ДженКоманда ДЖЕН
Название: Правило трех «Н»
Жанр: общий, юмор
Герои/пейринг: Чарли Уизли, Луна Лавгуд, Молли Уизли, Перси Уизли, Джинни Уизли
Рейтинг: G
Саммари: Весной Чарли завалил тест по аппарации. И скоро ему надо будет сдавать его вторично, а как известно, все в семье Уизли отличаются упорством в достижении целей.
Иллюстрация: http://www.hogwartsnet.ru/fanf/konkurs/10_gen.jpg
— Нацеленность, — одними губами прошептал Чарли и переступил с ноги на ногу, пытаясь представить во всех подробностях комнату близнецов.
— Артур! — послышался крик Молли снизу. — Артур, сейчас же положи эту железку на место!
Чарли досадливо поморщился.
— Настойчивость…
На первом этаже что-то звякнуло.
— Неспешность!
Ну же, у него все получится, иногда ведь получалось… Чарли прогнал из головы несвоевременное воспоминание о бабульке в маггловском супермаркете, куда он аппарировал нечаянно весной, завалив тем самым тест, и шагнул.
Опять это ощущение — будто тебя волоком протаскивают через канализационную трубу. Не из приятных. Но зато! Аппарация дает большую свободу действий. Сколько возможностей! По крайней мере, так инструктор Твайкросс говорил…
Только бы все части тела остались на привычном месте!
Как только уши Чарли восстановились после кратковременной потери слуха, он понял, что вокруг дикий гомон и какое-то пестрое мельтешение.
Он опять угодил в курятник.
— Мерлин тебя задери! Нацеленность-настойчивость-неспешность!
Хлоп! Ну конечно, опять не попал. Вместо своей комнаты он очутился в комнате Перси — а это немногим лучше курятника.
Перси подпрыгнул на стуле и едва не опрокинул чернильницу.
— Послушай, Чарли, ты знаешь, что мне хотелось бы получить от тебя на день рождения?
— До него же еще почти месяц! — удивился Чарли.
— Неважно, — с нажимом произнес Перси. — Заранее будет даже лучше. Мне бы хотелось, чтобы ты освоил наконец аппарацию и прекратил неожиданно возникать по всему дому, и особенно в моей комнате, нарушая тем самым закон и подвергая опасности жизни остальных обитателей дома.
— Извини, братишка, но я боюсь, что такой дорогой подарок не потяну, — пожал плечами Чарли, стараясь скрыть улыбку.
— Поверить не могу, — фыркнул Перси. — Неужели это так сложно?
— Сам попробуй, — огрызнулся Чарли.
— Ты же знаешь, что по указу Министерства магии аппарировать могут только совершеннолетние волшебники, — наставительным тоном сказал Перси, поправив очки. — Но можешь не сомневаться, что у меня все получится. Я самым внимательным образом изучил все книги в библиотеке по этому вопросу, и…
Хлоп!
Чарли облегченно вздохнул, едва занудный братец исчез из его поля зрения. Он аппарировал с мыслью попасть во двор, и попал определенно во двор — вот только чей-то чужой. Кур тут не было, и царил странный беспорядок, но не такой, как после игр Фреда и Джорджа — почему-то в нем отгадывался некий смысл. А еще во дворе имелось высоченное черное сооружение неизвестного предназначения.
Так, надо смываться побыстрее, пока хозяева не заметили… А то мало ли кто тут хозяин!
— Ты пришел к нам в гости? — вдруг услышал он сзади тонкий голос.
Он обернулся.
Перед ним стояла светловолосая девочка в нарядной желтой мантии. На вид она была ровесницей Джинни. Часть волос у нее была собрана в замысловатый узел, а часть рассыпалась по плечам; девочка с любопытством рассматривала Чарли огромными выпуклыми глазами.
— Нет, — смутился Чарли. — Я попал к вам нечаянно. Все время промахиваюсь…
— Ничего страшного, на ошибках учатся, — взрослым тоном сказала девочка, но тут же, поймав взгляд Чарли, рассмеялась: — Так моя мама говорит! Нечего ходить этими… протоптанными тропами бытия.
Чарли улыбнулся.
— Проторенными, наверное? А моя мама, наоборот, боится всего нового. Я очень хочу после школы устроиться в драконий заповедник, но она меня отговаривает чуть ли не каждый день!
— Драконы — это здорово! — воскликнула девочка. — Они красивые и странные, и часто мне снятся. Надеюсь, у тебя все получится!
— Спасибо… прости, как тебя зовут?
— Луна.
— А меня — Чарли. Спасибо, Луна, мне пора. Наверняка уже за меня волнуются.
Он еще раз улыбнулся ей, представил входную дверь «Норы» и шагнул. На этот раз он промахнулся всего на пару ярдов.
— Чарли, где ты был? — Из окна высунулась голова Молли. — Обед через пять минут!
— Мама, я тренируюсь! Пересдача уже на следующей неделе!
— Сколько раз я тебе говорила быть осторожным с этим! А вдруг ты попадешь куда-нибудь, и у тебя потребуют лицензию? Ты же знаешь, что без инструктора аппарировать запрещено, да это и небезопасно!
— Да все будет нормально! — отмахнулся Чарли. — Сама знаешь, инструктор — недешевое удовольствие.
— Если тебя оштрафуют, — зловещим тоном сказала Молли, — это обойдется нам куда дороже. Марш за стол!
После аппарационных упражнений в желудке осталось противное ощущение — ну, будто его скрутили, как мокрую тряпочку, а потом развернули и повесили сушиться, что к еде не очень-то располагало. Но стряпня Молли никого не смогла бы оставить равнодушным, даже несчастную жертву нацеленности-настойчивости-неспешности. Чарли поковырял вилкой весьма аппетитный бифштекс (противное ощущение постепенно, под воздействием запаха еды, улетучивалось) и вдруг кое-что вспомнил:
— Я получил письмо от Тонкс! Она пишет, что окончательно решила учиться на аврора. Тебе не стыдно отговаривать своего сына работать с драконами, когда девчонка идет на такую опасную работу?
— Опасную, как же! — возразила Молли. — Теперь, когда вот уже девять лет сражаться-то и не с кем! Ничего с ней не случится. А вот драконы — совсем другое дело.
Артур покачал головой.
— Да ладно, мам! — вступился Фред.
— Драконы — это круто! — поддержал его Джордж.
— Я хочу покататься на драконе! — воскликнул Рон. — Чарли, ты меня покатаешь?
Молли только закатила глаза.
— Нет уж, братишка, придется тебе искать какого-нибудь другого дракона, — серьезно сказал Чарли. — Иначе мама меня убьет!
Перси с кислым видом встал.
— Ладно, я пойду доделывать домашнее задание на лето. И вам советую, Фред, Джордж.
Близнецы проигнорировали его, и Перси удалился.
— Чарли, а можно посмотреть, как ты аппарируешь? — попросила Джинни, когда и остальные закончили обедать. — Ну пожалуйста!
— Чарли везет, — сказал Фред.
— Он хоть как-то это умеет, — подхватил Джордж.
— По-моему, аппарировать неправильно гораздо веселее, чем правильно!
— Точно, Фред! Как думаешь, нам удастся попасть на пересдачу?
— У вас хотя бы со следующего года собственные метлы будут, — буркнул Рон. — И может быть, даже в квиддич будете играть. А мы с Джинни опять остаемся дома…
Чарли вспомнил Луну, девочку, жившую неподалеку.
— Вы можете играть с соседскими детьми. Наслаждайтесь свободой, пока еще не поздно!
— Когда этой свободы так много, от нее уже тошнит, — проворчала Джинни. — Я так хочу скорее в Хогвартс! А то у меня даже каникул нет!
Братья рассмеялись.
— Пожалуй, ты права, — сказал Чарли. — Я сейчас ужасно рад, что у меня каникулы, но если бы они были все время…
— …то можно было бы свихнуться! — хором закончили близнецы. — Над вами уже и шутить неинтересно!
Рон вздохнул с облегчением.
Аппарация дает большую свободу действий, неожиданно подумал Чарли. И эта свобода тоже может надоесть. По крайней мере, научиться этому стоит, но… Но вполне возможно прожить и без этого!
Кажется, он понял, что именно хотел донести до него инструктор Твайкросс.
Нацеленность, настойчивость, неспешность.
Хлоп! — и Чарли оказался в своей комнате. Как и хотел. Хлоп! — вот он снова на кухне, и младшие братья и сестра уставились на него с нескрываемым восхищением.
— Я тоже хочу скорее вырасти! — воскликнула Джинни. — Чарли, аппарировать, наверное, так здорово, да?
Отдышавшись после очередного «протаскивания по трубе», как он это называл, Чарли ответил:
— Ага. И чем реже, тем лучше.
СлешКоманда СЛЕШ
Название: Чем реже удовольствие, тем оно приятнее.
Пейринг/персонажи: Гарри Поттер/Чарли Уизли, упоминание Гарри Поттер/Джинни Уизли, Вальбурга Блэк, Дамблдор
Рейтинг: пж-13
Саммари: А в чем провинился Дамблдор?
Дисклаймер: не мое
Чем руководствовался Гарри Поттер, повесивший портрет Дамблдора напротив портрета Вальбурги Блэк, никто из домочадцев не знал, а спрашивать не решались – слишком уж у Поттера был непривычно счастливый вид, когда он, зажав в зубах гвозди, тащил в коридор стремянку. Магией Поттер решил почему-то не пользоваться, и портрет был надежно собственноручно хозяином дома привешен напротив ворчливой старухи. Сам же Дамблдор к перемещению отнесся спокойно.
Гарри Поттер удовлетворенно потер руки, сдернул с портрета матушки Сириуса покрывало и, насвистывая веселую песенку, удалился в свой кабинет, оставляя оба портрета разглядывать друг друга.
- Доброе утро, - вежливо поздоровался бывший директор, сверкнув добрыми глазами.
- Маглолюб, - привычно прошипела Вальбурга.
- Скорее толерантен к ним, - спокойно кивнул Дамблдор.
- Хам! – взорвалась миссис Блэк.
И весь день они молчали. У Вальбурги, видимо, не хватало смелости обругать директора куда более грязно, а сам Дамблдор, почесывая подбородок, мечтательно смотрел куда-то в глубь своего портрета.
Вечером Гарри Поттер прошел снова по коридору, а миссис Блэк хотела ему крикнуть вслед оскорбления, но под добрым, всепроникающим взглядом Дамблдора осеклась. Сморщилась и добавила:
- Он специально сюда вас повесил, - она села, чопорно сложив руки на коленях, - чтобы я не возмущалась по поводу его измен своей жене, этой девчонке из рода кровосмесителей. Так ей и надо – они позор для всей нашей семьи!
Дамблдор покачал головой.
- С чего вы решили, уважаемая миссис Блэк, что мистер Поттер изменяет своей жене? И в какое отношение имею я к тому, что вы не можете возмущаться? Я же вам не мешаю.
- Столько вопро-осов, - издевательски потянула старая ведьма. – Знаю, видела, как он ей изменял.
- Прямо-таки?
- Да, да! – Вальбурга любила посплетничать и с готовностью высказала своему новому собеседнику все, что знала. – Он целовался с ее братом!
Дамблдор задумчиво покивал.
- Вы видели?
Вальбурга оглянулась и громко-громко зашептала:
- С Чарли Уизли целовался. Во-он там, - указала она в темный участок коридора. – Они думали, я их не вижу, а покрывало чуть отдвинулось, и мне было прекрасно видно! Целовались, а этот рыжий предатель рода лапал Поттера… - Вальбурга зашлась в кашле, довольная, что кто-то наконец-то её выслушает!
Поттер выглянул в коридор, прислушался к перешептыванию портретов, улыбнулся своим мыслям.
- Уважаемая миссис Блэк, - Дамблдор причмокнул губами, потянулся сухой рукой за лимонными дольками, так же нарисованными заботливым художником на холсте, - расскажите поподробней? В деталях?..
С портрета Вальбурга хмыкнула и рассмеялась.
- Какие детали?
- Как дело было? – мягко поправился Дамблдор. – Уверен, вы видели не только, как мистер Поттер обнимался с мистером Уизли, не так ли?
Гарри, зажимая рот ладонью, сполз по стенке на пол. Плечи его подрагивали от беззвучного хохота.
- Я спала, когда они прошли мимо меня и о чем-то перешептывались, - затараторила довольная Вальбурга, - и вдруг!.. этот предатель крови облапал его за… - похоже, миссис Блэк боролась с собой, чтоб выговорить это низкое слово, - задницу!
- И вы тут же проснулись? – поинтересовался директор.
- Я не спала! – несколько капризно отозвалась женщина. – Я дремала. И да, я постаралась вести себя как можно тише, вдруг бы они меня заметили?
- Что дальше?
Директор посасывал конфету. По его доброму спокойному взгляду ничего нельзя было сказать, но миссис Блэк почему-то стушевалась.
- А дальше… дальше рыжий толкнул мистера Поттера, этого спасителя маглокровок…
- Маглорожденных, - поправил Дамблдор, - маглорожденных.
- Хорошо, маглорожденных, - легко исправилась Вальбурга, - он толкнул его в ту нишу и начал целовать, - и будто испугавшись понизила голос до еле слышного шепота, - взасос!
Гарри за дверью хрюкнул. Дамблдор лишь слегка склонил голову, притворившись, что не слышал подозрительного звука. И Вальбурга кивнула.
- Они долго целовались, - смакуя слова, продолжила женщина, - а рыжий ему еще и спину поглаживал. Наверное, - она хмыкнула, скосила глаза на дверь в гостиную, - они еще и спят вместе.
Дамблдор покачал головой. Взял из вазочки еще одну конфету и внимательно на нее посмотрел.
- Вам скучно, - подытожил он.
- Что? – непонимающе отозвалась старая ведьма.
- Я говорю, вам скучно. Чем реже удовольствие, тем оно приятнее. Вот вы так редко с кем-либо разговариваете.
Бывший директор развел руками:
- Наверное, поэтому меня привесили сюда. Чтоб вам поговорить было с кем. Так давайте еще, - он подмигнул ошалевшей Вальбурге, - посплетничаем.
Гарри за дверью покивал, с радостью прослушал злостное шипение миссис Блэк и поднял большой палец.
- Все прошло удачно.
Сидящий на стуле Чарли Уизли хмыкнул.
- Скажи спасибо Джинни, она это придумала. А мне-то как сейчас мимо этой карги проходить?
- Мне с ней жить, до смерти надоели ее гневные крики, а тут, задохнется от презрения к мальчику-который-выжил, да еще и нетрадиционной ориентации, - возразил Поттер. – Спасибо, что дал свой волос.
Рыжий пожал плечами.
- Да не за что, тем более Джинни не пила это зелье, если ты еще не понял.
Гарри побледнел, кинул на друга испуганный взгляд.
- То есть?..
Чарли Уизли улыбнулся, привстал и потрепал того по лохматым волосам.
- Было интересно узнать, что значит – целовать героя волшебного мира. Да ладно, в чем проблема-то?
- Ни в чем, - неуверенно потянул Поттер, сбрасывая его ладонь с головы. – Предупреждать надо было.
- О, тогда один вопрос.
Гарри кивнул, недоверчиво смотря на Чарли.
- А чем провинился директор?..
ГетКоманда ГЕТ
Название:
Колдография 10х12,
Или Что осталось между кадрами в семейном альбоме
Жанр: Романс/Драма/Флафф
Герои/пейринг: ГП/ДУ/ЛЛ и др.
Рейтинг: PG13
Пролог, или Надпись на форзаце
Время летит, оставляя в памяти лишь яркие вспышки. Счастливые минуты и дождливые дни, солнечное лето и рождественский снег – всё подряд не вместишь в думосброс и не снимешь колдографическим аппаратом. Но всякий раз, листая семейный альбом, мы возвращаемся в тот или иной день, и участники – невольно вспомнят чуть больше, чем видно в кадре и, быть может, даже расскажут об этом, а случайному наблюдателю останутся только счастливые или удивлённые лица, да мимолётные догадки о том, что не попало в волшебный объектив.
Давайте же попробуем различить слова по движениям губ, угадать намерение по случайным жестам, постараемся увидеть в мозаике кадров – жизнь.
Кадр первый. Небо в облаках
Плотная облачность считается у маглов нелётной погодой. Ничего не имея против маглов как таковых, Гарри невольно усмехнулся при этой мысли и заложил крутой вираж. Густое, влажное облако тут же окутало его со всех сторон, размывая представление о сторонах и направлениях. Казалось, мир застыл на месте, и только привычное дрожание рукояти метлы напоминает, что юный аврор сейчас мчится над землёй на огромной скорости. Гарри продолжал набирать высоту, пока облако не кончилось, и вот – вырвался в ледяное сияние белёсого солнца над бурунами туч. Каждый раз в такой миг огромная радость наполняла Гарри, и хотелось кричать – и он кричал, не стесняясь, не опасаясь быть услышанными и не понятым. Бесконечное небо, бледно-голубое над бело-серым, висящее над самым горизонтом солнце в пронзительном воздухе – и никого больше. И невозможно рассказать, описать эту радость – только тот, кто сам это знает, понял бы. Джинни – знала и понимала.
Однако мысль о Джинни здесь, в этом уголке счастья-для-одиночек, показалась неприятной и неуместной. Сразу стало холодно, и Гарри заметил, что зубы стучат, а намокшие волосы – заиндевели. Он бросил ещё один взгляд поверх облаков – и снова нырнул в их серую пелену, на этот раз – пытаясь проскочить как можно быстрее.
Над Лондоном - тихий дождь, и сумерки начали собираться на добрый час раньше времени. Можно не торопиться домой – Джинни вряд ли вернулась с тренировки, а вот он сегодня, наоборот, освободился чуть раньше и может позволить себе немного полетать в своё удовольствие. Хочется сделать ещё пару спокойных кругов над городом: разиллюзионное заклятие надёжно скрывает от любопытных маглов, а суета внизу не нарушит уединения и покоя. Эти минуты стали так редки...
На запястье завибрировал широкий браслет. Гарри сбрасывает скорость и привычно откидывает рукав. По ровной поверхности бегут строчки:
«Гарри, я уже дома. Только не говори, что у тебя опять сверхурочный вызов. Твоё дежурство закончилось в пять, сейчас шесть тридцать. Ты ничего не хочешь мне сказать? Джинни Поттер».
Гарри со вздохом разворачивает метлу в сторону площади Гриммо. Он ненавидит подобные объяснения и надеется только на то, что Джинни успокоится за те полчаса, которые их сейчас разделяют.
Кадр второй. Портрет хозяйки в интерьере
В доме на площади Гриммо вкусно пахнет жарким. В прихожей коптит полупривёрнутый газовый рожок – маглы такими перестали пользоваться сто лет назад, а у волшебников это сейчас самый писк модных технологий.
Гарри входит тихо, стараясь не хлопать дверью. С мокрых волос капает, и мантия тоже вся промокла; Гарри аккуратно вешает мантию на крючок и взмахом палочки высушивает её, переобувается и только потом идёт в кухню.
- Явился, сын грязнокровки! – привычно ворчит Валбурга с портрета.
- И вам доброго дня, миссис Блэк, - беззлобно отвечает Гарри. Джинни много раз предлагала убрать портрет магглоненавистницы – но Гарри каждый раз не решался. Он придумал дюжину причин оставить Валбургу на стене и только завешивал её раму, если старуха слишком уж расходилась.
В остальном же дом здорово преобразился с тех пор, как молодая чета Поттеров поселилась здесь. Первым делом избавились от жутковатых украшений в виде голов домовых эльфов, затем – навели порядок, поменяли портьеры и часть мебели, сделав дом приветливей и светлее. Кухня однозначно превратилась в святая святых Джинни, и если Гарри заходил туда, то разве что в дни сборов и чемпионатов, когда жена забывала обо всём на свете ради тренировок. Гарри не упрекал её – уж кто-кто, а он понимал, что такое квиддич, тем более – настоящий, большой спорт. И тем не менее требовалось всё его тренированное аврорское внимание, чтобы сковорода оказалась тщательно выскоблена и вернулась в точности на своё место, а среди тарелок с красной каёмочкой не затесалась вдруг одна с синими цветочками. Гарри не понимал, почему для Джинни это такая трагедия, но соглашался, что кухня – её законная территория. Поэтому, в конце концов, если Джинни не было дома, завтракать он предпочитал на работе, а обедать – у Рона и Гермионы.
Итак, Джинни дома, и, как бы тихо Гарри ни раздевался, она уже слышит, что он пришёл, и встречает его в дверях кухни, подбоченясь точь-в-точь как её мать.
- Гарри Поттер! – восклицает она, и Гарри с трудом сдерживает смех: тонкая, рыжая, яркая, Джинни напрасно пытается строить из себя вторую Молли Уизли. Разве что лет через двадцать, да и то – если она всё ещё будет этого хотеть...
- Привет, Джинни, - говорит Гарри как ни в чём не бывало и мягко целует её. – Я думал, ты ещё на тренировке, и тоже решил немного полетать. Соскучился по небу...
Она придирчиво осматривает лохматую, всё ещё мокрую шевелюру мужа и вот уже невольно выходит из роли сварливой супруги.
- Ты что, правда забыл, что мы сегодня собирались домой пораньше?
- Забыл. Устал, - кивнул Гарри, лихорадочно пытаясь сообразить, что же он сделал катастрофически неправильно.
- И ты, конечно же, не помнишь, какой завтра день...
Ну да! Он всегда считал, что байки о женщинах, которые помнят каждую дату и требуют её отмечать, несколько преувеличены. Увы... Вот оно, подтверждение всех расхожих образов, стоит и с тяжёлым упрёком в глазах ждёт от него извинений.
- Я всё помню, Джинни. Четвёртая годовщина нашей свадьбы. Но ведь только завтра же, разве нет?
- Уже завтра! Гарри, почему я одна должна организовывать наш общий праздник?! Пока ты летал в облаках, я успела украсить гостиную, написать приглашения, поставить пирог в духовку и приготовить ужин! Конечно, я на тренировке не устала. Квиддич – это же не работа, это так, развлечение, верно?
- Джинни! – Гарри ненавидел повышать голос на жену, но по-другому остановить её, когда она начинала заводиться, было невозможно. – Во-первых, я так не считаю и никогда не считал. Во-вторых, я уже дома и мы всё успеем. А в-третьих, я действительно не понимаю, почему наш маленький праздник ты превращаешь в каторгу для себя. Почему бы нам не отметить нашу дату... как-нибудь иначе? Романтичнее? Давай я приглашу тебя в ресторан, давай купим тебе новое платье, и я приглашу тебя танцевать, давай, в конце концов, возьмём порт-ключ во Францию на два дня – хочешь, навестим Флёр и Билла, а хочешь – остановимся в маленькой гостинице или снимем домик... Но почему нужно каждый раз устраивать пир горой с кучей родственников вокруг?
Сложная гамма чувств промелькнула на лице Джинни. То, что предложил Гарри, ей явно нравится, но что-то, намертво привитое маминым воспитанием, никак не позволяет согласиться.
- Не знаю, Гарри, - Джинни сдаётся в конце концов, – не знаю... Может быть, ты и прав... Но не сейчас, в этот раз всё уже решено, я просто не смогу объяснить маме...
- Слушай, тут вкусно пахнет, - Гарри решает сменить тему. – Давай лучше поужинаем, я страшно проголодался.
Джинни кивает ему с благодарной улыбкой.
Кадр третий. Долгожданные гости
Крепко дерево корнями, а британцы – традициями. Грешно даже подумать изменить или отменить, того хуже, обычай, принятый в семье на протяжении поколений. Британец-волшебник же связан традицией вдвойне, она для него – сродни ритуалу, пусть даже значение многих действий стёрлось со временем и теперь это все кажется лишь обузой. Гарри был готов идти против многих традиций, но только не сейчас.
Субботним утром Джиневра Поттер, в девичестве Уизли, преобразилась. Успев с утра пораньше ещё раз пробежаться по всем комнатам, вытирая уже вытертую пыль, поправляя ковры и картины, развешивая цветочные гирлянды и расставляя подсвечники, к полудню она принарядилась и убрала волосы, наложила на лицо какие-то чары, сделав и без того привлекательную внешность подобной тем одинаковым красавицам, которые подмигивали с обложек «Ведьмополитена».
В два часа пополудни раздался первый стук в дверь. Разумеется, это были родители Джинни, и Гарри встречал их, как всегда, с вежливой улыбкой. Молли Уизли, едва произнеся положенные поздравления, тут же отправилась с инспекцией по дому – «дайте же мне посмотреть, как вы тут живёте, милый Гарри, и не нужна ли вам с Джинни моя помощь, вы ведь так заняты». Гарри про себя подумал, что начинает бояться визитов тёщи.
Вскоре появился Джордж с Анджелиной и с коробкой шутих-фейерверков, затем Билл и Флёр с малышкой Вики, следом – Чарли: рослый, загорелый, красивый мужчина, всё ещё не женатый и, по его словам, не стремящийся к этому, и, наконец, Рон с Гермионой. Семейство Уизли было в сборе.
- Ты пригласила только родственников? – удивился Гарри.
- Ну, вообще-то, я предполагала маленькую вечеринку в кругу семьи... Но я же тебя знаю, Гарри, - улыбнулась Джинни. - Конечно, я послала приглашения и нашим друзьям. Они ведь для нас тоже как часть семьи...
Невилл и его молодая жена прийти не смогли: Ханна была в положении и тяжело переносила беременность, поэтому Невилл, прислав пространные извинения, предпочёл остаться с женой. Зато Луна Лавгуд оказалась в своём репертуаре: когда часы пробили четверть четвёртого, она вышла из камина и, удивлённо оглядевшись, сказала:
- О, привет, Гарри! Прости, что я немного опоздала.
- Ничего страшного, - улыбнулся он. Луна, казалось, вообще не изменилась за три года. Даже на праздник она умудрилась прийти в линялых маггловских джинсах с вышивкой и вязаном свитере всех цветов радуги. В ушах весело покачивались знакомые серьги-редиски.
- Ты всё такая же, Луна, - улыбнулся Гарри.
- Ты тоже. Только пытаешься выглядеть немного серьёзнее, - улыбнулась она и Гарри понял, что праздник стоило устраивать хотя бы ради вот такой встречи.
Кадр четвёртый. Девушка с редисками
Луна действительно нисколько не изменилась, словно не было ни войны, ни путешествий через пол-мира в поисках новых впечатлений. Она недавно вернулась в Англию из очередной поездки, привезла уйму магических сувениров из Египта и Тибета, Японии и Новой Гвинеи... В её рассуждениях всё так же переплетались Невидимые Мозгоеды и серьёзные рассуждения о природе магических сил, и трудно было понять за полуулыбкой, шутит она или говорит всерьёз.
- Ты знаешь, я соскучился по тебе, - говорит ей Гарри, имея в виду только то, что сказал, и ни намёка больше: Луна для него – словно ожившее воспоминание о недавнем, но уже минувшем детстве.
- Ты снился мне, - ответила Луна. – Точнее, я тебя себе снила. Ты знаешь, я много узнала о практике Осознанных Сновидений. С их помощью можно менять вокруг себя реальность – сначала ту, которую ты забираешь с собой в сон, а потом уже, на высших уровнях мастерства – ту, которую ты оставляешь, когда засыпаешь.
- Как интере-есно, - Джинни Поттер возникла за плечом у своей бывшей однокурсницы. – И что же ты наснила себе про Гарри, не расскажешь? – от её тона Гарри стало неловко перед Луной, но она будто бы и не обратила внимания.
- Мы много разговаривали, - улыбнулась Луна. – Гарри в моём сне рассказывал мне о своих прошлых опытах... Хотя тогда, конечно, условия эксперимента были совсем другими...
Луна говорила размеренно, и редиски в ушах покачивались в такт её словам. Джинни пристально вглядывалась в мечтательное лицо подруги, но ревновать к Луне казалось просто невозможным.
- Гарри, пойдём, - она нетерпеливо дёрнула мужа. – Луна, ты нас простишь, я надеюсь, просто – ну ты понимаешь... гости...
- Я всё понимаю, Джинни, не бойся. Иди, Гарри, конечно, мы попозже поговорим. Я ведь ещё стольких не видела с тех пор, как вернулась...
- Расскажи Гермионе про эту теорию сновидений, - предложил Гарри. – Ей будет наверняка интересно.
- А она уже знает, - улыбнулась Луна. – Я ей очень много писала. Неужели она не говорила вам?
- Ну, она упоминала про письма... – вспомнила Джинни.
- Передавала от тебя приветы, - подтвердил Гарри. – Ладно, ты тут располагайся, мы ещё поговорим, мне кажется, в двери снова кто-то стучит...
Джинни довольно кивнула мужу. Луна чуть разочарованно вздохнула, глядя им вслед.
- Луна!
Рон и Джордж с двух сторон кинулись к ней, и лёгкая горечь отлегла от сердца, и через минуту Луна уже самозабвенно болтала с двумя огромными, рыжими, невероятно родными парнями.
Кадры пятый-двадцатый. Полторы дюжины праздничных снимков
Праздник потихоньку набирал обороты. Смеялись, балагурили, пили игристое вино и сливочное пиво, а кое-кто из мужчин – в основном, братья Уизли, – потихоньку налегали на бутыль отличного Огденского огневиски. Рассказывали новости, обсуждали сплетни, женщины делились секретами красоты, кулинарными рецептами и новейшими модификациями бытовых заклинаний, как будто бы, не случись этого праздника, им ни за что на свете не удалось бы обсудить подобные вещи. Мужчины говорили о квиддиче и о политике; о последней, впрочем, немного, поскольку не о чем было спорить: все собравшиеся единодушно считали министра Шеклболта достойным своего поста. Гарри быстро устал от этих разговоров, ему сейчас больше хотелось покоя и тишины – но он смотрел на сияющее лицо Джинни и говорил себе, что, пожалуй, ради любимой женщины можно терпеть и не такое. И он улыбался, кивал, отвечал односложно на чьи-то реплики, и чем больше праздник набирал обороты, тем более одиноко ему становилось.
С писком и треском взорвалась первая волшебная петарда, осыпавшая гостиную яркими нежгучими искрами, переливавшимися и искрившимися добрых четверть часа. Раздались радостные аплодисменты – и Гарри тоже хлопал, хотя в горле у него стоял ком, а перед глазами – феерическое прощание с Хогвартсом рыжих близнецов, тогда ещё – двоих неразлучных рыжих...
Кто-то включил патефон, заиграла музыка, он пригласил Джинни на танец и отвальсировал с ней, млеющей, наслаждающейся своим статусом добропорядочной замужней ведьмы, как некогда она наслаждалась славой самой желанной девушки факультета... Гости тоже присоединились к танцу – вот закружились Билл и Флёр, Артур и Молли, и даже Рон, никогда не любивший танцы, уступил ненавязчивой просьбе Гермионы.
Казалось, все вокруг получают удовольствие, и Гарри не смел показать своего истинного настроения. Танец закончился, музыка сменилась, гости снова разобрали напитки и Джинни убежала в кухню, чтобы принести ещё. Гарри поспешил за ней – он уже знал, что чем старательнее он будет изображать готовность помочь, тем меньше упрёков его ожидает в конце.
- Тебе помочь?
- Спасибо, Гарри. Я справлюсь. – Джинни улыбнулась, всем своим видом давая понять: «Да, дорогой, я оценила и запомнила, спасибо». Гарри вздохнул.
- Что-то не так? Тебе нехорошо?
- Нет... Всё в порядке, - вымученно улыбнулся Гарри. – Иди к гостям. Я вернусь через две минуты.
Кадр двадцать первый. В полумраке коридора
Джинни кивнула и исчезла за дверью гостиной. Гарри бессильно прислонился к стене...
- Что, мальчик мой, жизнь – это не фунт шоколадных лягушек?
- Профессор Дамблдор? – вздрогнул Гарри.
Он повесил здесь этот портрет несколько лет назад в надежде, что профессор будет его навещать хотя бы изредка. Но изображение, обошедшееся Мальчику-Который-Выжил в поистине астрономическую сумму, всё это время продолжало дремать, и Гарри уже не надеялся вновь пообщаться со старым директором.
- Ты повзрослел, но мало изменился, - улыбнулся Дамблдор с портрета.
- Спасибо, сэр, я знаю, - кивнул Гарри. Повисла неловкая пауза.
- Ты, кажется, чем-то расстроен, - покачал головой Дамблдор.
- Да нет, сэр... всё нормально. Всё хорошо.
- Кроме того, что тебя гнетёт.
- Я... я действительно не знаю.
- Боюсь, что тут никто не даст тебе совет, кроме тебя самого, Гарри, - вздохнул Дамблдор. – Я вот, в отличие от тебя, женат не был...
- Неужели по мне так заметно, в чём дело?
- И по тебе, и по Джинни, и по вашим разговорам... Я тут не великий спец, ты уж прости, - Дамблдор деликатно кашлянул, - и уж тем более не имею права вмешиваться в твою личную жизнь...
«Но вы так привыкли это делать, Профессор, что не смогли удержаться», - мелькнуло у Гарри в голове и он тихо понадеялся, что портрет легилименцией не владеет.
- У меня правда всё в порядке, - выдохнул Гарри. – Просто Джинни... Ну... Я не всегда могу её понять.
- Это очень похвально, мой мальчик, что ты стремишься к полному взаимопониманию с ней. Но, может быть, тебе нужно быть несколько твёрже?
- Я... не уверен, что согласен с вами.
Дамблдор тут же воздел руки, словно открещиваясь от собственных слов.
- Нет-нет, конечно же, тебе виднее. Просто скажи себе честно: ты сам – сейчас – счастлив?
- Я вижу, что Джинни счастлива, Профессор. Мне этого достаточно.
- Похвально, конечно... Но ты уверен, что не врёшь самому себе?
- Я очень рад был поговорить с вами, Профессор, - стиснул зубы Гарри. – Но сейчас, боюсь, меня ждут жена и гости.
- Конечно, мальчик мой, - покорно закивал старик на портрете. – Просто запомни сейчас: удовольствие тем приятнее, чем оно реже. Подумай об этом, Гарри.
- Обязательно, сэр, - Гарри почувствовал поднимающееся раздражение, но бывший директор Хогвартса уже дремал на портрете, как ни в чём ни бывало.
Кадр двадцать второй. Игра в фанты
В гостиной, тем временем, веселье шло полным ходом. Джордж притащил с собой очередную шутиху, и теперь на столе сияла ярко раскрашенная коробка, которая подёргивалась и пританцовывала от нетерпения. Собравшиеся поочерёдно опускали руку в отверстие сбоку – коробка хихикала и через мгновение из неё вылетало серебристое мерцающее облачко, оглашающее доставшийся фант. Никто пока не знал, чем грозило невыполнение – наверняка чем-нибудь по-мальчишески забавным и слегка докучливым, вроде волшебной икоты или отрастания ослиных ушей до конца вечера; впрочем, в заданиях не было абсолютно ничего невыполнимого. Чтобы продемонстрировать забаву, Джордж первым поболтал рукой в коробке – и серебристое облачко провозгласило:
Тот, кто джентльменом быть готов,
Должен дамам не жалеть цветов!
После чего Джорджу оставалось только припомнить заклинание «Орхидеус» и галантно преподнести по роскошному букету всем женщинам в гостиной, начиная с матери и сестры.
- Кто хочет попробовать следующим?
- Я! – выпалила Джинни, запуская руку в коробку. Облачко выскользнуло наружу вслед за её ухоженными пальцами и уверенно заявило:
Я продолжать игру не стану,
Пока не выпьешь чашу пьяну!
- Э-э... – Джинни покосилась на родителей, затем – подмигнула брату: - Я не поняла, насколько пьяной должна быть чаша... И насколько большой!
Облачко тут же изобразило собой нечто вроде внушительного фужера. Джинни пожала плечами и подманила из старинного серванта тяжёлый серебряный кубок, в который вместилось добрых полбутылки французского игристого вина из подаренного Флёр ящика. Шумно выдохнув, хозяйка дома тряхнула рыжей шевелюрой и сосредоточенно втянула в себя ароматную хмельную жидкость под аплодисменты собравшихся и потонувшее в них «Даже не думай, Джиневра Уизли-Поттер!»... Поставив кубок обмякшей рукой, раскрасневшаяся Джинни глуповато хихикнула и позволила усадить себя на диван. Вино пилось легко, но голову кружило мгновенно, и уж тем более не предназначалось для распития таким образом.
- Я категорически отказываюсь участвовать в этом безобразии! – провозгласила Молли Уизли, но все собравшиеся посмотрели на неё с таким укором, что она всё-таки протянула руку к шкатулке.
- Надеюсь, ты отдаёшь себе отчёт в том, что делаешь, Джордж, - сказала она, осторожно выманивая облачко со следующим заданием.
Вплоть до рассвета, Молли Уизли,
Ни слова больше с укоризной!
- строго провозгласило облачко и для убедительности погрозило ей пальцем, после чего само же покраснело и рассыпалось игривым фейерверком. Молли ахнула, посмотрела на Джорджа испепеляющим взглядом – но тот лишь виновато развёл руками, мол, что я могу поделать? – и ей не оставалось ничего другого, как скованно рассмеяться.
- А можно мне? – подошёл к столу с коробкой Гарри. Гости расступились.
Брось приличия, оставь родных и знакомых,
И найди, что потеряно, в собственном доме!
Повисла неловкая пауза.
- Что за день сегодня, - проворчал Гарри. – Вот опять, у всех задания как задания, весёлые, а у меня...
- Прости, Гарри, - вздохнул Джордж. – Дело в том, что шкатулка некоторым образом читает по руке... Ну, ты же понимаешь, я-то думал, что Прорицания – слишком несерьёзный предмет, чтобы относиться иначе, как к шуткам. Найди там что-нибудь, я не знаю... Прошлогодний носок... И возвращайся!
- Наверное, ты прав, - вздохнул Гарри. – Хотя шансов у меня маловато. Все мои носки Джинни почему-то находит гораздо раньше меня...
Он виновато улыбнулся и вышел из комнаты.
Кадр двадцать третий. Силуэт в окне
В комнате было темно. Гарри сидел на полу уже третий час, прислонившись спиной к закрытой двери. Глаза его были полузакрыты, да и нечего было рассматривать в пустой гостевой спальне, где он, выбившись из сил, очутился, когда сумерки за окном окончательно сгустились. Он, в отличие от всех остальных, прекрасно знал, что именно потеряно в этом прОклятом доме, только вот не представлял, каким образом это можно обрести снова. Любовь не возникает по мановению волшебной палочки, и никакие чары не способны вытащить из-под завалов рутины подлинную страсть.
Разговаривать с портретом Дамблдора он больше не пробовал, равно как с другими портретами. Он должен был решить эту задачу сам, в конце концов, уже не маленький мальчик... Вначале он даже рад был такому удобному предлогу не изображать радушного хозяина и не портить настроение Джинни. Затем пришло беспокойство – отнюдь не потому, что задание всё отчётливее казалось невыполнимым, а от одного только понимания, что шкатулке стало каким-то образом известно его душевное смятение. Гарри был в тупике, и тишина пустой комнаты как нельзя лучше подходила к его внутреннему состоянию.
Он не сразу понял, что снаружи кто-то скребётся в оконное стекло.
Подняв голову, Гарри некоторое время близоруко всматривался в размытый силуэт, распластавшийся на оконной раме. Затем он быстро нащупал очки – они были тут же, на полу, под рукой – и кинулся отодвигать тяжёлые портьеры, чтобы лучше разглядеть странного гостя.
За окном уже набрала свою силу яркая, густая ночь полнолуния, с глубокой бархатной синевы неба лился яркий серебряный свет. Такими же невесомо-серебряными казались в этом свете волосы девушки, стоящей на широком старинном карнизе.
- Гарри, ты не будешь так добр впустить меня? – раздался из-за окна голос Луны Лавгуд и Гарри поспешно потянулся к щеколде рамы.
- Что ты делала на карнизе? И как ты узнала, что я здесь? – Гарри принялся сбивчиво расспрашивать, едва протянув руку подруге, чтобы помочь ей. Босая ступня уверенно шагнула на внутренний подоконник, за ней вторая; Луна спрыгнула на мягкий ковёр, но не выпустила из пальцев ладонь Гарри.
- Я думаю, что выполнила свой фант, - улыбнулась она. – Прогулка по карнизу была, на мой взгляд, достаточно головокружительным безумством, а его финал – неожиданный и приятный.
- И всё-таки, как ты нашла меня? Или ты стучалась в каждое окно?
- Нет, я просто решила, что мне уже пора слезать. Почти во всех окнах есть свет, и мне показалось, что в таком тёмном и пустом уголке вполне мог оказаться ты в своих поисках. Кстати, ты ещё не нашёл?
Гарри помотал головой. Ему и самому не хотелось разжимать пальцы, в которых замерли ледяные от вечерней прохлады бледные пальчики Луны.
- Но ты хотя бы знаешь, что именно ты ищешь?
- Кажется, знаю, - одними губами произнёс Гарри и внезапно потянул Луну к себе. Она не сопротивлялась, только странно посмотрела на Гарри.
- По-моему, ты совершила ещё не все безумства на сегодня, - прошептал он, чувствуя известное напряжение, которое прежде могла облегчить только Джинни. Луна тоже почувствовала это, прижимаясь к нему. Она ласково, почти по-матерински скользнула свободной рукой по его лицу.
- Знаешь, Гарри, я никогда прежде не предавала друзей... И мне всегда казалось, что я никогда не предам.
- О чём ты? Какое ещё предательство? – шептал Гарри, прижимая Луну всё крепче. Он обнял её и второй рукой, запустил пальцы в пушистые светлые волосы.
- Ты мой друг. Джинни мой друг. Ты любишь Джинни, она – тебя. Я не должна стоять между вами.
- Ты не будешь стоять между нами, Луна, обещаю... Это не предательство... Это.. Это просто дружеская помощь... Мы же и вправду просто друзья... – он неумолимо увлекал её к гостевой кровати.
- Гарри... Это нечестно... Неправильно...
- Брось, Луна... Я ничего тебе не обещаю, кроме одного: нам будет хорошо. Здесь и сейчас. Я хочу быть с тобой сейчас. Я не хочу сейчас слышать ни о чём больше. Просто дружеская помощь... ну пожалуйста, Луна... Удовольствие... Тем приятнее... Чем оно реже. Не бросай меня, Луна... Не уходи... Сейчас...
- Ну что же, - вздохнула Луна. – Однажды это должно было случиться.
И она ответила ему с неожиданной пылкостью, копившейся многие годы.
(далее следует Кадр двадцать четвёртый, засвеченный, на котором вряд ли можно разглядеть подробности).
Кадр двадцать пятый, последний в этом альбоме
Никто не знает в точности, что произошло в тот вечер между Луной и Гарри. Джинни спала прямо в гостиной, свернувшись калачиком на диване – разнообразный алкоголь взял своё, а, проспавшись, она была слишком разбита и смотрела на принёсшего антипохмельное зелье мужа с редкостной благодарностью и любовью. Гарри заботливо укутал её пледом и вышел провожать тех гостей, кто не разошёлся поздней ночью через каминную сеть. Чарли Уизли и Луна отправлялись вместе.
- Куда ты сейчас? – спросил Гарри, пожимая крепкую загорелую руку.
- Ну, в драконьем питомнике работы почти что нет, а меня давно приглашали в китайский заповедник. В общем, я думаю, что отправлюсь сейчас в Департамент по контролю магических существ и буду оформлять направление. А там – получу визу в Международном департаменте и вперёд!
- А я поеду с ним, - улыбнулась Луна. - Мы уже обо всём договорились. Знаешь, Гарри... – тут Луна отчего-то покраснела, - мне сейчас старая добрая Англия кажется очень тесной. А я всегда мечтала попутешествовать и посмотреть мир. И Чарли так любезно согласился взять меня с собой...
Гарри почувствовал, как у него отлегло от сердца. Он и сам не знал, чего так боялся, но решению Луны был несказанно рад. Он порывисто обнял её – совсем по-детски, по-дружески, словно перечёркивая всё, что было и чего не могло быть.
- Счастливо тебе попутешествовать, - сказал он. – И обязательно потом возвращайся!
- Договорились, - улыбнулась Луна. Они с Чарли сделали несколько шагов и, кивнув друг другу, одновременно аппарировали. Гарри со вздохом посмотрел им вслед.
- И что бы я делал без семейства Уизли, - вздохнул он.
Словно в подтверждение его слов, за плечом тут же нарисовался Рон.
- Ну ты и горазд спать, Гарри, - хмыкнул он. – Я-то думал, я в нашей компании главный засоня...
- Как ты думаешь, Луна нравится твоему брату как девушка? – невпопад спросил Гарри, глядя вдаль.
- Никогда не думал об этом, - признался Рон. – Да ну, ты что! Он же для неё слишком старый!
Гарри был совершенно иного мнения, но не стал спорить, а перевёл взгляд на Рона и рассмеялся.
- Ну вот и отлично! Значит, мы можем спокойно доверить ему путешествие с ней!
- Это точно. А ты знаешь, что мама уже снова может ворчать и ругаться?
- Логично. Фант ведь, кажется, действовал только до утра...
- А между прочим, это означает, что нам придётся выслушать всю эту вечную лабуду от начала до конца, если мы не явимся завтракать сейчас же! – Рон, как всегда, намекал предельно тонко и изящно, что тут скажешь.
- И она будет права. Пропустить её фирменный завтрак было бы преступлением, - улыбнулся Гарри и двое друзей устремились на кухню.
Жизнь снова вошла в своё привычное и неизменное русло.
~the end~
