ОбменВолки в овечьих шкурах

Глава 1

Новая жизнь.

-Да не дергай ты ее всю на себя! Представь, увидит кто между колонн мою летящую задницу!

-Говорила же, кто-то должен остаться! – прохрипела Гермиона.

-Ты не на меня ли намекаешь? – фыркнул Рон.

-Тихо!..

К предпоследнему курсу все они солидно выросли, и передвигаться втроем под мантией – невидимкой стало технически очень сложным делом.

-Как, по-вашему, Малфой с хвостами тоже здесь? – шепотом спросила Гермиона.

-Будешь знать, как вести важные расчеты в библиотеке и бросать их без присмотра, - в тысячный раз начал Рон.

-Ладно, главное – добраться до кристалла раньше их, - пресек его Гарри.

-Если он вообще существует, - не сдавался Рон. – Флитвик сказал, что он – легенда.

-Говорю тебе, кристалл желаний существует! – вспылила Гермиона. – Точно установлен факт, что семь лет назад он возник в лагере группы панков, и такое было...

-Ну хватит! – в третий раз потребовал Гарри, с ужасом представляя, что будет, если такой игрушкой завладеет Малфой.

Драко крался за статуями настолько быстро, насколько позволял длинный маскирующий плащ. Он знал, что Крэбб и Гойл где-то рядом, под мантией-невидимкой, которую удалось позаимствовать у Пэнси; без нее они были бы слишком заметны. Азарт гнал его вперед еще сильнее, чем перспектива невероятного куша.

Пару недель назад он почти не обратил внимания, когда на лекции Флитвик мельком упомянул о кристалле желаний, и тут же забыл бы о нем, если бы Пэнси всю неделю не фантазировала, что бы она такого загадала, будь у нее этот кристалл. А потом Грэнжер оставила свою работу. Драко же противился соблазнам только в исключительных случаях. Копирующее заклинание, “ассио”, и он без всяких усилий получил время и предполагаемое место появления камня. Все расчеты по матрице сделала Грэнжер, годится же и она на что-нибудь. Если повезет, он найдет кристалл желаний раньше Поттера; нет – к расчетам приписано, что Поттер все равно не сможет забрать его сразу; кристалл возникает повторно через две недели для корректировки желаний, и тогда он сможет загадать свое. Нужно точно знать – где.

Драко замер и прислушался. Позади нет-нет да раздавалось шарканье – Крэбб и Гойл. Слева за колоннами периодически возникали разные фрагменты, и при желании можно было разобрать шепот гриффиндорцев. Значит, он движется в верном направлении. Прекрасно, и лунный свет льется в окна...

Гарри напрягал слух, не опережает ли их кто-нибудь. Пышные волосы Гермионы торчали отовсюду, лезли в зубы и мешали нормально дышать, не то, что видеть. Он знал, что личные желания – ничто в сравнении с великой угрозой, исходящей от Волдеморта; они втроем все обсудили. Но что может пожелать Малфой, даже думать не хочется.

Драко точно знал, что ему больше всего нужно. Если бы можно было отправить кристалл к отцу – с таким помощником тот точно нашел бы выход из своего сложного положения. Не удастся – хоть кубком квиддича обойдется. При мысли о желаниях святого Поттера помимо воли накатывал истерический хохот.

Сияние впереди возникло ниоткуда. За считанные секунды в кругу голубоватого света прямо из воздуха распустился бутон, а в нем поблескивал гранями продолговатый кристалл. Поттер и Малфой одновременно бросились вперед.

Гарри был ближе, но Драко не сковывала мантия, скрывающая троих. Это напоминало квиддич – опередить, во что бы то ни стало схватить... Их пальцы соприкоснулись с целью секунда в секунду. И – все пропало.

...-Гарри! – над ним склонились Гермиона Грэнжер и Рональд Уизли; неподалеку Винсент Крэбб и Грегори Гойл так же трясли и звали Драко.

Они оба сели, все еще не понимая, в чем дело.

-Тебе лучше, Гарри? – какого черта она наклонилась к нему так близко?!

-Мы так испугались, когда вас отбросило, - раздалось под ухом глухое бурчание Гойла. – Ты как, Драко?

Их взгляды встретились. Тогда, наконец, дошло, и это понимание наполнило их души отчаянием и страхом.

-Я – не – Драко, - проговорил Гарри, отводя руку Гойла от своего плеча.

-Отцепись! – бросил Драко Гермионе, все еще не желая верить. – Я – Малфой! Похоже, мы...

-...поменялись телами, - закончил за него Гарри испуганным голосом врага, по привычке запуская руки в... чужие – гладкие и светлые – волосы.

[Немая сцена не уступит “Ревизору”].

Через несколько минут участники ночной вылазки в полной мере осознали, что произошло.

Первой начала соображать Гермиона.

-Ни в коем случае нельзя, чтоб об этом узнал кто-нибудь еще, - заявила она.

Гарри и Драко продолжали сидеть на полу, созерцая со стороны каждый свое тело и чувствуя себя все неуютней в чужом, хотя разница в пропорциях между ними была незначительной.

-И что теперь делать? – жалобно спросил Крэбб.

-Ждать две недели, пока кристалл не появится снова, - отрезала Гермиона.

-А Дамблдор ничем не сможет помочь? – неуверенно предложил Гарри. Зрителей передернуло – услышать такое из уст Драко Малфоя было в диковинку. Особенно это было противно самому Драко.

-Как же. Мы уже не маленькие, старый маразматик взбесится. Даже если не отчислит, тебе плевать, а я староста. И не только я, - гадко ухмыляясь, он кивнул в сторону Рона и Гермионы.

И слова, и тон абсолютно дисгармонировали с внешностью Гарри Поттера.

-Дамблдор вряд ли вообще верит в этот кристалл, а значит, ничего о нем не знает, - покачала головой Гермиона.

-А что вы загадали такого? – не сдержался Рон.

-Ничего, - помотал Драко головой Гарри. – Я ничего не успел загадать.

-Я тоже, - прошептал Гарри.

У их друзей начали путаться мысли – кто что сказал, и как к ним теперь относиться. Гойл, к примеру, без разговоров двинул бы Поттеру за подлую угрозу настучать директору – а именно так он воспринял его предложение, - но это же Драко... Чувства Рона вышли далеко за пределы возможностей печатного слова.

-Это все ты виновата! – прошипел Крэбб на Гермиону. – Разбрасываешь что попало...

-А вы подбираете что попало, - зарычал Рон, сжав кулаки.

Крэбб и Гойл встали плечом к плечу, Уизли выпрямился во весь рост, и только Грэнжер вспомнила о палочке.

-Спокойно, - раздался ледяной голос Гарри.

И те, и другие повернулись к нему; они уже различали, кто он.

-Если придется посреди ночи обращаться в больничное крыло, нас точно накроют, - чего ему стоило произнести эти слова после камешка в его огород от Уизли. Но выяснение отношений сейчас ничего не стоило в сравнении с прояснением собственного – однозначно паршивого – положения.

-Подождем лучших времен, - раздалось со стороны Малфоя.

-Ни один нормальный человек не поверил бы в этот кристалл, - сказал Крэбб, обосновывая свои претензии к Гермионе, - иначе информация о нем хранилась бы в запретной секции библиотеки.

-А так – доступна, как любая сказочка, - подытожил Рон. – Гермиона, скажи Мерлина ради, зачем ты стала в этом копаться?

Гермиона повернулась ко всем спиной и отошла на несколько шагов.

-Те панки, которые в прошлый раз набрели на кристалл, обращались за медицинской помощью к моим родителям. Это было до школы, я тогда понятия не имела ни о какой магии. Естественно, им никто не поверил, решили, что они напились, обкурились и сами все натворили. Когда я услышала от Флитвика, то сразу поняла – это то самое. Начала читать – все сходилось, в тот раз кристалл тоже возник повторно и ликвидировал все их желания. Я так поняла, что им может владеть только тот, кто загадает нечто достойное, чего потом не нужно переделывать, для этого и дается двухнедельный срок. Но и в этот раз случилось нечто кошмарное.

“И ты никого не предупредила о риске”, - Драко нехорошо усмехнулся, собираясь пригвоздить ее убийственной фразой.

-Лучше помолчи, Малфой, - сказал его собственный голос. От этого уже становилось жутко.

-Значит, будем делать вид, что все как обычно? – подытожил Рон.

-Да. И пора возвращаться, наше долгое отсутствие могут заметить, а Парвати непременно настучит, она еще дуется, что я наложила на нее взыскание.

Для Драко такая возможность в родном факультете была дикой.

-Возвращаться кому куда? – саркастически бросил он, внутренне содрогаясь.

-Тебе – в Гриффиндор! – отрезала Грэнжер, чуть не плача. – Если мы правильно себя поведем, никто ничего не заподозрит.

Гойл сурово поглядел на Малфоя.

-Так мне придется быть слизеринцем? – в ужасе прошептал тот.

-Придется...

У лестницы предстояло разойтись. Путь слизеринцев лежал вниз, в подземелья, путь гриффиндорцев – наверх, в башню.

-Береги себя, Гарри, - шепнула Гермиона, на прощание тиснув Драко Малфоя; Гарри Поттер ругнулся в сторону.

Перейдя под другую мантию, Драко содрогнулся от соприкосновения с Уизли и Грэнжер; Гарри же попросту сплющило между Крэббом и Гойлом.

Испытания новой ролью начались с вечернего душа.

“И зачем бы мне знать, что он везде блондин?” – подумал несчастный Гарри.

Драко чувствовал себя ужасно от перспективы провести столько дней бок о бок с грязнокровками и маглофилами. Он натянул-таки штаны, а верхней частью пижамы Поттера побрезговал.

Стараясь ни о чем не думать, лжеслизеринец и лжегриффиндорец вскоре забылись тяжелым сном без сновидений.

На следующий день наступила суббота.

Проснувшись позже обычного, Гарри первым делом потянулся за очками. Потом понял, что без них все прекрасно видит, удивился, с чего это полог вдруг позеленел, отдернул его, увидел на соседней кровати натягивающего носки Крэбба и разом все вспомнил. Он черной завистью позавидовал Сириусу, который в его положении мог бы превратиться в собаку и заскулить от души на весь ненавистный Слизерин.

Крэбб одарил его неприязненным взглядом.

-Рано, - констатировал он. – Драко, еще только полвосьмого.

Он явно играл на остальных слизеринцев, из коих никто еще не удосужился покинуть спальню. Бодрствовали только “Малфой”, Крэбб и парень напротив Крэбба, чьей фамилии Гарри не помнил; последний в открытую разглядывал неприличный журнальчик. Гарри собирался было не обратить внимания, но Крэбб кивками и невообразимо грозной мимикой давал понять, что он должен сделать замечание. Гарри собрался с духом.

-Тебе обязательно смотреть эту гадость? – строго спросил он.

Кребб подавился, его зрачки расширились, а мотания головы определенно означали “Ты безнадежен”.

-А что, Снейп так рано с проверкой не заявится, - несколько удивленно ответил нарушитель.

Гарри не знал, как вести себя дальше, что, наверное, было видно, поскольку жестикуляция Крэбба теперь расшифровывалась как “Ты настолько безнадежен, что я убит наповал”.

-Сказано – убери! – рявкнул он на одноклассника. Тот покорно спрятал журнал под подушку и пообещал выбросить.

Гарри, подавленный недовольством Крэбба, тяжко откинулся на подушки.

Для Драко обнаружить, что он плохо видит, было чем-то вроде личного оскорбления. Он не питал симпатии к очкарикам.

Согласно своему обыкновению, он нежился в постели до последнего. Он слышал, как Уизли встал и ходит взад-вперед по комнате, и это в конце концов достало его. Драко отдернул полог, и в ту же секунду в спальню мальчиков ворвалась Грэнжер.

-Это безобразие! – затрещала она. – Гарри никогда не встает так поздно.

Драко от возмущения даже не знал, что на это сказать. Мало того, что его сравнили с Поттером, но что Грэнжер будет наблюдать его в дезабилье – такого уговора не было, это уж слишком!

-А он благородных кровей, ему все позволено, - перенял ее тон Уизли.

-Не знал, что в Гриффиндоре такая свобода нравов, - парировал Драко. – У нас девчонки поскромнее. Или ты от природы такая бесстыжая? Впрочем, ты же грязнокровка, где тебе хороших манер набраться?

Грэнжер закусила губу и выбежала из спальни.

-Ты сегодня же извинишься, - угрожающе произнес Уизли и последовал за ней.

Драко откинулся на подушки.

Первый день в новой шкуре начался весело.

Он мог пережить, что выглядит, как Драко Малфой. Но сверкающий на мантии серебряный значок Слизерина жег его грудь через одежду.

Гарри опустился в кресло напротив Крэбба и Гойла. Те не сводили с него настороженных глаз, при этом умудряясь дружелюбно ухмыляться.

Гостиная постепенно наполнялась, и каждый проходящий мимо считал своим долгом сказать старосте 'Доброе утро'. После его ответов Крэбб и Гойл синхронно вздрагивали.

-М-да, - в конце концов произнес Гойл, - тебе придется сказаться больным, иначе вся конспирация полетит нафиг.

-А что такого? – спросил Гарри.

-Ты бы слышал себя, - страшным шепотом зашипел Крэбб. – Драко никогда так... Он ведет себя гораздо увереннее, и никого не стал бы уговаривать, как ты сегодня утром. Нечего тут любезничать, “Привет” или просто кивни и хватит, а ты бы еще о здоровье прабабушки спросил.

Гарри почувствовал себя в центре внимания всей гостиной. Хоть это не соответствовало действительности, свою ошибку он понял: Драко был из тех, кто раздает приказы, а не обменивается любезностями. Сама мысль о том, чтоб уподобиться Малфою, вызывала отвращение, но выбора не было. Придется соответствовать ожиданиям Слизерина, чего он боялся со времен своей сортировки.

-Пэнси вышла, - предупредил Гойл, глядя поверх плеча Гарри. – Она идет сюда.

-Я должен чмокнуть ее в щечку? – шепотом спросил Гарри.

Крэбб и Гойл вытаращили глаза и подскочили.

-Ты что? Не вздумай! – шикнул Гойл.

-Она в обморок бухнется. А потом не отстанет, придется ей все рассказать. Идиот, была б моя воля...

-О ком это вы? - спросила мисс Паркинсон, присаживаясь на ручку кресла, в котором сидел Малфой.

-Да все о том же, - буркнул Крэбб.

-О Поттере! Наплюйте на него! – и сменила тон. – Вы опять вчера брали мою мантию. Весь подол в пыли.

Все трое очень натурально смутились. Гарри представлял, с каким удовольствием рассказал бы Филчу или кому другому про это “опять”.

-Э-э, - начал Гарри, справедливо полагая, что отвечать должен Малфой, но понятия не имея, что именно.

-Ох, поймают вас когда-нибудь на этом, - махнула рукой Пэнси и встала. – Ладно, пора завтракать.

Гарри поднялся за ней, обдумывая, что новая роль готовит ему множество сюрпризов в самом разном смысле. Крэбб и Гойл следовали по пятам.

Поставив на место зубную щетку Поттера, от которой его тошнило, Драко еще раз как следует рассмотрел легендарный шрам Поттера и понял, что все средства отсрочки исчерпаны, придется спускаться в гостиную.

Уизли там не оказалось, зато Грэнжер сидела у камина с толстой книгой и делала вид, что читает. Пока он дошел до нее, его успело окликнуть пол-Гриффиндора. И бровью не поведя, Драко уселся рядом, поморщился и решил, что очкариков надо отстреливать из милосердия.

-Испачкаться не боишься? – ехидно бросила она.

-Я и так в самом сердце навозника нахожусь, куда уж больше, - ответил он.

-И как спалось в навознике? – нарочито заботливо поинтересовалась она, пялясь в книжку.

-Прекрасно. Руны! Боже, какая мура!

-Тебя не спрашиваю! – возмутилась Грэнжер и захлопнула фолиант.

Драко пододвинулся ближе о положил ей руку на плечо.

-А я думал, ты никогда не ссоришься с Гарри Поттером. Мы же хотим, чтобы все выглядело естественно, не так ли? Кстати, забыл спросить: Поттер тебя на ночь в лоб, случаем, не целует?

-Придурок и мерзавец! – вспыхнула Грэнжер.

-О ком это вы?

К ним подошла сестренка Уизли.

-О Малфое, - процедила Грэнжер.

Джинни Уизли присела с другой стороны от Гермионы.

-Он тебя снова обидел? – воинственно спросила она.

-Еще как! - подтвердил Драко. – Со всем старанием и усердием!

Он не учел, что тесный контакт не только ему позволяет оказывать воздействие. И – так его еще никто и никогда не щипал! Искры из глаз посыпались! Теперь Грэнжер довольно заулыбалась и расслабилась, а он не помнил себя от ярости.

-Забудь, Гриффиндор им всем покажет, - подбодрила ее Уизли. - Новая тактика Рона – это что-то! Гарри, ты не дашь мне полетать на твоей метле после тренировки?

“Ох, дал бы я тебе...”, - размечтался Драко, что позволило ему превратить гримасу страдания в дружескую улыбку.

Джинни Уизли испугалась и убежала. Зато к ним подвалил ее старший брат.

-Он извинился? – грозно спросил Рональд Уизли.

-Еще как! – просияла Грэнжер. – Со всем старанием и усердием!

-Тогда пошли на завтрак, - сверху вниз бросил Уизли.

[Трудно высказать

И не высказать

Все, что на сердце у меня.]

Большой Зал выглядел как обычно, да и что ему сделается? Гарри привычно повернул к Гриффиндорскому столу, но Крэбб больно наступил ему на ногу.

-Стол для старост, - прошипел он в ухо.

Они с Пэнси проводили Крэбба и Гойла к их местам и проследовали дальше. Он сел и собирался дружески улыбнуться Мак-Миллану и Гольдштейну, с которыми был в приятельских отношениях, встретил их неприязненные взгляды и потупился. Гарри почувствовал себя полностью отрезанным от всего, что составляло его истинную сущность. Он ел, не чувствуя вкуса, и ждал, как манны небесной, появления Рона и Гермионы. Наконец, он их увидел – естественно, вместе с собой.

Увидев, что его место занято, Драко испытал шок. Неосознанно он верил – стоит покинуть Гриффиндор, в привычной обстановке будет легче, но худшее ждало впереди. Грэнжер и Уизли сказали ему “Пока” и удалились, а он поплелся к – страшно сказать! – Гриффиндорскому столу. Слизеринцы бросали на него взгляды, полные презрения и ненависти, кое-кто – по его же, помнится, наущению – показывал язык. При этом гриффиндорцы, которых он не выносил, приветливо улыбались, так и льнули к нему. И теперь вот он остался с ними один на один; Грэнжер и Уизли, хоть и раздражали, в случае чего могли все же прикрыть или подсказать. Злясь на себя за это чувство беспомощности, преисполненный брезгливости Драко по неведению совершил нечто такое, что не укладывалось в гриффиндорские рамки: внаглую втиснулся между Парвати и Лавандой. Это обратило на Гарри Поттера еще большее внимание Гриффиндора, чем обычно, и обнадежило как Парвати, так и Лаванду, которые весь завтрак наперебой ухаживали за ним.

Между тем Гарри испытывал адские муки от того, что друзья рядом, а он не может даже по-человечески поздороваться с ними. Гермиона, аккуратная и надежная во всем, до конца выдержала роль, ни взглядом, ни жестом не показав, что ее отношение к сидящему напротив Малфою изменилось. Зато Рон, как и Гарри, весь извелся. Они избегали встречаться глазами и хмурились; после этого по школе пошли слухи, что Малфой и Поттер опять чего-то не поделили и не сегодня завтра состоится дуэль.

Но все же завтрак прошел без происшествий.

Драко, правда, собирался подождать Крэбба и Гойла, но вовремя спохватился: чтоб Гарри Поттер искал с ними встречи на глазах всей школы – это насторожит даже профессора Снейпа, который принципиально считал ниже своего достоинства совать нос в дела школьников, за исключением тех случаев, когда за это можно снять баллы.

Дико набычившись, Гарри проследовал мимо себя вон из Большого Зала, сопровождаемый Крэббом и Гойлом; ему казалось, что его под конвоем ведут в тюрьму молчаливые грозные часовые.

А к Драко подошел брызжущий слюной Рон Уизли и отрывисто рявкнул:

-На тренировку, Гарри!

Вспомнив слова Джинни Уизли о новой тактике, Драко загорелся от любопытства и чуть приободрился; в конце концов, он дорого платил за эту возможность немного пошпионить.

Но Уизли ему не позволил. Зная, что среди своих чужой, он заставил команду отрабатывать завязшие в зубах стандартные маневры из самоучителя для начинающих. За это Драко кривлялся как мог и совершал дурацкие ошибки, и к концу тренировки команда чуть не плакала. Правда, метла Поттера стоила того, чтоб на ней полетать. Уизли от всего этого был в бешенстве.

-Малфой, предупреждаю, - мрачно произнес он, когда они вместе возвращались в замок, - если с метлой Гарри что-то будет не так...

“А это мысль! ” – обрадовался Драко.

-...то у него – твой “Нимбус”.

-Вот и хороший повод купить новую метлу, - улыбнулся Драко, про себя с сожалением отказываясь от такой возможности: у отца сейчас хватало серьезных проблем, чтоб беспокоить его пустяками.

Уизли выругался и выхватил “Молнию”.

В дверях их ожидала Грэнжер.

-Что так долго? – накинулась она. – Если не успеем с домашней работой, завтра придется не ходить в Хогсмид!

-Я все сделал, - брякнул Драко.

Уизли и Грэнжер странно поглядели на него, отчего он вспомнил, что он – не он.

Тем временем Гарри старался выполнять функции Драко в Слизерине. Он возмущенно сорвал с доски объявлений красочный плакат, изощренно оскорбляющий другие факультеты, который Драко вывесил накануне, и чуть было не устроил разборку по этому поводу; он не узнал портрет Салазара Слизерина. Но, если другие слизеринцы могли не замечать мелких несоответствий, Крэбба и Гойла он однозначно разочаровал. Будучи сам всегда под чутким контролем Гермионы, он не мог помочь им с домашними заданиями, тем более – по арифмантике. Выражения, которыми они, не стесняясь, охарактеризовали его интеллектуальный уровень, задевали за живое его ранимую душу.

-Отвяжитесь наконец! – не выдержал он. – Скажите спасибо, что я вообще пытаюсь тут к вам подстраиваться.

-Попробовал бы ты не пытаться! – ощетинился Гойл.

-И что тогда? Помните, я же ваш Драко, - усмехнулся Гарри и углубился в конспекты врага, честно пытаясь разобраться в них. Крэбб и Гойл сжали кулаки; затем разжали и уткнулись в свои тетради.

Драко с удовольствием раскритиковал гермионины методы самоподготовки.

-Читать пятьсот страниц от корки до корки – это не от большого ума, - объяснил он. – Я за 15 минут по диагонали прочитал эти “Заклинания” и ничего важного не упустил. Только где тебе до такого додуматься...

Грэнжер от удивления рот раскрыла; должно быть, привыкла быть непререкаемым авторитетом.

-И что толку в таком чтении? Разве это образование?

-Образование заключается не в количестве, а в качестве, - мудро заметил Драко.

-Понятно, почему оценки Гермионы на порядок выше твоих, - съехидничал Уизли.

-Эта школа вообще деградирует на глазах, - вздохнул Драко.

Грэнжер с размаху треснула книгой по столу, давая понять, что ее терпение иссякло.

-Вот вернешься в свой Слизерин и делай, как хочешь. А здесь учат, как положено. И я не допущу, чтоб ты испортил оценки Гарри. Вот, - явно пересиливая себя, она протянула ему пару свитков.

Глаза Гарри Поттера налились кровью.

-Ты за кого меня принимаешь? Чтоб я у тебя списывал?! Да я лучше смердосока напьюсь!

Он вскочил и выбежал из гостиной, мечтая сокрушить по дороге стену; увы, там был всего лишь портрет. Остаток дня Драко шатался по коридорам, с отвращением поглядывая на проходящих мимо гриффиндорцев.

Вечером Крэбб и Уизли обменялись кошельками Гарри и Драко. Все же определенный кодекс чести враги соблюдали: как бы ни были сильны их взаимная неприязнь и желание насолить друг другу, ни один из них никогда бы не посягнул на деньги другого.

Назавтра стол для старост убрали, так что Гарри поглощал пищу в компании Крэбба и Гойла, Драко – Уизли и Грэнжер. Последняя, злясь после вчерашнего, под видом воспитания первокурсников весь завтрак заставляла врага подтверждать, что гриффиндорец – это звучит гордо. Тем временем Гарри получил посылку с пирожками и конфетами и, не разворачивая, отдал ее Пэнси. Та безмерно удивилась, а Крэбб и Гойл затряслись от злости, и не успокоились даже после того, как Пэнси щедро с ними поделилась.

После завтрака те и другие вместе с прочими учениками вышли из Главных дверей замка и отправились веселиться в Хогсмид. По дороге у них появилась возможность обменяться впечатлениями.

-Ну и жизнь у тебя, Поттер! Не проще ли удавиться? – своеобразно посочувствовал Драко.

-Чтоб жить в твоем Слизерине, надо быть гадюкой! – не остался в долгу Гарри.

-Но вы неплохо держитесь, - поджав губы, произнесла Гермиона Грэнжер. – То есть лучше, чем я ожидала, и со временем...

-Я не собираюсь застревать надолго, - сказал Гарри.

-И потому мне незачем совершенствовать исполнение роли, - добавил Драко.

Дойдя до Хогсмида, гриффиндорцы повернули в одну сторону, слизеринцы – в другую.

-Тоскливо с тобой как-то, - пожаловался Крэбб.

-Не жди, что я тебя буду развлекать, - сквозь зубы бросил Гарри.

-Ну что ты, гриффиндорская гордыня и все такое, - нараспев промычал Гойл.

-Идемте в “Сладкое королевство”, - предложил Крэбб. – Купишь нам по три шоколадушки.

-И ириски, - распорядился Гойл.

Гарри онемел от возмущения.

-Жадничаешь? – заметил Гойл. – Фи, как некрасиво!

-Так и быть, - вздохнул Крэбб, - карточки мы тебе отдадим, подавись и радуйся.

В “Трех метлах” Драко заказал себе содовую с зонтиком, а для дружков Поттера раскошелился на пиво. С присущей ему наглостью растолкав толпу, он сумел занять отдельный маленький столик в углу таверны.

И черта с два они были ему благодарны! Уизли насупился, а Грэнжер взялась читать нотацию – ему! – о том, как это нетипично для дорогого Гарри. Драко возмечтал, чтоб она заткнулась, и в качестве эксперимента погладил ее по голове самым издевательским образом, с умилением заглядывая в глаза. Эффект был достигнут – оба врага окаменели.

-Ты что, сдурел? – просипел Уизли.

-Ну почему же? Вернусь в Слизерин и буду рассказывать всем, какая она мягкая и пушистая. Я компромат собираю, - ответил Драко, весь кипя от злости.

-Ты!.. – задохнулась Гермиона.

-Гарри!

Драко с присными подняли головы. И те, кто их окликнул, не добавили Драко хорошего настроения. Чжоу Ченг, ловец команды Равенкло, и ко всему прочему, насколько он знал, весь прошлый год гуляла с Поттером; рядом с ней хорошо известная Драко Мариэтта Как-ее-там, которая в прошлом году здорово помогла слизеринцам, заложив всю поттеровскую тусовку. Он никогда не вел светских бесед ни с той, ни с другой.

-Ребята, я хотела извиниться. Я была неправа, - сбивчиво сказала Мариэтта.

Нервы Драко не выдержали.

-Неужели?! Да пошла ты...

Когда минут через пять равенкловские подружки отскочили от них и выбежали на улицу, а Драко в изнеможении откинулся на спинку стула, лица Грэнжер и Уизли выражали такие эмоции, которые никогда раньше не проявлялись в присутствии Драко.

-Круто! – пробормотал Рон. – То есть, хоть какая-то польза с тебя.

-Вообще-то, я не уверена, что Гарри говорил бы именно так, - придралась-таки Грэнжер, но и в ее голосе сквозило одобрение.

Выходя из “Сладкого королевства” в компании непрерывно жующих малфоевских телохранителей, Гарри успел переварить, во сколько ему обошлись их аппетиты, и потому из транса пришел прямиком в бешенство. Он дал зарок никогда больше не бояться выйти из роли Малфоя, чтоб не нести потери. На счастье Крэбба и Гойла, у них хватало ума не заговаривать с ним, а то бы он превратил их в совиный помет и растоптал.

Вдруг из-за поворота навстречу им выскочила, вся в слезах, Мариэтта из Равенкло, отчего Гарри мстительно подобрался, и все трое остановились. Через секунду выяснилось, что по пятам за ней следует Чжоу Ченг. Вскоре она догнала подругу.

-Чтоб я еще когда-нибудь тебя послушалась! – стоя вполоборота, взвизгнула Мариэтта. – Твой Поттер – просто свинья!

-Ненавижу его! – с чувством сказала Чжоу.

Гарри остолбенел. Что еще там вытворяет Малфой от его имени?!




Глава 2 Волки в овечьих шкурах.



Он узнал об этом только на другой день, когда за столом Рон гордо рассказал старостам, как Гарри сумел вчера поставить на место нехорошую Мариэтту. В уме он тут же раскритиковал действия Малфоя, но счел повод слишком незначительным для выяснения отношений.

Похоже, что-то убедило Крэбба и Гойла в его абсолютном идиотизме, поскольку они взялись опекать его, подсказывая каждый шаг.

-У нас сейчас история магии, Драко, - талдычил под ухом Гойл. Гарри вздрогнул: он начисто позабыл, что Гриффиндор и Слизерин учатся по разному расписанию, и собирался повернуть на заклинания. – И ты должен тщательно конспектировать лекцию профессора Биннза, потому что Грэнжер за тебя этого не сделает.

На заклинаниях Драко не без трепета впервые взял в руки палочку Поттера – он был наслышан, все-таки сродни палочке Сами – Знаете – Кого. Но делала она все ничем не лучше его собственной, так что очарование постепенно сошло на нет.

Зато с почерками обоих начали творится чудеса – они различались, но при этом каждый представлял собой нечто среднее между почерком того и другого. В связи с этим Гарри, Драко и Гермиона втихую и не очень поругивались, что придется это так или иначе переписывать. Впрочем, домашние задания им фабриковал с их черновиков гриффиндорец Дин Томас, умевший подделать любой почерк; в качестве платы за услугу он банально списывал у всех троих, не подозревая, конечно, в чем тут дело. Оставалось только молиться, чтобы в течение этих двух недель никому из учителей не пришло в голову закатить письменную работу на уроке.

Обоих бесила необходимость работать на врага. Драко так прямо и сказал Грэнжер, что с пользой проведет время, если постарается завалить как можно больше поттеровских работ. Переубедить его смогли только угрозы Уизли, поклявшегося, что после первой же попытки он вызовет своих братцев-близнецов, и они вместе разберутся в этом вопросе, причем от уникальных методов близнецов оболочка Гарри совершенно не пострадает, а вот бессмертной душе Малфоя придется туго. На Гарри, взбунтовавшегося было, Крэбб тоже нашел управу, показав в книжке состав зелья, “очень полезного, но чистка организма от шлаков – вещь неприятная, так что весь оставшийся срок тебе будет не до учебы”, и еще несколько альтернативных зелий. Так что пришлось обоим стараться на совесть.

На трансфигурации с Гарри сошло семь потов, ибо напарник из Гойла был безнадежный. В итоге Гарри пришлось самостоятельно выполнять обе части превращения кости в черепаху: формировать панцирь и выращивать внутренности, тогда как по алгоритму то и другое должно было происходить одновременно и параллельно. То, что получилось, профессор Мак-Гонагол тут же испарила из сострадания. А у Драко чесались руки наслать проклятие на Грэнжер, которая без конца подсказывала – будто мало, что ему в напарники достался Лонгботтом!

В один прекрасный момент приятели Малфоя предложили Гарри глотнуть, по их заверениям, совершенно безопасную микстуру, которая позволит ему попасть на прием к мадам Помфри, с тем чтобы не ходить на арифмантику, в которой он ни черта не смыслит. Гарри с негодованием отверг их заботу, после чего в течение часа сгорал от стыда, забыв, что позорит он врага, а не себя. После урока он до самого ужина старался не попадаться на глаза слизеринцам.

Малфой же внимательно выслушал рекомендации Рона о том, как надлежит готовиться к прорицанию, и пожалел, что в свое время не выбрал эту халтуру. Одноклассники с удивлением наблюдали безмятежное выражение лица Гарри, шагающего на урок профессора Трелони, который тот по понятным причинам терпеть не мог.

Ясное дело, лишь взглянув на левой пяткой придуманный гороскоп, Трелони сокрушенно объявила, что нет никакой возможности избежать ужасной смерти, и при этом так печально глядела... Драко пробрала дрожь, и он даже не догадался порадоваться такому прогнозу для Гарри Поттера. Однако, когда она повторилась раз семь или восемь, он успокоился.

Вечером Гарри ничего другого не оставалось, как вернуться в общежития Слизерина. Он шел и думал, с каким удовольствием остановил бы сейчас первого проходящего мимо гриффиндорца и выболтал пароль вместе с другими тайнами Слизерина. А тамошние порядки очень отличались от гриффиндорских. Идеальная дисциплина – это когда все безобразия происходят под контролем Драко.

Неведомо как он незаметно проскользнул в спальню, притом что в гостиной отчего-то было многолюднее, чем обычно, и сразу столкнулся нос к носу с Крэббом и Гойлом. Те почему-то продемонстрировали огромную радость.

-Ну наконец-то! А мы уже хотели тебя искать. Выполняй свои обязанности! – пожурил Гойл.

-Тем более, тебя все ждут, - елейно произнес Крэбб.

-Что? – не понял Гарри.

-Драко руководит у нас кружком пения, - с притворным дружелюбием объяснил Гойл.

-Стопроцентный охват, - гордо подхватил Крэбб. – И сегодня репетиция.

-Сегодня разучиваем новую песню, - продолжил Гойл. – Сочинения Драко, он у нас еще и штатный поэт, знаешь ли.

-Называется “Лапочка Поттер”, - умилился Крэбб. – Предназначена специально, чтобы порадовать угадай кого.

-Мы готовы, - крикнула за дверью одна из слизеринок; Гарри машинально опознал голос Миллисент Булстроут.

Он едва стоял. Все тело стало как ватное, а в голове били военные барабаны.

Крэбб подтолкнул его к двери.

-Ох, и не знаю, как ты справишься без способностей! – вздохнул он. – У Драко такой музыкальный слух! Он сразу чувствует, если кто фальшивит.

...Гарри на сто процентов был уверен, что текст будет отвратительный, и Драко не обманул его ожиданий. Конечно, хоровое пение производило сильное впечатление:

...Лапочка Поттер

Гордость Британии.

Все победы – одно везенье.

Так не дай Бог

Ему мозгов,

А то ведь будет сотрясенье...

Дослушав до конца, Гарри уже не думал ни о чем, кроме мести.

-А получше вы петь не можете? Так блеять человеку стыдно! – решил он испортить им настроение.

И весь Слизерин, как один человек, начал по новой выводить торжественную оду, из которой Гарри узнал много нового о себе. Вот дошли они до того, что его очки напоминают глаза домового эльфа, пристукнутого кочергой...

-Нет моего терпения слушать это! – возопил Гарри и кинулся прочь из гостиной.

-Скажите, какой чувствительный! Не так уж плохо мы пели для первого раза! – доносились до него обескураженные голоса.

-Ты, Гойл, так ему и передай – пусть не воображает, что я буду брать верхнее “си” фальцетом, - разорялся Монтегю. – Драко у нас, конечно, гений, но надо же соображать, что предлагаешь!

Прямо под дверью спальни беседовали Крэбб и Пэнси. Крэбб убеждал ее оставить пока Драко в покое.

-Да, ты прав, - в итоге согласилась Пэнси. – У поэтов очень чувствительные нервы.

О том, какими изысканными фразами он обменивался с Крэббом и Гойлом в тот вечер, Гарри всю оставшуюся жизнь вспоминал всякий раз, когда возникала необходимость приложить кого-нибудь по полной.

На следующий день одноклассники были очень внимательны к Драко. Его закидали конфетами; девчонки предлагали индивидуально прорепетировать для устранения недочетов. Теперь Гарри, в общем-то, понимал истоки снобизма Драко: когда все вокруг превозносят твои организаторские и поэтические таланты, щедрость, расчетливость и прочие драгоценные качества – как тут не возгордиться до небес! Но Гарри от комплиментов еще сильнее раздражался, поскольку привык думать о Малфое совсем иначе. Однако худшим были дружеские знаки, коими его постоянно награждали. Ежеминутные похлопывания по плечу от слизеринцев – испытание на прочность в прямом смысле, и хоть Гарри научился снисходительно морщиться, как требовали друзья Малфоя, он каждый раз мечтал пригнуться, а от этого становилось противно, ведь такие мысли были достойны слизеринца, но не гриффиндорца.

В тот день предстоял первый совместный урок Слизерина и Гриффиндора – уход за магическими существами. Посему на Драко с утра посыпались инструкции и угрозы от Уизли. Грэнжер ничего не говорила, но смотрела так, будто он был бомбой замедленного действия. Их беспокойство весьма льстило Драко, благодаря чему он вознамерился не только продержать их в таком напряжении подольше, но и как-нибудь оправдать их ожидания.

...Возле домика лесничего стояло с десяток крытых клеток.

-Опять взрывастые драклы? – боязливо хихикнула Пэнси; Драко глянул настолько мрачно, что она не решилась продолжать. Глаза Гарри Поттера округлились за круглыми очками; рядом с ним Уизли и Грэнжер были как на иголках.

В клетках сидели шестирукие существа стального цвета, похожие на бурундуков, и деловито выплевывали обкусанные коготки.

-Горгонские сурки, - гордо представил Хагрид. – Когти практически во всех снадобьях идентичны таком редкому ингредиенту, как когти дракона. Поосторожней с ними – очень кровожадны и практически не приручаются.

“Отличная рекомендация”, - подумал Гарри. Если даже Хагрид признает их недружелюбие, веселенький будет урок!

-Мы сегодня вычистим им клетки, - спокойно заявил Хагрид. Слизеринцы в надежде повернулись к Драко Малфою, который почему-то не проронил ни звука. Зато у Гарри Поттера сжались кулаки, один из которых тут же накрыла дрожащая ладонь Гермионы Грэнжер.

-Это просто: надо только схватить их за уши, это их обездвижит на все время, пока вы будете их держать.

Лица учеников не пылали энтузиазмом: после рекламы лесничего держать такую зверушку никому, определенно, не хотелось.

-Разбейтесь на пары, - распорядился Хагрид.

Как и ожидал Драко, Уизли тотчас отпрянул от него. А вот Грэнжер, наоборот, придвинулась, чтоб ей с ее несносным чувством долга! Крэбб и Гойл с чистой совестью предоставили Поттера Пэнси.

-Ну, кто попробует первый? – спросил лесничий.

Все молчали; Драко злорадствовал. И вот его взгляд встретился с взглядом Хагрида.

-Гарри, давай ты! – вызвал Хагрид.

Драко не сомневался, что Поттер непременно подчинился бы. Права на колебания он не имел. Он выступил вперед.

Гарри прошиб пот. Что выберет Малфой – рискнет или предпочтет их выдать?

“Не зря же я столько вытерпел. Интересно, Хагрида выгонят, если пострадает Поттер?” – но, когда он вынул палочку, руки слегка дрожали. В тот момент он был для всех Гарри Поттером, и действовал соответственно. Хагрид открыл одну из клеток, Драко взмахнул палочкой:

-Вингардиум Левиосса!

Зверушка, немыслимо извиваясь и дергая всеми лапами, подплывала к нему. Собрав все свое мужество, он вытянул свободную руку и в последний момент сумел ухватить ухо тянущей к нему зубы твари. Та сразу стала как деревянная.

Общий вздох облегчения потонул в шуме гриффиндорских аплодисментов. Драко немало порадовало, что слизеринцы поглядывали на него уважительно, как в былые времена.

-Молодчина, Гарри! Теперь покажу, как надо убирать. Гермиона, поди сюда, - позвал довольный Хагрид.

Проходя мимо, она улыбнулась Драко, и он сам удивился, когда это отозвалось теплотой в груди.

“Надо же, справился”, - отметил Гарри, но отчего-то ему было обидно.

Скоро весь класс приступил к сортировке мусора. Из тех, кому выпало держать существо, большинство так и не рискнуло схватить его за ухо, удерживая в воздухе с помощью палочки и увеличивая тем самым стресс у себя и у животного. Малфой относился к отважному меньшинству, что Хагрида глубоко потрясло. Уставший от уговоров обращаться с кровожадным существом правильно, Хагрид подошел к Драко и, делая вид, что осматривает его сурка, прошептал:

-Гарри, поговорить надо. Срочное дело, просто горит.

Его тон заставил Драко навострить уши. Он знал, это великолепная возможность получить на Поттера и компанию такой компромат, который он никогда не отроет, проживи хоть сто лет в Гриффиндорской башне.

-Грауп, прям беда с ним, - приняв молчание за понимание, вздохнул Хагрид.

-Что на этот раз? – ловко подыграл Драко.

-Ну, эта... Ему помыться охота. Да и пора уже, правду сказать. Только ночью-то холодно, и вообще, мало ли что. За ним глаз да глаз нужен. Вот я голову и ломаю, как бы это организовать, и быстрей бы надо. Ты зайди вечерком с Гермионой, может, она чавой-то посоветует, - и Хагрид повернулся к другим ученикам.

“Так, - подумал Драко, - спорю на что угодно, это потянет на сто баллов с Гриффиндора”.

Но к концу урока радужное настроение померкло. Он, не Поттер, совершил поступок, но никто никогда не узнает об этом. Все превозносят храбрость Поттера, не хватает делать за него грязную работу.

-Куда это ты так рванул? – окликнул его Уизли. Драко обернулся и изучающе взглянул на ближайших друзей злейшего врага. Уизли выглядел обескураженным, а Грэнжер все еще улыбалась.

-Не ожидала от тебя! – сказала она. Драко высокомерно отвернулся, но ему стало легче. Нет, подумал Драко, кое-кто все же знает – эти двое, и еще Крэбб и Гойл. И сам Поттер.

После уроков Крэбб загнал Гарри в угол и известил, что сейчас тренировка по квиддичу и он обязан присутствовать на ней. И Гарри поплелся в раздевалку, предчувствуя всякие тактические пакости, которые успел придумать Монтегю. Ничего особенного, с удовольствием полетал на “Нимбусе”, вспомнил свою раннюю молодость и первую метлу. А тренировка оказалась вполне обычной. Команда была им очень довольна.

-Слушай, Драко, а когда будет готов твой новый шедевр? – спросил Монтегю, дружески прихлопывая его по плечу. Очевидно, так он хотел пролить бальзам на чувствительные нервы – именно так слизеринцы называли сволочное выпендрежничество Драко. Однако Гарри совсем не польстил этот вопрос.

[И все-таки поставить деморализацию противника на общественно – художественную основу – это уметь надо.]

-Не дождусь, когда смогу послушать про Красотку Грэнжер. Мой тебе совет, ты получше распиши, как она любит покомандовать, а ее зубрежка – это фигня, все и так знают.

Гарри вспомнил Гермионину борьбу за права домовых эльфов; хорошо, что слизеринцы не могли даже вообразить такое.

-И не забудь известить, что она становится привлекательной только после девятой бутылки пива.

-Обдумаю, - холодно ответил Гарри и быстрее покинул поле. Его трясло, а в голове уже сами собой складывались строчки: “Малфой – зараза,

Не словил снитч ни разу...”

После ужина Драко только собрался пощекотать нервы поттеровских дружков разговором с их ненаглядным Хагридом, как Уизли куда-то пропал. Что же, приходилось довольствоваться одной Грэнжер. Драко подсел к ней, отдавая дань издевательской привычке приобнимать ее за плечи. Она, как всегда, дернулась, но не сдвинулась с места.

-Как тебе урок Хагрида? – начал он издалека.

-Лучше, чем можно было ожидать в подобных обстоятельствах, - сказала она.

-А я с ним поговорил, - произнес он обманчиво невинным тоном, теребя один из ее локонов.

Грэнжер вздрогнула и опасливо покосилась на него.

-Кто такой Грауп? – в лоб спросил Драко.

Она опустила глаза и через несколько секунд выдала:

-Это... тебя не касается!

-А Министерства магии касается?

Поскольку она промолчала, он нахально схватил ее за подбородок, развернул лицом к себе – и прочел в глазах положительный ответ. Охваченный азартом погони, Драко ждал, что она заговорит сама, но так и не дождался. Что ж, Грэнжер, в отличие от ее дружков, была крепким орешком, и что ни говори, он уважал ее за это.

-Ты проиграла, всезнайка. Выбирай – или расскажешь мне все самое интересное, или я тебя сейчас при всех поцелую, и пусть потом Поттер оправдывается как хочет, - пригрозил он.

Лицо Грэнжер выражало поистине мученическую решимость.

-Целуй, - твердо отчеканила она.

Брови Драко поползли вверх.

-Это так серьезно?

Она опять промолчала, но все было ясно.

-Значит, ваш дружок Хагрид опять нелегально притащил какое-то чучело, - сделал вывод Драко. – Директор знает?

Грэнжер низко опустила голову. Малфой торжествовал.

В этот момент в гостиной появился Уизли. На его лице была написана такая скорбь, будто он собирается возвестить о конце света. Он даже не обратил внимания, что его враг опять позволил себе привалиться к Грэнжер.

-В чем дело? – поинтересовался Драко. – Гриффиндорцев наконец-то исключают оптом или твои братцы доизобретались?

-Малфой... ты придурок, каких мало, - промолвил Уизли, и чуть более бодро добавил: - Катастрофа. В субботу квиддич.

-Очнись, еще даже не ноябрь, - вразумил его Драко. – Первый матч через месяц.

-Его перенесли, - горько вздохнул Уизли. – Из-за прогноза погоды, якобы на той неделе заморозки и снегопад. Мне Дамблдор сказал, что это – распоряжение идиотов из Министерства, и Филч уже развешивает объявления, я видел.

-Это что – дурацкая шутка? – щеки Гарри Поттера побледнели.

-Увы, нет. Я соберу команду, - Уизли встал. – Пойдем к Мак-Гонагол, может, удастся отсрочить хоть на неделю.

-Без меня, - предупредил Драко и тоже встал. – Я приглашен к Хагриду. – И добавил, глядя сверху вниз, имитируя манеру речи лесничего: - С Гермионой, может, она чавой-то посоветует.

Когда они вдвоем уже шагали по коридорам замка, Драко предпринял еще одну попытку.

-Может, все-таки соизволишь подготовить меня к тому, что я там обнаружу?

-Надеюсь, это не понадобится, - сквозь зубы прошипела Грэнжер.

-Хагрид желает выкупать Граупа, - известил Драко. – Хочет, чтоб ты подсказала, как.

-Что?! – Грэнжер резко затормозила и чуть не запнулась.

-Не исключено, что сейчас мы этим и займемся. Ваш Грауп хоть не кусается?

-Нам не стоит этого опасаться, - отчего-то развеселилась Грэнжер.

Они вышли на улицу. Воздух еще хранил остатки тепла, но порывы холодного ветра заставляли ускорить шаг. Грэнжер целеустремленно пялилась в освещенные окна домика Хагрида и не проронила больше ни слова. Драко отлично чувствовал ее нервозность. Это забавляло, поскольку он был уверен, что узнать все – вопрос нескольких минут.

Хозяин хижины радушно приветствовал их, а Клык обслюнявил с радостным рычанием. В обстановке, насколько ее помнил Драко с четвертого курса, мало что изменилось. К их визиту подготовились: стол был накрыт на четверых, и давно – судя по тому, что чай остыл.

-А Рон чего это не пришел? – поинтересовался Хагрид, подкладывая Драко на тарелку кусок пирога. Драко имел неосторожность вонзить в него зубы, после чего не задавался вопросом, почему Грэнжер так лучезарно заулыбалась.

-Он не смог, - сказала она.

Хагрид не поленился повторить свое затруднение для Гермионы.

-А директор что говорит? – вмешался Драко. Игра Грэнжер заключалась в недомолвках на основе видимости того, что всем все понятно, и он планировал, подыгрывая, разрушить ее.

-А я ему покамест не говорил, - ответил Хагрид. –У него своих делов, знаешь... Орден и все такое.

Грэнжер пролила чай. Интересно, интересно...

-Знаешь что, - излишне оживилась она, - в эту субботу назначен матч, из-за этого Рон сейчас пошел разбираться... Так все будут на поле, может, ты выведешь его к озеру?

-Все будут на поле, а команды и мадам Трюк – в воздухе, - напомнил Драко, поражаясь девчоночьей бестолковости; впрочем, она бы скоро до этого додумалась. – Нам будет прекрасно видно озеро.

-Верно, - согласилась Грэнжер. – Ну тогда... я не знаю. Может, я еще немного над этим подумаю, хорошо? А сейчас уже поздно и, понимаешь, уроки...

-Да не трясись ты так над уроками! – возмутился Драко, в чьи намерения не входило покинуть Хагрида так быстро.

Хагрид же оказался солидарен с ним сверх всяких ожиданий.

-Я вас чаво позвал-то, - радостно начал он, и Драко изготовился: Хагрид всегда имел такой вид, когда сообщал свою очередную бредовую идею, от которой все должны прийти в восторг – ну как воспитание драклов. – Уже темно, пора...

Тут Драко стало страшновато: он вспомнил, с кем имеет дело.

-Грауп снаружи, - известил Хагрид. – Я, это, подумал, только со мной ему скучно, пусть с людьми поговорит.

-Отличная идея! – с энтузиазмом поддержал Драко; Грэнжер закрывала лицо руками.

Он встал из-за стола со смешанными чувствами любопытства и страха. Ладно, Поттер с Граупом виделся и не умер же.

-Он теперь гораздо лучше говорит по-английски, - уже снаружи раздался гордый бас Хагрида.

-Леди пропускаю вперед, - Драко не жалко было одарить проигравшую Грэнжер самой обаятельной своей улыбкой. По ее реакции он понял, что на роже Поттера это совершенно не смотрится.

Еще в дверях его пронзило зловоние. Да, кто бы ни был этот Грауп, ему не мешает помыться...

Сначала он решил, что это обман зрения. Потом остолбенел от изумления. На фоне Запретного леса прямо перед ними возвышался человек-гора. “Возможно ли быть таким тупицей, чтоб притащить сюда гиганта?!!”.

-Привет, Герми, - трубно разнеслось по окрестностям, Грэнжер при этом чуть не сдуло. “Герми – какая прелесть!”.

-Грауп, Гарри тоже пришел, - счастливым голосом напомнил Хагрид; Драко на всякий случай ухватился за угол дома.

-Гарри хороший дурак! – промычал Грауп-гигант.

-Друг, а не дурак! Он еще путает английские слова! – извинился Хагрид.

“Зато попадает в точку!” – Драко был уверен, что не забудет гениальную фразу, но все же решил записать.

Общение с Граупом прошло вполне сносно, если не считать того, что Грэнжер всячески торопилась его сократить. Наконец она добилась своего; гости зашагали к замку, а Хагрид с братцем (“Надо же!”) махали им вслед.

Грудь Драко распирало от восторга, злорадства и небольшой примеси праведного гнева. Пока они шли рядом по освещенным коридорам, Грэнжер не пыталась заговорить с ним, но временами он ловил на себе ее украдкой брошенные осторожные взгляды. Не доходя до портрета Полной Дамы, Драко не выдержал и заговорил первый.

-Вы соображаете, что вообще творите? – его тон был полон презрительного превосходства, отчего она вся сжалась. – Притащить гиганта туда, где полно детей?

-Ты же видел, он совершенно безобиден, - возразила Грэнжер.

-Правда?! – язвительно спросил Драко. – Очнись, детка, кто в это поверит? Я теперь к озеру ни за что не подойду – вдруг он занесет туда какую-нибудь заразу; и вообще мне будет казаться, что вода воняет. Вы обнаглели сверх всякой меры, воображаете, если старый маразматик прикрывает, вам все позволено? Надо думать, Министерство не будет столь снисходительно, так что у вас большие неприятности.

-Большие неприятности у твоего папочки, и боюсь, его влияние в Министерстве кончилось! – отрезала Грэнжер.

-Не трогай моего отца, грязнокровка! – в ярости Драко надвинулся на нее и хорошенько встряхнул. Дерзить ему сейчас – это надо быть истинно гриффиндорской дурой! – Лучше подумай, - он внезапно смягчил тон, издевательски усмехаясь, - о купании Граупа, это как раз твой уровень. Спокойной ночи...Герми.

И, оставив ее, окаменевшую, в коридоре, один вернулся в гриффиндорскую башню и сразу отправился спать.

Для Гарри перенос матча оказался большим ударом, чем для Малфоя, отвлекшегося на другое. Квиддич был для него любимым делом, а теперь – играть в команде соперника... Гарри обреченно провожал каждый час, оставшийся до игры.

Но все же на некоторые вещи нельзя не отвлекаться. Например, на такие, как урок по зельеварению профессора Снейпа.

Расстановка сил известна: Драко – слизеринец, Гарри – гриффиндорец и к тому же Поттер. Несмотря на то, что они поменялись телами, каждый вошел в кабинет зелий с прежними чувствами: один – как в родной дом, другой – как в камеру пыток.

Драко уважал профессора, любил его предмет и весьма успешно справлялся. Как всегда, он внимательно прочел инструкцию, и присутствие рядом преподавателя не помешало ему точно выполнить ее.

-Похвально, - философски прокомментировал профессор Снейп. – Наконец-то Поттер научился читать.

Слизеринцы по всему классу расхохотались. Сам Гарри в тот момент даже не играл Малфоя, он действительно радовался: “Так тебе, будешь знать!”.

-Этим Вы могли бы заработать один балл Гриффиндору, - продолжал Снейп.

Грэнжер изучающе глянула на Драко, которому вдруг стало чрезвычайно неуютно. Он понимал, что все в порядке, что на своем месте сейчас был бы в восторге. Все дело в том, что он не был на своем месте.

-Но ничто не дает Вам права оставлять на парте сумку во время практических занятий. Минус десять баллов с Гриффиндора, - и профессор развернулся к резко съежившемуся Лонгботтому. Пока Снейп отчитывал последнего, Драко обуревали двойственные чувства...

Гарри тоже не розы нюхал. Во-первых, он как никогда старался приготовить зелье наилучшего качества, опустившись до принятия подсказок от Крэбба и Паркинсон. Он высоко оценивал интуицию самого нелюбимого преподавателя и опасался: если качество работ одновременно двух разных учеников изменится на противоположное, Снейп со свойственной ему проницательностью может помножить два на два. Во-вторых, не исключено ментальное проникновение с его стороны; и потому за весь урок взгляды профессора Снейпа и Драко Малфоя ни разу не встретились. Стоило профессору сделать жест в его сторону, Гарри начинал дотошно перебирать компоненты снадобий. И в-третьих, Гарри не любил зельеварение и просто в силу привычки не мог чувствовать себя на нем хорошо.

Когда до конца урока оставалась пара минут...

-Поттер! Вы нарочно образовали пробку возле моего стола? Поставьте колбу и отойдите. Но Вам надо обратить на себя как можно больше внимания, не так ли? За это Вы получите взыскание...

Драко вышел с урока в неимоверно подавленном состоянии.

-Ну как? – ехидно спросила Грэнжер. Рядом с ней Уизли так же отвратительно усмехнулся. Проходящий мимо Поттер в его физическом обличье прямо лучился от удовольствия. И все сомнения, и гнев Драко мгновенно улетучились: гиффиндорцы не заслуживают иного обращения!

-Удивительно, ты – и вдруг взыскание от Снейпа, - произнес Уизли.

[Руки-то казенные пачкаем, не свои.]

-Не обращай внимания, Гарри, - из толпы вынырнула Лаванда Браун. – На вот, держи, - она протянула ему шоколадушку.

Почему нет? Драко сердечно поблагодарил ее и принял угощение.

Довольный тем, что урок зелий прошел наилучшим образом для него, Гарри спускался по коридору в Большой зал. Крэбб и Гойл отстали, и жизнь казалась ему вполне приятной. Неожиданно рядом ниоткуда возник Рон.

-Гарри! Малфой знает про Граупа! Он грозится донести! Придумай что-нибудь, Гарри!! – и растворился в толпе вместе с безмятежностью Поттера.



Несмотря на все усилия Рона Уизли, матч никуда не перенесли. Каждая минута субботнего завтрака давала участникам заговора обманчивую надежду на последний момент, которая конечно же не оправдалась.

Команды поднялись в небо. Гарри с болью смотрел на тех, против кого ему предстояло играть как слизеринцу. Он впервые задумался о последствиях благих намерений и отругал себя, что вообще ввязался в авантюру с кристаллом.

При наличии похожих чувств, настрой Драко был совсем иным. Вчера он до отбоя помогал Филчу чистить металлолом, в изобилии развешанный по стенам замка. Естественно, отдалился от Филча и вовсю пользовался магией, не из Хуффульпуффа все же, так что в домашних заклинаниях напрактиковался на всю оставшуюся жизнь. Филч заподозрил, хотя какое ему дело, лишь бы чисто было... Сегодня Драко чувствовал себя уставшим, и, несмотря на тоску, радовался, что играет не за свой родной колледж.

Игра началась. Квофл летал по полю большей частью безрезультатно: отличные отбивалы Крэбб и Гойл не подпускали охотников к своим воротам; непревзойденный вратарь Уизли не пропускал мячи. Час, два...

Наконец, Гарри заметил снитч: тот порхал под гриффиндорскими кольцами метрах в трех ниже Рона. Тренированный ловец начал преследование, вихрем пронесся мимо соперника, как вдруг осознал: соперником был ловец Гриифиндора. И тот Гарри Поттер не сдвинулся с места. Если он, Гарри, сейчас поймает снитч, то принесет победу Слизерину. Ловко, но не дождутся! Как ни в чем ни бывало, он пролетел мимо нахально просящегося в руки снитча.

Впоследствии снитч появлялся несколько раз, но ловцы его почему-то вопиюще игнорировали. Измученные охотники постепенно стали терять интерес к квофлу. Зрители толпами уходили на обед. Гарри старался держаться подальше от учительской трибуны: он не хотел приближаться к руководителям колледжей. Драко же было все равно.

И тут, очевидно, слизерницы решили подбодрить своего ловца. На весь стадион победно загремел “Лапочка Поттер”.

“Почему они сразу не запели, как договаривались”, - подумал злой, скорее на себя, Драко. Выхода из ситуации он не видел, прекрасно понимая, что Поттер, как и он сам, скорее свалится с метлы от усталости, чем поможет победить другому колледжу. А слизеринцы недоумевали, почему это ловец Гриффиндора так мало психует.

Гарри боролся с собой, чтоб не подлететь к болельщикам Слизерина и не приказать им заткнуться, но его состояние не шло ни в какое сравнение с реакцией Рона. Вначале тот, к недоумению многих, погрозил кулаком Гарри Поттеру; затем покинул кольца в попытке преследовать лучшего друга; после чего пропустил мяч самым идиотским образом.

Внимательный наблюдатель мог бы заметить, что к ловцам несколько раз подлетали отбивалы Слизерина.

...-Слушай, нам уже, если честно, чихать, кто из вас это сделает, - рявкнул Крэбб Гарри Поттеру. – Драко, лови скорее снитч и кончай этот позорный цирк.

Но ловцы так и не вняли этим мудрым увещеваниям. Дело клонилось к вечеру. Слизеринцы устали надрывать глотки; болельщики зябко кутались в мантии. Отупевшие от голода и усилий игроки из гордости поддерживали видимость игры. С озера наползал белесый туман. А ловцы наглым образом плевали на свои прямые обязанности.

Стемнело. На трибунах зажгли иллюминацию. Зрителей тошнило от квиддича, несмотря на то, что Поттер и Малфой начали-таки шевелиться, да не в том направлении. Все потому, что теперь мишенью отбивал стали ловцы. Крэбба и Гойла можно понять: госпитализация ловцов стала бы основанием для тайм-аута, чтобы поужинать и выспаться. Но ловцы упорно не позволяли себя покалечить.

Повалил снег! Только этого не хватало. С трибун было почти не видно, что происходит на поле. Воспользовавшись этим, Драко разыскал врага...

...-А если нас раскусят?

-Накажут не меня, потому что заклинания выполнил Гарри Поттер!

Он вынул палочку и шепотом произнес “Ассио снитч”; золотой мячик почти сразу возник в поле зрения. “Импедимента!” – и Помехова порча начала действовать.

-Уберешь руку – убью! – прошипел Гарри.

-Взаимно.

Они осторожно протянули руки.

-Думаешь, удастся одновременно? – с сомнением спросил Драко. – Это ведь могут проверить.

-С той хреновиной удалось же! – раздраженно буркнул Гарри.

Площади поверхности снитча для стольких пальцев явно не хватало; плюс к тому, он ожил и начал вырываться. Драко только успел спрятать палочку, как на них наткнулась мадам Трюк. Обрадовавшись, она от души дунула в свисток. Поттеру показалось, что оркестр Страшного суда не смог бы проделать это более впечатляюще; а Малфой подумал, что могла бы уж и подальше, необязательно в ухо.

На памяти Гарри, еще ни один матч не заканчивался столькими вздохами облегчения. Мало кто давал себе труд поинтересоваться результатами – кажется, объявили ничью 305:315 или около того.

[По-совковому это называется – победила дружба.]

Однако не все были так равнодушны.

-Поттер! – перед Драко материализовалась профессор Мак-Гонагол; ноздри ее раздувались, как у разъяренной кошки. – Какого черта Вы целый день валяли дурака на поле?! И как можно – вместе со слизеринцем, с Вашей-то метлой?!! Ваше место в команде под вопросом. – И гордо проследовала к замку.

А Снейп не сказал ни слова, но от его взгляда Гарри почувствовал себя абсолютно прозрачным. После этого Поттер всерьез задумался, не предупредить ли Малфоя, что его завуч искушен в ментальных практиках; пусть будет начеку.

Вопреки ожиданиям, за ужином никто на них не глазел. И наконец, усталые и замерзшие ловцы с не очень чистой совестью отправились спать.




Глава 3 Маски спадают.



Он сразу понял: после визита к Хагриду Грэнжер успела пожаловаться Уизли, что Драко угрожал ей разоблачением Граупа. Оба старались не затрагивать эту тему, но их мнимое равнодушие не могло обмануть Малфоя. Они начнут прощупывать почву, подлизываться – и уж тогда-то он отплатит им сполна.

Получив очередную посылку из дома Драко, Гарри привычно пихнул ее Гойлу и снова взялся за вилку, но орлиный филин несильно клюнул его пальцы и, похоже, не собирался улетать. Недоумевая, в чем дело, Гарри воззрился на назойливую птицу: к ее лапке было привязано пухлое письмо. Гарри освободил от него сову, чувствуя, что оказался в затруднительном положении; читать письма Малфоя, с одной стороны, неудобно и совсем неприятно, а с другой, может оказаться очень полезно. Крэбб и Гойл явно не желали, чтоб он это делал – что и предопределило его выбор. Не так уж часто ему удавалось делать по-своему, но в данном случае они не могли ему помешать. Гарри вскрыл конверт...

Драко уже перестал обращать внимание, что его филин отдает Поттеру посылки из дома. И в самом деле, вот было бы странно, если бы Малфой вдруг вздумал дарить их Поттеру! Им вообще не следовало контактировать. И потому, когда он вместе с Уизли, Грэнжер и Джинни Уизли выходил однажды утром из Большого зала, то никак не предполагал, что враг с Крэббом и Гойлом поджидают именно его.

-Поттер! На пару слов, - требовательно окликнул Драко Малфой.

Драко поймал настороженный взгляд Грэнжер и с неудовольствием понял, что она полностью с ним солидарна. И точно – шедший позади них Эрни Мак-Миллан незамедлительно вмешался:

-Приличным людям не о чем с тобой говорить, Малфой, - и в сторону Драко: - Гарри, не связывайся с ним.

“Интересно, - подумал Драко, - если я ему сейчас по-маггловски двину, это будет как?”

-Все в порядке, Эрни, - вмешалась Гермиона Грэнжер.

Гарри, всегда уважавший хуффульпуффцев за отзывчивость, только поэтому удержался от того, чтоб не ответить Эрни что-нибудь в духе Малфоя. Сейчас любое вмешательство было некстати.

Отвязаться от доброжелателя было проще, чем от Джинни Уизли, которая очень обиделась. Но, наконец, компания ввалилась в пустой класс профессора Биннза. Крэбб закрыл дверь.

-Надеюсь, это серьезно, Гарри, - предупредила Гермиона.

-Вдвойне, - ответил ей Гарри, скрестив взгляды с врагом. – Малфой, твоя мать беспокоится. Судя по ее упрекам, ты неблагодарный сын – от тебя нет никаких вестей почти две недели. Надо бы им письмо отправить. Им обоим, - подчеркнул он.

Драко похолодел. Каким же он был ослом, допустив Поттера к своей почте! И родители хороши!

-Ты про что? – не понял Уизли.

-Малфой, твой отец появляется дома, - отбросив кривляния, серьезно сказал Гарри. Ему претило соглашение, которое он собирался заключить, но Хагрид, безусловно, важнее. А видеть бессильную злобу в собственных глазах было неприятно.

-Нет ни одной компрометирующей фразы, и шифр у вас очень надежный, я пол-письма не понял. Но два разных почерка, Малфой... думаю, их без труда идентифицируют, если я передам письмо куда надо.

Крэбб и Гойл жестами дали понять, что вряд ли это допустят.

-Главное – я знаю. Мне и так поверят.

-Ну, поскольку ты предупреждаешь меня, - в самые безвыходные и накаленные моменты Драко не терял холодной головы, - значит, чего-то ты от меня хочешь.

Гарри ничего не мог на это возразить и потому выдержал паузу.

-Конечно, - торжествующе усмехнулся Драко, - это из-за нового питомца Хагрида!

Друзья Малфоя вопрошающе уставились на него.

-Верно, - кивнул Гарри. – Твое молчание в обмен на мое.

Драко не колебался.

-Идет, Поттер. Ничья.

-Значит, одной проблемой меньше, - подвел итог Гарри. – Но, Драко, твоя мать места себе не находит. Нужно писать ответ.

-Да, нужно, - Драко лучше других представлял, насколько это необходимо. – Но я не могу! Она поймет по почерку!

-Дин... – прошептала за его спиной Гермиона.

Повисло долгое молчание. Данный субъект, конечно, уже не раз выручал их, но в случае с домашними заданиями Гермионе Грэнжер раз и навсегда удалось придумать правдоподобное объяснение: якобы изменение почерка - побочный результат того, что Гарри на свой страх и риск осваивает нестандартную технику превращений. Кроме того, Томас не подозревал, что в деле замешан Драко Малфой. Теперь же этот факт будет сложно обойти.

-С этим мы как-нибудь сами разберемся, Гарри, - наконец, заговорила Гермиона. – Нас не должны застать вместе, так что идите, куда собирались.

-На арифмантику, - Гарри почти почувствовал, как помрачнели за его спиной Крэбб и Гойл. По пути к выходу Рон успел поблагодарить его за Хагрида: “Я знал, что ты выкрутишься”.

-Да не пойду я туда, не пойду, - замахал он на Крэбба и Гойла, как только все трое оказались за дверью. – Не мог же я при Гермионе признаться, что буду прогуливать! Вас устроит, если я просто так обращусь к мадам Помфри, а ваше пойло принимать не стану?

-Устроит, - кивнул Крэбб, осторожно выдергивая из руки письмо для Драко.

Телохранители заботливо проводили его в больничное крыло и проследили, чтобы он там остался. Мадам Помфри скептически приняла его жалобы на бессонницу и усталость. Гарри понимал ее – ему самому физиономия Малфоя никогда не внушала доверия. Однако уже после прощупывания пульса выражение ее лица изменилось, а к концу осмотра и вовсе смягчилось.

-Дорогой, у тебя совершенно расстроены нервы! В последнее время ты пережил тяжелое потрясение?

-Обязанности старосты, - с печальным достоинством сказал Гарри.

-Сегодня тебе необходим полный покой! – категорично постановила мадам Помфри. – Примешь успокоительное...

Гарри уже забыл, когда в последний раз так крепко и безмятежно выспался. Косые солнечные лучи поливали стены; в ногах высилась горка подарков. Немного подпортило настроение то, что все это предназначено для Драко Малфоя, но ничем не отличается от заботы гриффиндорцев в аналогичном случае.

Он потянулся к угощениям и выбрал “Берти Боттс”, это лакомство как никакое другое соответствовало его неопределенному положению. Гарри распечатал пакет и осторожно выбрал один из орешков.

Клубника! Все же как приятно получать подарки. Гарри жевал с закрытыми глазами, представляя, что вот сейчас придут Рон и Гермиона... К сожалению, конфетка, как все хорошее, быстро закончилась.

Следующая оказалась совсем не так хороша, Гарри не сразу опознал вкус травы, а выплевывать было поздно. Если кто и явится, так это Крэбб с Гойлом. И начнут критиковать, или прикидываться – если рядом окажется мадам Помфри.

Молоко. Гарри ни в чем не мог себя упрекнуть – он честно старался вписаться в слизеринские будни. Хотя от тамошних нравов он порой просто впадал в ступор. Чего стоило одно изречение Гойла: “Нас никогда не наказывают за нарушение правил. В Слизерине наказывают за то, что на этом попадаешься”. Да, слизеринское мировоззрение отличалось выдающейся специфичностью.

Мел. А вот учиться ему стало гораздо сложнее. Он сомневался, чтобы сам Драко Малфой относился к собственной успеваемости так добросовестно. Но теперь приходилось стараться не столько для себя, сколько для малфоевских приятелей – те каждый день нагло требовали объяснить им, что непонятно. В Гриффиндоре такое никому бы и в голову не пришло!

Жареная рыба. К столу для старост Гарри предпочел бы не подходить вовсе, уж лучше сидеть со слизеринцами, чем так разочароваться. Он и не думал, что его друзья с других факультетов могут быть такими противными. Конечно, основания не любить Драко у них были; но со временем все равно начинаешь принимать это на свой счет. Чтобы изо дня в день по четыре раза корчить постные рожи и самим есть в такой атмосфере... Присутствие рядом Рона и Гермионы подбадривало его примерно так же, как и Пэнси.

-А, проснулся, - из-за ширмы выглянула мадам Помфри. – К тебе посетитель.

Гарри напрягся – к нему с манерной улыбкой приближалась Пэнси Паркинсон. Раньше ему не приходилось оставаться с ней один на один, обычно они общались на людях. Гарри вдруг понял всю незаменимость Крэбба и Гойла – без них он мог запросто выдать себя самой невинной, на его взгляд, фразой.

Пэнси присела на соседнюю тумбочку.

-Мадам Помфри говорит, что уже сегодня выпишет тебя, - сказала она.

-Это радует, - брякнул Гарри, мучительно припоминая, о чем обычно разговаривал Малфой с Пэнси, когда он видел их вместе. Ну конечно – рассказывал что-то умопомрачительно смешное про Гарри Поттера!

-Ты последнее время странно себя вел, - сказала Пэнси, и у Гарри упало сердце. – Тебе необходимо было как следует отдохнуть.

-Точно, - не придумав ничего лучше, согласился Гарри.

-Ты столько всего взвалил на себя, что и неудивительно. Честно говоря, Драко, я просто восхищаюсь тобой, - Пэнси широко улыбнулась.

-У меня хорошие помощники, - процедил Гарри. Ему удалось нащупать перспективную тему в стиле Драко. – Между прочим, из девчонок ты самая нормальная староста. Хотел бы я знать, на каком основании выбирали Эббот – она же никого на место поставить не может.

-Божий одуванчик, - хихикнула Пэнси.

-А Патил! Интересно, она такая хмурая от стыда за сестру-тупицу – той-то точно не светит значок старосты.

-Еще бы! Всезнайка Грэнжер каменной стеной стоит на ее пути, - отчеканила Пэнси.

Тут Гарри начал понимать: беседа принимает тот же оборот, что и кружок пения.

-Знаешь что, подожди, я спрошу мадам Помфри. Может, она меня отпустит.

Фельдшер согласилась на его уговоры весьма неохотно, надавала кучу рекомендаций и велела зайти завтра. А по дороге в общежития Слизерина Гарри перевел разговор с Пэнси на пропущенные им сегодня занятия.

Между тем Драко вплотную взялся за письмо. Весь вечер в гриффиндорской башне кипела работа по сглаживанию фраз, и в итоге удалось состряпать приемлемый вариант и для Дина Томаса, и для леди Нарциссы Малфой. Когда Грэнжер постановила, что формулировка “ваш любящий сын” вполне заменит имя, Уизли пошел разыскивать Томаса.

-Что-то не так? – спросила Грэнжер. Она стояла вполоборота и держала письмо над огнем, чтобы чернила скорее высохли.

-Я не имею привычки врать родителям.

-Понимаю, - она обошла столик и присела рядом. – Я знаю, ты считаешь, я виновата во всем этом, - вдруг сказала она.

-Ты? Почему? – растерялся Драко.

-Ну, это ведь я заинтересовалась тем кристаллом, - пояснила Грэнжер. Усилием воли она сдерживала дрожь в голосе, что удавалось плохо. Драко внезапно осознал, как же она мучилась все это время: с ее-то дотошностью и так влипнуть!

-Если хочешь, я выберу время, когда буду в настроении, и хорошенько тебя обругаю, - предложил он. – Но, если честно, я ни секунды не вспоминал о твоем месте в этой истории.

-Как это любезно с твоей стороны, Малфой, - подыграла она, перенимая его тон.

-Ничего подобного, - проворчал Драко.

Появились Уизли и Томас. Последний на этот раз сильно вредничал и расписывал свою занятость дольше, чем выполнял заказ, причем выпросил у Грэнжер целых два реферата и помощь в написании сочинения вдобавок. После этого дурное мнение Драко о беспардонности нечистокровных достигло высшего пика убежденности.

-Скорее бы это прекратилось, - высказала пожелание встрепанная от препирательств Грэнжер, когда Томас, наконец, хлопнул дверью, не соизволив пожелать им спокойной ночи.

Еще час они промучились с надписыванием конверта; несколько, на которых Драко не сумел удовлетворительно имитировать собственный почерк, полетели в камин. Он не уставал удивляться тому, как Уизли и Грэнжер придираются и переживают. Когда адский труд был успешно завершен, Драко в компании Уизли посетил совяльню, отправил письмо... У самого портрета Полной Дамы их остановил Филч и отругал, чего это они шатаются тут за пять минут до отбоя.

В гостиной их встретил поток претензий от Грэнжер, почему так долго.

-Знаешь, если бы старост сажали на цепь, ты была бы просто создана для этой должности, - сделал комплимент Драко.

Еще немного поскандалив для приличия с сообщниками, вымотанный, но преисполненный сознания выполненного долга Драко отправился спать.

Расставшись на другой день с гриффиндорскими старостами в Большом Зале, Драко привычно проследовал к столу и сел возле Джинни Уизли. Она не поздоровалась, похоже, дулась после вчерашнего. Это его мало заботило; если честно, так было даже лучше, поскольку он понятия не имел, как с ней себя вести и о чем разговаривать. Он приступил к трапезе, рассуждая о том, что сегодня урок Хагрида, и никто в этот раз не дождется, чтобы он изображал из себя героя.

Он чуть не выронил вилку от внезапно пронзившей его дикой боли. Лоб будто раскололся. Глаза заслезились, пирог застрял в горле. Драко старался не шевелиться.

-Шрам болит, Гарри? – шепотом спросила Уизли.

Он еле кивнул, хотя сам еще не понял, что происходит. Но если эта девчонка так говорит – значит, с Поттером подобное уже случалось; возможно, это вообще часть его нормального существования. Подумать только, а ведь есть болваны, которые ему завидуют!

-Пошли отсюда, - полувопросительно произнесла Джинни Уизли.

Он позволил ей увести себя из Большого Зала. Хотелось оказаться в тихом месте, подальше от людей, и вообще ему казалось, что следует обратиться за медицинской помощью. Но она внезапно свернула в пустой класс трансфигурации и, не успел Драко ничего сообразить, закрыла дверь.

“Этого еще не хватало!” – Малфой прекрасно помнил, как она восторгалась Поттером где-то на втором курсе. Если сейчас она начнет к нему приставать, то как в этом случае поступил бы Гарри с сестрой лучшего друга?

-Ты ведь не Гарри, - констатировала она.

-Что? – растерялся Драко. – Почему это я не Гарри?

Но это была уже не та спокойная безмятежная Джинни, какую он привык видеть. Эта фурия жгла его взглядом, и говорить с ней разумным языком было очевидным образом бесполезно.

-Я вчера весь день следила за вами. И слышала твой разговор с Гермионой... Малфой. Вот ты кто, не так ли?

Она быстро преодолела несколько разделяющих их шагов и вплотную надвинулась на Драко.

-И все в тайне. Я доказала, что мне можно доверять!..

-Слушай, киска, - Драко с огромным облегчением сбросил маску, - высказывай недовольство своему братцу, а я не обязан наблюдать твои истерики...

Хлоп! Уже второй раз в жизни он получил пощечину от гриффиндорки. Вне себя о ярости, он произнес пару печатных ругательств и только потом уничижительно глянул на малявку Уизли. Она пребывала в шоке после содеянного и, возможно, даже не слышала его.

-Какие вы все-таки снобы отвратительные, - бессильно прошептала она и вышла, оставив Драко гадать, будет ли она пробовать рукоприкладство на Уизли и Грэнжер или же ограничится сценой. И почему-то у него создалось впечатление, что в этот раз затрещина предназначалась не только ему, но и Поттеру – как минимум, в равной мере.

Такого веселенького утра у него еще не бывало: чертов шрам ноет, малявка Уизли дерется... Когда он потихоньку сообщил о том и другом дружкам Поттрера, они насупились и промолчали, а потом весь урок обменивались многозначительными взглядами. У Драко возникли сомнения, стоило ли вообще с ними говорить, раз нет толку.

Во время завтрака Гарри привык получать посылки, один раз с посылкой пришло письмо. Но в этот раз орлиный филин опустился ему на плечо, нагруженный лишь привязанным к лапке клочком пергамента. Гарри взял послание и не без опасений развернул его.

“Дорогой Драко!

Не могу даже предположить, что такое с тобой стряслось, но это несомненно серьезно. Ты раньше никогда не присылал настолько формальные, короткие и скучные послания типа “у меня все хорошо, люблю, целую”. Мы беспокоимся и, если честно, рассчитывали на большее доверие с твоей стороны. Я очень хочу убедиться в своей неправоте, поэтому буду ждать тебя в четверг в пять часов на обычном месте”.

Рискуя обратить на себя внимание остальных старост, он движениями бровей начал сигналить Рону и Гермионе. Те чутко отозвались, и оставшееся время за столом все трое промучились.

Гарри сразу понял, что отправитель – один из родителей Драко. Он испытал огромное желание пойти прямиком к Дамблдору и сообщить, что в такое-то время ныне разыскиваемый мистер Люциус Малфой будет где-то поблизости. Сомнения в верности такого шага начались сразу же. Во-первых, нигде не указано, что на встрече настаивает именно отец Драко; его мать могла нанести визит в школу вполне легально, но даже если б не стала заранее уведомлять об этом, все равно поднять Орден по таком поводу – непозволительная роскошь. Во-вторых, он разоблачит всех, включая друзей, которые за неоправданный риск точно потеряют значки старост.

Выходя с завтрака, он сумел на несколько секунд поравняться с Гермионой и сунул ей в руку записку. Сразу после этого попав в компанию, а точнее под контроль Крэбба и Гойла, Гарри испытал мстительное удовольствие: ему удалось-таки скрыть от них нечто важное. За два урока до встречи с Малфоем на уходе за магическими существами Гарри должен был определиться в стратегии. Чего ему действительно хотелось бы, так это обмануть тщеславного Малфоя-старшего и заманить его впоследствии на еще одно свидание – с участием авроров. Промечтав об этом большую часть времени, Гарри в итоге признал, что ничего не выйдет по одной простой причине: место встречи знал только Драко. Еще Гарри попытался вспомнить, каким из двух почерков написана записка, но для этого требовалось иметь в наличии оба послания, и как минимум первое из них он уже не мог вернуть.

Когда они вместе в равенкловцами толпой покидали теплицы, Пэнси Паркинсон потянула его за рукав.

-Драко, ты не мог бы мне объяснить, как надо хватать этих кусачих тварей? Ведь Хагрид опять будет настаивать, чтобы мы их держали?

Впереди идущая Падма Патил через плечо наградила его ироничным взглядом, скривила губы и чуть не споткнулась. Зато слизеринцы смотрели ему в рот, и Гарри про себя крепко выругался. Сам того не желая, он способствовал укреплению авторитета врага – теперь тот, ко всему прочему, прослыл еще и храбрым. А в таком организованном колледже, как Слизерин, в чем Гарри не раз убеждался, авторитет давал реальную власть.

За обедом одноклассники во главе с Пэнси затащили Драко Малфоя за стол родного колледжа, и пришлось ему развивать красноречие, на ходу придумывая разные приемы захвата горгонского сурка. Гарри еле сдерживал раздражение, видя, что Рон и Гермиона взволнованы, а прочие старосты оскорблены таким пренебрежением со стороны слизеринцев. Насчет друзей возникли запоздалые угрызения совести – не стоило ли сперва все взвесить, а уж потом сообщать им?

На уроке Хагрида ученики расчесывали шерсть сурков и полировали им когти. Мало того, что для этого требовалось держать их, тут как нигде нужна была неусыпная бдительность - ни на секунду нельзя было забывать о необходимости сжимать ухо, хоть Хагрид и выдал закрепители, от которых сводило пальцы. Как ни странно, в этот раз почти все смогли справиться со зверем. Гриффиндорцы по натуре годились для таких заданий, слизеринцев же подготовил Гарри, и они буквально рвались опробовать теорию на практике. Из-за этого Гарри стал сам себе противен.

Пока Хагрид возился с несколькими неуспевающими, Гарри подошел к гриффиндорской троице и шепотом велел Гермионе передать записку Малфою. Как и следовало ожидать, тот разозлился.

-А почему я узнаю об этом только сейчас и после Грэнжер?

-Ты что плетешь за нашими спинами? Это письмо не должно было вызвать никаких подозрений! – в ответ набросилась на Малфоя Гермиона.

-Если бы я писал как обычно, вышло бы втрое длиннее. Кроме того, Томас вообще отказался бы это переписывать и вызвал бы нас троих на дуэль.

Гарри представил обычное содержание корреспонденции Малфоя, и у него тоже возникло такое желание.

-Конечно, надо было получше извернуться. Но я вчера подумал, так сойдет.

-Короче, - оборвал Гарри, напрягшись как перед стартом, - я должен явиться на встречу. Скажи мне, где...

-Еще чего! – моментально среагировал Малфой; от его презрительной усмешки Гарри передернуло. – Думаешь, я тебе позволю вторично подставить отца?

-Так это его почерк? – уточнил Гарри.

-Нет, почерк мамин, но прийти может кто угодно, - выкрутился Малфой. Видеть, как собственное лицо подвергается мрачной окаменелости, было выше сил Гарри, и он отвернулся. – Мы пойдем вместе, а пока что, - Поттер повернулся к Крэббу и Гойлу, - глаз с него не спускайте.

Те охотно кивнули. После этого надежды Гарри известить кого бы то ни было рухнули. Разве что раскричаться посреди коридора, но тогда Малфой попросту никуда не пойдет, и все будет напрасно.

Без двадцати пять они встретились возле лестницы. Драко потребовал, чтобы никто не сопровождал их. Он плохо представлял, как объяснит Люциусу присутствие Гарри, но не мог дать Поттеру возможность расспрашивать отца.

[Ну не смотрится Драко в роли Павлика Морозова!!]

Гарри думал, что Малфой поведет его в подземелья, но вместо этого они стали подниматься. Малфой явно петлял, пытался сбить с направления, и не исключено, что несколько раз провел его кругами по замку, прежде чем они остановились возле статуи русалки где-то в районе Северной башни.

-Ну и что мы скажем? – спросил Гарри. Драко не ответил.

Пара минут прошла в молчании.

-Петрификус Тоталус!

Его напарник рухнул, как подкошенный. Гарри обернулся – Люциус Малфой прятал палочку.

-Опять этот Поттер! – сурово произнес он. – Не следовало приходить, если он следил за тобой. Вероятно, именно он – причина твоих странностей, не так ли?

Гарри еще не успел прийти в себя, но то, как обернулось дело, привело его в восторг. Теперь все его планы могли быть успешно реализованы – главное, не выдать себя первой же фразой, а дальше все, может быть, само покатит.

-Неужели придется от него избавиться? – Люциус поморщился. – Черт, как я не люблю грязную работу...

Он знал, что должен был это предвидеть. Но теперь, осознавая весь ужас происходящего, Драко ничего не мог сделать. Разве отец станет слушать Гарри Поттера?

Гарри глянул на распростертое у ног собственное тело. Лишь на секунду он засомневался, выхватил палочку и произнес контрзаклятие. Затем повернулся к безмерно удивленному Люциусу Малфою и медленно произнес:

-Мистер Малфой, мы с Драко должны кое-что вам объяснить...

Сказать, что Люциус Малфой расстроился – мало правдоподобно. Он был просто убит горем. Его обычно невозмутимое лицо подергивалось, пока он переводил взгляд с одного на другого.

-Это серьезней, чем я мог представить, - бесцветно произнес он, когда рассказ был окончен. – И какого черта вам по ночам не спится?! Воистину глупец тот, кто отдаст своего ребенка в эту школу.

[Еще бы спросил, куда смотрят старосты.]

Гарри и Драко потупились. Справившись с собой, Малфой-старший продолжал своим обычным деловым тоном:

-Кто еще, кроме ваших друзей, знает об этом?

-Никто, - начал было Гарри, но Драко прервал его.

-Джинни Уизли узнала, папа.

Люциус вздрогнул – очевидно, не привык к подобному обращению от Гарри Поттера.

-Эти Уизли... Ты им доверяешь? – обратился Люциус к тому, кого принял за своего сына.

-Безусловно, - ответил Гарри.

-Тогда вот что. Мы, конечно же, сделаем все возможное, чтобы исправить эту ошибку. Надо будет разузнать побольше. Да, подготовимся. Если вы не... Через несколько недель Рождество. Нарцисса заберет вас... обоих.

Люциус поднял руки. Так и не решив, кого из двоих обнять на прощание, он сделал неопределенный жест и, скользнув глазами по лицу сына, отвернулся от Поттера.

Драко почувствовал, как упало сердце. Он так рассчитывал, что встреча с отцом обнадежит его. Но тот, бросив через плечо “Берегите себя!”, скрылся за поворотом. Они остались одни.

Гарри стоял, как примороженный. Во взгляде отца Драко он прочел отчаяние. Если даже такой искушенный колдун, как Люциус Малфой, явно некомпетентен, то их положение едва ли не безнадежно.

Страх, злость, напряжение достигли пика.

-Зачем ты сказал про Джинни? – обманчиво ровно произнес Гарри.

-Затем, что он спросил! – огрызнулся Драко. – И вообще, я не обязан хранить твои тайны, Поттер!

-Если бы не твоя жадность, вообще ничего бы этого не было! – заорал Гарри. – Это из-за тебя я в Слизерине!

-Нет, все потому, что ты строишь из себя героя, - прошипел Драко. – Сначала твой шрам, а теперь отец чуть не убил меня по твоей вине!

-Не тебя, а меня, змеиное отродье!!! И если бы не я...

-Да так тебе и надо, маггловсий выкормыш!!! Будь ты проклят!

Оба выхватили палочки и безо всякого предупреждения заорали: “Ступефай!”...

Очнувшись, Гарри увидел, как удаляется собственная спина. Он помнил, что тоже попал; значит, Малфой пришел в себя немного раньше. Он встал на ноги и, потирая ушибленный при падении локоть, спустился на несколько этажей.

Гарри наткнулся на зеркало. Оттуда на него смотрело несколько помятое изображение Драко Малфоя. “Все-таки, как же я его ненавижу”, - вяло подумал Гарри, приводя внешность врага в порядок.

Ужин почти кончился, но Крэбб и Гойл ждали его.

-Мы рассказали ему про несчастный случай, - предупреждая расспросы, заявил Гарри и быстро набил рот запеканкой.

Иной раз Гарри поражался их терпению: они дождались, пока он закончит наполнять себя едой. Правда, при этом неотрывно глазели на него, но молчали. Устоять против такой вежливости Гарри не мог и потому, скрипя зубами, без всяких понуканий начал отчитываться.

-Как вы поняли, там был его отец. И он обещал подумать, как нам помочь.

-Пойдемте-ка отсюда, - прервал Крэбб, кивая вокруг на почти опустевший Большой Зал.

До чего же Гарри надоело каждый вечер возвращаться в Слизерин! Он еле волочил ноги к выходу из Большого Зала, как вдруг навстречу ему вбежали Рон и Джинни. Наплевав на все предосторожности, они подскочили прямо к нему.

-Гарри! Все нормально, дружище? - Рон, наверное, хотел положить ему руку на плечо, да не рассчитал и с размаху хлопнул. Гарри привычно состроил снисходительную физиономию.

-А что такое? – спросил Крэбб.

-Они подрались! – шепотом доложила Джинни Уизли. – Малфой пришел весь лохматый и в разбитых очках.

-А у меня хватило ума по дороге сюда пригладить перышки, - проворчал Гарри, отводя глаза от Крэбба и Гойла. – Ну чего вы паникуете, не в первый раз отношения выясняем, стоит ли раздувать историю?

-Так почему?... - не успокоился Рон.

-Ну не любим мы друг друга, - развел руками Гарри. – В присутствии папаши вели себя прилично, а как он ушел, немного выпустили пар. Ничего особенного, возвращайтесь в Гриффиндор. Как бы я хотел пойти с вами, - добавил он уныло.

-Знаешь, Поттер, жалко, что нельзя запереть тебя в шкафу. Так было бы намного проще, - высказал пожелание Гойл, пока Крэбб произносил пароль.

Кратчайшим путем Драко прошел к Гриффиндорской башне.

-Свежие лютики, - “Примитивный пароль!”, и он протиснулся в отверстие за портретом.

Эти трое дожидались явно его. Джинни Уизли сжимала губы; на лицах ее брата и Грэнжер читалось кроткое смирение отшлепанных детишек. Пол-Гриффиндора обернулось к нему, пока он пересекал гостиную.

-Что стряслось? – спросила Грэнжер. – Боже, твои очки! - Прежде чем он успел отпрянуть, она взмахнула палочкой и произнесла: - Окулус репаро! - Драко считал чудом, что при этом не окосел.

-Мы подрались, - лаконично сказал он и пояснил: - Естественно, с Поттером.

-Он в порядке? – забеспокоился Уизли.

-Вроде бы да. Он очнулся, когда я уходил.

После нескольких неодобрительных фраз в его адрес Уизли ушли проверять степень целости и сохранности Драко Малфоя. Грэнжер тоже не собиралась им восхищаться, и ее через силу мирный тон только подливал масла в огонь.

-Так ты встретился с отцом?

-Откуда ты взяла, что с отцом? – вспылил Драко.

-А повежливей можно? – завелась Грэнжер.

-Как вы меня достали, - Драко прикрыл глаза ладонью и опустил голову. – Тошнит уже от допросов. Почему бы тебе не оставить меня в покое и не поучить руны?

-Знаешь что, – Грэнжер резко убрала его руку, - тебе не приходит в голову, что ты далеко не подарок? Драко Малфой, кое-кто пытается тебе помочь! И нам не легче, чем некоторым!

Она выглядела так, будто сейчас начнет крушить мебель. Странно, но гнев Драко несколько поутих.

-Ладно, забудь. Как малявка Уизли?

-Злится. Впрочем, это же не твоя проблема.

-Ну и прекрасно, - и, не успела она открыть рот, за Драко захлопнулась дверь, ведущая в спальни мальчиков. Гордость так и не позволила ему выйти, несмотря на усиливающийся голод и необходимость выполнить домашнюю работу.




Глава 4 Терзания и развязка.



Утром Гарри уклонялся от настороженных взглядов своих друзей. Впервые он порадовался, что не может поговорить с ними. Они зашли в Большой Зал вдвоем, Гарри Поттер появился гораздо позже. Малфой не стеснялся демонстрировать враждебность, и раздражение Гарри против него усиливалось с каждой минутой.

На зельеварении Драко старался сконцентрироваться на рецепте, но эмоции из-за незавершенности вчерашней дуэли били через край, и в результате он сотворил такое зелье, за которое ему, без ложной скромности, было стыдно. Профессор Снейп вычел у Гриффиндора 20 баллов, что принесло Драко некоторое удовлетворение.

Весь день прошел, как на вулкане. Гарри односложно отвечал Крэббу, Гойлу и Пэнси, по возможности сопровождая ответы просьбой оставить его в покое. Драко воротил нос от Джинни Уизли, которая неотрывно и настойчиво наблюдала за ним, если оказывалась поблизости.

После ужина Драко решил принять ванну. Поскольку Гриффиндорской обстановкой он был сыт по горло, он отправился к ванной для старост, пользоваться которой имел полное право. Драко чувствовал себя измотанным ролью Поттера, и вернуть равновесие могло только что-то привычное из его настоящего образа жизни. К тому же, это позволяло отсрочить общение с друзьями Поттера.

Гарри порядком угнетало постоянное присутствие рядом кого-нибудь из свиты Малфоя, и он уже давно искал возможность побыть одному. Воспоминание о ванной для старост пришло кстати – уж туда они не имеют права его сопровождать. Гарри однажды уже побывал там два года назад и помнил, где находится эта комната.

Почти свернув в нужный коридор, Драко услышал характерный скрип. Осторожно заглянул за угол – так и есть, Эрни Мак-Миллан только что вышел оттуда. Это значило, что надо подождать несколько минут, пока помещение приводят в порядок.

На подходе к ванной Гарри повстречал Эрни с полотенцем на голове.

-Слушай, я забыл пароль, - обратился к нему Гарри.

Эрни застыл в нерешительности, наверное обдумал, стоит ли выручать Малфоя, но в итоге все же сказал: “Звонкая монета”.

[Наш бы расценил как вымогательство.]

-Спасибо, - сказал Гарри. Эрни сделал большие глаза, поглядел ему вслед и пошел своей дорогой.

Драко назвал пароль. Дверь открылась...

-Куда это ты собрался? – меньше всего Гарри сейчас хотелось столкнуться именно с этим человеком.

-Не твоего ума дело, - огрызнулся Драко.

-Боюсь, что это ванна для старост, - Гарри наполняло холодное бешенство.

-Так я и есть староста, в отличие от некоторых!

-Нет. Это я староста. – От постепенного осознания своих возможностей голова пошла кругом. – Так что – взыскание, Поттер.

Гарри намеренно растягивал слова, желая продлить эти сладостные мгновения. Наконец-то он имел право побить врага его же оружием! Он и не мечтал о таком...

-Что? – не понял Драко.

-Взыскание, - повторил довольный Гарри. –За то, что ты пытался попасть на закрытую для тебя территорию.

-Ты!.. – вскипел Драко. Кровь ударила в голову, он уже не помнил себя, как вдруг...

-Гарри!!

Между ними возникла фигура Гермионы. Сжав кулаки, она повернулась к тому, кто выглядел, как Драко Малфой.

-Как тебе только не стыдно! Я не верю, что ты действительно делаешь это!

-Я лишь пытался проучить его, - начал Гарри, сбитый с толку ее внезапным появлением. – Помнится, он с нами не церемонился.

-Да, конечно, - Гермиона потупилась, - это меня и пугает. Ты сейчас выглядел и говорил в точности, как он. И это ужасно!

Несколько секунд они смотрели друг на друга. Гарри вдруг и полностью понял ее – и ему тоже стало страшно.

-Прости, - прошептал он, развернулся и чуть ли не бегом покинул поле боя.

-Кажется, я должен поблагодарить тебя? – без всякой издевки спросил Драко, приближаясь к Гермионе.

-Ты ничего мне не должен, - глухо сказала она и вдруг разрыдалась. Потрясенный и растроганный, Драко порылся в карманах в поисках носового платка, нашел его и протянул ей. Он не успел решить, следует ли ему еще что-то сказать или сделать, как она схватила платок и убежала.

После всей этой прелюдии чувствительной душе чистокровного колдуна стало глубоко не до ванны.

Хотя ложиться было еще рано, Гарри задернул полог и остался один на один с полумраком. Сейчас его мысли блуждали в потемках, и так было лучше, потому что мнение Гарри о себе самом не выдержало бы суда дневного света.

Всю свою жизнь с тех пор, как он вернулся в мир волшебников, Гарри делал все, что мог, чтобы противостоять злобным кичливым снобам во главе с Волдемортом, считающим себя выше других. Он знал с самого начала, что в нем самом заложены такие задатки, жизнь искушала его несколько раз, но Гарри верил, что, держась верной дороги, сумеет подавить тщеславные влечения или вовсе искоренить их. Но, стоило ему получить какие-то полномочия – и вот уже лучший друг отказывается узнавать в нем Гарри Поттера. На этот раз у него не было оправдания, что он обязан придерживаться роли Малфоя. И дело даже не в отсутствии зрителей. Он не играл; он чувствовал так, всей своей личностью был вовлечен – Гарри знал, что это так и было, себя не обманешь.

“Ох, проклятые слизеринские нравы, что же вы со мной делаете!”, - в сердцах подумал он.

И тут же пришла другая мысль – легко критиковать окружение, валить все на обстоятельства и людей, которые, если разобраться, в половине случаев не заставляли его выпендриваться. Этот страх мучил Гарри давно – неужели у него действительно... слизеринская сущность, не зря же Гарри Поттер обладает столькими общими качествами с самым гнусным злодеем всех времен?

Гарри еще раз прокрутил в памяти недавнюю сцену возле ванной, и теперь собственное поведение отнюдь не показалось ему таким уж остроумным и доблестным. Мало утешало даже то, какое влияние ситуация оказала на Малфоя – а врага явно проняло. Воспоминание об этом заставило Гарри усмехнуться, несмотря на общее мрачное настроение.

-Эй, мистер Чувствительные Нервы, - Гойл бесцеремонно отодвинул полог и присел к нему на кровать с дымящейся кружкой, - ты долго собираешься прятаться от народа?

-Отстань от меня, - буркнул Гарри, как никогда желая испарить Гойла – и ненавидя себя за это.

-Если хочешь, вместо меня придет Пэнси, - предложил Гойл.

-Не хочу. И зря старался, чего ты там принес, я тоже пить не буду, - как можно более грубо сказал Гарри.

-Я тебе и не дам, - возмущенно зыркнул Гойл и отхлебнул из чашки.

-Как это по-слизерински, - закатил глаза Гарри.

-Не иначе как тебя это чем-то не устраивает.

Гарри не мог прогнать врага, но и молча мириться с его присутствием тоже не собирался.

-Вы, слизеринцы, такие скользкие, высокомерные, самодовольные. Скажи, Гойл, вот тебе никогда не бывает стыдно?

-С чего это? – Гойл даже не подавился.

-Тебя не смущает, что все остальные колледжи противостоят Слизерину?

-Это самая обычная зависть, Поттер, - с неожиданной убежденностью изрек Гойл.

-Неужели? Ты веришь, что честные, умные и смелые люди станут завидовать хитрецам? – удивился Гарри.

-Что толку быть добрым и храбрым, и выучить всю библиотеку наизусть, если ты не добиваешься цели? Если вообще не знаешь, чего хочешь? Мы всегда стремимся победить и быть лучшими, вот и все.

Множество возражений теснилось в голове у Гарри, пока Гойл отвлекся, отпивая еще глоток.

-Я сразу понял, что ты не годишься для Слизерина, Поттер. Ты слишком вспыльчивый, и вообще дурной какой-то. Удивительно, как тебе удалось несколько раз уйти от Сам – Знаешь – Кого.

[И в самом деле, скажите, какой Колобок!]

Гойл говорил так буднично, словно перечислял, на каких уроках Гарри сегодня сумел продержаться на высоте.

-Должно быть, этим ты обязан своей непредсказуемой глупости, которая застанет врасплох кого хочешь.

-Как же я мечтаю с вами расстаться! – выдохнул Гарри, чтобы прекратить отчего-то пугающие его размышления Гойла.

-А мы - с тобой, - кивнул Гойл. – Осточертело тебя нянчить. В тебе маловато колдовской гордости для Слизерина.

-Будь по-моему, разогнал бы ваш кичливый колледж! – выплюнул Гарри, не решаясь поблагодарить врага за надежду.

-Не дождешься! – Гойл запрокинул чашку, содержимое прощально булькнуло в его горле. – Скорее у тебя на заднице грибы вырастут.

Он задернул полог и ушел, оставив Гарри терзаться сомнениями в одиночестве.

Ему вдруг пришло в голову – а если правда ликвидировать Слизерин, то куда в таком случае перераспределят его студентов? Найдется несколько человек, которые соответствуют требованиям Равенкло; Хуффульпуфф наверняка не возьмет никого. И получится, что почти весь Слизерин перейдет в Гриффиндор. Эта мысль вызывала протест, но ведь он, Гарри, учится же в Гриффиндоре, хотя мог бы попасть в Слизерин. Помнится, и Гермиона упоминала, что ее чуть не определили в Равенкло. Интересно, как часто Шляпа-сортировщица предлагает студенту выбрать?

Гарри впервые задумался о необходимости сортировки как таковой. Разве не сочетает в себе каждый живой человек качества всех факультетов, ведь нельзя сказать, что доброта ценней отваги, а расчетливость отрицает ум? Даже слизеринцы способны на доброту и сопереживание, ведь как ревела Пэнси, когда Малфой получил ранение на третьем курсе. В разных обстоятельствах требуются разные свойства. Следует ли делать упор на то, что именно преобладает? Он точно знал, это становится важным, иначе сейчас не терзался бы в разлуке с Гриффиндором и не стыдился бы своего слизеринского поведения. Он, Гарри Поттер, придавал этим вещам огромное значение с тех пор, как Хагрид еще до школы объяснил ему эти тонкости.

А вот теперь он намеренно, хоть и осторожно, расшатывал свои представления... Интересно, зачем он это делает? Для самооправдания, чтобы решить, что с ним все в порядке, и успокоить совесть, говорящую голосом Гермионы Грэнжер? Да, конечно, слизерницы тоже люди, а кто с этим когда-нибудь спорил? Все равно они редкие гады, ведь среди выпускников Слизерина столько Упивающихся смертью, сколько не наберется во всех других колледжах, вместе взятых. Хотя... Ни один из них не пал так низко, как Питер Петтигрю – бывший гриффиндорец.

Обитатели спальни давно досматривали третий сон, а Гарри все лежал и думал. Наконец, ему стало неудобно в одежде, и он отдернул полог, чтобы взять пижаму. Зажег настольную лампу, но вместо нижнего выдвинул верхний ящик прикроватной тумбочки.

Там хранился кусочек пергамента – записанные на скорую руку несколько строчек, ответ Гарри на посвященное ему творение Малфоя. Просто удивительно, до чего стиль и ритм совпадали. Гарри поколебался, не разорвать ли это сейчас же, пожалел свой труд и оставил так, как есть.

Драко без всякого приветствия ворвался в спальню. Он был столь мрачен, что одноклассники не решались обратиться к нему – пока не стало ясно, что он приготовляется ко сну.

-Рон хотел поговорить с тобой. Просил передать, чтоб ты не ложился, - робко сообщил Симус Финниган.

За эти долгие дни в роли Поттера он пережил все мыслимые испытания, когда-либо выпадавшие на долю гриффиндорца. Сегодня беседа с Уизли на сон грядущий – это уже через край. Драко задернул полог и в изнеможении упал на кровать, вынашивая планы мщения Поттеру. С этими мыслями он не заметил, как уснул.

...Затемненная комната и бледные пальцы на спинке кресла. Напротив распятие, но оно живое – к нарисованному кресту приклеена изможденная рыжеволосая женщина, чьи глаза Драко почему-то хорошо знакомы; но он точно не встречал ее раньше.

“Ну, - звучит в голове холодный насмешливый голос, - теперь-то ты почтишь меня своим визитом, мой юный друг?”

“Вот еще, - думает Драко, - с чего это я среди ночи попрусь куда-то?”

“Ах так, - высокомерный хохот врывается в уши, - брось дурака валять, мальчишка! Жду на рассвете на границе Запретного леса и Хогварца. Не вздумай опаздывать, иначе...”

“Табуреточку захвати. В Запретный лес, нашел дурака! И проваливай из моего сна, а то подавишься Помеховой порчей!”

“Ты что, ослеп, дерзкая мелюзга?! Я победил смерть – ты сам это видишь и не можешь теперь сомневаться”.

“Скорей всего, смерть сдалась быстро. Ты явно красавец ей под стать”.

В поле зрения попадает фигура в капюшоне. Это же... Темный Лорд! Драко душераздирающе завопил, увидел, как задрожали от этого бледные пальцы... Он резко сел в постели и, несмотря на бьющий прямо в глаза лунный свет, различил отдергивающего полог Уизли. От неожиданности тот вздрогнул.

-Что? – прошептал он. – Плохой сон?

Драко стало легче дышать, когда он услышал нормальную человеческую речь.

-Я видел его, - выдохнул Малфой. – Сам - Знаешь - Кого.

Уизли продемонстрировал испуг, но не удивление.

-Это что – так и надо?!!

-С Гарри бывало, - подтвердил Уизли. – Еще хуже, он метался, кричал...

-А я разве нет?

-Нет. Не видишь – все спят.

Но Драко уже не слушал. Выскочив из постели, он пошарил на стуле в поисках халата и, не найдя, в одной пижаме бросился из комнаты. Уизли помчался за ним. Он остановил Драко на полпути к портрету Полной Дамы.

-Куда это ты собрался, Малфой?

-Это уж чересчур! Кошмары Поттера – пусть сам их и смотрит! Я хочу поговорить с профессором Снейпом!

-Снейп? – Уизли теперь таращился на него совсем уж по-идиотски. – Если нужно, то лучше к Мак-Гонагол.

-Мне плевать на Мак-Гонагол! Я знать не желаю, как положено поступать гриффиндорцу! Я – слизеринец!!! Слизеринец, понятно?! Я доверяю своему завучу! И я пойду к нему!

Задыхаясь, он безуспешно пытался стряхнуть с плеч Уизли, имевшего преимущество в росте.

-Ты...соображай, - Уизли держал его мертвой хваткой, - чтоб Гарри Поттер... к Снейпу...Он поймет, что ты...не Поттер!..

Внезапно Драко прекратил сопротивление. Почувствовав это, Уизли отпустил его. Драко шагнул назад и упал в кресло.

-Я уже сам не знаю, кто я, - прошептал он. Перед глазами все расплывалось – он напрочь забыл про очки.

Скрип соседнего кресла просигнализировал, что Уизли намерен составить ему компанию.

-А чего так? – спросил враг.

-Угадай! – с издевкой бросил Драко. – Я живу в Гриффиндорской башне, общаюсь с поттеровскими друзьями, играю в квиддич за команду Гриффиндора, выполняю задания Поттера, отрабатываю взыскания Поттера, а теперь еще вижу сны Поттера! Хорошо, хоть у него нет девушки! Да что там, будь я в Слизерине, сейчас держал бы себя в руках. А теперь, наверное, психую в точности как Поттер.

-Ну, не совсем, - обнадежил Уизли. – А что все-таки тебе снилось?

-Полная чертовщина. Поэтому я и хотел пойти к Снейпу. Мне известно, что у него есть опыт обращения с темной магией, - Драко натянуто захихикал. – Я видел Сам – Знаешь – Кого. Сначала я этого не понял, и...

Уизли выслушал очень внимательно.

-Надо же как, - по окончании высказал тот. – Будешь внукам рассказывать.

-Если доживу – хотя бы до детей, - Драко вздрогнул. – Я оскорбил Темного Лорда, я ему грубил!

-Ну и что, Гарри с ним сталкивался лицом к лицу несколько раз и остался жив.

-Гарри его не посылал, - возразил Драко.

[Напрасно, давно бы пора – и по матушке, и на все буквы; очень жаль, что англичане такие воспитанные.]

-Никто ему не скажет, что ты не Гарри, - напомнил Рональд Уизли.

-А если узнают? Отец... И вообще...

-Знай: то, что ты сейчас говорил, яснее ясного подтверждает, что ты никакой не гриффиндорец, а самый обыкновенный слизеринский трус, - отчеканил Уизли.

-А ты бы на моем месте?... – вскинулся Драко.

Уизли смутился.

-Ну... Ладно, а как выглядела та женщина на кресте?

Не успел Драко как следует описать ее, Уизли молча поднялся с кресла и скрылся за дверью, ведущей в спальню. У Драко мелькнула мысль воспользоваться этим и навестить-таки профессора Снейпа, но ему уже не хотелось. Через минуту Уизли появился с альбомом и очками, отдал то и другое Драко.

-Вот. Она?

-Да, - но, по мнению Драко, фото было симпатичнее.

-Это Лили Поттер. Мама Гарри. Она умерла.

-Все знают про нее. Но, погоди, я видел!.. Невозможно, это провокация!

-Конечно, - кивнул Уизли. – Любой чистокровный волшебник знает, что магия не может вернуть к жизни умершего, и никакие сказки не обманут. Но Гарри бы поддался, это точно. Ты – Знаешь – Кто опять показал ему картинку. Он так делал уже, когда... – Уизли невидящим взором уставился перед собой.

-Когда погиб мой дядя Сириус, и отца арестовали, - закончил Драко. Воспоминания о той ночи были не самыми приятными. Драко обдумывал, не спросить ли, в самом ли деле Поттер такой придурок, чтоб повторно попасться на ту же удочку.

-Хорошо, что ты не Гарри, - неожиданно сказал Уизли.

От этих слов в пасмурной душе Драко запели райские птички.

-Ему и не надо знать, - сам себе удивляясь, предложил Малфой.

-Согласен. Надеюсь, после светского общения с тобой Темный Лорд еще нескоро захочет сунуться в мозги Гарри. А нам пора спать.

Драко еле переборол себя, чтоб не обратиться к Уизли со странной просьбой поменяться кроватями – он боялся возвращаться в ту, где недавно встретился с Тем – Кто – Не – Должен – Быть – Помянут. Даже забравшись под одеяло, он долго не мог уснуть и все время боролся с соблазном разбудить кого-нибудь. Однако тепло и тишина в итоге сделали свое дело; когда предполагаемая последняя ночь Драко в Гриффиндоре плавно перешла в рассвет, он крепко спал.

Проснувшись на другое утро, Драко уперся взглядом в потолок и подумал, что, возможно, видит это последний раз в жизни. Гарри очень рано покинул кровать, рассчитывая, что в дальнейшем никто не помешает ему вставать, когда угодно.

Наступил долгожданный последний день двухнедельного срока. И все стало валиться из рук, кусок не лез в горло. Ведь вместе с надеждой обострился страх. В прошлый раз все пошло не так; а что, если не так и останется?

Гарри не воодушевляла перспектива стать сыном Малфоев. И не только потому, что не одобрял темных магов. Он вдруг обнаружил, что ему претит вести избалованный образ жизни заласканного папенькиного сынка. Ведь именно те тяготы и лишения, которые он пережил с Дурслями, закалили его, сделали тем, кто он есть. Тетя Петуния все же была сестрой его матери, ее кровь защищала Гарри на протяжении многих лет. С другой стороны, возможность овладеть всякими черномагическими штучками его весьма прельщала, и гораздо больше, чем идея перевоспитать Малфоев – отчего самокритика взлетала до небес.

Драко начал осторожно выпытывать подробности летнего бытия Поттера, что раньше ему и в голову не приходило. Из мстительных соображений Уизли охотно расписал все самыми мрачными красками, но Малфоя так просто не напугаешь, и он тут же заявил, что превратит Дурслей в домовых эльфов. Грэнжер это почему-то не понравилось, но он и сам, стоило подумать об утрате магического окружения, впадал в уныние.

После обеда гриффиндорцы и слизерницы, чтобы согласовать свои действия, встретились в пустующем коридоре на третьем этаже. Именно сюда им предстояло вернуться ночью. Решили собраться за пятнадцать минут до полуночи и ждать до утра.

-Если наши надежды не оправдаются, - сурово сказала Гермиона на прощание, - придется все рассказать. Каждый из вас имеет право жить своей жизнью, как бы не выглядел.

Этот вариант был лучше того худшего, к чему они себя приготовляли. Но все же внешность была для каждого неотъемлемой частью себя, и оба имели на нее свои планы. Драко в душе возмутился, считая, что обмен далеко не равный – кому это надо быть шрамолобым и очкастым?! А Гарри и думать не хотел, что в нем течет кровь Упивающегося.

Чем ближе подходил назначенный час, тем больше заводились жертвы кристалла и их ближайшие друзья.

В шесть вечера Джинни предложила Рону и Драко прекратить игру в шахматы на том основании, что за последний час не было сделано ни одного хода.

В девять Крэбб подобрал книгу, выпавшую из рук Гарри, который давно уставился перед собой невидящим взором и даже не заметил этого.

Отбой заставил их разойтись по кроватям. Ни о каком сне ни для кого и речи не шло.

В половине одиннадцатого Гойл успешно завладел мантией-невидимкой Пэнси.

Около одиннадцати нарушители школьных правил, не в силах ждать поодиночке, покинули спальни и собрались вместе.

-Перестань барабанить пальцами! – попросил Гойл Крэбба. – Прямо танцевать хочется.

В гостиной было темно. Догорали угли в камине. Гарри с ногами забрался на диван и старался отвлечься от ожидания. Он подробно останавливался на каждом предмете обстановки слизеринской общей комнаты, убеждая себя, что прощается с ней навсегда. Он вспомнил, как побывал здесь на втором курсе в обличье Гойла. Тогда все, однако, прошло по плану, и только Гермионе их шпионская затея вышла боком; он и представить не мог, что через несколько лет так влипнет. Поттеру мало быть просто собой – в прошлом году он чувствовал себя то змеей, то Волдемортом; не иначе как проклятье у него такое. Впрочем, наверняка тяга к трансфигурации унаследована им от отца – анимага. Интересно, что сказали бы Джеймс Поттер или Сириус, узнай они о его нынешнем приключении?

-Мысли мучают, Поттер? – дружелюбно спросил Крэбб.

-Я просто мечтаю не возвращаться сюда. Надеюсь, все получится, - вздохнул Гарри.

-Обязательно получится, - твердо заявил Гойл и взглянул на часы – они показывали 11. 18.

-Самое время попрощаться, - постановил Крэбб. – Должен тебе сказать, Поттер, вначале я сомневался, что ты справишься. Но ты продержался вполне прилично.

-Сделаю вид, что согласен, - проворчал Гойл.

-Спасибо, - улыбнулся Гарри и пообещал себе: “Если все пройдет как надо, куплю им по дюжине шоколадушек, пусть подавятся”.

-Сколько там? – прошептал Уизли.

-11.10, Рон. Ты только что спрашивал, - поморщилась Грэнжер.

Уизли что-то проворчал и затих. Пару минут они молча разглядывали узоры на ковре.

-Малфой, можно тебя спросить? – обратилась к нему Джинни Уизли. Ее брат и Грэнжер удивленно вскинулись.

-Нельзя, конечно, - серьезно ответил Драко.

-Тебе тяжело было в Гриффиндоре, с твоей-то колдовской гордостью?

-Вот противная девчонка! – покачал головой Драко. – Еще как тяжело, каждую ночь рыдал в подушку, изображая из себя сиротку Поттера. Уизли, ну-ка подтверди.

-Врет бессовестно, - буркнул Уизли. – Все ночи спал как сурок.

Гермиона Грэнжер захихикала; Драко подозревал, у нее началась истерика. После того, как она успокоилась, никто долгое время не решался произнести ни слова.

-Ну все, время, - в 11.35 Уизли встал, и компания последовала его примеру.

-Джинни, тебе незачем идти с нами, - сказала Грэнжер.

-И не хочу, - согласилась Уизли. – Рада, Малфой, что ты покидаешь нас. Ты еще противней, чем я думала.

-Ты тоже. И заштопай халатик, - улыбнулся Драко.

-Рон, не сейчас! – умоляюще прошептала Грэнжер, вцепившись Уизли в рукав.

...-Думаю, каждый из нас захочет, чтоб рядом оказался друг, чем бы ни кончилось дело, - предложил Гарри.

Гермиона Грэнжер и Грегори Гойл поменялись местами. Теперь за спинами у обоих стояли гриффиндорец и слизеринец.

Стоя напротив, они не отрывали голодных взглядов друг от друга.

“Как я хочу вернуть мое тело!”

“Лишь бы вернуться...”

“Пусть все будет, как прежде”.

Сияние возникло чуть выше, над головами. Они потянули руки, но не успели ни до чего дотронуться. Их окутал ватный желтый свет.

Гермиона подалась вперед, но Крэбб удержал ее, жестом преградив дорогу.

Вокруг клубился туман, а между ними матово поблескивал кристалл.

-Ну чего, чуваки? – провизжал он голосом стервозной тетки [советской продавщицы]. – Воспитательный эффект достигнут, или как всегда?

-Мы думали, ты исполняешь желания, а не воспитываешь, - огрызнулся шокированный Драко.

-Так я же исполнил ваше желание, отморозки вы эдакие, - уязвленно визгнул кристалл. – “Самое глубинное и устойчивое”, как мне по инструкции положено. Поскольку, стоит вам оказаться вместе, у вас одно желание – выяснить, кто на стенку выше писает. Вот я и предоставил вам такую возможность. Круто, да?

[Золотую рыбку за такое вызвали бы на ковер и зажарили.]

-Это ты у панков хипов набрался? – не сдержался Гарри.

-Перец! Тебе ли не по барабану? – строго вопросил кристалл. – А вы-то думали, меня можно на понт взять? Не таким, как вы, обломилось! – похвастался неодушевленный предмет.

-И что теперь? – практично поинтересовался глубоко потрясенный возможностями родного языка Драко.

-Теперь мой вам салют: играйте в квиддич, ешьте шоколадушки, любите девочек и РУКИ ПРОЧЬ ОТ МАГИИ ВЫСШЕЙ КАТЕГОРИИ!!!

Их снова отбросило в разные стороны. Кристалл исчез, и желтое облако тоже.

-Дешево отделались, - сказал Гарри, поднимаясь на ноги с помощью Гойла.

-Будет, что вспомнить, - Драко принял руку Гермионы и тоже встал.

Они посмотрели друг на друга и без слов поняли: каждый хочет как можно скорее забыть об уроке, а кристалл на их счет ошибается; и неудивительно, что умного может сказать смесь магии со сленгом. Любой ребенок знает – ничего нет общего и похожего у гриффиндорца и слизеринца.

-Плевать я хотел на такую магию высшей категории! – заявил Драко.

-Без нее спокойнее спится, - согласился Гарри. – Думаю, нам нескоро захочется пообщаться. Спокойной ночи, Слизерин.

-Сладких снов, Гриффиндор, - раскланялся Малфой, на чем стороны мирно расстались.

...-С возвращением, Гарри! – Джинни бросилась ему на шею...

...Драко нежно погладил значок старосты...

На другой день счастливый Гарри как на крыльях летел в совяльню. В руке он сжимал письмо к Малфоям, в котором вежливо, но решительно отклонял их приглашение на Рождество. Прошлое казалось дурным сном. Хотя... организовать бы гриифиндорский хор! “Нет, наших так не соберешь. Интересно, Драко уже ознакомился с моей лирикой?”. Полный осознания, что снова стал собой и все вернулось на круги своя, он случайно заглянул в открытую дверь кабинета заклинаний, мимо которого как раз проходил.

Он врос в пол, отказываясь верить в саму возможность увиденного. Разом припомнив наставления кристалла, он успел подумать, что необязательно выполнять некоторые из них так буквально. Теперь его парализовало от гнева и горя, а картина в комнате яснее ясного показывала, что жизнь уже никогда не станет прежней, поскольку любимый Гриффиндор (как, впрочем, и ненавистный Слизерин) был навеки скомпрометирован.

Драко Малфой - целовался - с Гермионой.

Конец.

О том, станет ли “Красотка Грэнжер” лебединой песней Малфоя-младшего, я так и не решила. Предугадать дальнейшую реакцию Гарри с высокой вероятностью тоже не представляется возможным, хотя тем приятней пофантазировать по данному поводу. Реакцию Малфоев предсказать куда проще: "Дорогая...Ну почему наш Драко такой сукин сын?!!'.

Еще раз конец.