ДженКоманда ДЖЕН
Название: Шахматисты
Жанр: Юмор
Герои/пейринг: Гарри Поттер, Альбус Дамблдор, Вольдеморт, Рон Уизли, Гермиона Грейнджер
Рейтинг: G
Саммари: Дамблдор учит Гарри играть в шахматы по-крупному.
Иллюстрация: http://i033.radikal.ru/0812/9c/ee4b64f0983e.jpg
После решения насущнейшего вопроса с вакансией преподавателя для Защиты от Сил Зла Альбус Дамблдор всегда испытывал двойственные чувства. С одной стороны, он чувствовал облегчение от временного решения надоевшей проблемы. С другой стороны, Дамблдора всегда немного мучала совесть, потому что он понимал, что знай студенты, кого он им в очередной раз нашел, они бы с полным правом утопили бы его в пруду, предварительно повесив и расстреляв.
- Директор, посмотрите на меня! – окликнул Гарри задумавшегося Дамблдора.
- Да, Гарри? – невинным голосом откликнулся Дамблдор.
- Директор, ради всех жизней феникса, ответьте мне на один вопрос, - потребовал Гарри. – Откуда взялся наш новый профессор по СилЗла? Я как с ним взглядом встречусь – у меня в голове словно фугу Баха играть начинают. Даже с Квиррелом такого не было.
- В случае с Квиррелом ты долго грешил на профессора Снейпа, - напомнил Дамблдор.
- Теперь-то я не ошибусь, - заверил Гарри. – От Снейпа у меня четкая тошнота и никакой мигрени.
- Профессор Марволо Гонт очень хороший специалист, - объявил Дамблдор. – Крупный специалист по Темной магии. Пожалуй, самый крупный.
- Ой, - только и смог сказать Гарри, которого накрыло осознание неизбежного. – Мы все умрем.
- Рано или поздно, несомненно, да, - подтвердил Дамблдор. – Но вряд ли профессор Гонт будет тому причиной. В стране тяжелые времена. Школа переведена на режим «всех впускать, никого не выпускать». У меня тут министерская комиссия уже второй месяц плутает. Так что профессору Гонту, хочешь – не хочешь, придется доучить по меньшей мере осенний семестр. Будьте к нему подобрее. Увидишь, это окупится.
- Ты знаешь, у кого мы вчера прогуляли урок? – спросил Гарри у Рона, усаживаясь рядом с ним на диван в гриффиндорской гостиной.
- Сам знаешь у кого, - откликнулся Рон, изображая над учебником мыслительный процесс. – Гермионочка, ну дай списать! Не понимаю я в этих СилЗла ничего.
- Вот именно что сам знаешь у кого, - подтвердил Гарри. – У него самого.
- Слушай, дружище, - прошептал Рон, поворачиваясь к Гарри, - ну прогуляли и прогуляли, давай больше про это не вспоминать. А то Гермионка списать не даст, скажет, сами виноваты.
- Слушай, Рон! – сказал Гарри уже громче, хватая друга за плечи. – Благодаря стратегическому гению Дамблдора СилЗла в этом году у нас ведет Вольдеморт. Ты понимаешь это или нет?
Рон понял, что было заметно по его искривившемуся от ужаса лицу. Но Гермиона новости не поверила.
- Вечно вы что-то выдумаете, только чтобы не учиться, - сердито сказала она, захлопывая учебник по СилЗла, который ей очень нравился – новый профессор умел подбирать литературку. – Профессор Гонт прекрасный учитель. И хороший специалист.
- Лучший, - признал Гарри. – У него за всю жизнь только одна Авада сорвалась. – Гарри постучал себя по лбу. – А так – безупречная репутация.
- Да я его сразу заподозрил, - наконец пришел в себя Рон. – Помните, я на первом уроке письмо от Фреда читал, засмеялся, а он мне говорит: «Мистер Уизли, что смеетесь как в Министерстве Магии?»
- Ну мы еще посмотрим, кто громче будет смеяться, - решительно сказал Гарри, которого постепенно начал захватывать план директора. – Дамблдор говорит, что покинуть школу он пока не может, а потому будет очень осторожен. Как думаешь, близнецы смогут приехать к нам погостить?
- Вы невозможные, - фыркнула Гермиона и отсела вместе с учебником к камину.
Спустя два часа Гарри и Рон уже спешили в совешник с написанным письмом. Планы по курощению и низведению Темного Лорда у них были самые грандиозные. Оставалось только узнать, чем могут помочь Фред и Джордж.
В совешнике Гарри и Рона ждал Фоукс, гордо выхаживающий по балке и наслаждающийся вниманием сов. От июньской Авады Вольдеморта Фоукс только помолодел.
- Интересно, что будет, если Фоукс потопчет твою сову? – задумчиво произнес Рон. – Надо бы у Хагрида спросить.
- Ты мою сову не трогай! – ответил Гарри. – Она у меня вообще мальчик!
- Ты уверен? – хитро спросил Рон.
- Нет, - признался Гарри и получил по голове пергаментом, который метко бросил Фоукс.
«Привет, Гарри, - гласил пергамент, - мне надо обсудить с тобой известные тебе перемены в преподавательском составе. Сегодня в восемь. Надеюсь, тебе понравится. Мне же нравятся лимонные леденцы, а также шахматы. Альбус Дамблдор».
«Леденцы – это пароль, - догадался Гарри. – А шахматы – пропуск».
Гарри явился в кабинет Дамблдора ровно в восемь с шахматной доской под мышкой.
- Маггловские шахматы, - с удовлетворением сказал Дамблдор, расставляя фигуры. – Неподвижность их фигур оставляет место для фантазии. Скромная резная фигурка не заслоняет собой тех сил, тех мелодий, которые она на самом деле представляет. Ты не пробовал составлять задачи, Гарри?
- Нет, - честно ответил Гарри. – Но я пробовал их решать, чаще в уме – в детстве у меня не было доски.
- Великолепно, мой мальчик, великолепно! – просиял Дамблдор. – Обязательно попробуй себя как шахматного композитора. Я уверен, ты обнаружишь в себе настоящий талант.
- Поговорим начистоту, Гарри, - предложил Дамблдор через минуту, привычно разыгрывая испанскую партию. – Я полагаю, у вас уже есть свои планы относительно профессора Марволо Гонта?
- Ну, мы думали начать с хлопушек... – немного смущенно пробормотал Гарри, поддевая пешкой Дамблдорова слона.
- Мальчишество, - решительно осудил Дамблдор, но по его хитрым глазам Гарри понял, что директор вовсе не сердится. – К своим фигурам надо относиться заботливо. Вот представь себе – ты лорд Вольдеморт. Великий, ужасный, бессмертный. Из-за очередной примитивной магии ты заперт в Хогвартсе в обществе своих врагов и вынужден сохранять инкогнито. Что бы ты чувствовал?
- Я бы взбесился! – откровенно ответил Гарри.
- Именно, мой мальчик, - подтвердил Дамблдор. – А теперь представь, что в довершение всего тебя позовет на чай Хагрид и накормит тебя черствыми булками...
- А он позовет? – заинтересованно спросил Гарри.
- Конечно, - усмехнулся Дамблдор. – Ты ему и предложишь. И заметь – мы не будем делать Вольдеморту ничего, кроме добра. Но каков будет результат!
Вернувшись домой от Дамблдора, Гарри в первый раз в жизни разложил шахматную доску и попытался сочинить задачу. После часа мучений у него получилась двухходовка, в которой резвый белый конь (Рон) ставил мат черному королю (Вольдеморту), зажатому у края доски белыми пешками. Гарри был настолько окрылен своим первым успехом, что тут же коряво зарисовал задачу и отослал ее Дамблдору.
- Для начала не так уж ужасно, - честно сказал Дамблдор, встретив Гарри на следующий день в коридоре. – Белого коня я беру в разработку.
Дамблдор хитро взглянул на Гарри и сунул ему сборник шахматных миниатюр.
Лорд Вольдеморт всю жизнь считал, что доброе слово и Темному Лорду приятно, разумеется, если оно не сопровождается старческим подмигиванием и предложением лимонных долек. Но радушие его новых коллег превзошло все его ожидания. Трелони постоянно предлагала ему погадать забесплатно, что приводило Вольдеморта в ужас, потому что один раз ее пророчество он уже послушал. Кентавр Фиренц поднялся по лестнице в его комнату, чтобы лично пожать ему руку, и галантно протянул Темному Лорду копыто. К несчастью лорда Вольдеморта, этим визит не завершился. Спустя несколько минут от лестницы донеслось печальное ржание.
- Друг мой, - красивым мелодичным голосом сказал Фиренц, когда Вольдеморт вышел на лестницу спросить, какого черта. – Я слишком спешил представиться вам, узнав от директора, какой вы замечательный человек. А ведь звезды говорили мне, что очень скоро я попаду в безвыходное положение. Понимаете, вверх по лестнице я могу всходить очень хорошо. А вот вниз...
- Мобиликорпус, - великодушно изрек Темный Лорд. Фиренц не шелохнулся.
- К сожалению, человеческие заклинания не действуют на кентавров, - грустно сообщил Фиренц и снова печально заржал.
- Не смешно, коллега, - сквозь зубы процедил Темный Лорд, закатывая рукава.
На середине лестницы Темный Лорд с белым конем на плечах повстречался с Минервой МакГонагалл.
- А, здравствуйте, Марволо! – поприветствовала его МакГонагалл. – Знаете, в этом году мы снова будем собирать вечера танцев для тех, кому за 30. Приходите обязательно. Я вас записываю.
- Уф, - только и смог возразить Темный Лорд.
Тяжелое положение профессора Гонта, чертами лица похожего на одного ее известного одноклассника, почему-то развеселило профессора МакГонагалл.
- Кстати, Марволо, - крикнула она ему сверху. – У вас на воротнике белая лошадь.
- Ну и что? – с достоинством ответил Вольдеморт, а Фиренц обиженно добавил: - Не лошадь, а кентавр!
Всю дорогу вниз по лестнице лорда Вольдеморта терзал диалектический вопрос о том, как неполноценное существо может быть таким полновесным.
- Я перед вами в огромном долгу, Марволо, - сказал кентавр, когда Вольдеморт поставил его на ноги на ровном полу. – Вы прекрасный человек. Если позволите, я с удовольствием загляну к вам еще.
- Вы слишком любезны, - вежливо ответил Вольдеморт, отдуваясь. – Слишком.
Гарри Поттер и Альбус Дамблдор в тихом восторге наблюдали за путешествием Вольдеморта и Фиренца из-за гобелена.
- Ирония судьбы, - шепотом заметил Дамблдор. – Пять лет назад Фиренц на своей спине уносил тебя от Вольдеморта. А теперь Вольдеморт несет его к тебе.
- Директор, вы гениальны, - признал Гарри. – Умиляет то, что мы действительно не сделали никому ничего плохого.
- Безусловно, мой мальчик, - согласился Дамблдор. – Убивать добротой – это наш секрет.
Получив следующее письмо от Дамблдора с назначением времени встречи, Гарри окончательно почувствовал себя заговорщиком и подумал, что если Орден Феникса всегда был таким, то немудрено, что Мародеры вступили в него сразу после выпуска и полным составом.
Дамблдор встретил Гарри в приподнятом настроении, сидя за доской с уже расставленными фигурами.
- У меня для тебя хорошие новости, Гарри, - объявил он. – Надеюсь, у тебя для меня тоже? Получил ли профессор Гонт приглашение от Хагрида?
- Нет, - честно ответил Гарри, и лицо Дамблдора тут же приобрело выражение обиженного младенца. – Но это потому, сэр, что Рон пригласил в гости близнецов...
- Понимаю, - с разочарованием сказал Дамблдор. – И вы, безусловно, сочли, что намного достойнее подкладывать профессору хлопушки и подсыпать ему в чай порошок Вырви-Глаз-и-Левую-Ногу?
- Ну что вы, сэр, - увлеченно возразил Гарри. – Это детские шалости. Вот потом мы профессору Гонту так похоже в ванной аврора Хмурого нарисовали, что он от него в нарисованную дверь выбежал.
- И это ты называешь борьбой со злом? – скучным голосом сказал Дамблдор. – Боюсь, ты просто не понял всю важность моего задания.
- Нет-нет, - тут же начал оправдываться Гарри. – Я понимаю, что по условиям игры мы должны делать Вольдеморту только добро. Например, я отрекомендовал его тете Молли как прекрасного педагога, имеющего большое влияние на умы учеников, и она убедила себя в том, что только он сможет уговорить близнецов закончить образование. Она два раза приглашала его в гости, а потом приехала сама...
- О да, - довольно сказал Дамблдор, вспоминая о недавнем визите Молли в Хогвартс, во время которого профессор Гонт узнал много хорошего о себе и много плохого о треклятом змеерожем психе, развязавшем эту идиотскую войну. – Я горжусь тобой, Гарри. Впрочем, я и сам не терял времени зря... Если ты согласишься провести сейчас немного времени за портьерой, я могу гарантировать тебе, что это будут лучшие минуты в твоей жизни.
Как только Дамблдор спровадил Гарри за портьеру и накрыл салфеткой шахматную доску, в дверь кабинета нервно постучали, и на пороге возник профессор Гонт. Пару недель назад Дамблдор через третьи руки отрекомендовал его Драко Малфою как исключительно участливого и душевного человека, и с тех пор профессор Гонт периодически выслушивал диатрибы своего ученика. Драко не называл имен, но в крайне цветастых выражениях жаловался добрейшему профессору на неизвестного психопата и мегаломаньяка, который назначил Драко начальником транспортного цеха. Профессор Гонт снисходительно улыбался и жалел только о том, что положение не позволяет ему применять Круциатус.
- Марволо, голубчик! – Дамблдор пошел навстречу дымящемуся от ярости гостю с распростертыми объятиями. – Лимонную дольку?
Темного Лорда заметно передернуло.
- Тогда, может быть, арбузную? – тут же поправился Дамблдор.
- У – меня – на – арбузы – аллергия! – отчеканил Темный Лорд.
- Прости старика, не знал, - участливо сказал Дамблдор, но Гарри за портьерой понял, что Дамблдор прекрасно все знал и помнил. – Скажи пожалуйста, кого-то...
- Директор, я хочу обратиться к вам с решительным предложением, - прервал Дамблдора лорд Вольдеморт. – Я считаю, что на ближайшем педсовете следует поставить вопрос об ограничении внеклассного общения студентов и педагогов официальными часами для консультаций.
По лицу Дамблдора Гарри понял, что слова «педсовет» и «консультации» в устах Темного Лорда звучат для него музыкой.
- Ах, Марволо, ну зачем так официально, - всплеснул руками Дамблдор. – Опять Драко, да? Поймите, дорогой мой: у мальчика проблемы в семье, а душа у него добрая, ранимая... Он же не Пожиратель какой-то отмороженный...
- Я знаю все ваши объяснения наизусть! – вскричал Темный Лорд, и Дамблдор еще раз картинно всплеснул руками. Гарри за портьерой начал тихонько хрюкать. – Добрый мальчик, исключительно по-доброму ко мне относится, очень ко мне привязался... Я не против давать ему консультации по учебным вопросам. Даже когда они выходят за рамки программы! Но какое мне дело, что его, видите ли, замужней тетке дурит голову какой-то... я даже сказать это не могу в вашем присутствии!
- Назначьте ему отработку, - посоветовал Дамблдор, хитро глядя на Темного Лорда поверх очков.
- Да не могу я назначить ему отработку, поймите! – продолжал бушевать Вольдеморт. – Снейп, его декан, тут же ее отменит, потому что, видите ли, Малфой не хотел ничего дурного.
- Но ведь, насколько я понимаю, Драко ругается матом в публичном месте, - заметил Дамблдор. – Перескажите Северусу часть его выражений, и, уверен, он будет на вашей стороне.
- Вы хотите, чтобы я пересказал Снейпу, что Драко говорил о ... Сами-Знаете-О-Ком?
- Разумеется, - невинно согласился Дамблдор.
- Ну, знаете! – и профессор Гонт вышел из кабинета директора, хлопнув дверью.
- Неплохо, да? – довольно спросил Дамблдор, откидывая портьеру и находя за нею грызущего подоконник от смеха героя всея магической Британии. – Теперь ты, надеюсь, понимаешь, что идея с Хагридом имеет чрезвычайную важность?
- Директор, - простонал Гарри. – А что же ... что Малфой... выражения...
- Легилименция, Гарри, - гордо заявил Дамблдор, показывая на прозрачный сгусток, клубящийся на конце его палочки. – Я думаю, некоторые мы все-таки услышим.
Старый потрепанный сборник шахматных миниатюр, который одолжил Гарри Дамблдор, был создан мастерами, чьи шедевры не шли ни в какое сравнение с теми примитивными задачами, которые Гарри находил в маггловских газетах. Постепенно Гарри начал ценить тонкую паутину ударов, которая блокирует обреченного короля в центре доски, полюбил этюдное чувство скольжения над пропастью и медленно разворачивающуюся красоту и фатализм многоходовок. Фигуры приобретали в его сознании лица и характер, настоящие и возможные ходы то сплетались над клетками доски кружевом, то звенели натянутыми струнами. Спустя некоторое время, Гарри начал сам создавать настоящие задачи.
Гарри приложил всю свою изобретательность, чтобы свести Хагрида и профессора Гонта именно в нужное время, и провел пару часов под мантией-невидимкой, помогая встрече однокашников доливающим заклятьем. Первым плоды его усилий оценил Рон, который ворвался в гостиную Гриффиндора с выражением первобытного ужаса на лице.
- Там гигантские п..п..п... – бормотал Рон. – Сам... Кто... они его... его даже... АААА!
- Спокойно, друг, - начал Гарри, когда Гермиона влила в Рона успокаивающее зелье и привела его в чувство парой заклинаний и одним поцелуем. – Пауки по-прежнему в центре Запретного леса, а профессор Гонт только что оттуда.
По мере рассказа Гарри Рон постепенно приходил в себя, и на его лицо возвращалась довольная улыбка. В конце Рон даже расхохотался и хлопнул себя кулаком по коленке.
- Ну ты, брат, даешь! – восхищенно воскликнул он. – Это что же получается: ты вроде как с самыми чистыми намерениями посоветовал Хагриду пригласить нового профессора на чай. Хагрид по доброте душевной пригласил и даже выставил выпивку и закуску. Профессор Гонт из тактичности не смог отказаться, Хагрид от всей души предложил ему прогуляться в лес, профессор снова не смог отказаться... Вроде никто никому зла не хотел, только теперь Сам-Знаешь-Кто весь в де... в паутине, а ты вроде как и ни при чем?
- Убивать добротой – это наш секрет, - повторил Гарри любимую фразу Дамблдора, и Рон посмотрел на него с благоговейным страхом.
Гарри периодически задавался вопросом, верит ли Гермиона в то, что под видом профессора Марволо Гонта в Хогвартсе скрывается лорд Вольдеморт. С одной стороны, она с первого дня объявила Гарри и Рону, что все это ерунда. С другой, она хоть и вполуха, но постоянно слушала их с Роном разговоры, а это должно было если не убедить ее, то хотя бы сделать саму идею более привычной и менее дикой.
Одним февральским утром Гермиона сразу после завтрака воспользовалась тем, что Рон отвлекся, и сцапала Гарри за рукав. Гарри не успел опомниться, как Гермиона затащила его в темный коридор и странно на него посмотрела.
- Гарри, - начала Гермиона, заметно смущаясь, - я не знаю, как лучше начать...
«Влюбилась она в меня, что ли? – недоуменно подумал Гарри. – Черт, вот не вовремя! Я сейчас такую комбинацию разыгрываю...»
- Гарри, - продолжала Гермиона, нервно облизывая губы, - несколько месяцев назад я разговаривала с Дамблдором, и он рассказал мне о жизни профессора Гонта. Гарри, ты не представляешь, какой это несчастный и недооцененный человек! В общем, я подумала, что было бы неплохо, если бы кто-то вернул ему веру в людей... хотя бы рассказал о том, как прекрасна светлая магия... Ведь он видит только тот ужас, борьбе с которым он посвятил всю свою жизнь!
«Браво, Дамблдор, - отстраненно подумал Гарри, пропуская мимо ушей пылкую речь Гермионы о нелегкой судьбе профессора Гонта, которую срочно надо исправить, - хотел бы я посмотреть на лицо гражданина Риддла во время таких разговоров».
- Так вот, как ты думаешь... – Гермиона снова немного замялась, - я, конечно, знаю, что он намного старше... думаешь, будет очень неприлично, если я приглашу его в Хогсмид? ... Или просто послать ему на следующей неделе открытку?
- Это как же понимать? – взревел в этот момент Рон, который уже несколько минут слушал историю о том, как одна юная девушка может вернуть к жизни разочаровавшегося во всем профессора.
- Рон, ты ничего не понял! – вспыхнула Гермиона, но Рон уже бежал к комнате профессора Риддла, перешагивая через две ступеньки.
- Гарри, останови его! – взмолилась Гермиона. – Он сейчас такого натворит! Я забыла тебе сказать: недавно кто-то рассказал Джинни, что профессор Гонт пишет экспромтом прекрасные стихи, она как раз собиралась после завтрака просить его написать ей что-нибудь в альбом... то есть в дневник...
«Черт, вся комбинация срывается!» - подумал Гарри, несясь со всех ног вслед за Роном.
Спустя несколько часов Гарри и Дамблдор стояли в больничном крыле над кроватью Рона. Темный Лорд знал свое дело и, неожиданно получив маггловским способом в глаз и волшебным способом в рог, тут же дал Рону неплохой сдачи.
- Я уверен, что мистер Уизли вне опасности, - осторожно начал Дамблдор, опасаясь, что, как несколько месяцев назад, Гарри не оценит красоту игры.
Гарри равнодушно кивнул, думая о своих фигурах.
- Понимаешь, мой мальчик, - продолжал Дамблдор уже увереннее, - жизнь иногда ломает самые изящные комбинации. А иногда для эффектного завершения партии приходится и самому жертвовать фигурами.
Гарри по-прежнему молчал. Его лицо, которое раньше мгновенно отражало эмоции, теперь озарял лишь мертвенный отблеск абстрактных сил и светов, сталкивающихся на огромной шахматной доске.
- Думаю, ты будешь рад узнать, что наш общий знакомый не смог даже наложить на мистера Уизли взыскание, - закончил Дамблдор с плохо скрываемым удовольствием. – Ведь в этом случае ему не удастся скрыть, что он получил в глаз из-за своей ученицы.
- Вы здорово закрутили, директор, - тоном ценителя сказал Гарри.
- Тебе правда нравится? – обрадовался Дамблдор.
- Конечно, - ответил Гарри. – Только давайте договоримся на будущее чуть больше друг другу доверять. Вы едва мою комбинацию не сорвали: я хотел заставить Риддла писать всем девочкам стихи в альбомы.
- Разумеется, разумеется, Гарри, - радостно сказал Дамблдор, чувствуя в любимом ученике родственную душу. – Идея с альбомами замечательная. Насколько я понимаю, изящная трехходовочка?
- О да, - улыбнулся Гарри. – А еще я планирую порекламировать профессора Гонта Колину Криви. Думаю, через пару недель в коллекции Колина будет немало наших совместных фотографий.
Альбус Дамблдор с умилением посмотрел на своего ученика.
Альбус Дамблдор мирно пил чай с баранками, когда в его кабинет ворвался профессор Марволо Гонт, он же Том Риддл, он же лорд Вольдеморт, в небывало расстроенных чувствах.
- Послушайте, директор! – вскричал Вольдеморт. – Уймите вашего Поттера! Я понимаю, что вы снова скажете, что он меня любит и старается сделать мне добро...
- Я бы не сказал, что Гарри любит тебя, Том, - кротко заметил Дамблдор. – Я бы даже предположил, что он очень на тебя зол. Но ты прав, я убедил его делать тебе только добро.
- Прошу прощения, директор, - заявил Вольдеморт, - но меня зовут Марволо. Как вы знаете, у меня есть очень веские причины не любить имя Том.
- Знаю, Том, знаю, - согласился Дамблдор. – Но у меня есть не менее веские причины, чтобы побеседовать с тобой по душам, называя тебя твоим настоящим именем. Например, Попечительский совет уполномочил меня предложить тебе пятилетний контракт.
- Ну уж нет! – в ужасе вскричал лорд Вольдеморт, понимая наконец, что есть вещи похуже смерти. – Между прочим, на моей должности проклятие, и я намерен сдать все дела, как только выпущу седьмой курс!
- Хотя твое проклятие и не распространяется на тебя, ты был бы волен уйти по собственному желанию, - спокойно сказал Дамблдор. – Но твоя беда в том, что ты никогда не интересовался древней магией. И не знаешь поэтому, что любая учительская должность в Хогвартсе находится под куда более древним проклятием. Каждый, кто начинает преподавать здесь, не может оставить должность до самой смерти. Диппет и я дважды щадили тебя, но ты был слишком настойчив.
- Но Салазар... – пробормотал лорд Вольдеморт.
- Да, Салазар Слизерин оставил свою должность, - признал Дамблдор. – Но никто не знает, что стало с ним потом. Ходят слухи, что жил он плохо и недолго и умер ужасной смертью, - Дамблдор вышел из-за стола и присел рядом с Вольдемортом, опустошенно рухнувшим на диван. – Дорогой мой, мы все когда-то недооценивали проклятие педагогической работы. Думали, что это временно, на пару лет, а потом нас ждет более высокооплачиваемая и интересная должность – в науке, в бизнесе, в политике. Я даже мечтал отправиться в кругосветное путешествие, - Дамблдор грустно усмехнулся. – Но – домашние работы, дети, оценки, экзамены, дети, классные журналы, хулиганства, ЧП, выговоры, дети, дети, дети... Из этого нет выхода, Том.
«Дети, дети, дети...» - отдавалось в мозгу Вольдеморта, и он предпринял последнюю отчаянную попытку спастись.
- Я, между прочим, Темный Лорд! – взревел Вольдеморт, выхватывая палочку.
- Темный Лорд мертв, Том, - спокойно ответил Дамблдор, протягивая руку к шахматной доске на низеньком столике у дивана. – Ну хочешь, попробуем, - Дамблдор превратил черную пешку в белую мышь и пустил ее на пол. – Давай скажем вместе: А-ва-да Ке-дав-ра!
Темный Лорд яростно взмахнул палочкой, но мышь по-прежнему жевала край его мантии.
- Ведь этого надо хотеть, правда, Том? – ехидно заметил Дамблдор. – А ты сейчас хочешь только спать. И в голове у тебя вместо высшей темной магии обрывки инструкции Министерства, куски методички и чья-то третья двойка. Это Роулинг опять двойку заработала, да?
- Это Йейтс, бездарность, - автоматически ответил Темный Лорд. – Надо родителям его написать, он совсем не учится. О, Мерлин! – и Темный Лорд, забыв о своих хоркруксах, сделал попытку убиться об стену.
- Спокойно, Том, спокойно, - увещевательно произнес Дамблдор, перехватив Темного Лорда, летящего лбом в каменюку. – С твоей стороны было бы безответственно осиротить коллектив накануне выпускных экзаменов. Ты не можешь не признать, что мы все прекрасно к тебе относились. Всячески старались помочь тебе войти в новую роль...
- И вот до чего вы меня довели! – возопил Вольдеморт, вспомнив спокойные слова Дамблдора «Темный Лорд мертв», которые прозвучали как смертный приговор.
- Убивать добротой – это наш секрет, - ухмыльнулся Дамблдор.
СлешКоманда СЛЕШ
Название: «Terrible trouble love»
Жанр: романс, юмор
Герои/пейринг: ГП/БУ
Рейтинг: PG
Саммари: Убивать добротой — это наш секрет. (с) Кинофильм «Адвокат дьявола»
Штора на окне чуть сдвинута, и первые лучики утреннего солнца робко проникают в комнату. Если прислушаться, можно уловить легкий шелест листьев и шум ветра. Весна в разгаре. Ее мало интересует, что происходит в мире людей: войны ли, несчастья – все равно она будет согревать землю своим чуть теплым, нежным дыханием.
Вот вспомнишь о том, что за окном сейчас, должно быть, все такое яркое, красивое: расцветающие деревья, синяя, совсем прозрачная гладь озера, лазурное безоблачное небо – и забудешь обо всем остальном. Об изуродованном лице, о бифштексах с кровью, о Дамблдоре, о Темном Лорде, о том, сколько всего ещё предстоит, о Мальчике-Который-Выжил…
Билл лежал на своей койке, смотрел куда-то вверх и улыбался. Впервые за время своего пребывания в Больничном крыле он мог насладиться одиночеством. Даже Флер куда-то запропастилась, а ведь она почти не отходила от него все это время. Утро было таким замечательным, что Биллу совершенно не хотелось думать о серьезных вещах. Казалось, все само как-нибудь уладится: Гарри победит, все будут счастливы… И он, Билл, конечно же, женится на Флер. Она такая красивая, такая заботливая! Несмотря на то, что у него теперь все лицо в шрамах, она…
— Привет, Билл! Как…
— Все хорошо, Гарри.
Ну вот. Знал же, что не дадут побыть одному. Начинается…
— Точно? Тебе ничего не нужно? — лицо черноволосого гриффиндорца прямо светилось желанием помочь.
Вот ведь бедный мальчик. Он что, теперь всю жизнь будет считать себя обязанным думать только о других?
— Нет-нет. Не беспокойся. Если что, Флер принесет, — раны Билла уже почти не болели, и он рискнул улыбнуться внезапно погрустневшему Поттеру.
— Уверен? — в голосе Гарри появились печальные нотки потенциального суицидника. Парню явно не хотелось уходить.
Ответить Билл не успел: из-за ширмы появились две девушки, и обе были не в лучшем настроении.
— Гарри, вот ты где! Я тебя уже обыскалась! Почему ты не подождал меня? — Джинни рассерженно уставилась на растерянного Поттера, ожидая объяснений. — Ах да… Привет, Билл.
Флер тем временем присела на край койки и принялась громко возмущаться:
— В вашем Хогва’гтсе все нено’гма-а-ально! Ну, зачем было ст’гоить так много лестниц? Я опять све’гнула не туда и не могла найти до’гогу…
— Ладно, пойдем на завтрак, — не дождавшись вразумительного ответа, сменила гнев на милость младшая Уизли и, схватив Гарри за руку, потащила его в Большой зал. Поттер хотел оглянуться, но выворачивать шею было неудобно. Поэтому он лишь раздосадованно опустил голову и неохотно последовал за сестрой Билла.
Весь день Гарри выглядел каким-то подавленным. Впрочем, таким он был уже давно, с того самого случая на башне. Но сегодня его отрешенность и задумчивость вызывали настоящее беспокойство.
После того, как гриффиндорец на вопрос Гермионы о том, все ли у него в порядке, трижды ответил своим коронным «М-м-м…», его друзья забили тревогу.
— Гарри, я, конечно, все понимаю и ни в чем тебя не обвиняю, но мне кажется, что не нужно уходить в себя… — тоном заядлого психотерапевта начала Гермиона.
— Да! — горячо подтвердил Рон и добавил свой излюбленный аргумент: — Мы же твои друзья!
— И нам вовсе не безразлично то, что с тобой происходит! – решительно завершила совместную речь Джинни.
Гарри посмотрел на выжидающе уставившихся на него друзей. Ну, что он мог сказать? Что сейчас его волнует вовсе не количество новых жертв и не спрятанные Волдемортом хоркруксы, а ужасно визгливый голос Флер, которая сейчас там, с Биллом… наверное, опять что-то рассказывает. Она же постоянно говорит! А ему нужен покой, тишина, забота…
— Гарри?
— А? Да, я устал. Может, пойдем уже спать?
Гермиона вздохнула.
— Ладно. Тебе и вправду нужен отдых. Спокойной ночи!
— Спокойной ночи, — вежливо согласился Гарри, как обычно, поцеловал Джинни и поднялся в спальню.
Друзья остались в гостиной и, судя по всему, собирались еще долго обсуждать черноволосого парня в очках, столь несознательно отказывающегося выслушивать ценные советы.
Утром Гарри опять встал ни свет ни заря. Похоже, это стало входить у него в привычку. Причина тому лежала на поверхности: пока друзья спали, у Поттера была прекрасная возможность в одиночку прокрасться в Больничное крыло и… Нет, Гарри просто не мог спокойно смотреть на Билла, не то что думать о… Больной казался ему таким несчастным, таким хрупким, таким…красивым? Шрамы его совсем не портили. Обнять, прижать к себе, спрятать от всего мира, от опасностей и бед… Кто, как не он, Гарри Поттер, сможет его защитить?
«И вообще, я мог бы позаботиться о Билле гораздо лучше Флер: меньше болтать, больше сочувствовать, нежнее целовать… — Гарри представил, как перебирает длинные, рыжие, такие мягкие волосы, гладит сильное, стройное тело, ласкает его в самых непотребных местах, и густо покраснел. — Э-э-э, ну, почему бы и нет, если это понадобится для скорейшего выздоровления Билла?».
Подгоняемый этой мыслью, юный спаситель волшебного мира и одного из Уизли в особенности быстро оделся и на цыпочках выскользнул из спальни.
В гостиной никого не было, что позволило ему беспрепятственно выйти в коридор и двинуться в направлении Больничного крыла.
По пути он продумывал стратегию.
«Если сделать вид, что я шел навестить Невилла и заодно решил зайти? Нет, так я, кажется, поступил позавчера. Или, может, тогда принести ему бифштекс с кровью? Уже приносил, но он отказался…».
Так и не придумав достойного варианта, Гарри решил пойти по проверенному пути: «Тебе, наверное, здесь лежать так скучно…».
Возле койки Билла опять несла вахту Флер. Он уже проснулся, и они весело что-то обсуждали. У Билла было такое счастливое лицо… «Нет! Как это он может быть счастливым? — перебил себя Гарри. — Билл же страдает! Эта Флер наверняка уже его замучила, и улыбается он из вежливости».
— О, ’Арри! — заметила его появление девушка. — П’гивет.
— Здравствуй, Гарри, — произнес Билл.
— Привет, — кивнул Поттер и замер в нерешительности, забыв заготовленные слова. — Ну…э-э-э…я… м-м-м…
— Что? — не понял Билл.
— Ну, в общем…Тебе не нужна по…
— Нет! — перебил его Уизли. — Кстати, ты это уже спрашивал. Примерно раз шесть.
Гарри смутился и зачем-то достал из кармана палочку.
— Да? Ну… Может, я могу быть чем-нибудь поле…
— Нет! — перебила его теперь уже Флер. — Я вполне могу поухаживать за Биллом.
— Ну, тогда…э-э-э… — вопросы, известные бедному Поттеру и подходящие в данной ситуации, закончились. Ему оставалось только покраснеть и опустить голову.
— Не расстраивайся, Гарри! — решил приободрить его Билл. — Я и так тебе очень благодарен.
Услышав сигнальную фразу, Поттер встрепенулся. Диалог пошел по накатанной колее…
— Билл, мне жаль, что так вышло...
— Это не твоя вина.
— Билл, мне так больно смотреть, как ты страдаешь!
— Я вовсе не страдаю.
— Нет, не скрывай! Ты страдаешь!
— Со мной все в порядке.
— Но я же вижу!
— ВСЕ! — не выдержала Флер. — ’Арри, послушай меня. Я думаю, есть много д’гугих людей, нуждающихся в твоей помощи! А Биллу нужен покой. Подумай лучше о Джинни! Она обижена тем, что ты уделяешь ей так мало внимания.
Поттер снова опустил голову. Ему стало стыдно за то, что он, возможно, помешал отдыху Билла.
— Ладно, я пойду, — пробормотал Гарри и вышел.
Он хотел было сразу вернуться в гостиную Гриффиндора, но, машинально засунув руки в карманы мантии, почувствовал, что чего-то не хватает.
«Палочка! — осенило его. — Должно быть, я оставил ее в Больничном крыле».
На цыпочках, чтобы ничем не потревожить Билла, Гарри прокрался обратно в хогвартский медпункт, подошел к ширме и услышал тихие, но, тем не менее, вполне различимые голоса:
— Тебе не кажется, что ’Арри слишком навязчив? — нетрудно было догадаться, что это говорила Флер.
— Ну, он просто очень добрый и обо всех заботится, — отвечал ей мужской голос.
— В таком случае, это не есть хог’ошо. Он пг’осто невозможен!
— Да, с ним порой бывает тяжело, — согласился Билл.
— И как ты его те’гпишь! Его доб’гота п’госто… как это… убийственна?
— Ты, наверное, хотела сказать, что она доставляет неприятности?*
— Ну да. Я никогда не выучу англесский…
Гарри несколько минут не мог прийти в себя. Он просто смотрел на ширму и не мог понять.
«Моя доброта… убийственна?».
*Флер перепутала английские слова «terrible» (страшный, ужасный, убийственный) и «trouble» (беспокойство, неприятность, забота).
ГетКоманда ГЕТ
Название: Песня о красно-золотом Купидоне
Жанр: humour/romance
Герои/пейринг: ГП/ДУ, ГГ/РУ, АД, СС
Рейтинг: R
Саммари: Два семейных кризиса. Один гиперактивный Купидон. Совесть одного зельевара. Что из этого выйдет? Одному Богу известно, но на всякий случай – «чистосердечное признание в любви прошу оформить как явку с повинной» (с)...
Примечание: Иллюстрация к фику: http://www.hogwartsnet.ru/fanf/konkurs/7_het.jpgАвтор – Blue-Crystall
Комментарий: Комедия нравов и положений с несколько утрированными характерами персонажей.
Вместо вступления
«И в жару, и в любой холод
Где-то здесь Купидон ходит,
С колчаном, полным стрел, ходит…»**
Принято считать, что Рай – место, чудесное во всех отношениях. Ни забот, ни огорчений, ни налоговых инспекторов – знай себе сиди, свесив ножки с облачка, наигрывай на арфе (или тромбоне – мало ли чего захочется в Раю!) и горя не знай. Немногие люди, которые знают наверняка, что после отбытия из печальной юдоли скорби Небесная канцелярия перенаправит их именно в заоблачную страну радости, нередко ожидают сего происшествия с радостным нетерпением.
Особенно если эти люди – маги.
Но они не всегда правы. Далеко не всегда.
Это конкретное утро началось в Раю как обычно: вечная весна продолжалась, цветы источали божественный аромат, деревья шелестели листвой, всюду, куда ни плюнь, звучала музыка сфер, херувимы резались с серафимами в «Подкидного черта». И лишь чей-то вопль, полный искренней муки, нарушал тишину и покой, царящие в Горних Чертогах.
- Ну почему я?!
Быть может, голос этот, низкий и усталый, показался бы вам знакомым; впрочем, он и при жизни говорящего звучал примерно так же, особенно если на его долю выпадала очередная дегустация сладостей или новогодняя вечеринка с коллегами.
Зато его собеседник был, похоже, весел и доволен жизнью – точнее, смертью:
- Как чудесно будет вновь увидеть детей! Я даже рад, что мне поручили именно это. Согласись, что Геллерту повезло гораздо меньше, чем нам.
- Да, стать Музой и поставлять магглам идеи романтических сказочек – это было бы хуже, - смягчился первый голос. – Все равно. Я бы лучше как Лорд – полтергейстом.
- Увы, тяжесть наших грехов не позволяет нам избежать работы. Зато потом, когда мы все искупим, - оживился второй голос, - сможем посвящать время одним удовольствиям. Я слышал, здесь неограниченные возможности по части придумывания новых сортов мармелада.
- *** ** *******!
- Здесь нельзя использовать идиоматические выражения. За это тебе накинут еще пару сотен лет искупления грехов, - заботливо заметил второй голос.
Первый голос выразительно промолчал, а секунду спустя пролетающий мимо херувим был сбит чем-то маленьким и желтым. При близком рассмотрении это оказалась лимонная долька.
Часть первая, или Все хорошо, что начинается плохо
«Хорошо знает он дело,
У него острые стрелы,
И летят, и летят стрелы
В нас со всех сторон»
- Рон! Гермиона! Проходите, проходите…
- Сестренка! Где тут мои тапочки…
- Гермиона, Рон. Рон, я тоже рад тебя видеть, но это мои спортивные ботинки…
- Гермиона, чудесно выглядишь, Рон…
- Здравствуй, Джинни. Рон, дай мне пройти...
- А как пахнет-то, вот это я понимаю - семейный ужин, не то, что некоторые...
- Спасибо, Джинни, ты тоже все хорошеешь, Гарри, привет…
- Когда уже нас позовут к столу? Ботинки? Надо же, а такие чистые…
- Тебе нравится? Вчера из салона, специально для будущей поездки …
- Джинни! Я просил тебя не поднимать эту тему…
- Сколько раз просила не называть меня Герми…
- И тапочки чистые, и едой пахнет…
С шумом, приветственными выкриками и обычной для такой ситуации оживленной суетой начался обычный шумный, веселый и теплый ужин двух связанных узами родства и крови счастливых молодых семей Уизли и Поттеров. Правда, теплота и веселье не ушли дальше дверного проема, а точнее, звонка. Да и семей не наблюдалось. Нет – молодых, так целых две, а вот счастливых…
Но зато идиллия – была. Идиллия наблюдалась вот уже второй час. Идиллия оставляла привкус привычных, но от этого не менее царапающих язык лимонных долек.
Миссис Грейнджер, вежливо прикрывая зевки ладонью, обсуждала с миссис Поттер всю прелесть цветовой гаммы новых занавесок последней.
Миссис Поттер, соответственно, захлебываясь восторгом и поминутно вставляя свежие сплетни, оные занавески расписывала.
Мистер Уизли жевал, жаловался на цены, брызгал крошками, жаловался на начальство, размахивал руками и снова жевал.
Мистер же Поттер незаметно морщился, вытирая с рукава продукты, щедро подаренные ему мистером Уизли, вежливо слушал, кивал и беспрестанно косился на телефон.
В атмосфере повышался градус алкоголя и напряжения.
В воздухе пахло жареной курицей и крупным скандалом.
- Нет, ну ты посмотри, какая сказка! – бородатый дедок благообразного вида и с хулиганским взглядом вытер слезу умиления и в шестой раз ткнул острым наконечником позолоченной стрелы своего спутника. – «Мы свой, мы новый мир построим!» Мерлин, как же я за них горд!
- Угу… коммунизм… - мрачный небритый субъект с досадой одернул такие нелепые на нем белые одежды и отодвинулся от восторженного дедули еще на пару сантиметров. - «Кто был никем, тот станет всем…» - прогнусавил он, презрительно хмыкнул и соизволил-таки взглянуть на объект их обсуждения.
Надо сказать, сделал он это как никогда вовремя. Ибо зрелище, воспоследовавшее в следующую секунду, было воистину достойно его внимания. Более того, оно даже вызвало его интерес и хоть и кривую, но искреннюю улыбку.
- Гарри, дружище, нет, ты даже не представляешь, как тебе повезло, - Рон Уизли громко икнул и в смущении приложился к пятому бокалу огневиски. – Курица, уо-о…
Плетенка с хлебом свалилась со стола, а миссис Грейнджер недовольно нахмурилась.
- Рон!
- …И тпчк... тапо-о-очки, уо-оо! – Полностью проигнорировав возглас супруги, мистер Уизли свалил очередным широким жестом пачку с салфетками и розового фарфорового ангелочка.
- Рон!!!
– Рон, по-моему, тебе уже хватит… - Мистер Поттер хоть и проводил разбившийся шедевр ликующим взглядом, но на разошедшегося шурина взглянул с укоризной.
-Мда… - дедок непонимающе нахмурился и полез за успокаивающей лимонной долькой. – Мальчик Уизли злоупотребляет алкоголем…
- В смысле, он нажрался, как свинья, и безобразно ведет себя в гостях? – словно поменявшись с собеседником ролями, теперь уже его спутник вовсю наслаждался развернувшимся перед ними зрелищем и не скупился на комментарии.
- В смысле, что у мальчика наверняка был тяжелый день! – раздраженно ответил старец и торопливо зажевал лимонную дольку. – Ему просто необходимо дружеское участие и поддержка супруги, - вторая мармеладка добавила оптимизма, - и я уверен, все так и будет!
- Ну-ну…
- Я еще не все сказал! – Мистер Уизли отмахнулся от вскочившей сестры и перевел взгляд на свою жену и шурина.
Жена и шурин ответили ему совершенно идентичными в меру раздраженными и не в меру брезгливыми взглядами.
- Рон, угомонись, и пойдем домой! – Гермиона громко вздохнула и направилась к выходу.
- Домой! И эт-эта женсчина гв-рит слово дом?! Я еще не все сказал! И показал еще не все…
В следующую минуту на небесах было проглочено три лимонных дольки и открыт один рот.
А на земле мистер Уизли, так и не успев убрать со стола ногу в дырявом носке, судорожно хрюкал под надетой на него миской с салатом.
- Скотина! – раздраженно прошипела миссис Грейнджер и выбежала на улицу, громко хлопнув дверью.
- Идиот… - протянул мистер Поттер и, подхватив забытое Гермионой пальто, ринулся за ней следом.
- Ро-оон… Гарри!!! – всхлипнула миссис Поттер и заметалась между дверью, за которой скрылся муж и салатницей, за которой хрюкал брат.
- «Это есть наш последний и решительный бой, с Интернационалом воспрянет род людской…» - прогнусавил Северус Снейп и совершенно неприлично заржал.
***
Пробежав полквартала, миссис Грейнджер остановилась, внезапно сообразив, что палочку забыла в гостях, в кармане пальто, и аппарировать не может. Это разозлило ее еще больше, а уж когда она услышала далекий окрик: «Гермио-о-она!», то готова была разорвать зовущего ее человека на куски, причем без помощи магии. Неужели этот ползучий гад, ретроград и шовинист проснулся и оторвал свою пустую голову от произведения кулинарного искусства?
Однако, вместо ожидаемой дражайшей половины миссис Грейнджер увидела всего лишь Гарри Поттера, который резво приближался к ней по пустынной в столь поздний час улице, меся осеннюю грязь некогда чистыми тапочками в виде львиных голов.
- Гер... мио... на, - выдохнул мистер Поттер и согнулся пополам, держась рукой за правый бок, - ты куда?
- Туда, - зло ответила означенная особа, без особой радости глядя на встрепанного друга и родственника. – Подальше от некоторых.
- Тебя – а-а-апчхи! - проводить? – логика никогда не было сильной стороной спасителя всея Британии.
- Проводить, – зарычала Гермиона Грейнджер, после чего развернулась на каблуках и, не оборачиваясь, бодро потрусила к мерцавшей на соседнем доме вывеске «Медовые реки». Добавим, что доброта была отличительным признаком этой замечательной во всех отношениях девушки лишь в воспаленном мозгу писавших ей хвалебные оды журналистов.
В означенном трактире (а вы что подумали?) было шумно и не слишком чисто – но наших героев, отважно пробравшихся к столику, ни разу не поскользнувшись на стратегически раскиданных вокруг ошметках неизвестно чего и даже не наступив на прикорнувших у столов завсегдатаев, это не остановило.
- Огневиски, - буркнула Гермиона, откидываясь назад на колченогом стуле и почесывая щеку. – Без содовой. Двойное. Что?
- Ничего, - пробормотал Гарри, - и мне.
- Твой друг совершенно невыносим, - решительно начала Гермиона, опрокинув стакан выпивки и зажевав его маринованной луковкой. – Он не дает мне развиваться. Как женщине и личности.
Мистер Поттер уставился на нее, всем видом выражая понимание и сочувствие (чему даже не мешали текшие из его глаз слезы – огневиски было очень крепкое).
- Например, вчера, - распалялась Гермиона, - не дал мне дочитать тезисы доклада Кингсли об увеличении популяции гоблинов в Албании! Прервал в самый интересный момент! Все стучал... и стучал... десять минут без перерыва! Представляешь?
- По столу кулаком? – задумчиво уточнил Гарри.
- По двери туалета. Но это совершенно неважно. Сам факт! – миссис Грейнджер призывно помахала официанту пустым стаканом. – А неделю назад...
Один час и полторы бутылки спустя настроение у лучших друзей стало гораздо лучше, а разговор – оживленней.
- ...и потом она готовит мне форель! Представляешь – форель под белым соусом с гарниром из этих... артишоков! – мистер Поттер ударил кулаком по грязному столу. – В три часа ночи!
- ...бигуди ему мои не угодили! Мало ли, что его мама завивается парикмахерскими заклятиями, а я люблю маггловские бигуди, и маски моей, видите ли, он боится! Чего там бояться – обычные огурцы и сырая овсянка, нет, скажи?
- ... а я только хотел тихо, незаметно выпить молока с крекерами! Отличные крекеры, Сириус только парочку съел, я их берег, берег...
- ... кстати о мамах – и шляется, и шляется в Нору, у меня аж в глазах зеленые звездочки от Летучего порошка! Как медом намазано!
- Пообщаться? Обсудить политические перестановки в Министер...
- Пожрать!!! Подумаешь – сыр с плесенью считается деликатесом, и только идиот мог устроить такую истерику...
- ...прихожу после трех рейдов, и меня встречает вместо жены заяц с хвостом и ушками – чуть инфаркт не схватил, прямо в прихожей!
- ... шесть раз! Представляешь – шесть раз подряд заварить чай и даже не удосужиться сменить заварку, и эту бурду...
- А розы! – мистер Поттер прослезился прямо в стакан. – Сижу на совещании, и тут сова как плюхнет мне на голову охапку мокрых роз!
- И что вы обсуждали?
- Необходимость устранения мздоимства на рабочем месте. А тут – букет, и Дин как заржет! А Перси...
- О... – миссис Грейнджер погладила друга по голове, которая все сильнее клонилась вниз, и добавила в качестве утешения:
– Про копилку я тебе рассказывала?
- К-копилку? – последняя порция алкоголя явно стала лишней.
- Розовая... с цветочками! Он с ней спит...
- С кем? – встрепенулся мистер Поттер.
- С хрюшкой! А она звенит мне в ухо... Динь... – Гермиона вздрогнула от жутких воспоминаний, расплескав огневиски на блузку.
- Розовая рамочка! – внезапно подхватил Гарри. – Сердечком, а в ней – мы, на первой странице, и надпись: «Миссис и мистер Поттр в начале медо... ведм...»
- Носки, - гнула свою линию миссис Грейнджер, - сколько можно ходить в одних и тех же, неужели не противно, что дырка на дырке?..
- Я вижу, что у ваших подопечных, Альбус, наличествует серьезная проблема распределения ролей в межличностных отношениях, - сказал Снейп, почесывая крыло.
- Серьезной я бы ее не назвал, - попытался урезонить его бородатый, увлеченно полируя новенький лук. – Ма-аленькая такая проблемка...
В этот момент Гарри выдал особенно выразительный пассаж, касающийся радостей секса в субботу на рассвете после тяжкой рабочей недели, и дед заметно увял.
- Ну, средняя, - дипломатично произнес он. – Но решаемая...
- Гильотина или лоботомия? – поинтересовался Снейп, прицеливаясь в него долькой.
- Любовь, мальчик мой! – Дамблдор прервался, чтоб вытащить мармеладку из бороды. – Не забывай, что я, в некотором роде, – Купидон.
- Знать бы еще, кем «в некотором роде» являюсь я, - проворчал Снейп, незаметно вытаскивая из кармана еще одну дольку и прищуривая один глаз.
***
- Ночей не досыпаю, - втолковывала тем временем миссис Поттер мистеру Уизли, кухонной губкой счищая с него остатки салата, - куска не доедаю, теплых вещей не надеваю, лишь бы всегда при параде его встретить, тонкая, звонкая, на все готовая, буквально пылинки с него сдуваю! Губы устают, между прочим.
Рон скосил на сестру мутный взгляд и понимающе замычал.
- Я наш брак, - продолжила воодушевленная столь очевидной поддержкой Джинни, - ну просто в одиночку на себе тащу, даже мама для папы такого никогда не делала!
Рон замотал головой, демонстрируя возмущение такой явной ложью – абсолютно всем было известно, что мама для папы звезду с неба достанет, захотись тому преждевременного Апокалипсиса.
Миссис Поттер, глотая горькие обиженные слезы, вскочила и судорожно заметалась по кухне.
- Форель! В три часа ночи!
- Вот, кажется, и версия противоположной стороны подоспела, - лениво протянул Носатый, устраиваясь на облаке поудобней.
- Послушаем, послушаем, - оживленно отозвался старичок и начал заплетать на бороде пятую косичку.
- В три! Вот тебе Гермиона в три часа ночи форель готовит?
Мутный взгляд счастливой половинки миссис Грейнджер моментально прояснился, и в нем засверкала такая ярость, что будь Джинни Поттер в состоянии хоть немного сосредоточиться на чем-то, кроме полуночной форели, она поостереглась бы продолжать свою кулинарную сагу.
- Ведь нет же? Максимум консоме, а я… а он! Жевал, словно это не нежнейшая рыбка - в белом соусе с артишоками, кстати говоря, - а дохлая лягушка! А я? Сама разрезала, сама поднесла. А он? Жрал и косился на старые засохшие крекеры, будто это манна небесная. А ты? Что ты об этом думаешь?!
- Свчи и мрзвцы, - максимально абстрактно выразил свое мнение Рональд Уизли.
- И впервые в жизни я с ним согласен, - кивнул Снейп, поморщившись, когда любители игры на лире с облака по соседству очевидно сфальшивили на верхней ноте.
Альбус не нашелся, что ответить.
- И еще, - перешла на стыдливый шепот миссис Поттер, - кучу денег на прозрачные мантии угрохала, костюмы, игрушки, давеча гнома прикупила… резинового…и Инструкцию…по применению Колдо-сутры…
Тоскливый всхлип потряс все существо мистера Уизли, которому в пьяной полудымке привиделась жена во фланелевой пижаме с петушками, листающая Инструкцию номер триста десять дробь цэ Банка Гринготтс: «О методике определения уровня риска по синдицированным кредитам».
Старичок, смущенно опустив голову, пытался бороться с подступающим к ангельским щекам румянцем, его черноволосый визави боролся исключительно с желанием потрясти Небесные Чертоги громоподобным раскатом дьявольского хохота.
- Рон… - Джинни внезапно прекратила носиться по кухне, словно раненый носорог, и, присев на край стола, потерянно спросила:
- Что я делаю не так? Я – идеальная жена! Не ревную, не пристаю с расспросами, всегда выслушаю, помогу, все устрою, приберу, приласкаю, приготовлю, приберу, пересплю, напомню, приберу, провожу, встречу…
Рон заплакал.
- Что, милый? – всполошилась миссис Поттер. – Что такое?
- Аааа…ыыы, - указал мистер Уизли на дырявый носок и, не в силах выразить словами всю свою скорбь, снова и снова размазывал по конопатым щекам смесь из скупых мужских слез и майонезных потеков.
Джинни присела рядом со стулом брата на корточки и внимательно осмотрела объект, послуживший причиной столь тяжких страданий.
- Дырявые… - недоуменно сказала она и подняла глаза на Рона. – Зачем ты такие надел?
Рональд Уизли сделал над собой нешуточное усилие, глубоко сглотнул и прохрипел:
- Других нет. Никогда нет других. Джинни, я…я думал, что она…а она… - он потряс головой и вдруг зашептал – горячо, отчаянно, сумбурно, как только и могут шептать люди, возложившие на себя тяжкий моральный груз:
- За что?
- Чем молодому Рональду не угодила Гермиона? – недоуменно вопросил дедуля, тихонько потрясая умыкнутыми у начальства громом и молниями. – Такая ответственная собранная девочка, умненькая до чего! Молчи, Северус! – прервал он открывшего уже было рот оппонента. – Ты известный женоненавистник, так что мне нет нужды знать, что ты думаешь о мисс Грейнджер.
Брюнет пожал плечами.
- Да кто вам сказал такую чушь? Ума не приложу, с чего все взяли, что я ненавижу этих полоумных крикливых баб.
- Да? – Дамблдор возмущенно махнул правой рукой, отчего в Новом Орлеане случилось внеплановое наводнение. – А вот, к примеру, когда…
В пылу разгоревшейся дискуссии господа Крылатые не сразу расслышали лихорадочный шепот мистера Уизли.
- Она меня игнорирует! В лучшем случае! На той неделе я попросил к завтраку журнал. Со стола передать. Джинни, что я пережил, что я пережил! Она двадцать минут орала, что она не домовый эльф, что такое дерьмо, как «Ведьмополитен», не читают даже сами редакторы «Ведьмополитена», что я живу в плену извечных мужских иллюзий, - последнюю фразу миссис Поттер поняла исключительно по обрывкам слогов, - что она слишком занята, что ей нужно наследить в науке…
- Что сделать? – удивилась Джинни. – Так и сказала?
- Точь-в-точь – хочу, говорит, оставить в науке след!
- Северус? – розовощекий Купидон с удивлением наблюдал уплывающую из-под его носа банку с мармеладом.
- О да, эта наследит, рыжее недоразумение даже не понимает, насколько он точен!
- Северус?! – Стремительно багровеющий Альбус с ужасом проводил взглядом трансфигурацию долек.
- Попкорн?
- А в постели у вас как? – миссис Поттер, так и не нашедшая, что сказать на предыдущую жалобу своего братца, по-уизлевски деликатно решила перевести разговор на другую тему.
- Вот! И в постели! В постели! Зеленое, ты представляешь, зеленое?!! С белками, си-и-итец… – мистер Уизли тоскливо подвывал, размазывая по лицу остатки оливье.
- Ч-что зеленое? – Джинни испугано икнула и дрожащими руками начала открывать валерьянку.
- С белками, ты представляешь, с белками, а у белок глаза – уууу! – Рон всеми силами постарался изобразить пресловутые глаза. Джинни добавила в стакан с водой еще десять капель. – Я их боюсь, сестренка, я их боюсь, а она говорит, что я атавизм… ч-что это м-му-мулик… а у нее и на пижаме такие-е… си-сите-е-ец!!!
Рон судорожно кинулся к сестре и с по-мужски скупыми, но с по-пьяному обильными слезами начал тоскливо подвывать на ее груди.
- Ну, ничего, Ронни, ну что ты… - растерянная миссис Поттер, судорожно вспоминая, не превращали ли когда-нибудь близнецы Уизли игрушки младшего братца в «белок с уууу какими глазами», глотнула неразведенную валерьянку и попыталась закрутить крышечку на стакан. – А у Гарри вообще надпись «Учет»… - Джинни залпом допила валерьянку и, тоскливо хрустнув крышечкой, добавила:
- Я к нему с ушками, а у него учет…
- Северус, верни обратно!!
- Угу…
- Ты клятву давал, нерушимую!!! Ты же обещал верой и правдой…
- Угу…
- Да я ж тебя сейчас, как Гриндельвальда!!!
- А еще говорили, у Лорда характер… - Северус Снейп с научным интересом понаблюдал землетрясение в Новом Орлеане и трансфигурировал попкорн обратно в мармелад.
***
Тем временем в баре на другом конце улицы вторые половинки брата и сестры Уизли продолжали разговоры за жизнь и выпивку за счет Министерства.
- Я тебе о Краме рассказывала? Ну, Виктор, помнишь? Туда-сюда… и Рону рассказывала, только он забыл, представляешь? И после первой брачной ночи говорит: «Я сразу понял, что я у тебя не первый!»
- А ты? – мрачно осведомился Гарри.
- А я поняла, что и не последний, - так же мрачно ответила миссис Грейджер и глотнула еще огневиски.
- Мдаа… – глубокомысленно протянул мистер Поттер и вновь наполнил бокалы.
- Мдаа… – не менее философски согласилась с ним миссис Грейнджер и с благодарностью приняла свой бокал.
- Брак это тюремное залк... кл... ючение! – постановил Гарри и поднял свой стакан.
- Пжзнное… - поддержала тост Гермиона.
Бармен у стойки тоскливо вздохнул и перевел взгляд на часы: до закрытия бара оставалось минус пятнадцать минут.
***
- К маме хочу, – всхлипнул вдруг Рональд и стоически попытался встать с дивана.
- К маме… - Джинни, глубоко задумавшаяся о несправедливом устройстве мира и ее семейной жизни в частности, отрешенно пробормотала:
– И маму нашу он не любит…
- К маме… домой, домой… в Нору… - продолжал бормотать Рональд, в поисках Летучего порошка сбивая с камина Поттеров фарфоровые статуэтки.
- В Нору… - глаза Джинни Поттер загорелись нехорошим блеском, живо напомнившим взгляд некогда решительной и боевитой Джинни Уизли. – Рон! – гаркнула она, наконец, заметив урон, причиненный неугомонным братцем.
- И никаких белок… и носки, чистые носки…
- В Нору, братец мой, это великолепная мысль, - Джинни забрала у Рона нашедшуюся баночку порошка и решительно продолжила:
– В Нору мы непременно отправимся, причем не на одну ночь.
- Ууу? – осоловело глядя на сестру, мистер Уизли непонимающе растянул рот в глупой ухмылке.
Идея была блестящей. В конце концов, получить с утра стакан антипохмельного зелья и мамино сочувствующее «Ох, Ронни» было гораздо более приятной перспективой, чем стакан холодной воды в лицо и Гермионино «Ну, и свинья же ты, Уизли!». Но вот зачем Джинни кидала в поспешно трансфигурированный чемодан свои вещи, для затуманенного алкогольными парами мозга было слишком сложным вопросом.
- Мы поживем у мамы! – Джинни решительно перекинула через плечо сумку и шагнула к камину. - Поттеру и Грейнджер придется вспомнить, что мы Уизли! Поттеру и Грейнджер еще придется побегать за нами! У нас есть гордость! Мы Уизли!
- Мы Узли! – согласно пробормотал Рон и кубарем свалился в камин.
- Они несчастны… - уныло пробормотал дедок и с расстройства глотнул вместо дольки комарика.
- О, и до вас, наконец, дошло, - с удовольствием подтвердил Северус, вытряхивая из рубища еще и муху.
- А делать-то что? - пригорюнился сребробородый Купидон.
Снейп, не отвечая, окинул выразительным взглядом колчан и стрелы.
- Да уж если дольками лакомиться, а не должностные обязанности выполнять, то делать уже будет нечего. И не с кем, - добавил он, глядя острым ангельским взором на далекий человеческий мир.
А в человеческом мире заспанная Молли Уизли, охая и поминутно хватаясь за сердце, хлопотала вокруг своих несчастных младшеньких деток, а где-то на окраине Лондона в стельку пьяные мужчина и женщина брели по ночной улице, распевая во все горло:
Don't need to be alone,
No need to be alone.
It's real love, it's real,
Yes, it's real love, it's real!***
Часть вторая, или Утро начинается с... облома
«Может днём, может быть - ночью
Вновь стрелу пустит он точно,
И в кого, знает он точно,
Буду я влюблён»
Утро началось с головной боли, отвратительного привкуса во рту и барабанной дроби дождя, отстукивающего на оконных стеклах нечто чрезвычайно унылое. Мистер Поттер открыл глазки, снова закрыл, поморщился и натянул пододеяльник на уши – вставать совершенно не хотелось, тем более что кровать была такой мягкой и уютной, хлопковое белье ласкало кожу, голове на плоской подушке было удобно, и даже спина не болела, потому что...
- Как? – взвизгнул Гарри, откидывая одеяло и, наконец, сообразив, что отсутствие привычного шелкового ало-лилового нечто обозначает лишь одно, а именно – чужую постель.
- Где? – заорала в ответ Гермиона, восставая, словно феникс из пепла, с другой стороны одеяла.
С полсекунды лучшие друзья ошалело глядели друг на друга, после чего две глотки издали один и тот же вопль в унисон:
- Что ты здесь делаешь?!
Когда последнее звонкое эхо замерло где-то под закопченным потолком, мистер Поттер перевел дух и отважился еще раз посмотреть на мисс Грейнджер, облаченную в пижаму цвета первой весенней травы. По веселенькому фону скакали, прыгали и ползали белки всех мастей и размеров. Глаза у животных были выпучены, зубы беззвучно клацали, хвосты активно шевелились, и Гермиона в целом производила такое ошеломляющее впечатление, что Золотой уже-не-Мальчик сглотнул, поморгал и попытался не опускать взор ниже шеи девушки. Впрочем, помятая, с отпечатком подушки на щеке, физиономия миссис Грейнджер и стоящие дыбом волосы тоже взгляд не ласкали.
- Чего уставился? – мрачно спросила Гермиона, потягиваясь. – Откуда ты вообще взялся?
- Понятия не имею, - Гарри некстати покосился на психоделическую пижамку и лишь сейчас заметил, что она не застегнута, и меж разошедшихся от движения мисс Грейнджер краев зеленой ткани проглядывает ослепительно-белая кожа.
И не только кожа.
Мистер Поттер сглотнул еще раз и напомнил себе, что должен выяснить нечто очень любопытное (а вовсе не «какой размер груди у Гермионы», нет-нет-нет!)
- Мы выпили, - задумчиво сказала гриффиндорка. – А дальше не помню.
- Я тоже. Но не могли же мы?.. – он не договорил. – Это просто...
- Невообразимо, - твердо закончила мисс Грейнджер. – Немыслимо. К тому же, ничего не было.
Она спустила ноги с кровати, чтоб попасть на сплошной ковер из мелко порубленных и крайне колючих роз.
- ****, - вежливо, почти не повышая голоса произнесла гриффиндорка. – Так вот откуда этот странный запах... Это ты притащил?
- Ненавижу цветы, - буркнул Гарри. – Гадость какая!
- Вот именно, - мисс Грейнджер взглянула на мистера Поттера, и между ними промелькнула искра взаимопонимания.
- Все складывается просто отлично, - Купидон довольно потер руки. – Видишь, Северус, я знал, что розы – это романтично. Они их сблизили...
- Так сблизили, что дальше некуда, - Носатый хмыкнул, вертя в руках изящно оперенную стрелу. – Какие еще сюрпризы вы приготовили нашим голубкам?
- Увидишь, - Дамблдор с загадочным видом прищурился и подергал себя за ухо. – Нечто совершенно волшебное...
- Черт! – Гарри безуспешно шарил по простыне, и, естественно, не находил и следов своей палочки. – Твоя тоже неизвестно где?
- Это мой дом, - Гермиона взглянула на него как на умалишенного, - и палочку я всегда кладу в секретер. Вон там, - она указала на расположенный в дальнем углу спальни предмет мебели и осеклась. – Ой...
- Владеешь беспалочковой магией? – зло спросил мистер Поттер.
- А то ты сам не знаешь. Придется идти по колючкам.
- «Волшебное» - это медленные пытки? – уточнил Снейп, лениво поигрывая на арфе.- Оригинально...
Стоило Спасителю магической Британии мужественно ступить на останки цветов, как откуда-то заиграла мелодия, в которой пристрастный слушатель быстро опознал бы «Мое пылающее сердце» в переложении для симфонического оркестра. Гарри замычал и, заткнув уши, отчаянно запрыгал к секретеру.
К тому моменту, когда мистер Поттер схватил вожделенную деревяшку и уничтожил безобразие на полу, его нервы были на пределе.
- Милые семейники, - заметила Гермиона, наблюдая за ним. – И цвет хороший, синий и спокойный. А знаешь, что обычно носит Рон?
- Что? – заинтересовался Гарри.
- Ярко-красные стринги. Или боксеры с изображением оранжевых драконов на красном фоне.
Гриффиндорец попытался вообразить пламенно-рыжего Рона в ярко-красном нижнем белье, да еще и с оранжевым рисунком. Выходило нечто совершенно умопомрачительное.
- Не может быть!
- Может. А пижамка моя ему не угодила.
«И я даже знаю, чем», - подумал мистер Поттер, но вслух ничего не сказал, лишь покивал с видом понимающим и сочувствующим.
- И все же... – Гермиона задумчиво почесала голову, - вопрос, что мы делаем здесь вместе, остается открытым. Мы же не?..
- Нет, мы – не, - нетвердым голосом сказал Гарри, подходя ближе. – Мы не могли.
- Ага.
- А ты всегда.... не застегиваешь пижаму? – лучший друг смотрел на почти обнаженную грудь лучшей подруги, чувствуя, что творится нечто странное.
- Не всегда, - мисс Грейнджер поморгала, - я, наверное, забыла...
- «Наверное!» - оскорбленно воскликнул Дамблдор.- Вот что значит профессионализм – учись, мой мальчик, пока я ж... эээ, еще мертв!
Мистер Поттер приблизился к кровати на недопустимо близкое расстояние и поглядел мисс Грейнджер прямо в карие заспанные глаза.
Мисс Грейнджер сглотнула и, вместо того чтоб застегнуть пуговицы, подалась вперед.
Мистер Поттер одернул трусы и вытянул губы трубочкой, забыв о кровоточащих ступнях и одуряющей розовой вони.
«Мое пылающее сердце» зазвучало особенно ликующе и звонко.
Альбус Дамблдор вытянул шею и нетерпеливо притопнул ногой.
И именно в этот судьбоносный, решающий момент фарфоровая ваза с надписью «Дорогой Гермионочке от миссис Уизли» внезапно слетела с полки прямиком мистеру Поттеру на макушку.
- Как ты мог, Северус! – бородатый Купидон чуть не плакал, торопливо жуя утешительную дольку. – Они же почти!
Носатый скромно улыбнулся и расправил крылья.
- Я старался помочь.
- Кому?!
- Кому-нибудь... ведь главное – это доброта к людям, не так ли?
Он снялся с места и сделал несколько кругов вокруг облака. Альбус провожал его возмущенным взором.
- Вот где он сейчас? – миссис Джинни Поттер в обществе миссис Молли Уизли, миссис Флер Уизли, мистера Чарльза Уизли, мистера Артура Уизли и мистера Уильяма Уизли стояла возле супружеской постели и растерянно оглядывалась. Компания, состоящая из мистеров и миссис Уизли всех возрастов и мастей, понадобилась ей не случайно – родные и близкие, едва выслушав обстоятельства дела, немедленно взялись вразумить непутевого зятя и доходчиво объяснить ему, почему и как именно их не волнует его социальный статус и заслуги перед магическим сообществом, когда дело касается их любимой младшенькой. Джинни стоило больших трудов остановить родимый клан от разборок прямо в четыре утра, поэтому сейчас на часах было семь, и она очень устала. Любимого Джинни рассчитывала застать в их уютной спаленке, на ало-лиловом ложе, застланном ею собственноручно, дабы никакая горошина не застряла под матрасом и не потревожила чуткий аврорский сон мужа. Застать измученного похмельем, виноватого, мятущегося, и немножечко пожурить – кинуть на пол кольцо, проговорить давно готовую речь, гордо аппарировать... Но в это неласковое субботнее утро мистера Поттера в доме не наблюдалось.
- О-ля-ля, - сказала миссис Уильям Уизли и погладила Джиневру по голове.
- А вы чего, собственно, хотите? – Снейп счищал с дольки сахар и на Альбуса не смотрел. – Ну, разбегутся Поттер со своей женушкой, ну, Уизли с мисс Всезнайкой на развод подадут, ну, и дальше что? Либо я чего-то не понимаю в должностных обязанностях, - Северус гадко ухмыльнулся, - Купидонов, либо вы сейчас грубо нарушаете правила, а за это и из штатного расписания могут вычеркнуть.
- Понимаешь, мальчик мой, - мечтательно начал старичок, - я при жизни столько раз ошибался. Я настаивал, чтобы человек следовал тернистому пути, чтобы он шел на зов долга, а не сердца, чтобы он жертвовал своими страстями в угоду своему разуму, но всё, всё! Долой расчет, долой скуку! Они несчастливы вместе, Северус, они не подходят друг другу, я вижу, я знаю, я чувствую! Я всегда подозревал, что Гарри и Гермиона - идеальная пара, просто мальчик связан условностями… Но юношеская страсть к молодой Уизли - одно дело, а совместимость в быту и в жизни – другое, и я должен восстановить справедливость!
- О да, это вы умеете, Альбус, - хмыкнул черноволосый, заворачивая в теплосберегающее перо кусочек свежеиспеченной амброзии, - устанавливать справедливость за чужой счет. Каково сейчас, по-вашему, мелкой Уизли?
Дамблдор смущенно крякнул и внимательнее посмотрел на Землю.
- Так, стоп! Баста! Финита! Хватит!!! – во всю далеко не маленькую мощь своих легких крикнула миссис Джиневра Поттер и обвела многочисленную родню раздраженным взглядом. – Флер, прекрати! Я не один из твоих зареванных бутузов! – оттолкнув руку невестки, она решительно встала с кресла.
- Джинни, деточка, не горячись, сейчас мы все дружно позавтракаем и непременно отыщем негодного мальчишку…
- А кто сказал, что я собираюсь искать мистера Поттера? – прервав на полуслове кипящую праведным гневом Молли, Джинни подошла к зеркалу и, критично оглядев свое зареванное отражение, достала палочку. Мужская половина доблестного клана нервно вздрогнула.
– Вопреки всеобщему мнению, земля вокруг него не вращается, – пара взмахов палочкой, и лицо в районе зареванных глаз перестало напоминать потомство Чу Чэнг от Вольдеморта. - Я не собираюсь его искать, не собираюсь рыдать, – еще один взмах и прическа «я, как и Гермиона - за орнитологию» сменилась удобоваримой укладкой, - я даже не собираюсь объявлять голодовку. Наоборот, я собираюсь провести чудесное субботнее утро, - пара заключительных пассажей, и легкомысленный халат сменился не менее легкомысленным платьем, - чудесное субботнее утро Джиневры Уизли, – оценивающий и на этот раз удовлетворенный взгляд на свое отражение. - А мистер Поттер может катиться ко всем чертям, а лучше - к Гермионе Грейнджер!
Альбус Дамблдор победно глянул на Северуса Снейпа и предложил тому очередную лимонную дольку. Северус Снейп язвительно фыркнул и обратил свой взор на маленькую квартиру в центре Лондона.
- Черт, черт, черт!! Пикси меня дери!
- Гарри, прекрати шипеть, что ты как маленький! Это всего лишь зеленка… - Гермиона, старательно высунув язык, тщательно закрашивала маркером с зеленкой набухшую шишку.
- Мне больно! – возмущенно пискнул Гарри. – Могла хотя бы подуть!
- Пусть тебе Джинни дует, – злорадно хихикнула мисс Грейнджер и с размаху прилепила на боевое ранение кислотно-желтый пластырь. - Победитель Вольдемортов и тещиных ваз, - добавила она, пришлепнув второй пластырь прямо на знаменитый шрам, соседствующий теперь с шишкой.
Гарри, задумавшийся о том, что Джинни наверняка не только бы подула, но уже и вызвала бы скорую магопомощь, такое неуважительное обращение к своему лбу проигнорировал, а следующее предложение Гермионы: «Пиво в холодильнике, завтрак в магазине, я в душ» и вовсе воспринял крайне позитивно.
Пятнадцать минут спустя жизнь и вовсе стала казаться вполне себе сносной штукой. Пиво было холодным, есть с похмелья совсем не хотелось, Гермиона за стенкой напевала довольно забавный мотивчик, а солнце, светившее не по-осеннему ярко, так и манило выйти на балкон, что мистер Поттер и сделал, прихватив с собой Живоглота и пару бутылок.
- Вот видишь, Северус, я был прав! Дети счастливы вместе! – великовозрастный Купидон возбужденно тыкал всей пятерней в Гарри Поттера, неспешно потягивающего пиво и что-то мурлыкающего себе под нос. – Северус, ты меня слышишь? Северус!
- А? Что? – мастер зелий, полностью проигнорировав возмущенный взгляд своего начальства, незаметно свистнул у мистера Поттера бутылку и вновь вернулся к просмотру душевой в квартире Гермионы. – Да делайте вы, что хотите, Альбус, делайте, что хотите…
Пару минут погипнотизировав своего вечного оппонента недовольным взглядом и придя к однозначному выводу, что Снейпу отчего-то совсем не стыдно, Альбус Персиваль Брайан Вульфрик Дамблдор вдруг совершенно неприлично ухмыльнулся и, подхватив мотивчик, звучащий в квартире миссис Грейнджер, полез в колчан за новой стрелой…
- Уй! – Гарри Поттер, недоуменно ощупав свою левую ягодицу и выругавшись в адрес неизвестного насекомого, крикнул Гермиону.
- Не ори, здесь я.
Повернувшись к дверям, Гарри действительно увидел стоявшую в дверях подругу. Посвежевшая и повеселевшая после душа миссис Грейнджер, сменившая свою экстремальную пижаму на не менее экстремальный и куда более откровенный халат, дружески шлепнула мистера Поттера по пострадавшей ягодице:
– До развода заживет! – и потянулась за своей бутылкой.
Мистер Поттер в очередной раз выругался, с ужасом осознав: стоит здесь не только Гермиона.
- А Рон-то дома не ночевал, в Нору, небось, пошел, ну и ладно, а то, представляешь… - оживленно болтающая Гермиона обернулась, и…:
- Ой…
«Ой» гордо покачивалось на ветру, раздвигая полы тяжелого махрового халата, и явно чувствовало себя совершенно привольно. Моментально отвернувшийся Гарри Поттер, с щеками, напоминающими ярко-красный лак Риты Скитер, прижимал «ой» ладошками вниз, чертыхался и пытался договориться с ним по-хорошему. Впрочем, как оно с «ой» обычно и бывало – диалога не получалось.
- Ээээ… - пробормотал теперь уже бордовый, как нос Аргуса Филча, Гарри, - Гермиона, прости, я не знаю, что это значит, я не понимаю...
- Да… ничего… - Гермиона, сама розовая, словно копилка Рональда Уизли, попыталась было приблизиться к другу, чтобы утешить его в беде, но друг, почувствовав ее приближение, нервно вздрогнул и попятился.
- Ты… лучше не подходи… понимаешь?.. Но я не виноват, честно, это, наверное… это утро, утром всегда…
- Да-да, конечно, - подхватила миссис Грейнджер, - я понимаю, по утрам всегда так, это нормально, ты не переживай! Я пойду пока завтрак приготовлю, ага? Ты что хочешь?
- Ну-у… - все еще воюющий с собственным мужским достоинством Гарри сделал вид, что задумался, а Гермиона вдруг с ужасом сообразила, что зря она из чистой вежливости задала этот вопрос… с Роном-то все было просто, он уже привык – и сразу поутру сам шел к холодильнику в поисках чего-нибудь не очень тухлого. А Гарри вчера чего-то вроде про форель говорил… Мерлин, он что, форель по утрам ест?
- Форели нет, - на всякий случай предвосхитила события Гермиона.
- Слава Мерлину и Моргане, - бурно отреагировал на ее предупреждение Гарри, и его подруга облегченно вздохнула.
- Ну, я пошла, ты развлекайся пока, - получил мистер Поттер ехидное напутствие, и хозяйка квартиры удалилась на кухню в поисках каких-нибудь завалящих крекеров.
***
Гермиона как раз мирно пила на кухне кофе, когда в дверь ввалился бледный, как грудная клетка Северуса Снейпа, Гарри Поттер, и такой же несчастный.
- Гермиона, - заикаясь, проговорил он, - у нас проблемы…
За кофе и черствыми булочками миссис Грейнджер никого и никогда в упор не слышала, поэтому, подняв голову, только и спросила удивленно:
- А ты почему еще не оделся? Скоро Джинни, небось, за тобой придет.
- Проблема, говорю же, - истошно возопил Поттер, - не получается у меня штаны надеть!
Он отвел от паха ладони, и Гермиона подалась вперед с любопытством истинной гриффиндорки.
- У маглов это, кажется, называется эротической мелодрамой… - лениво усмехнулся Снейп, развалившись на солнечном луче.
- Гмхмм, - хмыкнул смущенный Дамблдор, но пассов рукой выделывать не перестал.
- У тебя так всегда, Гарри? – Гермиона, разумно держась на некотором расстоянии, кончиком ножа с еще не растаявшим на нем кусочком масла указала на вставшую ребром проблему. – Каждое утро? А холодный душ не пробовал?
Не говоря ни слова, Гарри ринулся к холодильнику, извлек из морозилки горстку кусочков льда, сомкнул полные ледышек ладони лодочкой и опустил в лодочку пассажира. Пассажир ощутимо вздрогнул, но позиций не сдал, а владелец транспортного терминала тихонько завыл от отчаяния и безнадеги.
- Впервые такое, - отчаянно всхлипывал он, роняя лед на пол, - я не могу сидеть у тебя здесь в таком состоянии, а дома Джи… джи.. нннииии! – Поттер согнулся и начал хватать ртом воздух. – Гермиона, мне… мне плохо… Болит…болит!
Миссис Грейнджер с отчаяньем смотрела на лучшего друга и совершенно ничего не понимала. Кроме того, что цветом лица Гарри стал похож на хорошо полежавший труп, и надо было срочно что-то делать.
- Спермотоксикоз – страшная вещь, Альбус, - Снейп не поменял позы, но всем его теле чувствовалось некое нервическое напряжение. – Уж мне ли не знать… - прошептал он тихонько, отвернувшись от сосредоточенного Дамблдора.
- Все, все, уже почти все, они же взрослые люди, они все должны понять правильно! Вот сейчас-сейчас…
- Сейчас, Гарри… Мерлин, что делать-то… Подожди, сейчас, я… я помогу…
Гермиона метнулась к Гарри и растерянно погладила по плечу, отчего парень согнулся еще сильнее, и стоны его перешли в какое-то утробное, низкое мычание.
- В Мунго? – вслух размышляла Гермиона. – Нет, в Мунго нельзя, это ж какой скандал будет… Ну, дементорову мать! Гарри, подожди, не шарахайся, дай посмотреть. Да дай, тебе говорю, чего я там не видела!
Если бы случайный прохожий заглянул вдруг в окно кухни дома Уизли-Грейнджер его шок, пожалуй, равнялся бы только его любопытству. Женатый Герой магического мира, краснея и задыхаясь, стоял возле холодильника в одном развязанном халате и что-то нервно приговаривал, а, может, даже кричал. На коленях перед Золотым мальчиком стояла его лучшая подруга – героиня магического мира, замужняя Гермиона Грейнджер, – и производила с определенной частью тела Гарри Поттера определенные манипуляции. За один, пусть и затемненный, кадр «Пророк» заплатил бы сотни тысяч.
- Вот сейчас у них все и сладится, - хихикнул сребробородый озорник и с чувством выполненного долга закинулся самой большой в пакете лимонной долькой.
Носатый с отвращением взглянул на ликующего старикана и устало смежил веки.
– Учтите, Альбус, любовь половым путем не передается…
- Никогда такого не видела, - Гермиона встала с колен и еще раз с ужасом посмотрела на хрипящего от боли друга. – Может, съел вчера что-то проклятое, забегаловка ведь, мало ли там сброда… Ну ладно, тихо, пошли в спальню скорее.
- Зачем? – выдавил Гарри, хватая ртом воздух.
Гермиона утерла дрожащей рукой потный лоб и нервно огрызнулась. – Розочки на обоях посчитать! Сексом заняться, конечно, это единственный способ снять такое проклятие, если это оно, и если ты точно Гарри Поттер, а не журналист, решивший меня «поймать».
- Сексом?! – мистер Поттер, кажется, не обрадовался грядущему избавлению. – А Джинни? А Рон?
- А ты думаешь, мне хочется? - заорала Гермиона, ногой расшвыривая по кухне подтаявший лед. – А у тебя еще предложения есть?
Предложений у Гарри не было, и вскоре без пяти минут не-друзья оказались в одной постели…
- Такого вы точно не ожидали, да, Альбус? – на небесах Снейп смеялся намного чаще, чем на Земле.
Дамблдор угрюмо жевал дольку и на провокации не поддавался.
Однако же, Северус был прав – первая часть плана благополучно и безрадостно провалилась.
- Мерлин, в последний раз я была так же счастлива, когда в Министерстве утвердили мою методику по разработке административных регламентов исполнения функций отдела учета магловских предметов быта, - довольно вздохнула Гермиона и игриво повертела в руках томик «Истории Хогвартса».
- Утвердили-таки? – не менее довольным голосом поинтересовался Гарри, любовно оглаживая отлично сидящие на бедрах джинсы. – Я помню, ты волновалась. А для моего проекта, ну, я тебе уже говорил, какого, научно-методическое обеспечение сделаешь?
- Если ты очень попросишь, - хмыкнула миссис Грейнджер и пульнула сухариком в окно.
Друзья были несравненно и абсолютно счастливы. Десять минут назад Гарри обогатился новым небесполезным знанием – он не хочет Гермиону Грейнджер. У него на нее даже не стоит.
***
Миссис Поттер пригубила третью чашечку белого китайского чая с цветками жасмина, откусила кусочек булочки с корицей и удовлетворенно вздохнула: жизнь, похоже, налаживалась. И пусть ее блудный муж так и не явился с извинениями и охапкой гладиолусов (а ведь она специально оставила на видном месте номер «Ведьмополитена», раскрытый на статье «Как извиниться перед любимой: пособие для настоящих рыцарей»!), но день был солнечным и теплым, платье – в должной мере открытым, а взгляды мужчин за соседними столиками дорогого кафе – недвусмысленно-восхищенными. «Обойдусь и без Гарри... часа два. А то и все четыре», - твердо решила Джинни, поправляя элегантные солнечные очки и лениво разглядывая окружающих. Одно из лиц казалось неуловимо знакомым...
- Вы действительно считаете, что он подходит мелкой Уизли? – изумленно переспросил Северус Снейп.
- Он богат, молод, социально успешен. Конечно, взгляды у него радикальные, но юная Джиневра, в конце концов, чистокровна, - Дамблдор крякнул и прищурил глаз, прицеливаясь получше.
- Она – Уизли! Вам знакомо понятие «родовая вражда», Альбус?
- А тебе знакомо понятие «любовь с первого взгляда», мальчик мой? Сейчас или никогда... – игриво пропел бородатый Купидон, отпуская тетиву.
Внизу некий молодой человек охнул и схватился за левую часть груди. Наверху Северус Снейп схватился за голову.
- Не занято?
- Нет, - Джинни заулыбалась было, но в следующее мгновение лицо ее вытянулось: перед ней стоял не кто иной, как Драко Люциус Малфой собственной персоной. Впервые в жизни миссис Поттер поняла, что очки с диоптриями вместо красиво затемненных стекол – не такая уж плохая идея, несмотря на их явное несоответствие ее тщательно продуманному имиджу.
- Прекрасно выглядишь, - нервно сказал Драко, присаживаясь напротив. – Какими судьбами? Разве миссис Гарри Джеймс Поттер не должна проводить время на светских раутах и благотворительной раздаче супа бездомным магам?
- Не должна, - огрызнулась Джинни, у которой упоминание любезного супруга вызвало резкий приступ раздражения. – И вообще - у меня есть имя,
Драко.
- Прости, Д-джиневра, - мистер Малфой машинально провел рукой по груди в области сердца, где до сих пор что-то саднило. – Ну и как твоя... супружеская жизнь?
- Ничего, - зло прошипела миссис Поттер, - просто замечательно. А как твой курс реабилитации для членов семей Пожирателей?
Это был удар ниже пояса – курсы реабилитации при Министерстве давно стали притчей во языцех и объектом здорового смеха. Рассказы о том, как Малфой, Паркинсон, Забини и прочие юные слизеринцы сидят кружком, делясь друг с другом самым сокровенным под присмотром куратора-сквиба, поют хором и играют в командные виды спорта, передавались из уст в уста как текущие анекдоты дня. Неудивительно, что Драко разом потемнел лицом.
- Я его закончил, - выдавил он, гадая про себя, что именно заставило его подойти к младшей из проклятого семейства Уизли и выставить себя идиотом. Причин – помимо бюста размера C+, огромных карих глаз с поволокой, копны медных волос и капризного изгиба пухлого рта – не наблюдалось.
- И чем занимаешься? – вздохнула Джинни, со сдержанным удивлением заметив, как хорошо сидит на блондинистом поганце светло-серый классический костюм «в елочку». В такой же она пыталась втиснуть Гарри – и получила неожиданно жесткий отпор, в результате чего под мантией он продолжал носить свитер и растянутые на коленях джинсы... гадость!
- ...мы решили открыть свой ресторан – высокая французская кухня, специальное фантазийное меню для детей, - слизеринец, оказывается, что-то говорил, и Джинни попыталась вслушаться – безусловно, чисто из вежливости. – Оформление в алых и лиловых тонах – мое любимое сочетание, фирменным блюдом станет форель под белым соусом с артишоками... что?
В этот момент миссис Поттер внезапно накрыла унизанную перстнями руку мистера Малфоя своей, и тот временно потерял дар речи.
- Форель? – произнесла она дрогнувшим голосом. – А крекеров у вас не будут подавать?
- Крекеров? – пробормотал Драко, запинаясь и чувствуя легкое головокружение. – Ненавижу крекеры. Особенно с молоком.
Джинни сжала его пальцы и утерла слезу умиления.
Драко уставился в ее декольте, думая, что за один только этот разговор отец сначала убьет его, потом оживит и убьет снова.
Альбус Дамблдор хлопнул по спине Северуса Снейпа и ухмыльнулся.
Решающее свидание было назначено на восемнадцать ноль-ноль.
***
Рон Уизли лежал на диване в своей любимой Норе и пассивно, но отчаянно тосковал. Он плохо помнил события вчерашнего вечера, но предполагал, что склонность к вишневой наливке, которую Джинни готовила – ах, воистину немногим хуже, чем мама – сыграла с ним злую шутку. В памяти отчетливо отложилась фигура ускользающей в дверь жены, бросившегося за ней друга… потом одни тени и невнятные голоса.
И, с одной стороны, лежать было так уютно… Молли уже заштопала младшенькому носки, накормила сытным завтраком, слетала в аптеку за антипохмельным зельем, и теперь хлопотала на кухне, а запах!..
- Оладушки… - прошептал Рон, и даже встал было с дивана на зов манящего аромата. Но, поскольку для Рональда Уизли жизнь зачастую представляла компромисс между желанием есть и желанием спать, а насытиться он уже успел, то пробежка до кухни не состоялась.
К тому же, с другой стороны – Рональда терзали мысли. Если Гермиона убежала с ужина, значит, ее кто-то обидел. Если Рона притащили в Нору, значит, обидела либо Джинни, либо он что-то ляпнул сам… Вероятность? Сто процентов плюс минус одна десятая. Гермиона вообще была девушкой обидчивой. Но что же он сказал…
Та-ак… ах, стоп, у Поттеров ведь, кажется, кормили! Да, на этом он вполне мог погореть. Мистер Уизли очень любил свою непокорную жену, но их домашний уклад навевал на него воистину первобытный ужас голодного самца перед тушей мертвого мамонта, которую совершенно некому разделать, пока самка с дубиной в руках уговаривает аллигаторов в ближайшем болотце примкнуть к общинной цивилизации и рвется сплести им из осоки шапочку. Дошло до того, что иной раз ему казалось – если Гермиона зажмет в зубах котлету, их поцелуи приобретут давно подзабытую жадную страсть.
- Что – и ему кого-то предназначили? – фальшиво удивился Северус Снейп, наблюдая за сосредоточенным лицом Купидона. – И кого же? Он ведь даже из дома не выходил. Инцестом на досуге не балуетесь?
Скривившееся лицо визави показало, что он не балуется, но пальцы продолжали медленным завлекательным жестом извлекать из колчана стрелу.
– Да ходят всякие мимо дома… туда-сюда… - неопределенно ответил Дамблдор и приладил стрелу на тетиву.
В этот исторический момент из камина в гостиной дома Уизли вышла миссис Гермиона Грейнджер.
- Дорогая! - сдуло с дивана Рональда. – Прости, не помню, что я вчера наговорил, я виноват, я…
- Я тоже виновата, - милостиво отмахнулась Гермиона, втайне все еще мучимая чувством вины за едва не случившийся секс с лучшим другом, к тому же по нерадивому муженьку, как ни странно, тоже скучалось. – Пойдем домой?
Молли Уизли только обреченно вздохнула, когда еще не обласканный толком сынок примчался к ней на кухню и, шепотом объявив, что жена его простила, воровато накидал в пакетик побольше пирожков.
На пороге воркующая парочка столкнулась с Джинни Поттер, которая только что приложила сладко пахнущий дурман измены на обе лопатки, и теперь страдала необычайно, вспоминая попеременно то форель, то зеленые глаза мужа.
Увидев брата под руку с Гермионой, которая поздоровалась с ней, как ни в чем не бывало, Джинни сглотнула и пошарила внутри себя в поисках так лихо обретенной поутру гордости. Именно гордость в семь утра твердила ей, что Поттер ее недостоин, что он не ценит ее усилия, и что он, вообще, не ночевал дома. Именно гордость заставила ее благосклонно принять знаки внимания Драко Малфоя и даже согласилась вместо нее на свидание. Гордость вела себя крайне независимо, и вот теперь, видимо, ушла, не спросившись.
- Где Гарри? – выпалила миссис Поттер и загородила собой проход.
- На матче, наверное, где же ему быть? – обворожительно улыбнулась подруга, прильнув к плечу Рональда. – А что?
- Да нет, ничего… - Сочувствия от Гермионы, которая вертела мужем, как игрушкой на ниточках – не хотелось. Да и не понадобилось.
- Есть кто дома? – раздался прямо за ее спиной родной голос, и воспоминание о форели испарилась из подсознания Джиневры Поттер, словно его там никогда не было.
- Я вот думаю… - и правда задумчиво обронил Дамблдор, вытирая липкие руки о белоснежный подол, – оставить все, как есть?
Черноволосый приоткрыл один глаз, и кончик его огромного носа изумленно дрогнул.
- Осторожнее, Альбус, а то мне может показаться, что вы не так плохи, как есть на самом деле, а это самым неблагоприятным образом скажется на моем инстинкте самосохранения – я расслаблюсь, и вы тут же сделаете очередную гадость.
Старик возмущенно засопел.
– Неблагодарный ты, - с горьким упреком сказал он. – И они тоже. Я ведь им идеальную жизнь устраиваю, что им еще надо?!
- Чтобы вы от них отстали? – предположил Снейп.
В этот вечер Гарри плюнул и решился, наконец, опробовать новое шелковое белье кислотно-розового цвета. Впрочем, через два часа «испытаний» он решил, что и бельишко, и Джинни в своем любимом костюме кролика смотрятся просто великолепно.
В этот вечер Рон ощущал себя совершенно удовлетворенным – и жизнью, и новыми носками, аккуратно утянутыми из шкафа брата Перси, и мамиными пирожками, и собственной, родной и – несмотря ни на что – любимой женой.
В этот вечер Драко Малфой печально поедал двойную порцию форели в гордом одиночестве. И не мог понять, что же побудило его утром повести себя как полный идиот.
Впрочем, форель – это всегда форель, и даже в отсутствие дамы она способна согреть измученное сердце влюбленного.
Часть третья, или Самое волшебное чувство
«Забавляется он с людьми,
И страдаем мы от любви.
И смеётся он, и хохочет он,
Злой шутник, озорник Купидон»
- И потом Симус достает из кармана такую крошечную смятую дрянь, всю в крошках и пятнах, кое-как разглаживает заклинанием и утверждает, что это – годовой отчет! – Гермиона картинно закатила глаза. – Представляешь себе, какой был скандал?
- Представляю, - Гарри поправил галстук. – Это еще что! Вот когда Лаванда пришла на совещание в мини-мантии, и зарубежная делегация из Северной Африки в полном составе возмутилась, что мы не соблюдаем законы магошариата... и отказались сотрудничать...
- Да, - сочувственно вздохнула мисс Грейнджер. – Зато она варит прекрасный кофе. Я как-то пробовала.
- Для замдиректора Комитета по расследованию особо опасных преступлений сквибов на магической территории это, безусловно, неоценимый дар, - хмыкнул мистер Поттер. – Хотя ножки у нее ничего.
Лучшая подруга взглянула на него с осуждением.
- Гарри Поттер!
- А что «Гарри Поттер»? – парировал тот раздраженно. – Вчера Джинни снова потребовала, чтоб я спел ей серенаду из ее любимой оперы. Что-то про любовь на фоне звезд, луны и танцующих маленьких эльфов.
- Будешь петь? – поинтересовалась миссис Грейнджер. – Я бы на твоем месте спела. От тебя хотя бы не ждут, что ты попрешься в воскресное утро на матч между Пушками и Гарпиями и три часа под моросящим дождем будешь живо сопереживать процессу.
- А что, обещали дождь? – мистер Поттер бросил быстрый взгляд, не освободился ли какой камин, но в холле Министерства было многолюдно, как и всегда в конце рабочего дня, поэтому к каждому источнику зеленого пламени выстроилась недюжинная очередь.
- А тебе есть разница? – ответила миссис Грейнджер вопросом на вопрос. – Скоро мы будем дома. Тебя-то жена на квиддич не таскает, - завистливо добавила она и расстегнула несколько пуговок на мантии. – Жа-арко тут...
- Экономят на воздушных сетях, - охотно подхватил Гарри, - а ведь это недопустимо! Финансирование распределяется неравномерно, и именно об этом я хотел бы поговорить с тобой в самое ближайшее время.
- Касательно путей денежных потоков? – понимающе кивнула Гермиона. – Кстати, вон тот камин освободился.
- Да-да... например, завтра встретимся в обед... – мистер Поттер рассеянно покивал и занес ногу над каминной решеткой.
- Часика в два, - миссис Грейнджер решительно кинула в огонь щепотку Летучего порошка.
- «Любви все возрасты покорны», - безмятежно напевал бородатый Купидон себе под нос, наблюдая за копошащимися далеко внизу человеческими фигурками. – Ты знал об этом, Северус?
- Нет. Зато теперь знаю, что возраст после ста пятнадцати покорен маразму и старческому слабоумию, - язвительно отвечал носач. – Вы действительно собираетесь вмешаться в самую ткань времени и пространства?
- Любовь не знает границ! – высокопарно объявил Дамблдор и украдкой схрумкал очередную мармеладку.
- И глупость - тоже, - тихо сказал Снейп.
Чмокнув друг друга в щечку, друзья почти синхронно ступили в изумрудного цвета пламя.
И так же синхронно и бок о бок выпали наружу, на пушистый ковер.
В высшей степени пушистый и нежно-лимонный ковер, следует добавить.
Помимо лимонного, из цветовой гаммы в помещении присутствовали: ярко-голубой, черный, оранжевый, синий и белый. В результате от одного взгляда на обстановку комнаты голова принималась неудержимо кружиться, а глаза слезились. Справившись с этими неудобствами, Гермиона кое-как поднялась на ноги, и, не пытаясь больше оглядеться, возмущенно повернулась к Гарри:
- Твоих рук дело, Поттер?
- Да ты что! – искренне возопил он, страдальчески щурясь. – Может, коллеги подшутили? Вполне в духе Дина – подстроить такую вот ошибочку.
- Считаешь, что Дин в состоянии зачаровать министерский камин? – скептически осведомилась Гермиона и подошла к огромному окну. По нему лениво ползли вниз крупные прозрачные капли.
- Дождь, - странным голосом заметила она. – Ты спрашивал, помнишь? Так вот, уведомляю тебя – в Париже сегодня дождливо. И, полагаю, проект мы можем обсудить прямо здесь и сейчас, - и миссис Грейнджер с решительным видом уселась на гигантскую двуспальную кровать оттенка утиного яйца и в форме сердца.
Стрела вонзилась в коленку даже не поморщившейся миссис Грейнджер, и Снейп покачал головой.
– Альбус, прекратите.
- И не подумаю, - вызывающе ответил сребробородый. – Знаешь, какой у меня жизненный опыт? Да я в душах читаю, как в открытых книгах. Я твердо знаю, чего они хотят на самом деле!
- Либо они мало хотят, либо вы много знаете, - невесело усмехнулся Северус и краем глаза покосился на Землю.
- Гермиона, ты в порядке? – нерешительно вопросил обалдело оглядывающийся Гарри.
- Вполне, - дружелюбно ответила подруга и забралась на кровать уже с ногами, немедленно приняв позу морской звезды. – Мягко-то как! А иди ко мне, а?
Мистер Поттер, который едва изгнал из памяти стыдное воспоминание о вчерашнем околопостельном конфузе, испуганно вздрогнул и попятился.
- Ты тоже… чего-то… съела? Вспомни, ничего необычного? Со странным вкусом?
- При чем здесь вкус, Гарри? – возмутилась миссис Грейнджер, нетерпеливо откидывая край покрывала. – Вкус - дело десятое, ты вообще не в моем вкусе, но я почему-то тебя хочу! Иди сюда, ну иди же!
- СЕВЕРУС!
Несколько ангелов удивленно обернулись на глас, злобный и беспокойный, совсем не похожий на те звуки, которые должны плести мелодичную легчайшую канву в Чертогах Горних.
- Отдай, - перекинув через плечо бороду, Дамблдор спешно и разгневанно наступал на лениво отпархивающего Северуса Снейпа.
- Догоните – заберете, - успокоил старца брюнет. – А я лично не позволю творить тут бесконтрольно ваш обычный произвол.
- Я тут Купидон, - вкрадчиво напомнил Альбус, подвигаясь поближе, - отдай стрелы, не твои они, не имеешь права пользовать.
- Не имею, - согласился Снейп. – Зато мешать вам у меня есть все права, я, знаете, фрилансерствую тут помаленьку, никакими рамками не связан…
- Мы можем сотрудничать, - улыбнулся Дамблдор, и Северуса пробрала холодная дрожь. – Ты мне, я тебе…
- Согласен, - ответно обнажил желтые зубы Снейп. – А давайте по упрощенной схеме: вы – мне? Как раньше, только наоборот.
- Ну, Северус, - сменил тактику Купидон, - я же сейчас на склад за новым луком сбегаю, все одно – я свою миссию выполню!
Носатый кинул колчан на облако к ногам старичка и к бурной радости архангела Самуила, которому их громкая ссора мешала мирно почивать под сенью десятивекового лавра.
- Отдаю, но с условием, - предупредил зельевар, угрюмо пиная сочную фигу босой ступней.- Боритесь за свою правду честно – без лишних выстрелов и контроля над сознанием жертвы.
- Какой вопрос, - поспешно согласился дедуля, подбирая с пола любимую амуницию, - сейчас нейтрализую любовный яд, в конце концов, они же созданы друг для друга, зачем им яд, зачем…
И украдкой скрестил за крылом пальцы.
- А я тебя – нет, - неуверенно протянул мистер Поттер, подходя ближе мелкими опасливыми шажками, - просто совсем...
- Уверен? – Гермиона озорно подмигнула и расстегнула еще несколько пуговок на мантии. Под той начала обнаруживаться веселенькая кофточка в коричневых и белых ромбах. Из каждого ромбика на Гарри смотрел и моргал аккуратно нарисованный красный глаз. Мистер Поттер сглотнул, в свою очередь часто-часто заморгал и протер очки – на сексуальный мираж это не походило ни в какой степени. И впервые задумался о том, как тяжела семейная жизнь его лучшего друга.
- Ну, если ты очень хочешь, – дипломатично сказал он, присаживаясь максимально далеко от кофточки, - то я, конечно...
Гермиона поглядела на него затуманенным взором и протянула было руку, даже стиснула запястье мистера Поттера в самой недвусмысленной манере...
- Альбус!!!
- Что? – Купидон невинно улыбнулся. – Я очень занят, Северус, мой мальчик, очень – здесь на древке царапинка...
- Сейчас царапинка будет у вас на крыле, - огрызнулся Снейп, - причем сквозная и очень длинная, как ваша борода. Зато она станет контрастировать с вашей короткой памятью.
- Ах да, - старичок встряхнулся, словно просыпаясь. – Извини, пожалуйста, я совсем забыл...
В голове у Гарри Поттера творилось что-то непонятное. С одной стороны – Джинни, трогательные пушистые кроличьи ушки, отвратительно-скользкое шелковое белье и потрясающая грудь; с другой – лучший и ближайший приятель Рональд, ни с кем нельзя так здорово потрещать о квиддиче и обсудить последний пас левого нападающего Пушек, как с ним, и пиво он пьет – будь здоров. С третьей стороны наблюдалась Гермиона Грейнджер, откровенно соблазняющая его в странном месте, куда они попали неизвестно каким путем. С четвертой...
Впрочем, логика никогда не была сильной стороной Золотого мальчика Гриффиндора, поэтому он запутался в собственных мыслях и сосредоточился на текущем моменте.
Почему бы и нет, в конце-то концов?
Гарри глубоко вздохнул, словно перед погружением в холодную воду, зажмурился и потянулся к губам Гермионы. Быть может, это судьба? А судьбе мистер Поттер привык не перечить с раннего детства. Чему быть, того не миновать, делай, что хочешь – и пусть станет, как должно, и прочая, прочая.
- Альбус! – буквально зашипел от злости Снейп, внимательно следя за происходящим.
Дамблдор вздрогнул и щелчком пальцев выключил музыку небесных сфер, которая гремела у него в наушниках.
- А? Что?
И, когда губы их почти встретились, а мистер Поттер почти смирился с ситуацией и даже начал вполне ею наслаждаться, миссис Грейнджер внезапно охнула и схватилась за сердце. А потом за голову.
Следующим действием стала звонкая пощечина, залепленная мистеру Поттеру со всей дури прямо по ожидающим поцелуя губам.
- С ума сошел?
- Это ты, по-моему, спятила, - обиделся Гарри, потирая травмированное место. – Сначала зазываешь, потом дерешься...
- Я не зазываю. Я предлагала тебе обсудить проект, раз уж мы здесь, - спокойно и холодно заявила Гермиона, отодвигаясь на безопасное расстояние. – ты неправильно меня понял.
- Кстати, а что мы здесь делаем? – задал мистер Поттер вопрос, который давно вертелся у него на языке. – Джинни будет волноваться...
«А если ты останешься, то серенады удастся избежать» - подсказал внутренний голос.
Носатый мрачно глянул на сребробородого и еще больше нахмурился.
- А имитация внутреннего голоса теперь не считается за вмешательство со стороны? – ехидно вопросил он.
Купидон густо покраснел и еще быстрее захрустел долькой.
- И Рон тоже, - как-то неуверенно подхватила Гермиона. – Завтра квиддич...
- Квиддич! – оживился Гарри. – Я тебе рассказывал, что Виктор Крам в интервью апрельскому «Обозрению» специально рекомендовал один парижский магазинчик? Там, по его словам, продаются особенные хвостовые части для метел – высокоскоростные, специально вымоченные в настойке трав Прованса для мягкости и лучшего изгиба боковых прутьев...
Гермиона, не особенно вслушиваясь в восторженное бормотание лучшего друга, бесцеремонно его перебила:
- Лавка Филологуса! Как я могла забыть! Только у него есть в продаже рукописное руководство Парацельса по изготовлению статических талисманов... давно мечтаю! Вдруг еще не продано?
Загоревшиеся энтузиазмом карие глаза встретились с не менее вдохновленными зелеными.
- Сходим...
- Быстренько...
- Одна нога здесь, другая – в Англии...
- А Джинни я скажу, что задерживаюсь на совещании с зарубежными партнерами! – обрадованно заключил мистер Поттер, весь в предвкушении сладостного единения с хвостовыми частями метел французского производства.
- Совместном совещании наших отделов, - уточнила миссис Грейнджер. – Интересно все-таки, где мы...
Словно в ответ на ее вопрос, в воздухе с легким хлопком возник эльф, одетый в ядовито-желтое полотенце. В правом ухе у него висела внушительных размеров бриллиантовая серьга.
- Надеюсь, вам нравится ваш номер? – спросил он вежливо и подмигнул опешившей Гермионе. – Все включено и оплачено. Если что – только свистните, я играю в карты с ребятами в подсобке.
Высказавшись подобным образом, ушастое существо исчезло, мистер Поттер осторожно заржал, а миссис Грейнджер постаралась отойти от шока. Всю жизнь она ратовала за права и свободы домашних эльфов; всю жизнь переживала за несчастных, обездоленных домовиков; и теперь оказалась совершенно не готова к их парижской версии.
- Письмо! – встрепенулась она, подобрав челюсть с пола и делая вид, что все в порядке.
Мистер Поттер рассеянно вытащил из кармана свиток чистого пергамента, думая о том, не приобрести ли заодно и новое древко.
***
На этот вечер у Джинни Поттер имелись в высшей степени глобальные планы. Гордость гордостью, форель форелью, а мужа она любила с десяти лет, и пускать семейное счастье на самотек у нее не было не малейшего желания.
Поэтому, когда минутная стрелка на фамильных часах показала «путь домой», Джинни опрометью кинулась в ванную, припудрила носик, подкрасила губки, поправила вырез и прикинула, сколько времени еще осталось пирогу со спаржей доходить в духовке.
Она бы и свечи зажгла, но в шесть вечера… стоит, наверное, подождать хотя бы полчасика. Любовно смахнув невидимую пылинку с любимого лосьона Гарри, миссис Поттер танцующей походкой направилась к входной двери.
- Не жалко? – Снейп залатал пихтовой иголкой прореху в облаке и потрогал ладонью туманный шов.
- Эту девочку? – Альбус прекрасно понял, о ком идет речь. – Она слишком любит его, мальчик мой, излишек любви так же вреден, как и ее недостаток.
- Вот идиотка, - шутовски закивал угрюмый профессор, - взвешивать же надо!
А на часах было уже восемь. Помада на губах побледнела, нос заблестел, вырез печально поник помявшейся тканью.
Гарри не было.
А на часах было уже девять. Пирог привычно остывал в мусорном ведре.
А Гарри не было.
А на часах было уже десять, и в разбитую пролетевшей аккурат по центру туфлей с пятнадцатисантиметровой шпилькой форточку ворвалась почтовая сова.
Но Гарри не было. И только забрав у совы пергамент, Джинни поняла – почему.
Хорошо, что момент прозрения пришел не один, а в компании с Роном Уизли. Рональд пролез в камин, отряхнул с вытянутых на коленках джинсов золу и, потянув носом воздух, бодрым шагом направился к плите.
Проводив брата подозрительным взглядом, миссис Поттер отшвырнула в сторону вторую туфлю и свернулась калачиком в кресле.
- Рон, - задумчиво начала она, - скажи мне, только честно…
Мистер Уизли с ужасом понял, что сейчас ему придется много врать.
- Как тебе кажется, они нас любят?
- Конечно, любят, - уверенно ответил Рон, потому что любой другой ответ навсегда бы отвратил Джинни от готовки таких вот потрясающих профитролей. Рон засунул в рот пирожное, вытер с подбородка заварной крем и только потом вспомнил, зачем, собственно, явился в дом Поттеров.
- Гарри ведь тоже на совещание уехал? Может, к маме тогда пойдем? Сегодня почти вся семья соберется, и йоркширский пудинг бу…
- И дома он тогда не ночевал… - прервала брата Джинни, обращаясь почему-то к сове. - А где был – не сказал…
Сова сочувственно моргнула и протянула лапу за платой.
- Со всей душой, - продолжала травить себе упомянутую душу миссис Поттер, - и телом тоже, а у него совещание…
Поняв, что адресат пребывает в глубокой прострации, пернатый почтальон перелетел на плечо к Рональду Уизли и возмущенно ухнул. Рон не глядя сунул сове монетку и почти уже схватил шестое пирожное, как монетка свалилась на пол, а ухо сильно клюнули.
- Что – мало, что ли? – удивился мистер Уизли. – Ты откуда летела-то?
Птица приподняла крыло и продемонстрировала выщипанный с его внутренней стороны кораблик.
- Париж? – поразился геральдически подкованный Рональд, жена которого ежедневно за завтраком читала эльфам образовательные лекции на самую разную тематику.
Впрочем, толком удивиться Рон не успел - за них двоих удивилась взбесившаяся Джиневра Поттер. Ей хватило пяти минут, чтобы связаться абсолютно со всеми сослуживцами мужа, передать привет их женам, посоветовать рецепт вкуснейшей индейки и выяснить, что совещания у Гарри не было. У Гермионы тоже.
- Мы - Уизли!!! – раздался согласный клич под крышей дома Поттеров.
«Déjà vu», - подумала бы крыша, если б у нее была такая возможность.
- Почтовых сов не штампуют гербами, Альбус,- носатый носитель крыльев подозрительно воззрился на совиные перышки, которые его собеседник упорно прятал в рукав. – Это чушь.
- Ты просто отъявленный скептик, Северус,- хмыкнул дедок, раскрашивая колчан в салатовый цвет. – А в жизни всегда есть место чуду.
- И вы – это самое чудесное, что происходит с любой жизнью, имеющей к вам мало-мальское отношение, - немедленно и совершенно серьезно согласился бывший зельевар.
***
Дражайшие половины на сов не ответили, поэтому Гарри и Гермиона с почти легким сердцем отправились в увлекательное путешествие по французской столице, точнее – магическим ее кварталам. Первым приобретением стали два зонтика; вторым – сверток жареных каштанов со Специальной Взрывающейся Солью. Третьим номером шла упаковка конфет из засахаренных фиалок. Потом, сытые и довольные, блудные британские волшебники отправились на поиски вожделенных частных торговых организаций, бодро меся почти одинаковыми ботинками осеннюю грязь.
Первый магазин, под броским названием «Метлы вашей мечты», радовал глаз витриной, буквально выложенной различными частями летательных средств передвижения, как в разобранном, так и в готовом состоянии. Мистер Поттер застыл на мгновение, вытянувшись во фрунт, а затем отмер и со всех ног кинулся внутрь, оставив миссис Грейнджер недоуменно стоять и пытаться понять, где в этом нагромождении непонятно чего что находится.
В помещении мистер Поттер немедленно взял продавца за локоть и завязал с ним долгий и пространный разговор о ходовых свойствах метел в холодную погоду, а к Гермионе кинулся другой продавец, и сразу же сунул ей в руки невзрачную и дурно пахнущую баночку.
- Что это? – спросила она с отвращением.
Продавец быстро залопотал, картавя, на языке Гюго и Мопассана, одновременно извлекая прямо из воздуха другие емкости с какой-то дрянью, а Гарри, отвлекшись от увлекательного обсуждения (даром что его собеседник не понимал английского, а мистер Поттер - французского), небрежно бросил:
- Здесь еще замечательные полировочные средства, Герми. Обрати внимание – он предлагает тебе Жирандоль номер семь, редчайший экземпляр...
Миссис Грейнджер, которую одно лишь обращение «Герми» могло довести до белого каления, вскипела, как белый соус к форели, оставленный на среднем огне и без должного внимания.
- Гарри-и, - прошептала она, - а ну-ка иди сюда на минутку. Побеседуем о метлах.
- Мне некогда, - отмахнулся тот. – Поброди пока тут... осмотрись... здесь и книги есть...
- О квиддиче? – ехидно, как могла, спросила миссис Грейнджер. – Я их уже читала, ты же мне давал. Все две.
Однако мистер Поттер уже вернулся к ходовым свойствам, и вытащить его из дебрей полемики о сравнительной пользе кедровых и тисовых древков было возможно разве что с помощью топора.
А гулять в одиночестве по Парижу... тем более что проект так и не был обсужден.
Поэтому миссис Грейнджер стиснула зубы и далее тихо и послушно нюхала мази и эликсиры, благодаря которым любая метла должна засиять, аки бриллиант. Про себя она решила, что приобретет одну баночку – просто чтоб намазать полиролью самого мистера Поттера. А потом и мистера Уизли, если он снова потребует совместного похода на матч.
Наверняка вонючая гадость придаст им должное ускорение и улучшит ходовые и прочие свойства, не так ли?
Спустя пару часов сияющий, почти как вычищенная полиролью метла, мистер Поттер, и мрачная, как тучи над их головами, миссис Грейнджер вышли из душного магазинчика на свет Мерлинов и направили свои стопы к следующему пункту назначения.
Правда, Гарри пытался сопротивляться, утверждая, что еще не сделал бесплатный тест-драйв новой модели «Эклэ`-2000»*, но цепкие пальцы Гермионы, крепко взявшие дорогого друга за ухо, дали ему понять – сегодня свободного полета под косыми струями дождя не состоится.
Зато поход в кафе мистер Поттер вытребовал с боем – через пятнадцать минут бесконечного нытья миссис Грейнджер сдалась и даже съела пирожное с чаем, пока мистер Поттер поглощал пиццу с морепродуктами («уж пиццу они не испортят»), жареные лягушачьи лапки («ну, просто попробовать»), три бутерброда («вку-усные!»), мисочку мороженого со взбитыми сливками («сладкое такое, съешь ложечку, Герми, не бойся») и бесконечное количество кофе и сливочного пива. Когда же мистер Поттер довольно откинулся на спинку стула и сообщил, что через минутку будет способен на небольшой десерт, миссис Грейнджер не выдержала - кинула на столик горсть галлеонов и силком вытащила его на улицу.
- У нас дело.
- Что-то и мне есть захотелось, - Купидон задумчиво кинул в рот конфетку. – А ты, Северус?
- Обойдусь, - брюнет, скрестив руки на груди и сложив крылья на спине, обозревал Париж без радости на худом лице. – Значит, никакого волшебства, да?
- Никакого! – подтвердил старичок. – Любовь – это такая штука, мой мальчик, ей помощь не нужна...
- Ей поддержка нужна, - буркнул Снейп и сплюнул на пролетающего мимо херувима: во рту было слишком приторно-сладко.
«Дело» размещалось в затерянном меж парижских переулков особнячке, который лучшие друзья отыскали лишь после наступления сумерек.
- К счастью, они работают круглосуточно, - сообщила Гермиона, пытаясь отдышаться, когда они уже стояли перед искомой дверью. – Представляешь, как нам повезло?
- Не представляю, - выдавил Гарри зло.
От попытки соответствовать заданному миссис Грейнджер темпу шагов у него кололо под ложечкой.
Он не доел вторую порцию мороженого!
Ему было грустно, холодно и мокро, и никто, никто в целом мире не утешал его, не бежал к нему с теплым пледом и чашкой горячего какао и не расспрашивал, как он себя чувствует.
Более того – его грубо потащили за руку в жуткое место, где книг было больше, чем в хогвартской библиотеке. Причем если в школе наличествовала мадам Пинс, следящая за тем, чтоб ученики не получали больше установленного количества книжек в одни руки и не проникали в Запретную Секцию, то здесь покупателю предоставлялась полная свобода действий: бери – не хочу.
И Запретных Секций здесь не было, отсутствовали, как класс, дементорову мать!
Потому-то миссис Грейнджер, оставив остолбеневшего от мириадов корешков и переплетов мистера Поттера посреди магазина, принялась с восторгом хватать с полок одно издание за другим, используя приятеля в качестве живой тележки и нагружая его все большим числом фолиантов.
Мистер Поттер чихал от пыли, жмурился от яркого света и скучал.
Миссис Грейнджер ощущала чистый, беспримесный восторг.
Стопка тяжелых книг в его руках все высилась, и накачанные квиддичем мускулы начали подрагивать. Развязка приближалась семимильными шагами.
Час «икс» наступил, когда Гермиона гордо отказалась от услуг бесплатного носильщика-эльфа, заявив, что свежеприобретенные двадцать восемь книг они дотащат до гостиницы сами. А на резонную просьбу Гарри уменьшить поклажу ответила, что подобные заклинания недостойны настоящего мужчины и глупо, оглушительно засмеялась. Даже, можно сказать, заржала, как лошадь, выставляя на всеобщее обозрение крупные зубы.
На сей выпад Гарри парировал, что обращаться к мужской помощи – недостойно современной ведьмы. И аккуратно бросил фолианты на пол.
Друзья ругались долго и со вкусом, припомнив все, включая полузабытые эпизоды боевой юности.
А потом не сговариваясь, одновременно направили палочки на свои покупки и, уменьшив их до микроскопических размеров, в ногу зашагали к ближайшему каминно-передаточному пункту.
Последние галлеоны были потрачены на две щепотки Летучего порошка.
***
Выпавших из камина дома Поттеров лучших друзей – денег хватало лишь на одно перемещение – встретило гробовое молчание и обстановка, приближенная к боевой.
Рональд Уизли мрачно листал «Квиддич без границ», похрустывая последним профитролем.
Джиневра Уизли в кресле напротив читала «Ведьмополитен», настолько углубившись в процесс, что прибытия блудной второй половины не заметила.
Не заметила она и приветственного мямления Гарри про то, что «совещание экстренно перенесли на нейтральную территорию» и он сегодня «безумно устал от дел и поэтому не сможет выполнить то, о чем давно мечтал, прости, ненаглядная».
Бодро поздоровавшуюся Гермиона Джинни также не услышала. И тормошения за плечо со стороны любимого супруга не прочувствовала.
- Джинни! – провыл Гарри, сообразив, что дело медленно, но верно движется к Большому Скандалу. – Ты обижаешься?
- Нет, - соизволила наконец открыть рот миссис Поттер, - что ты! Я совершенно не обижаюсь, что ужин превратился в руины (при этих словах мистер Уизли как-то смущенно погладил себя по животу), а романтический вечер обернулся семейными посиделками, потому что мой муж шляется неизвестно где! – постепенно Джинни перешла на ультразвук.
- Известно где, - ответствовал Гарри неуверенно, - я был... мы...
- Мы были в Париже, - вздохнула миссис Грейнджер, которая благодаря своему прославленному логическому образу мышления уже поняла, что они с мистером Поттером попали, как кур в ощип.
- Интересно, - отрепетированно-холодно бросил мистер Уизли, чтоб произнести хоть что-нибудь достойное моменту. – Что вы там делали?
Сказавши это, Рональд удовлетворенно усмехнулся – пусть Гермиона знает, что и из него нельзя вить веревки!
- Полироль, - внезапно ответила находчивая миссис Грейнджер. – Покупали тебе подарок ко дню рождения. Вот.
Мистер Уизли пару мгновений боролся с собой, после чего все-таки расплылся в улыбке.
- Мне?
- Специальная, Рон, - обрадовался Гарри, - с эффектом сапфирового блеска!
- И вы ходили по магазинам до ночи? Вдвоем? – прищурилась миссис Поттер.
- И репетировали, - обреченно сказал мистер Поттер, сообразив, что одной полиролью дело не обойдется.
- Французские любовные сонеты гораздо лучше итальянских, - добавила Гермиона и протянула Гарри увесистую книжицу под броским названием: «Малоизвестные моменты из ранней рыцарской лирики каталанских трубадуров».
В комнате мгновенно воцарилась потрясенная тишина, нарушаемая лишь радостным мычанием Рональда Уизли, пытавшегося опробовать свою новую полироль на вид, запах и вкус.
Иногда в жизни наступает сакраментальный момент, когда требуется проявить самоотверженность и поставить все на карту. И в жизни Гарри Поттера этот момент наступил.
- Да, - произнес он твердым и мужественным голосом, обнимая Джинни за талию. – Люблю на досуге читнуть стишок-другой на языке оригинала.
- Она улучшает поворотные качества! – ввернул мистер Уизли свое веское словцо. – Вы знали?
- Сонеты! – сладко выдохнула миссис Поттер, глядя на мистера Поттера снизу вверх глазами, полными счастливых слез.
- Я люблю тебя, - хором сказали четыре голоса.
- И ничто... – трепетно начала миссис Грейнджер.
- Никогда... – подхватил мистер Уизли, одной рукой сжимая ладошку жены, другой – баночку с драгоценной полиролью.
- Ни за что на свете, - добавила миссис Поттер, лаская мужа взглядом и уже предвкушая романтическое чтение вслух.
- Нас не разлучит, правда ведь? – заискивающе улыбнулся мистер Поттер, пряча воспоминания о сегодняшнем дне в глубинах подсознания.
Эта ночь в доме семейства Поттеров и квартире семейства Уизли обещала быть нежна, как никогда прежде.
В Раю был переполох. Ангелы, архангелы, гурии, пророки, святые, апостолы и прочие праведники кругами носились вокруг растрепанного длиннобородого старика с диким пустым взглядом и пытались вернуть его к смерти. Шок, как известно, по-разному влияет на человеческую психику, воздействие же его на психику ангельскую и суть невинную, пусть даже и в своих заблуждениях, и вовсе неизмеримо ужасно. Подбирая пучками вылетающие из поникших крыльев старика перья, одна из старушек с бейджиком «Тереза» на краю нимба поинтересовалась у тощего бледного брюнета, больше похожего на упыря, чем на ангела, что же случилось с его товарищем.
- Купидон-с, - развел руками брюнет, - промахнулся, расстроился, знаете, как оно бывает.
Старушка не знала и, с опаской покосившись на нетипичного соседа, резво продолжила реанимирование старика. Однако, ни омовение святой водой, ни дыхание рот в рот (особенная невинная методика – через три слоя нетканого полотна), ни прямой массаж сердца не вдохнули былое сияние в яркие голубые глаза несчастного Купидона. Взволнованные обитатели Кущ как раз обсуждали возможность вызвонить из отпуска брата ихнего Иисуса, имевшего репутацию знатного лекаря – и не таких из могилы поднимал, однако, и новенькие были не лыком шиты.
- Дайте ему одну, - на бездыханное тело упал пакетик с чем-то ярко-ярко-желтым внутри, - мигом в себя придет. Дадите две – заговорит, а после трех – отойдите подальше. От греха.
- Эликсир жизни? – боязливо-восхищенно пробормотал один из архангелов, склонив колени перед неведомым Чудом.
- В некотором роде, - усмехнулся Северус Снейп, - впрочем, кому как…
Испытание Эликсиром прошло успешно, и ровно через пять минут вдохновленное мерцание очей цвета небесной синевы в свою очередь вдохновило бывалого мистера Снейпа слинять в соседнюю рекреацию и обождать там, в тишине и покое. Правда, по здравом размышлении и опираясь на давний опыт, он пришел к выводу, что достанут его везде: от Альбуса Дамблдора, как и от самого себя – спасения нет.
- Мальчик мой… - Дамблдор, моментально сообразив, какие бонусы можно извлечь из статуса больного и слабого, сразу же попер напролом, - мальчик мой, мне так нужна твоя помощь…
- Ежели за дольками слетать, то я мигом, - проявил Северус недюжинные доброту и участие, - а если устраивать личное счастье Поттера – ни за что.
Старичок приподнялся на локтях и сбивчиво зашептал: - Но я должен, я должен! В последний раз, клянусь твоими крыльями! Я…
- Своими, вы хотели сказать? – вкрадчиво осведомился Снейп.
- Э-э…- запнулся дедуля, - да…конечно. Своими. Как хорошо, что ты заметил…
Носатый насмешливо кивнул и снова обратился во слух.
- Понимаешь, - кисло продолжил Альбус после секундной заминки, - я чувствую, что не реализовал свои возможности, не использовал весь потенциал.
Северуса передернуло, когда он представил, что ожидало бы семьи Поттеров-Уизли в случае, если бы потенциалу Альбуса Дамблдора приспичило раскрыться во всей красе.
- А они все мирятся и мирятся, и мирятся, и мирятся, - бессвязно забормотал Купидон, впадая в бред и уныние, - а я что – нешто железный?! И здоровье уже не то…а значит…
Зельевар не успел опомниться, как мимо него на скорости испуганного страуса эму в его лучшей спортивной форме пронеслось нечто, что ровно две секунды назад было немощным умирающим стариком с потухшим и грустным взглядом.
Подобные метаморфозы мистеру Снейпу случалось наблюдать и в прежней, земной жизни, и если только память не подводила некогда весьма недурного шпиона на двойном, между прочим, окладе, то ровно никому из обитателей Неба, а в особенности – Земли, они не сулили абсолютно ничего хорошего. Здраво рассудив, что пока семь раз отмеришь – другие уже отрежут, Снейп кинулся вдогонку.
Альбуса Дамблдора прервали на самом интересном моменте – все десять лучших и самых острых стрел, извлеченных из колчана, были бегло смазаны анестетиком из последней партии маковых опиатов (перехваченных на границе с Адом секьюрити из армии самураев), прилажены к десятиблочному арбалету (на ходу одолженному у Жанны Д'Арк ) и нацелены четко по курсу «Земля, Британские острова, дом Поттеров, дом Уизли, дом Малфоев, дом Браунов – Гарри, Гермиона, Джиневра, Рональд, Драко, Лаванда, по две штуки в одну цель – ПЛИ!!!».
Облом подкрался незаметно.
Облом звали Северусом Снейпом.
Такой потасовки Рай еще не видал.
В напоенном ароматами магнолий и розовых кустов воздухе, между высокими кипарисами и приземистыми мандариновыми деревьями, задевая локтями испуганно вскрикивающих соседей и попирая ногами созвездие Гончих псов, молча и напряженно боролись бывший директор школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, кумир юных гриффиндорцев и Величайший Светлый Волшебник Столетия Альбус Дамблдор и его бывший шпион, гениальный зельевар и человек, насквозь пропитанный муками совести, Северус Снейп. Забытый арбалет бесприютно валялся в сторонке, стрелы разлетелись по всей Вселенной, перья из крыльев неудавшихся ангелов мягким ковром устилали небесный дол, а где-то, на Земле, четверо таких разных, но глубоко любящих друг друга людей синхронно вздрогнули, ощутив, как с их плеч спадает невидимый груз чужой и ненужной заботы.
Победила молодость.
Заключение, или Секретные материалы
«...и в жару, и в любой холод
Где-то здесь Купидон ходит,
С колчаном, полным стрел, ходит…»
- Нервы сдают, Альбус? – Северус Снейп окинул насмешливым взглядом своего наставника – некогда роскошная борода Купидона теперь представляла собой копну маленьких, витиевато закрученных косичек, кои Альбус бесконечно расплетал и заплетал вновь.
- Нервы? У меня? Ну что ты, мой мальчик, я спокоен, я абсолютно спокоен, – сделав на конце последней косички замысловатую гульку, Дамблдор судорожно вздохнул и потянулся к еще нетронутым усам.
- Гм, в любом случае, боюсь, ваш новый имидж не вписывается в дресс-код.
При упоминании дресс-кода Дамблдор скривился и быстрым взмахом руки расплел все косички, став похожим на пожилого непричесанного пуделя.
Вопреки пессимистичному настрою Северуса Снейпа и оптимистичным прогнозам самого Дамблдора, райские кущи оказались местом совсем не розовым и отнюдь не сахарным… и уж, тем более они меньше всего напоминали анархическую систему всеобщего счастья и праздных плевков с небес.
Тайм-билдинги, корпоративные походы по пустыням (тур «все включено» – Моисей, телец, песок в трусах), обязательное посещение штатного психолога - все тот же Моисей (а таки что делать – жить нынче дорого, после смерти – таки в два раза); строгий дресс-код – белый верх, чистый нимб; еженедельные кипы отчетов и огромные очереди в приемных… воистину, главной добродетелью в этом месте было смирение.
- Альбус Дамблдор, идентификационный номер 8484612461204, Северус Снейп, идентификационный номер 23853856213523, можете проходить в Большой колонный зал, – механический голос дежурного гулким эхом разнесся по приемной, заставив судорожно вздрогнуть двух вызванных на небесный ковер приятелей. Скандалы и драки не приветствовались Высшей Канцелярией, а наказания бывают и в Раю.
Многолюдная очередь, толпившаяся в коридоре, расступилась, и во внезапно наступившей тишине кто-то тихонько проговорил им вслед:
– Карачун несчастным. Сегодня Гавриил заседает…
***
- Ну, вот, Северус, а ты переживал! Все хорошо, что хорошо кончается!!! – Альбус лучезарно улыбнулся и от души хлопнул мрачного зельевара по спине.
Двое вечных коллег вот уже полчаса наслаждались красотами райских кущ, сидя на террасе небольшого кафе.
Вернее, наслаждался, как всегда, один Альбус Дамблдор. Разжалованный Купидон вопреки здравому смыслу (а точнее, благодаря его отсутствию) совершенно не собирался впадать в уныние. Он с очевидным удовольствием поминутно поправлял свою новую униформу, подмигивал сидевшим за соседним столиком престарелым музам и весело булькал своим стаканом с молоком.
Северус Снейп, бывший стрелоносец Купидона (вторая категория, белым по золотому прямо в Должностной инструкции), тоже не отрывал взгляда от своего стакана. В стакане, как это ни прискорбно, тоже было молоко, но - что, однако, Северуса радовало, - в отличие от альбусова, оно не было банановым. Утопиться в банановом молоке... бррр. А утопиться мистеру Снейпу хотелось просто до дрожи в нимбе.
Первоначальный шок после вызова на пушистый ковер уже прошел. Истерики отгремели, попытки убийства и самоубийства, слезные просьбы низвергнуть его в геенну огненную, коленопреклоненные - низвергнуть туда Дамблдора… Все это осталось в колонном зале, причем вместе с остатками чести, достоинства и самоуважения Северуса Тобиаса Снейпа.
Ну а сейчас его окружали только фиговые деревья, полоумный старик с диадемой из фольги, брызги молока, поминутно летящие в его сторону от веселого соседского «буль-буль», и наступившая спасительной анестезией полная и беспросветная апатия.
- Северууус, ну, не будь букой! – неутомимый престарелый гриффиндорец лучился радостью и довольством.
- Альбус, вы притворяетесь, или вам действительно нравиться быть зубной феей? – Снейп неохотно оторвал взгляд от своего стакана и многозначительно посмотрел на розовую волшебную палочку и покрытую рюшами мантию Дамблдора.
- Ну, во-первых, не фея, а Фей, - старик подмигнул своему собеседнику и смачно хрустнул новым леденцом, - а во-вторых, я снова возвращаюсь к детям! Ты же знаешь, Северус, как я люблю детей!
- Знаю. Этот жестокий, жестокий, жестокий мир…
Следующие несколько минут прошли в обиженной звенящей тишине. Альбус Дамблдор, насупившись, полировал своей шифоновой хламидой пластмассовые звездочки, украшавшие бороду, и показательно вздыхал. Северус Снейп неспешно почесывал левое крыло и размышлял о вечном…
- И все-таки, одно меня огорчает…
- Только одно? Альбус, вы счастливый человек.
Проигнорировав реплику угрюмого зельевара, Дамблдор вдруг с недюжинной силой треснул кулаком по столу и запальчиво выкрикнул:
- Это несправедливо! Да-да, мой мальчик, несправедливо!!! Ведь я же хотел как лучше!!! Ведь я же им только добра хотел…
На далекой земле зажигались ночные огоньки, в небесной канцелярии заканчивался очередной операционный день, бессменный комендант - архангел Петр, нарочито громко гремя ключами, ругал запоздавших ангелов.
А в одном из многочисленных пабов, разбросанных среди райских кущ, новоявленный Купидон Северус Снейп отсалютовал Зубному Фею Альбусу Дамблдору своим бокалом с молоком и обреченно вздохнул:
– О да, кто бы сомневался. Убивать добротой - это наш секрет.
Конец
* Эклэ – éclair, молния (фр.)
** «Песня о золотом Купидоне», Александр Зацепин (из к/ф "Не может быть!»)
*** «Real love», The Beatles
