Грани

Пролог

НАЗВАНИЕ: "Грани".
АВТОР: Тихий.
БЕТА: Эрика.
Гамма: MariAnna.
ЖАНР: приключения.
РЕЙТИНГ: PG-13, джен, макси.
ПАРЫ: Скорпиус Малфой/Лили Поттер, Роза Уизли/Скорпиус Малфой
ФАНДОМ: ГП.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: фик низкорейтинговый, нет ничего, что может Вас смутить и вызвать неприятие, наверное, стоит предупредить об этом тех, кто ищет в фиках «острое»? Поколение «некст».
СОДЕРЖАНИЕ: для многих пятнадцатилетие становится переломным моментом в жизни. Новые впечатления, новый взгляд на привычные вещи, на друзей и врагов, на идеалы и на своё место в мире. У Лили Поттер впереди четвёртый год обучения в Хогвартсе. Тугая пружина неразрешённых споров и тлеющих противоречий сжалась до предела, время ускоряется, грозя смести в вихре нового противостояния хрупкий мир дочери героя волшебного мира. Мир, у которого много граней.
СТАТУС: в процессе.
ОТКАЗ ОТ ПРАВ: Ни на что не претендую, всё принадлежит тому, кому принадлежит.
ОТ АВТОРА: этот фик посвящён самой замечательной, самой лучшей и излишне скромной личности – моей бете. Эри-тян, всех тебе земных радостей и крупицу волшебства.

Пролог.

- Где мы, деда?
- Это очень важное место. Теперь ты будешь проводить здесь много времени, - пожилой волшебник осторожно вёл своего внука по тренировочному залу. Его волосы, от рождения жемчужно-белые, истончились и поблекли, отливая серебром, но годы щадили мага. Суматошный, жуткий век смотрел из выцветших глаз старого лорда, мало кто мог вынести его холодный, отчуждённы взгляд. Тонкие черты лица, надменность, холодность и осторожная любовь к внуку, сквозившая в каждом движении – гремучий коктейль, так шокирующий простых волшебников и столь понятный любому из рода Малфой. Мальчик – самое дорогое, что было, есть и будет у старого лорда, он с нежностью и затаённой грустью понимает, что учить правнуков вряд ли доведётся. У смерти есть любимчики – те, которые не боятся смотреть ей в глаза и отправлять на тот свет «гостинцы», но даже таким, как Люциус Малфой, не дано пережить свою эпоху. Он родился в викторианском мире, где Королева одинаково мудро правила и маглами, и магами, здесь, на островах, и в бесчисленных колониях. Старый лорд печально улыбнулся, вспомнив прошлое, всю свою суматошную жизнь, стремительно меняющийся мир, борьбу, попытки объяснять, угрожать, заставить людей оставить его в покое. Уйти из его жизни, из его Британии. Неудачу, притворное смирение, и последнюю надежду рода; того, ради кого сейчас крутятся шестерёнки огромной финансовой империи, того, чьё имя повторяют в ледяных камерах Азкабана, грязных ночлежках и воровских притонах, в древних рассыпающихся замках и сверкающих роскошью поместьях. Полукровка и страсть к внешним эффектам привели к поражению. Змеи живучи, они умеют терпеть и ждать, копить силы и яд. Нувориши смогли разрушить трепетно построенный поколениями волшебников мир, растерять добытые кровью земли, проесть, пропить, прогулять золото, но у них очень короткая память. Змеи подождут, затаятся, готовясь к схватке, усыпляя бдительность. У Министерства и грязнокровок всегда хватало забот, а змеи умеют помнить главное.
- Тебе здесь нравится?
- Конечно, деда, - радостно захлопал в ладоши трёхлетний карапуз. – Это такая игра, да? Ты мало со мной играешь.
- Не расстраивайся, в эту игру мы будем играть много. Как минимум, восемь лет, - улыбнулся глава знатнейшего и богатейшего рода страны.
- А почему так мало? – в широко распахнутых серых глазах появилось странное, серьёзное выражение. Малыш знает мир парадных залов, мир нежных маминых рук, мир из улыбок и смеха. Зал был так непохож на привычный мирок. Этот маленький человечек имеет всё, что только может пожелать. Сегодня он в первый раз задумался – возможно, этот мир намного больше, чем ему кажется? Тогда… Быть может, этот мир способен дать нечто большее? Что ещё можно найти в нём? В глубине серых глаз загорелся честолюбивый огонь.
- Через восемь лет ты будешь играть совсем в другую игру. Ну, выше нос! Не беспокойся, в неё играют все и всегда, даже если кому-то не хочется, всё равно придётся поучаствовать, - кривая улыбка тронула губы старого лорда, как будто всплыли какие-то противоречивые воспоминания.
- Правда?
- Я никогда тебе не солгу, - ласково ответил старый маг восторженно смотрящему на него внуку. - Тебе здесь понравится, Я надеюсь, что ты, в отличие от своего отца, преуспеешь в жизни и оправдаешь возложенные на тебя надежды. Смотри, что у меня есть.
- Ой, палочка, это та, за которой мы ездили вчера? Она такая же, как у тебя? – мальчик выхватил волшебную палочку из рук деда. Он восторженно осмотрел неожиданный подарок. Палочка была совершенна: чёрная, гладкая, очень короткая, едва с ладонь взрослого. – Почему такая короткая, она детская?
- Нет, палочка всегда остаётся собой. Вообще-то детям вовсе не дают палочки, считается, что только перед школой в одиннадцати лет можно вручить ребёнку право на магию, но я ведь могу тебе доверять? – малыш гордо кивнул и радостно кинулся обнимать деда.
- Да! Я буду хорошо себя вести!
- А теперь en garde, Скорпиус!

En garde!

Глава 1. En garde!

Вот ещё шесть лет прошли, а зал всё такой же; как будто время застыло в Малфой-мэнор, но я не против этого. Мне иногда кажется, что я росту и вместе со мной растет родовое гнездо. Шесть лет пошли Хогвартсу на пользу – число грязнокровок, осмеливающихся пререкаться, всё уменьшается, а порядка всё больше – хорошо быть самым страшным человеком в школе, но даже это не приносит покоя – что-то не так.
Раз за разом повторять заклинания, тренироваться до кровавого пота, тянуть и рвать непослушное тело и учиться управлять разумом. У меня две палочки: чёрная, как ночь, и белая, как снег. Две палочки, между которыми немыслимо сделать выбор, поэтому я управляю обеими сразу. Волшебнику требуется невероятная концентрация просто для того, чтобы произнести заклинание, но два одновременно… Это оказалось возможно, но очень трудно.
- Скорпиус, я боюсь за тебя, - видел бы меня кто-нибудь сейчас – узнал бы? Мама, мама, мамочка, у меня сердце замирает, когда на тебя смотрю, ну и на бабушку тоже жаль. Я точно знаю, какой будет та, что я выберу – твоя точная копия, только характер не такой… сложный. – Запомни, ты не все! Ты ничего никому не должен, ни Люциусу, ни факультету, ни тем более Министерству. Обещай, что ты никуда не ввяжешься, как твой отец и дед.
- Я не могу тебе врать, - как щемит сердце, страшнее всего видеть твои испуганные глаза. Мамочка, какой я дурак, теперь я знаю, что должен делать, чего хочу – чтобы ты засыпала без страха. Твой сын, наконец, понял, в чём твой страх, дай мне два года, только два года, дед готовится к моему выходу из школы, но пока у меня есть время для того, чтобы сделать кое-что не для рода, а для тебя. – Мама, не плачь…
***
Небольшой скромный особняк, в котором живёт глава аврората, сотрясается от женского, вернее девичьего крика. Если бы бытовая и пространственная магия не достигли в последнее десятилетие небывалых высот, то на этот шум сбежалась бы вся улица. Мало кому хочется слушать гневные отповеди так рано. По счастью, счастье, кстати, высокий пост главы семейства, Поттеры были единственными магами в округе. Да-да, вокруг жили маглы, одни маглы и никого, кроме маглов. Городок очень даже милый, ухоженный, весь утопает в зелени – райское место, чтобы растить детей. Хотя мистер Поттер поначалу и был против, его жена смогла настоять на своём: «Дети должны расти на свежем воздухе, а не в каменном мешке! И вообще, нужно держать твою работу подальше от дома!» Меня, конечно, при этом судьбоносном разговоре не было, меня тогда вообще ещё не было, но, зная маму и папу, всё произошло именно так. Сначала папа гордо говорит что-то про своё детство, про то, что это навевает ему плохие воспоминания, про шрам что-то скажет, мама его, конечно, выслушает, похмыкает, а потом объяснит всю глубину заблуждений. Джиневра Уизли - страшный человек, уж поверьте мне, я-то хорошо знаю. Когда мама сердится, все становятся как-то меньше ростом, а единственное желание жертв рыжего тайфуна – соглашаться. Соглашаться со всем и на всё. Даже Альбус предпочитает не перечить маме – он просто удирает без оглядки, трус несчастный! Сейчас мы пытаемся не опоздать в Хогвартс, а мой противный брат всячески этому мешает. Да и папа хорош – спит в соседней комнате и не думает подниматься. Почему они оба такие бестолковые? Вообще, на легендарного начальника аврората папа не тянет. Нет, сумасшедшие поклонники и поклонницы, репортёры, всё это понятно – слава и положение обязывают, но, глядя иной раз на него, плакать хочется. Вот и Альбус с отца пример взял - спать до упора. Лодыри!
- Вставай, ну вставай же! – я в очередной раз попыталась стащить Альбуса с кровати. Куда там – этого бугая не сдвинуть. Маме-то хорошо, она папу каждый день будит, научилась уже, к тому же он послушнее Альбуса. Брат ведь даже собраться не удосужился, впрочем, как и всегда, и вот на эту бестолочь я равнялась в детстве? Эх, какой дурой была. Заправила за ухо непослушную прядь, бедная причёска, а с моими волосами приходится тратить на неё много времени. Во всём Альбус виноват.
– Живо отправляйся к Гермионе и проверь, как там Рон! – это уже мама. Похоже, папа окончательно сдался. Ничего, теперь мы вдвоём Альбуса быстро поднимем.
Всё-таки не зря моего брата считают первым красавчиком в школе – такой смазливой мордахи ни у кого из девчонок нет, причём вот что удивительно: сколько ни расспрашиваю, все видят в нём только то, что хотят увидеть. Боже мой, ну разве так можно? Вот зачем ему такие ресницы? А волосы? Нет, когда хочет, он выглядит вполне мужественно, но переодеть его в платье – сдохнуть от чёрной зависти.
Словом, мой брат просто идеал, пока спит или вешает лапшу на уши очередной своей пассии, а вот в остальном – надо же родиться таким лентяем! Даже встать сам не может, поесть приготовить, вообще ничего. Об учёбе и не говорю, тролли по всему, кроме ухода за магическими существами и ЗОТИ, были бы самой справедливой оценкой. Мне только одно непонятно, почему при всём при этом меня ругают больше, чем его? - Надо будет узнать у тёти Флёр, нет ли у Альбуса примеси крови суккубов-инкубов-вейл-фейри-сирен-кицуне-тенгу-русалок-нав…
- Где?
- Альбус? Ты… проснулся? – не поняла, его же ни холодная вода, ни паровозный гудок не берут.
- Где они, эти девушки? Я таких не знаю, где их найти? – Альбус, ты невозможен.
- Они демоны и духи, и вообще всякие разные тёмные существа, - эта морда даже глаза не открывает, только в одеяло плотнее кутается.
- Тётя тоже вейла…
- Нельзя сравнивать. Флер только на четверть вейла, а ты прекрати мечтать о всяких гнусностях и вставай немедленно! – на родную сестру ноль внимания, а как зашла речь о всяких вертихвостках, проснулся? Ну, держись у меня.
- Вставай давай, на Хогвартс-экспресс опоздаем! – вот, из-за этого самоуверенного злодея мне теперь придётся заново приводить в порядок причёску. Так переволновалась, пока здесь сижу, что труд всего утра насмарку. – Мама! Альбус не встаёт, а я не успела привести себя в порядок! – вот так ему, ещё пну, чтобы знал.
- Лили, нельзя так, ты самая грубая девушка на свете, - хоть бы что ему, лежит да посапывает, и одеяло не стянуть – сильный у меня братик. Что бы такое придумать? Можно, конечно, на маму возложить тяжкую миссию, но гордость не позволяет.
- Если бы я была кем-то из твоих подружек, так бы себя не вёл, а с сестрой всё можно, да?! Вот тебе, вот, вот! – покрепче его, от души, жаль, что палочкой нельзя, папе скандал не нужен. – Ты меня раздражаешь!
- Ммм, Лили, сол…, тьфу ты, зараза мелкая, брысь отсюда. Папа сказал, что если что-то случится, то мы аппарируем в Хогсмит. Не волнуйся, всё под контролем, - чёрт, как он может так улыбаться, сейчас от зависти умру – парень не должен быть таким. Вот не должен и всё, парень должен быть немного красивее орангутанга, как говорит тётя Гермиона. Интересно, кто такие орангутанги, наверное, крайне неприятные существа. Так вот, даю установку: то, что Альбус красивее меня, ничего не значит, совсем ничего, вообще. Он мне не конкурент и парней у меня отбивать не сможет, надеюсь, потому что подружек отбил всех.
- Как ты можешь? – нет, на спящего братика можно смотреть вечно, но всё-таки нужно его будить.
- Лили, Альбус ещё не встал? – мама, все говорят, что мы с ней просто одно лицо, но честно скажу – я намного красивее. Во-первых, фигура, у мамочки, конечно, спортивная, но тот, кто уповает на свои достижения в спорте двадцатилетней давности, зачастую бывает разочарован зеркалом. Во-вторых, карие глаза и огненно-рыжие непослушные волосы милы, но так обыденны. Вы не думаете? То ли дело я – зелёные глаза ведь самые редкие и красивые, правда? Папе все так говорят, у меня, правда, не папины, но всё равно, а причёска всегда лучше маминой, вот. В-третьих, что самое главное, я это я, и пусть катятся к Мерлину все критики. Наверное, поэтому мама выбирает мне такие странные мантии, не позволяет ездить надолго в гости и вообще ведёт себя, как цербер министерства. Некоторые говорят, что из-за своей работы Джиневра Поттер видит много жестокости и несправедливости, поэтому такая стерва, да-да, я не маленькая и называю вещи своими именами, папа и тётя Гермиона что, в богадельне работают? А ведь оба такие невероятно милые. Я когда маленькая была, думала, что дело в Уизли, всё-таки родственники по маме у меня… Одно сплошное расстройство и повод пить валерьянку, но после того, как пошла в Хогвартс, поняла, что происхождение ничего не значит – всё дело в воспитании. Тогда есть только одно объяснение - во всём виноваты дедушка с бабушкой. Вот.
- Дорогая, ты разбудила Альбуса? – задумалась, замечталась, что сейчас будет…
- Мама, я пыталась, но он не встаёт. Я на него кричала, пинала, облить водой обещала, но он не слушается.
- Как это не встаёт, и зачем ты его мучила? Я же говорила вам сотню раз – не ссорьтесь. Альбус, вставай. Вставай, пока я не рассердилась, - не поверите, брат сразу вскочил, всё-таки не зря мою маму боятся. Как бы мне так научиться? Мама – самый страшный человек в мире, я вам ответственно заявляю, нет, вру. Есть ещё один ещё более страшный, но не будем о грустном и запретном.
Первый раунд за мной, все встали.
- Доминик приставай не ко мне, а к маме, - мелкий кузен пока что слушается, но, уверена, только пока. Билл как всегда занят, а бедняжка Флер мотается за ним по всему миру. Теперь самое главное - я смогла надеть новую мантию. Если бы мне не удалось одеть её сейчас, то сколько пришлось бы ждать подходящего случая. Ближайший год предстоит провести в бесформенных балахонах по недомыслию называющихся школьной формой, с коротким перерывом на рождество и пару балов, кем я буду, если лишу себя возможности показаться в нормальном платье? Нет уж, мантии – это святое, раз мама не может смириться с тем, что я люблю брюки больше, чем юбки, то, по крайней мере, пусть не ворчит по поводу того, в чем я поеду в школу. Не то чтобы я обожала тряпки, но никогда не понимала девушек, которые готовы остановиться на чём-то меньшем, чем идеал. И вообще, могу же я позволить себе маленькую слабость? С учётом заработков мамы и папы маленькую, конечно.
- Хэ, кауфа... - радостное мычание, рёв, хрюканье снизу. Конечно, я знаю, кто это, даже сомневаться не буду.
- Что ты сказал, Альбус? Не мычи, а двигай челюстями,– опять он за собой не следит, и самое главное, если я расскажу что-то подругам - не поверят, решат, что наговариваю на этого хитреца. Когда нужно, Альбус может с любым слизеринцем поспорить в манерах, но если никого нет, а я в понятие «никого» включаюсь, свинтус он просто.
- Альбус, прожуй, не торопись, у нас ещё есть немного времени, а ты, Лили, следи за собой, девушка не должна так разговаривать, - какая же ты мамочка всё-таки глупая, вот тётя Гермиона давно раскусила этого лицемерного обманщика, а ты ничего не понимаешь. – Дочка, ты меня поняла?
- Да, мама. Так что ты сказал, Альбус? – медленно дышим через нос, я айсберг, я кусок льда, меня ничто не выведет из себя.
- Я говорю: капуша, долго тебя ещё ждать? – что он сказал? Я схожу с ума, или эта наглая морда смеет ухмыляться? Не прощу! Ни за что не прощу. Себя приходится сдерживать, всё-таки при маме и Доминике не стоит затевать драку, но вот потом…
- Это мы тебя вынуждены ждать. Из-за того, что ты сначала всю ночь прошлялся непонятно где, а потом не встал вовремя, мы опаздываем.
- Лили, следи за своей речью! Альбус? – мама, как всегда, слишком много думает о внешнем проявлении воспитания.
- А я что, я уже поел, - Альбус довольно показал на блюдо, где не осталось ни одного тоста, мой любимый джем он, кстати, тоже слопал.
- Поесть ты всегда успеешь, а как же всё остальное?
- Да ладно тебе, - чёрт, ну как он умудряется собраться за пару минут? Нет, даже не так, как он умудряется напялить мантию, в которой шлялся всю ночь неизвестно где так, что это я смотрюсь на его фоне неряхой? Всё – месть.
- Лили, долго мы тебя будем ждать? – мамин голос больше всего похож на вкрадчивое мурлыканье львицы. Где она так научилась, тоже хочу. Опять Альбус так всё вывернул, что я виновата. Ну что сегодня за день такой… невезучий?
***
Ненавижу вокзалы, просто ненавижу и вообще понятия не имею, зачем нужен этот поезд – целый день впустую. Все восхищаются и млеют, а по мне - так это показуха. Можно подумать, в Хогсмите нет каминной сети. Сколько я ни пыталась выяснить глубокий смысл использования этого магловского атавизма – тщетно. Все просто разводят руками и делают круглые глаза: «Всем нравится, как же иначе? Посмотри, какой паровозик». Нет, нашли, чем удивлять. Эти бы усилия, да на подготовку студентов бросить – больше пользы будет. Впрочем, к голосу разума глухи не только родители, но и большинство сверстников: пищат, вопят и обнимаются, почему-то пищат не только девушки, а обниматься лезут всякие кобели, вроде моего брата. Почему мир так несправедлив? Альбуса сразу утащила толпа визжащих, непрерывно тараторящих что-то и вообще крайне противных девчонок. К чести Гриффиндора могу сказать, что представительниц нашего Дома в этой толпе не было. Мой брат, как грипп – болеют все, но недолго. Гриффиндорки успели накушаться его досыта, впрочем, когда он сможет остаться с ними наедине, все обеты «никогда больше не поддаваться» и «даже не смотреть в его сторону» рухнут.
- Альбус, хотя ладно, он уже большой, - мама печально посмотрела в сторону шумной толпы, в которой растворился брат, оставив, кстати, нам свои вещи. Лентяй!
- Джинни, дорогая, как давно не виделись! – какая-то из маминых деловых подруг выскочила из ниоткуда, чтобы вцепиться в неё. Вот папа вечно со школьными друзьями, почему же тогда мама вечно с деловыми партнёрами? Может, потому что их ищут разные люди по разным причинам? Маме это в голову не приходит и она мило беседует с очередной подругой. И как беседуют – самозабвенно поют о тёмной магии и использовании магловских изобретений - нестандартная тема, можно бы, конечно, и послушать, что пытаются узнать у мамы… Но оглянуться не успела, как её утащили «обсудить пару наболевших вопросов, не в такой толпе, конечно».
Вот так и теряются бедные дети – осталась я на перроне без старшего брата, дурака-извращенца, папы – как ушёл поторопить Уизли, так и пропал, и мамы, вот от кого-кого, а от неё я подобной безалаберности не ожидала. Теперь приходится сидеть на чемоданах, причём не только своих, но и Альбуса. Платформа 9 ¾, между прочим, всё больше пустеет, а никого нет, и это нервирует. Положение-то безвыходное, воспользоваться палочкой я не могу – папе только скандала с использованием магии несовершеннолетними не хватает. Просить помощи не у кого: вокруг ни одного знакомого гриффиндорца, отправляться на розыски родных или просто внаглую бросить здесь чемоданы Альбуса не позволяет переизбыток совести, а тащить сама я их не буду. Девушка может упасть в грязь, может быть в ней вывалена, но если она добровольно отказывается быть девушкой и становится клячей – позор и ещё раз позор. Я не для того штудировала учебники, учила правила поведения в обществе и, наконец, не для того надела сегодня новую мантию! Да, выдала себя с головой, мне просто не хочется позориться перед всей школой в роли грузчика. Поэтому сижу на чемоданах и обдумываю планы мести всему моему семейству – день определённо не заладился.
- Qui je vois, - ой, что-то мне поплохело, а надежда на то, что этой встречи не будет, ещё теплилась. Альбус – теперь счёт к тебе удвоился. Малфой как всегда один, папа говорил, что его отец всегда брал пару громил в качестве телохранителей, мне не так повезло – этому никакая поддержка не нужна. Он сам кого хочешь согнёт, сломает, а потом ещё и склеит так, как ему заблагорассудится – ещё бы, сильнейший заклинатель школы. Вот были раньше времена: директор, так древний полумистический маг, зельевар – так лучший не только на островах, но и на половине континента, преподаватель ЗОТИ или аврор, или упивающийся, или оборотень. А сейчас? Шестикурсник, моль бледная, ничем не примечательная, ну кроме этих огромных серых глазищ, таких холодных, манящих, и фигура у него ничего. Нет, что-то меня не туда несёт: Скорпиус Малфой жуткий сноб и невозможный гордец, но как он обращается с палочкой. Это хорошо, когда есть талантливые студенты, но ненормально, если ученики лучше преподавателей накладывают сглазы. Просто возмутительно и страшно, до коликов страшно смотреть в эти глаза. Из всех известных мне магов один на один с ним справится только отец, да и тот сдал в последнее время, а если нечестно, если со всем набором подлостей Дома Слизерин? Страшно, вдруг однажды Малфою что-то от меня понадобится, страшно, что кто-то из моих братьев, а то и кузина Роза, сцепятся с ним. Страх нельзя показывать, нужно идти ему навстречу. Если боишься боли, то тебе её обеспечат сполна, если боишься за кого-то, то именно на этого самого дорого человека нацелят удар. Папе хорошо, он боится страха – дементоров, он боится проиграть. Я боюсь Скорпиуса Малфоя, жутко, до колик. Мой страх не детский и не иррациональный, в нём нет глупой враждебности Джеймса или миссионерства Розы, я боюсь того, что вырастет из этого сероглазого демона. А он продолжил, тягуче растягивая незнакомые французские слова. – Tu as avalé la langue? С тобой даже поговорить не о чем, - как смотрит, как он смотрит! Равнодушно, вот именно – Малфою наплевать на себя, на мир, на меня. Откуда такие мысли? Гнать их прочь, гнать.
- Каким же нужно быть снобом, чтобы, будучи англичанином, говорить с другим англичанином, в Британии, по-французски? Точнее: кто может так поступать? Нужно подумать, - показать таким, как Малфой, их место на самом деле нетрудно – скорчить мордочку в притворной задумчивости, окинуть равнодушным взглядом. - Ой, ну конечно, мой дорогой, любимый, холодный и мерзкий принц Дома Слизерин.
- Поттер, ты забываешься, - как его перекосило, почему-то Малфой терпеть не может когда его «хвалят». Каждый раз едва заметно кривится. Не любишь сарказма, ну значит, получишь полной мерой. Он не хочет показать, что боится выглядеть глупым – значит, этим нужно пользоваться, так, чтобы он держался подальше и никогда со мной не заговаривал. Никогда не смотрел так страшно.
- Лили, Лили, где ты? – ещё один знакомый голос. Интонации точь-в-точь мамины, и слова, и маниакальный блеск глаз, и Малфой вдруг куда-то заторопился. Куда ты! Не оставляй меня на растерзание. Спасение приходит, конечно, неожиданно, но вообще-то закономерно, клан Уизли-Поттер воссоединился, а мерзкий ядовитый слизеринец с позором бежал. Вообще-то, я бы тоже не против последовать его примеру и скрыться от сестринской любви, пусть даже сестра и двоюродная.
- Лили, ты опять в облаках витаешь? – Роза, дорогая заботливая, даже чересчур, кузина – я бы рада где-то витать, но ты крепко к земле тянешь. Ой, как она на меня смотрит, с каким вниманием, я точно сделала что-то ужасное. Интересно, что? Хоть бы она пожаловалась родителям, а не решилась наказывать меня сама. – Ты понимаешь, что делаешь?
- Я? Сижу, - да, глупо, но что ещё сказать? Благо перрон стремительно пустеет, а многочисленное семейство Уизли с лёгкостью справится с погрузочными работами, вот только почему вместо толпы грубой рабочей силы одна Роза? Кажется, пронесло. И я зря паникую.
- Ты кокетничаешь со Скорпиусом Малфоем! – Розу аж передёрнуло. Кода речь заходит о Малфоях, она превращается в копию дяди Рона, наследственное, наверное. Печально видеть, как сестрёнка расстраивается: вся покраснела, глаза горят, кулаки сжимаются, руки непроизвольно тянутся к палочке. Хорошо, что папа и дядя Рон всё ещё конвоируют мелюзгу и друг друга, а Роза их далеко обогнала.
Вот интересно, кто красивее: я или Роза? Вообще как можно проверить, кто из двух девушек красивее? Что является мерилом привлекательности? Одним словом, задел меня Малфой, ой и задел, раз я принялась сравнивать себя с сестрой – конечно же, я намного лучше! Жаль, что, понимая в душе всё своё неземное совершенство, я не способна вымолвить это вслух. Скромность, чтоб её.
- Ты ещё громче покричи, не все слышали. С чего бы я с ним кокетничала? Нет уж, эту ледышку любить – страдать только, - вот так, и гордо вздёрнуть нос, Роза считает, что именно этим жестом нужно выражать презрение – польстим, копируя манеры. – Сестрёнка, не позорь меня перед всей школой.
- Извини. Забудем, хорошо? Где Альбус и тётя Джиневра? – Роза немного смутилась и поспешила перевести разговор в более безопасное русло, как будто она не знает, куда могла деться моя семья. Да весь Хогвартс знает, где найти моего брата, и вся Британия в курсе, что Джиневра Поттер не усидит на месте и минуты. Роза как будто прочла мои мысли, мы понимающе переглянулись, но беседу нужно же поддерживать, а то ещё скажут, что я неразговорчивая бука. Я, между прочим, мечтаю быть филологом-лингвистом, так что быть неразговорчивой мне никак нельзя.
- Альбус сосётся с очередной пассией, а мама расхваливает перед подругами Доминика и обсуждает последние новости, будто ты не знаешь, - как-то грустно получилось, невесело. Я очень люблю свою семью, но временами – тяжело, просто тяжело, а ещё больше обидно. От Джеймса и Альбуса, особенно Альбуса, ждут чего-то невообразимого: то ли кардинальных реформ Министерства, то ли очередной магической войны, хотя как по мне: первый окончит жизнь в одиночестве, вспоминая о «старых временах», а второй станет то ли Министром, то ли клиентом «спецсекции D» Азкабана. На меня же не возлагают никаких особых ожиданий, а любым успехам просто удивляются и предлагают не слишком утруждать себя - бесит. Из планов родителей: «Не слишком-то утруждайся, за СОВ мы спокойны, а ЖАБА не столь уж и нужна. Кто тебе, кстати, из мальчиков нравится, мы вот с мамой сразу после школы поженились, и наши родители тоже, и Рон с Гермионой». Я понимаю – война, опасности, желание пожить, но сейчас-то? Может, я против ранних браков? Жутко выводят из себя подобные разговоры, как будто всё уже предопределено, мама с папой только пока не договорились, какого цвета платье мне подойдёт. Самое печальное в том, что от их планов мне не отвертеться. Старшее поколение вообще помешано на пророчествах и предназначении: папа уверен, что Альбус объединит магическое сообщество и исправит ошибки золотого трио, что Джеймс будет весёлым и удачливым, словно в противовес судьбе отца, а я? Ах да, есть же ещё и девочка, правда, она как-то не ложится в долговременные планы – честное слово, папа иногда смотрит на меня с таким удивлением, как будто не верит, что, помимо сыновей, у него ещё и дочь родилась. Лили Поттер не укладывается в стройную схему предсказаний, пророчеств и обязанностей. Так может, выдать её замуж? Уверена, именно так он и думает.
- Роза, а где вообще все ваши? – в глазах защипало, не знаю даже, как описать это странное ощущение. – Мне нужно в вагон, а?
- Провожают тех, кто едет в первый раз, мы же опытные, правда? – попыталась подбодрить меня Роза. Оглянувшись, она наша парочку припозднившихся гриффиндорцев - третьекурсников и властным мановением руки определила их на общественно полезные работы. – Отнесите наши вещи в вагон, один останется караулить, второй вернётся к нам и покажет, куда идти, понятно? Видишь, в положении старосты есть преимущества. Жаль, что мне придётся ехать в вагоне старост, ты справишься?
- А, да, конечно, куда я денусь. Давай только дождёмся всех, а то какие-то странные проводы получились? – тихонько шмыгаю носом и смотрю на сестру.
Словом, ужасный день и во всём виноват Альбус. Месть моя будет сладка!
***
- Скорпиус, с кем ты кокетничал? Неужели погнался за выгодной партией? Смотри, клан Поттер-Уизли сейчас в силе, - Элеонора Розье равнодушно скользила взглядом по быстро редеющей толпе. Она единственная, кто рискнула ехать со мной. Розье никогда не были трусами – это их и сгубило, не смогли приспособиться. Вот и Эл такая же: родилась бы мужчиной, давно бы стала моим врагом, но она леди и ей позволено многое, родилась бы на тридцать лет раньше, сложила бы голову на войне или переломила бы её ход, она такая – никаких компромиссов. Умная, холоднокровная, завораживающе прекрасная и столь же опасная королева змей. Мне она нравится, если вы не поняли, не как девушка, хотя в списке вероятных невест она занимает почётное третье место, но как бесконечно близкий и родной человек.
- Мадмуазель Розье, связывать свою жизнь с нуворишами, право же, не в обычаях Малфоев, - хорошо, что она девушка, хорошо, что она такая умница и, наконец, просто замечательно, что она меня не боится. Ещё бы, Элла приехала – ни много, ни мало – вступить во владение всем имуществом рода на островах. Драко думает, что никто в Министерстве не отдаст такой лакомый кусок, но я уверен – она добьётся своего. Мне импонирует Элла, а я ей. Возможно, в Доме Гриффиндора друзьями становятся те, у кого много общего, у нас же, в Слизерине, не так. Друг – это тот, с кем тебе нечего делить. Чем дальше, тем лучше, если тебе кто-то необходим, то ты зависим, если ты оказываешь поддержку, то зависят от тебя. Нам нечего делить, даже постель, Элла не из тех, кто становится призом, скорее ошейником. Так что у нас нет общих интересов, зато есть общие темы для разговоров.
- Забавно… Скажи, почему мы всегда вместе? Некоторые думают, что мы пара, - Элеонора небрежно откинула непослушную прядь волос. Золото её локонов живёт какой-то своей жизнью, на первый взгляд – просто свободная волна волос, лишь слегка ограниченная несколькими изящными шпильками, но если присмотреться, то за кажущейся небрежностью и простотой появляется порода. Возможно, я сошёл с ума, но мне кажется, что ни один волосок не покинет своего места без её молчаливого дозволения, Элла как будто играет с ними.
- Это удобно, ты не находишь? – умеет она рассмешить. Кому-то со стороны непонятно, в чём причина смеха, но представьте: возможно, самая красивая из известных мне девушек ни разу не была на свидании. И кто виноват – я. Её записали в УПСы из-за происхождения и дружбы со мной, её боятся, ну вот здесь я не причём. Многие юные леди сочли бы меня своим врагом или своим законным трофеем, а она просто разговаривает, приятно, чёрт возьми, что некоторым леди может быть интересно проводить с тобой время просто так, без дальних планов на замужество и карьеру и ближних на постель.
- Как сказать, думаю, что не одна я обратила внимание на произошедшее, - Элла загадочно улыбается, неспроста это. Я не особенно слежу за сплетнями, видимо, стоит начинать.
- Один короткий разговор, разве это что-то значит?
- Если бы это был, скажем, брат очаровательной Лили Поттер, не кривись, она действительно весьма милая особа, то никто и не заметил бы, но Скорпиус Малфой ничего не делает просто так и никогда ни с кем не разговаривает, - в голубых глазах девушки заплясали озорные бесята. – Ну, за одним очаровательным исключением, - скромно потупила она глазки. – Почему, думаешь, меня считают твоей подружкой? Ты ни с кем не разговариваешь без крайней необходимости, а уж вот так подойти прямо на перроне. Не в твоём стиле.
- Ничего подобного, мне просто стало любопытно, - сказать, что такие речи меня ошарашили, значит ничего не сказать. Рука непроизвольно потянулась ослабить удавку галстука, видимо, вид у меня и вправду комичный, вон как Элла заливается. Хм, а я ведь редко слышу её смех. – Она просто девушка, такая же, как все. Что бы она чем-то отличалась? Бред какой-то.
- Я чем-то отличаюсь от толпы «обычных» девушек? – Эл продолжает хохотать, растеряв весь аристократизм.
- Ты это ты, - странная она сегодня.
- Ладно, не смущайся. Мой дорогой Скор, не кривись, вполне забавное прозвище, и тебе подходит…
- Просто некоторые не в состоянии моё имя запомнить.
- Ой, не бурчи, так вот: обычных девушек не бывает, а если ты вдруг ни с того ни с его меняешь свои многолетние привычки, то… Я рада за тебя, мой лучший боевой заклинатель школы Хогвартс.

Кто ты, маска?

Кто ты, маска?

- Роза, тебе правда нужно уходить? – есть такая примета, мне её тётя Гермиона рассказала: «Встретишь Малфоя, весь день насмарку». Настроение ни к чёрту, поговорить не с кем. Конечно, пока в купе со мной Роза, никто не посмеет вломиться к нам, а вот когда я останусь одна – в такой ужасный день точно кто-нибудь неприятный вломится.
- Нужно, я же староста. Но если хочешь, могу ненадолго задержаться. Что-то случилось? Тебя так расстроило то, что Малфой наговорил? – какая же она хорошая, но вываливать на сестру все проблемы не следует, а вот посоветоваться можно.
- Малфой – это… ничего, он на самом деле ничего такого не имел в виду, просто… ты же знаешь, как его присутствие на меня действует? – почему это сестра покраснела? – Пугаюсь до ужаса и так… Так…
- Ну да, ну да, очень сильно «пугаешься». Скорее ведёшь себя как дурра.
- Ты вообще двух слов связать не можешь, так что не упрекай меня. Хотя дело не в этом, знаешь, я слышала разговор родителей по поводу тёмных искусств, кроме того, мама сегодня на перроне снова о них говорила. Мне не нравится то, что я слышу. С одной стороны, тёмные искусства - это чуть ли не корень всего зла на земле, но если что-то случится, мы бежим за помощью именно к тёмным магам. Расскажи мне о них, что это такое и почему их запретили? – и так невинно улыбнуться. Это конечно запрещённое оружие, но мне правда интересно. Я точно знаю - когда улыбаюсь, все тают, кроме мамы, разумеется. То ли мордочка у меня при этом такая милая, то ли ямочки на щеках, но факт остаётся фактом. Все говорят, что у меня просто чудесная улыбка, и это здорово, сейчас пришло время воспользоваться моим тайным оружием!
- Лили, преподаватели ЗОТИ каждый год на первой лекции рассказывают, как опасны запрещённые направления в магии и к чему может привести увлечение ими, - лицо у Розы, как будто лимон ест, для неё запрет на изучение всё равно, что красная тряпка для быка – только повод проявить настойчивость. – Потерпи пару дней и спроси у учителя.
- Знаю я, что нам расскажут: «Тёмные искусства это бяка, детям её ни-ни, а если кто из взрослых занимается, то детки об этом должны сказать добрым дядям аврорам», - Роза прыснула. Ужас, а ведь, правда – занятия ЗОТИ сводятся примерно к таким лекциям. Хорошо, что на Уходе за Магическими Существами нас теперь учат с ними ещё и бороться, а дуэльный клуб вполне успешно функционирует.
- Уже почти век как классическая магия и пражская алхимическая вытеснили тёмные искусства, - Роза на секунду задумалась и, тяжело вздохнув, уточнила. – Правильней будет сказать, что современная магия выделилась из многообразия древних ритуалов, была систематизирована и изучена. Сейчас только Слизерин практикует тёмные искусства. Что тут непонятного? – сестра, ты никогда не умела врать, видимо, тебя этот вопрос беспокоит уже давно.
- Не всё так просто, ты что-то скрываешь. Дай подумать - тётя Гермиона, да? Ты хочешь узнать…
- Да, Лили, я хотела знать, почему мою мать называют грязнокровкой даже теперь, даже рискуя попасть в Азкабан, после всего что было, при всех её достижениях. Я хотела знать! – почти прокричала Роза. Она стала такой бледной, такой испуганной, что мне её жалко, но жалость унижает, ведь так? Словом любопытство как всегда победило.
- У них есть причина? Неужели у них действительно есть причина, Слизерин... Ты хочешь сказать… - стало душно и трудно дышать от прикосновения к тайне. - Если бы дело было просто в происхождении, но у Них есть причина презирать и ненавидеть? – к чёрту всё: Малфоя, ссору с Джеймсом, проблемы в семье. – Тёмные искусства – искусства магии Крови, волшебство, для которого принципиальна чистота крови, в этом дело?
- Крови и Духа, - всегда весёлая сестрёнка сникла, видно, что ей тяжело говорить, но я имею право знать, ведь я чистокровная, ну, относительно, и я должна знать, что даёт мне моё происхождение. – Современная магия одинокого хорошо даётся всем, но она имеет… ограничения. Эти заклинания хороши для Министерства, для маглорождённых, для слабых магов. Тёмные искусства – они страшные, Лили, страшные, - Роза сорвалась на бессвязный шёпот, глаза полыхнули незнакомым огнём. Красиво.
- Тёмные искусства – это магия на крови - магия, передающаяся через кровь и кровью же творимая. Чем больше твои предки занимались ей, тем сильнее заклятья, - сестра схватила меня так крепко, что я едва не закричала от боли. – Понимаешь? Отчасти Они были правы, а моя мама нет.
- Что ты, тётя Гермиона и папа всё всегда делают правильно. Они уничтожают тёмную магию, потому что тёмные маги натворили много зла в прошлом, - как Роза может хотя бы думать о такой гадости? Даже слизеринцы не бросаются в открытую такими словами.
- Лили, наши заклинания – это уже не магия, - горько улыбнулась Роза. –Просто ремесло, магловская наука, не больше, а я верю, что в жизни должно быть место чуду и тёмным искусствам.
- Не говори так, я не знаю что думать, - я по-новому взглянула на сестру. Роза всегда старалась знать всё, и иногда её заносит. Однажды мне попалась книга о тёмных магах, точнее о том, почему так много людей стремились и стремятся изучать эту страшную науку. Большинство вёл страх, других - жажда власти, третьих - аромат запретного, а иных – стремление отомстить или вера в традиции. Те, кто «хотел чуда», как ни странно, самые страшные. Когда маг разочаровывается, и его начинает манить запретное, всегда можно вернуться, найти альтернативу. Можно властвовать без тёмных искусств, можно удовлетворить своё любопытство и пересилить низменные страсти, но что делать, если волшебник не верит своему ремеслу? Я боюсь за тебя, Роза.
- Не надо думать. Мы же сёстры, да? Какая из меня тёмная волшебница? Смех, да и только. Все знают, что запретную магию учат слизеринцы, а я их знаешь, как ненавижу, - Розу явно тяготит разговор о тёмных искусствах, значит, не всё так просто, и мои подозрения имеют основание, но… Мы же действительно сёстры, и у меня нет более близкого человека, чем она. Свет, тьма – с заглавных букв их пишут только пафосные и ограниченные люди, нарушать таким образом грамматику можно только во имя глупой патетики. Просто одни предпочитают предсказуемость и не лезут в дебри, а другие, как моя сестра, увлекаются. Это же ничего, правда? Это не укус оборотня, с этим вполне можно жить. Ну, притащит она пару-тройку фолиантов. Надеюсь, дальше этого дело не зайдёт.
- Ты не похожа на слизеринку, - неожиданно для себя я засмеялась. Просто представить Розу в чопорном обществе аристократов получается с трудом. Она вся, от кончика покрытого веснушками носа до огненно рыжих кудрей, от магловской одежды до ехидной ухмылки совершенно не подходит Слизерину. Хотя, если подумать, уложить непослушную гриву во что-то изящное, открыть нежную, не тронутую загаром кожу, вспомнить, что Роза всегда покупает неброскую, изысканную одежду, наконец, посмотреть в эти глаза, то может быть… Всё может быть.
- Слизеринцы совсем распоясались, их шестые и седьмые курсы отгородили два последних вагона и никого, кроме своих, туда не пускают. Ещё бы транспаранты вывесили – чтоб свои не заблудились, - Роза пытается перевести разговор в новое русло, лучше её поддержать. Я не очень люблю перемывать косточки – любимое времяпрепровождение в вечной войне факультетов, но эта тема лучше предыдущей - безопаснее.
- Не знаю, не знаю, ты, как староста, должна радоваться, что драк меньше. Да и правилами школы это не запрещено, - если делать во время разговора серьёзный вид, Роза теряется, ей привычней, когда наоборот.
- Вообще-то есть, в уставе Хогвартса сказано: «… поддерживать дружеские отношения между факультетами…». Так что можно сделать вывод, что они нарушают устав школы, - вот ведь спорщица!
- Они и поддерживают дружеские отношения, по крайней мере, избегают конфликтов. По-моему это максимум, на что можно рассчитывать в отношении слизеринцев. Борьба между факультетами, глупое соревнование за баллы – всё это принесло Волдеморту больше сторонников, чем любая пропаганда. Если Дом Слизерин не хочет драки, то помоги им. Чем ты недовольна, ну своеобразный у них способ избегать столкновений, зато действенный. Видимо, у них сейчас умный лидер – на пустяки не разменивается, - все мы отлично знаем, кто сейчас управляет «серпентарием». - Нечего так краснеть, сестрёнка. Даже моя мама начинает догадываться, а Альбус и тётя Гермиона поняли раньше тебя самой.
- Он ничего не замышляет, наверное, - сама себе не веря шепчешь, Роза? Но какая мольба во взгляде. Не могу говорить тебе прямо в глаза, что Скорпиус Малфой холоднокровная сволочь, которая не то, что через врагов, через друзей перешагнет. Правда, сволочь с принципами и даже идеалами, потому вдвойне опасен – ради своих убеждений этот змей не пожалеет самого себя. Я его боюсь.
- Конечно, змей решил, что Гриффиндор слишком мелкая цель, - мои слова оказывают прямо-таки сногсшибательный эффект. Моя сестра не роза, она львица! Как закипает, стоит только коснуться родного факультета. Даже о своей запретной страсти забывает. – И выбрал добычу покрупнее, тебя, например.
Мгновенная вспышка гнева сразу сменяется смущением - так просто, и Роза поплыла.
- Не говори так, - обожаю смущать сестрёнку, жаль, редко получается. Как божественно мило краснеет, наша железная староста. Роза самая красивая девушка на курсе, как хорошо, что мы не одногодки, иначе пришлось бы что-то с этим делать. Если бы не её характер, со свиданий бы не вылезала, но что поделать – гены. – Это не страсть, просто... Детская влюблённость, она пройдёт, наверное. Конечно, скоро пройдёт! Ты только не говори никому!
- Разумеется, - как приятно иногда утешать старшую сестру и давать ей советы. Обычно всё наоборот. – Ты только не кричи.
- Ой, правда, что это я… Мне пора, наверное - слизеринцы, вагон – как староста, я должна проверить!
- Роза, я всегда буду с тобой, рядом, - если подумать, то мы одиноки в наших больших и дружных семьях. – Сёстры навсегда?
- Спасибо, - всё-таки люблю я смущать Розу.
Она уходит, после таких сенсационных признаний разговаривать уже не о чем – скорее нужно много думать, а я всё сижу и размышляю – моя умница сестра, что, тёмный маг, получается?

***

Посидеть в одиночестве мне, похоже, не дадут. Когда родители ездили учиться, у них в купе набивалось человек по шесть. Хотя как сюда могут влезть шесть школьников? Опять дядя Рон небылицы рассказывает. Сейчас Хогвартс-экспресс полупустой, со смертью Дамблдора авторитет Британской Школы Магии резко упал – нет и не предвидится мага равного ему. К тому же, волшебников стало меньше. И всё равно ехать в одиночестве не получится, как ни старайся. Ещё бы – дочь великого героя, всегда найдутся желающие «развеять скуку». Меня вот больше заботит вид из окна, учебник по зельеварению, слова Розы, жаль, конечно, что ей нужно быть со старостами. Шляпа предлагала, очень настойчиво предлагала сестрёнке Равенкло и Слизерин. В чём причина: в простой любви к учёбе или уже на первом курсе её привлекали тёмные знания? Дядя Рон любит говорить, что почти все выпускники Слизерина поддерживали Волдеморта, почти все воспитанники Гриффиндора сражались с ним. Вопросы, вопросы, «гриффиндорец не знает сомнений, он храбр и решителен» – так меня поприветствовали на факультете после распределения, с тех самых пор меня одолевают сомнения в том, что я истинная гриффиндорка. История, политика, терпеть этого не могу, но никуда не денешься – клан Поттер-Уизли слишком глубоко увяз во власти. Зачем нужны факультеты, они ведь только делают нас врагами?
- Лили, ты здесь! О, и купе свободное, заваливаемся, ребята, - угу, вот и подтверждение моих слов: Джим Флетчер, мой одногодка, гриффиндорец и, кажется, мы дружим семьями. Вечно светится от счастья, старается быть поближе ко мне, и друзья его рядом: Стив Сэлл, Эдали Маклагфен, есть у некоторых людей привычка передвигаться только толпой. Не от хорошей жизни, кстати, война факультетов, но всё равно противно. – Парни, занимайте места скорее! Вот повезло тебе, правда, а то мало ли кто мог бы зайти?
- Просто счастлива, - сарказм, кстати, эти трое не ощущают. Нет, вообще-то милые мальчики, я бы даже сказала симпатичные, но…
- Я знал, что ты будешь рада меня видеть! У меня есть новые сладости, прямо из маминой лавки, они в продажу поступят только через месяц, хочешь?
Второй недостаток – неумение себя вести. Боже, хочу мальчика, который умеет красиво ухаживать. Слышите? Согласна быть ему верной, сдерживать характер и томно вздыхать, на него глядя. Как избавиться от таких простых Джимов, Эдов, Стивов – никак, это судьба, хотя бывают же чудеса? Надеюсь, всё-таки в мире магии живём. Почему эти простые парни воспринимают ухаживания, как купле-продажу? И почему находятся девушки, которые с этим согласны? Нет ответа.
- Скажи, сколько раз я при тебе ела сладкое? – тяжёлый вздох вырвался сам по себе, а взгляд… видимо, что-то не так с моим лицом.
- Я подумал, что тебе понравится. Классные леденцы, попробуй!
- Мы вместе учимся уже четыре года, вместе едим, вместе уроки делаем: что я ем из сладкого? Мог бы заметить, что только молочный шоколад к чаю и то очень редко, - улыбаться, главное улыбаться, а то обижу этого доброхота, ведь он и вправду хотел как лучше.
- Они очень вкусные, я специально для тебя… - Джим краснеет, совсем растерялся и, кажется, готов сквозь землю провалиться. Может, помочь ему?
- Очень ценю, правда, но лучше тебе с друзьями, наверное, поделиться? – оба его приятеля интенсивно кивают. Видимо, кондитерская Флетчеров и вправду обречена на процветание – при такой-то клиентуре.
- В этом году я обязательно попаду в команду по квиддичу, ты будешь за меня болеть? – третье, мальчики, три прокола подряд – непростительно, совершенно непростительно. Разве сложно узнать, что нравится девушке, разве сложно предположить, что мне не нравится квиддич? Не терплю таких, как он – чужих и нетактичных.
- Я не люблю спорт, ну не вообще, а только игры: квиддич, футбол… Понимаешь?
- Ты, конечно, не умеешь играть, но ведь главное смотреть! Там такое…
- Это просто квиддич, просто развлечение, неинтересное мне развлечение, - три пары удивлённых глаз стали мне ответом, нет, иногда я пытаюсь объяснить, что мне нравится, но, как правило, безрезультатно. Не верят.
- Просто это же квиддич, все знают, да ты просто завидуешь, что единственная из семьи Поттер не играешь!
- Грубо и нетактично. Я ведь могу сказать, что, так серьёзно относясь к ничего не значащим вещам, ты компенсируешь свою ущербность. Разумеется, прикладывая усилия, ты знаешь и умеешь больше, чем тот, для кого это лишь сиюминутное развлечение, - натужно скрипят мозги в пробитых бладжерами головах, тяжело прорывается мысль. Нет, ничего против чьих-то развлечений я не имею, не высмеиваю тех, кто играет в плюй-камни, не ужасаюсь, если кто-то магическим шахматам предпочитает обычные, но почему я обязана любить квиддич? – Я могу объяснить, что ты получаешь иллюзорное право гордиться собой, высоко задирать нос, только чего в действительности после этого стоишь? Игра, пусть даже самая интересная, должна оставаться игрой. Но я не говорю так, потому что я воспитанная девушка.
- Если, ты не хочешь идти на квиддич, то ладно, это ничего, - он меня… прощает? Я не совсем поняла, меня великодушно прощают? Всё, Флетчер, ты окончательно и бесповоротно умер в моих глазах. - Я хотел с тобой… то есть тебя пригласить, - наверное, каждая девушка мечтает о поклонниках, но облом, мне не нужно количество, только качество. – Может быть, я могу…
- Не стоит, совсем не нужно приглашать меня куда-то – побереги нервы. Тебе лучше поискать себе девушку попроще, хорошо? Которая будет болеть за тебя, утешать после поражений и не обижаться, когда ты забудешь о ней после выигранного матча, которой будут нравиться карамельки и сахарная вата, - печально смотрю в окно, тоже мне, нашелся ловелас. Судя по тому, как его приятели накинулись на угощение, Флетчер – да, отныне только по фамилии – берёг свой «сладкий козырь». От друзей берёг и думал, что я растаю от карамельных цветов и шоколадных зверушек – и-д-и-о-т.
Четвёртое, не терплю дураков, это качество, в людях которое не исправить, как ни старайся.
- Ты сегодня не в духе, может, нужна помощь? – какое рвение, какое самопожертвование на лицах, интересно, а если я скажу? Зачем предлагать помощь, не зная, что случилось? Интересно мне. – Мы знаешь, что можем, мы любому накостыляем, скажите же, парни? - боже, двое его дружков хотя бы не совсем потеряны для общества, кивают очень осторожно и неодобрительно косятся друг на друга. Вообще-то осторожность я ценю, даже уважаю, но только для того, чтобы избежать проблем, а уж если ввязался – нет полумерам.
- Скорпиус Малфой, - и широко улыбнуться, ага, вот так вот. Надеюсь, теперь никто не будет мне мешать. Где там моё ненавистное зельеварение?
Я говорила, что ненавижу Хогвартс-экспресс? Если да, то пришло время объяснить почему, если нет, то тем более. Начать придётся издалека. Всё началось, как и всегда, с политики: чем школа известнее и уважаемее, тем больше магов стремятся в неё попасть, тем больше у неё выпускников, лучше преподаватели, значимее вес в обществе. Когда закончилась Вторая Война, всем казалось, что Хогвартс с лёгкостью будет восстановлен, а впереди только новая слава. Ничуть. Мир – он не сказка; школа лишилась целой плеяды блестящих преподавателей, несколько курсов студентов погибли или вышли неучами, да и сам замок превратился в развалины. Первое время Министерству было не до школы, а аристократы не горели желанием восстанавливать символ и основную причину своего позора, я их в этом понимаю. Многие перевелись заграницу, Хогвартс не мог принимать даже своих выпускников, не то, что привлекать новых. Нет, конечно, герои, честь им и хвала… Но что за дело ирландскому, шотландскому, валлийскому, норманнскому, датскому, да любому магическому сообществу до подвигов, совершённых Хогвартсом во славу Англии? Не Британии даже, маленькой Англии? Мягко скажем, сегодня нас не слишком-то уважают, да и сам замок подрастерял магию и силу. Хогвартс лучшая школа лишь в глазах моих романтичных родителей, а мне грустно осознавать, что мы неучи просто потому, что моя семья помешана на традициях. Таким, как Роза или Малфой, проще: библиотеку и частных учителей никто не отменял, да и я, в общем-то, справляюсь, но такие вещи, как хогвартс-экспресс, это просто пустые традиции, которые ничего не дают, а лишь мешают.
Учебники, учебники и ещё раз учебники, талантливых практиков давно нет среди наших преподавателей. Поэтому у нас теперь ещё больше самостоятельного обучения. Меньше учеников, хуже преподаватели, меньше авторитета школы, понимаете?
И так из года в год – если бы Дурмстранг не превратился окончательно в цитадель тёмных искусств, я попробовала бы перевестись туда. Роза, например, каждый год пытается, оптимистка, но чтобы дети Спасителя-Мира-От-Кого-То-Там учились у тёмных магов? А у Розы ещё хуже – у неё есть дядя Рон. Для старшего поколения немыслимо, чтобы мы учились где-то, кроме Хогвартса - пусть лучше бездари всякие преподают, но зато здесь. Я вообще удивляюсь, по их рассказам, помимо четырёх деканов колледжей нормальных учителей в Хогвартсе при них не было. Сейчас всё ещё хуже: профессор Макгонагал – директор и не преподаёт, остальных уже нет. Молодые, перспективные и дерзкие не горят желанием делать карьеру в школе. Ужас одним словом, Хогвартс сейчас не узнать. Спустя двадцать лет он всё ещё не до конца восстановлен, позор, правда? Что поделать, профессор Макгонагал не пользуется тем же авторитетом, что Дамблдор, а чиновники Министерства, временами хуже Вальпургиевых рыцарей.
Под невесёлые мысли я провалилась в сон.

***

- Скоро подъезжаем, всем одеть мантии! Все переодевайтесь, слышите, первокурсники? Если и в этом году кто-то явится в Хогвартс одетым не по форме, то вы меня знаете, а кто не знает, тот узнает! Роза в своём репертуаре, почему её так боятся? Милая, добрая, внимательная, а уж мальчики должны быть от неё в восторге, наверное. Действительно, почему она всё ещё ни с кем не встречается? Я лениво обвела взглядом купе, все трое моих соседей странно засуетились и, кажется, нервничают. Неужели так боятся Хогвартса? Странно, вообще-то Флетчер далеко не трус, наоборот, совсем наоборот. Хм, тогда почему они так суматошно принялись копаться в вещах?
- Лили! – жуткий грохот открывающейся двери и довольная Роза, ой, я же не переоделась. - Ты всё ещё… Так, кто это здесь? Джимми, маленький, ты зачем сюда пришёл? Свободного купе не мог найти? Не отворачивайся - я хочу видеть твои глаза! – оказывается, Роза может быть страшной. Забияка и хулиган, наголову выше сестрёнки, к тому же не дурак подраться и понарушать школьные правила боится её, почему? Мычит что-то неразборчивое и так жалко смотрится. Не хотела бы оказаться на его месте.
- Все трое вон! Наказание получите позже, – прорычала Роза. Наказание, за что? И почему только я удивляюсь? Троица поклонников леденцов и квиддича даже не пытается возмущаться – просто молча собирают вещи и уходят, нет, убегают. Вообще Роза сейчас больше всего похожа на бушующий лесной пожар: невысокая, гибкая, с волосами всех оттенков пламени и глазами чёрными, как… Не могу подобрать сравнение: всё не то. В глаза ей нельзя смотреть – будто горишь и замерзаешь одновременно. Не зря Розу назначили старостой, хотя всё-таки можно быть и помягче. – Лили, дорогая, я на пять минут, ты начинай переодеваться, я быстренько переговорю с этими тремя троллями и вернусь.
Из-за закрытой двери долетел обрывок фразы:
- Куда? Пошли, я вам объясню правила поведения. У меня давно были насчёт тебя подозрения, Флетчер... – голос Розы резко оборвался, видимо, вошла в тамбур. Мне говорили, что иногда моя сестра бывает излишне жестокой, но я никогда не верила. Мда, сколько нового.

***

Наконец все ушли, боже, зачем меня наказывать такими соседями, как нынешние? Что сегодня за день такой? Когда Роза освободила купе от нежелательных элементов, стало ощутимо легче дышать. Знаете, по-моему, систему поездок в Хогвартс нужно кардинально менять: ищущие повод подраться третьекурсники, озадаченные ЖАБОЙ и СОВ семи и пятикурсники, напуганные предстоящим распределением первокурсники и просто озабоченные идиоты, вроде Флетчера, а самое главное - ведь бедной мне никуда не скрыться! Папа, мама и дядя Рон долго нудно объясняли мне, в какой замечательной школе я учусь, и как хорошо, когда у педагогов «либеральные взгляды» и «индивидуальный подход к ученикам». Какой ужас творился у них, когда за прогулки по Хогвартсу после отбоя можно было, о ужас, получить отработку, когда из-за «небольшой вечеринки» декан вводил на факультете комендантский час, профессора не следили, понял ты или нет тему урока. Словом все, особенно дядя Рон, пытались доказать мне, что школа раньше была адом. Одна тётя Гермиона недовольно морщилась, но против коллектива не шла, просто отвела меня на следующий день в сторону и отдала все свои конспекты. Она ангел! Да, не побоюсь этого слова! Почему никто, кроме меня, этого не в состоянии понять? Мы с Розой не дерёмся из-за записей её мамы только потому, что у нас разница в возрасте.
Вы когда-нибудь пробовали заснуть под общегриффиндорский ежевечерний праздник имени окончания уроков? Когда в два часа ночи какой-то шестикурсник путает не то что комнату, кровать! Говорят, раньше на лестницы в женские спальни накладывали заклятья от подобных недоразумений, папа, хотя скорее дядя Рон, добился «отмены несправедливости», ненавижу. Многое можно рассказать о нашем Хогвартсе. Студенты в большинстве своём довольны нововведениями, но некоторые, вроде меня и Розы…
- Я же говорю, что здесь только Лили, - боже мой, сегодня что, вечер открытых дверей? Натянуть на лицо улыбку всё-таки придётся – одно дело дуболомы, вроде Флетчера, соседки-подружки совсем иной уровень опасности. Они могут говорить и им могут верить. Поэтому с такими людьми нужно быть осторожнее – мелкие, ничего не забывающие людишки… Всегда держу с ними дистанцию, что непросто. Но осадить нахалок нужно – если им не язвить, вмиг на шею сядут.
- Только? – и попытаться скопировать улыбку Розы. Кажется, получилось.
- Нет, нет, я не это имела ввиду, - натужно смеёшься, Гортензия, вымученно. – Я о том, не помешаем ли мы тебе, вдруг ты с каким-нибудь красавчиком уединилась.
Она мне ещё и подмигивает, ужас.
- Что ты, какие интрижки, когда мы ещё даже не приехали в Хогвартс?
- Ты права, нужно поддерживать репутацию, а то ославят ещё до приезда в школу – потом полгода отмываться, помнишь, Сисиль? – обе синхронно кивают, кажется, был в прошлом году подобный скандал. – Но мы же уже большие, нам нужно думать о выгодной партии!
- Конечно, большие, даже не везде помещаетесь.
- Ты… что?! – какое возмущение, какой порыв страсти. Фигура это святое.
- Как же, как же. Вы ведь теперь не малышня, впереди новые возможности! – интересно, о чём они подумают, я вот, например, о продвинутой нумерологии и высших чарах, которые мне разрешили изучать факультативно, счастье.
- Да-да, в этом году мы точно не осрамимся на балу. И старшекурсники, они, конечно, все те же мальчики, что и раньше, но теперь старшекурсники! – вот действительно – кому что.
- Ты ведь ехала не одна, признавайся! Лили, как ты могла не позвать нас? Ехать с мальчиками и не пригласить подруг, что о тебе могут подумать. Кроме того, зачем тебе трое? Сисиль вот на тебя дуется теперь, - и щебечут и щебечут. Я так надеялась отложить встречу с соседками до вечера. Конечно, эти две крашеные стервозины (не бывает настоящих стерв в нежном возрасте) никакие мне не подруги. Честно говоря, в подруги я могу записать только Розу и тётю Гермиону. Просто мои соседки отлично понимают, как выгодно дружить с дочерью Мальчика-Который-До-Сих-Пор-Занимает-Умы-Обывателей, мальчик в сорок лет… Папа их не интересует, а вот мои братья – добыча что надо. О, эти девушки отлично знают, чего хотят от жизни. Свадьба – самый простой метод, чтобы устроиться, а родственники подруг – самые простые цели. Только не тянут пока что девушки на хищниц, зато знаменитейшие сплетницы: Гортензия Лодбоу и Сильвия Петт. Презираю.
- Ну что ты говоришь, чтобы я не поделилась с «подругами»! Разве Сэлл с Маклафеном соответствуют Лодбоу и Петт? – главное сохранять необходимую дистанцию. Почему я перебарываю себя и улыбаюсь тем, кто противен? Роза не боится быть грубой и злой, почему же я не могу? Нет, не так, боюсь я Малфоя, этих презираю, но мило улыбаюсь. Это называется уживаться или всё-таки унижаться? Нет ответа.
- Все семьи равны, - заучено рапортует Гортензия. – Мы выбираем только по зову сердца.
Они это всерьёз? Слава богу нет, довольно прыснули, едва сдерживаются, чтобы не рассмеяться в полный голос. Конечно, им наплевать на «чистоту крови» и родовитость, сейчас о таких вещах помнит разве что Слизерин, но есть и другие мерила: галеоны, должности в министерстве, особняки, драгоценности. Почему выбирать спутника жизни по происхождению и воспитанию мерзкий и недостойный пережиток прошлого, а по толщине кошелька «прагматичный и здравый подход»? По-моему нет никакой разницы. Точнее есть, в первом случае ты хотя бы себя уважаешь.
- Умеешь ты рассмешить, сразу видно, что родственница Уизли. Об их магазинчике столько рассказывают и всегда только хорошее, замечательно иметь знаменитую родню, - кто из них двоих это сказал? Понятия не имею, впрочем, и не важно, главное по имени не называть. За четыре года убедилась, никакой разницы, с кем из них говоришь. – Ты обещала пригласить нас на Рождество!
Конечно, им нет никакого дела до дяди Джорджа, а вот завести полезные связи, а то и подыскать мужа в клане Поттер-Уизли очень хочется. Иначе, зачем так упорно набиваться мне в подруги? Неприятно знать, что тебя уважают только за то, что твой род контролирует Аврорат и Департамент магического правопорядка.
- Не припомню, чтобы я давала такие обещания. Я бы и рада, девочки, но это невозможно – у нас Рождество отмечают в семейном кругу, - это я не выкрутилась, Лодбоу и Пэтт так просто не отстанут – у них огромный опыт и море нахальства, поэтому будет продолжение. – Вас, наверное, ждут? Приятно было поболтать, хорошо, что забежали, но будет некрасиво бросать ваших попутчиков.
- Не переживай, всего лишь несколько пуффендуйцев – ничего стоящего, да ещё такой факультет, - скорчила пренебрежительную мину Пэтт, она вообще любит кривляться, когда никого нет. – Мы же хотели у тебя переодеться. Не можем же мы заниматься этим при мальчиках?
- Чем? Не можешь натянуть мантию поверх блузки? – не собираюсь я облегчать им жизнь. Конечно, выгнать не сумею, но хотя бы душу отведу.
- При чём тут мантия? Нужно же ещё…

***

Когда стало совсем невмоготу, и я поняла, что вот-вот взорвусь, наговорю лишнего и вообще испорчу отношения с соседками по комнате на все оставшиеся школьные годы, пришло моё спасение. Моё огненно-рыжее с глазами чернее самой тьмы спасение. Раньше я Розу так не воспринимала – поэтично и двойственно сложно. Дома всё просто – она тихая, предпочитающая ни во что не лезть девушка. Я всегда думала, что моя кузина именно такая: немного занудная, очень спокойная, добрая, держащаяся в стороне от всего. Роза в Хогвартсе совсем другой человек, вот смотрю, как она гоняет Лодбоу и Петт – добрая, спокойная? Теперь понятно, почему все на меня так странно смотрят, когда я завожу разговоры о сестре. Роза держится в стороне от всего, как будто в маленьком мирке. Быть может, дело именно в этом?
- Обязательно принеси мне на проверку! – интересно, как можно за три минуты заставить моих соседок уйти? Роза может, я нет, отрадно хотя бы то, что кроме моей кузины больше никому такой подвиг не по силам.
- Ушли? – почему я спрашиваю шепотом? Вообще что-то не то с моей умной головой: хамлю опасному и страшному Малфою, но не могу поставить на место двух разряженных кукол. Какая ирония.
- Лили, нам нужно серьёзно поговорить, - сама всё понимаю, но Роза права – нужно что-то делать. – Неожиданные вспышки гнева, сменяющиеся апатией, неустойчивое эмоциональное состояние – так нельзя. Я весь прошлый курс наблюдала, думала, что пройдёт само, но, пожалуйста, - новый год и старая песня.
Я только печально улыбаюсь, действительно, характер мой иногда даже меня ставит в тупик. Я с ним борюсь! Безуспешно…
- Роза, ну что ты в самом деле! Я всё понимаю и попробую, ладно? Я попробую быть не такой ранимой, - и улыбнуться, да! Моё секретное оружие действует! Как бы Роза не менялась, но от моей улыбки тает и лезет обниматься. Даже слёзы навернулись от этой идиллии, жаль, что у меня, а не у неё.
- Ладно, собирайся быстрей, мы уже почти приехали, - моя любимая кузина, моя старшая сестра задержалась на пороге, осторожно выглянула в коридор, не подслушивают ли нас и решилась. – Лили, ты правда не влюблена в Скорпиуса?
А он-то тут причём? Роза что, думает, я так мечусь, потому что влюбилась? Ох, сестрёнка, не знаешь ты всё-таки мой дивно-сложный характер.
- Роза, парней много, времени и того больше. Симпатичной мордашкой и толикой манер меня не купишь, да и «страданием в глубине глаз» тоже. Я не люблю позёров в любой форме, - а вот ты, моя любимая сестрёнка, так и таешь перед ледяным принцем. Огонь тает перед льдом, как забавна жизнь. – Так что я тебе не соперница.
- Правда?
- У, зануда, лучше скажи, как заставила Гортензию и Сильвию уйти? Хочу взять метод на вооружение, - храбро шмыгнула носом отважная я. Если у Розы есть такое страшное оружие, что она может прогнать даже моих «розовых липучек», то нужно срочно брать его на вооружение.
- Ты слишком много думаешь о том, как выглядишь в глазах окружающих. Ладно бы в глазах возлюбленного или моих, так нет – ломаться из-за двух расфуфыренных дур. Боишься, что неправильно поймут? Тот, кто уважает тебя лишь потому, что надеется что-то получить - жалок. Вот она спала на уроках, пока ты прилежно конспектировала, а потом: «Дай мне тетрадочку или ты мне больше не подруга? Да чего тебе стоит! Не будь жадиной!»
Краснею, есть такой грех, я всё-таки одна из лучших, а отказывать так тяжело.
- Секрет прост - староста может закруглить любой разговор, спросив, готово ли домашнее задание, - Роза звонко рассмеялась, глядя на мою насупившуюся мордашку. Ларчик, оказывается, просто открывается – запугивание и манипуляции. Хочу быть тёмным магом – это, видимо, очень выгодно! Вот так, смеясь, она и убегает. В Хогвартсе Роза всегда взрывается эмоциями: гнев, радость, злость, нежность. Дома наоборот: сидит отдельно от всех, уткнувшись в книгу, отгораживается, словно бы создаёт свой собственный мир. Если подумать, то в школе за вихрем эмоций моя кузина тоже прячется. Какая же из них настоящая и знаю ли я вообще, кто такая Роза Уизли?

***

«Льда блеск незримый
Рассвет чванливый укорил -
Посредственностей».
Элеонора нежно прочла-пропела чуждую слуху англичанина строфу. Большинство недоумённо пожали бы плечами, иные, более начитанные, вспомнили о хокку. Аристократ должен уметь рифмовать строки – это общеизвестно, не зря же стихосложение входило в число семи рыцарских добродетелей. Элла истово ненавидит стихи, поэтому читает и пишет их при любой возможности – например, сейчас. Чем ещё заниматься в душном вагоне Хогвартс-экспресса?
- Не старайся, дорогая, твой слог, как и всегда, ужасен, - меньшее, что я могу сделать для Эллы – сказать правду. – Если с римскими правилами стихосложения ты худо-бедно освоилась, то с восточной поэзией по-прежнему ужасно. Не понимаю, зачем насиловать себя, если не получается? Всегда есть что-то другое, к чему у тебя предрасположенность. Скажем, музыка.
- Ты прав, неважная из меня поэтесса, смысл рифмованных строф должен раскрываться постепенно, с каждым прочтением стих обязан открывать новые грани. Но это так скучно! Скорпиус, ты же понял, о чём я спросила? – Элла никак не освоит искусство недосказаностей. Изящно, когда ты говоришь одно, но за паутиной слов скрыт иной смысл. Быть может, скрыт, а может только чудится. Впрочем, Розье никогда не были дипломатами.
- Змеи пока не готовы, ещё не время.
- Глупости! Древние рода восстановили свою численность, многие из севров, недовольные политикой министерства, обещают поддержать нас – сейчас лучший момент. Или ты думаешь, я не знаю о переговорах с континентальными Министерствами, об отрядах наёмников, о новых договорах с тёмными народами? – Эл, какая же ты дурочка. Кто говорит подобное вслух да ещё так прямо? Вся раскраснелась, на миг потеряв свой завораживающий блеск – непростительно.
- Дорогая, ты забываешь, где мы находимся, и как могут истолковать твои речи. В остальном, ну кто же начинает войну, имея равные шансы, и когда Слизерин добровольно сражался в открытую? Обещания есть обещания – нас поддержат, только если будут уверены в победе. Поэтому мы подождём.

Вспышка

Этот долгий день всё никак не хочет заканчиваться. Тянется и тянется, а я, словно муха в паутине, силюсь вырваться из липкого плена. Каждый год поездка в Хогвартс превращается для меня в растянувшуюся пытку, так что я привыкла, но сегодня как-то многовато всего навалилось. Именно поэтому выбираюсь из вагона с учётом всех правил конспирации. В голове одна мысль: «Если не с Розой, то хочу быть одна!» Неужели это такой великий каприз – быть наедине с самой собой, а не с людьми, до которых нет дела? Человек одинок и это неплохо. Одиночество – абсолютная защита души. Даже если есть несколько тех, кого я считаю достойными разделить моё одиночество, то до остальных мне нет никакого дела. Глупо и жестоко, наверное, но я слишком порядочная девушка, чтобы давать пустые обещания и надежды.
- Лили, Лили! В нашей карете есть свободное место, давай с нами! – меня зовут уже во вторую карету, если и дальше стану привередничать, вообще непонятно с кем поеду. Отправиться с Розой нечего и мечтать, так что стоит присмотреться повнимательнее. Вполне приличная компания: на два курса младше меня, гриффиндорцы Квентин и Маргарет Маклагены и их одногодка, кажется, она из рода Люмине, учится на Равенкло. Подходят! Надеюсь, не будут приставать, я уже итак на взводе. Так что широко улыбаемся, улыбка – главное оружие девушки, и верим, что сегодня больше неприятностей на мою голову не выпадет. Детишки на мою улыбку отреагировали вполне предсказуемо: Квентин краснеет, что, чёрт возьми, греет моё гипертрофированное эго, а девушки мило улыбаются в ответ, тоже неплохо.
- Спасибо, а то я не знала куда податься, - решаю немного полицемерить. Наивно похлопала ресницами - у мелких ещё больше радости, оказывается, это универсальный приём в общении! Вообще чем человек старше, тем он умнее, скучнее и грустнее – сохраним ребёнка в душе. Глубоко в душе, чтобы его не обидели. – Бросили меня, забыли все.
- Как тебя могли бросить? Лили, ты же гордость Гриффиндора! Мы всегда с тобой! – Маклагены загомонили хором, такие наивные, и совсем не понимают шуток. Может, потому что они шотландцы? Макгонагал тоже со своеобразным чувством юмора.
- Ладно-ладно. Знаю я вас! Как коллоквиум по чарам, так: «Лили, не дай Гриффиндору погибнуть!», а летом письмо написать сил не хватает?
- Ну, Лили, мы писали, - в один голос затянули брат и сестра. Жалостливо затянули, да ещё и смотрят так, что я себя садисткой чувствую. Как таких не простить, тем более что на единственное письмо, что они мне всем классом написали, я так и не ответила. Эм, как-то не до того было.
Мне нравится общаться с младшими курсами. Они такие милые, так смотрят на меня, им так важно именно моё общество, а не общество дочери Гарри Поттера. За это я готова расцеловать этих наивных и пока что неиспорченных детей. Люблю их. Как-то так получилось, что я стала неофициальным куратором первого, ныне второго, курса Гриффиндора. Мне сложно сказать, с чего всё началось: может быть, я решила помочь Розе, только что ставшей старостой, или, глядя на испуганных детей, вспомнила себя на первом курсе? Причины не важны – сейчас у меня есть десять очаровательных хвостиков.
- Конечно, я могла бы вас простить за то, что вы проявили ко мне такое вопиющее невнимание, но не просто же так?
- Ну, не сейчас же, мы всё помним! Всем курсом скинемся, в смысле обдумаем своё поведение.
- Смотрите у меня, - голос строгий, а на душе весна.
Почему всё-таки такая скрытная и нехорошая, признаюсь хотя бы себе, девушка, как я, взялась за неблагодарную работу по вытиранию носов целому курсу? Мы с малышнёй организовали кружок выполнения домашнего задания. Почему котята-первокурсники в прошлом году воспылали страстью к учёбе, не знаю, а уж каким образом я стала их куратором - вообще тайна, покрытая мраком. Особенно для меня. Впрочем, учатся мои подопечные не за страх, а за совесть, такое впечатление, что шляпа совсем с ума сошла и перепутала факультеты. Первое время прилежно учащиеся гриффиндорцы ввергали факультет в шок, но со временем все смирились с моим решением вырастить из детей гениев, а не асоциальных личностей. Что ни говори, а слава моего папы имеет и положительные стороны, иногда. Редко!
- Лили, мы забыли тебя познакомить с нашей попутчицей, - ехать с второкурсниками одно удовольствие - они маленькие и мало места занимают. Не то что бы мне нужно много, но всё равно приятно, когда можно сидеть свободно. Ученицу Равенкло зовут Луизой Люмине, как по мне, так ну очень тихая девушка. Кроме того, как-то странно на меня посматривает. Хорошая такая, чем-то похожая на ангелочка с рождественских открыток.
Вообще, я попала на неудачный курс. Что мелочь, вроде Маклагенов, что Роза - милейшие существа, с которыми приятно общаться, а мне досталась настоящая ярмарка тщеславия: ни дня без проделок, ни вечера без шумной пирушки.
- Луиза, как прошли твои первые каникулы? - определённо она мне знакома. Мы, конечно, в одной школе учимся, но я не запоминаю тех, с кем не общаюсь. Пересекаться мы не могли, значит, я слышала о ней вне школы.
- Я чудесно отдохнула, мисс Поттер, - она робко улыбнулась, отчего сходство с ангелочком только усилилось.
- Не надо так официально, я такая же школьница, как и ты, а то, что папа у меня знаменитость - ничего не значит.
- Знаменитость? А, вы о дяде Гарри. Нет, что вы, то есть ты - я видела мистера Поттера много раз. Папа с ним часто встречается по работе, - Луиза совсем ребёнок: смущается, теряется в разговоре. А у меня вертится в голове: «Род Люмине… Министерство».
- Твой отец уже десять лет возглавляет Невыразимцев, да? - Луиза вздрогнула от моих слов, ей нужно что-то делать с собой: милая мордашка, богатый и влиятельный род, да и с головой, судя по факультету, всё в порядке, но уж больно тихая она. Похоже, род Люмине сейчас на пике могущества, ведь они не принимали участия в войнах с тёмным лордом и сохранили магов, влияние и богатство. После смерти Волдеморта глава рода Люмине смог занять одну из ключевых должностей в Министерстве.
- Вообще-то двенадцать, а до этого главой отдела был дедушка, - значит, они руководят Невыразимцами эдак со времён первой войны с лордом? Ничего себе, и всё это время соблюдают нейтралитет!
- Ух ты, а мы и не знали. Расскажешь, чем занимаются в Отделе Тайн?! – двойняшки Маклагены не смогли остаться в стороне. Секреты привлекают, а чем в точности занимаются Невыразимцы, неизвестно даже моему отцу.
- Я ничего не знаю, а что знаю, сказать не могу - это же секрет.
- Не будь занудой, расскажи хоть что-нибудь!
Луиза сразу поднялась в глазах сверстников на новую высоту - детям вообще подавай тайны, возвышенные страсти. Девочка из рода Люмине отвечает всем «требованиям» - какие сплетни скоро пойдут по школе… даже приятно, что я приложила к ним руку. Надеюсь, скоро Луиза станет очень популярной девушкой.
- Мелкие, что вы насели на девушку? Она вся засмущалась, - и правда, Луиза даже покраснела, а ведь ничего провокационного.
- Мисс Поттер, я просто мало с кем общаюсь - вот и растерялась немного от неожиданности. Всё хорошо, честно!
- Ладно-ладно, но всё-таки, как прошло лето?
- Как и положено для дочери самого таинственного человека в Министерстве…
- Причём здесь твой отец? Всё, что ты делаешь, делаешь сама, впрочем, извини - вырвалось, - Маклагены беззвучно хохочут - они отлично знают о моём пунктике. Из-за спины Луизы показываю им кулак, чем вызываю новую волну веселья. Единственная наследница рода Люмине всё больше понимает, что попала не в самую подходящую компанию, но ей с нами, кажется, нравится.
- Мисс Лили, вы говорите, что дети не отвечают за родителей, но разве друзья вашего отца не поддерживают и не заботятся о вас? Разве враги вашей семьи менее внимательны? Мы все продолжения наших родителей, - несмело улыбнулась эта фаталистка. А я вот уверена, что и сама могу найти себе если не друзей, то врагов уж точно! - Мой отец? Он хороший, отправил меня летом в Гранаду к своим старым друзьям, то есть посоветовался со мной, конечно. Так вот, о лете…
Двойняшкам, разумеется, невмоготу посидеть спокойно хотя бы пять минут: то попытаются нацарапать что-то неприличное на стенке кареты, то затеют возню друг с другом. Нет, чтобы спокойно выслушать девочку, а уж потом начать говорить. Слова Луизы о чём-то им напомнили, и они, разумеется, решили, поделиться новостью немедленно!
- Лили, Луиза, а ваши родители довольны тем, на какой факультет вы попали?
- Странный вопрос, у меня же вся семья прошла через Гриффиндор! Так что выбора не было - шляпа даже не колебалась.
- Ты хотела променять нас на другой факультет? Предательница! – Квентин, конечно, смеётся, шуточки шуточками, но:
- Вообще-то я хотела на Равенкло.
- К нам? - глаза Луизы прямо таки вспыхнули, а вот Маклагены наоборот насупились. - Если вся родня на Гриффиндоре, почему ты хотела попасть на другой факультет?
- Почему-почему, - теперь все ожидают моего ответа, даже я сама; не уверена, стоит ли рассказывать малышне о проблемах. - Мало ли что мне в голову взбрело, могу же я посумасбродничать? Чего это вы головами качаете? И вообще, расскажу вам, а потом вся школа сплетничать будет!
- Мы будем молчать! - чуть ли не хором выдали, ага, так я и поверила. Быстро дети спелись.
- Вам не сносить головы, если проболтаетесь, и это не шутка, а самая настоящая проза жизни, - я стараюсь выглядеть как можно серьёзней. Луиза, похоже, даже засомневалась, стоит ли слушать дальше, но любопытство победило. - Гриффииндор, конечно, великий факультет, гордый, овеянный славой, - все дружно кивают. - Слизерин - его противоположность, да. Такие разные, но оба этих факультета стремятся к могуществу, по разным причинам, но результат один. Что дают нам колледжи? Иллюзию, которая часто заслоняет мир, - говорить о факультетах с мелкими? Этим троим в куклы играть, а не о политике думать, ну не глупая ли я? - Гриффиндор и Слизерин, как два вербовочных пункта в затянувшейся войне. Вражда, конечно, стимулирует, но уж больно грязно, вам не кажется?
- Наша мама не хотела, чтобы мы учились в Гриффиндор, - голос Маргарет Маклаген непривычно тих. Она отвела взгляд, стесняется. В карете повисла напряжённая тишина, вообще глупо заводить такие разговоры. – Говорит, что ей не нравится система преподавания, что у нас совсем не изучают фундаментальную теорию магии. Учитель просто рассказывает, что знает, а ученик за ним копирует. За годы к этому привыкаешь и кажется, что всё так и должно быть, но мама говорит, что это неправильно и вообще: «Ещё никогда долгая гражданская война не шла на пользу государству! Удивительно, как не начался регресс». Вот.
- Да уж, критика собственного факультета - редкое явление, а тут вечер откровений в исполнении гордых гриффиндорцев, - мы с удивлением смотрим на сделавшую такой необычный вывод Луизу, а та осторожно улыбается. Похоже, от неё есть немалая польза - разряжает обстановку она просто блестяще.
- С такой точки зрения я не смотрела, а ведь и верно! Мы, храбрые гриффиндорцы, не боимся признаться даже в своих недостатках, - мои слова явно пришлись к месту, всё-таки нужно думать, с кем вести такие разговоры, но кое-что нужно выяснить. - Маргарет, ты сказала, что твоя мама была против Гриффиндора, это только её решение?
- Нет, так считает большинство в клане, - виновато улыбаются уже оба Маклагена.
- Но почему, ведь Гриффиндор сделал больше, чем все остальные факультеты, в борьбе с Тем-Кого-Нельзя-Называть! - Луиза не вытерпела и вмешалась, должно быть, ей непривычно слышать, что кто-то против поступления своих чад на золотой факультет.
- Понимаешь, Луиза, не всё так просто. Те войны взяли много жизней, но это была борьба англичан. Зачем идти на факультет, который готовит бойцов для магической Англии, причём тут кланы? Так? – я пытаюсь успокоить второкурсников, пока их спор не разгорелся, а то наговорят друг другу всякого.
- Да, Лили…
- Торговым, ремесленным и даже военным кланам нужна сильная власть и стабильность. Министерство шатается из стороны в сторону - это не может устраивать вас. Аристократы предсказуемы, а Министерство нет, лорды богаты, а рыцари вечно нуждаются в деньгах, перы сражаются сами, а чиновники просят бойцов, так?
- Лили…
- Как мне всё это осточертело.

***

- Лили!
- Угу.
- Как ты можешь спокойно сидеть и не следить за тем, как проходит распределение? В этом году Гриффиндор всех обошёл! Мы лучшие!
- Угу.
- Ты вообще слушаешь меня?
- Ну... угу.
- В каком смысле? Ты отвечать будешь хоть что-то?
- Хорошо. Флетчер, ты зануда, - и дурак к тому же, да и вообще, не мешай девушке, я целый день не ела, а значит лёгкий, ну ладно, плотный ужин мне только на пользу. Надеюсь.
- Почему?
- Флетчер, я голодна, продрогла, устала и зла, как тысяча чертей. Кроме того, мне нет никакого дела до войн факультетов в целом и тебя в частности. И вообще, говорить с набитым ртом – моветон, а променять этот чудный чёрный пудинг на скучного тебя... И не мечтай, зануда.
- Да ладно тебе, мы лучшие! Посмотри, уверен, что и в этом году мы обгоним Равенкло и возьмём кубок школы! И в квидиче всех...
- Вот только про квидич не надо.
Церемония распределения - ярмарка тщеславия факультетов. Этакие смотрины, на которых выбирают друзей и, возможно, судьбу. У нас нет выбора большую часть жизни, но церемония распределения - время чудес. Какой бы чёрствой я ни была, но сердечко начинает учащённо биться при виде старой шляпы. Сколько надежд, разочарований и удач связано с ней, скольким она дала дорогу в мир магии. И этот светлый миг портит противный Флетчер со своим подсчётом первокурсников. «Чем больше поступает учеников в колледж, тем выше престиж...» Интересно, неужели все считают, что быть вместе с толпой – предел мечтаний?
- Лили, ты что, не понимаешь, как важно соревнование за кубки?
- Толку с этого соревнования, ты же сам сказал, что мы всё равно победим.
- Конечно, победим, мы же лучшие!
- Кубок дают за усердие в учёбе, спорте и примерное поведение?
- Ну, да.
- А мы его получим, потому что мы – самые «лучшие»?
- Да! Гриффиндор лучше всех!
Всегда с лёгкостью побеждать неправильно. Может, я хочу прилагать усилия, но разве меня спрашивают? Судя по настроению, что царит за столом Гриффиндора, тех, кто согласен со мной, немного.
- Скажи, кто сидит рядом с профессором Долгопупсом?
- Это новый преподаватель ЗОТИ и декан Слизерина - аврор Кармайкл. Уж он покажет змеям, на кого можно шипеть, а на кого нельзя. Мне папа говорил, что Кармайклы поддерживали Дамблдора. Так что этот год живём! - Флетчера поддержали нестройным гулом. В своих мечтах любой мальчишка аврор или ловец сборной Англии по квидичу. Вот только чтобы хоть чего-то добиться, нужно приложить море усилий, переступить через себя, а не надеяться, что год пройдёт легко.
- В прошлом году ты тоже так думал. Каждый раз преподавателем ЗОТИ и деканом Слизерина становится кто-то из министерских. Хоть раз вам дали послабление? - наверное, в моём голосе слишком много яда, но не терплю тех, кто витает в облаках. - Мне интересно, обычно преподают Киршнер или Стрэмптон, ещё был такой смешной коротышка Вилспик. Откуда взялся аврор слизеринец? Папа как-то говорил, что их в Аврорате попросту нет.
- Сэр Кармайкл учился на Гриффиндоре, - от слов Сильвии (или всё же Гортензии?) я вздрогнула.
- Ты что-то путаешь, декан должен быть с того же факультета, что возглавляет - это традиция, - мои соседки - и Гортензия, и Сильвия - только глупо захлопали ресницами, переглянулись и затараторили, как же, ведь такая возможность перемыть косточки и кому - преподавателю! Такие перешёптывания – стихия Гортензии и Сильвии: раскраснелись, глаза горят, я могла бы сказать, что они выглядят привлекательно, когда занимаются любимым делом. Но не скажу, ещё чего, а вот послушать стоит.
- Он такой молодой и очень перспективный, - это означает: «смазливый и богатый».
- Перевёлся к нам из-за проблем в личной жизни, - интересно, это значит «набил морду начальнику» или «затащил в койку не ту, кого следовало, точнее дочку того, кого не следовало»?
- Говорят, его принуждали жениться, - а... Теперь понятно, кого нам занесло на вакантную должность, интересно, попечительский совет и директор понимают, что вся ответственность за учениц лежит на них?
- Жутко патриархальные нравы, некая леди Диана Ллойд, первая графиня Дуйвор, потребовала брака, а дело не стоило выеденного яйца - соответствующие зелья общедоступны, раз не догадалась принять меры заранее...
Первая графиня Дуйвор?! Кстати, какие зелья, о чём это речь? Почему я чувствую себя дурой, погодите, Флетчер тоже не понимает, значит:
- Она забеременела?.. – непроизвольно вырывается у меня.
- Ну да, такая непредусмотрительность, магла думала, что её штучки здесь пройдут, но куда там! Подумаешь, беременность, мы не в средневековье живём. Сер Кармайкл так и сказал виконту Роксетер...
Интересно, они хоть понимают, что Ллойд хоть и маглы, но очень богатые маглы. Люди со связями, с положением, с традициями. Ох, лучше бы женился наш ловелас – некоторые отцы семейств так патриархальны, а некоторые маглы ещё и знают, кто такие волшебники.
- Виконт Роксетер, это разве не наследник графства Поуис? - я решила немного подправить разговор в нужную сторону.
- Ну и что?
- Ничего, просто думаю, что профессору Кармайклу придётся долго прятаться, - на меня как-то странно смотрят, моя улыбка – страшное оружие, только, боюсь, сейчас она не милая, а злая. Развелось ловеласов, завёл интрижку с маглой и думал, что может просто так сбежать? Пусть теперь помучается. Слышала я от папы, что такое графство Поуис и какого мнения тамошние волшебники о Визингамоте, а маглы о Лондоне.
- Всё равно он хороший профессор, ещё Долгопупс и Бинс классные, - хороший, по мнению Флетчера, это тот, кто: «Даёт побалдеть на уроках и не грузит домашними заданиями».
Не понимаю Макгонагал - зачем было нарушать одно из основных школьных правил и назначать выпускника Гриффиндора на должность декана Слизерина? Кто теперь будет следовать остальным законам? А значит, в этом году змей никто не сможет приструнить. Ну когда же закончится этот несчастный день?!
Наверное, мой взгляд был наполнен такой мольбой, что Роза это заметила. Она обладает каким-то шестым чувством, когда дело касается меня или Малфоя.
- Лили, ты не могла бы отвезти пару первокурсников к мадам Помфри? Понимаешь, озеро сегодня было неспокойное, и они, к тому же, переволновались. Думаю, им стоит показаться целителю, - слова Розы звучат в моей голове бравурным маршем: «Марш, марш отсюда и побыстрее!»
- Конечно. Ужин уже заканчивается, думаю, мне не стоит возвращаться. Так я прямо в гостиную пойду?
- Ладно, только не задерживайся.

***

Не знаю, что можно делать столько времени в больничном крыле: то ли мадам Помфри с возрастом стала мнительной, то ли дети пошли капризными, а может, я отвыкла от Хогвартса. Словом, я умудрилась прогулять не только отбой, но и вообще всё на свете. Тих Хогвартс ночью, двое первокурсников отлично проводят свой первый вечер в обществе зелий и квохчущей над ними школьной целительницы. Наверное, им несладко, мне, впрочем, тоже. Нет, пока что есть повод для осторожного оптимизма: никто не зудит и не пристаёт с просьбами, не нужно никому ничего доказывать. Непривычно как-то… Я, конечно, против того внимания, что на меня навалилось, но и одной быть неприятно!
- Мисс Поттер, - услышав этот голос, я поняла, что попалась, таким нехорошим тоном ко мне даже мама не обращается. Обычно, когда меня ловят после отбоя или я задерживаюсь в Хогсмите, все только умиляются и вспоминают что-нибудь из папиного прошлого. Родители натворили в школьные годы не то что на исключение – на Азкабан. На их фоне я просто святая, так что обычно мне всё сходит с рук. Есть лишь одно исключение: Слизерин и невыносимый староста этого факультета. Именно его вниманием обусловлена большая часть отработок. Отработки я ненавижу.
- Мда, и сказать нечего. Виновна, - я как могу гордо поворачиваюсь к Скорпиусу Малфою.
- Отработку назначит декан, к сожалению, баллы с Гриффиндора я снять не могу, пока, - славься тот, кто решил считать баллы при помощи «песочных» часов - минусованными баллы не могут быть по чисто физическим причинам. - Объяснений нет?
- Малфой, прекрати ломать комедию, никогда не поверю, что ты просто так патрулируешь коридоры поблизости от башни Гриффиндора. Ты, конечно же, видел, как Роза дала мне поручение, и понимаешь, что я задержалась, потому что захотела задержаться. Если бы хотела попасть в гостиную до отбоя – попала бы. Виновна. Но ведь тебе нет до этого дела? – маленькая глупенькая я. Думаю, что сейчас я похожа на котенка, шипящего на большую и умную змею. На сероглазого наглого аспида, который не воспринимает меня всерьёз. Впрочем, если бы воспринимал иначе, чем как некое странное, но забавное и, я надеюсь, симпатичное недоразумение, то отправил бы меня на тот свет, а так только смотрит как на дуру. Неприятно, но зато я могу сколько хочу шипеть на него, подкалывать и показывать всем, какая я гордая и храбрая. Такие, как Малфой, очень немногих девушек воспринимают всерьёз, нет, не так: он любых девушек воспринимает как недоразумение, временами приятное, но именно недоразумение. Впрочем, Скорпиус не завзятый шовинист – если быть достаточно настойчивой, то можно перейти из категории «девушка, к слабостям которой нужно относиться снисходительно» в «сломать независимо от последствий». Господи, почему мне кажется, что я опасно близка к границе, за которой перестану быть просто надоедливой мошкой?
- Всё время забываю, что ты и твоя кузина умные. Впрочем, неважно, - это комплимент или оскорбление? Наверное, оскорбление: молодой человек встречает в ночном коридоре одинокую леди, да, я леди, даже если подходить с точки зрения формальной генеалогии, и могу вести себя в соответствии со всеми правилами, просто не хочется. Так вот, встречает молодой человек девушку. Красивую девушку! Ночью, лунной. Ну, пусть будет лунная, всё равно окон рядом нет, чтобы проверить. И что он делает? Фу, виконт Малфой, вы низко пали в моих глазах!
- Ты вообще слушаешь?
- Ну да...
- Понятно. Ещё раз. Ты понимаешь, что подсылать ко мне четверокурсников неумно? У них же не было шансов!
- Не понимаю, о чём ты говоришь, - наверное, моё лицо выглядит достаточно ошарашенным. Я не враг себе пытаться справиться со Скорпиусом Малфоем, даже не беря в расчёт того, что мне это явно не по силам, меня же Роза линчует! - Нет, правда, если бы я хотела тебя убить, то... Словом, так глупо и прямолинейно не действовала бы.
- Хм, поверю на слово, ты всё-таки леди, - он интересно удивляется, вернее, изображает удивление. Ледышка. Уверена, что всё заранее рассчитал, а теперь нацепил на себя фамильную маску презрительного недоумения. Бровь приподнял, глазками бесстыжими манерно стрельнул, губы поджал в ниточку, наверняка прячет ухмылку, мантия так небрежно запахнута, что настраивает на игривые мысли. Стоит, как статуя, кажется, даже не дышит - грудь, по крайней мере, не вздымается, интересно, он за своим телом следит или это от природы? У кого пресс лучше: у него или Ала? Стоп, куда это меня понесло?! Итак, у Скорпиуса мерзкая фамильная привычка приподнимать бровь, когда он хочет показать, будто бы удивлён. Фамильная потому, что папа много раз рассказывал, что у его отца такая же. Мерзкая привычка, да, совсем-совсем не симпатичная. И вообще, Ал намного интереснее!
- Думаю, дочь такого отца заслуживает доверия, - правду говорят, что слизеринцы обожают подлые удары. Я задыхаюсь от возмущения. Правда, сам Скорпиус, кажется, не замечает моего негодования. Сейчас я ему всё выскажу! Стараясь выглядеть максимально грозно, я наступаю на него.
- Ты! Как ты смеешь?! Я такая, как есть, а не дочь Гарри Поттера! Я недостаточно хороша? Неужели мой отец - единственное моё достоинство? – Скорпиус смотрит на меня с недоумением. Такое впечатление, что он в принципе не понимает, о чём речь. Будто бы сам никогда не хотел перестать быть частью семьи, понять, чего можешь добиться своими силами! А может, вправду не задумывался? Как всё сложно! Так как сказать больше нечего, я пытаюсь влепить Скорпиусу пощёчину. Если выживу – будет что девчонкам рассказать. Он бы наклонился что ли, а то прыгать как-то несолидно. Получил бы по наглой морде, подставил вторую щёку – получил второй раз, и так по кругу. Нет, от этого эгоиста приличного поведения не дождёшься! Видимо, решил показать, как необычайно быстр и силён. Он не просто перехватывает мою руку, но и выворачивает ее так, что я падаю с жалобным писком.
- Кровь не водица, Лили Поттер, куда бы ни бежала, всё равно отныне и впредь ты дочь своего отца, - Скорпиус говорит, чуть растягивая слова, немного манерно. В спокойной обстановке над этим можно даже посмеяться, но когда тебе выкручивают руку, ставят на колени и скучающим тоном отчитывают... Равнодушно, как будто отвечают на уроке или просят дать пройти в узком коридоре. - Всё нынешнее поколение недостойно уважения, они лишь тени былого. Много о себе мнящие тени.
- Отпусти, больно!
- За что тебя уважать, Лили Поттер? За то, что ты умна, красива, честолюбива, за то, что очередной бульварный листок назвал тебя самой перспективной невестой страны? Опомнись. Тебе так мало лет, ты всего лишь кровь своего рода, - с каждым словом он всё сильнее сжимает мою руку, не понимаю, почему не кричу, наверное, гордость не позволяет.
- Я это я, и всё, хватит! Я не продолжение родителей, я достойна, да, достойна... большего, - сама не понимаю, что несу. Уже не говорю, шиплю, полузадушенная болью и гневом. Неожиданно меня и вправду отпускают.
- Вот как? А ты честолюбива, раз хочешь превзойти спасителя магического мира.
- Разве есть выбор? Либо ты взбираешься на гору...
- ... либо живёшь в её тени. Да, возможно, тебя стоит уважать, но я пока не уверен, - он вновь приближается, равнодушный, презирающий мир, сильный, да, это главное, а остальное неважно. Поневоле сжимаюсь в ожидании непонятно чего, но страхи нужно преодолевать и лучше сразу! Я отвечаю на его взгляд: яростью на равнодушие, гордыней на высокомерие, тщеславием на талант, верой на уверенность. Имеет значение только сила, сила есть возможность, а без неё ты ничего собой не представляешь. Неважно, кем ты себя считаешь, Скорпиус Малфой, моей гордости тебе не отнять, пусть даже эта гордость растет из ядовитых побегов. И он отступает, вновь отводя взгляд. Теперь сила уже на моей стороне. Пусть шиплю, растирая онемевшую руку, пускай сижу на грязном полу, но не я отвожу взгляд. Почему я так дерзка с такими, как Малфой, и не связываюсь со своими однокурсниками? Потому что момент, когда лорд Скорпиус не решается смотреть мне в глаза слаще любых побед над Гортензией и Сильвией. Поэтому я задираю сильнейшего боевого заклинателя Хогвартса, а не двух крашенных дур. Враги скажут о тебе больше, чем друзья, ведь так? Друзья склонны приукрашивать и предавать, а враги рядом с тобой и всегда честны.
- Что ты хотел сказать? Говори и убирайся. Кстати, расчётливому и умному слизеринцу следует знать: если бы я тебя и ударила, сейчас бы бегала за тобой и извинялась, а так… Неужели было так сложно потерпеть?
- Не люблю, когда меня бьют по лицу, - его взгляд выражает целую гамму эмоций: досада на себя, лёгкая насмешка надо мной, одобрение моего хитроумия и презрение за мелкие интриги. Мне тепло от осознания того, что самый страшный человек, которого я знаю, не может выдержать мой взгляд. Достижения… они не в деньгах и признаниях в любви, а в глазах тех, кто может тебя оценить. Малфой знает, кто я такая, Роза – чувствует, Ал – просто принимает меня со всеми недостатками. Малфой считает, что я лишь тень своего отца? Да что он вообще знает – из малого да вырастет великое!
- Сегодня на меня напали гриффиндорцы. Один из них кричал, что-то о тебе, - наконец Скорпиус переходит к делу, из-за которого и искал меня. - Поздравляю, ты популярна, раз ради тебя так рискуют.
- Флетчер? Хм, дурак, на дуэли у него нет шансов, - сидя на полу так удобно разговаривать с тем, кто стоит. Задирать голову мне бы пришлось в любом случае, а так я сижу, пусть и на грязном полу, а он стоит. Продолжаю растирать запястье, рука уже не болит, но нужно почаще напоминать парням, когда те виноваты! Чтобы в следующий раз думал, что делает, а не распускал руки.
- Всё-таки узнала, - удовлетворённо хмыкает Скорпиус. - Я превращу его жизнь в ад, разве тебе совсем не жалко? Парень пострадал и ещё больше получит в будущем.
- Не люблю дураков, - я смотрю ему в глаза и вижу неодобрение. Почему? - Не люблю много о себя мнящих, неспособных отвечать за свои слова, нахальных и приставучих претендентов на звание мужчины.
- Претендентов, даже так? Хм... Претендентов, хорошо сказано, но незаслуженно.
- Боишься новых дуэлей?
- Я никогда не дрался на дуэлях, вульгарные потуги севров набить друг другу морду имеют мало общего с дуэльным кодексом. Да и я – не благородный рыцарь, чтобы следовать правилам, - Малфой улыбается чему-то, доступному только ему. Разворачивается, собираясь уйти, как вдруг едва слышно произносит. - Всё-таки навести завтра своих «рыцарей», это полезно.

***

Гриффиндорская гостиная – это константа, которая существует, наверное, со времён основания Хогвартса, но при этом вещи в ней редко живут больше года. Кресла разваливаются только для того, чтобы их заменили точно такими же (с первого дня продавленными), надписи на стенах, плакаты кумиров, зачитанные до дыр книги... Гриффиндор, как и Слизерин, неизменны: Хафлпафф может позволить себе становиться удобнее, ученики Равенкло понимают, что знания суть изменений мира. Гриффиндор не хочет меняться, может это и правильно. Я видела фотоальбом родителей. Многие фотографии были сделаны именно здесь. Просмотрев за свою жизнь кучу таких фото, я могу авторитетно заявить, что ничего не изменилось: «Дьявольских Сестричек» заменили «Неприкаянные», Крама - ловец сборной Ирландии, как там его? Ничто не ново, ничто не вечно, а гостиная Гриффиндора сгорает и возрождается вновь. Всем Поттерам, видимо, суждено судьбой прожить в хаосе этого места семь долгих лет. Это такое испытание, я думаю. Испытание моей воли и способности решать споры без рукоприкладства. Вот как сейчас.
- Ну пусти, а?
- Посмотри на часы! Одна из немногих приличных девушек была, а теперь?
- Я правда провожала первокурсников к мадам Помфри.
- Рассказывай сказки. Я и не такие истории выслушивала. Ладно бы, какая-нибудь вертихвостка, но ты-то как могла! – я продолжаю препираться с портретом Полной Дамы уже довольно долго. Сначала теплилась надежда, что мои крики услышат и откроют изнутри. К сожалению, в этот раз наши полуночники решили следовать распорядку, ну или развлекаются прямо в спальнях.
- Ну откуда мне знать пароль, я только что приехала!
- Не кричи, ты всегда была такой приличной девочкой и... Забыла пароль... - плачущий портрет – это вообще мерзко, а если из-за её истерики невозможно попасть в тёплую мягкую кроватку, то мне ещё хуже, чем портрету.

***

- Лили, вставай!
- Ещё чего...
- Ты хоть знаешь, где находишься?
- Уйди, мерзкий голос совести.
- Не притворяйся!
- Встаю я, Роза, встаю. Сейчас всё будет, как ты хочешь. Только умоюсь, не хочешь же ты, чтобы твоя сестрёнка была похожа на пугало? И переоденусь. А ещё поругаю свою кузину, которая оставила бедную меня на пороге! Всыпать по первое число Толстой Даме нужно, - я протяжно зевнула, потянулась, разминая затёкшие кости, и попыталась встать. С первой попытки не получилось, но я, цепляясь за взволнованную моим самочувствием Розу, постепенно утверждаюсь на ногах.
- Я не толстая, я Полная! - в последнее время наш портрет увлеклась диетой и болезненно реагирует на замечания о своём весе. От этого у неё портится характер, а страдаем-то мы!
- Лили, ты в порядке? Вообще, где ты провела ночь? И... почему у тебя белый волос на мантии?
- А? Это, наверное, Скорпиуса, а я в душ, - мне кажется или я что-то не то ляпнула? Голова гудит, всё тело ломит - мне нужен душ, лучше ванна. Ну его, этот завтрак, кушать вообще вредно, потом бутербродами наемся, а пока в ванную, и пусть весь мир подождёт.
- Лили, что значит «Скорпиуса»?! Ты, ты с ним? Да?!
- Сестрёнка, ты о чём? Мы просто мило поболтали, он сказал, что не слишком меня презирает. Потом я душевно общалась с Толстой Леди...
- С Полной Дамой!
- ... для которой мне дали неправильный пароль. И никто, слышишь, Роза, никто, включая тебя, не открыл бедной мне дверь! Поэтому я грязная, сонная и злая, а ревность к парню, которому ты даже не призналась, это вообще. Я в душ!

***

Вежливый стук давно превратился в настойчивые, сильные удары. Впрочем, пока никто не пытается высадить дверь, бояться нечего, а на столь радикальные меры наши девушки не пойдут . В самом деле какой смысл выкидывать кого-то из ванной, если не залезешь в неё сама? Навестить дверь самостоятельно при помощи «Reparo» невозможно, мы проверяли. Так что я игнорирую крики соседок с королевским достоинством. Ванна – это не просто способ привести себя в порядок, это средство борьбы со стрессом, поэтому не стоит обращать внимание на настойчивые попытки соседок выгнать меня отсюда. Релаксирую.
- Лили, тебя Макгонагал вызывает! - голос Гортензии выводит меня из сонного оцепенения.
Впрочем, вода всё равно уже остыла, в первый день не следует опаздывать, да и настроения нет, короче, я же не сумасшедшая, чтобы игнорировать директора. В очередной раз убеждаюсь, что в моём гардеробе есть два вида одежды: платья, которые нравятся моей маме, и то, что симпатично мне самой, ах да, есть ещё то, что папа подарил, не посоветовавшись с мамой, их можно при случае дарить подругам. Словом, в моём шкафу висят брюки и джемпера, обожаемые мной, платья и мантии, любимые мамой. Много платьев и мантий, я бы сказала, слишком много. А вот чудесной, удобной, но «недопустимой для девушки из приличной семьи» одежды у меня непозволительно мало. Мама как будто забыла, какой была в мои годы! Стоило бы ей напомнить, что чинное чаепитие в викторианском стиле не предел мечтаний пятнадцатилетней девушки, да и платья, «идеально подходящие» для этого, не подходят ни для чего больше. Так что мой гардероб – предмет зависти Гортензии и Сильвии и моя вечная головная боль. Вот и сегодня передо мной стоит масса вопросов. Надевать ли что-то под мантию? Понимает ли мама, что в платье я могу выйти только в Хогсмит и, даже меняя наряды во время прогулок, я всё равно не смогу показаться во всех? Знает ли она, что под мантией ничего не видно, джинсы грубые, а вон симпатичная кофточка и милые брючки... Эх, мечты-мечты.
- Лили, директор тебя ждёт!
- Я итак тороплюсь. Ну не успела я вчера разобрать вещи, что теперь сделаешь? - я виновато пожимаю плечами, продолжая искать среди кучи дизайнерских шедевров хоть что-то, в чём можно нормально ходить.
- Лили, когда ты была на первом курсе, так себя не вела. Вспомнить приятно: вежливая, аккуратная, всегда прислушивалась ко мне, - Гортензия не оставляет попыток поговорить со мной по душам. Глупая.
- Дура была. Боялась ранить и пораниться, поэтому вела себя так сковано. Сейчас совсем другое дело.
- Ты боялась?
- Да, я когда-то боялась, - иные лица выразительнее слов. Мир Гортензии базируется на трёх китах: деньги, слава, слила. Поэтому она улыбается тем, кто выше её, и ни во что не ставит тех, кого считает ниже. Глупая кукла, но её способности не знать и потому не бояться я завидую. - Гортензия, испугаться можно не только пауков и мышей. Страхи зависят от людей.
- Но ты не боишься пауков.
- Не боюсь, тут не поспоришь.
- Лили, ты меня запутала, тебя Макгонагал ждёт в больничном крыле. Представляешь, Скорпиус и Флетчер вчера дрались на дуэли из-за тебя! - Гортензия даже припрыгивает от такой сенсационной новости. Ещё бы: порочная связь, враждующие кланы, тайная любовь, ой, чувствую, к вечеру весь Хогвартс будет гудеть от новой сплетни. Может, попытаться разубедить нашу сплетницу, пока не поздно? Судя по горящему взгляду и одухотворённому лицу, шансов на это нет. Любые возражения лишь подогреют её уверенность, что «здесь что-то нечисто».
Интересно, каково оно – ходить в должности девушки Скорпиуса Малфоя? Пусть даже он сам ещё не в курсе.

***

Сплетни летят быстро. Вроде бы, ну кто может знать, что двое мальчишек подрались этой ночью? Кому какое до этого дело? Судя по красноречивым взглядам женской половины Хогвартса и по перешёптываниям, по замолкающим в моём присутствии разговорам, обычно ранним утром в коридорах не протолкнуться… Мне проще: дочь национального героя, что не столь существенно, и кузину префекта, о чём помнит каждый, не решатся толкнуть особенно грубо. Родные гриффиндорцы дисциплинированно уступают дорогу всегда, ладно, буду честной: иногда. Это не слишком облегчает жизнь, но греет самолюбие - помнят, любят меня! Ну, или боятся Розу, тут как посмотреть. Сегодня с моего пути торопятся убраться не только выпускники факультета льва, но и гордые змеи. Странное ощущение. Я сломя голову несусь по школьным коридорам, но никто из старост не попытался меня остановить, а тем более – снять баллы. Хотя мне всегда позволялось больше, чем остальным, приятно и немного обидно вдруг узнать, что девушке Скорпиуса Малфоя позволено ещё больше.
Хогвартс очень красив, когда ты идёшь по нему не спеша, всматриваешься, ищешь загадки, которые разбросаны по школе. Вот в плане удобства замок оставляет желать лучшего, но за всё, в том числе и за возможность учиться в одном из старейших учебных заведений Европы, приходится платить. Так что я проклинала глупые лестницы, исчезающие ступеньки и основателей, которые пожертвовали удобством в угоду оригинальности. Замок у них получился что надо, красивый, захватывающий, но как в нём жить, а тем более учиться? Словом, до мадам Помфри я добралась без происшествий.
- Директор? - я осторожно приоткрываю дверь. Вообще заходить в такое потенциально опасное для моей персоны место нужно предельно осторожно. Во-первых, Макгонагал вряд ли в восторге от дуэли, я, как-никак, первопричина; во-вторых, Малфой, точнее Малфои, от них лучше держаться подальше.
- Да-да, Лили, мы сейчас как раз о тебе говорили, - я стараюсь взять себя в руки, не к добру такое начало разговора. Судя по взглядам окружающих, мне удаётся произвести правильное впечатление.

***

Обычно дверь во владения мадам Помфри открывают резко и грубо, иногда наоборот - со страхом. Людям свойственно бояться боли, смерти, болезней. Эта посетительница не боится ни характерной атмосферы места, где болеют люди, ни грозных посетителей. Она входит легко, небрежно поправляет волосы, скользит взглядом по Люциусу Малфою и его внуку. Скорпиус Малфой одобрительно кивает: вчера она была не столь смела, но смела в достаточной мере. Он рассматривает эту кошку и понимает, что девчонка хороша. Настороженна, трепетна, горда, сильна и слаба этой силой, говорят, умна… Хотя всё это вторично для по-слизерински расчётливого разума – как бы ангельски хороша ни была девушка, она не станет такой же, как блестящие леди рода Малфой. Скорпиус с сожалением отводит взгляд.
- Прошу прощения, меня задержали.
- О нет, дорогая, всё в порядке. Дело в том, что вчера состоялась дуэль между мистером Флетчером и лордом Малфоем, - хотя директор и старается говорить уверенно, но видно, что семейство Малфой придерживается другой версии. Спор между такими мастерами казуистики, как директор и лорд Люциус, может продолжаться очень долго.
- Мой внук не сражался на дуэли, - видимо, уже не в первый раз Люциус «поправляет» Макгонагал.
- Вот как, мистер Малфой? А что же тогда произошло между ним и мистером Флетчером?
- «Дуэль есть ритуальный поединок в присутствии свидетелей, равным оружием и, по возможности, с равными шансами», - с некоторых пор юридическое образование стало вторым по важности для Малфоев. Когда уже на протяжении трёх поколений этот род не вылезает из финансовых афёр и конфликтов с Министерством. Если бы эта семья переквалифицировалась в юристов, то недостатка клиентов не было бы. Сам вид Люциуса словно бы говорил: «Мы-то как-нибудь выкрутимся, а вы? Если убедили в своей невиновности и Тёмного Лорда, и Министерство, причём одновременно, то что нам до вас? Так есть ли смысл идти на конфликт, когда с нами можно договориться?» Лучше, чем Люциус, в законах, традициях и неофициальных правилах не разбирается никто. - Мистер Флетчер не вызвал моего внука, не оговорил условия поединка, не озаботился секундантами... Произошедшее нельзя считать дуэлью, скорее подлым нападением троих студентов факультета Гриффиндор на одного студента факультета Слизерин. Думаю, что именно такая формулировка уместна в официальных бумагах.
- Подлым?
- Как я понимаю, против остального возражений нет?
- Лорд Малфой, прекратите паясничать! Ваш внук проклял ученика - это возмутительно.
- Директор Макгонагал, серьёзных повреждений нет, этот Флетчер пострадал по своей вине. Мой внук не накладывал серьёзных проклятий, лишь те, что были необходимы для самообороны, - великий мастер выпутываться из самых невероятных переделок довольно улыбался, приятно хотя бы иногда не обманывать закон, а «помогать» его торжеству. Скорпиус ведь действительно только обездвижил Флетчера, кто же знал, что его противник упадёт и заработает сотрясение мозга? - ... таким образом, мой внук только защищался.
- Он мог «защищаться» не таким опасным образом. Всё-таки при его-то опыте в дуэлях можно не калечить других учеников, тем более тех, кто на два года младше! – Люциус улыбается наивности директора, та и вправду не понимает разницы между «возможно» и «позволено»? Это же совсем разные вещи.
- Давайте не будем касаться моральной стороны вопроса? В чём обвиняют Скорпиуса?
- Для начала, я хочу проверить, какие заклинания накладывались его палочкой. Я попрошу вас отдать обе ваши палочки, мистер Малфой.
Скорпиус не любил оставаться безоружным, для него лишиться оружия противоестественно. Он утешал себя мыслью о том, что это ненадолго, да и выбора нет - придётся терпеть. В конце концов, лорд Люциус вместе с Макгонагал уходят, продолжая наслаждаться перебранкой. В общем-то, исход был им ясен заранее, но, кажется, оба получают огромное удовольствие от ситуации. Они оба не собираются спорить на глазах учеников, так что на публике, пока идут по коридорам Хогвартса, они источают любезность, но вот потом, в кабинете директора, разразится настоящая буря. Скорпиус надеялся, что надолго это не затянется.
- Что всё-таки произошло? – Скорпиус совсем забыл, что он не один.
- Я вчера всё рассказал, или тебя интересует техническая сторона вопроса: где, как и каким способом? – они одновременно презрительно хмыкают.
- Вопросом на вопрос отвечать невежливо, особенно когда говоришь с леди, - Поттер не отводит глаз: храбрость или гордыня, чего больше в твоём взгляде?
- Где мои манеры, леди Поттер.
- Можно просто Лили.
- Не думаю, что мы достаточно знакомы, леди Поттер. Не хочу вас компрометировать, - Скорпиус шутовски кланяется, подражая маглам прошлого. Хотя, возможно, дело в том, что у него нет сил, чтобы смотреть в глаза.
- Просто Лили.
- Твоя простота и прямота чудесна.
- Спасибо за критику, но не переводи тему разговора, – Лили отвечает с такой честной миной, что Скорпиус, наконец, понимает, что над ним издеваются. Его охватывает гнев, впрочем, мгновенно погасший где-то в глубине серых глаз.
- Наш разговор становится всё забавнее, Лили. Не боишься моего интереса? - прежде чем она успевает отскочить или выхватить палочку, Скорпиус оказывается рядом. Право слово, каждый понимает в меру своей испорченности, если бы Лили использовала палочку, то контролировала бы положение, вместо этого она пытается залепить пощёчину. Скорпиус перехватывает её руку. Пару секунд они стоят молча: она пытается вырваться, а он усмехается, отлично зная, что ей это не по силам.
Скорпиус Малфой всегда сравнивает девушек с драгоценными камнями: дорогие безвкусные игрушки, среди которых иногда можно найти настоящее произведение искусства. Одни неогранённые, тусклые, как придорожная галька, но способные далеко в будущем вознаградить за усилия по своей шлифовке, он всегда презирал таких. Другие уже прошли умелые руки, сверкают, но почти у каждой изъян - крохотный издали дефект, который портит весь блеск. По-настоящему камень можно рассмотреть лишь вблизи. Лили Поттер вблизи лучше, чем с безопасного расстояния, а днём симпатичнее, чем ночью. Необычно. И глаза, будто изумруд, оправленный в гранит или гранит, украшенный драгоценными камнями. Её глаза непрерывно меняют цвет, будто в калейдоскопе.
- Я не могу позволить себе бояться, - жаль, но никакой романтики в её ответе нет. Очаровательная улыбка, прямой взгляд, стена между ней и миром, новая попытка вырвать руку. Скорпиус лишь ухмыльнулся, он недостаточно рассмотрел Лили Поттер.
В этот момент их прерывают. Двери с шумом раскрываются, с криком: «Лили, что случилось?» - врывается Роза Уизли. Надо ли говорить, что ситуация насквозь компрометирующая: стоят рядом, наедине, Скорпиус держит Лили за руку, рассветное солнце за окном, романтика, чтоб ей не ладно. В этот самый момент Лили замечает свою кузину, перестаёт вырываться и... падает на руки ошарашенного Скорпиуса. После этого раздаётся женский крик: «Ненавижу!», шум врывающихся в палату людей. Вспышка.

«И в этом заложим свои души…»

К сожалению глава не бечена :0)

Гендерное – зависящее от пола, точнее от социального уровня и пола. То есть различное для юношей и девушек, крестьянина и аристократа.

«Куб Сократа» - алхимический принцип, более узко – принцип составления ядов. Яды, построенные по этому принципу, воздействуют сразу несколькими способами. Считается что идеальный «куб Сократа» невозможно нейтрализовать. То есть лекарство нейтрализующее один из компонентов усилит другой и так до бесконечности.

Шэнди Дэнн – ведьма ведьм, фольклёрный персонаж. Согласно английским сказкам она всячески вредит людям и защищает ведьм. Узнать её можно, потому что она всегда ходит в белом. В фике это имя нарицательное – сильнейшая из ведьм.

Нормандский дом – королевский дом правивший на пике могущества большей территорией Франции, Англии, Уэльса. Основатель британской ветви – Вильгельм Завоеватель. Всего нормандская династия имеет три ветви. Англия, Нормандия и Фландрия.

«И в этом заложим свои души…»

Хогвартс привык к шуму. Терпеливость, столь любимая Хельгой Хафлпафф, давно воспринимается как слабость. А в Хогвартсе не любят слабых. Любой ученик с первого дня усвоит, а если не усвоит, то его с радостью будут учить снова и снова - нужно показывать свои лучшие грани, выделяться из толпы. Все чем-то кичатся: происхождением, дерзостью, необычностью, умом, славой, силой, богатством. Преподаватели – тем же, но не столь явно. Всё как всегда, всё как везде. Терпеливость не столь ярка, вот и забывается, вот и вспыхивают ссоры. На пустом месте возникают смертельные обиды, пустяшные споры разрешают боевыми заклинаниями, а ведь терпеливому, в конце концов, воздастся сторицей.
Астория Малфой всегда красива, утончённа, скромна, верна – воплощение истинной леди. Вот только в той фурии, что влетела в кабинете директора Хогвартсп, сложно узнать утончённую аристократку. Она не в бешенстве, не просто волнуется за сына – Асторией владела единственная идея: уничтожить всех тех кто посмел поднять руку на её сына. Только привычка взвешивать каждый свой шаг удержала её от того чтобы накинуться на чету Поттеров.
- Что с моим сыном?! Что вы с ним сделали? – то ли выкрикнула, то ли прошипела Астория. Как лёд иногда может обжигать, так и Малфои не всегда способны думать.
- Леди Малфой, успокойтесь, Скорпиус попал под непроизвольный выброс магии, но сейчас всё в порядке, - Макгонагал попыталась говорить уверено, но это мало помогло.
- Моего сына пытались убить! Это не в порядке, Макгонагал, совсем не в порядке! Не знаю, что за порядки сейчас в колледжах, но просто так порчу не накладывают.
- Вы излишне драматизируете, мне всё-таки лучше знать что происходит, - две властные женщины пару секунд мерялись взглядами. Первой это надоело Астории, выкрикнув что-то по-французски, она выбежала вон.
В кабинете осталась его хозяйка и семейство Поттер. Джиневра и Гарри тоже рвались к дочери, но решили дождаться Уизли.
- Минерва, что произошло на самом деле?
- Ах, Гарри, я сама задаю себе тот же вопрос. Вчера вечером случился инцидент между слизеринцами и гриффиндорцами.
- Ты хочешь сказать, что произошла драка? Прямо в первый день? Дети времени не теряют.
- Не драка – избиение. Джим Флетчер попытался напасть на Скорпиуса Малфоя, но у него ничего не вышло, - Минерва не скрывает, насколько устала. Всегда собранная, сильная, сейчас она больше походила на старую развалину. Первый учебный день всегда приносит кучу хлопот, но сегодня всё окончательно вышло из под контроля. – Ты не знаешь, но у мистера Малфоя невероятные успехи в ЗОТИ, я такого давно не видела. Тем более мистер Флетчер младше его на два года! Словом исход был предрешён заранее. Гарри, они подрались из-за твоей дочери, не знаю, да и не хочу знать, какие отношения связывают Лили и Скорпиуса Малфоя, но происходящее возмутительно!
- Минерва, ты обвиняешь во всём мою дочь? Девочку, которая сейчас лечиться у мадам Помфри от последствий тёмномагического заклинания? – в голосе Гарри появились новые нотки. В его словах всё больше желчи и чем больше он говорит, тем яснее становиться, как далеко он ушёл от наивного мальчика, которого Минерва помнит по школе. – Это моя дочь жертва!
- Гарри успокойся, никто не обвиняет Лили, но, возможно, она оказалась в плохой компании, - Джиневра до этого момента молчала, но теперь говорила уверенно. – Дорогой, ты слишком мало времени проводишь с семьёй. Наша дочь в последнее время показала вздорный характер и полное пренебрежение правилами приличия. Ей не хватает твёрдой руки.
- Нашей дочери не хватает самостоятельности, - вспылил Гарри. – Манеры у неё есть, просто она терпеть не может светские тусовки и богемные вечеринки.
- Но мы должны соответствовать ожиданиям… - попыталась достучаться до мужа Джиневра. Обычно Гарри с ней не спорил: сбегал на работу, отгораживался газетой, бездумно кивал.
- Моя дочь уже достаточно взрослая чтобы знать свои долги.
- Гарри! Да что ты говоришь! Подумай о нашем будущем!
***
Мадам Помфри считает, что в первую очередь больному необходим покой, поэтому рядом с её кабинетом некуда присесть. Если кому-то плохо, то он должен прямым ходом направляться к целительнице, а те, кто хотят посетить больных и постоять могут. Вдруг от стояния они передумают и уйдут? Наивные хитрости никогда не действовали, но она продолжала искать способы отвадить здоровых и подольше подержать больных. Я вот думаю, может ей намекнуть, что профилактика действеннее лечения? Хотя тогда мадам Помфри примется и за здоровых! Как любит говорить наш семейный доктор: «Лечение как ремонт есть процесс, а не результат. Вопрос только в том, когда остановиться!» Мадам Помфри останавливаться не умеет. Если ты попал ей в руки – это надолго, смирись. Вот я и смиряюсь, чему особенно способствуют лежащие на соседних кроватях парни. По правую руку от меня храпит Флетчер, он так разбушевался когда увидел меня в… нездоровом состоянии, что попытался снова ввязаться в драку, за это его и успокоили. Теперь спит как сурок. Слева можно лицезреть Малфоев. Можно долго возмущаться тем, какие они злобные и жестокие, но я так считаю: красота она от Бога, ну не могут быть настолько совершенные создания Злом. Просто они другие.
Мама говорит, что с Малфоями мы не общаемся. Больно много она понимает! Я и достаточно взрослая чтобы жить своим умом вообще-то, и папа считает так же, вот! Пока я только наблюдаю за ними, слушаю, о чём они разговаривают. Мадам Помфри прописала мне полный покой, пока она ждёт результатов анализов. Непроизвольный всплеск магии страшен именно своей не изученностью, так что мне предстоит много обследований. Даже лечебные зелья будут присылать из Мунго.
Когда я очнулась, то обнаружила, что Люциус Малфой напряжённо переговаривается с незнакомой волшебницей, хотя какая волшебница – ведьма, настоящая ведьма из сказки. Нет, она не выглядит сморщенной старухой, скорее её можно назвать красавицей, но вот веет чем-то диким. Незнакомая могущественная ведьма в Хогвартсе, ужас. Впрочем, вполне возможно, что знакомая, просто она так старательно прячет лицо, так кутается в плащ, что рассмотреть кто она невозможно. Несомненно, женщина, чуть выше меня, но остальное… Я слышу лишь обрывки фраз, но и этого хватает. Незнакомка - специалистом по проклятьям и их снятию. Так я и думала - ведьма. Уж не знаю, откуда у лорда Малфоя такие знакомые, но дело своё она знает. Из небольшого саквояжа он вынимает какие-то амулеты, шепчет незнакомые заклинания, то смотрит на Скорпиуса сквозь огромный драгоценный камень, то бросит горсть рун на постель. Чтоб мне провалиться, если это обычное целительство. Больше похоже на доскональную проверку, что устраивают авроры «особым» задержанным.
- Проклятье, наложено грубо, так что исполнителя вычислить несложно. Люциус, на твоего сына напал начинающий тёмный маг. Может быть, стоит «обезопасить» себя от такой молодёжи? Можно навести что-то из арсенала малефистики, - до этого кивавший с важным видом Люциус, протестующее взмахнул рукой. Он остановил свою загадочную собеседницу.
- Шэнди, наказание виновных не твоя забота, главное понять, что происходит со Скорпиусом, - голоса у обоих волшебников явно взволнованные. Папа как-то говорил, что Малфои связаны с тёмными магами континента, хотя и перебрались на острова чуть ли не пять веков назад. Все магические рода связаны между собой, но некоторые, вроде Малфоев, возвели интриги в ранг искусства. Когда тётя Флэр рассказала, что учитывается, при выборе невесты Скорпиуса, я поняла что нумерологии в общем то простая и понятная наука. Мне становиться плохо, едва я представляю всё это. А ещё жалко его. Да просто запомнить кто с кем в каком колене пересекался и то подвиг, а уж узнать внешность будущих детей, рассчитать на что они будут иметь право претендовать… Увольте... Кстати мама перед отъездом собиралась учить меня гендерному искусству! Моя мама, три раза «ха»! Уж лучше тётю Флер попрошу, как никак опыта побольше. Уверена, Скорпиуса мучили фехтованием и верховой ездой с раннего детства. Кстати как он там?
- Это не обычное проклятье, по плетению оно напоминает «куб Сократа». Порча, скорее всего спонтанная, не привязанная к какому-то ритуалу или заклинанию.
- Значит, снять её будет нетрудно? - осторожно уточняет Люциус.
- Чему вас только в Хогвартсе учат! - вспылила ведьма. Она говорит с лёгким почти незаметным акцентом, но почему-то от мягких чуть грассирующих интонаций мне стало жутко. После войны многие чистокровные рода перебрались на континент, а Малфои вообще побочная ветвь какого-то нормандского рода. У незнакомки акцент жительницы Фландрии!
– Если у проклятья нет опорных слов и чёткого ритуала проведения, если оно возникло случайно, то снять его сложно. Не от чего отталкиваться – ты же не хочешь, чтобы я экспериментировал над твоим сыном? А больше не над кем. Мы не можем повторить проклятье, на каком ни будь магле и изучить все последствия, ведь мы не знаем заклинания. Словом не мешай, если не разбираешься, - я стараюсь даже дышать потише. Что делать если экспериментировать решат на мне?! Может я и не гений в ЗОТИ, но уж чары знаю. Опорные слова фиксируют заклинание, придают ему направление и силу, облегчают использование, но и без них магия возможна. Хотя… может я что-то и путаю, не мой предмет ЗОТИ к сожалению. Одним словом молюсь чтобы и меня и Скорпиуса вылечили как можно скорее.
- Насколько опасно это проклятье?
- Хм, оно убьёт Скорпиуса. Не сразу, медленно, мучительно. Наложили на твоего сына и девушку, что лежит на соседней койке? Думаю, что желали именно такого конца - мучительного, - незнакомка рассмеялся понятной только ей шутке.
– Хорошо, что медленно, у меня больше времени, но я думал, что ты поможешь… - впервые в голосе Люциуса появились панические нотки. Видимо он рассчитывал на своего собеседника.
- Я и так рискую, у вас до сих пор гоняются за учениками Гриндевальда и Волдеморта. Остаться не могу, извини, но совет дам. Пока твоему внуку ничего не угрожает, так что не торопись. Зелья на росе и драконьей крови, очищающие и лечащие заклятья, пробуй. Если ничего не получиться – привози его ко мне. Правда после этого ваше Министерство от Скорпиуса не отстанет… Ну и последнее, если станет совсем худо, - незнакомка понизила голос, и её стало совсем неслышно.
- Это слишком, такое радикальное решение проблемы… Нет, я уже не молод для авантюр! - Люциусу слова собеседника совсем не понравились.
- Подумай, он же твой единственный наследник. Неужели ты боишься замараться в крови? Мне казалось ты творил вещи и похуже…
- Дело не в страхе, я не хочу возвращаться в прошлое. Убийство… Должно быть иное решение, - голос Малфоя обрёл твёрдость. Я, конечно, притворяюсь, что всё ещё сплю и потому сложно наблюдать за ними. Вообще Люциус холоднокровная змеюка и немногим эмоциональнее ледышки, и мне очень интересно, как он намерен лечить Скорпиуса, ведь я тоже проклята! Как только выйду отсюда устрою Розе сладкую жизнь, я понимаю любовь, но и думать нужно!
Я предавалась мечтам о том, как сестра будет передо мной извиняться, а я не буду её прощать. Долго не буду! Пусть хорошенько прочувствует ситуацию. Роза слишком идеальная: яркая, даже вызывающая внешность, ум, манеры, будь они неладны, я даже комплексную. Натворила она дел? Вот пусть и помучаться и это, кофе в постель, да! По моему справедливо.
- Люциус, кажется, ты собирался мне ещё что-то сказать, - странная подруга Малфоя остановился в дверях.
- Правда? Тогда почему так не хочется? – он вымученно рассмеялся. – Рядом с моим сыном лежит Лили Поттер, да-да – дочь того самого, а прокляла их Роза Уизли, тоже из тех самых. Понимаешь?
- Если кто-то из этих троих умрёт, у вас начнется новая война?
***
Оставшись одна, я по-настоящему испугалась. Война? Из-за такой мелочи? Посмотрела на Скорпиуса с обидой, тут такое происходит, а он спит. Ужас. Война, нет, не может быть. В самом деле, она же была когда-то давно… Малфои просто параноики! Маглы и даже маги гибнут постоянно. Я так разнервничалась, что у меня даже голова заболела. Ой, позвать что ли мадам Помфри? Ой, вспомнила! Как там… Дышу через нос, медленно, как папа учил. Расслабиться и успокоиться представить стакан воды…
- «Я стакан воды, да я вода и я спокойная», - папа говорил, что именно так он делает на работе или когда с мамой общается. Медитация называется, какое-то магловское изобретение. Между тем я, продолжаю заниматься сложной магловской наукой. Вода. Я спокойная вода. Хм, а вот в шторм, разве вода спокойная? А, я же стакан в нём шторма быть не может… Нет, как-то не получается у меня со стаканом. Я спокойное озеро, нет лучше море. Так намного лучше! Хотя, что такое море – у него даже берега не видно, а у озера может стоять замок. Такой как Хогвартс, но с другой стороны, если представить что я плыву на корабле по морю и вижу замок и прекрасного принца… Кстати, принц ни капельки не похож на Скорпиуса. Просто тоже блондин, сероглазый. Так вот, я принцесса, которая плывёт на золотой каравелле к своему прекрасному принцу, который, я напоминаю, совсем не похож на Малфоя! Закат такой замечательный, скалистый берег, белый замок…» Я настолько увлеклась балом, который в честь меня устроил принц, что потеряла счёт времени. Настроение и вправду улучшилось. Папа, правда, говорил, что медитация действует иначе, но, по-моему, и так неплохо получилось! Малфои параноики, честно слово. Родители поорут, в суд друг на друга подадут, скандал в прессе, ну, в крайнем случае, подернуться. Война - думать об этом не хочу!
Не думать оказалось удивительно просто. Достаточно уснуть, а сны пришли сладкие, но тревожные.
***
Проспала я до самого вечера. Я вообще соня, а тут ещё ужасная ночёвка и утренние приключения. Нет, первое сентября это действительно самый ужасный день в году. Я ожидала неприятностей, но вчерашние приключения это новый уровень.
Я осматриваю больничную палату: десять метров в длину, три с половиной в ширину. Семь кроватей, не такие удобные как дома и не такие привычные как в спальне Гриффиндора. Койки здесь… никакие: выхолощенные, не имеющие индивидуальности. Они принимают тебя так же как любого другого. Ничто не мешает, но и удовольствия никакого. Семь выхолощенных кроватей, хотя, если сдвинуть их поплотнее поместиться все десять. А если ставить попарно, то все четырнадцать! Ну а если кровати были бы не такими длинными, а покороче, то можно было бы поставить второй ряд. А если использовать дву-трёх ярусные…К чему это я: папа и Малфои тоже считают «кровати». Один хочет, чтобы в «палате» было только семь мест, а второй не задумывается о том, что чем больше новых «постояльцев», тем меньше места старым. Прав, конечно, папа, но такие красавчики как Скорпиус и Альбус среди маглов не встречаться. Дело не во внешности, иначе метаморфы были бы лучше всех. Дело в породе. Не хочу чтобы, такие как Малфой исчезли. Не хочу, чтобы маглорождённых унижали. Вот только не хотеть неконструктивно, а чего я на самом деле хочу? Читать вместе с Розой запрещённые гримуары? Варить с Сильвией декоты и любестоки? Ругаться с Алом? Целоваться со Скорпиусом? Да ну, я же не маленькая чтобы мечтать о таких глупостях. Почему я не маленькая? Потому что считаю кровати, а не занимаюсь всякими глупостями.
Скорпиус, кстати, всё ещё спит. Парни все такие? Что Ал, что вот Скорпиус – видимо, умеют спать прозапас. Хорошо ему. А мне скучно, ну не скучать же в одиночестве?
Я обожаю будить людей. Благодаря Алу у меня огромная практика в том, как это делать, и как избегать возмездия. Главное сделать всё тихо – злой Скорпиус нам не нужен. Достаём махонькое пёрышко из подушки, аккуратно лежим его на нос жертве и… Никакой реакции. Аккуратно берём пёрышко и чуть-чуть засовываем его в нос… Он железный что ли? Я бы вот давно чихнула и проснулась! Разместили нас со Скорпиусом у противоположных стен. Интересно это оберегают мою честь или его? А то я бы ух не отказалась, чтобы меня пособлазняли. Каждый раз чтобы положить перо я аккуратно вылезаю из под одеяла, на цыпочках прокрадываюсь к жертве, а потом быстро-быстро убегаю и жду, жду, жду… С одной стороны хорошо что в Хогвартсе приняты кровати с занавесками – иначе прятаться я бы не смогла, но из за них невидно ничего! Помутузив подушку несколько минут я достаю подходящее перо: длинное и пушистое. С таким оружием я точно разбужу Малфоя. Иду, как учил папа: ступаю осторожно и мягко, переношу вес постепенно, встаю на как можно большее количество дощечек, чтобы паркет не скрипел. Я даже язык высунула от усердия, так старалась повторить папину бесшумную и стремительную походку. Стремительно у меня не вышло, но пол почти не скрипит! Аккуратно раздвигаю занавески и нос к носу сталкиваюсь со Скорпиусом. Тут же вспомнилось, что на мне только ночная рубашка. Я пискнула от ужаса и бросилась к своей кровати. Ну, надо же было ему проснуться так не вовремя! Что он обо мне подумает? Это так смущает… «А пресс у Ала всё равно лучше!» - пришла ко мне бредовая мысль.
- Лили, кхм, ты чего-то хотела? – голос у Скорпиуса чуть хрипловатый. То ли волнуется, то и от сна не отошёл.
- Нет, ничего не нужно.
- А мне показалось… - не знаю, что там ему могло показаться, но точно что-то неприличное.
- Пошляк!
- Я?!
- Ну не я же! – довольно фыркнув, я задёрнула занавески. Ссориться со Скорпиусом, конечно, весело, но мы с ним единственные пациенты. Целый день лежать за задёрнутыми занавесками и молча прислушиваться к его дыханию? Нет уж. Лучше извиниться и заставить Скорпиуса меня развлекать. Будь на его месте кто-то другой, я бы вздёрнула носик и обижено молчала. Если бы я могла выйти из медпункта – тоже самое. Но Малфои не извиняются, тем более, когда не виноваты, а сидеть скучно.
- Малфой, я вспылила. Была не права. Не обижайся ладно? А то молчать попросту глупо, – я с трудом выдавила из себя эти слова, ненавижу быть неправой. Гордое холодное молчание. – Считай это местью за вчерашнее, - молчание стало озадаченным: чуть изменилось дыхание, скрипнула кровать… - Идиот, ты вчера сделал мне больно! Так что мы квиты.
- Тебе было больно?
- Малфой, ты что дурак? Конечно, любой девушке будет больно, если её так схватят. У меня, если хочешь знать, синяк остался, и он болит, - я постаралась придать голосу самые несчастные нотки.
- Лили Поттер, приношу свои извинения. Сам не знаю, что на меня нашло вечером, - Малфой говорит таким серьёзным и проникновенным тоном, что у меня мурашки побежали по коже.
- Можно и по имени, - как могу холодно отвечаю я.
- Лили, прости меня, сам не знаю, что на меня вчера нашло. Эти звёзды, ночь… - Скорпиус говорит так… сексуально, что меня бросило в краску. Не знала, что можно так играть с голосом: напористо, обволакивающе, нежно. И сразу после этого, разрушая сладкую сказку. – Так лучше Поттер?
- А, да… Так хорошо…
Вот какая я умная! Вообще если виновата перед парнем, то нужно срочно его в чём-то обвинить. Так бы мне пришлось оправдываться, отвечать на неудобные вопросы: «Что ты делала рядом с моей кроватью?» Но вывернула всё и теперь Скорпиус извиняется.
- Итак, разобрались. Переходим ко второму пункту. Что ты делала около моей кровати? И не пытайся увильнуть от ответа.
- «Умная я, ага…»
От катастрофы меня спас звук открывающейся двери. Мы со Скорпиусом синхронно выглянули из-за занавесок. В палату осторожно зашла девушка: блондинка, стройная до невозможности, да и мантия пошита не в Косом-переулке, а где-то на континенте. Когда же она посмотрела на меня своими мерзкими голубыми глазами, я едва не задохнулась от возмущения. И вот эта нахалка ни слова не говоря, бросается прямиком к Малфою! Этот предатель, конечно, не возражает. Где почтение к школьным правилам? Навещать пациентов можно только в строго отведённое время! Я прильнула к занавеске – интересно о чём там болтают Скорпиус и эта моль бледная? Я вслушивалась в непонятную абракадабру несколько минут, прежде чем поняла – они общаются на французском! Какое коварство! Мне только француженки не хватало… В смысле Розе, да Розе только француженки не хватало в качестве соперницы. На удивление криков и слёз не было. Я воспряла духом, ну какая девушка удержится от истерики в такой ситуации? Конечно, та, что не уверена в своём положении! Значит не всё у тебя гладко, змеюка подколодная. Жаль, что я не интересуюсь сплетнями – такой кукле наверняка перемывали косточки.
Так прошёл час. В смысле они о чём то болтают, я вспоминаю какие пытки запретил Визингамот. Самое жуткое, что Скорпиус с ней разговаривает, не поддакивает, а искренне получает удовольствие от общения. Смеется, спорит, хвалит её, ругается, но по голосу слышно как он доволен. Может они «просто друзья»? Бред, Ал говорил, что с такими не дружат. Я даже всхлипнула от того, как несправедлив мир. В этот-то животрепещущий момент занавески на моей кровати были распахнуты – прямо на меня смотрит давешняя блондинка. Ненавижу.
- Здравствуй, ты Лили?
- Лили Поттер, - улыбаюсь ей как можно дружелюбнее. Одновременно оцениваю соперницу: чистокровная волшебница из очень древнего рода, красивая, но какая-то холодная, мантия не просто дорогая – из тех, что просто за деньги не купишь, выхолощенные, точёные черты лица и льдинки в глазах. Сразу вспомнилось, что одеться и привести себя в порядок я не удосужилась. Я, если на то пошло, за последние три дня один раз к зеркалу подошла! На фоне этой принцессы особенно явно видны и нечёсаные космы на голове и болезненные синяки под глазами.
- А я Элла Розье, - она улыбнулась так искренне, так задорно, что я поневоле растянула губы в подобии улыбки. – Можно я присяду? – вежливо спросила она и, не дожидаясь разрешения, точнее отказа, или всё-таки разрешения? Плюхнулась на мою кровать. Если бы эта аристократка манерно присела, или снисходительно опустилась рядом со мной, я бы знала что делать, но она именно плюхнулась. Беспардонно уселась около меня, так что я даже отодвинулась от неожиданности. – Ты хорошенькая. Хотя, если вспомнить о твоём отце и брате, нет ничего удивительного. Чувствуется порода.
Элле, кажется, не нужны ответы, она говорит, говорит, но не так как Сильвия и Гортензия. Она очаровывает и слушает, слушает каждое движение, мельчайшую тень в уголке глаз, нервное подрагивание пальцев. Я и сама не поняла, как настороженность сменилась доверчивой улыбкой. И я уже звонко хохочу над рассказами о ветреных и вспыльчивых вейлах, коварных и хитрых кицуне, о ведьмах, которые: «…и коварнее, и хитрее, и ветренее, и вспыльчивее чем сама Тьма, когда речь заходит о сердешных делах». А ведь это она про нас: Розу, неё и… меня. Я уже решаю достойно ответить сопернице, как вдруг та порывисто склоняется ко мне и шепчет:
- Умная, умная дурочка, ну почему ты решила, что я охочусь на Скора? Он, конечно, мил, брутален и дьявольски притягателен, но вряд ли подойдёт мне, - Элла сморщила нос, как будто негодуя на грубый и стойкий запах. – Малфои политики, как Абраксас Малфой, Малфои коммерсанты как Люциус Малфой, Малфои юристы, как Драко Малфой, Малфои воины как Скорпиус, но мне это не нужно. Я Розье, последняя из ветви: наследница всех долгов и клятв. Исчезну я – исчезнет и мой род, как думаешь Скорпиус согласиться стать Розье? А?
- Наверное, нет.
- А вот твой брат, тот который Альбус, естественно другое дело. Ты его как парня не воспринимаешь, но… - Элла зажмурилась как сытая и довольная кошка. – Словом ни одного «но» против. Идеальный экстерьер. Меняемся?
- Прости?
- Перехвалила я тебя. Меняемся? Ты мне я тебе? Ты мне Альбуса, я тебе Скорпиуса, - переговоры она вести умеет. Сначала ошарашила, потом втёрлась в доверие, а теперь давит немилосердно. В прямом смысле давит. Я то наивная думала, что лёжа имею психологическое преимущество. Как же! Как нависла над мной, как вдавила с невероятной для музыкальных пальчиков силой, как зашептала жаркие и смущающие слова… «Наверное Альбус так же девушек штурмует», - некстати вспомнилось мне. – «Должен же брат помогать сестре? Тут, понимаете, моё счастье решается! Можно же ради торжества Добра и Света, в смысле хорошей меня, жениться разок? Ну что с него убудет?» «И вообще, пора братику остепениться», - мстительно подумала я. Зачем врать самой себе – решение я уже приняла. Альбус, надеюсь, что ты будешь, счастлив.
- Чем тебя Альбус так пленил? Не дура, красавица, богата… Неужели нет кого ни будь на примете?
- Ах, дорогая, «кто ни будь» не совсем то, что мне нужно. А вот Альбус, после небольшой дрессировки – идеальный кандидат в графы Розье. А какие у нас будут дети, - Элла зажмурилась от предвкушения, ну прямо кошка на сметану.
- А ты то ему подойдёшь?
- Кто знает, дорогая, кто знает, - мы мерялись взглядами почти минуту. Минуту играть со мной в гляделки это очень много, папа говорит, что у меня не глаза, а болото и цвет похож и сущность: этакая зелёная лужайка, а под ней чёрная бездонная топь. Впрочем, льдинки Эллы могли проморозить даже меня. Так мы и улыбались друг другу.
- Элла, о чём вы шепчетесь?
- Да ничего такого – девичьи глупости, ну ты сам знаешь: тряпки, косметика, вечеринки…
- Не продолжай.
- Вот я и говорю: зачем тебе наши «девичьи глупости»?
***
Спать не хотелось совершенно. Скорпиусу судя по всему тоже. Он, конечно, в отличии от меня не ворочается почём зря – лежит себе тихонечко, даже не сопит, но меня не проведёшь! Любого парня выдаёт отсутствие храпа. Сколько бы они не уверяли, что ну вообще не храпят, но если прислушаться раздастся тихонький всхрап. Хотя бы иногда, но раздастся. Скорпиус, конечно, мальчик всех отношениях идеальный, но не настолько же? Как говориться: «И принцессы посещают туалет». Так что притворяетесь, лорд Малфой, не спиться вам… Видно совесть не чиста. Мне, правда, тоже не до сна, но я другое дело! Я пересчитала складки на занавесках. Сначала слева на право, потом справа налево. И ещё раз. И снова. Нет, сон определённо не идёт. Что делать девушке, если ей не спиться? Развлекаться естественно, и пусть окружающие горюют, что не дали мне поспать. Давали? Значит, плохо старались. Эллу выгнали, нехорошие, а с ней было весело. Хорошая такая девочка, интересная – рассказала мне о детстве Скорпиуса. Они провели вместе всё детство. Во Франции, в Германии, в Индии, в Японии, где только их не прятали. Страшно и… у Малфоев есть поместья в Германии, Франции, Индии и Японии?! Хочу! Хорошо, что Элла выбрала братика, с такой конкуренткой мне не справиться. Подруга детства это вообще жестоко. Убийственно я бы даже сказала. Так что мне скучно, а Скорпиус не спит. Нужно всё разведать.
Подбадривая себя такими мыслями, я осторожно высунулась из-за занавески и тут же с писком попыталась их задёрнуть. Парни храпят, шумят и вообще, но они к тому же умеют ходить бесшумно, сидеть в засаде и обладают реакцией куда лучше моей. По крайней мере один конкретный блондин. Гад он одним словом. И обожает хватать меня.
Схватил он меня крепко, не пальцы – клещи, я, конечно, пытаюсь выдернуть руку, но куда там. Зато пнуть его у меня получилось. Вот так! И ещё раз! И так! Ой, он же не защищается, а я ему нос разбила.
- Ты чего пристаёшь? Отпусти сейчас же, - шёпотом начала я ругаться. Кричать нельзя – мадам Помфри прибежит. – Отпусти сейчас же.
- Тс.
- Что?
- Заткнись.
- Да как ты смеешь, - опять же шёпотом возмущаюсь я.
- Молчи и лежи.
- Да как ты смеешь, я не такая, - послушно замирая, я принялась читать лекцию об аморальности Скорпиуса. – «Впрочем, доводить дело дальше поцелуев не стоит, ну ладно, по обжиматься немного можно, но больше ни-ни».
- Ты о чём?
- Как о чём, об этом.
- Ты же проклята?
- А, ну да, ну да, - я горестно вздохнула и улеглась поудобнее. – «Надо же эта ледышка даже не подумал, что он наедине с привлекательной девушкой. Пнуть его, что ли ещё раз? А может со мной что-то не так? И то верно: не накрасилась, в ночнушке этой дурацкой, лицо наверняка опухшее, синяки под глазами, волосы растрёпаны, ногти вон какие ужасные…»
- Понятно.
- Что тебе понятно? И вообще прекращай изображать из себя памятник! – я сверлю взглядом Скорпиуса. Однако быстро он закончил осмотр – пяти минут не прошло. Я возмущаюсь, смотрю на него обличающим взглядом, а он поднимается и уходит, молча. Наглец! – Мне тоже интересно, чем таким я проклята. Очень интересно. Поделишься?
- Сглаз на крови. Накладывали с огромной силой – снять непросто. Если не лечить умрёшь через неделю.
- А если лечить? – осипшим голосом уточняю я.
- На новый год, - равнодушно пожимает плечами Скорпиус.
- Меня будут лечить четыре месяца? Ты с ума сошёл, а как же учёба? Нет, я так не согласна…
- Если лечить, то умрёшь в конце декабря.
- Умру?
- Тебе разве ещё не сказали? Мы с тобой покойники, пока потенциальные. Если наше состояние ухудшиться то нас отправят в Мунго, а твою кузину в Азкабан. Такие дела.
- Скорпиус, а… Ты же сильный, да? Ты не болей, ладно? Нельзя чтобы Розу, нельзя… - я сама не знаю что лепечу, да и не нужно этого. Просто говорить. – Пожалуйста! Она же, она…
Скорпиус шагнул ко мне и обнял, нежно-нежно, прижал дрожащую меня к себе.
- Поплачь, станет легче. Тс, я здесь, никуда не уйду…
- Правда?
- Никуда.
- Правда-правда?
- Да.
- Нет, ну точно никуда не уйдёшь?
- Спи давай!
И я уснула, а он так и обнимал меня всю ночь. Не спал. Пусть помучается.
***
Малфой-менор заполнился криками непривычной суетой. Люциус то принимал высокопоставленных чиновников и могущественных пэров, то сам срывался куда-то. С каждым часом он становился всё злее. Поместье казалось чувствовало настроение хозяина, постепенно из под позолоты и зеркальных витражей стали проглядывать новые очертания. Хлопки аппартации и пепел каминов, стук молотков в спешно расширяемой лаборатории и посетители. Самые разные: важные чиновники Министерства, блестящие аристократы, хмурые маги скрывающие свои лица, оборванцы с горящими глазами и невероятными прожектами, и всё чаще раздавалось, нет не раздавалось – ощущалось слово «заговор».
Между тем, пока авроры следили за Люциусом, а Министерство лихорадочно проверяла списки бывших Упивающихся Смертью, с простой почтовой совой в Отдел Тайн пришло короткое сообщение.
«Помнишь тётушку? Жду у неё.
Астория».
Роберт Люмине улыбнулся, прочитав записку. «Горе конспираторы. Простое письмо с простой совой», - он осторожно сжёг послание в пепельнице. – «Хоть бы бумагу взяли попроще, но чего ещё ожидать от Малфоев?» Это был примечательный маг: не по-английски смуглая кожа выдавала запутанное происхождение его рода. Потомки союза последней представительницы фламандского рода и губернатора Макао. Корсары и искатели приключений, купцы и бандиты уже полтора века как вернулись на родину, но «загар» всё так же украшал род Люмине.
Глава Невыразимцев обдумывал ситуацию. Идти или не идти, участвовать в заговоре или нет? Глупый вопрос для настоящего аристократа!
***
Когда я проснулась, Скорпиус читал. Нет, вы представьте, у него на коленях спит такое очаровательное создание как я, а этот нехороший человек читает, причём книгу ничуть не смущаясь, положил мне на голову.
- Убери книжку, пожалуйста, - нет ответа, только какое-то «угу» промычал. – Нет и в правду неудобно.
- Спи.
- Что?
- Ты хотела спасть, - тихий и спокойный голос Скорпиуса на секунду прерывается шелестом переворачиваемой страницы.
- Я и сейчас хочу, а ты мне не даёшь. Кстати, что ты делаешь в моей кровати?
- Ты была не против, - тон сменился на немного, самую капельку удивлённый.
- Мало ли что я делаю не подумав.
- Мне уйти?
- …
- Ну, я пошёл.
- Сидеть.
Вообще-то лежать на Скорпиусе плохо – жёсткий он какой-то, угловатый. Неудобный. Но приятно – пахнет он изумительно, как только умудряется мы же в больничном крыле второй день? Стоп. Мы второй день в больничном крыле, как я выгляжу? Как последняя клуша вот как!
- Нет! Я передумала, пошёл вон!
Знаете, что самое удивительное, он не стал упираться, не просил остаться, просто встаёт и уходит. Ужасно непонятливый парень.
- Что читаешь?
- «О чистоте крови»
- Ты дурак? Как можно читать такую макулатуру? Кто написал?
- Саслазар Слизерин, - мне кажется или он разговаривает со мной не отрываясь от книги?
- Кхм, а что там написано?
- «… Магам свойственна потребность считать себя лучше других. Имея большие возможностей чем маглы, волшебники вполне справедливо рассчитывают занять более важное, по сравнению с маглами место в обществе. Имея больше сил, они несут большую ответственность и тем самым должны иметь большие права. Так думают маги, но что видят со стороны маглы? Алчных до власти, упивающихся своей силой детей. Как маглы не желают и не могут терпеть таких над собой, так же и истинные волшебники вынуждены бороться с великими трудностями, что обрушивают на них такие собратья. Зачем живёт маг? Он не признаёт страны и короля, он не страшиться закона и догматов церкви. Маг тешит лишь самого себя. Дети – высшая ценность и величайшее благо… Семья даёт нам силу жить не для себя, но для чего-то большего, чем мы. Маглы заменяют её родиной, верой, идеей, но семья основа всего. Только когда ты часть рода, только неусыпно думая о славе тех, кто был до тебя и тех, кто должен быть после тебя можно обуздать свойственный всем магам эгоизм…»
- Стоп, стоп! Это Слизерин пишет? Про семью, про маглов. А про грязнокровок что-то есть?
- Есть. «… Рождённые же вдали от магического мира, попавшие в него случайно, они…» в смысле грязнокровки «… не понимают, как хрупок волшебный мир. Они несут перемены, ошибочно пытаясь перенести свой опыт прошлой жизни на наш мир. Как неразумные дети, попавшие в сказку, ведь нет крови, что соединила бы их с миром магии. Такие только загрязняют волшебство своими суждениями. И потому я отказываюсь иметь с ними дело. Тот, кто приходит в гости не должен указывать хозяину как жить…»
- Глупость. Полнейшая глупость!
А потом мы спорили и читали вслух, и снова спорили, и говорили, говорили, говорили… Честное слово, я никогда не была так счастлива.
***
Маленький домик, аккуратный сад рядом, огород с ровными грядками непонятных трав. Только этому месту уже триста лет, а в огороде выращивают совсем не капусту, только вокруг ни души, только сюда не ведут дороги. Маленький уютный домик старой, измученной жизнью ведьмы. И ведьма варила зелье.
- Тётушка Шенди, как думаете, он придёт?
- Конечно, придёт, куда денется. Он же мужик, а значит придёт, - рассмеялась ведьма. – Придёт, ты его обманешь, очаруешь, выкрутишься, вы, Малфои, это умеете.
- Нежилой у вас дом, чистый, а всё равно не жилой, - печально протянула Астория.
- Нашла о чём думать, пройдётесь, погуляете. А в этом доме я не появлялась уже лет двадцать – куда уж ему живым быть? Думай лучше о том, что сделать собралась: глупо против мужа идти.
- Тётушка Шенди, разве не вы говорили, что Скорпиус умирает?
- Мало ли что старуха наговорить может. Выкрутятся мужики твои, извернуться.
- Разве можно откупиться от смерти? Разве можно обмануть болезнь? – печально улыбнулась Астория. – Нет, смерть можно только победить, побороть ещё большей смертью.
- Как заговорила: смерть, побороть… Но я тебе не судья, у самой на душе грехов хватает. Идёт, кстати, гость твой на пороге.
Старая ведьма, Шенди Дэнн в очередной раз осуждающе покачала головой и вернулась к прерванному занятию, скоро, очень скоро понадобиться много самых разных зелий.
Астория задержалась лишь на минут: поправить и без того идеальную причёску, убрать мельчайшие складки и, самое главное, выбрать правильное выражение лица. Улыбнулась своему отражению и еле слышно прошептала: «Только бы Люциус ни о чём не узнал…»

Четыре женщины Скорпиуса Малфоя.

Итак мои бета и гамма не дождались меня (с чего бы? :0) ) Так что бета у меня новая, правда она бетит только целиком фики. Поэтому пока не беченое.

Ненавижу Хогсмит. Не думала, что однажды мне будет страшно выходить из школы, но тем не менее. Я ненавижу выходные, ненавижу завтрак, ненавижу совятню… Словом, я не хочу говорить с родителями. Мама навещает меня каждые выходные, папа чуть реже. И каждый раз одно и то же: «Лили, всё в порядке?», «Не утруждай себя», «Тебе нужно поберечься». Как будто я калека. Не хочу! Я до крови закусываю губу, чтобы не разреветься. Вздёргиваю голову, так чтобы смотреть на окружающих чуть свысока и улыбаюсь. Сегодня будет ужасный день. С начала семестра прошло уже три месяца, а я вполне жива и здорова. Целители, конечно, хмурятся и вливают в меня всё больше зелий, но это ведь их работа? А со мной всё хорошо. Всё совсем-совсем хорошо.
- Лили, тебе нужно пройти обследование на континенте. Возможно, там найдутся целители, которые справятся с твоей... проблемой, - папа за последние дни совсем сдал. Осунулся, побледнел. Джеймс приезжал на прошлой неделе, рассказал, что у отца проблемы на работе, и он вдрызг разругался с Уизли. Мой бедный, глупый папочка, что же ты наделал: забросил свою жизнь, но мне это не нужно! Я со всем справлюсь, я не больна. Вот только вставать трудно, и ходить, и говорить, но я об этом никому не скажу. Тс, это тайна.
- Лили, почему ты молчишь?
- Всё хорошо, правда. Это не проклятье, а анекдот какой-то.
- Дочка…
- Да всё будет нормально, не волнуйся, - я снова гордо вздёрнула нос, голова при этом закружилась, а ноги предательски задрожали. – Скорпиус сказал, что вылечит меня до нового года.
- И ты веришь Малфою?
- Конечно, он же дал слово, - я удивлённо пожимаю плечами.
- Малфой?! Он принёс нерушимый обет, заключил письменный договор?
- Зачем? Он дал слово.
- Как ты не понимаешь, он Малфой! – папа вскакивает, кричит, рассказывает что-то о своём детстве…
- Скорпиус лучший, - я глупо улыбаюсь и теряю сознание.
***
Библиотека. Маленький стол, светильник, воздух, кажется, пропитан вековой пылью. Маленький островок света в море тьмы. Гора книг, девушка спит на одном из раскрытых гримуаров. Рыжие волосы разметались и спутались, а юная ведьма тяжело и неспокойно дышит во сне. Спустя несколько часов она поднимается, пьёт зелье и тяжело бредёт за новой книгой. По утрам к Розе Уизли приходит кто ни будь из преподавателей. Её отводят сначала на завтрак, потом на уроки. Обед и ужин она пропускает. Каждый день всё повторяется. Очередная книга по тёмной магии, очередное зелье или заклинание. Испытание. Неудача. Одинокая девичья фигура исчезает между книжных полок. А ещё она всё чаще смотрит на астрономическую башню.
- Роза, к тебе приехали родители, - голос принадлежит кому-то из однокурсников. Она благодарно кивает.
- Спасибо, передай, что я занята.
- Но…
- Просто передай. Я занята.
Роза аккуратно взвешивает несколько корешков, растирает один из них в пыль и мелко режет второй. Денег осталось мало, скоро ингредиенты закончатся, а купить новые не на что. Роза улыбается. Значит, через несколько дней, всё закончится так или иначе, за свои поступки приходится платить иногда неоправданно высокую цену.
***
Малфой-мэнор блистал. Не заливал всё вокруг слепящим светом, не подавлял богатством, нет. Он сверкал подобно бриллианту. Лучился, каким то внутренним достоинством. Для того чтобы блистать по настоящему, нужно просто родиться с блеском в глазах, верно? Иногда Скорпиус задумывался: «Почему этот блеск не тускнеет?» Не раз казалось, что времена славы и силы Малфоев прошли, но в результате их род опять на вершине. Может быть это просто удача, может слизеринская приспособляемость, а может судьба, которую куют поступки людей.
***
В одном из бесчисленных двориков, примыкающих к косому переулку, стоит маленький неприметный паб. Или ресторан. А может быть кафе? Некоторые вообще утверждают, что это бордель. Да бог знает, чем первоначально была «Птичка». Важно чем она стал и почему в таком уютном дворике нет больше ни одного магазина, ведь дворик проходной прямо к одному их корпусов министерства магии. Проблема в том, что этот корпус полностью отдан отделу тайн, а основной контингент «Птички» - невыразимцы. Специфическая клиентура.
В этом месте умеют хранить тайны от посторонних, министр магии сильно удивился бы, если бы узнал, кого тут считают посторонними и какие тайны хранят. В этот паб много входов, ещё больше выходов, много небольших уютных кабинетов и, конечно, огромный зал с кучей столиков и шикарной барной стойкой. Невыразимец это пожизненно, здесь можно встретить волшебника, помнившего времена усмирения шотландских кланов, а рядом выпускника Хогвартса. Можно увидеть, как яростно спорят над сущностью электричества маглорождённая ведьма и чистокровный аристократ. Кто-то читает «Аль Азиф» для общего просвещения, а кто-то просматривает индекс запрещённых книг. Здесь собираются невыразимцы и подавляющее большинство из них учились, когда-то на равенкло.
Сегодня что-то нарушило сонный покой этого места. На пороге зала цвета неба стояла женщина в цветах листвы.
- Миледи, прошу меня извинить, вы видимо заплутали, - огромный, чем-то похожий на вставшего, на задние лапы сенбернара шотландец встал в дверях.
- Если меня пропустили охранные чары, то быть может, стоит меня впустить?
- Так то оно так, миледи, но чары они вещь ненадёжная. Я своим глазам больше доверяю... При всём уважении, - пару секунд рыжий гигант молчал, потом тяжело вздохнул и всё же попросил. – Инкогнито, оно понятно, но капюшончик всё же снимите. Не принято у нас в «Птичке» лицо скрывать. За инкогнито не переживайте, на то мы и есть, чтоб тайны беречь.
Дама сбросила капюшон и, смерив громилу насмешливым взглядом, стянула перчатку и протянула руку. Причём нарочито подала её слишком высоко для рукопожатия и слишком низко для поцелуя. Шотландец подслеповато прищурился, рассматривая два кольца. Первое было настоящим произведением искусства к тому же сильный фамильный артефакт. Такие вещи не попадают на аукционы, их передают по наследству, дарят любимым или оплачивают кровью. Что-то подсказывало, что изящная леди перед ним обладала кольцом по всем трём причинам. Слизеринка. Второе кольцо было невзрачным, даже удивительно, зачем такая леди его надела. Простой серебряный перстенёк не самого лучшего качества, вон уже темнеть начал. Простенький перстенёк с инициалами главы отдела тайн.
- Миледи, с этого и нужно было начинать, перед вами открывает все двери. Но капюшон накидывать не нужно, мало ли что... Темно у нас тут, оступитесь, упадёте: мастер Люмине и лорд Малфой с меня голову снимут. Прошу за мной госпожа.
Асторию Малфой, а это была именно она, провели через неприметный коридор, в стены которого был заложены следящие заклятья и артефакты, через неприметную дверь, которая бы усилена заклятьями и амулетами, через ещё один коридор... Словом паранойя владельцев этого заведения цвела буйным цветом, а на безопасности они не экономили. Впрочем, на интерьере тоже. Астории обстановка казалась мрачной, но в ней чувствовалась какая-то мужская романтика. Обстановка была из той, когда не считают деньги и деньгами не сорят. Впрочем, Астория была хорошо знакома с хозяином этого места. Когда-то их даже считали парой, но изумруды блестят больше чем сапфиры, а Малфой оказался, нет даже не лучше, просто нахальнее и смелее. Впрочем, сейчас, оглядываясь назад, Астория радовалась, а не сожалела. При всех недостатка никто не умел быть таким верным как Малфои и никто не мог так блистать. Что ещё нужно женщине? Как оказалось кое что ещё нужно, например здоровье сына.
- Миледи, прошу. Разрешите ваш плащ... Мастер вас ждёт, - давешний охранник бережно распахнул дверь.
Кабинет Пауля Люмине был странным, другого слова не подобрать. С одной стороны очень просторным, светлым, с яркими, радующими глаз книгами. С другой чувствовалась здесь какая-то неясная тень. Астория обычно сравнивала мастера чар равенкло со стальным стилетом спрятанным в бархате одежд. Она всегда жалела, что этот человек не разделял взглядов дома слизерин. С таким союзником можно многое совершить. Впрочем, сейчас ей нужно совсем немного – спасти сына. Что может побить карту главы автората? Министр? Глава визингамота? Может быть, на время, но по настоящему с кланом Поттер-Уизли могут бороться только две силы: вальпургиевы рыцари и невыразимцы. Просто потому что только у них вообще есть боевые отряды. Астория мысленно усмехнулась: «Какая удача, что мой друг детства по совместительству ещё и глава этого самого отдела тайн, а муж входит во внутренний круг. А может быть дело в том, что я умная».
- Астория, ты как всегда восхитительна, но что за срочность? – хозяин кабинета вскочил и, радостно улыбаясь, пошёл к дверям, чтобы встретить и поприветствовать гостью. Глава рода Люмине мало изменился с их последней встречи: сильный, властный и, наверное, кто-то сказал бы светлый. К счастью знания не бывают добрыми и злыми, чёрными и белыми.
- Пауль, а ты никак не научишься делать комплименты. Ну, как может женщина быть «такой же». Такие слова ласкают молодящихся старух, а я каждый день, да что там день, час, разная, - Астория ехидно улыбнулась и, ловко увернувшись от объятий, обогнула старого приятеля. После чего, не спрашивая разрешения, плюхнулась прямо в кресло хозяина кабинета. – У тебя тут удобно. Наверное, в министерстве и не появляешься уже?
- Ах, подруга детства, меня раскусила... В смысле очень молодая и отлично выглядящая подруга детства.
- Фууу, опять неправильно. Если ты так говоришь, то вроде как себя и меня убеждаешь, а значит, сомневаешься в том какая я всё из себя очаровательная, молодая и привлекательное.
- Правда что ли?
- Я ведь солнце?
- Ээээ, наверное. То есть, конечно. Или я должен тебе ещё комплимент сделать? Ты меня запутала!
- Учиться тебе и учиться, но я пришла обсуждать не это. Так что дежурную порцию персифляжа будем считать засчитанной, - Астория нервно выбила дробь своими идеальными ноготками, ничуть не заботясь о дорогом маникюре. – Ты слышал о том, что произошло со Скорпиусом?
- Да, с ним и с младшей Поттер... Ужасная история. Если я могу чем-то помочь, только скажи.
- Ну что ты, это я хочу тебе помочь, - криво улыбнулась Астория и достала из сумочки папку. Простую дешёвую папку, в каких так часто пишут истории болезней. – Если бы не было нас, слизеринцев, то такие интересны тайны так бы и оставались тайнами.
***
Утро в слизеринской гостиной выдалось наредкость беспокойным. Всё кричат, бегут... Наводнение? Пожар? Впрочем, Элеонора Розье недолго оставалась в неведении. Вообще быть совой в школе интернате страшное дело. Особенно, после того как директором стала Макгонагал. Если родители учились четыре часа в день, то сейчас академическая нагрузка увеличилась вдвое. Слизеринци были только за, когда речь касалась зельеварения, чар, ЗОТИ наконец, но магловская география? Или того лучше магловская история, литература? Это же просто трата времени. Наверно поэтому Элеонора выглядит такой измученной и с таким удивлением смотрит на окружающий её балаган.
- Чёрт, я опять не выспалась... С падением магической Хазарии иудейство как религия утратило последний оплот и стало неопасно для магов. Этого удалось добиться... А... Ммм... Зачем мне это знать?! И опять реферат, почему так несправедливо? – вставшая с утра пораньше Эл напоминала стихийное бедствие, или точнее спящий вулкан. Зарядка, душ, красный чай, причёска и полное отсутствие макияжа (портить кожу в таком возрасте это преступление), снова чай и в гостиную слизерина выплывало небесное создание. По большей части ангел, иногда бесёнок, но всегда бесконечно милая девушка. Только соседки знали, какой бывает Эл по утрам. Особенно если подруги разбудили на час раньше, а она всю ночь зубрила падение Хазарского каганата, спектральные классы звёзд и особенности взаимодействия манящих и маскирующих чар.
Вот именно такое чудо сонно хлопало глазами и примеривалось, что бы потяжелее запустить в мечущихся по спальне подруг. Пока что Эл останавливало то, что для того, чтобы кинуть что-то тяжелее подушки, нужно было встать, а на эту жертву она не готова пойти.
- Ты, проснулась, Эл! Как хорошо, что ты проснулась, мы уже хотели тебя будить, но не решались, а то ещё под сглаз попадём.
- Угум...
- Спасай! Мальчики такое натворили, такое. Их нужно спасать.
- А..?
- Им алиби нужно, а то исключат! – верещали уже в три голоса подруги, а Эл была все ближе к тому, чтобы воспользоваться палочкой. Вообще не применила она палочку по одной простой причиной: в дуэлях одна из лучших учениц была не очень. Не то чтоб совсем, но тем не менее.
- Не кричите, от этого цвет лица портиться. Допустим, я всё утро трансфигурацию учила с... ну с... с кем то там, да. А теперь дайте поспать, - с этими словами Эл завернулась в одеяло и отключилась от такого враждебного и злого мира.
Сюрприз ждал девушку за завтраком. Точнее после него. Сюрприз этот принял форму приглашения посетить директора. Уже в этот момент Эл стало как-то нехорошо, нет, как и у любой нормальной девушки её возраста, а тем более слизеринки, за ней многое числилось. Но вроде ничего всплыть не должно? Так же настораживал большой зал. Было очень тихо и малолюдно. Если быть ещё точнее, то за столами слизерина, равенкло и гриффиндора не хватало половины парней. Причём очень избирательно не хватало: младшие курсы были в полном составе, а из старших едва ли треть.
- Кто ни будь может мне объяснить что происходит? – внутренне уже подготовившись к неприятностям спросила Эл.
- Как? Ты не знаешь?! Ночью была дуэль, не знаю кто, но говорят в зале славы всё в дребезги, а утром было такое!
- Да нет, дуэли не было, Флетчер всякие гадости про Розу Уизли говорил, ну его и помяли равенкловцы немножко, а потом началось...
- Что вы за чушь городите, я точно знаю, Скорпиус ночью забрался в больничное крыло!
- Да ну, нужна ему эта Поттер.
- Поттер то нет, но он хотел крови у неё набрать, чтобы зелье сделать!
- Тогда ему нужно было кровь у Уизли брать, она же прокляла?
- Точно, значит Скорпиус в башню равенкло залез..?
- Прекратите трещать. Кто к кому залез дело десятое, почему так пусто? – стараясь не взорваться, прошипела Эл.
- Как мы не сказали?! Парни передрались утром, наши, грифы, вороны. Я и говорю, Флетчер это Уизли обматерил прямо в гостиной равенкло!
- Стоп! А почему тогда меня к директору вызывают?
- Ну, мы же сказали, что ты с нашими парнями занималась трансфигурацией и они неприем! Ты не думай, только наш курс, чтобы подозрений не было.
- То есть я всё утро учила трансфигрурацию с пятью парнями? Вам самим то это не кажется подозрительным?
- Ну, Эл, ну ты такая умная...
- Вообще вы не о том думаете, если от дуэлей и пакостей исподтишка парни перешли к боям стенка на стенку, то, что-то назревает. Но так уж и быть, будем делать нормальное алиби!
Розье обвела притихших подружек. Для того чтобы быть лидером нужно, чтобы тебя слушались, для того чтобы быть звездой нужно, чтобы тебя любили. Ей не нужна была любовь подруг, так же как послушание парней. Поэтому слизеринцы и слизеринки знали очень разную Эл. Для одних – дама, сошедшая со страниц рыцарских романов, для других – королева улья, которая всё может и никогда не прощает.
- А теперь мне нужно к Макгонагал разбираться, что вы там натворили пока я спала. На минуту нельзя оставить!
***
Малфой-менор блистал, сиял мириадами огней и в этом блеске терялся кабинет главы рода. В этом блеске терялся кабинет миледи Астории. Простая обстановка, камин и три догорающих письма.

«Мама, я чувствую ты, и дед что-то затевает! Прошу не нужно. Ещё есть время! Действие проклятья удалось ослабить, сейчас его исследуют.

Мама, прошу, не трогай девочек.
Скорпиус».

«С уважением шлю радостные вести.
Как вы и просили в Хогвартсе вспыхнули беспорядки.
На палочках известных вам учеников дома равенкло были обнаружены чары известного вам свойства.
Многие ученики домов Гриффиндор, Слизерин и Равенкло оказались в больничном крыле.
Луиза Люмине оказалась в числе пострадавших.
Макгонагал меня подозревает, но доказательств нет.

Жду вестей о выздоровлении дорогого для нас обоих человека.

С нетерпением ЭР».

«Тори, ты была во всём права, а я дурак. Не знаю, что за чары использовала Роза Уизли, но результаты обследования больных полностью подтверждают твои слова. Аврорат видимо прикрывает Макгонагал, а может Поттер-Уизли не хотят огласки. Сегодня произошла драка с массовым использованием тех же чар, от которых пострадал твой сын. шестнадцать человек в больничном крыле и среди них моя дочь. Что мне стоило прислушаться к твоим словам вчера? Тогда ничего бы не было. Воистину чувство благодарности рабское чувство, вон, куда оно завело домовиков, а меня сделало слепым.
Передай Люциусу, что он может не волноваться насчёт аврората, пусть покупает хоть министра, хоть весь Визингамот разом. Найдите лекарство, а о Поттерах и Уизли я позабочусь.

Вечно преклоняюсь перед тобой, навеки твой Мастер».

Маленькая слабость.

Хогвартс старинное здание, но он стоит на ещё более древнем фундаменте, на земле которую почитали дивной задолго до того как римские маги пришли сюда насаждать свой закон и свою волю. Когда-то на этой земле гордо стояла школа филидов, спорили с небесами храмы великого Рима, бесовски ухмылялись проросшие в дереве лица языческих богов и полыхал пожар набегов вольных ярлов, бесконечная череда гоблинских восстаний и амбиции великих магов. Хогвартс не раз становился оплотом Министерства и последним пристанищем несогласных. Маги очень часто забывали, что в первую очередь Хогвартс школа, а не крепость.
Много, очень много крови и пламени видел этот замок. Как бы не были крепки бастионы, но их брали приступом, как бы не были высоки стены, их проламывали, обходили защитные чары, подкупали стражей. Всё это было, но чаще всего враги входили в Хогвартс через парадный вход, улыбаясь хозяевам и давая обеты вечной дружбы. Старый замок знал: человек слаб, тщеславен, горделив, алчен, завистлив. Но самое главное люди не похожи меж собой и как бы не была велика общая цель, но есть и то, что каждому хочется здесь и сейчас. Поэтому так трудно идти к общей цели вместе и так легко ополчиться на соседа.
Вот такой бред я написала в дневнике. Ага, вы угадали Лили Поттер завела дневник. В нём я подробно описываю каждый день своего злосчастного лечения. Три недели, боже, я тут уже три недели. Двадцать девять дней, семнадцать часов, восемнадцать минут... Насчёт секунд неуверенна, но в любом случае это очень долго и очень скучно. Самое ужасное в том, что ко мне никого не пускают, нет, пускают, но не больше пятнадцати минут в день. А остальное время мне что делать? Спать, есть, читать, болеть? Надоело! Поэтому я завела дневник. Писать, что со мной происходит скучно, потому я буду писать в нём всякую фигню.
- Дорогой дневник, как ты думаешь, почему парни не могут нормально общаться? Нет, я не феминистка, но разве можно представить, как Роза заедет мне в нос, потому что я на гриффиндоре? Вот если я куплю туфли раньше неё, то да. Или если парня отобью. Ну, словом когда причина есть, то можно и заклинаниями побросаться и глаза кому надо выцарапать. Но всем факультетом «пойти бить морды слизеринцам», по пути подраться с равенкловцами и в полном составе отправится на отработку... Это даже не глупость, это крайняя форма кретинизма.
- Тем не менее, мой дорогой дневник, именно это произошло вчера. Не то чтобы герои с гриффиндора кого покалечили. Наоборот, эти слабаки в полном составе загремели в медицинское крыло. Уууу, позорища! Просто зачинщиками драки были дружки Флетчера. Нет на них управы кроме меня хорошей. А я, мой дорогой дневник, как тебе известно, сижу, точнее лежу. Даже встать не могу. Печаль.
Хотя я и не страдаю графоманством, но делать особо было нечего, так что дневничёк пух очень быстро. Особенно мне удавались сцены в которых невинную меня соблазняет Скорпиус, а потом папа заставляет его на мне женится. Поначалу Малфой конечно качает права, но я, с смысле мой отец, каждый раз находила на него управу.
- Итак, мой дорогой дневник, когда целительница спала опоенная особым зельем...
Кстати, что там за шум в коридоре? А неважно...
- ...А несчастная Лили Поттер не могла уснуть из-за ночной духоты.
Духоты в середине осени в старом замке со сквозняками. А неважно...
- К изголовью её кровати скользнула тень. Неслышная и стремительная. Да это был Он! Коварный соблазнитель не стерпел отказа и явился чтобы силой взять несчастную девушку.
- А ты, правда ещё девушка?
- Отстань. Конечно девушка, ты знаешь, что авроры сделали с моим первым парнем? Ха! Эээ, непоняла, - я начинаю озираться и с ужасом вижу Скорпиуса Малфоя, который прямо через моё плечо читает мой дневник. – Ты как здесь очутился?
- Маленькое заклинание крепкого сна, пара капель масла на петли и вот я здесь. Правда чудо? – Скорпиус радостно улыбается и садится прямо на кровать. – Ты дальше давай, очень интересно, что сделает с Лили Поттер Нахальный Слизеринец.
- Ты... Да я... Я сейчас закричу!
- Не поможет.
- Правда?
- Точно тебе говорю.
- А что тогда делать? – я обречённо, но с какой то внутренней дрожью ожидаю, что будет дальше. Со Скорпиусом я и раньше не могла справится, а в нынешнем состоянии...
- Сейчас я достану из саквояжа, который ты не замечаешь, несколько зелий. Ты их выпьешь.
Вскоре моя кровать оказалась завалена пузырьками, ампулами, фиалами, флаконами, всем тем аптекарским скарбом что я и так каждый день вижу. Правда подборка зелий была немного другой. Да что тут сказать, даже мои скромные познания в зельеварении позволяют понять, что эти зелья не имеют никакого отношения к лечению. Скорее они подошли бы аврору или нечистому на руку игроку в квидич.
- И как мне поможет, ну вот, например: «Медея» профессиональная косметика для... Эээ... Ооо! Скорпиус, это же жутко дорого! Даже мама не может себе такого позволить. Эти зелья применяют перед самыми ответственными балами, певицы перед концертами... Да рецепты этих зелий берегут лучше, чем государственные тайны, - я оставила коробку с наверно самой дорогой косметикой на свете и взяла следующую. – Непоняла, это же препараты строгой отчётности: «Особый комплект средств активизации резервов организма SKA 14/73. Отдел Тайн» Экстракт тысячелетнего женьшеня, настой рога единорога, вытяжка из сердца дракона... А это что за коробочка?
- «Образец SN 84» или «Особый комплект упивающихся смертью». То же что и у невыразимцев только эффект получше, а стоимость повыше, - этот позёр равнодушно пожимает плечами.
- А теперь я хочу знать, зачем ты притащил косметические зелья и препараты под которыми даже смертельно раненый может скакать до потолка? Между прочем багаж твоего сундучка тянет на два года Азкабана.
- Не драматизируй, в худшем случае на двести тысяч галеонов.
- В смысле?
- Гонорар адвокатам и взятки чиновникам. На самом деле я почти не рискую, - Скорпиус взял меня за подбородок, его пальцы такие жёсткие и горячие, что я невольно вздрогнула. – Ведь ты же не выдашь меня? Правда? Умная девочка. А теперь займёмся тобой. Выпей сначала вот это. Повысит тонус мышц и избавит от боли в них. Будешь пить каждый день. График приёмов и дозировку скажу. Твой вес всё ещё сорок пять килограмм?
- Вроде бы... А откуда ты узнал? Ты следил за мной?!
- Есть такая вещь как карточка больничного учёта. Как по твоему подбирать зелья?
- Понятно, но зачем всё это?
- Видишь ли, то, что ты изображаешь умирающего лебедя, очень расстраивает твою двоюродную сестру Розу, твоего отца и опосредованно мою семью. Проще говоря, они все нервничают и могут наделать глупостей. Точнее они все уже делают глупости, но пока до смертоубийств дело не дошло. Чтобы так было и дальше нужно, чтобы ты была на ногах, веселая и здоровая.
- Но я же всё равно буду проклята?
- Проблемы проще решать по мере поступления. От того, что ты валяешься в постели, ничего не изменится. Сейчас я тебе объясню как следует применять препараты увеличивающие энергетическую насыщенность твоего тонкого тела и как это замаскировать, - посмотрев на меня Скорпиус решил повторить, ну на всякий случай. – Зелья сделают тебя на время очень сильным магом, чем сильнее ты будешь как маг, тем слабее на тебя будут действовать проклятья.
- И всё так просто? Тогда почему всех так не лечат?
- Да как тебе сказать... Скажем так: очень дорого, очень незаконно и очень много побочных эффектов.
***
Угадайте, что было моей главной проблемой на следующее утро? Нет не поиск подходящего платья. Стараниями Макгонагал ученические мантии совершенно одинаковы. Нет и не причёска, всё-таки косметические чары я знаю превосходно. Мне не пришлось даже прятать зелья, что принёс Скорпиус – мне тупо не доверили такое ответственное задание. Малфой сам их таскает. Основной моей проблемой был папа. Мама и директор легко поверили во внезапное выздоровление, а вот папа меня только что не препарировал. Всё ему не так: зрачки неестественно расширены, сердце работает учащённо, какие то там точки выхода, какой то там энергии смещены относительно моей стандартной карты каналов... Оказывается, у папы есть карта моей магической активности, я и не знала, что такие бывают. А ещё у папы много-много всяких артефактов, амулетов, знакомых зельеваров, целителей и богатая практика лечения от всех известных проклятий. Подозрительный у меня папа, но глупый. «Что-то серьёзнее бодрящего зелья ты достать не могла», - ага папочка, верь в это и дальше. Может в твоё время это и было проблемой, но не сейчас. Словом, благодаря маме, полное обследование было отменено, правда немного крови для анализов в отделе тайн папа всё же взял.
- Папочка, мамочка у вас же дела, наверное? Не нужно приезжать ко мне из-за каждого чиха. Видите не всё так страшно. Ну, повалялась пару недель, покапризничала. Зато теперь я полна сил и готова горы свернуть! – я так усердно улыбалась, и делала такое невинное лицо, что сама поверила себе. Ну, как родители могут не доверять такому очаровательному ребёнку?
- Лили, это ненормально, что ты так быстро поправилась, - папа продолжает упорствовать, но на пару с мамой мы его быстро уломаем.
- Это магия и ваша забота. Мамочка скажи ему!
- Правда Гарри, девочка только поправилась, а ты её хочешь снова засунуть в больницу! Ей нужен свежий воздух, хорошее питание и позитивные эмоции. А какие позитивные эмоции могут быть в застенках аврората?
- Милая, ты всё неправильно поняла. Просто небольшое обследование просто чтобы убедится, что всё в порядке.
- Гарри Джеймс Поттер, ты не доверяешь директору Макгонагал? Или врачам Святого Мунго? А отчёт Отдела Тайн, куда мы по твоему, между прочем, желанию отправили кровь на анализ? Конечно, нужно привлечь ещё и судмедэкспертов из аврората, - с каждым словом папа морщился. Не любит он скандалы, а ещё больше не любит когда я вижу, что как они ругаются.
- Хорошо, хорошо. Только не нужно сцен. Давай поговорим дома.
- Вот и хорошо, что всё устроилось, - я мило улыбнулась. Улыбаться это искусство, особенно вот так, чтобы с ямочками на щёчках и восторженным блеском в глазах. – Родители, а вот говорят, что у нашей семьи какие-то проблемы...
- Кто говорит? – мигом насторожился папочка.
- Да все говорят. Папочка не отходи от темы. Я вот тебе честно рассказывала о всех своих болячках. Ты знаешь, как трудно девушке рассказывать о своих болячках? Не знаешь, ты же грубый и необразованный, - главное говорить так чтобы папочка умилялся, тогда он всё сделает. – Так что признавайся, что у тебя случилось на работе?
- Ох, чудо ты моё ненаглядное. На самом деле ничего особенного. Просто я взял небольшой отпуск, чтобы побыть с семьёй.
- Честно?
- Честное гриффиндорское!
Папа даже руку к сердцу приложил, будто присягу даёт. Словом типичный гриффиндорец, да к тому же парень. Врать совершенно не умеет! Все парни, а особенно гриффиндорцы, врут исключительно нагло. Тупо стоят на своём и совершенно теряются, если неожиданно всплывут новые факты. Разница только в том, что часть, процентов десять, умеют держать себя в руках, а остальные срываются на крик, брань... Фи. Нет, бывают и исключения, вроде моего братика, но достойных противников так мало, так мало.
- Папочка, значит никаких писем из министерства, никаких вызовов?
- Нет, доченька, семья самое важное.
Когда в Венеции нас бросил это была «государственная необходимость», когда на первые мамины роды не пришёл: «служба». И вдруг всё изменилось? Я на дуру похожа? Люди не меняются, то есть вообще. Они учатся мимикрировать под окружающий ландшафт.
На этой оптимистичной ноте мы расстались, а я поспешила сообщить замечательную новость о моём выздоровлении Розе. Ну, не совеем выздоровлении, но мы же никому не скажем, как дело обстоит на самом деле? А вот о том, почему папу попросили с работы, и отрезали от сотрудников и оперативной информации стоит подумать. Аврорат такая интересна штука... Вроде и сила невероятная, но столько отделов, подразделений и оперативных групп, столько начальников, начальничков, законов, декретов, подзаконных актов... Вот вы знаете, что в объединенном королевстве не отменяют уже принятые законы? Обычный маг просто тонет в ворохе бумаг. Лиши аврорат руководства и бери голыми руками. Кому помешал папочка?
***
На следующее утро за завтраком сам Хогвартс казался чуточку добрее и лучше чем обычно. Ученики со смущением вспоминали, как ещё вчера готовы были вцепиться друг другу в глотку, как достигло пика молчаливая война факультетов. От странной болезни вылечились и Скорпиус Малфой и Лили Поттер, все вздохнули с облегчением. Казалось, даже погода радуется вместе с магами. Вместо промозглой ноябрьской сырости, за окном было солнечно и как-то по-летнему свежо. Роза Уизли не знала, кого благодарить за этот чудесный день. Ночью она впервые, с тех пор как пошла в Хогвартс, проплакала несколько часов подряд. До этого она крепилась, но, увидев живую и здоровую Лили, не смогла больше сдерживаться. Как только не задушила ту в объятьях.
Маги не верят в богов, наверное, сами себя считают небожителями. Ну и глупо, Роза вот совсем не против чтобы там наверху был кто-то на кого можно положиться. Не свалить ответственность за свои поступки, как делают маглы, а именно положиться. Тот в ком ты будешь уверена.
Роза несмело улыбнулась своему отражению.
- Я хочу всегда верить. Но кому? Ведь даже в себе я не могу быть до конца уверена... А раз так, может быть не стоит верить никому? Наверное, так будет лучше для всех, – ещё раз осмотрев себя в зеркале и задорно щелкнув отражение по носу, она вышла сначала в общую гостиную, потом по серпантину лестниц и, наконец, в большой зал.
- Роза ты сегодня чудесно выглядишь...
- Мы все так волновались...
- Грифы про тебя такие слухи распускали...
- Гыы, и мы их за это побили!
- Не слушай их, Роза, парни всегда такие идиоты.
- Чё сразу идиоты?
- ...
Роза обвела умилённым взглядом толпу равенкловцев. Всё как обычно: спорят, ругаются. Идиллия. По сути, она нормально не общалась с одноклассниками с прошлого года: каникулы, потом мерзкая история с проклятьем. Роза тяжело вздохнула и внимательно оглядела факультет. Без её твёрдой руки многое пошло не так как нужно. «Это неправильно!» - хищно улыбнулась староста.
- Роза, свежий «Ежедневный пророк», тебе лучше посмотреть самой.
- Да, и что же такое случилось? – пробежав взглядом несколько статей, она удивлённо пожала плечами. – «Манчестерские ехидны» купили нового вратаря? Благотворительный бал в Малфой-менор закончился скандалом? Ммм... реформа образования? Да, действительно, давно пора министерству улучшить образовательный стандарт и пересмотреть программу. О! «В визингамот внесён законопроект «Об ученических стандартах». Слушания состоятся 23 января будущего года...» Так-так «...поручено главе отдела тайн. Для консультаций он пребудет в школу магии и волшебства Хогвартс уже на этой неделе». Луиза, глава невыразимцев твой отец? О! Надеюсь, он такой же как ты, да...
- Роза... На предпоследней странице.
- «В связи с началом служебной проверки временно снята с занимаемой должности миссис Г. Уизли».


Эпилог

Минерва Макгонагал часто принимала «гостей». Чаще всего это были не ученики, а взрослые волшебники. Пост директора Хогватса много значил в магическом мире и ей непрерывно поступали самые разные предложения. Как правило, просителей можно выпроводить без ответа. К сожалению, сегодня был совсем не такой случай. Сегодня её саму вызвали в Отдел Тайн. Минерва Макгонагал с удивление следила за работниками этого закрытого отдела. Ей всегда казалось, что невыразимцы работают тихо и не спеша. Занимаются чем-то сверхсложным, оторванном от жизни, но сейчас Отдел Тайн кипел и бурлил. А о ней, казалось, просто напросто забыли.
«До чего же мы докатились, если директора Хогвартса вызывают невыразимцы? При Альбусе аврорат старался лишний раз нас не беспокоить, а теперь следят за каждым шагом», - директор не любила когда её сравнивали с великим предшественником, но наедине с собой нередко думала: «А что сделал бы Он?»
Минерва слышала много хорошего о нынешнем главе невыразимцев: умный, могущественный маг, прекрасный семьянин. К тому же Люмине пользовался равным уважением среди пэров слизерина и дженери гриффиндора.
«Когда закончилась война, мы думали что мир изменится, что маги что-то усвоят. Действительно удалось очень многое сделать, но все наши достижения так же хрупки как замок из песка», - грустно вздохнула она. Кризисы сыпались на Британию непрерывно, и новые проблемы становятся только злее и опаснее. Тяжело быть директором.
Наконец симпатичная секретарша пригласила её к главе Отдела Тайн.
- Госпожа Макгонагал, надеюсь мне не нужно представляться?
- Нет, меня предупредили, что Отделу Тайн поручено осмотреть Розу Уизли, Драко Малфоя и Лили Поттер. Надеюсь, их лечение не займёт много времени.
- Госпожа Макгонагал, вас неправильно информировали. Отделу Тайн поручено прояснить обстоятельства участившихся нападений на детей в школе Хогвартс. Минерва Макгонага, до прояснения всех обстоятельств данного дела, вы будете помещены под домашний арест под надзором Отдела Тайн.
- Но, почему? Что произошло?
- Именно это мы сейчас и попытаемся выяснить.
- Я не понимаю...
- Сегодня утром Роза Уизли была доставлена в больницу Св Мунго в состоянии крайнего истощения. Непонятно что с ней и кто виноват в нынешнем кризисе.
***
Двое слизеринцев сидели на берегу озера в гордом одиночестве. Вообще странно как могут двое сидеть в гордом одиночестве, но у Элеоноры Розье напрашивалось именно такое определение нынешней ситуации. Вдвоём, но с этого утра в одиночестве.
- Малфой, знаешь, ты самая большая сволочь, что я знаю.
- Скажи что-то новое...
- Как ты мог проклясть эту девочку Розу Уизли И... Я не понимаю зачем?! Что ты сделал?
Скорпиус как-то странно сжался, он по прежнему не решался посмотреть мне в глаза. Смотрел куда угодно: на озера, на Хогвартс, на лес, но только не на меня.
- Не заставляй меня повторять вопрос! Какое проклятье ты наложил?
- Это разработка со времён той войны... Латус – заклятие разрушения магического ядра.
- То есть... Ты... Сделал девочку сквибом?! Да ты...
- Заклятье так и не было закончено, так что со временем силы вернуться. Полгода, может быть год. Это было меньшее из зол, понимаешь? Проклятье, что наложила Роза, не снять никак, но если убить колдунью, то магия исчезнет. Моя семья, они готовы пойти на всё.
- Никогда не поверю, что дядя Люциус и твоя мама собираются развязать новую войну.
- Мама может... Но вообще они собирались женить меня на Уизли. Тогда можно было бы... Но это неправильно! Роза побудет без магии полгода, Поттер я заранее отпоил зельями, так что мы выздоровели до того как Роза лишилась магии. С какой стороны не посмотри не подкопаешся.
- Эх ты, Скорпиус. Такой умный, сильный, хитрый и предусмотрительный поступок. Гадость. Не мог убедить семью, не мог снять проклятье, но смог пожертвовать другими.
- Разве это не по слизерински?
- Наверное, но знаешь... я бы предпочла, чтобы ты сглупил.




Фик получился не совсем таким как я задумывал, да и вообще многое получилось так как получилось :0) Но, я надеюсь, что кому то было интересно прочитать моё видение героев поколения некст. Мои беты молчат :0( Надеюсь что они всё же ответят и ми перевыложит фик, а будут силы так и перепишет. Всем спасибо!