ГЛАВА 1«Чем ворон похож на грифельную доску?»
Льюис Кэрролл «Алиса в стране чудес» (Безумное чаепитие)
Гермиона сильно изменилась за лето: она буквально стала другим человеком. Хотя, если воспринимать слово «буквально» буквально, то пока еще не стала, а оставалась тем же самым человеком, которым и была до лета. Но не думайте, что для нее стать другим человеком в самом что ни на есть прямом смысле было чем-то невозможным, просто произошло это с ней не летом, а чуть-чуть позже. А за лето она просто сильно изменилась. Настолько, что сама себя иногда не узнавала. Впрочем, друзья перемен не заметили и узнавали ее довольно легко. Может быть, дела обстояли так потому, что друзья Гермионы были не очень внимательными, а, может, потому, что внешность ее изменилась незначительно, в отличие от внутреннего мира, который, как известно, спрятан от посторонних людей и общепризнанно является потемками.
Но как были вещи преходящие, так были вещи и перманентные. Последними в сознании Гермионы на момент повествования были ее обучение в Хогвартсе и ее же вызывающие успехи в этом узкоспециальном образовательном учреждении. Дабы сохранить постоянство своих достижений, она училась днем и ночью, и даже утром и вечером. И даже в промежутки между этими временными промежутками, когда только удавалось поймать это специфическое время суток. Поэтому нетрудно понять, почему за завтраком в Большом зале при свете утреннего солнца Гермиона заправляла организм белками, углеводами и другими необходимыми вещами в компании увесистой книги. Конечно, книга была не единственной компанией – в изяществе слога и остроте мысли с ней пытались соперничать такие видные представители породы Гриффиндор, как Рональд Уизли, Гарри Поттер, Джинни Уизли, Невилл Лонгботтом, Дин Томас, Лаванда Браун, Парвати Патил… перечислять можно бесконечно, но в этом нет необходимости, поскольку в глазах, ушах и других органах восприятия Гермионы даже весь ученический состав школы волшебства и чародейства не мог сравниться в перечисленных выше качествах с книгой, которую она держала в руках. Формально говоря, она держала ее на столе, потому что том был, как уже упоминалось, размеров весьма внушительных, но давайте не будем придираться к словам, ибо се удел придир и словоблудов.
Можно было бы сказать, что ничто не могло отвлечь Гермиону от книги – сказать можно вообще что угодно – но это будет чистой воды неправдой. Потому что вскоре произошло событие, которое не просто отвлекло ее, но и заставило совершенно забыть о кажущемся таким захватывающим вместилище человеческой мудрости.
Как и всегда поутру, в Большой зал влетела стая сов. Каких птиц тут только не было. Не было красных и желтых, был определенный недостаток в зеленых, и практически не наблюдалось синих. Вариативность размеров также оставляла лучшего – в остальном же разнообразие было налицо.
Все совы несли в своих лапах послания – тут коричневые коготки вцепились в порядком промокший от влажности утреннего воздуха пергамент с письмом от взволнованной мамаши, там трепыхались от ветерка записки от рассерженных отцов. Но самым распространенным видом утренней почты был, конечно, Ежедневный Пророк. Почему он назывался «пророком» - ведь сообщалось в газете о событиях уже произошедших – для Гермионы всегда было загадкой, но, несмотря на это, она систематически читала издание, стараясь быть в курсе всех новостей.
Ах, знала бы она, что ждало ее в свежем выпуске, непременно отказалась бы от своего стремления к осведомленности. Впрочем, шансы ее остаться в неведении были в любом случае весьма призрачными.
То, что что-то произошло, Гермиона поняла по усилившимся аудиопомехам, оказавшимися на поверку гулом. Оторвав голову от книги (ах, какие картины рисует сейчас наше воображение!), она огляделась. Примерно треть студентов возмущенно и громко делилась чем-то со своими коллегами, вторая треть, пытаясь перекричать первую, громко вопрошала, что же случилось. Третья треть занималась различными делами, и определить их как одну группу не представляется возможным. Гермиона относилась к третьей трети, тогда как Гарри, Рон, Джинни и другие равномерно распределились между первой и второй. Поразмыслив, Гермиона решила также выяснить, чем был вызван такой ажиотаж. Но, будучи девочкой умной, она не стала утруждать голосовые связки. После недолгих наблюдений она сообразила, что источник волнений находился в Ежедневном Пророке, поэтому просто взяла в руки свой экземпляр и уставилась на первую страницу. Вскоре ситуация прояснилась.
- Закон о браке? – донесся до нее голос Рона, пока она сама повторно перечитывала короткое объявление, написанное, вероятно, самым крупным кеглем, на какой только могла пойти редакция.
- Да! Все волшебники старше восемнадцати лет должны жениться или выйти замуж, чтобы восполнить магическое население Британии, погибшее или отправившееся в Азкабан во время и после войны, - ответил Гарри, тряся газетой прямо перед носом друга, как будто с трехдюймового расстояния можно прочитать хоть что-то, тем более на вибрирующих страницах.
- Интересно, почему именно восемнадцати? – спросила Джинни. – Ведь официально можно жениться с семнадцати.
- Я думаю, - сказала Гермиона, оповестив тем самым друзей о том, что она уже тоже в курсе, - это связано с маглорожденными. У маглов совершеннолетие наступает в восемнадцать лет, и чтобы избежать проблем с родителями маглорожденных, был определен именно такой возрастной порог. И, вероятно, они также не хотели устраивать дворец бракосочетания в Хогвартсе.
- Министерство пытается заставить нас жениться? Какое они имеют право? – послышался голос Шеймуса Финнигана, которому на следующей неделе как раз должно было исполниться восемнадцать.
- Да ладно, приятель… - попытался успокоить его Дин Томас, но безуспешно.
- Я еще так молод! – воскликнул Шеймус и сокрушенно уронил голову на руки.
- Бедняга, - прокомментировала это Джинни.
Все студенты за гриффиндорским столом с состраданием смотрели на своего однокашника. «И почему брак всегда забирает самых лучших?» - думали они.
Гермиона тем временем в тридцать восьмой раз перечитывала статью, пытаясь отыскать там какой-то намек на то, что к подругам Гарри Поттера это не относится, или что самые блестящие и умные ведьмы освобождаются от этого ярма. Но нет, составители закона явно упустили эти маленькие детали.
- Постойте, - вдруг произнес Гарри, уставившись в пространство.
На его лице было такое выражение, словно он пытался поделить триста восемьдесят девять на пятьдесят четыре.
Гриффиндорцы тревожно взглянули на Мальчика-Который-Что-то-Понял.
- Гермиона! Ведь тебе тоже восемнадцать! – произнес он мрачно-торжественным голосом.
- Точно. И к гадалке не ходи, - язвительно ответила ему Гермиона.
Все, кто слышал слова мистера Поттера – а таких было большинство за его столом – теперь с сочувствием смотрели на его боевую подругу.
К концу завтрака уже вся школа знала, кто именно был приговорен к свадьбе. Информация о великовозрастных студентах приходила, как сводки с фронта, и каждый восемнадцатилетний награждался скорбными взглядами со стороны друзей и приятелей.
- Значит, тебе придется выйти замуж за Шеймуса! – говорил Рон, пока Золотой Квартет (Джинни удачно дополнила Трио, придав ему новую, четырехугольную форму) шел на урок Трансфигурации.
- С чего вдруг? – отозвалась Гермиона.
- Ну, он единственный с Гриффиндора, кто должен жениться.
- А с рейвенкловцами мы, значит, разного вида, и по закону природы спаривание нам запрещено?
- Нет, ну а кто?
Гермиона не была настроена гадать – это вообще был не ее профиль, поэтому просто ответила:
- Узнаем, когда придут письма из Министерства.
- То есть завтра, - уточнил Рон.
- Ну, раз там написано «завтра», то, вполне вероятно, это произойдет именно завтра. Хотя никогда не знаешь наверняка.
Поняв, что Гермиона очень раздражена – и не безосновательно – Рон оставил ее в покое и обратил свое внимание на Гарри и Джинни, которые предусмотрительно даже не пытались разговаривать с несчастной.
День был безжалостно убит на поиски выхода из сложившейся ситуации. Безусловно, Гермиона не намеревалась выходить замуж (она была ничуть не менее молода, чем Шеймус), но одним из главных законов жизни она считала ненарушение законов. Сесть на два стула, влезть на ель и не получить царапин, погнаться за двумя зайцами и поймать обоих – все это и многое другое не было возможно даже при помощи магии, к такому выводу пришла Гермиона, проштудировав множество трудов по магическому законодательству и перечитав сам «Брачный закон» триста семьдесят четыре раза (не считая тех тридцати восьми за завтраком).
Следующее утро не принесло облегчения и оказалось ничуть не мудрее предыдущего вечера. Воздух в Большом зале вибрировал от напряжения, овсянка и сэндвичи вызывали интерес только у самых стрессоустойчивых. Наконец, одна за одной, начали появляться совы.
На имена своих нареченных те несколько несчастных, что попадали под действие нового закона, реагировали по-разному. Кто-то издавал радостные восклицания и бросался за соседний стол или просто к соседу/ке с объятиями и поздравлениями, кто-то взирал на билет в тюрьму сроком «пока смерть не разлучит вас» с легким недоумением или откровенным изумлением, были и те, кто пустил слезу.
Но нас, конечно же, больше всего интересует Гермиона. Кто же достался в пару ей? Кого напророчила в мужья судьба злодейка? Кого Министерство Садизма нарекло ей в спутники жизни? Кто же этот герой и в будущем, наверняка, любовник?
Информацией об этом Гермиона не спешила делиться. Вскрыв конверт, она быстро прочитала имя своего жениха, перечитала еще раз, затем перечитала еще раз и, чтобы убедиться, что прочитала верно, перечитала еще раз. После этих несложных манипуляций и непростого решения не падать в обморок и не плакать прямо там, в Большом зале, она смяла послание и спрятала его в карман. Ее друзья продолжали вопросительно смотреть на нее, но с бесстрастным лицом Гермиона принялась за завтрак, оставив Гарри, Рона, Джинни и весь остальной состав учеников, учителей и других работников Хогвартса гадать, что же было там, в письме из Министерства. Впрочем, один человек знал ответ на мучивший всех вопрос, ибо сам получил письмо с буквой «М» на конверте и увидел там имя Гермионы Грейнджер, что, как человеку неглупому, позволило ему без труда вычислить, как звали ее жениха.
Звали его – вот уже послышалась напряженная барабанная дробь – Северус Снейп. Да, да, именно Северус Снейп, профессор Снейп, преподаватель Зелий в Хогвартсе. Его реакция была куда более бурной, чем у будущей жены: он с силой стиснул вилку, которую держал в руках, сжал пальчики ног, сквозь зубы прорычал «идиоты», позволил правому веку дважды нервно дрогнуть, сердито раздул ноздри и только после этого принялся за завтрак.
Профессор Дамблдор, директор школы, не упустил из виду тот факт, что одному из его подчиненных также пришло письмо.
- Жаль, что тебе еще нет сорока, не правда ли? – произнес он, даже не пытаясь казаться искренним. – Ты мог бы избежать закона…
Старик тяжело вздохнул, пряча в густой бороде ехидную улыбку. Его даже не заботило то, что однажды он может забыть, где ее спрятал и никогда больше не найти.
- Я бы не использовал сослагательное наклонение, - ответил Снейп.
- Но ты используешь, - не остался в долгу Дамблдор.
- Я, даже будучи на два года моложе, чем хотелось бы, намерен избежать этого недоразумения, которое вы называете законом.
- Вчерашние исследования дали основания полагать, что тебе это удастся?
- «Основания полагать» мне дали мои гражданские права и умственные способности. А удача – понятие трансцендентальное.
Дамблдор посмотрел на Снейпа с обидой. Директор, конечно, понимал, что опыт работы шпионом дает о себе знать, и определенные навыки, такие как отвечать на вопрос, на самом деле не отвечая на него, не могут не проявляться в повседневной жизни, но Северус мог бы проявлять больше уважения к пожилому человеку.
- Ты опять играешь словами, - покачал головой Дамблдор.
- Это те игрушки, с которыми я не готов расстаться даже в зрелом возрасте, - согласился Снейп.
~~~~~~~Двумя~днями~позже~~~~~~~
Страшную тайну своего замужества Гермиона решила хранить до последнего – до последнего слова в обвинительной речи на суде по делу Грейнджер против Министерства. Ее намерение защищать свои права и свободы было вовсе не шуточным, она даже написала мистеру Уайльду, известному в магическом мире адвокату, чтобы проконсультироваться по волнующему вопросу. Однако его ответ ее не удовлетворил: мистер Уайльд с сожалением сообщил, что вероятность победы в этом деле равна вероятности извержения вулкана в степях Британии. На деликатный намек на то, что в Объединенном Королевстве нет степей с вулканами, мистер Уайльд ответил «вот именно».
Рон Уизли, живо интересовавшийся судьбой Гермионы, систематически спрашивал ее, чье имя было указано в письме из Министерства, а также задавал наводящие вопросы, надеясь хитростью выманить ответ. Однако его попытки ни к чему не привели. Гарри и Джинни пытались помочь ему, ведь их вопрос о личности жениха Гермионы волновал не меньше, но результат оказался равным нулю, и они оставили это бесперспективное занятие. В конце концов, об упрямстве Гермионы можно было складывать легенды.
- Но Гермиона, - не сдаваясь, говорил Рон, идя рядом с ней в направлении теплиц, - свадьба должна состояться через неделю!
- Разве ты не хочешь хотя бы обсудить с ним выход из сложившейся ситуации? – спрашивал он во время обеда в Большом Зале.
- Мы могли бы помочь, если бы ты сказала, кто он, - шептал юноша, пока она занималась в библиотеке.
- Как? Убить его? – не выдержала Гермиона.
Рон сделал вид, что задумался.
Гермиона же вдруг захлопнула книгу, заставив друга вздрогнуть от неожиданности, и уверенно заявила:
- Но в одном ты был прав, Рон. Есть смысл посоветоваться с ним. Может быть, он что-то придумал.
Рон едва не захлопал в ладоши от радостного предвкушения. Наконец-то он узнает имя таинственного жениха. Гермиона твердым шагом покинула библиотеку – он спешил за ней. Она вышла к перемещающейся лестнице – Рон не отставал. Она прошла по коридору – он бежал рядом. Она остановилась у Толстой Дамы. Он в замешательстве тоже уставился на портрет.
Гриффиндорец? Но Шеймус Финниган уже планировал свадьбу со Сьюзен Боунс, а больше восемнадцатилеток на их факультете не было…
Гермиона прошла к камину и села в кресло около него. Рон удивленно уставился на подругу.
- В чем дело? – спросила она у него, заметив пристальный взгляд.
- Тык… тык а где он?
- Кто – он?
- Твой жених?
Гермиона задумчиво взглянула на часы.
- Надо полагать, - произнесла она, - в своей собственной гостиной.
- Но ты сказала…
- Сказала, что намерена поговорить с ним. Если ты достаточно хорошо знаешь свой родной язык, то понимаешь, что это не означает «я иду к нему прямо сейчас». Мне нужно обдумать, что я ему скажу, что он может ответить, что я отвечу в ответ, и что он может сказать на мои слова.
- Тогда смысл разговаривать, если ты продумаешь весь разговор у себя в голове? – озадачено спросил Рон.
- Я же не могу предугадать все его ответы! – с долей раздражения пояснила Гермиона, устремляя свой взгляд на огонь в камине.
- Тогда смысл продумывать разговор, если ты все равно его не предугадаешь?
Ответом было лишь раздраженное фырканье.
Позже тем же вечером, когда Рон устроился с Гарри за шахматной доской, Гермиона тихонько выскользнула из общей гостиной. Час отбоя уже был объявлен, и поэтому, выходя в коридор, она заведомо шла на нарушение устава школы.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. После бессмысленных шатаний по тускло освещенным коридорам, Гермиона, наконец, нашла то, что искала. Если только о встрече быка с красной тряпкой можно сказать, что тряпка нашла быка. Профессор Снейп, а именно этого человека, как вы, возможно, уже поняли, искала наша героиня, на полной скорости врезался в хрупкую Гермиону, заставив ее упасть на пол. Честно говоря, профессору это столкновение тоже не доставило удовольствия – он порядком перепугался, когда, вывернув из-за угла, встретился не с прохладой ночных сквозняков, а с чем-то упруго-мягким и лохматым. Его повидавшее виды воображение тут же нарисовало в голове мужчины несколько пугающих образов монстров и уродов, водящихся на территории одной только Великобритании. Что уж говорить о том, какое количество опасных тварей живет в мире в целом! Но мы ведь все уже давно завидуем выдержке Снейпа и поэтому не удивимся, узнав, что он даже не подал виду, как сильно его взволновало произошедшее. Быстро сориентировавшись на местности, он сообразил, что столкнулся всего-навсего со студенткой. И, что характерно, со студенткой, нарушающей правила.
- Вы нарушаете скоростной режим, сэр, - услышал он снизу и тут же понял, что рано радовался своей свалившейся, как снег на пол, добыче.
- Мисс Грррейнджеррр, - прорычал он имя, так удачно имеющее целых две буквы «р».
Она, конечно же не облагодетельствованная галантной помощью своего учителя, встала на ноги и, потирая ушибленное бедро, сказала:
- Какая удача, ой ш-ш-ш… - она зашипела от боли, согнув локоть слишком сильно, - что я вас встретила.
- И не говорите, - ответил ей Снейп язвительно.
Руки он уже успел сложить на груди, чтобы выглядеть более внушительно и пугающе.
- Вы правы, кабинет Зельеварения подойдет, - сказала Гермиона.
Профессор уставился на нее с нескрываемым, даже демонстративным недоумением. Она тяжело вздохнула, и скучающим тоном произнесла:
- Нам надо поговорить, профессор Снейп – зачем? – обсудить закон и то, как его можно избежать, ведь вы не хотите заполучить меня в жены – упаси Мерлин, мисс Грейнджер – тогда давайте найдем место, где мы сможем поговорить без возможных свидетелей, сэр – предлагаю пройти в кабинет Зельеварения – вы правы, кабинет Зельеварения подойдет.
- Какая неслыханная дерзость! – ответил на это мужчина, в его глазах светилось что-то недоброе.
- Я бы назвала это попыткой сэкономить время.
Недоброе из глаз Снейпа так и не исчезло, но, дабы не растягивать удовольствие от общения с мисс Грейнджер, он резким жестом предложил ей следовать за ним. Через пару минут они оказались в обговоренном помещении.
В первые же минуты разговора оба выяснили, что оба выяснили, что избежать брака можно только двумя способами: покинуть страну или убить себя. Снейп тут же с сожалением заметил, что убийство предполагаемого супруга не поможет, поскольку министерство немедля найдет другого.
- Вероятно, это всё же будет не так просто, профессор Снейп. Видимо, им пришлось потрудиться, чтобы найти нам с вами пары. И я просто боюсь представить – кто, по их мнению, подходит мне меньше.
- Найти человека с более низким уровнем интеллекта, чем у меня, не так сложно.
- Вы думаете, они выбирали по этому критерию?
- Ах, нет, возможно, роль сыграла моя привлекательность, - ядовито ответил Снейп.
Полный сарказма и ехидства, разговор продолжался еще около получаса, пока, наконец, профессор не сказал с интонацией, до боли напоминающей смущение:
- Есть ряд заклинаний, которые я бы не стал принимать всерьез при других обстоятельствах…
У Гермионы загорелись глаза, да так, что впору было тушить факелы.
- Что за заклинания? – прошептала она, подаваясь вперед.
Снейп прочистил горло. Затем, не говоря ни слова, сквозь боковую дверь ушел в смежную комнату. Спустя пять минут он вернулся обратно, неся в руках большую книгу. Положив ее на парту перед Гермионой, он сказал:
- Откройте страницу триста девяносто четыре.
Подивившись ощущению дежа вю, Гермиона выполнила указание. Углы нужной страницы были загнуты внутрь, формируя треугольник. На нем было написано «секрет». Удивленно подняв брови, Гермиона разогнула уголки.
- Открыв секрет, себя ты губишь, теперь пиши, кого ты любишь, - прочитала она.
- Да не это, дальше, - раздраженно сказал Снейп.
Быстрыми движениями он перевернул страничку секрета и ткнул пальцем в последующие записи.
- Напиши полезное заклинание, - прочла Гермиона сверху, затем взглядом пробежала несколько совершенно бесполезных высказываний, пока ее взгляд не уткнулся в таинственные строчки.
- Поможет в любой ситуации, - прочла она. - Зажги черную свечу и три раза вслух прочитай это четверостишие: «Утро, вечер, день и ночь…». Что это за чушь?
Прикрыв книгу, она попыталась прочитать на обложке название этого рукописного чуда. Снейп тут же подскочил к ней, снова открывая том, дабы помешать Гермионе установить авторство. Однако он не учел то, как быстро она умела читать.
- Анкета Северуса?
- Не ваше дело.
Гермиона лишь пожала плечами. Она была умной девочкой и знала, когда не стоит давить на человека. И знала, что на Снейпа вообще никогда нельзя давить. С ним как с прыщиками – лучше не выдавливать, а подождать, пока само пройдет.
- Хорошо... ну, у вас есть черная свеча? – спросила она.
Снейп выудил из кармана свечку и положил ее перед Гермионой.
- Она белая, - прокомментировала та.
- Ужас. Что же нам теперь делать? Ах да, - Снейп достал из рукава волшебную палочку, - мы же умеем колдовать.
В мгновение ока свечка приобрела необходимый цвет. Профессор зажег ее, и Гермиона принялась читать, стараясь убрать из голоса нотки скептицизма:
- Утро, вечер, день и ночь, все проблемы мигом прочь. Если к магии обращаться, все вопросы разрешатся. Тут ритм не сохранен, мне кажется, что…
- Читайте, - рявкнул на нее профессор, и она повторила заклинание еще дважды.
Как только Гермиона произнесла последнее слово, и она, и профессор Снейп почувствовали сильное головокружение. Оба закрыли глаза, а когда ураган в их головах прошел, открыли.
Когда Гермиона подняла потяжелевшие веки, то заметила, что у нее было что-то на носу. Попытавшись это что-то убрать, она поняла, что это и был нос. Но не просто нос, какой мы представляем, когда слышим это безобидное слово, а НОС, что значило, согласитесь, гораздо больше. Больше. Он был больше. Больше, чем был раньше, больше, чем ему стоило бы быть, чтобы не вызывать тревогу. Гермиона в панике посмотрела на профессора Снейпа, но увидела только свое отражение. Зельевар превратился в зеркало?
Но отражение было каким-то странным. В глазах его была та же паника, и открыты они были так же широко, как у Гермионы настоящей. Но какое-то несоответствие позы отражения позе самой девушки, а также отсутствие у зеркала какой-либо рамы заставило чувство тревоги усилиться.
- Что за черт? – спросила Гермиона и взвизгнула.
От своего визга она взвизгнула еще раз, затем ойкнула, потом прошептала «мамочки» и решила, что будет лучше зажать рот ладонью и затихнуть. Потому что вместо нежного второго сопрано из ее рта вылетали звуки, тон которых находился в диапазоне где-то от ста до ста пятидесяти герц. То есть голос был определенно мужским. И вот это точно было проблемой.
Столь умным людям, как Гермиона и Снейп, потребовалось не больше десяти минут, чтобы понять, что они поменялись телами (или произошло перемещение сознаний, на чем настаивала Гермиона, аргументируя это тем, что тела их остались на прежних местах) и что это было ничем иным, как действием заклинания, а также сообразить, что это вполне вероятно избавит их от нежеланного брака: ведь теперь было бы трудно определить личность каждого из них, а, значит, и заставить подчиниться действию какого-либо закона.
- Однако, это не выход, - заметила в конце дискуссии Гермиона.
- Это – нет. Выход – вот, - профессор любезно указал девушке на дверь.
- Вы что меня, выставляете, сэр? В таком виде? – она развела руки в стороны и, еще не чувствуя собственные габариты, опрокинула на пол книгу под таинственным названием «Анкета Северуса».
Наклонившись, чтобы поднять издание, она осознала, что верхняя часть ее тела несколько тяжелее, чем она привыкла, и завалилась на пол, второй раз за вечер. Профессор Снейп в виде молодой девушки подошел к своему бывшему телу, с презрением глядя на него.
Тело попыталось подняться, в процессе взмахнув рукой, задев профессора и причинив ему немалую боль.
- Вы правы, выпускать вас в таком виде нельзя. Это тело может пригодиться мне в будущем, не хотелось бы, чтобы вы его уничтожили.
Гермиона собрала все свои конечности и перенесла их на парту. Оказалось, что при ее новом росте сидеть на столах было куда удобнее, чем на низких стульях.
- Я так понимаю, вы скорее предпочтете жить в моем теле, чем жениться на мне? – уточнила Гермиона. – У вас странные представления о свободе.
- Женитьба – пока смерть не разлучит нас. Переселение душ – всего лишь до моего сорокалетия, - сухо ответил профессор, сложив руки на груди.
Точнее, попытавшись это сделать, потому что после двух неудачных попыток он раздраженно опустил руки и недовольно взглянул на собственную грудь.
- Это невозможно, они мешают.
- Кое-кто с вами не согласится, - ответила Гермиона, усмехнувшись в очень типичной для Снейпа манере.
Профессор внимательно посмотрел на свое бывшее тело.
- Похоже, нас ожидает долгая ночь, - подвел итог он.
~~~~~~~Двумя~ часами ~позже~~~~~~
Длительные тренировки показали Гермионе, что управлять телом Снейпа гораздо сложнее, чем может показаться со стороны. Изнутри ей было очевидно, что руки у него, как, собственно, и ноги (уж не говоря о носе, который всегда был виден боковым зрением) слишком длинные. Самое страшное произошло, когда она попыталась почесать щеку и вместо этого пребольно ударила себя по подбородку. Снейпу от нее тоже досталось – когда он в очередной раз подошел к ней, чтобы что-то растолковать, она, пытаясь перенести вес тела с одной ноги на другую, не рассчитала и завалилась на теперь миниатюрное тельце профессора, вынудив его прислониться бедром к одной из парт. Злобное шипение наполнило комнату, словно тысяча змей заползла в подземелье. Снейп начал расхаживать туда-сюда, покачиваясь и продолжая шипеть. Гермиона, которая уже обрела равновесие, удивленно смотрела на него. Чуть-чуть придя в себя, профессор, к немалому удивлению и даже возмущению Гермионы, бесстыдно задрал свою юбку, извернулся и принялся рассматривать бедро, которым только что был прижат к парте. Там красовался гигантский синяк, доставшийся телу еще после первого падения в коридоре.
- Эй… - растерянно произнесла Гермиона голосом Снейпа. – Сэр, опустите свою юбку.
Подумав, она решила, что такая фраза, если вы только не шотландец, режет слух, и исправилась:
- То есть, мою юбку.
Но, решив, что тут есть некий сексуальный подтекст, исправилась еще раз:
- Эту юбку. Опустите, тут же мужчина, в конце концов.
Снейп, отвлекшись от рассматривания синяка, все еще с задранной юбкой, вопросительно взглянул на Гермиону:
- Простите? – произнес он.
Видимо, не расслышал.
- Юбку опустите. Если вы намереваетесь жить в этом теле, - Гермиона ткнула непомерно длинным пальцем в направлении женской фигурки, - будьте добры, соблюдайте правила приличия.
- Прошу прощения, - недовольно ответил Снейп, выполняя просьбу студентки. – Нужно смазать синяки зельем, в моих комнатах есть кое-что.
И они отправились в комнаты профессора. Там он быстро обработал ранения, затем провел обзорную экскурсию для Гермионы, объяснив, где что находится, узнал у нее пароль от гриффиндорской башни и поспешил оставить мисс Грейнджер в одиночестве. Честно говоря, он очень хотел в туалет, но, конечно, говорить об этом самой девушке не намеревался. Идти туда в ее присутствии тоже. Когда он уже был в дверях, Гермиона, которая до этого внимательно изучала снейпово – теперь свое – расписание, сказала:
- Я просто еще раз хочу уточнить, до поры до времени мы не будем пытаться сделать что-то с нашим нынешним состоянием?
- Смотрите, мои мозги творят чудеса с вашей сообразительностью. Она вышла на качественно новый уровень.
- Но я все же предлагаю не оставлять все на самотек, а продолжать искать выход. Я надеюсь, нам удастся найти более простой способ избежать брака.
- Несомненно, - Снейп кивнул и уже почти вышел из комнат, когда его собственный прекрасный бархатистый голос, с этими чудесными шелковыми интонациями, остановил его.
- Ах, и мисс Грейнджер. Пять баллов Гриффиндору за проявленную смекалку.
Самодовольство на мужском лице можно было сравнить разве что с самодовольством кошачьей морды, на которой еще не обсохли только что украденные сливки.
У Снейпа было слишком плохое настроение, чтобы подыграть Гермионе и начать изображать невыносимую, упрямую всезнайку. Он просто стиснул зубы и ушел.
Добирался до портрета Толстой Дамы он довольно долго, поскольку постоянно так и норовил упасть. Он делал длинный шаг, но в нужный момент нога не касалась пола, и он едва не спотыкался, лишь в последнюю секунду вставая на обе ступни. Он был похож на циркуль, у которого грифель почти стерся, и надо сильно наклонить ножку, почти ломая иглу, что бы поставить точку на бумаге. Это было настоящей мукой. Сохранять осанку прямой у него также не выходило, и здесь он в первую очередь винил груди. Они, как грузики, тянули его вниз, к земле. От этого и маленький рост казался ему еще меньше. Ах, и еще он заметил, что из-за странной структуры бедер его постоянно заносило, особенно на поворотах. Не стоит и упоминать о том, что волосы, постоянно лезущие в лицо, не облегчали жизнь несчастному. Добравшись до кровати мисс Грейнджер, он просто упал на нее, забыв обо всем на свете, и, не раздеваясь, забылся беспокойным сном.
Вечер Гермионы прошел куда интересней. Она совершенно не ощущала желания спать, но зато другие потребности просто-таки вопили о себе. После долгой борьбы она все же вошла в ванную. Там висело большое зеркало, и Гермиона ужаснулась своему отражению. Такое и раньше, конечно, случалось – экзамены уродовали и лучших людей. Но теперь она в самом прямом – прямее всех прямых – смысле испугалась. Только после четырех с половиной секунд она смогла избавиться от этого ужаса в глазах. Вместе с ужасом ушло и напряжение, и пришел исследовательский интерес. Гермиона внимательно рассмотрела свое лицо – так пристально изучать профессора Снейпа ей еще не доводилось. Затем подключилась и игривая Гермиона. Сначала она широко, по-настоящему, улыбнулась, и рассмеялась, увидев в зеркале жуткий оскал Снейпа. Потом изобразила улыбочку «Смущение» и кокетливо произнесла:
- Пусечка, передайте мне малиновый джем.
Покорчив смешные рожи, она начала играть в «Снейп-супермодель», принимая соблазнительные позы и изображая страстные взгляды. В ее мыслях вымышленный фотограф возбужденным голосом говорил: «Покажи мне львицу». И она показывала. Пара кадров могли выйти действительно достойными.
Прическа также подверглась осквернению. Наколдовав себе две резинки, она завязала из черных Снейповых волос два высоких хвостика. Одновременно любуясь отражением и хохоча, Гермиона начала петь гимн Великобритании.
Наконец, чуть успокоившись, она заметила в зеркале отражение унитаза и вспомнила, зачем, собственно, сюда пришла.
Резко развернувшись, она уставилась на белый объект, кажущийся сейчас невозможно страшным. Нервно сглотнув, она сделала шаг в его направлении. Смешно больше не было.
Обреченно вздохнув, она наклонила голову и начала медленно расстегивать сначала сюртук, затем брюки. Последние спустились к щиколоткам, и Гермиона почувствовала себя очень уязвимой. Перебрав в голове несколько вариантов дальнейших действий, она подняла голову и для верности зажмурила глаза. Стянув трусы, она взяла достоинство Снейпа в руки и попыталась облегчиться. Не глядя попасть в унитаз, возможно, не удавалось даже самому Снейпу – этим утешала себя Гермиона, рассматривая, что она сотворила с уборной. Впрочем, все это безобразие легко удалилось после одного взмаха палочки. Поспешно надев трусы и брюки, Гермиона вдруг замерла. Из гостиной доносились какие-то звуки. Выбежав в комнату, она увидела, что камин светился зеленым светом. Не зная, что делать, она просто махнула в его сторону волшебной палочкой с мыслью «откройся». Ко всеобщему удивлению, этот нехитрый трюк сработал – вместо пламени в камине появилась голова профессора Дамблдора. Гермиона едва не выругалась.
- Северус, - произнес директор, но потом замер, с ужасом глядя на своего подчиненного.
- Да... Альбус? – пытаясь звучать уверенно, но явно не преуспевая, произнесла Гермиона голосом зельевара.
- Я… пожалуй, попрошу зелье у Поппи, - пробормотал старик.
- Что?
- Нет-нет, ничего, - громче ответил он. – Я… меня мучила бессонница, но я… Поппи тоже наверняка не спит.
Гермиона растерянно пожала плечами. Дамблдор, кажется, уже готов был исчезнуть, но затем снова взглянул на своего подчиненного.
- Северус, а ты в порядке?
Гермиона почувствовала, что вопрос был с подвохом. Как бы ответил Снейп? Сложив руки на груди, она язвительно произнесла:
- Если быть разбуженным в четвертом часу утра считается здесь в порядке вещей, то да.
Директор не казался удовлетворенным, но кивнул и, наконец, исчез из виду. Гермиона покачала головой и отправилась обратно в ванную – нужно было еще провести такие процедуры, как умывание, причесывание и чистка зубов. Войдя в уборную, она снова увидела свое отражение, и едва не закричала.
Она забыла расплести хвостики.
Дамблдор теперь не скоро уснет. И никакое зелье ему не поможет.
~~~~~~~На~следующий~день~~~~~~~
Утро – время суток, которое не многие способны оценить по достоинству. Особенно если они по достоинству оценили вечер и ночь. Профессор Снейп по вечерам был совой, а по утрам жаворонком, но такое устройство вселенной было знакомо ему лишь до тех пор, пока он не попал в тело юной гриффиндорки, существовавшей, очевидно, по противоположному распорядку. Отодрать себя от кровати Снейп успел как раз вовремя, чтобы, не приводя себя в порядок, добежать до Большого Зала и закинуть в свой требующий еды живот какой-нибудь пищи.
- Гермиона, - прошептал Рон.
И громкость звука была связана вовсе не с желанием юноши утаить от остальных тему разговора, а с удивлением. Пожалуй, даже во время экзаменов его подруга не выглядела настолько плохо.
- Что с тобой? Ты… ты поговорила с ним, да?
Снейп метнул вопросительный взгляд на Уизли:
- С кем? – спросил он.
- Ну… с ним, - многозначительно произнес рыжий. – Ты просто выглядишь… усталой, -деликатно заметил он, - видимо, разговор был тяжелым.
Снейп отмахнулся, оглядывая стол.
- Где кофе? – спросил он.
- Какой кофе? – удивленно спросил Гарри Поттер, и Снейп метнул на него злобный взгляд.
- Желательно бразильский.
- Кофе? – еще раз спросил Гарри.
- Да, да, кофе. Напиток из кофейных бобов, собранных с кофейного дерева, обжаренных и сваренных. Что-нибудь всплывает в памяти?
- Гермиона, нам же никогда не давали тут кофе, - с тревогой в голосе произнесла Джинни. – А…а что с тобой? Ты с ним, - тут девушка состроила страшное лицо, - говорила?
- Профессор Снейп, конечно, ест детей и систематически пьет кровь девственниц, но мой внешний вид никак не связан с тем, что у нас состоялась беседа, - раздраженно ответил профессор.
Три пары глаз изумленно уставились на него. Еще несколько человек, которые краем уха, услышали фамилию самого скандального преподавателя, навострили уши, чтобы теперь слышать все не краем, а целыми ушными раковинами.
- Снейп? – повторил Гарри.
- Это что, твоя новая обязанность, повторять все, что я говорю? – спросил Снейп, своим девичьим, пораженным остеохондрозом, позвоночником чуя, что сболтнул лишнего.
- Ты сказала «Снейп»? – изумлению Гарри не было предела.
- Профессор Снейп.
- Беседа со Снейпом?
- Профессором Снейпом.
- Ты хотела поговорить со своим женихом, а поговорила со Снейпом?
- Профессором, - процедил Снейп сквозь зубы, а затем попытался спрятаться за стаканом апельсинового сока.
- Ты же не хочешь сказать… - с ужасом в голосе произнес Рон.
- Нет, не хочу. Вы меня неправильно поняли. Я имела в виду совсем другое, - без всякой надежды попытался выкрутиться Снейп.
- Нет, ты имела в виду именно это! Снейп – твой жених! – Рон даже обвиняющее ткнул в подругу пальцем.
- Профессор Снейп, - настойчиво повторяли губы Гермионы, мучаемые сознанием Снейпа.
- Да по мне хоть доктор наук! – воскликнул Рон.
- Не волнуйся, Уи-Рон, вопрос решен. Мы вчера поговорили и нашли решение. Больше мы не жених и невеста. Полагаю, не сегодня-завтра нам придет извещение из Министерства.
Все так и пооткрывали рты.
- Но как? – удивился Гарри, первым придя в себя.
- Это не важно. Главное, что я теперь свободна от этого закона.
До конца завтрака не утихали разговоры: во-первых, нужно было распространить слух по всему Большому Залу, чтобы не осталось в школе человека, не знающего о том, кого в пару Гермионе Грейнджер выбрало правительство, во-вторых, необходимо было выяснить подробности.
Наконец, пришло время идти на занятия, и нестройными рядами студенты отправились в классы. Когда Рон, Джинни, Гарри и профессор Снейп шли по коридору, мимо них пронеслась Гермиона. Поравнявшись со Снейпом, она чуть склонилась к нему и язвительно прошипела:
- Пять баллов Гриффиндору.
А затем стремительно помчалась вперед, очевидно, будучи на взводе, легко справляясь со своими удлиненными конечностями.
- Чего это он? – удивленно спросил Рон.
Карие глаза мрачно смотрели на удаляющуюся черную мантию.
- Придурок, что тут скажешь, - сказал Снейп, и Рон с Гарри громко заулюлюкали.
- Наконец-то Гермиона вступила в наши ряды снейпоненавистников!
Джинни тут же осадила их и с тревогой посмотрела на Гермиону.
- Ты точно в порядке? – спросила она, и Снейп поспешил заверить младшую Уизли, что в большем порядке он не пребывал с самого дня своего рождения. И уточнил, что имеет в виду не этот сентябрь, а тот далекий день, когда ему посчастливилось вылезти из своей мамы.
Если профессор Снейп и мечтал о чем-то, то уж точно не о том, чтобы вновь превратиться в студента и слушать лекции самой противной ученицы – это само по себе противоречило устройству вселенной. Еще меньше удовольствия ему доставляло то, с какой легкостью мисс Грейнджер удавалось копировать манеру его поведения и стиль преподавания. Учитывая вышесказанное, не трудно догадаться, в каком прекрасном настроении вышел Снейп из кабинета Зельеварения в тот день. Слово настроение здесь вообще не уместно, поскольку он не был настроен. Он был расстроен. И едва ли существовал специалист, способный помочь ему вернуть самообладание. И при всем этом дружки мисс Грейнджер, не смотря ни на что, продолжали играть на его нервах.
- У вас со слухом проблемы? Рекомендую обратиться к мадам Помфри.
- Нет, Гермиона, это мы тебе рекомендуем обратиться к мадам Помфри, - ответил Снейпу упрямый Поттер. – Ты явно не здорова.
- Мы, конечно, понимаем. Эта история со Снейпом, и все такое, - поддержал друга Рон, - но даже это не может оправдать такого болезненного вида.
Спас зельевара его собственный голос, раздавшийся за их спинами.
- Мисс Грейнджер, задержитесь, - процедила мисс Грейнджер.
- Да, профессор Снейп, - ответил профессор Снейп.
С триумфом посмотрев на Гарри и Рона, он повернулся к Гермионе и прошел вслед за ней в гостеприимный мрак класса Зельеварения.
- Что это такое! Что вы себе позволяете? – спустя полминуты вопила мисс Грейнджер.
Снейп с неудовольствием осознал, что в гневе его лицо становится куда более безобразным, чем ему было бы приятно считать.
- Если вы соизволите перестать утруждать мои голосовые связки, иными словами, повышать голос на преподавателя, и сформулируете вопрос, руководствуясь законами логики и здравого смысла, то я со всей вероятностью отвечу на него.
Тон его был спокоен, хотя визгливые нотки в голосе никак не хотели исчезать. Он счел его издержками конструкции женского организма и выжидательно уставился на высокую фигуру, своей черной мантией впитывающую весь свет в помещении.
- Вы смотрели на себя в зеркало? – по возможности сдержанно спросила Гермиона.
- Да, я прошел через эту неприятную процедуру сегодня утром.
- А через другие процедуры вы пройти не сообразили? – язвительно спросила мисс Грейнджер.
При этом из ее рта брызнула слюна, на мгновение привлекшая ее внимание.
- Когда разговариваете, старайтесь выдвигать нижнюю челюсть чуть вперед и избегайте прикосновения губ к зубам, - прокомментировал это Снейп скучающим голосом. – Тогда ваша дикция станет более отчетливой, и вы не будете заливать слюной собеседников. И да, избавитесь от этого растерянного выражения лица.
Гермиона стиснула зубы, но потом попыталась ответить, учитывая советы профессора:
- Своим внешним видом вы позорите меня и лишаете всяческих надежд устроить личную жизнь в стенах этой школы.
- Стены этой школы стоят не для того, чтобы ограждать территорию для устройства личной жизни Гермионы Грейнджер, - ответил Снейп, сложив руки на груди.
Он наловчился делать это, хотя все еще испытывал неудобства.
- Даже если и так, это не значит, что вы можете выглядеть как пугало!
На последнем слове голос Гермионы сорвался и вместо звуков из ее рта вылетели только хрипы.
- Перемена тела не значит, что я переменю привычки.
- Ах так, - Гермиона сузила глаза и недобро посмотрела на сердитое девичье лицо.
Профессор выразительно поднял аккуратной формы каштановые брови, побуждая мисс Грейнджер продолжить запугивающую речь.
- Тогда и я не стану менять своих привычек, - сказала она.
- Вы чувствуете, как вибрирует пол? – вдруг испуганно спросил Снейп.
Гермиона чуть растерялась.
- Нет, - ответила она.
Профессор издевательски поднял бровь:
- Странно. Ведь я дрожу от ужаса.
Знал бы он, на что обрекал себя, не был бы так несдержан в своем ехидстве. Последними словами он обозначил момент, после которого его жизнь пошла под откос.
~~~~~~~На~следующий~день~~~~~~~
Профессор Снейп сильно изменился за ночь. Еще вчера все видели в нем обычного мрачного неухоженного мужчину (все, кроме профессора Дамблдора, который теперь смотрел на зельевара совсем другими глазами), а сегодня он шокировал общественность… нет, ни одна рука не поднимется, чтобы написать это. Скажем лишь, что если бы он был маглом, то для совершения этого преступления ему потребовались бы бигуди и лак сильной фиксации. Конечно же, мы-то понимаем, что эта жуткая перемена в ставшей уже классикой прическе (как часто волшебники, приходя в парикмахерскую, просили подстричь их «под Снейпа»!) была связана с тем, что в теле Грозы Подземелий и Урагана Подвальных Помещений обитала сейчас дерзкая душа Гермионы Грейнджер. Но обитателям Хогвартса эта информация была недоступна, и поэтому они просто решили, что профессор, наконец, сошел с ума. Единственный, кто был не согласен с этим утверждением – сам профессор. И пользуясь тем, что находился сейчас в теле отвратительной Грейнджер, он уверял всех, кто только мог его слышать, что волосы Снейпа вьются из-за высокой влажности воздуха. Мысленно же он продумывал коварный план мести.
От недоброго настроя профессора на уроке Защиты от Темных Искусств сильно пострадал Драко Малфой. К несчастью последнего, его поставили в пару с «мисс Грейнджер», чтобы потренировать пару интересных боевых заклинаний. Драко сумел потренироваться только в защитных заклинаниях, и то недолго. Зато профессор Снейп вспомнил все свои навыки, полученные за долгие годы службы и псевдослужбы у Волдеморта. А заодно выместил злобу.
После урока Защиты профессор Арнтдгольцтшмейстердген, новый член преподавательского состава, занявший пост в наступившем году, попросил «мисс Грейнджер» задержаться.
Деловито полируя свою палочку, Снейп ждал, пока преподаватель выложит, зачем он ее оставил.
- Гермиона, - произнес профессор Арнтдгольцтшмейстердген, подходя к своей ученице, - вы, несомненно, знаете, что являетесь самой талантливой ученицей в этой школе.
Снейп утвердительно промычал в ответ, не желая вступать в дискуссию на этот счет. У него было что сказать, но он предпочел бы иметь для этой информации другие уши.
- Я давно за вами наблюдаю, - произнес учитель, кладя руку на хрупкое девичье плечо.
- Профессор Арнт-д-гольц… - попытался возмутиться Снейп.
- Умоляю, зовите меня просто Кевин.
- Спасибо! – огрызнулся профессор, хотя в его словах была доля искренности.
Воспользовавшись возникшей паузой, профессор Арнтдгольцтшмейстердген продолжил:
- Я понимаю, как это неуместно: вы моя студентка, я ваш преподаватель…
- Вот именно!
- Но ведь при других обстоятельствах все могло сложиться иначе. Если бы мы встретились на вечеринке у ваших друзей, вы бы даже не подумали о нашей разнице в возрасте. В конце концов, что такое пять лет? И только наше социальное положение мешает нашим сердцам соединиться.
- Вы считаете, только это? – сардонически спросил Снейп, пытаясь отстраниться от Кевина и убрать его потные ладошки со своего предплечья.
- Я… о, Гермиона!
Кевин вцепился в свои волосы и начал метаться по кабинету.
- Я пытался держать это в себе, хотя уверен, вы замечали мои чувства к вам, ведь вы такая умная девушка! Но после сегодняшнего урока я просто больше не способен молчать!
Снейп нахмурился. Он был уверен, что не сделал ничего, что могло бы вызвать в этом безобразном юнце такую агонию.
- И что же, - он прочистил горло, - что же заставило вас нарушить молчание?
- Вы! В бое вы были просто прекрасны!
- Все говорят, что я плохо выгляжу в последнее время, - не согласился Снейп.
- Вы всегда обворожительны! Но сегодня были похожи на разъяренную львицу, на воинственную амазонку, на валькирию. Ваши глаза светились таким страстным огнем, что я…
- Не продолжайте, - предупреждающе произнес профессор.
Кевин подлетел к нему и сжал маленькую ладошку своей студентки. Снейп попытался высвободить пусть временно, но СВОЮ руку, но оказалось, что мышечный тонус мисс Грейнджер не позволял ее телу достойно бороться даже с такими хлипкими на вид мужчинами, как профессор Арнтдгольцтшмейстердген.
- Руку отпусти, - процедил Снейп и направил на своего мучителя палочку.
К его неожиданности тот быстрым взмахом собственной палочки и одним невербальным заклинанием обезоружил студентку и припал губами к ее пальчикам.
- Ну ты и урод, - сквозь сжатые зубы проговорил Снейп, выдергивая руку из лап этого извращенца. – Когда директор, - он обдумал возможную реакцию Дамблдора и, вспомнив о его романтичной натуре, исправился, - Совет Попечителей узнает!..
Кевин отступил на шаг назад, отпустив, наконец, руку своей возлюбленной.
- Ты разобьешь мне сердце! – воскликнул он.
- Я б тебе кое-что другое разбила, - Снейп подошел к своей палочке, валяющейся на полу, и поднял ее.
Прорычав напоследок «урррод», он вышел из класса.
Никто не собирался позволить Снейпу забыть это происшествие так быстро. Сначала друзья Гермионы начали донимать его расспросами: «что он хотел?» да «зачем?». Снейп не стал выгораживать профессора Арнтдгольцтшмейстердгена и спасать его репутацию и выложил все, как есть. Без прикрас.
- Да ладно! – взвизгнула Джинни. – Значит, профессор Кевин все-таки влюблен в тебя! Я была права!
Не такой реакции ожидал Снейп…
- Профессор Арнт-д… а, ладно, - махнул рукой он.
Лаванда Браун, услышавшая два главных слова «влюблен» и «Кевин», нетерпеливо поинтересовалась, о чем шла речь.
- Профессор Кевин признался Гермионе в любви, – сообщил нечуткий Рон.
И хотя бы в его голосе не звучали эти нотки восхищения, когда он произносил имя преподавателя по Защите.
- Профессор Кевин? – взвизгнула Лаванда.
Дальше новость распространялась с молниеносной скоростью, обрастая все новыми подробностями.
- Ой, Гермиона, ты такая счастливая! – ворковала Парвати. – Он же такой красавчик. По нему пол-Хога сохнет, а он тебя выбрал.
- Он преподаватель, - мрачно ответил Снейп, борясь с желанием заколдовать всех этих дур, что кудахтали сейчас вокруг него.
- Да, и это добавляет ему сексуальности, - согласилась Лаванда.
Снейп закатил глаза.
- Тогда профессор Биннс, должно быть, снится вам в эротических снах, - сказал он, - ведь у него к тому же такой ОПЫТ.
Девицы захихикали. Снейп состроил страдальческую мину, затем резко встал и сказал, чтобы его немедленно оставили в покое. Единственное, что радовало его, так это то, что все забыли о новой прическе «профессора Снейпа» и полностью переключились на новый слух о профессоре Кевине и Гермионе Грейнджер.
Вечером после занятий он пришел к кабинету Зельеварения, рассчитывая обнаружить там Грейнджер. Его расчет оказался верным – более того, та, похоже, сама ждала встречи со своим бывшим телом, а главное, с душой, которая в нем обитала. С первой же секунды, как только Снейп перешагнул порог класса, она потребовала объяснений по поводу истории с профессором Арнтдгольцтшмейстердгеном. Снейп поинтересовался, не хочет ли она сама прежде объясниться по поводу экспериментов с его волосами, на что получил довольно простой ответ:
- По-моему, это очевидно. Это месть.
Это Снейп мог понять.
В конце концов, он все же поведал о том, что произошло, рассказал, как ему пришлось защищаться от преподавателя по Защите от Темных Искусств и что он по этому поводу думает.
Предел возмущению Гермионы если и существовал, то заметить его мог только очень зоркий глаз.
- Мало того, что вы поставили точку в моих отношениях с добрым, чутким и привлекательным мужчиной еще до того, как эти отношения начались, вы еще и распустили слух по всей школе – слух, который к завтрашнему же дню приобретет такие уродливые формы, что вы сами не поверите, что это тот же самый слух!
- Раз это так злит вас, то считайте, что это тоже месть.
- Ах вооот оно что! Ну всё! Можете быть свободны. Кстати, сорок баллов Гриффиндору за то, что вы не поддались обаянию преподавателя и отстояли свою девичью честь.
Снейп лишь злобно зыркнул на Грейнджер и быстро покинул кабинет. Он понимал, что завтра его ждет шоу под названием «10 способов унизить профессора Снейпа», и решил заранее подготовиться к аналогичному, только с другим именем в конце.
~~~~~~~Следующим~утром~~~~~~~
Профессор Дамблдор начал волноваться за студентов, ведь всем известно, что завтрак – самый важный прием пищи за день, а именно эту трапезу систематически вот уже который день нарушали различные события. У студентов просто-напросто могло случиться несварение. Вот и опять всеобщее внимание было привлечено к двум персонам.
Открыл программу «профессор Снейп», начав утро бесплатной раздачей баллов всем подряд.
- Пять баллов Хаффлпаффу за то, что пропустили меня вперед, мистер Кармайкл.
- Десять баллов Рейвенкло за смех. Это так поднимает настроение.
- Пятнадцать баллов Гриффиндору, мистер Поттер.
- За что? – проорала «мисс Грейнджер», пока Гарри и Рон с ужасом взирали на страшного дяденьку, так похожего на их учителя по Зельям.
- За опрятный вид, - довольно ответила настоящая Гермиона, а затем сделала совсем жуткую вещь.
Она улыбнулась. Улыбнулось и лицо профессора Снейпа. Страшно стало всем, кто это видел.
Первым в себя, точнее не совсем в себя, а в тело Гермионы, пришел Северус Снейп. Поскольку дело происходило в Большом зале, на глазах у всех обитателей Хогвартса, он решил, что было самое время начать второй акт.
Глядя в некогда родные черные, нездорово расширенные зрачки, он неторопливо расстегнул мантию и скинул ее на пол. На несколько долей секунды, показавшихся вечностью, Гермиона решила, что Снейп вознамерился обнажить ее тело прямо здесь, у всех на виду. Этого ему она не простила бы никогда. Но все оказалось куда прозаичнее. Под студенческой мантией скрывалась униформа Слизерина, серо-зеленый галстук вызывающе крупных размеров свисал чуть ли не до колен. Жестом фокусника профессор достал откуда-то флажок и принялся им размахивать. На зеленой ткани было написано «Слизерин лучший!».
«Ну, как ребенок», - мысленно прокомментировала это Гермиона.
У нее был еще какой-то план в запасе, но именно этот момент выбрала почтовая сова, почему-то отставшая от своих коллег, чтобы доставить вверенное ей послание. Подлетев к своим адресатам, она бросила послание на пол у ног Снейпа и Грейнджер и улетела. Послание было из Министерства.
Гермиона хотела было наклониться, но Письмо Из Министерства не намеревалось ждать, пока его вскроют – взлетев в воздух, оно заговорило, позволяя словам достигать самых дальних уголков Хогвартса:
- Данным письмом Министерство сообщает мистеру Северусу Снейпу и мисс Гермионе Грейнджер о том, что постановлением №35 от вчерашнего числа указанные выше господа освобождаются от действия Стандартного Закона о Браке. В ходе расследования, произведенного Отделом Внутренних Дел Министерства Магии, было установлено, что в результате магического вмешательства Северус Снейп и Гермиона Грейнджер обменялись телами. Постановление №35 будет действовать до тех пор, пока не будет произведен обратный обмен. Постановление №36 от вчерашнего числа требует от мистера Снейпа и мисс Грейнджер произвести немедленный обратный обмен телами, в противном случае это будет произведено в принудительном порядке, установленном Законом о Магическом Вмешательстве Министерства Магии в Личную Жизнь Граждан от 1879 года. По выполнении требований постановления №36 в действие будет приведен Принудительный Закон о Браке, согласно которому бракосочетание Северуса Снейпа и Гермионы Грейнджер будет произведено под контролем Министерства в лице назначенного Инспектора.
Стоит ли говорить, какими идиотами чувствовали себя Снейп и Грейнджер, когда письмо замолчало и самоудалилось?
Сразу же после завтрака они уединились в заброшенном кабинете и сняли с себя заклинание.
- Фу! – воскликнула Гермиона, как только обрела старую оболочку. – Вы что, не мылись?
- Нет, конечно, - ответил профессор, складывая руки на груди и радуясь привычным ощущениям. – Я… собирался сделать это, но когда-нибудь позже.
- Позже? Когда в волосах завелись бы блохи?
- Соблюдайте субординацию, мисс Грейнджер, - грозно потребовал зельевар.
- Простите, сэр, - Гермиона прочистила горло. - Скажите, профессор Снейп, вы собирались облагодетельствовать сие туловище мытьем, - максимально вежливо произнесла она, - только когда насекомые или иные формы жизни завелись бы на его поверхности? Сэр?
- Я собирался дождаться, пока они его съедят.
Сказав это, он взмахнул мантией и стремительно покинул помещение.
ГЛАВА 2- Нет, я отказываюсь разгадывать вашу загадку. Подходит вам такой ответ?
- Понятия не имею.
Льюис Кэрролл «Алиса в стране чудес» (Безумное чаепитие)
Решать проблему надо было в срочном порядке, но теперь никто не собирался позволять Снейпу и Гермионе искать выход из ситуации в одиночку, поскольку их предыдущий план лишил здорового сна половину школы и заставил сотни сердец остановиться в предсмертном ужасе. Сам Ужас, то есть профессор Снейп, отрицал возможность обсуждения личных проблем в присутствии всех, кто только желал внимать, но мало кто прислушивался к его мнению, а также бесконечному шипению и брюзжанию. Поэтому сразу по окончании уроков в кабинете Зельеварения, помимо самих виновников торжества, собрались профессор Дамблдор, профессор МакГонагалл, профессор Флитвик, профессор Спраут, профессор Кевин, Гарри Поттер, Рон Уизли, Джинни Уизли, Невилл Лонгботтом, Луна Лавгуд, Драко Малфой, Шеймус Финниган и Элизабет Макенрой.
Последняя, студентка пятого курса факультета Хаффлпафф, особо привлекла внимание профессора Снейпа.
- А ты что тут делаешь? – рявкнул он на нее.
Та испугалась и убежала из кабинета. Остальные расселись за расставленные как в амфитеатре парты и уставились на Снейпа и Грейнджер, восседавших на стульях около учительского стола. У доски встал профессор Дамблдор. Он-то и взял слово:
- Добрый вечер, дамы и господа. Сегодня мы с вами поговорим о Нежеланном браке. Давайте поприветствуем наших героев: Северус Снейп и Гермиона Грейнджер.
- Альбус, - прорычал профессор Снейп.
Дамблдор смущенно рассмеялся:
- Прошу прощения. На прошлой неделе подключил кабельное, - попытался оправдаться он. - Пришлось снимать магическое напряжение, но Филиус буквально творит чудеса, когда дело касается магловской техники.
Профессор Флитвик довольно крякнул, все остальные одобрительно загудели. Даже Драко Малфой чуть ухмыльнулся, вспомнив, как сам только вчера в кабинете директора наслаждался некоторыми любопытными каналами кабельного телевидения, пока ожидал старика.
- Итак, проблема всем ясна, я полагаю, - громко произнес Дамблдор. - Нужно избавить мисс Грейнджер и профессора Снейпа от действия закона. Есть идеи?
Руку поднял Шеймус Финниган.
- Извините, - негодующе проговорил он, - но в Хогвартсе, между прочим, еще полно тех, кто тоже не хочет жениться. Почему никто не созывает собрания, чтобы решить их проблемы? Как будто в школе нет других людей! Что за дискриминация по неизвестно какому признаку?
Зал заулюлюкал. Директор, призывая всех к тишине, поднял руку:
- Господа, господа. Мистер Финниган, вы должны понимать, что данная ситуация выходит из ряда вон. В конце концов, профессор Снейп – преподаватель мисс Грейнджер. Лично вы оказались в куда менее компрометирующей позиции. Тем более, Сьюзен Боунс – завидная невеста, она дочь известного магловского режиссера. Вам просто стыдно жаловаться.
- Это потому что я ирландец, да? – пробурчал Шеймус, недовольно отворачиваясь и оскорбленно надувая губы.
- Итак. У кого-нибудь есть предложения, как помочь нашим героям? – спросил Дамблдор. – Мистер Поттер, прошу вас.
Все вопросительно уставились на Гарри. Его это немного смутило, поэтому он не вполне уверенно произнес:
- Я тут подумал…
Раздалось выразительное фырканье с той стороны, где сидел Снейп.
- …план с обменом телами не подействовал, потому что они поменялись ими друг с другом. И, ну, можно в любой момент поменяться.
- Спасибо за помощь, Капитан Очевидность, - прокомментировал это зельевар.
- Профессор, - шикнула на него Гермиона.
- Не смейте на меня шипеть! – тут же отреагировал он. – Теперь всем должно быть ясно, почему я не могу жениться на мисс Грейнджер, - обратился он к публике деланно оскорбленным тоном. – Она тиран и деспот.
Кто-то рассмеялся на это заявление, кто-то покачал головой. Рон согласно закивал, но вовремя спохватился и выдал не слишком правдоподобное «вот урод».
- Гарри, продолжай, - с отеческой нежностью в голосе произнес Дамблдор.
- Так вот, я и говорю, что, если заколдовать только кого-то одного, и так, чтобы как следует, чтобы даже Министерство не могло расколдовать…
- Точно! – воскликнул вдруг Драко Малфой. – Давайте заколдуем Поттера!
Все тут же зашипели на белобрысого юношу, впрочем, ни капли того не смущая.
- Только не Гермиону, - подал голос профессор Кевин.
- Тебя спросить забыли, извращенец, - ответил Снейп.
Преподаватель Защиты от Темных Искусств тут же вскочил со своего места, очевидно, готовый к магической дуэли. Снейп лениво достал из рукава палочку, даже не вставая со стула.
- Кевин, мы собрались здесь не для того, чтобы воевать, - усмирила коллегу профессор МакГонагалл. – И я думаю, у меня есть одно предложение, - громче сообщила она. - Мы могли бы трансфигурировать Северуса.
Снейп тут же издал саркастичный смешок.
- А вы что скажете, Помона? - обратился он к профессору Спраут. – Как вы говорите? Превратить мисс Грейнджер в гибискус? Прекрасная мысль. Ах, жаль, с нами нет Хуч, она бы посоветовала сбросить нас обоих с метлы.
- Северус, я говорю совершенно серьезно, - сказала профессор МакГонагалл. – Мы могли бы трансфигурировать тебя в другого человека.
- Например, в студента, - предложила Джинни Уизли, пряча глумливую улыбку.
Снейп одарил ее жгучим взглядом.
- А что? – подала голос Гермиона. – По-моему, это хорошая идея, сэр.
- Хорошая идея – это стекла в окнах вместо бычьего пузыря, - сказал он. – Может быть, кто-то из этой плеяды гениев и мудрецов скажет мне, что помешает Министерству снова потребовать снятия заклинания?
- Северус, если бы в школе ты больше внимания уделял моим урокам, - нравоучительным тоном сказала МакГонагалл, - то знал бы разницу между чарами и трансфигурацией.
Поскольку женщина замолчала, желая, чтобы все прониклись важностью ее слов, Гермиона решила подхватить ее идею и пояснить тому несомненному большинству, которое не поняло, что имела в виду МакГонагалл, а также, как такое возможно – трансфигурировать человека.
На десятой минуте Невилл захрапел, заставив Гермиону прерваться и, наконец, обратить внимание на аудиторию. Оказалось, ее лекция заинтересовала только саму МакГонагалл, которая теперь с умилением глядела на ученицу, и Гарри Поттера. Правда, через секунду Гермиона поняла, что Гарри хотя и смотрел на нее, но мыслями был где-то очень далеко.
- Иными словами, - громче сказала мисс Грейнджер, заставив всех вздрогнуть и прислушаться к ее словам, - Министерство не сможет идентифицировать трансфигурацию с расстояния. Только проверка заклинанием «Сканио» или банальный «Фините Инкантатем», направленные непосредственно на объект, смогут сказать возможному инспектору, что имела место магия.
- Тогда почему бы не трансфигурировать вас? – поинтересовался Снейп, стараясь сдержать зевок.
Вопрос повис в воздухе.
- Гермионе надо учиться, - раздался спокойный, даже несколько отстраненный голос, и все уставились (в основном с надеждой) на Луну Лавгуд.
Та задумчиво вертела в руках маленькую тыковку и, казалось, единственная не заметила, что что-то сказала.
- Вот и отлично, - Дамблдор хлопнул в ладоши. – Все свободны, кроме Минервы и Северуса.
~~~~~~~Чуть~позднее~~~~~~~
Решив не откладывать на завтра то-что-можно-сделать-прямо-сейчас-тем-более-это-так-весело, Дамблдор оповестил студентов о новом ученике школы Хогвартс прямо за ужином.
- Прошу любить и жаловать, мистер Ревесус Спейн, - провозгласил он, буквально выталкивая перед собой мрачного юношу с черными неопрятными волосами и длинным крючковатым носом.
- Это ж Снейп! – раздалось откуда-то с дальних мест.
Дамблдор кашлянул.
- И если буквы в слове Спейн поменять местами, получится Снейп! – добавил кто-то еще.
- А я говорил, - мерзким голоском прошептал Северус, - надо было остановиться на «Фрэнсис Дрейк».
Дамблдор что-то промычал в ответ, затем, положив руку на плечо новичка, произнес:
- Кто считает, что это профессор Снейп, может сегодня заглянуть ко мне в кабинет и обсудить этот вопрос.
В голосе директора неожиданно послышались строгие нотки, и если у кого и было желание принять его предложение, то оно тут же отпало, отвалилось, разбилось вдребезги о каменный пол, а затем расщепилось на молекулы.
- Так вот, мистер Спейн будет учиться с вами некоторое время. Сейчас мы проведем церемонию распределения, чтобы определить факультет.
Новый студент процедил что-то сквозь зубы, но никто не разобрал его слов. Из ниоткуда материализовался высокий табурет. МакГонагалл внесла Распределяющую Шляпу. Мистер Спейн с лицом, выражающим ненависть ко всему миру, сел на табурет и позволил декану Гриффиндора опустить шляпу на его немытую голову.
- Ба! – воскликнула Шляпа в уши молодого человека. – Вы посмотрите, какие люди. Ахахаха! Ну что, дружочек, попался?
- Что ты несешь, бестолковый кусок фетра? – процедил он.
- А что, ты надеялся, что я тебя не узнаю, Северус Снейп? Ну что, на какой факультет хочешь? – в голосе шляпы слышались издевательские нотки, и юноше это ой как не нравилось.
- Сама знаешь, дура безмозглая.
- Фу, как грубо. Разве можно так разговаривать со старинным артефактом, в руках которого находится твоя судьба? Хотя ты вежливостью никогда не отличался. Все время хамил мне, когда я висела в директорском кабинете, даже угрожал…
Интонации Шляпы Снейпу не нравились категорически. Он нутром чуял, что она что-то задумала. И даже подозревал – что.
- Называй факультет, и избавим друг друга от дружеских бесед, - потребовал он. – И… я знаю, что всегда был груб с тобой, но, пожалуйста, не отправляй меня в Слизерин.
Шляпа на мгновение притихла. Потом раздался ее ехидный голосок:
- Агааа. Шляпа – дура, Северус – молодец? Мол, только не кидай меня в тот терновый куст?
- Для старинного артефакта ты слишком много рассуждаешь, - отозвался Снейп недовольно.
- Ой, ты мне надоел. Итак, ты отправляешься в…
- Сожгу, так и знай, сожгу, - бормотал молодой человек.
- …славный факультет…
- …и пепел развею…
- … под названием…
- …разрежу на мелкие кусочки, сожгу и развею.
- ГРИФФИНДОР! – последние слова были произнесены на весь зал.
Воцарилась тишина. Вдруг раздался громкий звук – Невилл свалился со стула. Обреченно Снейп сполз с табурета и побрел к Гриффиндорскому столу.
- Да ладно, - произнесла Гермиона, когда Снейп опустился на единственное свободное место, то есть рядом со своей, хочется верить, бывшей невестой, - могло быть и хуже, ээ, Ре-реверус. Ревесус.
Снейп зыркнул на нее так, что девушке сразу расхотелось утешать его.
- Интересно, куда уж хуже? – язвительно спросил он.
- Ну…
Гермиона задумалась. Пожалуй, хуже действительно быть не могло.
- Вот именно, Гермиона, - добавил мрачный Рон, - куда уж хуже?
Гарри смущенно ковырял вилкой картофель, не смея взглянуть на молодого Снейпа. Однако, после вопроса Рона, он поднял голову и мягко сказал:
- А я думаю, это к лучшему.
Несколько пар любопытных глаз уставилось на него.
- Так у нас есть шанс лучше узнать друг друга и, может быть, наконец, забыть о многолетней вражде.
- А я не хочу забывать о ней, - прошипел Снейп.
- А придется, - коварно ответил Гарри и, чтобы добить учителя, добавил, - Рев. Можно, мы будем звать тебя «Рев»?
- Нет! – ответил тот и молниеносно вылетел из Большого Зала.
- Его можно понять, - печально сказала Джинни.
- Конечно, он же новенький здесь, никого не знает, - с ухмылкой поддержал ее Гарри.
Рон, со все еще мрачным выражением лица, приостановил поглощение пищи и спросил:
- Интересно, куда он понесся? У него ж пароля нет.
Спустя полчаса Гарри, Рон, Джинни и Гермиона обнаружили Снейпа стоящим у портрета Толстой Дамы.
- А что, у других ребят спросить пароль вы не могли? – поинтересовалась Гермиона, а затем уже портрету сказала: - Совет да любовь.
Вход в гостиную Гриффиндора открылся.
- «Другие ребята» шарахались от меня, стоило им только заприметить мою фигуру, - ответил Снейп, когда они были уже внутри. - Вы удивитесь, но за то время, что я стоял у входа, в башню не зашла ни одна живая душа. Уже на подходе к портрету у всех неожиданно появлялись какие-то другие важные дела в другой части замка.
Снейп остановился посреди гостиной, размышляя, чем себя занять.
- Ну, Рев, ты теперь будешь жить в комнате с нами, - сказал Гарри, стараясь убрать из голоса ироничные нотки, - так что, пошли, я покажу, где она находится.
Стиснув зубы, новоявленный ученик побрел вслед за Поттером. Остаток вечера Снейп провел на своей кровати, читая.
Следующим утром за завтраком Гермиона получила письмо из Министерства. Прочитав его, она уронила пергамент на пол, а затем вцепилась руками в свои кудри.
- Они пишут, что мой жених Северус Снейп пропал, и поэтому теперь подыскали мне новую пару!
Ревесус довольно ухмыльнулся.
- И кто он? – спросили хором Гарри, Рон и Джинни.
- Константин Грах, - торжественно-скорбным голосом произнесла Гермиона.
Все переглянулись. Ни на чьем лице не читалось понимания, поэтому Рон озвучил общий вопрос:
- А кто это такой?
- Я не знаю! – воскликнула девушка, кажется, готовая заплакать.
- Ну так узнай! – сказала Джинни. – Вдруг он какой-нибудь красавчик.
- Ну да. Министерство решило, что наилучшим вариантом для меня будет профессор Снейп, а «какой-нибудь красавчик» подходит только в качестве запасного. Без обид, профессор.
- И что ты будешь делать? – поинтересовался Гарри.
- Для начала пойду в библиотеку и узнаю, кто он такой, этот мистер Грах.
Уроки превратились для Ревесуса Спейна в череду издевательств над его эго. Мрак и безнадежность поселились в его сердце, тучи сгустились над его головой, а боги дьявольски хохотали, наблюдая за его агонией.
Дамблдор, замещавший теперь преподавателя Зелий, «уехавшего на зельедельческую конференцию», превратил любимые мрачные, темные, холодные подземелья Снейпа в чертову беседку. Нет, интерьер не претерпел никаких изменений, но атмосфера! Атмосфера была безнадежно испорчена. Северус не был уверен, что когда-либо снова сможет преподавать в этом оскверненном помещении.
- Ну, просто Платоновская Академия, - процедил сквозь зубы Снейп, пока Дамблдор разглагольствовал о предмете.
- Зельеделие – это искусство, друзья мои, - говорил он. - И только познав его, только начав уважать его и восхищаться им, вы поймете истинную суть этой великой магии…
Снейп поднял руку и начал конвульсивно ею трясти, очевидно, изображая Грейнджер.
- Да, мистер Спейн? – мягко спросил директор.
- А зелье мы готовить будем? Или вы собираетесь читать свои философские трактаты все занятие?
- Сэр, - подсказал своему «однокашнику» Гарри Поттер.
На лице мальчика была заметна легкая глумливая улыбка.
- Сэррр, - сквозь сжатые зубы прорычал Снейп.
Директор нехотя согласился, что можно бы приступить и к собственно приготовлению «чего-нибудь интересненького». Чем-то интересненьким оказалось любовное зелье. Снейп был уверен, что Дамблдор выбрал его со злым умыслом.
Однако еще более болезненным оказался урок по Защите От Темных Искусств. Можно только вообразить, как страдал несчастный, но лучше этого не делать, ибо воображение людей с хорошей фантазией может сделать картинки слишком реальными. Скажем лишь, что пытки Святой Инквизиции и пожизненное заключение в Азкабане, запах сероводорода и удар током, крошки в постели и выщипывание волос, анафилактический шок и фильмы с Линдси Лохан – ничто не могло сравниться по своей чудовищности с ЗОТИ.
Едва дождавшись окончания занятий, Гермиона в сопровождении Джинни, Гарри, Рона и, ко всеобщему, пусть и скрываемому, но любопытству, Снейпа, отправилась в библиотеку. Там, легко обнаружив по ярко желтой обложке альманах «Вся Магическая Британия», она открыла его на букве «Г». На пятьдесят седьмой странице отыскался нужный Константин. Увидев его фотографию, Гермиона издала жалобный стон.
Ее друзья и профессор Снейп также заглянули в книгу и скривились.
- Да вы у нас, профессор Снейп, просто мистер Очарование, - заметила Джинни.
- Следи за языком, девочка, - предупреждающе сказал Снейп.
- А что, сэр, это был комплимент, - проворчала она.
- Странно, ему же явно больше сорока, - прокомментировал Гарри изображение мистера Граха, - что там написано?
- Ему семьдесят восемь, - с истеричными нотками в голосе произнесла Гермиона. – Видимо, он добровольно согласился поучаствовать в программе Министерства. На случай, если кому-то не хватит пары.
Затем Гермиона внимательно посмотрела на Снейпа. В глазах ее зажегся пугающий огонек. Снейп сощурил глаза.
- В чем дело, мисс Грейнджер? – по возможности строго спросил он.
Что она задумала, можно было догадаться без труда. К легилименту не ходи, как говорится. Еще прежде, чем она успела направить на него волшебную палочку, Снейп бросил в нее «Экспеллиармус» и поспешил скрыться с места возможной казни.
- Эй, он чего? Ты чего? Вы чего? – вопрошал Рон.
Достав свою палочку из-под стеллажей, Гермиона объяснила:
- Простой «Фините Инкантатем», и я снова невеста Снейпа.
- Ты что, хочешь выйти за Снейпа? – воскликнул Рон.
- Нет! Я не хочу выходить за Граха! – воинственно сказала она и поспешила вслед за мистером Спейном.
- Так можно же Гермиону тоже трансфигурировать в кого-то другого, и все, - пожимая плечами, произнес Рон.
Замечание юноши было небезосновательным и неглупым, но Гарри в весьма ироничной манере изложил аргумент против:
- Возможно, я не прав и это все мои догадки, но, как мне кажется, она хочет закончить школу.
Тем временем продолжалась погоня Гермионы Грейнджер за ее преподавателем по Зельеварению. С палочкой наперевес она стремительно летела по коридорам Хогвартса, с помощью специального заклинания выслеживая «мистера Спейна». Мерцающий свет на конце волшебной палочки привел ее к пустующему кабинету.
Самодовольство довольной собой Гермионы было написано на ее лице, а также угадывалось в уверенной походке и прочитывалось в том, с какой силой ее ступни касались пола. Она толкнула дверь ногой, что вообще-то было ей несвойственно, но сейчас как будто бы подходило случаю, и вошла внутрь, в любой момент готовая отразить атаку. Но в кабинете оказалось пусто. Обыскав все помещение, она еще раз проверила заклинание – оно точно указывало, что профессор был здесь. Недоуменно подняв брови – на случай, если кто-то наблюдал за ней, и хотел знать, какие эмоции она сейчас испытывала - мисс Грейнджер еще раз огляделась. Кроме одного старого шкафа, мест для игры в прятки больше не было. И вдруг она подумала, что плохо посмотрела в шкафу – она только открыла его, заглянула внутрь и, убедившись, что там пусто, закрыла. Но что, если это был не просто шкаф? Что, если там, за задней стенкой, скрывалась целая снежная страна со львами, колдуньями, принцами и гномами? И туда-то и попал Северус Снейп, стремясь спрятаться от преследующей его студентки?
- Какая глупость! – вздохнула она, и устало откинула голову назад.
Тут-то Гермиона и увидела бессовестного профессора Снейпа, который, пытаясь избежать свадьбы с ней, спрятался на потолке, напоминая сейчас, как никогда, коварного вампира. Он затаился в самом углу, пристально наблюдая за девушкой. Как только она обнаружила его, он тут же спрыгнул вниз на пол и направил на нее свою волшебную палочку.
- Вот мы и встретились, профессор Снейп, - произнесла Гермиона.
Ту-ду-дудум.
- В самом деле, мисс Грейнджер, - пальцы свободной от палочки руки Снейпа пошевелились, имитируя паучка.
Ту-ду-дудум.
Гермиона прищурилась. Снейп прищурился в ответ.
Гермиона облизнула пересохшие губы, чтобы они, не дай Мерлин, не слиплись, когда она, наконец, решит выкрикнуть заклинание.
Снейп движением из рекламы шампуня тряхнул головой, откинув волосы за спину.
Ту-ду-дудум.
Вывеска «Draco dormiens nunquam titillandus» над доской покачнулась то ли от сквозняков, то ли от волн напряжения, исходивших от людей в центре комнаты.
Перекати-поле пронеслось по классу, оставив Гермиону и Снейпа совершенно равнодушными к его существованию.
Наконец, Гермиона решила начать битву, великую и беспощадную, и да прольется кровь вражеская за дело правое!
- Фините!..
Безмолвное «Экспеллиармус» почти лишило ее палочки, и только вовремя произнесенное «Протего» предотвратило обезоруживание Гермионы.
Три секунды Грейнджер и юный Снейп прожигали друг друга взглядами, затем одновременно выкрикнули:
- Экспеллиармус!
И так же одновременно оба лишились волшебных палочек. Секунда ушла на то, чтобы они осознали это, еще секунда, чтобы они обменялись воинственными взглядами, и, наконец, оба кинулись к своим палочкам, валявшимся на полу ровно между ними.
Поскольку задачей каждого была не только борьба за собственное оружие, но еще и предотвращение обретения палочки соперником, выполнение первого пункта для каждого заметно осложнялось.
Катаясь по полу, они не заметили, как дверь в класс открылась и профессор Дамблдор замер, не закончив фразу «А вот здесь будет ваш каби…»
- О, дети, - после паузы проговорил он, - играете?
Взлохмаченная Гермиона и Снейп, который был сейчас сверху, застыли и испуганно взглянули на директора. Рядом с ним стоял мужчина лет тридцати с очень бледным лицом и золотисто-карими глазами. Последний, с поворотом головы в три четверти (он знал, что это наиболее выгодный ракурс), одарил студентов пронзительным взглядом чуть прищуренных, словно бы подведенных темным карандашом глаз.
- Профессор Дамблдор, - произнес Снейп, слезая с Гермионы, но не отпуская ее правую руку, - позвольте мне объяснить…
- Профессор Дамблдор, профессор Снейп отобрал у меня палочку! – перебила его мисс Грейнджер, тоже поднимаясь и пытаясь высвободить свою руку.
- Потому что она на меня напала, - пояснил это Снейп.
- Потому что он должен на мне жениться!
- Я никому ничего не…
Директор прервал этот поток слов одним волевым жестом.
- Дети, - с нажимом произнес он, - позвольте мне представить вам нашего нового преподавателя профессора Москито.
Пронзительность взгляда золотисто-карих глаз стала интенсивнее.
- Не знал, что мы испытываем недостаток в преподавательских кадрах, - сказал Снейп, не желая позволять Гермионе снова обрести власть над своей рукой.
- Мистер Спейн, будьте любезны, отпустите мисс Грейнджер, - вежливо попросил Дамблдор, но в его голосе слышалась угроза, и «Рев» не решился ослушаться. – А профессор Москито будет вести у нас Защиту от Темных Искусств, поскольку Кевин по личным соображениям отказался от должности.
- Очень приятно, - промямлила Гермиона, потирая запястье, на котором, наверняка, останутся следы железной хватки Снейпа.
Сам Снейп не сказал ничего, но в глазах его читалась открытая неприязнь к новому учителю.
- Что ж, давайте продолжим нашу экскурсию, - проговорил Дамблдор, обращаясь к профессору Москито.
Тот кивнул, глядя теперь на Гермиону исподлобья, красные губы чуть распахнулись.
- Милый профессор Арнтдгольцтшмейстердген, что с ним стало? – вздохнула она, когда директор и новый преподаватель удалились.
- Попытался выговорить свою фамилию и вывернул язык, - предположил Снейп мрачно.
- Кстати, интересно, почему он не попал под действие закона о браке?
- Профессор Арнтдгольцт-будь-он-трижды-не-ладен-рдген не является подданным королевства, - ответил Снейп.
Гермиона на какое-то время задумалась. Вдруг вспомнив о врожденном уважении к старшим, особенно к преподавателям (хотя и помнить о том, что этот взъерошенный паренек был ее учителем, было весьма непросто), она вежливо произнесла:
- При всем моем уважении, профессор, продолжать упорствовать в своем нежелании возвращаться в прежний облик кажется мне немного необдуманной стратегией с вашей стороны. Должна отметить, что, во-первых, мне не составит труда произнести нужное заклинание, когда вы будете меньше всего этого ожидать. И я могу только представить веселье студентов, когда на их глазах вы вырастете на фут и раздадитесь в плечах, порвав при этом школьную форму и оставшись, по всей вероятности, в одних обносках. Во-вторых, даже если мне это не удастся, я сделаю все, чтобы вся школа узнала о том, кто такой мистер Спейн, и вы станете главным посмешищем Хогвартса.
Она знала, где у этого человека самое больное место, и била точно в цель. По крайней мере, так было в идеальном мире ее фантазий.
- Шантаж? Я бы сказал, что Шляпа ошиблась при распределении, но теперь я о ней настолько низкого мнения, что вероятность неправильности ее выбора даже не ставлю под сомнение, – оправив мантию, он добавил: - Двадцать баллов с Гриффиндора за колдовство вне классной комнаты. И еще минус двадцать за хамство.
- Я же сказала «при всем уважении», - бунтарство в голосе Гермионы только разозлило Снейпа еще больше.
Быстро подняв с пола обе палочки – и свою, и мисс Грейнджер – он взглянул на раздосадованную ученицу и сказал:
- То, что вся школа и так знает, кто я такой, не вызывает никаких сомнений. А что до ваших угроз расколдовать меня – не беспокойтесь, я в состоянии себя защитить. Ступефай!
Последнего предательства Гермиона никак не ожидала. Снейп оставил ее палочку на одной из парт и гордо удалился из комнаты.
~~~~~~~Несколькими~днями~позже~~~~~~~
Северус Снейп действительно мог за себя постоять. Годы тренировок не прошли зря, и, некогда опытный боец войск темных сил, он без труда защищал себя от посягательств Грейнджер. Друзья – если только можно так назвать этих бесполезных и подлых людей – отказались помогать Гермионе в ее начинаниях, касающихся Снейпа, поскольку не желали ни себе, ни, главное (так они уверяли), ей проблем. Что могло быть большей проблемой, чем обязанность выйти замуж за уродливого старика, Гермионе было неясно. Так или иначе, или, доступнее говоря, в любом случае, она стойко продолжала свои нападения на профессора.
- А что, если тебе просто выйти замуж за кого-то другого? – предложил вдруг Рон, как будто раньше эта идея никого не озаряла.
- Потому что это будет нарушением закона, и брак не будет считаться действительным, - объяснила Джинни.
- Но почему? Это ж глупо!
- Потому что, - продолжила Джинни, пока Гермиона мрачно гоняла вилкой по тарелке кусочек брокколи, - Министерство подобрало каждому наиболее подходящую пару с целью получить сильное потомство с повышенным уровнем магии в крови, так сказать.
- Этот Грах не кажется мне подходящим, - фыркнул Рон.
- Я думаю, они специально взяли такого, чтобы Гермиона попыталась разыскать и вернуть профессора Снейпа, - заметил Гарри, явно с большим аппетитом, чем его друзья, поглощая обед.
- И откуда они так хорошо ее знают? – удивился Рон.
Гермиона стиснула зубы.
- Не отчаивайтесь, мисс Грейнджер, - сказал Снейп, который сидел тут же, рядышком, спокойно кушая. - Грах показался мне довольно дряхлым старцем – возможно, ваши счастливые семейные годы не будут слишком долгими.
Гермиона дернулась, явно сдерживая себя, чтобы не наброситься на профессора, но тот был совершенно расслаблен. Возможно, это было связано с тем, что буквально десятью минутами раньше в коридоре он конфисковал палочку Гермионы, ибо она вновь пыталась расколдовать его. Конечно, слово «конфисковать» мы используем здесь только для красоты слога, потому что на самом деле он просто варварски отобрал у девушки оружие, решив, что это наиболее эффективный способ бороться с ее агрессией.
Огорчившись за подругу, Гарри Поттер повернулся к черноволосому юноше и спросил:
- Рев, а чем ТЫ собираешься заниматься после школы?
- Прошу меня простить? – недоуменно ответил тот.
- Ну, вот в этом году мы выпускаемся, ты все еще будешь молодым парнем, только что закончившим школу. Что ты планируешь делать? Как намерен зарабатывать на жизнь?
Снейп одарил Гарри очень красноречивым взглядом, который дал юноше понять, что его слова достигли цели и взбесили профессора Снейпа.
Гермиона довольно хмыкнула. Благодарный взгляд в сторону Поттера – и снова она пристально уставилась на бывшего учителя, ожидая ответа.
- В Министерстве определенно проблемы с адекватными людьми, которые способны заниматься законотворчеством. Уверен, для меня там найдется должность.
Сказав это, он оставил обеденный стол и гордо удалился.
В голове же Гермионы снова закрутились-завертелись мысли о скорой свадьбе. Ранее утром, за завтраком, она получила очередное уведомление о том, что Уполномоченный от Министерства прибудет в Хогвартс вечером «сего дня» для подписания соглашения о браке и назначения дня свадьбы. Днем свадьбы было выбрано ближайшее воскресенье, то есть у Гермионы оставалось всего два дня, считая уже начавшийся. Затем ее дрожащими руками было распечатано официальное послание от мистера Граха, в котором он уведомлял мисс Грейнджер о намерении присутствовать при подписании ею бумаг об их помолвке, что, по его словам, дало бы им прекрасную возможность познакомиться. Тогда все бросились утешать ее, и она не стала отталкивать эти дружеские объятия, хотя обычно не терпела всех этих бурных проявлений эмоций.
Позднее, снова получив палочку в свои руки, она занялась своим внешним видом. Она должна была убедить своего будущего жениха во всей серьезности ситуации. После нескольких часов, проведенных в ванной комнате, она спустилась в общую гостиную Гриффиндора. Гриффиндор в своем абсолютном большинстве был повергнут в ужас.
- Г-гермиона? – уточнил Рон, игравший в шахматы с Гарри, но сейчас напрочь позабывший о доске и всех стоявших на них фигурах.
Белый ферзь, питавший определенные симпатии к мисс Грейнджер, упал замертво и только благодаря услужливым пешкам не свалился с игрового поля прямо на каменный пол.
Гермиона тем временем злорадно улыбнулась, наслаждаясь реакцией зрителей.
- Неплохо, да? – спросила она, поправляя прическу, наводившую на мысли о растении с дивным названием Перекати-Поле.
За последние пару часов Гермиона узнала, что превратить ее волосы в нечто вроде не вполне удачного Афро совсем несложно – нужно просто поработать расческой и эффективным средством для укладки.
Но изменения в прическе были не единственными преобразованиями. Взгляд смотрящего, только отвлекаясь от волос, сразу останавливался на обезображенном косметикой лице. И тут же становилось понятно, что фраза из американского фильма «Моя девочка» о том, что «голубых теней много не бывает», полностью лишена смысла. И даже человек с совершенно атрофированным чувством прекрасного мог бы сейчас прийти к выводу, что при такой раскраске глаз ярко красная помада на губах излишня. Непроблемная и приятная на вид кожа Гермионы сейчас была скрыта под толстым слоем различных субстанций телесного цвета, создававших ощущение рыхлого и нездорового эпидермиса. Наконец, простая школьная мантия девушки скрывала теперь куда более внушительные объемы, чем прежде. Что характерно, увеличились размеры только в самых невыгодных местах. На фоне бугристой талии ***идесятого размера и еще более обширных бедер грудь среднестатистических размеров просто терялась.
Первым в себя пришел Ревесус Спейн. Позволив своим губам расплыться в глумливой улыбке, он по-кошачьи грациозно встал с дивана и, отложив в сторону какую-то книгу, подошел к мисс Грейнджер.
Внимательно оглядев ее с ног до головы, он произнес:
- Идея неплоха, но вы не учли несколько вещей: во-первых, у этого старика едва ли есть другая надежда обзавестись молодой женой, и в его позиции, будь вы хоть сто раз уродина, он будет боготворить вас и с удовольствием использовать… по назначению.
Он начал важно расхаживать взад-вперед, словно читал лекцию.
- Во-вторых, некоторые, я бы даже сказал, многие мужчины любят пухлых женщин, так что ваши эксперименты с подушками могут оказаться бессмысленными, и даже напротив, сослужить плохую службу.
- В-третьих, - с нажимом сказал он, тогда как Гермиона любовно обняла свой округлившийся живот, - под воздействием такого стресса, - голос Снейпа был полон яда, - вы, вероятно, забыли о том, что любой чертов маг в Британии и за ее пределами прекрасно знает, как выглядит Гермиона Грейнджер!
Гермиона приоткрыла рот. Да, об этом она, пожалуй, подзабыла. Как непредусмотрительно с ее стороны! И как назло, в последний раз ее свежая фотография появлялась в Ежедневном Пророке совсем недавно!
Одним взмахом палочки она удалила следы тяжелой работы у зеркала и направилась к выходу.
Гарри, Рон и Джинни тут же вскочили на ноги и сообщили о своем желании пойти с ней. Снейп с глумливой ухмылкой сел обратно на диван, взяв в руки книгу, которую читал ранее.
- Рев? – настойчиво произнес Гарри.
Снейп вопросительно поднял бровь. Гарри многозначительно посмотрел на него.
- Не вижу необходимости составлять вам компанию. Служба поддержки мисс Грейнджер и без моего присутствия кажется мне достаточно многочисленной.
Теперь Гарри поднял бровь, как бы спрашивая «вы уверены?». Снейп кивнул, как бы говоря «более чем». Тогда Гарри поднял и вторую бровь, теперь на его лице легко читалось «точно-точно уверены?». Снейп раздраженно сжал губы, его лицо приняло мрачно-усталое выражение, словно говоря нам «оставь меня в покое, Поттер, я не сдвинусь с этого места, даже если в гостиной случится пожар». После этого, чтобы завершить столь немногословный диалог, профессор уткнулся в книгу, полностью игнорируя немые сообщения Гарри и его говорящие взгляды.
- Гарри, пойдем, профессор МакГонагалл уже, наверное, ждет меня в ее кабинете, - сказала Гермиона, готовая выйти из гостиной. – А Ревесус пусть остается здесь, я не хочу, чтоб он видел, как я подписываю себе смертный приговор. И тем более не хочу, чтобы он познакомился с мистером Грахом.
Снейп резко поднял голову. Смотря вслед уходящей компании, он подумал, что принял слишком поспешное решение, отказавшись сопроводить этих детей. Ведь сейчас Грейнджер познакомится со своим мужем по фамилии Не-Снейп! Сейчас будет создано доказательство того, что он утер нос Министерству! Сейчас эта надоедливая всезнайка получит то, что всегда заслуживала! Он просто обязан это увидеть! Отложив книгу в сторону, он грациозно вскочил с дивана и поспешил за удаляющимися гриффиндорцами.
- Мисс Грейнджер, - поприветствовала Гермиону профессор МакГонагалл, когда та вошла в кабинет, - мистер Поттер… - с нотками растерянности в голосе добавила она, когда следом за девушкой вошел герой магического мира, - мистер Уизли, - тут удивление сменилось пониманием, - мисс Уизли. Мистер Спейн? – голос женщины снова дрогнул.
- Мы не бросим Гермиону в трудную минуту, мэм, - объяснил свое появление Гарри Поттер.
Гермиона тем временем настороженным взглядом осматривала присутствующих в комнате: помимо МакГонагалл там был профессор Дамблдор, Артур Уизли в рабочей мантии с вензелем «М» на груди, толстый коротышка, похожий на моржа – сходство с этим животным ему, несомненно, придавали усы и странная форма черепа, обтянутого не обремененной волосами кожей – и, наконец, в глубоком кресле у окна Гермиона увидела Его. Константина Граха. Последний словно бы не заметил, что кто-то вошел в комнату, и продолжил любоваться пейзажем за окном.
- Мисс Грейнджер, - произнесла МакГонагалл, - я, как ваш декан, призвана выступить в качестве защитника ваших интересов в этом деле. Мистера Уизли вы, безусловно, прекрасно знаете, он является уполномоченным представителем Министерства, и его задача проследить, чтобы подписание бумаг состоялось.
Интонации ее голоса были довольно сдержанными, но нет-нет, да проскальзывали в нем эмоциональные нотки, и ни у кого не оставалось сомнений в том, с какой неприязнью МакГонагалл относилась ко всей этой истории.
- Этот джентльмен, - профессор указала на Мистера Моржа, - адвокат мистера Граха, мистер Уинтер-Свиммер.
Толстый мужчина издал звук, напоминающий междометие «мда» и чмокание одновременно, и протянул Гермионе руку для рукопожатия. Растерянная, она позволила его пухлой руке потрясти ее ладошку.
- И, конечно же, - в голосе МакГонагалл отчего-то послышались язвительные интонации, что заставило мисс Грейнджер всем своим видом выразить недоумение, - мистер Грах.
Театральным жестом женщина, чуть повернувшись к будущему мужу Гермионы, указала на него рукой. Мистер Грах по-прежнему не реагировал на происходящее. В комнате повисла тишина: все с разной степенью изумления и любопытства смотрели на худощавого старика в – Гермиона только сейчас заметила это – бордовом атласном халате.
Когда зрители потеряли всякую надежду увидеть хотя бы какой-то признак того, что перед ними была не восковая фигура, а человек, Грах вскочил с кресла и повернулся лицом к аудитории, бесстыдно демонстрируя всем свою ночную рубашку, угадывавшуюся под распахнувшимся халатом, и бледные худые щиколотки. Он был бос.
Длинные седые волосы растрепались по его плечам, в широко распахнутых карих глазах плескался восторг, купался энтузиазм и каталось на банане возбуждение.
Гермиона вопросительно посмотрела на МакГонагалл – та, судя по всему, ждала продолжения концерта, с видом «и что вы все на это скажете?» глядя на Граха. Артур Уизли выглядел смущенным. Мистер Морж терпеливо стоял в сторонке. Альбус Дамблдор, сосредоточив свое внимание на Снейпе, казалось посылал тому какие-то мысленные сигналы. Сигналы не доходили, потому что Снейп сейчас был крайне, даже демонстративно заинтересован действиями старика Граха.
- А это, знаете ли, еще вопрос! – возвестил человек в халате скрипучим голосом. – И птицы тебе могут петь, и коленочки болеть, и всё в таком духе. А я-то что, я-то охаю и ахаю. А почему так? Вот это-то и вопрос. Еще. Еще один вопрос, знаете ли. Так-то.
- Не хочу показаться грубой и невоспитанной, - проговорила Гермиона, когда Грах застыл с руками, прижатыми к щекам, - но что здесь происходит?
- Да-да-да! – затараторил мистер Грах, тряся указательным пальцем в направлении своей невесты, и можно было подумать, он с ней соглашается: - Да -да-да, я все время это повторяю. Да-да-да. Вот видите? Все время это повторяю. Да-да-да. Так-то.
В глазах мисс Грейнджер появился ужас.
- Мистер Грах, - произнес Мистер Морж, решив прервать показательное выступление, - болен. Вследствие опасных заклинаний, которые были наложены на него его собственной внучкой, он потерял рассудок.
Улыбка слезла с лица Рона, которому старик сперва показался забавным. В глазах Гарри и Джинни появилось понимание, Снейп нахмурил брови. Гермиона же смотрела на мистера Граха с истинным состраданием.
- Это ужасно, - прошептала она.
- Прекрасно! – воскликнул Грах и захлопал в ладоши. – Давай дальше. Моя очередь. Я говорю Белое. Ну? Ну? Черное! Я говорю… мм… Усталый! А? Усатый! Я выигрываю. Так-то.
Гермиона приблизилась к старику, ее глаза были полны сочувствия. Мистер Грах заметил это, и его настроение резко переменилось. Старческие глаза округлились, вдруг став похожими на глаза младенца, заслезились.
- Я не хотел бы, - сказал старик, обнимая себя, - я бы очень не хотел. Я все понимаю. Так-то.
Печально опустившись в кресло, он сгорбился и заплакал.
Артур Уизли прочистил горло.
- Поскольку все были разбиты на пары согласно тщательно продуманному плану, когда Северус пропал, для тебя, Гермиона, не оказалось супруга. А мистер Грах давно состоит у нас на учете, и ему требуется постоянный уход. Как видите, он не способен… вы видите, - мистер Уизли тяжело вздохнул. – Министерство решило воспользоваться ситуацией. Поэтому если Северус не объявится, я боюсь, я буду вынужден…
- Пап, ну сделай что-нибудь! – воскликнула Джинни. – Ты не можешь позволить Гермионе выйти замуж за этого человека!
- К сожалению, принятие решений по этому вопросу никак не зависит от меня.
Рон в весьма провокационных выражениях высказал всё, что думает о Министерстве и его решениях, за что МакГонагалл тут же сняла с него пять баллов – впрочем, несмотря на это наказание, она была склонна согласиться с младшим Уизли.
Внимание Гермионы, тем временем, было полностью сосредоточено на мистере Грахе.
- Это так печально, - проговорила она и громче добавила: - Я боюсь, у меня нет выбора. Мистер Грах нуждается в уходе, кто-то должен помочь несчастному.
- Ну, естественно, - прозвучал язвительный голос Снейпа, и все оглянулись на него.
Молодое лицо профессора не было способно выказать весь тот спектр эмоций, который можно было видеть у повзрослевшего Снейпа, и мрачность была больше похожа на надутость, а злость на обиду, но, в общем, всем стало неприятно после произнесенных слов.
- Мистер Уизли, - обратилась Гермиона к Артуру, игнорируя зельевара, - пожалуйста, дайте бумаги. Я подпишу их немедля.
Рыжий мужчина развернул пергамент и положил его на стол так, чтобы Гермиона могла вписать в пустые строки свое имя и поставить роспись внизу. Гермиона медленным и тяжелым шагом подошла к столу, склонилась над ним, обмакнула перо в чернильницу и застыла. Взглянув через плечо на мистера Граха, который теперь качался взад-вперед, приговаривая «так-то, мистер, так-то, и пусть щечки горят», она печально вздохнула и заполнила бумаги.
- Теперь мистер Грах, - сказал Артур Уизли.
- Кто-нибудь что-нибудь сделает? – вопросил Рон.
- Я боюсь, в данной ситуации невозможно что-то сделать, - вдруг подал голос Дамблдор, при этом продолжая с ликом печального бассет-хаунда смотреть на Снейпа. – Почти. Мистер Грах подпишет документы и мисс Грейнджер будет обязана выйти за него в это воскресенье.
Артур Уизли тем временем продолжал церемонию:
- Мистер Уинтер-Свиммер, вы, как доверенный мистера Граха и временно исполняющий обязанности его опекуна, должны подписать данный пергамент.
Мистер Морж приблизился к столу. Гермиона, зажав рот ладонью, с болью в глазах смотрела на то, как рушились все ее надежды на счастливую жизнь. Снейп нервно сжимал и разжимал ладонь. Наконец, он не выдержал:
- Святая Грейнджер жертвует всем, чтобы оказать помощь ближнему своему, - в высшей степени язвительно произнес он. - Как это трогательно. Скорей несите платки, пока мы не залили пол нашими горькими слезами.
- Северус, - сделала ему замечание МакГонагалл, но он остался глух.
- Уже придумали новое название для клуба помощников сирым и убогим? – продолжал глумиться он, прохаживаясь по кабинету. – Могу я оформить членство прямо сейчас, чтобы получить бесплатный значок?
Гермиона посмотрела на него с вызовом.
- Просто из принципа, как человек, которому противны любые формы вашего гриффиндорского сострадания и стремления облагодетельствовать всех несчастных, я не позволю вам это сделать. Поттер! – рявкнул юноша, глядя при этом на Грейнджер в упор.
Гарри сперва растерялся, затем достал палочку и, взмахнув ей в сторону Снейпа, произнес:
- Фините Инкататем!
- Нет! – воскликнула Гермиона, но было уже поздно.
Когда перед присутствующими во всей своей красе и в неподходящей по размеру одежде предстал профессор Снейп, Гермиона, раскрасневшись, воскликнула:
- Вы отвратительный, отвратительный человек! Ужасный и беспринципный!
- Я спасаю вас от самой страшной ошибки в вашей жизни, и вот она – благодарность, - наигранно вздохнув, сказал профессор и подошел к пергаменту.
Гермиона вцепилась в его мантию, пытаясь помешать мужчине вписать свое имя в пергамент. Но, хоть и неаккуратно, ему все же удалось это сделать. Поставив внизу кривой росчерк, Снейп обернулся к Грейнджер и недобро ей ухмыльнулся.
- Что ж, это меняет дело, - тем временем произнес Артур Уизли. – Благодарим вас, господа.
Старик Грах вдруг неожиданно спокойно встал с кресла и коротко поклонился ему.
- Александр Гардингер всегда к вашим услугам, сэр.
Затем он повернулся к ошарашенному Снейпу и Гермионе.
- Мисс Грейнджер, вы прекрасный человек, я искренне желаю вам всего самого наилучшего. Мне искренне жаль, что вы оказались в такой ситуации… Профессор Снейп, - внимательные глаза были полны пренебрежения, - вы жалки, но ваша предсказуемость была трогательна до слез.
С этими словами он распрощался со всеми, шагнул в камин и исчез. Вслед за ним отправился и мистер Уинтер-Свиммер.
Тягучая тишина затянула комнату, словно патока.
- Чья. Была. Идея? – грозно вопросил Снейп, звуки с трудом просачивались сквозь сжатые зубы.
- Северус, ты так спрашиваешь, - ответил ему Дамблдор честным голосом, - как будто подозреваешь кого-то из присутствующих в комнате. Совершенно очевидно, что идея принадлежала Министерству.
- Да, Северус, - не менее честным голосом произнес Артур Уизли, - мне жаль, я не мог сказать вам правду, пока все не закончилось, но это действительно была идея моего начальства.
- Отлично, пап! – воскликнул Рон.
- Молчать! – рявкнул Снейп. – Тогда объясните мне, - вкрадчиво произнес он после паузы, - почему я не вижу удивления ни на твоем лице, Альбус, ни на твоем, Минерва?
Тут в поле его зрения попало самодовольное лицо Грейнджер, и зельевар резко крутанулся, чтобы нависнуть над девушкой, точно медведь над кроликом.
- Ни на вашем, мисс Грейнджер? – словно гром, прогремел он.
Гермиона быстро вернула лицу прежнюю маску изумления и испуга (последнее вернулось самостоятельно, без каких-либо усилий с ее стороны). Но было уже поздно.
- Мисс Грейнджер? – настойчиво повторил он.
Гермиона, будучи девушкой неглупой, сперва убедилась, что Артур Уизли спрятал подписанный документ в карман мантии, затем отошла на более-менее безопасное расстояние от профессора Снейпа и только тогда позволила себе продолжить беседу:
- Да, сэр?
Снейп чувствовал, что закипает. До испарения оставалось всего десять – пятнадцать градусов. Хотя, возможно, он, уподобляясь маслу, перешагнув точку кипения, начинал активно взаимодействовать с кислородом и гореть? Он не мог знать наверняка, потому как ранее до такой температуры его еще не доводили.
- Профессор, вы просто не оставили мне выбора, - стараясь звучать рассудительно, сказала девушка.
- Дети, - произнес Дамблдор успокаивающе, на этот раз обращаясь только к студентам, - сейчас прекрасное время, чтобы отправиться в Гриффиндорскую башню.
Дважды им повторять не пришлось. Уже через минуту Гарри, Рон, Джинни и Гермиона шли по коридору. Первые трое выражали свое восхищение смекалкой подруги.
- И даже нам не сказала! – не без возмущения говорил Рон.
- Вы не продемонстрировали достаточного желания помогать мне в деле со Снейпом. Поэтому на следующий же день после получения письма с именем моего нового жениха, я поговорила с директором, предложив свою идею. Мы связались с мистером Уизли, и профессор Дамблдор вовлек в нашу аферу мистера Гардингера, своего соседа. Позже в план была посвящена и профессор МакГонагалл.
- А письмо от Граха? – спросил Гарри, вдруг вспомнив об официальном послании.
- Подделка. На самом деле, мистер Грах намеревался встретиться со мной только в день свадьбы, о чем и сообщил в своем письме, которое я прочитала в тишине своих комнат.
- А этот мистер Уинтер-Свиммер? Он кто такой? - спросила Джинни, вспоминая знатные усы господина.
- Другой друг профессора Дамбдлора. Живет в Брайтоне, играет на виолончели и любит вишневый компот. Часто со своим ансамблем дает концерты камерной музыки, которые так любит наш дорогой директор. На одном из таких концертов они и познакомились. Мы пригласили мистера Уинтер-Свиммера для придания спектаклю правдоподобности. Кто-то же должен был сопровождать несчастного мистера Граха. Он чудесно справился.
- Но ты! – воскликнул Рон. – Ты была на высоте! Я поверил на все сто процентов. Всю неделю была такая мрачная, несчастная, а когда Граха увидела… прям тебя жалко стало. Класс!
- Изображать мрачность все эти дни было несложно, - ответила Гермиона, - потому что поведение профессора Снейпа меня действительно выводило из себя. Я была бы рада покончить с этим более простым способом, просто расколдовав его. И, кроме того, удача в этой битве не позволяет мне выиграть войну. Я по-прежнему должна выйти за Снейпа.
Девушка горько вздохнула, и друзья вздохнули ей в унисон.
На пути к башне им встретился профессор Москито. Несмотря на то, что ребята явно были заняты беседой, он остановил их и принялся расспрашивать, куда те держали путь и откуда. По неясной абсолютному большинству причине, профессор Москито с первого же дня начал проявлять нездоровое любопытство к мисс Грейнджер и его интересовало все с нею связанное. Профессор Снейп пошутил на этот счет, предположив, что должность преподавателя по ЗОТИ по-прежнему проклята: теперь тем, кто занимает этот пост, суждено попадать под сомнительную силу обаяния мисс Грейнджер.
Теперь же вытянув из Гермионы всю историю с замужеством – не были опущены даже подробности о личности мистера Спейна, что непременно разозлило бы профессора Снейпа, будь он здесь, но ничуть не удивило профессора Москито – он задумчиво потер подбородок. Его золотисто-карие глаза с пугающе маленькими черными зрачками пронзили Гермиону внимательным взглядом:
- Смею предположить, мисс, что помимо вас в Великобритании возможно обнаружить немалое количество людей, находящихся в вашей ситуации и нежелающих соединять свою судьбу с чужим человеком. Если бы вам удалось, а вам бы удалось, здесь у меня нет никаких сомнений, собрать этих людей и высказать общий протест Министерству, едва ли правительство сочло бы разумным привлекать к ответственности такое большое количество человек. В конце концов, государство работает на нас, а не мы на государство. Народ не должен страдать от неразумности немногих.
Гермиона задумчиво нахмурила брови. Идея показалась ей стоящей.
В кабинете МакГонагалл тем временем пытались привести в чувство профессора Снейпа.
- Любопытно, а если бы я не остановил Уинтер-Свиммера, что бы вы делали тогда?
Дамблдор хмыкнул в бороду:
- Как сказала мисс Грейнджер, и оказалась абсолютно права, благородства в тебе больше, чем желчи и ненависти к людям.
Глаза директора хитро заблестели.
- Не правда ли, мудрая девушка?
- Не правда, - огрызнулся Снейп.
Сжав кулаки, он процедил:
- Она еще пожалеет об этом. Я превращу ее жизнь в ад.
МакГонагалл хмыкнула:
- Самое страшное, что тебе даже не нужно для этого стараться, - сказала она недовольно.
~~~~~~~Тем~же~вечером~~~~~~~
Вечер пятницы можно провести с пользой, главное – придумать достойное занятие. Что, скажите мне, может быть достойнее организации митинга? Более разумно потратить свободное время едва ли возможно.
Послав срочную сову мистеру Уизли, Гермиона и ее команда выяснили имена тех, кто так же, как и она, страдал от принятого Закона о Браке. Всем им были разосланы письма, сообщающие о том, что ровно в полдень все несчастные приглашаются на площадь у банка Гринготтс, дабы выразить свой протест. Гермиона заверяла колдунов и волшебниц, что Министерство просто не решится покарать их, если пришедших будет много и они будут вместе. Гарри Поттер, Рональд и Джиневра Уизли также подписали письма, заверив, что непременно придут, просто в знак поддержки.
Шеймус Финниган с невиданной прежде любовью к столь скучному занятию запечатывал конверты.
Утром следующего дня Гермиона, Гарри, Джинни и Рон, официально воспользовавшись камином директора, отправились на Диагон-Аллею. Площадь у банка Гринготтс уже была оцеплена аврорами. Но ни один закон не запрещал митинги, поэтому Воины Света просто стояли там, делая вид, что оказались на площади совершенно случайно. Гермиона недовольно поджала губы и принялась с помощью Джинни сооружать сцену…
- Я не думала, что все сработает, - делилась своими впечатлениями Джинни, сидя тем же вечером в Трех Метлах.
- Я думаю, если бы не великий Гарри Поттер, то дело бы провалилось, - ответила Гермиона, с блаженной улыбкой потягивая сливочное пиво.
Гарри смущенно улыбнулся.
- Да что я? Я ничего не сделал. Мм, как всегда, в общем-то. Просто пришел… А вот если бы не твое предложение Министерству, с этой социальной программой для молодых семей, и все такое…
Настала очередь Гермионы изобразить робость. Хотя на самом-то деле она была очень горда собой и намеревалась гордиться до пенсии.
- Ой, смотрите! – вдруг воскликнула Джинни, тыча пальцем в сторону входной двери.
Все посмотрели в указанном направлении и увидели в дверях Шеймуса Финнигана, степенно ступающего под ручку со Сьюзен Боунс. Парочка подошла к столу, за которым сидел Золотой Квартет, и Шеймус сказал:
- Отличная работа, ребята. Спасибо!
- Тебе спасибо, что пришел на митинг… - чуть растерянно сказала Гермиона, переводя взгляд с довольного лица юноши на счастливое лицо девушки.
Заметив всеобщее замешательство, Шеймус сказал:
- Закон идиотский, и меньше всего на свете я хотел бы жениться потому, что кто-то мне приказал это сделать. Тем более, я не хочу жениться сейчас. Но Сьюзи…
Тут он любовно посмотрел на смущенную и покрасневшую от этого смущения мисс Боунс.
- Мы с ней просто созданы друг для друга.
Оставив эти слова повиснуть в воздухе, парочка удалилась.
- Зашибись, - прокомментировал это Рон, - вот будет здорово, если все, кого мы спасли от свадьбы, возьмут и поженятся!
Гермиона содрогнулась.
- Не думаю, что все. Может быть, Сьюзен и Шеймус действительно подходят друг другу, но это не значит, что всем подобрали такие же подходящие партии, - сказала она.
- И все-таки… - проговорила Джинни задумчиво, - это любопытно, что тебе в пару выбрали Снейпа…
ГЛАВА 3«Это, знаете ли, было лучшее сливочное масло!»
Льюис Кэрролл «Алиса в стране чудес» (Безумное чаепитие)
Праздник и радость поселились в Хогвартсе. Все, от мала до велика, то есть от профессора Флитвика до Хагрида, радовались счастливому освобождению от Закона о Браке. Все, кроме профессора Снейпа, конечно, потому что это было бы неканонично с его стороны. Также он испытывал массу недобрых чувств по отношению к мисс Грейнджер, что останавливало его от безудержного веселья… То, как нагло она обвела его вокруг его же собственного пальца... Или ее пальца? Ее пальцы меньше, вокруг них легче обводить, так что, наверное, все-таки вокруг ее… Скажем коротко, вокруг чьего бы пальца она его ни обвела, это было крайне неэтично с ее стороны. А неэтичность должна быть наказуема. Это Снейп вынес еще с тех педсоветов, когда позволял себе резко высказываться в адрес некоторых преподавателей по ЗОТИ, и потом бывал наказан дополнительными чашками чая в компании Дамблдора и его скучными притчами.
Но мало кого волновали настроения профессора Снейпа – все, как было замечено, праздновали и радовались. Чтобы радость была нескончаемой, профессор Дамблдор решил провести в Хогвартсе беспрецедентную акцию.
- Друзья мои! – провозгласил на одном из обедов директор. – Прекрасен наш союз. И поскольку все так чудесно разрешилось с Брачным Законом, мною и Советом Попечителей было решено устроить…
- Вечеринку! – послышались советы из рядов студентов.
- Пышный бал!
- Трехнедельные каникулы! – крикнул кто-то голосом, удивительно похожим на голос Рона Уизли.
Прося тишины, директор поднял правую руку. Тишина пришла и выжидательно взглянула на профессора.
- … устроить игру в Пожирателей Смерти!
Профессор Снейп подавился шпинатом и судорожно схватился за кубок с водой.
Большинство взирало на Дамблдора с недоумением.
- Суть игры заключается в следующем: будет собрана команда. По жребию каждый член команды станет либо Пожирателем, либо Волшебником. За круглым столом в словесных баталиях Волшебникам нужно будет выяснить, кто из собравшихся является Пожирателем. А задачей Пожирателей будет сделать так, чтобы никто не догадался, кто он на самом деле. Подробные правила игры будут описаны на стендах в ваших башнях. Что же до команд… мы планируем провести Игровой Турнир. Но не совсем командный, просто лучшие по мнению зрителей, игроки соберутся за финальным столом. Желающие сформировать команду – обратитесь к своим старостам. Старосты, в конце недели прошу предоставить мне список команд. Все-все, кто не будет играть, непременно смогут посмотреть, как играют другие. Но я бы рекомендовал поучаствовать… А теперь – Олух и душица!
С этими словами Дамблдор сел на свой стул с высокой троноподобной спинкой и принялся мелкими глоточками отпивать тыквенный сок из своего кубка.
Студенты тут же начали бурное обсуждение новости. Главные герои тоже не остались в стороне. Склонившись к друзьям, Рон доверительно сказал:
- Дамблдор, конечно, классный. Но иногда на самом деле придурк…
- Эксцентричный! –воскликнула Гермиона, пока он не сказал что-нибудь непочтительное.
- Есть такая магловская игра, - поделился Шеймус Финниган своими мыслями по поводу предстоящего мероприятия.
- Какая-то странная, - заметил на это Дин Томас.
- Ой, а я обязательно сыграю! – сказала Лаванда Браун. – Это же так прикольненько!
Гарри же скептически посмотрел на однокашников:
- А я уже как-то наигрался.
- Альбус, тебе не кажется, что мы уже наигрались в Пожирателей и Волшебников? – бушевал чуть позднее в кабинете Дамблдора Северус Снейп.
- Северус, это же все не по-настоящему, - откликнулся директор безмятежно.
Снейп устало потер лицо.
- Тем более, не обязательно, что ты будешь Пожирателем. Может быть, тебе достанется карточка Волшебника.
- Я? О, нет, увольте. Я в ваших маразматических планах – при всем моем уважении, - поспешно добавил зельевар, - не участвую.
- Но тебе придется, друг мой, потому что у нас будет команда преподавателей. В каждой команде должно быть восемь игроков. У нас будут я, Минерва, Сивилла, - Дамблдор поднял сжатую в кулак руку и начал разгибать пальцы, считая, - Филиус, Вектор, Хуч, - на его правой руке вдруг появился шестой, а следом седьмой и восьмой пальцы, - и Москито. И ты. Больше некому.
- Некому? – изумленно произнес Снейп, уперев руки в боки. – Как насчет Поппи?
- Она не член преподавательского состава.
- Хагрид?
- У него новый питомец, он должен кормить его крысами и жабами каждые два часа.
- То есть питомцами наших студентов? - уточнил Снейп.
- Северус, - в голосе директора слышался упрек, но губы его улыбались.
- Надеюсь, совы в расход еще не пошли?.. Продолжим. Биннс?
- Не думаю, что он сможет составить нам компанию. В этой игре нужно хитрить, а бедного профессора Биннса видно насквозь.
Снейп оценил каламбур, но не подал вида.
- Спраут?
- Помона? У мандрагор режутся зубы.
- Черт бы их побрал, - процедил Снейп сквозь зубы. – Синистра?
- Со дня на день начнется парад планет.
Снейп с подозрением посмотрел на собеседника, но тот с невинным лицом потягивал чай из невыносимо вычурной чашки.
- Квирридж? Я слышал, игра магловская, а кто, как не преподаватель магловедения должен уметь играть в такие вещи?
- Северус, прежде чем мы продолжим этот, безусловно, увлекательный разговор, я хотел бы, чтобы ты понял, что ты в любом случае участвуешь.
Полминуты мужчины прожигали друг друга взглядами.
- Так на ком мы остановились? – уточнил директор.
- Ни на ком, - мрачно ответил Снейп и, развернувшись на каблуках, так, что его мантия драматично всколыхнулась, покинул помещение.
Тем же вечером в гостиной Гриффиндора Рон, который, хоть многие об этом и забыли, являлся старостой, составлял списки команд.
Одна команда из младших игроков сформировалась, для второй не хватало двух участников.
- Гарри, - говорил Шеймус Финниган, - ты же понимаешь, что весь Хогвартс, если не сказать вся Британия, будет скорбеть, если ты не будешь участвовать.
- Я уже поучаствовал и, кажется, неплохо справился. Хочу дать поиграть остальным.
- Но это же просто игра, это же не взаправду!
- Это игра, - ответил Гарри серьезно. - А игра – это жизнь. Чтоооо нашааа жииииизнь? – затянул он. - Игррррра!
- Ты уходишь от ответа.
- Я ухожу от вопроса.
- Гарри, серьезно!
- Я просто не могу быть серьезнее. Если бы это была какая-то чепуха, я бы так не упрямился.
- Мы утрем нос Слизеринцам!
- В прошлый раз мы это уже сделали. А с них как с гуся вода. Хотя… в случае со Снейпом, пожалуй, нам это так и не удалось – что не удивительно. Такой огромный нос просто невозможно утереть.
- Малфой уже записался в свою команду.
- Вышлите ему от моего имени букет фиалок.
- Гермиона тоже.
Гарри задумался.
- Нам нужен еще один человек. Соглашайся, пожалуйста!
- А чего не Рон?
- Я – пас! – выкрикнул Рон с дивана.
Шеймус развел руками, как бы говоря «ну вот видишь».
- Веский аргумент, - прокомментировал Гарри, а затем, помолчав, добавил: - Ну ладно, раз и Гермиона тоже записалась, я согласен.
Тем временем в спальне девочек Лаванда и Парвати терзали другую жертву:
- Нам не хватает всего лишь одного человека!
- Как хорошо, что в нашей школе учится такое огромное количество студентов.
- Гермиона, нам нужна именно ты!
- Нет, Лаванда, я вам точно не нужна.
- Ты ж такая умная, ты будешь лучшим игроком всех времен и народов!
- Парвати, лесть тебе не поможет.
- Ну Геееерми, - в один голос заныли девочки.
- Не зовите меня «Герми», - прошипела Гермиона, заставив девиц испуганно отпрянуть.
Затем к мисс Грейнджер вернулось ее прежнее обаяние, и мило сказала:
- Я не хочу играть в эту нелепую игру, мне нужно готовиться к урокам, писать эссе по Защите, к тому же, я взялась делать доклад по Нумерологии, там столько нужно исследовать, что…
- Гарри уже согласился, Джинни в команде, нам нужна только ты.
- А Рон?
Лаванда и Парвати издали нечто похожее на фырканье, которое как бы говорило «ну разве Рон Уизли может оказаться полезным в игре, в которой требуется хитрость и острота ума, ловкость и хорошо подвешенный язык, умение читать эмоции других людей и логически мыслить?».
Гермиона вздохнула. Вздох как бы говорил нам «ну да, наверное, нет, и, похоже, у меня нет другого выхода, как согласиться, потому что на самом деле я не умею отказывать людям, когда они очень просят меня о чем-то, ибо в глубине души ищу их одобрения».
Таким образом сформировалась команда от Гриффиндора, что определило общий исход и судьбу многих героев…
~~~~~~~Двумя~неделями~позже~~~~~~~
И вот, по результатам десяти игр зрителями были выбраны восемь лучших игроков. В результате за столом Финальной Битвы должны были оказаться: хитрый и ужасный профессор Снейп, рассудительная и бесстрастная профессор МакГонагалл, насмешливый и скрытный Драко Малфой, на первый взгляд наивный Гарри Поттер, несравненная Гермиона Грейнджер, непредсказуемая и всевидящая Сивилла Трелони (по мнению многих, студенты избрали ее в финал «просто для прикола»), таинственный профессор Москито и, к удивлению общественности, оставшийся без эпитета Невилл Лонгботтом.
Но у Гермионы с ее нездоровым чувством справедливости было одно возражение: она отказывалась играть против профессора Снейпа, известного легилимента, неподготовленной. Проблема неоднократно обсуждалась на закрытых и открытых заседаниях, обитатели Хогвартса со всей серьезностью отнеслись к конфликту. Любому было очевидно: в такой игре, как Пожиратели и Волшебники, Снейп обладал неоспоримым преимуществом. После долгих и многочисленных дискуссий, был вынесен вердикт:
- Уполномоченный Союз Учителей и Учеников Хогвартса, являющийся подчиненным органом Комитета по Игре Пожиратели и Волшебники, во главе с председательствующим Альбусом Персивалем Брайаном Вульфриком, то есть Вульфриком Брайаном Дамблдором, - зачитывал решение староста Рон Уизли, - постановил признать и удовлетворить претензии Гермионы Джин Грейнджер. Согласно решению Союза, профессор Снейп обязан в течение последующих трех дней, иными словами до субботы, иными словами до финальной игры, обучить истца, то есть Гермиону Грейнджер, базовым знаниям и умениям в области Окклюменции.
- Что за чушь! Окклюменция – это тонкое искусство, я не собираюсь проводить занятия для всех подряд, как будто это хреновы курсы кулинаров! – возмутился на это профессор Снейп, настолько возбужденный, что даже не смог тормознуть крепкое словцо на его пути от мозга к языку.
- Однако, Зельеварение – также тонкое искусство, - возразила ему Гермиона, - но вы обучаете ему всех подряд. И это действительно выглядит как, кхм, курсы кулинаров.
Прежде, чем разразилась драка, председательствующий Дамблдор поднял руку, призывая обратить свои взоры к нему и внимать.
- Северус, у тебя нет выбора.
- Скажите мне что-нибудь, чего я еще не слышал, - ответил мрачно зельевар, а потом совсем тихо и с грустью добавил: - А остальные сейчас в Азкабане…. Завтракают…
~~~~~~~Вечером~следующего~дня~~~~~~~
Итак, вечером следующего дня, когда часовая стрелка указывала на 6, а минутная на 12, Северус Снейп принимал в кабинете Зельеварения Гермиону Грейнджер.
Будучи книжным червем, подругой Гарри Поттера и просто хорошим человеком, Гермиона не нуждалась в подробных описаниях сути окклюменции. Поэтому Снейп потребовал очистить разум, добавив, что у девушки это вряд ли выйдет, поскольку там все время роятся всякие глупости, и, направив на нее палочку, крикнул «Легилименс».
Конечно же, с первого раза у Гермионы не получилось защитить свой разум от нападения, и Снейп с радостью просмотрел несколько короткометражек под такими названиями, как «Талантливая мисс Грейнджер», «Страх и Ненависть в Шотландии», «Гермиона Грейнджер и Позорные Страницы».
Когда профессор по доброте душевной решил остановить просмотр, Гермиона упала на пол, пытаясь отдышаться. На лице Снейпа играла глумливая улыбка.
- Благодарю за эти минуты несравненного удовольствия, мисс Грейнджер.
- Вы просто нарываетесь на оскорбительную шутку, сэр, - промямлила Гермиона.
Снейп продемонстрировал свои далекие от идеала зубы, его лицо исказилось в надменном оскале.
- Поскольку вы никогда не блистали остроумием, я сомневаюсь, что вы способны придумать что-то достаточно едкое, чтобы задеть меня.
Гермиона стиснула зубы, почувствовав, как те начинают крошиться в порошок. «Хорошо же», - злорадно подумала она.
- Давайте еще раз, - потребовала девушка, встав на ноги.
С видом «Северус Снейп – наш король» профессор встал в боевую позу и снова произнес «Легилименс». На этот раз Гермиона сконцентрировалась на одной памятной сцене, которую в итоге и просмотрел наш гордый зельевар.
- Вы… вы… - выдыхал он несколькими минутами позже, явно не способный на что-то большее.
Гермиона выглядела не просто самодовольной – она казалась самоудовлетворенной, самовосхищенной и самоосчастливленной.
- С моими волоссссами, паршшшшивая ссс… - шипел профессор.
- Тц-тц. Следите за выражениями, сэр.
- Гррррейнджер, я поррррву вас на части, - рычал он, стиснув руки в кулаки и испуская пар из ушей, - ррррастерзаю, ррразвею по ветррру.
Гермиона обратила внимание, что профессору удавалось разговаривать, практически не используя гласные. При этом все было совершенно понятно. Ох уж эти удивительные тайны человеческого организма!
Сейчас зельевар напоминал Гермионе рисунок из какого-нибудь комикса: руки по швам, пальцы крепко сжаты в мощные кулаки, плечи приподняты и напряжены, крылья носа раздуты, брови нахмурены, глаза налиты кровью. Типичная иллюстрация к картинке «ярость». Проанализировав ситуацию, девушка пришла к выводу, что, несмотря на успех в выполнении плана «задеть Снейпа», ее участь теперь была незавидной.
- Сэр, вы сами сказали… - попыталась она оправдаться, решив, что это может помочь ей.
Безуспешно.
- Вам стоит научиться управлять своим гневом, - заметила тогда она, на что правый глаз Снейпа стал нервно подергиваться.
- Хорошо, - сказала Гермиона, на всякий случай отойдя подальше, - давайте посмотрим на ситуацию с РАЗУМНОЙ точки зрения.
- Разумной? РАЗУМНОЙ? Увидев меня с той прической, Дамблдор едва ли решил, что это было РАЗУМНО. Скорее смахивало на БЕЗУМИЕ.
- Сэр, - Гермиона пыталась быть рассудительной, - мне просто было интересно, как вы будете выглядеть с какой-нибудь новой, необычной прической. Два хвостика – первое, что пришло мне на ум. А то, что это увидел посторонний – чистая случайность! Я просто была так занята… - тут она покраснела, - другим делом, что совсем забыла о волосах, когда к вам решил наведаться профессор Дамблдор. И не говорите, что сами не пытались проделать что-нибудь интересное с моим телом, пока жили в нем!
Снейп был возмущен! Его обвиняли совершенно неоправданно. Он не был ханжой и честно признался бы, если бы действительно попытался выкинуть что-нибудь нескромное или экстравагантное, находясь наедине с тогда новоприобретенным женским телом. Наверное. Но сейчас это было нечестно со стороны мисс Грейнджер обвинять его в тот единственный раз, когда он не был ни в чем виноват.
Северус был чист, как стеклышко.
Невинен, как агнец.
Бел, как снег.
Незапятнан, как простыня после Ваниша.
Видя, как эмоции сменяют друг друга на лице профессора, Гермиона пыталась придумать выход из ситуации. Что могло успокоить взбешенного Снейпа?
«Успокойтесь, профессор Снейп»?
Гермиона отмела этот вариант в первую очередь, поскольку этими словами можно добиться исключительно противоположного смыслу фразы эффекта.
Похлопать его по спине?
И лишиться потом руки? Отклоняется.
Начать петь. Это отличный ход при общении с умалишенными и маньяками – вводить их в шок неадекватным поведением.
Но Гермиона вспомнила, что Снейп, скорее всего, видел в ее воспоминаниях, как она, находясь в его собственном теле, пела гимн Великобритании, и решила, что он мог счесть пение за издевательство.
Отбросив все размышления, мисс Грейнджер поддалась сиюминутному порыву и, подлетев к скрипящему зубами зельевару, обняла его.
Снейп застыл. Казалось, он окаменел или превратился в восковую фигуру. Сказать, что он был удивлен – это использовать неверное слово. Правильнее было бы предположить, что он был напуган. Да, да, напуган. Потому что, когда имеешь дело с сумасшедшими, никогда не знаешь, чего от них можно ожидать. А Гермиона Грейнджер, вполне очевидно, сошла с ума.
Мягко пытаясь отстранить студентку, Снейп нервно сглотнул. Гермиона не поддавалась.
- Грейнджер, - стараясь скрыть панику в голосе, проговорил мужчина, размышляя о том, насколько велика опасность заработать инсульт в тридцать восемь.
- Давайте попробуем еще раз, - предложила Гермиона, отходя от профессора.
Стоит отметить, что именно в ту минуту она взяла на заметку этот чудесный действенный способ усмирения гнева профессора Снейпа. В классе, конечно, не пойдет, но вот так, наедине, вполне сносный метод.
Зельевар был рад «попробовать еще раз». Теперь он намеревался заглянуть в такие закоулки сознания, что Грейнджер уйдет с занятия, заливаясь кровавыми слезами.
Гермиона же была готова, как пионер, отразить атаку.
Он не ожидал, что на его «Легилименс!» эта несносная девчонка осмелится выкрикнуть аналогичное заклинание.
На мгновение обоих закружило в многоцветный вихрь, и вдруг начался полет. Полет был стремительным, казалось, они были в многоцветной трубе, летели вниз и неминуемо должны были встретиться с чем-то твердым и не достаточно нежным. Гермиона летела чуть ниже профессора Снейпа, поэтому в первые же доли секунды схватилась за его щиколотку.
- Вы считаете, это вам как-то поможет? – раздался голос Снейпа сверху.
Гермиона взглянула на него вопросительно. Профессор казался мрачным, руки его были сложены на груди, а лицо выражало крайнюю степень недовольства.
- Мою ногу, пожалуйста, - пояснил он, и она, ойкнув, отпустила мужскую лодыжку.
В довольно нелепой манере помахав руками, она попыталась оказаться примерно на одном уровне с профессором, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Изображение раненой птицы едва ли могло помочь Гермионе, но ей помогла физика. Поскольку падение, очевидно, происходило не в вакууме, профессор Снейп, как объект более тяжелый, да к тому же закутанный в мантию и таким образом уменьшающий сопротивление воздуха, падал несколько быстрее, чем более легкая мисс Грейнджер, чья мантия развевалась, словно парус. Долго ли, коротко ли, падающие профессор и студентка поравнялись.
Не долго думая, Гермиона схватилась за рукав Снейпа, и теперь они падали в унисон.
- Сэр, где мы и куда падаем?
- Мы не падаем, мисс Грейнджер, - ответил зельевар апатично.
Гермиона огляделась. Она готова была биться об заклад, что они неслись по многоцветной трубе вниз с немаленькой скоростью, их волосы и ее мантия развивались.
- На самом деле, мы находимся в состоянии покоя, тогда как все вокруг нас движется вверх, создавая поток воздуха.
Гермиона взглянула на мир с этой точки зрения. Единственной ее мыслью на этот счет было «хм».
- То есть, мы висим в воздухе?
- Формально говоря, мы стоим на полу в классе Зельеварения.
Свободной рукой Гермиона потерла лоб.
- А если рассуждать в менее физическом и более метафизическом смысле, мы на стыке сознаний.
- Моего и вашего? – уточнила Гермиона.
- Вы видите пустоту вокруг?
Она снова огляделась – все та же движущаяся труба.
- Нет.
- Следовательно, это определенно не сознание Поттера или Уизли. С вероятностью в девяносто девять, девять десятых и девять в периоде процентов, я утверждаю, что это периферия наших с вами сознаний. За что мы все должны благодарить, конечно, вас.
- Мой «легилименс»…
- Контакт с моим сознанием прибавил вам сообразительности. Это значительно облегчает мою жизнь.
- Ваши шутки на редкость однообразны, сэр, - едко сказала Гермиона. – Когда я оказалась в вашем теле, вы пошутили так же.
- И почему, когда я абсолютно серьезен, люди воспринимают мои слова, как шутки или пустой сарказм? – риторически спросил профессор.
Гермиона начала думать о том, как им выбраться. После недолгой проверки, она выяснила, что волшебная палочка осталась в мире реальном, и, пусть и лучшая ученица столетия, она имела очень слабое представление о том, как выбираться из чьего-либо сознания.
- Это произойдет само собой, - сказал Снейп.
Гермиона еще не успела спросить «что?», как он ответил:
- Наше освобождение от сознаний друг друга.
- Откуда вы…?
- Мы в сознании друг друга, и вас удивляет, что я знаю, о чем вы думаете?
- Я тоже так могу?
- Сомневаюсь.
- Почему?
- Что почему?
- Почему сомневаетесь?
- Я этого не гово… ах, черт.
- У меня получилось?
Вдруг труба начала деформироваться, цветные пятна вокруг наших героев начали приобретать более четкие формы и объемы.
- Начинается, - процедил Снейп.
После некоторых метаморфоз, произошедших с пространством, профессор и Гермиона оказались в небольшом мрачном помещении. Фон все еще был размыт, но фигурка шестилетнего черноволосого парнишки выглядела даже чрезмерно четкой.
- Сэр, моя рука, - произнесла Гермиона, - она как будто бы оторвалась и… сейчас ударит мальчика по голове.
- Прошу простить, это мои воспоминания… такое бывает, когда…
Рука Гермионы вернулась на место, и только тогда девушка обратила внимание на ребенка. Он казался несчастным, словно только что открыл шкатулку Пандоры и все беды обрушились на него одного. Слезы текли по бледному лицу, оставляя разводы. Мальчишка утер рукавом сопли и начал плакать навзрыд.
Мисс Грейнджер присмотрелась к дитю и узнала в нем своего злобного профессора Зельеварения.
- Да, да, это я, - ответил на ее не озвученный вопрос Снейп.
Сцена вокруг начала становиться более ясной, вот уже можно было различить двух взрослых – молодую женщину и черноволосого мужчину, очень похожего на Северуса Снейпа, только с короткими волосами. «Родители профессора», - догадалась Гермиона.
Они совершенно игнорировали несчастного малыша, занятые неприятной, судя по их лицам, беседой.
Гермиона с сочувствием посмотрела на мальчика, заливающегося горючими слезами. Профессор Снейп смотрел на своё юное воплощение с отвращением. И на то были причины. Если мисс Грейнджер видела в этом орущем создании милого несчастного карапузика, все остальные не ослепленные жалостью люди могли лицезреть только раскрасневшееся от плача лицо ребенка, текущие уже по подбородку сопли, некрасиво скривленный рот, демонстрирующий отсутствие половины зубов, растрепанные волосы и грязные подтеки на коже. Уж не упоминаем душераздирающий звук, который издавал этот «ангелочек».
- Что случилось? – с сочувствием и улыбкой умиления спросила Гермиона, протягивая руку к дитю, словно надеясь его погладить и успокоить.
- Сейчас узнаете, - мрачно ответил Снейп.
Маленький Северус, увеличивая громкость плача, вдруг упал на пол и заколотил ручками и ножками по деревянному полу.
- Ну купииииииите мне машиииииииинку! – заорал он, надрываясь.
Затем он начал кататься по полу, не переставая требовать игрушку и распугивая посетителей магазина, которые теперь стали видны так же отчетливо, как и раздосадованные родители неугомонного мальчишки.
- Северус, сейчас же прекрати, - прикрикнула на него мама, но тот даже не думал слушаться.
Гермиона скривилась, чуть отстранилась от уже не кажущегося таким душкой ребенка.
- Я был очаровательным малышом, - саркастично заметил Снейп.
Вдруг к маленькому Северусу подошла оооочень лохматая девочка, тоже лет шести. Она крайне недовольно посмотрела на орущего монстра и покачала головой.
- Мама, этот мальчик очень плохо себя ведет. Его надо наказать.
В кадре появилась женщина с каштановыми кудрями. На ее добром лице появилось отражение душевной боли.
- Гермиона, не надо его наказывать.
- Выпороть его! – воскликнула девочка, в то время как мамаша пыталась оттащить кровожадную дочь от вопящего Северуса.
- Взыскание ему! Оставить после урока! Пусть пишет линии!
Профессор Снейп с интересом смотрел на новых героев. Мисс Грейнджер недовольно кривилась.
Женщина, которая, очевидно, являлась миссис Грейнджер, присела на корточки рядом со своей дочерью и очень нежно сказала:
- Герми, надо быть добрее к людям…
- Не зови меня Герми! – зашипела девочка, ее дикие кудри, казалось, тоже вот-вот зашипят, обратившись в змей.
- Все, - решительно сказала ее мама, вставая и беря девочку за руку. – Завтра же идем к мистеру Соул-Лёнингу!
- Я не пойду к нему! – выкрикнула маленькая Гермиона. – Он толстый и уродливый. И у него щетка под носом!
- Это называется усы, зайка.
- А выглядит как старая вонючая щетка. Ему надо отрубить голову.
- За что, солнышко?
- Ни за что! Просто чтобы у него больше не было усов!
Женщина тяжко вздохнула.
- Может быть, он сможет встретиться с нами сегодня… - сказала она самой себе, - он прекрасный специалист. Таких психологов, как он, по пальцам пересчитать. И такой добрый человек…
- Дядя Говард действительно прекрасный человек, - уверенно заявила настоящая Гермиона. – И ему очень идут усы. Усы – это просто волосы, которые растут над верхней губой у мужчин и некоторых женщин. Это не причина, чтобы осуждать человека, - в голосе девушки появились напряженные нотки. – Дискриминация – плохо. Усы – хорошо… Дискриминация – плохо. Усы – хорошо. Дискриминация – плохо…
Эти слова продолжали звучать в пространстве, но теперь произносились приятным мужским голосом.
- Ты поняла, Герми? Все равны перед Богом, - заключил он.
- Мне кажется, дядя Говард меня гипнотизировал, - заметила взрослая Гермиона, в то время как все вокруг начало менять формы и очертания.
Профессор Снейп тоже начал менять форму: он начал растекаться, точно чернильное пятно.
- Что с вами? – воскликнула Гермиона.
- А? – профессор взглянул на себя и быстро собрался. – Задумался.
- О чем, интересно?
- О том, что когда подобное, я имею в виду стык сознаний, произошло со мной в прошлый раз, мне пришлось пережить несколько неприятных моментов… дьявол и все его приспешники! – вдруг воскликнул он.
Пространство вокруг начало приобретать формы класса Зельеварения.
- О, мы возвращаемся?
- Черта с два!
Гермиона уставилась вниз. Там начали появляться люди: Джеймс Поттер, Сириус Блэк, Ремус Люпин, Гарри Поттер, Рон Уизли, Невилл Лонгботтом, Люциус Малфой, сама мисс Грейнджер, Минерва МакГонагалл, Альбус Дамблдор, Лорд Волдеморт и еще несколько человек, которых Гермиона не знала. Все они встали в круг, в центре же оказался Северус Снейп. По очереди или группами, люди бросались к профессору, обнимали его, целовали в щеки, нос и лоб, лобызали его и шептали всякие милые глупости. Директор запихивал в рот мужчины конфеты, одну за одной, не давая тому возможности избежать угощения. Гарри подскочил к зельевару с одним лишь словом:
- Папа.
И зеленые глаза вдруг превратились в черные.
- Мама наложила на меня заклинание, когда я еще был в утробе, чтобы я был похож на Джеймса. На самом деле, я ваш сын!
Лорд Волдеморт в черном капюшоне, полностью скрывающим лицо, оттолкнул Гарри в сторону и положил Снейпу руку на плечо. Тяжело и громко дыша, он сказал:
- Я твой отец, Люк.
- Я Северус! – воскликнул Снейп.
- Так тебя стали называть позже. А я назвал тебя Люкиус. И было у меня три сына: Люциус, Люкиус и Люпин.
В этот момент Люциус и Люпин бросились к Снейпу, обнимая его и восклицая «Брат! Брат!». Снейп стоял безвольно, словно не мог пошевелиться. Альбус продолжал пихать ему в рот сладости.
Ненастоящая Гермиона тоже стояла рядом, почему-то в два раза меньше ростом, чем в реальности, дергала его за рукав и безостановочно задавала какие-то вопросы. Снейп только успевал, с набитым леденцами ртом, отвечать на один вопрос, как изо рта мисс Грейнджер тут же вылетал следующий.
Блэк и Джеймс Поттер, выряженные в костюмы а-ля Северус Снейп, кричали, что мечтают быть похожими на него.
Минерва МакГонагалл чуть в стороне ото всех, но в поле зрения Снейпа, танцевала эротический танец.
Какая-то девушка почему-то спешно раздевалась.
- Это что, как бы ваши мечты, или подсознательные желания, или вроде того? – уточнила Гермиона, с изумлением взирая на сцену внизу.
- Да конечно, - сардонически ответил профессор Снейп, а затем все же нехотя пояснил, – это просто мои кошмары.
Он содрогнулся, стараясь не смотреть на происходящее. На лице – искренне отвращение.
Гермиона удивленно подняла брови. И вдруг ее и профессора Снейпа потянуло куда-то вниз, словно затягивая в узкую воронку. Через несколько секунд они оба оказались перед классом, все в том же кабинете зельеварения. Шел урок Зелий. Но все студенты, вместо того, чтобы нарезать ингредиенты или делать еще что-то, склонившись над котлами, во все глаза смотрели на Гермиону и Снейпа.
- Продолжайте, мисс Грейнджер, - раздался голос профессора, и оба, профессор и Гермиона, посмотрели направо.
Там стоял профессор Снейп.
- Что продолжать? – уточнила Гермиона, а потом вдруг добавила. – Ой-ой.
Левый Снейп, бывший, очевидно, настоящим, спросил, в чем дело.
- А это, кажется, мой кошмар.
И медленно она опустила голову вниз. Всамделишный Снейп хотел последовать ее примеру, но Гермиона быстро уперлась рукой в его подбородок.
- Забавно, - сказал Снейп.
- Что именно? – уточнила она.
- Во-первых, то, что я сказал «забавно», а во-вторых, ощущение, что у нас с вами две головы, но одно тело. Потому что эта ваша рука, которая мешает мне посмотреть вниз, как будто бы моя рука…
- Так и есть. Мы сейчас в моем кошмаре, который просматриваем от первого лица.
- И в чем тут суть?
Гермиона тяжко вздохнула.
- Я не одета…
Только она это произнесла, как все студенты и ненастоящий профессор Снейп, начали громко смеяться и тыкать в нее пальцами.
- Они всегда замечают это только после того, как замечаю я, - прокомментировала это Гермиона.
- Довольно банально, - ответил Снейп. – Вот если бы мы попали в тот сон, где у меня нет… впрочем…
И все вокруг снова начало деформироваться.
- Нет-нет-нет! – вдруг заорал Снейп.
Их тела уже разъединились, новые декорации стали возникать вокруг, как вдруг все взорвалось и превратилось в поляну с маками.
- Ух ты, красиво.
По поляне заскакала белая обезьяна.
- Ой, смотрите, - Гермиона ткнула в животное пальцем.
- Я вспомнил фразу «Только не думай о белой обезьяне», - пояснил Снейп.
Тут же с громким хлопком появилась еще одна.
- Я тоже слышала эту историю, - ответила Гермиона чуть виновато. – А что значит это маковое поле?
- Прием окклюменции. Я закрыл свой разум ничего не значащей картинкой. Неопытным окклюментам рекомендуется представлять что-то более символичное – стену, дверь, ворота. На худой конец, покрывало.
Поляна начала деформироваться, но так и не превратилась во что-то определенное, потому что вокруг Снейпа и Гермионы по периметру быстро выстроилась кирпичная стена.
Профессор вопросительно поднял брови.
- Я…эээ, мм… просто… вы сказали, и у меня ассоциации… - начала мямлить Гермиона.
- Тогда проверим качество вашей защиты, - сказал Снейп и со всей силы ударил кулаком по стене.
Несколько кирпичей вывалились наружу, образовав дырку, но Гермиона быстро сообразила, в чем дело, и новые стройматериалы, на вид более прочные, залатали отверстие.
Снейп кивнул, затем взял из ниоткуда мел и начал чертить что-то на стене. Этим чем-то оказалась дверь. И как Гермиона не пыталась ее уничтожить – ничего не получалось. Снейп открыл дверь и выглянул наружу. Спустя пару секунд он захлопнул дверь и изумленно посмотрел на мисс Грейнджер.
- Вы сказали на худой КОНЕЦ… эта фраза всегда мне не нравилась… и одновременно я подумала о том, что еще может ассоциироваться со словом «защита» и «безопасность», и… вот. Как-то… ну, знаете…
Профессор, кажется, с трудом сдерживал смех.
- На будущее, мисс Грейнджер, не рекомендую защищать свои мысли презервативами… А эта ассоциация с худым концом – это действительно отвратительно.
Гермиона виновато опустила глаза и чуть покраснела.
Реальность начала вытягиваться, приобретая форму банана, затем ее сплющило, растянуло в высоту, обратило в сферу и расщепило на тысячи капель. Через мгновение произошел большой взрыв, и Гермиона со Снейпом упали на твердый пол кабинета Зельеварения. По тому, насколько реально их мягкие (хотя, в случае профессора, не очень-то) места ощутили каменную поверхность, они могли сказать, что покинули сознания друг друга.
Некоторое время оба хранили молчание, с трудом поднимаясь на ноги. И Снейп, и Гермиона спрашивали себя, по какой причине вернулись в реальность именно сейчас, но внезапно почувствовали чье-то присутствие в комнате и таким образом нашли ответ.
В дверях стоял профессор Москито. Лицо повернуто к Гермионе на три четверти, взгляд черных глаз исподлобья пронзителен и соблазнителен, лохмы взъерошены и небрежно уложены в прическу под названием «Восстание Волос».
- Профессор Москито, - пролепетала Гермиона.
- Северус, я хотел бы переговорить с мисс Грейнджер, - сказал тот.
Снейп лишь махнул рукой, отворачиваясь от обоих, чтобы показать, насколько ему интересна их компания.
- Эм, профессор Снейп, мы закончили на сегодня? – уточнила Гермиона на всякий случай.
- Мы закончили навсегда, - отозвался мужчина.
- А. Ну, мм, спасибо. Тогда, до свидания…
Зельевар коротко кивнул.
Неуверенно улыбнувшись, Гермиона схватила с пола свою сумку и направилась к выходу.
Минутой позже она быстро шла по коридору, профессор Москито шел рядом с ней.
- Вы хотели поговорить со мной, сэр? – уточнила она, чувствуя себя, по меньшей мере, странно.
Москито исподлобья взглянул на Гермиону. Контрастное освещение сейчас четко вычерчивало его высокие скулы и прямой нос, тени подчеркивали белизну его кожи. Глубокие черные глаза смотрели на девушку с уже ставшим привычным выражением.
- Мне казалось, у вас были карие глаза? – уточнила она.
- Это люминесценция. Они сами по себе черные, но если долго нахожусь на солнце или смотрю на свечу, то становятся карими.
Гермиона удивилась – она никогда о таком не слышала. Профессор же внимательно посмотрел на Гермиону и решил, что пришло время сбросить маски.
- Но это не единственная моя особенность…
Москито вдруг резко схватил Гермиону за руку, заставив ее остановиться.
- Вы ведь уже знаете, верно?
- Э?
- Скажите.
Гермиона смотрела на профессора с недоумением и некоторой опаской.
- Скажите это, - страстно потребовал он, делая шаг к ней навстречу.
Она отступила назад.
- Сэр, я не очень понимаю….
- Скажите! Вы же все знаете про меня!
- О чем вы говорите?
- О том, что вам обо мне известно, - Москито дернул головой, как будто в него вселился демон и его истинная сущность пыталась избавиться от нежеланного гостя. – О, вы так чудесно пахнете!
- Послушайте, профессор Москито, - деловым тоном произнесла Гермиона, сложив руки на груди, - я совершенно не представляю, что вы пытаетесь мне втолковать, и, если вы не объяснитесь или не позволите мне уйти прямо сейчас, я начну звать на помощь.
Это должно было сработать.
С лица профессора исчезла часть отражавшегося там сексуального напряжения, все зрительницы в кинотеатрах, наконец, выдохнули, а Москито заговорил:
- Я знаю, что вы знаете, кто я. Я хочу, чтобы вы произнесли это вслух.
- Что?
- Сейчас!
- Я не понимаю!
- Скажите!
- Да что сказать?
- Кто я такой?
- Профессор Москито.
- Я не об этом.
- Тогда о чем?
- О том, что вы знаете про меня. О том, что никто не должен знать, а вы знаете.
- Но я не знаю ничего такого!
- Вы знаете. Скажите! Сейчас!
Гермиона закрыла лицо ладонями.
- Боги, профессор, я серьезно не понимаю, о чем вы!
- Вы все знаете, - протянул Москито.
- Да что я знаю?
- Ну, подумайте.
- Я не понимаю.
- Понимаете.
- Боже мой, профессор Москито, я серьезно, честно-пречестно, не знаю, о чем идет речь.
- Обо мне.
- Профессор!
- Скажите это.
- Я не знаю, что сказать, я не знаю, что вы от меня хотите!
- Чтобы вы сказали, кто я.
- Я уже сказала!
- Вы сказали не то. Скажите правду.
Гермиона закатила глаза.
- Слушайте, я НЕ-ЗНА-Ю. Я не понимаю, что вам надо. Я не имею ни малейшего представления, что в вас такого таинственного, чего никто не знает, а я, якобы, знаю.
- Вы неплохо притворяетесь.
- Я не притворяюсь!
- Скажите!
- Сказать что?
Гермиона была готова закричать. Москито упер руки в боки.
- Или говорите, или хуже будет.
- Слушайте, я искренне хочу понять, чего вы добиваетесь! – она перешла на повышенные тона. – Но я не могу. Понимаете? Не могу. Я вообще не понимаю, о чем тут идет речь.
- Говорите!
- Блин, это не разговор даже. Что говорить? Я не знаю, что вы хотите, чтобы я сказала.
- Знаете.
Гермиона подняла голову к небесам, прося помощи.
- Вы надо мной издеваетесь? Я вообще не представляю, чего вам надо! Что вы хотите, чтобы я сказала? Я не знаю, понимаете? Я вообще не… «не в теме», понимаете? Я «не догоняю». Же не компран па, понимаете? Нихьт ферштеен. На каком языке с вами разговаривать, чтобы вы прекратили этот нелепый допрос?
- Я вам почти поверил.
Гермиона картинно ударилась головой о стену.
- Ради всего святого! – она устало потерла лоб. – Что вам надо?
Профессор посмотрел на нее с сомнением. Его губы искривились, очевидно, пытаясь показать всем, что Москито недоволен.
- Вы что, правда ничего не поняли? – спросил он.
Гермиона издала неопределенное восклицание, всплеснула руками и только после этого отрицательно покачала головой.
- Моя внешность? Мои повадки?
Девушка дернула плечами.
- Бледная кожа, ледяные пальцы, суперскорость, все прочее? Это не навело вас ни на какие мысли?
- Откуда я могу знать, какие у вас пальцы, сэр? – задала резонный вопрос мисс Грейнджер.
- А, черт! Так и знал, что что-то забыл! – воскликнул профессор, вцепляясь руками в волосы.
После этого жеста у Гермионы появились примерные представления о том, как Москито создавал свою прическу.
- Ну, значит… вы не сидели в библиотеке? Не проводили никаких расследований на мой счет? – уточнил мужчина.
- Нет. А должна была?
- Но я же очевидно что-то скрываю! Во мне есть что-то таинственное, что вам должно было хотеться понять! Вы…
Москито разочарованно махнул рукой. Развернувшись к Гермионе спиной, он было побрел в неизвестном направлении. Но потом остановился, оглянулся через плечо и с последней надеждой спросил:
- А фамилия? Фамилия вас ни на какие размышления не навела?
- Москито? – Гермиона пожала плечами. – Да нет.
Он отвернулся и побрел дальше, когда до него донеслось:
- Разве что, мне показалось забавным, что у вампира фамилия переводится как «комар», но, возможно, это псевдоним…
Профессор так и застыл. Медленно развернувшись, он посмотрел на свою студентку.
- Так вы все-таки знали?
- О том, что она переводится «комар»?
- Нет! О том, что я вампир!
- Аа, ну конечно. Все знают. Об этом разве что в Пророке не писали.
- Но как? Откуда?
- Ради всего святого, это Хогвартс! Вампиров мы проходили еще на третьем курсе. И мне доводилось видеть вампиров ранее. Неужели вы думаете, кто-то поверит, что кожа у вас такая бледная из-за аристократического происхождения, а периодическое появление клыков связано с типичным для жителей Великобритании дефектом зубов?
- Клыки? – ужаснулся Москито.
- Ну да. Иногда, когда вы подходите слишком близко к кому-либо из учеников, какое-то время странно смотрите на него, а потом начинаете что-то говорить, можно увидеть, как сокращаются ваши клыки.
Профессор прижал ладонь к губам.
- Я не имел представления… - выдохнул он.
- Но вы не расстраивайтесь, сэр, - на всякий случай сказала Гермиона. – А мне… надо идти, пожалуй. У меня выдался тяжелый вечер. Извините.
С этими словами она оставила ошеломленного профессора посреди коридора, а сама направилась в Гриффиндорскую башню.
~~~~~~~В~субботу~~~~~~~
- Дамы и господа! – провозгласил Дамблдор. – Сегодня состоится Финальная Битва, в которой примут участие лучшие игроки по версии обитателей Хогвартса.
Зал взорвался аплодисментами, стены устояли только чудом.
Пожалуй, не было в школе такого человека, который не пришел посмотреть на битву титанов. В отдельных уголках зала уже вовсю работал скрываемый от учителей тотализатор. Учителя тоже кое-что скрывали от своих учеников. Собственно, ничего нового. Тотализатор.
- Господа игроки, - произнес директор, - примените заклинание Сонорус!
Все сидящие за столом направили палочки на собственные шеи и пробормотали заклинания. Теперь их голоса могли слышать все присутствующие в зале.
Следующим пунктом была звуковая и визуальная изоляция игроков от зрителей. Дамблдор взмахнул палочкой, произнес витиеватое заклинание, и уже никто из сидящих за игровым столом не мог увидеть или услышать зрителей – только голос Дамблдора по-прежнему оставался слышим для них.
- Итак. Вы видите перед собой поднос. Минерва, будь добра, возьми его в руки. Возьми с него карточку. Посмотри на нее и передавай поднос дальше.
МакГонагалл взглянула на карточку и увидела букву «П». Разочарование и боль нахлынули на нее, сметая радость от предвкушения игры, точно девятый вал. Ей предстояло быть Пожирателем – то, чего она хотела меньше всего. Вслед за профессором трансфигурации карточку взяла Гермиона Грейнджер. На размышления у МакГонагалл были лишь доли секунды. Решив, что по теории вероятности они обе не могут быть Пожирателями (простим ей это маленькое допущение, женщина не занималась вопросом так глубоко, как стоило бы), Минерва спрятала руки под стол и оттуда, из-под столешницы, произвела сложную трансфигурацию карточки Гермионы. А затем и своей. Теперь Гермиона стала Пожирателем. МакГонагалл же превратилась в Честную Волшебницу.
Юной мисс Грейнджер удалось скрыть свой восторг, когда она увидела свою карточку. Она мечтала об этом – и вот это случилось. Быть Пожирателем гораздо интереснее!
Когда каждый игрок ознакомился с предлагаемой ему ролью, Дамблдор произнес:
- Наступает ночь.
Зал поглотила тьма.
- Просыпаются Пожиратели.
Тьма выплюнула лица двух людей. Те обменялись заговорщическими взглядами.
- Пожиратели познакомились друг с другом, теперь давайте дадим всем игрокам возможность соврать. Скажите «Я – не Пожиратель».
Каждый выполнил задание с определенной долей лжи или правды.
- Мне кажется, профессор Снейп сказал это не совсем искренне, - серьезным тоном начал Гарри. – Я думаю, он Пожиратель.
Большая часть сидящих за столом попыталась скрыть улыбки. Снейп мрачно взглянул на Поттера.
- Ну же, Северус, оправдай себя, - подтолкнула игру к дальнейшему развитию МакГонагалл.
- Меня Визенгамот уже оправдал, - ехидно ответил зельевар.
- А я обратил внимание на то, как отреагировала профессор МакГонагалл, когда увидела свою карточку, - подал голос Невилл.
Все взглянули на него. Невилл смутился, уверенность исчезла из его голоса:
- Ну, мне кажется, она – то есть, вы, как-то… расстроились, что ли…
Минерва удивленно подняла брови.
- Я тоже обратил на это внимание, - заметил Москито.
- Конечно, - она невозмутимо хмыкнула, - я бы хотела быть Пожирателем, это гораздо интереснее.
Снейп, прищурившись, посмотрел на коллегу.
- В учительской я краем уха слышал, как ты говорила совершенно противоположное, - сказал он.
- Да? А кто-то еще это может подтвердить? – поинтересовалась МакГонагалл. – Это все ваши слизеринские штучки. Очень умно, Северус.
Снейп изумленно поднял брови. Он не врал.
- Я – честный волшебник, - добавила ведьма, чтобы придать веса своим словам.
- Минерва – Пожиратель, - уверенно заявил Снейп.
- А я верю профессору МакГонагалл, - сказала Гермиона, - я убеждена, что она волшебник.
- Кого ты подозреваешь, Гермиона? – задал вопрос Дамблдор.
- У меня две кандидатуры: во-первых, Гарри, потому что он первым начал говорить. Обычно Пожиратели либо говорят первыми, либо отмалчиваются, что приводит нас к моей второй кандидатуре – Драко Малфой.
- Мистер Малфой, что вы на это скажете, - напомнил Дамблдор.
Драко пожал плечами.
- Я уже сказал. Я не Пожиратель. Мой отец…
- Малфой! – шикнули на него сразу все, кто сидел за столом.
- Ну ладно, - сдался он. – Если говорить об обвинениях Грейнджер, я не один тут, кто молчит. Профессор Трелони пока тоже ничего не сказала.
Все перевели взгляд на преподавателя предсказаний. Та сидела с закрытыми глазами, руки сложены домиком.
- Я вижу… вижу двух человек, мужчину и женщину…
- Начинается… - процедил Снейп.
Гермиона закатила глаза. Остальные с разной степенью любопытства и насмешки уставились на женщину.
- Они… они… картина размыта, пока флюиды слишком слабы, чтобы…
- Тут все понятно, - заключила МакГонагалл, - вернемся к мистеру Малфою.
- А я-то что?
- Ты неудачно попытался перевести стрелки, - веселясь, сообщил Гарри.
- А ты чего такой довольный? – резко ответил Драко. - Небось, Пожирателя отхватил?
- Юноши, ваш спор не конструктивен, - вмешался голос директора.
Обсуждение продолжалось еще некоторое время, но чувствовалось, что игра топчется на месте, поэтому Дамблдор произнес:
– Я предлагаю начать голосование. Минерва?
- Я голосую против мистера Малфоя. Я поддерживаю подозрения мисс Грейнджер, и считаю, мистер Малфой не смог должным образом оправдать себя.
- Мисс Грейнджер?
- Хм… - Гермиона взглянула на пергамент, лежащий перед ней, внимательно разглядывая имена.
Поставив какой-то знак рядом с фамилией Драко, она назвала его фамилию.
- Мистер Малфой?
- Я против Поттера.
- А голосуете вы против кого?
- А голосую против профессора МакГонагалл. Я тоже заметил, как она отреагировала на свою карточку.
- Мистер Поттер?
- Профессор МакГонагалл, я уже сказал.
- Северус?
- Я же просил называть меня «профессор Снейп», - прошипел зельевар.
- Профессор Снейп, - тоном «делаю вам большое одолжение» сказал Дамблдор.
- Я против Грейнджер.
- Почему? – удивился Дамблдор.
- По личным соображениям, - глумливо ответил Снейп.
- Что ж… Профессор Москито?
- Минерва.
- Мистер Лонгботтом?
- Профессор МакГонагалл.
- Сивилла?
- Мой третий глаз говорит мне, что я должна голосовать против…. Против… Гермионы Грейнджер!
Кто-то закатил глаза, кто-то издал смешок, кто-то просто покачал головой. Гермиона улыбнулась, как улыбаются, когда наблюдают за нелепыми выходками малолетних детей.
- Итак, большинство голосует против Минервы МакГонагалл, - подвел итог директор. – Минерва, твое последнее слово.
- Ну, мне очень жаль, друзья мои, но вы оказались не правы.
Женщина продемонстрировала всем свою карточку.
- Я – честный волшебник.
Раздались стоны разочарования.
- А я говорила, - заметила Гермиона.
Профессор МакГонагалл ушла.
- Начинается ночь, - оповестил всех Дамблдор, и мрак окутал игроков. – Просыпаются Пожиратели.
Свет озарил лица двух людей. Здесь работало заклинание, благодаря которому только сами Пожиратели и зрители могли видеть освещенные лица. Остальные игроки видели лишь сплошную черноту.
- Итак, Пожиратели делают выбор, кого убьют этой ночью. Так. Я называю имена, а вы голосуйте.
Дамблдор перечислил имена всех, оставшихся за столом. Затем начался день и все проснулись.
- Этой ночью было найдено жестоко изувеченное тело…
- Дамблдор, ради всего святого! – воскликнул Снейп раздраженно. – Никто никого не увечил.
- Ладно, ладно, Северус… не воспринимай все так серьезно. Итак, этой ночью была убита Сивилла Трелони!
Женщина воскликнула, словно и вправду услышала сообщение о собственной смерти, а затем спохватилась и замогильным голосом произнесла.
- Я предвидела это!
- Ну, естественно, моя дорогая, - цинично произнес Дамблдор.
Трелони покинула игровое поле.
- Так, за кого голосовала Сивилла? – спросил Москито.
Гермиона взглянула в свои записи:
- Против меня, - сообщила она, смущенно улыбнувшись.
- Значит, Грейнджер – Пожиратель! – довольно воскликнул Малфой.
- Это было бы слишком элементарно, - не согласился Снейп. – Если бы Грейнджер была Пожирателем, она бы не стала подставлять себя таким образом.
- Значит, Гермиону подставил кто-то другой, - заключил Москито. – А против кого голосовала ты, Гермиона?
- «Гермиона»? – удивленно вопросил Снейп.
Она лишь отвела взгляд, сделав вид, что не услышала зельевара.
- Я голосовала против Малфоя, - ответила она, глядя на профессора Москито.
- И снова возвращаемся к Малфою, - констатировал Гарри.
- Это мог быть кто угодно!
И снова начались споры, игроки перебивали друг друга, пытаясь доказать собственную точку зрения. Дамблдор вмешался в беседу, оповестив всех о начале голосования:
- Мисс Грейнджер?
- Малфой.
- Мистер Малфой?
- Поттер.
- Мистер Поттер?
- Профессор Снейп.
- Я хочу напомнить, что вы выбираете, кто по вашему мнению является Пожирателем, а не называете фамилии того, кто сидит с вами по соседству, - напомнил Дамблдор. – Итак, Северус, прости, профессор Снейп?
- Грейнджер.
- Ты же сказал, что считаешь, что она не Пожиратель, потому что будь она Пожирателем, не стала бы убивать Сивиллу, - возразил директор.
- Да. Я так сказал, - согласился Снейп, - но это не значит, что я не хочу, чтобы она поскорее вылетела из игры.
Гермиона покачала головой. Дамблдор недовольно прочистил горло.
- Профессор Москито?
- Меня, пожалуй, убедили в том, что это мистер Малфой. Хотя профессор Снейп тоже кажется мне подозрительным.
- Мистер Лонгботтом?
- Ну, я согласен тоже на Малфоя. Хотя, вот и профессор Москито, и профессор Сне… хотя… пусть будет Малфой.
- Итак, мистер Малфой покидает игровой стол.
- А я честный волшебник, я говорил! – воскликнул Драко, уходя.
- Ничего, в реальной битве он тоже рано сошел с дистанции, - заметил Гарри вслед уходящему блондину.
- Слышшшь, - прошипел Драко, резко развернувшись и направив на Поттера свою палочку.
- Мистер Малфой, - спокойно произнес Снейп, и юноша тут же убрал оружие и спокойно покинул игровую площадку.
Начался новый раунд. Той ночью Пожиратели убили профессора Москито.
- Я начинаю верить, что профессор Снейп действительно Пожиратель, - заметила Гермиона, задумчиво разглядывая свой пергамент.
- Обоснуйте, - потребовал Снейп.
- Профессор Москито сказал, что подозревает вас, и его тут же убили. Хотя, с другой стороны, вы тоже слишком умны, чтобы так открыто себя подставлять, с третьей стороны – это мог быть ваш хитрый ход, чтобы нас всех запутать.
- То есть, ты думаешь, что про-профессор Снейп – Пожиратель? – уточнил Невилл.
Гермиона потерла подбородок.
- Даже не знаю. Если он и Пожиратель, то тогда с кем в паре? С Гарри? Или с тобой, Невилл?
- Нет-нет, я честный волшебник! – воскликнул Лонгботтом.
- И мы все, конечно же, поверили вам на слово, - язвительно заметил Снейп.
- Вообще, Гарри – сильный игрок, - произнесла Гермиона задумчиво, - и вы, профессор, непременно убрали бы его, если бы он не был вашим напарником.
- То есть, ты думаешь, это Гарри?
- А может быть, это все-таки вы, мисс Грейнджер? – произнес Снейп.
Гермиона фыркнула.
- Если бы это была я, я бы в первую очередь убрала вас, профессор Снейп. И не по тем причинам, по которым вы каждый раз голосуете за меня, а просто потому, что считаю, что в первую очередь нужно избавляться от наиболее сильных противников.
Профессор внимательно посмотрел в глаза мисс Грейнджер, но не увидел там и намека на ложь.
- Я напоминаю, что если сейчас честные волшебники снова ошибутся, Пожиратели победят, - заметил Дамблдор.
Обсуждение продолжалось, но игроки топтались на месте.
- Итак, голосуем. Профессор Снейп, мы остановились на вас, вы, кажется, готовы были проголосовать?
- Да. И на этот раз я голосую против Поттера. Я уверен, что Пожиратели либо он с Грейнджер, либо он с Лонгботтомом.
- Мистер Лонгботтом?
- Я тоже за Гарри. Мне кажется, это точно не Гермиона, и это точно не я. Значит, профессор Снейп и Гарри. Но за Гарри голосую первым, потому что… ээ, мне так хочется.
Гарри покачал головой.
- Очень мило, - сказал он.
- Ну я тоже за Гарри, - согласилась Гермиона.
- Итак, Гарри, покажи свою карточку, - попросил Дамблдор.
- Ну, я хочу сказать, что вы все… правы!
Гарри показал карточку, на которой значилась буква «П». За столом несколько долей секунды царило ликование.
Но теперь был самый напряженный момент. В последнем коне оставшийся Пожиратель не имел права на убийство. И трем игрокам предстояло сделать выбор.
Гермиона была против Невилла. Она говорила, что теперь убеждена, Снейп – не Пожиратель, ведь он первым из них троих проголосовал за Гарри, а значит был честным волшебником. Соответственно, Пожирателем был Невилл. Все ведь так логично. Прилагая свой пергамент в качестве доказательства, она уверяла, что Невилл ни разу не высказывался против Гарри, в отличие, например от нее, и его голос всегда совпадал с голосом первого Пожирателя. Невилл сопротивлялся менее изящно, но поскольку всегда избегал смотреть на профессора Снейпа, последний не мог проникнуть в его разум и понять, говорил студент правду, или врал. Приходилось доверять интуиции.
После долгих и горячих дебатов, Снейп проголосовал против Лонгботтома. То же сделала Гермиона. Невилл высказался против Гермионы, хотя понимал тщетность своих попыток атаковать.
- Итак, мистер Лонгботтом, вам последнее слово.
- Ну, я… вообще, я ожидал, что выйду из игры раньше, так что мне еще повезло. Но вот повезло бы гораздо больше, если бы профессор Снейп и мисс Грейнджер меня не убили. Поэтому выиграли Пожиратели.
Сердце Снейпа приостановилось, потом ринулось к голове, попульсировав в висках, затем ушло вниз, в район коленей, а может быть добралось и до икр.
- Грейнджер, - только и смог прорычать он, а потом вылетел пулей из-за стола.
Шквал аплодисментов обрушился на него, когда Дамблдор снял все заклинания с Большого зала. Гермиона ликовала.
Двери, через которые профессор Снейп надеялся покинуть этот мир хаоса и бесконечной боли в груди, захлопнулись прямо перед его носом.
Дикий шум и гвалт чуть успокоился, раздался голос Дамблдора:
- В честь окончания Игр мною и советом попечителей было решено устроить бал!
Неописуемый шум и гам последовали незамедлительно.
- Но это еще не все, - радостно заявил директор. – Мы решили, что в контексте бала будет интересно устроить конкурс танцев!
И еще один одобрительный всплеск частоты звуковых колебаний и уровня звукового давления.
- Но конкурс будет не простым. Мы решили заранее огласить список пар, который был составлен руководством школы.
Желудок Снейпа неприятно сжался. Левой пяткой чуял он, что ему этот конкурс выйдет боком.
- Пары были составлены по принципу учитель-ученик.
Гермиона, которая только было начала радоваться своей победе (ну ладно, их с Гарри победе) в игре, в ужасе приоткрыла рот.
- Итааааак, - произнес директор голосом, каким обычно на церемонии вручения Оскара оглашают победителя в номинации Лучший фильм года, - мы имеем следующие пары: мистер Поттер – мадам Хуч!
Все зааплодировали. Гарри скромно улыбнулся преподавательнице полетов, которая, в свою очередь, энергично помахала юноше рукой.
- Мистер Уизли – профессор МакГонагалл.
Снова аплодисменты. Рон нервно сглотнул. Он побаивался собственного декана и до сих пор помнил их прошлые занятия танцами на четвертом курсе. Он был бесполезен и жутко смущался.
- Мисс Уизли – профессор Москито!
Джинни сдержанно улыбнулась, тогда как Лаванда и Парвати громко завизжали то ли от ярости, то ли от зависти, то ли от восторга, то ли просто по глупости.
- Мисс Грейнджер…
Гермиона все-таки закрыла рот, поскольку все обратили свое внимание на нее. Молясь про себя, чтобы ей достался или Хагрид, или Дамблдор, или профессор Флитвик, она вслушивалась в колебания воздуха.
- … профессор Снейп!
Она все-таки закашлялась. Снейп был не лучше – он побледнел, потом покраснел, а потом открыл рот, чтобы выразить свои эмоции по поводу предстоящего мероприятия.
- Какого…? – прошипел он, но МакГонагалл, вовремя оказавшаяся рядом, успокаивающе накрыла его руку своей.
- Тише, Северус, тут дети.
Снейп-таки процедил сквозь зубы какие-то ругательства, но едва ли кто-то смог бы их разобрать.
Зал, тем временем, отреагировал довольно вяло. Слизеринцы потому, что понимали состояние декана и искренне ему сочувствовали. Все остальные – по той же самой причине, только объектом их сопереживания была Гермиона Грейнджер.
Директор тем временем продолжал назначать пары, но право слово, кого интересует, кому в пару достался Флитвик, когда судьба вновь свела вместе Гермиону и Снейпа?
Позже в тот же день в учительской зельевар кружил вокруг безмятежно сидящего в кресле Дамблдора, пытаясь добиться ответа:
- Почему я? Ладно, я понимаю, что избавиться от необходимости участия в этом идиотизме, который вы называете «конкурс», мне не удастся. Но почему именно ОНА?
- Министерство неспроста решило поженить вас. Вы идеальная пара, - ответил директор, отправляя в рот вафлю.
- Идеальная пара – это оценка за эссе Лонгботтома! – воскликнул Снейп, потерявший последние капли и крошки терпения. – Я не терплю Грейнджер, особенно после того, что она позволила себе сделать, чтобы выйти за меня. Более того, эта высокомерная, нахальная девчонка испытывает ко мне не больше любви, чем я к ней. Тем более теперь она настолько обнаглела, что не выказывает даже элементарного уважения.
Зельевар, с раскрасневшимся лицом и диким взглядом, остановился напротив директора, пытаясь отдышаться после столь эмоциональной тирады.
- Северус, не надо так нервничать, - успокаивающе проговорил Дамблдор, - ты уже не мальчик, а зрелый мозг, как известно, не способен продуцировать новые нервные клетки.
Снейп сжал виски указательными пальцами и, чуть прикрыв глаза, посмотрел на директора, пытаясь то ли взорвать тому голову усилием мозга, то ли облегчить головную боль. Поскольку последнее с помощью подобных махинаций невозможно, логичнее было бы предположить первое.
- Я прокляну ее после первой же минуты, проведенной в одной комнате, - предупредил зельевар, явно не преуспевая в уничтожении Дамблдора.
- Ты же ведешь у нее Зелья, - резонно ответил директор.
- Меня останавливает толпа свидетелей. На уроках я просто стараюсь ее игнорировать и снимать как можно больше баллов с Гриффиндора. Это новый эффективный способ, разработанный мною недавно.
- Неужели? Чем же он отличается от старого?
Снейп состроил лицо «это же очевидно» - примерно такое выражение можно было видеть, когда какой-нибудь студент не мог ответить на элементарный вопрос, о котором написано в каждом третьем многотомнике по Зельям.
- Ранее простому игнорированию я предпочитал жестокий и беспощадный сарказм. Мисс Грейнджер изменила мое восприятие окружающего мира.
Дамблдор заинтересовано поднял бровь.
- Я не выношу ее, - резко прошипел Снейп, сжимая руки в кулаки, - мне хочется придушить ее прямо в классе, и я не святой, чтобы все время сдерживать себя.
Директор покачал головой.
- Пожалуй, Северус, тебе надо взять пару выходных.
- Выходных? – в голосе мужчины послышались У-Меня-Есть-Идея-Интонации.
- Но, конечно же, после конкурса.
Вздохнув, Дамблдор добавил:
- Северус, у нас уже был схожий разговор перед тем, как ты любезно согласился вступить в учительскую команду по игре в Пожиратели и Волшебники. Что именно дает тебе основания полагать, что исход этой беседы будет иным?
Стиснув зубы, Снейп развернулся и вышел из кабинета, его мантия развивалась, точно флаг на пиратском судне.
ГЛАВА 4«- Чайку еще попейте, - с чувством сказал Мартовский Заяц Алисе.
- Да у меня его и не было, - обиженно ответила Алиса. - Как же я могу выпить его ЕЩЕ?
- Вы хотите сказать, что не можете выпить меньше, - сказал Шляпник, - ведь взять чего-то побольше легче, чем взять НИЧЕГО.»
Льюис Кэрролл «Алиса в стране чудес» (Безумное чаепитие)
Несчастными. Вот слово, с которого начнется эта глава, и именно в таком грамматически странном для односоставного предложения виде. Несчастными чувствовали себя Гермиона и Снейп после объявления о конкурсе танцев. И на то были объективные причины у обоих.
- Я не умею танцевать. Если бы проходил конкурс танцев, в котором было бы только два участника – африканский слон и я, выиграл бы слон! – сетовала тем же вечером Гермиона Грейнджер.
Рон засмеялся.
- Это не смешно! – воскликнула она.
- Нет, это я тут просто… - замялся он. – Забавно, что ты упомянула африканского слона, как раз вчера вспоминал про него.
- А что в нем такого интересного?
- Ну, я сидел в библиотеке…
Раздались удивленные и недоверчивые возгласы – многочисленные гриффиндорцы (дело происходило в их общей гостиной) были немало удивлены этой простой по составу, смыслу и конструкции фразе.
- … и проводил исследования. И выяснил, что хотел бы, чтобы именно африканский слон был моей анимагической формой.
- Почему?
- Потому что, хм, ну, у него самый большой член среди животных из тех, что живут на земле.
Многие в комнате засмеялись.
- Тогда тебе пришлось бы найти себе слониху… - сказал Дин Томас, веселясь, - с не меньшей, знаешь, емкостью.
Смешков стало больше.
- А я слышал, что у некоторых самцов животных вообще два члена, - поддержал разговор Гарри, - вот кто действительно достоин внимания.
Гермиона прочистила горло. Неначитанность и неосведомленность мальчиков даже в этом, столь животрепещущем для них вопросе умиляла.
- Да будет вам известно, - лекторским тоном произнесла она, - что самое большое количество половых органов имеет цепень, ленточный червь, который паразитирует в желудке носителя и имеет более двадцати тысяч членов для размножения. На самом деле, - тут она сделала ударение, - самый большой член имеет усоногий рак. Его достоинство может в семь раз превышать размеры его тела. И, наконец, личные рекомендации по поводу выбора анимагической формы: советую остановить свой выбор на свинье.
Все присутствующие выразили презрение фырканьем и другими неподобающими звуками. Парвати скривилась – в Индии свиньи вообще считались грязными, недостойными внимания существами.
- Оргазм свиньи может длиться до тридцати минут против трех-восьми секунд у самца человека, - пояснила Гермиона сухо, на что все мальчики одобрительно загудели, а девочки смущенно зашушукались.
- Откуда ты все это знаешь? – восхищенно спросил Рон.
- Я использую книги не только как подставки для еды, Рональд. А теперь, если все удовлетворили свое любопытство по поводу возможностей животных, давайте вернемся к МОИМ проблемам.
- Гермиона, танцевать – это правда просто, - сказал Невилл, известный своим умением неплохо двигаться под музыку.
- Варить зелья – это правда просто, Невилл, - едко отозвалась Гермиона, и бедный Лонгботтом покраснел до кончиков своих умелых ног.
- Ну. Для начала надо выбрать танец, - внес разумное предложение Гарри.
Гермиона согласно кивнула. Ловким движением она достала из сумки толстую книгу. «Все танцы мира» - гласило название на порядком потертой обложке. Гермиона открыла содержание, надеясь найти что-нибудь подходящее.
- Так, что тут у нас есть? Аттан. Нет, что бы это ни было. Алун. Нет. Балет. Нет. Бальбоа. Нет. Бачата. Нет. Болеро. Нет. Вальс. Нет. Варс. Нет. Гавот. Нет. Гопак. Нет. Джайв. Нет. Диско. Нет. Жежмурка. Нет. Жок. Нет. Зика. Нет. Зук. Ммм… Нет. Ист Кост Свинг. Нет. Кадриль. Нет. Капоэйра. Нет. Квикстеп. Нет. Кочари. Нет. Краковяк. Нет. Ламбада. Нет. Лезгинка. Нет. Мазурка. Нет. Мамбо. Нет. Маренге. Нет. Менуэт. Нет. Нунк. Нет. Орфат. Нет. Пасодобль. Нет. Пачанга. Нет. Полонез. Нет. Полька. Нет. Румба. Нет. Сальса. Нет. Самба. Нет. Сарабанда. Нет. Стриптиз. Неееет. Танго. Нет. Трепак. Нет. Узундере. Нет. Фламенко. Нет. Фокстрот. Нет. Хастл. Нет. Хоровод. Нет. Цыганские танцы. Нет. Чардаш. Нет. Чарльстон. Нет. Ча-ча-ча. Нет-нет-нет. Чечетка. Нет. Шапошник. Нет. Щебедка. Нет. Эскадриль. Нет. Яллы. Нет!
Гермиона недовольно захлопнула книгу.
- Забавно, что нет танца на букву «е», - заметил Рон.
- East Coast Swing тоже показался мне притянутым за уши, - ответил Гарри.
- Что бы вы сказали, если бы узнали, что часть этих танцев вообще вымышленные… - со вздохом произнесла Гермиона.
- Я так и знал! – воскликнул Рон. – Узундере? Ради Бога!
- Узундере – это азербайджанский национальный танец.
- О.
Тем же вечером в спальне девочек состоялось более камерное собрание, что-то в духе The Police и старых добрых закрытых английских школ. Ни один человек, находящийся сейчас в спальне мальчиков, даже мечтать не мог попасть в это царство гольфов, юбок и грязных девчачьих разговоров. После посвящения в тайны своего первого опыта, воспоминаний о самых волнующих поцелуях, издевательских шуток в адрес мужского состава факультета Гриффиндор и пары бокалов припрятанного еще со дня рождения Гермионы контрабандного Эльфийского Шаловливого Вина девочки решили, что пришло время для настоящих безумств.
- Не представляю, как ты будешь танцевать со Снейпом, Гермиона, - сказала Парвати, начав ставший роковым разговор.
- В смысле? – был ленивый ответ.
Не то чтобы мисс Грейнджер действительно не поняла вопрос, но ей было очень – ОЧЕНЬ – лень отвечать. Шаловливое Вино действовало на нее как успокоительное.
- Он же такой… злобный. А танец… - Парвати мечтательно закатила глаза, - танец – это синтез физической и духовной силы, это тайный язык жестов, доступный каждому. История танца в Индии уходит далеко в древность…
Гермиона, Лаванда и Джинни Уизли смотрели на мисс Патил с нескрываемым удивлением. Им не доводилось еще слышать от нее столь высокопарных речей ранее, и тем более они не знали, что ей известно столько изысканных с литературной точки зрения словосочетаний.
- В общем, - заключила Парвати свой длинный и, несомненно, изящный рассказ, - Снейп – мерзкий тип, и танцевать с ним – сущее наказание.
- Нет, ну, на самом деле, иногда он очень забавный, - не согласилась Гермиона, вспоминая наиболее яркие моменты из предыдущих глав.
- Забавный? – разом воскликнули три девочки, пока четвертая смотрела на них чуть виновато.
- Ну, может быть, не забавный, но не настолько отвратительный, чтобы меня тошнило от одной только мысли о танце с ним. Думаю, я смогла бы это вынести, если бы не испытывала такого ужаса перед танцами.
- Но ты же танцевала на балу с Виктором, - заметила Джинни.
- Это другое! – воскликнула Гермиона. – Там было полно других пар, а на конкурсе мы с профессором окажемся одни на паркете. И все будут смотреть на нас и совершенно точно будут желать профессору Снейпу споткнуться и сломать лодыжку. Я не вынесу такого позора!
- Подождите, подождите, - перебила всех Лаванда, которая только что допила последний бокал Шаловливого вина и собралась с силами, чтобы высказаться по поводу предыдущей темы, - то есть ты, Гермиона, утверждаешь, что Снейп – не мерзкий, отвратительный, вызывающий тошноту тип?
Гермиона скривилась от такого описания:
- Я никогда так не считала, - ответила она сухо.
- И ты считаешь, что Снейп, как мужчина, ничуть не хуже остальных?
- Ээ… в смысле?
Лаванда хихикнула.
- Нет, я не имею в виду ничего такого! Просто, в общем и целом – тебя не тошнит от мысли о том, что какая-то особь женского пола может посмотреть на нашего дорогого зельевара не просто как на сальноволосый баллосниматель, а как на МУЖЧИНУ?
- Лаванда? – отчего-то с укором произнесла Парвати.
- Ну, пожалуй, нет, - ответила Гермиона.
Лаванда ухмыльнулась.
- И ты не содрогаешься от мысли о том, что тебе придется вообще-то ПРИКАСАТЬСЯ к нему во время танца?
- Ну, это очень и очень спорный вопрос… а к чему ты клонишь, Лаванда?
- К тому, что я, кажется, действительно могу выиграть десять галлеонов! – с триумфом заключила она.
Гермиона выглядела сконфуженной.
- Мы с Бон-Боном поспорили насчет тебя и Снейпа.
Сконфуженность переросла в удивление.
- Через некоторое время после того, как выяснилось, что ты стала невестой Снейпа, мы с Бон-Боном работали в паре на Гербологии, - пояснила Лаванда. - Он начал говорить о том, как жестока оказалась к тебе судьба и как это глупо и бессмысленно, что тебе придется стать женой профессора. А мы с Парвати, - тут девушка указала рукой на подругу, и та утвердительно кивнула, - считаем Снейпа просто диииико сексуальным.
Удивление превратилось в гримасу ужаса на лице мисс Грейнджер и со всеми подробностями отразилось на лице мисс Уизли.
- Я знаю, - тут Лаванда смущенно хихикнула, - это звучит немного неожиданно. Но, эй, на самом деле, посмотрите на него! Эта осанка, этот гордый взгляд…
- А как он разговаривает? – подхватила Парвати. – Это же голос бога! Он как мед, когда я слушаю его, мне кажется, что слова проникают в мои вены и с кровью растекаются по всему телу, заставляя дрожать от восторга.
- А нос! Что за нос! – воскликнула Лаванда. – Такой прекрасный орлиный профиль! Но еще важнее то, что он символизирует!
- Хм. Я слышала, хоботообразный изогнутый нос приписывается в иконографии центральноамериканских майя богу дождя Чаку, - с иронией отозвалась Гермиона, - что же он символизирует в данном случае?
- Нос – это сексуальный символ, - учительским тоном ответила Лаванда. – Мы с Парвати, - Парвати снова согласно кивнула на эти слова, - проводили исследования. Психологи утверждают, что в подсознании человека нос является символом пениса.
Гермиона фыркнула. Джинни захихикала.
- Ну да.
- Были проведены различные психологические тесты. Нос находится на средней линии тела и выдается вперед. Это заставляет нас подсознательно проецировать табуированный объект на что-то более безопасное. В психологических тестах с рисунками большое внимание уделяется именно носу, поскольку то, как он изображен, способно сказать о сексуальном состоянии пациента.
Гермиона закатила глаза.
- Ну хорошо, пожалуйста. Любите нос профессора Снейпа.
- Мы любим не нос Снейпа, мы любим его целиком, - сказала Парвати. – И мы с Лавандой не одни такие.
Гермиона и Джинни удивленно подняли брови.
- В Хогвартсе есть целое тайное сообщество тех, кто любит Снейпа, - сказала Парвати, - мы называем себя «снейпоманки».
- И… и что вы там делаете, в сообществе? – уточнила Гермиона, рисуя в своем воображении страшные сцены надругательств над восковой куклой Снейпа, одетой в одежду, которую снейпоманки выкрали из спальни профессора в Великий День Поклонения Снейпу.
Лаванда пожала плечами:
- Собираемся в темных подземельях, обсуждаем профессора, его последние уроки, составляем расписание каждого его дня, основываясь на показаниях всех членов сообщества, - скучающе сказала она. – Собираем вырезки из газет и книг с его изображениями.
Гермиона была поражена, но последнее высказывание заставило ее истерично воскликнуть:
- Книг?!
- Нет-нет, не книг, - торопливо сказала Лаванда. – Я ошиблась.
- А самое классное – это фанарт, - поспешила сменить тему Парвати. – Вот, смотрите, я тоже сделала пару рисунков на прошлой неделе. Не очень, правда, потому что я не умею рисовать… но…
Она достала из прикроватной тумбочки несколько пергаментов. Гермиона взглянула на них и попыталась скрыть истинную реакцию, которая должна была быть совсем не лестной для художницы. Если настоящий профессор Снейп не казался Гермионе сверхпривлекательным, то автор рисунков вообще сводил все, в чем преуспела природа в случае зельевара, на нет.
- Знаешь, Парвати… - медленно проговорила она, понимая, что от нее ожидают реакции, - я, конечно, тоже не умею рисовать…. Так я и не рисую.
В комнате повисла тишина. Джинни первой поняла, что это был конец комментария, поэтому, как девушка более мягкая и добрая, сказала:
- А, по-моему, неплохо для первого раза. Конечно, явно есть над чем поработать, но, в общем…
- Девочки в сообществе сказали то же самое, - кивнула Парвати, смущенно улыбаясь.
- А Наташа МакМиллан из Хаффлпаффа делает классные календарики, - сказала Лаванда, которая вообще не была творческим человеком, но тоже хотела чем-то похвастаться, - вот, смотрите.
Она достала из своей тумбочки пару картонок, на которые нарочито небрежно были наклеены волшебные фотографии Снейпа и другие декоративные детали. Внизу было написано сегодняшнее число.
- Дата каждый день меняется, - гордо сказала Лаванда, - потрясно, правда?
Гермиона согласно кивнула. Если бы не фото Снейпа, календарик можно было бы назвать милым… Но тут кое-что другое привлекло ее внимание:
- Эй, это же фотография из «Новейшей истории Магической Британии», я читала ее на прошлой неделе!
- Нет, Гермиона, - твердо сказала Лаванда, сперва нервно сглотнув, - это из «Ведьмочки» за сентябрь месяц. Поверь мне, я лучше знаю.
Гермиона недоверчиво посмотрела на девушку, но кивнула.
- Но ты, я помню, говорила что-то о каком-то пари? – напомнила она.
- Ах, да! Пари. Так вот. Мы с Бон-Боном начали спорить. Я пыталась убедить его, что тебе наоборот, повезло. Он, конечно же, не согласился. Эти мальчишки – что они понимают?
- Не говори, - ответила Гермиона, и только Джинни поняла, что это был сарказм.
- Ну, слово за слово, мы с ним поспорили, что даже если вы не поженитесь, вы все равно потянетесь друг к другу.
- В смысле? – уточнила Гермиона, заметив, что за последние полчаса сказала «в смысле» как минимум три раза.
Мир Патил и Браун разжижал ее мозг.
- Ну, это же очевидно! – воскликнула Лаванда. – После всего, что между вами произошло, вы просто не могли не проникнуться друг к другу какими-то чувствами! Судьба постоянно сталкивала вас, заставляя переживать вместе новый и новый опыт, иногда смущающий, иногда просто высоко эмоциональный. После этого вы просто не могли не взглянуть друг на друга новыми глазами. И давай посмотрим правде в лицо, профессор Снейп, несмотря на свою сексуааальность, - это слово Лаванда произнесла томно, на лице Парвати отразился внутренний экстаз, - стержень, несомненную мужественность и притягательный образ антигероя, волка-одиночки, заблудшего странника…
- Дальше, - попросила Гермиона сухо, мрачно глядя на девушку.
- Несмотря на все это Снейп одинок. У него нет никакой личной жизни…
- Откуда ты знаешь? Может быть, он просто тщательно ее скрывает.
Лаванда и Парвати рассмеялись.
- Поверь, мы знаем про него очень и очень многое. Современные средства слежения могут помочь вам достичь таких результатов…
Гермиона покачала головой.
- Отлично. Шпион Волдеморта и Дамблдора ежедневно находится под контролем группки студенток и даже не знает об этом… Окей, назад к спору.
- Нет, мы еще не досмотрели правде в лицо. Мы не обсудили тебя. У тебя тоже нет никаких серьезных отношений. У тебя даже несерьезных нет. А все почему? Потому что ты слишком умна для своих сверстников. Тебе нужен мужчина не просто с твоим уровнем интеллекта, но с превышающим твой, чтоб тебе не было скучно.
- А то, что профессору будет скучно со мной, это не считается?
Девочки фыркнули. Парвати положила ладонь на руку Гермионы и сказала:
- Серьезно, дорогая, не будь наивной. По крайней мере, на первых порах ничто из того, что интересно взрослому одинокому мужику, не потребует от тебя каких-либо интеллектуальных усилий.
Парвати и Лаванда мерзко захихикали. Гермиона натянуто улыбнулась, Джинни казалась слишком погруженной в свои собственные мысли, чтобы реагировать на то, что происходило вокруг.
- Пускай. Давайте оставим обсуждение твоих аргументов, Лаванда, я хотела бы понять, в чем конкретно заключался ваш с Роном спор?
- Я поставила десять галлеонов на то, что до Рождества вы с профессором Снейпом поцелуетесь. Ну, а Бон-Бон, естественно, что нет. Мы заключили магическое пари, и как только поцелуй произойдет, мы с Бон-Боном тут же об этом узнаем, и я получу свои денежки!
Гермиона негодовала. Как Рон посмел даже спорить на эту тему? Как он посмел делать ставки на нее? На ее личную жизнь? Нет, просто дело в том, что если бы Гермиона действительно поцеловалась со Снейпом – не то чтобы она собиралась это делать – Рон и Лаванда тут же узнали бы об этом. А уж они-то не стали бы молчать – растрезвонили бы по всему Хогвартсу, ни один бы эльф не остался неосведомленным. Гермиона была в ярости.
- Знаешь, Лаванда… - произнесла она мстительно, - передай Рону, пусть готовит свои серебреники!
Лаванда озадачилась.
- Мы спорили на галлеоны…
Гермиона только закатила глаза.
- А знаешь, - вдруг медленно произнесла Джинни, - в словах Лаванды есть доля здравого смысла. По крайней мере, это объяснило бы, почему Министерство сочло…
- Джинни, тебе не пора идти в свою комнату? – бесцеремонно спросила Гермиона.
Джинни намек поняла и удалилась, оставив, однако, в воздухе свои слова. И как Гермиона не проветривала комнату, а вместе с ней и голову, уходить так же быстро, как мисс Уизли, слова не собирались.
~~~~~~~На~следующий~день~~~~~~~
Гермиона пришла к Снейпу сразу после уроков. Он не то чтобы ждал ее, но надеялся, что она-таки придет. Как только она показалась на пороге, он заявил:
- Мы сломаем вам ногу.
Гермиона удивилась, но быстро скрыла удивление и, безразлично пройдясь между рядами, подошла к учительскому столу.
- Я сдам Т.Р.И.Т.О.Н. на высочайший бал за всю историю Хогвартса.
- И как это поможет нам избежать конкурса?
- А, конкурс. А я подумала, мы просто по очереди оглашаем несбыточные мечты, - саркастично ответила Гермиона.
Снейп прищурился. Недовольно скривив губы, он произнес:
- Я совершенно серьезен по поводу вашей ноги. Я обещаю, что это не будет больно.
- Спасибо за предложение, сэр, но нет.
- План таков, - игнорируя студентку, заговорил профессор, - мы дадим вам особое зелье, которое я сварю сегодня же вечером. Оно сделает вас не чувствительной к боли. Затем дадим вам Костелом и перелом произойдет сам собой. Нам даже не придется ломать или дробить кость. Нас снимут с соревнований, несколько дней вы полежите в Больничном Крыле, а сразу же после конкурса я дам вам антикостеломное зелье, и вы снова сможете скакать по Хогвартсу как ошалевшая лань.
- Прекрасная идея, сэр. Но у меня два вопроса: во-первых, что помешает мадам Помфри сразу же дать мне Костерост, и почему вы говорите об антикостеломном зелье?
- Я…
- Это первый вопрос, сэр, - сухо сказала Гермиона.
- Минус пять баллов с Гриффиндора, мисс Грейнджер. Не смейте перебивать меня!
Гермиона пропустила это мимо ушей. Подумаешь, она эти пять баллов наберет, стоит ей только сказать Москито, какая у него очаровательная прическа.
- Второй вопрос: почему бы не сделать все то же самое, только с вами?
Снейп картинно закатил глаза.
- Во-первых, Костерост не помогает при переломе, полученном благодаря Костелому. А во-вторых, я не могу позволить себе лежать в Больничном Крыле, мне нужно работать.
- Однако когда вы превратились в студента, вас это не волновало!
Профессор молчал.
- Профессор Снейп?
- Да?
- Ответьте же мне, пожалуйста.
- А разве вы задали вопрос? Мне показалось, это было утверждение, причем совершенно верное.
Гермиона тяжело вздохнула. Все-таки на межрайонной олимпиаде по остроумию ей светило только второе место. Первое было за Снейпом, пока смерть не разлучит их. И уж скорее сдохнет первое место, чем зельевар перестанет язвить.
- Профессор, я не позволю вам ломать мою ногу, - после долгой паузы сказала Гермиона.
Снейп нахмурился.
- Что ж, я ожидал, что вы можете отреагировать именно таким образом. Поэтому у меня есть еще один план.
- ?
- У меня остался костюм Пожирателя…
Ролевые игры? Нет, Гермиона не была любительницей подобных развлечений. Да и как это может решить их проблему?
- Скажем, если бы во время прогулки в Хогсмид какой-то Пожиратель Смерти похитил вас…
- Это нелепо! – воскликнула Гермиона. – Профессор, я тоже не являюсь большим любителем танцев, но то, что вы предлагаете, больше похоже на бред безумного.
- Отлично! – рявкнул Снейп. – Предложите свой вариант, мисс Я-Всех-Критикую-А-Сама-Не-Предлагаю-Никаких-Идей.
Гермиона задумчиво закусила губу, немного пожевала ее и, найдя недостаточно сладкой, выплюнула.
- Мы могли бы поучаствовать в конкурсе, но свести это все к чистой формальности, - предложила, наконец, она, усаживаясь на парту.
- Поясните.
- Ну, что такое, в конечном итоге, танец?
- Где-то у меня был том Британники на букву «Т»…
- Это движения под музыку. Так?
- Не уверен, что помню определение дословно, но, подозреваю, что вы близки к истине.
- Значит, нужно просто включить музыку и двигаться под нее.
- Именно этого от нас и ожидают.
- Но никто не говорит, КАК нужно двигаться. Если мы просто встанем посреди зала и начнем постукивать ногой или, не знаю, хлопать в ладоши…
- То будем выглядеть полнейшими кретинами. Давайте все-таки сломаем вам ногу.
- Давайте вам сломаем! – недовольно огрызнулась Гермиона.
- Мы это уже обсудили. И еще пять баллов с Гриффиндора за ваше хамство. Держите себя в рамках.
Оба погрузились в глубокие думы. Ситуация казалась неразрешимой.
- А что если просто прийти к директору и сказать, что мы не хотим участвовать? – как-то без надежды спросила Гермиона.
- Скорее я уговорю вас выпить Костелом, притом без обезболивающего, чем Альбус позволит нам пропустить это мероприятие.
- Оборотное зелье! – вдруг воскликнула мисс Грейнджер.
Снейп вопросительно поднял бровь.
- Мы уговорим кого-нибудь, кто не так ненавидит танцы, выпить Оборотное зелье, принять наш облик и поучаствовать за нас в конкурсе!
Лицо профессора не озарилось улыбкой, не осветилось радостью открытия, он не вздохнул с облегчением и не дал Гриффиндору десять баллов за сообразительность. Лицо его стало еще мрачнее, чем было.
- А в вашу гениальную голову не пришла мысль о том, что я не храню запасы Оборотного зелья у себя на кухне в банке с гречкой? Что у меня не стоят котлы, полные бурлящей, только и ждущей, как бы быть использованной непревзойденной мисс Грейнджер, Всеэссенции? Что зелье готовится месяц, а до конкурса осталось несколько дней?
- Пришло, - печально ответила Гермиона. – Но я подумала, что из нас двоих вы – зельевар. Я придумала идею, а осуществить ее – это уже по вашей части.
- По моей части? Я обыкновенный волшебник, а не бог!
- Ну, - Гермиона кокетливо посмотрела на профессора, - так уж и обыкновенный.
- Разговор не продуктивен, - заключил Снейп. – Можете быть свободны и, пока не появится стоящей идеи, можете сюда не возвращаться.
- У нас завтра Зелья, сэр…
- Значит, вам лучше придумать что-то до завтрашнего дня, - грубо отозвался Снейп, а потом волевым жестом указал Гермионе на дверь (что выдавало в нем очень невоспитанного человека).
Она фыркнула и ушла. Первая часть плана была выполнена: она сделала все, чтобы Снейп поверил в ее нежелание участвовать в конкурсе. Теперь оставалось дождаться, когда он поймет, что у них просто нет выхода.
- Гермиона, ты не хочешь сходить с нами на собрание сообщества? – спросила Парвати тем же вечером, пока мисс Грейнджер лежала на кровати и читала книгу.
- Снейпоманское? – уточнила она.
Мисс Патил кивнула.
- Нет, спасибо.
- Зря, сегодня там будут читать стихи, - сказала Лаванда, пытаясь выбрать между зеленой и черной рубашками.
Гермиона ничего не ответила. Нужно уважать чужие интересы, думала она.
- Правда, пошли, - чуть позже повторила приглашение Парвати, - там будет правда-правда весело.
Гермиона отрицательно покачала головой.
- Ну, тогда мы принесем тебе сборник.
- Какой сборник?
- Стихов. Габриэлла Шаббинсон обещала опубликовать их все в небольшом тираже и подарить сегодня всем девочкам на собрании.
- Ну, тем более мне нет смысла идти. Наверняка она не рассчитывала на меня, и я останусь без экземпляра. Мне будет обидно, а ей неловко…
Лаванда и Парвати согласились и ушли, а Гермиона, наконец, облегченно вздохнула. Вот только вздорной поэзии девочек-подростков ей и не хватало.
Ее соседки пришли спустя почти два часа. Обе выглядели донельзя довольными и воодушевленными.
- Это было восхитительно, не правда ли, Лав? – произнесла Парвати, плюхаясь на свою кровать.
- Да, дорогая, Олли была потрясающа, а стихи Мишель о ночных снах… ах… вызвали тепло где-то в районе в середине тела.
Гермиона ухмыльнулась. Район где-то в середине тела? Область между коленями и пупком? Автономный округ между бедер? Она с издевкой взглянула на Лаванду.
- Герми, мы принесли тебе сборник! – воскликнула та, заметив взгляд девушки.
- Гермиона, - прошипела она.
- Гермиона, мы принесли тебе сборник! – с не меньшим энтузиазмом повторила Лаванда.
- Ты просто обязана это прочитать, - заявила Парвати и протянула мисс Грейнджер тоненькую брошюрку в зеленых тонах с черными сердечками.
Надпись, тисненая серебром, гласила «Собрание Сочинений Истинных Снейпоманок».
- Что, есть те, кто притворяются? – пошутила Гермиона, но мисс Браун и Патил одарили ее лишь озадаченными взглядами.
- Не важно… - пробормотала мисс Грейнджер и открыла собрание.
«Стих о Снейпе by Олли» – гласило первое название.
«Я люблю тебя, только тебя.
Отчего ничего не замечаешь.
Я люблю тебя, слышишь меня?
Но ты только эссе проверяешь.
Как сказать, что люблю я, люблю?
Что сердечко девичие бьется?
Эту тайну я в сердце храню,
Пока сердце не разобьется».
Гермиона крепко сжала челюсть и чтобы не позволить себе расхохотаться прямо на глазах у Лаванды и Парвати. Это было бы просто некрасиво.
- Ой, дай я тебе покажу, какое мне больше всего нравится, - сказала Парвати, выхватив книжицу у Гермионы из рук. – Вот, «Мечты Мэри». Я просто вообще, как услышала – Мэри сама читала это вслух на собрании – тут же поняла, что сама хотела бы так же… оказаться с ним… Ой, ну ты сама прочитай, - смущенно закончила мисс Патил.
Гермиона сглотнула, набрала воздуха в легкие и начала читать.
«Вот застрять бы под омелой
Зачарованной
С тобой. Горячкой белой
Околдованной.
Приобнять бы тебя ели-ели (sic!)
Задыхаясь.
Целовать бы тебя пред всеми
Не парясь».
Гермиона начала глубоко дышать – это всегда помогало.
Но дальше было только хуже. Габриэлла Шаббинсон, что отдала это чудо в печать, сама была не прочь чиркнуть пару зарифмованных строк, и предпочтение она отдавала более нестандартным стихотворным формам, чем ее подруги.
«Арабская ночь
Ночь…….. Тишина……
Мои крылья, расправив, лечу……..
Ночь. Факел. Ты. И Я………..
Глаза твои прожигают взглядом…….. Молчу……
Ты смотришь, кого ты ищешь в моем взгляде?...
Что находишь там?...... Одиночество?
Что такое одиночество? Любовь в нелепом наряде?
Ты знаешь лучше других……… Это твое имя. И отчество…….
В подземелья манит оно. И там ты….. Один……
Варишь зелья? Варишь страсть? Иль что?
Сохнут губы. Мой джинн…… Алладин…….
Кто я? Что я? Для тебя – я все. И НИЧТО………………..»
- Ну? НУ КАК? – возбужденно спрашивали Лаванда и Парвати.
- Мне кажется, - произнесла Гермиона неуверенно, понимая, что без комментариев не обойтись, - Габриэлла слишком вольно понимает понятие «многоточие». То, что в его названии содержится слово «много», не значит, что точек можно ставить сколько угодно…
- Ах, Гермиона, ты просто зануда, - беззлобно сказала Лаванда, отбирая книжицу, - ты такая сухая, тебе непременно нужно поскорее соблазнить Северуса.
- Профессора Снейпа, - поправила Гермиона.
- Ой, да, - Лаванда смущенно опустила глаза, - это просто после одного стиха Олли… ну, в общем, не важно. Сейчас покажу тебе самый классный, который написала Мишель. Она единственная, кроме нас, в сообществе с седьмого курса, и это, знаешь… чувствуется.
Гермиона приготовилась к чему-то феерическому.
«Ночь снов
Мой черный рыцарь, пришел ты во снах,
Чтоб реальность мою сделать былью.
Чтоб простЫни, покрытые пылью,
Ты измял, мой мятежный монах!
Твои волосы нежно ласкают,
Губы ищут горячую плоть,
И твой меч будет сечь и колоть,
Пока я до конца не растаю».
Гермиона не смогла. Она рассмеялась. Это было просто выше ее сил. Вдоволь нахохотавшись, она откашлялась и серьезно взглянула на оскорбленных Парвати и Лаванду.
- Извините… это, ээ, я вспомнила один анекдот про монаха…
- Что за анекдот? – недоверчиво спросила Лаванда.
- А, это… заходит как-то ирландец в английский паб, - начала Гермиона, судорожно пытаясь вспомнить хоть один анекдот.
Но, к счастью, Лаванда не была настроена слушать анекдоты.
- Не важно. Как тебе стих?
- Ну, что я могу сказать. Оригинальные метафоры. И смысл…. Есть. Вот тут «чтоб реальность мою сделать былью» - очень глубоко. Честно говоря, настолько глубоко и метафорично, что даже я не совсем понимаю, о чем идет речь. Но мне больше всего понравилось, как автор пытается показать, что у нее давно не было секса: пыльные простыни. Просто и ясно. И тут же, уже в следующей строке, она, называя героя монахом, указывает на то, что и у объекта интимная связь если и была когда-то, то очень давно. При этом мы видим здесь замысловатую игру слов – черный рыцарь и мятежный монах. С одной стороны, мы можем предположить, что речь идет об одежде и, возможно, волосах. Ведь всем известно, как любим профессором Снейпом черный цвет. Но с другой стороны, черное духовенство – это и есть монашество, то есть мы видим здесь более аскетичный образ из двух возможных. Называя профессора одновременно черным рыцарем и мятежным монахом, автор как бы подчеркивает его приверженность идеалам затворничества, но тут же, описывая его в сексуальной сцене, создает антитезу. Этот контраст с последующим довольно откровенным описанием сношения добавляет стихотворению остроты. Говорить о образном описании мужского органа не имеет смысла. Да, на лицо банальность сравнения члена с мечом, вонзающимся в ножны, но здесь этот штамп обыгран настолько необычно, что у меня нет слов. «Сечь и колоть». Автор определенно является сторонницей более грубых игр в постели. И, наконец, как изящно описан оргазм – «пока я до конца не растаю». И действительно…
- Гермиона, хватит! – воскликнула Лаванда, которая до этого кривилась и содрогалась.
- А, по-моему, она красиво говорит, - пожала плечами Парвати.
- Она… она привносит разумное туда, где должны быть только эмоции и чувства. И заставляет все это звучать глупо!
Лаванда капризно надула губы. Гермиона сжалилась.
- Ну ладно, девочки. Это все очень увлекательно, но я хотела бы дочитать книгу. Держите.
Она протянула сборник Парвати, но та отрицательно покачала головой.
- Оставь его себе. Может быть, он разбудит в тебе женщину, и ты все же сможешь соблазнить Северуса.
Гермиона мрачно уставилась на девушек, которые начали готовиться к отходу ко сну. И тут в ее голове что-то щелкнуло. Сунув свернутый в трубочку сборник в карман мантии, она вернулась к своей книге, тихонько посмеиваясь.
~~~~~~~На~следующий~день~~~~~~~
- Убрать все учебники со столов, - раздался вызывающий мурашки голос.
Снейп, как всегда, ворвался в кабинет, точно за ним гналась стая гончих и он только что заавадил их там, у порога. Его мантия драматично развевалась, заставляя нас вспомнить о Бэтмене и сушащемся на веревках белье.
- Задание на доске, - Снейп взмахнул палочкой, и на черной поверхности школьной доски появились вопросы Проверочной Работы, которую профессор решил устроить студентам в честь своего плохого настроения.
И тут он заметил Гермиону Грейнджер. Она сидела на своем привычном месте, как ни в чем не бывало.
- Мисс Грейнджер? – с крупицами удивления в голосе спросил зельевар.
- Профессор Снейп? – ответила Гермиона и вопросительно подняла бровь.
- Позвольте узнать, что вы здесь делаете? Я велел вам не появляться здесь, пока вы не сломаете ногу, избавив нас тем самым от необходимости участвовать в конкурсе танцев.
Впервые за многие, многие, многие, многие, многие, многие, многие, многие годы на уроке Снейпа засмеялись все. Кроме Гермионы и самого Снейпа.
«Ну вот, опять», - подумал зельевар, вспоминая о нежелании людей всерьез воспринимать его слова, когда он не намерен шутить, и обижаться, когда его слова являли собой очевидный сарказм, который по своей природе был не намерением оскорбить, а просто манерой речи. Нечто вроде ирландского акцента. Своего рода американский английский – вроде бы такой же, но принципиально отличающийся от языка Шекспира, Уайльда, Шоу и Битлз.
- Молчать! – рявкнул он, и в классе воцарилась гробовая тишина. – Я не шутил, - немного спокойнее продолжил он. – И либо вы, мисс Грейнджер, демонстрируете мне, как ваша берцовая кость торчит из ноги под неправильным углом, либо проваливаете.
- И в последнем случае я получу за урок ноль, не так ли, сэр? – уточнила Гермиона, пока все одноклассники с трепетом и ужасом взирали то на нее, то на учителя.
- Несомненно, - ответил Снейп, сложив руки на груди.
Гермиона сделала вид, что задумалась.
- А разве у меня не было третьего варианта? Гениальное решение проблемы, или как-то так …
Снейп приподнял бровь, оценивающе взглянул на мисс Грейнджер, и затем кивнул.
- Что ж… задержитесь после урока.
После этого он потерял всякий интерес к девушке, и она смогла сдать проверочную работу, за которую – забежим немного вперед – конечно же получила высший балл.
Когда все студенты покинули класс, Снейп, сидя за своим столом, выжидательно уставился на Гермиону.
- Я долго размышляла над нашей ситуацией, сэр, - сказала она, складывая руки на груди и опираясь бедром о первую парту.
Губы профессора невольно дернулись, но он решил подождать и выразить свое недовольство ее распущенностью после того, как девчонка выложит свою идею.
- Очевидно, что нам не удастся избежать конкурса.
Разочарование нахлынуло на Снейпа: он-то наивно надеялся, что хваленые мозги Грейнджер сработают, наконец, и за его команду. Какой там…
- Но, - Гермиона увеличила громкость, видя реакцию профессора, - мы можем просто бойкотировать его.
Зельвар посмотрел на девушку устало. Ну, неужели она еще не поняла, что если Дамблдор вбил что-то себе в голову, то никакими пассатижами это оттуда не достать?
Однако Гермиона все понимала.
- Но пока что мы будем держать наши намерения в секрете. Будем встречаться как будто бы на репетиции, делать вид, что действительно собираемся принять участие в конкурсе… а в день конкурса просто исчезнем. Никто не успеет что-либо предпринять.
Снейп обвел указательным пальцем контур губ, что было показателем глубокой задумчивости.
- В ваших словах есть здравый смысл. Однако нельзя ли избежать и «якобы репетиций»?
- Можно. Но нас раскусят раньше, чем вы успеете сказать слово «танго».
Гермиона была сурова и непреклонна. Профессор недовольно вздохнул.
- «Репетировать» будем здесь. Начнем в следующий вторник…
- Думаю, лучше завтра же, - не согласилась Гермиона.
- К чему такая спешка?
- К тому, что конкурс уже в следующую среду, и вам это прекрасно известно, профессор. Давайте создадим хотя бы видимость того, что мы смирились с судьбой.
Снейп снова вздохнул, на сей раз более сердито.
- Ну, черт с вами.
~~~~~~~На~следующий~день~~~~~~~
Что может быть приятнее, чем тишина и мрачность холодных подземелий, их таинственность и загадочность, их подземелистость и непередаваемая аура? В качестве ответа на этот вопрос Гермиона могла бы составить целый список, и ей понадобился бы предлинный пергамент. Но, увы, у нее не было выбора, как тратить свой вечер на сидение в кабинете Зельеварения в компании Снейпа. Тем более угнетала необходимость поцеловать его. Конечно, Гермиона могла бы просто объяснить ему ситуацию, и, наверняка, он согласился бы досадить Рону Уизли (а если бы она приплела сюда еще и Гарри, выполнение задачи свелось бы к минимальным трудностям). Но она опасалась, что один момент всей этой истории мог не понравиться профессору, и тогда никакой гениальный план ей бы уже не помог. Речь идет, конечно, о той незначительной детали, благодаря которой Рон и Лаванда, а значит и все в Хогвартсе, узнают о поцелуе Гермионы и Снейпа в течение суток, стоит ему произойти.
Гермиона взглянула на Снейпа, на его нос и хмыкнула. Затем она обратила внимание на его черные волосы и черный наряд и издала смешок.
Профессор резко поднял взгляд и увидел, что девчонка смеялась, глядя на него. Сперва он решил, что на его лице остались следы приема того стакана молока, что он выпил перед ее приходом, но потом зельевар отмел такую вероятность в силу того, что тщательно проверил свое отражение на наличие каких-либо нежелательных пятен на лице перед встречей с Грейнджер.
- В чем дело, мисс Грейнджер? – строго спросил он.
- Ничего, сэр, - ответила она, пытаясь задушить собственный смех.
Но чем дольше он пронзал ее своими глазами, что были «точно угли», тем смешнее ей становилось. Снейп не выдержал таких издевательств над своим эго и рявкнул:
- Грейнджер!
- Ладно, ладно, - сжалилась она, - просто я вспомнила одно, хотя, в общем-то, не одно, а много стихотворений.
Снейп забарабанил пальцами по столу, ожидая продолжения. Гермиона выдохнула, затем вдохнула и начала рассказ:
- Видите ли, вам это может показаться странным… только пообещайте сначала, что все, что сейчас узнаете, останется между нами!
- Непременно.
- И вы не станете выяснять, о ком сейчас пойдет речь.
- Ни в коем случае.
- И ваша информированность не понесет за собой никаких последствий для тех, чьи интересы, возможно, будут задеты…
- Гррррейнджер.
- Пообещайте.
- Обещаю.
Гермиона кивнула. Снейп поднял брови:
- И что, вы мне верите? – уточнил он.
- Конечно, сэр, я убеждена, что вы – человек слова.
- Я бывший двойной агент. Вы думаете, это понятие синонимично понятию «человек слова»? – не унимался мужчина.
Гермиона раздраженно фыркнула.
- Вы хотите узнать, в чем дело, или нет?
- Да-да, продолжайте.
И Гермиона продолжила. Она, по возможности мягко и не называя имен, поведала профессору о существовании его фан-клуба. Он не поверил. Она пересказала все то же самое, только другими словами, но он решил, что она над ним издевалась. Она, с нотками раздражения в голосе, сообщила, что члены Общества Обожателей Снейпа даже публикуют стихи о нем и она даже является счастливой обладательницей такого выпуска. Снейп все еще считал, что Грейнджер над ним измывается – не понятно за что, ведь в последнее время он так хорошо с ней обходился.
- Послушайте, это не самая смешная шутка, которую я могла бы придумать, - сказала Гермиона, доставая из кармана мантии опус, который ей подарила Парвати, - просто эти девушки действительно считают вас очень… хм, привлекательным.
Гермиона закусила губу, стараясь сдержать смех. Заметив злобный взгляд Снейпа, она добавила:
- А причиной моего веселья является совсем не то, что вы думаете. Просто объект их вожделения – ничего личного, сэр – кажется мне на редкость неподходящим, а сама ситуация – жутко забавной.
- В самом деле. Сам еле сдерживаю смех, - отозвался профессор мрачно.
Мисс Грейнджер нацепила серьезное лицо.
- Сама ситуация, возможно, не представляется вам столь же уморительной, как мне, но та форма, в которой выражается привязанность девочек к вашей персоне, а также само наличие этой привязанности – привязанности, существующей, невзирая на все ваши попытки уничтожить даже вероятность положительно окрашенных чувств со стороны кого-либо из обитателей Хогвартса, может быть названа лишь одним словом: «бугагашенька».
Снейп хмыкнул. Гермиона протянула ему сборник стихов. Профессор, предварительно проверив объект на заклинания, кончиками пальцев принял сборник сочинений истинных снейпоманок. На его лице по-прежнему читалось недоверие, граничащее с ужасом. Он открыл книжицу на первой попавшейся странице и принялся читать.
Северусу
Севви. Сева. Се, ве, рус.
Имя пробую словно на вкус.
Оно слаще сиропа, горьчей миндаля,
Горячее сахары, холодней февраля.
Я с тебя умираю,
Ты не хочешь меня.
Я тебя проклинаю,
И все же… и все же хочу я тебя.
Гермиона пристально наблюдала за профессором, пока он читал. Сперва брови Снейпа сошлись на переносице, при этом в глазах его было что-то вроде изумления, хотя она могла и ошибиться. Потом обе его брови дружно полезли наверх, демонстрируя таким образом удивление хозяина, однако губы его при этом подрагивали, что означало, что чтиво его веселило. Прочтя последнюю фразу, зельевар рассмеялся.
Гермиона невольно улыбнулась. Она, конечно, боялась, что Снейп мог отреагировать остро, ведь он славился своей остротой и своими остротами. Но все же он был умным человеком, и подобное творчество не могло не рассмешить его. Мисс Грейнджер не могла поверить – ей все-таки довелось увидеть смеющегося Северуса Снейпа.
- А вот тут есть одно, позвольте, я зачитаю его вслух, - сказала Гермиона, беря книжечку у него из рук. - Называется «Искушение Мэри».
Ты словно Адам – единственный для меня.
Ты Змей Искуситель – ты реально змея.
Ты, как запретный плод, совращаешь маня.
Позволь мне быть Евой, исцелую тебя.
- Какой слог, - прокомментировал это Снейп, сдерживая рвущиеся наружу смешки.
Он судорожно сжимал губы, титанические усилия были очевидны.
- А мне больше всего нравится вот этот момент: «ты змей-искуситель – ты реально змея». Тут автор и как бы отсылает нас к Слизерину, и намекает на ваш непростой характер, и просто использует красивый речевой оборот.
- Значит, Мэри… Судя по близкому знакомству с Библией – маглорожденная, - произнес Снейп задумчиво.
Гермиона вопросительно взглянула на него.
- Я пытаюсь понять, кого мне следует опасаться. Если эта юная леди решит все же стать моей Евой, мне не избежать увольнения, а, возможно, и Азкабана.
Профессор быстро пролистал весь сборник и недовольно обратился к Гермионе:
- Кто зарисовал все имена авторов?
- Я, сэр.
- С какой целью?
- Это очевидно, сэр. Скрыть их от вас.
Он взглянул на нее со смесью злости и разочарования.
- Спасибо, услужили.
- Всегда пожалуйста, сэр.
Тут Снейп наткнулся на очередной интересный стих и углубился в чтение.
- Монах! – пробормотал он с кривой полуулыбкой на лице. – Ради всего святого! – воскликнул он, когда, вероятно, дошел до более пикантных сцен, и на его щеках появился едва заметный, но все же пугающий румянец.
Гермиона смущенно отвела взгляд.
- Ну что ж, - она взглянула на часы, - пожалуй, я уже могу идти. Сэр?
Он кивнул, все еще что-то читая и ухмыляясь.
- Это можете оставить себе, - она указала на сборник стихов.
Он снова кивнул. Она вздохнула и, попрощавшись, ушла. Только когда за ней захлопнулась дверь, профессор поднял голову и удивленно обвел взглядом пустой класс. Пожав плечами, он снова вернулся к поэтическим экспериментам студенток, не переставая хмыкать, усмехаться и кривить рот.
~~~~~~~На~следующий~день~~~~~~~
Лаванда и Парвати проявляли истинное участие к делам мисс Грейнджер. Была бы их воля, они бы *принимали* в них участие, но Гермиона славилась некоторой замкнутостью и неоткрытостью к людям. Посему мисс Браун и мисс Патил оставалось лишь со стороны наблюдать за агонией подруги и давать ей дельные советы, подкрепленные житейской мудростью:
- Надень самое сексуальное белье.
- Лаванда, я простая заучка, которая учится в закрытой магической школе на последнем году обучения и большую часть времени проводит, засунув нос в пыльные учебники. То есть единственная яркая перспектива в моей жизни – выпускные экзамены. Самое сексуальное белье в моем сундуке – спальные штанишки-панталончики, которые подарила мне бабуля. И возбудить они могут только извращенцев.
- Думаю, Снейпу это понравится, - сказала Парвати, а потом пояснила: - Пусть вспомнит молодость.
Гермиона с мольбой посмотрела на небеса. А глаза Лаванды вдруг хищно загорелись:
- Завтра же в Хогсмиде пойдем к Мадам Харассмент и купим тебе ошеломительный комплект! В прошлый раз я видела там потрясающий пеньюар зеленого цвета с серебряным кружевом. Что может быть лучше?
- Конечно, Лаванда. Я обязательно пойду с вами по магазинам. Но при одном условии – если придумаю более бессмысленный способ потратить время и деньги.
- Гермиона! Не будь такой.
Дабы быть более убедительной, мисс Грейнджер встала в полный рост на своей кровати.
- Девочки, предпоследнее занятие, которому я по доброй воле посвящу свои выходные – это поход по магазинам. И на последнем месте, для протокола, уголовные преступления.
- Но… - начала Парвати, но Лаванда махнула рукой.
- Проехали. Гермиону сейчас не переубедить.
Это «сейчас» означало, что мисс Браун не намерена сдаваться окончательно, она лишь согласилась признать поражение в битве, чтобы потом выиграть войну.
- Спасибо, - Гермиона кивнула и спустилась с кровати на пол. – А сейчас мне надо идти к профессору.
- Подожди.
Лаванда подошла к ней и ловким движением расстегнула две верхних пуговки на рубашке.
- Я вообще-то собиралась надеть галстук… - запротестовала Гермиона.
- Вы собираетесь репетировать танец. Будете прижиматься друг к другу телами самым бесстыдным образом. Я думаю, такую вольность, как отсутствие галстука, ты можешь себе позволить.
- Тем более, сегодня вечер пятницы, - поддержала подругу Парвати, - полный комплект формы не обязателен.
- Ну и вообще, вряд ли он заметит, что ты не надела галстук, когда из твоего выреза будут выглядывать буфера в белом кружеве.
Последний аргумент мисс Браун заставил Гермиону поторопиться. Уже в коридоре наша Скромная Всезнайка застегнула все пуговицы на рубашке. Даже те, которые обычно не застегивала.
- Где ваш галстук, мисс Грейнджер? – спросил профессор Снейп, стоило только Гермионе напрячь мышцы, чтобы поднять ногу, чтобы перешагнуть порог класса Зельеварения.
- Лаванда и Парвати не позволили мне его надеть, сэр. Они думают, что мы с вами собираемся репетировать танец, поэтому такие формальности, как школьная форма, просто неуместны. Я не хотела вызывать подозрения и поэтому согласилась.
- Ах, ну понятно, - безразлично ответил Снейп, - пять баллов с Гриффиндора за ненадлежащий вид. Присаживайтесь.
Он любезно указал Гермионе на место за первой партой, а сам тут же уткнулся в какие-то пергаменты, которые лежали на его столе. Подавив вздох, мисс Грейнджер заняла предложенное место. Долгое время ее взгляд следил за профессором. Она не решалась даже начать пытаться сделать то, что намеревалась. Ну как, КАК, ради всего святого, могла она поцеловать Снейпа? С другой стороны… ответ очевиден. Просто взять и поцеловать, и гори оно все синим пламенем! Некстати вспомнился синий огонек, которым она подожгла мантию Снейпа на первом курсе. Тогда это действие хоть и спасло Гарри, было не совсем правильным. Нет-нет, взглянем на это иначе: оно хоть и не было правильным, но зато спасло Гарри!
Гермиона решительно поднялась на ноги, подошла вплотную к мужчине. Он уже поднял голову (как если бы он ее ронял…) и взирал на студентку с недоумением. Пока профессор не успел достать палочку и зарядить в нее каким-нибудь более или менее простительным заклинанием, Гермиона положила руки на щеки Снейпа, не позволяя ему увернуться, и попыталась поцеловать его в губы. Непреодолимым препятствием на пути к выполнению этого непростого дела оказался достославный нос зельевара. Неловко уткнувшись в него своим собственным, пусть и маленьким, но все же выпирающим носиком, Гермиона чуть ослабила хватку, и профессор сумел улизнуть от девушки. Исполнив акробатический номер, благодаря которому он оказался в пяти футах от мисс Грейнджер, профессор Снейп немедленно потребовал объяснений.
В тот момент Гермиона поняла, что упустила последнюю возможность поцеловать мужчину без его ведома. То есть, без его знания о том, зачем она это делает. И, вполне вероятно, вместе с этой возможностью была утеряна другая – возможность поцеловать Снейпа вообще когда-либо в этой реальности.
- Мисс Грейнджер, я жду, - напомнил Снейп, пока Гермиона пыталась осознать крах своих надежд и иллюзий.
- Ну… дело в том, что… - начала она, глядя в пол. – Видите ли, сэр… произошло… недоразумение.
- Это я понял без вашего бормотания, - процедил он, и его щека опасно задергалась. – Доразумением это назвать язык не повернется.
Гермиона вздохнула, на этот раз обреченно. Затем она вкратце объяснила Снейпу ситуацию. Он не мог поверить своим ушам.
- Вас надо изолировать от общества, - вынес он вердикт, садясь за свой стол.
- Я…
- Не беспокойтесь, я сам поговорю об этом с директором.
- Сэр…
- Скоро ли уже моя пенсия? – пробормотал он.
- Что вы, профессор! – воскликнула Гермиона не слишком искренне. – Вы еще… в полном, так сказать, расцвете…
- Да уж, наверное! Не иначе, вторая молодость. Иначе чем объяснить это количество молодых девиц в моей жизни?
Гермиона против воли хихикнула. Снейп мрачно взглянул на нее.
- Я просто вспомнила, как сегодня вы… - она подавилась смешком, но затем продолжила, - вы так забавно вели себя на уроке.
Ах, если бы взгляд мог убивать…
- Можно было подумать, после тех стихов вы решили, что стоит вам подойти к студентке, она тут же набросится на вас.
- Вам показалось это смешным? – сквозь зубы произнес зельевар. – Однако, как показала наша сегодняшняя встреча, именно это и происходит, стоит особе женского пола остаться со мной наедине.
Гермиона виновато потупила взор.
- Я же объяснила, сэр… - промямлила она.
- Можете быть свободны, - Снейп в буквальном смысле указал девушке на дверь.
- Но репетиция не могла быть такой короткой! – воскликнула Гермиона отчаянно.
- Мы разучивали легкое па. До свидания.
- Ну, сэр, ну пожалуйста, позвольте мне вас поцеловать! Легонько? Я так хочу проучить Рона и… и Гарри…
- Вон!
- Ваша репутация не пострадает. Я наложу на Рона и Лаванду заклинание, они не смогут рассказать никому…. И на Гарри тоже наложу…
Снейп не стал повторяться. Он просто взмахнул палочкой, и Гермиону вынесло магией в коридор, словно сёрфера волной в открытое море.
После пережитого позора, Гермионе, наконец, показалась довольно глупой идея подставить Рона. Она сама удивлялась, как это раньше ей не пришло на ум, что вся эта история с пари и с попыткой поцеловать профессора была изначально провальной. В конце концов, разве не был Рон прав, отвергая даже возможность того, что между ней и Снейпом может что-то произойти? Разве не должна была она в первую очередь разозлиться на Лаванду за то, что та даже предположила недостойное поведение со стороны ее или профессора? Дав утвердительные ответы на все эти вопросы, она вернулась в свою комнату совершенно новым человеком.
~~~~~~~В~канун~конкурса~~~~~~~
Тишина окутала коридоры Хогвартса, точно заботливая мамочка свое дитя пуховым одеялом. Ночь опустилась на холодные горы Шотландии, ее же реки и озера, земли, камни и замки.
Тяжелая дверь со скрипом отворилась. Тень пронеслась по залитой чернотой комнате. В сторону отъехал портрет. Тень выскользнула в коридор. Напряжение так и витало в воздухе. Где-то бесшумно пронеслось старое доброе Перекати-Поле.
Тень кралась по замку тихо и быстро. Вскоре стало ясно, что она держала путь к Главному Холлу.
Вдруг тень метнулась, как испуганная лань, в одну из ниш. Из-за угла раздались шаркающие шаги, а затем и голос хранителя порядка школы Хогвартс – сквиба Филча.
- …а с кем ты была прошлой ночью? И не надо говорить мне, что была одна. Я заходил к тебе, тебя не было.
Тень удивленно подняла брови. С кем это общался старик Филч? Да еще таким тоном…
- Ты всегда говоришь это! – воскликнул он на ответ, который Тень не расслышала. – Знаешь, мне это уже надоело. Ты не ночуешь у себя, постоянно куда-то исчезаешь, не считаешь нужным объясняться или извиняться. Я не собираюсь больше терпеть это. И не надо теперь лезть ко мне со своими телячьими нежностями.
У Тени глаза полезли на лоб, если только такое возможно в теневой анатомии.
- Я хочу всего лишь немного уважения. Я не пытаюсь ограничить твою свободу. Я знаю, мы договаривались…
Раздалось недовольное мяуканье.
- Нет, миссис Норрис, я не намерен более терпеть это. Ты никогда не какаешь в свой лоток, все время все разбросано вокруг, как будто трудно прицелиться в одно место; тебя рвет, когда ты слишком быстро съедаешь свой корм, при этом ты всегда ешь его быстро, и тошнит тебя всегда на мое любимое кресло; ты не даешь мне себя причесывать, а потом жалуешься на колтуны, и мне приходится их выстригать, да еще «так, чтобы не было заметно»; когда у тебя выпадают усы или ломаются когти, ты оставляешь их на ковре, и я должен их за тобой убирать; ты воруешь еду, стоит мне оставить ее на столе, и вообще, постоянно ползаешь по кухне, и я потом нахожу твою шерсть в масленке и хлебнице; ты устраиваешься на раскрытых книгах и спишь на них, как будто это чертова подушка, и даже не думаешь слезать, когда я намереваюсь почитать – при этом специально купленная для тебя подушка бесхозно валяется в углу. НАКОНЕЦ, ты не ночуешь дома, а потом даже не думаешь объясняться, где ты была и с кем…
К концу этой речи Филч говорил с таким надрывом, что невольно хотелось ему посочувствовать.
- И при всем при этом, я все равно не могу без тебя, - выдал он, почти рыдая.
Затем послышалось смущенное «мя», какое-то мычание, чмоки и бормотание «хорошая моя… милая…кисонька…»
Когда Филч удалился на почтительное расстояние, Тень понеслась дальше по коридору. Вскоре она оказалась в Холле. Свет в большом просторном помещении был слегка приглушен, казалось, что в этих темных уголках и закоулках прячутся невиданные звери… Тень прошмыгнула к песочным часам, невольно взглянула на состояние счетов всех факультетов, заметила напряженную борьбу между ее родным факультетом и Слизерином и, наконец, огляделась. Поблизости никого не наблюдалось, и Тень раздраженно вздохнула. Он уже должен был придти…
- Пять баллов с Гриффиндора, мисс Грейнджер! – вдруг произнес кто-то прямо за ее спиной, и она взвизгнула от испуга.
Обернувшись, она увидела профессора Снейпа, с удовлетворением наблюдающего за тем, как красные рубины переместились из одной части часов в другую.
- Ссссэр, - зашипела она, - вы хотите, чтобы я перебудила весь Хогвартс?
Зельевар поднял брови.
- Вы хотите сказать, я не имею права снять баллы со студентки, которая в неположенный час находится вне своей башни?
Вопрос был задан таким тоном, что было ясно – правильный ответ есть только один и озвучивать его нет необходимости.
- Пойдемте, профессор, - сказала Гермиона, стараясь подавить внутреннего зверя, - нам стоит поторопиться. Не дай Бог, Филч… - тут она скривилась и продолжила, - или Пивз явятся сюда.
- Хочу вам напомнить, мисс Грейнджер, - деловым, но тихим голосом сказал Снейп, пока они спускались по лестнице к главному выходу, - что я в этой школе профессор.
- Хочу вам напомнить, профессор Снейп, - шипя, ответила Гермиона, - что вы сейчас нелегально покидаете Хогвартс, пытаясь избежать официального конкурса танцев, участие в котором было указом самого директора.
- Хочу вам напомнить, мисс Грейнджер, - ответил он раздраженно и после недолгой паузы продолжил, - что вы уже потеряли пять баллов, и потеряете еще десять, если немедленно не закроете рот.
Губы Гермионы дернулись, но ни один звук не вылетел из этих створок двух в воротах рая.
Двое на цыпочках пробрались к большой двери. Изящно украшенная длинными пальцами, мужская рука протянулась к дверной ручке. Гермиона зачем-то вжала голову в плечи, как будто боялась, что сейчас сработает сигнализация. Пальцы Снейпа коснулись металлической поверхности. Гермиона перестала дышать. Мозг зельевара послал суставам и мышцам сигнал «надавить и повернуть». Гермиона приоткрыла рот, предвкушая свободу…
Там, за несколько сотен миль отсюда, их ждало два зарезервированных номера в скромной, но весьма уютной гостинице «Бычий Рог». Там, за несколько миль отсюда, их ждала свобода.
Здесь, в горах Шотландии, их ждало разочарование.
Внезапно холл озарился ярким светом – все факелы в помещении разом загорелись, ослепляя наших беглецов.
Гермиона ахнула, Снейп отдернул руку от дверной ручки. Оба повернулись на чье-то «кхе-кхе» и увидели на верхней площадки лестницы, рядом с песочными часами, профессора Дамблдора, профессора МакГонагалл, Лаванду и Парвати.
- Позвольте спросить, куда вы направляетесь? – тоном доброго дедушки спросил директор.
- Там… - пробормотала Гермиона, - нужно кое-что.
- Я патрулировал коридоры, - вдруг громко заговорил Снейп, - и обнаружил мисс Грейнджер здесь, пытающейся покинуть школу. Пять баллов уже снято с факультета Гриффиндор, можете проверить.
Зельевар жестом предложил присутствующим взглянуть на песочные часы. Все, кроме Дамблдора, обернулись. Снейп сжал кулаки.
- Северус, на меня такие штучки не действуют с тех пор, как тебе исполнилось пятнадцать и подобным образом ты сумел сбежать от меня в коридоре на третьем этаже, - заметил сребробородый старик.
Его глаза игриво блестели за очками-половинками. Очками, которые в свое время вызвали немало споров. Главным предметом этих споров был вопрос о существовании второй пары очков. Многие считали, что если есть очки-половинки, то непременно должны быть очки-вторые половинки, ведь известно, что если есть половина чего-то, то где-то обязательно существует вторая половина. Иначе первая половина не была бы половиной, а была бы единым целым. Если же очки-половинки – целые очки, не имеющие второй половинки, то называть их очками-половинками некорректно. Противники этой теории не считали интересным обсуждение таких бессмысленных и неважных вопросов и порой даже не подозревали, что являются оппозицией в каком-то важном споре.
Так или иначе, Снейпа и Гермиону, пытавшихся совершить побег из Хогвартса, поймали. Спустя десять минут после неожиданного разоблачения они обнаружили себя в Большом зале. Пока Дамблдор и МакГонагалл деловито двигали столы и стулья, Лаванда и Парвати пытались оправдаться перед Гермионой.
- Извини, но мы давно поняли, что вы на самом деле не репетируете танцы, и заподозрили неладное, - сказала Лаванда, глядя в пол.
- А вчера нашли каталог отелей в Йоркшире, - добавила Парвати.
- А сегодня я еще не уснула, когда ты вышла из комнаты. Мы поняли, что дважды два три…
- Четыре.
- Ну да, и поняли, что вы с профессором что-то задумали. Мы пошли и все рассказали профессору МакГонагалл…
- Но как вы догадались, что мы не репетируем? – судя по тону Гермионы, она была очень разочарована, и по большей части тем, что ее коварную хитрость раскусили.
Девочки фыркнули. Лаванда начала загибать пальцы:
- Ну, во-первых, ты всегда приходила такая, как будто только что у тебя было заседание в Визенгамоте. Когда Парвати приходит с репетиций, ее одежду можно выжимать, уж о прическе я не говорю. Во-вторых, вы заканчивали слишком быстро. За такое время невозможно разобрать танец, особенно если учитывать твои, Гермиона, танцевальные способности. Ну и, наконец, профессор Дамблдор тоже заподозрил что-то неладное, даже провел следственный эксперимент и рассказал об этом Парвати на репетиции. Мы сделали соответствующие выводы, и вот мы здесь.
- Какой еще эксперимент? – удивилась Гермиона.
- Какой танец вы собираетесь танцевать на конкурсе? – спросила Лаванда, явно намереваясь их разоблачить.
Но они-то знали, что надо отвечать.
- Вальс.
- Танго.
Одновременно ответив, они синхронно посмотрели друг на друга.
- Что? – вопросили они в один голос. – Но вы сказали…
Оба замолчали.
- Профессор, вы же сказали профессору Дамблдору, что мы танцуем вальс, - сказала Гермиона раздраженно.
- Это вы сказали ему, что мы танцуем танго, - не менее раздраженно ответил Снейп. – Он спросил, получается ли у нас то сложное па в танго, о котором вы ему рассказывали, и я…
- Мне он сказал, что якобы вы рассказали ему, что я не умею считать до трех, а в вальсе, который мы собираемся танцевать на конкурсе, это самое главное… - мрачно ответила Гермиона.
Оба уже поняли, что их ловко накололи. Лаванда и Парвати сияли, как начищенные серебряные подносы. Снейп зло зыркнул на них. Они покраснели и потупили взоры.
- Пять баллов… - зашипел зельевар, и девочки, переглянувшись, тихонько хихикнули.
Гермиона закатила глаза. Она слышала, что они находили манеру Снейпа снимать баллы в высшей степени возбуждающей. Профессор, кажется, и сам понял свою оплошность. Побагровев, он прошипел:
- И взыскание!
Лаванда и Парвати взглянули на мужчину сияющими глазами.
- Да, сэр, - выдохнули они едва слышно.
Снейп сжал зубы.
- Всю неделю! – в его голосе слышались истеричные нотки.
- Да, сэээээр, - томно прошептали девицы.
- С ФИЛЧЕМ! – гаркнул Снейп и, взмахнув мантией, гордо удалился.
Он подошел к Дамблдору, чтобы узнать, зачем их тут держат.
- Минутку, Северус, - директор задумчиво потер подбородок, глядя на два деревянных кресла, поставленных вместо учительского стола. – А ну-ка, мисс Грейнджер, подойдите сюда. Присядьте. И ты, Северус, сядь.
Оба уселись на кресла, как было велено. Лица их выражали скорбь и смирение.
- Чудесно, - Дамблдор хлопнул в ладоши. – Можно идти.
И, развернувшись, он пошагал прочь. МакГонагалл, бросив прощальный взгляд на Гермиону и Северуса, поспешила за ним. Следом засеменили Лаванда и Парвати.
Сидящие на стульях неудачливые беглецы пару секунд недоуменно взирали на спины уходящих людей, а затем попытались встать, чтобы также покинуть помещение. Но им это не удалось.
- Что за черт? – воскликнул Снейп.
- Подождите! – закричала вслед удаляющимся фигурам Гермиона. – Я не могу встать со стула!
- Мы оба не можем! – добавил профессор.
Двери большого зала со стуком захлопнулись, оставив мисс Грейнджер и профессора Снейпа в гордом одиночестве, приклеенными к стульям. Они посмотрели друг на друга и прочитали в глазах напротив понимание и растущий ужас.
- Я не верю… - прошептала Гермиона.
- Поверьте, - мрачно ответил Снейп, глядя в пространство – туда, где пару минут назад стоял Дамблдор. – Вы многого не знаете о Альбусе.
- Не-ет…
- Просто смиритесь. Я думаю, мы здесь, как минимум, до утра.
- Конкурс сразу после завтрака.
Снейп лишь кивнул головой.
- Темный Лорд был гуманнее, - пробормотал он после паузы и устало закрыл глаза.
Гермиона не могла сидеть в тишине. Ей казалось, что правила приличия просто обязывают ее завязать светскую беседу, поэтому она сказала:
- Скажите, сэр, не кажется ли вам большой удачей то, что вы на самом деле не убили директора?
Снейп бросил на нее короткий убийственный взгляд, но Гермиону только ранило, задев по касательной ухо.
- Я имею в виду, что это действительно замечательно, что вся та история с убийством оказалась лишь блестящей театральной постановкой. Иначе, вообразите, нам пришлось бы оправдывать вас, искать доказательства вашей невиновности – а ведь, скорее всего, сначала мы и сами не верили бы вам и только каким-то чудом узнали бы, что на самом деле вы невиновны. Вы-то, как человек гордый, никому бы сами не сказали. И еще, наверняка, из каких-нибудь моральных соображений все-таки считали бы себя виновным, несмотря на то, что убили бы директора по его же приказу. И нам бы пришлось убеждать в вашей невиновности не только Визенгамот и общественность, но и вас. В конце нам это, конечно же, удалось бы. В ходе этого дела мы бы, возможно, сдружились и вышли бы из этой истории совсем другими людьми… но так или иначе, это было бы крайне утомительно.
Профессор послал Грейнджер контрольный взгляд в голову, но девушка оказалась более стойкой, чем он рассчитывал, да и не смотрела она в его сторону, поэтому спокойно продолжила разговор:
- Профессор Снейп, а что вы делали с Волдемортом в Визжащей хижине, когда он решил убить вас? Я хочу сказать, почему вы были именно там?
- Это было наиболее стратегически выгодное место для штаба: между Хогсмидом и Хогвартсом. Оттуда легко просматривается местность.
- А о потайном ходе он, стало быть, не знал?
- Нет. Он знал только о хоркруксах, Тайной комнате и реликвиях всех основателей. О тайном ходе в хижину, известном едва ли не каждому первокурснику, он не ведал.
- Любопытно… Но, в любом случае, замечательно, что мы не бросили вас умирать на полу заброшенной избушки, а у вас в кармане оказался безоаровый камень, да будет здоров тот козел, из желудка которого достали этот конкремент из плотно свалянных волос и волокон растений.
- Действительно, это… славно. Мисс Грейнджер, - раздраженно произнес Снейп, - если вы считаете, что ОБЯЗАНЫ разговаривать со мной, позвольте вас заверить, это не так. Я буду вам премного благодарен, если вы позволите мне провести остаток ночи в полной тишине. И счастье мое будет безграничным, если вы немедленно уснете.
- Я не смогу уснуть сидя, - расстроено покачала головой Гермиона.
Профессор на это ничего не ответил. Чуть позже он сказал:
- Утром, как только нас отколдуют от этих кресел, нужно будет попытаться бежать.
Ответа не последовало.
- Грейнджер? – Снейп повернулся к студентке, но та уже сопела, свесив лохматую голову на грудь. – Не уснет она…
Разбудил Гермиону яркий свет – внезапно в Большом зале зажглись все свечи. Первые студенты начали заползать в зал сквозь широко распахнутые двери. Реакция на Гермиону и профессора Снейпа у всех была примерно одинаковой: удивление.
- Нормально, а мы что, сегодня не завтракаем? – поинтересовалась мадам Хуч, пришедшая на завтрак в числе ранних пташек.
- Один взмах волшебной палочкой – и мы с радостью освободим место для того, чтобы ты могла заняться чревоугодием и обильными возлияниями, - сквозь зубы процедил Снейп, для которого такое публичное унижение было хуже Круцио.
- Мы с Минервой подготовили зал для конкурса, - вдруг раздался голос директора. – Преподавателям придется позавтракать сегодня за ученическими столами. Стол Хаффлпаффа будет рад вновь увидеть тебя, дорогая, - обратился он к Хуч.
Он обошел кресла, на которых сидели Снейп и Грейнджер, и встал перед ними.
- Надеюсь, вы хорошо отдохнули? – спросил он.
Ни профессор, ни его студентка не удостоили Дамблдора ответом.
- Вот и прекрасно, - старик хлопнул в ладоши и радостно улыбнулся.
После завтрака центральная часть Большого зала была очищена, специальный танцевальный паркет, словно покрывало, был постелен на каменный пол. Гермиона и Северус по-прежнему были приклеены к деревянным креслам. Они, словно почетные гости, восседали на возвышении, там, где обычно находился стол для преподавательского состава, и привлекали сотни любопытных глаз.
Директор объявил начало конкурса. В почетном жюри, которое все равно не выглядело так почетно, как Гермиона и ее преподаватель Зельеварения, были приглашенные учителя Магической Академии Танца, звезды Молодежной Объединенной Лиги Опытных Танцоров и члены других ассоциаций с нелепыми аббревиатурами в названиях.
Начались соревнования. Все участники в нарядных мантиях и с красивыми прическами вышли на паркет. Они широко улыбались, их спины демонстрировали профессиональную танцорскую осанку. Затем все пары ушли с танцевального пространства, оставив на паркете только Рона и профессора МакГонагалл. Заиграла музыка, пара начала танцевать.
Песня за песней, танец за танцем, пара за парой, проходил конкурс, а Гермиона и Северус продолжали сидеть на деревянных креслах, мечтая о еде, воде и кое-каких удобствах. Ах, ну и, конечно же, об окончании этого нелепого мероприятия.
Наконец, все пары отплясали свои менуэты и вальсы, и наши герои почувствовали запах свободы.
Но они ошиблись. Так пах позор.
Дамблдор вышел в центр зала и оповестил всех собравшихся:
- А теперь выступит наша последняя пара! Профессор Северус Снейп и его очаровательная партнерша Гермиона Грейнджер!
Зал взорвался аплодисментами: всем давно было интересно, каков же все-таки будет финал этой истории. От нетерпения некоторые зрители повставали со своих мест. Участники напряженно следили за последними конкурсантами.
Гермиона вдруг почувствовала, что может встать со стула, что она и поспешила сделать. Ее примеру последовал профессор. Оба чувствовали острую боль в затекших конечностях, и им понадобилось почти полминуты, чтобы вернуть работоспособность своим ногам и рукам.
Директор жестом предложил паре выйти на паркет. Неуверенно взглянув друг на друга, двое вышли в центр зала.
- Оркестр, музыку! – приказал Дамблдор.
Музыканты были в растерянности – последние участники не заявили, под какую композицию намерены танцевать.
- Любую, - добавил воодушевленный ведущий.
Дирижер, растерянно пожав плечами, что-то сказал своему коллективу. По залу разлилась неторопливая мелодия венского вальса, ее навязчивая трехчастная форма вызвала шевеление в рядах танцоров и даже некоторых зрителей. Кажется, все так и хотели выскочить на паркет и начать этот удивительный полет по залу. Все, но не Гермиона и ее партнер. Последние стояли и смотрели друг на друга, в глазах обоих была мольба, «сделайте хоть что-нибудь» было написано там. И Дамблдор сделал. Правда совсем не то, на что рассчитывали несчастные.
- Профессор Дамблдор, видите ли, мы не репети… - начала Гермиона.
- ТАРАНТАЛЛЕГРА! – прогремел директор, и тут же мощный луч вылетел из его палочки и ударил прямо в ноги Гермионы и Северуса.
И на глазах у всех произошло настоящее чудо: грозный учитель Зельеделия и Надоедливая Всезнайка закружились в вальсе. Да так профессионально закружились, что у всех присутствующих от удивления приоткрылись рты.
- Танго! – приказал директор оркестру, и неторопливая певучая мелодия сменилась более страстной и драматичной.
Снейп и Гермиона мгновенно сменили позу. Словно мощный крейсер они рассекли зал и выполнили резкий разворот. Зельевар крутанул студентку, оттолкнул от себя и снова прижал к себе, изящную и послушную в его руках. Все члены тайного общества снейпоманок (которых сейчас легко можно было вычислить по желанию в глазах и обильному слюноотделению) взирали на своего кумира с еще большим обожанием, чем обычно. В какой-то момент Гермиона осталась без мантии, лишь в своей школьной форме. Затем мантии лишился и Снейп. Так, поняли вскоре члены жюри, рисунок танца было видно гораздо лучше. Так, сразу же поняли снейпоманки, было лучше видно подтянутую фигуру профессора.
- Ча-ча-ча! – провозгласил директор, и ритмичное «два-три-чачача» заставило наших героев поработать ногами.
Вперед, назад,«Нью-Йорк»: танцоры, казалось, не совершали ни одной ошибки, их движения были верны, тела пластичны, в глазах отражался ужас, но на лицах сияли застывшие улыбки. Профессор был неотразим. Даже когда копна каштановых кудрей хлестнула его по лицу, его тело продолжало двигаться с кошачьей грацией. Но немногие могли оценить его изящество, поскольку это настолько выбивалось из характера зельевара, что было страшно. Гермиона, в общем, выглядела не столь жутко, но то, как страстно иногда она прижималась к Снейпу, вызывало приступы тошноты у многих.
Джайв, самба, румба – и Дамблдор снова решил вернуться к европейской программе. Пасодобль, по мнению жюри, особенно удался паре. Наверное, потому, что в этом танце им наилучшим образом удалось выразить свои эмоции.
Гермиона изнемогала, Снейп едва держался, но директор продолжал издеваться над ними, объявляя новые и новые танцы. Бальные сменились танцами народов мира. Финальной точкой конкурса стал дождь, который полился из волшебного потолка после того, как Снейп и Грейнджер исполнили Танец Дождя племени Акиджахва.
Наконец, Дамблдор снял заклинание с Гермионы и Снейпа, а следующим взмахом он остановил водяной поток, лившийся на зрителей и участников.
Наши герои ушли сразу же, разбежавшись по своим комнатам, поэтому так и не узнали, что получили приз зрительских симпатий. И пусть причиной неожиданного появления у них танцевальных способностей было мощнейшее заклинание профессора Дамблдора, все зрители и участники признались, что никогда даже не надеялись увидеть подобного зрелища. Выступление Северуса Снейпа и Гермионы Грейнджер надолго стало самой обсуждаемой темой всей школы Чародейства и Волшебства Хогвартс.
ГЛАВА 5Ребят, спасибо большое за отзывы!
Смеемся дальше, надеюсь :)
«- Мне нужна чистая чашка, - прервал его Шляпник. - Давайте все пересядем на очередные места. Говоря это, он пересел, и Соня последовал за ним, Мартовский Заяц занял место Сони, а Алиса довольно неохотно пересела на его место.
Шляпник оказался единственным кто извлек выгоду из этого перемещения. Алиса, наоборот, оказалась в худшем положении, так как Мартовский Заяц только что опрокинул кувшин с молоком»
Льюис Кэрролл «Алиса в стране чудес» (Безумное чаепитие)
Новая глава в романе похожа на новую сцену в пьесе, говаривала Шарлотта Бронте. Так что, читатель, когда я подниму занавес на этот раз, вы должны вообразить просторную комнату в тюдоровском стиле с потускневшей шпалерой над огромным камином, разноцветной мебелью приглушенных оттенков, резными рельефами на облицованных рыжим деревом стенах и высоким балочным потолком. Постарайтесь представить замужнюю даму приятной наружности, чинно восседающую на диване, статного мужчину уже лет двадцать как за сорок, стоящего за диваном, и юную мисс в кремовой мантии с фестонами на вороте, сидящую в кресле. И, наконец, нарисуйте в своем воображении чудаковатого длиннобородого старика в нежно-салатной мантии и очках-половинках.
- Наша благодарность безгранична, профессор Дамблдор, - произнес Статный Мужчина, сделав легкий поклон.
- Не стоит, любезный друг, не стоит. Хогвартс всегда был и будет готов принять тех, кто нуждается в приюте.
- Мы бы не стали обращаться к вам, сэр, если бы не ситуация, в которой мы оказались, - сообщила Дама Приятной Наружности, прижимая изящные пальчики к вискам.
- О, я понимаю, мадам, и поверьте, рад, что могу оказать вам эту услугу.
- Вы так добры к нам, сэр!
- Мисс Пёрфектсон, я боюсь, для вас настало время прощаться с родителями.
Юная Мисс в Кремовой Мантии встала и подошла к Даме Приятной Наружности и Статному Мужчине.
- Маменька, папенька, я благодарна вам за все, что вы сделали для меня. Годы, проведенные на домашнем обучении, были самыми счастливыми годами моей жизни. Мы никогда прежде не расставались на такой долгий строк, и теперь в моей душе волнения и тревоги сливаются с трепетом, какой чувствуешь перед волнующим событием. Я стремлюсь к самосовершенствованию, а что, как не препятствия и сложности, может привести нас к возвышению духа? Вот почему предстоящее радует меня. Но я знаю, что буду скучать по вас неимоверно, и знаю, что вы будете скучать в ответ. Последнее расстраивает меня более прочего. Также грустно мне оттого, что моя няня, моя милая Генриетта слегла с такой тяжелой болезнью, и некому больше приглядеть за мной, пока вы будете путешествовать. Ах, стоит ли говорить, как я сама хотела бы отправиться с вами? Но я понимаю, что это невозможно, ведь для такой юной девицы, как я, подобное путешествие может оказаться испытанием непосильным, и мой внутренний мир может рухнуть навсегда. Поэтому я со смирением и благодарностью принимаю ваше решение отправить меня в Хогвартс. Если там все так же милы и любезны, как профессор Дамблдор, я стану счастливейшим человеком на земле из всех, кто лишен на время родительского тепла.
*СМЕНА ДЕКОРАЦИЙ*
- Бестолковое бесполезное безмозглое создание!
Шел один из самых беспокойных уроков Зельеварения. Оскорбительные слова так и летали по классу.
- Идиот! Недалекий, ограниченный болван! – звучал голос Гермионы Грейнджер.
- Дурак! Мерзкий придурок! – слышались возгласы Гарри Поттера.
- Урод вонючий! – кричал Рональд Уизли.
- Долбаный му…
- Мистер Малфой, для доведения асербуса до кипения достаточно культурных ругательств. Тем более, эти образцы были взращены здесь, в школьных стенах и едва ли знают значения непечатных выражений.
- Простите, профессор Снейп.
- Итак, - объявил преподаватель, - если ваш асербус приобрел характерный красный оттенок, это значит, что вы можете добавить его в котел.
Гермиона подняла руку.
- Извините, сэр, но мой асербус по-прежнему синий, - слова давались ей с трудом, но она сумела выжать из себя это признание.
- Это означает, что вы были недостаточно искренни, оскорбляя его, и он вам не поверил. Вы неспособны убедить в искренности своих слов даже не имеющее мозга существо? Я разочарован. Вы на пути к тому, чтобы получить за сегодняшнее занятие ноль.
- Сволочь, отвратительный, грязный гад, - зашипела мисс Грейнджер на нечто, напоминающее мутное синее желе, и оно тут же начало краснеть.
В этот момент дверь в кабинет открылась, и на пороге показался профессор Дамблдор.
- Извини, что вот так врываюсь, Северус, - сказал директор.
В его голосе не слышалось и капли сожаления, и профессор Снейп недовольно скривился.
По тону старика зельевар понял, что тот явился с какой-то очередной «чудесной идеей» или «прекрасной новостью».
- У меня прекрасная новость для всех вас, - сообщил Дамблдор, и Снейп подумал, что было бы неплохо, если бы он не был прав так часто. – У нас в школе появилась новая студентка.
- В середине года? – уточнил Снейп. – Ей исполнилось одиннадцать, и она не смогла дождаться сентября?
- Нет-нет, ей уже семнадцать, и она будет учиться на седьмом курсе.
- Не могу выразить, как я рад этому обстоятельству, - мрачно произнес профессор Снейп, - но позвольте полюбопытствовать, почему вы сочли необходимым сообщить об этом именно здесь и прямо сейчас, во время моего урока?
- Советом директоров…
- Простите?
- Я посовещался с портретами, - пояснил Дамблдор, - было решено, что необходимо начать интеграцию мисс Пёрфектсон в коллектив как можно скорее. Распределение проведем за ужином, а сейчас дадим ей возможность понаблюдать за процессом обучения со стороны.
На лице профессора Снейпа было написано «ненавижуненавижуненавижу», но он просто махнул рукой в приглашающем жесте и повернулся к директору спиной, как бы давая понять, что позволяет творить начальнику беспредел, но сам намерен заняться делами.
Дамблдор оглядел студентов, внимание которых сейчас полностью было приковано к нему.
- Друзья мои, позвольте представить вам нашу новую ученицу – мисс Мария Сюзанна Пёрфектсон.
И в класс вошла она. «Вошла» написано здесь, но походка ее была более похожа на полет облака, на скользящие движения лебедя по водной глади. То не девушка вошла в помещение, а сама Венера вышла из пенных волн.
Если и были на свете идеальные волосы, то были они у Марии Сюзанны. Но не только их шелковистость, здоровый вид и густота привлекали внимание. Необычный цвет – вот что не давало оторвать от них взгляда. Сейчас, в холодных мрачных подземельях они казались серебристыми нитями. Но – здесь раскроем то, о чем другие участники истории узнают чуть позже – при свете свечей ее прелестные локоны казались солнечными ручейками, а при солнечном сиянии наводили на мысли о блестящих колосьях пшеницы.
Лицо ее было правильной - да что там! - идеальной формы, нос был не большим, но и не маленьким, а таким, каким должен быть нос. На щеках мисс Пёрфектсон светился естественный румянец, губы красавицы были формы самой что ни на есть замечательной, а глаза, огромные, точно блюдца, светились добротой и пониманием. Их глубокий синий цвет только подчеркивался густыми длинными черными ресницами, на которых, конечно же, не было и капли туши.
Стоит ли рассказывать о совершенных формах и изгибах ее тела?
Студенты обомлели. Все, кроме разве что мисс Грейнджер. Той с самого начала показалось, что у Марии Сюзанны слишком большие уши.
Зельевар, стоявший к новой студентке спиной, почувствовал возникшее в классе напряжение и обернулся.
Но что подумал профессор Снейп, никто не узнал, потому что он был очень сдержанным.
- Займите свободное место, мисс Пёрфектсон, и позвольте мне продолжить урок, - строго сказал он.
- Замечательно, замечательно, - пробормотал Дамблдор, когда Мария Сюзанна прошла к последней парте. – Просто замечательно.
После урока все студенты обступили мисс Пёрфектсон плотным кольцом, чтобы узнать у нее, кто она такая, откуда взялась и почему явилась в Хогвартс в середине года.
Мисс Грейнджер смотрела на это с мрачно-скучающим выражением лица. Подобострастность ее однокашников в отношении новой студентки вызывала в ней лишь негативные чувства. Не более позитивно окрашенные эмоции пробуждала в Гермионе и сама Мария Сюзанна. Причина этого была никому не известна, но заметим, что позже общественность вынесет юной всезнайке свой, не слишком лестный приговор.
- Еще посмотрим, как эта кукла проявит себя на уроках, - сказала Гермиона, но никто ее не услышал, потому что все сопровождали мисс Пёрфектсон в Большой зал.
Она же была новенькой и ничего не знала о школе!
На ужине, как и обещал Дамблдор, провели распределение. Шляпа в стихах высказалась по поводу того, что ее беспокоят уже третий раз за год, как будто ей заняться больше нечем, и заметила, что она не панама в скупке, чтобы ее примеряли все, кому не лень. Но как только она увидела мисс Пёрфектсон, все её остроумие куда-то пропало. Шляпа очень любезно поприветствовала девушку, аккуратно, стараясь не испортить прическу, опустилась на головку Марии Сюзанны, что-то пошептала ей в уши и громко провозгласила «Гриффиндор».
«Ну, конечно!» - раздались недовольные возгласы с трех других столов, тогда как Гриффиндорский стол возликовал.
Нетрудно догадаться, что один человек в этой эйфории сохранял спокойствие, если не сказать скептическое недовольство. И, как и предполагал этот человек, жизнь его постепенно начала превращаться в Ад.
- Я не понимаю, - говорил этот человек, нервно расхаживая по хижине Хагрида, - почему все так носятся с этой… этой выскочкой!
- А я так это, рад, что вы обо мне вспомнили, - игнорируя слова Гермионы, которая и была нашим загадочным человеком, сказал Хагрид. – Я ж тут, тавой, совсем без гостей сижу.
- Мы о тебе и не забывали, Хагрид, - воскликнул Гарри, радуясь, что может перевести тему. – Просто с учебой полный завал. Седьмой курс, сам понимаешь.
- Так оно, это, дело ясное… учеба ж она, того, важная штука. Вы учитесь, учитесь. Правильно.
Он хлопнул Гарри по плечу, и Мальчик-Который-Выжил едва не перестал соответствовать своему прозвищу.
- Все считают, что она такая идеальная! Подумать только! – снова послышался голос Гермионы.
- Кексов? – Хагрид сунул ей под нос миску, полную угощений.
- С прошлого раза остались? – уточнила девушка.
- Агась.
- Спасибо, Хагрид, но мы как раз перекусили перед тем, как идти к тебе, - она попыталась убрать из голоса нотки раздражения и ответить как можно мягче.
- А, ну так это тогда ладно. Я ж-то повар еще тот.
- Гермиона, я понимаю, тебя злит, что Мария Сюзанна учится лучше тебя… - начал Рон, и даже активная жестикуляция Гарри Поттера не заставила его замолчать, - но она-то в этом не виновата.
Гарри готов был поклясться, что видел, как пряди Гермионы зашипели в направлении мистера Уизли, и только по какому-то недоразумению тот еще не обратился в камень от ее взгляда.
- Она не учится «лучше меня»! А вот то, что она выскочка, так это точно. Только поэтому ей и удается зарабатывать больше баллов. И еще потому, что она «диииико милая», - Гермиона передразнила Лаванду Браун.
- Но на последней Защите она победила тебя на дуэли, - резонно заметил Рон, тогда как Гарри продолжал махать руками и пытаться жестами заставить друга заткнуться.
- Она победила только потому, что я в тот день плохо себя чувствовала.
Рон состроил скептическую рожицу.
- А вспомни, что она говорила, когда Слизерин обыграл вас в квиддич! «Согласитесь, друзья мои, в этот раз они действительно показали лучшую игру…». Тьфу!
- Но она права, - в один голос сказали Гарри и Рон.
- Они были достойными противниками и оказались сильнее, - с печатью вселенской мудрости на лице заявил Уизли, - мы же не должны терять лицо, проиграв, но обязаны вынести из этого поражения как можно больше. Это был ценный урок для нас, и после детального разбора игры, а также в ходе усердных тренировок мы сможем многому научиться. Все, что не убивает нас, делает нас сильнее. Будем ждать следующую игру.
- Почему ты не запоминаешь так же хорошо то, что говорят учителя на уроках? – вопросила Гермиона. – И пожалуйста, не отвечай. Это был риторический вопрос.
Она не хотела возвращаться в комнату девочек, потому что знала, что ждет ее там. А точнее, кто.
- Гермиона, здравствуй! – воскликнула Мария Сюзанна, стоило Гермионе переступить порог. – Как хорошо, что ты пришла. Я как раз рассказывала девочкам о Прусте и подумала, что ты могла бы высказать свое мнение на его счет, чтобы мой рассказ не был… однобоким.
Лаванда и Парвати сидели на одной кровати, положив руки на колени, а в их глазах горел какой-то безумный огонек. Мария Сюзанна сидела напротив них, ее спина была идеально прямой, а на лице светилась доброжелательная улыбка. Гермиона стиснула зубы.
- Я не читала Пруста, - процедила она.
- О! – на мгновение в глазах мисс Пёрфектсон появилось изумление, но она быстро сумела скрыть его. – Впрочем, конечно, я понимаю. Невозможно прочесть все книги, написанные когда-либо! К тому же, ты специализируешься на прикладной магии, и в этой области тебе нет равных. Зелья, Чары, Руны, Трансфигурация – твои знания основываются на прочной теоретической базе, и я это очень уважаю.
- Моя благодарность безмерна, - безэмоционально ответила мисс Грейнджер, падая на свою кровать.
Мария Сюзанна улыбнулась чуть печально и снова обратилась к Лаванде и Парвати.
- … мы остановились на том, как он переводил труды Рёскина. Нужно отметить, что Джон Рёскин также был выдающимся человеком. Он был критиком, сделал огромный вклад в развитие искусствознания и эстетики. Его лекции по искусству в свое время просто поразили меня. Его отношение к архитектуре… его взгляды – все это так совпадало с моим мироощущением! Он был англичанином, может быть поэтому… впрочем, вернемся к Прусту…
Гермиона схватила подушку и накрыла ею голову, чтобы не слышать звуков этого ангельского голоска. «Воображала!» - зло подумала она.
И в этот момент в ее голову закралась мысль, которая внесла большой вклад в развитие сюжета. Мысль недостойная, негриффиндорская, нехорошая. Но человек в отчаянии способен на многое.
Однако для того, чтобы по-настоящему понять чувства Гермионы и ее мотивы, давайте все же бросим мимолетный взгляд на ее жизнь в одном замке с мисс Пёрфектсон и кратко резюмируем все, что произошло за последние две недели, помимо событий уже описанных.
Мисс Пёрфектсон во всем превосходила мисс Грейнджер. И даже если казалось, что Гермиона сделала все идеально, ее сопернице удавалось сделать это еще лучше. При этом соперничество, кажется, было очевидным для одной лишь Гермионы. Мария Сюзанна искренне – действительно искренне, от чего становилось еще противнее – радовалась успехам мисс Грейнджер и огорчалась ее неудачам. Более того, она смела давать советы и говорить о том, что нужно воспринимать всё лишь как испытания, посланные свыше (за которые, по ее словам, Гермиона должна была быть благодарна, ведь «без испытаний нет самосовершенствования, которое является главной нашей целью»). Остальные же были настолько ослеплены красотой, умом, добротой и силой духа мисс Пёрфектсон, что даже не думали о том, что кто-то может с ней соперничать. Никто не мог превзойти ее, да и никому это не пришло бы в голову – ведь мисс Пёрфектсон была настоящим ангелом!
Она всегда была права, все, что она говорила, было настолько справедливо, мудро и здраво, что у Гермионы ныли зубы от злости. Мария Сюзанна всегда поступала верно, и даже если ее деяние доставляло кому-то неприятности, никто не таил в сердце обиды, потому что все понимали – это был достойный, мужественный поступок. Так, когда она сообщила профессору МакГонагалл, что Драко собирается отправиться на ночную прогулку в Запретный лес, что является очень опасным предприятием и может повлечь серьезные для юноши последствия, и Драко назначили взыскание с Филчем, Малфой поблагодарил (!) мисс Пёрфектсон за заботу.
Единственным человеком в Хогвартсе, чье отношение к Марии Сюзанне казалось бесстрастным, был профессор Снейп. Но и он держался лишь до поры до времени. Однако об этом чуть позже…
Итак, Гермиона решила преподать мисс Пёрфектсон небольшой урок.
- Мария Сюзанна, а что ты думаешь по поводу домашних эльфов? – спросила мисс Грейнджер, пока мисс Пёрфектсон набирала воздуха в грудь, чтобы рассказать о том, что в честь Пруста был назван кратер на Меркурии.
Девушка обернулась и чуть удивленно посмотрела на мисс Грейнджер.
- Они очаровательные создания. Их рабское положение меня, конечно же, угнетает. Ведь они не менее разумны, чем мы.
Гермиона расплылась в улыбке.
- Я знала, что смогу найти в твоем лице союзника.
Мария Сюзанна улыбнулась. Она была рада, что, наконец-то, сумела подружиться и с Гермионой Грейнджер.
- А ты знаешь, - продолжала тем временем основательница Г.О.В.Н.Э., - что эльфы Хогвартса, которые ежедневно готовят нам еду, чистят одежду и посуду, несвободны?
- Не может быть! – воскликнула мисс Пёрфектсон. – Я…я, признаться, не задумывалась об этом раньше, но теперь, когда ты сказала… это действительно ужасно!
- Я пыталась изменить ситуацию, но никто не поддерживал меня. Все относились к проблеме домашних эльфов скептически.
- О, это так неправильно!
Гермиона дважды кивнула.
- Слууушай, - протянула она, пересаживаясь на кровать Марии Сюзанны, - у меня есть идея.
- Эй, Гермиона, Мария Сюзанна рассказывает нам о Прусте, - встряла Лаванда.
- Она такая начитанная, - добавила Парвати.
- Прямо как профессор, - томно вздохнула мисс Браун.
- Да, точно… вот кто действительно идеальная пара для него, - обе девушки захихикали, а Гермиона побледнела от злости.
Это было уже слишком! Если до этого момента она еще сомневалась, стоит ли поступать с мисс Пёрфектсон так жестоко, то теперь все сомнения были отметены!
- Позже… дослушаете… - сквозь зубы произнесла она и, схватив Марию Сюзанну за ее идеальную ручку, потащила девушку прочь из комнаты.
В общей гостиной почти никого не было, и нашим героиням удалось уединиться.
- Эльфы слишком запуганы. Я пыталась освободить их, но они боятся. Они хотят, я вижу это по их глазам, они хотят освободиться, но что-то… или кто-то, - Гермиона многозначительно посмотрела на Марию Сюзанну, будто бы между ними был какой-то секрет, - не хочет, чтобы несчастным это удалось. Этот рабский труд… это просто ужасно. ДОКОЛЕ? – воскликнула она, заставив мисс Пёрфектсон подпрыгнуть на месте, - доколе будет существовать эта дискриминация, этот отвратительный пережиток средневековья? Мы с тобой, вместе, вот кто спасет эльфов от их позорного клейма, от их тяжелой ноши! План таков: по вечерам эльфы обитают на кухне. Мы придем туда, ты войдешь внутрь…
- А ты? Ты не войдешь? Разве не должны мы действовать вместе?
- Меня они знают и не слушают. Видимо КТО-ТО запретил им со мной общаться. Поэтому ты зайдешь внутрь и прочитаешь лекцию о том, что они должны стать свободными. И скажешь, что намереваешься освободить их. Как тебе?
Мария Сюзанна задумалась. Гермиона тоже. Гермиона вспоминала, в какой кошмар превратили ее жизнь эльфы, когда она начала повсюду оставлять им вязаную одежду…
- Это звучит разумно, - заключила, наконец, мисс Пёрфектсон.
- Тогда пошли скорее!
Гермиона воодушевилась. Близился час расплаты. Однако Мария Сюзанна не желала сдаваться так быстро – будто чувствовала, что ее новоприобретенная подруга задумала что-то недоброе. Конечно, ничего подобного не было, но так можно было подумать, взглянув на ситуацию со стороны.
- Близится час отбоя, - сказала она.
После этих ее слов можно было бы предположить, что мисс Пёрфектсон чувствовала, что близится какой-то час, но не могла точно определить какой. Это и было ее ошибкой, приведшей к непредсказуемым последствиям.
- Это не займет много времени, право слово, - ответила Гермиона, про себя подумав, что если их еще и застанут в коридорах в неположенное время, то это будет совсем замечательно.
О, могла ли она раньше вообразить, что пойдет на нарушение школьных правил по собственной инициативе?
Мария Сюзанна сломалась под тяжестью таких весомых аргументов, и обе девушки поспешили на кухню.
Оказавшись у натюрморта, Гермиона пощекотала нарисованную на нем грушу и предложила мисс Пёрфектсон войти. Глубоко вздохнув, Мария Сюзанна шагнула внутрь. Проход за ней закрылся. Гермиона коварно улыбнулась.
Спустя десять секунд коварная улыбка уступила место улыбке более беззлобной. Двумя минутами позже выражение ее лица стало безразличным. Через десять оно стало скучающим. Через двадцать минут мисс Грейнджер начало овладевать раздражение, а через сорок – злость. Она даже решила войти внутрь и узнать, что случилось (в ее душе появились опасения, что эльфы убили мисс Пёрфектсон и теперь пытаются избавиться от трупа; чуть глубже возникли также страшные сцены того, как маленькие уродливые поварята разделывают тело, чтобы приготовить обитателям Хогвартса на следующий день что-нибудь мясное). Но не успела Гермиона даже щекотнуть грушу, как проем открылся и мисс Пёрфектсон с сияющей улыбкой вышла в коридор.
- Гермиона, это чудесно! – воскликнула она.
Мисс Грейнджер мрачно взглянула на подельницу.
- В самом деле? – спросила она, точно зная, что не хочет ничего знать, но ответ был неизбежен.
- Они такие милые. Мы поговорили, и они согласились, что их положение несправедливо. Они сказали, что завтра же обратятся к профессору Дамблдору с тем, чтобы он освободил их и начал платить зарплату.
Мария Сюзанна смотрела на Гермиону с сияющим лицом, но та едва сдерживала слезы обиды. Это было просто несправедливо! Несправедливо было и то, что произошло дальше.
Затянувшуюся паузу в весьма неприятной манере прервал не кто иной, как профессор Снейп.
- Позвольте узнать, что вы делаете здесь в это время ночи? – произнес он, подкравшись к девушкам сзади.
Обе вздрогнули и обернулись, чтобы лицом к лицу встретится с самым грозным учителем в школе.
- О, простите, профессор, это моя вина, - тут же сказала Мария Сюзанна.
Гермиона закатила глаза.
- Я слишком долго пробыла на кухне, - продолжились оправдания.
- Что вы делали на кухне, мисс Пёрфектсон? – спросил он, сложив руки на груди и сурово глядя на студенток.
- Я разговаривала с эльфами. Это просто варварство, что в наше время существует рабство! Я убедила их в том, что они должны пойти к директору и потребовать освобождения. Но я понимаю, что это ни в коей мере не оправдывает нас, сэр.
- Ни в коей мере, - согласился профессор.
Он взглянул на Грейнджер. Та казалось на редкость самодовольной. Снейп удивленно поднял бровь. Она подняла обе брови в знак того, что ждет продолжения – объявления о взыскании, снятия баллов и всего, что полагается в такой ситуации. Он хмыкнул, выражая таким образом удивление. Она начала нетерпеливо постукивать ножкой. Он нахмурился. Она сложила руки на груди. Он задумчиво склонил голову на бок.
- Можете идти, - вдруг сказал он, и Гермиона не смогла сдержать удивленного «ЧТО?».
- Я сказал «можете идти», - повторил он довольно.
Похоже, он действительно гениален, раз сумел понять ожидания мисс Грейнджер и поступить им вопреки.
- Но сэр! – воскликнула она. – Мы же… мы же нарушили школьные правила. Уже полчаса, как мы должны быть в своей спальне. Вы что же, даже не снимите баллов?
- Нет, - он веселясь наблюдал, как мисс Грейнджер в отчаянии озирается.
- Гермиона… - произнесла мисс Пёрфектсон, - может быть, нам лучше пойти.
- Но Мария Сюзанна, мы нарушили правила. Мы должны быть наказаны. Иначе мы можем решить, что нам все сходит с рук, и в следующий раз совершить что-то еще более ужасное! И, что еще хуже, можем подать дурной пример другим студентам, и тогда Хогвартс превратится… превратится в…
- Мисс Грейнджер, я вижу, что вы осознаете всю опасность вашего поведения для нашей школы, поэтому не считаю нужным назначать взыскание или снимать баллы.
- Но профессор! – она умоляюще взглянула в его глаза. – Ну, пожалуйста! Хотя бы несколько баллов!
- Вы больны? – осведомился Снейп.
Гермиона печально опустила голову.
- Отправляйтесь в свою комнату, - сказав это, профессор оставил студенток стоять посреди коридора.
- И почему тебе все время так везет? – спросила Гермиона у Марии Сюзанны.
Та лишь пожала плечами.
А вот профессор Снейп услышал этот вопрос и воспринял его с гораздо большей серьезностью. На пути к своим комнатам он размышлял над услышанным и, в конце концов, понял, как можно было объяснить странное поведение мисс Грейнджер. Он, конечно же, и раньше замечал, как эта надоедливая всезнайка бесится каждый раз, когда мисс Пёрфектсон удается сварить зелье быстрее или, еще хуже, лучше нее. Но теперь все масштабы трагедии стали для него очевидными. Грейнджер хотела, чтобы с них сняли баллы, чтобы мисс Пёрфектсон стала виновницей потери драгоценных очков Гриффиндора. О, коварные женщины! В своем соперничестве друг с другом они могут пойти на все.
Итак, профессор пришел к верным выводам и решил, что просто грех не воспользоваться слабостью мисс Грейнджер.
На следующем же уроке Зельеварения он трижды похвалил работу мисс Пёрфектсон, дал Гриффиндору за ее заслуги десять баллов и в самом конце сравнил зелья Марии Сюзанны и Гермионы, высказавшись, конечно же, в пользу первого. Надо сказать, его чрезвычайно веселило поведение мисс Грейнджер. Та, казалось, готова была задушить мисс Пёрфектсон прямо там, в классе, на глазах у всех, и только врожденное благородство не позволяло ей сделать этого.
После урока Гермиона замешкалась, собирая свои вещи.
- Вы не могли бы проявить большую расторопность, мисс Грейнджер? – произнес профессор Снейп недовольно.
Она посмотрела по сторонам. Убедившись, что остальные ученики покинули класс, Гермиона оставила свою сумку и подошла к учительскому столу. Мысль, которую она хотела выразить, еще не до конца сформировалась в ее голове, поэтому она сказала первое, что пришло на ум:
- Я знаю, что вы делали это мне назло.
- Не вполне вас понимаю.
- Прекрасно понимаете.
- В виду бессмысленности данного разговора, предлагаю вам перестать тратить мое время и покинуть класс.
- Я говорю о мисс Пёрфектсон. Вы всегда демонстрировали к ней разумное безразличие, тогда как весь Хогвартс валялся у ее ног. Но после вчерашнего вы присоединились ко всему этому стаду баранов, которые…
- Достаточно! – рявкнул Снейп, которому, конечно, не льстило причисление к стаду баранов. – Вы забываетесь, мисс Грейнджер.
- Может быть, сэр, - ответила она чуть спокойнее, не без труда сдерживая свою злость. – Все, что я хотела узнать, действительно ли вы так же, как и все, пали жертвой обаяния мисс Пёрфектсон или всё же сохранили свой разум и, отдавая должное своей зловредной натуре, вели себя по отношению к ней благосклонно, чтобы досадить мне.
- Вы слишком высокого мнения о себе, если считаете, что способны заставить меня демонстрировать расположенность к студенту Гриффиндора.
- То есть вы признаете, что начислили ей баллы и похвалили ее зелье из личной симпатии?
Снейп на мгновение замер. Нахмурив брови, он посмотрел куда-то вдаль.
- Этого я не говорил, - наконец, произнес он.
- Значит…
- Это ничего не значит. Я не обязан перед вами отчитываться, мисс Грейнджер. Уходите.
- Тоже влюбились в нашу Мисс Совершенство*? – идиотским голоском спросила Гермиона.
Спросила с единственной целью – разозлить его достаточно, чтобы он продолжил разговор.
- Я дал мисс Пёрфектсон баллы, потому что она их заслужила, - профессор не выдержал и перешел на повышенные тона. - И похвалил ее зелье, а не ваше, потому что ее было лучше. Есть ли еще вопросы у нашей фермерской дочки**? – поинтересовался он, и в его голосе отчетливо слышались нотки раздражения.
Шутка по поводу ее не слишком аристократической фамилии не была свежа, поэтому Гермиона ни на секунду не обиделась.
- Вы ни разу в жизни не давали Гриффиндору баллы, будь они трижды заслуженными. И уж тем более не хвалили чье бы то ни было зелье, если оно было сварено студентом моего факультета. И да, на самом деле, речь идет обо мне, потому что именно моя работа, как правило, заслуживала похвалы.
- Вы, очевидно, считаете меня неуравновешенным подростком, раз уверены, будто я ни разу не давал баллы Гриффиндору? Я никогда не давал баллы вам или вашим друзьям, потому что вы меня раздражаете – это правда. И поскольку на моих уроках на вашем курсе, как вы скромно заметили, только вы, человек, от которого у меня сводит скулы, достойны похвалы, вам не довелось слышать дифирамбов из моих уст. Теперь же появился другой человек, демонстрирующий явные способности к Зельеварению, не входящий в ваше Золотое Трио, но учащийся на вашем факультете. Человек, получивший мое признание - и теперь вы сходите с ума от зависти. Вы жалки, мисс Грейнджер.
Они смотрели друг на друга, тяжело дыша. Их разделял только стол, но на самом деле между ними была толстая китайская стена непонимания…
- Вы!.. – Гермиона обличительно ткнула пальцем в его направлении. – Вы… совершенно не правы.
- Я разбит, - саркастично ответил Снейп, начав складывать пергаменты на своем столе.
Развернувшись на каблуках, Гермиона поспешила к двери. По пути схватив сумку, она уже было покинула кабинет, как вдруг остановилась. Обернувшись через плечо, она спросила:
- Значит, вы никогда не хвалили меня только потому, что я вам не нравлюсь?
Он взглянул на нее исподлобья, как бы говоря, что ей лучше уйти подобру-поздорову.
- Я всегда знала, что вы на самом деле согласны с общепризнанным мнением, что я лучшая на моем курсе, - самодовольно сказала Гермиона.
- Да, так было… - ответил профессор, а затем коварно ухмыльнулся, - пока не появилась мисс Пёрфектсон.
Сердито фыркнув, девушка выбежала из класса.
***
* Perfect – (англ.) совершенный
** Granger – (англ.) фермер, управляющий фермой
***
Зализав свои раны и непослушные волосы, Гермиона пришла в гриффиндорскую гостиную. Там ее ждали друзья и вездесущая Мария Сюзанна Пёрфектсон.
- Чем это вы занимаетесь? – сурово спросила Гермиона, вспомнив вдруг, что является старостой.
Несколько старшекурсников сидели тесным кружком у камина и о чем-то перешептывались. Когда был задан вопрос, ребята вздрогнули и с трепетом взглянули на мисс Грейнджер.
- Гермиона, садись к нам, - сказала Мария Сюзанна, которая была единственной, кто улыбнулся при появлении местной Всезнайки.
- Сначала скажите, что вы тут делаете, - она уперла руки в боки и внимательно оглядела всех присутствующих.
- Мы собираемся играть в правду-или-действие, - ответил ей Гарри.
- Что? – воскликнула Гермиона. – Вы спятили?
- А что такого? Разве это запрещенная игра? – удивилась мисс Пёрфектсон.
- Вообще-то, да. С прошлого года, после того, как в результате этой игры слизеринцы ночью голышом искупались в озере и поголовно заболели русалочьим гриппом.
Мария Сюзанна охнула, а ее щеки покрылись более интенсивным румянцем, чем обычно.
- На самом деле, я считаю, что ее давно была пора запретить, потому что это самая бесполезная, глупая и безответственная игра, - заявила Гермиона, и все громко застонали.
- Гермиона, не будь такой занудой, - выразил общую просьбу Рон, - лучше сядь и поиграй с нами.
- Вот еще! Я же сказала, это совершенно идиотское занятие…
- Ты просто трусишь, - ответил Рон.
- Вовсе нет.
- Боишься, что не сможешь выполнить задание? Или у тебя есть какие-то грязные секреты? – не унимался Уизли.
- У нашей старосты не может быть никаких грязных секретов, - воскликнул Дин Томас, - она проста и скучна, как чистый лист пергамента.
- Мальчики, - воскликнула Мария Сюзанна, - зачем вы так? Если Гермиона не хочет играть, не нужно ее заставлять.
- Действительно, - поддержал ее Гарри, - такие игры не для Гермионы. Давайте играть. Мария Сюзанна, ты первая…
Злой дух вселился в тот момент в Гермиону, иначе нельзя объяснить дальнейшее поведение несчастной. Растолкав мальчишек, она заставила Лаванду подвинуться и с гордым видом уселась между мисс Пёрфектсон и мисс Браун.
- Эй, сначала нужно произнести клятву, - сказал Дин, - если вдруг кто-то не захочет выполнять задание или отвечать на вопрос, ответ на этот вопрос станет известен всей школе.
- Что за глупость? – попыталась возмутиться Гермиона, но Рон ее перебил.
- Такие правила, Герми.
- Иди к черту со своей «Герми»!
Клятва, несмотря на возражения некоторых, все же была наложена, и игра началась. Сначала как вопросы, так и задания были достаточно безобидными, и Гермиона даже начала получать удовольствие от игры. Но вот, когда студенты помладше разбрелись по своим спальням, началась игра по-крупному. Каждый стремился задать вопрос пооткровеннее и дать как можно более смущающее задание.
Гермионе сначала везло, ей доставались довольно простые вопросы – может быть, потому, что ей задавала их Мария Сюзанна, ведь они сидели рядом. К слову, саму Марию Сюзанну тоже жалели, никто не хотел ставить девушку в неловкое положение. К остальным судьба оказалась более сурова.
- Слушайте, - сказала Джинни Уизли после ответа на особенно нескромный вопрос, - мне кажется, нам стоит поменять правила, - мне все время приходится задавать вопросы Рону, а мне совсем не интересно знать подробности его личной жизни. Гермиону все время спрашивает Мария Сюзанна… Давайте установим «случайный выбор» партнера.
Все одобрительно загудели. Джинни взяла в руки перо, подбросила его в воздух и взмахнула в его направлении волшебной палочкой. Перо закружилось, а потом, точно стрела, указало на Гарри.
- Я задаю вопрос Гарри, - радостно сказала девушка, - это уже поинтересней!
Игра стала гораздо более оживленной, но Гермионе снова везло. Тот, на кого указывало перо, в следующем коне задавал вопрос, и, к счастью мисс Грейнджер, этот указующий перст судьбы долгое время не обращался к ней своим заточенным кончиком.
Но, наконец, этому недолгому покою пришел конец. Лаванда Браун взмахнула палочкой над пером, и то, повращавшись, указало на Гермиону Грейнджер. Игроки снова загалдели.
- Так-так-так, - проговорила Лаванда с видом роковой женщины, поймавшей своего мужа в постели с другой.
Гермиона приготовилась к чему-то ужасному. Знала ли она… В общем, как следует приготовиться ей не удалось. Да и кто мог ожидать от этой милой мисс Браун такого подвоха?
- Гермиона, - произнесла она, растягивая удовольствие и накаляя обстановку, - открой нам свой самый постыдный секрет. Что-то, чего ты стыдишься больше всего на свете.
- Нет! – против воли воскликнула Гермиона. – Так нельзя!
- Почему нельзя? – возразил Рон.
- Можно, это вопрос, ты должна ответить, - вторил ему Дин Томас.
- Да, все по правилам, прости, Гермиона, - согласился Гарри.
- Ужасный вопрос, - пробормотала Джинни.
- Бедняжка, - согласилась Мария Сюзанна
- Надо же было так придумать! – в это же время воскликнула Парвати.
- Давай, давай, - весело воскликнул Шеймус Финниган.
Все они говорили хором, но в общем и целом Гермиона поняла, что попала. Последняя надежда оставалась на задание.
- Я выбираю «действие», - сказала она.
Лаванда на мгновение огорчилась. Остальные тоже немного остыли. Но тут лицо мисс Браун озарилось: на нее снизошло вдохновение.
- Ты пожалеешь о своем выборе… - сказала она, коварно потирая руки.
- Сомневаюсь, - ответила Гермиона, пытаясь выкинуть из головы свой самый постыдный секрет.
- Ты должна… - Лаванда, воодушевленная собственной гениальной идеей, взвизгнула, - ты должна подстричь Снейпа.
- ЧТО?
В комнате повисла тишина. Все застыли, точно герои мыльной оперы после сообщения о том, что Селеста не умерла во время родов, а эта горничная – незаконнорожденный ребенок Алехандро.
Несколько пар глаз удивленно расширились. Гермиона не могла поверить своим ушам и была способна лишь безмолвно раскрывать и закрывать рот. Лаванда счастливо улыбалась.
И вдруг все осознали, что только что произошло, и громко засмеялись. Их хохот обрушился на Гермиону, как молния Зевса на провинившегося грека.
- Что значит «подстричь», Лаванда? – сквозь смех спросил Рон.
- «Подстричь» значит взять ножницы, - довольная собой ответила девушка, - и отрезать часть волос. Налысо брить, конечно, не надо, но прическа должна заметно измениться. Так, чтобы мы могли видеть результат. Чтобы результат был очевиден, - последнюю фразу она сказала, глядя на Гермиону в упор.
- За что? – прошептала мисс Грейнджер.
Лаванда сочувственно взглянула на девушку.
- Герми, поверь, ты еще поблагодаришь меня за это. А сейчас – иди. Или, конечно же, можешь поведать нам свой секрет.
- Черта с два, - Гермиона вскочила со своего места и попыталась уйти.
- Гермиона, ты должна выполнить задание, или завтра вся школа узнает твой секрет, - напомнил ей Гарри.
- Если я выполню это, то завтра вылечу из этой школы, - едва сдерживая истеричные нотки, ответила Гермиона.
- Ничего подобного, Снейп тебя не выгонит, - Лаванда покачала головой, - он же не выгнал тебя раньше.
- Всему есть свои пределы. Его терпению тоже.
- Да нет, Гермиона, правда, он покричит, покричит, и успокоится, - попыталась поддержать ее Парвати.
- Может, ты все-таки откроешь свой секрет? – спросила мисс Пёрфектсон.
- Ну уж нет!
- Тогда иди, потому что мы не можем продолжить игру, пока ты не выполнила задание, - сказала Лаванда. – Хотя нет, подожди.
Девушка убежала в свою спальню, а спустя пару минут вернулась с портновскими ножницами в руках.
- Ты бы еще бензопилу притащила, - раздраженно прокомментировала это Гермиона.
- А? Не важно. Ими очень удобно стричь волосы, мы с Парвати всегда подравниваем только ими.
Гриффиндорская староста яростно выхватила из рук Лаванда ножницы.
- Но если профессор Снейп спит, я не смогу попасть к нему в комнату.
- Прояви смекалку.
- Знаешь, Лаванда, у меня такое ощущение, что ты мне за что-то мстишь.
- Нееет, Герми, я тебя люблю! – Лаванда обняла Гермиону, словно они были родными сестрами, которые не виделись много лет.
Гермиона тут же начала отталкивать от себя девушку, пытаясь прекратить эти телячьи нежности.
- Гарри, я думаю, мне будет нужна твоя помощь, - произнесла она, многозначительно взглянув на Поттера.
Тот сперва растерялся, но потом с бормотаниями вроде «А, да. Конечно. Да-да, сейчас» ушел к себе в комнату. Оттуда он вышел с таинственным свертком.
- Ну что ж, - стоя перед доблестными гриффиндорцами, произнесла Гермиона, - знайте, что мне было приятно учиться с вами все эти годы… Запомните меня такой. Молодой, красивой…
- Гермиона, ты навсегда останешься в нашей памяти! – воскликнул Дин, подыгрывая ей.
- Может, ты все-таки лучше поделишься своим секретом? – встрял Гарри, но его быстро заставили замолчать.
- Слушай, Снейп не менял свою прическу, наверное, с рождения, - сказала Лаванда. - Мне очень нравится его каре, но пришло время попробовать что-то новенькое. Я уверена, ему очень пойдет, и он еще спасибо Гермионе скажет!
- Боюсь, когда-нибудь ты будешь разочарована количеством полученных благодарностей. Ты ожидаешь их слишком много.
- Иди, Гермиона! Не люблю длинных прощаний.
- Пока, Лаванда. Помни, что все, что произойдет дальше – твоя и только твоя вина.
Когда выход в коридор за Гермионой закрылся, Рон сказал притихшей компании:
- Я не верю, что она это сделает.
- А я уверена, что она сделает все возможное и невозможное, только бы не раскрывать свой секрет, - ответила Лаванда.
- Хочешь пари?
- Давай, Бон-Бон.
- Последнее ты проиграла, Лав-Лав.
- И просто жажду реванша!
***
Накинув мантию-невидимку, Гермиона бесшумно кралась по коридорам Хогвартса. Проклиная себя, свою глупость, рок, судьбу, Марию Сюзанну и Лаванду, длинные волосы Снейпа и темноту, она спешила к комнатам профессора. Ориентируясь по карте Мародеров, она, успешно избежав встречи с Филчем и Пивзом, вскоре оказалась у каменной стены, за которой, согласно волшебному пергаменту, находился зельевар.
Гадать над паролем в его комнаты было бессмысленно. Мелькнувшая мысль объяснить учителю ситуацию и просто попросить разрешения подстричь его была отметена тут же, несмотря на свою привлекательность. Другая мысль – пойти и сброситься с Астрономической башни была также отметена. Она – в силу своей банальности и негриффиндорскости.
Немного бессмысленного разглядывания древних камней, и в голове Гермионы появился зародыш идеи. Через девять минут идея родилась. Перерезав пуповину, мисс Грейнджер побежала к кабинету профессора.
Направив палочку на дверь в святая если не святых, то к ним приближенных, Гермиона прошептала «Алохомора». Дверь, конечно же, не открылась, но на это никто и не рассчитывал. Девушка применила еще несколько заклинаний для взлома дверей, которые узнала в ходе самостоятельных исследований в запретной секции, и спряталась в нишу неподалеку. Вскоре раздались торопливые шаги.
Мимо Гермионы пронеслось нечто в сером халате. «Профессор?» - подумала Гермиона чуть удивленно. Впрочем, он мог расхаживать по школе в чем угодно…
Не издавая ни единого звука, спасибо специальным заклинаниям, мисс Грейнджер поспешила к личным комнатам Снейпа. Там она остановилась у того самого места, где должен был быть проход, и принялась ждать.
Через несколько минут снова послышался звук чьих-то шагов, и из-за поворота вынырнул профессор Снейп. Подозрительно щурясь и озираясь, он подошел к стене, туда, где стояла Гермиона. Их разделяло не более фута. Гермиона задержала дыхание, глядя на недоброе лицо учителя. С нетипичной для нее нежностью она взглянула на его неаккуратные черные пряди. Сейчас она любила их, как никогда раньше.
Профессор еще раз посмотрел по сторонам, затем прошептал «Бармаглот» и вошел в открывшийся проем.
Когда камни за ним снова образовали мощную цельную стену, Гермиона выдохнула. Теперь она знала пароль к его комнатам – оставалось только дождаться, когда он уснет. Достав карту Мародеров, она начала наблюдать за перемещениями точки с ярлычком «Северус Снейп». Точка некоторое время беспорядочно двигаясь по комнате, и Гермиона едва не рассмеялась, представив, как профессор шарахается от одной стены к другой. Потом точка переместилась в маленькую комнатку, которая могла быть только уборной. Через довольно короткий промежуток времени, давший более или менее точное представление о том, что в туалете делал зельевар, точка вернулась в спальню. Застыв на одном месте, она не двигалась в течение последующих сорока минут, что Гермиона провела в холодном темном коридоре, пялясь на карту.
Никакого способа проверить, спит ли Снейп, не было. Разве что можно было снова его разбудить, дабы убедиться, что он бодрствует, но это не соответствовало целям и задачам мисс Грейнджер.
Прислонившись к стене, как будто бы пытаясь слиться с нею, Гермиона как можно тише прошептала «Бармаглот».
Камни с тихим приятным звуком разъехались в сторону. Молясь про себя всем святым, Гермиона вошла в комнату. Камни тут же съехались обратно, но теперь за спиной девушки красовалась темная дверь.
С тех пор как Гермиона в последний раз была в этих комнатах, они сильно изменились: стали мрачнее, страшнее, холоднее и неприятнее. Единственным желанием девушки было поскорее уйти. Но она не могла. Сжав во вспотевших руках большущие ножницы, она тихонько начала подкрадываться к спальне. Поскольку профессор не выскочил в гостиную с палочкой наперевес, Гермиона надеялась, что ее вторжение не разбудило его. Однако на всякий случай она держала свою палочку наизготовку.
Дверь в комнату, где спал зельевар, была приоткрыта, что облегчило проникновение Гермионы в теперь уже действительно святая святых. Осторожно она шагнула внутрь и увидела темный силуэт на кровати – Северус Снейп действительно спал, не подозревая, какая опасность грозила ему.
Точно в фильме ужасов, Гермиона на цыпочках подбиралась к кровати с безмятежно спящим мужчиной. Она скинула с головы капюшон мантии-невидимки, и теперь случайный зритель мог увидеть парящую в воздухе голову и руку, сжимающую огромные ножницы, блестящие в лунном свете, падавшем из окна.
Вот она оказалась совсем рядом с ним – только руку протяни. Но вдруг профессор глубоко вздохнул, после чего перевернулся на бок, спиной к Гермионе. Конечно, его новая поза была как нельзя кстати, но эти его шевеления едва не заставили сердце мисс Грейнджер остановиться на веки вечные. Как бы удивились врачи, вскрыв ее тело и обнаружив этот важный орган не в грудной клетке, а в пятках!
Девушка умиленно склонила голову на бок, глядя на черные пряди профессора, разметавшиеся по подушке. Закусив губу, она пыталась заставить себя сделать то, что должна была.
- В конце концов, он волшебник, зельевар, и всегда может придумать что-нибудь, чтобы быстро отрастить волосы, - успокаивала себя Гермиона. – Хотя я никогда не слышала ни о чем подобном… Но мой секрет важнее этих сальных локонов! Я не могу допустить, чтобы вся школа узнала обо мне этот позорный факт!
Решительно кивнув своим мыслям, Гермиона с аккуратностью, с какой безоружный человек обращается со спящим диким животным, взяла в руки довольно толстую прядь. Не дыша, она поднесла к пряди ножницы. Легкое движение, тихий нежно-металлический звук, и сотни волосков навсегда потеряли свою связь с умной головой зельевара. Расправившись с волосами сзади, Гермиона взялась за те пряди, которые обычно не очень чистой завесой скрывали лицо профессора. Она понимала, что сейчас отпиливает лосю рога, затупляет волку клыки, обрезает коршуну крылья, лишает рыбу жабр, но был ли у нее выход? Девушка отрицательно покачала головой и осторожно, стараясь не задеть щеку профессора, захватила пальчиками последнюю доступную прядь. Снейп дернулся, снова напугав студентку до чертиков, но не проснулся. Ножницы лязгнули, Гермиона перешла Рубикон.
Прядь с левой стороны она остричь не могла, потому что профессор спал на левом боку, но она рассудила, что даже если она оставит волосы на той стороне, как они есть, изменения в прическе учителя будут очевидными. А скорее всего он сам, обнаружив, что с ним произошло, завершит начатое Гермионой.
Ее сердце пропустило пару ударов, когда она представила, что случится со Снейпом, когда он увидит себя в зеркале на следующее утро. Не хотела бы она оказаться рядом в этот момент.
Тяжко вздохнув, она хотела было уйти, но затем заметила еще одну тоненькую прядку. Взяв ее в руки, она поднесла ножницы, чтобы обрезать и ее, как вдруг профессор, точно пантера, перевернулся и схватил Гермиону за руки.
Зажав ее кисти своими сильными пальцами, он диким взглядом уставился на студентку. Его широко раскрытые глаза казались бешеными, отражая холодный лунный свет. Несколько секунд мужчина пытался прийти в себя. Гермиона стояла над ним, чуть наклонившись и все еще держа в руках доказательства совершенного бесчинства.
- Мисс Грейнджер, - прохрипел он, - я надеюсь, вы мне снитесь.
Она печально покачала головой. Он перевел взгляд с ее побледневшего лица на острые ножницы.
- Объяснитесь, - потребовал он, стараясь держать себя в руках и не переходить на крик.
- Извините, сэр, вы не могли бы меня отпустить? – попросила она, рассчитывая отойти на некоторое расстояние от учителя, дабы избежать возможных увечий.
- Чтобы вы всадили эти ножницы в мою грудную клетку? Увольте.
- Неееет, что вы, сэр! – Гермиона даже истерично хихикнула. – Если бы я решила убить вас, то сделала бы это совершенно иначе.
Продолжая одной рукой держать ту руку Гермионы, в которой были ножницы, профессор свободной рукой пошарил под подушкой и извлек на свет волшебную палочку. Направив ее на мисс Грейнджер, он тут же оттолкнул студентку подальше от себя.
- Поднимите руки над головой, чтобы я мог видеть их, - потребовал Снейп, сидя на кровати и держа Гермиону «на мушке».
Девушка бросила ножницы на пол, чтобы не злить профессора, и подняла руки.
- Теперь объясняйте, что вы тут делали.
Гермиона судорожно закачала головой, стараясь не смотреть на учителя. Не из чувства стыда, а потому что она боялась увидеть результат своих трудов – то есть новую прическу мужчины.
- Смотреть мне в глаза! – рявкнул Снейп. – Что вы тут делали?
- Сэр, понимаете, мы играли… я знаю, что это ужасно, и глупо, и безответственно, но мы играли в правду-или-действие.
Профессор начал тяжело дышать.
- С прошлого года в школе введен запрет на это идиотское занятие! И вы, как староста, должны были первой предотвратить подобное развлечение.
- Я знаю, сэр, но они уговорили меня. Я не думала…
- Это очевидно! Каково было ваше задание? Опять выяснить, в чем я сплю?
- Что? – Гермиона удивленно взглянула на профессора и, едва не задохнувшись от увиденного, тут же отвернулась.
С левой стороны лица учителя свисала достаточно длинная черная прядь, с правой же волосы едва закрывали ухо, острой стрелкой падая на скулу. И, несмотря на незначительность внесенных поправок, внешний вид профессора изменился капитально.
- У вас же не хватает фантазии на что-то более изысканное. Каждый год это одно и то же: сначала вы выясняете все эти похабные секретишки друг у друга, а потом посылаете самого несчастного ко мне, чтобы он выяснил цвет моего нижнего белья или фасон моей пижамы. Что ж, извольте.
Он выбрался из-под одеяла, слез с кровати и встал перед Гермионой в полный рост.
- В прошлом году профессор МакГонагалл любезно преподнесла мне в качестве рождественского подарка эту пижаму. Цвет – голубой. Материал – хлопок. Штаны ночные на широкой резинке, длина – до пят. Рубашка свободная, рукав длинный, количество пуговиц – пять. Карманы отсутствуют.
Гермиона не могла промолвить и слова. Разубеждать профессора, сообщать, что, наконец-то, нашелся студент, который проявил бОльшую изобретательность в выборе задания, она не хотела, догадываясь, какие последствия это может повлечь. Благодарить за содействие и быстро улепетывать казалось стратегией более разумной, но слишком оптимистичной. Нет, Гермиона уже не верила, что выберется живой…
- В чем дело, мисс Грейнджер? – профессор начал медленно приближаться к студентке. – Вы проглотили язык? Или не ожидали, что это будет так легко?
- Да, сэр, - прошептала она. – Простите, сэр. Я действительно сожалею. Это было очень глупо с моей стороны… я… прошу, позвольте мне уйти!
- Идите! – великодушно сказал Снейп.
Гермиона знала, теперь точно знала, что тут есть какой-то подвох. Проклятия в спину она, может быть, не ожидала, но без сообщения о каком-нибудь унизительном взыскании уйти она не надеялась.
Нет, конечно, она понимала, что вскоре профессор обнаружит пропажу половины прически и без труда догадается, чьих рук это дело. Но девушка наивно надеялась, что к тому моменту, как Снейп разыщет ее, чтобы оторвать руки, он успеет хотя бы чуть-чуть успокоиться.
Медленно Гермиона начала пятиться к двери, так как, несмотря на свою веру в благородство учителя, она не желала поворачиваться к нему спиной.
Он, сам того не замечая, в очередной раз тряхнул головой, чтобы убрать с лица мешающую прядь.
- Да, мисс Грейнджер, - процедил он сквозь зубы, - вы правильно ожидаете неприятностей. Ваш поступок не останется безнаказанным. Вы пожалеете, что…
Совершенно машинально он поднял руку, чтобы смахнуть с лица назойливую прядь и замер. Гермиона наблюдала за движениями учителя как за дамокловым мечом, висевшим над ней последние пару минут и теперь решившим медленно опуститься на ее черепную коробку, чтобы, раздробив кость, обеспечить девушку проникающим ранением.
Когда пальцы профессора несколько раз подергали ставшую вдруг короткой завесу (ныне – завесочку), он запустил руку в волосы сзади и из его горла вырвался то ли вскрик, то ли стон. Словно слепец, он долго шарил рукой по голове. Можно было подумать, что он надеялся все же найти недостающие волосы. Но их там не было.
Гермиона продолжала медленно отступать. До двери, ведущей из спальни в гостиную, оставалось около фута. Профессор все еще не пришел в себя, и достаточно было сделать лишь один рывок, чтобы оказаться вне этой комнаты. Но там, за дверью, было еще одно помещение, преодолеть которое достаточно быстро, чтобы Снейп не успел пустить ей в спину Аваду Кедавру, было уже сложнее. К тому же совершать резкие движения было небезопасно.
С другой стороны, продолжать стоять там, где она стояла, было глупо. Поэтому медленное передвижение к двери продолжилось. Ногой она тихонько пнула деревянную поверхность и шмыгнула в образовавшийся проем.
- ГРЕЙНДЖЕЕЕЕЕР! – раздался дикий крик.
Гермиона рванула через гостиную к входной двери. Позади послышался рык Снейпа. Он настиг ее в два прыжка. Точнее, это были гигантские шаги, но единственная ассоциация, которую они вызывали – прыжки черной пумы, когда она нагоняет несчастную антилопу.
Профессор схватил Гермиону за плечи, развернул ее к себе лицом и начал трясти.
- Какого черта? – проорал он, брызгая слюной. – Вы обезумели? Вы совершенно выжили из своего чертового ума?
Гермиона вжала голову в плечи, надеясь, что, в конце концов, ей удастся спрятать эту самую голову где-нибудь в желудке или хотя бы над солнечным сплетением.
- Простите, сэр, - пискнула она, - это было мое задание.
- Идиотка! – снова заорал профессор, он так крепко схватил Гермиону и так активно тряс ее, что в какой-то момент ее ноги перестали касаться пола. – Бешеная идиотка! Тебя надо изолировать от общества!
Его лицо покраснело, являя собой жуткую картину. Гермионе стало страшно.
- Сэр, пожалуйста, - лепетала она, - вы же говорили, что вам не нравится, что каждый год все придумывают одни и те же задания. Видите, на этот раз это что-то оригинальное.
Учитель склонил лицо так близко к лицу Гермионы, что они коснулись друг друга носами.
- Я тебя убью, - скорее прорычал, чем проговорил Снейп.
Затем, ухватив Гермиону за рукав мантии, он потащил ее куда-то. Оказалось, он хотел полюбоваться на себя в зеркало. Последнее обнаружилось над деревянным баром все в той же гостиной. Увидев себя, Снейп даже отпустил свою студентку, чтобы с лицом, полным ужаса, вцепиться пальцами в свои оскверненные волосы.
- Дура! – прохрипел он.
- Сэр, будьте разумны. Вы же волшебник, вам ничего не стоит…
- В самом деле? – спросил он, поворачиваясь к ней. – В САМОМ ДЕЛЕ? А вам не приходило в голову, что если бы достичь любого желаемого состояния волос было так просто, мои волосы не становились бы жирными через несколько часов после того, как я принял душ? Что ваши лохмы не были бы похожи на воронье гнездо? Что все бы ходили с идеальными прическами, как у мисс Пёрфектсон? Эликсир для роста волос существует, но он варится шесть месяцев и в любой аптеке не продается! Волосы – невероятно важная часть каждого волшебника, в них хранится ИНФОРМАЦИЯ.
Гермиона скептически взглянула на профессора.
- Мне все же кажется, вы преувеличиваете…
- Преувеличиваю я, когда говорю, что убью вас. На самом деле, конечно же, я этого не сделаю.
Он снова схватил ее за грудки и низко склонился к ее лицу.
- Я просто буду медленно и изощренно над вами издеваться!
Гермиона шумно сглотнула.
Вдруг профессор вздрогнул и оттолкнул Гермиону от себя. Он взмахнул волшебной палочкой в направлении камина, и там появилась голова профессора Дамблдора.
- Северус, один из эльфов сказал, что ты пытаешься убить студентку…
Повнимательнее разглядев мизансцену, он замер. У зеркала стоял профессор Снейп – на его голове была необычная прическа, которую кто-то мог бы даже назвать стильной, если бы она была более аккуратной. И не была на голове сорокалетнего учителя Зельеварения. Рядом с ним с испуганным видом стояла Гермиона Грейнджер.
- О… Северус… - проговорил директор чуть растерянно, - снова экспериментируешь с имиджем? Ээ… тебе очень идет…
И Дамблдор, и Гермиона вздрогнули, когда стакан для виски со свистом пролетел над всей комнатой и разбился о стену чуть левее камина.
- Северус, в чем дело? Тебе не нравится?
- Ему не нравится, - печально сказала мисс Грейнджер, незаметно передвигаясь к двери. – А я так старалась! Между прочим, вам так гораздо лучше, профессор Снейп. Если бы вы только дали мне достричь с другой стороны…
На самом деле ему не шло. По необъяснимой причине он был похож на идиота.
- Определенно лучше, чем два хвостика, - согласился Дамблдор.
Пока зельевар, подлетев к камину, высказывал начальнику все, что думает по поводу его комментариев, волос, женщин, детей и гриффиндорцев, приплетая к своей страстной речи гиппогрифов, их ягодицы и метлы, Гермиона незаметно выскользнула из помещения.
Когда Снейп это понял, было слишком поздно. Но в любом случае, дальше гриффиндорской башни ей было не уйти…
***
Гриффиндорцы не дождались возвращения Гермионы и разбрелись по своим комнатам спать. Утром же они накинулись на старосту с расспросами, но она отказывались им отвечать. Если бы они не втравили ее в эту идиотскую игру!
За завтраком все безуспешно пытались разглядеть профессора Снейпа. Он не явился в Большой зал, разочаровав тем самым всех старшекурсников факультета Гриффиндор. Впервые, наверное, за весь свою педагогическую карьеру.
К концу завтрака все отвлеклись от обсуждения игры и зельевара, и Гермиона, наконец, смогла спокойно поесть. Теперь ей не приходилось судорожно сжимать чашку, слыша раздражающие разговоры ребят.
Однако вскоре она услышала рассказ Марии Сюзанны о том, как та заняла первое место на соревновании по верховой езде, и не смогла оставить это без комментария.
- А фехтовать ты, случайно, не умеешь? – мрачно пробормотала Гермиона.
Но у мисс Пёрфектсон был идеальный слух, и она прекрасно расслышала вопрос.
- Умею, - радостно ответила она. – А что, ты увлекаешься фехтованием?
- Ага, мне бы сейчас шпагу в руки…
- О, у меня есть любимая шпага. Я сделала ее сама.
Гермиона прикрыла глаза.
- В каком смысле – сделала?
- Выковала, - как нечто само собой разумеющееся выдала Мария Сюзанна.
Ребята вокруг начали восхвалять однокашницу, но та, казалось, была заинтересована только в разговоре с мисс Грейнджер (не забывая, конечно, при этом улыбаться всем остальным и мимоходом отвечать на их незначительные нелепые вопросы).
- Блестяще. А рукоять украшена какими-нибудь камнями?
Мария Сюзанна закивала, ее неимоверно прекрасные волосы великолепной шелковой волной ниспали с плеч вперед – так тяжела была их блестящая, точно зеркало, масса.
- И камни ты, наверное, ограняла сама? – уточнила Гермиона.
- Да.
- Работая в мастерской, которую сама же и построила?..
Мария Сюзанна растерялась. Классическая музыка, игравшая на фоне, прервалась характерным звуком, который можно услышать, когда убираешь головку проигрывателя с виниловой пластинки.
- Нет, - ответила девушка.
- Не может быть!
- Может! Честно! Ее построили наемные рабочие.
Гермиона глубоко вздохнула.
- Знаешь, в чем твоя проблема?
Мария Сюзанна отрицательно покачала головой, заставив весь свет, что можно было наблюдать в помещении, отразиться от ее волос, создав невероятные по своей красоте блики – именно за это качество ее локоны называли ослепительными.
Все замерли, прекратив дышать: все хотели знать, какая же может быть проблема у мисс Пёрфектсон.
- Конечно, нет… - пробормотала мисс Грейнджер, а потом уже громче добавила: - Ты совершенно не понимаешь сарказм.
- Но… но зачем это нужно?
Гермиона лишь закатила глаза.
Вскоре мисс Пёрфектсон и ее ближайшее окружение покинули стол, потому что их ожидали Прорицания.
- Гермиона, в своем отношении к Марии Сюзанне ты иррациональна, - сказали Гарри.
- Чувства всегда иррациональны, Гарри.
- Твои слишком иррациональны.
- Ничто не может быть слишком иррациональным. Все либо рационально, либо нет.
- Сейчас ты *слишком* рациональна. Значит, можно быть и слишком иррациональной. Потому что если есть… о, черт! Гермиона, твоё занудство заразно.
- Отлично, я иррациональная зануда. Спасибо за дружеский задушевный разговор, Гарри Поттер. Теперь позволь мне вернуться к моему завтраку. «Новолуние» пишется через «о», Рональд.
- И как она успевает еще и мои ошибки замечать,- удивленно пробормотал Рон, который судорожно дописывал эссе к предстоящему уроку Астрономии.
- Просто Гермиона – гениальна.
- Видимо, недостаточно гениальна. Несмотря на все мои достижения, я никогда и вполовину не имела такого успеха, как Пёрфектсон. И не то чтобы я к нему стремилась! Мне не нужна эта дешевая популярность. Просто сам факт…
- Ты не очень хорошо умеешь ладить с людьми, - успокаивающе сказал Гарри, - ты… порой… излишне требовательна, любишь командовать, очень правильная и ждешь того же от других. Ты не бываешь, знаешь, милой. Но это не плохо! Просто ты – это ты, такая, какая есть. Весь Хогвартс не сходит по тебе с ума, но зато ты самая умная девушка из всех, что я знаю! Никто не идеален, Гермиона, ты слишком многого требуешь от себя.
- Никто не идеален? – спросила Гермиона, хоть и польщенная похвалами друга, но не способная проигнорировать эти слова. – А как насчет Пёрфектсон? В чем ее недостаток?
Гарри задумался.
- У нее… у нее слишком большие уши, - неуверенно сказал он.
Гермиона не успела ничего ответить, потому что к ней обратился рыжеволосый третьекурсник с сообщением о том, что профессор Дамблдор ожидает ее в своем кабинете.
Гермиона нервно сглотнула. Все-таки Снейп наябедничал. Теперь ее исключат. Точно исключат…
ГЛАВА 6 - Выпейте вина, - предложил Мартовский Заяц ободряющим тоном.
Алиса посмотрела на стол, но на нем не было ничего кроме чая.
- Я не вижу здесь никакого вина, - заметила она.
- А его тут и нет, - ответил Мартовский Заяц.
- В таком случае с вашей стороны не очень вежливо предлагать его, - сердито сказала Алиса.
- Это с вашей стороны не очень вежливо усаживаться за стол без приглашения, - сказал Мартовский Заяц.
Льюис Кэрролл «Алиса в стране чудес» (Безумное чаепитие)
С тяжестью на сердце Гермиона Грейнджер шла в кабинет директора. Она пыталась придумать выход из ситуации, составить возможную линию защиты – но все тщетно. Положение ее было безвыходным, и, что самое ужасное, она действительно понимала, что виновата. Как глупо с ее стороны было участвовать в этой игре! Как могла она согласиться на столь нелепые уговоры друзей? Где был ее хваленый ум? Теперь ее если не выгонят из школы, то точно лишат значка старосты…
К удивлению девушки, в кабинете Дамблдора оказалось гораздо больше людей, чем она ожидала увидеть. Помимо самого директора, там был профессор Снейп (СО СТАРОЙ ПРИЧЕСКОЙ?!), смуглый пожилой маг с густыми черными бровями и точно такой же волшебник, только на порядок моложе. Последние двое были одеты в свободные восточные одежды, на голове у каждого была чалма.
- Мисс Грейнджер, - произнес профессор Дамблдор, - позвольте представить вам моего давнего друга Аббуд Ибн-Эль-Джаляль и его сына Мухаммеда. Они приехали к нам из Судана. Аббуд, мисс Грейнджер – наша сама талантливая студентка.
Выразительное фырканье отвлекло всеобщее внимание от Гермионы. Присутствующие взглянули на профессора Снейпа, но тот казался воплощением безразличия, и всем ничего не оставалось, как сделать вид, что они ничего не слышали.
- Видите ли, мисс Грейнджер, мистер Ибн-Эль-Джаляль, - продолжил Дамблдор, выглядя при этом отчего-то чрезвычайно довольным, - в результате дружеской беседы и одного пари поставил меня перед задачей найти в Хогвартсе двух лучших зельеваров и дать им небольшое задание.
Теперь хмыкнул мистер Ибн-Эль-Джаляль. На его морщинистом лице появилось самодовольное выражение.
- Согласны ли вы принять участие в этом забавном мероприятии и приготовить одно увлекательное зелье совместно с профессором Снейпом? - Радостно улыбаясь, спросил директор.
Гермиона изумленно приоткрыла рот. Могла ли она мечтать о таком предложении?
- И… профессор Снейп не против? – спросила она, не веря своему счастью.
- Профессор Снейп против, но профессор Дамблдор не видит нужды считаться с его мнением, - ответил сам зельевар, глядя куда-то вверх. – Но поверьте, - тут он взглянул в глаза мисс Грейнджер, - профессор Снейп непременно воспользуется предоставленной возможностью и тем, что мисс Грейнджер окажется в полном его распоряжении.
На лице его читалось такое злорадство, что Гермионе стало страшно. И вдруг идея готовить зелье с этим человеком перестала казаться столь привлекательной.
- И тем не менее, - Дамблдор хлопнул в ладоши, - я счел, что помимо профессора Снейпа, только вы, мисс Грейнджер, способны справиться с такой работой.
- Тогда как я быть уверен, что никто не являться способным для этого, - заметил мистер Ибн-Эль-Джаляль, в широкой улыбке обнажив желтые зубы. – Я двадцать лет обучаться у одного из величайших магов всех времен мастерство зельеварения. Я научиться застывать время, владеть умами, управлять смерть и даже мои носки сами отправляться в корзину с белье. И все это благодаря зелья! Но и тогда я не мочь приготовить ЭТО зелье. Я затем десять лет проводить в лаборатории, не выходить оттуда, только изучая зелья. Я не видел своя жена и сын десять лет. Но и тогда я не мочь приготовить ЭТО зелье. Наконец, я потратить семнадцать лет, чтобы сварить зелье, которое помочь мне сварить ЭТО зелье. И только тогда я мочь приготовить его.
Рот Гермионы против воли открылся в немом изумлении.
- А теперь Альбус утверждать, что в его школа иметься такие зельевары, которые способен приготовить мое зелье. Он даже ставить свой дом на это! Глупый старик! – волшебник засмеялся, и мисс Грейнджер стало не по себе.
- Дом? – проговорила она.
- Да, - Дамблдор довольно кивнул, как будто и не слышал речи своего друга, - мой дом в Дерби.
Гермиона не была готова принять на свои плечи такую ответственность.
Профессор Снейп смотрел на нее с садистским выражением лица, Ибн-Эль-Джаляль коварно ухмылялся, его сын глядел на девушку снисходительно, профессор Дамблдор же походил на безумца со своей радостной улыбкой, не сползающей с лица. Девушка нервно сглотнула.
- А я могу отказаться? – несмело поинтересовалась она.
- Конечно! – воскликнул директор, и Гермиона выдохнула. – Только тогда мне придется вспомнить о том, что вчера ночью вы нарушили целый ряд правил, что может привести не только к лишению вас статуса старосты, но также к исключению из школы.
Все это было сказано с доброй «дедушкиной» улыбкой, но интонации не обманули мисс Грейнджер, и она без труда распознала шантаж.
- Сэр, я… конечно же, возьмусь за это, раз вы так просите, но вы должны понимать, что я… я всего лишь студентка, я никогда не училась у самого великого мага всех времен и народов и так далее. Я не могу обещать, что у нас все получится…
- Ну, конечно же, мисс Грейнджер, - профессор Дамбдлдор был сама доброта, - именно поэтому капитаном команды будет назначен профессор Снейп. Он будет руководить процессом, вы будете лишь ассистировать ему. Разве это не честь?
Гермиона натянуто улыбнулась. Не так она себе представляла собственную смерть.
Тем же вечером профессор Снейп пригласил ее в кабинет Зельеварения. Когда девушка вошла в помещение, он сидел за столом, проверяя домашние работы. Учитель низко склонился над столешницей, его черные волосы ласкали пергамент. Гермиона задумчиво уставилась на длинные пряди. Неужели он все же нашел средство отрастить волосы за короткий срок? Лаванда уже успела огорчиться тому, что они не увидели зельевара с новой прической, и не узнали секрет Гермионы, но также она заметила, что теперь волосы профессора стали гораздо менее жирными и более шелковистыми. Тогда, в кабинете директора мисс Грейнджер этого не заметила, но вот теперь действительно была готова согласиться с мисс Браун.
Однако, конечно же, заводить разговор на столь щекотливую тему Гермиона не собиралась.
- Профессор, я готова приступить к работе над зельем, - сказала она, привлекая внимание мужчины.
- Как всегда самоуверенны, - выплюнул зельевар, - я же считаю, что вы абсолютно не готовы к работе над таким зельем, и никогда не будете.
Часть про «никогда» оскорбила девушку.
- Почему это, сэр? – спросила она, стараясь скрыть обиду в голосе.
- Потому что вы никчемный зельевар. Зельеварение работает с тончайшими материями, это магия высшего уровня, здесь мало просто вызубрить список ингредиентов и то, в какой последовательности их добавлять. Вы сухи, как осенний листок, у вас совершенно нет интуиции и вдохновения.
- Вы несправедливы ко мне, сэр, - проговорила Гермиона, стараясь звучать твердо.
Закусив губу, она смотрела на недоброе лицо учителя.
- Напротив, я единственный в этой школе, кто оценивает вас по заслугам. Все ослеплены вашим так называемым умом, но это лишь усердие и хорошая память, а также изрядная доля занудства. Остроты же ума у вас нет, но то, что остальные не понимают этого, сделало вас заносчивой и безосновательно самоуверенной. Вы и сами верите, что умнее других, и, кажется, ничто не способно вас разубедить.
Гермиона проглотила и это. Стараясь дышать часто и думать о Париже, она смотрела на верхние полки деревянного стеллажа.
Профессор Снейп не понял, что это была попытка сдержать рвущиеся наружу слезы обиды. Он счел поведение девушки проявлением ее самонадеянности, и это разозлило его еще больше.
- Удивляюсь, как ваши друзья вас выносят! Я бы давно подсунул вам какой-нибудь хороший яд.
Она не выдержала. Уязвленная гордость побудила ее резко вскинуть голову:
- При всем моем уважении, сэр, вы мне тоже не очень-то нравитесь! – сообщила она. – Может быть, кто-то и считает вас мятежным монахом и пробует ваше имя на вкус, но только не я.
- Какое неожиданное откровение! – мужчина повысил голос, не в силах сдержать своего раздражения.
Он даже встал из-за стола, не способный справиться с эмоциями. Душевные переживания героя также выдавали стиснутая челюсть и яростный взгляд.
- Вы… вы…
- Прежде, чем скажете что-нибудь, мисс Грейнджер, не забудьте добавить «при всем моем уважении», иначе я могу решить, что вы меня оскорбляете, - язвительно произнес профессор, пока Гермиона подбирала правильные слова.
- С вами бесполезно разговаривать. Я действительно уважаю вас за то, что вы сделали. Но кроме этого, я начала думать, что вы действительно неплохой человек. Однако, вероятно, я ошибалась.
- Я растоптан, мисс Грейнджер. Как я переживу потерю вашего расположения?
Но ехидная улыбка слезла с губ Снейпа, когда Гермиона задала свой следующий вопрос:
- А что вы сделали со своей прической, профессор? Разве не требуются волшебнику годы и годы, чтобы вернуть свои прекрасные длинные, пусть и немного жирноватые волосы?
- Нахальная девчонка!
Профессор выскочил из-за стола и подлетел к мисс Грейнджер. Нависнув над ней, точно айсберг над Титаником, он уставился на нее глазами, в которых полыхало пламя ненависти.
- Как ты смеешшшь!.. – зашипел он.
- Или, может быть, вы просто обзавелись чудесным париком? – поинтересовалась Гермиона насмешливо, видя, что, наконец, задела мужчину за живое.
Она даже протянула руку к его шелковистым черным локонам, чего Снейп никак не ожидал, и легонько дернула. Когда шевелюра поддалась и поползла на бок, сердце Гермионы остановилось. Как во сне она стянула с профессора его «чудесный парик», оставив учителя, застывшего, как истукан, стоять с нелепой короткой стрижкой.
Гермиона видела, как глаза Снейпа налились кровью. Она видела, как краска отлила от его лица. На несколько мгновений ее заинтересовали такие цветовые преобразования – нужно ли было понимать так, что вся кровь, что была в сосудах на его лице, сосредоточилась в глазах? Или это был более сложный процесс?
Но затем другие мысли заняли ее голову.
- Послушайте, - произнесла она пугающе ровным голосом, так диссонирующим с ее внутренним состоянием, - это, конечно, неприятно, но не смертельно. Что вы так переживаете, сэр? Ничего же страшного не произошло. Ну, подумаешь, носите вы парик. Кстати, зачем вы носите парик?
На последней фразе истинные эмоции, бурлящие в ее сердце, взяли верх, и предложение прозвучало немного жалко.
- Возможно, вы не знаете, одна безмозглая студентка обстригла меня.
Кажется, внутреннее состояние профессора Снейпа резко изменилось – гнев оставил его, уступив место чему-то более страшному для Гермионы. Кажется, он был близок к отчаянию, и девушке стало стыдно и горько.
- Профессор… - произнесла она, аккуратно положив руку на его предплечье.
Он одернул руку и отвернулся.
- Ну, профеееессор, - ласково протянула Гермиона, хватаясь за его плечо.
- Отстаньте, - он снова нервно дернулся.
- Ну, сэр, - она предприняла попытку приобнять его сзади, но он отпрянул от девушки.
- Да не трогайте вы меня, что вы себе позволяете, мисс? – воскликнул он, поворачиваясь к ней. – И не надо делать это добренькое лицо, юная леди, меня вы этим не обманите.
- Простите меня, - искренне произнесла Гермиона и выжидательно уставилась в его глаза.
Несколько секунд спустя Снейп раздраженно махнул рукой, выдернул из рук мисс Грейнджер парик и отправился к столу, на котором стояли приготовленные котлы и ингредиенты. Гермиона побежала за ним.
- Вы меня прощаете, сэр? – спросила она, пытаясь заглянуть ему в лицо.
Он в это время деловито натягивал свой парик.
- Сэр? – настойчиво повторила девушка.
Зельевар взглянул на нее, затем перевел взгляд куда-то в сторону. Его губы были недовольно сжаты, напоминая своей формой охотничий лук. Так умел делать только он.
- Вы прощены, если вам это так нужно, - сказал Снейп, и Гермиона робко улыбнулась.
Она потянулась руками к его лицу, но он испуганно отпрянул.
- Подождите, - тихо сказала она, и, предотвращая новую попытку избавиться от ее прикосновения, положила руки на голову профессора.
Двумя легкими движениями поправив его парик, она сделала так, чтобы пробор был ровно посередине. Затем она отстранилась.
- Так-то лучше, - сказала мисс Грейнджер.
И они взялись за работу над зельем.
Шли дни. Гермиона, конечно же, никому не рассказала о том, что произошло в кабинете профессора Снейпа, и всем оставалось лишь гадать, отчего же вдруг волосы зельевара стали такими гладкими и блестящими.
- Ну что, Гермиона, - сказала однажды мисс Браун, - ты все еще считаешь, что наш слизеринский король не может стать героем твоего романа?
Мисс Грейнджер закатила глаза, в то время как мисс Перфектсон вопросительно взглянула на Лаванду:
- О ком ты говоришь?
Девочки сидели в их спальне, и мисс Браун позволила себе ответить со всей страстностью:
- Конечно же о профессоре Северусе Марии Снейпе!
- При чем тут… - начала мисс Перфектсон, но Гермиона ее прервала.
- Что ты сказала? – уточнила она.
- Я спросила про профессора…
- Нет-нет, как ты его назвала? – мисс Грейнджер надеялась, что ей показалось.
- Северус… а-а-а, - самодовольно протянула Лаванда, весело косясь на Парвати.
Та в ответ тоже улыбнулась.
- Мы узнали среднее имя профессора Снейпа, - заявила Браун. – Его зовут Северус Мария Снейп.
Гермиона глубоко, очень глубоко вздохнула.
- Бедный профессор, - прошептала она.
- Говорят, его маман очень любила Ремарка, - сообщила Парвати.
- Откуда вы все это знаете?
Девушки лишь загадочно улыбнулись.
- У нас свои источники.
Тут в разговор снова вступила Мария Сюзанна:
- И ты сказала, что профессор Снейп может стать героем Гермиониного романа? – спросила она, в ее голосе слышался ужас.
Гермиона поспешила заверить девушку, что это всего лишь выдумки их одноклассниц. Мисс Перфектсон закивала головой:
- Ты так молода и красива. Профессор Снейп, как бы я его ни уважала, не может стать хорошей парой для такой, как ты.
Гермиона неловко кашлянула, но спорить не стала. А вот мисс Браун не собиралась молчать.
- Профессор Снейп – самый умный, самый мужественный, самый сексуальный человек из всех, кого я встречала. Любая женщина должна мечтать о таком, как он!
- Он желчный, старый, саркастичный, недовольный жизнью, самолюбивый самец! – выдала мисс Перфектсон, и в комнате повисла звенящая тишина.
Девушка и сама испугалась того, что сказала. Прижав ладонь к губам, она выскочила из помещения.
- Пойду-ка я… поговорю с ней, - неуверенно сказала Гермиона, которой претила мысль оставаться наедине с мисс Браун и мисс Патил.
Она нагнала Марию Сюзанну уже в коридоре. Та сидела на подоконнике высокого стрельчатого окна, рядом не было ни души. Гермиона подошла к девушке, не зная, с чего начать разговор. Но мисс Перфектсон решила взять инициативу в свои руки:
- Гермиона, извини. Я не хотела дискредитировать тебя в глазах девочек.
Мисс Грейнджер нахмурилась. Глядя в лучащиеся добротой и нежностью глаза мисс Перфектсон, она пыталась понять смысл ее слов.
- Я… я знаю, что ты давно обо всем догадываешься, но не стоило… наверное, тебе неприятно, что теперь и они могут все понять.
- Прости? – произнесла Гермиона, ощущая себя глупо и беспомощно.
- Я говорю о моих чувствах. Ведь ты все знаешь, ты не могла не заметить.
- Э-э… что?
- Я поняла, что влюбилась в тебя почти с первой нашей встречи! – воодушевленно заговорила Мария Сюзанна, пока Гермиона глупо моргала, пытаясь осознать услышанное. – Ты так умна, так красива, добра, справедлива… твои достоинства можно перечислять вечно.
Мисс Перфектсон схватила ладони мисс Грейнджер и крепко сжала их.
- Ты смелая, иногда дерзкая, в тебе столько страсти, и в то же время столько нежности. Твое отношение к эльфам! Это просто… ты, наверное, слышала, как я всю ночь проплакала в подушку после той ночи, когда мы ходили на хогвартскую кухню?
Гермиона что-то невнятно промычала.
- О, мое сердце так было тронуто твоей заботой об этих несчастных существах!
После небольшой паузы, со слезами на глазах Мария Сюзанна продолжила:
- С первой минуты нашего знакомства я пыталась произвести впечатление на тебя. Я пыталась отвечать на уроках, чтобы ты слышала, что я тоже не глупа, на зельях мне было особенно сложно, ведь я ничего не смыслю в них. Но для меня было так важно заинтересовать тебя, о, Гермиона!
Мисс Перфектсон вдруг всхлипнула, подалась вперед, запустила руки в непослушные волосы Гермионы и впилась в ее губы поцелуем.
Несколько секунд – или вечность – мисс Грейнджер ошарашено стояла на месте, ощущая на губах чужие губы и не зная, какое объяснение этому найти, что теперь делать, как уложить все это в голове… Затем кто-то прочистил горло в нескольких футах от них.
Мария Сюзанна отпрянула от своей возлюбленной, Гермиона медленно повернулась направо. Там, очевидно, несколько секунд назад вывернувший из-за поворота, стоял профессор Снейп.
- Даааа, мисс Грейнджер, - только и сумел протянуть он, и лишь несколькими мгновениями позже продолжил, - я думал, вам уже не удастся удивить меня после недавнего ночного происшествия, но никогда нельзя недооценивать гриффиндорцев.
- Извините, мне лучше уйти, - Мария Сюзанна снова всхлипнула и с зареванным лицом убежала в направлении гриффиндорской башни.
- Скажите, после поцелуев с вами плачут все, или только женщины? – издевательски поинтересовался Снейп.
- Это… это не то, что вы подумали, - изрекла мисс Грейнджер, понимая, как глупо это звучит, но не находя лучших слов.
- То есть, я только что не видел, как вы целовались с мисс Перфетксон? – глумливо уточнил профессор.
- Видели, но…
..но зельевар не дал ей договорить, продолжив издеваться:
- Надо же, от любви до ненависти воистину один шаг! – Он довольно улыбнулся: – Что ж, это был действительно замечательный день. Счастливо оставаться.
И ухмыляясь, точно кот, наевшийся сметаны, мужчина отправился по свои делам.
- Пожалуйста… не говорите никому… - жалобно попросила Гермиона.
Учитель обернулся через плечо, губы его изогнулись в коварной улыбке.
- Ну что вы, мисс Грейнджер… я сделаю все возможное, чтобы об этом узнали даже хогвартские приведения, - сказал он и был таков.
Весть о новой школьной парочке разлетелась молниеносно – видимо, профессор Снейп знал, в какие уши нужно шепнуть информацию, чтобы она немедленно стала достоянием общественности.
Гермионе было не столько жаль себя, сколько мисс Перфектсон – каковы бы ни были ее чувства к Марии Сюзанне, такого она ей не желала. Когда на следующий день мисс Грейнджер не увидела девушку за обеденным столом, а позже узнала, что та еще и пропустила все уроки, школьная староста отправилась на ее поиски. Нашлась Мария Сюзанна лежащей в собственной кровати, спрятав лицо в подушку.
- Послушай, - начала Гермиона, присаживаясь на краешек кровати.
Но на этом ее красноречие кончилось. Поразмыслив с минуту, она продолжила:
- Я понимаю, как ты себя сейчас чувствуешь. И, чтобы между нами не было недомолвок, я сразу скажу, что, к сожалению… я… не могу… ох, это очень трудно сказать, знаешь.
Мария Сюзанна что-то промычала в ответ. Гермиона взглянула на ее красивые волосы, но не испытала привычной зависти.
- Я не могу ответить на твои чувства. И это действительно должно причинять тебе боль, но я ничего не могу поделать. Но вот что касается того, что вся школа узнала о тебе эту правду, - голос Гермионы стал звучать более ожесточенно, когда она вспомнила о том, что сделал профессор Снейп, - ты не должна об этом переживать. Ну и подумаешь, ты… влюблена в девушку. Некоторые девушки гораздо лучше, чем некоторые мужчины, и ничего удивительного нет в том, что ты предпочла меня... господи, как глупо это звучит… Что я хочу сказать, так это то, что не стоит стыдиться своих чувств. Ты не первая… такая, и не последняя. Знаешь, в школе все восхищаются тобой и, честно говоря… я тебе завидовала. Тому, какая ты красивая и популярная…
Мисс Перфетксон села на кровати и посмотрела в глаза Гермионе.
- Ты завидовала мне? – изумленно спросила она, ее покрасневшие от слез глаза внимательно всматривались в лицо мисс Грейнджер, чтобы заметить, если та врет. – Мне? С моим полным неумением готовить зелья? И с моими большущими ушами?
- Да брось ты, не такие уж они и большие… - проговорила Гермиона смущенно.
После этого разговора нашей героине стало чуть легче на душе, но когда пришел час идти к профессору Снейпу, чтобы готовить зелье, она снова почувствовала острое волнение. Она собиралась сделать строгий выговор своему учителю.
- Вы можете мстить мне сколько вам вздумается, но своим поведением вы в первую очередь поставили под удар мисс Перфектсон, - так собиралась сказать она своему учителю, но не смогла.
Войдя в класс, вместо одного зельевара, она увидела трех мужчин: собственно, хозяина помещения и двух гостей с Востока. Первый смотрел на мистера Ибн-Эль-Джаляль и его сына с явным неудовольствием.
- О, господа, - проговорила Гермиона растерянно, и все присутствующие повернулись к ней.
- Ах, мисс Грейнджер, - с отчетливым акцентом проговорил старший из волшебников, - как хорошо, что вы приходить. Северус противиться.
- Мы приглашаем вас в нашу чайную комнату, - пояснил Мухаммед, - но ваш учитель отказывается. На востоке это считается величайшим оскорблением.
- Нам нужно готовить зелье, - настойчиво повторил профессор Снейп.
- Если все идти, как должно, сегодня вы мочь поставить зелье на слабый огонь и три часа ждать. Я вас не задерживать.
Мистер Ибн-Эль-Джаляль был прав, и Гермиона не видела, что могло помешать им принять приглашение, о чем она и сказала. Снейп скрипнул зубами.
- Мы не можем…
- Это глупость, Северус! Идти с нами, - Ибн-Эль-Джаляль махнул рукой, призывая следовать за ним, и поспешил покинуть класс зельеварения.
Мухаммед, улыбнувшись Гермионе, поспешил за отцом. Снейпу ничего не осталось, как также устремиться за ними. Однако, проходя мимо своей ученицы, он так взглянул на нее, точно она вынудила его съесть килограмм чечевицы. Пожав плечами, девушка тоже вышла из класса, предвкушая вкус горячего черного чая.
Она изумленно вздохнула, когда вошла в комнаты, занимаемые гостями с востока. Помещение было совершенно непохоже на обычную хогвартскую гостиную. Почти полное отсутствие мебели возмещалось бессчетным количеством цветных подушек. В центре стояло большое нечто, напоминающее очень высокую вазу, вместо ручек у которой было две длинных мягких трубки. Все уселись на подушки вокруг этого таинственного предмета.
- А где же чай? – удивленно спросила Гермиона.
- О, нет-нет, чая не есть. Мы пригласить вас в чайную комнату, но ради кальян, - ответил Ибн-Эль-Джаляль.
Девушка удивленно уставилась на мужчину.
- А что это? – спросила она.
- Просто попробовать, красавица.
И он протянул ей одну из трубок.
- Брать в рот и вдыхать, - он изобразил глубокий вдох и Гермиона, удивленно подняв брови, попыталась это сделать.
Но она тут же закашлялась – ей показалось, что сотни маленьких человечков принялись щекотать ее трахею маленькими перышками (которые, наверное, выковыряли из разбросанных всюду цветных подушек). Мужчины понимающе усмехнулись, а Гермиона в ужасе уставилась на них.
- Это что? – воскликнула она, протягивая трубку Мухаммеду.
- Неправильно делаешь, - сказал он. – Вдыхай медленно, а потом медленно выдыхай. И расслабляйся.
- Но я не курю!
- Нет-нет, никто не курить, - закачал головой Ибн-Эль-Джаляль. – Это просто расслабляться. Кальян – это разное дело! Это не паршивый сигарета! – принялся заверять ее хозяин комнат. – Тут действовать другая система. Воздух охлаждаться в вода, - он ткнул пальцем в нижнюю часть кальяна, - и потом идти вверх, и из-за этого совсем не вредный, только расслабляться.
Девушка с сомнением склонила голову на бок. Затем перевела взгляд на профессора Снейпа. Тот лишь надменно поднял брови.
- ВЫ приняли приглашение, не я, - процедил он.
- Но вы знали, зачем нас пригласили? – прошептала она.
Едва заметный кивок был ей ответом.
- Простите, сэр, но я…
- Раз уж вы приняли приглашение, - сказал Мухаммед, - вы не можете отказать хозяину дома. Это очень невежливо.
Девушка нахмурилась. Вдруг решение само пришло ей в голову:
- Я боюсь, это будет нарушением школьных правил. Уверена, профессор Снейп…
- … не скажет ни слова, - закончил за нее сам зельевар. – Вы, дабы не наносить ужасное оскорбление мистеру Ибн-Эль-Джалялю, согласились принять его любезное приглашение – теперь пути назад нет.
Ощущение, что он делал это ей назло, поселилось в ее душе. Сжав губы на манер профессора МакГонагалл, Гермиона покачала головой.
- Вы бояться это вредно? – спросил мистер Ибн-Эль-Джаляль. – Но я объяснить, что это не так. Мне сто двадцать лет, я курить кальян каждый день. Я здоровый, как молодой буйвол!
- Дело не только в этом…
- Или ты просто не уважать меня? Ты таким образом демонстрировать свое отношение ко мне?
Лицо старика стало вдруг пугающе сердитым, и девушке стало не по себе. Поразмыслив, Гермиона решила, что один вечер в компании этого курительного аппарата действительно ничего не изменит, и при этом она не станет виновницей дипломатического скандала. Она вздохнула и нехотя согласилась на пару затяжек.
Снова взяв трубку в рот, она глубоко вдохнула. На этот раз кашель не заявил о себе, и она смогла медленно выдохнуть. Облако белого дыма, создавая причудливые узоры, устремилось вверх. Наблюдая за ним, Гермиона почувствовала легкое приятное головокружение. Вдруг ей стало легко и свободно. Словно кто-то снял с ее головы обруч, о котором она и не подозревала.
Она снова взяла в рот трубку и сделала еще более глубокий вдох. Вода в колбе из красного стекла тихонько забурлила, уголек на самом верху кальяна раскраснелся, сладковатый вкус табака коснулся языка Гермионы. Она почувствовала себя настолько расслабленной, что даже не попыталась остановить губы в попытке расползтись в глупой улыбке. Приоткрыв рот, она позволила дыму медленно выплыть из ее рта, любуясь мягким расплывчатым рисунком сизого облачка.
- Я вижу вам нравиться, - сказал мистер Ибн-Эль-Джаляль. – Я говорить.
*Спустя некоторое время*
- Нееееет, профессор! – Гермиона рассмеялась, ударив Снейпа по коленке. – Все было не так.
- Неужели?
- Это она поцеловала меня, понимаете? В общем, стоим мы там, в коридоре, и она такая «Гермиона, ты такая красивая, я люблю тебя». Представляете?
Девушка снова звонко рассмеялась. Утирая слезы с глаз, она продолжала повторять «Она в меня, оказывается, ВЛЮБЛЕНА… она… в меня… ой, не могу».
- В общем, - чуть успокоившись, продолжила она, - я стою в шоке, и она как возьмет, и поцелует меня. И тут вы.
- Мне трудно в это поверить. Вы даже не попытались отпрянуть, оттолкнуть ее. Я думаю, вы говорите неправду.
Интонации Снейпа были отчетливо издевательскими, но Гермиона в ее состоянии не сумела различить их, поэтому продолжила яростно уверять его в своей непричастности.
- Да как тут отпрянешь! – воскликнула она, подползая ближе к учителю, чтобы хорошо видеть его лицо.
- Осторожно, мисс, - предупредил ее Мухаммед, когда она почти уронила кальян, едва не пнув его коленом.
- Прошу прощения, - ответила Гермиона и хихикнула.
Затем она снова обратила свое внимание на профессора Снейпа.
- Значит так, о чем это я говорила?
- О том, что вы не сумели отпрянуть.
- Да. Я стою, она что-то говорит и я, значит… - девушка посмотрела в глаза мужчине и замолчала.
Несколько секунд она внимательно разглядывала его ресницы и радужку, а затем заявила:
- У вас там рисуночек.
Она указала пальцем на глаз профессора, едва не выколов ему этот самый глаз. Он попытался уклониться, но она схватила его за плечо.
- Подождите! У вас там рисуночек! – она даже немного привстала, чтобы приблизиться к Снейпу еще ближе.
Разглядывая едва различимый из-за темного цвета рисунок радужки зельевара, она все ближе и ближе подползала к нему. И вдруг, повинуясь минутному порыву, поцеловала его в губы. На несколько мгновений Снейп остолбенел, и уже через несколько секунд Гермиона отстранилась.
- Видите, вы тоже не смогли увернуться! – воскликнула она и рассмеялась.
Профессору потребовалось некоторое время, чтобы придти в себя. А Гермиона вдруг прижалась к нему всем телом и прошептала:
- Я вас немножко обниму?
- Ни в коем случае, мисс Грейнджер, - он попытался оттолкнуть ее, но это было не так просто.
С блаженным лицом она уткнулась в его плечо, руки крепким кольцом сжали его талию. Снейп закатил глаза.
- И министерство хотело, чтобы на этом недоразумении я женился.
Заметив внимательный и насмешливый взгляд мистера Ибн-Эль-Джаляля, он спросил:
- Что вы добавили в табак?
- О, ничего особенного, - ответил хитрый маг. - Несколько разных трав. Это полезно!
- Очень в этом сомневаюсь. Она же школьница, на ее неокрепший организм ваши «травы» действуют в разы сильнее, чем на мой или ваш.
- Вы не быть против с самого начала, дорогой Северус, - справедливо заметил хозяин.
- Я намеревался проучить ее. Уже сегодня вечером ей будет очень стыдно за свое поведение. Однако я не думал, что дойдет до такого, - он развел руки в стороны, демонстрируя обвившуюся вокруг него девушку.
- Не есть так уж плохо, а? – рассмеялся мистер Ибн-Эль-Джаляль.
- Думаю, нам пора. Прошло уже два часа, - сказал Снейп, поднимаясь и поднимая вместе с тем Гермиону.
Пожилой маг тоже вскочил на ноги и заговорил:
- Нет-нет, еще так рано, вы еще иметь время!
- Я думаю, сейчас самое время, чтобы уйти. Мне самому нужно придти в себя от ваших трав.
Движениями, лишенными былой резкости, он поднялся и, волоча за собой мисс Грейнджер, прошел к двери. Гермиона, не совсем понимая, что происходит, попыталась встать на ноги и идти самостоятельно. Сначала ей показалось, что она не может, потому что слишком хочет спать, и ноги сделались какими-то ватными, но потом все же сумела твердо встать на обе конечности.
Через пять минут они были в классе зельеварения.
- Три часа! – вдруг воскликнул профессор Снейп, напугав Гермиону. – Прошло почти три часа! Старый мошенник! Мы едва не пропустили время, когда надо было добавлять следующий ингредиент. С его травами я потерял счет времени, а он перевел часы.
- Вы очень много разговариваете, сэр, - заметила Гермиона, которой никак не удавалось сфокусировать взгляд на чем-то одном.
Она чувствовала себя очень странно – вроде бы полностью осознавала, что происходит, и все вокруг не кружилось, как бывает в случае алкогольного опьянения. Но ее тело словно бы слишком расслабилось, чтобы она могла контролировать его.
Снейп взглянул на нее через плечо и бросил:
- Сядьте за парту. Это скоро пройдет.
Сам он занялся приготовлением зелья.
*Спустя полчаса*
- О, Боже мой! – Гермиона уронила голову на руки, вцепившись пальцами в волосы.
- С возвращением, мисс Грейнджер, - бросил Снейп.
- О, Боже, Боже!
- Он внемлет, продолжайте.
- Какой стыд!
Профессор усмехнулся.
- Да, вы вели себя весьма вызывающе. Особенно когда речь зашла о вас и мисс Перфектсон.
Гермиона вздрогнула, вдруг вспомнив, что она сделала, чтобы убедить зельевара в затруднительности маневров, когда кто-то целует тебя. Она снова запричитала. Она хотела было извиниться перед профессором, но потом вспомнила, кто позволил этому случиться, и предпочла нападение:
- Как вы могли позволить мне курить наркотики? – воскликнула она, вскакивая на ноги.
- Я не знал о том, что в табак было добавлено что-то еще, - солгал зельевар.
На самом деле он легко распознал наркотические вещества по запаху. Желание отомстить мисс Грейнджер за все ее выходки превысило чувство ответственности за жизнь студентов.
- Ужас. Ужас! Мне так стыдно.
Зельевар снова усмехнулся, но Гермиона не видела этого, потому что он стоял к ней спиной.
- Как вы могли позволить мне так вести себя? Почему не остановили?
- Ну, я тоже был под действием вещества, не так ли?
- Ах, да-да, конечно… - девушка рассеянно почесала лоб, пытаясь вспомнить, сумела ли она опозориться как-то еще.
Воспоминание о теплом стройном теле профессора в ее объятиях послало волну жара к ее лицу, заставив покраснеть.
- Я думаю, будет лучше, если я уйду, - пробормотала она.
- Несомненно. Это всегда лучше. Но сначала, - Снейп в последний раз помешал зелье, постучал ложечкой о край котла, отложил ее в сторону и, наконец, повернулся к студентке, - в следующий раз, если я отвергаю чье-то приглашение, не стоит ставить под сомнение мою способность к осмыслению ситуации, уж если вы такой способностью не обладаете. Иными словами, вы должны слушаться меня во всем и никогда не оспаривать принятых решений.
Только стыд за ее поведение заставили Гермиону промолчать и согласно кивнуть.
- Кроме того, я снимаю двадцать баллов с Гриффиндора за то, что вы курили на территории школы. И еще тридцать баллов с Гриффиндора за употребление наркотиков.
У Гермионы от изумления упала челюсть. Подобрав ее с пола и поставив на место, она попыталась возразить:
- Но вы тоже…
- Смею напомнить, что я в этой школе учитель и имею право проводить свое свободное время так, как мне заблагорассудиться. Для вашей информации, те травы, которые были добавлены в табак, не являются запрещенными. Очень мало кто вообще о них знает. Поэтому я не нарушал никаких правил или законов. А теперь можете идти. Жду вас завтра, в это же время.
С этими словами он снова повернулся к девушке спиной, оставив ее молчаливо отходить от душевного потрясения.
Когда она вошла в гостиную своего факультета, то услышала слова Рона:
- Нет, я все-таки не могу поверить, что они поцеловались!
Сердце Гермионы упало в пятки. Пари Рона и Лаванды. Видимо, оно не потеряло силы, и теперь, как только она поцеловала профессора Снейпа, они об этом узнали. Чувство стыда заполнило ее душу.
Тут же сидела и Лаванда. Заприметив Гермиону, она радостно ей улыбнулась.
- Что тебя удивляет, Рон? – спросила она достаточно громко, чтобы мисс Грейнджер услышала. – Гермиона у нас такая видная девушка. Я бы тоже ее поцеловала… если бы была лесбиянкой!
И мисс Браун захихикала. У Гермионы отлегло на сердце – они обсуждали поцелуй с Марией Сюзанной. В тот момент гриффиндорская всезнайка осознала, что в последнее время стала слишком много целоваться, и каждый раз с неправильными людьми в неправильных ситуациях. Это следовало срочно исправить, заведя здоровые романтические отношения с лицом мужского пола примерно ее возраста.
А тем временем в Хогвартсе снова произошли кадровые перестановки.
- Проклятье, - произнесла профессор МакГонагалл. – Раньше они хотя бы год держались. А теперь? Третий преподаватель по Защите за год!
- У проклятья истек срок годности, - предположил Снейп.
- Может, Аббуда попросить? – проговорил Дамблдор, задумчиво почесывая бороду.
Снейп тут же вскочил на ноги:
- А почему бы меня не попросить?
- Ты нам нужен живым и зельеваром, - просто ответил директор и рассеяно уставился в потолок.
- Иными словами…
- Иными словами, Северус, - сказала МакГонагалл, - мы не хотим, чтобы проклятье сработало и на тебе, и ты оставил нас вслед за всеми предыдущими преподавателями по Защите.
Снейп упер руки в бока и с интонациями обиженного ребенка сказал:
- А может это я его наложил!
Но никто не отреагировал на это провокационное заявление. А МакГонагалл вдруг просияла:
- Я думаю, у меня есть прекрасная идея.
Снейп резко взмахнул полой мантии и сердито уселся обратно в кресло.
ГЛАВА 7ВСЕМВСЕМВСЕМ! Большое спасибо за отзывы. Я правда очень люблю их читать. Наверное, не меньше, чем те, кто любит читать мои фики - читать мои фики. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду...
И спасибо Эли - бете. Боже, иногда я делаю такие глупые ошибки! Благодаря ей, они не доходят до ваших глаз, скажем так.
А теперь, пожалуйста, смейтесь!
– Бедная Соня, – подумала Алиса. – Как ей, наверно, неудобно!
Льюис Кэролл "Алиса в стране чудес" (Безумное чаепитие)
- Говорят, Москито уволился, - прошептала Лаванда Браун за завтраком на следующий день.
Гермиона нахмурилась, вспомнив предыдущий вечер. Она шла по коридору от профессора Снейпа, когда навстречу из-за угла вывернул профессор Москито.
- О, Гермиона, - печально проговорил он. – Как я рад вас видеть.
- Мне тоже очень приятно, - рассеянно ответила девушка, поглощенная совершенно другими мыслями.
- Возможно, нам не доведется больше вот так поговорить, поэтому я хотел бы сказать, что вы очень красивая молодая женщина.
- Э-э, спасибо, сэр. А… что-то произошло?
В этот момент мимо них прошел профессор Флитвик, левитируя перед собой носилки. На них лежала студентка Рейвенкло, лицо ее казалось мертвенно бледным, хотя она явно дышала.
Москито неопределенно махнул рукой:
- Я не хотел бы говорить об этом, - сказал он, засуетившись.
После этого он распрощался и ушел вслед за Флитвиком.
- Интересно, что случилось? – задумчиво произнесла Парвати, отвлекая Гермиону от воспоминаний.
- А мне интересно, кто теперь будет вести Защиту , - сказал Гарри.
Рон почесал затылок:
- Среди наших учителей еще не было домовых эльфов и русалок, - заметил он.
Дин Томас поддержал его, продолжив:
- А еще вейл.
- И баньши, - добавила Джинни.
- Как, а профессор Трелони? – иронично откликнулась Гермиона, заработав недовольные взгляды Лаванды и Парвати.
Но долго гадать ребятам не пришлось, поскольку профессор Дамблдор поднялся со своего места и призвал всех к тишине.
- У меня для вас объявление, дорогие мои.
Сердце Гермионы непроизвольно екнуло. Объявления директора давненько не приносили ей ничего, кроме волнений и тревог.
- К сожалению, профессор Москито был вынужден покинуть нас из-за гастрономических разногласий с руководством школы, и в связи с этим я пригласил в Хогвартс нового преподавателя по Защите от Темных Искусств! Прошу любить и жаловать, профессор МакГонагалл!
Сперва все озадаченно посмотрели на директора, некоторые даже сочли, что его, наконец, настиг старческий маразм, но тут небольшая дверь рядом с учительским столом открылась, и в Большой зал твердой походкой вошел ОН.
Это был высокий молодой человек, судя по всему, не достигший еще и тридцатилетнего возраста. Длинные каштановые волосы аккуратными волнами лежали на широких плечах, обтянутых белой рубашкой. На последней не было пуговиц, она облегала мощную грудь, а маленький разрез у горла был стянут шнурком. Лицо его больше походило на лицо модели с обложки любовного романа. Но больше всего всех изумило то, что было ниже пояса. Нет, не то, что вы подумали, хотя знающие дамы могли бы вам сказать, что и то, что вы подумали, тоже было у него весьма впечатляющим.
А поразило всех то, что вместо брюк на новом преподавателе была клетчатая юбка в складку, достигающая колен и открывающая миру стройные мускулистые ноги. Голые ноги, покрытые темными волосками. Резинка белых носков едва выглядывала из-под высоких черных кожаных ботинок.
- Он что, в юбке? – прошептал Рон.
Гермиона метнула на него недовольный взгляд:
- Это называется «килт», традиционный элемент мужского костюма в Шотландии.
- Но на самом деле, это как бы юбка?
- На самом деле, это как бы килт, Рональд. И я боюсь представить, что с тобой будет, если ты скажешь самому профессору МакГонагаллу , что он носит юбку.
Тем временем, новый преподаватель коротко кивнул всем в знак приветствия и прошествовал к своему месту за учительским столом.
Когда он уселся, студенты сочли, что могут начать обсуждение нового профессора, и Большой зал загудел, точно огромный рой пчел.
- О, какой он сладенький! – восторженно воскликнула Лаванда, кидая жадные взгляды на молодого учителя.
- А по-моему, слишком сладенький, - ответила ее подруга Парвати.
- Ну, конечно, до НАШЕГО профессора ему далеко, - тут же серьезно ответила мисс Браун, но затем ее губы расплылись в идиотской улыбке, и она протянула, - но вы просто посмотрииииите на него.
Гермиона была готова согласиться, что профессор МакГонагалл выглядел весьма и весьма привлекательно. И пусть тот, кто все еще считает, что юбки – это не мужественно, подавится своими брюками.
После первого же урока Защиты с новым наставником все утвердились в едином мнении: профессор МакГонагалл – самый замечательный мужчина на свете. Даже мальчики готовы были согласиться, что он великолепный маг.
- Этот его килт, - шептала Лаванда, едва выйдя из класса Защиты, - у меня просто руки чешутся посмотреть, что под ним.
- Мужик носит юбку, - раздраженно выплюнул Рон Уизли, - не понимаю, зачем из-за этого так шуметь ?
- Ты шутишь? Это же невероятно сексуально, - мисс Браун восторженно закатила глаза, - осознавать, что физически мужчина так доступен (ведь юбка кажется менее прочной преградой, чем брюки), но из-за нравственных и этических соображений он является запретным плодом.
Гермиона задумчиво склонила голову на бок. Так вот в чем дело…
- И еще этот шотландский акцент… - пролепетала мисс Патил.
Рон повернулся к своей лучшей подруге:
- Скажи хоть ты что-нибудь!
- Ну-у… - протянула Гермиона, - он действительно впечатляет. Ты видел, как он расправился с Малфоем? Такие точные движения, такая игра мускулов, такой огонь в глазах… должна признать, шотландский акцент и шотландский килт – это в высшей степени сексуально.
- Спасибо, мисс Грейнджер, приятно это слышать.
Гермиона едва не взвизгнула, когда услышала у себя за спиной этот самый «шотландский акцент». Обернувшись, она увидела, что профессор МакГонагалл стоял в нескольких футах от нее и ошеломительно улыбался.
- Ох, сэр, простите, - девушка покраснела, чувствуя себя очень глупо, - я не хотела…
- Ну что вы, мисс, доброе слово и кошке приятно, - ответил учитель, а затем, усмехнувшись, добавил, - эм, хорошо, что моя тетя меня сейчас не слышит. Она очень не любит пословицы про кошек. Всегда принимает их на свой счет.
Гермиона мягко рассмеялась. Рон сердито дернул ее за рукав:
- Мы опаздываем на Зелья, - прошипел он.
- Простите, профессор, - сказала она, продолжая улыбаться.
- Я подумаю, что вы можете для этого сделать, - загадочно ответил он.
И, наконец, мистеру Уизли удалось утащить свою подругу из поля зрения этого нового местного Секс-Символа.
~Тем же вечером. Гостиная Гриффиндора~
Рон сидел в кресле и недоумевал. Он часто находил себя за этим занятием, но сегодня к недоумению прибавилось негодование, что придало привычному процессу пикантности.
- Почему преподаватели сменяются так часто? – спросил он. - У каждого свой учебный план, знания получаются отрывочными, нет стройной системы преподавания материала, из-за чего мы усваиваем программу очень плохо. А у нас, между прочим, Т.Р.И.Т.О.Н.ы на носу!
Гермиона с долей изумления посмотрела на друга, затем заглянула в сценарий, чтобы убедиться, что это действительно были его слова, и снова перевела взгляд на Рона.
- С каких пор тебя так волнует учеба? – потрясенно спросила она .
Некоторое время молодой человек искал подходящий ответ, но обнаружив в своей голове только журналы по квиддичу и пару сборников анекдотов, взорвался, оголив свои истинные чувства:
- Да меня просто бесит, что все эти придурки волочатся за тобой! Сначала этот… забыл, как его звали, потом Москито, теперь МакГорец . Что это за чушь? Мало того, что они меняются двести раз на год, так еще и сходят по тебе с ума, как будто ты какая-нибудь королева красоты. Нет, я не хочу сказать, что парень не может запасть на тебя, - поспешно добавил Уизли, - но это становится просто смешным. Так не бывает!
Гермиона самодовольно ухмыльнулась и пожала плечами.
- Видимо, бывает. В меня, кстати, еще и Мария Сюзанна влюблена, - напомнила она.
Они сидели вчетвером – Гермиона, Рон, Гарри и Джинни – и поэтому девушка могла позволить себе такой комментарий.
- Кто там следующий на очереди? Филч? Гигантский кальмар из озера? Почти-Безголовый-Ник?
- Снейп! – пошутил Гарри.
- Профессор Снейп, - тут же исправила его Гермиона ,и пожалела об этом, потому что Рон счел это подтверждением слов Поттера.
- Что?! Снейп положил на тебя глаз? Да я этого извращенца!..
Гермиона тут же нахмурилась:
- Профессор Снейп… и нет! Прежде, чем ты снова начал кричать, будто тебе сдирают запекшуюся кровяную корочку с глубокого пореза, он не положил на меня глаз. И даже если бы положил, почему это он стал бы «извращенцем»? На меня многие заглядываются, чем он хуже?
Мисс Грейнджер стало просто обидно за зельевара. Тот хоть и имел скверный характер, все-таки был человеком, более того, мужчиной, со всеми прилагающимися проблемами и слабостями.
- Я просто не хочу говорить об этом, - устало ответил Рон.
- Вот и отлично, потому что мне уже нужно идти. Профессор Снейп ждет меня. Я чувствую, что мы близки к цели.
- Кстати, мы так ни разу и не спросили, что за зелье вы готовите, - подала голос Джинни, которой вообще редко доставались интересные реплики.
- А, это зелье…
Но девушка не успела ответить, поскольку часы пробили семь вечера, и Гермиона вдруг осознала, что сильно опаздывает. Опаздывает ровно на то количество минут, которое занимает дорога от кресла в гостиной Гриффиндора до двери в класс Зельеварения. Она ойкнула, и кросс начался.
После показательного снятия баллов за опоздание Гермионы, профессор Снейп предложил ей приступить к работе над зельем.
На рабочем месте стояло две газовых горелки. Над каждой было по маленькому котлу.
- Я уже приготовил ингредиенты, но два этих состава нужно готовить одновременно, чтобы потом смешать, - сообщил зельевар.- Сложность состоит в том, что нужно постоянно менять температуру огня, при этом безостановочно помешивая. Я буду делать первое, поскольку для этого требуется умение и разум, а вы займетесь помешиванием. Займите позу, в которой вы будете это делать.
Гермиона встала чуть справа от котлов, чтобы профессор имел свободный доступ к маленьким вентилям горелок.
- Я готова, сэр, - сказала она.
- Тогда приступим. Взад-вперед.
- Простите?
- Помешивайте не по кругу, а взад-вперед. В обоих котлах одновременно. Размеренные движения, важно соблюдать ритм. Я буду наставлять вас в процессе.
- Хорошо, сэр.
Снейп подошел к столу, указательными и большими пальцами обеих рук сжал маленькие розовые пуговки-вентили и аккуратно повертел их между подушечками своих длинных пальцев. Гермиона тихонько охнула, поскольку ингредиенты начали испускать сок прямо на ее глазах. Оказалось, требовалось лишь немного подогреть их, чтобы те увлажнились.
Девушка начала выполнять требуемые движения – взад-вперед, взад-вперед. Профессор продолжал менять температуру. Стало жарко. На лице мисс Грейнджер появились капельки пота. Взглянув на лицо мужчины, она увидела, что оно тоже блестело от влаги. Оба начали тяжело дышать из-за напряжения и духоты.
- Сэр, как долго?..
- Еще немного, - выдохнул профессор. – Почти… Сейчас оно начнет подниматься и увеличиваться в размерах.
И действительно, через мгновение содержимое обоих котлов начало разбухать, точно дрожжевое тесто на печи.
- Ух ты, вот это да! – не сдержав восторга, воскликнула Гермиона.
Но теперь помешивать стало тяжелее, поскольку масса стала более вязкой. Дыхание девушки стало чаще, она закусила губу.
- Когда оно станет настолько густым, что невозможно будет мешать, скажите мне. Ясно?
- Да, сэр!
Через несколько секунд зелье почти добралось до самого верха котлов, но Гермиона все еще могла перемещать ложки.
- Сэр, оно не войдет, котлы слишком маленькие.
- Не волнуйтесь. У всех входило, и у вас войдет.
Зелье начало постепенно загустевать, ложки едва проталкивались сквозь тягучую массу.
- Профессор, уже почти… еще немного… - пропыхтела Гермиона.
Ее лицо покраснело от прилагаемых усилий.
- Да! Всё, я больше не могу!
- Мисс Грейнджер, еще немного. Мы с вами близки к кульминации, как никогда.
- Но я не могу, сэр, пожалуйста!
- Пожалуйста – что? – сквозь зубы прорычал он, продолжая вертеть пальцами вентили горелок.
- Сделайте что-нибудь. Позвольте мне закончить!
Но профессор был безжалостен. Он видел, что нужно помешать зелье еще немного, чтобы затем резко снизить температуру.
- Опустите ложку глубже, - приказал Снейп.
- Глубже! Профессор! – возмущенно воскликнула Гермиона. – Вы должны были это делать, вы сильнее, - пробормотала она спустя мгновение.
- Я – что? – уточнил зельевар, слишком занятый попыткой установить «средний огонь».
- Сильнее! – громче сказала девушка.
- Вы не выносимы, даже в такой момент, как этот, не можете не скулить.
- Все, я больше не могу!
- Я заканчиваю.
Зелье приобрело розовый оттенок, и Снейп, выдохнув, резко убавил температуру. Масса начала быстро опускаться. Гермиона отпустила ложки, прижав руки к груди. Тяжело дыша, она склонилась над котлами, чтобы посмотреть, что стало с зельем, как вдруг раздался хлопок, один из упругих пузырей, образовавшихся на поверхности ближайшего к ней состава, лопнул, и лицо девушки покрыла какая-то кремообразная белая масса.
- Профессор! – испуганно воскликнула она. – Только не на лицо, - простонала Гермиона.
- Все в порядке, - в руке зельевара откуда-то взялся белый платок, и он передал его своей партнерше по приготовлению зелья. – Это безопасно. Я слышал, что это даже полезно для кожи.
- Тогда почему бы вам не попробовать? – пробурчала мисс Грейнджер, но профессор ее уже не слушал – он был занят тем, что смешивал составы из двух маленьких котлов в одном большом.
Чуть позже, когда очередная стадия была закончена, а Гермионе полагалось уходить, она подошла к мужчине. Он стоял у своего письменного стола, рассматривая какой-то пергамент.
- Я хотела бы сказать, - несмело произнесла Гермиона, - что это было потрясающе. Честно говоря, это был лучший эксперимент в моей жизни. Мне никогда не было так… интересно. Спасибо.
- Вы тоже были неплохи, - нехотя ответил ей учитель.
Улыбнувшись этому сдержанному комплименту, девушка развернулась и, счастливая, вышла из класса.
~Спустя две недели~
Время шло, Гермиона была увлечена учебой, зельем и профессором МакГонагалл. Она сама не ожидала от себя такого, но то ли клетка действовала на нее так возбуждающе, то ли юбка…
- Я тоже ношу юбки, - заметила однажды Мария Сюзанна, заметив, каким взглядом Гермиона смотрела на килт профессора ЗОТИ.
Гермиона улыбнулась и поспешила подальше отойти от девушки.
К слову сказать, мисс Грейнджер заметила, что и сам профессор выделял ее среди других студенток. Да и не только она обратила на это внимание. Однажды она стояла с Лавандой и Парвати у кабинета Трансфигурации, когда Самый Сексуальный Мужчина Хогвартса по версии Ведьмополитена прошел мимо них. Он даже не взглянул в сторону девушек, Гермиона даже не заметила, что он был рядом. Но вот Лаванда и Парвати видели гораздо больше…
- Сексуальное напряжение между вами можно ножом резать, - не без зависти произнесла мисс Браун.
Мисс Грейнджер лишь закатила глаза.
- Между нами нет ничего такого. Ничего и не может быть, он наш учитель!
Ее одноклассницы лишь покачали головами – их староста была неисправима. Однако они многого не знали. Повторяя всем и каждому о невозможности каких-либо отношений между нею и профессором, Гермиона считала себя последней ханжой, которая только и знала, что любовалась мужественным разворотом его плеч, узкой талией, стройными ногами и улыбкой прекрасного бога, спустившегося с Олимпа. В этом, конечно, не было ничего зазорного, половое созревание должно было однажды настигнуть и ее, но сам факт того, что она заглядывалась на преподавателя, заставлял ее недовольно кривиться. Это было совсем не то, что быть невестой Снейпа или целовать его под травой. Это было во много раз хуже…
Однажды на Защите Гермиона нечаянно отправила Драко Малфоя в нокаут. Она не то чтобы не собиралась этого делать… но, возможно, стоило применить к мальчику более мягкое проклятье. Она бы так и сделала, если бы до этого он не пошутил по поводу того, что ей стоило бы носить юбку так же, как это делают шотландцы – без белья. И не поинтересовался, успела ли она проверить, был МакГонагалл «настоящим шотландцем» или нет.
- Мисс Грейнджер, это была неоправданная мера.
- Поверьте, вы не правы, сэр, - пробормотала девушка, глядя в пол.
- Это недопустимое поведение. Боюсь, я вынужден назначить вам взыскание. Сегодня в половину седьмого.
Гермиона испуганно посмотрела на учителя. В семь ее ждал профессор Снейп, чтобы они могли продолжить работу над зельем! И вообще – ВЗЫСКАНИЕ?
- Но, сэр…
- Это не обсуждается.
Где-то рядом раздались придушенные девичьи стоны и вздохи. Гермиона и сама вдруг почувствовала себя растаявшим мороженым – от этого профессорского голоса, этих властных интонаций, этого мужественного волевого лица и этих красиво очерченных губ с ума сойти мог кто угодно.
Вечером мисс Грейнджер пришла к кабинету профессора Племянника-МакГонагалл с намерением объяснить ему ситуацию и, возможно, перенести взыскание или сократить его. Или разбить на два…
- Мисс Грейнджер! – радостно поприветствовал ее учитель.
- Сэр… зачем здесь так много свечей?
Мужчина улыбнулся, обнажив идеальные зубы.
- Это же взыскание. У тебя что… никогда… - произнес он голосом Змея-Искусителя, - не было… - в глазах появилась поволока, - взыскания?
Сердце девушки пропустило пару ударов, она нервно сглотнула.
- Были… но я еще многого не знаю, - она улыбнулась, ее щеки покрылись румянцем.
- Тогда позвольте мне ввести вас в курс дела…
Через пятнадцать минут они сидели на двух партах друг напротив друга и потягивали вино.
- Профессор, мне все же кажется, это не сок. Я чувствую привкус алкоголя, - встревоженно произнесла Гермиона, разглядывая свой бокал.
Но когда тяжелая рука учителя опустилась на ее плечо, все тревоги разом оставили ее.
- Может, и не сок. Никогда не знаешь, что эти эльфы подольют тебе в кубок. Недавно одна эльфийка добавила в мой напиток любовное зелье.
- Не может быть! – ахнула Гермиона. – И что случилось? Вы распознали его по типичному сладковатому запаху?
- Да. Нет. Почти. Снейп распознал и выбил кубок из моих рук.
Гермиону словно ударило током.
- Профессор Снейп!
- Нет-нет, профессор МакГонагалл, дорогая. Но ты можешь звать меня Адонис. И ни в коем случае не Адик. Ненавижу, когда пытаются сократить мое имя...
Девушка перебила его:
- Вы не поняли, мне нужно идти, профессор Снейп ждет меня!
- Ерунда, тебе никуда не нужно идти, - возразил Адонис и положил руку на ее колено, когда она попыталась слезть с парты.
Их глаза встретились, и Гермиона, точно завороженная, застыла. Его взгляд гипнотизировал, и вот она и сама решила, что должна остаться здесь, с этим потрясающим мужчиной.
Он приблизился к ней, его руки скользнули вверх по девичьему бедру, застыли на талии. Наконец, он нагнулся еще ниже и нежно, но настойчиво поцеловал ее соблазнительные губы. Гермиона растворилась в ощущениях, забыв обо всем на свете. В голове ее билась осталась лишь одна мысль – уже давно, вместе со всеми остальными девочками школы (но втайне от них), она размышляла о том, что было у профессора МакГонагалла под юбкой. И теперь девушка не могла думать ни о чем другом. Они оба продолжали сидеть на партах, чуть склонившись навстречу друг к другу, поэтому когда мужские руки, поглаживая нежную кожу, начали подкрадываться к подолу школьной юбочки, женские ладони уверенно легли на мужские колени. Их руки двигались почти синхронно. Хотя, будучи менее опытной, Гермиона раньше потеряла терпение, и, несмотря на то, что ноги Адониса были значительно длиннее ее собственных, руки девушки успели пройти большую дистанцию, когда дверь внезапно открылась.
- Что, черт возьми, это значит? – раздался грозный голос Северуса Снейпа.
Гермиона охнула и, резво соскочив с парты, отпрыгнула в сторону на максимально большое расстояние от обоих профессоров. МакГонагалл же, расправив юбку, лениво сложил руки на груди.
- Меня терзает тот же вопрос, - ответил Адонис. - По какому праву вы врываетесь в мой кабинет, когда у меня идет взыскание?
- Ах, взыскание, - голосом, сочащимся ядом, протянул Снейп, многозначительно посмотрев на Гермиону. – Может, часов в восемь и ко мне зайдете, мисс Грейнджер? Давненько вы не бывали у меня на отработках.
Девушка метнула на него злобный взгляд.
- Так чем могу помочь, профессор Снейп? – поинтересовался Адонис.
- Вы – ничем. Но данная студентка должна была быть в моем кабинете двенадцать минут назад. Впрочем, ее опоздание – ничто по сравнению с тем, что я тут увидел.
- О чем вы? Мы просто целовались.
- Сексуальные отношения между студентами и преподавателями запрещены уставом школы! – рявкнул профессор, заставив и Адониса, и Гермиону вздрогнуть. – А вы устроили разврат… Правда, - голос зельевара снова стал неприятно проникновенным и лился с его уст, точно мед, - я затрудняюсь сказать, кто кому залез под юбку.
Неудавшиеся любовники переглянулись. Они тоже затруднялись.
- А теперь, следуйте за мной, - приказал Снейп и покинул класс.
- Да ладно, не волнуйся, - сказал МакГонагалл. – Мы не сделали ничего страшного. Не уволят же они меня за то, что я тебя поцеловал, - усмехнулся он.
- Не могу поверить, что меня уволили!
Эта фраза эхом отразилась от стен старинного коридора и повторилась еще несколько раз, дабы усилить эффект.
- Профессор МакГонагалл, мне правда очень жаль, - сказала Гермиона, похлопывая его по плечу.
Но он лишь капризно дернулся, отходя от девушки.
- А нам как жаль, - протянул Снейп, проходя мимо.
Затем он бросил через плечо:
- Грейнджер, жду завтра в семь, - и удалился.
Покачав головой, Гермиона снова повернулась к своему теперь уже бывшему учителю.
- Но это было справедливо. В уставе школы сказано, что…
- Я прекрасно слышал это, мисс Грейнджер, не нужно повторять, как будто я глухой или тупой.
В голосе мужчины сквозило раздражение, и Гермиона решила, что лучше оставить его одного. Тем более из кабинета директора вышла Минерва МакГонагалл, и по выражению ее лица девушка поняла, что будет лучше, если она оставит своего декана наедине с племянником.
Чувство вины весь вечер терзало мисс Грейнджер, и, не справившись с эмоциями, она решила найти профессора Племянника-МакГонагалл и поговорить с ним. С помощью Карты Мародеров отыскать его личные комнаты оказалось совсем несложно. Гермиона постучалась, дверь тут же открылась, и у девушки едва не случилась остановка сердца. Адонис стоял к ней спиной, складывая вещи в чемодан на кровати. На мужчине не было рубашки, а юбка чуть сползла на бедра, отчего Гермиона могла видеть ложбинку между его ягодицами. Мускулы так и играли вдоль его позвоночника, призывая девушку поцеловать мужскую спину. Ее руки так и чесались от желания схватить Адониса за его упругую задницу…
- Чем могу помочь? – произнес гнусавый голос.
Гермиона вздрогнула. Это сказал МакГонагалл?
- Э… я просто хотела… поговорить.
- О чем тут разговаривать? – мужчина шмыгнул носом и потер правый глаз.
Глаза девушки в ужасе расширились.
- Ну, о том, что… все наладится.
- Ага, наладится, тебе легко говорить! – Адонис повернулся, наконец, лицом к Гермионе, и она увидела его заплаканные глаза. – Знаешь, как меня тетя ругала! Я и так уже три года не могу найти работу. Она предоставила мне такую возможность, а я все испортил.
Вдруг взгляд его ожесточился, и он недобро взглянул на свою гостью:
- Это ты во всем виновата!
Гермиона опешила.
- Чего?
- Ты, - он обвиняющее ткнул в нее пальцем, - ходила, улыбалась мне, а сама знала, что меня уволят, если я к тебе хотя бы пальцем притронусь!
- Да я же…
- А когда мы были у меня в кабинете, это ты полезла ко мне под юбку, а не я к тебе. Но тебя не исключили, а меня прогоняют! – из глаз его брызнули слезы.
- Ну, знаете…
Но МакГонагалл не знал. Он подлетел к девушке и как следует ее встряхнул.
- Все из-за тебя! Все из-за тебя! – заорал он.
- Это переходит все границы, - раздался голос, в котором слышались нотки ярости.
Как только Адонис ослабил хватку, напуганный появлением Снейпа, Гермиона подскочила к зельевару и спряталась за его спину, хватаясь за рукав профессорской мантии.
- Профессор, славаСлава Богу! – воскликнула она.
- Идите в кабинет зельеварения, мы там поговорим, - приказал он.
- Да, сэр, - ответила мисс Грейнджер, и ее и след простыл.
Снейп бросил пергамент на пол перед Адонисом и с презрением сказал:
- Это твое заявление, подписанное директором. – И, уже уходя, добавил: - Жаль, что в сложившейся ситуации твоя тетка чувствует себя опозоренной, а ты нет. На самом деле, должно быть наоборот.
Гермиона ждала профессора Снейпа всего пару минут. Он влетел в класс, точно ураган, и встал рядом с девушкой, сердито скрестив руки на груди. Она сидела за первой партой, и поэтому теперь зельевар казался ей огромной черной тучей.
- Вы лишились остатков стыда и разума? – поинтересовался он ехидно.
- Я просто хотела извиниться перед ним, сэр, - опасливо ответила девушка.
- Извиниться? Так значит, это все-таки вы соблазнили его, а не наоборот? Я должен был догадаться.
- Я не…
- Значит, в его комнате я должен был спасать МакГонагалла, а не вас?
- Сэр, пожалуйста, прекратите. Я благодарна вам за то, что вы помогли мне. Во второй раз. Да и в первый. Это было ошибкой, целоваться с ним…
- Вы так считаете? – профессор Снейп удивленно поднял одну бровь. – Вот это озарение. То есть раньше вы не отдавали себе отчет в том, что выставляете себя полной дурой, строя глазки этому кретину?
- Я не строила ему глазки! – ощетинилась Гермиона.
Она попыталась встать, но учитель был слишком близко, не позволяя ей этого сделать, и девушке пришлось снова сесть.
- Я признаю, он нравился мне, но вся школа сходила по нему с ума. Я тоже живой человек, и ничто человеческое мне не чуждо…
- …и даже глупость, - закончил за нее преподаватель. - Вся школа! Неплохой критерий для оценки собственных действий. И я бы на вашем месте не стал говорить за весь Хогвартс. Вот возьмем пример: если кто-то, или даже большинство учителей считают некую студентку бесконечно талантливой и умной, это совсем не значит, что так и есть.
- Между прочим, снейпоманки совсем забросили свой клуб и организовали новый – макгонагалломанки. И в нем гораздо больше членов, чем в первом!
Гермиона хотела задеть профессора, но и сама понимала, что попытка была провальной. Профессор наигранно пошарил по карманам:
- Где мой платок? Хочу утереть слезы.
- И стихи они теперь пишут про него, а не про вас, - добавила Гермиона, на ее губах вдруг появилась легкая улыбка.
Снейп против воли почувствовал, что злость его немного отступила. Недовольно вздохнув, он отошел от девушки.
- С таким названием они долго все равно не протянут.
- Да, «снейпоманки» действительно звучнее и лаконичнее. Но вы давно не давали им повода для обсуждения. Вот если бы вы появились завтра в килте, это было бы…
Гермиона мечтательно закатила глаза. Профессор же изумленно поднял брови.
-… безумно нелепо?
- Нет, наоборот. Очень… - Гермиона смущенно покраснела и отвела взгляд в сторону.
- Бога ради, что вы в этом нашли? Мужчина в юбке – это же нонсенс.
- Многим мужчинам нравится, как на женщинах сидят брюки. Это никого не удивляет.
- На то есть определенные причины. Тем более, женское тело красиво в любой одежде, и мы с вами говорим о телах, а это значит, что вам пора покинуть мой кабинет.
Девушка улыбнулась и поспешила выполнить указание учителя. Когда она уже была в дверях, он окликнул ее.
- Забыл сказать, за ваше опоздание я назначаю вам взыскание, - тон его был настолько многозначительным, что Гермиона не смогла не покрыться румянцем.
Это рассмешило профессора Снейпа, но он позволил себе улыбнуться, только когда за ней закрылась дверь.
ГЛАВА 8Увидев Алису, Кот лишь широко улыбнулся.
"Выглядит вполне добродушным, хотя когти у него длиннющие и зубов как у акулы!" -- пронеслось у нее в голове, поэтому Алиса прониклась к нему уважением"
Льюис Кэролл, "Алиса в стране чудес"
Тем утром в Большом зале царила суматоха. Гермиона, погруженная в свои собственные мысли настолько глубоко, что можно было начинать волноваться за ее давление, не сразу заметила царившее вокруг возбуждение. Но вскоре и ее тонкий слух уловил вибрации, исходящие из самого сердца Лаванды Браун:
- Он! Ушел! – последняя гласная вышла настолько пронзительной, что где-то вдалеке завыл Клык, громадный пес Хагрида. – Говорят, его уволили за то, что он целовался с какой-то студенткой!
- Ах, крушение идеалов? – насмешливо спросила Гермиона, присаживаясь на свое место за гриффиндорским столом. – Он тоже мужчина, и мужские слабости ему не чужды.
Конечно, в этих словах девушки был скрытый смысл – она высмеивала открывшуюся немужскую слабость профессора МакГонагалла. Но она понимала, что никто, кроме неё самой, не сможет оценить этой тонкой иронии.
- Чего? – протянула Лаванда, шмыгая носом.
Ее удивленный взгляд встретился с гермиониным.
- Тебя не должно это удивлять, - пояснила мисс Грейнджер, - даже лучшие из нас склонны нарушать правила, - тут она мимолетом посмотрела на Гарри с Роном, - ну а он такой же слабый мужчина, как и многие из них. Он просто поддался соблазну. Не будем винить его за это.
Мисс Браун закатила глаза:
- Причем тут твои дурацкие правила? Я расстроена, потому что это НЕ Я была той студенткой!
И девушка зарыдала. По крайней мере, она попыталась изобразить рыдания. Гермиона понимающе кивнула.
- Хм, а кто же тогда был этой студенткой? – задумчиво протянула Парвати.
И все, кто сидел рядом, вдруг перестали есть и, ошарашенные этой идеей, посмотрели друг на друга.
- У Гермионы вчера было с ним взыскание! – вдруг воскликнула Лаванда.
Она даже встала от переизбытка чувств. Обличительно тыча в мисс Грейнджер пальцем, мисс Браун довольно громко произнесла:
- У Гермионы было вчера взыскание с МакГонагаллом, и они целовались! Поэтому его уволили!
Звенящая тишина, воцарившаяся в Большом зале, заставила Гермиону сложить брови домиком и устало прикрыть глаза.
Вдруг раздался всхлип – мисс Перфектсон вскочила со своего места и красивой походкой выбежала из зала. На несколько секунд все залюбовались ее блестящими волосами, но потом снова обратили свое внимание на Грейнджер и Браун.
- Что за ерунда? – прочистив горло, проговорила Гермиона, всем своим бытием ощущая на себе жадное внимание хогвартской общественности.
Именно этот неловкий момент избрал профессор Дамблдор, дабы объявить о том, что временно занятия по Защите от Темных Искусств отменяются. И поскольку уже приближались рождественские каникулы, он имел смелость предположить, что возобновятся эти уроки только в новом семестре.
Чуть позже, уже после занятий, Гермиона шла по коридору в сторону библиотеки. И вдруг она услышала где-то за углом голоса профессора Снейпа и профессора МакГонагалл. Вовсе не имея намерения подслушивать, девушка замедлила шаг. Она просто размышляла о том, как вывернуть из-за угла так, чтобы это не помешало беседе преподавателей. Но тут до ее слуха долетели интересные слова:
- … кроме того, я анимаг. Кто может быть лучшей кандидатурой?
И все бы ничего, да только сказала это не МакГонагалл, а Снейп. От удивления глаза Гермионы стали похожи на бильярдные шары. Профессор Снейп, Северус Снейп был анимагом! И незарегестрированным, кстати, ведь Гермиона просматривала списки еще когда имела дело с Ритой Скиттер. Будь среди зарегистрированных анимагов Северус Снейп, она непременно это заметила бы.
Последний факт был подтвержден ее деканом – МакГонагалл как раз указала зельевару на факт нелегальности его анимагических умений.
- Минерва, я…
Вдруг профессор замолчал, и у Гермионы свело желудок от неприятного предчувствия. И в следующую секунду из-за поворота выскочил сам профессор Снейп. Увидев Гермиону, он принял угрожающую позу: ноги на ширине плеч, руки сложены на груди, брови насуплены, подбородок высоко поднят.
- Объяснитесь, - процедил он, сжимая зубы, и шевеля одними только губами.
- Я иду просто, - пожала плечами девушка.
- А по-моему, вы подслушиваете, - не согласился с ней учитель.
Тут к нему присоединилась и профессор МакГонагалл, желавшая узнать, кто потревожил их покой.
- О, профессор МакГонагалл, - щеки Гермионы вдруг покрылись румянцем, - я как раз хотела поговорить с вами. О том… о том, что произошло с вашим племянником… мне, наверное, стоит извиниться…
Суровый взгляд декана чуть потеплел.
- Не стоит, мисс Грейнджер. Адонис всегда пользовался успехом у женщин. Не многие способны противостоять его обаянию. А то, что он самолично пошел на нарушение правил, это только его вина.
Гермиона потупила взгляд. Северус же негодовал.
- Вы слишком снисходительны к этой студентке, профессор МакГонагалл! Она…
Но женщина прервала его движением руки:
- Ни слова больше, Северус. Сегодня я не склонна с тобой соглашаться.
И с этими словами она оставила Снейпа и Грейнджер одних. Неловко кашлянув, Гермиона попыталась обойти профессора и продолжить свой путь, но он сделал шаг в сторону, преграждая ей дорогу.
- Мисс Грейнджер, мне нужно с вами поговорить. Но не здесь. Здесь нас могут подслушать, - последняя фраза была произнесена крайне язвительно, но Гермиона сделала вид, что не поняла подтекста.
Они зашли в ближайший пустой класс, Гермиона неловко встала у двери, в то время как профессор Снейп прошел к окну. Сложив руки на груди и глядя прямо на мисс Грейнджер, он спросил:
- Вы умеете играть в бильярд?
- В смысле, сэр?
- Без смысла! – вдруг гаркнул он. – Английский вам не родной? Вы в бильярд играть умеете?
- Ну-у, - растерянно протянула девушка, - я имею представления о сути игры… и еще у меня был магический шар в виде черного бильярдного шара.
Девушка улыбнулась, но профессор не оценил ее шутку. Он удивленно поднял бровь и спросил:
- В чем заключалась его магия?
- Ни в чем, сэр, это был магловский предмет.
- Но вы сказали, что это был магический шар.
- Он не магический, на самом деле.
- Но вы сказали, что это был магический шар.
- Он так называется, но он не магический.
- Почему он называется магический шар?
- Ну, это магловский предмет…
- Это ничего не объясняет.
- Нет, просто его так называют, хотя он не магический.
- И почему его так называют?
- Потому что там есть окошко, в котором всплывают советы. Это так называемый «приниматель решений». Нужно придумать вопрос, встряхнуть шар и посмотреть в окошко – там будет написан ответ на вопрос.
- И вы считаете, это не магический предмет?
- Нет, сэр, он не магический.
- Но то, что вы описали, очень похоже на магию.
- Но это не магия. Шар не магический.
- Однако же он называется «магический шар» и творит магию.
- Нет, сэр, я же сказала, он не магический.
- Тогда почему он называется «магический шар»? И что же это тогда, если не магия?
- Там какая-то система. Сэр, я не очень хорошо разбираюсь в этих магических шарах… то есть не магических шарах.
- Это я понял.
- Но он не магический.
- Хорошо, а в бильярд вы, значит, играть не умеете?
- Нет, сэр, если не считать магического шара в виде бильярдного шара, меня с ним ничего не связывает.
- На вашем месте я бы поменьше говорил об этом магическом шаре, учитывая тот факт, что вы даже толком не знаете, магический он, или нет.
- Но он не магический!
- Да-да, мы это уже слышали…
В комнате, наконец, стало тихо. Профессор о чем-то размышлял, Гермиона же нерешительно мялась у двери, думая, спросить, или нет…
- А зачем вам, профессор? – решилась она. – Вам не с кем поиграть?
- Ваша ирония не уместна, мисс Грейнджер.
- Это не ирония…
- А шар не магический, - язвительно откликнулся Снейп.
Гермиона вздохнула.
- И все же?
После небольшой паузы мужчина нехотя ответил:
- Завтра состоится ежегодный предновогодний учительский командный турнир по бильярду.
- И вам не досталось пары? - сочувственно спросила девушка.
Снейп метнул на нее оскорбленный взгляд.
- Мне досталась пара! – раздраженно сказал он. – Но она отказалась играть со мной, когда выяснились все условия.
- Все условия?
- Не то чтобы вас это касается, но мы с мадам Хуч заключили сделку. Не будем вдаваться в подробности, достаточно сказать, что мысль о том, чтобы проиграть в этом турнире, мне весьма неприятна. Настолько неприятна, что я обратился к вам с просьбой об одолжении.
- То есть ваша пара струсила? – уточнила Гермиона.
- Очень уместный подбор слов. Особенно если учесть, что речь идет об одном из ваших преподавателей, - недовольно заметил зельевар, и девушка смущенно извинилась. – Тем не менее, мне нужна пара, но никто из преподавательского состава не желает мне ее составить.
- Но даже если бы я умела играть – я же не преподаватель.
Профессор кивнул, как бы говоря, что думал об этом.
- У нас вакантно место преподавателя по Защите от темных искусств.
Гермиона издала короткое «ха».
- Сэр, я не могу вести занятия! Я сама студентка.
- Естественно, вы не можете. Я бы не взял вас учителем в Хогвартс, даже если бы вы не были студенткой. Вы слишком несносны. Но до начала нового семестра директор вряд ли найдет замену очередной вашей жертве. Если я буду достаточно вежлив, профессор Дамблдор с удовольствием откликнется на мою просьбу временно назначить вас исполняющим обязанности преподавателя по Защите от темных искусств. Таким образом, вы станете членом педагогического состава, и сможете принять участие в турнире.
Гермиона покачала головой. И все это ради какой-то дурацкой игры? Сделка с мадам Хуч должна была быть поистине ужасной.
- Честно говоря, я удивлена, сэр, что вы обратились именно ко мне.
- Я сам ошарашен, - мрачно откликнулся мужчина.
- Что ж… - Гермиона некоторое время помолчала, - жаль, что я не умею играть в бильярд.
Профессор прочистил горло. Неуверенно взглянув куда-то в сторону, он сложил руки за спиной. Затем передумал, и сложил их на груди. Посмотрел на мисс Грейнджер, перевел взгляд куда-то поверх ее плеча и светским тоном произнес:
- Я мог бы научить вас.
- Но вы сказали, турнир завтра!
- У нас впереди целый вечер и… ночь.
Гермиона подняла брови, затем ухмыльнулась:
- Простите, сэр, но вечером я занята.
На этот раз пришла очередь профессора выразить немое удивление движением брови.
- У меня взыскание, - пояснила девушка, и мужчина цыкнул языком, раздраженно закатив при этом глаза.
- Итак, вы согласны? – спросил он терпеливо.
- Я не знаю… а что за пари вы заключили, могу я узнать?
- Это не важно. Я не намерен проигрывать.
- Сэр, я не хочу подписываться на очередную авантюру. Мне хватило истории с «Правдой или действием» и вашей прической.
Профессор невольно поправил парик. Его губы сложились в тонкую линию, но он ничего не сказал.
- В самом деле, сэр, я должна знать.
Он долго молчал. Но, взвесив все за и против, все же ответил:
- Учителя в нашей школе не могут похвастаться способностями к такому виду спорта, как бильярд. Только я и мадам Хуч делаем удар потому, что знаем, какой будет траектория шаров, а не потому, что это весело. Ежегодно наша с ней команда разбивала всех в пух и прах. Но в этом году коллеги решили столкнуть нас лбами, чтобы добавить турниру хотя бы какого-то азарта. С уверенностью можно заявить, что в финале окажутся две команды: моя и её. Там и выяснится, кто сильнее. Проигравшая команда должна дать интервью Рите Скиттер.
Гермиона пару раз моргнула.
- Какое интервью? – спросила она, надеясь, что ослышалась.
- Это не важно, - досадливо ответил профессор, - любое интервью Рите Скиттер – это удар по репутации и не смываемое пятно позора.
- Да уж… как же вас угораздило, профессор Снейп?
- Послушайте, за последние пять минут я ответил на пять ваших вопросов, и это больше, чем я позволяю себе за месяц уроков Зельеварения. Быть может, вы облагодетельствуете меня ответом на мой вопрос? Вы согласны принять участие в турнире в моей команде?
Она с самого начала знала, что не откажет, но было бы слишком по-хаффлпаффски ничего не попросить взамен.
- А какая мне будет от этого выгода? – и прежде, чем он успел возмутиться, продолжила: - Поймите сами, профессор, я рискую оказаться добровольной жертвой прыткопишущего пера мисс Скиттер, и все ради сомнительного удовольствия поиграть в игру, которая никогда не представляла для меня особого интереса. Я, конечно, ценю ваше доверие и сочувствую ситуации, в которой вы отказались, но моей гриффиндорской бескорыстности требуется что-то большее, чем ваш недовольный взгляд, чтобы заставить ее работать.
- Если мы выиграем, я напишу вам рекомендацию. С моей рекомендацией для вас будут открыты любые двери в мире Зельеварения.
Гермиона от удивления распахнула рот.
- Но только в том случае, если вы не будете делать такую глупую мину. Любой, кто заметит это выражение на вашем лице, даже заглядывать в рекомендацию не станет.
Девушка сомкнула губы, все еще не веря, что не ослышалась.
- Я согласна! – воскликнула она, и почувствовала, как ком появился в горле. – О, это так… так… я и мечтать не смела. Я слышала, вы никогда не пишите рекомендации!
- Не стоит делать из меня какого-то монстра. Те, кто заслуживают их – получают.
- И кто был последним студентом, получившим в Хогвартсе рекомендацию по зельеварению?
Снейп на мгновение призадумался, а потом честно ответил:
- Я.
Гермиона покачала головой. Но затем ей вдруг стало все равно. Если она получит такую рекомендацию…. О, это же будет просто великолепно! Она сможет осуществить все свои самые дерзкие мечты и фантазии. Например, получить звание Мастера сразу по двум предметам: по Нумерологии и Зельям!
Частенько перед сном, когда не удавалось долго заснуть, Гермиона представляла себя молодой, красивой, уверенной в себе женщиной (сейчас она, конечно, не такая, но к двадцати четырем, а именно столько ей было в фантазии, она уже изменится), твердой уверенной походкой идущей по коридору министерства. Вдруг перед ней распахиваются двери (такие двойные, это выглядит эффектнее), она входит в большой зал, в котором собралось много пожилых людей в дорогих мантиях. Все они – Мастера. Она – в отличие от них в красивом платье – проходит через зал, оглядываясь, как бы ища знакомые лица и словно бы не замечая, что взгляды всех прикованы к ней. Присутствующие начинают шептаться, она слышит обрывки фраз: «… самый молодой мастер Зельеварения…», «… у нее две степени, подумать только!», «… не только умна, но и красива…», «… я получил вторую степень только в сорок!», и так далее. Но ее это как будто бы не беспокоит. И вдруг, наконец, она видит у стола с напитками профессора МакГонагалл, профессора Снейпа, и Люциуса Малфоя. Профессора МакГонагалл потому, что Гермиона всегда очень уважала декана и хотела, чтобы та гордилась ею. Профессора Снейпа потому, что он был единственным, кто отказывался признавать ее ум и магические способности. Люциуса Малфоя чтобы показать ему, что она, хоть и маглорожденная, сумела всего добиться, и сама, без помощи обеспеченных родителей. Иногда там был и Драко Малфой, к горю отца, так и не определившийся со своим местом в жизни, но это уже были декорации…
- Грейнджер! – размышления Гермионы прервал голос профессора Снейпа.
- Ох, да сэр?
- Я жду вас в кабинете зельеварения сегодня в восемь.
- Почему не сейчас?
- Мне нужно подготовить помещение. И я не хочу возиться с вами на голодный желудок.
Гермиона пожала плечами. На этом они разошлись.
Прошло время, и вот мы обнаружили нашу героиню в коридоре. Она шла из библиотеки. Именно из библиотеки, потому что если солнце еще не село, а Гермиона Грейнджер не на уроке и не ест – всем ясно, что она в библиотеке. Или же идет из нее в Большой зал, чтобы поужинать.
Коридор был длинным, но хорошо освещенным, поскольку опускающееся за горизонт солнце озаряло именно эту сторону замка. Мисс Грейнджер думала о чем-то приятном – вероятно, о только что прочтенной книге – когда из-за угла вырулил черный кот. Гермиона замерла – кот тоже. Она пригляделась: худое изящное животное не было абсолютно черным. Белое пятнышко на шее и белые «носочки» делали его окраску более интересной.
- Что-то я раньше тебя не видела, - обратилась Гермиона к нему.
Пристальный взгляд черных глаз показался ей смутно знакомым. Кот продолжал неподвижно следить за девушкой, что дало ей возможность получше рассмотреть черныша.
- Интересно… - пробормотала мисс Грейнджер, подкрадываясь к нему.
Оказавшись рядом, она присела и попыталась погладить зверя, но тот отскочил в сторону, недовольно шипя. Гермиону такая реакция удивила.
- Ну ладно, ладно. Не хочешь, чтобы я тебя трогала, не буду, - ответила она, встала и пошла дальше.
И только за ужином, когда в Большой зал влетел профессор Снейп, она вспомнила разговор зельевара с профессором МакГонагалл.
- Не может быть, - прошептала Гермиона.
Профессор Снейп и был тем котом! Это просто не могло быть совпадением: сначала она узнала, что ее учитель – анимаг, а потом увидела кота, как две капли воды похожего на этого самого учителя! Ну хорошо, как капля кофе и машинного масла, и все же…
Весь ужин мисс Грейнджер кидала многозначительные взгляды в сторону профессора, надеясь, что он поймет: она знает его маленький секрет. Она и сама не понимала, зачем именно хотела, чтобы он узнал правду. Наверное, чтобы он осознал, насколько умна она была.
После ужина у нее оставалось несколько минут, чтобы сделать домашнюю работу по Чарам, и затем пришло время идти на урок по игре в бильярд. Друзьям, которые уже знали истинную причину увольнения племянника МакГонагалл, Гермиона сказала, что Снейп назначил ей взыскание за то, что увидел ее целующейся с преподавателем.
- Надеюсь, он не считает, что ты делаешь это на всех взысканиях, - сказал Рон и рассмеялся.
- Профессор Снейп уже пошутил на эту тему, - отрезала тогда Гермиона.
- Ну и что, это же не значит, что я тоже не могу пошутить?
- Вообще-то, значит.
- Вообще-то, каждый из нас может пошутить на эту тему как минимум один раз.
Гермиона не собиралась соглашаться с другом:
- Только если каждый раз шутка будет новой. Иными словами, если обыгрываться тема будет по-разному.
Рональд поднял одну бровь.
- Тогда скажи мне, на какие темы уже было пошучено нашим уважаемым профессором Снейпом, чтобы я снова не попал впросак.
- Легко, - откликнулась Гермиона, взмахнув рукой, - он уже использовал шутку о том, что неясно, кто кому залез под юбку, и обговоренную выше шутку про взыскание и поцелуи.
- Всего две? – надменно спросил мистер Уизли. – От него я ожидал большего. Ведь у него такой простор для деятельности! Он не ограничен рамками приличия и какими-то обязательствами, может говорить совершенно что угодно, и не бояться оскорбить твои дружеские чувства.
- Пока что у нас закрыта тема секса, - не согласилась Гермиона.
Рон кивнул в знак понимания.
- Но, согласимся, я тоже не специалист в области шуток ниже пояса.
- Да, но с другой стороны – никакой конкуренции.
Тут он не мог поспорить.
- Хорошо, я подумаю об этом. Возможно, когда ты вернешься со взыскания у Снейпа, я поприветствую тебя какой-нибудь сальной шуточкой.
- Хорошо, Рон. Спасибо за эту содержательную беседу.
- Спасибо тебе, Гермиона. Это так здорово, когда можно серьезно обсудить вопрос юмора, ведь многие относятся к нему так несерьезно.
Мисс Грейнджер была знакома эта проблема, поэтому она сочувственно похлопала друга по плечу и отправилась в подземелья.
- Итак, давайте познакомимся с основными правилами, - лекторским тоном произнес профессор Снейп.
Класс его преобразовался незначительно. Вместо нескольких парт, что некогда стояли в центре, появился бильярдный стол с зеленым сукном. С потолка свисала люстра, освещающая игровое пространство. Все остальное помещение было затянуто мраком.
- Могу я войти, сэр? – произнесла Гермиона сдержанно.
Она не успела даже перешагнуть порог. Профессор кивнул ей и жестом предложил подойти ближе к столу.
- Итак, правила, - снова начал Снейп, но прервался, увидев поднятую руку. – Да, мисс Грейнджер? – процедил он.
- У меня вопрос, сэр.
- Это я понял, - ответ был больше похож на жужжание осы, чем на человеческую речь.
- А мы будем играть в русский бильярд, пул с восемью шарами или девятью шарами или…
Плечи мужчины поникли. Сдерживая тяжкий вздох, он спросил:
- Вы что, читали книги о бильярде?
- Да, сэр, - с энтузиазмом отличницы ответила мисс Грейнджер.
Снейп посмотрел на потолок, в глазах его читался вопрос, обращенный к каменной кладке.
- В ходе нашего урока я запрещаю вам задавать мне вопросы за исключением ситуаций, когда я спрашиваю вас, есть ли у вас вопросы. Это ясно?
Гермиона кивнула, недовольно сжимая губы.
- Итак, мы будем играть в американский пул с восемью шарами. Давайте начнем с оборудования. Для игры в пул необходим стол для пула, один из которых вы можете видеть перед собой. Это стол фирмы Спенсер Марстон, являющий собой массив, выполненный из вишневого дерева со вставками из галиотиса. Игровая поверхность равна сорока четырем дюймам на восемьдесят восемь дюймов.
Гермиона с трудом поборола желание достать из сумки перо и пергамент, и начать конспектировать. Профессор, тем временем, продолжал:
- Лузы типа «Таскания» состоят из латунных скоб, сеток-макраме, пелерин из натуральной кожи светлой окраски и металлических скатов с нанесенным на них мягким пластиковым материалом для предотвращения порчи шаров. В качестве игровой поверхности используется каменная плита, обтянутая турнирным бильярдным сукном Porter темно-зеленого цвета (оттенок Бутылочное стекло). На борта установлена резина спортивного класса. Опоры оснащены регулировочными латуневыми пятками. На царге стола установлены специальные крючья для размещения киев с мостиками.
Профессор чуть склонился, чтобы продемонстрировать крюки.
Гермиона кивнула, также наклоняясь.
- Помимо стола для игры необходим кий. Сегодня нам понадобятся два кия, - он снял с крючков, о которых говорил выше, палку, и продемонстрировал Гермионе, - этот кий имеет классический венский дизайн, четырнадцать запилов. Модель состоит из двух частей: ударника, - Снейп провел пальцем по более тонкой части, - и основания, - он продемонстрировал рукоять.
Его ученица снова кивнула, запоминая все детали. Никогда не знаешь, какие знания могут пригодиться для хорошей игры.
- Кий выполнен из дерева бубингу, ободок – из самшита. Шафт сделан из граба, отличающегося своей прочностью. Турняк изготовлен из ценных пород древесины. Основание инкрустировано цветными ромбами. Бампер из натурального каучука. Ударник покрыт специальным влагостойким составом без лакировки для обеспечения необходимого скольжения. Покрытие набора и турняка состоит из влагостойкого состава с последующим нанесением лака. Многослойная наклейка Moori японского производства.
Весь рассказ о кие сопровождался демонстрацией различных его частей, и Гермиона чувствовала, как нить повествования ускользает от нее. Запомнить столько информации, переданной устно и визуально, было не так уж и просто.
- Следующий важный элемент – треугольник для шаров. В нашем случае, - профессор продемонстрировал студентке деревянный треугольник, - это массив вишни. Предназначен для шаров диаметром два целых и четверть дюйма. Треугольник необходим для построения пирамиды следующим образом.
Снейп ловко собрал шары, раскатанные по столу, и с помощью треугольника выстроил их практически свиньей. Гермиона залюбовалась точными движениями профессора, и поэтому немного испугалась, когда он схватил зеленый шар с цифрой шесть и резко повернулся к девушке.
- Шары диаметром два целых и одна четвертая дюйма бельгийского производства сделаны из фенолоальдегидной смолы, являются прочными и гладкими. Шары с первого по седьмой включительно окрашены равномерно за исключением белого круглого окошка с номером. Шары с девятого по пятнадцатый белые с широкой цветной полосой, на которой в аналогичном круглом окошке белого цвета значится номер шара. Шар номер восемь черного цвета и он принципиально отличается от других шаров своей ролью в игре.
- Мой магический шар… - радостно начала Гермиона, но осеклась.
Профессор лишь бросил на нее многозначительный взгляд и продолжил:
- Кроме того в наборе имеется белый шар. Он отличается от остальных шаров как ролью в игре, так и физическими характеристиками. Но нам эти подробности не к чему.
Мисс Грейнджер согласно кивнула.
- Вы все запомнили?
Еще один кивок, хотя на этот раз менее уверенный.
- Теперь перейдем непосредственно к правилам.
Гермиона мужественно распрямила плечи и приготовилась внимать. Говорил учитель долго, не упуская никаких деталей. Иногда его ученице казалось, что он слишком дотошен, ведь у нее было больше одной извилины и целых два уха. Но она молчала.
Наконец, объяснение правил завершилось, и профессор позволил девушке подойти ближе к столу.
- Сейчас вы возьмете в руки кий, - заявил он, будто впервые давал дочери ключи от собственного Роллс-Ройса.
Гермиона прониклась моментом, поэтому заволновалась. Результатом стали вспотевшие ладошки. Она быстро вытерла их о рубашку и неуверенно приняла кий из рук учителя.
- Я не надеюсь, что вы сумеете оценить тонкость искусства управления шарами, коим является бильярд… - начал профессор, но замолк.
- Да, с Зельями звучит проникновеннее, - поддержала безмолвное недовольство Гермиона.
Снейп предложил студентке подойти к столу, внимательно наблюдая за тем, как она держит игровой инструмент.
- Ради всего святого, - произнес он, издав прежде гортанный звук, - это не швабра, не нужно волочить ее за собой по полу.
Мисс Грейнджер изменила хватку, держа теперь кий более бережно.
Началась игра. Снейп разбил шары и после первого же удара два шарика, сплошь покрытых краской, оказались в лузах.
- Итак, мисс Грейнджер, какие шары вы будете пытаться забивать? - учительским тоном спросил профессор.
Гермиона закатила глаза.
- С полоской, - сдержанно ответила она.
- Совершенно верно.
После двух ударов Снейп был вынужден передать ход студентке.
Она склонилась над столом и внимательно осмотрела все шары. Красный лежал недалеко от лузы, но белый имел не самое удачное месторасположение. Нужно было, чтобы он прошел по касательной к красному, подтолкнув его и, тем самым, заставив закатиться в дырку. Гермиона начала бродить вокруг стола, ища удобное место для удара. Снейп снисходительно за ней наблюдал. Найдя правильную точку, она наклонилась, поставила на зеленое сукно руку – это должна была быть опора для кия. Начала подбирать верный угол. Позади раздался нетерпеливый вздох.
- Вы не забьете этот шар, - сообщил профессор Снейп.
Гермиона фыркнула.
- Попробуйте синий, - последовал настойчивый совет, но Гермиона упрямо покачала головой.
- Мисс Грейнджер, вам не удастся забить этот шар, поскольку… - он подошел ближе, склонившись, пытаясь представить возможные траектории.
Гермиона повела кий влево, и Снейп тут же сказал:
- Белый пройдет мимо. Красный даже не заденет.
Вздохнув, девушка повела кий чуть вправо.
- Белый толкнет красный, тот откатится к правому борту, - тут же последовал комментарий.
Стиснув зубы, начинающая бильярдистка попыталась изменить технику и чуть поднять рукоять кия.
- Если ударите сильно, белый шар окажется в дальнем углу комнаты, ударите слабо – он не прокатится и половины нужного пути.
- Вы не могли бы не нависать надо мной, сэр? - со всем имеющимся уважением попросила Гермиона. - И не дышать мне на ухо? Это отвлекает. Сэр. И еще, раз уж я начала, ваши советы, разумеется, ценны, но, может быть, вы просто сначала объясните мне, что к чему, а потом мы начнем тренировку? Сэр.
Снейп выпрямился и сложил руки на груди. Глядя презрительно на студентку, он сказал:
- Ваше мнение о том, что «сэр» после каждого предложения делает ваши слова и ваш тон допустимыми в разговоре со мной, ошибочно.
- Извините, - пробубнила Гермиона.
Всё же немного задетый ее выпадом, он сделал шаг в сторону, прошелся вдоль стола и встал у того угла, где находилась луза, являющаяся целью девушки.
- И я считаю, что у нас было достаточно теории, - заметил он. – Есть вещи, которые возможно понять только на практике.
- Да нет таких вещей, - не согласилась мисс Грейнджер.
Профессор удивленно поднял брови – он не ожидал возражений на этот счет. Тем более, не ожидал таких слов от лучшей, по мнению многих, ученицы. Она, тем временем, выпрямилась и продолжила:
- Нет, конечно, нельзя сказать, что ты умеешь варить оборотное зелье, ни разу его не сварив, а только лишь прочитав рецепт. Но понять, как его варить, можно и нужно до начала практики. Есть те, кто учится чему-то методом проб и ошибок. Но я привыкла тщательно изучать теорию, это дает возможность достигать результатов в практике максимально быстро. И еще ни разу эта жизненная позиция меня не подводила.
- В самом деле. – Язвительно протянул профессор. - Вашему мужу, в таком случае, можно только позавидовать. Такой образованной жены во всем мире будет не сыскать.
Гермиона чуть покраснела, поняв, на что так завуалировано намекал ее учитель, но все же ответила:
- Если хотите знать, я и об этом много читала. Так что да, думаю, он не разочаруется. Во всяком случае, со мной не будет хлопот.
Сперва мужчина не нашелся, что ответить, и мисс Грейнджер начала с умным видом нацеливать кий на белый шар, но не успела она сделать удар, как снова раздался учительский голос:
- Поговорим об этом, когда это произойдет, и посмотрим, кто был прав.
- Я так не думаю, сэр.
Снейпу не хватило времени даже на то, чтобы опешить, а Гермиона уже продолжила:
- Скорее всего, к моменту моей свадьбы вы забудете об этом разговоре. И, вполне вероятно, мы не будем «дружить семьями», чтобы у нас была возможность поговорить на подобную тему.
- Не волнуйтесь, я злопамятный, - успокоил ее профессор и вдруг рявкнул: - да бейте уже! Когда я сказал, что у нас есть на это целая ночь, я не имел в виду, что действительно собираюсь торчать тут с вами до утра.
И Гермиона совершила свой первый удар.
Всё случилось так, как предсказывал Снейп. Приложив слишком много силы, мисс Грейнджер заставила белый шар подскочить чуть вверх и по дугообразной траектории пролететь через весь стол, чтобы закончить свой путь, ударив профессора в живот.
Гермиона испуганно бросила кий и прижала руки к щекам. Ее жертва чуть согнулась, прижимая руки к тому месту, где у большинства из нас находится аппендикс, и захрипела.
- Ой, простите, профессор, ой, извините, - запричитала мисс Грейнджер, подходя к Снейпу чуть ближе, но не так близко, чтобы он мог схватить ее и начать душить. – Я могу чем-нибудь помочь?
- Да, - сквозь зубы процедил учитель, пытаясь совладать с собой и с тупой болью внизу живота. – Но маловероятно, что вы согласитесь закидать себя камнями?
- Вряд ли это облегчит вашу боль, - с прохладцей ответила Гермиона.
- О, вы даже не представляете, как ошибаетесь.
Когда профессор пришел в норму, они продолжили партию. Теперь мисс Грейнджер слушалась всех указаний, которые давал ей учитель, и игра стала более оживленной.
Однако вскоре обоим стало ясно, что Гермиона не тянет на достойного соперника. Она быстро научилась понимать, по какой траектории покатится шар при том или ином ударе, но ей никак не удавалось рассчитать силу удара.
- Это же ваши руки, черт возьми! Почему вы не можете их контролировать? – на повышенных тонах вопрошал Снейп, тряся кием.
- Я не знаю! – раздраженно отвечала ему его партнерша. – Я пытаюсь, но вы не объясняете, как именно нужно бить!
Резко перекинув кий из правой руки в левую, он подошел к склонившейся над столом Гермионе сзади. Нагнувшись чуть вперед, он накрыл своей ладонью ее ладонь.
- Ничего, что я подышу вам в ухо? – припоминая более ранний разговор, саркастично спросил он.
Гермиона ничего не ответила, поскольку была слишком напряжена, чтобы разговаривать.
- Сейчас нужно ударить несильно, - продолжил урок профессор.
Он попытался направить ее руку, и когда счел угол правильным, помог сделать удар. Не разгибаясь, оба наблюдали, как белый шар катится к зеленому, толкает его и загонят в лузу.
И вдруг у Гермионы перехватило дыхание – она почувствовала, как что-то твердое уперлось ей в бедро. Дыхание Снейпа показалось ей отрывистым, и она испуганно замерла.
- П-профессор, - промямлила она.
- Да? – спросил он, как ни в чем не бывало, а потом издал странный звук и, явно давясь от смеха, сказал: - А, это мой кий. И это не эвфемизм.
Он сделал шаг назад, и Гермиона обернулась, чтобы увидеть, что в его руках действительно был кий. Она не знала, чего ей хотелось больше: сгореть от стыда или рассмеяться. Поразмыслив, она выбрала второе.
Никогда Снейп не ненавидел бильярд так сильно. К четырем утра, вымотанный точно после продолжительной магической дуэли, он отправил мисс Грейнджер спать. Он многому научил ее, но она все равно была слаба как игрок.
«Если она придет на соревнование, не сомкнув за ночь глаз, - подумал профессор, - ее без колебаний можно будет заменить Хагридом или даже Клыком»
Стоит заметить, Гермиона, уставшая в одиночку иметь дело с преподавательскими методами Северуса Снейпа, была рада покинуть его кабинет. Думая о предстоящем соревновании, она брела по коридорам Хогвартса, ее уставший взгляд был устремлен в пол.
Вдруг позади она услышала какое-то шуршание и резко обернулась. Сначала мисс Грейнджер ничего не заметила, но вдруг в темноте сверкнули два огонька. Подойдя ближе к источнику звука, она сумела разглядеть за небольшой пилястрой черного кота. Только два его глаза отражали тусклый свет факелов, да можно было различить белые лапки. Очертания животного были скрыты в полумраке ночного коридора.
- Профессор Снейп, - произнесла Гермиона, улыбнувшись, и кот фыркнул. – Да, я знаю, что это вы.
Склонив голову на бок, девушка мягко усмехнулась.
- Вы решили проводить меня до Полной Дамы? Это так мило. Знаете, в душе вы все-таки джентльмен.
Котяра зашипел, заставив собеседницу звонко рассмеяться.
- Не волнуйтесь, вы скрываете это слишком хорошо, чтобы даже я могла поверить в это. Только ваши скрытые поступки позволяют судить о вашем истинном характере.
Животное ловко перепрыгнуло через руку, которую протянула к нему девушка, и убежало в направлении подземелий. Покачав головой, мисс Грейнджер поспешила в гриффиндорскую башню.
На следующий день за завтраком Рон обратился к Гермионе с вопросом о том, как прошло взыскание.
- Какое взыскание? – едва ворочая языком, спросила она в ответ.
- Интере-есно, - протянул парень, отодвигая в сторону тарелку с кашей, – ты вернулась от Снейпа за полночь – мы с Гарри до часу писали эссе по Чарам – выглядишь помятой и не помнишь ни о каком взыскании. Как это понимать?
В его притворной строгости все же были нотки искренней заинтересованности. Может быть поэтому, а может от недосыпа, Гермионе очень захотелось рассказать ему правду. По счастью, в Большом зале еще почти никого не было. По крайней мере, гриффиндорский стол почти пустовал. Только Гарри и Рон составляли девушке компанию, поэтому она рассказала им всё о бильярдном пари.
- И он научил тебя играть в бильярд? – уточнил Рональд.
Гермиона кивнула.
- Ну что ж, правильно, - кивнул он, а потом с мерзкой улыбочкой добавил: - Девушка должна уметь обращаться с шарами.
За этот комментарий он получил ощутимый тычок локтем под ребра, но никакая сила не могла остановить неиссякаемый поток уизливского юмора.
- И чего, какой у него кий?
Гарри сдавленно хихикнул, но Гермиона быстро прервала веселье:
- Извини, но на эту тему мы уже пошутили с профессором Снейпом…
- Что?! – воскликнул Рон, не веря собственным ушам. – Он позволяет себе такие шутки?
- Это вышло случайно, не кипятись.
Несколько раз глубоко вздохнув, Уизли сказал:
- Не нравится мне, что ты постоянно общаешься со Снейпом. Он портит мне уже которую шутку.
Гермиона лишь пожала плечами.
- Ну, так что, - спросил Гарри серьезно минуту спустя, - вы, значит, играли в настоящий бильярд?
Ответом был кивок.
- А после профессор, наверное, еще и в карманный сыграл...
После этого мальчики заржали как молодые кони. Их подруга смотрела на безудержное веселье с непониманием.
- Извини, - все еще смеясь, выдавил Гарри. – Просто эта шутка вертелась у меня на языке с самого начала.
- В чем шутка-то? – недовольно спросила Гермиона.
Ей не нравилось ощущение непонимания происходящего.
- Э-э, - протянул Гарри, с надеждой глядя на Рона.
Тот решил спасти друга и продолжил вместо него:
- «Карманный бильярд» значит… ну, когда парень сам себя… понимаешь…
Гермиона встала из-за стола и, резкими движениями собрав свои книги в увесистую стопку, сообщила:
- Вы – два неразумных, так и не повзрослевших дурака.
Затем она ушла, оставив друзей тихонько давиться смехом и овсяной кашей.
День прошел в напряжении: Гермиона очень боялась предстоящей игры в бильярд. Точнее, она боялась проиграть, навлечь на себя гнев и недовольство Снейпа, а потом еще и оказаться в лапах Риты Скиттер.
Господи, да зачем же она вообще согласилась помочь профессору? Зачем?
Ах, да… рекомендации… будь они прокляты…
- Мисс Грейнджер, я выяснил, кто будет играть в паре с мадам Хуч, - у Гермионы едва не остановилось сердце, когда кто-то поймал ее за руку, затащил в темный закуток и прошептал эти слова в самое ухо.
Все еще прижимая руку к ключице, она промычала что-то с вопросительной интонацией. Это побудило информатора продолжить:
- Вторым в команде будет ее племянник.
- Не понимаю, какое это имеет значение, профессор Снейп, - сухо ответила Гермиона, отцепляя учительские пальцы от своей руки. – И к чему такая секретность?
- Мадам Хуч пока что не знает, что вы будете моим компаньоном, и это наше главное преимущество, - прошептал заговорщически зельевар. – А то, что соперничать с нами будет мистер Пибоди, имеет большое значение… впрочем… мисс Грейнджер, а я говорил вам о форме для игры в бильярд?
Гермиона испуганно посмотрела на учителя. Форма? Это одежда что ли? Где же она возьмет новую одежду за два часа до соревнования? В ее гардеробе вряд ли найдется что-то подходящее… что бы это ни было.
- Она довольно простая, - продолжил Снейп, глядя поверх Гермиониного плеча. – Для мужчин – брюки, рубашка, возможен сюртук или жилет. Никаких мантий или накидок – ничто не должно мешать. Для женщин, - тон мужчины стал на редкость обыденным, - максимально узкая юбка до колена, блуза с V-образным вырезом и обязательно туфли на высоком каблуке.
На удивленный взгляд мисс Грейнджер, он пояснил:
- Высокий каблук делает вашу осанку правильной и помогает избежать серьезных растяжений. Бильярд – более опасный вид спорта, чем может показаться сначала.
Гермиона нахмурилась, пытаясь представить, каким образом высокий каблук может защитить от увечий. Можно, кончено, использовать его в целях самозащиты…
- В давние века при игре в бильярд даже мужчины надевали туфли на платформе или высоком каблуке, - продолжал рассказывать профессор. – Но в наше время это уже не практикуется из-за очевидных предрассудков.
Кивнув, Гермиона погрузилась в воспоминания. Она пыталась припомнить, что из перечисленного уже висело в ее шкафу, а что, очевидно, нужно было искать по женским общежитиям. Заметив, что девушка глубоко задумалась, профессор оставил ее одну.
Наконец, настал час пик. Ежегодный Предновогодний Учительский Командный Турнир по Бильярду проходил в Большом Зале. Столы, за которыми обычно обедали ученики, были убраны, их место заняли бильярдные столы.
Но первое, что заметила Гермиона, была вовсе не перестановка в помещении, а то, что ни одна женщина, кроме неё самой, не была одета в форму для бильярда. Кое-кто из преподавателей был одет в мантии спортивного покроя, кое-кто предпочел остаться в длинных юбках и платьях, но те, кто поступил так, все равно накинули на плечи платки или кардиганы.
Гермиона в черной юбке-карандаш и узкой белой блузке с теперь кажущимся слишком откровенным вырезом чувствовала себя совершенно глупо. И еще эти чертовы шпильки постоянно застревали между каменными плитками…
Но профессор Снейп, казалось, не заметил вопиющего нарушения правил бильярда, и не сделал ни одного замечания своим коллегам. Как будто всем было наплевать на форму!..
И начался турнир.
Сперва все разбились на группы по четыре человека. Профессору Снейпу и Гермионе достались в соперники профессор МакГонагалл и Флитвик.
…Главным образом в поражении второй команды был виноват Флитвик, у которого постоянно возникали проблемы, вызванные его небольшим ростом.
Четверть финала оказалась позади и началась полуфинальная партия. На этот раз соперниками зельевара и его ученицы оказались профессор Трелони и профессор Синистра. Трелони сразу же предсказала исход партии, уверив всех, что «черноволосый мужчина и девушка-сова (это, очевидно, был неделикатный намек на синяки, что красовались под глазами Гермионы после почти бессонной ночи) соберут все звезды, но это не принесет им счастья, поскольку в ближайшем будущем их ждет гибель от чего-то, что связано с полетами». Играть с этой парой Гермионе было не так просто, как с первой, потому что предсказательнице постоянно везло, а профессор Синистра была по уровню мастерства ровней мисс Грейнджер. Профессору Грейнджер на этот вечер. Девушка постоянно вспоминала о своем временном статусе, и её это очень веселило.
И вот, наконец, пришло время финала. Как и предсказывал профессор, за титул победителя соревновались команды Снейп-Грейнджер против Хуч-Пибоди. Все столы, кроме одного, исчезли. Преподавательский состав собрался вокруг оставшегося, чтобы наблюдать схватку века.
Гермиона и Северус впервые лицом к лицу столкнулись с мадам Хуч и ее племянником только когда были оглашены финалисты. Наконец, наша гриффиндорка смогла разглядеть этого Пибоди. Слишком высокий для своей худобы юноша казался немного «двинутым». Гермиона не смогла подобрать лучшего слова. На вид ему было двадцать с небольшим, но выпученные голубые глаза казались совсем детскими. Этими-то странными глазами он и озирал окрестности, разглядывал людей и пялился на Гермиону. Когда началась игра, он забил четыре шара подряд, заставив мисс Грейнджер занервничать. По всему было видно, что Пибоди – настоящий профессионал. Гермиона даже подумала, что глаза у него неспроста такие странные – ими он видит траекторию предметов в ближайшие девять секунд, или что-нибудь в этом роде. Наконец, удача от него отвернулась, и за дело взялся Снейп. Он тоже проявил себя, но вот снова произошла смена хода, и за кий должна была взяться Гермиона. Профессор тут же подошел к ней и протянул квадратный мелок.
- Сейчас очень важно, чтобы вы как следует натерли кончик кия этим кубиком, - проговорил он на пониженных тонах. – Делайте это медленно, круговыми движениями, чтобы улучшить трение между кием и шариком.
Гермиона посмотрела на учителя удивленно, но послушно выполнила все указания. Вздрогнув, когда ее взгляд встретился с очумелым взглядом Пибоди, она подошла к столу и склонилась, ставя кий в правильную позицию.
Еще во время первой партии она поняла, что играть на каблуках не очень-то удобно – что бы ни говорил Снейп. Он, верно, сам никогда не пытался играть во что-либо на девятисантиметровых шпильках. Чтобы целиться с большей точностью, Гермионе приходилось прогибать поясницу, сгибать в колене одну ногу и в такой не слишком приличной, по ее мнению, позе делать удар.
И вот она начала примеряться к зеленому шару, как услышала совет профессора:
- Бейте синий.
Мисс Грейнджер выпрямилась и изумленно посмотрела на преподавателя. Она давно поняла, что он что-то затеял, но до сих пор не нащупала суть идеи. Впрочем, все изменилось, когда она обошла стол и склонилась над ним, чтобы попытаться забить в лузу совершенно не намеревавшийся катиться туда синий шар. Чтобы убедиться, что правильно поняла указания учителя, она подняла взгляд и увидела, что профессор Снейп стоял рядом с Пибоди – и оба (ОБА!) заглядывали в вырез ее блузки. И если первый смотрел одобряюще, второй просто пожирал ее глазами. Резко выпрямившись, Гермиона с негодованием уставилась на зельевара. Он раздраженно вздохнул и подошел к своей партнерше.
- Продолжайте, - процедил он, так, чтобы никто больше не услышал его слов.
- В бильярде нет никакой формы! – ничуть не уступая ему в змеиности шипения, ответила Гермиона.
- Ваша сообразительность просто ошеломляет.
Даже когда Снейп шептал, его слова могли истекать ядом.
- Вы специально заставили меня одеться так.
- Четверть балла Гриффиндору.
И тут понимание окатило Гермиону ледяной водой. Она стряхнула капли с мокрых волос, и тихо, но твердо произнесла:
- Очевидно, не для собственного удовольствия.
- Очевидно.
- Вы хотите, чтобы я отвлекла Пибоди?
- Именно. Хуч я возьму на себя.
Гермиона недовольно уперла руки в боки:
- Это нечестно, победа, доставшаяся таким образом…
- Интервью у Скиттер или мои рекомендации? – сухо спросил профессор, и Гермиона не заставила себя долго ждать с ответом.
- Рекомендации, - поспешно ответила она.
Ее учитель удовлетворенно кивнул.
- Но почему вы не могли сразу сказать мне о своем плане? – прошептала она.
- Решил, что «специально» у вас не получится. Вам недостает актерских способностей
Гермиона сложила губки в сердито-ошеломленное «о», и Снейп тихо заметил:
- Зато ваша ненамеренная сексуальность может оказаться нам на руку.
Сердито-ошеломленное «о» превратилось в просто ошеломленное.
- Хватит там шептаться! – раздался недовольный голос Хуч, и профессор резко развернулся, чтобы встретиться лицом к лицу со своим главным соперником.
- В чем дело? – вкрадчиво произнес он. – Нервничаешь?
- Еще чего! – впрочем, бравада в голосе преподавательницы полетов никого не обманула.
Снейп прошептал Гермионе «будьте собой и почаще демонстрируйте декольте» и отошел в сторону.
Мисс Грейнджер все сделала правильно. Она поняла это, когда в следующий свой ход Пибоди не смог даже с первого раза попасть кием по белому шару – засмотрелся на то, как девушка поправляла застежку на туфельках.
Началось соревнование между Снейпом и Хуч, Пибоди же был сломлен… как там? Ненамеренной сексуальностью Гермионы Грейнджер. Профессора Грейнджер… При этой мысли Гермиона улыбнулась, и племянник Хуч в очередной раз отправил в путешествие по бильярдному столу не только шар, но и кий.
Битва была короткой, но зрелищной. Правда, если бы решили провести в Хогвартсе социальный опрос, девяносто пять процентов сказали бы, что лучше всех играла Гермиона. Но черный шар в нужную лузу загнал Снейп.
После вручения наград начался праздник, но пусть и имея статус профессора, мисс Грейнджер всё же была студенткой, поэтому неуютно чувствовала себя на вечеринке учителей. Попрощавшись со всеми, она отправилась в гриффиндорскую башню. Но сразу идти туда не хотелось, поэтому она выбрала более длинный путь. И вообразите ее удивление и (тайную) радость, когда, завернув за угол, она увидела черного кота с белыми «носочками» на лапах.
- Профессор Снейп! – воскликнула она.
Ей было приятно, что он все же пошел за ней. Она никогда не была тщеславной, но именно в этот вечер ей хотелось, чтобы учитель признал, что без нее не справился бы. Чтобы поблагодарил, наконец. После игры он не сказал ей ничего, кроме «поздравляю» и «до свидания», и это было немного обидно. Но вот он пошел за ней и нашел. Конечно, не в облике человека, ведь это могло навредить его репутации…
- Как же вы меня нашли? Наверное, в кошачьем обличии все чувства обостряются… Хотела бы я тоже стать анимагом.
Гермиона присела на корточки и внимательно посмотрела на кота. Его черные глаза были похожи на бездонные туннели, которые затягивали её.
- Я рада, что вы пошли за мной, сэр. Я было подумала… что вам совсем всё равно… я, конечно, понимаю, вам было нужно выиграть, и не важно, кто был вашим компаньоном. Но, знаете, профессор Снейп, как говорится, доброе слово и кошке приятно, - Гермиона тихонько рассмеялась, - что, учитывая вашу кошачью анимагическую форму, является особенно уместным выражением…
- С чего, ради всего святого, вы взяли, что моя анимагическая форма – кот? – раздался голос профессора Снейпа за спиной Гермионы, и она застыла.
Черный кот продолжал смотреть на девушку, словно и не заметив появления еще одного персонажа. Но вот его собеседница была, мягко говоря, сбита с толку.
Медленно поднявшись, она обернулась и встретилась с насмешливым взглядом профессорских глаз. Так похожих на бездонные туннели и всё прочее.
- Но… - выдавила Гермиона, - я… как?... о, Боже!
Снейп удивленно поднял брови, как бы побуждая студентку продолжить, но по его самодовольному виду было ясно, что он и так всё понял.
- С чего вы взяли, что я решила, будто ваша анимагическая форма – кот? – не слишком правдоподобно воскликнула она.
- Едва ли ваш монолог – или это был диалог? – можно понять как-то иначе.
- Это, - Гермиона указала на животное, - кот мисс Макмиллан с третьего курса. Я прозвала его профессор Снейп, потому что мне кажется, что вы похожи, и иногда разговариваю с ним. Должна отметить, он гораздо лучше воспит…
Она вовремя остановилась. Совсем забыла, что перед ней преподаватель, а значит, ему нельзя хамить. Снейп, впрочем, хоть и понял, что хотела сказать его ученица, не обратил на это внимания. Ему было слишком смешно.
- Можете считать, что вам удалось повесить эту лапшу на мои уши. Спокойной ночи, мисс Грейнджер, - сказал он и ушел, оставив Гермиону ощущать себя полной дурой.
Глава 9Встретить бы кого-нибудь разумного для разнообразия!
Льюис Кэрролл, "Алиса в стране чудес"
Двадцать четвертого ожидали Рождество. Говорят, оно приходит каждый год в одно и то же время, и ждут его с накрытым столом и украшенной елкой. В Хогвартсе тоже установили огромное дерево, которое, Гермиона была уверена, согласно законодательству срубать было запрещено, и украсили его вертушками, сверкающими звездочками и яблоками.
Сосульки, если не сказать «сосули», украшали Большой зал, на окнах появились морозные узоры, до этого безжалостно уничтожаемыми школьной системой отопления. Хогвартс опустел. Преподаватель, да редкий студент то тут, то там попадался на пути, но ни хохота и гвалта, ни бесконечной болтовни, ни шума детских голосов не было слышно в стенах старинного замка.
Но мы не стали бы так тщательно осматривать рождественские украшения, если бы главные герои нашего рассказа уехали к родственникам в Уэльс. И не принялись бы с таким усердием проникаться атмосферой тихого праздника, если бы они предпочли справить Рождество в краснокирпичном домике где-нибудь в Карлайле.
Гермионины родители, которым не пришло еще время появиться на сцене, отправились в круиз по Карибскому морю. Солнце манило их, и вместо того, чтобы устроить семейный рождественский ужин под серым британским небом, они взошли на борт Очарования Морей в порту Балтимора.
Конечно, Гермиона рассчитывала отправиться вместе с Гарри, Роном и Джинни в Нору, но и тут ее ждало разочарование: Уизли были приглашены на рождество к родственникам из Дерби. Приглашение касалось всех представителей этого семейства, но Рон и Джинни отказались от него, предпочтя остаться с Гарри и Гермионой в Хогвартсе. Вообще-то, у друзей мелькнула заманчивая мысль отметить праздник в Норе, пока та пустовала, но миссис Уизли категорически запретила это делать. Был еще дом Гарри на Гриммаулд плейс, но место это было настолько мрачным, что никто из друзей не решил бы предпочесть фамильное гнездо Блэков уютному средневековому замку с толстыми каменными стенами и чадящими факелами.
Таким образом, все они оказались на праздничном ужине в Большом зале. Из учителей присутствовали Дамблдор, МакГонагалл, Хагрид, Снейп, разумеется, и Флитвик. Из учеников — помимо достославной компании, несколько студентов, чьи имена нам неизвестны, а факультетская принадлежность безразлична, Мария Сюзанна и Лаванда Браун.
- Я еле упросила родителей, чтобы они разрешили мне остаться в школе, - по секрету сказала последняя Гермионе, пока все наслаждались пряным вкусом рождественской утки.
- Зачем?
- Ну, ты что, - прошептала она, косясь на Снейпа.
Гермиона лишь закатила глаза.
- Ты готова лишить себя возможности провести Рождество с родителями ради лишних минут в одном помещении с профессором?
- Кто-то должен был остаться! - прошипела Лаванда. - Все остальные снейпоманки уехали домой, теперь я ответственная за наш клуб.
- Извини, но я не понимаю такой преданности какому-то фанклубу.
Если в голосе Гермионы и слышались презрительные нотки, Лаванда предпочла их проигнорировать.
- Гермиона, я совершенно серьезно заявляю, что могла бы умереть ради этого «какого-то фанклуба», и тем более ради Него, - она снова бросила взгляд на профессора, который сейчас мрачно разглядывал кусок мяса на своей тарелке.
С зажатыми в руках вилкой и ножом, он выглядел настолько кровожадно, что можно было предположить, будто утка смертельно оскорбила Снейпа, и он намерен ей отомстить.
- Лаванда, ты собираешься умереть? – воскликнула, тем временем, Мария Сюзанна красивым голосом.
Ее прекрасные глаза выражали трепет и восхищение. Гермионе стало не по себе.
- Я не собираюсь умирать, - с долей раздражения ответила мисс Браун, - но могла бы, если бы это понадобилось.
Мисс Перфектсон закивала головой, волосы ее переливались в свете многочисленных свечей и были похожи на золото.
- Я понимаю, о чем ты говоришь, - сказала она и вдруг пронзительно взглянула на Гермиону. - Я была бы рада умереть ради человека, которого люблю.
Гермиона повернулась к Рону, надеясь, что он будет готов поговорить с ней об украшении зала, о подарках, о квиддиче — о чем угодно, в общем. Только бы избежать продолжения этого дурацкого разговора о смерти! Но Рон уже оживленно болтал с Гарри, и не собирался спасать подругу.
- … умереть вместе было бы еще прекраснее, - услышала она, снова поворачиваясь к Лаванде и Марии Сюзанне.
Говорила последняя.
Гермиона сложила брови домиком, умоляя высшие силы дать ей способность аппарировать в Хогвартсе.
- Иногда я представляю это себе, - продолжала мисс Перфектсон. - Мы привязали бы друг друга к железнодорожным путям и стали бы ждать поезда, держась за руки. Мы надели бы красивую одежду белого цвета, которая символизировала бы нашу невинность, и накрылись бы красным покрывалом, символизирующим нашу любовь. Хор маленьких девочек пел бы увертюру из какой-нибудь оперы, а две самых маленьких, в платьях с рюшечками, посыпали бы нас бумажными сердечками. Белые снежинки опускались бы на наши тела, на нашу бледную кожу и медленно таяли, оставляя влажный след, будто бы от слез. И в тот момент, когда мы бы услышали стук колес, грянул гром и пошел проливной дождь, и в этот самый момент, благодаря мощи поезда наши души соединились бы в одну, оставив бренную оболочку. И вдруг луч солнца прорвал бы клубы серых туч и осветил наши тела...
Лаванда слушала с приоткрытым ртом. Гермиона тоже. Но лицо первой было преисполнено восхищения, последняя же взирала на девушку с ужасом.
- И все это на глазах у детей? - воскликнула, наконец, она. - На глазах у целого хора маленьких девочек поезд разрезал надвое двух сумасшедших? Если они не заработают воспаление легких, распевая песни в платьях под проливным дождем, то уж точно получат серьезную психологическую травму.
Мария Сюзанна посмотрела на Гермиону с некоторым снисхождением, мол, она и не ожидала понимания, такие вещи доступны только людям с особенно тонкой душевной организацией. Лаванда, также привыкшая к проявлению некоторой бесчувственности со стороны мисс Грейнджер, просто покачала головой.
Вдруг кто-то дернул Гермиону за рукав. Рон требовал ее внимания, и она была рада оказать ему эту услугу.
Оказалось, что пока мисс Грейнджер слушала ужасающие истории о своей возможной кончине (ее не обмануло расплывчатое определение «любимый человек», которое использовала мисс Перфектсон), Гарри, Рон и Джинни обсуждали рождественскую вечеринку. Они предложили отметить праздник в гриффиндорской гостиной — отметить с размахом.
- Добби принесет нам с кухни еды, - шептал Рон, - а у меня в сундуке есть огневиски.
- Что? - воскликнула Гермиона, привлекая к себе всеобщее внимание.
Рон недобро посмотрел на нее, подождал, пока присутствующие вернулись к своим беседам, и тихо продолжил:
- Фред и Джордж проиграли мне спор. Это была расплата.
- Какой ужас! Мы не можем, это против правил...
- Гермиона, пожалуйста! - Рон картинно закатил глаза. - Во-первых, ты нарушала правила столько раз, что я уже сбился со счету. Во-вторых, мы устроим эту вечеринку, даже если ты не разрешишь. Так что выбирай — веселье или занудство. Если хочешь превратиться в Снейпа, советую выбрать занудство.
Гермиона посмотрела на профессора. Дамблдор и МакГонагалл сидели по обе стороны от него и невозмутимо вели беседу друг с другом, как будто и не замечая убийственного взгляда зельевара. Черные глаза метали молнии, одна из них досталась и Гермионе. Мисс Грейнджер тут же повернулась к Рону и сказала:
- На заметку, мне не нравится эта идея, и я категорически против распивания алкоголя в гостиной...
Рон, а также Гарри и Джинни, которые тоже прислушивались к ответу подруги, поникли. Гермиона тем временем продолжила:
- … но и мешать вам не буду. В честь праздника я готова закрыть глаза на столь вопиющее нарушение правил и не докладывать профессору МакГонагалл.
Пока друзья бурно благодарили мисс Грейнджер, Снейп, в весьма грубой форме прервав беседу коллег, процедил:
- Ваши гриффиндорцы что-то задумали.
Дамблдор и МакГонагалл взглянули на счастливых представителей доблестного факультета красно-золотых.
- Северус, - с улыбкой произнес директор, - сегодня Рождество, дети радуются, как им положено. Нам стоит поучиться у них.
- Как бы ни так, - мрачно ответил Снейп, продолжая прожигать взглядом Гермиону.
Ему не нравилась ее смущенная и в то же время озорная улыбка, ее снисходительные взгляды в сторону друзей, ее расслабленная поза.
- Грейнджер только что дала карт-бланш своим дружкам, - продолжил зельевар. - Не знаю, каким именно образом они собираются нарушать правила, но готов спорить, именно это у них на уме.
Дамблдор по-доброму усмехнулся и похлопал Снейпа по плечу.
- Ты слишком пристрастен, мой друг. И всегда видишь во всем самое плохое. Я уверен, это все твои предубеждения. Давайте-ка мы лучше закончим этот пир и устроим праздник для учителей. Флитвик собирался угостить всех глинтвейном и шоколадом. Ох, этот бельгийский шоколад...
Северус стиснул зубы, возвел глаза к потолку, но в конечном итоге смиренно кивнул. А что еще ему оставалось?
В гостиной Гриффиндора было не меньше двадцати человек. Похоже, все студенты, оставшиеся в школе на каникулы, пришли на вечеринку. Здесь были даже слизеринцы. Но Гермиону это не волновало, она не собиралась принимать участия в этом безобразии. Нет, она возьмет хорошую книжку, попросит у Добби чашку какао, ляжет в мягкую теплую постель...
- Гермиона, хочешь вина?
Это была Мария Сюзанна. Она протягивала мисс Грейнджер бокал с темно-красной, похожей на венозную кровь жидкостью и мило улыбалась.
- Это великолепное вино Шато Озон. Бордо из наших погребов. Мама прислала мне на Рождество.
- Мама прислала тебе алкоголь?
Мария Сюзанна мягко рассмеялась, и это было похоже на знакомый, но забытый мотив, виртуозно сыгранный на маримбе.
- Ох, Гермиона, вино такого качества — это не алкоголь. Это — произведение искусства. В нашей семье ни одно рождество не проходит без бутылки французского вина из нашей фамильной коллекции. Мы с моими горячо любимыми родителями, увы, не смогли встретить этот чудесный праздник вместе, но этим вином мама сблизила нас, одним подарком уничтожив огромные расстояния. Держи. Исключительный напиток для исключительных людей, - проникновенно закончила Мария Сюзанна.
- Очень мило, - пробормотала Грейнджер, принимая бокал.
Ее родители тоже любили хорошее вино, но не могли позволить себе то, что могли позволить Перфектсоны. А ей всегда хотелось понять, чего же такого особенного в забродившем винограде.
- Хм, - неопределенно протянула она, сделав глоток.
Ей по-прежнему хотелось понять, чего же такого особенного в забродившем винограде. Но теперь это казалось делом почти безнадежным.
- Ты неправильно его пробуешь, - сообщила Мария Сюзанна, покачав головой.
И она начала объяснять Гермионе, как же нужно дегустировать вино. Как прилежная ученица, мисс Грейнджер добросовестно повторяла все движения, пыталась понять теорию, чтобы потом блеснуть на практике.
Спустя двадцать минут цель уроков забылась, очертания предметов стали немного размытыми, а громкая музыка начала вызывать в теле Гермионы непонятные импульсы.
- Гермиона, я хочу найти профессора Снейпа, - прокричала Лаванда Браун, пока они вместе с мисс Грейнджер танцевали под энергичную песню «Сегодня ночью твой дракон нашел мою пещеру» - последний хит от модной группы Самка Тролля.
- Зачем? - прокричала в ответ Гермиона.
«Я была как темный лес, загадочно тиха, - надрывалась тем временем солистка, - мне под юбку ты полез, змея — твоя рука».
- Я хочу как в песне, - ответила Лаванда.
- Это дурацкая песня, к тому же, какое отношения она имеет к профессору?
Гермиона даже перестала танцевать, чем мисс Браун и воспользовалась. Она отвела собеседницу в сторону, налила обеим вина, и начала страстно говорить:
- Это томление больше невозможно терпеть, я должна все сказать ему, должна дать ему шанс открыть свои истинные чувства.
Гермиона скептически подняла бровь.
- Что за чушь? – спросила она, даже не пытаясь казаться вежливой.
- Ты пойми, ведь он не такой, каким мы его видим, мы не знаем, что у него внутри, не представляем, какие чувства живут в этом замкнутом человеке.
- Ну почему же, смею полагать, я имею об этом некоторое представление...
- Мы все видим только угрюмого, мрачного мужчину, но почему он такой? Быть может, это только маска, только игра, в которую он играет, потому что боится открыться! Боится, что ему сделают больно.
- … или он на самом деле мрачный, угрюмый мизантроп, ненавидящий людей.
- Он просто слишком долго был угнетаем, слишком долго жил в горе и видел слишком много зла. Но если кто-то покажет ему, как прекрасна может быть жизнь, покажет ему, что такое любовь, позволит ему любить себя...
- Если этим кем-то будешь ты, боюсь, у профессора Снейпа будут большие неприятности.
- О, ты думаешь, его уволят? – воскликнула Лаванда, и было ясно, что она об этом много думала, и нашла удовлетворяющий ее ответ. - Профессор Дамблдор слишком хорошо относится к нему, чтобы увольнять. Возможно, он сам только и ждет, пока найдется кто-то, кто научит Северуса быть счастливым. Кто-то, кто научит его любить!
- Я убеждена, директор не оценит, если профессор Снейп выберет столь неуместный в школьных стенах учебный курс, и изберет себе в учителя студентку. Как не оценит и Совет Попечителей.
- Они ни о чем не узнают! Да и разве это цена за обретенную свободу и счастье?
- Учитывая прошлое нашего зельевара, думаю, цена будет выше, чем мы можем предположить. Пускай лучше он продолжит заниматься самообразованием...
- Я готова рискнуть! Я готова на все ради того, чтобы увидеть его улыбку!
На это у Гермионы просто не нашлось слов. Но она не могла позволить Лаванде осуществить свои грандиозные планы по осчастливливанию Северуса Снейпа. Она даже не знала, что в большей степени ее волновало: благосостояние мисс Браун или душевный покой и карьера профессора Снейпа.
- Лаванда, посмотри мне в глаза и внимательно послушай. Ты не должна искать профессора Снейпа. Ты не должна говорить ему о своих чувствах...
- Почему?
- Потому что... я прошу тебя.
- Почему?
- Потому что... я прошу тебя, как подругу.
- Почему?
- Потому что... я не могу сказать, почему.
- Нет, скажи. Почему?
- Потому что...
- Раз у тебя нет веской причины, то я пойду и прямо сейчас...
- Я тоже питаю чувства к нему!
«О, нет, Гермиона, ты совершаешь ошибку, - подумала мисс Грейнджер, - ты же знаешь, что такие вещи всегда выходят тебе боком». Но было поздно.
Лаванда зажала рот ладошками.
- Что?
- Да-да, - кивнула Гермиона головой, - я люблю его, и если ты осуществишь задуманное, то это просто разобьет мне сердце.
Лаванда неверяще покачала головой.
- Я бы не просила тебя молчать, но я считаю, что это, в первую очередь, твоя вина, - сообщила мисс Грейнджер. - Ты обратила мое внимание на его сдержанную мужественность и кричащую сексуальность, из-за тебя мы не раз оказывались с ним в смущающих ситуациях, которые в итоге привели к тому, что в моей душе зародилась сначала симпатия, а потом и любовь. Страсть, которую я питаю к нему, может быть сравнима только с...
Стоило остановиться еще на словах про сексуальность, Гермиона осознавала это, но то ли вино, то ли неумение лаконично и убедительно лгать, заставляло ее говорить:
- … с тем, что испытывает жаждущая кота кошка. Когда я нахожусь рядом с ним, то едва держу себя в руках. Мне кажется, что потеряй я хоть каплю воли, то тут же набросилась бы на него, сорвала всю одежду и принялась лобызать каждый дюйм его тела. Его умелые руки, его длинные тонкие пальцы, его стройные ноги, его мускулистую грудь...
«Остановись, Гермиона, остановись, Лаванда уже поняла твою мысль!»
- …я целовала бы его прекрасный греческий нос, его черные вразлет брови, его тонкие чувственные губы, а потом позволила бы прижать себя к стене, ощущая спиной грубую каменную кладку, но не обращая внимания на неудобства или боль, и...
Рассказчица услышала всхлип, наконец, замолчала и обернулась. Рядом плакала — слезами, похожими на бриллианты — мисс Перфекстон. Кашлянув, Гермиона повернулась обратно к Лаванде. Та была то ли в ужасе, то ли просто в шоке, в любом случае, заговорить смогла не сразу.
- О, Гермиона! - воскликнула она и обняла подругу. - Ты не представляешь, как я счастлива!
- Э?
- О, я не могла бы быть счастливее!
- Да почему, черт возьми? Разве ты не должна взревновать, или что-нибудь в этом роде?
Лаванда рассмеялась. По-доброму так, чуть насмешливо. Гермиона сжала кулаки.
- Конечно, я люблю профессора, но я не его суженая. Я восхищаюсь им, я боготворю его, я мечтаю о нем, я испытываю ту же страсть, что и ты, но есть только одна женщина, которой суждено сделать его счастливым. Все, что я говорила до этого, я говорила специально, чтобы разбудить в тебе чувства к нему, чтобы раздуть пламя, которое, как я думала, пока что дремало. Но как же рада я была услышать, что все то, о чем я мечтала, уже свершилось. Ты уже влюблена в него, ты уже готова к тому, чтобы исполнить свое предназначение и стать его женщиной.
- Что? Да я тоже говорила все это специально, чтобы ты никуда не пошла, и...
- Гермиона, Гермиона, Гермиона, - Лаванда покачала головой, понимающе улыбаясь. – Ты не должна стесняться своих чувств. Они искренни, они естественны, они — часть тебя.
- Да нет, серьезно!
- Верь мне, я сделаю все, чтобы вы были вместе.
- Ты шутишь?
Гермиона почти плакала. Мисс Браун мягко улыбнулась.
- Ты думаешь о Северусе? Ты боишься, что он не ответит тебе взаимностью? Но Гермиона, не волнуйся, он уже выделяет тебя среди прочих. Возможно даже, он испытывает то же, что и ты, просто скрывает это, ведь он еще более замкнут, чем ты, и никогда не знаешь, что он думает и чувствует на самом деле. Возможно, он каждый раз, глядя на тебя, борется с собой, с собственными эмоциями и желаниями. Возможно, когда ты проходишь мимо, он вдыхает запах твоих волос. Возможно, по ночам, ложась в холодную пустую постель, он вспоминает тебя, твой облик, представляет тебя без одежды и...
- Лаванда! Достаточно! Я не хочу больше слышать этого. Я соврала тебе, чтобы остановить тебя от глупостей, и ни одно слово из того, что я сказала, не является правдой. Поэтому будь добра, забудь об этом и оставь меня в покое.
Мисс Браун лишь снова раздражающе улыбнулась, кивнула головой и удалилась.
- Выпей, - перед мисс Грейнджер появился очередной бокал вина.
Мария Сюзанна грустно смотрела на нее, и Гермиона, не выдержав этого щенячьего взгляда, приняла напиток.
- Ты-то понимаешь, что я врала? - спросила она у мисс Перфектсон.
- Конечно. И, более того, думаю, я знаю способ, как убедить в этом и Лаванду. Ты должна кого-нибудь поцеловать. Это докажет, что ты не испытываешь никаких чувств по отношению к профессору.
Гермиона чуть нахмурилась, сомневаясь в действенности такого способа.
- Еще вина? - произнесла тем временем Мария Сюзанна.
Спустя полчаса гриффиндорская отличница танцевала на столе, рядом с ней, точно Тепсихора, извивалась мисс Перфектсон. Ребята вокруг них что-то кричали, махали руками, смеялись и расплескивали огневиски из бумажных стаканчиков.
Лица вокруг Гермионы мелькали, кружились, превращаясь в безобразные маски, она смеялась, и не могла остановиться, и казалось, что это был бесовский смех.
Вдруг она особенно отчетливо увидела лицо партнерши — лицо, полное надежды. Улыбающееся лицо. Гермиона не знала, как это произошло, но вдруг она почувствовала мягкие губы на своих губах. Мелькнула мысль о том, что когда Гермиона думала о поцелуе для Лаванды Браун, она совершенно не предполагала, что его может подарить мисс Перфектсон. А потом... все смолкло. Мир застыл, звуки пропали. Это было ошеломительно: будто она оказалась в вакууме. Длилось это не более секунды, а затем грозный голос произнес:
- Мисс Грейнджер, какого черта вы делаете?
Это был голос профессора Снейпа. «Почему именно он?», - подумала она. Конечно, ничего удивительно, что проснулся голос рассудка и попытался вернуть ее к жизни. Но почему ее разум разговаривал голосом Снейпа? В следующий момент она сделала шаг назад, и ее сердце пропустило пару ударов. Ее тело – ее когда-то замечательное, легко управляемое тело – начало падать, но внутренности остались там, где были, наверху. Желудок, а заодно печень с селезенкой едва не выскочили у Гермионы изо рта, а сердце резко ударилось о грудную клетку. Она едва не упала спиной на пол, но, к счастью, была поймана Роном. Пару секунд она приходила в себя, затем открыла глаза и увидела безрадостную картину: казалось, заклятие Петрификус Тоталус поразило всех участников вечеринки разом, и еще какое-то неизвестное заклинание заставило всех виновато опустить головы. Даже музыкальные поганки как-то сникли. Гостиная была похожа на хаос: подушки, бумажные стаканчики, бумага, полупустые тарелки с едой, раскиданные всюду орешки, перья, чьи-то ботинки, пустые бутылки — все это покрывало поверхность пола, столов и диванов.
Но самое страшное — посреди всего этого стояли профессор МакГонагалл, профессор Дамблдор и, разумеется, профессор Снейп.
- Это не то, что вы думаете, - сказала Гермиона, чтобы нарушить гнетущую тишину.
Вышло неубедительно. Она попробовала обвести комнату рукой, чтобы пояснить, что именно она имела в виду, но жест вышел жалким.
- То есть, мы... у нас тут рождественский, - слово «рождественский» она выговорила с большим трудом, - праздник.
Гермиона поднялась с пола — она сидела на полу? - поставила на стол бутылку, которую почему-то держала в руках и попыталась принять гордый вид.
- Все нормально, - сообщила она, - сэр. И мэм. И сэр, - она кивнула всем преподавателям по-очереди. - У меня все под контролем, я слежу, чтобы не нарушали правила.
Она махнула рукой, на этот раз в сторону других студентов, и сбила со стола полупустую бутылку вина.
- О, проклятье! - воскликнула она, приседая и пытаясь собрать растекшееся по полу вино обратно в бутылку. – Это же Бордо!
Потом она вспомнила о профессорах и добавила:
- Но мы его не пили...
Снейп одарил студентку очень тяжелым взглядом, а потом повернулся к директору.
- А я вам говорил, Альбус. Я вас предупреждал. Вообразите, если бы мы не пришли сегодня сюда...
- Профессор Снейп, это не то, что вы думаете! Гермиона ни в чем не виновата, она пыталась нас остановить, но мы ее не послушали, - раздался отчаянный крик. - Вы же знаете, Гермиона — ангел, спустившийся с небес, чтобы сделать вас счастливым!
Это была Лаванда Браун. Она не решилась подойти к учителю, но смело смотрела на него.
Снейп закатил глаза, затем развернулся на каблуках и направился в сторону портрета Толстой Дамы.
- Куда ты, Северус? - спросил его Дамблдор.
- Если бы вы сразу доверились моему чутью, мы могли бы предотвратить эту оргию. Теперь разбирайтесь с этими малолетними алкоголиками сами.
С этими словами он ушел, а Гермиона почувствовала себя очень уязвленной. Ее назвали малолетним алкоголиком! Но ведь ей было уже двадцать лет! Вроде бы...
О, силы небесные, профессор Снейп назвал ее малолетним алкоголиком! Но она же ни разу в жизни даже не пьянела по-настоящему. До этого рождества. Как несправедливо получилось.
Гермиона во всем винила Марию Сюзанну и Лаванду. Нет, конечно, по большей части она винила саму себя, но мисс Перфектсон и мисс Браун была на втором месте в ее списке. И этот поцелуй... почему преподаватели должны были застать ее именно в такой ситуации? Что подумала профессор МакГонагалл? Что подумал профессор Дамблдор? Что... впрочем, что подумал профессор Снейп, Гермиона примерно представляла. У нее были следующие варианты:
«Опять!»
«А я говорил!»
«Кто бы сомневался»
«Потеряли надежду приглянуться хоть какому-нибудь мужчине, и взялись за женщин? Правильно. Они жалостливее»
После рождественской вечеринки прошел день. Все участники праздника пришли в себя, получили помощь от мадам Помфри в виде Антипохмельного зелья, выслушали лекцию о вреде алкоголя. Затем между студентами были распределены взыскания: досталось всем, но Гермиона сочла, что к ней были слишком снисходительны. Ей предстояло отбыть наказание, помогая Хагриду. Гарри и Рону досталась профессор МакГонагалл, Джинни и Мария Сюзанна должны были провести вечер в кабинете директора, чистя клетку феникса и стирая пыль с портретов бывших директоров. Лаванду определили к профессору Снейпу.
«Так ему и надо», - подумала Гермиона, которую по-настоящему задели его слова о малолетних алкоголиках.
Взыскание у Хагрида, как и предполагалось, прошло в непринужденной обстановке и обошлось встречей с дюжиной полуопасных монстров из Запретного Леса.
Когда она вернулась в гостиную Гриффиндора, к ней подошла Лаванда и сказала:
- Профессор Снейп ждет тебя сегодня вечером. Он сказал, вам нужно варить какое-то зелье... На самом деле, я думаю, он просто хочет повидаться с тобой.
- Мы действительно готовим зелье, - сквозь зубы процедила Гермиона.
- Ну да, ну да. Действительно отличный повод. Не подкопаешься.
Сказав это, мисс Браун похлопала подругу по плечу и упорхала.
Сделав три глубоких вдоха, мисс Грейнджер отправилась в подземелья. Постучав в дверь кабинета зельеварения, она услышала отрывистое «Войдите». Она отворила дверь и оказалась лицом к лицу с Северусом Снейпом.
- Добрый вечер, сэр, - произнесла она кротко.
Он отложил в сторону стопку пергаментов и внимательно посмотрел на студентку.
- Вечер.
Гермиона оглянулась: ни котлов с бурлящей жижей, ни банок с кишками, червями и другими ингредиентами не наблюдались.
- Лаванда сказала, вы хотели продолжить работу над зельем...
Снейп долго молчал, затем кивнул.
- И-и? - протянула Гермиона, чувствуя, как начинает раздражаться от загадочной молчаливости профессора. - Каков наш план? Что нужно делать? Сэр?
- Для начала я хотел бы убедиться, что вы трезвы, - как нечто само собой разумеющееся выдал зельевар.
Гермиона опешила.
- Да я!.. Да вы!.. - только и смогла выдавить она.
- Да? - Снейп насмешливо поднял бровь.
- Хршшш.
- Я не совсем понял, что вы сейчас прошипели. Вы, возможно, перепутали меня со своим всемогущим другом, владеющим парселтангом. Я понимаю только человеческие языки.
- Я сказала «хорошо», - процедила Гермиона. - Проверяйте.
Взмах палочки, губы, искривленные в усмешке, взгляд с издевкой — все это мисс Грейнджер перенесла с достоинством.
- Понимаю, сегодня было не до этого... - подвел итог Снейп.
- Чтобы вы знали, сэр, это был первый и, смею полагать, последний раз в моей жизни, когда я позволила себе лишнего! Не надо судить меня по одному эпизоду. И вообще, можно подумать, вы у нас святой! Уж простите мне мою резкость, сэр!
На зельевара эта гневная тирада не произвела никакого впечатления: очевидно, именно такого срыва он и ожидал.
- Минус десять баллов с Гриффиндора, мисс Грейнджер. Держите себя в руках. Наверное, стаканчик другой сделал бы вас чуть спокойнее, но я не поощряю алкоголизм, простите...
Гермиона почувствовала, как дрожит нижняя губа, в глазах помутнело от слез.
- Долго вы будете меня этим попрекать? - спросила она, силясь не расплакаться.
- Столько, сколько нужно, чтобы отбить у вас всякое желание.
- Отбивать желание — это по вашей части, да? - огрызнулась Гермиона и тут же прикусила язык.
Она ожидала, что профессор снимет еще баллов или скажет что-нибудь язвительное, но он вдруг расплылся в отвратительной хищной улыбке («Лаванда хотела увидеть, как он улыбается, да? Дура», - подумала Гермиона), неторопливо встал из-за стола и начал медленно приближаться к ученице. Он заговорил, и речь его полилась точно мед: медленно, тянуче, обманчиво сладко. А у Гермионы было ощущение, будто бы она в этот мед вляпалась, измазав любимый свитер.
- О нет, - промурчал Снейп, - оказывается, все обстоит несколько иначе. И вам ли об этом не знать...
Мисс Грейнджер нахмурилась.
- Я не очень понимаю, что вы пытаетесь сказать, - с опаской ответила она, невольно сделав шаг назад.
- Мисс Грейнджер, притворство вам не к лицу.
- Сэр...
- Ну же, - профессор попытался изобразить отеческую улыбку, которая, как он, видимо, думал, должна была побудить Гермиону раскрыть все свои секреты. - Вы можете все мне рассказать. Я обещаю не издеваться из-за этого над вами... слишком часто.
- Послушайте, профессор, я в самом деле не знаю, о чем идет речь.
- Понимаю. Решили изображать невинную овечку... или вам больше нравится сравнение с кошкой?
- Что?
- С кошкой, которая желает кота, если быть точным, - Снейпа, казалось, разорвет от удовольствия.
Гермиону словно окатило холодной водой. Она стояла оглушенная, не находя слов.
- Лаванда сказала вам?.. То есть, она... я не могу поверить...
Снейп сцепил руки на животе, продолжая ухмыляться.
- Она... она пересказала вам весь разговор? С самого начала.
- Я бы не сказал, что мисс Браун что-то мне сказала, она просто позволила посмотреть.
- Вы использовали легилименсию?!
Гермиона была возмущена до глубины души, но зельевар тут же успокоил ее.
- Мисс Браун сама предложила мне сделать это. Каким-то образом ей стало известно о моих умениях в этой области.
Гермиона фыркнула. Да эти снейпоманки знали о каждом вздохе профессора, что уж говорить о легилименсии.
- Она решила, - продолжал Снейп, - что я непременно должен увидеть, что вы говорили ей, поскольку ее пересказ не передаст всех чувств. Да и, как мисс Браун верно заметила, я просто не поверил бы.
- И правильно сделали бы! - воскликнула Гермиона в ответ. - Я узнала, что Лаванда собирается найти вас и признаться вам в своих чувствах — так она сказала. И я решила остановить ее. Я должна была знать, что мое стремление помочь не окажется безнаказанным!
- Можете говорить, что угодно.
Мисс Грейнджер сузила глаза. И вдруг ее озарило — если бы Снейп увидел все, что она сказала, и поверил в это, то не был бы сейчас так счастлив. Либо он видел больше, чем признался, либо сам понял, что все это было ложью, но, так или иначе, он не верил ни одному слову из пламенной речи Гермионы.
- Хм, то есть, Лаванда была права? - глумливо спросила она.
- Простите? - наконец, довольная улыбочка сползла с лица Снейпа, он выглядел удивленным.
- Ну, мои чувства ответны. Иначе чем объяснить вашу реакцию? - настала очередь Гермионы медленно подкрадываться к теперь чуть растерявшемуся профессору. - Кажется, внутри вы действительно нежный цветок, ищущий тепла и заботы. Ах, кто бы мог подумать, что простое признание от глупой студентки может унести вас на седьмое небо! Быть может, я действительно смогу научить вас быть счастливым, и, крепко держась за руки, мы вместе отправимся в парадиз!
Говорила она патетично, выразительно, поэтому не оставалось сомнений в том, что она издевалась. Однако, вместо того, чтобы отступить, зельевар решил ответить:
- Кто бы устоял, мисс Грейнджер? Когда наглая, невоспитанная соплячка в пьяном бреду делится с недалекой подружкой своими нелепыми подростковыми фантазиями, трудно остаться равнодушным.
Гермиона сделала шаг ближе, угрожающе сжимая кулаки.
- О, - Снейп глубоко вдохнул, - мой греческий нос уловил запах ваших волос, теперь я окончательно сражен.
- О, сэр, вы не представляете, как я счастлива! - зло воскликнула Грейнджер. - Ведь я и мечтать не могла, что одинокий сорокалетний мужчина с коммуникативными навыками павиана, добродушностью тролля и красотой муравьеда когда-либо обратит на меня внимание!
- Ну! Разве муравьеды могут похвастаться такими бровями вразлет и тонкими чувственными губами?
Тяжело дыша, Гермиона смотрела на учителя, он прожигал взглядом ее. Повисшая пауза дала обоим время придти в себя.
- Вы позвали меня, чтобы попрактиковаться в остроумии, или действительно собирались заняться зельем?
- Первое, разумеется, но раз вы тут, займемся зельем, - профессор быстро вернулся к привычной пренебрежительной манере общения. - Мы отправляемся за ингредиентами. Следуйте за мной.
Уже когда Снейп оказался впереди Гермионы, он вдруг остановился и обернулся:
- Как сегодня ваша воля?
- Прошу прощения?
- Я буду идти спиной к вам, поэтому хочу быть уверен, что вы не наброситесь на меня и не начнете лобызать каждый кусочек моего тела.
Грейнджер только прорычала что-то невразумительное, и зельевар, довольный такой реакцией, быстро пошел вперед.
Снейп дал Гермионе время взять зимнюю мантию, и вдвоем они отправились в путешествие за ингредиентами. Путь был не близкий: нужно было пройти через Хогсмид и оказаться в лесу, что рос у подножья высокой горы.
- Мы не можем аппарировать? - спросила Гермиона, с трудом продираясь через огромные сугробы.
- Нет, - ответил ей учитель.
В этом «нет» ей послышалось «безмозглая идиотка, естественно мы не можем аппарировать, иначе давно сделали бы это!», поэтому она сказала:
- И не надо так остро реагировать.
Снейп посмотрел на нее так, как обычно смотрят на сумасшедших.
- И все же, почему? - несмело поинтересовалась мисс Грейнджер минутой позже.
- Нельзя пользоваться магией за полчаса до сбора этих цветков.
- Это звучит как какая-то бессмыслица. Я не хочу сказать, что не доверяю вам, - поспешно добавила она, увидев предупреждающий взгляд профессора. – Просто как так вышло, что обыкновенные цветы можно собирать только не пользуясь магией в течение получаса? Как будто бы эти цветы выросли специально, чтобы волшебникам приходилось в течение получаса обходиться без магии, и они были вынуждены бродить ночами по безлюдным улочкам и темным лесам, рискуя попасть в неприятности.
- Это редкое растение, за годы эволюции у них выработалась такая система защиты.
Гермиона неопределенно хмыкнула.
Только когда они пересекли уютную волшебную деревеньку с ее огнями и спешащими по своим делам людьми, и вдали показалась темная чаща, она по-настоящему поняла, как неуютен вечерний зимний лес. Ей стало немного страшно, и только мысль о том, что с ней был профессор Снейп, немного успокаивала. Но не успела она окончательно обрести дух, как раздались хлопки аппарации, и в следующее мгновение палочка Гермионы выскочила из ее кармана и улетела куда-то в темноту.
- Люмос, - произнес нестройный хор голосов, и тут она увидела, что их окружили люди в масках. В белых масках Пожирателей Смерти.
- Ахаха! - рассмеялся кто-то. – Наконец-то! Наконец-то Снейп! Как давно мы этого ждали! Как давно следили за школой! Как давно прятались в этом проклятом лесу. Но теперь нам воздастся за все!
Гермиона растерянно оглядывалась, пытаясь понять, сколько человек напало на них, и насколько все было серьезно. Ей удалось насчитать семерых, но они не стояли на месте, а ходили вокруг своих жертв, поэтому точно сказать было трудно. Она посмотрела на Снейпа. Он стоял прямо, как дорожный столб, на его лице не было никаких эмоций.
Вдруг кто-то схватил Гермиону и отволок в сторону, кончик волшебной палочки упирался ей в шею, чьи-то огромные руки сдавливали, лишая возможности двигаться.
Волшебник не успел еще выдвинуть свои требования, как профессор расплылся в улыбке.
- Наконец-то, - выдохнул он.
Пожиратели нерешительно замерли.
- Надеюсь, это будет не просто Авада, - продолжил Снейп, - иначе она ничего не почувствует. Я могу подсказать пару отличных заклинаний.
Схвативший Гермиону что-то зарычал, встряхнул Гермиону, прижал палочку к ее горлу еще сильнее и выплюнул:
- Я убью ее, Снейп. Убью у тебя на глазах!
- О, будь так любезен! - отозвался зельевар очень благожелательно. - Я уже и не надеялся от нее избавиться. Ну же, убей ее, и дело с концом.
Гермиона молчала только потому, что надеялась, у профессора есть какой-то план. Тот, тем временем, возвел глаза к небу и воскликнул:
- Спасибо!
«Паяц», - подумала мисс Грейнджер, но ноги ее предательски дрожали.
- Я... убью ее прямо сейчас, и ее кровь будет на твоих руках, - сказал, тем временем, Пожиратель чуть неуверенно.
Очевидно, он не обладал гибким умом, и не мог так быстро подстроиться под новые обстоятельства.
- Да будь добр! - теперь уже с легким раздражением сказал Снейп.
- Послушайте, господа, - произнесла Гермиона, которой план профессора — если таковой действительно имелся — перестал казаться очень остроумным. - Очевидно, у вас с профессором Снейпом есть какие-то разногласия, которые вы хотели бы решить. Но я не имею к этому никакого отношения. Вообще, мне профессор тоже не очень нравится. Поэтому, быть может, вы будете столь любезны и позволите мне покинуть вас и оставить с моим глубокоуважаемым учителем наедине? Тогда ничто не помешает вам...
- Заткнись! - прорычал ее захватчик.
Затем он сильно толкнул ее, и она упала в снег.
Пожиратель подошел к Снейпу, направляя на него палочку и, коварно ухмыляясь, прошипел:
- Нет, Снейп, я не убью ее.
Ей показалось, или профессор простонал?
- Аппарируйте их обоих в хижину! - приказал Пожиратель своим коллегам.
Хижиной оказалась маленькая избушка где-то в глубине леса. В ней имелась всего лишь одна большая комната, стены которой были обшиты деревом. В центре стоял стол, вокруг него — десяток стульев. Вдоль стен расположились широкие лавки и сундуки с плоскими крышками, на которых, очевидно, бандиты спали. Гермиону и Снейпа усадили на стулья — спинами друг к другу — и связали.
- Чего вы хотите? - спросил у них профессор, но его ударили в живот.
- Здесь вопросы задаю я, - сообщил ему тот, кого Гермиона окрестила Главарем.
- Сэр? - робко произнесла она.
Главарь с некоторым недоумением посмотрел на девушку — видимо, он не ожидал от нее такого обращения.
- Чего тебе?
- Я услышала вас, но все же не могу не спросить, как так вышло, что вы, Пожиратели Смерти, живете на свободе, тогда как в Пророке постоянно публикуют статьи о том, что все сторонники Темного Лорда, все до последнего, были либо пойманы, либо убиты. Либо, - она метнула короткий взгляд в сторону профессора, - продолжают терроризировать волшебниц и магов, но уже на законных основаниях. Сэр?
Главарь некоторое время смотрел на Гермиону как на неведомое животное, а потом обратился к Снейпу:
- Заткни ее.
- Если бы я мог... - устало ответил профессор.
- Заткнись, - сказал тогда Главарь, глядя в упор на Гермиону и тыча пальцем ей в лицо.
- Да, сэр, конечно. Дело в том, что я внимательно слежу за судьбой Пожирателей и читаю все сводки из аврората, которые удается достать. Мое любопытство вызвано исключительно этим.
- Ты что, не слышала? Я сказал, заткнись! Иначе я убью тебя.
- Ну же, мисс Грейнджер, - произнес Снейп, когда Гермиона ничего не ответила, - не молчите.
- Знаете, это перестало быть смешным, профессор Снейп, - резко отозвалась мисс Грейнджер.
- Мисс Грейнджер, вы даже не представляете, как давно это случилось.
- Прекратите так себя вести, нас схватили Пожиратели Смерти, и мы в плену. А вы ведете себя так, будто мы на пикнике!
- Возможно, я скоро умру. Ваша смерть станет последней радостью в моей жизни. Я не хочу упускать такой шанс.
- В таком случае, сэр, прежде, чем меня убьют, я хотела бы высказать вам все, что думаю о вас. Ведь, возможно, это станет последней радостью в моей жизни. Не хочу упускать такой шанс.
- Сомневаюсь, что вы сможете сказать мне что-то, чего я еще не слышал.
- Вы удивитесь.
- Замолкните оба! - воскликнул Главарь.
Гермиона заметила, что палочка в его руке подрагивала.
- Вообще-то, мы имеем право на последнее желание. И мы желаем...
- Грейнджер, замолчите! Можете использовать свое последнее желание на какую-нибудь ерунду, но, будьте любезны, оставьте мое мне. У меня есть идеи, как им распорядиться.
- Ну, все, девочка, ты допрыгалась, - прошипел Главарь, наклоняясь к лицу Гермионы.
Она чувствовала его смрадное дыхание, видела красные сосудики в белках его глаз.
- Сейчас с тобой произойдет кое-что похуже, чем смерть.
- Что вы имеете в виду?
- Ты такая молодая и аппетитная, а мы живем здесь, в избушке уже полгода. И знала бы ты, как давно здесь не бывало женщин...
Снейп выразительно фыркнул.
- Как не было, так и нет, - пробормотал он.
Гермиона оскорбленно взглянула на него, но Главарь продолжил свою речь, снова приковав к себе ее внимание.
- Сейчас мы посмотрим, кому достанется этот лакомый кусочек... Друзья мои! - обратился он к остальным Пожирателям. - Кто хочет поразвлечься с этой куколкой?
Мисс Грейнджер со страхом ожидала увидеть лес рук, но волшебники некоторое время стояли неподвижно, а затем начали озираться, ища, кто же из них согласился на такое удовольствие.
- Что, никто? - чуть удивленно спросил Главарь.
- Она треплется без остановки, - заявил кто-то из толпы.
- И выглядит так, как будто знает все лучше всех. Бесит.
- Да-да, - согласился кто-то, - так и хочется вмазать.
- Она похожа на мою старшую сестру.
- А у меня тетка такая же. Терпеть ее не могу, постоянно читает мне нотации.
- Давай лучше ты, - обратился тот, что стоял слева, к Главарю.
- Да нет, - как-то растерянно ответил тот. - У меня ж жена. Я обещал не прелюбодействовать...
- Тогда пусть Снейп! - весело предложил самый высокий.
И остальные поддержали эту идею, радостно заулюлюкав.
- Господа, будьте людьми, - попытался усмирить их Снейп, но тщетно.
Пожиратели сочли идею блестящей, и принялись активно обсуждать ее воплощение.
Было решено дать заложникам зелье и оставить их вдвоем в избушке (кто-то предложил остаться и проконтролировать, как все пройдет, но остальные сказали «фу» и «бе», и «как тебе такое только в голову пришло?», и еще «да меня тошнит при одной мысли о том, чтобы смотреть, как эти двое сношаются под действием афродизиака»). На том и порешили. У Главаря обнаружились небольшие запасы зелий, среди которых оказалось подходящее, вызывающее острое сексуальное возбуждение и ничем не усмиряемое желание.
Хихикая, точно школьницы, читающие хором дамский роман, Пожиратели накапали на чайные ложки зелья и, угрожая волшебными палочками, заставили пленников выпить его, после чего уничтожили связывающие их веревки. Затем волшебники поспешно покинули избушку, тщательно заперев ее заклинаниями.
Как только дверь за ними закрылась, оба, и Снейп, и Гермиона, сплюнули на пол. Профессор был убежден, что ни проглотил ни капли, у его ученицы были некоторые сомнения, но в любом случае, доза была незначительной, и угрозы не было. Оставалось только найти способ выбраться из хижины.
Но вдруг Гермиона заметила в окнах чьи-то лица.
- Они наблюдают за нами, - прошептала она.
Снейп скосил глаза и тоже увидел многочисленные маски пожирателей, выглядывающие из-за оконной рамы.
- Что делать? - спросила Гермиона.
- Делать вид, что зелье действует, - процедил профессор. - Уверен, они просто желают убедиться, что оно сработало.
- Ну, давайте.
- Что, давайте?
- Начинайте делать вид.
- Только после вас. Леди — вперед.
- Какой вы галантный, кто бы мог подумать!
- Хватить болтать!
- Сегодня моя болтливость спасла мою честь!
Не выдержав, Снейп схватил Гермиону и усадил ее на стол, спиной к окнам, и начал делать вид, что страстно целует ее в шею. Мисс Грейнджер засмеялась.
- Прекратите хохотать! - прошипел он. - Вцепитесь руками в мои волосы.
- Я не могу... ух, - продолжала хохотать Гермиона. - Вы... о, господи... вы щекочете меня волосами и носом, особенно носом... я, ой, прекратите... ой, я боюсь щекотки!
- Вы вообще ни на что не годны! Обхватите меня ногами и вцепитесь руками в мои волосы. Выполняйте немедленно, или Гриффиндор лишится пятидесяти баллов.
Гермиона тут же перестала смеяться — помогли не только угрозы, но и то, что профессор перестал тыкаться в ее шею своим выдающимся носом.
Она сделала то, что сказал учитель, и стала ждать дальнейших указаний.
Он чуть отстранился и начал расстегивать пуговицы ее мантии. Гермиона посмотрела на него и прыснула.
- Вы всегда делаете такое лицо, когда снимаете с кого-то одежду?
- Ну, все, твою мать, - сорвался профессор, - сейчас я посажу вас лицом к окнам, и попробуйте только засмеяться!
Он ловко поменял их местами, теперь Снейп сидел на столе, а Гермиона сидела на нем верхом, Пожирателям было отлично видно выражение ее лица.
- Не забывайте, - довольно шипел профессор, - вы находитесь под действием афродизиака, ведите себя соответствующе.
Она хотела убить его. Но потом все же взяла себя в руки и попыталась изобразить экстаз: закатила глаза, приоткрыла рот, начала часто дышать...
- Прекратите, а то они вернутся, решив, что у вас приступ эпилепсии, - сказал Снейп.
Гермиона вцепилась в его длинные волосы и с силой потянула назад, заставляя его издать крик боли.
- Грррейнджеррр, - прорычал он, но она сделала вид, что целует его шею.
- Почему они не уходят? - прошептала Гермиона, уткнувшись лицом в плечо профессора. - Что, если они захотят досмотреть до конца?
- Не думаю. Возможно, они хотят убедиться, что мы не играем.
- И как, черт возьми, вы намерены показать им это?
- Переместимся к стене.
Снейп поднял ее на руки, перенес к стене, прижал к деревянной поверхности и, скрытые бескрайней мантией профессора, они начали изображать любовный танец. Гермионе снова стало смешно, она не могла остановиться, поэтому прижималась лбом к груди мужчины и нервно тряслась, пока он делал всю грязную работу, то есть активно двигал бедрами, картинно запрокидывал голову и сжимал в правой руке волосы Грейнджер.
- Они ушли, - выдохнула Гермиона, когда смогла прекратить удушающий приступ хохота и выглянуть из-за плеча учителя.
Он отскочил от нее как от прокаженной и метнулся к двери.
- Вы сможете открыть ее без палочки? - спросила мисс Грейнджер.
- Конечно. Палочками пользуются только неудачники. Я изучил беспалочковую магию и в совершенстве владею ею.
Снейп тут же подкрепил свои слова взмахом руки, после которого дверь на улицу бесшумно отварилась.
- Но почему вы продолжаете пользоваться палочкой? - восхищенно спросила Гермиона.
- Чтобы ввести всех в заблуждение.
- А-а.
Они выбрались из хижины и отправились к Хогвартсу, определяя путь при помощи звезд — ведь не напрасно оба изучали Астрономию.
Шли они долго, оба замерзли и устали. Снейп иногда накладывал на обоих обогревающее заклинание, но оно работало не долго, а сил на него уходило много. Поэтому они пользовались им только когда было совсем невмоготу.
Но вот, наконец, на горизонте появилась деревенька Хогсмид, а там — рукой подать до родных стен Хогвартса.
- Боюсь, сэр, - произнесла Гермиона, когда они оказались на территории школы, - после сегодняшнего, вы просто обязаны понарошку на мне жениться. Можем даже пригласить этих Пожирателей на нашу фальшивую свадьбу в качестве гостей.
- Я планирую добраться до них раньше, - процедил Снейп.
И они вошли в школу.
