Квантовый скачок, или «Pia desideria…»

Реальность № 0. Прошлое

Все случилось в тот момент, когда Поттер, насухо вытершись и надев пижаму и халат, готовился покинуть ванную для старост. Загадку Золотого Яйца он разгадал, водные процедуры осуществил, – все прекрасно, и будущее представляется самым что ни на есть радужным. Осталось только укрыться мантией-невидимкой да глянуть на всякий случай на Карту Мародера, чтобы не попасться Филчу или Снейпу…
Гарри накинул мантию-невидимку на плечи, повернулся, ища взглядом зеркало, чтобы как следует в нее задрапироваться, как вдруг… впрочем, скорее всего, это просто запотели очки. Гриффиндорец снял их, тщательно протер стекла полой халата и снова водрузил на нос. Но нехорошие подозрения подтверждались: мальчик, которого он видел в зеркале, Гарри Поттером не был.
Однако тот был весьма похож. Уже знакомый с кое-какими волшебными зеркалами, Гарри не слишком переживал из-за увиденного в отражении, поэтому, когда первоначальный испуг прошел, даже рискнул шагнуть ближе к зеркалу, разглядывая того, кто скрывался по ту сторону стекла. Это был мальчик примерно его возраста и роста, с такими же яркими зелеными глазами и гнездом взъерошенных черных волос. Тем не менее, это был не Гарри. Во-первых, мальчик-из-отражения не носил очков. Во-вторых, у него не было шрама. И, в-третьих, что окончательно убедило Поттера в сюрреальности отражения, на мальчике была слизеринская форма! Уж это точно выходило за рамки возможного: даже если бы каким-то невероятным образом Гарри научился видеть без очков и смыл шрам каким-нибудь волшебным мылом, ни за что и ни при каких обстоятельствах он не перепутал бы свой собственный халат со слизеринской мантией!
– Ты кто? – спросил Поттер и сразу же почувствовал себя глупо. Неужели он и правда думал, что мальчик-из-отражения ему ответит? А если рассуждать логически, вряд ли кто-нибудь стал бы вешать в ванной для старост артефакт великой силы. Максимум, чем может быть необычное отражение, так это чьим-то неудачным розыгрышем наподобие маггловского «кривого зеркала». Только отражает тебя не толстым или тонким, а просто в мантии другого факультета.
Окончательно придя к выводу, что ему удалось раскрыть загадку таинственного зеркала, Гарри успокоено вздохнул и, подойдя к своему отражению, прикоснулся к прохладному стеклу. Мысль, что зря он это делает, пришла в голову храброго гриффиндорца слишком поздно.
Буквально через несколько секунд дверь в ванную старост распахнулась, и на пороге возник высокий светловолосый мальчик с узким бледным лицом.
– Наконец-то! – он растянул губы в неприятной ухмылке. – Я уже было решил, что твой папаша все-таки поддастся паранойе и проклянет зеркало ко всем гоблинам вместо того, чтобы коснуться отражения.
– Ну, не всем же быть такими самовлюбленными нарциссами, как твой отец, – мягко фыркнул «Гарри». – Уверен, тот сразу же принялся обнюхивать зеркальце, стоило ему увидеть в нем твою физиономию вместо своего прекрасного личика.
– Ты считаешь моего отца прекрасным? – осклабился блондин. – Альб, это так ми-и-ило!..
– Скорпи, по сравнению с тобой мистер Малфой будет выглядеть мило даже с похмелья.
– Туше, – Скорпиус шутливо поднял руки. – Между прочим, нам уже следует привыкать называть друг друга «Гарри» и «Драко».
– Точнее, «Поттер» и «Малфой», а еще лучше, «хорек» и «шрамоголовый», – педантично поправил его Альбус Северус. – Мерлин мой, вот уж не думал, что когда-нибудь осуществится тайная мечта дяди Рона, и я все-таки вынужден буду почувствовать себя настоящим гриффиндорцем!
– Главное, не назови его «дядей» при встрече, он этого не оценит, – хмыкнул Скорпиус. – И не слишком заигрывай со своей матерью: сам же себе не простишь, если окажешься жертвой инцеста.
– Мордред, ты только что разрушил мою неокрепшую детскую психику! – Альбус Северус картинно схватился за голову и довольно реалистично изобразил приступ безумия. – Теперь я никогда не смогу смотреть маме в глаза! Ладно, – он успокоился так же внезапно, как и начал буйствовать, – а теперь прокляни меня.
– Хм-м? – Скорпиус смерил друга обеспокоенным взглядом. – Альб, неужели все и правда так плохо? Или прогулка через темпоратор тебя покалечила?
– Скорпи, Скорпи, – Альб сокрушенно покачал головой. – Я совсем забыл, что уровень твоего интеллекта недостаточно высок, дабы осознать всю гениальность моего замысла. Нам с тобой, коллега, крайне необходимо, чтобы этой ночью «презренный слизеринец Драко Малфой» и «дерзкий гриффиндорец Гарри Поттер» вступили в сражение, использовали друг на друге несколько негуманных заклинаний и ранеными, но не сломленными оказались в Больничном Крыле.
– А смысл?
– А ты знаешь пароль от Слизеринской гостиной? – ухмыльнулся Альбус. – Лично я, например, не имею ни малейшего понятия, как попасть в Гриффиндорскую башню. Согласись, моя внезапная забывчивость кое-кому может показаться странной, особенно с учетом того, что скоро я познакомлюсь с молодой тетей Гермионой. Гораздо проще сказаться контуженным после дуэли со своим недругом, ты не считаешь?
– Ты вновь поражаешь меня ничтожного мощью своего разума, – печально вздохнул Скорпи и поднял палочку. – Ну-с, начнем!


Реальность № 0. Будущее

«Привет, папа! Или я должен сказать, Гарри? В общем, это не важно. Меня зовут Альбус Северус Поттер, и я, как ты уже понял, твой сын. Ну, а то, что окружает тебя – будущее. Сюрпри-и-из! Надеюсь, ты не слишком зол, а то, боюсь, по возвращении меня ожидает неплохая взбучка...»
Гарри оторвался от чтения письма, оставленного его гипотетическим отпрыском, и вопросительно взглянул на худого светловолосого парня в слизеринской форме. Тот уже прочел свое послание и теперь занимался тем, что расхаживал из стороны в сторону по Выручай-Комнате, в которой они оказались после перемещения во времени, да шипел сквозь зубы всевозможные ругательства.
– Эм-м… Малфой, – нерешительно сказал Гарри. Тот повернул к Поттеру лицо, освещенное ничем незамутненной яростью. Мальчик даже слегка вздрогнул, но тут же мысленно отругал себя за несвойственную истинному гриффиндорцу нерешительность.
– Как ты думаешь, я и ты, ну, те, которые взрослые, знают о том, что мы сейчас не мы? – фраза вышла ужасно корявой, но, тем не менее, Драко понял. Он несколько раз глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. В конце концов, если даже Поттер смог взять себя в руки, ему тем более паниковать не следует.
– Не знаю, – наконец, нехотя отозвался он. – Если предположить, что они – это мы, то… Думаю, если в течение суток никто не придет, чтобы забрать нас из Хогвартса, значит мы-взрослые не в курсе произошедшего.
– Так надо им сказать!
Драко громко фыркнул.
– Поттер, не будь таким идиотом. Если мы-взрослые ничего не помним о данном эпизоде, значит, мы… то есть они нам не поверят. Скорее всего, решат, что нас прокляли, хотя я не отметаю и вариант с помешательством. В любом случае, изучать тенденции развития медицины на примере Святого Мунго я не собираюсь.
Гарри только вздохнул, устало взлохматил волосы и вернулся к чтению письма. Нет, ну как из всех людей его сын мог подружиться с Малфоем-младшим?! За что ему это?
«…в общем, после того, как ты рассказал нам с Джимом про Сириуса, Ремуса и других хороших людей, которых потерял в ходе войны, а Скорпи, в свою очередь, поделился переживаниями мистера Малфоя, мы с ним решили все исправить. В конце концов, не только тебе геройствовать! А уж когда Фида Забини рассказала нам про темпоратор, у нас просто не осталось никакого другого выхода».
– Что такое темпоратор? – спросил Гарри у Малфоя.
– А я знаю? – тот скривился. – Думаю, что-то вроде Хроноворота, только более усовершенствованного. Наверное, последняя разработка Отдела Тайн. Помню, Блейз Забини как-то упоминал, что хочет стать невыразимцем, когда вырастет. Похоже, это ему удалось.
– Интересно, убийство Забини в младенчестве с помощью его же изобретения – действительно ужасный поступок? – пробормотал себе под нос Гарри. Расслышавший его блондин коротко рассмеялся.
– Браво, Поттер, не прошло и получаса, как ты носишь слизеринскую мантию, а тебе в голову уже забредают здравые мысли!
«…таким образом мы со Скорпи временно поменяемся с вами местами и отправимся в 1995 год, где помешаем Волдеморту возродиться. Как только мы убедимся, что наша миссия успешно завершена, мы реактивируем темпоратор и возвратимся в свое время».
– Что значит «реактивируем»?
– Значит, они найдут ту штуку, снова включат ее и вернутся сюда, – Малфой пожал плечами. – Нам остается только ждать, Поттер. Не думаю, что уместно поднимать панику и кричать на всю магическую Англию, что мы – путешественники во времени. К тому же, насколько я могу судить из письма своего сына, его задумка не столь плоха. Вытащить отца из тюрьмы и не позволить Северусу погибнуть… сам-то ты как считаешь? – неожиданно полюбопытствовал Драко. – Уж наверняка твой сын отправился в прошлое не только затем, чтобы стать героем. В конце концов, сумел же он как-то попасть на Слизерин!
– Не напоминай, – Поттер поморщился. – Ну, он пишет, что хочет спасти Сириуса, Ремуса, Фреда Уизли и еще кучу людей, которые погибли в ходе войны с Волдемортом. В принципе, я, наверное, поступил бы так же на его месте, – тут он ехидно прищурился, – но я-то гриффиндорец, Малфой. И когда я влипаю в истории, то, как правило, знаю, как из них выпутаться.
– Думаешь, наши дети… – Драко ощутил себя странно, выговаривая «наши дети» и неловко передернул плечами. – Думаешь, Альбус и Скорпиус не смогут, как ты сказал, «выпутаться»?
– А разве в нашем времени существует темпоратор, чтобы можно было его реактивировать? – вопросом на вопрос ответил Поттер, вздернув бровь не хуже Снейпа.
– Яйца Мерлина! Я убью Забини в младенчестве! – Драко схватился за голову.

Когда Гарри и Драко появились на пороге Большого Зала, какая-то рыжая второкурсница в слизеринской мантии бросилась к Поттеру, чуть не сшибив того с ног.
– Альб! – взвизгнула она, цепляясь за его мантию. – Уизли опять говорит гадости! Скажи уже ему!
Гарри ошеломленно на нее уставился. Мелкая слизеринка была так похожа на него самого, что даже не приходилось сомневаться, кем она приходится Альбусу Поттеру. Но двое детей на Слизерине?! Что случилось с будущим, и где были мозги Гарри, когда он позволил этому произойти?
Драко, напротив, наслаждался ситуацией. Будущее нравилось ему все больше и больше.
– А что тебе сказал Уизли? – поинтересовался он у сестры сына Поттера. Та подняла на него потемневшие от обиды глаза, такие же зеленые, как и у брата.
– Он сказал, что раз я слизеринка, отец с мамой по традиции просто обязаны были меня с кем-нибудь обручить. А так как наиболее подходящая кандидатура – он, то я обязана его слушаться!
– Хьюго, как ты мог сказать такую несусветную чушь! – рядом с ними возник еще один Поттер, на этот раз гриффиндорец. На вид тот был примерно курса с шестого; черноволосый, кареглазый, в очках с изящной квадратной оправой он настолько походил на отца Гарри, виденного в зеркале Еиналеж, что гость из прошлого испытал настойчивое желание протереть глаза.
Из-за спины Поттера-гриффиндорца высунулся мальчишка-второкурсник, рыжий и конопатый.
– А что сразу я?! – возмущенно воскликнул он.
– Ну как ты не понимаешь, Хьюго? – Джим Поттер с деланной укоризной покачал головой. – Ты же гриффиндорец! Как ты можешь думать, что достоин хотя бы взгляда несравненной Лили Луны Поттер, величайшей слизеринской ведьмы? – не выдержав, он широко ухмыльнулся. – Конечно же, папа обручил ее со Скорпиусом – посмотри, какая из них выйдет замечательная пара!
– Джим!!! – разъяренная Лили, сжав кулаки, бросилась вслед за хохочущим братом. Хьюго припустил за ними. Гарри и Драко переглянулись, потом Малфой схватил Поттера за рукав и властно потащил к слизеринскому столу.
– Если ты позволишь этому случиться, Поттер, – прошипел блондин, – клянусь, я не поленюсь положить жизнь на то, чтобы изобрести проклятие Импотенции и тем самым не допустить рождения твоих отпрысков!
– Если я позволю этому случиться, Малфой, то сам наложу на себя руки! – сквозь зубы процедил Гарри, плюхаясь рядом со слизеринцем за стол и фальшиво улыбаясь соседям. – Ну? Где тут эта Забини?
– Откуда я знаю?!
– А ты пошевели мозгами, Скорпи! Кто тут из девчонок похож на Блейза?
Драко огляделся. Действительно, при должном воображении можно было попытаться определить родителей некоторых детей. Например, вон те двое широкоплечих близнецов, молчаливо поглощающих завтрак, настолько напомнили Малфою Грега Гойла, что тот даже поморгал, дабы убедиться, что у него не двоится в глазах. Тощая, мрачно глядящая исподлобья семикурсница до боли напоминала Теодора Нотта. Две перешептывающиеся за столом Равенкло девочки-одногодки – явно Патил и Боунс. Влюбленно пялящийся на них из-за стола Хаффлпаффа мальчик – копия Захарии Смита.
Но Забини?..
– Не вижу никого подходящего, – был вынужден признать Драко. – Или ее нет в Большом Зале, или вообще в Хогвартсе.
– Может, она уже закончила его? – неуверенно предположил Поттер. В письме Альбус Северус не упомянул, сколько лет прошло с тех пор, как Гарри завершил свое обучение, но, судя по возрасту Джеймса, как минимум шестнадцать, а то и больше.
– И как ты предлагаешь это выяснить, не раскрывая нашего инкогнито? – поинтересовался Малфой. Гарри снисходительно посмотрел на него.
– Отправим ей сову. Конечно, если она учится на одном с нами курсе, это будет выглядеть несколько странно, но не более странно, чем истинное положение дел.
– Нет, Поттер, Слизерин положительно идет на пользу твоим мозгам! – восхищенно покачал головой Драко.

Ни на какие уроки Гарри и Драко, конечно же, не пошли. Сразу после завтрака они засели в библиотеке, вооружившись подшивкой газет с девяносто пятого года и по сегодняшний день. История пестрела кричащими заголовками: «Мальчик-Который-Спятил: говорит ли Гарри Поттер правду?»; «Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся! Подробности битвы в Министерстве»; «Альбус Дамблдор мертв: враги в Хогвартсе!»; «Тот-Кого-Нельзя-Называть говорит: грязнокровкам не место в нашем мире»; «Волдеморт повержен! Слава Избранному!». Начиная с девяносто девятого года экспрессии в статьях поубавилось, появились менее патетичные заглавия: «Академия авроров объявляет новый набор: Гарри Поттер в списках»; «Министр Магии Кингсли Шеклболт и его новая политика: ни один волшебный сирота не будет обижен!»; «Глава Отдела магического правопорядка Гермиона Уизли и ее нововведения в ученый план Хогвартса»; «Аврор Поттер официально заявляет: последний Пожиратель пойман!» и даже «Ультрафокусы Умников Уизли: только у нас вы сможете приобрести поддельную Волшебную Шляпу, всегда отправляющую вас на Гриффиндор!».
Однако между строк в сухих выжимках прошлого легко читался весь ужас произошедшей войны: разрушения, исчезновения, смерти, смерти, смерти. В письме сына Гарри как-то достаточно легко воспринял сведения о гибели Сириуса и Ремуса, а теперь с ужасом понимал, что в случае неизменности будущего жить крестному осталось всего лишь год; что куча людей окажется погибшей и неотомщенной; что волшебный мир, наверное, никогда полностью не исцелится от раны, нанесенной ему той войной. Да и Драко переживал не самый лучший момент жизни, читая подробно описанный процесс его суда как Пожирателя Смерти, где Поттер – из всех людей, Поттер! – выступил в его защиту. И вечная тень позора на фамилии «Малфой», когда Люциус все-таки не сумел избежать Азкабана.
Только когда часы на главной Хогвартской башне гулко пробили пять раз, путешественники во времени, не сговариваясь, одновременно отложили газеты в сторону и переглянулись.
– Да-а, Поттер, – задумчиво протянул Драко. – Такое будущее и правда имеет смысл изменить.
– В первый раз в жизни с тобой согласен, – хмыкнул Гарри. – Но жаль все-таки, что нельзя обсудить перспективы с самим собой.
– Почему нельзя?
– А смысл? – Гарри пожал плечами. – Это уже не мое приключение. Тут наши дети решают, что к чему, а нам с тобой остается только подвинуться.
– Ну не скажи! – внезапно оживился Малфой. – То, что мой сын вознамерился не допустить возрождения Темного Лорда, это, конечно, прекрасно в контексте будущей войны. Но вовсе не значит, что сам я не имею права менять грядущее! Подумай, Поттер: пока мы здесь, мы можем разузнать, как те или иные действия разных людей повлияют на наш мир. А потом уже решить, кому из них помочь, а кому помешать. Скорпиус с Альбусом явно не задержатся в прошлом надолго, а вот мы с тобой, все зная наперед, реально сможем сделать будущее комфортнейшим местом!
– Хм-м, – Поттер задумчиво взъерошил волосы. – Дело говоришь, Малфой. С чего начнем?
– С уроков, – предложил Драко. – Учебный план имени Гермионы Уизли вызывает у меня какие-то смутные подозрения...
– Малфой… – угрожающе начал Гарри, но тут был прерван строгим мужским голосом:
– Сын, мистер Поттер, вы еще не собрались? Мы же договаривались на пять часов!
Драко медленно повернулся и вытаращил глаза на самого себя.

Специально ли Альб со Скорпи так продумали время своего отбытия в прошлое, чтобы за один день дать своим отцам возможность лицезреть как Хогвартс будущего, так и праздник в семье Малфоев? Ведь именно в это время Скорпиусу Гипериону исполнялось пятнадцать лет, в честь чего Драко на выходные забрал сына из Хогвартса, расширив приглашение и для всех друзей мальчика. Разумеется, Альбус Северус с отцом были включены в данный список, и сейчас путешественники во времени имели удовольствие наблюдать невероятную для них картину: главу аврората мистера Г. Дж. Поттера и известного мецената Д. Л. Малфоя, беседующих у камина за стаканчиком бренди.
– Поттер, закрой рот, а то снитч залетит, – прошипел «Скорпи», изо всех сил стараясь перестать пялиться на себя самого. Выходило это из рук вон плохо: взрослый Драко, как магнит, притягивал его взгляд. Надменный, уверенный в себе, богатый чистокровный маг, удачно устроившийся в этом мире и решительно не собирающийся уступать от своих позиций хотя бы дюйм. Поттер напротив, казался смягченным годами семейной жизни, чуточку располневшим, совсем чуть-чуть обрюзгшим, добродушно улыбающимся остальным гостям, подходящим поприветствовать его и хозяина дома. А вот взгляд у Гарри-взрослого – холодный и цепкий, совсем как у настоящего охотника за темными магами.
– Миссис Поттер все еще отказывается переступать порог моего дома? – донесся до Драко ленивый вопрос своей старшей копии.
– Ты же знаешь, Малфой, как нежно Джинни любит тебя и все твое семейство, – аврор Поттер коротко хохотнул, пригубливая бренди.
– Я себе нравлюсь, – сообщил Гарри-из-прошлого своему товарищу по приключению. – Ну, то есть, я имел в виду…
– Я тебя понял, – Драко ухмыльнулся. – Да и мое будущее «я», скажу тебе, не кажется мне совсем уж отталкивающим образцом человечества.
– Скорпиус, – на плечо мальчика опустилась прохладная женская рука, и Астория Малфой строго посмотрела на сына, – почему ты не общаешься с гостями? Вы с Альбом уже более получаса шепчетесь о чем-то своем, в то время как некоторые пришедшие уже успели заскучать.
– Конечно, мама, одну минуту, – «Скорпи» послушно поднялся со своего места. Путешественник во времени он или нет, а прием в Малфой-менор – это святое! Кое о чем вспомнив, слизеринец невинно осведомился: – Кстати, а Фида Забини уже здесь?
– Скорпиус, ты что? – удивилась женщина. – Ты же знаешь, что в Дурмстранге порядки куда более суровые, чем в Хогвартсе, и Фидуция не сможет навестить нас до рождественских праздников, – она мягко улыбнулась. – Неужели она тебе так понравилась, сын?
– Как ты мог, Скорпи? – «Альб» не удержался от маленькой подколки. – Весь Хогвартс уверен, что тебе нравится моя сестра, а ты… Тебе не совестно, друг?
– Тебе нравится Лили? Но это же замечательно, Скорпиус! – воскликнула Астория. – Я сейчас скажу твоему отцу, и…
– Альб пошутил, мама, – сквозь зубы процедил Драко, больно пихнув Поттера локтем в бок. Миссис Малфой укоризненно на него посмотрела.
– Сын, ты не должен стесняться своих чувств. Я прекрасно понимаю, что вы с Лили еще молоды, и вовсе не собираюсь смущать тебя своими советами. Тем не менее, мы с Гарри все же обязаны обсудить пару моментов, касающихся ваших возможных отношений! – нежно проведя рукой по волосам сына и не слушая более его возражений, женщина легко ускользнула прочь.
Драко уставился на давящегося хохотом Поттера.
– Твоя же дочь, – мрачно напомнил он гриффиндорцу.
– Расслабься, Малфой, – Гарри ухмыльнулся. – Все равно наши дети скоро изменят реальность, и мой поступок не будет иметь ровным счетом никакого значения!
– А если будет? – Драко нахмурился. – Поттер, мне хотелось бы учесть все варианты. И в роли потенциального свата ты меня абсолютно не устраиваешь!
– О Мерлин! – вдохнул Гарри. – Хорошо, Малфой, если тебя это успокоит, клятвенно заверяю, что если когда-либо твоя жена подойдет ко мне с предложением обручить наших детей, я отвечу ей категорическим отказом. Удовлетворен?
– Вполне, – усмехнулся тот и заметил: – Хорошо еще, что хотя бы я помню о смысле нашего с тобой здесь пребывания и последующих целях. Благодаря этому, теперь мы знаем, где искать Забини.
– Поздравляю с выполнением сложнейшей миссии, Малфой, – фыркнул его компаньон. – Теперь осталось только выяснить, где искать Дурмстранг!


Реальность № 1. Прошлое

Мистификация со «сражением недругов» оказалась удачным ходом путешественников во времени. Никто так ничего и не заподозрил, хотя Альб позже признавался Скорпиусу, что совершенно не понимает своего отца, готового вернуть Снейпа к жизни даже после таких отработок. После чего тот порекомендовал отпрыску Поттера некий труд о мазохизме одного весьма известного в среде магглов сквиба.
Операцию по ликвидации первого из хоркруксов – диадемы Равенкло – назначили на первый же день после выхода из Больничного Крыла. Действительно, к чему откладывать? А с учетом того, что прочие хоркруксы еще надо будет постараться извлечь из тайников, предстоящая акция казалась юным слизеринцам не более чем тренировкой.
Поздно вечером, аккурат через два дня после торжественного прибытия в девяносто пятый год, Поттер и Малфой встретились на восьмом этаже. Альб – с руками, покрытыми пятнышками ожогов после того, как он битый час сортировал на отработке у Снейпа жгучих слизней. Скорпи – прямо из Зала Наград, где полировал кубки под присмотром Филча. Молчаливо переглянувшись, сообщники принялись вышагивать из стороны в сторону по коридору напротив портрета Барнабаса Спятившего, мысленно умоляя Выручай-Комнату показать им помещение, пригодное для сокрытия различных тайн. Посопротивлявшись минуты три удвоенным усилиям измученных отработками мальчишек, Выручай-Комната явила им дверь.
– Фу-у-ух! – только оказавшись внутри потайного помещения, Альб позволил себе немного расслабиться. – Скорпи, это просто кошмар какой-то! Как мой отец выжил в свое время, даже не представляю. Я уже готов на части разорваться! Тетя Гермиона говорит только об учебе. Дядя Рон – только не об учебе. Если я поддерживаю кого-то из них, второй – обижается. Половина Гриффиндора смотрит на меня, как оборотни на луну, потому что все еще считают, что я попал на Тремудрый Турнир обманом. Остальная часть Хогвартса тоже к моей персоне отнюдь не равнодушна. А я даже Успокаивающего зелья сварить не могу, потому что теоретически к этому совсем неспособен, и Снейп не оценит моего внезапного интереса к своему предмету!
– Зато на тебе не виснет молодая Панси Паркинсон, – постарался утешить друга Скорпиус.
– Хочешь, поменяемся? – глаза Альба нехорошо блеснули. – Если что, запас Многосущного зелья у лже-Хмури имеется!
– А вообще, не так уж и плоха эта Панси… – ухмыльнулся блондин. – Пожалуй, потерплю ее еще чуток, не развалюсь.
– То-то же, – буркнул Альб и огляделся: – Ну, и где эта мордредова диадема?
– Да вот она! – его компаньон указал на бюст волшебника в облезлом, покрытом пылью парике, на голову которого была водружена не менее пыльная драгоценность. – Знаменитая диадема Равенкло. Отец подробно ее описал, а ведь он тоже присутствовал при ее уничтожении.
– Отлично, – Альбус удовлетворенно кивнул. До самого последнего момента мальчик слегка побаивался того, что хоркрукса не будет на месте, и вся их эскапада с путешествием во времени в итоге окажется напрасной. Беспочвенный страх, конечно… но все-таки. Он перевел взгляд на Скорпиуса: – Ты ее возьмешь или я?
– Зачем?! – белокурый слизеринец аж отпрыгнул от диадемы, к которой успел подойти вплотную, и инстинктивно спрятал руки за спину.
– А как ты собираешься уничтожать ее, не прикасаясь? – Поттер-младший насмешливо поднял брови.
– Адским Пламенем, разумеется, – Скорпи смерил приятеля надменным взглядом. – Это же очевидно.
– Очевидно также, что ты последние два дня не покладая рук разучивал это заклинание, – поддел его Альб. – Потому что, насколько я помню, раньше ты его как-то не использовал. Впрочем, такому гениальному волшебнику, как ты, не составит труда сразу же применить мощнейшее темное проклятие в полную силу. Только подожди минуту, о величайший маг современности, я выйду из Выручай-Комнаты и отбегу от Хогвартса хотя бы на пару миль – так, на всякий случай.
В процессе выслушивания монолога псевдо-гриффиндорца, лицо Скорпиуса становилось все мрачнее и мрачнее.
– Хорошо, и что ты предлагаешь? – наконец, проворчал он. – Клык василиска из Тайной Комнаты мы с тобой забрать не можем – парселтангу не обучены.
– Предлагаю позаимствовать меч Гриффиндора, – парировал Альбус Северус. Скорпи посмотрел на него с нарочитой встревоженностью.
– Альб, неужели гриффиндорцы вычислили тебя, собрались толпой и промыли мозги?
– А чем тебе не нравится моя идея? – тот нахмурился. – Сейчас меч находится под стеклом в кабинете Дамблдора. Это тебе не у гоблинов его отбирать или из Шляпы вытаскивать. Вполне себе осуществимая задача.
– Украсть меч Гриффиндора из кабинета директора прямо на глазах портретов прежних директоров? – Скорпи громко фыркнул. – Альбус, мне стыдно за тебя!
Поттер-младший слегка покраснел.
– Твое предложение тоже было отнюдь не конструктивным, – едко заметил он. – Какие у нас еще варианты?
– Оставить диадему в покое на то время, пока я буду учиться Адскому Пламени.
– Ты предлагаешь застрять в прошлом на несколько лет?!
Скорпи злобно посмотрел на сообщника.
– Я не думаю, что темная магия действительно так уж сложна. Если то, что рассказывал отец о погибшем мистере Крэббе – правда, тот не был человеком большого ума.
– Это ты намекаешь на вашу с ним схожесть?
– Поттер!!! – Скорпи сжал кулаки. – Кажется, я начинаю понимать, почему наши отцы конфликтовали!
– Ладно, не злись. В конце концов, я устал и нахожусь в стрессовой ситуации. Позволь мне немного выплеснуть накопившийся негатив! – Альб ухмыльнулся. – Кстати, у меня появилась идея. Как тебе вариант – просто подбросить диадему Дамблдору?
– Хм-м… – отпрыск Малфоев временно прекратил обдумывать план мести Поттеру-младшему и переключился на более актуальную тему. – Думаешь, он догадается, что это – хоркрукс?
– Мой отец говорил, Дамблдор – гений.
– А мой называл его старым дураком, – Скорпи хмыкнул. – Но, в принципе, твой план может сработать. Хотя мой – лучше.
– Признайся, на самом деле твой план – всего лишь повод выучить настоящее темное проклятие! – беззлобно поддел его Поттер.
– Ты меня раскрыл, – признал Скорпи. – Теперь мне придется учить еще и Обливиэйт, чтобы все исправить. Кстати, об Обливиэйте… как ты относишься к тому, чтобы заявиться с диадемой к Снейпу, попросить ее разрушить, а потом просто стереть память нашему уважаемому профессору? Нет? Жаль, жаль.
– Ничего, Скорпи, – Альб успокаивающе похлопал слизеринца по плечу. – Я прекрасно понимаю, как тебе хочется показаться умным и полезным. Если будешь себя хорошо вести, так и быть, к концу года я разрешу тебе разрушить один ма-а-аленький хоркруксик самостоятельно.
– О, сэр! Вы так добры, сэр! – тихо подшучивая друг над другом, путешественники во времени вышли из Выручай-Комнаты. Диадему Альб в последней момент запихнул в карман, аккуратно сняв ее с бюста заклинанием Левитации.

У Аластора Хмури, точнее, секретного агента Темного Лорда Барти Крауча, сегодня воистину была ночь открытий. Патрулируя Хогвартс по примеру Снейпа – после стольких лет заточения в доме отца Пожиратель просто не мог усидеть на месте – Барти забрался аж на восьмой этаж. Хвала Мерлину, он быстро вспомнил формулу Дезиллюминационных чар, в противном случае Поттер с Малфоем наверняка успели бы его заметить.
Тихо следуя за четверокурсниками по направлению к кабинету директора, Крауч то и дело испытывал настойчивое желание ущипнуть себя, дабы убедиться в реальности происходящего. Ведь если ночную встречу враждебных друг к другу Поттера и Малфоя еще можно было как-то объяснить, то их приятельские отношения никакой логике вообще не поддавались! Более того: было очевидно, что мальчишки общаются не первый день, – до лже-Хмури то и дело доносились обрывки взаимных дружеских подколок, которыми малознакомые люди друг друга не награждают. Нет, тут явно что-то было не так.
Поневоле Барти начинал задумываться, а единственный ли он в Хогвартсе человек, использующий Многосущное зелье? Это следовало непременно выяснить – Темный Лорд никогда не простит, если его слуга по глупости приведет к нему не того человека.

Альб и Скорпи сидели на корточках возле горгульи, скрывающей проход к кабинету директора, и по-очереди придумывали пароли.
– Тараканьи тянучки!
– Тыквенные котлокексы!
– Драже «Берти Боттс»! Мерлин, Поттер, как ты мог забыть карту Мародера? Сейчас бы посмотрели на нее и не мучились с этим мордредовым паролем!
– Я ее не забыл, а не взял. Как, ты думаешь, я объяснил бы Рону и Гермионе желание прогуляться на отработку к Снейпу с картой и в мантии-невидимке?
– Уж я бы что-нибудь придумал, – пробурчал все еще недовольный Скорпиус. – Сахарные перья!
Чуть слышно скрипнув, горгулья задрожала и отъехала в сторону.
– Ну, наконец-то! – оглядевшись напоследок, сообщники скользнули в открывшийся проем. Путь наверх не занял и минуты. Еще по дороге к кабинету путешественники во времени разработали небольшой план: Поттер открывает дверь, Скорпи шепотом кидает в ближайшие портреты директоров заклинание Обскура, дабы помешать тем увидеть лица «нарушителей периметра», и Альб тут же левитирует диадему Равенкло на стол Дамблдора, после чего приятели дружно молятся Мерлину и Моргане, чтобы директор правильно понял их намек.
План казался Малфою-младшему идеальным. Во всяком случае, он был настолько приближен к идеалу, насколько это вообще возможно. Но Скорпиус совсем забыл учесть то, что его компаньон является не только умным и рассудительным слизеринцем, но вдобавок еще и Поттером.
– Ассио меч Гриффиндора! – шепотом выкрикнул Альб, как только Скорпи зачаровал портреты. Раздался звон разбивающегося стекла, и здоровенная железяка, чудом не отрубив темноволосому псевдо-гриффиндорцу ухо, пронеслась мимо мальчишек и загремела вниз по ступенькам винтовой лестницы.
– Задница Мерлина!!! – Скорпи почувствовал, как от ужаса у него волосы зашевелились на голове. Сейчас кто-нибудь – а если очень не повезет, то и сам Дамблдор – выйдет на шум, и настанет для двух юных неудачников пора жестокой расплаты. И ведь знал же он, что ослиного упрямства Альбуса хватит на четверых хаффлпаффцев! Как же, смирится Поттер с тем, что они не будут красть меч Годрика…
Альб тоже ощутил себя не ахти каким героем, особенно когда встретил взглядом стремительно летящий в него меч. Но и очухался он быстрее своего более осторожного друга. Не давая себе времени полностью осознать шаткость их положения и окончательно лишиться самообладания, Поттер схватил Малфоя за руку и практически потащил следом за собой вниз по лестнице. Там он, плюнув на осторожность, выхватил из кармана диадему Равенкло, бросил ее на пол и что было силы долбанул по ней подхваченным с пола гриффиндорским артефактом. Лязгнул металл, и из диадемы вырвался протяжный вопль боли. Альб вздрогнул, выронил меч и отскочил от искореженных останков хоркрукса.
– Отец не говорил мне, что они кричат… – пробормотал он.
– Теперь-то точно все проснулись! – Скорпи уже почти не заботился, что его услышат. Он панически огляделся. Кабинет Дамблдора располагался на седьмом этаже, там же, где и вход в гостиную Гриффиндора, а это значило, что шанс у них все еще был. Настал черед блондина тащить друга за руку – вперед по коридору, к заветному портрету Полной Леди. Откуда-то со стороны лестниц слышались топот и чьи-то возгласы.
– Пароль! – прошипел Малфой, больно пихая Альбуса в бок. – Пароль говори, гриффиндорец гоблинов!
– T-tanquam leo rugiqns, – чуть заикаясь от пережитого, произнес Поттер. Слизеринец практически пропихнул того в открывшийся проем, прошмыгнул следом и, мгновенно сориентировавшись, ужом скользнул под стоящее напротив камина массивное кресло. Вовремя!
– Гарри? Что-то случилось? – всполошенная Гермиона спускалась по лестнице. – Я слышала крик!
– Я т-тоже, – Альб нечеловеческим усилием взял себя в руки и кивнул девочке. – Я тоже слышал. Кажется, это где-то неподалеку.
– Не вздумай идти проверять! – Гермиона быстро преодолела разделяющее их расстояние и схватила мальчика за рукав. – Не хватало еще, чтобы тебя поймали! Если это что-то важное, профессор МакГонагалл нам сообщит.
Постепенно в гостиной начали появляться и другие гриффиндорцы.
– Гарри? – удивился Рон, сонно протирающий глаза. – А что ты тут делаешь? Я не слышал, как ты вернулся с отработки.
Грейнджер, нахмурившись, внимательно осмотрела своего друга. В отличие от остальных, на «Гарри» не было пижамы, а его мантия была измята и покрыта пылью.
– Устал и заснул в кресле у камина, – окончательно пришедший в себя Альб соображал на удивление быстро. – Думал, посижу пару минут… а проснулся только сейчас – от крика.
В этот момент входная дверь в башню Гриффиндора распахнулась, и на пороге появилась МакГонагалл.
– Кто-нибудь из вас недавно покидал башню? – окинув своих подопечных пристальным взглядом, осведомилась она. Гриффиндорцы синхронно покачали головами в отрицательном жесте.
– Что случилось, профессор? – осторожно поинтересовалась Гермиона. Ее декан чуть помедлила, раздумывая, стоит ли отвечать, но все же сказала:
– Кто-то буквально несколько минут назад ворвался в кабинет директора Дамблдора, взорвал витрину с мечом Гриффиндора и, по-видимому, попытался с ним скрыться. Судя по тому, что меч валяется неподалеку от кабинета, злоумышленнику что-то помешало. Тем не менее, он успел уйти.
– А что это был за крик? – спросила дрожащая Лаванда Браун. Парвати успокаивающим жестом обняла подругу за плечи.
– Не имею понятия, – МакГонагалл сухо поджала губы. – Возможно, сработали Сигнальные чары. К сожалению, директора Дамблдора сейчас нет в Хогвартсе, поэтому точнее я сказать не могу.
Альб с трудом сдержал облегченный вздох. Дамблдора нет в Хогвартсе! Значит, велика вероятность того, что никто так ничего и не выяснит. Вот это – воистину удача Поттеров! А с учетом того, что первый из хоркруксов уничтожен… мальчику не терпелось отпраздновать со Скорпи их первую победу. Ну, после того, как блондин вдоволь наорется на него за бесшабашный поступок, который чуть не стоил гостям из будущего раскрытия тайны их миссии.

Барти окончательно убедился в том, что не все так просто с этим Поттером. Когда мальчишка вместе с отпрыском Малфоев полез в кабинет Дамблдора, в голове Крауча-младшего успела пронестись добрая дюжина вариантов того, что ему там понадобилось. Но даже в горячечном бреду он не мог предположить, что четверокурсники вынесут из кабинета меч Гриффиндора, чтобы прямо на месте, посреди коридора, расколотить им вдребезги какую-то вещицу. А уж когда гибнущий артефакт завопил на весь Хогвартс, и мальчишки кинулись спасаться бегством, у Барти и вовсе не осталось никаких сомнений.
Мгновение помедлив, пока Малфой с Поттером скроются в Гриффиндорской башне, Крауч метнулся к обломкам артефакта и одним движением смел их в карман мантии, после чего, придав лицу свирепое выражение, развернулся к спешащей навстречу МакГонагалл.
– Что здесь произошло, Аластор?!
– Какие-то мерзавцы ворвались в кабинет Альбуса и чуть не выкрали меч Гриффиндора! – он махнул рукой в сторону валяющегося артефакта.
– Вы видели, кто это?
– Их было двое, – на миг у Барти мелькнула мысль выдать Минерве тайну Поттера, но практически сразу же он отмел эту идею в сторону: – Я не успел их разглядеть. Кажется, они побежали куда-то вниз.
– Наверняка слизеринцы, – Минерва поморщилась.
– Меч Годрика скорее мог понадобиться вашим питомцам, а не моим, – подоспевший Снейп с ходу ринулся на защиту своего факультета.
– Возможно, это были те же люди, что подсунули имя Поттера в Кубок Огня! – не остался в стороне и Барти.
– Я опрошу своих, – МакГонагалл двинулась в сторону башни.
– А я поговорю с Каркаровым. Может, кто-то из дурмстранговцев шастает в замке по ночам, – развернувшись, Крауч-младший тяжело потопал вниз, громко цокая о каменные плиты искусственной ногой. Когда это было действительно необходимо, он мог перемещаться совершенно бесшумно, но вовсе не собирался афишировать это умение перед Снейпом. Одну руку Барти держал в кармане, крепко сжимая осколки диадемы. Так или иначе, он выяснит, что задумал Поттер. А потом использует это против него.


Реальность № 1. Будущее

Гарри очнулся от крика «Бомбарда Максима!» и последующего за ним звука взрыва. Сразу несколько незнакомых голосов вразнобой выкрикивали защитные и атакующие заклинания, не делая различий между темной и светлой магией. Кто-то потряс мальчика за плечо.
– Альб, вставай скорее!
Он распахнул глаза. С учетом того, что вчера гость из будущего расположился на отдых в спальне для мальчиков Слизерина, метаморфоз реальности шокировал. Гарри лежал на не слишком чистом матрасе в каком-то подвальном помещении в окружении знакомых и в то же время не знакомых лиц. Невилл Лонгботтом, мрачно кривящий губы в какой-то нехорошей ухмылке, напряженно смотрел вглубь здания, держа свою палочку наготове. Его левый глаз закрывала плотная черная повязка. Подле него, сидя на корточках, по-военному коротко стриженая Луна Лавгуд в маггловском камуфляже торопливо кидала в объемистый рюкзак ветхие книги вперемешку с рыбными консервами и каким-то тряпьем. Напротив нее мрачный Джим, из прокушенной губы которого стекала капелька крови, торопливо выпутывал из спального мешка еще не до конца проснувшуюся Лили.
– Альб! – поторопила мальчика Джинни. Она, как и Луна, была коротко острижена и предельно собрана. Подол надетой на нее старой черной мантии был обрезан чуть выше колен, демонстрируя рваные джинсы. Правую щеку рыжеволосой женщины пересекал свежий шрам.
«Альбус» быстро поднялся со своего места, машинально нашаривая свою волшебную палочку. Он не понимал, как за несколько часов реальность могла превратиться в ад, но надеялся успеть в этом разобраться прежде, чем случится что-нибудь непоправимое. На заднем плане снова раздался взрыв, до волшебников долетели остатки мелкого каменного крошева, и из дыры, образовавшейся в стене, прикрывая рот рукавом, выбрался Гарри Поттер-взрослый.
– Джин, нас насекли, уходим порталом к Малфоям, – не тратя время на объяснения, скомандовал он. Та коротко кивнула, подняла с пола пустую консервную банку, произнесла:
– Портус!
Все сгрудились вокруг нее. Поттер обвел присутствующих напряженным взглядом, что-то решая для себя, еле заметно вздохнул, произнес:
– Невилл, останешься прикрывать отход. Если Дин и Колин не справятся… ты знаешь, что делать.
Лонгботтом мечтательно улыбнулся, поигрывая своей палочкой.
– Ты услышишь, как они кричат, Гарри.
Поттер-взрослый хлопнул его по плечу и приблизился к семье. Коснулся портключа, скомандовал:
– На счет «три»… Три!
Их рвануло куда-то вверх и в сторону, закрутило в вихре разноцветных пятен и выбросило на серые от пыли мраморные плиты.
– Люмос! – произнес чей-то полный холодной ярости голос, и в свете одинокого огонька «Альб» разглядел взрослого Драко. Тот был худ, как скелет, и бледен, как инфери. Рукава мантии, явно дорогой, но сейчас потерявшей цвет от грязи, были закатаны, и на левом предплечье виднелась налитая чернильно-черным ядом Темная Метка.
Малфой оглядел прибывших, поморщился.
– Я же сказал тебе не притаскивать свою кодлу ко мне в дом, Поттер! – прошипел он сквозь зубы.
– Убежище в подвале Мунго раскрыли, – Гарри-взрослый устало откинул волосы со лба. Гарри-из-прошлого заметил, что несколько прядей у его взрослого двойника уже полностью поседело. – Нам нужно хотя бы сутки перекантоваться. Ремус уже присылал Патронус с сообщением, что французские оборотни готовы нас спрятать. Ему осталось только настроить портал.
– Я свяжусь с ним, – помедлив, Драко неохотно убрал палочку и взмахом руки зажег факелы на стенах. «Альб» понял, что они находятся в очередном подвале – видимо, подземной части Малфой-менора. Ни окон, ни мебели, только какие-то решетки в отдалении, как у тюремных камер.
Раздался приглушенный хлопок, и подле беглецов возник Лонгботтом. Его лицо было перепачкано свежей кровью и копотью.
– Колин и Дин?.. – спросил его Поттер.
– Белла, – Невилл скривился так, что даже пришелец из прошлого понял, что тот имел в виду. Возникла неприятная пауза. Потом Драко коротко выругался сквозь зубы и схватился за Метку.
– Меня вызывают. Я пришлю к вам Скорпиуса. Когда освобожусь, переговорю с Ремусом, – не прощаясь, он быстро двинулся прочь.

С Драко безжалостно сорвали одеяло, прерывая сладкий сон.
– Что за!.. – раздраженно воскликнул он, резко садясь на кровати, и осекся, встретившись с ледяными серыми глазами.
– Мне нужно идти, сын, – в одной руке его старшая копия сжимала палочку, во второй – тонкую белую маску. – У нас гости, так что будь любезен, спустись в темницы и поздоровайся. Скорее всего, я вернусь только завтра, поэтому сам покажешь миссис Поттер, что тут к чему. Ну, давай, – он довольно неуклюже обнял сына, на миг крепко прижав того к груди, потом высвободился, надел маску и аппарировал. Драко-младший проводил его недоуменным взглядом. А ведь они с Поттером вчера вернулись в Хогвартс. Так почему же он снова в Малфой-менор? Что произошло?
Мальчик огляделся. С первого взгляда было ясно, что здесь все как-то не так. Нарядная спальня наследника семейства Малфоев претерпела разительные изменения. В трех словах – мрачно, пыльно, запустело. Словно «Скорпи» появляется тут раз в полгода, а то и реже. А как же домовики? Драко пощелкал пальцами, но так никто и не отозвался.
«Потом разберусь», – подумал он, вспомнив, что в подземельях – во имя Мерлина, почему там?! – его ждет миссис Поттер. И Драко очень наделся, что его партнер по путешествию во времени прибыл вместе с ней.

Появившегося в темницах – а Гарри уже не сомневался, что они находятся именно в темницах – «Скорпиуса» Джинни Поттер торопливо обняла и чмокнула в щеку. Невилл приветливо взъерошил тому волосы, Джим хлопнул по плечу, а Лили и вовсе с визгом повисла на шее. Чуть растерявшийся «Альб» рискнул сымпровизировать.
– Привет, приятель! – растянув губы в улыбке, он приобнял Малфоя за плечи. – Как ты тут? Мистер Драко спускался к нам, сказал, что ты придешь. Как раз к завтраку успел, тетя Луна уже нашла лабораторию твоего отца и теперь что-то готовит в котле.
Драко уставился на своего собеседника с нескрываемым ужасом. На какой-то миг ему показалось, что перед ним – настоящий Альбус Поттер, а он остался один. Но тут Гарри еле заметно кивнул товарищу по несчастью, и тот облегченно выдохнул. Потом огляделся и с трудом удержался от изумленного возгласа. Внешний вид скрывающихся в его доме волшебников шокировал ничуть не меньше, чем сам Малфой-менор, забытый и полуразрушенный. Впрочем, чего-то подобного и следовало ожидать.
– Миссис Поттер, отец велел показать вам, что тут к чему, – обратился он к Джинни.
– Сама разберусь, – отмахнулась та, роясь в большом рюкзаке. – Иди пока, поешь вместе с моими. Драко, небось, опять забыл тебя накормить?
«Скорпи» неопределенно пожал плечами, присоединяясь к двинувшимся в лабораторию Джеймсу и Лили Поттерам. Есть не хотелось, но, судя по всему, его отказ вызвал бы неподдельное удивление. Ели они из большого котла для зелий, все вместе, вооружившись трансфигурированными из пустых колбочек ложками. Судя по всему, Луна приготовила кашу с мясом, попросту смешав содержимое нескольких консервов с рисовой крупой. Драко мысленно помолился Мерлину, чтобы Полоумная Лавгуд не забыла перед началом своего кулинарного эксперимента очистить котел заклинанием Эванеско. Потом взрослые занялись чем-то своим, Лили, судя по всему, задремала в уголке, и Драко, выгадав момент, когда на них с «Альбусом» никто не смотрел, поманил товарища по несчастью за собой. Гарри кивнул, и мальчики, ускользнув от остальных, поднялись в библиотеку Малфой-менора.
Это помещение сохранилось куда лучше других комнат – по крайней мере, здесь были мебель и книги. Неизвестно, кто и когда разрушил большую часть дома, но этот архив знаний гипотетический враг трогать не стал. Устроившись в дальнем углу, за полкой с тяжелыми фолиантами об истории рода Малфой, мальчишки наконец перевели дух.
– Что, во имя Мерлина и Морганы, тут происходит?! – шепотом вопросил Драко, выжидательно уставившись на Поттера.
– А я знаю? – огрызнулся тот, задумчиво вертя в руках свою палочку. С тех самых пор, как они убрались из подземелий Мунго, Гарри так и не смог достаточно расслабиться, чтобы спрятать ее в карман. Помедлив, мальчик пересказал блондину все, что случилось с ним после пробуждения.
– Мордред знает что, – заключил Малфой. – Это все еще будущее, но какое-то другое. Очень-очень плохое будущее, в котором мой дом разрушен, сам я являюсь Пожирателем Смерти, а Темный Лорд, похоже, все еще здравствует.
– Что-то случилось там, в прошлом, – пришел к логичному выводу Гарри. – Наши дети чего-то не учли.
– Почему ты так решил? Прошлое – оно в любом случае прошлое, и все изменения в нем должны были произойти моментально.
– Тогда мы не сидели бы в будущем столько времени, а сразу же вернулись назад, – парировал гриффиндорец. – Эх, Гермиону бы сюда… она смогла бы объяснить точнее. Думаю, время там и время тут течет с одинаковой скоростью. То есть, сколько дней мы пробудем тут, столько настоящие Альб и Скорпи – там.
– И, по-твоему, спустя всего пару дней пребывания в прошлом, они уже успели сотворить что-то такое, что изменило будущее навсегда? – Драко нахмурился. Гарри растерянно пожал плечами. – Хотел бы я знать…
– А я бы хотел знать, кто вы, двое, такие, Грим вас покусай! – раздался чей-то неприятный голос, и из-за полки с книгами вышагнул поигрывающий палочкой Невилл. – Ну? Сами будете говорить или позволите мне для начала немного развлечься?
Путешественники из прошлого с испугом переглянулись. Гарри махнул было палочкой в сторону Лонгботтома, но небрежное «Секо!», оставившее глубокий порез на его предплечье и заставившее разжать пальцы, живо отмело всякое желание сопротивляться.
Драко стиснул зубы. Злобно ухмыляющийся Лонгботтом, переводивший кончик своей волшебной палочки с одного мальчика на другого, словно решая, с кем поиграть первым, вызывал ужас. А еще Невилл неприятно напоминал слизеринцу старого аврора Хмури, когда-то давно, в прошлом, превратившего его в хорька и тоже «немного развлекшегося».
– Мы все расскажем, – неожиданно сказал Гарри. Драко вцепился в его руку и обреченно зажмурился. Сейчас Поттер ляпнет какую-нибудь ахинею, и для путешественников во времени все будет кончено. Этот Лонгботтом, кажется, не относился к людям, которые дают потенциальным врагам вторую попытку.
– Внимательно слушаю, мальчики.
– Я… – Гарри глубоко вздохнул, – Гарри Поттер. А он – Драко Малфой.
– Ага, – Невилл хмыкнул. – А тот чертовски симпатичный брюнет, оставшийся в подземелье, по-видимому, реинкарнация Северуса Снейпа?
– Нет… это тоже Гарри Поттер, – мальчик в отчаянии запустил руку в волосы, пытаясь сообразить, как же поведать правду так, чтобы не показаться психом или лжецом. Он покосился на Драко и, поняв, что тот бесполезен, все-таки рискнул: – Вы знаете, что такое темпоратор?
– Понятия не имею. И что же?
– Да я и сам не знаю, если честно. Но именно он положил начало всей этой истории…

Присев прямо на пол напротив двух перепуганных мальчишек, Невилл, недоверчиво щурясь, слушал ошеломляющую сказку. Сказку – потому что не могло быть правдой поведанное Поттером-младшим, ну никак! А ошеломляющую – потому что, кажется, все-таки было. Слишком уж много косвенных признаков говорило об истинности истории: невольные жесты сидящих перед ним детей, знакомые обороты речи… Невероятно, безумно, но – правда. Эх, жаль, нет под рукой Веритасерума…
– Знаешь, Поттер, – дождавшись окончания рассказа, Лонгботтом криво усмехнулся, – дам тебе совет. Если все-таки сумеешь вернуться назад в прошлое – не женись. Да и тебе, Драко, настоятельно не советую.
Путешественники во времени обменялись сдержанными смешками. Похоже, убивать их Невилл больше не собирался. Это обнадеживало.
– Мистер Лонгботтом, – у Драко язык не поворачивался звать сидящего напротив мужчину просто по-имени, – думаю, теперь ваша очередь. Расскажите, если вас не затруднит, что произошло в этой реальности.
– Ну… – Невилл слегка задумался. – Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что началось все и правда на четвертом курсе. Помните Хмури?
– Его забудешь, – осмелевший Малфой смерил Лонгботтома демонстративным взглядом. Тот ухмыльнулся.
– Так вот, на самом деле это был вовсе не Хмури…
История о том, как облажался магический мир, заняла несколько часов. Невилл оказался хорошим рассказчиком, в красочных подробностях повествуя о событиях минувших дней. Барти Крауч-младший, шпионящий в облике аврора Хмури за Поттером, засек момент уничтожения диадемы Равенкло и принес ее остатки Темному Лорду. Тот решил, что мальчишки действуют по указке Дамблдора, обнаружившего наличие у Волдеморта хоркруксов, и рассвирепел. Ритуал Возрождения провели на следующий же день, заменив Поттера в роли жертвы настоящим Аластором Хмури. В облике Люциуса Малфоя, навещенного сразу после ритуала, Волдеморт заявился на финал Тремудрого Турнира, где прямо со зрительских трибун наслал на директора Хогвартса Аваду, таким радикальным способом заявив о своем возвращении. К счастью для Гарри Поттера, на тот момент вместе с Седриком достигшего Кубка, Диггори знал заклинание Портус, поэтому чемпионам Турнира удалось сбежать. Позже к ним присоединились Грейнджер, Уизли, Лонгботтом, Криви и многие другие, все вместе составившие первую волну Ордена Сопротивления, как ничтоже сумняшеся озаглавила их организацию Гермиона.
Год спустя стремительно набирающий силы Волдеморт захватил Великобританию. Еще через год – Францию. Сейчас, спустя примерно двадцать лет, у ног Пожирателей Смерти лежала вся Европа. Австралия и обе Америки, официально принявшие идеи Темного Лорда, нападения не ждали. Африка отгородилась от внешнего мира барьером наподобие Фиделиуса и исчезла с карты. Россия, объединившись с северными странами, принимала беженцев и готовилась к широкомасштабному вторжению. А Орден Сопротивления, окончательно превратившийся в партизанскую организацию, всячески ей помогал.
– Если бы не Сопротивление, Северный Союз давно бы пал, – рассказывал Лонгботтом. – Но благодаря Гарри, ни один из планов Того-Кого-Нельзя-Называть не оказался однозначно успешным. Наша группировка в основном занимается шпионажем, диверсиями и вывозом беженцев с территории Темной Империи. И пока у нас хватает наглости вставать на пути Пожирателей, у Союза есть шанс накопить достаточно сил для достойного отпора врагу. В любом случае, пока Гарри не уничтожит все хоркруксы, покинуть Империю мы не имеем права.
– И много нас осталось? – спросил Поттер-из-прошлого.
– В Англии – около десяти человек. В других областях Темной Империи сопротивленцев больше, но костяк нашей организации – здесь. Мы, Ремус Люпин и профессор МакГонагалл – единственные, кто остался из первоначального состава Ордена. А сегодня еще и Дин с Колином… – Невилл покачал головой.
– А я? – нерешительно подал голос Драко. – Какова моя роль во всем этом?
– Ты пришел к нам после того, как Сам-Знаешь-Кто убил твоего отца за провал операции в Брюсселе, – пояснил Лонгботтом. – Ты еще после наказания за уничтожение диадемы негативно о нем отзывался, а уж после той показательной акции окончательно перешел на нашу сторону. Вообще, шпионов у нас много, но со смерти Снейпа во Внутренний Круг вхож только ты. Поймают тебя – конец всему Сопротивлению. Ну, разве что твой сын тебя заменит.
Драко только головой покачал. Организм настойчиво требовал Успокаивающего зелья, впрочем, от Огневиски блондин сейчас тоже не отказался бы, хоть и пробовал его лишь раз в жизни. Судя по виду Поттера, тому тоже было несладко.
– И что нам теперь делать, Нев? – спросил гриффиндорец, машинально потянувшись поправить отсутствующие очки. Голос его чуть дрожал, но в целом Гарри казался собранным.
– Жить, – Лонгботтом пожал плечами. – Одно из двух: либо нас окружает окончательный вариант будущего, либо вы еще имеете шанс вернуться назад. Если успеете до того, как Тот-Кого-Нельзя-Называть возродится, сможете все это исправить. Если нет… – он улыбнулся. Первый раз за все время их общения на лице Невилла была именно улыбка, а не привычный уже зловещий оскал: – По крайней мере, клянусь бородой Дамблдора, вы вернетесь подготовленными. И – кто знает? – может, успеете всех нас спасти. Тем более, я все равно обещал Джинни погонять Альбуса по теме защитных и атакующих чар.


Реальность № 2. Прошлое

Повод заявиться в дом на Гриммауд-Плейс Альб со Скорпи придумали гениальный. Действительно, зачем Сириусу метаться из города в город, из страны в страну, когда уже сейчас он может занять будущий штаб Ордена Феникса и закрыть его Фиделиусом, тем самым обеспечив себе почти полную безопасность. А то, что бывший узник Азкабана в замкнутом пространстве может впасть в депрессию, это ничего – ведь, благодаря путешественникам в прошлое, все неприятности скоро закончатся. Альбус написал Блэку письмо, в котором просил встретиться с ним Хогсмиде в ближайшие выходные. Мальчик искренне надеялся, что одному из Мародеров хватит бесшабашности согласиться на подобное предложение.
Тем временем в Хогвартсе настало время проведения второго испытания Тремудрого Турнира. Альб, неоднократно слышавший об этом приключении из уст отца, блестяще повторил его номер. Правда сначала мальчик слегка опасался, что вместо Рона Уизли захваченным окажется «Драко» Малфой, и окружающие не поймут странных чувств «Гарри» по отношении к своему врагу. Но все обошлось – видно потенциальную жертву выбирал все же директор, а не Кубок Огня.
В Хогсмид Альбус пошел один. Крестный Гарри не понял бы, заявись его «крестник» на встречу под ручку с Малфоем. А придумывать наспех байку о внезапном приступе симпатии представителей двух враждующих факультетов не хотелось ни тому, ни другому мальчику. Как отвязаться от Рона с Гермионой Альб так и не придумал, поэтому, плюнув на обидчивость гриффиндорцев, просто тихо ускользнул от них под мантией-невидимкой, якобы отлучившись в туалет в «Трех Метлах».
Сириус поджидал его у выхода из деревни. Дружелюбно вильнув хвостом, большой черный пес развернулся и потрусил вверх по склону горы, туда, где в узкой расселине пряталась прохладная мрачная пещера. Там же стоял и гиппогриф, стреноженный веревкой, обвязанной вокруг серого валуна. Завидев «Гарри», Клювокрыл приветственно курлыкнул.
– Здравствуй, – поклонившись гиппогрифу, Альб погладил того по жестким орлиным перьям. Потом снял со спины рюкзак и извлек оттуда припасенную для Блэка еду.
– Курица!!! – радостно воскликнул бывший заключенный, принимая человеческий облик. Он выхватил из рук «крестника» сверток, отломил куриную ножку и впился в нее зубами.
Альб с трудом подавил желание поморщиться. Несмотря на то, что Сириус Блэк уже довольно много времени провел вне стен Азкабана, он все еще был одет в ту же серую робу, в которой оттуда сбежал. Мужчина был худ как щепка, а волосы его отросли и запутались, падая на лицо грязными черными прядями.
– Спасибо, – сказал Блэк, практически моментально умяв полкурицы. – В последнее время мне приходилось питаться крысами. Не могу красть много еды из Хогсмида, это привлекло бы слишком много внимания.
– И тебе не стыдно?! – не выдержал Альб. Он понимал, что выходит из образа «наивного гриффиндорского мальчика», но терпеть уже больше не мог.
– Ты о чем? – Сириус удивленно посмотрел на «крестника».
– О том! – Альбус смерил мужчину демонстративно-долгим взглядом и негромко хмыкнул: – Ты ведь уже более полугода на свободе, Сириус, а так и не удосужился найти себе убежище! Ходишь в каком-то тряпье, питаешься как собака…
Блэк неприятно оскалился.
– А ты бы на моем месте что делал? – казалось, ему очень хочется рявкнуть на крестника, но мужчина все же сдержался. – Думаешь, мне легко?
– Я бы на твоем месте для начала проверил отчий дом, – Альб стиснул зубы. – Не на улице же ты жил до Азкабана, в конце концов! А потом наложил бы на него Фиделиус, – ни за что не поверю, что ты не знаешь этих чар!
Сириус смутился.
– За моим домом следят авроры, – он попытался оправдаться.
– А за домом твоих родителей – нет, – парировал мальчик.
– Моя мать…
– Давно покинула этот мир, и ты мог бы выяснить это и самостоятельно!
Блэк слегка побледнел, и в голове Поттера-младшего мелькнула мысль, что эту новость следовало выложить в более мягкой форме. Несмотря на то, что крестный Гарри не любил ту старую каргу, это еще не означало, что ее смерть совсем бы его не расстроила.
– Можем сходить и проверить прямо сейчас, – стараясь отвлечь мужчину, предложил Альб. – Если я дам тебе свою палочку, ты сможешь аппарировать нас обоих?
– Конечно, почему нет? – Сириус философски пожал плечами, выкинул куриные кости в угол и отряхнул руки. – Если ты уверен…
– Я уверен, – Альб решительно передал Блэку палочку и, подавив легкую брезгливость, приобнял мужчину за талию, чтобы его не расплющило при перемещении. В последний момент он подумал о том, что доверять аппарацию человеку, двенадцать лет не использовавшему волшебство, несколько безрассудно, но тут Сириус взмахнул палочкой, и они оказались на пороге дома номер двенадцать. Блэк тут же отшагнул от «крестника» и быстро огляделся. К счастью, Альб был прав, и за Гриммауд-Плейс действительно не следили. Впрочем, с тех пор, как отец Сириуса наложил на родовое гнездо Блэков все защитные заклятия, которые знал, наблюдать за этим домом было довольно-таки проблематично.
Взмахнув палочкой и что-то пробормотав, Сириус заставил дом номер двенадцать проявиться и распахнул перед своим крестником облезлую старую дверь.
– Прошу! – он склонился в шутливом полупоклоне. Поддержав игру, Альб церемонно кивнул, перешагнул порог и тут же, споткнувшись, уронил подставку для зонтиков, зашипев от боли в ушибленной ноге.
– Кто-о-о осмеливается преступить порог древнейшего и благороднейшего дома Блэков?! – протяжный визгливый голос из темноты коридора заставил Альба и Сириуса одновременно вздрогнуть. – Кто дерзнул… Ты-ы!!! Сириус! Грязный предатель крови! Выродок, подлец! Как ты посмел появиться здесь?!
Блэк ринулся вглубь дома с палочкой наперевес, готовый защищаться до последнего. Альб поспешил за ним. Сириуса он нашел замершим напротив большого, во всю стену, портрета пожилой дамы в съехавшей на затылок черной шляпе.
– Грязь, урод, мусор!!! Убирайся из дома моих предков! – надрывалась она.
– Старая карга! – злобно прошипел Сириус. – Даже после смерти ты не даешь мне покоя…
Альб решительно шагнул вперед, оттеснив Блэка в сторону.
– Если вы не заткнетесь, мы заклеим ваш портрет маггловскими газетами, – пригрозил он женщине. Поперхнувшись очередной порцией ругательств, Вальбурга Блэк выпучила на него глаза. Воспользовавшись паузой, Поттер-младший потянулся и задернул ветхие занавески, бессильно повисшие по бокам портрета. Потом оглянулся и успокаивающе похлопал Сириуса по плечу.
– Да-а, тут тебе, похоже, убираться и убираться. Интересно, живые домовики здесь есть?
– Кричер! – опомнился мужчина и прищелкнул пальцами. Альб с любопытством посмотрел на явившегося по его зову эльфа. Несмотря на свой почтенный возраст, Кричер еще долго жил в семье Поттеров, умерев только когда Лили исполнилось пять лет. Сейчас домовик совсем не походил на то рассеянное, но вполне дружелюбное существо, что бродило по родному дому Альбуса. Он был грязен, худ, а вместо набедренной повязки использовал какую-то старую рваную тряпку. Кричер медленно поклонился Сириусу, тихо бормоча себе под нос:
– Пахнет, как сточная канава, мерзкий преступник… Что угодно моему господину?
Блэк презрительно скривился.
– Между прочим, он прав, – заметил Альб, ухмыляясь. – Запах от тебя и правда тот еще. Если в этом доме существует ванная, рекомендовал бы тебе ей воспользоваться.
Глаза Сириуса загорелись мечтательным огнем.
– О, ванная!.. Маленькое божественное помещение с водой и всякими приятно-пахнущими штуками! Я и забыл, что они существуют! – он чуть ли не бегом бросился к лестнице, ведущей на второй этаж. В последний момент оглянувшись, добавил: – Ты пока осмотри тут все, Гарри, я мигом!
Проводив Блэка насмешливым взглядом, Поттер-младший, вздохнув, покачал головой. Кажется, этот человек нуждался в опеке не меньше, а даже больше настоящего Гарри Поттера. По крайней мере, отцу Альба в свое время хватило сил и ума, чтобы пройти всю войну и выйти из нее победителем. Да-а, Сириус воистину требовал присмотра.
Мальчик окинул дом Блэков печальным взором. Именно здесь после окончания Академии авроров поселился Гарри с семьей, и теперь Альбусу было больно видеть отчий дом в подобном состоянии. Немало времени еще пройдет, прежде чем Гриммауд-Плейс приобретет жилой вид.
– Что тут делает этот мальчик? Кричер не знает. Кричер не хочет спрашивать у того недостойного человека… – бормотание домовика отвлекло Альба от ностальгических воспоминаний. Повернувшись к Кричеру, мальчик присел подле него на корточки.
– Меня зовут Гарри Поттер, Кричер. Я крестник Сириуса Блэка, – прежде чем эльф успел проскрипеть что-нибудь гадкое в его адрес, слизеринец поспешно добавил: – Я пришел сюда, чтобы закончить дело Регулуса. Уничтожить медальон.
Домовик выпучился на мальчика. Его костлявые руки затряслись от сильнейшего волнения.
– Г-г-господин Гарри…
– Тс-с-с, Кричер. Просто Гарри, – Альбус успокаивающе улыбнулся. – Твой господин – Сириус.
– Мерзкий предатель…
– Он просто глупый мальчишка, который слишком долго сидел в Азкабане, – Альб мысленно извинился за свои слова перед крестным отца, но отступать от выбранной линии поведения не рискнул. – Уверен, под моим и твоим руководством он сумеет стать хорошим хозяином и вернуть дому Блэков былую славу.
Кричер взирал на мальчика как на новое воплощение Мерлина – восторженно и подобострастно. Казалось, еще чуть-чуть, и он примется отбивать поклоны, стукаясь лбом об пол.
– Только не говори Сириусу, что я тебе сейчас сказал – если он не спросит, конечно, – попросил Альб. – Не нужно ему пока знать, что мы с тобой будем за ним присматривать.
– Да, госпо… Гарри! – с жаром проскрипел домовик.
– Тогда тащи сюда медальон, – скомандовал Альбус Северус. – А потом мы с тобой займемся приведением этого дома в надлежащий вид!

Когда Сириус, чистый и благоухающий цветочным мылом, облаченный в одну из старых мантий своего отца, спустился в гостиную, он застал там потрясающую картину: его крестник и Кричер, сообща, обмениваясь оживленными репликами, приводили дом в порядок. Точнее, убирался исключительно домовик, а Гарри, развалившись на очищенном от пыли диване, командовал:
– Так, а теперь смети с потолка паутину… можешь не аккуратничать, все равно его придется перекрашивать. Да, портреты снять необходимо, позже мы перевесим их в отдельную комнату.
– Куда проще их выкинуть, – заметил Блэк, присаживаясь рядом с мальчиком. «Гарри» смерил его возмущенным взглядом.
– Проще не значит лучше, Сириус! Портреты – это история, а история как минимум учит нас не совершать прежних ошибок, и уже за это достойна сохранения в том виде, в котором существовала до нас!
– Неужели Бинса, наконец, заменил компетентный преподаватель? – Сириус подмигнул крестнику.
– Пока нет, – с сожалением ответил Поттер. – Но я все еще не теряю надежды. А наследие предков сохранить надо. Вдруг спустя сколько-то лет ты решишь использовать этот дом как музей? А что, хорошая идея!
– Ага, придет кто-нибудь смотреть на весь этот хлам! – фыркнул Блэк.
– Ну, если не придет, тогда и выбросишь, – философски пожал плечами Альб, поняв, что прямо сейчас убедить Сириуса в своей правоте не удастся. На примере Джима, брата-гриффиндорца, темноволосый мальчик знал, что все логичные и рациональные объяснения о пользе и ценности родового наследия Блэк пропустит мимо ушей. Ну и Мерлин с ним! Главное, чтобы до окончательной победы над Волдемортом Кричер не смог найти повода придраться к своему безрассудному хозяину и предать его. А потом – да гори синим пламенем это наследство Блэков! Тут по-настоящему ценного – только библиотека, а уж нужные книги Альб упросит Кричера сохранить.
Мальчик незаметно сжал сквозь ткань мантии небольшой медальон. В любом случае, самое главное и так уже у него.

Сириус, нашедший в одной из спален дома отцовскую палочку, подошедшую ему куда больше палочки крестника, со спокойной душой и совестью аппарировал «Гарри» на окраину Хогсмида. Задержались они в доме Блэков всего на пару часов и, по прикидкам Альбуса, его никто не должен был хватиться. Ну, разве что Рон с Гермионой.
– Гарри!!! – разъяренные гриффиндорцы стремительно приближались к мальчику. Сириуса, скрытого под одолженной ему «крестником» мантией-невидимкой, они не замечали. – Где ты был?!
– Тс-с-с! – Альб прижал палец к губам и таинственно улыбнулся. – Не здесь!
Он еле заметным кивком показал друзьям своего отца на Визжащую Хижину, те переглянулись и, рискнув поверить приятелю, двинулись следом за ним. Только укрывшись от посторонних взглядов в маленьком заброшенном домике, Поттер-младший позволил себе расслабиться и забрал у Сириуса мантию. Рон с Гермионой удивленно уставились на Блэка.
– Сириус?
– Что ты тут делаешь?!
– Сейчас вы все узнаете, – сказал Альб довольным тоном. – Я подозревал, что вы не одобрите мою идею, поэтому не рассказал вам сразу, но…
В общем, он изложил гриффиндорцам свои недавние приключения, кое-что приукрасив, а кое-что и замяв за ненадобностью. История о том, как он беспокоился о своем крестном отце и в итоге нашел для него идеальное убежище, была принята довольно благосклонно. Конечно, Рон с Гермионой порядком обиделись на друга за то, что тот не посвятил их в свои планы, но «Гарри», поднапрягши все свои актерские способности, смущенно потупился и пояснил, что боялся совершить ошибку и не хотел подставлять друзей под удар аврорских сил, которые вполне могли патрулировать Гриммауд-Плейс. Осознав, какой опасности он мог подвергнуть своего крестника, Сириус слегка спал с лица, но быстро вернул себе прежнюю бодрость, вспомнив, что ничего плохого не случилось. Альб заработал подзатыльник от Гермионы и пару возмущенных взглядов Рона, но в целом решил, что все обошлось, – дружба гриффиндорцев не разрушена, а Сириус теперь куда в большей безопасности, нежели ранее. Пообещав крестному навещать того каждые вторые выходные месяца и помогать с уборкой дома, мальчик попрощался и вместе с друзьями отца направился в Хогвартс: за рассказом и последовавшими разбирательствами, гриффиндорцы и не заметили, как наступил вечер.

– Ну?! – нетерпеливо вопросил Скорпиус, выжидательно уставившись на Альба, когда ночью после отбоя они встретились в Выручай-Комнате.
– Достал, – Поттер довольно ухмыльнулся и извлек из кармана круглый золотой медальон с вырезанной на крышке переливающейся змейкой в форме буквы «S». Скорпи потянулся было к нему, но тут же отдернул пальцы.
– Тебе не страшно его держать?
– Да ничего он мне не сделает, – хмыкнул Альб. – Не успеет.
– Ну, это еще Моргана надвое сказала… – многозначительно протянул блондин.
– Что ты имеешь в виду? – его компаньон нахмурился.
– Да все то же! Второй раз мы с тобой меч Гриффиндора не выкрадем. Даже если его оставили в кабинете Дамблдора, то после твоего тогдашнего экспромта наверняка окружили такими ловушками и чарами, что к артефакту не пробился бы и настоящий Гарри Поттер, чего уж говорить о тебе!
– Пожалуй, ты прав, – неохотно признал Альбус. – И что дальше?
Малфой смерил Поттера полным собственного превосходства взглядом и ухмыльнулся.
– Пока ты шлялся по дому Блэков и собирал пыль по углам, я изволил посетить одну замечательную лавочку в Лютном переулке, – начал он.
– И как ты туда добрался? – перебил его Альб.
– Автобусом «Ночной Рыцарь», разумеется, – Скорпиус хмыкнул. – Так вот, в той лавочке после некоторых уговоров мне удалось приобрести весьма любопытную книгу, – он достал из кармана и помахал перед носом псевдо-гриффиндорца маленькой пухлой книжицей в черной обложке. – Называется «Сто наиболее действенных черных проклятий». И знаешь что? Конечно же, там есть и описание Адского Пламени!
Альбус несколько раз демонстративно хлопнул в ладоши.
– Браво, мистер Малфой, я поражаюсь вашей находчивости, – сказал он полунасмешливым-полусерьезным тоном. – Вы спасли нас и наши души. Готовы применить проклятие?
– Ну… вообще-то нет, – был вынужден признать Скорпи. – Кажется, это не так просто, как я себе представлял. Мне нужно некоторое время, чтобы потренироваться.
– Сколько времени? – напрямую спросил Альб.
– Неделю… или две.
– Мы не можем оставить медальон Слизерина здесь, – решительно заявил Поттер. – Если насчет диадемы Равенкло мы еще могли питать какую-никакую уверенность, то сохранности медальона в Выручай-Комнате история и вовсе не предусматривает. Придется носить его с собой. По очереди, как в свое время делал мой отец со своими друзьями.
– Думаешь, справимся?
– А куда мы денемся? – Альбус пожал плечами. – К тому же, мы – в Хогвартсе, а не где-то посреди леса. Если с нами и начнет происходить что-нибудь странное, уверен, директор Дамблдор сразу же это заметит и сумеет помочь.
– Ну-ну, – с легкой насмешкой протянул Скорпиус. Впрочем, выбора у них все равно не было.


Реальность № 2. Будущее

В кои-то веки утро Драко Люциуса Малфоя выдалось просто великолепным. Никаких взрывов или заклинаний. Никакого воя оборотней в ночи. Ни даже до отвращения бодрого голоса Лонгботтома: «Подъем, рекруты!». Тишина, покой. Мягкая теплая постель.
Мягкая?!
Драко подскочил как ужаленный, судорожно нашаривая свою волшебную палочку и вертя головой по сторонам. Он точно помнил, что ложился спать в маггловской палатке посреди лагеря французских оборотней, присоединившихся к Сопротивлению. Пробуждение в ином месте могло означать только две вещи: или их всех ночью оглушили Пожиратели и переместили прямо в Азкабан для пыток и допроса, или… или реальность снова сдвинулась! И, судя по тому, что решеток и дементоров не наблюдалось, истинным являлся именно второй вариант.
Интересно, это хорошо или плохо?
Успокоив бешено бьющееся сердце и несколько раз глубоко вздохнув, Драко осмотрелся более внимательно. Кажется, он снова был у себя дома, в спальне наследника, и на этот раз с родовым гнездом Малфоев все было в порядке. Ни разрухи, ни запустения. Мебель из мореного дуба, атласный балдахин над кроватью, домовик, тихо шебаршащийся за полураспахнутой дверью гардеробной… Мальчик щелкнул пальцами, эльф обернулся и вприпрыжку подбежал к молодому хозяину.
– Господин Скорпиус проснулся! – радостно возопило существо. – Господин Драко будет очень-очень рад!
– Где отец? – поинтересовался «Скорпи», за время своего путешествия по будущему уже попривыкший называть так самого себя.
– Господин Драко ждет вас в малой обеденной зале, – тут же сообщил домовик. – Завтрак подадут через час, господин Скорпиус, ваши любимые крепы с кленовым сиропом!
«Хоть это и не мое любимое блюдо, но тоже неплохо», – питающийся более двух недель кулинарными экспромтами имени Луны Лавгуд, слизеринец готов был обрадоваться даже тыквенному соку, столь нелюбимому им когда-то в Хогвартсе. Посетив ванную и отдав там должное набору шампуней и ароматических масел, Драко заглянул в гардеробную, облачился в подходящую для позднего завтрака легкую зеленую мантию и спустился вниз. Драко старший в компании Астории Малфой уже присутствовал в малой обеденной зале, лакомясь хрустящими французскими блинчиками и кофе со сливками.
– Отец, мать, – «Скорпи» чуть поклонился старшим волшебникам, садясь за стол. Его душа тихо пела. Похоже, что настоящий Скорпиус все-таки сумел обнаружить и исправить ошибку, приведшую к прошлому искажению реальности, и теперь в будущем магического мира все будет хорошо.
– Какие новости, дорогой? – лениво осведомилась Астория, бесшумно помешивая серебряной ложечкой свой кофе.
– Ничего особенного, дорогая, – Драко-взрослый бросил в руки прислуживавшего за столом домовика только что прочитанную газету и педантично поправил помявшийся рукав мантии. – Гоблины в очередной раз требуют увеличить их права, Мунго жалуется на нехватку квалифицированного персонала… на редкость спокойный день.
– И хорошо, – женщина сделала маленький глоток кофе. – Помню, на прошлой неделе был такой переполох, что я несколько суток не видела тебя дома.
Драко еле заметно поморщился.
– Что поделаешь, дорогая. Чем ближе лето, тем больше у меня работы. То в Министерстве требуются свежие отчеты, то Северус просит помочь с зельями… А тут еще приближается время Всеобщего Приема и, как ты помнишь, в этом году Скорпиус в нем участвует.
– Как быстро летит время, – Астория улыбнулась. – Казалось, только вчера он был совсем крохой… А сейчас – посмотри, какой достойный молодой человек.
– Мы научили его всему, что следует знать истинному Малфою, – поддержал жену Драко-старший и повернулся к сыну: – Ну что, Скорпиус, готов быть представленным Темному Лорду? Сегодня вечером, наконец, свершится то, чего ты так долго ждал.
Драко-младший поперхнулся кофе, забрызгав скатерть и свою новую мантию.

Окклюменция – это как «не думать о белой обезьяне». Когда-то Северус Снейп пытался научить юного Драко этой дисциплине, но быстро оставил крестника в покое, заявив, что все это слишком сложно для «столь неорганизованного ума». Тем не менее, мальчик не оставлял попыток и старательно очищал сознание каждый вечер перед сном, желая достичь того состояния легкой невесомости, о котором рассказывал крестный. Не то, чтобы у Драко действительно получилось освоить сие наисложнейшее искусство, но кое-что в нем он все-таки понимал.
Главное в защите разума – научиться разрушать причинно-следственные связи в своем сознании. Если вспомнил об отце – не думать, что того на самом деле зовут Люциус, а не Драко. Подумал о Темном Лорде – не вспоминать, как прятался от него у оборотней. Вспомнил о Поттере – молиться, чтобы не подумать о том, где тот может сейчас находиться.
А ведь Волдеморт – величайший из легилименторов…

На Всеобщем Приеме у Темного Лорда, проводимом ежегодно ради достигших определенного возраста юных магов – потенциальных Пожирателей Смерти – было многолюдно. «Скорпиус» ранее никогда не бывал в мрачноватого вида замке, чьи мраморные залы были украшены гроздьями обвивающих колонны каменных змей и портретами надменных черных магов. Скорее всего, в том времени, где Драко обитал большую часть своей жизни, этого замка пока не существовало.
А вот присутствовавших в приемном зале волшебников, прибывших как поодиночке, так и семьями, Драко узнавал, – в конце концов, большинство из них когда-то училось вместе с ним в Хогвартсе. Постаревший и осунувшийся Теодор Нотт под руку с Трейси Дэвис и своей дочерью, уже виденной мельком Малфоем в позапрошлом варианте будущего. Грузный Винсент Крэбб, нежно обнимающий за плечи Миллисент Булстроуд. Грегори Гойл с незнакомой мальчику супругой и близнецами-сыновьями… Из старшего поколения он разглядел в толпе сильно постаревшего Макнейра и еще пару отцовских знакомых из Министерства Магии. В углу мелькнул Перси Уизли, нервно теребящий ворот своей мантии и крепко сжимающий руку такого же рыжего и конопатого мальчишки, каким когда-то был и сам гриффиндорский староста.
– Нервничаешь? – еле слышно спросил Драко-взрослый у сына, опуская ладонь ему на плечо. Путешественник во времени ответил неразборчивым хмыканьем. Он не нервничал. Он пребывал в панике, граничащей с полноценной истерикой, и не представлял, сколько еще сможет продержаться. И где, Мордред его побери, Поттер?!
Массивные двери в дальнем углу приемного помещения распахнулись, и гости неторопливо направились в соседний зал, который Драко-из-прошлого моментально окрестил тронным. Трон там действительно был: большой, с высокой спинкой, украшенной причудливым жутковатым орнаментом. На троне восседал мужчина лет пятидесяти на вид, впрочем Малфой каким-то шестым чувством понял, что тому – гораздо больше. Кожа Темного Лорда казалась невероятно бледной, даже синюшной, черты лица были слегка смазаны, лишенный всякой растительности череп скрывался в густой черноте капюшона. Но более всего поражали глаза Волдеморта: рубиновые капли с вертикальными прорезями зрачков, пугающие до дрожи и одновременно с тем вызывающие желание заглядывать в них снова и снова.
«Он же легилимент!» – в который раз напомнил себе Драко, с усилием отводя взгляд от лица Темного Лорда. Тот чуть шевельнулся на троне, и тотчас же все присутствующие в зале волшебники опустились на колени. Не смотреть в глаза Темного Лорда стало чуточку легче.
– Приветствую вас, мои Пожиратели Смерти, – обманчиво-мягким голосом начал Волдеморт, и все зашевелились, поднимая головы и устремляя к нему свои взоры. – Прошел еще один год с того радостного момента, когда наши силы свергли магглолюбивое правительство Англии и заняли подобающее им место. Еще год нашего победоносного шествия по магическому миру.
Из-под трона Темного Лорда с шипением выскользнула гигантская змея. Волдеморт наклонился и, подняв ее на руки, нежно провел тонкими пальцами по чешуйчатой голове рептилии.
– Я горжусь тем, что мы неостановимо движемся вперед, – продолжил он свою речь. – В этом году мы наконец-то сломили непокорность Болгарии, и дали мечущейся из стороны в сторону Индии пищу для размышлений. Мы все ближе и ближе к цели: я предвижу, что в следующем году мы окончательно покорим этот материк и сможем, наконец, обратить свои взгляды на прочие земли.
В толпе присутствующих Пожирателей раздались радостные возгласы. Драко тоже постарался изобразить на лице улыбку. Волдеморт милостиво подождал, когда восторги поутихнут, и продолжил:
– Ровно двадцать четыре года назад, в этот день, я вернулся из забвения и в очередной раз подвиг вас восстать против несправедливости, царящей в магическом мире. И теперь, спустя столько лет, мы наконец можем пожинать сладкие плоды наших усилий. Я доволен, что вижу сегодня в зале не только ваши лица, но и лица ваших детей, готовых идти по вашим стопам, дабы повелевать грядущим. И кое-кто из наиболее молодых сторонников уже удостоен моей похвалы, – он поднял руку, и из толпы вышел высокий юноша с забранными в хвост длинными черными волосами. Приблизившись к трону Темного Лорда, он вновь упал на колени и коснулся губами края мантии своего повелителя.
– Джеймс Салазар Поттер, лучший из лучших, – растянув тонкие губы в улыбке, сказал Волдеморт. Драко тихо порадовался, что уже стоит на коленях, в противном случае он вполне мог бы опозориться, не удержавшись на ногах.
– Мой господин, – прошептал Джим, преданно смотря на Темного Лорда.
– Юный Джеймс Поттер, – говорил тем временем Волдеморт, вновь обращаясь к залу, – за те два года, прошедших с поры его представления мне, многого успел достичь. Именно по его предложению в Хогвартсе и Шармбатоне были организованы ученические дружины по надзору за грязнокровками. Джеймс самолично обучил не одну особь, дабы та, в неведении мнящая о себе слишком многое, осознала, какая ей выпала честь – служить истинным чистокровным магам.
Из зала донеслись смешки и приветственные выкрики. Драко почувствовал, как по его спине побежали мурашки.
– Ты достойно потрудился на благо магического мира, Джеймс Поттер, – вновь обратился к юноше Темный Лорд. – Поэтому я удостаиваю тебя чести принять Темную Метку. Обнажи левую руку, мой юный слуга!
Джим тут же задрал рукав мантии. Волдеморт холодно усмехнулся, крепко сжал руку молодого волшебника и принялся водить над гладкой кожей предплечья своей волшебной палочкой, что-то тихо шепча. Неожиданно резко пахнуло паленым. Юноша у трона дернулся, но не издал ни звука. Темный Лорд коротко хмыкнул, заканчивая колдовство, и отпустил Джеймса. Тот рефлекторно прижал левую руку к груди, обхватывая выжженное клеймо пальцами правой – судя по всему, болела Темная Метка даже по завершении заклинания.
– Я не вижу в зале твоего брата, Джеймс, – заметил Темный Лорд, пряча свою палочку в рукав мантии. – Насколько я помню, Северус Марволо Поттер достиг четырнадцатилетия и обязан присутствовать на Приеме.
– Я не знаю, где он, повелитель, – растерянно прошептал Джеймс. – Он…
В этот момент двери зала с неприятным скрежетом распахнулись вновь, и все присутствующие повернули лица к появившемуся на пороге Гарри Поттеру-взрослому. Драко даже ущипнул себя за руку, в глубине души уверенный, что уж такое точно реальностью быть не может.
Поттер ужасал не меньше Волдеморта, а то и больше, потому как все еще походил на человека, в то время как Темный Лорд уже давно им не являлся. Гарри был облачен в простую черную мантию с капюшоном, делавшую очертания его тела нечеткими и одновременно неуловимо придающую его походке плавность скольжения дементора. Кожа Поттера была бледна, как и у Темного Лорда, а длинные черные волосы свисали из капюшона неухоженными грязными прядями. Левый глаз Гарри, человеческий, казался выточенным из холодного зеленого стекла, в то время как правый, такой же рубиновый, как и у его господина, яростно полыхал. Пожиратели Смерти, оказавшиеся на пути Поттера, стремительно расступались в стороны.
Достигнув подножия трона Темного Лорда, Гарри склонился в почтительном поклоне, однако на колени, вопреки ожиданиям Драко, падать не стал.
– Мой гос-с-сподин, – в тихом голосе Поттера угадывались шипящие змеиные нотки. – Боюсь, мой сын Северус не с-с-сможет сегодня почтить вас своим присутствием.
– Почему? – бесстрастно поинтересовался Волдеморт. Поттер раздраженно передернул плечами.
– Драконья ос-с-спа, мой господин. Снейп обещал поставить его на ноги.
– Сообщишь мне, если он не справится, – Темный Лорд кивнул своему ближайшему слуге. – Можешь идти. Хочешь забрать с собой Джеймса?
– Пус-с-сть развлекается, – Гарри смерил сына пронзительным взглядом. – Хорошо вам провести время, мой гос-с-сподин.
Развернувшись, Поттер все так же в полнейшей тишине направился к выходу из зала. На миг задержавшись у коленопреклоненного «Скорпи», второй из величайших темных магов Евразии на миг положил свою ледяную руку мальчику на плечо.
– Мой сын ожидает твоего визита, С-с-скорпиус. Снейп обещал, что его болезнь не заразна.
Позже, вспоминая тот день, Драко так и не смог точно определить, что было для него более страшным: миг, когда он касался губами края мантии Темного Лорда, или же все-таки мгновение, когда подняв голову, он заглянул в глаза этого Гарри.

Драко-из-прошлого нерешительно поднял руку и постучал в дверь комнаты Северуса Марволо Поттера. Возникший на пороге Снейп показался мальчику глубоким стариком из-за полностью поседевших волос, свободно ниспадающих ему на плечи. Впрочем, взгляд зельевара остался таким же пронзительно-всеведущим, как и в прежние времена. Секунду тот всматривался в лицо «Скорпиуса», потом неопределенно хмыкнул, пропуская Малфоя внутрь, и захлопнул дверь.
– Иди сюда, Драко! – оживленно позвал Поттер, возлежащий на большой кровати под темно-зеленым пологом. Его лицо покрывали крупные, болезненно-выглядящие пятна, но мальчику, похоже, они ничуть не мешали.
Бросив косой взгляд на устроившегося в глубоком кресле Снейпа, Малфой осторожно приблизился к Гарри.
– Ты в порядке? – тихо осведомился он.
– В полном, – тот ухмыльнулся. – Не обращай внимания на пятна – это иллюзия. Жаль только, я не могу из кровати вылезти, а то мало ли кто зайдет – не поймут.
– То есть на самом деле ты не болен? – блондин нахмурился. Гарри повел плечами.
– Драконья оспа выглядела как наиболее приемлемое объяснение тому, почему я не явился на Прием. Сам понимаешь, вряд ли бы мне удалось успешно притвориться восторженным почитателем Темного Лорда.
Драко слегка передернуло.
– Я видел тебя-взрослого, – сообщил он.
– Я его тоже видел, – Гарри скривился. – Хорошо, что профессор Снейп предварительно обездвижил меня и наложил Силенцио. Сильно подозреваю, что отныне мой боггарт показывать никому не следует.
– Почему вы на нашей стороне? – Драко обернулся к старому зельевару. – Вы же Пожиратель!
– Шпион, – холодно поправил его Северус. – По крайней мере, был им, пока существовал Орден Феникса.
– Это такая организация Дамблдора наподобие нашего Сопротивления, – пояснил Гарри Малфою. – Ты не представляешь, как мне повезло, что первым, кого я увидел, оказался Снейп! Встреться я с собой или, тем паче, с Темным Лордом, был бы уже покойником или, что еще хуже, таким же как он.
– Что произошло в этой реальности? – спросил Драко у Снейпа.
– Судя по всему, в ней произошли ваши с мистером Поттером дети, – зельевар скривил губы. – Мы уже обсудили с Гарри некоторые моменты прошлого и пришли к выводу, что изменение проистекло из неосторожного обращения с хоркруксами Темного Лорда.
Из рассказа Снейпа Драко узнал следующее: в какой-то момент на четвертом курсе обучения Гарри Поттера в Хогвартсе произошло событие, перевернувшее всю его жизнь. Волдеморт тогда все же воскрес, Крауча-младшего поймали, но с кладбища после ритуала Возрождения Гарри вернулся задумчивым и молчаливым. В течение последующих двух лет его характер неумолимо изменялся, превращая доброго и общительного мальчика в замкнутого юношу, озлобленного на весь мир. Эти перемены вполне можно было бы списать на подростковый возраст, если бы Гарри, к тому моменту уже окончательно сложившийся темный маг, в конце своего шестого курса не убил Альбуса Дамблдора, запустив Пожирателей Смерти в Хогвартс и возглавив их. Параллельно с его действиями сам Волдеморт ликвидировал защиту Министерства Магии. Англия пала за одну ночь, встретив рассвет уже как первая провинция будущей Темной Империи.
Дальнейшая история этой реальности, в принципе, шла по тому же сценарию, что и в предыдущем случае, вот только Сопротивления на этот раз не существовало, Северный Союз не возник, и славянская часть Евразии была вынуждена смириться с властью Темного Лорда. Сейчас его господству сопротивлялось не более пяти стран, вот-вот готовых уступить все свои позиции, и в череде проектов Волдеморта на передний план выходило массовое наступление на магглов. Новое поколение Пожирателей Смерти, пока еще только Хогвартских выпускников, готовилось утопить мир в крови.
– И когда я выудил из воспоминаний Поттера вашу с ним историю, – завершил Снейп свое повествование, – сомнений, помогать вам или нет, у меня не возникло. Как бы вы ни изменили прошлое, когда вернетесь, оно станет куда лучшим вариантом, нежели тот ад, который нас ожидает впереди.
– И как, по-вашему, мы вернемся? – Драко скептически посмотрел на него. – Мы даже представления не имеем, что за силы забросили нас сюда, и существует ли темпоратор в этой реальности.
– Шансы есть, – радостно улыбаясь, заявил Гарри. – По крайней мере, здесь у Забини есть дочь по-имени Фидуция, и мы вполне можем до нее добраться!



Реальность № 3. Прошлое

Следующие две недели все свое свободное время Скорпиус тратил на изучение Адского Пламени. Причем применять это проклятие на практике Альбус Северус запретил другу под страхом смерти: в конце концов, даже если слизеринец и не спалит полхогвартса, не факт, что Дамблдор не сможет засечь источник столь мощной темной магии. Поэтому в основном Малфой занимался тем, что оттачивал технику владения своей палочкой, – уж очень заковыристой была фигура, требуемая для данных чар.
Откровенно говоря, мальчик считал, что попусту тратит время, полагая себя вполне обучившимся темному заклинанию… но разве с Альбусом поспоришь! Более того: псевдо-гриффиндорец изъял у Скорпиуса приобретенный в Лютном переулке учебник по темной магии, дабы, как он сам выразился, «избежать еще большего искушения». В чем-то Поттер, конечно, был прав, но как же хотелось ему возразить!..
К концу второй недели посменной передачи из рук в руки хоркрукса Темного Лорда тот, наконец, начал негативно влиять на мальчиков. Скорпиус стал более мрачным и раздражительным, приобретя склонность огрызаться по любому поводу и в кои-то веки перестав смущать соучеников-слизеринцев несвойственной настоящему Драко незлобивостью. Альбус же сумел удержаться в рамках характера своего отца, тревожа гриффиндорцев разве что повышенной замкнутостью и новоприобретенной любовью к одиночеству. А очередное предложение Малфоя разрушить, наконец, хоркрукс, Поттер снова отверг, напомнив, что в эти выходные он будет занят, вместе с Уизли и Грейнджер помогая Сириусу приводить в порядок дом Блэков. После чего развернулся и ушел в Хогсмид, забрав медальон Слизерина с собой.
Скорпиус понял, что ему следует действовать более решительно. Не дожидаясь возвращения своего компаньона, на которого темная магия, похоже, воздействовала все сильнее, светловолосый слизеринец также отправился в Хогсмид, где вызвал «Ночного Рыцаря», потребовав отвезти себя в Литтл-Хэнглтон.
В отличие от Альба, маленького Скорпи никто никогда не баловал рассказами о Великом Поиске Хоркруксов и последующей Знаменитой Хогвартской Битве. Хотя и Гарри Поттеру, честно говоря, не следовало рассказывать свои детям о самой черной магии – даже в виде страшных сказок на ночь. Но, то ли аврор Поттер считал, что никаких упоминаний о способах создания хоркруксов более не существует, то ли был настолько уверен в своих детях, но юные Джим, Альб и Лили как-то вечером услышали от отца истинную историю минувших дней. Которой повзрослевший и попавший на Слизерин Альбус Северус не преминул поделиться со своим новым другом.
Скорпиус от рассказа Поттера-младшего пришел в полнейший восторг и, вернувшись домой на летние каникулы, с не меньшим энтузиазмом пересказал его родителям. На следующий же день разъяренный Драко Малфой заявился прямо в Министерство Магии и, наложив на кабинет начальника аврората пару Заглушающих заклинаний, высказал Герою Войны все, что он думал о беспечных идиотах, в форме сказок выдающих детям сведения о чудовищных темных артефактах. Как ни странно, но именно этот эпизод в свое время нарушил холодность отношений бывших врагов, и Поттеры с Малфоями стали дружить семьями. А детям строго-настрого запретили кому бы то ни было рассказывать о хоркруксах и уж тем более не пытаться выяснить что-либо о них самостоятельно.
Но, как уже говорилось ранее, Скорпи и Альб были слизеринцами. И как истинные слизеринцы, они не смогли остаться в стороне от тайны, о которой им так настоятельно советовали забыть. Расследование, полностью занявшее второй и третий курсы и связавшее мальчишек узами покрепче Нерушимой Клятвы, в итоге и привело их к Фиде Забини с ее темпоратором и, в конечном счете, к судьбе путешественников во времени.

Так что, в общем и целом, историю обнаружения и последующего уничтожения хоркруксов Скорпиус знал. Но знал он ее исключительно в виде сказки, да еще и пересказанной ему Альбом со слов своего отца. Тем не менее, слизеринец искренне надеялся, что разыскать очередной осколок души Темного Лорда он сумеет и без Поттера.
В маггловский наряд мальчик переоделся еще в «Ночном Рыцаре», посчитав, что рубашка, брюки и темно-серый плащ-макинтош – подходящая одежда, дабы не выглядеть чудаком последи неволшебного поселения. Дом Гонтов располагался на окраине Литтл-Хэнглтона, и Скорпиусу требовалось пройти практически через весь городок, чтобы найти нужное место.
Некоторое время поблуждав средь заросших неухоженными живыми изгородями участков, Скорпиус вышел на каменистую тропку, приведшую его в рощицу, где меж старых ветвистых деревьев пряталось ветхое полуразрушенное здание. Стены его заросли мхом, крыша давно отсутствовала, а густые заросли крапивы практически полностью скрывали остов дома Гонтов от человеческих глаз.
Понадеявшись на то, что маггловские брюки хотя бы отчасти защитят его ноги от жгучих уколов, Малфой решительно принялся продираться сквозь крапивные джунгли. Близость к очередному хоркруксу Темного Лорда пугала и манила одновременно. А еще не следовало забывать о наложенных на кольцо Перевеллов черных чарах, в свое время одолевших даже такого сильного мага, как Альбус Дамблдор.
Кольцо было спрятано в большей из трех крошечных комнат, в жерле кухонного очага. Скорпи, ожидавший скорее постамента из черного мрамора в центре дома – Волдеморт, по рассказам отца, отличался склонностью к театральщине – недоуменно поднял брови и потянулся было к артефакту, отдернувшись только в самый последний момент. Действительно, кольцо столь нарочито небрежно лежало среди невыметенной золы и пыли, что прямо-таки напрашивалось в руки. По сути, для опрометчивого воришки это могло стать последним поступком в его неудачливой жизни.
Скорпиус отступил и огляделся. Накладывать Адское Пламя, находясь внутри полуразвалившейся лачуги, у него не было никакого желания. Все могло кончиться слишком печально для мальчика. Но дотянется ли огонь до хоркрукса, если Малфой-младший бросит проклятие издали? Или же кольцо Перевеллов уцелеет в своем незамысловатом убежище?
Главную проблему для путешественника во времени представлял тот факт, что второй раз наколдовать Адское Пламя он, скорее всего, не успеет. Ограничение магии для несовершеннолетних никуда не делось, следовательно, как только Скорпи применит темное заклинание, район Литтл-Хэнглтона окажется под пристальным наблюдением Министерства. И ему еще крупно повезет, если сюда не аппарирует целый отряд авроров.
Однако никакого обходного пути мальчик не видел. Или он применяет Адское Пламя, находясь внутри развалюхи, и рискует быть сожженным заживо; или же он остается снаружи, готовясь использовать магию повторно, тем самым привлекая к себе нежелательное внимание. Тем не менее, второй вариант хотя бы не грозил Скорпиусу немедленной смертью, и это уже радовало.
Приняв окончательное решение, слизеринец развернулся, вышел из дома Гонтов и… нос к носу столкнулся со взбешенным Альбусом Поттером.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать, дружище? – скрестив руки на груди, Альб холодно взирал на растерявшегося Малфоя. Недаром же он подозревал этого скользкого ублюдка!
Несколько дней назад Альбуса Северуса Поттера настигло озарение. Оно напоминало удар по голове, встряхнувший и прочистивший сознание доверчивого псевдо-гриффиндорца.
«Что-то тут нечисто, – думал он до этого. – Слишком уж часто Скорпи требует доверить ему хоркрукс для последующего уничтожения. Неужели он не осознает, что у него вряд ли получится что-нибудь стоящее?»
И тут Альб все понял. Скорпиус вовсе не желал уничтожения хоркруксов! Потомственный темный маг, Малфой наверняка отправился в прошлое, подстегиваемый наветами своего отца. Как же, тайна бессмертия! Неужели он и правда думал, что такой человек, как Скорпи, воспротивится искушению вызнать у Темного Лорда секрет этих чернейших чар?! Наи-и-ивный… Что как нельзя более убедит Волдеморта в лояльности белокурого слизеринца, как не осколки души, сохраненные и собственноручно тем переданные?
Окончательно уверившись в истинности своей версии, Альб разыскал в Хогвартсе домовика Добби и упросил того следить за «Драко», убедив доверчивого эльфа, что это необходимо в целях безопасности чуть ли не всей страны. Перепуганный Добби поклялся, что молодой Малфой даже в туалете не останется без его наблюдения.
И вот, наконец, самые печальные подозрения Поттера подтвердились. Домовик, аппарировавший за мальчиком в дом Блэков, доложил, что Скорпиус тайком покинул Хогсмид и отправился в окрестности Литтл-Хэнглтона. Сразу сообразив, что к чему, Альб приказал Добби переместить его туда же.

Из-за спины разъяренного псевдо-гриффиндорца показалась довольная мордочка эльфа.
– Это он, мастер Гарри, это он! – пропищал домовик. – Добби сам видел, как плохой молодой господин крадется в темный-темный дом! Все как вы и говорили, мастер Гарри!
Никогда еще Скорпиус не соображал так быстро. Вывод из всего происходящего можно было сделать лишь один – Альбус поддался влиянию хоркрукса. Неизвестно, в чем мальчик подозревает своего компаньона, но добровольно медальон Слизерина он теперь не отдаст. А еще на его стороне – эльф, обладающий Мерлин знает какой магией, готовый на все ради защиты своего Героя.
У Скорпи оставался только один выход. Не давая себе времени задуматься о последствиях своего поступка, он молниеносно выдернул из кармана плаща палочку и направил ее на Добби.
– Империо! – у эльфа остекленели глаза. – Обездвижь Поттера!
Домовик щелкнул пальцами, и из груди Альбуса вырвался сдавленный рык: руки и ноги его окаменели, словно после попадания Петрификус Тоталуса. Скорпиус подбежал к псевдо-гриффиндорцу, распахнул мантию у того на груди и сорвал с шеи медальон Слизерина.
– Ну, вот ты и попался, – удовлетворенно прошипел мальчик, даже не зная толком, к кому обращается – к Поттеру или к хоркруксу.
После прикосновения к осколку души Волдеморта в голове слизеринца приятно зашумело, но Скорпи, наученный примером друга, медлить не стал. Размахнувшись, он что было сил швырнул артефакт в открытый дверной проем дома Гонтов и сразу же прокричал ему вслед:
– Адеско Файр!!!
Полыхнуло. Выплеск темномагического огня с ревом накинулся на полуразрушенную лачугу, выглянул в окна, взметнулся сквозь пролом крыши и принялся жадно пожирать дом. Вопли двух погибающих хоркруксов слились воедино, и в тот же миг Альбус, закатив глаза, плавно осел на землю.
– Добби, немедленно перемести нас с Гарри в Визжащую Хижину! – скомандовал Скорпи все еще подвластному ему эльфу. Он даже думать не хотел, что случится, если они столкнутся с аврорами, жаждущими проверить его волшебную палочку.

Ни мальчики, ни подчиненный им домовик не заметили за густыми зарослями крапивы одинокую фигурку маггла. Не до того им было. Впрочем, и сам маггл, мистер Райт, доселе никому не известный фотокорреспондент «Новостей Литтл-Хэнглтона», обнаруженным быть отнюдь не желал. Напротив, крепко сжимая в руках простенькую фотокамеру, мужчина молился всем известным ему богам, чтобы «дьявольские отродья» не обратили на него внимания. А действительно, кем еще могли быть два подростка, взмахом руки и парой слов вызвавшие ошеломительный пожар? Да и маленький бес, сопровождавший компанию, явно указывал на их сверхъестественное происхождение.
Тем не менее, мистер Райт, в кои-то веки по приказу главного редактора газеты выбравшийся за город сделать несколько снимков, горячо благодарил свою судьбу, приведшую его именно в это место. То, что отныне было запечатлено на его фотоаппарате, позволяло журналисту попрощаться с «Новостями Литтл-Хэнглтона» и постучаться в двери куда более знаменитых издательств. Будущее представлялось «первооткрывателю демонов» вполне себе радужным.

Первое, что сделал Скорпиус, оказавшись в Визжащей Хижине, это наслал на Добби заклинание Инкарцеро, связавшее того по рукам и ногам. После чего применил еще штук двадцать разнообразных мелких чар, поглубже загнав воспоминания своей палочки о прошедшей сквозь нее темной магии. В процессе всего этого мальчика била крупная дрожь и, хотя он понимал, что во времена молодости Драко Малфоя отследить применившего запретную магию волшебника было куда сложнее, чем в родном для Скорпи будущем, страх так и не отпустил его до конца. Слизеринцу казалось, что в Визжащую Хижину вот-вот нагрянут авроры, повяжут его и без суда и следствия отправят в Азкабан.
Поттер очнулся только спустя полчаса после возвращения в хогвартские окрестности. Эффект Империо на домовике к тому времени окончательно рассеялся, тот пришел в себя и теперь напряженно следил за Скорпиусом подозрительно-злобным взглядом. Мальчик не представлял, что ему делать с Добби. Эльф явно намеревался поведать директору Дамблдору одну весьма познавательную историю.
– О-о-ох… моя голова!.. Скор… Драко, что-то случилось? – Альб заворочался, со стоном сел и схватился за виски, массируя их в тщетной попытке убрать боль. Скорпи выразительно хмыкнул.
– Ну, не считая того, что тобой овладел хоркрукс, заставив тебя с компании Добби устроить на меня что-то вроде охоты – ничего страшного. Ах да, совсем забыл сказать, что я все-таки научился применять Адское Пламя! А заодно и Империо. Как думаешь, я уже имею право считать себя темным магом, или мне следует еще попрактиковаться?
Поттер только изумленно вытаращился на своего приятеля. Вздохнув, Скорпи как можно более язвительным тоном рассказал Альбусу всю историю в мельчайших подробностях. По мере повествования лицо псевдо-гриффиндорца покрывалось нежной поволокой стыдливого румянца.
– Вот ведь Мордред Вездесущий! – выругался он наконец. – Даже не знаю, Малфой, то ли извиняться перед тобой, то ли оправдываться…
– Можешь просто признаться в вечной благодарности и преклониться перед моим величием, – усмехнулся слизеринец, которого беседа с другом несколько успокоила и настроила на более оптимистический лад. – Думаю, статуя в человеческий рост и регулярное воскурение благовоний у ее подножия меня вполне удовлетворят.
Обнадеженный тем, что Малфой не злится на излишне поддавшегося влиянию хоркрукса приятеля, Альбус позволил себе легкую ухмылку.
– Ну, думаю, мы сочтемся. Ты ведь хочешь, чтобы я убедил Добби в твоих благих намерениях, не так ли, дружище?


Реальность № 3. Будущее

– Милый, пора вставать! Ты опоздаешь в школу! – ласковый голос Джиневры Поттер заставил Гарри сонно улыбнулся. Послышался звук раздвигаемых штор, и мальчик сел на кровати, потягиваясь и протирая глаза.
– Давай, малыш, собирайся. Завтрак уже на столе, – Джинни чмокнула сына в макушку и вышла из комнаты. Гарри огляделся. Его спальня представляла собой вполне уютную комнату в светло-бежевых тонах, стены которой были обклеены неподвижными маггловскими плакатами футбольных игроков и детскими рисунками. На тумбочке рядом с кроватью стояла фотография: ухмыляющийся Гарри-взрослый положил руку на плечо Джима, рядом Джинни обнимает Альбуса за плечи, а Лили, лукаво улыбаясь, строит ему «рожки». Фото, похоже, тоже маггловское, зато большое и красочное.
Гарри заглянул в шкаф, натянул на себя первые попавшиеся брюки и футболку и поспешил на поиски кухни. Мимоходом мальчик отметил, что дом, в котором он находится, явно ему не знаком, но не придал этому особого значения: мало ли где мог поселиться знаменитый Герой Магического Мира в благополучном варианте будущего?
Все остальные Поттеры уже сидели за большим деревянным столом. Джим и Лили за обе щеки уплетали щедро политые кленовым сиропом блинчики, отец семейства, одетый в солидный твидовый костюм, читал газету. Джинни возилась у плиты, дожаривая последнюю порцию. Мальчик-из-прошлого сел, и перед ним тут же поставили тарелку с завтраком.
– Ешь быстрее, ты и так уже опаздываешь, – скомандовала миссис Поттер.
Поглощая в ускоренном темпе содержимое своей тарелки и запивая его вкуснейшим какао, Гарри-младший окончательно проснулся. И тут же задумался о некоторых несоответствиях окружающего мира столь желанному «счастливому будущему». Например, почему Джинни моет посуду руками, когда для этого существует Эванеско? Почему Гарри-взрослый одет в маггловский костюм, а не в аврорскую мантию? И, наконец, почему, несмотря на разгар учебного года, все дети Поттеров – дома, а не в Хогвартсе?!
Трель дверного звонка прервала размышления мальчика. Спрыгнув со стула, Лили убежала в коридор и вернулась, ведя за собой светловолосого упитанного мужчину с пышными усами над верхней губой, одетого почти в такой же костюм, как и глава семейства Поттеров.
– Доброго утречка, – мужчина поздоровался с Гарри за руку и похлопал его среднего сына по плечу. – Опять опаздываешь, Альберт? Давай скорее, мой Вернон поди уже заждался тебя в машине.
– Подвези тогда уж и Лили с Джимом, Дадли, – попросил его старший Поттер. – Сам знаешь, в «Граннингс» сегодня с утра наведается проверочная комиссия, и я не хочу опаздывать на работу.
– Да уж, за опоздание тебя папа по головке не погладит, – хохотнул Дадли Дурсль. – Так уж и быть, довезу всех в лучшем виде. Давайте, ребята, переодевайтесь в форму и вперед! Занятия в Смелтингсе вот-вот начнутся!
Гарри-из-прошлого уронил голову на руки и тихо застонал.

Первый урок Вернон и «Альберт», ученики четвертого курса частной школы Смелтингс, бессовестного прогуляли. Дождавшись звонка, Гарри ухватил за шкирку Дурсля-младшего и утащил того в туалет для мальчиков, где, удостоверившись, что их никто не слушает, выложил ошеломленному Вернону свою историю. При этом Поттер усиленно молил Мерлина, Моргану и всех остальных магов древности, чтобы Дурсль не принял его за сумасшедшего.
Поверил Вернон своему собеседнику или нет, но возмущаться или звать на помощь учителей он не стал. Похоже, сын Дадли относился к волшебству куда лучше своего отца. Точнее, это Дадли-взрослый получше относился к Гарри-взрослому, что в свое время и позволило их детям крепко сдружиться.
– Ну, ты даешь! – ошеломленно проговорил Дурсль, дождавшись окончания рассказа. Бывший гриффиндорец сильно сократил историю своих приключений, упростив ее для восприятия маггла. – Значит, на самом деле ты не Альб, а дядя Гарри? Да еще и Скотти Малфой в этом замешан?
– Скорпи, а не… Постой, ты его знаешь?! – Гарри обрадовался так, как не радовался никогда в жизни.
– Ну да. На параллельном курсе учится, – Вернон пожал плечами. – Слушай, так ведь он, небось, тоже не понимает ничего! Давай я его позову?
– Зови, – распорядился Гарри, поудобнее устраиваясь на подоконнике туалета. Дурсль сбегал на соседний этаж, сказал учительнице, что Малфоя вызывают к директору и привел пребывающего в полуобморочном состоянии мальчишку в «кабинет» Поттера. А потом, наконец, изложил путешественникам во времени историю этой реальности.

Первые сообщения в маггловских газетах о «мире рядом с нашим» появились в конце четвертого года обучения Гарри в Хогвартсе. Сначала – пара нечетких фотографий, потом – еще несколько; заметки во множестве популярных изданий, наблюдения скрытых камер, выступления телевизионных экспертов и, наконец, – принудительное интервью с одним из волшебников, по самые уши накачанным кетамином. И маггловский мир взорвался.
Имя Говарда Райта, знаменитого журналиста, первого засвидетельствовавшим существование магов на пленке, звучало на каждом углу. Райт призывал своих соотечественников отбросить сомнения и начать действовать, – пока не поздно, пока «дьявольские создания» не заполонили всю землю. Загорелись костры Новой Инквизиции. Зашевелились ученые, спешно разрабатывая способы вычисления магических всплесков. Оживились военные, увидев в магах не только угрозу, но и потенциальное оружие… крах магического мира приближался.
Первыми обнаружили волшебных существ – драконов, единорогов, мантикор. Следует отдать магглам должное, тотального истребления они не проводили… тем не менее, спустя пару лет даже обычного садового гнома сложно было найти не в препарированном виде. Волшебства, поделенного на весь немагический мир, оказалось слишком мало, и то, что не было поймано, осталось в столь малом количестве, что просто не выжило. Только в самых крупных заповедниках мира можно было еще встретить пару единорогов или печального гиппогрифа с обрезанными крыльями.
Разумных же магических существ постигла куда более печальная участь. Домовики, гоблины, кентавры – все они оказались в числе названных Новой Инквизицией «отродьями дьявола», участью которых стала смерть. Не уцелел никто, разве что вейлы и оборотни, могущие сохранять человеческий облик, сумели спрятаться средь злобствующей толпы.
А потом ученые донесли до народа весть, что им удалось создать устройство, вычисляющее примененную магию. И маггловские правители, долгие годы живущие под бдительным надзором магов, наконец, получили возможность отомстить тем за годы страха. Облавы, расстрелы, концентрационные лагеря, магические тюрьмы, рабские ошейники – за минувшие годы Противомагической Святой Войны было все. Из волшебников на свободе остались считанные единицы – те, кто вовремя успел сломать палочку, сжечь мантию и укрыться у ближайших родственников и друзей. Гарри Поттер в свое время развернул целую кампанию по поддержке магов, многим сумев помочь, в сотрудничестве с Дурслями (которым была заплачена внушительная сумма) раздавая волшебникам удостоверения сотрудников Граннингса и подобных ей маленьких фирм. В ходе миссии спасения, Дадли, к собственному удивлению, неожиданно близко сошелся с одной из волшебниц, Лавандой Браун. Именно он и помог Поттеру убедить Вернона и Петунию не сдавать магов впоследствии, а позволить тем жить обычной человеческой жизнью.
По окончании Святой Войны случилось и несколько переосмыслений. В частности, зароптал Гринпис и подобные ему гуманистические организации. Практически полностью уничтоженный магический мир принялись спасать. Клонировали последнего оставшегося в живых дракона, создали несколько заповедников, уравняли вампиров в правах с людьми. Вот только прошлое было уже не вернуть. Библиотеки магических книг были сожжены, а секрет создания волшебных палочек канул в Лету. Контролируемые военным аппаратом последние пойманные маги не умели практически ничего полезного и уж точно не могли никого ничему научить. Прочие же выжившие затаились среди магглов, поменяв такие выспренние имена как «Валидус», «Люциус» и «Альбус» на более привычные слуху «Вилли», «Людвига» или «Альберта».
Иногда по каналам пиратского радио распространялись многозначительные намеки, что Тот-Кого-Нельзя-Называть все еще жив, но что он мог сделать, на самом-то деле?

По завершении рассказа Драко стало плохо. Гарри с Верноном не рискнули вести его в медицинский кабинет, а просто вылезли в окно, вытащив Малфоя следом – подышать свежим воздухом. Сидеть в школе никто не хотел. Перебравшись через низенькую ограду, ученики Смелтингса направились в близлежащий парк, где и расположились.
– Что же нам делать? – Поттер растерянно потирал лоб, наблюдая, как Вернон обмахивает разлегшегося на скамейке Малфоя тетрадкой с домашней работой. – Если эта реальность – последняя, то…
Дурсль сочувственно повздыхал. Ему тоже было жалко бедных русалок, единорожек и кентавров, пострадавших в ходе войны. Хотя дедушка Вернона и ворчал вечерами перед телевизором, что мир стал куда чище без «этих ненормальных», сам мальчик считал, что магглы в свое время поступили плохо.
– Волшебства больше не существует, – тем временем продолжил рассуждать Гарри. – Даже если мы найдем Забини – хотя как это теперь сделать? – они ничем не смогут помочь. Темпоратор наверняка уничтожили вместе с остальными магическими изобретениями.
– Или он погребен под руинами Министерства, – пробурчал Драко, посвященный Дурслем в судьбу главного здания магической Англии.
– Ну-у… Забини можно поискать в телефонном справочнике, – неуверенно сказал Вернон. – В Смелтингсе никто с такой фамилией не учится, но если эта ваша Фида – девчонка, то ей там и нечего делать.
– А почему бы и нет? – окинув взглядом окрестности, Гарри обнаружил в отдалении телефонную будку, к которой и направился. Забини в справочнике было пятеро, но имя «Блейз» – по-видимому, достаточно маггловское, чтобы оставить его неизменным – носил только один человек. Дрожащей рукой Гарри набрал номер.
– Алло? Могу я поговорить с мистером Блейзом Забини?
– Да, кто говорит? – послышался сухой голос по ту сторону трубки.
– Меня зовут Альфред Поттер, – представился Гарри. – И мне крайне необходимо с вами встретиться.
– Поттер? – собеседник мальчика неуверенно кашлянул. – А ты уверен, что не ошибся номером?
– Уверен! – Гарри улыбнулся. – Мистер Забини, нам со Скоттом Малфоем, моим другом, нужно сообщить вам кое-что крайне важное! И это не телефонный разговор. Дело касается вашей дочери.
– Хорошо, записывай адрес, – судя по всему, Блейз смирился с происходящим. Поттер быстро извлек ручку из сумки с учебниками, которую машинально притащил с собой в будку, и записал продиктованные Забини сведения на обороте одной из тетрадок. Потом, торжествующе ей размахивая, побежал к нетерпеливо ожидающим его Драко и Вернону.

– Значит, по-вашему, на самом деле вы Гарри и Драко, – Блейз Забини, представительного вида мужчина в форменной одежде охранника подозрительно рассматривал мнущихся перед ним подростков. Вернон скромно отошел в сторону, делая вид, что любуется экспонатами зоологического музея, в котором и работал Забини. Покидать свой пост Блейз явно не собирался, поэтому вся беседа велась шепотом.
– Именно, – Гарри утвердительно кивнул.
– Ну, на сумасшедших вы, положим, не похожи, – мужчина смерил гостей из прошлого нарочито-внимательным взглядом. – Но почему вы обратились ко мне? Поговорили бы с отцами, в конце концов, то есть сами с собой…
– Вам напомнить, чем чревата встреча с самим собой в процессе использования Хроноворота? – сухо поинтересовался Драко у своего бывшего одноклассника. – Мы с Гарри, подумав, пришли к выводу, что тот же эффект может возникнуть и в том случае, если наши взрослые ипостаси узнают о появлении в этом мире нас-из-прошлого.
– Складно рассуждаешь, – Блейз ухмыльнулся. – Но я все еще не услышал, почему интересую вас как потенциальный помощник.
Гарри торопливо встрял перед готовым разразиться очередной длиннющей сентенцией Малфоем.
– Блейз, ты перед тем, как магглы захватили мир, изучал в Отделе Тайн темпораторы или нет? Только честно!
– Ну, положим, изучал, – тот хмыкнул. – Но вам это не поможет. Даже если вы и сумеете как-то разгрести завалы на месте бывшего Министерства и найдете под обломками хотя бы один уцелевший темпоратор, мы все равно не сможем его активировать. Для срабатывания артефакта требуется особый взмах палочкой, а так как палочек в нашем мире более не существует, любая эскапада по поиску темпоратора автоматически становится бессмысленной.
Мальчики погрустнели. Забини наблюдал за ними с легкой насмешкой. Он до сих пор не мог до конца поверить, что перед ним – действительно Гарри Поттер и Драко Малфой из прошлого, но… как же чертовски этого хотелось! Возможно ли было такое: подростки, влекомые волшебством из одной реальности в другую, пытающиеся вернуться назад и все исправить, но не представляющие, как же им совладать с бурной стихией времени? А ведь где-то там, в одном из многочисленных вариантов бытия, Блейз Забини, охранник маггловского музея и потомственный маг, был счастлив…
– Ладно, – мужчина решительно кивнул сам себе, принимая решение. – Пока рано впадать в уныние. Если уж, как вы говорите, реальности регулярно сменяют одна другую, шанс оказаться в мире, где магия жива, у вас еще есть.
– Но там может не быть вас, или не быть темпоратора, или, что хуже всего, не быть нас самих, – мрачно озвучил Драко самые страшные опасения путешественников во времени.
– Как сказал один маггловский философ древности: до того, как худшее случилось, волноваться рано, а после того, как случилось – поздно. Вывод – не волноваться, – легкомысленно заявил Забини. – Хоть я и не сумею помочь вам в этой реальности, зато могу подготовить к варианту, в котором вы окажетесь в магическом мире, но без связи со мной или же доступа к темпоратору.
– И как ты это сделаешь? – нахмурился Гарри.
– Элементарно, друг мой. Я просто расскажу вам, как создать темпоратор самостоятельно. И будь я проклят, если к концу этой недели инструкция по изготовлению сложнейшего временного артефакта не будет отскакивать у вас от зубов! – ухмыльнулся Блейз.


Реальность № 4. Прошлое

За приготовлениями к изъятию самого защищенного из всех хоркруксов путешественники в прошлое и не заметили, как наступила последняя неделя мая. И в первый же вечер профессор МакГонагалл отозвала «Гарри» Поттера в сторону от прочих гриффиндорцев, препроводив того к квиддичному стадиону, где ныне распростерлась мрачная паутина лабиринта – третьего испытания Тремудрого Турнира.
– Мы слишком замедлились, – сообщил Альбус Скорпиусу, встретившись со слизеринцем после отбоя. – Уже через неделю в Хогвартсе начнется экзаменационная сессия, а следом за ней – последняя часть Турнира. А ведь я еще собирался отдохнуть перед встречей с Сам-Знаешь-Кем… Да и мало ли что произойдет с нами в банке?
– Ничего не произойдет, – мрачно оборвал его Скорпи. – Не каркай. Но ты прав: пора приступать к следующему этапу нашего плана.
Лезть в Гринготтс мальчикам не хотелось прямо-таки неимоверно. Но они просто не видели иного способа забрать чашу Хаффлпаффа из хранилища Лестрейнджей. Именно поэтому, в который раз дождавшись ближайших выходных, Альб со Скорпи, ускользнув от назойливого внимания соучеников, вызвали «Ночной Рыцарь» и потребовали доставить себя к Диагон-аллее.
Операцию решили проводить с утра. Для гоблинов время суток особой разницы не играло, так как, насколько знал Альб со слов дяди Билла, работали они посменно. Нападение же в светлые дневные часы всегда ожидается меньше, нежели в сумраке ночи.
По прибытии на место мальчики заглянули в туалет в «Дырявом Котле», откуда вместо них спустя несколько минут невозмутимо выбрался Люциус Малфой, собственнолично. Не удостоив бармена Тома даже небрежным кивком, Малфой прошествовал к арке на заднем дворе и проник сквозь нее в магическую часть Лондона.
Волос дедушки Люциуса Скорпи позаимствовал еще давно, – когда тот в числе прочих приглашенных присутствовал на проведении второго испытания Турнира. Уже тогда юный слизеринец предполагал, что внешность Малфоя-старшего может пригодиться путешественникам во времени, и не ошибся. А Многосущное зелье предприимчивые компаньоны легко приобрели все в том же Лютном переулке.
Альб крался за Скорпиусом на расстоянии не более пяти шагов, тщательно задрапировавшись в мантию-невидимку. Судя по рассказам отца, сей артефакт отлично защищал от взглядов тех, кто не знал, чего следует искать. А так как и лже-Хмури, и Дамблдор оставались в Хогвартсе, раскрытия тайны личности псевдо-гриффиндорца можно было не опасаться.
Тем не менее, Поттер нервничал. В ходе этой операции все заклинания, в том числе и Непростительные, должен был применять он. И хотя мальчик успел достаточно попрактиковаться на Добби – да простит своего непутевого сына Гарри Поттер! – все-таки, тренировка и боевая ситуация – вещи отнюдь не равноценные. В Азкабан Альбусу Северусу тоже совсем не хотелось.

Как всегда, у подножия мраморных ступенек, ведущих к массивным бронзовым дверям банка, дежурило два гоблина-охранника. Не будучи уверенным в том, чего следует ожидать, Альб прямо сквозь мантию-невидимку нацелил на них свою палочку, наслав на каждого по Конфундо. Скорпи в облике Люциуса приятно улыбнулся.
– У вас нет ко мне никаких претензий, – сказал он охранникам. – Вы не видите ни чар, ни запрещенных артефактов.
– Конечно, мистер Малфой, – один из гоблинов распахнул дверь перед юным авантюристом. – Прошу вас, проходите!
Скорпиус, стараясь копировать поведение своего дедушки, приблизился к стойке обслуживания клиентов. Старый гоблин, сидящий за ней, оскалился в улыбке, чересчур нарочитой, чтобы быть искренней.
– Доброе утро, мистер Малфой. Чем могу помочь?
– Я желаю посетить свое хранилище, – процедил «Люциус» сквозь зубы.
– Ключ?
– Он не со мной, – Скорпиус небрежно протянул свою палочку. – Но вы можете провести опознание.
Гоблин недоверчиво всмотрелся в лицо клиента, потянулся было к палочке, но тут Альб, стоящий чуть поодаль, шепнул:
– Империо!
Гоблин слегка вздрогнул, но, кажется, никто не обратил на это внимания.
– О, все в порядке, мистер Малфой. Вас проводить к хранилищу?
– Разумеется, – «Люциус» надменно кивнул.
Выбравшись из-за стойки, гоблин поспешил к одной из множества дверей, ведущих прочь из вестибюля банка. Скорпи с Альбом последовали за ним и вскоре оказались в освещенном факелами проходе, стены которого были выстланы плохо обработанным камнем.
Не уверенный в силе своего проклятия, Альб еще раз применил Империо. Скорпиус нервно огляделся, проверяя, не следит ли кто за ними.
– Я передумал, гоблин, – сказал он. – Я не хочу ехать в свое хранилище. Я желаю посетить хранилище моей… свояченицы, Беллатрикс Лестрейндж.
– Конечно, мистер Малфой, – покивал тот. – Но мне придется вернуться за Железками. Иначе, – он противно хихикнул, – дракону совсем не понравится наше присутствие.
– Мордред, мы совсем забыли про эти гоблиновы Железки! – расстроено воскликнул Альб, откидывая капюшон мантии-невидимки. – Но мы не можем вернуться! Кто-нибудь заподозрит…
– Спокойно, Поттер, – прервал его Скорпи. Он был смертельно бледен, но казался вовсе не обеспокоенным возникшим препятствием. – Гоблин, сначала мы все-таки заглянем в мое хранилище.
– Как прикажете, – тот едва заметно поклонился и полез в одну из вагонеток. Гости из будущего последовали его примеру, и вскоре стремительный транспорт Гринготтса уже тормозил напротив ряда массивных запечатанных дверей.
– А я думал, ваше хранилище тоже стережет дракон, – заметил Альб, наблюдая, как гоблин ловко вскрывает дверь.
– Пока нет, – ответил Скорпи. – Малфои не беднее Блэков, скорее наоборот, но артефактов у нас в Гринготтсе лежит куда меньше, поэтому дополнительная защита и не требуется… Ну, наконец-то!
Гоблин открыл хранилище, и Скорпиус со вздохом облегчения проскользнул внутрь. Альб тем временем еще раз обновил проклятие, размышляя, нравится ли ему использовать Непростительное только из-за его специфического воздействия на психику или же причина в том, что в подсознании мальчика до сих пор таилась тень подчинения хоркруксу Темного Лорда.
Совсем не по-малфоевски улыбающийся «Люциус» вынырнул из хранилища.
– Вот! – обрадовал он Поттера, предъявив тому пять одинаковых, украшенных причудливой гравировкой кинжалов. Зажав в одной руке два из них, он стукнул ими по лезвиям трех оставшихся. Послышался лязгающий звук.
– Подойдет? – «Люциус» повернулся к гоблину. Тот молчаливо кивнул.
– Тогда – к хранилищу Лестрейнджей! – скомандовал Малфой.

Когда они добрались до дракона, то не сговариваясь остановились напротив него, разинув рты. Оба мальчика уже видели живых драконов, но данный экземпляр был стол огромен, что казалось, будто перед ними Нидхегг, великий дракон подземного мира из скандинавских легенд. Гоблин зазвенел переданными ему кинжалами, и дракон задрожал, заскреб когтями по каменному полу, отползая в угол пещеры. Показалась дверь хранилища, доселе спрятанная за его боком. Гоблин приложил к ней ладонь, и дверь исчезла, открыв проход в помещение, заполненное золотыми монетами и кубками, доспехами, зельями и черепами.
– Джеминио и Флагрейт, не забудь, – напомнил Альб. Остановившись подле входа в хранилище, мальчики были вынуждены повернуться к дракону спиной и, хотя гоблин не переставал греметь кинжалами, присутствие гигантского агрессивно настроенного существа нервировало.
– Да помню я, – Скорпи поморщился. – Поттер, если ты меня уронишь, я тебя убью.
– Не успеешь, – псевдо-гриффиндорец ухмыльнулся. Прежде чем блондин успел ему возразить, он направил на того палочку: – Левикорпус!
Малфой перевернулся вниз головой и завис в воздухе. Достав свою палочку, он зажег Люмос на ее кончике.
– Готов? – на всякий случай спросил Альб. – Тогда – Вингардиум Левиоса!
К сожалению, Вингардиум Левиоса не действует на живых существ. А люди, поднятые в воздух Левикорпусом, – застывают в неподвижности. Но если сначала поднять мага, а потом применить Вингардиум Левиосу, например, к его мантии, то результат впечатляет.
Освещая себе путь палочкой, Скорпиус вплыл в хранилище Лестрейнджей.
– Вижу! – оповестил он Поттера. – Ну-ка, подними меня на полфута выше и смести на два градуса влево…
Минут через десять попытки сообщников скоординировать свои действия увенчались успехом, и чаша Хаффлпаффа спряталась в припасенной мальчиками плотной сумке.
– А мы везунчики, Поттер! – прошептал Скорпи, когда Альбус осторожно вылеветировал его из хранилища и опустил на землю. Рукавом мантии Малфой, забыв о приличиях, стер выступивший на лбу пот – сказалось нервное напряжение.
– Возвращаемся! – скомандовал Альб гоблину, и тот послушно засеменил прочь.

Только приближаясь к выходу из каменных подземелий банка, Скорпиус понял, что у них с Альбом все шло как-то уж слишком гладко. Ну, не может такого быть, чтобы путешественники во времени не упустили ни единой детали! Продолжая размышлять об этом, слизеринец постепенно замедлил шаг.
– Малфой? Что-то случилось? – обернувшись, Альбус нахмурился. Скорпи замер посреди коридора. Выражение лица мальчика можно было бы назвать паническим.
– А-а-альб, – чуточку заикаясь, спросил Скорпи. – А... а как мы отсюда выйдем?
– У тебя приступ амнезии? – язвительно осведомился его компаньон. – Так же, как и вошли! Вернемся в вестибюль, ты демонстративно поблагодаришь нашего сопровожатого…
– И, примерно в то же время, когда мы вернемся в Хогвартс, он сбросит твое Империо, – подхватил Скорпи. – Как думаешь, что тогда этот гоблин скажет о «Люциусе» Малфое и «Гарри» Поттере, сообща навестивших хранилище печально известной Беллатрикс?
– М-м-м… – Альб задумался. – Ну, хорошо, кое-что мы не учли. Но время у нас еще есть, поэтому предлагаю попрактиковаться в заклинании Обливиэйт. Мистер Финниган, работающий в Отделе магических происшествий и катастроф, как-то показывал мне правильное движение палочкой. А если я все-таки случайно сотру гоблину что-нибудь лишнее… – он поморщился, – я готов взять на себя и такую ответственность.
– По крайней мере, ты не предложил его убить, и это уже радует, – усмехнулся Скорпи, не упустивший случая в очередной раз намекнуть приятелю на его излишнюю податливость темному очарованию хоркруксов. – Но это нам не поможет.
– Почему?
– Сам подумай: не потащим же мы гоблина со стертой памятью в вестибюль! Придется оставить его тут. А я не уверен, что Люциус Малфой, ушедший с гоблином, а вернувшийся без него, не вызовет подозрений у остальных служащих банка.
– Логично, – Альб задумчиво постукивал кончиком палочки по подбородку. – Тогда… мы можем попробовать вызвать Добби. Пусть он аппарирует сюда и вытащит нас из банка.
– Поттер, неужели ты оставил свои мозги в Хогвартсе?! – в отчаянии зашипел на него Малфой. – Ну какой, к Мерлину, домовой эльф! Его сразу же засекут Охранные чары! Тебе что, никто про уровни защиты Гринготтса не рассказывал?!
– Ну, дядя Билл говорил что-то такое… – Поттер смущенно почесал в затылке. – Тогда я не знаю. Ты прав, Малфой. Мы – в заднице.
– И?!
– Что – «и»?
– Тебя это не беспокоит, что ли?! – взорвался Скорпи. – Нас в Азкабан посадить могут, между прочим!
– Положим, не нас, а наших отцов, – меланхолично поправил его Альб. – Успокойся. В крайнем случае, предъявим чашу Хаффлпаффа и скажем, что я проник в банк под ее влиянием, а тебя заставил идти с собой под Империо.
– И ты полагаешь, что Дамблдор тут же прослезится и все простит своему любимому гриффиндорцу? – прищурился Скорпи.
– Надеюсь, – мальчик пожал плечами. – Впрочем, у меня есть еще один вариант. Но он тебе не понравится.
– Если он лучше добровольной сдачи на милость директора Хогвартса, я готов его рассмотреть.
– Тогда внемли же мне, мой недалекий друг, – Поттер горделиво пригладил волосы, – ибо мой план достаточно прост и незамысловат даже для твоего скудного умишки. Нам всего-навсего требуется… немного пошуметь!
– Пошуметь?
– О да. Думаю, нежного треска, издаваемого пламенем Адеско Файр, будет вполне достаточно.
– Поттер, – медленно, чуть ли не по слогам произнес Скорпиус. – Ты что, собираешься сжечь Гринготтс?
Альб дьявольски ухмыльнулся.
– Ты спятил! – Малфой со стоном облокотился на стену туннеля и обессилено прикрыл глаза ладонью. – Мерлин, ты все-таки спятил! Я знал, что рано или поздно это произойдет!
– Лучше бы возблагодарил Моргану за мою дальновидность, – обиженно заметил псевдо-гриффиндорец. – Мой план гениален. Смотри: я стираю гоблину память и оглушаю его. Мы ждем, когда действие Многосущного зелья на тебя прекратится. Потом я кладу чашу Хаффлпаффа в вагонетку, сталкиваю ее вниз, и ты в тот же миг накладываешь на нее Адское Пламя. Далее мы быстро бежим за угол и прячемся под мантией-невидимкой. Хоркрукс сгорает, вагонетка падает, в области нижних хранилищ начинается пожар. Гоблины в панике бегут туда. Мы под шумок смываемся. Конец истории.
Скорпиус подозрительно прищурился.
– Ты ведь придумал все это до того, как мы сюда приперлись? – мрачно осведомился он.
– Естественно! – Альб весело подмигнул приятелю. – Но я прекрасно знал, что ты ни за что не согласишься на подобную авантюру, поэтому предпочел не травмировать преждевременно твою хрупкую психику.
– Если мы выберемся отсюда, я попытаюсь наложить на тебя Круцио, – честно предупредил своего компаньона слизеринец. Поттер беспечно улыбнулся.
– У тебя ничего не получится. Ты будешь слишком счастлив от того, что остался живым и невредимым, и поэтому не сумеешь сосредоточиться. И – да, Малфой, это я тоже предусмотрел.

Когда Кингсли Шеклболт и его напарник Джон Долиш получили сообщение, что в Гринготтс проникли поджигатели, они не поверили своим ушам, но все же аппарировали к банку. Гоблины и работающие на них маги сообща тушили пожар. Огонь, вызванный малоизвестным темным заклинанием, охватил три подземных этажа Гринготтса, порушив все внутрибанковские коммуникации и серьезно покалечив дракона-охранника. Несмотря на то, что тот выжил, гоблины приняли решение его ликвидировать. Но тут вмешался один из магов-сотрудников, Уильям Уизли, который недавно перевелся в Лондон из египетского филиала Гринготтса. Он предложил передать дракона его брату Чарли, работающему драконологом. Посовещавшись, гоблины за символическую сумму препоручили старейшего из драконов румынским исследователям.
У входа в загоревшийся туннель Гринготтса был найден гоблин с тщательно подчищенной памятью. Проверив его на предмет околдованности, авроры обнаружили и следы Империуса. Сразу же нашлись свидетели, подтвердившие, что в последний раз этого гоблина видели в компании Люциуса Малфоя. Причем назад Малфой не возвращался.
К разочарованию Шеклболта, у Люциуса было непробиваемое алиби. На момент атаки Гринготтса сей почтенный аристократ пребывал в компании Министра Магии и еще нескольких высокопоставленных лиц. По предложению Долиша Малфой проверил свое хранилище и подтвердил, что оно посещалось неизвестными магами. Было изъято пять коллекционных кинжалов гоблинской работы, не зачарованных, но, тем не менее, весьма дорогих.
Поразмыслив, авроры пришли к выводу, что кинжалы вряд ли являлись причиной вторжения в банк – в конце концов, не такую уж большую ценность они представляли. Скорее всего, целью злоумышленников был именно поджог. Но в чем заключался смысл этого вандальского хода?
Кингсли предположил, что преступники были всего-навсего хулиганами, пожелавшими в такой экспрессивной манере показать свою удаль. Джон с ним не согласился. Поблуждав по банку еще пару часов и окончательно изгваздавшись в золе и пепле, авроры обнаружили на нижнем ярусе полурасплавленные остатки какого-то предмета. Судя по тому, что от него осталось хоть что-то, ранее этот предмет являлся очень мощным артефактом. Долиш заявил, что уничтожение данного объекта и могло быть истинной целью поджигателей. Шеклболт принял его версию.
Обсудив с гоблинами предположительную схему проникновения в банк, авроры поняли, что расследование зашло в тупик. Если и существовали какие-либо еще улики, Адское Пламя их уничтожило. Единственной зацепкой оставалась гипотеза, что преступник, скорее всего, знал Люциуса Малфоя лично и неоднократно с ним сталкивался. Только в этом случае он, во-первых, мог узнать о наличии в хранилище Малфоев кинжалов, а во-вторых, имел возможность похитить волосок надменного аристократа с целью использования его в Многосущном зелье.
По просьбе – точнее, по яростному требованию – гоблинов, авроры приставили наблюдателей к подходящим на роль подозреваемых волшебникам, у которых на момент совершения преступления отсутствовало алиби. А таких людей – которым Люциус Малфой, по его собственному признанию, упоминал о хранящихся в Гринготтсе кинжалах – было всего трое. Мистер Эйвери, мистер Бэгмен и… Драко Малфой, сын Люциуса. Джон было возмутился, напомнив напарнику, что подросток, во-первых, находился в Хогвартсе и никак не мог оказаться субботним утром на Диагон-Аллее, а, во-вторых, просто не должен знать заклинаний, подобных Адскому Пламени. На что Шеклболт резонно заметил, что по выходным ученики Хогвартса ходят в Хогсмид, следовательно, алиби у Драко все же отсутствует. А что до знания темной магии… ну, тут даже Долиш не стал спорить, что слизеринцам свойственно весьма специфическое любопытство.
Аврора-шпиона к Малфою-младшему все-таки приставлять не стали, но Кингсли не поленился заглянуть в Отдел обеспечения магического правопорядка и потребовать дистанционного наложения на палочку Драко специального следящего заклинания, готового среагировать в случае применения мальчиком темных чар. Конечно, подобная мера была временной и дозволялась на срок не более трех недель, но Шеклболт считал, что этого будет вполне достаточно. Он и сам не понимал, что так прицепился к Малфою, но подозрения его так никуда и не пропали.


Реальность № 4. Будущее

Гарри нашел Драко спрятавшимся в теплице с проростками мандрагор.
– Люмос! – говорил тот, заворожено уставившись на кончик своей волшебной палочки. – Нокс! Люмос! Нокс! Люмос!..
Поттер присел на корточки рядом с блондином и нерешительно кашлянул.
– А, это ты, – Малфой равнодушно посмотрел на бывшего гриффиндорца. – Как ты меня нашел?
– Заметил мерцание, – Гарри кивнул на палочку Драко. – Никак не можешь прийти в себя?
– Шутишь? – тот не сдержал усмешки. – Да я сегодня утром чуть в обморок от счастья не упал, когда понял, что снова могу колдовать!
– Признаться, я тоже, – Поттер улыбнулся. – Даже не представлял, насколько, оказывается, мне будет не хватать всего этого, – он обвел руками окружающее пространство.
– Этого? – Драко коротко фыркнул.
– Магии, я имею в виду. А не того, где мы сейчас находимся. Кстати, ты не?..
– Знаю, – подтвердил Малфой. – Да ты и сам должен был догадаться. Не узнаешь, что ли? – он подергал себя за полу кроваво-красной мантии.
– Я надеялся, что ошибаюсь, – вздохнул Гарри. – Но ты прав. Мы однозначно в Дурмстранге.
– Нашел из-за чего переживать, – хмыкнул бывший слизеринец. – По сравнению с тем, где мы уже побывали, эта реальность, на мой взгляд, далеко не самое ужасное место. Отец – я имею в виду Люциуса – когда-то порывался отправить меня в Дурмстранг. Но мать его отговорила.
Гарри пожал плечами.
– Просто не представляю, что такого могло случиться с Англией, чтобы я отправил своих детей в Дурмстранг. Если уж даже в предыдущих версиях бытия…
– Поттер, не психуй. Почему бы не предположить самый простой вариант: Хогвартс закрыли, к примеру.
– Почему?
– Откуда я знаю? – Драко возмущенно посмотрел на собеседника. – Из-за несоблюдения санитарных норм, например! Или дело может быть в том, что ты развелся с Уизли, а она забрала детей и уехала жить в Болгарию к Виктору Краму. Знаешь, может быть масса причин того, что мы сейчас здесь, и далеко не все из них – трагические!
– Кажется, за время нашего путешествия я успел стать пессимистом, – Гарри смущенно провел рукой по волосам. – И правда – чего я так переполошился…
– К тому же, пребывание в данном учебном заведении дает нам неоспоримое преимущество перед всеми предыдущими реальностями, – заметил Малфой, наконец пряча свою палочку и поднимаясь: – Сам догадаешься, или тебе подсказать?
Гарри наморщил лоб, размышляя, потом расплылся в улыбке.
– Забини!
– Браво, Поттер! Ты определенно делаешь успехи!

Высокая темноволосая девушка с чуточку раскосыми глазами внимательно рассматривала подступивших к ней соучеников. Ее можно было бы назвать очень красивой, если бы не брезгливое выражение, казалось, застывшее на ее лице.
– Поттер, Малфой? – она прищурилась. – Чего вам надо?
– Фида Забини? – на всякий случай уточнил Драко, рассматривая дочь Блейза. Она была очень похожа на своего отца.
– Для вас – Фидуция, недоумки, – Фида презрительно хмыкнула. Гарри с Драко переглянулись.
– Похоже, в этой реальности нас не ценят, Поттер, – холодно процедил сквозь зубы блондин. Гарри коротко кивнул, оглянулся и, убедившись, что в коридоре помимо них никого нет, одним резким движением втолкнул Забини в ближайший пустующий класс. Малфой скользнул следом, автоматически запечатывая за собой дверь Коллопортусом.
– Вы свихнулись?! – девушка стремительно выхватила палочку. – Ступеф…
– Протего! Экспеллиармус! – Гарри оказался быстрее. Тренировки с Лонгботтомом не прошли даром для путешественников во времени. Драко встал за спиной Поттера, зловеще улыбаясь и поигрывая своей палочкой.
– Не советую шутить с нами, Забини.
– Да что вы себе позволяете… – она все еще не понимала. Гарри шагнул вперед, нацеливая палочку прямо ей в лицо.
– А теперь, Фида, ты нам все расскажешь. И почему мы недоумки, и что тут вообще происходит, и, главное, – он ухмыльнулся, – где твой отец хранит темпоратор.
– Темпо… что? – девушка попыталась изобразить удивление, но расширившиеся зрачки выдавали ее с головой.
– Ты знаешь, – утвердительно кивнул Малфой. – И ты заговоришь. Не думай, что мы постесняемся применять... агрессивные методы убеждения.
– Вы блефуете!.. – внезапно она ахнула, понимая. – Вы… вы не Альб со Скорпи, да?! Вы… кто вы?
– Я – Гарри Поттер, – Гарри указал на себя свободной рукой, – а он – Драко Малфой.
– Преступники! – Забини вздрогнула, отпрянув от мальчиков. – Вы… то есть, я хотела сказать…
– Преступники? – Драко нахмурился.
– Вы не знаете?.. – внезапно Фида рассмеялась. – Мордред, что я несу! Конечно же, вы не знаете! Вы же… если вы пользовались темпоратором, вам, наверное, тоже всего по четырнадцать лет?
– Мы им не пользовались, – Гарри поморщился. – Им воспользовались эти недоумки, как ты их назвала… ну, то есть, Альб со Скорпи. И до того, как они прорвались в наше время, все было в порядке. Ну, почти.
– Не считая нескольких десятков смертей, – Драко хмыкнул. – Впрочем, по сравнению с теми вариантами будущего, где мы уже успели побывать, это действительно можно назвать «в порядке».
– Вы и правда не знаете, – Забини недоверчиво покачала головой. – Конечно, если вы не лжете и не спятили…
Поразмыслив, Поттер решительно опустил палочку и спрятал ее в карман.
– Так лучше? – осведомился он у Фиды. Девушка кивнула. Малфой нахмурился, выражая неодобрение, но спорить не стал, убирая и свою палочку тоже. Забини последовала их примеру.
– Хм… присядем? – оглядевшись, она облокотилась на край учительского стола и скрестила руки на груди. Мальчишки устроились напротив нее, усевшись прямо на парты.
– Э-э-э… а нам ничего не будет за прогул уроков? – вдруг нерешительно уточнил Гарри. Забини с Малфоем переглянулись и расхохотались, сбрасывая напряжение. Поттер слегка покраснел.
– Да-а-а… – Фида вздохнула, откинув с лица спутавшиеся волосы. – Ну и напугали же вы меня! Какого Мерлина вы так набросились?
– А ты бы как поступила на нашем месте? – Малфой резонно пожал плечами. – Ни я, ни Поттер, в Дурмстранге в жизни не были. Куда идти – не знаем. Как себя вести – тоже. Выдали бы себя на пару минут, если бы кто удосужился приглядеться попристальнее.
– Хорошо еще, тебя быстро нашли, – добавил Гарри. – А ты на нас посмотрела как на флобберчервей… В общем, считай, нервы не выдержали. После всего, что с нами случилось, и от тебя можно было ожидать чего угодно.
– Расскажете? – Фида с любопытством прищурилась.
– Обменяемся сведениями, – поправил ее Драко. – Мы тебе свою историю, а ты нам – про эту реальность. Мы ведь только сегодня утром тут оказались, еще не в курсе, что к чему.
– А уж если ты нас, то есть отцов Скорпи и Альба, назвала преступниками… – Гарри помрачнел. – Знаешь, лучше не мучай, рассказывай первая.
– Ну ладно, – Забини растерянно посмотрела на гостей из прошлого. – Слушайте…

В Азкабан они попали в конце четвертого курса – спустя примерно неделю, как совершили нападение на Гринготтс. Что тогда свело Поттера с Малфоем с ума и подвигло на столь экстремальный поступок, так никто и не выяснил. Ну, Дамблдор, может быть, и знал, но предпочитал отмалчиваться. Люциусу Малфою пришлось задействовать все возможные связи, чтобы ограничить срок пребывания своего сына в тюрьме десятью годами. Гарри Поттера, использовавшего на одном из гоблинов Империо, приговорили к пожизненному заключению.
В те годы случилось много всего интересного. Сразу после препровождения Поттера в Азкабан воскрес Темный Лорд. Не имея возможности добраться до своего главного врага, он тем же летом ворвался в дом Лонгботтомов. К всеобщему удивлению, трюк с самопожертвованием получился и на этот раз, вот только второй Лили Поттер в мире не существовало, и заслонять собой Невилла пришлось Дамблдору. Шрама Лонгботтом не получил, а вот всенародное признание и уважение заработал. Министерство Магии тут же сграбастало «нового Избранного» под свое крылышко, заявив, что не позволит мальчику оставаться неподготовленным перед лицом будущей встречи с Тем-Кого-Нельзя-Называть. В том, что Волдеморт опять сумеет возродиться, не сомневался уже никто.
Через пять лет портреты улыбающегося «Избранного» красовались на агитационных плакатах Министерства («А ты записался в авроры?») и в рекламных листовках зельеварческой фирмы по производству невзрывающихся котлов. А спустя еще год, вернувший себе большую часть силы и набравший в свои ряды новых Пожирателей Смерти Волдеморт атаковал Азкабан. Магическая тюрьма была стерта с лица земли. Томящиеся там сторонники Темного Лорда с радостными возгласами присоединялись к своему господину. А вот дементоры… Да-а, с дементорами вышла накладка.
Чего стоило Малфою с Поттером избежать встречи с Волдемортом, когда тот штурмовал Азкабан, неизвестно никому. Но именно благодаря этим двум волшебникам Темному Лорду было оказано достойное сопротивление. Мерлин знает, как Гарри Поттер сумел договориться с дементорами и что им пообещал, но все до единого стражи Азкабана перешли на его сторону. Значительно проредив ряды Пожирателей Смерти, бывшие узники покинули территорию своей тюрьмы.
Позже выяснилось, что тогда же из магического мира исчезли Сириус Блэк, Ремус Люпин, Северус Снейп и Нарцисса с Люциусом Малфои. Вроде бы за первыми беглецами следовали и другие маги, но подтвердить этот факт не удалось.
В то время, пока Волдеморт сражался за свою идею с Министерством Магии и аврорами с Невиллом вместо талисмана, Поттер решил пойти другим путем. В одно прекрасное утро жители Литтл-Уиннинга проснулись прямо в центре Лондона, так и не сумев объяснить, как же там оказались. Более того: откуда они прибыли, магглы также не имели ни малейшего представления. А Литтл-Уиннинг превратился в одно из тех зловещих мест, о которых вроде бы кто-то слышал, но так никогда и не встречал. Спустя три года затяжной Магической Войны, ознаменовавшейся окончательной победой Лонгботтома, о существовании Литтл-Уиннинга не помнил уже никто из магглов. А проходившие мимо этого жуткого места волшебники вздрагивали и спешили побыстрее аппарировать прочь: аура сотен дементоров, плотным кольцом окруживших городок, отнюдь не вызывала желания попроситься в гости.
В принципе, обескровленные войной с Волдемортом маги были готовы оставить Мрачный Городок, как они прозвали Литтл-Уиннинг, в покое. Но тут вперед выступил Лонгботтом и в категоричной форме заявил согражданам, что не потерпит на территории своей страны ни единого исчадия зла. Мало им было одного Темного Лорда? Второго захотелось? И, устало вздохнув и покрепче сжав в кулаках свои волшебные палочки, английские авроры отправились на следующую войну.
Не сказать, чтобы Темный Лорд из Поттера получился более злым и кровавым, нежели Волдеморт. Напротив, поначалу Гарри искренне недоумевал, какого Мерлина Министерство записало его в темные маги. Сначала он просто усилил защитные заклинания вокруг Мрачного Городка. Потом, когда окрестности Литтл-Уиннинга начали непрерывно бомбардировать Патронусами, разозлился и позволил дементорам покидать пределы города для ответных атак. В Отделе Тайн срочно разрабатывали новое экспериментальное зелье, делающее волшебников неуязвимыми к воздействию этих темных тварей. Конечно, самый сильный зельевар был на стороне Поттера, но, тем не менее, спустя полгода зелье было готово. Ободренные успехом своего Министерства, авроры массово вторглись в Литтл-Уиннинг, испепеляя остатки дементоров, и… обнаружили, что город пуст. Причем, судя по всему, уже давно. Ни Поттера, ни Малфоя, ни каких-либо еще перебежчиков. Министерство Магии осталось с носом.
Более семи лет о бывших обитателях Мрачного Городка не было известно ровным счетом ничего. А потом произошло событие, шокировавшее своей наглостью весь мир. В Дурмстранг поступил одиннадцатилетний Джеймс Сириус Поттер. Болгарский Министр Магии в рамках дружбы с Великобританией был вынужден сообщить, что на территории его страны проживает некая женщина с тремя детьми. Имя женщины – Джиневра, и, по ее собственному утверждению, она является женой того самого Гарри Поттера. Английское Министерство провело ряд расследований, убеждаясь, что беспокоиться перестало слишком рано. Так, в Германии обнаружилась некая миссис Малфой с девятилетним сыном, во Франции встретилась пожилая леди, усыновившая двух малолетних Уизли, а в Салемском институте, оказывается, давно обучались Тедди Люпин и Бетельгейзе Блэк. Все выходцы из Мрачного Городка были подвергнуты мощнейшему Обливиэйту, и понятия не имели, как и когда возвратились в магический мир. Проверка Веритасерумом подтверждала правдивость их слов, но, как уже говорилось ранее, Снейп был самым лучшим зельеваром, так что не удивительно, что Лонгботтом, ставший на тот момент Министром Магии Великобритании, не слишком-то им всем доверял.
Дети злоумышленников из Мрачного Городка стали париями среди своих однокурсников. Впрочем, всерьез вредить им опасались, ведь ни Гарри Поттер, ни его ближайший сторонник Драко Малфой так и не были найдены. Магический мир предполагал, что преступники все-таки живы, и, скорее всего, готовятся если не предъявлять права на Англию, то, по крайней мере, мстить предавшей их стране. А дети… да мало ли на что они способны! Куда безопаснее обходить их стороной.

– Вот Мордред! – воскликнул Драко, дождавшись конца истории. – Значит, так и не известно, что здешние Поттер с Малфоем собираются делать в ближайшее время?
Фидуция покачала головой.
– Если в этой реальности я и правда стал Темным Лордом, а не притворяюсь им, встречаться с собой мне что-то не хочется, – заметил Гарри. – Во что я могу превратиться под воздействием темной магии, я примерно представляю. Но самое главное я уже вычленил: стоит нам с Драко повести себя хоть чуточку подозрительно, и к нам тут же слетятся авроры со всего мира, обвиняя во всех грехах.
Фида кивнула.
– Дай угадаю: темпоратора у тебя с собой, конечно же, нет? – Поттер невесело усмехнулся.
– Он вообще никогда не покидал Министерства Магии, – ответила девушка. – Я знаю о нем только потому, что как-то сунула нос в бумаги, лежавшие на столе отца. Темпоратор – это гигантское зеркало, хранящееся в Отделе Тайн. Вынести его откуда невозможно. Попасть к нему тоже проблематично. А как им пользоваться, мне не известно.
– Зато известно нам, – просветил ее Малфой. – В последней реальности нам повезло натолкнуться на самого Блейза. И хотя в тот момент решить проблему это не могло, – мальчика ощутимо передернуло, – кое-что мы из той встречи все же вынесли.
– В общем, мы можем воссоздать темпоратор прямо здесь, в Дурмстранге, – пояснил Поттер. – Не так уж это и сложно, в принципе. Нам нужно лишь большое зеркало и порошок Времени.
– Порошок Времени?
– Содержимое Хроноворота. В стандартном Хроновороте порошка, конечно, маловато, но для среднего темпоратора должно хватить. Мы, в конце концов, не армию перемещать собираемся, а только себя. И зеркало нам требуется не во всю стену, а обычное, напольное.
– Ну, зеркало достать легче легкого, – задумчиво покивала Забини. – С Хроноворотом – уже сложнее. Вроде бы у директрисы был один, но вряд ли она добровольно его отдаст.
– Да что мы, с директором что ли не справимся? – презрительно хмыкнул Малфой. Действительно, по сравнению с Волдемортом, миром-без-магии и злобным аврором Лонгботтомом вторжение в кабинет директора Дурмстранга выглядело прямо-таки детской забавой.
– А кто у нас директриса? – уточнил у Фидуции Гарри.
– Госпожа Крам. Гермиона Джейн Крам, – ответила Фида. Переглянувшись, сыновья опаснейших преступников магического мира зловеще расхохотались.




Реальность № 5. Прошлое

После Гринготтса третье задание Тремудрого Турнира казалось Альбусу Поттеру вообще плевым делом. Куда больше беспокоило мальчика то, что ждало его по прохождении лабиринта. Последний хоркрукс Темного Лорда… и сам Волдеморт за компанию.
Перед началом игры Скорпи провел со своим другом аутотренинг, убеждая псевдо-гриффиндорца, что тот – готов ко всему. Ведь они столько раз обсуждали стратегию! Вместе коснуться Кубка-портала. Перенестись на кладбище. Обездвижить Петтигрю. Убить змею и недовоскресшего Волдеморта. Вернуться в будущее, препоручив победные лавры своим отцам.
В общем, все не так уж и сложно. Осталось только опередить соперников в лабиринте.

Большую часть пути Альб умудрился одолеть на едином дыхании. Жалкий боггарт, встретившийся за углом, попытался было принять форму какого-то страшного красноглазого мага, но Поттер с ходу наколдовал Ридикулус, облачив того в нечто розовое с рюшечками. Только пробежав еще пару шагов, Альб сообразил, что боггарт пытался изобразить Волдеморта, каким он виделся мальчику, и тихо рассмеялся. Что ж, его отец встречался лицом к лицу со своим страхом, теперь и он – тоже.
Попав в область Переворачивающего заклинания, Альбус упал на корточки и быстро пополз вперед. Где-то вдалеке послышался женский крик – по-видимому, Флер угодила в ловушку. «Интересно, окажется ли Крам под Империо, как и в прошлом моего отца?» – мимоходом подумал Альб, но останавливаться не стал. В конце концов, его страховали.
– Круцио! – слева донесся голос Виктора. Седрик Диггори истошно завопил. За спиной Альбуса послышались быстрые шаги.
– Ступефай! Ступефай! – лучи заклинания практически одновременно врезались и в мучителя, и в его жертву.
– Надеюсь, тебя никто не заметил? – поинтересовался Альб у Скорпи. В этот раз была очередь блондина прикрываться мантией-невидимкой, осуществляя из-под нее поддержку хогвартского чемпиона.
– Не должны были, – тихо ответил Малфой. – А даже если заметили… не так уж это и важно. Долго нам еще идти?
– Не помню. Кажется, тут где-то должен быть сфинкс и… осторожно! Дракл!
Гигантский взрывастый дракл, заботливо взращенный Хагридом, надвигался на подростков, угрожающе щелкая клешнями. Длинное скорпионье жало зловеще вздымалось над его спиной.
– Импледимента! – отреагировал Скорпи, стремительно отпрыгивая в сторону. Впрочем, он мог не волноваться – чудовище его даже не заметило. Альб, памятуя о том, что простейшие заклинания легко отскакивают от бронированного панциря, взметнул палочку в сложном жесте и прокричал:
– Экспульсо!
Взрывная волна отнесла дракла на несколько шагов назад. Проклятие не убило монстра, но оторвало ему хвост и серьезно повредило клешни. Раскрыв жвала, дракл издал мерзкий пронзительный писк.
– Импледимента! – повторил Скорпиус, целясь аккурат в разинутую пасть чудовища. На сей раз заклинание сработало, и дракл оцепенел.
– Бежим! – скомандовал Поттер, не дожидаясь, когда тот поборет чары. Выругавшись, Скорпи бросился за ним. Впереди оставалось не так уж много препятствий.

– Четверо волшебников сели вместе играть, – сказала сфинкс, насмешливо взирая на замершего перед ней мальчика, – и проиграли всю ночь до рассвета. Они играли за деньги, а не просто ради забавы, и у каждого был свой счет. Когда же они стали подсчитывать прибыль, оказалось, что та у всех одинакова! Можешь ли ты объяснить этот парадокс? Если никто не проиграл, как же они все выиграли?
– Ненавижу сфинксов, – прошептал Скорпиус.
– Согласен, – уныло сказал Альб. – Моему отцу досталась куда более легкая загадка! Как же ее решить?..
– Не решим, так пойдем в обход, – Малфой пожал плечами. – Противники-то все равно обезврежены.
– А я уже настроился на быстрый проход сквозь лабиринт, – вздохнул Поттер. – Ну ладно, попробуем… Допустим, волшебники сыграли всего четыре партии, делая одинаковые ставки, и каждый из них по одному разу выиграл.
– Не подходит, – покачал головой Скорпи. – Во-первых, четыре партии – слишком мало, чтобы играть целую ночь, а во-вторых, тогда бы у волшебников не было прибыли: ведь выиграли бы они ровно столько же, сколько и проиграли.
– Хм-м… Они играли с каким-нибудь пятым человеком? – задумчиво предположил Поттер.
– Может быть, хотя я сильно сомневаюсь, – ответил его напарник. – Да и сложно мне представить игру, в которой четверо разных людей делают одинаковые ставки и выигрывают одно и то же количество денег. Нет, подозреваю, тут есть какой-то подвох.
– Никогда не был силен в загадках, – вздохнув, признался Альб. – Тетю Гермиону бы сюда… Уверен, если бы она и не знала ответа, то легко смогла бы его логически вычислить.
– Ну, ее здесь нет. Что ты предлагаешь? – раздраженно поинтересовался Малфой. Псевдо-гриффиндорец повернулся было к нему, словно собираясь ответить, и вдруг исподтишка махнул палочкой в сторону с любопытством слушающего их существа:
– Конфундо! Мы уже дали верный ответ на твою загадку!
– Ну, что ж… – сфинкс казалась несколько разочарованной, но она все же отступила в сторону, пропуская мальчиков. – Желаю вам успешно достигнуть конца лабиринта.
– Спасибо! – и они побежали дальше. Вперед, вперед, мимо изгороди из хищных растений, мимо гигантского паука, на которого Скорпиус наслал Инсендио, сжигая его осязательные органы… Остановились гости из будущего лишь возле постамента с Кубком, переводя дыхание перед следующим этапом приключения.
– Спрячься получше, – сказал Альбус, заметив, что мантия-невидимка, в которую был закутан его друг, сбилась набок, обнажив часть лица и прядь светлых волос. Малфой поплотнее задрапировался в невесомую ткань.
– Так?
– Ага. И давай повторим инструкции в последний раз. Касаемся Кубка, переносимся, я отпрыгиваю вправо, ты – влево. Дальше ориентируемся по ситуации. Готов?
– Будем считать, что да, – Скорпи криво ухмыльнулся, впрочем, под мантией его гримасы все равно никто не заметил.
– Тогда на счет «три» касаемся портключа. Раз… два… три!
В самый последний момент, заглянув в перепуганные глаза своего отражения, Поттер успел заметить, что в мутном золоте Кубка его черная мантия почему-то отсвечивает красным. Мантия-невидимка Скорпиуса не отражалась вовсе, и блондин, тянущийся к порталу наравне с Альбусом, представал в отражении во всей своей красе. Вдруг что-то мигнуло, щелкнуло, послышался звон бьющегося стекла, и…

…совершенно неожиданно шрам Гарри Поттера взорвался непереносимой болью. Еще секунду назад они с Малфоем, стоя в кабинете директрисы Дурмстранга, пристально вглядывались в серебристую глубину темпоратора, наблюдая, как их недалекие потомки сообща проходят лабиринт. Гермиона Крам, замерев позади мальчиков, суховатым тоном рассказывала о том, каких ловушек сумели избежать удачливые путешественники во времени, и что ожидает Гарри и Драко по ту сторону портала. Но вот Альб со Скорпи потянулись к Кубку-портключу, коснулись его… Малфой, монотонно бубнивший себе под нос речитатив заклинания, воспроизвел показанный Блейзом особый взмах палочкой…
Перемещение было стремительным. Мгновение – и они уже по ту сторону стекла, наконец, в своих собственных телах и в своем времени. Потом рывок, кратковременный полет в неизвестность, и Гарри понимает, что находится уже на кладбище. Вдалеке вырисовывается силуэт небольшой церквушки, слева возвышается холм. На его вершине заметны очертания красивого старого особняка.
– Малфой, ты здесь? – почти не разжимая губ, прошептал Гарри, судорожно стискивая в кулаке свою волшебную палочку. Ему не ответили.
– Инкарцеро! – раздался высокий холодный голос.
– Протего! – мальчик рефлекторно взмахнул палочкой и, откатившись в сторону, спрятался за ближайшим надгробием. Судя по рассказу Гермионы из последней реальности, сейчас он должен был встретить Червехвоста, но голос принадлежал явно не ему.
– Петрификус Тоталус! – новое заклинание прилетело с противоположного конца кладбища. Даже не пытаясь защититься, Гарри перекатился за следующее надгробие. Этот голос Поттер узнал. Звонкий, почти мальчишеский, именно он когда-то произнес «Морсмордре» на финале Чемпионата Мира по квиддичу.
– Крауч… – прошипел Гарри.
– Смотри-ка, а мальчишка тебя раскусил! – хихикнули слева. Это уже однозначно был Петтигрю: его заискивающие интонации сложно было перепутать с чьими-нибудь другими.
– Он меня, а я – его, – рассмеялся все еще невидимый Барти. – Это называется взаимослежкой, Червехвост! Что, Поттер, не знал, что за тобой наблюдали? Я видел все: и как ты с Малфоем-младшим разрушил диадему Равенкло, и как наведывался за кольцом Перевеллов… Гринготтс – тоже ваша работа?
– Не твое де…
– Круцио! – с видимым удовольствием произнесли рядом с Гарри. Пока Крауч отвлекал внимание мальчика, третий из присутствующих на кладбище магов успел подобраться вплотную. Проклятие попало точно в цель, и Поттеру показалось, что на этот раз гигантское зеркало темпоратора взорвали прямо внутри его головы. Он не знал, сколько это продолжалось, не понимал, кричит он или нет, но, когда пытка наконец закончилась, Гарри обнаружил, что распростерся прямо на одной из могил, а его волшебную палочку вертит в руках снявший с себя Дезиллюминационное заклятие Петтигрю. Подле гриффиндорца, холодно улыбаясь, стоял высокий бледный волшебник, облаченный в черную мантию. Из-под ее капюшона багровыми омутами мерцали глаза с вертикальными прорезями зрачков.
– Но… как же…
– Ступефай! – вышедший из-за спины Темного Лорда Крауч взмахнул палочкой.

Драко, с головой укрытый мантией-невидимкой, полз между могил, мысленно молясь Мерлину и Моргане так, как, наверное, не молился никогда в жизни. Волдеморт расхаживал вдоль ряда коленопреклоненных Пожирателей Смерти и, поглядывая на привязанного к одному из надгробий Поттера, разглагольствовал:
– …и когда мой верный Барти распознал замысел Дамблдора, он немедленно покинул Хогвартс и аппарировал ко мне, повествуя, как Гарри Поттер и – кто бы мог подумать! – Драко Малфой уничтожают мои… артефакты по приказу этого простофили. Он не мог вычислить местоположения всех из них, сказал я себе, но рисковать… это было бы неблагоразумно. Тогда я провел ритуал Возрождения с помощью Червехвоста и того глупца, Хмури, и получил возможность выжидать, набираясь сил для встречи с Поттером. К счастью, старый дурак не понимал, что пока цел хотя бы один из моих… предметов, я все так же буду неуязвим. Даже он никогда не смог бы узнать их доподлинное количество, хотя, признаюсь, я был изрядно удивлен… – Волдеморт помедлил, потом внезапно развернулся к Поттеру и впился взглядом в его лицо. – Ты знал, мальчишка, что вы уничтожали?
– Разумеется, – Поттер насмешливо улыбнулся. После Круцио кружилась голова, и мальчика сильно тошнило, но он не собирался показывать свою слабость врагу.
– Но почему же с тобой был юный Драко? – пробормотал Темный Лорд, все еще не опуская глаз. – Мне казалось, вы ненавидели друг друга. Неужели младший Малфой предал идеалы своей семьи… или это его семья предала мои идеалы?
Гарри невольно посмотрел в сторону Пожирателя Смерти, опознанного им по длинным светлым волосам, выбившимся из-под капюшона. Неожиданно для самого себя гриффиндорец четко произнес:
– Это был не Драко Малфой, – ухмыльнувшись, он добавил: – Твой шпион не все сумел разузнать для тебя, Волдеморт.
Пожиратели зашипели, возмущенные тем, что какой-то жалкий мальчишка осмелился произнести имя их господина. Темный Лорд усмехнулся.
– Ты не лжешь. Любопытно… тем не менее, это уже не имеет никакого значения. По крайней мере, для тебя, Гарри. Сейчас мы с тобой проведем маленькую дуэль, и не думаю, что ты сможешь долго мне сопротивляться. Пусть все увидят, что как волшебник ты ничего не стоишь, Поттер. Что все твои прошлые победы были всего лишь случайностями, что ты – червь перед лицом великого Лорда Волдеморта.
По знаку своего хозяина Червехвост приблизился к мальчику и разрезал сдерживающие того путы. Гарри, ослабленный после Круцио, упал на колени; рядом с ним кто-то уронил его волшебную палочку.
– Поднимайся, Гарри, – сказал Волдеморт, зловеще улыбаясь. – Ты ведь умеешь драться на дуэли?
Наверное, каждый человек хоть раз в жизни сожалел, что не умеет предвидеть будущее. Не знает, что произойдет в следующий момент. Гарри – знал. Знал версию аврора Лонгботтома, помешанного на вечной войне; слушал язвительный пересказ Снейпа, не выпускавшего сына правой руки Темного Лорда из кровати; он выяснил все, что было известно далекому от тех событий Забини и не пропустил ни единого словечка Гермионы, рука об руку прошедшей со своим другом все тяготы изгнания. А теперь настал его черед творить грядущее, и Поттер изо всех сил желал, чтобы оно получилось лучше, нежели все прочие варианты. Он должен был победить.
Не отрывая взгляда от лица Темного Лорда, мальчик склонил голову в приветственном поклоне.
– Молодец, – похвалил его Волдеморт. – Правильно, Гарри. Поклонись своей смерти.
Он вскинул палочку и воскликнул:
– Круцио!
Но Гарри был готов. Его рука взметнулась так же молниеносно, как и кисть Темного Лорда.
– Экспеллиармус!
Лучи двух заклятий встретились в воздухе, сливаясь в одну яркую нить. Нить в свою очередь начала превращаться в тысячи золотистых арок, окружая Поттера и Волдеморта непроницаемым куполом. Световые бусины катались по соединяющему волшебные палочки лучу. Вот они движутся к Гарри… к Волдеморту… снова к Гарри…
Юноша собрал все силы, которые были у него на тот момент. Глаза его наполнились холодной яростью воспоминаний. Он не совершит ошибки. Не позволит тем вариантам бытия произойти.
Бусины влились в палочку Темного Лорда.

Драко понял, что вот он – его шанс. Пожиратели Смерти обступили золотистый купол, закрывший Поттера и Темного Лорда. Они переругивались, бегали с места на место, не зная, что предпринимать. Всеми забытая Нагини свернулась на одной из могил, сложив кольцами свое длинное тело. Драко поднял палочку. Конечно, он не тренировал неделями заклинание Адеско Файр, как его сын. Да и нельзя было использовать Адское Пламя здесь, находясь так близко к объекту проклятия. Но змея, хоть и хоркрукс, все же была живым существом, поэтому Малфой надеялся, что для ее уничтожения будет достаточно…
– Авада Кедавра! – он сконцентрировал на кончике палочки всю свою жажду гибели этого темного существа. Полыхнула зеленая вспышка, Нагини отбросило к могильной плите.
– Секо! – торопливо добавил блондин, отрезая голову твари. Краем глаза он заметил, что некоторые Пожиратели повернулись в его сторону, сообразив, что не одни на кладбище.
– Ассио мантия-невидимка! – крикнул Крауч, и слизеринец лишился своего последнего преимущества.
– Драко?! – неверяще прошептал Люциус. – Что ты…
И тут раздались хлопки аппараций. Справа и слева от юноши появилось по аврору. Мгновенно оценив обстановку, один из стражей порядка ухватил Малфоя-младшего за шкирку и оттащил в сторону, прикрываясь мощными Щитовыми чарами. Второй, запуская в Пожирателей Смерти целый веер заклинаний, прокричал что-то в маленькое зеркало, которое быстро извлек из кармана. Буквально через несколько секунд на кладбище стало тесно от облаченных в красное волшебников, все прибывающих и прибывающих. Пять… десять… пятнадцать… Пожиратели были окружены. Один за другим они опускали палочки, сдаваясь аврорам, или же падали, оглушенные мимолетными Ступефаями.
Последним, полыхая аурой неимоверной силы, на кладбище возник сам Альбус Дамблдор. Встретившись взглядом с Драко, директор Хогвартса еле заметно улыбнулся слизеринцу, повернулся к облепленному призрачными фигурами золотистому куполу и извлек свою волшебную палочку. В тот же миг купол рассыпался на тысячи сверкающих искр, прямо под ноги Дамблдору кубарем выкатился Гарри Поттер, и Альбус, покачав головой, ровным голосом произнес:
– Петрификус Тоталус!


Реальность № 5. Будущее

Альб и Скорпи обменялись взволнованными взглядами. Они сидели друг напротив друга на полу в Выручай-Комнате. Вокруг них были разбросаны осколки темпоратора.
– П… получилось? – Поттер первым рискнул нарушить молчание. Скорпи пожал плечами.
– Ну, мы же здесь.
– Но мы не успели уничтожить последний хоркрукс! Почему нас вернули?!
Внезапно в дальней стене возникла небольшая дверца, тут же с неприятным скрипом отъехавшая в сторону. Путешественники во времени быстро вскочили на ноги, машинально нашаривая свои палочки. Однако появившийся перед ними волшебник опасений не вызывал. Высокий, немного полноватый, добродушно улыбающийся слизеринцам…
– …профессор Лонгботтом?
– Директор Лонгботтом, – мягко поправил Скорпиуса Невилл, чуточку горделивым жестом расправляя складки шоколадного цвета мантии, расшитой по подолу гиппогрифами. – Не волнуйтесь, мальчики. Мне уже все известно.
– Все?! – Малфой в ужасе вытаращился на директора. Тот кивнул.
– Твой отец только что связался со мной через камин. Он предупредил, что, скорее всего, вы появитесь в Выручай-Комнате и можете быть немного дезориентированы. Он попросил доставить вас в Министерство, где и сможет… Мистер Поттер! Вам плохо? – Лонгботтом быстро шагнул к покачнувшемуся было Альбу, поддерживая того за локоть.
– Все нормально, – мальчик попытался изобразить улыбку. – Просто вы сказали – Министерство… Я совсем забыл, что использование темпоратора… Нас накажут, да?
– Ох, Альбус, я совсем не хотел тебя пугать! – со смущенным смешком сказал Невилл. – Драко намекал, что вы ничего не знаете, но я и представления не имел... Говоря о Министерстве Магии, я подразумевал, что мистер Малфой ждет вас у себя на работе. Они с мистером Поттером давно вычислили момент, когда ваши личности из прошлого переместятся в настоящее время, и заранее подготовились дать вам кое-какие объяснения.
– То есть, отец не сердится? – Скорпи с надеждой заглянул в глаза директора.
– Ну, как сказать, – Лонгботтом пожал плечами. – Думаю, сначала он очень сердился. Но это было давно, когда Гарри с Драко только-только вернулись из своих приключений. Теперь же они, скорее всего, вам благодарны.
– Приключений? – ухватился Альб за всплывшее слово. – Каких еще приключений?
– Боюсь, я не в праве вам рассказывать, – лукаво погрозил ему пальцем директор. – В конце концов, ваши отцы так долго готовились к этому моменту… Ну же, пойдемте!
Он вывел их из Выручай-Комнаты и препроводил в свой кабинет. Камин уже горел, и мальчикам оставалось только взять Дымолетный Порошок и выжидающе посмотреть на Лонгботтома.
– Атриум, – сообщил тот название конечной точки их путешествия и хитро подмигнул напоследок. – Вас там встретят!

Дисциплинированно выпрямив спины, слизеринцы сидели на неудобных кожаных креслах для посетителей и насторожено поглядывали на Министра Магии. Он был одет в светлую, цвета пепла, шелковую мантию, из-под которой выбивались батистовые рукава ослепительно-белой рубашки. Длинные волосы мужчины были зачесаны назад и собраны в аккуратный хвост. Министр восседал на краешке собственного стола и, сложив руки на груди, строго взирал на путешественников во времени.
– Значит, мы с Гарри все же верно просчитали момент вашего возвращения, – наконец, произнес он, закончив осмотр замерших перед ним мальчиков.
– Э-э-э, да, сэр, – неуклюже ответил Альб. Мужчина ухмыльнулся.
– То, что я стал Министром, не означает, что тебе запрещено называть меня дядей Драко, мальчик.
– А я вас так называл? – Поттер изумленно вытаращился на блондина.
– Разумеется. В конце концов, наши семьи давно связаны дружескими узами. Как раз с конца того самого злополучного четвертого курса, – Драко покосился на большие напольные часы, стоящие в углу кабинета, и вздохнул. – Так, похоже, Гарри задерживается. Что ж, в таком случае, думаю, мы начнем без него.
– Начнем что? – настороженно осведомился Скорпи. Будучи прекрасно осведомленным о характере своего отца, сейчас Малфой-младший ожидал от него любой реакции. Начиная со слов «Я горжусь тобой, сын» и заканчивая приказом принести розги.
– Начнем обмениваться впечатлениями, – невозмутимо объяснил Малфой-старший. – Конечно, мы с Гарри восстановили цепь событий, в которых якобы участвовали, но все-таки хотелось бы, наконец, услышать историю из первых уст. В свою очередь я расскажу вам, в какие приключения мы с Поттером влипли по вашей вине и чего успели насмотреться.
– А вы убили змею? – поняв, что наказывать их не собираются, Альбус осмелел и рискнул задать наиболее интересующий его вопрос. Драко смерил Поттера-младшего ледяным взглядом.
– Это же очевидно, мальчик. В противном случае, вряд ли бы я находился на этом посту, ты не считаешь? Хотя, – он задумчиво улыбнулся, – по сравнению с теми версиями будущего, которые мне удалось посетить, эта была бы далеко не самой удивительной штукой.

Гарри вошел в кабинет Министра как раз в тот момент, когда Драко завершал рассказ о своих приключениях между реальностями. Альб со Скорпи краснели и бледнели в зависимости от описываемых Малфоем-старшим событий. Только сейчас юные авантюристы смогли полностью осознать, в какую опасность втравили своих отцов и чему в результате могли подвергнуться сами.
– А потом мы еще не меньше года разбирались с тем, что вы наворотили, – подал голос Поттер-старший, заметив, что Драко замолк и выжидательно на него уставился. Мигом соскочив с кресла, Альб бросился к отцу.
– Папа! – мальчик с размаху ткнулся носом в его мантию. – Прости меня!
– Уже простил, – улыбнувшись, Гарри взлохматил волосы сына. – Привет, Скорпи. Как впечатления от нашего настоящего?
– Ну-у… – протянул мальчик, обводя Министра задумчиво-оценивающим взглядом. – Пока вроде бы все неплохо. Мне называть вас мистером Поттером или дядей Гарри?
– Второе звучит более привычно, – ответил тот, мягко отстраняя Альбуса и усаживаясь в одно из кресел.
Сев рядом, Альб внимательно осмотрел своего отца. От него не укрылось, что Гарри выглядел менее обрюзглым и более собранным, нежели в той реальности, которую они со Скорпи когда-то покинули. Вместо привычной взгляду аврорской униформы Поттер был облачен в темную строгого покроя мантию, из-под которой виднелся классический маггловский костюм.
– Да, я не аврор, – усмехнулся Гарри, заметив интерес сына.
– Тогда кем ты работаешь?
– Главой Отдела Тайн, – он подмигнул удивленно вытаращившимся на него мальчишкам: – Должен же там быть хоть кто-то, готовый предотвратить вторжение таких беспечных экспериментаторов, как вы.
– Кстати, Блейза Забини по моей настоятельной рекомендации в невыразимцы не приняли, – добавил Министр. – Раз уж его дочь так легко узнала не предназначающийся для ее ушей секрет…
– Ничего, ему и в аврорате под руководством Кингсли неплохо живется, – резонно заметил Гарри. – Впрочем, против Фидуции я ничего не имею. Закончит Дурмстранг – пусть приходит ко мне в Отдел. С удовольствием возьму ее на работу.
– Мистер… э-э-э… Дядя Драко, – вспомнил вдруг Альб, – а что случилась с тем магглом, мистером Райтом? Ну, из-за которого мир волшебников чуть не рассекретили?
– Как выяснилось позже, его прикончил следивший за вами Крауч, – ответил Малфой. – И, как ни прискорбно в этом признаваться, его смерть нисколько меня не расстроила.
– Это точно! – хохотнул Гарри и вновь переключил свое внимание на мальчиков: – В общем, наворотили вы тогда дел, ребята! Но я вас ни в чем не виню. Вы действительно хотели помочь и – что самое странное! – действительно смогли изменить эту вселенную к лучшему. После того как Дамблдор обездвижил Волдеморта, Пожиратели Смерти окончательно сдались на милость авроров. Я, помнится, немного повздорил со стариком, но в итоге все же согласился с его точкой зрения о том, что смерть – далеко не самое худшее, что может случиться с человеком…
Волдеморта отправили в Нурменгард. По забавному совпадению он оказался в соседней камере с Гриндевальдом, и позже Поттер с Дамблдором не раз вместе навещали своих врагов. Впрочем, Том Риддл, в отличие от Геллерта, в своих преступлениях так никогда и не раскаялся.
Пожирателей Смерти, прибывших по зову своего господина, подвергли суду в присутствии самых неоспоримых свидетелей – Гарри и Драко. Поттер осуждал и амнистировал преступников, руководствуясь рекомендациями Северуса Снейпа, который по такому случаю денно и нощно обитал в Министерстве.
Люциуса, разумеется, оправдали. Драко дал интервью в «Ежедневный Пророк», где в подробностях рассказал, как они с Гарри, на самом деле, дружили с самого первого курса, притворяясь врагами исключительно по просьбе Малфоя-старшего, мудро предугадавшего возвращение Темного Лорда и не желавшего своему сыну участи раба. Люциус, восхищенный «собственной предусмотрительностью», потом долго благодарил Поттера за подтверждение интервью. А Драко – долго извинялся перед Роном и Гермионой за свое поведение, пока гриффиндорцы, наконец, не поверили в искренность его слов и не перестали дуться на Гарри за то, что тот «до последнего не посвящал их в свои планы».
Дамблдор, конечно, все знал с самого начала.
Прошли годы. Гарри женился на Джинни, хотя так до последнего момента и не верил, что отважится на этот шаг. Драко, которому Астория приглянулась еще во время их героических странствий по будущему, сопротивлялся своей судьбе куда меньше. Молодые люди вместе присутствовали на свадьбе Люпина и Тонкс и практически насильно уговорили жениться и Сириуса. Гарри каким-то невероятным образом свел Лаванду Браун со своим кузеном и теперь, заезжая за сыном в Хогвартс, периодически имел удовольствие наблюдать круглую физиономию Дурсля-младшего за столом Хаффлпаффа.
Драко долго убеждал Поттера, что им следует вмешаться в политику Министерства Магии и изменить ее в соответствии со своим знанием будущего так, чтобы не только идти в ногу со временем, но и опережать его. Гарри отбивался руками и ногами до тех пор, пока Малфой клятвенно не пообещал, что не станет затаскивать гриффиндорца в самую гущу слизеринских интриг. На следующих же выборах поддержка Мальчика-Который-Выжил позволила Драко вступить в должность Министра Магии. Некоторые проведенные им реформы не слишком-то понравились Дамблдору, к тому времени вышедшему на пенсию, но Гарри быстро убедил своего наставника, что все, что они с Малфоем задумали, пойдет исключительно на благо Великобритании.
Так и было.

– …в общем, мы молодцы, – подвел итог Скорпиус. – А если что-то опять пойдет не так, мы с Альбом всегда можем снова одолжить темпоратор и исправить ошибки. По крайней мере, опыт в этом деле у нас уже имеется.
Гарри и Драко обменялись ухмылками.
– Что? – Скорпи подозрительно нахмурился.
– Темпораторов больше не существует, малыш, – мягко ответил ему Поттер-старший. – Признаюсь, возможно, это было несколько экспрессивным поступком, но как только я стал главой Отдела Тайн, то немедленно приказал уничтожить существующий экземпляр и стереть Обливиэйтом из памяти невыразимцев все воспоминания о способах его воссоздания.
– Прошлое – это не игрушка, – наставительно сказал Малфой. – В каждой новой реальности мы с Поттером подвергались опасности оказаться стертыми с лица земли. Что случилось бы с мирозданием, если бы в итоге временная петля так и не замкнулась? Я не знаю. И, признаться, не хочу знать.
– Но это же не правильно! – Альб возмущенно сжал кулаки. – А если окажется, что в будущем нам угрожает что-то еще более ужасное? Или мы со Скорпиусом не улучшили бы, а только испортили реальность? Или что-нибудь упустили? Что тогда?!
– Вы ничего не испортили, – покровительственно улыбнулся ему Министр. – Не переживай, мальчик.
– Да и что вы могли упустить, – ухмыльнулся Гарри, – если мы с Драко потом по-любому подчищали за вами все хвосты?
Дверь кабинета Министра Магии распахнулась, и на пороге возник задрапированный в алую аврорскую форму Блейз Забини. На его лице застыло предельно серьезное выражение.
– Прошу прощения, что прерываю вашу встречу, Министр, – он коротко поклонился, – но я должен сообщить новость, которая, несомненно, вас порадует.
– Вот как? – повернувшись к Забини, Малфой-старший вопросительно поднял бровь. – И что же произошло?
– Несколько минут назад из австрийского Министерства Магии к нам прилетела сова со срочным донесением. Сегодня утром в своей камере скончался некий Том Марволо Риддл, иначе именуемый Лордом Волдемортом.
– Что ж, – задумчиво протянул Министр, – это событие и впрямь вызывает исключительно положительные эмоции. Тень опасений, столько лет витавшая над Англией, наконец, исчезла с лица земли.
Альбус перевел взгляд на своего отца. Тот почему-то побледнел как снег, морщась и прижимая ко лбу ладонь. Шрам Гарри Поттера не болел уже более двадцати лет.

~конец~


Примечания для любознательных читателей:
1. «Квантовым скачком» фанфик назван в честь первого увиденного мной сериала, в котором при путешествии во времени один человек перемещался в тело другого.
2. «Pia desideria» переводится как «благие намерения».
3. Имя дочери Забини, «Фидуция», переводится с латыни как «надежда».
4. Пароль в гостиную Гриффиндора, «Tanquam leo rugiqns», переводится «Аки лев рыкающий».
5. Посещая дом Гонтов, Скорпи боялся появления авроров, потому что не знал, что чары ограничения магии для несовершеннолетних накладываются на определенную местность, а не на его палочку. Потом мальчик это, разумеется, понял.
6. Ответ на загадку сфинкса – «Волшебники играли на музыкальных инструментах».
4. Темпоратор – одноразовый артефакт, самоуничтожающийся сразу же после применения.