Глава 1Не все, что может быть подсчитано, подсчитывается, и не все, что подсчитывается, может быть подсчитано.
Альберт Энштейн. (1879-1955)
I.
Леголас осторожно подошел к своему другу, готовившемуся к битве. Арагорн даже не осмотрел свои раны и ни капельки не отдохнул. Лицо следопыта было испещрено морщинами беспокойства и тоски; морщинами, которые эльф только углубил.
«Прости меня, Арагорн», - грустно проговорил Леголас, подавая Следопыту его меч. Арагорну было нужно это оружие – перекованный Андрил – вне зависимости от того, какая судьба была ему уготована. «Я не хотел обидеть тебя или выказать недоверие», - добавил он, опуская взгляд. «Я верю тебе и твоим мудрым решениям…Но…»
«Но?» - переспросил все еще пребывающий в расстройстве следопыт, вкладывая меч в ножны.
«Мое сердце неспокойно…», - проговорил, наконец, эльф. «Я не боюсь ни битв, ни смерти, но… но я еще никогда не сражался бок о бок … - Леголас помолчал, и тоска исказила его лицо, - …бок о бок … с детьми».
Арагорн прикрыл глаза, даже поморщившись от правдивости заявления Леголаса. Он страдал от происходящего, даже от слов дорогого друга, казалось, что это даже хуже страшного ночного кошмара, который он недавно пережил. Он, наконец, развернулся к своему другу, статуей застывшему позади него. Леголас не отдохнул и не поел с тех самых пор, как они прибыли, он только обходил окопы, как неутомимый часовой, глубоко обеспокоенный тем, что случилось.
«Мы одни, mellon-nín», - с горечью проговорил он, кладя руку на плечо принца. «Они – это единственная помощь, которая у нас есть», - признал он наконец, также опустив взгляд. «И потому…если мы не сможем….выживших не будет…»
Леголас поджал губы, его молчание выражало солидарность, но не согласие.
«Моя дружба с тобой, Арагорн», - заявил он. «Будь то здесь или в самой глубокой из самых ужасных пещер, я последую за тобой, и из моих уст ты больше не услышишь ни одной жалобы».
Никогда еще сердце Арагорна не болело так, как сейчас, после слов его друга. Леголас всегда казался более хрупким, чем он был на самом деле, а его музыкальный голос не показывал, каким умелым воином он был. Арагорн, более известный как Эстель, воспитанный мудрым Элрондом в Имладрисе, наконец, облачился в доспехи своего истинного наследия, и теперь столкнулся со своей судьбой лицом к лицу. Если бы он мог что-либо изменить в этот страшный день – или в любой другой – он не мог пожелать лучшей компании. Арагорн отказался бы от любой армии, лишь бы только Леголас был на его стороне.
«Ты сыграл столько важных ролей в моей жизни, mellon-nîn», - сказал Арагорн с чувством, боясь, что у него не будет другой возможности сказать то, что он хотел. «Ты был мне как отец, когда я был маленьким ребенком, как брат, когда я рос, и как друг, всегда, когда я нуждался в таковом». Он приостановился, чувствуя, что Леголас слегка вздрогнул, разбуженный эмоциями. «Итак, могущественный принц Лихолесья, - сказал Арагорн с уважением, – твой отец нуждается в тебе, в твоей помощи в управлении и защите вашего народа, но ты все бросил и пошел со мной в эту страшную битву. Ты сражаешься за простых людей, о которых вся Арда, кажется, забыла и игнорирует… Я знаю, что ты здесь со мной…только чтобы поднять оружие вместе со мной…»
«Эстель», - запротестовал Леголас смущенно, но Арагорн приложил два пальца к губам, крепко держа его за плечи.
«Если я умру с тобой, Леголас, mellon-nín, – сказал он со всей серьезностью, – если мы не увидим, как снова восходит солнце, чтобы облагословить нас, я хочу, чтобы ты знал это, и пусть эта истина никогда не увядает в твоем сердце. Я всегда замечал, все, что ты делал для меня, все твои улыбки и поощрения, во все времена, как и сегодня, ты подавал мне свою руку, закрыв глаза на завтра. Все это есть и всегда будет жить в моей душе ... Если я умру за тебя, Леголас, мой друг, мой брат, это не случится прежде, чем я скажу тебе спасибо».
Две тихие слезы прочертили свой путь по лицу эльфа, который не ответил, сжав губы. Леголас положил руку на сердце и почтительно склонил голову, так торжественно, как и все происходящее с ними. Затем он ушел в полной тишине; этот побег, который уберег бы его от того, чтоб не показать эмоции, которые не помогли бы в тот момент его обеспокоенному другу.
Арагорн смотрел, как эльф удаляется своей танцующей походкой. Столько лет прошло, и они – следопыт и эльф многое пережили, но одно было неизменно. У Арагорна осталось то же странное впечатление, сохранившееся с детства: весь окружающий мир словно начинал светиться, когда мимо проходил Леголас.
В конце длинного коридора следопыт видел, как он кивнул идущему навстречу гному, как они обменялись парой слов; слов, что Арагорн не слышал, но Гимли покачал головой и улыбался.
«Упрямый эльф», – сказал гном, подойдя.
Арагорн рассмеялся. Сколько человек до сих пор зовут его так?
«Это фамилия Леголаса», – пошутил Арагорн.
«Он не хочет одевать доспехи», – проворчал Гимли, расправляя странные доспехи, которые явно ему не подходили.
«Он лучник», – напомнил ему следопыт.
«Конечно», – согласился Гимли с особой иронией, будто узнал жизненно важную информацию. «Всем известно, что у грудной клетки лучников есть естественная защита от всех видов форм нападения».
Арагорн снова рассмеялся.
«Броня будет стеснять его движения, Гимли. Не притворяйся, что ты этого не знаешь».
Гном фыркнул и кинулся на ближайшую деревянную скамейку, скрипнувшую под его весом.
«Он будет находиться на выгодной позиции, друг мой, не волнуйся», – заверил его следопыт. «Я уже запретил ему присоединяться к большой битве, даже если у него закончатся стрелы».
Настала очередь Гимли смеяться. Смех гнома отражался эхом в пустых углах унылого зала вокруг них, пробуждая странное чувство в сердце Арагорна, который вдруг вспомнил своего названного брата Элрохира, жертвой саркастических изысканий которого он становился большее количество раз, чем мог сосчитать.
«А ты уже попросил солнце взойти завтра немного раньше, благородный дунадан?»
Арагорн озадаченно нахмурился.
«Этот упрямый эльф не подчиняется приказам, и ты знаешь это лучше меня», – уточнил гном, закуривая трубку. «При малейшей опасности, угрожающей нам, он придет на помощь. Если, конечно, ты не прикуешь его цепью за ногу».
Арагорн нахмурился еще сильнее, но повернулся к другу спиной, не желая показывать своего беспокойства.
Он еще ни одного конфликта не боялся так, как того, с которым им предстояло столкнуться.
***
mellon-nín - мой друг (эльф.)
Глава 2«Леголас! Слева!» - крикнул гном. Гимли был далеко, в нескольких метрах и выдохнул, увидев, как лучник был остановлен настойчивыми монстрами в еще одной попытке вскарабкаться. Но не было времени для благодарностей, не было времени совсем. Проворные и выносливые злыдни сотворенной Саруманом армии скользили по лестницам без особых усилий. Нельзя было медлить и сомневаться. Арагорн побежал вниз по лестнице, перескакивая по три ступеньки за раз, и, спрыгнув на землю, устремился туда, где шла битва против его людей. Неожиданно рядом раздался знакомый ворчливый голос.
«Чертовы злобные создания!» - пожаловался Гимли, задыхаясь от усталости. «Я совсем исхудаю, бегая под весом этих чертовых доспехов, сделанных для олифантов».
«Это не очень подходящее время для шуток, дорогой друг», - ответил Арагорн, даже не бросив взгляд на своего собеседника.
«А кто сказал, я хочу тебя рассмешить, несчастный дунадан?» - парировал гном, бросаясь в центр сражения с решимостью, которой можно было только позавидовать. «Все, чего я хочу, так это, чтобы ты остался цел и невредим в этой неразберихе».
Арагорн позволил себе улыбнуться, невзирая на бесчисленное множество омерзительных существ, движущихся в его направлении. Война была худшим способом прекратить конфликт между расами, но … это было хорошим местом, чтобы проявить доблесть и для зарождения настоящей дружбы. Добро, произрастающее от зла, либо смягчает, либо и вовсе исцеляет его.
Звон мечей и крики, крики боли и отчаяния – вот и все, что было слышно. Несмотря на ужасающую, ослепительную темноту, в небе, почти полностью затянутом тучами, осмелились показаться звезды, казавшиеся лишь застенчивыми отблесками. Немногочисленные факелы только добавили холода и отчуждения в этой страшной картине крови и страдания.
Арагорн одолел еще одного соперника и упал на колени, измученный и усталый. Эти темные твари, казалось, множились, как смертельная чума. Он поднял взгляд и ощутил, как холодок пробегает по спине. Леголаса уже не было на месте, где Арагорн видел его последний раз, он не оборонялся, как ему было приказано. Арагорн побледнел и огляделся в поисках своего друга.
«Двадцать семь!» - проорал Гимли и попытался улыбнуться, сверкнув зубами из-под небритой бороды. «Я хочу видеть хотя бы одного побежденного самонадеянным эльфом!»
«Гимли!» - сказал Арагорн, потянув гнома за руку. «Гимли, ты видел Леголаса?»
Гимли посмотрел в ту же сторону, где раньше искал и его друг и забеспокоился вместе с Арагорном.
«Я говорил тебе, настырный человек», - натужно рассмеялся гном, пытаясь спрятать дрожь и очевидное беспокойство. «Это создание не скажет «Да, сэр» даже своему творцу».
Но у Арагорна не было времени отвечать на подколы друга. Еще одна группа врагов была на подходе и требовала немедленных действий.
«Иди туда, Гимли!» - приказал он и, взмахнув мечом, срубил еще несколько голов, которые покатились по земле, словно фрукты, выпавшие из корзины. Это было нечто неописуемое, и Арагорн не был намерен рассказать о таком даже своим сыновьям, если бы в один прекрасный день они у него появились.
«Да, конечно!» - сыронизировал гном, бросаясь под ноги огромному Урук-хаю, чтобы затем ударить его в спину. «Я извинюсь перед нашими гостями за все что, я делаю. Ты думаешь, а они бы обеспокоились?» - спросил он. С этими словами он отсек голову неприятелю, который был сбит с ног его другом.
Арагорн сделал глубокий вдох, но его ответа не последовало. Еще более огромная тварь обхватила его сзади и приставила нож к его горлу. Арагорн выпучил глаза, но не было времени, чтобы сделать хоть что-нибудь, потому что через несколько секунд они вдвоем свалились на землю, и он оказался придавлен убийственно тяжелым телом огромного создания.
Прошло несколько окаменелых секунд, прежде чем Гимли понял, что случилось. Он глазел на лежащего на его друге Урук-хая. И на торчащий из его спины белый кинжал. Который, впрочем, не задержался там надолго. Тонкие пальцы схватили лезвие и вытащили его.
Арагорн смог, наконец, глубоко вдохнуть, когда тело Урука было сброшено с него. Он поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как Леголас расправляется с очередным противником.
«Леголас!» - завопил Арагорн. «Леголас, что ты здесь делаешь?».
Но ответа не последовало. Лучник даже не услышал вопроса. Он был уже на расстоянии от них, убив нескольких тварей смертоносным белым кинжалом.
«Двадцать восемь, Гимли!» Крикнул он своему другу-гному.
Гимли нахмурился, пытаясь понять. В глазах эльфа не было никакой иронии или превосходства. Гимли еще раз взглянул на своего светловолосого друга, такого маленького посреди моря недругов, превосходящих его, казалось бы, в два раза, и понял, что эльф имеет в виду.
«Двадцать восемь, Гимли ... и я все еще здесь ... Как насчет тебя?» - и это было, по сути, большим вызовом ... и, безусловно, достойно похвалы.
«Тридцать, маленький остроухий эльф». Он бросился в самое пекло сражения. «Я впереди тебя!»
«Рядом со мной, мастер Гимли», сказал эльф, и побежал обратно туда, откуда пришел. «Хвала удаче… Спасибо, Илуватар!»
Гимли на мгновение остановился. Он подумал, что ослышался, но времени для вопросов не было, а быстроногий эльф уже поднимался по лестнице с легкостью, которая очаровывала даже посреди смертельной схватки, в которой они оказались. Гном улыбнулся и покачал головой. Странный народ эти эльфы, чью красоту он, наконец, начинал понимать.
«Где он?» - в шаге от гнома возник Арагорн.
Гимли рассмеялся.
«Следует твоему приказу», - пренебрежительно ответил он. «Вернувшись на пост, который не должен был оставлять».
Арагорн обратил свой взор на лестницу, но не увидел Леголаса. Он искал всюду, где мог видеть крепость. Леголаса не было. Он обернулся на триста шестьдесят градусов вокруг, и не нашел эльфа.
«Где, Гимли?»
Но гном не мог ответить. В окружении более чем трех врагов, он размахивал обоими топорами и выкрикивал ругательства, которых Арагорн не слышал в течение длительного времени. Следопыт засмеялся, вспомнив, что у гномов был самый большой агрессивный словарный запас, который он когда-либо знал, и бросился на помощь своему другу.
Глава 3III.
Взобравшись на самый верх крепости, Леголас бросился на помощь отчаявшейся группе пожилых мужчин, которых битва вновь обратила в воинов. Они пытались любой ценой остановить чудовищную тварь, поднимавшуюся по лестнице. Это был действительно страшный момент, пока деревянная конструкция не рухнула обратно туда, откуда был поднята. Спустя несколько минут эльф услышал странный звук. Ему показалось, что там, выше, человек, окруженный врагами. Два Урук-хая несомненно упорно наступали на воина, но все, что слышал эльф слышал – тяжелые удары по щиту и отсутствие какой-либо помощи.
Один за другим, враги пали от руки светловолосого эльфа, пока не осталась только фигура за щитом; щит был поврежден от полученных ударов. Леголас обеспокоенно осмотрелся вокруг, а потом опустился на колени и положил руку на все еще вздрагивающий металл.
«Все хорошо», - тихо проговорил он. «Их больше нет».
Из-за холодной пластины показались беспрестанно моргающие блестящие голубые глаза. Леголас озабоченно и грустно улыбнулся, необъяснимый страх странным облачком сковал его разум. Затем он положил руку на лоб ребенка.
«Их нет», - повторил он.
Но глаза мальчика снова округлились от страха. Леголас поднял голову и тут на него обрушился удар, бросивший его вниз. Когда он открыл глаза, огромный меч полоснул его по груди. Он быстро перевернулся на мокрой земле, а оружие нашло на твердый камень в сантиметрах от него. У напавшего на него зверя, однако, не было времени, чтобы среагировать или даже понять, что ударило его после этого. У Леголаса также не было времени, чтобы гордиться быстротой своей реакции. Огромный Урук-хай, который, казалось, наслаждался криками своей жертвы, потащил ребенка за волосы. "Еда! Свежее и нежное мясо!" крикнуло отвратительное существо своим товарищам, находившимся пониже. Он поднял мальчика в воздух, с силой сжимая маленькое тело и потряхивая им через парапет. "Идите, возьмите его, повеселимся немного!!!" он кричал, рычал сквозь зубы, как монстр, каковым он и был.
«Положи его, глупая тварь!» - услышал он окрик.
Чудовище обернулось, улыбка померкла из-за неожиданно возникшей помехи, но вскоре довольная ухмылка вновь появилась на его лице. Слабый тощий эльф угрожает ему каким-то кинжалом? О, это просто сцена дня. Он осмелился задуматься о глупости других.
«Ха-ха-ха ... Такой милый щенок хочет поиграть со мной?» Он громко рассмеялся, широко разевая грязный рот. «Иди сюда поиграть с господином, иди сюда, маленькое существо!»
Леголас набрал полные легкие воздуха, чтобы излить свой гнев, но остановился, когда, вдруг, понял, как важно и драгоценно было терпеть острые подколы и провокации своего друга Элрохира всю свою жизнь. Он крепко схватил кинжал, и мысленно поблагодарил молодых близнецов за важные уроки. Потом вызывающе вздернул подбородок.
Орк рассмеялся, он все еще держал мальчика, который отчаянно кричал и цеплялся за руку, крепко вцепившуюся ему в волосы.
«А ты действительно интересное маленькое существо», - злобно рыкнул Урук на эльфа, стоя чуть более чем в метре от принца. «Как насчет того, что я отпускаю этого маленького слизняка, а ты встретишься со мной там, внизу?»
Леголас не сводил глаз с монстра, стоящего перед ним, взвешивая свои шансы. Нельзя было назвать их хорошими. Не было никакой возможности выиграть этого хорошо вооруженного и физически превосходящего его противника только тем оружием, которое у него осталось.
«Если ты отпустишь мальчика в целости и сохранности, мы сможем поговорить обо всем, чем хочешь», - ответил эльф, глядя Урук-хаю в глаза.
Монстр сморщил грязное нелепое лицо и, показав зубы, сплошь в пятнах, злобно взглянул на эльфа.
«Подойди ближе, подойди», - сказал он, жестом подзывая Леголаса. «Кто бы мог подумать, что посреди этой презренной битвы я найду такого милого маленького щенка, как ты?»
Леголас взглянул на противника краем глаза, словно осторожный кот. Он ходил вокруг монстра, держа оружие вниз, не теряя бдительности. Он должен был выиграть время в надежде на то, что кто-нибудь заметит, что здесь происходило.
Кое-что, что, возможно, не должно было происходить ...
«Иди сюда, иди», - издевалось существо. «Я не сделаю тебе больно... ну как, не так уж сильно ...», - громко расхохотался он.
«Отпусти его, ну же», - настаивал эльф.
Урук-хай улыбнулся еще ехиднее, и Леголас мог видеть, что чудовище скрывало свои истинные намерения за этими омерзительными зубами, но не было никакого другого выбора, кроме как ждать возможности подставить себя. Он должен верить в это.
«Я немного устал от этой игры ...» - пригрозило существо и подняло мальчика еще выше. «Давай покончим с этим».
Сердце Леголаса словно остановилось, пока он смотрел на ребенка на фоне серого неба. Тело мальчика, брошенное этой отвратительной тварью, пролетело по воздуху и упало на груду тел и странного оружия.
План Урук-хая сработал.
Леголас, инстинктивно, был пойман в ловушку орка, когда его взгляд невольно следовал за ребенком, и это отвлекало эльфа, стоявшего слишком близко к врагу. Это была серьезная ошибка, которая дала зверю возможность использовать свое собственное оружие.
Это была возможность, которую монстр не упустил, и пронзил копьем эльфа. Леголас вскрикнул и упал на колени, прижимая руки к расплывшемуся на тунике кровавому пятну. Он закрыл глаза, пытаясь думать, следовать своим инстинктам воина, но … не смог. Перед глазами стояла страшная картина кричащего ребенка. Он не чувствовал ничего, кроме страшной боли, сильной боли, не только физической. О, Элберет, он не смог защитить бедное дитя ... Он не смог ...
А потому Леголас не успел среагировать, когда враг выбил кинжал из его руки и, схватив за волосы, потащил тело по влажной земле.
«Какой подарок!» - в полном восторге вопил Урук-Хай. Он осматривался вокруг, пока спускался по лестнице с эльфом. Это был действительно легкий поединок. Всюду, куда бы он ни посмотрел, были его товарищи с поднятым оружием и широкими ухмылками на лицах, и все, что он слышал - только крики врагов. Что за славный день, и он хотел поиграть еще немного с этим особым противником, прежде чем настанет его конец, которого он заслуживает.
Леголас заставил себя открыть глаза. Он не хотел, не хотел сталкиваться лицом к лицу с реальностью, но он также знал, что там были и другие сражавшиеся воины, другие люди, другие жизни, игнорировать которые он просто не мог. Он должен вернуться в битву, эти люди нуждались в нем.
Он попытался понять, где находится. Высота была теперь приемлемой, и если бы он упал на землю, то не ушибся бы.
Шаги по холодной, влажной каменной лестнице причиняли боль в области спины, но ситуация диктовала ему дикие и рискованные идеи. Затем он отмахнулся от возможности создания лучшего плана, и решил претворить его в жизнь немедленно, в попытке сохранить драгоценное время. Эльф перекинул ноги за лестницу, и сила притяжения потянула его тело вниз через край. Идея работала, и теперь Леголас был подвешен только за волосы, по-прежнему крепко удерживаемые врагом.
«Что?» - изумленно воскликнул Урук-хай, когда стремительная выходка Леголаса почти заставила его выпустить эльфа. Он напряг свою руку, чтобы втащить пленника обратно на лестницу. «Ты хочешь свалиться с такой высоты, странное создание?» - спросил он эльфа, который выглядел сейчас бессознательным. Монстр обеспокоенно огляделся вокруг, а затем повернулся и впился взглядом в лицо принца. «Ты не такой, как все, отличаешься от остальных да, щенок?». Он засмеялся, а затем, отпустив волосы эльфа, переместил руку на его лицо. Это было последней и смертельной ошибкой в его жизни. Леголас поднял правую ногу, и, оперевшись на нее, столкнул зазевавшегося врага через край лестницы. Урук-хай цеплялся за камни, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, но вскоре эльф услышал удивленный рев, крик страха, и, наконец, ожидаемый шум удара тела о землю.
Затем наступил миг покоя. Тишина свободы. И Леголас на мгновение позволил себе улыбнуться, пока его не захлестнула боль ... вся боль. Затем он опустил глаза и увидел свою насквозь пропитанную кровью рубашку, эти красные пятна на зеленом. Он вздохнул, прикрыв глаза, потом отполз в угол лестницы, прижимая руки к ране и задаваясь вопросом, что делать. Боль была сильной, но бой был далек от своего конца. Ночью будет еще много сражений, пока солнце снова не взойдет. Тогда он снял с себя плащ и, разорвав его на полосы, сымпровизировал повязку, чтобы остановить кровотечение. Потом он отдыхал, прислонившись спиной к холодной стене напротив и глухо стоная. Он был точно в середине лестницы, но должен был выбрать более сложный путь, он должен был подняться наверх и попытаться выяснить, что случилось с ребенком. Это был самым важным...
***
Следующая глава будет последней. Но большой) пожалуй, почти как эти три вместе взятые) Потому прошу простить меня заранее, если совсем с ней закопаюсь)
Также прошу прощения, если кому пришло три уведомления об обновлении - дважды сайт говорил мне, что произошла ошибка при выкладке, а когда, наконец, глава загрузилась, оказалось, что все три раза глава была выложена. простите) глав всего 4.
