Глава 1Прошлой ночью мне снилось, что я вернулась в Малфой-мэнор. Все было как тогда, как после свадьбы: темный, запущенный, мрачный сад; очертания огромного дома, чернеющего на фоне предрассветного неба; спускающаяся к горизонту бледная луна.
Я помню, как мы шли под руку с Драко по широкой аллее, помню, как держалась за его локоть, помню бледное лицо, худое и нервное, беспокойные серые глаза. Я шла и знала, что в десяти шагах за нами следует «свита» новобрачных: родители, свидетели, друзья. Не оглядываясь, я смотрела на Малфой-мэнор, который должен был быть моим домом.
Но теперь, во сне, не было ни гостей, ни даже Драко. Кружевной подол моего свадебного платья все так же колыхался вокруг моих ног, все так же набойки на каблуках белых туфель погружались в гравий. Тем же было бриллиантовое колье Малфоев, холодившее мне шею, той же – сделанная на заказ тиара, так же блестело мое обручальное кольцо. Но я была одна. И это было странно… и страшно.
Шаг за шагом я продвигалась к особняку, и чем ближе я подходила, тем яснее видела, что Малфой-мэнор стал другим… таким, каким он был, наверное, сейчас. Заросшие лишайником парадные двери. Одичавший плющ, заползающий в окна, лезущий на крышу, занявший балконы. Несколько разбитых окон. Крапива по пояс. Жуткое место. Страшное, отталкивающее. Неужели наследное имение Малфоев сейчас выглядит именно так?
Тогда, после свадьбы, оно было иным… Праздничным. Отмечали свадьбу. Переполненный гостями холл. А потом – жизнь, получение газет каждое утро, бесконечные судебные разбирательства. Помню, как прекратила общение с матерью, помню, как ждала Драко из Министерства, мучительно сомневаясь – вернется ли? Оправдание.
- Я должен Гарри Поттеру, - сказал тогда Малфой. – И никогда не расплачусь.
- Сколько? – глупо спросила я.
- Спасение репутации.
Смерть Люциуса Малфоя. Соболезнования. Письмо от Поттера.
«Могу устроить тебя в Министерство, если хочешь».
Помню, как в пустой гостиной, где уже нет ни одной нашей вещи, где все принадлежит Малфой-мэнору и ничего нам, Драко строчит ответ. Отказ от работы. «Мы уезжаем во Францию». Как он выпускает в окно сову. Как мы проверяем наши вещи – именно наши, не семьи Малфоев и не наследного поместья. Два чемодана. Драко Люциуса Малфоя и Астории Скарлетт Малфой. Летучий порох. Зеленое пламя в камине. Последний взгляд на гостиную, так и не ставшую родной.
Но все это было в жизни. А во сне я сквозь крапиву подошла к стене, заглянула в разбитое окно на первом этаже. Библиотека. Мягкие кресла, полки книг. Запах плесени, сырости, ветхости. Невкусный, кислый запах. Запах покинутого жилища.
Я проснулась и лежала, глядя в потолок. Чисто выбеленный потолок дома, который мы снимаем. Нормандия, Живерни. Франция. Наверно, нужно было уехать в Прованс, на юг. Дальше от Англии. От Лондона. Чем дальше, тем лучше.
Я повернула голову, взглянула на Драко. Все та же нервность и худоба, тени под глазами. Но, кажется, ему перестали сниться кошмары.
Скучает ли он по Малфой-мэнору? Тоскует ли по местам, где провел свое детство? Болит ли его душа при мысли о том, как теперь выглядит взлелеянное многими поколениями поместье? Чувствует ли он свою вину за то, что бросил родовое гнездо?
Я никогда не спрошу его. Малфой-мэнор – всего лишь поместье, ничье поместье там, за Ла-Маншем. Для нас оно перестало существовать. Это моя мантра, мантра эмигранта. Малфой-мэнора больше нет.
Глава 2Мы никогда туда не вернемся, это бесспорно. Говоря «туда», я имею в виду не только Малфой-мэнор, но и Англию. Косые взгляды, перешептывания. Реакция на фамилию. Настороженные взгляды окружающих. Кошмары по ночам. Отсутствие работы, потому что Драко не сможет работать в Министерстве Англии. А я не смогу просиживать без дела в поместье, слоняться туда-сюда, представляя, как он встречает в лифте Гарри Поттера, или Гермиону Грейнджер, или еще кого-то из них… из тех, кто победил. Из тех, благодаря кому эта война закончилась. Из тех, кто теперь может быть счастлив.
Мы этого не вынесем. Мы никогда туда не вернемся.
Все это я думаю, пока иду по одной из узких улочек Живерни. У меня сегодня выходной. Драко работает в Министерстве в Париже, а я устроилась в какую-то семью магглов учить девочек музыке. Они смешные, беззаботные, скучные, способные, и за все это мне хорошо платят. В евро. И я каждую неделю хожу в банк менять деньги. Но скоро это прекратится.
Я свернула на еще более узкую улицу и остановилась у двери с надписью «Женская консультация».
Да, я хожу к маггловским целителям. Как их… врачам, вот. Не то чтобы мне не нравятся французские колдомедики, но, если быть честной, они ничего не понимают ни в беременности, ни в деторождении, как и их английские коллеги. Я на шестом месяце беременности, а маггловские врачи знают точно, какая неделя, и высчитывают дату родов. Неточно, конечно, но все равно они обогнали волшебников в этом искусстве. И еще я знаю, что у меня будет мальчик.
Я нашла кабинет гинеколога (как они это выговаривают?) и опустилась на скамеечку возле двери. Очередь была небольшая. Два человека передо мной, два после. Последняя в очереди, молодая женщина с усыпанным носом веснушками, показалась мне смутно знакомой. Но я не могла понять и с недоумением ее разглядывала. Она отвечала мне таким же непонимающим взглядом. Тоже чувствует что-то знакомое? Ума не приложу, где мы могли видеться. Пока я размышляла над этим, подошла моя очередь.
- Мадам Малфой, - пригласила меня медсестра.
Я дернулась. Я никак не могла привыкнуть к этому обращению. Магглы, у которых я работала, были англичанами и называли меня «миссис Малфой». А больше я ни с кем и не общалась.
- Как думаете назвать мальчика? – полюбопытствовала врач, когда осмотр подходил к концу.
- Ммм… Скорпиус, наверно, - ляпнула я имя, предложенное Драко в нашем последнем разговоре об этом.
Врач поперхнулась.
- Необычное имя, - взяв себя в руки, заметила она.
- Семейная традиция, - безмятежно ответила я. – До свидания.
В коридоре ко мне подошла та самая женщина с веснушками, на которую я обратила внимание.
- Здравствуйте… миссис Малфой? – полувопросительно начала она – по-английски.
Я с интересом уставилась на нее.
- Добрый день. Мы знакомы?
- Нет… Я училась в Хогвартсе курсом младше вас, - тихо ответила она.
- Как я рада вас встретить! – воскликнула я, не совладав с эмоциями. – Неужели кто-то из Хогвартса, да и вообще волшебник…
- Мадмуазель Целлер! – позвала ее медсестра.
- Я вас подожду! – пообещала я.
Потом мы пошли обедать в лучший ресторан Живерни. Он сделан для туристов, которые приезжают в дом какого-то художника. Говорят, очень хорошего. Я там была, дом и сад действительно красивы.
Мы заняли столик, заказали обед. Маггловские женщины, с которыми я говорила в очереди к гинекологу, утверждали, что беременные много едят. На собственном опыте могу утверждать, что это неоспоримый факт.
- Вы знаете, миссис Малфой, вы такая красивая, - призналась моя новая знакомая. – Вам очень идет быть беременной. И жить здесь тоже.
- Вы считаете, эмиграция может кому-то помочь? – чуть улыбнулась я.
- Мне кажется, здесь вам лучше, чем в Англии, - осторожно сказала мисс Целлер. – Но, думаю, вам лучше знать.
- Я так рада, что мы встретились, - сказала я, просто чтобы не молчать. – Вы здесь в отпуске?
- Да, - кивнула мисс Целлер. – Знаете, сейчас многие английские волшебники поедут в Нормандию. Это очень популярный курорт.
- Сюда многие ездят, - согласилась я, - но сейчас не сезон.
- Многие считают, что Нормандия хороша именно весной.
- Возможно, они правы, - пожала плечами я. У меня уже было смутное предчувствие, что Роза Целлер будет не единственной, кого я здесь встречу. А ведь два года мы прожили так спокойно!
Размышляя над этим, я обратила внимание на молодого мужчину, сидевшего за соседним столиком. Он показался мне знакомым. «Это уже бзик», - сказала я себе. Любимое выражение девочек Кларк, которых я учила музыке. «Он просто похож на кого-то», - стала убеждать я себя. Но все равно я продолжала наблюдать за нашим соседом. Мисс Целлер бросала то на него, то на меня заинтересованные взгляды. Она-то, в отличие от меня, его явно узнала. Я была уверена, что она мне все расскажет, но сейчас она была занята салатом, и мне оставалось лишь ждать. Ела моя новая знакомая очень медленно, а я молча изнывала от нетерпения. Но вот мисс Целлер со стуком положила нож и вилку, перегнулась ко мне через столик и, сверкая глазами, проговорила:
- Это Блейз Забини. Вы, конечно, его знаете. Он неважно выглядит, правда? Говорят, не может оправиться после смерти жены.
Глава 3Интересно, как сложилась бы моя жизнь, если бы миссис Кассандра Гринграсс не была снобом?
Ну, например, я не была бы знакома с Блейзом Забини. И не была бы женой Драко Малфоя. Не жила бы сейчас во Франции.
В любом случае, снобизму матери я обязана тем, что смогла найти работу: именно мать пожелала дать мне аристократическое воспитание, именно она научила меня хорошим манерам и рукоделию, именно она организовала мои занятия музыкой и рисованием. Рисование я всегда любила больше, но оно никому в Живерни не понадобилось, а вот музыкальное образование оказалось хорошим подспорьем.
Планы у матери были наполеоновские: Блейз Забини, с матерью которого она с детства водила дружбу, предназначался Дафне, моей старшей сестре. С Нарциссой Малфой моя мать познакомилась, когда вынашивала меня. Драко тогда было три или четыре года. Мать возила меня в Малфой-мэнор. Дружила с Малфоями. Заставляла отца общаться с ними. Аристократия, голубая кровь – эти слова были ее вечным припевом.
Я помню мои смешные платья с бантиками, помню уроки танцев, невыносимые для меня, лишенной пластичности, грации и чувства ритма, как я сама про себя думала. Я помню, как мучительно краснела, когда меня уговаривали – светский синоним слова «заставляли» - музицировать для публики. Я помню, как читала взахлеб книги из папиной библиотеки, а мать кричала, что ни один мужчина не женится на такой, как я, - она сама ненавидела книги. Я помню, как мы с Драко летали на игрушечных метлах по саду, помню бесконечную переписку между моей матерью и Нарциссой Малфой.
А еще я помню мерзкое розовое платье Панси Паркинсон, в котором она ходила на Святочный бал, помню ее визгливый смех, помню ее томные взгляды, обращенные к Драко. Помню, как прочитала письмо матери: «Мы с миссис Малфой уже все обсудили. Все решено. Помолвка будет летом», помню свои счастливые слезы. Помню, как на следующий день наткнулась на Драко и Панси в пустом коридоре; как они разомкнули объятия, услышав мои шаги; как Драко покраснел, когда сообразил, что это я – его будущая невеста.
Любил ли Драко Панси? Этого я не знаю. Любит ли Драко меня? Об этом я не думаю. Я его жена. Я рожу его ребенка. Мальчика. Скорпиуса. А все остальное – это уже, в конце концов, не так важно для аристократов. А мы ведь – аристократы, верно?
Мысли и воспоминания проносились перед моим мысленным взором, пока я механически ела горячее и десерт. Мисс Целлер тоже хранила молчание, найдя для себя, видимо, не менее интересное занятие. Она внимательно рассматривала Блейза, который, впрочем, совершенно этого не замечал. Мне не понравился ее взгляд. Точно таким же взглядом смотрела на меня мать, когда мы собирались в Малфой-мэнор. Холодно, бесстрастно, оценивающе. Так выбирают мантию или котел. Так нельзя смотреть на людей.
Блейз покинул ресторан раньше нас. Мне показалось, что он кинул взгляд на наш столик, но, возможно, это была игра моего воображения. Стоило ему выйти за дверь, как я сразу поскучнела. Мне хотелось поговорить с ним. И только тут я сообразила, что умершая жена, о которой толковала Роза Целлер, - это Панси Паркинсон. Я обратилась к своей новой знакомой:
- Мисс Целлер, а как умерла миссис Забини?
- Никто точно не знает, - понизив голос, ответила мисс Целлер. – Говорят, она сама себя убила. Авадой. Заколдовала саму себя.
- Давно?
- Два-три года назад… Сейчас вспомню… - Немного подумав, она назвала мне дату нашей свадьбы.
Я, наверно, сильно изменилась в лице, потому что мисс Целлер забеспокоилась:
- Что с вами? Вам плохо?
Я отрицательно покачала головой. Я почти не слышала успокаивающих слов мисс Целлер. У меня перед глазами стояла картина: рыдающая Панси и нервный, бледный Драко: «Панси, я должен, ты же знаешь. Ты же вышла замуж за Блейза. Все останется по-прежнему». Но Панси не разделяла его мнения. А вот для Драко все было бы по-прежнему. Я знаю. Лучше бы не знала.
Я представила, как Драко идет в гости к Гойлу («чисто мужская компания»), как Панси использует макияжное заклинание перед зеркалом в каком-нибудь трактире. Комната на одну ночь. Я засыпаю дома, представляя себе аристократическую пьянку в имении Гойла. Блейз пытается вспомнить, знаком ли он с той подругой, к которой сегодня ушла Панси. Их двое. И нас двое. Я и Блейз – нелюбимые, любящие, обязанные быть счастливыми.
Я попрощалась с Розой Целлер возле своего дома. Принялась механически раздеваться, мыть руки, начала вытирать пыль в гостиной.
Я представляла маленькую плиту с именем Панси в семейном склепе Забини. Представляла, как Драко изо дня в день сидит на работе, время от времени вспоминая ее, Панси. Редко. И еще реже думает обо мне. Пишет на обрывках пергамента это имя: «Панси». Возможно, рисует ее профиль…
При этой мысли мне стало совсем тошно. Я схватила листок пергамента и перо, обмакнула его в чернильницу и принялась рисовать. Неровные, резкие штрихи. Изящное, тонкое, средневековое лицо. Из тех, к которым художники добавляют остроконечную бородку и воротник по старинной моде. Лицо молодого, нервного, пережившего потерю человека. Лицо Блейза Забини.
Творческий процесс был прерван самым бесцеремонным образом – звонком в дверь. Недавно я узнала, что у магглов есть звонки в виде кнопочки: нажимаешь, и играет какая-нибудь мелодия. Но я в этом ничего не понимаю, поэтому повесила колокольчик. Интересно, что еще изобрели магглы?
Распахнув дверь, я увидела парня-подростка лет пятнадцати, который, не дав мне и слова сказать, заявил по-французски:
- Вам письмо вон из того дома! – и показал пальцем.
Я послушно посмотрела, куда он указывал. Двухэтажное белое здание с остроконечной крышей. Этот дом мне давно нравится, я все уговариваю Драко поискать его хозяев и переехать туда, но он остается глух к моим просьбам.
Я распечатала письмо.
Дорогая Астория!
Сегодня я видел тебя в ресторане. К сожалению, очень торопился, поэтому не подошел. Поздравляю тебя с намечающимся прибавлением в семействе. Очень хочу поговорить и с тобой, и с Драко. Зайдете ко мне как-нибудь? Я здесь на две недели, снимаю верхний этаж в доме с остроконечной крышей.
Блейз Забини
Я подняла глаза. Парень так и стоял в дверях, глядя на меня и нагло ухмыляясь.
- Чего тебе? – грубо спросила я. Эти только так и понимают.
- Вознаграждение, - спокойно ответил он, приподняв брови.
Я бросила ему какую-то мелочь, пару евро из тех, что еще не обменяла в банке. Когда он ушел, я положила письмо в карман и снова взялась за рисунок, но он, не знаю почему, разонравился мне, лицо казалось застывшим, безжизненным, а бородка и кружевной воротник придавали ему маскарадный вид.
Глава 4На следующее утро мисс Кларк проснулись с высокой температурой и болью в горле. В связи с этим событием отменился мой урок музыки, о чем мне и сообщила миссис Кларк.
Недавно мы обзавелись телефоном. Это такое маггловское изобретение, которое позволяет разговаривать на расстоянии. Слушаешь в трубке собеседника и отвечаешь. В отличие от использования Сети Летучего пороха, ты собеседника не увидишь. Зато не надо сидеть, засунув голову в камин. Везде есть свои преимущества.
Окончив разговор, я вернулась на кухню к Драко.
- Как ты пользуешься этим своим фелетоном? – пробормотал Драко, не отрываясь от завтрака.
- Телефоном, - поправила я. – Меня сегодня освободили, девочки заболели.
Драко скользнул взглядом по моему округлившемуся животу.
- Тебе вообще пора увольняться, - бросил он и вновь занялся гренками.
- Да, я знаю.
После паузы Драко спросил:
- И что ты будешь делать?
- Не знаю, гулять, наверное. Говорят, полезно, - по возможности небрежно ответила я.
- А, ясно. - Драко встал из-за стола. – Мне пора.
Обязательный поцелуй в щеку. Моя натянутая улыбка. Негромкий хлопок.
Еще несколько секунд я привыкала к тишине. Смешно, это происходит каждое утро, ничего нового, но сегодня мне потребовалось полминуты, чтобы осознать: я одна. Какую тоску обычно навевала эта мысль! А сегодня она вызвала лишь прилив сил.
Лучший наряд. Несколько движений щеткой, потом взмах палочкой – и укладка готова. Макияжное заклинание. Вот и все сборы.
Конечно, не для жителей Живерни я так наряжалась. И теперь мой путь лежал не куда-нибудь, а к белому дому с остроконечной крышей. К Блейзу.
Ни колокольчика, ни какого-нибудь другого звонка на двери не было. На мой стук никто не ответил. А вот от толчка дверь приоткрылась.
Да, это было не комильфо. Настоящие аристократки так не делают. Но я уже вошла.
- Эй! Кто-нибудь есть? – негромко позвала я.
Ответа не последовало, а вот голоса наверху были слышны. И, размышляя, что истинная леди никогда бы не пошла искать кого-то в чужом доме, я все-таки начала подниматься по лестнице.
Откуда доносятся голоса, определить было легко. Я замерла перед одной из дверей светлого дерева и прислушалась. Любопытна, как все женщины.
- Роза, ты знаешь, что это невозможно! – прозвучал возмущенный голос Блейза.
Роза? Кто такая Роза?
- Даже если и так, ты это сделаешь, - голос Розы Целлер был деловит и холоден. Я и не представляла, что эта болтливая простоватая женщина может говорить таким тоном.
- Я так понимаю, у меня нет выбора? – язвительно поинтересовался Блейз.
- Правильно понимаешь, - с той же невозмутимостью ответила Роза.
В комнате повисла напряженная тишина. Я замерла под дверью, боясь даже дышать. Наконец я услышала голос Блейза:
- Хорошо, я согласен, - таким тоном, как будто согласился пожить в Азкабане.
И тут я поняла, что пора входить. Приличий ради устроив каблуками шум на весь дом, я постучала в дверь и, не дожидаясь приглашения, распахнула ее.
Блейз и Роза поднялись мне навстречу с совершенно одинаковыми улыбками. На правах старой знакомой я обняла Блейза, вежливо и даже весело поздоровалась с Розой, заметив, однако, выразительные взгляды, которые она бросала на Блейза. Тот, однако, остался невозмутим, и мы немного поговорили об общих знакомых. «Как все изменилось» - таков был лейтмотив нашей беседы. Но в итоге он все-таки внял намекам Розы – или же сам решил, что наступил подходящий момент.
- Астория, - начал он, и я напряглась, понимая, что он скажет что-то важное. – Астория, я хотел бы тебе сказать, что мы с Розой… Мы давно не виделись, и, встретившись в Нормандии, мы решили… в общем, пожениться,- последнее слово он выдохнул после недолгой, но явной внутренней борьбы.
Я легко, как истинная аристократка, изобразила улыбку.
- Поздравляю, - произнесла я, обращаясь сразу к обоим. Я чувствовала на себе изучающий взгляд Розы, и мне этот взгляд не нравился. Она думала о чем-то, сосредоточенно, как будто анализировала, сравнивала… И я даже догадывалась, о чем она думала.
Я смотрела то в карие глаза Блейза, то на его губы, которые он постоянно покусывал. Легкого романа не получилось. Романа на две недели, романа со старым другом в попытке спастись от нелюбви – буду честной! – собственного мужа. Романа вроде тех, которые описывают в маггловских книжонках «про любовь».
Я не помню, как оставила наедине Блейза и Розу. Наверное, я еще изображала понимающую улыбку, вроде как «я знаю, чем вы тут будете заниматься, но вы же жених и невеста, и я ухожу, я все понимаю». Поведение, достойное истинной леди.
Потом я долго гуляла по Живерни. И даже чуть-чуть всплакнула. Особого повода не было. Просто надежды не сбылись. Опять.
Очнувшись от своих мыслей, я обнаружила, что время идет к обеду, в чем абсолютно солидарны и часы, и желудок. А у меня дома хоть шаром покати! И так тошно идти что-то покупать, что-то готовить… И я нагло пошла в ресторан. Нагло – потому что нельзя каждый день ходить в ресторан. У нас (и это говорит миссис Малфой!) не так уж много денег.
У входа в ресторан я прихватила какой-то франкоязычный журнал и, сделав заказ, раскрыла его наугад, так как знала, что в этом ресторане готовят не слишком быстро. В другом конце зала я заметила Розу Целлер и смутно знакомую темноволосую девушку напротив. Роза о чем-то болтала, и я вспомнила, как еще вчера так же сидела напротив нее и слушала ее болтовню. Я невидящим взглядом уставилась в журнал. Статья про замки Луары, довольно интересная, но мои мысли были заняты другим. Со страниц журнала на меня глядел не Блуа с остроконечными башенками и шпилями, а лицо Розы Целлер; я как в действительности слышала ее шепот:
- Потрясающая трагедия. Об этом написали на первой полосе «Ежедневного пророка». Я слышала, он никогда не говорит о ней. Она покончила с собой в день свадьбы Драко Малфоя…
Глава 5Я рада, что она не может повториться – лихорадка первой любви. Хотя я замужем за человеком, который вызвал во мне первую бурю чувств, лихорадка уже миновала. Мучительная, серьезная болезнь; язык словно наливается свинцом в тот момент, когда нужно обратиться к предмету своей первой робкой страсти; лицо заливает краска, когда осознаешь, что он почувствовал на себе твой взгляд; все тело напрягается, когда видишь многозначительные взгляды родственников, старающихся устроить твою судьбу; горло сжимается спазмом при небрежном обращении ненаглядного возлюбленного.
Но человек, вызывавший во мне эти чувства, теперь мой муж. Совместный быт вылечивает эту лихорадку, дарит спокойствие и некоторое отрезвление. Остаются любые чувства, от любви до безразличия, но только не влюбленность – слабая, робкая, неповторимая.
Безразличие утомляет. И я устала. Мне нужен отдых, ведь…
- Это очень правильно. Вам нужен отдых, ведь вы в положении, - слышу я голос Розы Целлер, вздрагиваю и думаю: неужели эта простоватого вида девушка владеет легилименцией? Но, оказывается, она говорит это своей темноволосой собеседнице, и обе они почему-то стоят возле моего столика.
- Добрый день, мисс Целлер, - вежливо говорю я.
- Здравствуйте! – радостно отвечает Роза. – Вот, знакомьтесь: миссис Уизли. Последнее время здесь много выпускников Хогвартса, не так ли? Миссис Уизли, а это миссис Астория Малфой.
Роза продолжает бестактно болтать, не замечая растерянности Гермионы Уизли, которая, конечно, не ожидала такого знакомства. И я, признаться, тоже ошеломлена.
- Кого вы ожидаете: мальчика или девочку? – заводит разговор Гермиона, а я, оправившись от шока, пытаюсь вспомнить, за кого из Уизли она вышла. За Рона, наверно. Или за Фреда? Нет, Фред погиб.… Или Джордж погиб? Черт их разберет, этих рыжих.
- Мальчика. А вы ходите к маггловским врачам?
Гермиона смотрит на меня как-то странно. Я не сильна в легилименции, но и так знаю, о чем она думает: миссис Малфой, и к маггловским врачам… Она еще телефон у меня дома не видела.
- Да, они хорошо в этом разбираются.
- Намного лучше колдомедиков, - энергично соглашаюсь я, и недоумение Гермионы, кажется, переходит в интерес. – А вы кого ждете?
- Девочку. А как сына назовете?
- Драко предлагает Скопиусом… - начинаю я и замолкаю.
По губам Гермионы пробегает еле заметная улыбка.
- А Рон хочет назвать ее, - она касается живота, - Розой.
- Хорошее имя, - нервно улыбаюсь я. Значит, она замужем за Роном. – А вы здесь отдыхаете?
- Рон и Джордж решили открыть здесь филиал магазина, - объясняет Гермиона. – А я приехала с Роном.
- Понятно, - коротко говорю я.
- Мы сняли бежевый дом неподалеку, - добавила Гермиона и назвала улицу.
- Там очень красиво.
- Да. Но мне пора, - улыбается она. – Рон будет волноваться.
Я провожаю взглядом миссис Уизли. Да, она имеет право на счастье, и она счастлива. Хоть у кого-то все так, как должно быть.
На следующий день, уходя на работу, Драко спросил, уволилась ли я.
- Да, - коротко ответила я. – Но могла бы еще поработать.
- Что за страсть к работе? Делать нечего? Да еще и у магглов! – фыркнул Драко. Я сочла за благо промолчать. Мы совершили ритуал, призванный показать наше семейное благополучие, поцеловавшись, и Драко аппарировал в Париж. А я отправилась в спальню. Наряжаться. Если Драко не хочет, чтобы я работала у магглов, я буду работать у волшебников!
Стоя у двери бежевого дома и дергая за шнурок колокольчика, я размышляла почему-то о Блейзе Забини и Розе Целлер. Почему Роза так стремилась выйти замуж за Блейза? Чем она ему угрожала, стремясь осуществить свои планы?
Наконец мне открыл дверь рыжеволосый мужчина моего возраста.
- Здравствуйте, - удивленно сказал он, глядя на меня во все глаза.
- Добрый день, - я постаралась ослепительно улыбнуться. – Вы берете на работу беременных?
- На какую работу?
- Ну, вам нужны продавщицы в магазин?
- А откуда вы знаете про магазин? – еще больше удивился Рон.
Я достала палочку и выпустила стаю птичек.
- Мне рассказала ваша жена.
Он с неприязнью посмотрел на маленьких канареек, которых я создала.
- Ненавижу это заклинание, - заметил он. – Ладно, заходите.
- Знаете, я согласен, если вы поможете мне с раскладыванием товара, раз уж вы пришли, - сказал он, закрывая дверь. – Продавать пока рано, а помощь мне все-таки не помешает. Слушайте, а как вас зовут?
- Астория, - быстро сказала я с одной-единственной мыслью: только бы фамилию не спросил!
- Рональд, - он протянул мне руку.
По правилам хорошего тона, руку должна подавать дама. Но что взять с осквернителей крови?
«Кто бы говорил!» - тут же подумала я. Я, которая предпочитает врачей колдомедикам, пользуется телефоном и работала у магглов, не имею права на такие мысли.
На что я вообще имею право?
Я пожала ему руку:
- Просто Рональд?
- Лучше так. Тогда придете завтра? Я сегодня уже ничего не буду делать.
- Ладно, хорошо.
За моей спиной звякнул колокольчик, и вошла Гермиона.
- Привет, Рон, - бросила она мужу и тут заметила меня. Брови ее приподнялись, но, постаравшись не выдать своего удивления, она произнесла: - Добрый день, миссис Малфой.
- Здравствуйте, миссис Уизли, - вежливо ответила я, кивнула изумленному Рональду и вышла из магазина. В моей голове, как несчастная канарейка, которую он так не любит, билась мысль: «Что ты делаешь? Зачем?» Я не знала ответ.
- Эй, Рон! Рон, ты чего? – слышала я за спиной голос Гермионы.
Рон – мягкое, короткое, удобное имя, привычное. Имя для родных и друзей.
А мне можно звать его Рональд.
Глава 6Укладывание вещей. Распаковывание вещей. Как мне все это было знакомо! Первый свой год на континенте мы провели, мотаясь по югу Франции, не зная, где найти спокойствие, где найти приют. Воспоминания были слишком свежи, всякое соприкосновение с волшебниками Франции или, упаси Мерлин, Великобритании казалось кошмаром. Тогда я начала работать на магглов, понимая, что на банковские накопления Малфоев, с которых можно получать лишь определенный процент, мы жить не сможем. Потом Драко устроился в Министерство. Жить в Провансе было бы, наверно, разумно, но я рвалась на север, мне было невыносимо на теплом и благодатном берегу Средиземного моря, и мы уехали в Нормандию.
Теперь, стоя перед небольшим чемоданчиком, я только поражалась, почему никогда не использовала при переездах Заклятие незримого расширения.
- Это запас сладостей на первое время, - объяснил Рон, показывая на чемодан. – Блевальные Батончики и прочее… Мы с Герми собираемся сделать на чердаке небольшую лабораторию, а пока придется довольствоваться этим.
- Скажите, а почему здесь, в Живерни? Почему не в Париже?
- Это самый популярный среди британских волшебников курорт, - пожал плечами Рон. – Грех упускать такую возможность.
- Правда? – удивилась я. – Мы здесь живем уже четыре года, а волшебников из Англии я встретила только теперь.
- Странно, - только и ответил Рон. – Короче, доставайте и раскладывайте по разным лоткам, - он махнул рукой в сторону аккуратных стеллажей, которых я вчера не видела. – Разберетесь?
- Да, конечно, - кротко ответила я, и он куда-то вышел.
Коробки, наполненные Блевальными Батончиками, Обморочными Орешками, Лихорадочными Леденцами и прочими лакомствами производства Уизли, были заклеены волшебной изолентой и разложены в чемоданчике с такой аккуратностью, за который угадывалась скорее Гермиона, а не Рон с Джорджем. Я высыпала эти опасные сладости в разные лотки, стремясь сделать стеллаж максимально привлекательным для покупателя. Рон в соседней комнате, похоже, болтал с Джорджем через камин.
- Да мы огромный котел привезли, думаешь, оно тут нарасхват? – слышался его голос. – По флаконам разольем и в продажу. Шуточные палочки, Щитовые перчатки.… Как думаешь, «Черные метки» здесь пойдут?
Прежде, как аристократка, богатая леди, которой положено презирать осквернителей крови, я никогда не заходила в магазин Уизли, но слышала, что в Лондоне, среди тех, кто не относит себя к блюстителям чистоты крови, их товары чрезвычайно популярны.
- Эй, Рон, привет! Здравствуй, Джордж! – услышала я голос Гермионы в соседней комнате.
После того, как Рон с Гермионой попрощались с Джорджем, последовала такая многозначительная пауза, что я даже выглянула на мгновение на них взглянуть – и тут же удерживаемая магией коробка рухнула на пол.
- Что это? – нервно воскликнула Гермиона, отскакивая от мужа.
- Астория, наверное, - ответил он. – Кстати, милая, а Гарри на выходных сюда не аппарирует?
- Размечтался, - фыркнула Гермиона, - у него какое-то очень интересное дело, про смерть Панси Паркинсон… точнее, Забини уже тогда.
- Паркинсон? Так она ж вроде давно умерла, лет шесть назад. Причем сама себя порешила.
- Я помню, но Паркинсоны настаивают, что ее убили, и требуют расследования. А Гарри увлекся, как всегда, - объяснила Гермиона.
- А кто ее убил? Забини, что ли?
- Откуда мне знать? – огрызнулась Гермиона. – Вот у Гарри спросишь, когда он отвлечется от работы, конечно. Джинни одна целыми днями…
- Она сейчас все равно Джеймсом занята, - беззаботно ответил Рон.
Гермиона раздраженно фыркнула, но ничего не сказала.
Интересно, думала я, высыпая в лоток Обморочные Орешки, может быть, Паркинсоны и правы? И Рон тоже? В том, что Панси убил Блейз? Не этим ли шантажировала его Роза Целлер?
- А с кем ты там вчера встретилась? – спросил Рон у жены, словно откликаясь на мои мысли.
- Розу Целлер, она училась в Хогвартсе, - ответила Гермиона. – Я ее не знала. Она мне сказала, что очень хотела в Слизерин, но то ли хитрости не хватило, то ли чистоты крови, - Гермиона усмехнулась.
- И зачем она тебе это сообщила?
- Не знаю. Она выходит замуж за Забини. По-моему, это предел ее мечтаний.
- Даже так? И что?
- Надо рассказать Гарри об этом.
- Глупости, Герми, - не без удивления сказал Рон. – Какая разница, на ком он теперь женится?
- Нет, думаю, ему надо знать об этом, - настаивала Гермиона.
В этот раз счел нужным промолчать Рон.
«Как это им удается так компромиссы находить?» - думала я, оглядывая аккуратный стеллаж.
- Рональд, я все разложила! – сообщила я, распахивая дверь.
Гермиона отстранилась от мужа и слегка покраснела.
- Здравствуйте, Астория!
Интересно, почему вдруг по имени? Решила фамилию «Малфой» зря не упоминать?
- Здравствуйте, Гермиона, - максимально вежливо ответила я.
- Хорошо, там еще есть коробка… - Он обошел меня, полюбовался стеллажом и вытащил из угла коробку. – Вот, тут волшебные палочки, вы их в шкаф сложите друг на друга, ладно?
Я заглянула в коробку, увидела черные узкие коробочки, в каких продавал свою продукцию Олливандер.
- Да, хорошо.
- О, здравствуйте, миссис Малфой, - уже идя домой, услышала я голос Розы Целлер и тут же почувствовала глухое, необъяснимое раздражение. С выдержкой истинной леди нацепив на лицо улыбку, ответила:
- Добрый день, мисс Целлер.
- Откуда вы?
- От мистера и миссис Уизли, - официальным тоном сказала я, словно почту принесла.
В ее глазах промелькнуло удивление.
- А вы куда? – по возможности любезно осведомилась я.
- Я к Блейзу, - она мерзко хихикнула. – Мы сегодня отправляемся в Англию, через час-полтора уже будем в Лондоне.
- Через Сеть Летучего пороха?
- Да, именно. Так что хорошо, что я вас встретила. Я должна попрощаться с вами. До свидания, надеюсь, мы еще встретимся.
Она смотрела на меня, причем я прекрасно знала, каких слов она от меня ждет, знала, что она жаждет услышать еще раз поздравления со скорой свадьбой. Но я почему-то испытывала колоссальную обиду за Блейза, который вынужден на ней жениться по неизвестным мне причинам, и даже за Панси, которая умерла, чтобы освободить место веснушчатой выскочке, о которой никто никогда не знал.
И я – кажется, впервые в жизни, - сказала не то, что от меня ждали.
- Вы, конечно, понимаете, почему он на вас женится, не так ли? Вы не тешите себя мыслью, что он в вас влюблен? Он просто больше не может жить в своем поместье один…
Глава 7Мы переехали в дом с остроконечной крышей в начале июня, совместив новоселье с днем рождения Драко. Накануне я узнала, что Блейз Забини буквально из-под венца сбежал в Америку, в качестве британского представителя в Комитете по квиддичу, а Рита Скитер начала писать книгу: «Любовные тайны чистокровной Англии» или что-то в этом роде, в общем, я сильно подозревала, что без откровений Розы Целлер она бы вряд ли взялась за эту тему. Гермиона рожала в Англии, пообещав вернуться совсем скоро, я продолжала работать у Рональда, который все время пытался связаться или с Гарри, или с Джинни. Чтобы быть в курсе событий, он купил телефон в маггловском магазине, так как общаться с гинекологом Гермионы через камин он не мог.
- Номер какой длинный, Мерлинова борода, а покороче нельзя было придумать, - бормотал он, разглядывая новенький аппарат и бумажку, на которой торопливым, но аккуратным почерком Гермионы был записан нужный номер.
- Здравствуйте, - тихо сказала я.
- Здравствуйте, - ответил он, быстро взглянув на меня. – Разорви меня горгулья…. Астория, вы умеете пользоваться телефоном? – спросил он и тут же махнул рукой. – Ладно…
- Я умею, - торопливо сказала я. – Правда. Вы в Англию позвонить хотите?
- Хочу, - подтвердил Рональд, во взгляде его читалось такое изумление, что мне даже сделалось неприятно. Это в какой-то степени переворот мировоззрения, когда аристократка, жена наследника одной из старейших чистокровных фамилий, славившейся своей нетерпимостью, работает у осквернителя крови, да еще и умеет пользоваться маггловскими изобретениями.
- А вы его подключили? – спросила я, всерьез беспокоясь, что в доме может не быть розеток.
- Да, тут же есть розетки, дом магглы сдают, - ответил Рональд, словно читая мои мысли. – А дальше-то что?
Я подняла трубку и услышала нудный, бесконечный гудок.
- Слышите? – Я держала трубку возле уха Рона. – Работает.
- Да? А я думал, наоборот, сломался, - усмехнулся Рон. – тогда набираю номер?
- Да. Вот видите, первая цифра – это код страны, дальше три – это код Лондона… города, короче, а дальше уже номер человека или квартиры, куда вы звоните… - объясняла я, и сама не будучи абсолютно уверена в своей правоте.
Рон набрал нужные цифры, и через несколько томительных гудков его, наконец, соединили с врачом.
- Здравствуйте, я муж Гермионы Уизли… - начал он и замолчал: врач начал что-то говорить, долго и подробно, и, видимо, от этих подробностей лицо Рона пошло красными пятнами, потом побледнело…
- Да вы мне скажете, родила она или нет?! – не выдержал Рон.
Врач, видимо, оторопел, но быстро взял себя в руки.
- Слава Мерлину…. А кто? Девочка? Здорово. Ладно, спасибо, я позже позвоню, - радостно заявил Рон и, не дав врачу и слова сказать, бросил трубку.
- Девочка! – объявил он мне с широкой улыбкой, и я зачем-то нагнулась и поцеловала его в щеку. Он потянулся меня обнять, но приостановился, внимательно глядя своими голубыми глазами прямо в мои.
- Поздравляю! – радостно сказала я, призвав на помощь все умение истинной леди скрывать свои чувства. – Я вам сегодня нужна?
Работы было немного. Быстро покончив с ней, я сообщила об этом Рону. Только он открыл рот, чтобы как-то среагировать, как я испытала самое стыдное ощущение в своей жизни: осознала, что мое белье насквозь промокло. Несколько секунд мучительного стыда потребовалось мне на то, чтобы осознать, что у меня отошли воды. Рон по моему лицу понял, что что-то не так:
- Астория! Что с вами?
- Я… мм… я рожаю… - выдавила из себя я. – Позвоните в консультацию, пожалуйста.
Рон схватился за телефон и неумело набрал продиктованный мной номер.
- Здравствуйте! У меня тут женщина рожает!
Видимо, на том конце провода спросили, жена ли.
- Нет, жена не рожает! То есть жена тоже рожает, но дело не в этом! В общем, она рожает, что делать?!
Мои воды, бледно-розового от крови цвета (что это значит?!), пропитали все, что на мне было надето. Я вытянулась в кресле; схватки начались. Я еще сдерживалась, чтобы не застонать в голос, но лицо у меня перекосилось.
- Кричите, - глухо сказал Рон.
Всю мою беременность Драко не уставал повторять, что при родах не должен присутствовать НИКТО. Вообще никто, включая его самого и врачей. Чтоб он меня видел в таком состоянии, я и сама не хотела, но врачей отвоевала; но присутствие постороннего мужчины, тем более – позор на мою аристократическую голову! – из семьи осквернителей крови Уизли, уж точно не входило в планы Драко.
Меня же его присутствие, напротив, успокаивало. За меня беспокоился хоть кто-то; Драко, наверное, не держит в голове, что я уже на таком сроке, когда можно родить в любую минуту… Правда, получилось это на несколько дней раньше, чем предполагали врачи.
Рон приоткрыл окно, чтобы впустить в комнату крошечную смешную сову, нетерпеливо отобрал у нее письмо – комочек перьев с негромким уханьем отлетел на подоконник – и, вскрыв конверт, стал жадно пробегать написанные убористым почерком строчки. Его увлечение письмом пересилило естественное беспокойство гуманного человека о здоровье рожающей женщины, и стало ясно, что письмо может быть только от Гермионы.
Не могу выразить ту безнадежность, которая меня захлестнула в этот момент. Рон думал обо мне только потому, что мое положение было таким же, как у его жены, и мохнатый рыжий кот с приплюснутой мордой улегся у моих ног только потому, что ждал ласки Гермионы.
Глава 8Я, если честно, даже отдаленно не представляла себе, до чего упорядочена жизнь молодой мамы. Естественно, когда каждые два часа надо кормить ребенка, тут трудно нарушить расписание. Особенно учитывая, что в перерывах неплохо бы поесть самой.
Начался курортный сезон, скрытый от глаз магглов магазин Рона открыл двери для волшебников со всех концов земли. Все британцы жаждали, естественно, поздравить его с отцовством. Рон краснел, по словам Гермионы, до оттенка свитера, который мама подарила ему на Рождество. Гарри Поттер, услышав это, хохотал во весь голос. Я вежливо улыбнулась – мало ли, может, свитер бледно-розовый? Откуда мне знать, какие свитера миссис Молли Уизли вяжет своим детям?
Не буду вязать Скорпиусу свитера. Ненавижу вязать.
Ах да, забыла сказать – к нам приехал Гарри Поттер. Я встретила его на улице, когда он разговаривал с Гермионой, увлеченно рассказывая ей что-то, размахивая руками и мешая малышке Розе спать. Гермиона слушала и кивала, но, судя по всему, была настроена скептически, несмотря на все красноречие Национального Героя.
Иногда мне кажется, что Великобританию спасла Гермиона, а не Гарри.
Стоило мне подойти, как Гарри замолк и напустил на себя серьезность, всем своим видом изображая, что он – это совсем не он. Интересно, у него много поклонниц? Они бегают за ним и умоляют расписаться губной помадой на шляпах, как когда-то на его глазах носились за Виктором Крамом? Или они просто визжат: «Как вам это удалось?». И что он им отвечает, и отвечает ли вообще?
- Это Астория Малфой, - представляет меня Гермиона, и я чувствую, что больше не горжусь своей фамилией. Что я не хочу ее слышать, не хочу видеть эти косые взгляды, которые бросают на меня все. Как Драко работает в отделе международного магического сотрудничества? Как он общается с британцами? Как он выдерживает все это?
- Очень приятно, - Гарри Поттер протягивает мне руку, и я вежливо пожимаю ее в ответ. Забавно. Когда-то, обуреваемый чувством мировой несправедливости, пьяный в хлам – бывало и такое – Драко Малфой рассказывал мне о том, как еще на первом курсе он предложил Гарри Поттеру дружбу, протянул ему руку, которую тот не пожал. «Он был всемирно знаменит и абсолютно одинок. Я был ничем сам по себе, но у меня была семья и связи. Мы могли бы столько добиться вместе». Я не спросила, на какой стороне они могли бы быть вместе. Гарри Поттер перестал бы быть Мальчиком-Который-Выжил, встав на сторону Темного Лорда; Драко потерял бы семью и связи, если бы оставил лагерь Пожирателей Смерти. Это была изначально обреченная сделка. Этого Малфой мог не понимать только в двух состояниях: в одиннадцатилетнем и в мертвецки пьяном. Из первого он вырос очень быстро, а во втором на моей памяти оказался лишь один раз. Первый и единственный раз, когда на его лице не читалось превосходство над всеми и вся. Даже на свадьбе он строил из себя короля. Даже в постели. Всегда, несмотря ни на что.
- Астория тоже родила недавно, Рон чуть не принял у нее роды, - весело сказала Гермиона.
Я натянуто улыбнулась, Гарри приподнял одну бровь, выражая снисходительный интерес.
- Гарри с трудом вырвался сюда на пару дней, к Джинни, у него очень...ммм... много работы, - пояснила Гермиона уже для меня. – Джинни ведь тоже недавно родила.
- Да что вы! – очень натурально ахаю я. Ну да, я же не знала. Магические газеты я все еще читаю. – Мальчика?
- Да. Назвали Альбусом, - отвечает мне Гарри и смотрит в упор, как будто ждет, что я истерично, а-ля Беллатриса, рассмеюсь над этим.
Я улыбаюсь.
- Очень мило, - говорю я вежливо. Гарри поднимает и вторую бровь. Положительно, мышцы верхней части лица у него активней, чем нижней.
- Впрочем, скоро мы все собираемся уезжать. Детям нужен покой, а здесь с началом курортного сезона очень недостает прежней тишины. Поэтому нам и необходима помощь Гарри. Джордж и Анжелина останутся здесь, Джорджу...ммм...общество не повредит.
Я киваю в такт ее словам, дожидаюсь конца ее рассуждений, поворачиваюсь к Гарри и улыбаюсь от уха до уха:
- А чем вы теперь занимаетесь?
- Работаю в Аврорате, - отвечает мне Гарри не без удивления.
Да, Гарри Поттер, я читаю магический еженедельник, но я же не выписываю оттуда все, что касается тебя.
Драко выписывает. Не знаю зачем.
- Но разве теперь, когда в Великобритании настал мир, со злом не покончено? – Дерзкий вопрос для миссис Малфой, но это был единственный способ навести его на нужную тему.
- Преступность существует всегда, - отвечает Гарри уже без улыбки, смерив меня таким взглядом, который ясно выражает: пока я стою перед ним в качестве свободного человека, со злом не покончено.
- А чем вы конкретно сейчас занимаетесь, например? – невинно хлопаю ресницами я, продолжая улыбаться и не замечая холодного взгляда.
Гермиона сосредоточена, но легкая хитрая усмешка с ее губ не сходит. Она меня не боится. Нет смысла. Я не Люциус, я даже не Драко. Поверь мне, Гарри, никто из нас не сможет тебе помешать ни в чем.
- Обстоятельствами смерти Панси Забини, - официальным тоном откликается Гарри. – Прошу меня простить, мне пора.
Он резко разворачивается на каблуках и шагает в сторону дома, который снимают Уизли. Даже Гермиона удивлена его поступком.
- Вероятно, забыл что-то в доме... – неловко улыбается она мне.
- Возможно, - быстро говорю я и возвращаю собеседницу к интересующей меня теме. – То, как Панси погибла, это так ужасно! Говорят, это самоубийство, но я не знаю ничего наверняка. А что думает Гарри?
- Он...ммм...у него несколько версий, - пытается уклониться от ответа Гермиона.
- И каких же? – наивно хлопаю глазами.
- Ну, прежде всего все же самоубийство, - озвучивает Гермиона самое распространенное предположение.
- И только? – Я утрирую собственное разочарование, намекая Гермионе, что я не успокоюсь, услышав такие общеизвестные фразы.
- Конечно, он проверяет всех родственников, - тараторит Гермиона, пытаясь сменить тему.
- И Блейза? – Ощущение, что мы играем в настольный теннис, так быстро мы перебрасываемся репликами, борясь за инициативу в разговоре. Кстати, я слышала, что теннис у магглов считается аристократическим видом спорта, так как является удовольствием недешевым.
- И его тоже, наверное, я не вникала, - в голосе Гермионы слышится раздражение.
- Не думаю, что он мог ее убить. Мне кажется, он испытывал к ней очень сильные чувства, - высказалась я и резко, неожиданно для Гермионы, сменила тему: - Как Роза?
Гермиона, конечно, разулыбалась, напрочь забыла о Блейзе и дошла до моего дома, подробно рассказывая мне про свою малышку. Я улыбалась, кивала и вставляла очень точные реплики – так что расстались мы на очень дружеской ноте. А я в то же время не переставала думать о Панси, о Блейзе, о Розе Целлер и...
Впервые за долгое время меня ждала, сидя на перилах крыльца, внушительная коричневая сова. Она посмотрела на меня осуждающе, я как-то сразу смутилась – все-таки дурацкие у сов глаза, кажется, что смотрят прямо в душу, особенно когда она непостижимым человеку образом выворачивает голову на 180 градусов. Однако сова не прилетела слушать мои покаяния и допытываться о моих тайнах – она просто принесла мне письмо от той самой Розы Целлер.
Письмо было крайне нудным: Роза долго и подробно описывала мне обстоятельства назначения Блейза британским представителем в Америке (эту часть я прочитала с хоть каким-то интересом), а потом так же подробно выказывала свое возмущение этим фактом, тем, что «им даже не дали пожениться». Я, если быть откровенной, вообще не поняла, к чему она написала все это мне, и почему именно мне. Кроме того, меня разозлило, как Роза строила из себя «верную невесту и жертву обстоятельств» - словом, я взяла чистый лист и написала:
Роза, поверьте, брак невозможно построить на шантаже, и я очень рада за Блейза, что он сумел от вас избавиться. Не думаю, что есть смысл его дожидаться. С уважением, Астория.
Те несколько минут, которые я правда верила, что отправлю Розе ответ именно в таком виде, я была непередаваемо счастлива. Этот написанный вне правил приличия ответ, казалось, снова сделал меня живой; я перестала чувствовать себя погребенной заживо в Нормандии, я была полна сил и вдохновения, я могла еще так много сделать, подарить счастье самой себе, Драко, сыну...
Но тут включился здравый смысл и холодный расчет; неприличный ответ был разорван, и, превозмогая хулиганское настроение, я взялась писать новое письмо. На это неблагодарное занятие я потратила несколько часов. Я писала вымученные, сложносочиненные фразы, выражая надежду, что это назначение поможет Блейзу построить блестящую карьеру, что скоро он вернется к ней и они начнут семейную жизнь, и, остановившись в поисках слов, подумала, какой у меня школьный, банальный почерк, без единой аристократической завитушки, почерк обычной девушки из обычной семьи, никакого высокого стиля и особого изящества линий, которое так важно для некоторых особ «голубых кровей».
Глава 9Из гостиной послышался характерный шум, я вбежала туда и взглянула на камин, заполыхавший зеленым. Из огня вылез Драко – еще более бледный, чем обычно, с синеватыми подглазниками, - подошел ко мне вплотную и с неожиданной страстью поцеловал. Я онемела на мгновение, с жадностью ответила, но он тут же отстранился и взглянул на меня с бесконечной усталостью.
- Почему не трансгрессировал? – как ни в чем не бывало осведомилась я.
- Слишком устал, было тяжело сосредоточиться, - Драко стряхнул пепел с мантии и опустился в кресло. – Как ты, как Скорпи?
- Отлично. Только недавно уснул.
Драко слабо улыбнулся.
- Почему устал? Сложности на работе?
- Не сложности, но полная неразбериха, - он немного помолчал, потом сказал с явным усилием: - Сегодня у нас был Поттер. Меня представили ему – как лучшего сотрудника отдела международного магического сотрудничества. Очень неловкая ситуация.
Я понимающе закивала.
- Он был очень вежлив, как и тогда, - монотонно продолжал Драко. – Поздравил меня с карьерными успехами, я ответил тем же, впрочем, некая натянутость между нами сохранилась. Я счел нужным поблагодарить его еще раз за всю ту помощь, которую он оказал мне, уточнил, что без нее вряд ли смог бы получить место в Министерстве Франции.
- И что он ответил? – тихо спросила я, аккуратно помогая Драко рассказывать.
- О, ну как всегда: что не стоит благодарности и что я ему ничего не должен, - не без раздражения откликнулся Драко. – Все-таки иногда он бывает очень примитивным.
- Что ты хочешь этим сказать? – уточнила я.
Драко взглянул на меня; на мгновение в его взгляде скользнула обычная снисходительность, но ее тут же вытеснила усталость.
- Между волшебниками, один из которых в долгу перед другим, образуется особая духовная связь, нарушить которую практически невозможно. Ее можно не сознавать, но ее существование так же безусловно, как то, что ты умеешь колдовать, - не меняя интонаций, объяснил Драко. И тут же добавил совершенно иначе, куда более эмоционально: - У нас есть виски?
- Да, есть, на кух... – Я даже закончить не успела, Драко резко поднялся с места и решительно устремился на поиски заветного алкоголя. Мне оставалось только проводить его взглядом и пойти следом. Очень хотелось поговорить на тему, которая волновала меня весь день. И, пожалуй, с пьяным Драко это будет легче, чем с трезвым.
- Я видела его сегодня, - поделилась я, садясь напротив мужа; Драко раскачивал бокал с виски, наблюдая, как напиток омывает стеклянные стенки.
- Кого?
- Поттера.
Драко отвлекся от бокала:
- Да? Где?
- На улице. Он гулял с Гермионой Уизли, - добросовестно отчиталась я. – Они разговаривали о деле, которым он сейчас занимается.
Драко вскинул одну бровь – совсем как Поттер при знакомстве со мной.
- О смерти Панси Паркинсон. То есть Забини, - объяснила я.
- Вот как? И что он думает? – Удивительно, как бокал выдержал – Драко сжал его так, что костяшки пальцев побелели.
- Ну, самоубийство, прежде всего, - сказала я, вспомнив уклончивые ответы Гермионы. Ничто так не разжигает любопытство, как уклончивые ответы.
Драко криво улыбнулся; он вообще редко пил, так что виски натощак сразу ударил ему в голову, сделал его менее холодным и куда более коммуникабельным.
- Ты представляешь себе Панси, которая лишает себя жизни? Смешно, - сказал Драко и сделал большой глоток.
- Ну не знаю, а кому было нужно ее убивать? – пожала я плечами.
Драко уставился на меня поверх бокала своими пронзительными серыми глазами:
- Ну не знаю, - передразнил он меня. – Тебе, например?
Я оторвалась от своих ногтей, которые изучала до этого момента, и подняла расширившиеся от шока глаза на Драко.
- Что... что ты хочешь этим сказать? – пробормотала я.
- О, ничего, - растягивая слова в своей уже почти позабытой юношеской манере, ответил Драко. – Это чисто логический вывод. Разве я не прав?
Я резко поднялась.
- Не знаю, как ты можешь так говорить, - вырвалось у меня.
- А что? – Драко был спокоен и продолжал покачивать бокал, в котором почти не осталось виски. – Я же не сказал, что ты ее убила. Ты спросила, кому это было нужно, и я ответил. Вот и все. Или ты правда ее убила? – с усмешкой уточнил он.
Я не нашлась, что ответить, просто сидела и молча, не в силах хоть что-то произнести, смотрела на Драко. Видимо, даже он понял, что перестарался.
- Астория, не надо так реагировать, - он улыбнулся, еще пьянее, чем раньше, и накрыл ладонью мою руку. – Ну я просто сказал. Я знаю, что это не ты.
- А кто это? – тихо спросила я.
Драко отвернулся.
- Не знаю, - ответил он, но уверенности в его голосе не было.
- Правда?
- Астория, прекрати, - потребовал он, но в его голосе не было обычной холодности и властности, спасибо виски. – Астория, я...
Пауза затянулась.
- Что?
- Ничего. Мне пора спать. Ты идешь?
- Еще покормлю Скорпи, и да.
Он кивнул, поднялся тяжело, кинул взгляд на наполовину опустошенную бутылку и вышел.
Я покормила Скорпиуса, он мирно засопел, но ко мне сон не шел. Я вышла на крыльцо и увидела, что над горизонтом взошла мертвенно-бледная луна, что на дороге лужи от быстро пролившегося дождя и по улице торопливо идут Рон и Гермиона Уизли, крепко обнявшись и прижимаясь друг к другу.
Глава 10Я смотрела им вслед, пока они не скрылись за поворотом, и неожиданно почувствовала, как Драко берет меня под руку, поглаживает сгиб локтя – у меня это одно из самых чувствительных мест. Он все еще пьян, от него остро пахнет виски, но зато острым перестает быть взгляд.
- Как хорошо, что нам больше не надо воевать и выбирать. Как хорошо...
Я смотрю на него с изумлением. Мне казалось, Драко ненавидит эту жизнь после войны, что в Англии, что во Франции; мне казалось, он скучает по временам, когда Темный Лорд был в силе; мне казалось, что он ненавидит победителей, и не за то, что они теперь стоят выше него, а за то, что они уничтожили его хозяина.
- Драко... Ты был счастлив, когда правил Темный Лорд? – не удержалась я.
- Я был счастлив в детстве, когда мне покупали подарки. Подарки, а не вознаграждения. Когда то, что мне доставалось, было не по заслугам, а по любви. Понимаешь?
- Я не знала, что ты веришь в любовь, - заметила я.
- А есть выбор? Если ее нет, то какого черта они тут гуляли, какого черта меня защищала моя мать, какого черта мы вообще живем вместе?
От последнего я остолбенела. Почему мы живем вместе? Ну... Женитьба – семейные традиции – чувство долга... Но любовь?
- Я люблю тебя, - глупо говорю я. Впрочем, не знаю, может ли быть глупым признание в любви? Судя по взгляду Драко – да.
- Я слишком много выпил, прости, - он целует меня в щеку холодными сухими губами. – Идем спать?
- Да, идем.
Драко спит крепким алкогольным сном, я ворочаюсь до самого утра. Скорпиус спит спокойнее, чем я. А наутро Драко, с его вечной мертвенной бледностью и непреходящими синеватыми подглазниками, выглядит бодрее меня.
Драко хмуро наблюдает, как я варю кофе, не меняется в лице от головокружительного аромата свежих круассанов (сколько живу во Франции – все не могу перестать восхищаться), мрачно и торопливо завтракает, подходит ко мне на мгновение, чтобы мазнуть губами по моей щеке, и тут же трансгрессирует в Министерство. Я даже не успеваю пожелать ему удачи на работе.
Мне только и остается, что пойти прогуляться.
Прогуливаясь, натыкаюсь на уютное летнее кафе, на террасе которого пьют кофе два человека, которых я меньше всего ожидала увидеть вместе: Гарри Поттер и Роза Целлер. В былые времена я бы присела за шикарным кустом сирени и послушала бы, о чем они говорят, но с коляской это крайне затруднительно. Иду, не меняя курса, пока они меня не видят, подмечаю мелкие детали: Роза явно волнуется, часто хихикает, временами заливается румянцем и смущенно машет ручкой; Поттера никоим образом не задевает его смущение, но расслабленным его не назовешь, он весь собран, сосредоточен, настроен на рабочий лад; и тут меня озарило – единственным обстоятельством, которое могло бы свести их вместе, была смерть Панси Забини. Хм, интересно, как он вышел на Розу?
Роза замечает меня; машет мне, показывает на меня (спасибо, что не пальцем), что-то с преувеличенной радостью объясняет Поттеру. Он, конечно, не доволен, но исключительно вежлив, и я подсаживаюсь к ним.
- Как раз приехала сюда, соскучилась по Живерни, знаете ли, а тут встретила мистера Поттера... – затараторила Роза. – Как у вас дела?
- Замечательно, - ответила я и повернулась к Поттеру: - А у вас?
- Неплохо, - столь же нейтральным тоном ответил Национальный Герой. – А вы слышали про эту ужасно некрасивую историю с Забини и мисс Целлер?
Я прямо почувствовала по его тону, как он подыгрывает Розе, что он дает оценку поведению Забини, исключительно исходя из ее чувств. Быть аврором – тонкая работа.
- Да, - подтвердила я. – Действительно, очень... некультурно.
Слово «некрасивый» Поттер уже использовал, а ничего другого мне придумать не удалось.
- Спасибо вам за поддержку, - улыбнулась Роза. – Особенно вам, Астория, то письмо, которое вы мне написали, меня очень поддержало.
Я изобразила вежливую улыбку.
- Вы переписываетесь? – небрежно спросил Поттер. Именно небрежно, а не «слишком небрежно», не переиграл. Наверное, он все-таки не такой примитивный, каким кажется Драко.
- К счастью, да. Боюсь, без поддержки Астории мне пришлось бы совсем плохо, - горячо откликнулась Роза.
Это она про то вымученное письмецо? А если бы я все-таки отослала ей первоначальный ответ?
- Поразительно, на что способна женская дружба, - прокомментировал Поттер.
- Ну, женская дружба создана, чтобы обсуждать мужчин, - кокетливо улыбнулась Роза.
Поттер вежливо улыбнулся в ответ и поднялся.
- Я вас покину, если можно. У меня еще есть кое-какие дела. До свидания, мисс Целлер. Рад был увидеть вас, миссис... Астория.
- Взаимно, - широко улыбнулась я, предпочитая не называть его ни по имени, ни по фамилии.
- Еще раз огромное спасибо за поддержку, дорогая, - фамильярно обратилась ко мне Роза. – Не ожидала такого от Блейза, если честно.
Я неловко улыбнулась.
- Я не знала, что вы знакомы с Поттером.
Роза явно смутилась.
- Не то чтобы знакома... Кхм... Видите ли... Он же... Дело в том, что... – Она глубоко вздохнула и собралась с духом. – Ведь он расследует обстоятельства смерти первой жены Блейза и почему-то решил поговорить об этом и со мной.
Вот как. Первой жены Блейза. Тонко.
- А вы что-то знаете? – натурально разыграла я удивление.
- В том-то и дело, что нет! Что я могу знать?
- Видите ли, Панси была хорошей подругой Драко, и я тоже, естественно, общалась с ней, сами понимаете, мы очень тяжело переживали ее смерть, но я ни секунды не сомневалась, что это было самоубийство!
- Я тоже так думала, - подтвердила Роза, но тут ее голос стал насмешливым, как в подслушанном мною разговоре с Блейзом: - Только вы даже не знали про эту смерть, я рассказала это вам в день нашей первой встречи.
А ведь действительно! Однако с собой я совладала быстро:
- Чего же ждать от беременной женщины! Забывала все на свете. Ребенок потребляет все соки, знаете ли.
- Конечно, - прежней насмешливости как ни бывало. – Но мне пора. Будете мне писать?
- Обязательно! – широко улыбнулась я. Слишком широко. Немного ненатурально. Ну, может, она не заметила?
- Спасибо! С нетерпением буду ждать письма! – отозвалась Роза и крепко обняла меня.
Интересно, быть такой двуличной – этому где-то учат? Как и выбирать такие тяжелые духи?
Вечером нам принесли письмо. Это, вообще, беспрецедентный случай: нам никто не пишет. Нам банально некому писать.
Сова принесла абсолютно чистый конверт. Я забрала его, выпустила птицу в окно и хотела вскрыть таинственное послание, но тут в гостиную быстрым шагом вошел Драко.
- Что такое?
- Пришло какое-то странное письмо в пустом конверте, - объяснила я.
Драко неожиданно стремительно приблизился ко мне.
- Думаю, это мне, - коротко сказал он и решительно забрал у меня конверт.
- От кого? – удивилась я.
- С работы, - коротко бросил он, чтобы от меня отвязаться, разорвал конверт, швырнул его на диван и удалился, на ходу вчитываясь в письмо.
Проводив его недоумевающим взглядом, я подобрала конверт, рассмотрела его со всех сторон. Никаких опознавательных знаков. Я поднесла его к лицу и уловила знакомый запах. Несколько минут я ходила туда-сюда по комнате, щелкая пальцами, пытаясь понять, откуда я его знаю. Я сжимала конверт, теребила его между пальцами, размахивала им перед лицом.
И тут я его узнала: исходивший от конверта тяжелый запах был тот самый, что я почувствовала на коже Розе во время неожиданных объятий днем.
Глава 11Целую неделю мы жили мирно и спокойно, и больше ни одного письма нам не пришло. Несмотря на это, Драко выглядел бледнее обычного, синеватые подглазники стали отливать фиолетовым.
- Милый, может, тебе нужно больше отдыхать? – спросила я утром воскресного дня, которое Драко проводил за кофе и авторитетным французским журналом «Le dimanche magique». Забавно, когда я работала у Кларков, я видела у них журнал с точно таким же названием, правда, его содержание было несколько... иным.
- Как видишь, у меня выходной, - без эмоций отозвался Драко.
- Ты мог бы почитать что-то менее серьезное, - предположила я в пространство и вопросительно взглянула на обложку.
- Нет, - лаконично отозвались из-за журнала.
Нет, ну это невыносимо!
- Драко, - я присаживаюсь на подлокотник его кресла, - я же вижу, что-то происходит, у тебя проблемы. Ты можешь мне все рассказать.
Драко делает скептическое лицо.
- Не надо играть в хорошую жену, умоляю. Зачем тебе мои проблемы?
- Что значит «играть в хорошую жену»? – цепляюсь я за первую часть фразы.
- А что ты сейчас делаешь?
- Беспокоюсь за тебя! – Я смотрю на него с возмущением и от возмущения даже начинаю говорить громко. Я никогда не повышала голос на Драко. Да я никогда в жизни ни на кого не повышала голос!
Он смотрит на меня снизу вверх очень долго и пристально.
- Да?
- Да! Ты думаешь, мне все равно, что ты делаешь, как ты живешь, что тебя волнует? Думаешь, меня не угнетает, что мы ничем не делимся друг с другом? Ты действительно думаешь, что ты мне безразличен?!
Я не ожидала от себя такого. Я даже представить не могла, что выскажу когда-нибудь Драко хоть малую толику того, что меня волнует, но внезапно все это уместилось в несколько емких и очень болезненных вопросов, на которые я никогда не могла себе ответить.
Драко смотрит на меня с изумлением – даже странно, что его вечно полуприкрытые глаза могут быть такими большими. Он молчит. От растерянности или от безответности моих эмоций – я не знаю.
- Астория, я... – Он теряется, он мнет в руках «Волшебное воскресенье», он нервничает, как перед последним, решающим слушанием его дела. – Астория, я не задумывался об этом. Мне... приятно, что я тебе не безразличен.
Пожалуй, это максимум, который можно ожидать от Драко. Об извинениях, признаниях в любви, рассказе о своих чувствах и задушевном общении и речи быть не может. Но ему приятно, по крайней мере.
Я стою и стучу ногтями по столу, искренне не зная, что ему ответить. Что я люблю его? В очередной раз сказать и не получить ответа?
- Астория, давай поговорим об этом позже. Ну а пока, не забудь, вечером у нас серьезные дела.
Вечером мы идем на прием по случаю дня рождения Министра Магии Франции. Будет множество незнакомых мне французских волшебников – эмоциональных, элегантных и восхитительно грассирующих, - французское вино, легкая музыка и вежливые разговоры ни о чем. Типичный прием. Чуть менее пафосный, чем раньше бывали у Малфоев.
Недавно у нас появилась няня – Драко заявил, что мы можем себе это позволить, я не стала возражать. Не уверена, что он не пожалел о своем решении: с тех пор, как мы эмигрировали, он старается свести круг знакомств к минимуму, ограничиваясь общением со мной и коллегами по работе, в крайнем случае – с друзьями, которых он знал ранее. С ними он, правда, общаться не любит. По понятным причинам.
Так или иначе, проблемы, с кем оставить ребенка, не стояло. Стояла другая проблема, куда более приятная: что же надеть.
Торжественное светло-сиреневое платье одетый в парадную мантию Драко одобрил. Осмотрел меня с головы до ног, не нашел, к чему придраться, кивнул и даже почти довольно улыбнулся.
До Министерства мы добирались по Сети Летучего пороха. Драко любезно, как и положено любящему мужу, поддержал меня за локоть, пока я вылезала из камина, взмахнул палочкой, сдувая с меня легкий налет пепла. Мы начали продвигаться, улыбаясь направо и налево, к широкой лестнице, по которой можно было подняться, чтобы поздравить именинника и попасть в основной зал, откуда доносилась легкая музыка.
- Астория!
Я заметила, как Драко закатил глаза и чуть сжал зубы, и полностью разделила его эмоции. Сквозь толпу к нам двигалась Роза. Как, как она оказывается везде?!
- Я так рада вас видеть, Астория! Мистер Малфой, - она одарила Драко ослепительной улыбкой, Драко попытался изобразить такую же.
- Я получил ваше письмо, - вдруг сказал Драко; в глазах у него стояла отчаянная решимость человека, дошедшего до края. Я взглянула на Розу.
- И какое же решение приняли? – Роза как-то притухла, но продолжала улыбаться.
- Я не сказал, что принял решение.
- И когда же вы его примете? – Роза, судя по всему, начинала терять терпение.
- В течение недели. Ждите письма еще две недели, если нет... Идите. Куда хотели.
- Что ж, пусть будет по-вашему, - снова улыбается Роза.
Драко улыбается ей в ответ, и в его улыбке столько чувства собственного достоинства, сколько в Розе не будет никогда, каких бы высот она ни достигла.
- Тогда, мисс Целлер, мы, с вашего позволения, пойдем наверх, - крайне учтиво (что значит крайне холодно) говорит Драко.
Роза снова улыбается на наши короткие прощальные кивки и растворяется в толпе гостей.
- Драко, о чем вы говорили? – тут же спрашиваю я, не собираясь больше делать вид, что дела мужа – не мои дела.
Драко, видимо, это понимает. Однако делиться не спешит.
- Не сейчас, Астория, - коротко отрезает он. И мы поднялись по лестнице в зал и подошли к Министру, чтобы выразить ему свою признательность и пожелать всего самого лучшего.
Глава 12Я редко видела Рона Уизли. И это несмотря на то, что его магазин находился на соседней улице. Он был веселым, непосредственным и открытым, и мне иногда этого не хватало. Нет, я не влюблялась в него; просто некоторые его качества мне бы очень хотелось видеть в моем любимом человеке.
Любимого человека я, собственно, тоже стала видеть меньше. Он так и не объяснил мне, чего хотела от него Роза, зато предупредил, что прямо-таки зашивается на работе. Возвращался он теперь не после окончания рабочего дня, а поздно вечером, иногда я даже ложилась спать к этому времени. Эти задержки продолжались около двух недель, я отгоняла от себя настойчивые мысли о том, чем они вызваны. Надеялась, что, даже в самом худшем случае, Роза не имеет к этому отношения.
В общем, все это продолжалось до тех пор, пока Драко не явился домой вместе с Роном и Гермионой Уизли.
Сказать, что меня это удивило, значит не сказать ничего. Я просто остолбенела, увидев на пороге эту странную компанию; Драко даже слегка улыбался, из чего я сделала вывод, что он, несомненно, пьян. Подойдя ближе, я почувствовала запах алкоголя от мужчин и мягкий аромат духов от Гермионы.
Как гостеприимная хозяйка, я, разумеется, пригласила всех на кухню и начала активно предлагать мужчинам кофе. Гермиона меня поддержала, и совместными усилиями мы уговорили Рона и Драко слегка протрезветь. Драко стал серьезен, но не холоден; Рон перестал выглядеть блаженно-встрепанным и стал утомленно-встрепанным. Выражение лица и состояние организма никак не влияло на рыжие вихры.
- Ну, в общем... – Рон понял по лицу Драко, что отдуваться придется самому. – Драко рассказал нам кое-что, чего вы, вероятно, не знали...
Он скосил глаза на Драко, тот коротко кивнул, хмуро разглядывая кофейную гущу в своей чашке – видимо, резко полюбил прорицания.
- Ситуация очень серьезная. Вы слышали, что на Блейза Забини было совершено покушение?
Я выронила чашку, и она с оглушительным звоном разбилась об пол. Драко наклонил голову и апатично проследил за коричневыми струйками, потекшими между ножек его стула. Обычно весьма придирчивый аккуратист, сейчас он промолчал и вернулся к собственному кофе, что означало, что разговор, происходящий сейчас, куда важнее учиненного мной беспорядка.
- Кем? – глупо спросила я.
- Ну точно никто не знает, - ответил Рон, пожимая плечами. – Версий много, основная, конечно, профессиональная, но мы... – Он посмотрел на жену, ища поддержки.
В разговор вступила Гермиона.
- Дело в том, что у меня, хм, есть доступ к материалам этого дела. И у меня есть собственное предположение, достаточно экзотичное, но все же. Мне это преступление кажется, скажем так, обороной.
- Вы хотите сказать, Блейз пытался кого-то убить?! – возмутилась я.
- Ну, это же не значит, что тот, кого он пытался убить, - белая и пушистая невинная жертва, - усмехнулся Рон. – А вы не думаете, что у него были причины кого-то убить?
Я уже открыла было рот, чтобы сказать определенное и категоричное НЕТ, когда вспомнила...
Роза. Шантаж. Свадьба, сорванная в последний момент. Сорванная, потому что Блейз уехал в Америку. Но если его пытались убить в Америке, откуда у Гермионы материалы дела?
- Блейз вернулся в Англию?
- Да. Он был консультантом в США, помогал налаживать работу отдела международного магического сотрудничества. Как только отдел был организован, необходимость в его услугах отпала, и он вернулся, - пояснила Гермиона.
- И его сразу попытались убить? – усмехнулась я.
- Можно и так сказать, прошло всего несколько дней.
- И где это произошло? – уточнила я, представляя себе холл особняка Забини, мраморную мозаику ледяного пола и «дополнительный узор» из застывших темно-бурых капель.
- В «Дырявом котле», - ответил Рон.
Я с удивлением приподняла брови; мне представилась новая картинка – переполненный трактир, беззубый, жутковато улыбающийся хозяин, протирающий стаканы, струи крови, перемешивающиеся с растекшимся вином...
Я встряхнула головой.
- Что он вообще там делал? – скорее прокомментировал в пространство, чем спросил Драко, озвучив мои собственные мысли.
Гермиона живо повернулась к нему.
- Так именно что! Разумеется, все происходило не в общем зале, - пояснила она для меня. – Том услышал, что сверху доносятся крики и звуки борьбы, а когда поднялся, нашел только Забини в глубоком обмороке. Он не помнит, кто на него нападал, не помнит, как и зачем он оказался в «Дырявом котле».
- Это очень странно, - заметила я. – Вы думаете, он просто скрывает что-то?
- Нет, он действительно не помнит, ведь его обследовали, использовали легилименцию и сыворотку правды, - отмахнулся Рон.
- Разве против потерпевших можно использовать сыворотку правды?! – поразилась я.
- В подобных случаях да, - вступила Гермиона, заметив, что Рон слегка смешался. – Ведь сыворотка правды может не только развязать язык, но и вытащить истину из самых глубин мозга, оттуда, куда сознание человека не всегда способно добраться. Ее применили именно с этой целью, но безрезультатно.
- Но... – Я постепенно начинала вникать в ситуацию и включать мозги, однако все больше запутывалась. – Если он на кого-то напал, какой смысл этому человеку очищать его память? И разве после этого заклятия невозможно ее восстановить?
- Не всегда, если происшествие было сопряжено с физическими травмами и серьезным моральным потрясением... Это бывает крайне трудно, практически невозможно, - объяснила Гермиона. – Но первый вопрос интереснее, я тоже задалась им, когда изучала материалы. Значит, есть какая-то причина, по которой эта так называемая «жертва» не хочет быть обнаружена. Видимо, у Забини была причина для этого поступка. Возможно, его кто-то... запугивал? Кто-то мог знать о нем что-нибудь, чем можно было воспользоваться?
А я даже не знаю, чем шантажировала его Роза.
Я взглянула на Драко, он понял мой взгляд и сказал с тяжелым вздохом:
- Все слишком запутано, Астория, пришло время открыть все карты. Если ты что-то знаешь, говори, не стесняйся.
- Это не Аврорат и не суд, - добавил Рон.
- Пока, - горько усмехнувшись, поправил его Драко.
Я бросила на мужа испуганный взгляд, но послушалась его и рассказала то немногое, что знала о Розе, Блейзе и причинах их поспешного брака.
Удивления никто не выказал, Рон и Драко обменялись тяжелыми понимающими взглядами, в которых не виделось былой неприязни – видимо, положение было слишком серьезным. На лице Гермионы появилось странное выражение, нечто среднее между сочувствием и пониманием.
- Это из-за того же, о чем мы говорили, как ты думаешь? – уточнил Рон у Драко.
- Вероятнее всего. Не вижу других причин, - согласился Драко.
Рон помолчал, побарабанил пальцами по столу и наконец высказался искренне:
- Никогда не думал, что у тебя есть настоящие друзья.
Гермиона бросила на мужа короткий укоризненный взгляд, но Драко отнесся к высказыванию на удивление спокойно, лишь поднял глаза на старого врага и с горькой усмешкой сказал:
- Я и сам так не думал.
Пауза затянулась.
- Ангел пролетел, - заметила Гермиона в пространство.
Что? Мы все втроем уставились на нее с искренним недоумением.
- Так говорят, когда в разговоре повисает пауза, - не без раздражения объяснила Гермиона.
Где она такое слышала вообще?!
Рон и Драко явно тоже были не в курсе существования такой идиомы.
- Да магглы так говорят, хватит на меня так смотреть! – взорвалась Гермиона. – Скажите лучше, что будем делать.
- Соберемся завтра утром и восстановим все события, а в процессе посвятим Гарри, - исчерпывающе ответил Рон и вопросительно взглянул на Драко. Тот лишь коротко кивнул.
- Астория, для тебя это будет непросто, - предупредил он меня. – Тебе предстоит многое узнать о своем любимом муже.
И снова эта горькая усмешка...
Рон и Гермиона ушли, сказав, что утром ждут нас у себя. Оставалось не так уж много времени, и мы скоротали его на кухне: я приставала к Драко, требуя объяснений, он отказывался, мотивируя это тем, что не сможет рассказать это дважды. Но предупредил, что это ужасно, крайне неприятно и после этого, возможно, я навсегда его разлюблю. Я в этом сомневалась, но озвучивать не стала, чтобы он не счел меня легкомысленной.
Одним словом, к утру меня уже трясло. Драко, впрочем, тоже.
Впрочем, надо сказать, Гермиона мандражировала не меньше нас. Рон выглядел поспокойнее, но темные круги под глазами доказывали, что и он нервничал.
- Нам еще надо подождать Гарри и Джинни, они сейчас спустятся, - сказала Гермиона, попытавшись напустить на себя непринужденный вид. – Может быть, пока кофе?
Мы кивнули – лично у меня в горле пересохло. Гермиона неосторожно взмахнула палочкой, и кофейник упал на пол. Драко и Рон уставились на нее с одинаковым изумлением.
- Репаро, - пробормотал Рон, восстановил кофейник и вручную разлил напиток. Когда Драко взял чашку, я заметила, что пальцы у него слегка подрагивают.
Напряжение витало в воздухе, и я вдруг подумала: а жаль, что мы не друзья, что мы не можем иногда собираться вместе без вот этого безумно серьезного и страшного повода, о котором я не знаю. В остальном все было уютно, дружелюбно и по-домашнему. Рон сидел в маггловских джинсах, которые полюбил благодаря Гарри. На полочке мерно тикали помятые часы, скорее антикварные, чем просто старые. Рон мешал сахар в кофе, звеня ложкой, а Драко даже не морщился, полностью игнорируя этот моветон. Вскоре подошел Живоглот и забрался ко мне на колени.
Глава 13В конце прошлого месяца Драко надо было присутствовать в Министерстве на деловом обеде. Там он и встретил Розу. Она коварно улыбнулась ему издалека, но он не придал этому значения. К концу вечера она подошла к нему:
- Вы с Забини близкие друзья? – начала она с места в карьер фамильярным вопросом.
Драко даже растерялся от такого нахальства.
- В какой-то мере, - пробормотал он.
- Тогда вы, вероятно, должны знать печальные обстоятельства того, как наш союз был разрушен, - витиевато сказала она.
- Вероятно, я знаю печальные обстоятельства того, как этот союз был создан, - не удержался Драко.
Роза посерьезнела.
- Ну что ж, в таком случае вы действительно близкие друзья, - сказала она. – Этот брак обеспечил бы меня до конца жизни. Но раз он не состоялся, мне бы хотелось, чтобы до конца жизни меня обеспечивали вы.
В этом месте рассказа Рон присвистнул.
- Ничего себе у дамочки запросы.
- И ты согласился? – удивился Гарри.
- Сказал, что подумаю. Кормить ее до конца жизни меня не вдохновляло, умирать тоже. Оставалось сдаться. На это тоже было непросто решиться.
- Но ты же решился, - заметила Гермиона, и в ее голосе прозвучала толика уважения.
- В общем, она прислала мне письмо, в котором выставила условия: какую сумму она хочет получать ежемесячно, - продолжил рассказ Драко. – В качестве альтернативы она с черным юмором предложила мне устроить ее брак с Забини. Разумеется, это было невозможно. И вот я здесь.
- Так чем она тебя шантажировала?! – не выдержала я; все собравшиеся обратили взгляд ко мне.
- Действительно, чем? – поддержал мой вопрос Поттер; Джинни перевела пытливые светло-карие глаза на Драко.
Драко глубоко, тяжело вздохнул, Рон с Гермионой явственно затаили дыхание, Гарри и Джинни были заинтригованы, я – попросту испугана.
Драко выдохнул почти со свистом, сквозь стиснутые зубы, и отчеканил, глядя прямо мне в глаза:
- Это я убил Панси Паркинсон.
Я сжала пальцами край стола. В голове билась сотня мучительных вопросов. Гарри подался вперед, Джинни сжала его руку.
- Это вышло почти случайно, - бесцветным голосом сказал Драко, отведя от меня взгляд и вперив его в столешницу. – Мы были любовниками до моей свадьбы, она меня очень любила, - в его голосе по-прежнему не было никаких эмоций. – Она страдала нервным расстройством, хотела прийти на свадьбу, что-то сделать с тобой... – Он на мгновение поднял на меня глаза, но тут же снова их опустил. – Блейз все знал. Ему было, в общем-то, все равно. Он не любил ее, и я спокойно приходил к ним домой, спокойно оставался с ней наедине, пока Блейз играл в бильярд с самим собой или приводил девицу из Лютного переулка... Словом, они должны были быть на свадьбе, но их не было, ты этого не помнишь, да? – Он снова посмотрел на меня совершенно измученными глазами.
- Не помню, - согласилась я.
- Их не было. Не знаю, что хотела сделать Панси, но она была способна что-то сделать, мы с Блейзом были в этом уверены. Я трансгрессировал к ним, пытался поговорить, объяснить что-то... Толку не было. Под конец разговора с ней случилась истерика, она пыталась наброситься на меня, Блейзу приходилось ее удерживать... Я применил Оглушающее заклятие. Не видел другого выхода. Я попал в нее, и она упала... И ударилась виском об угол стола. Банальная и глупая смерть. Нам не удалось привести ее в чувство. Мы восстановили ее висок, чтобы травма была не видна, и выпустили из ее палочки Оглушающее заклятие в стену. Так следствие установило, что Панси применила к себе Оглушающее заклятие в упор. Естественно, что столь сильные чары лишили ее жизни.
- И никто ничего не заподозрил? – удивился Гарри.
- Кто? – пожал плечами Драко. – Я вернулся на свадьбу, а Блейз дождался начало церемонии и только потом вызвал авроров. Мое алиби было практически железным, а мотива у Блейза не было никакого. Панси похоронили в фамильном склепе, и мы с Блейзом решили, что можем вздохнуть спокойно.
- Но как об этом узнала Роза Целлер? – спросила Гермиона; на ее лице было написано, что она еще не отошла от глубокого шока, вызванного сенсационным признанием. Рон выглядел впечатленным, Гарри был сосредоточен и напряжен, а Джинни явно интересовалась ситуацией постольку, поскольку она была значима для Гарри.
- Роза Целлер подружилась с Панси в какой-то момент, - ответил Драко. – Она простушка, ей легко входить в доверие к людям. Но она не глупа. Она смогла сложить два и два и сделать соответствующие выводы. Ну а чтобы их закрепить... – Он посмотрел на всех присутствующих разом, умудрившись при этом не встретиться взглядом со мной, и горько усмехнулся: - В огромном особняке всегда есть слуги, и они повсюду. У Забини был эльф, конечно... – Я заметила, как Гермиона возвела глаза к потолку, а Гарри и Рон подавили одинаковые улыбки, глядя на ее лицо. – Роза нашла этого эльфа и заполучила его воспоминания. У нее есть компромат против меня. На этом она и сыграла. Но она противна мне даже более, чем Азкабан.
Я осмотрела кухню. Рон сидел, опустив голову, как будто компромат был и на него тоже, зажав руки между коленями, которые он и рассматривал вдумчиво. Гермиона запустила пальцы в непослушные волосы и сжимала руками голову, уставившись в стол. Гарри откинулся на спинку стула, уставившись в одну точку где-то у Рона под стулом, и сосредоточенно обдумывал услышанное. Джинни кусала губы, переводя взгляд с Драко на Гарри и обратно. Драко замер неподвижно, спрятав лицо в ладонях. Сама я сидела с неестественно прямой спиной, сжимая пальцами край юбки. Громко, слишком громко тикали видавшие виды часы на каминной полочке.
- И что мне теперь со всем этим делать? – поинтересовался в пространство Гарри, причем, как мне показалось, этот вопрос относился скорее к Рону и Гермионе, чем к Драко.
Гермиона оторвалась от стола и открыла было рот, но Драко ее опередил:
- Просто то, что должен.
Мы все уставились на него.
- Поверь мне, ты погасил свой долг – хотя не понимаю, почему тебя это волнует.
- Я уже объяснял тебе, почему меня это волнует, - тихо ответил Драко, отняв руки от лица, но не поднимая глаз.
- Да-да, древняя магия. Я знаю. Но она не действует, пока мы сами того не захотим, разве нет? – Он обратил взгляд к Гермионе, как бы ища поддержки.
- Древняя магия действует всегда. Как и любовь. Тебе ли не знать? – сказал Драко, подняв голову и глядя прямо ему в глаза.
Это Гарри, по-видимому, убедило.
- Ты только что помог мне в моей работе, - выкрутился Гарри. – Я зашел в тупик.
Драко посмотрел на него скептически, но не нашел причин не согласиться.
- Ладно, допустим, но сейчас ты должен действовать по справедливости и закону, иначе... Все повторится по новой.
- Драко, это бессмысленно, - мягко заметила Гермиона.
- Все бессмысленно, Гермиона, - ответил он и вдруг покраснел.
- Ладно, - Гарри поднялся и обвел всех тяжелым взглядом. – Я честно не знаю, что делать. Я хочу посоветоваться с Кингсли. Других вариантов у меня нет. Он меня поймет, - сказал он с нажимом, глядя в глаза приподнявшейся Гермионе, потом перевел взгляд на Драко и добавил: - Это первое, что, согласно инструкции, мне следовало бы сделать.
Драко кивнул, и Гарри быстро вышел из кухни в соседнюю гостиную, плотно притворив за собой дверь.
Я встретилась взглядом с Драко и попыталась улыбнуться ему в знак поддержки; улыбка получилась жалкой, а глаза защипало. Драко прикрыл глаза и отвернулся.
В течение получаса Гарри беседовал с Министром Магии в соседней комнате, от двери в которую мы все не отводили глаз. Сердце мое лихорадочно билось.
Глава 14Я сидела в коридоре, в котором была только один раз – в день самого первого слушания дела Драко. Потом он запретил мне приходить в Министерство. Тяжелая дверь в зал суда была закрыта, в пустом, освещенном факелами каменном коридоре мне было как никогда одиноко.
С памятного разговора на кухне Уизли прошел месяц. Два дня назад состоялось первое, вводное слушание, а сегодня должны были вынести решение. Визенгамот в полном составе рассматривал это дело, а я сидела в коридоре совсем одна.
Гарри выступал как обвинитель, но обвинитель очень мягкий; по словам Драко, в своем изложении фактов Национальный Герой особо подчеркивал: действия были вынужденными, а то, что они повлекли за собой смерть, - досадная неосторожность. Присутствие Блейза при всем этом действе благополучно обошли стороной – смерть Забини от руки свекров не была выгодна никому из участников процесса.
Гермиона выступала на стороне защиты. Она заявила об этом настолько безапелляционно, что даже Драко не смог ей отказать, и я второй раз в жизни увидела, как он покраснел. Первый раз он испытал такое сильное смущение, когда назвал Гермиону не «Грейнджер», не «задавака Грейнджер», не «грязнокровка», а по имени.
Драко Малфоя защищает грязнокровка, какой уж тут аристократизм. Впрочем, мы теперь не аристократия. И я даже не могла сказать, что меня это сильно расстраивает.
Забавно: лучшие друзья Гарри и Гермиона сейчас стоят по разные стороны баррикад, но стремятся к одному – выиграть как можно больше для своего заклятого врага.
Тяжелая дверь распахнулась, вышел взъерошенный невыспавшийся Гарри, сразу за ним взволнованная, часто стучащая каблучками Гермиона и наконец бледный, с синеватыми подглазниками, но спокойный Драко. По крайней мере, на вид спокойный.
- Визенгамот совещается, - поспешил сказать Гарри, увидев, как я взволнованно подскочила.
- Теперь час будут совещаться, - проворчала Гермиона. Драко поймал ее взгляд и несмело улыбнулся. Она ответила ему ободряющей улыбкой.
- Пойдемте в кафетерий, что ли, - предложил Гарри.
- А это ничего, что мы вот так все вместе?.. – неловко заметила я.
- Как будто никто не знает, - хмыкнула Гермиона и первой зашагала по коридору, который будто бы стал теплее и светлее.
Гарри поспешил за ней, мы с Драко шли чуть медленнее.
- Как все прошло? – нерешительно спросила я.
Драко неопределенно пожал плечами.
- Думаю, нормально. Гермиона очень страстно меня защищала, - на его скулах вновь обозначились два красных пятнышка. Да сколько можно?!
- Непривычно называть ее Гермионой? – чуть улыбнулась я.
- Да, раньше я называл ее «Грейнджер», - нарочито небрежно, но тихо, чтобы наши спутники нас не услышали, ответил Драко.
- Ну она же не Грейнджер.
- В смысле? – удивился он.
- Ну, она теперь Уизли, - я улыбнулась.
- Ну да, - кисло согласился Драко.
За кофе и легкой, ни к чему не обязывающей беседой время пролетело незаметно, несмотря на всеобщее напряжение, только возраставшее со временем. Я даже позволила себе то, что раньше не позволяла никогда: сжала под столом пальцы Драко своими. Раньше ни в каких общественных местах я не вела себя так раскованно. Драко мою руку не оттолкнул и даже ответил на пожатие. Стало чуть легче. Жаль только, что имя «Гермиона» вызывает у него намного больше эмоций, чем «Астория». Впрочем, конечно, он не называл мне в школе «грязнокровка Гринграсс». Собственно, в школе он меня вообще не замечал.
К залу суда мы вернулись минут за пять до окончания совещания. Я отправилась в дамскую комнату, Гарри с той же целью свернул в соседнюю дверь – обе эти двери располагались в небольших нишах напротив зала суда. Помыв руки в пустом, гулком, выложенным темным кафелем помещении, я осторожно выскользнула в коридор и замерла. Я находилась в нише, и видно меня не было. Я разговаривавших тоже не видела, зато слышала прекрасно.
Драко пространно благодарил Гермиону за все, что она для него сделала. В этом не было ничего удивительного, благодарить действительно было за что, но я подсознательно среагировала на его интонации.
- Гермиона, я всегда тебя любил, - вдруг говорит Драко, и сердце у меня ухает вниз.
- Драко, что ты такое говоришь, - отмахивается Гермиона, но не могу сказать, что ей это неприятно...
- Нет, это действительно так. И все, что я делал в школе, было ужасно, кошмарно и низко, но я просто хотел привлечь твое внимание.
- И все? – В голосе Гермионы слышен скепсис.
- Ну не все, конечно, - неохотно соглашается Драко. – Но ты даже не представляешь, сколько это для меня значило.
- Драко, нам пора, - говорит Гермиона, и они вместе, не оглядываясь, заходят в зал суда.
Я на ватных ногах отошла от туалета и присела на скамеечку, уже ставшую привычной. В проеме распахнутой двери я видела, как Гермиона очень серьезно что-то спрашивает у Драко, а тот, такой же серьезный, как она, отрицательно мотает головой и начинает что-то говорить. Но тут стучит молоточек председателя, всех призывают к тишине, и дверь закрывается.
Я откинула голову, прижавшись затылком к холодной и даже чуть влажной каменной стене. Меня мутило, было худо, я чувствовала себя совсем больной.
Глава 15Гермиона и Гарри привезли наши вещи уже на следующее утро. Просто трансгрессировали во Францию, просто собрали все, что нашли в нашем доме, в чемоданы. Просто отдали их нам.
За Драко был установлен некий аналог надзора – ему запрещалось покидать Англию. Он выплатил какую-то сумму Министерству, что-то вроде штрафа, и равные доли компенсации Блейзу и Паркинсонам-старшим. Блейз расписался за свою долю, оформил все бумаги, вышел с ним в коридор и вернул деньги.
Гермиона объяснила мне, что то, в чем Драко признали виновным, называется у магглов не «убийство», а «превышение необходимой обороны». Мне так понравилось больше: три слова всегда мягче, чем одно, нет такого концентрированного негатива.
Драко снял квартиру в Лондоне.
Когда он сообщил мне об этом, две минуты я просто отходила от шока. Мне казалось совершенно естественным, что теперь, когда мы вынуждены жить в Англии, нет никакого значения, где мы будем жить. Почему бы не переселиться в Малфой-мэнор?
- Нет.
Без объяснений, без аргументов. Просто, четко и от того совершенно неоспоримо. Я открываю рот, чтобы потребовать-таки объяснений и аргументов, но он просто говорит:
- Дорогая, я этого не вынесу. Не сейчас.
И я закрываю рот. Потому что... ну... если я «дорогая», то можно и потерпеть, верно? И то, что он будет работать в отделе Гермионы, ведь тоже можно пережить?
С двумя чемоданами – теми самыми, с которыми мы когда-то покинули Англию – мы входим в двухкомнатную квартирку в центре Лондона. Приличный район, не Сохо, но и не напротив Букингемского дворца. Даже не напротив Министерств. Впрочем, рядом с Министерством магии.
Драко уходит вместе с Гарри и Гермионой – осваиваться на новом месте работы. Я солнечно улыбаюсь, приглашаю их зайти после рабочего дня на чай, закрываю за ними дверь и иду кормить Скорпиуса. По его подбородку стекает тоненькая струйка молока, с моего носа ему на темечко капают слезы. И я даже точно не знаю почему. Нет, ну Гермиона же не такая. Она же любит Рона. А Рон любит ее. Хотя это совершенно ничего не меняет, если Драко ее любит. Потому что все равно человек, которого любишь ты, занимает в сердце и мыслях столько места, что отбирает все тепло, которое могло бы достаться на долю другого – а он-то, другой, только и делает, что ждет хотя бы ласкового слова или жеста... И уже неважно, отвечает ли взаимностью тот, на кого уходят душевные силы. Это действительно так. Уж я-то знаю.
Во время обеда – ну то есть по времени это был обед, а я жевала бутерброд, раскачивая кроватку Скорпиуса – ко мне зашел Рон. Я уже даже не удивилась: как-то привыкла ко всему трио спасителей Британии. Рон посмотрел на Скорпиуса, поулыбался, полюбовался на ответную улыбку малыша, отказался от чая и начал:
- Можно по имени, Астория?
- Ну если мне можно называть вас Роном... – откликнулась я, пряча улыбку и вспоминая наше знакомство.
- Конечно, - отмахнулся он. – Так вот, Астория, я к вам по конфиденциальному делу.
- Какому же?
- Очень, хм, личному, - признался Рон.
- Оно касается Драко? – уточнила я; в какой-то момент нашего брака я почти перестала воспринимать себя как отдельного человека, и обычно все дела, которые касались меня, - это было просто то, с чем я соприкасалась через Драко.
- В какой-то мере, - откликнулся Рон. – Я просто хотел спросить, а у вас хорошие отношения?
- Да, - не колеблясь, ответила я.
- Правда? – удивился он моей уверенности.
- Чистейшая, - искренне ответила я, уловила прямо-таки висевшее в воздухе недоверие и решила приоткрыть карты. Не знаю почему. Рыжий, добродушный, долговязый Рон располагал к тому, чтобы поделиться с ним. – Рон, что такое, по-вашему, хорошие отношения?
- Ну... вы любите друг друга? – неуверенно предположил он.
Я чуть не засмеялась. Ох уж мне эти «положительные герои», такие наивные...
- Нет, это чуть ли не противоположные вещи, - сказала я. – Хорошие отношения – это «доброе утро» и «добрый вечер», совместный кофе по утрам, поцелуй в щечку перед работой, разговоры вроде « - Как прошел день? – Хорошо, а твой? – Мой тоже», это совместный сон, короткий, относительно регулярный, спокойный и не слишком страстный секс. Хорошие отношения – это совместный быт, а не совместная жизнь. Это не как у вас с Гермионой.
Рон смотрит на меня с сомнением.
- Ты думаешь?
- А что, мое описание подходит для ваших отношений? – атакую я его контрвопросом.
Рон некоторое время честно сравнивает, наконец отрицательно качает головой.
- Но все равно, она привыкла ко мне, это естественно, - замечает Рон философски.
- Ты думаешь, ей захочется чего-то нового? – подстраиваюсь под его тон, делаю вид, что не понимаю, о ком мы говорим.
- Ну все возможно, особенно если это новое будет так близко и доступно.
- Она его не любит, - резко говорю я.
- Что? – Рон очнулся, как будто до этого разговаривал сам с собой.
- Она его не любит, - повторила я.
- Кого?
- Кого угодно, если речь не о тебе, - мягко сказала я. – Она тебя любит, а он меня – нет.
- Ты уверена? – Рон сразу верит моему мнению, успокаивается насчет себя и проникается сочувствием ко мне. Мужчины обычно мыслят похоже и поэтому думает так же о женщинах: Рон уверен, что мне не составляет никакого труда объяснить поведение Гермионы, и ошибиться в этом я не могу.
- А есть основания предполагать обратное? – как-то очень официально высказываюсь я.
- Ну тебе виднее, - туманно отвечает Рон. – Но мне почему-то кажется, что есть.
Я смотрю на Рона во все глаза.
- Я могу ошибаться, - тут же добавляет он.
- Я тоже, кстати, - замечаю я.
- Людям вообще свойственно ошибаться, - Рон встает, подходит ко мне вплотную и заглядывает в глаза. – Может, мы ошиблись во всем?
В горле у меня неожиданно пересыхает.
- Что... что ты имеешь в виду? – запинаюсь я.
- Может быть, этот разговор – полная ерунда, и нам все показалось? А на самом деле все хорошо? – говорит он с явной надеждой в голосе.
Я вспоминаю красные пятна на скулах Драко, Гермионину страстную защиту и его глубокий голос – «я всегда любил тебя»... И понимаю, что не могу разочаровать Рона.
- Может быть, - сглатываю я. – Наверное.
Он улыбается, кивает и уходит. А я сажусь в кресло и почти не реагирую на начинающийся плач Скорпи. Потому что плачу сама.
К приходу Драко я успокаиваюсь и успокаиваю сына. Мы с Драко пьем чай на кухне, я расспрашиваю его о работе. Все нормально. Доброжелательные коллеги, приемлемые обязанности. Гермиона? Нет, в другом помещении, но рядом. Нравится ли работа? Есть интересные моменты.
Мы ложимся спать, целуемся – по-человечески, как муж и жена, а не как чертовы школьницы при встречах у ворот колледжа. Я прижимаюсь к Драко.
- Астория, я ужасно устал, все-таки первый день... Давай спать? – говорит Драко мягко.
- Я тоже устала, - медленно говорю я. – Странный был день.
Он не спрашивает почему.
Глава 16Второй раз у нас с Роном разговор случился в одно из воскресений октября, когда Скорпи исполнился год. Драко – невероятно! – поделился этим с Гермионой, которая сочла необходимым прийти меня поздравить. Пришла она с Роном, улыбалась и даже принесла мне цветы. Драко, кажется, смутился. Практика дарения букетов в нашей семье развита не была.
Гермиона и Драко темпераментно обсуждали какой-то скучнейший служебный вопрос, Рон терпеливо мешал в чашке сахар, я пользовалась положением молодой матери и ворковала с лепетавшим невнятное Скорпиусом. В какой-то момент Драко с Гермионой покинули кухню и отправились в комнату, которая совмещала в себе функции спальни и кабинета – проще говоря, там стояли кровать и стол. Я понимала, что им нужен стол, но близость к нему кровати мешала мне расслабиться.
- Как Перси, честное слово, - недовольно пробормотал Рон им вслед.
- Кто именно? – не удержалась я.
- Да оба хороши, - усмехнулся Рон. – Как у вас дела?
- Хорошо, вот, Скорпи разговаривать начал... – затараторила я, но меня флегматично перебили:
- У вас с мужем, я имел в виду.
- А вы мне ответите на такой же вопрос? – нахально спросила я.
- Вы первая, - Рон улыбнулся поверх чашки.
- Кстати, мы прошлый раз вроде бы на ты перешли, - заметила я отвлеченно, но хитроумный маневр не прошел, я была остановлена столь же флегматичным:
- Тему не меняйте.
Я вздохнула и, четко осознавая, насколько моя откровенность чрезмерна, выдала:
- Никак. Ничего. Совсем. А у вас?
Рон отвернулся.
- Вы обещали, - говорю я не очень уверенно. Но можно же считать, что он обещал?
- У нас все по-прежнему, - виновато говорит Рон. Мне кажется, разница между сторонниками Темного Лорда и его противниками в том, что последние способны испытывать чувство вины тогда, когда ни в чем не виноваты и главное – когда им нечего бояться, они все равно способны на это чувство. Интересно, Драко испытывает чувство вины за то, что убил Панси? Испытывал ли тогда? Думал ли он, когда произносил супружеские клятвы, о том, что сделал за пару часов до этого?
- Так это же прекрасно, - говорю я вполне искренне и обнимаю его, чисто по-дружески.
- Да, - соглашается он и чуть поглаживает меня по спине. Мне не хватает прикосновений, мне не хватает тепла. Правда, не его. Но подойдет, в качестве сахарозаменителя, что ли.
То, что Драко с Гермионой возвращаются в этот момент, - закон самой дешевой из всех существующих драм. У Рона краснеют уши, у Драко каменеет лицо, а Гермиона начинает нервничать.
Я сбегаю к Скорпиусу. Нет, быть молодой матерью – это действительно бывает удобно. Они о чем-то договаривают там на кухне, прощаются со мной – Рон подчеркнуто официален, а вот Гермиона вела себя очень душевна, всем своим поведением подчеркивая, что все понимает. Драко улыбнулся Гермионе, а вот на Роне его уже чуть-чуть перекосило.
- И что это было? – ровно спросил Драко, когда Уизли оставили нас вдвоем.
Я сама не могу сказать, почему я разозлилась.
- Моральная поддержка.
- Я и не знал, что вы такие друзья, - съязвил Драко.
- Ну что поделаешь, если вы с Гермионой так много времени проводите вместе, - откликнулась я.
- Когда ты работала у Рона, если ты помнишь, я так на это не реагировал, - чувствую, что Драко начинает раздражаться по-настоящему, но остановиться не могу, чувствую, как глаза печет.
- Ты вообще никак не реагировал! – Я невольно повышаю голос.
Драко замирает и внимательно смотрит на меня.
- Как это понимать? – спрашивает он.
- Да никак, - я смотрю куда-то в дальний угол комнаты.
- Астория, я тоже человек! – вдруг взрывается он – никогда не видела его таким.
Я с изумлением смотрю на него.
- Да, и мне не нравится, что ты относишься ко мне, как к бесполезному приложению к твоим страданиям! – говорит он и хватает меня за руку. Я не понимаю, что происходит. А он целует меня и вжимает в стену.
«Он может быть таким?» - думаю я, эмоционально отвечая на поцелуй.
«Он может быть ТАКИМ?!» - поражаюсь я через минуту, уже блаженствуя под тяжестью любимого тела, от которого я никогда не получала таких ярких эмоций.
«Он может быть... таким...» - пытаюсь я поймать мысль, развалившись на подушке и закрыв глаза.
Драко лежит на боку, подперев рукой голову, и смотрит на меня почти как на Скорпиуса.
- Драко... – говорю я, задним числом понимая, что, наверное, зря. – У тебя было много женщин?
- Не очень, - туманно отвечает Драко, не меняя позы и выражения лица.
- А сколько? – не успокаиваюсь я.
Он смотрит на меня несколько снисходительно и говорит:
- А зачем тебе?
И я четко чувствую – незачем.
- Да я просто так спросила... – смущенно отговариваюсь я.
- Ну тогда я тоже спрошу, - поразительно, как на мужчин влияет хороший секс: Драко все так же спокоен и безмятежен, несмотря на мои вопросы. – У тебя есть что-то с Роном?
- Нет, - уверенно и честно отвечаю я, и кажется, он мне верит. – А у тебя?..
Он накрывает мои губы своими, и я больше ничего не хочу знать.
Ночью мне снится, что он так же целует Гермиону. А я бежала от них по длинному коридору возле зала суда, путаясь в оборках своего свадебного платья, никогда ранее не казавшегося мне таким нелепым.
Глава 17Блейз ждал меня у подъезда.
- Привет. Как работа? – сказала я, чтобы начать разговор.
- Нормально. Как Скорпи?
- Хорошо.
Мы молча поднялись в квартиру; я сварила кофе, он достал свежие вкусности из Лондонского «Сладкого королевства». Рон как-то говорил мне, что в школе это был его любимый магазин в Хогсмиде.
Драко не ест сладкое. Вообще.
Мы сели за стол и наконец заговорили о том, что волновало нас обоих.
- Она меня достала, - искренне признается Блейз.
Я киваю сочувственно.
- А чего она хочет? Вернее, я знаю, чего, но ведь она шантажирует тебя чем-то?
- Нет. Теперь она просто ноет и утверждает, что я ее опозорил и сломал ей жизнь.
Я скептически поднимаю бровь.
- Пусть скажет спасибо, что ты ее не посадил.
- Я примерно так и ответил, - усмехается Блейз. – Но она, конечно, сказала, что у меня нет никаких доказательств.
- Я бы подтвердила.
Блейз смотрит на меня как-то странно:
- Серьезно?
- Что? – недоумеваю я.
- Серьезно подтвердила бы?
- Конечно, - пожимаю плечами я.
Блейз смотрит на меня с восхищением. Поверь мне, Блейз, если бы ты прожил с Панси не год, а лет пять-шесть, как я, ты бы тоже стал стойким и морально устойчивым. Ты же ее любил, да?
- Ты же ее любил, да? – срывается у меня с языка.
- Да, - сразу отвечает он; не уточняет, о ком я, что лишний раз доказывает – да, любил, и лишь с одним человеком ассоциирует это чувство. – Но она всегда любила Драко, это факт.
- Я знаю, - откликаюсь я.
- Она тебя ненавидела, - философски замечает Блейз.
- Я знаю, - снова соглашаюсь я.
Блейз вздыхает и оставляет лирический тон:
- Так что мне делать с Целлер? Как ты думаешь?
- Убить? – в шутку предлагаю я, но Блейз, видимо, всерьез рассматривал эту идею; он скептически морщится:
- Нет, это плохая идея.
- Блейз, я пошутила, - скромно замечаю я.
- Да? – неподдельно удивляется Блейз. – Ну а другие варианты?
- Дать ей денег? – предложила я.
- Предлагал. Не хочет.
Я хмыкаю цинично:
- Мало предлагал.
- Достаточно, поверь. Предлагал вариант содержания. Ни в какую.
Я почему-то не могу сдержаться и улыбаюсь издевательски:
- Может, это любовь?
Блейз закатывает глаза:
- Ну да, поэтому-то она меня и шантажировала. Любовь, как я сразу не догадался.
Мы громко смеемся, как когда-то, еще до войны, в школе.
Мне нравился Блейз одно время.
- Любовь с шантажом несовместимы, - сообщает он мне так, как будто открыл тринадцатый способ применения крови дракона.
Блейз нравился мне в то время, когда я решила, что у меня ничего не может быть с Драко. Моя мать оказалась хитрее, чем я думала, и я забыла о Блейзе. Сейчас я думаю, что у меня с Драко так ничего и не смогло быть.
- Я не знаю, Блейз, честно. А ты можешь опять уехать в Америку?
- Я уезжаю, только в Голландию. Но всего лишь на месяц.
- Когда уезжаешь? – уточняю я.
- Послезавтра. У тебя есть месяц, чтобы придумать, как мне избавиться от нее.
Почему у меня – а не у Драко, например, или личного секретаря, - я и не думаю спрашивать. Все-таки он мне когда-то нравился. Для женщин это значит очень многое.
Я прощаюсь с Блейзом, клятвенно обещая ему подумать, и одновременно с тем, как он выходит из квартиры, в окно влетает комок перьев. Эти комки перьев используют в Министерстве для доставки писем в пределах Лондона. Хотя, по уверениям Рона, их недооценивают – его Сыч в тяжелые моменты был способен на большее, чем переносить записки в пределах столицы.
Так или иначе, это записка от Драко: очередной званый ужин, сегодня. Ну если так, то уже пора собираться.
Как выяснилось, это был не то чтобы ужин, скорее фуршет. Что отмечали, я так и не поняла: возможно, день рождения Министра, а может быть, очередную годовщину принятия Статута о секретности. Я и не вникала. Передо мной стояла сложная задача отыскать Драко в толпе нарядно одетых людей.
Миссия представлялась невыполнимой, зато я быстро увидела огненно-рыжие шевелюры Рона и Джинни, ну а где Джинни, там и Гарри. За неимением лучшего, пришлось пробиваться к ним. Но они, надо сказать, мне обрадовались.
- А вы не видели Драко? – поинтересовалась я, когда мы обменялись приветствиями и ничего не значащими репликами.
- Не видели, да и вы не увидите, - хмыкнул Рон. – Они с Гермионой там редактируют какой-то законопроект.
Джинни хитро улыбается и выдает, точно пародируя интонации Гермионы:
- Очень неловкие обороты речи, постоянные повторы, и ни слова о правах эльфов!
Я искренне смеялась вместе со всеми.
Законопроект о правах эльфов – несбыточная мечта Гермионы. Она уже несколько раз пыталась представить его Министру и Визенгамоту, но он был отклонен по причинам элементарным, но так и не понятым Гермионой: эльфы не хотели свободы. Как сказала мне одна русская девушка в женской консультации Живерни (во Франции, как ни парадоксально, вообще много русских): «поверьте историку, осчастливить против желания нельзя». Правда, до этого она говорила, что она учитель. Странные эти русские. Особенно магглы.
Мы пили шампанское, слушали скучнейшие выступления членов Визенгамота (судя по ним, все-таки была годовщина принятия Статута) и веселые пародии Гермионы, я молча улыбалась, пока все трое азартно обсуждали квиддич. Гарри и Рон даже ходили за волшебными коктейлями специально для нас.
- Да, они все-таки повзрослели с четырнадцати, - заметила Джинни, когда мужчины направились к созданной специально для праздника барной стойке.
- Ну пора бы, - хмыкнула я.
- Знаете, как они на четвертом курсе ходили на Святочный бал? – повернулась ко мне Джинни. – В общем, они до последнего тянули и не смогли пригласить тех, кого хотели – ну Гарри хотел Чжоу Чанг, помните, она встречалась с Седриком Диггори, а Рон Гермиону, конечно... В итоге они пошли с сестрами Патил и весь бал просидели, рассуждая о бесполезности такого времяпрепровождения и глядя недовольными глазами один на Седрика, а второй на Крама.
Я тихонько рассмеялась, представив эту картину.
- Рон всегда любил Гермиону?
- Да, - уверенно ответила Джинни. – Но до последнего этого не понимал.
- А так бывает? – удивилась я.
- Сплошь и рядом. А человек думает, что его не любят, и мучается, - откликнулась Джинни и прижалась к вернувшемуся Гарри.
Рон каким-то шестым чувством принес мне мой любимый коктейль. Драко так и не пришел.
Глава 18Думаю, я вернулась домой около часа ночи. Драко безмятежно спал, но его сон всегда был чутким, и от моих шагов он проснулся.
- Где ты была? – недовольно пробормотал он в подушку.
- На приеме, на который ты заставил меня пойти, а сам так и не явился, - не сдержалась я.
Драко приподнялся на локте, вгляделся в меня сонными глазами и чертыхнулся.
- Я забыл, Астория.
Гермиона тоже, видимо, забыла; на приеме она не появилась, но Рон отнесся к этому куда спокойнее, чем я, заявив, что она, скорее всего, сразу отправилась домой.
- Да законопроект... Чем быстрее мы его закончим, тем быстрее я переведусь в международный отдел.
Я резко развернулась.
- Ты собираешься переводиться?
- Ну да. Я же во Франции работал в международном отделе, вот и буду работать во франко-итальянского направлении, - невнятно объяснил мне Драко, укладываясь на подушку.
- А я думала, тебе будет комфортнее работать с Гермионой, - полувопросительно прокомментировала я.
- Ммм? – попытался отреагировать Драко.
- Ты же хотел работать с Гермионой? – громче и четче спросила я.
- Что? Нет, что за... – Драко явно уже наполовину спал. – Кому вообще захочется работать с Герми... – тут он не выдержал и провалился в сон.
Герми? Он назвал ее Герми?
Или просто заснул посреди слова?
Судя по его мерному дыханию, второе было близко к истине.
Я легла рядом, но успокоиться не могла. То, что он говорил, никак не вписывалось в мои представления об их отношениях.
Наутро Драко был бледен, сосредоточен и молчалив.
- Ты как-то взволнован, - озвучила я очевидный факт.
Драко поднял на меня задумчивые глаза:
- Да. Сегодня представляем проект.
- Который поможет тебе перевестись? – подвела я разговор к интересующей меня теме.
Драко утвердительно помычал, растирая пальцами виски.
- Почему ты так хочешь перевестись? – поинтересовалась я. – Тебе не нравится отдел правопорядка?
- Это вообще смешно, я и правопорядок. Так что не очень. И, знаешь ли, ты никогда не пыталась работать с Гермионой. Это очень тяжело.
- Я думала, тебе, наоборот, нравится, - осторожно заметила я.
- Ты ошиблась, - спокойно говорит Драко. – Даже не представляю, как они с Роном живут.
- Ну, Рон очень понимающий человек, - философски отмечаю я.
Драко резко поднимает голову, на его щеках появляется румянец.
- То есть?
Я удивляюсь такой реакции.
- Ну он с пониманием относится к Гермионе.
Драко поднимает одну бровь.
- Только к Гермионе?
- Я не понимаю, о чем ты... – тихо говорю я.
Он смотрит на меня в упор.
- Тебе тяжело со мной? – вдруг спрашивает он.
- Что? Нет, с чего ты взял, - торопливо отмахиваюсь я.
- Я понимаю, что твоя жизнь была бы намного легче, если бы ты вышла замуж за кого-то менее... проблемного. Не с такой семьей и не с такой репутацией. У тебя такой характер, ты могла бы жить с кем угодно.
Да, Драко. Я могла бы жить с кем угодно. Только не хотела бы.
- С Роном легче? – Он сидит и смотрит мимо меня, а я стою и действительно не понимаю, неужели он мог подумать, что я ему... что я могу...
Что я могу его не любить?
- Нет, - говорю я, и он смотрит на меня с легким удивлением на лице. – У меня ничего не было с Роном. И никогда не будет. Я даже подумать о таком не могла, - чуть кривлю я душой. – Я всегда хотела жить с тобой, с тобой и больше ни с кем, и мне ни с кем никогда не будет легче! – Я сама не понимаю, как из меня вырывается все это, но я говорю и не могу остановиться, а Драко и не пытается меня прервать. – У меня нет ничего с Роном! Это ты всегда любил Гермиону!
- Что? – Драко меняется в лице и краснеет по уши. – Что ты такое говоришь?
- Я думала, ты любишь Панси, - продолжаю я, не в силах совладать с эмоциями. – Я ненавидела ее еще в школе, когда она ходила с тобой на Святочный бал и прямо-таки светилась от гордости, ты не представляешь, как я хотела быть на ее месте.
- Астория, тебе было одиннадцать, - потрясенно бормочет Драко.
- И что? Я с детства считала, что буду с тобой, ты был единственным мальчиком, которого я тогда знала, я не могла в тебя не влюбиться! Да, дети тоже влюбляются друг в друга, - почти плачу я. Точнее, почему почти: слезы текут, я небрежно стираю их ладонями, смахиваю в разные стороны. Загадка, как еще не срывается голос. – Но нет, тебе нравилась Панси, а потом выясняется, что ты любил Гермиону... – Я наконец захлебываюсь собственными рыданиями и отворачиваюсь.
Драко подходит ко мне, обнимает меня со спины, прижимает к себе и утыкается носом мне в затылок.
- Астория, - шепчет он мне куда-то в волосы, - все это ерунда, Астория, честно...
Я плачу, а он шепчет что-то невнятное мне в волосы. Где-то в глубине мозга я думаю о том, что он опаздывает на работу. И мне чертовски приятно, что он сам не думает об этом сейчас.
Он, наверное, мог бы что-то мне сказать. Нам обоим есть что рассказать друг другу, учитывая, что мы шесть лет даже не пытались этого делать. Но сейчас мы молчим. И я рада, потому что я плачу, а он дает мне плакать. И машет у меня за спиной палочкой, и чашки моются, а перед Скорпиусом летает погремушка, и он не плачет. Иногда надо плакать и маме тоже, да, малыш?
Я открываю покрасневшие глаза, смотрю в окно, как над Лондоном встает солнце. Драко мерно дышит мне в затылок.
- Ты опаздываешь на работу, - не выдерживаю я.
Ответ поражает меня до глубины души.
- Я знаю, - говорит Драко.
- Так иди, - говорю я, молясь, чтобы он меня не послушал.
- Ты хочешь, чтобы я ушел? – напряженно спрашивает Драко, и я вдруг, удивляясь себе, думаю: какой он неуверенный в себе...
- Нет, - признаюсь я, прижимаясь спиной к его груди.
- Тогда я не пойду, - заключает Драко.
- Потому что я так хочу?
- Да, - он думает несколько секунд и добавляет: - И потому что я тоже так хочу.
Я и не думала, что наши желания когда-нибудь совпадут.
Мы стояли, а солнце поднималось над городом и заливало золотом крыши, и било в глаза, и небо заливалось румянцем и светлело. Мне очень хотелось поговорить, но молчать вдвоем было слишком хорошо. Впервые за пять лет совместной жизни я почувствовала, что мы не просто по случайности живем вместе. И что мы, наверное, еще можем стать счастливыми.
Очнулись мы от тяжелого навязчивого звука. Кто-то стучал в нашу дверь.
Глава 19Это был Блейз. Блейз был пьян и счастлив.
- Что с тобой? – спросил Драко вместо приветствия.
- Пусти, пожалуйста, - заплетающимся языком попросил Блейз.
Драко поднял брови, но посторонился. Блейз вполз в квартиру, стянул плащ, уронил его на пол, улыбнулся мне неадекватно и пошел на кухню.
- Куда ты? – удивился Драко.
- На кухню, - откликнулся Блейз радостно.
- Откуда он знает, где здесь кухня? – с недоумением посмотрел на меня Драко.
Можно было отговориться тем, что планировка маленькой двухкомнатной квартиры в принципе видна как на ладони, но мне не хватило ума это сделать.
- Он здесь как-то был, - без задней мысли призналась я.
- Вот как? – Голос Драко резко похолодел.
- Ну да, мы обсуждали с ним, как ему избавиться от Розы, она все еще хочет стать его женой... – затараторила я, испугавшись, что вся появившаяся между нами теплота исчезнет из-за такой мелочи.
- Больше не хочет! – счастливо прокричал Блейз из кухни.
Драко вздрогнул, посмотрел на меня задумчиво, пожал плечами и двинулся к кухне. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
Блейз пил оставшийся в моей чашке кофе и нещадно растирал ладонями лицо.
- Что случилось? – начал Драко таким тоном, который мог бы отрезвить, на мой взгляд, даже самого запойного алкоголика.
Блейз взглянул на него вполне осмысленно.
- Знаешь начальника скандинавского направления в отделе международного магического сотрудничества? – почти не запинаясь даже на таких длинных словах, спросил он.
Драко пожал плечами.
- Ну лично не знаком.
- Неважно, - отмахнулся Блейз. – В общем, ему где-то за пятьдесят, - он прервался на хороший глоток кофе.
- Ну? – поторопил его Драко.
Блейз поднял голову и посмотрел на него взглядом победителя:
- Вчера он женился на Розе Целлер!
- Что? – переспросили мы с Драко в один голос.
- Вчера – он – женился – на – Розе Целлер! – с расстановкой и явным ликованием в голосе повторил Блейз.
- Так это же отлично! – обрадовался Драко, и я тоже, осознав новость, возликовала.
- Блейз, так значит все, она больше не будет тебя трогать, ты можешь жить спокойно... – радовалась я.
Блейз, передав нам свою радость, погрузился в какую-то меланхолию, то ли от выпитого, то ли от чего еще.
- Блейз, ты не расстроен случайно? – Драко, кажется, тоже заметил резкие перемены в настроении Блейза.
- Что? – очнулся от своих мыслей Блейз. – Нет-нет, конечно нет... Просто я подумал. Я же живу совсем один. Совсем один в этом поместье... – Он с удовольствием выругался и уставился на меня: - Ой, Астория, прости.
- Ничего, - хмыкнула я. Все мужчины ругаются, и иногда делают это вслух. Но далеко не всегда они изощряются так, как делают это женщины в своих мыслях.
Блейз задумчиво осмотрел нашу кухню и высказался:
- Может, мне тоже квартиру снять?
Драко посмотрел на него с удивлением.
- Если у тебя есть поместье, зачем снимать квартиру?
- У тебя тоже есть поместье, - напомнил ему Блейз.
Драко вспыхнул и отвернулся.
- У меня его больше нет, - ответил он тихо.
- Оно твое и ничье больше, - возразил Блейз.
- Оно не мое, - покачал головой Драко. – Я не могу... Не знаю, все уже никогда не будет, как прежде, оно в прошлом, Блейз.
Блейз смотрит на него задумчиво, переваривая сказанное, наконец тяжело вздыхает и выдает:
- Знаешь, Драко, дело твое, но... Как по мне, да и по документам тоже, это твое поместье. Это просто дом и участок земли, и он в настоящем, а в прошлом – тот смысл, который ты в него вкладываешь. Переделай там все, если хочешь, но оно – твое, и если оно не будет принадлежать тебе, то вряд ли будет принадлежать кому-то еще.
Мы молчим. Мы вычеркнули Малфой-мэнор из своей жизни дважды: первый раз – когда уехали; второй – когда не поселились там после возвращения. Я не знаю, можно ли вернуться на третий. Я не знаю, те ли мы Малфои, которые имеют право на это место. Я не знаю, будет ли Драко там счастлив.
А если он не будет, то не буду и я.
Драко вымученно улыбается:
- Блейз, давай поговорим об этом в другой раз.
- Нет, мы не будем об этом говорить, - спокойно и абсолютно трезво возражает Блейз. – Я только что сказал все, что могу сказать об этом. Дальше – это твое и только твое решение.
Драко напряженно, но явно благодарно кивает.
Когда Блейз уходит, мы еще некоторое время молчим, сидя за столом.
- Ему надо жениться, - наконец говорю я.
Драко вздрагивает, отвлекается от своих мыслей.
- Блейзу? Зачем?
- Ему одиноко, - просто отвечаю я.
- А что, брак от этого спасает? – спрашивает Драко отвлеченно.
Мое сердце куда-то падает, и я на собственном примере понимаю – видимо, нет.
Тут Драко понимает, что он сказал.
- Я ничего не имел в виду, - говорит он, накрывая ладонью мою руку, лежащую на столе.
Я ему верю.
Я не могу ему не верить, особенно когда он прикасается ко мне.
- Я только не знаю, есть ли на свете женщина, способная быть счастливой с Блейзом, - шучу я.
Драко понимает, что я не обиделась. И смеется на мою шутку.
- Только если такая же терпеливая, как ты, - говорит он, и я чувствую в его голосе что-то, чего раньше не было. Я боюсь поверить, что это нежность, но, кажется, это именно она.
Я смотрю на Драко, думаю о Блейзе и медленно прихожу к мысли о единственно возможной миссис Забини.
Мама бы мной гордилась, честно.
- Ты пойдешь на работу? – прозаично напоминаю я Драко.
- Что? – удивляется он. – Черт, работа... Да, пойду, на само представление проекта я еще точно успеваю... – Он поднимается из-за стола, поправляет галстук и смотрит на меня... неужели тоже с нежностью?
- Я люблю тебя, - не выдерживаю я.
Он как-то очень тепло улыбается.
- Я убил женщину, которая меня любила, - говорит он. – Я убил ее, пусть нечаянно, но я это сделал и скрывал это почти пять лет. Я никогда не говорил тебе почти ничего приятного, никогда не был по-настоящему нежен с тобой, но ты все еще любишь меня, несмотря на это. Ты идеальна, Астория, - он смотрит на мое ошарашенное лицо и с улыбкой повторяет, - ты идеальная.
Глава 20В комнате было очень тихо. Разумеется, это ведь не «Дырявый котел», в котором постоянно доносится шум с первого этажа и Косого переулка. Здесь, в «Черной кошке», маленькой гостинице для особо важных персон где-то на пересечении Косого и Лютного переулков, Звукоизоляционные чары работали отлично. Маленькое и чистое овальное зеркало, висевшее над камином и приторным голоском говорящее комплименты всякому, кто в него посмотрится, к счастью, молчало; только из ванной едва слышно доносился шум воды – Дафна мылась.
Моя старшая сестрица вернулась в Англию с трагедией. Уже несколько лет она жила во Франции в браке с одним из самых высокопоставленных чиновников. Чиновник умер, Дафна вздохнула свободно, приготовилась пострадать и жить припеваючи на его деньги, но выяснилось, что по пути демократии французы продвинулись дальше нас – в магическом сообществе Франции практиковался развод, осуществлявшийся в рамках особого магического обряда. Обряд этот был весьма тяжелым для духовных сил обоих участников, но, видимо, первая жена чиновника была настолько ему неприятна, что он на эксперимент решился. Однако впоследствии, мучимый совестью, он завещал ей и двум своим наследникам, которых она успела родить, свое имущество. Конечно, небольшой капитал был оставлен и Дафне, но это было совсем не то, на что она рассчитывала.
- Это совсем не то, на что я рассчитывала! – заявила мне вышедшая из ванны Дафна; сестра улеглась на кровати, задрала ноги на стенку, как привыкла делать с пятнадцати лет, и начала бормотать формулу из «Тысячи советов для прекрасной волшебницы» - безболезненная моментальная депиляция, несомненно, преимущество колдуний перед магглами: они, говорят, очень мучаются.
- Представляешь?! – призвала меня среагировать Дафна.
- Конечно, ты же хотела купаться в роскоши, жить в поместье и все такое, только без мужа, - меланхолично согласилась я.
- Да я бы и с мужем согласилась, будь он менее приставучим, - заметила Дафна. – Ну или более привлекательным. Ну или хотя бы помоложе! Понимаешь?!
- Ага, - флегматично поддержала я.
- Ничего ты не понимаешь, это невозможно понять, будучи замужем за Малфоем, - отмахнулась сестра.
Я промычала что-то неопределенное.
- Ты будешь жить у мамы? – сменила я тему.
- Тори, солнышко, - замурлыкала Дафна, - а может, я пока поживу у вас?
Я посмотрела на нее с сомнением.
- В двухкомнатной квартире?
- В какой квартире? – не поняла Дафна.
- В нашей квартире, - серьезно ответила я, мысленно умирая от смеха.
- А Малфой-мэнор?! – вскричала Дафна так, как будто это было ее поместье и я его продала.
- Что Малфой-мэнор? Мы там не живем, - равнодушно ответила я.
- Почему? – сипло спросила шокированная сестра, и я ее добила:
- Драко не хочет.
Дафна смотрела на меня, явно пытаясь что-то осознать.
- И что мне делать? – истерично спросила она.
- Поехать к маме, - предложила я. – Или остаться здесь.
Дафна посмотрела на меня с сомнением.
- Это сущее расточительство, - заметила она, всем своим видом намекая, чтобы я ей возразила. – Но это, кажется, самый приемлемый вариант...
Моя сестра любит роскошь. И знает в ней толк. Не то что я.
- Ну как у вас с Драко? – спросила Дафна, решив для себя вопрос с жильем.
- Хорошо, - тепло улыбнулась я.
- Правда? – безмерно удивилась сестрица.
- Мы любим друг друга, - по-дурацки ответила я.
Дафна скорчила гримасу.
- Сестренка, о чем ты, какая любовь, - отмахнулась она.
- Не всем так везет, - усмехнулась я, в качестве мелкой мести. – Конечно, я люблю его, я никогда и не думала ни о ком, кроме него.
Дафна помрачнела.
- Верно, не всем так везет, - согласилась она. – Не всем достаются те, о ком они думают всю жизнь.
Я поняла, что сестрица не такая жизнерадостная, какой хочет казаться, и все еще переживает неудавшееся замужество.
- Ты его любишь?
Дафна вздохнула.
- Ну что значит люблю? – протянула она. – Это слишком относительно. Но если бы он появился в моей жизни, это, конечно, было бы здорово... Но он, кажется, женат?
Кажется. Как будто это не она кричала на весь дом: «Я должна быть на ее месте!» Как будто не ее я заподозрила бы в убийстве, не живи она во Франции.
- Она умерла, - коротко ответила я; рассказывать сестре подробности желания не было.
- Вот как? – с ноткой радости спросила Дафна.
Я кивнула.
- Может, мне в Министерство устроиться? – философски спросила Дафна.
Я уставилась на нее:
- Ты сдала один экзамен на ЖАБА, о чем ты.
Дафна скорчила недовольную мину:
- Ну он же там работает.
Мне оставалось только закатить глаза.
Когда я заявила Драко, что на рождественский ужин мы должны пригласить Блейза и Дафну, он не удивился.
- Ну да, им же одиноко, наверное, - задумчиво протянул он.
Других мыслей в его голове не появилось.
Дафна пришла рано, подарила мне новые духи «Рождественский каприз», Драко – шикарный деловой портфель из драконовой кожи, поплелась за мной на кухню и принялась помогать мне колдовать над ужином.
- Кто-нибудь еще придет? – поинтересовалась она между делом.
- Блейз, - как можно более равнодушно ответила я.
Заколдованный Дафной нож, спокойно резавший овощи, глубоко вошел в деревянную доску.
- Почему ты мне не сказала?! – возмутилась сестра.
- О, дорогая, видишь ли, это была идея Драко, - мановением палочки отправляя в печку индейку, пояснила я. – Ведь Блейз живет совсем один, а это грустно – встречать Рождество одному, верно?
- Я...Да... Как я выгляжу?! – бесновалась Дафна.
- Хорошо, - сохраняла невозмутимость я.
Дафна взвизгнула и, бросив недорезанный огурец, убежала в нашу спальню. Вместо нее зашел Драко.
- Да ты врунья, оказывается, - беззлобно заметил он.
- Это только ради ее блага, - замурлыкала я.
- Ну да, - иронично откликнулся Драко, - а о Блейзе ты подумала?
Дафна вернулась через полчаса в переделанном колдовством платье, накрашенная, причесанная и благоухающая, кажется, тем самым «Рождественским капризом».
- Он скоро придет? – взволнованно поинтересовалась она.
Я неопределенно повела рукой, пока Драко, предоставив мне мучиться с влюбленной женщиной, крайне внимательно рассматривал стол.
И тут в нашу дверь наконец постучали.
Глава 21Дафна сошла с табуреточки и попыталась пройтись по комнате.
- Великолепно! – пропищал мистер Твилфитт.
- Неплохо, - куда более критично оценила я.
- Слишком пышно, - категорично заявила Дафна. – Нет, ну это невозможно! Помнишь платье Панси на Святочном балу, когда в Хогвартсе был Турнир Трех Волшебников?
Я посмотрела на нее и засмеялась.
- Я думала, пока она была с Драко, а не с Блейзом, ты не обращала на нее внимания.
- У нее было самое дорогое платье на нашем курсе, - сообщила сестра. – И самое уродливое. Такое не забывается! Я похожа на жирный кремовый торт!
- Угу, - согласилась я, играя со Скорпи и потому слушая вполуха.
- Ты действительно думаешь, что я похожа на... – задохнулась от возмущения Дафна. – Может, мне надо похудеть?
Подготовка к свадьбе шла полным ходом.
- Какие тарелки выбрать для свадебного обеда? – пристала ко мне сестра, когда мы вышли из магазина.
- Только не фамильное серебро, умоляю, - вяло откликнулась я.
- Я не могу выбрать цвет.
- Чтобы подходил к платью? – наобум предложила я.
- Но я все еще не решила, какого цвета будет платье! – с ноткой истерики в голосе откликнулась сестра. – Кстати, нам же еще нужно платье для подружки невесты!
- У меня есть, - слабо возразила я.
- Это должно быть платье, которое будет подходить к общему дизайну свадьбы! – возмущенно парировала Дафна.
- А Блейз знает, что его костюм и костюм шафера должны подходить к общему дизайну свадьбы? – попыталась пошутить я.
Дафна пренебрежительно отмахнулась:
- Это же мужчины! У них всегда одинаковые костюмы. Главное, чтобы он не забыл надеть на свадьбу парадную мантию.
- Дафна, а девичник ты устраивать собираешься? – полюбопытствовала я.
Дафна собиралась.
- Все должно быть по правилам! – сообщила она мне. – Как будто ты не выходила замуж.
Когда я выходила замуж, я пригласила на девичник трех подруг; мы посидели в малой гостиной нашего поместья, и весь вечер я плакалась, что мой будущий муж меня не любит, а подруги в качестве моральной поддержки время от времени говорили что-то вроде «Это у всех так», «Это традиция». Никто не сказал: «Может, со временем вы поймете, что любите друг друга». А я так этого ждала. И видимо, все же не зря.
Надо будет спросить у Драко, каким был его мальчишник...
- Мальчишник? – Драко поперхнулся чаем. – А почему ты спросила?
- Просто с Дафной обсуждали сегодня, - пожала плечами я.
- Ну... – задумчиво протянул Драко. – Мы собрались, выпили... Поговорили...
Эти туманные ответы меня не устроили, и я обратилась к Блейзу, который, конечно же, присутствовал на мальчишнике Драко.
- Астория, не хочу тебя шокировать, но обычный способ провести мальчишник – это снять парочку симпатичных девиц в Лютном переулке и... Ну ты понимаешь...
Я с удивлением отметила, что меня это не задело. Это казалось ерундой по сравнению с тем новым, что сейчас открывалось в наших с Драко отношениях.
- А в этот раз ты?..
- Нет, - отрезал Блейз. – Я люблю Дафну, и я это знаю. Просто Драко не знал, что любит тебя, Тори. Я всегда был умнее.
Одним словом, я ждала дня Х чуть ли не больше самой невесты.
В назначенный февральский день мы собрались в поместье Блейза. Гостей было ничтожно мало: моя мать, довольная донельзя, что все ее планы наконец-то исполнились, ее брат, предназначенный быть посаженным отцом Дафны, несколько коллег Блейза и приглашенный проводить обряд волшебник. Их свадьба не выглядела как пускание пыли в глаза миру при соединении нелюбящих людей в слишком шикарных интерьерах со слишком большим количеством гостей, какой когда-то была наша, размышляла я, наблюдая, как нервно невеста расправляет несуществующие складки на своем платье. Это был обряд, который связывал двух взрослых, уже что-то прошедших людей, которые действительно этого хотят и стремятся именно быть вместе. Не просто жить вместе, не просто иметь какой-либо статус, а именно, как бы это выразиться поточнее...
- Готовы ли вы, Блейз Максимилиан Забини, связать себя нерушимыми узами брака с Дафной Клариссой Гринграсс?
Вот, точно. Связать себя нерушимыми узами брака.
- Готовы ли вы, Дафна Кларисса Гринграсс?..
Пришло время пожеланий и клятв; эта часть программы была придумана лично Блейзом и Дафной и стала возможна только благодаря малому количеству гостей. Так я впервые увидела свою мать в слезах.
Выступления коллег Блейза были скучными и очень похожими.
- Надо было пригласить начальника скандинавского направления с женой, - сказал Драко Блейзу перед церемонией.
Я никогда не слышала, чтобы он шутил. Мне кажется, в этот момент я была счастливее не только Дафны, но даже моей матери.
Наши с Драко пожелания, конечно, были куда эмоциональнее.
- Желаю вам с сегодняшнего дня начать жить так, как мы живем с Асторией теперь, - закончил свою речь Драко, я снова вознеслась на седьмое небо и, погруженная в свое счастье, прослушала большую часть слов Дафны.
Последним говорил Блейз.
- Я уже давно не могу думать ни о чем, кроме тебя, - сказал он. – Я счастлив, что я теперь с тобой. Я счастлив, что буду просыпаться с тобой каждый день. Я никогда не обижу тебя, потому что не могу даже помыслить об этом. Я смотрю на тебя сегодня и понимаю, что нет более счастливого мужа, чем я. Ты теперь моя, и это все, о чем я мечтал последние два месяца. Я обещаю сделать все, чтобы ты была счастлива со мной. Я люблю тебя, Дафна Кларисса Забини.
Глава 22Я сидела на кухне. В раковине, булькая, мылись тарелки из белой керамики для среднего класса, как говорил Драко первый год нашей эмиграции. Потом он привык. Мы оба привыкли. Не знаю, сможем ли мы теперь жить по-другому.
- Не знаю, смогу ли я теперь жить по-другому, - сказал Драко, появляясь в дверном проеме.
Он появляется с этой фразой уже в третий раз в процессе сбора одного-единственного чемодана.
- Драко, если меняются даже люди, то вещи просто обязаны меняться, - говорю я.
- Есть воспоминания, которые не стираются, - упрямится он. Я знаю, что на самом деле он безумно этого хочет. Ему просто страшно. Но он никогда не произнесет этого вслух, никогда не скажет этого даже мне, он просто не умеет признаваться в таких вещах.
- Мне страшно, Астория, - опровергает он мое представление о себе. – Мне страшно, что все будет как раньше.
- Ничто не будет как раньше, - меланхолично говорю я, отправляя тарелки в сушилку. – Прошлое не возвращается. Ты другой, Драко, и я другая, и мы теперь вместе, правда?
- Правда, - соглашается он. И идет собирать чемодан.
Мне тоже очень страшно. Страшно, что он будет там несчастен. Я хочу видеть его счастливым и ради этого я согласна всю жизнь прожить в съемной квартире.
- Не это делает его счастливым, - сказал мне Блейз.
- Что тогда?
- Ты. Если ты будешь с ним, все сложится. Он больше не пытается убежать от себя. И, к конце концов, вы не можете жить здесь вечно.
- Знаю, - меланхолично согласилась я. – Может, тебе с ним поговорить?
- Нет.
- Но Блейз...
- Нет, - Блейз был непреклонен.
Пришлось действовать самой.
- Астория, мы уже говорили об этом, я не могу там жить, - говорил Драко первые три дня.
- Астория, ты действительно думаешь, что нам там будет лучше? – вопрошал он еще неделю.
- Ладно, Тори, я подумаю над этим... – обещал он еще несколько дней.
Через месяц после первого разговора мы начали собирать чемоданы.
- Мне безумно страшно, Астория, - сказал он, в последний раз оглядывая уютную квартирку, пустые безликие полки, стершийся матрас на кровати, не застеленный никаким бельем. Тарелки из белой керамики для среднего класса остались на кухне.
- Мне тоже, Драко, - согласилась я. – Но я чувствую, что мы поступаем правильно.
Он смотрит на меня странно.
- Дай Мерлин, чтобы ты была права, - тихо говорит он и сжимает мою руку, чтобы трансгрессировать вместе.
Четыре чемодана плюс Скорпи и его коляска. Наш багаж неплохо увеличился за прошедшие шесть лет. Чемоданы временно остаются в квартире, Драко смотрит на них, как на последнюю возможность вернуться. И мы трансгрессируем к воротам.
Лязгающие конструкции тут же оживают.
- Цель посе... Здравствуйте, хозяин, - кажется, эта штука тоже способна на чувства, хотя бы на удивление.
- Ну здравствуй, - усмехается Драко. Ворота распахиваются, и мы идем по аллее к поместью, как когда-то на свадьбе. Только за нами никого нет. Мы одни, мы свободны и вольны делать что хотим.
Скорпиус плачет, напуганный стражем ворот.
- Не бойся, Скорпи, - говорит ему Драко. – Когда-нибудь ты будешь хозяином всего этого, - и тихо добавляет, обращаясь ко мне: - Правда, ворота будут другие.
Я вопросительно поднимаю брови, и он охотно продолжает:
- Здесь есть что переделать, и я бы начал с ворот. И мне никогда не нравилась библиотека, и если сделать перепланировку в спальном крыле...
И я понимаю, что он наконец-то дома.
- Я наконец-то дома, - озвучивает он мои мысли.
- Впервые за шесть лет? – понимающе улыбаюсь я.
- Впервые за двадцать шесть, - возражает он, обнимая меня.
Говорят, дом – это там, где тебя ждут.
- Я люблю тебя, Тори, - шепчет он мне в волосы.
- И я тебя, - тихо отвечаю я. И Драко смеется громким счастливым смехом, не переставая прижимать меня к себе.
______
Конец.
