Бусы

Глава 1

Название: "Страх"
Автор: Грэ.
Рейтинг: PG (авторский).
Пейринг: а черт его знает...
Жанр: см. предыдущий пункт.
Размер: мини

Жил да был Часовщик.
Жил в собственном доме, доставшемся в наследство от прабабки. Дом стоял возле перекрестка, где множество дорог из разных миров и пространств переплетались в узел. Одну тропку могло греть солнце, в то время как соседнюю – хлестать ливень, поэтому на перекрестке, где реальности накладывались друг на друга, всегда было сумрачно, и очень редко менялась погода.
Часовщик мало горевал по этому поводу: он не любил неожиданностей. Да и зонтик свой давным-давно потерял, а новый купить всё забывал.
Прабабку Часовщика люди считали ведьмой. Правда это или домыслы, точно сказать не могу, вот только дом ее явно был не без секрета. В нем, таком тесном с виду, хватало места всему: книгам, инструментам, рукописям и гостям Часовщика.
Люди и нелюди из разных миров шли к нему со своими горестями; иные искали его много лет. Они несли часы: электронные, механические и песочные. Несли сломанные механизмы и угасшие свечи. Несли Надежды, Мечты, Гордость и Самомнение: то, что было расколото, треснуто или порвано. Часовщик не отказывал в помощи никому: ведь он мог починить всё на свете и не встречал ещё задачи, с которой бы не справился.
Случалось, Часовщик не спал много суток подряд: в его доме слабо чувствовалась разница между днем и ночью, и даже наиточнейшие часы не всегда помогали.
Часовщик трудился не покладая рук и другой жизни себе не желал. С годами его походка становилась тяжелее и тяжелее, а взгляд всё светлел и светлел.
Однажды Часовщик стоял возле калитки и смотрел на дорогу, ведущую от его дома к перекрестку. По дороге кто-то шел.
Приглядевшись, он узнал Путника, точь-в-точь такого же, как его и описывал Сказочник, гостивший у Часовщика на днях: невысокого легконогого человека с очень упрямым лицом.
Путник уже был совсем близко.
- Правда ли, что ты можешь починить всё на свете? – сказал он.
- И во тьме тоже, - ответил Часовщик. – Давай сюда свою корзину.
В корзине оказалась Вера. Бедняжка была чуть жива, и Часовщик немедленно принялся за дело. Он промыл ее чистой водой, смазал ромашковой мазью, а потом долго-долго согревал, шепча истории о Стойкости, Терпении и Упорстве. Вера шипела на Часовщика и пыталась не слушать: его голос мешал ей уснуть. Однако он не отступал, и скоро Путник получил свою Веру здоровой.
- Следи за ней хорошенько, проветривай чаще и не давай много спать, - сказал ему Часовщик на прощание.
Прошло много времени.
Часовщик отправился навестить своего друга, Ткача. Они виделись редко: Ткач жил далеко от перекрестка, в центре шумного города, в душной каморке на чердаке. Встретившись, друзья говорили мало.
Ткач работал над огромным полотном с запутанным разноцветным узором. Часовщик сидел рядом и смотрел, как под руками Ткача ложится грубая основа, как поверх нее прихотливо змеятся черные, белые и красные нити, как из нитей получаются то прекрасные, то уродливые, но неизменно странные картины.
- Есть ли смысл в том, что мы делаем? – сказал вдруг Часовщик.
Не отрываясь от работы, Ткач ответил:
- Ты никогда не узнаешь это наверняка. Но потраченное на раздумья время безвозвратно уйдет, и к концу жизни ты можешь остаться с пустыми руками.
Часовщик вернулся домой. На его крыльце сидел сгорбленный Путник.
- Правда ли, что ты можешь починить всё на свете? – спросил он, не поднимая головы.
Часовщик не ответил. Они зашли в дом, и Путник вынул из-за пазухи сверток с какими-то тряпками.
Тряпки оказались Душой.
В этот раз Путник остался у Часовщика надолго: не так-то просто сшить заново грубо разодранную Душу.
Вместо стальной иглы – серебряная. Вместо нитей – тоненькие вены с теплой кровью. Вымыть Душу в лунном свете и просушить на ветру. Читать ей вслух и никогда не оставлять в одиночестве.
Велико было мастерство Часовщика. Настал день, и Путник снова шагал к перекрестку, и даже самый зоркий глаз не мог увидеть искусно наложенных на его душу швов. А Часовщик стоял у окна и смотрел ему вслед.
Прошло еще больше времени. Часовщик всё так же усердно работал, всё так же редко навещал Ткача, и всё так же внимательно следил за переплетением узоров на его полотне.
Когда Путник вошел в дом Часовщика в третий раз, тот как раз собирался отдохнуть. Он постарел и очень осунулся; Путник изменился мало.
- Правда ли, что ты… - он не успел договорить: Часовщик уже развязывал его узелок.
На грязно-серой ткани поблескивали осколки, не так давно бывшие Сердцем.
Путник прилег на старый неудобный диван в гостиной Часовщика. Он не задал больше ни одного вопроса.
Часовщик не знал, как склеить Сердце заново. Когда Путник уснул, он отправился на чердак. Пошарив под грудой ветоши, Часовщик достал небольшую заплесневелую книгу и позеленевшую бронзовую чернильницу.
Книга и чернильница, как и дом, достались Часовщику от прабабки. Видно, недаром люди считали ее ведьмой: книга-то была не простая. Человек не мог прочесть ни одного слова на желтоватых ломких страницах, но стоило написать в ней особыми чернилами любой, даже самый сложный вопрос, как книга немедленно отвечала.
Когда-то, по молодости и глупости, Часовщик пользовался книгой очень часто, и чернил у него почти не осталось. Несколько капель на донышке он берег на самый крайний случай.
«Как склеить разбитое Сердце?» - написал Часовщик.
Книга молчала.
Изумленный Часовщик смотрел на чистые страницы. Он хотел перефразировать вопрос, но написал почему-то совсем другое:
«Как привязать к себе человека?»
Книга молчала.
Часовщик с трудом нацарапал:
«Как вернуть утраченный Покой?»
Книга молчала. Чернил больше не было.
Наутро Часовщик сжег бесполезную книгу в печи и отдал Путнику свое Сердце вместо того, что он принес накануне.
- Как хорошо ты склеил мое Сердце, - сказал обрадованный Путник. – Оно совсем как новое.
Путник ушел.
С тех пор Часовщик очень внимательно следит за временем. Каждый день он идет к калитке и смотрит в сторону перекрестка. Но тот, кого ждет Часовщик, еще ни разу не потревожил гальку на дороге к его дому.
В темных волосах Часовщика появилась проседь. Глаза потускнели.
Больше всего на свете Часовщик боится, что когда-нибудь Путник снова придет к нему, неся осколки Сердца, завернутые в пыльное тряпье.



Очки

Название: "Очки"
Автор: Грэ.
Рейтинг: PG (авторский).
Пейринг: а черт его знает...
Жанр: см. предыдущий пункт.
Размер: мини
Примечание. Написано на заявку.

Ну, ладно, ладно, расскажу. Только не выдавайте меня, хорошо? Если об этом узнает тот же Проныра, мне несдобровать. Так что будьте немы как могила, договорились?
У Мечтателя испортилось зрение. Говорил я ему, говорил – не сиди у компьютера круглыми сутками! – все как об стенку горохом. Результат в буквальном смысле на лицо: понадобились ему очки. Всё бы ничего, и этой истории бы не сталось, не узнай об этом Реалист, Делец и Ученый.
Делец давно имел на Мечтателя зуб. Посудите сами: числится в штате темноглазое нечто не пойми какого возраста – Псих их разберет, этих Мечтателей! – работает кое-как, на курсы повышения квалификации: «Основы продвинутого менеджмента и фундамент упрощенной бухгалтерии в условиях современного производства в машиностроительной сфере с использованием операционной системы Visual Vista» идти не хочет и создавать материальные ценности не торопится. Беда, да и только!
- Настало время навсегда избавить Мечтателя от его дурацких фантазий, - сказал Делец как-то вечером, когда он, Ученый и Реалист пили чай после работы.
- И как ты это сделаешь? – спросил Реалист, наливая себе вторую чашку. – Многие пытались: и Эгоист, и Лжец, и Практик, и даже Психиатр. Всё без толку.
- Зато у меня получится, - хмыкнул Делец, смахивая крошки со сшитого на заказ костюма. – Ученый нам поможет.
Ученый, приходившийся Дельцу очень дальним родственником, оторвался от каких-то записей и вынул из кармана черный кожаный футляр.
- Вот.
- Что это? – спросил Реалист. Вместо Ученого, снова уткнувшегося в свой блокнот, ему ответил Делец:
- Это экспериментальная модель очков, созданная на основе новейших открытий в области физики и психологии, - Делец открыл футляр и показал Реалисту очки с розовыми стеклами в тонкой серебристой оправе. – Мечтатель у нас ждет Принца, так?
- Так, - поморщился Реалист, работавший с Мечтателем за соседним столом. – Все уши прожужжал. Вымерли Принцы, вымерли еще до революции, это же Ребенку ясно!
- Ну вот, - как-то очень не по-деловому хихикнул Делец. – Первый, кого Мечтатель в этих очках увидит, будет казаться ему самым настоящим Принцем, высшей марки и с сертификатом. И этим кто-то, - Делец перегнулся через стол и ткнул пальцем в Реалиста, - Будешь ты.
- Что? – Реалист привстал со стула. – Почему я?
- Больше некому, - Делец вспомнил о своем статусе и высоком положении в обществе и с подчеркнутой серьезностью взглянул на часы.
- Найми Проныру.
- Он потребует целое состояние. Мечтатель сам столько не стоит со всеми его замками, феями и плюшевыми слонами, - ответил Делец.
Реалист не сдавался.
- Попроси Шутника.
- Он недостаточно ответственен для этого дела, - покачал головой Делец. – Пора вернуть Мечтателя на грешную землю. Представь себе его лицо, когда он поймет, кто волшебный Принц на самом деле! Конечно, тебе придется немного подыграть… чтобы соответствовать образу. Соглашайся, Реалист. Я выхлопочу тебе загранкомандировку, а мой брат – отпуск в начале августа.
Братом Дельца был Администратор.
- Но это жестоко! – дернулся Реалист.
- А разве наш мир – идиллия в пасторальном духе? Мечтателю пора, наконец, это понять, пока не стало слишком поздно. Соглашайся, - Делец по-кошачьи потянулся и снова глянул на часы.
Реалист согласился. Ох, зря…

С тех пор Мечтатель больше не работал в одном отделе с педантичным занудой Реалистом. Вместо него в двух метрах от Мечтателя сидел Принц – настоящий, совсем как в сказке.
И Принц обратил на него внимание! Приносил ему цветы: сначала какую-то дорогую помпезную жуть, потом – фиалки в веселых глиняных горшках. Они ходили вместе гулять по любимым местам Мечтателя.
Однажды Принц даже согласился пойти с ним в кукольный театр – и они вместе хохотали над приключениями Буратино на Поле Чудес.
Правда, были у Принца и маленькие странности. Мечтатель никогда не думал, что Принцы разбираются в таких скучных вещах, как стоимость кубометра горячей воды, годовой отчет и полуфабрикаты. Но его – да, его! – Принц прекрасно разбирался. И хорошо, что разбирался. Иначе кто бы спас Мечтателя от судебного процесса за неуплату коммунальных услуг?
А бедный глупый Реалист, которого Мечтатель в подаренных Дельцом очках считал Принцем, не знал, о какую стенку дурной головой побиться. Он сам не заметил, когда стал звонить Мечтателю не после напоминания Дельца, а по собственному желанию. Не заметил, когда начал по утрам спешить к рабочему столу словно на крыльях. Не заметил, когда теплая лапка Мечтателя в собственной прохладной руке стала желанной и единственно нужной.
Он ходил к Мечтателю в гости – в захламленную черте чем квартирку на окраине города под самой крышей, где книги и диски прятались даже под ковром, а зеркало украшал плетеный из бисера темно-зеленый дракон. Разбирал его бумаги. Пару раз даже приготовил им двоим нормальный обед: суп с клецками и домашние котлеты. Мечтатель сунулся было помогать, но Реалист усадил его на стиральную машину и попросил почитать вслух стихи.
Много раз проклинал себя Реалист за согласие помочь Дельцу. Много раз хотел снять с Мечтателя очки с ненавистными розовыми стеклами. Почему не снял? Ах, вам еще и это рассказать! Не расстраиваете меня так, господа. Мне сегодня работать до поздней ночи.
Пока суд да дело, подошел к концу месяц со дня появления Принца. В обеденный перерыв Реалист и Делец пили кофе в ближайшей забегаловке.
- Шутку нашу пора кончать, - сказал Делец между двумя глотками.
Реалист не ответил.
- Я сказал Мечтателю, что ты – настоящий ты, не Принц – вернёшься на работу с понедельника. Только правду-то без меня не говори! Я хочу посмотреть…
Реалист поднялся и ушел, оставив ошалевшему Дельцу свой бутерброд с колбасой и едва пригубленный кофе.

А в тот же день вечером Мечтатель выключил на середине фильм, который они смотрели вместе, и сказал, что хочет быть с Принцем. Всегда.
- Идиот, - ответил Реалист.
- Что? – встрепенулся Мечтатель.
Очки отпустили свою жертву, и вместо прекрасного Принца из своих снов Мечтатель увидел Реалиста – сероглазого худого костлявого Реалиста, изнуренного беспросветной работой и такой же беспросветной виной.
Мечтатель смотрел на Реалиста долго-долго, а потом обнял одной рукой за шею и прижался щекой к его щеке.
Осколки разбитых вдребезги очков поблескивали в углу комнаты.




Звезда

Одним прекрасным утром Человек разглядел Звезду.
Не то чтобы он не видел звёзд раньше — видел, и не раз.
Этому племени уже давным-давно наскучило коротать века на небе, вот они и повадились сходить на Землю и жить среди людей. Иные особо прыткие человечки даже пытаются притворяться звездами, но им мало кто верит: не дано нам таких лучистых глаз.
Со Звездой Человек встречался очень редко и особо внимания на неё не обращал. Звезда, как Звезда, подумаешь! Тоже мне, невидаль. Вот если бы Солнце...
Сам Человек кое-чему учился, где-то подрабатывал и имел много знакомых, среди которых никак не выделялся. Я не знаю, какой кирпич упал ему на голову в то утро, когда он разглядел Звезду, и, если выясню, вам обещаю не говорить.
Они встретились случайно: Человек спешил по делам, а Звезда шла на прогулку тем же путем. Бросив ей пару пустых слов, он вдруг замер в удивлении.
Звезда была прекрасна до боли в груди и дрожи в руках. И как он не понимал это раньше?
Оглушенный, он вернулся домой и прилег отдохнуть. Скрипел старый диван, путалось в ногах одеяло, пухом и пылью душили подушки, а он ворочался с боку на бок, прислушиваясь к изумлению, всё ещё дрожащему в теле. Не понимал, не понимал, ничего ведь не понимал! Ходил мимо, как слепой, и не видел.
Он не знал пока, что изумление теперь навсегда с ним, что оно всего лишь изменит форму и станет шипом — острым отравленным шипом в слабой человеческой душе.
В тот день он решил дотянуться до Звезды. Бедный мой Человек!
Он забросил всё, якобы занимавшее его раньше, и стал учиться не кое-чему, а по-настоящему.
- Наконец-то наш Человек взялся за ум, - говорили Родные.
Голова у него шла кругом: столько появилось дел, и не было им конца.
Сначала он взялся за книги и читал сутки напролет. Непривычная к таким нагрузкам память трещала от натуги: знания теснились в ней как попало, словно одежда в шкафу у неряхи.
Тогда Человек почти совсем забросил книги и стал учиться думать, а позже — говорить.
Постепенно он стал Умным и Образованным Человеком, что очень помогло его карьере и радовало Родных.
Теперь при каждой встрече со Звездой он разбрасывал остроумие и эрудицию небрежно, словно медные монеты нищим, втайне надеясь поразить Звезду.
Но она была так же недосягаема, как и раньше.
Многие завидовали Человеку. А он кусал простыню долгими летними ночами и всё пытался понять: почему люди и звёзды так далеки друг от друга? Неужели они не могут быть вместе?
И снова он потянулся к книгам, на этот раз — к совсем старым и покрытым вековой пылью. Скоро Человек понял: в своём поклонении логике он забыл об интуиции, что и сказывалось теперь, ведь мало думать и говорить, нужно ещё наблюдать и понимать.
Так Человек стал Мудрым Человеком.
Сам того не желая, в стремлении познать суть он приручил слово. Больше его слова не рассыпались стекляшками, а резали, как нож, утешали, как голос матери, и лились, как самая лучшая песня.
И только Звезде он не мог сказать то, что хотел.
Как-то раз он даже попробовал написать ей, но потом испугался и бросил эту затею. Дело в том, что пару лет назад, ещё до встречи со Звездой, Человек целых полгода по незнанию пытался достучаться до мертвого, и с тех пор Смотритель Писем очень сердит на него. Ведь связываться с покойниками такая морока!
Вглядываясь в мир, Человек познавал его уродства и начал избегать разговоров с другими людьми: тяжело огорчать собеседника своими ядовитыми речами.
Потом он серьезно заболел и долго не вставал с постели, а выздоровев, устыдился сам себя.
Человек был и Умным и Мудрым, но знание довело его до гордыни и презрения к ближним.
Сейчас он опять учится. Прощать и помогать, улыбаться детям и уважать старость, признавать свои ошибки и принимать людей такими, какие они есть — наук много, и нет на свете их тяжелее.

Вчера я был у Человека в гостях. На льдинку он походил — светящуюся изнутри льдинку с неожиданно глубоким мягким голосом.
- Что ты делаешь! - сказал я ему. - Ты потерял покой и сон. На себя уже не похож. Забудь ты уже эту треклятую Звезду, Бога ради!
Слабо улыбнувшись, он лишь покачал головой в ответ.
Я боюсь за него. Я боюсь, что пройдет не так много лет, и в очередной попытке дотянуться до прекрасной далекой равнодушной к нему Звезды он надорвется насмерть.

Сказка

Его звали Обыватель. Кто-то считает это имя оскорбительным, но я с ними не соглашусь. «Обыватель» - тот, чье бытие обычно. Разве человек виноват в том, что живет как все?
Мечтатель — да, да, знакомый вам Мечтатель — говорит, что это Делец виноват. Что он якобы заключил сделку с Дьяволом, а потом нанял на работу Хакера. Хакер же рассылал по почте письма с адресом той самой барахолки.
Ой, не знаю, не знаю. С одной стороны, Делец горазд на всякие авантюры. Один случай со скелетами из шкафа чего стоит... Так, хватит. Про скелеты расскажу как-нибудь потом.
С другой стороны, вы ведь знаете, кто лучший друг и дальний родственник Мечтателя? Неужели не знаете? Сумасшедший, господа. Мечтатель был бы вполовину менее странным, не навещай он Сумасшедшего так часто и не пересказывай потом его истории всем желающим и не желающим. Бедняга Реалист только слушает да морщится, как от вкуса пригоревшей каши.
Но вернемся к Обывателю. Я не хочу его оправдывать, но ни Жизнь, ни Судьба, ни Удача, ни... - кто там ещё есть? - никогда его не баловали.
Он видел Смерть — худую оборванную девочку с грустными глазами. Век за веком она бродит по земле и плачет, не зная ни семьи, ни покоя, ни пристанища. И лишь Могильщик — единственный друг — нет-нет, да и сунет ей украдкой шоколадную конфету в карман.
Он видел Нищету — разнаряженную стерву с ожерельем из фальшивых бриллиантов на костлявых плечах. На что она покупает новые платья? Да на то, что вытягивает у приютившего её человека.
Он встречался и с Суицидом. Ах, Суицид, Суицид, сволочь ты лицемерная, Слабостью порожденная, людьми вскормленная. Жрешь души послушавших тебя, а кровь собираешь, мешаешь с пеплом и делаешь лак для ногтей.
Обыватель видел и других... их слишком много, сейчас я не припомню всех.
Они его измотали, выпили, высушили, и стал он тонким ломким и податливым.
Обыватель ходил по краю, когда — Делец или не Делец, решать не берусь — подсунул ему адрес барахолки.
Барахолка — удивительное место. Оно всегда рядом, вы сами наверняка знаете где. А совсем недалеко от барахолки, за первым же углом — вот удобно, правда? - лавка Старьевщика. Там можно заложить что угодно и на какой угодно срок. Вот только мало кому удается выкупать свои вещи обратно.
Когда Обыватель пришел на барахолку в первый раз, товар у него был плохонький. Гордыня да Амбиции — пара дутых золотых колечек со стекляшками. Совсем дешевка.
Он сбыл их кое-как, за полцены, а домой всё же вернулся рад-радешенек, уверенный, что это — первый и последний раз. Купил на полученное кусок здоровья для родителей и попытался жить, как жил.
Я часто видел его тогда и знаю, что вещи уходили на барахолку постепенно, то медленнее, то быстрее.
Многие считают его слабаком.
- Он опустил руки, он не хотел бороться! - сказал мне однажды Аскет.
Может, Аскет и прав. Но пусть замолкнут те, кто говорят, что это ему нравилось!
Я видел, как Обыватель всхлипывал, пока какой-то прощелыга отсчитывал ему деньги за Талант. Талант — обоюдоострый нож с костяной ручкой, древний, как земная пыль, и бесценный, как звезда на небе.
Обывателю не на что было починить протекающую крышу дома.
Одной из последних на барахолке оказалась Совесть. Продав её, Обыватель обзавелся новой машиной, деловым костюмом и ноутбуком самой последней модели.
Говорят, что он предал душу Дьяволу. Врут. Посудите сами: на кой свет Дьяволу сдались наши и без того грешные человеческие душонки?
Через несколько лет у Обывателя не осталось ничего, кроме трех вещичек.
Первым ушел простой медный крест с надписью на внутренней стороне.
Обыватель потемнел лицом, и солнце больше не отражалось в его зрачках.
Второй ушла витая брошь с вензелем «Н» и ясным прозрачным камнем в центре.
Обыватель не смел смотреть на небо с тех пор.
Третьим и последним ушло кольцо. Сказать вам какое, или сами догадаетесь? В любом случае, я не произнесу это вслух.
Тьма позвала его к себе.
И тогда Обыватель пришел к Птице, светлоглазой и легкокрылой, той, которой уже очень давно хочет подарить кольцо, так похожее на проданное. Той, перед которой всегда молчал.
Он протянул к ней пустые ладони и сказал:
- Прости меня. Я предал тебя и продал тебя, и чувство моё обернулось пустоцветом. Теперь ночь — хозяйка мне: я никогда больше не увижу тебя.
То, что было дальше, я знаю со слов Мечтателя. Реалист лишь качает головой в ответ на мои вопросительные взгляды.
Птица нашла в ящике комода пачку спичек, несколько свечей и стеклянный фонарик. Она взяла Обывателя за руку и вместе они ушли в темноту.
С тех пор их никто не видел.