Глава 1- Ну, наконец-то, Гермиона! - воскликнула Джинни, увидев, что я отложила в сторону перо и с наслаждением потянулась. – Хвала Мерлину, ты закончила, а то я уже потеряла всякую надежду!
- Прости, милая, я не думала, что этот отчет займет у меня так много времени, - ответила я и попыталась придать своему лицу соответствующее виноватое выражение.
На самом деле мой отчет был готов еще позавчера. Это Гарри попросил меня задержать Джинни “хотя бы на полчасика”, так как у него возникли непредвиденные трудности с доставкой подарка к юбилею свадьбы Молли и Артура.
Джинни, сидя в кресле для посетителей, нетерпеливо постукивала каблучком о паркет. Условного знака от Гарри все еще не было, поэтому я, нарочно не торопясь, принялась перечитывать исписанные листы.
- Потерпи еще несколько минут, - пробормотала я, чувствуя себя полной дурой. Если бы Джинни заглянула в мой так называемый отчет, она бы увидела рецепт сливочного пудинга Молли Уизли. В десяти экземплярах.
- Ты же знаешь, что терпение никогда не относилось к моим добродетелям, - пошутила Джинни. И, оглянувшись на подозрительно притихших детей, сказала: - Дорогая, думаю, тебе все-таки стоит поторопиться, конечно, если ты не хочешь, чтобы близнецы окончательно разнесли твой кабинет…
Ее тон мне не понравился совершенно. Я подняла голову от бумаг и обомлела: на мой неискушенный взгляд, «окончательно разносить» было уже попросту нечего.
Казалось просто невероятным, что парочка двухлетних карапузов способна учинить такой дивный разгром всего за каких-то пятнадцать минут. В моем кабинете царил настоящий хаос: повсюду валялись сломанные перья, клочки пергамента, папки с документами, которые близнецы умудрились стащить с верхней полки стеллажа. На полу, в подсыхающей лужице фиолетовых чернил, поблескивали осколки ранее небьющейся чернильницы, а нижнюю часть входной двери покрывали чернильные отпечатки детских ладошек. Фред и Джордж сидели среди всего этого великолепия ужасно довольные.
Интересно,
как они ухитрились все это проделать в полной тишине?
Выражение лица Джинни не предвещало для близнецов ничего хорошего.
- Ах вы, шкодники! – воскликнула она сердито. – Посмотрите, во что вы превратили кабинет тети Гермионы! Вам должно быть стыдно!
После слов Джинни на меня уставились две пары одинаковых аквамариновых глазенок, и маленькие проказники синхронно улыбнулись. Я невольно улыбнулась им в ответ. На близнецов совершенно невозможно было сердиться, настолько милыми и непосредственными они казались... по крайней мере, иногда.
Джинни подхватила на руки Фреда и сунула его мне со словами:
- Подержи, пожалуйста.
Фред, явно предчувствуя неприятности, громко заревел и начал брыкаться, поэтому мне пришлось прижать его к себе покрепче. Внезапно на бедного малыша обрушилось очищающее заклинание. Ощущение было таким, словно нас с головы до ног окатило ведром ледяной воды. Я задохнулась:
- Джин!
- Ой, Гермиона, тебя тоже задело? Прости, пожалуйста, - пробормотала она смущенно.
Я смогла только кивнуть. Хотя ужасно хотелось составить компанию Фреду, который вопил у меня на руках во все горло и продолжал это делать все время, пока я пыталась пристроить его в коляску. Получив от матери большой леденец на палочке, он тут же умолк и теперь с огромным интересом наблюдал за тем, как мы по всему кабинету гоняемся за Джордж.
Малышка изворачивалась, как могла, а визжала еще громче Фреда, когда Джинни, наконец, настигла ее под письменным столом...
Заработав вместе с леденцом порцию поцелуев и упреков за непослушание, Джордж заняла свое место в коляске рядом с братом, а Джинни принялась наводить порядок в моем кабинете. Выражение ее лица при этом было пугающим.
- Ума не приложу, как наша мама умудрялась справляться со всеми нами, когда мы были детьми, - бормотала она. И, уже обращаясь ко мне, громко добавила: - Это же просто кошмар!
- До настоящего кошмара вам не хватает еще как минимум двоих детишек, - пошутила я, и Джинни бросила в мою сторону испепеляющий взгляд.
- Нет уж, благодарю покорно, пятерых нам более чем достаточно! А вот вам с Роном не мешало бы завести еще одного ребенка.
- Джинни, заводят котов или собак, - мягко ответила я, стараясь не обидеться.
Душеспасительные разговоры о необходимости “завести еще одного ребеночка” велись в семье с завидной регулярностью. Особенно в этом преуспевала свекровь. Каждое наше посещение Норы начиналось и заканчивалось одинаково: Молли причитала над Роном и Хью, какие они худые, потом полвечера вещала о том, что я много работаю, мало готовлю и совсем не уделяю внимания мужу и детям. Свекровь не переспорить, поэтому я терпеливо соглашалась со всеми доводами. Оставшуюся часть вечера Молли посвящала попыткам убедить нас (в основном, меня, так как Рон всегда и во всем соглашался со своей матерью), что она была бы “неимоверно счастлива понянчить еще одного внука или внучку”. Как будто ей недостаточно тех пятнадцати, что уже есть!
- Ты поняла, о чем я, - упрямо сказала Джинни, яростно орудуя волшебной палочкой. – Вам с Роном необходим еще один ребенок. Роза и Хьюго совсем взрослые, и вы совершенно расслабились.
- Роза и Хьюго не были такими... энергичными, поэтому мы никогда особо и не напрягались, - осторожно заметила я, возвращая собранные папки с документами на место.
- Ну да, шалили в разумных пределах и строго по расписанию, – в голосе Джинни отчетливо прозвучала горечь, – а после всего никогда не напоминали вывалявшихся в болоте поросят, как мои!
Я попыталась ее утешить:
- Джинни, милая, они же еще совсем малыши! Вот подрастут немного...
- Вот и я об этом же, Гермиона! – с жаром перебила она. - У меня не жизнь, а сказка - чем дальше, тем страшнее. Ты только вспомни моих братьев!
- Ты сильно преувеличиваешь. Близнецы совсем не похожи на Фреда и Джорджа. Гарри говорит, что с возрастом они станут намного спокойнее, - возразила я, но Джинни явно меня не услышала.
- Гарри все время на работе, он не видит и половины того, что вытворяют эти двое, – нервный кивок в сторону коляски. – Мерлин всемогущий, все выходки Джима теперь кажутся просто милыми шалостями! Альбус всегда был на редкость спокойным мальчиком. Ну а Лили, благослови ее Господь, по сравнению с братьями и вовсе выглядит сущим ангелом! Моя девочка никогда не доставляла особых хлопот.
Надо же, а я помню совершенно другие эпитеты в адрес малышки Лили... Особенно когда она расколотила вдребезги любимый чайный сервиз тетушки Мюриэль... или вырезала огромную дыру в праздничной мантии самой Джинни, мотивируя это тем, что ей нужен был “малюсенький кусочек бархата”... Джинни – прекрасная мать, мне до нее, как говорится, расти и расти. Но иногда, вот как сейчас, ее ощутимо заносит.
Тем временем Джинни продолжала:
- Я забыла о том, что такое покой и сон. В доме не осталось ни одной целой вещи. По сто раз на дню у нас что-то взрывается. Я выучила наизусть все заклинания из “Большого Справочника Мастера-Ломастера”... Я уже не говорю о нянях! Ни одна няня не продержалась у нас дольше недели. Последняя уволилась сегодня утром, когда Фред опрокинул ей на голову содержимое своего горшка. Представляешь?!
Я невольно хихикнула, вообразив себе эту картину, и посоветовала:
- Так найми другую няню. Я не думаю, что это такая большая проблема.
- Уже пыталась. В агентстве по подбору персонала сказали, что они смогут предоставить нам другую няню не раньше понедельника...
Внезапно Джинни расплакалась.
- Это ужасно! В субботу Гарри специально взял выходной. Мы собирались съездить на пикник, а вечером сходить в театр. Мы уже сто лет никуда не выходили вдвоем! И теперь я не знаю, как сказать ему, что от нас в очередной раз сбежала няня и мне не на кого оставить близнецов!
- Может, Молли смогла бы за ними присмотреть?
Джинни покачала головой.
- Мама с папой едут в романтическое путешествие. Франция, Италия, Греция... Подарок Билла и Флер.
В ее глазах застыло такое тоскливое выражение, что у меня дрогнуло сердце. Эх, была – не была!
- Милая, не расстраивайся так, - выпалила я, всерьез опасаясь передумать. - Давай я побуду с близнецами в субботу.
Джинни от удивления едва не выронила волшебную палочку.
- Правда?! Гермиона, родная, даже не знаю, как тебя благодарить! Ты моя спасительница! Но... может быть, у вас с Роном были другие планы? – обеспокоенно спросила она.
Планы имелись, но у Джинни было такое несчастное выражение лица, что я делано-бодро воскликнула:
- Никаких планов. Рон собирался подстричь лужайку перед домом, а я должна была ему помогать. Так что не волнуйся, привози детей к нам, и мы чудесно проведем время вместе.
“И, быть может, Рон, наконец, прекратит разговоры о третьем ребенке”, – добавила я про себя.
От избытка чувств Джинни бросилась мне на шею и крепко обняла.
- Гермиона, я... я буду твоей вечной должницей!
- Что ты, пустяки, - пробормотала я, краем глаза посматривая в сторону камина. В изумрудно-зеленой вспышке пламени мелькнула взъерошенная черноволосая голова. Гарри! Видимо, с подарком все утряслось, так как он улыбался.
“Все в порядке. Поторопитесь”, - произнес Гарри одними губами. Я кивнула, и его голова исчезла.
Переведя дух, я мягко высвободилась из восторженных объятий Джинни и сказала:
- Ну что, пойдем? Думаю, Гарри уже ждет нас наверху.
Джинни кивнула, вытерла слезы и одним движением палочки закончила уборку. В кабинете снова царил идеальный порядок.
- Ты просто волшебница... Научишь? - выдохнула я благоговейным шепотом, и мы обе рассмеялись.
Я уже запирала кабинет, когда в конце коридора показался Гарри. При его появлении близнецы радостно замахали ручонками и заулыбались.
- Ну что, девчонки и мальчишки, - закричал он еще издали. - Готовы к Большому Празднику в Норе?!
- Всегда готовы, - ответила я со вздохом.
Таких “Больших Праздников в Норе” в году набиралось до полусотни, и все они проходили под девизом “Больше. Лучше. Веселее”. Все без исключения дети семейства Уизли были от них в восторге... в отличие от большинства взрослых.
- Гарри! – воскликнула Джинни. – Милый, а где подарок?!
- Отправил его с посыльным, - ответил Гарри и подмигнул мне. – Он просто огромный, поэтому я решил не тащить его через камин. Он бы там просто не поместился.
- Хорошо, - кивнула Джинни. – Тогда нам следует поторопиться. Мы и так почти всегда опаздываем.
- Милая, у нас еще уйма времени, - возразил Гарри и склонился над коляской, по очереди целуя малышей в золотистые макушки. - К тому же, я не забрал торт у Фортескью.
- Как не забрал?! - ахнула Джинни. - Гарри, ты же обещал забрать его еще утром!
- Я не смог, - ответил он. – Кингсли вызвал меня в восемь и продержал у себя до полудня.
- Кингсли мог бы... - начала Джинни сердито.
- Ты же знаешь, что не мог! – перебил ее Гарри.
Назревала серьезная ссора, грозящая испортить вечер не только им обоим, поэтому я громко сказала:
- Ребята, отправляйтесь-ка вы в Нору, а я заскочу за тортом. Не стоит ссориться из-за такой мелочи.
Джинни благодарно мне улыбнулась, а Гарри, протягивая квитанцию об оплате, шепнул:
- Ты уже второй раз за день меня спасаешь.
- Будешь должен, - прошептала я в ответ.
Дожидаясь своей очереди возле камина, Джинни рассказала Гарри об утренней проделке Фреда и о том, что у них нет больше няни, по крайней мере, до понедельника. Выслушав новость, Гарри слегка нахмурился, но тут же заулыбался, узнав, что я согласилась их выручить, и многозначительно поднял три пальца. Я махнула рукой, мол, пустяки, бросила горсть порошка и шагнула в камин. Через секунду я уже выходила из камина в ”Дырявом котле”.
Оказавшись в Косом переулке, я на мгновение застыла, удивляясь собственным ощущениям. Каждое посещение Косого переулка пробуждало во мне уйму воспоминаний, но одно было особенно ярким: мне одиннадцать, я стою на залитой солнцем улице, прижимая к груди только что купленную волшебную палочку, и вдыхаю чудесный аромат волшебства... Наверное, именно в тот момент я поверила, что на самом деле волшебница.
У Фортескью меня встретили с распростертыми объятиями. Получая торт в обмен на квитанцию из рук самого владельца, я выслушала немало комплиментов в адрес всего нашего семейства.
- Миссис Уизли... это для нас большая честь... передайте, пожалуйста, мистеру и миссис Уизли наши самые наилучшие пожелания... искренне надеемся, что мистер Поттер будет доволен выполнением заказа...
Уверив мистера Фортескью, что торт великолепен и что я передам все его пожелания адресатам, я поспешила к выходу.
Коробка с тортом была просто огромной и практически полностью загораживала мне обзор. Кто-то придержал для меня дверь, я благодарно кивнула и уже хотела выскользнуть на улицу, как вдруг мой взгляд зацепился за чью-то рыжую макушку. Я машинально присмотрелась и увидела такое, отчего у меня подогнулись колени, а коробка с проклятым тортом едва не выскользнула из ослабевших рук.
Я увидела своего мужа, сидящего за столиком в кафе напротив в компании какой-то белобрысой девицы. Он нежно держал ее за руку и что-то ей говорил, а она ему улыбалась...
Глава 2- Папа, ты меня слышишь?
Тревожные нотки в голосе Скорпиуса заставили меня очнуться от собственных невеселых мыслей. Того и гляди раскисну перед собственным сыном.
- Прости, я немного... задумался.
Как же, задумался я. Просто банально тяну время, пытаясь хоть ненадолго отложить неприятный разговор.
- Ты хотел со мной о чем-то поговорить?
Я молча кивнул, не в силах подобрать нужные слова. Такое со мной случилось впервые за много лет. Затем все же выдавил:
- Скорпиус, мы с твоей мамой... какое-то время решили пожить отдельно. Мама немного... устала от шумихи вокруг нашей семьи. У нее расстроены нервы, ей хочется побыть в тишине и спокойствии...
Мерлин, что я несу? У Астории вообще нет нервов. Это самое хладнокровное существо из всех, кого я знаю.
- Я в курсе, - ответил Скорпиус, и его голос прозвучал на удивление спокойно. Честно говоря, я опасался совсем другой реакции.
- Ты знаешь? – переспросил я.
Скорпиус усмехнулся:
- Крестный поговорил со мной еще две недели назад. И он совершенно не стеснялся в выражениях.
У меня внезапно возникло непреодолимое желание удавить Забини... Причем сделать это голыми руками.
- Что еще тебе рассказал... крестный?
- Что мама тебя больше не любит, что она устала жить, будучи лишь бледной тенью блистательной Нарциссы Малфой. Что ты никогда не был хорошим мужем и отцом, и что для тебя твоя работа всегда будет на первом месте... Много чего еще, не хочу повторять.
Пожелание Блейзу самой мучительной смерти стало попросту навязчивым.
- Ты этому веришь? – Почему-то мне стало страшно.
Скорпиус посмотрел на меня долгим, внимательным взглядом.
- Нет, не верю, - тихо ответил он. – Иначе я бы с тобой сейчас не разговаривал.
Какое-то время мы молча ели мороженое. Скорпиус с детства обожал бывать в кафе Фортескью, и мы иногда приходили сюда вдвоем – правда, не так часто, как мне бы того хотелось. Наверное, можно посмеяться над моей наивностью, но мне казалось, что горькую правду можно хоть немного подсластить его любимым лакомством.
Я не знал, что мой мальчик уже две недели живет с этой правдой.
- Почему ты мне не написал? – неожиданно вырвалось у меня.
Сын отвел взгляд от вазочки с остатками мороженого, посмотрел на меня - и столько неприкрытой, недетской горечи было в его глазах, что у меня защемило сердце.
- А что бы это изменило? – ответил он вопросом на вопрос. И, не дожидаясь ответной реплики, продолжил: - Каждый день я читал между строчек в твоих записках, пытаясь выудить оттуда хоть какую-то информацию. Наверное, у тебя была веская причина для того, чтобы не сказать мне об уходе мамы сразу.
Мне понадобилось некоторое время, чтобы найти подходящие слова.
- Я надеялся вернуть ее... надеялся, что ты ничего не узнаешь и тебе не придется чувствовать и переживать то, что чувствовал и пережил я. Я не знал, что твой... крестный расскажет тебе.
- Он всегда любил маму, ведь так?
От этого простого вопроса у меня перехватило дыхание, и Скорпиус, видя мое замешательство, повторил:
- Он всегда любил маму. Но он был твоим другом, и он видел, что мама счастлива с тобой. Вы были молоды, у вас вся жизнь была впереди. Потом родился я... А потом ты занялся карьерой, я подрос и пошел в школу, а мама стала скучать...
- Тебе Блейз об этом рассказал? – недоверчиво спросил я. Неужели у этого мерзавца нет совести?!
- Да, - ответил Скорпиус просто.
Вопрос о совести, похоже, был риторическим.
- Я его убью! – вырвалось у меня.
- Не надо, папа. Я уже большой мальчик, и смогу пережить это легче, чем ты думаешь, - произнес Скорпиус с иронией. – Фактически, я уже это пережил. Вот только...
- Что?
- Мама не написала мне ни разу с тех пор, как я узнал об ее уходе из семьи. Если ты увидишь маму, передай ей, что я люблю ее и не сержусь.
Я сглотнул подступивший к горлу ком и кивнул. Вряд ли я увижу Асторию в ближайшее время. Но я обязательно донесу до ее хорошенькой белокурой головки мысль, что избегать общения с сыном – это весьма и весьма неразумно с ее стороны.
Какое-то время мы сидели молча. Раза два мимо нас пробежала молоденькая официантка с подносом, уставленным вазочками с мороженым. Я кивнул в сторону прилавка:
- Будешь еще?
Скорпиус отрицательно качнул головой и ответил:
- Я уже давно не люблю мороженое.
Я ошарашено спросил:
- Почему же ты ничего мне не сказал?
- Не хотел тебя расстраивать. Ты ведь думал, что это доставит мне удовольствие...
Я взглянул на сына по-новому, помня его довольно капризным ребенком, избалованным непомерной любовью со стороны бабушек и дедушек. Дафна, сестра Астории, замуж вышла не так давно и своими детьми пока не обзавелась. Поэтому весь свой нерастраченный материнский потенциал она выливала на единственного племянника... Лет до девяти Скорпиус бывал просто невыносим.
- А что ты любишь?
Кажется, я впервые задал сыну подобный вопрос.
Скорпиус удивленно вздернул светлую бровь:
- Тебе правда интересно?
Я кивнул, проклиная себя за прежнее равнодушие.
Скорпиус вдруг улыбнулся открытой, совсем мальчишеской улыбкой и спросил:
- Обещаешь не смеяться?
Я кивнул:
- Обещаю.
- Знаешь, папа, я просто до дрожи обожаю... пиццу!
- Пиццу? – переспросил я и невольно рассмеялся. Мой сын обожает магловскую еду!
- Ты же обещал! – Скорпиус обиженно нахмурился, но в глазах у него плясали чертенята.
- Все, больше не буду, - пообещал я, подавляя очередной смешок. – Где же ты пробовал... пиццу?
- О-о, - сын мечтательно прищурился. – Мама Рыжика просто потрясающе готовит пиццу и время от времени передает ее нам.
Я заинтересовался:
- Кто такой Рыжик?
- Это мой школьный друг с Равенкло.
- С каких это пор слизеринец дружит с равенкловцем? – поддразнил я.
- Папа, ты же знаешь, что половина моих друзей при распределении попала на другие факультеты. Так что теперь, мне нужно перестать с ними дружить?
- Я шучу, Скорпиус. Конечно же, ты можешь дружить с теми, с кем посчитаешь нужным. Я рад, что у тебя много друзей, - произнес я примиряюще.
Меня очень удивила горячность, с которой сын ринулся защищать своих друзей. Я никогда не был таким, как Скорпиус. Да и друзей у меня никогда не было. Были приятели, с которыми я весело проводил время... и был Блейз, который, как выяснилось, не был, а всего лишь казался.
С Блейза мысли перескочили на Асторию. Я тоже считал ее своим другом... До недавнего времени.
Наш брак со стороны казался удачным. Любви особой никогда не было, но мы сделали то, чего от нас хотели наши родители. В самом начале семейной жизни мы разговаривали друг с другом, делились мыслями и строили планы на будущее. Когда родился Скорпиус, мы были по-настоящему счастливы. А потом... меня поглотила работа, я все реже стал бывать дома, мы все реже разговаривали и планами уже не делились... А теперь слишком поздно... Или нет?
Мелькнувшая мысль заставила меня замереть.
Я должен вернуть Асторию во что бы то ни стало! Пусть я был никудышным мужем и отцом, но все еще можно поправить!
Ради нашего сына.
Видимо, я встал излишне резко, потому что Скорпиус подпрыгнул от неожиданности.
- Пойдем, сын, я должен отправить тебя в школу.
- Но, папа! – воскликнул он разочарованно. – Разве мы не пойдем в музей естествознания? Ты же обещал!
- Прости, но я вспомнил, что меня ждет клиент. Мне нужно идти.
Скорпиус едва не плакал. Видя его расстроенное лицо, я сказал:
- Я заберу тебя из школы на следующие выходные, и мы целых два дня проведем вдвоем, только ты и я. Согласен?
- Два дня? – уточнил Скорпиус, и я кивнул. Вздохнув, сын вдруг улыбнулся и ответил: - Заметано!
Раньше меня бы весьма рассердило подобное словечко, но сейчас я ограничился всего лишь полушутливым замечанием:
- Где твои манеры?
- Прости, папа, - пробормотал Скорпиус, явно не испытывая раскаяния. Я пожал плечами и потрепал сына по взъерошенной макушке.
При выходе из кафе мы остановились у двери, пропуская какую-то женщину с огромной коробкой. Все это время мне не давали покоя два вопроса. Первый: как вернуть Асторию? И второй: смогу ли я простить Астории ее предательство, когда она к нам вернется?
Ответы пришли сами собой. Я смогу простить ее ради сына. И я уже знал, как ее вернуть...
У меня был план.
Глава 3Я стояла посреди улицы, глазея на Рона и девушку, которая внешне казалась ненамного старше нашей дочери, – и не могла поверить, что это происходит со мной. Было так больно видеть ее крошечную ручку в руке моего мужа и то, как бережно он сжимает ее пальцы... Мне вряд ли было бы больнее, если бы я застукала их в постели. Я никогда не видела, чтобы Рон так на кого-то смотрел. Словно эта девушка – его самая большая драгоценность, и он будет защищать ее от всех и вся, даже ценой собственной жизни... Может, так оно и было.
Нет, я не ворвалась в кафе с палочкой наперевес и не размазала неверного супруга по стенке, как он того заслуживал. Мерлин свидетель, желание было неодолимым, но я боялась, что не сдержу себя, наговорю гадостей, наделаю глупостей, и мне будет еще больнее, чем сейчас. Поэтому я глубоко вздохнула, стараясь унять кровожадный порыв, и аппарировала в Нору.
Как обычно, Нора напоминала разворошенный улей и совсем немного – сумасшедший дом. Артур и Молли, как главные виновники торжества, встречали прибывающих гостей, принимая подарки и поздравления. Флер с ангельской улыбкой разливала пунш и угощала всех желающих. Было слышно, как Виола, жена Чарли, яростно о чем-то спорит с женой Джорджа Дейзи. Дети постарше устроили игру в плюй-камни, а самые маленькие выстроились в очередь, чтобы покататься на качелях. Гарри даже в этой кутерьме исхитрился уединиться с Кингсли для обсуждения какого-то рабочего момента, при этом близнецы сидели у него на коленях, снова донельзя перепачканные.
Я попыталась проскользнуть в дом как можно незаметнее, что, учитывая обстоятельства, было довольно проблематично. На пороге я столкнулась с Джинни, которая как раз выносила большое блюдо с канапе. Увидев меня, она криво улыбнулась и прошептала:
- Угадай, кто почтил нас своим присутствием.
У меня не было настроения играть в угадайку, поэтому я просто пожала плечами.
- Сейчас узнаешь, - пообещала Джинни и состроила гримасу.
Я была заинтригована. Джинни так реагирует только на одного человека…
-
Bonjour, Миона! – пропел кто-то за моей спиной.
Только не это! Ненавижу, когда меня так называют!
Я сделала над собой огромное усилие и повернулась с самой милой улыбкой, на какую только была способна.
- Привет, Панси.
Передо мной стояла Панси Уизли, урожденная Паркинсон, и приветливо улыбалась.
Скажи мне кто об этом раньше, что время, брак с Перси Уизли и материнство могут изменить Панси до неузнаваемости, – никогда бы не поверила. Она почти не изменилась внешне: такая же пухленькая, невысокая, черноволосая, нос кнопочкой... Однако в ее глазах появилась непривычная мягкость, на губах постоянно цвела улыбка, голос утратил визгливые нотки. Новая Панси нравилась мне куда больше прежней, и все же я никак не могла избавиться от неловкого чувства, которое у меня возникало всякий раз, когда мы встречались.
-
Mon Dieu, Миона, с каждым годом ты выглядишь все лучше и лучше! Как тебе это удается? – спросила Панси, по-прежнему улыбаясь.
Джинни закатила глаза и пробормотала что-то вроде “притвора”, но так, чтобы Панси не услышала. Я невольно улыбнулась на эту реплику и вернула комплимент:
- Это мне надо спрашивать, в чем твой секрет, Панси. Выглядишь просто изумительно.
-
Merci, - засмеялась она. – На самом деле нет никакого секрета. Просто я очень счастлива.
Действительно, куда уж проще.
Панси обернулась к маячившему у нее за спиной Перси и попросила:
-
Chéri, помоги мне, пожалуйста, спуститься в сад.
Перси тут же деликатно подхватил ее под локоть и с величайшей осторожностью помог спуститься с единственной ступеньки. Панси обеими руками поддерживала свой огромный живот.
Я почувствовала, как у меня отваливается челюсть. У нас что, намечается беби-бум?
Мысленно прикинув размеры живота Панси, я сделала кое-какие выводы. Когда Джинни была беременна близнецами, в нее вполне мог поместиться небольшой слоненок.
- У вас близнецы? – спросила я у Перси.
Будущий отец мотнул головой и ответил, буквально светясь от гордости:
- Тройняшки. И все трое – мальчишки, представляешь?!
Новость сразила меня, как говорится, наповал.
- Поздравляю, - пролепетала я, не зная, что еще сказать. Если тройняшки будут хотя бы вполовину такими, как Фред и Джордж младшие, то я, скорее, должна счастливым родителям посочувствовать. Тем более что у них уже есть две дочери-погодки.
С помощью мужа Панси с трудом доковыляла до ближайшей садовой скамейки. К ней тут же подбежали ее дочки – Айрис и Айви – и принялись поглаживать мамин животик. Панси послала мне улыбку и что-то шепнула мужу на ухо. Тот согласно кивнул и направился в мою сторону.
- Позволь тебе помочь, - обратился ко мне Перси, показывая на торт.
Я с облегчением избавилась от шедевра кондитерского искусства, передав его на попечение Перси, а Джинни вручила блюдо с канапе Виоле. Та приняла его с таким убийственным лицом, что у меня мгновенно испортился бы аппетит, вздумай я перекусить.
- Ничего, переживет – прокомментировала Джинни выражение лица нашей невестки, а потом скомандовала:
- Перси, поставь торт в гостиной и не забудь наложить чары разнаваждения, а то близнецы доберутся до него раньше гостей.
Перси пошел выполнять поручение, а я спросила у Джинни:
- Нужна моя помощь?
Джинни покачала головой:
- Все готово, так что можешь расслабиться.
Когда вернулся Перси, мы все еще стояли на пороге.
- Посмотрите на моих девочек, - сказал он, показывая на свое семейство. – Похоже на настоящий цветник, правда?
Все трое были в красивых ярких платьях, поэтому действительно было похоже.
- Ага, - согласилась Джинни. – Рассадник.
Я не удержалась и довольно невежливо фыркнула. Перси нахмурился, пробормотал в адрес сестры что-то неодобрительное и пошел прочь.
- Джинни, какая муха тебя укусила? – спросила я, проводив его взглядом.
Лицо Джинни приобрело воинственное выражение, и она ответила:
- Ты ведь знаешь, что я не люблю притворства и лести.
Я знала, кого она имеет в виду.
- Панси не притворяется, Джинни. Она действительно изменилась в лучшую сторону, можешь мне поверить.
- Гермиона, она к тебе подлизывается! И эти ее французские словечки! Тоже мне...
Это прозвучало настолько по-детски, что я улыбнулась.
- Панси благодарна мне за то, что я когда-то взяла ее на работу.
- Все равно, она подлиза и притвора, и я ей не доверяю, - упрямо повторила Джинни.
Меня осенило.
- Ты не можешь простить ее из-за Гарри?!
Джинни кивнула.
- Но ведь столько лет прошло! Сам Гарри давно ее простил.
- Ну да, - воскликнула Джинни. - Гарри простил, Рон простил, даже мама. Все простили, а я не могу.
- Но Джинни...
Она махнула рукой.
- Ладно, забудь. Я буду вежливой с Панси, но любить ее меня никто не заставит. Даже ты, - с этими словами Джинни направилась к Гарри и малышам.
За моей спиной раздался голос:
- О чем был спор?
Я едва не вскрикнула от неожиданности. Рон.
- Привет, Герм, - пробормотал он, наклоняясь ко мне и небрежно целуя в щеку.
Я разозлилась.
- Привет, Рональд, - ответила я в тон.
Рон смутился.
- Извини, все время забываю, что ты не любишь, когда тебя так называют.
Не люблю – это еще мягко сказано. Всякие Герми, Мионы, Миончики и прочие производные от моего имени доводят меня до белого каления. Рону известно об этом еще со школы, поэтому его фраза “все время забываю” разозлила меня еще больше.
Я все еще обдумывала достойный ответ, как вдруг заметила дорожную сумку, переброшенную через его плечо.
- Куда-то собрался? – спросила я нейтральным тоном.
Он кивнул.
- Лечу в Бразилию через два часа.
- Какого... то есть, я хотела спросить, зачем?
- Собираюсь посмотреть вратаря ”Крузейро”*. Говорят, этот парень чудеса творит на поле.
С тех пор как Рон завершил карьеру вратаря и возглавил службу селекции своего клуба, он все время куда-то летал и кого-то смотрел. Но Бразилия?!
- Надолго летишь? – спросила я.
Рон пожал плечами и равнодушно ответил:
- Еще не знаю. Возможно, на неделю.
- Тогда счастливо.
Видимо, в моем голосе прозвучало нечто такое, отчего Рон присмотрелся ко мне повнимательнее и поинтересовался:
- С тобой все в порядке?
- А почему ты спрашиваешь? – задала я встречный вопрос.
Рон снова пожал плечами:
- Не знаю. У тебя голос какой-то странный. Тяжелый день?
- Ага.
Удовлетворившись моим ответом, Рон снова чмокнул меня в щеку и пояснил:
- На случай, если сегодня больше не увидимся. Пойду поищу детей.
Я кивнула и протянула было руку, чтобы отряхнуть с его рубашки следы летучего пороха – и не смогла этого сделать. Просто не смогла заставить себя к нему прикоснуться...
Я стояла на пороге Норы и смотрела вслед уходящему Рону. Смотрела и ждала, что он обернется, почувствовав мой взгляд. Если бы он обернулся, я бы бросилась к нему, крепко-крепко обняла и никуда бы не отпустила – ни в Бразилию, ни к той белобрысой девице. Я бы простила ему все...
Но Рон не из тех, кто оглядывается назад. Он ушел, а во мне словно что-то умерло. И я приняла решение, от которого мне сразу стало легче.
Я отомщу тебе, Рон. Богом клянусь, отомщу.
* Крузейро (Esporte Clube Cruseiro) – бразильский спортивный клуб из города Белу-Оризонти, штат Минас-Жейрас. Да простят меня фанаты квиддича, что я воспользовалась названием реально существующего футбольного клуба:)
Глава 4Я сидел в удобном, мягком кресле и молча разглядывал девушку, которую мне представили как непревзойденного мастера своего дела. Интересно, действительно ли она так хороша? В душу невольно закралось сомнение в правильности того, что я собирался сделать.
Девушка смотрела на меня выжидающим, пристально-голодным взглядом, словно кошка, которая караулит мышиную норку.
- Послушайте, мистер, - заговорила она наконец. – Вы уверены, что хотите именно этого, и потом не пожалеете?..
Я пожал плечами. Как я сейчас могу быть хоть в чем-то уверенным?
- А ваша жена? – девушка скользнула взглядом по обручальному кольцу у меня на пальце и покачала головой. – Обычно жены от такого не в восторге...
- Пусть вас это не волнует, - ответил я нелюбезно. – Я хочу поскорее покончить со всем этим, так что делайте свое дело!
- Ну хорошо, клиент всегда прав, хозяин – барин, любой каприз и так далее, - произнесла девушка почти весело. – Только не говорите потом, что я вас не предупреждала.
Звонко щелкнули ножницы и на пол упала первая прядь...
Где-то минут через сорок парикмахер, наконец, разрешила взглянуть на результат ее загадочных манипуляций с моими волосами.
- А вам идет короткая стрижка, - в голосе девушки прозвучало искреннее удивление. – Вы сейчас выглядите намного моложе и кажетесь не таким изможденным.
Это что, такой своеобразный комплимент? Я вгляделся в свое отражение более внимательно.
Короткая стрижка действительно сделала меня моложе - именно таким было мое первое впечатление. А второй пришла мысль: неужели я дал сотворить с собой ЭТО добровольно?! Рука непроизвольно метнулась к аккуратно подбритому виску.
Девушка-парикмахер едва заметно улыбнулась, проследив мое движение, однако ей хватило ума не произнести вслух заранее озвученную фразу: “Я же вас предупреждала”. Вместо этого она сказала:
- Сейчас у вас такое чувство, как будто чего-то не хватает... Вы привыкнете через пару дней.
Я неопределенно качнул головой, и девушка встревожилась, верно расценив мое молчание.
- Скажите, вам ведь нравится ваша новая стрижка? – в ее голосе явственно прозвучали просительные нотки.
Администратор заведения, которая все время прислушивалась к нашему разговору, слегка нахмурилась, и выражение лица этой дамы из доброжелательного стало настороженным. Видимо, ей не хотелось разбирательств с недовольным клиентом.
- Терпимо, - нехотя ответил я. – Только мой вам совет: найдите себе другое занятие, иначе вас затаскают по судам. Я адвокат, поэтому знаю, о чем говорю.
Девушка робко кивнула, удивленная, что отделалась всего лишь легким испугом, и беспрекословно собрала в бумажный пакет отрезанные волосы, даже не спросив, зачем мне это нужно. Я взял пакет, расплатился, по привычке оставив щедрые чаевые, и вышел на улицу. До встречи с родителями оставалось меньше десяти минут, поэтому мне пришлось аппарировать из ближайшей подворотни.
Родители уже ждали меня в заранее условленном месте.
- Ты с ума сошел, Драко?! – воскликнул отец вместо приветствия.
- И тебе тоже здравствуй, папа, - спокойно ответил я, склоняясь, чтобы поцеловать руку матери.
Мама, в отличие от отца, сохраняла ледяное спокойствие.
- Что ты сделал со своими волосами? Ты стал похож на... - отец не закончил фразу и презрительно поджал губы.
Я решил ему помочь и уточнил:
- Я стал похож на магла.
- Именно! Это недопустимо! Ты... - похоже, что Люциуса Малфоя впервые на моей памяти подвел словарный запас.
- Зачем ты остриг волосы, Драко? – негромко спросила мама и провела рукой по моей сильно укороченной шевелюре.
Затем, мама, что я начал лысеть, а у Блейза густая грива, и Астории это нравится. Вслух же я произнес совсем другое:
- У меня для вас есть потрясающая новость.
Эта фраза произвела прямо-таки магическое действие. Моя неудачная стрижка была мгновенно забыта. Лица обоих родителей из напряженно-неодобрительных стали удивленно-радостными, и я почувствовал себя последней сволочью. Я догадался, о чем они подумали.
- Драко, мальчик мой, это так чудесно... - начала было мать, но я ее перебил:
- Прости, мама, но я не сказал, что новость хорошая.
- В чем дело? – резко спросил отец.
Я вдохнул поглубже и ответил:
- Астория ушла от меня к Блейзу Забини.
Я буквально кожей ощутил наступившее молчание. Отец начал стремительно багроветь, а мама, наоборот, резко побледнела. Заговорили они одновременно:
- Ах она мерзавка, тварь неблагодарная...
- Как Скорпиус? Он уже знает?
- Блейз... - с недавних пор это имя определенно вызывает у меня глубокое отвращение. - Забини рассказал ему сразу, еще две недели назад. Я же решился на это только сегодня.
- Драко, как ты мог! – воскликнула мама с упреком. – Почему наш мальчик должен был узнать обо всем от Забини?!
- Потому что Забини – хитрый подонок, - устало ответил я. – Он придумал красивую сказочку, что мы с Асторией больше друг друга не любим, что она несчастна в нашем доме, что ей хочется тепла и уюта... А я больше всего на свете хотел, чтобы Скорпиус вообще ни о чем не узнал. Я надеялся, что Астория одумается и вернется домой.
- Есть хоть какая-то возможность замять это дело? – подал голос отец.
Я отрицательно покачал головой:
- Боюсь, что нет, папа. Сегодня утром Астория прислала сову с требованием о разводе, и настроена она весьма решительно. Она собирается потребовать половину нашего состояния.
Воцарилась гробовая тишина. Затем отец разлепил губы и процедил:
- Малфои не разводятся. Ты должен это предотвратить.
Мама полузадушено всхлипнула и часто-часто закивала головой.
Я собрал всю свою волю в кулак, чтобы не наорать на родителей. Они этого не заслужили.
- Папа, я прекрасно помню, что Малфои не разводятся, - ответил я как можно спокойнее. - Это есть в нашем Кодексе чести, который ты заставил меня выучить наизусть, едва я овладел чтением на латыни.
Отец хотел что-то сказать, но я жестом его остановил и продолжил:
- Я верну Асторию не потому, что люблю ее. Своим поступком она убила во мне все чувства, что у меня еще к ней оставались. И совсем не потому, что мне жаль состояния. Это всего лишь деньги. Я сделаю это ради нашего сына.
Отец кивнул, его лицо разгладилось, а в глазах промелькнуло нечто, напоминающее гордость.
- Теперь я верю, что ты сделаешь все возможное, - сказал он и натянуто улыбнулся. – Одного я только не понимаю: как Астория планирует отсудить у тебя половину состояния? Ведь ты, при желании, можешь уличить ее в супружеской измене.
Замечание прямо в точку!
- Астория вовсе не дура, папа, - ответил я неохотно. – Она просто живет под одной крышей с Забини. У них не было физической близости, если ты об этом. Так что формально она мне верна.
Мама презрительно фыркнула:
- И ты веришь этой дряни?
- Как это ни странно, - произнес я с иронией, - я верю им обоим. Они дали мне магическую клятву, что между ними ничего не было.
Непроизнесенное “пока не было” повисло в воздухе.
- Забини ждал этого со дня вашей свадьбы, подождет еще неделю-другую, - желчно сказал отец.
- Ты знал, что Забини любит мою жену? - спросил я, не скрывая удивления.
Отец скривился.
- Накануне крестин Скорпиуса щенок надрался так, что мне пришлось вспоминать отрезвляющие заклинания, чтобы привести его в чувство. Пока я с ним возился, он болтал всякое, в том числе и о своей нетленной и глубоко несчастной любви к твоей жене.
- Почему же я узнаю об этом только сейчас?
- Потому что Блейз рыдал, что любовь безответна и ему не на что надеяться, - пояснил отец сердито. - Я одно время даже присматривал за ним, но после инцидента Забини вел себя тише воды ниже травы, и я подумал, что это были всего лишь пьяные бредни.
- Долгое время Астория была к Блейзу абсолютно равнодушна, он ей даже не нравился, - задумчиво проговорила мама. – Почему все вдруг переменилось?
Отвечать мне не хотелось, но нужно уметь быть честным хотя бы с родными.
- Не вдруг, мама, - ответил я со вздохом. - Блейз – красавчик, умница, бездна обаяния, а я – занудливый, лысеющий брюзга. У меня на Асторию никогда не находилось времени, а он водил ее по театрам, выставкам, концертам. Дарил цветы и говорил комплименты, а я забывал поздравить с годовщиной свадьбы. Так что это я во всем виноват.
- Драко, как ты можешь?! Ты ведь так много работал, чтобы после войны восстановить нашу репутацию, загладить нашу вину! Чтобы Скорпиус не был изгоем! И ты вовсе не лысеющий... - от возмущения мама не могла говорить.
Я невесело усмехнулся. Ну какая мать признает, что ее ребенок – не само совершенство?..
- Спасибо, мама, ты просто чудо. Кстати, то были не мои слова, а слова моей жены. Даже в порыве уничижения я бы не назвал себя занудливым и лысеющим брюзгой.
Отец хмыкнул, а мама ответила мне слабым подобием улыбки. У меня немного отлегло от сердца, потому что родители восприняли новость более спокойно, нежели от них можно было ожидать. По крайней мере, внешне.
Краем глаза я взглянул на часы. Отец заметил и поинтересовался:
- Куда-то торопишься?
Я кивнул.
- Мне нужно зайти в контору и отдать некоторые распоряжения. Филипп справляется просто прекрасно, и я решил взять небольшой отпуск.
- Филипп – это твой младший партнер? – уточнил отец. – Муж Дафны? В Париже только и говорят, что об этой свадьбе. Его родители не в восторге. Он ведь намного младше?
Я пожал плечами.
- Вообще-то я не спрашивал, но думаю, лет на пятнадцать. Филипп только-только закончил университет. Способный малый, и Дафну просто обожает, как и она его... Это именно тот брак, который можно назвать удачным во всех отношениях.
Надеюсь, что сожаление, прозвучавшее в моем голосе, не было слишком явным.
Я наклонился, чтобы поцеловать руку матери, но она не позволила и сама поцеловала меня в лоб. Снова взъерошила мне волосы и шепнула:
- Что бы там ни говорил Люциус, тебе очень идет эта стрижка. Выглядишь моложе.
Отец же, приобняв меня за плечи, негромко произнес:
- Я горжусь тобой, сын. Ты поступаешь как настоящий мужчина. Астория просто дура, раз променяла тебя на этого шута.
- Это ее выбор, - ответил я ровно.
Внезапно на меня навалилась огромная усталость. Хотелось просто закрыться у себя в комнате и напиться до бесчувствия. Словно прочитав мои мысли, отец сказал:
- Тебе нужно отвлечься. Я бы на твоем месте сходил сегодня куда-нибудь, пропустил бы пару стаканчиков, познакомился с какой-нибудь девушкой и...
- Люциус, - голос мамы прозвучал на удивление холодно. – Будем считать, что последней фразы я не слышала.
- Конечно, Нарси, - покорно ответил отец. – Это я так.
Я распрощался с родителями и пешком отправился в контору. Настроение было не ахти, но я улыбался.
Вечер обещал быть интересным.
Глава 5- Гермиона, ты в порядке?
Гарри. Кому же еще не все равно, в порядке я или нет. Всем остальным на это плевать с высоты Астрономической башни.
- Все хорошо, - ответила я монотонным голосом, не поднимая глаз. Наступившие сумерки скрывали выражение моего лица, чему я была безмерно благодарна.
- Ты сегодня весь вечер сама не своя, - сказал Гарри, присаживаясь рядом со мной на скамейку.
Я отрицательно качнула головой, продолжая гипнотизировать взглядом полупустой стакан.
- Я в порядке.
Гарри мне явно не поверил, потому что проворчал:
- Гермиона, не ври мне.
Это так сильно бросается в глаза? Никогда не умела лгать достаточно убедительно.
- Я не вру тебе, Гарри. Все отлично, чудесно, замечательно! Просто я устала, да и не люблю всех этих семейных сборищ, - в голосе, помимо моей воли, прозвучала едкая ирония.
Гарри не отставал.
- Герми, пожалуйста, посмотри на меня.
- Ты же знаешь, что... - вскинулась я.
- Вот ты и попалась! – засмеялся Гарри и поймал меня за подбородок, не давая снова опустить голову. Долго-долго смотрел мне в глаза, пытаясь что-то в них прочесть. Внезапно его улыбка погасла, и он неожиданно резко произнес:
- Выкладывай!
Металл в его голосе мне не понравился, и я буркнула:
- Мы не на допросе в твоем кабинете, Мистер Главный Аврор, и я ничего не обязана тебе рассказывать.
- Что ж, я могу тебе это устроить, - сказал Гарри без улыбки. И уже совсем другим тоном продолжил: - Гермиона, ты моя лучшая подруга. Ближе тебя у меня никого нет. Мне больно видеть тебя такой. И еще больнее, что ты не говоришь мне, в чем дело. Ты мне не доверяешь?
Гарри я доверяю больше, чем самой себе, поэтому я возразила:
- Не в том дело, что я тебе не доверяю, Гарри.
- А в чем? – мягко спросил он.
- Рон тоже твой друг, - ответила я туманно.
Гарри ничего не понял:
- При чем тут Рон? Вы же вроде не ссорились…
Я согласно кивнула и пробормотала как бы про себя:
- Ну да, не ссорились...
- Так это из-за него ты весь вечер ходишь как в воду опущенная? – догадался Гарри. – Что там у вас стряслось?!
- Рон улетел в Бразилию... - начала я.
- Это я знаю, - нетерпеливо перебил меня Гарри. – И что?
- Когда он вернется, я подам на развод.
На лице Гарри отразились шок и непонимание. На какое-то время он оставил меня в покое, обдумывая услышанное, и я воспользовалась моментом, чтобы украдкой прикончить содержимое своего стакана. Обожглась, захлебнулась, закашлялась – и тем самым снова привлекла к себе внимание Гарри.
- Что ты пьешь, Гермиона? – спросил он обманчиво-мягким голосом.
Лгать Гарри было бесполезно, поэтому я ответила без выкрутасов:
- Я пью огневиски. Доволен?
- Ничуть, потому что пить ты не умеешь. Ты сейчас пьешь из-за того, что Рон улетел в Бразилию?
- Нет, Гарри, я надираюсь сейчас потому, что сегодня в Косом переулке видела Рона с другой девушкой.
Гарри уставился на меня неверящим взглядом.
- Этого не может быть, - пробормотал он. – Кто угодно, но только не Рон.
- Я тоже так думала, - у меня вырвался истерический смешок. – Я тоже так думала, пока не увидела их собственными глазами. Гарри, эта девица годится Рону в дочери, ей едва ли исполнилось двадцать!
Несколько минут Гарри переваривал услышанное. Затем медленно произнес:
- Налей и мне, Гермиона. Я тоже хочу выпить.
Я вытаращила на него глаза:
- Ты же не пьешь, Гарри.
- Ты тоже, - возразил он. – И вообще, что тут такого, что я хочу выпить в компании лучшей подруги?
Я покачала головой, призывая бутылку огневиски и чистый стакан, и ответила:
- Ничего...
Гарри отобрал у меня бутылку и сам разлил выпивку. Мне он плеснул на самое донышко, себе же налил почти полстакана. Я хотела было возразить, но потом махнула рукой на вопиющую несправедливость, и мы выпили.
Какое-то время мы сидели в сгущающихся сумерках молча. Гости практически разошлись, и в этой части сада не было никого, кроме нас двоих. От Гарри можно было не прятаться.
- Знаешь, Гарри, - сказала я глухо, – если бы Рон хотя бы намекнул мне, что у нас в семье не все так гладко, просто сказал, что я слишком много работаю, и не уделяю ему достаточно внимания, я бы все изменила, клянусь!
Гарри скептически хмыкнул, и я поспешно исправилась:
- Ладно, по крайней мере, попыталась бы все изменить. Но Рона всегда и все полностью устраивало. Он тоже часто бывал в разъездах, эти его бесконечные сборы и тренировки... Могу сказать, что нас обоих устраивала такая жизнь.
Гарри понимающе кивнул, и я продолжила:
- Единственное, что Рону не нравилось, так это то, что я и слышать ничего не хочу о третьем ребенке. Он постоянно намекал, а в последнее время говорил открытым текстом, что ему хочется еще одного малыша. А я... Может, это я виновата в том, что случилось?
Гарри откашлялся и произнес:
- В этой ситуации виноваты вы оба... или же никто из вас. У нас с Джинни тоже масса разногласий…
- ...но вы не пускаетесь во все тяжкие, а пытаетесь найти компромисс, - закончила я за него. – У вас с Джинни все хорошо.
Мне этого не хотелось, но последняя фраза прозвучала как обвинение. У Гарри моментально напряглось лицо.
- Я должен за это извиниться? – спросил он с иронией.
Я стушевалась.
- Прости меня, Гарри, - пробормотала я виновато. – Я вовсе не это имела в виду. Я...
Из глаз непроизвольно потекли слезы. Я ненавижу плакать, потому что считаю слезы признаком слабости и моральной незрелости. Взрослые девочки не плачут... Но еще никогда в жизни я не нуждалась в дружеском утешении так, как нуждалась в нем сейчас.
Гарри понял это без лишних слов, поэтому мягко, но решительно пересадил меня со скамейки к себе на колени, крепко обнял и принялся укачивать, как маленького ребенка. Я уткнулась ему в плечо и позволила себе расплакаться по-настоящему...
Гарри дал мне выплакаться, затем достал из кармана носовой платок и принялся вытирать мне лицо.
- Милая, не плачь больше, все будет хорошо, - прошептал он нежно. - Вернется Рон, вы во всем разберетесь, и все будет как прежде.
Я упрямо помотала головой.
- Уже не будет, Гарри. Рон меня обманул. По какой причине – не имеет значения. Возможно, я даже смогу это понять когда-нибудь. Но простить – никогда.
- Это говоришь не ты, Гермиона, а твои злость и обида на Рона, - заметил Гарри. – Возможно, дело обстоит совершенно не так, как ты себе вообразила. Может, то была не личная встреча, а деловая.
- Деловая встреча в кафе? – фыркнула я.
Гарри не сдавался.
- А почему бы и нет? Или Рон забежал перекусить, а его подстерегла очередная поклонница.
- Нет, Гарри, - ответила я резко. – Это была не деловая встреча и не очередная поклонница. Рон держал эту девушку за руку, и смотрел на нее так, как даже на меня никогда не смотрел! Словно она...
Я не закончила фразу и передернула плечами. Гарри снова рассердился:
- Они целовались?! Рон ее лапал?
- Нет, - я даже удивилась такой реакции. – Они просто держались за руки, я же тебе только что сказала.
- Тогда дождись Рона, - сказал Гарри твердо. – Поговори с ним. Выясни все, а потом уже разводись. Договорились?
- Я даже не уверена, что Рон отправился в Бразилию! – выкрикнула я. – И он никогда не уезжал так надолго.
- Вот упрямая девчонка! - воскликнул Гарри в сердцах. – Ну, хочешь, я сейчас выясню, куда отправился Рон? У меня есть такая возможность.
Я кивнула. Гарри ссадил меня обратно на скамейку и решительно направился к дому.
- Я скоро, - бросил он мне через плечо.
Гарри не было несколько минут. За это время я успела налить себе еще одну порцию огневиски, выпить и сосчитать до двухсот семидесяти пяти. Появился он совершенно бесшумно, и когда я увидела его лицо – поняла все без слов.
- Рон отправился в Швейцарию, - произнес Гарри мертвым голосом. – Портал был заказан еще неделю назад.
Я пожала плечами, почему-то абсолютно не удивившись этому известию. И задала вопрос, уже зная на него ответ:
- Он был один?
Гарри как-то странно на меня посмотрел, но ответил:
- С ним была очень красивая блондинка, которую Рон обозначил как свою племянницу.
- Как он ее представил?
- Флора. Флора Уизли.
- Это очень мило с его стороны, - засмеялась я, и мой смех прозвучал достаточно неприятно. – Ты же наверняка в курсе, что у нас нет племянницы с таким именем?!
- Гермиона... - начал было Гарри, но я его перебила:
- Если ты хочешь предложить мне выяснить личность этой девушки, ее адрес и даже имя ее любимой собачки, то не надо. Мне плевать, куда отправился Рон и с кем. Я собираюсь сегодня хорошенько повеселиться.
Гарри посмотрел на меня очень внимательно, а в глазах у него было то, что я терпеть не могу по отношению к себе...
- И не смей меня жалеть, Гарри, - прошипела я. – Слышишь?!
Гарри наклонился и поцеловал меня в лоб.
- Повеселись хорошенько, Гермиона, - сказал он печально. – Возможно, это именно то, что тебе сейчас необходимо.
- Только не говори ничего Джинни, - попросила я. – Она будет переживать, а ей это ни к чему.
Немного помолчав, Гарри ответил:
- Джинни любит вас обоих, так что переживать будет в любом случае. Но я ей ничего не скажу, обещаю. Тебя проводить?
- Нет, не нужно. Я не буду аппарировать, а отправлюсь через камин. Заскочу домой, переоденусь, зайду в какой-нибудь паб...
- Милая, будь осторожна.
В его голосе прозвучало нечто, и я попыталась было отшутиться:
- Это ты мне как профессионал советуешь?
- Нет, - ответил он серьезно. – Это я тебе как друг говорю.
- Спасибо, - прошептала я чуть слышно.
Гарри подал мне руку и помог встать со скамейки. Лицо его ничего не выражало, и мне вдруг стало стыдно. Стыдно за то, что я собиралась сделать...
Внезапно он раздвинул губы в улыбке и подмигнул:
- Обещай, что повеселишься за нас двоих сегодня. Жаль, что я не могу составить тебе компанию.
Я улыбнулась и кивнула в ответ.
Глава 6Когда я наконец добрался до конторы, уже совсем стемнело. В последнее время я пристрастился к пешим прогулкам, потому что цвет моего лица оставлял желать много лучшего. Однажды Филипп как бы вскользь заметил, что я выгляжу так, что “краше в гроб кладут”. Мы тогда посмеялись, но ходить пешком я стал намного больше, и мне это даже понравилось.
Моя адвокатская контора находится в магловском Миддл Темпл*. В послевоенное время выбирать особо не приходилось. Университет я заканчивал экстерном, параллельно проходя юридическую практику. Чтобы начать работать, мне пришлось выдержать настоящую битву с отцом. Когда Люциус Малфой узнал, что контора в магловской части города является непременным условием моего “трудового перевоспитания”, то стал кричать, что лучше будет голодать, но не допустит, чтобы его единственный сын работал на маглов. Отец был неумолим, но неожиданно выручила мама. До сих пор не знаю, о чем они тогда говорили за закрытыми дверями гостиной и какие мама нашла аргументы, но формальное разрешение отца было получено, и я занялся адвокатской практикой.
Филиппа я застал в его собственном кабинете, обложенного кипами документов и справочников. Остальные сотрудники давным-давно разошлись по домам.
- Привет, Драко, - проронил он, не поднимая головы от бумаг. – Классная стрижка.
Я усмехнулся. Наблюдательный малый... Иногда Филипп ведет себя так, словно у него есть еще одна пара глаз в районе затылка. Лично меня это уже не удивляет, но некоторых это здорово нервирует.
- Привет, Фил, - поздоровался я. – Я сегодня планирую зайти в какой-нибудь паб и хорошенько напиться. Ты со мной?
Филипп поднял голову, устало потер переносицу и скептически улыбнулся.
- Интересно, как ты собираешься это провернуть? В магической части Лондона тебя ведь каждая собака знает. Сегодня напьешься, а завтра выйдет “Пророк” с заголовками в целый фут.
- Ну... - протянул я легкомысленно, – у меня свои секреты. Можно ведь пойти в магловский паб, и никто ничего не узнает.
- Шутишь! – Филипп посмотрел на меня так, словно я заявил о желании отправиться покорять Эверест в одиночку.
- Ничуть, - ответил я. – Так ты со мной или как?
Филипп широко ухмыльнулся:
- Заманчивое предложение, и в любой другой вечер я бы с радостью его принял. Но сегодня не могу, прости. Сегодня у нас намечается ужин в узком семейном кругу.
- По какому поводу? – я постарался изобразить безразличие, но голос все равно дрогнул. Видимо, Астория хочет сообщить родителям о предстоящем разводе...
К счастью, Филипп моих терзаний не заметил.
- Разве я тебе не говорил? – Фил в раздумье наморщил лоб. Затем пришел к определенному выводу и пояснил: - Сегодня подтвердилось, что Дафна ждет ребенка. Так что этим вечером мы ужинаем с ее родителями, чтобы сообщить им грандиозную новость.
Что мужчины говорят в таких случаях? Я энергично хлопнул Филиппа по плечу:
- Поздравляю, дружище! Надеюсь, теперь Дафна успокоится и перестанет задаривать Скорпиуса подарками по поводу и без.
Филипп рассмеялся и ответил:
- Ошибаешься. Когда первая радость поутихла, Ди жутко распереживалась, что с появлением малыша не сможет уделять обожаемому племяннику достаточно внимания. Поэтому в ближайший выходной запланировала грандиозный поход за подарками... Держись, Косой переулок! А вы готовьтесь к сюрпризам.
- Скорпиусу это понравится, - сказал я, на секунду представив счастливую улыбку сына.
- Не сомневаюсь, - Филипп заговорщицки мне подмигнул. Затем вдруг посерьезнел и произнес: - Драко, конечно, ты можешь ответить, что это не моего ума дело, но я давно хотел у тебя спросить: что у вас с Асторией происходит?
- Это действительно не твоего ума дело, Филипп, - рявкнул я так, что Фил подпрыгнул от неожиданности. Выражение его лица из дружелюбного резко стало вежливо-нейтральным и он пробормотал:
- Конечно, Драко, как скажешь.
Я прочистил горло и спросил:
- Почему ты задал подобный вопрос?
- Потому что Дафна сообщила мне интересную деталь, - он пробуравил меня профессиональным взглядом адвоката по бракоразводным процессам. - Сегодня Астория Малфой прибудет к Гринграссам в компании некоего Блейза Забини. Вот я и спрашиваю, что у вас с ней происходит и насколько все это серьезно.
Я криво улыбнулся. Приятно, дракл меня раздери, убедиться, что я настолько хорошо изучил свою жену.
Филипп снова спросил:
- Все так серьезно?
- Более чем, Фил. Астория возжелала стать свободной и богатой. Ей надоело, как она выразилась, быть в тени Нарциссы Малфой. По ее словам, ей хочется любви и тепла, хотя сильно сомневаюсь, что она действительно понимает, о чем говорит... Знаешь, все эти годы Дафна была для Скорпиуса куда лучшей матерью, чем Астория.
Филипп кивнул, и в его глазах отразилось что-то, весьма похожее на сострадание.
- Теперь я понимаю твое желание напиться, - негромко произнес он. – Драко, если я хоть чем-то могу тебе помочь...
Пожав плечами, я запустил пальцы в непривычно-короткие волосы и улыбнулся:
- Разве что сможешь убедить Асторию не разводиться со мной и уговоришь вернуться домой.
Улыбка получилась невеселой.
Фил покачал головой и ответил:
- На такое даже я не способен.
- Тогда ничем.
- Ну... - Филипп вдруг скривил губы в ухмылке и жестом фокусника достал из-под стола початую бутылку эльфийской настойки. У меня глаза полезли на лоб от удивления, потому что до этого момента полагал: Фил и выпивка на работе – вещи несовместимые.
- Прости, Драко, не удержался, - хохотнул он, увидев выражение моего лица. – Я только пригубил за здоровье будущего наследника дома Дюморье. Давай и ты со мной выпьешь.
- Отличная идея, - кивнул я с глубокомысленным видом. – Раз уж меня не пригласили к Гринграссам...
- Тебя это задевает? – спросил Филипп, разливая настойку в наколдованные стаканы. Мы выпили не чокаясь.
- Не знаю, - ответил я, слегка покривив душой. – Возможно.
- Забудь, - посоветовал Фил. – Если бы не Дафна – ноги бы моей не было в этом доме. Бо́льших снобов я в жизни своей не встречал.
- Ты знаком с моим отцом? – как бы между прочим поинтересовался я.
Филипп расхохотался.
- Он тоже сноб? – спросил он чуть погодя.
Я неопределенно пожал плечами.
- В некоторых вопросах – даже бо́льший, чем Гринграссы. Для него честь семьи – не пустой звук, но это не всегда есть хорошо... Когда я поступал в университет, мы были очень бедны, Фил. Мою учебу оплатил благотворительный фонд, и только благодаря этому я смог получить образование.
Филипп недоверчиво покачал головой, но промолчал. Он слушал очень внимательно, потому что откровенничал я нечасто.
- После войны сказочное состояние Малфоев растаяло как дым. Лишь благодаря вмешательству и заступничеству самого Гарри Поттера, который по каким-то причинам чувствовал себя обязанным моей матери, отец не оказался в Азкабане. Родовое поместье по-прежнему оставалось в нашем владении, но счета в Гринготтсе были заморожены и мы оказались на грани разорения.
Филипп кивнул, по-прежнему не говоря ни слова. Я продолжил:
- Отца едва не подкосило известие о том, что я буду работать на маглов. Мне кажется, он так до конца с этим и не смирился, но мои успехи на этом поприще приносят ему некоторое моральное удовлетворение.
Фил нахмурился и произнес:
- Не понимаю, почему в Британии так на это смотрят... во Франции все по-другому. Я работаю на маглов и совершенно этого не стыжусь. Я зарабатываю больше, чем может потратить моя жена, и если кому-то что-то не нравится, то это его проблемы, а не мои.
Я вздохнул.
- Чтобы прийти к такому же выводу, мне понадобилось несколько лет. С самого детства мне вдалбливали, что маглы – низшие существа, а маглорожденные волшебники еще хуже маглов, потому что посмели родиться с такими же способностями, как и у нас, чистокровных. Я с младенчества гордился своей безупречной родословной, а в школе моим любимым ругательным словом было слово “грязнокровка”.
Филипп уставился на меня в таком изумлении, что я рассмеялся.
- Удивлен? В школе была одна маглорожденная девочка... Настырная, вечно лохматая заучка. Лучшая ученица школы Хогвартс за последние сто лет. Она была для меня как кость в горле, потому что была лучше во всем.
- Ты сейчас говоришь не только об учебе, - в голосе Филиппа было больше утверждения, чем вопроса.
- Не только. Она была лучше меня как человек.
- И?..
- Ничего, Фил. Война закончилась, а девочка выросла.
Филипп не отставал.
- Она тебе нравилась, да?
- Скажем, не оставляла равнодушным. Я ненавидел ее... и где-то в глубине души не мог не восхищаться ее упорством, бесстрашием, ее тягой к знаниям, ее преданностью друзьям. У меня никогда не было такого друга, как она.
Мы помолчали, думая каждый о своем. Почему я вспомнил о Гермионе Грейнджер именно сейчас?
Наконец, Фил заговорил:
- Ты с ней видишься иногда?
- Изредка. Последний раз я видел ее года два-три назад, когда провожал Скорпиуса в школу. Почтенная мать семейства, ничего особенного. – Я пожал плечами. – Не обращай внимания. Просто вдруг вспомнилось.
Соглашаясь, Филипп кивнул, и настойку мы допивали в полном молчании.
Когда мы через запасной выход вышли из здания на улицу, оказалось, что ворота давно заперты и, чтобы оказаться в городе, нам нужно аппарировать или же воспользоваться Алохоморой.
Филипп предпочел первый вариант: махнув рукой на прощание, он исчез с негромким хлопком, а я вдруг вспомнил, что так и не предупредил его о том, что собираюсь взять отпуск... Потом отпер ворота, несколько секунд постоял в раздумье и направился в сторону ближайшего паба.
Я увидел ее как только вошел. Это могло показаться невероятным, что в огромном городе, из всех его питейных заведений, мы выбрали один и тот же паб... Но ведь мы же волшебники, разве нет?
Она сидела ко мне вполоборота. Ее кожа буквально мерцала в полумраке и казалась такой шелковистой, что у меня перехватило дыхание. Темная масса небрежно уложенных локонов рассыпалась по плечам... Она была прекрасна.
- Не занято? – спросил я тихо, указывая на свободное место слева от нее. Она отрицательно покачала головой, предварительно отпив из высокого бокала мутно-зеленый коктейль, и одарила меня пристальным взглядом.
Я присел рядом и заказал нам по бокалу вина.
- Привет, - сказала она. От ее нежного, чуть приглушенного сопрано по коже побежали мурашки.
- Привет, Гр.. – хотел было сказать я, но следующая ее фраза сразила меня наповал.
- Я тебя не знаю, но ты мне нравишься. Поцелуй меня, незнакомец.
Я присмотрелся и понял, что она здорово пьяна. Ее темные глаза влажно блестели и на бледном лице казались бездонными... Глаза морской сирены.
- Поцелуй меня, - попросила она еще раз и потянулась ко мне. Робко, словно дитя, блуждающее в темноте.
Меня вдруг охватило странное чувство... Я взял ее лицо в ладони и сделал это.
Я поцеловал Гермиону Грейнджер.
* Миддл Темпл - часть лондонского Сити, где, в основном, располагаются адвокатские конторы.
Глава 7Я словно вынырнула из тревожного сновидения и некоторое время лежала, пытаясь сообразить, где я и что со мной. Кровать почему-то ощущалась чужой. Когда я приподнялась на локте и огляделась, то обнаружила, что лежу на шикарном ложе, которое кроватью назвать язык не поворачивается, рядом со мной безмятежно посапывает мужчина, и этот мужчина – не Рон.
Сначала я подумала, что все еще сплю и вижу кошмарный сон. Я крепко зажмурилась в надежде, что когда открою глаза, то окажусь в собственной уютной кровати. Я даже ущипнула себя за руку. И… ничего не произошло. Кошмар не закончился.
Вместе с осознанием реальности происходящего на меня накатила волна такого первобытного ужаса, что я забыла, как надо дышать. Хотелось заорать, но горло сдавил спазм, и я не смогла издать ни единого звука.
Как я здесь очутилась?!
События вчерашнего дня я помнила четко - до того самого момента, как зашла в паб. А вот то, что происходило в пабе, припоминалось с трудом. Я помнила только, как зашла внутрь и заказала лаймовый коктейль с анисом… дальше был черный провал.
Неужели вчера я напилась настолько, что не могла себя контролировать? Это не могло быть правдой. Гарри проследил, чтобы я выпила зелье, ослабляющее опьянение, поэтому Нору я покидала почти трезвой. Что же могло на меня так повлиять?..
И вдруг до меня дошло… Когда-то, в далеком детстве, попробовав маминого анисового печенья, я проспала почти сутки. Как же я могла забыть о том, что у меня аллергия на анис?!
Ужас сменился приступом ярости. Дура ты, Гермиона! Отомстила, да?! Ну, так радуйся теперь! Вот только почему так гадко на душе, не знаешь?..
Я тихонечко выползла из-под одеяла, стараясь не смотреть в сторону спящего. Он лежал ко мне спиной, так что лица его я не видела. В глаза бросился ежик очень светлых, почти белых волос. Что-то мне в нем показалось… Я поскорее отвернулась.
Медленно, очень медленно спустила ноги на пол, и босые ступни тотчас же утонули в пушистом ковре. Затем попыталась встать, и со второй попытки мне это удалось. Меня слегка шатало, кружилась голова, желудок свернулся в тугой узел… Мне было очень плохо физически, но все неприятные ощущения меркли по сравнению со жгучим чувством стыда, грызущим меня изнутри.
Ступив шаг или два на подгибающихся ногах, я обнаружила еще одну неприятную деталь: на мне не было надето ровным счетом ничего из того, что нормальные люди называют одеждой. Я была в одном белье и коротенькой, почти прозрачной комбинации, которая выглядела весьма… неприлично. Поэтому я подобрала бархатный мужской халат, который валялся рядом с кроватью, завернулась в него и принялась лихорадочно обшаривать комнату в поисках своей волшебной палочки.
Я обыскала буквально все, даже заглянула под кровать, но палочки нигде не было. Меня охватила паника. Если я не найду свою палочку…
- Она под твоей подушкой, - раздался негромкий и почему-то смутно знакомый мне голос.
От неожиданности я вздрогнула.
Очень, очень осторожно повернулась в сторону говорившего. Посмотрела – и едва сдержалась, чтобы не закричать. Потому что мужчиной, с которым я проснулась в одной постели, был Драко Малфой. Коротко подстриженный, чуть менее бледный, чем обычно, изменившийся почти до неузнаваемости худший кошмар моих школьных лет.
Знаете, если бы у меня был выбор: проснуться утром в одной постели с Драко Малфоем или в логове голодной мантикоры, я, безусловно, предпочла бы второе.
Поэтому просто сказать, что я испытала шок, – это значит, ничего не сказать. Я буквально остолбенела. Стояла и пожирала глазами Малфоя, который, в свою очередь, наблюдал за мной с видимым интересом.
Я первой нарушила затянувшееся молчание:
- Какого лешего ты тут делаешь, Малфой?
Более идиотского вопроса я, конечно же, придумать не могла.
Малфой картинно приподнял бровь и ответил:
- На тебя смотрю.
Ладно, каков был вопрос, таков и ответ. Я повторила попытку.
- Где мы?
Еще один дурацкий вопрос. Прозвучало не лучше, чем в первый раз, но хотя бы более конкретно.
Малфой усмехнулся и промолчал.
Мне показалось, что я сейчас его чем-то ударю. Я даже попыталась отыскать взглядом предмет потяжелее, которым можно было бы запустить в его белобрысую голову, но предпринять ничего не успела.
Малфой поднялся с кровати одним гибким, почти кошачьим движением, и я пискнула. На секунду мне почудилось… Но нет, хвала Мерлину, Малфой был в пижаме и явно не собирался шокировать меня видом своего голого тела…
С выводами я поторопилась, потому что Малфой, глядя на меня в упор, неторопливо начал расстегивать пижаму. Я нервно сглотнула и поспешно отвернулась, чувствуя, что краснею до корней волос.
- Что-то не так? – мурлыкнул он, подходя ко мне ближе, чем мне бы того хотелось.
И он еще спрашивает! Этот мерзавец ведет себя так, словно его забавляет сложившаяся двусмысленная ситуация. Я почувствовала, как во мне закипает злость.
- Стой где стоишь! – выкрикнула я. – Еще один шаг в мою сторону, Малфой, и я за последствия не ручаюсь.
- Твоя волшебная палочка все еще находится под подушкой, - любезно сообщил он, по-прежнему усмехаясь.
Напоминание о волшебной палочке слегка меня отрезвило.
- Чего ты от меня хочешь? – спросила я испуганно.
- Хочу, - ответил Малфой с нажимом, и в его голосе прозвучали странные нотки, – хочу, чтобы ты со мной поздоровалась, Грейнджер.
Я онемела, не зная, что сказать в ответ. Определенно, Драко Малфой свихнулся. Потому что ничем менее существенным его желание услышать от меня “привет” я себе объяснить не могла.
За все годы, что прошли со дня окончания школы, мы с Малфоем виделись считанное количество раз, обменявшись при этом едва ли десятком слов. Малфой не принадлежал к числу тех моих знакомых, кому мне хотелось бы сказать “привет” при встрече, особенно учитывая сложившиеся обстоятельства.
- П-привет, Малфой, - пролепетала я неуверенно.
- Привет, Грейнджер, - ответил он мне в тон. – Ты мне поверишь, если я скажу, что рад тебя видеть?
Я сначала помотала головой, но потом задумалась. У Малфоя наблюдаются явные проблемы с психикой, поэтому с ним нужно обращаться очень осторожно, чтобы ничем не вывести из себя. С психами нужно всегда и во всем соглашаться, подумала я и ответила:
- Я тоже рада тебя видеть.
Малфой удивленно приподнял тонкую бровь. Возможно, я поторопилась с выводами, и это были не те слова, что он ожидал от меня услышать. Не дав ему опомниться, я вежливо спросила:
- Могу ли я воспользоваться твоей ванной?
Малфой указал на дверь, скрытую гобеленом:
- Ванная там.
Я проскользнула в ванную, закрыла дверь на задвижку и почувствовала себя в относительной безопасности. У меня было всего несколько минут, чтобы прийти в себя и придумать, как выбраться из сложившейся ситуации.
Переведя дух, я огляделась по сторонам. Ванная комната Драко Малфоя поражала воображение. Всюду белый мрамор и позолота, огромные, от пола до потолка, зеркала, а сама ванна, утопленная в пол, была размером с небольшой плавательный бассейн.
Умыв лицо холодной водой, я посмотрела на себя в зеркало, висевшее над раковиной. Отражение в нем хмурилось довольно-таки неприветливо.
- Не одобряешь? – спросила я.
Отражение покачало головой и ехидно ответило:
- Ужасно выглядишь, дорогуша.
- А мне плевать на твое мнение, – сообщила я в пространство чуть громче, чем это было необходимо, и показала отражению язык. Гермиона из зазеркалья проворчала что-то вроде “нахалка” и повернулась ко мне спиной. Зеркало подернулось серебристой дымкой.
- Сама нахалка! – закричала я со злостью. Не хватало еще, чтобы меня поучала какая-то стекляшка!
К драклам все волшебные зеркала! Драко Малфоя с его тараканами в голове – по тому же адресу! Придав своему лицу воинственное выражение, я решительно распахнула дверь и вошла в спальню, с твердым намерением заполучить обратно свою волшебную палочку, одеться и уйти домой.
Я думала, что сюрпризы этого утра были исчерпаны, но моя уверенность существенно уменьшилась, когда я увидела, как Малфой собственноручно сервирует завтрак на двоих. Пока я умывалась, он успел сменить пижаму на серую льняную рубашку и темные брюки, и даже в домашней одежде умудрился выглядеть дорого и элегантно.
Вкусно пахло свежесваренным кофе, апельсиновым джемом и теплыми булочками. Обычно по утрам я не завтракаю, но вчера я ничего не ела с самого обеда, поэтому мой желудок на эти умопомрачительные запахи отозвался голодным урчанием.
Заметив меня, Малфой сделал приглашающий жест рукой и отодвинул стул.
- Прошу, - произнес он церемонно.
Я милостиво кивнула, присаживаясь к столу, Малфой сел напротив. Чувство голода было таким острым, что лишь воспитание удержало меня от того, чтобы не наброситься на еду так, как это всегда делает Рон.
- Кофе со сливками и сахаром? – Малфой был сама любезность, и это настораживало. Что он задумал? Ладно, рискну предположить, что ничего.
- Просто черный, - ответила я, хотя никогда особенно не любила несладкий кофе.
Малфой передал мне чашку с кофе и булочку, намазанную маслом, и осведомился:
- Что-нибудь еще? Может, соку?
Яду мне, яду!
- Нет, спасибо.
Наша светская беседа увяла. Я молча жевала еще теплую булочку, запивая ее кофе, и ломала голову над тем, как узнать подробности вчерашнего вечера, не уронив при этом собственного достоинства. Хотя, как по мне, ронять было уже нечего.
Что ж, попробую.
- Драко… - начала я осторожно.
При звуке собственного имени Малфой вздрогнул, а его глаза расширились от удивления.
- Что? – спросил он, и в его голосе – странное дело! – не было ни капли насмешки.
- Расскажи, что вчера произошло. Пожалуйста, - тихо попросила я.
Малфой уточнил:
- Ты совсем-совсем ничего не помнишь?
Я отрицательно покачала головой и ответила:
- Помню паб, магловский. Я зашла и заказала лаймово-анисовый коктейль. Выпила. Дальше не помню ничего, словно на меня наложили Обливиэйт.
Малфой хранил молчание, и я торопливо добавила:
- Ты только не подумай, что я оправдываюсь, но в детстве у меня была аллергия на анис, а я об этом забыла…
Это прозвучало именно как оправдывание, но Драко даже не улыбнулся. Он смотрел на меня странным, задумчивым взглядом, которого у Малфоя -
прежнего Малфоя - не могло быть по определению. Почему-то под этим взглядом мне стало неуютно.
Наконец он ответил:
- Вчера, после работы, я случайно зашел в магловский паб и увидел тебя. Ты вела себя довольно… неадекватно. Поэтому я решил отвести тебя к себе домой, чтобы ты не наделала глупостей, о которых могла бы потом пожалеть.
- И все? – спросила я недоверчиво. – Ты меня, конечно, извини, Малфой, но ты ну никак не подходишь на роль моей крестной-феи.
Малфой вздрогнул, словно я его ударила.
- Что именно ты хочешь от меня услышать, Грейнджер? – произнес он с иронией.
- Правду, - ответила я довольно резко. – Почему я проснулась в одной постели с тобой? У тебя что, нет гостевой спальни?
- У меня их несколько, и я сначала разместил тебя в одной из них, - похоже, Малфой здорово разозлился. – Ночью тебе приснился кошмар. Ты кричала так, что еще немного – и сбежались бы все соседи. Я пытался тебя успокоить, но ты не реагировала. Ты просила, чтобы я тебя обнял, и я это сделал. Больше ничего не было.
- Поклянись, что это правда, Малфой, - выдохнула я.
- Клянусь, Грейнджер.
Мне показалось, или на этот раз в его голосе действительно прозвучала едва заметная насмешка? Мне было все равно.
- Посмотри мне в глаза и повтори это еще раз.
Какой бы странной ни показалась Малфою моя просьба, он ее выполнил. Он пододвинулся ближе и, глядя мне прямо в глаза, снова повторил:
- Между нами ничего не было. Теперь ты довольна?
- Да, - ответила я, едва не расплакавшись от нахлынувшего на меня облегчения. Я не совершила ничего плохого...
Кошмар все-таки закончился.
Глава 8Она только что ушла, и я вздохнул с облегчением. Лгать, глядя в глаза Гермионе Грейнджер, было неимоверно трудно, но я с этим справился блестяще. Не зря же, наверное, меня считают одним из лучших адвокатов магической Британии. Профессия накладывает определенные обязательства, главным из которых является умение беспардонно врать, сохраняя при этом лицо.
Да, я солгал, и мне стыдно. Попинайте меня за это, если хотите, я даже не буду сопротивляться. Расспросы Грейнджер застали меня врасплох, а ее требование, чтобы я поклялся в том, чего
не было, просто насмешило. И тем не менее…
Кое в чем я не смог бы признаться даже под пыткой. Например, в том, что, когда Грейнджер, спасаясь от ночного кошмара, с криком ворвалась в мою спальню и запрыгнула ко мне под одеяло, я был, мягко говоря, не одет. И ее горячее, дрожащее от страха тело, прижимающееся ко мне, вызвало в моем теле определенную… как бы это помягче выразиться… ответную реакцию. Ведь не железный же я, в самом-то деле?!
Я сдержал себя лишь огромным усилием воли. Мыслью, что все это голодное безумие вызвано алкоголем, длительным воздержанием и наличием в моей кровати прелестного создания женского пола, явно нуждающегося в моем утешении. Я понимал, что если мы с Грейнджер зайдем слишком далеко, то она потом себя возненавидит, да и меня заодно тоже.
Грейнджер корчилась от пережитого ужаса и скулила, как раненый щенок, пока я трясущимися руками пытался натянуть на себя пижаму. Наконец, мне это удалось, и я смог обнять ее без опасения, что могут пострадать ее честь и моя совесть. Грейнджер вцепилась в меня мертвой хваткой.
- Тише, тише, глупая, - прошептал я ей успокаивающе. – Что случилось?
- Там… там темно, - еле выговорила она. Ее зубы стучали от страха, и я едва понял, что она сказала.
- Где темно? – спросил я.
- Там.
Ничего более внятного добиться от нее я не смог. Она продолжала плакать, так тихо и безнадежно, что у меня сжалось сердце. Я прижал ее к себе покрепче, укутал одеялом нас обоих и стал укачивать, шепча на ухо всякие глупости. В тот момент это было единственным, что я мог для нее сделать.
Много позже, согретая теплом моего тела, убаюканная бессмысленным шепотом, Грейнджер слегка расслабилась. Она завозилась, устраиваясь поудобнее, и я мгновенно напрягся, опасаясь, что вновь возникнет это бесстыдное желание. Но нет, хвала Мерлину, оно не вернулось. Видимо, я начал трезветь.
Думаю, во всем виноваты Филипп и его эльфийская настойка. Иначе чем еще можно объяснить тот факт, что вчера я поцеловал свою бывшую сокурсницу Гермиону Грейнджер, мисс Невыносимую Всезнайку, мой худший школьный кошмар? Мало того, что поцеловал, так мне это еще и понравилось…
Ее губы были нежными и прохладными, а кожа казалась шелковистой, как у ребенка… Я тряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли, затем очень медленно попытался переложить Грейнджер на кровать, но она тут же в меня вцепилась и захныкала:
- Не уходи. Он вернется.
- Ты в безопасности, - попытался было уговорить ее я. – Ты в полной безопасности. Скоро рассвет, а ночные кошмары никогда не возвращаются на рассвете.
Грейнджер упрямо помотала головой.
- Останься со мной, - прошептала она умоляюще. – Не уходи. Обними меня.
И я остался. Я не смог оставить Грейнджер в том магловском пабе, такую одинокую и беспомощную. И я не смог оставить ее сейчас…
Проклятая эльфийская настойка!
Я снова обнял Грейнджер и стал смотреть, как она засыпает. Во сне ее лицо расслабилось и приобрело умиротворенное выражение. Темные кудри разметались по подушке. Мне взбрело в голову прикоснуться к ним, и я осторожно, кончиками пальцев, поймал прядь ее волос. Ее локоны оказались неожиданно мягкими, и мне вдруг ужасно захотелось зарыться в них лицом… Как странно.
Когда Грейнджер окончательно заснула, я встал и более или менее привел в порядок разворошенную постель. Интересно, о чем бы подумала моя экономка, миссис Беннетт, доводись ей сегодня работать? Наверняка вздохнула бы с облегчением. Эта почтенная женщина никак не могла смириться с мыслью, что я живу один, и непременно хотела мне кого-нибудь сосватать. Уговоры вроде тех, что у меня уже есть жена, на нее не действовали.
“Если бы у вас была жена, мистер Малфой, - частенько говаривала она, - она бы не позволила вам жить бобылем, и следила бы за вашим питанием. Посмотрите, какой вы худой и бледный”.
Когда же я попытался было объяснить ей, что мои бледность и худоба от природы, миссис Беннетт только покачала головой и сказала: “Мистер Малфой...” - с такой укоризной, что я оставил всяческие попытки оправдаться.
Наконец, моими стараниями постель перестала походить на поле битвы. Под сброшенным на пол покрывалом я обнаружил волшебную палочку Грейнджер. Видимо, она чисто инстинктивно прихватила ее с собой, когда бежала от кошмара, но не додумалась воспользоваться ею, чтобы зажечь свет.
Усмехнувшись, я пожал плечами и засунул палочку ей под подушку. Надеюсь, Грейнджер не воспользуется ею утром, когда проснется и обнаружит себя в моей кровати, не дав мне рта раскрыть в свое оправдание…
Я прилег рядом, не касаясь ее даже кончиками пальцев. Во сне она высвободилась из кокона одеяла, в которое я ее завернул, бесстыдно выставив голую ногу. В предутреннем свете ее нежная кожа золотилась, и на фоне моей казалась почти смуглой…
Я поспешно отвернулся, отгораживая себя от женщины, спящей в моей постели. У нас с Асторией с момента свадьбы были разные спальни, и только теперь до меня дошло, как много я потерял…
Я все еще пытался задремать, когда услышал, как Грейнджер зашевелилась за моей спиной, и усилием воли заставил себя не оборачиваться. Мне не хотелось ее смущать.
Я лежал и слушал, как она нетвердой походкой бродит по комнате, бормоча себе под нос что-то невразумительное. Мое любопытство победило, и я краем глаза взглянул на нее.
Лучше бы я этого не делал! От представшей перед глазами картины кровь бросилась мне в лицо. Грейнджер как раз заползла под кровать, видимо, в поисках своей волшебной палочки, и мне были видны лишь ее голые ноги, слегка прикрытые какой-то кружевной штучкой. Зрелище не для слабонервных.
Я крепко зажмурился и не открывал глаз до тех пор, пока по ее бормотанию не понял, что до нее дошел тот факт, что она практически раздета. Судя по донесшимся до меня звукам, Грейнджер очень расстроилась и бросила все свои усилия на поиски более приемлемой одежды.
Когда я рискнул взглянуть на нее еще раз, она уже напялила на себя мой халат и снова принялась обшаривать комнату. На ее лице застыло странное целеустремленное выражение, которое я не раз видел у нее в Хогвартсе. Довольно пугающее. Когда-то наш декан Северус Снейп обронил фразу: “У мисс Грейнджер взгляд стрелка, целящегося в мишень”. Теперь я мог с ним согласиться.
Сквозь сомкнутые ресницы я наблюдал за тем, как она в третий или четвертый раз обходит комнату, заглядывая в каждую щель. На ее лице было написано отчаяние, без слов говорившее: “Если я не найду свою волшебную палочку…”
Я сжалился над ней и сказал:
- Она под твоей подушкой.
Грейнджер подпрыгнула и уставилась на меня так, словно увидела привидение. Секунд двадцать она смотрела на меня молча, а в ее глазах не было и проблеска узнавания. Я понял, что она не помнит ничего из того, что произошло вчера вечером. А ночью?..
- Какого лешего ты тут делаешь, Малфой? – спросила она наконец.
Это был не тот вопрос, который я ожидал услышать, поэтому ответил первое, что пришло в голову:
- На тебя смотрю.
Грейнджер нахмурилась и повторила попытку:
- Где мы?
Ответ был настолько очевиден, что я просто улыбнулся и промолчал.
Грейнджер разозлилась не на шутку, это было видно по ее глазам. Мне захотелось ее поддразнить, а заодно и кое-что проверить. Я поднялся с кровати и сделал вид, что собираюсь перед ней раздеться.
Салазар Великий, Грейнджер перепугалась так, словно действительно поверила в этот спектакль! У нее вытянулось лицо, и она закричала:
- Стой где стоишь! Еще один шаг в мою сторону, Малфой, и я за последствия не ручаюсь.
- Твоя волшебная палочка все еще находится под подушкой, - напомнил ей я. Она перепугалась еще больше и жалобно спросила:
- Чего ты от меня хочешь?
Дразнить Грейнджер оказалось приятно, и я произнес:
- Хочу, чтобы ты со мной поздоровалась, Грейнджер.
Секунду или две она соображала, шучу я или нет. Конечно же, я шутил, но Грейнджер, видимо, этого не поняла.
- Привет, Малфой, - сказала она дрожащим голосом. Я решил ей подыграть.
- Привет, Грейнджер. Ты мне поверишь, если я скажу, что рад тебя видеть?
Она помотала головой, и с ее лица не сходило испуганное выражение. Потом кивнула и сказала:
- Я тоже рада тебя видеть.
Я удивился. Она что, сошла с ума? Но прийти к определенному выводу я не успел, потому что Грейнджер спросила:
- Могу ли я воспользоваться твоей ванной?
- Ванная там, - ответил я, указывая ей на дверь.
Грейнджер скрылась за дверью ванной комнаты, а я, постояв несколько секунд, решил в первую очередь переодеться и сообразить нам что-нибудь на завтрак. А там посмотрим.
Пока Грейнджер умывалась, я переоделся, сварил кофе и даже успел соскучиться. Шутка. Она вернулась как раз в тот момент, когда я заканчивал накрывать стол для завтрака. Наградой за все мои старания стал ее исполненный подозрения взгляд.
- Прошу, - сказал я.
Грейнджер посмотрела на меня с еще большим недоверием, но кивнула и присела на выдвинутый мною стул. У меня вдруг возникло ребячливое желание выдернуть из-под нее стул… так, чтобы она свалилась на пол. Возможно, подобная выходка и могла бы разрядить обстановку, но я сдержался. Мы же не дети, в конце концов. Я сел напротив и решил быть гостеприимным хозяином.
- Кофе со сливками и сахаром? – спросил я.
- Просто черный, - ответила она.
Я передал ей булочку, намазанную маслом, чашку с кофе и вежливо поинтересовался:
- Что-нибудь еще? Может, соку?
Грейнджер покачала головой:
- Нет, спасибо.
Мы ели молча. Краем глаза я наблюдал за тем, как на лице Грейнджер отражается нешуточная внутренняя борьба. Наконец, она нарушила молчание:
- Драко… - сказала она, и я вздрогнул от неожиданности. Услышать свое имя, слетевшее из ее уст, было по меньшей мере странно.
- Что? – спросил я.
- Расскажи, что вчера произошло. Пожалуйста, - сказала она с такой мольбой, что мне ее стало жаль.
- Ты совсем-совсем ничего не помнишь? – переспросил я.
Грейнджер покачала головой и, не поднимая глаз, ответила:
- Помню паб, магловский. Я зашла и заказала лаймово-анисовый коктейль. Выпила. Дальше не помню ничего, словно на меня наложили Обливиэйт.
Меня охватило чувство такого облегчения, что я не смог заговорить сразу. Грейнджер, неверно истолковав мое молчание, добавила:
- Ты только не подумай, что я оправдываюсь, но в детстве у меня была аллергия на анис, а я об этом забыла…
Я собрался с мыслями и ответил:
- Вчера, после работы, я случайно зашел в магловский паб и увидел тебя. Ты вела себя довольно… неадекватно. Поэтому я решил отвести тебя к себе домой, чтобы ты не наделала глупостей, о которых могла бы потом пожалеть.
- И все? Ты меня, конечно, извини, Малфой, но ты ну никак не подходишь на роль моей крестной-феи, - сказала Грейнджер недоверчиво.
Меня это задело.
- Что именно ты хочешь от меня услышать, Грейнджер? – спросил я.
- Правду, - ответила она резко. – Почему я проснулась в одной постели с тобой? У тебя что, нет гостевой спальни?
Мерлин всемогущий, почему мне так больно слышать недоверие в ее голосе?! Я его ничем не заслужил.
- У меня их несколько, и я сначала разместил тебя в одной из них, - ответил я со злостью. – Ночью тебе приснился кошмар. Ты кричала так, что еще немного – и сбежались бы все соседи. Я пытался тебя успокоить, но ты не реагировала. Ты просила, чтобы я тебя обнял, и я это сделал. Больше ничего не было.
В глазах Грейнджер на секунду отразилось огромное облегчение, и она тут же потребовала:
- Поклянись, что это правда, Малфой!
- Клянусь, Грейнджер. – ответил я быстро, но Грейнджер это не удовлетворило.
- Посмотри мне в глаза и повтори это еще раз, - сказала она настойчиво.
Ее просьба не показалась мне странной. На ее месте я бы требовал того же, и даже большего. Я пододвинулся ближе и посмотрел ей прямо в глаза, лихорадочно блестевшие, испуганные, и сказал, пытаясь придать своему голосу ту уверенность, которой у меня не было:
- Между нами ничего не было. Теперь ты довольна?
- Да, - ответила она, и на секунду мне показалось, что она расплачется.
Но Грейнджер сдержалась. После того, как она услышала мои заверения, что между нами ничего не было и поверила в это, ее поведение резко изменилось. Не было больше одинокой женщины, которую я поцеловал вчера вечером. Не было больше измученного кошмаром ребенка, отчаянно прижимавшегося ко мне этой ночью. Осталась только первый заместитель Главы Департамента Магического Правопорядка, и мне это не понравилось.
Грейнджер напустила на себя ужасно деловой вид, что выглядело довольно нелепо, особенно если принять во внимание то, что она все еще оставалась в моем халате.
- Нам нужно забыть обо всем, что случилось, Малфой, - произнесла Грейнджер непререкаемым тоном.
Я молча кивнул.
- Ты не мог бы принести мне мою одежду? - попросила она. И, немного подумав, добавила:
- Пожалуйста.
Я снова кивнул и выполнил ее просьбу. Передавая вещи из рук в руки, я пытался не смотреть ей в глаза. Сомневаюсь, что мне бы понравилось то, что я мог в них увидеть.
Грейнджер поблагодарила меня кивком и скрылась за дверью ванной. Через несколько минут она вышла уже полностью одетой, разглаживая на своей мантии несуществующие складки. Откуда у нее взялась мантия? Видимо, трансфигурировала из платья. Жаль, платье ей было к лицу куда больше…
Грейнджер тоже старалась избегать моего взгляда. Какое-то время мы стояли друг напротив друга, не зная, что сказать. Наконец, Грейнджер произнесла с видимым усилием:
- Спасибо тебе за все. И за то, что ты оказался таким джентльменом, Малфой.
Я криво улыбнулся:
- Что, не ожидала?
Грейнджер невольно улыбнулась в ответ и покачала головой. Я поклонился и сказал:
- Всегда к вашим услугам, мисс.
- Миссис, - поправила она.
Я пожал плечами. Какая, в конце концов, разница?..
Грейнджер потопталась на месте еще несколько секунд и спросила:
- Отсюда можно аппарировать?
- Подожди, я сейчас сниму барьер, - ответил я.
Я снял антиаппарационный барьер, и Грейнджер исчезла с едва слышным хлопком. Она мне улыбнулась, или мне это только показалось?
Я остался один. В воздухе все еще витал запах ее духов, на подушке сохранился отпечаток ее головы, а на столе стояла ее чашка с недопитым кофе…
Она только что ушла, и отчего-то мне стало грустно.
Глава 9Я как раз выходила из душа, когда в дверь позвонили. Вытереться я уже не успевала, поэтому набросила халат прямо на мокрое тело и пошла открывать, ломая голову над тем, кому я могла понадобиться в такую рань.
На пороге, прислонясь к перилам и беспечно заложив руки в карманы, стоял Драко Малфой. Вся его поза говорила о том, что он никуда не спешит, что на улице чудесная погода и вообще он “просто проходил мимо, дай, думаю, зайду”…
Честно говоря, я почти не удивилась, увидев Малфоя не где-нибудь, а на пороге моего дома всего лишь через двадцать минут после того, как я аппарировала из его квартиры. Моему желанию никогда больше не видеть и не слышать Драко Малфоя не суждено было сбыться, и я об этом знала. Слишком это было хорошо, чтобы быть правдой.
Увидев меня, Малфой поздоровался как ни в чем не бывало:
- Привет, Грейнджер. Я…
- Ты тут просто проходил мимо и захотел узнать, как я себя чувствую, - в моем голосе прозвучала ирония.
Малфой комично вытаращил глаза, пародируя крайнюю степень изумления, и спросил:
- А как ты догадалась?
- Женская интуиция, - едко ответила я. – Слыхал о такой?
Малфой продолжал кривляться:
- Нет, а что это за зверь? Исчезающий подвид?
- Тебе с ним лучше не встречаться, а то покусает, - сказала я и попыталась закрыть дверь. Дверь не поддавалась, потому что Малфой предусмотрительно подставил ногу. Надо же, а я и не заметила…
Ладно, в эту игру можно играть и вдвоем.
- Я в порядке, Малфой. Спасибо, что зашел поинтересоваться моим самочувствием. Я была рада тебя видеть и все такое, но ты же, наверное, спешишь, поэтому извини, что не приглашаю на чай.
- Что ты, Грейнджер, я вовсе никуда не спешу, - произнес Малфой, глядя на меня так пристально, что мне пришлось отвести глаза, - поэтому с удовольствием выпью чаю. Тем более что кофе мы с тобой уже пили, а пить много кофе – вредно для здоровья.
Его настойчивость меня озадачила. С какой это радости Малфой напрашивается ко мне в гости?! Я предприняла последнюю попытку от него отделаться:
- Малфой, кончай прикидываться моим лучшим другом. Мы оба прекрасно знаем, что это не так. Поэтому, будь добр, убери ногу, чтобы я могла закрыть дверь.
Малфой покачал головой и ответил:
- Не уберу.
Я рассвирепела. У меня было не то настроение, чтобы и дальше притворяться, будто ничего особенного не происходит, поэтому я зарычала:
- Малфой, предупреждаю тебя в последний раз…
- А то что? – он имел наглость послать мне обольстительную улыбку.
- А то я порву тебя на мелкие кусочки и скажу всем, что так и было! – мое терпение было на исходе.
В ответ Малфой насмешливо прищурился и нараспев продекламировал:
- “И самый лютый зверь испытывает жалость. Я жалости не знаю, а значит – я не зверь”*.
Он что, издевается?!
- Что ты хочешь этим сказать, Малфой?! – рявкнула я.
- Это не я хочу сказать, а Шекспир, - ответил он и лицемерно вздохнул.
Я думала, что сейчас заору. Я даже набрала побольше воздуха в легкие и… неожиданно спокойно сказала:
- Не знаю, зачем ты пришел, Малфой. Ты помог мне, и я тебе за это благодарна, но сейчас ты испытываешь мое терпение. Прошу тебя, уйди, и оставь меня в покое.
Малфой вдруг стал очень серьезным.
- Нам надо поговорить, - сказал он просто.
- О чем? – я постаралась, чтобы мой голос прозвучал не слишком подозрительно.
- Не на пороге, - ответил Малфой и кивнул в сторону престарелой мисс Тейлор, нашей соседки, выгуливавшей своего мопса. Пожилая леди беззастенчиво глазела в нашу сторону, и на ее лице было написано жадное любопытство.
Я едва не застонала от досады. Старая перечница!
- Ладно, входи, - пробормотала я неохотно.
Интересно, почему у меня появилось чувство, что, впуская к себе Драко Малфоя, я совершаю огромную ошибку?..
Так или иначе, Малфой переступил порог моего дома. К его чести, он не стал проявлять праздное любопытство, разглядывая многочисленные квиддичные трофеи Рона, которые собирали пыль в специально отведенном шкафчике. Он остановился посреди гостиной и ждал, пока я соизволю вспомнить о хороших манерах.
- Присаживайся, - я жестом указала на диван. – Тебе принести чего-нибудь?
Малфой отрицательно качнул головой.
- Тогда посиди пока, а я пойду переоденусь. Я скоро.
- А где твой дражайший супруг? – подал голос Малфой.
- Так ты к нему пришел? Тебе не повезло. Рон уехал, - от него явно не укрылся сарказм, прозвучавший в моем голосе, но он промолчал.
Оставив Малфоя скучать в гостиной, я поднялась в свою спальню и остановилась перед распахнутой дверцей гардероба. Передо мной встала проблема выбора одежды. Рука невольно потянулась к милому домашнему платью, подаренному Роном, которое я так ни разу и не надела…
Мерлин, что я делаю?! Я не буду пытаться выглядеть лучше, чем я есть на самом деле, особенно для Малфоя! Я решительно захлопнула дверцу шкафа и натянула на себя любимые джинсы и футболку с Твитти**. И пусть Малфой подавится своей элегантностью!
Диван он проигнорировал и продолжал стоять посреди гостиной. Я остановилась напротив, скрестив руки на груди. Выглядеть внушительно у меня не получилось из-за разницы в росте. Чтобы смотреть Малфою в глаза, мне пришлось задрать голову. Не то чтобы я комплексовала по этому поводу, но…
- Выкладывай, зачем пожаловал, Малфой, и…
И убирайся, хотела было добавить я, но промолчала.
Если его и покоробил мой тон, то он никак этого не показал.
- Мне нужна твоя помощь, - обронил Малфой небрежно. Так, как если бы мы разговаривали о погоде и он сказал, что скоро пойдет дождь.
Я не ослышалась?
- Прости,
что?.. – переспросила я, не веря своим ушам.
- МНЕ НУЖНА ТВОЯ ПОМОЩЬ, ГРЕЙНДЖЕР! – повторил Малфой, чеканя каждое слово.
Я все-таки не ослышалась.
- Будь любезен, Малфой, подойди к окну и скажи, что ты там видишь, - сказала я спокойно.
Малфой растерялся.
- Зачем? – спросил он удивленно.
Терпеливо, словно ребенку, я пояснила:
- Хочу, знаешь ли, убедиться, что не наступил конец света. Не хотелось бы пропускать подобное событие...
И, видя во взгляде Малфоя явное недоумение, заорала:
- Ты считаешь нормальным припереться ко мне домой с утра пораньше?! Когда мы договорились не вспоминать о том, что случилось?! И еще требовать от меня помощи?!
- Заметь, Грейнджер, я пока что
прошу тебя о помощи, - произнес Малфой с иронией. – Когда я ее потребую, ты об этом узнаешь сразу.
Я задохнулась от возмущения. Каков наглец?!
Но сказать я ничего не успела, потому что в дверь снова позвонили. Все еще кипя праведным гневом, я пошла открывать. Если это мисс Тейлор, то ей не поздоровится!
На пороге стояла ослепительно прекрасная Джинни, сияя приветливой улыбкой. На руках она держала близнецов, и я задалась вопросом: если вчера была пятница, а завтра будет суббота, то что же тогда сегодня?..
Видимо, на моем лице отразилось такое неподдельное изумление, что Джинни вместо приветствия подозрительно спросила:
- Надеюсь, ты не забыла о своем обещании посидеть с близнецами?
- Что ты, Джинни, - мужественно соврала я. – Как я могла забыть? Проходи, пожалуйста.
Я пошире распахнула дверь, в глубине души надеясь, что у Малфоя хватит ума спрятаться хотя бы на кухне. Однако Джинни покачала головой:
- Прости, но мы торопимся. Гарри сейчас принесет коляску.
С этими словами Джинни опустила Фреда и Джордж на пол, и малыши немедленно потопали заново знакомиться с моей гостиной.
Подошел Гарри. В одной руке у него была довольно вместительная сумка, а в другой – сложенная коляска.
- Привет, Гермиона, - поздоровался Гарри, улыбаясь. – Ты нас здорово выручила, что согласилась посидеть с близнецами.
- Пустяки, - пробормотала я смущенно, стараясь избегать его пытливого взгляда.
- Все в порядке?
Я торопливо ответила:
- Конечно, Гарри, все хорошо.
Гарри хотел еще что-то сказать, но Джинни дернула его за рукав:
- Гарри!
Гарри снова улыбнулся и, махнув на прощание рукой, пошел заводить машину. Джинни чмокнула меня в щеку и сказала:
- В сумке запасная одежда и еда для близнецов. Тебе нужно будет покормить их в час дня. Было бы отлично, если бы вы перед дневным сном погуляли в парке. Мы постараемся вернуться к ужину.
Эй, что значит, постараемся вернуться к ужину?..
Гарри и Джинни уехали, а я вернулась в дом. На душе было тревожно…
Конечно же, Малфой и не думал прятаться. Он стоял посреди гостиной и смотрел на детей, а на его породистом лице застыло непередаваемое выражение.
- Что это? – спросил Малфой, указывая на копошащихся малышей. Они как раз испытывали на прочность мои новые диванные подушки.
- Не что, а кто. Это дети, Малфой.
- Я вижу, что это дети! Твои?
- Нет, конечно! Я присматриваю за ними сегодня, вот и все.
Минуту или две Малфой сосредоточенно разглядывал близнецов. В своих одинаковых голубеньких комбинезончиках (хотя, могу поклясться, что еще пять минут назад комбинезон Джордж был розовым) они выглядели даже более похожими, чем обычно. Наконец, обвиняюще ткнув пальцем в сторону Джордж, Малфой вынес свой вердикт:
- Этому… только шрама на лбу не хватает. Тому, - кивок в сторону Фреда, - тому, впрочем, тоже. Это маленькие Поттеры, - заключил он и скривился, словно его заставили выпить отвратительное на вкус зелье.
Я невольно рассмеялась.
- Ты угадал, это дети Гарри… Фред, Джордж!
Близнецы на секунду оторвались от увлекательного занятия в виде поедания земли из цветочного горшка и повернули ко мне свои перепачканные мордашки.
- Познакомьтесь с дядей Драко.
“Дядя Драко” презрительно фыркнул, повернулся ко мне и ехидно поинтересовался:
- А ты не боишься, что эти очаровашки вечером расскажут папе и маме, что их тетушка Гермиона принимает у себя “дядю Драко”, пока их дядя Рон находится в отъезде?
Я покачала головой:
- Близнецы пока не разговаривают, так что можешь не упражняться в остроумии.
Внезапно Джордж ткнула грязным пальчиком в сторону Малфоя и чирикнула:
- Дядя Драко.
Я буквально остолбенела от неожиданности, а Малфой громко расхохотался. Отсмеявшись, он произнес:
- Ну что, проверим, как на младенцев действует Обливиэйт?
- Только попробуй, - прошипела я и пошла набирать ванну, чтобы отмыть перепачканных близнецов. После того, как я испытала действие очистительного заклинания на себе, мне больше не хотелось применять его на детях…
В гостиную я возвращалась с плохими предчувствиями, но, как оказалось, совершенно напрасно. Меня умилила царившая там идиллия: дети молча, с широко раскрытыми от восторга глазенками следили за “дядей Драко”, который отточенными, почти невесомыми движениями своей волшебной палочки заставлял кружиться в замысловатом танце стайку отчаянно верещавших разноцветных птичек.
Я остановилась на пороге, наблюдая за Малфоем, развлекающим детей. Это было так неожиданно, что я не знала, что и думать по этому поводу…
Увидев меня, Малфой отвлекся, и птички моментально разлетелись по гостиной. Еще один взмах волшебной палочки – и наколдованные пернатые бесследно исчезли.
Малфой выглядел… смущенным.
- Этот фокус всегда безотказно действовал на Скорпиуса, когда он плакал, - пробурчал он, пряча палочку в рукав. – Эти замарашки, кажется, собирались плакать, и я подумал…
- Э-э… спасибо, Малфой, - ничего более оригинального я придумать не смогла. – Поможешь мне выкупать близнецов?
Малфой фыркнул:
- Я похож на самоубийцу? Может, лучше очистительное заклинание?
- На себе его сначала испытай, - отрезала я и подхватила подвернувшегося под руку малыша. Малфой пожал плечами и взял второго.
- Иди за мной, - скомандовала я и мы пошли в ванную.
Я уже чувствовала себя неимоверно уставшей, а ведь впереди был еще целый день…
* - цитата из трагедии “Ричард III” У. Шекспира. Перевод, гуляющий по просторам интернета.
** - Твитти – мультяшная желтая канарейка.
Глава 10Наверное, у меня случилось помутнение рассудка, когда я согласился помочь Грейнджер нянчить детей Поттера. То есть она не просила меня об этом прямо. Она просто сказала:
- Ближайшие полдня я буду занята. Тебе придется подождать, если ты хочешь, чтобы я тебя выслушала.
Само собой, я согласился. А что мне еще оставалось делать?..
Никогда бы не подумал, что заниматься детьми так утомительно, потому что у Скорпиуса всегда были няни. По сравнению с младшими детьми Поттера мой сын, оказывается, в детстве был очень милым и послушным ребенком. Мне даже стало немного жаль Сбывшуюся Надежду Магического Мира. Это же никакого Темного Лорда не надо, с такими-то детишками…
Близнецы заревели дуэтом еще на подходе к ванной, причем так громко и неожиданно, что я споткнулся и едва не уронил одного из них.
- Что это с ними? – спросил я у Грейнджер довольно резко.
Грейнджер оглянулась на меня и нервно ответила:
- Они не любят купаться. Так что если у тебя в запасе есть еще какие-нибудь фокусы, самое время их вспоминать… Только учти: дважды один и тот же номер с ними не проходит.
Это было сказано таким тоном, что мне стало немного не по себе…
Ванная комната была довольно просторной, с большим окном, выходящим на аккуратный задний дворик. При виде уже наполненной ванны, в которой плавали разноцветные кораблики, плач близнецов заметно усилился.
- Вы только посмотрите, кто тут у нас такой грязный, - проворковала Грейнджер, обращаясь к орущему у нее на руках маленькому чудовищу. Второе чудовище, вцепившееся в мою рубашку так, что не отдерешь, для разнообразия начало тихонько подвывать.
- Грейнджер, давай быстрее, я так долго не выдержу! - прокричал я, стараясь перекрыть эту какофонию звуков. – Бесполезно их уговаривать. Они все равно тебя не слышат!
Грейнджер отбросила нежности и начала буквально сдирать с вырывающегося мальца грязную одежду. Я делал то же самое с другим. И, когда я дошел до подгузника, меня ожидал настоящий сюрприз…
- Грейнджер! – закричал я в панике.
- Что? – Грейнджер как раз закончила нелегкий процесс раздевания и несла своего близнеца к ванной. В том, что у нее на руках был пацан, сомнений не возникало. А вот у меня брыкалась и визжала…
-Грейнджер, это ДЕВЧОНКА!
- Ну да, это Джордж, - сказала она так, как будто это все объясняло. Я разозлился. На секунду я даже забыл о воющем у меня на руках недоразумении.
- Ты считаешь, что я должен был знать, что вихрастое существо в голубом комбинезоне, с именем Джордж, окажется девчонкой?! Или ты специально?!
Грейнджер прыснула.
- Прости, Малфой! – воскликнула она, заливаясь смехом. – Я забыла тебя предупредить, что наша Джордж – девочка. Честное слово, я не нарочно.
Ага, так я этому и поверил! Когда люди говорят “честное слово”, это значит, что они вам врут.
- Как зовут это прелестное создание
на самом деле? – спросил я холодно, указывая на “Джордж” кивком головы.
- Розмари Джорджиана Поттер, - ответила Грейнджер, утирая выступившие от смеха слезинки.
- А того юного джентльмена у тебя на руках? – решил уточнить я.
- Фредерик Артур Поттер.
Фредерик Артур, услышав свое имя, на секундочку замолчал, но лишь только для того, чтобы перевести дух и продолжить концерт с новой силой. Мне это надоело, и я вытащил свою волшебную палочку…
Наступившая тишина показалась мне райским блаженством.
- Малфой! – рявкнула Грейнджер. – Немедленно сними с близнецов Силенцио!
Я невинно улыбнулся:
- Я не накладывал на них Силенцио.
- Почему же они перестали плакать? – спросила она с подозрением.
Я пожал плечами и ответил:
- Возможно, им понравился мой новый фокус.
Грейнджер недоверчиво оглянулась и не смогла сдержать удивленного возгласа. Ванную комнату наполнили огромные мыльные пузыри всех цветов радуги, возникающие прямо на поверхности воды, в которой вместо корабликов теперь плавали настоящие золотые рыбки.
Грязнуль даже не пришлось уговаривать. Они сами попросились в воду, где, сосредоточенно сопя, принялись ловить рыбок своими проворными пальчиками. Грейнджер воспользовалась моментом и начала отмывать близнецов от налипшей грязи. Ее движения были торопливыми, будто она каждую секунду ожидала повторения незабываемого концерта.
- Полотенца в шкафчике, который стоит позади тебя, - бросила она через плечо. – Быстрее, Малфой, пока они снова не начали плакать!
Я достал пару пушистых махровых полотенец и подал их Грейнджер. Она подхватила девчонку, завернула в полотенце и протянула мне. Я невольно шарахнулся в сторону, и Грейнджер насмешливо улыбнулась. Получилось ничуть не хуже, чем у меня.
- Ну же, Малфой, - произнесла она тем снисходительным тоном, каким обычно мамы уговаривают непослушных маленьких мальчиков скушать овсянку. – Возьми ребенка. Это всего лишь крошечная девочка. Она не кусается.
- Сомневаюсь, - пробурчал я, пытаясь скрыть замешательство. - Давай лучше мальца. С мальчишками я хоть обращаться умею, у самого такой растет.
Грейнджер покачала головой и хотела было взять парнишку, чтобы передать его мне, но тут, как назло, отвергнутая мною девчонка протянула руки и требовательно пропищала:
- Дядя Драко.
Грейнджер рассмеялась.
- Ничего не поделаешь, “дядя Драко”. Ты ей понравился. Правда, Джордж? – спросила она у девчонки. – Тебе понравился дядя Драко и ты хочешь к нему на ручки?
Малышка кивнула, не спуская с меня восторженных глаз.
- Ну хоть кому-то я нравлюсь, - пробормотал я, беря на руки Розмари. Она сразу же прижалась ко мне и крепко обняла за шею. Эх, знал бы Поттер, с кем сейчас обнимается его дочь…
- Теперь куда? – спросил я у Грейнджер, когда она укутала в полотенце Фредерика. Секунду поразмышляв, она ответила:
- Давай пока в детскую. Близнецов нужно переодеть в запасную одежду. Принесешь сумку из гостиной?
Я кивнул, проклиная тот миг, когда решил попросить помощи у Грейнджер. Я просто забыл о том, с кем имею дело. Грейнджер зарывает свой талант в землю. С ее организаторскими способностями ей нужно собирать пожертвования и заниматься благотворительностью, а не работать в министерстве, потому что она может уговорить кого угодно и на что угодно…
Я принес сумку и стал наблюдать за тем, как она одевает малышей. Моя помощь на этот раз не потребовалась. Девочку она одела в пышное розовое платьице, щеткой пригладила влажные кудряшки и завязала на макушке огромный шелковый бант. Мальчишке досталось меньше: дурацкие короткие штанишки и яблочно-зеленая рубашка, оттенявшая его рыжеватые волосы, которые никак не хотели ложиться ровно, как Грейнджер ни старалась их укротить.
- Мерлина ради, Грейнджер, - воскликнул я, теряя терпение. – Ты в детстве в куклы не наигралась?
- Не наигралась, - подтвердила она, ни на секунду не отрываясь от своего занятия. – И вообще, Малфой, если тебе что-то не нравится – так я тебя не держу…
Возразить было нечего, поэтому пришлось дожидаться, пока Грейнджер закончит прихорашивать детей.
- И что теперь? – поинтересовался я, когда близнецы, наконец, были одеты и причесаны.
- Мы идем в парк, - ответила Грейнджер.
Интересно, она включает в это “мы” скромную особу Драко Малфоя, то есть меня?.. Надеюсь, что да, потому что я не хочу откладывать разговор с Грейнджер до вечера. Магловский парк – отличное место для приватной беседы. Грейнджер может беситься по этому поводу сколько ей вздумается, но я собираюсь пойти с ними, даже если мне придется везти коляску детишек Поттера собственноручно.
Словно отвечая на мои мысли, Грейнджер попросила:
- Поможешь мне разобраться с коляской?
- Любой ваш каприз, мисс Грейнджер, - шутливо поклонился я.
- Уизли, - поправила она машинально. – Я уже двадцать лет ношу эту фамилию, Малфой.
Я хмыкнул. Нашла чем гордиться.
- Безумно за тебя рад, но для меня ты навсегда останешься мисс Невыносимой Всезнайкой, королевой библиотечных полок, моим худшим школьным кошмаром… Гермионой Грейнджер, - ее имя я выговорил почти нежно.
Грейнджер прожгла меня взглядом, от которого я должен был сию же секунду рассыпаться горсткой пепла. Но, поскольку испепеляюсь я из рук вон плохо, она с раздражением произнесла:
- Еще одно замечание в мой адрес, Малфой, и разговора у нас с тобой не получится. Никакая благодарность не помешает мне выставить тебя за дверь.
Как же все-таки приятно дразнить Грейнджер! Просто ни с чем не сравнимое удовольствие…
- Ну вот, а я думал, что такая взрослая девочка, как ты, Гермиона, в силу своего возраста должна понимать, что это была всего лишь шутка.
- Возраст мой оставь в покое! – отрезала она. – И вообще, Малфой, тебя не учили, что так вести себя по отношению к замужней женщине – по меньшей мере наглость?!
- А тебя, Грейнджер, не учили, что наглость – второе счастье? – спросил я в тон.
Она посмотрела на меня так, что василиск обзавидовался бы и предупреждающе протянула:
- Малфой…
Намеки я схватываю на лету, а это был даже не намек.
- Извини, - сказал я быстро. – Это была глупая шутка, и я прошу за нее прощения.
Грейнджер воззрилась на меня с удивлением, граничащим с недоверием. Определенно, мои извинения ей были внове. Ничего, пусть привыкает.
- Ладно, проехали, - нехотя ответила она. – Разложи, пожалуйста, коляску, а я пока подыщу себе более подходящую одежду.
По-моему, для прогулки с двумя непоседами ее наряд подходил идеально, но моего мнения никто не спрашивал, поэтому я кивнул и направился в гостиную.
- Справишься? – бросила Грейнджер мне вслед.
Я пожал плечами. Конечно, справлюсь. Разве у меня есть выбор?..
Пока я пытался разложить коляску, до меня вдруг дошла вся абсурдность сложившейся ситуации: я, Драко Малфой, иду на прогулку в магловский парк с детьми самого Гарри Поттера в обществе Гермионы Грейнджер. Сенсация века! Репортеры с ума сошли бы от радости, если бы пронюхали об этом. Первая полоса и центральный разворот в “Ежедневном Пророке” были бы обеспечены…
Мои размышления были прерваны бесцеремонным:
- Дядя Драко!
Я оглянулся. Возле меня стояла Розмари, похожая в своем платьице на большую нарядную куклу, и улыбалась такой милой, такой открытой улыбкой, что я не мог не улыбнуться ей в ответ. В руке у нее была большая шоколадная конфета, которую она протягивала мне.
- Ты хочешь, чтобы я взял конфету? – спросил я, присаживаясь рядом с ней на корточки.
Малышка кивнула и начала разворачивать фантик.
Я попытался было отказаться от такого подарка:
- Розмари, я не люблю шоколад. Отдай лучше братику, или сама съешь.
- Дядя Драко – ам! – возразила кроха и ткнула мне конфетой прямо в рот. От неожиданности я не успел увернуться, поэтому практически весь шоколад оказался размазанным у меня по лицу.
В этот момент по лестнице почти бегом слетела Грейнджер, волоча за собой Фредерика, который, судя по его перепачканной мордашке, успел-таки полакомиться шоколадом.
- Малфой, ты не видел Джордж? Она куда-то запропастилась… - начала было Грейнджер, но тут она увидела нас с Розмари и ее буквально согнуло пополам от хохота.
Я деланно нахмурился:
- Не вижу ничего смешного, Грейнджер.
- Ты просто не видишь себя со стороны, - ответила Грейнджер, задыхаясь. – Мерлин всемогущий, я уже сто лет так не веселилась! Это Джордж накормила тебя шоколадом?
- Не Джордж, а Розмари, - произнес я назидательно. – У девочки такое красивое имя, так почему же ты называешь ее Джордж? Похоже на дурацкую кличку.
- Это все Молли Уизли, - отсмеявшись, пояснила Грейнджер. – Когда она в первый раз увидела новорожденных близнецов, то воскликнула: “Господи, да ведь это же Фред и Джордж!” С тех пор их все так называют.
Я пренебрежительно фыркнул. Я не все, Грейнджер, можешь запомнить на будущее.
- Тебе нравится имя Розмари? – спросил я у малышки. Та улыбнулась мне с обожанием и кивнула. – Тогда я буду обращаться к тебе только так, Розмари. Пойдем умоемся. Настоящая леди не должна быть такой замарашкой.
Я поднялся с корточек, взял Розмари за руку и повел в ванную, чтобы помыть ей руки и умыться самому. Грейнджер семенила следом, и с ее лица не сходило удивленное выражение.
- Ты чем-то приворожил нашу Джордж, Малфой, - сказала она едва ли не обвиняюще. – До сегодняшнего дня ей не нравилось имя Розмари. И она никогда не шла умываться добровольно.
Я оставил это абсурдное обвинение без ответа.
Умыв детей, мы, наконец, смогли усадить их в коляску.
- Знаешь, Грейнджер, - пробормотал я, едва переводя дух, - эти маленькие чудовища отобьют желание заводить собственных детей у всякого, кто проведет с ними хоть пять минут под одной крышей. Но, поскольку заводить детей я больше не собираюсь, мне они нравятся. Они славные.
Я ожидал бурю негодования, но Грейнджер вдруг усмехнулась и кивнула:
- Знаешь, Малфой, впервые в жизни я с тобой полностью согласна… Кстати, о чем ты хотел со мной поговорить? Какого рода помощь тебе нужна?
Я почувствовал, что все еще не готов ответить на этот вопрос, поэтому произнес, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно:
- Это будет долгий разговор, Грейнджер. Давай сначала погуляем с близнецами.
Грейнджер не возражала, и мы отправились на прогулку. И, судя по тому, как начался день, впереди было много интересного...
Глава 11Наша прогулка началась весьма своеобразно: Джордж закатила жуткую истерику, наотрез отказываясь ехать в коляске, и рыдала до тех пор, пока Малфой не взял ее на руки. На руках у “дяди Драко” маленькая хитрюга немедленно успокоилась и теперь улыбалась мне поверх его плеча, лукаво блестя глазенками. Вряд ли Малфой был этим доволен, но, по крайней мере, жалоб от него я не дождалась.
Пока Фред подремывал в коляске, а Джордж пыталась обаять хмурившегося Малфоя, у меня было время подумать. А подумать было над чем…
Ситуация сложилась – не приведи Мерлин. За каких-то два дня моя устоявшаяся, временами даже скучноватая жизнь перевернулась с ног на голову. Сначала я узнала о том, что Рон меня обманывает, потом напилась до бесчувственного состояния, да так, что наутро проснулась в постели своего злейшего школьного врага. Узнала, что между нами не было ничего предосудительного. Успела порадоваться, что Малфой по-джентльменски согласился не вспоминать о случившемся… Интересно, кого я обманывала? Малфой – джентльмен? Ох, не смешите меня, пожалуйста.
Дальше – больше. Малфой явился ко мне домой… Мне не следовало пускать его в дом, да еще и на глазах у мисс Тейлор, славившейся своей любовью к различного рода сплетням, потому что Рон узнает об этом обязательно. Впрочем, какая мне теперь разница?.. На долю секунды мне даже захотелось, чтобы Рон узнал, что не только джентльмены предпочитают блондинок, но я отбросила эту мысль как недостойную…
И вот теперь мне не дает покоя загадочная фраза Малфоя о том, что он нуждается в моей помощи… Если на то пошло, Драко был последним человеком на земле, от которого я могла бы ожидать подобной просьбы. Слишком мы были разными, слишком ненавидели друг друга в прошлом, чтобы вот так, запросто, помогать друг другу сейчас. Кстати…
- Малфой, - позвала я, с твердым намерением выяснить истинную причину его повышенной заботливости.
- Что? – Малфой вопросительно взглянул на меня поверх розового банта, красующегося на макушке у Джордж.
- Почему ты мне помог вчера? – задала я мучивший меня вопрос.
Малфой криво улыбнулся и уклончиво ответил:
- Что ты хочешь от меня услышать? Что я безумно в тебя влюблен и для меня смерти подобно видеть тебя в таком состоянии? Что я давно мечтал о твоих объятиях и, когда мне представилась такая возможность, не захотел ее упускать?..
Я поморщилась:
- Малфой, прекрати паясничать. Просто ответь. Неужели это так трудно?
Малфой кивнул:
- Ты даже представить себе не можешь, насколько.
- Малфой, я серьезно!
- Я тоже, - ответил он, улыбаясь.
- Ты невозможен, - вздохнула я и махнула рукой. – Могла бы и не спрашивать…
Малфой вдруг перестал улыбаться и сказал:
- Знаешь, Грейнджер, я бы тебе ответил, если бы сам знал ответ. Возможно, я помог тебе в память о старой ненависти…
- … или потому, что тебе самому понадобилась моя помощь, - закончила я за него.
Малфой возразил:
- Тогда я об этом не думал.
Ха, не думал он! Малфой – хороший стратег, который просчитывает все свои ходы наперед, поэтому мне трудно было поверить его утверждению, что он помог мне безо всякой задней мысли…
Какое-то время мы шли молча. Малфой шел немного впереди, так что я видела лишь его спину и довольное личико Джордж.
- Почему ты так на меня смотришь? – спросил Малфой, не оборачиваясь. Интересно, как он об этом узнал?..
- Обдумываю степень твоей искренности, - ответила я честно.
Малфой сбавил шаг и поравнялся со мной. На его губах играла странная усмешка.
- Я всегда искренен, Грейнджер, - ответил он серьезно. – Даже когда лгу. Я ведь адвокат.
- Из твоих слов можно сделать вывод, что ты меня до сих пор ненавидишь, и поэтому помог мне, – съязвила я.
Малфой покачал головой и задумчиво произнес:
- Ты же умная девочка, а так ничего и не поняла…
- Что ты имеешь в виду? – резко спросила я.
Малфой пояснил:
- Грейнджер, если бы я тебя до сих пор ненавидел, то вместо того, чтобы помогать, попытался бы навредить. Например, позаботился бы о том, чтобы твои снимки попали в “Пророк”. За них дали бы хорошую цену… Еще бы: пьяная первый заместитель Главы Департамента Магического Правопорядка. После такого не отмоешься.
- Не посмел бы! – возмутилась я.
- Еще как посмел, - возразил Малфой. – Но это только в том случае, если бы я тебя ненавидел, как прежде.
Я не смогла удержаться от иронии:
- Что же произошло с твоей ненавистью? Закончился срок годности и ты выбросил ее на помойку?
Малфой наградил меня снисходительным взглядом, от которого я почувствовала себя маленькой девочкой, сморозившей глупость:
- Я вырос, Грейнджер, если ты этого не заметила. А вот ты, похоже, впадаешь в детство, раз так цепляешься за прошлое… Будь попроще. И перестань искать подвох там, где его нет и в помине, - с этими словами Малфой ускорил шаг, видимо считая дальнейшую нашу беседу бессмысленной.
Я почувствовала себя уязвленной и все еще пыталась придумать достойный ответ, чтобы поставить наглеца на место, как вдруг Фред, до этого момента мирно дремавший в коляске, проснулся и потребовал моего безраздельного внимания к собственной персоне. Попив водички, он пожелал вылезть из коляски и пойти пешком, поэтому дальнейшее наше передвижение в сторону парка существенно замедлилось.
Малфой то и дело оборачивался, бросая в нашу сторону недовольные взгляды.
- Нельзя ли побыстрее? – спросил он с нетерпением.
Я философски пожала плечами:
- С этим вопросом не ко мне.
Малфой, сохраняя серьезность, обратился к Фреду:
- Фредерик, ты можешь идти немного быстрее?
Двухлетний карапуз, скорчив милую гримаску, помотал головой:
- Не.
Малфой обреченно вздохнул и предложил:
- Тогда давай я возьму тебя на руки.
Как ни странно, Фред согласился, и Малфой, увешанный близнецами, словно рождественская елка гирляндами, довольно бодро зашагал в сторону центрального входа в парк, благо идти до него оставалось совсем недолго.
По дороге Джордж заставила Малфоя изображать из себя скаковую лошадку. В жизни бы не поверила, что Драко способен на подобное чудачество, если бы не увидела это зрелище собственными глазами. Дети визжали от восторга, а Малфой – чудо из чудес! – хохотал так громко, что на них озирались прохожие…
- Какие у вас прелестные девочки, - раздался над ухом восхищенный женский голос.
Я едва не подпрыгнула от неожиданности. Определенно, мне нужно лечить нервы.
- Простите? – пролепетала я.
Видимо, я немного задремала и не заметила, как рядом со мной на скамейку присела пожилая женщина в цветастом платье.
- Ваши девочки – просто прелесть, - повторила женщина, мило улыбаясь.
Девочки?! Я торопливо оглянулась на близнецов, которых мы с Малфоем несколько минут назад оставили копаться в песочнице... и оцепенела: Фред, как и Джордж, был одет в платьице, а на макушке у него красовался такой же огромный розовый бант. Малфой с самым невинным видом читал невесть откуда взявшийся замаскированный “Пророк”, и, казалось, совершенно не обращал внимания на происходящее вокруг. Однако уголок его рта подрагивал, из чего я сделала вывод, что он изо всех сил пытается не расхохотаться.
- Да, спасибо, - ответила я настырной соседке, в свою очередь пытаясь сохранить лицо. Прикрыться газетой, как это сделал Малфой, я не могла.
- Как зовут этих милых крошек? – женщина не отставала.
- Фред и Джордж, - ляпнула я, не подумав.
- Простите,
как? – глаза женщины расширились от удивления и она на всякий случай отодвинулась от меня подальше. Малфой еле слышно фыркнул.
- Фредерика и Джорджиана, - уточнила я несколько поспешно. Врать, конечно, нехорошо, но...
В глазах соседки отразилось явное облегчение:
- Ох, а я Бог знает что подумала было… Необычные имена.
- У нас в семье давняя традиция – давать детям необычные имена, - ответила я, надеясь, что женщина, удовлетворив свое любопытство, отстанет. Но не тут-то было.
Следующие пятнадцать минут я была вынуждена выслушать от этой женщины подробные советы по кормлению и воспитанию “этих прелестных крошек”, при этом она поминутно восклицала:
- Ах, деточка, вы так молоды и неопытны…
Наконец, я не выдержала и довольно невежливо прервала ее монолог:
- Простите, но нам уже пора. Правда, милый? – обратилась я к Малфою, погруженному в чтение газеты.
Малфой поперхнулся:
- Что?
- Нам уже пора, - повторила я с нажимом, выразительно кивнув в сторону соседки. Малфой, сообразив, что от него требуется, вскочил со скамейки, вежливо поклонился и направился к близнецам, чтобы усадить их в коляску.
- Такой красивый мужчина… - восторженно протянула пожилая леди, проводив его долгим взглядом. – Вы счастливица, милочка.
Я кивнула, мечтая поскорее от нее отделаться. Не понимаю, что она в нем нашла. Тощие блондины никогда не были моим идеалом красоты... Впрочем, у каждого свои вкусы.
- А девочки ничуть не похожи ни на вас, ни на вашего мужа, - заметила женщина, как мне показалось, осуждающе.
Я совершенно искренне ответила:
- Фред и Джордж похожи на своего дядю. До свидания.
Я заторопилась к поджидавшему меня Малфою. Фред и Джордж выглядели недовольными, но истерики не устраивали. И на том спасибо.
- Куда? – поинтересовался Малфой.
- Домой! Подальше отсюда.
Малфой понимающе кивнул и ехидно спросил:
- Милый?
- Она приняла нас за супругов, гуляющих с двумя прелестными дочурками, которые ничуть не похожи на папу с мамой, - ответила я. – Еще немного – и…
- Часто такое происходит на людях? – Малфой кивнул в сторону Фреда, пытающегося содрать с макушки бант. Джордж усердно ему в этом помогала.
Я передернула плечами:
- Обычно Джордж копирует одежду Фреда, а не наоборот. Господи, сдался нам это парк! Представляешь, что было бы, если бы та женщина заметила, что Фред на самом деле мальчик?!
Малфой усмехнулся и уточнил:
- Неприятности?
- И это еще мягко сказано, - пробормотала я в ответ. Мерлин всемогущий, ведь обо всем мог узнать Гарри, который в последнее время просто помешан на безопасности! При этой мысли у меня едва не подогнулись колени…
Домой мы добрались без приключений. Дома я быстренько разогрела обед и покормила близнецов, у которых от усталости уже слипались глаза. Малфой от обеда отказался, предпочитая оставаться голодным. Я и не настаивала, потому что забота о его здоровье не входит в мою компетенцию. Для этого у него есть жена.
После обеда, уложив близнецов в детской, я спустилась в гостиную. Малфой сидел на диване, прикрыв глаза и закинув ноги на журнальный столик, а вся его поза говорила о крайней степени усталости.
- Эй, - позвала я тихо. – Малфой, проснись!
- Я не сплю, - ответил он, не открывая глаз. – Я размышляю.
Я присела на диван, сохраняя между нами приличную дистанцию, и спросила:
- О чем?
Малфой зевнул, прикрыв рот рукой. Затем потянулся, выпрямился и посмотрел на меня так пристально, что мне стало как-то не по себе. Он молчал, и я не выдержала первой.
- Какого рода помощь тебе нужна? – я уже задавала этот вопрос. В прошлый раз Малфой ушел от прямого ответа, но на этот раз ему не отвертеться.
- Моя жена ушла от меня к Блейзу Забини, - заговорил он, и его голос прозвучал достаточно равнодушно.
Я испытала одновременно огромное потрясение и странное разочарование.
- Не понимаю, почему ты говоришь об этом
мне, - сказала я сердито. – Я должна поздравить тебя по этому поводу или же посочувствовать?
- Ни то, ни другое, - ответил Малфой. – Я хочу ее вернуть, а ты должна будешь мне в этом помочь.
И вот тут я удивилась по-настоящему.
- Ты в своем уме, Малфой? Каким образом я должна это сделать? – спросила я. – Уговорить ее вернуться домой?
Малфой проигнорировал мой сарказм и ответил:
- Притвориться моей любовницей.
Глава 12Меня поразила реакция Грейнджер на мое более чем смелое заявление. Я ожидал чего угодно: воплей, летящих в меня колюще-режущих и бьющихся предметов, даже непростительных заклятий. Такая реакция со стороны любой женщины, которой осмелились предложить подобное, была бы понятной, а потому предсказуемой. Любой, но не Грейнджер.
Она… улыбалась. Сидела возле меня на диване так близко, что, казалось, только руку протяни, и улыбалась своей невероятной, очень искренней, слегка дразнящей улыбкой, делающей ее моложе на добрый десяток лет.
Ну и как мне, позвольте спросить, на это реагировать?..
- Отличная шутка, я почти тебе поверила… - произнесла Грейнджер наконец.
Потом вгляделась в выражение моего лица и неверяще прошептала:
- Ты не шутишь, Малфой... Ты ведь не шутишь? – спросила Грейнджер, не меняя интонации.
Я едва успел покачать головой, как вдруг волшебная палочка Грейнджер очутилась у моего горла и она прошипела:
- Убирайся! Убирайся немедленно из моего дома, пока я не совершила ничего из того, за что меня могли бы упечь в Азкабан! Как ты посмел предложить мне такое?!
Говорить спокойно с приставленной к горлу палочкой, находящейся в руке одной из самых сильных волшебниц современности, было довольно затруднительно, но я попытался.
- Грейнджер, ты все не так поняла.
- Я не так поняла?! Ты, наглый, мерзкий, беспринципный, отвратительный… - Грейнджер задохнулась, а я воспользовался наступившей паузой, чтобы, в свою очередь, вдохнуть побольше воздуха в легкие.
- Грейнджер, прекрати изображать из себя баньши, - произнес я так убедительно, что это могло бы сделать мне честь на любом суде. – Детей разбудишь.
Ярость Грейнджер несколько поутихла, но палочки от моего горла она не убрала.
- У тебя есть шестьдесят секунд, чтобы покинуть пределы моей досягаемости, иначе я за себя не ручаюсь, - объявила она голосом, дрожащим от негодования. - Подумать только, стать твоей любовницей…
Грейнджер действительно не так меня поняла. Я уцепился за спасительную соломинку.
- Гермиона, ты хоть различаешь разницу между словами притвориться и стать?..
Моя попытка настроить разбушевавшуюся Грейнджер на мирный лад с треском провалилась. Она пребольно ткнула меня палочкой под подбородок и процедила:
- Я не разрешала тебе называть меня по имени! Мы не лучшие друзья и никогда ими не были. Я – Грейнджер. Ты – Малфой. Точка.
- Ладно, Грейнджер, - сдался я, - как скажешь. Только палочку убери. Давай поговорим как цивилизованные люди.
- Где ты видишь цивилизованных людей? – спросила она с издевкой.
Я не на шутку разозлился.
- Здесь, в этой гостиной. Мерлина ради, успокойся и выслушай меня. Просто дай мне пять минут, я тебе все объясню. А если нет – уйду, и ты больше никогда обо мне не услышишь.
Грейнджер смерила меня недоверчивым взглядом, но палочку убрала. Кивнула в сторону часов, стоящих на каминной полке и холодно произнесла:
- Пять минут.
- Как я уже сказал, от меня ушла жена, - начал я, сглотнув подступивший к горлу комок.
Место под подбородком, куда упиралась палочка Грейнджер, нещадно саднило, но я подавил желание потереть его рукой и продолжил:
- Это произошло две недели назад. Ушла не к кому-нибудь, а к моему… - я сознательно опустил слово “другу”, - Блейзу Забини. Я хочу ее вернуть.
- Почему? – спросила Грейнджер с изрядной долей сарказма. – Тот факт, что она предпочла другого мужчину, не дает тебе спокойно спать по ночам?
- Не думай обо мне так плохо, Грейнджер, - ответил я жестко, - все гораздо прозаичнее. Моему ребенку нужна мать, а моему дому – хозяйка. Любовью здесь и не пахнет.
- Хорошо, твоя жена сбежала от тебя к твоему лучшему другу, и ты хочешь вернуть ее в лоно семьи, это я поняла. Позволь лишь спросить: каким боком я к этому отношусь?
Умная девочка непременно задаст правильный вопрос.
- У меня есть план, как это сделать.
Слова Грейнджер были пропитаны настоящим ядом:
- Малфой, умоляю тебя, не говори мне только, что я и есть твой план. Что ты хочешь выставить меня своей любовницей, чтобы твоя жена взревновала и поняла, какое она теряет сокровище, покаялась и вернулась к тебе к вашему обоюдному удовольствию. Ты прощаешь неверную, все довольны и счастливы.
- Просто невероятно, насколько точно ты все описала. Снова женская интуиция? – поддел я.
- Женская логика, - ответила Грейнджер насмешливо и добавила одно-единственное слово, разом похоронившее мои надежды. - Нет.
Я сделал вид, что не расслышал:
- Что ты сказала?
- Я сказала нет, Малфой. А теперь уходи, - и Грейнджер царственным жестом указала мне на дверь.
Но я не собирался сдаваться так просто.
- Ты не дослушала меня, Грейнджер, - мягко упрекнул я. – Вопрос состоит в следующем: в результате нашей сделки я спасаю честь семьи и возвращаю сыну мать, а что взамен получаешь ты?
Она покачала головой:
- Ничто из того, что ты можешь предложить, меня не заинтересует. Никогда.
Я коварно улыбнулся:
- Никогда не говори “никогда”.
- Ты говоришь загадками, Малфой, - нахмурилась Грейнджер.
Уверенным движением я бросил ей на колени “Ежедневный Пророк”, раскрытый на нужной странице, и Грейнджер нахмурилась еще больше:
- Что это?
- Прочти.
Немного прищурившись, Грейнджер прочитала:
- “Героиня войны проигрывает сражение с бюрократами из Министерства Магии. Наш специальный корреспондент стал свидетелем драки, учиненной целителями отделения травмы больницы Св. Мунго, во главе которых стояла героиня Второй Магической Войны, в настоящем знаменитая целительница мисс Парвати Патил, и работниками Департамента по Управлению Финансами британского Министерства Магии”.
Она подняла на меня недоумевающий взгляд и спросила:
- Что за бред?..
- Читай дальше, Грейнджер.
- “Причиной жестокого побоища стал отказ Департамента выделить двенадцать тысяч галлеонов на закупку лекарств и современного медицинского оборудования, способного…”
Не дочитав до конца, Грейнджер скрипнула зубами и пробурчала:
- Всегда знала, что там работают одни уроды.
Дальше она читать не стала. Резко, будто ядовитого паука, отбросила газету, вскочила с дивана и забегала по комнате. Остановилась напротив меня и с вызовом спросила:
- К чему весь этот цирк со статьей? Каким образом она связана с твоей женой и с тем, что ты только что…
Я оборвал ее на полуслове:
- Сначала дочитай. Двумя абзацами ниже.
Грейнджер жадно схватила “Пророк” и пробежала взглядом еще несколько строк.
- Финансирование отделения травмы прекращается до конца этого года?! Это же абсурд! Кингсли…
Чтобы не вводить ее в заблуждение, я уточнил:
- Министр в курсе всех событий. Это его приказ, Грейнджер. Шеклболт посчитал, что отделение травмы сможет просуществовать на частные пожертвования до принятия бюджета на следующий год.
- Какие пожертвования?! Разве Кингсли не знает, что у нас благотворительность на нуле?! Я сегодня же поговорю с ним…
- Это ничего не изменит, - возразил я. – У Министерства попросту нет на это денег, так что проси – не проси…
Грейнджер искоса посмотрела в мою сторону и спросила:
- Злорадствуешь?
Никогда еще в своей жизни я не был так далек от злорадства, как в этот момент. Ты несправедлива ко мне, Гермиона. Самое обидное, даже пожаловаться на тебя некому.
Покачав головой, я произнес, тщательно взвешивая каждое слово:
- Я предлагаю тебе сделку, Грейнджер. Ты помогаешь мне разыграть перед моей женой маленький спектакль, в результате которого она осознает свою неправоту и возвращается домой. В свою очередь, я жертвую на нужды больницы двадцать пять тысяч галлеонов. Эта сумма позволит им продержаться до принятия бюджета без того, чтобы побираться на улице.
Наступившая тишина казалась оглушающей. Наконец Грейнджер тихонько хмыкнула и задала странный вопрос:
- Ты когда-нибудь изменял своей жене?
- Это к делу не относится, Грейнджер, - ответил я, совершенно сбитый с толку.
- Непосредственно относится, - заверила она меня. – Не увиливай, Малфой, просто скажи “да” или “нет”.
Несколько мучительных секунд я пытался сообразить, какой ответ ей хотелось бы услышать. Затем все-таки решил рискнуть и сказать правду.
- Нет, Грейнджер, - произнес я осторожно, – я никогда не изменял своей жене. А теперь позволь узнать: с какой стати ты задала подобный вопрос?
Грейнджер, проигнорировав мою последнюю реплику, продолжила:
- Допустим, что я тебе поверила. Тогда скажи мне: тебе когда-нибудь хотелось изменить своей жене?
Да, хотелось, едва не ответил я. Вчера, например, был очень подходящий случай, которым я не воспользовался. Почему не воспользовался? Дурак, наверное…
Я криво улыбнулся и спросил, глядя ей прямо в глаза:
- Какое тебе до этого дело? Предлагаешь свою кандидатуру?
Грейнджер покраснела и огрызнулась:
- Пытаюсь понять, из-за чего от тебя ушла жена.
- И как, поняла? – поинтересовался я.
- Не нужно быть гением, чтобы понять это, - ответила Грейнджер с иронией. – Ты невыносим. Нет, конечно же, ты можешь быть милым, если захочешь.
- Милым? – я довольно правдоподобно изобразил удивление. - Мы с тобой говорим об одном и том же человеке?
- Очень милым, очаровательным, иногда, быть может, даже нежным. Вся беда в том, что ты не испытываешь такой потребности. Обычно ты ведешь себя так, что после пяти минут оживленного диалога собеседнику хочется пришибить тебя где-нибудь в темной подворотне.
Я усмехнулся и задал довольно-таки провокационный вопрос:
- Что ты предлагаешь?
- Для начала ты должен…
Грейнджер осеклась и возмущенно воскликнула:
- Эй, я не сказала тебе “да”, Малфой!
- Но ты ведь не сказала мне “нет”, Грейнджер, - возразил я. – Подумай: больница получит кучу галлеонов и сможет пережить смутные времена без особого ущерба для своих пациентов. Ты спасешь множество жизней… А цена этому – всего лишь маленькая невинная ложь с твоей стороны. Никто не узнает, клянусь.
Вряд ли Змей искушал Еву более умело. Когда-то один из моих коллег-адвокатов, который представлял на судебном процессе проигравшую сторону, в сердцах бросил, видимо желая меня оскорбить: “Мистер Малфой, вы – прирожденный манипулятор!” – я же счел это комплиментом.
Грейнджер прикрыла глаза, обдумывая ответ. Потом посмотрела на меня. Внимательно, словно видя впервые, а на ее лице промелькнуло странное выражение.
- Ты так уверен, что твоя жена прибежит к тебе, как только узнает, что в твоей жизни появилась другая женщина? – тихо спросила она.
- Позволь говорить откровенно, - сказал я, изо всех сил сдерживая ликующую улыбку. – У Астории сильно развит собственнический инстинкт. Таким, как она, невыносима сама мысль, что брошенный муж может быть счастлив с кем-то, кроме нее. Поэтому мой ответ: да, я уверен.
- Почему ты не хочешь воспользоваться услугами… более искушенной женщины? Например, актрисы? Ее услуги обошлись бы тебе намного дешевле моих. – Похоже, Грейнджер изо всех сил искала причину для отказа. Я решил проявить терпение.
- Потому что рано или поздно правда может выплыть наружу, а мне бы этого не хотелось, - пояснил я. – Деньги для меня не столь важны. Важен результат.
- Я могла бы попытаться собрать деньги более традиционным способом, - пробормотала Грейнджер, скорее, обращаясь к самой себе. - Например, через какой-нибудь благотворительный фонд.
- Это долго, - ответил я на ее мысль, высказанную вслух. – К тому же многие благотворительные фонды распоряжаются собранными деньгами по своему усмотрению… Решайся. В любом случае, ты ничего не теряешь.
Какое-то время Грейнджер мрачно смотрела в окно. Затем повернулась ко мне и с видимым усилием произнесла:
- Я согласна притворяться твоей любовницей до тех пор, пока твоя жена к тебе не вернется…
- Отлично, - выдохнул я, испытывая громадное облегчение. – Давай обсудим детали.
- …но у меня есть два условия, - закончила Грейнджер свою мысль. – Первое: деньги ты перечисляешь немедленно. Я должна убедиться, что ты меня не обманываешь.
Я кивнул. Это совсем несложно.
- И второе… - Грейнджер недобро усмехнулась. - Наш так называемый “роман” будет публичным.
Признаюсь, ей удалось меня удивить.
- Ты спятила? – спросил я резко. – Какой в этом смысл? Хочешь, чтобы обо всем узнал твой муж?
- Хочу, - мурлыкнула она в ответ.
В душе шевельнулось нехорошее предчувствие. До меня вдруг дошло, по какой причине Грейнджер могла вчера оказаться в магловском пабе, да еще и в таком состоянии…
- Что с тобой, Грейнджер? Что происходит?
- Что происходит? – переспросила она и рассмеялась. – Со мной все хорошо. Ничего не происходит…
Истерический смех перешел в сдавленные рыдания, и я услышал, как где-то звякнули оконные стекла. Только этого не хватало!
Насколько я знаю, прекратить женскую истерику можно двумя очень действенными способами, причем оба способа достаточно радикальны. Поразмыслив, из двух зол я выбрал меньшее. Я обнял плачущую Грейнджер и поцеловал ее. Просто для того, чтобы она замолчала, а вовсе не потому, что мне этого хотелось…
В моих объятиях Грейнджер застыла от неожиданности. Я уже приготовился огрести пощечину, но тут ее губы дрогнули… и она ответила на поцелуй.
Внезапно за моей спиной раздалось смущенное покашливание, и мы отшатнулись друг от друга, словно школьники, застигнутые бдительным директором.
- Простите, что помешал, - иронично произнес стоящий на пороге мужчина.
- Ну что ты, - ответил я хрипло, и собственный голос показался мне чужим. – Ты как всегда вовремя, Поттер.
Глава 13- Гарри, это совсем не то, о чем ты подумал, - вырвалось у меня прежде, чем я смогла придумать более оригинальное оправдание тому, что он только что увидел.
- Ты знаешь, о чем я подумал? – Гарри приподнял бровь с насмешливым изумлением, и мне захотелось провалиться сквозь землю.
Я тихонько вздохнула:
- Могу лишь догадываться…
Внезапно Гарри нахмурился, ткнул пальцем в сторону Малфоя и потребовал:
- Гермиона, будь так любезна, объясни мне, что он здесь делает?!
- Он… - я запнулась. Лгать лучшему другу не хотелось, тем более что Гарри способен распознать любое вранье, как говорится, с ходу. И все же я не знала, что сказать в ответ.
- Я ее адвокат, - Малфой произнес это спокойно и рассудительно, но отчего-то его объяснение подействовало на Гарри, как красная тряпка на быка.
Явно сдерживаясь из последних сил, Гарри процедил:
- Я не у тебя спрашивал, Малфой.
Тот пожал плечами и демонстративно отвернулся к окну, предоставив мне возможность оправдываться перед Гарри самой. Очень мило с его стороны.
- Малфой действительно мой адвокат, – ответила я самым искренним тоном, на какой только была способна. Полуправда прозвучала достаточно убедительно, но следующий вопрос Гарри снова поставил меня в тупик.
- С каких это пор?
Малфой снова вмешался:
- Это не твое дело, Поттер.
- Ты так в этом уверен? – спросил Гарри с угрозой. – А вот мне почему-то кажется, что мое! Гермиона моя подруга, и я не позволю такому, как ты…
- Как в старые добрые времена… - съязвил Малфой. – Ну, давай, обозви меня теперь белобрысым хорьком и припечатай к стенке легким движением руки! Для разнообразия, потому что палочкой ты машешь – будь здоров!
Я попыталась было прекратить назревающую потасовку:
- Ребята…
- Гермиона, не встревай, куда тебя не просят! – Гарри.
- Грейнджер, я не дам себя в обиду и без твоей помощи. – Малфой.
Ах, так! Ну ладно… У меня руки зачесались приложить Ступефаем обоих мужчин, которые даже в сорок умудрялись вести себя, как двое подростков, выясняющих, кто из них круче. Вместо этого я вдохнула поглубже и сказала:
- Гарри, нам нужно поговорить.
Гарри отмахнулся:
- Позже поговорим. Я не буду ничего обсуждать при этом…
- Нет, сейчас, - повторила я с настойчивостью. – Давай выйдем на кухню.
Гарри нехотя оторвался от злобного созерцания наглой малфоевской усмешки и последовал за мной на кухню. Как только за нами закрылась дверь, я тут же на него набросилась:
- Какого дракла ты тут устроил?!
Гарри возмутился:
- Это я устроил?! Гермиона, я раз десять пытался связаться с тобой всеми доступными мне средствами! Ты не отвечала, камин у тебя, между прочим, до сих пор заблокирован. Я Мерлин знает что подумал! Наплел Джинни о неотложном деле, бросил ее на полдороге домой и примчался к тебе! И первое, что я увидел, когда вошел – то, как ты целуешься с Малфоем!
- Я не целовалась с Малфоем, - возразила я, впрочем, не очень уверенно.
- А как теперь это называется? – Гарри схватил меня за плечи и хорошенько встряхнул. – Консультацией у юриста?! Рон мой друг, и я не хочу, чтобы ты в его собственном доме…
- Гарри, тебе напомнить, где сейчас Рон? И с кем? – спросила я не самым приятным своим голосом.
Гарри начал закипать.
- Гермиона, ты умная, взрослая и здравомыслящая женщина, хотя насчет последних двух определений я уже, честно говоря, начинаю сомневаться! Хочешь отплатить Рону той же монетой? Малфой твой любовник?! Отвечай! - рявкнул он.
Будучи по своей натуре человеком уравновешенным, Гарри сердился очень редко, однако его гнев мог напугать даже самого отъявленного храбреца... Поэтому немудрено, что поначалу я практически онемела от такого обращения со стороны лучшего друга, но затем, собрав всю свою волю в кулак, чтобы не сорваться и не заорать в ответ, очень мягко произнесла:
- Гарри, милый, успокойся. Твое предположение просто абсурдно. Малфой не мой любовник. Для него я не более чем грязнокровная выскочка. Он – аристократ, и ненавидит меня еще со школы, – я не стала уточнять, что сам Драко Малфой утверждает обратное. – Он… помог мне в неловкой ситуации, а теперь ему понадобилась моя помощь. Так сказать, услуга за услугу…
Гарри недоверчиво покачал головой:
- Для аристократа, ненавидящего, как ты выразилась, “грязнокровную выскочку”, он был достаточно увлечен тобой пять минут назад и, если бы я не появился, кто знает, чем бы все могло закончиться.
- За кого ты меня принимаешь?! – вспылила я. – Гарри, неужели ты считаешь, что я способна броситься в объятия первого встречного только потому, что Рон…
- Кого ты тут назвала первым встречным? – лениво процедил Малфой, входя на кухню.
Гарри обернулся к нему с таким убийственным видом, что на месте Малфоя я бы улепетывала без оглядки. Малфой же подошел к нам, оттесняя меня от Гарри, и какое-то время они сверлили друг друга пронзительными взглядами. Затем повернулся ко мне и преувеличенно любезно поинтересовался:
- Грейнджер, этот тип тебе надоедает?
Я передернула плечами:
- Не больше, чем ты, Малфой. И вообще, тебя не учили в детстве, что подслушивать некрасиво?
- Нужно быть глухим, чтобы не услышать, как вы тут друг на друга орете, - ухмыльнулся Малфой, небрежно поигрывая своей волшебной палочкой. – Кстати, Грейнджер, мне послышался какой-то шум на втором этаже. На твоем месте я бы проверил.
Я совершенно забыла о спящих наверху малышах! Гарри подозрительно посмотрел на меня, затем на Малфоя, но тот ответил ему таким невинным взглядом, что Гарри попросил:
- Гермиона, сходи, пожалуйста, проверь.
Я кивнула и торопливо вышла из кухни. Надеюсь, мужчины не поубивают друг друга за время моего отсутствия.
Про шум наверху Малфой, конечно же, наврал, потому что близнецы сладко спали в своих кроватках. Я поправила сбившееся одеяльце Джордж, подняла с полу плюшевого медведя, которого сбросил Фред, и на цыпочках вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
Подходя к лестнице, я прислушалась, но никаких подозрительных звуков, вроде звона бьющейся посуды или проклятий, я не уловила. У меня отлегло от сердца. Спускаясь вниз, я замерла на полдороге, потому что услышала обрывок донесшегося до меня из гостиной разговора. Как ни странно, разговор между Гарри и Малфоем проходил в мирном ключе, и меня это озадачило.
- Не понимаю, почему ты так на меня набросился, - Малфой, судя по звяканью и бульканью, откупорил бутылку с чем-то алкогольным, и теперь разливал содержимое по стаканам. – На, выпей.
- Угу, - буркнул Гарри и в следующую секунду закашлялся. – Ч-черт! Мог бы и предупредить!
Малфой фыркнул:
- Кто же пьет коллекционный коньяк, словно воду из-под крана?
Коньяк?! Похоже, Малфой без тени сомнения и угрызений совести разжился бутылкой из коллекции, которой так гордился Рон…
- Я пью, - отрезал Гарри. – Дай сюда!
- Эй, полегче, приятель! Руки прочь от моего стакана. Да подожди ты!..
Беззлобно переругиваясь, мужчины выпили еще, причем в этот раз закашлялся Малфой. Гарри хохотнул:
- Ну что, съел?
- Выпил, - огрызнулся Малфой, - съесть-то как раз нечего. Твои малявки уплели за обедом все до последней крошки... А Грейнджер вообще не готовит? Или не умеет?
- Гермиона замечательная хозяйка и отлично готовит, - попытался было защитить меня Гарри, - просто она много работает, и ей некогда.
- Ну, тогда неудивительно, что от нее муж сбежал…
Да как он смеет!
- Послушай, Драко…
Драко?!
- Гарри, пусть это и прозвучит банально… я и Грейнджер в гостиной… в общем, зря ты так подумал.
Гарри?!! У меня подогнулись колени, и я уселась прямо на ступеньку. От услышанного голова шла кругом… Гарри Поттер и Драко Малфой разговаривают как старинные приятели! Я почувствовала себя обманутой.
- А что мне еще оставалось? – хмыкнул Гарри. – Вчера Гермиона испытала огромное потрясение и вбила себе в голову, что должна “хорошенько повеселиться”. Утром, когда мы привезли детей, она выглядела такой испуганной, что я, дракл меня раздери, подумал о худшем.
Малфой, судя по всему, отхлебнул из своего стакана и пожал плечами.
- У Грейнджер была истерика, а ведь она способна дом разнести одним движением брови, поэтому я действовал по принципу меньшего зла. Ты бы предпочел, чтобы я отвесил ей оплеуху?
Гарри пробурчал что-то среднее между “нет” и “не знаю”. За “да” я бы его прибила.
- Ты ведь был здесь утром, когда мы с Джинни оставляли детей, - произнес Гарри утвердительно.
Видимо, Малфой кивнул, так как Гарри продолжил допрос:
- Ты… ночевал у нее?
- Гарри, - ответил Малфой проникновенным тоном. – Могу тебя клятвенно заверить, что я ночевал в собственной спальне и спал в собственной кровати, но… - он выдержал театральную паузу и добавил, - …вместе с Грейнджер.
Предатель! Я задохнулась от негодования, а Гарри, вместо того, чтобы возмутиться, внезапно расхохотался.
- Сказочник, - отсмеявшись, попенял он. – Гермиона говорила, что ты помог ей. Каким образом?
- Оказал пустячную услугу, ничего существенного. – Малфой ловко увел разговор в сторону от щекотливой темы. – О чем еще говорила Грейнджер? – спросил он немного погодя.
- Что теперь
тебе понадобилась ее помощь, - оставив подозрительный тон, Гарри заговорил легко и непринужденно. – Драко, может быть, я могу тебе чем-то помочь? Ты только скажи. Не хотелось бы, чтобы ты дергал Гермиону по пустякам. Ей и так приходится сейчас несладко…
- Боюсь, что
ты, Гарри, мне не можешь помочь ничем, - у Малфоя вырвался легкий смешок, и мне захотелось его чем-то стукнуть.
Так, надо прекращать этот балаган! Я тихонечко поднялась на второй этаж, заглянула на всякий случай в детскую и полюбовалась на безмятежно спавших малышей, а затем стала спускаться вниз, стараясь шуметь как можно громче. При моем появлении в гостиной новоявленные приятели напустили на себя сердитый вид, который, однако, больше не мог ввести меня в заблуждение. Распиваемый коньяк исчез, но в воздухе все еще чувствовался едва уловимый запах алкоголя.
- Как там дети? - смущенно кашлянув, спросил Гарри.
- Спят как ангелы, - ответила я медовым голосом. – Гарри, милый, можно тебя на пару слов?
Гарри обреченно кивнул и направился за мной на кухню. На этот раз я не забыла наложить на дверь заглушающие чары, чтобы Малфой снова не надумал нас подслушивать. Как только я оказалась наедине с Гарри, спокойствие меня покинуло, и я зарычала:
- Как прикажешь это понимать?!
- Что “это”? – не понял Гарри.
- Стоило мне на минуточку вас оставить, как вы с Малфоем тут же перешли на панибратский тон, словно лучшие в мире друзья!
- Ах, это… - протянул Гарри обескураженно. – Мы не друзья в общепринятом смысле этого слова. Мы просто… В общем, раз в году мы вместе идем в бар и надираемся там до зеленых чертиков.
- Надираетесь до чертиков?! – поразилась я. – Раз в году? Когда?!
Гарри кивнул и добавил:
- Девятого января. В день рождения Северуса Снейпа.
Обалдеть можно.
- Рон знает об этом? – спросила я. Гарри помотал головой. – Джинни? – уточнила я. Снова отрицательный ответ. – Ну хоть кто-то?!
- Кроме тебя больше никто, - ответил Гарри, и я поинтересовалась:
- Давно притворяетесь?
Гарри отвел глаза в сторону и проворчал, стараясь скрыть смущение:
- Лет десять… или чуть больше.
- Ничего себе новость! – выдохнула я и неожиданно для себя рассмеялась.
Гарри удивленно покосился на меня и осторожно спросил:
- Ты на меня не сердишься?
Я неопределенно пожала плечами:
- Из-за Малфоя? Еще не знаю. А ты на меня?
- Из-за Малфоя? – Гарри улыбнулся. – Гермиона, я верю, что ты уже взрослая девочка и сама во всем разберешься.
- Золотые слова, - заметил вездесущий Драко Малфой, появляясь на кухне. Честно говоря, я даже не удивилась.
- Подумать только, - пробормотала я. - Все эти годы вы так здорово водили всех нас за нос…
Малфой насмешливо улыбнулся и отвесил полушутливый поклон.
- Прежде чем покинуть вас, друзья мои, - сказал он, - мне нужно шепнуть на ушко мисс Грейнджер несколько слов. С глазу на глаз.
- Я уже убегаю, - Гарри взглянул на часы и заторопился к выходу. – Джинни ждет меня в машине в двадцати милях отсюда. Надеюсь, она не убьет меня за столь длительное отсутствие.
Гарри махнул нам на прощание и аппарировал, а мы с Малфоем остались наедине и какое-то время молча смотрели друг другу в глаза.
- Я зайду за тобой в восемь, - сказал Малфой наконец. - Надеюсь, Грейнджер, у тебя имеется хотя бы одно приличное платье?
- Даже два, - ответила я с иронией. – Зачем тебе платье?
- Тебе. Разве я не говорил? - Малфой деланно удивился. - Мы идем в ресторан. Будешь отрабатывать свой гонорар.
Я мысленно пожелала ему проваливать на все четыре стороны вместе с гонораром. Вслух же произнесла:
- Конечно, Малфой, как скажешь.
- Грейнджер…
- Что?
- Я сейчас ухожу. Мне нужно заглянуть в контору и зайти в “Гринготтс”. Деньги будут перечислены уже сегодня. И вот еще что… Попытайся называть меня по имени. А то странно как-то звучит: “Я без ума от тебя, Малфой!” - ты не находишь? “Драко” выглядит куда естественнее.
- Как скажешь… Драко, - проворковала я. Малфой одобрительно кивнул и аппарировал, а я без сил опустилась на диван.
Вечером мы идем в ресторан… Довольно заманчиво. Я посидела еще несколько минут, затем поднялась и поплелась к себе в комнату. Выбирать платье, чтоб его.
Глава 14 Я вошел в зал для собраний, насвистывая какую-то незатейливую мелодию. Ничего особенного, но на присутствующих там Филиппа и его секретаршу это произвело эффект разорвавшейся бомбы. Моего приветственного кивка никто даже не заметил.
- М-мистер Малфой! - промямлила секретарша Филиппа, тощая и на редкость непривлекательная девица с труднопроизносимой фамилией, которую я постоянно забываю.
- Да, Маб?
- Вы пропустили совещание, сэр.
Благожелательно улыбнувшись, я ответил:
- Я знаю, Маб. Благодарю. Ты можешь идти.
Секретарша, явно нервничая, кивнула, сгребла со стола кипу документов и выскочила за дверь. Филипп проводил ее взглядом, затем посмотрел на меня и задумчиво констатировал:
- Вчерашний вечер ты провел с девушкой.
- С чего ты взял? – я попытался придать своему голосу вопросительную интонацию.
Фил пожал плечами:
- Ты в настроении, чего уже давненько не случалось. Ты пропустил совещание, чего не случалось вообще никогда. Наконец, ты предельно вежливо разговаривал с мисс Как-Там-Ее. Это вообще из области фантастики. В общем, доказательства, как говорится, налицо… Кто она?
- Ты мне все равно не поверишь. Лучше расскажи, как прошел вчерашний ужин.
Филипп помрачнел.
- Даже не спрашивай. Я вдрызг разругался с нашими обожаемыми тестем и тещей, так что в Грасс-Лодж путь мне в ближайшее время заказан. Дафна полночи проплакала, а ты ведь знаешь, что в ее состоянии нервничать вредно. Сейчас она со мной вообще не разговаривает.
- Ну, насколько мне известно, Дафны надолго не хватит. Я никогда не видел, чтобы она сердилась дольше получаса… Так что же все-таки произошло? – спросил я заинтересованно.
- Я позволил себе отпустить замечание в адрес твоей жены и ее спутника. Довольно безобидное. За это меня заклеймили проклятым лягушатником, облили пуншем и выставили за дверь, - Фил горестно вздохнул и махнул рукой.
- А как на это отреагировала Дафна?..
- Моя девочка за меня заступилась, - лицо Филиппа буквально засветилось от гордости за свою жену. – Обозвала сестру вертихвосткой, а мамашу – сводней. Отец попытался было ее утихомирить… короче говоря, их столовой требуется серьезный ремонт.
Я невольно улыбнулся: Дафна, как всегда, в своем репертуаре. Борец за вселенскую справедливость…
- Знаешь, что меня поразило больше всего? Твой друг… - я нахмурил брови, и Филипп торопливо исправился. – Блейз Забини во время всего этого безобразия спокойно поглощал салат! Словно его происходящее никоим образом не касалось. И эта его ухмылка...
- У Забини весьма своеобразное чувство юмора. Я думаю, что он просто наслаждался представлением.
- Именно это мне и пришло в голову, - подтвердил Филипп. – Так или иначе, в лице Астории я нажил врага, родители Дафны отказали мне от дома, сама Дафна со мной не разговаривает… Во всем остальном жизнь прекрасна! И скажи мне, наконец, кто та прелестница, с которой ты провел вчерашний вечер, - безо всякого перехода потребовал он. – Ты с ней только познакомился? Или же это твоя старая любовь, которая, как известно, не ржавеет?..
- Прелестница… - я еле слышно фыркнул. - Фил, я ведь пришел не распинаться о своих подвигах. Вчера я забыл сказать тебе, что беру отпуск.
Для Фила это оказалось новостью. Он вопросительно приподнял бровь:
- Надолго?
Странно, но в его голосе мне послышались панические нотки. Я присмотрелся к своему младшему партнеру повнимательнее. Так и есть! Боится, словно третьекурсник перед первым свиданием в Хогсмиде.
- Фил!
- М-м-м?
- Меня не будет неделю или две, максимум, три. Ты справишься, - я ободряюще похлопал его по плечу. – Ты отличный юрист и прекрасно разбираешься во всех нюансах. Я в тебя верю.
Филипп вымученно улыбнулся и пожаловался:
- Бросаешь меня, словно беспомощного, слепого котенка в аквариум с пираньями!
- Это ты-то слепой и беспомощный?! – рассмеялся я. - Да ты сам сожрешь кого угодно и даже не поморщишься. Брось, все будет отлично. В экстренном случае ты всегда сможешь со мной связаться. Передавай привет Дафне.
Я собрался было уходить, как вдруг Фил тихо позвал:
- Драко, можно вопрос?
- Смотря какой, - ответил я, поворачиваясь к нему.
- Ты все еще хочешь вернуть Асторию? Глупый вопрос, конечно, понимаю…
Немного помолчав, я все же отозвался:
- Я мог бы сказать тебе, что тебя это не касается. Но ты мой друг, поэтому я отвечу: да, я по-прежнему хочу видеть ее в качестве своей жены. Надеюсь, я удовлетворил твое любопытство?
Моя ирония его задела.
- Я спросил не ради любопытства, - произнес Филипп. – Я просто хотел сказать… Астория тебя недостойна. Она…
Я жестом попросил его умолкнуть.
- Жизнь – престранная штука, Фил, ты не находишь? Когда-то я женился на Астории с мыслью, что смогу ее полюбить. Некоторое время я искренне в это верил, но любовь так и не пришла… Как бы то ни было, Астория моя жена и мать моего ребенка. Поэтому я
обязан ее вернуть. Малфои не разводятся.
- Ни одного развода за почти девятьсот лет? – засомневался Филипп. – А если жена не могла иметь детей? Либо изменяла мужу? Ведь должна же существовать какая-то альтернатива разводу…
- Альтернатива, говоришь? – переспросил я и усмехнулся. – Раньше в нашей семье, в случае, если женщина не могла иметь детей, ее муж брал себе наложницу, разумеется, чистокровную, из хорошего рода. Когда наложница рожала наследника, проводился обряд усыновления, и матерью ребенка считалась законная супруга. А за измену… - я слегка понизил голос, - за измену предусматривалась смертная казнь.
- Драко, ты меня разыгрываешь! – воскликнул Фил.
Я его заверил:
- Даже не думал. Последняя казнь датируется началом девятнадцатого века. Моя прапрабабушка Филомела поплатилась жизнью за то, что влюбилась в молодого лесничего… Кстати, закона о смертной казни за адюльтер до сих пор не отменили.
- Средневековье какое-то, - пробормотал Фил. – И это в двадцать первом веке!
Я пожал плечами.
- А если ты полюбишь? – продолжал допытываться Филипп. – Неужели ты откажешься от шанса быть счастливым только потому, что в твоей семье не принято разводиться?
- Да, - я снисходительно потрепал его по плечу.
Услышав мой ответ, Филипп криво улыбнулся:
- Вы, Малфои, ненормальные, я давно это подозревал…
По дороге в “Гринготтс” я думал о Гермионе Грейнджер. Почему она согласилась притворяться? Ведь явно же не ради денег. Она могла бы собрать необходимую сумму и без моей помощи. Пусть не так быстро, но все-таки. Из краткого разговора с Поттером я понял, что у Грейнджер и Рыжего семейные проблемы. Какая-то темная история с поездкой Уизли в Швейцарию в сопровождении молоденькой девушки. Вот уж от кого не ожидал…
Видимо, Грейнджер банально жаждет мести, требуя, чтобы наш роман стал достоянием общественности. Что ж, в этом наши желания совпадают. Поразмыслив, я пришел к выводу, что чем большее количество людей будет обсуждать наши с ней отношения, тем быстрее в них поверит моя жена. К тому же, если понадобится, всегда можно будет предоставить доказательства того, что между мной и Грейнджер нет и не было ничего, кроме нежнейшей дружбы…
Подписывая платежное поручение на оговоренную сумму, я вдруг вспомнил об Астории. В отличие от моей матери, она ненавидит заниматься благотворительностью, считая ее пустой тратой денег, времени и сил. Моя жена уже забыла те времена, когда мы сами были небогаты. И мне захотелось ей об этом напомнить. Посмотрим, как Забини понравится удовлетворять все ее капризы.
- Мистер Малфой, поставьте свою подпись здесь и здесь, - вежливо произнес гоблин, ткнув узловатым пальцем в пергамент.
- Скажите, Кресторн, моя жена давно была здесь? – спросил я, выполняя требуемое.
Гоблин бросил на меня настороженный взгляд:
- Вчера, сэр. Миссис Малфой сняла с вашего общего счета тысячу галлеонов. Что-то не так, сэр?
- Переведите все средства с нашего общего счета на мой личный и не выдавайте ей денег без моего устного или письменного согласия.
Гоблин пытался возражать:
- Но, сэр…
- Кресторн, - сказал я с нажимом, - это даже не обсуждается. Моя жена в последнее время слишком много тратит на булавки. Я просто хочу проконтролировать ее расходы. Это временно.
Гоблин понимающе кивнул:
- Будет сделано, сэр.
Покончив с финансовыми вопросами, я вышел из банка и отправился прямиком к мадам Малкин.
- Добрый день, мистер Малфой, - поприветствовала она меня. – Вы желаете заказать мантию?
- Добрый день, мадам, - ответил я, склоняясь, чтобы поцеловать ей руку. Мадам Малкин зарделась. – Я хочу заказать нечто особенное для сегодняшнего вечера.
Мадам Малкин заинтересовалась:
- Что именно?
Когда же я ей объяснил, мадам воскликнула:
- Сэр, вы требуете невозможного! Слишком мало времени. Без примерки…
- Мадам Малкин, я верю, что вы справитесь, - я одарил ее своей самой чарующей улыбкой. – У вас золотые руки. Мне кажется, вам даже не нужна волшебная палочка, чтобы из ничего сотворить настоящий шедевр.
- Ах, мистер Малфой, - рассмеялась польщенная мадам Малкин. – Я сделаю все, что в моих силах. Зайдите ко мне через час.
Следующим пунктом моего вояжа стала редакция “Ежедневного Пророка”. По моей просьбе меня сразу же проводили в кабинет главного редактора.
- Чем могу служить, мистер Малфой? - мистер Кафф энергично потряс мою руку и предложил присесть в кресло. – Вы предпочтете кофе, чай или что-нибудь покрепче?
Я отрицательно покачал головой и вкратце изложил цель своего визита. По мере того как я говорил, на лице главного редактора проступала все большая заинтересованность. Когда я закончил, он потрясенно выдохнул:
- Но ведь это же… сенсация! Мистер Малфой, вы точно меня не разыгрываете? Сегодня не первое апреля? Мерлин мой, не могу поверить…
- Вас, мистер Кафф, - подчеркнул я, - вас я не разыгрываю. Насчет остальных… В любом случае, вы хорошо заработаете.
Мистер Кафф все еще сомневался:
- Но…
Я сделал вид, что собираюсь уходить:
- В таком случае я вынужден обратиться к главному редактору “Ведьмополитена”. Она мне не откажет.
- Нет-нет, что вы, - толстяк торопливо выскочил из-за стола, чтобы меня остановить. – Мистер Малфой, я и не отказываюсь. Просто ваше предложение прозвучало настолько неожиданно… Вы и миссис…
Я его перебил:
- Нам необходимо всколыхнуть наше общество. Несмотря на то, что война давно закончилась, кое-где все еще сохраняется предубеждение против маглорожденных волшебников. И что может быть более показательным, чем дружба между представителем древнейшего чистокровного рода и маглорожденной ведьмой?
Мистер Кафф сокрушенно кивнул.
- Да, вы правы, мистер Малфой. Кому, как не вам, судить об этом.
- Значит, мы договорились? – уточнил я, вставая.
- Несомненно, - заверил он меня, провожая до самой двери. – И еще, мистер Малфой…
- Да? – повернулся я к нему.
- Каким образом я могу представить вашу… дружбу с миссис Уизли?
Я усмехнулся:
- Как вам подскажет ваша фантазия, мистер Кафф.
Главный редактор "Ежедневного Пророка" хищно оскалился…
До времени, назначенного мадам Малкин, оставалось не больше получаса, и я решил побродить по Косому переулку. Зашел выпить кофе в кафе Фортескью, отказался посетить экспозицию, посвященную котлам и, наконец, заглянул в магазин “Флориш и Блоттс”. Снова некстати вспомнил о Грейнджер. Почему-то запах пыльных фолиантов у меня всегда ассоциируется именно с ней…
Результат творческих усилий мадам Малкин превзошел все мои ожидания.
- Вы настоящий мастер своего дела, мадам, - произнес я, отсчитывая вдвое против обычного ее гонорара.
- Ах, сэр, - пробормотала мадам Малкин испуганно. – Вы слишком добры… Вы не оставили на этот счет никаких распоряжений, но я осмелилась заказать кое-какие аксессуары, посчитав, что лишними они не будут. Их доставят с минуты на минуту.
Я одобрительно кивнул, мысленно обругав себя за то, что сам до этого не додумался.
- Благодарю вас, мадам Малкин.
- В коробку я вложила записку с заклинанием, которое подгоняет одежду по фигуре, - продолжила мадам. – Жаль, конечно, что без примерки…
- Ничего страшного, уверяю вас, - ответил я.
Звякнул колокольчик и входная дверь распахнулась, пропуская посыльного, нагруженного множеством коробок и коробочек. Бегло просмотрев их содержимое, я расплатился, затем мадам Малкин сложила мои покупки в два огромных пакета и, поблагодарив ее еще раз, я подхватил пакеты и аппарировал к Гермионе.
Грейнджер встретила меня в халате, взъерошенная, словно воробей, побывавший в драке.
- Ты же сказал, что будешь в восемь, - пробурчала она с плохо скрытым раздражением.
- Соскучился, - усмехнулся я, небрежно бросая покупки на диван. На мою реплику Грейнджер и бровью не повела. – Близнецы все еще у тебя? Я купил им сладостей.
Она покачала головой.
- Джинни забрала их минут десять назад. Сказала, что поссорилась с Гарри, так что театр у них вечером отменяется. Плакала, - добавила она сердито.
- Эй, а я-то тут при чем?
- Ни при чем, - ответила Грейнджер сварливым тоном. – Вы, мужчины…
- Ладно, - произнес я примиряюще. – Лучше покажи мне платье, которое ты выбрала себе для вечера.
Грейнджер кивнула, жестом показала, чтобы я следовал за ней и направилась в свою комнату. На большой двуспальной кровати пестрел ворох разнообразнейших нарядов. Так я и думал. Ни одного приличного вечернего платья.
Гермиона продемонстрировала мне нечто бледно-лиловое:
- Вот это.
- Оно отвратительно, - объявил я безапелляционно. – Ты его наденешь только через мой труп.
- Между прочим, оно стоит кучу денег, - воскликнула она с возмущением.
- Что не мешает ему быть верхом безвкусицы, - парировал я. – Я знал, что на тебя нельзя положиться, поэтому принес тебе вот это, - добавил я, призывая покупки.
Грейнджер открыла самую большую коробку и с опаской уставилась на груду изумрудно-зеленого шелка.
- Что это?
- Это твое платье, Грейнджер, - пояснил я, снисходительно улыбаясь. – Нравится?
- Я его не надену! – она швырнула в меня платьем. – Что ты о себе возомнил?!
- Грейнджер, даже не надейся, что моя жена поверит, будто у нас роман, если ты будешь одета как оборванка. Астория знает, что у меня для этого слишком хороший вкус. – Я бросил ей платье обратно. – Примерь хотя бы. В остальных коробках необходимые мелочи.
- Ладно, - ответила Грейнджер так, словно оказывала мне неоценимую услугу. – Выйди.
Я вышел из спальни и Грейнджер захлопнула за мной дверь, наложив на нее запирающее заклятие. Нет, она неисправима…
Спустившись в гостиную, я присел на диван и на какое-то время прикрыл глаза. Сказывались бессонная ночь, возня с маленькими непоседами и коньяк, украдкой распитый с Гарри Поттером.
- Малфой… - голос Грейнджер прозвучал как-то растерянно. Я открыл глаза… нет, это видение не может быть Гермионой Грейнджер.
- Немного тесновато в груди, - пожаловалась она, - а так вроде ничего.
- Платье сидит просто отлично, - заверил я, стараясь не слишком на нее пялиться. Мне показалось, или она действительно стала выше на несколько дюймов? Словно отвечая на мой вопрос, Грейнджер приподняла подол, рассматривая туфельки на высоких каблуках.
- Не представляю, как в
этом можно ходить, - сказала она и попыталась пройти несколько шагов. М-да, получается у нее не слишком изящно.
- До восьми часов у тебя уйма времени, - произнес я, поднимаясь с дивана. – Потренируешься.
- Малфой…
- Драко, - поправил я. – До вечера, Гермиона.
Глава 15Платье, которое мне преподнес Малфой, несомненно заслуживало всяческих похвал. Так почему же, надев его, я чувствовала себя Золушкой в худшем смысле этого слова?.. Потому что не мое это. Ни вызывающе глубокое декольте, ни обнаженные плечи, ни струящийся шелк такого изумрудно-слизеринского оттенка, что хотелось застонать от досады… И эти дурацкие туфли! Определенно, высокие каблуки придумали мужчины, чтобы ставить нас, женщин, в неловкое положение…
Малфой явился без пятнадцати восемь. В безупречном черном смокинге он был чертовски элегантен и прекрасно это сознавал. Окинув меня с ног до головы критическим взглядом, он, вместо того, чтобы сказать хоть слово одобрения по поводу моего внешнего вида, язвительно поинтересовался:
- Что с твоей прической?
- А чем тебе не нравится моя прическа? – огрызнулась я, машинально заправляя за ухо выбившуюся прядь.
- Своим отсутствием, – заявил мне этот нахал.
- Знаешь, Малфой, ты очень любезен!
- Знаю, - ответил он, а затем скомандовал: - Давай сюда расческу, будем сооружать тебе нечто, более подходящее случаю.
- Я не позволю тебе копаться в моих волосах, - сказала я твердо, и Малфой насмешливо прищурился.
- Заметь,
позволения копаться в твоих волосах я не спрашиваю…
Я невольно попятилась, поэтому Малфой, не особенно церемонясь, схватил меня за руку. Хватка у него, невзирая на кажущуюся худобу, была железной.
- У нас нет времени играть в эти игры, Грейнджер, - сказал он холодно. – Покрой твоего платья предполагает, что шея и плечи будут открыты. Иди сюда. - Он едва ли не силой усадил меня на стул, затем призвал расческу и принялся колдовать над моими волосами.
- Я и не знала, что ты умеешь делать вечерние прически, Малфой, - уколола я его, стараясь за иронией скрыть легкое смущение.
Он ухмыльнулся:
- Да будет тебе известно, Грейнджер, что я кладезь всевозможных талантов, которые тебе и не снились… Готово. Можешь взглянуть.
Малфой подвел меня к зеркалу.
- Очень… мило, - только и выговорила я.
Прическа была предельно простой: мои волосы Малфой гладко зачесал и собрал на затылке в двойной узел, оставив на шее кокетливый завиток. Могу поклясться, что у меня получилось бы не хуже… если бы я до этого додумалась раньше.
- И это все, что ты можешь мне сказать? – Малфой сделал вид, что своими словами я нанесла ему страшное оскорбление.
Я лишь отмахнулась:
- Ладно, ты сотворил настоящее произведение искусства. Ты счастлив? А теперь пошли.
- Подожди. – Он достал из внутреннего кармана небольшой плоский футляр и подал его мне. – Надень это.
- Боюсь даже спрашивать, что внутри, - пробормотала я. - Может, не надо? Обойдусь и без твоих фамильных побрякушек.
Я вроде бы не сказала ничего предосудительного, но на этот раз Малфой оскорбился по-настоящему.
- Грейнджер, я взял эти украшения напрокат, - процедил он. - Наши, как ты выразилась, “фамильные побрякушки” имеют право носить лишь женщины, принадлежащие к
нашему роду. Ты можешь не волноваться по этому поводу, потому что тебе это не грозит!
Эта внезапная вспышка ярости здорово меня напугала. Я молча взяла протянутый футляр, раскрывшийся в моих руках с чуть слышным щелчком. На черном бархате, словно капля морской воды, поблескивал крупный изумруд-подвеска на тоненькой серебряной цепочке, сережки и кольцо с изумрудами поменьше дополняли гарнитур. Дрожащими руками я продела в уши сережки. Немного подумав, сняла свое обручальное кольцо и вместо него надела кольцо из набора. Вот только замочек на цепочке никак не хотел застегиваться, и я нервничала, боясь его сломать.
Оценив бесплодность моих усилий, Малфой не выдержал и проворчал:
- Давай помогу.
Застегивая цепочку, он нечаянно скользнул пальцами по моей обнаженной коже, и я вздрогнула.
- Прости, - тихо сказал он, делая шаг в сторону.
- Ничего страшного, - ответила я. – Просто у тебя руки холодные…
Наконец, я была готова к выходу. Малфой набросил мне на плечи шаль и подал руку, чтобы я могла на нее опереться.
- Аппарируем?
Малфой иронично приподнял бровь:
- За кого ты меня принимаешь? Я не позволю тебе испортить прическу. Прошу. - Он распахнул дверь и вывел меня на крыльцо. Возле подъезда к дому стояла…
- Ты серьезно? - Я рассмеялась. - Только не говори мне, что мы поедем на
этом.
- Почему бы и нет? – краешком рта усмехнулся Малфой. – По-моему, вполне подходящий вид транспорта.
- Этой развалюхе на вид лет сто, если не больше, и по сравнению с ней фордик мистера Уизли кажется выдающимся достижением инженерной мысли... Ты что, музей ограбил?
- Вроде того, - последовал лаконичный ответ.
- А поподробнее?
Малфой наклонился чуть ближе и заговорщицки прошептал:
- Пообещай, что никому не скажешь. Это часть прадедушкиного наследства. В юности он слыл большим оригиналом, одно время увлекался всякими магловскими штуками, но в семье предпочитают об этом не распространяться... Правда, она красавица?
- Она?
- Крошка Бетти.
Драко распахнул дверцу и помог мне забраться внутрь.
- Я, конечно, не сильно в этом разбираюсь, но мне кажется, что твоя Крошка Бетти вот-вот развалится, - заметила я, когда машина отнюдь не плавно и с каким-то надсадным рычанием тронулась с места. - Ты вообще часто ею пользуешься? Извини, но твой водительский стаж не внушает доверия...
- Чаще всего я хожу пешком, однако по поводу моего водительского стажа ты можешь не беспокоиться, - ответил Малфой достаточно резко, тем самым ясно дав понять, что разговор окончен.
Не очень-то и хотелось! Я отвернулась к окну и всю оставшуюся дорогу хранила упорное молчание.
Машина остановилась возле ресторана с говорящим названием “Morgan Le Fay”. Насколько мне известно, этот ресторан довольно популярен у маглов, а владеет им волшебник. Весь обслуживающий персонал заведения также набран среди волшебников, поэтому антиквариат, на котором мы приехали, никого тут не удивил. Швейцар невозмутимо распахнул дверцу и помог мне выйти, а Малфой, дав ему несколько монет на чай, протянул ключи от машины.
- Далеко не отгоняйте, - попросил он вполголоса, и швейцар, важно кивнув, открыл перед нами входную дверь.
В первую секунду я даже испугалась. Мне и раньше доводилось бывать в ресторанах. Чаще всего с Роном, иногда с Гарри или Джинни, но мы предпочитали маленькие уютные ресторанчики с незатейливой кухней. Этот же ресторан при всем желании нельзя было назвать маленьким и уютным. Мрамор, позолота, лепнина и огромные зеркала в вычурных рамах придавали ему помпезный, я бы даже сказала, кричащий вид. Разве Малфой мог выбрать другой, менее роскошный ресторан? Вопрос, конечно, чисто риторический.
- Добрый вечер, – пожилой метрдотель склонился перед нами в вежливом полупоклоне. – Прошу вас, следуйте за мной.
Метрдотель провел нас к нашему столику. Малфой выдвинул для меня стул, затем сел напротив, взял карту вин и начал ее просматривать, чтобы заказать аперитив. Приняв заказ на напитки, метрдотель удалился, а мы с Малфоем принялись изучать меню.
- У тебя красивые руки.
Это прозвучало настолько неожиданно, что я переспросила:
- Что ты сказал?
- У тебя красивые руки, - повторил он, по-прежнему скользя взглядом по золоченым строчкам меню. – Тонкие кисти и пальцы, как у целителя или пианиста.
- Спасибо… Драко. – В ответ он легонько кивнул.
Если Малфой и жене делает комплименты с таким равнодушным лицом… тогда неудивительно, что она ушла от него к Забини. Блейз даже в школе слыл дамским угодником, а уж на комплиментах, как говорится, собаку съел.
Я решила не оставаться у Малфоя в долгу и поэтому сказала:
- А у тебя красивые ресницы.
Малфой удивленно моргнул:
- Что?
- Ресницы, говорю, у тебя красивые, - сказала я, сохраняя серьезное выражение лица. – Ты их чем-то подкрашиваешь?
- Что? Нет, конечно! С чего ты взяла?!
- Обычно у блондинов ресницы бесцветные, а у тебя нет. Вот я и подумала…
- Ты подумала, что я крашу ресницы? - на губах у Малфоя промелькнула тень улыбки.
Я кивнула и закончила свою мысль:
- Ты же пользовался в школе гелем для волос.
- Грейнджер, я пользовался гелем, потому что в детстве был кудрявее барашка! – воскликнул он со смехом. - Не помогали никакие заклинания. Я боялся, что меня задразнят, потому что был похож на девчонку!
Представив себе кудрявого Драко Малфоя, я тоже рассмеялась…
Почти сразу же принесли шампанское. Официант, продемонстрировав нам бутылку, откупорил ее и наполнил бокалы пенящимся золотистым напитком. Малфой поблагодарил его небрежным кивком.
- За успех нашего предприятия, - провозгласил он, слегка прикасаясь своим бокалом к моему.
- Ты хотел сказать, авантюры, - возразила я. – Но, в любом случае, за успех.
Мы выпили по глотку шампанского.
- Ты уже определилась с выбором блюд? – спросил Малфой, едва я отставила в сторону свой бокал.
Я неопределенно хмыкнула:
- Мне все равно. На твое усмотрение.
- Гермиона, по этикету женщина не может сказать “мне все равно”. Так не принято.
- Отлично, - вздохнула я. - Тогда признаюсь откровенно: я не читаю по-французски, доволен? А теперь, давай, издевайся.
- С чего ты взяла, что я буду издеваться? – удивился Малфой. - Я тебе переведу. Хотя не сомневаюсь, - добавил он, - что если бы меню было на латыни, ты бы справилась с заданием блестяще…
Следующие десять минут Драко пытался растолковать мне преимущества того или иного блюда, меня же смешил его французский прононс. Наконец, ему надоело слушать мое хихиканье, и он объявил:
- На сегодня забудем об этикете. Я сам сделаю заказ, а ты пеняй на себя.
Малфой подозвал официанта и, пока он обсуждал с ним меню, я от нечего делать стала рассматривать входящих в зал посетителей.
- Малфой… - позвала я негромко.
Он жестом отпустил официанта и, слегка нахмурившись, повернулся ко мне:
- Я же просил называть меня по имени.
- Прости, никак не могу привыкнуть, - ответила я без тени смущения. – Сюда только что вошли Забини и твоя жена.
Он вроде бы ничуть не удивился и даже не сделал попытки оглянуться. Это навело меня на определенные размышления.
- Ты знал, что они будут здесь?
- Скажем так, предполагал. Астория никогда бы не опустилась до магловского заведения, и в то же время ей необходимо сохранять свои отношения с Блейзом в секрете.
- Получается, что этот ресторан – идеальное место для тайного свидания? – спросила я. – Что-то не похоже…
Малфой пожал плечами.
- Волшебники бывают здесь очень редко, ведь все-таки это магловский район. Кухня здесь отменная, а персонал – неболтливый. Раньше мы частенько сюда захаживали с Блейзом… - он усмехнулся. – И с Поттером тоже.
- Никогда вам этого не прощу… Драко, они направляются в нашу сторону.
- У них столик по соседству с нашим, - объяснил Малфой.
- Ты все-таки знал! – возмутилась я. Он не стал отпираться, только посмотрел на меня так, что у меня вдруг возникло острое желание пнуть его в коленку.
- Чем раньше Астория ко мне вернется, тем быстрее ты избавишься от моего общества, - напомнил он, а затем добавил: - И не сиди с таким кислым лицом, улыбайся.
Я все-таки его пнула. Несильно, правда, но он вздрогнул, а я улыбнулась:
- Так лучше?
У Малфоя вырвалось нечто среднее между смехом и утвердительным ответом:
- Да, намного. Они нас заметили?
- Пока нет. О, только что посмотрели в нашу сторону.
- Как она выглядит?
- Твоя жена? На мой вкус, несколько бледновато, - пошутила я.
Малфой фыркнул:
- Я не об этом.
- Астория очень удивлена. Блейз… улыбается.
- Блейз всегда улыбается, - буркнул Малфой. – Паяц.
Пока мы разговаривали, метрдотель провел сладкую парочку за их столик, оказавшийся, как и говорил Драко, по соседству с нашим. Теперь мы оба могли видеть Асторию и Блейза.
Спектакль начался. Малфой с каменным выражением лица смотрел на них, как на пустое место. Астория откровенно нервничала, улыбаясь своему спутнику немного напряженной улыбкой. Блейз Забини тоже улыбался, но вполне дружелюбно. Он даже слегка кивнул в нашу сторону.
Драко это молчаливое приветствие проигнорировал, а я, немного подумав, кивнула в ответ. Астория прожгла меня гневным взглядом и тут же отвернулась, всем своим видом демонстрируя оскорбленную добродетель, и я едва удержалась от того, чтобы не показать ей язык.
Откровенно игнорировать друг друга не получалось. Малфой то и дело бросал взгляды в сторону соседнего столика. Его жена вполголоса беседовала с Забини, нервно теребя накрахмаленную салфетку. Наконец, нам принесли заказанные блюда, и мы смогли сосредоточиться на еде.
Я ела и не чувствовала вкуса пищи, Малфой, похоже, был не в лучшем состоянии. Кое-как покончив с трапезой и не в силах больше терпеть возникшее между нами напряжение, я предложила:
- Давай потанцуем.
Малфой кивнул и помог мне встать. Музыканты, увидев, что мы направляемся к танцплощадке, заиграли какую-то нежную, немного грустную мелодию.
Мы были единственной танцующей парой. Драко выглядел таким серьезным и сосредоточенным, что мне захотелось его поддразнить.
- Ты изменяешь своим принципам, Малфой, - прошептала я ему.
- Каким образом? – спросил он рассеянно, пытаясь поймать взгляд своей жены. Астория в нашу сторону не смотрела, так что старался он зря.
- Например, в данный момент на глазах у жены обнимаешь другую женщину, которая, к тому же, является маглорожденной. Твои предки, наверное, в гробу переворачиваются…
Сказала – и тут же прокляла себя за длинный язык. В глазах Малфоя зажегся какой-то странный огонек. Он прижал меня к себе и шепнул:
- Знаешь, Грейнджер, когда я обнимал тебя в прошлый раз на глазах у твоего лучшего друга, тебя мои принципы не беспокоили вовсе. Более того, могу чем угодно поклясться, что тебе это нравилось…
Малфой внезапно наклонился ко мне еще ближе и на мгновение прижался губами к моей шее. Это был даже не поцелуй, а всего лишь легкое касание, но меня от него бросило в дрожь.
Вот тебе, Гермиона, получи – распишись! Я почувствовала, как к щекам приливает краска и, неожиданно даже для самой себя, спрятала лицо у Малфоя на груди. Он слегка вздрогнул, но не отстранился. Я ощутила его вопросительный взгляд, но от смущения не могла заставить себя посмотреть ему в глаза.
- Что? – его горячее дыхание обожгло мне щеку.
- Нам лучше уйти, - ответила я тихо. – Я больше не смогу притворяться, по крайней мере, сегодня. Мне тяжело принимать от тебя знаки внимания и не краснеть при этом. Астория может догадаться, что это всего лишь игра.
Драко кивнул и мы вернулись к нашему столику. Он подозвал официанта и попросил счет, а я в это время безуспешно пыталась отогнать от себя воспоминание о его прикосновении… Метрдотель, почтительно кланяясь, выразил надежду, что нам понравилось пребывание в ресторане, и что мы вскоре вновь почтим его своим присутствием. Малфой оплатил его заботу щедрыми чаевыми и повел меня к выходу.
Швейцар распахнул перед нами входную дверь… и я буквально ослепла от вспышек колдокамер.
- Что происходит?! – пролепетала я. Малфой вместо ответа властно приобнял меня за плечи. Репортеры наперебой выкрикивали:
- Мистер Малфой, как вы прокомментируете… Мистер Малфой, что вы скажете по поводу… Мистер Малфой…
Все вопросы сводились к одному: что Драко Малфой делает в магловском ресторане с женщиной, не являющейся его супругой?
- Никаких комментариев, - ответил Малфой ровно, протискиваясь сквозь беснующуюся толпу.
Машина, к счастью, уже стояла у входа, и Малфой, выхватив у швейцара ключи, затолкал меня внутрь.
- Это ты натравил на нас репортеров! - закричала я, едва мы отъехали от ресторана и отпала необходимость притворяться парой.
Драко вопросительно приподнял бровь:
- Я думал, ты этого хотела? Ведь ты сказала...
- Я пошутила!
Он пожал плечами:
- Предупреждать надо.
- Ты…
- Избавь меня от своих нотаций, - попросил Малфой устало. – Что сделано, то сделано. Я сожалею, если причинил тебе какие-либо неудобства.
Как же, сожалеет он! Чтобы не наговорить гадостей, я отвернулась к окну и тут же заметила преследование. Какой-то особо ушлый репортер пытался обогнать машину на мотоцикле, одновременно держа нас под прицелом колдокамеры.
- Драко...
- Держись! - крикнул он, прибавляя скорость.
Эту сумасшедшую гонку по ночному городу я запомню на всю жизнь… К моему дому мы подъезжали какими-то закоулками, пытаясь сбить погоню со следа. Всю оставшуюся дорогу Малфой не проронил ни слова.
Прощаясь со мной на пороге, Драко внезапно взял меня за руку, перевернул ее и поцеловал тыльную сторону запястья.
- Спасибо за приятный вечер, Гермиона.
- Знаешь, Малфой, - резко ответила я, отнимая у него руку, - если бы я точно не знала, что мы избавились от преследования, то подумала бы, что в кустах сидит еще один купленный тобою фотограф.
Малфой усмехнулся:
- Ты думаешь обо мне слишком плохо,
Гермиона.
- Я думаю о тебе так, как ты того заслуживаешь,
Малфой.
- Ты любишь оперу? – спросил он неожиданно.
Я отрезала:
- Не выношу.
- Отлично. Значит, завтра в восемь я за тобой зайду.
Глава 16Ранним утром воскресенья меня разбудил какой-то шум. Спросонок я подумал было, что это ссорятся мои соседи этажом ниже – молодая супружеская пара, только познающая сомнительные прелести семейной жизни. Отношения они выясняют каждый божий день, причем их ссоры всегда заканчиваются бурным… скажем так, примирением. Заводит их это, что ли?
Я обреченно вздохнул и перевернулся на другой бок в надежде, что мне удастся еще немного подремать, но раздавшийся за дверью резкий голос отца вынудил меня признать эту мысль смехотворной.
- Это неслыханно, Нарси, просто неслыханно! Драко переходит всякие границы! Я, конечно, понимаю, он расстроен уходом Астории и беспокоится о сыне…
- Люциус, прошу тебя, говори потише, - сказала мама с упреком. – Мальчик еще спит, а ты кричишь, словно тебя пытают непростительным!
- Мальчик спит, видите ли, - съехидничал отец, - а то, что после его выходки
я потерял покой и сон, тебя не волнует? И позор, который мне приходится переживать на старости лет, тоже?! Да я головы не смогу поднять от стыда!
- Ты как всегда преувеличиваешь, Люциус. Мне также неприятна сложившаяся ситуация, но я, в отличие от тебя, истерики по этому поводу не устраиваю, - ответила мама рассудительно. - Держи себя в руках, дорогой. Я уверена: Драко сможет нам все объяснить.
Я готов был ей зааплодировать. Вот кто в нашей семье мог бы сделать головокружительную карьеру адвоката…
- Нарси, ты всегда его выгораживаешь, даже если он сто раз не прав! – продолжал бушевать отец. - Милая, я всего лишь хочу посмотреть этому негоднику в глаза, так что отойди, пожалуйста, от двери!
Мама запротестовала:
- Дорогой, на твоем месте я бы этого не делала. Возможно, Драко сейчас не один...
- Тем лучше для нас! - отрубил отец. - Заодно и представимся. Алохомора!
В следующую секунду дверь, угрожающе затрещав, распахнулась. На пороге в позе а-ля “не ждали!” застыл разгневанный отец, глядя на меня так, как если бы ожидал увидеть единственного сына в компании, по меньшей мере, трех девиц легкого поведения.
- Драко, что ты себе позволяешь?! – зарычал он, влетая в спальню; следом за ним, смущенно улыбаясь, вошла мама.
- В каком смысле? – спросил я, довольно правдоподобно изобразив удивление. – Вообще-то я сплю. Сейчас, между прочим, - тут я демонстративно взглянул на часы, - шесть часов утра, и я не понимаю, что и почему я должен тебе объяснять в такую рань.
От моей наглости отец даже поперхнулся.
- Не понимает он... Изволь встать, когда с тобой отец разговаривает!
- Я бы с удовольствием, - ответил я с иронией, - только, боюсь, тебе это не понравится. Видишь ли, папа, я не совсем одет, точнее будет сказать, совсем не одет…
Мама ласково взяла отца за руку:
- Люциус, прошу тебя, успокойся…
Отец ее робкую просьбу проигнорировал.
- Выйди, Нарцисса, пусть этот паршивец оденется! – крикнул он не своим голосом. - А потом мы с ним поговорим о его недостойном поведении!
- Мам, мне неловко тебе об этом говорить, но я действительно не совсем одет, – обратился я к матери, пытаясь сгладить грубость просьбы, больше похожей на приказ. – Будь добра, оставь нас на минутку, я оденусь.
- Конечно, сынок, одевайся, - мама деликатно улыбнулась, - а я пока приготовлю нам кофе и что-нибудь на завтрак.
Когда мама вышла за дверь, отец с видимым недовольством проворчал:
- Плебейская привычка спать голышом… Помнится, дома ты предпочитал пижаму.
- В поместье температура в моей комнате никогда не поднималась выше пятнадцати градусов, а здесь очень жарко, - возразил я, сооружая из простыни некое подобие римской тоги. - К тому же, живу я один, поэтому стесняться мне некого…
- Нас с матерью, похоже, ты уже не стесняешься?! – гаркнул отец возмущенно.
- А разве вы не должны были вернуться в Париж еще вчера? – задал я встречный вопрос, выудив из гардероба потертые джинсы и футболку. Отца явно шокировал мой выбор одежды, но он промолчал, видимо, не желая придираться по мелочам.
- Мы с твоей матерью решили задержаться, и теперь я вижу, что не напрасно… Надо полагать,
сегодня ты спал в одиночестве? - отец не удержался от сарказма. – А вчера?
Что за странные вопросы он задает?
- Сегодня – один, как видишь, - я неопределенно пожал плечами, избегая смотреть ему в глаза.
Не дожидаясь дальнейших объяснений, отец швырнул мне скомканную газету:
- Вот, полюбуйся!
Расправив изрядно помятые листы, я прочитал заголовок: “Нежная дружба или нечто большее? Вчера вечером широко известный в магической Британии адвокат, потомок древнего аристократического рода…” Пропустив восторженные излияния по поводу моего безупречного происхождения, меценатства и незаурядных достижений в юриспруденции, я нашел то место в статье, которое могло настолько вывести из себя обычно хладнокровного Люциуса Малфоя: “ …Драко Малфой был замечен выходящим из популярного магловского ресторана в компании очаровательной спутницы - первого заместителя Главы Департамента Магического Правопорядка Гермионы Уизли, выдающейся маглорожденной волшебницы”. Дифирамбы в адрес Гермионы я тоже пропустил. Отметил только, что колдографии, иллюстрирующие статью, подобраны очень тщательно: не демонстрируя ничего лишнего, они в то же время оставляют читателям немало простора для фантазии… Великолепно сработанно, мистер Кафф. Снимаю перед вами шляпу.
- Как прикажешь это понимать? – спросил отец, кивком указывая на газету. Я пожал плечами:
- Разве не ты мне посоветовал провести вечер с девушкой, чтобы отвлечься от невеселых мыслей?
- С девушкой, заметь, с
девушкой, – взревел отец, картинно хватаясь за голову, – а не с героиней этой дракловой войны, которую в магической части Лондона разве что слепой не опознает! Скажи мне, сынок, ну на кой черт тебе сдалась замужняя гря… - отец вовремя вспомнил о политкорректности и торопливо исправился, - маглорожденная ведьма?!
- Ключевым словом является замужняя или маглорожденная? – поинтересовался я с насмешкой, но моего юмора отец явно не оценил.
- И то, и другое! - отрезал он. – Не пойму, чему ты так радуешься. Эти проходимцы поймали тебя с поличным, а ты доволен, словно феникса за хвост ухватил!
- Папа, я радуюсь, потому что все идет по плану, - пояснил я, откладывая “Пророк” в сторону.
- По какому еще плану?!
- Помнишь, ты сказал, будто веришь, что я сделаю все возможное для того, чтобы вернуть Асторию?..
- По-моему, я еще не страдаю старческим слабоумием! – перебил меня отец нетерпеливо. - Так ты хочешь сказать, что все это было подстроено?!
Я подтвердил:
- В точку. Статья и колдографии - это часть спектакля, предназначенного для моей жены. Могу тебе поклясться, что у меня нет романа на стороне, а у журналистов нет ни единого шанса доказать обратное.
- Что ты подразумеваешь под словосочетанием “часть спектакля”? Каким образом это, - отец кивнул в сторону газеты, - поможет тебе вернуть Асторию?
Великий Салазар, как же мне надоело объяснять очевидные вещи!
- Давай сначала позавтракаем, - предложил я отцу, понимая, что серьезного разговора с родителями мне все равно не избежать, - а потом я тебе все объясню…
Мама встретила нас настороженно, но, увидев, что отец уже более или менее успокоился, заметно повеселела.
- Будете завтракать? – спросила она, разливая кофе.
- Будем, - буркнул отец, присаживаясь к столу.
Конечно же, спокойно позавтракать мне не дали. Едва я успел отпить из своей чашки первый глоток, как отец иронично произнес:
- Ну, давай, посвящай нас в подробности своего плана. Мы с твоей матерью просто умираем от любопытства.
Мой рассказ, за исключением некоторых подробностей, о которых родителям знать было вовсе необязательно, занял минут пять от силы, и по его окончании отец какое-то время хранил задумчивое молчание.
- Чистейшей воды авантюра, - заключил он наконец, - и именно поэтому она может сработать. Что скажешь, милая? – спросил он, обращаясь к матери.
Мама ответила:
- Заблокировать общий счет было отличной идеей, я уверена, что в каком-то смысле это сможет повлиять на решение Астории вернуться. Публичный роман с другой женщиной… Драко, ты уверен, что выбрал подходящую кандидатуру? Бесспорно, миссис Уизли очень привлекательная женщина, но…
- …но она маглорожденная, это ты хотела сказать? – произнес я с горечью. – Все-таки я был прав, утверждая, что наше так называемое высшее общество на самом деле является сборищем закостенелых снобов. И даже ты, мама…
- Заметь, по поводу происхождения миссис Уизли я не сказала ни слова, - мама встала и в волнении прошлась по комнате. – Драко, она
замужем! Ты не думаешь, что ее супруг будет далеко не в восторге от того, что его жена встречается с тобой на глазах у всего магического сообщества?
Я усмехнулся:
- Я не думаю, я в этом более чем уверен, но пусть тебя это не тревожит. Гермиона взрослая женщина и знает, что делает. Ее муж сейчас далеко и, поверь мне на слово, по возвращении ему будет не до того, с кем встречалась его жена. У него самого рыльце в пушку.
Отец, хмыкнув, отставил чашку с нетронутым кофе.
- Я рад, что все выяснилось, сын, - сказал он, поднимаясь из-за стола. – Конечно, от выбранного тобой способа действия я далеко не в восторге, но еще в меньшем восторге от перспективы твоего развода. Надеюсь, у тебя все получится... Ради Скорпиуса.
Я тоже на это надеюсь, папа.
- Мы пробудем в Лондоне до вечера, - шепнула мама, целуя меня на прощание. - Удачи тебе, сынок.
Что ни говори, а с родителями, особенно с мамой, мне крупно повезло… Внезапно отец спросил:
- Та самая Гермиона – твоя бывшая сокурсница? “Невыносимая лохматая всезнайка”, которую не жаловал Северус и называл своим боггартом?
Не знал, что у крестного боггартом была Гермиона Грейнджер. Надо будет ей об этом сказать, думаю, ее эта новость позабавит…
- Та самая, - подтвердил я с улыбкой, отчего брови отца поползли вверх от удивления.
- Куда катится этот мир… - проворчал он, ни к кому конкретно не обращаясь.
- Люциус, раз уж мы остаемся, давай навестим Скорпиуса? – предложила мама, беря отца под руку. – Я так по нему соскучилась… Сегодня воскресенье, мы можем пойти с ним в Хогсмид, в “Сладкое Королевство” или еще куда-нибудь.
Отец кивнул и, попрощавшись, родители аппарировали, а я, допив остывающий кофе, задумался над тем, что мне делать дальше. Я не хотел признаваться в этом даже самому себе, но меня весьма беспокоила реакция Грейнджер на статью о возникших между нами романтических отношениях. Учитывая ее вчерашнее настроение, от нее можно ожидать чего угодно, даже публичного опровержения. Этого я допустить не мог, поэтому без раздумий аппарировал к ней домой.
Дверь открылась после восьмого или девятого звонка, как раз в тот момент, когда я готов был воспользоваться Алохоморой.
- Привет, Гермиона.
- Мерлин всемогущий, это опять ты?! – протянула она недовольно. – Ты же сказал, что будешь вечером…
- Нет, это не Мерлин, ты обозналась, - пошутил я, - это всего лишь я, Драко Малфой. Мне можно войти?
Грейнджер закатила глаза:
- Разве у меня есть выбор? Входи, - она посторонилась, пропуская меня внутрь. Сонная и встрепанная, в своем коротком халатике она выглядела очень мило. – Будешь кофе? Присаживайся пока, а я включу кофеварку.
- Не откажусь, - откликнулся я и решил сходу брать быка за рога. – Ты уже видела сегодняшний “Пророк”?
- Я только что проснулась, если ты не заметил, - съязвила Грейнджер, направляясь на кухню. – Я что-то пропустила?
- Как тебе сказать? – пробормотал я. – Нам нужно кое-что обсудить.
- А я-то грешным делом подумала, что ты просто соскучился, и поэтому пожаловал с визитом в полседьмого утра, - Гермиона насмешливо покачала головой. – Драко, тебе придется подождать, пока я не позавтракаю. Без утренней чашки кофе я плохо соображаю.
Ого, я уже Драко. Хороший признак… Присев на диван, я закинул ноги на полюбившийся мне журнальный столик и прислушался к тому, как Грейнджер гремит на кухне посудой. Этот звук показался мне настолько уютным и домашним, и натолкнул меня на мысль, настолько неожиданную, что я усмехнулся.
- Чему ты улыбаешься? – спросила Гермиона с подозрением, появляясь в двери гостиной.
Помедлив, я все же ответил, стараясь придать словам ироничную окраску:
- На секунду представил себе, что ты моя жена, которая ежедневно балует меня завтраками собственного приготовления.
Грейнджер фыркнула:
- А также обедами и ужинами. Драко, у тебя слишком богатое воображение… Я надеюсь, ты любишь яичницу с беконом?
- Обожаю, - заверил я пламенно. - Даже смертельный яд из твоих прекрасных рук я приму с нижайшей благодарностью.
- Смотри, а то поймаю тебя на слове, - предупредила Грейнджер, невольно улыбаясь. – Мой руки.
Поттер, как ни странно, оказался прав, доказывая мне, что Гермиона отличная хозяйка. Кроме яичницы мне были предложены тосты, овсянка и вафли с карамельной подливкой.
- Когда ты успела все это приготовить? – спросил я, присаживаясь к столу. – Это точно съедобно?
Грейнджер, ничуть не обидевшись, рассмеялась:
- Ловкость рук и никакого мошенничества! Готовить меня учила свекровь. Она могла бы получить главный приз в конкурсе “Самая хозяйственная ведьма магической Британии”, если бы таковой проводился. Поэтому не волнуйся и ешь, пока не остыло.
За завтраком мы не разговаривали, но молчание, в отличие от предыдущего утра в моей квартире, не было тягостным. То и дело я демонстративно закатывал глаза, жестикулировал и мычал с набитым ртом, пытаясь показать, насколько все божественно вкусно, а Гермиона смеялась надо мной буквально до слез. Наконец, отправив в рот последний кусочек вафли, я промокнул губы салфеткой и с пафосом произнес:
- Мисс Грейнджер, вы спасли меня от голодной смерти… Спасибо за завтрак, - добавил я уже нормальным своим голосом.
- Мистер Малфой, мне очень приятно, что вы по достоинству оценили мой скромный кулинарный талант…
- И не только его, - добавил я, нарочито пялясь в вырез ее халатика. Проследив мой взгляд, Гермиона, слегка покраснев, на удивление спокойно произнесла:
- Ты вгоняешь меня в краску только потому, что тебе не хочется заговаривать о цели своего визита. Может, все-таки объяснишь, зачем пожаловал?
Проницательная девочка, что и говорить. Вот мы и добрались до самого главного.
- Сначала я тебе кое-что покажу. Только пообещай мне, что постараешься сдержать эмоции... Мой лимит нотаций на сегодня уже исчерпан после непродолжительной, но яркой беседы с отцом.
- Это касается вчерашнего вечера? - Гермиона вопросительно изогнула бровь. – Что-то случилось?
Я покачал головой, призывая из гостиной “Ежедневный Пророк”:
- Не совсем. Прочти.
Грейнджер углубилась в чтение статьи, а я приготовился к тому, что на меня вот-вот обрушится волна праведного гнева, но Гермионе в очередной раз удалось меня удивить.
- Я ожидала чего-нибудь подобного, - пробормотала она, закончив чтение, - но думала, что они подождут с этим хотя бы до понедельника.
Увидев мое потрясенное лицо, Грейнджер усмехнулась:
- Надеюсь, ты не отказываешь мне в способности мыслить логически? Я всего лишь сложила два и два. Свора репортеров, от которой мы вчера убегали, должна была послужить катализатором для возникновения сплетен, и теперь наша задача состоит в том, чтобы поддерживать их на должном уровне… Да не смотри ты на меня так, словно у меня рога выросли! – воскликнула она. – Что сделано, то сделано, разве не это ты мне вчера сказал?
Я утвердительно кивнул, переваривая услышанное; в данный момент Грейнджер являла собой подлинный образчик логически мыслящего человека.
- Кстати говоря, - продолжая рассуждать вслух, Гермиона задумчиво подперла щеку рукой, - статья написана необычайно профессионально: в ней одни домыслы на уровне слухов, а колдографии выглядят вполне невинно, так, что не придерешься, даже если и захочешь. Тем легче тебе будет опровергнуть кривотолки, когда ты вновь начнешь появляться с женой на публике. Ты со мной согласен?
- Целиком и полностью… А тебе?
- Что “мне”? – Гермиона недоуменно нахмурилась.
Я пояснил свою мысль:
-
Тебе легко будет опровергнуть сплетни в свой адрес? Или ты, как жена Цезаря, вне подозрений? Хочешь – верь, а хочешь – нет, но меня это действительно беспокоит, - добавил я, заметив ее исполненный скептицизма взгляд.
Гермиона лишь отмахнулась:
- С Гарри, Джинни и детьми я как-нибудь сама разберусь, а мнение остальных меня совершенно не интересует.
- Даже мнение собственного мужа? – поддел я.
Грейнджер моментально окрысилась.
- Его мнение – в особенности, - прошипела она в ответ. – Малфой, если у тебя на повестке дня больше ничего нет, то можешь уходить. До вечера еще далеко, и мне бы хотелось побыть одной.
- Могу, но не хочу, потому что мне у тебя нравится, - заявил я, и от моего нахальства Грейнджер аж передернуло.
- А я, - произнесла она угрожающе, - хочу, но не могу применить к тебе непростительное, дементор тебя подери! Твоя наглость не знает границ!
Грейнджер умеет ругаться, надо же…
- Гермиона, давай вместо того, чтобы кричать друг на друга, лучше поиграем в игру?
- Что ты несешь? Какую еще игру?! – спросила она.
- Игру в вопросы и ответы. Ты задаешь вопрос – я отвечаю, я задаю вопрос – ты отвечаешь. Нам нужно узнать друг о друге больше информации личного характера. Не той, которую можно почерпнуть в справочнике “Кто есть кто в магической Британии”… Только, чур, отвечать честно!
Гермиона отнеслась к моей затее с большим недоверием.
- Все, что мы хотели знать друг о друге, но боялись об этом спросить? - фыркнула она.
- Что-то вроде этого, - кивнул я, пряча усмешку. – Можешь начинать.
- Мерлин всемогущий, - пробормотала Грейнджер, - поверить не могу, что я пошла на сделку с тобой ради жалких двадцати пяти тысяч галлеонов! Теперь я понимаю, что здорово продешевила, надо было просить раза в два больше…
Я ухмыльнулся, на сей раз открыто:
- Нужно было со мной торговаться, когда у тебя была такая возможность, Гермиона. Твой вопрос.
Глава 17- Твой вопрос, Гермиона, - напомнил Малфой, потому что первое его приглашение к взаимной откровенности я малодушно проигнорировала, начав убирать грязную посуду и делая вид, что меня это самое приглашение не касается совершенно.
- А может, не надо? – спросила я и удивилась тому, насколько жалобно прозвучал мой голос.
- Еще как надо, - ответил Драко и ехидно прищурился. – Ты только представь себе ситуацию: журналист, прощупывая подоплеку наших с тобой отношений, спрашивает обо мне, а ты в ответ лепечешь нечто маловразумительное... Начни с чего-нибудь нейтрального, если тебе трудно сразу переходить к личным вопросам.
Легко сказать! Не признаваться же, в самом деле, что больше всего меня интересует, каким образом слизеринский маглоненавистник превратился в нормального человека?..
- М-м-м, твой любимый цвет? – выпалила я первое, что пришло мне в голову.
- Брось, Гермиона, - Драко открыто рассмеялся, - об этом написано в справочнике “Кто есть кто”. Разве ты его не читала? С твоей-то тягой к новым знаниям?..
- Все эти справочники хороши только для мамаш, подбирающих женихов своим дочерям, - ответила я не слишком любезно. – Моей дочери всего лишь тринадцать, и в ближайшем будущем я не планирую выдавать ее замуж. К тому же, у меня так мало свободного времени, чтобы читать подобную ерунду, что я буду тебе признательна, если ты его сэкономишь и передашь содержание статьи на словах.
Драко притворно вздохнул.
- Дорогая, твои желания для меня – закон. Итак, мой любимый цвет – серый. Обожаю квиддич, болею за любительскую команду, которая называется “Суиндонские мантикоры”. Люблю камерную музыку и оперу, развожу скаковых лошадей, небезуспешно занимаюсь адвокатской практикой. Благодаря происхождению, - он лукаво улыбнулся, - могу, но не хочу заседать в магловской Палате Лордов... Я вижу, для тебя это новость? – переспросил Драко, верно истолковав мой удивленный возглас.
- Надо признать, на заседании Палаты Лордов ты смотрелся бы весьма органично, лорд Драко Люциус Малфой, - ответила я с иронией. – В напудренном парике, унылой черной мантии и с тем скучающе-презрительным выражением лица, которое присуще лишь истинному слизеринцу.
- Злопамятная гриффиндорка, - поддразнил он, усмехаясь краешком рта. – Я ведь
бывший слизеринец, разве ты забыла? Столько лет прошло, а ты вспоминаешь мне времена, когда мы были неразумными детьми…
- Бывших слизеринцев не бывает, и роман твоей жены с Блейзом служит тому подтверждением, – возразила я, испытывая необъяснимое желание уколоть его побольнее.
Драко помрачнел. Не знаю почему, но он не стал мне напоминать, что мой дражайший супруг ведет себя далеко не по-гриффиндорски, тайком разъезжая по швейцарским курортам в обществе хорошеньких двадцатилетних блондинок... В общем, мне стало стыдно за мою ребяческую выходку, и я решила извиниться.
– Прости меня, Драко, с моей стороны это было непозволительной бестактностью, - пробормотала я, испытывая нешуточные угрызения совести.
В ответ он легонько кивнул, но та непринужденная атмосфера, которая возникла между нами во время совместного завтрака, бесследно исчезла. Чтобы скрыть смущение, я вернулась к посуде, а Малфой, продолжая сидеть за столом, наблюдал за мной, и от его внимательного взгляда у меня зачесалось между лопатками... Молчание стало гнетущим, и я не выдержала первой.
- Драко, есть еще что-то в ознакомительной статье, что заслуживало бы моего самого пристального внимания? – попыталась было пошутить я, поворачиваясь к нему. – Или ты все-таки посоветуешь мне какую-нибудь дополнительную литературу? Например, ваши семейные хроники?
Шутка явно не удалась, потому что Драко даже не улыбнулся.
- Нет, это все, - заключил он будничным тоном. – Можешь мне не поверить, но эти жалкие десять строчек в справочнике содержат в себе всю мою жизнь…
Мне показалось, или в голосе Драко Малфоя действительно прозвучала легкая грусть, разбавленная толикой сожаления?
- Там говорится о том, что ты подружился с Гарри Поттером и теперь раз в году вы празднуете день рождения профессора Снейпа, напиваясь до зеленых чертиков? – усмехнулась я, сгружая стопку тарелок в мойку.
- Нет, но там упоминается о том, что я… - он прикрыл глаза, обдумывая формулировку, - “незадолго до начала Второй Магической Войны, находясь под давлением обстоятельств, принял черную метку и стал Пожирателем Смерти. Реабилитирован…” - Драко издал легкий смешок. - Звучит так, как будто составители справочника сожалеют о том, что не могут добавить слово “посмертно”, ты не находишь?
Я отрицательно покачала головой, едва сдерживая улыбку, и спросила:
- Откуда такие мрачные мысли, Драко?
- Оттуда же, откуда у тебя появилось рвение заниматься грязной посудой, в то время, как я изливаю тебе свою грешную душу… Неужели я настолько плох как собеседник?!
Внезапно Драко поднялся со стула - так резко, что я даже вздрогнула.
- Мерлина ради, Гермиона, оставь ты эти дурацкие тарелки в покое, я сам их вымою потом, если захочешь. Пойдем в гостиную, - произнес он тоном, не терпящим возражений. – Я не могу разговаривать с тобой, когда ты все время поворачиваешься ко мне спиной. К твоему сведению, это ужасно невежливо с твоей стороны!
Мгновение спустя Драко, схватив меня за руку, потащил в гостиную и силой усадил на диван.
- Эй, что ты себе позволяешь?! – задохнулась я, вскакивая с дивана; сердце колотилось так сильно, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.
- Иди ко мне, - произнес Драко, делая вид, что ничего особенного не происходит.
Фраза могла бы прозвучать вполне невинно, если бы… если бы это был не Малфой. Я покачала головой, отходя от него на безопасное расстояние. Просто на всякий случай.
- Мне и тут хорошо.
Драко ухмыльнулся:
- Гермиона, ты ведешь себя как маленькая невинная Красная Шапочка, за которой охотится злой и страшный Серый Волк. Ты краснеешь каждый раз, когда я приближаюсь к тебе на расстояние вытянутой руки…
- Ничего подобного, - буркнула я, тут же краснея. Память услужливо подбросила воспоминания о вчерашнем вечере, когда Драко поцеловал меня на виду у своей жены. Чертов слизеринец только то и делает, что постоянно вгоняет меня в краску!
- Вот видишь… - протянул Драко, многозначительно улыбаясь. Его улыбка стала последней каплей.
- Малфой, чего ты добиваешься?! – воскликнула я. Будто удивляясь моей бестолковости, он ответил:
- Пытаюсь с тобой подружиться, неужели непонятно? Или ты против? – поинтересовался он. Его безупречная вежливость граничила с издевкой.
- Нет, я не против с тобой подружиться! – рявкнула я, теряя терпение. – Только предупреждать надо, что ты пытаешься всего лишь
подружиться, а не… - я передернула плечами.
- А не заигрываю с тобой, это ты хотела сказать? – Драко насмешливо приподнял бровь. – Гермиона, я ничего не могу с собой поделать. Ты так мило реагируешь на мои ухаживания… Ну, не дуйся, тебе это не идет. Прости меня.
У него на лице отразилось такое неподдельное раскаяние, что я ему почти поверила.
- Твои извинения приняты, - ответила я чопорно, снова усаживаясь на диван.
Конечно же, Драко не смог удержаться от комментария. Надо сказать, я бы сильно удивилась, если бы это все-таки произошло.
- Храбрая маленькая гриффиндорка, - шепнул он едва ли не с нежностью и пододвинулся ко мне чуть ближе, чем мне бы того хотелось.
В свою очередь я сделала вид, что все в порядке, потому что Драко прав: я взрослая ведьма, а веду себя совершенно по-детски. Я должна привыкнуть к его присутствию, его нечаянным прикосновениям и не краснеть всякий раз, когда он смотрит на меня
так, словно… Словно ему известен какой-то особенный секрет, которого не знаю я.
Чтобы сгладить неловкость, я спросила:
- Как вы помирились с Гарри? Это кажется просто невероятным, ведь вы так ненавидели друг друга в школе, и вообще...
В ответ Драко снисходительно улыбнулся.
- Трудно ненавидеть человека, который спас тебе жизнь, - произнес он, немного помолчав. – После войны я многое переосмыслил, в том числе и свое отношение к некоторым людям. Нет, я не стал белым и пушистым в одночасье. Мне понадобилось два года, чтобы понять, какой мразью я был в школе… и еще столько же, чтобы простить себя за это… Я работал как последний домовой эльф, пытаясь вернуть то, что у нас забрала война. Не богатство, как ты могла подумать, - Драко наградил меня пристальным взглядом, - а возможность находиться в обществе с высоко поднятой головой. Чтобы моего маленького сына не рассматривали с брезгливой жалостью и не шептались у него за спиной: “Это его отец тот самый?..”
Меня поразила прозвучавшая в его голосе грусть. Я молчала, не зная, что сказать, но Драко, похоже, в моем сочувствии не нуждался. Он продолжил:
- Я встретил Гарри Поттера в “Дырявом Котле” двенадцать лет назад. Мы оба были изрядно навеселе. Слово за слово… В общем, в тот раз наш “разговор” закончился моим расквашенным носом и его подбитым глазом.
Что же, этого следовало ожидать. В прошлом эти двое не могли и пяти минут находиться в одном помещении без того, чтобы не поцапаться.
- Разве могло быть иначе? – фыркнула я, но Драко мою реплику пропустил мимо ушей.
- Два дня спустя мы столкнулись на выходе из Министерства Магии. Чувствуя свою вину за произошедшее, я решил извиниться… Поттер, бедняга, был настолько вне себя от удивления, что утащил меня в какой-то магловский бар, где мы благополучно напились и поклялись больше не вспоминать друг другу старых обид. С тех пор мы с Поттером, - Драко хмыкнул, - скажем так, общаемся… Ну а теперь моя очередь задавать тебе вопрос, Гермиона.
Я кивнула, все еще находясь под впечатлением от рассказа. Чувствовалось, что Малфой говорил со мной очень искренне, и я не могла этого не оценить. В какой-то момент наша беседа показалась мне довольно приятной... До тех пор, пока он не поинтересовался:
- Как получилось, что ты вышла замуж за Уизли?
“Бывший слизеринец”, как же! Запудрил мне мозги своей дружбой с Гарри и раскаянием, я растаяла, а он…
- Почему тебя это удивляет, Драко? – спросила я, стараясь изо всех сил, чтобы мой голос звучал спокойно. – Ты считаешь, что я не способна внушить мужчине большое и светлое чувство? Я должна была остаться старой девой?
Драко поморщился.
- Я не это имел в виду, Гермиона. Ты умна, амбициозна, наконец, ты весьма привлекательна. Наверняка поклонники укладывались к твоим ногам штабелями… Почему же ты предпочла именно Уизли? Только не говори мне, что у тебя не было выбора, потому что я тебе не поверю.
Да как он смеет?!
- Мы любили друг друга, - прошипела я. – Полагаю, тебе известно, что такое
любовь, Малфой?!
Драко пожал плечами.
- “Нет повести печальнее на свете…”* Да, что-то в этом роде припоминаю. Почему не Поттер? – спросил он вдруг.
- Что?.. – растерялась я.
Драко повторил:
- Почему не Гарри Поттер, Гермиона? Слизеринцы держали пари, за кого из них двоих ты выйдешь замуж после окончания школы. Я ставил на Поттера, а ты осчастливила Уизли... В итоге я проиграл Блейзу два галлеона.
Я не знала, смеяться мне или сердиться.
- Драко, ты невыносим, - ответила я со вздохом. – Между мной и Гарри никогда не было ничего, кроме дружбы, и люблю я его, как лучшего друга. А с Роном… - я запнулась.
- Можешь дальше не продолжать, - Драко как-то странно на меня посмотрел и криво улыбнулся, - с Уизли у тебя была настоящая любовь-морковь. Вы жили как в сказке, долго и счастливо, вот только финал у этой истории далек от сказочного: двое детей и разбитое сердце… Ты достойна лучшего, Гермиона.
А Драко безжалостен… Я крепко зажмурилась, пытаясь не расплакаться, и сдавленно прошептала:
- Мало тебе адвокатской практики, так ты еще решил заделаться целителем душ?..
Вместо ответа Малфой вдруг прижал меня к себе; в следующее мгновение я почувствовала, как он губами касается моих волос, а теплые руки ласково обнимают меня за плечи...
- Драко… - на глаза все же навернулись непрошеные слезы, – пожалуйста, не надо…
Драко тут же меня отпустил. Его лицо стало непроницаемым, а тонкие губы сжались в узенькую полосочку. Отвернувшись, он глухо пробормотал:
- Прости, я… забылся. Больше этого не повторится. Думаю, мне лучше уйти.
- Не уходи.
Во имя Мерлина, неужели я это сказала?! Драко удивленно вскинул бровь, а я, розовея от смущения, торопливо добавила:
- Давай просто сделаем вид, что ничего не случилось. Со мной все в порядке. Сейчас я поднимусь к себе и переоденусь, а потом мы сможем продолжить наш разговор. Идет?
Драко как-то безразлично кивнул и обронил:
- Тебе виднее.
Я поднялась к себе в комнату и, кое-как заперев дверь, без сил рухнула на кровать. От пережитых эмоций меня буквально трясло, подкашивались ноги, в голове была каша из мыслей. Запоздалая реакция на шок? Не знаю…
Переодевалась я умышленно долго, чтобы набраться храбрости и вести себя, как ни в чем не бывало, но не была уверена в том, что у меня получится... Поступок Драко не поддавался никакому логическому объяснению. Кто-то из нас двоих явно сошел с ума, и мне бы не хотелось, чтобы этим “кем-то” оказалась я…
Когда я спустилась вниз, Малфой стоял возле шкафчика с квиддичными трофеями Рона, рассматривая их с неподдельным интересом. Я подошла к нему, остановилась рядом и скрестила руки на груди, пытаясь унять охватившую меня дрожь. Да что это со мной?!
- Не знал, что у твоего мужа столько наград, - произнес он нейтральным тоном, искоса посмотрев в мою сторону. – Впрочем, главный его трофей в этот шкафчик все же не поместится.
- На что ты намекаешь? – обиделась я.
- Не на что, а на кого, - усмехнулся Драко. Похоже, к нему, в отличие от меня, вернулось его самообладание, равно как и хорошее настроение. –
Ты его главный приз, Гермиона, и, будь я на месте твоего мужа...
- Ты не на его месте, хвала Мерлину, - отрезала я. – И, раз уж ты об этом заговорил, Драко, имей в виду: если ты хочешь сохранить между нами некое подобие перемирия, я прошу тебя больше не упоминать при мне о моем муже.
- Тогда
я попрошу тебя не упоминать при мне о моей жене, и мы квиты.
- В таком случае, о чем же мы будем разговаривать? – съязвила я.
- Обо всем, кроме этого, - ответил Драко преувеличено-серьезно, делая маленький шажок в мою сторону. Я насторожилась.
- Ты мне доверяешь? – задал он странный вопрос. Мое категоричное “нет” заглушил хлопок совместной аппарации...
- Ты с ума сошел, Драко?! – закричала я с возмущением, едва успев отдышаться. Аппарировать без подготовки – все равно, что нырять в ледяную прорубь. Ощущения не из приятных.
- Ничуть, - ответствовал Малфой, невозмутимо отряхиваясь.
Мы стояли прямо посреди огромного зеленого газона, и я не имела ни малейшего понятия, зачем мы здесь. У меня вдруг возникло нехорошее предчувствие.
- Малфой... – начала было я, но Драко лишь отмахнулся.
- Потом, Гермиона. Кажется, я промахнулся на сотню ярдов, - пробормотал он, озираясь по сторонам, - а игра вот-вот начнется...
- Какая игра? Мерлина ради, Драко, объясни мне, наконец, что происходит!
Малфой - в который раз за это утро - схватил меня за руку и крикнул:
- Приготовься!
Мы снова аппарировали. Секунду спустя мы очутились на жесткой деревянной скамейке, а перед нами, как на ладони, расстилалось футбольное поле. Я едва успела рассмотреть, что это именно
футбольное поле, как из подтрибунных помещений стали появляться игроки в бело-красной и желто-зеленой форме.
- Мы будем смотреть футбол? – уточнила я, не доверяя собственному зрению.
Драко кивнул.
- Сегодня воскресенье. Я бы хотел пойти с тобой на квиддич, но подумал: раз квиддич ты не любишь, то мы могли бы сходить на футбол. Тебе понравится, вот увидишь.
- Откуда ты...
- Откуда я знаю? – переспросил он. – Пыль.
- Что?
Драко пояснил:
- Пыль в шкафчике с трофеями. В доме везде идеальная чистота, а кубки и награды твоего мужа выглядят так, как будто к ним не прикасались несколько недель. Вывод напрашивается сам собой.
Тоже мне, мистер Шерлок Холмс! Я подавила нарастающее раздражение и пробормотала:
- Вечно ты меня ставишь в дурацкое положение... Скажи хоть, как команды называются.
- Играет “Суиндон”* против “Норвича”**, - шепнул мне Драко в ответ. – Устраивайся поудобнее, потому что это надолго.
- Почему? – спросила я, тоже переходя на шепот.
- Потому что это товарищеская встреча, и они будут играть до тех пор, пока не попадают от усталости***... Тебе не холодно?
Я отрицательно покачала головой и последовала совету, устраиваясь настолько удобно, насколько это вообще было возможно.
Словно наяву, я услышала голос своего бывшего декана Минервы МакГонагалл: “Если не можешь изменить ситуацию, измени свое к ней отношение...” Мудрое наставление, которому я собиралась последовать и получить удовольствие, наблюдая за игрой двух совершенно неизвестных мне футбольных команд...
А с Драко Малфоем я разберусь немного позже.
* - “Нет повести печальнее на свете...” – финальные строчки из “Ромео и Джульетты” У.Шекспира.
** - “Суиндон” и “Норвич” – футбольные команды, которые играют в низших дивизионах английской футбольной лиги.
*** - Драко, видимо, не слишком знаком с футбольными правилами. Товарищеские футбольные встречи длятся ровно столько же, сколько и обычные, т.е. два тайма по 45 минут, с перерывом в 15 минут.
Глава 18Весь первый тайм мы с Гермионой практически не разговаривали, наблюдая за игрой, и лишь под конец перебросились парой ничего не значащих фраз. Матч оказался на редкость неинтересным, к тому же, минут через десять после его начала, стал накрапывать мелкий дождик, что явно не способствовало продуктивности игроков: бегали они как-то вяло, то и дело оскальзываясь на влажном газоне, а мяч упрямо летел куда угодно, но только не в сторону ворот.
- Драко, с чего ты взял, что мне понравится футбол? – поинтересовалась Гермиона в перерыве между таймами. – Я не люблю квиддич, но чем
это, - она кивнула в сторону поля, - лучше?
Я пожал плечами и признался:
- Понятия не имею. Наверное, я поступил излишне самонадеянно, притащив тебя сюда. Если так, то прошу прощения.
Оценив мой покаянный тон, Грейнджер недоверчиво хмыкнула.
- Драко, ты случайно не заболел? – спросила она преувеличено-заботливо, а затем протянула руку, чтобы пощупать мой лоб, и я непроизвольно отпрянул в сторону. Скорее, от неожиданности, потому что где-то в глубине души мне хотелось, чтобы она ко мне прикоснулась... Странное, ничем не оправданное чувство.
– Не вертись, - приказала Гермиона строго, - я хочу убедиться, что у тебя нет температуры.
Она дотронулась до моего лба ладошкой и, словно к чему-то прислушиваясь, слегка нахмурилась. Знаю, звучит нелепо, но... от ее мягкого, почти невесомого прикосновения у меня в груди что-то дрогнуло, и внутренний голос ехидно протянул: “Драко, как ты думаешь, что бы это могло быть? Быть может, сердце?..”
Решив ей подыграть, я с надеждой спросил:
- Ну как?
- Конечно, я не целитель и не могу судить об этом с профессиональной точки зрения, - проговорила она, тщетно пытаясь придать своим словам трагическую интонацию. - Короче говоря, жить будешь.
- Надеюсь, ты не подразумеваешь при этом “к сожалению”? – уточнил я. – Знаешь, Гермиона, я был о тебе лучшего мнения.
Грейнджер в ответ рассмеялась.
- Драко, ты слишком плохо обо мне думаешь... – передразнила она, заставив меня улыбнуться. - Между прочим, это твоя любимая фраза.
Нет, Гермиона, ты ошибаешься. С недавних пор меня посещает мысль, в которой я боюсь признаться даже самому себе... Я думаю о тебе
слишком, и это...
Это неправильно.
- Что неправильно, Драко? – Гермиона повернулась ко мне, вопросительно приподняв бровь, а я едва не выругался. Поверить не могу, что произнес последнюю фразу вслух!
- Прости, что? – фальшиво изумился я.
- Ты ведь только что сказал...
Выглядела она при этом не очень уверенно, поэтому я ответил ей кристально-честным взглядом и, тщательно контролируя интонации своего голоса, произнес:
- Я ничего не говорил. Тебе показалось.
У нее на лице явственно отразилось недоверие, но она промолчала. Видимо, в очередной раз решила сделать вид, что все в порядке, что все так, как и должно быть... а я вдруг почувствовал, что задыхаюсь от распирающей меня злости.
Неужели ты, Гермиона, такая чертовски умная и рассудительная, не понимаешь, что охарактеризовать наши с тобой отношения словами “все в порядке” и “так и должно быть” невозможно по определению?! Не догадываешься, что та чистая, ничем не замутненная ненависть избалованного вседозволенностью, полного дурацких предрассудков подростка, которую я испытывал к тебе и твоим друзьям в школе, исчезла без следа еще много лет назад?! “Закончился срок годности…” - вспомнил я и тихонько фыркнул.
Да, закончился. Затем пришло легкое сожаление, приправленное капелькой любопытства: могло ли между нами, помимо ненависти, возникнуть что-то еще, например, приязнь или даже дружба?.. Поначалу я задавался этим вопросом довольно часто, потом перестал. Именно благодаря сожалению я не смог пройти мимо тебя, поддержал, когда тебе было плохо и ты нуждалась в помощи и утешении... Кто бы сейчас помог
мне, наложив на меня Обливиэйт?!
Потому что невозможно описать словами то внутреннее напряжение, которое не отпускает меня после той, памятной для меня, ночи, когда я смотрел на тебя, спящую в моей постели... Невозможно забыть вкус того отчаянного, соленого от слез поцелуя... ощущение шелковистости твоей кожи... Милосердный Боже, я бы все отдал, чтобы забыть! Забыть о том, что происходило и происходит с нами. С нами?..
Следующая мысль меня буквально оглушила. Нет, этого не может быть! Я уставился на Гермиону безумным взглядом, под которым она вздрогнула, а ее щеки залил яркий румянец.
- Я где-то испачкалась и у меня грязь на лице? – спросила она еле слышно. – Драко, ты так на меня смотришь...
Я постарался взять себя в руки. Глубоко вздохнув, я молча покачал головой, справедливо полагая, что голос может мне изменить. К счастью, вскоре начался второй тайм и Гермиона переключила свое внимание на поле, дав мне тем самым несколько минут, чтобы прийти в себя... “Я должен помнить о сыне”, - подумал я и понял, что это единственная правильная мысль за сегодняшнее утро.
Благими намерениями вымощена дорога в ад, верно?
Хвала Мерлину, Гермиона ничего не заметила. Наблюдая за игрой, она откровенно скучала, украдкой поглядывая на часы, и, наконец не выдержав, спросила:
- Драко, долго еще до конца матча?
- Если хочешь, мы можем уйти прямо сейчас, - ответил я, - или же...
- Или?.. – заинтересовалась она.
- Или же совместными усилиями сделать игру интереснее, - с этими словами я продемонстрировал ей кончик волшебной палочки, спрятанной в рукаве.
Уголки ее губ дрогнули в недоверчивой усмешке:
- Ты, наверное, шутишь?
- Даже не думал, - заверил я. – Гляди.
Как раз в это время вратарь “Суиндона” выбивал мяч от своих ворот. Направив на него палочку, я прошептал заклинание, и мяч, совершив в воздухе невероятный пируэт, влетел прямо в ворота соперника*. Стадион взорвался воплями и свистом, а вратарь “Норвича” озадаченно почесал затылок и развел руками, оправдываясь перед взбешенным тренером.
- Один – ноль в мою пользу, - прошептал я Гермионе на ухо.
Дрожа от возмущения, она едва выговорила:
- С твоей стороны это...
- Нечестно? – улыбнулся я. – Сама ведь сказала, что бывших слизеринцев не бывает. К тому же люди пришли посмотреть настоящий футбол, а не жалкое его подобие... в конце концов, они за это заплатили! Поверь, мы с тобой сможем подарить им зрелище, которого они не смогут забыть до конца своих дней.
У Гермионы заблестели глаза.
- Драко, тебе никто не говорил, что ты манипулятор, каких поискать? - пробормотала она, направив волшебную палочку на двух игроков в желто-зеленой форме, которые разыгрывали мяч в центре поля. – Ума не приложу, как ты узнал, что я всю жизнь мечтала похулиганить.
Неожиданно мощный удар по мячу одного из игроков “Норвича” завершился фантастическим по красоте голом*. Болельщики желто-зеленых взревели от восторга, а Гермиона одарила меня победной улыбкой:
- Один – один...
Игра закончилась со счетом 4-5 в пользу гостей, причем победа “Норвича” была волевой: проигрывая (не без моей помощи) со счетом 4-1, они умудрились (не без помощи Гермионы) отквитать три мяча, а решающий гол был забит на последней минуте добавленного арбитром времени.
- Драко, я выиграла, так что с тебя причитается! – засмеялась Гермиона и захлопала в ладоши. В этот момент она была удивительно хороша.
- Всенепременно, - кивнул я, испытывая, помимо невольного восхищения, огромное желание бежать от нее без оглядки. - Ланч в моей компании тебя устроит?
Гермиона в раздумье нахмурила лоб, затем улыбнулась и предложила:
- Я не голодна, поэтому давай просто прогуляемся по городу, раз уж мы здесь. Проведешь для меня экскурсию?
- Не так давно я узнал, что ты совершенно не умеешь торговаться, - произнес я, подавая ей руку, чтобы помочь встать со скамейки. – Дальнейшее общение с тобой показывает, что ты также не ищешь для себя никакой выгоды. Другая, будучи на твоем месте, попросила бы более материального вознаграждения за выигрыш.
- Это упрек или предложение? – спросила Гермиона, искоса посмотрев в мою сторону. В ее глазах отражалось любопытство и странная задумчивость одновременно.
Я улыбнулся и оставил ее вопрос без ответа...
Взявшись за руки, мы бродили по городу, который я сам едва знал, болтая и смеясь, словно два беспечных подростка. После того как мы ухитрились заблудиться, Гермиона с безошибочным чутьем книжного червя вывела нас к центральной городской библиотеке, чем вызвала у меня приступ неконтролируемого веселья. По-моему, мой смех здорово ее обидел, и, чтобы загладить свою вину, я усадил ее за столик уличного кафе, а сам помчался покупать ей подарок... Все мысли о неправильности того, что я делаю, я загнал в самый дальний угол подсознания, уверив себя, что терзаться сомнениями сейчас не время и не место.
Гермиона как раз допивала чай, когда я вернулся, неся в руках огромную коробку, перетянутую кричаще-розовой ленточкой. Продавец сумел убедить меня, что все девушки обожают розовый цвет... правда, я начал в этом сомневаться, как только увидел реакцию Гермионы на мое появление.
- Что это? – спросила она едва ли не с испугом.
- Мисс Грейнджер, я прошу прощения за все доставленные вам неприятности, - затараторил я, прилагая невероятные усилия, чтобы не расхохотаться. – Умоляю, примите этот скромный дар в знак того, что вы меня простили и больше не сердитесь.
- Драко, тебе не за что просить у меня прощения... – Гермиона покачала головой, но тут до нее дошло, что я шучу, и она нахмурилась. – Тебе же будет лучше, если там пусто, - предупредила она, нетерпеливым движением разрывая упаковку.
Ее удивленный и вместе с тем восторженный возглас определенно стоил всех моих стараний...
- Тебе нравится? – спросил я, присаживаясь рядом с ней за столик и пододвигая к себе чашку с давно остывшим чаем. Даже не став пробовать, я незаметно воспользовался волшебной палочкой, чтобы подогреть его до приемлемой температуры.
- Очень, но... что я буду с ним делать? Его ведь нужно кормить, с ним нужно гулять! – воскликнула Гермиона с отчаянием в голосе. – Господи, Драко, ты ведь не ребенок и должен понимать, что...
Я пожал плечами:
- Мы можем отнести его обратно.
Гермиона схватила коробку и прижала к себе с таким видом, как будто я уже пытаюсь ее отнять.
- Ни за что, - отрезала она. – Это подарок. Я назову его... – Гермиона вдруг улыбнулась, и я в который раз поразился тому, насколько искренне и открыто она умеет улыбаться. – Я назову его Мерлин. Он очень славный... Надеюсь, они с Живоглотом подружатся.
- Твой кот еще жив? – я удивился упоминанию о коте. – Я думал, он давно отошел в лучший мир... Тем более, что никакого присутствия кошки в твоем доме я не ощутил, иначе не стал бы дарить тебе щенка.
Гермиона рассмеялась.
- Слышал бы тебя Живоглот! Он ведь кот лишь наполовину, а наполовину – низл. Правда, привычки у него вполне кошачьи... Весной он пропадает на несколько недель, но потом всегда возвращается, оголодавший и очень-очень злой. Первое время Мерлину будет несладко.
- Ничего, - утешил я, - скоро он подрастет и никому не даст себя в обиду, даже твоему распрекрасному низлу.
- Подрастет? – рассеянно переспросила Гермиона, почесывая белоснежную шерстку повизгивающего от восторга щенка. – Разве это не болонка?
В ответ я смущенно хмыкнул.
- Милая, боюсь тебя разочаровывать... Это чау-чау. Они... хм... несколько крупнее болонок... Можешь меня не благодарить, - воскликнул я со смехом, тем самым прерывая поток возмущения в свой адрес и одновременно ловко уворачиваясь от дружеской затрещины.
Гермиона изо всех сил пыталась придать своему лицу рассерженное выражение, но тщетно. Наконец, махнув рукой на все воспитательные меры, она подхватила коробку со щенком и сказала:
- Буду тебе очень признательна, если ты проводишь меня домой. Мерлина надо покормить... Да, мой хороший? – спросила она у щенка. Я закатил глаза, а щенок с благодарностью лизнул ей ладонь фиолетовым языком...
Я проводил Гермиону домой и, строго-настрого приказав ей быть готовой к восьми часам, оставил заниматься щенком, а сам отправился к себе. Думать над тем, почему мне так нравится проводить время в обществе Гермионы Грейнджер, мне по-прежнему не хотелось, поэтому, чтобы занять себя чем-то до вечернего похода в оперу, я стал разбирать почту, накопившуюся за несколько дней.
Настоящим сюрпризом для меня стало письмо от Астории, в котором она обвиняла меня в “мелочности и неразборчивости в выборе методов мщения”. Сначала я решил было, что она узнала о моем распоряжении насчет денег, и лишь потом до меня дошло, что она подразумевает мои отношения с Гермионой... Усмехнувшись, я подумал: “А ведь это только начало, дорогая моя”. Настроение улучшилось немедленно, и остаток дня я провел, размышляя о том, насколько изменится наша прежняя жизнь, когда все это закончится.
Я был у Грейнджер без десяти восемь. Вопреки моим опасениям, она встретила меня не в джинсах, а в темно-синем вечернем платье, которое удивительно ей шло. Поймав на себе мой восхищенный взгляд, Гермиона с вызовом тряхнула распущенными волосами и первой подала мне руку.
- Как Мерлин? – спросил я, чтобы нарушить неловкое молчание.
Гермиона улыбнулась:
- Осваивается. Представляешь, пока я искала ему подстилку, этот негодник успел погрызть мои любимые туфли! Поэтому, чтобы он не шкодничал, я соорудила ему манеж. Вот, полюбуйся, - она кивком указала на отгороженный возле камина уголок.
- Отличная мысль, - похвалил я. – Это убережет тебя от его проделок... по крайней мере, до тех пор, пока щенок не подрастет и не научится из него выбираться... Приготовься.
Гермиона насмешливо-изумленно поинтересовалась:
- А где же Крошка Бетти?!
- Вчера мы воспользовались машиной, потому что я не хотел, чтобы пострадала твоя прическа, а поскольку сегодня прическа у тебя отсутствует... Нет-нет, ты чудесно выглядишь! - добавил я несколько поспешно.
- Драко, - воскликнула она, смеясь, - ты очень мил, ты об этом знаешь?
- Мне не раз говорили об этом, - подтвердил я, и мы аппарировали.
Выстояв перед входом огромную очередь (в данном случае ожидание себя оправдывает!), мы оказались внутри знаменитого театра Ковент-Гарден.
- Тебе доводилось бывать здесь раньше? – спросил я у Гермионы, заметив, как она с восторженным любопытством оглядывается по сторонам.
- Нет, никогда, - смутилась она, отводя глаза от разряженной толпы театралов. – Прости.
- За что, глупенькая? Когда я попал в Ковент-Гарден впервые, то стоял с открытым ртом и удостоился строгого выговора от отца... Правда, тогда мне было восемь лет, - усмехнулся я, и от возмущения Гермиона даже не нашлась, что ответить.
Меня позабавил и одновременно тронул ее вопрос, заданный с какой-то ребяческой непосредственностью:
- Что мы будем смотреть и где наши места?
Я притворно вздохнул:
- Гермиона, оперу
слушают, а не смотрят. Это во-первых. А во-вторых – у меня личная ложа с прекрасным видом на сцену. Сегодня дают “Аиду”**. Там очень красивые костюмы и декорации, тебе должно понравиться.
- Значит,
смотреть мы все-таки будем? – лукаво улыбнулась она. На этот раз я вздохнул уже по-настоящему...
Возле ложи нас поджидал достаточно неприятный сюрприз: моя жена и Блейз Забини собственной персоной, которые, по всей видимости, тоже решили насладиться оперой. Несколько мучительных секунд мы толпились на входе. Гермиона явно растерялась, переводя взгляд с меня на Блейза и обратно. Астория с каждым мгновением бледнела все больше и больше, а я молчал, не зная, что предпринять. Уйти? Ни за что! Это будет похоже на бегство.
Как всегда в таких ситуациях, мне на помощь пришел Забини. Он отвесил Гермионе учтивый полупоклон и протянул ей руку.
- Гермиона, давно не виделись, - произнес он своим самым светским тоном.
Помедлив, Гермиона слегка наклонила голову, вложив ладошку в его ладонь, и я с растущей неприязнью увидел, как Блейз прикоснулся к ней губами.
- Блейз, - голос Гермионы слегка дрогнул, но она справилась с волнением и даже сумела кивнуть моей дражайшей супруге. – Миссис Малфой.
- Миссис Уизли, - выплюнула Астория раздраженно. – Какая неожиданная встреча, дорогой, - прошипела она, обращаясь ко мне. – Вы тоже решили послушать “Аиду”? - Ее взгляд говорил, что вместо того, чтобы слушать оперу, она с куда б
ольшим удовольствием подвергла бы меня действию какого-нибудь экзотического малоисследованного проклятия.
- Неожиданность нашей встречи ничуть не умаляет испытываемой мною радости,
дорогая, - ответил я насмешливо и распахнул перед женой дверь, приглашая внутрь. – Блейз, прошу. Чувствуйте себя как дома.
Блейз, как истинный джентльмен, пропустил вперед сначала Асторию и Гермиону, а затем шепнул мне:
- Искренне рад тебя видеть, старик.
У меня руки зачесались дать ему по наглой ухмыляющейся роже, но я сдержался, памятуя, что театральный скандал в мои планы не входит. Глубоко вздохнув, я постарался избавиться от глухого раздражения, вызванного несвоевременным появлением моей жены и ее кавалера, и решил извлечь из этой ситуации максимальную для себя выгоду.
Напустив на себя как можно более уверенный вид, я с достоинством произнес:
- Извини, что не могу ответить тебе тем же, Блейз.
Пожав плечами, Блейз последовал за нашими дамами. Хвала Мерлину, в ложе было достаточно места для того, чтобы не сидеть друг у друга на головах. Я устроил Гермиону подальше от Забини и его оценивающей усмешки, а он, в свою очередь, решил оградить Асторию от моих посягательств, усадив ее как можно дальше от меня. На мой взгляд, совершенно излишняя предосторожность.
Не знаю, слышала ли Гермиона хоть слово из исполняемых оперных арий. Лично я не мог в полной мере наслаждаться прекрасными голосами певцов, чувствуя на себе ненавидящий взгляд своей жены. Именно он подстегнул меня наклониться к Гермионе так близко, что я мог ощутить тепло, исходящее от ее кожи, и шепнуть ей прямо в ухо:
- Я не виноват в том, что они здесь.
Гермиона вздрогнула от неожиданности.
- Драко, ты напугал меня! – прошептала она, оборачиваясь ко мне. – Тебе незачем оправдываться, потому что твой удивленный вид при их появлении говорил сам за себя. К тому же, - Гермиона внезапно одарила меня заговорщицкой улыбкой, - я впервые в жизни наблюдала озадаченного Забини. Это того стоило, поверь.
Она вновь повернулась к сцене, а я, заметив реакцию Астории на мою близость к мнимой сопернице, решил остаться на прежнем месте, как бы ненароком касаясь ее руки. Гермиона хмурилась, но руку не отнимала, понимая, что я играю на публику, которую уж точно нельзя назвать благодарной...
Упавший занавес и громкие аплодисменты возвестили об окончании представления. Астория, едва дождавшись, чтобы Блейз отодвинул для нее кресло и помог встать, выскочила из ложи, наградив нас на прощание убийственным взглядом. Забини немного задержался для того, чтобы попрощаться, и тоже удалился.
Наконец-то мы остались вдвоем... Гермиона выглядела по-настоящему уставшей, поэтому я не удивился ее робкой просьбе аппарировать прямо из ложи. Оказавшись на пороге ее дома, я на несколько мгновений задержал ее руку в своей. Затем, глядя ей прямо в глаза, медленно поднес к губам ее холодные пальцы.
- До завтра, Гермиона. Спасибо тебе за сегодняшний день. Это лучшее из того, что случилось со мной за долгое время...
Ее вопрос застал меня врасплох:
- Драко, что с нами происходит?..
Я хотел было перевести все в шутку, но слова замерли у меня на губах. Вопрос поставлен в корне неверно, Гермиона. Надо было спросить: что
между нами происходит?.. Если бы я только знал.
Не дожидаясь моего ответа, Гермиона пожелала мне спокойной ночи и закрыла дверь, а я, как дурак, остался стоять на пороге, ощущая какую-то непонятную горечь и сожаление о несбыточном... Внезапно растущий рядом с домом куст жасмина пошевелился и кто-то негромко позвал:
- Драко!
- Привет, Поттер, - ответил я, не испытывая ни малейшего удивления. – Надеюсь, давно тут торчишь. Ну как, убедился, что я доставил Грейнджер домой в целости и сохранности?
В моем голосе отчетливо прозвучала ирония, но Гарри невозмутимо кивнул, сверля меня своим фирменным вижу-тебя-насквозь взглядом. Мог бы наконец и уразуметь за те двенадцать лет, что мы общаемся: на меня его аврорские штучки не действуют совершенно.
- Драко, - начал он без долгих предисловий, - я не имею ни малейшего понятия о том, что у вас с Гермионой происходит. Более того, я уверен: обратись я к ней за разъяснениями, Гермиона ответит, что это не мое дело...
- И будет права, - вставил я. Поттер даже глазом не моргнул на мою реплику и продолжил:
- ...но если ты хоть чем-то ее обидишь – считай, что ты покойник. Ты меня знаешь, я слов на ветер не бросаю.
За что я люблю Поттера – так это за его прямолинейность. Никаких тебе вокруг да около, расшаркиваний и реверансов. Все предельно четко и ясно. Обижу Грейнджер - и я труп.
- Я не обижу ее Гарри, - произнес я, тщательно подбирая слова, - ты ведь тоже меня знаешь. А вот что касается ее мужа... Знай, что когда Уизли наконец вернется из своей поездки, я набью ему морду. Я говорю тебе об этом сейчас, чтобы в дальнейшем между нами по этому поводу не возникло никаких разногласий.
- Будешь вторым в очереди, - ответил Поттер без улыбки. – Ты не представляешь, как мне тяжело видеть Гермиону в таком состоянии... Она самый близкий для меня человек.
- Близкий?! – прорычал я. – Тогда как ты допустил, чтобы твой драгоценный Уизли смотался от нее с другой девицей, дракл его раздери?!
- Я не знал, что у Рона есть другая! – крикнул Поттер, тяжело дыша. – Я до сих пор считаю, что это какое-то недоразумение, которое разрешится, как только Рон вернется домой.
Я улыбнулся ему не самой своей приятной улыбкой.
- Что же ты морду ему бить надумал, если считаешь это недоразумением? - спросил я с издевкой.
- Не твое дело, Малфой. Это ты мне лучше ответь: с какой стати ты корчишь из себя ее лучшего друга? Чего ты лезешь в ее жизнь?!
- Не твое дело, Поттер, - ответил я любезностью на любезность. – Я тем более не обязан давать тебе никаких объяснений. Поэтому давай просто сделаем вид, что этого разговора не было.
- Давай, - подозрительно легко согласился Гарри. - Драко, ты прости меня, что я не сдержался, и наговорил тебе лишнего. Пойми, я переживаю.
- Ладно, прощаю. И ты забудь. Выпьешь со мной по кружечке пива? – предложил я.
Глаза Поттера хитровато блеснули за круглыми стеклами его старомодных очков, и он кивнул. Не нужно быть легилиментом для того, чтобы догадаться, о чем он подумал. Гарри планирует сдобрить мое пиво Веритасерумом, чтобы разузнать о моих отношениях с Гермионой, так сказать, из первых уст. Ну-ну, мечтать, как говорится, не вредно...
Вполне довольные друг другом, мы с Гарри направились в сторону ближайшего бара.
* Такое в футболе очень редко, но все же случается, причем безо всякого волшебства.
** Понятия не имею, идет ли “Аида” в Ковент-Гардене. Надеюсь, что да:)
Глава 19Не знаю, как я смогла высидеть до первого антракта, сохраняя хоть какую-то видимость спокойствия, когда меня буквально трясло от ярости и унижения. Драко тут был ни при чем, и злилась я на саму себя. За то, что, пытаясь отомстить Рону за его предательство, поддалась на уговоры и дала втянуть себя в глупейшую авантюру...
Словно почувствовав мое настроение, Драко вполголоса спросил:
- Гермиона, у тебя все в порядке?
Разве по моему виду можно сказать, что у меня все в порядке?! Битый час я вынуждена терпеть Асторию, Блейза и его самого в придачу, а все ради чего? Ради сомнительного удовольствия послушать оперу?!
- Почему ты вдруг спрашиваешь? – ответила я вопросом на вопрос.
Усмехнувшись, Драко покачал головой.
- Потому что когда ты сердишься, то у тебя вот здесь, - он провел по моему лбу кончиками пальцев, - появляется очень миленькая морщинка, которую мне постоянно хочется разгладить... вот так. - С этими словами Драко наклонился ко мне и легонько поцеловал в лоб. Дружеский жест, который ровным счетом ничего не значит... так почему же, хотела бы я знать, от этого прикосновения у меня задрожали коленки?..
- Зря стараешься, Малфой! – прошептала я сердито. – Сообщаю, если ты не в курсе: твоя жена вместе с Блейзом недавно вышли и демонстрировать нашу мнимую любовь сейчас попросту некому. Так что прекращай этот балаган!
Кажется, Драко моя отповедь ничуть не смутила.
- Ну вот, я снова Малфой, а это значит, что ты опять на меня злишься, - он вздохнул, напустив на себя обиженный вид. – Гермиона, я не виноват в том, что Блейзу вздумалось притащить Асторию в оперный театр именно тогда, когда я решил прийти сюда с тобой! Точно так же я не могу изменить тот факт, что он придурок, который никак не обзаведется собственной ложей и предпочитет пользоваться моей!
Внезапно Драко с силой сжал мою руку, тем самым вынудив меня посмотреть ему прямо в глаза. В его настороженном взгляде не было даже тени насмешки.
- Я знаю, о чем ты думаешь, Гермиона. Ты устала. Тебе противно от одной только мысли, что ты вынуждена притворяться. Ты уже сто раз пожалела, что дала мне свое согласие разыграть этот спектакль... Поверь, мне это нравится не больше твоего... – он грустно улыбнулся. – Я стараюсь ради сына, Гермиона. Я хочу, чтобы у моего мальчика была семья, и ради этого я пойду на что угодно.
Позабыв о приличиях, я уставилась на Драко во все глаза. Наверное, он никогда не перестанет меня удивлять... Долгие годы я была убеждена, что знаю этого человека. Конечно, и вполовину не так хорошо, как Рона или Гарри, но все-таки. Единственный отпрыск древнего рода, гордящийся своим безупречным происхождением. Противный мальчишка, которого в глубине души я презирала и считала полным ничтожеством. Надменный подросток, воспитанный в ненависти ко всему, что в обществе чистокровных волшебников считалось неправильным. Мужчина, которого, как оказалось, я совсем не знаю... Иронично-учтивый, непредсказуемый, бесконечно привлекательный. Чужой муж, чья жена думает, что я его возлюбленная и смотрит на меня, словно на грязь, приставшую к каблучкам ее туфелек...
- Не сердись на меня, пожалуйста, - попросил Драко едва ли не умоляюще. - Только скажи, что ты этого хочешь, и мы уйдем в любой момент. Мне не нравится твое настроение.
Неожиданно я поняла, что хочу остаться. Более того, готова сделать все возможное и невозможное, чтобы эта дура Астория, наконец, поняла, что вовсе не красавчик Блейз Забини является любовью всей ее жизни... Забавно, правда? Пытаюсь спасти чужое семейное счастье, в то время как от собственного остались одни лишь осколки...
Отбросив ненужные сомнения, я решительно ответила:
- С моим настроением все в порядке. Я не собираюсь бежать, пусть эти двое об этом даже не мечтают. Давай просто дослушаем эту чертову оперу до конца... а если Асторию или Блейза что-то не устраивает – пускай проваливают. В конце концов, это ведь твоя ложа, а я – твоя гостья.
Если Драко и удивили воинственные нотки, прозвучавшие в моем голосе, то он никак этого не показал.
- Гермиона, я впечатлен той жертвой, на которую тебе приходится идти ради меня, – поддразнил он, отвешивая мне церемонный поклон, более уместный на каком-нибудь светском приеме. Видимо, он счел мой ответ весьма забавным.
Я щелкнула его по носу и отшутилась:
- Иногда твое самомнение достигает невиданных размеров... Не зазнавайся, милый, я делаю это не ради тебя.
- Конечно, не ради меня, - произнес Драко, иронично улыбаясь, - а ради жалких двадцати пяти тысяч галлеонов...
Я его перебила:
- На случай, если ты забыл: из этих жалких, как ты выразился, тысяч мне не досталось ни кната. Ты глубоко заблуждаешься, если думаешь, что, помогая тебе, я преследую какие-то корыстные мотивы! Как ты вообще мог такое предположить?!
Драко вдруг оказался совсем близко... я бы сказала, слишком близко для того, чтобы этим фактом можно было пренебречь.
- Милая, я ни секунды не сомневаюсь в твоем бескорыстии, - шепнул он, обнимая меня за плечи и прижимаясь щекой к моей макушке... В голове промелькнула шальная мысль: еще немного – и он меня поцелует. Слава Богу, этому помешало возвращение Блейза и Астории. При их появлении Драко тут же меня отпустил, но, думаю, его жена успела увидеть более чем достаточно. Не знаю, что бы я чувствовала на ее месте...
Поджав губы, Астория не проронила ни слова. Блейз помог ей сесть, за что удостоился милостивого кивка. Взяв из его рук бинокль, она устремила взгляд на сцену, делая вид, что ее ничуть не тревожит вызывающее поведение супруга, но я заметила, как побелели ее пальцы, сжимающие подлокотник кресла... Это говорило о многом.
Кажется, Драко тоже это заметил, потому что его губы искривила циничная усмешка, и на какой-то миг он стал похож на того, прежнего Драко Малфоя, которого я знала еще в школе.
- Моя жена в бешенстве, - прошептал он мне на ухо. – Хороший признак, означающий, что мы на верном пути. Тебе недолго осталось терпеть мое общество.
- Не сомневаюсь, что ты доволен, - ответила я еле слышно, испытывая чувство, донельзя напоминающее... сожаление. Улыбнувшись, Драко отвернулся к сцене, а я поймала на себе заинтересованный взгляд Блейза Забини, от которого мне стало слегка не по себе.
Я думала, этот вечер никогда не закончится. Опера не доставляла мне удовольствия, и все труднее было поддерживать непринужденную беседу с Драко. То и дело я теряла нить разговора, а от напряженной, неестественной улыбки болели скулы. Меня раздражало пристальное внимание Забини, который, вместо того, чтобы наслаждаться представлением, жадно ловил каждое наше слово. Я едва дождалась второго антракта, чувствуя, что еще немного – и я не выдержу.
- Драко, ты не мог бы... – начала было я, но Астория меня опередила.
- Драко, дорогой, мне нужно с тобой поговорить, - промурлыкала она, глядя при этом почему-то на меня. – С глазу на глаз, если не возражаешь.
Драко кивнул, не отводя взгляда от побледневшего лица жены. Внешне он казался совершенно спокойным, но лихорадочный блеск в глазах выдавал охватившее его волнение с головой.
- Милая, ты нас извинишь? – обратился он ко мне, намеренно игнорируя Забини. – Я присоединюсь к тебе как только смогу.
Господи, иногда я просто ненавижу его манеру разговаривать! Когда Драко начинает говорить в подобном тоне, мне хочется стукнуть его чем-нибудь тяжелым. Так сказать, в воспитательно-профилактических целях.
Астория была еще более краткой, высказав свою просьбу одним-единственным:
- Блейз...
Забини бросил на нее взгляд, показавшийся мне достаточно странным, затем кивнул и, как ни в чем не бывало, произнес:
- Гермиона, ты позволишь мне в честь возобновления нашего знакомства угостить тебя бокалом шампанского?
В моих глазах любезность Блейза выглядела в высшей степени подозрительно. У меня сложилось впечатление, что вместо шампанского он собирается потчевать меня Веритасерумом... или, на худой конец, отравой собственного изобретения. До меня доходили слухи, что он весьма преуспел в этой области. Я повернулась к Драко, в душе надеясь, что он станет возражать... Ага, размечталась. Мне показалось, что Малфой не возражал бы и против самого черта, настолько ему не терпелось остаться с женой наедине... Кто сказал, что меня это задевает?
- С радостью, - буркнула я сквозь зубы. – Обожаю шампанское.
Блейз одарил меня ослепительной улыбкой:
- Рад слышать, что в этом наши вкусы совпадают. Заодно и поболтаем. Давно мечтал пообщаться с тобой в неформальной обстановке.
Мне пришлось улыбнуться в ответ и подать ему руку. Блейз Забини – привлекательный мужчина и приятный собеседник, но лично я с б
ольшим удовольствием поболтала бы с парочкой дементоров...
Предчувствия меня не обманули.
- У вас с Драко ничего не выйдет, - произнес Блейз с уверенностью, едва за нами закрылась дверь. От этих слов мое сердце предательски ёкнуло. Интересно, как он догадался?
- Не понимаю, о чем ты, Забини, - ответила я холодно.
Не обратив внимания на мой враждебный тон, Блейз продолжил:
- Ты не находишь странным, Гермиона, что людей всегда интересуют дела, которые их совершенно не касаются? Причем намного больше, чем их собственные?
Совершенно сбитая с толку этой репликой, я спросила:
- К чему ты клонишь, Блейз? Что ты хочешь этим сказать?
- Мне известно о том, что Драко мечтает заполучить свою жену обратно, – пояснил он с ухмылкой, – и о его глупых попытках заставить Асторию ревновать... с твоей помощью. Понятия не имею, как он уговорил тебя в этом участвовать... Собственно, чему я удивляюсь? – спросил он сам себя. – Стоит ему только захотеть – и наш Драко может быть необычайно убедительным... Верно?
Не дав мне опомниться от удивления, Блейз вдруг посмотрел на меня в упор и спросил:
– Как поживает твой муж, Гермиона?
Меня настолько разозлил бесцеремонный вопрос Забини, что я едва не послала его к драклам, но потом вовремя сообразила, что подобная реакция будет равносильна признанию.
- Спасибо, замечательно, - в моем ответе явственно ощущалась ирония. Впрочем, я даже не пыталась ее скрыть.
- Как дети?
Похоже, Блейзу нравилось испытывать мое терпение. Я заставила себя улыбнуться, хотя внутри все буквально клокотало от ярости.
- Очень мило с твоей стороны, что ты о них спрашиваешь, - процедила я, все еще пытаясь казаться вежливой. – Дети в порядке.
Если он сейчас поинтересуется, как дела у меня... я точно пошлю его к драклам, и пропади оно все пропадом!
Блейз не спросил. Он сопроводил меня к буфету, где заказал нам по бокалу шампанского. Пока я раздумывала над тем, стоит ли мне хотя бы пригубить напиток, Блейз отсалютовал мне бокалом и провозгласил тост:
- Я пью за всех нас, но в особенности за Асторию и Драко. За лучшего друга и за женщину, которую я люблю... Гермиона, можешь выпить за тех, кого любишь
ты, - ухмыльнулся он, заметив мою нерешительность. – Не бойся, вино не отравлено. Честное слизеринское.
Не хватало еще, чтобы Забини подумал, будто я испугалась!
- У меня иммунитет к ядам, сваренным выпускниками вашего террариума, - съязвила я, отпивая из бокала маленький осторожный глоток. От волнения во рту пересохло, поэтому шампанское показалось мне удивительно вкусным.
Блейз непринужденно рассмеялся:
- Десять баллов Гриффиндору за храбрость! Теперь я понимаю, почему Драко выбрал именно тебя.
Сердце снова замерло. Неужели этот пакостник действительно подлил в мое шампанское сыворотку правды?! Но нет, вроде бы на этот раз обошлось... Напомните мне, чтобы в дальнейшем я не пила и не ела из посуды, побывавшей в руках у Блейза Забини. Береженого, как известно, Бог бережет.
- Говорю тебе, Блейз: я не понимаю, на что ты намекаешь, - ответила я твердо. – Все, что я могу тебе сказать, так это то, что мы с Драко встречаемся. А остальное, уж извини, тебя совершенно не касается.
- Не сомневаюсь, - протянул Блейз издевательски, одним махом опустошая свой бокал. – Идем?
Дорога обратно показалась мне бесконечной... Драко уже поджидал меня возле ложи, и по его напряженному лицу я догадалась, что разговор с женой получился совсем не таким, как он предполагал. Передав меня с рук на руки предполагаемому любовнику, Забини отправился утешать Асторию, которая, должно быть, пребывала в не менее расстроенных чувствах.
Я открыла было рот, чтобы узнать, что у них там произошло, но Драко приложил палец к губам и увлек меня дальше по коридору.
- О чем вы разговаривали с Блейзом? – спросил он, когда мы отошли от двери на добрый десяток ярдов.
- Ни о чем, - соврала я, не моргнув и глазом. Вот уж, воистину, с кем поведешься... – Обычная светская болтовня за бокалом шампанского... Лучше расскажи, что у тебя с женой. Вы помирились?
Усмехнувшись, Драко покачал головой:
- Скорее, наоборот. Речь шла о разводе. Узнали друг о друге много нового. Астория требует половину нашего состояния и совместную опеку над сыном... Я сказал ей, что подумаю.
- Ты согласился на развод? – переспросила я, не веря своим ушам. Столько потраченных впустую усилий...
Драко резко возразил:
- Разумеется нет! Причина проста: мне не хочется выслушивать ее гневные тирады, пришедшие с утренней почтой, вот поэтому я и решил...
- ...ее обмануть? – закончила я его мысль.
На мгновение его лицо осветила лукавая улыбка:
- Скажем так: ввести в заблуждение... Блейз вел себя подобающим образом? – спросил он вдруг. – Вас долго не было, и я начал волноваться.
Мне показалось, что я ослышалась. Драко обо мне беспокоился?.. Невероятно.
- Все в порядке, - ответила я чуть быстрее, чем следовало. – Блейз ко мне не приставал, если ты это имеешь в виду. Он всего лишь угостил меня шампанским.
- Отлично, - Драко удовлетворенно кивнул. – Не доверяй Блейзу, потому что он далеко не так безобиден, каким кажется на первый взгляд. Мне не нравится, как он на тебя смотрит.
В ответ я тихонько хмыкнула. Знал бы ты,
почему он так на меня смотрит...
Остаток вечера прошел как в тумане. После разговора с женой Драко стал относиться ко мне еще с б
ольшим вниманием, что принесло определенные плоды: после окончания представления Астория вылетела из ложи как ошпаренная, наградив нас на прощание взглядом, который попадает под определение “убийственный”. Блейз попрощался с нами со всей возможной учтивостью, заверив, что будет счастлив встретиться вновь.
Предложение Драко поужинать вместе я отвергла не без сожаления, сказав, что безумно устала, и попросила проводить меня домой. Прощаясь с ним на пороге дома, я снова заметила в его глазах это странное тоскливое выражение, делающее его похожим на маленького мальчика, потерявшего любимую игрушку...
Драко задержал мою ладонь в своей чуть дольше, чем это было необходимо, затем поднес к губам и поцеловал. Боже, дай мне силы казаться равнодушной!
- До завтра, Гермиона, - произнес он негромко. – Спасибо тебе за сегодняшний день. Это лучшее из того, что случилось со мной за долгое время...
Это лучшее из того, что случилось со мной за долгое время... Я бы, скорее, откусила себе язык, чем призналась ему, что наслаждалась каждой минуткой проведенного с ним дня.
Слова пришли прежде, чем я поняла,
что именно я спрашиваю, а главное –
у кого.
- Драко, что с нами происходит? – пробормотала я и тут же испугалась, что он не отшутится в свойственной ему манере, а ответит...
Нет, я не могу, не хочу слышать его ответ! Прежде, чем Драко заговорил, я пожелала ему спокойной ночи и позорно сбежала, оставив его стоять на пороге. Завтра я снова смогу смотреть ему в лицо, но сейчас... Это выше моих сил.
Я быстренько разделась, приняла душ и легла в постель. Долго не могла заснуть, перебирая в памяти события последних трех дней. Это было самое сумасшедшее, самое невероятное приключение за минувшие двадцать лет, и я поймала себя на мысли, что ничуть о нем не жалею...
Я заснула почти на рассвете, а когда открыла глаза, то поняла, что впервые в жизни проспала на работу.
Глава 20Пропустив по паре кружек пива в магловском пабе, мы с Поттером пришли к выводу, что проголодались, и решили поужинать в “Дырявом Котле”. Гарри попытался было пошутить, что непритязательное меню этого заведения скажется на моем нежном аристократическом желудке далеко не самым лучшим образом... поэтому пришлось напомнить, как его затошнило от одного вида улиток, поданных нам в лучшем ресторане города...
Время было довольно позднее, однако посетителей в баре было хоть отбавляй. Ханна при моем появлении привычно закатила глаза, но, узрев за моей спиной самого Гарри Поттера, мгновенно сменила гнев на милость, кивком головы указав на только что освободившийся столик. Мы с Гарри переглянулись: ярко освещенный столик, стоявший прямо посреди зала, был виден как на ладони. Не совсем то, к чему мы привыкли... Вдруг Гарри усмехнулся и махнул рукой.
- Плевать на конспирацию, - объявил он, направляясь к столику. – Сколько можно прятаться? Неужели я не могу поужинать с приятелем без того, чтобы это не попало в газеты, став достоянием общественности?!
- Не можешь, если ты – Гарри Поттер, а твой приятель – Драко Малфой, - возразил я. – Вспомни, как люди болтали о наших с тобой
особенных отношениях, когда ты не дал засадить моего отца в Азкабан...
При одном упоминании о тех нелепых слухах Гарри передернуло от отвращения.
- Хотелось бы знать, кто был автором тех сплетен... – пробормотал он. – Не раздумывая поджарил бы на медленном огне.
Я знаю, но что с этого? Рита Скиттер давно отошла от дел и превратилась в уютную седовласую старушку, которая обожает копаться в саду и нянчит внуков...
Вскоре нам принесли заказанное жаркое, кстати говоря, отменно вкусное, и мы приступили к ужину.
- Еще по пиву? – спросил я, когда первый голод был утолен.
Гарри согласился, и я попросил Ханну принести нам по кружечке ее замечательного сливочного пива, сваренного по фирменному рецепту с добавлением каких-то особых травок. Такого пива, как в “Дырявом Котле”, не подают больше нигде, а уж магловское пойло и в подметки ему не годится... В том, что твой муж является титулованным профессором гербологии, есть определенные преимущества, что и говорить.
- Тяжелое воскресенье? – пошутил я, заметив, как Поттер снял очки и устало потер переносицу. Он водрузил очки обратно на нос и утвердительно кивнул.
- Сидел с детьми, пока жена ходила за покупками, - ответил Гарри, отхлебнув немного пива. – Джинни всегда берет их с собой, чтобы дать мне возможность отдохнуть, но сегодня она заявила, что отдых требуется ей, и ушла из дому на целый день. Теща с тестем уехали, так что помочь было некому...
Я фыркнул. Что же ты за герой, раз не можешь справиться с двумя малышами?.. Словно отвечая на невысказанный вопрос, Гарри продолжил:
- Обычно близнецы ведут себя более или менее спокойно. Я читаю им сказки, мы гуляем во дворе и вместе смотрим мультики... Сегодня телевизор сломался, потому что Джорджи закатила истерику, требуя каких-то “итек”. Ты случайно не знаешь, что бы это могло быть,
дядя Драко? – спросил вдруг Гарри с иронией. – Джорджи все утро только о тебе и лепетала. О тебе и об этих загадочных “итьках”.
Я едва не рассмеялся. Приятно, черт побери, хоть в чем-то обставить знаменитого Гарри Поттера! Даже если это всего лишь фокус, понравившийся его двухлетней дочери.
- Случайно знаю, - ответил я, пряча довольную улыбку. – Розмари очень понравился фокус с разноцветными птичками, которым я когда-то забавлял своего сына. Я тебе потом покажу. Думаю, Ханна вряд ли будет в восторге, если мы сейчас начнем колдовать... Кстати, дочка у тебя – что надо. И сын... Тяжело, наверное, быть многодетным отцом?
Лицо Поттера расплылось в широченной ухмылке, и он признался:
- Не настолько тяжело, как ты думаешь. Детьми, в основном, занимается жена, а я так, на подхвате. Тебе это может показаться странным... Знаешь, Драко, я ведь воспитывался в семье у тети, и родственники не очень-то меня любили. Я рос все равно, что один, поэтому мне всегда хотелось иметь большую семью. Понимаешь?
Я хорошо понимаю тебя, Гарри, потому что рос единственным ребенком и мечтал о брате... Года через два после рождения сына я намекнул Астории, что было бы неплохо, если бы у Скорпиуса появился братик или сестричка. Астория в ответ наморщила свой прелестный носик и сказала, что, дав жизнь нашему сыну, она выполнила свой долг и больше не намерена портить фигуру ради “удовлетворения мимолетного мужского каприза”. Всякий раз, когда я об этом думаю, у меня сжимаются кулаки...
После того, как пиво было выпито, Поттер – явно не без умысла! – предложил выпить чего-нибудь покрепче, а я, поразмыслив, согласился. Ханна пробормотала себе под нос нечто неодобрительное, но все же приняла заказ на бутылку огневиски. Я заметил, что многие посетители “Дырявого Котла” смотрят в нашу сторону с откровенным любопытством, наивно полагая, что стали свидетелями настоящей сенсации. Так и вижу завтрашние заголовки: “Глава Аврората ужинает в компании бывшего школьного недруга! Невероятное примирение двадцать лет спустя!” Что ж, Гарри, сам напросился. Впрочем, к вниманию прессы тебе не привыкать, как-нибудь переживешь...
- У вас с Грейнджер что-то было?
Вопрос прозвучал совершенно не к месту, но было бы преступлением не воспользоваться подвернувшейся возможностью, когда Поттер пребывает в благодушном настроении после совместного распития бутылки крепчайшего огневиски... Возможно, я несколько переоценил степень его опьянения, потому что Гарри уставился на меня с непередаваемым выражением, в котором самым причудливым образом смешались изумление, легкая насмешка и... сочувствие?
- Давно у тебя эти провалы, Малфой? – спросил он на удивление трезвым голосом.
- Какие провалы? – не понял я.
Поттер обидно рассмеялся.
- Провалы в памяти, балда! За последние двадцать минут ты спрашивал о моих отношениях с Гермионой уже дважды, и оба раза я послал тебя по известному адресу. Тебе не надоело?
Чтобы я еще хоть раз попытался перепить Поттера... Это же никакого здоровья не хватит!
- Попытка – не пытка, – буркнул я, чувствуя, как скулы заливает предательская краска.
Верно расценив выражение моего лица, Поттер нахмурился и процедил в лучших традициях Главы Аврората:
- Выкладывай, что у тебя с Гермионой, Малфой.
- А у тебя,
Поттер? – не остался я в долгу.
Кажется, я немного переборщил с сарказмом, но мне было все равно. Ведь не убьет же он меня, в самом-то деле? Хотя, с него станется. Думаю, за Грейнджер он убьет кого угодно... Особенно меня.
- Очень типично для слизеринца: увиливать от прямого ответа, отвечая вопросом на вопрос! – бросил Гарри в сердцах. – Давай сделаем так: ты ответишь мне, а я отвечу тебе. И даже не думай мне солгать, потому что правду я узнаю в любом случае... Не заставляй меня думать о тебе хуже, чем я думал последние десять лет.
Половина редакции “Ежедневного Пророка” во главе с главным редактором продала бы душу дьяволу за эксклюзивное право напечатать подобное признание: “Гарри Поттер думает о Драко Малфое на протяжении последних десяти лет!” Разумеется, вслух я этого не сказал. Чувство юмора у Поттера развито не слишком хорошо.
- Рассказ будет длинным, - предупредил я.
Гарри иронично усмехнулся:
- Меня трудно этим напугать. Ты себе даже не представляешь, сколько всякой всячины мне приходится выслушивать на работе во время проведения допросов, а также при снятии свидетельских показаний... Можешь начинать.
Излагая Гарри события последних дней, я чувствовал себя достаточно неуверенно. Мой “гениальный план” почему-то стал казаться далеко не таким гениальным... особенно в те моменты, когда Гарри начинал хмыкать или неодобрительно качать головой.
Выслушав мой рассказ, Гарри вынес свой приговор:
- Драко, у тебя определенно не все в порядке с головой. Нет, конечно, я понимаю твое желание сохранить семью, но... Выбранный тобою способ, мягко говоря, удивляет. Впрочем, не мне тебя судить. Ты мне вот что скажи: какого дракла ты впутал в это Гермиону?! Ведь стоило тебе сделать вот так, – Гарри прищелкнул пальцами, - и от желающих красавиц не было бы отбою... Почему она?
Вопрос из разряда: почему небо голубое?.. Почему она? Судьба, наверное...
- С возрастом я стал более разборчивым, - ответил я, пытаясь за насмешкой скрыть охватившее меня смущение. – К тому же Астория знает: чтобы привлечь мое внимание, женщина должна обладать не только милым личиком, но и мозгами. Согласись, что у Гермионы все в порядке и с тем, и с другим.
- Всем известно, что вы враждовали в школе! – не сдавался Гарри. – Твое отношение к маглорожденным тоже ни для кого не секрет.
И кто тут у нас шовинист?
- Все давно в прошлом, Гарри, и ты прекрасно об этом знаешь, - возразил я с досадой. – Я работаю адвокатом почти семнадцать лет. За это время я ни разу не был замечен в предвзятом отношении к маглам, хотя, бывает, попадаются такие субъекты, что не приведи Мерлин.
- И все-таки: почему Гермиона?!
Похоже, Поттер задался целью меня достать...
- Потому что ей можно верить, раз она все эти годы в школе прикрывала вам с Уизли спины, несмотря ни на что! – рявкнул я, теряя остатки терпения. – Потому что Гермиона – самая умная, самая неординарная и, наконец, самая привлекательная ведьма из всех, кого я знаю на сегодняшний день. Потому что моя жена, скорее, поверит в мой роман с Гермионой Грейнджер, нежели с какой-нибудь пустоголовой красоткой... Я удовлетворил твою любознательность?
Гарри не обратил внимания на мой тон. Он немного помолчал, словно раздумывая над чем-то своим, а затем пробормотал:
- Каких-то три дня назад то, что мой лучший друг уедет в Швейцарию в компании девушки, годящейся ему в дочери, а моя лучшая подруга будет встречаться с Драко Малфоем, могло мне привидеться разве что в страшном сне...
Чтобы немного разрядить обстановку, я пошутил:
- Если тебя это утешит, то могу поклясться, что наш роман с Грейнджер – всего лишь фикция. Уверяю тебя, Гарри, у меня и в мыслях не было... – я осёкся, натолкнувшись на его холодный оценивающий взгляд.
- Я видел вас вместе, - ответил он, глядя на меня так, как будто я был новой разновидностью его персонального боггарта, - и то, что я видел, не выглядело фикцией... Давай еще выпьем.
Не выглядело фикцией?.. О чем ты говоришь?!
Гарри, не дожидаясь моего согласия, разлил по стаканам остатки огневиски и громогласно потребовал принести нам еще пару бутылок. Я не стал перечить, хотя больше всего на свете мне хотелось отправиться к Грейнджер домой, вытащить ее из теплой постели и задать мучающий меня вопрос...
После того, как мы с Поттером прикончили вторую бутылку огневиски, сердобольная Ханна предложила нам заночевать в ее лучшем номере, причем совершенно бесплатно.
- К сожалению, другие комнаты заняты, но, думаю, в нашем номере для новобрачных вам будет удобно, – сказала она, дружелюбно улыбаясь... и была искренне удивлена тем, что ее щедрое предложение было с ужасом отвергнуто. Пожав плечами, Ханна вернулась за стойку, а мы с Гарри стали обсуждать открывавшуюся перед нами перспективу.
- Ты только подумай: мы упустили возможность переночевать в номере для новобрачных! – воскликнул Гарри, задыхаясь от смеха. – Обои в розовых тонах, плюшевое покрывало, простыни с купидончиками и завтрак в постель. Вот умора!
- Зря мы отказались, - подтвердил я со всей возможной серьезностью. – Ты забыл о бесплатном шампанском...
После третьей бутылки меня здорово развезло, да и Поттер, невзирая на всю его аврорскую подготовку, был не в лучшем состоянии. Покинув гостеприимное заведение, мы отправились бродить по улицам, потому что Гарри все время твердил, что в таком виде жена не пустит его даже на порог. По дороге мы орали гимн Хогвартса – любой ученик Дамблдора, будь то слизеринец или гриффиндорец, даже спустя много лет может исполнить его без запинки, – да так громко, что к нам прицепился въедливый констебль и принялся читать лекцию о недопустимости нарушения общественного порядка. Уважая закон и его представителя, я слушал предельно внимательно, но вот Поттеру это быстро надоело. Недолго думая, Гарри запустил в него Конфундусом, после чего констебль, глуповато улыбаясь, отпустил нас на все четыре стороны.
Проигнорировав мой укоризненный взгляд, Гарри широко зевнул и пожаловался:
- Устал как собака... Приютишь меня на ночь? Домой, сам понимаешь, мне нельзя.
- Конечно, не вопрос, - кивнул я, вглядываясь в едва сереющее небо. – В котором часу тебя разбудить?
Гарри снова зевнул.
- У меня ночное дежурство. Разбуди часиков в одиннадцать. К часу я должен быть у Кингсли... - Поттер засыпал буквально на ходу, поэтому мне пришлось взвалить его к себе на плечи и аппарировать практически вслепую.
Дома было темно, хоть глаз выколи, но зажигать свет я не стал. У меня попросту не осталось на это сил... Запихнув окончательно расклеившегося Гарри в гостевую спальню, я, едва переставляя ноги, поплелся к себе. Кое-как раздевшись, я нырнул по одеяло и зарылся лицом в подушку... видимо, ту самую, на которой спала Гермиона, так как она все еще пахла ее духами.
“А ведь Поттер так и не сказал мне, что у них было, и было ли вообще…” – подумал я, прежде чем погрузиться в восхитительное сновидение.
Мы с Гермионой вальсируем в Бальном зале Малфой-мэнора... На ней белое платье, и она смотрит на меня взглядом, от которого мне становится жарко... Ее улыбка, предназначенная мне одному, делает меня невероятно счастливым... Я хочу ее поцеловать, но оркестр играет все быстрее и быстрее... Наконец, музыка смолкает, мы останавливаемся и Гермиона сама тянется к моим губам...
В отличие от сна, пробуждение было далеко не таким приятным, потому что проснулся я от хлесткой, захватывающей дух пощечины.
- Что случилось?! – воскликнул я, ошалело уставившись на разъяренную Гермиону, нависшую надо мной наподобие дамоклова меча. – Что ты здесь делаешь?
- Я?! – задохнулась она. – Что
ты здесь делаешь? Малфой, ты в
моей спальне! – она направила на меня волшебную палочку. – Выметайся сию же секунду! И чтобы я тебя больше не видела! Никогда, слышишь? Как ты посмел?!
Гермиона выглядела очаровательно в своей коротенькой ночной рубашке, о чем я предпочел деликатно умолчать. Вместо этого я произнес, стараясь, чтобы мой голос прозвучал спокойно:
- Это какое-то недоразумение. Вчера мы с Гарри немного перебрали...
- Скорее всего, “немного” является огромным преуменьшением! – перебила меня Гермиона ядовито. – И это “немного” не объясняет того, как ты очутился в моей спальне!
Хотел бы я знать: это только у меня возникло ощущение дежавю?
- Я аппарировал с Поттером на закорках и промахнулся... Это единственное логическое объяснение, которое приходит мне в голову в данной ситуации, – пробормотал я виновато, мечтая об одном: оказаться от Гермионы как можно дальше... по крайней мере, до тех пор, пока она не успокоится.
Я предпринял неловкую попытку подняться, и Гермиона отпрыгнула от меня как ужаленная.
- Где Гарри? – спросила она строго.
- Не могу сказать точно, но предполагаю, что в соседней спальне...
Не дослушав до конца, Гермиона ринулась в соседнюю комнату.
- Мерлина ради, Гарри, как можно быть таким безответственным?! – донесся до меня ее встревоженный голос. – Наверняка Джинни места себе не находит от волнения! Я сейчас же свяжусь с ней и сообщу, что с тобой все в порядке.
В ответ раздалось невнятное бурчание.
- Где Малфой?! – Гермиона издала истерический смешок. – Он в моей спальне!.. Что?! Естественно, между нами ничего не было! Я обнаружила его только что... Гарри, потом поговорим. Я должна была быть на работе десять минут назад!
Грейнджер на секунду заскочила в спальню, накинула на себя халат и побежала вниз, бросив мне на ходу:
- Оденься и сиди здесь!
Ее тон поверг меня в уныние, а мое желание оказаться на другом конце света заметно усилилось...
Пока я одевался, то краем уха слышал, как Гермиона торопливо разжигает камин.
- Джинни, милая, не волнуйся, с Гарри все хорошо. Он вчера немного перебрал... Да, он ночевал у меня. Я только что увидела его в гостевой спальне... Ему очень стыдно и он просит у тебя прощения... Сказал, что будет дома через несколько минут... Что у меня с Малфоем? Ничего! Джинни, мне нужно бежать! Позже поговорим. Целую.
Странно, что у Джинни Поттер не возникло никаких подозрений по поводу того, что ее муж ночевал в доме у своей подруги Гермионы... Может, и в самом деле те два галлеона я проиграл вполне заслуженно?
Гермиона взбежала по лестнице со скоростью метеора. Появившись в спальне, она на долю секунды задержала на мне пылающий гневом взгляд, затем процедила дежурную фразу:
- Поговорим позже. Счастье твое, Малфой, что я опаздываю, - и, схватив какие-то вещи, скрылась за дверью ванной комнаты.
Минуту или две спустя Гермиона выскочила из ванной, уже полностью одетая, на ходу закручивая волосы в строгий пучок. Сграбастав портфель, доверху набитый бумагами, она скомандовала:
- Выгуляй Мерлина, в гостиной прибери...
- На год кофе намели, посади среди цветов сорок розовых кустов...* – подхватил я.
Гермионе мой юмор пришелся не по вкусу. Она скривилась, словно съела лимон, и прошипела:
- После того как выгуляешь щенка, покорми его и можешь быть свободен. Только не забудь запереть дом, когда будешь уходить, - с этими словами Грейнджер аппарировала.
Сразу же после этого в полуоткрытую дверь просунулась взъерошенная голова Гарри Поттера. Он весело улыбался, глядя на мою вытянувшуюся физиономию.
- Как тебя угораздило аппарировать к Гермионе? – поинтересовался он насмешливо. – Я-то был уверен, что мы окажемся у тебя дома.
Я покачал головой:
- Понятия не имею. Наверное, в тот момент подумал о ее доме... Я плохо помню. Удивляюсь, как нас вообще не расщепило.
- Да уж, - хмыкнул Гарри. – Ладно, мне пора.
Он уже хотел аппарировать, но тут меня осенило задать чертовски неглупый вопрос:
- Как ты просишь прощения у своей жены?
Поттер мечтательно улыбнулся:
- Целую ее, обнимаю и говорю, что она самая прекрасная в мире женщина...
- Поцелуи и объятия отпадают, - произнес я со вздохом. – Грейнджер меня неправильно поймет. Что еще?
- Дарю ей цветы. Знаешь, такие красивые, разноцветные. Они еще приятно пахнут... - говоря это, Гарри откровенно надо мной потешался. Что ж, поделом мне. Цветы...
Мой следующий вопрос был вполне предсказуемым.
- Где тут ближайший цветочный магазин?..
* - отрывок из пьесы в стихах "Золушка", которая была встречена на просторах интернета и самым наглым образом использована в собственных корыстных целях:)
Глава 21Стараясь не поддаваться охватившему меня волнению, я вдохнула поглубже, затем несколько раз с силой сжала и разжала пальцы... И если раньше этот прием действовал на меня безотказно, то сейчас, несмотря на все предпринятые попытки, я никак не могла успокоиться. Впрочем, чему тут удивляться? Хотела бы я посмотреть на ваше моральное состояние, если бы вам довелось проснуться утром в собственной постели и обнаружить рядом с собой спящего сном безгрешного младенца, практически раздетого Драко Малфоя!.. Ну почему, почему этот чертов слизеринец действует на меня подобным образом?!
Я раздраженно передернула плечами, отгоняя так некстати возникшее воспоминание, и на одном дыхании выпалила:
- Драко, нам надо серьезно поговорить, поскольку так дальше продолжаться не может!
Мой визави, как бы соглашаясь, чуть наклонил голову, и я, воодушевившись этим молчаливым приглашением, снова заговорила:
- С тех пор как ты появился в моей жизни, ты только то и делаешь, что пытаешься ее разрушить. В своих поступках ты руководствуешься тем, что выгодно тебе, ничуть не задумываясь о последствиях, а твое поведение в целом – словно оплеуха всем допустимым рамкам приличия... – Я сделала паузу, чтобы перевести дух и добавила: – В отличие от тебя, мне не все равно, что подумают Гарри и Джинни о наших с тобой отношениях, поэтому я собираюсь рассказать им о сделке сегодня же!
Мне вдруг пришло в голову, что грозная обвинительная речь, которую я до этого прокрутила в голове раз двадцать, все больше напоминает бессвязный детский лепет...
- Я пообещала тебе помочь, - продолжила я, слегка повышая голос. – Мерлин свидетель, я не из тех, кто идет на попятный. Я буду играть отведенную мне роль настолько хорошо, насколько смогу... Полагаю, ты не удивишься, если я скажу тебе, что из-за недавних событий количество моих условий увеличилось до трех? – осведомилась я с иронией, но мой вопрос канул в пустоту. – На людях ты можешь держать меня за руку, обнимать и всячески демонстрировать, что мы больше, чем просто друзья... Но не смей приближаться ко мне, когда мы одни, слышишь?! – последние слова я почти прошипела. – Твои прикосновения мне омерзительны!
Я ожидала какой угодно реакции... только не снисходительной улыбки, озарившей лицо моего собеседника.
- Ты сама веришь в то, что только что сказала, Гермиона?
- Конечно, верю! – ответила я как можно более решительно. – У тебя есть повод сомневаться в моих словах?
- У меня есть повод сомневаться в
тебе. – Эта колкая фраза, произнесенная скучающе-вежливым тоном умудренного жизнью и опытом существа, задела меня за живое. – Надо признать, на меня произвел впечатление твой талант оратора, когда ты пыталась внушить мне, что Драко Малфой не вызывает в тебе никаких чувств, кроме неприязни... Знаешь, в чем твоя главная ошибка?
Уязвленная до глубины души, я не собиралась отвечать, и волшебное зеркало, так и не дождавшись проявления интереса с моей стороны, пояснило:
- Ты была довольно убедительна, но упустила из виду крошечную деталь: во время своей пламенной речи ты, вместо того, чтобы смотреть в лицо предполагаемому собеседнику, пристально изучала носки своих миленьких туфелек.
- Ну и что? – бросила я с вызовом. – Это запрещено каким-то законом?
Отражение раздраженно закатило глаза, но потом все же снизошло до ответа:
- Из твоего рассказа о Драко Малфое можно сделать вывод, что он очень умен. Доказательством тому служит его многолетняя и весьма успешная адвокатская практика. Тебе не кажется, Гермиона, что такой человек способен отличить правду ото лжи, просто проанализировав твое поведение? Как ты полагаешь, о чем оно говорит?
Я безмолвствовала, и зеркало торжествующе воскликнуло:
- О смущении и растерянности, вот о чем! На самом деле ты так не думаешь, но вынуждена притворяться... Убеждать в этом не только его, но и саму себя. Признай, что твои истинные чувства далеки от тех, что ты только что озвучила.
- Ты и представить себе не можешь, насколько, - пробормотала я вполголоса, но, к счастью, зеркало меня не расслышало, увлекшись рассуждениями о невербальных аспектах коммуникации и проблемах, которые порождает их незнание... Подобная лекция была для меня привычным делом.
Прежде чем попасть в мой кабинет, зеркало много лет провисело в приемной одного очень популярного магловского психотерапевта, который понятия не имел, что старинная безделушка, доставшаяся ему в наследство от чудаковатой двоюродной тетушки, на самом деле является волшебной. Вообразите себе весь ужас, испытанный беднягой, когда в один прекрасный день его собственное зеркало вдруг заявило, что поставленный им диагноз в корне неверен и нуждается в пересмотре. До крайности взвинченный психотерапевт, уверив себя, что ему просто померещилось, наглотался успокоительного и, сняв со стены благоразумно замолчавшую стекляшку, отправился в антикварный салон... Владелец салона, оказавшийся волшебником, ухитрился под видом мощного магического артефакта всучить абсолютно бесполезное зеркало моему мужу, который, в свою очередь, преподнес его мне на нашу очередную годовщину.
Подарок не слишком меня обрадовал и, как потом выяснилось, не напрасно. Чтобы сделать Рону приятное, я решила повесить зеркало в своем кабинете... И уже к концу недели готова была доплатить вдвое – лишь бы от него избавиться. Зеркало оказалось на редкость разговорчивым; проведя много лет в вынужденном молчании, оно могло без устали рассказывать о своих предыдущих хозяевах, отпускать нелепые замечания по поводу моей внешности и ставить меня в неловкое положение перед посетителями. Вконец отчаявшись, я пригрозила зеркалу, что перевешу его в кладовую, куда никто никогда не заходит, если оно не угомонится. Как ни странно, угроза подействовала. В моем кабинете наконец-то воцарилась блаженная тишина, но через некоторое время я поняла, что мне чего-то не хватает... В общем, мы с зеркалом пришли к компромиссу: за то, что оно не будет ставить диагнозы моим посетителям и комментировать их внешний вид или привычки, я пообещала хотя бы раз в неделю разговаривать с ним по душам... Гарри, узнав об этом, хохотал надо мной буквально до слез, а напоследок посоветовал открыть кабинет психологической разгрузки и сказал, что будет моим первым и самым преданным пациентом...
Как раз в тот момент, когда зеркало перешло к описанию основных невербальных знаков и сигналов, подаваемых человеком, в дверь постучали.
- Помолчи немного, – попросила я зеркало, а потом крикнула: - Войдите!
В кабинет влетела встревоженная чем-то секретарша.
- Миссис Уизли! Простите, что беспокою... – затараторила она, явно волнуясь. – К вам посетитель.
Девушка работает у меня секретарем без году неделя, поэтому я решила проявить к ней терпение.
- Сегодня понедельник, Маргарет, – сказала я мягко, пытаясь напомнить нерадивой девице, что в этот день недели мое расписание не предполагает никаких посетителей. – Разве ему назначено?
Секретарша помотала головой:
- Боюсь, что нет, миссис Уизли, но этот джентльмен уверяет, что вы примете его незамедлительно, как только услышите его имя. Он очень настойчив.
Только один человек во всей Британии обладает столь непомерной наглостью и обаянием, достаточным для того, чтобы утверждать подобное... Итак, Драко уже здесь, а моя речь все еще оставляет желать лучшего. Я вздохнула.
- Зови его, Маргарет. Я приму этого джентльмена, но только в виде исключения. Пожалуйста, приготовь для нас кофе.
Секретарша подошла к двери и, распахнув ее, произнесла:
- Входите, мистер Забини, миссис Уизли согласилась вас принять.
Блейз?! Господи, какая же я дура! Я едва не застонала, досадуя на саму себя. Ведь знала же, что от Блейза Забини не так-то легко отделаться. Неужели я могла подумать, что его удовлетворит мое невнятное объяснение о том, что мы с Драко встречаемся?!
В кабинет, иронично улыбаясь, вошел Блейз... Добро пожаловать в мой худший кошмар!
- Благодарю вас, Маргарет, - Забини фамильярно похлопал мою секретаршу по щеке, отчего та заалелась, как маков цвет. И, словно издеваясь, высказал мою недавнюю просьбу: - Будьте так добры, приготовьте нам с миссис Уизли по чашечке кофе. Буду весьма признателен.
Девушка, очарованная его любезностью, кивнула и вышла в приемную, а Блейз, с лица которого не сходила многозначительная полуулыбка, приблизился ко мне и подал руку для приветствия.
- Счастлив видеть тебя в добром здравии, Гермиона, - бархатный баритон Забини хлестнул по моим нервным окончаниям не хуже кнута.
- Чем обязана, Блейз? – я скрестила руки на груди, демонстративно игнорируя его протянутую ладонь.
Блейз, ничуть не смутившись оказанным ему холодным приемом, уселся в кресло для посетителей и закинул ногу на ногу.
- Ты не будешь возражать если я закурю? – спросил он, достав из внутреннего кармана мантии серебряный портсигар, украшенный гербом Слизерина. Проследив мой неодобрительный взгляд, Блейз усмехнулся. – Подарок нашего общего
близкого друга, - пояснил Забини, как-то особенно выделив два последних слова. – Так ты не против?
Я не выношу табачный дым, поэтому не позволяю курить в своем кабинете никому, даже Министру, но визит Забини настолько выбил меня из привычной колеи, что я махнула рукой на собственные правила и наколдовала пепельницу.
- На здоровье, - ответила я со вздохом.
Блейз снова усмехнулся, достал сигарету и закурил, сохраняя загадочное молчание. От неизвестности я готова была лезть на стену... Мне показалось, что он собирается с мыслями перед тем как перейти в масштабное наступление.
- Кажется, ты удивлена тем, что я здесь, - констатировал Блейз, выпустив изо рта несколько колечек дыма.
Удивлена – слишком мягко сказано. Я в полной растерянности.
- Перестань ходить вокруг да около, Блейз, - ответила я ровным голосом. – У меня не так много свободного времени, чтобы тратить его на разгадывание загадок. Я могу узнать причину, по которой ты почтил меня своим визитом? Поверь, мне очень любопытно...
Пронзительный взгляд Блейза Забини заставил меня умолкнуть на полуслове.
- Думаю, причина моего визита хорошо тебе известна, Гермиона, - проговорил он с насмешкой.
- Не понимаю, о чем ты, Блейз, - повторила я свои вчерашние слова.
- Кого ты пытаешься обмануть?! – Забини неожиданно вскочил с кресла - так резко, что я отшатнулась. Маска внешнего спокойствия слетела с его лица, и только теперь стало заметно, что его буквально трясет от бешенства.
Я схватила свою волшебную палочку, направила ее на Забини и, не спуская глаз с его красивого, искаженного яростью лица, посоветовала:
- Держи себя в руках, Блейз, иначе вылетишь отсюда в два счета.
Блейз кивнул и уселся в кресло как ни в чем не бывало. “Резкие перепады настроения свидетельствуют об эмоциональной и психической неустойчивости”, – вспомнила я давешнюю лекцию и едва подавила нервный смешок.
- Кого ты пытаешься обмануть, Гермиона? – переспросил Забини совершенно спокойно. Будто и не было той внезапной неистовой вспышки.
Себя, Блейз. Я пытаюсь обмануть себя.
Появление Маргарет с подносом, накрытым льняной салфеткой, избавило меня от необходимости отвечать на неудобный вопрос. Вокруг сразу же распространился умопомрачительный запах свежезаваренного кофе, а Маргарет засуетилась, расставляя перед нами чашки, кофейник, сахарницу и тарелочки с кексами.
- Спасибо, милая, вы настоящее сокровище, - поблагодарил Блейз учтиво. Маргарет расцвела от похвалы и уставилась на Забини так, как ребенок смотрит на большой аппетитный эклер перед тем как откусить от него большущий кусок. Только этого мне и не хватало! Эта девушка, по сути, еще дитя и не понимает, что для Блейза Забини легкий флирт является столь же естественным проявлением жизнедеятельности, как и дыхание.
- Маргарет, ты можешь идти. - Я довольно бесцеремонно подтолкнула девушку к двери, и та с видимой неохотой оставила нас наедине. – Ты решил приударить за моей секретаршей? – поинтересовалась я у Блейза. – А как же твоя любовь к жене нашего общего близкого друга?
Блейз весело расхохотался.
- Твоя наблюдательность делает тебе честь, Гермиона, - отсмеявшись, произнес он и тут же предостерег: - Ты ступаешь по очень тонкому льду.
- Ты меня пугаешь? – нахмурилась я. Забини театральным жестом приложил руку к груди.
- Что ты! – в притворном ужасе воскликнул он. – Кто я такой, чтобы пугать первого заместителя Главы Департамента Магического Правопорядка?.. Предупреждаю.
- О чем же ты меня предупреждаешь? – спросила я, едва сдерживаясь.
- О том, чтобы ты не лезла не в свое дело, Грейнджер, - проговорил Блейз с улыбкой, от которой я поежилась. Его напускное веселье страшило даже больше, чем гнев. – Дело, касающееся только Драко, его жены и меня. Дело, в котором тебе нечего делать, уж прости за этот непреднамеренный каламбур. Ты меня поняла?
Его тон поверг меня в ярость. Да как он смеет?! Что он о себе возомнил?
- А теперь
ты послушай
меня, Забини, - ответила я обманчиво-мягким голосом. – Зная Драко, я почему-то решила, что вот он – предел самоуверенности и нахальства, но я ошиблась. Ты дашь ему сто очков вперед. Ты явился ко мне без приглашения, куришь в моем кабинете, пьешь мой кофе и флиртуешь с моей секретаршей... И ты еще смеешь мне приказывать? Двадцать баллов Слизерину за наглость!
Забини поднялся с кресла и, опершись о стол, перегнулся ко мне. Мне вдруг стало очень жарко.
- Спасибо за кофе и до свидания, Гермиона, - произнес он, пристально глядя мне в глаза. - Передавай привет мужу, когда он вернется.
С этими словами Блейз покинул мой кабинет, оставив меня в полной уверенности, что наш разговор еще не закончен...
Несколько минут спустя ко мне снова заглянула Маргарет, вся розовая от смущения. Надо полагать, уходя, Забини не поленился отвесить ей парочку комплиментов.
- К вам посетитель, - объявила она. И почему, скажите на милость, меня это ничуть не удивляет?
- Кто? - Больше всего на свете мне бы сейчас хотелось обладать плащом-невидимкой, под которым можно было бы спрятаться от всех проблем...
Маргарет сверилась с блокнотом и ответила:
- Драко Люциус Малфой.
Если бы кто-нибудь еще полчаса назад сказал мне, что я буду до безумия рада видеть Драко – я бы рассмеялась ему в лицо.
- Пусть войдет, - прошептала я еле слышно и уронила голову на руки. Разговор с Блейзом вымотал меня до предела...
Я услышала приближающиеся ко мне уверенные шаги.
- Грейнджер, а знаешь ли ты, что встречи с тобой добиться сложнее, чем аудиенции у Министра Магии? - в голосе Драко прозвучали хорошо мне знакомые насмешливые нотки.
- Приемные дни по вторникам и четвергам, - пробормотала я, не поднимая головы, потому что меня душили слезы.
- В таком случае я счастлив, что для меня сделали исключение, - пошутил Драко. – Я выполнил все твои приказы: прибрал в гостиной, выгулял Мерлина, покормил его и даже застелил кровать. Мне кажется, своими деяниями я заслужил как минимум обед... - Тут он заметил, что со мной что-то не так и обеспокоенно спросил: - Милая, что с тобой?
На слове “милая” я разревелась.
Глава 22Знаю, что утешитель из меня – хуже некуда. Как и большинство мужчин, я считаю женскую истерику неконтролируемым стихийным бедствием, чем-то вроде цунами или землетрясения. Вряд ли вам когда-нибудь взбредет в голову успокаивать разбушевавшуюся грозу, верно? То же самое и с плачущей женщиной: последствия ваших уговоров, может статься, будут весьма неожиданными... В случае с плачущей Гермионой Грейнджер я смог в этом убедиться на собственном опыте.
Но попытаться все же стоит... Достав из кармана чистый носовой платок, я подал его Гермионе.
- Расскажи мне, почему ты плачешь, - произнес я как можно мягче. – Что случилось?
Гермиона сердито шмыгнула носом и взяла протянутый платок со словами:
- Я не плачу!
Ответ, достойный истинной гриффиндорки. Хотелось бы знать: что именно побуждает всех без исключения женщин отрицать очевидные вещи? Упрямство или все-таки пресловутая женская логика?
- Я не плачу, – повторила Гермиона менее уверенно.
- Ну хорошо, ты не плачешь, - согласился я, с превеликим трудом удерживаясь от усмешки. – В таком случае, расскажи, кто испортил тебе настроение. Ты ведь знаешь, что это целиком и полностью моя привилегия, которой я не собираюсь делиться ни с кем... Дорогая, я уже начинаю ревновать.
Гермиона на мою реплику отреагировала так, как мне того хотелось: она фыркнула и привычно возвела глаза к потолку, как бы спрашивая у Всевышнего, за какие такие грехи ей ниспослана кара в виде дерзкого, но чертовски симпатичного и обаятельного слизеринца... то есть меня. Отлично, Драко, продолжай в том же духе. Нужно ее расшевелить, чтобы добиться более или менее внятного объяснения тому, что тут вообще происходит.
- Ты не хочешь об этом говорить? – уточнил я, поскольку Гермиона на мою шутку не ответила. – Только учти: я твердо намерен выяснить, кто посмел перейти мне дорогу. И не смотри так на часы, милая, я никуда не спешу. У меня уйма свободного времени, которое я собираюсь потратить исключительно на тебя.
Грейнджер вдруг закусила губу и снова опустила голову, не произнеся ни слова... С ней определенно что-то не так! Словно надеясь на какую-нибудь подсказку, я обвел взглядом ее кабинет, уделяя внимание даже самым незначительным деталям... Например, большой керамической пепельнице, которая выглядела на идеально отполированном письменном столе чужеродным элементом, потому что Гермиона, насколько мне известно, не курит... И приятному, хорошо знакомому аромату табака.
Шутить моментально расхотелось.
- Дай угадаю, - произнес я медленно. – К тебе приходил Блейз Забини... Я прав? - Еле заметный молчаливый кивок подтвердил мои наихудшие опасения. – Это он тебя довел до такого состояния? Что он тебе наплел?!
- Забини предполагает, что с нашими отношениями что-то не так, - проговорила Гермиона через силу. – Думаю, он заподозрил нас еще в опере - слишком уж внимательно прислушивался к нашему разговору. Позже, когда вы с Асторией остались в ложе, чтобы поговорить, а мы спускались в буфет, Блейз спросил у меня об этом напрямик.
- Ты собиралась рассказать мне об этом в следующей жизни? – перебил я сардонически, испытывая целую гамму различных эмоций, из которых разочарование и гнев были самыми безобидными. – Как много ты успела ему выложить?!
Гермиона стремительно повернулась ко мне.
- Драко, за кого ты меня принимаешь?! – выкрикнула она голосом, звенящим от праведного возмущения. - Доказательств у него нет никаких, одни голые подозрения. Вчера Блейз сказал, что у нас с тобой ничего не выйдет. Я сделала большие глаза и ответила, что не понимаю, о чем он. Тогда Забини ухмыльнулся и сказал, что знает о твоем желании вернуть жену и догадывается о способе... Естественно, я все отрицала! Я заявила ему, что он несет бред и что мы с тобой встречаемся! – поперхнувшись последним словом, Гермиона замолчала.
Меня отпустило, но лишь самую малость.
- В таком случае, что Блейз делал у тебя в кабинете сегодня? – спросил я чуть спокойнее. – И почему ты мне ничего не рассказала еще вчера?
Гермиона невесело улыбнулась.
- Не хотела портить тебе и без того испорченное настроение. Думала, сама с ним разберусь. Слишком понадеялась на свой авторитет, но Блейз...
- Как ты не понимаешь, что плевать ему на все авторитеты?! - воскликнул я, все больше горячась. – Для Забини такие понятия как дружба, честь, верность – всего лишь пустой звук. Мы дружили с детства – и что?! Он украл у меня жену, а у моего сына – мать. Кто он после этого?!
- Слизеринец во всей своей красе, - фыркнула Гермиона. – Но ты передергиваешь, Драко. Твоя жена – не вещь, чтобы ее можно было украсть, а Блейз Забини – не вор. И что бы ты ни говорил по этому поводу - Астория ушла от тебя по доброй воле. Ее никто не принуждал.
- Да, но...
Гермиона тяжело вздохнула.
- Послушай, Драко, я очень устала. Блейз вздумал угрожать мне, и у меня сейчас не то настроение...
Мне показалось, что я неправильно расслышал.
- Блейз сделал
что?! – переспросил я, не веря своим ушам. Ее ответ меня развеселил.
- Посоветовал мне не лезть не в свое дело и передавал привет Рону... Эй, не вижу ничего смешного! – Гермиона вскочила и пребольно ткнула меня кулачком под ребра, но даже это меня не остановило.
- Чего у Забини не отнимешь – так это его своеобразного чувства юмора! - воскликнул я, задыхаясь от смеха. – Блейз, который даже Протего толком наколдовать не может, угрожал
тебе?! Я поражен.
Грейнджер рассерженно передернула плечами и, нахмурив брови, отрезала:
- Зато он зельевар от Бога и варит яды настолько искусно, что Борджиа позавидовали бы ему черной завистью. Мне не хочется однажды стать его подопытным кроликом, поэтому не мудрено, что у меня мурашки от него забегали!
Я вдруг почувствовал к ней прилив какой-то необъяснимой нежности. Заплаканная, испуганная, Гермиона напомнила мне маленькую девочку, которая нуждается в большом и сильном защитнике.
- Ты плакала из-за того, что Блейз тебе угрожал? – спросил я ласково... и удивился, услышав в ответ пренебрежительно-недоумевающее:
- Нет, конечно! Почему ты так решил?
Сначала я растерялся. Потом разозлился. Гермиона Грейнджер способна вывести из себя даже самого терпеливого человека, но справедливости ради надо признать, что я и терпение - понятия несовместимые. Овладев собой, я вдохнул и смог сформулировать фразу без того, чтобы не сорваться на грубость.
- Давай попробуем еще раз, Гермиона. Я хочу знать, почему ты плакала. Без уверток, без недомолвок... Говори все, как есть.
Гермиона искоса посмотрела на меня и отчего-то покраснела. Затем, как бы нехотя, выдавила:
- Не скажу, потому что ты будешь смеяться.
- Не буду, - пообещал я вполне искренне.
- Ладно, - Гермиона уставилась на мой платок, который до сих пор нервно комкала в руках, будто не понимая, откуда он у нее взялся, потом подняла на меня разнесчастные глаза и призналась: - Я рада была тебя видеть, потому и плакала.
Нет, мне определенно необходимо провериться в Мунго, потому что у меня наблюдаются явные проблемы со слухом.
Грейнджер неверно истолковала мое молчание. Ее губы дрогнули в слабом подобии улыбки и она спросила:
- Смешно, да?
- Ни капельки, - заверил я внезапно охрипшим голосом и шагнул к ней. – Гермиона, я...
Договорить я так и не успел, потому что в кабинет резво, словно за ним гналось стадо взбесившихся гиппогрифов, вломился Гарри Поттер. Заперев дверь, он повернулся к нам и, оглядев с головы до ног, с ухмылкой осведомился:
- Я не вовремя?
Вовремя как никогда...
- С чего ты взял? – спросил я со всей присущей мне любезностью. – Во-первых, мы всего лишь разговаривали. А во-вторых, будь добр в следующий раз стучать в дверь перед тем как войти. Мы ведь могли не просто
разговаривать... Итак, с чем пожаловал?
Гермиона покраснела еще больше, но промолчала и, глядя на веселящегося Гарри, лишь вопросительно приподняла бровь.
- Вы тут внизу прохлаждаетесь, а наверху целая толпа репортеров штурмует Министерство, - объявил он. – Кингсли буквально вне себя... Я так понимаю, сегодняшний номер “Ежедневного Пророка” вы не видели?
- Нет, а что там? – спросила Гермиона упавшим голосом.
Посмотрев на нее с откровенным сочувствием, Гарри ответил:
- В сегодняшнем “Пророке” ваш культурно-развлекательный поход в оперу освещен до мельчайших подробностей.
Кажется, на этот раз мистер Кафф все-таки перегнул палку...
Гермиона неожиданно побледнела; мне даже показалось, что она вот-вот упадет, поэтому я подхватил ее под руки и усадил обратно в кресло, а сам повернулся к Поттеру и потребовал:
- Дай сюда эту чертову газету!
- На центральном развороте, - подсказал Гарри, протягивая мне “Пророк”.
На самом деле все было далеко не так страшно: Блейз и Астория в кадр не попали, на колдографиях были только мы с Гермионой. Какой-то пройдоха, невзирая на существующие строжайшие запреты, умудрился сделать несколько снимков на входе в театр, и еще один – в коридоре перед ложей. На них мы улыбались друг другу и выглядели очень... счастливыми. Сопровождающая колдографии статья была озаглавлена довольно лаконично: “Все-таки нечто большее...”
Я хмыкнул и повернулся к Гарри.
- И что тут такого? Старые друзья решили встретиться и послушать оперу... Было бы из-за чего поднимать такой шум.
- Да? – Гарри как-то странно на меня посмотрел и произнес: - Посмотри на следующей странице.
Перевернув страницу, я едва поверил тому, что там увидел: разворот пестрел снимками, на которых были запечатлены мы с Поттером, распивающими огневиски в “Дырявом Котле”. Название статьи было еще более лаконичным: “Верные... враги?”*
Я рассмеялся.
- Тоже попал под раздачу?
- После писанины Скиттер мне уже ничего не страшно, - ухмыльнулся Гарри, а потом повернулся к Гермионе. – Вчера Драко рассказал мне о вашем договоре, - произнес он с теплотой в голосе. – Я считаю это глупейшей затеей, но уважаю твое решение. Поступай так, как считаешь нужным, Гермиона, и знай, что я всегда буду твоим другом... Несмотря ни на что. Ты знаешь, о чем я.
Гермиона кивнула, и я увидел, что она снова плачет.
- Спасибо тебе, Гарри, - прошептала она в ответ. – Я знаю.
Гарри улыбнулся, подошел к ней, приобнял за плечи и чмокнул в макушку, а она обвила руками его талию и прижалась щекой к груди. Внезапно я ощутил какой-то болезненный укол в области сердца. Что это – ревность?! Не может быть... Я отвернулся к окну и принялся изучать унылый пустынный пейзаж с одиноко растущим чахлым деревцем. Похоже, у кого-то из Отдела Декорирования сегодня плохое настроение...
- Мне пора бежать, - Гарри высвободился из объятий Гермионы и подошел ко мне, протягивая руку. – Мы с Джинни ждем вас у себя вечером. Она пообещала приготовить утку по фирменному рецепту своей матери... Пальчики оближешь.
- Что? – я уставился на Поттера с таким неверием, словно последнюю фразу он произнес на китайском. – Я не...
- Возражения не принимаются! – со смехом воскликнул Гарри. – Джорджи нам все уши прожужжала “дядей Драко”. Вполне естественно, что у Джинни возникли вопросы, где и когда близнецы могли с тобой познакомиться, поэтому пришлось ей все рассказать... в общих чертах. Надеюсь, ты не возражаешь против ужина в уютной домашней обстановке?
- Гермиона... – Я беспомощно повернулся к Грейнджер, и та философски пожала плечами.
- Мы будем, Гарри, - ответила она за нас обоих. – Спасибо за приглашение.
- Отлично, тогда до вечера, - Гарри махнул нам на прощание рукой и посоветовал: - Обходите Атриум десятой дорогой, когда будете уходить. Лично я отбивался от целой своры корреспондентов. Можете воспользоваться камином в моем кабинете – из него есть выход в Косой переулок. Пароль - “Синяя Гусеница”**.
Совершенно сбитый с толку, я поблагодарил Гарри, и он ушел. Гермиона в это время изучала злополучный “Пророк”, а на ее лице застыло непонятное выражение, которое я никак не мог прочесть.
- Жалеешь, что пошла со мной? – спросил я с осторожностью. – Поверь, на этот раз репортеры в мои планы не входили. Я не хотел...
- Ты рассказал Гарри о нашей сделке, потому что доверяешь ему, но теперь обо всем знает и Джинни, - перебила меня Гермиона. – Тайна перестает быть тайной. Тебя это не задевает?
Я неловко отшутился:
- Думаю, что Джинни Поттер не из тех людей, которые будут болтать об этом на каждом углу... Как-никак, она ведь жена аврора. Поэтому мой ответ - нет, не задевает. – Гермиона прерывисто вздохнула и отвернулась. – Давай пообедаем вместе? – вырвалось у меня.
- Ты слышал, что сказал Гарри? – напомнила она. – В Атриуме дежурит стая акул пера, жаждущих разорвать нас на мелкие кусочки.
- Ерунда, - отмахнулся я. – Воспользуемся камином в кабинете Поттера... между прочим, по его личному приглашению.
Гермиона продолжала сопротивляться:
- Драко, я плохо выгляжу, мне нельзя сейчас показываться на людях.
Немного покривив душой, я произнес:
- Брось, ты выглядишь отлично.
Гермиона раздраженно воскликнула:
- Это только в дешевых бульварных романах лицо главной героини от слез становится похожим на “цветок, умытый росой”! В жизни все гораздо прозаичнее: опухший нос и красные кроличьи глаза. Так что я прекрасно осведомлена о своем внешнем виде!
- Ты хочешь, чтобы я сказал тебе правду? – спросил я с иронией.
- Хочу, - ответила она серьезно. – Это мой жизненный принцип: какой бы горькой правда ни была, я хочу ее знать... Прошу тебя, Драко, никогда не лги мне впредь.
- Больше не буду, - пообещал я еще более серьезно. – Ты точно хочешь это услышать? – Гермиона кивнула. – Выглядишь просто ужасно.
- Спасибо, это очень мило с твоей стороны, - пробормотала она и огорошила меня фразой: - Мог бы и соврать.
Какое-то время мы смотрели друг на друга молча, но потом, не выдержав, расхохотались... Боюсь, что женская логика так и останется для меня тайной за семью печатями.
После того как Гермиона умылась и привела себя в порядок, мы направились в кабинет Гарри. Едва выйдя в коридор, Грейнджер вдруг повела себя очень странно: она сделала вид, что споткнулась и упала прямиком в мои объятия, повиснув у меня на шее.
- Что ты де... – опешил я.
- Подыграй мне, - прошипела она мне на ухо. – Возле лифта стоит Блейз и любезничает с самой отъявленной министерской сплетницей! Ты ведь хочешь, чтобы он поверил в реальность нашего романа?!
Мне не оставалось ничего другого, как обнять ее в ответ.
- Боже мой, Драко, я так соскучилась! – промурлыкала Гермиона, достаточно громко для того, чтобы быть услышанной даже в конце коридора. – Тебя долго не было. Котик, я безумно волновалась. Где ты был?
Даже не представляю, как ей удалось сохранить серьезное выражение лица, неся весь этот бред... Я бы точно не смог. Впрочем, от меня этого и не требовалось, потому что Гермиона трещала без умолку, рассказывая нашей благодарно внимающей аудитории, что завершение “вчерашнего ужасного вечера” стало для нее “воистину незабываемым”... Мне оставалось лишь поддакивать, улыбаясь глупейшей улыбкой якобы влюбленного мужчины.
Мы подошли к лифту и только тут сделали вид, что заметили Блейза, который стоял в компании привлекательной моложавой женщины, рассматривающей нас с жадным любопытством "отъявленной министерской сплетницы".
- О, Блейз, какими судьбами? – спросил я, с мстительной радостью наблюдая, как у Забини на лице явственно проступает смятение.
- Да так, проходил мимо... – ответил Блейз невнятно. – Рад был с тобой встретиться, дружище, - добавил он, как будто мы не виделись по меньшей мере год.
Гермиона улыбнулась Блейзу так сладко, что у него наверняка свело зубы.
- Прости, Блейз, но нам пора. – Гермиона повернулась ко мне и погладила по щеке. – Пойдем, милый.
Мы гордо прошествовали в самый конец коридора, где располагался кабинет Поттера, и все это время меня не покидало ощущение буравящего спину взгляда. Едва за нами закрылась дверь, Гермиона тут же от меня отлепилась и с облегчением выдохнула:
- Ну как?
- Шедеврально, - восхитился я, одновременно пытаясь перевести дух. – Думаю, наше показательное выступление не оставило равнодушными ни Блейза, ни ту приятную пожилую даму.
Гермиона фыркнула:
- Приятную?! По части сплетен Рита Скиттер по сравнению с ней – несмышленый младенец... Это даже к лучшему, что мисс Моррисон видела нас вместе, потому что через полчаса все министерские будут в полной уверенности, что между нами существует
нечто большее, - пробормотала она вполголоса и, предвосхитив мой вопрос, добавила: – Нет, я ни о чем не жалею.
Я кивнул и протянул ей руку; камин был достаточно широким даже для троих. Немного поколебавшись, Гермиона подала мне ладонь, а я, в свою очередь, бережно обхватил ее пальцами, такую маленькую и хрупкую... Зачерпнув горсть порошка, я бросил его в камин, отчетливо произнеся: “Косой переулок!” - и мы рука об руку вступили в вихрь изумрудно-зеленого пламени.
Каминный зал Косого переулка был переполнен до отказа, поэтому я не сразу заметил белобрысую макушку собственного сына, направлявшегося к выходу под руку с тоненькой рыжеволосой девочкой.
- Скорпиус?! – воскликнул я с недоверием. Гермиона проследила мой взгляд, заметила детей и вдруг бросилась к ним с криком:
- Роза, что ты тут делаешь?!
* - да простят меня поклонники писательницы Ольги Громыко за преднамеренное использование названия ее замечательного романа:)
** - колоритный персонаж из “Алисы в стране чудес”
Глава 23Дети не успели дойти до выхода каких-то пару шагов. Услышав мой возмущенный возглас, они замерли как вкопанные и дружно повернулись в нашу сторону, а в следующее мгновение представшая перед глазами картина лишила меня дара речи: отпрыск Малфоя и Роза крепко держались за руки, лица у обоих разрумянились, но испуганными или виноватыми они, как ни странно, не выглядели. Более того, когда я подбежала к ним, моя дочь воинственно выпятила подбородок и выдала:
- Привет, мамуля. Почему ты здесь, а не на работе? У тебя что – выходной?
Признаться, я слегка растерялась, не зная, что ответить на столь вопиющее проявление детской непосредственности, а подошедший следом Малфой, напротив, хмыкнул что-то одобрительное. Слизеринец, что с него взять?
- Роза, изволь немедленно объяснить мне, как ты... – начала я, повысив голос, но тут Драко предостерегающе стиснул мою ладонь.
- Привет, ребята, - произнес он доброжелательно. Так, как будто ничего особенного не происходит и самостоятельная прогулка вне территории школы, предпринятая его сыном в компании моей дочери, является для него малозначащим пустяком!
Ответом ему стали два неуверенных кивка и наступившее затем молчание... В отличие от детей, я молчать не собиралась и, возмущенная до глубины души, уже собралась было высказать Драко все, что думаю о нем самом, его сыне и либеральных методах воспитания подрастающего поколения в целом, но Малфой не дал мне даже рта раскрыть.
- Сынок, когда ты наконец вспомнишь о хороших манерах и познакомишь меня со своей спутницей? – спросил он с укоризной, обращаясь к оторопевшему Скорпиусу.
Секунд двадцать мальчишка пытался понять, в чем же все-таки состоит подвох: похоже, что Драко, играющий роль снисходительного отца, стал для него полнейшей неожиданностью... Как и для меня, впрочем, тоже.
- Папа, ты разве не сердишься? – недоверчиво уточнил он.
- Сержусь, - кивнул Драко, тут же опровергнув категоричность этого утверждения усмешкой, притаившейся в уголках его губ, - но собираюсь выяснять отношения в более подходящем для этого месте... Я жду, - напомнил он.
Тяжело вздохнув, Скорпиус пробубнил:
- Папа, позволь представить тебе мою подругу Розу Уизли. Роза, познакомься, это мой папа, Драко Малфой.
Сохраняя серьезное выражение лица, Драко поклонился моей дочери с учтивостью, достойной наследного принца Соединенного Королевства, и протянул ей руку.
- Приятно познакомиться, мистер Малфой, – пролепетала Роза, несмело пожав его ладонь. – Скорпиус много о вас рассказывал...
- Надеюсь, только хорошее? – пошутил Драко и после секундной паузы добавил: - Мне тоже очень приятно с тобой познакомиться... Рыжик.
Мое изумление было безграничным, но выяснить, откуда Драко Малфою известно детское прозвище моей дочери, я не успела, так как он обратился ко мне:
- Гермиона, думаю, ты уже догадалась, кто перед тобой, но все же позволь представить тебе моего сына Скорпиуса. – Я холодно кивнула, а мальчишка, потупившись, довольно правдоподобно изобразил смущение. – Скорпиус, это Гермиона... – Драко запнулся, - Уизли. Насколько я понимаю, та самая мама Рыжика, которая потрясающе готовит пиццу и тайком подкармливает голодных хогвартских учеников? - предположил он, глядя на меня с ироничной улыбкой.
Мерлин всемогущий, Драко знает даже об этом! Этот мерзкий, отвратительный, нахальный... Я и не заметила как вцепилась в рукав его мантии.
- Ты был в курсе, что наши дети дружат! – зарычала я, испытывая вполне объяснимое желание вытрясти из него душу или, на худой конец, съездить по нагло ухмыляющейся физиономии. – Поверить не могу, что за все время ты даже словом об этом не обмолвился! Драко, как ты мог?!
Малфой в наигранном ужасе отшатнулся от меня и, оправдываясь, воскликнул:
- Поверь, до недавнего времени я понятия не имел об их дружбе! Несколько дней назад в разговоре со мной Скорпиус упомянул о друге с Равенкло, но назвал не имя, а прозвище – Рыжик. Как только я увидел твою дочь, то сопоставил факты и на их основании сделал вывод, вот и все... Грейнждер, прекрати, - взмолился Драко, поскольку я инстинктивно продолжала за него цепляться, - ты мне мантию порвешь... Гермиона, милая, это же просто нелепо! Дети над нами уже смеются!
Опомнившись, я выпустила его рукав и оглянулась на приумолкших детей. Роза и Скорпиус наблюдали за нашей перепалкой круглыми от удивления глазами... И не только они. С десяток волшебников и волшебниц, глядя на устроенное мной представление, улыбались и разве что пальцами не тыкали... От стыда мне захотелось провалиться сквозь землю. Или же придушить Драко Малфоя, оказав тем самым неоценимую услугу магическому сообществу.
- Господи, им что, делать нечего?! – простонала я в отчаянии. – Мы ведь не клоуны в цирке, чтобы на нас глазеть!
Драко насмешливо прищурился и начал демонстративно отряхиваться, приводя одежду в порядок.
- Сама виновата, - изрек он с назиданием. – Надо было сначала думать о моральном здоровье окружающих, а уже потом гоняться за мной по всему залу с таким видом, словно ты собираешься зацеловать меня до смерти. Не то чтобы я возражал против такого развития событий...
Говоря это, Малфой предусмотрительно отдалился от меня на безопасное расстояние, но я на его глупую шутку не отреагировала, потому что мои мысли были заняты другим... Боюсь даже представить, что обо мне подумала Роза, для которой я всегда была примером для подражания. Хорошенький примерчик, ничего не скажешь! Как мне теперь смотреть в глаза собственной дочери?!
Видимо, Драко за мной наблюдал и поэтому заметил, что я нахожусь на грани истерики. Оказавшись вдруг рядом, он поймал мою ладонь и переплел наши пальцы, а когда я подняла голову, чтобы сказать, что не нуждаюсь в утешении, то встретилась с его внимательным и даже сочувствующим взглядом. Как завороженная, я всматривалась в его сумеречные глаза, где, словно в зеркале, видела в расширенных зрачках свое отражение. Если люди не врут, что глаза – зеркало души, то душа Драко Малфоя прекрасна...
– Гермиона, не терзай себя так, оно того не стоит, - попросил он без улыбки. В его голосе не было привычной насмешки, только робкая нежность, от которой к горлу подступил противный солоноватый комок. – Прошу прощения, если обидел тебя своей не слишком удачной попыткой разрядить обстановку... Сейчас мы возьмем с собой Розу и Скорпиуса и пообедаем вместе. Заодно и выясним, по какой причине они покинули Хогвартс и оказались здесь.
Поразмыслив над предложением, я отрицательно покачала головой и, отступив от него на шаг, вынудила отпустить мою руку.
- Плохая идея, Драко. Детей в школе наверняка уже хватились или вот-вот хватятся. Я уверена, что ты не больше моего хочешь, чтобы у них были неприятности... Да и обедать мне что-то расхотелось.
Выражение его лица неуловимо изменилось.
- Если Роза обладает находчивостью и сообразительностью своей матери хотя бы наполовину, - ухмыльнулся Драко, возвращаясь к прежнему насмешливому тону, - то беспокоиться не о чем. Полагаю, твоя дочь обо всем позаботилась и неприятности им не грозят.
- Ты думаешь, это Роза обо всем позаботилась? – переспросила я саркастически. На языке уже вертелась колкая фраза о том, что изворотливость и безнаказанность некоторых слизеринцев определенно передается по наследству, но я промолчала, помня, что отношения родителей нельзя переносить на детей.
Пытаясь успокоиться, я вдохнула поглубже и бросила взгляд на виновников переполоха. Пока мы с Драко разговаривали, дети держались в некотором отдалении, шепчась о чем-то своем, и – хвала Мерлину! – в нашу сторону не смотрели.
- Можем спросить у них самих, - предложила я, и Малфой, будто не замечая издевки, согласно кивнул. – Роза, дорогая, - позвала я, - расскажи мне, как вы со Скорпиусом очутились в Косом переулке. Вы сбежали из школы?
- Не совсем, - ответила она коротко.
Интересно, что дает окружающим повод считать Розу милым, послушным и беспроблемным ребенком, а меня – матерью, которой с детьми повезло до неприличия?! Когда Роза только родилась, нас навестила тетушка Мюриэль и, вдоволь налюбовавшись прелестными рыжими завитушками и ангельскими голубыми глазками нашей новорожденной доченьки, мрачно предсказала: “Наплачетесь вы еще с этой девчонкой, ох как наплачетесь...” Рон тогда покрутил пальцем у виска и заявил, что старушка окончательно и бесповоротно выжила из ума, но сейчас, глядя на дочь, невесть зачем сбежавшую из школы, я поняла, что тетушка-то была права...
Я решила действовать иначе.
- Родная, помнишь, как вы с Хью разобрали по винтикам бабушкины старинные часы и никто из вас не хотел признаваться, чья это была идея? - Дочь, явно сбитая с толку моим вопросом, ответила утвердительно. – Я тогда еще пыталась уговорить вас сказать мне правду.
Неожиданно Роза улыбнулась.
- Мне было лет семь, но я отлично помню, как ты пообещала, что не будешь наказывать нас за шалость, если мы признаемся...
- Я и сейчас это обещаю, Роза, - произнесла я, глядя ей прямо в глаза. – Мистер Малфой также не будет ругать Скорпиуса, если вы скажете нам правду. Даю тебе слово.
Роза ответила мне не менее пристальным взглядом, потом посмотрела на Малфоя-младшего, словно бы ища у того поддержки, опустила голову и, уставившись в мозаичный пол под ногами, созналась:
- Я отправила профессору Флитвику записку, в которой ты просишь отпустить меня из школы на два часа, ссылаясь на семейные обстоятельства.
Не в силах скрыть удивления, я переспросила:
- Ты подделала мой почерк и отправила декану записку от моего имени?! С просьбой отпустить тебя из школы?!
- Да, - ответила дочь, разом похоронив мои надежды на то, что я, возможно, не так ее поняла. – Мне очень жаль.
- А ты, Скорпиус? – Я повернулась к мальчишке, стоявшему рядом с Розой с видом нашкодившего щенка, пойманного с поличным строгим хозяином. Его лицо пылало, губы были сжаты, но Драко смотрел на сына со странным выражением, в котором одновременно читались легкая насмешка и... одобрение.
- Ты тоже подделал мой почерк? – спросил он, поскольку Скорпиус в ответ на мой вопрос не проронил ни слова.
- Нет, папа, - ответил тот и чуть приободрился.
Малфой взглянул на меня с улыбкой, без слов говорившей: “Вот видишь, это
твоя дочь обо всем позаботилась...” – но насладиться триумфом не успел, так как его сын с обреченным вздохом добавил:
- Мамин почерк скопировать легче... Прости, если разочаровал тебя, папа, но я не мог поступить иначе. Розе потребовалась моя помощь, поэтому я должен был пойти с ней, понимаешь?
- Чистосердечное признание, смягченное обстоятельствами... Я был бы разочарован, поступи ты иначе, сынок, - пробормотал Драко вполголоса и было непонятно: шутит он или же говорит на полном серьезе. – Пошли отсюда, - подхватив обоих детей под руки, он направился с ними к выходу.
То, что я не последовала за ними, первой заметила Роза.
- Мама, ты идешь? – спросила она нетерпеливо.
- Гермиона? – Малфой обернулся, вопросительно приподняв бровь, а затем, поскольку я не двинулась с места, подошел ко мне.
- Розу и Скорпиуса нужно отправить в Хогвартс, - произнесла я непререкаемым тоном. – Они поступили очень плохо, введя в заблуждение собственных деканов, и наш с тобой родительский долг состоит в том, чтобы сообщить об этом директору. Однако существует крошечный шанс, что об их проступке не узнает вся школа, поэтому мы
обязаны им воспользоваться. Чем раньше они вернутся...
- Грейнджер, ты определенно спятила, - процедил Драко в ответ. – Мне плевать и на деканов, и на директора. Они сами виноваты в том, что случилось, раз не проверяют подобные просьбы с должной тщательностью... Дети пропустили обед, а если об их побеге узнают, то могут остаться и без ужина, отрабатывая взыскание.
- Ты хотел сказать,
когда об их побеге узнают? – съязвила я.
Вперив в меня взгляд, который при всем желании нельзя было назвать благожелательным, Драко вкрадчиво поинтересовался:
- У тебя проблемы со слухом? Я всегда говорю то, что хочу сказать.
Я начала закипать.
- Малфой, послушай...
Драко прервал мою гневную тираду на полуслове.
- Нет, дорогая, это ты меня послушай. У всех твоих бывших однокурсников-гриффиндорцев не хватило бы пальцев на руках, чтобы сосчитать, сколько раз ты нарушила школьные правила за годы, проведенные в Хогвартсе... Если мне не изменяет память, вы с Уизли и Поттером только тем и занимались, что ставили всех на уши своими выходками.
- А ты? – вскинулась я. – Ты правил не нарушал?!
- Боюсь, для того, чтобы сосчитать
мои прегрешения, - ответил Драко с озорной улыбкой, - не хватило бы пальцев на руках не только у представителей четырех факультетов, но и у всего преподавательского состава, подкрепленного факультетскими привидениями.
Его реплика заставила меня улыбнуться, но я тут же постаралась напустить на себя строгий вид.
- Драко, сейчас не те времена, что были раньше. Ты же знаешь, что у нас были причины...
- Почему ты так уверена, что у
твоей дочери не было веской причины так поступить? – спросил Малфой резонно. – Вот что я тебе скажу: если ты хочешь узнать, что именно гложет твоего ребенка, то сделаешь вид, что все в порядке, возьмешь Розу за руку и пойдешь вместе с нами.
Иногда мне кажется, что Драко Малфой – дьявол, умеющий читать самые сокровенные человеческие мысли... Упаси меня Мерлин, если это правда!
- Что ж, давай пообедаем, раз ты настаиваешь, - произнесла я с неохотой, посмотрев на поджидающих нас у выхода Розу и Скорпиуса. - С МакГонагалл и деканами сам будешь разбираться. В конце концов, кто из нас адвокат?
- Всегда к вашим услугам, мисс, - Драко шутливо поклонился и подхватил меня под локоть. Наверное, для того, чтобы мне не удалось от него сбежать. – Ты знаешь какое-нибудь приличное магловское кафе поблизости?
Я растерялась:
- Магловское?
- У тебя есть идея получше? – осведомился он. – Ты же видела, как на нас отреагировали окружающие. Свои колдографии в “Пророке” я еще как-нибудь переживу, но мне бы не хотелось, чтобы пострадали наши дети.
Я не могла не признать, что он прав, поэтому мы вышли из Каминного зала и, стараясь не слишком привлекать к себе внимание, направились в “Дырявый Котел”. В это время дня в баре было довольно многолюдно, однако бдительная Ханна нас заметила. В немом изумлении она приоткрыла рот, а из ее рук выпал оловянный кувшин, к счастью, пустой, и с грохотом покатился по полу. Драко ухмыльнулся и послал ей воздушный поцелуй, отчего Ханна смутилась еще больше и погрозила ему пальцем.
- Знаешь, Малфой, тебя хлебом не корми, дай только над людьми поиздеваться, - упрекнула я, еле сдерживая рвущееся наружу дурацкое хихиканье.
- Ну что ты, - ответил Драко с притворной скромностью. – Это Ханна над нами вчера поиздевалась, когда предложила переночевать в ее номере для новобрачных. Представляешь, что было бы, если бы мы с Поттером согласились, а корреспонденты смогли это запечатлеть? “Ежедневный Пророк” озолотился бы, а мистер Кафф мог умереть от радости... Тебе не кажется, что нам нужно избавиться от этого? – спросил он вдруг, кивком указывая на Розу и Скорпиуса, одетых в форменные школьные мантии. - Твоя мантия еще может сойти за экстравагантный женский плащ, а моя ничем не отличается от обычной адвокатской...
- Кажется, - ответила я, мысленно обругав себя, что сама не додумалась до такой очевидной вещи.
Когда дети сняли форму, я спрятала ее в сумочку, и мы вышли на улицу, сразу же окунувшись в толпу маглов, спешащих по своим делам. Кто-то шел, громко разговаривая по телефону, кто-то на ходу читал газету, кто-то жевал бутерброд, запивая его кофе из бумажного стаканчика... и никому, абсолютно никому до нас не было дела. Одним словом, блаженство.
Мы как раз проходили мимо пиццерии, когда Роза дернула меня за рукав и прошептала:
- Давай сюда зайдем. У них пицца очень вкусная, почти как у тебя... Мистеру Малфою понравится.
Мысль, что аристократу до мозга костей может понравиться магловская пицца, показалась мне абсурдной.
- Роза, мне кажется, для мистера Малфоя это будет слишком...
Драко, шедший чуть впереди нас, отозвался:
- Я все слышал. Что для меня, по твоему мнению, будет слишком?
- Пиццерия.
- Пиццерия? – хмыкнул он. – Отличная мысль. Давайте зайдем и посмотрим, что они могут нам предложить... Учреждаю специальный приз тому из вас, кто первым найдет свободный столик на четверых.
Дети, не веря своему счастью, побежали вперед, а я уставилась на Драко так, словно видела впервые в жизни... Впрочем, я бы не погрешила против истины, если бы сказала, что действительно вижу его таким впервые.
- Хотелось бы знать, что означает твой настороженный взгляд, - поддел он, открыв дверь и пропуская меня вперед.
- Ничего не означает, - возразила я, входя внутрь. – Просто мне как-то непривычно думать, что ты можешь вот так запросто снизойти до магловской забегаловки.
- Ты плохо знаешь, на что я способен, - ответил Драко с лучезарной улыбкой. Возразить было нечего.
Следующие полчаса мы провели поглощая пиццу и болтая обо всем на свете. За нашим столиком царила непринужденная атмосфера, и со стороны нас можно было принять за дружную семью, забежавшую в обеденный перерыв перекусить. Малфой остроумно шутил, по-доброму подтрунивал над сыном, расспрашивал об учебе Розу и пересказывал старые школьные байки, делая это настолько естественно, что я поневоле начала верить в его искренность, а обслуживавшая нас официантка – то и дело бросать на него откровенно призывные взоры, которых он старался не замечать.
Когда дети пошли выбирать себе десерт, я не выдержала и поинтересовалась:
- Женщины всегда так на тебя реагируют?
- Как “так”? - Драко сделал вид, что не понимает, о чем это я.
- Вешаются на шею, стоит тебе разок-другой им улыбнуться?
- Как правило, - рассмеялся он, однако глаза его оставались серьезными. – Но ты же знаешь, что нет правил без исключений. Я давно хотел тебе сказать...
Что мне хотел сказать Драко, я так и не узнала, потому что к нам, запыхавшись, подбежала Роза.
- Требуется ваша помощь, мистер Малфой! Скорпиус не может донести поднос с десертом.
- Что, так много сладкого? – деланно ужаснулся он.
Роза опустила глаза и скромно напомнила:
- Вы же сами говорили, что мы можем взять все, что только захотим.
Развеселившись, Драко встал и направился к прилавку, а Роза, присев рядом со мной, торопливо пробормотала:
- Я не хотела об этом говорить при мистере Малфое... Сегодня пришло письмо от папы. Он ведь в Бразилии, да?
Сердце на мгновение замерло, а потом заколотилось с неимоверной силой. Со дня отъезда Рон не давал о себе знать, но где-то в глубине души я все еще ждала, что он напишет мне хотя бы несколько строк...
- Конечно, папа в Бразилии, где же еще ему быть? – улыбнулась я принужденно. – У него очень ответственная командировка, но я рада, что он нашел время написать вам с Хью.
Дочка посмотрела на меня очень внимательно и произнесла фразу, от которой у меня потемнело в глазах:
- Если папа сейчас в Бразилии, то почему его письмо написано на бланке женевской гостиницы?
Глава 24После инцидента в Каминном зале менее всего я предполагал, что совместная трапеза в магловской пиццерии обойдется без эксцессов, однако на этот раз я все же ошибся. Обед – если это можно так назвать, – проходил превосходно. Гермиона вроде бы согласилась с моими доводами относительно того, что будет лучше для всех нас, если преподаватели не узнают о выходке Скорпиуса и Розы. Она с удовольствием выбирала ингредиенты для огромной “семейной” пиццы, поддерживала оживленную беседу, много смеялась и даже остроумно пошутила насчет вешающихся мне на шею девушек... В общем, выглядела счастливой и уверенной в себе женщиной, нежное очарование которой не оставит равнодушным ни одного здравомыслящего мужчину, у которого все в порядке с ориентацией.
Идиллия длилась до тех пор, пока не наступило время десерта.
О том, что случилось за те несколько минут, пока Скорпиус пререкался со мной у витрины со свежей выпечкой, я мог лишь догадываться, но сделал вывод, что это каким-то образом связано с Розой. После недолгого разговора с матерью девочка заметно повеселела и уже не напоминала нахохлившегося воробьёнка, но вот Грейнджер как-то сникла, а ее приподнятое настроение исчезло без следа. Конечно, Гермиона пыталась делать вид, что ей по-прежнему весело, – и если детей она смогла обмануть, то исключительно в силу их неопытности по части притворства. Меня же ей провести не удалось.
Улучив момент, когда дети отправились за пирожными, которыми собирались угостить нескольких друзей в Хогвартсе, я тихонько спросил:
- Гермиона, что с тобой не так?
- Со мной? – переспросила она с неестественным смешком. – Ничего подобного, Драко. Тебе кажется.
- Радость моя, мне вовсе не обязательно быть гением легилименции, чтобы заметить твое беспокойство, - возразил я, наклоняясь к ней чуть ближе. Гермиона наградила меня сердитым взглядом, словно мое обращение показалось ей оскорбительным.
- Когда же ты наконец прекратишь паясничать?! – прошипела она. – И вообще, Малфой, с каких это пор ты настолько хорошо успел меня изучить, раз можешь судить, что со мной что-то не так?! – На что я, напрочь игнорируя ее язвительный тон, легкомысленно ответил:
- Стоит отметить, что по-настоящему изучать тебя я и не начинал, но был бы не прочь заняться этим в ближайшее время. – И, получив под столом довольно ощутимый пинок в лодыжку, с усмешкой добавил: - Рад, что хоть в этом наши желания совпадают... Когда мне приступать?
Мне все же удалось прогнать с ее лица хмурое выражение, которое ей совершенно не идет... Закусив губу, чтобы не рассмеяться, Гермиона покачала головой.
- Невыносимый, самонадеянный, эгоцентричный... Этот список можно продолжать до бесконечности. И как только жена тебя терпит? – проворчала она и тут же осеклась. Решив, по всей видимости, что ее неосторожное замечание причинило мне боль, Гермиона легонько дотронулась до моей руки. – Прости, я не хотела показаться бестактной. Со мной все в порядке, правда. Твои опасения беспочвенны.
Тот неоспоримый факт, что Гермиона Грейнджер – одна из наиболее выдающихся волшебниц современности и обладает качествами и талантами, недоступными большинству простых смертных, никоим образом не влияет на то обстоятельство, что лгунья из нее – как из меня артист балета... Решив предпринять последнюю попытку до нее достучаться, я заговорил со всей доступной мне искренностью:
- Поверь мне, Гермиона, я спрашиваю не ради праздного любопытства. Тебя что-то тревожит, и мне бы хотелось знать, что именно. Конечно, меня зовут не Гарри и я не принадлежу к числу твоих близких друзей, но могу выслушать и хотя бы попытаться помочь... Может, все-таки скажешь, в чем дело?
На короткое мгновение наши взгляды встретились... Я всегда знал, какого мнения Гермиона обо мне и моей, как она однажды очаровательно выразилась, “слизеринской породе”, но наивно предположил, что сейчас, когда мы столько времени провели вдвоем и узнали друг друга ближе, отношения между нами пусть и ненамного, но изменились к лучшему...
Вместо признания Грейнджер адресовала мне безмятежную улыбку и выразительно кивнула в сторону детей, которые, пользуясь подвернувшимся случаем, набивали пирожными и булочками два огромных бумажных пакета. “Угостить нескольких друзей”, как же. Этого количества съестного, упакованного приветливой продавщицей, хватит для угощения доброй половины Хогвартса!
- Давай обсудим это чуть позже, - сказала Гермиона, украдкой посмотрев на часы, - иначе я рискую опоздать на встречу с Министром. Проследишь, чтобы у наших беглецов не возникло проблем с возвращением в школу?
Интересное наблюдение: у всех знакомых мне гриффиндорцев присущая им отвага сочетается с таким ценным качеством характера как ослиное упрямство, и Грейнджер – не исключение. Неужели она думает, что у нее язык отвалится, если расскажет мне о своей беде?!
Стараясь ничем не выдать своего разочарования, я поднялся из-за столика и непринужденно произнес:
- По поводу детей можешь не волноваться. Доставлю прямиком в Хогвартс и сдам с рук на руки их старостам – после небольшого, но жизненно необходимого внушения больше так не делать... В котором часу за тобой зайти?
Вместо того, чтобы ответить на простейший (и вполне предсказуемый!) вопрос, Гермиона вдруг заинтересовалась содержимым своей сумочки, и я с возрастающим удивлением стал наблюдать, как она вынимает оправленный в кожу ежедневник и начинает предельно внимательно изучать свое сегодняшнее расписание с таким видом, словно видит его впервые.
- Драко, сегодня я заканчиваю около пяти, но могу и задержаться, - ответила она, не отводя глаз от страничек, исписанных ровным округлым почерком вечной отличницы. – Сам понимаешь: понедельник, дел накопилось по горло, а Кингсли, если судить по тому, что репортеры оккупировали Атриум, сильно не в духе... Еще на мне висит отчет, который я должна подготовить на среду.
- Так и скажи, что не хочешь, чтобы я за тобой заходил, - резюмировал я, - а то ведешь себя как маленькая, честное слово.
- Вовсе нет... – Гермиона забавно насупилась, на ходу сочиняя правдоподобную отговорку, но, видимо, так ничего и не придумала. - Ладно, ты прав: я не хочу, чтобы ты появлялся в Министерстве. Будет лучше, если ты подождешь меня дома... Заодно отдохнешь от моего общества.
По правде говоря, последняя фраза здорово меня задела. Когда женщина говорит вам что-то в этом роде, это значит, что устала как раз она. Иными словами, Грейнджер только что предложила мне убраться подальше, и мне остается надеяться, что не навсегда.
- Ваше желание для меня закон, миледи, - произнес я официальным тоном. – Гермиона, надеюсь, ты не забыла, что вечером мы идем к Поттерам?
Странно, что только теперь, наблюдая проступившую на ее лице растерянность, я смог по-настоящему оценить все преимущества данного приглашения... Надо будет поблагодарить Гарри еще раз.
- Забудешь тут с вами, - пробормотала она как бы про себя, вновь сверяясь с часами. – Драко, извини, что подгоняю, но мне правда надо бежать... Может, побудете здесь еще немного? Похоже, детям тут понравилось.
Посмотрев еще раз на соблазнительную официантку, которая, проходя мимо нашего столика, ухитрилась незаметно для остальных уронить мне на колени бумажку с номером телефона, я покачал головой и предложил Гермионе руку, от которой она с извиняющейся улыбкой отказалась. Что ж, я могу ее понять: Роза, судя по всему, девочка наблюдательная... Зачем давать ребенку лишний повод для волнения?
Роза и Скорпиус уходили из пиццерии с явной неохотой: думаю, что для них обоих, особенно для моего сына, прогулка в магловской части Лондона была настоящим приключением, и они хотели, чтобы это длилось как можно дольше. Уже в Каминном зале выяснилось, что дети, для того чтобы попасть в Косой переулок, воспользовались транспортным камином в Хогсмиде, – и я в очередной раз подивился доверчивости хогвартских преподавателей. Ну ладно профессор Слагхорн... От этого старого сибарита, для которого засахаренные ананасы – лучшее средство от всех болезней, включая плохое настроение и неразделенную любовь, ожидать ничего другого и не приходится, но вот профессор Флитвик... На мой осторожный вопрос о том, как ей удалось обвести вокруг пальца собственного декана, Роза, наверняка посмеиваясь над моей недогадливостью, лукаво ответила:
- Мистер Малфой, это же проще простого! Профессор Флитвик получил мою записку прямо во время урока, на котором первокурсники практиковались в чарах левитации. Он был настолько занят, уворачиваясь от летящих в него предметов, что особо к ней не приглядывался, а вызвал меня к себе и наколдовал разрешение покинуть школу... А так как я – лучшая ученица на своем курсе, - добавила она с гордостью, – ему и в голову не пришло, что я могу обмануть преподавателя.
Гермиона не удержалась и тихонько фыркнула, когда я, занимая очередь у камина, шепнул ей:
- Твоя дочка невероятно изобретательна. Кого-то она мне напоминает...
Поцеловав на прощание Розу и улыбнувшись Скорпиусу куда приветливее, чем при знакомстве, Гермиона пожелала им удачного возвращения и, несмотря на то, что практически опаздывала на встречу с Министром, настояла, чтобы мы отправились первыми. Уже входя в камин, я оглянулся и заметил, как с ее губ сползла фальшивая улыбка, и ощущение того, что случилось нечто из ряда вон, нахлынуло на меня с новой силой... Это чувство преследовало меня до самого Хогвартса.
По дороге из Хогсмида дети, довольные тем, что я решил не читать им мораль, ограничившись предостережением больше так не делать, болтали без умолку, обсуждая предстоящий квиддичный матч, причем по большей части говорила Роза, что немало меня удивило. Помнится, в школе Гермиона квиддич на дух не переносила, да и сейчас не слишком жалует... А впрочем, чему я удивляюсь? Отец девочки в недалеком прошлом был знаменитым вратарем, можно сказать, живой легендой, тетя тоже прилично играла, да и дядя, если бы захотел, мог бы добиться значительных успехов... Я усмехнулся: слово “дядя” напомнило мне о близнецах – славных маленьких человечках, к которым я успел по-своему привязаться....
Со Скорпиусом мы расстались у входа в слизеринские подземелья, и теперь вместе с Розой поднимались в башню Равенкло. Не обращая внимания на семенящую впереди девочку, я был настолько поглощен мыслями о предстоящем ужине в доме у Поттеров, что лишь со второго раза расслышал обращенный ко мне вопрос:
- Мистер Малфой, а вы давно дружите с моей мамой?
Простодушный, но далеко не простой, он поставил меня в тупик, и все же я постарался ответить достаточно откровенно.
- Мы знакомы еще со школы, и не могу сказать, что были дружны, скорее наоборот. Наши отношения с твоей мамой и ее друзьями можно было охарактеризовать как противостояние Гриффиндор – Слизерин. Иначе и быть не могло, потому что на протяжении веков на моем факультете соблюдались... традиции. Иногда это доходило до абсурда, но для того, чтобы это понять, мне нужно было стать взрослым... Сейчас мы общаемся как хорошие знакомые.
Я не стал уточнять, что с ее отцом у меня до сих пор натянутые отношения, которые могут перерасти в открытую вражду, стоит ему только узнать о моем предполагаемом романе с Гермионой.
- Надеюсь, сейчас дела с межфакультетской дружбой обстоят получше? – спросил я, чтобы заполнить паузу в завязавшемся разговоре.
Роза поджала губы. Совершенно непохожая на Гермиону внешне, манерой поведения и характером она была вылитая мать.
- Иногда мои кузены ведут себя как полные идиоты, - призналась она нехотя. – В смысле, когда задирают Скорпиуса и говорят мне о нем всякие гадости, пытаясь нас поссорить.
Я позволил себе улыбнуться, на мгновение представив, как Роза бесстрашно защищает моего сына перед целым кланом Поттеров-Уизли, и на душе отчего-то потеплело. Тем временем Роза продолжила:
- Мы подружились недавно – когда возвращались в школу с каникул. Я искала свободное купе, чтобы подготовиться к опросу по зельям, а Скорпиус был один, и сказал, что не будет мне мешать. Он угостил меня шоколадной лягушкой... и, в отличие от Джейми, ему даже в голову не пришло дразнить меня, когда я сказала, что у меня аллергия на волшебный шоколад. Скорпиус отличается от остальных мальчишек. Он вежливый и не задается, как некоторые. С ним интересно. Он столько книжек прочитал... наверное, даже больше чем я.
Внезапно я поймал на себе обеспокоенный взгляд небесно-голубых глаз.
- Мистер Малфой... Прошу вас, не ругайте Скорпиуса, ведь это я во всем виновата. Я попросила его пойти со мной, потому что... – голосок Розы дрогнул, - только он не стал бы спрашивать, зачем мне это нужно. Я сожалею, - добавила она чуть слышно.
Ее бесхитростное признание тронуло меня до глубины души.
- Роза, я не буду ругать Скорпиуса, даю тебе слово, - пообещал я, в свою очередь сожалея лишь об одном: что у моего сына нет сестренки – такой же искренней и храброй, как эта рыжеволосая девочка...
Несколько минут спустя наш утомительный подъем по лестнице закончился, и мы оказались у массивной дубовой двери. Прежде чем Роза дотронулась до бронзового молоточка, заменявшего отсутствующую дверную ручку, я передал ей пакет с пирожными, который она приняла со смущенной и вместе с тем благодарной улыбкой.
- До свидания, мистер Малфой, - попрощалась она.
- До свидания, Роза, - ответил я. – Рад был с тобой познакомиться. Ты славная девочка, и мне очень лестно, что ты дружишь с моим сыном... Надеюсь, твои кузены не смогут вас поссорить.
Роза снова улыбнулась, а затем – могу поклясться! – пробормотала что-то вроде: “Пусть только попробуют...” – и стукнула молоточком о дверной косяк. Мелодичный женский голос произнес: “Без ног и без крыльев оно, быстро летит, не догонишь его...”*. Ответив на загадку, Роза скрылась в гостиной, а я, поразмыслив над тем, что мне делать дальше, стал спускаться вниз, чтобы засвидетельствовать свое почтение госпоже директору.
С Минервой МакГонагалл я столкнулся аккурат возле входа в Большой Зал. Увидев меня, директриса беззвучно ахнула, однако тут же взяла себя в руки, придав своему лицу невозмутимое выражение.
- Здравствуйте, госпожа директор, - поприветствовал я ее.
МакГонагалл едва заметно наклонила голову и взглянула на меня поверх очков.
- Мистер Малфой, какая неожиданность... Вы хотите поговорить об учебе Скорпиуса? – спросила она, пряча за спину зачитанный до дыр экземпляр “Ежедневного Пророка”. Мне показалось, что сегодняшний, но я мог и ошибиться. – Если вы ищете профессора Слагхорна, то он уже заканчивает обедать и будет рад ответить на все ваши вопросы.
- Я бы хотел побеседовать с вами, госпожа директор, - ответил я почтительно, и МакГонагалл, после непродолжительных раздумий, предложила мне следовать за ней.
В привычной обстановке директорского кабинета Минерва МакГонагалл почувствовала себя более уверенно.
- Итак, чем могу служить, мистер Малфой? – спросила она, усаживаясь за письменный стол. – Я смогу уделить вам самое большее пятнадцать минут.
- Этого достаточно, - заверил я. – Поверьте, мне очень неловко просить вас об этом... Я умоляю проявить снисхождение к моему сыну и мисс Уизли, и не подвергать их всеобщему порицанию за то, что сегодня они без надлежащего разрешения покинули школу.
Минерва МакГонагалл всем телом подалась вперед. Легкое недоумение на ее лице, вызванное моим неожиданным визитом, сменилось настоящим замешательством.
-
Ваш сын и Роза Уизли покинули школу?! - закричала она. – Где они сейчас?! Нужно немедленно...
- Они сейчас в своих гостиных, - произнес я и смиренно опустил голову. – Это... моя вина, госпожа директор.
Гневно сверкнув глазами, МакГонагалл ядовито поинтересовалась:
- Ваша вина? Каким образом?
Я глубоко вдохнул и на одном дыхании выдал заранее приготовленную ложь:
- Скорпиус узнал, что мы с его матерью разводимся, и подумал, что ему, быть может, удастся отговорить нас от этого шага, а Роза не захотела отпускать его одного.
Теперь МакГонагалл выглядела по-настоящему потрясенной. Я даже испугался, что ей станет плохо, а меня потом обвинят, что это я довел директрису до сердечного приступа...
- П-простите, - проговорила она дрожащим голосом, потянувшись к стоящему на столе кувшину, но я опередил ее и подал уже наполненный водой стакан. – Вы разводитесь? – отпив глоток, переспросила она недоверчиво.
- Всеми силами пытаюсь этого избежать, - ответил я. – Вы не волнуйтесь, дети в порядке. По счастливой случайности нам с Гермионой... – я мысленно чертыхнулся, потому что МакГонагалл, услышав, что я назвал ее любимую ученицу по имени, изумленно приподняла бровь, - удалось перехватить их в Каминном зале Косого переулка. Признаюсь откровенно, сначала я хотел скрыть этот постыдный факт, но потом решил, что для того, чтобы в дальнейшем не было подобных прецедентов, я обязан поставить вас об этом в известность. Безопасность детей должна быть превыше ложной гордости, не так ли?
МакГонагалл сдержанно кивнула.
- Весьма похвальное решение, - произнесла она с иронией. – Уверяю вас, мистер Малфой, меры будут приняты незамедлительно, как только вы расскажете мне, что произошло на самом деле.
Если быть до конца откровенным, предложение рассказать обо всем директору исходило от Скорпиуса, а я, несмотря на протесты Розы, с ним согласился, когда сын добавил, что ожидание того, что их выходка когда-нибудь раскроется, намного хуже любого, даже самого сурового наказания.
Стараясь быть кратким, я изложил события сегодняшнего дня, намеренно исказив лишь один факт: что инициатором побега выступила Роза, и что это она придумала трюк с записками... Директриса выслушала меня не перебивая. Когда я закончил, она какое-то время обдумывала свое решение.
- Правильно ли я вас поняла, мистер Малфой, - заговорила она, - что вы просите меня не наказывать мисс Уизли и вашего сына?
- Зная, что это невозможно, - ответил я в тон, - я всего лишь прошу не подвергать их публичному порицанию. Вы же знаете, что в этом возрасте дети очень впечатлительны и ранимы. Любое неосторожное замечание, любая насмешливая фраза могут привести к непредсказуемому результату, особенно сейчас, когда все мы оказались в непростой ситуации... Прошу вас.
Суровый взгляд Минервы МакГонагалл немного смягчился.
- Хорошо, мистер Малфой, - согласилась она. – Всеобщего порицания не будет, но это не означает, что эти двое останутся без соответствующего взыскания! Подумать только, обмануть деканов и сбежать из школы! Уж от кого-кого, но от Розы Уизли я такого не ожидала.
Если бы я не знал, что у бывшего декана Гриффиндора на самом деле доброе сердце, я бы подумал, что она весьма сожалеет о таком прискорбном обстоятельстве, как дружба между моим сыном и дочерью ее любимой ученицы...
С неимоверным облегчением я поднялся с жесткого и крайне неудобного сидения, по ошибке именуемого креслом для посетителей.
- Благодарю вас за понимание, госпожа директор.
- Не стоит, мистер Малфой, - ответила МакГонагалл. Мне даже показалось, что она едва заметно улыбнулась. Немного натянуто, но все же. – Первое время было довольно странно видеть их вместе, - неожиданно добавила она. – В школе Роза необычайно популярна, да и у Скорпиуса тоже немало друзей, но не сочтите за грубость, если я скажу, что до последнего не верила в то, что столь непохожие дети могут подружиться... Я рада, что ошиблась. Невооруженным глазом видно, что ваш сын и Роза очень дорожат этой дружбой.
Мне вдруг захотелось расцеловать эту милую женщину в обе щеки, и я, к нашему обоюдному изумлению, именно это и проделал.
- Мистер Малфой! – воскликнула МакГонагалл, впервые на моей памяти покраснев до корней волос. – Что вы себе позволяете?!
Торопливо извинившись, я попятился к двери, всерьез опасаясь, что терпение директрисы на исходе и она вот-вот трансфигурирует меня во что-нибудь малопривлекательное, однако на полпути был остановлен ворчливым:
- Не буду возражать, если вы воспользуетесь моим камином. Он подключен к каминной сети, так что вам вовсе не обязательно возвращаться в Хогсмид.
Я не посмел отказаться и, поблагодарив Минерву МакГонагалл еще раз, отправился к себе домой.
Дома я принял душ, побрился, съел приготовленный заботливой экономкой ланч и прочитал очередное послание от жены, в котором она требовала “незамедлительной встречи на нейтральной территории”. Поначалу я хотел оставить письмо без ответа, но потом все же отправил записку: “Прости, дорогая, но в ближайшие дни я буду очень занят”.
Ровно в пять я аппарировал к Грейнджер. Дома ее не было, поэтому я покормил Мерлина и выпустил его погулять, после чего уселся прямо на крыльцо и стал наблюдать за тем, как щенок с громким лаем носится по двору, гоняясь за бабочкой. Пригревшись на солнышке, я прикрыл глаза и уже начал клевать носом, когда на плечо мне легла чья-то рука...
- Хорошая реакция... – выдохнула Гермиона, косясь на волшебную палочку, приставленную к ее шее. – Драко, это всего лишь я. Прости, что напугала.
- Больше так не делай, - предупредил я, пряча палочку в рукав. – Никогда не подкрадывайся ко мне сзади.
- Больше не буду, - пообещала она с нервным смешком. – Давно ждешь?
Я неопределенно пожал плечами и спросил:
- Который час?
- Около шести. Гарри сказал, что они ждут нас к половине восьмого. Думаю, нам стоит по дороге зайти в магазин и...
- Бутылка вина для Гарри, коробка конфет для его жены и фрукты для близнецов в бумажном пакете на кухне, - произнес я с деланной небрежностью, за что удостоился изумленно-признательного взгляда.
- Отлично, - сказала Гермиона, - это означает, что ты сэкономил нам уйму времени, и я могу немного отдохнуть. Ноги просто отваливаются... – с этими словами она вернулась в дом, и я, позвав Мерлина, последовал за ней.
- Что сегодня произошло в пиццерии? – крикнул я вдогонку, поскольку Гермиона, сбросив туфли, стала подниматься на второй этаж. Она лишь отмахнулась.
- Ничего из того, о чем бы стоило говорить... – донеслось до меня. – Что это?!
Цветы, ответил я мысленно. Многое бы отдал, чтобы увидеть выражение лица Грейнджер в тот момент, когда она обнаружила на своей кровати две дюжины желтых роз и еще столько же алых, выложенных в виде гриффиндорского герба...
Ожидая Гермиону, я растянулся на диване и бездумно листал какую-то книгу, а щенок, устроившись рядом на полу, гипнотизировал меня преданным взглядом в надежде получить еще одну порцию “Собачьей радости”**. Ну нет, дружочек, на хозяйке своей потренируешься...
А вот и она, легка на помине.
- Ты спрашивал, что случилось? Рон прислал детям письмо, - сказала Гермиона, присаживаясь рядом со мной. – Спасибо за цветы.
- Не за что, - откликнулся я. – Что было в том письме, раз ты так сильно из-за него расстроилась?
- Письмо как письмо, ничего особенного, если не считать того, что написано оно на бланке гостиницы “Les Armures”***. Женевской гостиницы, - уточнила она, наклонившись, чтобы погладить щенка, который зубами ухватился за краешек ее платья, словно приглашая с ним поиграть. - Дело в том, что Рон сказал всем, будто летит в Бразилию смотреть какого-то вратаря...
- ...а Роза увидела несоответствие и захотела все выяснить, - закончил я вместо нее. – Гермиона, что ты ей сказала?
- Солгала, - ответила она горько. – Рон собирает фирменные бланки гостиниц, в которых ему приходится бывать, поэтому я сказала Розе, что у него, по всей видимости, не было другого бланка, и он использовал один из своей коллекции. Объяснение притянуто за уши, но Роза приняла его как должное... Драко, я обманула собственную дочь! – в бессильном гневе Гермиона стукнула кулаком по дивану.
- Это ложь во благо, - произнес я, осторожно обнимая ее за плечи. Гермиона вздрогнула, но не отстранилась, и я скорее почувствовал, чем увидел, что она плачет. – Прекрати сырость разводить, - буркнул я нарочито грубовато. – Вернется твой ненаглядный, никуда не денется, вы помиритесь... Поттер об этом позаботится, уж поверь мне на слово.
- Драко, этого никогда не будет, - вздохнула она и для большей убедительности покачала головой. – Я знаю, что Гарри надеется нас помирить, но... наши отношения с Роном может спасти разве что чудо.
Безапелляционность ее утверждения отозвалась в моей душе неуместной радостью, в которой я боялся себе сознаться...
- Поттер отличается нездоровым оптимизмом даже в самых безнадежных ситуациях, - усмехнулся я, целуя ее в макушку. – Даю тебе десять минут на то, чтобы успокоиться.
Приподняв голову, Гермиона какое-то время изучала мое лицо.
- Пятнадцать, - ответила она наконец и вновь прижалась ко мне.
* - факт из канона. Чтобы попасть в гостиную Равенкло, нужно ответить на загадку.
** - вымышленная марка собачьего корма.
*** - пятизвездочная гостиница, расположенная в историческом центре Женевы.
Глава 25- Драко, давно хотела спросить... – произнесла я нерешительно и, дождавшись едва заметного кивка, заставила себя сосредоточиться, собственно, на вопросе, а не на чутких мужских пальцах, перебирающих мои волосы. – Ты уверен, что поступаешь правильно?
- О чем ты? – поинтересовался Драко после непродолжительной паузы, но мне почему-то показалось, что вопрос его не удивил. По крайней мере, не настолько, чтобы в его голосе прозвучал хотя бы намек на любопытство... Запретив себе думать о неминуемой расплате за дерзость, я сделала глубокий вдох. Скажу – а там уж будь что будет.
- Ты ведь прекрасно знаешь, что своими поступками причиняешь ей боль, – выдохнула я – и в тот же миг почувствовала, как напряглись обнимающие меня руки.
Кажется, не совсем то, что ты ожидал услышать?
Молчание затягивалось, и я решила, что Драко либо вовсе проигнорирует мое идиотское высказывание, либо отделается какой-нибудь малоприятной репликой в духе прежнего Малфоя... С вариантами я ошиблась, потому что он улыбнулся – чуть иронично, но без капли злости или раздражения.
- Хочешь, расскажу, как все прошло в Хогвартсе? – предложил он, непринужденно меняя тему разговора. – Дети, невзирая на мой строжайший запрет, уже планируют свой следующий побег, а МакГонагалл просила передать тебе привет. Думаю, она будет рада, если ты отвлечешься от работы и навестишь ее... скажем, в среду? Я мог бы тебя сопровождать.
Сама не знаю почему, но Драко – вернее, его шутливо-легкомысленный тон, – рассердил меня до крайности. Высвободившись из его уютных объятий, я отодвинулась на самый краешек дивана и резко ответила:
- Я навещаю Минерву чаще, чем ты думаешь, и в твоем сопровождении куда-либо не нуждаюсь!.. Малфой, твои уловки просто смешны. Я все равно от тебя не отстану, так что выслушай меня, пожалуйста.
Чуть слышно вздохнув, он с видимым удовольствием потянулся, разминая затекшие мышцы, и пробормотал:
- Полагаю, ты не оставила мне выбора... Что ж, дорогая, я весь внимание.
- Тебе не приходило в голову, что Астория и Блейз ведут себя скорее как деловые партнеры, а не влюбленные? – выпалила я, стараясь не замечать, что мое предположение не произвело на Драко ожидаемого эффекта... Вряд ли слегка изогнувшуюся бровь можно трактовать как высшую степень изумления, но, тем не менее, я решила продолжить. – Конечно, это только гипотеза, но что если твоей жене захотелось оживить ваш скучный брак, и она попросила Блейза сыграть роль ее любовника – точно так же, как ты уговорил меня? По крайней мере, это объясняет, почему Забини заявился ко мне с угрозами. Он злится, потому что думает, что своим вмешательством я препятствую вашему с Асторией примирению.
Не удостоив меня ответом, Драко откинулся на спинку дивана, и какое-то время наблюдал за дремлющим у его ног щенком, а моя уверенность в собственной правоте таяла с каждым мгновением его молчания.
- Возможно, ты и права, Гермиона, но лишь отчасти, - заговорил он, кажется, вечность спустя. – Блейз, как это ни странно, на самом деле любит Асторию. Это подтвердил мой отец, и у меня нет причин ему не верить. Что касается моей жены... Я заинтересованная сторона, поэтому не могу судить, влюблена она в Блейза или нет. Неделю или две назад я бы ответил, что она не способна на это чувство в принципе, сейчас же... – его губы тронула усмешка, – сейчас я уже ни в чем не уверен.
Гермиона, скажи это!
- Ты должен еще раз поговорить с ней. Мне кажется, в какой-то мере я понимаю, что сейчас творится у нее в душе, и мне действительно жаль ее! Драко, если ты объяснишь ей, что произошла ошибка, попросишь у нее прощения и скажешь, что любишь...
Даже не успев высказать мысль до конца, я поняла, что сделала это зря.
- То, что ты советуешь, для меня неприемлемо, - ответил он тоном, в котором легко угадывался охвативший его гнев. – Я не собираюсь ползать перед своей женой на коленях, вымаливая прощение неизвестно за что. И уж тем более не собираюсь признаваться ей в любви!
Видимо, для того, чтобы успокоиться, Драко встал и прошелся по комнате, затем остановился у окна. Когда он повернулся в мою сторону, лицо его было бледным как мел.
- Гермиона, должен сказать, это не совсем удачная тема для разговора, и мне бы не хотелось ее продолжать, однако я обязан кое-что тебе объяснить, чтобы ты не считала Асторию несчастной жертвой моего эгоизма. Да, перед свадьбой я не испытывал к ней чувства, воспетого поэтами, но моя жена выходила за меня с открытыми глазами... Нам с пеленок внушали, что в высшем обществе браки заключаются по принципу наибольшей выгоды для обоих семейств, а любовь при этом – скорее исключение, чем правило.
Судя по голосу, Драко едва владел собой. Он говорил так быстро и так тихо, что слов было практически не разобрать, а в интонациях я уловила отзвук чего-то такого, что заставило меня нащупать в кармане волшебную палочку. Нет, конечно же, у меня и в мыслях не было, что Драко, даже разозлившись, способен броситься на меня или причинить вред, особенно после всего, что он для меня сделал. Просто так было... спокойней.
- Я не горел желанием обзаводиться семьей, но родители долго убеждали меня, что мы с Асторией идеально подходим друг другу, – и после знакомства с будущей женой я не мог не признать, что они были правы. Мы понимали друг друга с полувзгляда, у нас были схожие вкусы в музыке и живописи, мы предпочитали одних и тех же писателей... После свадьбы мы стали очень близки, и я надеялся, что рождение долгожданного сына сблизит нас еще больше...
То, как Драко описывал их с Асторией семейную идиллию, потрясло меня намного сильнее, чем я могла себе представить. Я хотела прекратить эту пытку, любой ценой заставить его замолчать, но язык словно примерз к нёбу, – и я продолжала слушать, затаив дыхание.
- Когда я впервые взял на руки требовательно орущий комочек и прижал к себе, то подумал, что горы готов свернуть, лишь бы мой сын ни в чем не нуждался. Думаю, я не первый родитель, которого у колыбели наследника посетили подобные мысли... – Драко улыбнулся, но не мне, а своим воспоминаниям. – Вскоре после рождения Скорпиуса дела моей фирмы наконец-то пошли в гору, что позволило мне сделать несколько удачных капиталовложений. Я работал по восемнадцать часов в сутки, брался за самые безнадежные случаи, от которых отказывались другие адвокаты, но не ради славы или удовлетворения личных амбиций, а ради будущего своего сына. Астория этого не понимала и обижалась, что я редко бывал дома, что, впрочем, не мешало ей тратить заработанные мною деньги на тряпки и драгоценности.
Клянусь, я не могла поступить иначе! Повинуясь какому-то безотчетному внутреннему импульсу, я подошла к Драко и тронула его за рукав. Словно пробудившись от забытья, он вздрогнул и поднял на меня полный горечи взгляд... Видеть его таким было почти невыносимо.
- Знаю, для тебя это прозвучит дико, - пробормотал он, обхватив мое лицо ладонями, отчего сердце забилось частыми, тревожными толчками. – Я не смог полюбить Асторию именно потому, что мы с ней слишком похожи... И все же она не стоит твоего сочувствия, Гермиона, ведь у нее было то, что я мог ей дать и чем она в конце концов пренебрегла – мои уважение и преданность. Я не думаю, что эти чувства так уж сильно отличаются от любви.
Драко отпустил меня и отвернулся к окну, за которым уже сгустились вечерние сумерки.
- Не стоило... – от волнения я не могла подобрать нужных слов, а голос дрожал от едва сдерживаемых слез. – Мне так жаль. То, что ты рассказал...
- Забудь об этом. Это я не должен был. – Все еще мертвенно-бледный, Драко нашел в себе силы заговорить как ни в чем не бывало и кивнул на часы. – Тебе не кажется, что нам пора? Предлагаю отправиться по каминной сети, потому что, боюсь, аппарировать я не в состоянии.
От мысли, что через минуту мы встретимся с Гарри, который обычно видит меня насквозь, у меня засосало под ложечкой, и я торопливо ответила:
- Давай пройдемся пешком, если ты не против. Тут недалеко...
Он не возражал.
По дороге мы практически не разговаривали. Я корила себя за то, что не прикусила вовремя язык и, сама того не сознавая, влезла ему в душу с деликатностью слона в посудной лавке, а Драко... Мне кажется, я никогда не смогу его понять. Он явно на меня сердился – и все же проявил заботу: взял забытый мною пакет с гостинцами, придержал дверь и молча предложил руку, от которой я не посмела отказаться. Заговорил он со мной лишь однажды: когда мы проходили мимо цветочного магазинчика, он поинтересовался, какие миссис Поттер предпочитает цветы.
Дверь нам открыла Джинни. Безупречно причесанная, в легком кружевном переднике поверх нарядного платья, она выглядела как образцовая домохозяйка с обложки ее любимого журнала “Волшебный Очаг”*. Вежливо поздоровавшись, Драко вручил ей букет великолепных тигровых лилий.
- Гермиона, похоже, что вы не слишком торопитесь! – упрекнула Джинни таким тоном, словно наше десятиминутное опоздание стало для нее личным оскорблением, – и это притом, что сама она опаздывает куда чаще. – Близнецам давно пора в постель, но они не желают ложиться, пока не увидят каких-то там птичек, а Гарри мечется по гостиной, ежесекундно сверяясь с часами. Еще немного – и он бы отправился на поиски во главе отряда авроров... Что вас так задержало?
- Боюсь, это моя вина, миссис Поттер, - произнес Драко, опередив меня на какую-то долю секунды. Его голос был полон искреннего раскаяния, способного обмануть кого угодно. – Я хотел немного прогуляться, и Гермиона была настолько добра, что...
- “ Боюсь, это моя вина, миссис Поттер”, - передразнила Джинни насмешливо. – Малфой, тебе нет нужды притворяться, ведь мы знакомы – дай подумать? – лет двадцать пять, не меньше, и ты, как выяснилось, уже лет десять дружишь с моим мужем. Гарри убежден, что “Хорек” и “мелкая Уизли” должны остаться в прошлом, поэтому предлагаю отбросить формальности... – подкрепляя сказанное, она протянула ошарашенному Малфою ладонь. – Ты согласен,
Драко?
Впрочем, Джинни поразилась не меньше, когда Драко, вместо того, чтобы просто пожать ей руку, наклонился и поцеловал кончики ее пальцев.
- Конечно,
Джинни, - усмехнулся он, явно наслаждаясь ее реакцией. – Твое великодушие не знает границ.
- Иногда сама себе удивляюсь, - ответила Джинни с иронией и пригласила нас войти. – Гермиона, милая, проводи Драко в гостиную, а потом помоги мне, пожалуйста, накрыть на стол.
Чувствую, вечер будет долгим... Я могла бы присягнуть, что стол давным-давно сервирован, а эта полуофициальная просьба – не более чем предлог, чтобы остаться со мной наедине и начать расспросы о Роне, и одному только Мерлину известно, как мне не хочется расстраивать Джинни своим рассказом...
Заглянув на минутку в гостиную, чтобы поздороваться с Гарри, и оставив там Драко развлекать раскапризничавшихся близнецов, я направилась в столовую, где Джинни придирчиво инспектировала сервировку стола.
- Будь добра, посмотри, чего еще недостает, - сказала она, передав мне стопку накрахмаленных салфеток, и прибавила: – Малфой так изменился, что я едва его узнала. Ему к лицу короткая стрижка, ты не находишь?
Оставив реплику без ответа, я оглядела накрытый стол и убедилась, что салфетки не нужны, а вот бокалов для воды явно не хватает.
– Где у тебя бокалы?
Неопределенно махнув рукой в сторону кухни, Джинни прислушалась к затеянной в соседней комнате возне. То и дело оттуда доносились заливистый детский смех и одобрительные комментарии Гарри: судя по всему, Драко снова устроил наглядную демонстрацию своих педагогических талантов...
Да уж, Малфой изменился, и речь идет не о его стрижке или манере одеваться.
- Джинни, салфеток более чем достаточно. Нужны бокалы для воды, - напомнила я.
- Сейчас принесу, - отозвалась Джинни, но вместо того, чтобы выполнить обещание, бросила на меня испытующий взгляд. – Знаешь, когда Гарри сегодня утром сказал, что собирается пригласить тебя и Малфоя на ужин, я рассмеялась и похвалила его за отличную шутку, на что он ответил, что не шутит, и попросил приготовить “что-нибудь вкусненькое”... Я уже не говорю об этих колдографиях в сегодняшнем “Пророке” и грандиозной новости, что мой муж, которого я знаю с десятилетнего возраста, на протяжении многих лет скрывал от меня дружбу со своим злейшим школьным недругом... Дорогая, что происходит? Зачем ты делаешь вид, что встречаешься с Малфоем? Гарри пытался мне объяснить, но я так ничего и не поняла.
- Присядь, - ответила я мягко. – Это долгая история...
Джинни опустилась на стул, а я, устроившись рядом, рассказала ей обо всем: о Роне и той боли, которую испытала, увидев его рядом с красивой молодой девушкой, о своем глупом решении отомстить ему, о разговоре с Гарри... О случайной встрече с Драко, которой, по правде говоря, я совершенно не помнила, и даже о том, что на следующее утро я проснулась в его постели... Последнее мое признание повергло Джинни в шок, хотя до этого момента она каким-то образом ухитрялась сдерживать эмоции.
- Гермиона! – воскликнула она, крепко схватив меня за руку. – Боже милостивый, скажи мне, что вы не...
- Ну что ты, Джинни! Между нами ничего не было, – заверила я вполне искренне, ведь те два или три поцелуя, которыми мы обменялись, на самом деле ничего не значат...
На самом деле?
Моей сделке с Драко Малфоем Джинни отчего-то не удивилась и лишь презрительно фыркнула:
- Я так и знала, что Малфой способен вести себя по-человечески только в том случае, если ему это выгодно... Руку дам на отсечение, что он запросто мог пожертвовать эти деньги, не впутывая тебя в свои семейные дрязги.
Мечтая поскорее покончить с неприятным для меня разговором, я не стала спорить и, особо не вдаваясь в подробности, описала дальнейшее развитие событий, опустив тот момент, что сегодня утром, после вчерашней попойки с Гарри, Драко оказался в моей спальне... Как и следовало ожидать, поступок Блейза вызвал у нее смех, а письмо Рона – безмерное удивление.
- Ни за что не поверю, что мой брат способен на подобную глупость, - заявила Джинни, когда я закончила свой рассказ. – Гермиона, он любит тебя и детей больше жизни, и не раз доказывал это своими поступками! Ты точно видела Рона, а не кого-нибудь еще? Может, ты обозналась?
- Джинни, я раз десять задала себе этот вопрос... Я уверена, что в Косом переулке видела Рона. Нас разделяло ярдов двадцать, не больше, но он был настолько увлечен сидящей напротив него девушкой, что по сторонам не смотрел.
- Оборотное зелье? – предположила она с надеждой.
- Зачем кому-то изображать из себя Рона? – искренне удивилась я, и Джинни посмотрела на меня как на идиотку.
- Чтобы подставить, неужели непонятно?! Кто-то проник в раздевалку на тренировочной базе, раздобыл волосы Рона, затем выпил зелье...
- Неделю назад заказал портал, - подхватила я, - и отправился в Швейцарию в компании белокурой красотки, чтобы написать оттуда письмо нашим детям. А Рон тем временем сидит в каком-нибудь подвале и ждет, когда же его вызволит Гарри Поттер...
Джинни нахмурилась.
- Зачем ты так? – тихо спросила она. – Рон мой брат, и я знаю, что он кто угодно, только не подлец. Скорее всего, он стал жертвой обстоятельств, но ты, как мне кажется, уже признала его виновным и вынесла приговор... Гермиона, пообещай мне, что выслушаешь его
до того как примешь решение относительно вашего будущего. Прошу тебя, сделай это хотя бы ради детей... Обещаешь?
Вечная насмешница и оптимистка, Джинни выглядела настолько подавленной, что я обняла ее и ответила согласием...
Нетерпеливый голос Гарри вернул нас к действительности.
- Девчонки, совесть у вас есть?! – воскликнул он, заглядывая в приоткрытую дверь. На руках Гарри держал задремавшего Фреда, который даже во сне не пожелал расстаться с большим надкусанным яблоком. – Не знаю как вы, а мы на грани голодного обморока. Утка пахнет просто умопомрачительно.
- Господи, мы с Гермионой совсем заболтались! - всполошилась Джинни. – Прости, дорогой, через пять минут садимся за стол... Малышка до сих пор капризничает?
По ухмылке, появившейся у Гарри на лице, я поняла, что сейчас он скажет нечто необыкновенное.
- Кстати о птичках... После того как Драко показал свой знаменитый фокус и рассказал сказку, Джорджи уснула у него на руках. Никогда бы не подумал, что он настолько хорошо ладит с детьми. У него талант, честное слово!
Выслушав восторженные излияния Гарри, Джинни недоверчиво хмыкнула, но все же оставила мнение при себе, и попросила, чтобы они с Драко отнесли малышей наверх.
Вечер, вопреки моим опасениям, прошел замечательно. Гарри из кожи вон лез, стараясь, чтобы нам было комфортно, и любой другой на месте Малфоя от переизбытка внимания чувствовал бы себя не в своей тарелке, но Драко, похоже, эта ситуация забавляла. Он довольно подробно отвечал на вопросы Джинни о работе, припоминал смешные случаи из своей практики, при этом виртуозно уклоняясь от расспросов о семье... Даже Джинни, которая относится к бывшим слизеринцам довольно предвзято, под конец ужина оттаяла, когда Драко, проявивший неподдельный интерес к проделкам Фреда и Джордж, пообещал посодействовать в поисках компетентной няни, способной справиться с неугомонными малышами. К тому времени, когда мы перешли в гостиную пить кофе, она поделилась со мной мыслью, что “ Малфой изменился не только внешне”...
- …Ты все еще надеешься, что примирение с женой не за горами?
Поскольку Джинни поднялась на второй этаж, чтобы покормить близнецов, я решила помочь ей убрать со стола. Занятая мытьем посуды, за разговором оставшихся в гостиной мужчин я не следила, но странный вопрос Гарри меня насторожил, и я поневоле прислушалась... Прозвучавший ответ показался мне еще более странным.
- Тяжело сказать.
- Вряд ли ты нуждаешься в моем совете, но почему бы вам не поговорить начистоту?
Драко шумно вдохнул.
- Вы с Гермионой теперь заодно? – съязвил он. – Сегодня она убеждала меня помириться с Асторией практически теми же словами.
- Мы не сговаривались, - ответил Гарри, – а сказал я это потому, что, как по мне, нет ничего хуже неопределенности. Это как топор, который висит у тебя над головой на тоненькой шелковой ниточке – никогда точно не знаешь, в какой момент он упадет... Помнишь шестой курс?
Даже мне этот вопрос показался в высшей степени бестактным... Неудивительно, что Драко промолчал, а уже в следующее мгновение Гарри заговорил о квиддиче, и до самого возвращения Джинни они обсуждали достоинства и недостатки нового тренера “Чеширских Йети”**…
- Все прошло не так уж плохо, верно? – спросил у меня Драко, когда мы наконец распрощались с гостеприимными хозяевами и вышли на улицу. С того самого момента, как мы сели за стол, он обратился непосредственно ко мне впервые, из чего я сделала вывод, что он больше не сердится, и не смогла удержаться от шпильки.
– О да, раз мне не пришлось за тебя краснеть, то могу сказать: вечер определенно удался, – произнесла я преувеличено-серьезно. Драко в ответ рассмеялся, и это дало мне повод заподозрить, что, пока я возилась с посудой, мужчины не ограничились одним только кофе...
Обратная дорога показалась мне на удивление короткой, несмотря на то, что мы не слишком торопились, наслаждаясь ночной прогулкой под пыльными городскими звездами. Остановившись у порога, я думала, что Драко попрощается первым, но он почему-то медлил, и у меня неожиданно вырвалось:
- Зайдешь?
Не спуская с меня глаз, Драко кивнул. От его пристального взгляда мне стало не по себе, и, едва мы вошли в дом, я вытащила волшебную палочку, чтобы зажечь свет, но он не позволил этого сделать, прикрыв мне рот ладонью.
- Я должен тебе кое-что сказать, - шепнула тьма голосом Драко Малфоя.
- Драко, что ты...
Его руки легли мне на талию.
- Я уже говорил, что в этом платье ты выглядишь изумительно?
От его близости кружилась голова, а прикосновения жгли, словно каленое железо... Дав себе клятву, что он будет последним человеком, который об этом узнает, я храбро ответила:
- Только в этом?.. – и буквально почувствовала его улыбку.
- Ты меня провоцируешь.
- Даже не...
Его пальцы нащупали первую пуговку.
- Н-нет, не на...
Все мои дальнейшие возражения утонули в поцелуе.
* - волшебный аналог наших журналов “Добрые Советы” и “Домашний Очаг”
** - квиддичная команда, за которую болеет Гарри Поттер:)
Глава 26Мы с Гермионой остановились на пороге ее дома, и я неожиданно поймал себя на мысли, что даже сказочно-волшебные вечера обладают одним отвратительным свойством – заканчиваться в самый неподходящий момент. Уходить не хотелось, но причин задерживаться дольше, чем того требует элементарная вежливость по отношению к даме, у меня не было... так что я всерьез задумался над тем, чтобы предложить Грейнджер посильную помощь по хозяйству, рискуя показаться смешным и навязчивым.
- Зайдешь? – произнесла Гермиона полувопросительно, спасая тем самым мою гордость, и я торопливо кивнул, не дав ей времени передумать и взять свои слова обратно.
Любая другая на ее месте вложила бы в эту коротенькую фразу если не откровенное обещание, то хотя бы многозначительный намек, но я по этому поводу обольщаться не стал. Грейнджер – не любая, поэтому я уверен, что за предложением зайти не кроется ровным счетом ничего, что бы заставило мое сердце забиться быстрее... Ну хорошо: почти уверен.
Оказавшись в темной прихожей, Гермиона вытащила палочку – скорее всего, чтобы зажечь свет. Не знаю, что на меня нашло, но я шагнул к ней и прикрыл ей рот, не дав произнести заклинание... Гермиона от неожиданности вздрогнула, а палочка, выпав из ее руки, покатилась по полу.
- Я должен тебе кое-что сказать, - прошептал я, почувствовав, как изумленный вздох щекотнул мою ладонь влажным теплом.
- Драко, что ты...
Мои руки, скользнув по обнаженным предплечьям, обхватили по-девичьи тонкую талию...
Неужели это происходит наяву?
- Я уже говорил, что в этом платье ты выглядишь изумительно?.. – спросил я – и скорее угадал, чем увидел, как Гермиона отрицательно качнула головой. Непростительное упущение с моей стороны, которое я поклялся исправить в самое ближайшее время.
- Только в этом? – бросила она с вызовом. Гриффиндорка...
- Ты меня провоцируешь, - пожурил я, едва сдерживая улыбку, и Гермиона запротестовала:
- Даже не...
Она заёрзала, пытаясь освободиться, но вместо этого нечаянно прижалась ко мне теснее – и меня окатило жаркой волной неконтролируемого желания...
- Нет, не на... – пискнула она, когда мне наконец-то удалось выяснить, как именно расстегивается ее платье.
“Ты слишком много болтаешь, Грейнджер”, - хотел было сказать я, но вместо этого жадно припал к ее губам... На краткий миг ее губы раскрылись навстречу моим, отвечая на поцелуй, но уже в следующее мгновение Гермиона уперлась мне в грудь ладонями, изо всех сил отталкивая в сторону, и я немного ослабил хватку.
- Драко, это... неправильно... – прошептала она, едва совладав с дыханием. – Мы не должны...
Не тратя время на бессмысленно-предсказуемые препирательства, я приспустил с ее плеч податливую материю, обнажая впадинку у горла, – и Гермиона отчаянно рванулась из моих рук, пытаясь сбежать от этого безумия... не зная, что поймавший нас капкан захлопнулся и бежать больше некуда. Силясь что-то сказать, она судорожно вдохнула, но вместо слов с ее губ сорвался лишь легкий, почти неслышный стон, когда я опустил голову и лизнул то местечко на ее ключице, где еще раньше заметил крошечную родинку... Так я и думал. Сладкая...
- Отпусти! – всхлипнула она, но я, невзирая на протест, еще сильнее сжал объятия и вновь поцеловал ее, упиваясь нежностью ее губ и тем, как восхитительно трепещет ее тело, реагируя на мои прикосновения... – Что ты делаешь?!
- А на что это похоже? – ответил я вопросом на вопрос и потянулся к тяжелой металлической заколке, скреплявшей ее волосы.
- На то, что ты спятил! – Гермиона снова задохнулась, потому что, вынув заколку, я отбросил ее прочь и с наслаждением погрузил пальцы в невероятно мягкие кудри, рассыпавшиеся по ее плечам. – Драко...
- Мне нравится, когда ты произносишь мое имя вот так, – пробормотал я, уткнувшись носом в ее макушку, и вдохнул тонкий, неповторимый аромат ее волос, с недавних пор преследующий меня повсюду.
- Прекрати! Я не хочу этого! – Гермиона дернулась в тщетной попытке освободиться.
- Нет?.. Тогда почему ты дрожишь? – поинтересовался я вкрадчиво. – Тебе холодно?
- Да! – выкрикнула она, хватаясь за спасительную соломинку. – У меня сегодня был длинный день. Я устала, замерзла и очень хочу лечь в постель!
Усмехнувшись тому, насколько двусмысленно прозвучала последняя ее фраза, я шепнул ей на ушко:
- Ангел мой, ты читаешь мои мысли. Я тоже устал и хочу лечь в постель... С тобой.
Гермиона буквально поперхнулась возмущенным возгласом и занесла руку для пощечины, но я перехватил ее ладонь и, прежде чем отпустить, поднес к губам дрожащие пальчики.
- Прекрати это, Драко, - взмолилась она. – Прошу тебя, ради всего святого!
Упрямая моя... Мерлин свидетель, я был терпелив с тобой, но мое терпение не безгранично. Хотел бы я знать, почему ты так яростно сопротивляешься тому, что между нами происходит, когда я сам давно уже сдался? Неужели я ошибся, и ты до сих пор любишь своего непутевого мужа? Любишь, несмотря на боль и обиду...
Эта мысль показалась настолько правдоподобной, что у меня невольно разжались руки... Почувствовав свободу, Гермиона метнулась к выключателю, и гостиную залил неяркий призрачный свет. В мгновение ока она нашла свою волшебную палочку, откатившуюся куда-то под вешалку, и направила ее на меня.
- Убирайся к черту, Малфой! - процедила она. - Я не буду повторять дважды. В этот раз все зашло слишком далеко!
- Гермиона, выслушай меня...
- О нет, Малфой, – она злобно, как-то совершенно не по-грейнджеровски ухмыльнулась, и от этой улыбки у меня по спине пробежал неприятный холодок. – Всякий раз, когда ты просишь меня выслушать твои оправдания чему бы то ни было, я соглашаюсь, а потом чувствую себя последней дурой! Только не в этот раз, потому что ты сам видишь, к чему это приводит!
Казалось, еще немного – и Гермиона начнет сыпать искрами, словно неисправная рождественская гирлянда.
– Я доверяла тебе, мне казалось, что ты действительно изменился, после всего, что тебе довелось пережить, а ты такой же... наглый, самовлюбленный мерзавец! Вы с Блейзом – два сапога пара, немудрено, что твоя женушка никак не может между вами определиться... Так почему бы вам не зажить одной большой дружной семьей?
Меня обуревало множество противоречивых чувств, но ни одно из них не напоминало рассудительность даже отдаленно... В два шага я преодолел разделяющее нас расстояние, и Гермиона в панике закричала:
- Не смей ко мне приближаться! Петри...
Она хотела меня обездвижить, но я оказался быстрее и разоружил ее, не прибегая к помощи магии. Чтобы в дальнейшем мы не поддались соблазну и не поубивали друг друга, я отшвырнул обе наши палочки в другой конец комнаты, схватил Гермиону за локоть, рывком притянул к себе и, впившись пальцами в подбородок, заставил поднять голову... Мы оба тяжело дышали, едва сдерживая переполняющие нас эмоции.
- Если ты еще хоть раз позволишь себе подобное... – предупредила она, не сводя с меня горящего неукротимой яростью взгляда, - я... прекрати!
- Прекратить что? – уточнил я, нарочито растягивая слова, прекрасно зная, что Гермиону это приводит в бешенство.
- Прекрати дотрагиваться до меня так, как будто имеешь на это право! – ее голос сорвался. – Я не твоя собственность, Малфой, и не одна из тех девиц, что по первому зову падают в твои объятия!
- Гермиона, милая, эти девицы существуют лишь в твоем воображении! Салазар Великий, до чего же мне надоело оправдываться... В свое время Астория мне плешь проела своей ревностью... пришлось подстричься, чтобы не так бросалось в глаза.
Попытка разрядить обстановку не совсем уместной шуткой оказалась неудачной, потому что Гермиона раздраженно отчеканила:
- Мне нет дела ни до твоей жены, ни до твоих пассий, так что развлекайся на здоровье, Малфой. Вот только меня в свои игры больше не впутывай! Я не хочу быть одной из многих.
Донельзя взбешенный непробиваемым гриффиндорским упрямством, я прижал Гермиону к себе так крепко, что она наверняка смогла почувствовать беспорядочное биение моего сердца.
- Знаешь, в чем твоя главная проблема, Гермиона? – спросил я с кривой ухмылкой, совершенно не соответствующей моему приветливому тону. – Ты не видишь дальше собственного носа, но почему-то считаешь своим долгом объяснять другим людям мотивы их поступков... Ты подозреваешь меня в том, что я с тобой играю... Хочешь правду?
Выдержав многозначительную паузу, я наклонился к самому ее уху, прихватил губами мочку и шепнул:
- С тех пор как мы встретились в том магловском пабе... с той самой минуты, Гермиона, все, чего я хочу – это увидеть, как твои волосы рассыпаются по подушке... услышать, как ты, задыхаясь от страсти, шепчешь мое имя... и целовать тебя до тех пор, пока ты не потеряешь голову... В ту ночь я поклялся, что пальцем к тебе не притронусь, хотя, видит Мерлин, соблазн был очень силён... И потом, когда я пришел к тебе домой, чтобы попросить о помощи, я твердил самому себе, что смогу держаться на расстоянии...
Изумленная моим признанием, Гермиона не поверила своим глазам, когда я опустился перед ней на колени и с усмешкой добавил:
- Я был не прав. Прошло всего лишь три дня – и я у твоих ног, смиренно молю о милости.
Редкое, я бы даже сказал, уникальное зрелище: Гермиона Грейнджер, потерявшая дар речи... Только здесь и только сейчас. Спешите видеть!
- М-малфой... – пролепетала она неуверенно.
- Ты забыла, как меня зовут? Драко, - подсказал я, и Гермиона нервно рассмеялась.
- Встань сию же секунду! – потребовала она и поджала губы, пытаясь казаться строгой, но я с облегчением заметил, что сердитое пламя в глубине ее глаз вроде бы поутихло. – Вдруг увидит кто...
- Да, Малфой, - голос, раздавшийся за моей спиной, был полон злобного сарказма, - вдруг кто увидит, как ты стоишь на коленях...
“Надеюсь, что Бог все-таки есть, Поттер, и Он когда-нибудь накажет тебя за все твои несвоевременные появления”, - подумал я, но тут до меня дошло, что это не может быть Гарри, который в данный момент отбывает ночное дежурство в Аврорате...
- Рон? – выдохнула Гермиона недоверчиво, что только подтвердило мои наихудшие опасения. Я резко вскочил на ноги, нашаривая волшебную палочку... которую сам же и выбросил несколько минут назад вместе с палочкой Гермионы. Идиот!
- ... перед моей женой, - закончил Уизли и бросился на меня настолько стремительно, что я едва успел увернуться от сокрушительного удара в челюсть.
Вцепившись друг в друга, мы покатились по полу. Рыжий верзила тяжелее меня фунтов на тридцать*, но это вовсе не означает, что я уступаю ему в физической силе или ловкости... к тому же ярость, испытываемая мною по отношению к этому придурку, придавала дополнительных сил. Гермиона закричала, когда я схватил Уизли за грудки, приподнял и швырнул так, что он, отлетев на несколько ярдов, сшиб массивную кованую подставку для комнатных растений.
- Вы, оба, прекратите немедленно! – срывая голос, орала она. – Рон, это не то, о чем ты подумал, перестань! Драко, ты тоже!
Ее вопли и волшебная фраза, которой почему-то никто никогда не верит, только подлили масла в огонь. Уизли, услышав, как его жена называет ненавистного слизеринца по имени, снова ринулся на меня, наконец-то вспомнив о существовании своей волшебной палочки...
От первого заклятия я увернулся с легкостью – благодаря регулярным квиддичным тренировкам с сыном, – а в следующую секунду заметил собственную палочку возле самого дивана, бросился к ней... и понял, что не успеваю... Уизли ударил в спину – совсем не по-гриффиндорски. Я начал заваливаться на бок и, падая, приложился головой об угол журнального столика. Яркая вспышка боли... Последним, что я запомнил перед обрушившейся темнотой, было испуганное лицо склонившейся надо мной Гермионы...
Очнулся я в Мунго. В том, что это именно больничная палата, сомневаться не приходилось – я чувствовал характерный запах лекарственных зелий и заживляющих мазей, хорошо мне знакомый еще по школьному больничному крылу, в котором я провел не так уж мало времени. Дом, милый дом...
Открыв глаза, я с трудом повернул голову и огляделся... Просторная палата, широкая медицинская кровать, прикроватная тумбочка с целой батареей склянок и баночек, а в углу – письменный стол, за которым вполоборота ко мне сидела темноволосая ведьма в белом халате и что-то негромко диктовала самопишущему перу.
- Эй! – позвал я. Как мне показалось – в полный голос, – и страшно удивился, когда из моего горла вырвалось чуть слышное хрипение.
Впрочем, этого оказалось достаточно, чтобы ведьма подняла голову. Смуглое привлекательное лицо, миндалевидные черные глаза... Я мгновенно ее узнал, несмотря на то, что виделись мы много лет назад, еще на выпускном.
- Привет, Парвати, - прохрипел я, на этот раз немного громче.
- Привет, Малфой, - поздоровалась она, окинув меня цепким настороженным взглядом. – Какими судьбами?
Я попытался улыбнуться, но из-за разбитых губ не смог этого сделать.
- Просто проходил мимо...
Парвати хмыкнула, дав понять, что юмор она оценила.
- Как ты себя чувствуешь? – задала она дежурный вопрос.
"Словно побывал в мясорубке", - подумал я, но вместо этого довольно бодро отрапортовал:
- Пациент скорее жив, чем мертв**.
Улыбнувшись краешком рта, Парвати встала из-за стола и подошла ко мне. Взяв меня за руку, она сосчитала пульс, затем потрогала тугую повязку, обхватывающую мой лоб, и спросила:
- Голова болит?
Прислушавшись к собственным ощущениям, я кивнул:
- Болит просто зверски, но я утешаю себя мыслью, что если голова болит, значит, она все-таки есть**.
- Сильно в этом сомневаюсь, - произнесла Патил с непонятной мне иронией. – Сейчас я дам тебе ранозаживляющее зелье – к утру будешь как новенький... Пей.
- Спасибо, - поблагодарил я, заставив себя выпить до последней капли поистине лошадиную дозу мерзкого на вкус варева. Сразу же почему-то вспомнились снейповские микстуры от простуды, о которых в Хогвартсе до сих пор слагают легенды...
- На здоровье... Ты можешь сказать, что с тобой произошло? Я готовлю рапорт для Гарри, - она кивнула в сторону стола, на котором перо нетерпеливо отплясывало зажигательный рил***.
Откинувшись на подушку, я покачал головой.
- Споткнулся, упал, очнулся**... дальше ты знаешь, - пробормотал я сонно и закрыл глаза. – Кстати, хотел тебе сказать, - я приоткрыл один глаз и посмотрел на Патил с нескрываемым любопытством, - никогда бы не подумал, что такая легкомысленная пустышка, какой ты мне запомнилась по школе, станет когда-нибудь знаменитой целительницей... Можно мне глоточек воды?
Протягивая мне стакан с водой, Парвати серьезно ответила:
- А я никогда бы не подумала, что такой жуткий сноб как ты, Малфой, станет жертвовать огромные суммы на благотворительность.
Видимо, зелье уже начало действовать, потому что комната перед глазами поплыла, а голос Парвати стал постепенно отдаляться, но у меня еще хватило сил прошептать:
- Наглая ложь...
Пытаясь пробиться сквозь мутную пелену постоянно ускользающего сознания, я услышал робкое:
- Парвати, как он?
Гермиона... Я хотел позвать ее, собираясь заверить, что все в порядке, что не стоит волноваться... и не смог даже рта раскрыть... Драклово зелье сделало меня беспомощным младенцем!
- Сейчас его состояние оценивается как средней степени тяжести.
Гермиона прерывисто вздохнула... По этому вздоху, даже не видя ее лица, я определил, что она недавно плакала. Неужели из-за меня?..
- Скажи, он приходил в себя?
- Нет, - зачем-то соврала Патил, и я до глубины души возмутился ее вероломству. Какого черта она это сделала?! – Мы еле вытащили его, Гермиона, - продолжила она суровым тоном. – У него была пробита голова плюс огромная кровопотеря. Еще немного – и... Можешь внятно объяснить, что с ним произошло? Когда к нам доставляют пациента со столь явными следами насилия, я обязана подать рапорт в Аврорат.
Я хотел предупредить Грейнджер, чтобы она не отвечала этой лгунье, однако язык меня не слушался... Не то чтобы мне было бы жаль Рыжего, если бы его засадили в Азкабан за попытку убийства, вовсе нет. Мне было жаль Гермиону и ее детей. Они ведь ни в чем не виноваты...
- Гарри уже знает и скоро будет здесь, - ответила Гермиона надломленным голосом. – Это был несчастный случай, Рон вовсе не хотел...
- Рон?! – Парвати, кажется, не могла поверить, что ее бывший однокурсник способен избить человека до полусмерти. Как оказалось, зря. – Каким образом?!
- Они с Драко подрались. Рон попал в него заклинанием, и Драко, падая, ударился головой о журнальный столик... Боже, я так испугалась! Столько крови...
- С ним все будет в порядке... А где Рон?
- Кажется, Гарри сейчас его допрашивает, - произнесла Гермиона немного удивленно – видимо, не только у меня странное любопытство Патил вызвало подозрения. – Можно я побуду с Драко?
- Только недолго, - неожиданно согласилась Парвати. – Мне нужно на минуточку выйти, но я скоро вернусь... Его жена уже в курсе?
- Гарри сообщит ей сразу же, как только закончит с Роном.
Пусть только попробует...
Я услышал хлопок аппарации и понял, что мы с Гермионой остались одни. Она подошла к кровати, присела на самый краешек и погладила мою руку... Нестерпимо хотелось обнять ее, утешить, пообещать, что все будет хорошо, но благодаря зелью Парвати я даже пальцем не мог пошевелить.
- Я уверена, что ты меня не слышишь, - сказала она с грустью, – но хочу, чтоб ты знал: мне жаль, что так получилось. – Гермиона наклонилась чуть ближе, и я почувствовал, как теплое дыхание коснулось моей щеки. – Прости меня, Драко. Когда ты поправишься... – она запнулась, подбирая слова, и еле слышно добавила: – Когда все это закончится, скажи мне то, что ты сказал, еще раз...
Проваливаясь в сон, я все же успел ощутить на губах вкус нежного, легкого как перышко поцелуя.
* - 30 фунтов – около 15 килограммов;
** - фразы и выражения чужие, за что прошу великодушно меня простить;
*** рил – ирландский народный танец.
И напоследок - в качестве маленькой саморекламы))) - http://www.hogwartsnet.ru/mfanf/ffshowfic.php?l=0&fid=59133
Глава 27После того как истекающего кровью Драко забрали в операционную, для меня потянулись бесконечные часы ожидания, приправленные навязчивой, рвущей душу мыслью: а что если?.. Я не могла не думать об этом. Пыталась – но не могла. Стоило мне только закрыть глаза – и я снова и снова, будто в замедленной съемке, представляла его потасовку с Роном, отблеск заклинания, неловкое падение и расцветающее на ковре ярко-алое пятно... Я пыталась молиться, но не могла вспомнить ни единой строчки из выученных в детстве молитв, кроме “Pater noster, qui es in caelis...”* Господи, если ты есть...
- Тебе не кажется, что я заслуживаю объяснений?
Рон. Образец деликатности и такта.
- Это не самое удачное время и место, Рональд, - процедила я сквозь зубы, едва сдерживаясь, чтобы не выхватить из кармана волшебную палочку и не пустить ее в ход – хотя бы для того, чтобы стереть с его физиономии ненавистную мне кривую ухмылку.
- А мне на это плевать! – Рон забылся настолько, что перешел на повышенный тон. – В Лондоне на каждом углу шепчутся, что вы с Малфоем любовники, и тычут мне под нос газеты с колдографиями! Я не верил до последнего, пока не увидел... Гермиона, я требую, чтобы ты объяснила, что здесь происходит!
Мерлина ради, он
требует?! Больше всего на свете мне хотелось рассмеяться ему в лицо и заявить, что он выглядит по меньшей мере глупо, изображая из себя оскорбленного мужа, и что мне известно о прелестной юной Флоре, с которой он весело проводил время в Женеве... Набрав побольше воздуха в легкие, я уже открыла рот, но... что-то меня остановило.
- Не ори на меня, дорогой, - предупредила я обманчиво-кротким голосом, - я не глухая, а ты не дома. К твоему сведению, это больница – место, где нужно вести себя подобающим образом, а не закатывать представлений вроде того, что ты недавно устроил... К тому же у меня нет никакого желания объяснять тебе что-либо – ни сегодня, ни в дальнейшем.
- Что... – Рон побагровел.
От последующего публичного выяснения отношений его удержало неожиданное появление Гарри. Сухо кивнув Рону, Гарри бросил взгляд на закрытую дверь операционного блока и спросил:
- Как он?
- Еще не знаю, - ответила я, стараясь ничем не выдать владеющего мной отчаяния, но Гарри не был бы собой, если бы не понял все с полувзгляда. – Там Парвати, ее вызвали сразу же, как только я сообщила дежурной бригаде колдомедиков о несчастном случае... Гарри, он умрет?
Гарри покачал головой.
- Я бы на это не рассчитывал. Слизеринцы – живучий народ, - произнес он с легкой улыбкой. – Драко поправится, вот увидишь. – Я все-таки начала всхлипывать, и Гарри, позволив мне уткнуться ему в плечо, полез в карман за платком. – А когда он поправится, - добавил он, протягивая мне платок, - заметь, не
если, а
когда, – торжественно клянусь вправить ему мозги. Поэтому будь уверена: подобного больше не повторится.
- Эй, вы двое разговариваете так, будто меня здесь нет, - протянул Рон недовольно, вклиниваясь в разговор. Мы с Гарри, не сговариваясь, обернулись к нему, и он тут же ощетинился. – Разве я не прав?! Стоите тут и обсуждаете хорька, словно он ваш лучший друг, а я – всего лишь посторонний, на которого можно не обращать внимания! Даже ты, Гарри...
В голосе Рона прозвучала такая неприкрытая обида, что в другой раз я бы непременно улыбнулась очередному проявлению его неискоренимого ребячества. Видимо, подумав о том же, Гарри вздохнул.
- Следуй за мной, - бросил он отрывисто, обращаясь к Рону. – Мне необходимо выяснить, что произошло между тобой и Драко Малфоем. В данный момент мои ребята устанавливают в кабинете главного целителя дополнительные защитные чары, так что для проведения допроса нам не придется тащиться в Аврорат.
- Гарри, что все это означает?! – возмутился Рон, хватая его за рукав мантии. – Ты меня в чем-то обвиняешь?!
- Я тебя ни в чем не обвиняю, - ответил Гарри – таким тоном, что Рон, выпустив его рукав, недоуменно нахмурился, не в силах поверить, что лучший друг впервые в жизни разговаривает с ним в качестве официального представителя власти. –
Пока не обвиняю, - добавил он. – Все зависит от того, насколько будут совпадать показания всех участников инцидента. Вряд ли Малфой сможет ответить на возникшие у меня вопросы в ближайшее время, поэтому ты следующая, Гермиона.
Направляясь вслед за Гарри, Рон пробурчал:
- Просто отлично. Не успел я приехать...
- О том, куда ты ездил и с кем, мы тоже поговорим, - пообещал Гарри, прерывая его на полуслове, и Рон, явно смутившись, замолчал.
Они завернули за угол, а я осталась мерить шагами больничный коридор, то и дело останавливаясь перед дверью и прислушиваясь к тому, что происходит внутри. Мне было все равно, что пробегающие мимо целительницы с любопытством косятся в мою сторону. От безысходности хотелось биться головой о стену... Я одна виновата в том, что произошло! Ведь если бы я не пригласила Драко зайти... Если бы я смогла вовремя его остановить... Если бы Рон не вернулся в самый неподходящий момент... Слишком много “если бы”...
Терзая себя мыслями одна мрачнее другой, я едва не пропустила момент, когда дверь операционного блока приоткрылась и оттуда выглянула Парвати. Она окинула взглядом коридор, кого-то высматривая, и я кинулась к ней.
- Гермиона? – удивилась она. – Что ты...
Я не дала ей договорить.
- Как Драко?!
Услышав вопрос, Парвати слегка растерялась.
- Извини, Гермиона, я не имею права информировать о здоровье наших пациентов кого бы то ни было, кроме родных... – она на секунду задумалась. – Или же по официальному запросу Главы Аврората.
Да хоть самого Министра, если понадобится!
- Парвати, милая, пожалуйста, скажи мне! – я безотчетно вцепилась в ее ладонь, но потом вдруг вспомнила, что целители, как и музыканты, берегут руки, и усилием воли разжала пальцы. – Он жив? С ним все в порядке?!
Близких подруг среди министерских кумушек у Парвати нет – в силу ее занятости в госпитале и нелюбви к сплетням в целом, а “Пророк”, когда-то напечатавший статью, изобличавшую коррупцию в современной медицине, она не читает принципиально... Так что в ее глазах мое беспокойство о человеке, который в школе был непреходящей головной болью факультета Гриффиндор, должно было выглядеть более чем странно.
- Жизнь Малфоя вне опасности, - ответила Парвати осторожно. – Прости, но это все, что я могу сказать на данный момент.
- Спасибо, - прошептала я и прикусила губу, чтобы в очередной раз не расплакаться. Вне опасности... Кое-как совладав с волнением, я смогла задать мучающий меня вопрос. – Парвати, когда я смогу его увидеть?
- Это невозможно, - возразила она. - Гермиона, ты ведь не хуже меня знаешь правила.
Не дав себе времени задуматься о последствиях, я выпалила:
- Я была с ним, когда это произошло. Парвати, ты понимаешь, о чем я?
- Была с ним... – эхом повторила она. Что ж, надеюсь, что Парвати после моего признания не станет думать обо мне хуже... А впрочем, мне все равно, пусть думает, что хочет, лишь бы позволила увидеть Драко и удостовериться, что он в порядке.
- Позволь мне хоть одним глазком взглянуть на него, прошу тебя!
Парвати замялась; было видно, что чувство долга борется в ней со жгучим любопытством – и любопытство побеждает...
- Ну ладно, - сдалась она наконец. – Малфоя скоро переведут в палату, а я какое-то время должна буду оставаться рядом с ним – на случай, если он очнется. В общем, подходи минут через двадцать, я передам дежурному, чтобы тебя пропустили. Седьмая палата, она в другом конце коридора.
- Ты не представляешь...
- Отчего же, - перебила меня Парвати, - очень даже хорошо представляю... Знаешь, Гермиона, Малфою здорово повезло, что у нас теперь есть вот это, - она вытащила из кармана мантии футляр и, открыв его, с гордостью продемонстрировала находящиеся в нем очки – ничем не примечательные, если не считать чудовищно толстых стекол.
– Диагност новейшей модели, - пояснила она, заметив мой недоуменный взгляд. – В буквальном смысле слова видит человека насквозь. Вроде магловского ультразвукового аппарата, только намного лучше. Наш главный чуть с ума не сошел от радости, когда в субботу из Гринготтса поступило уведомление, что некий волшебник, пожелавший остаться неизвестным, перечислил на счет больницы двадцать пять тысяч галлеонов. Теперь такие диагносты есть в каждом отделении, - Парвати счастливо улыбнулась, - а еще мы пополнили запас редких зелий и закупили все необходимое для наших постоянных пациентов.
Двадцать пять тысяч... Меня словно током ударило.
- Это был Драко, – выдохнула я и по изумленному виду Парвати поняла, что озвучила свою мысль вслух.
- Малфой? – переспросила она недоверчиво. – Ты уверена? То есть, я слышала, что Малфои занимаются благотворительностью. Их семейство даже фонд какой-то основало, но этот фонд в основном поддерживает детей-сирот и одаренную молодежь, разве нет?
Я не знала, плакать мне или смеяться. По иронии судьбы, сделанное Драко пожертвование в какой-то мере спасло ему жизнь – и в то же время если бы не это пожертвование, ставшее одним из условий нашей сделки, то ничего бы с ним не случилось...
- Думаю, это уже не важно, - ответила я невпопад. – Я... прости.
Зажав ладонью рот, чтобы заглушить рвущиеся наружу рыдания, я стремглав бросилась по коридору и, едва не сбив с ног удивленно присвистнувшего дежурного целителя, забежала в женский туалет, где склонилась над умывальником и задержала дыхание, словно перед аппарацией, пытаясь справиться с охватившей меня тошнотворной слабостью и запоздалым раскаянием...
Вскоре мне это удалось. Я умылась, пригладила волосы, застегнула на все пуговицы наброшенную впопыхах мантию и пристально вгляделась в собственное отражение. Из зазеркалья на меня смотрела призрачно-бледная заплаканная женщина, не имеющая с прежней Гермионой ничего общего. “Все будет хорошо”, - пообещала я ей, вовсе не испытывая в этом уверенности...
Дежурный целитель пропустил меня к Драко лишь после десятиминутной лекции, которая сводилась к наставлениям вроде “больного не волновать, самой не плакать”. Надо признать, мое терпение иссякло намного раньше, чем словесный поток целителя, и когда я уже готова была проклясть его или наложить Силенцио, он все же позволил мне войти.
- Парвати, как он?
Сидя за неуместным в больничной палате письменным столом, Парвати изучала какой-то пергамент и при моем появлении едва подняла голову.
- Сейчас его состояние оценивается как средней степени тяжести, - пробормотала она рассеянно.
Драко лежал на кровати неподвижно, и даже с того места, где я остановилась, была заметна неестественная белизна его кожи, практически ничем не уступавшая укрывающим его белоснежным простыням.
- Скажи, он приходил в себя?
- Нет, - наконец-то оторвавшись от пергамента, Парвати встала из-за стола. – Мы еле вытащили его, Гермиона. У него была пробита голова плюс огромная кровопотеря. Еще немного – и... Можешь внятно объяснить, что с ним произошло? – спросила она. – Когда к нам доставляют пациента со столь явными следами насилия, я обязана подать рапорт в Аврорат.
Парвати заслуживает услышать правду – хотя бы по той причине, что помогла мне, – поэтому я ответила:
- Гарри уже знает и скоро будет здесь. Это был несчастный случай, Рон вовсе не хотел... – мой голос все же дрогнул.
- Рон?! – воскликнула она с ужасом. – Каким образом?!
- Они с Драко подрались. Рон попал в него заклинанием, и Драко, падая, ударился головой о журнальный столик, – я на мгновение зажмурилась, представив, чем бы закончилось подобное падение для обычного человека. – Боже, я так испугалась! Столько крови...
- С ним все будет в порядке, - успокоила меня Парвати. – А где Рон?
Я хотела ответить, что не это меня сейчас волнует, но вовремя прикусила язык.
- Кажется, Гарри сейчас его допрашивает... Можно я побуду с Драко?
Если моя просьба и показалась Парвати необычной, то она ничем этого не показала и, взглянув на часы, легонько кивнула.
- Только недолго. Мне нужно на минуточку выйти, но я скоро вернусь... Его жена уже в курсе? – внезапно спросила она.
- Гарри сообщит ей сразу же, как только закончит с Роном.
Парвати снова кивнула и аппарировала, а я, отчего-то робея, подошла к кровати. Драко показался мне не таким бледным, как в тот момент, когда я вошла в палату и увидела его впервые. Если бы не забинтованная голова и не заострившиеся черты лица, то можно было бы подумать, что он просто спит... Наплевав на больничные правила, я присела рядом и погладила его руку, испещренную мелкими, начинающими подживать ссадинами... Тонкие, но сильные пальцы, сбитые костяшки, которые никто не удосужился залечить... Промелькнуло воспоминание о его исступленных ласках, едва не заставивших меня забыть о долге и моральных принципах... его невероятном признании... К горлу подкатил комок.
Наклонившись к Драко, я прошептала:
- Я уверена, что ты меня не слышишь, но хочу, чтоб ты знал: мне жаль, что так получилось. Прости меня, Драко. Когда ты поправишься... – Мне показалось, что его ресницы дрогнули, словно он что-то почувствовал. – Когда все это закончится, скажи мне то, что ты сказал, еще раз, – закончила я торопливо и на один мучительно-короткий миг прижалась к его губам.
Негромкий хлопок заставил меня отпрянуть от него, но было слишком поздно. Парвати уставилась на меня так, как будто я совершила невиданное доселе преступление, потом перевела взгляд на пациента и, убедившись, что он по-прежнему без сознания, довольно резко произнесла:
- Там Гарри тебя разыскивает. Я попросила дежурного, чтобы он тебя проводил.
- Уже иду, - ответила я и оглянулась на Драко. Безмятежное выражение лица и легкий румянец говорили о том, что он быстро идет на поправку. – Выздоравливай...
Конвоируемая подозрительным взглядом Парвати, я вышла из палаты, и дежурный, недовольно ворча себе под нос, проводил меня к кабинету главного целителя. Остановившись в нескольких ярдах, я попыталась собраться с мыслями перед непростым разговором с Гарри... Как ни странно, входная дверь была прикрыта неплотно, и я услышала чьи-то голоса.
- К нему пока нельзя, - было заметно, что Гарри с трудом сдерживает раздражение. – Его палата охраняется, поэтому могу вас заверить, что вашему мужу ничто не угрожает.
Я замерла. Астория?..
- Послушай, Поттер, - манеру разговора Блейза ни с чем нельзя было спутать. – Хочешь неприятностей – так и скажи, за мной не заржавеет.
- Забини, я непонятно выражаюсь? – голос Гарри был холоднее льда. – В палату к Малфою войдет его жена. Одна. И только в том случае, если он захочет ее увидеть. Ясно?
- Мистер Поттер... – прошелестела Астория.
Гарри смягчился.
- Миссис Малфой, мне жаль, но таковы правила. Приходите утром.
Послышался звук отодвигаемого стула и, едва я успела придать своему лицу равнодушно-нейтральное выражение, дверь кабинета распахнулась, словно Забини открыл ее с ноги. Не погрешу против истины, если скажу, что так оно и было.
- Какие люди... – воскликнул он театрально. – Грейнджер, вот уж где не ожидал тебя встретить.
- А я – тебя, - парировала я.
- Я здесь работаю, смею напомнить, а вот что тут делаешь
ты?
Этот поганец умеет задавать неудобные вопросы... К счастью, Гарри услышал нашу перебранку и громко позвал:
- Гермиона?.. Входи.
Блейз шутливо раскланялся и привычным жестом подхватил под руку Асторию, которая не удостоила меня даже взглядом... На душе стало так противно, что я почти обрадовалась, когда Гарри запер за ними дверь и небрежным кивком указал мне на кресло для посетителей.
- Рассказывай, - велел он, когда я опустилась в кресло, оказавшееся на удивление удобным, и протянул мне чашку с горячим чаем.
- С чего мне начать? – я отпила глоток и едва не поперхнулась: если судить по вкусу, чай был сдобрен изрядной порцией коньяка... Впрочем, дрожать я перестала почти сразу же.
- Чем вы занимались после того, как ушли от нас?
- Тебе в общих чертах или в подробностях? – сыронизировала я.
Уголок его рта дернулся, словно он собирался что-то сказать, но потом передумал, и я, устыдившись собственной реакции, опустила голову. Гарри – настоящий друг, который выслушает и не будет осуждать, в чем бы я перед ним не покаялась... Ровным, лишенным интонаций голосом я рассказала ему о нашем возвращении домой и последовавших за этим событиях, на что Гарри в конце концов прорычал:
- Где была твоя голова, когда ты приглашала Малфоя войти?!
Я пожала плечами и ответила:
- Драко никогда не позволял себе ничего... лишнего. Гарри, я не думала, что все так обернется.
- Не позволял лишнего?.. Интересно, почему мне кажется, что ты врешь? – спросил он с присущей ему прямотой.
Я промолчала, и Гарри, не сводя с меня хмурого взгляда, произнес:
- Тебе не понравится то, что я сейчас скажу, но ты все-таки выслушай меня, ладно? Если бы я застал Джинни в том виде, в котором тебя увидел Рон – я бы тоже... как бы это выразиться... расстроился. Попытайся понять...
- Гарри, я понимаю и не оправдываюсь, заметь! – выкрикнула я. – Но по какому праву
Рон осуждает меня?! Ты забыл, что он ездил в Швейцарию с другой?!
- Гермиона... – он произнес это таким тоном, что мне стало не по себе. – Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить. Эта девушка... Флора, - Гарри откашлялся, - действительно племянница Рона.
- Племянница? – переспросила я, все еще не понимая, к чему он клонит.
- Племянница, - подтвердил Гарри, и я почувствовала, как почва уходит у меня из-под ног. – Флора Фосетт Уизли, дочь Фреда Уизли и Сандры Фосетт**, у которых во время войны случился тайный роман.
- Господи, как такое вообще может быть?! – я почти кричала. – Почему мы ничего не знали?
- Потому что семья Сандры незадолго до окончания войны бежала из Англии, и Флора родилась уже в Швейцарии, где и проживала с бабушкой и дедушкой. Ее мать умерла при родах, строго-настрого приказав не упоминать имени Фреда, так как не знала, что он погиб, и думала, что он ее бросил. До недавнего времени Флора понятия не имела, кто ее отец – пока не нашла дневник своей матери, в котором она описывала их с Фредом отношения и упоминала его имя.
- Ты хочешь сказать...
- Именно это я и хочу сказать. Девушка приехала в Лондон, чтобы повидаться с отцом, не подозревая, что его давно нет в живых, и наткнулась на Рона, который, хоть и проверил наличие родственной связи, все же решил съездить к ней на родину, чтобы встретиться с ее бабушкой и дедушкой. – Гарри грустно улыбнулся. – Таким образом, ты можешь осуждать Рона лишь за то, что он проделал все тайком, ни с кем не посоветовавшись, и мы узнали обо всех обстоятельствах его поездки слишком поздно.
- Лучше позже, чем никогда, - ответила я так тихо, что Гарри меня не расслышал.
- Гермиона, вы должны поговорить, - тем временем продолжил он. – Рон готов тебя выслушать, так как я сказал ему, что связь между тобой и Драко существует лишь в воображении репортеров, а то, что он увидел в гостиной, было досадным недоразумением...
В эти несколько дней на меня свалилось столько всего... Гарри, милый, я не вынесу еще одной ссоры, которой неизбежно закончится наша с Роном попытка объясниться.
- Нет, Гарри, я не собираюсь лгать ни себе, ни Рону. Драко мне небезразличен. Да, он слизеринец, пусть и бывший, аристократические замашки у него в крови, а недостатков намного больше, чем достоинств, но... Ты дружишь с ним двенадцать лет – значит, он не настолько плох, верно? - Постепенно мой голос окреп - так же, как крепла моя уверенность. - Гарри, ненавидь меня, если хочешь, за мои слова... Драко... он дал мне почувствовать себя живой. Красивой. Желанной. Впервые за долгое время я ощутила себя не просто женой и матерью, а женщиной...
- Он женат, - напомнил Гарри, - и его родители...
- Гарри, он взрослый человек.
Мы взрослые люди... Позволь нам самим во всем разобраться.
- Ты совершаешь большую ошибку, - произнес Гарри после минутного молчания, но в его голосе я не услышала осуждения, лишь бесконечную печаль и смирение. Встав из-за стола, он подошел ко мне и подал руку, помогая подняться. – Что бы ни произошло в дальнейшем, ты и Рон – вы оба – останетесь моими лучшими друзьями... Иди.
- Спасибо тебе, Гарри, - поблагодарила я сквозь слезы, и он обнял меня – так крепко, что я едва не задохнулась.
- Иди, - он подтолкнул меня к двери. – Увидишь Малфоя – передавай ему мой пламенный привет и скажи, что я его предупреждал... Он знает, о чем.
Остаток ночи я провела в пустующей палате на третьем этаже, свернувшись клубочком на жесткой неудобной кушетке, мечтая о том, как приду к Драко утром и признаюсь...
Я даже не заметила, как задремала, и когда кто-то легонько потряс меня за плечо, я вскочила как ошпаренная. Молоденькая целительница в испуге шарахнулась в сторону и, слегка заикаясь, сообщила:
- Миссис Уизли, мистер Малфой очнулся и уже два раза спрашивал о вас.
Наспех пригладив всклокоченную шевелюру, я бросилась к лестнице и буквально слетела с трех лестничных пролетов, едва не сломав шею на четвертом.
Остановившись перед палатой, возле которой почему-то не было дежурного целителя, я глубоко вдохнула и осторожно нажала на дверную ручку.
- Драко, прости меня, я так перед тобой виновата...
Я услышала глухой голос Астории прежде, чем вошла, и застыла как вкопанная, не в силах осознать, что это действительно происходит. С бешено бьющимся сердцем я заглянула в приоткрытую дверь – и не поверила тому, что увидела. Астория стояла перед Драко на коленях, ее лицо было мокрым от слез, а губы кривились в жалкой гримасе.
- Любимый мой, позволь мне вернуться домой. Я верю, что ради Скорпиуса мы сможем простить друг друга и начать все сначала.
Драко слабо улыбнулся... Он поднял руку и очень нежным, почти отеческим движением коснулся ее щеки, очертил линию скулы, потрогал идеальную светлую прядь...
- Ты этого добивалась, Гермиона?
Я резко обернулась. За мной стоял Блейз и наблюдал за трогательной сценой с кривым оскалом, назвать который улыбкой мог бы лишь человек с очень богатым воображением.
- Я спрашиваю: ты
этого добивалась?! – Забини оперся о дверной косяк плечом. В его голосе было столько боли и гневного возмущения, что я невольно содрогнулась... Он аккуратно прикрыл дверь, приобнял меня за талию и увлек дальше по коридору. – Я любил Асторию еще со школы, - произнес Блейз доверительным тоном. – Любил, люблю и буду любить до тех пор, пока дышу. А ты...
Он наклонился ко мне совсем близко, протянул руку и, практически копируя движение Драко, погладил по щеке, стирая непрошеную слезинку.
- Ты сделала так, что теперь они потеряны для нас навсегда.
* - первые строки из молитвы “Отче Наш” на латыни. По моему скромному мнению, Гермиону в детстве этой молитве могла научить ее бабушка;)
** - Сандра Фосетт (Sandra Fawcett) — возможно, член семьи Фосеттов, живущей неподалеку от Уизли, Лавгудов и Диггори, хотя этот факт не подтверждён. Волосы — рыжие, глаза — голубые. В книге «Гарри Поттер и тайная комната» она была ранена во время встречи в дуэльном клубе. В романе «Гарри Поттер и Кубок Огня» попыталась незаконно попасть на турнир Трех Волшебников и потерпела неудачу. Впоследствии она была замечена на Святочном Балу.
(Материал взят из Википедии)
Эпилог. Гермиона.Глава посвящается моей бете. Дорогая, спасибо тебе за то, что ты есть, и еще раз поздравляю с прошедшим сама-знаешь-чем и наступающими праздниками:)))
***
Выражаю искреннюю признательность одной из читательниц, написавшей замечательное стихотворение, в котором она умудрилась в шести четверостишиях уместить предыдущие двадцать семь глав. Yana_mia, спасибо!
***
Я думала, у нас все нормально –
Привычная семейная жизнь...
Тогда зачем все рушить отчаянно?
Зачем другой в глаза ТАК глядишь?
Ушла, сказав, что не был я нежен,
Тебе любви своей не дарил.
Что, говоришь, развод неизбежен?
А это мы еще поглядим!
О, Мерлин, ну зачем согласилась?
Ввязалась в эту злую игру...
Ну, Гермиона, что, отомстила,
Пытаясь злить чужую жену?
Я ради сына это затеял –
Вернуть тебя в лоно семьи!
Но почему тогда не заметил,
Что в мыслях чаще – не ты?
Игра жестокой вдруг оказалась,
Когда любви размыла черты.
И пусть в тебе, родной, ошибалась,
Другой забрал мой сон и мечты.
И что теперь? Мы вроде не дети,
Хотя забылись, вмиг проиграв.
С какою семьей старость мы встретим?
Ведь муж чужой, чужая жена...
***
Необыкновенная история Флоры Фосетт Уизли произвела в магическом сообществе настоящий фурор и на долгое время стала темой для обсуждения номер один, с каждым днем обрастая новыми невероятными подробностями и еще более нелепыми слухами. Так, некоторые скептики утверждали, что Флора вовсе никакая не Уизли, а всего-навсего бессовестная авантюристка и легкомысленная искательница приключений, и что ее интересует лишь немалая доля якобы положенного ей по закону наследства. Кое-кто даже заявлял, что Флора на самом деле приходится внебрачной дочерью кому-то из братьев – Рону, Джорджу, Чарли или Биллу, причем кандидатура Перси почему-то даже не рассматривалась, что выводило из себя остальных куда больше, чем сам факт предполагаемого отцовства.
Вернувшимся из путешествия Молли и Артуру новость о том, что у их давно погибшего сына есть взрослая дочь, о существовании которой никто не подозревал, близкие преподнесли с величайшей осторожностью, опасаясь, как бы чрезмерное потрясение им не навредило. Впрочем, опасения были напрасны. Едва не задушив девушку в объятиях, Молли с восторгом заявила, что Фред мог бы гордиться такой умной и красивой дочерью, “вылитой Уизли”... Где она усмотрела фамильное сходство в изящной, похожей на фарфоровую куколку белокурой девушке, лично для меня так и осталось загадкой.
При ближайшем рассмотрении Флора оказалась милой и немного застенчивой, явно не привыкшей к всеобщему пристальному вниманию. Почти всю свою жизнь она провела в крошечном городке, где ее знали буквально с пеленок, и, как она однажды призналась, перешептывания окружающих, их неуемное любопытство действуют на нее угнетающе. На что Молли, грозно нахмурившись, пообещала прекратить “это безобразие” – и таки сдержала слово. Теперь при каждом выходе из дому – будь то светское мероприятие или обыкновенный поход по магазинам – Флору сопровождал целый эскорт во главе с самой Молли Уизли, так что даже самые заядлые сплетники очень скоро вынуждены были прикусить языки.
Ничего удивительного, что на фоне всей этой суматохи наше с Роном расставание осталось практически никем не замеченным... Разговор, который должен был расставить все точки над i, оказался тяжелым и болезненным для нас обоих. Рон искренне недоумевал, как можно было в один миг разрушить то, что строилось на протяжении многих лет, а я... С трудом подбирая слова и отчаянно стыдясь своего недоверия и желания отомстить, я призналась ему во всем – в том числе и в тех невольных чувствах, что возникли у меня по отношению к Драко... Выслушав мой сбивчивый и местами нелогичный рассказ, Рон впервые в жизни не нашелся, что сказать. Мне было бы легче, если бы он накричал на меня, обозвал как-нибудь или даже ударил – одним словом, выплеснул отразившиеся в его глазах боль и разочарование... Он собрал вещи и ушел, так и не произнеся ни единого слова, а я, спрятав лицо в ладонях, в который уже раз расплакалась, без конца повторяя: “Прости меня, Рон...”
Со слов Гарри я потом узнала, что Рон поселился в какой-то захолустной гостинице, взял на работе внеочередной отпуск и коротает дни в компании бутылки огневиски, а на все попытки достучаться до него лишь пожимает плечами... Примерно через неделю, когда я уже была близка к тому, чтобы умолять его вернуться, Рон съехал из гостиницы, снял квартиру, возобновил тренировки и, кажется, пришел в норму... Необходимые бумаги он передал через поверенного, приложив к ним коротенькую записку: “Насчет будущего детей можешь не беспокоиться, я обо всем позабочусь. Рон”.
После подписания бумаг и последовавшего за этим развода моя жизнь очень скоро вошла в привычную колею... По крайней мере, так казалось на первый взгляд. Утром я просыпалась, приводила себя в порядок, готовила завтрак, скармливала его вечно голодному щенку и отправлялась в министерство, где что-то планировала, отчитывалась перед начальством, принимала посетителей, улыбалась... Один Гарри, который в первые дни старался заходить ко мне под любым предлогом, замечал, что улыбка насквозь фальшивая. Однажды он прямо спросил, в чем дело, но я лишь покачала головой и заговорила о каких-то пустяках. Да и как было признаться, что после первого откровенного разговора с детьми, когда мне пришлось сказать, что мы с их отцом больше не вместе, а затем выдержать истерику Хью и не заплакать от взрослого, понимающего взгляда Розы, я не решаюсь повидаться с ними еще раз? Как объяснить, что любимая работа, прежде приносившая мне радость, теперь вызывает лишь скуку и раздражение?
Нельзя сказать, что я не жалела о том, что произошло. Мне было жаль испорченных отношений с Роном, к которым прибавилась подчеркнуто-вежливая холодность бывшей свекрови, винившей в скоропалительном разводе меня одну. Мне было жаль детей, а незаданный пока вопрос: “Ради чего?” – пугал до дрожи в коленках. Чтобы не травить душу еще больше, о Драко я старалась не думать... и все же думала о нем каждый божий день. Воскрешала в памяти его голос, улыбку, прикосновения его рук, поцелуи и нежность, которые не могли,
просто не имели права быть обыкновенным притворством... Вспоминала – а потом долго-долго плакала, потому что брошенная Блейзом фраза не шла у меня из головы.
Ты сделала так, что теперь они потеряны для нас навсегда.
Очень скоро я убедилась, что Блейз не лгал. После того как Драко вышел из больницы, он ни разу не написал, не позвонил и не связался со мной любым доступным способом – хотя бы для того, чтобы сказать: “Эй, привет, я в порядке. Надеюсь, у тебя тоже все хорошо”. Вероятно, я бы даже ответила что-то вроде: “Лучше не бывает”. Две недели я мучилась неизвестностью, а потом... Встретились мы совершенно случайно, в Косом переулке. Драко выходил из Гринготтса, рядом с ним была Астория, вцепившаяся в его руку с таким собственническим видом, что я, от волнения забыв как дышать, коротко кивнула и тут же отвернулась, опасаясь, что не выдержу, брошусь к нему, скажу... Выдержала, не бросилась и не сказала, чем, безусловно, могла бы гордиться.
А на следующее утро, разбирая корреспонденцию, накопившуюся в почтовом ящике за несколько дней, я обнаружила среди вороха рекламных проспектов и счетов письмо. Продолговатый кремовый конверт без обратного адреса, в котором лежало несколько листов, исписанных неразборчивым и одновременно странно-знакомым почерком.
Начиналось письмо словами:
“Не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь...” Строчки заплясали перед глазами как живые, и я до боли сжала пальцы, сминая тонкий дорогой пергамент.
“Скорее всего, ты этого не помнишь – я имею в виду наш разговор много лет назад, накануне свадьбы моей сестры. Ты тогда еще пошутила, спросив, почему я до сих пор не замужем, ведь я старалась быть первой во всем, а я ответила, что у моего прекрасного принца отвратительный вкус, и он уже дважды выбрал не ту девушку...”
Я внезапно вспомнила и сам разговор, и свою собеседницу... Безмерно изумленная этим открытием, я пробежала взглядом еще несколько строк.
“Теперь я могу тебе признаться. Мой принц... он всегда был рядом, только руку протяни – и в то же время бесконечно далеко. Порой мне казалось, что ты знаешь о моих чувствах к нему, как знала о них Лаванда, и в такие минуты...”
Сначала я никак не могла понять, почему Парвати решила написать мне, ведь до встречи в госпитале мы практически не общались – и уж точно не были лучшими подругами... Последняя фраза объясняла если не все, то достаточно многое.
“В такие минуты я ненавидела тебя особенно сильно ”.
На меня вдруг снизошло озарение. Дрожащей рукой я перевернула страницу, ища подтверждение своей невероятной догадке, и практически в первой же строке мой взгляд зацепился за имя бывшего мужа.
“Я люблю Рона с шестого курса и ничего не могу с этим поделать, - писала Парвати. –
Наивная влюбленность в парня лучшей подруги как-то незаметно переросла в нечто большее... Я и целительницей стала только потому, что мечтала, как однажды спасу Рону жизнь, ведь благодаря своей профессии он довольно часто получал травмы и оказывался на больничной койке... Глупо, правда? Мой тогдашний куратор называл меня криворукой бездарностью и не подпускал к восходящей звезде квиддича на пушечный выстрел, но я не сдавалась. Когда Рон в очередной раз попадал к нам, я заходила к нему на правах старой школьной подруги, и мы подолгу разговаривали. Как бы невзначай, я выпытывала подробности вашей семейной жизни, а Рон, не видя в моем интересе ничего необычного, рассказывал о тебе и детях – с такой гордостью, что, слушая его, я не раз ловила себя на мысли, что очень многое отдала бы, лишь бы оказаться на твоем месте. Я пыталась бороться со своим чувством, встречалась с другими мужчинами, но ни один из них не был Роном – добрым, честным, искренним... В конце концов, измученная ревностью и завистью, я решила держаться на расстоянии, полагая, что Рон счастлив, – до тех пор, пока не произошел этот случай с Малфоем”.
Неожиданно все встало на свои места – и удивившая меня тогда реакция Парвати, ее непритворный ужас, когда она услышала, что именно Рон виноват в том, что случилось с Драко, и немое осуждение во взгляде...
“Одному Мерлину известно, что я испытала, увидев, с какой нежностью ты целуешь Малфоя в губы... О, я готова была голыми руками разорвать тебя в клочья! Я злилась, потому что перед этим подкараулила Рона под кабинетом главного целителя, пытаясь выяснить, что, собственно говоря, происходит на самом деле. Он в подробности не вдавался, но я видела колдографии и могу сказать, что ни один муж – в особенности такой, как Рон! – не заслуживает подобного. Ты причинила ему боль, унизив худшим из способов, причем сделала это публично, и в тот момент я поняла, что ваш разрыв – это лишь вопрос времени”.
Господи, как она могла такое написать?! Поддавшись минутному порыву, я скомкала злополучное письмо и уже хотела сжечь, однако, стиснув зубы, все же решила дочитать до конца... Во многом справедливое обвинение Парвати ранило меня в самое сердце.
“Не спрашивай, как мне это удалось, но несколько дней спустя я разыскала Рона в какой-то гостинице. По-моему, он даже не удивился, увидев меня на пороге своего номера, и пригласил войти... впрочем, он был настолько пьян и чувствовал себя таким одиноким, что обрадовался бы и соплохвосту. Мы проговорили битых два часа, вернее, говорила я – до тех пор, пока не охрипла, а Рон пил, делая вид, что слушает. Я требовала, чтобы он прекратил себя жалеть, и убеждала, чтобы он не сдавался, боролся за тебя, если ты по-прежнему дорога ему, а потом... Мне трудно об этом писать... Рон заплакал. Его плечи содрогались от рыданий, но плакал он молча, и это было страшнее всего. Я обняла его что было силы, стараясь хоть немного облегчить его страдания, а он вцепился в меня так, как будто я была его единственной надеждой на спасение... Прошу тебя, Гермиона, не осуждай нас... – почерк Парвати стал еще более неразборчивым. –
В тот день мы с Роном стали близки – потерянные, на грани отчаяния, – и эта близость... Я не могу и не хочу называть ее ошибкой, ведь, засыпая в его объятиях, я была уверена, что это никогда больше не повторится, что наутро Рон даже не вспомнит, а я притворюсь, будто ничего не было... Рон не забыл, а я не смогла”.
Последние строки этого странного признания дались мне особенно тяжело.
“Я знаю, что Рон меня не любит, а наши хрупкие, едва наметившиеся отношения – своего рода лекарство для исцеления его раненой гордости. Я не питаю на этот счет никаких иллюзий... Чтобы быть с ним, мне понадобится все мое терпение, но... Сейчас мы вместе, а это главное. И... прости меня, если сможешь”.
Гарри был единственным человеком, кому я могла рассказать о письме Парвати, поэтому я аппарировала к его дому не раздумывая. Была суббота, середина дня. В это время Джинни обычно гуляет с близнецами в парке или гостит у родителей, и шансов застать ее дома практически не было. Это вполне меня устраивало: последняя наша встреча, начавшись увещеваниями, закончилась взаимной обидой и непониманием, поэтому мне вовсе не хотелось сталкиваться с ней лицом к лицу и в сотый раз объяснять очевидное.
Переведя дух, я поднялась на крыльцо и позвонила в дверь. Практически сразу же мне открыла немолодая круглолицая женщина в сбившемся набекрень белоснежном чепчике и старомодного покроя платье. В одной руке у нее была ложка с длинной изогнутой ручкой, а в другой – поваренная книга, из которой торчала волшебная палочка, используемая в качестве закладки. Выглядела она точь-в-точь как колдунья, изображенная на гравюре старинного учебника по зельеварению.
- Здравствуйте, миссис Уизли, - поздоровалась она, хотя я не имела ни малейшего представления, кто это. Ее мягкий, напевный выговор походил на журчание ручейка, а улыбка была такой искренней, что любой поневоле захотел бы улыбнуться в ответ.
- Мисс Грейнджер, - поправила я машинально; еще недавно привычное обращение из уст этой пожилой ведьмы почему-то больно резануло слух. – А вы?..
Явно смутившись, женщина торопливо ответила:
- Ох, простите мне мою неловкость. Меня зовут Элеонора Данн, я теперь присматриваю за младшенькими детками мистера и миссис Поттер. Проходите, пожалуйста, - и она посторонилась, чтобы я могла зайти. – Миссис Поттер наверху, я сейчас ее...
- Гарри дома? – спросила я, не двигаясь с места.
- Мистера Поттера нет, его недавно вызвали в министерство по какому-то срочному делу, он даже пообедать не успел толком... Да вы заходите, не стойте на пороге, миссис Поттер вот-вот спустится, тут и кексы как раз поспели к чаю... Ко мне малыши только привыкают, так что покамест она их укладывает... Фредди не выспался, капризничал с самого утра, поэтому мы и не гуляли долго, а маленькую в парке пчела укусила. Рёву было... Но теперь уже ничего, холодный компресс и ласка сделали свое дело...
Она говорила что-то еще, однако я уже не слушала, борясь с отчаянным желанием развернуться и уйти не прощаясь.
- До свидания, миссис Данн, приятно было познакомиться, - у меня все же хватило сил на ответную любезность. – Я очень рада, что у близнецов теперь есть няня. Передавайте привет Джинни... Впрочем, это необязательно, - прибавила я, вспомнив, что Джинни вряд ли обрадуется моему приходу, и миссис Данн, будучи не в курсе последних событий, отреагировала на мою последнюю реплику удивленным молчанием.
До зоны аппарации оставалось каких-то полшага, когда Джинни взъерошенной рыжей кошкой метнулась ко мне со ступенек и крепко-крепко схватила за руку, напугав практически до полусмерти.
- Гермиона, как же так, что ты не зашла?! Случайно услышала твой голос... – Она тащила меня в дом, а я, не в силах сопротивляться ее сумасшедшему напору, покорно шла следом. – Ты так давно не была у нас, что дети стали забывать, как ты выглядишь!
“Знать тебя не хочу”, - такими были ее последние слова, перед тем как громко хлопнуть дверью перед самым моим носом.
- Милая, у меня совсем нет времени, – пробормотала я и предприняла попытку вывернуться из ее пальцев, сжимающих мое запястье не хуже тисков. – Мне нужно срочно найти Гарри...
Внезапно Джинни остановилась, словно налетев на невидимое препятствие посреди собственной гостиной, и обернулась ко мне.
- Но у тебя ведь найдется десять минут, чтобы выпить со мной чашечку чая? – спросила она с надеждой. – Миссис Данн печет великолепные кексы... Драко отзывался о них как о настоящем произведении искусства, - добавила она чуть громче, по всей видимости, обращаясь к няне, ведь я и так прекрасно слышала каждое ее слово. Миссис Данн от похвалы буквально просияла и с удивительной для ее возраста прытью бросилась на кухню, оставив нас одних.
Драко?
Я в изумлении приподняла бровь. Помнится, в прошлый раз, когда мы с Джинни ругались, “слизеринская змеюка” был одним из самых нежных ее эпитетов.
- Миссис Данн – та самая няня, которую нам пообещал найти Малфой, - произнесла Джинни вполголоса, предугадав мой следующий вопрос. – И она просто чудо, поверь. Дети полюбили ее с первого взгляда.
- Драко нашел вам няню? – переспросила я, чувствуя себя ужасно глупо.
Джинни кивнула.
- Помнишь, во время ужина я жаловалась на выходки детей?.. Так вот, Малфой недавно приходил к Гарри по какому-то вопросу. Я его сначала даже на порог не пустила, но он пообещал, что будет сидеть под дверью сколько понадобится, так что мне в конце концов пришлось уступить... Сначала они заперлись в кабинете – часа на два, не меньше, а потом Гарри пригласил его остаться на обед. Уходя, Малфой спросил о няне, а когда услышал, что агентство отказалось от дальнейшего сотрудничества с нами, сказал, что кузина его экономки как раз ищет работу, и у нее большой опыт. Конечно, Малфой - последний человек, от которого я бы приняла помощь, но я была в таком отчаянии...
- Когда это было? – перебила я нетерпеливо.
- Постой-ка... – Джинни на мгновение задумалась. – Гарри был дома, как раз после ночного дежурства, я еще будить его не хотела... Кажется, в этот вторник... Точно, во вторник, а в среду Малфой привел к нам миссис Данн, и за одно это я готова простить ему все его прегрешения.
- О чем они разговаривали? – спросила я внезапно охрипшим голосом. Гарри, человек, которому я доверяю больше чем себе, не далее как позавчера на мой осторожный вопрос, видел ли он Малфоя, ответил отрицательно... И это после того как Драко приходил к нему домой! – Джинни,
о чем они разговаривали?!
- Понятия не имею, - призналась она. – Подслушивать я не стала, бесполезно было даже пытаться, поскольку кабинет защищен не хуже того, что в Аврорате, а Гарри словно воды в рот набрал. Сказал только, что скоро я обо всем узнаю... Гермиона, ты так побледнела! Что с тобой?!
Ровным счетом ничего... Вот только Парвати и Рон теперь встречаются, Драко наслаждается обществом жены и делает вид, что меня не существует, а лучший друг врет, не моргнув глазом.
- Мне пора, Джинни, правда. Спасибо за приглашение, я бы с удовольствием осталась на чай, но не могу. Я должна найти Гарри.
Не знаю, что Джинни услышала в моем голосе, но некоторое время она просто смотрела на меня – с каким-то странным, не поддающимся описанию выражением.
- Иди, конечно, я все понимаю, - ответила она со вздохом. – В другой раз.
Найти Гарри оказалось не так-то просто. В Аврорате мне сказали, что “мистер Поттер только что ушел”, а в приемной Министра сообщили, что ”мистер Поттер еще не появлялся”. Я снова вернулась в Аврорат в надежде, что застану там Гарри, но тщетно: мы разминулись буквально на несколько минут. Дежурный аврор, сочувственно улыбаясь, предложил оставить записку, добавив, что “мистер Поттер отправился в Косой переулок и неизвестно когда вернется”. Разумеется, я бросилась вслед за ним и следующие три четверти часа провела в бесплодных и беспорядочных метаниях. Каминный зал, почта, Гринготтс, аптека, Олливандер, “Дырявый Котел”... Гарри мог быть где угодно, а заклинание Поиска упорно не хотело срабатывать. Под конец я так устала и проголодалась, что даже злость и обида на Гарри отошли на задний план.
Время обеда давно прошло, поэтому заказать в местном кафе что-то более существенное, чем пирожное с кремом, было весьма проблематично, и после недолгих раздумий я направилась в пиццерию – ту самую, в которой однажды обедала с Драко и детьми. Заведение явно пользовалось популярностью: в большом, даже по магловским меркам, зале яблоку негде было упасть, но “наш” столик почему-то был свободен, и я села за него со смешанным чувством, понять которое не смогла даже я сама... Едва я успела заглянуть в меню, как передо мной, словно по волшебству, появилась официантка и стала сгружать с подноса тарелки с разнообразными яствами, включающими аппетитную пасту и несколько видов салатов. Картину довершали графин с белым вином и огромная, только что из печки, грибная пицца.
- Простите, но я пока ничего не заказывала, - обратилась я к официантке. – Это какая-то ошибка. Принесите мне, пожалуйста...
Заглянув в свой блокнот, официантка сверилась с номером столика и покачала головой.
- Никакой ошибки, - ответила она уверенно и тут же отошла, оставив меня в полной растерянности рассматривать принесенные блюда.
Обед на двоих. Представив мучительно-неловкий момент, когда за накрытым столом меня застанет чужая – и наверняка счастливая – семейная пара, я впилась ногтями в ладони, чувствуя, как необъяснимая тоска сворачивается в груди тугим запутанным клубком. Резко отодвинув стул, я уже собиралась подняться, как вдруг...
- Привет, Грейнджер, - раздался над ухом тихий и чуть насмешливый голос, а руки, те самые, что снились мне почти каждую ночь, мягко легли на плечи, удерживая на месте. – Ты мне поверишь, если я скажу, что рад тебя видеть?
На какое-то мгновение я зажмурилась... От счастья ведь не умирают, верно? Тогда почему так трудно дышать, а сердце испуганной птичкой бьется в груди и, кажется, вот-вот вырвется из плена?..
***
Эпилог. Драко.- Какого черта ты тут забыл, Малфой?!
- И тебе привет, Джинни, я тоже рад тебя видеть, - ответил я как можно дружелюбнее. – Гарри дома?
- Для тебя – нет! – отрезала она и, прежде чем я смог задать еще один вопрос, хлопнула дверью.
Впрочем, мое замешательство, вызванное небывало любезным приемом, длилось недолго: несколько секунд спустя дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы Джинни Поттер смогла выскользнуть на крыльцо и остановиться передо мной, решительно подперев кулачками бока. Ростом не выше Гермионы, она едва доставала мне до плеча и походила скорее на хрупкую девочку-подростка, чем на героиню войны и мать пятерых детей.
Вот только ее взгляд заставил меня поёжиться, словно от пригоршни сухого колючего снега, брошенного за шиворот каким-то проказником.
- Чисто риторический вопрос, Малфой, - в голосе Джинни явственно прозвучали металлические нотки. – Тебе о чем-нибудь говорит такое понятие как совесть?
Я сделал вид, что задумался над ответом.
- Ты имеешь в виду тот тихий, но вредный голосок, который не дает большинству людей спокойно спать по ночам и заставляет их быть лучше, чем они есть на самом деле?.. Скорее да, чем нет. А в чем дело?
- В чем дело?! – задохнулась она. – И ты еще спрашиваешь?! После всех неприятностей, через которые нашей семье довелось пройти по твоей милости! Рон, Гермиона, их дети... все из-за тебя!
- Понятия не имею, о чем ты...
Договорить я не успел, потому что Джинни, выхватив волшебную палочку, направила ее на меня.
- За дурочку меня держишь?! – прошипела она, и я почувствовал болезненный укол в области солнечного сплетения. – Стоишь тут, как будто ни сном, ни духом, а сам, верно, до смерти рад, что все так обернулось! В общем, мой тебе совет: разворачивайся на сто восемьдесят градусов и топай туда, откуда пришел, а в дальнейшем постарайся как можно реже попадаться мне на глаза. Может быть, тогда у тебя появится шанс дожить до старости!
Чертова гриффиндорка! Неужели трудно объяснить по-человечески, в чём и перед кем я провинился?!
- Я ведь не ссориться с тобой пришел, - процедил я со всей вежливостью, на какую был способен, дабы, упаси Мерлин, не провоцировать эту разъяренную фурию еще больше. – Мне нужно поговорить с Гарри, это важно. Пожалуйста, Джинни, я могу его увидеть?
- Боюсь, что нет, - ответила она ледяным тоном. – Гарри недавно вернулся с ночного дежурства. Он прилег отдохнуть, и я не собираюсь будить его – даже ради такой важной персоны как ты, Малфой.
- Отлично! – рявкнул я, не помня себя от раздражения. – У меня уйма свободного времени, которое мне просто некуда девать. Ты окажешь мне любезность, если передашь Поттеру – разумеется, когда он проснется, – что я никуда не уйду, пока не поговорю с ним. Буду ждать столько, сколько понадобится!
Негодующе фыркнув, рыжая бестия треснула многострадальной дверью с такой силой, что впору было удивляться, как ее не снесло с петель. Где-то в доме в один голос заревели близнецы, и я вдруг вспомнил о припасенных для них сладостях; если Джинни не передумает, мне придется выступить в роли майского Санта Клауса и раздать их соседским детишкам. Хотел бы я знать, с чего это она так взбеленилась... Нимало не заботясь о костюме, я уселся прямо на верхнюю ступеньку крыльца и прислонился спиной к перилам, полный решимости выполнить угрозу и дождаться аудиенции у Поттера, – хотя бы для того, чтобы получить ответы на возникшие у меня вопросы.
Время приближалось к полудню, а солнце припекало по-летнему, так что мне пришлось расстегнуть пиджак и ослабить узел галстука. Дабы хоть как-то убить время, я прикрыл глаза и погрузился в размышления. Память, словно в насмешку, тут же подкинула воспоминание о последнем поцелуе Гермионы, ее словах, наверняка приснившихся мне в горячечном бреду... На душе стало совсем уж тошно. Рука машинально потянулась к шраму на виске – дурацкая, надо сказать, привычка, от которой очень трудно избавиться, – и я совершенно некстати подумал, что Грейнджер, скорее всего, повела бы себя точно так же, если бы мне взбрело в голову заявиться к ней на порог.
Хотя, собственно, чему тут удивляться? Каждый достиг того, к чему стремился, а сложившаяся ситуация... она просто не могла закончиться иначе. Двое практически чужих друг другу людей, между которыми пропасть в целую жизнь... Всего лишь сделка, добровольная и взаимовыгодная – вот о чем следовало бы вспоминать почаще. Я вздохнул. Эта сделка стоила мне целого состояния, но кто сказал, что речь идет о деньгах?
- Может, ты наконец прекратишь маячить у нас под окнами с таким видом, как будто у тебя кто-то умер?!
- Я не маячу, - пробормотал я, щурясь от яркого света, - а очень даже тихонечко сижу на пороге и никому не мешаю.
- Ты
мне мешаешь, Малфой, причем одним своим существованием! Поэтому иди-ка ты отсюда, пока я не вспомнила пару-тройку заклинаний с весьма неприятными для тебя последствиями!
Глядя на Джинни снизу вверх, я отстраненно подумал, что она не на шутку разгневана, но палочка, вопреки ее же словам, спрятана в рукаве блузки. Полуденное солнце окрасило ее рыжие волосы червонным золотом, и со стороны казалось, что ее голову окружает ангельский нимб... Обманчивое впечатление. Я бы скорее поверил в наличие рожек, спрятанных под пышной прической.
Уже открыв рот, чтобы сообщить ей о своей догадке, я вдруг сказал то, чего ни в коем случае говорить не собирался.
- Знаешь, Джинни, вы с Поттером невероятно счастливые люди... Я вам завидую.
- Драко Малфой, модный адвокат и любимец публики, завидует? – переспросила Джинни саркастически. – Чему же, позволь спросить? Вниманию прессы, будь она неладна?! Коттеджу, который от детских проделок на ладан дышит и вот-вот развалится? Или тому, что Гарри на своей работе пашет как проклятый, а я жду его с ужином, который разогреваю по десять раз, и последние пять лет мечтаю о н-нормальном отпуске? – Она даже заикаться начала от праведного возмущения, а когда я дотронулся до ее руки в неловкой попытке успокоить, отшатнулась от меня, словно от прокаженного. – Чему именно ты завидуешь, Малфой?!
- Я завидую тому, что вы до сих пор искренне любите друг друга, - ответил я тихо. – Что после стольких лет брака Гарри не устает называть тебя самой прекрасной в мире женщиной и дарить цветы просто так, без повода, а ты готова горло перегрызть любому, кто посмеет покуситься на его сон. Завидую, что есть место, которое вы называете
домом, где вы живете семьей, а не просто сосуществуете под одной крышей. И ты наверняка будешь смеяться, но больше всего я завидую вашей ораве детишек... Я завидую тому, чего у меня никогда не было.
- Малфой...
- Дай мне договорить, а потом я уйду и больше не буду вам докучать. Просто хочу, чтобы ты мне поверила. Я не виделся с Гермионой с того самого дня и не получил от нее ни строчки. И мы... – Уставившись на гладко оструганные доски крыльца, я, адвокат с многолетним стажем, чье красноречие приводит оппонентов в отчаяние, с превеликим трудом подбирал слова. – Мы не были любовниками. – Тут я поднял голову и, натолкнувшись на недоверчивый взгляд, криво улыбнулся. – Не то чтобы
я не добивался ее... Твой братец имел полное право вышибить мне мозги, но он не так все понял. На самом деле Гермиона меня оттолкнула, а я просто паясничал. Не знаю, что на меня нашло... Я ведь не ошибусь, если скажу, что сейчас у них в семье не все гладко?
- Мягко говоря.
- Поэтому я хочу хотя бы попытаться исправить то, что натворил, понимаешь? Я должен встретиться с твоим братом и все ему объяснить, а Гарри обязан при этом присутствовать, чтобы в случае чего предотвратить двойное убийство... Пожалуйста, передай ему, что до конца недели он сможет застать меня в конторе практически в любое время. Адрес он знает.
Честно говоря, я уже ни на что особо не надеялся, но тут произошло невероятное: Джинни присела рядом со мной на ступеньку и, зажмурившись, подставила солнцу приперченный веснушками нос. Она молчала, а я, сбитый с толку ее неожиданно изменившимся настроением, барабанил пальцами по коленке и считал трещины между каменными плитками ведущей к дому дорожки.
- Благими намерениями... – проговорила она задумчиво и глянула в мою сторону. – Все эти дни я никак не могла отделаться от мысли, что сплю и вижу кошмарный сон. Думала, ущипни меня кто покрепче – и все станет как прежде, но время шло, а я все не просыпалась. – Уголки ее губ тронуло слабое подобие улыбки. – Я скажу Гарри, что ты здесь. Входи, - с этими словами Джинни поднялась и зашла в дом, оставив дверь распахнутой настежь.
Стоило только переступить порог, и ко мне с радостным криком бросилась Розмари.
- Дядя Драко, дядя Драко, - на все лады лепетала она, а ее брат стоял поодаль, обнимая потрепанного плюшевого медведя, и косился на меня с очевидным подозрением... Но едва я зашелестел пакетом, выуженным из кармана, и вернул ему первоначальный размер, как Фредерик притопал ко мне и с самым серьезным выражением лица протянул маленькую ладошку.
- Тиб*, - сказал он, получив шоколадного зайца, и принялся деловито разворачивать фольгу.
- Малфой! Дети не... – Джинни подбежала к сыну и попыталась отобрать шоколадку, но Фред, явно наученный горьким опытом, в мгновение ока запихал ее в рот, - ...обедали, - закончила она обреченно.
- Прости, пожалуйста, я не подумал...
Джинни лишь рукой махнула.
- Ладно, чего уж там, - проворчала она, впрочем, не слишком сердито. – Остальное давай сюда, я спрячу подальше. Что, милая?
Джинни наклонилась к Розмари и, увидев чистенькое личико и подрагивающие от горькой обиды губы, сразу же поняла в чем дело. Покачав головой, она достала из конфискованного пакета еще одного зайца и протянула его малышке.
- Справедливость – прежде всего, - прокомментировала она, заметив мое удивление, и я засмеялся. Очень демократичная мамочка, ничего не скажешь. – К тому же, обед все равно накрылся, так какая теперь разница?.. Тебе принести чего-нибудь?
- Разве что глоточек огневиски. Для храбрости.
Настал черед Джинни удивляться.
- Э-э, я могу посмотреть. Кажется, у меня где-то было немного бренди, я его в тесто добавляю... Ах, да, еще есть вишневый ликер, - вспомнила она.
- Брось, Джинни, я пошутил, - ответил я чуть быстрее, чем следовало, и Джинни, недоуменно пожав плечами, увела детей в другую комнату.
На самом деле хороший глоток чего-то алкогольного, несмотря на раннюю пору, был мне необходим как воздух, потому что разговор с Гарри предстоял не из приятных. Последний раз мы виделись на дознании, там-то и выплыла вся правда о племяннице и о том, что Рональд Уизли – невинная жертва непредвиденного стечения обстоятельств, однако побеседовать, как говорится, по-мужски нам троим так и не довелось... Парочку оскорблений со стороны Рыжего я не беру в счет. Невзирая на все разногласия, ни один из нас не хотел, чтобы имя Гермионы трепали на всех углах досужие сплетники, поэтому происшествие квалифицировали как несчастный случай. Поттер изо всех сил старался замять скандал – и, к его чести, ему это удалось без особого труда. И вот теперь... что я ему скажу? “Прости, я был полным идиотом и хочу все исправить?” Ну да, а Поттер, покрутив пальцем у виска, пошлет меня по всем известному адресу и будет трижды прав.
- Для начала ты можешь сказать мне: “Привет, Гарри”.
- Черт, Поттер, тебя что, не учили, что копаться в чужой голове без разрешения довольно невежливо?!
- Я не копался, Малфой, - ответил он мягко, - а у тебя есть привычка разговаривать с самим собой, когда ты волнуешься, поэтому шпион из тебя... – Гарри не закончил фразу и покривил губы в насмешливой полуулыбке. – Джинни сказала, дело не терпит отлагательств, так что пойдем ко мне в кабинет. Судя по всему, пара глотков “Огденского” тебе не помешает.
- Не знал, что гордое звание Спасителя Магического Мира – и Драко Малфоя в частности, – является пожизненным, - сыронизировал я, с трудом скрыв облегчение. – Или пожизненным диагнозом – это если называть вещи своими именами.
Гарри беззлобно пихнул меня в плечо.
- Пошли уже, умник.
Кабинет Поттера не блистал изысканным интерьером, но казался неожиданно уютным. Простой рабочий стол, заваленный бумагами, два потертых кожаных кресла, парочка стульев, секретер и несколько полок с книгами – вот и вся мебель. Камин едва теплился, но этого было достаточно, чтобы время от времени из него высовывалась чья-то рука и прицельным броском направляла очередное послание, адресованное Главе Аврората, в специальную корзинку, причем ни разу не промахнувшись.
Открыв потайной ящичек, Гарри извлек из него непочатую бутылку огневиски и пару стаканов.
- За льдом можешь сходить на кухню, - сказал он, разливая выпивку.
- Ничего, и так сойдет, - буркнул я, одним глотком опустошая содержимое стакана, и едва не задохнулся. – Не в обиду, но гадость редкостная.
- Другого не держим. Еще?
- Пожалуй, обойдусь.
- Тогда садись и рассказывай, – Гарри широким жестом указал мне на одно из кресел. – Кстати, как поживает твоя жена?
- Кто? – уточнил я, сделав вид, что не расслышал.
- Астория Малфой, в девичестве Гринграсс, если мне не изменяет память. Твоя жена.
До этого момента мне казалось, что Поттер не страдает такой приверженностью к буквализму, но ведь людям свойственно меняться, разве нет?
- По ее же словам, Астория счастлива как никогда прежде.
- Кто бы сомневался...
Да и столь явной неприязни к Астории он вроде как не испытывал?
- У нее все хорошо, - проговорил я нарочито медленно. – Пакует чемоданы. Через пару дней они с Блейзом отбывают в свадебное путешествие.
Никогда бы не подумал, что доживу до этого момента: у всезнающего и всемогущего Главы британского Аврората самым натуральным образом отпала челюсть.
- Ты имеешь в виду, что Астория и Блейз... поженились? – спросил он, споткнувшись на последнем слове. – Это что, шутка такая?
- С чего ты взял, что я шучу? – ответил я в своей излюбленной манере, за что тут же получил нагоняй.
- Прекрати корчить из себя клоуна, Малфой! – гаркнул Поттер, вскакивая с места. – Это ведь невозможно?!
- Почему?
- Наверное, потому что МАЛФОИ НЕ РАЗВОДЯТСЯ, и я слышал это не менее сотни раз!!!
- Да не кипятись ты так, Гарри, - посоветовал я, однако на всякий случай отодвинулся от него подальше. – Нервы побереги, они тебе еще пригодятся. Ну да, Малфои не разводятся: Кодекс, семейное проклятие ослушникам и все такое... но ведь я же адвокат. У меня на этот счет были свои соображения, а свод прописанных в Кодексе законов устарел лет эдак триста назад. В общем, лазейка нашлась. Браки ведь далеко не всегда заключались по любви, и жена лорда, произведя на свет наследника, имела право удалиться в монастырь, а чтобы лорд мог жениться вторично, если бы ему приспичило, их разводили... Я просто включил этот пункт при составлении нашего брачного контракта, – и знаешь, что самое смешное? По другому закону Кодекса, после развода бывшая жена теряет свою принадлежность к семье
автоматически, то есть, ей вовсе не обязательно становиться монахиней, потому как
наши семейные проклятия не причинят ей вреда... Странно, что за все это время лишь я до этого додумался.
- Скормить бы тебя соплохвостам вместе с твоими семейными проклятиями, и дело с концом! – сплюнул Гарри в сердцах и потянулся к стакану. Рука у него заметно дрожала, и я задался вопросом: почему он так странно отреагировал на довольно обыденную новость? Впрочем, родители, узнав о моих намерениях, вообще перестали со мной разговаривать, поэтому обыденной эту новость вряд ли можно назвать.
- Так или иначе, можешь меня поздравить, я теперь свободный человек. Осталось утрясти кое-какие формальности в Гринготтсе в эту пятницу.
- Поздравляю, это определенно стоит отпраздновать, - изрек Гарри с ядовитой насмешкой. – То есть, ты пришел лишь затем, чтобы сообщить мне потрясающую новость? К слову, почему она не на первой полосе “Пророка”? Где толпы восторженных поклонниц, ведь в одночасье ты стал самым завидным женихом магической Британии?
- Астория просила повременить с объявлением, - ответил я, пропустив последнюю реплику мимо ушей. – Когда нашему семейству начнут перемывать косточки, ей хочется быть как можно дальше отсюда.
Гарри хмыкнул.
- Твоя бывшая жена, оказывается, очень умная женщина... Гермиона знает, что ты развелся?
- Ты с дуба рухнул, Поттер? При чем тут Грейнджер?
- Чертова слизеринская привычка, - простонал он. – Просто ответь!
- Не знает, мы не общались все это время, ПОТОМУ ЧТО Я И ТАК ПРИЧИНИЛ ЕЙ УЙМУ НЕПРИЯТНОСТЕЙ, если ты не заметил, чтобы еще донимать своими дурацкими “как дела”! Собственно, я и пришел к тебе, чтобы ты помог мне встретиться с Уизли и убедить этого рыжеволосого кретина, который мизинца ее не стоит, что он ошибается насчет наших с Гермионой отно...
- Балда ты, Малфой, - произнес Гарри отчетливо, оборвав меня на полуслове. – Гермиона развелась с рыжеволосым, как ты удачно выразился, кретином на прошлой неделе. Они больше не муж и жена. И... – На мгновение он засомневался, стоит ли мне об этом знать, но потом махнул рукой и продолжил. – Рон поначалу сильно переживал. Купил целый ящик огневиски, заперся в гостиничном номере и не просыхал несколько дней. Это, - Гарри кивнул в сторону бутылки, - последняя из того ящика, он сам мне ее отдал, когда понял, что так дальше нельзя. Можешь представить, в каком он был состоянии... Потом ему стало полегче, но не в том суть. Когда я спросил Гермиону, не считает ли она свой поступок предательством, она ответила:
“Гарри, ты считаешь, что развод – это предательство, а я думаю, что ни один муж не заслуживает, чтобы его жена, лежа с ним в постели, представляла на его месте другого... А я бы представляла, видит Бог, потому что...” – конец цитаты.
- Потому что?.. – прохрипел я, ненавидя себя за дрогнувший голос и упрямую, не поддающуюся никаким доводам рассудка искорку надежды.
- Ты же умный, вот и догадайся.
Черт, черт,
черт!
Поттер плеснул очередную порцию огневиски в стакан и протянул его мне.
- На, выпей. – Я послушно глотнул и, обжегшись, закашлялся. – А теперь ответь мне, только правду. – Взгляд Гарри Поттера, вздумай я соврать, не предвещал для меня ничего хорошего, поэтому я мысленно поклялся быть честным, как на исповеди. –
Ты ее любишь?
И очень медленно, с трудом сознавая, что этот разговор происходит в реальности, а не в каком-нибудь безумном сновидении, которых в последнее время у меня было хоть отбавляй, я кивнул...
На планирование и подготовку заговора, направленного против Гермионы Грейнджер, ушло несколько дней, и до утра субботы я уже тысячу раз пожалел, что связался с Поттером, заручившись его поддержкой. Мне хотелось, наплевав на все, разыскать Грейнджер и упасть перед ней на колени, моля о прощении, особенно после того как она увидела меня выходящим из банка под руку с Асторией. Хотелось поцелуем разгладить морщинку на ее лбу, увидеть ее искреннюю улыбку, но вместо этого я вынужден был смотреть ей вслед, когда она прошла мимо с гордым и независимым видом... Поттер определенно издевался надо мной, говоря: “Повремени, иначе спугнёшь”, - так, словно речь шла о форели. И вот, наконец-то...
Моего присутствия она не замечала, а я просто смотрел на нее – и никак не мог насмотреться. Самая обычная, довольно милая и невероятно красивая одновременно. Вьющиеся прядки у висков, девчоночья коса, пылающие румянцем щеки делали ее очень юной, а смешная футболка с большеголовой желтенькой пичужкой невесть почему наталкивала на приятные воспоминания... Я улыбнулся и шагнул навстречу своей судьбе.
- Привет, Грейнджер. Ты мне поверишь, если я скажу, что рад тебя видеть?
Кажется, именно с этой фразы все и началось... Ее реакция на мое появление была не совсем такой, как я ожидал. Нет, Гермиона в порыве чувств не бросилась мне на шею и не запустила в меня проклятием. Она позволила усадить себя обратно за стол и, едва скользнув по мне взглядом, кивнула, что в равной степени могло означать как утвердительный ответ, так и приветствие. Я сел напротив, пытаясь понять, рада ли
она видеть меня, но обычно приветливое лицо Гермионы было строгим и замкнутым, без малейшего намека на охватившие ее эмоции.
- Я взял на себя смелость заказать нам обед, – произнес я, тем самым нарушив затянувшееся молчание. Непринужденный тон, несмотря на годы практики, дался мне непросто. – Надеюсь, тебе нравится паста? Не был уверен насчет салатов, поэтому выбрал несколько... Хочешь немного вина?
Я говорил слишком быстро и слишком весело, что характерно для тех моментов, когда я смущен или волнуюсь, но Гермиона этого не заметила, неожиданно увлекшись изучением узора на простенькой льняной салфетке, – так же, как и не услышала обращенный к ней вопрос.
- Вина? – повторил я нетерпеливо и, не дожидаясь ответа, наполнил бокалы и подал один Гермионе. Кивнув в знак благодарности, она машинально поднесла бокал к губам, и глоток терпкого, пахнущего солнцем и близящимся летом янтарного напитка вернул ей дар речи.
- Что ты здесь делаешь?
Вопрос был задан вроде бы небрежно – и в то же время так, словно она подразумевала под “здесь” вовсе не пиццерию.
- Соскучился, - ответил я с обезоруживающей искренностью.
- Очень смешно, - прикусив нижнюю губу, Гермиона слегка нахмурилась, а мне вдруг отчаянно захотелось ее поцеловать.
- Почему? – спросил я вместо этого.
- Не будь ребенком.
- Ребенком?..
Гермиона рассердилась.
- Не играй словами, Малфой, ты прекрасно знаешь, о чем я! Ты получил, что хотел?! Так почему бы тебе просто не оставить меня в покое?!
Интересно, если я поцелую ее прямо сейчас, она даст мне пощечину или заколдует?
- Даже не надейся, - Гермиона как будто прочитала мои мысли.
Мне так много хотелось сказать сидящей напротив женщине – и в то же время я боялся этого разговора, вернее, его непредсказуемых последствий. Что если Поттер ошибся... или намеренно обманул, заставив поверить в ее чувства, которых на самом деле нет? Я никогда об этом не узнаю, если не заставлю себя открыть рот и задать драклов вопрос, который вертится у меня на языке с того самого момента, как я узнал...
- Как там Мерлин?
- Прости, не поняла?..
- Щенок, которого я тебе подарил. Ты ведь назвала его Мерлином?
Гермиона улыбнулась: кажется, ее позабавило и одновременно тронуло мое любопытство.
- Да, только теперь мне кажется, что с кличкой я промахнулась. Надо было назвать его Обжора... или Соня. Поспать он любит почти так же, как и поесть. Кстати, я так и не поблагодарила тебя за подарок. Думаю, дети будут от Мерлина в восторге, особенно Хью, он всегда мечтал о собаке, но Рон не... – она внезапно замолчала. – Извини, я пойду, наверное. Нужно кое-что обсудить с Гарри, он меня ждет.
Врет и не краснеет, надо же...
- Поттер ту ни при чем, Гермиона, ты просто бежишь от меня, как последняя трусиха, - проговорил я негромко. – Тебе даже не хватило смелости зайти ко мне в палату, а ведь я ждал тебя тогда.
Она вздрогнула, как будто я ударил ее наотмашь.
- Ждал?! Я помчалась к тебе как ненормальная, едва только целительница сказала, что ты обо мне спрашивал! – воскликнула она с обидой. – И угадай, что было дальше?! Я увидела, как ты воркуешь с женой, а Забини, который охранял вас, словно Цербер, отправил меня восвояси! Сказал, что вы...
Блейз. Он все-таки умудрился мне насолить. Ну, ничего, я с ним еще поквитаюсь... Хотя, если задуматься, брак с Асторией и так послужит ему достаточным наказанием.
- Послушай, я могу...
- Не надо мне ничего объяснять. Давай просто поставим на этом точку. Жене привет передавай. – Гермиона попыталась встать, но не смогла сдвинуться с места. Ножки ее стула загадочным образом приросли к полу, и я не знал, кого мне за это благодарить в первую очередь: внявшего моим молитвам Мерлина или же Поттера, который наблюдал за нами, укрывшись под своей дурацкой мантией-невидимкой. – Драко, это НЕ смешно. Расколдуй стул, иначе я закричу.
Подняв обе руки, чтобы продемонстрировать отсутствие чего-либо, даже отдаленно напоминающего волшебную палочку, я не смог сдержать улыбки.
- Это судьба, тебе не кажется? Милая, ты не сможешь отсюда уйти, пока не выслушаешь меня.
Она упрямо помотала головой.
- Не знаю, что ты задумал, но ты меня не заставишь... Ой!
Бокал с вином, которое Гермиона едва пригубила, неожиданно опрокинулся, и пока она промокала расползающееся пятно салфеткой, поминая сквозь зубы Мерлина и всех Основателей, я рассудил, что таким вот необычным способом Поттер намекает, чтобы я переходил к более решительным действиям.
- Ты выйдешь за меня замуж?
Вот так, девочка моя. Знай, что на меньшее я не согласен.
Вскинув голову, Гермиона с изумлением, граничащим с недоверием, вгляделась в мое лицо.
- Драко... что ты сказал?!
- Я только что просил твоей руки, Грейнджер, а если ты не перестанешь ТАК на меня смотреть, я поцелую тебя прямо сейчас, не дожидаясь утвердительного ответа, и плевать, что обо мне подумают все эти маглы... Не веришь в серьезность моих намерений? – Гермиона впала в оцепенение, когда я опустился перед ней на одно колено и вынул из кармана небольшую бархатную коробочку. Повинуясь легкому нажатию на потайную пружинку, коробочка раскрылась, и я достал из нее обручальное кольцо. – Я, Драко Люциус Малфой, прошу тебя, Гермиона Джин Грейнджер, оказать мне честь, став моей женой.
Наверное, вся эта сцена посреди магловской забегаловки смотрелась более чем странно, и я уже в который раз пообещал себе с Поттером больше не связываться. “Доверься мне, все будет хорошо”, - а что в итоге? Чувствую себя полным идиотом и выгляжу точно так же. По заранее оговоренному плану Джинни должна была заскочить к Гермионе домой и под предлогом того, что хочет помириться, вытащить в Косой переулок. Там же они должны были “совершенно случайно” встретить Гарри и зайти в небольшой ресторанчик, чтобы вместе пообедать. Перед самым десертом Поттеры, “неожиданно” вспомнив о неотложной покупке и пообещав вернуться “через пять минут, магазин прямо через дорогу”, должны были уйти, предоставив мне возможность действовать. Уютный полумрак зала, негромкая музыка, официант приносит бутылку шампанского... и пока Гермиона пытается разобраться в происходящем, появляюсь я, вооруженный роскошным букетом и обручальным кольцом. Дальше, если верить сценарию, последовало бы бурное выяснение отношений с битьем посуды, слезами и поцелуями. И согласием, конечно же... В общем, хочешь насмешить Мерлина... ну, вы знаете. С самого начала все пошло наперекосяк. Пока мы обсуждали с владельцем ресторанчика детали, Джинни через патронуса сообщила, что Гермиона только что была у них дома, искала Гарри и умчалась прежде, чем она смогла ее остановить. Дальше мы с Поттером, как два идиота, бегали за Гермионой по всему Косому переулку. Отчаявшись, Гарри даже предложил, чтобы неугомонная Грейнджер подвернула ногу, а я выступил в роли благородного спасителя, но она и тут нас обставила – зашла в “Дырявый Котел” и... не вышла обратно. Хорошо еще, что я догадался, куда она направилась – скорее даже, почувствовал, – и мы с Гарри каким-то чудом сумели ее опередить. Расчистить “наш” столик оказалось секундным делом, и официантка с подходящим заказом подвернулась под руку. Мерлин помог, не иначе. И маглы вроде бы не глазеют, что странно... Краем глаза я заметил невидимое для обычного человека паутинное облачко, окутавшее наш столик подобно кокону. Чары разнаваждения. Снова Поттер постарался. Ох и попадет же ему, если это когда-нибудь выплывет наружу...
Гермиона долго не отвечала, но я и не думал ее торопить.
- Это ведь не шутка? – заговорила она наконец. Ее голос, грустный, полный сожаления и чего-то такого, чему просто не подыскать названия среди человеческих эмоций, заставил мое сердце сжаться от нехорошего предчувствия.
Бледно улыбнувшись, я покачал головой. Заранее подобранные и тщательно отрепетированные слова, которые должны были убедить ее в моей искренности, почему-то вылетели из головы напрочь.
- Даже слизеринцы не шутят подобными вещами, так что поверь мне: сейчас я серьезен как никогда. Я бы не развелся с Асторией, если бы смог и дальше притворяться, что ты для меня ничего не значишь.
- Хочешь сказать, я для тебя что-то значу? – в ее голосе промелькнула тень иронии.
- Грейнджер, я стою перед тобой на коленях и держу обручальное кольцо, которое собираюсь надеть на твой безымянный пальчик, – произнес я в тон. – Какие еще нужны доказательства?
Вместо ответа Гермиона вдруг протянула ко мне руку и дотронулась до едва зажившего уродливого шрама на виске, который я оставил по непонятной прихоти, – как напоминание о том, чего между нами
не было... Прикосновение было очень робким, словно она боялась причинить мне боль.
- После того как ушел Рон, в первую же ночь мне приснилось, что ты умер на операционном столе, - прошептала она чуть слышно. – Утром подушка была мокрой от слез, а в душе поселилась такая пустота, как если бы я потеряла частичку себя самой. Так... странно. Не муж, с которым я прожила много лет, вызвал во мне это чувство, а ты... Я не хотела, чтобы ты узнал о моем разводе, потому что на фоне вашего с женой примирения это выглядело бы... сам понимаешь. А теперь... ты здесь и просишь... Нет, Драко, я... не могу принять твое предложение. Люди нас не поймут.
- То есть, ты говоришь мне “нет” только потому, что
люди нас не поймут? – переспросил я, едва сдерживаясь.
- Так будет лучше.
- Лучше? Грейнджер, ты хоть понимаешь,
что только что сказала?!
- Отлично понимаю, и незачем так... – Гермиона вскрикнула, потому что я вскочил на ноги и сгреб ее в охапку, нечаянно опрокинув при этом стол. Чары, укрывавшие нас от любопытства посторонних, рассеялись, и в нашу сторону уставились не меньше двух десятков маглов. – Драко, ты с ума сошел!
- Приготовься.
- Что?! Нет! Ты нарушаешь...
- К черту Статут о секретности! Поттер обо всем позаботится, - выдохнул я, и мы аппарировали.
Я приблизительно знал, что нас ожидает, и все же, оказавшись по шею в воде, в первую секунду растерялся... что уж говорить о Гермионе, которая нырнула с головой и едва не захлебнулась. Вынырнув на поверхность, она стала отплевываться, барахтаясь как слепой кутёнок, а когда я крепко схватил ее и прижал к себе, в испуге закричала:
- Драко!
- Родная, успокойся, ты в безопасности! – Гермиона всхлипнула и вцепилась в меня что было силы. Похоже, она меня не слышала... или не доверяла. – Дьявол, Грейнджер, прекрати истерику! – заорал я, хорошенько встряхнув ее, чтобы привести в чувство. – Даже не мечтай, что я дам тебе утонуть!
- Я убью тебя, Малфой, - пообещала она, обнимая меня за шею, - дай только выберемся, и я покромсаю тебя на мелкие кусочки. Дай только выберемся...
Подхватив ее на руки, я побрел к берегу. Идти было трудно, ноги вязли в песке, но я радовался, что нас не занесло на четверть мили вправо – приземление на каменную гряду, выступающую далеко в море, могло оказаться куда менее безболезненным.
Почувствовав под ногами твердую землю, Гермиона сразу же вспомнила об угрозе и потянулась за волшебной палочкой.
- Моя палочка! Драко, я ее потеряла!
- Не паникуй, сейчас... – Я торопливо ощупал карманы – и моя, к счастью, оказалась на месте. – Акцио, палочка Гермионы Грейнджер. – Заклинание призыва не сработало. Еще одна попытка также не увенчалась успехом, и Гермиона без сил опустилась прямо на песок и расплакалась как девчонка... Я попытался ее утешить. – Твоя палочка, скорее всего, осталась в пиццерии. Гарри ее подберет.
- Гарри?! – Ее слезы мгновенно высохли. – Тогда, опрокинув столик, ты сказал, что “Поттер обо всем позаботится”, но я подумала, что ослышалась! Так это вы двое... у меня нет слов!
- Вот и замечательно, - я протянул ей руку, чтобы помочь подняться. – Пошли.
- Никуда я с тобой не пойду, Малфой! Немедленно верни меня обратно, а не то...
- Будешь кричать? – ухмыльнулся я. – Тебя услышат разве что чайки. Гермиона, мы на острове**, где, кроме нас, на многие мили вокруг нет ни одной живой души.
- На острове? – растерялась она. – Что, во имя Мерлина, мы делаем
на острове?!
- Предполагается, проводим романтический уик-энд вдали от цивилизации... Видишь вон тот коттедж на холме? Нам туда. Пойдем.
- Малфой, я же сказала, что никуда...
- Ну, раз так... Инкарцеро! – За считанные доли секунды Гермиону опутали веревки, вот только рот ей закрыть я не успел... От ее возмущенного вопля можно было оглохнуть. – Силенцио.
Кто сказал “а”... Вздохнув, я присел рядом и заговорил:
- Извини, это была вынужденная мера, иначе ты бы не стала меня слушать. Я тебе все объясню, буквально в двух словах. Мы действительно находимся на острове, вокруг которого установлен антиаппарационный барьер, в чем ты сама могла только что убедиться. Кольцо было порталом и должно было перенести нас в чудесный уединенный коттедж... Если бы не твое ослиное упрямство, мы бы уже наслаждались шампанским, сидя на террасе и любуясь великолепным видом на море... И не смотри на меня так, насчет портала и коттеджа это была не моя идея. Можешь поблагодарить за нее Джинни Поттер... потом, когда представится такая возможность, а в данный момент нам стоит поторопиться. Скоро прилив. – В подтверждение моих слов набежавшая волна жадно лизнула кромку берега в ярде от нас и с тихим шипением отступила обратно. – Сейчас я тебя расколдую, только пообещай, что ругаться будешь уже после того как мы обсохнем и что-нибудь перекусим... Фините.
-
Мое ослиное упрямство?! - Гермиона вскочила как ужаленная, едва только закончилось действие заклинаний. – Ты... ты притащил меня бог весть куда, чуть не утопил, заколдовал и еще смеешь упрекать?! Романтический уик-энд... – передразнила она. – Малфой, кто тебе вообще сказал, что я соглашусь выйти за тебя замуж?!
Действительно, кто?.. Нет-нет, что ты, Гарри Поттер тут совершенно ни при чем!
- Сорока на хвосте принесла... Грейнджер, у нас осталось мало времени, поэтому будь паинькой и делай то, что тебе говорят, а именно: СЛЕДУЙ ЗА МНОЙ, иначе я оглушу тебя Ступефаем и понесу на руках. Какой из вариантов тебя устраивает больше?
Смерив меня мрачным взглядом, она, к моему неудовольствию, выбрала первый.
Чтобы добраться до конечного пункта назначения, нам нужно было подняться на холм по узкой извилистой тропинке. Предложенную помощь Гермиона отвергла и теперь ковыляла, едва переставляя ноги и бормоча в наш с Поттером адрес невнятные ругательства. Несколько раз я придержал ее за локоть, чтобы она не свалилась с обрыва, и в конце концов был удостоен единственного “спасибо”, сказанного с таким видом, словно обычное выражение благодарности ободрало ей губы... Мокрая одежда липла к телу, а дувший с моря пронзительный ветер пробирал до костей, поэтому нашу прогулку до коттеджа едва ли можно было назвать приятной.
Первым делом, зайдя внутрь, я разжег огонь в камине и проверил ванную. Нас явно ждали, потому что все вокруг сияло чистотой, а на крючках висели свежие полотенца. Однако, открутив по очереди оба крана, я обнаружил, что горячей воды нет и в помине, поэтому мысленно добавил еще один пункт к списку “Почему не стоит пользоваться услугами “Гарри Поттер & Ко”... Пришлось вспоминать нужное заклинание, чтобы довести воду до приемлемой температуры.
Когда я, прихватив одно из полотенец, вернулся в единственную комнату, служившую и гостиной, и спальней, Гермиона стояла у камина, протянув руки к огню в безуспешной попытке согреться. С нее ручейками стекала вода, но она даже не подумала раздеться, и я запоздало вспомнил о дракловой гриффиндорской стеснительности: Гермиона предпочтет простудиться и умереть, а через себя не переступит.
- Бегом марш в ванную, - скомандовал я. – Поскольку горячей воды нет, не вздумай открывать кран. Воду я подогрел магией. У тебя пятнадцать минут, а я пока займусь обедом.
- Летучего пороха тоже нет, а это означает, что камин не работает, - сообщила Гермиона вызывающим тоном. – На острове барьер, обойти который можно лишь с риском для жизни. Как ты собираешься вернуть нас обратно?
- Кольцо – это двусторонний портал, который сработает завтра вечером, - ответил я после паузы; ее вопрос застал меня врасплох. – Но только в том случае, если ты украсишь им свой пальчик... добровольно.
Воздух вокруг нас сгустился до концентрации патоки. Гермиона побледнела, а отчетливая неприязнь в ее взгляде сменилась другим, каким-то беспомощным выражением.
- Милая...
Она отступила на шаг, дрожа, как осиновый лист, и зло рассмеялась.
- Все продумано и решено за меня, верно?.. Так вот, заруби себе на носу: ЭТОГО НЕ БУДЕТ! Никогда, слышишь?!
- Тебе незачем так волноваться, кольцо я все равно потерял, когда мы аппарировали, - ответил я с напускной беспечностью, хотя ее слова задели меня за живое. – Думаю, если мы не вернемся в воскресенье, как было задумано, Поттер организует спасательную операцию уже на следующий день. Вытерпишь мое общество до понедельника?
- Постараюсь, - бросила Гермиона через плечо, направляясь в ванную.
Едва за ней закрылась дверь, я наконец-то дал выход своей ярости: схватил первое, что подвернулось под руку, - это был стеклянный кувшин, - и швырнул через всю комнату. Кувшин разлетелся вдребезги, а я, опомнившись, убрал осколки взмахом палочки и принялся с остервенением срывать с себя мокрую одежду... В отличие от Гермионы, умирать от простуды я не собирался.
- Ты в порядке? – послышалось из ванной.
- Все нормально, - заверил я громко. – Хотел попить воды и нечаянно разбил кувшин. Ничего страшного.
Обернув вокруг бедер полотенце, я пошлепал в крошечную кухоньку, чтобы сообразить нам что-нибудь на обед. С голоду мы точно не умрем: допотопный холодильник буквально ломился от свежих продуктов и приготовленных блюд. Подумав, что лазанья вместо пасты будет в самый раз, я зажег плиту и, поставив кастрюльку разогреваться, достал из навесного шкафчика столовые приборы...
- Грейнджер, ты скоро?!
Прошло значительно больше отведенных ей пятнадцати минут. Лазанья успела дважды остыть, а я – потерять остатки терпения.
Гермиона не ответила, и внезапно до меня дошло, что из ванной уже довольно долго не доносится ни звука. То есть, поначалу я слышал плеск воды и фривольную песенку о бедном рыбаке, которого полюбила прекрасная русалка, и даже подпевал ей немножко, а потом... Господи, она ведь могла заснуть в ванне, или потерять сознание, или... Забыв обо всем на свете, я рванул к двери и, навалившись со всего размаху, выбил ее одним ударом.
- Гермиона?!
На первый взгляд она была в порядке – стояла возле зеркала и сушила волосы полотенцем. Ничего особенного... если не считать того, что на ней ничего не было. Вообще. Влажная после купания перламутровая кожа, совершенная линия спины, тонкая талия и стройные ноги... Я облизнул вмиг пересохшие губы, не в силах отвести взгляда от этого зрелища, а сердце выделывало немыслимые кульбиты, грозя разорвать грудную клетку... Прежде я видел эту сцену во сне – так ясно, как если бы она происходила на самом деле, – и вот сейчас, когда это
действительно происходит, я не могу поверить, что это не сон...
- Гермиона, я... – Руки дрожали, как у школьника, и я сжал их в кулаки, чтобы мое волнение не так бросалось в глаза. – Извини, я подумал... ты не ответила, когда я тебя позвал... Я не хотел... напугать тебя. Прости.
Казалось, Гермиона меня не слышала. Судорожно вцепившись в полотенце, она не оборачивалась, зачарованно наблюдая в зеркале за тем, как я делаю первый шаг по направлению к ней... и еще один... и еще. Шаги закончились раньше, чем иссякла моя решительность, и когда я обнял ее, каждой клеточкой тела ощущая тепло ее шелковистой кожи, вдыхая ее аромат, она закрыла глаза, а по ее щеке скатилась слезинка.
- Драко...
- Посмотри на меня, Гермиона. – Поймав ее испуганный взгляд в отражении, я наклонился и поцеловал ее в шею. – Скажи... – еще один поцелуй заставил ее напрячься, - откажешься ли ты от шанса стать счастливой только потому, что Блейз наплел тебе невесть что, твой бывший муж – дурак, каких поискать, а я не умею делать предложений?.. – Указательным пальцем я прочертил линию вдоль позвоночника, наслаждаясь восхитительной дрожью ее тела. – И не смотри на меня так, ангел мой, - шепнул я, задев губами мочку ее ушка, - твой взгляд сводит меня с ума, а я ведь не железный...
Гермиона не вняла совету, и я потянул из ее рук полотенце, которое жалкой кучкой упало к ее ногам. Мне хотелось видеть ее... видеть всю, но я боялся, что если отодвинусь хоть на дюйм, то она сумеет улизнуть, и я снова останусь в дураках... Затаив дыхание, я накрыл ее грудь ладонью, а другую руку обвил вокруг талии, прижимаясь, впечатываясь в нее всем телом... В голове шумело, словно после бокала хорошего “Огденского”, и я знал, что если в следующую секунду мне доведется умереть, я умру счастливым... Немного ослабив хватку, я развернул Гермиону лицом к себе, сцеловал еще одну горячую соленую капельку, скатившуюся по ее щеке, и произнес, глядя в широко раскрытые, сияющие от непролитых слез глаза:
- Я люблю тебя. Ты – мое счастье, в тебе моя жизнь, и слава, и честь, и лишь тебе, госпожа, я готов служить до конца своих дней***. Пожалуйста, не отвергай меня... – Я с силой сжал ее плечи, оставляя синяки на фарфоровой коже. Наверняка ей было очень больно, но она даже не поморщилась, и я в отчаянии выкрикнул: – Прошу тебя, Гермиона!
Узкая маленькая ладошка легла мне на грудь – туда, где сердце выбивало о ребра сумасшедшую чечетку, – а вторая зарылась в волосы на затылке... Привстав на цыпочки, Гермиона едва-едва коснулась моих губ и так, как умеет только она одна, серьезно ответила:
- А ты попробуй меня убеди...
*****
* - в переводе с близнецовского означает “спасибо”:)
** - безымянный остров в Бристольском заливе на юго-западе Великобритании.
*** - ритуальная клятва.
П.С. Вот и все... Спасибо всем, кто был со мной эти без малого два года. Пожалуйста, не ленитесь оставлять отзывы, я обязательно на них отвечу:)
Напоследок хочу сказать, что история закончилась, но жизнь продолжается, так что, возможно, мы еще встретимся:)))
