История одного Вершителя

Глава 1

— А все-таки я до сих пор не могу поверить в то, что вы когда-то и в самом деле горели яростным желанием уничтожить Джуффина, сэр Кофа, — хмыкнул я, вытягиваясь в своем любимом кресле. — Сколько бы мне не пытались втолковать, что были славные времена, когда вы друг друга на дух не выносили.

Близился рассвет, принося с собой сладостный миг, когда можно нарочито медленно, растягивая удовольствие, пройтись по притихшим коридорам Дома у Моста по направлению к выходу. Сэр Кофа с философским выражением лица сидел напротив, потягивая камру, но от меня сложно было скрыть его очевидное желание пинками вытолкнуть меня из кабинета навстречу пасмурному утру. У меня даже закралась крамольная мысль, что он собирался вздремнуть именно в том кресле, которое я в данный момент занимал — настолько очевидным было его нетерпение.

— Были, были, — хмуро сказал Кофа, устало прикрывая глаза. — И раз уж тебя так это интересует, спроси у самого Джуффина — он не дурак потрепаться на эту тему. Его гордость, видишь ли, питает тот факт, что мне в конечном итоге так и не удалось ничего с ним поделать. Впрочем, это еще большой вопрос, кто кого в конце концов перехитрил...

Мне показалось, что за очередным глотком Кофа умело спрятал улыбку.

— В любом случае, рассказчик из меня сейчас никакой, мальчик. Сам понимаешь — обстоятельства не те, да и не люблю я попусту ворошить древние тайны, даже если они не такие уж и древние.

Сэр Кофа решительно опустил чашку на стол, ставя точку в разговоре. Мне пришло в голову, что по моим собственным меркам полтора века — не так уж мало, особенно если учесть, что мой возраст едва перевалил за отметку в пятую часть этого срока.

— Ладно уж, — снисходительно сказал я. — Не буду мозолить вам глаза, сэр Кофа. Спите в моем кресле, раз уж вам так хочется, но если Джуффин вас застукает и в порыве злости решит припомнить былое, обязательно зовите меня. Хочу лично полюбоваться на то, как он будет пытаться порвать вас на кусочки, а вы будете отбиваться с помощью магии какой-нибудь запредельной ступени. Тогда, быть может, я поверю во все эти россказни, ужаснусь и начну наконец питать к вам благоговейный страх, как и большинство прочих жителей Ехо.

Вывалив на укоризненно покачавшего головой Кофу эту тираду, я вытряхнул себя из кресла и легким шагом направился к двери. Я уже представлял себе прохладный бок подушки, угловатое плечико Меламори, выбивающееся из-под покрывала, мягкий утренний свет, просачивающийся сквозь шторы и заливающий нашу спальню в Мохнатом доме. Я сладко зажмурился и сам не заметил, как, не дойдя нескольких метров до двери нашего кабинета, неожиданно шагнул прямо в эту идиллическую картинку. Спустя мгновение я действительно оказался в нашей спальне, и, что самое ужасное, Меламори лежала под одеялом точь-в-точь в такой же позе, как я себе представлял. Почему-то именно эта мелкая деталь меня доконала, чуть не выбив землю у меня из-под ног, и в который раз у меня закружилась голова от осознания собственного могущества неизвестного происхождения. Вместо того, чтобы скинуть мантию Смерти и нырнуть в постель, я так и сел на пушистый пол, прислонившись спиной к стене. Сидел и не мог отвести взгляда от хрупких очертаний моей девушки. Магистры знают, сколько я бы просидел так, если бы сумбурное беспокойство моих мыслей не было прервано самым решительным и бесцеремонным образом.

«Не сходи с ума, Макс, такое случается, — ехидство моего блистательного шефа было слышно даже сквозь бесцветный полог Безмолвной Речи. — Это называется совпадение. Бывают такие забавные маленькие случаи, но обычно они, знаешь ли, не вызывают такую бурю эмоций, а служат темой необременительной застольной болтовни между друзьями. Хочешь, можешь потом мне за кружкой камры об этом рассказать, только не надо устраивать драм на пустом месте — ты так сильно волнуешься, что я готов спорить на дюжину корон, что сам незабвенный Нубуйлибуни цуан Афия слышит запах твоего беспокойства. Ты смотри, осторожнее с ним, а то он может решить, что ты слишком дерганый, и прислать тебе еще какой-нибудь подарочек древней магии Уандука».

Для Джуффина многословие в такие ранние часы было, мягко выражаясь, не совсем характерно. Впрочем, я почти сразу понял, что таким образом он меня отвлекал — и, разумеется, у него получилось: к концу его монолога я понял, что уже почти успокоился и готов функционировать дальше. Все-таки сэр Джуффин знает меня так хорошо, что иногда становится жутко.

«Вы ведь знаете, что это не совпадение, да? — обреченно выдавил я. — Просто было бы намного проще, если бы я так думал».

«Вот уж чем я никогда не занимался, так это благотворительностью. Просто иногда реальность имеет свойство прогибаться под наши желания... а знаешь что, Макс, бросай-ка ты все и приезжай ко мне. Потом выспишься, а пока мы с тобой поговорим о том, о сем, пожуем, погрустим о собственном могуществе. Все равно ведь не заснешь, пока кто-нибудь доходчиво не убедит тебя, что все хорошо и можно жить дальше. Знаю я тебя. Заодно расскажу кое-что интересненькое, раз уж тебе так приспичило узнать побольше о нашей с Кофой молодости».

Мне показалось, что голос шефа звучал несколько фальшиво, но я пока не настолько силен — и вряд ли когда-нибудь буду! — в Безмолвной Речи, чтобы распознавать такие нюансы.

«Вообще-то у меня действительно нет сна ни в одном глазу, — понял я, проанализировав свои ощущения. — Вы, как всегда, правы. А ваш дворецкий не будет против? Сейчас, вроде как, не самое подходящее время для визитов».

«Не говори ерунду, Макс. Кимпа спит, как и все нормальные люди в это время суток. А то, чего он не знает, не может ему повредить».

Процитировав эту известную поговорку с моей родины, очевидно, выуженную из моего же собственного сознания, шеф исчез из моей головы. Я еще немного посидел, глядя на Меламори, а потом подошел к ней и накрыл одеялом так, чтобы плечо не высовывалось. Проделав это, я почему-то испытал невероятное облегчение, словно можно было просто притвориться, что ничего не произошло. На одно тягуче долгое мгновение я испытал дикое нежелание ехать к Джуффину. Хотелось просто все забыть, лечь рядом, закрыть глаза... спрятать голову в песок, короче. Но Джуффин хорошо знал, на что меня можно подцепить, как рыбку на крючок: я ловился на собственное любопытство. Брошенное им как бы невзначай «кое-что интересненькое» уже разбудило здоровенную дрель в моем мозгу, которая с упорством пьяного дворника зудела где-то в области темени.

Так что мне ничего не оставалось, кроме как со вздохом разочарования покинуть спальню, спуститься по широким ступенькам дворца, сесть в амобилер и, наслаждаясь предутренней пустотой улиц, на бешеной скорости рвануть к дому Джуффина. Я твердо знал, что с меня на сегодня Темных Путей было достаточно.

***

Свежий воздух и собственное сумасшедшее управление амобилером здорово протрезвили мою бедную голову, так что к тому времени, когда я достиг цели своего короткого путешествия, я был почти в полном порядке. Оставалось только выслушать «все хорошо, Макс, это просто совпадение», на это я теперь, пожалуй, купился бы как миленький. А после отправился бы домой — досматривать сны и заодно дарить их странному, необъяснимому месту по имени Черхавла, которая с недавних пор «подписалась» на этот непонятно зачем ей давшийся «канал».

— Что я вижу, сэр Макс, — притворно изумился Джуффин, встречая меня у калитки дома, — ты снова в форме. Сэр Шурф может гордиться тобой: ты почти разучился по-настоящему терять голову. Эх, какой преподавательский талант в его лице пропадает... Впрочем, оно и к лучшему, что пропадает: если бы все были такими идеальными, я бы остался без жалованья.

Шеф подмигнул мне, но придирчивый осмотр, учиненный им мне за те доли секунды, которые я потратил на дежурную улыбку, доказывал то, что он и сам не на шутку переполошился. По крайней мере настолько, что прервал свой сон и не поленился лично убедиться в том, что я в порядке — хотя на лице его я не заметил никаких следов заспанности. Сэр Джуффин был бодр и весел, и мне оставалось лишь последовать его примеру.

— Вы всегда могли бы сменить имя, уехать в Ирраши и продавать там вэр, — хмыкнул я, намекая на историю, некогда рассказанную мне Шурфом: о том, как Джуффин полностью потерял силу и, скрываясь от бесчисленных врагов, удрал на Черухту. — Или в провинцию — обыгрывать местных, не знакомых с вашим коварством, в крак. Впрочем, зачем идти так далеко: я уверен, что Бубута с радостью примет вас в стройные ряды своих подчиненных, если вы очень-очень его попросите!..

Я представил себе эту картину и фыркнул. Джуффин, мягко подталкивающий меня в сторону дома, тоже улыбнулся. На этой мажорной ноте мы завершили утреннее поглощение свежего воздуха и направились в дом, где на столике в гостиной нас уже поджидала горячая камра.

— Но Кимпа же спит! — то ли от удивления, то ли от священного трепета я говорил шепотом. — Или вы сами?..

— Еще чего. Думаешь, Щель между Мирами хороша только для того, чтобы таскать оттуда всякий мусор типа твоих курительных палочек? — Джуффин приземлился на диван и похлопал рукой по соседнему месту, побуждая меня сесть. — Этот кувшинчик мадам Жижинда сварила себе на завтрак, но, к сожалению, она очень не вовремя отвлеклась на проходящего мимо окна Лойсо Пондохву, и я под шумок прибрал к рукам этот чудесный напиток.

Я покачал головой, потому что не совсем понял, что шеф имеет в виду: то ли он создал наваждение, чтобы отвлечь мадам Жижинду и заполучить кувшин, то ли Лойсо — чем черт не шутит! — действительно забрел в Ехо вопреки своим обещаниям, то ли это был лишь своеобразный юмор сэра Джуффина...

Пока мы разливали камру по чашкам и наслаждались ее запахом, я мысленно удивлялся собственной впечатлительности. Задним числом-то, конечно, казалось, что все это ерунда, недостойная нашего с Джуффином внимания; но шеф горел решимостью устроить мне экспресс-сеанс психоанализа, поэтому я лишь поудобнее устроился и приготовился внимать.

Хитро глянув на меня из-под светлых ресниц, Джуффин облокотился на гору диванных подушек. Некоторое время он молчал, и я начал неуютно ерзать под его тяжелым взглядом, направленным куда-то сквозь меня. Наконец он, видимо, собрался с мыслями и неожиданно серьезно сказал:

— Есть одна история, Макс, которую тебе давно следовало бы знать. Я все тянул, тянул... Дотянул до того, что ты шарахаешься от собственной тени — Магистр Нуфлин умилился бы, знай он о том, что у вас на двоих теперь одна слабость, — мне показалось, сэр Джуффин все-таки умудрился спрятать от меня улыбку, но голос его продолжал звучать серьезно и несколько задумчиво: — Видишь ли, ты в моей жизни появился так же неожиданно, как и я — в твоей. Ты еще недостаточно мудр, чтобы принимать вещи такими, какие они есть, и не страдать по пустякам, поэтому я не буду вдаваться в подробности касательно того, как именно и зачем это произошло. Хотя в делах такого рода «зачем» — последний по важности вопрос, разумеется. Надеюсь, это ты и без меня понимаешь... В общем, ты не первый Вершитель, чей путь по воле судьбы пересекся с моим. Я подумал, что тебе будет полезно узнать подробности; для тебя этот рассказ в некоторой степени будет поучительным. Знаю, ты такие не любишь, но тут уж твое мнение меня интересует в крайне незначительной степени. Бедный, бедный сэр Макс... Не переживай: будет тебе «бонус»: видишь ли, история эта — как и большинство случавшихся со мной интересных историй — происходила еще в бытность мою Кеттарийским Охотником, так что мои многочисленные стычки с Кофой, властолюбивыми Магистрами и Лойсо Пондохвой тебе обеспечены. Ну что, рад теперь, что приехал?

Джуффин, как всегда, был в курсе моих бурных эмоциональных реакций, так что я промолчал, коротко кивнув. Я уже сгорал от любопытства и только силой воли мог заставить себя не прыгать от восторга и не пугать шефа своими горящими глазами. А он продолжал говорить все тем же однотонным, несколько занудным голосом, словно пытался меня сморить. Уткнувшись в собственную чашку, я обнаружил, что мои глаза и в самом деле слипаются. Видимо, я все же переоценил собственную бодрость. Я немного растерянно посмотрел на Джуффина — тот торжествующе улыбался. Похоже, что мой сон тоже был частью программы.

Последнее, что я запомнил, отрубаясь — запах камры и собственное сожаление о том, что ей суждено остыть, так и не побывав в моем желудке.

***

Очнулся я в месте, никоим образом не похожем на давешнюю светлую гостиную сэра Джуффина. Меня окружала чернота, разбавленная резкими, движущимися, почти живыми пятнами света, словно я находился под водой. Спустя мгновение я понял, что уши и в самом деле заложило, а дышать становилось все тяжелее. Чем-то это место было невероятно схоже с Хумгатом, но в то же время не похоже на него: сделаны они были будто бы из одного таинственного материала, однако здесь было... по-другому. Здесь было не пусто и не прохладно, как в Коридоре между Мирами, а, напротив, тепло — и еще здесь навязчиво ощущалось чье-то присутствие. Точнее, если можно так выразиться, это самое присутствие меня окружало.

Неожиданно светлые блики рассыпались, как горох из стручка, вспыхивая и сверкая разноцветными огоньками. Откуда-то я знал, что именно так выглядит смех. И этот смех был мне знаком. Мое мудрое второе сердце, до сей поры молчавшее так же настороженно, как я сам, было приятно удивлено — судя по всему, смех принадлежал моему другу. Спустя мгновение пятна света вновь зашевелились, и я понял, что они со мной общаются таким образом. Я осознавал смысл их сообщения не умом, но каким-то потаенным шестым чувством.

«Вижу, ты заинтригован, сэр Макс. Не каждый день выпадает возможность заскочить в гости к кому-нибудь в сознание, да? Готовься быть еще более заинтригованным: сейчас мы погрузимся в мои воспоминания», — говорили мне огоньки.

«А это безопасно?» — на всякий случай уточнил я: оказалось, в этом странном месте я вполне мог говорить, благо соответствующие органы у меня вроде бы имелись. С одной стороны, с шефа бы сталось снабдить экскурсию в его бурное прошлое определенной долей экстрима, все-таки, я не первый день был с ним знаком. С другой стороны, я точно знал, что за сэром Джуффином водится привычка время от времени не делиться со мной какой-нибудь жизненно важной информацией, так что на честный ответ я не рассчитывал.

«Не совсем. Сто восемнадцатая ступень Белой магии, как-никак, так что определенный риск есть. Но я постараюсь погружать тебя медленно — ты, главное, не трепыхайся особо, сэр Макс, а то знаю я тебя. Еще не захочешь смотреть веселые картинки, как же я против воли Вершителя пойду?» — мне показалось, что световые пятна прямо-таки лучились иронией, хотя наверняка сказать я не мог.

И тут я действительно почувствовал, что меня начинают погружать во что-то мягкое и вязкое, похожее на горячий кисель. Я не хотел сопротивляться, да и предостережение шефа, если честно, подействовало на меня как лошадиная доза транквилизатора; но даже если бы я попытался «трепыхнуться», вряд ли что-то бы вышло. Сила, увлекавшая меня, явно не стала бы считаться с мнением какого-то жалкого человечишки, пусть и тысячу раз Вершителя. Она была беспощадна и холодна, несмотря на то, что кожу уже жгло, а сам я ощутимо вспотел. Это сложно передать словами: больше всего похоже на то, как если бы лед и пламя слились в одном флаконе, и кто-то разбил бы его о мою голову. Некстати мне пришло в голову, что я всегда подозревал, что именно такой Джуффин на самом деле: азартный — безусловно, легко увлекаемый — разумеется; но внутри безучастный и безжалостный.

И хотя увлекало меня все время вниз, и я словно тонул в зыбучих песках джуффиновых воспоминаний, все равно я «всплыл» на какую-то неведомую поверхность через некоторое время, и принялся хватать воздух, отчаянно пытаясь не увязнуть снова. Умом я понимал, что, раз меня вытолкнули, обратно пихать не станут; но тело все равно пыталось вырваться из цепких лап неизвестной силы.

А через некоторое время я начал что-то различать. Джуффин и вправду не торопился: на мой вкус, даже слишком медлил. По крайней мере, испугаться я успел, да так, что захотелось взвыть и послать все к чертовой бабушке, а самому слезно начать умолять шефа вытащить меня. Но я сдержался — то ли сэр Халли был прав насчет педагогических талантов Лонли-Локли, то ли просто стыдно стало. Тайный Сыщик, и боится магии всего-то сто восемнадцатой ступени. Сам сэр Шурф, небось, одним мизинцем такие штуки проделать может, даже не снимая своих знаменитых защитных рукавиц.

***

— Да ну тебя к Темным Магистрам, Чиффа, — произнес совсем рядом насмешливый женский голос.

Я даже удивился: кто в своем уме стал бы столь пренебрежительно, почти грубо разговаривать с моим великим и ужасным шефом?! А потом узнал голос и укорил себя за глупость: ну конечно, только одна женщина могла проделывать это сколько угодно и совершенно безнаказанно — хоть по дюжине раз на день. Я открыл глаза и увидел в непосредственной близости от себя прекрасную леди Сотофу Ханемер, которая в этот момент как раз посмотрела куда-то сквозь меня и жизнерадостно рассмеялась.

Я обернулся. Судя по всему, мы находились в каком-то Кеттарийском ресторанчике. По крайней мере из окна открывался шикарный вид на два совершенно непохожих друг на друга моста: один был узким, деревянным и ненадежным, другой — массивным и каменным, с лепниной вдоль забора. Само заведение было очень уютным, но небольшим, и, к сожалению, мне не знакомым. Занят был только один столик в самом углу — тот, за которым устроилась леди Сотофа. Напротив нее восседал мой шеф, невероятно молодой — таким я видел его лишь один раз, когда отдавался смертельно опасным наваждениям «Книги Огненных Страниц». Но этот Джуффин был точно реальным. Казалось, я мог бы протянуть руку и коснуться его, вот только конечностей у меня больше не было. Я посмотрел вниз и понял, что и всего остального тела тоже не было. Потом взгляд мой упал на широкое зеркало, висевшее вдоль дальней стены комнаты, в которой мы находились — своего отражения я не увидел. Получалось, что меня в этой реальности не существует: впрочем, как раз это и было логично. Пожелав переменить угол обзора, я убедился, что таинственная камера, через которую я «смотрел» на мир, полностью повиновалась моим желаниям. Переместившись так, чтобы было видно лица обоих, я замер, прислушиваясь к разговору.

— Зря ты так, незабвенная, — голос шефа вроде был таким же, но интонации я узнавал с трудом, словно это говорил не сам Джуффин, а какой-нибудь его брат-близнец, причем разлученный с ним с рождения: уж больно серьезными и задумчивыми они были. — Я ведь могу обидеться и разнести на каменную крошку пол-Кеттари, который ты с таким непонятным мне остервенением любишь. А потом все равно приеду и достану тебя, хоть с другого конца Вселенной, хоть из самого таинственного уголка Темной Стороны. Сама же знаешь.

— Ох, Чиффа, горазд же ты драматизировать, — укоризненно поцокала языком Сотофа. — Ну с чего, скажи на милость, ты взял, что я собираюсь от тебя прятаться? Еще чего не хватало! Конечно, ты придешь ко мне как миленький, и еще не таким голосом меня упрашивать будешь, только все равно я с тобой в Ехо не поеду и точка. Кеттари меня пока вполне устраивает, а я и без силы Сердца Мира могу любому тамошнему Магистру фору дать.

В голосе леди Сотофы не было ни капли бахвальства: она просто констатировала сухой факт. Впрочем, мне показалось, что в своем презрении к жителям столицы она была очень уж похожа на многих других провинциалов, считающих, что в Ехо живут одни увальни, которые только и могут, что Черной магией второй ступени задницу себе подтирать. К тому же, исход этого спора я знал заранее, ведь в итоге леди Сотофа действительно переехала в Ехо, да еще и к Ордену Семилистника примкнула — но пока что на ее лице была написана такая решимость, что, будь я на месте сэра Джуффина Халли, я немедленно отказался бы от идеи ее уговорить. Впрочем, мой шеф был непреклонен.

— Фору-то ты, может, и дашь, но только какому-нибудь завалящемуся послушнику, в крайнем случае — младшему Магистру. Впрочем, мы оба знаем, что истинная сила не в Очевидной магии кроется, так что спор наш не об этом. Я не поэтому хочу в Ехо уехать... вот скажи, неужто не надоело тебе сидеть в трех с половиной стенах, как в клетке? Здесь никогда ничего интересного не происходит: разве что пошалят немного спьяну ребята из филиала Ордена Водяной Вороны... да и бывает это раз в две-три дюжины дней, Лойсо их в ежовых рукавицах держит, сама понимаешь. А уехать в Ехо - это значит взять билет в один конец до самых удивительных чудес, какие тебе и не снились. Что скажешь? Не стоит ли гипотетическую любовь к этому городу выменять на такое?

Слова Джуффина явно задели Сотофу за живое, потому что на миг в ее глазах появился хитрый огонек, здорово похожий на тот, что порой мелькает в его собственных глазах; но секунду спустя она вновь взяла себя в руки и сдержанно улыбнулась:

— Дались тебе эти чудеса, Джуффин... Вечно ты за ними бегаешь, как лисица за фермерскими курицами. Когда-нибудь ты в них утонешь по самую макушку и себя потеряешь. Охота тебе, а?

И хотя говорила Сотофа серьезно, она снова рассмеялась, но уже немного наигранно, самую чуточку, но достаточно, чтобы я — а значит и Джуффин — это заметил. Не исключено, что она специально добивалась такого эффекта, но шефа это все равно не проняло.

— Дырку над тобой в небе, Сотофа, да я за такую возможность отдам что угодно, хоть свой пост шерифа, который я последнюю дюжину лет от Махи с таким упорством добивался!

Мне показалось, что в помещении, где мы находились, стало как-то прохладно и неуютно, точно ветер прошелестел, собирая обрывки слов Джуффина и унося их с собой. Сотофа поежилась, а сэр Халли неожиданно хищно улыбнулся, и теперь я совершенно точно узнавал в нем своего неподражаемого шефа.

— Чувствуешь, Сотофа? — усмехнулся он. — Все меняется. Моя судьба услышала и, кажется, приняла к сведению мои пожелания...

— Грешные Магистры, Чиффа, да замолчишь ты уже или нет?! — неожиданно сердито фыркнула Сотофа, и давешняя жизнерадостность слетела с нее, как уже ненужная маска. — Поостерегся бы, что ли, говорить вслух о таких вещах...

— А мне нечего бояться, — совершенно спокойно сказал Джуффин. — Я обязательно добьюсь своего, рано или поздно, так или иначе.

Если бы у меня все еще было материальное тело, я бы, наверное, вздрогнул; но так как со мной осталась лишь способность осмысливать происходящее и чувствовать какие-то эмоции, я просто ужаснулся на миг его словам. И даже не тому, что дело сразу же запахло всякой мистической ерундой: положим, уж к этому-то я был привычен; больше всего меня поразило то, с какой непоколебимой жестокостью он произнес эти слова. Совсем не так, как их говаривал легкий на помине сэр Махи Аинти. Мне пришло в голову, что сам Джуффин тогда вкладывал в них совершенно иной смысл.

— А мне есть чего, — вздохнула Сотофа, уже успокоившись. — Махи сейчас слишком глубоко ушел в свои странствования через Хумгат, чтобы до него можно было, в случае чего, докричаться. А если уедешь ты, тут и вовсе ни одного толкового мага не останется. Что тогда станет с Кеттари?

— А что ему будет? — легкомысленно отозвался сэр Джуффин, явно думая о чем-то своем. — Кому придет в голову с ним что-то делать?

Сотофа повела плечами, но тревога на ее лице выдавала какие-то смутные предчувствия, видимо, не первый день терзавшие ее.

— В любом случае, твое нежелание ехать со мной не убедит меня остаться, — со вздохом разочарования сказал Джуффин. — А жаль. Мне всегда казалось, что из нас может получится неплохой дуэт.

Он поднялся. Сотофа вопросительно подняла брови, и Джуффин на миг задержался, чтобы ответить на ее безмолвный вопрос:

— В следующий раз, боюсь, мы встретимся не скоро. Я не шучу, Сотофа, я действительно уезжаю.

И он покинул ресторан легкой походкой, почти пританцовывая. Казалось, это удивительное существо по чистому недоразумению попадало под действие земной гравитации: уж чем-чем, а ею оно точно не было связано...

Сотофа, оставшись в одиночестве, нервно постучала пальцами по блюдцу пустой чашки из-под камры, пробормотала что-то вроде «опять мне платить», а потом, совершенно неожиданно для меня, уронила голову на руки и рассмеялась. Искренне, но тихо, словно бы в ответ собственным мыслям. Потом покачала головой и тоже поднялась.

Уже потом я понял, что сам факт того, что я видел эту сцену, был удивительным: по идее, так как Джуффина непосредственно там уже не было, она не могла сохраниться в его воспоминаниях. Видимо, не так уж и равнодушен он был к мнению своей смешливой подруги: не поленился проследить, как она отреагирует на его заявление и уход.

Честно говоря, на его месте я был бы здорово разочарован.

***

Джуффин тем временем уверенно шагал по широкой мостовой, с упоением вдыхая свежий, пахнущий речной влагой воздух и, должно быть, прощался с городом своего детства. Он развил порядочную скорость, поднимая высоко клубы дорожной пыли, но угнаться за ним не составляло труда: мне достаточно было пожелать, и я оказывался в любой точке пространства. Полюбовавшись на резкий профиль шефа с нескольких ракурсов, я, было заскучал, но именно тут из тени старинного здания (которое я, к своему стыду, опять-таки не помнил) навстречу моему шефу шагнул, чуть не столкнувшись с ним, его двойник.

— Хорошее утро, сэр Халли, — усмехнулся он. — Правду говорят, значит, что старый Кеттарийский лис собирается сунуть свой любопытный нос в большой город?

Манера, с которой этот двойник разговаривал, показалась мне смутно знакомой. К тому же, оказавшись ближе к нему, я понял, что сходство не абсолютное. Черты лица были такими же, но общее впечатление они производили совершенно другое, словно бы незнакомец приходился Джуффину братом — с другой стороны, ни о каких родственниках я от шефа в жизни ни слова не слышал. Тут я догадался, и хлопнул бы себя по лбу, если б мог: ну конечно! Разумеется, это было лучшее в мире «зеркало», незабвенный Великий Магистр тогда еще существовавшего Ордена Водяной Вороны Лойсо Пондохва. Судя по тому, какое напряжение тут же повисло в воздухе, я понял, что сэр Джуффин и тогда его не жаловал. Мое воображение разыгралось не на шутку, должно быть, потому что мне показалось, что свет, заливавший мостовую, померк, солнце побледнело, а воздух похолодел на пару градусов. Впрочем, когда Джуффин заговорил, тон его был вполне спокойным и почти дружелюбным.

— Очень удачно, что ты здесь, Лойсо. Давно хотел с тобой поговорить, да вот никак не удавалось. Я даже, было, заподозрил, что ты от меня бегаешь — но это было бы довольно глупо, не находишь?

— Ну разумеется, — Лойсо скривился в усмешке, — а не слишком ли ты высокого о себе мнения, Чиффа? Хорош бы я был, если бы стал бегать от ребят вроде тебя... Знаю я, знаю, зачем ты меня ищешь: тебя волнует судьба этого бездельника, Манке Ферхи. Все ходишь вокруг да около, а сам уже лет пятьдесят назад глаз положил на него: ребят вроде Манке в наше время днем с огнем не сыщешь. Спи спокойно, Чиффа: ближайшие лет двести-триста от меня этот смешной парень никуда не денется, и уж точно я не допущу, чтобы он попал в твои руки: ты же своей бездарностью загубишь весь талант, что в нем есть!

Мне показалось, что тут Лойсо здорово перегнул палку, но сэр Джуффин на это провокационное заявление не отреагировал. Скрестив руки на груди, он окинул Лойсо внимательным взглядом, а потом заявил:

— Трепать языком все хороши, но оба мы знаем то, что, когда придет пора померяться силами, у меня в рукаве найдется кое-что, чему тебе противопоставить будет нечего. И именно в этом Манке по-настоящему талантлив, — глаза Джуффина засверкали, как два голубых бриллианта на солнце. — Захочу забрать его у тебя — заберу. Но сначала мне интересно посмотреть, что из него выйдет под твоим началом: лучшего учителя Очевидной магии и правда не найти.

— С ума сойти, сам Кеттариец делает мне комплименты! — насмешливо фыркнул сэр Пондохва, но мне показалось, что в его голосе прозвучала скрытая угроза. — Очень мило, что мы стоим здесь, разговариваем с тобой, как старые приятели. Да, наверное, мы — они и есть, а как еще? А, Чиффа? А завтра что — старик Нуфлин, раздувшийся от гордости за официально самый сильный и большой орден под этим чудным небом, объявит войну всех против всех, и нам придется искренне захотеть избавить этот Мир друг от друга.

Лойсо говорил холодно и жестко, но светлые глаза его смеялись.

— Захотим, значит, — Джуффин развел руками. — Сам знаешь, на чьей я стороне.

— На своей собственной.

— Как и ты, — отстраненно сказал Джуффин. — И именно по этой причине, и не по какой другой, один из нас обязательно убьет второго, когда придет время. Иначе и быть не может...

«А теперь смотри внимательно, Макс! Мне правда интересно, сможешь ты увидеть или нет», — возбужденный голос Джуффина раздавался чуть выше моего правого уха. Я нервно оглянулся, но никого рядом не было.

«Вы тоже здесь?» — не поверил я.

«Конечно, это же мое собственное сознание, — Джуффин искренне удивился. — В любом случае, смотри на Лойсо — сейчас будет что-то!..»

Я тут же принялся ответственно пялиться на высокую фигуру моего хорошего знакомого и по совместительству бывшего самого страшного врага Соединенного Королевства, и, конечно же, все равно ничего не увидел. Только почувствовал. Это было похоже на ураганный порыв, угрожающий размазать меня по ближайшему же дереву, хотя ветра не было и в помине. А в следующую секунду Лойсо расплылся, как клякса по промокашке, и исчез.

«Он ушел Темным Путем? — осторожно спросил я. — Вообще-то, я так тоже умею...»

«Не говори ерунды, — весело ответил Джуффин-из-настоящего. — Он просто сходу шагнул на Темную Сторону. Но вообще-то, я не это хотел тебе показать: он помедлил целых полторы секунды, прежде чем сделал переход. Это непростительная ошибка! За такое время даже наш сэр Шурф смог бы с ним справиться, не говоря уж обо мне. Да и ты бы вполне успел в него плюнуть... Короче, Лойсо тогда был совсем не таков, как сейчас. Но, можешь мне поверить, уже тогда его боялись, как Синего Пламени. Вот что значит умелый пиар!»

«Я даже догадываюсь, откуда вы взяли это грешное словечко, — мрачно проворчал я. — Слушайте, а кто такой этот Манке Ферха? Что-то не припомню такого имени. Очередной ваш древний приятель, еще один спятивший Магистр Ордена Какой-нибудь Хренотени?»

«Нет, можешь себе представить, — рассмеялся Джуффин, отчего мне стало щекотно за шиворотом; впрочем, ощущение скорее нравилось, чем нет, — Магистром этот «бездельник» так и не стал. Впрочем, вскоре ты и сам все увидишь, продолжай смотреть. Тебе ведь нравится?»

«Еще бы, — ехидно сказал я. — Это же ваше любимое кино, только к тому же в три-дэ формате.»

«Чего-чего?» — переспросил Джуффин, но я был не в настроении объяснять ему технические стороны трехмерной анимации, тем более что картинка, которую он мне показывал, снова сменилась.

***

Джуффин не стал выкидывать никаких запредельных фокусов, а шагнул Темным Путем, и через мгновение оказался у стен какого-то смутно знакомого мне здания. Оглядевшись, я сразу понял, что мы уже в Ехо — ничего себе, а сэр Халли-то времени зря не терял! — и, более того, стоим в каком-то из садовых кварталов Левобережья. Сложить два и два было просто даже для меня: у Джуффина не так уж и много на самом деле этих «древних приятелей», и только один из них, насколько мне известно, живет в Ехо; и именно на Левом Берегу Хурона.

Так что когда дверь постучавшемуся Джуффину открыл сам Великий Магистр Ордена Часов Попятного Времени сэр Маба Калох, я ничуть не удивился. Да и дом-то я мог бы узнать, если бы подумал чуть побольше: с тех пор он лишь изменился внешне в соответствие с тенденциями недвижимости Соедниненного Королевства, а на деле настроение в нем витало то же, и неуловимое сходство присутствовало.

— Хороший день, Джуффин, — круглые, как у буривуха, глаза Мабы насмешливо посмотрели на моего шефа. — Каким ветром тебя занесло сюда из Кеттари?

— Тот факт, что ты самолично открыл мне дверь, свидетельствует о том, что ты знаешь зачем я здесь, — ехидно отозвался сэр Халли. — И твое любопытство мешает тебе просто подождать, вальяжно раскинувшись на подушках, пока я сам найду дорогу к твоей грешной гостиной, болтающейся между полудюжиной Миров и заключенной в едином.

Маба многозначительно хмыкнул, посторонившись, и я вслед за Джуффином проник в мягкую прохладу его дома.

Джуффин довольно потянул носом и понимающе улыбнулся:

— Сегодня у тебя тут пахнет какими-то и вовсе запредельными чудесами. Что ты успел натворить — с утра встал, умылся, пробежался по сотне-другой Миров, создал почти столько же новых, наверняка прошвырнулся до Изнанки Темной Стороны и теперь готовишься воскрешать Древних Магистров, м?

Маба Калох ничего не ответил, но посмотрел на Джуффина так выразительно, что я с ужасом осознал: дикое предположение сэра Халли вполне могло соответствовать действительности. Проследовав за ним до гостиной, где Джуффин с удовольствием устроился на плавающем прямо в воздухе в метре от пола кресле, я переменил позицию так, чтобы было видно лицо сэра Мабы.

Он, конечно, почти с тех пор не изменился, но что-то было в молодом Мабе такого, что точно за старым не водилось. Какой-то особенный, загадочный блеск в глазах, который он научился прятать, что ли... Пока я размышлял над этим, он втянул руки под широкие полы своего бежевого лоохи, а мгновение спустя уже держал в правой руке кувшин дымящейся камры, а в левой — тарелку аппетитных разноцветных печеньиц, словно джинн из старинных преданий. Я вспомнил, что когда-то этот простой, в сущности, фокус произвел на меня неизгладимое впечатление — сейчас же я по скорости извлечения предметов из Щели между Мирами (особенно всяческой снеди и сигарет) почти сравнялся с самим Мабой.

— Ищешь совета, Джуффин, или просто зашел похвастаться успехами? — глаза молодого Мабы были светлыми и золотистыми, как янтарное стеклышко. — Я уже знаю, что ты подбиваешь клинья к Вершителю, старый ты лис, и догадываюсь, каким именно способом. Угощайся печеньем и поведай мне свою историю, я же вижу, как тебя распирает.

— Именно «догадываешься»? — с интересом переспросил Джуффин. — Неужели не интересно было наблюдать лично?

— За тем, как ты по ночам хватаешь бедного мальчика за шкирку и утаскиваешь его в дебри Хумгата? Оно мне надо?

— Ага, значит все-таки знаешь!

— Лишь догадываюсь, — пожал плечами Маба. — Впрочем, в моем случае это все равно, что знать, сам понимаешь.

Мне показалось, что Джуффин на него сочувственно покосился. Мне стало смешно: да уж, туго приходилось бедным всемогущим колдунам... а потом я вспомнил, с чего начался весь этот цирк, и сразу стало как-то не очень весело.

— Я действительно «утаскиваю» его в Хумгат по ночам, как ты выразился. Но зря ты так скептично настроен, Маба! Между прочим, это работает. Истинная магия в нем начинает просыпаться, как бы Лойсо не старался забить ее ежедневными упражнениями в Очевидной. И, кстати, я кое-что таким образом узнал об этом парне, Манке. Что удивительно, он оказался славным малым; ни за что бы не подумал. Такой хороший, умный мальчик — и снюхался с Лойсо...

— Да ты и сам не прочь с ним «снюхаться», — снисходительно заметил Маба, и кувшин под его взглядом воспарил над поверхностью стола и подлил ему в чашку еще камры. — Хотя вполне умный и не такой уж плохой... во всяком случае, ты явно лучше, чем о тебе думают тут, в Ехо. Ты хоть знаешь, какие ходят слухи о шерифе Кеттари, Джуффин? Это только кажется, что столичным жителям на все наплевать. Чтобы поддерживать свою зловещую репутацию, придется тебе устраивать массовые кровавые бойни прямо на центральной площади, иначе горожане будут разочарованы.

— Все-то ты знаешь, Маба, — недовольно проворчал Джуффин, но мне показалось, что он польщен. — И как это ты вечно умудряешься быть в курсе всех сплетен, хотя сам не кажешь носа из дому? Опять магия? Научи меня, что ли...

— Никакая не магия, сам знаешь, — улыбнулся Маба. — Просто свойство моего организма. Так уж я устроен — все про всех знаю. Ужасно утомительно, если честно. Впрочем, кое-что может быть тебе полезно, Джуффин: например, известно ли тебе, что Нуфлин уже стягивает в Ехо всех мало-мальски приличных членов Ордена из провинций? Сидит и целыми днями, как я предполагаю, рисует планы будущих сражений, — сказал Маба с таким удовольствием, словно рассказывал о заслугах собственного питомца.

— Ну, положим, об этом в наши дни все знают. Но чтоб так скоро... Видимо, вовремя я в Ехо перебираюсь: скоро тут начнется такое веселье, что Холоми ходуном ходить начнет, — с не меньшим удовольствием сказал Джуффин. Мне показалось, что он готов запеть от радости: — А тебе, как Великому Магистру, перепадет огромнейшая порция удовольствия. Хотел бы я быть на твоем месте...

— Не говори ерунду, Джуффин, — Маба склонил голову набок, глаза его смеялись. — На моем месте, видите ли... лучше о своем бы подумал: чем ты будешь заниматься в Ехо в эти дни?

— Как чем? — притворно изумился сэр Халли. — Конечно, делать деньги на чужом несчастье! Таким, как я, в смутные времена всегда работа найдется, было бы желание ее выполнять... Что-то я засиделся у тебя, Маба. Пойду. Надо присмотреть себе квартирку на окраине: два раза в день ходить из Ехо в Кеттари и обратно Темным Путем я, пожалуй, пока не потяну. Вот лет через двести-триста...

Джуффин потянулся и широко зевнул, словно бы показывая пренебрежение к этим цифрам. Маба подниматься не стал — я уже знал, что не в его привычках провожать гостей.

— Смотри, не откусывай больше, чем можешь проглотить, Джуффин, — голос Мабы прозвучал неожиданно серьезно, идя вразрез с легкомысленным тоном их недавней беседы. — Не в моих принципах делать предупреждения, особенно тебе, но есть вещи, в которых я пока что мудрее тебя, знаешь ли. Так что просто дружеский совет, ладно?.. Чудеса всегда оставляют на нас свой отпечаток, а ты все бегаешь за ними, как измученный жаждой путник за миражом оазиса в пустыне... Лучше подумай о том, чтобы получше запастись водой в следующий раз.

— Не поверишь, но ты уже сегодня второй человек, который мне сегодня говорит что-то в этом роде, — рассмеялся Джуффин, стоя уже в дверях. — А сам-то ты хорош. Ведь Смутные Времена не за горами...

— Положим, не за горами, — согласился Маба. — Но мне-то что... Я распускаю Орден, Джуффин.

У сэра Халли глаза округлились так, что он сам, в свою очередь, стал походить на буривуха — правда, очень удивленного.

— Вообще-то, я здорово надеюсь, что ты шутишь, — осторожно сказал он. — Но, судя по всему, это не так. И с чего же ты вдруг распускаешь один из самых сильных и — да, пожалуй, — самый влиятельный орден?

— Ты же знаешь, как я брезглив, — сухо ответил Маба. — Я не люблю драться с другими людьми за их собственные мифические ценности, а своих у меня уже давно не осталось. И потом, итог войны решен заранее, уж это-то, думаю, для тебя не новость; так что все вдвойне глупее. Чудеса ради чудес мне доступны и в другом, более чистом и приятном виде.

— Брезглив, — словно не веря своим ушам, медленно повторил Джуффин.

Через мгновение он исчез, оставив за собой лишь легкий аромат недосказанности, что, видимо, в среде колдунов считалось хорошим тоном. Я собирался было последовать за ним, но вдруг почувствовал, что моего желания уже никто не спрашивает — меня бесцеремонно волокли вперед, к выходу. Обернувшись, я понял, что не так: реальность за моей спиной безжалостно стиралась, словно кто-то мокрой тряпкой стирал мел с доски, оставляя лишь непроглядную черноту. Вот уже и Маба исчез, напоследок сверкнув своими ошеломляюще-золотыми глазами, и я не заметил, как оказался на улице.

«Что это было, Джуффин? — с испугом воззвал я. — Честно говоря, жутковато. Вы больше не следили за Мабой, и в ваших воспоминаниях нет того, что дальше происходило в его гостиной?»

«Вот видишь, ты сам все понял, — обрадовался мой шеф. — Да, именно так: уж чего-чего, а заниматься в тот момент слежкой у меня желания не было. Признаться, я был порядочно огорошен, хоть и ожидал чего-то в этом духе... Ведь Маба вечно выкидывает всякие фокусы, когда этого меньше всего ждешь. Мог и привыкнуть, вообще-то».

Мне показалось, что Джуффин и в самом деле злится на самого себя, но через Безмолвную Речь трудно было это почувствовать. Потом мне пришло в голову, что, наверное, ему просто неприятно за этот эпизод своей молодости. Сэр Халли, видимо чисто машинально, ухватил конец этой мысли из моего сознания.

«Нет, что ты, Макс... я не жалею о своих ошибках, конечно же. Это вообще ниже моего достоинства, и надеюсь, что твоего тоже. Просто, между нами говоря, Маба и сейчас время от времени преподносит мне сюрпризы...»


Глава 2

Джуффин действительно отправился после этого осматривать местную недвижимость — впрочем, вполне возможно, что он просто гулял. Для человека, который впервые попал в Ехо, он отнесся к его красотам довольно цинично: во всяком случае, никакой радости от соприкосновения с чудными мостовыми этого города я на его лице не заметил. Сам же я принялся вовсю разглядывать Ехо, которым он был тогда: должен признать, это было, по меньшей мере, необычное зрелище.

Я всегда хотел увидеть столицу Соединенного Королевства в славную Эпоху Орденов, и теперь понял, что был прав в своем стремлении: нынешний Ехо был больше всего похож на Тень того, прошлого. И дело даже не в том, что он весь насквозь пропах чудесами, а легкость в воздухе стояла такая необыкновенная, что, того и гляди, взлетишь; просто где еще доведется увидеть, как два дома, стоящих по соседству, сварливо переругиваются между собой, проходящие мимо женщины на ходу меняют себе цвет волос, а в небе над резиденциями орденов разноцветными огнями пламенеют их знамена?

Мне очень хотелось притронуться к мозаичному камню улиц, и я искренне пожалел, что даже здесь пока не додумались до изобретения машины времени. Впрочем, скорее всего, в этом Мире это была бы не какая-то металлическая железяка, какой ее представляли мои соотечественники, а хитроумное заклинание, которое нужно говорить тринадцать часов без остановки, поплевывая при этом через слово в потолок и желательно стоя на голове.

Джуффин тем временем свернул в какой-то узкий переулок, насквозь пропахший рыбой, словно он выходил к морю. Но, конечно, никакого моря в Ехо даже в те времена быть не могло, зато через несколько минут я увидел ослепительно сияющее изображение белого кубка над одним из зданий. Мгновение спустя оттуда вышла пара громко переговаривающихся и, по-видимому, о чем-то споривших молодых человека. Они были одеты в одинаковые серебристо-коричневые лоохи.

— Да говорю тебе, надо закрывать Орден! — горячился один. — Что нам делать без аквариумов?! И непонятно, как разбираться теперь с этим Безумным Рыбником, как его нынче кличут в Ехо, тысячу вурдалаков ему под одеяло!

— Да вот прямо сейчас пойду закрывать, — недовольно проворчал другой, по-видимому, Великий Магистр, хотя с виду их было не отличить. — Такое решение, знаешь ли, обдумать сначала надо, а то мы станем посмешищем всего Ехо.

— Мы и так посмешище!.. — махнул рукой его товарищ и печально добавил: — Да чего там, даже если мы все наведаемся в Джубатыкский фонтан, напьемся там до потери Искры и начнем голышом плясать на столе ташерские народные танцы — и то больше уж не опозоримся...

Магистры скрылись за поворотом, а Джуффин, как ни в чем не бывало, продолжал свой путь. Я же был в полном восторге: получается, есть шанс, что мне вновь доведется увидеть Безумного Рыбника во всей его сомнительной, но ошеломляющей красе!

Завернув за угол, мы оказались в каком-то тупичке, дальняя стена которого была полностью увита плющом. Я точно помнил, что в этой части Ехо никаких тупиков не было: я любил здесь погонять на амобилере в ночное время суток, когда пробки на дорогах не мешаются. Видимо, район этот впоследствии перестроили.

Джуффин решительно шагнул к небольшому (по меркам Ехо, разумеется — на мой вкус дом был гигантским) жилому строению, выглядящему не особо презентабельно, но вполне уютно. Как только дверь распахнулась, открывая нашим взглядам светлую прихожую и миловидное, доброе лицо немолодой женщины, мой шеф сходу, не здороваясь, выпалил:

— Две короны в год за комнату на втором этаже.

У хозяйки округлились глаза. Даже по современным меркам две короны — чересчур мало, а в те времена недвижимость стоила значительно дороже, потому что народу до принятия Кодекса Хрембера в Ехо проживало больше. Я был уверен, что она попытается возмутиться, но Джуффин не дал ей такого шанса:

— И не надо пытаться торговаться, — строго сказал он, будто выговаривал нашкодившей ученице. — Я знаю, что вы уже полгода пытаетесь эту комнату сдать, но из-за плохого вида и небольшого размера никто и короны за нее не готов платить. Видите, какой я щедрый?

Хозяйка немного помолчала, а потом, видимо, раздумала спорить и пропустила Джуффина внутрь — он тут же принялся осматриваться с собственническим видом. Еще бы! Я на ее месте под холодным взглядом его раскосых глаз не только комнату бы уступил, но и в довесок стал бы задаром приносить по утрам горячую камру в постель.

Затем он поднялся в свою новую спальню и уселся на пушистое одеяло, скрестив ноги. И замер. Я ожидал чего угодно — практики каких-нибудь древних и жутких заклинаний, прыжков в Хумгат, в конце концов... но шеф просто замер, точно кто-то выключил его из розетки. Он сидел так довольно долго, и я уже начал беспокоиться, но тут же у меня в сознания раздалась Безмолвная Речь Джуффина, в наступившей тишине показавшаяся столь ясной, словно он стоял у меня над ухом и нашептывал:

«Не пугайся, Макс, это всего лишь Сон Мёнина. Помнишь, как мы с тобой наведались к Тени нашего короля-Вершителя, а она вероломно всадила тебе в грудную клетку меч, приправив все это объяснениями, показавшимися тебе бредом, хоть ты и поверил в них, как миленький? — ехидно осведомился он. — Так вот, можешь поверить, тогда я проделывал этот несложный фокус далеко не в первый раз.»

«Верю охотно, — согласился я. — А чью Тень вам надо было увидеть?»

«А если это личное дело?»

«Тогда тем более рассказывайте!» — потребовал я.

«Ишь какой любопытный, — одобрительно сказал Джуффин. — Не такое уж и личное, честно говоря... А сам-то ты как думаешь? Тени, в отличие от живых людей, не имеют привычки врать. А поскольку мне показалось, что Маба как-то странно себя вел, я и решил...»

«Можете не объяснять, — перебил его я, — и что, она раскололась?»

«Представь себе, нет! Я был здорово разочарован. Впрочем, с Мабой никогда не знаешь наверняка: вполне возможно, что его Тень как раз та еще врунья...»

***

Я не заметил, как стемнело. Мне показалось, что я заснул в какой-то момент — но о каком сне могла идти речь? Должно быть, Джуффин просто промотал неинтересный момент. Впрочем, таковых в его жизни пока что оказалось невероятно мало: я вспомнил свою собственную и содрогнулся — получалось, что меня занимает исключительно унылая рутина и безнравственное удовлетворение собственных нужд.

Впрочем, как выяснилось, Джуффин тоже был не прочь удовлетворить некоторые из своих потребностей: прогулявшись по залитой фонарными огнями мостовой, он зашел в первую подвернувшуюся забегаловку, которая романтически называлась «Дочери Хурона». Она оказалась вполне приятной, из тех, где обычно заказываешь только камру, а под музыку волн залива, на который открывались совершенно изумительные виды, отлично шли сигареты. Сэр Халли видимо подумал примерно то же самое, потому что мгновением спустя извлек откуда-то из складок матово-зеленого лоохи черную, поблескивающую в неверном пламени свеч трубку. Пока он ее набивал, я высматривал хоть кого-нибудь, готового обслужить нового клиента, но все официанты то ли очень качественно попрятались, то ли их вовсе не было. Мое замешательство разрешил сам Джуффин минутой спустя, затянувшись и приказав в пустоту:

— Уттарийские пышки и гугландские камышовые пряники на десерт. И не забудьте камру, конечно.

Свеча, стоявшая прямо перед ним, вспыхнула на миг ослепительно-зеленым, и я понял, что это и было подтверждение заказа. Я восхитился тому, как уверенно держался мой шеф: в Кеттари, конечно, таких новомодных магических штучек не было и в помине, а он явно чувствовал себя «в своей тарелке».

А через несколько минут все заказанное им вплыло в зал сквозь занавешенное окошко в дальнем углу. Рядом с пышками чинно летели щипчики для их употребления, а к кувшину с камрой прилагалась здоровенная кружка. Она сбоку была вся в каких-то бурых разводах, и мне некстати пришла в голову неприятная картина: будто какой-то массивный дядя этой самой кружкой в пылу спора бьет соперника по голове, но не рассчитывает силу, и мгновением спустя у того кровь уже заливает глаза, а тело безвольно грохается на пол... Наваждение рассеялось не сразу, а реалистичность увиденного еще долго не могла оставить меня в покое. Я прямо видел этих двоих, вот тут они и сидели, один из них на месте Джуффина, другой — напротив, там, где сейчас «висел» я...

Сзади раздалось вежливое женское покашливание.

Я резво обернулся, и совершенно обомлел: мне очень повезло — или не повезло, как посмотреть — с углом обзора; помимо двух шикарных, размером с небольшую тыкву грудей, мне совершенно ничего не было видно. Мгновением спустя я оказался уже над незнакомкой и смог разглядеть ее лицо: она была довольно симпатичной, с милой ямочкой на подбородке и очень молодившей ее короткой стрижкой, но впечатление красавицы не производила. Обернувшись на Джуффина, я мысленно захихикал: оказалось, в ту пору он все же умел искренне изумляться, да еще как! Он вытаращился на женщину, как благородная девица на изамонца в лосинах.

«Это моя будущая жена, Макс, — с каким-то странным выражением сказал Джуффин. — Довольно романтично, ведь мы с ней познакомились в первый же день моего пребывания в Ехо. И жили довольно долго в той тесной комнатушке, что я снимал... даже тогда, когда я разбогател. Ей казалось, что так интереснее».

Я молча внимал. Прежде о таинственной леди Халли я знал лишь понаслышке, да и то, считай, ничего не знал — почему-то это была одна из немногих негласно табуированных Джуффином тем.

— Хороший день, сэр. Мое имя — Антара Мелифаро. Прошу извинить меня, но я вынуждена попросить у вас разрешения присесть за этот столик. Видите ли, с этим связана довольно долгая история, но я каждый вечер прихожу в это заведение и всегда сажусь именно здесь. Все в Ехо знают об этом... вы, должно быть, не местный, раз не в курсе. Вы позволите?

— Если расскажите свою историю, то да, — охотно согласился Джуффин, явно взяв себя в руки.

Он тоже представился, и, пока леди Антара выбирала что-то в прилетевшем на ее зов меню, Джуффин уплетал за обе щеки. Я же пребывал в состоянии глубокого шока: оказывается, жена моего шефа приходилась родственницей незабвенному Мелифаро?! Я навострил уши и приготовился внимать.

— Вам действительно интересно? — на всякий случай уточнила Антара. — Ну, в любом случае, секрета здесь никакого нет: весь город знает о моем горе. Это произошло почти восемь дюжин дней назад, как раз в День Середины года, который мы с мужем всегда отмечали именно здесь, в этом заведении, поскольку сами жили недалеко отсюда. В тот злополучный день мы сели за этот столик...

Я весь сжался от дурных предчувствий. Как пить дать, очередная дрянная история Эпохи Орденов — на самом деле, получалось, что плохие вещи тогда случались с жителями Ехо наравне с чудесами. А может, и больше: когда любой сосед, с которым ты поссорился накануне, может наслать на тебя неудачу или болезни, а то и смертельное проклятье, жизнь становится более экстремальной.

—...и заказали целую кучу всякой еды, из которой мы примерно половину всегда съедали, а вторую — относили домой и откладывали до конца года. Понимаете, ну как бы знаменуя день Середины?.. Но в тот раз все было не так. Обычно здесь довольно пусто, а тогда людей набилось больно много, и почти все были подвыпившими. А муж мой не отличался спокойным темпераментом: он не выдержал, когда за соседним столом заспорили о Лойсо Пондохве — как вы понимаете, это одна из самых обсуждаемых тем в городе...

В этом месте сэр Джуффин оглушительно фыркнул, но увлеченная собственным рассказом леди Антара даже не заметила этого:

—...слово за слово, ввязался он в этот грешный спор, будь он неладен! Так получилось, что скоро горланившие мужчины присоединились к нашему столику, а потом и вовсе началось что-то невообразимое! Все вскакивали, кричали, размахивали руками, чашками, пытаясь оспорить, кто все-таки сильнее — Магистр Мони Мах или Магистр Пондохва. И тут у одного из них кружка выскользнула из рук и упала прямо на голову моего несчастного мужа!

Неожиданную концовку она произнесла так душераздирающе, что я пришел в полный ужас: так значит, мое видение было правдивым... Леди Антара закрыла лицо ладонями, но когда она, успокоившись, отняла руки, оно оставалось сухим — без следа слез.

— Эта смерть была настолько нелепа, что мой муж до сих пор не понял, что мертв, пятна крови с чашки не сходят, а его призрак сидит за этим столом — прямо на этом самом месте, можете мне поверить! — и леди Антара торжествующе ткнула пальцем в Джуффина.

Окончательно добило меня то, что в ответ на это бредовое заявление мой блистательный шеф усиленно закивал. Я в упор не видел никакого призрака и не чувствовал вообще присутствия ничего потустороннего в этом милом заведении. Впрочем, я заподозрил, что Джуффин вполне мог уловить какой-нибудь таинственный запах безумия от этой женщины, уже послать зов в ближайший Приют, и теперь просто соглашаться с ней потому, что с психами вообще лучше соглашаться. Я бы посчитал, что Джуффин просто издевался надо мной, изначально представив эту женщину как свою будущую жену, если бы не определенные его интонации, которые не давали мне даже предположить подобное.

— Очень интересная история, — Джуффин отхлебнул камры и блаженно зажмурился — еще бы, в Кеттари обычно подают отменную гадость под ее видом. — И что же, вы можете общаться с этим призраком?

— В некотором роде, — кивнула леди Антара. — Мы, конечно, не можем разговаривать, но мы чувствуем присутствие друг друга, и это очень успокаивает. Я ощущаю его присутствие даже сейчас, общаясь с вами. Это очень успокаивает.

Затем русло разговора сменилось на более светские темы для беседы, но я не скучал, продолжая изучать странную парочку, ища хоть малейший намек на... ну, на «что-нибудь». Разумеется, ничегошеньки я не увидел, кроме того, что этот разговор очевидно доставлял Джуффину удовольствие (или же он просто очень хорошо прикидывался).

Против последнего говорило то, что санитары из Приюта так и не приехали.

***

Вернувшись домой, Джуффин сразу лег и погрузился в самый, как мне показалось, обычный сон. Но вскоре я понял, что ускользаю вслед за ним, словно кто-то тянет меня невидимой нитью. Мир померк, перед глазами потемнело, а какие-то дружелюбные, но настойчивые волны подхватили меня и унесли туда, где бесконечную черноту пронзали редкие вспышки разноцветных огней...

Грешные Магистры, но ведь это действительно был Хумгат! В голове сразу прояснилось, и я заметил Джуффина неподалеку. Он был не один — рядом с ним, если в Коридоре между Мирами применимо это понятие, находился невысокий парень с растрепанными волосами и горящими глазами, на губах которого блуждала мечтательная улыбка, невероятно напомнившая мне мою собственную. Он вообще был похож на меня, особенно манерой одновременно бояться и восторгаться до жути любым чудом, словно щенок, только выползший на свет из материнской утробы.

Кажется, я провел рядом с ними всю ночь. Во всяком случае, я повидал чуть ли не больше Миров, чем в те далекие времена, когда я шлялся по тропам доперстов.

«Куда же мы отправимся теперь, сэр Джуффин?» — спросил юноша срывающимся голосом.

«Увидишь».

И тогда один из сияющих огоньков головокружительно вспыхивал, заслоняя собой все остальные, пропуская нас в очередной Мир.

Мы видели совершенно фантасмагоричные сочетания цветов и красок, существ, лишь отдаленно напоминавших гуманоидов, синие поля и зеленое, с вкраплениями золота небо, кроваво-белые реки, струившиеся с вершин гигантских каменистых образований, напоминавших формой песочные часы; даже попали в какой-то огромный техногенный город, похожий на произведение бурной фантазии моих бывших «соотечественников» — вполне возможно, что неспроста. Выборка Миров казалась мне бессистемной и случайной, но так было даже интереснее. И у меня, сравнительно опытного путешественника между Мирами, не раз перехватывало дух, что уж говорить о джуффиновом протеже, который был то ли на грани, то ли уже давно за гранью счастливого безумия...

А потом мы оказались там.

Сначала мне показалось, что этот Мир пуст, но я ошибался: просто люди обитали очень, очень далеко от того места, где были мы — много дальше, чем от Земли находится самая дальняя из видимых с нее звезд. То место, где мы оказались, завораживало — до горизонта простиралась ровная, точно зеркало, зеленовато-бирюзовая гладь гигантского водоема, который пронзали уходившие ввысь, в желтое небо скопища скал, поросших черной травой. У некоторых, самых высоких, кружили огромные птицы, раз в десять превышавшие размером самолеты — но их гнезда рассмотреть было невозможно, потому что пики этих скал прятались в густых молочных облаках.

Джуффин нахмурился, оглядевшись, а потом потянул соленый воздух носом и помрачнел еще больше.

— Это место... — неразборчиво сказал его молодой спутник. — Я знаю это место... оно мне не раз снилось.

— Догадываюсь. Идем отсюда, Манке — ты пока не готов к тому, чтобы здесь находиться.

— Постойте! Так это был не просто сон? Это место действительно существует? — допытывался Манке.

— Оно существует, — медленно согласился Джуффин. — Я уже говорил, что Лойсо обманывал тебя, когда говорил, что ты не способен к Истинной магии — но это не единственный и даже не самый значительный его обман. Он сказал тебе, будто вся прошлая жизнь, до Ехо, тебе лишь приснилась, и продолжает сниться до сих пор. Даже ухваченные вскользь обрывки сновидений порой перешивают для тебя реальность, так? Тебе мучительно хочется вернуться туда, но Лойсо втолковал тебе, будто тот Мир был лишь иллюзией.

— Но это не так... — прошептал Манке, словно прозрев. — Вот он, вот Мир, где я родился, где я был счастлив, пока...

Он заметил странное выражение на лице Джуффина и поспешно добавил:

— Не поймите меня превратно, Ехо мне тоже нравится, и даже очень, но я никогда не смог бы забыть те места, где прошло мое детство. И хоть я знаю, что я сейчас все равно очень далек от них, я стою под одним небом с тем городом, где я родился, и дышу воздухом этого Мира, и, честное слово, я никогда не был так счастлив в Ехо!

Со счастливым, но уже не лихорадочно-безумным, а отрешенно-безмятежным выражением лица Манке шагнул вперед, чуть не поскользнувшись на острых пиках скал, но Джуффин вовремя схватил его за рукав и удержал. Резкий порыв ветра растрепал волосы юноши еще сильнее, и когда он немного испуганно взглянул на Джуффина, я в очередной раз увидел в нем себя.

— Ты никогда не сможешь вернуться в Ехо, если захочешь остаться здесь. И ты никогда не сможешь больше открыть ни одну дверь между Мирами. Эта не та жертва, которую стоит платить за простую привязанность, правда?

По лицу Манке было видно, что с этой фразой он готов спорить до последнего вздоха, но он не стал тратить на это время. И хорошо — представляю, что он мог бы наговорить! Я и сам когда-то не верил, что способен обходиться без чего угодно и без кого угодно, было бы желание; научило время.

— Но я Вершитель, — с какой-то детской уверенностью в собственных силах сказал Манке. — Даже вам, сэр Джуффин, не под силу заставить меня остаться в Ехо, если я захочу вновь вернуться сюда. И тем более я не стану вам помогать, если вы будете меня там удерживать!

— Пока что ты не сможешь сопротивляться мне, — мягко сказал Джуффин. — Даже на своей собственной территории. Давай не будем тратить время на то, чтобы в этом убедиться?

Но рациональное предложение сэра Халли прошло мимо разгоряченного сознания Манке. Он вскинул руки, и неизвестно откуда взявшаяся молния прочертила небосвод над головой Джуффина. Он небрежно покачал головой, и молния обрушилась на соседнюю скалу, расколов ее надвое. Завороженно я смотрел, как огромный каменный массив медленно уходит под воду, возмущая идеальную гладь разбегающимися волнами.

— Это далеко не все, что я могу, — упрямо сказал Манке и попробовал пустить в Джуффина Смертный Шар, но тот, вместо того, чтобы полететь к моему шефу, начал замедляться и повис в воздухе на полпути, а потом медленно осел на землю и сдулся, как проткнутый иглой мяч.

— Ладно, пора сворачиваться, — решительно хмыкнул Джуффин и внезапно яркая картинка пропала, точно кто-то выключил свет, и мы снова оказались в Хумгате, а затем шагнули обратно в Мир Стержня.

Очертания темной комнаты Джуффина медленно прояснялись, но я был уверен, что это по-прежнему сон. Манке лежал поверх одеяла с закрытыми глазами и, кажется, умудрялся спать, находясь во сне.

Сэр Халли посмотрел на него тяжелым изучающим взглядом и неудовлетворенно хмыкнул. Словно в ответ на это «гм» дверь его комнаты распахнулась и в проеме показалось круглое лицо хозяйки.

— Не дебоширьте здесь, сэр Халли! — неожиданно строго сказала она. — За две короны в неделю я мертвые тела от Лойсо тут прятать не собираюсь!

— Входи, Маба, — даже не оглянулся Джуффин. — Он не мертвый, как видишь, только потрепанный слегка. Все-таки визит на родину отнял у него значительно больше сил, чем мне хотелось бы...

— Неудивительно, — ехидно фыркнул Маба Калох, принимая свой обычный облик. — И как же получилось, что вы туда сунулись?

— Мальчишка уже здорово научился контролировать свои желания, — вздохнул Джуффин. — Уж чему-чему, а этому Лойсо его хорошо научил. Теперь при следующей же возможности он улизнет обратно в свой Мир... И зачем я сказал ему правду?!

— Врать было уже поздно, — снисходительно заметил Маба и уселся в широкое кресло, стоявшее в углу. Впрочем, нет, я был уверен, что еще секунду назад никакого кресла там не было. — Ты просто раскрыл глаза ему на то, о чем он и сам догадался бы чуть позже. А если бы и не догадался — надежда бы все равно подпитывала его силы, и он попытался бы — этот Манке упрям, как дюжина вурдалаков. Как тебе Ехо, Джуффин?

— Очаровательно, — проворчал мой шеф, и я вспомнил слова его наставника, Махи Аинти, о том, что «в юности» он был довольно мрачным молодым человеком. — Причем тут Ехо, Маба? С этим надо что-то делать!

— С «этим» действительно, как ты выражаешься, нужно что-то делать, — с удовольствием повторил тот. — Но для начала я предлагаю тебе успокоиться. С чистой головой ты всегда лучше соображаешь.

— Это верно, — кивнул Джуффин и мгновение спустя его лицо прояснилось: — Все, я спокоен, Маба.

Некоторое время он молчал, а потом добавил:

— Ты, как всегда, был прав. Кажется, я начинаю понимать, что нам делать дальше... и, раз уж ты распускаешь Орден, и тебе все равно нечем будет заниматься, не хочешь ли присоединиться?

— Вполне возможно. — На этот раз Маба извлек чашку камры из-под кресла. — Кстати, пробовал пить во сне камру? Забавно, но, когда просыпаешься, такое ощущение, что внутри кто-то прошелся Осушающим заклинанием.

— Обратный эффект, — со знанием дела кивнул Джуффин. — Да, Махи рассказывал о чем-то подобном. Так что я, пожалуй, воздержусь. И кстати... наверняка Сотофа будет в восторге от моей идеи...

—...украсть Манке у Лойсо Пондохвы? Да, это вполне в ее вкусе, — серьезно согласился сэр Маба. — Даже более того, это отличный способ...

—...заманить ее в Ехо, — подхватил Джуффин, — а капкан его очарования непременно захлопнется вокруг нее. Я убью двух менкалов одной рогаткой — всегда находил эту идею очень привлекательной. Ладно, этим займусь с утра, а пока... ты пробовал когда-нибудь есть во сне пищу из иных Миров? Тут обратного эффекта почему-то не возникает, даже наоборот...

Перед глазами опять потемнело.

«Я немного перемотаю, — Джуффин в очередной раз продемонстрировал знание терминологии «кино», — не думаю, что беседа двух старых колдунов о съеденном мною накануне грибе тебя заинтересует...»

«Вы лучше объясните, зачем вам понадобилось красть Манке? Вы ведь помешали ему сегодня остаться в том Мире...»

«Да, но чуть ли не ценой его собственной жизни. К тому же ежедневно проделывать такое — занятие довольно утомительное. Намного проще просто стоять у изголовья его постели и трогательно сторожить его сон на пару с Мабой, как мы не раз делали с тобой в самом начале твоего пребывания в Ехо... впрочем, с тобой проблем было значительно меньше. В отличие от этого смешного парня, ты действительно ненавидел свой родной Мир, нам только и оставалось, что следить, чтобы ты не улизнул куда-нибудь еще. С твоей-то вечной тягой к приключениям... знаешь, я бы не удивился».

«А леди Сотофа вам зачем понадобилась? Она еще и воровка хорошая?»

«Воровка? Ну и словечки у тебя, Макс! — рассмеялся Джуффин. — Нет, похищение организовывал я, а Сотофа была нужна для прикрытия. Не Мабу же, в самом деле, просить на «стреме» постоять! Кстати, отличное выражение я выловил из твоей головы, надо будет запомнить».

«Джуффин, а... этот Мир, в котором мы были... в нем царило какое-то невероятное настроение. Даже не абсолютное спокойствие, а что-то еще более безмятежное, абсолютно незамутненное. Как будто этот Мир намного старше всей остальной Вселенной, понимаете?»

Он мне не ответил, и я удивился — с чего бы? Обычно шеф с удовольствием удовлетворяет мое любопытство. Раздумывая над этим, я не заметил, как наступило утро.

***

Джуффин Халли поднялся с первыми лучами солнца. Пока он умывался, я обратил внимание на то, что в те времена погода в Ехо стояла сплошь превосходная. Везло им так, что ли? Потом догадался, что это, скорее всего, было результатом самой обычной магии, а не происками высших сил. Нечто подобное при мне демонстрировал наш неподражаемый сэр Лонли-Локли, закрыв небо Ехо непроглядными тучами в те дни, когда город поразила «эпидемия» Одиноких теней.

Насвистывая на ходу, Джуффин спустился на первый этаж, приветливо помахал румяной хозяйке, а затем вышел из дому и чуть не столкнулся с леди Сотофой, которая как раз поднималась по ступенькам его крыльца. На лице ее была написана непередаваемая смесь гнева и любопытства, и, только она увидела моего шефа, как обрушила на него эти эмоции в полной мере:

— Чиффа, дырку в небе над твоей головой, ты совсем совесть потерял?! Кто же будит порядочную женщину на рассвете и Темным Путем тащит ее к своему дому, ничего не объясняя и не отвечая на Безмолвную Речь? Даже, я бы сказала, на Безмолвный Крик, — немного успокоившись, добавила Сотофа. — Удивляюсь, как у тебя голова не разорвалась от этого... Впрочем, неважно. Лучше расскажи, что стало причиной такой спешки, пока я не наслала на тебя древнее проклятье рода Ханемер — между прочим, зря ты ухмыляешься, моя прапрабабушка именно из-за него стала единственной женщиной в Кеттари, побывавшей замужем семь раз!..

— Не горячись, Сотофа. Ты ведь не завтракала?.. Вот и хорошо — сейчас я тебе покажу одно недурное местечко здесь, за углом. Там подают превосходные камышовые пряники, — хитро добавил Джуффин и стукнул себя два раза по носу.

Сотофа, не в силах больше злиться на Джуффина, рассмеялась и ответила тем же, и они направились к трактиру «Дочери Хурона», где мы побывали — страшно подумать! — прошлым вечером. После ночных приключений казалось, что это было по меньшей мере дюжину дней назад.

— И в самом деле, ты здорово помешал моим планам, — говорила она по дороге. — Я планировала зайти сегодня в наш филиал Ордена Медной Иглы, что на набережной, они, знаешь ли, давно меня к себе зазывали. Впрочем, я знала, на что подписываюсь — ты один во всем Соединенном Королевстве «приглашаешь» девушек на свидания таким экстравагантным образом! Спасибо, что хоть одеться дал.

— Пожалуйста. Ты же знаешь, Сотофа, мне для тебя ничего не жалко.

— Ну-ну. Я подозреваю, что короны ты все же зажмешь, и платить в трактире опять придется мне.

— Только за себя, — подмигнул ей Джуффин. — Я как раз на днях получил очередной заказ, так что...

— Заказ на кого — Нуфлина или Лойсо? — заинтересованно спросила Сотофа. — Смерти первого, насколько я знаю, желают все добропорядочные граждане Королевства; второго — все остальные!

— Ты почти угадала. Знаешь старшего Магистра Ордена Спящей Бабочки Танаху Зокка? У них там намечается смена власти, а он здорово стоит на дороге более молодого поколения. Сами они его бояться до дрожи, и правильно делают — рассказывают, что однажды в уличной драке старик Танаха по пьяни расщедрился на сто шестьдесят седьмую или восьмую ступень Черной, точно не вспомню... короче, после этого пол-улицы пришлось восстанавливать, а жителям — вставлять новые стекла в рамы и заменять покореженные амобилеры.

Я представил себе эту картину и содрогнулся. Куда уж мне до сто шестьдесят седьмой... Хотя судя по всему, в быту она была не особо полезна — а с разрушением вещей в пух и прах неплохо справлялись и мои домашние «котята», которых мне, честно говоря, давно пора бы перестать так называть.

Джуффин и Сотофа тем временем уже рассаживались — причем за тем же самым столиком. В свете дня заляпанная кружка, выплывшая на зов сэра Халли, выглядела не устрашающе, а нелепо. Я наконец-то совершенно успокоился: что там не почудилось мне накануне, в словах леди Антары Мелифаро не было ни грамма правды, а все ее вчерашнее выступление казалось фарсом.

— Я буду какое-нибудь сухое вино, только без магических свойств, а с общим тонизирующим, — с видом знатока потребовала леди Сотофа, заправляя за ухо выбившуюся из высокой прически иссиня-черную вьющуюся прядь. — Если у вас есть, принесите в чем-нибудь из черного кристалла моря Укли, это полезно для кожи.

Джуффин насмешливо покосился на подругу.

— Итак, вы планируете похищение, — неожиданно сказала Сотофа, кокетливо глянув на него из-под длинных ресниц. — Если ты сейчас изобразишь удивление, Джуффин, я всерьез обижусь — а для тебя это чревато плохими последствиями. Что, думал, я два и два сложить не могу? Конечно, бедный Манке попал в когти плохого Лойсо, ты ведь не можешь обойти его своим вниманием, ты просто обязан его спасти... Неужели у него в самом деле такой потенциал?

— Ну разумеется. Подумай, какова должна быть причина, если я готов пойти против Лойсо!

— Прикрываясь мной, разумеется, — усмехнулась проницательная леди Сотофа. — Из всех низостей, которые ты совершал, это будет самая ужасная и самая достойная Кеттарийского Охотника. А моя мать до сих пор надеется, что я когда-нибудь выйду за тебя, представляешь? Она наивно верит в то, что все, что о тебе рассказывают — неправда. Видишь ли, ты каким-то образом умудрился произвести на нее уж очень хорошее впечатление во время нашей последней встречи! Приворожил ты ее, что ли?

— Из всего вышесказанного я делаю вывод, что ты не против, — кивнул Джуффин. — Тогда изложу общий план. Пока Маба устроит какой-нибудь эффектный трюк, чтобы отвлечь внимание самого Лойсо, я проберусь в резиденцию и попробую разбить все щиты, которыми сэр Пондохва окружил своего любимчика. Скорее всего, обман надолго не сработает — если вообще сработает — и нам придется встретиться с ужасным Лойсо лично. Тогда в игру вступишь ты. Как только почувствуешь, что дело пахнет паленым — интуиция у тебя всегда была лучше — дай мне сигнал, и я попробую силком протащить Манке на Темную Сторону. Там уж Лойсо за мной не угонится...

— Хороший план, — похвалила леди Сотофа. — За исключением одного пункта, который ты тактично опустил: в финале пьесы Лойсо обнаруживает пропажу и обрушивает весь гнев на меня, потому что я, вынужденная отбиваться одной рукой от разозленных старших Магистров, а другой — от любвеобильных младших, — не успею уйти Темным Путем. Как ты объяснишь это моей маме?!

Пламя свечи, стоявшей на их столике в тяжелом обрамлении медного подсвечника, зачем-то горевшей даже в утренние часы, взметнулось вверх, чуть не опалив брови будущего Почтеннейшего начальника. Оглушительный треск, сопровождавший вспышку, в полной мере выразил гнев леди Сотофы.

— Маба будет тебя подстраховывать, — осторожно сказал Джуффин, убедившись, что его волосяной покров цел.

— Маба? — не поверила своим ушам Сотофа. — Маба?! Мы об одном и том же человеке вообще говорим? Ты представляешь себе Мабу, подстраховывающего кого-то? Или, еще того чище, дерущегося с Лойсо Пондохвой? Скорее Арварох потонет в глубинах Океана, чем такое когда-нибудь произойдет под нашим небом!..

В этот момент подоспело вино в высокой полупрозрачной черной чаше, и незабвенной леди пришлось прервать свою пламенную тираду.

Пока они пили, наслаждаясь хрупкой тишиной — а может быть вовсю переругиваясь на Безмолвной Речи — я через окно наблюдал за происходящим на улице. Слишком непривычным был такой Ехо, чтобы упустить возможность лишний раз оценить его прелесть.

Вот какая-то немолодая уже женщина, явно не состоящая ни в каких Орденах, проследовала мимо, сопровождаемая целой колонной пакетов и сумок, пританцовывающих в воздухе. Я лично так не умел — левитация, по-моему, была где-то пятнадцатой-двадцатой ступенью, а это было уже за пределами моих скромных возможностей.

Через мгновение по другой стороне улицы прошел человек в узорчатом лоохи, оживленно спорящий о чем-то с собственным отражением, которое он ловил в затемненных окнах первого этажа. Интересно, что отражение ему отвечало, причем даже более запальчиво, чем он сам.

Наблюдая проходящих людей, я замечал, что в Эпоху Орденов, оказывается, мода была другая: скабы — особенно женские — были короче, лоохи цветистее, тюрбаны — выше. Удивительная тенденция: в моем собственном мире эволюция от, скажем, двадцатого века к двадцать первому сопровождалась теми же процессами, но протекали они с точностью до наоборот. Засмотревшись на толпу гуляющих с несколько вызывающим видом магистров Ордена Стальных Каблуков, я пропустил начало следующего монолога Сотофы:

—...в любом случае, Мабе не стоит там даже показываться, да он наверняка и не собирается. Устроит небольшое огненное представление, полюбуется на все это с высоты птичьего полета — он это любит — и снова скроется в глубинах своего ненаходимого дома, хитро ухмыляясь и рассуждая о бренности всего сущего. Так что осторожными надо быть вдвойне: если уж попадемся, то полагаться придется только на себя... хотя нам не привыкать, правда, Чиффа?

— Мне всегда казалось, что из нас может получится неплохой дуэт, — процитировал Джуффин самого себя и удовлетворенно улыбнулся. Кто бы спорил...

Глава 3


День клонился к закату, и мне почему-то казалось, что весь Ехо замер в ожидании предстоящего действа. Во всяком случае, на улице Бездонных Кувшинов, где жил Джуффин, было подозрительно тихо. Вполголоса переругиваясь с Сотофой, он посматривал в наполненную водой миску, над которой ворожил с полчаса, если не больше — по-моему, он проверял вероятности и выжидал удобного момента. Где-то в скопившихся по углам тенях угадывалось легкое, почти неощутимое присутствие сэра Мабы, который наверняка снисходительно посмеивался над разведенной Джуффином суетливой деятельностью.

— Он совершенно спокоен, по-моему, — сказала Сотофа, склоняясь над миской. — Еще бы, Лойсо никогда не был силен в предсказаниях... единственное, за счет чего мы можем выиграть фору.

— Не драматизируй, — отмахнулся мой шеф. — Уж у меня-то точно найдется, что ему противопоставить... да и для тебя неуверенность в собственных силах, мягко говоря, не свойственна. Что-то предчувствуешь? — обеспокоенно добавил он.

— Очень смутно, — покачала головой очаровательная леди. — Да нет, наверное, ничего. Просто впервые иду против Великого Магистра — перед таким делом не грех поволноваться! Это уже потом, в процессе, на это времени не будет. Ты же знаешь, как заразно твое легкое настроение, Джуф!

Огромное рыжее светило последний раз мигнуло прощальным лучом и скрылось за Гребнем Ехо, оставляя небо «остывать», понемногу окрашиваясь в вечерние цвета.

Джуффин решительно поднялся.

— Так, все, дальше тянуть не имеет смысла. Сумерки — самое подходящее время для создания иллюзий, да, Маба?

Из объемной глубины теней донеслось тихое фырканье.

— Честно говоря, мне абсолютно все равно, но если ты считаешь, что время пришло, можно идти.

Не говоря больше ни слова, Джуффин сочувственно покосился на Сотофу и ушел Темным Путем. Она, не мешкая, последовала за ним.

Сияющее в небе знамя Ордена Водяной Вороны я заметил сразу. Наверное, предполагалось, что оно устрашающе выглядит, особенно на фоне мрачного лилового неба, но мне в который раз только стало смешно. Ворона, с которой «стекали» огненные лоскутки, выглядела совершенно несолидно, особенно в качестве символики самого грозного Ордена тех времен.

Сотофа и Джуффин стояли в какой-то узкой подворотне, примыкающей к заднему двору резиденции Ордена, видимо, в целях конспирации. При этом они вполне интимно прижимались друг к другу, потому что места для двоих в этом тупичке решительно не было.

— Долго еще ждать этого Мабу? — слегка раздраженно спросила Сотофа. — Уф! От тебя пахнет твоим пыльным одеялом, Джуффин, а у меня, между прочим, аллергия на пыль.

— М-да, не очень эффектно мы с тобой выглядим, — прыснул Джуффин. — Тоже нашлись два крутых колдуна...

— Тс-с, погоди отвлекать, я слежу за... — начала Сотофа и тут же перебила саму себя: — О, началось! Ты взгляни только на это, Джуффин, ты должен это видеть! Ох, Маба...

Я не понял, чего было больше в последнем полу-восклицании, полу-вздохе леди Сотофы: укоризны или искреннего восторга. Выглянув на основную улицу, я принялся оглядываться в поисках «чуда»... вот оно, стояло прямо передо мной! Я чуть не захлебнулся в собственных эмоциях, когда увидел этот высокий силуэт, узнал знакомую походку, разглядел черты лица, словно скопированные с молодого Чарли Уоттса...

Честное слово, этот сэр Лонли-Локли был настолько настоящим, что дух захватывало — мне даже пришло в голову, что таинственная ворожба сэра Мабы тут ни при чем. А уж как кровожадно он улыбался! Даже мне стало жутковато, хотя я был отделен от Безумного Рыбника непроницаемой толщей времени...

Не теряя времени на приветственные расшаркивания ногой и вступительные речи, Лонли-Локли сгреб в охапку двух младших Магистров, что несли дежурство у Врат резиденции, и зашвырнул обоих куда-то в небо так, что спустя мгновение их было уже невозможно разглядеть. Следующим своим движением он расколол сами Врата, а потом зачем-то испепелил оставшиеся жалкие щепки. Сделал шаг вперед, держа голову высоко — ни дать ни взять король на приеме, — с все той же безумной улыбочкой.

Тут-то охранная система Ордена спохватилась и зазвенела, раздаваясь сиреной по всей его территории, и начался хаос.

Первыми выскочила другая смена младших Магистров из некоего подобия караулки — узкой высокой башенки, стоявшей на углу. У них синхронно вытянулись лица при виде Безумного Рыбника, но, надо сказать, они довольно мужественно ринулись в схватку с ним — хоть и безрезультатно. Сэр Лонли-Локли, которого у меня язык с трудом поворачивался так называть, расшвырял их, как горстку беспомощных котят. Он был похож на древнее божество даже без своих волшебных «ручек», которые, видимо, достались ему позже. Пламя факелов, освещавших вход в высокое основное здание резиденции, колебалось, отсвечивая от его безукоризненно лежавших волос, глаза сверкали, а вспыхивающие вокруг него разноцветные вспышки колдовства придавали ему и вовсе потусторонний вид.

Пока я любовался Безумным Рыбником во всей его красе, мысленно поражаясь искусству сэра Мабы, я почувствовал, что за спиной моей началось какое-то движение и обернулся.

Один за другим Темным Путем во внутренний двор приходили старшие Магистры, выстраиваясь в безукоризненную линию защиты. Их лица все были суровы, но спокойны, и я понял, что против этой компании даже сэру Шурфу придется тяжело. В финале позади этих величественных господ материализовался и сам Лойсо Пондохва, на лице которого горел явственный интерес к происходящему, но не более. Сам он, видимо, руки марать не собирался.

Пока я наблюдал за всем этим, сэр Джуффин и леди Сотофа начали свою операцию по внедрению через Неявные Врата, со всеми предосторожностями. Сложно было понять, заметило ли охранное заклинание их появления или же они обошли его — сигнализация и так ревела в тысячу глоток, оглашая округу Ехо истеричным звоном.

— Разделимся, — склонив голову, чтобы не задевать низкие ветви зарослей дерева вахари, посаженных вдоль изгороди, прошептал Джуффин. — Ты знаешь, что делать.

Сотофа только усмехнулась, но ничего не сказала и шагнула в сторону. В следующий момент я понял, что ее нигде не видно: высокий гибкий силуэт просто слился с окружающим сад сумраком, растворяясь в нем, как сахар в кипятке. Джуффин продолжал вышагивать к главному зданию, при этом ступая бесшумно и с грацией опытного танцовщика отбиваясь и уворачиваясь от ветвей. Пару раз он выругался, а подойдя к довольно высокой внутренней изгороди, тихо вздохнул — а потом перемахнул через нее, лихо, как намеревающийся сбежать с последней пары студент — и углубился в территорию резиденции.

На деле она оказалась значительно больше, чем казалось снаружи, но Джуффин наверняка был готов к чему-то подобному. Нашептывая себе под нос что-то, подозрительно похожее на какое-нибудь жуткое заклинание авторства Древних Магистров, он подобрался к основному зданию, вдохнул воздух своим орлиным носом, видимо, определяя местоположение Манке, и проскользнул в темноту коридоров через окно первого этажа.

Тут же доносившиеся с другой стороны здания крики и проклятия стали практически не слышны, будто раздавались вдалеке, только вспыхивавшее отражением боевых огней небо свидетельствовало о продолжении потасовки. Присутствие Сотофы я тоже не мог почувствовать, впрочем, это было не удивительно — наверняка даже в те далекие времена она была значительно более опытной колдуньей, чем я сейчас.

Джуффин осторожно крался по коридору, поминутно оглядываясь и продолжая свою таинственную ворожбу. Его тягучее нетерпение повисло в воздухе так ощутимо, что хоть ложкой ешь. Само здание тоже слегка притихло, словно в любопытством ожидая дальнейших действий Джуффина: что-то еще наворотит этот хитрющий Кеттариец?..

Он дошел до лестницы, замер, потом принял какое-то решение и стремительно взбежал по гигантским ступенькам. Замер, прежде чем завернуть за угол — и, как оказалось, правильно сделал: его ждала засада.

Семеро старших Магистров, держа на кончиках пальцев самые разнообразные и наверняка самые изощренные заклинания, застыли посреди широкого зала причудливой скульптурой. Если бы таковая и была отлита, она, бесспорно, стала бы идеальным символом Эпохи Орденов в целом и Смутного Времени в частности.

Но шеф не растерялся: выставил какой-то хитроумный щит и принялся увлеченно запускать в Магистров ответными заклинаниями. Я по глазам его видел, что в Кеттарийском Охотнике снова проснулся его хваленый азарт, он чуть ли не хохотал, видя, как корчатся на полу после особо удачного удара его враги. Впрочем, бил он не насмерть: подозреваю, что даже в молодости Джуффин брезговал убийствами тех, за кого ему не платили. Никакой выгоды, зато куча угрызений совести — я своего шефа понимал.

— А, Дламма Карлух! — в запале крикнул Джуффин, сплетая причудливый, но безупречный темный узор вокруг своего знакомого, который — я знал это наверняка — должен был как минимум на дюжину-другую лет лишить его способностей к Очевидной Магии. — Не повезло тебе сегодня... Хотя, кто знает: по крайней мере теперь никто не станет мне платить за твою бесполезную голову, и ты останешься жив!

Дламма только зубами скрипел, но поделать уже ничего не мог — джуффиново заклинание, поначалу больше похожее на игру теней, чем на нечто материальное, опутало его сетью черных веревок толщиной с руку, и повалило на пол.

Какой-то из Магистров попытался обойти Джуффина, чтобы ударить сзади, но ему это не удалось — наспех выставленный им щит треснул под давлением ослепительного сине-зеленого, жужжащего, как тысяча пчел, луча, и его отбросило в другой конец зала, с размаху швырнув о стену.

Мой шеф поморщился и вновь поднял руки, и только тут заметил, что на его пути больше никого не было. Магистры вперемешку лежали на полу в состоянии разной степени тяжести, но все они явно дышали. Некоторые даже стонать умудрялись.

— Эх, вы, горе-колдуны, — посетовал Джуффин, склонившись над ними. — Все вы ребята сильные, талантливые, но я-таки вам не по плечу пока. Вот лет через пятьсот — тогда да, Лойсо из вас к тому моменту идеальное оружие сделает...

Сэр Халли оборвал самого себя, точно удивившись собственной болтливости. Времени было не так много, а он зачем-то его тратил на речи, внимать которым все равно некому... наверное, еще не вышел из того безумно легкого настроения, которое переполняло его во время битвы. Джуффин поднялся и, не оборачиваясь, двинулся дальше. Наступившую тишину нарушали только резкие вздохи поверженных Магистров и шаги Джуффина.

Тем яснее было прогремевшее, точно гром, везде и отовсюду и вместе с тем почти беззвучное, как оседание пыли:

«Он идет, Джуф...»

***

А потом было много переплетающихся и пересекающихся в полном несоответствии с законами логики коридоров: не раз я чувствовал, что, вроде бы, куда-то поднимаюсь вслед за Джуффином (впрочем, в почти полном отсутствии освещения трудно было сказать наверняка), а в следующий момент мы оказывались непонятно как в пропахших сыростью подземельях. Я почти сразу понял, что второй этаж отличался от первого, как Темная Сторона Ехо от своей мирской ипостаси: здесь все было будто скроено из лоскутов разных Миров, плохо сочетавшихся по фактуре и цветам — пожалуй, такая метафора лучше всего передает невероятную неоднородность этого странного места. Вдобавок я непрерывно чувствовал позади чье-то настигавшее нас присутствие: и по веселой ярости, которой оно было наполнено, я понял, что это и есть сэр Пондохва.

Перед одной из многих пролетавших мимо нас в безумном темпе дверей Джуффин затормозил, а затем распахнул ее — и на нас во все глаза уставился перепуганный, сонный Манке в домашней робе. Я мысленно возликовал вместе со своим шефом.

— Что за... — начал было бедняга, но шеф не терял времени: неуловимый жест снизу вверх левой рукой, и Манке уже был надежно припрятан в его пригоршне.

После этого бег продолжился, только теперь Лойсо был значительно ближе, и мы преимущественно спускались, а не поднимались — хотя, опять-таки, наверняка и не сказать.

«Джуф, сделай одолжение, поторопись!» — опять раздался голос Сотофы, больше всего похожий на Безмолвный Крик.

Сэр Халли многословно выругался, заворачивая за очередной поворот.

Вдалеке замерцал слабый свет, и шеф ускорился.

Откуда-то сбоку вынырнул, на свое несчастье, какой-то запоздавший к началу веселья младший Магистр. Дужффин просто смел его с пути, как вихрь — по-моему, даже не заметив.

Наконец, впереди замаячил полный все еще не оклемавшихся Магистров зал.

Последняя дюжина метров давалась с особенным трудом: Лойсо был так близок, что волны его злости сковывали и продираться сквозь вязкую реальность приходилось с трудом, как сквозь особо мутный ночной кошмар: из той серии, что долго потом забыть не можешь, все опасаясь, что он может стать реальностью.

Одним прыжком преодолев зал, Джуффин слетел по лестнице и во второй раз за этот замечательный день нос к носу чуть не столкнулся с леди Сотофой.

— Дырку в небе над твоей головой, Джуф!..

— Дрянные Магистры, Сотофа, уйди с дороги! — заорал мой шеф, делая нечеловеческий прыжок в сторону.

Дыхание Лойсо уже обжигало пятки.

Сотофа и Джуффин бросились к Явным Вратам просто потому, что они были ближе.

Они ожидали наткнуться на толпу пострадавших, но живых и разъяренных старших Магистров Ордена Водяной Вороны. С этим они вполне могли справиться, и Сотофа уже держала наготове два-три дежурных заклинания.

Чего они не ожидали, так это Генерала полиции сэра Кофу Йоха, который стоял там, где до нашествия иллюзии Безумного Рыбника находились сами Врата, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Его намерения не вызывали никаких сомнений.

— Уходи, Джуф! Я сама о себе позабочусь!

— Вот еще!

Они оба знали, что с первого этажа дома уже можно уйти на Темную Сторону, но Джуффин почему-то медлил, с вызовом глядя на сэра Кофу.

Леди Сотофа тогда спасла своего приятеля тем, что не стала ни секунды колебаться. Она, как истинная женщина, решила, что имеет право самостоятельно принимать решения. Не давая моему шефу время опомниться, она метнула в него Смертный Шар.

На лице Джуффина отразился, пусть и на мгновение, но все же самый натуральный страх.

На лице Кофы отразился интерес, но ему пришлось спешно переключить внимание на старших Магистров, которые, вообще говоря, были обязаны никого не пускать на территорию резиденции Ордена.

На лице Сотофы отразилось торжество, когда Джуффин был вынужден-таки уйти на Темную Сторону.

А на лице Лойсо отразилась ярость, потому что тот сделал это ровно за секунду до того, как его пронзил бы пущенный Великим Магистром луч Смерти, колдовство двести второй степени Белой магии.

***

— А леди Сотофа Ханемер? — обеспокоенно спросил Манке Ферха, когда рассказ Джуффина о его собственном похищении подошел к концу.

— А что ей будет? — весело отозвался тот. — Она ушла Темным Путем.

— Но с территории резиденции нельзя...

— Знаю, знаю. Но я позаботился об этом с самого начала. Пока шел по первому этажу, накладывал заклинание, разрушающее чары Лойсо, чтобы она могла уйти. Пришлось помучаться, но это того стоило... Мне повезло, что заклинание было древнее и за время существования Ордена успело истончать, иначе я вряд ли бы с ним справился.

— А Лойсо последовал за вами?

— Нет, конечно. Он ни за что не сунется на Темную Сторону за мной — это будет слишком неравный бой, понимаешь?

Манке сосредоточенно покивал, делая вид, что понимает. Честно говоря, я ему очень сочувствовал — представляю себя на его месте, я бы голову потерял от страху! Какие-то охренительно могущественные колдуны крадут беднягу друг у друга... а он ничего, держался, только побледнел и в кружку камры вцепился, как утопающий в спасательный круг.

— А вы отпустите меня домой теперь? — без особой надежды спросил Манке, глядя на Джуффина с такой острой тоской, что у меня сердце защемило — какое из двух, я не так и не понял.

— Прости, мальчик, но пока не отпущу. Впрочем, держать долго тоже не буду: не понравится, не оставайся, я сам не большой любитель принуждать людей к чему-либо, в отличие от твоего бывшего учителя, — ехидно сказал Джуффин. — Но до сих пор ты лишь робко прикасался к чудесам, и ты еще не знаешь, каково это — обхватить их пальцами и сжать в ладонях, чувствуя их покалывающее тепло. Когда научишься — тогда сможешь идти куда захочешь, и ни я, ни Лойсо, не сможем тебя остановить: двери всех Миров будут распахнуты перед тобой, и ты сможешь сам выбирать то, что тебе по душе!

Мне показалось, что Манке немного приободрился, по крайней мере, он пододвинул к себе блюдце с пирожками и начал их задумчиво жевать.

— То есть, вы научите меня... э-э-э... низвергаться в Хумгат, да?

— И не только. Много чему научу, — пообещал шеф, умиленно пододвигая другие тарелочки поближе к своему новому протеже.

Я только теперь рассмотрел его внимательно, и поразился еще больше, чем при первой «встрече»: парень был не просто похож на меня, он был моей вылитой копией! И черты лица, и растерянность, граничащая с нахальством, в глазах, и скорость уничтожения еды — еще немного, и я бы всерьез поверил, что это я сижу за этим самым грешным столом в «Дочерях Хурона» под пристальным взглядом Джуффина и мечтаю улизнуть в свой романтичный, но чертовски неуютный Мир...

— Еще что-нибудь заказать? — с надеждой спросил Джуффин.

— Нет, не надо, спасибо... скажите, а вы знаете, кто я такой? Я имею в виду не свою скудную биографию, которая, оказывается, несколько длиннее, чем мне казалось... я имею в виду, на самом деле? Я всегда чувствовал подсознательно, что намного старше, чем все думают. И не потому, что я из другого Мира, где люди живут намного дольше, чем здесь, в Ехо. Просто иногда во мне просыпается какой-то совершенно чужой мне человек, который всегда знает, как следует поступать, и который всегда прав. Например, он настойчиво говорил мне, что я должен вас послушаться — просто потому, что вы действительно можете подарить мне что-то, чему цены нет, и в сравнении с чем любовь к чему бы то ни было — как медяк, который можно кинуть просящим милостыню нищим в порту.

— Ну уж, медяк, — хмыкнул шеф. — Это ты загнул. Но в чем-то, конечно, он прав, этот твой внутренний «умник»...

Черт, если выяснится, что у этого парня еще есть девушка-Мастер-Преследования и любимая собака размером с амобилер — я, кажется, уже не удивлюсь...

— Сэр Кофа Йох, начальник Полиции Правого Берега. Вижу вас как наяву, — донесся из-за моей спины звучный баритон. — И требую, чтобы вы немедленно проследовали за мной в Управление Полного Порядка для допроса.

Манке подскочил на стуле, как укушенный, а Джуффин медленно обернулся и смерил сэра Кофу наигранно-равнодушным взглядом. Я был готов в голос завопить от восторга — эти двое солидных джентльменов действительно искренне готовы были подраться в этот момент!

Сэр Кофа не выглядел значительно моложе, чем сейчас, но уже тогда был «зачарован» своим отцом. Резкие складки у рта и довольно угловатая фигура говорили о том, что в то время Кофе жилось намного тяжелее, чем ныне: еще бы, гоняться по всему Ехо за Кеттарийским Охотником — такого и врагу не пожелаешь!

— На каких основаниях? — сухо спросил Джуффин.

Мне показалось, еще немного, и воздух заискрит от взглядов, которые сии представители закона кидали друг на друга.

— На основании того, что вы, сэр, являетесь достаточно известным в определенных кругах наемным убийцей.

— У вас нет доказательств.

— Есть, — почти пропел сэр Кофа. — Теперь есть. Ваш, если можно так выразиться, бенефис на территории Ордена Водяной Вороны — вы пустили в одного из старших Магистров луч Аквамариновой Звезды, помните? Это ваше уникальное умение, если мне не изменяет память.

У Джуффина перекосилось лицо, и я понял, что Кофа, должно быть, имел в виду тот сине-зеленый луч, способный лишить Дара на долгое время. Манке тоже замер, испуганно переводя взгляд с одного джентльмена на другого, пытаясь, видимо, понять, чем пахнет дело: всего лишь «керосином» или уже «паленым».

— Попались в ловушку собственной самоуверенности? — снисходительно сказал Кофа. — Ничего, не страшно. Вы не один такой.

По злым глазам Джуффина я легко прочитал бьющуюся в них мысль: «ты сейчас сам же в нее попадешься, плюгавый старик». Только сейчас я заметил, что длинные пальцы моего шефа, которые он почти полностью постарался спрятать под полы лоохи, непрерывно двигались — все то время, что сэр Кофа находился в трактире. Это не было похоже ни на одно из знакомых мне заклинаний, но выглядело так, словно Джуффин пытался, подражая паукам, плести некую тончайшую сеть.

— Ну что, Чиффа, идешь со мной — или померяемся сначала чем-нибудь на твой выбор? — в голосе Кофы, отбросившего последние формальности, звучал неприкрытый яд.

— Ну-ну, посмотрите-ка, старый беззубый Дракон выполз на свет — чтобы напугать Мёнина голой задницей!

Переиначенная поговорка звучала довольно забавно — впрочем, как и то, что за ней последовало.

Джуффин вскочил, опрокидывая стул, и будто бы дернул на себя невидимую паутину, что плел все это время; сэр Кофа предусмотрительно поднял руки в жесте Защиты, но ничего не произошло. Зато откуда-то снаружи раздалась отборная брань, а затем дверь трактира распахнулась, наполовину слетев с петель, и глазам собравшихся предстала высокая фигура Безумного Рыбника.

— Да вы достали дергать по каждому поводу! — яростно сказал он, поднимая руки для того, чтобы превратить трактир в горстку пепла. — Совсем сдурел, Чиффа? Я вам с Мабой что — единственный сумасшедший на всю округу?

Ей-богу, это звучало почти как самая настоящая обида! Во всяком случае, я здорово проникнулся состраданием к бедняге: ведь он и в самом деле был лишь игрушкой в руках опытных магов, ровно как когда-то я сам — смею надеяться, эти времена остались позади, но кто знает... Как известно, надежда — чертовски глупое чувство.

— Значит, сэр Маба использовал не иллюзию? — растерянно сказал Манке громким шепотом. — Это был настоящий Безумный Рыбник?

— Выходит, что так... — немного удивленно сказал Джуффин, — забавно, а ведь техника-то моя. Запомни на будущее, Манке: если кто-то тебя ни с того ни с сего потащит куда-нибудь Темным Путем — это я, сопротивляться не нужно.

— Кончаем треп! — рассерженно сказал Кофа, занимая такую позицию, чтобы видеть и сэра Лонли-Локли, и Джуффина одновременно. — Вы оба арестованы именем Гурига VII!

— Срать я хотел! — безапелляционно заявил Шурф и кинул в него Смертный Шар.

Хорошо, что, кроме трех грозных колдунов и одного юного балбеса, в «Дочерях Хурона» никого не было — в том числе, должно быть, и самих дочерей. Во всяком случае, в обморок никто не грохался, истошные вопли ниоткуда не доносились, и невинные жители не рисковали попасться под руку расшалившимся господам колдунам.

Кофа отмахнулся от Смертного Шара, как от назойливой мухи, и Джуффин хмыкнул:

— Так и думал. Его простым мужицким колдовством не проймешь, что-нибудь посерьезней нужно! Ты, сэр Шурф, сообразительность лучше прояви и оригинальность.

— Пошел ты, — огрызнулся Безумный Рыбник, и на этот раз серая ветвящаяся молния полетела уже в Джуффина.

Это послужило своеобразным началом настоящей схватки. Отбросив осторожность, все трое одновременно сорвались со своих мест, пытаясь занять более удобное расположение. Джуффин в итоге оказался на барной стойке, откуда он, завывая, как зимний ветер в трубах, обрушил на Безумного Рыбника и Кофу какое-то многоэтажное проклятие, сопроводив его дюжиной ругательств — подозреваю, что просто так, для колоритности. Кофа успел вовремя защититься, а Лонли-Локли — вовремя спрятаться за Кофу. Манке же залез под стол, не демонстрируя некому не нужное мужество — и, я считаю, правильно сделал.

Когда сэр Кофа обернулся к Шурфу, на лице его было написано безграничное отвращение:

— А ну живо пошел отсюда, щенок! Прятаться от Кеттарийца ты за своей мамашей будешь, понял?

— С каким же удовольствием я тебя сожру! — с ненавистью ответил Безумный Рыбник. — Подожди, только размажу тебя по стенке, чтобы содержимое проще извлекать было!

Грешные Магистры, я чуть не умер на месте. И эти господа действительно работают в Тайном Сыске — бок о бок, в мире и дружбе?! Реальность начинала казаться мне совершенно неправдоподобной после того, что я насмотрелся в джуффиновом сознании.

«Спасите мой рассудок, умоляю, — потребовал я у него, глядя на разгорающуюся перепалку между Кофой и Шурфом; ей воспользовался Джуффин, под шумок выскользнувший из трактира и чуть ли не волоком протащивший за собой притихшего Манке. — Скажите мне, что настоящее все еще существует и что мы все в нем — добрые приятели, которые не хотят тайком выпустить друг другу кишки дабы ими полакомиться!»

«Что ты! У нас Лонли-Локли один такой с каннибалистическими наклонностями», — с непередаваемой нежностью сказал мой великолепный шеф.

***

Узнав о вечерних событиях, леди Сотофа хохотала так, что дом сэра Мабы сотрясался.

— Ну ты даешь, Чиффа, — утирая слезы, сказала она. — Второй раз подряд использовать нашего Безумного Рыбника, даже несмотря на то, что для отвлечения чужого внимания он подходит идеально, — почти святотатство! Он у нас один такой, между прочим.

— Очень рад, что удалось тебя развеселить, — мрачно ответил Джуффин; вид после утренней стычки был у него весьма помятый. — Однако я ставил себе целью не это выдающееся достижение, сама понимаешь. Просто хочу вкратце обрисовать мое безрадостное положение: мало того, что я вынужден теперь охранять Манке от Лойсо, который, готов спорить, уже пол-Ехо перекопал в его поисках — так еще теперь приходится постоянно сбивать со следа этого некоронованного принца Правого берега Кофу, который, надо признать, оказался весьма талантлив в обнаружении желаемого. Но в довершение всего — и, должен заметить, меня это беспокоит ничуть не меньше угрозы вторжения сюда Пондохвы — Безумный Рыбник тоже на меня разозлился и теперь мечтает меня поймать, чтобы отделить от моей несчастной шкурки мясо, сожрать его и восстановить вселенскую справедливость!

Сотофа снова рассмеялась, даже Маба — и тот расщедрился на ухмылку.

— Никто тебя не жалеет, бедняга, — сочувственно сказала Сотофа. — Сам виноват, между прочим. Видимо, мои проклятья, обращенные против твоего заклинания Темной Паутины в тот день, когда ты столь вежливо «пригласил» меня в Ехо, сработали — оно все же вышло тебе боком!

— Ладно, не шуми так, — буркнул Джуффин. — Бедному мальчику спать не даешь.

Все трое обернулись на Манке, который тихо посапывал, свернувшись под туланским клетчатым пледом. Он ерзал и хмурился во сне, чувствуя барьер, который совместными усилиями возвели Джуффин и Маба, провозившись у его постели добрых полчаса. Мой шеф на цыпочках подошел к нему и мягко пробежав пальцами вдоль линии челки, словно бы проверяя температуру или утирая испарину. Потом недовольно цокнул языком и осторожно коснулся шеи, будто хотел померять пульс. Сотофа взирала на его манипуляции с еле сдерживаемым смехом, Маба из дальнего темного угла комнаты загадочно сверкал глазами.

— Он не спит, — наконец, Джуффин огласил диагноз. — Он тратит все свои силы на то, чтобы покинуть этот Мир, а это только выматывает его до предела. Так он будет спать вечно... точнее, пока не умрет от истощения. Нужно что-то придумать.

— Довели вы его, — покачала головой леди Сотофа. — Впрочем, Вершители — народ живучий, рано ты переполошился. Мой тебе совет, Чиффа: посиди рядышком с ним, подержи его за ручку, прицепи к этому Миру. Пусть перестанет брыкаться — тогда и заснет как миленький.

Джуффин помрачнел и плюхнулся на колени рядом с Манке. И, к моему удивлению, и впрямь взял за руку. Пока я созерцал эту умилительную картину, Сотофа хитро посмотрела на Мабу и неожиданно спросила:

— Расскажи мне, сэр Маба, об этих ваших Орденах. Правду говорят у нас в Кеттари, что сильнее всех Семилистник сейчас? Я, знаешь ли, без дела сидеть не люблю, а пока этот злодей, — кивок в сторону Джуффина, — развлекается вовсю, учиняя кровопролитие, и мне хотелось бы достойное занятие себе найти.

— Еще чего! — возмутился Джуффин. — В Орден Семилистника она захотела! Десять раз они тебя туда примут. И потом, это, знаешь ли, не то же самое, что в провинции: тут на передовой можно серьезно влипнуть, особенно тебе, да и...

Шеф осекся под пристальным взглядом подруги. Тут же он опустил глаза, словно сам понял, что начал нести какую-то несусветную чушь. И до белых костяшек вцепился в безвольную руку Манке. Сделал вид, что его трогательное занятие вдруг стало требовать от него самого пристального внимания.

Я вдруг понял, что он — буквально на мгновение, но все же — умудрился позволить маске соскользнуть с лица, обнажая его истинные страхи.

— Да, попробовать можно, — как ни в чем не бывало прервал наступившую мертвую тишину Маба. — Сильные ведьмы всегда в чести, тем более, на пороге... интересных времен.

Круглые глаза его смотрели многозначительно.

— Интересные времена? — прищурилась Сотофа. — Что ж, интересные времена... это, как минимум, интересно!

Она улыбнулась, вскочила с кресла и исчезла, не сделав и шага — будто втянулась в собственную тень, которая растворилась мгновением позже.

Маба усмехнулся каким-то своим мыслям, спрятал обе руки под стол и задумался, точно в транс ушел. Несколько минут никто не говорил ни слова, потом Джуффин вздохнул и откинул с лица прядь светло-каштановых волос. Я только заметил, что тюрбана на нем не было, и укорил себя за ненаблюдательность: вообще-то, ему было свойственно что угодно, но только не неаккуратность в одежде. Потом я заметил, что и лоохи сидело как-то странно, будто он наматывал его в спешке, кое-как.

— У тебя бледный вид. — Маба придирчиво рассмотрел извлеченную из Щели между Мирами чашку с чем-то дымящимся и со вздохом вернул ее обратно под стол, видимо, не удовлетворившись качеством напитка. — Иди лучше, воздухом подыши. За твоим бунтующим любимчиком я и сам как-нибудь посмотрю. А то еще чего доброго свою легкость потеряшь... в сущности, это единственное достоинство, которое у тебя есть. А ты вдруг ни с того ни с сего начал какую-то чушь городить, да еще и при даме.

Я видел, что Джуффину ужасно хочется огрызнуться, но он понимает, что Маба дело говорит. Болезненно поморщившись, точно от укола каким-нибудь особо толстым шприцом, он поднялся. Поймав свое отражение, поморщился второй раз и попробовал поправить лоохи, но зеркальный двойник и не думал двигаться. Стоял и мрачно пялился на моего шефа.

— Маба, что у тебя с зеркалом? — устало спросил Джуффин, с каким-то отчаянием зарываясь пальцами в волосы.

— С зеркалом — ничего, с тобой что-то не то, — усмехнулся тот, извлекая из-под стола модель замка Рулх в бутылке. — В то, что стряхивание Кофы со своего следа тебя так утомляет — не верю. Лойсо тебя здесь не найдет, а Безумный Рыбник вообще может съесть свою скабу — ему-то точно тобой не полакомиться, ни сегодня, ни через дюжину лет. Не верю. Ответ ты не там ищешь, Джуффин, от самообмана никогда и никому выгоды не было, так что брось такими глупостями заниматься немедленно.

— Опять ты темнишь.

Маба подышал на бутылку, чтобы запотела; потом утер стекло полой лоохи — и вместо замка Рулх там уже красовалась миниатюрная копия резиденции Ордена Водяной Вороны.

— Вовсе нет.

Он широко размахнулся и через всю комнату швырнул бутылку Джуффину. Тот поймал, не глядя, и машинально потер рукой стекло, стирая остатки влаги; и красивое здание, чем-то отдаленно напоминавшее готические соборы моей далекой родины, неожиданно сменилось криво ухмыляющейся рожей самого Лойсо Пондохвы. От неожиданности мой шеф выронил бутылку, она упала и раскололась на мелкие осколки — а содержимое ее испарилось, точно наспех наведенная иллюзия.

— Грешные Магистры!.. — Джуффин покачал головой. — Это не выход!

— Выход, просто он тебя не устраивает. Так всегда бывает. Кого-нибудь обязательно что-то не устраивает... Все сразу не может устраивать всех. Вообще-то, все сразу не устраивает никого...

Кресло задумчиво скрипело в такт мыслям хозяина. Было понятно, что он уже не обращает внимания на происходящее вокруг, полностью погруженный в собственные мысли. Ну, разве что, самым краешком сознания следит за безмятежностью сна Манке...

Джуффин вышел, не оглядываясь.