помещение, попросту отпихивая тех, кто оказывался у него на пути, подошел к слизеринцам.
– Привет, Драко!
Члены Армии Дамблдора недоуменно примолкли, наблюдая, как их предводитель пожимает руку слизеринскому хорьку и кивает его товарищам. Но прежде, чем кто-либо успел возмутиться столь дерзким попранием существующих традиций вражды двух факультетов, Поттер резко развернулся к ним:
– Как я уже говорил, – негромко и очень веско сообщил он собравшимся, – с сегодняшнего дня у нас пополнение. Вполне вероятно, те, кто пришел сегодня, окажутся не последними. Прошу любить и жаловать!
– Но… но они ведь… – растерянный Симус так и не смог выдавить из себя что-то более конкретное.
– Они тоже хотят жить! – жестко припечатал Гарри, оглядев своих товарищей. – Без Волдеморта жить, ясно? Потому как этот гад жизни никому не даст, и они тоже это понимают. Может, даже лучше, чем мы.
– Да ты просто рехнулся! – взорвался Смит, вскакивая на ноги и сжимая кулаки. – Доверять сыну Пожирателя! Ты идиот, Поттер!
– Все может быть! – юноша хладнокровно улыбнулся. – Если на этом основании ты решишь покинуть нас – что ж, никто не станет тебе препятствовать. Но имей в виду – если ты станешь распространяться о том, как именно обновился состав АД, тебя постигнет судьба Мариэтты!
– Э-э-э… вообще-то, я усовершенствовала чары, поэтому судьба Мариэтты в случае предательства покажется еще цветочками, – вдруг заявила Гермиона и, заметив удивленные взгляды, хладнокровно добавила: – Во избежание. На всякий случай. Мало ли. Вы не хотите знать, поверьте.
– Да я… – Захария захлебнулся от ярости… а также потому, что Рон Уизли спокойно поймал его за шкирку и хорошенько взболтал:
– Уймись, а то воды за шиворот налью! – а затем ухмыльнулся слизеринцам, все еще стоящим на пороге. – Ну, чего встали как неродные? Проходите, не в гостях.
– Ты любезен, как никогда, рыжий! – фыркнул в ответ Драко, беря под руку Пэнси и помогая ей опуститься на пуфик прежде, чем сесть самому.
– А то! – хмыкнул Рон, плюхаясь рядом. – Это вам, блондинам, этикет непонятен, а мы…
– Кстати! – Гарри не без сожаления прервал их беседу, грозящую вылиться в привычную уже перепалку. – С этого дня у нас…
Дверь снова отворилась, и на пороге воздвигся…
– …будет преподавать профессор Снейп, – завершил фразу гриффиндорец, поворачиваясь к вошедшему. – Добрый вечер, профессор!
– Добрый, – зельевар суховато кивнул и окинул цепким взглядом собравшихся в Выручай-комнате студентов.
На физиономиях большинства из них он отметил крайнюю степень обалдения – его появление определенно было для юнцов неожиданностью. Снейп спрятал ехидную усмешку. Похоже, Гарри никому даже не заикнулся о том, какой сюрприз их ожидает. Любопытно, он опасался возражений и потому решил поставить всех перед фактом? Или хотел посмотреть, какие у них будут лица?.. Судя по количеству чертей, резвившихся в глазах гриффиндорца, справедливыми были оба предположения. Юноша от души развлекался, но тщательно это скрывал.
– Пожалуй, начнем! – скомандовал профессор. – Сядьте.
Юнцы торопливо расселись по местам, и вскоре в помещении воцарилась тишина. Все же привычка – это и впрямь вторая натура, а студенты привыкли слушаться зельевара. Хотя бы потому, что перечить ему было чрезвычайно неблагодарным делом.
– Как уже было сказано, – профессор мельком взглянул на Поттера, – с сегодняшнего дня я начну проводить у вас занятия. Не все они будут посвящены защите, но связаны с ней – обязательно. Я не стану выставлять вам оценки и снимать баллы, но жду, что все вы отнесетесь к любому заданию с полной серьезностью. Вполне вероятно, от этих знаний будут однажды зависеть ваши жизни. Поттер! Будете моим ассистентом.
– Да, сэр! – благовоспитанно откликнулся юноша, почтительно склоняя голову. Правда, довольная ухмылка до ушей несколько портила торжественность момента. Профессор хмыкнул и жестом пригласил гриффиндорца выйти к нему. Смерив юношу чуть насмешливым взглядом, Снейп продолжил:
– Насколько мне известно, вы начали проходить синхронизацию магии. Профессор Флитвик наверняка рассказывал, насколько это непростое и опасное искусство. Я намерен несколько расширить ваши знания об этом предмете. Мистер Поттер, приступим!..
Занятие завершилось за полчаса до отбоя. Профессор Снейп, сухо попрощавшись с новоиспеченными учениками, отбыл в подземелья, прихватив с собой слизеринцев. Дождавшись, когда их шаги затихнут в коридоре, Дин резко развернулся к Гарри:
– А теперь объясни нам, почему ты ничего не сказал?!
Тот не успел ответить, когда эстафету подхватила Парвати:
– Решил устроить нам сюрприз? Так вот, такие сюрпризы не в нашем вкусе! Ты обязан был нас предупредить!..
– И вообще, – заносчиво сообщил Смит, задирая нос, – принимать в АД кого попало…
– Да не просто кого попало! – перебил его Терри. – Малфоя принимать! Малфоя! Гарри, ты что, забыл, что он выдал нас Амбридж?
– И издевался все время! – топнула ногой Падма.
– А Снейп?! Это же уму непостижимо! – они распалялись все больше и больше, перекрикивали друг друга, размахивая руками. – Нам его на зельях мало, что ли?! А теперь этот упырь будет нас еще и тут мучить!.. А Малфой!.. А Паркинсон!.. Гойл, подумать только!.. Ты с ума сошел!.. Ты свихнулся!..
Гарри слушал их молча, сложив руки на груди и покачиваясь с носка на пятку. Наконец, когда претензии начали повторяться, а вопли достигли апогея, резко шагнул вперед:
– Тихо!
Привычный сигнал к тишине, который он частенько использовал во время занятий, как ни странно, подействовал и на этот раз. Все примолкли, все еще рассерженные и возбужденные, но согласные выслушать. Именно поэтому Поттер и не начал объяснять свои мотивы сразу – нужно было дать членам АДа возможность выплеснуть отрицательные эмоции. Оглядев их, Гарри глубоко вздохнул и начал говорить.
– Я должен перед вами извиниться. Не за то, что привел слизеринцев, – за то, что ничего вам не сказал. Но, честно говоря, я боялся, что вы не сможете сдержать эмоции, а тогда это все услышит кто-нибудь, кому знать совершенно не обязательно.
– Да? А слизням, значит, обязательно? – язвительно поинтересовалась Ханна, перебросив за спину длинную светлую косу. – Значит, они нам не опасны, так, что ли?
– Для них это опаснее, чем для нас! – флегматично заметила Луна, рассеянно вертя в руках пробку от сливочного пива с нацарапанными на ней странными знаками.
– Что ты имеешь в виду? – сердито осведомилась Падма, нерво одергивая манжеты блузы. – Это же слизеринцы! Их родители служат Сама Знаешь Кому!
– Вот именно! – дружелюбно кивнула Лавгуд, оставив пробку в покое и поднимая взгляд на одноклассницу. – Их родные у Неназываемого, значит, если он узнает, что они с нами, то может их шантажировать и даже убить.
– Да, – поддержала ее Гермиона. – Или приказать родственникам с ними расправиться, как с предателями. Скажем, Беллатриса Лестрейндж приходится Малфою родной теткой. Как вы думаете, будет ли она сомневаться, если Вы Знаете Кто прикажет его уничтожить?
– Есть еще один нюанс, – заметил Невилл. – Вот скажите, вы хотели бы с тем же Малфоем драться? Не на кулаках, не на дуэли, а до смерти?
– При чем тут это? – недоуменно проворчал Симус, ожесточенно ероша себе волосы.
– А при том, – бросил в ответ Рон, спрыгивая с подоконника, – что Хорек – отменный боец. И у него всегда пара крапленых козырей в рукаве есть. Да и остальные змеи по большей части тоже не пальцем деланы!
– К тому же, представьте, – хмуро продолжил Гарри, – вот сражение. Вы с ним деретесь. Вы дожны его убить. Должны. Иначе он вас заавадит. Сможете? – он обвел товарищей внимательным взглядом.
– Мы знаем его семь лет. Да, он нас доставал, издевался, шпионил. Но убить? Разве за это убивают?
– Но если он сам… – запротестовал было Эрни, но вдруг замолчал, прихмурив брови.
– Ты хочешь сказать, – медленно проговорила Сьюзен, склонив голову к плечу, – что это все затем, чтобы они были на нашей стороне? И нам тогда не придется с ними сражаться?
– Совершенно точно! – Гарри с облегчением улыбнулся и кивнул. – Если мы хотим победить малой кровью, нам нужно быть вместе! Отвергать слизеринцев, которые готовы стать нашими соратниками, только из-за факультета – бред!
– Но ведь это же Слизерин! – возмущенно запротестовал Захария. – Какие из них соратники?! Сам Вы Знаете Кто учился на этом факультете! А его основатель ненавидел магглорожденных! Вы что, правда думаете, что они пойдут против воли Салазара Слизерина?! Он же призывал всех грязнокровок убивать!..
– Ничего подобного! – отрезала Гермиона. – Он всего лишь не хотел их обучать, вот и все. И вообще, если он был такой кровожадный мерзавец, кто мешал ему притвориться, что он согласен, а потом выпустить из Тайной комнаты василиска и уничтожить всех неугодных, заполучив школу в единоличное владение?
– Но он ведь ушел все-таки? – возразил Джастин, с интересом покосившись на Гермиону. – Он был с ними не согласен, вот и…
– Этого тоже наверняка никто не знает! – пожала плечами гриффиндорка. – Согласно некоторым источникам, он просто устал от школьной рутины и решил посвятить остаток жизни исследованиям. И если верить некоторым намекам, сделанным в древних летописях, он до самой смерти поддерживал отношения с остальными основателями. Странно только, что об этом почти не говорят.
– Но как же василиск?! – возмутился Колин Криви. – Зачем он его тут оставил?!
– А может, его просто девать было некуда? – хмыкнул Гарри. – А Хогвартс – самое безопасное место в Англии. Вот и оставил зверюшку пожить, а потом об этом почти забыли.
– Мы сейчас договоримся до того, что Слизерин и Гриффиндор были друзья – не разлей вода! – беззлобно пробурчала Лаванда.
– Поначалу так оно и было! – Луна задумчиво склонила голову к плечу. – Вот и Шляпа волшебная пела об этом однажды…
– Но мы отвлеклись! – напомнил друзьям Гарри. – Со слизеринцами, думаю, все понятно. А вот что касается профессора Снейпа, то давать нам уроки ему приказал Дамблдор. Так что выбора особого ни у нас, ни у Снейпа не было.
– Бедный профессор! – вздохнула вдруг Парвати, обнимая сестру за плечи. – Какой все-таки директор жестокий, разве можно так со Снейпом?
– Думаю, Снейп с тобой полностью согласен! – расхохотался Рон.
– Должен вам напомнить: через пять минут отбой! – деловито сообщил Эрни, бросив взгляд на часы.
– Да, нам пора. Не знаю, как вам, а мне совершенно не хочется радовать Филча! Пошли, Лу! – Терри ухватил за руку Луну, помахал всем на прощание и выскользнул за дверь. Гарри не обмануло его видимое легкомыслие – просто Терри требовалось подумать и переварить все, что он сегодня услышал. Остальные потянулись следом, разбиваясь на группы по двое-трое и полушепотом обсуждая происшедшее. Разговаривали очень тихо – привычка к конспирации давала о себе знать, а эмоции уже перегорели.
– Думаю, все прошло не так уж плохо, – вполголоса заметила Гермиона, провожая их взглядом. – Они вообще могли уйти в самом начале.
– От Снейпа? Не думаю! – хмыкнул Гарри, натягивая мантию.
– Гарри! – Джинни не ушла с остальными. – Скажи, ты правда уверен, что слизеринцы нас не предадут? Ведь там их родители, думаешь, они смогут против них сражаться?..
– Не знаю, Джин, – Гарри тяжело вздохнул и, стащив с носа очки, устало потер ладонью лицо. – Не знаю. Я не слишком на них рассчитываю, как на возможных бойцов, когда дело дойдет до драки, но надеюсь, большинство сумеет хотя бы остаться в стороне. Хотя некоторые смогут, конечно…
– Некоторые не только смогут, но и будут, – Гермиона спрятала в сумку книгу и поднялась. – У Блейза Забини Пожиратели еще в прошлую войну убили отца – он не захотел присоединяться к Томми. От Милисенты папаша требует родить ребенка и принести его в жертву темным силам – они нашли какой-то идиотский ритуал.
– Угу. А у Крэбба мать заставили пройти посвящение в Пожиратели, ей стало плохо во время церемонии, и она умерла, потому что Томми запретил отправлять ее в Мунго. И целителя вызвать не позволил, сказал, слабаки ему не нужны, пусть подыхает! – бросил Гарри, стиснув зубы: эту сцену он наблюдал, когда в очередной раз его занесло в сознание безумного мегаломаньяка.
– А тот же Малфой вообще не желает иметь ничего общего с Пожирателями, они ему мешают заниматься делом! – фыркнул Рон, припомнив, как вдохновенно Драко месит тесто и жарит котлеты.
– В общем, нам придется как следует подумать, чтобы решить эту проблему, – заключил Гарри и добавил: – А сейчас нам пора в башню, а то Филч сцапает, и тогда профессор Снейп нам покажет, где соплохвосты зимуют.
– Как – где? – Невилл удивленно приподнял брови. – Под кроватью у Хагрида!..
Вечером следующего дня Гермиона, с радостью приступив к обязанностям ассистента преподавателя, в поте лица своего трудолюбиво корпела над контрольными работами по зельеварению младших курсов. Поначалу. К концу шестого эссе у нее появилось подозрение, что профессор Снейп просто издевается, заставляя читать совершенно безграмотное бумагомарательство да еще и оценивать его с точки зрения знания предмета. После одиннадцатого сочинения разболелась голова. Девушка отложила перо, вздохнула, с тоской посмотрела на пачку непроверенных пергаментов, хныкнула; заметив вдруг появившийся перед ней пузырек с зельем от головной боли, выпила до последней капли, облегченно вздохнула и снова взялась за умные мысли об использовании ромашки обыкновенной в лечебных составах успокаивающего действия. К четырнадцатому варианту контрольной желание оставлять саркастичные замечания на полях выросло до максимума.
– Не мучайтесь, мисс Грейнджер, пишите все, что думаете – уверен, Ваше мнение полностью совпадет с моим, – флегматично заметил Мастер Зелий, помешивая стеклянной лопаткой странный мерцающий состав в стоящем на огне котле.
– Профессор, может, я лучше вам с зельем помогу? – жалобно попросила гриффиндорка, заранее зная ответ. – Не могу я эту… эти… ЭТО читать!
– Мисс Грейнджер, не заставляйте меня полагать, что я ошибался в Ваших умственных способностях. Неужели Вы действительно верили в интеллектуальные возможности подрастающего поколения?
– Нет, но такого… такой... – Гермиона запнулась, подыскивая подходящее слово.
– Тупости, – любезно подсказал профессор.
– Да, именно, я не ожидала.
– Да? – профессор иронично поднял бровь. – Я подозревал, что шесть лет на уроках Зелий в компании Лонгботтома кого угодно излечат от наивной веры в человеческий разум!
– Но, сэр! – запротестовала Гермиона, втайне довольная тем, что можно ненадолго отложить возвращение к опостылевшим контрольным. – Мы ведь учимся уже седьмой год!
– Этот год можно не считать, – Снейп аккуратно всыпал в свое варево мелко накрошенную чешую морского дьявола и продолжил помешивать. – Ваш одноклассник наконец-то взялся за свой столь долго отсутствовавший ум.
– Вот видите! – девушка улыбнулась. – Значит, и в отношении остальных мы тоже можем надеяться на лучшее!
– Надежда – чувство нелогичное, мисс Грейнджер. Совершенно.
– Зато необходимое.
– Не думаю, что мы можем надеяться, что Люциус Малфой забудет о Драко. Слабо выраженная разновидность драконьей оспы не длится три месяца даже теоретически. Особенно в нашем случае.
– Ну, сэр, Вы сами предложили для правдоподобия не только ежедневные походы в больничное крыло, но и вакцину, которая у абсолютно здорового человека вызывает все необходимые симптомы. В качестве маскировки.
– Во-первых, не я, а мадам Помфри, а во-вторых…
– Вы всегда вправе назначить ему отработку – как раз на все выходные, – предложила Гермиона. – Или лучше пусть это сделает профессор МакГонагл, тогда Вам не придется отчитываться перед Его Темнейшеством. А на следующей неделе профессор Дамблор заподозрит, что Драко связан с Пожирателями, и наложит на него чары, препятствующие работе любых портключей в ближнем радиусе действия.
– Да Вы генератор идей, мисс Грейнджер, – Снейп закончил помешивать странную эссенцию и погасил огонь, оставив зелье остывать. – Директор думает временно ограничить прогулки в Хогсмид из-за опасности нападения, правда, тут возникли сложности. Министр Магии ни в какую не желает дозволять мораторий на выходные в деревне. Утверждает, что попечительский совет не одобрит, и нельзя лишать деток развлечений. Между тем выделить наряд Авроров для патрулирования территории хотя бы в эти дни не желает. Идиот. Так что нам придется очень постараться, чтобы мистеру Малфою не пришлось оправдываться, почему он никак не может покинуть школу. Когда закончите проверять эти образцы полнейшего отсутствия смысла и намека на логику, перельете зелье из котла в длинные прозрачные колбы – они в шкафу. И постарайтесь не уронить – чревато.
– А что там, профессор?
– Магическая разновидность нитроглицерина, иными словами – пробный вариант взрывчатки. Если ничего непредвиденного не случится, завтра проведем полевые испытания – разрешение от Дамблдора я уже получил.
ШабашНазавтра провести полевые испытания не удалось. Неустойчивая февральская погода преподнесла очередной сюрприз – совершенно мерзкую оттепель. Сугробы просели и покрылись коркой, с неба сыпал снег с дождем, покрывая все вокруг слоем льда. Все это делало крайне затруднительным перемещение на расстояния более дальние, чем сто метров. Пришлось ждать, покуда погода не устаканится, что произошло лишь дней через десять.
В то морозное субботнее утро сразу после завтрака ассистентка зельевара Гермиона Грейнджер получила от своего профессора полчаса на сборы и наказ не опаздывать. Исполнившись нетерпения, она вприпрыжку помчалась в башню Гриффондора, одновременно прикидывая, как одеться и что прихватить с собой в лес, где и должна была состояться первая проба нового зелья. Девушка уложилась в девять минут и уже спускалась по лестнице в гостиную, как вдруг поблизости материализовалась Джинни столь бесшумно, что впору было подумать, будто она просочилась через стену, как призрак.
– Гермиона, ты далеко собралась?
– На прогулку! – ляпнула девушка, сразу не сообразив, к каким последствиям сей ответ может привести.
Джинни радостно всплеснула руками и затарахтела:
– Вот здорово! Я тоже хочу, подожди меня, я быстро!
И прежде чем подруга успела ее остановить и пояснить, что именно за прогулка ее ждет, взлетела вверх по лестнице и скрылась за дверями своей спальни. Гриффиндорская староста растерянно проводила ее взглядом и поспешила следом.
– Джинни, это не просто прогулка, мы с профессором Снейпом будем тестировать зелье…
– Правда? – младшая Уизли, как это ни странно, обрадовалась еще больше. – Класс! Как интересно. И Гарри надо позвать, ему тоже понравится!
– А ты уверена, что профессор Снейп…
– Не переживай, Герми, он к нам уже привык.
Гермиона лишь головой покачала. Она не слишком разделяла уверенность Джиневры относительно реакции зельевара. Но делать было нечего: если уж Джинни решала что-нибудь, переубедить ее было чрезвычайно сложно, и это требовало значительно больше времени, нежели отпущенные ей Снейпом полчаса. С другой стороны, профессор ведь не запрещал остальным идти вместе с ними! Что ж, если он будет недоволен, сам об этом скажет. Мысленно пожав плечами, Гермиона прикрыла дверь и спустилась в гостиную. Первым, кого она увидела, оказался Рон, одетый в куртку и с метлой на плече.
– Ты тоже гулять? – бодро поинтересовался он, поправляя вязаную шапку с помпоном. – Мы с Гарри полетать решили, присоединишься?
– Сейчас не могу, мы с профессором должны опробовать зелье…
– То самое? – восхитился Рон – о взрывающемся зелье были наслышаны все АДовцы. – И мы пойдем! Вот сейчас Гарри спустится.
– Джинни тоже хотела.
– Вот и ладно, – Рон протопал к лестнице, ведущей в девичьи спальни, и заорал, глядя вверх. – Джи-и-ин! Захвати метлу-у-у!..
– Ла-а-адно!.. – откликнулась его сестра.
Спустя пару минут в гостиной появились Джинни, Гарри и Невилл.
– Я подумал, нельзя же такое пропустить! – смущенно пробормотал Лонгботтом, застенчиво ковыряя носком ботинка потертый ковер.
Ни у кого из собравшихся не возникло мысли, что профессор будет не рад их видеть. Кроме Гермионы, которая благоразумно оставила свои сомнения при себе.
– Идемте, у нас осталась всего четверть часа, – поторопила она друзей. – Не стоит заставлять профессора ждать!
Дружная гриффиндорская компания оперативно добралась до холла – всего за каких-нибудь пять минут. Разумеется, именно там им посчастливилось встретить вездесущего Малфоя, судя по одежде, метле и компании Пэнси, собирающегося на свежий воздух.
– И куда вас несет в таком количестве? – сварливо поинтересовался блондин вместо «здравствуйте».
– В Запретный лес! – радостно сообщил Рон. – Там, говорят, погода хорошая!
– Что вы в лесу потеряли? – Пэнси выглядела озадаченной.
– Сегодня профессор будет экспериментировать с новым зельем! – радостно поделилась Джинни, подпрыгивая от предвкушения. – С тем самым, представляете?
– И ничего мне не сказал! – Драко старательно изобразил на бледной физиономии обиду.
– А Милли тоже хотела поглядеть, как это будет работать! – задумчиво сообщила Пэнси, дергая бахрому светло-зеленого шарфа. – И Блейз интересовался…
– Так! – Малфой решительно вручил свой Нимбус однокурснице и рванул к подземельям, на ходу бросив через плечо: – Ждите нас, мы быстро!
– Малфой, у вас десять минут! – крикнул в ответ Гарри и повернулся к Рону. – Слушай, пока он там шляется, давай на кухню смотаемся! Возьмем чего-нибудь пожевать.
Вручив свои метлы Невиллу, парни целеустремленно направились к лестнице, ведущей в кухонный коридор.
– Вот кому что, а им бы лишний раз поесть! – беззлобно хмыкнула Гермиона, проводив друзей насмешливым взглядом. – Надеюсь, они не ограничатся сладким и догадаются бутерброды попросить.
– Они-то? Непременно догадаются! – со смешком посулила Джинни.
– Ой, а у нас что, занятие на воздухе? – незаметно подошедшая Луна с любопытством оглядела экипированный отряд. За ее спиной маячил Энтони Голдстейн под ручку со Сьюзен Боунс. Джинни уже в который раз принялась объяснять, куда и зачем они собрались, и это закончилось тем, чем и должно было: все немедля загорелись желанием присоединиться к исследовательской группе. Их не остановило даже известие о том, что на все про все у них ровно пять минут.
Когда Гарри и Рон вернулись с кухни, под завязку загруженные корзинами и свертками с разнообразной едой, в холле толпилось уже больше двух десятков человек со всех факультетов. У половины были с собой метлы, кое-кто захватил лопатки, которые обычно использовались в теплицах, другие же запаслись немудренной снедью вроде яблок и булочек. Луна взяла альбом для рисования и угольные карандаши, у Гойла на плече висел моток веревки, а Дин Томас тащил под мышкой магический радиоприемник. Зачем в лесу нужно все это барахло, не могли сказать даже сами владельцы, однако их это совершенно не останавливало.
– Слушай, но ведь это же нарушение конспирации! – прошептала Гермиона на ухо Гарри. – Тут же и слизеринцы, и вообще все!
– Да Мерлин с ней, с конспирацией этой! – отмахнулся Поттер, пристраивая поудобнее корзину с бутербродами. – Один день можем себе позволить. Если что – у нас экскурсия в Запретный лес! Отработка. Урок факультативный. Попытка выживания в условиях дикой природы…
– Ты определись все-таки, что именно!..
Тем временем народ похватал метлы и припасы и дружно направился на выход, оживленно болтая и пихаясь от избытка энергии. Спустившись с крыльца, они столь же дружно замерли – выражение лица профессора Снейпа, ожидавшего ОДНУ Гермиону, а взамен получившего толпу старшекурсников, заставило оробеть даже слизеринцев.
– Мисс Грейнджер, – процедил меж тем профессор таким тоном, что воздух, и без того морозный, ощутимо похолодал еще градусов на пять, – как понимать явление этого табора?..
– Сэр, Гермиона не виновата! – зачастила Джинни. – Она шла с Вами зелье испытывать, а я увидела и захотела тоже, а с нами Рон, а с ним Гарри, а с ними Невилл, а потом Малфой с Пэнси, и Луна, и Энтони, и Ханна со Сьюзен, и Грегори, и Блейз, и Терри, и Дин, и…
– Мисс Уизли, прекратите трещать! – вполголоса рявкнул зельевар, яростно сверкнув глазами. – Поттер! Как это понимать?!
– Отработка для особо одаренных, сэр! – браво отрапотровал Гарри, вытягиваясь во фрунт. – Или факультатив для особо бестолковых. А можно и совместить!
Профессор смерил его пристальным взглядом и вкрадчиво сообщил:
– За такое нахальство, Поттер, Вы заслуживаете получить по шее. Или по заднице! – Снейп хмыкнул и безжалостно припечатал: – А можно и совместить!
– Но, сэр, он же не виноват, это я захотела, а все остальные…
– Цыц! – сдержанный рык зельевара заставил Джинни замолкнуть на полуслове. – Если я считаю нужным отчитывать своего ученика, значит, на то есть причина! – Он развернулся к побледневшему Гарри и едко вопросил: – Скажите мне, мистер Поттер, откуда Ваши АДские коллеги знают про экспериментальное зелье? С какой стати, спрашивается, Вы распространяетесь о таких вещах? Кто еще в курсе? Может, и Хагрид знает? Или Сибилла Трелони?..
– Сэр, я, конечно, дурак, но не настолько же! – запротестовал Поттер.
– Именно что настолько! – отрезал выведенный из терпения профессор, отвешивая Гарри подзатыльник. – Выкладывать такие сведения всем и каждому – это не просто глупость, а вопиющая глупость!
– Мы не все и каждый, – неожиданно хмуро вмешался Невилл. – Мы – это только мы. Армия Дамблдора. Больше никто не знает.
– Вы можете за это поручиться? – Северус Снейп оглядел своих учеников и остановил суровый взгляд на их бесшабашном предводителе.
– Да, сэр, – зеленые глаза встретились с черными без неуверенности и страха.
Зельевар собирался сказать что-то еще, но что именно, так никто и не узнал – рядом откуда ни возьмись, как всегда некстати, появился директор Дамблдор.
– О, Северус! – возрадовался чудаковатый старик, лукаво поблескивая голубыми глазами. – А я как раз хотел тебя попросить провести дополнительное занятие со старшими курсами, так сказать, вне четырех стен! Кажется, начался сезон цветения снежевичника шотландского синецветного, что в Запретном лесу бывает раз в пятилетие – поразительное совпадение, не так ли?
– Да уж, еще какое, – кисло согласился профессор, досадуя, что ему не дали возможности как следует всыпать этим нахальным самоуверенным недорослям, но радуясь уже тому, что на сей раз директор оставил где-то свою вездесущую жестянку с лимонными дольками. – Но, боюсь, цветущий снежевичник мы в этот раз не увидим! У нас на повестке дня заготовка мороженой коры черной ивы для Бодроперцового зелья. После сегоняшней прогулки оно как раз пригодится.
– Ну, что ты, Северус, разве можно пропустить цветение снежевичника? – мягко пожурил молодого коллегу Альбус. – Да и дети, когда еще они увидят такое чудо? И, право, ближайшее место, где есть это восхитительное растение, совсем рядом – если не ошибаюсь, на шестой поляне справа от оврага налево от тропинки по диагонали к северу, если стоять спиной к солнцу в полдень. Удачи в поисках!
Дамблдор жизнерадостно улыбнулся и отправился к теплицам, разгребая ногами снег и мурлыча какую-то незамысловатую мелодию. Северус поглядел ему вслед и поджал губы, сдерживая едкое ругательство. Затем резко взмахнул рукой, приглашая студентов следовать за ним, и целеустремленно направился к лесу. Судя по всему, он намеревался идти к испытательному полигону на своих двоих. Гарри, спешно оседлав метлу, порхнул следом, почти поравнявшись с профессором, но не решившись сразу предложить свою помощь в качестве транспортного средства.
– Не на шестой, а на пятой, и не справа, а прямо, и не по диагонали, а по азимуту на северо-запад во время снегопада! – мрачно бурчал Снейп, размашисто шагая в сторону леса. – Тоже мне, великий и ужасный знаток деревьев, трав и грибов Запретного леса! Особенно грибов, чтоб ему…
– Профессор Снейп! – Гарри осмелился, наконец, привлечь внимание учителя. – Садитесь, сэр! Так быстрее будет, у нас метлы с собой!
– Хорошо. Только поживее! – коротко бросил Снейп, усаживаясь за спиной у Поттера и помогая Гермионе сесть позади него. На девушку он при этом демонстративно не смотрел.
Гарри, убедившись, что его пассажиры держатся крепко, аккуратно развернул метлу и поднял ее повыше.
– Все на метлы! – заорал капитан гриффиндорской команды по квиддичу. – Каждый берет пассажира! У кого Нимбусы и Чистометы-7 и 12, могут взять двоих! Дин! Кроме Гойла больше никого не сажай, твоя метла на такой груз не рассчитана. Барахло закрепите как следует, чтобы не болталось! Построиться в «журавлиный клин»! Драко, ты замыкаешь! Держать дистанцию не меньше метра, метлы не гнать, в воздухе не безобразничать! Кто начнет толкаться, головы поотрываю! Внимание! Старт!
«Молния», повинуясь седоку, неторопливо взмыла вверх, выстроившийся в воздухе клин последовал за своим ведущим. Гарри оглянулся на профессора:
– Показывайте дорогу, сэр!
– Курс на север, мистер Поттер! – хмыкнул профессор, со сдержанным одобрением оглядев юного командира, и не удержался от шпильки. – Надеюсь, у Вас не возникнет проблем с определением вектора?
– Никак нет, сэр! – юноша выудил палочку. – Указуй!
Кончик палочки из полированного остролиста качнулся и застыл, показывая на север, и метлы, сохраняя строй и дистанцию, целеустремленно двинулись в нужном направлении, держась чуть повыше деревьев, ровно настолько, чтобы не цепляться за ветки ногами.
– Сэр, поляна далеко? – поинтересовался Гарри.
Гермиона встрепенулась. Ей тоже хотелось знать ответ на этот вопрос: она читала о снежевичнике шотландском синецветном, смотрела рисунки и очень хотела увидеть это растение воочию. Но спросить не рискнула – профессор явно на нее сердился. Она не думала, что он так разгневается, иначе не согласилась бы, чтобы остальные шли вместе с ней. Впрочем, девушка подозревала, что ее вполне могли не послушаться. Может, если бы Гарри запретил… Хотя, тоже могло не подействовать. Тот же Малфой непременно начал бы спорить, Джинни – задавать вопросы, Рон – возмущаться, Луна – строить предположения. И все получилось бы, как сейчас. С другой стороны, Гарри все-таки слушали, если он настоятельно требовал сделать что-либо. Попробуй не послушать! Он и прежде умел добиваться своего, а с тех пор, как их начал обучать профессор Снейп, взял на вооружение пару его гримас и язвительных выпадов. Пользовался он ими виртуозно, и всерьез с ним спорить с некоторых пор опасались. Счастье еще, что он никогда этим не злоупотреблял. А вот сам профессор… гриффиндорка тихо вздохнула.
Между тем Снейп, прикинув расстояние до замка, а также направление и скорость движения, сообщил:
– Через десять минут будем на месте.
Гермиона встрепенулась и осторожно выглянула из-за спины профессора, надеясь увидеть, что там впереди.
– Герми, не вертись! – не оборачиваясь, попросил Гарри. – Метла ерзает.
Девушка виновато ойкнула и выпрямилась, подавив желание ухватиться покрепче за сидящего впереди Снейпа, – побоялась, что он этого не оценит.
– Снижайтесь! – скомандовал зельевар, углядевший нужную полянку.
Метла плавно пошла вниз и… Гермиона задохнулась от восхищения. Никакие описания, никакие рисунки не смогли бы передать, какое это чудо – цветущий снежевичник. Дивное сияние нежных лепестков потрясающе глубокого голубого цвета, чуть темнее, чем тени на снегу в ясный солнечный день, колкие серебристые искорки, переливающиеся и блестящие, на белоснежных листьях… Это действительно было чудом, профессор Дамблдор нисколько не преувеличивал.
– Ой! Смотрите! Какая прелесть! – гриффиндорка на секунду забыла обо всем, превратившись из заучки и всезнайки в обыкновенную девушку, увидевшую нечто столь прекрасное, что удержаться от восторга просто не смогла. Забыла об истинной цели похода в лес, о том, что находится на высоте восьми метров над землей… и о том, что нужно сохранять равновесие. Гермиона наклонилась, стараясь получше рассмотреть цветы, и ее рука соскользнула с метловища…
– Берегись!.. – Гарри попытался выровнять дернувшуюся вбок метлу, Снейп ухватил девушку за рукав, но тщетно – ткань выскользнула из его пальцев, и с криком раненой чайки гриффиндорская умница рухнула прямо в заросли своих обожаемых цветов.
Звон сломанных стеблей и цветков прозвучал погребальными колоколами, ввысь взмыло целое облако мерцающей снежной пыли. Перепуганный Поттер резко пошел на снижение, совершенно упустив из виду, что за ним следует целый караван из метел и их наездников. К счастью, полянка оказалась достаточно просторной и вместила всех; даже цветочки почти уцелели. Столпившись вокруг изрядной ямы в большом сахарно-белом сугробе, обрамленной обломками смятых кустиков снежевичника, АДовцы с волнением наблюдали за тем, как Гарри и зельевар вытаскивают увязшую в снегу Гермиону. Судя по всему, падение не нанесло ей существенного вреда, если не считать сильного испуга и снега, забившегося под мантию.
– Мисс Грейнджер! С Вами все в порядке? Мисс Грейнджер, отвечайте, черт побери! – зельевар обеспокоенно тормошил свою ассистентку, пока Гарри отряхивал ее мантию и волосы.
– Да, сэр, все нормально, сэр, я просто испугалась, сэр! – пролепетала в ответ девушка, вытягивая из волос ветку снежевичника с бутоном. – Там глубоко…
– Где? – нервно дернулся Снейп, испугавшись на миг, что девушка с перепугу спятила.
Гриффиндорка подняла на него смеющиеся глаза:
– В сугробе, профессор! А цветы… они пахнут! Вот честное слово! А во всех учебниках и травниках написано, что цветы снежевичника не имеют запаха!
– Ой, я тоже хочу посмотреть! – восторженно взвизгнула Падма и направилась к уцелевшему кустику, чтобы убедиться, что Гермиона права. За ней потянулись остальные девочки, оживленно хихикая и переговариваясь. Рон и Блейз, посовещавшись, взялись утрамбовывать снег в центре поляны, где цветы не росли, после чего установили там жестяную банку из-под повидла, которая обнаружилась у Луны. Увеличив жестянку в шесть раз, в ней зажгли магический огонь, пристроив сверху термос с подостывшим на морозе какао. Стихийный пикник набирал обороты, и вот уже парни устроили догонялки, швыряясь снежками и пытаясь утопить друг друга в сугробах. Девушки, налюбовавшись цветами, воплями и радостным визгом подбадривали кавалеров, а кое-кто присоединялся к бодрой беготне. Между тем хозяйственная Джинни распаковала корзины с продовольствием, разделила его поровну и, чтобы привлечь внимание народа, увлекшегося купанием в снегу, залихвацки свистнула в два пальца.
– Хватит носиться, идите есть!
Проголодавшиеся старшекурсники не заставили себя упрашивать. Оживленно гомоня и пересмеиваясь, они потянулись к костерку, на ходу превращая в чашки носовые платки, варежки и обломанные ветки. Получив каждый свою порцию, разбрелись по полянке, сбиваясь в компании и с жадностью уничтожая бутерброды и пирожки под душевную беседу. Профессор Снейп, напрочь утративший аппетит после падения Гермионы с метлы, торопливо проглотил теплое какао, рассеянно сунул в карман бутерброд с сыром, улучил момент и уволок свою ассистентку в сторонку, за ближайшее дерево и пару сугробов.
– Профессор? – гриффиндорка удивленно посмотрела на наставника.
– Будьте любезны, девушка, извольте объясниться!
– А… я… ну… и… э…
– Очень членораздельно, мисс Грейнджер! Я Вас прекрасно понял. А теперь ясным и понятным языком скажите мне, что здесь делают Ваши товарищи? Я, кажется, ясно дал понять, что мы не развлекаться будем, а работать! Для Вашего же драгоценного Поттера, чтоб его! Это додуматься надо – притащить за собой двадцать человек! Вы чем думали?!
– Я просто сказала, я никого не тащила!.. – настроение семикурсницы резко пошло к нулю.
– А держать язык за зубами Вас никто не учил?!.
– А вот чтоб Вы знали, профессор, Вы мне не говорили, чтобы я держала в тайне сегодняшнее мероприятие! Вот ни слова об этом не было!
– А догадаться нельзя было?! И это – умнейшая ведьма последнего столетия!
– Правда? Я правда умнейшая ведьма столетия?
– Гермиона…
– Нет, правда? Ты правда так думаешь?
– Я еще не закончил отчитывать Вас, мисс Грейнджер!
Гриффиндорка вздохнула:
– И что я еще сделала?
– Свалилась в сугроб!
– Я не виновата! Это совершенно случайно вышло.
– Ну, конечно, ты совершенно случайно увидела цветочки и сиганула с метлы вниз, чтобы с ними поближе познакомиться! Скажи спасибо, что кости себе не переломала! Я, между прочим, волновался за тебя! Тебя ни на минуту нельзя оставить без присмотра! – бушевал зельевар шепотом во избежание подслушивания со стороны таких же безалаберных студентов, до сих пор пирующих на полянке. Про существование заглушающих чар он просто не подумал – девчонка сводила его с ума.
– Тебя тоже! Вот теперь ты знаешь, каково мне, когда ты уходишь к Нему! Когда я не знаю, где ты, что ты, когда вернешься… если вообще вернешься… – девушка всхлипнула.
– Гермиона…
– Обними меня.
– Девочка моя… моя маленькая глупая гриффиндорка…
– И поцелуй…
– А твои друзья?
– Пока они не съедят все, принесенное с собой, даже внимания не обратят на наше отсутствие. Пожалуйста…
Сначала Драко, не поверив своим глазам, решил, что у него галлюцинации. Поморгал, пару раз помотал головой, посмотрел еще раз – картина не изменилась. Вздохнул, три раза плюнул через левое плечо, зажмурился – парочка за деревом не исчезла. Малфой-младший охнул, вытащил из внутреннего кармана мантии маленькую фляжку, пригубил – безрезультатно: его собственный декан, слизеринец до мозга костей, собственнически прижав к себе заучку Грейнджер, истинную гриффиндорку, исступленно ее целовал. Драко в изумлении посмотрел на флягу, вылил оставшееся содержимое в ближайший сугроб, решив для себя, что навсегда завязал с употреблением Бодроперцового зелья на морозе, развернулся и зашагал к центру поляны, где уже вовсю шли приготовления к испытаниям – главной цели зимней вылазки на природу.
– Так, полигон готов, теперь надо выбрать место, где будем прятаться во время взрыва! – заявил Гарри, отряхивая снег с рукава.
Драко, все еще под впечатлением увиденного, рассеянно уставился в самый центр полянки. Там, на том самом месте, где стояла банка с огнем, образовалась ямка правильной цилиндрической формы. Видимо, заложить снаряд предполагалось именно туда.
– А зачем нам прятаться? – наивно поинтересовалась Пэнси, беря под руку Малфоя. – Мы же тогда ничего не увидим, может, просто в сторонку отойти?..
– Нет уж! – фыркнул в ответ АДовский предводитель. – Целителя среди нас нет, аптечку мы с собой не брали, до больничного крыла четверть часа лететь. И вообще, у нас тут испытание нового оружия массового поражения, а вовсе не коллективное самоубийство.
– Думаешь, все будет так страшно? – недоверчиво поинтересовался Дин; они на пару с Энтони крутили ручки радиоприемника, пытаясь найти что-нибудь поинтереснее песен Селестины Уорлок.
– Уверен, что будет. И даже не так, а еще хуже! – кивнул в ответ Гарри.
– Это точно! – прыснул Рон. – Фирма веников не вяжет, а профессор лажи не варит!..
– Рад, что к седьмому году обучения Вы, наконец, это поняли, Уизли! – беззлобно поддел ученика Снейп, по обыкновению беззвучно материализовавшийся рядом.
– Все готово, сэр, можно приступать! – отрапортовал Рональд, улыбаясь до ушей.
– Что, прямо здесь?! – охнула Гермиона. – Но ведь тут снежевичник! Разве можно уничтожать ареал обитания столь редкого растения?!
– Да кто тебе сказал, что оно редкое? – возмутился Драко. – Оно под каждым кустом и на каждой поляне растет, просто цветет только зимой!
– А ты откуда знаешь? – подозрительно смерила его взглядом гриффиндорка.
– У меня дядя на Аляске, он этот снежевичник выращивает. Так там он каждый год цветет. А еще в Сибири, в Гренландии, у полюсов… Его любимая температура – минус сорок по Цельсию. А у нас тут для него слишком тепло, вот и все.
– Но…
– Герми, мы уже все приготовили, давай не будем по лесу шарохаться и искать другую поляну! – проникновенно попросил подругу Невилл. – Малфой правду говорит, этого снежевичника – полный Запретный лес!
– Ну, ладно, – неохотно согласилась девушка.
Профессор, убедившись, что разногласия улажены, аккуратно достал из внутреннего кармана небольшую склянку и две стеклянные пробирки. Налив в одну до половины маслянистую темно-фиолетовую жидкость и заткнув пробку, Снейп положил пробирку в приготовленную ямку. Затем повернулся к студентам:
– Марш в укрытие!
– А Вы, сэр? – тут же забеспокоилась Гермиона.
– Я присоединюсь к вам, как только все приготовлю. Живее, Поттер, выгоните с поляны это бестолковое стадо и спрячьте их куда-нибудь! Идите с ним, мисс Грейнджер, я быстро.
Гарри кивнул, деловито выпер всех подальше в лес и устроил за поваленными деревьями и кучами бурелома. Он позаботился, чтобы между укрытиями и поляной оказалось изрядное расстояние, не меньше тридцати метров. Всех, кто пытался возражать, сетуя, что ничего не будет видно, он осадил, безапелляционно заявив:
– Зато все будет слышно! Еще пожалеете, что близко!
Между тем профессор, убедившись, что школьники далеко, взялся за подготовку. Зелье, им изобретенное, можно было без опаски встряхивать, переливать, даже поджигать. Действительно опасным оно становилось, будучи помещенным в герметично закрытую емкость. Стоило уронить ее на что-либо достаточно твердое, как зелье взрывалось, и чем прочнее была тара, тем сильнее оказывался взрыв. Даже количество было не столь важно. Понятное дело, швырять склянку об стволы деревьев и утоптанную землю зельевар не собирался, поскольку все еще хотел жить. И потому измыслил иной способ. Слепив снежок, Северус превратил его в увесистый и очень твердый кусок льда и подвесил прямо над потенциальной бомбой, воспользовавшись заклинанием Левикорпус. В отличие от банальной Левиоссы, эта разновидность чар левитации не требовала постоянного контроля, так что, убедившись, что льдина висит именно так как нужно, Снейп мог спокойно уйти, добравшисть до укрытия, где устроились его ученики. Выбрав место за поваленным деревом, с которого, если приподняться хорошенько, было отлично видно неподвижно висящую льдину, профессор взмахнул палочкой и отпустил ледышку. Шлепнувшись обратно, он рявкнул:
– Ложись!..
БАБАХ!..
Рвануло так, словно враз перемешало небо и землю. Взрыва ожидали. И надеялись, что он будет впечатляющим. Но вот на то, что после всего придется откапываться из-под полуметрового слоя снега, земли, песка, щепок и мелких камушков, никто не рассчитывал. Первым из кучи странного месива выбрался Рон. Потряс головой, выпрямился, отряхнул с куртки песок, обернулся к поляне и выругался такими словами, каких от него еще никто не слышал. Даже Малфой. Даже в самые горячие дни их Великого Противостояния.
– Мистер Уизли! Следите за выражениями! – строго попенял рыжему Снейп, откопавшийся вторым и теперь выуживающий Гермиону.
– Сэр! Вы вон туда гляньте сначала! – кротко посоветовал Рон, тыча пальцем в сторону полянки. Профессор фыркнул, но послушно перевел взгляд туда, куда указывал Уизли. И охнул, схватившись за сердце.
– Мда-а-а… – задумчиво протянул Гарри, протирая очки платком, одолженным у Джинни. Нацепив их обратно на нос, он с интересом обозрел огромную яму глубиной метров пять и диаметром восемь.
– Надо же! А какая была полянка!.. – с сожалением вздохнула Парвати.
– Была полянка – стала воронка! – подытожил результат испытания Поттер. – Сэр, может, не будем сегодня продолжать? А то угробим весь Запретный лес, что нам кентавры скажут?
– Да, на сегодня достаточно! – удовлетворенно кивнул зельевар, оценив величину ямы. – Мне необходимо все записать. Где Ваши летающйе веники, Поттер? Собирайте всех, возвращаемся в Хогвартс!
Спустя десять минут в лесу вновь воцарилась тишина и покой, словно никто туда и не приходил. Лишь яма, оставшаяся после гостей, напоминала о происшедшем. Никто не знал, что весной она превратится в маленькое озерцо, которое кентавры назовут Шабаш.
Скажи мне, кто твой другШли дни. Они складывались в недели, наполненные событиями важными и не очень, уроками, встречами, ссорами, шутками, болтовней, выходными и буднями. Армия Дамблдора увеличилась за счет десятка слизеринцев, и все прочие, поворчав, приняли это, затем привыкли, а под конец и поладили с представителями самого змеиного из всех факультетов.
К маю уже никого в Хогвартсе не удивляло, если Панси Паркинсон оживленно обсуждала с Лавандой Браун модные в этом сезоне цвета, Блэйз Забини спорил с Энтони Голдстейном о способах применения крови драконов, а Малфой обменивался с Поттером не только оскорблениями, но и приветствиями. Глядя на старшекурсников, и младшие понемногу начали общаться и даже дружить, пусть и не сразу. Сначала все члены АДа старались соблюдать хоть какую-то конспирацию, но после того, что стряслось в середине марта, это было уже бессмысленно.
Тот день как раз выпал на воскресенье и потому ознаменовался традиционным походом в Хогсмид. Оттягивать это событие было уже невозможно – студенты и без того задавались вопросом, отчего за целых три недели прогулки не объявлялись ни разу. Домашний арест для Драко Малфоя, которому соваться в деревню было слишком опасно, как-то незаметно превратился в отсутствие увольнительных для всех учеников Хогвартса. Ситуация становилась все глупее, посему директор сотоварищи решили, что прогулка все же будет, а Малфою на этот день суровая МакГонагл с подачи своего слизеринского коллеги назначила отработку за якобы несданное домашнее задание.
– Не переживай, Хорек, мы тебе купим шоколадную лягушку! – великодушно утешил слизеринца Рон, когда гриффиндорцы собирались на выход. – Может, даже и две, если ты будешь хорошо себя вести.
– Твоя щедрость – предмет моей постоянной зависти! Я сейчас заплачу от умиления! – ехидно парировал блондин и нахмурился: – Вот ответьте, что вы не видели в этом Хогсмиде? Забыли, что сказал профессор?..
– Все мы помним, не нервничай! – отозвался Гарри, проверяя, хорошо ли палочка вынимается из рукава. – Он говорил, что рейд Пожирателей на Хогсмид Томми назначил на конец марта – начало апреля. Видимо, он считает это хорошей шуткой. Но ведь сейчас еще рано.
– Поттер, ты идиот или придуриваешься? – взорвался Драко. – Ты что, всерьез полагаешь, будто этот безумный маньяк будет строго придерживаться определенных дат? Ага, как же! Если ему приспичит, он может хоть сию минуту примчаться к воротам школы и устроить осаду!
– Будем надеяться, что не приспичит! – суховато откликнулся Гарри и хмуро взглянул на Малфоя. – Но если это все же произойдет… сам подумай, там куча малышни, профессоров раз-два и обчелся, правда, авроры будут, но ведь немного. А если он и вправду отправит рейд? Кому с ними драться, третьеклашкам?
– О, да, синдром спасителя! Как там у вас, магглов, Грейнджер? Чип и Дейл спешат на выручку?
– На помощь, Драко. На помощь они спешат. Но мы и не спешим.
– А тебе, между прочим, следовало быть умнее! – обрушился блондин уже на Гермиону. – Забыла, чем закончились твои дурацкие эксперименты вчера вечером?!
– Я ничего не забыла! – девушка сердито поджала губы. – А эксперимент был вовсе не дурацкий. Если рассчитать все как следует, можно будет обездвижить одним Ступефаем от трех до восьми человек!..
– Ну, да, ну, да. И утратить до трети магического потенциала на срок от двух до четырех суток.
– Хватит тебе, Малфой. Ты лучше признайся, что тоже очень хочешь пойти, но тебе нельзя и за-а-авидно! – Рон ухмыльнулся, предусмотрительно следя за тем, чтобы между ним и раздраженным слизеринцем сохранялась дистанция.
– Мне не завидно! – буркнул Драко, смерив его мрачным взглядом голодной змеи. – Просто у вас будет на одного бойца меньше, понимаете?
– Понимаем. Но там будут и другие! – напомнил ему Гарри. – Весь наш АД в полном составе!.. Почти в полном, – поправил себя он, мельком глянув на Малфоя-младшего, который скорчил в ответ злющую рожу и зыркнул на гриффиндорца так, что тот поежился.
– Будешь издеваться – ноги откушу! Ладно, проваливайте! – Драко раздраженно махнул рукой, развернулся и целеусремленно потопал прочь. Гриффиндорская троица проводила его взглядами и переглянулась.
– Что-то мне все это не нравится, – пробурчал Рон, когда они выходили с территории Хогвартса. – Он слишком нервничает, вам не кажется?
– Думаешь, что-нибудь знает? – поинтересовалась Гермиона, поправляя выбившуюся из-под шапочки прядь.
– Нет, если бы знал, сказал бы прямо, а не стращал нас предсказаниями! – фыркнул в ответ Гарри. – Но, возможно, предчувствует, что могут быть неприятности…
– Вот Трелони порадовалась бы! – хохотнул Рональд. – У Малфоя открылся третий глаз, прорицающий будущее!.. – он, все еще посмеиваясь, выудил палочку из-за пазухи и сунул в рукав, под манжету свитера, не забыв убедиться, что ее легко достать.
– Правильно! – одобрительно хмыкнул Гарри, проследив за действиями друга. – На Мерлина надейся, а Малфоя слушай – мало ли что!
Хогсмид встретил их немного нервным весельем, слегка отдающим безумием. О том, что нападение Пожираталей вполне может стрястись где угодно и когда угодно, знали все – газетные статьи, слухи, письма родных не оставляли сомнений на сей счет. Волдеморт решил, что пора форсировать события, и потому его верные слуги мотались по всей стране, старательно наводя ужас на мирных жителей и лишая законного отдыха авроров. Правда, нет худа без добра. Три недели назад банда Пожирателей Смерти под предводительством Безумной Беллы напала на Министерство Магии. Министр Фадж, которого они сумели захватить, перетрусил настолько, что без разговоров согласился провести их в Хогвартс. К счастью, небольшой отряд авроров во главе с Кингсли Бруствером сумел перехватить их на полпути. Часть Пожирателей Смерти были захвачены в плен, некоторые убиты, Беллатриса и еще трое сумели сбежать. Окончательным итогом этого дня стала отставка Фаджа и назначение на должность Министра Бруствера. Последний не слишком порадовался разительной перемене в своей жизни и даже пытался протестовать, утверждая, что недостоин, однако после темпераментной беседы со своим бывшим учителем Аластором Грюмом понял, что быть Министром Магии в стране, где вовсю бушует чокнутый Темный Лорд, вовсе не так уж плохо. А вот если Грозный Глаз хорошенько разозлится… вот тогда и наступит настоящий Апокалипсис!
Так или иначе, а Кингсли оказался удачной альтернативой Фаджу. Бороться с бандитскими вылазками приспешников Волдеморта было непросто – на стороне Пожирателей был фактор внезапности, к тому же, потери среди мирного населения волновали их меньше всего. Тем не менее аврорам наконец-то удалось прижать им хвост, когда новый Министр магии отменил некоторые директивы, связывавшие руки стражам порядка, и издал пару полезных распоряжений. В частности, организовал постоянное дежурство в Хогвартсе и Хогсмиде на тот случай, если они подвергнутся нападению. В те дни, когда школьников отпускали в деревню, количество несших вахту авроров увеличивалось втрое; вот и сегодня они, переодетые в штатское, шныряли по лавкам, улицам и заколулочкам, усиленно изображая праздных зевак. К ним присоединились также и многие орденцы. Гарри разглядел в толпе Ремуса, помахал ему рукой, и гриффиндорцы заторопились навстречу своему бывшему профессору.
– Ну, как успехи? – Люпин выглядел усталым, но его улыбка ни на йоту не утратила приветливости.
– Какие именно? – тут же встрял Рон. – У нас их в последнее время немало!
– Да уж не академические! – фыркнул Гарри. – У нас все неплохо. Во всяком случае, наш коллективный АД вполне поладил со змеями…
– Даже более чем, – кивнула Гермиона, расправляя рукава мантии. – А профессор у нас преподает!..
– И Герми теперь его ассистентка! – ухмыльнулся Рон, уворачиваясь от воспитательного подзатыльника, который нацелилась дать ему подруга.
– Северус упоминал об этом. Мне показалось, он вполне доволен твоей помощью, Гермиона, – серьезно, но с лукавым огоньком в глазах, сообщил оборотень.
Девушка смущенно зарозовела, парни, ухмыльнувшись, переглянулись и тут же постарались напустить на себя самый деловой вид – во избежание.
– Что ж, мне пора идти! – извинился Ремус, поглядев на часы. – Нужно продолжить обход.
Проводив его, семикурсники ненадолго замешкались, решая, куда им пойти дальше. Рон стоял за магазинчик «Зонко», Гарри предпочитал «Сладкое королевство», а Гермиона тащила друзей в книжный магазин. В конце концов, победил женский диктат. Магазинчик был невелик, не чета «Флориш и Блоттс» в Косом переулке, однако и там можно было найти немало интересного. Оказавшись среди книжных полок и попав в свою стихию, девушка моментально забыла обо всем на свете и принялась упоенно перебирать разноцветные и разнокалиберные тома, оставив друзей изнывать от скуки. Конечно, иногда и они непрочь были почитать что-нибудь умное, однако полагали, что глупо тратить на это первый за несколько месяцев выходной в Хогсмиде.
– Гермиона, пойдем, а? – уныло позвал Рон, заранее, впрочем, уверенный в безнадежности своего предложения.
– Подождите еще минуточку! – рассеянно откликнулась гриффиндорка, увлеченно листая скучного вида книжку в потрескавшемся коричневом переплете.
– Это значит еще часа полтора, – вполголоса перевел Гарри и вздохнул. – Давай пока перья выберем, что ли. Все не так скучно ждать.
Друзья отошли к стенду, где были выставлены разнообразные канцелярские товары. Но вдумчиво углубиться в непростой процесс выбора писчих принадлежностей им так и не пришлось – на улице вдруг раздались отчаянные вопли, и огромная витрина за их спинами внезапно взорвалась сотнями мелких осколков. Тренировки АД прошли недаром – парни мгновенно метнулись под защиту изрядно пострадавших книжных полок, так что красный луч Секо увяз в переплетах, превратив в лохмотья десяток-другой томов.
– Что за… – внезапный звон и грохот отвлек Гермиону от увлеченного изучения истории возникновения зельеварения как науки.
– Тихо! – Гарри решительно запихнул ее за прилавок, где уже осмотрительно притаилась молоденькая продавщица. – Сиди тут и не вздумай соваться на улицу! Помнишь, что вчера было?.. И не спорь! – с неожиданной властностью осадил он подругу, видя, что она собирается возразить. Затем развернулся к другу: – Рон, давай через черный ход!
– Понял! – рыжий скверно ухмыльнулся, и парни один за другим беззвучно скрылись в темном коридорчике.
Гермиона судорожно вздохнула, крепко сжимая в руке палочку. Она отчаянно досадовала на свою бесполезность. Ну, что ей было отложить этот дурацкий – прав был Драко, именно дурацкий! – эксперимент на потом? И тогда сейчас ей не пришлось бы прятаться, как крыса в норе, пытаясь услышать, что же, ради Мерлина, происходит сейчас в деревне?..
Не вытерпев, она осторожно выбралась из-за прилавка и, пригибаясь, подобралась к окну. Осторожно выглянув наружу, девушка с ужасом убедилась, что Драко беспокоился не напрасно – на улицах бушевало самое настоящее сражение. Пожиратели вламывались в дома, магазинчики и кафе, швыряясь заклинаниями направо и налево, школьники и обитатели деревни с воплями метались по Хогсмиду, пытаясь спрятаться или оказать сопротивление. Тех, кто сражался с налетчиками, оказалось немало, кроме того, они сумели достаточно быстро объединиться и выступить единым фронтом. Слуги Волдеморта, судя по всему, не рассчитывали на столь дружный отпор, но сражались с редкостным остервенением, что неудивительно – где-то неподалеку отчетливо слышался пронзительный голос Беллатрисы, костерящей кого-то на чем свет стоит. Свою чокнутую предводительницу ПСы боялись лишь немногим меньше, чем самого Лорда, и потому каждый старался если уж не заслужить ее одобрение, то хотя бы не вызвать нареканий. Впрочем, те, кто им противостоял, дрались за свои жизни, а также за тех, кого защищали, и совладать с ними даже опытным бойцам было непросто.
– Рон, уводи мелких, я прикрою! – голос Гарри гриффиндорка узнала даже среди шума и воплей, сливавшихся в невыносимую какофонию. Не выдержав, она перебросила ногу через подоконник и шлепнулась в чуть подтаявший снег. Подобрав полы мантии, девушка побежала туда, где сражались ее друзья. Впоследствии она вспоминала эти минуты как безумный калейдоскоп звуков и образов. Вот старик Аберфорт, чудаковатый братец Дамблдора, закрывая собой визжащих от ужаса девчонок, отражает наскоки двоих Пожирателей. Судя по гибким, хищным движениям, они оба молоды и обучены убивать, а хозяин «Кабаньей головы» рубит палочкой воздух неуклюже и резко, словно колуном размахивает. Но враги, как ни стараются, не могут достать его. Вот Лаванда Браун, петляя, словно заяц, несется со всех ног, спасаясь от гогочущих преследователей, рывком скрывается за углом, а последовавшие за ней несостоявшиеся насильники падают под градом заклинаний, выпущенных семикурсниками, притаившимися в засаде. Оглушив и обездвижив троих ублюдков, Лаванда, Джастин, Пэнси и Энтони немедля бегут на помощь Невиллу – он отбивается от самой Беллатрисы, не позволяя ей зацепить пожилого торговца из магазина «Зонко», покуда тот ищет в истоптанном сыром снегу выбитую из рук палочку.
Дикий вопль заставил Гермиону вздрогнуть и резко обернуться – путаясь в пожирательской мантии, под окнами «Трех метел» приплясывал и подвывал от боли тяжеловесный тип в сползшей набекрень маске. Мадам Розмерта, недовольная тем, что всякие подозрительные личности таскаются по Хогсмиду, бьют окна и пугают посетителей, выплеснула на него котел кипящего пунша, высказавшись попутно в том смысле, что напрасно перевела на такого мерзавца хороший продукт.
В одном из двориков Гермиона заметила низкорослого толстенького Пожирателя с серебряным протезом вместо руки. Петтигрю, вереща и бестолково размахивая палочкой, уворачивался от большущего рыжего полулазиля. Косолап, будучи размером с довольно крупную собаку, уверенно гонял мерзавца, в котором безошибочно чуял добычу, вдоль невысокой изгороди и плотоядно урчал, шипел и фыркал. Гриффиндорка не выдержала и запустила в предателя Петрификус, отчего тот неуклюже плюхнулся в снежное месиво, а магический кот с победным воплем прыгнул ему на загривок и устроился сверху – сторожить. Гермиона не заметила, что ее заклинание лишь сбило противника с ног, а не обездвижило, как должно было бы. Может, если бы она вспомнила о своем неудачном эксперименте… но, увы. Как раз в этот момент ей пришлось прижаться к стене, поскольку прямо на нее мчался Фенрир Сивый. Его налитые кровью глаза были жутко вытаращены, волосатый кулак сжимал обломок палочки, а изо рта торчал толстенный батон колбасы, старательно запихнутый ему в глотку. Следом поспешал мясник – коренастый веснушчатый ирландец – и гвоздил врага по чему придется изрядным свиным окороком, попутно кроя негодяя, посмевшего посягнуть на его семью, такими словами, каких девушка в своей жизни еще не слышала. Обернувшийся на шум Гойл равнодушно угостил оборотня заклинанием подножки и оставил его на растерзание освирепевшему колбаснику. Беллатриса Лестрейндж, к своему вящему раздражению, убедилась, что совладать с пятеркой упрямых школяров ей не по силам. Выругавшись, она змеей скользнула прочь, скрывшись за дверью ближайшего дома… и почти тут же с истошным визгом вылетела обратно – на ее голове, крепко застряв на ушах, красовался старинный ночной горшок с узорчатой ручкой.
– Какого черта ты тут делаешь?! – свирепое шипение застало Гермиону, потрясенную столь редкостным зрелищем, врасплох.
– А… я… ну… – довольно трудно внятно отвечать, если тебя ухватили за плечи и старательно взбалтывают.
– Где ты должна быть?! Ты что, забыла, что сегодня совершенно бесполезна в сражении? Их всех безмозглых, безалаберных гриффиндорцев… – профессор просто захлебывался от возмущения и шипел не хуже Нагайны; во всяком случае, змея наверняка сочла бы его речь вполне благозвучной и почти без акцента.
– Я хотела просто…
– Марш в укрытие!
– Но я…
Истошный, на грани ультразвука, визг Беллатрисы, стащившей, наконец, ночную вазу с головы, прервал невнятные объяснения Гермионы. Лестрейндж, и без того донельзя раздосадованная, ко всем огорчениям этого дня узрела прямо у себя перед носом зельевара, который – безобразие! – спорил с подружкой Поттера и требовал, чтобы она немедленно отправлялась в укрытие. И это вместо того, чтобы, как положено порядочному Пожирателю Смерти, прибить мерзавку самым мучительным способом!..
– Предатель!.. – заорала Белла, отшвыривая горшок и выхватывая палочку.
Но выпущенная ею Авада пропала втуне – Снейп мгновенно отшвырнул с линии огня Гермиону и сам откатился в сторону, разминувшись со смертельным заклинанием буквально на сантиметр. Неловкое движение стоило ему палочки, отлетевшей в грязь. Не слишком далеко, но достаточно, чтобы не иметь возможности отразить следующий удар…
Гермиона вскрикнула и запустила в Пожирательницу первым пришедшим в голову заклинанием. К ее ужасу, Экспеллиармус практически не подействовал, зато обратил внимание разгневанной Беллатрисы на саму девушку. Гриффиндорке показалось, что время затормозило свой безумный бег; она понимала, что сейчас погибнет, потому что не сможет выполнить даже простейшие щитовые чары, которые против той же Авады Кедавры все равно не помогут. Профессор уже подхватил оброненную палочку, но защитить ее он не успеет; к ним со всех ног мчится Гарри, но и ему не поспеть. Белла дико захохотала и воздела палочку к небесам издевательски-неторопливым движением. Гермиона зажмурилась…
…И полетела в снег, сбитая с ног прицельно направленным откуда-то сбоку заклинанием. Проклятие, которым ее собиралась угостить Беллатриса, чикнуло краем по плечу девушки, и багровая пелена боли захлестнула ее. Гермиона закричала и потеряла сознание.
Пробуждение оказалось неприятным. Во рту было сухо, плечо занудно ныло, а перед глазами все расплывалось. Поморгав, Гермиона наконец сфокусировала взгляд и осознала, что находится в больничном крыле. Слегка повернув голову, она увидела сидящего у ее постели профессора Снейпа, внимательно пролистывающего увесистый том в темно-синей обложке. На соседней кровати дремал Гарри, с книгой в обнимку. «Боевые проклятия: воздействие, последствия, исцеление» – прищурившись, прочитала на обложке гриффиндорка. Она попыталась сесть, но едва сумела пошевелиться от слабости. Тем не менее, ее копошение привлекло внимание Мастера Зелий.
– Гермиона! – профессор дернулся со стула, схватил ее за руку. – Ты очнулась!
– А?.. Что?.. Герми! – Гарри подпрыгнул на кровати, роняя книгу и ловя перекосившиеся очки, покуда те не свалились с носа.
– Я… что случилось?
– Тебя ранили, – сипло проговорил Поттер, запуская пятерню в свою растрепанную шевелюру. – Беллатриса зацепила.
– И долго я тут?
– Уже сутки! – резко сообщил Снейп, выпрямляясь и складывая руки на груди. – Мы не знали, какое проклятье использовала Лестрейндж, поэтому подобрать верное лечение было сложно.
– Гермиона, как ты вообще оказалась на улице? – похоже, Гарри, пережив великое облегчение после того, как подруга очнулась, решил, наконец, рассердиться. – Я же просил тебя сидеть и не высовываться!
– Но я же не могла… вы сражались, а вдруг?..
– Что вдруг?! – неожиданно взорвался зельевар, грозно нависший над девушкой. – Что именно, скажите на милость, ВДРУГ, Вы, безмозглая идиотка?!.
– Тебя же убить могли, неужели ты не поняла? – Поттер подскочил с кровати, как на пружине и навис над Гермионой с другой стороны. – Я не ожидал от тебя такой глупости!..
– Чем нужно было думать, чтобы подставиться под удар?!.
– Не имея магии, чтобы его отразить?!.
– Кого вы хотели поразить своим героизмом, мисс Грейнджер?..
– Ты что, хотела впечатлить Пожирателей?..
– Или намеревались в одиночку победить их?!.
– Потрясающее отсутствие здравого смысла, Герми!..
– А если бы Малфой промедлил?..
– И заклинание шарахнуло бы в полную силу?..
– В этом случае мы имели бы сейчас Ваш труп, глупая девчонка!..
– Это что, был такой оригинальный способ самоубийства, да?..
– Даже гриффиндорцу непозволительно иметь столь слабо выраженный инстинкт самосохранения!..
– Черт, даже я такого не делал – без магии на ПСов!..
Мужчина и юноша, перебивая друг друга, дружно и слаженно шепотом орали на бедную Гермиону, которая беспомощно переводила взгляд с одного на другого. Внезапно до нее дошло.
– Малфой?! – испуганно переспросила она, неблагоразумно попыталась приподняться, однако была немедленно уложена обратно в четыре решительных руки. – Но он ведь с нами не ходил, как Драко попал в Хогсмид?
– Как, как… обыкновенно! – пробурчал Гарри, заметно остывая. Он плюхнулся на кровать и продолжил: – Когда начался махач, кто-то из наших засигналил с помощью монеты. Это почувствовали все АДовцы, и Малфой тоже.
– А поскольку мозгов у этого мальчишки прискорбно мало, он не нашел ничего лучше, как примчаться в деревню и сцепиться с соратниками своего отца! – раздраженно бросил Снейп, присаживаясь на стул. – И даже не догадался замаскироваться!
– Крестный, у меня времени не было! – внезапно запротестовал знакомый сонный голос. Ширма, закрывающая одну из кроватей, отодвинулась. На постели обнаружился заспанный Малфой; одной рукой он тер глаза, в другой держал палочку, с помощью которой убрал ширму.
– Оно и видно! – фыркнул в ответ профессор, смерив крестника убийственным взглядом. – И теперь все знают, что отпрыск благородного семейства Малфоев спас магглокровную подружку Поттера!
– Тут поглядеть еще надо, чья она там подружка! – пробурчал чуть слышно Драко, пихая подушку и усаживаясь в кровати, игнорируя грозный взгляд зельевара.
– Ох… ты ранен? – Гермиона почувствовала угрызения совести. Еще бы, она не послушалась Гарри, ввязалась в драку, будучи неспособной себя защитить, спровоцировала нападение Беллатрисы, да еще Драко пострадал, спасая ей жизнь!
– Да нет! – Малфой ехидно ухмыльнулся, без труда разгадав ее мысли. – Устал просто, мы уже столько литературы перелопатили! Хорошо, что последнее заклинание подействовало.
– Угу. Мы очень за тебя испугались, Герми, – хмуро и серьезно проговорил Гарри, исподлобья глянув на подругу. – По очереди дежурим, а Невилл с Роном даже в Запретный лес мотались, руту жизнетворную под снегом искали.
– И их чуть не сожрал звездунец! – бесцеремонно перебил его белобрысый слизеринец. – И чего их в бурелом понесло?..
– Так руту только там можно найти! – заспорил с Малфоем Поттер. – И вообще, Невиллу лучше знать, где какая травка растет!
– Насчет травки ты прав, прав! – незамедлил съехидничать Драко. – Мне вот жуть как интересно, где он такую забористую берет, что потом с плотоядными шипоцветами сюсюкает, как с котятами?
– Где? Тебе правду ответить? Или в рифму? – Гарри азартно подобрался на кровати, предвкушая дальнейшую пикировку. Но не сложилось – дверь распахнулась, и в лазарет быстрым шагом вплыла мадам Помфри с батареей склянок на подносе. Под ее строгим взглядом Малфой выпрямился и принял скромный и застенчивый вид, а Гарри смущенно попытался пригладить растрепанные волосы. Оба старались напрасно.
– Что я вам говорила, молодые люди? Если я услышу хоть один звук, вы немедленно отправитесь в свои спальни! И прекратите утомлять мою пациентку, Северус, Ваши нотации ей еще не по силам. Вот, дорогуша, выпей это… а теперь это… и это тоже!
– Как, и это?!
– А уж это непременно, милая, иначе никак. Вы, трое, марш спать! Вам не помешает хорошенько отдохнуть. А будете спорить (я к тебе обращаюсь, Северус!), получите у меня успокоительное зелье.
Мужчины, ворча, повиновались, направившись к выходу.
– Профессор, а если… – обернулся к Снейпу гриффиндорец и замер – зельевар стоял, перехватив левое запястье и закусив губу.
– Лорд гневается… – угрюмо пробормотал он, оглядев встревоженных мальчишек. – Надо идти.
– Крестный, ты с ума сошел, он же тебя заавадит!..
– Драко, не паникуй. Никто меня не убьет. Идите в спальни, немедленно! И учтите, если вы посмеете бодрствовать этой ночью, завтра утром горько об этом пожалеете. Марш!
Юноши, переглянувшись, послушались. Молча вышли из больничного крыла, вместе дошли до лестничного пролета, рассеянно кивнули друг другу на прощание и расстались до утра. Но ночью не спалось никому.
А утро принесло новую беду – профессор Снейп не вернулся.
А Вас, профессор, никто не спрашивает!..– Что же делать, что делать?.. – бормотала Гермиона, слоняясь из угла в угол.
Выручай-комната на сей раз преобразилась в просторную уютную гостиную, где собрались пятеро семикурсников, переживших петлю времени. Настроение у них было, мягко говоря, не радужное. Профессор Снейп отсутствовал уже трое суток, и непохоже было, что в ближайшее время он вернется. С каждым часом надежда на его возвращение невредимым таяла и становилась все призрачней. Ученики мрачнели, а ученица и вовсе перестала есть и спать. Парни с состраданием поглядывали на ее осунувшееся и подурневшее лицо с темными кругами под глазами, но ничем не могли ей помочь. Они готовы были ринуться на помощь профессору в любую минуту, но никто из них не знал, где Волдеморт обретается сейчас и где держит пленников.
Драко, кусая губы, буркнул, что даже его отец не всегда знает, как попасть к Лорду. Тот обычно сам вызывает тех, кого желает видеть, и вызов через Метку заодно задает координаты для аппарации. Вдобавок, резиденций у Того-Кого-Нельзя-Называть было несколько, а иногда он устраивал сборища в доме у кого-нибудь из своих слуг, и предугадать, где именно он находится сейчас, было невероятно трудно, если вообще возможно. Может, Снейп справился бы, но тем, кто тревожился за него, оставалось лишь ждать и надеяться.
– Гермиона, сядь, – тихо попросил Гарри, сочувственно глядя на подругу. – Так ты ничем ему не поможешь.
– А как? – устало прошептала девушка, безвольно опускаясь на стул и пряча лицо в ладонях. – Как? Я с ума схожу, когда думаю, что он где-то там… и они его… А я ничего не могу поделать!
– Мы обязательно что-нибудь придумаем! – пообещал Рон. Впрочем, он сам, похоже, не слишком верил в свои слова. – Может, проверять все места, где может оказаться Лорд?
– И как ты себе это представляешь? – раздраженно оборвал его Малфой. Белобрысый аристократ заметно осунулся за эти три дня и выглядел ничуть не лучше Грейнджер. – Мы, значит, шарахаемся по всей Великобритании, заглядывая под каждый камушек и, аукая в каждую пещеру, стучимся в дома Пожирателей, реальных и потенциальных, и вежливо так спрашиваем: «Господа подонки, а вы не видели, случайно, тут Лорд не пробегал? Он у нас профессора Снейпа одолжил и до сих пор не вернул!»
– Малфой, не издевайся! Лучше бы что-нибудь дельное предложил! – обиженно пробурчал Уизли, ероша рыжую шевелюру.
– Было б что – предложил бы… – горько отозвался Драко.
После родителей крестный был для него самым близким человеком, во многом он понимал юношу гораздо лучше, чем отец, и его исчезновение сводило слизеринца с ума. Он уже готов был написать домой и спросить главу своего семейства, не знает ли тот о судьбе зельевара, но Дамблдор категорически запретил, заявив Малфою-младшему, что профессор Снейп будет крайне недоволен, если Драко посмеет лезть в дела, которые его не касаются, и тем самым подвергнет опасности свою жизнь.
– Ладно, – вздохнул Гарри. – У нас сейчас трансфигурация. Идемте, не стоит заставлять ждать профессора МакГонагл.
Драко, у которого по расписанию стояла история магии, распрощался с гриффиндорцами и направился… нет, не в кабинет истории. Ему невыносимо было бы сидеть бесцельно целую пару, выслушивая монотонное бормотание учителя-призрака и сонное похрапывание дрыхнущих однокурсников. Недолго думая, он решил прогулять урок, выбравшись из замка на воздух. Все равно никто не заметит его отсутствия. А вот гриффам не повезло, МакГонагл – не Бинс, церемониться не станет.
Выскользнув из холла на крыльцо, слизеринец поспешил спуститься и скрылся за кустами, растущими вдоль стены, чтобы его, чего доброго, не засек кто-нибудь. Не хватало еще отвечать на неизбежные в таком случае вопросы. Тем более, он ведь и не знает, что сказать…
Юноша брел, касаясь ладонью шершавых камней, стараясь не цепляться одеждой за голые, плотно сплетенные ветки, и с тоской понимал, что ничего не сможет придумать для спасения крестного. Ну, то есть, совсем ничего. Тот же Уизли хоть что-то предложил, а он… Правда, Уизли предложил глупость, и это чуть-чуть утешало. Самую малость. Драко гораздо более утешило бы, предложи рыжий что-нибудь дельное. Тяжело вздохнув, Малфой решил сходить в совятню и навестить Сократа, раз уж все равно нечего делать.
Сократом звали филина, принадлежавшего наследнику благородного рода Малфоев. Подарок на одиннадцатилетие, филин был предметом гордости Драко, а также источником опасений. Птица обладала суровым характером и явно считала, что имеет право воспитывать этого несмышленого птенца, которого нерадивые родители выставили из гнезда, не научив летать и ловить мышей, как посчитает нужным. Так что помимо писем, газет и посылок со сластями строгий птиц нередко одаривал юного хозяина хлестким ударом крыла по затылку или ворчливым настырным уханьем. Этим, а также почти черным оперением и формой большого крючковатого клюва, Сократ напоминал парню профессора Снейпа, разве что последний не ел совиных вафель. Конечно, вафель у слизеринца с собой не было, но он понадеялся на то, что его филин поохотился ночью и теперь сыт. В противном случае придется-таки выслушивать совиную воркотню.
Идти в совятню пришлось в обход, прячась за кустами, деревьями и стараясь как можно меньше светиться на открытом месте. Наконец, взобравшись по крутой лестнице и скользнув в полутемное помещение, наполненное шорохом крыльев и сонным уханьем, Малфой вздохнул свободно и расслабился. Запрокинув голову, он попытался найти любимый насест своего филина, где тот имел обыкновение отдыхать днем. Не сумев ничего разглядеть, он негромко позвал:
– Сократ! Ты здесь, Сократ?
Птица не откликнулась. Драко тяжело вздохнул и отошел к узкому окну, похожему на бойницу и, возможно, когда-то в прошлом ею и бывшую. Небо затягивали плотные тяжелые облака, готовые вот-вот высыпать на угрюмый Запретный лес тонну-другую мокрого снега. Юноша рассеянно смотрел на озеро; лед потемнел и заметно просел за последнюю оттепель, но еще не сошел – это произойдет не раньше апреля, и тогда они с крестным отправятся на берег, чтобы найти жабросли, которые как раз выбрасывают свежие побеги. После, в мае-июне, они станут жесткими – не прожевать, и использовать их будет уже нельзя, а вот ранней весной они с профессором… если удастся вернуть его.
Слизеринец зябко вздрогнул и запретил себе сомневаться в том, что Снейп вернется. Чтобы отвлечься, он вновь поднял голову, пытаясь все же высмотреть среди других сов свою. Между тем, отсутствие филина выглядело странно – последний раз Драко посылал его домой с письмом позавчера вечером, а птица до сих пор не вернулась. Так долго Сократ обычно не задерживался. Не случилось ли с ним чего по дороге? Впрочем, волноваться о здоровье своего филина слизеринцу пришлось недолго – в небе он приметил темное пятнышко, которое в итоге и оказалось Сократом. Птица летела целеустремленно, мощно взмахивая крыльями, и тащила в когтях сверток. Обнаружив хозяина в совятне, филин недовольно ухнул; по его мнению, птенцу нечего было делать здесь в такое время. Но на плечо приземлиться соизволил и протянул лапу с посылкой. Маленькая коробочка, завернутая в желтоватую бумагу, Драко озадачила.
Он встряхнул коробку и услышал слабое постукивание. Хмыкнул, дернул бечевку. Внутри обнаружился серебряный перстень с зеленым камнем и записка. Мельком глянув на кольцо, юноша вытянул письмо. Почерк отца он узнал без труда, хотя Люциус явно спешил – об этом говорило не только начертание букв, но и то, как небрежно были выбраны бумага и чернила. Кроме того, лорд Малфой опустил обязательное приветствие, витиеватые уверения в собственном здравии, а также здравии супруги и прочей родни, вопросы об успехах наследника, наставления относительно должного поведения оного и прочие литературные изыски, коими он всегда уснащал послания единственному сыну. Всегда, но не в этот раз. Сегодня папенька был предельно лаконичен.
«Дорогой сын! Наш Господин желает видеть тебя. В твоих руках порт-ключ, пароль – «Вся власть Темному лорду». Отправляйся немедленно по получении, Милорд не любит ждать. Отец.»
Юноша прочел записку, повертел ее в руках и недоверчиво хмыкнул. Почерк, несомненно, был Люциуса. Вот только пап`а никогда не обращался к нему «дорогой сын». Ни письменно, ни устно. Либо Драко, либо сын мой, вот так, официозно, и никак иначе. Вдобавок, бумага какая-то третьесортная, чуть ли не оберточная, чернила убогие, перо очинено плохо и брызгает, а ведь у отца всегда при себе несессер с письменными принадлежностями самого лучшего качества! И как, спрашивается, это понимать?.. Сам ли отец писал эту эпистолу, давая понять, что не имеет в виду именно то, что тут написано? Или кто-то другой подделал почерк, чтобы выманить Драко из Хогвартса? Черт побери, какая разница! Ведь это же способ вызволить профессора Снейпа, как он сразу не сообразил?!
Подпрыгнув на месте, слизеринец лихо развернулся и помчался прочь из совятни, разом позабыв о маскировке и о том, что его могут засечь. Он торопился попасть в подземелья, пока не закончилась пара и в коридоры не вывалилась гомонящая толпа. Среди них могут попасться АДовцы, которые не преминут поинтересоваться, с чего это Малфой такой нервный. И не соврешь: та же Грейнджер даст сто очков вперед любому Аврору – вот у кого надо учиться вести допросы. Да и Поттер тоже… когда начинает играть в бультерьера, ему проще рассказать все, иначе не отцепится, и никакого Круциатуса ему не надо.
Драко вихрем взлетел на ступеньки крыльца, скользнул в холл и бегом бросился к лестнице, ведущей в башню Слизерина. По пути ему никто не попался, и он беспрепятственно пробрался в кабинет, где профессор Снейп проводил с ними занятия. Нелепо было бы кидаться спасать крестного очертя голову. Попасть в Цитадель Темного лорда – полдела, благо портключ имеется, а вот как выбраться назад?.. Поразмыслив, Драко решил сделать еще парочку ключей, зачарованных на возвращение в Хогвартс. Порывшись на книжных полках, он выудил толстый темно-коричневый том, озаглавленный «Теория артефактной трансгрессии». Несмотря на сухое и скучное название, книга была прелюбопытная, к тому же, исключительно полезная – в ней подробно разбирались все плюсы и минусы перемещения с помощью артефактов, иначе говоря, порталов или портключей. Кроме того, автор по имени Перегрин Вальберг доступно изложил несколько методов создания порталов, чем и собирался сейчас воспользоваться Драко, благо изучать этот фолиант ему приходилось совсем недавно в компании гриффиндорцев, да и создавать портключи Снейп их обучал. Осталось выбрать предметы, пригодные для такого дела. Юноша пробежал взглядом по полкам и столу, отыскивая что-либо подходящее, и после недолгих колебаний остановился на двух симпатичных флакончиках цветного стекла. Крошечные бутылочки, которые обе враз запросто помещались в кулаке, использовались для благовоний либо особо ценных и чувствительных к свету субстанций, применяемых в зельеварении. Синий пузырек с шариком на пробке благоухал сандаловым маслом. Красный пузырек с витой крышечкой издавал отчетливый запах аконита. Именно этот острый аромат натолкнул слизеринца на мысль сделать это слово паролем к обоим порталам – не хватало еще принюхиваться к каждой бутылке прежде, чем переместиться. Разложив на столе открытую на нужной странице книгу и флаконы, Малфой сосредоточился и принялся за сотворение портключей. В конце концов, это куда проще, чем стать анимагом.
Когда все было готово, слизеринец глубоко вздохнул, настраиваясь на предстоящее дело. Спрятал палочку за пазуху – авось, не найдут, хотя в это верилось слабо. Аккуратно рассовал флаконы по карманам; красный – в правый, чтобы именно его отдать крестному. Стоит только намекнуть, и тот сам по запаху догадается, какой у портала пароль. Теперь надеть перстень – и можно отправляться… Только сперва следует написать записку, чтобы в случае чего друзья знали, куда он подевался. Силы небесные, он уже называет несносных гриффиндорцев друзьями! Сдается, Слизерин был бы доволен.
Торопливо черкнув на листе пергамента несколько строчек, Драко на мгновение задумался, куда положить записку. Так ничего и не придумав, пожал плечами и оставил ее на месте, предусмотрительно не погасив лампу на столе профессора. Глубоко вздохнул, пытаясь уверить себя, что поступает правильно, сжал кулак с перстнем.
– Вся власть Темному лорду!.. Мерлин мой, какая ересь…
Последние слова он пробормотал, материализовавшись в крошечной полутемной каморке, более всего похожей на каменный мешок, неловко сползая при этом с кого-то, кому не повезло оказаться у него на пути. Кем-то, к его неописуемой радости, оказался сам профессор Снейп. Бегло оглядев крестного, Драко понял, что появился вовремя. Зельевар выглядел очень скверно, мантия висела лохмотьями, измазанная запекшейся кровью. Юноша открыл было рот, чтобы оповестить учителя о скором освобождении, но не успел – его ухватили за шкирку и вынудили подняться на ноги.
– Что ты здесь делаешь? – Люциус Малфой тряс единственного сына и наследника, как терьер крысу. – Ты что, не понял, что письмо…
– Отец! – бурно возрадовался юнец, разглядев папеньку. Затем повернулся к крестному, старательно делая вид, что в полумраке не разглядел его плачевного состояния. – Профессор Снейп! А я как раз зельями занимался, верите? А тут письмо… портключ… я сразу к вам! А зелье осталось… Интересное такое зелье, помните, там еще самый хитрый ингредиент – венерин башмачок, а еще он клобук монаха называется и…
Болтая без умолку, Малфой-младший вывернулся из папочкиной хватки и приблизился вплотную к Снейпу, устало прислонившемуся к стене. Незаметно выудив из кармана красный пузырек, сунул его в ладонь крестного и продолжил:
– И борец, и еще как-то там, не помню.
Судя по блеснувшим глазам профессора, тот прекрасно все понял, однако явно не собирался воспользоваться спасительным артефактом, оставив крестника на произвол судьбы в лице Темного Лорда. Драко утомленно вздохнул. Спрашивается, откуда у этого законченного слизеринца такие гриффиндорские замашки? Не иначе Грейнджер на него плохо влияет. Что ж, придется брать дело в свои руки. Блондин повернулся к отцу, который едва не лопался от злости, и решительно потащил его к выходу, тараторя при этом, как чокнутая белка:
– Интереснейшее зелье, знаете, папа, и совсем простое, а пикантность ему сообщает именно этот ингредиент, как там его… а, вспомнил! Аконит!
Последнее слово Драко почти выкрикнул, одновременно захлопывая дверь камеры, где находился зельевар. Как он и рассчитывал, грохот заглушил хлопок аппарации и половину матерного слова, которую успел произнести профессор Снейп, когда понял, что творит крестник.
Между тем Люциус пришел в себя и снова ухватил сына за шкирку.
– Что ты тут потерял?! – прошипел он сквозь зубы. – Неужели трудно было понять по письму, что приходить тебе ни в коем случае не следует? Северус сказал, тебя нельзя достать из школы, как ты…
– А, племянничек! – пронзительный голос Беллатрикс заставил обоих вздрогнуть. Судя по выражению лица, Безумная Белла очень даже помнила, по чьей вине промахнулась, целясь в Гермиону в тот знаменательный день. – Мы тут тебя заждались уже. Цисси! Где ты там, иди, погляди на своего сыночка… в последний раз, может быть!
Белла глумливо расхохоталась. У Драко екнуло сердце. Мама… он не сможет схватить портключ и сбежать без нее! Отец по-прежнему держит его за локоть, они могли бы вместе, но мама! Полоумная маньячка Беллатриса вцепилась в нее, как клещ, и когда сестра рванулась к сыну, удержала ее, не позволив приблизиться.
– Вот когда он примет Метку от нашего Господина, тогда и будешь с ним обниматься. Потерпишь! Он и так заставил Милорда ждать!
Материализовавшиеся из темноты коридора Пожиратели в плащах и масках окружили Малфоев и повлекли прочь из подземелья, по лестницам и переходам. Драко машинально шагал вместе со всеми, напряженно размышляя. Может, попытаться как-нибудь ухватиться за родителей и задействовать портал? Но для того чтобы он перенес всех троих, они должны к нему прикасаться! Как такое можно устроить в толчее, особенно если Беллатриса следит за всеми, как ищейка? Тем не менее, слизеринец аккуратно выудил из кармана спасительный флакон, примериваясь, как бы дотянуться до матери и не упустить отца. И кто знает, может, у него и получилось бы, но вмешалась насмешница Судьба в лице одного из Пожирателей. Тот неловко оступился на выбоине в каменном полу и толкнул немаленькой тушей хрупкого наследника рода Малфоев. Драко отлетел в сторону, столкнулся с кем-то еще и под сдавленную ругань и невнятные угрозы выронил крошечную бутылочку, которая тут же хрустнула под чьим-то тяжелым ботинком. Сердце у слизеринца упало в пятки и решило остаться там на неопределенный срок. Вот теперь мы и правда влипли, тоскливо подумал он и постарался прикинуть, долго ли ему осталось жить. И сможет ли он вести себя достойно или…
Впереди со скрипом распахнулась высокая дверь, и хлынувший в проем свет на миг ослепил вошедших. Он не был очень уж ярким, но после глухих потемков, где один тусклый, чадящий факел приходился на двести метров коридора, таковым казался. Проморгавшись, Малфой-младший успел разглядеть огромный зал со стенами из дикого камня и полом, вымощенным темно-серыми гранитными плитами. Помещение освещалось сотнями парящих в воздухе свечей, горевших мервенным синеватым огнем. Два огромных камина пылали тем же синим пламенем, делая всех вокруг похожими на мертвецов; видимо, Лорду не хотелось выделяться. Сам Господин всея ПСарни сидел на троне у дальней стены, занавешенной бархатной тканью, расшитой змеями. Судя по всему, занавесь была зеленой, хотя в неестественном синем освещении этого нельзя было сказать наверняка. Вокруг, у подножия, неподвижно застыли фигуры в плащах и масках, опасаясь неловким движением привлечь к себе внимание разгневанного хозяина.
А повелитель действительно был рассержен – неверность столь, казалось бы, проверенного слуги, как Снейп, и нерешительность всегда столь энергичного Малфоя выводили его из себя.
Тощая фигура, расположившаяся на троне, жестом велела вошедшим приблизиться, что и было проделано с похвальной поспешностью, а именно, рысцой.
– Я привела его, Господин! – подобострастно взвизгнула Белла, пихнув племянника в спину так, что тот не удержался на ногах и неловко растянулся на каменном полу.
Кое-как встав на четвереньки, оглушенный падением юноша помотал головой, силясь прийти в себя, и поднял глаза на красноглазое чудо, расположившееся на троне.
– Ну, здравствуй, Драко!..
…– мать!.. мать!.. мать!.. – отозвалось такое знакомое хогвартское эхо.
Северус открыл левый глаз и оценил обстановку. Да, действительно, Хогвартс. Коридор больничного крыла. Зельевар снова зажмурился и зарычал от бессильного гнева. Глупый мальчишка! Сунулся в змеиное гнездо, герой недоделанный, а ведь понял, точно понял, что папаша совершенно не жаждет его там видеть! Люц, слава Мерлину, осознал, наконец, чем грозит его чаду клеймо от Темного Лорда, и теперь всеми силами старается уберечь сына от участи Пожирателя. Непростая задача – уж если Лорд решал заполучить кого-нибудь, он крайне редко терпел неудачу. Однако в Хогвартс он проникнуть не мог, подсунуть парню портключ, зачарованный на прикосновение, невозможно, это темная магия, от которой выстроена надежная защита, и Северус рассчитывал, что у крестника хватит мозгов сидеть тихо в замке и не высовываться.
Как же! Мечтайте, профессор! Сначала это белобрысое чудовище от души поучаствовало в безобразии, учиненном в Хогсмиде, а потом и вовсе по-гриффиндорски лихо отправилось спасать любимого учителя не куда-нибудь, а в ставку Волдеморта! Который к Драко уже давно неровно дышит. А главное, ведь не спросил даже, а надо ли его, Снейпа, спасать? Подумаешь, пытки, Круциатус, и не такое видали! И ведь Темный Лорд уже начал склоняться к тому, чтобы счесть его всего лишь дезинформированным и сделавшим неверные выводы, а теперь… теперь все. Со шпионажем однозначно придется завязать, Орден Феникса перестанет получать информацию, и все кончится крайне плохо!..
Вот именно, Северус, все кончится плохо, а ты лежишь себе на полу, как мешок картошки, и предаешься воспоминаниям. Ну-ка, быстро встать!..
– Ох, ерш твою Аваду… – больно, чтоб тебя…
Быстрые шаги, удивленный возглас… придется опять открыть глаза. Точнее, один глаз, поскольку правый заплыл большущим фингалом и вообще не открывается.
– Доброго времени суток, Поппи!
Мадам Помфри лишь всплеснула руками и тут же развила самую бурную деятельность. Северус страдальчески морщился, но пока терпел, чем Поппи и пользовалась, точно зная, что терпения у ее самого трудного пациента хватит ненадолго. И точно – едва она заикнулась, что неплохо бы ему принять снотворное зелье, как тут же:
– Даже и не думайте! – и глазищами черными зырк-зырк, аж душа в пятки уходит.
Бедные, бедные школьники, и как они у него на уроках десятками в обморок не падают? Впрочем, иногда падают… Медиковедьма Поппи Помфри была квалифицированной и очень опытной, так что посторонние мысли ничуть не мешали ей заниматься делом. Укрепляющее зелье, кроветворное, обезболивающее, успокоительное… нет, придется отставить в сторонку, поелику непокорный пациент так и взвился от возмущения – оно, видите ли, снотворный эффект дает. И чего прыгает, ведь все равно уснет, как миленький, ей ли не знать? Анальгетики подействовали, можно заняться одеждой. Мантию, вернее, то, что от нее осталось, долой, рубашку разрезать… а Северус ворчит недовольно, шипит как рассерженный кот, утверждая, что это его лучшая рубашка! Была. Вот именно, дорогуша, была, так что изволь не выступать, не то получишь-таки снотворное! Внутримышечно. Надо же, подействовало, примолк. Правда, опять зыркнул так, что захотелось спрятаться под кровать. Ну, это полбеды, главное, молчит. Ох, профессор, и какой же Вы славный, когда молчите! Аж слезы умиления наворачиваются. Легкие шажки за дверью, очень вовремя.
– Мадам Помфри, Вы просили перечное зелье, я его… Ах!
БДЗЫНННЬ!..
Ну, вот, накрылось бодроперцовое медным подносом. Восемнадцать порций, судя по всему. И не успела оглянуться, как мимо промчался эдакий каштановый ураганчик… ураган Гермиона, прошу любить и жаловать.
– Северус… Северус… – девушка безудержно рыдала, вцепившись в своего профессора, не слушая утешений и уверений, что он жив и почти здоров.
На слово «здоров» мисс Грейнджер делает стойку не хуже охотничьей собаки:
– Профессор, Вы ранены!
Вот, сразу пришла в чувство и принялась за дело. Умница девочка, истерика истерикой, а о главном никогда не забывает. Вдвоем – оно всегда легче.
Вот только не в этом случае. Одежда ведь мантией и рубашкой не ограничивается, есть еще обувь, носки, брюки и, пардон, белье. Нижнее. И все это – все, я сказала! – необходимо снять. А как прикажете это сделать, если пациент активно сопротивляется, словно монашка маньяку? Северус, да успокойся ты, нет тут твоего самого главного маньяка. Ну, вот, накаркала. Пришел неглавный маньяк, при бороде и лимонных дольках.
– Северус, мальчик мой! Ты вернулся! – любит директор очевидное констатировать, леденцами не корми! – В школе дважды за последние полчаса сработал портключ, я надеялся, что это можешь быть ты! Как он, Поппи?
– Со мной все в…
– Не слишком хорошо, Альбус, – а ты как думал? От Того-Кого-Нельзя-Называть, да чтобы без царапинки? Так не бывает. – Но ничего фатального.
– Я…
– Ты уверена? Все-таки трое суток прошло.
– Альбус, я…
– Конечно, уверена! Я целитель или не целитель, в конце концов?
– Послушайте, там…
– Ну, вот и славно, надеюсь, у нас есть все, что необходимо для лечения?
– Черт побери, Вы…
– Конечно, есть! Специально на такой случай.
– Вы будете слушать или нет?!
– Северус, мальчик мой, не нужно так волноваться! Ты нездоров, тебе вредно разговаривать…
Ой, Альбус-Альбус, а ведь умный человек! Ну, разве можно Снейпу (!!!) такие вещи говорить? Он ведь, даром что больной, а целится метко, благо подушка в качестве снаряда под рукой.
– Заткнитесь, Мордред вас всех полюби! Альбус, меня вытащил Драко Малфой! А сам остался у Лорда! Вы понимаете, что с ним сделают, если мы и дальше будем тратить время на разговоры?!
И, словно круги по воде, поплыла тишина. Ненадолго.
ХРЯСЬ!..
Дверь едва с петель не вынесло. Поттер, за ним Рональд Уизли, на полшага отстает Лонгботтом – и, мимо ушибленного подушкой Альбуса, к Северусу.
– Гарри! Мальчики! Что вы делаете?!
– Простите, мадам Помфри, директор. Профессор Снейп, как здорово, что Вы вернулись! – и улыбка, как солнечный зайчик, блеснула и тут же погасла, а взгляд острый сделался, что твои стекольные осколки, и губы в нитку. – Сэр, Малфой не с Вами?
– Остался, – и желваки на скулах, в глазах боль плещется. Растерянность – как же так, надо действовать, а я…
– Сам не вернется, – скорее утверждение, чем вопрос.
Зельевар кивает, морщится от боли. Альбус мелкими шажками подбирается к постели, заботливо запихивает подушку Снейпу под спину, чего тот даже не замечает.
– Значит, будем вытаскивать! – невозмутимо заключает Уизли, игнорируя яростный взгляд профессора и злобное шипение.
– Мало нам этого идиота, еще один нарисовался, извольте видеть!..
– Не один, – рассеянно отзывается Поттер, явно что-то напряженно обдумывая. – Как минимум трое.
– Четверо! – твердо отрезала Грейнджер, решительно выпрямившись.
– А мы что, рыжие? – голос от двери застал врасплох всех. В коридоре толпилось полтора десятка старшекурсников, и народ все прибывал.
Невилл виновато пожал плечами:
– Я сообщил…
Гарри обводит взглядом свой отряд и ухмыляется.
– Значит, веселиться будем вместе.
Если бы взглядом можно было убить, юноша уже осыпался бы пеплом у кровати своего профессора зельеварения. Если бы слово уподобилось копью, лежать бы Гарри мертвым, на радость Волдеморту. Но… профессора, против обыкновения, никто не спрашивал.
Не будите спящего Малфоя– Ну, здравствуй, Драко! – красные глаза Лорда гипнотизировали юного слизеринца словно птичку, предназначенную на съедение змее.
Нагайна, возлежавшая у ног своего хозяина, заинтересованно приподняла треугольную голову размером с утюг и высунула раздвоенный язык. Запах показался ей соблазнительным, и она понадеялась, что этот двуногий совершит какую-нибудь непростительную ошибку. Тогда его убьют, а тело достанется ей на ужин. Он должен быть недурен на вкус, в отличие от того, черного, от которого за версту несет всякой гадостью. Мечты, мечты… Змея разочарованно вздохнула и опустила голову на свитое в кольца тело.
– Мы долго ждали тебя… – задумчиво прошипел Волдеморт, небрежно вертя в руках волшебную палочку. – С самой зимы. Как славно, что ты, наконец, изволил посетить нас!..
Юноша стоял на коленях, не смея шелохнуться и отчаянно стараясь бояться погромче, чтобы скрыть свои воспоминания от Темного Лорда, если тому вздумается пошарить у него в голове. Видимо, этого хватило – мегаломаньяк удовлетворенно откинулся на спинку трона и поманил пальцем Беллатрису.
– Подойди, Белла. Мне нужен твой совет.
Безумная Белла, сияя, метнулась к обожаемому господину, грациозно опустилась на колени и жарко облобызала полу его мантии, ревниво косясь при этом на змею – как же, ведь ей позволено было лежать у самого подножия трона!
– Так вот, Белла. Я приглашал твоего племянника в гости уже несколько месяцев назад, но он так стеснялся, что появился у нас только сейчас. Думаю, подобная щепетильность не к лицу наследнику древнего чистокровного рода, ты как считаешь?
– Да, мой Лорд! Вы совершенно правы, мой Лорд!
– Так я и думал. Что ж, будем принимать меры! Полагаю, ты, как тетушка, займешься воспитанием ребенка? Родителям совершенно нельзя доверять, вечно они детей балуют!
– Конечно, мой Господин! – Беллатриса выхватила палочку и повернулась к племяннику. От алчно-жаждущего выражения на ее все еще красивом лице Малфоя-младшего замутило. Словно верная собака, Лестрейндж взглянула на хозяина и, дождавшись благодушного кивка…
– Круцио!.. – мир разбился на части, кровавыми брызгами вонзаясь в тело, разрывая глаза, терзая голову, выворачивая руки и ноги. Драко не знал, сколько это продолжалось, прежде чем его накрыла милосердная тьма.
Очнувшись, он услышал судорожные всхлипывания.
– Мальчик… мальчик мой…
– Тише, Цисси, не надо.
– Ай-яй, Белла! – шипение Лорда ни с чем не перепутать. – Кажется, ты перестаралась, наш юный неофит только-только пришел в себя. Двадцать минут в обмороке… и даже Эннервейт не подействовал. Мальчишка несколько изнежен, на мой взгляд. Встань, Драко, не серди нас!
Слизеринец пошевелился и закусил губу от острой боли, пронзившей все тело. Встать придется, иначе будет еще Круцио, и еще, а может, сразу Авада, почем знать. Он с трудом перевернулся на бок, оттолкнулся от пола и встал сперва на четвереньки, затем на колени, а потом, с большим трудом, сумел подняться на ноги. Колени мелко дрожали и подгибались, перед глазами все плыло. Юноша попытался сфокусировать взгляд на своем мучителе – тот, развалившись в троноподобном кресле, явно наслаждался ситуацией.
– Что же ты молчишь, Драко? Я желаю узнать причину, которая не позволяла тебе нанести нам визит, а ты не желаешь удовлетворить мое любопытство?
– Милорд… не позволял мне… говорить… – выдавил Малфой-младший сорванным от крика голосом.
– Вот оно что! – кажется, Волдеморта такое заявление позабавило. – Говори. Я тебе позволяю!
– За мной следили… Дамблдор… он меня подозревал. И постоянно все делал так, чтобы я не мог выбраться с территории школы. И МакГонагл… кошка драная… ему помогала.
– Откуда тебе это известно? Что, сам Дамблдор просветил тебя? Не смей мне лгать, мальчишка!
– Клянусь, сэр, я не лгу! Мне… мне профессор Снейп говорил, Дамблдор ему доверял, и он сказал мне, что это все нарочно… – Драко понемногу приходил в себя и начал прикидывать, как с наименьшими потерями вывернуться из сложившегося положения. – И отработки мне назначали на выходные, когда все уходили в Хогсмид, а еще чары выставили на порталы. А потом походы в Хогсмид совсем запретили, и я не смог…
– А скажи-ка мне, Драко, – перебил его Лорд, сощурив глаза, – как ты объяснишь тот факт, что во время рейда моих верных слуг в Хогсмид ты спас грязнокровую подружку Поттера?!
– Я?! – выражению оскорбленной невинности, появившемуся на физиономии блондина, позавидовал бы даже опытный актер, в тысячный раз играющий до мелочей знакомую роль. Именно так изменялось лицо Драко всегда, когда из буфета бесследно исчезала очередная порция сластей, и следовательно, его родителей это не обмануло бы ни на мгновение. Но Темный Лорд, в отличие от них, наследника семьи Малфоев с младенчества не знал, и потому не заподозрил подвоха.
– Ты! Ты! Я сама видела! – сорвалась на визг Белла. Она никогда не отличалась сдержанностью и здравомыслием.
Волдеморт поморщился и взмахом палочки отвесил ей короткую магическую затрещину. Когда женщина замолкла, он знаком велел Драко продолжать.
– Я убить ее хотел! Чтобы крестному не пришлось. Ему ведь нельзя, он ведь у Дамблдора. Но промахнулся, – «сознался» парень и душераздирающе вздохнул. – Споткнулся от удивления, когда тетю Беллу увидел с горшком на ушах.
– Лживый щенок! Я тебя… – одна затрещина пошла Беллатрисе не впрок, и она получила вторую.
Дождавшись от Лорда разрешения говорить дальше, Драко продолжил:
– Мне в тот день опять назначили взыскание, но я сбежал в Хогсмид после обеда, когда Филч куда-то ушел. Я не знал, что там такое, иначе раньше бы пришел, а тут бегу, вижу – сражение идет, Снейп грязнокровку убеждает в укрытие идти, а сам палочку в рукаве щупает, ждал, небось, когда она спиной повернется. Только я в заучку Сектусемпрой, как вдруг дверь в соседнем доме настежь, и оттуда тетя Белла выпала! А на голове – ночная ваза, красивая такая, с розочками… Я удивился, споткнулся и промазал. Простите меня, мой Лорд, я виноват!
Драко театрально грохнулся на колени, покаянно понурившись. Весь его вид говорил о том, как он сожалеет и как он больше не будет. Его родители, боявшиеся вздохнуть лишний раз, нервно переглянулись – их опыт воспитания сына и наследника просто вопиял, что мальчик твердо намерен поступать с точностью до наоборот, но афишировать это не собирается. А значит, его выкрутасы станут еще каким сюрпризом!
Между тем Лорд, побуравив виноватую фигуру взыскательным взглядом, решил, что пора сменить гнев на милость:
– Да, ты виноват. Но я, так и быть, прощаю тебя. На первый раз. Встань и подойди ближе, Драко Малфой! Тебе будет оказана великая честь официально примкнуть к моим верным соратникам! – Волдеморт торжественно вынул палочку.
Вот тут Драко струхнул всерьез. Он никак не ожидал такого поворота событий. Он предполагал, конечно, что его будут допрашивать, пытать, может быть, даже убьют, но Метка… это было хуже всего. Глядя круглыми глазами на палочку Лорда, курящуюся зеленоватым дымком, он попятился назад и ляпнул:
– Ни за что!
– Что ты сказал?! – обалдевший от такого фортеля Темный Лорд поперхнулся и сорвался на фальцет. Толпа Пожирателей возмущенно загудела.
– Я недостоин такой чести, Милорд! – отчеканил Драко с честнейшим выражением лица. – Я еще ни разу никого не убил, у меня Авада не получается! И вот даже грязнокровку не смог! Убить, в смысле. А Круцио у меня ненормальное выходит, от него только хохочут все. Какой-то китлинг… тиклинг, а не Круцио!
– В рядах моих верных слуг ты быстро научишься…
– А еще я с Поттером дружу! – выпалил слизеринец и зачастил: – Он пришел и говорит, Драко, давай дружить, а я говорю, Поттер, ты спятил, я же тебя ненавижу, а он – да ладно, зато у меня свитер зеленый, а ты тянучки любишь, и вообще, не будешь дружить, я твою метлу сломаю, вот я и согласился, думаю, он же наверняка мне всякие свои секреты расскажет, а я Вам, только Вам, по секрету!
– Что ты несешь?! – кажется, Лорд от удивления позабыл не только Аваду, но и вообще все заклинания. Слишком уж он отвык удивляться.
– Тяжкое бремя! – взвыл блондин, патетически простирая руки к тощей фигуре на троне. – Тяжкое бремя знаний несу я, мой Лорд! Дозвольте же поделиться с Вами, Ваше Темнейшество, не то я, право, лопну от тайн и загадок! Дозвольте, ну, пожалуйста, пожа-а-а-алуйста!..
– Ладно, говори! – рявкнул Волдеморт, заерзав в вресле. Он понял, что мальчишка сошел с ума, но все еще надеялся получить от него дельную информацию.
– Да, Милорд, благодарю Вас, Милорд! – юнец сиял новогодней елкой. Он плюхнулся у ног Темного Властелина, фамильярно пощекотав Нагайну под подбородком.
– Итак, начнем, как водится, сначала…
Поттеру в этот момент не икалось единственно потому, что был он жутко занят. Короткая вылазка небольшой группы грозила перерасти в полномасштабные боевые действия в тылу противника. АДовцы, узнавшие о попавшем в беду товарище, который пожертвовал собой ради любимого (как правило) учителя, единогласно выступили с требованием взять их с собой и не слушали возражений директора, категорических запретов профессора Снейпа, призывов к здравому смыслу МакГонагл, примчавшейся на шум. И даже мнение командира Поттера в этом смысле проигнорировали. Тот, впрочем, не слишком старался, отлично понимая всю бесполезность возражений и сознавая, что, попытайся он отделаться от своей армии, обиженные армейцы попросту отправятся следом без спросу, и тогда возможно все что угодно. Следовательно, раз уж нет возможности прекратить безобразие, следует его возглавить! Что он и сделал со свойственным ему оптимизмом.
Для начала ему пришлось выдержать короткое, но яростное сражение с медиковедьмой. Мадам Помфри пыталась выпереть агрессивных юнцов из больничного крыла, поелику они явно плохо влияли на и без того беспокойного пациента. Ее положение осложнялось тем, что указанный пациент категорически возражал против изгнания Армии Дамблдора, аргументируя это тем, что «они без присмотра черт знает что вытворят». Так что Поттеру пришлось одновременно ругаться с Поппи и отдавать распоряжения своим солдатам. В итоге господин директор, именем которого и была названа пресловутая Армия, махнул рукой и постановил устроить штаб прямо тут, в больничном крыле. Северус это решение полностью одобрил, Помфри возражала, но тщетно. В результате она, обеспокоившись здоровьем отправляющихся на дело школяров, научила их парочке полезных заклинаний. В медицине они применялись исключительно для анестезии во время серьезных операций и действовали на организм, как общий наркоз. Соответственно, применив его на противнике, вы получали мирно спящее и совершенно безопасное тело. Как выразилась Поппи, дешево и сердито. И опасности никакой, и убивать никого не надо. Науку приняли с благодарностью и тут же опробовали на Филче, явившемся узнать, что тут творится. Сгрузили сладко дрыхнущего завхоза на кровать в углу и задвинули ширмой, попутно извинившись перед возмущенной медиковедьмой и клятвенно пообещав впредь применять ее заклинания сугубо в мирных целях. Например, умиротворяя Пожирателей.
Между тем Рон, переговорив с Гарри, сцапал горсть летучего пороха и умчался прочь с намерением пообщаться с братьями-близнецами. Рыжие изобретатели давно уже мечтали испытать в серьезном деле свою новую разработку – магические рации. Сделанные по принципу маггловских, они обладали рядом особенностей, в частности, при желании их можно было использовать как компас, портключ, записывающее устройство и бомбочку. Рональд намеревался одолжить у близнецов пару десятков этих полезных приборчиков; Фред и Джордж, расщедрившись, дали сразу тридцать пять, а бонусом приложили себя и кучу всевозможного барахла, призванного сеять панику в рядах Пожирателей. Так что Рон вернулся через четверть часа вместе с братьями, нагруженными коробками, свертками и тюками. Еще час они втроем распаковывали, проверяли и раздавали все это добро, попутно инструктируя АДовцев относительно использования.
У постели профессора Снейпа собрался целый консилиум – Дамблдор, МакГонагл, Флитвик, Грейнджер и Забини. Вся эта компания занималась чрезвычайно важным делом – созданием порталов. Зельевар, используя ключ, переданный ему Драко, сумел вычислить координаты темной цитадели и теперь руководил остальными, превращавшими в портключи все, что попадалось под руку – пузырьки от лекарств, носовые платки, резинки для волос, перчатки, ложки, кружки и монеты. Самому Снейпу колдовать строго-настрого запретила медиковедьма, утверждая, что и так сделала чрезвычайно много исключений для такого случая. Северус, впрочем, и не рвался делать порталы, уверенный, что остальные прекрасно с этим справятся. Сам он, затребовав пергамент и карандаши, увлеченно рисовал планы замка, отмечал подземелья, где содержат пленников, казематы для особо важных пленников и тайные каменные мешки для совсем уж ценных пленников; указал расположение тронного зала и кухонь, покоев Лорда и слуг, колодцы с водой и кладовые для припасов, потайные коридоры и хитроумно спрятанные двери… Его творческий порыв прервало появление Поттера. Тот только что вернулся из подземелий, где в компании пяти наиболее уравновешенных и аккуратных семикурсников разливал по колбам то самое зелье, которое так недавно было опробовано в Запретном лесу. Колбы, в одночасье ставшие бомбами, сгрузили в две большие корзины, переложили ветошью и до времени вручили Крэббу и Гойлу, как самым сильным и способным переносчикам тяжестей. Те отнеслись к своей новой роли с полной ответственностью и бдили за корзинками с таким вниманием, словно внутри были их собственные дети. Гарри, заглянув через плечо профессора, одобрительно хмыкнул, оценив масштабы его работы.
– Значит, узников держат в левом крыле, сэр? В подземельях?.. А Лорд, значит, заседает в правом? На предпоследнем этаже?.. – Поттер бросил короткий взгляд на корзины со взрывчаткой и нехорошо улыбнулся. Снейп невольно поежился – Поттер-младший в эту минуту живо напомнил ему Поттера-старшего, замыслившего самую гадкую проказу. Гарри пошарил за пазухой и вынул бутылочку голубоватой маслянистой жидкости. Зелевар мгновенно опознал ее – это было то самое Зелье Анимага, которое его несносные подопечные впятером варили в Выручай-комнате. После того случая он заставил их сделать его правильно, сопроводив урок кучей нудных нотаций, перелил получившийся состав во вместительный флакон и забыл о нем. Поттер, как выяснилось, помнил.
– Я разделил ребят на восемь групп по пять человек; в каждой группе есть не меньше трех переговорных устройств, все одеты в плащи и шляпы со щитовыми чарами. Портал, настроенный на Хогвартс, имеется у каждого, плюс запасные, на всякий случай. Кроме того, у каждого флакон с укрепляющим зельем, обезболивающее и кровоостанавливающее – спасибо мадам Помфри. Помимо прочего, каждой группе сделаем план цитадели. Применим дезилюминационное заклинание, заберем два десятка сов и перенесемся вот сюда, – палец с обкусанным ногтем решительно ткнул в план, – в коридор цокольного этажа, вот тут, за поворотом. Проведем беглую разведку: Уизли принесли свою новую разработку – Летающий Глаз. Если Драко в правом крыле не окажется, в игру вступят совы с маленькими подарками, – парень снова покосился на упакованные колбы, – и хорошенько обстреляют тронный зал. Птиц поведет Рон, – Гарри щелкнул по колбе с зельем. – Пока Пожиратели будут разбираться, что творится, мы спустимся в подвалы и обшарим все, что только можно. Мы обязательно его вернем.
– Будьте осторожны, Поттер, – хрипло пробормотал Снейп, обессилено откидываясь на подушки – напряжение последних часов вымотало его до предела. – Будьте очень, очень осторожны. Если кто-нибудь из вас пострадает…
– Мы будем, сэр! – решительно кивнул юноша, аккуратно собрал листы плана и отошел к остальным. Гермиона, сжав на мгновение руку зельевара, последовала за ним.
– Альбус… – всхлипнула Минерва, нервным движением промакивая глаза клетчатым носовым платком. – Альбус… мы не должны отпускать их туда! Это слишком опасно, почему мы не можем пойти вместо них?..
– Минерва, там стоят сигнальные чары, – тихо пояснил Северус, устало прикрывая глаза. – Однако они рассчитаны на взрослых магов, а не на банду подростков. В этом неудобство самых мощных охранных заклинаний – нужно скрупулезно оговаривать условия. Так что на сов и старшеклассников эти чары не отреагируют. У нас не было бы шанса. А у них – есть.
– МакГонагл, Минерва, она же Пусси-Кэт. Любит рыбу и парное молоко, что характерно, от сочетания несочитаемых продуктов желудком не страдает, и это неспроста. Обожает шотландскую клетку и сажает в нее все, что движется. Передвигается как на двух, так и на четырех, в зависимости от лунного цикла и солнечных затмений в Зимбабве, Аляске и Патагонии. Ходят слухи, что ест крыс и давит змей, за что ей отдельное бе. Особые приметы: полоски в виде очков и очки в виде очков. Привыкла превращать живое в неживое, неживое в живое, живое в живое и неживое в неживое. Опасна; при задержании – особо опасна! При приставании – исключительно опасна, может согласиться…
Вот уже два часа Лорд внимательно слушал весь тот бред, который с воодушевлением нес Малфой-младший. Волдеморт был терпелив, и ему все еще был нужен Люциус. Только поэтому наглый щенок, посмевший так невовремя рехнуться (кстати, высказать за это Беллатрисе, повадилась, понимаешь, круциатить всех подряд до белой горячки!) все еще не схлопотал Аваду между глаз. Впрочем, в его словах то и дело проскальзывали крупицы полезных сведений… скажем, приставать к МакГонагл не следует, она… Мерлин, но он ведь и не собирался к ней приставать! А Драко между тем продолжал:
– Дамблдор, Альбус. Он же Персиваль, он же Вулфрик, он же Брайан. Лидер экстремистской группировки под названием «Орден Ленина»… прошу простить, «Орден Феникса». Начитан; накормлен; напоен. Имеет привычку всегда носить с собой смертельный лимоннодолечный яд на случай захвата; щедр – угощает ядом всех подряд, особенно детей младшего школьного возраста. Рассеянный – сеет разумное, доброе, вечное. То, что посеял, найти уже не может, поэтому злой и безмозглый. Насчет смертности имеются сомнения, поскольку потребляет вышеупопянутый яд в неимоверных количествах и даже кариесом не страдает. Чрезвычайно опасен с любой стороны, особенно снизу, поскольку сбоку тогда кажется, что сверху ничего не видно. Так, о чем это я? – Драко потряс белобрысой головой, снова рассеянно пощекотал изумленную Нагайну и воспрял: – Ах, да! Самое главное! Поттер, Гарри Джеймс. Он же Ловец, он же Шрамолобый, он же Мальчик-Который-Выжил. На последнее прозвище откликается охотнее всего, как правило, бладжером. Характер тяжелый, но покладистый – на кого положит, тот потом не может встать. Любит метлу, сову, тыквенный сок – в равных пропорциях. Легок на подъем – в комплекте с метлой способен достать до неба. И до солнца. И вообще, он кого угодно достанет в кратчайшие сроки. Имеет оружие массового поражения – прическу в отсутствие расчески, все, кто видят, просто поражаются. Особые приметы – до фига. Крайне опасен – при задержании бьет током! И вообще всем, что попадается под руку, поэтому попадаться ему под руку не рекомендуется! В настоящее время крайне занят…
Драко перевел дух. Вешать лапшу Лорду на уши оказалось делом увлекательным, но опасным. В конце концов, непросто угадать момент, когда Волдеморт, теряя терпение, вот-вот готов уже применить вредное для жизни и здоровья реципиента заклинание, и в нужную секунду с должным энтузиазмом вспомнить что-нибудь еще полезное. Однако говорить без умолку два часа подряд оказалось утомительно.
– И чем же занимается Поттер? – холодно поинтересовался между тем Лорд, многозначительно постукивая пальцами по подлокотнику трона.
– Да мало ли чем он там занимается! – отозвался блондин, энергично пожимая плечами. – Вот когда заря занимается, Вы, Милорд, тоже спрашиваете, чем?!
Вот этого, пожалуй, говорить не стоило – Темный Лорд решил, что терпение его, наконец, лопнуло, и угрожающе поднял палочку:
– Кру…
– Ой, самое-самое главное забыл! Я же Вам еще про Трелони не рассказал, она опять сделала предсказание!..
– Что?! – зрачки кроваво-красных глаз Темного Лорда сузились, сделавшись размером с булавочную головку. Он невольно разволновался, услышав о новом пророчестве, и даже забыл о твердом намерении проклясть наглого малфоевского отпрыска.
– Да, мой Лорд! – Драко закатил глаза и заунывно продолжил, подражая профессору Трелони: – На исходе третьего месяца родится четвертый! Что означает завершение парада планет, кой венчает красноокую Тьму, и приход зеленоокого Рассвета с молнией на удобном для обозрения месте! И Тьма повержена будет, и Закат угаснет навечно, ибо час его пробил!.. Но есть еще шанс спастись! В час Быка в полнолуние под Полярной звездой найти в запретном лесу большой муравейник и сесть туда... чем, думаю, объяснять не надо...
Из глотки разозлившегося до белого каления Волдеморта вырвалось свистящее рычание, эхом отразившееся от стен и заставившее его слуг съежиться. Темный Лорд медленно поднялся на ноги, воздел палочку и…
…И Малфой-младший тут же седалищным нервом ощутил, что пора сматываться. С придушенным писком он метнулся влево и назад, одновременно избежав зеленого луча Авады и хищных клыков Нагайны, и резво помчался прочь со всех четырех коротких лапок… черт побери этот инстинкт самосохранения, который решил, что скрыться от угрозы в хорчином облике будет проще!
– Мальчишка – анимаг! – рявкнул между тем Лорд, проявив недюжинную проницательность. – И ты посмел молчать об этом! – обрушился он на онемевшего от неожиданности Люциуса.
– Мой Лорд, я не знал… не подозревал даже… – пролепетал старший Малфой, но Волдеморт его не слушал:
– Эй, вы! Живо поймать хорька, а не то!.. – что «не то», знали все, и потому тут же верноподданнически рванули ловить, кого сказано.
Спустя несколько мгновений в тронном зале воцарился полнейший бедлам. Пожиратели, путаясь в плащах и теряя маски, носились гуртом за юрким белым хорьком, натыкаясь на стены, сшибая канделябры и друг друга. Уже не один и не двое попали под заклинания, предназначавшиеся неуловимому зверьку, и теперь валялись на полу, под ногами у остальных, добавляя тем трудностей, будто их и так было недостаточно. Драко резво метался туда и сюда, ловко уворачиваясь от прицельных заклинаний и загребущих пожирательских лап. Пока ни один не сумел его достать, но юноша чувствовал, что начинает выдыхаться. Нужно было немедленно смываться из тронного зала и прятаться где-нибудь под лестницей или в крысиной норе, чтобы хоть отдышаться, а потом решить, как быть дальше. Шныряя среди частокола ног, он приметил путь к отступлению – полуоткрытую низенькую дверцу в углу, видимо, для прислуги – и со всех лап припустил туда, на миг забыв о бдительности. И тут же поплатился за это – загривок смяли жесткие пальцы, острые ногти больно впились в шкурку. Хорек жалобно пискнул и затрепыхался в воздухе, безуспешно стараясь освободиться.
– Я поймала его, Господин! – визгливый голос тетушки Беллы Драко узнал бы где угодно. Он мысленно застонал – из ее когтей вырваться нереально, а если и вырвешься, мигом схлопочешь Аваду вслед.
– Наконец-то! – раздраженно бросил Волдеморт, усаживаясь обратно в свое кресло. – Не слишком-то ты спешила!
Беллатриса лишь виновато склонила голову и присела перед Лордом в самом глубоком и почтительном реверансе. То, что плащ ее перекосился почти по диагонали, маска болталась где-то на затылке, а в правой руке висел белый хорек, придавало этому официальному действу отчетливый привкус комедии.
– Что ж, Драко, – продолжил рассерженный властелин, поигрывая палочкой. – Твое воспитание оставляет желать много лучшего. Куда больше, чем я думал, – он злобно зыркнул на Люциуса и Нарциссу, совершенно оглушенных происходящим.
– Подойди ближе, Белла. Думаю, ты согласишься со мной – столь ущербный наследник древней и чистокровной семье не подобает…
– Да, мой Лорд!
– Нет!.. Нет, умоляю, нет!.. – Нарцисса Малфой стрелой метнулась к подножию трона и упала на колени, с мольбой простирая руки к Лорду. – Пощадите, Милорд, умоляю Вас!
– Пощадите, Господин… – эхом отозвался Малфой-старший, по примеру жены преклоняя колени. – Прошу Вас, Милорд, с ним что-то не в порядке, он болен!
– Он… он никогда так себя не вел, его заколдовали, прокляли!.. – Нарцисса, рыдая, ломала руки. Затем вдруг обернулась к сестре: – Белла… Белла, что ты сделала с ним? Зачем ты свела с ума моего сына?!
– Он – слабак! – пронзительно выкрикнула Беллатриса в лицо леди Малфой. – Недостойный жизни крысеныш! Я всегда знала, что от этого, – она презрительно смерила взглядом Люциуса, – не может родиться ничего путного! Не даром он, – женщина глумливо встряхнула зверька, заставив его заскулить, – у тебя единственный, и другого ты так и не смогла зачать!..
– Милорд, пощадите!.. – простонала Цисси, обращаясь к Лорду. Тот, явно забавляясь, изобразил раздумье, а затем повелел:
– Не станем вмешиваться в дела семьи. Судьбу твоего сына, Нарцисса, решит твоя сестра. Если ты сумеешь уговорить ее оставить в живых своего отпрыска, что ж, так тому и быть. Но не взыщи, если она пожелает убить его!
– Он заслуживает смерти, Господин! – торжествующе завопила Безумная Белла, размахивая белым хорьком, словно стягом, и не слушая причитаний сестры. – Смерти!..
– Смерти… – прошелестел голос Цисси. Тихий шепот ее перекрыл вдруг истеричные вопли сестры. – Ты, сестра моя, дочь матери моей, ты ли призываешь Госпожу Смерть к чаду моему? Ты ли обещаешь ей кровь его, плоть его, жизнь его? Ты?..
– Смерть!.. – расхохоталась Беллатриса победно, выхватывая палочку. – Прямо сейчас, сестричка, смотри внимательно!..
– Смерть призвавшая, предавшая родную кровь, да будет проклята отныне и вовеки, да не останется имени твоего, крови твоей, жизни твоей для рода твоего, да отринут тебя родня и свойственники, кровные и некровные, свои и чужие, в жизни и смерти, ныне, завтра и после…
Хохот Беллы взвился и вдруг оборвался хрипом в воцарившейся внезапно тишине. Хватая посиневшими губами воздух, с ужасом смотрела она в восковое лицо младшей сестры, так и не поднявшейся с колен. Родовое проклятье… она не знала, не думала, что кроткая, хрупкая Цисси может помнить, а тем более произнести те слова, коими навсегда отсекали от рода за самое страшное преступление – умышленное убийство либо покушение на убийство близкого кровного родича.
– Магия твоя – не моя, кровь твоя – не моя, боль твоя – не моя, семья моя – НЕ ТВОЯ!..
Последние слова Нарцисса Малфой, урожденная Блэк, поднявшись на ноги и выпрямившись во весь рост, выкрикнула прямо в лицо Беллатрисе… бывшей сестре. Холодный вихрь магии скользнул по бледным лицам опешивших, притихших людей, и все замерло. Нарцисса медленно повернулась к Волдеморту, с удивлением наблюдавшему за происходящим. Немногим чистокровным доводилось воочию видеть Обряд изгнания, а уж полукровке и подавно, так что он не мог скрыть любопытства. Женщина низко поклонилась Лорду и негромко произнесла:
– Мой Лорд, Беллатриса Лестрейндж более не родственница ни мне, ни Драко. Может ли она решить его судьбу, ведь она не член его семьи?
– Нет!.. – взвизгнула Белла, осознав, что только что произошло. Отныне она не имела права на имя и наследство Блэков и по сути становилась никем, хуже, чем маглорожденной, ибо изгнанных из рода за такое преступление никто не жаждал иметь среди своих друзей и родни. Теперь у нее было лишь имя мужа, но, если он пожелает отделаться от нее, то сумеет сделать это легко и быстро, без всяких формальностей, выгнав из дому без гроша или убив. И никто – никто! – не сможет наказать его за это, даже пожелай он лишить ее жизни прямо в Министерстве магии, на глазах у полусотни Авроров. Закону об изгнанниках больше тысячи лет, он давным-давно не применяется… но его никто не отменял.
– Нет!.. – прошипела она, отшвыривая палочку и выхватывая нож. Она всегда таскала его с собой, старинный охотничий нож гоблинской работы, с наслаждением вспарывая животы и режа глотки во время пожирательских рейдов, и теперь он, да еще одежда, цепочка и два кольца, что были на ней во время обряда, и составляли все имущество, на которое она имела право по закону.
– Ты пожалеешь об этом, Цисси! – выплюнула она, перехватывая обмякшего хорька левой рукой, а правой примериваясь к его горлу. – Смотри, тварь, ему уже ничто не поможет! А-а-а-а-а-а-а-а!..
Взбешенная до последней степени, она, пожалуй, не послушала бы даже приказа своего Господина, повели он оставить Драко в живых. Однако ей не суждено было убить его – едва лезвие коснулось белой шкурки на горле зверька, тот дернулся, гневно вякнул… и Беллу прижало к полу огромное, неподъемно тяжелое тело, а писклявое тявканье как-то незаметно переросло в могучий рев! Увидев перед своим носом огромную розовую пасть, полную острейших зубов, Лестрейндж не выдержала и дико завизжала, словно пришел ее последний час. Впрочем, она действительно была недалека от смерти – гигантский зверь небрежно отшвырнул ее в сторону, и она чудом избежала гибели, врезавшись головой в каменную стену и провалявшись в беспамятстве больше часа. Потому-то она и не видела, что за короткое время учинил ее бывший племянник.
Громадный белый хорек гибко поднялся на задние лапы и с высоты более чем двухметрового роста обозрел прижухших Пожирателей и Лорда, потрясенно открывшего рот и округлившего красные глаза. Оценив плотоядный прищур большущего хищника, Темный Лорд внезапно ощутил, что как никогда близок к провалу.
– Хватайте его!.. – истошно взвизгнул вдруг Волдеморт, на миг утратив самообладание. – Немедля взять! Взять, взять его!..
Толпа Пожирателей, еще не пришедшая в чувство после активной погони за юрким зверьком и редчайшего зрелища магического обряда, неуверенно качнулась вперед, переглядываясь и выставляя перед собой палочки.
– Ступефай!.. – неуверенный лепет одного из них внезапно нарушил воцарившееся было равновесие. Хорек насмешливо зарычал и прыгнул…
Вот теперь все участники предыдущего забега отчетливо поняли разницу между бегом ЗА хорьком и бегом ОТ хорька. Изменившиеся размеры ничуть не повлияли на быстроту и ловкость Драко, попасть в него заклинанием оказалось чрезвычайно трудно, а избегнуть его внимания и того труднее. Громадное чудовище с радостным ревом носилось за удирающими жертвами, старательно поддерживая хаос и увеличивая разрушения. Занавеси, украшавшие стену, спорхнули вниз, поймав в плен с десяток бегунов, и теперь они с воплями пытались выбраться наружу. Те канделябры, которые чудом остались стоять во время охоты за таким маленьким и безобидным зверьком, в первые же секунды были повалены старательно нарезающим круги по залу крупным и совсем небезобидным зверем, и бархат сползших со стен занавесей уже начал тлеть от огня упавшей свечи. Визг, вопли, ругань, стоны усугубляли царивший в зале хаос. На третьем кругу распаленному веселой погоней Драко вдруг пришло на ум промчаться по диагонали через центр помещения, чтобы попрыгать на изящном резном столике, под которым прятался Мальсибер. Как раз на пути у гигантского хорька оказался трон Волдеморта. Увидев мчащееся на него белое чудовище, Лорд заорал благим матом и вспомнил, что он пока еще волшебник – швырнул в хорька режущее заклинание. Тот ловко увернулся, но получил болезненную царапину и рассердился еще больше. Мощным прыжком преодолев разделяющее их расстояние, Драко ловко прижал лапой голову Нагайны, самоотверженно попытавшейся прикрыть хозяина своим телом, прихватил ее зубами за хвост и, хорошенько раскрутив, отправил в полет. Змея с истошным шипением взмыла ввысь и повисла на люстре, живописно расположившись среди свечей и заходясь в истерике. А Малфой-младший, обнаглев окончательно, рванул вперед и одним ударом сшиб трон с возвышения. Темный Лорд вместе с подушками вывалился из кресла и попытался убраться с пути настырной твари, но не успел – хорек с радостным воплем промчался по нему, буквально расплющив бедолагу, и все-таки попрыгал на резном столике, наслаждаясь хрустом ломающегося дерева и отчаянным визгом придавленного Мальсибера.
Впоследствии Драко думал, что, не увлекись он погоней, все могло тогда же и закончиться – воспользовавшись суматохой и эффектом внезапности, следовало, прихватив родителей, смыться прочь из зала и аппарировать или найти камин. Но, увы, юный Малфой был очень занят и проворонил сразу четверых Пожирателей, подобравшихся сзади, пока он доламывал стол. Они обрушили на него целый шквал заклятий, самых разных, от Ступефая до Круцио. Через пару секунд к ним присоединились еще трое, и парня окончательно повязали. Ему еще повезло, что Лорд в самом начале «охоты на хорька» приказал именно схватить его, а не убить. Слуги Темного Лорда привыкли выполнять его приказы буквально – так было меньше шансов нарваться на наказание.
Дальнейшее он помнил смутно. Потрепанный и злой Волдеморт, поднятый с пола и усаженный в кресло, был очень недоволен тем, во что превратился его тронный зал. Вернув слизеринцу изначальный облик, он выразил свое неудовольствие, устроив Драко сеанс пыткотерапии. К счастью для парня, Белла к тому времени все еще пребывала в прострации и в шоу не участвовала, но ему все равно пришлось солоно, особенно когда Лорд велел подвергнуть пыткам и его родителей, за то, что плохо воспитали наследника. Услышав крик матери, Драко взбеленился настолько, что умудрился снова превратиться и, извернувшись, цапнул за ногу одного из ее мучителей, тем самым его покалечив. За это ему добавили еще, почти доведя до обморока. Уже уплывая в небытие, он услышал:
– Довольно с него. Поместите мерзавца в надежную камеру, позже мы с ним побеседуем. Мне еще не приходилось видеть столь необычного анимагического превращения, такой секрет будет полезен нам… Ох! Проклятый щенок, благодари небо, что ты еще нужен мне, не то получил бы все, что тебе причитается за нападение на мою особу!..
Раздраженной ругани покрытого синяками Волдеморта вторило истерическое шипение Нагайны, которую с трудом удалось снять с люстры.
Так вам и надо, еще успел подумать Драко. Draco dormiens nunquam titillandus. Не будите спящего… Малфоя.
В гостях у ТоммиДорогие наши читатели! Есть у нас совесть! Есть! Времени нет...
Перенестись в Цитадель оказалось на удивление просто. Гарри даже заподозрил подвох и отдал команду затаиться. Но все было тихо. Темный, грязный, пыльный коридор, затянутые паутиной ниши, пустые железные скобы для факелов… и тишина. Ни единого звука. Гарри вынул переговорное устройство, нажал на кнопку.
– Профессор, как слышно? Мы на месте, приступаем к разведке. Прием!
– Слышимость хорошая, Поттер, продолжайте действовать по плану. Будьте внимательны, через два часа по лестнице слева понесут еду заключенным, не вляпайтесь.
– Понял, сэр! Отбой, – Гарри аккуратно спрятал приборчик в нагрудный карман и повернулся к своей невидимой армии: – У нас есть два часа на все. Группы один и два отправляются в центральную часть замка; спрячетесь под лестницей и в нишах за статуями, они на карте отмечены, и выпустите Летающий Глаз; на вас разведка, отвлекающие маневры и мелкие диверсии. Не забудьте про Заклятие Невидимости! Гермиона, Блейз, вы за старших. Группы три и четыре, вы на чердак этого крыла, пойдете по правой лестнице, она практически заброшена. Поаккуратнее, лестница в плохом состоянии. С чердака запустите второго шпиона, быстренько осмотрите территорию и обследуете правое крыло. Сов возмете с собой, две корзины взрывчатки тоже ваши. Рон, ты с ними, возьми зелье. Пятая группа остается здесь – проведете обследование левого крыла с помощью третьего шпиона. Держите наготове порталы и медикоменты, мало ли, пригодится. Энтони, ты командуешь, Милли на связи. Остальные – в подземелья. Всем установить переговорники на бесшумный режим вызова! Не хватало еще засыпаться кому-нибудь. Встречаемся здесь, если вдруг у кого проблемы – немедленно задействовать портключ и возвращаться в Хогвартс! Кто вздумает понапрасну играть в героя, пришибу!
– Рон! – Гермиона наощупь нашла рукав друга и сунула ему в ладонь две небольших склянки с плотно притертыми крышками. – Отлей немного зелья, вдруг пригодится!
– Угу, – тот аккуратно наполнил пузырьки и передал их девушке, коротко бросив на прощание: – Удачи!
– И тебе! Гарри, возьми тоже, – один из флаконов перекочевал командиру диверсантов, – у тебя животное… гм… полезное получается!
– Лады, – Поттер ободряюще сжал ее руку; его команда направилась в подземную тюрьму.
Гермиона вздохнула и скользнула на лестницу вслед за своей группой; им предстояло наведаться в центральную часть замка. Благодаря довольно подробным картам пробраться туда оказалось нетрудно – профессор Снейп отметил не только лестницы и коридоры, но и потайные двери и переходы, что существенно облегчило жизнь. Неприметная дверка, ведущая в холл, пряталась за тяжелым тканым гобеленом. Чуть покачиваясь от сквозняка, плотный старинный занавес надежно скрывал потайную дверь, равно как и любого, кто решил бы ею воспользоваться. В самом гобелене были предусмотрительно проделаны отверстия – не настолько большие, чтобы это вызвало подозрения, но достаточные для того, чтобы можно было немного оглядеться. Десяток школяров, затаив дыхание, дождались, пока двое Пожирателей торопливо пересекут холл и скроются за дверью, и выбрались из-под пыльного ковра. Заклинание Невидимости исправно работало, однако осевшая на волосы и одежду пыль демаскировала, поэтому разведчики проворно разбежались по углам, прячась за статуи, доспехи и под лестницу.
– Что дальше?.. – шепнул Гермионе Забини. – Глаз поведешь?
– Давай ты. А я на разведку.
– Одна?! Может, подождешь, пока Глаз все проверит, а потом, как остальные, по этажам…
– Нет, сейчас пойду. Не переживай, меня не заметят.
– Уверена?
– Еще как! – девушка вынула из кармана пузырек с Зельем Анимага, шмыгнула прочь из ниши за громоздкой каменной вазой, поближе к двери, за которой скрылись Пожиратели. Прижавшись к стене, она сделала глоток зелья, торопливо спрятала бутылочку в карман и зажмурилась. Резкое головокружение, к счастью, было недолгим. Открыв глаза, гриффиндорка осознала, что все прошло благополучно – стена уходила на такую высоту, что делалось страшно, гобелен казался сплетенным из толстых бельевых веревок, а плинтус превратился в узенький, но очень удобный тротуарчик. Кроме того, настроение у Гермионы существенно улучшилось и отчетливо потянуло на подвиги. А раз так, следовало поторопиться – в запасе у нее было всего лишь каких-нибудь полчаса.
Блейз проводил ее обеспокоенным взглядом и тихо вздохнул. Если с гриффиндоркой стрясется что-нибудь, с декана вполне станется оторвать ему голову… ну, или еще что-нибудь жизненно важное. Однако остановить ее он и не пытался, уже усвоив – когда в глазах заучки Грейнджер появляется эдакая сумасшедшинка, в общем-то, ей не свойственная, связываться с ней смерти подобно. Так что оставалось только заняться делом – Летающий Глаз сам по себе летать не будет. Вытащив стеклянную сферу размером с небольшое яблоко, юноша наложил на него дезиллюминационное заклинание, пробормотал формулу, отправляющую шпиона в полет и аккуратно выпустил Глаз на волю. Сфера зависла на миг, а затем, повинуясь желанию оператора, неторопливо поднялась повыше и заскользила к лестнице на верхние этажи. Блейз устроился поудобнее и внимательно наблюдал в маленький экранчик за всем, что видел Глаз. Остальные студенты тем временем монтировали устройства, призванные доставить обитателям
Цитадели множество мелких, но крайне досадных неприятностей – близнецы Уизли времени даром не теряли и оснастили их на совесть.
Гермиона меж тем бодро семенила по плинтусу, напевая про себя вагнеровский «Полет валькирий». Почему-то именно эта мелодия казалась ей наиболее подходящей к ее теперешнему состоянию. Она была маленьким, скорее даже крошечным грызуном, которого легко раздавить, не заметив этого, однако ее боевой задор сделал бы честь самому отважному льву. И горе тому, кто попытается встать у нее на пути! Джунгарик воинственно подпрыгнул, издав гортанный боевой клич, и почти вприпрыжку поскакал к полуприкрытой двери, за которой скрылись Пожиратели. Раз они там, значит, могут выйти. Раз могут выйти, могут и представлять опасность для школьников, спрятавшихся в холле. А коли так, нужно сделать все, чтобы опасности больше не было, и баста! Гермиона не знала, что она собирается делать, но это ее совершенно не волновало. В анимагическом обличье она становилась воистину гриффиндоркой, со свойственной этому факультету отвагой и – что поделаешь! – манерой сначала делать, а потом думать. Крошечная щелка между дверью и косяком для Грейнджер была широкими воротами. Просочившись внутрь, она тут же шмыгнула за ножку стула, удачно расположенного возле самого входа, и притаилась там, вслушиваясь, всматриваясь и принюхиваясь.
В помещении, оказавшемся гибридом казармы и караулки, сидели трое Пожирателей. Гермионе они были незнакомы, что ее совершенно не огорчило, в конце концов, она и не собиралась вести с ними светские беседы. Двое, крупный рыжий мужлан, обильно заросший волосами, и флегматичного вида задохлик, увлеченно играли в карты. Третий, замотавшийся в мантию и натянувший капюшон на голову, дремал, откинувшись в потертом кресле и взгромоздив на табурет ноги в тяжелых сапогах. Им девушка решила заняться в первую очередь. Оглядев себя и убедившись, что дезиллюминационное заклинание действует, она резво порскнула из-под стула. Промчавшись через комнату и скрывшись под креслом, на котором почивал Пожиратель, гриффиндорка отдышалась, деловито огляделась и принялась карабкаться по резным, в завитушках, ножкам кресла, чтобы добраться до его обитателя. Что делать с ним, она не знала, но намерена была решить это на месте. Взобравшись на подлокотник, Гермиона критически оглядела свою добычу и брезгливо поморщилась – от спящего тянуло перегаром, который она почуяла бы и в человеческом облике, а уж в зверином он и вовсе был непереносим. Между тем она уже решила, как наказать негодяя за пьянство, сон на посту и неправедную жизнь – из кармана безмятежно отдыхающего торчала волшебная палочка. Судя по виду, из ивы. Джунгарик плотоядно облизнул усы и скользнул в карман, где было душно, темно и противно пахло табаком, рассыпанным по всем швам, но отважная мстительница не намерена была сдаваться. Ее острые резцы, которые, как и у всех уважающих себя грызунов, требовали работы, с наслаждением впились в податливую полированную древесину. Минут через пять, когда она с чувством глубокого удовлетворения завершила работу, палочка сильно напоминала флейту, а местами была перегрызена почти пополам, держась лишь на драконьей жиле, которая была внутри. Колдовать ею, понятно, было смерти подобно. Герми удовлетворенно помахала куцым хвостиком, выбралась на свежий воздух и, подобравшись, лихо скакнула с подлокотника кресла на край стола. Она совершенно не думала, что может случиться, если она сорвется вниз с такой высоты; возможно, именно поэтому прыжок увенчался успехом. Застыв на миг, грызун осторожно выглянул из-за пузатой бутылки синего стекла, от которой просто разило спиртным. Два Пожирателя не обратили внимания на мягкий шлепок ее приземления и продолжали развлекаться картами. Что же, их проблемы. Гермиона решила действовать по накатанному пути – вывести из строя палочки негодяев. Оставалось разведать, где они их держат, и проникнуть туда.
С первой жертвой проблем не возникло. Он, как и предыдущий, держал палочку в кармане. Сделанная из дуба, она оказалась тверже, но все же не настолько, чтобы решительно настроенный джунгарик не справился с задачей. Оставив то, что прежде было волшебной палочкой, в кармане негодяя, девушка снова забралась на стол, с беспокойством отметив, что дезиллюминационное заклинание постепенно теряет силу. Следовало поспешить. Вторая палочка обнаружилась быстро, поскольку владелец выложил ее из ножен на предплечье на стол, чтобы не мешала тасовать карты. Это был плюс; минус состоял в том, что палочка была на виду. Прежде чем обработать ее должным образом, придется отвлечь хозяина и его партнера, но не попасть при этом в поле их зрения.
Выход, как ни странно, подсказал сам Пожиратель, вернее, рыжий цвет его волос, напомнивший Гермионе о близнецах Уизли и их многочисленных шутках. Приняв решение, девушка торопливо шмыгнула через стол, соскочила на кресло с дрыхнущим пьяницей, обратив на него не больше внимания, чем на ветошь, спустилась на пол и поскакала под стул ближайшему ПСу. Оценив фронт работ, она душераздирающе вздохнула, но отступать было не в ее привычках, и она рьяно взялась за дело…
Закончив со вторым нехорошим типом и убедившись, что заклинание невидимости окончательно приказало долго жить, Гермиона Грейнджер глубоко вздохнула, настраиваясь, и начала очередное восхождение на стол. На сей раз она не собиралась прятаться, напротив, была решительно настроена устроить шоу. И она не она будет, если оно не превзойдет все ожидания публики!..
А публика представить такого не могла даже в страшных снах. Пожиратели, тихо-мирно ожидавшие смены, коротали время за картами, как вдруг на засаленную столешницу нахально заскочила мелкая полосатая мышь! Причем вместо того, чтобы, увидев людей, вспомнить, что они – цари природы, и перепугано смыться, странный грызун промаршировал на середину длинного стола, поднялся на задние лапки и принялся с залихвацким писком отплясывать какой-то странный танец, в котором человек, сведущий в маггловской культуре, без труда опознал бы ламбаду. Под конец бесхвостая мышь повернулась к ним задом и многозначительно похлопала передними лапками по своей пухлой филейной части. Не опознать явное оскорбление не сумели даже эти двое, явно обделенные интеллектом.
– Ах, ты… – взревел обросший диким волосом Пожиратель, вскакивая на ноги и протягивая руку, чтобы раздавить наглую тварь… и плюхаясь на пол вместе со стулом. Его товарищ, дернувшийся подняться, навернулся туда же. Третий, доселе крепко спавший, перепугано встрепенулся спросонья, когда в комнате раздался безумный грохот и еще более безумная ругань, запутался в плаще и опрокинулся вместе с креслом, задрав ноги в пыльной обуви к потолку. Гермиона, воспользовавшись суматохой, которую сама же и устроила, аккуратно развязав шнурки на пожирательских ботинках и примотав их к ножкам стульев, тут же метнулась к оставленной на столе палочке. Она достигла вожделенной цели и уже запустила в дерево резцы… но тут ее настигло резкое головокружение, заставившее девушку зажмуриться и сжаться в комочек. Через мгновение она уже сидела на корточках на столе в своем естественном облике, сжимая в зубах чужую палочку. На ее счастье, жертвы произвола некоего не в меру отважного джунгарика все еще не разобрались со своими шнурками, так что она успела наложить на всех троих Ступефай. Когда захваченные врасплох враги отключились, гриффиндорка резво спрыгнула со стола и обшарила карманы плаща. Она не слишком умела пользоваться хитрыми уизлевскими штучками, но уж навозную бомбу повышенной вонючести опознать могла. Ее она обвязала шнурком, который аккуратно продела в дверную ручку, обновила дезиллюминационное заклятие на себе любимой и аккуратно выскользнула в холл, убедившись предварительно, что там никого не видно. Веревочку с висевшей на ней бомбой она плотно прижала закрывшейся дверью, которую запечатала простейшим заклинанием. Теперь открыть ее без палочки изнутри будет нельзя, так что трое горе-охранников никуда не денутся, даже когда прочухаются. А когда кто-нибудь распечатает дверь, то шнурок соскользнет, бомбочка шмякнется об пол и всем, находящемся в комнате и поблизости от нее, будет не до сражений. Гермиона хмыкнула, довольная собой и жизнью, сунула трофейную палочку в карман и вернулась в укрытие, где ее поджидала Лаванда.
– Ребята наверху. Помещения почти все пустые, только на кухне десяток эльфов возится, – шепотом доложила она, напряженно всматриваясь в экранчик Глаза. – А что там упало, за дверью?
– Да так, предметы мебели, – гриффиндорская староста не сдержала хихиканья, вспомнив, что натворила. – Потом расскажу, когда вернемся. Может, нам тоже пройтись, а?.. Как полагаете, мисс Браун, мы заслужили маленькую прогулку?
– Почему бы и нет? – Лаванда аккуратно завернула экран управления шпионом в платок и спрятала в нагрудный карман мантии. – Думаю, мисс Грейнджер, там не хватает только нас!
Девушки выбрались из-за портьеры, тщательно стряхнули пыль, убедились, что дезиллюминация их не подвела, и решительным шагом направились к лестнице на верхние этажи, шепотом обсуждая, какие сюрпризы следует оставить в замке, чтобы скрасить жизнь его обитателям.
Чердачное помещение левого крыла Цитадели Темного Лорда оказалось на редкость грязным и запущенным. Рон чихнул и сморщил конопатый нос. Тоже, замок называется – грязь, как в свинарнике, целые километры паутины, крыша протекает, в черепице настоящие дыры зияют, небо видно, а сколько барахла!.. Сломанные стулья, разбитые хрустальные шары, обломки старинных буфетов и волшебных палочек, остовы зонтиков и скелеты неведомых зверушек, сундуки, баулы, чемоданы и прочий хлам. Уизли неодобрительно фыркнул и брезгливо смахнул с плеча прилипшую паутину. Он сам был довольно неряшлив и не слишком обращал внимания на беспорядок, а его родной дом не разваливался единственно благодаря магии, однако это было уже чересчур. Передернувшись от мысли, сколько тут может быть пауков, Рон придвинулся поближе к чердачному оконцу, где стояли Энтони Голдстейн с экранчиком Летающего Глаза в руках и Панси, которая нервно переминалась с ноги на ногу и заглядывала ему через плечо. Рон, будучи выше Энтони на голову, а Панси на полторы, без труда увидел изображение на экране.
– Давай скорее, что ты тянешь? – шептала она, нервно кусая ногти. – Вдруг там Драко, а мы…
– Пэнси, не шипи, – рассеянно попросил ее Энтони, аккуратно манипулируя Глазом, который в этот момент плавно скользил над запущенным старым садом. Вот промелькнул заросший пруд, сломанная скамейка, разбитый каменный вазон… трое Пожирателей, топтавшихся за живой изгородью неподалеку от парадного входа и, видимо, изображавших засаду на неведомых злоумышленников. Вот и окна, высокие, стрельчатые, свинцовый переплет и сто лет не мытые стекла. Шустрый шарик-шпион засновал вдоль стены, заглядывая в каждое окно. Не затем, впрочем, чтобы увидеть что-нибудь полезное; Энтони упорно искал путь внутрь, чтобы обследовать все крыло и узнать, тут ли Драко. Терпение его было вознаграждено – створка, приоткрытая как раз настолько, чтобы стеклянный соглядатай сумел проникнуть в помещение. Окно это было на втором этаже; на экране отразился пустой коридор. Он разительно отличался от всего, что старшекурсники уже видели в этом замке: чист, пол застелен ковровой дорожкой, гобелены на стенах, вместо факелов – кованые фонари. Летающий Глаз сделал вираж и застыл, настороженно зыркая туда-сюда. Отметив в уголке экрана движение, Энтони поспешно поднял шпиона повыше, чтобы его случайно не засекли. На мониторе отразился Темный Лорд собственной персоной. Он шествовал по коридору в сопровождении Беллатрисы и выглядел каким-то потрепанным и раздраженным донельзя. Белла заметно прихрамывала, щеголяя синяком под глазом и ссадиной на челюсти; к шишке на затылке она прижимала толстую зеленую жабу и морщилась от капризного шипения своего господина.
– Надеюсь, эти ничтожные черви уже привели в порядок мой тронный зал. Если Мое Темнейшество опять увидит бардак, мы изволим разгневаться!..
Мадам Лестрейндж послушно кивала, явно не вникая в слова повелителя. Ее глаза то и дело сами собой съезжались к переносице, а ноги отказывались адекватно служить. Летающий шпион плавно двинулся следом, держась сверху и чуть позади, откуда открывался отличный вид на коридор и шествующую по нему пару. Достигнув высоких дверей с ручками из отполированной до блеска бронзы, Белла забежала вперед и с почтительным книксеном отворила их для Лорда. Тот прошествовал в зал, остановился на пороге и окинул помещение взыскательным красноглазым взглядом.
Все вокруг говорило о поспешно проведенной уборке. Занавеси уже вернули на стены, но прожженные места заштопать не успели; трон стоял на своем месте, однако заметно кривился на левый бок, потому как одна из ножек надломилась, а починили ее второпях. Люстра зияла отсутствием половины свечей, факелы горели чадно, деревянные столики и медные канделябры бесследно исчезли, сломанные и погнутые увесистой белой и пушистой тушкой Драко-хорька. Волдеморт скрипнул зубами от закипающей ярости:
– Негодяи… Мерзавцы!.. Подлецы и подонки!.. Да я вас… да вы у меня… Я кому сказал все убрать, уроды?! А?! – он гневно повернулся к Белле. Несчастная торопливо сфокусировала глаза на хозяине и сделала неуклюжий книксен, по-прежнему прижимая к затылку холодную жабу.
– Их накажут, господин! Их всех прямо сейчас накажут! Велите позвать?..
– Нет! – рявкнул Темный Лорд, величественно запахнулся в мантию, прошествовал к трону и осторожно уселся, стараясь не навернуться на пол. – Я сейчас не в настроении. К тому же, главного виновника наказывать пока рано…
На лице Беллатрисы отразилась злобная предвкушающая радость, которая заметно прибавила ей сил.
– Мой лорд! – страстно воскликнула она, отшвыривая жабу и опускаясь на колени почти так же грациозно, как прежде. – Дозвольте мне, мой лорд! Этот мерзкий бесцветный крысеныш расскажет все, что знает и чего не знает! Вы будете иметь все сведения, какие только есть в его безмозглой голове! А тогда…
– Не спеши, Белла! – осадил самую верную сподвижницу Лорд. – После твоих допросов люди необратимо двигаются по фазе! Мальчишка и так уже спятил, это очевидно. Нет уж, пусть пока посидит в подземелье, придет в себя, остынет, подумает. А тогда…
– Господин! Но, может быть, имеет смысл держать его в этом крыле? Чтобы он был под рукой на тот случай, если Вы пожелаете…
– Пусть сидит, где сидит – в тюрьме! – рявкнул Волдеморт, теряя терпение. – Зачем, спрашивается, мы подвальные помещения левого крыла под застенки отвели? Чтобы они простаивали пустыми, а пленники захламляли собой мое жилище?! Что за вздор!
– Да, Повелитель!.. – Беллатриса скромно опустила глаза.
Рон оторвал взгляд от экрана наблюдения. Он увидел все, что хотел, и теперь решительно направился к стропилам, на которых восседало два десятка сов, принесенных с собой из Хогвартса. Остановившись перед ними, он серьезно обвел их внимательным взглядом. Птицы перестали чистить перья, подобрались и в свою очередь уставились на него.
– Значит так, орлы! То есть, совы. Наша задача – доставить посылки на соседнюю крышу! Сразу предупреждаю: швырять надо точно, метко и сразу мотать куда подальше со всех крыльев. Отбомбившись, возвращаемся сюда! Задача ясна? – раздавшееся в ответ согласное уханье подтвердило, что задание понято, принято к сведению и будет выполнено.
– Грег, Винс! Снаряды к бою! – скомандовал Рональд, вынимая из-за пазухи зелье и опрокидывая в рот содержимое пузырька. Секундное головокружение заставило его закрыть глаза и помотать головой. Когда все кончилось, у него уже были крылья. Взмыв вверх и заложив лихой вираж, огненно-рыжий какаду приземлился на край корзины с бомбочками. Подцепив одну когтем за обматывающую ее веревочку, попугай задорно глянул на сов:
– Вперрред, дрррузья! Затаррриваемся!..
Через пять минут одна из корзин полностью опустела. Каждая сова держала два снаряда, в клюве и одной лапе, и все они ждали сигнала своего вожака. Рон, волоча свой груз, неуклюже приземлился на одну ногу на подоконник чердачного окна и махнул крылом, давая добро на взлет. Выпорхнув из окна, он услышал согласное хлопанье множества крыльев. Ветер подхватил птичью эскадрилью, толкая в крылья, поднимая все выше. Внизу развернулась панорама замка. Увесистые снаряды мешали лететь, но полет, к счастью, был недолог. Птицы спикировали к крыше, избавились от половины груза и торопливо взмыли вверх и в стороны. Эта предосторожность оказалась нелишней – снаряды, взорвавшись, буквально снесли крышу прочь. Куски стропил и черепицы кувыркались в воздухе в клубах дыма и пыли, по стенам побежали трещины, половина стекол вылетела. Дождавшись, покуда обломки упадут вниз, совы зашли на второй вираж. На сей раз разрушения оказались куда серьезнее. Внутренняя стена, выходящая во двор, рухнула полностью, открыв нутро правого крыла, словно это был игрушечный домик. Перекрытия частью обрушились, частью перекосились, так что строение в буквальном смысле слова дышало на ладан. С верхнего этажа, где располагался бывший – теперь уже точно бывший – тронный зал, раздавались истошные вопли Беллы, в очередной раз получившей чем-то тяжелым по голове, и злобное шипение Волдеморта, придавленного его же собственным креслом.
– Знай наших! – довольно пробормотал Рон, заходя на посадку в чердачное окно вслед за совами. Результат бомбардировки превзошел все ожидания, кроме того, у них осталась еще целая корзина снарядов! Было над чем подумать.
Гарри спускался в подземелья по темной сырой лестнице, скупо освещенной тусклыми, чадящими факелами. Вслед за ним шагала его команда под заклятием невидимости, лишь слабый шорох шагов позволил бы догадаться о чьем-то присутствии. Но догадываться, по счастью, было некому – лестница оказалась совершенно пуста, ни стражи, ни слуг, ни домовиков. Это радовало, однако заставляло нервничать. Гарри всерьез полагал, что в тюрьме непременно есть охрана; ее видимое отсутствие напрягало, заставляя всматриваться в полумрак.
Лестница уперлась в толстую дубовую дверь, стянутую проржавевшими от сырости железными полосами. Она оказалась незаперта, и это насторожило Поттера еще больше. Его интуиция твердила, что это неспроста, и он оказался прав. Пройдя буквально полдюжины шагов до угла, юные диверсанты замерли на месте – за поворотом обнаружился коридор с искомыми камерами верхнего уровня. И вот тут их поджидал неприятный сюрприз: охранник наличествовал. Точнее, наличествовала – стражем оказалась двадцатиметровая Нагайна. Она плавно скользила по гладким камням и явно не собиралась отдыхать или покидать пост. Пройти мимо нее не представлялось возможным, поскольку у змей отменное обоняние и имеются тепловые сенсоры, так что чары невидимости им по барабану; охранница не засекла посторонних лишь потому, что спертый воздух подземелья тянуло наружу, и запах ее не достиг. Гарри бесшумно попятился, осторожно тесня остальных. Его поняли без слов и на цыпочках вымелись прочь на лестницу. Гарри тщательно прикрыл дверь, благодаря небо, что они догадались обработать ржавые петли заглушающим заклинанием.
– Что будем делать? – выдохнул Симус, нервно сжимая палочку в кулаке. – Попробуем прикончить?
– Не выйдет, – отрезал Гарри, покусывая губу. Он хорошо помнил, что Снейп рассказывал о змее. – Она успеет раньше. А вот если ее заманить в ловушку… видели, там пустая камера, дверь открыта. Ее бы туда, а потом захлопнуть…
– И как ты собираешься ее туда запихивать? На живца, что ли? – хмуро поинтересовался Дин. – А тебе не кажется, что она тебя просто сожрет?
– Не сожрет! – Гарри поймал за хвост мелькнувшую мысль и добрым словом помянул Гермиону и Анимагическое зелье. – Так, вы двое со мной, остальные ждут здесь! Управимся – позовем. А вы слушайте сюда. Останетесь за углом, выглядывать осторожно, смотреть внимательно! Как только змеюка окажется в камере, лупите заклинанием, что есть дури, чтобы закрыть дверь. Понятно?
– Непонятно! – раздраженно бросил Дин. – Ты что, думаешь, мы тебя одного отпустим?
– А куда вы денетесь? – ухмыльнулся их командир. Поттер небрежно развеял чары невидимости, скрывавшие его от посторонних глаз, достал зелье и отпил половину. Переждав головокружение, он смачно потянулся, наслаждаясь потрясающей гибкостью своего тела. Поднявшись на хвост, он многозначительно ткнул носом дверь и повернул голову к Дину и Симусу. Их невидимость ему совершенно не мешала. Наконец, справившись со столбняком, один из парней осторожно отворил дверь. Гарри тут же скользнул в образовавшуюся щель и направился к цели.
Нагайна не терпела подземелий. Вопреки расхожему мнению, тьма, холод и сырость вовсе не являлись нормальной для нее средой обитания. Как и все змеи, она предпочитала теплый и сухой камень, нагретый солнцем или, на худой конец, коврик с пушистым ворсом у камина, а здесь было промозгло и зябко. И ей совершенно не хотелось тут находиться, однако долг есть долг – ее возлюбленный Господин доверил сегодня охрану пленников ей. Змея влюбленно вздохнула. Разве Господину можно отказать! Хозяин столь прекрасен – эти восхитительные глаза, эта манящая кожа, этот голос, заставляющий млеть… вот если бы он еще догадался избавиться от глупых, некчемных конечностей! Разве он не понимает, что они только портят совершенство его облика?.. Впрочем, Господину лучше знать. Уже то, что величайший, наконец, возвратился, было небывалым счастьем. О, она помнила, как увидела его впервые. Она была тогда совсем юной, невинной змейкой всего-то неполных трех метров в длину. К тому времени она пережила лишь две линьки и совершенно не знала жизни. Обитая в индийском тропическом лесу, она была жуткой провинциалкой и пребывала в уверенности, что самый прекрасный самец на земле – шестиметровый Шшааа, который в упор ее не замечал. Но эта детская иллюзия развеялась без следа, стоило ей увидеть Господина. Тогда он был куда менее красив, но его обаяние сокрушило сердце Нагайны, измученной длительным заточением в ящике, куда ее засунул бесцеремонный охотник на змей. С тех пор для нее началась новая жизнь. Нагайна начала расти, так быстро, как ни одна королевская кобра еще не росла! Очень скоро она стала гораздо, гораздо больше, чем Шшааа, чем любая змея, которую Нагайна встречала в своей жизни. И хозяин сказал, что проживет она намного дольше, чем все остальные. О, это было так восхитительно и чудесно! Господин брал ее с собой на вечеринки, где можно было веселиться без удержу, охотиться, сколько пожелаешь, убивать, убивать, убивать, пьянея от крови и доступности добычи. Все остальные, кого приводил с собой хозяин, были людьми, но они тоже понимали вкус крови и казались почти родственниками… А однажды случилось нечто совершенно удивительное. Господин призвал ее и остальных, но никуда не повел. Добычу доставили прямо в огромную каменную нору, вроде этой, только побольше, и убили как-то по-особенному. А Нагайна ощутила, что теперь ее хозяин всегда будет с ней, ведь не мог же он расстаться с тем, кто носит в себе его часть! Как счастлива была она тогда… и как тяжело стало ей потом, когда он исчез! Если бы хозяин умер, она поняла бы это, но нет – он не умер, но и жив не был, и это противоречие сводило ее с ума. Она недолго пробыла там, где они жили прежде, это было слишком уж больно, ведь каждый камень хранил воспоминания, которые бередили душу. Подумав, Нагайна отправилась в Хогвартс. Господин рассказывал ей об этом месте, вспоминал василиска, с которым был знаком, и сожалел, что не может их познакомить. Нагайна не жалела об этом – она ревновала своего хозяина даже к его прошлому. Ей не нужны были соперники, однако теперь она даже рада была встретить кого-то, кто знал ушедшего повелителя.
Хогвартс ее разочаровал. Совершенно бессмысленная каменная гора, проточенная множеством ходов и наполненная надоедливыми теплокровными, которых к тому же нельзя было убивать, дабы не быть обнаруженной. Василиск оказался тупым и грубым, за века, проведенные в анабиозе, практически разучился говорить, а думать, похоже, никогда и не умел. Единственная польза от него – научил впадать в длительную спячку. Этим знанием она и воспользовалась, рассудив, что, если Господин вернется, она почувствует это. Так и вышло – ее пробудила та частица, что хозяин когда-то вложил в нее. Но надежда вылилась в разочарование, властелин не вернулся, хотя был очень близко. Ему противостоял двуногий детеныш, очень юный, очень глупый и слабый. Однако он сумел поразить василиска, который значительно превосходил Нагайну размерами и силой. Это не остановило бы змею от попытки напасть и спасти хозяина, но детеныш тоже носил в себе частицу повелителя! Это противоречие опустошило ее. После того, как детеныш скрылся, уведя с собой кусок пищи с рыжими волосами, она долго лежала неподвижно и думала, что делать дальше. И решила уйти. Поселившись в глубине Запретного леса, она чутко прислушивалась к себе, надеясь когда-нибудь ощутить возвращения Господина. И дождалась. А потом ее нашел двуногий, пахнущий крысятиной, и сказал, что хозяин ждет ее. Нагайна помнила его и потому не стала убивать, а отправилась следом. Двуногий боялся, и это было хорошо. В итоге, она воссоединилась с Господином, и счастью ее не было предела. Так что теперь она готова была и дальше караулить пленников, не имея возможности их съесть, если Господину так угодно. Нагайна была верна ему… телом и душой. И всегда будет верна.
Нагайна не успела додумать эту возвышающую мысль. Из коридора донеслись странные звуки. Опознав в них змеиное шипение, она очень удивилась, поскольку кроме нее и Господина никто в Цитадели на истинном языке не говорил. К тому же, ни одна порядочная змея не позволит себе такого неприличия! А этот сопляк… какое безобразие!
– О, гё-о-о-орл! Гё-о-о-орл!.. – увлеченно и фальшиво выводил незваный гость, приближаясь к Нагайне. Она неодобрительно поджала язык. Что за детеныши нынче пошли! Никакого понятия о хорошем воспитании. Какие чудовищно расхлябанные телодвижения, а так заносить кончик хвоста и вовсе совершенно непристойно! Вот когда она была девочкой, змеи были куда воспитанней! Беспокойства добавляла также степень ядовитости юнца – запах яда был столь силен и отчетлив, что она ощущала его даже теперь, когда мальчишка и не думал атаковать.
Между тем он приблизился почти вплотную и уставился на нее. Нагайна отметила странный расфокусированный взгляд и вознегодовала еще больше. Да, она знала об этой беде – среди змеиной молодежи все больше становилось любителей подтравленных стрихнином крыс. Поедая полудохлых грызунов, эти глупцы испытывали эйфорию, не понимая, как опасны искусственные стимуляторы! Неудивительно, что популяция змей так сократилась – разве подобные экземпляры способны нормально размножаться!.. А сопляк, наконец, сообразил, что перед ним находится почтенная дама.
– О-о-о, привет, чикса! – радостно выдал он остолбеневшей от изумления змее. – Затусим?
– Что?! – Нагайна растерянно таращилась на наглеца, силясь сообразить, о чем он говорит. Этот дикий молодежный сленг совершенно невозможен!
– Че, че… Не врубаешься? Пошли, дружить будем! Организмами.
– Юноша, – наставительно процедила сквозь ядовитые клыки Нагайна, высоко подняв голову, – я не знаю, что Вы здесь делаете, но советую Вам незамедлительно покинуть помещение! Это режимный объект, посторонним вход воспрещен!..
– Да пофиг мне! – радостно поделился мальчишка, выпрямившись на хвосте и неприлично шлепнув себя языком по носу. – Я тут это… типа любви ищу. Большой и чистой! Во, тебя нашел, в натуре, щас любить буду!
– Ты в своем уме?! – раздраженно воскликнула змея, отодвигаясь от потенциального насильника; тот возбужденно подпрыгивал, нагло лапая ее кончиком хвоста в нижней части туловища. – Я не страдаю педофилией!
– Не порть кайф, коза, меня не колышет! Я геронтофил-професссионал, хошь – не хошь, а будет секс!
– Какой еще секс! – возопила несчастная, шарахнувшись прочь и пятясь задом подальше от этого свихнутого маньяка. Она как-то позабыла, что больше его раз в пять. Незнакомец был странен, непонятен и потому пугал. Он нагло ухмыльнулся, показав острые ядовитые зубы, и с притворным огорчением вздохнул:
– Надо же, придется насиловать… Стой, куда!..
Его потенциальная жертва, потеряв голову, с истерическим воплем рванула прочь. Нервы Нагайны и так были на пределе, сегодняшняя встреча с гигантским хорьком и висение на люстре скверно сказались на ее самочувствии, а тут еще и этот невесть откуда взявшийся сексуально озабоченный подросток высшей степени ядовитости! Она почти прыжками носилась по коридору, наматывая круги и шарахаясь зигзагами, а юный мерзавец пустился в погоню за верещащей матроной и не отставал, азартно вопя:
– Стоять, бояться!.. Стой, сказал, а то щас покусаю!.. Покусаю, век крысы не видать!.. Некрофилия мне тоже нравится!.. – и щелкал зубами у самого кончика Нагайниного хвоста. Наконец, бьющаяся в истерике змея мощным прыжком рванулась к приоткрытой двери пустой камеры и скрылась за ней. Едва ее хвост исчез внутри, как дверь увесисто лязгнула о косяк, и задвинулся засов – парни не дремали.
Они успели как раз вовремя; через минуту Гарри вернулся в свой прежний вид. Утомленный яростной гонкой, он сидел на полу, пытаясь отдышаться. Финниган отправился звать остальных, а Томас остался с сокурсником.
– Поттер, ну, ты даешь! – он присел на корточки рядом с приятелем. – Что ты с ней сделал?!
Гарри ухмыльнулся, поманил его пальцем и шепнул на ухо несколько слов. Дин секунду таращился на него, беспомощно разинув рот. Осознав, наконец, что именно услышал, гриффиндорец в голос расхохотался. Затыкать его пришлось едва ли не силой, он не мог успокоиться минут десять. Впрочем, когда он отдышался и смог, наконец, связно говорить, заржали все остальные.
– Вы не поверите! – всхлипывал он, обессилено прислонившись к стене. – Он угрожал ее изнасиловать, представляете?! Сказал, старушек любит… Бешеная сексуальность, блин!
– А может, и с Томми так надо? – прыснула Джинни.
– Точно! – зубоскалил Симус. – Представляете, приходит такой Гарри к Лорду, сковывает цепями, связывает ремешками и говорит: «Извини, Томми, ничего личного, но я должен зае... залюбить тебя до смерти! А поскольку все знают, что ты этого не умеешь, я буду сверху!»
После нас – хоть потоп!Взрыв застал врасплох почти всех. Гермиона подпрыгнула от неожиданности и едва не выпустила из рук кусачую тарелку, которую намеревалась засунуть в буфет к другой посуде. Мелкая, конечно, гадость, но лучше чем ничего. Группа, в составе которой была и она, скрупулезно обшарила центральную часть замка, старательно отмечая свой путь ловушками, навозными бомбами, перечным порошком, блевальной эссенцией и прочими штучками, призванными хорошенько «повеселить» Пожирателей. За время их пребывания в цитадели они встретили десяток слуг Темного Лорда; восьмерых уложили анестезионным заклинанием, которому их научила Поппи, и заперли в подвернувшихся комнатах, лишив предварительно палочек. Еще двоим повезло меньше, поскольку они заметили Дафну Гринграсс, когда она завязывала в портьеру пакет с чесоточной пылью. Бдительных стражей оглушили и, трансфигурировав в пару деревянных башмаков, прихватили с собой, рассудив, что Антонин Долохов и Рабастан Лестрейндж будут удачным приобретением для Аврората. Безлюдие настораживало, хотя и было на руку юным диверсантам.
– Странно, почему тут так пусто? – прошептала Мораг МакДугал на ухо Блейзу. Тот хмыкнул.
– А ты думала, Пожиратели все здесь кучкуются? На самом деле у большинства семьи, они по домам живут, а у Лорда появляются, когда он их призывает. Даже ближний круг не сидит тут безвылазно. Так что народу в замке мало, только охрана и прислуга. Ну, еще, может, самые преданные, типа стервы Лестрейндж.
– Откуда знаешь? – полюбопытствовала Падма, прикручивая, с подачи Грейнджер, навозную бомбу к дверной ручке помещения, напоминавшего конференц-зал.
– Рассказывали, – мрачно буркнул в ответ Забини. Девушка благоразумно воздержалась от дальнейших расспросов.
Гермиона тем временем намазала подоконник жидкостью, приманивающей насекомых, и вздохнула:
– Домовиков жалко. Им же все это безобразие потом в порядок приводить придется!
– Кто о чем, а ты об эльфах! – попеняла ей Парвати. – Тебе не кажется, что сейчас у нас есть более насущные проблемы?
– Само собой, – невесело согласилась Грейнджер. – Но и о них подумать надо. Они же не виноваты!
– А если мы их на волю отпустим? – предложил Джастин. – Ну, носки подкинем или еще что-нибудь…
– Не выйдет! – отрезал Блейз. – Одежду должен дать хозяин!
– А кто у них хозяин? – поинтересовался Джастин, озираясь вокруг. – Чей это замок?
– Судя по гербам на стенах, это одно из имений Малфоев. Самое древнее, скорей всего, – поделился слизеринец. – Значит, эльфы тоже их!
– Вывод: надо искать Драко и просить его отправить эльфов отсюда куда подальше! Даешь неприятности для Томми!
– Ладно, ладно, поумерьте энтузиазм. Так, все здесь, никто не застрял где-нибудь?.. Давайте возвращаться обратно в тот коридор, куда мы перенеслись в самом начале, а оттуда свяжемся с остальными. Может, ребятам помощь потребуется.
И разведывательно-диверсионная группа номер один, построившись в колонну по двое, дружным маршем проследовала в холл, аккуратно перешагивая шнурки растяжек и ловушек, предназначенных для слуг Темного Лорда. Скрываясь за гобеленом, где был потайной ход, Гермиона услышала стук и вопли, доносящиеся из-за двери, где она устроила танцы на столе, и злорадно улыбнулась. Судя по запаху, просочившемуся в холл, трое Пожирателей пытались выбить дверь и, конечно, разбили навозную бомбу. А поскольку окон в караулке нет… она чувствовала глубокое удовлетворение от проделанной работы.
Когда пыль от взрыва осела, а все обитатели замка припустили к разрушенному крылу выяснять, что стряслось, и спасать господина, группа бомбометателей сочла свой долг выполненным и, отпустив сов в Хогвартс, отправилась вниз, в подвальный этаж. Пустые гулкие коридоры выглядели так, словно здесь никто не появлялся много лет. Впрочем, вероятно, отчасти так оно и было. В подземельях левого крыла располагалась тюрьма, и рядовые обитатели замка не слишком любили здесь бывать. Казалось, боль и ужас жертв Темного Лорда и его верных слуг удушливым облаком поднималась из подвалов, окутывая стены, комнаты, коридоры и лестницы навязчивым, ядовитым запахом смерти. Вот и пылилась в комнатах мебель, ветшали гобелены, и никому не было до этого никакого дела.
Невилл шагал рядом с Роном и чувствовал, как его пробирает озноб. Почему-то пустые заброшенные помещения заставляли его нервничать и озираться вокруг, словно где-то за углом могла подстерегать опасность. Умом он знал, что никого здесь нет, а значит, нет и угрозы. Пока половина группы на чердаке занималась бомбами, вторая обшарила все три этажа и не нашла ни единой живой души. Мертвой, впрочем, тоже – тут не обитал ни один призрак. Но отчего-то бежали по спине мурашки, хотелось ускорить шаг и убраться отсюда восвояси как можно быстрее.
Когда они спустились на первый этаж, Невилл увидел неподалеку от лестницы в подземелья запылившуюся стеклянную дверь в оранжерею. Любопытство пересилило страх, и он, предупредив Рона, что хочет заглянуть туда, решительно направился к двери. Осторожно отворив ее, переступил порог и огляделся. Здесь царило такое же запустение, что и во всем остальном крыле. Большинство растений захирело и погибло; те, что еще оставались, влачили жалкое существование за счет того, что крыша потрескалась и сквозь трещины внутрь попадала дождевая вода. Когда-то коллекция магических растений этой оранжереи могла бы составить красу и гордость любого ботанического сада, а сейчас все это пошло прахом. Юноша огорченно вздохнул и хотел было уже уйти, но приметил вдруг что-то странное в дальнем углу, у самой стены. Ярко-зеленое пятнышко выделялось среди пожухших растений, словно клочок свежей лесной травы на помойке. Пробираясь туда среди сухих стеблей и мертвых стволов, Невилл успел поцарапаться и расчихаться, однако разглядев как следует то, что привлекло его внимание, забыл на миг обо всем на свете. Небольшое растение, изящный темно-зеленый стебель, узкие листья и белоснежный венчик цветка. Ничего особенного, если бы не одно но: цветок светился мягким рассеянным светом и покачивался, словно от слабого ветерка, хотя воздух в оранжерее оставался спертым и неподвижным. Гриффиндорец слабо охнул и опустился на колени рядом с растением, не решаясь, однако, прикоснуться к нему.
– Жизнецвет… – выдохнул он. – Настоящий…
Редкость… Нет, редкость – не то слово, когда речь идет о полулегендарном жизнецвете. Растение-эмпат, роса с лепестков которого обладает большей исцеляющей силой, чем даже слезы феникса! Оно засветилось ярче и словно подобралось, напружинив листья и почти сомкнув венчик цветка.
– Я не враг! – торопливо заверил юноша полуразумное растение. – Я ничего плохого тебе не сделаю, честно.
Нежные лепестки, помедлив, снова развернулись, и Невилла посетило странное чувство – ему казалось, что его пристально рассматривают, оценивая и взвешивая его мысли и намерения. Секунду спустя ощущение ослабло, но присутствие, едва уловимое, но несомненное, по-прежнему оставалось. Белоснежный венчик качнулся вправо, затем, чуть помедлив, влево. Гриффиндорец невольно улыбнулся. Ему так и представилась маленькая девочка, которая с настороженным любопытством разглядывает незнакомца, склоняя к плечу белокурую головку.
– Привет! – прошептал он, в свою очередь рассмартивая растение. Никогда еще ему не доводилось встречать такое чудо. Похоже, жизнецвет отлично чувствовал его восхищение, потому что легкое движение узких листьев напомнило Невиллу кокетливое пожатие плеч, еще больше усилив сходство цветка с девочкой.
– Как же ты тут живешь, совсем одна? – пробормотал он, окинув быстрым взглядом покосившиеся стены теплицы и путаницу высохших стеблей. Жизнецвет вздрогнул и поник; его свечение почти сошло на нет. Видно, несладко ему здесь было… нет, все-таки ей, подумал Невилл. Он не мог оставить здесь разумный цветок, бедняжка страдает в одиночестве и выживает в ужасных условиях, однако ему надо спешить. Юноша напряженно огляделся и приметил валяющийся неподалеку глиняный горшок, в котором все еще торчала засохшая зубастая герань. Он торопливо поднялся, подхватил горшок и вытряхнул его содержимое.
– Послушай, давай я тебя с собой заберу! У нас в Хогвартсе замечательные теплицы, много самых разных растений, тебе там хорошо будет. И я смогу тебя навещать, хочешь? – белые лепестки раскрылись, а сияние стало таким ярким, словно в заброшенной оранжерее появилось маленькое солнышко. Похоже, она не возражает. Невилл, не тратя времени, трансфигурировал из какой-то палки корявый, но вполне настоящий совок, накопал немного земли с грядки и тщательно полил ее водой, добытой заклинанием Агуаменти. Аккуратно полив растение – жизнецвет забавно покачивался под струей воды, и юноша почти слышал, как цветок хихикает – гриффиндорец принялся осторожно выкапывать его. Растение стоически вынесло эту неприятную процедуру и, едва утвердившись в горшке, снова старательно засияло, давая понять, что все в порядке. Невилл с облегчением выдохнул, осторожно накрыл цветок защитным куполом, чтобы он случайно не пострадал, и спрятал горшок под мантию. Теперь можно было убираться отсюда. Он рассеянно сунул в карман трансфигурированный совок и поспешил прочь.
За дверью его, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, поджидала Ханна. Заклятие невидимости уже начало ослабевать, и контуры ее тела все яснее различались на фоне пожелтевших от времени обоев.
– Ну, где ты ходишь, только тебя ждем!
– Я тут такое нашел, ты не поверишь!..
– Давай потом, а? Когда вернемся в школу.
Старшекурсники прибавили шагу и шмыгнули за перекосившуюся от сырости дверь, ведущую на лестницу в подвальный этаж. Спустившись, они обнаружили, что в коридоре собрались две из трех групп. Третья, под руководством Гарри, до сих пор не вернулась.
– Надо связаться с Поттером, – решительно постановил Забини, и, не откладывая в долгий ящик, выудил из кармана рацию. Старательно потыкав в кнопочки и еще раз восхитившись изобретательности магглов и ушлости Уизли, он прижал устройство к уху.
– Гарри! – неуверенно позвал он, все еще сомневаясь, что эта странная штуковина подействует. – Гарри, ты там?
– Нет, я тут, – хмыкнула в ответ трубка знакомым голосом и деловито поинтересовалась: – У вас как?
– Нормально, мы уже закончили, находимся в полном составе в том коридоре, куда прибыли. А вы? Помочь не надо?
– Неплохо бы, – напряженно пробормотал Гарри. – Тут пленников до… В общем, много. И в таком состоянии, что слабонервным не смотреть. А у нас уже портключи заканчиваются.
– Понял, – хмуро буркнул Блейз. – Мы уже идем!
– Спускайтесь сразу на третий подземный этаж, – посоветовал Поттер, прежде чем прервать связь. – На первый и второй не ходите, мы там уже были. Отбой!
Забини отключил переговорник и засунул его в карман.
– Ну, что, идем вниз? – буркнул Рон, неодобрительно оглядывая темный коридор. Ему тут не нравилось, но говорить об этом он не собирался.
– Идем, – откликнулся Забини и махнул рукой остальным. – На третий подземный этаж, остальные нам не нужны.
Они спускались по запущенной лестнице, стараясь не поскользнуться на склизких от сырости ступенях. Нужная дверь была распахнута, за ней виднелся коридор, ярко освещенный факелами и магией снующих по нему школяров. Воздух здесь был спертым и зловонным, под ногами шныряли крысы, совершенно не боявшиеся людей. Рона передернуло – крысы вызывали в нем не самые лучшие воспоминания. Озираясь, он шагал дальше, пытаясь найти Гарри. Ближайшие к входу двери камер были уже открыты, некоторые выломаны, словно ударом тарана – судя по всему, кто-то из ребят не выдержал. Шагов через тридцать коридор расширялся, образуя нечто вроде довольно большого зала, из которого вели еще три коридора, более узких, чем первый, и освещенных только Люмосами. Шагнув в зал, Рон ощутил тошноту: именно сюда приводили освобожденных пленников, чтобы потом отправить их портключами в Хогвартс. Судя по состоянию узников, Пожиратели не ограничивались одним Круциатусом.
– Плохо дело! – Гарри появился совершенно бесшумно, вынырнув из мутного полумрака левого коридора. – Мы все обыскали, вскрыли все камеры, но Драко нигде нет.
– Нет? – Рон прикусил губу, с ужасом представляя, что могло случиться с Малфоем, если он все же остался в соседнем крыле.
– Или мы что-то пропустили! – педантично уточнила Джинни, шагнувшая из темноты вслед за Поттером.
– Верно, – угрюмо кивнул тот. – Вот только не можем понять, что и где. На плане, который дал нам профессор, ничего дополнительно не указано, сам он тоже ничего нового нам не сказал.
– Может, он не знает? – Гермиона, как обычно, быстро вникла в суть проблемы. – У нас там, в комнате на втором этаже, пара Пожирателей заперта. А еще двоих мы с собой прихватили, трансфигурировали в деревянные башмаки для надежности. Грюму и одного хватит, а второго мы можем допросить…
– Можем, – хмуро откликнулся Рональд, обдумывая эту идею. – Вот только никто из нас не сумеет заставить его говорить. К Круцио они со своим Томми привыкли давно, да и не потянуть нам Круциатус. А ножиками резать, – он передернул плечами, мельком оглядев безжизненно распластанные тела на полу, – мы вряд ли сумеем.
– Что же делать? – тихо спросила Гермиона. – Как можно его найти? Может, заклинание Поиска?..
– Оно тут не работает, – вздохнула Джинни. – Мы пробовали уже.
– Значит, нужен какой-то способ видеть сквозь стены? – уточнил незаметно подошедший Невилл, баюкавший свой цветок.
– Сквозь стены? – Гарри уставился на друга. – Слушайте, а это мысль! Кто у нас умеет ходить сквозь стены, аппарировать, где можно и нельзя, приносить все, что угодно, и при этом не светиться?
– Домовые эльфы! – Гермиона радостно хлопнула в ладоши. – Ты прав! Я сейчас же отправлюсь на кухню и…
– Ни в коем случае! – испугался Рон. – Мы не знаем, какие приказы получили домовики в этом чертовом замке!
– Верно, – кивнул Гарри. – Сейчас отправим очередную партию в Хогвартс. Надо уже и наших потихоньку налаживать до дому, а то ключей не хватит. Вот и поручим кому-нибудь немедленно отправить сюда Добби!
– А почему его? – полюбопытствовала Джинни.
– Во-первых, он хорошо ко мне относится, – пояснил Гарри, – а во-вторых, он служил когда-то Малфоям, наверняка сумеет их разыскать!
– Если захочет! – фыркнул Рон.
– Попросим, – флегматично отрезал Поттер и направился к группе однокурсников. Те как раз собирались отправить портключом очередную партию пленников. Большинство из них было в таком состоянии, что бедолаг пришлось усыпить, прежде чем вызволить из камер, поэтому перемещение их посредством портала вызывало затруднения. Впрочем, один, в изодранной мантии аврора, упорно отказывался эвакуироваться. Отмахнувшись от хлопочущих рядом девушек, он ухитрился подняться на ноги и дохромать до Гарри.
– Поттер, – хрипло выдохнул он, цепляясь за стену, чтобы не упасть, – Поттер… Тут камеры есть… двери потайные… в том… коридоре… пыточная… и камеры… там…
Он махнул рукой в сторону одного из коридоров, потерял равновесие и бессильно стек по стене, прикрыв глаза. Гарри осторожно придержал его, чтобы аврор не ткнулся разбитым лицом в пол, и жестом подозвал Рона. Вместе они осторожно перенесли его к остальным, затем повернулись к коридору, на который указал им аврор. Поттер хмурился, кусая губу.
– Там мы уже смотрели, – отрывисто бросил он. – Глухая стена, ничего больше.
– Может, взорвать ее к Мерлиновой бабушке? – предложил Рон, почесывая в затылке. – У нас осталось…
– Рон, над нами чертова прорва этажей, – невесело напомнил Гарри. – Нас попросту здесь похоронит, да и все. Проклятье, да где же Добби?..
– Слушай, а может, ты его позовешь? – с надеждой поглядел на друга Уизли. – Он в тебе души не чает, может, услышит, пусть даже ты и не его хозяин?
– Позвать… – Гарри вдруг ухмыльнулся и, щелкнув пальцами, рявкнул. – Кикимер!
Раздался хлопок, и перед парнями материализовался старый домовик в грязной набедренной повязке. Он низко поклонился, ткнувшись острым носом в пол и бормоча:
– Хозяин позвал Кикимера в грязную дыру, гадкий хозяин, грязнокровки и предатели крови, ай-яй, если бы госпожа знала, если бы только знала, какое отребье владеет домом ее предков, как бы она сердилась на старого Кикимера, как бы она сердилась…
– Заткнись, – коротко скомандовал Поттер. – Слушай внимательно. Где-то здесь, в этом подземелье, есть потайные камеры. В одной из них заперт твой любимый Драко Малфой. Я хочу, чтобы ты нашел его и сообщил нам. Понятно?
– Мастер Драко в плену? – угрюмый домовик так явно разволновался, что перестал бормотать ругательства, оскорбляя постылого хозяина.
– Именно, – отрывисто бросил Гарри, смерив эльфа внимательным взглядом. – Возможно, не только он. Потайная дверь должна быть вон в том коридоре. Отправляйся немедленно!
– Да, сэр, Кикимер сделает, сэр! – домовик низко поклонился и тут же исчез.
Поттер устало выдохнул, стащил с носа очки и потер лицо ладонью.
– Ох, кто бы знал, как тяжко подчас быть рабовладельцем!
– Вот бы Герми порадовалась, если бы такое услышала! – хихикнул Рональд, пихнув друга локтем.
– Ты ей об этом не проболтаешься! – грозно воззрился на друга Поттер. – Иначе быть нам опять в Г.А.В.Н.Э.!
– Ладно, уговорил! – хмыкнул рыжий.
Раздался хлопок, и Кикимер вновь материализовался перед гриффиндорцами.
– Он там! – эльф нервно заламывал руки и приплясывал на месте от нетерпения. – Мастер Драко там! И господин Люциус с мисс Цисси! Они там, Кикимер нашел их, Кикимер нашел!..
– Прекрати орать! – поморщился Гарри. – Где дверь?
– Здесь, вот она! Кикимер нашел, он знает! – залопотал эльф, семеня по коридору. Он указал на стену и усиленно закивал, хлопая ушами. – Вот тут!
– Открыть сумеешь?
– Кикимер не может! – домовик взвыл, яростно дергая себя за уши. – Дверь откроет только волшебник, сэр, сильный, сильный волшебник! Кикимер не сможет! Кикимер плохой, плохой!..
– Перестань! Придумаем что-нибудь, – отсутствующим тоном пробормотал Гарри, ощупывая стену. – Полагаю, Алохомора тут не поможет. А если…
Он сделал шаг назад, сосредоточился и прошипел на парселтанге:
– Откройся!
Дверь не шелохнулась.
– Вот черт, – буркнул Поттер, яростно ероша шевелюру. – Вот зараза!
От досады он пнул стену носком ботинка и выругался неприличным словом. Раздался скрежет, зашуршали камни, и вместо стенки образовалась арка, ведущая в очередной коридор.
– Вот она, сила непечатного слова! – торжественно выдал Рон, зачарованно наблюдая, как загораются факелы, закрепленные на стенах.
Гарри хмыкнул и шагнул в коридор. Здесь в камерах вместо дверей были решетки, позволявшие видеть внутренность крошечных закутков размером чуть просторней платяного шкафа. Первые четыре были пусты, однако от истлевших кучек тряпья, валявшихся по углам, поднималось отвратительное зловоние. Пятое помещение дверей не имело вовсе. Едва перешагнув порог, Гарри и Рон мигом пожалели об этом – здесь располагалась пыточная камера. В отличие от прочих помещений, тут был идеальный порядок. Стол, обитый жестью, с канавками для стока крови, вычищен до блеска, инструменты аккуратно развешены по стенам, хлысты и ножи на специальной стойке, в бронзовой жаровне кучка угля, готовая загореться, едва в этом возникнет надобность. И лишь слабый, но отчетливый запах крови, въевшийся, казалось, не только в камни, но и в самый воздух, говорил о том, что это совсем не музей. Ни слова не говоря, парни попятились и выскльзнули наружу. Уизли судорожно вздохнул и потряс головой, решив про себя, что запах гнили гораздо приятнее.
– Рон, – напряженно позвал Гарри, – у вас, говоришь, еще зелье осталось?
– Угу, почти корзина. Думаешь?..
– Ага. Как в лесу, с заклятием левитации на время. Как раз успеем убраться.
– Правильно. А когда уберемся… как там король говорил? После нас – хоть потоп!
– Или обвал.
Они понимающе переглянулись и продолжили путь. Шаги звучали глухо, словно затхлый воздух поглощал звуки. Тех, кого искали, парни увидели лишь в двух последних клетках. Нарцисса Малфой, бледная, как мрамор, сидела, прислонившись к стене, на постеленной на пол мантии. Ее муж стоял, заслоняя жену. Судя по мрачному выражению всегда столь надменного холеного лица, он готовился к самому худшему. А обалдение, посетившее его физиономию при виде двух гриффиндорцев, ясно говорило о том, что ждал он совсем не их.
– Поттер?! – судя по всему, Люциус никак не мог поверить, что глаза ему не лгут. – Вы?!
– Мы, – покладисто отозвался Гарри, шаря по карманам в поисках портключа. – Именно мы. Надеюсь, Вы не против, сэр?
– Никоим образом, мистер Поттер, – Лорд Малфой светски улыбнулся и заложил руки за спину. – Ваше здесь присутствие внушает мне самые светлые чувства!
– Всегда рад помочь. Вот, – на пол темницы спланировало обтрепанное перо, – это портал, пароль – «Палата № 6». Перенесетесь в Хогвартс, в больничное крыло.
– Мы не можем, – Нарцисса поднялась на ноги и тоже подошла к решетке. – Наш сын… мы не можем его бросить!
– А кто тут говорил про бросить? – фыркнул в ответ Уизли, усиленно ковырявшийся в замке соседнего застенка. – Мы, между прочим, как раз за ним и пришли, а всем остальным просто повезло.
– Именно, – спокойно кивнул Гарри, разглядывая родителей своего лучшего врага. – Скажите на милость, как вы все угодили в подземелья?
– Драко осмелился морочить голову Темному Лорду, – Малфой-старший устало потер лицо ладонью, – а потом выяснилось, что он анимаг…
– Надо же! – восхитился Поттер, покачав головой. – Дайте угадаю: он откусил Томми что-нибудь?
– Я так полагаю, для Вас анимагия секретом не была?.. Нет, к сожалению, ничего не откусил. Но…
– Ясно, – Гарри помолчал. – Он не пожелал принять Метку, устроил в Тронном зале раскардаш, а когда попался, вы попытались его выручить. В результате все трое получили наказание в виде тюремного заключения на неопределенный срок.
– Очень даже определенный, – слабый голос, раздавшийся из соседней камеры, застал всех врасплох. – Пожизненный.
– Хорек! – возрадовался Рон, открывший-таки замок и склонившийся над слизеринцем. – Живой, зараза!
– Не дождешься, Рыжий, – хмыкнул Драко, силясь приподняться и морщась от боли. – Я намерен отравлять тебе существование, по меньшей мере, еще лет двести!
– Тогда ты точно помрешь раньше, Уизли меньше трехсот не живут! – радостно сообщил славный представитель упомянутого рода, аккуратно сгребая недруга в охапку и вытаскивая наружу.
– Вот счастье-то, тебе придется потратить время, чтобы проводить меня в последний путь! А я уж позабочусь завещать тебе что-нибудь и понадежнее испортить настроение. Как насчет бочонка докси?..
– Близнецам подарю! – отмахнулся Рон, заботливо кутая блондина в свой плащ и усаживая у стеночки. – Или нет, не подарю – продам!
– Какой ты корыстный, – пробурчал младший Малфой, устало прикрывая глаза.
– Кстати, о корысти, – мягко проговорил Гарри. – Что Вы намерены теперь делать, сэр?
– Не могу сказать, мистер Поттер. Знаю лишь, чего я делать не намерен. Темный Лорд посягнул на будущее моей семьи. Следовательно, он нарушил договор, и более мы ничего ему не должны.
– А если у него будет иное мнение на сей счет?
– Ничего, как-нибудь разберемся. Полагаю, Северус не откажется поучаствовать в решении нашей маленькой проблемы?
– Думаю, нет. Но об этом, сэр, лучше побеседовать с ним лично. Думаю, у Вас будет такая возможность, если только мадам Помфри позволит. Кстати! Скажите, чей это замок?
– Мой, мистер Поттер. Я в свое время имел неосторожность предложить одно из принадлежащих мне имений в качестве штаб-квартиры.
– Вот как. Следовательно, местные домовые эльфы также принадлежат Вам?
– Совершенно верно.
– В таком случае у меня к Вам просьба, сэр. Не могли бы Вы отослать их всех отсюда и запретить тут появляться? Прямо сейчас, если можно.
– Разумеется, можно. Посторонитесь, сделайте милость.
Гарри отошел в сторону и с любопытством наблюдал, как Лорд Малфой разбирается со своими слугами. Как только последний эльф, усиленно кланяясь и бормоча благодарности, убрался в Малфой-мэнор, Поттер отлепился от стены и спокойно посоветовал:
– Отправляйтесь в Хогвартс, сэр, мы тоже скоро будем. Вот только разберемся с делами и сразу вернемся.
– Не задерживайтесь, – бросил в ответ Люциус, поднимая с пола перо и обнимая жену за плечи. – На этот коридор наложены сигнальные чары, если в Тронном зале кто-нибудь есть, могут услышать…
– Фигушки им! – фыркнул Рональд. – Там теперь натуральная свалка. Если кто чего и услышит, всем будет совершенно не до нас! Мы, конечно, извиняемся, но замок… в общем, жить здесь больше нельзя. А будет еще хуже.
– И тем не менее.
– Не волнуйтесь, – подал голос Драко. – Мы быстро.
– Кто бы говорил, – буркнул Уизли, поднимая Малфоя с пола. – Быстро он…
– Рыжий, не нуди, а? – вздохнул слизеринец, пытаясь утвердиться на ногах и при этом не упасть. – В кого ты такой зануда?
– В маму! – отрезал Рон и без церемоний поднял блондина на руки. – И не шебуршись, а то уроню! Гарри, прекрати ржать!
– Постараюсь! – Гарри прикусил губу, стараясь не хихикать.
Они выбрались из потайного коридора, вздохнув с облегчением – слишком отвратительным было это место. Народу в подземелье заметно поубавилось, многие отправились в Хогвартс, сопровождая узников. Но и оставшихся оказалось достаточно, чтобы поднять безумный гвалт, когда два гриффиндорца и слизеринец явили себя народу. Пэнси, растолкав всех, ухватила Малфоя за руку и разрыдалась в голос, Лаванда и Милисента кинулись ее утешать, Крэбб и Гойл тихой сапой подобрались поближе к Драко, мимоходом оттоптав кому-то ноги и едва не уронив на пол Энтони, остальные сгрудились вокруг плотным кольцом и гомонили так, что Гарри едва не оглох.
– Тихо! Тихо, не орать! Слушайте сюда. Программу минимум мы выполнили и даже перевыполнили, теперь наша задача – организованно отступить, нанеся противнику максимальный урон. Иными словами, смыться отсюда поживее, сделав напоследок гадость повесомее. Для начала вопрос: сколько наших уже в Хогвартсе? Чтобы не забыть никого.
– К настоящему моменту в Хогвартс отправлены двадцать два человека, соответственно, осталось восемнадцать, – протолкавшись к Поттеру, Гермиона сверилась с записями в блокнотике. – Кроме того, у нас еще узники, двое в тяжелейшем состоянии, чтобы всех отправить, понадобится человек восемь, не меньше.
– Ясно. Значит, так. Остаюсь я, Рон…
– Я тоже! – резко вмешалась гриффиндорка, хлопнув блокнотом по ладони. – Я должна убедиться, что все благополучно отправились обратно и каждого отметить!
– Ладно, ты и еще Гойл. Винсент, возьми у Рона Драко и присмотри, чтобы он из больничного крыла не сбежал. Грегори, где бомбы?
– Тут, – Гойл шагнул в угол, где стояла корзина, аккуратно перенес ее поближе и снял крышку. Внутри блеснули ряды тщательно упакованных флаконов с зельем.
– Прекрасно, – пробормотал Поттер, затем обвел взглядом недовольно загомонивших однокашников. – На такое дело много народу не нужно, вчетвером мы быстрее управимся. И не спорьте, нет времени.
Поворчав для порядка, армейцы потянулись на выход. Спорить с командиром всерьез никто не стал, по прошлому опыту зная, что бесполезно. Когда последний исчез, задействовав портал, Гарри повернулся к оставшимся.
– Приступим, пожалуй. Начнем оттуда, – он махнул рукой, указывая в сторону потайного коридора. Рон понимающе кивнул, Гермиона вынула палочку, проверив заклинание левитации на попавшемся под ноги камушке, а Грегори аккуратно поднял корзину.
Подземелье они заминировали на совесть, не ограничившись только пыточной камерой. Не забыли и прочие подземные этажи, насколько хватило взрывчатки. Подвесив последний пузырек, Гермиона нервно поежилась: левитирующее заклинание было настроено так, чтобы исчезнуть по прошествии определенного времени, и это время должно было вот-вот выйти.
– Пора, – лаконично буркнул неразговорчивый Гойл, уменьшая пустую корзину и запасливо пряча ее в карман. – Ждут нас.
– Сейчас, – Гарри вынул палочку, поднял ее вверх и пробормотал заклинание.
Странное облачко всплыло к потолку и, просочившись сквозь каменный свод, исчезло. Поттер пакостно ухмыльнулся и достал кофейную ложку-портключ. Дождавшись, когда его спутники дотронутся до портала, он произнес пароль:
– Палата номер шесть!..
…И коридор опустел. Взвихрившаяся пыль едва успела опуститься на привычные места, едва затихло последнее эхо произнесенных слов, как действие заклинания закончилось. Первый взрыв глубоко под землей вызвал цепную реакцию, и правое крыло медленно и торжественно сложилось внутрь себя с таким видом, словно вознамерилось провалиться к центру Земли, но задержалось ненадолго, дабы решить насущные проблемы. Пожиратели, суетящиеся в левом крыле, заметались с воплями ужаса: левое крыло, ощутив вибрацию, тоже заметно просело, посыпались камни. Волдеморт, которого к тому времени успели уже достать из-под обломков кресла и кусков потолочных перекрытий, в бессильном бешенстве воззрился на изуродованный замок. Из дыры между двумя плитами выползла полуоглушенная Нагайна, покрытая пылью, с подбитым глазом и отдавленным хвостом. Выбравшись на поверхность, она вытянулась во всю длину и отключилась. В этот момент над развалинами правого крыла всплыло странное красно-желтое облачко. Постепенно разрастаясь, оно все больше уплотнялось и, наконец, оформилось в слова: «Дорогой Томми! Был у тебя в гостях – не понравилось, скучно живешь. С горя позаимствовал у тебя всех пленников. Извиняй, не верну, самому надо. Засим прощаюсь, с искренней ненавистью, Поттер». Огромная надпись издевательски померцала, после чего рассыпалась торжественным фейерверком. В наступившей тишине слышно было, как потрескивают полуобрушенные стены и вопят растревоженные вороны.
– …….! – рев Темного Лорда был слышен далеко окрест. Вот только Поттеру от этого было ни холодно, ни жарко.
Эффект словесной неожиданностиПоявление диверсантов-подрывников в больничном крыле прошло незамеченным, что было совсем не удивительно: никогда еще здесь не собиралось столько народу разом. Все кровати были заняты, их не хватало, и раненых располагали на полу, расстелив запасные матрасы. Мадам Помфри, занятая под завязку, сновала от пациента к пациенту, стараясь успеть везде; профессор Снейп, приподнявшись на локте, командовал АДовцами, которых Поппи позвала на помощь. Его четкие указания и едкие замечания заметно уменьшали хаос, царящий в лазарете, – пусть целителем он и не был, но в медицинских зельях и заклинаниях разбирался не хуже школьный медсестры.
Оценив царящий в палате бардак, Гермиона всплеснула руками и тут же ввинтилась в толпу, целеустремленно проталкиваясь к стеклянному шкафу с целебными зельями. Перекинувшись парой слов с медиковедьмой, девушка занялась одним из пострадавших.
Гойл, оглядевшись, выцепил взглядом кровать, где возлежал Драко Малфой, очень недовольный тем, что родители, Пэнси и Крэбб дружно его опекают, не разрешая даже сесть, и целенаправленно потопал туда, с явным намерением присоединиться к стражам слизеринского принца.
Дамблдор скромно расположился в уголке на стуле. На его плече восседал Фоукс и сосредоточенно плакал в стакан, предусмотрительно подставленный хозяином. Стакан был уже наполовину полон, что, несомненно, радовало оптимиста Альбуса. Рядом на маленьком столике стояли разнокалиберные пузырьки, наполненные ценной субстанцией. Время от времени мадам Помфри подходила к столу, собирала несколько склянок и оставляла пустые. Директор переглядывался с фениксом, оба философски вздыхали, Альбус разливал накопившиеся в стакане слезы по бутылочкам и снова подставлял Фоуксу стакан.
Неподалеку, рядом с тюфяком, на котором лежал тот самый молодой аврор, подсказавший, где искать потайной коридор, прямо на полу сидел Невилл со своим жизнецветом. Он доверительно беседовал с цветком и аккуратно собирал на кусок марли выступившую на лепестках росу. Когда ткань становилась влажной, он обрабатывал ею многочисленные раны аврора, одновременно пресекая попытки последнего подняться.
– Я… должен доложить… – полуобморочно бормотал бывший узник Волдеморта, в очередной раз пытаясь встать.
– Без тебя все доложат! – отрезал Лонгботтом, запихивая упрямого пациента под одеяло. – Может, уже доложили.
– Они не знают, – шептал аврор, борясь с беспамятством. – Они не слышали… Тот-Кого-Нельзя-Называть… его нельзя убить…
– Ну, вот, – пробурчал Невилл, озабоченно хмурясь, – и называть нельзя, и убить нельзя… Неприкасаемый прям какой-то.
– Нельзя убить! Бессмертный… он сделал что-то… душу… душу расколол… теперь нельзя…
– Совсем плох, бедняга, – сочувственно вздохнул Невилл, поправляя подушку. – Гарри, ты слышал, что он несет?
– Слышал, – Поттер задумчиво прихмурил брови. – И, по-моему, он не просто так все про душу талдычит. Надо Дамблдору сообщить.
– Что именно? – седобородый директор обнаружился за его спиной. На плече у Дамблдора по-прежнему восседал Фоукс, явно утомленный необходимостью плакать на заказ.
Величайший волшебник своей эпохи с аппетитом жевал лимонные дольки и угощал феникса орешками. Гриффиндорцы охотно поведали ему, о чем так активно бредил молодой аврор. С каждым словом профессор становился все мрачнее и мрачнее.
– Скверно, – качнул головой директор. – Гораздо хуже, чем я предполагал.
– Профессор, так это правда? – охнул Невилл, рывком поднимаясь с пола и прижимая к себе горшок с цветком. – Он и впрямь это сделал? Разделил свою душу?!
– Судя по всему, да, – директор поманил их в свой угол, подальше от уснувшего, наконец, аврора.
– И что, он действительно бессмертный? – Гарри недоверчиво прищурился.
– В некотором смысле – да.
– В некотором – это в каком, сэр? – с вежливой настырностью настаивал Гарри.
– Хм… я не совсем уверен… – замялся директор, избегая смотреть на юношу. – Думаю, стоит все проверить, и тогда уж… мда… чтобы, так сказать, исключить… если можно так выразиться…
– Значит, это касается меня, – спокойно заключил Поттер, складывая руки на груди. – И что на этот раз? Только не надо больше секретов, сэр, вряд ли это пойдет нам всем на пользу.
– Хорошо, – директор устало вздохнул и покачал головой. – Но не прямо сейчас. Как только разберемся со всей этой ситуацией, мы поговорим… так сказать, узким кругом.
– Насколько узким? – тут же поинтересовался Невилл, поглаживая цветок.
Альбус посмотрел на него с укоризной, но травознай успешно проигнорировал упрек, продолжая смотреть на директора ясным и пристальным взглядом. Дамблдор пожевал бороду, вздохнул, но все-таки ответил.
– Во-первых, Гарри – его это непосредственно касается. Во-вторых, профессор Снейп – он знаток Темных искусств, его консультация будет полезна. В-третьих, конечно, я.
– В-четвертых, я, Рон, Гермиона и Малфой! – энергично вмешался Невилл, воинственно сверкая глазами.
Гарри прыснул; директор расстроился.
– Невилл, мальчик мой, – начал было он, но тут вмешался Гарри.
– В самом деле, сэр, почему нет? Им можно доверять.
– Можно-то можно, вот только… – директор не договорил, устало махнув рукой. – А впрочем, ладно. Но условие – больше никто – никто! – знать не должен. Ни родственники, ни соученики, ни ближайшие друзья, если они не входят в круг означенных лиц!
– А если возникнет насущная необходимость? – Гарри с невинным выражением лица склонил голову к плечу. – Консультация, скажем, потребуется, или еще что?
– Будем решать такие вопросы по мере необходимости. Полагаю, мы договорились?
– Да, профессор. Скажите, это очень срочная проблема?
– Пока не слишком, Гарри. Но может таковой стать, поэтому тянуть мы не будем. Как только профессор Снейп сможет участвовать в обсуждении…
Невилл захихикал.
– Ну, если сейчас он в состоянии командовать целой толпой, то и обсудить чего-нибудь точно не откажется!
– Ты забыл про мадам Помфри! – зловеще ухмыльнулся Поттер, хитро прищурив зеленые глаза. – Он-то не откажется, а вот ОНА точно будет против! А это значит…
– Снотворное зелье! – хором заключили парни.
– Полагаю, Поппи все же проникнется важностью момента и с зельем повременит, – успокоил юношей Альбус, сам, впрочем, сомневаясь в собственных словах.
– Ой, вряд ли, – пробурчал Гарри. – Она даже Томми способна сказать: «Немедля покиньте больничное крыло, Ваша Авада плохо отразится на здоровье пациентов!»
Между тем в Хогвартс начали прибывать авроры и целители из Мунго, и добровольных помощников Армии Дамблдора вежливо попросили на выход. Те неохотно потянулись наружу, оживленно обсуждая приключение, выпавшее на их долю сегодня. Подкараулив в коридоре участников последнего, решающего рейда по замку Лорда, с них потребовали подробного изложения всех событий, которые остальные пропустили. Герои-подрывники не отказали. В итоге все кончилось тем, что толпа из полусотни старшекурсников прямиком отправилась в Выручай-комнату праздновать. Недоставало лишь Драко и Гермионы – первый был еще не в том состоянии, чтобы вставать с постели, а вторая решительно заявила, что мадам Помфри нужна помощь! Гарри всерьез подозревал, что помощь нужна не столько Помфри, сколько Снейпу, но благоразумно не стал озвучивать свои предположения.
Лишь поздним вечером старшекурсники разбрелись по спальням; освобожденных пленников переправили в больницу Святого Мунго; авроры, допросив всех, кто попался им под руку, отправились восвояси, прихватив с собой трансфигурированных в башмаки Пожирателей, выказав, правда, неудовольствие «непродуманными до логического конца действиями неблагоразумных подростков». Означало это, что упомянутые участники недавней вылазки просто обязаны были не только обезвредить, но и доставить всех без исключения ПСов в распахнутые объятия аврората, на что получили язвительный ответ профессора Снейпа, что, несмотря на горячность, недоученность и отсутствие жизненного опыта и практики, его студенты справились как нельзя лучше, выполнив за стражей порядка их работу, а после предложил особо недовольным аврорам поделиться с молодым поколением изрядной долей зарплаты и пройти повторный курс трансфигурации и боевых искусств под руководством МакГонагл и его лично, ибо напыщенные идиоты из министерства, видимо, забыли, сколько сил и энергии отнимают указанные заклинания у взрослых, не говоря уже про школьников. На сим дискуссия завершилась, и в Хогвартсе воцарилась, наконец, сонная тишина.
Профессор Снейп вздохнул с облегчением и откинулся на подушку. Сегодняшний день, казалось, тянулся бесконечно долго – столько всего он успел вместить. Подземелья, пытки, освобождение, тревога за бестолкового крестника, не менее бестолкового Поттера сотоварищи, жуткое, почти обморочное облегчение, когда они вернулись невредимыми, таща с собой всех пленников страшных подвалов цитадели, бардак в больничном крыле, препирательства с аврорами, МакГонагл, Помфри, Гермионой… И вот, наконец, долгожданный покой. Драко сопит на соседней кровати, ему тоже досталось сегодня. Нахал белобрысый. Надо же – превратился в хорька и потоптался по самому Волдеморту! Олух. Герой. Чучело. Уши ему надрать. Обнять на радостях, а потом надрать. Потом, когда проснется. А лучше – когда выздоровеет. Поттер тоже молодец сегодня, даже и поругать не за что. Пока не за что, поскольку подробностей его похождений Северус еще не знает. Но даже если гриффиндорское чудо и успело начудесить в гостях у Лорда, результат все равно впечатляет – под его командованием дерзкие школяры практически сравняли замок с землей, Волдеморту настучали по голове, украли всех узников, наставили ловушек и смылись целые и невредимые. А ведь еще предстоит как-то убедить Поттера поделиться подробностями, что будет непросто – глупый мальчишка повергает врагов одной левой и не видит в этом решительно ничего необычного, но когда речь заходит о его подвигах, жутко смущается и краснеет, отчего смущается еще больше. Что ж, придется потрясти Уизли. Рыжее недоразумение болтливо на диво, выложит все… вот только это будет лишь то, что он запомнил. А запоминает он только то, что ему интересно. А значит, цельной картины от него не добиться, хоть тресни. А Гермиона… о, она изложит все ясно, четко, предельно правдиво. Но с нее станется утаить что-нибудь, если она решит, что ему вредно волноваться. Вывод: допрашивать придется всех, включая Лонгботтома. Уж тогда-то профессор будет точно знать, что же учинили его студенты в несокрушимой лордовской твердыне. Не то чтобы он им не доверял. Просто любопытство, как ни странно, было присуще ему в полной мере, и он твердо намеревался его удовлетворить, хоть и не признался бы в этом никому. С такими мыслями зельевар незаметно заснул…
Проснулся он очень рано, когда ночь за окнами больничного крыла только-только начала сменяться утром. Чувствовал себя Северус на удивление неплохо, а если вспомнить события вчерашнего дня, то и вовсе замечательно. Потянувшись, он приподнялся на локте и сел. Голова слегка кружилась, но умеренно – стены на голову не падали, пол не вертелся, жить можно. Выбравшись из постели, Северус осторожно, придерживаясь за спинки кроватей и стены, отправился в ванную. Он подозревал, что Поппи, увидев его на ногах, устроила бы ему грандиозный разнос, однако это никогда зельевара не смущало. Тем не менее он приложил все усилия, чтобы не нашуметь и не разбудить чуткую медиковедьму. Возвращаясь, профессор мысленно чертыхнулся, завидев у своей кровати смутно видимый в полумраке силуэт. Явно женский. Впрочем, бросив на посетительницу второй взгляд, он немного успокоился. Эта невысокая стройная фигурка с копной пышных волос никак не могла принадлежать мадам Помфри.
– Мисс Грейнджер, – вполголоса поприветствовал посетительницу Снейп. – Что привело Вас сюда в такую рань?
– Вы, профессор, – бесхитростно улыбнулась Гермиона, поправляя волосы. – Я проснулась и подумала, что Вам, должно быть, потребуется помощь…
– Я прекрасно себя чувствую, – суховато отозвался Северус. Намеков на свою физическую слабость он не любил с детства.
– Чтобы убедить мадам Помфри, что Вы вполне здоровы и можете отправиться в свои комнаты.
– Полагаете, Вам это удастся? – в голосе профессора причудливо мешались скепсис и надежда. Сам он в таком исходе очень сомневался.
– Ну, попробовать не вредно! – мудро рассудила девушка и присела на стул у кровати. – А сейчас Вам лучше лечь, иначе она нипочем не согласится, если вдруг увидит, что Вы встали!
– Она и так вряд ли согласится, – пробурчал Северус, усаживаясь на постели и пихая подушку, чтобы удобнее подпирала спину. – Ей кажется, что без ее забот я зачахну, как Гремучая ива в пустыне!
– Ну, для начала она там не вырастет! – резонно отметила девушка, накручивая на палец прядь волос. – Гремучая ива, как и прочие разновидности ив, предпочитают влажную почву, преимущественно по берегам водоемов, поэтому…
– Мисс Грейнджер, не заговаривайте мне зубы! – строго потребовал профессор, устраиваясь под одеялом и накладывая на постель крестника заглушающие чары, чтобы его не разбудить. – Меня совершенно не волнуют сложности выращивания ив в неподходящем климате, с этим пожалуйте к Лонгботтому, если готовы выслушать трехчасовую лекцию на эту тему. Я желаю знать подробности Ваших похождений в замке Лорда! Причем, пардон за тавтологию, во всех подробностях.
– Конечно, профессор! – юная ассистентка скромно улыбнулась. – То зелье очень мне пригодилось…
Пять минут спустя зельевар не знал, смеяться ему или гневаться. Гермиона действительно рассказала о своих приключениях в самомалейших подробностях. Узнав, что девушка в облике крошечного грызуна проникла в караулку, он готов был отчитать ее за неосторожность; услышав, как некий джунгарик практически в открытую пообедал волшебными палочками матерых Пожирателей, едва удержался от того, чтобы надрать гриффиндорке уши за такой риск; а выяснив, КАК хомячок спровоцировал падение врагов со стульев, чтобы заполучить последнюю палочку, просто потерял дар речи. Между тем девушка сочла его молчание следствием недостаточной силы воображения и решила попросту продемонстрировать свой зажигательный танец, попросив при этом:
– Только Вы представьте, что я хомячок, ладно?.. Так вот, залезаю я на стол…
Правда, на стол она не полезла, что не сделало зрелище менее занимательным. А уж когда она грациозно повернулась к зрителю спиной и, бросив на него через плечо вызывающий взгляд, похлопала себя руками по пятой точке… безумно привлекательной, надо сказать, признался себе Северус. Весь ее облик был столь невинно-обольстительным, что он совсем уж было собрался сообщить гриффиндорке о степени своего восхищения – в рамках приличия, разумеется! – как вдруг…
– Ух, ты! Это чего было? – восхищенный голос Рональда Уизли вдребезги разбил очарование момента, заставив и зрителя, и танцовщицу смутиться и вернуться с небес на землю. Рядом с вошедшим невовремя рыжим стоял Гарри, с веселым интересом рассматривавший зарозовевшую от смущения подругу, и Невилл, преданно таскавший с собой горшок с жизнецветом.
– А на бис повторить? – сипловато спросонья потребовал Драко, откладывая палочку, которой снимал заклятие неслышимости.
– А по ушам получить? – тут же подбоченился Рон, угрожающе меряя взглядом блондина. – Или у змей уши не растут? Как и ноги?
– Уши, ноги… главное – хвост! – фыркнул слизеринец, усаживаясь в постели. – И вообще, будешь умничать, я тебе не скажу, как чудно провел время у Лорда! Он знаешь, как слушать умеет?..
Следующий час дружная компания наперебой рассказывала наставнику подробности своих многообразных похождений в Цитадели. Терпеливо выслушав всех, зельевар мимолетно посочувствовал Волдеморту – фантазия этих недорослей на пакости могла довести до истерики и гораздо более уравновешенную личность, чем его сдвинутый по фазе бывший повелитель.
Идиллия, впрочем, продолжалась недолго – ровно до того момента, как мадам Помфри вышла из своих комнат с целью немедленно учинить над своими пациентами несколько жизненно необходимых медицинских процедур. Узрев обоих страдальцев сидящими в постелях и наслаждающимися беседой, она немедля пошла в атаку. Все посторонние вмиг были выдворены за дверь с категорическим запретом входить, пока она не разрешит. Возражения отметались незамедлительно, бунт подавлялся в мгновение ока, и болеющим ничего не оставалось, кроме как покориться безжалостному диктату добрейшей мадам Помфри.
Выставленные за дверь Гарри, Рон, Невилл и Гермиона – санкций не избежала даже она – отнеслись к мелкой неприятности философски и уселись на скамейку ждать, покуда медиковедьма завершит медицинские процедуры и сменит гнев на милость. Пока они убивали время за беседой, субботнее утро окончательно вступило в свои права, в коридорах зазвучали шаги и голоса студентов, потянувшихся в Большой зал на завтрак.
– А, вы уже здесь! – профессор Дамблдор приветливо улыбнулся в ответ на приветствия своих студентов и решительно направился к двери в больничное крыло. – Думаю, пора начинать.
– Знаете, сэр, по-моему, не стоит…
– Ну-ну, Гарри, не надо так нервничать, – добродушно откликнулся директор, шагая через порог. – Думаю, что…
Договорить он не успел. Почтенная Поппи не терпела, когда ей мешали выполнять ее профессиональный долг. И неважно, кто именно – директор, авроры, министр… да хоть сам Мерлин. В чем Альбусу и пришлось немедленно убедиться – возмущенное кудахтанье Помфри буквально вынесло его обратно за дверь.
– Что ж, полагаю, лучше позавтракать. Идемте, не будем нервировать мадам Помфри! – и торжественным шагом седовласый старец устремился к лестнице, ведущей вниз.
Четверо гриффиндорцев, подавив хихиканье, последовали за ним. Народу в Большом зале было меньше, чем всегда – многие студенты предпочли отоспаться, а потом перехватить что-нибудь на кухне. Наевшись оладий с кленовым сиропом и дождавшись, пока вечно голодный Рон сжует четвертую булочку с черничным джемом, дружно решили не ждать профессора Дамблдора, не спеша попивавшего кофе с круассанами, а отправиться сразу в больничное крыло. Вдруг мадам Помфри смилостивится?
Надежды оказались напрасны. Пришлось опять обосноваться на все той же скамейке и ждать второго пришествия Альбуса Дамблдора, каковое не замедлило случиться. На сей раз директор был куда более осторожен. Заглянув опасливо в чуть приоткрытую дверь и оценив обстановку, он шагнул через порог, сделав знак студентам следовать за ним. Судя по всему, медиковедьма основательно взяла своих пациентов в оборот. Оба выглядели жутко недовольными, но протестовать и проситься на волю даже не пытались. Поппи смерила вошедших суровым взглядом, поджала губы, но ничего не сказала. Аккуратно собрала склянки из-под лечебных зелий и посуду после завтрака, составила все это на поднос и вышла, плотно прикрыв за собой дверь. Дамблдор вздохнул, сотворил пять удобных стульев, расположив их рядом с кроватями. Когда все уселись, он обвел всех сосредоточенным взглядом и начал говорить.
– Все вы знаете, по какому поводу мы собрались сегодня…
– Не все, сэр! – тут же вылез Драко. – Я не знаю! И профессор Снейп, наверное, тоже…
– Драко, не тараторь! – суховато осадил его крестный. – Мы действительно не знаем, что случилось, поскольку никто, – он окинул заерзавших гриффиндорцев неодобрительным взглядом, – не потрудился сообщить, по какому именно вопросу из множества возможных Вы желали бы побеседовать с нами.
– Тема неприятная, профессор, – вздохнул Невилл, не дожидаясь, пока директор соберется с мыслями. – Мы тут от одного аврора, который в плену был, услышали случайно, что Томми нельзя убить, потому что он что-то сделал со своей душой… разделил вроде бы.
– К сожалению, это очень похоже на правду, – покивал Дамбдлор. – Именно поэтому, скорее всего, Том и не погиб, когда пытался убить Гарри. Существует такое понятие – крестраж. Это некий предмет, в который посредством особого ритуала – убийства – заключается осколок души. Крестраж служит якорем, удерживающим волшебника в этом мире, не позволяя умереть. Это очень темная магия. Должен предупредить вас всех, эта информация запретна и чрезвычайно опасна и разглашению не подлежит.
– Но как это возможно? – Гермиона сосредоточенно нахмурилась, вспоминая все, что слышала и читала о непросительных проклятиях и темной магии.
– Обычно невозможно, – согласился директор. – Но кто сказал, что Том Реддл обычный человек?
– Кто сказал, что он вообще человек? – буркнул Гарри и передернулся, припомнив свои видения.
– Так вот, я всерьез подозревал, что он в своем стремлении к бессмертию действительно пошел на то, чтобы разорвать свою душу. Последние события убедили меня в том, что это не просто подозрения.
– Тот аврор? – тихо спросил Невилл, поглаживая листочки цветка.
– Да, – Дамблдор кивнул и выпрямился на стуле, внимательно оглядев серьезные лица остальных. – Я говорил с ним… То, что он узнал, окончательно развеяло мои сомнения. У Тома действительно есть крестраж, хуже того – он создал несколько. И значит, нам предстоит, во-первых, выяснить, сколько их, во-вторых, как они выглядят, в-третьих, где они находятся…
– В-четвертых, как их уничтожить, – невесело завершил Гарри. – Но это именно что в-четвертых, поскольку не пригодится, если мы эти самые крестражи не найдем.
– Это подождет, – хмуро резюмировал Снейп. – Сейчас главное – найти.
– Значит, надо подумать, где он мог спрятать такую ценность, – деловито проговорила Гермиона. – Давайте прикинем. Вот если бы ты, Гарри, был Темным Лордом…
– Мерлин упаси! – Поттер нервно подпрыгнул. – Только этого мне и не хватало до полного счастья!
– Ну, я же для примера! Если бы ты был Темным Лордом, где бы ты спрятал крестраж?
– В Выручай-комнате, – не моргнув глазом, отозвался Гарри. – Там при желании можно спрятать «Титаник» со всеми пассажирами, и никто не найдет.
– Хм… неглупая мысль, – задумчиво признал зельевар. – Надо проверить, возможно, и впрямь что-нибудь отыщем.
– А Тайная комната? – вспомнил Рон. – Там тоже много чего спрятать можно. И охрана вдобавок еще какая была… пока Гарри зверюшку не прикончил.
– А вот я бы, – задумчиво пробормотал Невилл, обращаясь скорее к своему жизнецвету, нежели к остальным, – нашел бы страшную, темную пещеру и спрятал там! А чтобы никто не стащил, поселил бы каких-нибудь темных созданий для охраны. Инферналов, скажем, или дементоров…
– А еще можно в Гринготтс засунуть! – вставил Драко. – Гоблины будут хранить ценности сколько угодно, хоть столетия, и никто до сокровища не доберется.
– Вот именно, никто, – невесело напомнил Гарри, ероша и без того растрепанные волосы. – Значит, и мы тоже.
– А может, попросить гоблинов? – предложил Рон. – Им Томми со своими Пожирателями уже поперек горла, все пытается взять Гринготтс под контроль. Я с Биллом поговорю…
– Не поможет, – отрезал зельевар. – Для них сохранность вкладов – дело чести. К тому же, нельзя знать наверняка, есть ли в банке крестражи. А рассказывать направо и налево об их существовании неразумно.
С ним, поворчав, согласились. Драко предложил было задействовать связи отца, на что получил едкое напоминание от зельевара, что Малфой-старший сам сейчас на птичьих правах и, попытайся он действовать в этом направлении, станет мишенью для обеих сторон разом. Недаром ведь он, едва заслышав о прибытии авроров, немедля схватил жену в охапку и с помощью Кикимера, так и крутившегося рядом, испарился, отправившись в свое хорошо укрепленное имение. Хитрый эльф даже разрешения спрашивать не стал, рассудив, что, раз хозяин озаботился безопасностью семьи Малфой, то не будет возражать, если Кикимер быстренько проводит мистера Люциуса и мистрис Цисси домой и сразу же вернется. Тем более, он действительно вернулся и доложил хозяину Гарри о своем путешествии, получив рассеянное одобрение и приказ отправляться на кухню и не отсвечивать рядом с аврорами.
Выслушав отповедь крестного, Драко было сник, но тут же воспрял вновь, заявив, что его матушка, в отличие от отца, могла бы… за что схлопотал по шее от Рона, который совершенно в стиле брата Перси упрекнул Драко в том, что тот не бережет мать свою! Надменный слизеринский принц, понятно, не стерпел обиды и дал сдачи. Разнять драчунов удалось Гермионе – она выплеснула на них стакан воды и пригрозила применить Агуаменти. После этого дискуссия пошла по второму кругу; старшекурсники, перебивая друг друга, выдвигали самые дикие предположения, вроде того, что Темный Лорд мог найти свою родню и оставить крестраж в их доме (зарыть в саду, спрятать в дупле, засунуть на чердак, замуровать в камине – с местом так и не определились), утопить его в пруду или озере, сдать на хранение верным Пожирателям… Старшекурсники как-то не заметили, что директор в дискуссии не участвует, да и выглядит подавленным.
– Господин директор! – негромко окликнул Дамблдора ничего не упускающий Снейп. – Что еще у нас стряслось?
– Как водится, ничего хорошего, – тяжело вздохнул директор. – Крестражем, знаешь ли, может быть не только предмет, но и живое существо…
– Живое? – Рон, только что увлеченно споривший с Гермионой относительно вероятности сокрытия крестража в горах Албании, развернулся к Дамблдору. – Так, может, Нагайна?..
– Профессор, – вдруг перебил его Гарри, – а человек тоже может быть… крестражем?
Альбус молча склонил голову. В неожиданно наступившей тишине было слышно, как у озера галдят первокурсники.
– Значит, вот почему я его чувствую, – горько хмыкнул Поттер. – Выходит, он во мне сидит… ждет, паскуда…
– Но это же неизвестно! – запротестовала побледневшая Гермиона. – Может, это вовсе не так!
– А парслтанг тогда откуда? – глухо проговорил Гарри. – Я ведь не потомок Слизерина, откуда тогда?
– Эй, подожди! – Рон заерзал на стуле. – Но когда он мог это сделать?! У него же времени не было, там наверняка ритуалы, пентаграммы, всякое такое… Может, ничего такого и нет?
– Ты сам-то в это веришь? – Гарри рывком поднялся со стула и отошел к окну. Упорно глядя на озеро, он сквозь зубы процедил: – Не с моим везением, приятель. Не с моим. Он тут, внутри. А значит, чтобы избежать угрозы возрождения этой твари, мне придется…
– Но, может быть…
– …придется умереть. Так ведь, профессор? – юноша резко развернулся, в упор уставившись на Дамблдора.
Тот промолчал. Гриффиндорец коротко рассмеялся и зло пнул тумбочку, едва не перевернув ее. Склянки из-под лекарств зазвенели, посыпавшись на пол, высокий стакан, наполненный водой, лишь чудом не навернулся следом, расплескав половину воды. Гарри выхватил палочку и стукнул по стакану; его содержимое потемнело, резко пахнув алкоголем – теперь внутри плескалось крепчайшее Огневиски. Прежде чем кто-либо успел возразить, Поттер подхватил стакан и единым духом проглотил спиртное, мгновенно окосев.
– Убб.. людок крра..асноглазый, б…! Ненавижу! – хрипло выдохнул он, покачиваясь и с трудом сохраняя равновесие. Сфокусировав мутный взгляд разъезжающихся глаз почему-то на Альбусе, Поттер посопел и выдал замысловатую, длинную и насквозь неприличную фразу, в которой подробно описывал внешность, манеры и привычки Темного Лорда, его прошлое, настоящее и ближайшее будущее, а также свое твердое намерение любой ценой, чего бы это ни стоило, упокоить мерзавца как можно скорее и уже навсегда, пусть даже за это придется отдать жизнь. Высказавшись, Гарри качнулся, закатил глаза, ничком грянулся на пол и мгновенно уснул. Испуганно охнув, Рон дернулся к нему, чтобы поднять друга с пола, но тут раздался странный звук, словно лопнула тугая струна, и над телом спящего сгустилась зловещая тень. На мгновение она сформировалась в некое подобие призрачной человеческой фигуры в длинном плаще, издала мучительный вопль, от которого зазвенели стекла, и бесследно развеялась. Гарри по-прежнему безмятежно спал. Первым нарушил молчание профессор зельеварения.
– Уизли, поднимите этого любителя возлияний и положите его на кровать, – сухо попросил он. – Ему следует проспаться.
– Что с ним, профессор? – пролепетала Гермиона, испуганно наблюдая за тем, как Рон и Невилл укладывают Гарри на соседнюю постель.
– Состояние алкогольного опьянения, – спокойно пояснил Снейп, изучая опустевший стакан. – Содержание спирта в хорошем Огневиски не менее пятидесяти градусов, а Поттер по своей склонности все делать с размахом создал напиток с градусностью около семидесяти. Стакан Огневиски за один прием, учитывая крепость и непривычный организм…
– Да я не об этом! – чуть не плача, воскликнула гриффиндорка. – Что это было за существо? Призрак? Или…
– Думается мне, или, девочка моя! – заметно повеселевший директор выудил из кармана бонбоньерку с сахарным драже и предложил окружающим. – Похоже, одним крестражем у Тома стало меньше! Как только Гарри очнется, мы это проверим, но едва ли я ошибся.
Как выяснилось чуть позже, Дамблдор и впрямь оказался прав. Стоило Гарри спустя сутки очнуться, терзаясь всеми прелестями похмелья, как директор примчался в больничное крыло, таща какой-то хитрый приборчик из тех, что украшали собой его кабинет. Поколдовав над ним, седовласый волшебник торжественно поздравил Поттера с тем, что его душа и тело вновь принадлежат лишь ему одному. Вслед за Альбусом появился Северус, который к тому времени добился-таки освобождения из больничного крыла для себя и Малфоя-младшего. Милосердно влив в страдающего юнца антипохмельное зелье, он безжалостно отчитал гриффиндорца за употребление спиртных напитков в стенах школы и нецензурные выражения там же, пригрозил взысканием, если Поттер посмеет повторить этот фокус, и в качестве утешения презентовал свежую газету. «Ежедневный Пророк» на первой полосе сообщал о террористическом акте в Гринготтсе, где неизвестными лицами неизвестным способом был взорван сейф, принадлежавший, по слухам, чете Лестрейндж. Золото, хранившееся в сейфе, частью расплавилось, частью разлетелось по коридору; гоблины комментировать это событие отказались. Кроме того, на побережье был зафиксирован сильнейший магический выброс. Наряд авроров, прибывший на место происшествия, обнаружили обвалившуюся пещеру с подземным озером, кишащим инферналами. Во время ликвидации последствий взрыва и операции по уничтожению нежити никто не пострадал. Также в районе маггловского поселения Литтл-Хэнглтон сгорела заброшенная хижина. Все бы ничего, но горела она Адским пламенем. Свидетелям-магглам стерта память; пострадавших нет.
Пока Гарри читал газету, в больничное крыло заявились Рон, Гермиона, Невилл и Драко. Слизеринец сообщил, что двое пятикурсников с его факультета слышали странный шум в Выручай-комнате. Когда Малфой об этом узнал, он немедля отправился проверить, что там творится. Комната оказалась в порядке, однако в куче разнообразного хлама зиял приличный кратер. Видимо, Томми и впрямь спрятал один из крестражей в Выручай-комнате.
– Но, профессор! – взмолился вконец замороченный Гарри. – Что все это значит? Почему все крестражи Лорда взорвались одновременно? Это что, все я? Но ведь я же не знал…
– И слава Мерлину, что Вы не знали, Поттер! – фыркнул в ответ Снейп, отнимая газету. – Если б знали, вряд ли вышло бы что-то путное. Впрочем, это не извиняет Вашу манеру напиваться в хлам и выражаться непотребными словами!..
– Будет Вам, Северус, в конце концов, все хорошо, что хорошо кончается! – Дамблдор заговорщицки подмигнул покрасневшему Гарри и сунул в рот лимонную дольку. Прожевав деликатес, он пояснил: – В древности неприличные слова и выражения использовались в различных ритуалах по изгнанию темных сущностей. Собственно, поэтому такие слова и были под запретом. А алкоголь, как известно, превосходное дезинфицирующее средство. Видимо, их сочетание и привело к столь позитивным результатам. А затем пошла цепная реакция…
– Кстати, это значит, что я теперь не змееуст? – нервно спросил Гарри, переводя взгляд с зельевара на директора и обратно.
– Это легко проверить! – деловито вмешалась Гермиона и аккуратно взмахнула палочкой. – Серпенсортиа!
На одеяло, прямо на колени Гарри, шлепнулся крупный сердитый уж. Подняв голову, он разгневанно зашипел. Поттер, густо покраснев, дотянулся до своей палочки и убрал вредного змея.
– Вот уж не знал, что ужи такие слова знают! – пробормотал он, нервно косясь на Гермиону. – И где ты его взяла, интересно?
– Это неважно! – отмахнулась девушка. – Значит, ты по-прежнему можешь разговаривать со змеями? Но ведь крестраж…
– Да ладно тебе, Герми! – вмешался Рон. – Парселтанг – это ведь тоже язык! А раз так, его, значит, можно выучить. Вот Гарри и выучил, за столько-то лет.
– А может, ты, Поттер, не такой уж и гриффиндорец, – ехидно добавил Малфой, сидевший на соседней кровати. – Может, ты какой-нибудь там потомок Слизерина, в тридцатом колене!..
– Драко, не доставай, получишь! – устало попросил Гарри, потирая переносицу. – И так ясно, что ничего непонятно.
– Да чего тут непонятного! – фыркнул Рон. – Все как раз очевидно. Собери паззл из крестражей и получи Темного Лорда в подарок!
– Вот уж спасибо! – дернулся Поттер, с ужасом покосившись на друга. – Мне он совершенно без надобности.
– Ну, довольно болтовни! – властно вмешался Снейп. – Поттер, если Вы пришли в чувство, советую убраться поскорее из больничного крыла, пока мадам Помфри не решила, что Вы нуждаетесь в дополнительном лечении. И имейте в виду, – он строго оглядел притихших учеников, – домашние задания никто не отменял! Уроки следует учить и доводить знания до совершенства!
– Угу, это карма всех преподавателей – учить и доводить! – пробурчал Драко, сползая с кровати и спихивая со стула Рона. – Пойдемте, что ли, пообедаем.
Под строгим взглядом Снейпа и снисходительным – Дамблдора, все пятеро быстро исчезли из больничного крыла, направившись в Большой зал.
А в это самое время Лорд Волдеморт пребывал в крайне подавленном состоянии. Причиной его плохого настроения оказалось скверное самочувствие любимого питомца. Ни с того ни с сего Нагайна, уже почти оправившаяся после волнений, выпавших ей по вине диверсанта Поттера сотоварищи, впала в коматозное состояние и не реагировала на внешние раздражители. Поднятые по тревоге Пожиратели сбивались с ног, охотясь на мышей и крыс для Волдемортовской любимицы, но тщетно – она совершенно потеряла аппетит, чем безмерно расстраивала Лорда.
Грибная феерия– Что?! – вопль Лорда Волдеморта, вскочившего с кресла в гневе и смятении, заметался под сводами зала, заставив собравшихся Пожирателей пригнуться. – Что ты сказал?!
– Сейф взорвался, Повелитель! – пролепетал Лестрейндж, опуская глаза и теребя край мантии. – Все, что там хранилось, испорчено…
– А моя чаша? – нетерпеливо перебил его Лорд, замирая от нехорошего предчувствия. – Чаша?
– Она расплавилась, мой Лорд, – пробормотал Лестрейндж.
Ему, объявленному в розыск, было непросто добраться в Гринготтс, чтобы узнать, что стряслось с его сейфом. Результат осмотра надолго испортил ему настроение, и расплавившееся от взрыва золото было лишь малой толикой неприятностей. В конце концов, золото – оно золото и есть, и не так уж важно в монетах или в слитках. А вот фамильные драгоценности и множество ценнейших артефактов превратились в хлам, так что он одним махом стал значительно беднее, чем раньше. А тут еще любимая чаша Милорда, с которой он носился как с писаной торбой... И зачем Белла уговорила Лорда доверить ее хранение им? Ведь именно из-за чертовой посудины сейф теперь в таком плачевном состоянии! И что это вообще за чашка такая, спрашивается, что господин теперь с ума сходит? Еще хуже, чем по змее убивался, честное слово!
Упомянутая змея лежала тут же, у камина. Нагайне было плохо. Раскалывалась голова, ныли ядовитые зубы, кололо кончик хвоста, придавленный кирпичом, когда обвалился замок. А главное – странная пустота внутри, совсем не похоже на голод: голода она не испытывала. Прямо перед носом стояли блюдо с обездвиженными грызунами и миска с родниковой водой, но аппетита не было. И совсем неинтересно было смотреть, как возлюбленный хозяин расправляется со своими слугами; не хотелось ждать смерти очередного предателя, чтобы съесть еще теплое, наполненное вкусной кровью, тело. Более того, при мысли об этом почему-то становилось тошно. Да, люди ничем не лучше кроликов, разве что покрупнее. Но поступать с ними, как с кроликами, внезапно показалось отвратительно неправильным. Да, убить… но сожрать?.. Какая гадость. И почему раньше это не было таким страшным и омерзительным? Она печально вздохнула. После того припадка, когда глаза уже почти вывернулись наружу из черепа, все изменилось. Почему-то стены в каменном зале давили, как никогда прежде, хотелось на волю, в леса… домой хотелось. Впервые после встречи с Ним Нагайна мечтала о родных джунглях.
Лорд же и не подозревал о тоске, внезапно охватившей его фамилиара. Он был занят – наказывал Пожирателей. Начал с Лестрейнджа, перешел к Белле, а затем принялся круциатить всех подряд по часовой стрелке. Ничего личного – самая обыкновенная истерика. В конце концов, человек он или нет?.. Ну, может, и не совсем человек, но, сами посудите, вот как бы вы повели себя, узнав, что семь восьмых вашей души почили в бозе? Вот то-то и оно. И грозный Лорд Волдеморт, не вспоминая уже о величии и ужасности, банально ударился в истерику, срывая свой страх перед смертью и бессильный гнев на верных и преданных… точнее тех, кто слишком боялся его, чтобы попытаться удрать. Вот Малфои не вернулись. Мерзавец Люциус игнорировал вызов за вызовом, высокомерным молчанием раздражая Темного Лорда до белого каления. Все попытки прорваться в его имение провалились с треском. В полуразрушенном старинном замке, много лет назад предложенным полным энтузиазма Малфоем под резиденцию Лорда Волдеморта, стало невозможно находиться, и дело не только в том, что мерзкий мальчишка Поттер (все неприятности от него!) устроил в замке диверсию. Центральная часть строения уцелела и была достаточно велика, чтобы вполне комфортно там обитать, но бесследно исчезли все домовые эльфы – и это оказалось лишь началом краха. Когда верные слуги, не дозвавшись ушастых уродцев, отправились наверх, дабы подготовить покои для ушибленного на голову Лорда, выяснилось, что в замке царит полный бардак! Ловушки, петли, навозные бомбы, лужи варенья на перинах, ведра патоки на дверях, рои мух и ос, налетевших на обмазанные чем-то сладким подоконники… Итогом всего стал взрыв отопительного котла на кухне. По стенам уцелевшего здания пошли трещины, находиться в нем стало небезопасно. Пришлось собрать вещи и убраться подобру-поздорову. Стоило последнему изгнаннику оказаться за пределом поместья, как сработали охранные чары, давая понять, что вернуться обратно они при всем желании не смогут. И это яснее любых письменных или устных заявлений говорило о том, что Люциус Малфой более не считает себя вассалом Лорда Волдеморта. И то, что он посмел вот так об этом заявить, бесило его бывшего господина еще больше.
Оказавшись в одночасье бездомными, Пожиратели Смерти во главе со своим Господином принялись раздумывать, куда теперь податься. Белла предложила старый особняк Блэков в пятидесяти милях от малфоевского древнего поместья, но, увы, – она больше не была Блэк и потому никак не могла попасть внутрь, не говоря уже о том, чтобы привести гостей. Получив от раздраженного властелина порцию Круцио, Беллатриса скромно замолчала, упав в обморок. После длительных раздумий решено было захватить подходящий замок или хотя бы особняк. Основной проблемой было непреклонное желание Лорда обосноваться в Шотландии, поближе к Хогвартсу. Первый блин вышел комом – облюбованный замок оказался музеем и по совместительству гостиницей. Волдеморта совершенно не остановила бы необходимость убить десяток-другой магглов, но именно в этот момент в замке проводили фестиваль рок-музыки, отчего магглов в окресностях болталось не менее полутора сотен – многовато даже для Темного Лорда. А уж если подсчитать, сколько вооруженных полицейских охраняли весь этот балаган, то тем более. Пришлось убраться, не нарываясь на конфликт. Устраивать бойню не было сил, а подставляться под пули – желания: пару раз во время рейдов Пожиратели натыкались на вооруженных магглов и прекрасно знали, что против огнестрельного оружия и Авада не всегда помогает.
Навязчивая идея Лорда отомстить Поттеру сделала свое дело, и вся компания перенеслась на границу Запретного леса, противоположную той, где располагался Хогвартс. Место оказалось мрачное – каменистая почва предгорий, покрытая убогой растительностью, полого спускалась к лесу. Мрачные деревья, поросшие мхом, бурелом, островки снега, сохранившиеся, несмотря на теплый май, в оврагах и впадинах. Входить под его сень не хотелось, и потому Волдеморт выслал разведчиков и приказал разбить временный лагерь на пустоши у окраины леса.
Не успели, однако, все толком расположиться в наспех состряпанных шалашах и палатках, как примчался Фенрир Сивый. После столкновения с мясником в Хогсмиде он слегка свихнулся, поскольку потерял зубы и приобрел отвращение к мясной пище, а натура оборотня-маньяка требовала своего. Тем не менее в лесу он по-прежнему чувствовал себя как дома, и именно он отыскал на полянке заброшенное строение. Больше всего этот домик напоминал хижину Хагрида, разве что был чуть побольше. Крыша его давно провалилась, оконные рамы сгнили, дверь упала внутрь, и годы запустения набили единственную комнату с камином разнообразным мусором и грязью. Так что вместо отдыха утомленные последователи Мрака были вынуждены наперегонки с наступающими сумерками прибирать новую обитель их господина, подгоняемые его нетерпеливыми криками и заклинаниями плети. Когда все, наконец, было готово, а огонь в очаге разведен, милорд уединился в доме, прихватив с собой Нагайну и остатки провизии, а все остальные, не помышляя уже о постройке шалашей, повалились спать прямо на землю.
Утро не принесло облегчения. Еще затемно небо затянуло облаками, и часов в пять утра полил противный мелкий дождь, усугубляемый порывами ветра. Со стонами и руганью невыспавшиеся Пожиратели поднимались с земли, стараясь продрать глаза, неверными спросонья движениями палочек пытались согреться и осветить промозглый полумрак. Покрывало, заменившее в хижине дверь, с шелестом отлетело прочь, и на пороге воздвигся очень недовольный Лорд. В домишке через трубу залило огонь в примитивном камине, ветер, сменивший направление, задувал в окна, и теперь повелитель гневался, требуя немедленно все исправить, а также завтрак для себя и Нагайны, а не то… Что «не то», все знали прекрасно, потому действовали спешно, даже слишком. Стремясь оградить господина от сквозняков, Белла намертво забила окошки, лишив помещение даже того скудного света, который проникал в хижину. Крэбб, посланный за дровами, припер изрядных размеров бревно, которое решительно отказывалось помещаться в очаг. Нотт, переусердствовав, превратил еловые ветки не в ковер, как хотел бы, а в гигантскую пуховую подушку, занявшую практически все свободное пространство хижины. Но это были еще цветочки. Ягодки начались, когда выяснилось, что еды ни у кого не осталось. На робкое предложение смотаться домой и прихватить оттуда что-нибудь Лорд ответил истеричным отказом и десятком Круцио, после чего о побывке до дому никто больше не заикался. Поскольку есть все же было надо, в лес отрядили отряд фуражиров. Проваландавшись в лесу полдня, они вернулись назад измученные, ободранные, грязные, обмотанные с ног до головы паутиной акромантулов с очень скромной добычей – две вороны и с полкило грибов, невесть как выросших в конце весны. Грибы так никто и не опознал, но – голод не тетка – и их отправили в котел вместе с ощипанными и выпотрошенными воронами. Похлебка получилась жидкая и противная, к тому же несоленая, но есть больше было нечего, и ее приговорили в десять минут, предварительно отнеся милорду полную миску варева погуще, с целым вороньим окорочком.
А в тот самый момент, когда Пожиратели, падая от усталости, набрели на симпатичную грибную полянку, у профессора зельеварения Северуса Тобиуса Снейпа как раз образовалось «окно». Он намеревался провести это время с пользой для души и тела – посидеть в глубоком мягком кресле, выпить чашку-другую чая и почитать… нет, не контрольные тесты шестого курса! Новую монографию по зельеварению. Но едва он уселся у камина и, сделав глоток восхитительного чая с бергамотом, раскрыл новенькую, ароматно пахнущую типографской краской книгу, как раздался противный звук, больше всего напоминающий звон будильника в понедельник утром, когда ты лег спать в три часа ночи после хорошей вечеринки. Это были сигнальные чары, поставленные им на заветную полянку, где он выращивал экспериментальный материал – те самые грибочки, на которые наткнулись замотанные и голодные Пожиратели.
Как и всякий хороший зельевар, Северус был твердо уверен, что собирать, сушить, мариновать и прочими способами готовить ингредиенты следует по возможности собственноручно, а в идеале – еще и следить, как они растут, отбирая затем лучшие. А если повезет, то и влиять на рост и развитие организмов, дабы впоследствии экспериментировать с ними, стремясь изменить и улучшить зелья уже существующие или изобрести новые. Исходная разновидность грибов под названием «гроздовики весенние» издавна использовалась в известном Бодроперцовом зелье. Эти грибочки со скромными бежевыми шляпками в любом виде и в мизерном количесве добавлялись в зелье от простуды и гриппа, усиливая его бодрящий эффект.
Но однажды весной профессор Снейп, собирающий в проталинах весенний «урожай», набрел на полянку со странными гроздовиками. Шляпки мутантов имели насыщенный голубой цвет и слегка светились в темноте. Поколебавшись, Северус срезал немного и сварил по стандартному рецепту Бодроперцовое зелье. Выглядело оно немного не так – голубоватое, с фиолетовым отливом и пузырьками, словно в газировке. Испытать новое зелье на себе выпало паре лабораторных крыс. Заразив грызунов банальным насморком и доведя до стадии чихания и кашля, зельевар аккуратно влил каждой по пол чайной ложечки зелья. Эффект превзошел все ожидания. Чихать и сморкаться крысы перестали мгновенно, зато начали отчетливо хихикать, тыкая друг в друга лапками и шлепая от восторга хвостами. Дым, валивший у них из ушей, завивался причудливыми спиралями и менял цвет от синего до розового, что веселило зверьков еще больше. Когда дым идти перестал, поведение грызунов нормализовалось, чувствовали себя они явно очень бодро, настроены оптимистично, а на запах зелья реагировали с несомненным интересом. После крыс Снейп испробовал зелье на Миссис Норрис, Клыке и паре гиппогрифов; во всех случаях картина была идентична. Звери радостно хихикали, находя забавным буквально все вокруг, становились дружелюбными донельзя, крайне благодушными и общительными. Когда же действие зелья прекращалось, хорошее настроение и бодрость сохранялись у них еще дня два-три. Убедившись, что варево не причиняет вреда и не вызывает привыкания, Северус тайком подлил немного в сливочное пиво, поглощаемое в безумных количествах эльфийкой Винки. Прочие домовики давно уже махнули на нее рукой. Несчастная домовиха все так же страдала от того, что лишилась хозяев, и понемногу спивалась, все больше опускаясь. Она уже не работала, что для домовика было показателем крайней дряхлости, тяжелой болезни или умственного расстройства, а только сидела в кухне у камина и невнятно причитала, прихлебывая сливочное пиво прямо из горлышка. В тот вечер все было так же. Не замечая неодобрительных взглядов сородичей, Винки неверными руками поднесла бутылку ко рту и сделала несколько глотков…
То, что случилось потом, надолго стало темой разговоров в среде хогвартских домовиков. Проглотив питье, она как-то странно пискнула, вытаращила глаза, хлопнула ушами, из которых повалили клубы розоватого дыма, похожего на сахарную вату, и безудержно захихикала. Она смеялась до слез, радуясь каждой мелочи, а отсмеявшись, легла на пол и тут же уснула. Проснувшись, Винки умылась и привела себя в порядок, чего не делала уже примерно год, повязала на манер тоги чистое полотенце с хогвартским гербом, выбросив в печь свои невозможно засаленные обноски, полученные еще от хозяина Крауча, и занялась стиркой в школьной прачечной, распевая при этом веселую песенку весьма фривольного содержания. Изумленные такой метаморфозой эльфы старательно поддерживали ее в желании трудиться и удивлялись посетившему неисправимую, казалось бы, пьянчужку хорошему настроению. Спустя три дня она не была уже такой бодрой, но работу не бросила и снова пить не начала. Домовики радовались за нее и благославляли счастливый случай, а профессор зельеварения взялся за разработку нового зелья от депрессии, упадка сил, простуды и алкогольной зависимости. Возможно, и еще чего-нибудь – это еще предстояло выяснить. А чтобы иметь возможность готовить зелье, он постарался развести грибки-мутанты и, помимо хогвартских теплиц, расселил их на нескольких укромных полянках в Запретном лесу, оградив кое-какими чарами от возможных вредителей и пристроив в ветвях деревьев следящие кристаллы. Как раз один из них, расположенный на елке, растущей на окраине леса, сигнализировал о том, что на плантацию совершено нападение.
Сорвавшись с кресла, зельевар пулей метнулся к дубовому комоду, выдернул ящик, выхватил небольшое зеркальце и нажал пальцем зеленый камушек, мигавший на оправе. Тотчас в зеркале отразилась охраняемая полянка. Изображение было мутноватым, черно-белым, но достаточно отчетливым, а звуки доносились словно из открытого окошка.
– Ну, как, хватит? – сипловато бубнил Нотт, выпрямляясь и смахивая пот со лба. – Вроде все нашли…
– Да где же хватит? – раздраженно бросил Рудольфус Лестрейндж, ковыряя носком сапога жесткую прошлогоднюю траву, в которой прятались грибы. – Это одному на хороший обед, а нас там вон сколько!
– Все равно больше ничего нет, – раздраженно бросил Нотт, устало присаживаясь на бревнышко. – И почему Лорд не разрешил…
– Заткнись!.. – зашипел выскользнувший из кустов Рабастан, опасливо оглянувшись через плечо. Вслед за ним вывалился на поляну Сивый – с довольным видом он держал за лапы двух дохлых ворон.
– Во, еда! – радостно рыкнул он, потрясая щуплыми вороньими тушками.
– Ладно, пошли назад, – скомандовал Лестрейндж и, поморщившись, добавил: – Все равно весной в лесу мы ничего больше не найдем…
Пожиратели цепочкой скрылись в кустах, оставив ограбленную поляну.
Северус отложил зеркало и задумался. Следовало немедленно выяснить, где находится лагерь Пожирателей, каковы их планы относительно Хогвартса и, наконец, как же грибочки влияют на человеческий организм? Пожирателей не меньше полусотни, может, и больше, такой обширный материал для исследований! Правда, там еще и воронятина… следует учесть, как ингредиент, возможно, пригодится на будущее… последнюю мысль он додумывал уже в коридоре, стремительно шагая к кабинету директора. Альбус обязан понять, что он, Снейп, как шпион и как ученый, не может оставить эту ситуацию без наблюдения!
Едва поправившись, он явился к директору с предложением вернуться к Лорду и продолжить работать на два фронта, пояснив Волдеморту, что несносный Поттер, дескать, освободил его из темницы, воспользовавшить беспомощным состоянием зельевара и не спросив его согласия. А иначе Снейп, конечно же, ни в коем случае не покинул бы господина и повелителя!.. Дамблдор, не дослушав, строго-настрого заптерил, пояснив, что Том, потеряв крестражи, окончательно рехнется, и ожидать от него разумных поступков глупо. Стоит Снейпу показаться в пределах прямой видимости, и Авада ему обеспечена. Альбус не собирается лишаться такого сторонника, блистательного зельевара, да еще преподавателя! И вообще, Северус, через месяц экзамены, как обстоят дела с экзаменационными заданиями?.. От Дамблдора зельевар вышел тогда злой и раздраженный, хотя не мог не признавать правоту директора – не факт, что он успел бы что-то объяснить спятившему Темному Лорду, страдающему крайней степенью паранойи. Но теперь… теперь ситуация была совсем иная! Снейп не собирался показываться Пожирателям на глаза, он хотел…
– А, Северус! Как ты себя чувствуешь? – на ловца и зверь бежит! И даже не один – директор как раз беседовал в коридоре с Поттером, которого профессор намеревался отыскать следующим.
– Альбус, мне срочно нужно покинуть Хогвартс! – выпалил Снейп и только после этого осознал, как двусмысленно это звучит.
– Как покинуть! – так и подпрыгнул Поттер. – Куда покинуть? Зачем?
– Поттер, не тараторь! – строго осадил студента Снейп, но успеха не добился.
Времена, когда Гарри можно было смутить одним суровым взглядом, минули давно и безвозвратно. Мальчишка и не подумал заткнуться.
– Сэр, но Вам же нельзя к Томми! Он же Вас прибьет! А там еще Белла, она тоже к Вам неровно дышит, помните? И остальные! Профессор, – с решительным видом обратился он к директору, – его нельзя отпускать, ни в коем случае нельзя! Давайте его запрем, что ли, для безопасности?..
– Поттер! – рявкнул зельевар, награждая обнаглевшего мальчишку подзатыльником. – Я сам тебя сейчас запру, если не замолчишь немедленно!
– Тише, тише, молодые люди! – добродушно урезонил их директор и укоризненно покачал бородой. – Северус, мы ведь, кажется, уже обсуждали это…
– Директор, я не собираюсь возвращаться к Лорду, если Вы об этом, – раздраженно перебил его Снейп. – Все, что я хочу, это тайно посетить лагерь Пожирателей на том краю Запретного леса…
– Лагерь Пожирателей? – встревожился Альбус, и зельевар запоздало понял, что и не подумал сразу довести эту новость до директора, всецело занятый перспективой научных исследований.
– Значит, Том готовит налет на Хогвартс, – сосредоточенно пробормотал директор. – Нужно немедленно усилить защиту замка! Гарри, найди профессора МакГонагл и попроси ее прийти ко мне. И пусть созовет преподавателей, нам нужно провести совещание!..
– Профессор! – вновь воззвал к нему Северус. – Необходимо произвести разведку! Тем более, они сейчас будут в неадекватном состоянии…
– Даже так? – Альбус заметно повеселел. – И что, позволь спросить, ты им успел подсунуть?
– В данном случае я виновен лишь косвенно, – сознался Снейп, не сдержав пакостной ухмылки. – У них, по-видимому, кончилась провизия, а Лорд запретил отлучаться далеко из лагеря. В результате они были вынуждены искать пищу в лесу и наткнулись на одну из моих полянок…
– Грибочки? – Альбус повеселел еще больше. Он был в курсе исследований и даже предлагал в свое время зельевару подлить зелье в чай Министру магии Фаджу, когда он в очередной раз явился в Хогвартс мешать директору и преподавателям спокойно работать. Дамблдор клятвенно обещал удержать Министра в своем кабинете, пока тот будет дымиться и хихикать. А потом можно посмотреть, не улучшится ли интеллект главы Министерства?.. Тогда это будет означать прорыв в науке зельеварения!.. Северус, однако, вынужден был с немалым сожалением отказаться – он еще не довел зелье до такой стадии, когда испытание его на человеке стало бы гарантированно безопасным.
– Да, сэр, они, – отрывисто кивнул он, недовольно покосившись на навострившего уши Поттера, который и не думал скрывать своего любопытства, несмотря на грозные взгляды преподавателя.
– Пожирателей вряд ли будет там меньше полусотни, – принялся Снейп излагать свои аргументы, – они разного возраста, пола, физической комплекции… В общем, богатейший материал для исследователя! К тому же, грибы они съедят практически в чистом виде… не считая, конечно, некоторого количества бульона из воронятины.
– Воронятины? – не выдержал Гарри, ярко представив Беллатрису, ощипывающую дохлую ворону, чтобы положить ее в суп.
– Именно, – фыркнул зельевар. – Их отловил Сивый… или падаль подобрал, почем знать. Таким образом, господин директор, мне совершенно необходимо немедленно отправиться туда и зафиксировать все, что происходит, при этом оставшись незамеченным. И тут у меня просьба к Вам, Поттер. Одолжите мне свою мантию-невидимку!
– С удовольствием, профессор, – жизнерадостно откликнулся Гарри. – Но с одним ма-а-а-аленьким дополнением… в виде меня!
– Поттер! – рявкнул раздраженный профессор. – Сейчас не время для шуток!
– А я и не шучу, сэр! – нахальный гриффиндорец и не думал смущаться. – Больше того, я Вам еще и транспорт предлагаю! Мы можем спокойно летать на Молнии над лагерем, и нам все будет видно, а нас никто не заметит. Если только мы сверху чего-нибудь не уроним.
– Ну-ну, Гарри, – хихикнул Дамблдор, неистово сверкая глазами. – Уверен, что вы оба проявите похвальную осторожность и не станете ронять на Пожирателей ботинки!
– Разумеется, нет! – рыкнул Снейп, доведенный до белого каления дурацкими разговорами и неуместными шутками. – Вы же не думаете, что я мечтаю получить Аваду? Поэтому ты, Поттер, останешься в школе! Не хватело еще рисковать Надеждой Магического Мира!
– Это еще посмотреть надо, кто из нас надежда! – взъерепенился Поттер, уперев руки в боки. – И вообще, я летаю лучше, а Вы, сэр, все время забываете метлу контролировать, она у Вас в ступор впадает, хоть водой отливай! И Вы хотите, чтобы мы Вас одного в лагерь Пожирателей отпустили?! Не дождетесь!
Бумс!.. Глухой звук заставил всех троих нервно обернуться. В нескольких шагах от них стояла Гермиона, бледная и испуганная; она не обратила внимания на то, что уронила ценную библиотечную книгу.
– Лагерь Пожирателей? – беззвучно пошептала она, стискивая пальцы. – Зачем? Вы же не хотите опять…
– Нет! – рыкнул Северус, теряя терпение. – Я не собираюсь оповещать их о своем визите! В мои планы входит скрытное наблюдение и не более того. И, нет, мисс Грейнджер, Вы не можете отправиться со мной!
– С нами! – строго поправил его Гарри, вытягивая из кармана палочку и сотворяя невербальное Акцио. – Одного я Вас не пущу, даже не надейтесь!
Мгновение спустя вдали раздался звон опрокинутых доспехов, радостный виз Пивза, и перед Гарри затормозила его верная Молния.
– Умница, девочка, – пробормотал гриффиндорец, похлопав метлу по метловищу. Та затрепетала от гордости, готовая служить своему хозяину.
– Как это – не могу? – возмутилась гриффиндорка, взмахом палочки призвав упавшую книгу. – Позвольте Вам напомнить, сэр, что я Ваша ассистентка, значит, должна оказывать помощь и содействие Вашим научным изысканиям, и, как следствие, я отправлюсь с Вами, чтобы зафиксировать…
– Стоп! – скомандовал профессор, оборвав излияния Гермионы. – Вопрос решен, мисс Грейнджер, и обсуждению не подлежит!
– Почему мне нельзя? – обиженно воскликнула девушка и ткнула пальцем в Поттера, преувеличенно занятого своей метлой. – Вот ему, небось, можно!..
– Ему тоже нельзя! – отрезал Снейп. – Но от него, к сожалению, мне отделаться не удастся. С полного попустительства нашего почтенного директора.
Северус неодобрительно покосился на Дамблдора. Тот действительно выглядел до неприличия довольным. Снейп прекрасно понимал, в чем дело – уже много лет, с самого первого дня, как Гарри Поттер появился в Хогвартсе, Альбус пытался внушить зельевару если не симпатию, то хотя бы терпимость к мальчишке. И теперь нарадоваться не мог на их мирную совместную деятельность, в чем бы она ни выражалась. К тому же, неохотно признал Северус, мальчишка в сочетании с метлой действительно представлял собой самый быстрый и надежный вид транспорта в данных условиях. А транспорт пригодится – аппарировать прямо к лагерю нельзя, придется соблюсти дистанцию, а тащиться потом через лес пешком, спотыкаясь о каждую корягу, Снейпу не улыбалось. Другое дело верхом на метле… только – вот досада! – летать зельевар не любил. Он был неплох в воздухе, но предпочитал твердо стоять на земле, к тому же, в процессе пристального наблюдения за подопытными управление метлой будет досадной помехой. А вот Поттер… да что там говорить, мальчишка словно родился с метлой в обнимку и золотым снитчем во рту!
Между тем косматый любимец фортуны выудил палочку, прицелился к своей метле и, высунув от усердия кончик языка, стукнул палочкой по метловищу, попытавшись применить дезиллюминационные чары. Попытка окончилась ничем, что не удержало гриффиндорца от повторения, что, впрочем, тоже результата не принесло.
Гермиона, мрачно понаблюдав за мучениями друга, наконец, не выдержала, и, эффектно взмахнув палочкой, заставила метлу стать прозрачной, словно кусок стекла.
– Сколько раз надо повторять, Гарри, волшебные артефакты не взаимодействуют с чарами простой дезиллюминации! – наставительно сообщила она. – Здесь требуется сложное заклинание с приставкой maxima…
– Или троекратное простое заклинание, примененное в течение полутора минут! – жизнерадостно отозвался Гарри и выудил из кармана мантию-невидимку. – Брось ворчать, Гермиона, не люблю я этот максима, от него зубы ноют. Не пора ли нам, сэр?
– Пора, полагаю. Мантия при Вас?
– Так точно, профессор!
– Идемте. Нам нужно выбраться за пределы антиаппарационного барьера, оттуда перенесемся на поляну, дальше по обстоятельствам. Директор, мы постараемся управиться за час-полтора.
– Прекрасно, Северус! Мы будем ждать вас в моем кабинете. Пароль – «Желейные червячки». Мисс Грейнджер, для Вас у меня особое задание – соберите АД, поставьте в известность о близком присутствии врага! Мы все должны быть готовы ко всему.
– Я поняла, профессор Дамблдор. Ох… будьте осторожны, профессор Снейп! Гарри! Если ты вздумаешь лихачить…
– Герми, я же просил тебя не ворчать. Вздумаю то, что будет необходимо. Сэр, тут неподалеку есть балкончик, мы можем оттуда на метле к воротам, быстрее будет.
– Хорошо, ведите.
Стартовав с балкона, разведчики через каких-нибудь две минуты приземлились у ворот школы. Северус рассеянно отметил, что пешком пришлось бы идти не менее пятнадцати. Выйдя за ограду, он велел Гарри уменьшить метлу и достать мантию. Закутавшись в текучую серебристую ткань, они аппарировали на грибную полянку. Осторожно оглядевшись и убедившись, что рядом никого нет, кроме птичек, оба взобрались на метлу, заново укутались в мантию, и Гарри по рекомендации профессора взял курс в сторону гор.
Лететь пришлось недолго – опушка леса, где была старая хижина, ставшая нынешней резиденцией Лорда, оказалась совсем рядом. Еще на подлете к лагерю Пожирателей профессор отметил нездоровую активность, которая там царила.
– Ох, ничего себе! – выдохнул Гарри, давясь смешком.
– Мда, недурно, – рассеянно согласился Снейп, зачарованно наблюдая за разразившимся внизу Праздником Непослушания.
Лорд, Змея и два шпионаГермиона спешила. Она мчалась по коридорам и лестницам, прыгая через две ступеньки, чего отродясь за ней не водилось. Целью ее была Выручай-комната, где должен был состояться внеочередной сбор Армии Дамблдора. Влетев в знакомый коридор, она нервно прошлась туда-сюда, усиленно думая о том, как ей нужна сейчас комната для собраний, и, едва в стене появилась дверь, нетерпеливо потянула на себя массивную медную ручку.
Комната, как обычно, предоставила все необходимое – столы и стулья, грифельная доска на стене и кусок мела, подробные карты Хогвартса и его окресностей и даже перечень подземных коридоров, по которым можно пробраться в школу снаружи. На книжных полках стояли тома по Защите, охранным и боевым чарам и даже особым зельям, что применялись во времена Средневековья для обороны замков от осаждающих.
Девушка нервно прошлась по комнате, выглянула в окно и присела на стул. Ей предстояло мобилизовать Армию Дамблдора в связи с возможным сражением с Волдемортом, и гриффиндорка ощущала непривычную неуверенность. Напрасно она убеждала себя, что идея организовать АД, вообще-то, принадлежала ей, и средство связи тоже придумала она. Но все же Гермиона четко осознавала, что не смогла бы стать лидером такой организации. Лидером был Гарри, именно он легко и непринужденно держал в руках столь разношерстную компанию, не прикладывая к этому особых усилий. Собственно, он, похоже, вообще не замечал, что для этого требуются какие-то усилия, просто люди, признавшие его вожаком, следовали за ним и слушали его.
Девушка вздохнула. Она не боялась, что ей не поверят, но опасалась споров и разногласий, когда каждый будет предлагать свой план, с пеной у рта отстаивая именно его, а в результате наступит хаос. А если учесть, что она сама не знала, что следует предпринять, то дело могло обернуться совсем уж плохо.
– Гермиона, что случилось? – как и следовало ожидать, Рон прибыл первым. Взъерошенный, в расстегнутой мантии, он был серьезен и почти угрюм, хорошо понимая, что такой вот внеурочный вызов ничего хорошего им не сулит.
– Волдеморт обосновался лагерем на той стороне Запретного леса, – сообщила ему подруга. – Гарри и профессор Снейп отправились на разведку, профессор Дамблдор собрал преподавателей, а потом, наверное, Орден Феникса. А мы…
– А мы группа поддержки, все ясно, – Рон нахмурился и еще сильнее взъерошил рыжие волосы. – Думаю, наше дело позаботиться, чтобы Пожиратели не сумели тайком пробраться в школу. Может, еще малышню эвакуировать придется, это тоже с нас…
– Эвакуировать? Кого это вы собрались эвакуировать? – на пороге Выручай-комнаты стоял Малфой. Из-за его плеча выглядывала Панси, сзади маячил Крэбб.
Гермиона открыла было рот, чтобы посвятить блондина и его друзей в происходящее, как вновь распахнулась дверь, впуская Эрни Макмиллана, сестер Патил, Гойла, Бута и Томаса. Едва перешагнув порог, вся компания принялась требовать объяснений, однако гриффиндорка благоразумно решила подождать, пока явятся все, чтобы не повторять одно и то же бесчисленное количество раз и столько же раз выслушивать однообразные восклицания и возмущенные возгласы АДовцев.
– Тихо, не шумите! – она взмахнула руками, призывая товарищей к тишине. – Сейчас все соберутся, тогда расскажу, чтобы два раза не повторять.
Минут через десять собрались все – более полусотни студентов-старшекурсников со всех факультетов, и Гермиона, волнуясь, вышла вперед и встала перед доской. Как она и ожидала, новость о том, что неподалеку от Хогвартса расположился лагерем сам Лорд Волдеморт, вызвала бурную реакцию. Терпеливо дождавшись, пока шум и вопли схлынут до приемлемого уровня, девушка добавила, что их бессменный командир отправился на разведку… после чего пришлось ждать еще, пока собравшиеся навозмущаются вдосталь, что их на дело не взяли.
– Это безобразие! – перекрикивая общий гам, возмущался Захария Смит. – Почему опять Поттер, он что, лучше всех?..
– А что, ты тоже хотел? – огрызнулась потерявшая терпение Гермиона. – Тогда я скажу профессору Снейпу, что ты мечтал отправиться с ним, чтобы полюбоваться на Пожирателей, может, он устроит тебе персональную экскурсию!
– Снейп? При чем тут Снейп? – подозрительно уставился на нее Смит.
– Профессор Снейп, с твоего позволения! – отрезала девушка, до глубины души возмущенная отсутствием уважения к своему Мастеру. – При том, что лагерь Лорда обнаружил именно он, а Гарри повез его на метле, чтобы было быстрее. Ты умеешь так летать, как Поттер? Нет? Тогда не вижу смысла в дальнейших разговорах на эту тему! Еще вопросы есть? Отлично, продолжаем. Для начала нам нужно решить, какая от нас может быть максимальная польза, если начнется сражение. Думаю, прежде всего мы должны позаботиться об эвакуации тех, кто не может…
– Еще чего! Мы будем драться! – под одобрительный ропот заявил Симус. – Хогвартс – наш дом, мы должны его защитить! А этим пусть займутся старосты, в самый раз для них дело.
– Драться – это, конечно, правильно, – вмешался Невилл, – но подумай вот о чем: нас тут примерно человек пятьдесят. А еще в школе не меньше восьми сотен учеников, из них больше половины совсем мальки. Пока мы будем сражаться, благо, мы можем и умеем, что с ними случится? А если Пожиратели прорвутся внутрь? Они же знают, где гостиные факультетов, что им какие-то портреты? Сам подумай, что мы найдем в башнях, если это произойдет? Горы трупов? Первоклашек, спятивших от Круцио? Кому тогда будет нужен Хогвартс, скажи! Старост слишком мало, чтобы провернуть это быстро и четко. А мы – армия, мы сможем!
– Он прав, знаете, – задумчиво качнула головой Ханна, наматывая на палец кончик белокурой косы. – Вот только куда их девать? Спрятать в подземелье и надеяться, что не найдут? А если школу все-таки захватят, тогда как? Ведь аппарировать отсюда нельзя, да и куда, если Хогвартс – самое безопасное место?
– Может, по подземным коридорам? – предложил Драко, сосредоточенно разглядывая карту туннелей, ведущих за территорию школы. – Вот этот, например!
Он подошел к стене и ткнул пальцем в карту; та мигом сменила масштаб, приблизив искомый коридор и сделав рисунок более детальным.
– Вот, статуя Горбатой ведьмы, тут и пароль указан. А заканчивается он в «Сладком королевстве», уже в Хогсмиде.
– А если перехватят? – заспорила Падма. – Вдруг Пожиратели и в Хогсмид явятся? Помните, что в марте было? Это нам еще повезло, что никто серьезно не пострадал! Они просто не ожидали такого отпора. Но не факт, что повезет еще раз!
– Аппарировать… – пробормотал вдруг Рон, до этого рассеянно пялившийся в стену. – Аппарировать…
– Сколько можно говорить, в Хогвартсе аппарировать нельзя! – нетерпеливо отмахнулась Панси. – Мы же не великие Основатели, в конце концов!
– Домовые эльфы тоже не основатели, но аппарируют, куда захотят! – ухмыльнулся рыжий и хлопнул себя по коленям. – Они могут нам помочь, их ведь в замке больше сотни!
– Уизли, ты гений, – с ехидным уважением сообщил Малфой. – Никогда не думал, что это скажу. Эльфы и правда могут, причем запросто в состоянии прихватить сразу двоих! Итого, четыре захода для каждого…
– И место, куда перенестись, – завершила прения Гермиона. – У кого есть идеи?
– У меня есть, – подняла руку Джинни. – Помните тот дом, где мы жили летом перед вашим пятым курсом? Жуткое место, но его точно никто не найдет!
– Что за дом такой? – заинтересовался Дин.
– Хорошая идея! – одобрительно покивал Рон. – Но есть один нюанс – надо поставить в известность Дамблдора, иначе ничего не выйдет.
– Поставим, – деловито отозвалась Гермиона, отмечая что-то в своем блокноте. – Если он даст добро, считайте, место нашли. Переходим к следующему вопросу: охрана существующих туннелей, ведущих на территорию школы.
– А может, не охранять, а заблокировать? – предложил Малфой, сосредоточенно разглядывая карту. – Скажем, заклинание Непробиваемого Щита. Или снотворный газ туда пустить? Можно еще заминировать проходы, к примеру, бомбами-липучками, пусть сунутся потом!
– Бомбы – это интересно! – протянула в ответ Джинни и мечтательно улыбнулась. – Рон, у нас остались еще?
– Маловато, на все коридоры не хватит. Надо задействовать Дреда и Форджа!
Рон поднялся и, не слушая дальнейших прений, направился к камину, мимоходом попросив у Комнаты летучего пороху. Пламя полыхнуло зеленым, и гриффиндорец сунул в него голову, отрешившись от всего, происходящего в помещении.
– Кстати говоря, – продолжила Джинни, присев на стол и беспечно болтая ногами, – на все коридоры бомбы и не понадобятся. Вот эти завалены, а этот может обвалиться в любую минуту, только чихни. Укрепить завалы, чтобы не разобрали, и все. Итого остается три штуки.
– И не забыть обязательно сделать план минирования! – вмешался Дин. – А то потом намучаемся.
– А если все-таки прорвутся? – нервно вставила Сьюзен. – Как запечатать выходы, чтобы они не прошли?
– Разберемся, – деловито отозвалась Гермиона, делая в блокноте очередную отметку. Она уже перестала нервничать и чувствовала себя вполне в своей стихии. Да, она не рождена быть лидером… но заместитель из нее в самом деле неплохой.
Лес был мрачен. Угрюмый, сырой и темный, он еще не совсем проснулся после зимней спячки и выглядел совсем уж непривлекательно. Невидимая метла бесшумно скользила над кронами деревьев, а ее пассажиры, скрытые мантией-невидимкой, внимательно приглядывались и прислушивались, надеясь засечь лагерь Пожирателей. В лесу царила глухая тишина; вот потому-то, когда она внезапно взорвалась воплями, визгом и хохотом, Гарри от неожиданности затормозил так резко, что и он, и профессор едва не шмякнулись на землю. Вдобавок, вместо густого переплетения голых ветвей внизу неожиданно образовалась обширная поляна с каменным домиком посередине. На поляне суетились не меньше трех десятков человек, да еще столько же шныряли среди деревьев неподалеку.
– Ох, ничего себе! – Гарри отчаянно старался не рассмеяться.
– Мда, недурно, – хмыкнул в ответ зельевар, сосредоточенно разглядывая снующие внизу фигуры.
– Маскировочный купол, – вполголоса пробормотал он, переведя дыхание. – Вот поэтому мы и не видели их до последнего, пока не пересекли его границу. Хорошо еще, сигнализации нет.
– Или есть, но на нее всем начхать, – откликнулся Поттер и заложил аккуратный вираж по периметру поляны, не стремясь пересекать ее по прямой, и, как выяснилось, правильно – в небо взлетел целый фонтан ярких искр, и внизу радостно заулюлюкали, наблюдая фейерверк.
– Макнейр, – опознал весельчака, устроившего салют в честь своего хорошего настроения, профессор Снейп. – Никогда бы не подумал, что он так умеет!
В это время объект их внимания лихо гикнул и принялся отплясывать шотландскую джигу, размахивая палочкой, из которой летели разноцветные искры. Под радостный смех один из Пожирателей превратил свою маску в волынку и далее развеселившийся палач плясал уже под музыку; немного погодя к нему присоединились еще четверо, правда, джигу танцевать не умел больше никто. И потому Кребб и Нотт мучили танго, Долохов вальсировал, держа в объятиях увесистое полено и любезничая с ним, а Рабастан Лестрейндж зажигал брейкданс. Где чистокровный зануда мог подцепить такой сугубо маггловский танец, трудно было даже предположить. Неподалеку от группы танцующих в компании нескольких подозрительных типов играла в крикет Белла. С огромной прической, покрашенной зачем-то в красный цвет, в короне из прошлогодней травы, она выглядела еще более сумасшедшей, чем обычно. Вместо молотка она держала вниз головой странную птицу, похожую на гуся, но ярко-розового цвета и с длинными, как у цапли ногами; по-видимому, именно так она представляла себе фламинго. В качестве мяча у нее был ежик, который то и дело пытался дезертировать с места событий, вызывая у своей мучительницы истерические вопли: «Отрубить ему голову!» или «Голову ему с плеч!» Ее подчиненные преданно бросались к ежику и честно старались найти у него плечи, но раз за разом вынуждены были отступиться – еж был не дурачок и старательно сворачивался в клубок, лишая их возможности найти у него вообще хоть что-нибудь. Немного в стороне какой-то тип с намалеванной на плаще шестеркой червей с упорством сумасшедшего красил сухую траву в белый цвет, бормоча что-то про розы. Шестерка Пожирателей старательно играла в жмурки, то и дело споря; им все время казалось, что водящий подглядывает. Рудольфус Лестрейндж, забравшись на корявый пенек, с выражением читал монолог Гамлета «Быть или не быть?» и через слово жалел бедного Йорика; вместо черепа использовал голову Паркинсона, аккуратно держа того за ухо. Паркинсон не сопротивлялся и честно старался хихикать потише. Вокруг пенька сидело с полдесятка зрителей, аплодирующих невпопад, зато старательно. У края леса, под кустами, резвился Фенрир Сивый. Радостно повизгивая, он прыгал за обглоданной вороньей костью, которой его дразнил Гойл, кувыркался, приносил палочку и подставлял животик, чтобы его почесали.
– Ни фига себе щеночек! – выдохнул Гарри, заворожено наблюдая за выкрутасами матерого оборотня.
– Поттер, не отвлекайся! – приструнил парня Снейп. – Мы видели еще не всех. Вот туда, пожалуйста, к хижине, там должен быть сам Лорд, может, мы…
Договорить он не успел. Дверь домика распахнулась, и на пороге воздвигся Лорд Волдеморт собственной персоной.
– Хогвартс! – заорал Темный лорд и радостно расхохотался. – Мой Хогвартс! Я всегда мечтал, чтобы он был мой, мой, мой! А знаешь, почему? – обратился полоумный властелин к своей змее; несчастное пресмыкающееся было единственным существом на этой поляне, которое совсем не выглядело счастливым. – Потому что Хогвартс похож на Замок Спящей Красавицы в Диснейленде! Да! И я приглашу туда всех-превсех! На кухне Золушка будет стряпать и мышей своих пускай приводит, а эльфов я всех освободю пинками!.. Что, нельзя пинками, а можно только носками?.. Да хоть гольфами, зачем они мне! Эльфы, а не гольфы… А в Запретном лесу поселю Винни-Пуха с Пятачком, пусть ходят в гости по утрам! К акромантулам. А на балконе будет Жасмин со своим этим… как его… Аладдином, вот! И тигра эта с ними… Или это с Винни-Пухом Тигра?.. А, там же два тигры! Вот, значит, два и будет! Джафара ихнего в подземелья спроважу, у него харизма как раз подземельная! Вылитый Сев, только с бородой. А на мощеном дворе будет школа боевых искусств, Мулан припашем, жениха ее опять же… а куда они денутся? Она еще и хорошие манеры девчонкам преподавать будет, вот! Ее же саму учили. В озеро Русалочку запустим, чтобы песни пела, а ее принц пускай на корабле вокруг плавает и возит с собой оркестр! И Шрек! Вместо Хагрида! А что? Он такой же большой и тупой, и все его боятся, и хижина у него точь в точь… вот только он семейный… а, ну и ладно! Зато пять людоедов – это страшнее, чем один!
С этими словами Лорд опять расхохотался и шагнул через порог. Его мантия распахнулась и под ней обнаружилась веселенькая розовая футболка с портретом Микки Мауса, а Снейпу пришлось хорошенько пихнуть Гарри, чтобы тот прекратил истерику и не смел в голос ржать, потому как они там, внизу, сумасшедшие, но не глухие. Гарри честно старался, запихнув в рот край рукава, но недостаточно – Волдеморт его услышал. Подняв лысую голову, он с любопытством поискал взглядом источник странных придушенно-квакающих звуков. То, что он узрел над собой, вызвало у бедняги приступ совсем уж неуправляемого смеха. Обессиленный, он плюхнулся на землю, держась за живот и повизгивая:
– Задницы… задницы летают… с ногами! Ой, не могу!..
– Поттер, убираемся отсюда! – яростным шепотом скомандовал профессор, и гриффиндорец стремительным плавным движением ушел вверх и в сторону, удаляясь в направлении Хогвартса. Едва не попавшиеся разведчики не увидели, как Нагайна, тоскливо поглядев напоследок на своего спятившего господина, скользнула в прошлогоднюю траву и скрылась в чаще.
Пару минут Гарри вел метлу на приличной скорости и сбавил темп, лишь когда они удалились от поляны, где развлекались Пожиратели во главе со своим Господином, километра на полтора. Снейп ткнул пальцем вниз, указывая на поляну, окруженную невысоким кустарником, и требуя приземлиться. Гриффиндорец послушно направил метлу вниз, и спустя полминуты они уже стояли на земле. Гарри с интересом наблюдал, как его наставник делает сложные пассы, выписывая палочкой невозможные вензеля, сделавшие бы честь любой мастерице по макраме, и бормочет заклинания. Благодаря свирепой муштре, устроенной им зельеваром, Поттер сумел опознать в незнакомых чарах усложненную модификацию следящих чар, дополненных сигнальными.
– Теперь мы будем знать, когда они двинутся на приступ, – пробормотал Снейп, устало опуская палочку. – Пойдут ли они пешком, полетят ли на метлах или решат аппарировать – мы будем об этом знать. Мерлин, какая незадача… Лорд нас видел. Сейчас он абсолютно невменяем, зато потом… Как, черт возьми, я мог быть таким идиотом, ведь мантия делает невидимым то, что сверху! Вам простительно, а я…
– Это что, получается, я такой идиот, что мне любую глупость можно простить? – от такого заявления Гарри слегка обалдел, но быстро пришел в себя и ехидно полюбопытствовал. – А почему же Вы всегда так ругались, когда я запарывал зелье, сэр?
– Надеялся на лучшее! – сдержанно рыкнул Снейп, сердито зыркнув на нахально улыбающегося юнца. – Ладно, хватит разговоров. Седлайте своего Росинанта, отправляемся домой.
– Да, сэр, – юноша покладисто кивнул и подхватил с земли метлу. Однако внезапно застыл, напряженно вглядываясь в густое переплетение ветвей. – Профессор, там кто-то есть!
Снейп резко развернулся на каблуках с палочкой наготове, когда из кустов выскользнуло длинное змеиное тело. Зельевар приготовился шарахнуть по гадине самым мощным заклинанием, когда несносный Поттер ухватил его за рукав:
– Не надо, сэр!
– Убери руки, олух, она может напасть!..
Уловив краем уха его сдавленное шипение, Нагайна внезапно очнулась от тягостных раздумий и недоуменно огляделась вокруг. Тоска и отвращение, гнавшие ее вперед, никуда не делись, но немного отступили, когда змея увидела, что теперь у нее появилась компания. Две долговязые человеческие фигуры замерли у края поляны; она знала их обоих. Тот, что повыше, черный, с запахом химикалий, часто появлялся у Господина. Нагайна не слишком его любила, главным образом, потому, что он так странно пахнет, а значит, наверняка невкусный. Теперь ей почему-то было стыдно за то, что она оценивала людей по шкале «вкусный-невкусный». Второй же… юнец был тем самым детенышем, которого змея видела однажды в подземелье василиска… и который этого василиска приговорил один на один с мечом в руке. Кстати, никакой родственности Лорду, в отличие от прошлого раза, она в нем не ощущала. Озадаченно приподнявшись на хвосте, она высунула язык, ощупав им воздух, и пробормотала:
– Что они тут потеряли?
– Э… ну, не то чтобы потеряли, мэм! – то, что детеныш ее не только понял, но и рискнул ответить, змею ошеломило.
– Ты Говорящий?! – изумленно воскликнула она, подняв голову еще выше.
– Ну… вообще-то да.
Как ни странно, голос его показался Нагайне знакомым. Она состедоточенно разглядывала двуногого, стараясь сообразить, почему бы это, ведь ей еще ни разу не доводилось разговаривать с другими людьми, помимо Лорда… который, впрочем, уже и не был в полном смысле человеком. Однако этот голос определенно был ей знаком, вот только интонации… Змея мучительно размышляла, постукивая кончиком хвоста. Хвоста! Тот наглый, скверный, озабоченный и предельно ядовитый мальчишка, щелкавший клыками у самого кончика ее хвоста и азартно вопивший вдогонку! Тот самый негодяй, из-за которого она заработала нервный срыв и чувствительный ушиб все того же хвоста!
– Ах ты, гаденыш малолетний! – рявкнула выведенная из себя Нагайна и мгновенно подлетела к попятившемуся мальчишке, небрежно отпихнув по пути черного, который пытался заступить ей дорогу. Ему бы стоило помнить, что такое разгневанная женщина, пусть даже и змея. – Так это был ТЫ!..
– Ну, я, ну, подумаешь, пошутил, с кем не бывает? – затараторил мальчишка, резво пятясь от грозно наступающей змеи. – Я же не со зла, честно-честно, и кусаться я вообще не собирался!
– Зато я собираюсь! – рявкнула змея и прянула вперед…
Следующие пять минут Северус Снейп, сидя на жухлой траве, вытаращив глаза, наблюдал, как Поттер носится кругами по поляне, уворачиваясь от яростно шипящей змеи, которая так и норовила ухватить его клыками за ботинок или стегнуть хорошенько хвостом. Последнее ей, к ее явному удовлетворению, пару раз удалось. В конце концов, гриффиндорец кошкой взлетел на дерево и устроился в развилке.
– Слезай оттуда, мелкий негодник! – возмущенно вопила подпрыгивающая под деревом Нагайна, плюнувшая на свой солидный возраст и приличествующее возрасту сдержанное поведение. – Слезай немедленно, паршивец, мы еще не закончили беседу, Наг тебе приснись!
– А я и отсюда Вас прекрасно слышу, мэм! – тоном благовоспитанного отличника отозвался мальчишка, устраиваясь поудобнее. – Так что мы можем продолжить беседовать!
– Вот мерзавец! – хмыкнула змея, внезапно перестав сердиться. Положительно, на этих детенышей невозможно злиться долго, несмотря на их наглость и безобразное воспитание. – Скажи на милость, зачем тебе это было нужно?
– Друзей хотел освободить! – наивно поделился с ней мальчишка, игнорируя угрожающие гримасы профессора. – А Вы были на страже. Мы не хотели ввязываться в сражение…
– Тем более, что оно все равно закончилось бы не в вашу пользу! – ехидно закончила за него змея, помахав кончиком хвоста, словно пальцем погрозила.
– Вот видите, Вы все понимаете! – обрадовался этот странный детеныш, который почему-то не знал, что таких больших и ядовитых змей нужно бояться. – У меня выхода не было.
– Ладно, забудем об этом, – милостиво хмыкнула змея.
Как ни странно, у нее заметно улучшилось настроение. Она вздохнула. Может, все будет не так уж и плохо теперь, когда она оставила прежнего Господина? Лес велик, живности тут много, найдется и место для логова, а еще рядом целый замок, где много-много несносных детенышей, которые больше не пища. И от общения с которыми почему-то становится легче жить… Она отползла в сторону и удобно свернулась в клубок, давая понять, что разрешает мальчишке спуститься и нападать не намерена. На черного, который уже успел подняться на ноги, подхватить с земли метлу и снова нацелить на Нагайну палочку, она демонстративно не смотрела. Детеныш ее не разочаровал, спустившись с дерева едва ли не быстрее, чем она устроилась в сторонке.
– Скажите, а что Вы теперь намерены делать? – поинтересовался он, сосредоточенно разглядывая змею сквозь смешные круглые стеклышки, которые зачем-то нацепил на нос.
– Жить, – устало вздохнула Нагайна, вяло пошевелив хвостом. – Не скрою, у меня были и другие мысли на этот счет, но…
– Но не стоит пороть горячку, Вы правы! – тут же перебил ее нахальный ребенок.
Змея хмыкнула – вот уж кто за словом в карман не лезет, поглядеть бы, как это очковое чудо человечьего роду-племени будет беседовать с ее прежним Господином! Впрочем, тому и белобрысого хватило в прошлый раз… Жаль только, змее было очень трудно понять, что такое нес этот негодяй, превратившийся затем в чудовищного зверя, но, судя по лицу Лорда, нечто из ряда вон выходящее, недаром же его не убили!
– Знаете что? – вдруг оживился юнец, переступив на месте своими длинными ходулями. – У нас тут скоро битва будет, ну, сами понимаете, все будут жутко заняты. Но вот потом… приходите к нам! Приползайте, то есть. Я Вас с Хагридом познакомлю, он любит зверей, причем чем опаснее, тем лучше, думаю, вы с ним поладите. А потом придумаем что-нибудь, хорошо?
– Хм… ну, если ты думаешь, что стоит… – с сомнением покачала головой Нагайна.
– Конечно, а почему нет? – наивный детеныш с искренним недоумением пожал плечами. Ему, кажется, и в голову не пришло, что далеко не все будут рады видеть поблизости огромную ядовитую змею. Что ж, попытка не пытка. В конце концов, Запретный лес в любом случае никуда не денется…
– Хорошо, – змея важно кивнула, – я приду. А ты скажи своему спутнику, чтобы не дергался – я не собираюсь вас есть, вы оба не в моем вкусе!
И под смех этого несносного создания гордо удалилась с поляны, беззвучно скользнув в кусты.
Дождавшись, когда кончик ее хвоста скроется в траве, Снейп облегченно выдохнул и опустил палочку. Затем стремительно приблизился к гриффиндорцу, ухватил все еще хихикающего Гарри за шиворот и хорошенько взболтал.
– Где были твои мозги, бестолочь?! – зашипел он так виртуозно, что Нагайна, пожалуй, оценила бы. – Тебе внезапно надоело жить, и ты решил покончить с собой столь затейливым способом? Должен сказать, ты мало похож на царицу Клеопатру, с чего это тебе не дают покоя ее посмертные лавры?!
– Да будет Вам, сэр, что я такого сделал? – отбивался Поттер, стараясь избежать очередного встряхивания. – Подумаешь, поболтал по душам с милой леди…
– Милой леди?! – Снейп готов был лопнуть от злости. – Ты хоть знаешь, сколько народу сожрала эта «милая леди»?
– Это не она, это все Томми! То есть, крестраж его. Она больше не будет, правда-правда!
– Ты-то откуда знаешь? – профессор все еще сердился, но воротник Поттера отпустил.
Гарри осторожно повернул голову туда-сюда, убедившись, что с его шеей ничего не случилось, и серьезно пояснил:
– Ей там все опротивело, поэтому она и ушла. Это ведь ненормально, так жить, только она этого не понимала. А теперь, когда крестража больше нет, она снова стала нормальной змеей. Змеи, знаете, нападают только тогда, когда вы им угрожаете, в порядке самозащиты, да и людей не едят. Не по-змейски это!
– Ну, тебе лучше знать, анимаг-недоучка! – пробурчал профессор, понемногу остывая. – Полетели в школу, у нас еще масса дел! Будем надеяться, что локальное безумие в лагере Пожирателей продлится достаточно долго, чтобы мы могли подготовиться к нападению.
– Да, сэр! – дисциплинированно отозвался Поттер, подхватывая метлу и старательно запихивая за пазуху мантию-невидимку. – Карета подана, профессор!
– Вот болтун… – беззлобно проворчал Снейп, усаживаясь за спиной Гарри. – У нас будет немало дел. Как только вернемся в школу, немедленно собирай свой Орден Белой Бороды! Нам нужно будет разобраться с эвакуацией младшекурсников, блокировать тайные ходы в замок, кроме того, подозреваю, нам потребуются курьеры и помощники…
В этот момент лес внизу как-то неожиданно закончился, мелькнула высокая кованая ограда, и полминуты спустя метла с пассажирами аккуратно приземлилась на том самом балкончике, откуда пару часов назад стартовала. Едва успели разведчики слезть с метлы, как им навстречу выбежала деловитая Гермиона со свитками пергамента под мышкой.
– Профессор, Гарри, АД в полном составе собран! План эвакуации разработан, план перекрытия тоннелей тоже, вот они, требуется ваша виза прежде чем представить их на рассмотрение директору. Члены Армии расставлены по этажам, у каждой группы сквозное зеркало, ждем распоряжений! Кроме того, в качестве конечного пункта эвакуации предполагается небезызвестный нам дом… ты не против, Гарри? А как Вы полагаете, профессор, профессор Дамблдор одобрит?..
Гарри смерил взглядом изумленного зельевара и зловредно захихикал:
– Сэр, Вы с Гермионой, случаем, не сговорились? Или, может, открыли для себя телепатию на досуге?
– Не болтайте чепухи, Поттер! – приструнил ученика Снейп и протянул руку за пергаментами. – Лучше идите сюда, посмотрим, что тут у нас…
Гарри Поттер и План ЭвакуацииЛорд Волдеморт проснулся. Открывать глаза не хотелось, и он решил, что может себе позволить поваляться еще немного. Чтобы развлечься, он начал вспоминать тот непонятный сон, который привиделся ему нынешней ночью. С тех пор как Лорд создал свой первый крестраж, он очень редко видел сны, а уж такие яркие, полные подробностей и странностей, цветные и окрашенные радостным, слегка безумным смехом, и подавно. Нет, ну не могла же, в самом деле, его Безумная Белла играть в крокет, да еще какой-то птицей вместо молотка! Нет, она, конечно, всегда любила мучить животных, но это было уже несколько чересчур. А мрачный палач Макнейр? Разве он может так плясать, что за вздор! И злобный зверь Фенрир никогда не стал бы прыгать за палочкой и визжать от радости, если вдруг удастся ее поймать. Прелюбопытные шутки, однако, шутит иной раз наше подсознание, мудро заключил про себя Лорд и открыл глаза.
Первое, что он увидел, сфокусировав взгляд, была Беллатриса, дрыхнущая неподалеку на травке, – с волосами, выкрашенными в малиновый цвет и уложенными в высоченную прическу, с розовым гусем в обнимку и ежиком, которого даже во сне цепко держала за заднюю лапку. Еж обреченно дергал черным влажным носиком и чутко ждал момента, когда можно будет удрать или хотя бы свернуться клубком, выставив иголки.
Изумленно заморгав, великий и ужасный Темный Лорд резко сел (оказывается, он тоже спал прямо на земле, под открытым небом!) и огляделся. На вытоптанной прошлогодней траве, сквозь которую пробивалась молодая поросль, в разнообразных позах и живописнейшем беспорядке, дрыхли его верные Пожиратели. Но Волдеморта поразило совсем не это. После пожирательских оргий, сопровождавшихся обильными возлияниями, позы отрубившихся слуг бывали и позаковыристей, но лица! Никогда еще их физиономии не выражали столько блаженства и абсолютного довольства собой и жизнью. Никогда! Непонятно почему, но именно этот факт вызвал у Лорда раздражение. Медленно поднявшись на ноги, он подхватил разошедшиеся полы мантии и попытался нащупать пуговицу. Убедившись, что она выдрана с мясом, Волдеморт выругался и обшарил взглядом место, где только что лежал, надеясь отыскать пропажу. Вместо пуговицы, однако, он заметил нечто несусветно-розовое на своем костлявом торсе. На пару секунд он ошалело замер, тупо разглядывая намалеванную на розовом трикотаже развеселую физиономию Микки Мауса…
Когда способность двигаться вернулась к Его Злейшеству, приснувших Пожирателей пробудил от спячки яростный рев их Повелителя. Подхватившись на ноги и спешно продрав глаза, они испуганно взирали на своего Господина, который свирепо раздирал на клочки нечто розово-трикотажное и брезгливо раскидывал ошметки вокруг, невнятно выкрикивая:
– Мерзость!.. Ненавижу!.. Убью!..
Больше всего на свете Лорд Волдеморт опасался не Дамблдора, не Поттера, не кары небесной и даже не палочки, отказавшей раз и навсегда. Самым большим страхом Темного Лорда была возможность, что кто-нибудь разгадает его тайную пламенную страсть к маггловским мультфильмам. Болтаясь по свету в виде бестелесного призрака, милорд изволил скучать. И однажды от нечего делать забрел в маггловский кинотеатр. В тот день там показывали Золушку… С тех пор его существование обрело цель и смысл. Волдеморт путешествовал из кинотеатра в кинотеатр, наслаждаясь новинками и лентами, ставшими классикой еще при его жизни. Это оказался упоительный новый мир, совершенно незнакомый, но притягательный. Одно огорчало Лорда – зло в этих фильмах всегда терпело поражение. Но он не терял надежды, что однажды какой-нибудь мудрый режиссер разглядит пленительное и гибельное обаяние отрицательного героя, оценит притягательность Зла, и тогда… Ну, а пока этого не произошло, оставалось ждать и надеяться. Он почти смирился со своим бестелесным существованием и даже начал прикидывать, не стоит ли ненадолго вселиться в какого-нибудь диснеевского мультипликатора или продюсера, чтобы подкинуть ему идейку относительно мультика о победе зла над добром. Но тут в его жизни в очередной раз произошли крутые перемены – Хвост, будь он неладен, разыскал своего Господина, когда тот, вселившись в тело незадачливой албанской змеи, размышлял над сюжетом фильма. И с тех пор у Волдеморта почти не было свободного времени, которое можно было бы посвятить любимому хобби – воскрешение на кладбище, гонка за Поттером, убийства, погромы, экзекуции… Отсутствие свободного времени делало Лорда еще более раздражительным, чем обычно, и, соответственно, его жестокость ко всем вокруг, своим и чужим, возросла многократно. Лишь дважды за все время он сумел улизнуть от своих последователей и насладиться восхитительным зрелищем – в тот раз он с упоением следил за приключениями Шрека. Видимо, кто-то свыше услышал-таки желания Волдеморта и сделал героем злобного зеленого огра. Конечно, огр на поверку оказался не таким уж и злобным… но сам факт! А как это зеленое чудовище изысканно издевалось над белокурым красавчиком-принцем во второй части! Жаль только, что глупый великан отказался стать королем, а ведь какой шанс у него был заставить всю страну на совершенно законных основаниях есть на обед крыс и слизняков, портить воздух во время еды, купаться в грязи и пугать окружающих! И как досадно оказалось пропустить премьеру третьей, заключительной серии, по вине бессовестных Авроров, сорвавших нападение на Хогсмид!
И вот теперь, очнувшись посреди полянки, увидеть на себе компрометирующую футболку с Микки Маусом! Да еще нелюбимейшего розового цвета!.. Это был провал. Нужно срочно что-то делать, пока Пожиратели не заметили странное одеяние своего лидера и не заинтересовались, а почему он так нервничает по этому поводу. Впрочем, у него был отменный способ отвлечь их от ненужных мыслей и вредных размышлений.
– Круцио!..
Полянку огласили истошные вопли наказуемых, невнятные мольбы, рыдания и стоны. Пробуждение от сна под жуткие вопли вместо будильника и второе непростительное, заменившее утреннюю зарядку, – все это было исключительно неприятным переживанием. Мягко говоря. Вскоре все, кто имел несчастье попасться хозяину на глаза, пробудились и теперь услаждали его взыскательный слух пронзительными воплями. Те, кому повезло уснуть в кустах, вне поля зрения Повелителя, проснулись от шума и теперь тряслись, ожидая, когда придет их очередь. В результате с избытком хватило всем. По крайней мере, никто не жаловался, что ему мало.
Дождавшись в ледяном молчании, покуда верные слуги, охая, сумеют водрузить себя на задние конечности и худо-бедно выпрямиться, грозный Повелитель начал усиленно проводить воспитательную работу в их неровных, болтающихся, как с похмелья, рядах.
– Равняйсь! Смирррна!.. Почему без плащей?! Вы Пожиратели или где? Маски набекрень, что Авроры подумают?! Пуговицы не блестят, палочки не искрят – всем три Авады вне очереди!.. Отставить падать в обморок! Падать по уставу дозволяется только на колени с мольбами о пощаде!..
Выслушав дружный хор униженных просьб о прощении, Лорд несколько смягчился.
– На первый раз прощаю. Но впредь смотрите у меня!.. – Волдеморт с видом полководца прошелся вдоль неровного строя, сунув под мышку волшебную палочку на манер генеральского стека. – Нам предстоит трудная задача – взятие Хогвартса! Это будет непросто – там Дамблдор, магия и Поттер. Но мы должны захватить школу во что бы то ни стало! Главная задача – взломать ворота. Как только вход будет открыт, мы ринемся внутрь, сметая все на своем пути! Тот, кто убьет Дамблдора, будет награжден и объявлен моей Правой Рукой… ладно, ладно, моей Второй Правой Рукой, не реви, Белла! Тот, кто убьет Поттера, будет зааважен на месте! Поттер мой, ясно вам?.. Белла, прекрати! Ладно, я разрешу тебе его помучить. Довольна? Прекрасно. Осуществление отвлекающего маневра поручаю Сивому, Долохову и Нагайне… Кстати, а где она?
Все озадаченно заозирались. Отсутствие змеи действительно было странно, она никогда не пропускала таких вот сборищ в надежде, что удастся лишний раз перекусить кем-нибудь провинившимся. Но сегодня ее не было.
– Нагайна! Где ты, отзовись! – что было сил заорал на парселтанге Лорд, но ответа не получил. – Похитили! Сманили! Мою змею! Моего фамилиара! Да я вас… да вы у меня… а вы что встали, быстро в Хогвартс! Бегом, бегом! Я там щас всех научу змей любить!
Пожиратели безропотно ломанулись через лес в сторону школы, опасаясь оглянуться на мчащегося следом Повелителя, который подгонял нерасторопных заклинанием хлыста и ругался плохими словами на английском, змеином и албанском.
Забег через лес длился недолго, но успел вымотать потенциальных нападающих до полусмерти. Едва добравшись до опушки леса, уставшие Пожиратели буквально повалились на землю, пытаясь отдышаться. На их счастье Господин и Повелитель не обратил на это ни малейшего внимания – его жадный взгляд приковал к себе замок. Они были совсем близко, всего в полумиле от главного входа. Но, как известно, локоть близок, а не укусишь. Высокая кованая ограда по-прежнему невозмутимо возвышалась у них на пути, да и надежно запертые ворота никуда не делись. Впрочем, Лорда это не смущало.
– Мое… моя резиденция… – бормотал он, разглядывая Хогвартс. – Вон там моя спальня будет… а там я головы врагов вывешу, на солнышко… а вот казарма, а тут… тут мы болиголов посадим, дурман, белену… А на квиддичном поле будем гладиаторские бои устраивать, вот. Вместо львов – акромантулы, вместо гладиаторов – гриффиндорцы!..
Его верные Пожиратели молча внимали планам своего Повелителя. Ни один не рискнул напомнить ему, что замок сперва надо захватить, а это будет непросто. Вот если бы удалось застигнуть его обитателей врасплох, да еще захватить заложников… однако рассчитывать на это не стоит; едва они попытаются войти, сработает сигнализация, и тогда их встретят. И что-то подсказывало верным слугам Темнейшего, что это гостеприимство будет для них исключительно неприятным.
Вольдеморт, вдоволь наглядевшись, повернулся к своей маленькой армии.
– Лежать! – рявкнул он на тех, кто попытался встать навстречу Господину. – Лежать и не демаскироваться! И всем слушать сюда. План такой…
– Отличная идея! Да, этот дом прекрасно защищен и будет хорошим убежищем, – Дамблдор одобрительно покивал и бегло изучил переданные ему пергаменты с планами эвакуации и минирования тоннелей. – Превосходно. Отправлять в эвакуацию будем из каминов в гостиных факультетов, так будет быстрее. Гарри, тебе придется заняться размещением студентов младших курсов в доме на Гриммо. Ты его хозяин, проведешь ритуал гостеприимства… это просто, я тебе расскажу. И эльфа приструнишь, если потребуется. Когда прибудет последний гость, можешь вернуться. Не забудь портал, мало ли, может, придется камины закрыть раньше времени. Отбери тех, кто будет тебе помогать. Остальные блокируют тоннели и дежурят на этажах. Отменно, дети мои, просто отменно.
Свернув планы, он передал их Гермионе, пряча улыбку в длинной бороде. Да, его юные питомцы повзрослели, и теперь на них действительно можно положиться. Умница мисс Грейнджер, отважный Уизли, вездесущий Поттер… а уж молодой коллега Северус… Стоп, стоп, Альбус, это ты хватил, Северус повзрослел уже давным-давно, и почти так же давно ты на него полагаешься в таких делах, где другому не доверился бы. Но он тоже был твоим питомцем, и как же приятно видеть, что он наконец нашел свой путь! Директор додумывал все это, с умилением глядя в спину умчавшегося на полной скорости Гарри, который отправился за помощниками. Причем умчался парень в прямом смысле – оседлав метлу и лихо тормозя на поворотах. Угроза случайно открыть лбом одну-две двери его явно не пугала, в отличие от его наставника – Снейп мрачно шипел сквозь зубы нечто про отработки, выговоры и даже телесные наказания, кои он намерен применить к бестолковому недорослю, ежели тот покалечится. Впрочем, предполагаемый объект всех этих воспитательных мер воздействия профессора уже не слышал, так что Северусу оставалось лишь от души чертыхаться и надеяться на отменную реакцию гриффиндорца и редкостную крепость его черепа.
– Думаю, самое время сообщить о происходящем Министру магии, – удовлетворенно проговорил между тем директор, обращаясь скорее к самому себе, нежели к Снейпу. – Кингсли на редкость оперативен во всех отношениях, так что едва ли нам придется долго ждать помощи от Министерства.
С этими словами Дамблдор развернулся и споро отбыл по направлению к своему кабинету, откуда и связался по камину с Министром Бруствером… который тоже был когда-то его питомцем. Нет, ну как все-таки приятно, когда твои ученики… впрочем, не будем об этом.
– Полагаю, остальные профессора уже в курсе грозящей нам опасности? – хмуро поинтересовался у Гермионы зельевар, когда они торопливо шагали по коридору к ближайшему посту АДовцев.
– Да, сэр! – деловито доложила мисс Грейнджер, перехватывая поудобнее пеграменты. – Они заняты усилением обороны замка, каждый на своем участке. А мы… мы готовы, профессор! Только команды ждем.
– Будет вам команда. Если не ошибаюсь, Поттер уже всех поставил на уши, – хмыкнул Снейп, исподволь любуясь разрумянившимся от волнения личиком девушки. Она была такой красивой и такой отважной… как уследить, не допустить, чтобы с ней приключилась беда?
– Да, – серьезно откликнулась гриффиндорка, – Гарри это умеет. Я много раз думала, как здорово, что он не хочет власти. Из него получился бы такой Темный Лорд, что куда там Волдеморту!
– Несомненно, – согласился Снейп, невольно передергиваясь от одной лишь мысли о Гарри-Волдеморте. Действительно страшно. Потому что этот косматый юнец с непередаваемо лукавой ухмылкой умудрялся подчинять себе людей так, что они даже не замечали этого. Одним словом прекращал свару, одним движением координировал действия многих… утешало лишь то, что он сам совершенно не обращал внимания на свой дар, не говоря уже о том, чтобы использовать его сознательно.
– Никогда не думал, что это скажу, – негромко произнес профессор, – но с этим мальчишкой нам действительно крупно повезло. Хотя бы уже потому, что он такой разгильдяй.
Гарри торопился. План эвакуации, спешно сунутый ему Гермионой, шуршал за пазухой, напоминая о том, что времени мало. Тем не менее, не настолько, чтобы не прикинуть, кто именно будет вместе с ним эвакуировать студентов. Пожалуй, та группа, что была с ним в замке, плюс еще кое-то. Ну, Джинни – это не вопрос, куда же он без нее. К тому же, она может быть исключительно настойчивой и крайне убедительной, особенно когда пригрозит летучемышиным сглазом. А ведь придется – наверняка найдутся те, кто ни в какую не захочет уходить, несмотря на распоряжение директора, приказ декана и уговоры старшекурсников. Вот тогда-то они и поймут, как опасно всерьез злить гриффиндорскую Златовласку. Потом непременно следует взять с собой Малфоя. У него авторитет среди слизеринцев, во-первых, а во-вторых, он двоюродный племянник Сириуса, ведь его мать – урожденная Блэк. А поскольку Нарциссу никто из рода не изгонял, ее чистокровный сын будет в цитадели Блэков желанным гостем, тем более, Кикимер его обожает. А раз Драко, значит, Пэнси, Винсент и Грегори, они от него никуда. Вот и отлично, Крэбб и Гойл, если потребуется, утихомирят любого буяна, лишней минуты не потратив, а Паркинсон на свой лад не уступит Джинни в умении приложить хорошим проклятием. Рон… нет, Рона придется оставить в Хогвартсе. Именно он займется минированием тоннелей в компании своих братцев-изобретателей. В конце концов, они трое прекрасно осведомлены о местоположении и состоянии большинства подземных ходов благодаря карте Мародеров. С ними пойдет Бут и вся вторая диверсионная группа, кроме Лавгуд. Луна будет представителем рэйвенкловцев в эвакуационной команде. Она, конечно, со странностями, но знает башню факультета Рэйвенкло, как свои пять пальцев, да и не только ее. Кроме того, весь Хогвартс в курсе, что она никогда не врет. И уж если она сказала, что на пороге Пожиратели, значит, так оно и есть, а рассказы про нарглов и морщерогих кизляков не в счет – она совершенно искренне в них верит. И это тоже знают все. И Эрни МакМиллан от Хаффлпафа. Многословный и велеречивый, он, однако, собран и деловит, звезд с неба не хватает, зато твердо стоит обеими ногами на земле и чудовищно прагматичен. Убедить его в чем-либо, противоречащем логике, совершенно невозможно. Так что не стоит беспокоиться, что какой-нибудь не в меру отважный младшекурсник сумеет добиться от Эрни разрешения остаться в школе и сражаться с врагами. Вот только… Гарри резко затормозил и застонал сквозь зубы. Восемь сотен человек! Мерлин и Моргана, восемь! Дом на Гриммо, ничего не скажешь, велик. И даже очень. Но восемьсот человек!.. Да хоть бы и семьсот, тоже не сахар. Да ведь дом по швам треснет и по кирпичику рассыплется! С этим надо что-то делать. Гарри развернул метлу и дунул вниз, в Большой зал, где его декан старательно укрепляла высокие стрельчатые окна, трансфигурируя рамы в железные решетки, а стекла – в непроницаемой твердости камень. Как она ухитрялась оставлять каменные пластины прозрачными, знала лишь сама МакГонагл.
– Мистер Поттер, – профессор трансфигурации удивленно подняла брови, оглядев растрепанного и запыхавшегося питомца. – Что-то случилось?
– Нет, то есть, да, то есть, если ничего не предпринять, непременно случится!
И Гарри спешно пересказал ей свои сомнения относительно убежища, найденного для студентов, подлежащих эвакуации. Минерва слушала, принахмурившись. Под конец кивнула.
– Да, Вы абсолютно правы, Поттер. Это может стать проблемой. Подождите пару минут, я закончу с окнами и отправлюсь вместе с вами!
Гарри спрыгнул с метлы и облегченно выдохнул. Если профессор МакГонагл прибудет на Гриммо, проблему можно считать решенной. Пока профессор завершала свои труды, Поттер, отойдя в сторонку, чтобы не мешать, выудил из кармана переговорное устройство и спешно передал свои соображения относительно личного состава АДа Гермионе, попросив ее донести таковые до этого самого личного состава. К тому времени, как они с МакГонагл вернутся, все должны быть на местах.
– Идемте, Поттер! – позвала юношу Минерва. – Нам лучше поспешить.
И она без колебаний приняла его предложение переместиться к кабинету директора на метле, усевшись за спиной своего ученика. И даже ни разу не вскрикнула, когда «Молния» петляла в коридорах или свечкой возносилась в холле. Воистину, Железная Леди, уважительно подумал Гарри, ведя своего верного «коня» на снижение. Куда там Маргарет Тэтчер!
Перемещение через камин прошло гладко. Пока Поттер поднимался на ноги и отряхивал с себя золу, МакГонагл уже оглядывала орлиным взором кухню и постукивала палочкой по ладони.
– Пожалуй, здесь ничего менять не стоит, – решила она, повернувшись к юному хозяину дома. – Думаю, начнем с гостиной. Давно хотела разобраться с этой ужасной комнатой!
– Да, мэм! – гостиную в доме на Гриммо Гарри ненавидел всеми фибрами души, так что поглядеть, во что эту мерзость преобразит Мастер трансфигурации, а по совместительству гриффиндорский декан, он не отказался бы ни за что на свете. Кроме, разве что, кончины Вольдеморта, да и то не сразу.
По пути в гостиную профессор успела расширить холл и лестницу, преобразить головы домовиков на стене в изящные светильники, обновить висящие лохмотьями обои и наглухо замуровать портрет миссис Блэк трансфигурированными из занавесей дубовыми панелями с хитрой резьбой.
– Ритуал Гостеприимства, мистер Поттер! – напомнила ученику профессор, оглядев гостиную. – Займитесь этим, пока у нас есть время.
Юноша кивнул. Действительно, нерационально терять время, таращась на то, как МакГонагл будет трансформировать помещение. Хотя поглядеть хотелось. Он вышел из гостиной, спустился в кухню, по пути восхитившись преобразившейся прихожей, разложил на кухонном столе свиток с описанием ритуала, что сунул ему Дамблдор перед тем, как отпустить сюда, пробежал взглядом убористые строчки и взялся за дело.
Когда ритуал был завершен, Гарри аккуратно сложил пергамент, спрятал его в карман и залечил порез на запястье. Наверху было тихо.
– Кикимер!
Эльф появился мгновенно, бормоча приветствия и причитая, что обед для хозяина не готов, и он непременно себя за это накажет. Гриффиндорец нетерпеливо прервал его излияния, коротко сообщив, что в дом вот-вот явится огромная куча народу, а именно малолетние ученики школы Хогвартс, нуждающиеся в убежище на время битвы с Темным Лордом. Их всех нужно принять, разместить и присмотреть за ними, чтобы не сбежали, не дрались и не натворили глупостей. Проигнорировав демонстративную попытку домовика упасть в обморок, Гарри велел тому затопить камины в гостиной, столовой и кабинете, заодно пообещав прислать на помощь школьных эльфов и посулив скорое прибытие Малфоя-младшего. Воспрявший от такой новости Кикимер немедля исчез, отправившись выполнять приказ хозяина. Поттер же решил-таки удовлетворить свое любопытство относительно действий профессора МакГонагл и поднялся в гостиную.
Перешагнув порог, он застыл на месте, изумленно озираясь вокруг. Темноватая и запущенная комната преобразилась в огромный зал. Пожалуй, любой зал ожидания на вокзале был бы меньше. Стены, вдоль которых располагались удобные диваны, кресла и низенькие столики, терялись вдали; в начищенном до блеска паркете отражались хрустальные люстры, высокий потолок украшала лепнина, прихотливо расставленные тут и там кушетки, диваны, стулья, столы радовали глаз резьбой и красивой обивкой. На столах лежали шахматные доски, взрывающиеся карты, наборы плюй-камней, стопки книг и журналов, салфетки, стаканы, кувшины с водой.
– Пожалуй, для начала хватит! – заключила профессор МакГонагл, опуская палочку. – Уборные вон там, справа и слева, еду прихватят домовики из хогвартской кухни. Заодно присмотрят за детьми. Вот только кто еще мог бы остаться здесь на случай непредвиденных обстоятельств?
– Ну… – Гарри задумался. О том, чтобы оставить здесь кого-нибудь из АДа, не могло быть и речи, слишком полезны были АДовцы в Хогвартсе. Разумеется, здесь будут и старшеклассники, но их не так много, большинство останется защищать школу. А перепуганных, дерганных, растерянных малолеток тут окажется целая куча! И кто за ними присмотрит и позаботится, чтобы они не развалили дом, не поубивали друг друга, не сбежали на войну, не лили слезы, не устраивали дуэлей, не…
– Миссис Уизли! – воскликнул гриффиндорец, осененный счастливой мыслью. В самом деле, кто, как не она, способен справиться с такой задачей?
– Хорошая идея, Гарри! – одобрила МакГонагл. – Я немедленно свяжусь с ней и попрошу о помощи. Полагаю, она согласится.
– Конечно, согласится! – Поттер улыбнулся. – Разве она сможет бросить на произвол судьбы несчастных детей?..
– Конечно, Минерва, о чем речь! – миссис Уизли покивала и вздохнула. – Эх, хотела я тряхнуть стариной, да видно не придется. Ладно, сейчас соберу все необходимое и немедля буду!
И, не теряя времени, Молли Уизли устремилась на сборы. На все про все она потратила каких-нибудь десять минут и вот уже перешагнула решетку камина в преобразившейся гостиной. Оценив размер и вид комнаты, она похвалила интерьер, аккуратно пристроила на ближайшем столике старенький ковровый саквояж и повернулась к камину, из которого уже выходила ее невестка Флер в светло-голубой мантии, не слишком скрывавшей округлившийся животик.
– П’гивет, Га’й-и-и-и! – пропела миссис Уизли-младшая, лучезарно улыбаясь. – Доб’гый день, пг’офессог!
– Вот, будем вместе за порядком смотреть! – доверительно сообщила МакГонагл Молли, кивая на беременную невестку. – А то, можешь себе представить, – она перешла на шепот, пользуясь тем, что Флер расспрашивает Гарри, – она ведь хотела тоже идти сражаться! Это на шестом-то месяце! Биллу таких трудов стоило уговорить ее остаться, а тут так кстати подвернулась эта возможность… девочка уж точно не будет лишней!
– Несомненно! – согласилась Минерва. Она прекрасно помнила, как эта девушка сражалась, когда Пожиратели испортили ей свадьбу. Надо думать, и с буйными школярами она как-нибудь справится. Поттер между тем спешно дорисовывал последние знаки на каминной доске, чтобы пропускать кого надо и не пропускать лишних. Критерием он, не мудрствуя лукаво, выбрал возраст – до семнадцати лет включительно. А тем, кто старше, подумал юноша, при необходимости можно выдать пропуск. Чтобы не терять время, он тут же вытянул из кармана не слишком чистый платок, трансфигурировал его в свиток пергамента, в два движения нарезал маленьких карточек и изобразил на одной витиеватый росчерк, продублировавшийся и на остальные. В конце концов, Протеевы чары – не такая уж сложная штука. Пока он возился с пропусками, пламя в камине вспыхнуло зеленым, и оттуда раздался голос Ремуса:
– Эй, есть кто дома?
– Здесь мы, заходите! – отозвался Гарри, протянув руку в огонь и выуживая оборотня из камина. Тот, в свою очередь, помог выбраться наружу сначала Тонкс – она предсказуемо споткнулась о каминную решетку, – затем своей теще, Андромеде Тонкс – та шагнула в гостиную с достоинством истинной аристократки. Последней руку Люпина милостиво приняла никто иная, как Нарцисса Малфой! Ее появление Гарри удивило.
– И ничего странного, мистер Поттер! – миссис Малфой озадаченная физиономия гриффиндорца позабавила. – Профессор Дамблдор уже собирает защитников Хогвартса, он сообщил мистеру Люпину и Тонкс, они, в свою очередь, моей сестре Андромеде, а она, как Вы понимаете, оповестила нас с Люциусом.
– Я не знал, что вы общаетесь, – пояснил Гарри, с интересом покосившись на миссис Тонкс.
– Поскольку теперь нам не нужно соблюдать верность идеалам Темного Лорда, – невозмутимо откликнулась леди Малфой, поправляя прическу, – мы с мужем решили, что пора восстановить разорванные родственные связи.
– А… понимаю, – Гарри покивал головой и осторожно осведомился. – Надеюсь, Вы в курсе, что тут будет твориться, мэм?
– Разумеется! – твердо ответила миссис Тонкс. – Нам сообщил Артур, просил составить компанию Молли и Флер. Очень беспокоился, что вдвоем им будет трудно и они переутомятся.
– Мы еще домовиков хогвартских сюда направим! – пообещал Гарри. – А Кикимера оставлю над ними за старшего, он тут все знает.
Кикимер, радостно причитая, поклонился мистрис Цисси, потом мистрис Меди, вслух умилившись тому, что барышни Блэк снова вместе, как в старые добрые времена, затем, помедлив, поприветствовал менее почтительным поклоном мисс Дору и миссис Уизли, подхватил саквояж и испарился, отправившись на кухню. Он точно знал, что рыжая волшебница непременно туда нагрянет, так что искать свои вещи ей не придется.
– А я все равно не понимаю, почему я должна сидеть тут, пока остальные будут сражаться за Хогвартс? – раздраженно пробурчала Тонкс, поморщившись, словно от зубной боли, когда домовик обозвал ее мисс Дорой. Ее шевелюра была зеленовато-бурой и шевелилась от негодования. – Я Аврор, мое место там!
– Твое место здесь, дорогая! – ласково, но решительно оборвал ее жалобы Ремус. – В твоем состоянии могут быть губительны даже простые щекотальные чары!
– Подумаешь, – пробурчала миссис Люпин недовольно, однако ее шевелюра приобрела более жизнерадостный розовато-лиловый оттенок, – всего-то три месяца, было бы о чем говорить!
– Нет-нет, милочка, он совершенно прав! – всплеснула руками Молли. – Уж ты поверь мне, я семерых выносила. И потом, кто сказал, что тут будет безопаснее? Ты просто не знаешь, что могут сотворить дети в возрасте от одиннадцати до семнадцати! Это, я тебе скажу, такое! Вот когда мои дети были помладше…
Гарри решил, что теперь ему тут делать нечего. Поймав взгляд профессора МакГонагл, он кивнул и шагнул к камину. Через минуту он был уже в кабинете Дамблдора; по пятам за ним следовали декан Гриффиндора и Ремус.
– Ну, как? – полюбопытствовал директор, с интересом воззрившись на вошедших.
– Все готово, профессор Дамблдор! – ответствовала МакГонагл и поправила прическу.
Гарри покосился на ее зарумянившееся лицо, перевел взгляд на директора, отметив до странности мечтательное выражение его глаз, и потупился, делая вид, что так-таки ничего и не заметил.
– Мы можем начать прямо сейчас, сэр! – сообщил он, не поднимая глаз. – Минирование тоннелей уже начали, посты в коридорах стоят, осталось вывести из замка всех гражданских. Разрешите приступать?
– Ступай, Гарри! – кивнул старик, погладив бороду. – Студентов уже собрали в их гостиных, полные списки у мисс Грейнджер. Ну, а мы, – он дружелюбно кивнул Ремусу и Минерве, – мы встретим авроров.
Следующие полтора часа запомнились Гарри как полнейший бардак. Далеко не все студенты, как и следовало ожидать, жаждали покинуть альма-матер на растерзание злобным Пожирателям. Особенно негодовали пятикурсники-гриффиндорцы, возмущенные тем, что им, в отличие от шестого курса, остаться не разрешили. Позабыв обо всем, они орали и размахивали руками, не желая слушать никого, будь то Поттер, МакГонагл или сам Дамблдор.
– Мы тоже хотим!.. Мы имеем право!.. Вы не имеете права!.. – раздавалось со всех сторон. В конце концов, ситуацию разрешил Драко Малфой. Устав от воплей, он встал у камина и сделал знак Крэббу и Гойлу. Двое громил слаженно кивнули, шагнули вперед и, сцапав пару самых скандальных пятикурсников, аккуратно закинули их в камин. Пламя полыхнуло зеленью и возмущенно верещащие школяры исчезли, чтобы материализоваться в гостиной на площади Гриммо, под надежный присмотр тетушки Молли. Малфой же, воспользовавшись наступившей тишиной, невозмутимо сообщил толпе:
– Вы имеете право сохранять молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас. Иначе говоря, заткнуться всем, пока мы не рассердились! Поттер, чего стоишь, дай пинка кому-нибудь, а то они тут у вас совсем обнаглели!
– Мы еще ваших змей не видели! – фыркнул Гарри, с облегчением передавая в надежные руки Гойла третьеклашку, отконвоированного бдительной Джиневрой из спальни, где он пытался спрятаться в шкаф. – Неизвестно, что они нам устроят.
Слизеринцы вели себя гораздо сдержанней. В частности, в гостиной Слизерина эвакуационную команду встретила делегация представителей четвертого и пятого курсов, подавшая устное прошение оставить их в школе в качестве вспомогательной рабочей силы. В противном случае они угрожали голодовкой. Драко раздраженно вздохнул и хотел уже попросить Грега аккуратно выпихнуть зачинщика в камин, как вдруг вперед протолкался Эрни.
– Что тут у нас? – деловито вопросил хаффлпафец, окинув взглядом группу потенциальных забастовщиков. – Несанкционированный митинг? Имейте в виду, по закону военного времени мы, как старосты, уполномочены применять самые жесткие меры воздействия. И вообще, извольте подать письменное заявление на разрешение акции протеста, стандартной формы 9-А, в трех экземплярах, заверенное нотариусом и завизированное директором Хогвартса!.. Что значит – нет заявления? Как это – не знали про форму? Это ваши проблемы!..
Подавшихся под напором МакМилана слизеринцев удалось загнать в камин без особого шума. В конце концов, именно змеиный факультет всегда ценил способность добиваться своего при помощи крючкотворства. Впрочем, шумом их с избытком обеспечили студентки из Хаффлпафа. Истеричная третьекурсница, рыдая, уверяла всех, что Волдеморт уже в замке, что он вот-вот явится за ними, чтобы принести всех в жертву, что Дамблдора убили, и Гарри Поттера убили, и вообще всех уже убили, а их прикончат с минуты на минуту. Она умудрилась завести не меньше десятка девчонок, которые запричитали вслед за ней. Глядя на безудержно ревущих девочек, решительно отказывавшихся успокоиться, старшие все больше нервничали. Неудивительно, что звук открывающейся двери вызвал крайне бурную реакцию – на вошедших обрушился шквал истошного визга. Перекричать самозабвенные рулады впавших в панику истеричек казалось невозможным. Впрочем, Луна и не стала этого делать.
– А вот в убежище Лорда нет… – мечтательно протянула она, всучив одной из заплаканных девочек деревянную катушку из-под ниток; та настолько удивилась странному подарку, что перестала вопить. – Он туда не придет, знаете? Ему помешают мозгошмыги. У Неназываемого совсем не осталось мозгов, столько у него в голове мозгошмыгов. Он никого там не найдет, и слуги его тоже.
– Видимо, и у них мозгошмыги! – хмыкнула Гермиона, одобрительно наблюдая, как Лавгуд с безмятежной улыбкой провожает в камин присмиревших хаффлпафок. Под шумок удалось запихать туда же и тех, кто хотел бы драться за Хогвартс, но годами еще не вышел.
– Конечно! – согласилась Луна, аккуратно гася камин, когда башня Хаффлпафа опустела. – Мозгошмыги – это очень заразно, особенно в полнолуние.
Рэйвенкловцы решили добиться своего при помощи логики.
– Мы не считаем уровень опасности для нас нападения на школу Вы Знаете Кого обоснованным и доказанным! – отважно заявил третьекурсник, старательно пытающийся выглядеть хотя бы четверокурсником. – И требуем обоснования!
Прежде чем обалдевшие от такого фортеля старшие успели наподдать нахальному ребенку, к нему подошел Гарри и продемонстрировал шрам.
– Я являюсь признанным экспертом в области Волдемортоведения и Пожирателелогии, – сухим профессорским тоном заявил мистер Поттер. – Мои заслуги в этом отношении являются общепризнанным фактом. Полагаю, никто не станет с этим спорить? Нет? Прекрасно. Так вот, согласно результатам моих многолетних исследований, коэффициент опасности нападения Пожирателей для мирного населения составляет сто процентов, для подготовленных лиц – от тридцати до восьмидесяти, в зависимости от соотношения сил. Следовательно, указанное мирное население следует максимально ограждать от взаимодействия с так называемым Темным Лордом и сопутствующими ему явлениями, как-то: Империус, Круциатус, Авада Кедавра. Дискуссия на данную тему откладывается, о ее продолжении будет объявлено позднее!..
Третьеклашку, окосевшего от попытки понять, что же такого умного сказал сейчас Поттер, беспрепятственно загрузили в камин. Еще двое-трое пытались вяло возражать, но их никто не слушал, а попытка одного предприимчивого студента тишком удрать из башни была жестко пресечена суровой мисс Уизли. Так что на Гриммо неудачник отправился с парой летучемышиных крыльев вместо ушей.
Когда дело было сделано, башни обысканы, списки отмечены и коридоры обследованы, Гарри предложил спуститься вниз, заглянув предварительно на кухню. Эльфы, услышав просьбу отправиться в дом Блэков, спешно посовещались, а затем выставили парламентера, коим оказался небезызвестный Добби. Тот твердо заявил, что в убежище отправится лишь часть эльфов – старики, женщины и дети. А мужчины останутся и тоже будут драться с супостатами! И вообще, война – это, конечно, хорошо, то есть, плохо, но ведь и кормить солдат кто-то должен, и лазарету помощь потребоваться может, и вообще… Спорить с ним никто не стал. Гарри вызвал Кикимера и попросил его проводить эльфов в убежище, что тот и проделал, внушая им по дороге, что в доме благородных Блэков именно он является старшим домовиком, а значит, все они должны ему подчиняться.
Оставив эльфов вооружаться тесаками, ножами и скалками, АДовцы спустились, наконец, в Большой зал. Там они обнаружили изрядную толпу народа. Несколько отрядов авроров расположились за факультетскими столами, члены Ордена Феникса тоже были здесь. За гриффиндорским столом Поттер заметил полдюжины рыжеволосых. Мистер Уизли и его сыновья сидели вместе, изучая схему хогвартских подземелий, явно доставленную Роном. Тот, очень грязный и вполне довольный собой, сидел рядом с близнецами, вполголоса докладывая им, на что были потрачены их Всевозможные Волшебные Вредилки:
– …а потом еще две бомбы под потолком за каждой дверью! Мы эти двери из носовых платков натрансфигурировали, чтобы Пожирателям не скучно было путешествовать по коридорам. И суперсовершенная липучка для мух пригодилась, как вляпаются – аврорам останется их только собирать, как грибы на полянке.
– Ты бомбы не все потратил?
– Нет, конечно! Вон, под столом четыре корзины стоят.
– А, Гарри! – воскликнул Артур Уизли, заметив юношу. – Дамблдор сказал, что вы скоро появитесь. Ну как, эвакуация прошла успешно?
– Да, сэр! – отозвался гриффиндорец. Пошарил в карманах и передал главе семейства Уизли несколько карточек-пропусков. – Это на тот случай, если кому-нибудь понадобится…
Договорить он не успел. Звук, раздавшийся снаружи, заставил собравшихся в Большом зале подпрыгнуть от неожиданности. Казалось, кто-то вскрывает громадную консервную банку тупым и ржавым долотом.
– Похоже, это ломают ворота, – буднично высказался Дамблдор, вынимая палочку и подвязывая бороду шнурком. – Ну, пора. Все по местам!
А мы его шваброй, шваброй!Молли Уизли всегда отличалась здравым смыслом и практичностью. Эти качества не раз помогали ей справиться с жизненными трудностями, коих на ее пути встретилось немало. Первая война, тревога и страх за близких, героическая гибель братьев, скоропостижная смерть матери, не перенесшей утраты сыновей, большая и шумная семья при хронической нехватке средств, второе пришествие Того, Кого Нельзя… а, ну его к черту, Волдеморта! Миссис Уизли сердито хлюпнула носом и смахнула некстати набежавшие слезы рукавом, поклявшись себе, что больше она никогда – никогда! – не назовет эту тварь дурацким иносказательным прозвищем, придуманным в свое время перетрусившим Министерством. Особенно теперь, когда вся ее семья осталась защищать Хогвартс. Все до одного, даже малышка Джинни. Молли отчаянно хотелось быть с ними. Она ни в коем случае не стала бы обузой – еще в школьные годы пухленькая и безобидная с виду рыжеволосая гриффиндорка слыла опаснейшей дуэлянткой, с которой не рисковали связываться даже старшеклассники. Сразу после школы она сумела поступить в Аврорскую школу, успешно училась, оставляя позади куда более внушительных с виду соучеников, умудрилась заслужить скупое одобрение Грюма, чем и вовсе могли похвастаться лишь единицы. И даже ходила в рейды против Пожирателей в те времена, когда у Аврората попросту не хватало сил и приходилось посылать в бой желторотых юнцов. Молли и там отличилась редким хладнокровием и меткостью. Впрочем, Воином Авроры она была совсем недолго – всего лишь полтора года. Артур, милый, стеснительный Артур, тот самый, в которого она была тайно влюблена все семь школьных лет, однажды тревожной ночью, когда они вынуждены были отсиживаться в полуразрушенном особняке осажденного Пожирателями квартала, признался Молли, что всегда любил ее и попросил разрешения поцеловать. Признаваясь в любви, он даже перед лицом смерти не рискнул просить о большем – обычный клерк, не хватающий звезд с небес, из бедной, если не сказать нищей, семьи… И она – перспективнейший курсант Аврората, представительница пусть небогатого, но достаточно обеспеченного рода, чистокровная, единственная дочь. Он просил лишь о поцелуе. Но у юной Молли были иные планы. Так что поцелуй Артур Уизли получил. И не только поцелуй. Спустя три дня они тихо поженились. А еще через пару недель новоиспеченная миссис Уизли поняла, что той ночью в обугленных развалинах заполучила не только мужа, но и первенца.
Карьеру Аврора ей пришлось оставить, но Молли никогда не жалела о своем выборе и не корила мягкого, нечестолюбивого мужа за то, что он совсем не умеет зарабатывать деньги. Он был самый лучший, ее Артур, и их дети тоже были самыми замечательными на свете. Семья определенно стоила карьеры, да и не только ее. Но вот теперь она лишена возможности защищать свое семейство. Миссис Уизли торопливо смахнула еще одну слезу и решительно выпрямилась. Она нужна здесь – и этим все сказано. К тому же, с ней Флер. И еще не рожденная внучка. Ради них она не должна распускаться, да и нервничающие школьники, переданные под ее попечение, доставляли немало хлопот. Так что лучше побыстрее закончить с воспоминаниями и отметить тех, чья сейчас очередь обедать. Гермиона, милая девочка, не позабыла передать списки всех эвакуированных, хотя ужасно торопилась. И Гарри заглянул, а ведь он так занят, бедняжка. А еще Драко, славный юноша, такой воспитанный. Надо будет сказать Нарциссе, что у ее сыночка восхитительные манеры. Жаль, поговорить с ним не вышло – из камина вынырнул Рон и уволок слизеринца с собой, успев, однако, сообщить маме, что все живы и в порядке. А Драко шепотом обругал Ронни рыжим олухом. Кажется, Рональд не лучшим образом на мальчика влияет, надо будет сделать сыну внушение… когда все закончится. Миссис Уизли строго-настрого запретила себе думать, что вскоре может недосчитаться кого-нибудь из своей шумной семьи. Этого не будет. Не будет, и все.
Она решительно тряхнула головой и взялась за список. Так, посмотрим. Первокурсники всех четырех факультетов уже завершают обед, теперь очередь второго курса. Надо же, сколько их, малышей! По четыре, а то и пять десятков на каждом факультете! Вот старшие курсы куда малочисленнее… оно и понятно, их рождение и раннее детство как раз пришлись на самое мрачное время, когда Волдеморт творил всевозможные ужасы. Сколько семей сгинуло тогда… ну да не стоит об этом. Итак, вторые курсы. А старшим, ну, скажем, булочки, с, к примеру, соком. Как раз заморят червячка и успеют проголодаться к тому времени, как придет их очередь.
Молли подхватила список и отправилась наверх – сгонять к обеденной зоне разбредшихся по залу второклашек. Ей на помощь поспешили сестры Блэк, Флер и Тонкс, а также десяток домовиков. Благодаря их совместным усилиям в огромном зале удавалось поддерживать относительный порядок. Пара драк, вспыхнувших было между гриффиндорцами и слизеринцами, была сурово пресечена грозной миссис Тонкс и дополнена язвительной нотацией леди Малфой. Действовали сестры до того слаженно, что Молли невольно залюбовалась. Недовольные друг другом, конечно, никуда не делись, но возникать больше не рискнули. Флер между тем собрала вокруг себя стайку девочек и читала пространную лекцию на тему косметических чар, трансфигурации одежды, рассуждала о модных тенденциях этого года и новейших фасонах мантий. Девчонки слушали, открыв рты, кое-кто прилежно конспектировал. Тонкс, в свою очередь, подружилась с компанией мальчишек и теперь увлеченно играла с ними в плюй-камни. При этом она шумела, болтала и спорила не хуже своих юных компаньонов. Миссис Уизли, оценив старания девочек, удовлетворенно кивнула. Они отлично отвлекали внимание своих подопечных от событий, происходивших теперь в школе, да еще и ухитрялись получать удовольствие от своих действий. А еще по залу шныряли туда-сюда хогвартские домовики, бдительно следя за порядком и при малейшем намеке на проблемы сообщая взрослым. Сама же Молли старалась поспевать везде, строгим материнским взором приглядывая за школьниками, согласовывая с эльфами обеденное меню, утешая перепуганных малышей и урезонивая протестующих подростков. У нее был немалый опыт общения с самыми разными детьми – ее собственные отпрыски, в конце концов, разительно отличались друг от друга. Даже близнецы. На самом деле она никогда их не путала. Но мальчики так радовались, когда мама ошибалась, что Молли решила их не разочаровывать. Однако где же обед?.. Миссис Уизли торопливо спустилась в кухню, чтобы прояснить этот вопрос.
Его звали Кевин Сильверстоун. Младший отпрыск благородного и чистокровного, но, увы, уже шесть поколений беспросветно нищего рода. Все их имущество заключалось в небольшом клочке заросшей бурьяном земли, где и располагалось родовое поместье. Ну, то есть, когда-то это было поместье. А теперь всего лишь ферма. Убогая, грязная, обветшавшая донельзя, она почти не приносила дохода и едва позволяла своим обитателям сводить концы с концами. И служила источником постоянного унижения и досады для владельцев. Ну и что, что уже столетия прошли с тех пор, как семейство Сильверстоунов утратило и богатство, и влияние? Разве они не заслуживают прежнего уважения за свою чистокровность и верность традициям? А если им отказывают в этом уважении, то тому виной никак не бедность и заносчивость, нет! Это виноваты гадкие грязнокровки, подло захватившие мир волшебников! Конечно, кто, как не они, повинны во всем? А вовсе не отвращение Сильверстоунов к тяжелому труду и не их неумение вести дела! И что остается наследнику этой маленькой, но гордой чистокровной семьи? Конечно, служить Темному лорду! Так он сможет вернуть своему роду его прежнее положение, и сестры – целых четыре! – удачно выйдут замуж. И не придется горбатиться на ферме, выращивая эти дурацкие поющие гладиолусы, которые так ценят зельевары и так ненавидят садовники. И Кевин, едва окончив школу, немедля приложил все усилия, дабы быть принятым в когорту великого Темного мага. Он старательно делал гадости магглам, ломая счетчики на парковках и поливая скользким маслом тротуары. Он поджигал беседки в парках и портил газоны в пригородах. Он подсовывал маггловским девчонкам в портфели живых ужей, а мальчишкам – девчоночьи ленточки. В общем, старался изо всех сил. Когда он, гордый собой, предстал, наконец, перед Лордом и изложил ему все свои подвиги, Господин был очень впечатлен. Во всяком случае, ни на кого из претендентов он не таращился так, как на Кевина. А матерые Пожиратели, ближний круг, – те и вовсе смеялись от радости, что такой молодец пришел поддержать их нелегкую борьбу с магглами. Кевина, конечно, приняли. Но – вот досада! – сказали, что метку ему еще рано, потому что не исполнилось семнадцати лет. А несовершеннолетним метку ставить Лорд не велит. Вот как раз вчерашним указом и не велит, ясно? Так что ты, приятель, на испытательном сроке сейчас. А принимать тебя мы будем после захвата Хогвартса, во как. Гордись, это большая честь. Ну и, конечно, старайся себя проявить, когда на приступ пойдем, убей там кого-нибудь, изнасилуй… да чего мы тебя учим, ты парень бравый, сам разберешься, верно?..
Кевин не стал спорить. В конце концов, это ведь честно, правда? Он действительно еще ни разу никого не убил, как же ему становиться Пожирателем? Значит, стажировка, никуда не денешься. Однако метку ну очень хотелось. И, поразмыслив, Кевин сам себе ее изобразил – черными чернилами, по трафарету, с орнаментом и завитушками. Получилась даже красивее, чем настоящая, с гордостью подумал Сильверстоун, любуясь своим творением. Недаром он всегда любил рисовать. Жаль только, что папенька запретил, сказал, чистокровному не подобает такое занятие. Сойдет пока, а там, глядишь, и настоящую заслужить удастся, вот только дождаться бы штурма Хогвартса! Кевин еще не знал, что этот день станет самым страшным в его жизни…
Все началось, как водится, с утра. Проснувшись под кустом от гневного вопля Лорда, Кевин, к своему счастью, не сумел поспешить на зов, потому что запутался в затекших после сна ногах и пожирательском плаще, который обмотался вокруг его тела, как свивальник. И потому наблюдал за всеобщей экзекуцией со стороны, с ужасом понимая, что Темный лорд любит оттачивать свое мастерство в пыточных заклинаниях отнюдь не только на магглах. Это было для него открытием. Когда господин немного успокоился и велел всем строиться, Сильверстоун потихоньку втерся в ряды Пожирателей, скромно притулившись с краю в заднем ряду. А потом был марш-бросок через лес, который и годы спустя виделся Кевину в кошмарных снах – маска, мешающая дышать, плащ путается под ногами и цепляется за ветки, корни, вылезающие прямо на пути, мох, на котором подметки скользят, бесконечные падения… да еще и Лорд Волдеморт, который мчится сзади духом возмездия, орет, как прапорщик, и подгоняет своих верных, но недостаточно расторопных слуг прицельными заклинаниями хлыста. Когда лес поредел и появились башни Хогвартса, Кевин уже почти ничего не соображал от усталости. Стоило остановиться, и он рухнул на землю там, где стоял, и лежал пластом, пытаясь отдышаться. Вокруг натужно сопели остальные. Только Лорд – двужильный он, что ли? – стоял во весь рост и зачарованно таращился на замок, бормоча что-то себе под нос. Кевин не прислушивался, не до того было. А потом господин велел вставать и заниматься делом. Для начала он отрядил четверых Пожирателей в помощь Беллатрисе, которая решительно направилась к паре валунов, валявшихся неподалеку. Судя по всему, их притащило когда-то ледником, обкатало до полной гладкости, а потом, когда лед растаял, они остались тут. И теперь пригодились предприимчивой Белле. Подчиняясь ее визгливым командам, четверка подручных, сосредоточенно сопя, подняла оба камешка на приличную высоту прямо напротив кованых ворот Хогвартса. Лорд торжественным шагом приблизился, воздел костлявые руки и заунывным речитативом обратился к магии замка. Темный властелин заклинал Хогвартс кровью своего прямого предка, требуя себя впустить, дабы вступить во владение своим имуществом по праву наследника. Ворота не шелохнулись. Тогда Лорд дал отмашку и отскочил в сторону. И вовремя – оба валуна, один за другим врезались в изящную решетку, вминая ворота внутрь, словно картонные. Сильверстоун изумленно таращился на эту картину, судорожно пытаясь сообразить, почему столь неприступные врата так легко оказалось сломать. И почему Волдеморт не попытался провернуть это раньше? Но тут их всех погнали на приступ и для размышлений времени не осталось. Уже потом, задним числом, он додумался, что Хогвартс не просто так впустил вражескую армию – даже до самого замка, находившегося всего лишь в полумиле от ворот, добежало не более двух третей от изначального количества Пожирателей. Остальные куда-то странным образом рассосались. И не удивительно – такого количества ловчих ям, рвов, хищных растений, сетей, ловушек и мышеловок нападающие не могли даже предположить. Когда обороняющиеся умудрились успеть все это обустроить, было совершенно непонятно. Да и неинтересно – интереснее было не провалиться в очередную разверзающуюся под ногами ловушку со зловеще шевелящимися на дне щупальцами дьявольских силков. Каким-то чудом недотепистому неофиту это все же удалось. Равно как и не попасть под обстрел огромными тыквами, произраставшими когда-то на грядке у хижины Хагрида. Тыквы, любовно собранные прошлой осенью и сохраненные в соломе до нынешней весны, сыпались с отменной щедростью с одной из галерей, где располагались метательные машины, вокруг которых деловито сновали защитники замка. Каким бы несерьезным ни казался на первый взгляд тыквенный град, получить по голове увесистым овощем было на редкость неприятно. О чем очень скоро узнали пятеро Пожирателей, не успевших увернуться от подарочка свыше. Оставив оглушенных там, где им не повезло, Волдеморт погнал уцелевших к стене замка, выводя их из-под обстрела. Оставив одну группу долбить центральный вход и отвлекать на себя внимание, Лорд прихватил с собой остальных и повел их в обход, через подземный коридор. Судя по его безумному бормотанию, Его Злейшество был уверен, что этот ход никому не известен, и только он, наимудрейший, еще в школьные годы обнаружил потайную дверцу… Как выяснилось буквально метров через пять, не только он. Когда вокруг взрываются навозные и клеевые бомбы, падают с потолка сети и ловушки, щелкают под ногами капканы и шуршат силки, старательно обматывая ноги, как-то вдруг понимаешь, что до тебя тут кто-то уже был. Недавно. Совсем недавно. И Лорду это очень не понравилось, о чем он немедленно оповестил своих верных слуг. Когда уцелевшие все-таки доползли до выхода, оказалось, что их там с нетерпением ждут… В завертевшейся схватке Кевина пинали туда и сюда свои и чужие. Нелепо размахивая палочкой и спотыкаясь на каждом шагу, он только чудом не схлопотал Аваду между глаз. Не успел Сильверстоун опомниться, как взорвавшееся под ногами заклинание швырнуло его об дверь, которая, к его счастью, оказалась не заперта. Влетев в комнату, он перекувыркнулся через голову, да так, как не сумел бы сам при всем желании, врезался в низенький столик у камина, с которого посыпались какие-то бумажки с надписями и горшочек с летучим порохом, после чего по инерции плюхнулся в камин. Он даже не успел испугаться, когда огонь полыхнул зеленым, и его понесло куда-то в неизвестность, вращая и встряхивая. А затем выплюнуло на каменный пол. Сверху издевательски спланировала та самая бумажка, на которой красовалось: «Площадь Гриммо, 12».
Совершенно ничего не поняв, Кевин со стоном перевернулся на живот, затем встал на четвереньки, потряс головой и с трудом поднялся на ноги. Перед глазами мало-помалу прекратилась карусель, и Сильверстоун понял, что находится в какой-то незнакомой кухне. Просторное полуподвальное помещение, на огромной железной плите шипят и шкворчат многочисленные сковородки и кастрюли, в центре тяжелый старинный стол… а вокруг полным-полно домовиков, наряженных в полотенца и наволочки с гербом Хогвартса, и все они таращатся на него с отчетливым неодобрением. Да еще у каждого в лапках что-нибудь увесистое, то поварешка, то скалка… будущий Пожиратель занервничал. Дрожащими пальцами нащупал палочку, которая невесть как уцелела во время этого сумасшедшего вояжа, выбросил вперед руку, стиснув свое оружие в потном кулаке.
– Ссем всоять!.. То есть, всем стоять! А то заавадю… заавадну…
– Пожиратель… – прошептал кто-то из эльфов. Кевин вздохнул с облегчением, перехватив поудобнее палочку. Похоже, они его испугались, значит, не нападут.
– ПОЖИРАТЕЛЬ!.. – дружный яростный рев пары десятков эльфов застал бедолагу врасплох. В следующую минуту домовики, упоенно потрясая своими поварешками и скалками, ринулись к незадачливому агрессору с явным намерением переломать ему столько костей, сколько они найдут в его теле.
С испуганным воплем Кевин рванул прочь. Вот только бежать ему было особо некуда. Однако страх придал ему сил, и он шустрым козлиным прыжком взлетел на стол, сшибая миски и тарелки на пол, спрыгнул с другой стороны, увернувшись от тесака, который метнула ему в голову злющая домовиха, и заметался по кухне, с ловкостью, удивившей его самого, отбивая заклинаниями метательные снаряды и худо-бедно защищаясь от сыплющихся со всех сторон ударов. Все он отразить не мог и потому через полминуты уже щеголял с расквашенным носом, подбитым глазом и парой десятков синяков по всему телу. Конечно, долго это продолжаться не могло. Кто из домовиков сунул ему под ноги табурет, Кевин не знал и знать не хотел. Споткнувшись, он рыбкой полетел вперед, проехавшись напоследок на животе и едва не врезавшись головой в буфет. Радостный вопль домовиков заставил его сжаться и зажмуриться в ожидании неминуемой смерти, как вдруг…
– Что тут происходит?! – сердитый женский голос прогремел над его головой трубами Апокалипсиса. – Где обед для второй смены? Почему в кухне бардак? А это еще кто?
Поднявшийся вокруг галдеж едва не оглушил Сильверстоуна, который зажмурился еще крепче.
– Тихо, тихо! – призвал всех к порядку все тот же голос. – Вирри, что стряслось? Откуда он здесь?
– Пожиратель, мэм! – зачастила домовиха, судя по звуку, подпрыгивая на месте от возбуждения. – Через камин, мэм! Выпал и стал угрожать, мэм! А мы его шваброй, шваброй!
Эльфиха зловредно захихикала; товарки ее поддержали.
– Шваброй, значит, – хмыкнула женщина. – Это правильно, это хорошо. Эй, ты, чего разлегся? Ну-ка, вставай! Сейчас посмотрим, что ты за птица.
Делать нечего – пришлось вставать. Пока Кевин возился на полу, подбирая свои разъезжающиеся конечности, домовики потихоньку рассосались, отправившись наводить порядок в кухне и инспектировать котлы и кастрюли на предмет пригоревшего супа. Поднявшись на ноги, юный Пожиратель уставился на свою спасительницу, которая вертела в руках две палочки, в одной из которых парень опознал свою собственную. Когда эта дамочка успела ее прихватизировать, он не заметил. Кевин занервничал пуще прежнего. На первый взгляд женщина выглядела ну очень безобидной – маленькая, толстенькая, рыжие волосы собраны в пучок на затылке, круглое добродушное лицо и вышитый передник поверх домашней мантии в цветочек. Однако палочки в пухлых пальчиках вращались с той опасной небрежностью, что достигается лишь длительными тренировками. Сильверстоун уже видел такое – тот тип был непобедимым дуэлянтом… до тех самых пор, пока его любимую палочку не сожрала бесхвостая полосатая мышь. По крайней мере, он так говорил, но ему не слишком верили – после этого случая он малость спятил.
– Ну-с, молодой человек, извольте представиться! – строго велела ему женщина, пряча палочку Кевина в карман. – И сядь, не торчи колокольней.
Кевин послушно представился, поскольку зачатки приличного воспитания, вложенные в него стараниями матери и вопреки радениям отца, пробудились и вынудили юношу послушаться почтенную леди. Затем он плюхнулся на подвернувшийся стул, уже поняв, что вляпался, но еще не зная, насколько глубоко. Между тем рыжая придирчиво оглядела его с ног до головы и безапелляционно велела:
– Руку покажи. Левую, балбес!
– С какой стати? – возмутился Сильверстоун, внезапно вспомнив, что он, вообще-то, Пожиратель Смерти. И всякие домохозяйки в передниках должны – да нет, просто обязаны! – визжать от ужаса в его присутствии. И уж конечно, не задавать никаких вопросов. Вот только эта конкретная домохозяйка, похоже, понятия не имела, как ей следует вести себя в такой ситуации. Потому что вместо испуганного визга Кевин услышал грозное:
– РУКУ, Я СКАЗАЛА!..
Воспоследовавший подзатыльник и вовсе не вписывался ни в какие рамки. Замороченный Пожиратель безропотно позволил осмотреть свое предплечье. Но когда дама, удерживая его запястье одной рукой, другой решительно схватила мокрое полотенце и принялась тщательно тереть им любовно нарисованную метку, он подпрыгнул от возмущения и попытался освободить руку. Но не тут-то было – зловредные ушастые кухонные твари были начеку. Кевин и пикнуть не успел, как его прочно привязали к стулу бельевые веревки. Оглянувшись, он с содраганием увидел злорадную острозубую ухмылку той самой домовихи, что лупила его шваброй. Вот уж от кого, в случае чего, не стоит ждать пощады! А его надзирательница уже закончила свое черное дело, отложила испачканное полотенце и встала перед Кевином, уперев руки в боки.
– Как тебе не стыдно, скверный мальчишка! Ты хоть немного понимаешь, с кем ты связался? Что сказала бы твоя мать, если бы знала, что ты якшаешься со всякой швалью?.. И не смей возражать! Разве ты не знаешь, что Волдеморт – убийца?! А твои ненаглядные Пожиратели – безмозглые ослы и злобные маньяки? Он метит их, как скотину, ты тоже решил стать клейменым бараном?.. И вот не надо мне рассказывать, как он заботится о чистокровных магах и мечтает возродить традиции! Он ничего о них не знает, этот чокнутый полукровка! Что, ты не слышал об этом? Ну, так поимей в виду!..
Кевину лишь оставалось беззвучно разевать рот и растерянно моргать в ответ на эту обвиняющую тираду. Крыть ему было нечем – его матушка, в отличие от отца, действительно относилась к делу Темного Лорда крайне неодобрительно и уж конечно была бы не в восторге от того, что ее единственный сын связался с таким, по ее твердому мнению, неблагонадежным типом. Так что юноша не спешил ставить родных в известность о своих планах, мороча им голову сказками о поисках работы. А посему ему оставалось лишь молчать и краснеть, надеясь, что эта леди не отправится повидать его матушку. Потому что если они возьмутся за него вдвоем… Кевина прошиб холодный пот.
Между тем рыжая завершила свой воспитательный монолог и перешла к решительным действиям.
– Вирри! Развяжи этого дурня. А ты быстро снимай свой дурацкий балахон и маску сюда давай! – и, выхватив из безвольных рук Кевина требуемое, она брезгливо швырнула неопрятный ком в печь.
Сильверстоун проводил предметы своей недавней гордости печальным взглядом, но возразить не рискнул. Его пленительница решительно сунула ему в руки большую миску нечищеной картошки, короткий ножик и кивнула на табурет.
– Садись и занимайся делом! Хватит тебе уже дурака валять.
– Но это не мужское занятие! – от возмущения несостоявшийся Пожиратель осмелел настолько, что начал протестовать. Чистить картошку он ненавидел – хотя бы потому, что делать это приходилось очень часто, а увильнуть почти никогда не выходило. Однако этот аргумент толстухе почему-то не показался уместным. Она так ласково улыбнулась Кевину, что бедолага беспомощно шлепнулся на табурет, перепугано прижимая к себе миску и понимая, что сейчас он буквально балансирует на лезвии ножа.
– Не хочешь? Ну, хорошо, так и быть, вот тебе более опасное задание. В этом доме временно гостят ученики Хогвартса, которым, конечно, нужно упражняться. Так что ты будешь у нас наглядным пособием… – она помолчала и безжалостно добавила, – и манекеном для отработки разнообразных заклинаний!
За спиной мучительницы внезапно раздалось хихиканье, и Сильверстоун нервно дернулся. Именно так хихикали его младшие сестры, готовя братцу очередную пакость. Рыжая обернулась и поманила к себе стайку девочек, наблюдавших за происходящим с лестницы, ведущей в кухню. Девчонки были в возрасте двенадцати-четырнадцати лет и, судя по цвету галстуков, с разных факультетов.
– Мы готовы, миссис Уизли! – отрапортовала старшая, со слизеринским галстуком, завязанным в кокетливый бант.
Остальные снова захихикали, вогнав свою потенциальную жертву в натуральный ступор.
– Война войной, а домашние задания никто не отменял! – нравоучительно высказалась миссис Уизли – так вот она, значит, какая! А ведь мамочка говорила, что Молли так глупо похоронила себя в глуши, а могла бы стать Главным Аврором, если бы захотела! – И сейчас мы устроим экспресс-тест по ЗОТИ! Начнем с программы первого курса…
– Нет! – испуганно заверещал Кевин, заметив, как многообещающе заблестели глазки юных ведьмочек.
– Раз так, значит, картошка, – железным тоном отрезала миссис Молли, снова уперев руки в боки. – А не хочешь – вон девочки жаждут отработать на тебе Таранталлегру… потанцуешь, дорогой?
– А мы еще и мальчишек позовем! – пропела миловидная блондиночка в красно-золотом галстучке с булавкой в виде черепушки. – Им понравится!
– Не надо, – просипел перепуганный псевдопожиратель, ухватившись за миску с картофелем, как утопающий за спасательный круг. – Я еще жить хочу…
– Вот и славно! – мило улыбнулась миссис Уизли и похлопала его по плечу. – Займись делом, авось научишься хоть чему-нибудь. Вирри, приглядывайте за этим юношей, хорошо? И позаботьтесь, чтобы он не скучал.
С этими словами рыжая шуганула наверх протестующих девочек, которые умоляли свою строгую наставицу позволить им хоть разочек заколдовать этого симпатичного – хи-хи! – мальчика. Наверное, он хорошо танцует… а уж если ему под ноги пострелять чем-нибудь травматичным, и подавно! Но миссис Уизли была тверда, пообещав, однако, продемонстрировать девочкам пару полезных заклинаний на големе, сделанном из диванных подушек. Выходя из кухни, она еще раз напомнила домовикам об их незваном госте.
– Да, мэм, мы присмотрим, мэм! – пискнула домовиха Вирри, согласно хлопнув ушами и оскалабясь. – Он не заскучает, мэм, у нас еще артишоки не чищены, шпинат не резан, салат не крошен…
А Кевин Сильверстоун, обреченно взявшийся за картошку, отчетливо понимал, что лучше бы ему остаться дома и мирно выращивать опостылевшие поющие гладиолусы…
Не учите рыбу плавать!..Гарри нервничал. Даже странно – он ждал этого дня, готовился к битве, знал, что все случится вот-вот, но это ничуть не помогло. Поттер ощущал мелкую противную дрожь где-то в желудке и мимолетно порадовался, что не успел толком поесть. В самом деле, он психует один в один так же, как перед квиддичным матчем. Эта мысль поневоле вызывала усмешку. Что ж, осталось лишь дождаться начала – это всегда помогало гриффиндорскому ловцу. Когда ты уже летишь, бояться совершенно некогда.
Джинни переминалась с ноги на ногу, крепко стискивая палочку побелевшими от напряжения пальцами. Ей до сих пор не верилось, что ее не отправили в безопасное убежище, не отвели к маме, не сказали в очередной раз: «Ты же девочка!» А разве девочки хуже мальчиков? Вон Гермиона, сколько она всего знает! Или Луна – запросто общается с полудикими фестралами, и те ее слушаются. И вообще, она, Джинни, сестра шести братьев, это само по себе подвиг, ведь мальчишки такие вредные. По ее губам скользнула мимолетная улыбка. Да после шуточек близнецов даже Пожиратели кажутся не такими уж опасными…
Фред и Джордж расслабленно устроились у стены, вертя в пальцах палочки. Что толку нервничать и напрягаться раньше времени? Глупо и небезопасно, устанешь, издергаешься, и какой прок от тебя будет во время сражения? Сигналки ведь висят себе по всем коридорам, если что – предупреждение не запоздает. И не только предупреждение. Магические ловушки и капканы никто не отменял, свои в курсе, куда соваться ни в коем случае не стоит, а вот враги… Близнецы переглянулись, обменявшись пакостными ухмылками – они всегда понимали друг друга без слов.
Ремус затаился в одном из полутемных коридоров, неподалеку от подземного хода. Потайной ход, самый сухой и короткий из всех, был наиболее вероятным путем, по которому в школу могли проникнуть Пожиратели, так что коридор, куда выходила хитро замаскированная дверь, патрулировался бдительно. Враг, мечтающий разрушить родное логово… Рем ощущал, как волосы на затылке поднимаются дыбом, а в глотке рождается кровожадное урчание. Да, полнонуние через три дня – волк просыпается и чует угрозу. Щелкает клыками, топорщит шерсть, готов драться. И горе тому, кто посмеет встать у него на пути! Иногда и ликантропия бывает кстати. Люпин хмыкнул, блеснув белоснежными острыми зубами – клыки всегда заметно удлинялись перед трансформацией. Удобно в бою. Запросто можно кусаться… Оборотень улыбнулся еще шире, и эту улыбку никто, находящийся в здравом уме, не назвал бы милой.
Рону некогда было нервничать, он был очень занят. Сети-ловушки, объединенные общим заклинанием, требовали неусыпного внимания, чтобы не сработали невзначай раньше времени. Именно он выбирал места, где сети подействуют наилучшим образом в случае нужды. Это оказалось нетрудно – не сложнее шахматной партии. Правда, друзья из АД, преподаватели и даже авроры, кажется, так не считали. Удивлялись, уважительно кивали. Даже старшие братья прониклись, надо же! Вот только удержать теперь сложную конструкцию на одной-единственной ниточке заклятья… но он справится. В самом деле, просто не следует отвлекаться, только и всего. Сети надежные, их делали близнецы. Все, что они делают, работает безукоризненно и точно в срок. Значит, держать. Просто держать и ни о чем не думать.
Кингсли Бруствер окинул беглым взглядом свой отряд авроров и поморщился, припомнив, чего ему стоило переспорить Аластора и настоять на своем присутствии в Хогвартсе. «Ты Министр, мать твою ети! – орал Грюм и стучал корявым кулаком по столу, заставляя чернильницу дребезжать и подпрыгивать. – Твое место здесь, едрен Патронус через две Авады!..» Сначала он пытался убеждать наставника аргументированно и уравновешенно, однако хватило его ненадолго, и Кингсли тоже сорвался. «Если змеемордый захватит Хогвартс, зачем, к растакой-то матери, нужно будет Министерство?!» – рявкнул он и тоже от души врезал по столешнице. Чернильница скатилась на пол и разбилась, разлив неопрятную фиолетовую лужицу. Грозный Глаз помолчал, меряя Министра Бруствера угрюмым взглядом, а потом махнул рукой: «Заавадят – на глаза не показывайся. Пришибу…» Кто кого еще, подумалось тогда Кингсли, ведь сам, старый черт, непременно заявится в школу, будет гонять всех и вся, а потом встретит Пожирателей со всем пылом своей широкой аврорской души. И со всем арсеналом боевых заклинаний, понятное дело. Дай Мерлин, чтобы увечная нога не подвела старика в бою. Вряд ли, конечно, но мало ли…
Нагайна приподняла голову и чутко коснулась воздуха раздвоенным языком. Лес испуганно притих, словно перед грозой; нарастало предчувствие грядущей опасности. Змея всем телом ощущала топот множества ног, чуяла запах разгоряченных тел, в котором отчетливо сквозил страх. А еще знакомый, затхлый аромат, чуть отдающий гнилью, – бывший господин. Спешит, гневается… Рептилия неторопливо развернула могучие кольца и поползла к Хогвартсу. Нет сомнений, бегут именно туда, и вряд ли затем, чтобы пожелать обитателям замка доброго утра. А там – Нагайна точно знала – целая куча двуногих детенышей, которые ничего не смогут противопоставить злобным хищникам своего роду-племени. И среди них, конечно, то косматое недоразумение со стеклами на физиономии, умеющее разговаривать на истинном языке и даже иногда обращающееся в змею. Нельзя же допустить, чтобы такой многообещающий ребенок случайно погиб, змееустов и так уже не осталось! Она непременно позаботится о нем. И о других тоже.
Гермиона неподвижно сидела на скамье в неглубокой каменной нише и сосредоточенно смотрела в никуда. Глядя на нее, можно было бы подумать, что она снова и снова просчитывает варианты и комбинации расположения сил Армии Дамблдора, но на самом деле в ее голове царила пустота. Воистину космический вакуум. Она устала размышлять, прикидывать, считать, предполагать и раздумывать. И сейчас, разнообразия ради, не думала ни о чем. Девушка отрешенно разглядывала полосы солнечного света на гранитных плитах пола, слушала, как шуршат гладкие камушки в ладони Луны Лавгуд, пристроившейся рядом, и позванивает ее нелепое монисто из пробок от пивных бутылок… Краем глаза отмечала легкое движение там, где, прислонившись к стене, стояли Гарри, Невилл, Драко... Неподалеку Рон, сидит на подоконнике, сосредоточенно шевелит губами, держит заклинание сетей. Его сознание сейчас не здесь, а там, внизу, где расположены ловушки. Здесь же, на втором этаже, прорыв Пожирателей маловероятен, собственно, потому диспозиция АД как раз тут. Именно отсюда можно попасть в любую часть школы – с единственного этажа, охватывающего гигантским кольцом весь замок. Отсюда проще уйти, если вдруг понадобится. Безопаснее. И легче оборонять узкие лестницы, если защитники все же не удержат рубежи. Там, где опасность велика, ждут авроры и Орден Феникса, а старшеклассники дежурят на подхвате. Многие возражали, пытаясь прорваться в первые ряды, но Гарри запретил. Ехидно поинтересовался: «Неужели кто-то за школьные годы успел пройти еще и трехлетнюю аврорскую подготовку?.. Нет?.. Тогда и говорить не о чем». Спорить с ним не решились, тем более что рядом профессора. Декан Гриффиндора в кошачьей ипостаси нервно вылизывает лапу и фыркает – ее бесцеремонно чешет за ухом Флитвик. Остальные учителя рассредоточены по Хогвартсу, в помощь аврорам в качестве проводников и связных – по словам Грюма, на большее они просто не годятся. А профессор Снейп… Северус… там, где будут пробиваться Пожиратели. Он сам настоял. И теперь Гермиона старательно думает ни о чем. Очень старательно.
Сам же Снейп, напротив, размышлял очень напряженно. Силы Лорда относительно невелики – это плюс. Однако они пойдут в бой, имея за спиной не только Безумную Беллу, но и господина собственной чешуйчатой персоной – и это несомненный минус, если не два. Будут выслуживаться… Тем не менее, они не успеют отдохнуть перед наступлением, что не может не радовать. Но это не значит, что враги станут менее опасны – всего лишь быстрее выдохнутся. Это тоже неплохо, но произойдет не сразу. Остается надеяться, что мальчишкам и девчонкам хватит мозгов не высовываться, а постреливать заклинаниями сверху, с лестничных площадок, удерживая надежные щиты. Однако рассчитывать на их благоразумие – верх беспечности! Впрочем, там Поттер, он не позволит своим потерять голову. При одном, правда, условии – если не потеряет ее сам! Ну, если мальчишка рискнет собой и друзьями, Северус непременно найдет время для того, чтобы лично оторвать сопляку его косматую башку! Если только его не опередит практичная и уравновешенная Гермиона. Но – опять но – она ведь тоже может забыть об осторожности! Достаточно вспомнить ее давешнюю эскападу с полосатым хомячком, чтобы понять – это вполне может произойти. И что тогда делать, браться за ремень и драть всю АДскую команду во главе с командиром и заместителем? Да и крестника не забыть, уж это непременно. Шелест страниц отвлекает от кровожадных мыслей. Зельевар недовольно покосился на небрежно присевшего на подоконник Люца. Надо же, листает книжку с таким видом, словно не ждет армию их бывшего хозяина, а наслаждается послеобеденным отдыхом в беседке! А что листает, кстати говоря?.. Учебник по Истории магии? Так вот почему так презрительно вздрагивают ухоженные брови, а губы насмешливо кривятся. Помнится, будучи школьником, Малфой терпеть историю не мог – особенно потому, что, по настоянию отца, успевать по ненавистному предмету ему приходилось отменно.
Звук, донесшийся из-за стены, заставил насторожиться Северуса, подобраться авроров, а Малфоя – отложить убогий учебник. В темноте соседнего коридора-тупика блеснули звериным золотом глаза оборотня, он тоже готов к бою.
– А вот и Том, – буднично сообщает сам себе Дамблдор, сооружая полог защитного заклинания шириной метров пять. – Он не слишком заставил себя ждать.
Удар, сотрясший замаскированную дверь. Еще один – ползут трещины. Еще – и дверь вылетает, падая под ноги нападающим, которых есть кому встретить.
Первым в дверной проем рванул Фенрир Сивый, рыча и завывая во всю глотку. Правда, впечатление несколько портили сломанные зубы, из-за которых вопли звучали шепеляво. Оборотень размахивал палочкой, рассыпая заклинания направо и налево, и совершенно упустил возможность нападения сзади. Что ж, его не учил Грюм, и о постоянной бдительности Сивый имел довольно расплывчатое понятие. В отличие от Ремуса – тот использовал свой шанс, ударив врагу в спину и не испытывая при этом ни малейших угрызений совести. Его прикрывал Чарли Уизли, не позволяя какому-нибудь ушлому Пожирателю повторить трюк с нападением с тыла. Привычный усмирять грозных драконов, у которых реакция была куда как получше, чем у последователей Волдеморта, он ловко манипулировал щитовыми чарами, временами подкидывая врагам пару неприятных сюрпризов. Его братья-близнецы, стоя спина к спине, завертели безумную боевую карусель, вовлекая в нее полдесятка врагов. Попутно они умудрялись раскидывать вокруг зубастые хлопушки, которые безошибочно вцеплялись в перемазанные клеем и глиной плащи Пожирателей, после чего с оглушительным треском взрывались, рассыпая обжигающие искры. В тесноте коридора доставалось и своим, но, в отличие от врагов, они знали, с чем могут столкнуться. Каскадом упали сети, пленив дюжину Пожирателей – авроры для верности добавили к сетям оглушающие заклинания.
Мощный удар из тайного хода отшвырнул прочь сражающихся, впечатав кого-то в стену, а кого-то шмякнув об пол. Дамблдор не зря трудился над щитами – серьезных травм никто не получил. А из дымящейся дыры в стене появился, наконец, тот, кого здесь совсем не жаждали видеть – сам Лорд Вольдеморт.
Лорд был очень зол. Путешествие под землей, вопреки его ожиданиям, превратилось в настоящий кошмар. Капканы, бомбы, ловушки, сети и прочие сюрпризы подстерегали захватчиков на каждом шагу, изрядно проредив их ряды, и теперь, перемазанный забродившим вареньем и с капканом, намертво вцепившимся в подол мантии, Темный Лорд буквально кипел от бешенства. Расшвыривая огненные заклинания направо и налево, он устремился к Дамблдору, намереваясь смести его с дороги, воспользовавшись тем, что тот удерживал щиты, прикрывающие добрую половину орденцев и авроров. Но директор, как всегда, имел туз в рукаве – палочка у него была не одна…
– Что там происходит? – нервно выдохнула Джинни, вытягивая шею и пытаясь заглянуть в лестничный пролет. Свистнувший над головой луч Секо заставил ее отшатнуться и втянуть голову в плечи. – Гарри, тебе видно что-нибудь?
– Угу, – лаконично отозвался Поттер. Он удобно лежал на животе на лестничной площадке в компании Невилла и Драко. Все трое аккуратно постреливали сверху, просунув палочки в отверстие фальшивой ступеньки. – Видно. Свалка там.
– А мы здесь загораем, – недовольно пробурчал Рон, стискивая палочку в веснушчатом кулаке. Ему места на площадке не досталось, что было досадно. – Толку от нас…
– Внизу, мистер Уизли, толку от Вас было бы еще меньше! – сурово осадила своего студента МакГонагл, вернувшись в человеческую ипостась. – Сражающимся пришлось бы думать еще и о том, как вас защитить…
Рон скривился, явно полагая, что АД вполне способен худо-бедно защитить себя сам, но спорить не стал. Вместо этого он вдруг повернул голову к окну и прислушался.
– Мне кажется или кто-то правда ломает дверь?..
– Какую именно? – ехидно поинтересовалась Джинни, выразительно окинув взглядом бесконечный коридор со множеством дверей.
– Входную! – бросил ей в ответ брат, устремляясь к окну. Распахнув створки, он осторожно высунул голову наружу. – Точно! Целая толпа собралась, лупят в дверь, только щепки летят… Мордред, если они войдут, окажутся у наших прямо в тылу!
– Едва ли у них получится, – заметил профессор Флитвик. Он забрался на скамью, вскарабкался на подоконник и тоже выглянул. – Дверь мы зачаровали на совесть.
– А стену? – вдруг поинтересовалась молчавшая до этого Луна.
Профессора тревожно переглянулись.
– Если у кого-нибудь там хватит сил… – пробормотала Минерва.
– И мозгов! – добавил Флитвик, деловито закатывая рукава. – Но пускать это дело на самотек не следует! Мистер Уизли, у Вас еще остались снаряды, созданные Вашими братьями?
– Есть немного, сэр! – оживился Рон и зашарил в карманах. Достал спичечный коробок, осторожно вытряхнул из него несколько крошечных комочков размером с булавочную головку и выложил их рядком на подоконник. Взмах палочкой – и они увеличились в десятки раз, превратившись в полноценные перечные бомбы. Каждая была размером с очень крупный лимон.
– Вот, сэр! Главное – на пол не уронить, чихать замучаемся.
– Не учите рыбу плавать, мистер Уизли! – хихикнул профессор Заклинаний и изящным движением палочки отправил в полет первую бомбочку.
Глухой хлопок и дружные вопли Пожирателей звучали музыкой для ушей обороняющихся. За первой бомбой последовала вторая, третья… Профессор Флитвик терпеливо ждал каждый раз, пока противники почти придут в чувство. Почти, но не до такой степени, чтобы успеть определить, откуда прилетает неприятность. Соответственно, пока действовал перечный газ, враги становились практически недееспособны, чем активно пользовались члены АД, обстреливая их из окон. Впрочем, пятая бомба оказалась отброшена в сторону щитовым заклинанием. Отлетела она недалеко, но газ подействовал слабее, и кто-то из Пожирателей воспользовался случаем. Мощный взрыв потряс замок до основания, изрядный кусок стены справа от парадных дверей замка рухнул, рассыпавшись в щебень. Казалось, Хогвартс резво подпрыгнул на месте, как девчонка со скакалкой. Этот прыжок сбил с ног половину армейцев, едва не уронил с лестницы тех, кто стерег проходы на этаж, а Гермиону вышвырнул из окна. Девушка, сидевшая на подоконнике, неосторожно высунулась наружу, стараясь попасть в Пожирателя, прячущегося в кустах под самой стеной замка, и встряска оказалась для нее полной неожиданностью.
– Герми!.. – Рон, метнувшись за ней, почти успел ухватить подругу за руку.
Почти… мир вокруг завертелся бешеной каруселью, земля прыгнула навстречу… шмяк! Девушка, не успев толком испугаться, шлепнулась на что-то мягкое и подозрительно знакомое. Кажется, нечто подобное с ней уже случалось, но когда? Ведь она еще ни разу не выпадала из окна! Зато прыгала в люк на первом курсе, тот самый, что вел к философскому камню. А значит…
– Дьявольские силки! – испуганный вопль откуда-то сверху.
Гарри тоже прекрасно помнил их приключения на первом курсе. Слегка оглушенная падением, гриффиндорка попыталась пошевелиться и достать палочку. Поздно. Гибкие плети проклятых лиан вкрадчиво оплели руки и ноги и уже примеривались к шее. А совсем рядом отряд Пожирателей, сломавших стену, они все еще чихают от перца. Но еще немного, и они придут в себя. И тогда…
– Держись! – Гарри, как и следовало ожидать, резво сиганул из окна, небрежным взмахом палочки превратив свое падение в довольно плавный спуск. Приземлившись, он немедленно ударил в самую гущу спутанных лиан Инсендио. Вспыхнувшие ветви скукожились, а уцелевшие шустро отползли подальше, отпустив попутно свою несостоявшуюся добычу. Гарри тут же подскочил к подруге и поднял ее на ноги, одновременно посылая в Пожирателей парализующее заклинание.
– Нам нужно забраться назад! – отрывисто бросил он Гермионе, отбивая прилетевшее откуда-то слева проклятье. – Иначе они нас тут зажмут, как миленьких!
– Йи-ха! – совсем рядом в остатки обуглившихся Дьявольских силков увесисто плюхнулся Рон. Мигом вскочив на ноги, он приложил очередного Пожирателя заклинанием Бомбардо, нейтрализовав того на ближайшие пару часов.
– Рон, какого рожна?! – Гарри выставил щит, прикрыв всех троих от града заклинаний. – Мы должны вернуться в замок, зачем ты… то есть вы… черт вас всех побери!
За его спиной уже приземлялись все воины Армии Дамблдора – в компании Флитвика и МакГонагл, уверенно обороняющих фланги.
– Черти бывают разные! – наставительно заявила Минерва, виртуозно превращая неосторожно сунувшегося оборотня в эмалированный чайник. – Извольте уточнить, какой конкретно должен побрать именно нас!
– Совершенно верно, мистер Поттер! – поддержал коллегу Флитвик, связывая очередного агрессора и отправляя Патронуса в замок. – Мы немедленно покажем ему, где зимуют черти!
Флитвик захихикал. Рэйвенкловский декан пребывал в отличнейшем настроении – прекрасная погода, чудесная компания и любимое занятие – драка – настроили его на самый веселый лад.
– Да, Вам весело, профессор, а нас Снейп убъет! – проворчал Поттер, щедро оделив ближайшего агрессора парой неприятных заклинаний. – Он запретил высовываться!
– Не переживайте, Поттер, мы непременно за вас заступимся! – милостиво утешила юношу декан Гриффиндора, превратив мантию своего очередного противника в железную клетку, а его самого – в морскую свинку оригинального окраса.
– Угу. Вот только он вряд ли внемлет, – фыркнул Рон. Он сосредоточенно фехтовал с Амикусом Кэрроу, отвлекая внимание Пожирателя от Блейза; тот аккуратно активировал запасную сеть вроде тех, что были заботливо развешены по коридорам Хогвартса, и вскоре Амикус перестал представлять опасность для АДовцев ввиду полной недееспособности.
– Точно, – Терри увернулся от Секо и нервно хихикнул, швырнув в ответ ледяную глыбу. – Сначала пришибет, а потом, может, и выслушает. А потом опять пришибет!
– Думаешь, после первого раза останется что пришибать? – скептически фыркнула Джинни, от души прокляв своего противника. Ее любимый Летучемышинный сглаз сработал безукоризненно.
– Эгей! Держитесь, я того… бегу уже! – разбитые двери распахнулись, приложив кого-то из нападавших, и к сражающимся устремился Хагрид. По пути он выдернул из земли здоровенную жердину, вокруг которой обвивались Дьявольские силки. Несчастное растение съежилось от ужаса, когда полувеликан с топотом промчался мимо, и даже не попыталось на него напасть. Взамен оно прихватило Крэбба-старшего, запеленав его до самой макушки. Хагрид тем временем добрался до поля брани, увлеченно размахивая своим оружием и не обращая ни малейшего внимания на свистящие вокруг заклинания. Кровь великана делала его мало уязвимым для большинства проклятий, а любой, попавший под удар импровизированной дубины, уже не мог подняться, так что лесничий внес изрядный разброд в ряды врагов. Впрочем, ситуация заметно усложнилась – прийдя в чувство после столь внезапного десанта из окошка второго этажа, Пожиратели, ведомые прочихавшимся Яксли, перегруппировались и пошли в атаку, стараясь прижать защитников Хогвартса к стене шквальным огнем и перебить, чтобы сопляки и учителишки не путались под ногами у Носителей Нового Порядка. Хитрый, изворотливый Яксли сумел весьма быстро организовать наступление, и теперь АДовцам приходилось туго. Они еще держали оборону, но уже хромал Джастин, ухватившись за плечо Невилла, у которого плетью висела правая рука, и он орудовал левой, благославляя въедливого профессора Снейпа, обучавшего их владеть обеими руками. Получалось хуже, но не так уж плохо, а главное – неожиданно для противника. Близняшки Патил дружно распевали заклинания на языке хинди, призывая на помощь Божественный Огонь. Падма вытирала кровь, струившуюся из длинного пореза на щеке, но не умолкала ни на минуту – пока они звали, то тут, то там вспыхивали сполохи огня, несущие урон врагам и мешающие им целиться. На полноценную стену сил у девушек не хватало, но они не собирались сдаваться. Лаванда, обожающая всевозможные духи и благовония, щедро швыряла в наступающих ПСов самые обычные бытовые заклинания от моли. Одуряющий запах эссенции из лавандовых лепестков шибал в нос, выжимал слезы и заставлял чихать и отплевываться. Что характерно, свои от переизбытка благовоний не страдали. Материализация концентрированной эссенции и направленное ее применение давалась гриффиндорке непросто, но она, будучи не сильна в боевых заклинаниях, понимала, что это единственная возможность реально помочь Армии. Дин поддерживал Симуса, получившего Секо в левый бок – к счастью, вскользь, но Финниган уже начал слабеть от обильной кровопотери. Тем не менее, он старательно делился магией с другом, помогая увеличивать дальность и мощность заклинаний. Крэбб, Гойл и Пэнси образовали боевое трио – Винс слева, Грег справа, Пэнси магический донор. Слизеринцы не отличались легкостью движений и мобильностью, зато мощь их заклинаний и щитов впечатляла.
– Долбанный Мордред, – выругался Рон, смахивая со лба испарину и прикрывая Джинни щитом от шального заклинания. – Жаль, Драко нет… щас бы мы их втроем уделали…
– Проклятье… – бормотал Гарри, сражаясь на переднем крае, – проклятье, где же они?..
Кого именно он имел в виду, никто спросить не успел, поскольку помощь подоспела столь же стремительно, сколь и неожиданно. Из густых зарослей силков выметнулась громадная змея. С кровожадным шипением она захлестнула хвостом ноги ближайшего Пожирателя, повалила его наземь и от души цапнула орущего от ужаса врага за шею. Оставив отравленного думать о своей бесцельно прожитой жизни и жалком ее окончании, почтенная дама змеиного роду-племени тут же устремилась к следующей жертве, внеся настоящую панику в ряды последователей своего бывшего хозяина. Пожиратели, как никто другой, знали, на что способна Нагайна, и совсем не жаждали стать ее завтраком. Впрочем, она и не собиралась их есть – драка на полный желудок не была ее любимым времяпровождением. Но вот покусать или придушить… это ведь совершенно другое дело, не так ли?
Патронус Флитвика застал врасплох не только Орден Феникса и авроров. Внезапно нарисовавшийся серебристый медведь, превосходящий своего создателя в размерах как минимум впятеро, звонко проверещал голосом рэйвенкловского декана:
– Мы снаружи, требуется поддержка! С нами Поттер, давайте бегом! – и, цапнув за ухо остолбеневшего от такого сюрприза Пожирателя, испарился.
– ПОТТЕР!.. – рев Темного лорда перекрыл шум битвы. – УМРИ, ПОТТЕР!
Волдеморт, не помня себя от ярости и нетерпения, забыв все свои планы, сорвался с места и помчался на выход, отшвыривая с дороги своих и чужих. Его верные солдаты побежали следом, опасаясь упустить из виду спятившего господина; по пятам за ними спешили авроры… словом, битва превратилась в подобие миграции леммингов. В арьергарде армии Света скакал, шустро шмыгая под ногами, маленький белый хорек.
Чего орешь-то? Здесь яДрако оказался единственным, кто не выпрыгнул из окна на помощь Гермионе. Причина была проста и банальна – когда замок содрогнулся от взрыва, лестница дернулась, и исчезающая ступенька плотно зажала его руку с палочкой. Палочка предсказуемо улетела вниз, и чтобы освободиться, младшему Малфою потребовалось минут десять. К этому времени окно, через которое десантировался АД, благополучно захлопнулось, и вдобавок его заклинило, к тому же, лезть в драку с пустыми руками слизеринцу не улыбалось. Оставалось одно: влезть в хорьковую шкуру и использовать все прибамбасы, дарованные анимагической формой. Для начала следовало выбраться наружу, причем скрытно, чтобы ни свои, ни чужие не помешали. Стоит только крестному или отцу заметить знакомую белую зверушку и все, пиши пропало, отловят и запрут где-нибудь, чтобы обожаемое чадо не пострадало. Значит, гигантскую версию оставим на потом, когда будем уже на месте…
Драко успел очень вовремя – Мальсибер как раз сшиб с ног Рона и уже собирался заавадить наглого рыжего щенка, посмевшего сопротивляться слугам великого Лорда, когда у него за спиной раздался кровожадный рык. Вытаращенным глазам Пожирателя предстало исключительное зрелище – громадный белоснежный зверь! Тот самый, памятный по разгрому, учиненному в покинутой резиденции Лорда. Появление славной зверушки оказалось весьма эффектным, поскольку в длину это чудовище было не менее двух с половиной метров, не считая хвоста, кремово-белая шерсть свирепо топорщилась на загривке, пасть щетинилась клыками, похожими на громадные кинжалы. Короткие сильные лапы стремительно бросили гибкое тело в прыжок. Одним небрежным движением грациозный и необыкновенно подвижный хищник смахнул заоравшего Мальсибера на землю; легкое движение челюстей навсегда лишило Пожирателя возможности держать палочку в правой руке, поскольку руки у него больше не было. Это заняло считанные секунды; затем зверь прыжком влетел в самую гущу сражения и завертелся в смертельном танце, уворачиваясь от заклинаний и безжалостно терзая врагов.
«Ну и пусть хорек! Ну и пусть белый! Зато – БОЛЬШОЙ! Зато – боец! Ну, щас Вы у меня все попляшете, змеепоклонники! Йо-хо-хо!.. » – Драко самозабвенно сражался, не думая о том, что может погибнуть – если победит Темный Лорд, он погибнет даже в том случае, если останется в живых. А впрочем, кто ж ему победить-то даст?..
Снейп пробирался по полю битвы, отчаянно пытаясь разыскать своих непутевых подопечных. В этой безумной свалке легко было затеряться, все носились туда и сюда, бестолково размахивая палочками и временами сходясь врукопашную. Северус очень надеялся, что АДовцы, на которых он потратил немало времени и сил, достаточно подготовлены, чтобы не запаниковать и не дать себя убить. Какого рожна они выбрались наружу и вступили в сражение, когда им строго-настрого это запретили, уже другой вопрос, и профессор был твердо намерен его прояснить… а также строго наказать самонадеянных сопляков за глупость и легкомыслие, но это потом. После, когда он найдет их всех живыми и здоровыми. А если окажется, что это все идея Поттера, скверный мальчишка непременно получит ремня! Может, тогда он научится думать о сохранности своей лохматой головы.
Гарри зельевар увидел неожиданно, хотя и искал его. Как всегда, в компании Уизли и Грейнджер… Профессор, увидев перемазанную, бледную, но очень решительно настроенную Гермиону, рассердился еще больше. Что она здесь делает?! А остальные девчонки? Да и мальчишки тоже, если уж на то пошло! Неужели Поттер настолько занесся, что решил рискнуть жизнями своих друзей, лишь бы добиться славы?.. Впрочем, это совсем на него не похоже. Снейп удвоил усилия, страясь пробиться к своим ученикам.
– Профессор! – Гарри парой заклинаний расчистил наставнику дорогу, а Рон развернул щит, позволяя ему добраться до них невредимым.
– Что происходит, Поттер? – резко вопросил Снейп, нетерпеливо отмахиваясь от нападающих. – Какого дьявола вы все тут потеряли?! Вам было сказано оставаться в замке и не высовываться!
– Это моя вина, сэр! – заторопилась Гермиона. – Я выпала из окна… потеряла равновесие, когда они взорвали стену… и попала в Дьявольские силки, а ребята уже за мной спрыгнули.
– А потом наше окно захлопнулось, – скороговоркой дополнил Гарри, одновременно кастуя полдесятка молний и заставив врагов залечь, – и мы не смогли вернуться. Пришлось драться, а что делать?..
– Черт вас всех побери! – рыкнул профессор, резким взмахом палочки отправляя в недалекий полет невовремя оскалившегося оборотня.
– Вот и я им то же самое сказал! – жизнерадостно ответствовал Поттер, на пару с Уизли состряпавший Отвращающий купол. Купол получился маленький, но жутко отвратительный – Пожиратели, оказавшиеся в зоне его действия, бледнели и давились, тщетно сдерживая тошноту. – А профессор МакГонагл ответила, что я должен уточнить, какой именно черт должен их побрать.
– Упс… кажется, мы что-то напутали! – растерянно пробормотал Рон, поддерживая заклинание. – Он ведь должен был их отталкивать!
– Так он и отталкивает, – резонно заметил Гарри, добавляя куполу энергии. В результате тот раздулся еще метра на полтора в диаметре, и враги начали падать в обморок.
– Поттер! Не заговаривайте мне зубы! – мрачно зыркнул на юнца профессор. – Отвечайте быстро, неужели нельзя было применить чары левитации?!
– Какая левитация?! – вмешалась вдруг Гермиона. До этого момента она скромно помалкивала, опасаясь, что Северус таки открутит ей голову за неосторожность, но ее деятельная натура не позволила ей молчать дальше. – Я попала в самую гущу Дьявольских силков, они тут же меня опутали, а если бы на меня воздействовали Левиосой…
– А с Вами, мисс Грейнджер, мы побеседуем особо! – угрожающе прервал монолог гриффиндорки рассерженный зельевар. – Ваша сугубая неосторожность явилась причиной…
– Берегись!..
Пронзительный вопль Джинни заставил всех четверых пригнуться. Как раз вовремя – над головами свистнула громадная дубина, брошенная запоздавшим к началу сражения великаном. Как и все великаны, этот был тупым и злобным, однако получив несколько жалящих кожу заклинаний в незащищенные одеждой места, сообразил, что лезть в самое пекло глупо. А поскольку, стоя на месте, дубинкой далеко не достанешь, догадался метнуть ее на манер городошной биты. Его мишени, однако, подло пригнулись, так что бросок не достиг цели. Великан обиженно взревел и потопал за своей палицей, опасливо огибая сражающихся по дуге, чтобы не получить еще пару заклинаний под набедренную повязку. Впрочем, ушел он недалеко. У него на пути воздвигся разгневанный Хагрид с дрыном наперевес:
– А ну, проваливай, туды тебя… я те покидаюсь вот, дубина стоеросовая! Пошел отседова, ну! – и хогвартский лесничий от души приложил супостата своим оружием куда достал.
Вопль ушибленного на самое важное великана оглушил всех, кто оказался ближе десяти метров от пострадавшего. Остальные отделались легким испугом и парой инфарктов. Однако для Гермионы последствия столь неожиданного и мощного отвлекающего фактора оказался фатальным. Пока оглушенная девушка поднималась на ноги, пытаясь удержать равновесие, подкравшийся исподтишка Яксли сдернул ее с места простыми манящими чарами. Не успела она опомниться, как Пожиратель цепко ухватил ее за волосы, стиснул пальцами шею и приставил палочку к ее виску.
– Поттер! – завопил он, втайне надеясь, что Господин тоже услышит его и оценить хитрость и находчивость своего слуги. – Сдавайся, Поттер, или грязнокровке крышка!
– Герми… – охнул Рон, до крови закусив губу. – Как же мы это…
– Бросай палочку, Поттер! – продолжал разоряться Яксли. – Вы, все – бросайте оружие, или…
– Поттер, быстро пей! – торопливый шепот профессора отвлек гриффиндорца от мучительных попыток найти выход из сложившейся ситуации. Подхватив вложенный ему в ладонь крохотный пузырек, юноша не раздумывая опрокинул себе в рот его содержимое. Мгновение дурноты – и вот на ладони Снейпа трясет изящной головой черная вересковая гадюка. Змей, уже привыкший к особенностям метаморфозы, быстро пришел в себя и хищно подобрался, готовясь к атаке.
– Гарри, ням-ням! – ехидно рекомендовал наставник, отправляя своего очешуевшего ученика в короткий полет посредством Вингардиум Левиосса.
– …Не ням-ням, а всего лишь кусь-кусь! – педантично уточнил вернувшийся в человеческое тело Поттер, брезгливо отплевываясь от грязной шерсти с воротника пожирательского плаща, попавшей ему в рот в момент укуса. – Я еще не сбрендил, чтобы такую пакость жрать, сэр!
Юноша небрежно перешагнул еще корчащееся в последних судорогах тело Яксли и потянул за собой застывшую от изумления Гермиону. Все произошло слишком быстро. Плен – угроза жизни – воздушный змей по имени Гарри – шершавая чешуя на плече – хрип Пожирателя – свобода… И все за каких-нибудь полминуты!
– Ты очень быстро вернулся обратно, приятель! – удивленно пробормотал Рон, удерживая щит, в который остервенело долбили пришедшие в чувство Пожиратели, разозленные потерей командира.
– Думаю, мне больше не нужно зелье! – мечтательно отозвался Поттер, небрежно отправив в полет в сторону окопавшихся в зарослях Пожирателей пару булыжников. Услышав истошные вопли жертв своих экспериментов, он удовлетворенно улыбнулся. – Когда все закончится, я непременно стану анимагом, что я, хуже Драко, что ли?
– Не хуже, но, несомненно, бестолковее! – ехидно откомментировал высказывание гриффиндорца профессор. – Он, в отличие от вас, в свалку не сунулся!
– Надеюсь, с ним ничего не случилось, – пробормотал Рон, добавляя энергии чуть прохудившемуся щиту. – Странно это, чтобы наш хорек – и вдруг пропустил драку?..
Гарри и Гермиона, переглянувшись, мрачно кивнули. Невилл вздохнул, Крэбб и Гойл насупились, а Панси всхлипнула.
– Да, что-то я нервничаю, – созналась Джинни, отпуская в полет очередную партию злобных летучих мышек. – Малфой не мог струсить! Он такая вредина, не упустит случая поехидничать, а тут такое…
– Над чем здесь можно ехидничать? – недоумевал Джастин, аккурано поливая путь перед Пожирателями жидким льдом. – Битва же! Сражение!
– Как над чем? – возмутилась Падма. – Сам смотри, у меня помада размазалась, у Парвати мантия в клочья, до самого… гм… нижнего белья, у Гермионы волосы дыбом… хотя это, наверное, не считается, у нее всегда так; Джинни в саже, Лаванда в грязи, Ханна в шоке… да он ни за что не упустил бы такую возможность нас потом подкалывать, мерзкий белобрысый негодяй!.. Ох, надеюсь, он не пострадал, я так волнуюсь!
– Не пострадал, – просипел вдруг Рон, вытаращившись куда-то поверх голов наседающих Пожирателей. За потерю бдительности он немедленно поплатился – Мальсибер эффектным ударом сшиб его с ног и собрался уже заавадить, как вдруг… Будь здесь Долохов, он сказал бы, что пришел песец. Потомок выходцев с просторов необъятной России почему-то любые внезапно возникшие неприятности связывал с посещением маленькой беленькой полярной лисички. Если проблемы были серьезными, лисичка бывала еще и толстенькой. Однако Долохов был далеко и Мальсибер успел осознать лишь одно: пришел хорек. Нет, не так – ХОРЕК!.. И откусил ему руку. Вот так, пришел и откусил… Пожиратель ощутил, как от ужаса и шока он плавно сползает в обморок, словно изнеженная девица. И не стал сопротивляться, авось, зверюга сочтет его мертвым и доедать не станет.
Драко, кстати, этого делать и не собирался. Его целью было срочно спасти от Авады одного рыжего дылду, который невовремя начал хлопать ушами и прозевал Сногсшибатель. А потом… при виде резко занервничавших при виде старого недоброго знакомца Пожирателей в Драко проснулся все тот же небывалый охотничий азарт, что руководил им в прошлый раз в главном зале Цитадели Волдеморта. Как видно, его хорчиные инстинкты кровожадного охотника неизменно просыпались и властно требовали своего при виде такого количества презренных крыс! Юный Малфой не собирался ограничивать себя в такой малости и с радостным воплем кинулся в драку.
– Драко и драка… как романтично звучит! – иронично пробурчал Снейп, смиряясь с тем, что его крестник такой же бестолковый мальчишка, как и Поттер, и столь же чужд слизеринским понятиям об осторожности. Впрочем, зельевар немало гордился отважным мальчишкой… мальчишками. И девчонками. Смелые, изобретательные, они задали жару его бывшим коллегам. Одно плохо – вредный хорек вертится в самой гуще врагов и отчаянно мешает целиться! Выругавшись сквозь зубы, Северус быстро добавил к палочке заклинание Поиска. Теперь жертвами заклинаний будут только отмеченные Лордом. Да, на это потребуется больше сил, но зато крестник будет гарантированно защищен от случайного магического «подарочка» от крестного. Если с паршивцем что-то случится, Люц никогда этого Снейпу не простит.
Лорд Волдеморт, злобный, как стая докси, рыскал по полю брани, пытаясь отыскать ненавистного Поттера, но тщетно. Куда подевался этот гадкий мальчишка, Лорду было решительно невдомек – он и не подозревал, что, вылетев на всех парах из замка, просто-напросто оставил вожделенного врага у себя в тылу. И теперь напрасно зыркал красными глазами по сторонам, разыскивая свою косматую жертву. Господина преданно сопровождала все та же Безумная Белла – именно она старательно защищала его от нападок авроров и орденцев, что мешало ей полноценно с ними сражаться. Ну, ладно, думала она, злобно косясь на остающихся в живых врагов, ладно, вот победит мой Лорд, и тогда-то вы все у меня попрыгаете, ух! А сейчас ей ничего другого не оставалось, как следовать за господином и помогать ему в поисках. Рядом жирной гусеницей трусила Алекто Кэрроу, настороженно зыркая по сторонам и стараясь уберечь не столько Лорда, сколько себя. Участь братца ее не слишком опечалила – они держались вместе лишь потому, что окружающие решительно не желали общаться с ними, а потому отсутствие Амикуса его сестру не огорчало, но раздражало, ведь вместе, несомненно, безопаснее. Нотт-старший преданно следовал за Волдемортом, старательно отражая все атаки, направленные на возлюбленного Господина. Еще совсем юным он впервые встретил своего Лорда и восхитился его безграничным могуществом, с восторгом принял Метку и истово служил ему. Даже когда милорд исчез, Нотт, затаившись, терпеливо ждал его возвращения, копил деньги, держа семью едва ли не впроголодь, покупал редкие фолианты, драгоценные ингредиенты, старинные артефакты и прятал все это в тайниках, чтобы преподнести хозяину, когда тот вернется. То, что его жена и дети совсем не приходили в восторг от такой перспективы, безмерно раздражало верного лордопоклонника. Он даже собирался отлучить от семьи и изгнать из рода сына и наследника, безапелляционно заявившего, что он, Теодор Нотт-младший, чистокровный маг в тридцатом поколении, не будет служить чокнутому маньяку-полукровке. Но провести обряд изгнания отец не успел. Ничего, у него еще будет такая возможность, когда они победят. Мысли, что Лорд Волдеморт может проиграть, у старшего Нотта даже не возникало. В отличие от Паркинсона. Толстенький лысенький Джозайя Паркинсон был похож скорее на аптекаря, чем на Пожирателя Смерти. Трусоватый, но изобретательный от природы, он ухитрялся вывернуться из самых неприятных ситуаций, умудрившись пару раз даже избежать неотвратимого, казалось бы, Круцио от Лорда. Вот и теперь он шустро семенил в арьергарде маленького Волдемортовского войска и прикидывал, как будет лучше смыться, не привлекая внимания обреченных – он был в этом железно уверен! – соратников и недружелюбно настроенных авроров. Было бы неплохо изобразить деятельное раскаяние, тогда будут шансы избежать слишком сурового наказания. Вот Малфой, к примеру, был вернейшим соратником Лорда, первейшим кандидатом в Азкабан, а стоило ему громко хлопнуть дверью перед тем, что у Волдеморта вместо носа, как извольте видеть, Малфой – сторонник Света во всей своей красе! Будущий родственник вызывал у Джозайи завистливое восхищение и желание последовать его примеру. Задумавшись, Паркинсон очень удачно споткнулся и плюхнулся в грязь. Ждать его, разумеется, никто не собирался, на что толстячок и рассчитывал. Повозившись в луже, он выбрался на сухое место и аккуратно поправил за пазухой коробочку с фиалами. Каждый из них был наполнен мерзкой жидкостью, позволяющей призвать пару дементоров и стоил целое состояние. Джозайя предусмотрительно прибрал такую ценность к рукам, намереваясь подарить опасную редкость, к примеру, Министру. Авось, поможет сохранить шкуру в целости, а семью – от участи изгоев… Его исчезновение заметил только Гойл-старший, но ничего по этому поводу не подумал. Он вообще не слишком умел думать о чем-либо, помимо еды, вина и иногда – плотских утех самого грубого разбора. Служить Лорду было удобно: не нужно думать, только выполнять приказы. К тому же, убивать, пытать и насиловать нравилось Гойлу, и чем дальше, тем сильнее. Дошло до того, что он, будучи сильно пьян, едва не изнасиловал свою старшую дочь, которой было тогда всего десять. Узнав об этом, его жена собрала троих младших детей и сбежала к родне во Францию, опасаясь за судьбу девочек и трехлетнего сына. Старшего, наследника, она вынуждена была оставить с отцом. Грегори едва ли не силой заставил ее пообещать, что она не станет возвращаться, подвергая себя опасности, и поклялся, что с ним все будет в порядке. У юноши были серьезные основания давать подобные обещания – ему как раз сровнялось четырнадцать, и в росте он догнал папашу, а силой уже превзошел, поскольку постоянные возлияния не пошли лорду Гойлу на пользу. Старший Гойл с трудом выдерживал темп, заданный неутомимым Волдемортом, но старался не отставать. Вдруг подвернется возможность круциатнуть кого-нибудь, скажем, непокорного сыночка… или попадется на пути смазливая магла, с которой можно будет поразвлечься. Откуда в Хогвартсе могла бы взяться магла, пусть даже и смазливая, Гойл не думал тоже.
Отчаявшись отыскать Поттера, Волдеморт собрался уже повернуть назад, как вдруг…
– Спешишь куда-то, Том?
– Ты!.. – Лорд едва не лопнул от злости, мигом позабыв о битве, Хогвартсе и даже о Поттере, ибо эта белоснежная борода вкупе с очками-полумесяцами и жизнерадостной фиолетовой мантией безумно раздражали его уже много лет.
– Я, – покладисто согласился Альбус, улыбаясь с таким видом, словно перед ним был не темнейший из темных лордов, а просто бывший студент, заглянувший на чай с лимонными дольками. – Конечно, я, Том. Ты же не думал, в самом деле, что я позволю тебе победить?
– Прежде ты не слишком стремился меня остановить! – глумливо расхохотался Волдеморт, приняв горделивую позу. – Разве ты не выставил вместо себя мальчишку?
– Вовсе нет, Том, – Дамблдор печально покачал головой. – Это ты его выбрал в качестве противника, когда мальчику был всего годик. Почему, Том? Неужели более взрослые соперники тебя пугают?
– Хватит с меня пустой болтовни! – рявкнул выведенный из себя Темный Лорд. Намек на то, что он слишком труслив, чтобы драться с ровней, донельзя разозлил его. – Вы, все! Убрать старого недоумка! Я желаю в следующий раз увидеть его мертвым!
И, не слушая возражений и причитаний своих верных слуг, опасающихся отпускать своего неадекватного господина в бой одного, умчался прочь на поиски Врага Номер Один, сиречь Поттера. Директор сокрушенно посмотрел ему вслед и погладил подвязанную атласной ленточкой бороду:
– И почему он меня так боится, позвольте спросить? Неужели так и не забыл ту лимонную дольку с кардамоном?..
– Милорд никого не боится! – взвизгнула Беллатриса, угрожающе наставив на Дамблдора палочку. – Милорд самый сильный на свете волшебник! А ты, любитель грязнокровок…
Она внезапно поперхнулась и закашлялась, отплевываясь от розовых мыльных пузырей, заполнивших ее рот. Прочие Пожиратели ошалело таращились на нее. Наслать какое-либо заклятие на Безумную Беллу было делом исключительно непростым, поскольку бдительностью страдающая паранойей дамочка едва ли не превосходила Грюма, а тут она даже ничего не заметила, пока не проявился результат. Дамблдор старательно делал невинное лицо, которое, впрочем, никого не обмануло.
– Я все-таки думаю, что это все кардамон! – доверительным тоном сообщил Дамблдор своим потенциальным убийцам. – У Тома, помнится, на него чудовищная аллергия… Каюсь, моя вина. Но я же не знал!..
– Я убью тебя! – взвыла взбешенная Лестрейндж, выплюнув остатки земляничного мыла и воздев палочку. – Я тебя убью, старый мерзавец!
– Вот всегда так! – огорченно вздохнул Альбус, аккуратным движением руки отводя брошенное мадам Лестрейндж Секо. – Обещают, обещают… а потом выясняется, что им некогда. Вот и Том, знаете ли, тоже…
– Что вы стоите, болваны! – заорала Белла, бешено размахивая палочкой. – Убить его!..
Восемь Пожирателей привычно повиновались ей. Бешеный напор боевых заклинаний, вспыхивавших многоцветным фейерверком, не причинил Дамблдору вреда, но заставил отступить. Шаг за шагом старик отходил все ближе к опушке Запретного леса, увлекая за собой врагов, до тех пор, пока не уперся спиной в могучий ствол старого дерева. Меткий выпад Нотта – и палочка директора летит в сторону, падает в траву.
– Попался!.. – Беллатриса визгливо расхохоталась, давая выход ликованию. – Попался, старый дурак! Теперь ты никто! Никто, слышишь?.. Ноль без палочки!
– Почему ты не просишь пощады? – Нотт возбужденно облизнул пересохшие губы, жадно разглядывая свою жертву. – Проси, старик! Падай на колени, может, мы еще пощадим тебя… ненадолго!
Альбус сокрушенно покачал головой, оглядев гогочущих врагов.
– Дети… глупые дети. Неужели я так плохо учил вас? Магия – это не палочка. Магия – это мы…
Он поднял руки, засветившиеся пронзительным белым сиянием. Сверкнула беззвучная молния, поднялся ветер, а безумный свет все ширился, властно и безжалостно, становился все ярче и нестерпимее. Пожиратели смерти с испуганными, недоумевающими криками метнулись в стороны… Было слишком поздно. Чудовищная вспышка пожрала их, и они исчезли, словно никогда и не существовали. Дамблдор устало вздохнул и опустился на траву, прислонившись к дереву.
– Эх. Нехорошо получилось, я-то надеялся, хоть кто-то образумится, и тогда Праведный Свет их пощадит… Не вышло. Ну, что поделаешь, бывает. А ну-ка, цыпа-цыпа!
В траве зашуршало, и к его колену шустро подползла выпущенная из рук палочка. Альбус подхватил ее с земли и любовно погладил кончиками пальцев.
– Умница моя, все-то ты понимаешь… мы бы могли с тобой их перебить по одиночке, но ведь и самому прожженному негодяю следует дать последний шанс… да, я знаю, ты не согласна, но что сделано, то сделано… Стар я стал для таких фокусов, да…
Старик откинул голову, касаясь затылком шершавой коры и устало прикрыл глаза.
Больше он не двигался.
А Лорд Волдеморт все метался по полю боя, разыскивая Поттера, чтобы убить его. Он уже понял, что не победит – всюду его верных слуг успешно били защитники Хогвартса. Лишь немногие из Пожирателей еще оказывали сопротивление аврорам, стараясь хотя бы сбежать и скрыться, но и этого им сделать не позволили. Однако лорд, не обращая внимания на взывавших к нему ПСов, без устали искал своего злого гения, свою главную в жизни ошибку. Отчаявшись найти врага, он, применив Сонорус, заорал во все горло:
– ПОТТЕР!.. ВЫХОДИ, ПОТТЕР!..
– Чего орешь-то? Здесь я.
Замри, умри, воскресни…– ПОТТЕР!.. ВЫХОДИ, ПОТТЕР!..
– Чего орешь-то? Здесь я.
Волдеморт резко развернулся, едва не споткнувшись о полу собственной мантии. Это действительно был он – Гарри Поттер, кость в горле, заноза в… в самом неудобном месте, стоял всего в пяти шагах, вертел в руках палочку. И наглые зеленые глаза спокойно и чуть брезгливо разглядывали Темного Лорда, словно редкое и опасное насекомое – и противно вроде, но интересно же, что может отчудить эта пакость?.. И отчего-то неуютно было Лорду под этим изучающим взглядом.
– Ты труп, Поттер! – рявкнул он, торжественно вздымая палочку и пытаясь задавить подступившую неуверенность.
Наглый мальчишка обидно расхохотался, зарубив на корню все попытки врага взять себя в руки:
– Да ну, правда, что ли? Ты еще скажи, что могилку видел, Реддл!
– НЕ СМЕЙ МЕНЯ ТАК НАЗЫВАТЬ!.. – взревел выведенный из себя Волдеморт, швырнув Аваду в мальчишку.
Тот гибким движением ушел от заклинания и ухмыльнулся.
– А как же тебя еще звать, Лордом, что ли? Какой, спрашивается, из тебя Лорд, если ты, кроме как убивать, ничего не умеешь? Да и то сказать, что за умелец такой, если столько раз пытался меня прикончить, а все никак?
– Ничего, – прошипел Темный Лорд, как всегда в минуты волнения, переходя на парслтанг, – у меня еще есть шанс это исправить! Прямо сейчас!..
– Надо же, наконец-то! – зубоскалил нахальный сопляк, поигрывая палочкой и шаг за шагом отступая. Лорд так и эдак старался достать мальчишку, но тот оказался ловкой бестией и раз за разом уходил из-под удара, насмехаясь и небрежно постреливая в ответ всякой мелочью вроде Ступефая, чем приводил своего противника в еще большее бешенство.
– Ну, давай же, Томми! – хохотал юнец, беспечно отшвыривая простейшим щитом тройное Секо. – Давай, убей меня! Ты же этого хотел, да? Так что же тебе мешает, все то же самое, что и плохому танцору?..
И Волдеморт пытался снова и снова, совершенно не замечая, что вокруг сжимается кольцо врагов, что он движется именно туда, где для него все кончится… Том Марволо Реддл так и не повзрослел до конца, как ребенок, твердо уверенный, что уж кто-кто, а он, пуп Земли и центр Вселенной, непобедим и вечен. Поэтому, когда нога внезапно скользнула вперед, он, беспомощно замахав руками, плюхнулся навзничь, в последний момент ощутив, как выскользнула из пальцев палочка. Темный Лорд не успел опомниться, как прочные веревки обвились вокруг его тела, не позволяя шевельнуть даже пальцем, не то что рукой или ногой.
– Спасибо, Джастин, лед как раз ко времени был! – поблагодарил приятеля Поттер и с интересом уставился на разозленного врага, пришпиленного к земле, как бабочка булавкой.
– Не за что, – смущенно хмыкнул Финч-Флетчли. – Тут еще Луна постаралась…
– И Невилл! – Гермиона чуть насмешливо покосилась на застенчивого Лонгботтома. – Никогда не думала, что Дьявольские силки можно уговорить сотрудничать!
– Хватит болтать! – осадил учеников профессор Снейп. Через его плечо Лорда разглядывал невесть откуда нарисовавшийся старший Малфой; судя по выражению его лица, к своему бывшему хозяину претензий он имел немало. Зельевар между тем достал из потайного кармана небольшой хрустальный флакон, полный прозрачной как вода жидкости и серебряную ложку.
– Займемся серьезным делом.
– С-с-с-нейп… Предатель… – прошипел Волдеморт, бессильно дергаясь в своих путах, но понял его лишь Поттер.
– Ты не дергайся, не дергайся, – с насмешливым сочувствием порекомендовал юнец по-змеиному, – а то ведь занервничает да еще и рот заткнет. А зелье, знаешь ли, можно и через другое физиологическое отверстие влить…
– Ах, ты… – больше пленник ничего не успел сказать, поскольку Снейп тут же воспользовался случаем и ловко влил ему в рот полную ложку неизвестной жидкости. Возмущенный Темный Лорд задергался и фонтаном выплюнул горьковатое питье, едва не попав своему мучителю в лицо. Тот, однако, хладнокровно накапал в ложку новую порцию и приготовился использовать любой подходящий момент, дабы влить ее в глотку бывшего хозяина.
– Давай, Томми, ложечку за Слизерина, ложечку за мир во всем мире, – зловредно шипел на парселтанге Поттер. – И чего брыкаешься, это ж не яд, правда-правда!
Волдеморт смерил юнца ненавидящим взглядом, но ничего не сказал, опасаясь, что предатель Снейп немедля этим воспользуется.
– А давайте ему нос заткнем! – азартно предложила Джинни и подцепила ком влажной глины с истоптанной земли. – Вот, сейчас разомну и ка-а-а-к…
– С-с-садисты… – для разнообразия по-английски прошипел сквозь зубы пленный Лорд, старательно следя за тем, чтобы не открыть рот слишком широко – Снейп с ложкой не дремал.
– Да ладно, разве ж это садизм, – наивно удивился Рон, разводя руками. – Вот камера пыток в подвале, который мы взорвали к Мордредовой мамаше – это да! А тут… ладно бы еще кислота была или хоть касторка…
– Лучше рыбий жир! – скривилась Ханна, попутно бдительно поглядывая по сторонам, чтобы не напали врасплох какие-нибудь недобитые Пожиратели. – Или хлористый кальций – бе!
Зельевар переглянулся с Люциусом и старательно скривился, пытаясь скрыть усмешку – юные негодники тут же бурно заспорили, чем именно следовало бы напоить гадкого Волдеморта. Каждый предлагал свое, дав волю фантазии, так что варианты были самые разнообразные – от кипяченого молока с пенкой до раствора гашеной извести. За спинами препирающихся юнцов бесшумно воздвигся младший Малфой – в своем хоречьем облике. Видимо, мальчишка опасался, что, превратись он обратно, отец немедленно утащит его домой и не даст доучаствовать в такой интересной заварушке. Прислушиваясь к предложениям товарищей по оружию, он временами довольно взрыкивал, если слышал что-либо интересное. Через пару минут он опустился на все четыре и аккуратно протиснулся к распятому на земле врагу. Лорда, узревшего над собой огромную розовую пасть, полную острых зубов длиной в палец, затрясло от ужаса – он еще не забыл, как эта невозможная зверюга нагло потопталась по его, Волдеморта, неприкосновенной персоне.
– Драко, фу! – рыкнул Снейп, забавляясь, но тщательно это скрывая. – Не смей жевать всякую гадость, живот разболится!
Крестник явно понял его и демонстративно разочарованно зарычал, щелкая зубами.
– Нет, Драко, нельзя! – лорд Малфой опустил ладонь на загривок хорька и успокаивающе похлопал. – Тебя дома ждет обед, не порть себе аппетит, не расстраивай маму!
Драко досадливо заскулил, глядя на вредных взрослых обиженными голубыми глазами. Душераздирающее зрелище незамедлительно подействовало.
– Ну, дайте вы ему укусить немножко, жалко бедняжку! – жалостливо вздохнула неугомонная Джинни, все еще мявшая в ладони глиняную лепешку. – Он же не все скушает, руку там или ногу…
– Действительно, – деловито согласился Гарри, обнимая подругу за плечи. – Драко всегда ест аккуратно, до смерти не загрызет.
– Правда, разрешите! – хором пропели близняшки Патил, умильно хлопая красивыми глазами. – Хоречек голодный!
– Нет, вы действительно спятили! – фыркнул Джастин и скривился. – Разве можно его есть, он же непонятно кто! Вдруг он ядовитый?
– Да ничего подобного! – азартно заспорил Рон, и бедлам продолжился.
Лорд, пришпиленный к земле, отчетливо понимал, что мерзавцы над ним попросту издеваются, старательно валяя дурака, но легче ему от этого не было – слишком уж близко нависала хищная зубастая пасть. Хорек-анимаг, разумеется, не будет его есть, но вот укусить наверняка охотно согласится.
– Итак, милорд, у Вас есть выбор, – негромко сообщил старший Малфой, все так же поглаживая холку белоснежного хорька. – Либо Вы принимаете зелье, либо…
Он многозначительно покосился на зубастого сына. Тот с готовностью щелкнул клыками, и Реддл обреченно понял, что ничего другого ему просто не остается и позволил зельевару влить себе в глотку порцию непонятной жидкости. Глоток прозрачного питья обжег пищевод и жаром начал разрастаться в желудке. В глазах все поплыло, отяжелевшее тело не слушалось. Лорд закрыл глаза и погрузился в подступающее беспамятство…
…Проснувшись, он широко зевнул и приоткрыл глаза, блаженно щурясь на солнечных зайцев. Хорошенько потянувшись, он принюхался и недовольно фыркнул – грязная драная тряпка, на которой он спал, отвратно воняла чем-то тухлым. Он решительно поднялся на все четыре лапки и, гордо задрав пушистый хвостик, прошествовал на травку. Усевшись, малыш с интересом оглядел толпу великанов и пискнул, здороваясь. Возможно, они не такие тупые, как кажутся на первый взгляд, и догадаются его накормить.
– Что… что это? – осипшим голосом прошептал Невилл.
– Не что, а кто, – задумчиво пробормотал Гарри и осторожно присел на корточки. – Иди сюда! Ну, кис-кис…
Он выпрямился, держа на руках серебристо-серого двухмесячного котенка. Пушистый зверек явно чувствовал себя прекрасно и снисходительно замурлыкал, когда его почесали за ушком.
– Потрясающе, – оценил произошедшее Люциус и повернулся к Снейпу. – Что это, Северус, зелье для принудительного анимагического превращения?
– Это слезы феникса, роса Жизнецвета и молоко единорога! – буркнул в ответ зельевар, аккуратно пряча пузырек в нагрудный карман мантии. – И действовать эта смесь должна была совершенно иначе! Его душе полагалось вернуть полноценность… а телу – нормальный вид! Правда, возраст…
– Что, он стал бы моложе? – полюбопытствовала Луна, дразня пальцем котенка.
– Именно, – сухо бросил в ответ профессор. – Максимальный возраст – примерно год от роду.
– Ого, – Дин ошарашено повертел головой, затем подозрительно зыркнул на бывших Пожирателей. – А с чего вдруг такое милосердие, прибить не проще было?
– Мистер Томас, чему Вас учили на теории магии? – фыркнул Снейп, насмешливо приподняв бровь. – Насильственная смерть существа столь могущественного неминуемо привела бы к сильнейшему магическому выбросу. Полагаете, аналог лунного кратера на территории школы был бы уместным украшением ландшафта? Вам напомнить, носителем какой именно магии являлся бывший Темный Лорд?
– Не надо, я все понял, сэр! – Дин тут же принял скромный вид, подобающий прилежному ученику. – А теперь у него тоже будет магия?
– Конечно, это же полулазиль! – сообщила Гермиона, внимательно оглядев зверька. – А лазиль, как известно, существо магическое. Правда, у полукровок магии немного.
– А все-таки – почему он не остался человеком? – спросил Рон, озадаченно наблюдая, как бывший Волдеморт кусает его друга за палец.
– Кто знает, – задумчиво пробормотал Гарри, поглаживая котенка. – Но лично мне он таким гораздо больше нравится!
Ну, еще бы, хмыкнул про себя древний и волшебный замок Хогвартс, наблюдая за происходящим окнами слегка закопченного фасада. Теперь-то он славный, пушистенький, а прежде? Ни на человека, ни на змею нормальную не тянул, бестолочь! Такой талант был, такие знания, упорство, мастерство – и чем все кончилось? Стал рептилоидным маньяком без капли рассудка! Так что рано ему человеком быть, рано. Пусть сперва в котах поживет, повзрослеет, остепенится, ума наберется, а там видно будет…
Он вспомнил, как выслушал Волдеморта, когда тот у ворот надрывался, и только башней покачал сокрушенно – папочка Салли, видел бы ты ЭТО!.. И оно еще называет себя наследником Слизерина? Знал бы он, убогий, сколько этих самых наследников и Слизерина, и остальных тут шныряет, что ни год! Основатели, они Основатели и есть... и уж кровь свою передали ну очень основательно... И кому как не ему, их детищу, на их крови построенному и одушевленному их магией, знать потомков своих создателей? Кровную, так сказать, родню? Вон они все, шустрые, что твои веники, через одного родные, а Салазарово семя и законное доныне есть, не то что этот, чешуйчатый, седьмая вода на киселе через двух бастардов. Впрочем, он и не чешуйчатый уже… что совершенно неважно. Важнее вон та теплая компания, что на кота пялится, словно никогда ничего интереснее не видели. Зеленоглазый безобразник, который кошененка на руках тетешкает, как раз самый прямой наследник Слизерина и есть. Ну, папочка Годрик там тоже отметился, но крови Слизерина в парне больше, это факт. А вон та лохматенькая девчушка, которая все про лазилей знает, потомок мамы Рэйвенкло. Ей-Мерлину, Ровена гордилась бы такой правнучкой! И супруг ее будущий не худшей крови, как есть потомок Рика-Мечника! Он-то, чернявый, об этом и не знает, а только отвага у него точно от Гриффиндора, недаром ближайший прямой родич! Так, а вот и еще Ровенин наследничек, от земли не видать, а шустрый… Флитвики всегда такие были, им сам черт не брат! Полюбит парень вейлу – и она на других и не взглянет, влюбится девчонка в гоблина – и он на руках ее носить станет, даром, что она выше на две головы. Вот вам и результат. А все Ровена виновата, мол, любовь – она и в Авалоне любовь, священная штука, а уж дети, по любви рожденные, тем более! И не важно, на кого похожи, а уж что внебрачные – так и вовсе пустяк. А вот и оборотень, этот из Хельгиных потомков будет, славный юноша, вежливый, обходительный. Даже зверя свирепого на сворке удержал, не разрешил себя сожрать. Толк из парня будет, когда он, наконец, сможет поверить в себя. Так, а где же старший из рода Хаффлпаф?.. А, вот он. Под деревом сидит, отдыхает. Да, стареет друг Альбус, стареет. Немного времени пройдет, как сменит его другой директор. Все правильно, так и должно быть… а жаль. Каждый раз жаль их отпускать, свои ведь. Родня…
– Берегись!.. – отчаянный вопль Ханны запоздал на долю секунды. Выломившиеся из кустов Пожиратели обрушили на тесно столпившуюся группу людей шквал заклинаний. Утробно взревел анимаг, рявкнул от боли оборотень, навзничь упал Снейп, Кингсли, метнувшийся наперерез, получил Аваду в грудь… Гриффиндорское трио, встав плечом к плечу, отчаянным усилием сгенерировало защитный купол, стараясь прикрыть как можно большую площадь, давая возможность остальным дать отпор нападающим. Их и было-то всего пятеро, да и те не из самых сильных. Жест отчаяния, не больше, но эффект неожиданности дал им немалое преимущество.
Между тем серый котенок рассердился. Он только что обрел своего собственного человека, а тут какие-то вонючки пытаются лишить кота его законно присвоенной добычи?! Ну уж нет!
– Стой, куда! – охнул Гарри, ощутив, как вывернулось из рук пушистое тельце. Котенок пулей промчался мимо сражающихся, ловко лавируя между их ногами, без хлопот преодолел защитный барьер и совершенно тигриным прыжком взлетел на грудь предводителю нападавших. Удар маленькой, но вполне когтистой лапы заставил Пожирателя заорать от боли и схватиться за лицо – скорее всего, колдомедики не сумеют вернуть ему глаз, даже если захотят. Смылся зверек тоже очень вовремя, пока жертва не успела перехватить его. Шмыгнув в густую траву, маленький хищник, утробно ворча, уже примеривался к следующему злодею, когда намеченная цель, захрипев, рухнула как подкошенная. Вид человека, перешагнувшего через труп, заставил отважного воителя опасливо попятиться – лапа ненастоящая, глаза странные… такие, пожалуй, не вдруг и выцарапаешь! Впрочем, раз он сражается с врагами, значит, свой. Странный пришел не один, и под ударами тех, кого он привел с собой, противники перестали быть. Это правильно, крыс нам тут не надо. Кот с чувством выполненного долга потрусил обратно к своему питомцу. Ловко вскарабкался по его одежде и устроился на плече – охранять. Мало ли, вдруг еще кто покусится.
Хогвартс сокрушенно вздохнул, хлопнув обломками парадных дверей. Надо же, чуть не прозевал беду, старый дурак, расчувствовался, ударился в воспоминания. В самый последний момент защиту активизировал, чем, спрашивается, раньше думал? Ох, шуму теперь будет… а котейка молодец. Глядишь, толк выйдет.
Открыв глаза, Драко вяло удивился: казалось, он видит странный лес, где растут деревья с длинными, гибкими стеблями, вроде бамбука, и там во множестве снуют какие-то зверушки… моргнув разок-другой, юноша понял, что это самая обыкновенная трава. А большой она кажется потому, что он лежит на земле и пялится в травяные джунгли. Причем одним глазом – второй, залитый кровью, ничего не видел. Вокруг было тихо, шелестела листва дерева, под которым лежал Малфой, откуда-то издалека доносились шаги, голоса… если звон в ушах его не обманывал. Драко неуверенно, но распознал профессора Макгонагл, чуть позже – Джорджа Уизли, а может, Фреда, кто их там разберет… Голова болела зверски, ныл хребет, что неудивительно – последнее, что помнил Драко, был необычайно мощный удар, со всего маху швырнувший его на что-то очень твердое… судя по всему, как раз это самое дерево. Драко помнил, что его неумолимо накрыла тьма, и больше уже ничего не было. Зато сейчас он бы дорого дал, чтобы запихнуть куда-нибудь подальше свою гудящую, словно колокол, расшибленную голову. Жаль, что ее нельзя отвинтить на время, пока не заживет.
Что ж, кисло подумалось ему, если болит, значит, живой. А раз живой, надо вставать и попытаться добраться до замка, иначе он, чего доброго, прямо тут и сдохнет. Драко шевельнулся и попытался перекатиться на живот.
– Драко, сынок… – отец? Ой… кажется, будет выговор. Это по меньшей мере, а если папа рассердился как следует…
С перепугу он таки перевернулся и тут же замер ненадолго, чтобы переждать когтями вцепившуюся боль. Когда немного отпустило, он попытался подобрать под себя лапы… лапы? А, ну да, когда его приложили, он был зверем… притом полнометражной версией.
– Тише, сын, лежи смирно, – осторожное прикосновение удержало Драко от дальнейших попыток встать. И холодный компресс на разбитую голову… юноша с трудом сдержал нервное хихиканье. Он прекрасно знал теперешние размеры своей головы и слабо представлял себе, что такое надо было намочить, чтобы получился адекватный компресс? Не иначе, мантию…
– Сэр, как он? – голос, прозвучавший совсем рядом, застал его врасплох, заставив дернуться от неожиданности, и боль снова предъявила свои права. Он на секунду ослеп и оглох, пытаясь справиться с мучительным приступом, а затем ощутил очень осторожное прикосновение.
– Не слишком хорошо, мистер Лонгботтом. У него несомненное сотрясение мозга и я опасаюсь травмы позвоночника, – какой бесстрастный у отца голос. Помнится, он так же говорил, когда у меня была драконья лихорадка и я чуть не умер…
– Драко нужен целитель. Как бы его поднять?..
Да, Невилл, это интересный вопрос. Конечно, заклинанию левитации все равно, сколько ты весишь – как перышко или как утюг, – но вот если окажется, что эта самая левитация вступила во взаимодействие с последствиями темных проклятий, результаты могут быть самыми непредсказуемыми. Драко вздохнул про себя – ничего не поделаешь, надо превращаться обратно. Он сосредоточился… боль стала сильнее, затем снова отпустила, и он мысленно выругался. Именно потому и мысленно, что хорьки не ругаются вслух, большие они или маленькие, а он, вместо того, чтобы стать человеком, перевоплотился именно в маленького хорька.
– Ничего, – тихо пробормотал Невилл, глядя, как Малфой-старший осторожно поднимает обмякшего зверька, – ничего, мадам Помфри тебя вылечит. И профессора вылечит, и директора, и вообще всех. Она, наверное, воспользуется случаем и устроит всеобщую диспансеризацию Хогвартса. Все будет нормально, не беспокойся.
Драко тихо зарычал сквозь зубы, досадуя на наивного Лонгботтома – да ничего не будет нормально! Просто не может быть, потому как Всеобщая Диспансеризация, давняя и несбыточная мечта мадам Помфри, уже маячит грозовой тучей над всеми преподавателями и студентами, и не важно, участвовали они в битве или нет.
– Да ладно тебе! – добродушно хмыкнул Невил, шагая рядом с Малфоями и старательно убирая с пути всевозможные препятствия. – Думаю, это не самое страшное в жизни.
Кому как, мрачно подумал Драко, презрительно фыркнув. Помфри, чего доброго, заявит, что у него рахит, и предпишет солнечные ванны. А слизеринец их не терпел, да и загар его не брал, кожа становилась ярко-малиновой и облезала, невероятно его раздражая.
– Ну, если ты в больничное крыло не хочешь, может, тебя к Хагриду отнести? – преувеличенно простодушно поинтересовался Невил. – Он как-то лягушонку размером с наперсток лапку вправил, тот сразу запрыгал.
Ага, и я запрыгаю, причем тоже сразу, как только его увижу! Малфой издал длинное раздраженное шипение и слегка подергал левой задней лапой.
– А тогда в больничное крыло, и никаких разговоров! – неожиданно твердо заявил Лонгботтом, поднимаясь на крыльцо придерживая дверь в холл, чтобы Люциус мог без помех пройти. В лазарете сейчас наверняка полно народу, но можно пройти через препараторскую, чтобы избежать лишних вопросов.
– Пойдемте, сэр, здесь будет короче.
– Расслабились, твою ж через мать тупым древком?! Битва, значит, вам не страшна, укурки мухоморные, об дышло вас интересным местом!..
Аластор Грюм был в ярости. Как, спрашивается, это называется?! Сражение еще не окончилось, опасность не ликвидирована, а эти… эти… все вот эти скорбные умом типы посмели отвлечься от насущной необходимости сохранять в целости свои задницы! Ну, ладно еще детишки сопливые, чего от них хотеть, но Снейп! Малфой! А уж Кингсли, ерш твою рапсодию, и вовсе прибить мало! Расслабился, Министр недоделанный! Ну, погоди у меня, будешь теперь до посинения на полигоне круги наматывать!..
Кингсли между тем было не до наставника. Он сидел на траве, рассеянно щурясь на солнце и потирая грудь. Мысли его прыгали, словно сумасшедшие белки, обожравшиеся дурман-травы. Грюма он слышал, но пропускал вопли и ругань мимо ушей, задумчиво бормоча:
– Вот точно помню, что схлопотал Аваду... помню... но я ведь жив! А была Авада. А я жив. И что получается, я теперь Аврор-Который-Выжил?!
– Ты, между прочим, Министр-Который-Выжил, бестолковый мальчишка! – Грюм, недолго думая, отвесил ученику подзатыльник. – И как Министр, обязан сохранять в целости свою персону! Если тебя пришибут, ты хоть примерно представляешь, что начнется?!
– Грызня, – покладисто и рассеянно согласился Бруствер, улыбаясь своим мыслям. – Но это ненадолго.
– Я тебе покажу – ненадолго! – взъерепенился Аластор, примериваясь огреть молодого олуха костылем, но не успел. Из ближайших кустов с утробным стоном вывалился крупный светло-серый волк. Судя по опаленным проплешинам на шкуре, повисшим ушам и глазам, сведенным к носу, бедняга получил серьезную встряску. С трудом сфокусировав полный недоумения карий взгляд на аврорах, зверь подумал, чуть покачиваясь на подгибающихся лапах, а затем плавно перетек в человеческое тело. Ремус Люпин, тут же плюхнувшись на траву рядом с Кингсли, потер затылок и витиевато выразил свое недоумение. Министр с интересом прислушался и даже Грюм примолк на пару минут – услышать от всегда сдержанного на язык Ремуса такие словесные пассажи было неожиданностью.
– Э, да ты, я смотрю, теперь анимаг? – первым сообразил Грюм, смерив бывшего оборотня взыскательным взглядом. – И с какой, интересно радости, ты что, тоже Волк-Который-Выжил?
– Не знаю, – Люпин беспомощно пожал плечами. – Я не помню, какое заклинание прошляпил, но боль была… мда. Словами не выразить, а материться неохота. Швырнуло на землю, искры из глаз. Потом проморгался, встаю – а уже четыре лапы и хвост сзади болтается. А на небе солнышко и до полнолуния еще почти трое суток. И вот стою это я и, пардон, офигеваю. И не надо на меня так смотреть, сказано же, слов нет! Приличных.
– Зато хвост есть! – заржал Кингсли, хлопнув приятеля по плечу.
– Хвост есть, – стеснительно улыбнулся Ремус.
– Балбесы, – страдальчески поморщился Грюм, устало опираясь на костыль. – Вот как есть малолетние балбесы… уши б вам надрать обоим, паршивцы, чтобы бдительность не теряли!
– Мы больше не будем, сэр! – Министр поднялся, отряхнул мантию и протянул руку, помогая встать бывшему оборотню. – Начинаем бдить прямо сейчас.
– Угу, – буркнул старый аврор. – Так я вам, поганцам, и поверил.
– Да, Перси, мощные у тебя шутки, – пробормотал Фред Уизли, приходя в себя после хорошего удара по голове. – Ох… поосторожней ты, а то добьешь ненароком!
– А ты не болтай, балаболка! – раздраженно и обеспокоенно проворчал Перси, помогая Джорджу поднять брата. – У тебя ребра поломаны, челюсть чуть ли не всмятку, а ты языком треплешь, как знаменем. Вот, ей-Мерлину, ты будешь болтать даже в кресле у зубного целителя!
– Ага, я такой! – Фред рассмеялся и тут же скривился от боли. – Ой-е… ну это же надо.
– Слушай, Перси, ты это, не шути больше, – деловито предложил Джордж, бережно подхватывая покачнувшегося близнеца. – А то видишь как – разок пошутил, и у Хогвартса башня рухнула!
– Не башня, а парапет! – педантично уточнил Перси, помогая тащить пострадавшего брата. – Я тебе сто миллионов раз говорил – никогда не преувеличивай!
– Надо же, он еще и посчитал! – захохотал Джордж и получил тычок от Фреда, которому тоже хотелось смеяться, но было слишком больно и от того завидно.
– Разумеется! – отрезал Персиваль, поправляя на переносице треснувшие очки в черепаховой оправе. – Если хочешь, список покажу!
– Не стоит, я тебе верю! – хмыкнул Джордж и подумал, что, пожалуй, ставить опыты над Перси им с Фредом больше не нужно. Раз уж у старшего братца прорезалось-таки чувство юмора, они могут спокойно почивать на лаврах… хотя бы пару недель.
– Подними его… Осторожнее!
– Так лучше?
– Лучше, лучше. Поверни… Мантию вот так…
– А у тебя точно получится?
– Конечно, иначе не пытался бы.
– Тогда быстрее, а то мало ли что.
– Не каркай!
– Ты давай поживее, а то каркать не придется!
– Держишь? Ферула!
Профессор Снейп почувствовал, как его ребра охватила повязка, умерившая боль. Да, изрядно его приложили, нечего сказать, пара ребер наверняка сломана. И надо же было так невовремя расслабиться! Как пить дать, Грюм теперь всю плешь проест… невзирая даже на отсутствие таковой. Зельевар приоткрыл глаза и обнаружил, что полусидит, прислонившись к Гарри, который держит его за плечи, не позволяя упасть. Над ним озабоченно склонялись Рон, который все еще держал в руке палочку, и Гермиона, торопливо вытиравшая глаза.
– Северус… – Гермиона взяла его за руку и всхлипнула, – Северус…
– Гермиона… – чтобы упустить такой момент, надо быть последним олухом! Ну, или гриффиндорцем, тоже не лучше, – ты выйдешь за меня замуж?
– Что? – она склонилась к нему, не расслышав.
– Профессор спрашивает, выйдешь ли ты за него замуж, – невозмутимо сообщил Гарри. Судя по голосу, он улыбался во весь рот. Котенок на его плече согласно муркнул и пощекотал хозяина усами.
Гермиона наградила друга разъяренным взглядом и заглянула Снейпу в лицо, крепко сжав его пальцы:
– Да! Да, все, что ты захочешь – только не умирай!
– Умереть?.. Ни в коем случае!
Он улыбнулся Гермионе и устало прикрыл глаза, имитируя полное изнеможение. Зельевар был вполне доволен собой и жизнью, а также своим слизеринским коварством. Уговорить гриффиндорку на такое дело, как свадьба, да еще столь скоропалительно – это действительно немалое везение. Сложись все иначе, и она извелась бы от сомнений и предположений, а теперь уже никуда не денется.
Между тем, его нареченная подозрительно оглядела довольные физиономии лучших друзей и поинтересовалась:
– Чего вы разулыбались? Можно подумать, вы знали, что так получится.
– Так ведь все к этому шло! – хмыкнул Гарри. – А мы не слепые.
– И не глухие. И не слабоумные. И не…
– Рон, хватит тебе, Гермиона уже все поняла. Так что да, в курсе мы. Но что все будет вот так, на поле боя… Романтика!
– Придурки!
– Мы тоже тебя любим, Гермиона!
Снейп спрятал улыбку и приоткрыл глаза. Полюбовавшись немного на свою невесту, мило раскрасневшуюся от смущения, он решил, что пора прекращать валять дурака и надо вставать и топать потихоньку в больничное крыло. Потому как сломанные ребра – это, конечно, пустяк по сравнению с мировой войной, но он все же не мазохист, чтобы радоваться таким сюрпризам.
Война войной, а экзамены - по расписаниюПервое, что профессор Снейп услышал, проснувшись на следующее утро в больничном крыле, было сердитое брюзжание Рона:
– Проклятье, мне здесь надоело!
– Черт возьми, Уизли, послушав тебя, я начинаю думать, что Темный Лорд был не такой уж и зануда!
– Призаткнись, Малфой, а то я тебе розовый бантик на шею повяжу и скажу, что так и было!
– Ну, если тебе руки уже надоели, то добро пожаловать!
– Рон, правда, перестань ныть, мы здесь первое утро!
– Можно подумать, этого мало!
– Ну, могло быть и хуже…
– Нет, Гарри, ты подумай: мы живы, здоровы, ничего не сломали… себе. А вынуждены торчать в лазарете! И мадам Помфри сказала, что это на три дня, не меньше! Вот как это называется?!
– Тебе сказать или сам догадаешься? – судя по голосу, возмущение друга изрядно забавляло Гарри. – А вообще-то, зачем нервничать, если мы ничего не можем сделать?
– Поттер, ты в кои-то веки глаголешь истину. Ты, рыжее нечто, слушай, что тебе говорят!
– Сам ты нечто. Только белобрысое! Чего вы скалитесь, вот посидим здесь недельку…
– Тише, Рон! Ты его разбудишь! – Гермиона сидела рядом, касаясь запястья Северуса.
– Уже, – сообщил профессор, открывая глаза. – Гермиона, надеюсь, ты не передумала?
В глазах гриффиндорки появились робость и одновременно вызов.
– Если ты надеешься, что тебе удастся от меня отделаться, то сильно ошибаешься!
– Вот и хорошо, – профессор нежно посмотрел на нее и улыбнулся, после чего повернул голову, взглянув на парней. – А что касается того, чего нельзя избежать… Расслабьтесь и получайте удовольствие!
Гарри ухмыльнулся, а Рон с завистью отозвался:
– Вам легко говорить, профессор! Если бы со мной была такая девчонка, я бы тоже… гм… расслабился!
Гермиона повернула голову так резко, что взметнулись волосы. С тумбочки сорвалась книга и дважды крепко треснула Рона по макушке. Рон обиженно взвыл, а Гарри шарахнулся в сторону, чтобы не досталось заодно, и свалился с кровати, а книга, перевернувшись в воздухе, приземлилась на голову злорадно улыбавшегося Малфоя. Серый котенок, мирно дремавший на подушке поттеровской кровати, с испуганным мявом взлетел на занавеску и уже оттуда укоризненно уставился на нарушительницу спокойствия. Зельевар изумленно посмотрел на Гермиону – та вскинула подбородок и заявила:
– А нечего хамить!
Северус расхохотался так, как не смеялся уже очень давно, наплевав на сломанные ребра и явное неудовольствие мадам Помфри. Медиковедьма, услышав шум, тут же появилась из своего кабинета и ринулась пресекать непотребство.
– Что за безобразие? Профессор, Вам вредно смеяться! Мистер Поттер, немедленно в кровать! Мистер Уизли, прекратите шум! Мистер Малфой сейчас же лягте!.. Что тут происходит, в конце концов?! – с этими словами она требовательно воззрилась на Снейпа.
– Э… – Северус лихорадочно соображал, как бы выкрутиться из создавшегося положения и не подставить Гермиону, но не успел.
– Мяу! – наябедничал котенок, все еще раскачивающийся на шторе, изрядно попорченной от такого обращения, и многозначительно покосился на вспыльчивую гриффиндорку, обращая гнев мадам Помфри в нужное русло.
– Мисс Грэйнджер! – медиковедьма всплеснула руками. – Как можно быть такой легкомысленной! Деточка, ты же вчера переутомилась, зачем поднялась так рано?!
– Хороший вопрос, – хихикнул Гарри, пытаясь снять с занавески своего кота. Тот, покапризничав немного, наконец позволил себя отцепить и привычно перебрался Поттеру на плечо.
– А я переутомился тут лежать! – сварливо пробурчал Рон, пихая кулаком подушку и игнорируя нахальное хихиканье младшей сестры и ухмылки братьев. – На волю хочу! В пампасы… в смысле, наружу. Я здоров, не желаю лечиться!
– Вот как? – подбоченилась мадам Помфри, смерив его насмешливым взглядом. – А трещина в левой ключице, мне, значит, померещилась? А ожоги? А ушибы? А пальцы выбитые?..
– Подумаешь, пальцы, – пробурчал Рон. – Тому Пожирателю все равно хуже было. Я ему нос сломал. А мучают почему-то меня, а не его!
– Не мучают, а лечат! – тут же отрезала медиковедьма и взмахнула палочкой. К ней немедленно подплыл поднос с кучей разноцветных склянок. – И сейчас как раз время принимать лекарства!
Многоголосый мучительный стон, ветром пронесшийся по палате, мадам Помфри привычно игнорировала. В конце концов, после того, как однажды в больничное крыло угодили сразу две квиддичных команды – Гриффиндора и Слизерина – в полном составе, она уже ничему не удивлялась и научилась справляться с непослушными пациентами железной рукой.
– Пейте, Уизли!.. И не вздумайте выплюнуть, я все вижу! Хотите провести здесь лишние пару дней?.. Так, теперь Гарри… да, да, невкусно, но необходимо, и не спорьте!.. Мисс Патил, Ваше зелье… и не стоит ругаться на хинди, от этого оно вкуснее не станет. Мисс Браун, порошок нужно проглотить, а не гипнотизировать его взглядом. Молодые люди! Если вы близнецы, это не значит, что можно обменяться зельями! Профессор Снейп, это Вы готовили лично, так что можете не беспокоиться за качество. И не кривись, Северус, сам знаешь, надо.
Снейп хмыкнул. Ясное дело, надо, если только он не хочет восстанавливаться пару недель, однако вкус снадобья действительно мерзкий. И что он только не делал, пытаясь улучшить его, ничего не выходило. Только так – действенно, но гадко. Зажав нос, он одним глотком протолкнул в горло отвратительное пойло и жадно глотнул воды, пытаясь избавиться от пакостного привкуса на языке. Между тем, неугомонные подростки, запихнув в себя зелья и порошки, нашли себе новое занятие.
– Слушай, Гарри, – обратился к другу Рон, проглотив свое лекарство и отплевавшись, – ты уже решил, как назовешь своего зверя?
Упомянутый зверь, который, устроившись у Поттера на плече, старательно мыл лапку, щекоча Гарри пушистым ухом, отвлекся от своего занятия и чихнул.
– Какая все-таки лапочка получилась! – умилилась Джинни, присаживаясь рядом с Гарри и гладя серебристую шерстку. – Может, назвать его Герцог? Он такой красивый!
– Герцог? Не, не пойдет! – заспорил Джастин. Прихрамывая, он добрался до кровати Малфоя и с явным облегчением присел у того в ногах. Драко с готовностью подобрал ноги, позволяя товарищу усесться, но не забыл попенять тому за самоуправство. Однако Финч-Флетчтли лишь отмахнулся и продолжил. – Герцог – это такой холеный, важный, неторопливый, а этот шустрый и боец вдобавок. Как он того Пожирателя, помните?
– И что ты предлагаешь? – хмыкнула Джинни, не слишком обидевшись на то, что предложенное ею имя забраковали.
– Ну, к примеру, Барс!
– Для Барса он ростом не вышел, – ухмыльнулся Джордж, вытягивая шею и придирчиво рассматривая котенка. – А Барсик несолидно будет для такого боевого кота!
– А может, Грэй? – предложил Рон. – Он же серый…
– Тогда уж лучше Сильвер! – отозвался Гарри, снимая котейку с плеча и придирчиво разглядывая. – Он скорее серебряный.
– Джон Сильвер! – прыснула Гермиона.
– Точно! – хохотнул Гарри, возвращая кота на облюбованное тем плечо. – Грозный пират!
– Пират? – удивился Фред. – Почему пират?
– А что, у волшебников Стивенсона не читают? – удивилась Гермиона и сокрушенно покачала головой. – Нет, что-то все-таки надо делать с образованием…
– Реформу образования можно отложить на более позднее время! – авторитетно заявил Эрни МакМиллан, подтаскивая поближе стул и усаживаясь. – А сейчас вы лучше просветите нас по поводу пирата Сильвера.
– Это мы мигом! – хмыкнул Гарри. – Значит, жил-был один мальчишка, звали его Джим Хокинс. Его мать держала таверну, и вот однажды…
Профессор Снейп, усевшись поудобнее на своей кровати, с интересом прислушивался. Поттер, надо отдать ему должное, оказался недурным рассказчиком, вот бы еще на уроках отвечал так же бойко… но все сразу никому не дано. Тем временем Поппи в сопровождении пары хогвартских домовиков доставила болящим завтрак и разогнала всех по местам. Старшекурсники, поворчав, повиновались и принялись за еду с энтузиазмом выздоравливающих. Особенно старался новопоименованный Сильвер, хотя он, в отличие от остальных, был абсолютно здоров. Разделавшись со своей порцией вареной курятины, нахальный кот тут же забрался на кровать к Гарри и выклянчил у того весь бекон из яичницы, причем Поттер совсем не возражал.
– Но мадам Помфри, он же растет! – запротестовал гриффиндорец в ответ на сетования медиковедьмы о недопустимости такого поведения для воспитанного кота. – Ему надо усиленно питаться!
– Вам, Поттер, тоже необходимо усиленно питаться! – Поппи поджала губы и покачала головой. – У Вас до сих пор явный дефицит массы тела!
– Ничего подобного! – уперся юноша, поглаживая довольного Сильвера, который явно настроился поспать. – У меня просто кость узкая!
Северус хмыкнул. Невысокий и жилистый Поттер казался обманчиво хрупким и уязвимым, так что беспокойство Помфри было понятно. Однако на деле мальчишка был достаточно силен и вынослив, чтобы без хлопот пережить квиддичный матч или битву с Пожирателями. Или – зельевар зловредно ухмыльнулся – итоговые экзамены! О чем он не преминул незамедлительно сообщить своим ученикам и услышал в ответ дружные горестные причитания. Оказывается, наивные семикурсники надеялись, что победа над Волдемортом зачтется им сполна. Более того, Дамблдор, как раз отодвинувший ширму у своей кровати и таким образом присоединившийся к обществу, явно был непрочь посодействовать своим старшеклассникам с данным вопросом. Однако Северус немедленно пресек безобразие, заявив, что экзаменам быть, и это не обсуждается! То, что Гермиона явно была с этим согласна, лишь поддерживало в нем решимость не допустить отмены итоговой аттестации.
– Но, Северус, Хогвартс пострадал во время битвы, у нас не будет нормальных условий для…
– Господин директор, Большой зал, насколько я знаю, в полном порядке! А для практических заданий, равно как и для экзаменов младших курсов, найдется достаточно аудиторий. Ну и что, что они десятилетиями не использовались, вот и будет повод хотя бы пыль там смахнуть!
– Ну, если ты так считаешь… – Дамблдор с сомнением покачал головой, но спорить больше не стал. Тем более, что к нему с решительным видом направлялась посетительница. Серая полосатая кошка шагала по проходу между кроватями, внимательно разглядывая тех, кто их занимал. Под ее воистину генеральским взглядом шум заметно поутих, а пациенты больничного крыла слегка занервничали. Рядом с постелью Поттера кошка на миг остановилась, пристально оглядела устроившегося на подушке котенка, который в свою очередь ее проигнорировал, фыркнула, прошествовала к кровати, на которой располагался Дамблдор, аккуратным прыжком взлетела на одеяло и, потоптавшись, улеглась в ногах. И всем своим видом старательно давала понять, что не намерена в ближайшем будущем отсюда уходить. Ну, вот совершенно.
– Минерва, дорогая, – немного растерянно пробормотал Дамблдор, разглядывая гостью. – Э… не желаешь ли бекону?
Декан Гриффиндора смерила заметно смутившегося директора изучающим взглядом, подумала, затем перебралась к нему на колени и снисходительно приняла угощение. Наблюдая за тем, как Альбус, смущенно краснея, робко поглаживает своего заместителя по полосатой спинке, а та, уютно подобрав под себя лапки, мурлычет, Северус заподозрил, что совсем скоро в Хогвартсе одним поводом для торжества станет больше. Он перевел взгляд на Гермиону – или не одним?.. Профессор спрятал улыбку; в любом случае, со свадьбой придется подождать до выпускного. Новоявленная невеста ни за что не простит ему, если по его вине не сможет полноценно поучаствовать в своей последней сессии.
– Быстрее, Рон, мы же опоздаем! Ох, как же это я не повторила семь способов применения крови дракона… Гарри, шевелись! Ну что ты как сонная тетеря!.. Мерлин, у нас экзамен через пять минут, а вы!..
– Гермиона, остынь! Во-первых, не через пять, а через пятнадцать, во-вторых, закрой сумку, а то перья потеряешь. А в-третьих, кто мне вчера лекцию читал про все эти мордредовы способы применения всего и ко всему?
Гарри с интересом покосился на друзей. Рон выглядел на удивление спокойным, особенно если учесть, что предстоящий экзамен был по зельеварению, которое в прежние времена вызывало у младшего Уизли натуральный рвотный рефлекс. Гермиона же нервричала втрое сильнее, чем всегда, и этим тоже удивляла друга – уж ей-то, лучшей ученице на потоке, личной ассистентке профессора, глупо было бояться какого-то экзамена. Едва ли там ей попадется незнакомый вопрос. Однако эти соображения, при всей их разумности, никак не могли успокоить девушку. Поттер лишь головой покачал. Похоже, пока их подруга не получит билет и не начнет писать, она не перестанет дергаться.
Вот уже вторую неделю школьники Хогвартса сдавали экзамены. Первые четыре курса уже благополучно отстрелялись и наслаждались относительной свободой. Относительной, поскольку разоренные теплицы, вытоптанные клумбы, поломанные деревья и ямы, изуродовавшие газоны, требовалось привести в порядок. И теперь, дожидаясь отъезда на каникулы, школяры дружно таскали драконий навоз и засыпали окопы. Правда, у них хватало времени и на отдых – директор школы отнюдь не был садистом. Он и этими-то работами не стал бы отягощать детишек, кабы не настоятельные просьбы незабвенного профессора Снейпа. Зельевар, в отличие от Альбуса, садистом был, так что по поводу страданий юных садоводов не испытывал ни малейших угрызений совести. Напротив – глубокое моральное удовлетворение. По его непреложному убеждению, излишнее количество свободного времени подросткам на пользу не идет, а идет на глупости и шалости. А посему следует занять школьников общественно-полезным трудом, и никаких гвоздей! Школяры ворчали, но под бдительным присмотром слизеринского декана трудились исправно.
Старшекурсники же и рады были бы поработать на свежем воздухе, но, увы, не имели такой возможности. СОВ и ЖАБА не оставляли им времени практически ни на что, да и шестому курсу приходилось непросто. После завтрака – теория, после обеда – практика, вечера и немалая часть ночи – подготовка и повторение материала… Сейчас, к концу второй недели, бедолаги просто падали от изнеможения. Студентов поддерживало лишь одно – сегодняшний день был последним. Уже завтра утром, с чемоданами и сундуками, они все отправятся к Хогвартс-экспрессу и отбудут на каникулы, до первого сентября. Все, кроме седьмого курса. Ибо, как глубокомысленно заявил директор Дамблдор, такая мелочь, как война, – не повод для отмены выпускного бала! Коллеги были с ним полностью согласны, ведь традиции есть традиции. Поскольку из-за нездоровой активности Волдеморта сотоварищи никто из выпускников парадными мантиями не запасся, было решено вывезти их в Косой переулок, чтобы предоставить такую возможность, и только потом, когда все будет готово, назначить дату праздника. Новость сама по себе потрясающая, однако семикурсники отреагироваля вяло. Сосредоточенные на экзаменах, они уяснили себе информацию и отложили восторги на потом.
Большой зал был уже подготовлен к теоретическому экзамену по зельеварению. Экзаменатор, профессор Марчбэнкс, стояла у больших песочных часов и следила за тем, как студенты пятых и седьмых курсов занимают места. Профессор Снейп, ассистировавший ей, следил за порядком. Увидев его, Гермиона заметно успокоилась, от чего Гарри и Рон вздохнули с облегчением – психующая подруга была опасна и для себя, и для окружающих. А поскольку ближайшими окружающими были как раз они двое… парни переглянулись и кивнули, безмолвно желая друг другу удачи. Рассевшись по местам, студенты одновременно получили экзаменационные билеты.
– Время пошло! – объявила профессор Марчбэнкс, перевернув песочные часы. Старшекурсники взялись за перья и экзамен начался.
– Осталось самое трудное – практика! – замогильным голосом провещал Рон, вращая глазами на манер профессора Трелони и угрожающе потрясая вилкой с наколотой на ее сосиской.
– Рон, не начинай! – отмахнулась Гермиона, нервно листая очередной конспект. – Я и так дрожу, как заячий хвост, а ты…
– А ты не дрожи! – хмыкнул Гарри, отправив в рот кусочек жареной сосиски, политой кетчупом. – Убери тетрадку и съешь что-нибудь, наконец!
– Я не голодна.
– А это ты профессору расскажешь! – вмешался Невилл и придвинул девушке тарелку с картофельным пюре. – Вон, смотри, сидит, глядит и сердится!
– Ох, ну ладно! Давай сюда! – она взяла тарелку и лишь страдальчески вздохнула, когда Рон и Гарри с двух сторон водрузили на горку картофеля по сосиске. В конце концов, они правы – до вечера еще далеко, а экзамены на голодный желудок – то еще удовольствие.
Профессор действительно наблюдал за Гермионой и действительно сердился. В большей степени на себя самого, поскольку так и не сумел убедить девушку в том, что она и в самом деле прекрасно подготовлена к экзамену. Даже Лонгботтома удалось успокоить достаточно, чтобы он перестал все ронять и заикаться, даже Уизли поверил, что ничего не взорвется, не выкипит и не пристанет к стенкам, а вот Грейнжер… Грейнджер отчаянно боялась срезаться на экзамене и тем самым опозорить своего наставника. И сколько он не пытался донести до ее сознания, что опозорить экс-Пожирателя, шпиона и злобный Хогвартский кошмар не так-то просто, особенно таким образом, девушка никак не могла в это по-настоящему поверить. И профессору оставалось лишь полагаться на здравый смысл ее друзей, как ни смешно было надеяться на присутствие такового у гриффиндорцев. Как ни странно, надеялся он не напрасно.
– Ни пуха, ни пера! – коротко бросил он, проходя мимо столпившихся в коридоре у экзаменационной аудитории студентов.
– К черту! – хором ответствовали студенты. Все, даже чистокровные. Снейпа это не удивляло – эта дружная компания как раз и составляла тот самый АД, а значит, они неизбежно нахватались друг у друга и хорошего, и плохого.
Как раз в этот момент дверь аудитории распахнулась и экзаменующихся пригласили внутрь. На практическом экзамене хогвартский профессор не присутствовал и, проводив взглядом взволнованных студентов, целеустремленно зашагал наружу. В теплицах снова трудились младшекурсники, а значит, за ними нужен присмотр… вдобавок, будучи занятым, он не станет слишком нервничать, беспокоясь за своих студентов.
Экзаменационное задание было не таким уж и сложным – модифицированное зелье для лечения некроза мягких тканей. Всего-то двадцать четыре ингредиента, два этапа… ерунда какая. Драко аккуратно шинковал корни сельдерея и поглядывал на кипящую в котле основу – куриный бульон. Высыпав в котел сельдерей, он перевернул песочные часы и взялся за сушеную ламинарию – ее следовало перетереть в порошок и добавить ровно через полторы минуты. Однако студент предполагает, а Пивз располагает. Никто так и не понял, как именно вредный полтергейст ухитрился проникнуть в зачарованное помещение, однако он это проделал. Более того, притащил с собой очень даже материальный предмет, каковой и уронил прямиком в котел слизеринца Малфоя. Поднявшийся небольшой переполох был пресечен железной рукой экзаменатора, которая одним мановением палочки выставила вон вопящего от ужаса Пивза и велела студентам продолжать. Приблизившись к Малфою, она заглянула в его котел и неодобрительно покачала головой, наблюдая за тем, как юноша выуживает из него красивую толстую морковку.
– И где он ее взял, негодяй, небось, на кухне стащил… – пробормотал сбитый с толку Драко, вытирая с лица брызги куриного бульона.
– Начните заново, мистер Малфой, – посоветовала профессор Марчбэнкс и добавила. – К основному экзаменационному времени получаете дополнительно десять минут. А этот котел лучше вылить…
– Нет-нет, профессор, не надо выливать! – заторопился Драко, спасая свой бульон с сельдереем. – Это еще пригодится! К ужину.
– Вот как? – профессор казалась удивленной. – Вы полагаете, получится что-то съедобное?
– Конечно, мэм! – воодушевленно кивнул Драко, запасливо откладывая морковку и накрывая несостоявшееся зелье крышкой. – Там же нет ничего особенного, бульон и корешки…
– Ну, хорошо, – кивнула Марчбэнкс, наблюдая за тем, как блондин ставит на огонь новую порцию готового бульона и снова берется за нож. – Работайте.
Слизеринец вдохновенно варил зелье, одновременно представляя, какой восхитительный суп он состряпает из содержимого первого котла. И морковка придется как раз кстати.
Бросив на блондина мимолетный взгляд, Гарри спрятал усмешку – судя по выражению бледной остроносой физиономии, слизеринец уже сочиняет новое блюдо, что не мешает ему грамотно варить зелье. Кстати, о зелье, пора добавлять тертый топинамбур, а потом приправить змеиной желчью, после чего положить морскую соль по вкусу… то есть, не по вкусу, конечно, а ровно треть унции. Ох уж этот белобрысый кулинар, до чего все-таки заразно его вдохновение. Сам Гарри готовить не любил. Ему это слишком уж сильно напоминало детство, когда тетка то и дело припрягала его к хозяйственным делам, попутно шпыняя за все подряд. Но не любить не значит не уметь, и Поттер отлично понимал, что Драко исключительно талантливый повар, который, вдобавок, обожает стряпать. Значит, сегодня у них будет что-то вкусное на ужин, поскольку Малфой очень любит ставить свои кулинарные эксперименты на беззащитных гриффиндорцах, которые просто не в силах отказаться от его стряпни. А если весь АД набежит, то каждому достанется всего по паре ложек, и армейцы будут дружно умолять Драко приготовить это (чем бы оно ни было) еще разок. И побольше!
Зелье потихоньку кипело, выплевывая фонтанчики голубоватого пара, и Гарри уменьшил огонь, чтобы не пригорело. Осталось совсем немного – две унции белого перца и картофельный крахмал. Помешивая постепенно густеющую мазь, юноша краем глаза наблюдал за друзьями. Лицо Гермионы было бледным, но спокойным, Рон сосредоточенно хмурился, по капле добавляя миндальное масло, остальные студенты тоже работали размеренно и аккуратно, и даже Невилл выглядел абсолютно уравновешенным и ни капельки не дергался. Обратив внимание на свой котел, Поттер погасил огонь и еще раз тщательно перемешал его содержимое – густую голубовато-белую мазь со слабым миндальным ароматом. Даже удивительно, что зелье, в которое добавлены остро пахнущий перец и резко благоухающая полынь, имеет такой нежный запах. Кстати, совершенно правильный, в точности как и должно быть. Юноша погрузил черпак в котел с мазью, аккуратно наполнил стеклянную баночку, снабженную ярлыком с его именем, и отставил ее на край стола. Профессор Марчбэнкс, отметив, что некоторые студенты уже завершили работу, прошлась по рядам, собирая результаты на поднос.
– Осталось пятнадцать минут! У Вас, мистер Малфой, двадцать пять. Все, кто сдал образцы, могут быть свободны!
Гарри с облегчением очистил котел, сложил в коробку склянки для ингредиентов, подхватил сумку и отправился на выход. В коридоре он присел на скамейку, приготовившись ждать. Вскоре к нему присоединился Рон, затем Гермиона. Девушка выглядела совершенно вымотанной, но – впервые за две недели – спокойной.
– Невилл уже все, минут через пять выйдет! – поделился с друзьями Рон, плюхаясь на скамью рядом с Гарри и копаясь в своей сумке.
– Надо будет еще Драко подождать, – задумчиво обронил Гарри и мечтательно улыбнулся. – Страсть как интересно, что он из своего зелья сочинит…
– Супчик, наверное, – Рон невольно облизнулся. – Жаль, маловато будет.
– Я всегда знал, что ты обжора, рыжий! – Драко, бесшумно открывший дверь, перешагнул порог и насмешливо смерил взглядом Уизли. В руке блондин держал тот самый котел; из-под крышки торчала морковка.
– Между прочим, мы тоже с удовольствием попробуем! – ухмыльнулся Гарри. Шагнувший вслед за Малфоем Лонгботтом согласно кивнул.
– А мы что, рыжие? – тут же возмутилась Пэнси, материализовавшаяся в коридоре со сноровкой бывалого джинна. – Вот и Грег с Винсом тоже захотят…
Драко аккуратно приподнял свой котелок и критически его осмотрел. Затем демонстративно вздохнул и махнул свободной рукой:
– Мерлин с вами, пошли на кухню!
Старший кухонный домовик Питри готов был на себе волосы рвать от огорчения. Единственное, что его останавливало, это отсутствие этих самых волос. Опять! Опять этот неугомонный белобрысый волшебник, нахально узурпировавший священное право и почетную обязанность домовиков – приготовление пищи! Сколько раз уже юнец в мантии с гербом Слизерина бесцеремонно занимался на кухне своими кулинарными экспериментами, решительно отказываясь от любой помощи со стороны домовых эльфов. А сейчас он и вовсе заявился в компании ровесников, которые – мыслимое ли дело! – вежливо, но решительно отказывались от любых деликатесов, предлагаемых домовиками, и терпеливо ждали, наблюдая за тем, что делает этот сумасшедший маг. Который, между прочим, уже скинул мантию, вручив ее рослому веснушчатому парню с угрозой отравить, если с вещью что-нибудь случится, вымыл руки и повязал передник. А теперь деловито сует нос во все котлы и кастрюли! И что, спрашивается, он рассчитывает там найти?..
– О, нашел! – возрадовался Малфой, выволакивая из ледника огромный котел, в котором что-то булькало. – Вот он, бульончик, тот самый, что для экзамена варили!
Недолго думая, он отправил котел на плиту, недрогнувшей рукой вылил туда же содержимое маленького котелка и добавил огонька, чтобы варево быстрее закипело, а сам принялся потрошить кухонные кладовые. Однокурсники зачарованно наблюдали за тем, как он священнодействует; количество старшеклассников, между тем, понемногу увеличивалось. Слухи – самый верный способ оповестить всех заинтересованных лиц и заинтересовать всех равнодушных, так что не успел бульон вскипеть, а весь АД уже собрался на кухне и принюхивался к аппетитному аромату. Спустя минут сорок Драко снял котел с огня, пристроив на специальную треногу, поднял крышку, аккуратно размешал половником и придирчиво снял пробу. Выдержав паузу и обведя сияющим взглядом нетерпеливо ожидающих соратников, он величественно кивнул:
– Прошу к столу!
Радостно загомонившие АДовцы тут же подхватились с мест и разбежались по кухне в поисках посуды, скамеек и столовых приборов. Дружно рассевшись за одним из столов, они передавали друг другу миски с золотистым куриным супом, в котором плавали морковные звездочки, благоухала мелко нарезанная зелень и аппетитно дымилась тончайшая упругая лапша, пробовали, восхищались и поглощали еду с завидным энтузиазмом. Сам автор творения наблюдал за процессом с плохо скрываемым удовольствием.
– Да! – заявил Рональд, облизав ложку и с сожалением опуская ее в пустую тарелку. – При всех своих недостатках, ты, Малфой, гениальный повар!
– Наконец-то до тебя дошло, что я гений, Уизли, не иначе, в Запретном лесу что-то сдохло! – фыркнул в ответ Драко; похвала была приятна, но он не был бы самим собой, если бы явно продемонстрировал свое удовольствие. – И вообще, где моя мантия?!
– Да в порядке твоя мантия, не шипи! – добродушно фыркнул Рон, поднимаясь из-за стола и собирая пустые миски. – Вон она лежит, на табуретке, я ее даже сложил, вот. Чтобы не помялась и вообще…
– А вообще, тебе, Драко, в любой ресторан шеф-поваром можно идти! – уверенно кивнула Лаванда, протирая стол чистой тряпкой. – Они мигом озолотятся!
– Перетопчутся! – надменно задрал нос юный повар, снимая передник и надевая мантию. – Я свой собственный ресторан открою! Магическо-магловский! И назову…
– Серебряный дракон! – ляпнул Гарри, не слишком понимая, откуда взял такое название.
– Хм… хорошая идея, – подумав, одобрил Драко. Перед его мысленным взором уже стояла ресторанная вывеска – глубокого, темно-зеленого цвета, и сияющий серебром дракон, свившийся в прихотливый узел. – За это я тебя непременно приглашу на открытие! И рыжую твою тоже.
– Нахал, – добродушно проворчала Джинни. – Ты его открой сперва, ресторан свой.
– А вот и открою! – Драко не так легко было смутить. – Непременно, вот увидишь.
– Ты с ним не спорь, – посоветовал девушке Гарри, втихомолку любуясь ее огненными волосами. – А то он из вредности откроет еще пару забегаловок в самых что ни на есть злачных магловских кварталах. И будет иметь успех, вот что характерно!..
До ужина еще было далеко, и семикурсники, измученные экзаменами, разбрелись по замку и его окресностям. Гриффиндорское трио в компании Невилла и Джинни выбралось к озеру и устроилось под ивами у самой воды. Гарри жмурился на солнечные блики, скачущие по волнам, обнимал за плечи Джинни, наблюдал, как Рон и Невилл кидают камушки в воду, а Гермиона подкидывает им снаряды, и чувствовал себя абсолютно счастливым. У теплиц возились младшекурсники, перекликаясь и галдя, таскали туда-сюда драконий навоз, саженцы, семена, сносили в кучи мусор… Зрелище было отрадное, все-таки не зря так приятно смотреть на то, как другие работают.
– А, вот вы где! – суровый голос профессора Снейпа заставил студентов подпрыгнуть от неожиданности. – Я вас искал. Как справились?
– Вроде бы неплохо, – опасливо пробормотала Гермиона и нахмурила бровки, пытаясь вспомнить последовательность своих действий. – Конечно, миндальное масло следовало добавлять на секунду раньше, но, если учесть воздействие на температуру зелья змеиной желчи, то…
– То все в порядке, сэр! – поторопился перехватить инициативу Рон. Ему не улыбалось выслушивать все подробности завершившегося экзамена. – Во всяком случае, цвет, консистенция и запах в точности как в книжке!
– Ох, Уизли, – вздохнул зельевар, качнув головой, но повторять легкомысленному гриффиндорцу ту простую истину, что даже полное совпадение внешних параметров зелья не всегда говорит о его безупречности, не стал. – Сейчас это уже не важно. Важно то, что у нас очердная проблема.
– Сэр? – Гарри гибко выпрямился и через секунду стоял на ногах. Остальные немедля присоединились к нему, и вскоре перед профессором уже образовался малый боевой клин. Северус тихо вздохнул, понимая, что молодежь еще долго будет реагировать подобным образом на любой призрак угрозы, какой бы эфемерной она ни была.
– Не такая проблема, – ровно сообщил зельевар, наблюдая, как юные бойцы расслабляются. – Но на свой лад не менее насущная. Как вы, наверное, знаете, через неделю состоится выпускной бал…
– Разве это проблема? – недоуменно пробормотал Рон, переглянувшись с Невиллом и Гарри. Девушки, напротив, подобрались и заметно занервничали.
– Если учесть, что ваш выпускной одновременно будет и празднеством по случаю победы над Волдемортом… кстати, Поттер, где Ваш кот?
– Гуляет где-то вместе с Косолапсусом, – отозвался Гарри. – Лапс его котиной мудрости учит.
– Котовой, – хихикнул Рон.
– Кошенячей, – поддержала брата Джинни.
– Понятно, – Снейп дернул бровью. – Так вот, поскольку праздник предстоит грандиозный и всего через неделю, а у нас ничего не готово… начиная от помещения и заканчивая парадными мантиями…
– Ясно, сэр! – Гарри тяжело вздохнул. – Значит, работы у нас будет невпроворот! А как я ненавижу примерки, кто бы знал!
– Надо, Поттер! – наставительно сообщил зельевар, втайне будучи полностью солидарен с гриффиндорцем по части нелюбви к подгонке одежды. – Надо.
Вполне подходящий фасончик– Я говорил, что я ненавижу примерки? – уныло вопросил Гарри Поттер, герой и победитель Волдеморта, стоя на шаткой табуреточке в неудобной позе, пока портниха подкалывала булавками подол его новой парадной мантии. Невилл, торчавший на соседней скамейке, сокрушенно вздохнул – ради примерки этих дурацких мантий ему пришлось на целый день расстаться со своим любимым Жизнецветом.
– Неоднократно! – фыркнул в ответ Малфой-младший, раздраженно дергая плечом – плохо наживленный рукав все время сползал, так что вид у наследника благородного чистокровного рода был совершенно затрапезный. – И успел мне этим надоесть хуже горькой редьки!.. Кстати, о редьке – надо ведь еще согласовать меню с напитками! А то с этих ушастых станется подать рыбу с красным вином!..
– И при чем тут, спрашивается, редька? – раздраженно пробурчал Рон, с трудом удерживаясь на своей скамеечке и пригибая голову, чтобы не стукаться ею о потолок. Чтобы достать до воротника его мантии, помощнице мадам Малкин тоже пришлось забраться на табурет, что ее совсем не радовало. Попросить его спуститься на пол ей, видимо, в голову не пришло. Впрочем, учитывая его рост, это не слишком помогло бы.
– А при том, что этот овощ входит в состав деликатесного соуса к рыбной закуске! – сварливо просветил его Драко, в очередной раз подтягивая рукав. – Учишь вас, учишь, бездарей…
– Малфой, не зли меня! А то будет тебе вместо редьки хрен! Тот самый, который в России всегда все знает!
– И растет у нас в четвертой теплице, – вставил свои пять кнатов Лонгботтом. – Причем его никто не сажал, сам завелся. Так что дюжина-другая фунтов – твоя!
– Подумаешь! – блондин задрал нос. – А подать мне его прямо счас! Я тогда к празднику приготовлю настоящий русский холодец! С хреном в самый раз пойдет. Под водку особенно.
– И думать забудьте! – суровый голос профессора Снейпа заставил парней подпрыгнуть от неожиданности. В результате Драко окончательно оторвал рукав, Гарри наступил себе не подол, а Рон ожидаемо сверзился с табуретки. Профессор, скрыв довольную ухмылку, прошествовал к своим ученикам и смерил их взыскательным взглядом.
– Упившиеся вдрызг герои с орденами в зубах – это совсем не то, что я хотел бы видеть на торжественной церемонии!
– Ордена? – удивленно воззрился на учителя Гарри, стараясь не шевелиться, чтобы вдругорядь не оттоптать подол мантии.
– В зубах? – задумчиво протянул Рон, потирая ладонью подбородок.
– Не в зубах, а на шее! – педантично сообщил младший Малфой, вертя в руках отодранный рукав и выдергивая висящие нитки. – Согласно Уложению о высших наградах, ордена полагается носить на ленте, повесив на шею; цвет ленты должен соответствовать…
– Тихо! – рыкнул Снейп, понимая, что если крестника не заткнуть прямо сейчас, тот вывалит на них массу совершенно лишней на данный момент информации. – Да, Поттер, ордена. Разве Бруствер не говорил Вам об этом?
– Когда? – развел руками Поттер. – Я за эти недели и видел-то его всего один раз, да и то мельком. Поздоровались только.
– Все ясно, – зельевар деловито кивнул. – Значит, нужно будет отрепетировать церемонию, в противном случае Уизли непременно свернет не туда, Лонгботтом уронит торт в пунш и устроит взрыв, Малфой тайком от всех декорирует мороженое маринованной рыбой, а Поттер, как всегда, всех спасет, угробив при этом всю мебель.
– Никакую мебель я гробить не намерен! – возмущенно запротестовал герой, обиженно насупившись. – В крайнем случае, люстру уроню, да и все! Вот скажите, сэр, Вам одной паршивенькой люстры для несчастного меня жалко?!
– Скажите спасибо, Поттер, что Вас не слышит мисс Грэйнджер! Она мигом вспомнила бы, что учиненный Вами бардак придется убирать хогвартским домовикам, возмутилась, и тогда…
– Сэр, но Вы же ей не скажете?..
– Посмотрим на ваше поведение, Поттер. Сколько еще? – хмуро спросил он портниху, которая явно была невысокого мнения об умственных способностях странных со всех сторон клиентов.
– Еще минут десять, сэр! – благовоспитанно сообщила она, опасливо косясь на мадам Малкин – та, напротив, была в восторге от собравшейся компании.
– Прекрасно, – профессор строго воззрился на своих учеников. – Жду вас у Фортескью через четверть часа. Извольте не опаздывать!
– Да, сэр! – дружно отозвались молодые люди, проводив уходящего наставника в меру почтительными взглядами, после чего пытки булавками и портновскими лентами продолжились.
– Эх… Везет девчонкам, – тяжело вздохнул Невилл, послушно поворачиваясь на табуретке по слову портнихи и поднимая правую руку. – Они все эти покупки-примерки любят, им-то это все в радость…
– И за что мне это все, а? – бормотала между тем Гермиона Грэйнджер, мучительно пытаясь определиться с фасоном свадебного платья. С парадной мантией, слава Мерлину, проблем не возникло – разновидности торжественных одеяний были немногочисленны и освящены временем, так что подобрать подходящее оказалось очень просто. И теперь светло-зеленая с серебром мантия из плотного блестящего шелка ожидала своего часа в платяном шкафу, заботливо укрытая полотняным чехлом. Да, слизеринские цвета. Но, во-первых, зеленый ей к лицу. А во-вторых, Северус будет в темно-зеленом, так что они составят пару. И вообще, это мое личное дело!.. Как и выбор свадебного наряда. Вот тут фантазия портных развернулась вовсю! Конечно, традиционные одеяния для бракосочетания тоже имелись, но хотелось чего-нибудь нового, не измученного веками послушного следования обычаям. А хозяйка свадебного салона – маглорожденная, а значит, знает толк в разнообразии. Вот если бы еще поменьше экстравагантности…
– Нет, это мне не подойдет! А я говорю – не подойдет! Я не хочу, чтобы все присутствующие пялились на мой бюст!.. А это тем более нет, моя мама упадет в обморок, если увидит такие разрезы… Ни в коем случае! Кимоно надо уметь носить, я уж не говорю об этой их деревянной обуви… Ой, Мерлин, что это?! Точно? Нет, это правда платье? Не пеньюар, нет? Странно… оно же прозрачное! Да я со стыда сгорю, и к концу церемонии от меня останется кучка пепла! А вот после церемонии… знаете, пожалуй, я это возьму. Но не в качестве платья!
Вздохнув, Гермиона обвела взглядом многочисленные манекены, наряженные в платья всех фасонов и расцветок и вдруг… О, да, это было ОНО! В уголке скромно пряталось То Самое Платье, которое она так долго искала и никак не могла найти! Нежное, чуть розоватое сияние блестящего персикового шелка, прихотливая вышивка на груди, изящный пояс, снизанный из жемчуга и хрустальных бус… Да, несомненно, именно такое платье девушка и хотела надеть на свою свадьбу!
– Вот! – воскликнула она, метнувшись к своей мечте и робко касаясь шелковистой ткани.
– Но, мисс, оно же старомодное! – запротестовала портниха. – Взгляните, какой скромный вырез, такое декольте сейчас никто не носит! И вообще, стиль ампир в этом году совершенно непопулярен!
– Наплевать! – решительно заявила упрямая гриффиндорка, еще сильнее преисполнившись желанием заполучить именно это платье. – Значит, я буду одна такая! Единственная и неповторимая! Хочу его примерить, прямо сейчас!
– Хорошо, пройдемте в примерочную, – хозяйка салона сдалась. К тому же, теплый персиковый оттенок шелка, несомненно, будет к лицу девушке с каштановой шевелюрой и шоколадными глазами.
Платье оказалось безупречно, и Гермиона с удовольствием вертелась перед зеркалом, прикидывая, купить ли к нему фату или обойтись венком из белых цветов, когда стукнула входная дверь и зазвенел колокольчик, возвещающий, что в лавку вошел очередной посетитель.
– Здравствуйте, мэм, что Вам угодно?
– Нарядное платье, – голос профессора Макгонагл Гермиона узнала сразу. – Э… свадебное, я имею в виду.
– О! – кажется, хозяйка была удивлена и сбита с толку. – Для Вас или…
– Разумеется, для меня! – суховато хмыкнула преподаватель трансфигурации. – В конце концов, теперь я могу себе это позволить!
Ведомая любопытством, юная гриффиндорка осторожно выглянула из примерочной. Суровая Макгонагл стояла посреди лавки, критически рассматривая надетые на манекены наряды.
– Нет, это мне не подойдет, я не выношу розовый цвет! К тому же такой вырез в моем возрасте – это просто смешно. Это тоже не то, шлейф слишком длинен, а плечи чрезмерно открыты. Без рукава? Ни в коем случае, это неприлично. А об этом даже не заикайтесь, я не собираюсь выходить замуж в латах Брунгильды! Два ковшика вместо лифчика – слишком уж оригинально, я вам скажу!.. О, мисс Грейнджер, Вы тоже здесь! – поприветствовала Минерва свою ученицу, увидев отражение девушки в зеркале на стене.
– Здравствуйте, профессор! – Гермиона вышла из примерочной. – Я тоже за платьем. Вот, уже выбрала…
Девушка, не удержавшись, сделала грациозный пируэт, взмахнув широкой юбкой. Профессор трансфигурации улыбнулась.
– Да, превосходное платье, дорогая, Вам очень идет. А у меня, можете себе представить, та же проблема. Возможно, придется набросать эскиз и сшить на заказ.
– Но Вы же еще не все видели! – запротестовала Гермиона. – Шить ведь гораздо дольше, чем подогнать готовое.
– Это верно, – добродушно хмыкнула Макгонагл, оглядев ученицу. – Впрочем, Вам это, похоже, не понадобилось. А где же фата?
– Я не уверена, нужна ли она мне! – отозвалась Гермиона, пожимая плечами. – Может, просто венок?..
– Ни в коем случае! – воскликнула Минерва, подобравшись, будто кошка у мышиной норы. – Фата необходима, и не спорьте! Я знаю, Гермиона, что Вы не идете на поводу у древних традиций, но не стоит давать сплетникам повод болтать, будто Вы еще до свадьбы позволили себе лишнее!
– О? – девушка выглядела удивленной.
– По традиции, – просвятила ее декан, – молодая девушка, впервые вступающая в брак, на церемонии должна носить на голове покрывало. Считалось, что иначе духи-хранители ее семьи могут разгневаться, что она уходит в другой дом, вот потому-то ее лицо прятали под вуалью, а девушку оплакивали, как умершую. Невеста должна была родиться женой в другой семье… Вдовам, понятно, это не требовалось, а девушам… хм… неправедного поведения и вовсе запрещалось. В нынешние времена покрывало превратилось в фату, смысл ее основательно подзабыт, и, тем не менее, гусей дразнить не стоит. В особенности глупых напыщенных гусынь вроде Мюриэль Прюитт.
– Вот как, – задумчиво пробормотала Гермиона, размышляя, какая именно фата может ей подойти. Посоветовавшись с хозяйкой лавки и профессором Макгонагл, она выбрала фату из легкого шелкового газа. Покрывало было цвета слоновой кости, украшенное понизу жемчужинами и хрустальными бусинами. К нему прилагался венок из белых цветов, зачарованных на неувядаемость. В полураспустившихся чашечках цветков переливались бриллиантовые капельки. Добавив к наряду туфли, девушка, наконец, успокоилась, поверив уверениям Минервы, что все вместе выглядит очаровательно, а букет ей преподнесет жених – так принято. И, нет, он не забудет, не такой Северус человек, чтобы забывать важные вещи.
Девушка кивнула и отправилась в примерочную. Вернувшись в повседневной одежде, она достала кошелек, где позвякивали монеты. Макгонагл стояла рядом, ожидая, пока ученица завершит расчеты, собираясь выйти вместе с ней и поискать платье где-нибудь еще.
– Может, желаете заглянуть в хранилище? – предложила хозяйка лавки, принимая от Гермионы деньги за два наряда и упаковывая покупки в аккуратные пакеты. – В зале далеко не все, что у нас есть.
– Действительно, почему бы и нет, – кивнула Минерва, поправляя волосы.
– А можно мне тоже? – полюбопытствовала Гермиона, уменьшая свои покупки и аккуратно складывая в сумочку.
– Разумеется, мисс, – заулыбалась продавщица. Она вышла из-за прилавка и толкнула полированную дверь. – Прошу Вас, входите!
Пройдя по узкому темноватому коридору и миновав несколько дверей, они спустились по лестнице и вошли в обширное полуподвальное помещение. Несколько магических светильников загорелись, освещая многочисленные стойки с вешалками, заполненные разнообразными нарядами, свадебными и не очень. Хозяйка магазина взмахнула палочкой, прибавляя свет и снимая полотняные чехлы.
– Вот, пожалуйста. Возможно, здесь Вы найдете что-нибудь подходящее, мэм!
– Благодарю, – Минерва Макгонагл кивнула и неторопливо прошлась по залу, придирчиво разглядывая платья. – Похоже, кое-что из этого висит здесь целую вечность! Вот это платье, к примеру, такой фасон обожала моя матушка…
– О, да! – хозяйка магазина кивнула. – Этот магазинчик принадлежал еще бабушке моего мужа. Когда она умерла, делами занималась его мать, а теперь, когда она решила, что с нее довольно суеты, я. Эти вещи здесь действительно очень давно. Но на их состоянии это не отразилось, – поторопилась она заверить покупательниц, – чары сохранности здесь обновляются регулярно.
– Да, я вижу, – Минерва одобрительно хмыкнула, оценив безупречную белизну кружев, гладкость ткани и прочность швов – и это на вещах более чем столетней давности. Эти платья нравились ей. Декан Гриффиндора была весьма консервативна в своих привычках и привязанностях, и это касалось не только одежды. Она прекрасно помнила, как впервые повстречала своего будущего супруга – да, наконец-то супруга, надо же. Не прошо и столетия. Он был тогда преподавателем трансфигурации, совсем еще молодым, как она теперь понимала, но тогда он казался ей, долговязой одиннадцатилетке, недостижимо взрослым, мудрым и всезнающим. Заговорщицкий блеск ярких синих глаз за стеклами очков-полумесяцев – Альбус тоже редко изменял своим привычкам, – пленил юную Минерву навсегда.
Минерва Макгонагл, профессор, декан Гриффиндора, чуть слышно вздохнула. Как жаль, что она так долго молчала, не решаясь признать, что в ее сердце живет не только благодарность к учителю и восхищение одним из самых блестящих умов современности. Сколько всего произошло за эти годы – война с Гриндевальдом, совпавшая со второй мировой, паника и смута, первая война с Волдемортом, множество смертей… Ей казалось, что не время для любви, неправильно заниматься своими делами, когда вокруг такое творится. Вот исправим, наладим, победим – вот тогда… Какая глупость. Жизнь не ждет, когда все наладится, она идет своим чередом, и всему отводит место, в том числе и любви. Неважно, война, смута или просто старость. Неважно.
Она улыбнулась своим мыслям и неторопливо прошлась по хранилищу, разглядывая развешенные здесь вещи и прикидывая, что из этого могло бы ей пойти. Может, вот это платье из синего атласа?.. Или это – с причудливой вышивкой на груди? Или… О, да, именно это! Вишневый бархат, золотое шитье, строгий корсет и юбка-колокол. Длинные узкие рукава, плотно облегающие запястья, воротник-стойка, изящный узор, вышитый на корсаже… геральдические львы, надо же! Наряд истинной гриффиндорки.
– Я беру вот это! – заявила Минерва, любуясь своим платьем. Да, уже своим – она твердо решила приобрести именно его. И плевать, если оно окажется не по размеру, разве она не мастер трансфигурации?
– Может, Вы хотели бы его примерить? – осторожно осведомилась хозяйка.
– Пожалуй! – милостиво согласилась профессор и проследовала в примерочную.
Профессор зельеварения Северус Снейп изволил пребывать в дурном настроении. Сегодняшний день был на редкость нервным, бестолковым и суматошным, и даже то, что погода стояла отменная, его не спасало. Беготня по магазинам всегда действовала на Северуса крайне раздражающе, если только это не были лавки с редкими ингредиентами для зелий. Вот поэтому его одежда всегда была единообразна и практична, варьируясь по цвету от черного до… черного, но другого оттенка. Чего ему стоило приобрести парадную мантию зеленого цвета, знал только он один, но Гермиона так мило просила… В конце концов, отчего бы не порадовать невесту? Другое дело костюм к свадебным торжествам – Снейп даже думать боялся о том, что его еще предстоит выбирать.
– О, Северус! – знакомый до судорог голос заставил зельевара нервно подпрыгнуть. – Рад встрече. Как поживаешь?
– Как видишь, жив, – пробурчал Снейп, мрачно зыркая на усевшегося за столик без приглашения Люциуса Малфоя. – А тебе что дома не сидится?
– Ты, как всегда, мил и приветлив! – ухмыльнулся ничуть не обескураженный блондин, щелчком пальцев подзывая официанта и заказывая молочный коктейль. – Судя по всему, твой день сегодня изрядно омрачен необходимостью посещать всевозможные лавки?
– Верно, – лаконично бросил в ответ Северус и поморщился. – Это раздражает почище занятий с первокурсниками.
– И как успехи? – Люциус от души развлекался, но тщательно это скрывал. В конце концов, выведенный из равновесия Снейп был опасным противником, и раздражать старого приятеля еще больше в планы Малфоя не входило. – Уже приобрел парадную мантию?
– Разумеется, – зельевар не собирался вдаваться в подробности, но Люц не был бы Люцем, если бы не начал выпытывать подробности.
– А как насчет костюма к свадьбе? – полюбопытствовал лорд Малфой, аккуратно отпивая из высокого бокала ванильный коктейль. – Он уже готов?
– Люциус, тебе никогда не говорили, что ты зануда? – прорычал Северус, понимая, что вляпался.
– Как, еще нет? – блондин подобрался и отставил опустевший стакан в сторону. Сейчас он как никогда был похож на своего сына, когда тот в хоречьей ипостаси охотился на Пожирателей. – Ты что, спятил? Как можно пускать на самотек столь важные вещи? Или ты хочешь опять вырядиться в черное, как гробовщик?!
– Люциус!
– Северус! Идем. И не спорь, мы прямо сейчас идем к мадам Малкин и разбираемся с этим вопросом!
– К мадам Малкин? А мы только что оттуда! – услышав жизнерадостный голос крестника Драко, профессор осознал, что все его неприятности только-только начинаются, и был прав. Едва узнав, куда именно отец тянет его крестного, несносный мальчишка вознамерился их сопровождать, дабы давать советы. В ответ на резонное замечание зельевара, заявившего, что одного советчика ему хватит по уши, юнец пожал плечами и беспечно заявил:
– Одна голова хорошо, а две лучше!
– Пожалуй, я тоже пойду, – раздумчиво сообщил Поттер, рассматривая перекошенную физиономию наставника. – А то знаю я, чего вы, чистокровные, насоветуете! Ребята, – обратился он к остальным АДовцам, в компании которых отправился сегодня в Косой переулок, – вы идите, а мы вас потом догоним!
– И все расскажешь! – шепотом потребовал Рон, прихватив за рукав Блейза, уже открывшего рот, чтобы запротестовать, и оттеснив плечом Финнигана, вознамерившегося напроситься тоже.
– Заметано, – ухмыльнулся Гарри, старательно делая вид, что ничего не говорил, чтобы профессор не захотел убить его ненароком. Впрочем, тот и так был недалек от мысли, что некий лохматый очкарик вполне заслуживает хорошей выволочки.
– И чем тебя не устраивают наши советы? – подбоченившись, воинственно вопросил Драко, смерив Поттера взыскательным взглядом.
– Всем! – категорически отрезал Гарри, шагая вслед за Малфоем-старшим и профессором Снейпом к магазину мадам Малкин. – Эти все ваши старомодные мантии-камзолы-панталоны… ужас!
– А ты что предлагаешь, джинсы драные? – юный Малфой едва не подпрыгивал от возмущения. – Это, по-твоему, подходящая одежда?!
– Да не кипятись, выберем нечто среднее! – добродушно отмахнулся гриффиндорец, заставив Снейпа скрипнуть зубами – навязчивое видение костюма, состоящего из парчового камзола и драных джинсов вкупе с кроссовками преследовало зельевара с упорством маньяка.
Дурное предчувствие зельевара не обмануло. Следующие полтора часа обещали запомниться ему как самые нудные и раздражающие в его жизни. Для начала, затащив слабо сопротивляющуюся жертву в недра магазинчика мадам Малкин, Люциус бесцеремонно сдернул с друга мантию и принялся вертеть его туда-сюда с видом заправской модистки. Посетовав на плотный черный сюртук, якобы скрывающий все достоинства зельеварской фигуры, лорд Малфой попытался умыкнуть и его, но натолкнулся на столь многообещающий взгляд, что отступился, сделав вид, что не больно-то и хотелось. Мальчишки крутились неподалеку, с любопытством наблюдая за издевательством и предусмотрительно держась поодаль.
– Ну-с, что тут у нас? – Люциус, очень довольный собой, потер ухоженные ладони и окинул выставленные одеяния взглядом полководца, избирающего наилучшего в войске бойца. – Да, вот это, несомненно, подойдет!..
Но не тут-то было – увидев, что именно Люц считает несомненно подходящим, профессор Снейп, до сего мгновения ограничивавшийся лишь скрежетом зубовным, мигом обрел голос и настоятельно рекомендовал непрошенному помощнику презентовать фиолетовое ЭТО с веселенькими пурпурными маргаритками, вытканными по всей поверхности, директору Дамблдору, каковой будет в полном восторге от такого безобразия… пардон, своеобразия. Впрочем, Люциуса резкая отповедь ничуть не смутила. Да и не так-то это просто – смутить Малфоя. Безропотно отложив первый вариант, он тут же попытался навязать Северусу еще один подходящий, с его точки зрения, костюм – необыкновенно широкий плащ небесно-голубого цвета с вышитой по краям каймой из скачущих единорогов. Плащ шелестел и переливался, вызывая у Снейпа приступы тошноты, а у Поттера – приступы сдавленного смеха. Впрочем, отсмеявшись, мальчишка энергично запротестовал, тем самым позволив своему наставнику сберечь немало сил. Правда, объяснений несносного Поттера старший Малфой так и не понял. Так или иначе, ему пришлось удовольствоваться маловразумительным: «Все решат, что профессор не за ту команду играет» и продолжить примерку. К следующему варианту зельевар отнесся благосклоннее – темно-зеленое парчовое одеяние со странным названием «кафтан» выглядело недурно. Худо было то, что к нему комплектом прилагались широченные шелковые шаровары более светлого оттенка, вышитые какими-то непонятными узорами, и длиннющий шелковый же кушак шириной в полторы ладони. Мадам Малкин пыталась втолковать придирчивому покупателю, что это последний писк моды, модель «казак а ля рюсс», но успеха не добилась. «А ля рюсс» был решительным образом забракован, уступив место синей хламиде, подсунутой крестником Драко. На хламиде красовались вышитые золотыми нитями луны, звезды, знаки зодиака, какие-то маловразумительные закорючки и прочие мелочи, мигом доведшие Северуса до белого каления. Высказав Драко все, что он думает об этой тряпке, ее создателе, а также вредном белобрысом мальчишке, вздумавшем поиздеваться над старшими, он решительно отверг экстравагантную тряпку, демонстративно игнорируя надувшегося, как мышь на крупу, Малфоя-младшего. Впрочем, тому уже вправлял мозги Поттер, возмущенным шепотом вопрошая слизеринца, действительно ли он хотел, чтобы его горячо любимый и единственный крестный женился, нарядившись в театральный костюм?! Попытки втолковать лохматому упрямцу, что это не театральный костюм, а очень даже настоящая парадная мантия средневекового алхимика, пропали втуне. Поттер решительно отмахивался, а под конец предложил Драко нарядиться в придворный костюм времен Генриха VIII. Со всем, что к этому костюмчику прилагается, включая чулки и гульфик. Северус ненадолго отвлекся от процесса примерки, полюбовавшись вытаращившим глаза крестником и чуть было не пропустил предательский ход мерзавца Люциуса. Тот, воспользовавшись минутной рассеянностью своей жертвы, тут же попытался всучить зельевару очередной шедевр современного портновского искусства. На сей раз это был узкий плащ из черной кожи, со шнуровкой из серебряных цепочек по бокам, с высоченным воротником, воронкой поднимавшимся до затылка. Серебряные застежки в виде черепов жизнерадостно позвякивали, цепочки на рукавах поблескивали, кожа поскрипывала, а Снейп злился все сильнее, особенно когда Поттер опять захихикал, выдав малопонятное «Гот!..» К счастью, Гарри тут же возразил Малфоям, с удовольствием разглядывающим это великолепие, что черепушки на свадебном наряде – как минимум дурной тон. А как максимум, Гермиона их убьет, ну, может, профессора и Гарри она пожалеет, а вот остальных… не будем указывать пальцем, но они оба блондины… Отец и сын, переглянувшись, внезапно нашли у предлагаемого плаща с полдюжины вопиющих недостатков, и перешли к следующему варианту…
Минуты шли, и Северус все сильнее ощущал себя загнанным в клетку зверем. Люциус Малфой, разбиравшийся в модных тенденциях не хуже модельеров, не унимался, ведомый, несомненно, благородным стремлением отыскать для друга наилучший костюм к предстоящему бракосочетанию. Только благие намерения приятеля и спасали его от полноценного проклятия, но Снейп не был уверен, что долго продержится. Эти примерки, тряпки, синие, зеленые, серые, коричневые, даже красные… парча, бархат, кожа, велюр, шелк, сукно… У зельевара кружилась голова и все больше хотелось что-нибудь спалить!
– Ух, ты, чего я нашел! – жизнерадостный голос гриффиндорца раздался откуда-то из-за вешалок. Секунду спустя мальчишка выскользнул на свет, таща в руках что-то благословенно черное. После вынужденного созерцания вороха разноцветного тряпья это было просто спасением.
– Поттер, ты спятил! – тут же возмутился Драко. – Ты что, хочешь, чтобы профессор на свою свадьбу оделся, как на похороны?! Хотя… если иметь в виду похороны холостой жизни… Да нет, все равно не годится!
– Чего ты заладил, не годится, не годится! – фыркнул наглый гриффиндорец и развернул свою добычу, демонстрируя ее Малфоям. – Поглядите лучше, какая вещь!
Да, мысленно согласился с юнцом Северус, это действительно была ВЕЩЬ! Сюртук, очень схожий с теми, что Снейп предпочитал носить каждодневно, но из гораздо лучшей ткани. Тонко выделанное, очень дорогое сукно, мягкое, гладкое, великолепно держащее форму и безупречно черное, было украшено строгим золотым шитьем. Чеканные золотые пуговицы, инкрустированные крошечными черными гранатами, дополняли безупречную элегантность одеяния.
– Хм. Пожалуй, и впрямь недурно, – согласился Люциус, придирчиво оглядев Северуса в новом сюртуке. – Даже более чем. Однако сюда нужна рубашка…
– Я знаю! – Драко щелкнул пальцами, ужом ввинтился в узкую щель между рядами вешалок и почти сразу вернулся с рубашкой в руках. – Вот, смотрите, индийский шелк, цвет слоновой кости, как раз к золотому шитью! И жабо тут как раз кстати будет, не кривись, крестный, ты же еще не примерил!
– И так видно, что будет, – хмыкнул старший Малфой, несколько опасливо поглядывая на Снейпа; тот уже с четверть часа молчал, игнорируя все вопросы и замечания. – А теперь нужно подобрать брюки и обувь! Покажите нам, милочка, что у Вас есть!
Мадам Малкин, до сей поры не почти вмешивавшаяся в процесс, разумно полагая, что это бесполезно и небезопасно, мигом предоставила взыскательному взгляду лорда Малфоя все, что тот желал видеть, и даже более того. Брюки из тонкой шерсти и изящные кожаные туфли были выбраны на удивление быстро. Вручив по-прежнему странно молчаливому зельевару стопку одежды, Люциус отправил его в примерочную и принялся расхаживать туда-сюда по торговому залу, нервничая невесть отчего. Наконец, дверь распахнулась, и Северус Снейп шагнул через порог, будучи при полном параде.
– Да-а-а… – глубокомысленно протянул Драко, а Гарри согласно кивнул. Профессор окинул их насмешливым взглядом и хмыкнул.
– Не думал, что скажу это, но я благодарен вам за помощь. Да, всем троим, хотя вы изрядно потрепали мне нервы!
– Но согласись, друг мой, – лукаво приподнял брови Люциус, любуясь делом рук своих… ну, не только своих, но тем не менее, – результат того стоил!
– Пожалуй, что так, – неожиданно покладисто согласился зельевар; он был отчего-то уверен, что Гермионе его костюм непременно понравится. – Пожалуй, что так.
Они как раз расплатились за покупки и собрались, было, на выход, как вдруг…
– Добрый день! – воздвигшийся на пороге Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор приветливо улыбался восхищенно замершей от такой невиданной чести мадам Малкин, затем увидел Северуса и его мучителей и заулыбался еще шире. – О, и вы здесь! Как славно. Похоже, все сегодня отправились за покупками!..
– Профессор, а Вы тоже за парадной мантией? – наивно поинтересовался Поттер. – Ну, Вы же с профессором Макгонагл…
– Да, да, Гарри, мальчик мой, – смущенно кашлянул старик, зардевшись, словно юноша, – мне нужен костюм именно к такому случаю. Сам понимаешь, прежде у меня не было необходимости в подобной одежде, и, признаться, я несколько растерян…
– А я знаю! – вдруг подпрыгнул Драко и метнулся к неразобранной куче, возвышавшейся на прилавке как результат их изысканий. Порывшись в груде одежды, юный Малфой выудил длинную фиолетовую хламиду.
– Действительно, вполне подходящий костюмчик! – с энтузиазмом подхватил Малфой-старший, заговорщицки улыбаясь. – Фиолетовый! С маргаритками!.
Что за бал без мангустинов?!– Дурдом… – вымученно вздохнула Гермиона вечером последнего дня перед собственной свадьбой.
– Воистину дурдом! – истово закивал в ответ Гарри. – Все носятся как ненормальные, дым коромыслом…
– А еще этот девичник! – девушка устало потерла ладонями лицо. – Столько глупостей я не слышала за всю свою жизнь!
– Что, даже в наших сочинениях для Трелони? – подцепил подругу Рон, устало развалившийся в кресле. Целый день его любезная матушка, распорядительница свадебных торжеств, гоняла младшего сына в хвост и в гриву, стремясь добиться безукоризненности во всем, что касалось будущей церемонии. Соответственно, с жертвами своего энтузиазма она не считалась.
– Представь себе! – фыркнула гриффиндорка, морщась, словно отведала кислого. – Сперва хихикали, сравнивая Северуса с другими мужчинами, потом приняли мятного ликера по двести граммов, стали хихикать громче и советовать, что надеть в первую брачную ночь, чтобы снимать было удобнее, а под конец отлакировали все дозой огневиски и такое несли… Я до сих пор от одних воспоминаний краснею! Кстати, а как прошел мальчишник?
– Отлично! – Гарри ухмыльнулся, удобно вытягиваясь на софе и подсовывая под голову диванную подушку. – Мы чинно побеседовали, обсудили возможную область применения экспериментального Перечного зелья со светящимися грибочками, приняли по стакану вишневой наливки, собственноручно сделанной нашим Мастером-зельеваром, Драконовскими бутербродами закусили… вот, в целом, и все. Ну, еще там поболтали немножко, но это так, напоследок.
– Повезло вам, – вздохнула Джинни, пристраиваясь на софе рядом с Поттером и запуская ладошку в его растрепанную шевелюру. – А мы так развлеклись, что сил нет. Интересно, завтрашнее событие пройдет в том же ключе, что и ваш выпускной бал пополам с церемонией награждения?
– Мерлин упаси! – подпрыгнул на месте Малфой, прикорнувший, было, в кресле у камина. – Мы этого не переживем!
– Да куда ж мы денемся, – хмыкнул Гарри и почесал за ушком Сильвера, который тихой сапой подкрался к хозяину и улегся у него на животе. – После такого мы переживем что угодно.
Молодежь, спрятавшаяся от всеобщего внимания и бесконечных распоряжений в Выручай-комнате, обменялась понимающими взглядами и испустила дружный тяжелый вздох. Их выпускной бал, действительно, обещал войти в анналы истории, как самый… скажем так, необычный праздник.
Сначала, как водится, была подготовка. Выпускники, посчитавшие, было, поход за парадными мантиями утомительным и нудным занятием, очень скоро вынуждены были изменить свое мнение. Оказывается, шляние по магазинам и бесконечные примерки есть сущая чепуха по сравнению с заполнением и рассылкой приглашений, спешным ремонтом и декорированием Большого зала, внутреннего двора, сада и прилегающих территорий, составлением меню из тридцати восьми блюд на все вкусы, обеспечением своевременной доставки всего необходимого и еще тысячью и одним делом, свалившимся на головы вчерашним старшекурсникам. Разумеется, преподаватели тоже не остались в стороне, Орден Феникса рьяно взялся за дело, а Министр Бруствер предоставил помощь в виде пары десятков деловитых старательных клерков, но… дел оказалось существенно больше, чем людей и домовиков, способных их все переделать. Так что вставали обитатели замка еще затемно, ложились заполночь и отчаянно старались успеть к назначенному сроку, на все лады проклиная традицию выпускных балов и торжественных награждений. Нет, ну почему не собраться потихоньку, не выдать эти мордредовы ордена-медали частным порядком, не выпить стакан медовухи да и не разойтись подобру-поздорову?.. Не выйдет, друзья. Ибо – традиция.
Сам праздник оказался куда как покруче собственно подготовки, поскольку спешка никогда не идет на пользу любому серьезному мероприятию, как, впрочем, и несерьезному. Главное действо началось в шесть часов вечера по лондонскому времени, когда торжественно пробили хогвартские куранты, откуда спешно выдворили прижившегося уже павлина. Большой зал, сияющий магическими огнями, украшенный гирляндами из живых цветов, над которыми порхали цветочные феи, наполнялся нарядно одетыми гостями. Они чинно занимали места за маленькими столиками, готовясь к торжеству. Сдержанный гул множества голосов наполнил зал, потолок которого отражал бледное вечернее небо, украшенное подрумяненными закатом облаками. Казалось бы, все прекрасно, но вот за кулисами празднества царило совсем другое настроение.
– Где?! Где, я вас спрашиваю?! – шепотом разорялся Драко, уже обряженный в стильную парадную мантию серебристо-серого цвета; с кухонным передником в цветочек она смотрелась дико. – Почему лангусты до сих пор не доставлены? А лаймы? Я уж про мангустины не говорю, о них вообще можно забыть! Но лангусты – одно из центральных блюд на сегодня, так вот я спрашиваю – ГДЕ ОНИ?!
– Но, сэр, Вы же понимаете, в каминах сегодня пробки, а доставлять морепродукты воздухом слишком накладно, – робко оправдывался главный поставщик. Здоровенный детина с пудовыми кулаками непривычно робел перед этим тощим юнцом-аристократом. И что в нем такого, спрашивается, что заставляет сконфуженно опустить взгляд и бормотать оправдания, которые, кстати, молодой шеф-повар слушать не желал.
– Мистер Робинсон, – голос мальчишки зазвенел металлом, о который, казалось, запросто можно порезаться, – Вам было прекрасно известно, какого масштаба мероприятие готовится на сегодня в Хогвартсе. Поскольку Вы занимаетесь поставками уже восемь лет, я далек от мысли, что Вы могли не знать о возможных проблемах с магическим транспортом. А вывод тут напрашивается один – Вы намерены поднять цену за товар, доставка которого якобы столь сложна. Я прав в своих предположениях?
– Что Вы, сэр, как можно! – старательно возмутился Робинсон, который именно это и мечтал провернуть. – Все будет в лучшем виде, лангусты уже отгружены, только отмашку дать! Если позволите, я на минуточку отлучусь, и…
– Даю Вам три минуты, – все тем же неприятным голосом провещал блондинчик, буравя незадачливого поставщика неожиданно тяжелым взглядом. – Время пошло.
– Сей секунд, сэр! – Робинсон несолидно заторопился, про себя проклиная тот миг, когда решился на эту мелкую авантюру.
Драко проводил его мрачным прищуром и устало вздохнул.
– Мерлин, за что ты меня так наказуешь? Ну не успеют эти драные лангусты свариться до второй перемены блюд! А если и успеют, мы их должным образом не украсим, позорище выйдет!
– Никак нет, мастер Драко! – проскрипел заботливый Кикимер, аккуратно поправляя на юном Малфое передник и стряхивая муку с рукава. – Кикимер обо всем позаботится, не извольте беспокоиться. А лаймы… а что лаймы? Лимоны, только зеленые. Полно у нас лимонов, сэр. А вместо мангустинов артишоки возьмем, они как раз в теплице есть. Бездельник Добби уже принес четырнадцать фунтов!
– Кикимер, ну что ты несешь! – застонал Драко, хватаясь за голову. – Сам подумай, где мангустины, а где артишоки?!
– Кикимер подумал. Кикимер считает – разницу знает от силы человек десять из всех, кто будет иметь честь откушать обед молодого хозяина. А меню мы переделаем. Уже делаем, сэр!
– Эх… ладно. Попробуем выкрутиться, в первый раз, что ли?.. Эй, как там тебя… Питри! Вели кому-нибудь немедленно поставить растапливаться сливочное масло! И пошли за петрушкой, в огороде Хагрида точно была. Да поживее, а то одежду подарю!
– Да, сэр! Нет, сэр! Сейчас все будет, сэр!.. Вот уж наказание наше…
А в дальнем углу кухни, расположившись у старинного дубового стола, священнодействовали над огромным котлом профессор зельеварения и его ассистентка.
– Мисс Грейнджер, смесь готова?
– Разумеется, профессор Снейп, сэр!
– Надо же, как официально… теперь пора отжать сок! Почему же вдруг профессор? И вдобавок сэр?
– А почему я до сих пор мисс? Да еще Грейнджер?! Вот, я уже все порезала, не пора ли добавлять?
– Пора, давайте сюда. Действительно, какое упущение с моей стороны, миссис Снейп!
– Вот, так гораздо лучше, супруг мой и господин!.. А где же ром?
– Здесь, в корзине. Три, четыре… все шесть бутылок. Люциус не подвел.
– Предлагаю поделить на две части, с ромом и без. И добавить чары на чашу с алкогольным, чтобы те, кому нет семнадцати – ни-ни!
– Не стоит, строгая госпожа староста. Не так уж много тут будет алкоголя, меньше, чем в сухом вине. Ну-ка, где у нас колотый лед?..
– И помешать!..
– Непременно. Вуаля. Ягодный пунш готов. Питри! Распорядись принести чаши.
– Замечательно! Хорошо, что Хагрид выращивает малину и с прошлого лета кое-что осталось. А тыквенный сок вместо дыни действительно придает особую пикантность!
– Я же говорил, что у нас все получится. А с поставщиками я еще побеседую… вдумчиво.
Профессор МакГонагл, как и все прочие обитатели замка, была очень занята. По-хорошему, ей полагалось бы сейчас быть внизу, в Большом зале, принимать, рассаживать и развлекать гостей. Но тогда некому будет заполнить бланки дипломов для выпускников! Какое безобразие – их прислали лишь сегодня утром! И когда, спрашивается, можно успеть все сделать как положено? Ну, ничего, она еще поговорит с заместителем начальника министерского отдела по воспитанию и образованию, напомнит этой бестолочи, что такое Хогвартс и кто такая декан Гриффиндора!.. Однако это потом, а сейчас…
– Гермиона Джин Грейнджер… – профессор взяла со стола папку с ведомостями. Разумеется, у девочки почти одни лишь Превосходно, за исключением Прорицаний и ЗОТС, но порядок есть порядок. Сказано, что следует сверять все данные, значит…
– Мерлин мой, как же это? – испуганно охнула Минерва, нервно расправляя ведомость. Вот она, Гермиона, вот ее оценки, действительно, почти исключительно превосходные, но почему не Грейнджер? Почему Снейп?! Неужели…
Додумать профессор не успела. Перси Уизли, доверенный секретарь Министра Бруствера, отряженный своим шефом в Хогвартс для оформления наградных документов, изумленно воскликнул:
– Гермиона… Снейп?! Как так? Когда? Почему я не в курсе?! Где подтверждающие документы? Это же не писулька какая-нибудь, это наградной свиток, который прилагается к ордену Мерлина второй степени! Какое безобразие! Как, спрашивается, мы должны оформлять бумаги, если…
– А бумаги могут подождать! – ввалившийся в кабинет декана растрепанный Рон прислонился к косяку, чтобы отдышаться. – Потому что ордена-медали еще не привезли!
– Мерлиновы подтяжки! – совсем непохоже на себя выругался Персиваль. – Ну что за день такой сегодня, что ни возьми, ничего вовремя не прислали!
– Не скажи! – Рон страдальчески сморщился. – Министерские из отдела цензуры первыми прибыли. И уже попытались запретить гирлянды в коридорах – они, дескать, зеленые, это, мол, цвет Слизерина…
– Так, – мгновенно успокоившийся Перси медленно поднялся со стула и аккуратно отодвинул стопку недописанных бланков. – Где они сейчас?
– Шляются по аудиториям! – с готовностью наябедничал брату Рон. – А потом в подземелья собирались, кабинет зельеварения инспектировать!
– Прекрасно! – молодой чиновник холодно улыбнулся. – Проводи меня, Рональд, я желаю их видеть прямо сейчас.
– Есть, сэр! – младший Уизли злорадно заухмылялся. Когда братец вдруг приходил в такое уравновешенное расположение духа, его боялись даже бесстрашные близнецы. Перси между тем обернулся к профессору МакГонагл, которая с интересом наблюдала за метаморфозой.
– Профессор, я могу Вас попросить выяснить, что там у нас с мисс Грейнджер? К сожалению, мне сейчас несколько некогда…
– Разумеется, мистер Уизли! – милостиво кивнула Минерва. – Я займусь этим вопросом.
– Очень рад. Идем, Рон! – и братья спешно покинули кабинет, торопясь по неотложному делу – мылить холки обнаглевшим чернильным душам, возомнившим себя неизвестно кем. Профессор проводила их одобрительным взглядом и тоже заспешила – нужно было срочно разыскать Гермиону. Или Северуса, в конце концов.
– Проклятье! – тихо шипел Гарри, нервно дергая узел галстука и все время порываясь растрепать в кои-то веки расчесанную должным образом шевелюру. Джинни едва успевала всякий раз ловить его за руку. – Где все? Давно начинать пора, вон, и Министр уже нервничает!
– Скажи лучше, что тебя все достали, – хихикнула Джинни, вновь поправляя растерзанный галстук и вручая спутнику бокал холодного пунша. – И ты хочешь получить уже свой орден Мерлина наивысшей степени тяжести и сбежать куда-нибудь подальше.
– Очень хочу, – со вздохом признался Гарри, отпивая глоток пунша. – То есть, не орден, а удрать хочу. Столько рукопожатий и поздравлений сразу – это перебор!
– Ну, здесь-то тебе никто не докучает! – хмыкнула девушка. – Спасибо мадам Нагайне!
Огромная змея, удобно устроившаяся на большом мягком пуфике, услышав свое имя, заинтересованно повернула голову; с тех пор, как змея поселилась в замке, она старательно учила человеческий язык и уже понимала довольно много. Правда, говорить у нее не получалось, но Снейп и Флитвик, изучив проблему, пообещали создать артефакт, который позволит ей полноценно общаться с людьми. Правда, это было делом будущего, и сейчас единственным, кто ее по-настоящему понимал, был Гарри Поттер, последний в Англии змееуст.
– За что спасибо? – полюбопытствовала змея, переводя взгляд с Гарри на Джинни и обратно.
– За то, что к нам боятся приближаться посторонние! – охотно прошипел Гарри, заслужив несколько нервных взглядов от оказавшихся поблизости гостей.
– Я же не собираюсь охотиться на людей! – укоризненно покачала хвостом Нагайна. – Неужели им всем этого не сказали?
– Сказали, конечно! – хмыкнул Поттер, поправляя очки. – Но они все равно нервничают.
– Ну, раз так, пусть нервничают! – благодушно решила змея, аккуратно укладывая голову на свитое в кольца тело. – Это их собственный выбор.
– Вот и я о чем.
Беседа с Нагайной заметно повысила Гарри настроение. Теперь, когда крестраж Волдеморта перестал влиять на нее, она стала уравновешенным и склонным к философии существом. Юноша не раз жалел, что толком беседовать с ней может только он, едва достигший совершеннолетия мальчишка. Ей наверняка хотелось бы поговорить с кем-нибудь постарше, скажем, с профессором Флитвиком…
– Мистер Поттер, Вы не в курсе, когда, наконец, начнется церемония? – легкий на помине преподаватель чар, протолкавшись к Гарри, отвесил любезный поклон Нагайне, получил в ответ не менее любезный финт хвостом и уставился на главного виновника торжества. – Собравшиеся уже начинают нервничать.
– Не знаю, профессор, – Гарри лишь развел руками. – Насколько я слышал, ждут ордена, их в спешном порядке заказали гоблинам. Но они все никак не везут заказ, хотя срок был как раз сегодня, к половине пятого. А уже восьмой час…
– Странно, странно! – нахмурился маленький профессор и без малейшего страха присел на краешек пуфика, который занимала змея. – Соплеменники моего папеньки – существа исключительно ответственные, должно быть, что-то случилось.
– Разумеется, случилось! – сварливое заявление невесть откуда материализовавшегося гоблина с объемистым ящиком в руках застало беседующих врасплох. – Фамилии награждаемых сообщать надо, вот что случилось!
– А разве вам не предоставили список? – удивился Флитвик, вставая с пуфика и церемонно кланяясь рассерженному гоблину. Тот, несмотря на мерзкое настроение и мешающий ящик, не менее церемонно раскланялся в ответ. Затем, брякнув свою ношу на пол, сокрушенно посетовал:
– Одна из фамилий не соответствовала действительности! А орден-то – Мерлина, второй степени! Пока мы разобрались, пока выяснили, заказ задержали. Вот, только сейчас доставили, владейте!
– Спасибо! – растерянно поблагодарил Гарри, к которому и обращался гоблин с призывом владеть. – Мы… э-э.. очень рады и… в общем, присоединяйтесь, чувствуйте себя как дома.
– Угу, – буркнул гоблин, с интересом оглядел зал и явно нацелился на стол с пуншем и закусками. – Ну, то есть, спасибо за любезное приглашение.
Флитвик хихикнул и пророкотал что-то на гоблидуке. Гоблин, оскалабившись, рыкнул что-то в ответ, и оба отправились через зал к фуршетному столу, где еще было чем порадовать утробу. Гарри с интересом проводил их взглядом, затем вспомнил о причине задержки церемонии, которая мирно стояла у его ног.
– Джинни, у тебя монета с собой?.. Посигналь нашим, пусть собираются! – юноша подхватил ящик с наградами и поспешил к возвышению, где находились сильные мира сего, а именно, Министр Магии, Директор Хогвартса, Главный Аврор и еще с полдесятка персон помельче.
Бесцеремонно протолкавшись через толпу, Гарри предъявил Брустверу ящик с медалями.
– Вот! Привезли наконец-то.
– Прекрасно! Давайте начнем, сколько можно тянуть! – Кингсли, которому за вечер пришлось сказать две речи, а также трижды обойти зал по кругу, беседуя со всеми подряд, чтобы как-то разрядить обстановку, не скрывал облегчения. Поттер его понимал. Его тоже выпихнули вперед, потребовав сказать что-нибудь умное. Как считал сам Гарри, это было наивное решение, поскольку, как он ни старался сохранить серьезность, вышел юмористический спич. Во всяком случае, когда он с самым деловым лицом выразил надежду, что ему больше не придется общаться с разными Темными лордами, которые могут научить его плохому, собравшиеся начали переглядываться и неуверенно улыбаться. А стоило ему понадеяться, что в Англии наступил вечный покой, отчетливо зазвучали смешки. Когда же гриффиндорец заявил, что Волдеморт гораздо хуже кота, смех уже никто не пытался сдержать. Так что Гарри, взмокший от напряжения, сошел с трибуны под дружные аплодисменты. Он только порадовался, что все это безобразие не слышал профессор Снейп, поскольку уж он-то ни за что бы не поверил, что ученик умышленно взялся развлекать народ, и не преминул бы попенять Поттеру за косноязычие. Впрочем, в неведении зельевар явно будет пребывать недолго, так что выговор еще впереди. Но не сейчас, и на том спасибо.
Между тем Кингсли установил ящик на невысокий столик, шустро подхватил список награждаемых, сотворил Сонорус и откашлялся. Громкий звук привлек внимание собравшихся, гул множества голосов притих.
– Итак, друзья, перейдем же к самому ожидаемому событию вечера – награждению!..
Под вежливые аплодисменты Министр торжественно опустил руку в ящик и достал первую попавшуюся побрякушку.
– Поскольку разложить награды по порядку мы не успели, будет у нас, так сказать, лотерея, – пошутил Бруствер и внимательно оглядел медаль, украшенную мелкими изумрудиками. – Итак, за мужество и героизм во время Последней Битвы орденом Мерлина третьей степени награждается… Люциус Абрахас Малфой!
Зал сдержанно, но вполне дружно захлопал. Однако Малфой так и не появился.
– Хм, – Министр внимательно оглядел зал, пытаясь рассмотреть белобрысую макушку искомого лауреата, но потерпел фиаско. – Господа и дамы, кто в курсе, где у нас лорд Малфой?
– Здесь был, – растерянно развел руками Дамблдор; он надел-таки на торжество новую пурпурную мантию в маграритках и был очень доволен этим обстоятельством. На почве приязни к фиолетовому цвету он и перебеседовал сегодня с Люциусом, и потому точно знал, что старший Малфой на празднестве присутствует.
– Ну, ладно, появится еще, – покладисто согласился Кингсли и аккуратно отложил орден, мысленно пообещав сделать Малфою втык за несвоевременное исчезновение. – Перейдем к следующему. За отвагу и самоотверженность в борьбе с Темным лордом орденом Мерлина второй степени награждается Гермиона Джин… Снейп?!
Шум в зале усилился. Собравшиеся дружно недоумевали по поводу того, что у Снейпа, оказывается, есть родственница. Неужели он скрывал незаконнорожденную дочь?.. Или, может, она его племянница?.. Да нет, это его жена, они уже десять лет как супруги! Ну и что, что ее зовут Гермиона, как и девицу Грейнджер, мало ли на свете Гермион!.. Что, мало? Мда, тяжелый случай. Беспорядок усугублялся еще и тем, что Гермиона Снейп тоже не появилась.
– Похоже, и эту награду придется отложить, – Министр Бруствер старательно сохранял спокойствие, надеясь, что следующий орден найдет-таки своего хозяина.
– Никаких отложить! – громкий и возмущенный голос Молли Уизли разрезал мерный гул голосов.
– Безобразие! – возмущалась почтенная леди, энергично проталкиваясь вперед. Ее светло-синяя атласная мантия гневно шуршала, украшенные камушками шпильки в аккуратно уложенных волосах сердито поблескивали. – Это не церемония, а Мордред знает что! Стоило на минутку отвернуться – и вот вам, пожалуйста. Директор Дамблдор, извольте сотворить призывающее заклятие! Вы, как первое лицо Хогвартса, справитесь с этим лучше всего.
– Действительно, – поддержала Молли профессор МакГонагл. Она только-только успела прийти в зал, дописав последнюю ведомость. Ни Гермиону, ни Снейпа она так и не отыскала, поэтому в дипломе мисс Грейнджер на месте фамилии был оставлен пробел. – Надо собрать всех в Большом зале. Превосходная идея, Молли!
– Ах, пустяки! – миссис Уизли зарумянилась от удовольствия. – Вы бы знали, как трудно бывает созвать всех моих крокодильчиков к обеду летним днем! Вот и приходится…
– Ну, хорошо, – покладисто согласился Дамблдор и достал палочку. – Призыв так призыв…
Заклинание у директора вышло на славу – захлопали двери, зашуршали занавеси, послышались удивленные вопли и сдавленные ругательства, и в зал, влекомые магической силой, ввалились, влетели, вбежали все, кто должен был получить награду, но, наскучив долгим ожиданием, отправился бродить по школе и окресностям. В результате перед возвышением образовалась изрядная толпа основательно помятых и растрепанных людей. Даже супруги Малфои, всегда безупречно одетые, выглядели не лучшим образом. И если выбившиеся из прически леди Малфой пряди можно было объяснить действием заклинания, то мантия ее мужа, застегнутая не на тут пуговицу, к подобным последствиям явно относиться не могла. Последними к компании принудительно-награждаемых присоединились профессор Снейп и Гермиона Грэйнджер. Оба выглядели недовольными; в руке профессора обнаружилась пробирка с жидкостью неизвестного происхождения, а его спутница сжимала в кулачке черпак, с которого капало нечто полупрозрачное и тягучее.
– Нет, это просто Мерлин знает что! – всплеснула руками миссис Уизли и сурово скомандовала. – Так, а ну быстро все построились! Где Малфои опять? Немедля позвать и в первый ряд поставить! Господин Министр, извольте награждать! Мисс Скитер, извольте помалкивать! Мистер фотограф, снимайте, да поживее! И чтобы без эксцессов!
– Хм, – прокашлялся Бруствер, смерив сбитых с толку героев Последней Битвы за Хогвартс насмешливым взглядом, – теперь, когда мы все, наконец, в сборе, продолжим нашу церемонию… Точнее, начнем с начала. Люциус Абрахас Малфой!
Лорд Малфой, с безупречной прической, в белоснежных перчатках и отполированной до зеркального блеска тростью в руках, поднялся на возвышение, дабы принять из рук Министра заслуженный орден.
– Мантию перестегни, Казанова, – почти беззвучно пробормотал Бруствер, вручая награду и пожимая Люциусу руку под многочисленные вспышки колдокамер. – И помаду сотри с физиономии!
– Как скажешь, мамочка! – хмыкнул в ответ Люциус, почти не шевеля губами и едва сдержал довольную ухмылку, увидев, как перекосило на миг его бывшего однокурсника-гриффиндорца. Да, соперничество с этим типом всегда было захватывающим занятием… даже если в итоге выливалось в длительные забеги по коридорам и лестницам Хогвартса с применением самых различных заклинаний вопреки всем запретам. Возможно, особенно поэтому.
Министр Магии, между тем, продолжил церемонию. Ордена извлекались из ящика один за другим, по очереди поднимались на возвышение награждаемые. Авроры, школьники, выпускники, профессора, Орден Феникса… и даже змея Нагайна. Их было очень много, тех, кто бился за Хогвартс и победил. Впрочем, торжественности момента всерьез мешали сами виновники события. Близнецы Уизли, недолго думая, принялись меняться орденами, Ремуса, когда он спустился после награждения, едва не сбила с ног визжащая от радости супруга, Финниган взялся доставать младшего Малфоя требованием приготовить что-нибудь ирландское в честь такого праздника, сестры Патил немедля попытались проверить, годятся ли ордена для того, чтобы сделать из них именные артефакты… словом, в зале творился развеселый бардак, усиливающийся по мере того, как все новые лица присоединялись к тем, кто уже получил свою награду. А поскольку выпускникам попутно выдавали еще и свидетельства об окончании школы, это добавляло происходящему беспорядка. Что, впрочем, никого не смущало, и даже Перси Уизли, любитель правил и поборник порядка, не выглядел возмущенным. Возможно, потому, что уже выпустил пар, сцепившись с мелкими чиновниками, рискнувшими явиться в Хогвартс без приглашения, да еще и указывать, что допустимо, а что нет. И теперь, получив свой заслуженный орден Мерлина третьей степени, он снисходительно взирал на творящееся вокруг безобразие. Не забывая при этом своевременно выдавать награжденным документы, положенные к орденам. Гарри повезло затесаться где-то в серединке, между Ханной Аббот и Стерджисом Подмором, и он, получив свою награду и диплом об окончании школы, с облегчением шмыгнул в толпу, старательно прячась от журналистов и фотографов. Тем более, что у тех внезапно появилась новая цель.
– Гермиона Джин… Снейп, – Бруствер озадаченно покачал головой, зачитывая очередную фамилию. Зал оживился. Всем было интересно, кто же такая эта Гермиона Джин Снейп, о которой никто ничего не знал. В толпе награждаемых и награжденных наметилось шевеление и секунду спустя на возвышение неуверенно поднялась молодая девушка в изумрудно-зеленой мантии. За спиной она застенчиво прятала черпак. Зал зашумел.
– Но это же Грейнджер! – изумленно воскликнула Панси Паркинсон. – А почему вдруг Снейп?
– Полагаю, мне следует внести ясность, – суховато заявил профессор Снейп собственной персоной, поднимаясь на возвышение вслед за Гермионой, от смущения буквально потерявшей дар речи. – Вчера утром мы с мисс Грейнджер сочетались браком в муниципалитете города Бирмингем…
Продолжить ему не дали. Радостно заорали АДовцы, захлопали в ладоши преподаватели и студенты, близнецы Уизли устроили фейерверк, министр принялся поздравлять молодых, а миссис Уизли ужасно возмутилась:
– Как поженились?! Когда поженились?! Что за безобразие! Без свидетелей, без оглашения, без магического благословения, в конце концов! А платье? А кольца? А букет невесты?! А банкет, который уже практически вот-вот!
– Все будет! – новоиспеченная миссис Снейп смущенно улыбалась, уцепившись за рукав своего мужа. Профессор, наученный длительным преподаванием и шпионажем в ставке Волдеморта, был невозмутим, как гранитная скала. – Мы ничего не собирались отменять, просто…
– Просто поспешили! – беззлобно упрекнула их Молли. – И оставалось-то всего ничего…
– Поздравляю, профессор, Гермиона! – Перси пожал руку сначала Снейпу, потом Герми. Но он не был бы самим собой, если бы не попенял молодоженам. – Но отчего же вы не сообщили, что мисс Грэйнджер стала миссис Снейп? Мы избежали бы множества проблем с документацией!
– Мы просто не предполагали, что церемония в маггловском мире отразится в магических документах! – хмыкнул Северус.
– А как же вы хотели? – снова вмешалась миссис Уизли. Именно она была назначена распорядительницей будущего свадебного торжества, и потому приняла происходящее очень близко к сердцу. – Брак ведь, судя по всему, был должным образом завершен и в первую брачную ночь вы оба не пробирки мыли?
– Э… нет, не пробирки, – Гермиона покраснела и возблагодарила Мерлина за то, что в происходящем вокруг бедламе эту беседу слышат немногие.
– Факт заключения брака фиксируется в Министерстве независимо от того, где именно проведена церемония, – ухмыляясь, вмешался Кингсли. – Это происходит примерно так же, как запись магглорожденных учеников. Во избежание многоженства, многомужества и прочих неприятных ситуаций. Разумеется, фиктивный брак отражается в документации несколько иначе и правовых последствий не влечет. Но в данном случае, как я понял…
– Ты все правильно понял, не продолжай, – сдержанно подтвердил догадку Бруствера зельевар.
– Кстати, чуть не забыл, – господин Министр сунул руку в опустевшую коробку из-под орденов и достал последние два. – Так вот, поздравляю вас обоих и вручаю более чем заслуженные ордена Мерлина – второй и первой степени соответственно.
– И наградные документы, – Персиваль торжественно передал пергаментные листы, заверенные печатями. – Осторожно, чернила еще не просохли.
– У меня тоже, – хмыкнула Минерва, протянув Гермионе ее диплом об окончании школы. – Превосходные результаты, моя дорогая! Хогвартс может по праву гордиться такой выпускницей!
– Спасибо, профессор МакГонагл! – девушка растроганно хлюпнула носом и приняла диплом, рассеянно пристроив черпак под мышку.
Стоило молодоженам спуститься с возвышения, как на них вихрем налетели выпускники из Армии Дамблдора. Девчонки с радостным писком принялись обниматься с новобрачной, юноши с достоинством пожимали руку своему наставнику. Выбора у них не было – рискни они хлопать его по плечам и орать поздравления, как им наверняка хотелось, и мистер Филч получил бы на эту ночь множество бесплатной рабочей силы для наведения порядка в замке. И плевать, что они уже окончили школу – когда это грозного профессора интересовали такие мелочи?..
– А теперь – банкет! – Драко, едва не подпрыгивая от нетерпения, потянул Снейпа за рукав. – Давай, крестный, бери свою супругу и тащи за стол! Там уже три раза все остыло, наверное.
– Да не переживай, ничего с твоей стряпней не станется! – ухмыльнулся Рон, пихая слизеринца в бок. – Вон домовики так и трясутся над каждой миской, не дадут пропасть.
– Ты, рыжая каланча, посмел назвать мои произведения кулинарного искусства стряпней? – зашипел блондин. – За это я тебя без ужина оставлю, вот!
– Ох, простите деревенщину, мастер! – тут же старательно расшаркался Уизли. – Сделайте милость, дозвольте отведать Вашей непревзойденной, исключительной, божественной, неповторимой…
– Ну? – Малфой взыскательно смерил рыжего суровым взглядом.
– Стряпни! – Рон зловредно захихикал.
– Ты не человек, Уизли, – скорбно вздохнул блондин. – Ты – гриффиндорец, и этим все сказано!
– Ну, на том стоим…
Банкет, кстати, удался. И старый Кикимер был прав – разницы между артишоками и мангустинами почти никто не заметил. Впрочем, многие к тому моменту уже успели от души напробоваться фирменного снейповского пунша, так что им было все равно. А потом начались танцы, и молодежь от души плясала под старинную музыку, а старики вспоминали молодость под современные ритмы. А ближе к утру, когда начали гаснуть звезды и зарозовел восток, парочки разбрелись по росистому, ароматному саду, слушая соловья и целуясь взахлеб… И уже почти утром, незадолго до восхода солнца, празднующие, наконец, разошлись, и выпускники, не чуя под собой ног от усталости, доползли до кроватей в своих спальнях, чтобы упасть на них и отключиться. И все лишь для того, чтобы рано утром, часов примерно в семь, подпрыгнуть заполошно от оглушительного вопля:
– ПОДЪЕМ, БЕЗДЕЛЬНИКИ!..
Выпав из постелей, путаясь в простынях, босиком или в тапочках, они вылетели из спален с палочками наперевес, готовые отразить любую опасность… кроме той, что свалилась им на головы нежданно-негаданно.
– Быстро проснуться, одеться, умыться и завтракать! – скомандовала миссис Уизли, свежая и бодрая, как малиновка. – Некогда спать допоздна – надо готовить замок к свадебным торжествам! У нас нет времени, осталось всего три дня!..
Стоны, споры, упреки и возражения она, разумеется, не услышала, и кошмар начался снова…
Орден Мужества и Замужество– Согласна ли ты, Гермиона Джин Грейнджер, взять в мужья Северуса Тобиуса Снейпа?
– Согласна!
– Клянешься ли ты любить его в богатстве и в бедности, в здравии и в болезни, в горе и в радости, в спальне, на кухне и лаборатории?..
Профессор Дамблдор с зеленой бородой и маргаритками на ушах взлетел к потолку и рассыпался яркими искрами.
– Я же говорила, что царь не настоящий! – заявила Нагайна, обиженно отрастила себе ноги и ушла, гордо покачивая пушистым хвостом.
– А мы идем на север, а мы идем на север! – дружно загомонили домовые эльфы, порхающие под потолком; они выстроились клином и полетели прочь, печально курлыкая.
– А ты готова выйти замуж за Хагрида? – прогрохотала мадам Максим, наряженная в розовую балетную пачку и каску защитного цвета.
– Нет!.. – завопила Гермиона и… ожидаемо проснулась.
Резко сев на постели, девушка затравленно огляделась. Спальня тонула в полумраке, солнце еще не взошло, лишь чуть посветлело небо за окном. Гермиона с обреченным вздохом ткнула кулаком подушку и вытянулась на кровати. Судя по всему, кричала она только во сне, потому как прочие обитательницы спальни продолжали сопеть как ни в чем не бывало. Парвати, Лаванда и временно присоединившаяся к ним Джинни мирно спали. Жаль, однако, что она не завопила в голос, мстительно подумалось Гермионе. Может, тогда они пожалели бы о своем упрямстве…
– Жених не должен жить с невестой до свадьбы! – безапелляционно заявила Лаванда, когда одноклассница собралась переселиться к мужу в подземелья.
– А ничего, что мы уже женаты? – ехидно осведомилась гриффиндорка, не собираясь отступать. – И вообще, жених не должен видеть невесту в свадебном платье, а не до свадьбы!
– Не имеет значения! – Джинни присоединилась к ревнительнице древних традиций, изобретенных неизвестно кем непонятно зачем. – Вы же у маглов поженились, а здесь…
– А здесь мы уже во всех документах значимся, как муж и жена! И то, что осталось – не более чем формальности! Да и вообще, нам еще замок к свадьбе готовить, кучу проблем решать, а вы мне предлагаете закрыться в башне, чтобы случайно не встретить в коридоре Северуса?
– Ну… – девушки неуверенно переглянулись.
– Может, вы еще предложите профессора в подземельях закрыть? Во избежание, так сказать? – ехидно осведомилась миссис Снейп, уперев руки в боки.
– Никто никого закрывать не будет! – решительно вмешалась спешно подошедшая миссис Уизли. – Но жить вместе вам пока не следует, дорогая. Внешние приличия соблюдать все же надо, ничего не попишешь. Это всего на три дня, а потом сможете делать все что захотите.
– Да о том, что мы уже поженились, знает куча народу!..
– И тем не менее! – Молли была тверда, а Гермионе пришлось смириться с неизбежным.
То, что Снейпа «соблюсти приличия» сообща уламывали Дамблдор и МакГонагл с посильной помощью Министра Магии, ее утешало слабо.
– Северус, ты же понимаешь, что так положено?
– Кем, позвольте спросить, положено, Альбус?
– Это традиция!
– Плевать я хотел на традиции в целом и их ревнителей в часности!
– Но как же репутация Гермионы?!
– Вы хотите сказать, Минерва, что мое общество губительно для репутации моей супруги?
– Но ведь она еще не совсем твоя супруга, Северус!
– Не совсем? Альбус, Вы знаете еще какой-то способ?..
– Ох, Северус… Ну что ты упрямишься, как вредный мальчишка? Я прекрасно знаю, что все это глупости, но если их не соблюсти, найдутся мерзавцы, болтающие о твоей жене гадости! И заткнуть их не получится, сам понимаешь.
– Ну, как сказать, Минерва, как сказать… существуют, знаешь ли, способы…
– А вот от «способов», Северус, воздержись! Я, поверь мне, не хотел бы арестовывать героя Битвы за Хогвартс, кавалера ордена Мерлина первой, извольте видеть, степени и новоиспеченного супруга за то, что он проклял какую-нибудь старую сплетницу! А придется, сам понимаешь!
– Господин Министр, Вы ведь осознаете, что я Вам это припомню?
– Естественно, господин зельевар. И даже знаю, чем искупить свою вину – вот, Чарли Уизли прислал персонально тебе слезные железы шотландского железнобрюха. Передаю лично, как он и просил.
– Хм… Считай, я тебя простил. Пока. А там посмотрим.
– Ладно, договорились. Но с тебя примерное поведение до свадебной церемонии, идет?
– Черт с вами, согласен.
Гермиона, которой супруг в лицах изобразил эту сцену и вдобавок продемонстрировал те самые слезные железы, бережно хранимые в зачарованной склянке, зловредно ухмыльнулась. В конце концов, встречаться и общаться им никто не мог запретить, только проводить ночи вместе они не могли… Девушка вздохнула и перевернулась на живот, обняв подушку. Супружеский долг – как смешно. И кто придумал называть самое интимное и чувственное долгом? Воистину, язычники в этом отношении были гораздо мудрее, полагая соитие любовников священнодействием, а не каким-то там долгом. Гермиона много читала об отношениях между мужчиной и женщиной; она неоднократно встречала упоминания о том, что первый раз может быть для девушки неприятным, даже болезненным. Видимо, не для каждой. А может, все зависит от мужчины?.. Она потянулась, не удержав блаженной улыбки. Да, глядя на сумрачного, порою раздражительного профессора сложно предположить, что он восхитительный любовник. Впрочем, он говорил ей, что это она прекрасна и несравненна, а в целом изумительна и вообще великолепна во всех отношениях. Никто не видел в гриффиндорской заучке женщину, даже лучшие друзья. Особенно они, ведь желать сестру суть извращение, а она им как сестра. Не более, но и не менее. Интересно, как Северус отнесется к перспективе заполучить в шаферы Гарри? А подружкой невесты будет Джинни, это уже точно. Но, возможно, декан Слизерина захочет видеть рядом с собой, к примеру, Драко? Или даже Люциуса, чем Мордред не шутит? Впрочем, нет, Драко занят, он отвечает за праздничное угощение. Но ведь остается еще и весь последний курс!.. Впрочем, Северуса можно будет спросить уже этим утром, всего через какие-то пару часов. Юная супруга снова сокрушенно вздохнула, жалея, что не может пробудить мужа поцелуем, получить ответный поцелуй, а потом… потом, когда они оба устанут, что произошло бы не так скоро, спросить, кого он хочет видеть шафером. Вместо этого придется ждать семи утра, когда придет время вставать, затем пристойно одеться, спуститься вниз к завтраку, получить список заданий на сегодня, выслушать наставления миссис Уизли, переделать кучу нудных, но необходимых дел, и только ближе к обеду, если не к ужину, отловить возлюбленного супруга и спросить! Ну как же хлопотно, однако, «соблюдать приличия»!
Беготня по делам продолжалась и впрямь до обеда. Лишь завершив трапезу, Гермиона сумела, наконец, пообщаться с супругом. Впрочем, увлекшись изготовлением нового, экспериментального зелья от ушибов, чета Снейп пару часов ни о чем больше не вспоминала, включая и грядущую свадебную церемонию. Зельеварческая идиллия продолжалась до тех пор, пока в поисках подруги в подземную лабораторию не заглянул Гарри.
– А, Герми, вот ты где! Мы тебя обыскались. Профессор, что там у вас, опять строительный клей?
– Нет, Поттер, это всего лишь мазь от синяков, специально для бестолковых игроков в квиддич и безголовых авроров.
– Ух, ты, а можно посмотреть?
– Можно. Но не вздумай совать в котел руки!
– Да-да, я помню – нам ни к чему в зелье посторонние примеси!
Увернувшись от воспитательного подзатыльника, который возномерился отвесить ученику мастер, Гарри ухмыльнулся и с любопытством сунул нос в список ингредиентов.
Гермиона хихикнула, подумав, что еще год назад ни за что не поверила бы в такое – Поттер не только добровольно заявился в логово грозного зельевара, но и зельем интересуется! Причем со знанием дела – Гарри поднял от записей свою косматую голову и задумчиво спросил:
– Профессор, а Вы уверены, что тут уместна акация? Она же ядовитая, мало ли. Может, лучше подорожник?
– Подорожник не годится, он конфликтует с рогом нарвала. Но акация… возможно, имеет смысл поробовать люцерну.
– Или ромашку. Только не аптечную, а садовую, как думаете?
– Ромашку? Хм… Гермиона, будь добра, раздели основу на три части и поставь на огонь. Сейчас проверим, что у нас получится.
Гермиона, посмеиваясь, выполнила поручение со свойственной ей аккуратностью. Точно отмеренные дозы густого зелья булькали в маленьких котелках, а мужчины, добавив экспериментальные ингредиенты, с интересом наблюдали за процессом.
– Интересно, а почему акация дает синий цвет? Она же белая!
– В данном случае желтая. Но ты сам знаешь, что это не показатель.
– А, ну да. Роза была красная, а зелье сиреневое, а все почему? Потому что сирень белая!
– Гарри, не смеши! То вообще было не зелье, а ароматическая мазь!
– Ну, Герми, это же не значит, что оно не зелье!
– Сколько раз просила, не называй меня Герми!
– Дети, не ссорьтесь.
– Профессор, мы не ссоримся, это так, шутка такая.
– Мистер Поттер, судя по выражению лица моей дорогой супруги, шутка может стоить вам пары синяков.
– Эх… ну, ладно, пусть. Будем проверять на них мазь. Эй, Герми… она, ты что, я же пошутил! Зачем же половником?..
Наблюдая за тем, как Поттер шустро забрался под стол, спасаясь от не в меру рьяной мести подруги, Снейп отвлекся и пропустил момент, когда дверь лаборатории распахнулась.
– Что за безобразие! – пронзительный скрипучий голос заставил его дернуться и развернуться к дверям уже в боевой стойке с палочкой в кулаке. Увидев, кто стоит на пороге, он выругался и решил, что парочка Пожирателей с самыми дурными намерениями была бы безобиднее этой вредной старой карги.
– Разврат! Падение нравов! – продолжала разоряться тетушка Мюриэль, невесть как появившаяся в Хогвартсе. – Юная девица в обществе мужчины – и без дуэньи! Позор!
– Любопытно, и где Вы, уважаемая, увидели тут разврат? – едко полюбопытствовал зельевар. Палочку он предусмотрительно прятать не стал, мало ли, что учудит старая перечница.
– Незамужняя леди в доме мужчины – это само по себе разврат и грехопадение! – безапелляционно припечатала старуха. – Девице не должно оставаться наедине…
Рассерженный Северус уже собирался послать настырную тетку подальше, когда из-под стола выбрался наконец взъерошенный Поттер. Уставившись на незваную гостью, он вдруг резко спросил:
– Почему в лаборатории посторонние? Кто разрешил?
– Ах ты сопляк! – взвизгнула возмущенная тетушка Мюриэль. – Да я…
– Вас сюда никто не приглашал! – рявкнул вдруг парень на заткнувшуюся от неожиданности старуху. – И уж тем более никто не просил Вас вмешиваться в чужую жизнь! А если я услышу, что, дескать, мы тут втроем развратом занимались, прокляну так, что никакой целитель не поможет!
Выйдя из-за стола, он подошел к двери и мрачно уставился на незваную гостью.
– Не смейте лезть в чужие дела, леди. Это признак дурного воспитания. А теперь извольте покинуть помещение, здесь идет важный научный эксперимент.
С этими словами он бесцеремонно отодвинул потерявшую дар речи старуху и плотно прикрыл дверь.
– Превосходно, Поттер, – одобрительно хмыкнул Снейп, разглядывая юношу. – Просто превосходно. Не ожидал от Вас.
– Знали бы Вы, профессор, как они все меня достали, – с усталым вздохом сознался Гарри. Он шлепнулся на табурет и запустил пальцы в свою и без того растрепанную шевелюру.
– Все эти… волшебники, – парень явно проглотил неприличное словцо, – они, извольте видеть, лучше знают, что мне от жизни нужно. Поучают, наставляют, требуют, черт бы их всех подрал! Задолбали.
– Верю.
– Гарри, а если она начнет болтать? – обеспокоилась Гермиона. – Она ведь может такого наговорить…
– Пусть только попробует, – глаза Поттера блеснули остро и незнакомо. – Насчет проклятия я не шутил. Думаю, мисс Прюэтт прекрасно это поняла.
– Будем надеяться, – завершил разговор зельевар. – А сейчас пора заняться делом! Гасите горелки, будем охлаждать зелье и проверять, что в итоге вышло.
Как выяснилось, вышло неплохо. Все три варианта зелья соответствовали нужным параметрам, оставалось лишь проверить их на практике. Гарри предложил было стукнуться чем-нибудь обо что-нибудь, дабы иметь возможность немедленно провести окончательные исследования. Однако профессор пригрозил стукнуть его половником по лбу и запретить лечить получившуюся шишку, если Поттер займется такого рода самодеятельностью. И будет он тогда щеголять этим своеобразным украшением на свадьбе лучшей подруги.
– Ой, кстати! – встрепенулась означенная лучшая подруга. – Я ведь спросить хотела, Северус, ты не будешь против, если Гарри станет на свадьбе шафером? Или кого-нибудь еще хотел бы пригласить?
– Я? Шафером?! – Поттер едва не уронил на пол склянку с зельем. – Гермиона, только не это! Ты представляешь, что случится? Все будут на меня пялиться, толкаться вокруг, требовать автограф и фотографии на память! А в итоге опрокинут тебе на платье пунш или кто-нибудь торт уронит! Пусть лучше мистер Малфой отдувается, он умеет наглых отшивать.
– Собственно, я был его шафером, когда Люциус женился на Нарциссе, – заметил Снейп, пряча усмешку – все-таки представить вечно косматого Спасителя Всея Великобритании в качестве дружки ему было странно. – Так что Люц, безусловно, будет рад оказать мне ответную любезность.
– А Вы пугали наглых гостей, сэр? – полюбопытствовал Гарри, аккуратно ставя на полку чудом подхваченный фиал.
– Разумеется! – профессор гордо кивнул, припоминая, как отпугивал от счастливой пары не в меру подвыпивших пожилых джентльменов, их чрезмерно общительных почтенных супруг, расстроенных женитьбой Малфоя юных леди и огорченных замужеством Нарциссы молодых людей. Его мрачная физиономия и ядовитый язык заставляли магов опасливо держаться поодаль; как следствие, они не мешали молодоженам наслаждаться друг другом. Подружка невесты, миссис Забини, лишь усиливала эффект – уже тогда будучи известной как Черная Вдова, она мило предлагала особо назойливым болтунам выпить с ней чашечку кофе… Болтунов как ветром сдувало.
Гарри и Гермиона, переглянувшись, захихикали. Зельевар очнулся, согнал с лица улыбку и старательно нахмурился.
– А не пора ли нам на ужин, коллеги?
– Кажется, в Запретном лесу передохли все акромантулы, – задумчиво протянул Поттер, придерживая дверь перед Гермионой. – Сам профессор Снейп назвал меня коллегой! Это точно к мировым катаклизмам!
– Не каркай! – хмыкнула миссис Снейп, выскользнув в коридор и ожидая, пока к ней присоединятся мужчины. – Если нашу свадьбу нарушит хоть малюсенький катаклизм, я буду очень недовольна!
– Понял, молчу.
Раздавшееся из темноты приветственное мяуканье застало всех троих врасплох. А секунду спустя на плечо Гарри шустро вскарабкался Сильвер и потерся мордочкой о щеку хозяина. Под ногами басовито муркнул Косолапсус, прошелся пушистым боком по ногам, попавшимся ему на пути, украсил джинсы и брюки длинными рыжими шерстинками и замурлыкал, когда Гермиона подняла его на руки.
– О, а вот и катаклизмы! – хмыкнул Гарри, почесав котенка за ухом. – Вернее, КОТОклизмы! Ну, будешь себя хорошо вести на свадьбе, а, Сильвер?
Котенок фыркнул и переступил с лапки на лапку, устраиваясь поудобнее на костлявом плече. Что такое свадьба, ему было неинтересно, гораздо любопытнее был ужин, и это слово с любой стороны имело куда больший смысл – так он считал.
– Значит, не будешь, – заключил Гарри. – Ну, надеюсь, по столу ты бегать не начнешь и Гермиону за фату тоже дергать не станешь. А все прочее мы как-нибудь переживем.
– Еще два дня, – вздохнула Гермиона. – Два дня, и весь этот бардак закончится.
– И начнется новый! – ухмыльнулся Поттер. – Выпускные экзамены мы благополучно пережили, а вот вступительные нам еще только предстоят.
– Ты все-таки решил стать Аврором? – уточнил зельевар, придерживая дверь, ведущую в холл.
– Ага! – Гарри фыркнул. – Недаром мне всегда давалась ЗОТС.
– А Уизли? Составит тебе компанию?
– Вы удивитесь, профессор, но Рон в Авроры не пойдет.
– Неужели?
– Он будет учиться на целителя. Мадам Помфри, когда увидела, как он сети держит, решительно на этом настаивала. Она говорит, такой уникум совершенно незаменим в отделении реанимации и интенсивной терапии, а рождается с подобным даром хорошо, если один на тысячу. И еще не каждый способен его развить…
– Надо же, целитель! – Снейп покачал головой.
– Он получил Превосходно по зельям, чарам и травологии. Это основные дисциплины для целителя, – напомнила Гермиона, беря мужа под руку. – А Невилл собрался на факультет Травологии.
– Ну, это было ожидаемо, – хмыкнул зельевар. – Что-что, а травы он с самого начала знал отменно.
– Кстати, по зельям у него тоже Превосходно, – Гарри хихикнул.
– Я помню, – отозвался Снейп, сопроводив свои слова суховатым смешком. – И до сих пор не знаю, кто из нас двоих больше удивился. А что собирается делать мисс Уизли?
– Джинни хочет попробовать себя в квиддиче, Холихедские Гарпии как раз ищут Охотника.
– Не Ловца?
– Нет. Джинни не хочет быть Ловцом, говорит, ей больше нравится забивать голы.
За разговором они добрались до Большого зала. Все, кто задержался в Хогвартсе, обедали сейчас за одним столом, так что разлучаться супругам Снейп необходимости не было. Гермиона потянула мужа поближе к своим друзьям, так что уселись они довольно далеко от других преподавателей. Справа от профессора оказался Драко, увлеченно обсуждавший с Панси меню послезавтрашнего банкета. Он рассеянно поприветствовал крестного и снова обернулся к девушке. Напротив сидел Невилл, мечтательно разглядывающий Луну Лавгуд, сооружавшую из пирога и бифштекса приземистую башню. Рядом с ним обустроился Рон, по уши зарывшийся в толстую потрепанную книгу с кучей закладок, вложенных между пожелтевшими от времени страницами. Заодно он не глядя черпал из тарелки мясное рагу с картофелем и зажевывал лепешкой. Зрелище читающего за едой Уизли оказалось настолько неожиданным, что Северус невольно залюбовался. Ощутив его взгляд, Рон поднял голову и поздоровался, кивнув затем на книгу:
– Вот, анатомию учу. Никогда не думал, что в человеческом теле столько костей!..
– Я вижу, Вы ответственно относитесь к предстоящему экзамену.
– А как же, – Рон вдруг сделался очень серьезным. – Когда от тебя зависит чья-то жизнь, по-другому нельзя. Это ведь не урок прорицания.
– Что верно, то верно.
Оставшиеся дни пролетели незаметно, наполненные разнообразными хлопотами. В день торжества Гермиона поднялась на рассвете – платье, прическа и прочие мелочи требовали массу времени и сил. Собственно, никто из обитателей замка в преддверии празднества не мог себе позволить залеживаться в постели, слишком много еще нужно было сделать. Драко, тот вообще бодрствовал часов с четырех утра и сетовал, что необходимо отвлекаться от милой его сердцу кухни, чтобы пристойно одеться. Впрочем, должным образом нарядившись, он тут же напялил поверх мантии передник и вновь вернулся к кастрюлям и котлам. Панси сокрушенно покачала головой и добавила пару надежных защитных заклинаний, чтобы к началу церемонии ее возлюбленный выглядел наследником лорда, а не поваром со стажем. Собственно, она ничего не имела против муки на одежде, запаха лука и ванили, вьющихся от кухонного пара волос, но боялась, что окружающие могут и не оценить. А насмешек над Драко она слышать не желала, он у нее самый умный, самый красивый, самый-самый! Значит, заклинания. И не забыть одеться самой и заглянуть к Гермионе, как она там… Может, помощь нужна.
Помощь действительно была нужна. В данную минуту Гермиона препиралась с Парвати Патил, которая пыталась накрасить ей глаза.
– Ты пойми, это же свадьба! – убеждала она невесту. – На тебя будут смотреть люди, многие издалека! Они просто не увидят твоих глаз, понимаешь?
– Я понимаю, что не желаю вблизи выглядеть клоуном! – отрезала миссис Снейп. – И вообще, голубые тени к персиковому платью?!
– Тоже мне, проблема! – безмятежно вмешалась Паркинсон. – Тут есть и персиковые тени. А еще шоколадного оттенка, молочного…
– А ванильного и изюмного нет? – вздохнула Джинни, потерев живот. – Так есть хочется, просто смерть!
– Вы что, не завтракали? – Панси всплеснула руками. – Девчонки, вы ненормальные! Церемония только в одиннадцать, банкет не раньше полудня! Так, с этим срочно нужно что-то делать!..
Ее стараниями девичья спальня в башне Гриффиндора вскоре напоминала чайную мадам Паддифут, за исключением рюшек, бантиков и розового цвета. Чайники и чашки, блюда с бутербродами, булочками и пирожками, сладкие кексы и корзиночки с салатом. Не прошло и десяти минут, как в комнату на запах заглянул пробегающий мимо по какому-то делу Гарри.
– О, завтрак! – возрадовался он и тут же просочился внутрь, прихватив с блюда бутерброд с ветчиной и честно поделившись с вездесущим Сильвером, восседавшим у него на плече. – А остальные где?
– Думаешь, АД поместится в нашей спальне? – с сомнением огляделась Лаванда.
– Да не вопрос! – Поттер картинно взмахнул палочкой, и стены комнаты разъехались в стороны, потолок прыгнул вверх…
– Мда, – промолвила Милисента, скептически оглядев чуть сконфуженного юношу, – как-то не предполагала я, что ты любишь пить чай в спортзале!
– Ну, подумаешь, переборщил, – Гарри изобразил смущение и повертел в руках палочку. – Зато теперь все поместятся, позовем?
– А почему не в Большом зале? – поинтересовалась Джинни, чмокнув парня в щеку и почесав Сильверу шейку.
– А почему не здесь? – Гарри пожал плечами. – Места много… теперь. Мебели натащим, еды у эльфов выпросим. Панси, Драко на кухне?
– Где же еще, – хмыкнула Паркинсон и направилась к камину. Бросив в огонь горсть Летучего пороха, она оглянулась на Гарри.
– Чего ждешь, вызывай всех! И преподавателей не забудь.
– Ох, – испуганно выдохнула Падма, – а ведь профессор не должен видеть Гермиону в свадебном платье до церемонии!
– Ерунда! – жизнерадостно откликнулась мисс Уизли, вынув палочку. – Сейчас замаскируем!
В результате, когда в помещение дружно явились практически все нынешние обитатели замка, за исключением эльфов и большей части домашних питомцев, невеста щеголяла в изящном атласном халате. Длинный, до самого пола, он надежно скрывал уже надетое платье, а пара очень полезных заклинаний защищала это самое платье от риска быть помятым. К слову сказать, вторая невеста, профессор Макгонагл, была одета в длинный халат из клетчатой шотландки, под которым, как подозревала Гермиона, тоже вполне могло быть платье.
Чаепитие получилось очень приятным, расходиться не хотелось, но пришлось – миссис Уизли, как распорядительница, со вздохом напомнила, что совсем скоро начнут прибывать приглашенные. Причем самые любопытные явятся раньше срока, и их придется занимать разговорами… а ведь еще оркестр не прибыл, белых голубей не привезли, торт не доделан… Услышав про торт, юный Малфой подскочил с места и с воплем умчался через камин на кухню, с ходу начав распекать нерасторопных эльфов. Остальные, переглянувшись, как-то сразу осознали, что они еще не одеты в парадные мантии, а бардак, то есть, венчание, вот-вот начнется. В результате в спальне, которой профессор Макгонагл милостиво вернула прежние размеры, вновь остались лишь девушки-гриффиндорки.
– Ну что, продолжим? – деловито повертела в пальцах палочку Джинни. – Остался макияж, прическа и фата.
– Продолжим, – вздохнула Гермиона и уселась перед зеркалом.
К одиннадцати утра Большой зал был битком набит гостями, которые – миссис Уизли оказалась права – начали прибывать задолго до назначенного времени. Как следствие, распорядительница и ее помощники сбились с ног, стараясь устроить, развлечь, подать легкие закуски и не пустить куда не надо. Гарри, которому осточертело бесконечно улыбаться, пожимать бесчисленные руки и выслушивать однообразные благодарности за все хорошее, уже подумывал перевести потихоньку часы, чтобы ускорить события, но Джинни его уговорила потерпеть.
– Они же еще не готовы! – шептала она, удерживая парня за рукав. – Мистер Малфой только-только приехал, профессор Макгонагл еще не оделась. И Аберфорт опаздывает, а без него церемония вообще не начнется!
– Почему?
– Так он же и будет ее проводить! Он один из старейшин магического мира, всего на два года моложе Дамблдора, к тому же, силой ему не уступает, а ведь принято, чтобы венчание осуществлял маг, как минимум равный по силе новобрачным.
– Мда, – Гарри озадаченно потер переносицу. – Надеюсь, он догадается переодеться.
Аберфорт догадался. Он появился в роскошной зеленой мантии, затканной узором из листьев и украшенной золотой тесьмой. Его шевелюра и борода, в кои-то веки чистые и тщательно расчесанные, добавляли старику величия, но не хорошего настроения.
– Мордред бы побрал эти тряпки! – сварливо буркнул он вместо приветствия, поравнявшись с Молли Уизли. – Они краской воняют!
– Лучше краской, чем козлом! – не менее сварливо отрезала Молли, которая тоже не отличалась сегодня кротостью и долготерпением. – Иди уже, заждались мы тебя.
– Ну-ну, – хмыкнул Аберфорт и направился к возвышению, где ему полагалось находиться во время церемонии.
– Музыку! – прошипела распорядительница, давая отмашку оркестру.
Заиграл торжественный марш; распахнулись двери, и по ковровой дорожке в зал торжественно вошли будущие супруги. Впереди шествовали Альбус Дамблдор и Минерва Макгонагл. В своем темно-алом бархатном платье с золотым шитьем Минерва выглядела величественно и вместе с тем изящно; густо-вишневая мантия ее будущего супруга, украшенная золотыми шнурами, прекрасно гармонировала с ее нарядом. Они походили на королевскую чету из какой-нибудь волшебной сказки, из тех, что жили долго и счастливо, но совершенно не собирались умирать, пусть даже и в один день. По крайней мере, ближайшие полстолетия. Их сопровождали шафер и подружка невесты – Артур Уизли и Помона Стебль. Артур, в атласной шоколадного цвета мантии, явно гордился оказанной ему честью. Профессор Стебль, в кои-то веки сменившая потрепанную мантию и затрапезную шляпу на парадное одеяние цвета карамели, застенчиво улыбалась.
За ними, чуть отстав, следовала вторая пара. Северус, в черном сюртуке, отделанном золотным шитьем, и Гермиона, в персиковом шелке и фате цвета слоновой кости. На груди у жениха поблескивал орден Мерлина первой степени – чего стоило уломать его нацепить награду, знали очень немногие. За женихом гордо вышагивал шафер – Люциус Малфой собственной персоной в ослепительно белом камзоле, украшенном серебром. Он был прекрасен, как морозное утро, и его супруга, стоявшая среди гостей, с полным правом гордилась красавцем мужем. Подружка невесты Джинни Уизли в голубой мантии с жемчужной брошью и уложенными в прическу медными волосами шла легко и ни капельки не волновалась. А чего волноваться, когда свадьба, в сущности, уже была и остались простые формальности?..
Между тем, процессия прошла через весь зал, и будущие супруги встали перед возвышением, на котором стоял Аберфорт. Музыка смолкла. Младший Дамблдор обвел зал внимательным взглядом и торжественно возгласил:
– Сегодня мы собрались, дабы сочетать священными узами брака этих мужчин и этих женщин… Мордред, что за хрень?!
– Аб, не отвлекайся, продолжай, – терпеливо попросил брата Альбус, привыкший к тому, что тот всегда говорит то, что думает, и не всегда думает, что говорит.
– Аль, ты сам послушай! – раздраженно взмахнул руками Аберфорт, – этих мужчин и этих женщин! Я все понимаю, но на территории магической Британии закон, разрешающий однополые браки, пока не действует!
– А Вам никто и не предлагает заключать однополые браки! – злобно отрезал Снейп, желавший побыстрее закончить с церемонией и по возможности исчезнуть отсюда вместе с молодой женой. – Скажите просто – этого мужчину и эту женщину, а потом этого мужчину и эту женщину! Можете пальцем для верности показать.
– Показывать пальцем неприлично! – строго заметила Макгонагл, старательно пряча усмешку.
– Зато точно и не допускает разночтений! – ехидно парировал Северус.
– Может, мы уже продолжим? – кротко спросила Гермиона. – Я согласна, пусть пальцем показывает!.. А, ну да, замуж тоже согласна.
– Ну, ладно, – пробурчал Аберфорт и продолжил:
– Альбус, согласен ли ты взять в жены эту женщину, – для верности он показал пальцем на Минерву, игнорируя сдавленные смешки, доносящиеся из толпы гостей, – любить ее и заботиться о ней в горе и радости, богатстве и бедности, болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?
– Согласен, – казалось, директора Хогвартса немало забавляла церемония, несколько отличавшаяся от положенного протокола.
– А ты, Минерва, согласна ли взять в мужья этого мужчину, – тычок пальцем в сторону Альбуса был встречен одобрительным хохотом, – и любить его, заботиться о нем, повиноваться ему в горе и радости, богатстве и бедности, болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?
– Согласна, – профессор Макгонагл снисходительно улыбнулась. Она неплохо знала своего деверя, так что вполне ожидала от него чего-нибудь эдакого.
– Чудно. Так, а ты, Северус, согласен ли…
– Согласен я, согласен! – нетерпеливо отмахнулся Снейп, теряя терпение. – Ты полагаешь, я пришел бы сюда, будь я не согласен?!
– Северус, не нарушай церемонию, – прошипел Люциус, старательно улыбаясь.
– Отстань, Снегурочка! – нервным шепотом огрызнулся зельевар. – Тебе хорошо, ты уже женат, а мы тут мучаемся!
– Сам ты Снегурочка! Я – Повелитель Льда! – оскорбился Малфой и ехидно ухмыльнулся. – А насчет того, кто и где мучается… вот дети пойдут, тогда и узнаешь, что такое мучиться!
– А ну цыц! – рявкнул выведенный из терпения Дамблдор-младший. – Ну вас всех… к акромантулам в Запретный лес с этими вашими церемониями! Гермиона, ты согласна замуж?
– Согласна!
– А ты, Северус, хочешь жениться?
– Да!
– В таком случае обменяйтесь кольцами! Да, все четверо! – повелел Аберфорт и придирчиво наблюдал за тем, как новоиспеченные супруги надевали друг другу обручальные кольца. – Все! Объявляю вас женатыми – кто на ком, сами разберетесь. Давайте, целуйтесь уже!
Обе супружеские пары под аплодисменты и радостный гомон собравшихся слились в поцелуе.
– Как трогательно! – всхлипнула Молли, смахивая слезы умиления кружевным платочком.
– Как занудно, – пробурчал в ответ Аберфорт, дергая воротник своей мантии с целью его расстегнуть.
– Что ты понимаешь! – накинулась на него миссис Уизли, возмущенно всплеснув руками. – Они проявили столько мужества и самоотверженности, что заслужили счастья!
– Мужества, да! – хохотнул Аберфорт, доставая из кармана фляжку с огневиски и делая солидный глоток. – А уж сколько мужества им понадобится после свадьбы, я и вовсе молчу! Ордена давать в пору.
– Орден мужества и замужество… – задумалась вдруг многодетная мать. – Да, мысль, безусловно, интересная.
– Вот и я о чем, – заключил Дамблдор, делая еще глоток. – Ну, что, кормить нас сегодня будут?..
У каждого дела запах особый...Свадебные торжества продолжались три дня, после чего гости, распрощавшись, отправились восвояси. Как и выпускники – им предстояло поступать в различные учебные заведения либо сразу искать работу.
– Так странно, – пробормотала миссис Снейп, проводив друзей, которые отправились в Лондон через камин, наперебой обещая писать и навещать. – Мы так долго были вместе, расставались лишь на каникулы, а теперь…
– А теперь эти оболтусы никуда от тебя не денутся, – ехидно завершил фразу профессор Снейп, обнимая жену за плечи. – Ты по-прежнему лучшая выпускница этого года, вдобавок подмастерье гроссмейстера Зельеварения, так что и будущий господин Аврор и грядущий господин Целитель непременно станут заглядывать на огонек. Да и остальные вряд ли от них отстанут.
– Можно подумать, это единственная причина, которая может их заставить приехать! – сердито буркнула Гермиона, втайне опасаясь именно такого развития событий.
– Не единственная, но самая банальная, – фыркнул Северус. – Не переживай, никуда они не денутся, вот увидишь.
Как выяснилось очень скоро, профессор оказался прав. Члены АДа исправно навещали свою альма-матер и никогда не упускали возможности пообщаться с зельеваром и его подмастерьем. Наведывались и поодиночке, и компаниями. Им всем было что рассказать, что они и делали с большим удовольствием, держа в курсе событий любимого учителя и его супругу.
Благодаря любителям поболтать Северус точно знал, что зельеварение в Академии целителей преподает недоучка, что курсанты Аврората бочками изводят бальзам от синяков и ушибов, потому как он не помогает, а у травников проблемы с удобрением, поскольку драконий навоз требует выдержки, прежде чем можно будет вносить его в почву. По мере сил он старался повлиять на ситуацию, благо имел серьезную репутацию, да и хороших знакомых, способных помочь, у него было немало. Кроме того, обязанностей у профессора имелось много, экспериментов и исследований еще больше, а ведь нужно было к тому же обучать любимую супругу, мечтавшую стать Мастером зелий. А это, надо сказать, было непросто.
– Ай! – испуганный визг, сопровождавшийся грохотом и клубами дыма из-под двери лаборатории, заставили Северуса испуганно подскочить с кресла, куда он только-только уселся, вернувшись с занятий. Семестр подходил к концу, близились контрольные, так что дел у преподавателей было с избытком. Снейп исключением не был, тем более что Макгонагл – после замужества Минерва оставила прежнюю фамилию, во избежание путаницы, – передала ему часть полномочий заместителя директора:
– Я уже немолода, сил не так много, как прежде, – меланхолично поделилась профессор. – А ты непременно справишься, Северус, ты и не с таким справлялся.
– Справлюсь, куда же я денусь, – сварливо бурчал зельевар и действительно справлялся. Правда, уставал поначалу неимоверно, но понемногу втянулся. Хотя времени это все занимало изрядно, а Гермиона, соответственно, вынуждена была готовиться к экзамену на степень Мастера зельеварения самостоятельно. И если с теорией проблем не было, то практика…
– Гермиона, ты цела? – выпалил он, влетев в лабораторию.
Заклинание головного пузыря опытный зельевар сотворил еще на пути к дверям, так что удушливый дым его совершенно не беспокоил. В отличие от миссис Снейп, которая отчаянно кашляла и пыталась разогнать чадное облако. Облако разгоняться не желало, только стелилось по полу, нахально клубясь под ногами, а покосившийся котел исторгал из своей утробы все новые порции дыма, сводя на нет усилия по его обузданию. Зельевар, оценив эту картину, думал недолго. Одним движением палочки он удалил содержимое котла, проигнорировав возмущенный вопль супруги, вторым добавил мощности вытяжке, а третьим вытащил жену за порог, захлопнув дверь лаборатории.
– Северус! – воскликнула она, все еще кашляя. – Зачем ты уничтожил зелье?! Я столько времени потратила, чтобы…
– Это не зелье, а мусор! – рявкнул разгневанный муж, таща Гермиону в гостиную, где имелась аптечка. – Отрава, и не более того! Чем, спрашивается, ты думала, когда добавляла в основу из морской воды сок черемухи?
– Откуда ты знаешь? – она недоверчиво прищурилась на Снейпа, который с руганью рылся в аптечке, добывая подходящее средство от кашля и возможного отравления испарениями.
– Цвет дыма и запах, – раздраженно отрезал он, сунув жене стакан с непонятной жижей. – Пей немедленно!
Гермиона смерила мужа возмущенным взглядом, но послушалась. Вкус у лекарства оказался преотвратный, но пришлось мужетсвенно стиснуть зубы и бороться с тошнотой. Зато кашель прошел сразу, как и головокружение.
– А вот теперь, когда ты в состоянии воспринимать окружающую действительность, поговорим серьезно.
Он подтолкнул пришедшую в себя Гермиону к креслу, сам опустился в другое.
– Я неоднократно говорил, что экспериментировать без страховки для начинающего зельевара чрезвычайно опасно! И совершенно не понимаю, отчего ты, такая умная и серьезная ведьма, вдруг начинаешь вести себя, как близнецы Уизли! Вперед, а там разберемся! Это совершенно недопустимо для любого уважающего себя зельевара, иначе он вскоре станет мертвым зельеваром, и уважать его в таком случае будет уже не за что!
– Но я должна была проверить! – заспорила Гермиона. – Ты же знаешь, по моим расчетам зелье для расшифровки парселтанга должно содержать и морскую воду, и сок черемухи! Я добавила рог нарвала, чтобы нейтрализовать токсины и сгладить реакцию…
– И он благополучно взаимодействовал с печенью мантикоры! – рявкнул выведенный из себя Снейп. – Это непозволительное легкомыслие, мисс Грэйнджер! Хорошо еще, что Вы не додумались добавить в зелье вереск! Тогда от подземелий мало что осталось бы!
– Между прочим, я уже давно Снейп! – запальчиво возразила Гермиона, вскакивая на ноги и упирая руки в боки. – И вообще, Вы, профессор, могли бы обратить внимание на мои расчеты, которые, между прочим, я предъявила Вам вчера вечером!
– Вчера ночью, Вы хотели сказать! – ехидно уточнил Снейп. – В половине первого, если быть точным, когда я уже практически спал!
– Можно было утром…
– А утром, если помните, примчался слизеринский староста и сообщил, что два первокурсника опробовали в гостиной Агуаменти Максима и не смогли его вовремя остановить. И гостиная поутру напоминала Венецию!
– А за завтраком…
– А за завтраком, дорогая, надо завтракать!
– Но…
– А потом занятия. А после обед. А затем опять занятия. Подготовка к завтрашнему дню. Педсовет. Снова проблемы в подземельях, на сей раз предприимчивые первоклашки нашли боггарта. И утверждение списка ингредиентов для лаборатории и больничного крыла. И…
– Прости, – Гермиона вздохнула и присела на диван. – Я понимаю, ты занят. А тут еще я со своими глупостями…
– Это не глупости, – Северус пересел к супруге на диван, обнимая ее за плечи. – Ты не виновата, что столько всего свалилось разом. Давай подождем до выходных? Ты пока пересмотри свои расчеты, пару вариантов прикинь, а эксперименты проведем в воскресенье.
– А что у нас запланировано на субботу?
– У твоего косматого приятеля полдня будет свободно. Он непременно явится в гости.
– А потом, представляете, нашу группу отправили на полосу препятствий! Ну да, сразу после трехмильного кросса в полной выкладке. А мы уже как вареные макароны, только что ветром не качает. Капрал орет: «Бегом!», а мы ползем, как беременные улитки против урагана… Ну, капрал, недолго думая, палочку достает и как жахнет чем-то зеленым!..
Поттер, отучившийся семестр в Академии Авроров, выбрался в Хогвартс, едва выпала возможность, и теперь увлеченно делился новостями. Снейп слушал его, улыбаясь одобрительно и чуть насмешливо. Мальчишка заметно подрос, плечи развернулись, налившись силой, а смеялся он совершенно как прежде, да и руками размахивал столь же увлеченно. Вот разве что ронять на пол предметы перестал.
– Гарри! Ты хочешь сказать, он пытался вас подогнать Авадой?! – Гермиона от возмущения даже приподнялась со стула, но друг только отмахнулся.
– Да нет, просто сигнальные чары, вместо ракетницы которые. Но мы-то не знали! Ну и вдарили в ответ… и попали.
– И каковы в итоге оказались ваши успехи с полосой препятствий? – капрала Джефферсона Северус знал лично, это был параноик не хуже Грюма, и то, что зеленые пацаны сумели сладить с ним, было воистину удивительно.
– Хм… Никаких, профессор. Мы с Дином и Энтони капрала оглушили, связали и Петрификусом сверху. Машинально, верите? Ох и ругался он потом, аж уши в трубочку сворачивались, да еще пришлось плац битый час подметать. Но за реакцию похвалил, сказал, всем бы такую. Кстати, Мастер, спасибо за помощь, от мазей наконец-то появился толк!
Снейп только ухмыльнулся, припомнив, как на правах Гроссмейстера зельеварения заявился в Академию и нагрянул в больничное крыло с проверкой. Выяснив, как именно готовятся зелья для курсантов, он непритворно возмутился. На шум грандиозного разноса примчались инструкторы, а потом и ректор. Всем им досталось за компанию, после чего Снейп на полном серьезе пригрозил подробно доложить о ситуации Министру Брустверу, а заодно и Главному аврору Грюму. И если Бруствер еще способен держать себя в руках, то Аластор устроит тут такое, что здание Академии придется отстраивать заново! А горе-целители, которым даже свиней лечить доверить нельзя, остаток жизни проведут в облике этих самых свиней – это в лучшем случае. Отрадно слышать, что время и силы потрачены не зря.
Через пару часов Поттер, поглядев на время, спешно умчался, оставив после себя отчетливый запах шерстяной ткани и выделанной кожи, едва уловимый – пота и крови, и чуть-чуть полыни. Ее немало росло на полигоне, где тренировались курсанты.
Гарри аппарировал как раз на тот самый полигон, и вовремя – его группа как раз заканчивала построение. Поттер шустро вклинился на свое обычное место, потеснив однокашников, успев одернуть мантию и встать по стойке смирно.
– Вольно, – бросил Джефферсон, пройдя вдоль застывших в строю курсантов и смерив их взыскательным взглядом. – Сегодняшнее занятие будет посвящено магловскому огнестрельному оружию.
– Ого, – пробормотал Дин, оживленно подобравшись. Полукровка Томас вырос в магловском мире и отлично знал, что за вещь автомат Калашникова, лежавший сейчас на трансфигурированном из кирпича столе за спиной их наставника.
– Разговорчики в строю! – добродушно рыкнул Джефферсон, с некоторых пор питавший слабость к троице курсантов, умудрившихся застать его врасплох. Впрочем, гонял он их еще придирчивее, чем всех остальных. – Не ого, а АК! Сиречь, автомат Калашникова. Сконструирован в 1947 году выдающимся русским оружейником Михаилом Тимофеевичем Калашниковым, принят на вооружение в СССР двумя годами позже, в 1949. К настоящему времени – самое распространенное стрелковое оружие в мире, по некоторым данным, каждый пятый ствол – именно АК. Имеется на вооружении у полусотни армий. Весит без патронов и штыка три килограмма восемьсот граммов, калибр имеет 7,62 мм. Скорострельность боевая одиночными – 40 выстрелов в минуту, боевая очередями – 100 выстрелов, техническая – около 600. Максимальная дальность действительного огня составляет 400 метров, убойного действия пули – полтора километра, три километра – предельная дальность полета пули. Боепитание – коробчатый магазин на тридцать патронов, прицел секторный. А теперь главное – стандартные щиты типа Протего против любого огнестрельного оружия практически бесполезны. Максимум, на что они способны – отклонить одну-две пули. Очередь прошибет Протего без малейшего напряжения. И посему любому Аврору следует знать модифицированные щиты и уметь ими пользоваться!
– А вот это уже упс, – пробурчал себе под нос Грегори Гойл, недоверчиво разглядывая странную железку, которая, оказывается, работает не хуже Авады. Будучи чистокровным магом, он не привык воспринимать всерьез изобретения маглов, хотя, пообщавшись с маглокровками и полукровками в Армии Дамблдора, относился к ним куда уважительнее, чем прежде.
Между тем, капрал завершил лекцию, сотворил дублирующее заклинание, создав шеренгу столов с абсолютно одинаковыми автоматами, и взмахом руки пригласил своих курсантов познакомиться с магловским оружием поближе. Пока будущие Авроры опасливо разглядывали и ощупывали автоматы, Джефферсон расхаживал взад-вперед, успевая раздавать рекомендации и давать по рукам неосторожным, направляющим ствол на себя или соседей.
– Повторяю для дураков – не направлять оружие на того, кого вы не хотите убить! И не важно, что не заряжено, курсант Долински, не направлять, едрить твою аваду!
Гарри вздохнул и взялся за свой экземпляр. В конце концов, эту штуковину он хотя бы в кино видел, в отличие от большинства чистокровных. Значит, нечего праздновать труса, надо действовать! А там – как получится.
Что ж, в целом, получилось. Через пару часов занятий Гарри уже вполне уверенно собирал и разбирал автомат, пробовал стрелять из него и даже попал в мишень. И теперь шагал в толпе однокашников на ужин, вполне довольный собой. Правда, была одна мелочь, которая его беспокоила…
– Мяу! – о, а вот и мелочь. Подросший Сильвер шустро протиснулся через частокол ног, добрался до хозяина и мигом взлетел Поттеру на плечо. Потерся мордочкой о щеку, муркнул, здороваясь.
– Вот ты где, бродяга, – Гарри почесал коту шейку, с удовольствием слушая его мурлыканье. – Где тебя носило, хотел бы я знать?
Кот фыркнул и поудобнее устроился на своем насесте. Он не любил полигона по средам и субботам, слишком громкие звуки там раздавались в эти дни. Поэтому, против обыкновения, он отправлялся гулять по территории Академии. Была она обширна, включая не только полигон, но и парк, полосу препятствий, огород, где вперемешку росли овощи для стола и травы для лазарета, плац, беговую дорожку и много чего еще. Словом, места для полугодовалого котенка было больше чем достаточно. И мышей тоже.
– Ну что, пойдем ужинать? – курсант прибавил шагу, ощущая урчание в желудке. Кот был только за. Гарри хмыкнул, вспомнив, как с боем отстаивал право своего питомца находиться в Академии, рядом с хозяином. В разгар скандала один из инструкторов, решивший разрубить Гордиев узел, попытался стащить котенка с хозяйского плеча. Напуганный и недоумевающий пушистик мгновенно преобразился. Выгнув дугой спину, распушив и без того внушительный хвост, Сильвер продемонстрировал белоснежные острые зубы и грозно завыл, отмахнувшись лапой с выпущенными когтями от загребущей руки, затянутой в перчатку из драконьей кожи. Кот успел раньше, чем его хозяин, и явно не собирался останавливаться на достигнутом. Инструктор сдавленно охнул, скандал сам собой сошел на нет – перчатка, предназначенная для работы в самых сложных и опасных условиях, в том числе и с дикими животными, оказалась прорезана насквозь. Четыре параллельные царапины, набухающие кровью, красовались на руке, дерзнувшей попытаться разлучить Сильвера с его человеком. Пострадавший поспешил отодвинуться. Ректор же, напротив, подошел поближе, внимательно разглядывая распушившегося, гневно ворчащего кота, а заодно и набычившегося Поттера. Мальчишка стоял, подняв ладони, на кончиках пальцев грозно потрескивали бледно-зеленые вспышки. Он готов был защищать маленького друга от всего мира, а начать явно намеревался именно с преподавательского состава Академии авроров.
– Вольно, курсант! – добродушно хмыкнул ректор Шульц, оценив готовность тандема. – Ты, парень, сразу бы сказал, что твой кошак – боевой фамилиар, проблем бы не было ни у тебя, ни у нас.
– Боевой фамилиар? – настороженно уточнил Гарри, неохотно опуская руки и подозрительно зыркая на присутствующих. Скрипнувшая дверь заставила парня дернуться, снова готовясь отражать атаку, но не потребовалось.
– И чему вас в школе учили? – ворчливо пробурчал вошедший – престарелый наставник, обучающий курсантов незаметному наблюдению за подозреваемыми и сбору информации. По слухам, он учил еще Грюма, старейшего из Авроров, остающихся в строю. Обращался он, к слову, вовсе не к Гарри. – Первый за сорок восемь лет курсант с фамилиаром, а вы их разлучать вздумали! Петерсон! Чем ты думал, спрашивается? Скажи спасибо, что в перчатках был, иначе не всякий целитель взялся бы тебя лечить! Фамилиар в бою использует магию, как и его хозяин. Когда они вместе, их магическая сила умножается, а вам вздумалось драку устроить. Болваны.
Одарив матерых инструкторов уничижительным взглядом, сухонький старичок-волшебник прихватил Гарри за рукав.
– А ты со мной пойдешь. Так и быть, расскажу тебе, невежде, о боевых фамилиарах…
Гарри ухмыльнулся, вспомнив, как наставник Рокмор, покашливая и по-домашнему сетуя на возраст, поил его чаем с печеньем и неспешно излагал все, что знал о фамилиарах. Оказывается, их было несколько разновидностей, все для разных целей, и в прежние времена маги могли подобрать себе подходящего. Однако в нынешние времена этого уже почти никто не умел, редким случаям такого рода волшебники обязаны были совпадениям и удаче. Сейчас вид курсанта Поттера с котом на плечах никого уже не удивлял – привыкли.
– Здорово, приятель! – обернувшись, Гарри увидел Рона, в компании однокурсников присоединившегося к аврорам. В этот день будущим целителям читали лекции по полевой хирургии, так что обедали они здесь же, в Академии.
– Привет, Рон! – Гарри радостно треснул рыжего по спине, получив дружеский тычок в ребра. Сильвера Уизли безбоязненно потрепал по холке – против друзей своего хозяина кот никогда не выпускал когтей. Котенок снисходительно боднул его лобастой головой в ладонь и приветственно мыркнул. Друзья зашагали плечом к плечу, оживленно делясь новостями. К ним присоединились однокурсники, многие из которых состояли в АД, так что в столовую ввалилась весело гомонящая толпа. Рассевшись за столами, проголодавшиеся студенты взялись за еду. Гарри между тем похвастался, что гостил нынче у Снейпов.
– А я в следующую пятницу пойду, составишь компанию? – Рон по-прежнему ухитрялся разговаривать с набитым ртом.
– Не, не смогу, – вздохнул Гарри, подкладывая в миску Сильверу еще кусочек вареного мяса. Кот восседал рядом на стуле и чинно обедал вместе со всеми. – У меня в пятницу зачет по рукопашке и лекций шесть штук.
– Жалко, – вздохнул Рональд. – Мы давно не были в Хогвартсе вместе.
– Ничего, побываешь один, – утешил его Гарри. – В субботу мне расскажешь, как у них там и что. Мало ли, может, Гермиона за неделю что-нибудь придумает со своим зельем…
– Знаете, сэр, я всегда думал, что пауков боюсь, – рассуждал Рон Уизли, одетый в лимонную мантию целителя с шевроном ученика, неторопливо прихлебывая ароматный чай. Он уже разузнал все новости, случившиеся за неделю в Хогвартсе, и теперь делился своими. – А вот ничего подобного, пауки – милейшие существа, и чего я их раньше не ценил? Другое дело целитель Магнус, вот уж кого бояться надо, всю душу на раз вытрясет, куда там дементорам!.. Скажем, в прошлый четверг был у нас семинар по снятию спонтанных проклятий и сглазов, так он нас попросту проклял и велел лечиться! И главное, у всех проклятия разные получились! Как нарочно.
– Не как, а именно нарочно, – Снейп, поднявшись с места, не глядя снял с полки увесистый фолиант. Полистав книгу, он развернул ее к Рону. – Это особый способ, воздействует на подсознание, так что вы, господа целители, в сущности сами выбрали себе проклятия. Каждый свое.
– Это он нам потом рассказал, а тогда… – парня передернуло. – Кого тошнит, у кого головокружение, кто животом страдает… две девчонки в обморок упали, у Лероя галлюцинации, в общем, развлекайся – не хочу! Пришлось срочно щит мастерить, ну, помните, Вы нам показывали? Вот. Ну, проморгался, отдышался, развеял остаточный фон, начал ребят вытаскивать, а этот гад еще шипит, мол, каждый должен сам работать, бла-бла-бла… А я зол был, как четыре Волдеморта! Ну и…
Рыжий замялся, прячась за кружку с мятным чаем. Аромат мяты причудливо смешивался с запахом дезинфицирующего раствора и – совсем чуть-чуть – тонизирующего зелья.
– Ну и?.. – миссис Снейп взыскательно прищурилась, ожидая продолжения.
– Да ладно тебе, Гермиона, он все равно быстро сглаз с себя снял. – Рональд проказливо ухмыльнулся. – Минут через десять. Ну, отработку назначил, пробирки в лаборатории мыть. А за семинар высший балл выставил, мол, никто раньше так не извращался.
Допив чай и обсудив с четой Снейпов практикум по сложным лечебным зельям, который должен был начаться у будущих целителей через десять дней, целитель-стажер Уизли попрощался и отправился в Мунго через камин. Выбравшись из камина в холле, Рон попал в обстановку привычного уже бардака. Здесь толпились волшебники и ведьмы с самыми различными проблемами, от бытовых травм и банального насморка до сложных проклятий и драконьей оспы. Практики у Рона и его однокурсников хватало, пусть даже им еще и не доверяли сколько-нибудь серьезных дел. В основном стажерам приходилось драить полы, разносить лекарства, выносить утки и заниматся прочими делами в стиле отработок у Филча. Благо хоть магией пользоваться не возбранялось. Рональд взял у своей матушки пару уроков бытового чародейства и теперь не слишком утруждался.
– Привет, Уизли! – развернувшись, Рон узрел Малфоя. Донельзя мрачного, надо сказать.
– Привет, Малфой, ты чего кислый? – гриффиндорец явился в Мунго на двадцать минут раньше, чем нужно, и потому мог себе позволить поболтать.
– А чего веселиться? – скривился Драко. – Мне, можешь себе представить, нужна прививка от драконьей оспы и драклова прорва анализов!
– С какого перепуга? – Рон уже ухватил бывшего недруга за рукав мантии и тащил его за собой в подсобку, где в основном коротали свободное время стажеры, если, понятное дело, это время у них вообще было.
– Я же ресторан открываю, ты что, не в курсе? – хмыкнул в ответ блондин. – Вот, оформляю документы. А в Министерстве с меня потребовали… Я же не просто хозяин, я шеф-повар! И персонал весь тоже. Вот не думал, что с этим столько хлопот!
– Ну-ка, дай поглядеть, – рыжий взял у Драко папку с бумагами, перелистал и присвистнул. – Интересно, кто же там тебя так не любит?
– А что? – настороженно подобрался Малфой. Он и раньше предполагал подвох, но не был уверен.
– А то, что даже целителям, которые работают с заразными больными, столько не надо, – просветил слизеринца Рон. – И уж тем более не раз в месяц, как тебе тут написали. Так кто тебе документы оформляет?
– Некто Физалис Петерсон, – откликнулся Драко. – Я так понял, он невелика птица…
– Погоди, сейчас узнаем, – Рон нашарил на каминной полке коробочку с летучим порохом. – Кабинет Персиваля Уизли!..
Минут через десять Рон вынырнул из камина и стряхнул с волос сажу.
– Этот Петерсон, чтоб ты знал, двоюродный племянник владельца ресторана «Единорог», – сообщил он Малфою. – Вот и решил подсобить дядюшке и отвадить конкурента. Ничего, Перси сказал, разберется.
– А он кто?
– Перси? Перси личный секретарь Министра Магии! – Рональд пакостно хихикнул. – Так что Петерсону ничего не светит. Кстати говоря, дядюшку зовут Аврелиус Аббот, он дедушка нашей Ханны. И ничего такого у племянника не просил, зуб даю.
– Ты меня утешил, – фыркнул Драко. – Но я хотел бы все-таки знать, что там с прививками и анализами?
– Перси велел с полчаса подождать. Ты пока тут посиди, я ребятам скажу, что ты здесь. Да ты их всех знаешь, если что. А мне пора, потом поболтаем.
Рон фамильярно хлопнул Малфоя по спине и умчался по своим стажерским делам. Драко остался сидеть в маленькой комнатке с узким окном, где помещался лишь стол, пара колченогих стульев да два топчана у стен. Это если не считать несоразмерно большого камина, занимавшего чуть не полкомнаты. Откуда в этой каморке такое чудовище, Драко было невдомек, да и не слишком интересно. Интереснее было, что там выяснит Уизли…
Камин фыркнул, выплюнув на пол горсть пепла, и в огне показалась аккуратно причесанная рыжая голова.
– Мистер Малфой, Вы здесь?
– Здесь, мистер Уизли, – светски откликнулся Драко, присаживаясь на корточки у камина.
– Отлично, – Перси протянул ему изрядно похудевшую папку. – Вот перечень справок, которые необходимо получить лично Вам, в отдельном конверте список по иным должностям – повара, официанты, уборщики. Обследование раз в полгода, санитарная проверка помещения проводится непосредственно перед открытием. Настоятельно рекомендую артефакты, отпугивающие грызунов, установить заранее, во избежание.
– Благодарю Вас, мистер Уизли! – Драко учтиво склонил белобрысую голову и принял папку. – С меня приглашение на открытие.
– Пустяки, – отмахнулся Перси. – Мне это ничего не стоило.
И бесследно исчез в пламени камина. Малфой проводил его задумчивым взглядом.
– И торт, – пробормотал он. – А второй – рыжему. Хотя… этот ведь тоже рыжий.
Задумчиво покачав головой, Драко вышел из комнатки и отправился в холл, к привет-ведьме, чтобы спросить, куда ему пойти за своими справками. А заодно прикидывал, сколько нужно будет приглашений на открытие ресторана. И предвкушал, как будет в красках расписывать крестному свое посещение госпиталя…
– Вот, это пирог с ревенем, капустные шницели… Не спорь, крестный, я знаю, что вас тут хорошо кормят. Мне просто нужны подопытные кролики для испытания новых вегетарианских рецептов! – Драко Малфой деловито выкладывал на стол все новые судки и свертки, исходящие аппетитными ароматами. Он пребывал в отличном настроении. Нужные документы были оформлены, облюбованное помещение для будущего ресторана удалось приобрести за куда меньшую сумму, чем он предполагал, вполне хватило отложенных денег, даже у отца просить не пришлось. Он копил, откладывая карманные и подаренные к праздникам деньги лет с тринадцати, когда еще и мечтать не мог о том, чтобы стать настоящим поваром. Но все равно откладывал, и вот теперь мечта начала понемногу обретать плоть. На радостях парень сорвался в Хогвартс, чтобы поделиться новостями с крестным. И теперь, радостно вывалив на декана и его супругу все, что только вспомнил, включая свой эпический поход в Мунго, потрошил принесенные с собой припасы.
– Маглы, чтоб вы знали, такие затейники, это нечто! Нет, прав я был, что записался на кулинарные курсы, чем хотите, поклянусь! У нас ведь как? Традиции, традиции и еще раз они самые. Если положено ростбиф с йоркширским пудингом, значит, с пудингом, и никаких гвоздей. А они… наш наставник гарнир сделал из тушеной капусты с луком и грибами, та-ка-я вещь! Я вам принесу в следующий раз. И не спорьте! Лучше Поттера пригласите в субботу на обед. И Уизли! Он у нас любитель пожевать, причем неважно, что, лишь бы побольше.
Супруги Снейп, смирившиеся с предстоящим сеансом чревоугодия, с интересом наблюдали за тем, как наследник древнего рода умело сервирует стол, попутно расписывая достоинства каждого блюда и сообщая последние новости.
– А это вишневое суфле! Сам придумал. Кстати, крестный, ты в курсе, что Лонгботтом вывел новый сорт мяты?.. Не поверишь, она розовая! А если кипятком залить, дает сиреневый оттенок. На вкус, правда, мята как мята. Я спросил его, на кой ему это было надо? А он мне – случайно, мол, вышло! Вот балбес… зато теперь такие возможности для декорирования блюд! Особенно десертов.
Накормив друзей до полной неподвижности и заболтав до невозможности, Драко скинул в безразмерный портфель пустую посуду, попрощался и исчез в пламени камина, оставив после себя ароматы перца, ванили, жаркого и пудингов. И приманчиво пахли оставленные им на столе пирожки с капустой, накрытые чистой салфеткой.
Драко выбрался из камина в «Дырявом котле» и вышел в Косой переулок. Его будущий ресторан располагался на углу Косого переулка и Стекольного тупика, недалеко от Гринготтса. Отличное место, удобное. И даже ремонт, в принципе, не слишком нужен, здесь когда-то уже был ресторан, но закрылся лет пять назад после смерти владельца. Наследники помещение продали, и в нем обосновалась бакалейная лавка. Однако хозяин уехал в Америку, когда Волдеморт начал творить безобразия, и уже год магазин был выставлен на продажу. Начинать новое дело, когда вокруг рыщут Пожиратели Смерти, охотников не было, потому и досталось помещение юному Малфою без особого труда. Отомкнув заднюю дверь тяжелым медным ключом, Драко перешагнул порог и затеплил Люмос. Освещение пока не работало, так что здесь, в подсобке с наглухо забитыми окнами, было темным-темно. Юноша оглядел обшарпанные стены и вздохнул. Да, с ремонтом подсобных помещений придется подождать. Даже на зал ресторана и кухню и то хватит сильно в обрез, придется поначалу пробавляться трансфигурацией, что не слишком-то приветствуется. Но что поделаешь, денег пока нет, и в ближайшее время не предвидится. Просить же отца… нет, можно, конечно. И папа даже даст, сколько нужно. Но вот беда – старший Малфой, хоть и смирившийся с жизненной целью сына, продолжал сдержанно неодобрять. Или не очень сдержанно, это уж как повезет. А результатом, как водится, были нотации, намеки, вздохи, гримасы и прочее. А мама лишь подливает масла в огонь, то и дело причитая, как похудел ее бедный мальчик, как он себя не бережет. Вот потому-то уже полтора месяца Драко обитал над своим будущим рестораном в крошечной квартирке. Прежде весь второй этаж также принадлежал владельцу ресторана, который жил там со своей семьей. Но впоследствии эту площадь выкупили и разделили на маленькие квартиры, сделав нечто вроде доходного дома. Заботился хозяин о сдаваемой жилплощади скверно, поэтому потолки протекали, а душ то и дело фыркал холодной водой. Но Драко не жаловался – он был слишком счастлив и слишком занят воплощением своей мечты…
Пройдя в зал, он пристроил свой портфель и мантию на стойку портье, критически оглядел огромные, жутко грязные окна, только на днях освобожденные от деревянных щитов, и вынул палочку.
– Ну что, поехали!
Уборка шла полным ходом, когда в парадную дверь неуверенно постучали. Драко не глядя бросил отпирающее заклинание и крикнул:
– Входите, не заперто!
– Привет, Драко! – на пороге застенчиво топтался Невилл Лонгботтом с большим горшком в руках. Из горшка ожидаемо торчало какое-то растение. – Я не помешаю?
– Нет, я уже закончил, – Драко навел последний лоск на сияющее хрустальной чистотой стекло и повернулся. – Ты в гости или по делу?
– Я в гости по делу! – Невилл хихикнул и протянул Малфою горшок. – С новосельем тебя.
– Э… спасибо. А это что? – Драко опасливо принял подношение и подозрительно оглядел растение. Выглядело оно совершенно невинно, однако слизеринца это не успокоило.
– Ты его поставь, – ласково улыбнулся травник, и Малфой послушался, подозревая неладное. – Это модификация дьявольских силков…
– Ты с ума сошел?! – нервно подпрыгнул Драко, шарахнувшись от растения подальше. – Я еще жить хочу!
– Да не переживай ты, я же говорю – модификация! – Лонгботтом поймал переполошившегося Малфоя за рукав. – Он абсолютно не агрессивен.
– А зачем он нужен? – Драко немного успокоился. Он уже уяснил, что если этот гриффиндорец говорит что-то о растении – любом растении! – то так оно и есть, даже проверять не надо.
– Вместо вышибалы, – Невилл ухмыльнулся, оценив выражение лица слизеринца. – Да не волнуйся, говорю же, все нормально. Он действует исключительно по приказу хозяина, и никак иначе. У него розетка в центре, видишь? Вот, капнешь крови, дашь ему имя, и будет он тебя слушаться, как родную маму. Ну, или папу. А если захочешь еще кому-нибудь разрешить им командовать, то капаешь сначала свою кровь, потом выбранного тобой человека и представляешь их друг другу. Ну, помнишь, как в сказке «Алиса в Зазеркалье» – Пудинг, это Алиса, Алиса, это Пудинг. Троих можно свободно, пятерых – с натяжкой. Больше не надо, заболеет. Кстати, первый, тот, кто дал имя, имеет приоритет.
– А если он кого-нибудь случайно убьет? – хмуро уточнил Малфой, хотя и понимал, что Лонгботтом – не Хагрид, и такую возможность наверняка предусмотрел. Так оно и оказалось.
– Он точно дозирует воздействие и никогда не хватает за шею. Во избежание, так сказать. Ухаживать за ним просто, я вот написал тебе тут. И еще его надо будет пересадить, когда подрастет. Чем больше горшок, тем крупнее растение. При необходимости он сумеет оплести весь зал. Будет очень красиво, видишь, какие листочки? А ведь он еще и цветет!
Драко только головой покачал. О том, что в ресторан с дьявольскими силками в качестве украшения народ может попросту побояться ходить, травознай явно не подумал. Ну, в крайнем случае, его можно забрать в квартиру и поставить в качестве охраны от воров. Не отказываться же от подарка, редкость все-таки. Малфой аккуратно надрезал заклинанием палец, капнул в розетку и торжественно заявил:
– Нарекаю тебя Вилле!
Гибкая ветка вздрогнула и ласково обвилась вокруг его запястья. Драко ощутил нежное пожатие, затем побег соскользнул с руки, и растение снова притворилось обычным.
– А еще вот! – Лонгботтом, дождавшись окончания процедуры знакомства, водрузил на стойку пакет сушеной травы. – Та самая мята, помнишь? Мы ее протестировали вдоль и поперек. Самая обычная мята, только цвет оригинальный.
– Соберешься к Снейпам, прихвати, – посоветовал Драко, забирая пакет и горшок с силками и отправляясь на кухню. – Пошли, чаю сделаю с твоей мятой. У меня печенье есть…
– Да, розовая. Я вам привез из теплицы, сами поглядите, – Невилл Лонгботтом, лучший студент факультета Травологии за последние тридцать лет, с удовольствием делился с четой Снейп подробностями и результатами своих экспериментов. – Мята розовая, розы синие, пионы зеленые, полынь сладкая, а картошка сама из земли выкапывается.
– И разбегается, – ехидно заключила Гермиона.
– Ага, – Невилл рассмеялся и уточнил. – В разные стороны. И тут же прячется, причем норовит прихватить с собой обычную картошку. Видимо, надеется ее разбудить.
– И как, успешно? – профессор Снейп с интересом изучал своего когда-то самого худшего ученика и вполне одобрял увиденное. Этот крепкий уравновешенный молодой парень совсем не походил на прежнего себя – пухлого мальчишку, боящегося собственной тени.
– Ничуть, – хмыкнул Лонгботтом, с удовольствием пробуя новый чай с цветками лимонного дерева и корицей. – Зато обычная картошка прекрасно прорастает и не страдает от вредителей, так что с посадкой никаких проблем. Кроме одной – отбить потом урожай у шустрых клубней. Слава Мерлину, они не кусаются.
– Ты их дрессировать не пробовал? – полюбопытствовала Гермиона, придвинув поближе к однокласснику блюдо с пирожками.
– Пробовал, – откликнулся Невилл, надкусив пирожок с повидлом. – Пока результаты скромные, но надежда есть. Хочу обучить их сносить урожай в специальные ящики и отпугивать потом грызунов.
– Главное, чтобы они не начали отпугивать хозяев, – проворчал Снейп, представив себе агрессивную картошку, гоняющую по амбару фермеров.
– Мы над этим работаем, сэр! – кивнул Лонгботтом.
Допив чай и обсудив с четой Снейп перспективы улучшения вкуса зелий, где можно будет заменить обычную полынь сладкой, Невилл откланялся, еще раз пообещав прислать образцы и семена новых гибридов. И ушел через камин, оставив витать в воздухе подземелий запах земли, роз и помидорной рассады. Огонь в камине вновь стал оранжевым, и Северус задумчиво покачал головой.
– Помнится, я не верил, что этот парень вообще нормально окончит школу. А сейчас он фактически состоялся, как профессиональный герболог, даром что не доучился еще. Да и остальные, признаться, приятно удивили.
– И я? – Гермиона лукаво улыбнулась.
– Ты особенно! – зельевар тихо рассмеялся, припомнив очередную безумную идею любимой супруги – раз не получается сделать зелье, помогающее понимать парселтанг, может, нужно добавить к зелью артефакт?.. И не замедлила осуществить идею на практике. Снейп был в ужасе, Флитвик в восторге, Нагайна в замешательстве, а Гермионе пришлось чуть подрезать волосы, чтобы не щеголять с неровно обгоревшими концами. Тем не менее, направление исследования было явно перспективным.
– Хотелось бы знать, что будет со всеми нами лет через пять? – задумчиво пробормотала миссис Снейп, присаживаясь на диван рядом с супругом.
– Хотелось бы, – согласился зельевар, обнимая ее за плечи. – Готов спорить, зрелище будет интереснейшее!
Пять лет спустяЗельевар оказался прав – зрелище и впрямь оказалось прелюбопытнейшее. Большой зал Хогвартса, немало повидавший за время своего существования, напоминал цветовую шизофрению, украшенный шариками, ленточками, бантиками и прочей сентиментальной ерундой. Радужное многоцветие разнообразного декора буквально сшибало с ног многочисленных гостей, заставляя озираться вокруг и вполголоса спорить о том, кто бы мог быть автором всего этого карнавального безумия. Тем более, бессменный директор школы Альбус Дамблдор лишь усмехался лукаво в белоснежную бороду и ловко обходил неудобные вопросы. Его супруга и заместитель профессор МакГонагл брала пример со своего мужа и лишь загадочно улыбалась в ответ на все намеки и расспросы, напоминая ожившую Мону Лизу. Так что любопытствующим оставалось лишь строить догадки; никто из них, кстати говоря, не угадал. Кроме Мастера Зелий. Северус, в первый раз увидев нелепые гирлянды на стенах и в воздухе, сразу же заподозрил неладное.
– Гермиона, это то, что я думаю? – хмуро поинтересовался он у супруги. Та лишь вздохнула:
– Боюсь, что да. Не сердись, он же хотел, как лучше!
– Благими намерениями, знаешь ли…
Однако в этот момент к кафедре вышел Министр Магии Кингсли Бруствер, чтобы поздравить собравшихся с очередной годовщиной Победы, и разговор супругов Снейп был отложен. Но не забыт, и Северус вернулся к нему, едва официальная часть торжества завершилась, и некоторые из гостей получили возможность покинуть Большой зал, чтобы отпраздновать в кругу ближайших друзей во внутренних покоях замка.
– Северус, Гермиона, – министр Бруствер тепло поприветствовал чету зельеваров, едва улеглась общая шумиха. – Полагаю, вы знаете дарование, которое так непревзойденно украсило зал?
– О да, – хмыкнул Снейп, насмешливо покосившись на зардевшуюся жену. – Я даже могу вас познакомить, Кингсли.
– Серьезно? – Бруствер хохотнул и с интересом уставился на зельевара. – Сделай милость, познакомь! Я не первый год на свете живу, но такого… гм… оригинального дизайна еще не видел!
– Ладно, уговорил, – Снейп с самым заговорщицким видом кивнул министру и негромко позвал. – Северус! Вылезай немедленно, как не стыдно подслушивать!
– А я и не подслушивал! – из-за портреры показался насупленный пацаненок лет четырех от роду. – Я подглядывал, вот!
– Познакомьтесь, господин министр, вот тот самый декоратор, который угробил… то есть, модернизировал декор Большого зала.
– Вот как? – добродушно хохотнул Кингсли, с любопытством разглядывая малыша. – Мистер Северус Снейп-младший, верно?
– Ага, – мальчик шмыгнул носом и застенчиво покосился на собеседника. – А я Вас знаю, Вы Министр!
– Правильно, – серьезно кивнул Бруствер и протянул Севу ладонь. – Я очень рад с тобой познакомиться.
– Я тоже, – малыш с уморительной серьезностью ответил на рукопожатие. – А можно, я вас своей сестре покажу? Она еще маленькая, никогда министров не видела!
– А ты, можно подумать, видел, – хмыкнул Снейп, разглядывая сына. Тот серьезно кивнул:
– Да! Я уже видел, вот прямо сейчас, а она еще нет.
И, не дожидаясь ответа, мальчишка умчался прочь, вопя во все горло:
– Гииииин! Гинни, иди сюда, чего покажу!
– И кому он собрался показывать такую диковину, как Министр Магии? – потешаясь, поинтересовался Кингсли.
– Своей младшей сестре, конечно! – Северус пожал плечами. – Гинни он обожает и старательно выполняет обязанности старшего брата по наставлению ее всем премудростям этой жизни… ну, как он их понимает.
– Гинни? Гвиневра?
– Генриетта.
– Что, в честь Гарри?
– В каком-то смысле, пожалуй.
Между тем раздался топот, и из-за занавески, скрывающей проход в коридор, выбежал Северус-младший. Он тянул за руку свою двухлетнюю сестренку в голубой мантии, покрытой малиновыми пятнами. В кулачке девочка крепко сжимала большую ложку, перемазанную чем-то красным и липким.
– Так-так, – счастливый отец с интересом оглядел своих чад и задержал взгляд на дочери. – Гинни, а что говорила мама насчет варенья?
– А это не вагенье! – бодро отрапортовала Генриетта, демонстрируя ложку. – Это жжем!
– Джем, значит, – хмыкнул Северус и перевел взгляд на Кингсли. – Знакомьтесь, господин Министр, эта юная леди – моя дочь Генриетта…
– Папа! – тут же возмутился Северус-младший. – Это же я обещал показать Гин настоящего министра, а ты все испортил!
Министр между тем отважно пожал перепачканную вишневым джемом ладошку младшей представительницы семейства Снейп.
– Здгасте, мистег Министег! – важно поздоровалась девочка и присела в смешном реверансе, явно у кого-то подсмотренном.
– Здравствуйте, мисс Снейп, – светским тоном ответствовал Министр, краем глаза наблюдая, как оказавшийся неподалеку Поттер давится от смеха. Впрочем, пару секунд спустя повод ухмыляться появился уже у Бруствера, поскольку Генриетта, едва заметив Гарри, тут же забыла про какого-то там Министра и помчалась к народному герою с радостным воплем:
– Кгестный пгишел!
Вмиг перемазавшись вишневым джемом, Гарри подхватил на руки двухлетнее совершенство.
– Привет, мелкая! – радостно поздоровался он, ничуть не огорчаясь загубленной мантии. – Безобразничаешь, пока мама не видит?
– Да! – твердо согласилась Гинни, кивнув кудрявой головкой. – Маме не говоги!
– Не скажу, – покладисто отозвался Поттер. – Но тогда тебе надо умыться, а то она и так все узнает.
– Мыться скучно! – надулась Генриетта. – Вода мокгая потому что.
– Если бы вода была сухая, мы бы так и ходили немытые, – философски заметил крестный и обратился к Снейпу: – Профессор, мы в ванную и обратно, а то Гермиона меня покусает.
Проводив взглядом Гарри, беззвучно испарившегося вместе с крестницей, Кингсли заинтересованно покосился на Снейпа.
– Покусает? За что? Он же не кормил ее вареньем!
– За то, что не заложил крестницу матушке, – заговорщицким тоном отозвался Северус. – Гермиона полагает, что это плохо скажется на характере Гинни, и она вырастет своевольной.
– А ты так не думаешь?
– Не думаю, – Снейп ухмыльнулся. – Генриетта вырастет своевольной вне зависимости от того, кто и как будет ее воспитывать. Характер такой.
– Гриффиндор, – с усмешкой заключил Бруствер, рассматривая перепачканную джемом ладонь.
– Он самый, – фыркнул отец будущей гриффиндорки.
Между тем, помянутая будущая гриффиндорка и ее крестный уже шли обратно, взявшись за руки. Девочка была умыта, мантия ее сияла первозданной чистотой, да и Поттер тоже больше не выглядел мальчишкой, опрокинувшим на себя блюдце с вареньем. Даже ложку – неопровержимую улику – он умудрился куда-то спрятать.
– Быстро вы, – одобрительно прищурился Кингсли. – Из тебя, я смотрю, отличный папаша выйдет. Вы с Джинни не собрались еще?
– Да нет, – Гарри чуть печально улыбнулся. – Мы и не женаты пока.
– Не ссорились хоть? – сочувственно поинтересовался Министр.
– Что вы, – Поттер заулыбался веселее. – Мы вместе, просто… ну, сами понимаете, то у меня сборы, то у нее чемпионат, видимся не каждый день. Стараемся почаще, но не всегда выходит.
– Мда. Аврорат и квиддич, – Снейп покачал головой. – Мне удивительно, что вы вообще умудряетесь хоть как-то пересекаться!
– Мы такие, профессор! – хихикнул Гарри. – Вы сами нас учили не тратить время зря! Кстати, о потраченном времени: Гермиона так и не сказала, что там у нее с мастерским рангом?
– Все в порядке, – Северус хмыкнул, глядя на улыбающегося до ушей Поттера. – Но подробности она сама тебе хотела рассказать, и если я испорчу ей это удовольствие… сам понимаешь.
– Понимаю, сэр! – Гарри снова подхватил Генриетту и взял за руку крутившегося рядом Сева. – Ну что, безобразники, пойдем искать маму?..
– Знаешь, Гарри, это оказалось гораздо сложнее, чем я думала, – задумчиво говорила миссис Снейп, отпивая из чашки ароматный чай. – Все-таки парселтанг – это врожденный дар, кровный, можно сказать. Так что просто сварить зелье, которое поможет понимать змей, оказалось невозможно. Мы и так пробовали, и эдак… в общем, оказалось проще змею научить понимать людей.
– Серьезно? – Гарри уронил на пол конфету, Рон поставил чашку мимо блюдца, Невилл отложил печенье, а Драко забыл вынуть из чая ложечку.
– Конечно, серьезно! – тряхнула каштановыми кудрями новоиспеченный Мастер зелий. – Я ведь за эту разработку получила звание Мастера! А леди Нагайна теперь носит кулон с губкой, пропитанной зельем, и водит школьников на экскурсии в Запретный лес. Кулон, кстати, работает в обе стороны – дети тоже ее понимают.
– Здорово! – порадовался Поттер. Он с самого начала питал к огромной змее искреннюю симпатию. – Значит, она нашла свое призвание?
– Вполне, – хмыкнул профессор Снейп, с интересом разглядывая кусок пирога с яблоками и дыней, принесенный сегодня Драко. – Она обожает маленьких шумных детенышей, которые больше не пища. С ней дети в полной безопасности – эту даму всерьез боятся даже акромантулы.
– Еще бы, после того, что случилось на первой экскурсии! – фыркнул Поттер. – Если не ошибаюсь, пара сыновей Арагога не досчитались лап?..
– И не только они, – с удовольствием отозвался Рон. Он по-прежнему терпеть не мог пауков.
– И не только лап, – меланхолично уточнил Малфой, помешивая чай.
– Теперь боятся даже высунуться из чащи, когда в лесу прогуливается Нагайна со своими подопечными, – кивнул зельевар. – С кентаврами у нее нейтралитет, они не лезут к ней, она не трогает их. Единороги ее опасаются, но не слишком, так, на всякий случай. А с фестралами у леди Нагайны отношения дружеские, да и гиппогрифы ее привечают. Особенно после того, как она загрызла мантикору, похищавшую их жеребят.
– Надо будет с ней повидаться, – кивнул Гарри. – И поговорить заодно, интересно же, как работает амулет!
– Сегодня она отдыхает, – сообщила Гермиона. – Говорит, слишком много посторонних, кто визжит, кто на хвост наступает. Словом, сущий кошмар и безобразие.
– Действительно, – искренне посочувствовал змее Гарри. Он сам, будучи в своей анимагической форме, испытывал ровно те же самые трудности. Конечно, по размерам ему быдо далеко до Нагайны, но и полтора метра для вересковой гадюки – довольно приличный рост.
– Собственно, формулу состава мы вычислили уже давно, – продолжала рассказывать миссис Снейп, – но провести исследования, опыты, оформить все, как полагается, до последнего времени не получалось. Сам понимаешь, беременность и зельеварение слабо совместимы.
– Ну да, а у тебя двое, да почти подряд, – хихикнул Рон. – А кроме Бодроперцового и зелья от прыщей больше ничего и нельзя. Ну, может, еще средство от головной боли, самое простое.
– Вот-вот, – покивала Гермиона. – И пока кормишь, тоже нельзя. В общем, два месяца назад только и закончили. Да еще доказывать пришлось, что данное изобретение имеет практический смысл.
– И как, получилось? – с интересом уставился на нее Невилл. – Я, честно говоря, и не знаю, какая еще от него польза, кроме как побеседовать с леди Нагайной.
– Например, теперь можно договориться со змеями и получать от них яд, – пояснил Снейп. – Отданный добровольно, он гораздо эффективнее.
– А еще у змей тепловое зрение, – добавил Гарри. – А тепловизор имеет очень широкий круг применения, по себе знаю.
– Что, ты сам был уже этим… тепловизором? – полюбопытствовал Драко. Он недавно окончил очередные кулинарные курсы и тут же начал прикидывать, а не завести ли себе змею. Исключительно для того, чтобы следить за нужной температурой в печи, если блюдо будет какое-нибудь особенное.
– Приходилось, – Гарри ехидно ухмыльнулся. – Ловили мы как-то контрабандистов, которые ввозят в Британию серебряных скорпионов из Нубии. И так они тайник оборудовали, что никак не найти. Ну, вот и пришлось.
– Нашел? – придирчиво вопросил Малфой.
– Нашел, – Поттер ухмыльнулся еще пакостнее прежнего. – А открыли они его сами, когда им сказали, за сколько секунд скончается человек после укуса вересковой гадюки.
– И они поверили, что ты их покусаешь? – Гермиона удивленно посмотрела на друга. Тот самодовольно кивнул.
– Я очень старался, чтобы поверили.
– Зря все-таки Шляпа не отправила тебя в Слизерин, – фыркнул Драко, отпивая глоток чая. – У нас тебе самое место, что бы ты там себе не думал.
– Фиг, – решительно отрезал Рон, надкусывая пирожок. – Это наш змей! Львиный.
– Мантикора, что ли? – невинным тоном спросила Джинни. Она переглянулась с Поттером и оба захихикали.
– Видимо, да, – скорбно покивал Драко. – Человеческое лицо, львиное тело и змеиная… хвост, короче.
– Голова, вообще-то, – педантично уточнила Панси, с недавних пор Малфой, подливая любимому супругу чай. – У мантикоры вместо хвоста ядовитая змея, которая торчит… хм…
– Да-да, мы поняли! – Рон Уизли захохотал, откинувшись в кресле. – Гарри, радуйся, ты гибрид!
– Вот такой забавный я зверек! – с невинным видом развел руками аврор Поттер. – Кстати, Малфой, как у тебя дела в ресторане? Ты, помнится, жаловался, что бюрократия заела и поставщики распоясались?
– Все нормально, – Драко беспечно ухмыльнулся и взял за руку супругу. – Панси их построила так, что пикнуть боятся. И бумажки тоже взяла на себя. А я теперь только готовкой занимаюсь, самым интересным.
– Вот уж действительно кому как! – Панси пожала плечами. – Никогда не умела готовить, как мама ни старалась меня научить.
– Зато ты в финансовой документации гений, – отозвался Драко. – А поставщики… Люди, вы знаете, как они ее между собой называют? Железная леди!
– Вообще-то, Бульдожиха, – фыркнула Панси. – Железная леди – это, так сказать, официально.
– Представляю, какой для них был сюрприз! – Гермиона зловредно фыркнула. Они с Панси не были подругами, но вполне мирно общались в последний школьный год и после окончания Хогвартса. И миссис Снейп было прекрасно известно, что за миловидным курносым личиком и белокурыми кудряшками скрывается расчетливый ум и бездна математических способностей. Да, плутоватым поставщикам оставалось только посочувствовать – младшая леди Малфой никогда своего не упустит.
– Еще бы, – Драко довольно прищурился, нежно похлопав супругу по руке.
– Вас, кстати, скоро можно будет поздравить? – лукаво улыбнулась Гермиона, кивая на заметно округлившийся животик Панси.
– Можно, – снисходительно кивнул Малфой, с видом собственника обнимая жену за плечи. – Ждем девочку. Папенька не слишком рад, он жаждал наследника. Право, у меня создается впечатление, что он думает, будто мы нарочно, ему назло сделали дочку!
– От Люца всего можно ожидать, – со смешком согласился Снейп. – Он теперь будет ходить с оскорбленным видом, пока она не родится. А потом ультимативно потребует назвать внучку Нарциссой и начнет обожать и баловать изо всех сил.
– Вот пусть родит себе кого хочет и называет потом, – сварливо пробормотал Драко.
– А чем тебе имя не нравится? – поинтересовалась Панси. – Красиво же.
– Красиво, – согласился Драко. – Но если мы в самом начале уступим, он же нам жизни не даст!
– А вы его опередите! – с хитрым блеском в глазах предложил Гарри. – Явитесь торжественно в мэнор, сообщите, что в скором времени станете родителями прелестной девочки и скажите, что назвать ее решили Нарциссой… Панси, как твою маму зовут?
– Элоиза.
– Вот! Нарцисса Элоиза Малфой. И пусть твой папенька попробует возразить!
– Да, Поттер, еще раз повторю – место тебе в Слизерине! – торжественно заявил Драко. – Кстати, раз уж ты дал имя нашей дочери, придется тебе быть крестным. И не отвертишься, очкарик!
– И не собираюсь даже, хорек! – посмеиваясь, откликнулся Гарри. – Два крестника у меня уже есть, так что будет у Тедди с Гин хорошая компания.
– Вот уж подобрались у нас крестные, нарочно не придумаешь! – покачала головой Гермиона, пряча усмешку. – Аристократ с темным прошлым и летучий аврор!
– Скажи спасибо, что нам не пришлось искать еще и крестных матерей, как у маглов принято, – ехидно добавил Северус. – Представляешь себе Люца в паре, скажем, с Луной?
– А что? – Поттер хохотнул. – Оба белокурые, похожи даже.
– Так родственники, чего ты хотел? – фыркнул Драко. – Пусть и дальние. У Малфоев сильная кровь. Но со стороны действительно смотрелось бы… нестандартно. Особенно если Лавгуд… в смысле, Лонгботтом… надела бы на крестины свои серьги-редиски. И рядом папА в парадной мантии – чудное зрелище!
– А кстати, – тут же заинтересовалась Гермиона, прежде не заострявшая внимание на этом вопросе, – у магов, получается, только один крестный?
– Крестный или крестная, – уточнил Невилл. – У нашей с Луной Селины крестная Джинни, знаешь ведь. Между крестным и крестником образуется слабая магическая связь. Если двое будет, она станет сильнее, возможно, слишком сильной. И будет мешать жить всем троим.
– И что, неважно, кто крестный, мужчина или женщина? – педантично поинтересовалась миссис Снейп, на что Невилл пожал плечами.
– Обычно мальчикам приглашают в крестные мужчину, а девочкам – женщину. Но это не правило, просто так чаще всего бывает. Вон, у Генриетты крестный Гарри, и что? А ничего, крестный и все тут.
– А если… – но что именно если, Гермионе так и не суждено было спросить. По комнате вдруг пронесся ветер, задувая свечи и заставляя трепыхаться пламя факелов и огонь в камине. Шустрыми перепелками разлетелись салфетки, опрокинулся пустой бокал. Вспышка ударила по глазам, заставив собравшихся на миг зажмуриться. А потом…
– Ой, – растерянная Гермиона озадаченно разглядывала свои руки. Ногти отчего-то приобрели веселенький желтый колер и мигали как звездочки, а волосы выпрямились, вырвались на свободу из строгой прически и теперь спускались до самого пола, радуя зрителей таким же желтым цветом и розовыми цветочками, то и дело распускавшимися среди прядей.
– Мерлин всемогущий! – сдавленно охнул Невилл, изумленно таращась на рукав своей мантии. Он не был, конечно, утонченным денди, но малиновые мантии в зеленую полосочку в его гардеробе не встречались. До сего дня.
– Вот это фокус, – озадаченно бормотал Гарри, разглядывая свое отражение в полированном серебряном блюде. Его шевелюра окончательно встала по стойке смирно и приобрела насыщенный зеленый оттенок – как раз под цвет глаз. На фоне этой метаморфозы мантия, сменившая расцветку со скромного синего на ульра-яркий фиолетовый уже смотрелась совершеннейшим пустяком.
– Зуб даю, Мерлин тут ни при чем! – невнятно заявил Рон. Причина его косноязычия была очевидна – изо рта Уизли торчали солидного вида клыки, причем такие, что любой вампир просто удавился бы от зависти. Кроме того, коричневая парадная мантия приобрела интересный узорчик из розовых цветочков и оборки лимонного цвета.
– Как мило! – улыбнулась Луна, разглядывая прядь своих волос, ставших нежно-голубыми. Как, впрочем, и кожа. – Этот цвет лучше всего помогает собраться с мыслями.
– Так, – нехорошим тоном заявил Снейп, отбрасывая прочь салфетку, отрастившую крылышки, и поднимаясь с кресла, по которому бежали серые и розовые полоски. То, что строгая черная мантия внезапно окрасилась в гриффиндорский алый, его отнюдь не успокаивало. – Северус! Иди сюда! Немедленно!
– Полагаешь, это он? Может, это кто-то из школяров отоварился в магазинчике Умников Уизли? – поинтересовался Драко. Его самого магия превратила в длинноволосого брюнета с желтыми глазами и синей кожей. По мантии Панси прыгали разноцветные пятна, а на круглом животике водили хороводы малиновые нарциссы.
– Не полагаю, а точно знаю. Северус!
Дверь в соседнюю комнату медленно открылась, являя взрослым четырехлетнего мальчишку, усиленно делающего вид, что он не понимает, в чем дело, и его маленькую сестренку, измазанную с ног до головы шоколадом.
– Северус, как понимать это безобразие? – сурово вопросил Снейп, широким взмахом руки демонстрируя отпрыску вакханалию цвета и форм, воцарившуюся в отдельно взятой гостиной.
– Какое безобразие, папа? – деланно удивленно поинтересовался малыш.
В то же время Гермиона, узревшая дочь, всплеснула руками:
– Генриетта, где ты достала шоколад?!
– В шкафчике, – ответила Гинни. – Двегка откгыта, значит, можно, да?
– В шкафчике, значит, – вкрадчиво проговорил профессор, нависая над сынишкой. – В том самом, где хранится моя запасная палочка. И которую прямо сейчас ты держишь за спиной, негодник!
– А она не подписана была, а раз не подписана, значит, ничья, а раз ничья, значит, можно было взять, а я хотел попробовать заклинашку новую, а потом Гинни полезла за шоколадкой и толкнула, и заклинашка не получилась, а потом... – затараторил младший Снейп.
– Какую заклинашку, милый? – Гермиона переглянулась с мужем, прекрасно зная, что они еще не учили своего первенца цветовым чарам.
– Панси, дорогая, кажется, нам пора, – вдруг ни с того ни с сего заявил Драко, спешно вставая с дивана и подавая жене руку. – У нас еще встреча с поставщиками, спасибо за приятный вечер, крестный.
– Стоять!.. – тихо рявкнул зельевар, поворачиваясь к крестнику. – Ты знаешь что-то, чего не знаю я. И ты мне расскажешь.
– Э… – замялся Драко, пряча глаза. – Ну, не то чтобы знаю. Скорее, догадываюсь.
– Излагай, – ласково попросил Снейп, а Драко нервно поежился. – Меня крайне интересуют твои догадки.
– Помнишь, ты учил меня варить чесоточное зелье, когда мне было пять?
– Я не страдаю склерозом, Драко.
– Ну, вот и папа не страдает, понимаешь? Он не забыл, что у меня в тот раз все получилось.
– И что, ты испытал свое варево на любимом родителе? – прищурился Северус, а Малфой смущенно поерзал.
– Просто он появился раньше, чем домовик, – пробормотал он. – Я-то хотел испытать это зелье на Добби…
– Придется, видимо, нанести визит любимому крестному нашего сына, дорогая, – Мастер Зелий многозначительно посмотрел на жену, вернувшуюся в гостиную с дочкой из ванной.
– А с вами, молодой человек, – сурово обратился он к сыну, отнимая у него палочку и возвращая все в прежний вид, – мы серьезно побеседуем. Очень серьезно.
