Посвящается
моему дорогому брату
и Katy Elfina Snapes,
благодаря которой этот фик появился на свет
I wanna tell her that I love her a lot
But I gonna get a belly full of wine.
Her Majesty’s a pretty nice girl,
Someday I’m gonna make her mine - Oh yeah,
Someday I’m gonna make her mine.
Пролог
And in her eyes you see nothing,
No sign of love behind the tears cried for no one,
A love that should have lasted years.
На кладбище не было никого. Только двое молодых людей – мужчина и женщина – медленно шли под руку по дорожке между могилами. В лунном свете можно было разглядеть лишь их силуэты.
С ними был мальчик лет четырех, но он постоянно отбегал в сторону захоронений, с интересом разглядывал и трогал надгробные камни. Казалось, это скорбное место нисколько не пугало ребенка, а наоборот, вызывало у него живейшее любопытство. Женщина время от времени оглядывалась по сторонам, чтобы не потерять мальчика из виду, а иногда подносила руку к глазам – очевидно, она вытирала платком слезы.
- Да, жуткий день… - медленно проговорила она. – Даже забавно, что для большинства людей это праздник.
Мужчина ничего не ответил. Он шел, низко наклонив голову.
- Хотя, конечно, - продолжала женщина, - все течет, все изменяется. Плохое забывается, хорошее остается. Жизнь продолжается, одним словом.
Ее спутник что-то неразборчиво пробормотал. Немного помолчав, она заговорила снова:
- Но вот что странно. Мне говорили, что на его похоронах было много людей. В прошлом году пришло человек десять. А сегодня только мы. Самые близкие…
- Это нормально, – сказал мужчина глухим голосом. – Тем более, сегодня рабочий день. Я не успел купить свежего «Пророка», но уверен, что там есть упоминание о Джеймсе.
Женщина снова вытерла глаза и убрала платок в карман своего осеннего плаща.
- Не только упоминание, – отозвалась она. – Там большая статья о том, как это было и все такое. Недели три назад приезжали, фотографировали, у меня взяли интервью.
- Ну что ж, тогда обязательно прочитаю.
- Прочитай. Хотя вряд ли ты там найдешь что-то новое.
Некоторое время они шли молча. Кладбище закончилось, и они вышли на тихую деревенскую улицу. Женщина сказала:
- Может, просто погуляем немного? Ты не возражаешь?
- Нет, я только за. Погода хорошая, как для ноября.
- Сейчас спрошу, может Гарри хочет домой. Гарри! – позвала женщина. – Ты где?
Мальчик сразу подбежал к матери. Его лицо и руки были измазаны землей.
- Ты где так испачкался? – удивленно спросила она.
- Нигде не нашел…- пожал плечами Гарри.
- Что не нашел?
- Клад, конечно.
- А почему здесь должен быть клад?
- Так ведь кладбище! – удивился мальчик непонятливости мамы.
Мужчина рассмеялся.
- Гарри, ты прелесть! – улыбнулась женщина, проводя палочкой по его лицу. Грязь исчезла. - Мы хотим погулять еще. Или ты хочешь домой?
- Нет, не хочу. Я с вами. Пойдемте на речку.
- У реки сейчас уже холодно. Мы пойдем к роще, наверное. Но если тебе станет скучно, то скажешь, хорошо? И не убегай далеко.
- Да, хорошо, мам.
Она поднялась и снова взяла своего спутника под руку.
- Не передумал уезжать? Может, останешься все-таки, хотя бы на недельку…
- Нет, что ты. Я так, проездом… Мне неудобно…
- Да брось, какое там неудобно. Я была бы так рада. Да и Гарри тоже. Ты же видишь, как он доволен, что ты здесь. Еще раз спасибо за подарок.
- Прости, что с таким опозданием. На его день рождения совсем не получилось. Вот только сейчас удалось выбраться…
- Кстати, на его день рождения опять приезжал Дамблдор.
- И что?
- Все спрашивал меня, как у нас дела, какие планы. Поговорил с Гарри, сказал, что настоящий гриффиндорец растет.
Мужчина усмехнулся.
- Не сомневаюсь.
- Ну, все возможно. Может, мы в спорт пойдем, а не в науку.
- Ты думаешь, стоит?
- Почему бы и нет? Я вот всегда думала, что Джеймсу лучше было бы серьезно заниматься квиддичем. Конечно, он стал хорошим мракоборцем, но мог бы быть отличным спортсменом. Да, это, конечно, считается недостойной карьерой, учитывая возможности его семьи, но лично я против этих предрассудков. Надо заниматься тем, к чему лежит душа…
Ее высокий голос был отчетливо слышен в тишине.
- А не думаешь переезжать отсюда?
- Если честно, не хочу. Мне здесь нравится, ты же знаешь…Меня и в интервью об этом спрашивали. Почему это я живу в такой глуши.… Ну, не так прямо, конечно, но смысл такой.
Подумав, она продолжила:
- Бесспорно, тут деревня. Живет, правда, цвет нашей интеллигенции, но все ведь пенсионного возраста. Детей почти нет. Но здесь очень тихо и спокойно, чудесная природа. И наш дом я очень люблю, несмотря ни на что.
- Я думаю! Ты сделала из него настоящий дворец!
- Это ты преувеличиваешь, но согласись, что это уже совершенно не то, что было раньше. Хотя если осенью я отдам Гарри в школу, то придется искать что-то поближе…
- А ты уже узнавала что-то про школу?
- Да, в сентябре я возила туда Гарри. Сказали, что данные отличные, зарывать талант нельзя. В общем, он произвел хорошее впечатление. Сказали, что пусть еще за год подрастет - и можно начинать тренироваться. Гарри очень понравилось, он уже ждет, – она улыбнулась, но потом улыбка исчезла, и она вздохнула. - Так что, скорее всего, я перееду.
- Ничего. Сейчас, после твоего строительства, этот дом будет стоить намного дороже…
- Нет, - возразила женщина. - Его я продавать не буду. Тут ведь меня еще держит Джеймс. Думаю, где бы ни пришлось жить, старость я встречу здесь. И похоронят меня рядом с ним…
- Ну, это будет еще очень нескоро, Лили… - улыбнулся мужчина и обнял ее за плечи.
- Все равно когда-то будет, - ее голос звучал очень беспечно, несмотря на серьезность темы. Печаль, навеянная посещением кладбища, уже прошла. – Так что этот дом станет нашей дачей.
- А ты ведь можешь вернуться в дом Поттеров. Это же в самом центре города…
- Нет, туда я не хочу. Мне там жить не очень нравилось. Понятно, что для Джеймса это был родной дом, но я там себя чувствую, как в музее. Пусть Гарри, когда вырастет, решает, что с ним делать. Так что я буду что-то новое покупать. Гоблин мой ворчит, правда, что я много денег трачу…
- А что, есть проблемы?
- Нет. Наоборот, все лучше и лучше. Сам же видишь, что жизнь налаживается, и на финансовые дела это сказывается очень благоприятно.
- Я всегда восхищался твоей деловой хваткой…
- Да какая там хватка! Но кто-то заниматься этим должен. Просто я уже привыкла, разобралась, что к чему, кое-какой опыт даже появился…
- Конечно, за три года…
- Почему за три? Больше! Мы как с Джеймсом поженились, я взяла это в свои слабые женские руки.
- Да? Я этого даже не знал…
- Думаю, ты помнишь, что Джеймс к таким делам был принципиально неспособен. Это слишком скучно. Я сама иногда на наших встречах с гоблином только на часы и посматриваю…
- А Гарри все еще берешь с собой? Ему же, наверное, там тоже скучно…
- Конечно, беру. Пусть привыкает, что ничего не дается просто так.
- Так а почему гоблин ворчит?
- Это его работа! Присматривать за деньгами и за мной, - она засмеялась. – До сих пор мне не может забыть новую Молнию и Чемпионат Мира.… Хотя это оказалось совсем недорого.
- Чемпионат Мира?
- А, ты же не знаешь! В августе мы ездили на Чемпионат Мира.
- Во Францию, что ли?
- Да, но, правда, совсем проездом, туда и назад. Жалко, я хотела увидеть Париж. Но ничего, увижу еще, не убежит.
- А как впечатления от матча?
- Просто супер! Там такой стадион! Мы еще сидели на самом верху. Это что-то потрясающее! Хотя я не фанат, но было очень интересно. А Гарри был просто в восторге! И ведь он еще совсем маленький, но видно, что многое уже понимает, что там к чему в игре. Так что, я думаю, ему стоит серьезно заниматься квиддичем. Он явно унаследовал способности Джеймса.
- Да он вообще вылитый Джеймс. Но характер все-таки более рассудительный. Видно твое влияние.
- А у меня рассудительный характер?
- Смотря с кем сравнивать.… А вы, наверное, ездили с Фрэнком? Как у него дела?
- Да-а, - протянула женщина, - сразу видно, что ты у нас нечастый гость. Я уже давно рассталась с Фрэнком.
- Неужели? – удивился мужчина. – Давно? Даже так.
- Где-то в середине лета. Не знаю, давно это или нет. Но, по-моему, дела у него идут отлично. Недавно наградили в очередной раз…
- Надо же. Я удивлен, что вы расстались.… Когда я был в последний раз, смотрел ваши фотографии... Где вы там были, м-м-м, в Бразилии…
- В Южной Африке…- усмехнулась Лили.
- Да, точно, в Южной Африке. Помню, что далеко где-то… Я уже ждал приглашения на свадьбу, если честно…
- А ты, Рем, приехал бы хоть раз без повода. Так ты останешься?
- Лили, перестань, мне неудобно, тем более, смотри, какая сейчас луна.
Они посмотрели на небо. Месяц вырос уже наполовину.
- Ну вот я и говорю, неделя у тебя еще есть. Оставайся!
- Ну... уговорила, короче! Но только на три дня. Рисковать нельзя.
- Ладно, смотри сам. Но ты не забывай нас, пожалуйста. И…
Она замялась.
- В общем, если у тебя проблемы, то ты не стесняйся. Я тебе с радостью помогу, ты же знаешь.
- Спасибо, ты очень добрая. Я рад, что ты мне по-прежнему доверяешь. Боюсь, на твоем месте я бы вел себя по-другому.
- Не думаю. Да и почему я должна не доверять
тебе? Плохие люди есть, но не все же.
Они зашли в рощу. Под ногами зашуршали листья.
- В этом году такая замечательная осень. Теплая.
- Я слышал, что и зима тоже будет нехолодной. Правда, обещают сильные снегопады.
- Снег - это хорошо, - сказала Лили. – Люблю снег.
Глава 1We were talking -
about the love we all could share -
when we find it
to try out best to hold it there -
with our love
With our love - we could save the world...
«… уже второй месяц зимы, а обещанного тобой снега все нет. Но, может быть, на мой день рождения он все-таки выпадет. Надеюсь, ты приедешь поздравить меня – это будет лучшим подарком. Пиши, если сможешь.
Целую, Лили»
- Мам, мам!
Гарри стоял сзади и дергал ее за рукав. В другой руке он держал палочку и протягивал ее Лили.
- Покажи оленя!
Лили улыбнулась и погладила мальчика по голове.
- Я пишу письмо Рему. Передать от тебя привет?
- Да. И покажи оленя!
- Гарри, Патронуса нельзя беспокоить без дела. Это нехорошо.
- Ну, пожалуйста, мам!
- Но это уже в последний раз, - она взяла свою палочку.
- Сегодня, - согласился Гарри.
Лили снова улыбнулась.
- Экспекто Патронум!
В комнате появился серебристо-белый силуэт лани с большими глазами. Она подошла к Гарри и наклонила к нему свою красивую голову. Мальчик попытался погладить ее, однако рука прошла сквозь дымку. Он стал бегать по комнате, и животное послушно следовало за ним. Он даже попытался взобраться на нее, но упал.
Лили как раз отправляла сову с письмом. Когда она закрыла окно, Патронус уже исчез, а Гарри снова был рядом в ней.
- Мама, а у нас в саду кто-то живет.
- То есть? Кто?
- Кто-то чужой. В погребе. Вечером Алек сильно лаял на него. Я смотрел, но ничего не нашел.
- Наверное, там просто боггарт завелся. Не переживай, я завтра посмотрю.
- А кто такой боггарт?
- Это такое привидение, которое любит темноту. Оно неопасное, но может принимать форму того, чего человек боится больше всего. Поэтому можно сильно испугаться. Но ты не волнуйся, завтра утром его уже не будет.
- Мам, а в кого он превратится, когда тебя увидит?
- Не знаю, наверное, я увижу, что тебе плохо.
- И что же ты будешь делать?
- Представлю, что ты меня разыгрываешь. Мне нужно засмеяться. Смех – это самое главное оружие против боггарта.
- А если я буду рядом, то в кого он превратиться?
- Если мы будем вдвоем, то это застанет его врасплох. Он не сможет принять какую-то законченную форму. Вообще боггарта желательно выводить большой компанией. Чем больше, тем лучше. Но одна я тоже справлюсь.
- Мам, а я хочу посмотреть, как ты это делаешь. Давай не утром, а вечером.
- Нет, Гарри, я не хочу, чтобы ты испугался…
- Я не испугаюсь… - немного обиженно сказал Гарри.
- Да в этом нет ничего интересного!
- Мам, ну пожалуйста!
- Нет, Гарри. В любом случае, вывести его надо как можно быстрее. Я не хочу, чтобы ты днем его искал. А ты ведь будешь искать, правда? – улыбнулась Лили.
Мальчик не ответил. Лили поцеловала его.
- А сейчас уже поздно, надо ложиться спать.
- А можно, я с тобой останусь?
- Можно, но недолго. Мне тоже уже пора спать.
Лили взмахнула палочкой, и кровать сама по себе расстелилась. Одеяло раскрылось, а покрывало медленно сложилось и полетело на стул. Гарри сразу вскочил на кровать и стал прыгать на ней. Лили поймала его и уложила на подушку.
- Поколдуем немного?
- Не хочу.
- Тогда, может быть, почитаешь мне что-нибудь?
- Я сегодня читал уже…
- Какой ты ленивый! И что же ты читал?
- Сказку о трех братьях.
- И как тебе? Понравилась сказка?
- Да, очень. Прочитай мне ее еще раз, пожалуйста.
- Книжка у тебя в комнате?
- Нет, здесь. Мы здесь читали.
Лили нашла книжку и открыла ее на нужной странице.
- Подвинься, я лягу рядом с тобой.
Когда они устроились на кровати, Лили принялась читать:
«Жили-были три брата. Однажды они отправились на прогулку и заблудились…»
Обычно, когда Лили читала сказки, Гарри сразу засыпал ее вопросами, и через некоторое время они просто разговаривали. Редкую сказку они дочитывали до конца с первого раза. Но в этот раз мальчик внимательно слушал и не перебивал. Когда Лили закончила читать, она даже подумала, что сын уже уснул. Однако мальчик не спал.
- Мама, а это тот самый плащ, который есть у тебя?
Лили удивилась его сообразительности.
- Да, Гарри. Младший брат - это Игнотус Певерелл, твой далекий предок. Помнишь, я показывала тебе его могилу. Он отдал плащ сыну, а тот передал его своему, и так дальше. В конце концов он достался твоему папе, а когда ты вырастешь, я отдам его тебе.
- Мам, но ты ведь обещала раньше…
- Гарри, мы же договорились. Если ты будешь хорошо учиться в школе, я дам его тебе раньше. А если нет, то только когда тебе исполнится семнадцать.
Мальчик стал загибать пальцы.
- Восемь лет, - в отчаянии выпалил он наконец.
- Или четырнадцать, – улыбнулась Лили. – Но я рада, что ты собираешься хорошо учиться в школе.
Он горько вздохнул и задумался.
- Мама, а палочка и камень – они тоже есть у тебя?
- Нет, Гарри, их у меня нет.
- А у кого они есть?
- Я не знаю. Никто не знает. Они потерялись.
- Здорово было бы их найти…
Подумав, он добавил:
- Я их найду. Тогда у меня будут они все.
Еще подумав, он спросил:
- Мам, а ты что хотела бы иметь – плащ, камень или палочку?
- Ничего.
Гарри удивленно посмотрел на нее.
- Ты шутишь!
- Нет, Гарри. На самом деле это плохие вещи.
- Но почему, мам?
- Могущество, которое дает такая палочка, может вскружить голову любому человеку. Он начинает считать себя самым сильным и презирать остальных людей.
- Но ведь с такой палочкой он может наоборот защищать других.
- Да, но тут легко ошибиться. Кроме того, такая палочка вызывает зависть. Многие будут хотеть твоей смерти, чтобы самим завладеть палочкой. Разве это хорошо?
Мальчик не ответил.
- И знаешь, - продолжила Лили, - говорят, что если ты по-настоящему любишь, твоя любовь сможет защитить этого человека даже от бузинной палочки.
- Но если бы у меня был камень, - не унимался мальчик, - наш папа был бы с нами.
- Поверь, Гарри, в камне тоже нет никакого смысла. Свою любовь надо отдавать живым, а не мертвым.
- А плащ?
- Знаешь, Гарри, все эти предметы – палочку, камень и плащ – вместе называют Дарами Смерти. Но если ты живешь честно и достойно, то тебе достаточно будет даров жизни для того, чтобы быть счастливым. Например, мне жизнь подарила тебя, и я счастлива. Мне не нужна ни бузинная палочка, ни воскрешающий камень. А плащ у меня есть, но я им не пользуюсь. Мне не нужно скрываться. Он просто лежит и ждет своего часа, когда ты вырастешь и станешь его хозяином - как это принято в нашем роду.
Мальчик с сомнением смотрел на маму. Видно было, что слова Лили его не убедили.
- Давай уже будем спать, Гарри. Пойдем в твою комнату.
- А ты отнесешь меня?
- Конечно, нет. Ты же сам умеешь ходить. Я больше не буду брать тебя на руки.
- А Ольга берет, если я прошу.
- Я ей скажу, чтобы она так не делала. Ты у меня уже взрослый мужчина, и тебе самому должно быть стыдно заставлять Ольгу носить тебя на руках.
Мальчик вздохнул и стал выбираться из кровати. Лили тоже встала.
Когда Лили уже уложила Гарри и собиралась уходить, мальчик позвал ее.
- Мама, а мы можем купить дракона?
Позавчера, в субботу, они ходили в зоопарк. Там Гарри больше всего понравились драконы.
- Ты же сам видел, какой это опасный зверь. Мы не сможем держать его дома.
- А мы возьмем маленького и приручим его.
- Но он вырастет и ему станет тесно у нас. Он улетит.
- А мы его будем хорошо кормить, и он не улетит.
Лили засмеялась.
- Улетит. Все хотят быть свободными. Но если ты хочешь, мы заведем какое-то экзотическое животное.
- Какое?
- Экзотическое. Которое живет в какой-то далекой стране. Как лев. Помнишь львов?
- Помню, а разве мы можем завести льва?
- Льва нет, ему здесь будет холодно.
- А змею?
Лили улыбнулась и погладила сына по голове.
- Я смотрю, тебе нравятся опасные животные… Но не каждый волшебник может приручить змею. Это особое искусство.
- А ты можешь?
Лили покачала головой.
- Нет, не могу.
- А я?
- Вырастешь – посмотрим. Но вряд ли. Эта способность передается по наследству, а ни я, ни папа не понимали змей.
- Жаль.
- И, честно говоря, Гарри, змеи мне не очень нравятся. Я бы не хотела, чтобы у нас жила змея. Давай я возьму каталог на работе, и мы посмотрим, кого из интересных животных мы сможем держать здесь у нас.
- Хорошо. Но, мам, лучше дракона… Может, есть маленькие и без крыльев?
- Что же это за драконы! - рассмеялась Лили – Кстати, если хочешь еще посмотреть на драконов, то можем сходить в цирк в воскресенье. Хочешь?
- Хочу!
- Можешь взять своих друзей. Пойдем все вместе, а? Ты хочешь пригласить еще кого-то?
- Да, можно Ника и Била?
- Конечно можно, а Лину?
- Нет.
- Вы поссорились?
Мальчик опустил глаза.
- Хорошо, приглашай, кого захочешь. Спокойной ночи!
Она крепко поцеловала Гарри и погладила его по густым растрепанным волосам.
Она уже была в дверях, когда Гарри снова позвал ее.
- Мам!
- Да, Гарри.
- Ты тоже… можешь…
Лили вернулась к его кровати. Гарри колебался, но потом все-таки решился сказать:
- Ты можешь тоже пригласить, кого захочешь. Я не против.
- А кого я должна пригласить?
Гарри опустил глаза.
- Можешь пригласить Дэна. Я не против, - повторил мальчик.
Летом Лили водила Гарри в больницу св. Мунго и познакомилась там с Дэном, молодым врачом. Они стали довольно часто общаться, особенно в последнее время.
- Дэн ведь уехал на конференцию. Хотя он вернется в субботу утром. А почему ты решил, что я захочу пригласить именно Дэна?
- Ведь ты же собираешься выйти за него замуж.
- Что? Замуж?! Гарри, с чего ты взял?
- На свадьбе тебя поймал букет. Это значит, что ты скоро выйдешь замуж. Ты мне так сказала.
Три недели назад они были на свадьбе ловца сборной Англии, ее хорошего знакомого.
- Да это все шутки, Гарри! Чтобы гостям было весело. Это неправда.
Мальчик с сомнением смотрел на нее.
- Но ведь Дэн тебе нравится, - это был не вопрос, а утверждение.
- Мне нравятся лимонные дольки, но я не собираюсь за них замуж. Дэн просто мой друг. Он живет совсем один, ему скучно и одиноко, поэтому он иногда заходит сюда или приглашает нас. Но если тебе он не нравится…
- Нет, мам, все нормально.
- И забудь все эти глупости про свадьбу. Хорошо?
Мальчик кивнул.
- Спасибо тебе, что ты заботишься и думаешь обо мне, Гарри! Мне это очень приятно. Может быть, мы действительно возьмем Дэна, если он захочет. Или Сэма и Энди. Хотя с ними можно и в цирк не ходить, они его сами устроят.
Сэм и Энди были ее коллегами, но они виделись и вне работы. Молодые люди часто заходили в гости.
- Конечно, мам, - серьезно сказал Гарри. – Я же тебе сказал – приглашай, кого захочешь.
- Ладно, Гарри, уже очень поздно, надо спать и тебе, и мне. Спокойной ночи!
Она снова поцеловала его, потушила свет и вышла.
Глава 2Look into these eyes now,
Tell me what you see,
Don’t you realize now
What you see is me.
Вернувшись в свою комнату, Лили решила, что хорошо бы тоже почитать перед сном. Она взяла недавно вышедший роман «Вампиры наступают». Возможно, это была не самая лучшая книга на ночь, но роман оказался интересным. Когда Лили оторвалась от чтения, был уже час ночи.
«Ого, как я зачиталась! Завтра будет тяжело вставать».
Лили отправила книгу на место и сразу уснула.
Ее разбудил громкий лай и рычание собаки. Она забеспокоилась. Алек был хорошо обучен и никогда не стал бы будить хозяйку ночью. Только в исключительном случае.
«Кто-то забрался к нам во двор…»
Она встала и зажгла свет. Было около половины четвертого. Она взяла палочку, спустилась вниз, надела зимний плащ и вышла во двор. Было холодно.
- Алек! В чем дело? Ко мне!
Алек не бросился к ней, а продолжал лаять в темноту. Лили зажгла фонари и увидела своего ощетинившегося пса, который прижал к самому забору какого-то человека в капюшоне. Его мантия висела на нем, как мешок, и для зимней одежды была слишком легкой.
Лили подошла к забору. Увидев хозяйку рядом, пес перестал лаять, но не отходил. Незнакомец был высокого роста, но очень сутулый. Она осветила палочкой его лицо. Оно было страшным: грязным, очень худым, с впалыми щеками и выступающими скулами.
"Наверное, какой-то бродяга решил тут переночевать" - подумала Лили
- Что вы здесь делаете?
Человек тут же снял капюшон. У него были длинные спутанные волосы.
- Лили, ты не узнаешь меня? – прошептал он.
Лили присмотрелась. Лицо было совершенно незнакомым. Тихий голос, похожий скорее на какое-то шипение, она тоже не узнавала. Алек зарычал.
- Нет, я вас не знаю. Сейчас же уходите!
- Я Северус, Лили…
- Какой Северус! Или вы немедленно уходите, или я вызываю полицию…
Она направила на него палочку.
- Лили, посмотри, это я, Снейп. Я первым сказал тебе, что ты ведьма. Ты очень любила слушать истории про дементоров. Мы прочитали письмо, которое пришло твоей сестре из Хогвартса. А еще мы один раз убежали с истории…
Лили не верила своим ушам. Да и глазам тоже.
- Сев, это ты? А что ты тут делаешь? Разве тебя выпустили из Азкабана?
Она не узнавала его.
- Да, это я. Я сбежал…
- М-м-м, знаешь что, давай зайдем в дом… Вернее, я свяжу тебя и отведу сама.
Он не сопротивлялся. Лили завела его в дом и стала поднимать его наверх в свою комнату. Она удивилась, как легко было оторвать его от земли. Он как будто ничего не весил.
Лили порадовалась тому, что в комнате у Гарри постоянно действует заклинание, поглощающее шум. Она часто устраивала вечеринки для своих друзей и не хотела, чтобы это мешало Гарри спать.
В комнате она развязала своего странного гостя. Он сразу поднялся.
При свете она смогла лучше рассмотреть мужчину. Волосы были ужасно грязные, как и лицо. Кожа была нездорового землистого цвета, крючковатый нос сильно выдавался вперед. У него были редкие усы и борода. Она по-прежнему не узнавала его.
- Сев, неужели это ты?
Лили дотронулась до его щеки. Она была холодной и неприятной на ощупь.
- Да, да, Лили. Это я. Разве ты не видишь?
- Скажи, какой у тебя Патронус?
- Летучая мышь.
Она заметила, что ответил он не сразу. Хотя и правильно. Это встревожило ее.
Снейп откинул волосы назад и оглядел комнату.
- Ты, наверное, удивлена…
- Да, не то слово. Так значит, ты сбежал?
- Да…
- А почему сюда прибежал?
- Я хотел увидеть тебя…
- Не поняла. Почему ты прибежал ко мне, а не к кому-то из своих друзей…
- У меня нет друзей. Только ты…
- Как это нет?! Далеко не всю вашу компанию Пожирателей удалось посадить. Кое-кто не только не свободе, но и очень неплохо устроился…
В комнате было тепло, даже жарко. Наверное, поэтому на скулах у беглеца появились красноватые пятна.
- Лили, помоги мне. Я не хочу возвращаться в Азкабан…
- А почему это ты просишь меня о помощи? Кто ты вообще такой, чтобы я помогала тебе?
- Я думал, ты не откажешь мне.… В память о нашей дружбе…
- Ага, вот и пришло время вспомнить про нашу дружбу, да?
Она не знала, что делать. Проще всего было снова связать его и завтра сдать в министерство.
Он снова огляделся и увидел кресло.
- Можно я сяду?
Лили окинула взглядом его грязную одежду.
- Мне кажется, что тебе стоит переодеться. Пойдем со мной…
Она не хотела оставлять его без присмотра.
На втором этаже была комната, в которой хранились все вещи Джеймса, а также его письменный стол, шкафы и этажерки, их большая кровать. Лили редко заходила туда, но убирали там регулярно. Сейчас в одном из шкафов она нашла мантию, которую носил Джеймс, и протянула ее Снейпу.
- Держи. Это будет тебе сильно велико, но ничего лучше у меня нет.
Он колебался.
- Завтра я куплю что-то более подходящее. Дай только посмотрю на тебя внимательно…
Он оглядела его. Под мешковатой одеждой было трудно оценить его фигуру, но то, что он был очень худым, казалось очевидным.
- Повернись боком, пожалуйста.
«Он стал совсем горбатым».
Когда они вернулись в ее комнату, Лили отправила Снейпа в ванную мыться и переодеваться. Возможно, это было сейчас не самое главное, но ей хотелось остаться одной и спокойно подумать. Однако, когда за Снейпом закрылась дверь, ее начало клонить в сон. Она была в растерянности, волновалась и беспокоилась, но все равно глаза сами закрывались, она не могла сосредоточиться. В ванной Снейп был недолго. Она так и не успела придумать, как же ей правильно поступить.
После душа Снейп выглядел не намного лучше. Мантия Джеймса была ему действительно очень велика - и по росту, и, особенно, в плечах. Лили заметила, что глаза у него сильно слезятся, на лице появилось много морщин. Она снова поразилась худобе его лица. Мокрые волосы запутались еще больше. Но все-таки сейчас он был уже больше похож на того Снейпа, которого Лили знала раньше. Только как будто постарел лет на тридцать. «Он, конечно, никогда красавцем не был, но какой же он стал страшный! Как будто только что встал из могилы! Хотя Азкабан – это ведь действительно как могила…»
Она нашла свою старую расческу и протянула ему. Снейп взял ее, и Лили увидела из-под слишком длинных рукавов мантии, что все руки у него в трещинах. Он попытался расчесаться, но только отломал у расчески несколько зубьев.
- Давай я попробую, - предложила Лили. – Только пойдем в ванную.
У Лили тоже ничего не получалось - расчесать его волосы было невозможно.
- По-моему, - сказала наконец Лили, - проще постричь. Ты не против?
- Нет.
Она взяла палочку и стала срезать ей волосы Снейпа. Раньше она не делала ничего подобного, поэтому в итоге стрижка у Снейпа получилась совсем короткой. С такой прической она не видела его никогда, но ей показалось, что так он выглядит все-таки аккуратнее и как-то даже помоложе.
- И, если хочешь, я побрею тебя.
- Да, это было бы неплохо.
- Правда, бритву для тебя я сейчас не найду. Так что попробую палочкой. Но я небольшой специалист в этом, сразу предупреждаю. Исполняется впервые.
Она несколько раз провела палочкой по лицу Снейпа. Жидкая борода и усы превратились в неровную щетину. Лили прижала палочку к его виску и тихо забормотала что-то. Снейп немного дернулся и несколько раз моргнул. Возле уха появилось несколько рубцов.
- Извини… Я сделала тебе больно?
- Да. Ты прямо с корнями выдираешь…
- А как надо?
- Разора вполне достаточно.
- Хорошо, сейчас попробую.
«Мерлин, у меня в доме опасный Пожиратель, а я устроила тут какую-то парикмахерскую в четыре утра!»
Когда она закончила, то они пошли на кухню и вернулись с едой в комнату. Гостей Лили не ждала, поэтому пришлось пожертвовать собственным завтраком. Скорость, с которой Снейп съел все, что она перед ним поставила, произвела на нее впечатление. Она помнила, что в детстве к еде он был равнодушен, разборчив и никогда не доедал до конца. Это всегда очень не нравилось ее маме. Да и самой Лили тоже.
На этот раз тарелки опустели в считанные минуты. Да и вид у Снейпа был такой, что он не отказался бы от добавки.
- Что-то не так? - спросил он, заметив ее удивленный взгляд.
- Да все не так, если честно. Ты сидишь у меня в комнате, когда должен сидеть в Азкабане. Диета, как я посмотрю, там суровая…
- Есть такое, - он как будто даже улыбнулся. Лили вздрогнула от этой улыбки. Его тонкие растрескавшиеся губы стали совсем незаметны, а в открывшейся широкой щели показались коричневые зубы. Местами зубов не хватало. По крайней мере сейчас лицу Снейпа улыбка не шла точно. Тем более такая.
- А кто тебе зубы повыбивал? – вдруг спросила Лили.
«Какая тебе разница, кто ему повыбивал зубы! Надо решать что-то как можно быстрее!»
Снейп сразу же закрыл рот и даже прикрыл его рукой. Рукав был испачкан овсянкой. Его ногти заставили Лили отвести глаза – ей совершенно не хотелось разбираться, отчего они выглядят так ужасно.
- Никто не выбивал. Сами выпали. Не знаю почему…
Ей вдруг стало жаль его. Не столько даже его – она слишком хорошо была осведомлена о его «подвигах» на стороне Того-Чье-Имя-Не-Называют, – сколько его измученное тело, волей случая доставшееся такому плохому хозяину.
- А сколько ты просидел?
- Не знаю, я потерял счет времени. Сначала я считал – инспекции ведь регулярно приезжают, но потом сбился. В Азкабане всегда погода одинакова, но я так понял, что сейчас осень, да?
- Нет, это у нас зима в этом году такая…
Лили сделала ему чай и села напротив.
- Так все-таки, Сев, я жду объяснений, - холодно сказала она.
- А что ты хочешь узнать?
- Например, как тебе удалось убежать. И какие у тебя планы. Почему ты думаешь, что я буду помогать тебе. Для начала, как тебе удалось убежать, когда, и преследуют ли тебя.
- Нет, тут все хорошо. Меня не преследуют и нескоро будут. Мы договорились с Лестрейндж. У нее есть ингредиенты для оборотного зелья…
- Какое может быть оборотное зелье, если нет палочки?
- Это не просто ингредиенты, а как бы полуфабрикат. Все магия уже внутри есть, надо только волос добавить, ну и еще там кое-какие детали. Палочка не нужна. Я такого раньше, честно говоря, никогда не видел…
- А где она это взяла?
- Не знаю, нам было непросто общаться. Этого я не спросил…
- Ладно, допустим, так что Лестрейндж?
- Сегодня день освобождения. То есть уже был вчера, - сказал Снейп, глядя на часы на стене. - Лестрейндж заманила в свою камеру одну из заключенных, которую должны были освободить, а я сбежал в ее образе. Завтра эта женщина, конечно, придет в себя, но дементорам-то все равно. Они не станут разбираться, что кто-то убежал вместо нее. До следующей инспекции, то есть только через три недели, никто не узнает о побеге. А Лестрейндж пьет сейчас мое зелье и сидит в моей камере. Когда все станет известно, то будут думать, что сбежала Лестрейндж. Зелья у нее много, хватит месяца на три.
- Да, план хороший, как я вижу…
- Угу, мы все продумали.
- И сколько вы готовились?
- Не знаю, я же сказал, что потерял счет времени. Но давно уже…
- А почему это Лестрейндж не сама воспользовалась зельем, чтобы убежать? Какими м-м-м-методами тебе удалось заставить ее помогать тебе?
Лицо Снейпа скривилось от отвращения.
- Уговорил…
- Как уговорил?
- Словами. У нее идея-фикс, что Темный Лорд погиб не безвозвратно. Я сказал, что он посвятил меня в тайну, что нужно делать для его воскрешения. Я должен бежать и все устроить. Только я могу это сделать. Она согласилась меня прикрыть.
По тону Снепа было очевидно, что это оказалось не так легко.
- Хм, и что же нужно делать?
- Для чего?
- Для воскрешения.
- Да чушь все это! Она всегда была с приветом, а сейчас совсем крыша поехала. Но мне это было только на руку. Я хотел убежать…
- То есть ты сбежал вчера и сразу пришел сюда. Так?
- Да, Лили.
Он пожал плечами.
- Мне идти некуда… Я больше не Пожиратель и стыжусь того, что когда-то служил Темному Лорду…
- Но называешь его Темным Лордом, - презрительно фыркнула Лили. – Так уважительно…
Он не сразу понял.
- А, это привычка! - он снова хотел улыбнуться, но вовремя остановился. – Я хочу сказать, что к Пожирателям я не пойду. Ты единственный человек, которому я могу довериться. Я не хочу сидеть в тюрьме, но если ты мне не веришь, то мне не нужна свобода. Можешь выдать меня. Я вернусь в Азкабан… Хотя там, конечно, невыносимо… Теперь я могу рассказать тебе о дементорах значительно больше, если захочешь. Я помню, ты любила эти ужастики, особенно когда темно и желательно где-то на опушках запретного леса… У меня теперь историй хватит на тысячу и одну ночь, поверь. Пожалуйста, не выдавай меня, я хотел бы…
- Я смотрю, в Азкабане прививают своеобразное чувство юмора, - холодно оборвала его она.
Все это было очень странно и как-то совсем некстати. Слова Снейпа не вносили никакой ясности, скорее наоборот, сбивали Лили с толку. Она не могла решить, что же делать.
- Но за такой побег тебя вряд ли кто-то снова посадит в Азкабан. Смертный приговор ты уже заработал. И Лестрейндж, я думаю, тоже. Она это понимает, кстати?
- Да, конечно. Но она фанатик. Ей не страшна смерть за Тем… , за Во..., Сама-Знаешь-за-Кого, – быстро поправился Снейп. – Но если я совсем ничего не значу для тебя, ты ненавидишь меня и считаешь достойным только смерти, то мне действительно жить больше незачем.
Он говорил очень просто и вместе с тем убедительно. «Это правда или он так хорошо играет?» - сомневалась Лили.
- Лили, ты мне веришь?
В его голосе была такая надежда. И его глаза… Пусть сейчас он был мало похож на того Снейпа, с которым она играла в детстве, но его глаза она узнавала.
- Да, я верю тебе.
Но она сказала неправду. «Как бы там ни было, пусть он доверяет мне. Утро вечера мудренее. Решение обязательно придет».
- Если ты действительно раскаиваешься в своем прошлом, то я помогу тебе. Все-таки мы были друзьями…
Она сама слышала, как неискренне звучит ее голос. Ей стало противно. Но ее удивило, что он, кажется, верит ей. От этого ей стало еще неприятнее, но она продолжила:
- Если ты говоришь, что поиски будут нескоро, то за это время и правда можно много чего успеть сделать. Придумаем что-нибудь, заграницу убежишь, к примеру... Или у тебя есть другие идеи?
- Нет, я еще не думал об этом. Но я… я… я так счастлив, Лили. Я как будто снова стал жить…
Лили вдруг почувствовала, как на ее глаза наворачиваются слезы. Сейчас ей было жаль не только его тело, но и его самого. Усилием воли она взяла себя в руки.
Он откинулся в кресле и закрыл глаза.
- Эй, Сев… Что с тобой? Ты плохо себя чувствуешь?
- Нет-нет, что ты… Я чувствую себя отлично. Не помню даже, когда мне было так хорошо…
- Но… Тебе здесь оставаться нельзя…
Он как будто не слышал ее. Он засыпал.
Она осторожно тронула его плечо.
- Сев, ты меня слышишь? Здесь нельзя оставаться, слышишь, нельзя…
Снейп открыл глаза и непонимающе посмотрел на нее.
- Нельзя? Почему? В этой комнате я не могу остаться? Ты живешь не одна?
- Не совсем. Во-первых, у меня есть сын. Во-вторых, днем, пока я на работе, приходит Ольга, это его няня. Еще приходит женщина, которая ведет хозяйство, но не каждый день. И садовник тоже. И это деревня, все друг друга знают. К сыну приходят играть соседские дети, заходят их родители, к няне приходят подруги. На выходных я часто приглашаю знакомых. Да дело не в этом. Пойми, я живу совершенно открыто. Эту комнату я никогда не закрываю. Пока я на работе, здесь часто бывают мой сын и Ольга. Сюда может зайти кто угодно. Если я ее стану закрывать, это будет подозрительно. Ну и конкретно здесь я тебя держать все равно не буду. Эта комната
моя, здесь
я живу.
- А ты работаешь? Я думал, ты стала богатым человеком…
- Да, я стала богатым человеком, но люблю свою работу и не собираюсь бросать ее.… Но сейчас важно не это, а то, что я даже не знаю, как и где тебя спрятать.
Но она видела, что ее слова плохо до него доходят.
- Подожди немного.
Она подошла к большому платяному шкафу и стала что-то искать в глубине. Наконец вернулась к Снейпу и положила ему на колени какую-то темную одежду.
- Это немного решит проблему, похоже. Плащ-невидимка. Будешь сидеть все время в нем в кладовке на первом этаже. Я туда всякий хлам сбрасываю, уже два года никак не соберусь разобрать. Кроме меня туда никто не заходит, и если я ее закрою, подозрений не будет. Не номер-люкс, конечно, извини…
Она задумалась.
- Но есть еще проблема… Эй, ты меня вообще слышишь?
Ей показалось, что он уже спит.
- Да-да…
- Так вот, есть еще проблема – у меня, ты уже видел, есть собака и коты. Они в основном во дворе, но сын любит играть с ними в доме. Они будут тебя чуять…
Она посмотрела на часы. Начало шестого.
- Я вижу только один выход. Выпьешь мое оборотное зелье, сейчас я приготовлю. Это на сегодня. Завтра я достану волос няни, и дальше будешь уже в ее образе. Даже если днем, когда я на работе, кладовку откроют, и ты почему-то будешь без плаща, с ее внешностью ты сможешь хотя бы попытаться выкрутиться. Ты согласен?
Он открыл глаза и смотрел на нее, как зачарованный. Смысл ее слов начинал доходить до него.
Его пристальный взгляд она расценила как согласие.
- Хорошо, тогда я начинаю.
- Я могу помочь тебе…
- Нет, - сразу отказалась Лили. – Я все сделаю сама.
И добавила уже мягче:
- Ты очень хочешь спать. В принципе, сейчас можешь лечь на мою кровать. Мне она уже на сегодня не понадобится.
«А я как хочу спать, Мерлин, как я хочу спать!»
Она спустилась на второй этаж в кабинет, оставив дверь в спальню открытой. Пока она искала все необходимые для зелья ингредиенты, то внимательно прислушивалась к тому, что происходит в комнате. Сначала было тихо, потом скрипнуло кресло – Снейп встал. Послышались шаги. Затем они прекратились, и снова стало тихо. Лили забеспокоилась, стала прислушиваться еще сильнее. Никаких звуков. «Что он там делает?» - с тревогой подумала Лили. Это заставило ее поторопиться.
Оказалось, Снейп стоял, как вкопанный, возле ее большого зеркала и внимательно рассматривал себя. Он даже не сразу заметил, что она вошла, а только когда она окликнула его:
- Непривычно видеть себя с такой стрижкой, да?
Его поведение удивило Лили не меньше, чем то, как он ел полчаса назад. Раньше он, по наблюдениям Лили, в зеркало не смотрел вообще. Когда они были подростками, на какой-то из праздников Лили даже подарила ему небольшое зеркало - в надежде, что ее подарок пробудит в Снейпе хоть какой-то интерес к этому предмету. Но ее расчеты не оправдались: в те редкие случаи, когда она бывала в его комнате, она видела, что ее зеркало стоит на его столе, но оно всегда было покрыто толстым слоем пыли.
- Я себя с трудом узнал. Теперь я понимаю, почему ты сомневалась… Мерлин, неужели это я?
Глядя, как Снейп не может оторваться от зеркала, у нее снова появились подозрения. «Может, это не Северус?»
- Я как будто встал из могилы…
Он сказал те же слова, что пришли ей в голову совсем недавно. Подозрения сменились сочувствием:
- Если тебе удастся остаться на свободе, ты вскоре станешь выглядеть лучше. Это все поправимо, не расстраивайся. Все узники выглядят плохо. Тем более, ты очень хочешь спать. Ложись, времени осталось не так много. Часа через два я буду уже уходить на работу.
Он лег на ее кровать и с головой завернулся в одеяло. Только на белой подушке осталась черная прядь волос. Несколько секунд Лили смотрела на него, а потом резко взяла плащ, оставшийся лежать в кресле, и накрыла им Снейпа. Плащ сразу же исчез, а вместе с ним и черная прядь.
Она готовила зелье, при этом все время посматривала на кровать. Одеяло, конечно, выглядит странно вздутым, да и вмятина на подушке совершенно очевидная. Каковы же его истинные намерения? Сколько он собирается скрываться у нее? Зачем она вообще в это впутывается? А вдруг он опасен? Кто вообще знает, что у него на уме на самом деле? А если его найдут здесь, что станет с ней? Она слишком хотела спать, чтобы всерьез задуматься хотя бы над одной проблемой, поэтому пыталась концентрироваться исключительно на приготовлении зелья. Но с каждым взглядом в сторону кровати ее вид казался Лили все более и более подозрительным. Хотя, надо отдать должное, Снейп спал тихо, не ворочался, не храпел и не кашлял.
В начале седьмого зелье было готово. Лили приготовила полный кувшин, чтобы хватило на целый день. Поставив его на свой ночной столик, она присела на кровать, нащупала плащ, сбросила его. Приоткрыла одеяло
- Северус, надо просыпаться, уже готово.
Никакой реакции. Тогда она осторожно потрясла его за плечо. Без результата. Она наклонилась к его уху («Странно, что волосы грязные, ведь только что мыл») и позвала его погромче. Снейп продолжал спать. Возле виска было буроватое пятно от ее неудачного бритья.
«Крепко спит, совесть, значит, спокойная!»
И вдруг Лили охватила непереносимая волна отвращения к нему. Ей захотелось задушить его.
Снейп проснулся от пары пощечин совсем уж в полную силу. Он рывком поднялся, не сразу поняв, где находится, но, увидев Лили, успокоился. Она налила зелье в стакан и протянула его Снейпу.
- Доброе утро, - сухо сказала Лили. - Пора вставать. Вот, выпей, пожалуйста.
Да уж, утро, когда ты не просыпаешься в своей мягкой постели и еще минут двадцать просто дремлешь в предвкушении интересного дня, а находишь там беглого преступника государственного масштаба, по определению не может быть добрым.
Снейп взял стакан. Он как будто уловил какую-то часть ее мысли.
- Давно не спал в таких кроватях. Наверное, даже никогда.
- А что, Сам-Знаешь-Кто не заботился о комфорте своих верных слуг?
- О нет! Он всегда заботился исключительно о себе.
Он сделал первый глоток.
- Очень вкусное. И так хорошо пахнет. Странно, я сейчас стану таким, как ты.
- Да, и у меня будет шанс посмотреть на себя со стороны…
Волна ненависти ушла. Осталась только тревога.
- Пока я буду собираться на работу, ты можешь еще поспать.
Она подошла к шкафу, вытащила оттуда свой халат и бросила его на кровать.
- Когда совсем превратишься, можешь переодеться.
Его волосы уже заметно порыжели, грубоватые черты лица сглаживались, лицо становилось круглее.
Лили взяла кувшин с зельем и вышла из комнаты. Спустилась на первый этаж и открыла ту самую кладовку. Беспорядок жуткий, конечно! Кровати нет, ничего пригодного для лежания тоже нет. Значит, надо купить сегодня еще и раскладушку. Но есть стулья – это уже плюс. Все разбросано, на полу чего только не валяется, если будет ходить, может споткнуться – это минус. Но в целом вид кладовки удовлетворил Лили. Она поставила кувшин на какую-то старую тумбочку и вышла.
Лили собиралась на кухню, но, подойдя к лестнице, она вдруг услышала, что наверху на третьем этаже открылась дверь. Она стала быстро подниматься, но на втором пролете обомлела. Дверь в комнату Гарри была открыта. Лили сразу крепко сжала в кармане свою палочку и зашла в комнату. Мальчика не было. В одно мгновение она оказалась на третьем этаже. Дверь в ее комнату была приоткрыта. Она подошла, заглянула, но сразу отпрянула. Гарри стоял возле кровати и тормошил Снейпа, который, к счастью, выглядел уже точной копией Лили.
«Пожалуйста, скажи что-нибудь нормальное!»
- Э-э, м-м, кхм, ты… Наверное, ты?.. – услышала она очень высокий голос. («Мой голос?!»)
- Мам, ты еще спишь?
- Э-э-э…
«Соображай быстрее!»
- Э-э-э, извини, не мог бы ты выйти, я оденусь…
- Я пока в ванную зайду.
Это могло бы быть не самым плохим вариантом, но увы… Думать было некогда. Как только Гарри отвернулся и пошел к двери в ванную, Лили тут же открыла дверь, подбежала к сыну сзади и закрыла ему глаза.
- Что? Не ожидал! Вот я тебя и обманула. Что это ты встал так рано?
И сразу повернула голову назад, к Снейпу. Руки были заняты, поэтому она пыталась как-то глазами показать, что делать, хотя Снейп уже сам потянулся к плащу. Они перемигивались еще некоторое время, пока Снейп не догадался открыть одеяло, а потом уже укрыться плащом.
«Неужели я такая страшненькая!»
Лили взяла Гарри на руки и быстро вышла из комнаты.
- Мам, я хотел посмотреть, как ты выводишь боггарта. Но ты же вчера сказала, что больше не будешь брать меня на руки!
***
Уложив Гарри и вернувшись в свою комнату, она мельком глянула на пустую кровать и сразу пошла в ванную. Опасения были не напрасны. На полу остались срезанные волосы Снейпа, а его старая одежда лежала прямо на умывальнике («Другого места не нашлось!»). Она несколько брезгливо взяла ее, убрала волосы с пола, после чего осмотрела ванную еще по меньшей мере три раза («Вроде никаких следов, и самой не помешало бы умыться!»). Когда она вернулась в комнату, Снейп уже был без плаща, стоял возле кровати и, видимо, как раз собирался сменить мантию Джеймса на халат. Увидев Лили, он, насколько возможно, попытался вернуть мантию на место. Указав на ком одежды в своих руках, Лили холодно сказала:
- Не возьмут меня в разведку. И тебя, кажется, тоже… Да переодевайся спокойно, себя-то я видела.
- Это был сын Поттера?
- А что, незаметно? Его зовут Гарри. Нам уже пора перейти в кладовку, о которой я говорила.
Они спустились вниз.
- Садись на этот стул. Вот зелье. Сейчас я накрою тебя плащом.
Лили нерешительно мяла в руках плащ. Вот он – этот момент. Надо что-то делать, но что? Оглушительное заклинание – так он придет в себя раньше, чем она вернется. Связать колдовскими веревками – та же проблема. Связать реальными веревками – жестоко. Связать реальными веревками только руки – не выпьет зелье. Связать сейчас, в обед приехать, напоить – подозрительно, потому что в обед она никогда не приезжает, и ненадежно, потому что Гарри, скорее всего, увидит ее в кладовке. Забрать Гарри с собой на работу тоже будет выглядеть странно.
Кроме сильного заклятия на дверь она больше не смогла ничего придумать.
- Не забывай пить зелье, пожалуйста!
Вернувшись в комнату, она стала приводить себя в порядок. Через некоторое время раздался звонок. Это пришла няня Гарри. Лили спустилась и открыла дверь.
- Привет, Ольга!
- Здравствуйте, миссис Поттер!
Женщины поцеловались. Хотя Ольга работала у них уже четвертый год и была на семь лет старше, Лили никак не могла отучить ее от такого официального обращения.
- Гарри спит еще? – поинтересовалась няня.
- Да, конечно.
Ольга сняла плащ и повесила его на вешалку в прихожей.
- Где-то гуляли вчера вечером?
- Нет, а с чего ты взяла?
- Вы выглядите немного уставшей и невыспавшейся… Поэтому я так подумала…
Это расстроило Лили. Когда она собиралась на работу, то всеми силами старалась придать себе свежий и бодрый вид.
- Да нет, просто что-то плохо спалось ночью. И действительно поздно легла, зачиталась …Ольга, я хочу сказать, вы не сидите сегодня дома, хорошо? Пока погода не испортилась, лучше погуляйте. Можете в город поехать.
- Хорошо. А в магазины игрушек можно заходить?
- Да.
- Хорошо, придумаем что-то. А можно вас с работы встретить? Гарри уже два или три раза просил подъехать к министерству и подождать вас…
- Да? Интересно… Но сегодня, пожалуй, нет… Не знаю, может, мне надо будет уехать по работе после обеда. Так что в другой раз.
- Ладно.
- Вечером Гарри попросил меня перечитать ему сказку о трех братьях. Она ему очень понравилась. Так что готовься, Ольга, сегодня вы будете искать Дары Смерти.
Ольга улыбнулась.
- Мы их вчера уже начали искать. Гарри чуть в погреб не упал. Забыла вчера сказать, по-моему, там боггарт. Я их боюсь, поэтому сильно рассматривать не стала, но Алек лаял.
- Да-да, Гарри рассказал мне. Все уже в порядке. Не бойся.
- Какая вы смелая девушка, миссис Поттер!
- Да ерунда! Только смотри, чтобы Гарри сегодня не упал.
- Конечно. Сварить вам сейчас кофе?
Обычно утром они вместе пили кофе.
- Слушай, Ольга, мне уже пора уходить. Там у меня в комнате небольшой беспорядок остался, прибери, пожалуйста. И я не успела постель убрать. Кстати, поменяй мне ее.
- Хорошо, миссис.
Ольга стала подниматься наверх. Когда она скрылась из виду, Лили взяла ее плащ и на черной материи сразу увидела длинный белый волос.
Глава 3Yesterday,
All my troubles seemed so far away
Уже оказавшись возле министерства, она немного изменила свои планы и отправилась в магазины. Лучше опоздать на работу, чем вечером тратить время на покупки. Она не стала заходить туда, куда ходила обычно, потому что боялась привлечь внимание знакомых продавцов. Ее везде знали как богатого и постоянного клиента и всегда оказывали знаки внимания.
Она купила пару мужских и женских мантий (для Снейпа в своем образе и в образе Ольги), зубную щетку и расческу. В последнем магазине она купила раскладушку. Там продавец предложил ей доставить это все на дом. «Мерлин, меня все-таки узнают!» - немного расстроилась Лили. – «Или сразу видят во мне покупателя с деньгами, который, конечно же, не хочет тащить свои покупки на себе». От доставки она отказалась, а попросила упаковать все в одну большую коробку, которую потом уменьшила до размеров обычного кошелька. Продавец с уважением покосился на нее.
***
- О, ты сегодня выглядишь просто супер! – вместо приветствия громко выпалил Энди на всю комнату.
- Это наглая ложь, Энди! – тут же отпарировала Лили.
- Ого! – удивился парень. – Я думал, тебе нравятся мои комплименты!
- Комплименты у тебя хорошие, но в зеркало я тоже смотрю.
- Хорошо, ты опоздала сегодня на сорок минут. Так тебе больше нравится?
- Нет. А что у нас нового? – сказала Лили, подходя к своему столу. – Мне показалось, что…
- Правильно тебе показалось, - вставил слово Сэм. – Представляешь, Лестрейндж сбежала из Азкабана.
Она совершенно не ожидала услышать это. Снейп сказал ей неправду или случилось что-то непредвиденное?
- Как…как сбежала? Этого не может быть.
- Может. Так что готовься. Будет тяжелый день.
- А как это случилось?
- Подробностей, к сожалению, до нас пока не дошло. Но, судя по слухам, вчера ей удалось выехать вместо одной из освобожденных.
- Так ее заметили, что ли? – голос Лили выдавал ее беспокойство.
- Не знаю, говорю же, еще ничего точно неизвестно. А чего ты так волнуешься?
- Не будь дураком, Сэм! – из дальнего угла послышался рассудительный голос Криса. - Лили беспокоится за Гарри! Кто там знает, что на уме у Лестрейндж. Если она на свободе…
Он поднялся из-за стола и подошел к Лили.
- Я думаю, Рейли тебя отпустит сегодня без проблем.
- А с чего это Лестрейндж сунется в Годрикову лощину, - возмущенно ответил Сэм. - Ведь это ж первое место, где ее искать будут.
- Может, конечно, и не первое, но в целом Сэм прав, – поддержал приятеля Энди. – Просто еще приказа сверху нет. А так будут трясти эту Лощину по пять раз на день. С завтрашнего дня так точно.
«А ведь ребята правы, учитывая биографию Лестрейндж, обязательно появится версия, что она будет искать Гарри. Уже появилась, можно сказать».
- Не беспокойся, Лили! Я уверен, что поймают ее быстро. Да и ей сейчас не до вас, я думаю. Так что Гарри ничего не угрожает.
- Но я бы все-таки на твоем месте поехал домой, – сказал Крис.
Такой поворот событий ей совсем не понравился. Будет странно, если она не послушает Криса. Но уезжать нельзя, надо выяснить подробности, а главное - узнать, установят ли наблюдение за Лощиной, и если да, то когда.
- Крис, спасибо, но я думаю, Энди прав. Пока не о чем беспокоится. А сегодня и вправду работы будет море. Так что я вас не брошу!
Естественно, день был беспокойный. Лили моталась с этажа на этаж. Как она ни старалась сосредоточиться на работе и одновременно узнать как можно больше о планах поимки и предстоящем расследовании побега, мысли ее часто уходили несколько в другую сторону. Верить Северусу или не верить? Если не верить, то сдать его сейчас же… А если верить? Но почему верить? Как ему вообще можно верить? Она помнила предъявленные ему обвинения. Пунктов там был достаточно. Получается, она неоправданно рискует жизнью сына. Как минимум, она рискует своей свободой. Что же делать?
***
За полчаса до обеда она наконец-то вернулась к своему рабочему столу. В комнате никого не было, наверное, ребята тоже бегают по кабинетам. На ее столе уже лежало несколько свитков.
Дверь в кабинет мистера Рейли, начальника Лили, открылась, и на пороге показался он сам. Полноватый мужчина лет пятидесяти, с большими залысинами и круглыми очками.
- Ты одна, что ли? Тут надо бы Фрэнку срочно вот это передать… Ну ладно, подождем ребят…
С тех пор, как полгода назад Лили рассталась с Фрэнком, начальником сектора расследования магических правонарушений, мистер Рейли не посылал ее туда. На такие дела с удовольствием вызывался кто-нибудь из ребят, не желая «отпускать нашу Лили к этим рейвекловским занудам». Впрочем, сам Фрэнк был слизеринцем, но это не меняло дела. Лили не возражала. У нее не было особого желания видеться с ним. Даже по работе.
Но сейчас, при одном упоминании его имени, внезапная мысль, как молния, поразила Лили. Ну конечно же, Фрэнк! Как она сразу не догадалась, это же очевидно! Конечно, если он захочет ее видеть… И если не поменял пароль… Но это реальный шанс, надо хотя бы попробовать!
Она подошла к начальнику.
- Глупости, мистер Рейли. Надо прекращать эту порочную практику. В конце концов, это мои обязанности. А с коллегами надо сохранять деловые отношения вне зависимости от личных. Давайте я отнесу.
Мистер Рейли с сомнением посмотрел на нее.
- Да я, может, сам… Мне с ним все равно поговорить надо. Идти, правда, так лень… Их бы еще совсем в подземелье отправили,.. - он посмотрел на часы. - Обед скоро, ну его. Потом зайду.
- Но давайте я все-таки отнесу этот пергамент.
Мистера Рейли не пришлось долго уговаривать.
- Ну ладно, ты меня очень обяжешь. Чтобы дело не стояло все-таки. Можешь просто у его секретаря оставить. А Фрэнк, глядишь, почитает и сам зайдет.
Мистер Рейли сам заулыбался своей отговорке и протянул Лили свиток. Лили улыбнулась в ответ.
- А как вы думаете, мистер Рейли, расследовать побег будет Фрэнк?
- Да. Уверен, к концу дня министр уже подпишет такой приказ.
***
Несмотря на все события, к удивлению Лили, к ней начало возвращаться ее обычное чувство юмора и оптимизм. Пока она спускалась на девятый этаж, где расположился сектор расследования магических правонарушений, она мысленно дразнила себя: «Тебя ждет еще один сеанс лицемерия. Ну что ж, с кем поведешься… Сама так решила, не заставлял ведь никто…». И уже более серьезно: «Но если я сдам Сева, ничего не узнав толком, спокойно жить не смогу». Как вести разговор с Фрэнком она не продумывала. Сымпровизирует что-то на ходу.
- Привет, Вита, - обратилась она к его секретарше.
- А, привет, Лили, – подняла голову девушка. – Ты к Фрэнку?
- Да, к нему. Меня Рейли просил передать ему лично…
- Так проходи, тебе же можно без доклада, - улыбнулась она.
- Да, еще можно? - удивилась и обрадовалась Лили. Она была уверена, что Вита не пропустит ее просто так.
- Конечно. Указание было пропускать тебя всегда без вопросов.
- Так когда это было! - усмехнулась Лили.
- Приказы шефа не имеют срока давности. Иди, пока он еще на месте.
Подойдя к его кабинету, Лили постучала и вошла, не дожидаясь ответа. Фрэнк сидел за столом и не поднял головы. Он о чем-то задумался, нахмурив брови, и, казалось, не слышал стука.
Как и полагается обладателю такой уважаемой должности, Фрэнк имел отдельный кабинет, на стенах которого он с большим удовольствием развешивал свои «ордена и медали», как называла это Лили, то есть всякого рода благодарности за безупречную службу, за вклад в обеспечение общественного порядка и тому подобное. Свой пост он получил незадолго до падения Темного Лорда – и, к его чести, получил исключительно за свои заслуги, без всяких подковерных интриг и прочих «приемов», запрещенных служебной этикой. Его аналитический ум, знакомство еще со школьной скамьи со многими Пожирателями, а также практически полная устойчивость перед дементорами делали его совершенно незаменимым в деле расследования преступлений сообщников Того-Чье-Имя-Не-Называют. И Фрэнк раскрыл их немало.
Лили не помнила его в школе, Фрэнк был на пять лет старше. Он был маглорожденным, но, к удивлению всего Хогвартса, Сортировочная шляпа без колебаний определила его на Слизерин. «Как меня травили в классе, что мне дементоры после этого!» - так в шутку сам Фрэнк объяснял свою нечувствительность к жутким тюремщикам Азкабана. Лили, сама из семьи маглов, считала, что именно наследственность помогла Фрэнку добиться успеха в своей профессии – за любым событием он умел видеть не только магию, но и обычную логику.
Лили осмотрелась. Все было по-старому. Тот же массивный стол - разве что на нем больше нет ее фотографии. Те же высокие этажерки, заваленные делами (на самом деле, по утверждению Фрэнка, там был полный, но известный только ему одному, порядок). Все тот же черный кожаный диван (при виде его глаза Лили начали предательски закрываться – давала о себе знать бессонная ночь) и – цель всего этого предприятия – большой стеклянный шкаф с многочисленными пузырьками внутри. Он называл его Аптечкой.
В своей практике дознания Фрэнк твердо придерживался правила, что «доброе слово и соответствующее зелье продвигают дело значительно лучше, чем просто доброе слово». Это была его любимая тема. Он часами мог рассказывать, что за чем надо применить и в каких пропорциях, чтобы «раскрепостить» сознание даже очень сильных окклументов или восстановить разум жертвы после Империуса. «Все дело в халатности и непрофессионализме. Большинству просто лень использовать достижения нашей науки, и они предпочитают действовать по старинке». Фрэнку было не лень. В свободное от основной работы время он пропадал в лабораториях министерства. Он всегда стремился не закрыть дело побыстрее, а получить правдивые показания, оправдать невиновных и отправить в Азкабан виноватых.
Он рассказывал ей про многие зелья из Аптечки, в том числе и про Веритасерум-Про. «Веритасерум – это позавчерашний день. Во-первых, для него уже полно антидотов, причем таких примитивных, чуть ли не из обычной воды можно приготовить. Во-вторых, он не действует на окклументов, то есть он будет говорить со стеклянными глазами все, что в голову придет, а ты и веришь. В-третьих, на него вырабатывается хороший иммунитет даже у самых посредственных волшебников, соответственно, эти показания крайне сложно признать действительными. А вот у Веритасерума-Про этих недостатков практически нет – противоядий немного, и все можно приготовить только в особых условиях, иммунитет не вырабатывается вообще, окклуменция от него не спасает, он на всех действует одинаково. Но за все надо платить. Его тоже дома в чулане не приготовишь. Действие его быстро проходит, возни с ним побольше будет, но тут просто важно заранее продумать ход допроса. Хотя основной недостаток все-таки в том, что человек никогда не расскажет то, что считает для себя самым сокровенным. Но, как правило, самое сокровенное мне и не надо. Эти прихвостни Сама-Знаешь-Кого бьют себя в грудь, что их Лорд – это святое, но на деле как миленькие выбалтывают все, что знают. А кто там как их обозвал в пятом классе и другие интимные подробности мне совершенно ни к чему».
Вот именно такое зелье ей сейчас было нужно.
- Привет, Фрэнк!
Он резко поднял голову. Брови слегка выгнулись вверх, на лбу появилось много морщин, но он поспешил убрать с лица эти признаки нежелательного удивления.
- Это ты? Давно тебя не видел. Что-то от Рейли?
- Да. Я тоже давно не видела тебя.
Она подошла к его столу, положила свиток и села напротив Фрэнка.
- Я очень хотела поговорить с тобой.
- О чем?
- Мне странно, что мы совсем не общаемся. Мне казалось, мы расстались друзьями. И мне действительно не хватает твоей дружбы, Фрэнк. Я думаю, это совершенно неправильно, после всего хорошего, что между нами было, не здороваться в коридорах и садиться в разные лифты. По-моему, это глупо.
- Удивлен, если честно. Не ожидал… Ну-ну…
- Что "ну-ну"? – улыбнулась Лили. – Ты согласен, что это глупо?
- Безусловно, – равнодушно отозвался Фрэнк. – И что ты предлагаешь?
- Можем пообедать вместе, к примеру. Мне интересно, как у тебя сейчас дела.
- Дела идут, вот новое сегодня появилось, как ты знаешь. По этому поводу, наверное, придется вечером ехать в Азкабан. А насчет обеда - так у меня еще горящих дел минут на двадцать. Если подождешь, то я не возражаю.
- Да, подожду. Смотреть, как работает другой человек, можно бесконечно.
Он перевел глаза на пергамент, который принесла Лили.
- Свиток этот от Рейли тоже по поводу побега, да?
Он раскрыл его, быстро пробежал глазами и отложил в сторону.
- Рейли не просил меня зайти?
- Просил. И кстати, очень настаивал, чтобы до обеда.
- А что же ты сразу не сказала?
- Хотела сначала сказать, что соскучилась по тебе.
- Понятно, - по-прежнему равнодушно сказал Фрэнк. - Тогда я пойду, пока он сам не ушел. Ты со мной или здесь останешься?
- Останусь здесь, а то Рейли еще пригрузит меня работой. Если ты не возражаешь, конечно…
- Не возражаю. Оставайся.
- Только закрой меня снаружи, хорошо?
***
«Наверное, он считает, что я подмазываюсь к нему потому, что боюсь нападения Лестрейндж. Но если так, то ничего плохого в этом нет. Что тут такого, если женщина просит защиты у мужчины. Это должно наоборот польстить ему».
Немного подождав, она подошла к шкафу с зельями, поднесла свою палочку к замку на дверцах и сказала:
- Шестьдесят девятнадцать Эл Пэ Love makes life live.
Она не была уверена, что это сработает. Но шкаф открылся. Лили нашла Веритасерум-Про – это была самая большая бутылка на полке. На одной из этажерок было много пустых маленьких пузырьков. Лили взяла один из них и отлила туда немного улучшенного Веритасерума. Спрятав в кармане пузырек, она принялась открывать все остальные бутылки в шкафу. Это необходимо было сделать, потому что на каждой бутылке стояла защита – Фрэнк, при желании, мог узнать, кто последним трогал сосуд с зельем. Лили нужно было показать, что в шкаф она полезла просто от скуки. Она перебрала довольно много бутылок, пока Фрэнк, наконец, не появился.
Он не успел ничего сказать, потому что Лили опередила его:
- Мне стало любопытно, поменял ли ты пароль, – с улыбкой сказала она.
***
Поначалу за обедом беседа был немного натянутой, но постепенно они разговорились. Для Лили это было какое-то дежа вю. Когда они встречались, то почти всегда точно так же обедали вместе и чаще всего за тем же столиком у окна.
Успех с Веритасерумом ободрил ее. Все прошло значительно легче, чем она предполагала.
Сначала они говорили о посторонних вещах. Лили рассказала о своей поездке на Чемпионат Мира в конце лета и о недавней свадьбе своего знакомого ловца. Фрэнк говорил мало, в основном слушал Лили. Спросил, как дела у Гарри. Лили пожаловалась, что у мальчика начало падать зрение. Разговор получался довольно непринужденным, но она видела, что Фрэнк напряженно думает.
Фрэнк гордился тем, что, делая что угодно, он параллельно все равно может думать о деле. И так он всегда и поступал, считая, что на работе надо собирать информацию, а думать и анализировать можно в любое свободное время. Для тех, кто не знал Фрэнка близко, это было незаметно. Но Лили была не в восторге от такой его особенности («Ты ошибаешься, Фрэнк, если думаешь, что я совсем не вижу, что у тебя сейчас на уме, откуда она достала нож, и кто же выпустил такое заклинание из ее палочки, и почему в его воспоминаниях отсутствует этот момент…»), но приходилось признать, что это приносило хорошие результаты.
Сейчас был именно тот случай. Фрэнк вроде бы внимательно слушал Лили, задавал вопросы, сам что-то рассказывал, но Лили знала, что по-настоящему его мысли заняты совсем другим. И вскоре их разговор перешел к сегодняшней главной новости. У Лили появилась возможность узнать не только разрозненные факты, но и значительно более важную вещь: как сейчас видит ситуацию сектор расследования магических правонарушений.
- А как это вообще произошло, Фрэнк?
- Ну, деталей я пока не знаю. Но в общих чертах дело было так: наша невменяемая система в очередной раз дала сбой. Как ты знаешь, первого числа каждого месяца в Азкабане проводят инспекцию, проверяют, все ли на месте, размещают новых, а также объявляют, кого в этом месяце освободят, оставляют дементорам список соответствующих камер. Через шесть дней, седьмого, приезжают двое наших. Во время прогулки дементоры отделяют отсидевших от остальных заключенных и передают их уже нашим ребятам, которые их проверяют, делают перекличку, смотрят на фотографии. Потом выводят за ворота Азкабана, еще раз делают перекличку, переодевают и обыскивают. И на выезде из Азкабана еще раз все проверяют. Потом их привозят сюда - во двор министерства - и оставляют. Обычно бывших зеков там ждут родные. Вроде как все свободны, идите куда хотите. По идее, хотеть они должны только в министерство за палочкой и документами. Там, прежде чем им все это вернут, их уже рассмотрят по полной программе. Но Лестрейндж, очевидно, каким-то образом удалось освободиться вместо некоей Нельсон, которую должны были как раз выпустить вчера. Как я понял, Лестрейндж как-то заманила ее в свою камеру, оглушила и вместо нее прошла все процедуры освобождения. Как ей это удалось – не имею ни малейшего представления. Они не похожи, я уже посмотрел. Скорее всего, наши ребята прохлопали ушами. Это надо выяснить, конечно. Так вот, Лестрейндж по прибытии в министерство просто ушла куда-то. План, вообще говоря, очень хороший. Во-первых, у Нельсон здесь нет родных, и никто не обратит внимание на то, что она не вернулась из Азкабана. Во-вторых, количество человек в Азкабане не уменьшилось, поэтому дементорам вообще должно быть фиолетово, кого там на самом деле освободили: сидит кто-то в камере, в которой нужно, ну и пусть сидит, а если он чего-то возмущается, то в карцер его. По предположению Лестрейндж о ее побеге должны были узнать не раньше первого февраля, во время следующей инспекции. То есть она рассчитывала на большой запас времени. Рассчитала-то она все правильно, однако не учла, что дементоры мне по знакомству сообщили про все это дело.
В голосе Фрэнка была слышна плохо скрываемая гордость.
- И что, у тебя есть уже какие-то идеи, предположения или…
- Какие пока могут быть предположения! Надо ехать в Азкабан, на месте смотреть…
***
Фрэнк проводил ее до самого кабинета. Попрощавшись, он добавил:
- Здорово все-таки, Лили, что ты пришла ко мне. Очень приятно было с тобой пообщаться. Мне тоже не хватает твоего общества, но я бы первым не подошел, - он смущенно улыбнулся. – Так что ты молодец. Твое приглашение было очень кстати. Хочу ответить тебе взаимностью и пригласить тебя на завтра.
Это не понравилось Лили. Сегодняшняя встреча была для нее не более чем суровой необходимостью. Ей не хотелось продолжать в том же духе. Она не собиралась подавать Фрэнку никаких напрасных надежд. Тем более, всякая встреча с ним сейчас будет искушением узнать о расследовании побега больше, чем она может выяснить благодаря собственным возможностям. Так использовать Фрэнка казалось ей низостью. Но отказать сейчас было бы странным. Так что…
- Хорошо, Фрэнк, если буду не занята, то конечно… Спасибо.
В голове у нее уже вырисовалась приблизительная схема: сегодня вечером она узнает истинные намерения Снейпа. Если он притворяется, то она выдаст его. А если нет… На этот случай у нее еще не было четкого плана, но это было пока не так важно: проблемы надо решать по одной. Если окажется, что Снейпу можно доверять, то, наверное, стоит отправить его в какое-то более надежное место (например, дом Поттеров в Лондоне), и чем быстрее, тем лучше. Лили прекрасно понимала, что со дня на день усилят меры безопасности, и тогда у Снейпа не будет никакой возможности выйти из ее дома.
Все это было хорошо, но была еще одна задача: пронести добытое зелье через атриум. Служба безопасности зафиксирует Веритасерум-Про. Это было особое снадобье, на его вынос из министерства нужно было специальное разрешение.
Она никак не могла придумать, что же делать. Рабочий день неумолимо шел к концу, было уже почти пять, а Лили так и не знала, как решить эту проблему. Она уже совсем отчаялась и подумала, что сегодня, наверное, ничего не получится. Возможно, завтра ей повезет больше. Необходимость отложить все запланированное на день (а то и больше!) очень расстраивала Лили. Это был какой-то тупик…
Решение пришло довольно неожиданно.
В самом начале шестого мистер Ульман, начальник отдела магического правопорядка, зашел, чтобы поговорить с мистером Рейли. Сам начальник отдела редко приглашал подчиненных в свой кабинет, а любил сам приходить к ним, чтобы смотреть за рабочей дисциплиной. Тем более кабинет Ульмана был прямо напротив комнаты сектора контроля за соблюдением магических законов, где работала Лили.
Но прежде, чем пойти в кабинет Рейли, Ульман подошел к Лили.
- Лили, ты, наверное, сейчас ужасно волнуешься…
Они познакомились, когда Лили еще была мракоборцем. Мистер Ульман всегда был о ней очень хорошего мнения, хвалил ее и был очень рад, когда она решила заняться юриспруденцией в министерстве. Он предсказывал ей большое будущее на этом поприще, хотя саму Лили всегда больше привлекала борьба с Темной магией.
- Да, вы правы, сэр, - немного смутилась Лили.
- Это даже видно по твоим глазам. Ты вся на нервах, это заметно. Но я хочу тебя успокоить. Лестрейндж далеко не убежит. Максимум через пять-шесть дней она попадется. Мы примем меры как можно быстрее. Я уже отдал приказ: с сегодняшнего дня – запрет на трансгрессию…
- Как? – удивилась Лили.- Трансгрессировать уже нельзя?
- Да, только что закрыли все каналы. Но что делать – надо,.. - он пожал плечами. – Ну и патрулирование, конечно. И еще, Лили, в Лощине, учитывая обстоятельства, контроль будет еще более жестким, ты понимаешь…
- Да-да, - растерянно ответила Лили. – Огромное спасибо…
Она, конечно, не рассчитывала на такую быструю реакцию министерства. Значит, Снейп все-таки не сможет уйти.
- Так что ты можешь не беспокоиться за безопасность Гарри. Хотя ты ведь все равно беспокоишься, ты же мама. Я даже удивляюсь, что ты не уехала домой…
И тут Лили поняла, что удачу надо ловить за хвост.
- Сэр, может, вы меня отпустите сейчас…
- Конечно, Лили, конечно. Можно было и раньше уйти, даже без разрешения…
- А может быть, сэр, вы разрешите мне воспользоваться вашим камином? Чтобы было быстрее… Раз трансгрессировать невозможно...
- Да без проблем, Лили! Бери свои вещи, и пойдем.
Это сказочное везение в такой непростой день было для Лили знамением: она на правильном пути.
Глава 4But if I seem to act unkind,
it’s only me, it’s not my mind,
that is confusing thing.
Поздно вечером, уже уложив Гарри спать, Лили достала пузырек с Веритасерумом-Про. В отличие от обычного он был немного мутноват. Она положила его в карман халата и направилась к двери. Но перед выходом ей захотелось посмотреть на себя в зеркало. Она механически бросила взгляд на свой ночной столик, где рядом с фотографией (она и Гарри на стильной метле с длинной ручкой и пышным хвостом из прутьев разной длины) всегда стояло маленькое зеркальце. Но сейчас его там не было.
«Странно, утром было, по-моему. Может, Ольга взяла…»
Пришлось пройти в другой конец комнаты, где висело большое зеркало, то самое, в которое сегодня утром смотрелся Снейп. Лили не очень понравился ее внешний вид – бледное лицо, волосы растрепаны, под глазами появились темные пятна. «Интересно, сегодня я смогу хоть немного выспаться?».
Снейп был в ее образе, но его вид понравился Лили еще меньше, чем то, что она видела только что в зеркале. «По-моему, я настоящая выгляжу лучше: поздоровее и поярче, что ли».
Она привела его в свою комнату и посадила в кресло. Пододвинула стеклянный столик и поставила тарелки с ужином.
Снейп не сводил с нее глаз. Он только мельком глянул на тарелки и снова стал внимательно смотреть на Лили. Как это странно, когда твои же собственные глаза так тебя рассматривают.
Она не решалась начинать свою «операцию». Ей было тревожно. Раньше она никогда не делала ничего подобного. Чтобы немного собраться с духом, она захотела сначала рассказать ему сегодняшние новости.
- Ты говорил, что о побеге станет известно не раньше следующей инспекции. Но ты ошибся. О побеге стало известно сегодня утром…
Снейп встревожился. Он явно не ожидал этого.
- Не может быть… А кто поднял шум? По-моему, родных у той женщины не было… Или она наврала Лестрейндж?
- Родных у нее действительно нет. Это она подняла шум в Азкабане, а дементоры сообщили нам.
- Странно… Я этого совсем не предполагал… Ведь дементорам-то все равно, кто там сидит. За шум ее должны были просто наказать…
- Нашему лучшему следователю удалось наладить хорошие отношения с дементорами, как ни странно это звучит. Поэтому они не стали, образно говоря, закрывать глаза на возмущения той узницы, – она усмехнулась своему каламбуру,- а сообщили в министерство. Так сказать, из личного расположения к нему.
-Да, этого я не знал… Даже не думал, что такое может быть…
Лили пожала плечами.
- Что поделаешь, личный фактор.… Из-за него часто все не так, как мы предполагаем.
Это была не ее мысль – так часто говорил Фрэнк.
- Но ведь думают, что сбежала Лестрейндж, так? – спросил Снейп.
- Да, именно так.
- Ей зелья должно надолго хватить. Но я уже сомневаюсь, может, и здесь пойдет что-то не так… Ведь могут применить особые меры…
- Их уже применили. Трансгрессировать нигде нельзя, везде патрули проверяют документы.
- Это полбеды. А вот если в Азкабане примут особые меры…
Лили видела, что Снейп очень расстроен, и ей захотелось как-то подбодрить его.
- Разрешение на что-то подобное следователь может получить, только имея достаточно оснований. А я работаю, правда, в секторе контроля за соблюдением магических законов, но именно такие вещи – где надо дать правовую оценку – проходят через меня. Так что я буду в курсе. А еще этот наш следователь - он, скорее всего, и будет заниматься побегом, - это Фрэнк Кроу, слышал, может быть, такого, он мой… близкий друг. Так что я в любом случае буду знать, в каком направлении продвигается расследование…
Хотя Лили давала себе слово не использовать Фрэнка, слова как будто сами слетели с языка. Но ей вдруг искренне захотелось помочь Снейпу, тем более, что это было в ее силах. У нее все-таки было некоторое влияние в министерстве. Разве сегодняшний день – не лучшее тому доказательство.
Но реакция Снейпа оказалась совершенно непредсказуемой.
- Кроу – твой близкий друг? – он широко открыл глаза. В них было что-то обвиняющее.
- А ты его знаешь? Мне казалось, что твое дело вел лично Крауч…
- Да я его еще со школы помню! - вдруг взорвался Снейп. - Он с Малфоем в одном классе учился. Пустое место, выезжал всегда только за счет своей феноменальной наглости, а так посредственность жуткая. Не понятно, зачем его в Хогвартсе держали, ладно был бы он еще из хорошего рода, а так…
Он осекся. Но потом продолжил:
- Хотя, конечно, по сравнению с Поттером это был просто образец скромности.
В своих глазах она видела его глаза, но не такие, как сегодня утром. Это были его другие глаза, которые она тоже прекрасно помнила. Она узнавала ту злость, которая так часто появлялись у него раньше по самым ничтожным поводам, а порой и вообще без явной причины. Ей стало неприятно и даже обидно за Фрэнка. Конечно, не все его любили, но за ум и профессионализм всегда уважали.
«Мои друзья – это, конечно же, пустое место. И это вместо спасибо. Даже Джеймсу досталось… Всегда у Сева было это необъяснимое хамство, как будто ему весь мир задолжал! И как я только могла дружить с ним!»
- Фрэнк учился с Малфоем в одном классе? Я не знала этого… Хотя, действительно, они же одногодки, - холодно сказала Лили, просто чтобы что-то сказать.
Его грубость придала ей решимости. Она поняла, что тянуть больше некуда. Надо выяснить правду.
- Хочешь чаю? - предложила Лили.
Снейп кивнул головой. Кажется, ему самому стало неловко за эту вспышку.
Она отошла, чтобы налить в чашки воду, но, отвернувшись, почувствовала на себе его взгляд. Он снова рассматривал ее, и это ее встревожило. С чего бы это? Может, он что-то задумал? Она несколько раз опускала руку в карман и сжимала палочку.
Она повернулась к нему.
- Почему ты так внимательно смотришь на меня?
На бледном лице появился легкий румянец, и он опустил глаза. Воспользовавшись моментом, Лили снова отвернулась, достала из кармана пузырек и вылила его содержимое в чашку Снейпа. Никакого запаха не появилось, цвет не изменился, чай как чай. Это немного приободрило Лили – скоро эта неопределенность закончится.
- Вот твой чай.
Она подвинула стул и села напротив него. Он снова смотрел на нее. Повисла неловкая пауза. Чтобы хоть как-то заполнить ее, Лили сказала первое, что пришло на ум:
- Тебе не слишком удобно в женском теле, наверное?
- А, это ерунда! В Азкабане я пил зелье Лестрейндж, когда нам надо было встретиться. Чтобы нас никто не видел вместе. Да и когда я бежал, то тоже был в образе той узницы, м-м-м, не помню, как ее зовут. Так что я привычный, можно сказать. Тем более, твое тело не сравнить с …
- Это хорошо. Но что же ты не пьешь свой чай? Может, он слишком горячий?
Он снова немного покраснел, каким-то неловким угловатым движением взял чашку и сделал несколько больших глотков.
Еще никогда Лили не видела такого мгновенного обращения. Через секунду у Снейпа была его настоящая внешность – короткие черные волосы, впалые щеки, морщинистая кожа, из-под халата показались его худые ноги. Там кожа, как и на руках, была в странных трещинах. Еще через мгновение глаза его остекленели, лицо стало похоже на каменную маску, рот приоткрылся, дыхание участилось. Чашка выпала из рук на колени, и горячий чай разлился ему на ноги, но он не заметил этого. Руки вцепились в подлокотники.
Лили стало немного не по себе.
- Северус?
Он посмотрел на нее. Взгляд его изменился. В остекленевших глазах появилось выражение какого-то дикого обожания. Лили представляла, что именно так смотрят сумасшедшие фанатики на своего идола. Она совсем не испугалась, а только почувствовала неожиданное разочарование: «Неужели он все-таки предан Сама-Знаешь-Кому?!». Вдруг его дыхание стало еще чаще, рот открылся шире, и из него потекла странная белая пена. Он, казалось, хотел что-то сказать, но пена не давала ему выговорить ни слова. Она стала стекать с подбородка ему на грудь. Внезапно из глаз полились слезы. Они текли так же сильно, как и пена изо рта. Все лицо стало мокрым. Он уже с трудом мог дышать. Это было похоже на какой-то непонятный приступ.
В панике Лили бросилась в ванную, схватила полотенце, намочила его водой и мигом вернулась в комнату. Он сидел спиной к ней, и ей сразу показалось, что ему уже не так плохо. Дыхание было частым, но ровным. Она тихо подошла сзади. Остатки пены еще капали с подбородка, на щеках были видны следы слез, но он уже не плакал. Приступ вроде бы закончился.
«Может, это так и надо… Какой кошмар!»
Стеклянные глаза смотрели прямо, в одну точку. Он даже не пошевелился, когда она наклонилась к его плечу и тихо позвала:
- Северус?
Молчание.
- Ты слышишь меня?
Молчание.
- Как ты сбежал из Азкабана?
Он вдруг заговорил. Голос был тихий и сдавленный. Казалось, каждое слово дается ему с большим трудом, но не говорить он не может.
- У Лестрейндж есть все для оборотного зелья. Я выпил оборотное зелье одной заключенной, которую должны были выпустить, и вышел из тюрьмы вместо нее. Лестрейндж пьет мое оборотное зелье, и даже когда станет известно о побеге, все будут думать, что сбежала она, а не я…
- А почему она согласилась?
- Я сказал ей, что Темный Лорд поручил мне одно дело, и я должен его выполнить…
- Какое это дело?
- Я говорил неправду, чтобы она согласилась.
- И ты убедил ее?
- Да.
- Но у тебя есть приказ от Темного Лорда?
- Нет.
- А почему ты сбежал?
Дыхание снова стало частым. В уголке рта появилась беловатая жидкость. «Опять начинается!» - в ужасе подумала Лили.
- Я… я…я…
Его состояние как будто стало прямо противоположным: он хотел сказать что-то, но не мог. Но на этот раз приступ не повторился. Он с силой выдохнул:
- Я… я там больше… не мог…
Дыхание выровнялось.
- Ты хочешь продолжать дело Темного Лорда?
- Нет.
- Ты планируешь встретиться с кем-то из Пожирателей?
- Нет.
Она встала напротив него и посмотрела прямо в его невидящие глаза.
- Ты верен Темному Лорду?
- Я его ненавижу…
Вдруг Лили поняла, что действительно видит в его глазах непередаваемую ненависть. Как будто хищный зверь яростно бьется за стеклом своей клетки. Ей казалось, что он сейчас бросится на нее. У нее даже мурашки пробежали по коже от его взгляда, и она не сразу поняла, что произошло дальше. Сначала на щеках появились какие-то черные струйки, а потом внезапно изо рта потекла кровь – черная, густая, с отвратительным удушающим запахом. Потом она полились отовсюду – из носа, из глаз и даже из ушей – и мгновенно залила его лицо. По ногам тоже потекло несколько струй крови. Даже в трещинах на руках показались черные капельки. В комнате стало невозможно дышать, и Лили подбежала к окну, открыла его, потом схватила полотенце и стала вытирать лицо Снейпа.
Неожиданно он упал лицом на стол. Лили попыталась его поднять, но он был как будто свинцовый. Она попытала сделать это колдовством, но тоже безуспешно. Однако и этот приступ прекратился так же резко, как и начался. Кровь перестала течь, но Снейп не поднялся. Он дышал, но не реагировал ни на какие попытки Лили привести его в чувство. Она не знала, что ей делать. Она вытирала его полотенцем, выполнила все заклинания первой помощи, которые могли бы подойти в этом случае, но все тщетно. Снейп лежал, не шевелясь, и был холодный, как лед.
«Но он жив! Я слышу, что он дышит…»
В конце концов он действительно начал оживать. Тело уже не было таким ледяным. Лили даже удалось поднять его со стола. Но глаза были закрыты, он ничего не слышал и не чувствовал. Она подождала еще, но безрезультатно. Он так и не приходил в себя. Она попробовала поднять его тело из кресла с помощью магии, и это удалось. Это ее чуть-чуть успокоило – значит, он, пусть и медленно, но возвращается к жизни. Так она смогла отвести его в ванную.
Она сняла со Снейпа халат и стала смывать кровь с его тела. Ей пришлось делать это руками, вернее, только одной рукой, поскольку все волшебство уходило на удержание его тела – он так и не приходил в сознание и падал, стоило ей хоть чуть-чуть отвлечься. Было непривычно, неудобно и тяжело. Лили не могла даже представить, чем может обернуться ее попытка выяснить правду.
Оказывается, он был намного худее, чем она могла вообразить себе. Под мочалкой она ощущала неприятную твердость выступающих костей. Рубцы были по всему телу. Она даже не сразу поняла, что странные полоски над левым запястьем – это не шрамы, а Черная метка.
Кровь измазала и волосы, поэтому Лили пришлось вымыть ему голову. Они у него сильно выпадали и десятками оставались на ее руках. Ей было ужасно противно, но она мужественно продолжала. Когда она закончила, ей казалось, что прошла целая вечность. Она устала, ей самой захотелось как-то смыть с себя все произошедшее.
Лили вытерла Снейпа и перенесла его на кровать. В комнате уже было холодно, но смрадный запах крови еще ощущался в воздухе. Лили укрыла Снейпа. Сейчас, когда он был чистым и сухим, ей стало жаль его – этот жуткий скелет, обтянутый израненной кожей. Она снова попробовала как-то привести его в чувство, но опять безуспешно. Она хотела перенести его в кладовку, но ей показалось опасным оставлять его одного на всю ночь - вдруг опять что-то случится.
Она стала убирать в комнате. Кровь выводилась плохо, и ей пришлось долго возиться и даже полезть в книги по прикладному колдовству, прежде чем она смогла привести все в порядок. «Кресло безнадежно испорчено» - вздохнула она, глядя на потускневшую от многочисленных заклинаний обивку.
В ванной ее чуть не стошнило – на стенах подсохли кровавые потеки, а на самой ванной оказалось несколько волос Снейпа. С халатом она не стала возиться, а просто превратила его в красноватую тряпку и выкинула в мусор.
Было уже очень поздно, когда она, наконец, разложила раскладушку в своей комнате, одела Снейпа в новую одежду (купленные вещи оказались ему великоваты) и перенесла его туда. Казалось, он крепко спал. Она укрыла его плащом.
Она уже расстелила постель, но вдруг вспомнила, что надо приготовить оборотное зелье Ольги. Пока она этим занималась, перед глазами у нее стояли сцены пережитого кошмара. «Выходит, Фрэнк постоянно имеет дело с такими вот ужасами, а получает, как наш Рейли, которому лень даже на девятый этаж спуститься!»
Когда она закончила, уже начинало светать. Она просто падала от усталости. Поэтому, когда она все-таки добралась до кровати и увидела на своей подушке пару черных волос, ей было уже все равно.
Глава 5But listen to the colour of your dreams,
it is not living, it is not living.
Or play the game existence to the end…
Тем не менее, Лили спала крепко, без снов. Ее разбудил будильник.
«Уже вторую ночь не могу выспаться нормально!»
Быстро приведя себя в порядок, она подошла к раскладушке и сняла плащ. На этот раз Снейп сразу открыл глаза. Лили отметила, что у него мутный взгляд, а лицо очень бледное, но в целом выглядел он несравнимо лучше, чем вчера. Это ее немного обнадежило.
- Доброе утро, Сев!
- Я… я здесь спал?
- Да, да… тебе вчера … стало немного… плохо. Поэтому я оставила тебя здесь. Как ты себя чувствуешь?
- Голова болит… Ничего не помню… Вчера мы пришли сюда и… А что со мной случилось?
- Ну, ты… вдруг потерял сознание. Надеюсь, сегодня тебе станет лучше. Можешь пойти в ванную, если хочешь. Вот твоя зубная щетка, вот расческа. Только не забывай их забирать с собой, чтобы никто не видел.
Лили протянула ему вчерашние покупки. Он взял их, встал и направился в ванную. Его немного пошатывало.
«Говорит, слышит, ходит…»
Вдруг он остановился и вопросительно посмотрел на свою одежду, а потом на Лили.
- Это… это ты меня переодела?
«… и даже соображает…»
- Да,.. - замялась Лили. – Когда тебе стало плохо, твоя внешность сразу вернулась к тебе… Мой халат был тебе немного не по фигуре, - попыталась пошутить она.
Он недоуменно посмотрел на нее.
- Не стоило беспокоиться…
«Да, идиотизм» - мысленно поддержала Снейпа Лили. – «Но от этого всего
я уже плохо соображаю».
- Мы ужинали, и когда ты потерял сознание, тарелка перевернулась, и халат испачкался, - выкрутилась она.
Лили не знала, стоит ли давать ему оборотное зелье Ольги. Она боялась, что Снейпу станет опять плохо. «Но рисковать нельзя. Пусть выпьет прямо сейчас, и, пока я не ушла, посмотрю за ним».
Когда Снейп вышел из ванной, она протянула ему стакан.
- Вот, выпей, пожалуйста, как мы и договаривались. Это оборотное зелье моей няни. Ее зовут Ольга. И днем тоже пей, чтобы внешность держалась. Тогда моя собака будет принимать тебя за своего. И вот переоденешься, - она протянула ему платье, которое купила вчера.
Снейп послушно выпил. Обернулся он очень быстро. «Да уж, сопротивляемость слабая…»
Она приготовила завтрак, но Снейп ничего не ел, а только попросил воды. Сделав два глотка, он отставил стакан в сторону. Было видно, что ему нехорошо.
- Плохо себя чувствуешь, Сев?
- Да, неважно, - пробормотал он и закрыл глаза.
- А ты помнишь, я вчера говорила тебе, что о побеге уже известно?
Он задумался.
- Нет… Совсем не помню, а что?
Лили снова описала ему ситуацию, на этот раз уже не давая никаких обещаний и не упоминая о Фрэнке.
- Что-то такое припоминаю, очень смутно, - сказал Снейп, когда Лили закончила. – А следователь уже назначен?
- Еще нет, - ответила Лили. - Но, скорее всего, это будет Фрэнк Кроу. И на этот раз реакция министерства на побег была очень быстрой. Здесь уже везде патрули, трансгрессировать нельзя, каминная сеть тоже не работает. То есть работает очень избирательно. Так что в ближайшее время ты точно не сможешь никуда уйти отсюда.
Хотя, глядя на Снейпа, Лили понимала, что сейчас уйти он не сможет не только из-за патрулей. Ей стало совестно. Безусловно, это ее вчерашний эксперимент так подействовал на него. Фрэнк всегда рассказывал ей только о положительном влиянии такого рода снадобий на раскрываемость преступлений, но никогда не упоминал о каких-то последствиях для здоровья подозреваемого. А самой поинтересоваться она тогда как-то не догадывалась.
Когда ей нужно было уже уходить на работу («А ведь придется добираться своим ходом сегодня. Воображаю эту толкотню и пробки! И здесь еще попробуй Ночного Рыцаря поймай!»), она отвела Снейпа в кладовку и перенесла туда раскладушку. Он сразу лег и закрыл глаза. Лили села рядом. Она никогда не видела Ольгу в таком нездоровом виде. Лили поцеловала его в лоб – температуры не было. Он пошевелился. Она погладила его по белым Ольгиным волосам.
- Я надеюсь, днем тебе станет лучше. Не забывай пить зелье. Вечером я вернусь.
- Лили,… - сдавленно прошептал он.
- Что-то не так?
Он молчал. Она накрыла его плащом и вышла.
***
Она ушла, но совесть продолжала мучить ее. Она успокаивала себя тем, что все уже позади, Снейп пришел в себя, может ходить и разговаривать. Ничего непоправимого не произошло. Возможно, она вчера что-то не так сделала, но у нее ведь не было никакого опыта. Но все-таки ей удалось выяснить правду, Сев больше не Пожиратель. Он сбежал, потому что в Азкабане жутко. Она прекрасно понимала, что выдержать такую тюрьму – это выше человеческих возможностей.
Один раз она была там. Это было в начале мая прошлого года. Их сектору нужно было провести формальную инспекцию, а поскольку в это же время туда ехал Фрэнк по своей работе, она вызвалась поехать с ним. Собственно, ей даже не нужно было заезжать в сам Азкабан, а только проверить охрану на подъезде к тюрьме, но она захотела составить компанию Фрэнку и дальше. Он отговаривал ее, но она убеждала, что с ней все будет в порядке («Тем более ты ведь будешь рядом со мной, Фрэнк…»). Ее всегда захватывали рассказы об Азкабане, еще с детства, от них становилось страшно, но в то же время любопытно. Было что-то зловещее и вместе с тем притягательное для Лили в этих историях, какая-то зловещая романтика. Она решила не упускать случай все увидеть своими глазами.
Некоторое время она не ощущала вообще ничего, просто стало холоднее, и начал дуть неприятный ветер. Даже когда к ним подошли дементоры, она не потеряла присутствия духа, а сразу выпустила Патронуса. Впрочем, в этом не было необходимости – они узнали Фрэнка. К нему они относились с явным уважением, и Фрэнк им широко улыбался и протягивал руку для приветствия. Лили была удивлена, что он различает их, а здороваясь с подошедшим немного позже дементором, Фрэнк даже немного склонил корпус в легком поклоне («Наверное, это главный здесь!»), и, что еще поразительнее, дементор ответил ему тем же.
Все вместе они стали ходить по темным мрачным коридорам, таким запутанным, что Лили вскоре потеряла всякий ориентир. Иногда Фрэнк заходил в камеры. Тогда Лили оставалась одна с дементорами. Ей казалось, что из-под капюшонов они бросают на нее хищные взгляды, хотя она знала, что на самом деле они слепы. Фрэнк выходил, и они шли дальше. Он беседовал с дементорами. Сначала Лили пыталась уловить какой-то смысл в его вопросах и в том странном свисте, которым отвечают ему тюремщики, но быстро потеряла нить их разговора. Ей становилось все хуже и хуже. Она просто шла за Фрэнком, крепко сжимая его руку. Сам он держался молодцом, хотя, хорошо зная его, Лили чувствовала, что, оказывается, ему это тоже дается не так-то легко.
Когда они вышли в тюремный двор, ей стало совсем муторно, захотелось бежать куда глаза глядят от этого проклятого места. Фрэнк заметил ее состояние и, попросив дементоров подождать немного, провел ее за ворота тюрьмы. «Подожди меня там. Мне еще нужно где-то полчаса. Я постараюсь побыстрее» - сказал он, и Лили послушалась его.
Тюрьма стояла на невысоком холме, и Лили спустилась к его подножию. По-прежнему дул сильный ветер. Небо было затянуто серыми тучами. От вида самого замка веяло безнадежностью. Мысли ее несколько прояснились, но оказалось, что это только к худшему. Лучше уж совсем не думать, чем думать о том, что стало приходить ей в голову. Перед ней как будто прошла ее жизнь, вывернутая наизнанку. Грязнокровка без всяких перспектив в мире волшебников, где все решают знакомства и связи. У нее даже не было шансов попасть тогда в министерство после школы, как бы хорошо она ни училась. До чего же не хотелось возвращаться в свой провинциальный городок! Но она напрасно волновалась. Игольное ушко для маглорожденной Лили Эванс легко превратилось в широкую дорогу для миссис Поттер. Хотя разве она может себя в чем-то упрекнуть? Разве она не слышала от всех знакомых, что они с Джеймсом чудесная пара? Несомненно, они были созданы друг для друга и прожили бы счастливо еще много-много лет. Их детей уж точно никто бы не смог обозвать грязнокровками… Но почему же тогда так отвратительно кисло стало у нее на душе, когда она вспомнила здесь о своем счастливом браке…
Нет, безусловно, это было счастье. Да-да, настоящее счастье, когда у нее появился Гарри. Но эта мысль, видимо, была слишком светлой, чтобы надолго удержаться у нее в голове... Вместо этого она увидела себя уже вдовой, когда они вернулись в Годрикову лощину через полгода после нападения Сами-Знаете-Кого. Она сразу сняла свое траурное платье и надела его после этого два раза – на годовщины смерти Джеймса. Тогда же она собрала все его фотографии и отнесла их в кладовку. Ни разу у нее не возникло желания их посмотреть. Этим воспоминаниям больше не было места в ее новой жизни. Эта забота о капиталах Поттеров, несложная, но очень ответственная работа в министерстве, красивый роман с Фрэнком, их сумасшедшая поездка в Южную Африку, перестройка дома, одним словом, все это беспокойство – разве это не попытка заглушить совесть?
Впрочем, Фрэнка вряд ли можно было назвать удачной попыткой! Скорее уж укором этой самой совести. Он-то пролез в игольное ушко. Вернее, сам превратил его в широкую дорогу. А Лили, выходит, побоялась. Оказалась недостойной своего славного факультета…
Лили стало казаться, что ей вообще не стоит жить. Краем глаза она увидела, что к ней приближается дементор. У нее даже не было сил вынимать палочку. Он подошел к ней, схватил ее за руку и потянул к себе. Она не испугалась, ей было все равно. Умирать - так умирать, раз в ее жизни нет никакой радости.
В последний момент мысли снова немного прояснились: Гарри – вот ее радость. Это был как будто спасательный круг. Она не может умереть, потому что у нее есть Гарри. Дамблдор говорил, что ее любовь спасла Гарри от Того-Чье-Имя-Не-Называют. Она обязана жить ради сына. Нет, не так: она хочет жить ради сына. Это ее долг. Нет, тоже неправильно: это ее счастье. Но капюшон дементора был уже прямо над ее лицом. Лили только успела вытащить палочку, но ни взмахнуть ей, ни произнести заклинание она уже не могла. Она оказалась как будто парализованной. И тут случилось что-то совершенно необъяснимое: она увидела своего Патронуса. Лили так и не смогла понять, что произошло. Возможно, это был тот, который появился в начале ее прибытия, но в это сложно было поверить. С чего бы это он так долго держался, да еще и здесь?
Но факт остался фактом. Увидев Патронуса, дементор отошел. А через несколько минут подошел Фрэнк. «Я смотрю, тебе уже совсем плохо. Мы уезжаем».
До последнего поста – за ним можно было уже трансгрессировать – они летели вдвоем на метле Фрэнка. Он ничего не говорил, просто крепко прижимал ее к себе. Она подумала, что теперь будет еще больше уважать его за такую стойкость. И можно, по крайней мере, в гостиную вернуть портрет Джеймса. И вдруг перед самым подъездом совершенно неожиданная непонятная мысль появилась в ее голове – это место все не оставляло надежду свести ее с ума. «Я ведь терпеть не могу самоуверенных мужчин! Почему я все время рядом с ними?». Мысль улетела, поразив Лили своей абсурдностью, а через пять минут они уладили последние формальности своего пребывания в этом мрачном месте и трансгрессировали – правда, не на работу, а домой к Фрэнку есть шоколад. Фрэнк сказал: «Ты слишком чувствительна к Азкабану. Такое бывает. Тебе нельзя туда ездить» – «Но как они там вообще выживают?» – «Так многие и не выживают. Правда, там, где мы были, среди опасных, особенно тяжелые условия, хотя сейчас вообще всем гайки прикрутили».
После этого визита Лили перестала относиться к Азкабану как к детской страшилке. Тем более, она поняла, что никакой романтики там нет и быть не может. Неизвестно, что поразило ее больше: что на ее жизнь можно было посмотреть через такое кривое зеркало, или то, что это удалось сделать ей самой. Но судьбу фотографий Джеймса это не изменило, а через пару месяцев к ним присоединились и фотографии Фрэнка. Они расстались.
Глава 6You don’t realize how much I need you…
- Тебя вчера Фрэнк искал! – сразу доложил Сэм, как только Лили появилась в кабинете.
- Не то, чтобы искал, - поправил его Энди, - но хотел увидеть…
- Когда? Вечером?
- Да, уже почти шесть было.
- Хорошо, спасибо, Сэм. Я сейчас спущусь к нему…
- Можешь не спешить. Он в Азкабане. Ему поручили расследовать побег.
- А когда вернется?
- Говорил, что после обеда. И просил извиниться перед тобой, я, правда, не понял за что.
Часа в три Фрэнк действительно появился в их кабинете и отдал Сэму два свитка.
- А куда же это ваш секретарь запропастился? - поинтересовался Сэм.
Фрэнк после расставания с Лили тоже практически не заходил к ним, а все дела с их сектором старался улаживать через Виту.
- Вообще-то я пришел к Лили. А это наша заявка, дайте вашу оценку как можно быстрее, пожалуйста. Это срочно, по побегу.
- Конечно, - ответил Сэм и развернул пергамент.
Фрэнк подошел к Лили.
- Ну, как доехала сегодня?
- Ужасно, Фрэнк!
Хотя на самом деле она не почувствовала никаких дорожных неудобств, поскольку ее тревожили другие мысли, а на душе по-прежнему было тяжело. Но сегодня все жаловались.
- Ты такая хмурая? Что-то еще случилось?
- Нет, работы вот много… Даже не обедала.
- Я тоже. Предлагаю исправить это вместе, а то так недолго и перетрудиться.
Лили неохотно согласилась на предложение Фрэнка. Сейчас, когда она видела перед собой его, вернувшегося из Азкабана, она понимала, что устоять перед искушением невозможно. Ведь ей понадобится просто слушать, лишь иногда прерывая его речь каким-то ничего не значащим вопросом. И она узнает, что Фрэнк увидел в тюрьме, что он думает по поводу побега, в каком направлении он собирается расследовать дальше. Он скажет это все сам, и не нужно будет догадываться о его намерениях по туманным запутанным отчетам сектора расследования магических правонарушений и кратким резолюциям Ульмана.
Несмотря на свою профессию, Фрэнк был очень открытым человеком. Он умел держать в тайне то, что положено по долгу службы, но сам признавался, что необходимость многое скрывать – это отрицательная сторона его работы. А от Лили у него вообще не было никаких секретов, в том числе и по служебным делам. Он любил рассказывать ей о том, как продвигается расследование. Она всегда была его внимательным слушателем. Доктором Ватсоном.
Она посмотрела в его глаза в надежде увидеть там опровержение своих опасений – возможно, после расставания он уже не будет с ней так откровенен, как раньше. Но увидела там обратное: Фрэнк, как обычно, думал («Значит, есть над чем, увидел там что-то в Азкабане...»), но в его светло-голубых глазах была тоска. Тоска по доктору Ватсону.
***
Когда они вышли, Энди присвистнул:
- Похоже, он опять начал подкатывать к Лили. Вчера я видел их в столовой.… Слушайте, неужели снова будет тут каждый день ошиваться. Надо провести Лили строгое внушение. Сэм, ты как? Давай ее куда-нибудь пригласим на выходные, пока он нас не опередил.
- Мне всегда было интересно, он завел этот служебный роман, чтобы лучше проталкивать свои идеи начальству или…
- Сэм, ты в своем уме! - возмутился Крис.
- А что, у нас с их сектором исторически сложилась дружественная конкуренция, а иметь, так сказать, своего человека в лагере соперника в таких случаях очень удобно…
- Да, ладно! Фрэнк, конечно, человек своеобразный, но надо быть справедливым. На него это не похоже. Я помню, как он начинал. Тогда без протекции о работе в министерстве нечего было и мечтать, а с его происхождением так вообще… Он всего своим трудом добился.
- Да, Сэм, ты загоняешь, - поддержал коллегу Энди. – Ульман к нему и без Лили хорошо относится.
- Так встречаться-то они начали еще при Крауче! А из всего нашего отдела общаться с Краучем лучше всего получалось именно у Лили.
- Конечно, но на Крауча Фрэнк тоже имел некоторое влияние, насколько возможно…
- Ага, пока не посадил его сына!
- Вот видишь, - сказал Крис. – Фрэнк честно выполняет свою работу – ищет преступников. И при этом не боится, что может оказаться не в фаворе.
- Но, Крис, не из-за денег же он с Лили встречался? Хотя Южную Африку он бы сам не потянул, это точно.
- Ну, это, по-моему, была идея Лили, - сказал Энди. – Она же перед прошлым Рождеством сказала, что встречать праздники дома с елкой – это, конечно, хорошо, но хотелось бы чего-то необычного. А Фрэнк на все реагирует не быстро, а очень быстро, вот сразу и предложил Африку. Лили у нас девушка экстравагантная, захотела лета зимой, а Фрэнк ей это тут же организовал…
- Да-да, за ее счет…
- При чем тут деньги? Лили нравятся смелые решения. Если мы с тобой это знаем, то Фрэнк и подавно. То есть он, конечно, приехал довольным и отдохнувшим, но сказать, что Африка – это у него была какая-то розовая мечта голубого детства… Не думаю. Он же, как вернулся, первым делом сказал, что соскучился по работе, а потом уже про слонов и джунгли. Он себя и в Азкабане как на курорте чувствует.
- Я смотрю, Сэм, - сказал Крис, - ты ему эту Африку до сих пор забыть не можешь. Уже год прошел, Лили и Фрэнк больше не встречаются, а мы ее все обсуждаем и обсуждаем…
- Еще бы! Ты будто не помнишь, каково среди зимы было постоянно наблюдать тут его загоревшую физиономию!
- Не понимаю, ребята, за что вы его так не любите. По-моему, он совершенно нормальный человек.
- Не знаю, за что его не любит Сэм, - сказал Энди, - но лично меня достает, когда он тут постоянно ходит, мешает работать и пристает со своими дурацкими вопросами, причем почему-то именно ко мне. А Сэм, наверное, сам бы не отказался поехать в Африку, да еще и с Лили, вот и…
- Ты будто отказался бы! – громко возмутился Сэм. – Да я про Африку вспомнил только так, для примера. Я имел в виду, что наша Лили – самая богатая невеста в министерстве, а работа следователя, конечно, очень нужная и почетная, но...
- Да Лили ему просто нравится, это же у него на лбу написано! Не понимаешь его, что ли? – снова вмешался Крис.
Сэм покраснел и наклонился пониже над пергаментом.
- А что там Фрэнк передал? – полюбопытствовал Энди. – Что-то новое про Азкабан есть?
- Нет, я еще до конца не понял, что он хочет. Но, кажется, подозревает Малфоя…
- А про то, что в Азкабане произошло, ничего нет?
- Нет. Ничего нового пока не вижу. Вода в стиле секретарши Фрэнка.
- Интересно было бы узнать. Жаль, ты не спросил.
- А что спрашивать, и так все понятно. «Тайна следствия» - передразнил Сэм чуть высокомерный голос Фрэнка.
- Ну ладно, подождем. Лили вернется, может, нам что-нибудь расскажет…
***
Фрэнк отошел забрать заказанный обед. Лили наблюдала за ним. Он был таким стройным и подтянутым и всегда смотрел как бы свысока, что при своем среднем росте казался выше остальных. Плечи у него были неширокие, но всегда так красиво расправлены, а спина такая ровная, что Лили часто не могла оторвать от нее глаз. Сейчас она тоже засмотрелась на него сзади. Наверное, на контрасте ей вспомнились сутулые плечи Снейпа. Фрэнк гордился тем, что свободно одевает то, что носил в двадцать лет. «А Сев сейчас мог бы влезть в то, что носил в пятнадцать» - подумала Лили.
Фрэнк вернулся с подносом.
- Ты так смотрела на меня…
«У него как будто есть глаза на затылке…»
- Не на мою спину случайно? – тепло улыбнулся он.
- Именно на нее. Осанка у тебя замечательная, - улыбнулась Лили в ответ. – Особенно на фоне наших бюрократов.
- Мерлин, надо все-таки один раз напоить кого-то моим оборотным зельем да посмотреть, чем ты там восхищаешься!
У нее похолодело все внутри. Может, это совпадение – знак? С Фрэнком опасно играть в такие игры. Разве ей это неизвестно?
Лили снова вспомнила Снейпа: когда они общались раньше, то ее всегда поражало, как преображались его руки, когда он колдовал или готовил зелье. Его обычные неуклюжие движения становились такими быстрыми и аккуратными, такими восхитительно изящными, точь-в-точь как сейчас у Фрэнка, расставляющего тарелки на столе. Только у Фрэнка чувствуется еще какая-то холодность и отстраненность, неуловимое превосходство над всеми вокруг, как будто он говорит: «Это недоразумение, что я тут вожусь с посудой, на самом деле мое предназначение – править миром». А у Сева, наоборот: четкие хорошо контролируемые движения не могли скрыть какой-то особой жгучей страсти к тому, что он делает – такой она не видела больше ни у кого.
- Хотя я заметил, что маглорожденные всегда выглядят лучше остальных, - добавил Фрэнк.
- А как прошла твоя поездка? Хорошо?
- И да, и нет. Есть над чем подумать. Я же отдал бумагу, увидишь…
- А, я поняла. Тайна следствия, да? – снова улыбнулась Лили.
- Да пока, к сожалению, и скрывать особо нечего. Ребята, которые вывозили заключенных из Азкабана, говорят, что все было гладко. На всех перекличках и проверках присутствовали все. Сама Нельсон тоже особо ничего неожиданного не сказала. Она пошла в камеру Лестрейндж после первой переклички. Лестрейндж сказала, что ей нужно кое-что передать одному из бывших Пожирателей, Нотту. За это, мол, тот ей хорошо заплатит. Соблазн большой, конечно. Выйти из тюрьмы – и сразу получить деньги.
- Постой, что значит что-то передать? Ведь обыскивают же?
- Она имела в виду информацию. Нельсон думала, что Лестрейндж ей хочет сказать что-то важное. И чтобы никто не услышал. Поэтому и пошла к ней в камеру.
- А эту Нельсон не смутило, что Лестрейндж не сказала сразу, а только перед самым выходом?
- Да нет, это как раз в порядке вещей. Это самое удобное время. На Нельсон уже не распространялись условия режима, дементоры не имеют права ее останавливать, а наша охрана привыкла, что освобождаемые сами рвутся к выходу. Тут меня другое смутило. Почему Нотт? Нельсон отсидела за то, что была связным у Пожирателей, хотя раньше не пересекалась с Лестрейндж. Я спросил, знает ли она о каких-то родственниках Лестрейндж, и она ответила, что Малфой – это ее сестра. Спросил, знает ли она, что связывает Лестрейндж и Нотта. Она сказала, что не знает. Я посмотрел еще дела Лестрейндж и Нотта – его оправдали в свое время – не нашел, за что зацепиться. Еще спросил у Нельсон, не удивило ли ее, что Лестрейндж просит передать что-то не сестре, а кому-то другому. Нельсон призналась, что действительно была удивлена, но привыкла в таких делах лишних вопросов не задавать. Вот собственно и все, что я выяснил в Азкабане. Больше никаких следов.
- Так а Лестрейндж ей что-то сказала в камере?
- Нет, конечно. Я так понял, она сразу ее оглушила и связала своей одеждой. Одежду Нельсон она надела на себя, понятно. Номер-то приколдован намертво. Переоделась и пошла на выход.
- Да, действительно, все непонятно…
- То, что непонятно – это естественно, - улыбнулся Фрэнк. – Но все не так плохо. На самом деле, есть за что зацепиться.
Он немного помолчал. «Сейчас он начнет рассказывать о своих догадках» – поняла Лили.
Она оказалась права. Все-таки она его очень хорошо знала.
- Во-первых, поскольку ничего необычного при освобождении не было, значит, у Лестрейндж нет ни палочки, ни денег, ни документов. Внешний вид у нее тоже подозрительный, хотя одежда гражданская, но там же не модельные платья выдают на выходе, сама понимаешь. То есть либо ее зафиксирует патруль, либо она сама попадется на попытке достать, к примеру, палочку. Это должно случиться в ближайшее время. И это будет хорошо. Вообще-то, это уже должно было случиться. А раз не случилось, надо искать другие версии. Я почти уверен, что она не попадется. У нее есть здесь сообщник. Если я его найду, то Лестрейндж я тоже найду.
- И у тебя есть мысли, кто это может быть?
- Конечно, я подозреваю Малфоя. Он подходит по всем параметрам. И Лестрейндж ведь знала, что Нельсон будут допрашивать, поэтому сестру не стала светить. Разумно.
- А этот вот Нотт…
- Я его допрошу, конечно, но это формальность. Пустая трата времени. Уверен, что там глухо. А вот достать Малфоя будет сложно. Нужны доказательства, а их нет.
Он вздохнул.
- Вернее, они есть, но я их не вижу. Пока. Но если что-то сгорело, то это всегда чувствуется.
Это была любимая поговорка Фрэнка. Он всегда говорил, что если преступление не раскрыть сразу, то оно, скорее всего, так и останется нераскрытым. «Это как будто что-то сгорело. Запах есть всегда, но он быстро уходит. Важно не пропустить тот момент, когда его еще можно уловить. Ну и не зажимать нос, конечно».
***
Когда Лили вернулась, к ней сразу подошел Сэм со свитками в руках.
- Тут Фрэнк просит разрешение на обыск в особняке Малфоев. Но оснований маловато. Строго говоря, их вообще нет. То, что они с Лестрейндж родственники, – это же не основание. Поэтому я написал, что мы отказываем. Как ты считаешь, нормально?
Лили пробежала глазами по строчкам.
- Как они запутанно пишут всегда!
- Это такая военная хитрость, - вмешался Энди. – Чтобы мы давали добро, не читая. Я уже сто раз говорил Фрэнку, что этот номер с нами не проходит, и читать мы все равно будем.
- Да, Сэм, ты все правильно написал, – сказала Лили, закончив чтение. – Оснований нет. Пусть дальше работают. Но я бы еще написала им рекомендацию, чтобы они поиски вели параллельно по нескольким направлениям. То есть напиши в таком стиле, что, мол, мы-то знаем, что вы хорошие и все версии прорабатываете, но отражайте это, пожалуйста, в документах. Тогда и разрешение будет легче получить. А то такое впечатление, что цель у них – не Лестрейндж найти, а Малфоя обвинить. Кстати, а почему, например, они зацепились за Малфоя, а не за Лестрейнджей?
- Точно не уверен, но, по-моему, все Лестрейнджи, каких не посадили, убежали за границу, – ответил Сэм.
- Так пусть они это выяснят и напишут. Это их работа. Мы не должны сидеть и догадываться, почему они хотят обыскивать именно дом Малфоя.
- Можно предположить, что Лестрейндж сестра все-таки ближе, чем родня ее мужа…
- А где это тут написано?
- Да нигде.
- Вот я о чем и говорю. Написали много, а по делу ничего нет.
Она задумалась.
- Знаешь, можно им еще написать, чтобы они проверили не только жену Малфоя, но и других Блэков. Например, у Блэков был дом на площади Гриммо. Не знаю, кто там сейчас живет и кому этот дом принадлежит, но это тоже можно было бы проверить.
- Угу, я понял. И второе, он просит разрешение на допрос Нотта. Тут основания есть.
Лили снова пробежала глазами по свитку.
- Это что за сочинение на свободную тему! Где протокол допроса?
- Не дали. Все что дали, я тебе показал.
- Странно. Без него не может быть никаких разрешений, это же очевидно. Уж это они должны знать точно.
- Да, ты права. Но если мы и к этому придеремся, они опять скажут, что мы тормозим их работу.
- Сами виноваты. Да и какие тут проблемы? Если они сейчас его принесут, то до конца дня получат разрешение.
- Можно, конечно, сейчас к ним сходить и сказать, чтобы сделали нам копию.
- Да надоели уже, - снова вклинился Энди. – Без пинка ничего не делают. И за что им Фрэнк только премии выбивает?!
- В общем, Сэм, - подытожила Лили, - напиши все, как есть. Ходить к ним не надо. Получат резолюцию Ульмана – сами прибегут. Если хочешь, я могу написать за тебя.
- Ага, если тебе не сложно. Ты меня очень обяжешь.
Лили принялась за работу.
- Интересно, а Малфой действительно помогает Лестрейндж, или это Фрэнк просто очень хочет запереть его в Азкабан? – спросил Энди.
- Теоретически возможно и то, и другое, – ответил Сэм. - Фрэнк не может забыть, как Малфой выскользнул у него из рук.
- Я думаю! – поддержал Энди. – Фрэнк столько сил вложил, чтобы доказать его преступления, а вышло, что все напрасно. Очень возможно, что Малфой и не помогает Лестрейндж, но жизнь ему Фрэнк попортит, это точно.
- Да и тогда, после падения Сами-Знаете-Кого, Фрэнк так резво взялся за его дело. Мне кажется, что они что-то там не поделили еще в песочнице. Это так на слизеринцев похоже…
- Да ну ладно, ребята, хватит катить бочку на Фрэнка! – возмутилась Лили. – Его обвинения всегда обоснованы и справедливы на сто процентов, несмотря ни на какие обстоятельства. Помните, например, у Малфоя по одному пункту не было вообще никакого алиби. Но когда Фрэнк разобрался, что на самом деле Малфой был в это время где-то там у тайной любовницы, то тут же снял с него все подозрения по этой части. Еще помните, они с Рейли на эту тему поругались, когда наш шеф сказал, что надо было не снимать, все равно Малфой от правосудия ушел, так хоть процент раскрываемости бы повысили, а так осталось совершенно тупиковое дело…
- Да-да-да, точно, было такое, - подтвердил Энди. – Они тут так ругались, что все начальство из кабинетов повыбегало… Но про тайную любовницу я ничего не слышал. Можно с этого места поподробнее?
Лили стало неловко. Она вспомнила, что эту информацию Фрэнк не стал фиксировать официально, но Лили рассказал.
- Просто Фрэнк, когда узнал, не сделал никакой огласки. Поэтому ты и не слышал.
- А почему не сделал огласки?
- Энди, ты ничего не понимаешь. Это выглядит очень благородно, - довольно язвительно заметил Сэм. – Малфой, видишь, тоже молчал. Фрэнк решил не отставать.
- Малфоя можно понять! Может, после таких признаний жена устроила бы ему тот еще Азкабан на дому!.. Я слышал, что он совершенный подкаблучник…
- Так, ребята, прекращайте это немедленно! – совсем разозлилась Лили. – Про меня, знаете, тоже сколько всего говорят и пишут…
Ей очень хотелось спать. Она встала из-за стола, чтобы сделать себе кофе.
- Но все равно у Фрэнка ничего не выйдет, - не унимался Энди. – Даже если Малфой прячет Лестрейндж. В прошлый раз Малфою предъявляли более серьезные обвинения, а он все равно вышел сухим из воды. У него такие связи, что ему бояться нечего.
- Да, - согласился Сэм. – Еще Сами-Знаете-при-Ком он чувствовал себя совершенно уверено в завтрашнем дне. В те времена, когда тебя могли запросто среди бела дня заавадить, каждый день – стычки, и непонятно, кто победит и когда это закончится, у Малфоя даже сын родился.
Энди многозначительно посмотрел на Сэма, потом на спину Лили, потом опять на Сэма и покрутил пальцем у виска. Сэм закусил губу, наморщил лоб и тихо постучал себя кулаком по голове. Лили повернулась к ним как раз посередине этой пантомимы. Молодые люди тут же низко наклонили головы над своими пергаментами.
- Сэм, ты совершенно прав, - сказала Лили. – Тогда было далеко не самое лучшее время, чтобы иметь детей. Малфои, возможно, и могли позволить себе такую роскошь, но я была просто дурочкой. В итоге мой сын чуть не остался сиротой и растет без отца. Воевать и воспитывать детей – это вещи несовместимые. Это мне еще Грюм говорил, но я тогда, понятно, все это мимо ушей пропускала…
- А ведь правда, - сказал Энди, чтобы как-то замять тему. – Еще пару лет, и в Хогвартсе начнутся жуткие недоборы…
- Ага, - подхватил Сэм. – Зато сейчас много детей рождается. Почти у всех моих знакомых появились дети.
Но разговор не возобновился. Лили снова вернулась к работе. Когда она закончила, то отнесла свитки на стол начальнику. Затем принялась за другие дела.
Но она все сильнее и сильнее чувствовала укоры совести. Формально она не могла себя ни в чем обвинить, но ведь не знай она об истинном положении вещей, она вряд ли бы так ответила на запрос Фрэнка. Особенно неприятно ей становилось, когда она думала, что за обедом Фрэнк ни разу не попытался как-то надавить на нее, чтобы она помогла ему добиться разрешения на обыск. В этом не было ничего необычного. Он никогда не стремился влиять на нее в рабочих интересах, а она, в свою очередь, всегда внимательно слушала его и старалась помочь ему обойти бюрократические преграды. Она знала, что в сегодняшнем ответе Фрэнк вряд ли заподозрит ее участие, но дело было не в этом. Ей было стыдно перед самой собой. Несколько раз она даже хотела пойти к начальнику и забрать подготовленный документ. Но так и не решилась.
- Что-то я потерялся. Сегодня седьмое или восьмое? – вдруг громко спросил Энди.
- Восьмое, кажется, - отозвался из своего угла Крис. – Посмотри точно в календаре.
- Ага, сейчас, - он уткнулся в календарь. - А день недели какой?
- Среда, - ответил Крис.
- Так, что это за ерунда! Одиннадцатое, что ли?
- Энди, у тебя календарь за прошлый год! – сказал Сэм. – Ты безнадежно отстал от жизни. Сегодня девятое.
- Как девятое? – удивился Энди. – Уже девятое!
Он почесал подбородок.
- Как время летит... Ну, хорошо хоть не одиннадцатое…
- Сегодня еще январь, между прочим, - сказал Сэм с издевательскими нотками в голосе. –1985-й год. Нашей эры.
- Так сегодня девятое января, да? – вдруг воскликнула Лили.
Глава 7She said you don’t understand what I said,
I said no no no you’re wrong, when I was a boy,
ev’rything was right, ev’rything was right.
Больше всего ей хотелось, чтобы он не заболел окончательно. Ей казалось ужасным, если сейчас она зайдет и увидит его без сознания. А может, и еще что похуже.
Но ее опасения не оправдались. Когда Снейп снял плащ, она увидела его в образе Ольги. Он выглядел бледным и нездоровым, взгляд еще был мутноватым, но он сидел, а не лежал, а когда увидел Лили, то сразу встал и сделал несколько уверенных шагов навстречу. Это порадовало ее.
- Привет, Сев! Как ты себя чувствуешь?
- Привет, Лили! Ничего. Лучше, чем утром. И лучше, чем я привык…
- Это хорошо. А как ты думаешь, какой сегодня день?
- Я же говорил, без понятия. Ты мне скажешь?
- Да, скажу. Сегодня девятое января.
- А год?
Такая реакция удивила и даже встревожила ее.
- Восемьдесят пятый. А само число ничего не говорит тебе?
- А что? – он немного задумался. – Ты сказала – девятое января? Ты имеешь в виду, что сегодня у меня день рождения?
- Да, именно это я и хочу сказать. И хочу тебя поздравить…
Он опустил голову. Дышать он стал чаще. Было видно, что он волнуется, хочет что-то сказать, но не в силах найти нужных слов. Потом, наконец, выговорил:
- Надо же. Я удивлен…
- Чему, Сев? Что у тебя день рождения?
- Нет, - он медленно покачал головой. – Я… я удивлен, что это помнишь ты…
Было что-то непередаваемо трогательное в его словах.
- Так вот, - собралась с мыслями Лили. - Сев, сегодня у тебя довольно значительная дата, двадцать пять лет, все-таки четверть века уже прожил. Я очень рада, что ты встречаешь свой день рождения на свободе, что у тебя впереди еще вся жизнь, и ты сможешь исправить все то, что сделал неправильно. И, несмотря ни на что, я рада, что ты встречаешь его у меня, что мы снова вместе, как раньше. Мне, правда, очень приятно, это я говорю не просто потому, что у тебя день рождения. Я предлагаю сегодня не говорить о делах, тем более, новостей особых нет, а подняться ко мне в комнату и отметить твой праздник. Тебя ждет подарок.
- Даже так… Лили, ты… Я не ожидал, совсем… Ты просто… ты настоящая волшебница…
Она засмеялась. Сейчас он был смущен и растерян и совсем не знал, что говорить. Глядя на него, трудно было представить, что он может быть грубым и злым. Тем более, сложно было поверить, что он мог служить Сами-Знаете-Кому.
- Надевай плащ, и пойдем.
В своей комнате она накрыла праздничный столик, в центре которого стоял небольшой торт. Из крема и желе на нем была наколдована картинка: густые зеленые деревья, между которыми текла небольшая речка. Она тихо журчала и переливалась, как будто на нее светило настоящее солнце, и листва на деревьях иногда шумела от легких порывов воображаемого ветра. После работы Лили довольно долго пришлось повозиться вместе с кондитером, чтобы картина выглядела реальной и вкусной одновременно. Сначала она хотела просто украсить торт двадцатью пятью свечами, но, помня о состоянии Снейпа, передумала. Она сомневалась, что он сможет их задуть, и не хотела ставить его в неловкое положение. «Впрочем, если такие ночные приключения будут продолжаться, то к своему дню рождения я тоже не задую».
- Как красиво… – прошептал Снейп.
- Узнаешь места?
- Конечно!
Это была та самая роща, где они часто гуляли вместе в детстве.
Его глаза вдруг заблестели. Лили не могла поверить, но в них стояли слезы.
Она налила тыквенный сок в высокие стаканы и подала ему один из них. Он все не отрывал взгляд от торта. Он как будто не мог поверить в то, что это происходит с ним.
- Это какой-то сон… Лили, у меня нет слов, правда…
- Это не страшно, - весело сказал Лили. - Слова есть у меня. Я хочу продолжить свою поздравительную речь. Вернее, подарить тебе подарок. Держи, это тебе.
Она протянула ему маленькую коробку. Он раскрыл ее, и внутри оказался небольшой серебристый кубик с прорезью посередине и маленьким круглым отверстием сбоку. Снейп вначале как будто не понял, что это, но потом заулыбался широкой ольгиной улыбкой.
- Это что, глухарь, что ли?! Не ожидал такого подарка!
Это был кубик с музыкальными чарами внутри. Достаточно было вставить нужную карточку в прорезь, а палочку в отверстие, сказать «Кантаре» - и начинала играть музыка, слышная, впрочем, только сказавшему заклинание. Поскольку чары, создаваемые этим устройством, полностью блокировали весь остальной шум извне, то обычно музыкальный кубик называли глухарем.
- Вспомни, Сев, ведь ты мечтал о таком, когда нам было лет по тринадцать, да?
- Да-да, именно о таком. И именно мечтал. Я не мог себе позволить ничего подобного.
Улыбка сошла с его лица.
- А я знала об этом и так мечтала подарить его тебе на день рождения, но тоже не могла позволить себе ничего подобного. Посмотри, Сев, мечты сбываются. Пусть не сразу, но сбываются. У тебя теперь есть глухарь, а я смогла тебе его подарить. И не страшно, что дорога к нашим мечтам оказалась такой извилистой…
Он слушал ее с широко открытыми глазами и не двигался. Она подошла, обняла его и поцеловала в щеку. Кожа была нежная и бархатистая, как обычно у Ольги. Но его ответный поцелуй был совсем не похож на их приветственное и прощальное перечмокивание. Это была не простая формальность. Чувствовалось, что он попытался вложить в него свою благодарность и восхищение. Лили стало приятно, что ее идея удалась. Она сама чуть не расплакалась. Вообще от природы глаза у нее были на мокром месте, но она всячески боролась с этим недостатком.
Он повертел в руках подарок. Сейчас этот прибор не был какой-то особой новинкой, но когда они учились в школе, музыкальный кубик только изобрели, и это была дорогая и редкая вещь, которой некоторые их одноклассники не прочь были похвастаться перед другими.
- А где ты вообще нашла такой? Да еще и новый! Сейчас же они уже совсем не такие…
- Это только внешне он такой, как ты мечтал. Дизайн под старые модели. По возможностям он самый современный. Самое главное, что они же теперь все чувствительны к Конкордо. Так что можно слушать небольшой компанией. В нашем случае вдвоем.
- Да-да, а самонастройка тут идет по какому принципу: усредняется или по самому чувствительному уху?
- Честно говоря, даже не знаю. Наверное, можно и так, и так.
- Сейчас посмотрим, - он перевернул кубик прорезью вниз. Там оказалось несколько маленьких отверстий, возле которых были нанесены мелкие значки.
Он присмотрелся.
- Что-то не могу понять, что тут нарисовано…
- Не подноси так близко к глазам, как ты привык. Ольга чуть-чуть дальнозоркая.
- А, да, точно, - сказал он, немного отодвинув от себя кубик. – Ага, так тут по палочке определяется, понятно. Хотя вот эта дырка какая-то неясная, может, действительно можно выбрать принцип…
- Там, в коробке, инструкция есть. Можно посмотреть…
- А ну-ка, – он потянул за небольшой рычажок рядом с отверстиями. В кубике открылась небольшая круглая выемка, откуда Снейп извлек маленькую капсулу с буроватой жидкостью. – Ого! На белладонне! Ничего себе! Это ж, наверное, сутки на полторы непрерывного звучания? – он поднял глаза на Лили.
- Да, где-то так…
- Приятно видеть, что прогресс не стоит на месте. И защита, я смотрю, есть…
- Так она и в старых была…
- Тут продвинутая. И мне всегда было интересно, - он стал просовывать палец в выемку, - как же они смогли прикрутить к этому Конкордо. Хотя, если они завязались на палочку, то, наверное… А нет, не подходит… Ай!
- Что такое? Там и внутри какая-то защита?
- Да нет, не знаю… А! Ноготь сломал…
- Дать тебе ножницы? Или пилочку…
- Да не надо, - сказал Снейп, выравнивая обломок ногтя зубами. – Не вижу, что тут…
- Да не держи его так близко! Почему ты всегда так делаешь? У тебя же всегда было отличное зрение! Или в тюрьме оно испортилось?
- Не знаю, привык… А зрение от Азкабана не ухудшилось, насколько я могу судить.
Говоря это, он пытался что-то вытащить из маленького отверстия прибора.
- Может, я посмотрю, - предложила Лили. - Или могу палочкой что-то сделать…
- Так ладно, не будут трогать, - он вернул капсулу на место и закрыл отверстие. – Не своими руками тут лезть не стоит.
- Да-да, давай лучше послушаем музыку. Поломать его сможешь и завтра.
- Почему сразу поломать? Да тут и ломать-то нечего…
- Точно, - усмехнулась Лили. – Я помню, когда-то ты сказал мне то же самое, когда испортил мой фонарик.
- Так я же тебе его починил потом!
- Конечно, только на Люмос он больше не реагировал.
- А зачем? Я же сделал еще лучше: он сам загорался, когда света становилось совсем мало…
- Угу, особенно это усовершенствование мне помогло, когда я возвращалась из вашей комнаты в совсем недетское время и наткнулась на дядю Аргуса.
Они стали смеяться.
- Слушай, Сев, какими же мы были тогда детьми. Вспомни, насколько это все серьезно воспринималось. Вот я сейчас смотрю на своего маленького сына, как он иногда расстраивается из-за пустяков, и удивляюсь. А ведь сама такой была! Ты помнишь, как мы поссорились из-за того случая? И что, собственно, произошло-то? Ну поругал меня Филч, ну снял баллы с Гриффиндора. И что? Небо на землю упало? А тогда казалось, что просто наступил конец света! Я еще после этого тебе заявила, что ты меня должен был проводить, чтобы со Слизерина тоже сняли баллы. Мне сейчас сложно даже поверить, что я могла сказать такую глупость!
- Да, было такое. А я, вместо того, чтобы извиниться и успокоить тебя, сказал, что может быть, я еще и вместо тебя должен был пойти. Какой я был дурак!
Они снова засмеялись.
- Так вот, предлагаю испытать твой подарок в действии!
Она купила еще много карточек с той музыкой, которую они слушали, когда были подростками. Снейп стал их просматривать.
- Ничего себе! «Волшебный Лондон»! Это ты у Бэрка, что ли, купила?
- Сев, да ты еще не такой старый! «Волшебный Лондон» был популярен всего двенадцать лет назад. Это не антиквариат. Его можно купить в любом музыкальном магазине! Можно даже совершенно свободно купить «Твоя любовь на Круциус похожа».
Он засмеялся. Это была любимая песня его мамы.
- Да, ты права, конечно. С этим Азкабаном кажется, что с тех пор прошло уже лет сто! Слушай, а я вот подумал, из-за глаз-то. Как там Лестрейндж? Не попадется ли она, м-м-м, как бы это сказать, м-м-м, на неумении управлять моим телом. Если уже началось расследование, могут следить и все такое… Допросы… Она может не успеть привыкнуть…. Это не так просто, я-то знаю…
Ее действительно сначала немного сбивала с толку его нынешняя внешность. Но это прошло так быстро, что Лили сама была поражена. Его неловкие жесты, немного необычная мимика, пристальный взгляд, манера говорить и интонации в голосе практически мгновенно рассеивали иллюзию, что перед ней Ольга. В то же время она не могла не отметить, что Ольгино тело нисколько не сковывает его движений и, по-видимому, не доставляет ему каких-то особых неудобств.
Теперь, когда она увидела нешуточную тревогу в серых Ольгиных глазах, она подошла ближе и закрыла ему рот рукой.
- Мы же договорились, Сев. Сегодня ни слова о проблемах. Уверяю тебя, что пока все в порядке и тебя, то есть Снейпа, б-р-р-р, Лестрейндж, короче, еще никто не допрашивал и не собирается. Честное слово!
Его губы были приоткрыты, и вдруг ей показалось, что он дотронулся кончиком языка до ее пальцев, впрочем, сразу же убрав его назад. Ощущение было ужасно неприятным, как будто мокрое жало змеи на секунду коснулось ее ладони. Ей даже пришлось напрячься, чтобы не оторвать руку сразу, а отвести ее более непринужденным движением.
Она вставила карточку с «Волшебным Лондоном» в музыкальный кубик и под чутким руководством Снейпа стала настраивать прибор. У нее было прекрасное настроение, и у него, кажется, тоже. Слушая советы Снейпа по регулировке глухаря и пытаясь совместить их со своим собственным опытом, она подумала, что раньше это наверняка закончилось бы тем, что кто-то из них (скорее всего, Снейп) просто разбил бы аппарат об стенку. Это мысль, тем не менее, очень веселила ее. В общем, на приведение подарка в рабочее состояние ушло довольно много времени, большую часть которого они просто хохотали без всякой видимой причины. Даже его фраза «Я три года палочку в руках не держал и то лучше бы сделал» вызвала у Лили не справедливое возмущение, а очередной взрыв смеха. Наконец, все было готово, и заиграла музыка, слышная только им двоим.
Снейп, как ни странно, всегда любил веселые мелодии и жизнеутверждающие песни. Вопреки всяким ожиданиям, мрачные тексты и тяжелая музыка его никогда не привлекали. Хотя в детстве они во многом не находили общего языка, музыкальные пристрастия у них совпадали на все сто процентов.
Слушая музыку, они не могли разговаривать. Иногда, когда звучал мотив, с которым у них были связаны какие-то особые воспоминания, они подмигивали друг дугу, широко улыбались или делали только им понятные жесты. Слова были лишние. Через некоторое время для Лили все вокруг стало каким-то нереальным. Она как будто растворилась в когда-то любимых мелодиях, без которых, казалось, жизнь совершенно невозможна. Посматривая на Снейпа, Лили видела, что он чувствует то же самое.
В детстве они были довольно необычной парой. Они часто не понимали друг друга и ссорились на ровном месте. Со Снейпом невозможно было не ссориться. Он был странным: злился из-за ерунды и всегда говорил плохо о других. Дети его не любили, а он никогда не забывал обид. Его мстительность была очень неприятна Лили, особенно когда ей приходилось чувствовать ее на себе.
Но все-таки она дружила с ним, потому что знала и другого Снейпа. С ним было интересно и просто, как будто с самой собой. Его недостатки казались какой-то шелухой. Он умел видеть мир по-особенному и умел показать это Лили. Она переставала замечать его некрасивую и неопрятную внешность. В такие моменты они понимали друг друга с полуслова, а то и вообще без слов. Все друзья и знакомые Лили удивлялись, что она находит в этом злобном и высокомерном грязнуле. Лили иногда и сама не понимала. А иногда ей хотелось показать, что Сев на самом деле другой, но это было невозможно. Таким он бывал только с ней. И то нечасто.
Сейчас было какое-то похожее ощущение. Они были очарованы этим моментом.
Музыка закончилась. Лили посмотрела на часы. Было около половины первого. Время пролетело незаметно. Она чувствовала небольшую усталость, но спать не хотелось.
- Как будто время остановилось, правда, Сев?
Еще позавчера в это время она и представить не могла, как проведет этот вечер.
- Что-то есть в этом, какое-то возвращение к детству, к невинности. Сейчас мне кажется, что я снова стала маленькой девочкой. Это волшебные ощущения. Сказочные. Только ты мог мне их подарить, и я очень тебе благодарна.
- Да, правда,.. - ответил он. – Знаешь, это, наверное, самый счастливый день в моей жизни. Ничего лучше я вспомнить не могу.… Даже не буду пытаться, чтобы не вспомнить случайно плохое…
- Правильно, Сев. Но я надеюсь, что у тебя будут и более счастливые времена. А сейчас, может, мы все-таки попробуем тортик.
- Хорошо. Но он такой красивый, что даже жалко резать.
- Да, мне самой понравилось, как получилось. Что и говорить - это было единственное приличное место в нашей дыре!
Она не любила свои родные места.
- Не говори так! – возразил Снейп. – Наш город хорош уже тем, что там родилась ты, и там мы познакомились. Я бы не отказался увидеть, как там сейчас…
- Когда я была там последний раз – давно правда, года три назад или даже больше, – там было все точно так же, как раньше.
Он снова посмотрел на торт.
- Интересно, смогу ли я когда-нибудь побывать в этой роще…
Лили порезала торт и разложила его по тарелкам. Его последняя фраза заставила ее нарушить свою же установку на сегодняшний вечер: «Интересно, его реально как-то легализовать здесь? Похоже, что нет. Только заграница…». Чтобы как-то вернуть свои мысли в праздничное русло, она налила в стаканы еще сока и сказала:
- Давай еще раз выпьем за тебя и твое будущее! Сегодня мы пьем сок, но я надеюсь, что когда ты станешь гражданином, возможно даже почетным, какой-то страны, то пригласишь меня к себе в гости, а там мы уже будем пить три дня.
Он усмехнулся, но как-то невесело.
- Хорошо, я приглашаю тебя уже сейчас, - они чокнулись. – Только я не такой большой любитель огневиски.
- Я вообще-то тоже. Но ради такого можно сделать исключение.
Выбирая торт, Лили больше ориентировалась на свои предпочтения и не ошиблась. Он был очень вкусным и свежим, поэтому она не стала ограничивать себя одним кусочком. Снейп торт похвалил, но ел неохотно. Однако Лили совсем не обиделась и не расстроилась. Наоборот, она это восприняла как свидетельство того, что Сев идет на поправку.
Лили заметила, что Снейпу на лицо все время падают густые Ольгины волосы. Они были длинные, по пояс, и Ольга всегда убирала их назад в хвост или косу. Лили даже никогда не видела ее с распущенными волосами.
- Я вижу, волосы мешают тебе. Давай я соберу их.
Не дожидаясь согласия Снейпа, она стала делать ему прическу. Но когда она дотронулась до волос, то вдруг вспомнила вылезавшие мокрые волосы Снейпа вчера ночью. Ей показалось, что и сейчас волосы окажутся неприятными и скользкими. Однако Ольгины волосы были мягкими, шелковистыми и совсем не выпадали. Они послушно приняли ту форму, которую задумала Лили. Это тоже было связано с ее детскими воспоминаниями, правда, Снейп уже не имел к ним отношения: когда Лили была маленькой, они с сестрой любили делать друг другу прически.
- Вот, посмотри, Сев, что получилось.
Она хотела подать ему зеркальце с ночного столика, но опять увидела, что его там нет.
«Забыла утром спросить у Ольги…»
Тогда она подвела Снейпа к своему большому зеркалу и стала рядом с ним.
- Ну, как?
Ей показалось, что он почему-то загрустил.
- Что-то не так, Сев?
- Да нет, все хорошо, хорошо.
На этот раз он не стал долго разглядывать себя, а вернулся к столу.
- Не понравилось?
Он пожал плечами.
- Но в любом случае, так тебе будет удобнее.
Но что-то было уже не так. Праздничная атмосфера таяла.
- Расскажи мне о том, как ты живешь, – попросил Снейп.
- Живу я хорошо…Можно даже сказать, отлично…
Ей вроде и было что рассказать о себе, но она не хотела. Ей хотелось продолжения сказки, а все, что сейчас приходило на ум, казалось таким простым и будничным, что даже не заслуживало упоминания. Но не отвечать было как-то невежливо.
Вдруг Лили осенило:
- Давай я покажу тебе альбом с моими любимыми фотографиями. Сам увидишь, как я живу.
Она достала довольно толстый альбом. В него она вкладывала те фотографии, которые действительно считала удачными. Он ей очень нравился, и она любила не только показывать его своим знакомым, но и пересматривать фотографии в одиночестве. Они всегда поднимали ей настроение.
Она подвинула свой стул поближе к Снейпу и открыла альбом.
Но после нескольких снимков («Вот я и Гарри – это наша первая фотография, хотя для его фотографий у меня есть отдельный альбом», «Это я еще когда была мракоборцем», «Это мы с Грозным Глазом - он всегда называл меня своей лучшей ученицей, я этим страшно гордилась», «А это мой позапрошлый день рождения - я устроила маскарад. Видишь, я тут русалка. Поэтому волосы зеленые. Вот Гарри. А вот это узнаешь кто? Совсем не узнаешь? Это Люпин») она пожалела, что вообще вспомнила про этот альбом. Это было возвращением в обычную жизнь. Пусть это и счастливая веселая жизнь без особых проблем и забот, но все-таки это была реальность, а не сказка.
Но Снейп внимательно смотрел и слушал, хотя и не комментировал и вопросов почти не задавал. Однако Лили видела, что ему интересно. Поэтому ей пришлось продолжить.
Она показала фотографии из Южной Африки, и пикники, и вечеринки с друзьями, «а вот в середине лета мы раскрыли большой заговор против министра, нас всех наградили». Лили старалась листать альбом как можно быстрее. Вот прошел день рождения Гарри. Дошли до Чемпионата Мира – «туда и назад, так что никакой Эйфелевой башни и Триумфальной арки».
- А вот последний мой выход в свет, так сказать. Совсем недавно у ловца нашей сборной – мы с ним знакомы - была свадьба, и он меня пригласил. Вот смотри.
Снейп внимательно присматривался к людям на карточке.
- Я вот здесь, видишь.
- Это ты? Какая ты тут красавица! Прямо настоящая аристократка!
На фотографии Лили была в роскошном вечернем платье и с высокой прической.
- Вот еще смотри, оттуда же снимки. Вот его невеста, жена уже, то есть, вот опять я. Вот мы с Гарри. А вот эта мне очень нравится, - с облегчением сказала Лили, показывая последнюю фотографию из альбома. Фотографии с рождественских праздников она еще не разобрала. – Видишь, это меня поймал свадебный букет невесты. Хотя я в это не верю и замуж не собираюсь… Тем более, когда он полетел ко мне, я очень удивилась. По-моему, это заметно.
Действительно, на фотографии у Лили было смешное удивленное лицо, а в руках небольшой букет белых роз. Снейп посмотрел этот снимок, а потом несколько предыдущих. Затем поднял глаза на Лили и сказал:
- Да, тебе очень все идет, и платье, и прическа, и украшения. Но все равно, вот так в халате и с распущенными волосами ты мне больше нравишься.
Лили улыбнулась:
- Я думаю, мне надо сменить мой парадный имидж. Ты не первый говоришь мне это…
Она закрыла альбом и отложила его в сторону.
Возникла пауза. Вдруг Снейп спросил:
- Я смотрю, ты берешь везде своего сына?
- Да, конечно, мне интересно с ним, а ему, надеюсь, интересно со мной. Сын – это моя радость.
- По-моему, ты слишком балуешь его.
Лили удивленно взглянула на Снейпа.
- А почему ты так думаешь?
- В кладовке я слышал, как он разговаривает с тобой, с няней и с другими детьми. Он вредный и капризный. Ты много ему позволяешь. Он привыкнет, что ему все можно. Уже привык, я думаю. Например, сегодня я слышал…
- У меня завелся шпион, - улыбнулась Лили. – Так что же ты слышал?
- Я слышал, как ты уговаривала его поесть за ужином. Я поразился твоему терпению. И и-и-и-зобретательности, что ли. Ты даже ни разу не повысила на него голос.
- Да я его вообще никогда не ругаю!
- Вот видишь, а ты говоришь, что не балуешь его!
- Не поняла, честно говоря, что тебе там не понравилось. Он же еще маленький. Это нормально.
- А еще, я так понял по вашим сегодняшним разговорам, что ты собираешься завести ему какое-то редкое животное. По-моему, это не лезет вообще ни в какие ворота. Понятно, что в деньгах ты не ограничена, но мало ли что он может захотеть! А ты, я смотрю, готова выполнить его любую прихоть.
- Да я сама не против. По-моему, я даже больше хочу, чем он. Я же люблю животных, если ты забыл.
Снейп, в отличие от Лили, животных терпеть не мог, и они тоже не любили и всегда сторонились его.
- Я имел в виду, что когда вы разговариваете, ты просто не можешь сказать ему «нет». Слышно, что ему у тебя все позволено. И он совершенно не слушается тебя.
Лили задумалась.
- Странно. Мне, наоборот, кажется, что он послушный мальчик. Да и мои друзья говорят, что я хорошая мама…
- Они льстят тебе, - резко сказал он.
Лили вздохнула. Сказка закончилась.
«Все мои подруги были пустыми и глупыми, а друзья и того хуже. Я все это помню, Сев…»
Но ей не хотелось спорить. Она просто сказала:
- Оставим это. Тут не о чем говорить. Я люблю своего сына и делаю все, что могу, чтобы ему было хорошо. И я уверена, что когда-нибудь ты поймешь меня.
Он не ответил. Тогда она добавила:
- Пора уже спать, Сев. Посмотри, как поздно. Выпей только зелье.
Они встали. Она подала ему заранее приготовленный стакан. Он почему-то не сразу взял его, а взяв, еще некоторое время колебался.
- Что такое, Сев? Тебе от него плохо?
- Нет-нет. Но я думаю, может, его не стоит пить, ведь и так я закрыт и в плаще…
- Ты же понимаешь, что нам нельзя рисковать. Пей!
Он выпил, поставил стакан, взял плащ и музыкальный кубик. Снова повертел его в руках.
- Я могу взять его с собой, да?
Хотя вопрос был совершенно обычный, у Лили вдруг начали появляться подозрения. Конечно, этот прибор совсем простой, тем более палочки у него нет, но мало ли что. Сев ведь очень талантливый маг.
Нельзя сказать, что она пожалела, что сделала ему подарок, но сейчас весь этот вечер показался ей безрассудством.
- Конечно, Сев, бери. Это же подарок.
- Жаль только, что я не могу его слушать там, в кладовке.
- Ничего. Завтра вечером послушаем еще.
- Хорошо, буду ждать.
Он слегка улыбнулся.
Лили опустила руку в карман и похолодела. Потом перевела взгляд на стол. Пока они слушали музыку, палочка была у нее в руках – ей она запускала кубик после смены карточек. Но после она просто положила ее на стол. И все это время палочка лежала на столе. Он мог взять ее в любую минуту, и даже сейчас, потому что был ближе к столу. Какое легкомыслие!
Она попыталась подойти и забрать свою палочку как можно более естественным движением, но, наверное, на ее лице отразилось волнение. А может быть, движения стали более резкими и быстрыми. По крайней мере, ей показалось, что он угадал ее мысли. Он отвел глаза и вздохнул. Ей стало неловко. Она тоже отвела глаза в сторону. На столе, чуть в стороне от того места, где несколько секунд назад была палочка, лежал ее фотоальбом. Она взяла и его.
- Пойдем, Сев.
Он повернулся и пошел к двери. Лили последовала за ним.
В кладовке она положила альбом на свободную полку этажерки.
- Спокойной ночи, Сев. Еще раз с днем рождения. Надеюсь, тебе понравилось.
- Конечно, Лили, все было просто чудесно. Это был самый лучший мой день рождения.
- Я рада. Сладких снов.
Она направилась к выходу.
- Лили, - окликнул ее Снейп. – Ты оставила свой альбом.
- Да, пусть здесь лежит…
Глава 8He’s a man you must believe,
Helping ev’ryone in need,
No one can succeed like Doctor Robert.
Утром, зайдя в кладовку и сняв плащ с раскладушки, она увидела, что Снейп еще спит. Она не захотела будить его, а только поставила кувшин с зельем на стол. Она была даже рада, что не нужно разговаривать с ним. Чуть позже она зашла снова и поставила рядом с кувшином тарелки с завтраком. Но тут он проснулся сам. Пришлось вести его в комнату умываться.
- Нормально спалось, Сев?
- Не очень. Такой страшный сон приснился. Как будто я проснулся в Азкабане и подумал, что наша встреча и вчерашний вечер – это сон. Это было ужасно.
- На самом деле Азкабан – это страшный сон. Привыкай, теперь так должно быть всегда.
Она немного улыбнулась, но он никак не прореагировал на ее слова.
Его вчерашняя прическа растрепалась. Лили предложила переплести ее, но Снейп отказался:
- Пусть лучше будут несвязанными.
- Я вот тут подумала, - сказала Лили, - может, стоит рассказать Дамблдору о том, что ты у меня.
Когда вчера она уже засыпала, к ней вдруг пришла эта мысль. Она даже удивилась, как это она сразу не подумала обратиться к директору.
Его лицо заметно помрачнело.
- Лили, прошу тебя, никому не говори о том, что я здесь. Особенно Дамблдору.
- Почему? Я думаю, именно он и сможет помочь тебе. По-моему, это совсем неплохая мысль.
- Сможет помочь? А захочет ли?
- Если ты искренне раскаиваешься в своем прошлом, то я уверена, что захочет.
- Нет, Лили, ты ошибаешься, - строго сказал он. – Дамблдор не поможет мне. Его ни в коем случае нельзя вмешивать в это дело.
- Напрасно ты о нем такого плохого мнения. Между прочим, это только благодаря его заступничеству тебе заменили смертный приговор пожизненным заключением.
- Я знаю. Но это не меняет дела. Если он впутается в это, то станет только хуже.
Лили пожала плечами.
- Как знаешь. Но подумай над этим. Ты ведь не сможешь все время быть у меня. Решать все равно что-то надо.
Он подошел к ней и взял ее за плечи. Она снова подумала, насколько же мягкие и плавные Ольгины движения не похожи на его - такие грубые и неловкие.
- Лили, пообещай мне, что ничего ему не расскажешь обо мне.
- Хорошо, я ему ничего не скажу, но, надеюсь, ты сам передумаешь.
- Пообещай мне!
- Обещаю, Сев. Убери руки, пожалуйста, ты меня тянешь за волосы.
Когда они вернулись в кладовку, он взял в руки музыкальный кубик.
- Завтракать не будешь?
Он бегло посмотрел на тарелки.
- Позже.
- Как хочешь.
Она попрощалась и вышла. У нее остался неприятный осадок: почему это Сев так боится довериться Дамблдору.
***
- Привет, Ольга!
Обычный поцелуй. Ольгин. Губы плотно сжаты и чуть-чуть вытянуты. Язык, наверное, покоится на своем месте где-то в глубине рта.
- Здравствуйте! Извините, миссис Поттер, немного опоздала. Вчера у подруги засиделась на дне рождении, сегодня проспала. Даже вот видите, волосы собрать не успела.
Белые волосы Ольги были распущены. «Какое совпадение!»
Ольга, сняв плащ (Лили сразу же отметила, что один волос на нем есть), вытащила из своей сумки расческу, заколку и палочку.
- А еще эта безопасность - доехать невозможно, - жаловалась Ольга, расчесываясь перед зеркалом, - прямо хоть на метлу переходи, но холодно ведь. Кстати, вы заметили, как вчера похолодало. А сегодня еще хуже. Так что одевайтесь потеплее. Похоже, к нам наконец-то идет зима.
- А у твоей подруги, значит, был день рождения?
- Да.
- А я ее не знаю?
- Нет, она сюда не заезжала ни разу, по-моему. Мы соседки, так что каждый день видимся. Это моя самая близкая подруга, мы с самого детства вместе.
- Понятно.
Вид у Ольги был действительно немного помятый. Она привычными движениями собирала волосы. Они вправду были очень послушными. Глядя на это, Лили вдруг почувствовала странную волну нежности к Ольге. Ей захотелось подойти, обнять ее, погладить ее чудесные светлые волосы.
«Что это такое? Б-р-р-р, какое-то наваждение».
- Ольга, а это ты взяла маленькое зеркало с ночного столика в моей комнате?
- Нет, миссис, я не брала.
- Его почему-то там нет. Оно еще позавчера пропало, я забывала спросить. Так ты его нигде не видела?
- Нет, нигде.
- Может, Гарри взял. Или кто-то из его друзей.
- Хорошо, я спрошу у него сегодня, миссис.
Глава 9Penny Lane is in my ears and in my eyes,
There beneath the blue suburban skies
I sit, and meanwhile back
- Вы так часто стали заходить, Фрэнк. Наверное, вы кого-то из нас подозреваете? – ехидно поприветствовал Энди Фрэнка.
- Я сейчас всех подозреваю, - спокойно улыбнулся Фрэнк, походя к столу Лили. – Энди, а вы какой факультет закончили?
- Хаффлпафф, - слегка удивился вопросу Энди.
- Но, наверное, только пять лет учились?
Энди посмотрел прямо на Фрэнка.
- Да, я учился пять лет, потом закончил курсы по магическому законодательству при министерстве, где получил диплом, который висит на стене у меня за спиной, – на одном дыхании сказал Энди. – По-моему, вы меня уже об этом когда-то спрашивали и даже не один раз.
- А я вот Слизерин закончил. С отличием.
- Это заметно, - сказал Сэм.
Фрэнк повернулся к Лили. Энди подмигнул Сэму:
- Фрэнк, если вы закончили Слизерин, тем более с отличием, может, вы ответите мне на один вопрос, который до сих пор меня беспокоит. Я вот пять лет проучился, а так и не понял, за что слизеринцы не любят гриффиндорцев. Вроде все пришли учиться, а вместо этого постоянные драки и интриги. Может, вы меня просветите? В свете своего опыта, так сказать.
Фрэнк снова повернулся к Энди.
- Да-да, мне тоже интересно, - поддержал Сэм. – Например, про вас, Фрэнк, ходят упорные слухи, что вы в свой сектор принципиально не берете гриффиндорцев. Отфильтровываете их под любым предлогом, ну, там, что они не знают, через какую букву «гиппогриф» пишется и так далее.
- Да это неправда, никого я не отфильтровываю за грамматику, - снова улыбнулся Фрэнк. – Просто мне на собеседовании ни разу не попался такой гриффиндорец, чей образ мышления соответствовал бы специфике работы моего сектора. Попадется – обязательно будет работать у меня.
- А все-таки, Фрэнк, отчего такая неприязнь между факультетами? – снова спросил Энди.
Фрэнк бросил быстрый взгляд на Лили.
- Энди, давайте поговорим об этом как-нибудь наедине.
- Наедине? Вы меня пугаете... Пожалуй, лучше я не буду добиваться вашей аудиенции.
- Почему же, буду рад… Тема интересная.
- Нет-нет, я здесь не первый день работаю и прекрасно знаю, чем для большинства заканчиваются разговоры с вами наедине. Лучше умереть в неведении, но свободным.
Этот глупый треп стал раздражать Лили. Она тоже повернулась к Энди.
– Я могу сказать тебе, за что слизеринцы не любят гриффиндорцев. Храброе сердце, а в голове бардак. Похоже на правду, Фрэнк?
- Приблизительно, – даже не моргнув глазом, ответил Фрэнк. – Откуда ты это знаешь?
- От тебя, конечно.
- А я разве так говорил когда-то?
- Приблизительно.
- А наоборот? – не отставал Энди. – Лили, за что гриффиндорцы не любят слизеринцев?
Лили хотела что-то сказать, но Фрэнк опередил ее:
- Умная голова, а в сердце бардак. Похоже на правду, Лили?
***
В столовой они опять сели за свой обычный столик.
- Этот ваш Энди – хороший мальчик. Я бы его к себе забрал…
- У нас все хорошие. Но Энди же тебе сказал, что предпочитает умереть свободным.
- Мало ли что он сказал.
- Можешь попробовать, конечно. Но Рейли его не отдаст. А как продвигается расследование?
- Надо снова ехать в Азкабан. Сегодня вечером или завтра утром. Должен быть какой-то след.
- Это ты про Малфоя?
- Да, я вижу, что он идеально подходит на роль сообщника. Родственник с деньгами и связями. К нему тяжело подступиться. Я попытался просто поговорить с ним, неофициально, так сказать, но, думаю, понятно, что он разговаривать со мной не стал.
Он задумался.
- Я понимаю, что есть что-то, чего я не вижу. Или не знаю. Это самая неприятная стадия в процессе расследования. Поэтому поеду еще раз в Азкабан. Смотреть. Но я уверен, что найду доказательства. На этот раз Малфой не уйдет. Хотя он очень хитрый, этого у него не отнимешь. Доказать его причастность будет очень непросто.
Ей показалось даже немного странным его упрямство. «Может, Энди прав, когда говорит, что Фрэнк хочет отомстить Малфою. Неужели его подстегивают старые обиды, а не желание добиться справедливости? Бывают же такие люди!»
Она никогда не понимала злопамятных людей.
- А ты раньше с Малфоем пересекался? Или только на его процессе?
- Пф! Я с ним в одном классе учился! И еще «повезло» же с фамилией – он следующий по списку за мной. Попали в одну комнату. Через три недели, правда, нас расселили. Но все равно, если работа в паре – то я все время с ним был. М-да. Но бывали и веселые моменты... Впрочем, веселые скорее с высоты моего нынешнего возраста. Вот помню, первый урок заклинаний, нас в пару поставили, там Флитвик давал шарик и рисовал на парте кривую линию, надо было совместными усилиями провести этот шарик точно по линии. Такая вот учебная ерунда для первоклассников.
- Да-да, мы такое тоже делали. И что дальше?
- Малфоя, я так понимаю, чему-то дома учили – по крайней мере, он хвастался, что родители нанимали ему крутых учителей, - а я-то палочку до этого в руки брал один раз в магазине. Я начал говорить заклинание и махать палочкой, как Флитвик показал до этого, и понимаю, что я Малфою очень мешаю, хе-хе, - он засмеялся. – И так странно вышло: я знаю, что делаю неправильно, но продолжаю с совершенно уверенным лицом, не останавливаясь, не тушуясь, как будто все у меня получается, а Малфой, наоборот, растерялся и очень сильно. Так вот: Флитвик смотрит на наш шарик – тот стараниями Малфоя катится, в общем, по линии, но как будто его накачали сливочным пивом. Потом смотрит на меня, потом на Малфоя, опять на шарик и не может понять, кто же из нас ошибается. Смотрит-смотрит, а потом говорит: «Что-то у вас, ребята, не совпадает. Разберитесь сами!». И отошел. Так и не смог увидеть, кто же из нас не прав. И работу нам обоим засчитал, кстати.
Лили рассмеялась. Она никогда не видела детских фотографий Фрэнка, но вдруг живо увидела его маленьким мальчиком, уверенно машущим палочкой над своей партой под строгим взглядом преподавателя заклинаний. Малфоя маленьким она представить не могла – в школе староста Слизерина казался ей уже совсем взрослым парнем. Потом она представила, как к Фрэнку относились одноклассники – и перестала смеяться. Фрэнк всегда был ярким, и в детстве тоже, Лили в этом не сомневалась. Интересно, каково ему было выносить ту смесь зависти и презрения, которую он должен был чувствовать на себе каждый день семь лет подряд? Может, и вправду именно тогда из него высосали всю радость и любовь к жизни, так что теперь даже дементорам нечего взять с него…
- Так что ошибаться тоже надо уметь! – весело подытожил свой рассказ Фрэнк. – А Малфой, конечно, был очень приблатненным – у нас в классе все такие были, - но харизмы у него не было никогда. Он все пытался строить из себя лидера, особенно когда его старостой сделали, но выходило у него откровенно плохо. А что касается учебы, то он производил впечатление толкового, но только на первый взгляд. Уже на второй было видно, что это страшная посредственность. Доклад Малфоя перед классом – это ж можно было умереть от скуки! Правда, поначалу я даже любил их слушать от начала до конца, чтобы потом позадавать ему вопросы. Потому что, опять же, харизмы не было, и даже по лицу можно было увидеть, где в своем докладе он не уверен, а если еще и слушать внимательно, что он говорит, то… в общем, бывали случаи, когда ему доклады не засчитывали.
- Так выходит, благодаря Малфою ты уже в младших классах почувствовал свое призвание?
Фрэнк усмехнулся.
- Выходит так. Но я и без него как-то догадался бы. И долго я не выдержал – уже, наверное, в четвертом классе, если выступал Малфой, я брал на урок какую-то книжку и читал под партой.
- Фрэнк, а до сортировки ты хотел попасть на Слизерин? – спросила Лили.
- Конечно! Я еще в поезде понял, что надо идти туда. Только на Слизерин и хотел. Да мне Шляпа других вариантов и не предлагала. А ты как?
- Я тоже.
- Хотела попасть на Гриффиндор?
- Хотела попасть на Слизерин, – улыбнулась Лили. – Но Шляпа мне сказала, что это не для меня. Потом я поняла, что она права, но тогда очень расстроилась. Даже той ночью не могла заснуть и плакала. Ну, ты же знаешь, что для меня расплакаться – это запросто по любому поводу.
- Ничего себе! Никогда бы не подумал,..- Фрэнк даже опустил вилку от удивления.
- Вот так. Я этого раньше никому не рассказывала, тебе первому. Я как-то даже стесняюсь, что такое было.
- А чего тут стесняться?! Тем более, ты ведь еще маленькой была. Но я польщен твоим доверием.
- И ты не пожалел потом, что оказался на Слизерине?
- Нет, никогда. Я понимаю, о чем ты. Да, отношения в классе были ужасные. Сначала для меня это было большим шоком. Я-то думал, что в сказку попал, - заулыбался Фрэнк. – Потом как-то привык. А учеба мне всегда нравилась. Особенно Зелья и Травоведение.
Разговор угас. Фрэнк перестал улыбаться и задумался, но Лили показалось, что это не его обычные «фоновые» размышления о работе. Он выглядел уставшим и немного расстроенным.
- О чем думаешь, Фрэнк?
- Да так. Знаешь, вспомнил о детстве – и подумал о родителях. В последнее время они почему-то мне часто вспоминаются. Я их не видел с тех пор, как школу закончил. Почти тринадцать лет. Даже не знаю, живы они или нет. Надеюсь, что живы, они ведь еще не такие старые. Как все-таки магия разделяет людей! Я еще не встречал ни одного маглорожденного, которому было бы интересно со своими родителями.
Он вздохнул.
- А ты общаешься с родителями?
- Их уже нет в живых. Но раньше я часто их проведывала. Хотя мне действительно с ними было не очень интересно. Но я считала это своим дочерним долгом. Они меня очень любили и всегда были мне так рады…
- Ты молодец. Не то, что я…
За все время их знакомства Фрэнк никогда не спрашивал Лили о ее семье, а о своей упомянул только раз, когда советовал ей не спешить отдавать Гарри в спортивную школу: «Меня в детстве родители мучили танцами. Самое неприятное, что способности у меня были, и мама решила во что бы то ни стало сделать из меня великого танцора. После школы все ребята шли во двор играть, а я или на музыку – тоже приятного мало, – или в зал танцевать с девочкой. До чего же я ее ненавидел! А как я был счастлив, когда меня забрали в Хогвартс! Помню, МакГонагалл, когда приехала поговорить с моими родителями, стала мне рассказывать про магию и спросила, хочу ли я учиться в школе волшебников. Так я первым делом спросил, есть ли там танцы. Как услышал, что нет, больше вопросов и сомнений у меня не было. Единственное, что мне во всем этом нравилось, так это конкурсы. Вот это было здорово! Я только один раз взял бронзу, а так только первые и вторые места. Боюсь, если бы я не оказался волшебником, мамины мечты бы осуществились».
- Они, наверное, жили где-то рядом, раз ты к ним часто приезжала? – спросил Фрэнк.
- Как сказать. В Крэйдлихисе. Это городок на северо-запад от Бирмингема.
- Относительно недалеко. По сравнению с моими. Удобно.
- Но захолустье страшное. Я надеялась забрать оттуда родителей, но из-за войны не успела. Собственно, они и погибли, когда Сам-Знаешь-Кто искал нас.
- Грустно. А ты, наверное, из совсем небогатой семьи?
- Да, ты прав. А как ты догадался? – Лили нахмурилась. – Это как-то видно по моему воспитанию или манерам?
- Да что ты! Воспитание у тебя отличное, манеры тоже. Это предположение я сделал уже давно, когда увидел, с каким размахом замаха ты взялась за состояние Поттеров.
Лили снова засмеялась и даже немного покраснела.
- А мои родители раньше жили здесь, - снова заговорил Фрэнк. - Я и родился в Лондоне. У отца была своя фирма, и мы жили довольно богато. Но потом дела стали идти плохо, и родители переехали в Шотландию, на самый север. Я был там только один раз, на летних каникулах. Как раз шестой класс закончил. Но вот думаю, надо обязательно поехать к ним. Вот поймаю Лестрейндж и возьму на несколько дней отпуск. Ведь если подумать, это мои единственные близкие люди. А я о них совсем забыл! Им очень одиноко сейчас, наверное.
Его голос стал совсем грустным. Лили стало жаль его, а еще больше его родителей.
- Да, конечно, это хорошая идея, Фрэнк. Только ты именно так и сделай. А то ведь знаешь как: сейчас у тебя Лестрейндж, потом, допустим, Гринготтс ограбят, потом еще что-то. А у тебя есть брат или сестра?
- Нет, я один у родителей. А у тебя есть кто-то?
- У меня есть старшая сестра. Она не ведьма.
- Понятно. Вы, наверное, тоже поддерживаете отношения? Она живет там же, в Кридлхисе?
- Крэйдлихис, - поправила Лили. - Нет, она живет в Литлвинджине, это Суррей.
- Так это, кажется, престижное место!
- Да, она вышла замуж за состоятельного человека. Сейчас, по крайней мере, у него отлично идут дела…
- Ага, я понял, - вставил Фрэнк. – Размах замаха – это у вас в крови.
- Перестань! А дом в Крэйдлихисе родители тоже оставили сестре, но я даже не знаю, что с ним. Мы с ней редко видимся. Мы не очень ладим.
- Она стесняется тебя? Я угадал?
- Да, точно. Знаешь, это так неприятно, когда близкий человек тебя стесняется.
Глава 10What goes on in your heart,
What goes on in your mind?
You are tearing me apart,
When you treat me so unkind,
What goes on in your mind?
Она вздрогнула, когда Снейп снял плащ. Вместо ожидаемой Ольгиной внешности она увидела самого Снейпа. Его внешний вид, по мнению Лили, еще очень сильно желал лучшего, хотя, бесспорно, выглядел он уже не так плохо как тогда, когда она видела его в собственном теле последний раз.
На столе стоял полный кувшин зелья. Он не прикасался к нему.
- Почему ты не выпил зелье? – строго спросила Лили.
- Я не хочу его пить, - решительно сказал он.
- Почему, Сев? Ты от него хуже себя чувствуешь?
Он молчал, опустив глаза.
- Не хочешь мне ответить?
- Мне не нравится… Мне так неудобно и вообще…
- Не нравится?! – возмутилась Лили. - Что-то ты очень привередливый для узника Азкабана. Выпей, пожалуйста!
Она налила зелье в стакан и протянула ему.
- Я не буду это пить, - упрямо повторил он, глядя в сторону.
Она растерянно посмотрела на него. Такие капризы казались ей совершенно неуместными.
- Ничего не поделаешь, так надо.
Он не отвечал и не смотрел на Лили.
- Ты только не обижайся, но, мне кажется, что в образе Ольги ты и выглядишь получше. Поздоровее, в смысле, - тут же поправилась Лили. – Так что не думаю, что это идет во вред. Скорее даже наоборот…
- Что за чушь! – неожиданно взорвался Снейп. – Ты прекрасно знаешь, что оборотное зелье не меняет внутренних ощущений.
- Тогда я вообще не понимаю, почему ты не хочешь его пить, - спокойно сказала Лили. – Ты же сам говорил, что привычный. Выпей!
Она поднесла стакан еще ближе к его лицу, а свободную руку положила ему на шею, как будто собиралась насильно влить жидкость ему в рот.
- А ты еще вчера говорил, что у меня сын непослушный…
Но он вдруг резким движением отстранил от себя стакан. Таким резким, что стакан вылетел из руки Лили и, упав на пол, разбился вдребезги.
- Я не буду, - сверкнул он глазами на Лили и снова отвел их.
Лили достала палочку и направила ее на лужу с осколками. Осколки снова стали стаканом, который она отправила на стол.
- Сев, если тебе что-то не нравится, то я тебя здесь не задерживаю. Ты волен идти куда угодно. Может быть, ты жалеешь, что сбежал, и хочешь вернуться в Азкабан? Тогда, конечно, ты можешь делать, что хочешь, терять тебе нечего. Но
мне есть что терять!
Я не хочу в тюрьму!
Он продолжал смотреть в сторону.
- Я считаю, что с твоей обычной внешностью тебе нельзя находиться в моем доме не только потому, что это опасно для тебя, но и потому, что это опасно для меня. Я понимаю, что до меня тебе нет никакого дела, но если ты хочешь здесь оставаться, тебе придется меня слушаться!
Он не отвечал.
- Ты слышишь меня?
Он по-прежнему сидел, отвернувшись от Лили.
- Сев, я жду!
- Знаешь что, - он вдруг повернулся к ней. Его глаза горели. – Ты вчера мне показывала свои фотографии. А я тут увидел еще кое-что…
- Ты пересматривал мой альбом? – удивилась Лили.
- Не только его. Тут у тебя еще есть очень интересные снимки, - сквозь зубы проговорил он и указал куда-то в сторону. Лили перевела взгляд и обомлела. На старом кресле в углу она увидела те самые фотографии, которые она отнесла сюда тогда, когда поняла, что больше никогда уже не захочет их смотреть. Когда она отправляла снимки в кладовку, то не разобрала их, а просто одной кучей свалила в какую-то тумбочку. Сейчас в эту кучу Снейп добавил еще беспорядка, и фотографии ворохом лежали на кресле.
- Знаешь, я был о тебе лучшего мнения. То есть я всегда считал тебя порядочным человеком. Но то, что я увидел.… У меня нет слов…
Он просто закипал от ярости.
- Когда я привела тебя сюда, Сев, я, конечно, не рассчитывала, что ты будешь рыться в моих вещах. Но что же ты увидел такого ужасного в моих старых фотографиях?
- Не такие уж они и старые, если посмотреть на даты. Я просто удивлен, что это ты… Никогда бы не поверил… Ты не стесняешься показывать мне фотографии своей яркой глянцевой жизни, в то время как фотографии твоего мужа, благодаря которому ты сейчас живешь, как в раю – да и вообще живешь, — ты просто выбросила. Все эти фразы про могилу Поттера – это, оказывается, пустые слова для публики, чтобы тебя считали безутешной вдовой, пострадавшей Сами-Знаете-от-Кого. Но на самом деле ты ведь довольно быстро нашла Поттеру замену, как я посмотрел. Не ожидал от тебя такого лицемерия!
У Лили приоткрылся рот от возмущения, но по мере того, как она все лучше и лучше понимала, о чем говорит Снейп, ее губы сами складывались в какое-то подобие улыбки.
- Я… я не поняла… Ты что, защищаешь Джеймса?! Ты?!
Его лицо совсем перекосило от гнева.
- Ну уж нет! Я никогда не понимал, что ты нашла в этом пижоне! Хотя я знаю, что ты всегда по нему тайно вздыхала, как все эти пустоголовые дуры с вашего факультета. Хотя кроме смазливой рожи и богатых родителей у него ничего не было! Разве что самомнение!
Он перевел дыхание. Лили хотела что-то сказать, но не успела.
- Но следующий твой избранник – это вообще кошмар. Кроу! Он же не отличал Акцио от акации и Инфламаре от инфернала. Его же Слизнорт на всех экзаменах просто за уши вытягивал. Прекрасно помню эту наглую морду. И как он вообще на Слизерин попал?!
- Наверное, потому и попал, - прервала Лили гневную речь Снейпа. – Из-за наглой морды!
- И что ты только находишь в таких ничтожествах?! – он остановился, шумно выдохнул, потом посмотрел на Лили и продолжил, совсем уже не контролируя себя. – Хотя чему тут удивляться! У тебя всегда был ветер в голове! Как будто я этого не помню! Все вокруг пользовались твоей глупостью и легкомыслием! И с тех пор ничего не изменилось. Вернее, стало еще хуже! Деньги у тебя есть, а Поттер очень удачно погиб, защищая тебя, и больше не мешает!..
- Минуту назад я была всегда к нему неравнодушна, а сейчас оказывается, что он мне мешал. Да уж! Если бы он мог тут кому-то мешать, то явно не мне. Хотела бы я посмотреть на твой долгожданный приезд сюда, если бы здесь был Джеймс!
- Ну да, теперь мне понятно, с чего это ты стала за ним бегать в седьмом классе. Достаточно посмотреть, как «скромно» ты сейчас живешь. Как это похоже на… – лицо его скривилось в гримасе отвращения, но договаривать он не стал. – Кроу, наверное, тебе был значительно ближе по духу! И тебя нисколько не смущало развлекать его за деньги Поттера! Хотя, раз его фотографии здесь, значит он тоже уже в отставке. Интересно было бы посмотреть, кто следующий…
- Тогда не стоило спешить из Азкабана, если так интересно…
- Лили, я не верю, что ты это говоришь. Ты! Неужели ты ничем не отличаешься от тех… тех…
- От тех мерзких грязнокровок, которые всеми силами пытаются попасть в славные магические семьи через черный ход и только портят им волшебную породу?! Ты это хотел сказать?
Он вдруг изменился в лице. Вместо гнева появился испуг. Снейп несколько раз моргнул, глядя на Лили. Он тяжело дышал.
- Если ты уже закончил свою обличительную речь, - спокойно продолжила Лили, - то я повторю, что дверь широко открыта, и я не смею тебя задерживать. Я искренне хотела помочь тебе, и мне совсем не нужна твоя благодарность, но все же я не ожидала, что вместо нее услышу о себе такие гадости. Хотя, если подумать, удивляться тут нечему. По-моему, мы это уже когда-то проходили…
- Лили, - тихо сказал Снейп, - ты не поняла меня, я только хотел сказать…
- Молчи! – резко сказала она. Ее напускное спокойствие уже стало изменять ей.
Она перевела взгляд на кресло. Ее внимание привлекла одна из фотографий, наполовину выглядывавшая из-под остальных. Она потянула за край. Это был большой снимок с ее свадьбы: она и Джеймс крупным планом. На ней он улыбался, его лицо было таким счастливым. Джеймс очень любил эту фотографию. Она висела в его кабинете, когда он был еще жив.
Джеймс подмигнул ей со снимка. Лили подмигнула ему в ответ и, не глядя, бросила этот снимок на кучу остальных фотографий. Затем она подошла к двери.
- Ты вправе думать обо мне что угодно, конечно. Но знаешь, может, это звучит нескромно, но я совершенно уверена, что для Джеймса я была самой лучшей женой. И такую девушку, как я, Фрэнк больше нигде не найдет. Но если ты и дальше будешь так себя вести, то я думаю, что скоро сам сможешь это выяснить. Сначала у Фрэнка, а потом и у Джеймса.
Она ушла.
***
Лили просто не могла найти себе места от возмущения, но в то же время старалась уговорить себя больше не думать об этом. Наглость Снейпа, конечно, переходила всякие границы, но этот инцидент просто надо забыть. Разве она увидела или услышала что-то новое?
«Ну и замечательно, что сегодня вечером мне не надо его тут кормить и развлекать! У меня есть возможность пораньше лечь спать».
Она решила принять ванну, и это затянулось надолго. Их ссора не выходила у нее из головы. Она прогоняла эти мысли, но они все возвращались и возвращались.
Но когда она наконец-то вернулась в комнату, то ее снова ждала неприятная неожиданность. В комнате сидел Снейп.
Сначала она даже не поверила своим глазам. Потом ей захотелось его просто убить. Лили почувствовала где-то внутри себя ту самую чашу терпения, наполненную до краев.
- Лили, - робко начал он, - я пришел сказать, что…
- Как ты сюда попал? – резко спросила она.
- Через дверь, - Снейп махнул рукой в сторону входа.
В чашу терпения попало еще несколько капель.
- Спасибо, что не через окно. Я хотела узнать, как ты вышел из кладовки.
- Я выпил твое зелье, то, которое ты приготовила мне в первый день. Ты много приготовила, у меня еще осталось. Поэтому защита на двери пропустила меня, а пароль я слышал, ты же говоришь его, когда заходишь и уходишь…
- А почему у тебя внешность не моя?
- Я совсем немного выпил, только чтобы выйти. Ты долго была в ванной, так что все уже прошло.
И еще несколько капель.
- Ага, значит, на закуску, так сказать, ты еще решил погулять у меня по дому. Мне это надоело. Я сейчас же пишу письмо Дамблдору, пусть он приезжает и делает с тобой, что считает нужным.
Он быстро подошла к своему письменному столу, села, взяла перо и пергамент и начала писать письмо. Снейп тут же подскочил к ней.
- Лили, ты же обещала! Пожалуйста, не надо Дамблдора.
- Я тебя не спрашиваю.
- Ты этого не сделаешь!
- Отойди от меня и сядь в кресло.
- Нет, - не унимался Снейп. Он вырвал пергамент прямо из-под ее пера. На столе появился чернильный след.
- Что ты себе позволяешь! – она бросила перо, вскочила со стула, отобрала у него пергамент, смяла его и отшвырнула в сторону. Чаша терпения переполнилась. – Я… я… просто в шоке от твоего нахальства! Я совершенно не обязана терпеть тебя в своем доме! Более того, я обязана сообщить о тебя властям. Еще одна подобная выходка, и я сообщу именно властям, а не Дамблдору. Раз ты по-человечески не понимаешь, так пусть у дементоров голова болит, как с тобой справляться. Сейчас же сядь в кресло! Не заставляй меня успокаивать тебя силой.
- Меня не надо успокаивать, я просто прошу тебя…
- Что? Просишь? У тебя еще хватает наглости меня о чем-то просить!
Она захотела снова сесть за стол, но Снейп остановил ее.
- Лили, пожалуйста, давай забудем об этом и поговорим спокойно.
- Сейчас же убери руки! – Снейп послушно отпустил ее и даже отошел на несколько шагов. – Мне не о чем с тобой разговаривать! Я прекрасно вижу, что ты совершенно не изменился. Ты точно такой же, каким я видела тебя последний раз. Добавилось только сорок свитков дела и три года Азкабана. Поэтому жалеть тебя нечего. Я тебя ненавижу! Ты здесь больше не останешься!
Ее лицо стало красным от гнева. Она совсем перестала себя контролировать.
- Лили, не говори так! Меня не надо жалеть, просто послушай меня.
- И не кричи на меня!
- Да я не кричу, это ты кричишь! – немного возмущенно, но тихо сказал Снейп.
В эту минуту, как будто в доказательство его слов, раздался стук в дверь, и они услышали голос Гарри: «Мама, что с тобой? Почему ты так кричишь?»
Это заставило Лили сразу прийти в себя. Она резко схватила Снейпа за плечо и толкнула его в сторону ванной. Он сразу зашел туда, и Лили закрыла его там. Потом она впустила сына.
- Гарри, ты почему не спишь?
- Мам, я услышал, что ты кричишь. Мне стало страшно за тебя. Что случилось?
- Да ничего, ничего, Гарри, все в порядке. Пойдем к тебе.
- Сначала я не понял, что это ты. Не думал, что ты так умеешь.
Лили не смогла сдержать грустной улыбки.
- Как видишь, умею. Пойдем.
Она отвела сына в его комнату и уложила в кровать.
- Гарри, а как ты услышал? Ведь шум не попадает к тебе в комнату.
- Я вышел, мам. Я думаю, что у нас все-таки завелся боггарт. Я хотел найти его. Алек сегодня опять лаял, но только возле нашей кладовки. Но я не смог ее открыть.
- Гарри, пообещай мне, что больше не будешь ходить по ночам.
Мальчик вздохнул.
- Я буду нервничать, если буду думать, что ты ищешь боггартов. Это очень страшно. Солнышко, пожалуйста, давай уже будем спать. Хорошо?
Она увидела, что Гарри смотрит на нее с беспокойством и даже немного с испугом.
- Хорошо. Мама, пожалуйста, не волнуйся так … Я не буду искать боггарта.
- Спасибо, Гарри. Я верю тебе. А ты говорил что-то Ольге об этом?
- Нет, я же сам хотел найти…
- Я думаю, что в кладовке завелась обычная крыса. Я поставлю там мышеловки.
Она поцеловала его.
- Мам, а на кого ты кричала?
- Да ни на кого. Просто так…
- Разве можно кричать просто так?
- Ну, это должен был быть сюрприз. Я не думала, что ты услышишь. У меня скоро день рождения, будет много гостей, и мы с моими коллегами готовим небольшое представление. Это я репетировала.
Она смущенно улыбнулась. Гарри не удивился, они часто разыгрывали вместе сценки из его сказок. Особенно ему нравилось, как она изображала трех волшебниц и рыцаря Лаклесса одновременно.
- Значит, ты будешь там кричать?
- Ну да, ты же слышал.
- А ты мне покажешь?
- Покажу, но только на празднике.
- Это еще нескоро…
***
Она долго не уходила из комнаты сына, даже когда мальчик уже крепко спал. «Остаться бы здесь на всю жизнь, и чтобы утро никогда не наступало». Но к проблемам все равно пришлось возвращаться.
В своей комнате она сразу сняла защелку на двери в ванную. Ей почему-то казалось, что здесь ее снова ждут неприятности. Например, Снейпа не будет, и придется искать его по всему дому. Но он был. Это не принесло ей никакого облегчения. Она не хотела его видеть и разговаривать с ним.
Лили выпустила его из ванной. Затем опустилась в кресло. Посмотрела на Снейпа. Она не знала, что сказать. У нее уже не было сил.
- Ты обратил внимание, что мой четырехлетний плохо воспитанный сын, когда хочет зайти ко мне в комнату, стучит, если у меня закрыта дверь? И не заходит, пока я не разрешу?
- Там все в порядке? – робко спросил он.
- Ненавижу врать. Тем более Гарри. Но из-за тебя я все время должна врать. Мне это не нравится. Хотя ты, наверное, считаешь, что для меня это в порядке вещей. Как там ты говорил, «не ожидал от тебя такого лицемерия».
- Прости.… Забудь об этом.
- Я вообще не понимаю, что происходит. По-моему, я тебе не сделала ничего плохого, правда? Или тебе надоело пользоваться моей глупостью и легкомыслием?
- Лили, ну пожалуйста…
- На твоем месте я бы просто ушла. Прямо сейчас.
Лили была совершенно спокойной. Чаша терпения снова была пустой. Она встала и медленно прошла к окну. Потом снова развернулась к Снейпу.
- Да, я забыла. Намеков ты не понимаешь. Уходи! Это твой последний шанс остаться на свободе. Я не буду тебя укрывать.
Он подошел к ней и упал на колени. Это было настолько неожиданно, что она сначала даже подумала, что ему стало плохо.
- Лили, я знаю, что мне нет прощения, но, пожалуйста, ты всегда была такой доброй! Я прошу, забудь о том, что я сегодня сказал тебя. Я был неправ…
- Прекрати этот цирк! Встань! Я не хочу видеть тебя в моем доме. Ты понял меня?
- Лили, я могу уйти, но я не уйду. Я не хочу… Я прячусь у тебя не потому, что боюсь Азкабана или смерти, а потому что хочу быть с тобой.… У меня никого нет, кроме тебя… Мне некуда идти…
- Я это уже слышала. Очень трогательно, но я тебе не верю.
- Лили, я виноват перед тобой. Что мне сделать, чтобы ты снова поверила мне? Хорошо, я уйду, если представляю для тебя опасность. Но я хочу, чтобы ты сказала, что не обижаешься на меня.
- Сев, я не боюсь никаких опасностей. Я же мракоборец. Но, как ты сегодня правильно заметил, благодаря Джеймсу я сейчас живу, как в раю. И мне, ты не поверишь, это нравится! Я не собираюсь менять свою райскую жизнь на разборки с тобой. Например, в это время я привыкла спать, а не выяснять отношения. Я не хочу уговаривать тебя, терпеть твою грубость и наглость, ругаться с тобой и все такое прочее. Мне это неприятно и неинтересно. Поэтому я хочу, чтобы ты ушел. Я не обижаюсь на тебя. Я просто не хочу тебя видеть.
Он низко опустил голову и сел на пол. Ей опять показалось, что ему плохо.
- Эй, Сев, что с тобой?
Она опустилась на пол рядом с ним. Сначала она не поверила своим глазам, когда заметила след от слезы на его крючковатом носу. Но потом она увидела слезы и на щеках.
- Сев, ты чего? Ты что – плачешь?
Она никогда не видела, чтобы он плакал. Если, конечно, не считать того приступа от Веритасерума-Про.
- Э-э-э-э-э-э, ну что ты, Сев, не надо!
Он быстро начал вытирать слезы руками.
- Перестань, пожалуйста. Не плачь!
Слезы не останавливались.
- Мне так стыдно, что … ты видишь это…
Он шмыгнул носом.
- Давай все-таки встанем с пола, Сев. Я сейчас дам тебе платок.
Он поднялся и сел в кресло. Лили протянула ему платок и села напротив. Он вытер глаза и нос.
- Лили, я хочу сказать тебе.… Когда я пришел сюда, помнишь, ты сказала, что веришь мне, а я сказал, что снова стал жить. Я сказал неправду. Это произошло раньше. Когда я попал в тюрьму, я думал, что ты умерла, что Сама-Знаешь-Кто убил тебя. Это было невыносимо. Я говорил, что сначала вел счет дням. Это тоже неправда. Ничего подобного я не делал. Я хотел умереть. И я бы умер, но однажды я снова увидел тебя. Наверное, ты приезжала в Азкабан по каким-то делам. Как раз нас вывели из камер на прогулку, и мне показалось, что я увидел вдалеке твои волосы. Такой цвет невозможно не заметить в Азкабане, где все вокруг серое. Сначала я подумал, что это какой-то мираж. Но в тот день звезды, видимо, особо благоприятствовали мне. Мне удалось подойти к самым воротам. И я увидел, как ты стояла недалеко. Ты не заметила меня, конечно. Но я понял, что ты жива. И я снова захотел жить, и не просто жить, а быть с тобой. Я понял, что еще не все потеряно. Ты выглядела такой грустной, и я думал, что у тебя, наверное, какие-то неприятности. Сейчас я рад, что ошибся, и все у тебя хорошо. Но с того дня я как будто воскрес. Удача стала сама идти ко мне в руки. Это потому, что я думал только о тебе. Мысли о нашей будущей встрече вдохновляли меня. Видишь, мне удалось выбраться из тюрьмы. То, что я жив и свободен, Лили, это только благодаря тебе. Прости меня. Ты права, я неблагодарная свинья. Мне очень стыдно. Не только за сегодня, но и за все… Тебе всегда было нехорошо со мной, я знаю…
- Сев, не надо….
Она часто заморгала.
- Я очень тронута. Видишь, - она попыталась рассмеяться, - я сама сейчас заплачу.
Она всеми силами сдерживала слезы. «Надо же, тогда, в Азкабане, мне хотелось умереть. А в это время Сев захотел жить».
- Ты не обижаешься на меня, Лили?
- Нет-нет, забудь.… Ты можешь оставаться у меня. Не уходи.
- Лили, дело не в этом. Я хочу, чтобы ты… Не знаю, как сказать. Я уйду, если я беспокою тебя.… Я не хочу портить тебе жизнь. Я уйду…
- Нет-нет-нет, Сев, не надо. Куда же ты пойдешь? Тут же на каждом углу сейчас проверяют документы.
- Только поэтому? На самом деле ты не хочешь меня видеть? Но я понимаю тебя, после всего….
Она встала и отошла. Слезы наворачивались на глаза.
- Ты же сам предлагал забыть все это…
Он тоже встал и подошел к ней сзади. Положил ей руку на плечо.
- Лили, спасибо за все. Ты столько сделала для меня. Ты даже не представляешь, что ты для меня значишь. Это невозможно объяснить.
Она повернулась к нему. Он опустил глаза.
- И мне так грустно, что я всегда расстраиваю тебя.
- Перестань, Сев. Мы же всегда были лучшими друзьями.
Она обняла его, положила голову ему на грудь и наконец-то расплакалась.
Он прижимал ее к себе и гладил ее волосы.
- Не плачь, Лили.
Он наклонился и поцеловал ее в голову, в пробор между волосами. Они были еще немного мокрыми.
- Еще вчера, когда мы вспоминали наши прошлые ссоры, я сказал, что был дураком. Был! Я польстил себе. Ты такой замечательный человек… Я тебя недостоин. Прости меня!
От таких слов слезы у Лили полились еще сильнее. В детстве за их бурными ссорами следовали не менее бурные примирения. Как правило, к тому времени, как у Сева появлялось настроение мириться, Лили – по натуре обидчивая, но отходчивая, - готова была простить его без особых извинений, но тут уж он проявлял странное упрямство, всячески пытаясь унизить себя перед ней. Как будто даже находил в этом какое-то удовольствие. И куда только девалось его обычное высокомерие! Конечно, раньше он никогда не падал на колени и не плакал, но три-четыре круга унижений, которых Лили от него совершенно не требовала, он просто считал своим долгом пройти, прежде чем они снова начинали нормально общаться.
- Ничего удивительного, Сев! – всхлипнула Лили. – Это же ты и я. Мы выросли, но остались самими собой.
Через некоторое время она успокоилась и отошла от него.
- Не обращай внимания, Сев. Мне так неловко. Я такая плакса…
- Не волнуйся, Лили. Ничего неудобного в этом нет. Что уж тогда мне говорить!
Она улыбнулась. В глазах еще поблескивали следы слез. Он тоже слегка улыбнулся в ответ. Его улыбка в это раз была совсем нестрашной.
- А ты, значит, видел меня в Азкабане, да?
- Да, видел.
- А, скажи, Сев, ты видел, как ко мне подошел дементор?
Он немного замялся.
- Дементор? Нет, не видел. Наверное, меня уже нашли и отвели назад.
Лили достала из кармана палочку и протянула ее Снейпу.
- Выпусти Патронуса, пожалуйста.
Он даже слегка отступил назад от удивления.
- Лили, ты даешь мне свою палочку? Но… неужели ты так доверяешь мне? После всего…
- Да, Сев, я доверяю тебе. Я уверена, что ты не причинишь мне никакого зла. Я верю, что ты выпустишь Патронуса и вернешь мне палочку.
Он смутился.
- Я не хочу причинять зла не только тебе, но и никому вообще. Я не возьму твою палочку. Пусть это будет доказательством того, что у меня действительно честные намерения.
Она тоже немного смутилась.
- Ну ладно. Пусть будет так.
Она вернула палочку в карман, и они снова вернулись в кресла. На этот раз Лили села рядом с ним, а не напротив, как обычно.
- Я еще хочу сказать… – одновременно сказали они и улыбнулись такому совпадению.
- Говори сначала ты, Сев, а я потом…
- Нет-нет, давай ты первая…
- У меня большая мысль, - улыбнулась Лили, - так что лучше ты. А то еще забудешь, пока я буду говорить.
На его губах появилась какая-то странная усмешка.
- У меня тоже большая, я не забуду…
- Ну, смотри…
Но вдруг за окном раздалось хлопанье крыльев. Лили подошла к окну и впустила сову.
- Это от Рема! От Люпина… – объяснила Лили.
Лили и Люпин редко виделись, но писали друг другу часто, и Карина, его сова, узнавала и любила Лили. Хотя письмо не требовало немедленного ответа, птица не спешила возвращаться даже после того, как Лили ее покормила, а стала летать у нее над головой, радостно курлыкая.
Письмо Лили сразу положила к себе в ящик, не распечатывая. Потом подставила Карине руку. Сова опустилась, и Лили чмокнула ее в клюв и погладила сероватые перья. Карина захлопала крыльями, но не улетела. Лили взяла еще корма в свободную руку и вернулась к столу. Сова неодобрительно покосилась на Снейпа и перелетела подальше от него на плечо молодой женщины. Клюнув несколько раз в подставленную руку Лили, она полетела к окну, издавая какие-то недовольные звуки. Лили пришлось снова встать и выпустить птицу.
Она обратила внимание, что Снейп, глядя на эту сцену, сильно помрачнел.
- Так о чем мы? А, так ты еще не забыл, что хотел мне сказать?
- Нет, конечно, - как-то грустно вздохнул Снейп. – Но мы договорились, что сначала ты.
- Я хотела сказать, чтобы уже не было никаких неясностей, о Джеймсе. Не знаю, что ты там подумал, то есть приблизительно знаю, поэтому и хочу…
- Не надо, Лили. Пожалуйста, забудь, что я там тебе наговорил.
Сейчас, когда Лили увидела, что даже сова Люпина вызвала у Снейпа довольно откровенную неприязнь, она сама была уже не уверена, стоит ли затрагивать такую тему. Но, с другой стороны, ей действительно были очень обидны сегодняшние слова Снейпа о ее муже, и она не хотела оставлять это без всякого ответа со своей стороны. Поэтому она продолжила:
- Ты прав, что я Джеймсу всем обязана. И дело даже не в том, что он был из богатой семьи. Мне-то, на самом деле, много не надо, богатство для меня не так-то и важно – от него проблем не меньше, чем плюсов, поверь. Самое дорогое, что он подарил мне, – это Гарри. И Джеймс навсегда останется моим мужем. Если бы он не погиб, я была бы с ним всю жизнь. Собственно, для этого я и вышла за него замуж – чтобы всегда быть рядом с ним. Смерть не разлучила нас. Я горжусь тем, что стала его женой, ношу его фамилию, воспитываю нашего сына. Но эти фотографии.… То, что ты там на них видишь – все это уже не имеет значения, ни для меня, ни для Джеймса. Нет смысла развешивать их здесь и выглядеть, как ты сказал, безутешной вдовой, если это не так.
Ее взгляд был направлен куда-то вдаль.
- И Джеймс не был таким плохим… Более того, он был замечательным человеком. Конечно, у него были недостатки, но он был совсем не таким придурком, как мы с тобой считали в школе. Да, он был высокомерным, и самомнение у него было выше крыши, но я хочу тебе сказать, что богатые люди все такие в какой-то мере. Я сейчас часто общаюсь с людьми выше среднего, и с очень даже неплохими людьми, но вот эта спесь – она есть все равно. С нашим воспитанием, а особенно с моим, это сложно понять. Наверное, даже невозможно. Просто надо принять как данность. И пытаться видеть в людях не недостатки, а достоинства.
Она увлеклась своим рассказом.
- Я не могу сказать, что была как-то очень страстно влюблена в Джеймса. Я вообще не представлю, как можно влюбиться, как говорят, без памяти. Я обожаю Гарри, но думаю, что это немного не то. Страстная влюбленность – это, кажется, вообще не в моем характере. Но мужем Джеймс был просто идеальным. Носил меня на руках и сдувал пылинки. Мы три года были вместе – и ни разу не поссорились. Все говорили, что мы замечательная пара. И Гарри он очень любил…
- Да я уже понял, что Гарри – это просто чудо.
По тону Снейпа Лили поняла, что, пожалуй, о Джеймсе уже довольно.
- Надеюсь, я смогла донести свою мысль. Теперь твоя очередь.
- А, да ничего, - он стал смотреть куда-то в сторону. – Я забыл уже…
Лили рассмеялась.
- Вот видишь, я же говорила! Тогда я предлагаю поужинать. Ты, наверное, хочешь есть.
- Не очень. Не беспокойся, Лили.
- А почему ты ничего не ешь?
- Да я ем. Просто сейчас не хочется. Может, как ты сказала, привык к азкабанской диете…
- Дай мне руку, пожалуйста, - попросила Лили.
- Левую или правую? – немного нахмурился Снейп.
- Не важно. Любую.
Он протянул ей правую руку, хотя левая была ближе к Лили. Она сделала вид, что не заметила этого. Она обхватила его запястье большим и указательным пальцем. Их кончики встретились.
- У меня не такие длинные пальцы, чтобы это было нормально для мужской руки, правда? Поэтому мы ужинаем.
Еду она принесла еще раньше, осталось только разогреть. Она стала накрывать стол. Снейп вызвался помогать ей, но она заметила, что у него дрожат руки. После того, как он три раза уронил тарелку, она посадила его в кресло и закончила уже сама.
Ел он действительно неохотно и вскоре привычным жестом отодвинул почти полную тарелку. Лили пришлось снова сделать ему замечание:
- Сев, тебе надо поправляться. Тебя же можно с дементором перепутать.
«Комплимент» подействовал, и Снейп снова принялся за еду.
- Слушай, Сев, а ты ведь мне не только про дементоров можешь рассказать, но и Сам-Знаешь-про-Кого…
- М-м-м, а тебе это интересно?
- Да, конечно. Ты ведь, кажется, был одним из самых приближенных…
Он снова отодвинул тарелку, откинулся в кресле и задумался.
- Как сказать… Вроде был. Но если ты думаешь, что я его как-то там особо близко смог узнать, то ничего подобного. Но кое-что знаю, да. Про него много ходит – ну, раньше ходило, по крайней мере – всяких басен. Что он там садист какой-то особый, маглов ест, кровь пьет, что крыша у него совсем съехала. Так вот я прекрасно знаю, что все это сказки. Он не сумасшедший, это точно. А вот про меня часто за спиной говорили, что, мол, Сама-Знаешь-Кто меня отметил, потому что мы оба полукровки, отцы у нас маглы, ну и все такое, понимаешь, о чем я. Да уж! Хотел бы я посмотреть на того идиота, который осмелится просто подумать в его присутствии о таком сходстве. Да на мою семью ему было наплевать так же, как на всех остальных. Еще вот я слышал, что он в молодости был красавцем. На него один раз достаточно вблизи посмотреть, чтобы понять, что это выдумки. Даже в самом спокойном состоянии он страшный урод. А еще – вот это действительно мало кто знает – у него глаза сильно косят, но он умеет это контролировать, тем более, что всегда сильно прищуривается. Даже если злится или волнуется, то смотрит в одну точку. Но пару раз при мне было, что он растерялся, не помню уже, почему. Вот эти его страшные красные глаза вдруг широко открываются и идут совершенно в разные стороны. Зрелище не для слабонервных, я тебе доложу. Особенно если знаешь, что через две секунды он придет в себя, и полетят головы.
- Хм, надо же, какие ты подробности знаешь. А отчего у него глаза красные? От какой-то Темной магии?
- Точно не знаю, но он на себе опыты ставить никогда не боялся, это правда. Но внешность – это такое дело, неважное. Самое главное, что он противный с точки зрения отношений. Ты вот сказала, что я был приближенным. Так вот, близких у него не было по определению, он скрытный ужасно. Поначалу я жутко гордился, что он меня заметил, я же самый молодой был, только пришел, а он меня чуть ли не сразу же из всех выделил. Я им восхищался, но очень недолго. Он других не признает вообще. Когда он рядом, то чувствуешь себя какой-то мышью. И это не потому, что я колдую отвратно и презренно, а потому, что он на тебя всегда смотрит, как на сквиба, что ли. Конечно, он был великим магом, сто темных волшебников вместе взятых отдыхают. Он такое умел, что я никогда б не поверил, если б сам не видел. И вот помню, однажды я попросил его дать мне пару уроков, так он на меня так посмотрел, что мне тут же захотелось сквозь землю провалиться. Как я мог подумать, что
он будет свое драгоценное время на меня тратить? Я-то получил высший бал на ЖАБЕ, хотел просто для нашего общего дела поучиться у него, но оказалось, что я недостоин. Великие волшебники не учат таких дилетантов, они вообще никого не учат, это отвлекает. Конечно, когда я видел, как он колдует, то у меня просто дух захватывало, он гений, но очень скоро его божественная персона меня вдохновлять вообще перестала. И еще. Понять его действия было совершенно невозможно. Чего он хочет, зачем весь этот террор? Да с такими силами уже сто раз мог стать и министром магии, да вообще завоевать всю планету. И наводить тот порядок, о котором так много говорил. Так нет, какие-то у него другие планы были, или что, я так и не понял, если честно. Самое неприятное, что он-то вроде знал, чего хочет, но объяснять не считал нужным. И вот это меня сильно раздражало. И не только меня, кстати. Я за те три года, что у него был, наверное, раз пять уходить собирался, выдержать его отношение невозможно. Это когда ты там где-то на галерке, так сказать, слушаешь про него только легенды, какой он великий и как он все прекрасно и правильно устроит, то можно думать, что ты тоже историю творишь. А когда через день с ним общаться надо, то очень скоро уже завыть хочется.
Лили удивленно смотрела на Снейпа.
- Да, интересно. Есть над чем задуматься.
- В смысле? О нем задуматься? Скажу сразу, лучше не надо.
- О нем, а главное, – Лили улыбнулась, – о тебе.
- А что обо мне?
- Да так… А правда, что Малфой полностью под каблуком у своей жены?
Снейп удивился.
- Нет, - ответил он.
Потом, немного подумав, прибавил:
- Просто у Нарциссы характер капризный и такой… неприятный, в общем…
«А у кого из них там приятный характер!»
- Короче, Малфой с ней выработал определенный способ общения, чтобы и он, и она были довольны. Со стороны, наверное, кажется, что это он у нее под каблуком, но это не так – все решения принимает только Малфой, а Нарцисса не вмешивается. Совсем. Она живет, как говорится, в башне из слоновой кости…
Лили усмехнулась.
- Я неправильно сказал, да? – спросил Снейп. - Про башню?
- Башня – это обычно про мир творческих устремлений в противовес обыденности. Ты это имел в виду?
- Нет, про творческие устремления не буду врать, но вряд ли, а вот то, что она о реальной жизни имеет очень туманное представление, – в самую точку. Правда, если сравнивать с ее родней, то она еще вполне нормальный человек. Остальные Блэки – полный мрак!
Вдруг он добавил с плохо скрываемой иронией:
- Не мне тебе рассказывать…
- Угу, - невнятно отозвалась Лили.
Это был совсем неприятный намек.
- Все же тебе не стоит судить так строго, - добавила она. – Даже если тебя самого судили…
Тут же Лили подумала, что зря это сказала - ей не хотелось новых недоразумений. Но Снейп, на удивление, согласился:
- Да, конечно. Слушай, давай сменим тему. Мне, честно говоря, так их вспоминать неприятно. Что Сама-Знаешь-Кого, что всех этих…
- Но если тебе не нравилось, почему ты продолжал служить ему? Сам же сказал, что несколько раз собирался уходить. Почему же не собрался?
- Это не так просто. С предателями у него разговор короткий. А для остальных я преступник. Но дело даже не в этом. Как видишь, и из Азкабана бегут, Сама-Знаешь-от-Кого тоже можно было бы спрятаться. Но все-таки, какой бы он ни был, а я многое узнал, просто глядя на его мастерство. Многое мог сам попробовать. Никто здесь не разрешил бы мне такие опыты. То, чему нас учили на Защите, это детский сад на самом деле, ну я думаю, ты в курсе, раз тебя Грюм учил. Сама-Знаешь-у-Кого для меня не было никаких препятствий, я мог ставить какие угодно эксперименты. Ты же помнишь, как я фанател Темными искусствами. Тогда я хотел научиться, и меня ничто не могло остановить. Даже ты…
- И научился?
- Ну, нет предела совершенству… Но ты была права: все эти игры с Темной магией – это настоящее зло. Ты смогла увидеть это сразу же, а я… Знаешь, я заигрался…
Вдруг он взял ее руку и крепко сжал в своей.
- Лили, пойми, для меня это все уже в прошлом. Я не хочу об этом думать.
- Конечно-конечно, Сев, оставим эту тему. Извини, что я так расспрашивала тебя…
- Лили, еще раз спасибо тебе, - он вздохнул. – Я не верю, что это
мне так повезло. Я снова с тобой... И, знаешь, ты ничуть не изменилась… У тебя такие чудесные глаза…. Просто удивительно, что глаза могут быть такими красивыми, как у тебя…
Он часто заморгал. Было видно, что он волнуется. У Лили уже начала затекать рука в его хватке.
- Я говорю какую-то ерунду…
Она рассмеялась.
- Почему ерунду? На самом деле у меня не чудесные глаза?
- Нет-нет-нет, - он смешно замотал головой. - Ты опять не поняла меня….
Сначала ей показалось, что на его лицо набежала какая-то странная тень. Нездоровый цвет лица стал как будто еще более темным. Но потом она сообразила, в чем дело – так на его лице выглядел румянец.
- Ты точно больше не обижаешься на меня за сегодняшнее?
- Я же уже сказала: не обижаюсь. Забудем об этом.
- Я вел себя ужасно. Я так восхищаюсь тобой…
Он, наконец, разжал руку Лили, низко опустил голову и прижался губами к ее ладони.
- Сев, да все в порядке. Не стоит так переживать из-за того, что случилось…
Другой рукой она провела по его волосам. Это прикосновение заставило ее посмотреть на часы: может, еще не слишком поздно, и можно отправить его в ванную мыть голову. Но было уже хорошо за полночь, и Лили вдруг почувствовала, как ей хочется спать. Она подумала, что, пожалуй, ванну можно перенести и на завтра. И вообще хорошо бы уже отвести Снейпа в кладовку.
Вдруг она снова почувствовала, как он коснулся языком ее ладони. То же ощущение змеиного жала, как вчера. Лили вздрогнула.
- Знаешь, Сев, уже, наверное, нам пора спать.… Где там плащ?
- Подожди… – он оторвался от ее руки.
Тут за окном снова раздалось хлопанье крыльев. На этот раз Лили не сразу узнала сову. Потом она поняла, что это пришло письмо от Дэна, того самого врача, в котором Гарри почему-то увидел ее жениха. В прошлое воскресенье он уехал на конференцию в Италию, и Лили даже хотела поехать с ним, но потом раздумала: было не слишком удобно отпрашиваться с работы на целую неделю. С тех пор он не давал о себе знать, хотя обещал написать сразу же. Лили это даже немного задело: несмотря на беспокойные дни, она ждала от него каких-то известий.
Ей стало несколько досадно, что она не сможет прочитать письмо прямо сейчас. Она уже хотела отправить его в ящик вслед за предыдущим, но сова издала довольно резкий звук и строго посмотрела на Лили – на этот раз ответить нужно было сразу же.
- Одну минутку, Сев. Извини…
Она открыла письмо. Оно оказалось длинным. Она не увидела в нем ничего срочного: хотя Дэн написал в начале, что расскажет все подробно при встрече, но было понятно, что ему не терпелось поделиться с кем-то новыми впечатлениями прямо сейчас. До этого дальше предместий Лондона он не выезжал.
«…организовано тут просто замечательно. Каждый вечер после семинаров нас возят по окрестным достопримечательностям. А вчера мы даже ходили на местный карнавал, тут это очень популярное развлечение. Я очень жалел, что у тебя не получилось поехать со мной, ты же любительница таких вот веселых забав. И, кончено, ты бы тут всех затмила, я не сомневаюсь. Ты ведь умеешь быть в центре внимания…».
Это была где-то середина письма. Лили читала, свободной рукой почесывая сову за ухом. Вдруг птица забеспокоилась и заворчала. Лили сразу поняла, в чем дело. Она чуть повернула голову и скосила глаза: за ее спиной стоял Снейп. Не очень близко, но она знала, что с такого расстояния он видит, что написано на пергаменте.
- Тюрьма действительно не испортила тебе зрения, - сказала Лили, развернувшись к нему.
Нельзя сказать, что в письме было что-то особо личное, но Лили была довольно принципиальна в вещах такого рода. Но еще больше ее возмутило то, что Снейп, очевидно, не почувствовал никакой неловкости. Он не смутился и не даже не попытался сделать вид, что она ошиблась, и на самом деле он и не думал читать письмо. Он не отвел глаз от ее укоризненного взгляда, а, наоборот, смотрел очень даже вызывающе, как будто это Лили читала его письмо.
- Это письмо
мне. Если бы они имело какое-то отношение к нашим делам, я бы тебе сразу показала, - холодно бросила она.
Он скривил губы в усмешке.
- Ну, извини, я не догадался…
- Не вся Вселенная вертится вокруг тебя, Сев.
- Конечно! Она вертится вокруг тебя…
- Да, и в ней есть вещи значительно приятнее твоих претензий. Не помню, я тебе сегодня говорила уже об этом или нет…
Он зло сверкнул на нее глазами, отошел и сел за стол спиной к ней.
Лили вернулась к письму. Краем глаза она поглядывала на Снейпа, но он сидел в кресле, не двигаясь.
Оказалось, что из-за погодных условий где-то в Альпах совы все эти дни возвращались назад, не добравшись до адресатов, поэтому Дэн просил подтвердить, что Лили получила его письмо.
Лили написала несколько строк, что она была рада его весточке, но сейчас уже очень поздно, и она очень хочет спать («А ведь это чистая правда!»), поэтому ответ напишет завтра. Отправив сову, она вернулась к столу и села, на этот раз уже напротив Снейпа.
Лили подошла с твердой решимостью отправить его сейчас же в кладовку. Но он сидел, низко опустив голову и закрыв лицо руками, и Лили не захотелось расходиться с ним сегодня, не помирившись.
«Может, я слишком строго его отчитала!»
- Послушай, Сев, - ее голос был тихий и спокойный. – Помнишь, как мы прочитали письмо Туни… Знаешь, для меня это стало хорошим уроком на всю жизнь. Так делать нельзя. Жаль, что ты тогда этого не понял. Впрочем, ничего удивительного, это же была
моя сестра, – Лили все-таки не удержалась от упрека. – Только ты не подумай, что там, в письме, есть какие-то секреты или что-то нехорошее. Я не варю Амортенцию подпольно у себя в подвале, и в письме мне сообщили не о том, сколько бутылок удалось перевезти контрабандой через границу. У меня вообще нет никаких тайн, ты вот единственная, - она немного улыбнулась, - за последние.… Да за всю жизнь, наверное! Это письмо моего очень хорошего знакомого. Ты видел его вчера на фотографиях. Он сейчас уехал за границу по работе, ему там понравилось, и он написал мне о своих впечатлениях. Я могла бы даже показать тебе это письмо – там нет никакого компромата, но я считаю, что это было бы неуважением к моему другу…
Он убрал руки с лица, положил их на стол и довольно резко поднялся на ноги.
- Так, ладно. Я тут уже действительно сильно задержался. Пора уходить.
Она забеспокоилась. По его голосу ей показалось, что он вообще собирается уйти из дома.
- Но почему, Сев?
Он удивленно посмотрел на нее.
- Тебе нужно спать…
- А! – облегченно воскликнула Лили. – Тебе вообще-то тоже.
- Мне это неважно. Я могу выспаться и днем. Так где там плащ?
Лили протянула его Снейпу. Он немного отошел в сторону, стал вполоборота к ней и уже собирался надеть его. Но вдруг посмотрел вокруг и сказал:
- Красиво у тебя здесь, в комнате…
- Жаль, ты не успел увидеть, как мы с Гарри здесь все украсили к Рождеству. Этот дом я очень люблю. Я тут сделала хороший ремонт, достроила третий этаж. И в комнатах интерьеры – это я все сама придумала.
По правде говоря, с ремонтом ей очень помогал Фрэнк, но об этом Лили решила умолчать.
- Да, хорошо, мне очень нравится. И видно, что в этой комнате живешь ты. Все тут как-то так… по-твоему. Здорово. Я помню, еще в детстве в твоей комнате было… прямо как в сказке!
- Спасибо. Но тогда это была больше заслуга моей мамы.
- Но здесь это уже только твоя заслуга, и все очень красиво и со вкусом, - еще раз оглядевшись, сказал Снейп. Потом он посмотрел на плащ, а потом снова вокруг.
- Сев, ты не хочешь уходить?
Он повернулся к ней.
- Не хочу, - тихо сказал он.
- Тогда оставайся, - улыбнулась ему Лили.
- Да, можно? Спасибо, Лили, - он тоже слегка улыбнулся.
Он снова сел за стол. И она рядом с ним.
- Только я надеюсь, что мы больше ссориться не будем. По крайней мере, сегодня, - все так же улыбаясь, сказала Лили.
Одной рукой он обнял ее за плечи и наклонился к ее уху.
- Мы больше никогда ссориться не будем. Обещаю тебе!
Лили усмехнулась.
- Ты что, не веришь мне?
Она подняла голову.
- Конечно, верю.
- Правда?
- У меня нет выбора. Если я скажу, что не верю, боюсь, ты сразу нарушишь свое обещание.
- Нет, я его не нарушу, вот увидишь.
- Да я не сомневаюсь, Сев, - все также усмехаясь, отвечала она. Он тоже усмехнулся в ответ.
- Говоришь, что не сомневаешься, а ведь я уверен, что в мыслях ты считаешь, сколько раз уже слышала от меня такое!
- Что ты, Сев! Я таких чисел не знаю!
Он засмеялся.
- Ты настоящий друг, Лили. Только я не хотел бы, чтобы ты меня жалела…
- Я тебя и не жалею. Если хочешь знать, я сейчас даже завидую тебе, по-хорошему, конечно…
- Да? Не думал, что мне кто-то может завидовать сейчас…
- Почему это? Тебе сейчас так ужасно?
- Нет-нет, прости меня, Лили! Опять я сказал глупость. Я имел в виду вообще. А конкретно в эту минуту, когда ты рядом со мной, мне очень хорошо, и, конечно, любой мужчина позавидовал бы мне. Но ты-то почему мне завидуешь?
- Ты завтра днем сможешь долго-долго спать, а я нет. Э-э-э-э, не надо прислонять меня к своему плечу, а то я точно усну…
Но голова Лили сама склонялась к нему, и все было таким неясным перед глазами. И до чего же тяжело было держать их открытыми! И как назло, чем шире их открываешь, тем лучше видно кровать в углу комнаты. Как было бы сейчас там хорошо! Ее постель, подушечка, одеяло…. Или мягкий черный диван в кабинете у Фрэнка… Стоп! Откуда диван Фрэнка? Ах да! Она так хотела лечь и уснуть там в тот день, когда пришла за Веритасерумом-Про. Это было только позавчера… А кажется, что уже целая вечность прошла. Но нет, есть что-то еще. Когда-то совсем-совсем давно, еще до той вечности, в которой у нее появился Сев, такое уже было с ней: глубокая ночь – ее кровать – Снейп – диван Фрэнка. А Снейп-то тут при чем? Но память не обманывает ее: есть во всем этом что-то общее. Сейчас она вспомнит…
- …Фрэнк, ну, пожалуйста, давай будем спать!
- Я еще хочу почитать немного. Я думал, ты уже заснула.
- Фрэнк, мне мешает свет. Оставь это! Завтра дочитаешь…
- Давай я уйду в другую комнату…
- Нет, не уходи никуда! Я хочу, чтобы ты был рядом со мной. Но я опять не высплюсь.… А мы еще хотели сегодня пораньше лечь спать!
- Не мы, а вы, - улыбнулся Фрэнк, не глядя на Лили. Его глаза быстро бегали по строчкам.
- Гарри легче уложить спать, чем тебя…
- Сравнила! Я посмотрю, как легко тебе будет уложить его спать через двадцать пять лет!
- Я думаю, что тогда уже не я буду этим заниматься. Но мне нравится твой настрой – ты считаешь, что через двадцать пять лет мы будем вместе. Приятно.
- Конечно, будем. Я готов поспорить на все, что угодно.
- Это на что, интересно?
- Да на что угодно! На свою палочку, например.
- Ого, так это серьезная заявка! Что же это, ты совсем не боишься за свою палочку?
- А чего боятся? Я уверен в наших чувствах и знаю, что ей ничего не угрожает.
- Что ж, - вздохнула Лили, – раз ты так уверен, то тогда мне остается только надеяться, что к тому времени ты уже перечитаешь и выучишь наизусть все архивы нашего министерства. Это у тебя что-то оттуда, да? А вижу! Эту печать я ставила.
- Нет, не ты.
- Я. У нас ее ставлю только я.
- Это было еще до того, как ты стала работать у Рейли.
- Так это какое-то старое дело, да? А зачем оно тебе надо?
- Да особо незачем. Для общего развития…
- И не мучают же тебя кошмары от такого чтения!
- Не мучают. Хотя все может быть. Я человек подготовленный, но это производит впечатление даже на меня.
- А что там?
- Дело Снейпа. Все-таки жаль, что преступник номер один – после Сама-Знаешь-Кого, конечно, - прошел мимо меня… Хотя, он же сразу во всем признался… Так что с точки зрения самого расследования особо интересного ничего. Но если бы я услышал такие признания, то сразу стал бы проверять, а не взял ли он на себя вину еще пары-тройки Пожирателей. Крауч, конечно, такими вещами не заморачивался. Ладно, - сказал Фрэнк, впервые за это время отрываясь от свитков, - можешь уже выключать свет.
Движением руки он отправил увесистое дело на стол.
- Ура! Моя все-таки взяла…
Фрэнк улыбнулся ей. В его глазах была какая-то хитрость.
- Что ж, пусть будет так!
- А что нет? Ты что, все уже прочитал?!
- Ну да!
- Фрэнк, ты иногда меня пугаешь.
- Тебя? Тебя невозможно испугать.
- А за тобой невозможно угнаться. У тебя нечеловеческая скорость…
- Ладно, давай спать. А то уже действительно очень поздно. Я бы даже сказал, что очень рано…
Фрэнк глянул на часы и выключил свет.
- Угу, тебе хорошо, у тебя в кабинете есть диван.… Теперь понятно, почему ты читаешь по ночам. Днем ты всегда можешь поспать у себя.
- Ха-ха-ха! По правде говоря, никогда не смотрел на свой диван с такой точки зрения. Но вот тебе и стимул для карьерного роста. Кстати, завтра Ульман устраивает совещание с начальниками секторов. В три часа. Так что можешь прийти ко мне, диван будет не занят.
- Так тебя же не будет!
- Заходи пораньше. Тогда я еще успею спеть тебе колыбельную.
- Пораньше – это когда? За минуту, за две?
- Ну, вокальные данные у меня хорошие, так что решать тебе, Лили.
- Да я не приду! Зачем? Раз у вас совещание, то я тогда могу поспать и в кабинете у Рейли. У него тоже диван есть.
- Мой лучше. Больше.
- Я еще не такая толстая, чтобы это имело значение. Зато идти далеко не надо. Но тебе ничего не мешает сейчас спеть мне колыбельную. Где там твои вокальные данные?
- Эй, Лили, я не понял, ты же вроде так спать хотела…
Лили так и не уснула той ночью. Когда она поняла, что Фрэнк крепко спит, то встала, взяла со стола дело Снейпа и ушла с ним в соседнюю комнату. Она читала не так быстро, как Фрэнк, поэтому уже совсем рассвело, когда она закончила. И весь день она мечтала о диване Фрэнка.
- Лили! Лили! Да ты правда спишь уже!
- Нет! - Лили тут же открыла глаза и подняла голову, которая оказалась на коленях у Снейпа. – Нет, - она встала и отошла к окну, - я просто задумалась…
Ей стало не по себе. Преступник номер один.… Даже сон как будто отступил, хотя в голове немного шумело. Она отвернулась от Снейпа, приоткрыла штору и стала смотреть в окно. Темно. Ничего не видно.
- И о чем же ты задумалась? – спросил Снейп.
- Не поверишь, Фрэнк. О работе….
Она прикусила язык, но поздно. Слова уже слетели с ее губ.
- Что ты сказала?!
Вообще-то с Лили случались подобные вещи и, если разобраться, то не так уж редко. Когда мысли были в беспорядке, она путалась в именах. Однажды она, как-то сама не замечая, выпила целую бутылку вина. В этот вечер Джеймс побывал всеми мародерами. Было очень смешно. С Фрэнком было уже не смешно. Несколько раз она называла его Джеймсом, и Фрэнк бросал на нее особый взгляд, полный холодного презрения: «… это все оттого, что у тебя в голове творится черт знает что…». Было видно, что он и вправду не ревнует ни капли, а просто считает ее дурочкой, и ей было очень обидно.
Прежде чем повернуться к Снейпу (а поворачиваться, если честно, ей очень не хотелось), она подумала, что беспокоится-то нечего, этот случай совершенно другой. Они же просто друзья! Как будто она никогда не называла Сэма Энди, а Энди Сэмом, и оба они не бывали Фрэнком! Ничего, кроме дружеского хихиканья, это не вызывало. Но это Сэм и Энди – у них с чувством юмора все в порядке. А Сев…
- Ой, прости… Подумала о работе, вот и вспомнила Фрэнка.
По мнению Лили, она сказала достаточно, чтобы оправдать свою ошибку и больше к ней не возвращаться. Но Снейп, конечно, считал по-другому. Пожалуй, таким злым она его еще не видела. Хотя сегодня в кладовке она ведь думала, что это был уже предел…
- Он же сейчас расследует твой побег, - добавила Лили. – Не обращай внимания, я…
- Конечно! Я должен быть просто счастлив, что ты всего лишь думаешь о нем, когда… когда…. я обнимаю тебя. Мне жутко повезло, что ты не решила привести сюда его самого…
То, что он говорил, возмутило Лили.
- Да, представь себе! Тебе очень повезло! Может быть, Фрэнк и не отличает Инфламаре от инфернала, но то, что ему надо, он отличает очень даже хорошо – вот это я могу тебе сказать совершенно точно. Он бы только переступил порог моего дома и уже понял бы, что ты здесь, поверь, я знаю, о чем говорю…
- Только не надо мне рассказывать еще и о том, какой твой Фрэнк был хороший!
- Я не собираюсь тебе рассказывать, что Фрэнк был хороший, - на этот раз спокойно ответила Лили. – Был бы хороший – мы бы не расстались. И что ты вообще к этому так прицепился?
- Ничего. Зря я пришел сюда…
- Сев, не надо так говорить…. Ну, извини меня. Я действительно хочу спать. У меня в голове уже все перемешалось…
- Да, я понял, - в его глазах была настоящая ненависть, - что ты вообще особо не видишь разницы…
- Что?! Ты соображаешь, что ты говоришь?! Не вижу разницы?! Да я комплимент тебе сделала, сравнив тебя с Фрэнком!
Лили поняла, что это было уже лишнее. Он вскочил на ноги, перевернув столик. Послышался оглушающий звон бьющегося стекла. Он совсем не обратил на это внимания и быстро пошел к двери. У самого выхода Лили остановила его.
- Сев, пожалуйста, не злись на меня! Успокойся! Все это не стоит таких переживаний!
Снейп повернулся к ней, грубо схватил ее за плечи и притянул к себе. Прямо над ней было его искаженное гневом лицо.
- Конечно, тебе-то чего переживать! Тебе всегда было плевать на меня! Я мог рассчитывать разве что на твое великодушное снисхождение, когда ты хотела немного отдохнуть от тех клоунов, которые все время терлись возле тебя!
Лили немного не ожидала, что у него окажутся такие сильные руки, но в свою бытность мракоборцем она бывала в ситуациях, которые доставляли значительно большую физическую боль. Он перевел дух и снова закричал на нее:
- Это все, все из-за тебя! Ненавижу тебя!
Он попытался оттолкнуть ее от себя, но Лили, почувствовав его усилие, просто сама отошла на несколько шагов. Он по-прежнему смотрел на нее с такой непередаваемой злостью. Она отвела глаза в сторону. Посмотрела на то, что осталось от ее стеклянного столика. Его осколки смешались с осколками посуды, которая стояла на нем. Он, видя куда направлен ее взгляд, тоже повернул голову. Лили стало грустно.
- «У нас дома уже вообще ничего стеклянного не осталось…» Помнишь, Сев?
Так он сказал ей очень давно, в детстве, когда она была у него в гостях. Вообще, она была у него всего два или три раза. Ей не нравился его дом. Дом волшебников она представляла совсем другим. Таким, каким сейчас стал ее дом, только без разбитого стола в центре комнаты.
Ее слова подействовали на него. Он прислонил голову к двери. По его выражению лица она поняла, что он близок к состоянию, которое в книгах обычно описывают, как «он стал биться головой об стену». Ничего подобного он, конечно, не делал, но вся его фигура выдавала полное отчаяние.
Она подошла к нему и хотела дотронуться до его плеча, но передумала. Она вообще сейчас боялась его трогать.
«Или я что-то плохо помню, или он стал еще более нервным, чем был. Наверное, из-за тюрьмы…»
- Сев, не стой возле двери. Пересядь в кресло, пока я тут уберу. Пожалуйста…
Снейп послушался. Он не смотрел на нее. Казалось, он вообще не понимает, что происходит вокруг. Она подошла к нему. Тогда он поднял глаза на нее. Он приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, и Лили хотела уже закрыть его рукой, как вчера, но передумала. Хотела погладить его по голове, но тоже передумала. Хотела прикоснуться к его щеке, взять его за руку или положить свою руку ему на плечо, но не решилась и на это. Но он, видимо, тоже передумал что-то говорить и закрыл рот. Потом закрыл глаза.
Лили отошла и попыталась починить столик. Репаро не помогло вообще. Она применила более сильные заклинания, но безрезультатно. Она стала вызывать чары, выходящие уже далеко за пределы бытовой магии. Конечно, она была уставшей, но все-таки чувствовала себя достаточно сильной для такой задачи, но, к ее удивлению, стол по-прежнему оставался грудой осколков. Максимум, чего ей удавалось добиться, было облако парящих над полом стекляшек, по форме очень отдаленно напоминавшее стол. Это облако рассыпалось, как только Лили переставала удерживать его колдовством.
Снейп, очевидно, наблюдал за ней из-под полузакрытых глаз.
- Оставь, Лили, - тихо сказал он наконец. – Это бесполезно. Ты его не починишь.
- А ты починишь?
Она снова была готова дать ему свою палочку. Уж очень ей не хотелось, чтобы завтра Ольга увидела, что ее столика нет.
- Нет, и я не починю. Его уже никто не починит.
- Но почему? – удивилась она.
- Ты спрашивала, научился ли я чему-то Сама-Знаешь-у-Кого. Да, как видишь, научился.
- Что?!! Это была Темная магия?! Но ведь ты сразу навел подозрения на мой дом! Здесь же все записывается! Ты вообще в своем уме?!
- Не беспокойся, – Снейп даже немного улыбнулся. – Это не так страшно. Никакой тревоги не будет. Не привлечет внимания, фон остался в пределах нормы. Это точно, не переживай. Но все-таки столик… то есть то, что от него осталось, можно только выкинуть. Ненависть – это основа Темной магии. На одной ненависти можно делать такие вещи…. Надо только чуть-чуть уметь.… А этот стол – это было вообще непроизвольно, как рефлекс. Ерунда!
Он голос был таким спокойным, как будто он говорил с ней о погоде. Лили была поражена. Она даже не смогла ничего ответить на это.
Снейп снова задумался о чем-то. Лили собрала осколки. Оказалось, что их было тяжело даже вывести с ковра. Ей понадобились немалые магические усилия для этого, еще посложнее, чем в случае с Веритасерумом-Про.
Произошедшее сильно впечатлило ее. «А если бы у него была палочка?! Ему нельзя давать ее ни в коем случае! И вообще, с ним нельзя расслабляться ни на минуту. Дойдет до того, что он разнесет весь мой дом из-за того, что я как-то не так на него посмотрела!»
Убрав все, она села в кресло напротив него. Было немного необычно, что сейчас между ними не было стола.
Она очень устала, а Снейп по-прежнему сидел, глубоко задумавшись. Он вроде бы уже совсем успокоился.
- А где ты сейчас работаешь? – вдруг спросил он. – Я так понял, ты ушла от мракоборцев?
- Да, после нападения Сам-Знаешь-Кого я сразу ушла. Вернее, нас Дамблдор еще полгода где-то прятал, я даже не знаю где. Мы в Гарри даже ни разу не вышли из того дома. Все думали, что мы погибли. Но когда мы вернулись, я не захотела больше рисковать жизнью. Я поняла, что не имею на это права, у меня ведь маленький сын. Я устроилась в сектор контроля за соблюдением магических законов. Мне нравится, работа интересная, хотя приключений маловато. Я думаю вернуться к мракоборцам, когда Гарри уже станет старше и сможет обходиться без меня.
- А скажи мне, Крауч по-прежнему начальник отдела магического правопорядка? Или он уже стал министром магии?
- Крауч? Нет, Крауч ушел в отставку. А ты видел его сына в Азкабане?
На лицо Снейпа снова набежала тень. На этот раз это был уже не румянец.
- Да, видел. Он умер.
- Да-да. И жена Крауча тоже вскоре умерла. Мы думали, что он уйдет сразу после суда над сыном, но нет. Наоборот, он пользовался своим положением, чтобы иногда ездить в Азкабан. Редко, конечно, но бывало. А ведь это строжайше запрещено, сам же Крауч в свое время окончательно запретил визиты родственников. Вообще этот случай очень сильно подорвал уважение к нему, особенно у нас в отделе, где его и так всегда не любили. Но после смерти жены он совсем сдал и вскоре ушел. Может, вернется, конечно, если освободится подходящее место, но я думаю, что не к нам. Хотя лично мне было его жаль. Но хорошо, что он ушел, с ним было непросто работать. А сейчас начальник отдела Ульман, раньше он был в секторе борьбы с неправомерным использованием магии. Очень хороший умный человек, навел порядок, насколько это возможно. Но по методам работы полная противоположность Краучу. Похоже, не видать нам золотой середины.
- А министр магии кто?
- Недавно стал Фадж.
- Понятно. Я смотрю, к власти пришли довольно лояльные люди…
- Да, время-то уже мирное, к счастью. Но никто так и не задался вопросом, почему Сам-Знаешь-у-Кого оказалось так много сторонников, и что делать, чтобы такого больше не повторилось. Прошло, ну и прекрасно, давайте это забудем побыстрее – к сожалению, сейчас такая политика.
Они разговаривали так просто и спокойно, как будто ничего и не произошло. Лили чувствовала себя совершенно опустошенной. К Снейпу у нее не осталось никаких эмоций. Просто какой-то малознакомый человек сидит напротив и расспрашивает ее о нынешнем положении дел в стране, и это нисколько не тяготит ее, хотя, возможно, сейчас и не самое лучшее время для таких бесед.
- А я как раз хотел спросить... Как удалось победить Тем… Сама-Знаешь-Кого? Я спрашивал у Лестрейндж, она мне что-то такое странное наговорила, больше эмоций, чем фактов. Я так понял, что это Поттер убил его, но сам тоже погиб. Или нет?
- На самом деле все сложнее. Сам-Знаешь-Кто ведь хотел убить именно Гарри, как мне потом объяснил Дамблдор. Джеймс пытался не пропустить Сам-Знаешь-Кого наверх, но погиб от Авады. А потом он поднялся в комнату Гарри – я там была с ним – и хотел убить и меня тоже, потому что я, понятное дело, защищала Гарри. Но тут успел Дамблдор и оттолкнул меня. Я, конечно, не знаю точно, что произошло дальше, но, кажется, Сам-Знаешь-Кто пустил еще одну Аваду в Гарри, но это не повредило ему. У Гарри только шрам остался. А Сам-Знаешь-Кто исчез.
- То есть его никто не убивал?
- Выходит, что нет. Не могу объяснить, как это случилось. Дамблдор говорит мне, что моя любовь к Гарри была своеобразным щитом, который не только спас его, но и направил Аваду назад Сам-Знаешь-к-Кому. Безусловно, я люблю Гарри и готова пожертвовать своей жизнью ради него, но согласись, это объяснение звучит как-то нереально. Конечно, как говорится, любовь творит чудеса, но я все равно не верю.
- Напрасно. Я думаю, тут Дамблдор как раз прав. То, что любовь творит чудеса, это точно. Я по себе знаю. Ты не представляешь, как мне фантастически везло, когда я решил, что должен выбраться из Азкабана и найти тебя. Конечно, нельзя сказать, что все прошло совершенно гладко. Вот про побег сразу узнали. Но на самом деле все далось очень легко. А как просто мне удалось добраться сюда – это сказка какая-то. Меня как будто вела какая-то высшая сила.
В его голосе не было никакого волнения. Он говорил очень уверенно. А сейчас даже немного усмехнулся:
- Почему же я говорю «как будто», - продолжил он. – Так и было. Любовь…
Вдруг в дверь кто-то позвонил. Лили вздрогнула.
- Кто это может быть? – Лили посмотрела на часы. Было начало четвертого. – В такое время…
- Ты никого не ждешь? - с тревогой спросил Снейп.
- Конечно, нет.
Лили подошла к окну и стала вглядываться в темноту, пытаясь различить, кто же стоит на пороге.
– Кто-то из своих, конечно, Алек не лает, но в такое время…
Вдруг она увидела тускловатый свет. Человек на пороге подсветил свою палочку.
- Это Дамблдор! Боже, что он тут делает?
Снейп пристально посмотрел на нее. Его глаза сузились.
- Ты все-таки написала ему! Когда ушла с сыном… Или тогда…
- Ты чего, Сев? Я ничего ему не писала. Я без понятия, что ему здесь надо.
- То есть ты обычно принимаешь гостей в три часа ночи? Это нормально?
- Ну, всякое бывает, но от Дамблдора, конечно, я ничего подобного не ожидала. Может, случилось что-то?
Его взгляд был ей неприятен. Он явно ей не верил.
«Например, в ночь с понедельника на вторник появился у меня один гость, до сих пор проводить не могу» – подумала Лили с внезапной появившейся злостью. – «Мне еще только Дамблдора тут не хватало».
Сейчас ей казалось, что присутствие директора не обещает ничего, кроме проблем.
Звонок повторился.
- Ладно, открывать надо. Иди снова в ванную, я закрою тебя. Не шуми и не вздумай пытаться выйти. Возьми плащ!
***
- Добрый вечер, сэр! Немного не ждала вас… Что-нибудь случилось?
- Привет, Лили. Извини за вторжение. Ничего не случилось, просто я тут пролетал мимо и решил, почему бы не зайти к тебе.
Дамблдор выглядел уставшим и замерзшим.
- Вы правильно решили, сэр. Проходите. Очень рада вас видеть. Сделать вам чай или кофе? Может быть, тыквенный сок?
- Чай – это как раз то, что надо, Лили.
- Могу еще предложить вина.
- Нет-нет, - поспешно отказался Дамблдор. – Я же на метле.
- А не холодно разве?
- Холодно, а что делать?
«Дома спать» – совсем невежливо подумала Лили.
Они поднялись на второй этаж в столовую, где Лили угостила директора обещанным чаем.
- Как у тебя хорошо и уютно, Лили. Мне так нравится у тебя в гостях.
«Что-то ищет?» – насторожилась Лили.
- Спасибо, сэр.
- Когда я захожу к тебе в дом, я как-то даже забываю о том, что это я в Лощине. Забываю обо всем, что происходило здесь. У тебя тут прямо… как в раю!
- Так странно, что вам не нравятся эти места. Ведь вы здесь родились и выросли!
- Родился я вообще-то не здесь, но это неважно.… А тебе нравятся места, где ты родилась и выросла?
- По правде говоря, нет, - немного смешалась Лили.
- Вот видишь. Там хорошо, где нас нет. Хорошо именно потому, что нет нас, к сожалению.
Лили подумала, что это, пожалуй, слишком философский вопрос для трех часов ночи.
- А как у тебя дела? Как Гарри?
- Хорошо, сэр. И у Гарри тоже все отлично.
- Не боишься за него?
- Сначала я волновалась, но сейчас как-то успокоилась. Я же смотрю, как продвигаются поиски, какие принимают меры. Лестрейндж не осмелится сейчас появиться в Лощине.
- Да, может быть, может быть… Слушай, Лили, не позволишь переночевать сегодня у тебя?
- Какие вопросы, конечно ночуйте. Я постелю вам в соседней комнате.
- Только мне надо будет очень рано уехать. Я даже будить тебя не хочу. Так что не пугайся, если завтра утром не найдешь меня.
Они прошли в комнату для гостей. Она стелила кровать, а Дамблдор еще несколько раз похвалил обстановку дома и гостеприимство Лили. Они еще немного поговорили о разных пустяках.
- А плащ-невидимка у тебя, Лили?
Она опять насторожилась.
- Да, конечно.
- А можешь принести мне его? Я бы еще раз хотел посмотреть.
- Давайте в другой раз, сэр. Он у меня далеко спрятан. Не хочется сейчас, уже ночью, лезть за ним. Приезжайте как-нибудь…
«…в нормальное время…» – чуть не вырвалось у нее.
- …вернее, просто предупредите меня заранее о своем приезде, и я приготовлю вам плащ.
- Да я не хотел забирать его. Просто думал сейчас посмотреть… Ну да ладно, действительно, лучше в другой раз. Извини еще раз, что я так вот вломился незваным гостем. Тебе ведь уже спать пора. Завтра ты работаешь?
- Да, конечно.
- Тогда ложись уже.
Провожая ее до двери, он обнял ее за талию и прижал к себе. Лили едва доставала ему до груди. Она вся подобралась. Что он делает? Хочет узнать, при ней ли палочка? Обыскивает ее? Она опустила руку в карман и уже привычным жестом нащупала палочку. Но тут же другая мысль пришла ей в голову: «Он также обнимет меня всякий раз, когда приезжает проведать Гарри! Но раньше мне не казалось это странным, а тем более опасным. Как мне уже надоела эта постоянная необходимость быть начеку! Я схожу с ума!»
Она немного расслабилась. Ей захотелось тут же рассказать все Дамблдору. Но она сдержалась.
Они пожелали друг другу спокойной ночи, и Лили вернулась к себе. Она сразу открыла ванную, зашла туда и пустила воду. Она увидела, что Снейп опять рассматривает себя в зеркале, висящем над умывальником. Она подошла, положила руки ему на плечи и привстала на цыпочки. Тогда в зеркале появилась и часть ее лица.
- Ты лучше стал выглядеть, - сказала она.
- Да какое там «лучше»! – угрюмо сказал он, проводя рукой по подбородку. – Я теперь даже понимаю Беллу…
- В смысле?
- Когда я первый раз встретился с ней под ее оборотным зельем, она не узнала меня, ну… себя то есть. А потом еще долго не могла поверить, что это она, захватала меня всего.… Очень было кстати!
Хотя Снейп и сказал, что понимает Лестрейндж, в его голосе было столько негодования, как будто он снова пережил ту неприятную сцену. Лили немного отошла в сторону.
- А почему ты пил ее зелье, а не она твое?
- У меня за все время тюрьмы было очень мало нарушений. Я ничем не выделялся среди прочих узников. Я пил ее зелье, чтобы не привлечь к себе внимания, если бы вдруг нас засекли… А такое бывало - и не так уж редко.
- И что же?
- Ничего. Мне удавалось уйти незамеченным.
- А Лестрейндж?
- Ее отправляли в карцер…
- Лестрейндж ради тебя выдерживала азкабанский карцер?! И не так уж редко?!
Она была наслышана о жестокости наказаний, которые полагались нарушителям тюремного режима.
- Да, - мрачно ответил Снейп. – Но только не ради меня, а ради Сама-Знаешь-Кого. Меня она, естественно, терпеть не могла. Я все время боялся, что у нее что-то перемкнет, и она меня выдаст! И сейчас боюсь.
- А почему она может тебя выдать?
- Из ревности, конечно.
- Из-за какой ревности? – не поняла Лили.
- Ну, что Сама-Знаешь-Кто поручил важную миссию мне, а не ей. Она жутко злилась на меня за это, – раздраженно объяснил Снейп.
«Эти Пожиратели вместе со своим Лордом – это же просто какая-то история болезни!»
– Какое это вообще имеет значение! – вдруг вспылил Снейп.
- Да, действительно, никакого, - сразу согласилась Лили, спокойно глядя в его злые глаза.
- Так что было нужно здесь Дамблдору? – так же резко спросил Снейп.
- Я толком не поняла. Он остался ночевать, но рано утром уедет. Вроде не похоже, чтобы он что-то подозревал, однако визит, конечно, странный. Но, скорее всего, все просто: он пролетал мимо на метле, замерз и решил зайти ко мне.
- Ты ничего не сказала ему?
- Нет. Слушай, Сев, может, расскажем ему все-таки. Пока он здесь…
- Ни в коем случае, – сквозь зубы прошипел Снейп. – Я очень надеюсь, что ты этого не сделаешь.
- Как знаешь. Но тогда придется тебе оставаться здесь до утра. Дамблдор на втором этаже, и вести тебя в кладовку опасно. Я закрою дверь. Кстати, раз уж так получилось, ванна в твоем полном распоряжении. Шума воды в коридоре не слышно, и мне он тоже не мешает. Я сейчас уснула бы даже под Вопилер. Можешь взять вот это полотенце. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, Лили, - холодно ответил Снейп.
***
Уже лежа в кровати, Лили раздумывала над сегодняшними событиями:
«Сумасшедший день! По-моему, Сев так и не поверил, что я ничего не писала Дамблдору. Ну да ладно! Ведет он себя все равно подозрительно. Зачем он вообще рылся в моих вещах в кладовке? Искал что-то? А чтобы я не заметила, устроил мне эту сцену с фотографиями. И еще что-то сегодня я от него услышала такое непонятное… »
Она так и не смогла вспомнить, какие слова Снейпа ей показались странными. Он много чего сказал сегодня. Ее мысль пошла дальше.
«Хотя если Лестрейндж поверила Севу насчет Сама-Знаешь-Кого и помогла ему – при том, что самого Сева терпеть не может, – то надо признать, что притворяться он умеет хорошо. Когда хочет. Значит, если он ведет себя подозрительно, то, скорее всего, никакого обмана в этом нет. А если он кажется очень искренним, то выходит, наоборот.… Это значит, что сегодня, когда он говорил.…Так, я уже запуталась…»
«Лестрейндж ходила в азкабанский карцер и сейчас в тюрьме прикрывает Снейпа. Да и вообще, ему удалось сбежать только благодаря ей. Ведь не благодаря той лапше, которую он мне тут так старательно развешивал! И как он отзывается о ней! Нет, конечно, Лестрейндж изверг, но в его положении, после того, что она для него сделала, говорить о ней в таком тоне как-то… даже неприлично. Впрочем, Сев всегда был именно таким…»
«Хорошо, допустим, Лестрейндж – полоумная фанатичка Сама-Знаешь-Кого и помогала Севу только ради своего господина. А ты, ты-то ради чего помогаешь ему? Тебе что – больше всех надо? Он что – был тебе когда-то настоящим другом? Чем лучше к нему относишься, тем хуже он относится к тебе! Не помнишь этого, что ли? Или он сегодня недостаточно хорошо напомнил?»
«Пойти, что ли, рассказать все Дамблдору?..»
Она зажгла лампу, встала и начала надевать халат. Потом посмотрела на дверь ванной. Откуда доносился шум воды. Она снова разделась, легла и сразу заснула.
Глава 11I’m so tired my mind is set on you.
Утром даже будильник не смог поднять Лили с постели. Вернее, она-то встала и сразу пошла проверять, есть ли Дамблдор. Он уехал, как и обещал. Вернувшись в комнату и увидев свою теплую постель, приветственно раскрывшую одеяло, Лили решила полежать еще чуть-чуть. В конце концов, оборотное зелье осталось со вчерашнего дня, так что готовить новое не надо.
Когда, наконец, она заставила себя встать во второй раз, времени было уже мало, и пришлось собираться в спешке. Она торопилась сама и торопила Снейпа. По нему было не видно, что он провел бессонную ночь в ванной. «Видимо, Азкабан дает специфическую выносливость – не ест, не спит, а держится хорошо. Как бы плохо он ни выглядел сейчас, невозможно поверить, что два дня назад он здесь истекал кровью».
Она опять попросила его выпить зелье. На этот раз он не стал отнекиваться, а сразу послушался ее.
- И, пожалуйста, пей его днем. Мои животные чувствуют чужого, когда ты в своем теле.
- Да, я слышал вчера, что собака лаяла…
«И хватает же совести мне это так спокойно заявлять!» – возмутилась Лили и даже хотела упрекнуть Снейпа вслух, но в голове у нее появилась другая мысль:
- Может быть, ты просто стесняешься сказать, что Ольга как-то больна, и тебе плохо в ее теле. Когда я брала ее на работу, она была полностью здорова, но это было почти три года назад. Я ей доверяю, но мало ли… Скажи, я права?
- Нет, все в порядке…
- Точно? Пойми, мне это важно. Она ведь все время с моим сыном…
Снейп вздохнул.
- Не волнуйся, Лили. Она здорова, насколько я могу судить. Внутри я, понятно, чувствую себя самим собой, но ее тело по здоровью не доставляет мне никаких неприятных ощущений.
«Тогда к чему вчера был этот концерт? Ему зачем-то нужно было иметь свою настоящую внешность… Но зачем?»
Снейп уловил ее беспокойство:
- Лили, все нормально. Твоему сыну ничего не угрожает. Сейчас ты, правда, спешишь, но вечером я могу раздеться, сама посмотришь, если не веришь мне.
- Нет-нет, я верю. И надеюсь, что вчерашнего не повторится.
«Что-то тут не так. Фрэнк, наверное, уже бы догадался, что к чему…»
***
Но перед самым приходом Ольги Лили зашла к Снейпу в кладовку еще раз. У него уже была Ольгина внешность.
- Я вот тут подумала… Я прекрасно понимаю, что тебе скучно здесь… Могу дать тебе почитать книгу… У нас после падения Сам-Знаешь-Кого появилась новая волна интереса к защите от Темной магии, к истории. Много книг переиздали, а кое-что даже впервые. Вот мне очень понравился «Современный взгляд на древние заклятия». Думаю, тебя тоже заинтересует…
Снейп взял у Лили довольно толстую книгу, положил ее на стол и начал листать.
- Да, действительно интересно.
Лили обратила внимание, что стол уже весь заставлен тарелками и стаканами.
- Я смотрю, у тебя уже тут посуды накопилось, давай, я уберу, - сказала она.
- Да не стоит, ты ведь опаздываешь на работу, - не отрываясь от книги, ответил Снейп.
Но Лили не послушалась его и стала забирать стаканы. Там же, на столе, серебрился ее подарок. Карточки были в беспорядке. Видимо, он перебирал их. Ей стало приятно. Но вдруг она заметила, что на этажерке, стоящей за столом, припрятан знакомый предмет.
- Мое зеркало! Как оно здесь оказалось?
Снейп поднял и тут же опустил глаза.
- Зачем ты взял мое зеркало? – снова спросила она.
- Да так, просто…
- Что значит – «просто»? Ты взял его в первый же день, я заметила, что оно пропало.… Зачем оно тебе понадобилось?
«Он все-таки что-то там делает за моей спиной».
На нее снова нахлынула волна подозрительности. Это не укрылось от Снейпа. Он пожал плечами, глаза стали грустными.
- Я вижу, что ты по-прежнему не доверяешь мне. Жаль.… Но у меня правда нет никакого злого умысла… Я ничего не скрываю от тебя….
- Так зачем тебе зеркало?
- Сейчас уже не нужно. Я взял его утром, когда выпил твое оборотное зелье. Я хотел посмотреть на тебя. Ты очень красивая… Особенно твои глаза…
Лили немного смутилась. Она не знала, верить или нет. Выходило глупо, но, насколько она знала Снейпа, глупо именно по-Снейповски. Нарочно не придумаешь.… С другой стороны, разве купиться на такой банальный комплимент – не глупо?
- Спасибо, конечно, но зеркало я заберу на свое место. Ладно, мне пора уходить. Пока.
- Пока.
У двери он снова позвал ее.
- Лили!
- Да?
- Я понимаю, что мешаю тебе здесь… И не просто мешаю, а опасно мешаю. Из-за меня у тебя нет покоя… Не волнуйся, совсем скоро я уйду.
«Видимо, я выгляжу очень сонной, раз даже Сев проявил невиданный для него альтруизм и внимание» – подумала Лили, а вслух сказала:
- Как-то решится обязательно, Сев. Но насчет «скоро»… Я бы не была оптимисткой. Безопасно трансгрессировать можно будет не раньше, чем месяца через два. Но если у Лестрейндж зелья много, так спешить-то некуда. Никто ведь не сомневается, что она сбежала, а ты в тюрьме. Тебя не ищут. Тут главное нам вести себя осторожно и дождаться, когда все утихнет. Так что ты и без зеркала на меня насмотришься…
Глава 12Were you telling lies (on the night before)?
Was I so unwise (on the night before)?
When I held you near, you were so sincere…
Но такой ход его мыслей все-таки поднял ей настроение. Даже спать, как ни странно, не очень хотелось. Наверное, она уже начала привыкать к бессонным ночам. Когда-то, во времена ее службы в аврорате, такое состояние было для Лили скорее нормой, чем исключением.
«Всякий подвиг имеет конец и отдых. Скоро-нескоро, но когда-то это все равно закончится. Надеюсь, «Современный взгляд» займет его голову хотя бы на неделю. Надо было еще вчера так сделать, жаль, что я не сообразила. Придумать бы еще, чем занять ему руки, и, глядишь, можно будет спокойно пережить все это. Видимо, правду говорят, что с такими талантливыми людьми ужасно тяжело, не каждый может выдержать. Я так точно не могу, с моими-то нервами.… Только вот надо думать теперь, как же Севу достать документы. Придется через неделю попробовать перейти к Вуду в сектор. Там это реальнее сделать, чем у нас. Правда, Рейли обидится. А как жалко ребят бросать! Кстати…»
- Сэм, к тебе есть боевое задание.
- Всегда готов!
- Мне на день рождения нужна сценка, чтобы мы ее перед гостями разыграли. Максимум на полчаса. Но чтобы там были страсти, эмоции, крики… У тебя фантазия хорошо работает. И я тебе помогу, если что. Главное – хорошая задумка.
Сэм немного удивился.
- Хорошо, найду что-нибудь. Или сам придумаю. А можно мне главную мужскую роль?
- А зачем тебе главная мужская роль? – тут же вмешался Энди. – У тебя будет почетная роль автора сценария. А вот я бы не отказался. Что скажешь, Лили?
- Ладно, - ответил за нее Сэм. - Ты будешь мужем главной героини, а я любовником. Согласен?
- Любовником лучше быть мне, – возразил Энди. – Потому что твой Патронус – это лось с отличными рогами. Это можно как-то обыграть. В любом случае, роль мужа как раз для тебя.
- Мысль красивая, конечно. Надо будет подумать…
Лили засмеялась.
- У Джеймса был Патронус – олень. На нашей свадьбе по этому поводу было много шуток. Только, ребята, вы любовными отношениями сильно не злоупотребляйте.
- А какой вообще рейтинг? – поинтересовался Сэм.
- Рейтинг такой, чтобы гостям понравилось, но Гарри не уснул от скуки.
- Это будет посложнее. Но я придумаю что-то, конечно. Задачу понял.
- Лили, а ты не возражаешь, если мы на роль главного злодея пригласим Фрэнка, - снова подал идею Энди.
- Возражаю. Гарри не поймет. Ему нравился Фрэнк.
- Жалко, такой талант пропадает, - покачал головой Сэм.
«Фрэнка ведь придется пригласить, – подумала Лили. – А Сев еще, наверное, будет у меня… Но, надеюсь, мне все-таки удастся задуть свечи».
***
После обеда зашел Фрэнк и сразу направился к столу Лили. Энди тихо проворчал: «Ну все, теперь его уже точно отсюда калачом не выманишь».
- Привет, Лили!
- Привет, как дела?
- Очень хорошо, - улыбнулся ей Фрэнк.
Он наклонился к ее уху и тихо сказал:
- Мне очень нужно поговорить с тобой.
- Сейчас?
- Да, прямо сейчас.
- И о чем же? – широко улыбнулась Лили. Все-таки у нее было хорошее настроение.
- Посмотри, который час. Рабочее время, о чем еще говорить – конечно, о работе.
Лили рассмеялась. Сэм и Энди покосились в их сторону.
- Я внимательно слушаю, Фрэнк.
- Не при свидетелях. Пойдем в мой кабинет.
- Хорошо, пойдем.
Когда они выходили, Сэм окликнул ее:
- Лили, а ты когда вернешься? Я тут хотел у тебя проконсультироваться по поводу…
- Скоро, - ответил за нее Фрэнк и вывел ее из комнаты.
***
- Фрэнку все равно ничего не светит, - сказал Энди, как только за ними закрылась дверь.
- Это ты опять про Малфоя? – спросил Сэм.
- Да нет, про Лили.
- Я вообще думаю, что Поттера вряд ли кто-то сможет заслонить. Все-таки это был крутой чувак…
- Ребята, из своего опыта старого человека, – усмехнулся Крис - ему было чуть за сорок, – могу сказать, что после брака с Поттером у некрутых чуваков шансов стало значительно больше. Если, конечно, они не будут тормозить и мешать друг другу…
- Сомневаюсь, - возразил Энди. – Лили мне рассказывала, что у них с Джеймсом все было классно.
- Не хочешь – не верь, - немного снисходительно ответил Крис. – А Фрэнк привык всегда добиваться своего, поэтому и не отступает…
- В этом смысле мне всегда было жалко Лили. Она человек добрый, и от нее многого можно добиться просто тупым напором, - вставил слово Сэм.
- Я бы не сказал, - снова не согласился Энди. – То есть в какой-то мере ты, конечно, справедливо говоришь, но что касается парней, то с Лили, как я понял, наоборот, надо действовать очень быстро. Смотри, они с Джеймсом поженились чуть ли не на следующий день после окончания школы. А до этого встречались, по ее словам, всего пару месяцев. А вспомни Фрэнка: как Лили у нас появилась, через неделю они уже везде вместе ходили. Мне мама в детстве читала такую магловскую сказочку, вы ее, конечно, не знаете, там была одна женщина, в которую все были влюблены. Так вот, эти ухажеры наперегонки побежали просить ее руки, а один нанял карету, приехал раньше всех и первым сделал предложение. Она согласилась и стала его женой. Мне это чем-то Лили напоминает: тут не романтика нужна, а скорость. А у Фрэнка с этим все в порядке. Помните, она как-то пожаловалась, что дом у нее очень старый. Через месяц там был уже ее крутой особняк. Неужели вы думаете, что это она сама за строителями присматривала, чтобы они там чего не нахалтурили? Опять же, Лили очень любит Гарри, и Фрэнк…
- Ну, это Фрэнка не спасло, - остановил его Сэм, видя, что Энди готов привести еще десяток примеров своей правоты. – И потом, ты притягиваешь за уши. Джеймс, может, до свадьбы и встречался с Лили всего ничего, зато ухаживал за ней чуть ли не с первого класса. Это я прекрасно помню. Специфически, конечно, ухаживал, но был неравнодушен и всячески добивался взаимности. Без романтики, кстати, – у него как раз сработала стратегия тупого напора. И «блицкриг» Фрэнка, как видим, себя не оправдал, и он, кажется, тоже пришел к выводу, что тут надо запастись терпением. Иначе к чему это «второе пришествие»?
- Подожди, а до Поттера она с кем-то встречалась?
- Нет, конечно.
- Почему «конечно»? Сейчас у нее полно поклонников.
- Так то сейчас! А в школе она была Девушкой-Которая-Нравится-Поттеру. На ней было табу. Нет, друзей у нее всегда было много, ей были рады в любой компании, но идиотов, которые хотели бы перейти дорогу Джеймсу, на нашем факультете я что-то не припоминаю. Да и на остальных тоже. А ты что, совсем не помнишь их в школе?
- Немного помню, но я в школу целенаправленно приезжал учиться, и все эти сплетни, кто с кем гуляет и всякое такое, меня мало интересовали.
- Я смотрю, ты сейчас наверстываешь упущенное, - заметил Крис.
Энди задумался.
- Да, пожалуй, ты прав, Сэм, - наконец сказал он. – Похоже, что только по форме нужна скорость, а по содержанию – тут я с тобой соглашусь – напор. Но скорость тоже надо держать. Лили не любит, когда тянут резину.
- Не знаю, что бы сказал по поводу ваших кустарно-доморощенных теорий покойный Поттер, - сказал Крис, – но Фрэнка вы бы посмешили…Энди, а я и не думал, что у тебя мама – магла.
- Есть такое пятно в моей биографии. Хотя сейчас этого уже вроде не стесняются. Но зато у меня мачеха – настоящая ведьма! Чистокровная! Со всеми вытекающими последствиями. Меня за человека, тем более за волшебника, понятное дело, не считает.
- А у меня, Крис, отчим, хоть и не магл, к счастью, а маглорожденный, но такой гад, ты не представляешь себе, - подхватил Сэм. – Вот Энди не даст соврать. Я до сих пор к маме ни ногой, только здесь с ней и встречаюсь, даже к себе не могу пригласить, она ж его везде за собой таскает!..
- Страшно слушать тебя, Сэм, - слегка улыбнулся Крис. – Неужели моя падчерица тоже обо мне так говорит!
- А вы с ней вообще как, ладите?
- Вроде бы да, - пожал плечами Крис. – Хотя, честно говоря, она у меня такая бестолковая…
- Угу, конечно, куда ей до твоего сына… Все вы одинаковы…
Крис заулыбался еще шире, а Энди вдруг подозрительно посмотрел на Сэма.
- Слышь, Сэм, а ты Лили про своего отчима рассказывал?
- Да, конечно, давно уже. Она меня расспрашивала о моей семье.
- Ой, дурак! – вздохнул Энди. - Знаешь, что-то есть в том, что Фрэнк говорил про образ мышления гриффиндорцев…
- А что такое? А! Так я не говорил ей, что он маглорожденный. Ты это имел в виду?
- Почти, - махнул рукой Энди. – А кстати, вы в курсе, Фрэнк таки получил разрешение на допрос Нотта. Что-то там пошептался с Ульманом, и тот ему дал добро в обход нас. Вот так.
- Я же говорил Лили, - ответил Сэм, - что наш ответ по этому пункту выглядел придиркой. Ульман, наверное, тоже так решил. Уверен, Фрэнк еще и нажаловался на нас, что мы дело тормозим…
- Вот я и говорю, - снова сказал Крис, - Фрэнк не привык отступать. Я уверен, он и обыска у Малфоя добьется. Да и превращение миссис Поттер в миссис Кроу – это только вопрос времени, по-моему.
- Не знаю, какой-то он мутный, этот Фрэнк, - задумчиво сказал Сэм. – Что-то тут не чисто. Мне интуиция подсказывает…
***
Фрэнк завел Лили в свой кабинет и заблокировал дверь. «Зачем это?» – подумала она.
- Садись, пожалуйста, – Фрэнк указал Лили на кресло возле своего стола.
- А можно я сяду на твой диван?
- Нет, Лили. Поспать сможешь и дома. Сейчас я хочу поговорить с тобой.
Лили села в предложенное кресло, а Фрэнк напротив.
Возникла странная пауза. Фрэнк не отрывал глаз от Лили, но разговор не начинал. Когда молчание стало совсем уж тягостным, Лили спросила:
- Так что ты хотел мне сказать?
- Хотел похвастаться. Я раскрыл дело Лестрейндж.
- Неужели! Так быстро?
- Конечно! Я же всегда говорил, что преступление надо раскрывать сразу, по горячим следам. Я был прав!
Лили удивилась.
- Так сообщник, которого ты искал, – Малфой?
- Посмотри сама, и ты все поймешь. Как я уже рассказывал тебе, наличие сообщника казалось мне совершенно очевидным. И тут я не ошибся. Но какого сообщника – вот в чем вопрос. Каким он должен быть для того, чтобы беглец пошел на такое опасное предприятие и доверился ему? Сейчас практически за всеми бывшими Пожирателями, даже если им удалось отмазаться, ведется негласный контроль. Поэтому нашему беглецу нужен человек, который не «засветился» во всей этой истории Сама-Знаешь-с-Кем. Еще, учитывая, какие силы министерство может бросить на поимку беглеца, очень желательно, чтобы сообщник имел влияние, причем разностороннее: деньги, связи в министерстве, возможность знать, как продвигается дело. То есть уже мы видим довольно сложную картину: Пожиратель, о котором мы не знаем, что это Пожиратель, но он где-то среди нас.
Лили стало любопытно. Раньше когда она слушала его пространные доводы, он казался ей каким-то всемогущим детективом, для которого нет нерешаемых задач и неразгадываемых загадок. Но сейчас она подумала: интересно, насколько часто он шел по ложному следу, выдавая его за истину. Сколько раз он так же ошибался с уверенным лицом, как тогда, в первом классе?
Фрэнк продолжал:
- Но, на самом деле, можно посмотреть на проблему еще шире. Собственно, сейчас, когда Пожирателем быть не то что не модно, а крайне опасно, то возникает сомнение: а стоит ли полагаться на бывшего соратника? Во времена Сама-Знаешь-Кого все они были вроде бы за общее дело, но сейчас готовы пачками сдавать друг друга, только бы продемонстрировать свое чистосердечное раскаяние. Нет, беглеца и сообщника, если они и разделяют идеи Сама-Знаешь-Кого, связывает не только это. Должны быть какие-то личные отношения, родственные или дружеские, которые не позволят сообщнику выдать беглеца. Беглец сделает ставку именно на такие отношения, а не на преданность делу Сама-Знаешь-Кого.
Фрэнк вздохнул.
- Ну как тебе?
- Интересно и разумно. А дальше? Малфой вроде бы подходит… Родственник, муж сестры… Но как тебе удалось найти доказательства?
- То есть мы приходим к выводу, - перебил ее Фрэнк, - что в нашем деле важен не сообщник-Пожиратель, а сообщник-друг.
Он снова замолчал, но вскоре продолжил.
- И если подытожить все сказанное и попытаться составить портрет нашего сообщника, то его поддержка Сама-Знаешь-Кого вообще не является отличительной чертой, и ее можно смело выкидывать. На самом деле, беглецу нужен человек, который, во-первых, имеет выходы в министерстве и может каким-то образом знать, как продвигается расследование. Во-вторых, достаточно богатый, чтобы скрывать беглеца долгое время без всяких подозрений со стороны окружающих, а также помочь дальше устроить его судьбу. В-третьих, сообщник должен иметь хорошую репутацию. А в-четвертых и, кстати, в-главных, сообщник должен быть другом нашему беглецу. Не просто единомышленником, а именно хорошим другом, который не выдаст его, несмотря на все преступления нашего беглеца. Причем желательно, чтобы их личные отношения были неочевидны для большинства. Согласись, что в таком случае самый лучший кандидат – это Лили Поттер.
Фрэнк внимательно посмотрел в глаза Лили. Внутри она вздрогнула, но внешне это никак не отразилось. Он ничего не заметил.
- Фрэнк, это шутка такая, да? – она попыталась рассмеяться. – Но я никогда не была в дружеских отношениях с Лестрейндж.
- Так ведь сбежал Снейп, а не Лестрейндж.
Лили удивленно посмотрела на него. Фрэнк снова заговорил.
- Когда во вторник ты пришла ко мне, я сразу заподозрил, что это неспроста. Вначале я подумал, что ты боишься за Гарри, но сразу отбросил эту мысль. Ты слишком горда и самостоятельна, чтобы в той ситуации обратится за помощью, тем более ко мне. Я не понимал, как ты можешь быть с этим связана, поэтому мне ничего не оставалось делать, как просто подчиниться твоему плану и посмотреть, что будет дальше. В честности твоих намерений я никогда не сомневался. Ты хотела остаться одна в моем кабинете. Я ушел. Ты захотела перетрогать все мои пузырьки со снадобьями – хорошо, я не стал обращать на это внимание. Но только если ты забрала что-то запретное, у тебя должны быть проблемы со службой безопасности. И я пошел к Ульману поговорить о деле и сказал, что Гарри, возможно, сейчас угрожает опасность, а ты, должно быть, очень волнуешься. Я всеми силами старался вызвать его сочувствие, а учитывая его отношение к тебе, это было нетяжело. Я знал, что он в любом случае пойдет к вам и увидит тебя, а ты не упустишь возможности воспользоваться его расположением, если, конечно, тебе действительно нужно что-то тайно вынести из министерства. Одновременно под этим же предлогом я убедил его немедленно усилить контроль над Лощиной – ведь если ты как-то с этим связана, то это место и должно представлять для нас наибольший интерес. В тот день, в половине шестого, перед своей поездкой в Азкабан, я зашел к вам и, не увидев тебя на месте, понял, что мое ходатайство было не напрасным. Твои коллеги мне это только подтвердили.
После паузы он снова продолжил. Он умел выдерживать такие вот паузы.
- Естественно, я не был уверен, что ты с этим связана. Я просто принял меры, на всякий случай. С тобой было все неочевидно, а надо было искать то, что очевидно. Ребята клятвенно утверждали, что всех освобожденных проверяли досконально. И в Азкабане, и на выезде. И все было без эксцессов. Тогда выходило, что Лестрейндж смогла убежать благодаря тому, что приняла внешность Нельсон. То есть где-то в Азкабане она смогла приготовить оборотное зелье. Потом я допросил Нельсон. Я не все рассказал тебе из того, что услышал от нее.
Он улыбнулся.
- В ее показаниях была странность. Камера Лестрейндж, прямо скажем, расположена довольно неудачно для таких дел. Со двора нужно повернуть в один из коридоров, и там практически в самом конце. Чтобы дойти туда со двора Азкабана, нужно время. Нужно больше времени, чем было у Нельсон между первой и второй перекличкой. Она сознательно шла на риск: она была уверена, что не успеет на вторую перекличку за воротами, и ее будут искать. Но по большому счету она ничего не теряла. Ну, поругали бы ее наши, ну и что? Сказала бы, что хотела попрощаться. Лестрейндж наказали бы, конечно, а Нельсон уже ничего не могли сделать. Но до камеры они не дошли. Нельсон утверждала, что Лестрейндж напала на нее сразу, как они свернули в коридор.
- Но нашли-то Нельсон в камере. Значит, Лестрейндж ее перетащила туда. Зачем? Это же, как минимум, лишняя трата времени, которого и так нет. То есть Лестрейндж успела, если так подумать, слишком много: дойти до коридора, оглушить Нельсон, перетащить ее в камеру, переодеться, связать Нельсон своей одеждой и вовремя вернуться на вторую перекличку. Это невозможно. И еще – где-то она должна была принять оборотное зелье, очевидно, до операции, но это ведь тоже не очень надежно: вдруг оно бы подействовало раньше времени. Или позже. То есть сразу понятно, что было на самом деле совсем по-другому.
- Мне повезло в том смысле, что про побег стало сразу известно. Одно дело, когда спрашиваешь о том, что произошло три недели назад, другое дело – вчера. Через три недели все – и наши, и Нельсон, и дементоры – говорили бы: «Не помним точно, наверное, было так», а во вторник вечером я получал точные ответы на свои вопросы.
- Лестрейндж могла все успеть, только если бы ей помогал еще кто-то. То есть у нее есть сообщник не только вне Азкабана, но и внутри. Оказавшись в коридоре, где уже ждет этот внутренний сообщник, Лестрейндж оглушила Нельсон, сразу же переоделась и побежала назад во двор, а ее сообщник вышел и занялся Нельсон. Действительно, так она могла успеть на вторую перекличку. А что же тогда с внешностью? Хорошо, допустим, есть оборотное зелье. Тогда сообщник может стать Лестрейндж, заманить Нельсон, а Лестрейндж ждет в коридоре уже в виде Нельсон. Так даже красивее выходит. А главное, правильнее. И у них, значит, есть не одна порция оборотного зелья, а как минимум две. А может, они научились его готовить, и недостатка в нем нет вообще? Такой вариант тоже нельзя исключать, правда, Лили?
- Итак, у Лестрейндж есть сообщник внутри Азкабана, но о нем никто ничего не знает, его существование можно предположить только из-за нестыковок во времени, по логике и по внешнему виду. Но если о личности внешнего сообщника можно еще догадываться, то внутренний – это оказалось полной загадкой. Нельсон его не видела. Лестрейндж постоянно нарушала режим, но ни разу ее не поймали в чьей-то компании. Странно, да? Столько раз видеть ее в неположенном месте, но ни разу не заметить, что там есть другой узник. Или это потому, что у них оборотного зелья в достатке?
- А потом я подумал: почему я так привязался к этому внутреннему сообщнику? Он же мне ничего дать не может: понятно, что Лестрейндж ничего не стала бы говорить ему о своих истинных планах на свободе. Хотя бы из-за того, чтобы он не смог проболтаться, если его вдруг начнут допрашивать. Он может просто подтвердить то, что я уже знаю – и все. Мне надо искать внешнего сообщника. И не забывать, что ты тоже с этим связана. Не зря же ты не отказываешься от моей компании. Не просто же так ты не пошла к нам за протоколом допроса. Поэтому я при тебе и при начальстве проталкивал версию Малфоя. Ходу расследования это не мешало, а спугнуть тебя я очень не хотел.
Он опять сделал свою обычную паузу.
- Но почему-то меня тянуло в Азкабан, хотя я вроде взял оттуда все, что мог. Не знаю почему, но мне хотелось найти этого внутреннего сообщника, хотя он ведь, как я уже сказал, для поимки Лестрейндж совершенно бесполезен. Только не подумай, что я увлекся какими-то отвлеченными идеями, я и по самой Лестрейндж много работал. Но с ней я же уже имел дело, поэтому много знаю и так. Я не успел найти никого, кто бы подошел по тем пунктам, о которых я сказал вначале. Возможно, такого человека и нет… Но сейчас это уже не важно.
Снова пауза.
- Когда вчера ты мне рассказала о том, что хотела попасть на Слизерин, я все понял. Возможно, профессиональное чутье, возможно, опыт. Неважно, как это называется. Я понял, что оборотного зелья у них действительно в достатке. И Лестрейндж пьет его, а сбежал тот, с кем тебе не суждено было учиться на одном факультете. И ты не случайно вспомнила этот давно забытый факт из детства – это беглец тебе его напомнил, если не словами, так просто своим появлением. И что-то я сомневался, что если бы ты познакомилась со своим слизеринским принцем только в экспрессе, то стала бы ночью плакать из-за того, что попала на Гриффиндор. Дальше было уже дело техники: я узнал, где ты жила раньше – ты сама мне и сказала. В Азкабан, понятно, я уже не поехал, поехал в этот Крэйдлихис. Здесь я не хотел выспрашивать, чтобы не привлекать к тебе внимание. Вернее, сначала я глянул, кто из сидящих на пожизненном жил рядом, адреса-то все в делах есть. Из самого Крэйдлихиса только один Снейп. Хорошо все-таки, что ты оттуда, а не из того же Бирмингема. По адресу Снейпа я и поехал. Действительно, тот еще медвежий угол, ты молодец, что выбралась оттуда. Где был твой дом, мне рассказали, вашу семью помнили, но каких-то отношений со Снейпами или там еще с кем-то не подтвердили. Зато дали мне точный адрес твоей сестры, и там мне повезло больше.
- Ты разговаривал с Петуньей?! – изумилась Лили. Такого поворота она не ожидала.
- Да. Никогда бы не подумал, что это твоя сестра, прости. Не девушка, а мечта следователя! Узнал все про всех соседей везде, где она жила до этого. И про Снейпов тоже. Хотя как раз о Снейпах она стала говорить далеко не сразу, часто мялась – боялась проговориться про магию, это я понимал, но все-таки разговорил ее. Это тоже все дело техники, мне приходилось успешно общаться и с гораздо более молчаливыми свидетелями. Короче, что мне надо, я узнал – вы дружили еще до школы. И в школе тоже. И дружили крепко. Это было уже что-то.
И опять он замолчал. Даже как будто о чем-то задумался.
- Забавно, да? Мне проще покататься по Англии, чем добиться полной блокировки магии в в Азкабане, которая бы через час максимум выявила бы настоящую внешность внутреннего сообщника. Ульман, конечно, забюрократизировал все, что можно. Но или так, или Крауч. Помнишь, как мы прятали от него материалы следствия, чтобы он под плохое настроение не начал тут же выносить приговоры всем, кто там случайно упомянут.
- Помню, - вздохнула Лили.
- Но я отвлекся. Сегодня утром я поехал в Азкабан. Провел опыт с зеркалом. Я не рассказывал тебе раньше, по-моему, но я всегда замечал, что у узников Азкабана есть особая реакция на зеркало. Вообще-то, в их случае она совершенно нормальная: за считанные недели человек стареет и опускается там до неузнаваемости, а зеркал там нет, нет даже блестящих поверхностей. Когда кого-то выпускают или зачем-то привозят сюда, и он видит себя в зеркале, то на его лице сразу появляется смесь ужаса, отчаяния и удивления. В общем, целая гамма сильных чувств, которых скрыть невозможно. Внешние перемены настолько разительны, что это цепляет абсолютно всех: мужчин и женщин, молодых и старых. Они смотрят и не верят, отказываются верить, что это они. Да вспомни хотя бы себя, ты пробыла в Азкабане пару часов, а как ты шарахнулась, когда увидела, какие у тебя появились круги под глазами… А они сидят годами.
- Да-да, я поняла, о чем ты, - перебила его Лили.
- Короче, в Азкабане, как ты знаешь, у меня есть комната для допросов. Та же камера, только мебели побольше, и окно есть. Я наколдовал там зеркало. Не то чтобы прямо напротив входа, пугать я не хотел, а так, чтобы узник, когда проходит от двери к своей табуретке, непременно увидел себя в зеркале, а когда сидит передо мной, то тоже может искоса туда поглядывать. У них у всех была нормальная – в их случае нормальная, я имею в виду, – реакция при виде своего отражения. И все пытались, разговаривая со мной, подсмотреть в это зеркало. Кто-то больше, кто-то меньше, но все. Они кое-как отвечали на мои вопросы, потому что действительно ничего не знали и не видели, а сейчас их тревожило совершенно другое: неужели они превратились в таких уродов.
Лили снова вздохнула.
- Жестоко, согласен, - тут же среагировал Фрэнк. – Но не я придумал бежать из Азкабана. И не я придумал укрывать у себя преступника.
- Да я не о том, Фрэнк. Продолжай…
- Так вели себя все, кроме Снейпа. Когда он зашел, то почти не обратил внимание на зеркало. И ничего удивительного, ведь Лестрейндж видела там того, кого ожидала увидеть, того, кого видела до последнего времени достаточно часто. Я бы сказал, что вошедший Снейп намного внимательнее смотрел на меня, чем на зеркало… И во время допроса ни разу не взглянул с ту сторону. Хотя в остальном Лестрейндж держалась умницей. Внимательно слушала меня и толково отвечала. Лучшего сообщника Снейп вряд ли мог там найти. К допросу они явно готовились – Снейп рассказал ей много подробностей своего дела. Ни разу даже глазом не моргнула на всякие мои каверзные вопросы насчет его прошлых показаний. Да и насчет ее самой тоже. Лишнего – того, что Снейпу не должно быть известно – о себе не рассказала.
- Так может, это все-таки Снейп?
- Понимаешь, тут еще есть такая вещь… Сложно объяснить, но попробую. Если следователь, берясь за дело, не думает, как бы побыстрее закрыть его, отчитаться перед начальством и выкинуть из головы всю эту ерунду, а работает на совесть, то между ним и преступником устанавливается особая связь. Я не самый плохой следователь, и, знаешь, действительно, «своих» я узнаю. Чем больше я общался со Снейпом – а учитывая, как он игнорировал зеркало, мне хотелось с ним пообщаться подольше, – тем больше я ощущал, что мы уже где-то встречались при похожих обстоятельствах. А ведь самого Снейпа я никогда в глаза не видел. Но это всего лишь ощущения, их самопишущее перо в протокол не занесет. Сразу вывести Лестрейндж на чистую воду мне не удалось. Она оказалась хорошей актрисой, ничего не скажешь. Лучшей я, наверное, не видел никогда…
Слушая все это, Лили чувствовала, что у нее как-то странно темнеет в глазах. Вдруг она вскочила со стула и дала Фрэнку звонкую пощечину.
- Лучшей не видел? Так надо было посмотреть в свое чудесное зеркало! Ты все время обманывал меня! Все время, когда разговаривал со мной, ты просто применял свою отличную технику! Когда говорил, что скучаешь по родителям! Когда рассказывал про Малфоя! И перед Ульманом! И это ведь ты сам не разрешил Вите отдать нам протокол допроса, чтобы я не увидела все эти нестыковки! А твой взгляд – это все тоже было… ложью…
Она смотрела на него широко открытыми глазами. Фрэнк тоже не сводил с нее глаз, но его взгляд изменился. Он сам как будто стал другим, но это просто его светлые глаза, обычно очень выразительные, внезапно оказались совершенно бесцветными, что просто слились с белками глаз. Тем не менее этот взгляд обжигал Лили… Хотя нет, это просто ее испепеляющий взгляд отражался от бледной стены глаз Фрэнка и, возвращаясь к Лили, испепелял ее саму…
- Сядь и успокойся! – грубо сказал Фрэнк. Никогда она еще не слышала, чтобы он так разговаривал, тем более с ней.
Вдруг взгляд его потеплел. Он немного улыбнулся ей. Теперь перед ней снова сидел обычный Фрэнк. Ее ноги подкосились, и она просто упала на стул и закрыла лицо руками.
- Фрэнк, прости меня! Я сама не понимаю, что я делаю…
- Почувствовала? А ведь я сейчас веду себя все-таки не как обычно со «своими», а очень даже нежно.… Сегодня у Лестрейндж нервы тоже не всегда выдерживали – помнит, значит, наши разговоры наедине, как выразился ваш Энди. Я думаю, ты можешь теперь ее понять в какой-то степени. И понять, почему я уверен, что это был не настоящий Снейп, - он потер свою щеку. – В общем, проявил я самодурство и запер ее в карцер. Типа за неуважительное обращение к представителю власти. Сам провел туда и попросил дементоров не спускать глаз. В карцере стоят блокировки, даже если зелье у нее с собой, оно не подействует. Так что скоро увидим, Снейп это или не Снейп. Сейчас вот с тобой закончу и снова поеду в Азкабан. Как он мне надоел уже за эту неделю!
Лили была уже совершенно спокойной. Эта странная истеричная волна прошла, как не бывало.
- Извини, Фрэнк, все это, конечно, очень хорошо, но никак не доказывает моего участия. Да, я в детстве дружила со Снейпом, но потом мы перестали общаться. Я никогда не сочувствовала Пожирателям, как ты знаешь, и он перестал быть моим другом, как только я поняла, что он поддерживает Сам-Знаешь-Кого. Может быть, это он сбежал, а не Лестрейндж, но я тут совершенно ни при чем…
Он опять заулыбался и похлопал по груде свитков, которые лежали у него на столе.
- Ты же знаешь, в Лощине записывается магический фон. Если ты пользовалась каким-то моим зельем, то это должно было отразиться на фоне. Конечно, там нет ничего противозаконного, но ты же не специалист и не знаешь, как его правильно применять. Это ведь не суп сварить. У тебя наверняка были проблемы. Да и вообще, прятать у себя преступника – это проблема. Это проблема даже для тех, кто умеет, что уж говорить про тех, кто
не умеет. А ты не умеешь! Да, так насчет доказательств твоей причастности: даже если я сейчас просто посмотрю на время, когда в районе твоего дома происходило усиленное применение магии, - он взял верхний свиток, заглянул в него и почесал подбородок, - то у меня уже возникают вопросы. Как говорится, в такое время все законопослушные граждане уже спят давно. А если я сейчас отправлю это на расшифровку, то я уверен, что до конца дня получу достаточно оснований для обыска твоего дома.
Лили оцепенела. Она не знала, как вести себя дальше. Впрочем, Фрэнк явно еще не закончил свой рассказ.
- Но я все думал, как Снейп мог быть уверенным в тебе. Да, ты его близкий друг детства, кроме того, добрый и великодушный человек в принципе, и согласишься помочь ему, если он убедительно инсценирует раскаяние. Но его взяли сразу после падения Сама-Знаешь-Кого. Тогда все были уверены, что Поттеры погибли, и ты тоже. И до сих пор многие узники в Азкабане, кто сел сразу после падения, так и думают – общение между заключенными крайне не приветствуется, мягко скажем. Все-таки Снейп с Лестрейндж молодцы, смогли обмануть дементоров. По идее, если взять те отличительные черты его потенциального сообщника, то ты идеально подходишь по третьему и четвертому пунктам, но первые два ставили меня в тупик. Хотя по ним ты тоже подходишь, но Снейп-то должен был считать тебя мертвой. И тут я понял. Мы же с тобой недавно ездили в Азкабан. Он увидел не только то, что ты жива, но и что работаешь в министерстве, занимаешь там хорошую, как раз нужную ему должность. Если помнишь, на работе мы особо не шифровали наши отношения, так что, как я понял, он вполне мог сделать вывод и о том, что ты еще и близка к человеку, который занимает даже более нужную ему должность…
Лили снова возмутилась и не смогла промолчать:
- И это все, что ты понял? – сказала она на этот раз тихо, но в свой взгляд попыталась вложить максимум презрения. – Прости, но ты не учитываешь свой любимый личный фактор. Могу тебя заверить, что Северус смелый и благородный человек, далекий от таких низких расчетов, но, боюсь, ты не поймешь…
Фрэнк усмехнулся.
- А я думаю, что большая часть его смелости, отваги и благородства сидит сейчас у меня в кабинете…
- Так ты собираешься меня арестовать прямо сейчас?
- Нет, что ты. Конечно, нет, - сразу осекся Фрэнк.
Вскоре он заговорил снова. Его голос изменился, в нем уже не было обычных детективных интонаций.
- Знаешь, Лили, нельзя сказать, что у тебя хорошо получилось: все-таки обманывать ты не умеешь. Но если бы у меня была хотя бы слабая надежда, что ты любишь меня, я бы поверил тебе…
Он замолчал. Ей стало жаль его, но она твердо сказала:
- А ты, наоборот, был более чем убедительным…
Фрэнк продолжал, как будто не слышал ее:
- Однако надежды у меня не было и нет, так что пришлось принять суровую реальность… Если честно, мне даже немного обидно, что ты так меня недооценила, подумав, что я поведусь на твою игру. С другой стороны, на тебя это похоже. В этом вся ты. Та, которую я так люблю. Храбрый и безрассудный гриффиндорский нрав. В тебе я не ошибся. Ты всегда умеешь смотреть на мир по-особенному… Не расстраивайся, Лили. Я бы все равно догадался.
Он вздохнул. Он выглядел совсем расстроенным, но быстро взял себя в руки.
- Тут еще непонятный момент... Но, думаю, ты мне сможешь его прояснить. Скажи, откуда Снейп узнал, где ты живешь?
Лили растерялась.
- Не знаю, наверное, кто-то сказал…
- Как не знаешь? Тебя это что, совсем не волновало…
- Да нет, не задумывалась как-то…
Фрэнк покачал головой.
- Странно. Он мог увидеть нас и понять, что ты жива, но как он мог узнать, где ты живешь? Привезли их из Азкабана в понедельник после обеда, а максимум во вторник рано утром он был у тебя. Значит, он знал, куда идти. Но откуда? Может, когда Сама-Знаешь-Кто узнал, что вы прячетесь в Лощине, то сказал об этом Снейпу. Ты как думаешь?
- Может быть, конечно…
- Но ведь уже три года прошло… Да и подумать, что ты там останешься… Я бы не стал на это полагаться. Нет, я думаю, он знал точно, что найдет тебя в Лощине.
- Возможно, он проследил за мной в понедельник. Когда я возвращалась домой…
- А ты не трансгрессировала разве?
- Да, ты прав, не подходит. Ну тогда, наверное, ему сказал кто-то в Азкабане…
- В последнее время у них новеньких не было… Раньше кто-то сказал? Общаться в Азкабане рискованно.… Хотя.… Есть у меня догадка, сейчас я проверю, если ты не возражаешь… Я одну вещь заметил.… Вряд ли, конечно, но все может быть… Но, честно говоря, я надеялся, что ты выяснила этот вопрос сама… Я удивлен, что он тебя не заинтересовал.
Он начал шарить по карманам, пока наконец не вытащил смятый клочок пергамента. Потом подошел к камину, разжег его и высыпал летучего пороха. Когда появилось зеленоватое пламя, Фрэнк сделал еще несколько манипуляций палочкой и сказал:
- Теперь ты тоже будешь слышать разговор. Только сама не говори ничего, чтобы тебе не услышали на том конце.
Он опустил голову в камин. И сразу Лили услышала его голос:
- Рик, привет, у меня срочный разговор. Можешь уделить мне пять минут?
- Конечно, мистер Кроу.
- Я посмотрел по записям, ты последний раз был в Азкабане первого ноября, когда там проводилась инспекция. Ты был старшим, так?
- Да, мистер Кроу.
Несмотря на потрескивание в камине, Лили отчетливо слышала волнение в голосе. Она всегда замечала, что с Фрэнком все младшие по должности настороже.
- Я увидел, - продолжал Фрэнк, - что первого ноября один из заключенных, Снейп, попал в карцер за нарушение дисциплины. Он на строгом режиме, ты, по идее, лично должен был там инспектировать. Может, ты помнишь, в чем было дело? Или твой напарник помнит?
- Снейп? М-м-м, а-а, да-да-да, конечно помню. Это ж я его как раз в карцер и отправил. Еще ругался долго. Представляете, пригнали мы их в нашу камеру, выстроили, значит, по алфавиту, ну и вы же знаете, как это делается: Чарли, мой напарник, пошел с переднего конца всех сличать, а я с заднего. Я прошел этого Снейпа, и дальше пошел, а еще через несколько человек слышу с переднего конца один из зеков что-то там выкрикнул, не помню уже точно что. Я оборачиваюсь – и что вижу? Представляете, этот Снейп совершенно в наглую вышел из строя, подошел к подоконнику и читает мою газету. Я как раз там газету оставил. Я так возмущался, помню. Невозможно ни на секунду глаз отвести…
- Ага, я понял, Рик, спасибо. А еще такой вопрос, ты не помнишь, случайно, это была газета первого ноября или тридцать первого октября?
- Тридцать первого, точно. Это был праздничный выпуск, я помню.
- И долго он ее читал, как думаешь…
- Да, нет, меньше минуты, я думаю, я ведь далеко-то отойти не успел, да и сдал его сразу кто-то…
- Хорошо, огромное спасибо, у меня все.
Фрэнк отошел от камина, даже не дослушав прощание инспектора, и вернулся в свое кресло.
- Если ты не в курсе, - обратился Фрэнк к Лили, – на инспекции тоже необходимо всех сличать по фотографиям. На случай таких вот умельцев с оборотным зельем. Обычно в каждый отсек идет по два инспектора, сгоняют заключенных в камеру поприличнее, связывают им руки и начинают проверять. А Снейп, значит, воспользовался моментом, когда оба инспектора были заняты другими, и подошел газету почитать, хе-хе. А привлекла его в газете, конечно же, твоя большая фотография в праздничном выпуске. Ее можно было и издалека увидеть. Конечно же, если ты входила в его планы, то рискнуть стоило. Долго читать у него не получилось, видимо, его не сильно там любили, сразу стукнул кто-то. Но учитывая, что в той статье – а я ее тоже, конечно, читал – было выделено, что ты не хочешь уезжать из Лощины, потому что там похоронен твой муж, то это Снейп заметил наверняка. То есть еще в тюрьме ему удалось узнать, где ты живешь, поэтому он нигде и не засветился, пытаясь найти тебя. Повезло, ничего не скажешь…
Он улыбнулся.
- Ему-то повезло, но если горит, то запах всегда остается.
Потом вдруг нахмурился.
- Какой же у нас бардак везде! Ведь в инструкции ясно написано, что на таких проверках должно присутствовать не меньше трех дементоров. Но инспектора тоже люди, дементоров обычно оставляют за дверью. А старший тоже хорош. Пока напарник выстраивает зеков, он отошел к окну газету почитать! Другого времени, конечно, для этого найти нельзя.
Он глубоко вздохнул.
- Так это еще неплохо. Раньше там и пили, и в шахматы играли, чего только не делали. А сейчас только газеты читают, спасибо Сама-Знаешь-Кому. Это после него порядок навели, попытались то есть. Честное слово, я бы на спор сбежал из Азкабана за три дня… И еще, я поражаюсь твоей доверчивости. «Наверное, кто-то сказал…».
- Сейчас я вспоминаю, что он говорил мне что-то про могилу Джеймса. Он знал, что это для меня многое значит. Об этом он действительно мог прочитать только в той газете.… Но тогда я не обратила на это внимание…
- Не обратила внимание! Лили, ну ты вообще два и два сложить можешь?! Я, конечно, этого Снейпа в детстве не знал, да и сейчас тоже, хотя, похоже, придется познакомиться. Так вот, может, он в домашних условиях белый и пушистый…
«Нет, не белый и не пушистый. Ты как всегда прав, Фрэнк!»
- …но я хочу тебе сказать – а опыт у меня есть, – что все эти Пожиратели – это такая мерзость.… И Снейп не исключение. Как будто ты сама этого не знаешь! Ты ведь читала его дело, когда я приносил его к тебе домой. Я могу…
Лили широко открыла глаза.
- А на нем была какая-то магическая защита? Странно, что я не заметила.… Или ты не спал тогда?
Фрэнк рассмеялся.
- Ну я же не инфернал, а живой человек все-таки! Конечно, тогда я спал, как убитый. И магии там никакой не было, по-моему. Все значительно проще. Я всегда кладу дела на стол обложкой вниз. А в то утро оно лежало обложкой вверх. Но в остальном оно лежало так же, как я его оставил. Я понял, что ты не хотела, чтобы я узнал, что ты его брала. Но раз не заметила, лежало оно обложкой вниз или вверх, значит, брала его ночью, в темноте. И ты очень хотела спать в тот день, поэтому, наверное, дочитала до конца.
- Да, Фрэнк, не устаю восхищаться твоей наблюдательностью…
- Я без колебаний отдал бы ее за ту ночь с тобой.
Лили покачала головой.
- Не думаю, что отдал бы.
- Да? Вот как… Что ж, возможно, ты и права.
- А почему ты мне тогда ничего не сказал об этом?
Фрэнк пожал плечами.
- Ты мне ничего не сказала, и я тоже не стал говорить. Подумал, что это была какая-то твоя обычная странность. Не спалось тебе, решила почитать, а мне постеснялась признаться. С тобой разве можно чему-то удивляться? Но я это все говорю к тому, что дело Снейпа я могу тебе еще раз дать почитать, если ты подзабыла. Короче, не знаю, чем он тебя взял – боюсь, здравый смысл тут бессилен, – но советую прекратить это немедленно. Не думаешь о себе, подумай хотя бы о Гарри. Ты в людях не разбираешься. Это не ты случайно посоветовала Джеймсу сделать Блэка вашим Хранителем Секрета?
- Пошел учить меня жизни! – опять не выдержала Лили.
- Да, извини, я опять отвлекся, перейдем к делу, – он строго посмотрел на нее. – Конечно, мой долг задержать тебя немедленно, а также отдать приказ об обыске твоего дома…
- И что же тебя останавливает? Блестящее расследование, Фрэнк, медаль тебе обеспечена…
- Я люблю медали, не спорю, но это в данном случае тут совершенно ни при чем. Медаль – это, конечно, классная игрушка для взрослых амбициозных мальчиков, но конкретно сейчас мне не до игрушек.
Возникла пауза.
- Любовь или долг – вечная тема, да?
Лили не ответила. Она не знала, что говорить. Ей вдруг стало страшно. Она внезапно поняла, как сильно она зависит от него сейчас. Он ведь ни перед чем не останавливается для достижения своей цели. Разве его Аптечка – не лучшее доказательство? И он прекрасно знает, что ради Гарри она готова на все.
- Я считаю, - сказал наконец Фрэнк, - что наилучшим компромиссом будет следующее: завтра утром, до десяти часов, Снейп приходит с повинной. Если да, то в этом деле даже не прозвучит твоего имени. Могу, кстати, помочь с его добровольной доставкой. Если нет, то в одиннадцать будет обыск твоего дома. Тут уж я не гарантирую, какая тебя ждет участь. Но обещаю - я сделаю все, чтобы ты не попала в Азкабан, но мои возможности тоже не безграничны. В любом случае, вряд ли ты сможешь дальше работать в министерстве… Правда для тебя это не вопрос жизни и смерти… Лично я советую тебе сдать Снейпа - ведь в любом случае он уже наш. Подумай о себе и о сыне. И еще, тебе нужно отдохнуть и поспать. Извини, но выглядишь ты плохо. Все-таки Рейли вам много позволяет. Если бы кто-то из моих четыре дня подряд приходил на работу в таком состоянии, то я бы его уже уволил. Ну, или в отпуск отправил, если ценный работник. Все это время по тебе было видно, что у тебя серьезные неприятности. Да и, честно говоря, я не ожидал от тебя такой импульсивности сегодня. Я думал, ты будешь держаться лучше.
Лили молчала.
- Так ты согласна?
- И что же я должна сделать взамен? – презрительно фыркнула она.
- Взамен? – Фрэнк удивленно посмотрел на нее, его брови поползли наверх. – Взамен? Ничего…
Глава 13
But oh - that magic feeling nowhere to go, nowhere to go
Лили стоило большого труда не расплакаться перед Фрэнком. Но тогда он бы точно подумал, что она снова ломает комедию. «Не стоит терять те остатки уважения, которые, возможно, у него еще остались ко мне». Она сухо поблагодарила его, сказала, что подумает, и ушла. Он ее не останавливал.
Но когда она дошла до своего стола, ей стало совсем плохо. Она не знала, что ей делать. Она не могла даже взять себя в руки, чтобы трезво подумать над ситуацией. Ей хотелось плакать. Просто плакать, пока не придет кто-то большой и сильный и не скажет ей, что все хорошо.
«В четыре часа я все-таки должна собраться с мыслями. Может, еще не все потеряно» – думала она, иногда поглядывая на часы. Стрелка медленно, но уверено ползла к этой запланированной цифре - а Лили не становилось легче.
Без пятнадцати четыре в комнате появился Дамблдор. Ребята радостно приветствовали его, он улыбнулся им в ответ, поинтересовался, как у них дела. Лили лишь кивнула ему головой из своего угла.
Он подошел к ней.
- Здравствуй, Лили, ты чем-то расстроена? Или это я не дал тебе выспаться вчера?
- Да нет, - Лили попыталась улыбнуться ему. – Все в порядке.
- Надо поговорить, - загадочно шепнул ей Дамблдор. - Пойдем в мой кабинет.
Всегда в присутствии Дамблдора Лили чувствовала себя защищено и уверено. Но сейчас она снова была ему совсем не рада. Может, это и есть тот «большой и сильный», но у нее было дурное предчувствие.
Кабинет Дамблдора был далеко, Лили даже не знала, где он находится. Они долго поднимались на лифте, потом шли по коридорам, в которых Лили никогда не была, причем иногда Дамблдор останавливался прямо перед стенкой и бормотал себе под нос пароль, отчего стенка сразу расступалась, открывая новый коридор. Обычное чувство доверия так и не появлялось. Но, наконец, они остановились перед массивной дверью, и Дамблдор не только сказал пароль, но и помахал возле замка своей палочкой. Дверь открылась и тут же закрылась, стоило им переступить через порог.
К удивлению Лили внутри практически не было ничего, только стол и два стула. В стене, напротив входа, был камин. Маленькое тусклое окошко. «Совсем как в камере допросов у Фрэнка, только камин вместо зеркала» – вдруг подумалось ей.
Как только они сели за стол, Дамблдор сразу начал разговор.
- Я все знаю. Снейп у тебя.
Лили не удивилась. Она была уже готова ко всему. Она даже не стала отпираться:
- Но… Откуда вы узнали? Это вам Фрэнк рассказал?
Дамблдор улыбнулся. В голубых глазах появились веселые искорки.
- Я, конечно, не Фрэнк, но тоже еще кое-что могу…
- Простите, сэр, – опустила глаза Лили.
«Да, они все всё могут. Одна я, дура, не пойми зачем впуталась во все это».
- Кстати, Фрэнк не имеет к тебе никаких претензий?
- Если я выдам Северуса, то нет.
- Да, мне он тоже так сказал. Я встретил его в Азкабане. Я только что оттуда.
- Так мне придется выдать Сева? Вы считаете, что я должна поступить именно так?
- Сначала я хочу поговорить со Снейпом. Ты устроишь нам встречу?
- Конечно. Вы можете прямо сейчас?
- Да, а ты? Рабочий день еще не закончился.
- Это не имеет значения. Если вы не заняты, то можем отправляться.
- Тогда вперед, - сказал Дамблдор, указывая на камин.
Глава 14You say why and I say I don’t know
Она провела Дамблдора в столовую. Дурное предчувствие только усиливалось. Лили все казалось, что это только присказка, и настоящие проблемы не за горами.
- Посидите здесь. Сейчас я приведу его. Он у меня в кладовке.
- Подожди, Лили. Сделай мне кофе, пожалуйста.
- Кофе? – удивилась Лили.
- Да, если тебя не затруднит, конечно…
- Не затруднит…
Она подошла к столу и начала легкие манипуляции с палочкой.
- Мне как обычно. Побольше сахара, сливок…
- Хорошо.
Некоторое время он молча наблюдал за ней. Она чувствовала его взгляд, но не поднимала глаза.
- Я хочу задать тебе только один вопрос, - наконец заговорил он. - Ты веришь Северусу?
- Да, - ответила она. – Верю. Разве мои действия не доказывают это?
- В какой-то мере да, но не до конца. Я имею в виду, могла бы ты поручиться за него? Поручиться, что он никогда не вернется к Пожирателям?
- Да. Ваш кофе готов, пожалуйста.
- Благодарю. Но, Лили, ты ведь не знаешь, что он делал, когда служил Сама-Знаешь-у-Кого.
Ее передернуло.
- Почему не знаю? Он делал то же, что и все. Исполнял его приказы.
- Хм, - слегка улыбнулся Дамблдор, - и ты знаешь, какого рода приказы доверял Сама-Знаешь-Кто именно ему?
Лили подняла глаза на директора.
- Да, знаю.
- А ты думаешь, он сам не проявлял инициативы? Не хотел выслужиться перед ним? Как ты думаешь, скольким людям это стоило жизни?
- Но это все прошлое. Я верю Северусу. Я верю, что он больше не Пожиратель.
- То есть, если представить, что Сама-Знаешь-Кто вернется, ты уверена, что Снейп не пойдет служить ему?
- Нет, не пойдет. А разве Сами-Знаете-Кто может вернуться? Северус говорит, что это невозможно…
- Но подумай, а вдруг ты ошибаешься в нем? Ведь это ставит под угрозу в первую очередь Гарри. Сама-Знешь-Кто охотился за ним. И если Снейп все еще предан ему.… Учитывая то, что тебе пришлось пережить, удивлен твоей доверчивости, Лили.
«Не вы первый…»
- Но вы же сами говорили, что надо верить в лучшее в людях. Северус – не Пожиратель, и он больше не разделяет идей Сами-Знаете-Кого. Я ему верю, и поэтому мне небезразлична его судьба. Профессор, я уверена, вы можете что-то сделать. Ведь благодаря вам ему заменили смертный приговор. Прошу вас, помогите ему еще раз. Может быть, вы можете как-то вывезти его отсюда или… Я даже не знаю…
- Ты хочешь, чтобы я увез его куда-то далеко?
- Я хочу, чтобы он был счастливым, а Азкабан – это не то место, где можно достойно исправить свои ошибки. Если вы видите другой выход, конечно… Только бы он остался на свободе.
- Но ты же знаешь его с детства. Его больное самолюбие, мстительность, эту манию чистокровности… Такой характер может снова привести его на недостойный путь.
- Да, у него много недостатков, но он больше не слуга Сами-Знаете-Кого.
- Итак, ты не считаешь его опасным ни для людей в общем, ни конкретно для Гарри?
- Да.
- Это твое последнее слово?
- Да, - упрямо повторила Лили и опустила глаза. Взгляд голубых глаз Дамблдора стал совсем невыносимым.
- Хорошо, я понял. Я сделаю то, что в моих силах. Но чтобы понять, что в моих силах, я должен поговорить с ним. Теперь можешь позвать его. У тебя чудесный кофе, спасибо.
- Вот у меня еще леденцы есть, - она поставила вазочку с конфетами перед Дамблдором. – Угощайтесь. Сейчас я приведу его.
Глава 15But it’s so hard loving you.
Она зашла в кладовку. Снейп снял плащ. Она увидела, что он читает ее книгу. Он был в своем обычном виде, но по его выражению лица она сразу поняла, что это не специально. В его глазах был какой-то совершенно детский испуг, что сейчас взрослые будут ругать. Он сразу же потянулся за стаканом.
- Лили, прости, я не хотел, правда… Это я зачитался…
Лили остановила его руку. Несмотря на то, что сейчас было совсем не до того, она расстроилась: «А ведь утром я еще обратила внимание на глухарь. Можно было догадаться поставить для Сева напоминалки! Фрэнк прав, я не создана для таких дел».
- Можешь не пить.
- Да? – он улыбнулся. Испуг прошел. – А ты сегодня раньше, или уже вечер?
- Раньше. Я хочу спросить у тебя: ты знал о том, что Сам-Знаешь-Кто собирается напасть на мою семью?
- Нет, - резко сказал Снейп. – А почему ты спрашиваешь?
Было видно, что он заволновался.
- А как ты узнал, где мы живем? Разве это не Сам-Знаешь-Кто сказал тебе, что мы прячемся в Лощине?
- А, ты об этом! – волнение в голосе сразу пропало. – Нет, мне Сама-Знаешь-Кто ничего не говорил о вас. Я прочитал в газете, что ты живешь в Лощине.
- В Азкабане читают газеты?
- Я увидел эту газету у одного инспектора…
- Я поняла. Так вот, есть плохие новости. Так получилось, что Дамблдор все знает. Он здесь и хочет видеть тебя.
Лицо Снейпа перекосило от внезапной вспышки ярости.
- Но ведь я просил тебя, – зашипел он на Лили, - я просил тебя не впутывать его в это дело! Лучше бы я снова попал в Азкабан…
Лили спокойно посмотрела в его глаза.
- И я вместе с тобой?
Он подошел ближе к Лили. Ярость в голосе сменилась отчаянием.
- Нет, что ты! Ты не попадешь туда, я…
Лили перебила его.
- Как случилось, так случилось. Дамблдор здесь и все знает. Ты можешь делать, что хочешь, но я бы посоветовала тебе все-таки встретиться с ним сейчас.
- Что он сказал тебе?
- Ничего, - немного раздраженно сказала Лили. - Сказал, что может помочь тебе.
- И все. Ничего не говорил тебе про меня?
- Ничего. Что ты привязался …
Вдруг его лицо стало злым и подозрительным.
- Совсем ничего? – зашипел он. – И поэтому ты так со мной разговариваешь?
На этот раз Лили все-таки удивилась.
- Как разговариваю?
Он не мог найти подходящих слов.
- Я устала от тебя, Сев. Я устала за эти три дня больше, чем устала за те десять лет, что мы не общались. Прости, но, наверное, надо быть Сам-Знаешь-Кем, чтобы тебя вынести…
Снейп опустил глаза. Лили продолжала:
- Я иду к Дамблдору. Хочешь - пойдем со мной, не хочешь - оставайся здесь. Он недалеко, через две комнаты. Дверь я не закрываю.
Она повернулась и пошла. Потом услышала, что он одевает плащ.
Лили снова развернулась и посмотрела на него.
- Плащ можешь не одевать, – грустно усмехнулась она.
- Лили, подожди, - он снял плащ и положил его на стул. На его лице была какая-то отчаянная решимость. – Может быть, Дамблдор сейчас арестует меня и увезет отсюда… Возможно, мы больше никогда не увидимся… Я хочу…
- Сев, перестань! – снова возмутилась Лили. – Ты еще скажи, что я отправляю тебя на верную смерть! Дамблдор не арестует тебя, это точно!
На его лицо опять вернулась гримаса злости.
- Ладно, пойдем, - он сверкнул на нее своими черными глазами. – Где там твой Дамблдор?!
«Как мне надоело каждый раз вздрагивать, когда он меняется в лице! Неужели это сегодня закончится! Или это только начало…»
***
Когда они зашли в комнату, Дамблдор сразу поднялся.
- Здравствуй, Северус.
Все тот же внимательный взгляд и спокойное, не выражающее никаких эмоций лицо.
- Здравствуйте, сэр.
Спокойный голос, но глаза чуть-чуть прищурены.
Лили, несмотря на все волнение, стало любопытно. «Забавная встреча».
- Ты очень плохо выглядишь, Северус.
Лили почему-то восприняла это замечание как упрек лично ей. «Профессор, поверьте, это он замечательно выглядит, – мысленно обратилась она к Дамблдору. – Если бы вы видели его пару дней назад, вы бы не стали так говорить».
- Я знаю, - вдруг вспыхнул Снейп. – Мне даже кажется, что я зря прячусь. Меня все равно никто не узнает.
- Узнает, – спокойно сказал Дамблдор, – как только ты заговоришь.
«Хорошо сказано» - согласилась Лили. Обычное чувство доверия к Дамблдору возвращалось к ней.
- Но все равно мне странно, - сказал Дамблдор, - что ты здесь со своей обычной внешностью.
Дамблдор перевел взгляд на Лили.
- Это только сегодня так получилось, - поспешила сказать она. Ей стало неловко. – Вообще-то мы пьем оборотное зелье.
- Ага, понятно. Лили, оставь нас, пожалуйста.
Щеки Лили вспыхнули.
- Меня это совсем не касается, да?
Она не собиралась уходить.
- Прости, Лили, но так будет лучше, - настойчиво сказала Дамблдор.
- Нет, я не уйду, - спокойно сказала она. – Я считаю, что имею право знать, что происходит.
Дамблдор быстро взглянул на Снейпа, а потом снова на Лили и слегка покачал головой.
- Если ты так настаиваешь… Ты права, конечно….
Вдруг Снейп очень грубо взял ее за руку выше локтя и потянул к двери.
- Ты что не понимаешь, что нам надо поговорить одним?! Уйди!
- Отпусти меня сейчас же!
Снейп повиновался, но в его глазах горела ярость.
Она не знала, что поразило ее больше: его внезапная грубость или то, что его нисколько не смутило присутствие директора. Она украдкой взглянула на Дамблдора. Он смотрел на них, но на его лице, вопреки ее ожиданиям, не было ни тени удивления.
- Ты что, думаешь, что я не видела твое дело? Сомневаюсь, что профессор может рассказать мне что-то новое о тебе…
- Тем более тебе здесь делать нечего, если ты все знаешь!
Меньше всего на свете ей хотелось ругаться с ним при Дамблдоре, поэтому она отошла в сторону. Дамблдор подошел к Лили и положил ей руку на плечо. Она смотрела в пол. Ей стало ужасно неловко, что совсем недавно она так заступалась за Снейпа. Она часто заморгала. Она снова с трудом сдерживала слезы. Давно уже Лили не чувствовала такой обиды. С тех пор как перестала дружить со Снейпом. Никто никогда не мог задеть ее так больно, как он.
- Лили, все-таки лучше оставь нас, - тихо сказал Дамблдор.- Я прошу тебя…
- Да, профессор, простите… - пробормотала она. - Я буду в гостиной, на втором этаже.
Сейчас она уже была рада уйти побыстрее.
Глава 16I'll play the part but I won't need rehearsin’
All I gotta do is act naturally
Когда за ней закрылась дверь, Дамблдор обратился к Снейпу.
- Садись, Северус, разговор не короткий.
Снейп сел. Дамблдор перешел сразу к делу.
- Итак, пришло время расплатиться, да? – холодно сказал он, не отрывая взгляда от Снейпа. – Я помню, ты обещал мне все, что угодно, за спасение Лили.
- Я готов, - сквозь зубы ответил Снейп.
- Волдеморту ты тоже обещал что-то подобное за ее жизнь, но, насколько я мог заметить – а в той ситуации на такие вещи сложно было обращать должное внимание, – он не слишком обеспокоился твоей просьбой. Поэтому расплачиваться придется со мной, уж извини, не с ним.
- Да, Лили мне рассказала, что вы спасли ее. Повторюсь, я готов выполнить свое обещание и сделать все, что вы скажете. Говорите, что вам нужно.
Но Дамблдор продолжал свою мысль:
- К сожалению, я опоздал, и Джеймс был уже мертв, но тебя это не сильно расстраивает, правда?
- Да, – прямо ответил Снейп. – И ее, кажется, тоже.
Дамблдор презрительно усмехнулся и еще внимательнее посмотрел на Снейпа. Собеседники не скрывали своей неприязни друг к другу.
- Я помню, когда вы были еще детьми, я удивлялся, что ты можешь сохранять дружбу с Лили и одновременно мечтать о служении Волдеморту. Конечно, вечно это не могло продолжаться, но все же ты держался очень долго… Безусловно, кое-что зависело и от Лили, но твоя заслуга в этом очевидна… У тебя поразительный талант сидеть на двух стульях, Северус, и при этом комфортно себя чувствовать.
- "Комфортно"? – в голосе Снейпа прозвучало явное издевательство. – Это у вас называется "комфортно"? Хорошо, пусть будет так. Что дальше?
- И мне нужен этот талант.
- Не понял, – резко сказал Снейп.
- Ты должен помочь мне защитить ее сына. Я думаю, ты имел возможность увидеть Гарри…
Снейп поморщился.
- А разве ему что-то угрожает? Волдеморт погиб…
- Волдеморт вернется, и тогда мы должны вместе противостоять ему. Сын – это самое дорогое, что есть у Лили, если ты заметил…
- Заметил, - перебил Снейп.
- Поэтому если ты действительно любишь Лили, как ты мне говорил тогда, ты…
- Вы считаете, что Волдеморт вернется? – снова перебил Снейп. – Ладно, я не буду вас разубеждать. Что конкретно вы от меня хотите?
- У меня есть небольшой план. Его мы и должны обсудить. Не возражаешь?
- Нет, конечно, - ядовито ответил Снейп. - Мы подумаем, и вы решите… Какие могут быть возражения!
- Сначала нам надо подумать, а мне решить, как ты правильно заметил, как обойти твой, на этот раз уже неизбежный, смертный приговор. Тебе придется вспомнить еще некоторые имена, другого выхода я не вижу.
- Какие имена? Я все рассказал на процессе. Все, что знал. Мне нечего добавить.
- Да, ты много рассказал. Именно поэтому мне удалось добиться смягчения твоей участи. Не могу сказать, что это было просто, но благодарности с твоей стороны за это я, конечно, не заслужил, это само собой, но…
- А вам еще благодарность нужна? Спасибо, сэр.
- Не за что, Северус...
- Как это «не за что»? Очень даже есть за что…
Дамблдор холодно улыбнулся. Снейп замолчал.
- Так вот, - снова заговорил Дамблдор. – В прошлый раз ты все рассказал. Я тебе верю. Но ведь в Азкабане ты еще кое-что узнал, правда?
- Что я мог узнать там?
- Как Лестрейндж удалось приготовить оборотное зелье? Откуда она взяла ингредиенты? Ты ведь знаешь об этом, правда?
- Да, вы, как всегда, правы. Я знаю. Но сейчас я скажу только то, что это довольно серьезно и связано с Краучем. С Краучем-старшим. Остальное – когда пойму, что ваш план меня устраивает.
- Напоминаю тебе, - строго сказал Дамблдор, - ты мне пообещал все, что угодно, и только что это подтвердил. А уже начал торговаться…
- У меня всегда есть альтернатива – поцелуй дементора. Я не хочу сдавать Крауча.
Дамблдор удивленно посмотрел на него из-под очков.
- Откуда такое… сочувствие?! Ведь это Крауч посадил тебя…
- Он посадил меня справедливо. Я получил по заслугам. И я решил, что если смогу выбраться, то не буду больше возвращаться к прошлому…
- Но пришел к Лили?
- Лили – это не прошлое.
- Хорошо. Но про Крауча все-таки придется рассказать. Твое прошлое не так безупречно, чтобы ты мог себе позволить не возвращаться к нему. К сожалению, далеко не у всех оно настолько безупречно.
- Даже у вас? – ядовито спросил Снейп.
- Даже у меня.
- Но я не уверен, хватит ли этого. Больше я ничего не знаю.
- Плюс я еще поручусь за тебя.
- Но все эти судебные разбирательства не должны коснуться Лили. В противном случае никакой ваш план меня не устраивает.
- Конечно, я сам не хочу, чтобы это как-то задело Лили. Но тут будет все в порядке. Официальное следствие в этом вопросе с нами согласно. Нам повезло.
Впрочем, по лицу Снейпа нельзя было сказать, что он в полной мере оценил их везение.
- Так вот, - продолжил Дамблдор, - завтра утром мы пойдем в министерство. Естественно, тобой сразу займется отдел магического правопорядка. К сожалению, на них у меня нет никакого прямого влияния. Тут надо быть очень аккуратным и сделать все, чтобы твое дело как можно быстрее передали в Визенгамот, где я уже могу реально помочь тебе. Но с отделом магического правопорядка тоже не все так плохо. Нынешний начальник, который, понятное дело, в суде будет обвинителем, совсем не похож на Крауча, для него самое главное – показать министру, как хорошо поработал его отдел. Сам приговор ему не так важен. Если, конечно, ты не настроишь его против себя. А для этого нужно не настроить против себя следователя. Там сейчас очень принципиальный человек, поэтому выход один – говорить только правду. И про Крауча, и про Лестрейндж, и если ты еще что-то знаешь, о чем не сказал мне, – лучше говори ему сразу, желательно не дожидаясь его вопросов. Хорошо, конечно, что у тебя такие благие намерения, но даже не пытайся выгородить кого-то. Твои признания, в любом случае, помогут мне в суде, кроме того, важно, чтобы ты рассказал про Крауча еще до того, как следователь выяснит это сам. Ведь об этом, я думаю, знает еще и Лестрейндж.
- Она будет молчать, не сомневайтесь.
- Но у следователя есть ее оборотное зелье. Он начнет выяснять, как оно попало в Азкабан. Уже начал. Да и он умеет, так сказать, найти подход к подозреваемым, сам вскоре убедишься. Если ему покажется, что ты что-то скрываешь, то он не успокоится, пока не выяснит, в чем дело. Но зато если ты ему все расскажешь, то затягивать дело он не будет, а сразу отправит его в Визенгамот. Короче, важно говорить всю правду и как можно быстрее. Естественно, это касается всего, кроме Лили. Ты ему скажешь, что из Азкабана прибежал ко мне и все это время был у меня. Я это подтвержу. Это будет правдоподобно, потому что все же помнят, что я был за тебя на твоем прошлом процессе. Тут ты можешь вообще не беспокоиться, в каком бы тоне следователь не спрашивал тебя об этом. Ты увидишь, что он сам поможет тебе дать такие показания, которые не бросят никаких подозрений на Лили.… Что ты на меня так смотришь? Я сказал что-то не так?
- А ради чего, собственно, я должен все это делать? Еще раз говорю вам, что за четыре дня свободы я понял, что поцелуй дементора – это для меня не самое плохое решение. И чем дальше вас слушаю, тем больше понимаю, что я прав.
- Я же сказал тебе – ты мне нужен, чтобы защитить Гарри от Волдеморта. Или тебя интересует только Лили? По-моему, этот вопрос мы уже обсуждали. Хотя мне сложно представить более сильный удар для нее, чем смерть сына. А может быть, твоя любовь к ней уже прошла? Этот то, что ты понял за четыре дня свободы?
Снейп с негодованием посмотрел на него.
- Ваши красивые слова о любви известны всем. Но, слушая вас, у меня закрадываются подозрения, что вы разбираетесь в предмете не намного лучше Волдеморта. Но ладно, не будем отвлекаться. Каким образом я должен защищать ее сына? Хорошо, допустим, я расскажу все, что знаю. И?
- После того, - ответил Дамблдор, - как твое дело будет закрыто окончательно – а если ты будешь правильно себя вести, то это произойдет довольно скоро, – я хочу, чтобы ты уехал со мной в Хогвартс и в этом сентябре начал преподавать…
- Что? Вы хотите дать мне место учителя?
- Да, а ты удивлен? Не удивляйся, ты мне нужен, Северус. Мне жаль, конечно, детей, но…. Это тоже своеобразная школа жизни. В этом году я проведу некоторые рокировки и найду тебе место. Ты согласен?
- А у меня есть выбор?
- Нет.
- Тогда, конечно, согласен.
- Там, уже на месте, мы обсудим более подробно твою роль в нашем деле. Скажу еще раз, что я очень заинтересован в тебе. Лучшего шпиона я не найду. Если, конечно, ты действительно любишь Лили и готов ради нее…
- Да, я на все готов ради нее.
- Но еще хочу сказать тебе такую вещь. Мне сложно судить, что будет лучше для Лили: если ты будешь рядом с ней или, наоборот, будешь держаться от нее как можно дальше. Я склоняюсь ко второму варианту…
- О каком «рядом с ней» может идти речь, если вы собираетесь отправить меня в Хогвартс? А в перспективе – к Волдеморту. Хотя, честно говоря, не могу понять, с чего вы взяли, что он вернется.
- Ты можешь не верить мне, но у меня есть основания считать именно так. Но я рад, что ради Лили ты готов даже отказаться от возможности быть рядом с ней. Это доказывает искренность твоих чувств. Конечно, тут я ничего не могу от тебя требовать. В любом случае, решаешь ты. Но, пожалуйста, трезво оцени свои возможности.
- Да я уже все решил! Думаете, я не вижу, что я ей здесь не ко двору! – ответил Снейп и вдруг совершенно спокойно добавил. – Сэр, а я могу попросить у вас дать мне место учителя Защиты?
- Нет, Северус, любой предмет, хоть Предсказания, но Защиту – никогда.
- Ладно, - спокойно ответил Снейп. - Но если можно, то хотя бы не Предсказания. И еще. Если вы хотите, чтобы я участвовал во всем этом, то вы должны дать мне слово, что никогда не расскажете Лили, что это я сказал Волдеморту о пророчестве.
Дамблдор усмехнулся.
- А это так важно? Хорошо, я даю тебе слово, что от меня Лили никогда об этом не узнает. Но я смотрю, ты всё цены себе не сложишь…
- И мы можем не ждать до утра, а поехать в министерство прямо сейчас.
- Я договорился со следователем на утро. Можем и сейчас, конечно. Но сегодня, например, ты можешь еще переночевать здесь, причем уже не в кладовке. Один вечер побыть настоящим гостем, а не скрывающимся преступником. Я думаю, Лили не будет возражать. Или тебе так не терпится попасть в подземелье?
- Мне все равно, - пожал плечами Снейп.
- Но давай все-таки сначала найдем Лили и все ей расскажем. Она так переживает за тебя, неужели ты не видишь? И ты не хочешь поблагодарить ее за все, что она сделала? Я бы даже сказал, что тебе стоит извиниться…
- Хорошо, пойдемте, - резко перебил его Снейп и направился к двери. Дамблдор последовал за ним.
Глава 17And in the end the love you take
Is equal to love you make.
Лили подошла к большому окну в гостиной, но совсем не обратила внимания на то, что происходит за ним. Она была погружена в свои мысли. Плакать уже не хотелось, но на душе было очень горько.
«Дамблдор точно подумал, что у меня с головой не все в порядке! Даже не думала, что снова наступлю на те же грабли. Милый Фрэнк, неужели ты и на этот раз не ошибся, и здравый смысл тут действительно бессилен…»
И вдруг она посмотрела в окно и как будто прозрела. За окном шел снег. Он падал крупными хлопьями и падал, наверное, уже давно. Все вокруг побелело.
- Гарри, Гарри, - закричала Лили.
Мальчик прибежал из своей комнаты.
- Да, мама.
- Посмотри, снег пошел!
- Ух ты!
Он подбежал к окну. Лили подняла сына и поставила его на подоконник лицом к стеклу. Обняла его.
- Мам, а к нам кто-то пришел?
- Да, профессор Дамблдор и еще мой…давний друг, ты его не видел раньше. Они разговаривают внизу. Не мешай им, хорошо?
- Хорошо.
Она спустила Гарри на пол, и он выбежал из комнаты.
Лили еще немного постояла у окна, глядя на падающий снег. Потом отошла и села на диван. Голова сама склонилась к подушке.
Через некоторое время внизу хлопнула дверь. Снейп и Дамблдор поднялись по лестнице и зашли в гостиную, но Лили этого не слышала.
Увидев ее лежащей на диване, они тихо подошли к ней.
- Она спит, - сказал Снейп и хотел взять ее за руку, но Дамблдор остановил его:
- Не надо ее сейчас будить. Потом расскажем ей.
- Тогда я хочу показать вам кое-что.
Снейп протянул руку к карману Лили и на удивление ловким для него движением вытащил оттуда палочку. Дамблдор сразу вытащил свою.
- Давайте выйдем в коридор, сэр.
Они вышли. Дамблдор с любопытством смотрел на Снейпа. В коридоре он протянул палочку Лили директору.
- Возьмите и дайте мне свою.
- А почему мою?
- Для чистоты эксперимента. Да не беспокойтесь! Я не собираюсь нападать на вас. Думаю, за время Азкабана я основательно потерял форму. Не говорю уже о том, что даже в свои лучше времена и со своей палочкой я бы не смог вас победить.
- Но согласись, что даже эти слова звучат подозрительно. Скромность всегда была тебе совершенно несвойственна…
- При чем тут скромность! Я трезво оцениваю свои возможности. Меня, даже с вашей палочкой, вам бояться нечего.
Но в глазах Дамблдора был какой-то странный азарт.
- Хочешь взять мою палочку? Ну что ж, посмотрим… – он взял палочку Лили из рук Снейпа и протянул ему свою.
Снейп с недоумением посмотрел на профессора, взял его палочку и сказал:
- Вы тут сомневались, люблю ли я Лили. Все хотели получить от меня какие-то доказательства. Я вас понимаю. Если у вас на меня такие серьезные планы, то вам, конечно, нужны гарантии моей верности. Надеюсь, вас удовлетворит вот это. Экспекто Патронум!
Рядом с ними появилась красивая лань, очень похожая на ту, с которой так любил играть Гарри.
Дамблдор не отрываясь смотрел на призрачного зверя. Снейп вложил в его руку палочку и забрал палочку Лили.
- А ты показывал ей это?
Снейп вдруг опустил голову.
- Да, - тихо сказал он. – Показывал…
- Она, в самом деле, полностью доверяет тебе, - голос Дамблдора был необычно взволнованным, - раз дала свою палочку! Но она считает эксперимент нечистым?
- Да нет! Любовь творит чудеса. Когда ее нужно было спасти, палочка мне не понадобилась…
Снейп направился назад в гостиную. Но Дамблдор тут же окликнул его. Снейп обернулся, и старый профессор еще внимательнее, чем обычно, посмотрел ему в глаза.
– Прости, что вмешиваюсь не в свое дело, но… Ты сказал, что все уже решил. Но любое решение можно пересмотреть, тем более неправильное. Как бы там ни было, скажи ей, наконец, что любишь ее. Скажи словами. Единицам дается второй шанс…
Снейп удивленно посмотрел в его голубые глаза, но не нашелся, что ответить.
- Это не то, что стоит скрывать. Ты думаешь, что я не разбираюсь в предмете, но, поверь, это не так. Я понимаю тебя. И знаю, о чем говорю. Скажи ей прямо сейчас, когда она проснется. Можешь даже разбудить ее. Не откладывай больше! Увидишь, насколько все станет проще. И лучше.
Впервые за все это время в голосе Дамблдора прозвучали какие-то мягкие нотки.
***
Оказавшись в гостиной, Снейп так же аккуратно опустил палочку Лили ей в карман.
- Я отнесу ее в спальню.
Далеко-далеко Лили услышала голос Снейпа. Потом она почувствовала, как сильные руки подняли ее, но не проснулась. Она была где-то в самом центре сладкого забытья и не смогла вынырнуть оттуда.
Снейп отнес Лили на третий этаж в ее комнату. Там он положил ее на кровать. Он хотел погладить ее волосы, но передумал и отвел руку. Он опустился на пол рядом с кроватью и оттуда снизу стал смотреть на спящую девушку.
Лили спала долго. В комнате было уже совсем темно, когда Снейп понял, что она просыпается. Она привычным движением протянула руку и включила лампу, стоящую на ночном столике. Комната осветилась приглушенным светом. Лили еще не открывала глаз, а потягивалась, лежа на спине.
Снейп лег рядом, наклонился над ней и поцеловал ее закрытые глаза. Лили тут же открыла их. Увидев Снейпа, она сразу попыталась подняться, но он удержал ее.
- Сев, что ты здесь делаешь? Ты что, тоже тут спал? А до чего вы договорились с Дамблдором?
Она снова захотела встать, но Снейп по-прежнему держал ее:
- Лили, я…
- Отпусти меня! Что это такое? Дамблдор здесь? Скажи мне, что вы решили?
- Я хотел бы…
- Убери руку, Сев, я хочу встать. Что происходит?
- Я все объясню, Лили. Только дай мне сказать!
- Выпусти меня немедленно!
Другой рукой он крепко закрыл ей рот. Его шершавая ладонь неприятно колола ее кожу. Что-то возмущенно промычав, она попыталась освободиться. Снейп вздохнул, но хватку не ослабил.
- Лили, помнишь, когда мы должны были ехать в первый класс, то мы пошли вместе с моей мамой покупать учебники и палочки. Когда мы вернулись, я впервые предложил тебе пойти ко мне домой, потому что только там мы могли попробовать поколдовать. Раньше я стеснялся приводить тебя к себе, но в тот раз я очень хотел похвастаться перед тобой тем, что я уже умею. И ты охотно согласилась. Ты ведь так ждала, когда у тебя наконец-то появится палочка. И помнишь, у тебя ничего не получалось, и тебя это расстроило, а тут еще я со своими понтами, – он усмехнулся. – Можно подумать, я тогда на самом деле что-то умел! В общем, мы тогда поссорились, ты расплакалась и убежала к себе, оставив меня в полном недоумении, что же я сделал не так. И вот только сейчас мне кажется, что я понял тебя. Когда что-то делаешь первый раз, без опыта, оно всегда получается плохо, и в этом нет ничего страшного. Это нормально. Но моя тогдашняя ошибка была в том, что я … как бы это так правильно сказать … м-м-м, что я начал давить на тебя своим авторитетом. Должен признать, что тебе, оказывается, тогда было не очень-то приятно. Поэтому сейчас я очень прошу тебя быть более снисходительной к моему положению новичка, чем тогда был я. Просто выслушай меня и, пожалуйста, не говори ничего. Не надо сбивать меня, я сам собьюсь…
Впрочем, он еще крепче сжал ей руки и рот, хотя она больше не пыталась высвободиться.
- Лили, я хочу сказать, что люблю тебя. Я люблю тебя с того самого момента, как впервые увидел тебя на вашей детской площадке. Любовь к тебе с тех пор стала моим обычным состоянием. Невлюбленным в тебя я себя помню очень смутно. Не знаю, догадывалась ты раньше или нет. Наверное, нет. Вряд ли по моему поведению это можно было понять. Но моя любовь, естественно, тебя ни к чему не обязывает. Я не надеюсь на взаимность. Мне нет места в твоей жизни и никогда не было, я это прекрасно осознаю. Знаешь, я это всегда знал. Я ведь долго не решался подойти и познакомиться с тобой именно потому, что понимал это. Но все равно я хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя. И всегда буду любить. Наверное, наш мир слишком неправильно устроен, чтобы мы могли быть вместе. Или это я неправильно устроен…Скорее всего, именно так.… Да… Ну вот, я уже и сбился… Хотел еще что-то сказать... Да и вообще, я все не так хотел сказать!
Снейп разжал руки. Лили облизнула губы. Потом провела рукой по его горячей щеке. Лили чуть подняла его голову за подбородок и посмотрела ему в глаза. Она очень тепло улыбалась Снейпу. Казалось, она пыталась представить, как все это выглядит со стороны.
- Сев, у меня, конечно, авторитета приблизительно столько же, как у тебя тогда с палочкой, но ты сказал, что первый раз признаешься в любви? Я правильно поняла?
- Конечно! Я ведь только тебя люблю! Разумеется, раньше я никогда не говорил ничего подобного!
- Сев, так ты настоящий мастер! – воскликнула Лили. - Хотя, зная тебя, можно было не сомневаться…
Он пытался сдержать смех, но не мог. Он очень смутился и уткнулся лицом в подушку. Лили приподнялась на локте и наклонилась над ним:
- Я не шучу!
Но он продолжал смеяться. Она стала смеяться вместе с ним. Потом она снова опустилась на подушку.
- Только я не поняла, почему это тебе нет места в моей жизни. Хочу тебе сказать, что по-настоящему интересно мне только с тобой. Вот сейчас мы лежим рядом, и мне совершенно очевидно, что ты моя судьба. И я не собираюсь от нее отказываться. Я хочу, чтобы мы были вместе. Ведь так всегда и было. Ты просто чуть-чуть погулял и вернулся.… Ай, ты же задушишь меня!
Но она сама крепко прижималась к нему.
- Хорошо, Сев, это мы выяснили. Теперь все-таки скажи мне, что же вы решили с Дамблдором? Почему ты опять смеешься? Перестань! Что он сказал тебе? Неужели что-то такое смешное?
Снейп действительно снова смеялся, на этот раз уткнувшись головой не в подушку, а в густые рыжие волосы Лили.
А за окном снег все падал и падал.
Конец
