Глава 1Обход. Как я ненавижу обходы. Все спят, а ты одна бродишь по замку, ищешь непонятно кого. А ночью в Хогвартсе страшно: скрипы, шорохи, призраки изредка летают, бормотание всякое. Я никогда не любила этот замок ночью. Все, что днем казалось волшебным, с наступлением темноты приобретает враждебные очертания. Как же я боюсь. Вообще-то сегодня очередь мадам Помфри, но она попросила меня заменить ее. Разве я могла отказаться? Конечно, мой отказ никак не повлиял бы на характеристику, просто целительнице действительно нужно отдохнуть. Это для студентов она строгая медиковедьма, которая заставляет пить горькие зелья, а на деле – уставшая женщина с ненормированным рабочим днем. В то время как другие сотрудники школы спят, она следит за здоровьем своих подопечных. Сейчас был тот редкий случай, когда Больничное Крыло пустовало, и хотелось надеяться, что оно до конца праздников останется таким же.
Так, третий этаж. Все кажется спокойным. Да кому из студентов вздумается выбираться из гостиных, нарушать правила, рискуя быть пойманными, когда уже завтра начинаются каникулы?
В это мгновенье раздался приглушенный звук взрыва, где-то чуть впереди по коридору. Я крепче сжала палочку и поспешила к туалету Плаксы Миртл. Я была почти на месте, когда на меня вылетел перепуганный мальчишка, на вид ученик четверного курса.
- Мисс Грейнджер!
В середине октября обращался со сломанной рукой. Гриффиндор. Кто бы сомневался. Кажется Макенрой.
- Что вы здесь делаете, мистер Макенрой?
Мой суровый тон на него не подействовал, хотя я очень старалась выглядеть строго.
- Там… Там… Я варил зелье…
- Вы понимаете, как необдуманно вы поступили? Я слышала взрыв. Вас не зацепило?
Я быстро осматривала студента, внешних признаков воздействия зелья не обнаружила.
- Я нет. Со мной все в порядке, но профессор Снейп… Он…
- Что с ним? – у меня от чего-то остановилось сердце. Зная, что у профессора бессонница, можно сделать вывод, что он раньше меня нашел этого горе-зельевара. И если у студента нет никаких повреждений, то профессор Снейп сейчас, скорее всего…
- … без сознания, - закончил Макенрой и испуганно посмотрел на меня.
Только не это.
- Немедленно отправляйтесь в Больничное Крыло. Сообщите мадам Помфри, что произошло, и передайте ей, что скоро я приведу профессора.
С этими словами я шагнула в туалет. Моему взору предстала поистине ужасная картина. Все стены, пол, часть потолка, умывальники залиты вязким по консистенции зеленым зельем. Какая-то книга валяется под раковиной, печально раскинув страницы. На полу стоит котел, который от силы взрыва даже немного деформировался, ингредиенты, которые не успели или не должны были войти в состав зелья, сейчас были разбросаны по всему помещению. Некоторые из них прилипли к старым деревянным дверцам и сейчас медленно соскальзывали на пол. И посреди всего это лежал Северус Снейп. Большая часть его одежды была забрызгана этим творением гриффиндорсих рук, особенно пострадали рукава черной мантии. Наверное, мужчина прикрывал лицо руками, так как упомянутое лицо осталось чистым, только на подбородок попало несколько капель.
- Профессор, - глупо было надеяться, что, услышав мой голос, зельевар придет в себя, но я все же попробовала. Естественно профессор не откликнулся. Вспомнив все семинары в университете и мудрые наставления мадам Помфри, я навела волшебную палочку на профессора и проверила его тело на предмет повреждений. Беглый осмотр никаких серьезных травм не обнаружил, однако какое-то неясное чувство не давало мне покоя. Я трансфигурировала из обломка кафельной плитки носилки и перенесла на них Мастера Зелий. Прежде чем двинуться в Больничное Крыло я вытащила носовой платок и склонилась над профессором. Мне не хотелось, чтобы зельевар оказался в коридорах Хогвартса с зеленой жижей на лице. Закончив вытирать лицо мужчины, я на всякий случай набрала немного неудавшегося зелья. Надеюсь, взятый мной образец не понадобится, и профессор Снейп поправится без каких-либо осложнений.
Ровно на половине пути к Больничному Крылу мой пациент начал приходить в себя. Я тут же остановилась и подошла поближе к профессору.
- Как вы себя чувствуете? – спросила я, как только зельевар открыл глаза.
- Больно, - отчего-то шепотом ответил он.
- Скажете, где вам больно? – волнение накатило на меня новой волной. Профессор Снейп обычно не признается мадам Помфри не то, что мне, что испытывает дискомфорт. Неужели ему сейчас так плохо, что он готов принять помощь даже из моих рук?
- Болит голова.
- А боль какая: резкая, ноющая, тупая? – я снова приготовилась просканировать профессора. Он молчал и просто смотрел на меня. От этого странного взгляда мне стало не по себе.
- А вы кто?
О, Мерлин!
- Вы не узнаете меня?
- Я вижу вас в первый раз.
- Мерлин… - а это я, кажется, произнесла вслух. Возможно, он серьезно ушиб голову при падении, а я этого не заметила. Из-за моей халатности профессор Снейп может лишиться памяти.
- А где мама?
О, нет! Он, кажется, лишился рассудка. Так, ему нужно что-то ответить, чтобы спокойно доставить к мадам Помфри. Если я спрошу, о какой маме речь, он вполне может отреагировать неадекватно. Может сказать, что она рядом? И чтобы он уличил меня во лжи и убил? Он сильнее меня, и даже когда он в таком состоянии, я ему не противник.
- Я не знаю, - я ведь действительно не знаю, что с его матерью. Мне казалось, что она умерла, но в этом нельзя быть точно уверенной.
- А как же я оказался один без мамы?
- Не знаю. Я нашла вас лежащим на полу.
- А куда вы меня везете?
- В Больничное Крыло, - ответила я и возобновила движение, нужно добраться до медиковедьмы как можно быстрее.
- К врачам? – в его тоне проскользнули оттенки ужаса, - я не хочу к врачам.
- Не беспокойтесь, - я постаралась улыбнуться, но мне было жутко, - мадам Помфри вас только осмотрит. Мы проверим, все ли у вас в порядке, вы ведь говорите, что у вас болит голова.
- Она уже не болит, - как-то слишком быстро ответил профессор.
- Хорошо. И все равно вас нужно осмотреть. Если все в порядке, мы просто смажем синяки специальной мазью и все.
Теперь он смотрел на меня с неподдельным ужасом, и мне стало по настоящему страшно.
- У меня есть синяки, но это я все сам падал. Честно! – это свое «честно» он почти выкрикнул.
- Эээ… Конечно.
Спустя минуту мужчина снова заговорил.
- А может не пойдем? – он посмотрел на меня так жалобно, что мое сердце сжалось. Никогда не думала, что профессор может выглядеть так нелепо.
- Мы уже почти на месте…
- А моя мама разрешила меня взять и увезти непонятно куда? – теперь его голос больше напоминал моего профессора зельеварения.
- Я думаю, ей бы не понравилось увидеть вас лежащим на полу туалета.
- А вдруг она меня сейчас там ищет? – не унимался Снейп.
- Уверена, она сможет вас найти. Она догадается…
- А если нет? – перебил меня профессор.
- Ну, она же умная женщина.
- Да… - мужчина замолчал и как будто успокоился.
Я никогда еще не была так рада оказаться в Больничном Крыле. Не успела я и рта раскрыть, что бы позвать медиковедьму, как мадам Помфри подбежала к носилкам и склонилась над профессором.
- Северус! Ну, почему ты никогда меня не слушаешься? Сегодня же была не твоя очередь. Ты прекрасно знал, что если мне не удастся сегодня выйти, то вместо меня обход совершит мисс Грейнджер. Или ты считаешь, что мы не способны проследить за студентами? Как бы там ни было, в это время ты должен был спать! И не надо говорить мне, что у тебя бессонница, я выдала тебе целый пузырек Зелья Сна без Сновидений. Ты просто сам ищешь для себя проблемы. Совершенно о себе не заботишься. Мало того, что не спишь, так еще питаешься плохо и воздухом свежим не дышишь, – в течение своей тирады женщина уверенно левитировала тело профессора на приготовленную для него койку. Я попыталась перебить волшебницу, но сейчас это сделать было просто невозможно: мадам Помфри увлечена своим любимым пациентом. Тем временем сам профессор Снейп неотрывно смотрела на медиковедьму глазами полными неприкрытого страха. Мерлин, да что же с ним? Увидев, что профессор собирается вступить в разговор, я быстро наложила заглушающие чары на ту часть палаты, где сейчас должен находиться мистер Макенрой.
- Я больше так не буду.
Мадам Помфри замолчала на полуслове и удивленно уставилась на Снейпа. А спустя тридцать секунд она перевела взгляд с совершенно иррационального лица зельевара на меня.
- Я рискну предположить: амнезия, возможно травматическая. Произошел взрыв, в результате которого профессор мог удариться головой. Когда я его обнаружила, он лежал на полу без сознания. Однако меня смущает его странное поведение и то, что сканирование не выявило никаких нарушений. Возможно все дело в зелье, которым занимался мистер Макенрой?
Поппи уже пришла в себя. Она повернулась к профессору и быстро просканировала его тело на предмет повреждений. Женщина нахмурилась. По всей видимости, и ее палочка ничего, кроме остаточных явлений старых ран, не нашла.
- Амнезия?
- Он меня не узнал.
- Ты помнишь, как тебя зовут? – после этого вопроса выражение лица профессора стало таким же, как и на уроках зелий у первокурсников.
- Конечно, я помню, - язвительно ответил Снейп и сложил руки на груди.
Мадам Помфри продолжала выжидательно смотреть на мужчину, и он с нескрываемым недовольством произнес:
- Северус Снейп.
- Так, а меня ты, Северус, помнишь?
- Нет. Я с вами не знаком.
Медиковедьма нахмурилась.
- А мисс Грейнджер?
На лице профессора отразилось непонимание, и потому мадам Помфри указала на меня рукой. Снейп перевел на меня взгляд, и я с трудом удержалась от того, что бы не помахать ему. И что на меня нашло? Человек, сделавший не одно открытие, сейчас не узнает людей вокруг себя, в то время как я почти дурачусь.
- Нет, я даже не знаю, как ее зовут.
- Гермиона, - зачем-то сказала я. Вот зачем? Будто сейчас это ему поможет.
- Северус, а что последнее ты помнишь до того, как мисс Грейнджер принесла тебя сюда?
- Я шел с мамой в магазин, - заметив недоуменный взгляд мадам Помфри, он замолчал.
- Так, - это «так» меня напугало. Последний раз таким тоном Поппи отчитывала директора за неправильное питание.
- А какой сейчас год?
Профессор посмотрел на женщину удивленно, а потом как на душевнобольную.
- Северус, я жду, - строго произнесла Поппи.
- 1966
Мне кажется, я забыла как дышать. Что он сейчас сказал? Этого просто не может быть. Неужели амнезия охватила такой огромный промежуток времени?
- Мадам Помфри, разве такое возможно? – выразила свои опасения вслух я.
- Теоретически, да. В начале своей практики я столкнулась с подобным случаем, – женщина подошла к небольшому шкафчику и достала оттуда несколько склянок, - правда тогда пациент не помнил последние 10 лет своей жизни. Но, через несколько часов память под действием стимулирующего восстановилась. В нашем случае нескольких часов будет мало, но восстановительный этап продлится не больше суток.
Женщина быстро отсчитала необходимое количество капель стимулирующего зелья, перемешала их в кубке с водой и добавила чайную ложку зелья сна без сновидений.
- Вы уверены, что это поможет? Не поймите меня неправильно, но может быть это, - я кивнула головой в сторону профессора, который с подозрением поглядывал на нас, - последствия неудавшегося зелья?
Мадам Помфри посмотрела на меня как на первокурсницу и, улыбнувшись, потрепала меня по плечу свободной рукой.
- Не думаю, моя дорогая. Северус готовит для себя универсальное противоядие, принимает его каждый вечер. С его работой это просто необходимо. Так что к утру, самое позднее к обеду, он снова начнет шипеть и избегать меня.
- А мистер Макенрой как себя чувствует? – отчего-то я ощутила себя ужасно глупой. В самом деле, почему я так переживаю? В школе и не такое происходило. Мадам Помфри знает, что делает, тем более что от стимулирующего и снотворного вреда не будет.
- Со студентом все в порядке. Просто испуган. Я дала ему снотворное, так что он уже спит.
Медиковедьма направилась к постели Снейпа, как снова обратилась ко мне:
- Я не успела сообщить об инциденте Минерве. Не могла бы ты поставить ее в известность?
- Конечно.
Направляясь в кабинет профессора МакГонагал, я услышала, как мадам Помфри пытается заставить профессора Снейпа выпить лекарства.
- Я не буду это пить. Может быть, это яд.
Что ответила Поппи, я не слышала.
Профессора МакГонагал я естественно разбудила. Она, в отличие от зельевара, на плохой сон не жаловалась. Я вкратце изложила декану Гриффиндора произошедшие события и упомянула, что профессор Снейп уже к утру должен будет поправиться. Сказать, что он поправится, мне не дало какое-то странное чувство тревоги. Сама себе удивляюсь, что заставляет меня так сильно нервничать?
Немного поговорив с МакГонагал о завтрашнем дне, я вернулась в кабинет мадам Помфри. Прежде, чем открыть дверь в Больничное Крыло, я прислушалась, однако в помещении было тихо.
- О, Гермиона, ты как раз вовремя. Помоги мне.
Профессор уже крепко спал, а медиковедьма мыла руки.
- Подай мне заживляющее, противорубцовое и укрепляющее зелья.
Женщина нанесла на руки защитный состав и подошла к зельевару. Четким взмахом палочки она избавила мужчину от одежды.
- Так я и думала. Естественно он не долечился. Эти шрамы просто ужасны, неужели ему самому приятно с ними ходить?
- Профессор будет недоволен, когда узнает о нашем вмешательстве.
Мадам Помфри уже давно обещала Снейпу, что усыпит его и обработает все его шрамы. Я, признаться, не думала, что Поппи действительно это сделает.
- Он будет недоволен в любом случае. Захвати еще противоожоговое зелье.
Хоть я и практиковалась в Хогвартсе уже довольно долго, а профессор был самым частым пациентом Больничного Крыла, я еще ни разу не видела его без одежды. Профессор всегда говорил, что в состоянии лечить себя сам, брал необходимые зелья и стремительно покидал помещение. По всей видимости, занимался он своим лечением только на примитивном уровне – избавлялся от боли, а об остальном не беспокоился. Подобное легкомыслие в сочетании с личностью Северуса Снейпа казалось мне просто абсурдным.
Все тело профессора было покрыто небольшими шрамами. Ужасали только два: довольно внушительный на груди, скорее всего от режущего проклятия, и шрам от рваной раны на правой ноге.
- Мерлин, это что, тот самый шрам от укуса Пушка?
Мадам Помфри кинула быстрый взгляд на ногу профессора:
- Да, это он.
Но ведь столько лет прошло! Шрам затянулся уже естественным путем. Боюсь, сейчас уже трудно будет от него избавиться, - во мне проснулась злость. Я прекрасно поняла Поппи, почему она так ругает зельевара. Он же умный человек, тем более зельевар. Ничто не мешает ему самому приготовить мазь. Хотя, если вспомнить зубы Пушка, профессор очень много занимался ногой. Возможно, раньше он просто не мог добиться лучшего результата, а позже не имел возможности заняться собой.
- Я почти жалею, что Северус попал сюда лишь на одну ночь. Недели за две я свела бы этот шрам. Но уверена, завтра утром он умчится от сюда еще до того, как я объясню ему способ нанесения мази, - Поппи вздохнула и с остервенением принялась растирать гель по ноге мужчины. Мне досталась обработка рук. За руками профессор следил, там не было ни шрамов, ни ожогов, но мы с мадам Помфри справедливо решили, что профилактика мужчине не повредит.
Со шрамом на груди пришлось повозиться, так как мазь была очень сильной и наносить ее на здоровые клетки кожи не рекомендовалось. После обработки груди, мы дождались, когда мазь впитается, и перевернули профессора. Его спина… Пожалуй, нечто подобное я видела только в первое время после войны, ну еще в книжках по практической колдомедецине. На его спине красовалась огромные отметины чьих-то когтей. По сравнению с остальными шрамами, эти казались свежими. Когда там у нас собирают боярышник? В сентябре, однако, он обладает повышенными магическими свойствами, если собирать его в ноябре. Профессор, ну почему Вы не взяли с собой Хагрида, когда пошли в Запретный Лес? Глупый вопрос.
- Ну, Северус, мое терпение лопнуло, - мадам Помфри встала, взяла мазь и отошла к шкафчику с зельями. Медиковедьма достала несколько скляночек, небольшую мисочку для смеси ингредиентов и специальную палочку.
- Что вы делаете? – спросила я, глядя, как медиковедьма насыпает в емкость белый с розовым оттенком кристаллический порошок.
- С такими рубцами нанесение мази станет для Северуса настоящей пыткой. Я делаю обезболивающее, которое добавлю сразу в мазь.
Мадам Помфри вытащила пробку из темного флакона и стала добавлять его содержимое в ранее приготовленный порошок. Странно, мне казалось, что в таких флаконах у нас находятся средства от кашля, - тем временем Поппи перемешала получившийся состав и добавила его в мазь. Я, как завороженная, следила за тем, как женщина перемешивает все специальной палочкой.
- Мадам Помфри, это…
- Это – залог здоровья Северуса, - Поппи вернулась к койке, и я уловила специфический запах. Сложив в голове два и два, я глупо уставилась на медиковедьму. Не может быть!
- Вы же не хотите…
- Именно этого я и хочу! Зато мы избавим его от этих рубцов.
- Но это же вызовет зависимость!
- Вот именно. Он будет нуждаться в дозе мази, и пока он не поправится окончательно, я ему антидот не дам, - она произнесла это таким тоном, что я поняла всю бессмысленность спора с ней.
- В присутствии врача ничто не вредно, – убежденно произнесла Поппи.
Мне не хотелось принимать в этом участие. Видимо, я так и не научилась скрывать свои эмоции, потому что мадам Помфри, лишь глянув на меня, сказала:
- Я сделаю сама, - она недовольно поджала губы.
- Спасибо.
Мне даже не хотелось на это смотреть. Это как-то не по врачебному что ли и идет в разрез с клятвой святому Мунго.
- Я закончила. Думаю, ты можешь быть свободна. Я сама здесь все уберу.
- Нет, мадам Помфри, идите спать вы, - с этими словами я принялась убирать флаконы и склянки, - надеюсь, вы на меня не в обиде.
- Молодость не грех. Когда ты поработаешь с мое, ты оценишь мои действия, - женщина помыла руки и, прежде чем выйти из Больничного Крыла, на прощанье поцеловала меня в щеку.
Я осталась одна, если не считать спящих студента и профессора Снейпа. Я убрала все зелья и мази в шкафчик, помыла руки, приготовила кувшины с водой и поставила их на тумбочках около коек больных. Мистер Макенрой спокойно спал, лежа на животе, положив руки под подушку. Это вызвало у меня глупую улыбку.
Я выключила свет и направилась в свои комнаты.
Мои комнаты очень неудобно расположены – далеко от Больничного Крыла. Я уже говорила, что не люблю ходить по Хогвартсу ночью, но идти в свои комнаты мне не нравится особенно. Они расположены в тупике на четвертом этаже. Коридор, что ведет туда, без окон, поэтому даже в солнечные дни, если мне удается закончить с делами раньше, я вынуждена пользоваться палочкой, чтобы осветить себе путь.
Я снова проходила мимо злосчастного туалета, и что-то заставило меня туда зайти. Домовики уже все убрали. Не осталось никаких свидетельств произошедшей аварии, только какая-то книга лежала на краю умывальника. Наверно, это тот учебник, по которому действовал студент. Домовики специально оставили его здесь, чтобы гриффиндорец мог вернуться за собственной вещью. Я не выдержала, мое любопытство меня одолело, и я взяла учебник в руки. Это был не учебник, это был бестселлер от близнецов Уизли «Тысяча и одна шалость». Помню, они подарили мне одну из книг с автографом, но открыть ее я так и не решилась. От близнецов можно ожидать чего угодно, даже розыгрыша на первой странице книги. Как показала практика, я была права. Все, кто первыми открывали книгу, оказывались облитыми водой с головы до ног. Но этот экземпляр уже был безопасен, поэтому я открыла предисловие:
Приветствуем всех на страницах автобиографического издания. Здесь вы узнаете некоторые, по мнению авторов – то есть нас – лучшие их проделки. Так как в свое время мы шутили над известными ныне личностями британского магического сообщества, мы обойдемся без упоминания имен. Итак, читайте, наслаждайтесь и используйте наши идеи в своих благородных шуточных целях!
Неужели этот призыв подействовал на студента, и он решил приготовить какое-то зелье, описанное в книге? Если так, то в этом нет ничего хорошего. Розыгрыши близнецов удаются только самим близнецам. Я забрала книгу и отправилась к себе. В кармане моей мантии лежал пузырек с неудавшимся зельем, я забыла оставить его в Больничном Крыле, да и мадам Помфри уверяет, что с профессором все будет в порядке, но мне почему-то не хотелось избавляться от флакона. Какое-то странное чувство не позволяло мне расслабиться и мешало сосредоточиться. Я, как загипнотизированная, дошла до своих комнат, назвала пароль портрету, приняла душ и легла в кровать. Уснула я быстро, но сны непонятные, а потому пугающие не давали мне покоя и долгожданного отдыха.
Глава 2Я проснулась рано под противный звон будильника. Сегодня студенты отправлялись домой на каникулы, и я должна была сопровождать их в поездке до Кингс-Кросса. Каждый год кто-то из преподавателей путешествовал вместе со студентами, следя, чтобы все ученики добрались до дома целыми и невредимыми. В этот раз данная миссия была возложена на меня. Вот почему отправку Хогвартс-экспресса ставят так рано? Это похоже на издевательство: отправка поезда в 7:09. Почему нельзя установить более круглую цифру, обязательно необходимы эти сложности. И почему так рано? Студенты должны будут выйти из замка в половину седьмого, а еще надо поесть. Их никто не выпустит голодными.
С такими мыслями я покинула свои комнаты, прихватив с собой книгу близнецов - хоть будет чем развлечься в дороге. Ноги сами принесли меня в Больничное Крыло. С мистером Макенроем беседовала Минерва. Она, должно быть, встала еще раньше, чем я. Не став ее отвлекать от назначения наказания гриффиндорцу, я подошла к койке, где сейчас спал профессор Снейп. Кто бы мог подумать, что он так спит. Он лежал на боку спиной к стене, руки его находились под подушкой, а ноги выпутались из-под одеяла, и оно скаталось в основании кровати. Сам профессор, по всей видимости, замерз, от чего подтянул к себе колени, стараясь согреться таким образом. Эта картина просто не могла не вызвать у меня улыбку. Я подошла к зельевару и поправила одеяло. Когда он спит, у него очень спокойное, умиротворенное лицо. Он кажется моложе. Постояв еще несколько минут над профессором, я отправилась к мадам Помфри, чтобы напомнить ей о моем отъезде в Лондон.
Завтрак прошел быстро и незаметно. По крайней мере, мой желудок поступление пищи не заметил.
В поезде особых происшествий не случилось. Я залечила несколько ушибов и ссадин, пообещала напоить нарушителей спокойствия касторовым маслом, и все успокоились. Книга близнецов оказалась замечательным чтивом. Половина розыгрышей были мне знакомы, я сама была их свидетелем. Братья, как и обещали, не упоминали имен, однако их пояснения были настолько ясными, что не понять, о ком идет речь, было невозможно. Потехам над «братом, нынче прославленным спортсменом» уделялась целая глава, несколько страниц было посвящено «Человеку-Чье-Имя-Не-Называется-По-Причинам-Указанным-В-Предисловии», и на мою долю выпало несколько шуток. О, а вот это интересно, розыгрыш, который, как утверждают сами авторы, «единственный не удался и служит символом падения с небес на землю». И кто бы сомневался, что отрезвил близнецов Уизли «мрачный, вредный профессор, который обожает снимать с Гриффиндора баллы».
В Лондоне, проследив за воссоединением семей, я двинулась в Косой переулок. Там у меня была назначена встреча с Джинни, с которой я уже, Мерлин знает, сколько времени не виделась.
В школу я вернулась к обеду и сразу направилась в Больничное Крыло. Мне хотелось узнать, как чувствует себя профессор, хотя я и боялась увидеть его реакцию на действия мадам Помфри.
Подходя к двери, я услышала голоса, и то, что я их услышала, было странно. В лазарете всегда было довольно тихо, даже после матчей по квиддичу во времена учебы Гарри. Может быть, случилось что серьезнее? Какой-то несчастный случай? Я поспешила войти. В помещении находились медиковедьма, и на ее лице отражался неподдельный испуг, МакГонагал, которая нервно мерила шагами комнату, директор Дамболдор, он выглядел спокойным, но не улыбался, и это пугало, а на койке сидел профессор Снейп. Что выражало его лицо, я понять не смогла. Все резко повернули головы, когда я остановилась на пороге.
- С учениками все в порядке, Гермиона? - спросил директор, на что я утвердительно кивнула. В комнате повисло молчание, я ждала, когда профессор Дамболдор снова заговорит. Я уже знала, что он скажет.
— Гермиона, как выяснилось, профессор Снейп находится под действием зелья мистера Макенроя, и первый диагноз оказался неверным. Поппи могла бы идентифицировать получившийся раствор и сварить к нему антидот, но у нас нет пробы зелья. Гермиона, скажи, ты брала образец жидкости, когда нашла Северуса?
— Да, конечно. Пузырек у меня в комнате. Я сейчас его принесу.
Все в помещении облегченно вздохнули. Я поспешила к себе. В душу стал просачиваться страх. А что если бы я не взяла образец? А если бы я его вчера вылила? Профессор Снейп не помнил бы столько лет своей жизни? Мерлин, такой зельевар и без памяти. Это ужасно. Но ничего, сейчас опасности нет, мадам Помфри легко сможет приготовить антидот, это не так трудно.
Я вернулась в Больничное Крыло так быстро, как могла, и сразу передала медиковедьме пузырек. Женщина взяла его, придирчиво осмотрела и произнесла, видимо продолжая разговор, начавшийся в мое отсутствие.
- И все-таки я считаю, что он должен остаться в лазарете. Так он всегда будет под моим контролем, и, кроме того, с проверкой зелья будет легче.
- Но, Поппи, - ответил директор мягко, - он же не болен, поэтому даже по уставу школы не может находиться под твоей опекой.
- Как это не болен? Хочешь сказать, это его нормальное состояние? - воскликнула ведьма.
- Послушай меня. Конечно, такое поведение не свойственно для Северуса, которого мы все знаем, но, тем ни менее это он. Он таким был и где-то глубоко в душе таким и остался. Несчастный случай с зельем не делает Северуса больным. Просто в его теле находится сознание шестилетнего ребенка. Ребенка, которого зовут Северус Снейп.
Я резко выдохнула и закрыла рот рукой. Надеюсь, никто меня не услышал. Мерлин! Если бы это была амнезия, все было бы проще. Да, мужчина бы не помнил прошедшие годы, но он был бы мужчиной, мыслил бы, принимал решения и действовал, как взрослый человек. А что сейчас сказал директор? В теле профессора Снейп сознание этого самого профессора шести лет от роду. Мерлин.
— Но, директор, вы не можете отрицать, что Северус нуждается в контроле.
- Конечно, нет, Поппи. Северус, - Дамболдор повернулся к зельевару, который с интересом разглядывал спорщиков. На звуке своего имени он вздрогнул и посмотрел на Альбуса.
— Северус, с кем ты хочешь остаться? Кто тебе больше нравится?
Это некорректный вопрос, директор. Так спрашивать нечестно. Как вообще можно выяснять у ребенка такие вещи? Конечно, профессор Снейп не ребенок, но сейчас директор сделал все, чтобы нас в этом уверить.
Снейп окинул всех присутствующих в комнате придирчивым взглядом, сразу вспомнился тот самый профессор, который решал, кого из гриффиндорцев спросить. Профессор довольно долго смотрел на Дамболдора, но тут он заметил меня и без колебаний показал в мою сторону пальцем.
- Она. Мисс Грей-н-д-жер, - старательно произнес профессор мою фамилию. Это выглядело так нелепо, что я улыбнулась. И только спустя мгновение на меня нахлынуло осознание случившегося. Профессор выбрал меня!
- Что ж, отлично. Мисс Грейнджер сможет и присмотреть за Северусом, и проследить за приемом лекарств, Поппи. Мисс Грейнджер, вы согласны? - спросил директор.
Разве я могла отказаться? Я просто кивнула.
- В таком случае, если мы со всем здесь разобрались, то оставим тебя, Поппи, с разработкой антидота. Мисс Грейнджер, Северус, прошу, следуйте за мной, - профессор Дамболдор направился к двери.
- Я такой высокий. Это так странно, - тихо прозвучал голос Северуса Снейпа. Его слова были настолько необычны и нелепы, что я засмеялась бы, если бы ситуация не была настолько критической. Чем я буду с ним заниматься? У меня нет опыта общения с детьми. У меня нет опыта общения с профессором Снейпом! Почему он выбрал меня?
Наша маленькая делегация молча направилась к кабинету директора.
- Наполеон, - услышав пароль, горгулья открыла проход.
Наполеон? Это что-то новенькое. Магловский император - не в духе профессора Дамболдора. Видимо, Альбус заметил мой удивленный взгляд, а потому смущенно добавил:
— Маглы такие выдумщики по части десертов.
Ах, этот Наполеон. В таком случае, директор верен себе. Я усмехнулась.
Когда все мы, наконец, попали в кабинет, Альбус занял свое место за столом и предложил мне и профессору Снейпу сесть, чем мы и воспользовались. Зельевар непрерывно крутил головой и с интересом рассматривал окружающие его предметы.
— Чай?
— Зеленый, если можно.
— Северус?
Мужчина просто кивнул. Он и в детстве был таким немногословным?
Альбус тем временем налил ароматный напиток, при помощи палочки, естественно. Я взяла причитающуюся мне чашку и стала греть об нее замершие пальцы.
- Угощайтесь, - директор пододвинул в нашу сторону вазочку с лимонными дольками. Я отказалась, но профессор Снейп меня удивил. Он несмело взял одну дольку и надкусил ее! Я никогда не видела, чтобы этот мужчина ел что-нибудь сладкое, кроме пудинга, а тут он ел дольки, лимонные дольки, от которых всегда отказывался. Но не стоит забывать, что сейчас ему шесть лет. В этом возрасте все мы совершаем глупости.
- Итак, - обратился ко мне директор, - я пригласил тебя и Северуса сюда, чтобы в тишине обсудить некоторые вопросы, которые, несомненно, у вас возникли. Северусу я основное объяснил в лазарете.
Я уже было хотела задать терзавший меня вопрос, и даже открыла рот, как профессор Снейп спросил:
— А можно еще?
Я удивленно моргнула. Это он о чем?
— Конечно, мой мальчик. Можешь взять сколько хочешь.
Зельевар запустил руку в вазочку и зачерпнул целый кулак сласти. Без промедленья мужчина попытался засунуть всю эту кучу себе в рот. Его щеки раздулись, как у хомяка, но места явно не хватало, конфеты продолжали вылезать из приоткрытого рта. Профессор стал помогать себе руками, утрамбовывая дольки в ротовой полости. Глядя на эту сюрреалистическую картину, я совершенно забыла, где нахожусь и что делаю. Очнулась я лишь тогда, когда что-то горячее капнуло мне на мантию. Замечательно, я пролила чай. Удалив мокрое пятно, я посмотрела на директора, которого поведение Мастера Зелий, казалось, не удивило. Он смотрел на Снейпа с умилением и отеческой гордостью. Мне отчаянно захотелось проснуться или, на худой конец, очнуться в Мунго и увидеть вокруг себя санитаров в лимонных халатах.
— Директор, что мне с ним делать?
Дамболдор посмотрел на меня с улыбкой. Чему он интересно радуется? Это не ему сидеть с Мастером Зелий, который ведет себя как ребенок.
— Гермиона, понимаю, ты растеряна, просто продолжай относиться к нему, как к взрослому человеку.
Я посмотрела на зельевара. Он уже прожевал эту лимонную гадость и сейчас увлеченно облизывал пальцы. Я бросила скептический взгляд на директора.
— И чем мне с ним заниматься?
— А где зеркало? Вы обещали, что я смогу посмотреть на себя.
— Конечно, Северус. Зеркало в углу позади тебя.
Зельевар поднялся со своего стула и двинулся в указанном направлении.
- Я думаю, ты что-нибудь придумаешь, Гермиона. Устрой ему экскурсию по замку, например. Вообще, делай все, что посчитаешь нужным. Поппи сообщила, что Северус вряд ли вспомнит что-либо, однако гарантировать она это не может. Должен напомнить, будьте аккуратны. В школе остались несколько студентов. Мы же не можем позволить им увидеть Северуса в таком состоянии.
Конечно, иначе профессор, как только придет в себя, сотрет мое бренное тело в порошок. Причем перед этим помучает меня каким-нибудь изощренным способом.
— Хм… Я похож на маму, только страшный.
Мужчина вернулся на место. Он заметно погрустнел, и даже лимонные дольки не заставляли его глаза блестеть. Он сложил руки на груди в своем излюбленном жесте, но выглядел при этом настолько подавленным, что мне захотелось его немедленно обнять. Я списала это свое чувство на шок, однако произнесла:
- Ну что в… ты, - как-то странно обращаться к шестилетнему ребенку на «вы», но обращаться к профессору Снейпу на «ты» еще более странно, — ты очень интересный.
— Ты врешь.
— Почему ты так думаешь?
— Я же вижу, что некрасивый.
- А я и не говорила, что в… ты красивый. Ты интересный. Это разные вещи. Поверь мне, женщинам нравятся интересные мужчины, а не какие-либо другие.
- Почему? - он недоверчиво на меня посмотрел.
— Так уж мы своеобразно устроены.
— И ты считаешь меня интересным?
Я смутилась, но утвердительно кивнула.
- Значит, я тебе нравлюсь, - сделал вывод зельевар.
- Ну, я вижу, вы поладите, - сказал директор, вставая из-за стола и подходя к столику с письмами. Я тоже встала, собираясь выйти из комнаты. Профессор Снейп, Северус - лучше обращаться к нему именно так, поднялся тоже.
— Директор, а какой пароль комнат профессора?
- А можно еще конфетку? - спросили мы хором.
- Конечно, мой мальчик. Сейчас, Гермиона, - Дамболдор открыл один из своих бесчисленных ящиков и что-то увлеченно там поискал.
- А, вот оно. Ди-зок-си-нук… Нет. Де-зок-си-ри-нук-лииновая кислота. Нет, снова неправильно. Диз-окси-ри…
— Дезоксирибонуклеиновая кислота?
— Да, точно так.
Замечательный пароль. Его с первого раза не выговорит даже тот, кто знает это слово. Интересно, профессор сам его сразу произносит? Это было бы интересно, увидеть Грозу Подземелий, стоящего в коридоре и ругающегося с портретом.
— И, профессор Дамболдор, а где, собственно, его комнаты?
- Ох, совсем забыл, что ты не в курсе. В подземельях, - кто бы сомневался, - Первый поворот налево после классной комнаты. Портрет Арнальда де Виллановы. * Ты не ошибешься.
Мы распрощались с директором, и вышли из кабинета. Пока ступени вели нас к выходу, в моей голове судорожно скакали мысли. Что делать?
— Эмм… Северус, куда бы ты хотел пойти сначала?
— А куда можно?
— Выбирай: сначала пройтись по замку или сперва осмотреть твои комнаты.
— Лучше замок.
- Как скажешь, - после пары минут молчания я продолжила. - Директор рассказал тебе, как нужно себя вести?
- Нет. А я как-то по-особому себя веду? То есть, кроме того, что я взрослый?
- Ты очень строгий, - немного подумав, ответила я.
- И меня боятся? - Ну, как тут ответишь? Не думаю, что мне бы понравилось узнать в шесть лет, что окружающие не только меня боятся, но и не любят. Однако врать не хотелось.
— Боятся. Ты очень серьезный и требовательный преподаватель. Тебя всегда слушаются.
— Боятся… Это хорошо. Значит, я должен грозно выглядеть?
Удачное слово, что бы описать профессора Снейпа — «грозный».
— Да, было бы неплохо.
- Вот так? - Снейп остановился, сложил руки на груди и нахмурился. При этом он пристукивал правой ногой. Перед моим мысленным взором промелькнули школьные годы. Этот Снейп был невероятно похож на себя настоящего.
— Да, так.
Он самодовольно ухмыльнулся, отчего у меня побежали мурашки по коже.
Мы пошли дальше. Где-то на подходе к Залу Почета Северус произнес:
— Так постоянно ходить не удобно. Руки устали и брови заболели.
- Пока никого рядом нет, ты можешь не притворяться. Вот, это Зал Почета. Здесь собраны все награды студентов, когда-либо учившихся в Хогвартсе.
Профессор довольно быстро осмотрел все трофеи. Его, как и любого шестилетнего ребенка, не очень интересовали музейные экспонаты и тому подобное.
— Ой, это мое.
Действительно, зельевар смотрел на серебряный кубок с выгравированной надписью «лучший ученик выпуска — Северус Снейп». Сначала профессор заинтересованно осматривал свою награду, а затем спросил:
— А почему он стоит здесь?
— Прости, не поняла.
— Ну, почему он остался в школе. Он же мой, я должен был его забрать.
— Ну, такова традиция. Все оставляют свои кубки в школе.
— И тогда зачем столько времени учиться? Чтобы тебе потом все равно ничего не досталось?
— Учатся для получения знаний, а наличие или отсутствие кубка ничего не значит.
- Ясно, - он снова нахмурился, но сделал это непроизвольно. Сейчас он выглядел так, будто кто-то вроде Дина Томаса несет на уроке полнейший бред. Это у него так разочарование выглядит?
— Кубок остается в школе. Но ты забираешь медаль и сертификат.
- Ясно, - угрюмо повторил Северус. Никогда не думала, что зельевар расстроится из-за отсутствия кубка, - а это твой. У тебя больше.
— Зато у тебя серебряный, а у меня медный.
Как ни странно, но говорящие портреты Северуса не удивили. На мой вопрос об этом, он ответил, что дома на чердаке у него есть такая картина. Кто на ней изображен, зельевар вразумительно ответить не смог, сказав только, что нашел картину недавно, а изображенный на ней человек несловоохотлив.
Перемещающиеся лестницы вызвали у профессора больше эмоций, чем всё, что мы осмотрели прежде. Он вцеплялся обеими руками в перила и не шевелился до тех пор, пока лестница не переставала двигаться. На все мои уговоры и убеждения, что ничего не случится, Снейп лишь отрицательно мотал головой и сильнее поджимал губы. Хорошо еще, что нам не попались исчезающие ступени. Я решила обойтись сегодня небольшим осмотром. В любом случае, весь замок обойти за день нельзя, а вот попасться на глаза студентам можно. Я старалась выбирать те места, которые не пользуются у учеников популярностью. Поэтому мы с Северусом забрались на Северную Башню. Профессор, не страшась, подошел к краю площадки и посмотрел вниз. У меня сердце сбилось с привычного ритма и понеслось бешеным галопом. Я всегда побаивалась высоты, потому посмотреть вниз с такой высоты мне никогда не хотелось. И сейчас, когда Снейп почти склонился над пропастью, мне захотелось схватить его и отвести подальше. Что я, в общем-то, и сделала.
— Я не упаду. Я умею держать равновесие.
— Хорошо, только стой рядом со мной.
— Я не маленький! Я знаю, когда надо остановиться. Я сам могу это решить.
— Конечно. Но я прошу тебя побыть со мной потому, что боюсь я. Мне страшно.
- Ты боишься упасть? - на это я кивнула. - Но ты так далеко стоишь от края.
— А вдруг подует сильный ветер, и я не удержусь на ногах?
- Глупо, - однако, он перестал отходить к краю и встал рядом со мной. - Я поймаю тебя, если ты будешь падать.
Мы постояли немного. Я, естественно, как только мы вышли на площадку, наложила на нас согревающие чары, как никак на мне были только брюки и свитер, я не успела переодеться после возвращения из Лондона; профессор же был одет как обычно, но мантия была легкой. Скорее всего, она предназначалась лишь для наведения ужаса, для прогулки у Снейпа был утепленный вариант. Так вот, мы стояли в центре площадки и осматривали округу. Уже стемнело, и небо было усеяно звездами. Хогсмид сверкал огоньками, а припорошенные снегом деревья Запретного Леса казались еще более волшебными, чем они были на самом деле.
Профессор не задавал вопросов, поэтому я сама начала объяснять ему, что есть что.
— А там растет Аронник пятнистый?
Все-таки Зельеварение его призвание.
- Растет. Но мы с тобой, - поспешила добавить я, увидев блеск в глазах профессора, - туда не пойдем. Нам строго запрещено директором.
- Только нам? - Снейп снова нахмурился. Очевидно, он готовил тираду на тему «я уже не ребенок».
— Не только нам. Всем. Поэтому лес и называется «запретным».
— А как тогда зельевары достают растения, если туда нельзя?
— У них должно быть особое разрешение директора.
— А если я попрошу директора?
— Он, может быть, согласится.
- Согласится, - и пока я не ответила на эту уверенную реплику, Северус продолжил. - А в этом озере живет кальмар?
— Да, а откуда ты знаешь?
— В «Истории Хогвартса» об этом написано. Книга мне не очень понравилась, слишком детская.
Я только усмехнулась.
Мы постояли еще немного и стали спускаться вниз. Было время ужина, а значит, мы могли незамеченными добраться до профессорских комнат. Об этом я сообщила Северусу, чтобы он имел представление, куда мы идем. Когда наша пара пересекала холл второго этажа, на нас наткнулись студенты. Райвенкло. Второй курс. Ангина и вывих плеча. Кажется, Томпсон и Шеридан. Студенты испуганно вздрогнули, увидев Снейпа, и сразу замолчали. Следует отдать должное Северусу, он быстро сориентировался. Зельевар сдвинул брови, поджал губы, сложил руки на груди и остановился напротив второкурсников.
- Добрый вечер, профессор, мисс Грейнджер, - неслаженно поздоровались студенты.
— Могу я узнать, что вы двое здесь делаете?
— Мы шли…
- Ужин уже начался. Если через пять минут я не увижу вас за столом вашего факультета, я буду… - он взял паузу. На какой-то момент мне показалось, что профессор пришел в себя, - огорчен.
И он стремительно зашагал вперед. Не в ту сторону, куда мы с ним направлялись, но зато быстро так, что мантия развевалась. Студенты, кажется, ничего не заподозрили. Когда мы скрылись в одном из проходов, зельевар сбросил скорость и убрал хмурость с лица.
— Ну, как? Похоже?
- Очень, - я почти смеялась, - я сама тебе поверила. Только нам не сюда, но я знаю, где свернуть, чтобы не делать большой крюк.
Мы продолжили наш путь к подземельям, и чем дальше мы заходили в глубины Хогвартса, тем ближе ко мне шел Северус. Мне это не очень нравилось. Было неудобно идти, я постоянно боялась зацепить профессора.
Портрет Арнальда де Виллановы возник перед нами внезапно, еще несколько метров назад казалось, что стена абсолютно пуста. Видимо, профессор Снейп использовал какие-то маскирующие чары, было бы неплохо узнать какие. Это могло бы мне пригодиться в будущем. Но вряд ли зельевар поможет мне, когда эффект зелья исчезнет.
Вилланова выглядел именно так, как я себе представляла, читая «Основы Зельеварения» за первый курс. Врач хмуро осмотрел меня, а затем выжидательно уставился на Северуса.
- Дезоксирибонуклеиновая кислота, - четко произнесла я.
Алхимик снова окинул меня недовольным взглядом, а потом произнес хриплым голосом:
- Верно. Надеюсь, - он повернулся в сторону профессора, - вы выберете что-нибудь более понятное при смене пароля.
- А я могу поменять пароль? - отчего-то шепотом спросил у меня профессор, проходя в открывшийся проем. У Виллановы было непередаваемое выражение лица. Эх, боюсь, скоро поползут слухи, что Хогвартский Мастер Зелий надышался ядовитыми испарениями. Что ж, это будет почти правда.
И я, и профессор в нерешительности остановились на пороге. Как бы странно это ни звучало, мы оба впервые находились в его комнатах. Ничего зеленого в гостиной, по крайней мере, не было. Я ожидала, что тут будет мрачно, но мои представления о комнатах профессора не оправдались. Конечно, света было недостаточно, что неудивительно, окон в подземелье быть не могло. Зато в помещении было много свечей, их теплое мерцание скрашивало каменную кладку, которую совсем чуть-чуть прикрывал один книжный стеллаж. Я почему-то всегда предполагала, что у профессора Снейпа больше книг, хотя, действительно, зачем тратить деньги на приобретение литературы, которую можно найти в школьной библиотеке. Стол профессора манил к себе пергаментами с алхимическими расчетами. Странно, что профессор оставил документы на виду. Всегда считала, что он параноик. С другой стороны, от кого ему прятаться в своих комнатах? Я подошла к столу и заглянула в первый свиток. Так …передача из поколения в поколение… генетическая программа развития… функционирование живых организмов… долговременное хранение информации… воздействие магического вмешательства… последствия влияния зелий на водородные связи… Не удивительно, что у него такой пароль. Так, и какова цель всего этого? Что тут в этом пергаменте? …окисляющие и алкилирующие вещества… высокоэнергетическая электромагнитная радиация… образования димеров тимина путем добавления настойки коры…
— Подглядываешь?
Я резко повернулась. Сердце выстукивало бешеный ритм, а дыханье перехватило. Я совершенно забыла о Северусе, погрузившись в мир формул и алхимических расчетов.
— Ну…
- Только не надо мне врать, - он деловито отодвинул меня от стола, собрал все пергаменты, с особой дотошностью сложил их и убрал в первый попавшийся ящик.
- итак, - он повернулся и строго посмотрел на меня, всем своим видом показывая, что ждет объяснений.
— Да, я подглядывала. Ты пишешь очень увлекательные работы, но мне их не показываешь. Приходится ждать выпуска научного журнала, где ты публикуешься.
- Мы с тобой друзья? - неожиданно спросил профессор.
- Нет, - мы никогда друзьями не были, и вероятность того, что станем, равна нулю. Сейчас профессор Снейп просто не замечает меня, как будто я эфир или дополнение к мебели в лазарете.
- Любовники? - я подавилась воздухом.
- Н-нет.
- Тогда не удивительно, что я не даю тебе читать свои бумаги, - он самодовольно усмехнулся и сел на диван.
И откуда он такие слова знает? В шесть лет? В своем шестьдесят шестом году? Я так и не придумала, что ему сказать. Отчитать? Он меня не послушает, по нему это сразу видно. Решит, что я считаю его ребенком, надуется, что мне тогда с ним делать? Я не знаю-то, что с ним делать, когда он в обычном настроении. Выглядела я, наверно, глупо, стояла посреди комнаты и молча смотрела, как этот паршивец смотрит на меня с нескрываемым удовольствием. Замечательно.
— И откуда мы знаем такие слова, профессор Снейп?
— Оттуда, что я профессор.
— Ох, простите, я совсем забыла.
— А что я не так сказал? Так все взрослые говорят.
— Нет, не все. Я так не говорю. Ты понимаешь, что некрасиво спрашивать о личной жизни? Такой вопрос может поставить собеседника в тупик.
— Тогда этот человек не поставит в тупик тебя.
— Не факт.
— Наша соседка постоянно так себя ведет.
— А ты всегда ведешь себя как другие?
— Нет! Я сам по себе!
— Тогда при чем тут соседка?
Профессор открыл было рот, что бы ответить, но, видимо, ничего не смог придумать, поэтому тут же закрыл его.
— Давай посмотрим, что в других комнатах?
Он молча кивнул и двинулся к двери. За ней притаилась маленькая спальня. Кроме кровати, тумбочки да шкафа для одежды там ничего больше и не было. Никаких украшений, голые стены. Света было значительно меньше, чем в гостиной, а потому комната казалась какой-то мрачной. Не удивительно, что у него бессонница. Мне бы казалось, что я засыпаю в склепе. Я прошла комнату и нашла небольшой проход в ванную. Что ж, она совершенно не отличалась от моей, такая же серая и безликая. Но полотенца у профессора, должна сказать, изумительные - ярко-желтые. Я из чистого любопытства заглянула в небольшой шкафчик под раковиной. У Снейпа там лежала стопка полотенец такого же яркого синего и зеленого цветов. Что ж, это очень неожиданно. Мне срочно захотелось приобрести нечто подобное. Это так освежает.
Пока я осматривала санузел, Северус скептически осмотрел спальню и открыл бельевой шкаф.
— Мда… И почему все черное? Не люблю этот цвет.
- А какой любишь? - мне действительно было любопытно. Я вот еще в детстве полюбила насыщенный синий цвет и до сих пор ему верна, хотя теперь мне нравится еще и шоколадный.
- Серый, ну еще темно-синий нравится, - спокойно ответил профессор. Он деловито направился в ванную и закрыл за собой дверь. Я же отчего-то почувствовала себя неловко. Вернувшись в гостиную, я призвала домовика. Как бы там ни было, мы с Северусом не ели ничего целый день.
Когда зельевар вернулся, я уже расставила блюда на небольшом столике.
— Руки мыл?
— Да.
— Не ври. Я могу проверить это специальным заклинанием.
- Ты как мама, - и он снова скрылся за дверью.
Позже, когда профессор помыл руки, он долго отказывался есть суп. Как он только не убеждал меня, что дома такое не ест, но я была непреклонна. В конечном счете, Северус все съел, после того, как я пригрозила ему кормежкой из ложечки, словно он полуторагодовалый ребенок. Со вторым блюдом проблем было меньше, хотя мне и тут пришлось повозиться. Профессор ел ужасно медленно, размазывая еду по тарелке. Я специально порезала для него мясо на мелкие кусочки, но он уверял, что оно не жуется. Зато яблочный пирог был съеден в считанные минуты.
После ужина профессор решил, что настало время чтения. Что ж, я не была против, главное, мне не нужно было придумывать развлечение. Северус задумчиво подошел к шкафу и произнес:
— Интересно, у меня тут есть «Магическое искусство. Правда и вымысел»? Я ее не успел дочитать. Может быть, мама мне ее отдала? — он поискал нужную книгу, но не нашел, о чем свидетельствовал вздох.
— Тебе помочь?
— Нет. Я все найду сам.
— Как скажешь, я просто хотела быть полезной.
Он поискал еще минут пять. Я, молча, за ним наблюдала.
— Ладно. Ты можешь мне помочь. Я, конечно, могу найти ее сам, но тебе же скучно сидеть без дела. Это тебя развлечет.
Спасибо за великодушие. Это было так по-снейповски. Книгу я нашла быстро. Она просто была очень тонкой и терялась на фоне толстых фолиантов. Да и книжка то, по сути, детская. Удивительно, что профессор хранит ее. Хотя это делает его более человечным. Как-то странно осознавать, что Снейп дорожит детскими воспоминаниями.
- Ты можешь почитать что-нибудь.
Что? Ну, профессор, вы сами мне разрешили, тем более, вы же ничего не вспомните. Поблагодарив зельевара, я занялась выбором. У меня просто глаза разбегались. Книги, на которые я не обратила особого внимания в силу их недоступности, вдруг оказались в моей власти. Что же из этого взять? Выбирала я добрых пятнадцать минут. В итоге мой выбор пал на «Четвертый труд» Роджера Бекона — редкое издание. ** Я находила лишь упоминания о нем в работах других авторов. А Снейп владеет этим сокровищем. У меня от предвкушения затряслись руки. Я удобно села на диван, так, чтобы и до столика с чаем дотянуться, и чтобы постоянно видеть Северуса.
Спустя сто тридцать восемь страниц я отвлеклась, чтобы налить еще одну чашечку чая. Взгляд мой случайно упал на Снейпа. Он читал, но, казалось, ему было жарко. На лбу у него появилась испарина, хотя в комнате было довольно прохладно, жар камина не мог справиться с морозным воздухом подземелий.
- Северус, как ты себя чувствуешь? - спросила я, вставая, что бы приложить руку к его лбу.
- Вообще нормально. Только в спине какое-то неприятное чувство.
— Давно?
— Да нет. Минут десять.
В спине? Сколько сейчас времени? Так, без двадцати десять. Замечательно. Начала действовать мазь Поппи. Ведьма говорила, что Снейп будет просто обязан принимать зелье два раза в день. Видимо срок действия двенадцать часов. Значит, нужно как можно быстрее натереть профессора этим зельем, пока он не начал ощущать болезненные спазмы. Я подошла к камину, взяла немного порошка и произнесла «Кабинет Поппи Помфри». Ничего не произошло. Отлично. Поппи заблокировала камин, чтобы ей не мешали готовить антидот для профессора Снейпа. Придется идти туда самой.
— Северус, мне нужно отойти в Больничное Крыло. Я не надолго.
- А можно я пойду с тобой? - он как-то странно на меня посмотрел. Такого выражения его глаз я еще не видела. - Мне здесь не нравится.
- Но, Северус, я всего на двадцать минут, - без него я дойду быстрее, тем более так он точно не попадется студентам на глаза.
- Ну, Гермиона, - по-моему, раньше он не произносил моего имени. Это было как-то неожиданно, но, безусловно, приятно. Профессор Снейп в своем нормальном состоянии никогда не назовет меня по имени.
— Ладно, если настаиваешь.
Он быстро поднялся и вышел вслед за мной из комнаты. В коридоре он остановился и произнес:
— Я поменяю пароль.
- Итак? - почти вежливо спросил портрет.
— Гермиона.
Вилланова удивился, но промолчал. А я? Я была просто в изумлении. Северус повернулся ко мне и, увидев выражение моего лица, как-то погрустнел и добавил:
— Если ты не хочешь, я могу поменять.
— Нет, решай сам. Я не против. Просто немного удивлена. Почему?
- У тебя красивое имя. И редкое. Я никогда не слышал, чтобы кого-нибудь так звали.
Мы двинулись к лазарету. Я шла по привычке, совершенно не смотря по сторонам. Меня волновал этот поступок зельевара. Что будет, когда сам профессор Снейп попытается попасть в свои комнаты? Надо будет убедить Северуса сменить пароль на что-нибудь более приемлемое, чем мое имя. Все мои размышления были прерваны, когда Северус взял меня за руку. Я вздрогнула. Он только крепче сжал мою ладонь.
- Я боюсь темноты, - шепотом произнес он. Действительно в туннеле горело не так много светильников. Я и сама в детстве побаивалась здесь ходить. Однако сейчас я выросла и понимаю, что бояться в Хогвартсе нечего, зато рука декана Слизерина меня не на шутку тревожила. У него была большая ладонь с длинными пальцами. От его кисти шло тепло, и мне было невообразимо комфортно идти вот так. И это меня пугало.
Как только мы вышли на свет, Северус выпустил мою руку, отчего я одновременно почувствовала и облегчение, и обиду.
Мадам Помфри, как я и думала, была в кабинете. Она закончила приготовление антидота, но прежде чем дать его профессору, она саморучно нанесла гель от рубцов на тело зельевара. Антидот не подействовал. Поппи сказала, что предполагала нечто подобное.
Медиковедьма снабдила меня мазями для Снейпа и снова закрылась.
В подземелья мы не пошли. Северус заявил, что ему там совсем не нравится и спать он там не будет. Немного поспорив, я сдалась и повела его к себе. В общем-то, до меня и идти было меньше.
У меня Северус долго осматривался и пришел к выводу, что мои комнаты лучше. Мне пришлось уступить ему свою спальню, ведь не смотря на то, что передо мной взрослый человек, на самом деле это ребенок. А детям всегда отдают лучшее. Я трансфигурировала из своей запасной пижамы спальный костюм для Северуса, нашла новую щетку и отправила профессора в ванную переодеваться. Сама тем временем сменила одежду на халат и занялась раскладыванием дивана в гостиной для себя. По звукам я поняла, что зельевар вышел из ванной и уже лег. Я заглянула к нему пожелать доброй ночи. Он лежал на кровати, натянув одеяло до самых ушей. Услышав мой голос, он повернулся ко мне:
— Гермиона, полежи, пожалуйста, со мной.
Не каждый день услышишь подобное из уст Северуса Снейпа.
— Я боюсь засыпать один.
— Северус, я оставлю деверь открытой, если хочешь, но ложиться не буду.
— Ну, пожалуйста.
— Ты же взрослый человек. Спать одному не так страшно, как кажется.
- Но я один, ты одна - почему бы нам не лечь вместе, - Мерлин, Северус Снейп предлагает мне лечь с ним в постель. Как я буду потом смотреть ему в глаза?
— Я пока не ложусь. Я немного почитаю, свет ночника будет тебе мешать.
— Ну, полежи со мной, пока я не засну. Мама говорит, что я очень быстро засыпаю.
— Ну, Северус…
— Я бы маму попросил, но ее нет. Она всегда ложится рядом. Гермиона, ну, пожалуйста.
И я сдалась. Я забралась на кровать и легла рядом с профессором. Поверх одеяла, естественно. Он тут же лег на бок ко мне спиной. Я его слегка приобняла и начала покачивать. Покачивала не долго, так как быстро устала, поэтому просто продолжала обнимать его. Было так тепло, так спокойно, так хорошо, что я не заметила, как заснула.
* Арнальдо де Вилланова - испанский врач и алхимик 1240 г. - 1313 г.
** Роджер Бекон - английский монах-францисканец (1214-1292), написавший, в частности, знаменитейшие трактаты «Зеркало Алхимии» и «Могущество алхимии». Известны его «Большой труд», «Меньший труд» и «Третий труд». «Четвертый труд» — чистая выдумка.
Глава 3Проснулась я оттого, что мне было трудно дышать. Ногам было почему-то холодно, а вот груди наоборот жарко. Так, зеленый ворс. Почему я спала в халате? Мой живот был мягко чем-то придавлен. Опять Живоглот залез на меня. Я же объясняла ему, что он тяжелый, мне спать неудобно. Я набралась сил, чтобы хорошенько рявкнуть на него, и открыла глаза. И чуть не вскрикнула, увидев, что Северус Снейп лежит, уткнувшись своей головой мне в живот, и смотрит на меня.
Мне потребовалось две минуты, чтобы понять, что Мастер Зелий делает в моей кровати.
— Доброе утро.
— Доброе. Ты давно проснулся?
— Нет, только что.
Я повернула голову к ночному столику, там стоял будильник. Отлично, еще девяти нет. Я когда-нибудь в этой школе высплюсь?
— Встаем?
- Ну, нет, - он уткнулся носом мне в живот и обхватил мою талию руками. - Давай еще полежим.
Я старалась не шевелиться. Мой мозг, наверно, еще не проснулся, так как отказывался воспринимать происходящее иначе, чем галлюцинацию. Видимо, мое одеревенение не осталось незамеченным, и Северус поднял голову.
- Мне неудобно, - увидев, как на его лице проявляется расстройство, я добавила. - Ты тяжелый, - и выдавила из себя что-то отдаленно похожее на улыбку. И, как ни странно, мои пластилиновые эмоции смогли его убедить. Он кивнул и перебрался к подушкам.
— Ты можешь пока поваляться.
Мне ужасно хотелось принять душ, ведь вчера я до него так и не добралась. Надеюсь, ничего не случится, пока я буду в ванной.
Естественно, что-то случилось. Из гостиной раздавался непонятный шум, я сумела различить лишь невнятное бормотание Северуса. Тут что-то разбилось, и шум прекратился. Я выхватила палочку и бросилась в комнату. Моим глазам предстала замечательная картина: Живоглот, забившись в угол между ножкой стола и стеной, бил хвостом по своим упитанным бокам и не сводил неприязненного взгляда с Северуса. Последний же стоял посреди перевернутой вверх дном комнаты и виновато смотрел то на меня, то на осколки моей кружки. - Прости. Я починю. Я, правда, не хотел. И вообще, это не я, это он, - Снейп ткнул пальцем в сторону кота. - Он прыгнул на стол и зацепил. Я не успел поймать, - профессор перестал бубнить и уперся взглядом в стену.
Я не выдержала и рассмеялась. Смеялась я долго и никак не могла успокоиться, и только сев на диван, смогла взять себя в руки. Северус, как и Живоглот, были удивлены моей реакцией. Но если кот на меня, кажется, обиделся, то профессор успокоился и понял, что наказания не последует.
Зельевар дождался, когда я отдышусь, и произнес:
- Я починю. Я умею, - он ушел в спальню и через несколько секунд вернулся уже с палочкой, - Вот смотри.
— Северус, постой. Не надо, я сама все сделаю.
- Нет. Я сломал, я и исправлю. И колдовать мне уже можно, и палочка моя, так что я все сделаю сам, - и, не дождавшись моего ответа, он выкрикнул «Reparo» и сделал необходимый взмах палочкой. Осколки на моих глазах стали подтягиваться друг к другу и складываться в кружку. Собравшись целиком, она подпрыгнула и попала в руки Северуса. Он крепко сжал ее, чтобы она снова не разбилась, и передал мне. В моих руках оказалась прежняя желтая кружка, ручка которой приклеилась не вертикально, а горизонтально, как у кастрюли.
Северус был доволен собой, а я была довольна тем, что он доволен.
— И давно ты колдуешь?
— Давно. «Reparo» — первое заклинание, которое я совершил. Я случайно уронил трубку отца, а она сама склеилась. Я папе ничего не сказал, и он ничего не заметил. Теперь меня мама учит.
— А что еще ты знаешь?
— «Lumos» и «Aguamenti».
— Ну, ты молодец. Я столько не знала.
Северус самодовольно выпрямился. В этот момент Живоглот опрометью бросился к небольшому проему и скрылся в неизвестном направлении.
— Какой противный. Я хотел с ним проиграть, а он…
— Он просто не завтракал, а когда он голоден, он в плохом настроении и не склонен к играм. Кстати, о завтраке, иди, умойся, я намажу тебя мазью, и будем есть.
Северус кивнул и скрылся в комнате. Пока он умывался, я призвала эльфа, застелила постель и заправила диван, на котором так и не спала. На большее моих сил не хватило.
- Так, все? - спросила я у Северуса, когда он вышел из ванной. - Садись на кровать и снимай рубашку, - зельевар послушно снял верх пижамы. Я быстро взяла мазь и стала методично наносить ее на шрамы на спине профессора.
— Ай!
— Что? Щиплет?
— Да.
Я стала дуть на кожу, чтобы хоть как-то уменьшить для Северуса неприятные ощущения.
- Поворачивайся, - он послушно выполнил мой приказ. Интересно, он когда-нибудь был таким покладистым с другими сотрудниками школы? Думаю, даже с директором он спорит прежде, чем согласиться.
Со шрамом на груди мы тоже быстро разобрались. Здесь щипать не должно было, но я все равно подула. Не знаю, зачем это сделала.
Пока я мазала шрам от укуса Пушка, Северус бездумно смотрел по сторонам.
- Посиди так чуть-чуть. Впитается, и пойдем есть.
- Я это еще вчера заметил, но забыл спросить. Что это? - профессор указывал на свою правую руку. На Черную Метку.
— Эм…
- Мне не нравится. Не красиво, - он потер руку. - Не оттирается.
— Боюсь, и не ототрется.
— И это навсегда?
- Да, но, может быть, когда-нибудь придумают, как от этого избавиться.
— А зачем я это себе сделал? Я ведь сам это сделал?
— Сам. Просто это было модно.
— Модно? Я сделал как все?
— Нет, не как все, но как некоторые.
— А у тебя такого рисунка нет.
— В мое время было модно другое.
— Что?
— Зубы укорачивать. Все, пошли завтракать.
Я побыстрее пошла в гостиную, мне не нравился этот разговор. И, Мерлин, лишь бы Северус не попытался продолжить эту тему.
Наверно, небеса услышали мои молитвы, так как больше к обсуждению Черной Метки мы не возвращались.
После завтрака мы принялись устранять последствия причиненного Северусом и Живоглотом погрома.
- Мой волшебный шарфик, - ласково произнесла я, доставая из-под кресла свой любимый аксессуар. К слову, аксессуаров у меня не так много. Эта вещица была мне особенно дорога, ее подарил мне Невилл на окончание школы. Своеобразная благодарность за семь лет подсказок.
— А почему волшебный?
Я, не отвлекаясь от уборки, ответила:
— Когда я его надеваю, сразу становлюсь красавицей.
— Надень.
Я снова смеялась и не могла остановиться. Все дело в интонации. Если бы это слово было произнесено обычным саркастичным тоном Мастера Зелий, я была бы обижена. А сейчас? Сейчас сквозь смех я умилялась его детской непосредственности.
Когда с уборкой было покончено, я предложила Северусу выбрать книгу из моей коллекции, пока я прочитаю «Пророк».
Никогда не любила читать в тишине, вообще находиться в тишине мне не нравилось. Видимо, годы, проведенные в шумной гриффиндорской гостиной, оставили свой глубокий след в моем подсознании. Я включила радио на первой попавшейся волне и углубилась в чтение. — Итак, по многочисленным совам, что вы, дорогие слушатели, присылаете, мы сегодня, чуть позже, встретимся в нашей студии с группой «Странные сестры»! А пока вашему вниманию представляем хит этой зимы «Зельевары» группы «Амортенция»!
Звонкий голос ведущего исчез, и заиграла музыка.
«Я немножко постою у зеркала, я так ужасна. Всё так зыбко в этом мире, Мерлин мой - я безобразна. Я не знаю, как, но я должна стать прекрасной. Помочь? Никто, ничем, никак. Я закрыла, я забыла всё это - уже не важно. Только чуть-чуть развести настойку, в стакане с соком. Эта жидкость покрыта золотом, прошита красным. Глоток и все, теперь вот так. Я теперь теряюсь в сам-сам-сомнениях, выбираю один из ста вариантов. Министры все прекрасны - без исключения. Ах, лучшие друзья девушек - это зельевары. Лучшие друзья девушек - это зель..»
- Нет, это просто невозможно слушать. Что-нибудь другое есть? - спросила я, крутя ручку радиоприемника. На мои потуги приемник издавал либо шум, либо «Амортенцию», либо бормотание мистера Ричардсона о важности применения визга мандрагор при строительстве.
— А у тебя обычной музыки нет? Ну, магловской?
— Поверь, там все то же самое. У меня здесь дисков нет, не на чем слушать. Магловская техника не работает, а воздействовать магией я боюсь. Вдруг звук исчезнет.
- Жалко. Хотя ты бы включила что-нибудь девчачье.
— Например?
— Ну, Битлз.*
- А разве это девчачье? - мысленно я ударила себя по лбу. Профессору сейчас шесть лет, он же из шестьдесят шестого года. Неудивительно, что он говорит о Битлз. Мерлин! Музыка детства Северуса Снейпа - ритм Ливерпульской Четверки. Мамочка! Я никогда об этом не задумывалась.
— Конечно. Все эти песни. Соседки просто с ума от них сходят. Около магазина, где на витрине стоят телевизоры, всегда толпы девчонок. Они постоянно кричат и визжат. Это просто отвратительно. И, главное, маме тоже нравится.
— Ну, у них очень красивые песни.
— Вот! И ты туда же. Хотя, ты же девчонка.
— Ну, хорошо. А тебе кто нравится?
— Да, никто.
Я попыталась вспомнить, кого еще помню из шестьдесят шестого года. Мда… Не так много я знаю. Нужно будет у родителей спросить, а то даже как-то неприятно.
— А Синатру ты знаешь?
Северус скептически на меня посмотрел:
— А есть такие, кто не знает?**
— И как он тебе?
— Не очень. Тоже про сопли поет.
В душе мне даже стало обидно за исполнителя. Этот певец очень нравился папе, а потому все то недолгое время, что я проводила дома, я постоянно слушала его музыку. Но спорить с Северусом не хотелось. Зельевар решил, что разговор окончен и уткнулся в книгу. А мне же наоборот хотелось узнать, что еще в детстве окружало профессора. Я попыталась вспомнить других певцов, но на ум шли только звезды восьмидесятых. И тут меня озарило. Есть же еще кино. Профессор Снейп должен был ходить в кино.
— А в кино ты был?
- Один раз, - Северус выглянул из-за книги и с удивлением посмотрел на меня.
— А на что? Просто я очень люблю кино, может быть, я этот фильм видела.
— «Большие гонки».***
- О, я его смотрела, - и мои губы растянулись в довольной улыбке, - замечательный фильм. Очень поднимает настроение. Мой любимый персонаж - Макс.
— А не Лесли? Он всем девчонкам нравится.
— Ну, Лесли это комическое изображение ловеласа, хотя актер очень красивый.
— А мне понравился профессор Фейт. И он на самом деле должен был выиграть гонки.
— Но он их и выиграл.
— Это потому, что Лесли поддался, так бы победа досталась ему, а это было бы нечестно. Лесли сам ничего не сделал. Ему дали машину, ему дали механика. Все ему помогают только потому, что он известен. А чем он известен? Он всего лишь ставил рекорды на изобретенных другими машинах. А еще он постоянно ходит в белом. Мне это не нравится. Зато профессор совсем другое дело. Он умный. Он сам придумал автомобиль со многими функциями, он тоже ставит рекорды, но над ним смеются. А почему? Потому что он не Лесли.
Северус замолчал. Я была поражена. Мерлин, вот откуда взялась черная мантия. Это все из-за «Больших гонок». Профессор Фейт ходил исключительно в черном, имел отвратительный характер и постоянно что-то изобретал. Он был профессором! Фейт - фамилия чем-то напоминает Снейп. Эта картинка так въелась в подсознание зельевара, что он воспитал в себе Фейта. Такого же угрюмого, саркастичного, умного и мрачного.
- Почему ты так на меня смотришь? - выдернул меня из раздумий голос профессора.
— Я просто задумалась.
В «Пророке» не было ничего интересно: несколько интервью со знаменитостями, немного о политике, упоминание о Гарри, две полосы о квиддиче и реклама. Кроссворд я оставила на потом, сейчас было несколько не до него.
— Мы так и будем здесь сидеть?
— А куда ты хочешь сходить? В замке еще много интересного, но я просто не представляю, что тебе может понравиться.
— Я читал о Большом Зале. Там правда волшебный потолок?
- Правда, - я подошла к окну. У меня неплохой вид открывается из окна: на дорогу в Хогсмид. По ней как раз шла горстка студентов. Пересчитав их, я удовлетворенно хмыкнула. - Похоже, все ученики ушли в деревню. Нам никто не помешает осмотреть замок.
Северус ушел переодеваться, этим же занялась и я.
Мы довольно быстро добрались до холла. Зельевар остановился около больших песочных часов.
— Если я все правильно помню, сейчас лидирует Слизерин.
— А Гриффиндор на последнем месте, профессор.
Мы оба вздрогнули и повернулись на голос. Перед нами парил Почти Безголовый Ник.
— Вы слишком строги к студентам. Вашими стараниями мой факультет в проигрыше.
— Ник, профессор Снейп знает, что делает. Видимо, гриффиндорцы расшалились, а, как тебе известно, на нас можно повлиять только силой.
— Мисс Грейнджер, вы забыли то время, когда были студенткой?
— Я просто поумнела. Нам с профессором надо идти. Прости, Ник.
- В таком случае, не смею вас задерживать. Мисс Грейнджер, профессор Снейп, - Ник в своем любимом жесте приснял голову, словно шляпу.
Северус при виде этого поморщился. Получилось коронное профессорское отвращение.
— Как хорошо, что я декан не его факультета. Если все на Гриффиндоре такие, как их призрак, то не удивительно, что я к ним строг.
— Поверь, Северус, призрак твоего факультета не лучше.
Мы вошли в Большой Зал. Профессор осмотрелся, но восхищения на его лице, как у всех, кто впервые попадал сюда, не было. Мне это напомнило далекое прошлое, и я улыбнулась.
- А где я обычно сижу? - мы поднялись на подиум, где стоял учительский стол.
— Обычно здесь. Но можно сесть, где хочешь, часто преподаватели меняются местами.
- А здесь сидит директор? - спросил зельевар, указывая на трон Альбуса.
Я кивнула. Северус ухмыльнулся и сел на директорское место.
— Надеюсь, тебе удобно, мой мальчик.
Дамболдор и МакГонагал стояли на пороге небольшой комнатки, которая примыкала к Большому Залу.
- Не очень. Слишком высоко, - не смутившись, ответил зельевар и освободил занимаемое место.
- Ты не находишь это очаровательным, Минерва? - директор сел на свой трон. - По мне так в самый раз. Директора должно быть видно каждому, да и сам директор должен всех видеть, - Альбус улыбнулся. - А не попить ли нам чаю? До обеда еще далеко, но раз мы за столом, - профессор Дамболдор хлопнул в ладоши, и на столе появился чайный сервиз и несколько пирогов со сладкой начинкой.
- Альбус, мы же собирались кое-что обсудить с вами, - строго сказала МакГонагал.
- Минерва, мы можем поговорить об этом позже. Северус, тебе здесь нравится? - директор заботливо налил чай МакГонагал, которая теперь с интересом смотрела на зельевара, и предложил мне.
— Я сама налью, директор.
Я забрала чайничек из рук профессора и налила напиток Северусу и себе.
- Здесь неплохо, - ответил тем временем профессор Снейп, - и Гермиона хорошая.
Меня эти слова заставили покраснеть, директора улыбнуться в бороду, а Минерву в удивлении приподнять одну бровь. Жест женщины не остался для зельевара незамеченным.
— Как вы это делаете?
- Делаю что? - спросила МакГонагал.
— Бровь поднимаете. Я видел, как некоторые так делают, но у меня не получается.
В подтверждение своих слов профессор поднял оби брови домиком. У МакГонагал как-то странно изменилось лицо. Казалось, она прикусывает щеки, желая таким образом заставить мышцы не двигаться. Минерва быстро закрылась чашкой. Глядя, как женщина старается не рассмеяться, я сама начала улыбаться.
Директор продолжала задавать Северусу вопросы: где он уже побывал, что хочет еще увидеть, что больше всего понравилось.
— Гермиона, может быть, тебе стоит прогуляться с Северусом? Погода просто замечательная, а вы в замке сидите.
— Но профессора могут увидеть…
- Мне всегда казалось, что Северусу нужно больше находиться на свежем воздухе, - подала голос МакГонагал. - Я думаю, в Лондоне вы бы не привлекли к себе внимания.
— А ты как относишься к этому, мой мальчик?
— Я не против.
- Вот и отлично, - директор радовался поездке в Лондон больше Северуса.
Зельевар быстро выпил чай и теперь скучал. Вдруг он повернулся к профессору Дамболдору и спросил:
— Хотите, я покажу вам кнопку?
Все мы несколько удивились. Альбус согласился.
Северус изобразил своими указательным и средним пальцами ноги человечка и поставил их на сгиб директорского локтя. Приговаривая «два пожарника бежали и на кнопочку нажали. ПИП!!!» «человечек» пробежался по руке директора, вкарабкался на его бороду и прошелся по мужской щеке. На слове «ПИП!!!» Северус нажал на кончик носа профессора Дамболдора.
Глядя на наши изумленные лица, зельевар поднялся из-за стола и обратился ко мне:
— Пойдем?
- Да, да, конечно, - я встряхнула головой и поспешила покинуть место чаепития, - до свидания, директор, профессор МакГонагал.
В ответ я так и не услышала ни слова. Это пораженное молчание было великолепным.
Прежде чем покинуть школу, мы с Северусом навестили Поппи. Ее зелье снова не сработало. Мы спустились в подземелья, профессор снова держал меня за руку. Стоит ли говорить, что Вилланова опять хмуро на меня посмотрел.
Северусу нужно было взять для себя зимний плащ. Как ни странно, но плащ среди десятка мантий у профессора нашелся. Неизменного черного цвета, конечно.
Ко мне мы добрались при помощи камина. Так как отправить профессора путешествовать по каминной сети одного я побоялась, перемещаться нам пришлось вместе. Зельевар крепко обнял меня, боясь потеряться, и зажмурил глаза. Я произнесла «Комнаты Гермионы Грейнджер. Пароль »Рыба-меч« и бросила дымолетный порошок. Спустя секунду мы стояли уже в моем камине. Северус все еще крепко обнимал меня.
- Мы на месте, - профессор сразу разорвал объятия и там, где его руки сжимали мою талию, стало холодно.
Я быстро накинула пальто, взяла кошелек, и мы с Северусом поспешили покинуть Хогвартс. К месту аппарации оказалось трудно добраться. Все дорожки были усыпаны снегом. Я то и дело проваливалась в сугробы, а профессор каким-то чудом всегда оставался на поверхности. Надо добавить, что зельевар очень гордился тем, что он гуляет без шапки, как настоящий взрослый.
Когда мы аппарировали, Северус крепко взял меня за руку. Так крепко, что мне показалось, что я услышала хруст моих косточек.
В Лондоне было как обычно шумно и людно. Все вокруг дышало духом приближающегося Рождества. Повсюду устанавливались огромные елки, а хозяева магазинов украшали витрины гирляндами.
Мы с Северусом побродили по городу. Нашей целью не было посещение музеев и осмотр достопримечательностей. Мы просто гуляли. К концу нашего похода мы зашли в небольшой ресторанчик. Наряд Северуса все же смутил официанта, однако молодой человек попытался скрыть свое удивление. Ну и что, что посетитель в черном сюртуке, мало ли людей со странностями в Лондоне?
На десерт мы заказали мороженое. Ради выбора нам даже пришлось подойти к холодильнику.
- Ты какое будешь? - спросил меня профессор.
— Я люблю дынное.
— А мне какое взять?
— Сам решай. Что тебе больше нравится?
— Не знаю.
- Ну, попробуй крем-брюле с печеньем.
— А это вкусно?
— Очень.
— Если вкусно, то почему ты не берешь сама?
— Потому что дынное мне нравится больше.
Мороженое было восхитительным. Мне даже кажется, что такого вкусного мороженого я никогда не пробовала. Хотя, возможно, все дело в том, что я ела его в компании с Северусом Снейпом. Мне захотелось поделиться с профессором этим потрясающим вкусом. Не знаю, что на меня нашло, но я стала кормить его с ложечки. А он в ответ кормил меня. Мерлин, как хорошо, что зельевар ничего этого не вспомнит.
В школу мы вернулись, когда стрелка часов указывала на семерку.
— Пойдем в комнаты или погуляем по Хогвартсу?
— А что в комнатах делать?
Я повела Северуса в библиотеку. А куда еще я могла его повести?
Библиотека профессору понравилась. Зельевар нашел много интересных для себя книг и с увлечением выстраивал из них пирамиды.
Через два часа я начала потихоньку раскладывать книги по местам. Время уже позднее, Северусу спать пора.
- Я такого заклинания не знаю, - сказал профессор, когда я поднимала книги на верхние полки при помощи «Wingardium Leviosa». — Научи меня.
— Уже поздно.
— Ничего не поздно. Ну, научи, Гермиона.
- Ладно. Вот смотри, - я сделала движение кистью и заставила Северуса повторить, - кисть вращается легко, и резко, и со свистом. Очень важно правильно произносить магические слова - Винградиум Левиоса.
Северус взмахнул палочкой и выкрикнул волшебную формулу. Книга задрожала, но не поднялась.
- Ты неправильно произносишь заклинание. Надо произносить так: Винг-гар-диум Леви-о-са, в слоге «гар» должна быть длинная «а».
Северус серьезно кивнул и повторил попытку. Книга оторвалась от стола и зависла над профессором на высоте примерно полутора метров.
— Великолепно!
У него в шесть лет получилось заклинание со второго раза. Рону это в одиннадцать и с четвертого не удалось. Все-таки профессор очень умен.
Только мы закончили с уборкой книг, Северус мне помогал, вдвоем мы довольно быстро управились, появился патронус Поппи. Мы поспешили в Больничное Крыло. Когда зелье снова не сработало, Поппи разозлилась. Но было видно, что это не простой гнев, а скорее злость азартного человека, который встретил достойного противника. Поппи хотела было снова запереться в кабинете, но я попросила ее разрешить нам воспользоваться камином. Северусу было пора наносить мазь, у профессора уже проступил пот на лбу.
У меня в комнатах я довольно быстро нанесла волшебное средство на зельевара и отправилась в душ. Вернувшись, я увидела, что Северус увлеченно читал, сидя за моим столом. В моей комнате он выглядел довольно странно: он уже переоделся в пижамные штаны, но не надел рубашку.
Я отправила его чистить зубы, отсутствовал он не долго. Пижамную куртку Северус надевать не стал и на мои уговоры не поддался. Мне пришлось смириться. Он лег по привычке ко мне спиной, накрылся почти с головой одеялом и попросил полежать с ним. Я не стала долго отказываться. И снова я заснула, лежа в одной кровати с Северусом Снейпом.
* К моменту, когда профессору Снейпу исполнилось 6 лет, The Beatles выпустили 6 альбомов: 1963 Please Please Me; 1963 With The Beatles; 1964 A Hard Day's Night; 1964 Beatles For Sale; 1965 Help!; 1965 Rubber Soul; 1966 Revolver
** Френсис Альберт Синатра — американский актёр, певец и шоумен. Первый альбом записал в 1946 году. В 1966 записал альбом Strangers In The Night
*** «Большие гонки» — Приключенческий фильм 1964 г. Получил премию Оскар за лучшие звуковые эффекты и номинирован за лучшую работу оператора, лучший звук, лучший монтаж, и лучшая песня «The Sweetheart Tree».
Глава 4Сквозь сон мне показалось, что на меня кто-то смотрит. Очнулось мое любопытство, которое зачастую становилось причиной моих проблем, и я открыла глаза. Моя голова удобно устроилась на груди Мастера Зелий, а левая рука обвила его талию. Кажется, левую ногу я закинула на зельевара, но утверждать этого не могу, так как мы оба были накрыты одеялом. Если вспомнить, что спросонья я плохо соображаю, то неудивительно, что я не смогла разобраться, на чем лежат мои ноги. Я приподняла голову и убедилась, что Северус действительно смотрит на меня. Сонно оглядевшись, я посмотрела на часы. Восемь утра.
- Северус, давай еще поспим. Еще так рано, - и я снова удобно устроилась у него на груди, почти причмокивая от удовольствия.
— Мисс Грейнджер, объясните мне, что вы делаете в моей постели.
Я моментально проснулась и спрыгнула с кровати. Потом поняла, как выгляжу, и юркнула обратно под одеяло. Не думаю, что профессор оценил мою ярко-красную ночнушку с огромными желтыми цветами. В ночнушке не было ничего неприличного, ее как никак мне родители подарили. А еще мужчина мог заметить, что на мне надеты теплые полосатые носки. Мерлин! Мало того, что проснулась со Снейпом в одной постели, так он еще и увидел меня в таком виде. Ужас. Я стала натягивать на себя одеяло.
- Профессор Снейп, это вы? - глупее ничего придумать не могла.
— Естественно, это я.
— Как вы себя чувствуете?
— Это я вас должен спрашивать. И перестаньте стаскивать с меня одеяло.
Действительно, я немного перестаралась, профессор сейчас был прикрыт лишь наполовину, и я могла видеть его торс.
— Простите. Профессор, вы подверглись воздействию зелья и последние два дня полагали, что вам шесть лет. Как мы и предполагали, вы ничего не помните о произошедших событиях.
Зельевар задумчиво смотрел на меня.
- В таком случае это совершенно не объясняет ваше нахождение здесь, - Снейп сделал широкий жест рукой, указывая на кровать.
— Вы попросили полежать с вами.
Профессор в удивлении приподнял бровь. Он снова умеет это делать.
— Вам нужно будет зайти в Больничное Крыло и показаться мадам Помфри. Возможны осложнения. Как вы себя чувствуете? Голова не болит? Или…
— Все в порядке. Единственное, что я сейчас чувствую, так это уверенность, что вы должны уйти из моих комнат и освободить, наконец, мою постель.
— Но это вы в моих комнатах, профессор. Это моя постель.
Зельевар недобро сверкнул глазами, резко откинул одеяло и встал с кровати. Он переодевался! Я в смущении отвернулась. На глаза попался мой халат. Я быстро надела его и вышла в гостиную. Спустя минуту там же оказался и профессор. Не знаю, почему, но он не стал пользоваться камином. Широким шагом он прошел всю комнату и открыл дверь, портрет с той стороны сразу освободил проход. Профессор ничего не говорил, молчала и я, но нужно было что-то сказать. Слов я так и не нашла.
- Премного благодарен за потраченное вами время, - и он ушел.
А мне стало так обидно, что перехватило дыхание. Но почему я, собственно, расстраиваюсь? Когда профессору было шесть лет, он был совсем другим человеком. В его теперешнем поведении нет ничего удивительного. Только почему я чувствую себя обманутой?
Вдруг я вспомнила, что зельевар может не попасть в свои комнаты. Если он ничего не помнит, то вряд ли догадается, какой у него новый пароль. Там мое имя! Мерлин, во что мне это выльется?
За завтраком зельевар присутствовал. Я сидела от него на максимально отдаленном расстоянии и мельком поглядывала на него. Он был зол. Это было видно с первого взгляда. Профессор нервными движениями отрезал ломти бекона и не менее нервно отправлял их в рот. Альбус, казалось, не замечал плохого настроения зельевара и напоминал ему события прошедших двух дней. Минерва всеми силами пыталась отвлечь директора, но если последний ставил перед собой какую-нибудь цель, его невозможно было сбить с пути. Закончилось все тем, что Мастер Зелий оставил тарелку наполовину полной и скрылся в неизвестном направлении.
Чуть позже я направилась в Больничное Крыло, теперь я не должна была присматривать за профессором, и я возвращалась к исполнению своих прямых обязанностей. Проходя мимо Песочных Часов, я увидела, что рубинов стало меньше. Профессор снова срывает злость на студентах. Все вернулось на круги своя.
Мадам Помфри загрузила меня накопившейся за последние два дня работой. Это и к лучшему, я смогла не думать. Медиковедьму срочно вызвали в Лондон. Женщина пообещала, что вернется завтра после полудня. Я осталась одна.
В этот день из Больничного Крыла я больше не выходила, подкрепилась чаем на рабочем месте и снова окунулась с головой в медицинские карты.
В своих комнатах мне показалось совсем неуютно. Было как-то пусто. Как я смогла привыкнуть к профессору Снейпу всего за два дня? Но факт остается фактом: без него мне непривычно. Я разгадала кроссворд, послушала радио, как раз шел выпуск магньюзблок для полуночников, и отправилась в душ.
Я уже ложилась, когда раздался громкий удар. Затем послышался визг картины, которая закрывала проход в мои комнаты. Удары не прекращались, казалось, кто-то хочет выломать дверь.
— Мисс Грейнджер, откройте немедленно.
- Профессор Снейп, что случилось? - я распахнула дверь, и зельевар буквально набросился на меня. Он схватил меня за плечи и сильно сжал их.
— Что вы со мной сделали?
— Я не понимаю…
Он встряхнул меня.
— Что вы и эта ведьма из лазарета со мной сделали?
Его глаза налились кровью, по лицу катились капельки пота, а губы обветрились. Он оттолкнул меня, и я заметила, что его руки трясутся. Зелье! Он продержался сутки.
— Мерлин, зелье.
- Зелье! - он снова схватил меня, на этот раз крепко сжав мои запястья. - Мне нужен антидот. Немедленно.
- У меня его нет, - Мерлин, как больно. Я попыталась вырваться, но профессор только усиливал хватку.
— Врешь!
— Профессор, отпустите. Вы делаете мне больно.
— Дай мне антидот!
- У меня его нет! - в отчаянии выкрикнула я, когда боль стала невыносимой.
— Есть! Дай мне его немедленно!
— Оно есть только у мадам Помфри. У меня его никогда не было. Я даже не знаю, как он выглядит.
Мужчина вдруг резко отпустил меня и с силой оттолкнул. Я не удержалась на ногах и упала.
- А что у вас есть? - он метался по моей комнате, затем резко остановился и ударил кулаком стену. Он посмотрел на меня, глаза его странно блеснули, и он двинулся в моем направлении. Я выхватила палочку и направила на него.
- Еще шаг, профессор, и я применю магию. У меня нет антидота. Есть только зелье, - я неловко поднялась, не отводя от зельевара палочки. - Сейчас я схожу за ним. А завтра вы уже сами разберетесь с Поппи.
Я быстро вернулась с зельем. Мужчина уже скинул с себя сюртук и рубашку. Пуговицы на ней не были расстегнуты, видимо Мастер Зелий снимал ее через голову. Я быстро нанесла на спину и грудь зельевара мазь и занялась его ногой.
- Я в состоянии разобраться с ногой сам, - в его голосе отчетливо слышалось облегчение. Я лишь промолчала.
— Мадам Помфри будет завтра после обеда. Зайдете ко мне утром, я снова обработаю ваши шрамы. А теперь уходите.
Не дождавшись его ответа, я скрылась в спальне и уже оттуда услышала, как за зельеваром закрылась дверь. Силы оставили меня, и я разрыдалась.
***
Следующим утром я поняла, что профессор пришел, когда услышала визг картины.
— Доброе утро, профессор Снейп. Проходите.
В этот раз Мастер Зелий выглядел безукоризненно, как всегда строго и элегантно. Он окинул меня взглядом, и я постаралась натянуть подвернутые рукава халата до кончиков пальцев. Надеюсь, он не успел заметить синяки на запястьях. Мне стыдно признаться, но у меня не оказалось зелья от ушибов.
— Раздевайтесь.
Мужчина довольно быстро избавился от верхней одежды, хотя я всегда считала, что на расстегивание стольких пуговиц уйдет уйма времени.
Профессор повернулся ко мне спиной, и я начала наносить мазь. Он со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Если вчера он не почувствовал, то сегодня ему было больно. Я по привычке подула на кожу. Спина профессора напряглась. Со шрамом на груди я проделала то же самое. И снова подула.
- Что вы делаете? - голос профессора показался мне несколько странным.
— Можете считать это обезболивающим.
Я опустилась перед профессором на колени и приподняла штанину. Снейп дернул ногой, видимо, желая оттолкнуть меня.
— Стойте спокойно, и не шевелитесь. Чем быстрее я закончу, тем быстрее вы освободитесь.
Закончив, я оставила мужчину приводить себя в порядок. О его уходе мне снова сообщил звук закрывшейся двери. Он даже не попрощался. Снова стало ужасно обидно. На глаза попалась желтая кружка с горизонтальной ручкой. Я заплакала.
За завтраком я старалась ни на кого не смотреть, а на профессора Снейпа тем более. Но он вдруг сам, покончив с яичницей, направился ко мне. Он ничего не сказал, только поставил рядом с моей тарелкой флакон и ушел. Это было зелье от ушибов.
Когда после обеда вернулась Поппи, зельевар почтил своим присутствием Больничное Крыло. Сухо кивнув мне, он заперся с медиковедьмой в ее кабинете. Видимо, ушел он от нее по каминной сети, так как в палату он не выходил.
Вечером я устроила в своих комнатах поздний ужин. Есть не хотелось, но я себя заставила. Читать тоже не хотелось, я было взяла в руки книгу, что лежала на журнальном столике, и снова отложила. И тут же взяла. Это была «Четвертый труд» Роджера Бекона. Откуда она здесь? Я не забирала ее из комнат профессора. Тогда как она сюда попала? Не мог же профессор принести ее ко мне? Или мог? Своеобразное извинение. А почему именно ее? Он же не знает, что я ее читала. Или знает? Не может этого быть. Он не может помнить. Но он же не спросил меня пароль от своих комнат, а его знала только я.
Ошеломленная своей догадкой, я схватила книгу и побежала в подземелья.
Вилланова снова хмурился, но я не обратила на него внимания. Я постучала. Ответа не последовало.
- Профессор Снейп, это я - Гермиона Грейнджер.
Портрет вдруг отъехал в сторону и открыл мне проход. В комнате было пусто. Зельевара нигде не было. Я в нерешительности остановилась около камина, в этот момент профессор вышел из спальни. Он был в брюках и халате. Мы оба с удивлением посмотрели друг на друга.
— Как вы сюда попали?
— А разве не вы открыли мне дверь?
— Я не слышал, что бы вы стучали.
Не слышал? А почему же картина пропустила меня? Она должна реагировать только на пароль. Или…
— Я пришла поблагодарить вас за книгу и убедиться, что ваша память в полном порядке.
— Убедились?
— Более чем.
— Присаживайтесь.
Я послушно села в предложенное мне кресло, зельевар сел на диван напротив меня.
— Память вернулась, когда я подходил к своим комнатам.
— Профессор Снейп…
— Мы не так хорошо прятались, как думали. Я слышал слухи, что у нас с вами роман. Кроме того, вы кормили меня мороженым, и я спал с вами. Я не настолько благородный человек, чтобы жениться на вас, но достаточно смелый, чтобы попросить вас называть меня по имени.
- Хорошо, Северус, - как все-таки приятно снова произносить его имя. - Вы можете звать меня Гермионой.
Северус кивнул. Мы немного помолчали.
— Северус, а почему вы не сменили пароль?
— У вас очень красивое имя, Гермиона.
