Последняя тайна ДамблдораГарри все еще не мог поверить в то, что Волдеморт был мертв, а сам он остался жив. Заголовки газет вызывали усмешку: «Мальчик, который выжил, все еще жив», «Мальчик, который выжил, снова остался в живых»; ему даже захотелось поискать заголовки типа «Мальчик, который, просто жив» или «Мальчик, который отказался умереть». Гарри улыбнулся этой мысли — наконец-то он чувствовал себя свободным от страха и давления, преследовавших его с тех пор как он узнал, что Лорд Волдеморт убил его родителей.
Он шел через весь замок в кабинет директора. Ему было интересно, кто же теперь займет эту должность, после того, как Дамблдор и Снейп оставили ее.
— Пароль?
— Гарри Поттер, — саркастически ответил он.
Горгулья поклонилась ему и отпрыгнула в сторону.
— Вы хотели меня видеть? — спросил Гарри, обращаясь к портрету Дамблдора. От парня не укрылось то, что хотя ведьмы и колдуны на других портретах делали вид, что дремали, они всё равно поглядывали на него из-под ресниц.
— Ах, да, Гарри. Надеюсь, у тебя все хорошо?
— Да, спасибо, — ответил Гарри.
Дамблдор молчал, поглаживая свою длинную белую бороду.
— Могу ли я спросить, как дела у профессора Снейпа?
— Он все еще в госпитале Святого Мунго, сэр. Его состояние стабильное, но возможно, ранение в шею нанесло непоправимый урон его здоровью.
— Ты навещаешь его? — спросил Дамблдор.
Гарри замялся.
— Ну… Я выполнил ваше желание…
«Или по крайней мере попытался», — подумал Гарри.
— Полагаю, я не сильно ошибусь, если скажу, что профессор Снейп не желает компании?
Гарри засмеялся.
— Да, можно сказать и так.
Он слишком хорошо помнил, как Снейп велел оставить его в покое, пригрозив, что иначе заставит «несносного мальчишку» присоединиться к нему в соседней палате.
— Понимаю, — сказал Дамблдор уже более серьезно, задумчиво поглаживая подбородок. — Гарри, у меня есть для тебя кое-что. Вернее, для вас обоих.
— Для меня и профессора Снейпа?
— Да. Я написал два письма, одно тебе, другое Северусу, и думаю, что сейчас настало время тебе прочитать свое. Когда придет время, я попрошу тебя передать такое же письмо профессору Снейпу.
Гарри нахмурился
— Как я узнаю, когда придет время?
— Доверься себе, Гарри. Ты сам поймешь, когда.
Следуя указаниям Дамблдора, Гарри легко нашел тайник с письмами, и уже собрался уходить.
— И последнее, Гарри.
Гарри остановился и посмотрел на директора. В этот миг Дамблдор на портрете выглядел на все свои сто пятьдесят шесть лет.
— Не суди меня строго, прошу тебя. Я сделал много ошибок в своей жизни, боюсь, что это была одна из моих самых больших. В то время мне казалось, что так будет лучше. Надеюсь, когда прочтешь письмо, ты не потеряешь веру…
***
Дорогой Гарри,
Если ты читаешь это письмо, значит, ты победил Лорда Волдеморта. Молодец, Гарри. Слова не могут выразить мою гордость и радость за тебя, как за великого волшебника, и за твои великие же свершения. Я восхищаюсь твоим мужеством, храбростью и силой, особенно зная, с чем тебе пришлось столкнуться и сколько разочарования испытать.
С самого начала я знал, что возложил на твои плечи слишком большую ответственность и слишком большое давление, и очень часто ты слишком мало знал, чтобы принять верное решение. Надеюсь, ты поверишь мне: я делал все, что мог, даже если этого не всегда было достаточно. Я совершил много ошибок на своем пути, уверен, ты уже знаешь о них. Хотя я старался никогда не лгать тебе, я не мог говорить тебе всю правду, потому что тебе и так хватало переживаний. Об этом, Гарри, я искренне сожалею. Как ты совершенно справедливо замечал не раз, ты бы смог сделать больше, знай ты всю правду. Прости старику эту неловкую попытку защитить мальчика, о котором он нежно заботился и к которому был глубоко привязан.
Боюсь, однако, что моей самой большой ошибкой было то, что я не сказал тебе правду о твоих родителях. В то время мне казалось, что так будет лучше всего. Если бы мне пришлось сделать это снова, я не уверен, что поступил бы иначе. Однако я все равно задаюсь вопросом, как все было бы, если бы ты узнал это раньше. Гарри, наверно, тебе будет нелегко узнать, что Джеймс Поттер не был твоим отцом.
Я узнал о твоем происхождении тогда, когда Хагрид вынес тебя из Годриковой Лощины. Я должен был удостовериться, что Хагрид не перепутал ребенка, и применил несколько заклинаний, чтобы убедиться, что ты действительно сын Лили и Джеймса Поттеров. И тогда я обнаружил, что ты сын Лили, но не Джеймса. Через некоторое время я понял, что твоим истинным отцом был Северус Снейп.
Уверен, из воспоминаний профессора Снейпа ты понял, что он любил твою мать. И когда-то твоя мать тоже любила его. Юный Северус предпринял последнюю попытку завоевать сердце Лили, еще до того, как она вышла замуж за Джеймса Поттера, и когда Лили и Северус провели романтический вечер, Лили еще не была женой Джеймса. Но она верно почувствовала, что Северус был сильно увлечен Темными Искусствами. Для Северуса эта связь закончилась разочарованием — любовь всей его жизни предпочла другого.
Потом я отправил тебя к сестре твоей матери. Кровь Лили защитила тебя от смертельного проклятия Волдеморта, к тому же, по моим сведениям о Волдеморте, это место представлялось самым безопасным для тебя. Северус к тому времени уже стал шпионом Ордена, но он всё ещё был слишком молод и импульсивен; он очень сильно страдал от потери твоей матери, будучи при этом настолько приближенным к Волдеморту, что доверять ему до конца представлялось мне неразумным. Я боялся, что, когда Волдеморт вернется, и ты, и Северус, вы оба будете убиты, если кто-то узнает о вашей родственной связи, поэтому я молчал.
Как ты понимаешь, Гарри, профессор Снейп не знает, что ты его сын. У меня есть подозрения относительно того, почему возможность этого никогда не приходила в его голову, но я оставляю тебе право решить, когда и как сказать ему об этом. Кроме того, мне неизвестно, признавалась ли Лили Джеймсу в том, что Северус — твой отец. Уверен, что у Лили и Джеймса было бы много детей, если бы все сложилось иначе.
Я не стану просить у тебя прощения за это, потому что знаю, что недостоин его. Ты слишком много времени провел с родственниками, которые не ценили тебя.
Хотелось бы верить, что когда Северус узнает, что ты его сын, он станет тем отцом, которого ты по-настоящему заслуживаешь. Мне тяжело говорить об этом, но я действительно не знаю, возможно ли это. Северус много страдал в своей жизни. Он выжил только потому, что выстроил стены вокруг своей души, закрыл себя от какого-либо чувства, которое могло бы сделать его уязвимым. Единственным человеком, кто мог пробить эти стены, была твоя мать.
Решать тебе, Гарри. Ты можешь попытаться начать отношения с профессором Снейпом или можешь уйти. Желаю только, чтобы твой выбор принес тебе покой.
С уважением,
Альбус Дамблдор.
— Нет, — прошептал Гарри. — Это не может быть правдой.
Он бросил письмо Дамблдора на кровать и сжал руки в кулаки.
— НЕТ! — крикнул он, яростно мотнув головой.
Он встал и заходил по спальне, в которой, по счастью, был один. Нет, это ложь. Это не может быть правдой. Дамблдор солгал. Он просто выдумал еще один неуклюжий способ попытаться сблизить Гарри и Снейпа.
Смешно думать, что Снейп, человек, которого он ненавидел и который так же не выносил его, мог быть его отцом. А что это говорит о его матери? Что она изменила своему жениху за пару недель до свадьбы? Даже если она этого не хотела… Гарри вновь схватил письмо: «…провели романтический вечер». Это не похоже на изнасилование. Но он не мог в это поверить. Его мать не спала со Снейпом! Она никогда не стала бы делать такие вещи. Мысли беспорядочно кружились в его голове, он не находил ни убедительного подтверждения, ни четкого отрицания словам Дамблдора.
Не было никаких доказательств, просто очередной бред старого человека, который пожелал улучшить этот мир, сделать Гарри и Снейпа друзьями. Но неважно, было это ложью или же правдой, семена сомнения уже были посеяны в разуме Гарри, и он, как ни старался, не мог искоренить их.
Кровные чары— Гермиона, — спросил Гарри, стараясь принять самый беззаботный вид, — ты знаешь какое-либо заклинание, которое могло бы открыть истинное происхождение колдуна или ведьмы?
— Что ты имеешь в виду под истинным происхождением?
— Ну, понимаешь. Возьмем Рона, например. Есть ли такой способ доказать, что мистер Уизли действительно его отец?
Глаза Гермионы расширились.
— У тебя есть основания думать, что это не так?
— Нет, нет, нет. Ничего подобного. Мне просто интересно. Гипотетически.
Изумление на лице Гермионы исчезло, как только она поняла, о чем речь.
— Да, думаю, такой способ есть. Мне нужно выяснить все детали, но насколько я помню, если два человека хотят узнать, связаны ли они родственными узами, им нужно взяться за руки, а кто-нибудь третий должен произнести заклинание. Если между теми двумя есть родственная связь, то вокруг их рук появятся ленты красного цвета.
***
Кровные чары. Чудесно. Великолепно. И как, интересно, Гарри получит согласие Снейпа взяться с ним за руки, чтобы проверить, отец тот ему или нет? Не говоря уже о том, что еще кто-то должен присутствовать при этом, чтобы произнести заклинание. Он только и мечтал о таком свидетеле его унижения.
Гарри поежился. Он вовсе не хотел говорить Снейпу то, что узнал от Дамблдора, тем более, что все это, скорее всего, было неправдой, и тогда зельевар счел бы его полным идиотом и выбрал бы объектом для очередных издевательств.
Он надеялся, что сможет посоветоваться с Роном и Гермионой, не рассказывая им о письме, разумеется. Но он уже знал, что они могут сказать. Рон бы возмутился и согласился с Гарри, что все это — слабая попытка Дамблдора наладить отношения Гарри со Снейпом, а Гермиона сказала бы, что бывший директор никогда не врал Гарри, и тому надо просто признаться себе в этом раз и навсегда и убедиться наконец в истинности слов Дамблдора, иначе сомнения будут терзать его всю оставшуюся жизнь. Что ж, тут Гермиона была права. Гарри только об этом и думал.
***
— Что вам нужно, Поттер? — ухмыльнулся Снейп с больничной койки. — Пришли злорадствовать над моей немощью? Или над моими воспоминаниями?
Гарри стиснул зубы. Не важно, что там правда, а что нет, он просто НЕ хотел, чтобы Снейп был его отцом. Ему жутко захотелось что-нибудь разбить.
— Нет, я просто пришел проведать вас.
— Неужели, Поттер? Как-то верится с трудом. Неужто Дамблдор велел вам это сделать?
«Снейп в своём репертуаре!» — отметил Гарри, а вслух спросил:
— Когда вам разрешат покинуть лечебницу?
— Когда я буду здоров.
— Что вы будете делать после? — Гарри вертел в руках перо только для того, чтобы не встречаться взглядом с зельеваром.
— Какое вам дело, Поттер? — прошипел Снейп.
— Я… Вы… — Гарри на секунду закрыл глаза, а когда открыл, Снейп смотрел на него с недоверием и яростью. — Я просто хотел сказать спасибо за все, что вы сделали.
— Приберегите вашу благодарность для тех, кому она нужна, Поттер.
Гарри почувствовал, как гнев заполняет его душу. Прежде, чем он успел сообразить, он сказал:
— Мне жаль вас, Снейп. Вас и вашу позицию превосходства над всеми. Не удивительно, что у вас нет друзей.
И вышел из комнаты.
***
— Мы можем оглушить его Ступефаем, — предложила Джинни.
Гарри улыбнулся, чувствуя еще большую нежность к своей любимой за ее смелость и остроумие, не говоря уже о безоговорочной поддержке.
— Джинни! — запротестовала Гермиона. — Он же профессор! Или был им, по крайней мере.
— Я согласен с Джинни, — сказал Рон, набив рот пирожными. — Проклясть эту сволочь и покончить с ним. Тогда ты удостоверишься, что он не твой отец и успокоишься.
— Может, подмешать ему сонное зелье? — предложил Гарри.
Гермиона усмехнулась.
— Он — Мастер зелий, Гарри. Думаешь, он не заметит?
— Это был всего лишь вариант, — пробормотал он.
Все четверо сидели в комнате Рона в Норе и размышляли. Гарри было нелегко довериться своим друзьям, но он очень обрадовался их возмущению письмом Дамблдора и поддержке.
— А почему бы тебе не попросить у него самого разрешение на использование этого заклинания? — в очередной раз сказала Гермиона.
— Ага, — фыркнул Рон, избавляя Гарри от необходимости отвечать. — Эй ты, сальноволосый ублюдок, Дамблдор думает, что ты может быть моим отцом. Не возражаешь, чувак, если мы возьмемся за руки и узнаем?
Гермиона скрестила руки на груди.
— Не вижу другого выхода. Снейп, знаете ли, не идиот. Не думаю, что у вас получится сделать это втайне от него.
— Кажется, у меня есть идея, — сказала молчавшая до этого Джинни.
***
Поздно ночью Луна провела их в Св. Мунго. Она работала волонтером в больнице, ухаживая за ранеными во время войны, и была счастлива помочь Гарри и Джинни, не задавая лишних вопросов. Она лучше всех знала прописанные бывшему профессору зелья: Снейп в тот вечер получил огромную дозу расслабляющего и зелья сна без сновидений и уснул примерно в десять вечера. Для полной безопасности они аппарировали в лечебницу в одиннадцать.
Джинни, Гермиона и Рон не переставали практиковать сложные заклинания, поэтому любой из них мог присоединиться к Гарри в случае необходимости. Сначала было решено испытать, как чары сработают на Роне и Джинни. Брат и сестра взялись за руки, и Гермиона произнесла заклинание. Все в комнате ахнули, когда сноп красных искр озарил сплетение рук и обернулся вокруг них сверкающими кольцами, пульсирующими в ритме их сердец. Джинни охнула, Рон застыл.
— Как будто муравьи выползают из моей кожи, — пробормотал Рон.
— Не муравьи, — возразила Джинни. — Это больше похоже на червей.
— Ты готов? — спросила Джинни, отвлекая Гарри от воспоминаний.
— Думаю, да, — прошептал он в ответ.
Гарри смотрел на лежащего на спине Снейпа. Тот был укутан простынями до самого подбородка, его руки лежали свободно вдоль тела. Даже в слабости он по-прежнему выглядел суровым. Гарри медленно подошел к постели, боясь, что звук его шагов или дыхания может разбудить профессора. Он осторожно коснулся его руки, затем смелее. Реакции не последовало. Гарри уверенно взял руку профессора.
Луна стояла в дверях, мечтательно глядя на происходящее. Гарри спросил себя, знает ли она, зачем они здесь. Он встретился глазами с Джинни, прежде чем вернуться к Снейпу. Гарри сжал кулаки. Хотел ли он действительно сделать это? Хотел ли он на самом деле узнать правду?
Джинни сделала шаг к нему и положила руку ему на плечо.
— Пора, — выдохнул Гарри. Он глубоко вздохнул и снова положил ладонь на руку Снейпа. Ничего не произошло. Не грянул гром, не изменилось бледное лицо Снейпа. Пальцы Гарри переплелись с холодными пальцами Снейпа. Гарри затаил дыхание.
Джинни слегка коснулась их рук волшебной палочкой, и мелодичный шепот девушки нарушил тишину. Древние заклинания наполнили комнату своей магией.
Правда или ложьГарри ждал. Он чувствовал, как заклинание электричеством пробегает по его венам, определяя, есть ли связь между ним и профессором Снейпом. Парень закрыл глаза, боясь узнать, что же покажет магия. Хотя Джинни и Рон хорошо описали свои ощущения, да и он сам видел это своими глазами, он вовсе не был готов почувствовать то, как чары обожгут его кожу. Гарри вскрикнул и открыл глаза; ярко-красные нити оплетали единым кольцом их с профессором руки.
В ужасе и очаровании Гарри смотрел, как алые лучи танцевали и переплетались. Он был слишком ошеломлен, чтобы отрицать то, о чем кричал ему разум.
Джинни взмахнула палочкой, и лучи вместе со жжением исчезли.
Дрожа и не отпуская руки профессора, Гарри поднял голову и встретился с пылающим взглядом Северуса Снейпа.
Гарри отдернул руку, словно обжегшись, попятился, споткнулся и упал.
― Что, черт возьми, это было? ― потребовал ответа Снейп, то смотря на свою руку, то пытаясь разгадать выражение лица Гарри.
Гарри покачал головой, поднимаясь на ноги. Его сердце готово было выскочить из груди, пот заливал спину.
― Отвечайте, Поттер! ― крикнул профессор.
Джинни подскочила и попятилась к двери.
― Дамблдор... ― начал Гарри, надеясь, что Снейп придет в себя.
― Дамблдор что?
― Он... ― В горле у Гарри пересохло. ― Он сказал... письмо...
― Яснее, Поттер! ― проревел Снейп, резко садясь на кровати.
Гарри мотнул головой. Его мысли были в полном беспорядке. Он попятился к двери, туда, где стояла Джинни.
Словно выйдя из транса, Луна сделала шаг вперед.
― Профессор Снейп, ― успокоила она. ― Это был просто дурной сон. У вас они случались и раньше, вы же знаете, ― Луна выразительно посмотрела на Гарри.
Гарри захотелось благодарно обнять ее, но вместо этого он кивнул и выбежал из комнаты вместе с Джинни. Он словно бы все еще чувствовал горение магии и помнил, как его сердце забилось в едином ритме вместе с сердцем Снейпа, когда чары подтвердили их родство.
***
― Ты должен ему сказать, ― настаивала Гермиона.
― Нет, я этого не сделаю, ― ответил Гарри.
― Нет, он этого не сделает, ― одновременно с другом сказал Рон.
― Гарри, ― сказала Гермиона. ― Он знает, что что-то произошло, и совсем скоро выяснит, что это было. А если ему удалось разобрать заклинание, то я больше чем уверена, что он уже все знает.
Джинни положила ладонь на колено Гарри.
― Как бы это ни было неприятно, Гермиона права. Наверное, он уже обо всем догадался.
― Ну и пусть, ― ответил Рон. ― Гарри ничего ему не должен!
Джинни и Гермиона обменялись многозначительными взглядами.
― Рон, ― поднялась Гермиона. ― Кажется, твоя мама нас зовет.
― Ничего я не слышал, ― ответил тот.
Гермиона строго посмотрела на него.
― А, да, ― быстро сказал Рон. ― Точно. Увидимся, Гарри.
Он хлопнул друга по плечу и вслед за Гермионой вышел из комнаты.
― Гарри, ― тихо сказала Джинни. ― Кажется, я знаю, что тебя беспокоит.
― Что-то еще, кроме того факта, что я не хочу видеть Снейпа моим отцом?
Джинни грустно улыбнулась.
― Да, кроме этого. В твоей жизни не было ни одного взрослого, которому ты мог бы по-настоящему доверять. Все, кто был когда-то рядом, слишком быстро покидали тебя. И вот остался последний человек, который еще жив, и который может позаботиться о тебе, если ты дашь ему шанс...
― Да, конечно, ― горько сказал Гарри, вставая. ― Если Снейп когда-нибудь...
― Дай мне закончить, ― попросила Джинни, положив руку на плечо Гарри и понуждая его сесть обратно. ― Сказать ему правду ― большой риск. Потому что если он тебя отвергнет...
Гарри закрыл глаза и проглотил комок в горле. Он слишком многое потерял, и последнее, чего он хотел, это отдать свою надежду жестокому и эгоистичному человеку.
― Я не знаю, Джинни...
― Ты сможешь, Гарри. И если он отвернется от тебя, подтверждая, что он остался таким же, как был, то я лично прокляну эту летучую мышь и скажу, что так и было!
Джинни обняла Гарри; он наклонился к ней и улыбнулся ее нежному поцелую в щеку.
***
Гарри пришел в больницу на следующий день к вечеру. Джинни была права. Он сомневался, что Снейпа интересует то, что Гарри его сын, но этого факта нельзя было изменить. И эта мысль очень раздражала.
Когда Гарри вошел в комнату, враждебное выражение лица профессора его не удивило. Чтобы предупредить едкие замечания, Гарри быстро сказал:
― Я должен перед вами извиниться, профессор. Вчера вечером...
― Позвольте угадать, Поттер. ― Снейп скрестил руки. ― Это была древняя и сложная магия. И, хотя я не имею ни малейшего представления о том, что это было, не сомневаюсь, что с вашими весьма посредственными умениями и интеллектом, вы не смогли бы додуматься до этого самостоятельно.
Гарри почувствовал прилив оскорбленной ярости.
― Поэтому я склонен полагать, что Дамблдор надоумил вас сделать это. Я прав, Поттер?
Гарри ничего не ответил.
Снейп закатил глаза.
― Я знаю, что заветным желанием директора всегда было то, чтобы вы и я, мы стали... ― Снейп на секунду поколебался, словно бы слово "друзья" вызывало до отвращения неприятный вкус во рту. Он кашлянул. ― Очевидно, старик потерял всю свою мудрость в преклонном возрасте.
― Да, это так, ― сказал Гарри сквозь сжатые зубы.
― Я заплатил долги Дамблдору, ― холодно продолжал Снейп. ― Я прикрывал вашу задницу больше, чем вы того заслуживали. Поэтому даже если вы мне что-то хотели сказать, Поттер, ― он выгнул бровь, ― я был бы весьма признателен, если бы вы покинули мою комнату и оставили меня в покое, ― и, не отрывая взгляда, жестко добавил: ― Навсегда.
Отчаянные времена требуют отчаянных мер Гарри не разговаривал с Северусом Снейпом со времени пребывания профессора в Св. Мунго. Он видел Снейпа еще несколько раз после этого, в том числе и на судебном процессе, на котором выступал в защиту профессора, свидетельствуя о его роли шпиона в войне против Волдеморта. Но Гарри так и не сказал Снейпу, что тот был его отцом. И он никогда не сомневался в правильности своего решения до сегодняшнего дня.
Сейчас Гарри шел по мощенной мостовой Тупика Прядильщиков. Дома здесь обветшали от времени, многие были заброшены. На стенах красовались граффити, кругом валялись сломанные детские игрушки. Гарри удивился тому, что Снейп до сих пор жил здесь. После того, что Гарри увидел в Омуте Памяти, он не мог представить, чтобы с этим местом могли быть связаны какие-то добрые детские воспоминания.
Он не думал о Снейпе больше тринадцати лет. Их неприязнь была сильной и взаимной, и, даже зная по воспоминаниям, что сделал Снейп, Гарри все равно не мог не думать о том, что этот человек мог бы совершить иной выбор. Он мог лучше относиться к Гарри. Он мог бы вспомнить свое собственное детство, чтобы избавиться от предрассудков. Но он этого не сделал. Сможет ли он это сделать теперь?
***
Северус Снейп сидел в гостиной, просматривая корреспонденцию. Он получал всего пару писем в неделю да журналы по зельям, защите от сил зла, гербологии и некоторые другие. Филин Золик уныло ухнул с насеста.
― Подожди, ― пробормотал Снейп, рассеянно листая страницы журнала.
Когда постучали в дверь, филин снова ухнул.
― Ладно, иди сюда, ― Снейп протянул руку. Птица мягко опустилась и вместе они пошли к двери. Когда Снейп открыл дверь, Золик взлетел, заставив стоящего на пороге человека отпрыгнуть от неожиданного взмаха крыльев. Сердце Снейпа пропустило удар, его глаза остановились на повзрослевшем Гарри Поттере.
― Могу я поговорить с вами?
Снейп изучал стоявшего перед ним мужчину. Это был уже не мальчик. Его волосы были уложены, хотя некоторые пряди отросли достаточно, чтобы скрывать шрам на лбу. Одежда казалась аккуратной, но обычной. Он держался с видом человека, который слишком многое пережил, но смог справиться с этим. К удивлению Снейпа, Гарри стал очень похож на Лили. Снейп больше не мог найти черты Джеймса Поттера, которые были так очевидны, когда Гарри учился в школе.
Вопреки здравому смыслу Снейп отошел в сторону и позволил Поттеру войти. Профессор наблюдал, как тот осматривал редкую мебель и множество книг в шкафах вдоль стены, на столах и везде, где только они могли поместиться. Взгляд Поттера не задерживался ни на чем.
Снейп закрыл дверь и прошел вслед за Поттером в комнату. Он скрестил руки на груди и прислонился к проему.
― Чем обязан удовольствию видеть вас? ― спросил Снейп с явным сарказмом в голосе.
Молодой Поттер, возможно, и испугался этих слов, но этого человека, кажется, пугало совсем другое... На его лице был запечатлён страх перед неопределённостью. Он пришел по делу, и было совершенно ясно, что он не уйдет, пока не скажет все. Снейп выпрямился и еще более внимательно осмотрел своего бывшего ученика.
― У меня есть дочь. Ее зовут Лили. Ей исполнится три в следующем месяце.
― Если вы ждете поздравлений...
― Я жду, что вы хоть раз помолчите и дадите мне договорить до конца, ― парировал Гарри. После некоторой внутренней борьбы Поттер продолжил: ― Что я вообще вам сделал?
― Вы родились, ― ответил Снейп.
Гарри искусственно засмеялся.
― Иронично.
Снейп смотрел, как Гарри провел рукой по густым черным волосам, немного взъерошив их, отчего стал похож на прежнего мальчишку из Хогвартса.
― Ну, так вот. Лили. Когда ей было два года, она заболела драконьей оспой. И так и не поправилась. С каждым днем ей становится все хуже, и если мы что-то не предпримем, она скоро умрет, ― Гарри перевел дыхание. ― Я пришел просить у вас помощи.
Снейп равнодушно смотрел, как на лице Гарри сменяли друг друга уязвимость, страх, отчаяние.
― Я не целитель, Поттер.
― Нам это и не нужно, ― тихо сказал Гарри. Он сунул руку в карман и вытащил потертый свиток пергамента, перевязанный красной лентой. Поглаживая его пальцами, он обратился к Снейпу. ― Мне дали это после войны, чтобы передать вам, когда придет время. Полагаю, что сейчас оно настало.
Снейп так посмотрел на протянутый пергамент, словно бы тот мог укусить его. Он отметил, что Гарри вовсе не заверял его в обратном.
Взяв письмо из рук Гарри, Снейп сразу же узнал неразборчивый почерк Дамблдора.
Дорогой Северус,
если ты читаешь это письмо, значит, я уже перешел на новый уровень бытия, Том Риддл мертв, а ты и Гарри, вы оба выжили. Я поздравляю вас.
Прежде всего, позволь мне выразить благодарность за твою тяжелую работу и старания. Знаю, что твой личный вклад в нашу победу огромен и что тебе пришлось перенести больше, чем когда-либо приходилось любому другому колдуну. Еще я хотел бы поблагодарить тебя за защиту Гарри и сохранение его жизни настолько долго, чтобы он мог выполнить свою миссию. Я знаю, что мальчик был болезненным напоминанием потери Лили, и я жалею, что не смог сократить расстояние между вами при жизни, чтобы увидеть ваше примирение.
Мне есть, что сказать об этом. Как ты знаешь, Гарри Поттер сын Лили Эванс. Однако Джеймс Поттер не был его отцом. Уверен, это станет шоком для тебя, Северус, но его отец ― ты.
Пожалуйста, пойми, что я полагал, будто лучше скрыть это от тебя, для безопасности всех, включая тебя и юного Гарри. Риддл не только Гарри приговорил к смерти. Не сомневаюсь, что он убил бы вас обоих. И я также знаю, что ты не смог бы сознательно отправить Гарри навстречу его судьбе в руки Риддла, если бы знал, что он ― твой сын.
Не стану просить у тебя прощения, я не достоин этого. Сомневаюсь, что ты когда-нибудь сможешь простить меня в любом случае. Мерлин знает, как все сложилось бы, если бы после смерти Лили Гарри вырос у тебя. К сожалению, все, что я могу сделать сейчас для тебя, это открыть тебе эту тайну, и теперь тебе решать, как поступить дальше.
Позволь напомнить тебе, что Гарри родился от твоей любви к Лили, и ее душа живет в Гарри. Этому нужно радоваться, а не сожалеть об этом, Северус. Война закончилась, пришло время вам каждому жить своей жизнью. У вас гораздо больше общего друг с другом, чем ты когда-либо мог заметить. Я искренне надеюсь, что вы сможете построить отношения друг с другом, потому что я глубоко убежден, что Гарри нужен отец, так же как тебе нужен сын.
Ты уже мог убедиться, Северус, что вещи не всегда таковы, какими кажутся. Очень часто происходят всяческие недоразумения, да и люди могут измениться. Постарайся быть непредвзятым. Дай мальчику шанс. Он вполне способен тебя удивить.
Смиренно твой,
Альбус Дамблдор
***
Гарри смотрел на Снейпа, пока тот читал письмо Дамблдора. Его сердце готово было выскочить из груди. Одно дело, если Снейп откажется от него как от сына, и совсем другое, если он не захочет помочь своей внучке. Волна эмоций, пробежавшая по лицу этого железного человека, могла бы показаться смешной, если бы ситуация не была такой тяжелой.
Руки Снейпа сжимали пергамент с невероятной силой. Прочитав письмо, он закрыл глаза и прошептал:
― Это правда?
― Да, ― ответил Гарри.
Снейп встретился взглядом с Поттером.
― Как вы можете быть уверены? ― спросил он, и на этот раз в его голосе не было и следа жестокости.
― Кровные чары, ― ответил Гарри. ― То, что вы видели в больнице в ту ночь. Красный свет...
― ... доказал семейную связь, ― закончил Снейп, коротко кивнув. ― И почему вы говорите мне это только сейчас, Поттер?
Гарри вздохнул и рассеянно потер лоб.
― Я пытался сказать вам на следующий же день. Но вы велели мне убираться и оставить вас в покое.
Гарри не произнес последнее слово Снейпа "навсегда", но оно все равно повисло в воздухе.
Снейп кивнул и отвернулся, вороша поленья в камине. Не оборачиваясь, он сказал:
― Мне нужно время подумать, Поттер. Можете ли вы дать мне его?
― Конечно, сэр, ― ответил Гарри, направляясь к дверям.
― Сколько... ― начал Снейп, затем откашлялся и продолжил: ― Сколько осталось малышке?
― Месяц, ― сказал Гарри, проглотив комок в горле. ― Может быть максимум два.
Снейп кивнул Гарри, и тот вышел.
***
Шок и ярость бушевали в душе Снейпа, борясь с горячим желанием свернуть шею старому ханже Дамблдору. Хорошо, что мудрейший маг был уже мертв, иначе Снейп вполне мог оказаться в Азкабане за убийство. Как посмел Дамблдор скрывать от него эту информацию? Его родной сын! Какое право имел Дамблдор?! Какое право вообще кто-то мог иметь на это?!
Снейп метался по гостиной. Он боролся с желанием разбить все вещи и мебель в доме. Гарри Поттер, мальчик-который-выжил ― его сын.
― Будь ты проклят, Альбус! ― закричал он, хлопнув кулаком по каминной полке. ― Будь ты проклят на веки вечные!
***
― Как все прошло? ― спросила Джинни, качая Лили на руках.
― Посмотрим, ― сказал Гарри, отряхивая одежду. Он подошел к жене и дочери и поцеловал по очереди каждую в лоб. ― Как ты, сокровище мое? ― спросил он у Лили.
Лили посмотрела на него большими зелеными глазами.
― Паапаа, ― сказала она.
― Да, я твой папа, ― сказал Гарри, гладя ее по маленькой светлой кудрявой головке. Его взгляд встретился с глазами Джинни, та покачала головой. Гарри почувствовал, как сжалось его сердце. Сегодня Лили стало хуже. Он смахнул слезы, набегавшие каждый раз, когда он думал, что может потерять свою маленькую девочку.
― Что он сказал? ― спросила Джинни, выглядывая в окно, чтобы посмотреть на двух старших детей, играющих во дворе.
Гарри выпрямился и поправил очки.
― Ему нужно время, чтобы подумать.
― Он придет, ― прошептала Джинни. ― Я знаю, что он придет.
Когда распускаются цветыМистер Поттер,
касательно насущного вопроса о здоровье юной Лили — будьте уверены, что я окажу любую помощь, какую пожелаете. Предлагаю встретиться лично, чтобы обсудить дальнейшие детали. Я буду доступен для вас при первой возможности.
Касательно вопроса о вашем отце — мне остается только гадать, как все могло бы сложиться, если бы нам было известно об этом с самого начала.
С.Снейп.
Письмо пришло рано утром следующего дня. Его доставила та же сова, что сидела на плече у Снейпа, когда тот открыл Поттеру дверь своего дома.
Гарри сначала сам прочитал письмо, а затем передал его жене.
Джинни бросилась в объятия мужа, крепко прижавшись к нему.
— Он хочет помочь Лили, — сказала она. — Да благословит его Мерлин!
Гарри что-то пробормотал в знак согласия и на мгновение крепко прижал Джинни к себе. Он чувствовал как груз страха и тревоги постепенно спадал с его плеч. Снейп был их последней надеждой на спасение жизни дочери. Не было никакой уверенности в том, что это сработает, но все же в его сердце зажглась небольшая искра надежды. Гарри решительно отстранился и потянулся за письмом, желая перечитать еще раз. "Остается только гадать, как все могло бы сложиться, если бы нам было известно об этом с самого начала". Гарри вздохнул и закрыл глаза.
— Гарри, — Джинни закусила губу. — Знаю, ты разочарован...
— Нет, это здорово. — ответил Гарри, мысленно вздрогнув. — Я счастлив, что он собирается помочь нам с Лили. Я имею в виду, что он не обязан это делать для нас.
— Я знаю, но... — Джинни взяла его за руку. — Дай ему время, Гарри. Он только что узнал, что ты — его сын. У тебя было тринадцать лет, чтобы привыкнуть к этой мысли. У него — чуть больше тринадцати часов.
Гарри почувствовал тяжесть. Это вовсе ничего не значило.
— Наверное я должен написать ответ и назначить время встречи.
Джинни сжала его плечо.
— Это рисковано, Гарри.
— Почему?
— Он не знает, чего ты хочешь. Все, что он помнит — это годы в школе. Он относился к тебе как к ничтожеству, и ты ненавидел его за это. Мы все ненавидели его.
Гарри невесело хмыкнул.
— Он не знает, что ты думаешь о нем сейчас, примешь ли его, как отца. Он даже не знает, хочешь ли ты, чтобы он был им.
— А кто сказал, что он хочет, чтобы я был его сыном? — спросил Гарри.
— Если бы это было не так, он не ответил бы так быстро и не вызвался бы помочь. Кроме того, он не стал бы тратить свое время и гадать, как все могло сложиться.
Гарри пожал плечами. Он боялся думать, что она права.
***
— Нервничаешь?
— Да, — ответил Гарри. Он хотел соврать, но это было ни к чему. Гермиона понимала его без слов.
— Все будет хорошо, — сказала она.
— Ты говоришь как Джинни.
— Ну ведь она права, — заключила Гермиона. — Снейп дал тебе слово, что поможет.
Гарри провел рукой по волосам и шумно выдохнул.
— Вот мы и пришли, — сказал он, открывая дверь кафе и пропуская Гермиону.
— Он знает, что я тоже приду? — спросила она.
Гарри покачал головой и огляделся. Снейп сидел за дальним столиком с суровым выражением лица.
— Он совсем не изменился, — заметила Гермиона.
— Наверно красит волосы, — предположил Гарри. Оба нервно рассмеялись.
Когда они подошли к столу, Снейп встал и протянул Гермионе руку.
— Мисс Грейнджер, — сказал он.
— Надеюсь, вы не возражается, что я пришла вместе с Гарри, — ответила Гермиона, пожав его руку. — Я хотела бы поделиться с вами своими наработками. Я надеюсь, что вы найдете их полезными.
— Гермиона — целитель, — пояснил Гарри.
Снейп кивнул и снова сел, расправив мантию.
— Ну так вот... — сказал Гарри, не зная, с чего начать.
— Как вы, профессор? — спросила Гермиона.
Снейп поднял бровь.
— Я полагал, мы здесь, чтобы говорить о юной Лили, — возразил он. — Я вас правильно понял, Поттер?
Гарри поморщился, Гермиона заерзала в кресле. Снейп смотрел на них так, что, казалось, они снова вернулись в школу.
— Итак, — начал Гарри. — Лили заболела драконьей оспой, когда ей исполнилось два года. Джеймс и Альбус тоже, — Гарри остановился, потому что профессор закатил глаза, когда услышал эти имена. — Но они быстро справились с болезнью, — Гарри чувствовал, как гнев заставляет пылать его щеки. Кто такой был Снейп, чтобы судить Гарри за то, как он назвал своих детей? И что бы Снейп подумал, если бы узнал второе имя Альбуса? Гарри решил, что подумает об этом потом. — Однако же у Лили...
— У Лили обнаружился вид генетического заболевания, вызывающего имунную дисфункцию, — Гермиона закончила его фразу, и Гарри был благодарен ей за это. — Когда она заболела драконьей оспой, ее организм оказался не в состоянии сопротивляться. Хуже того, болезнь, кажется, разъедает ее имунную систему так, что тело постепенно отмирает. Мы испробовали все, начиная от зелий и заканчивая маггловским переливанием крови, но все это были лишь жалкие попытки продлить ее жизнь...
Гримаса боли исказила лицо Гарри, и тут же он почувствовал руку Гермионы на своем плече. Не поднимая головы он ждал, когда она продолжит.
— Вот, профессор, — Гермиона протянула Снейпу черную папку. — Здесь все мои записи, назначенные лекарства, а так же история болезни.
Снейп принял папку, не открывая ее.
— Известны ли другие случаи?
— Да, — глухо сказал Гарри.
— Есть еще восемь подобных случаев, — тихо сказала Гермиона, видя, что Гарри не в состоянии говорить. — Но все эти дети не доживали до пятого дня рожденья.
Гарри поднял глаза и увидел, как выражение ужаса промелькнуло на лице Снейпа.
— Что вы хотите, чтобы я сделал, Поттер? — кашлянув, спросил профессор.
Гарри беспомощно посмотрел на Гермиону.
— Профессор, есть один путь, который мы еще не пробовали. Это сочетание маггловской и магической терапии, в котором есть большой потенциал, однако же этот способ слабо разработан. Суть в том, что если мы сможем получить образцы крови у всех живых бабушек и дедушек ребенка и выделить ДНК матери Гарри из его крови, то, возможно мы сможем заменить кровь Лили здоровой и совместимой группой. Организм не должен отвергнуть кровь прямых родственников, также мы попробуем подавить рецессивные гены, вызвавшие это заболевание.
Снейп на мгновение закрыл глаза, затем снова открыл, смотря куда-то поверх Гарри и Гермионы.
— Позвольте уточнить. Вы хотите, чтобы я дал образец крови, который будет соединен с кровью мистера и миссис Уизли. Вы также хотите, чтобы я очистил кровь Гарри от компонентов своей крови и оставил то, что, как вы полагаете, должно быть кровью матери Гарри. Еще вы хотите очистить рецессивные гены, которые могут быть причиной болезни Лили. Все верно?
Гарри и Гермиона кивнули.
— Да. Но это еще не все, — добавила Гермиона.
— Разумеется, — прокомментировал Снейп.
Гермиона помедлила, затем продолжила.
— Существует зелье, схожее с кроветворным зельем, но более сложное, позволяющее комбинировать образцы крови, для того, чтобы воспроизвести в достаточном количестве замену крови Лили. А потом...
Снейп с сомнением поднял руку.
— Почему вы думаете, что это подействует, мисс Грейнджер?
— Мы уже пытались, — ответила Гермиона.
— Но тогда у нас была только кровь мистера и миссис Уизли, — добавил Гарри. — И не было вашей. Тетя Петуния является единственным живым родственником со стороны моей матери, но даже если бы она согласилась помочь, в чем я сомневаюсь, то у нее нет магии, и ее кровь несовместима.
— Поэтому мы не смогли заменить кровь Лили, а просто добавили этот состав к ее крови, — сказала Гермиона. — чтобы посмотреть, что получится.
— Результаты? — спросил Снейп.
— Ей стало лучше на пару месяцев, — ответил Гарри. Слова Гермионы о выигранном времени звенели в ушах.
— Здесь все, — Гермиона указала на папку, переданную Снейпу. — Все, что я смогла найти. Я могу сварить это зелье сама, но я не мастер, и было бы лучше, если бы вы приготовили его. Если вы желаете, разумеется.
— Я просмотрю ваши записи, мисс Грейнджер, и дам вам знать.
— Если у вас будут какие-то вопросы, — добавил Гарри, — или вы пожелаете увидеть Лили...
— Я знаю, где вас найти, — сказал Снейп.
Игра со временемСнейп потер лоб. У него начинала болеть голова. Чертов гриффиндорец опять пытался спасти мир. Конечно, если бы это был его собственный ребенок, он скорее всего сделал бы то же самое, но тут хватались за соломинку. Снейп прочитал записи Грейнджер: вероятность того, что их план может сработать, была равна вероятности снегопада в аду. Они могут выиграть для девочки время, но вряд ли вылечить ее В конце концов, тело — это больше, чем кровь, не важно, магическая или нет. И магическая ДНК в каждом органе, в каждой клетке организма более сложное образование, чем это вообще могут себе представить как волшебники, так и магглы.
Было почти два часа ночи. Снейп глотнул бренди, размышляя, есть ли другой путь. Записи Грейнджер были составлены тщательно, обзор медицинских лекарств и колдовских целительных средств, а также соответствующей литературы был исчерпывающим, но ни один ребенок с таким заболеванием не выживал. Конечно, данный метод еще не использовался на практике, но опыт зельевара подсказывал ему, что предполагаемое лечение было слишком простым и неполным, хоть и казалось достаточно безопасным. Снейп решил, что будет работать над ним в надежде выиграть больше времени, чтобы найти лекарство. Грейнджер предложила свою помощь, и, хотя профессор не был в восторге от перспективы проводить с ней время, он пошел бы на что угодно, лишь бы спасти жизнь маленькой девочки.
***
Мистер Поттер,
Я изучил исследования мисс Грейнджер и согласен помочь в том, что вы предложили. Однако я должен еще раз предупредить, что я не целитель. Я смогу сварить нужные вам зелья, но не могу гарантировать, что все это окажет нужное действие. В то же время я буду искать альтернативные решения, которые мисс Грейнджер могла упустить из виду.
С.Снейп
***
Впервые Снейп увидел Лили, когда появился с готовым зельем в доме Поттеров, его встретили два мальчика. Старший был похож на Фреда Уизли, а младший был точной копией Гарри за исключением длинного носа, до ужаса похожего на нос профессора Снейпа.
От неожиданности профессор едва не выронил крепко сжимаемое в руках зелье.
— Профессор, — сказал Гарри. — Мои дети, Джеймс и Альбус.
Джеймс отобрал у брата лук, а Альбус застенчиво кивнул.
— Лили здесь, — Гарри указал на комнату рядом с гостиной.
Снейп проследовал за Поттером в детскую. Рон, Гермиона, мистер и миссис Уизли уже были там. Джинни сидела в углу и качала ребенка на руках.
Снейп кивнул всем присутствующим, пренебрегая условностями, и направился к медсестре. Заметив его недоверчиво изучающий маггловское оборудование взгляд, она сказала:
— Вы, должно быть, профессор Снейп. Меня зовут Клара. Джинни много говорила о вас.
Снейп поднял бровь и пренебрежительным жестом указал на капельницу.
— И это вот...
— Мы должны заменит кровь девочки. Система поможет сделать это. — Медсестра суетилась вокруг стола. — У вас есть кроветворное зелье?
— Разумеется, — кивнул Снейп.
— Тогда начнем, когда вы будете готовы, — сказала медсестра, взяв зелье у Снейпа и аккуратно поставив его на хирургический стол, где уже лежали необходимые ей инструменты.
Снейп смотрел, как Гарри склонился над Джинни и осторожно взял ребенка из ее рук, поцеловав жену в макушку и прошептав: «Все будет хорошо». Джинни кивнула; слезы блестели в ее глазах.
Плохое чувство охватило Снейпа, когда Гарри вернулся к нему, избегая смотреть ему в глаза.
— Можете подержать ее минутку? — спросил он, кладя ребенка профессору на руки.
Снейп машинально взял девочку.
— Встреча с внучкой, — сказал Поттер, с улыбкой на самодовольном гриффиндорском лице.
— Не хмурьтесь, профессор, — сказал Рон. — Вы напугаете ее.
Снейп попытался смягчить выражение своего лица и наклонился к малышке. Девочка зевнула и потянулась, затем открыла глаза и посмотрела на него. Внезапно нахлынувшая бесконечная и острая тоска пронзила его сердце взглядом Лили Эванс. Он вглядывался то в Гарри, то в Джинни, пытаясь найти в них черты этого крошечного ребенка, но все, что он мог видеть — это мать Гарри.
— Привет, — сказала она, смотря на профессора невинными зелеными глазами.
Ком сдавил его горло. Она была ангельски прекрасна.
— Заберите ее, — прорычал Снейп, отдавая ребенка Гарри. — Если я вам понадоблюсь, я буду в гостиной, — сказал он, быстро выходя из детской. Ему вдогонку послышался смешок Рона Уизли.
***
Через два часа переливание было закончено. Лили находилась в искусственной коме, но ее состояние было стабильным, организм, казалось, хорошо принял и новую кровь, и зелья. Снейп ушел, оставив указания сообщить ему, если будут изменения или если он понадобится.
Вернувшись в свой дом, он беспокойно заходил по комнате. Как ни пытался, он никак не мог вспомнить лицо Лили. Черты любимой женщины и маленькой девочки слились в его уме в один портрет.
— Я не хотел этого, — прорычал он. — Ничего этого. Мерлин побери, не этого я просил...
***
В полдень следующего дня Гарри появился в доме Снейпа. Он рассказал профессору новости.
— Ей лучше, — сообщил Гарри. — Она уже не так бледна, и целитель сказал, что ее иммунная система работает нормально. Пока мы не знаем, сможет ли она самостоятельно бороться, но ей лучше, чем было все эти месяцы.
Снейп кивнул, не в силах сказать ни слова.
— Еще раз спасибо за все, что вы для нас сделали. Мы с Джинни очень признательны вам за это.
После его ухода Снейп почувствовал еще большее возбуждение, чем раньше. Поттеры были счастливы и полны надежды. Внезапно сердце Снейпа сжалось от осознания того, что девочка все еще на краю пропасти. Как долго все будет хорошо, пока не рухнет надежда? Наверное, он просто пессимист. Он видел в жизни столько зла и боли, что совсем забыл, каково это — надеяться.
***
— Количество клеток ее крови уменьшается, — сообщил Поттер. Они сидели в пустой гостиной профессора шесть месяцев спустя последнего переливания крови.
— Что ж, — сказал Снейп, — это не сюрприз. Ее организм не генерирует здоровые клетки, поэтому естественно, что не может и регенерировать их. А подавляющий реагент, который мы добавили к ее крови, препятствует воспроизводству ее собственных клеток, которые, полагаю, токсичны для нее.
— Так говорит и Гермиона, — согласился Поттер. — Она хочет знать ваше мнение насчет увеличения дозы модифицирующего зелья восстановления крови.
— Это один из вариантов, — кивнул Снейп. — Но у меня была другая мысль. Я хочу попробовать одно зелье, над которым сейчас работаю, и посмотреть, сможем ли мы повлиять на генерацию ее собственной крови.
— Возможно ли это? — спросил Гарри.
— Мы можем попробовать, но риск есть, — ответил Снейп, кружа по комнате так же лихорадочно, как и его мысли носились у него в голове. — Для этого необходимо будет удалить из крови подавляющий деление клеток реагент.
— Но... но ведь тогда ее организм снова будет производить зараженные клетки!
— Может быть, да, — сказал Снейп. — А может, и нет. Возможно, ее организм адаптируется к новым клеткам и начнет воспроизводить их. Но нет никаких гарантий.
— А если не получится?
— В худшем случае мы повторим все сначала и вернемся к нынешнему состоянию.
"Время, — подумал Снейп — Мы всего лишь выиграем время".
Четыре месяца спустя
— Не помогает. Ей становится все хуже, — сказала Гермиона.
— Мы должны попробовать еще раз, — прошептала Джинни.
Слезы блестели на глазах Гермионы
— Джинни, это может быть опасно.
— Тогда что-нибудь еще. Попробуем подавить клетки зельем профессора Снейпа.
— Мы больше не можем подавлять ее клетки.
— Должно быть еще что-то, что можно сделать, — рыдала Джинни.
Гарри все сильнее уходил в себя, прижав к груди Лили. Он не мог больше этого вынести.
Он поднял голову и увидел стоящего в углу профессора Снейпа с нечитаемым выражением на лице.
— Профессор Снейп, — попросила Джинни. — А если мы...
Гарри не слышал, что она говорила, он смотрел в глаза Лили. Он хотел верить, что она поправится. Он пытался верить всей своей душой. Он слышал голос Снейпа, пытающегося отговорить его обезумевшую жену, но смысл слов ускользал от него.
— Хватит, — сказал Гарри тихо, но все посмотрели на него.
Крылья ангелаСнежинки кружились за окном, отражая разноцветные огни свечек и шаров. Гарри, Джинни и их дети сидели вокруг елки и тихо напевали святочные песенки, чтобы не разбудить спящую в руках отца Лили. Гарри думал о том, какое же это чудо ― встречать Рождество всей семей. Медсестра Клара радостно снимала их на колдографии, и на одну эту ночь Гарри с Джинни пообещали себе не думать о будущем, а жить только этим прекраснейшим мгновением, вместе, единой семьей.
***
― Профессор Снейп! Профессор!
Снейп дернулся во сне. Снова послышалась рождественская песня. "Уходите, оставьте меня в покое, ― подумал он. ― Если бы я и хотел с кем-то праздновать Рождество, то пошел бы к Поттерам".
― Профессор! Профессор Снейп!
Снейп резко сел на постели. Это была не песня. Это был Поттер. Зельевар сполз с кровати, со сна плохо ориентируясь в пространстве. Мучаясь от головной боли, он рано лег спать и теперь совершенно не соображал, который был сейчас час.
― Я надеюсь, вы вломились в мой дом не для того, чтобы просить меня присоединиться к вашему рождественскому ужину? ― спросил Снейп, быстро спускаясь по лестнице. ― Я оставил эту глупость еще во время учебы в Хогвартсе...
Увидев лицо Поттера, он застыл на месте.
― Что случилось? Лили...
Гарри сглотнул.
― Она зовет вас, ― сказал он.
***
Снейп вышел из камина следом за Гарри. Джинни обнимала Лили и шептала ей успокаивающие слова. Джеймс и Альбус, оба в пижамах, тесно прижимались к матери. Снейп заметил, что поодаль стояли Рон и Гермиона, здесь же были мистер и миссис Уизли.
Гарри опустился на колени перед дочерью.
― Дедушка Северус здесь, как ты просила, ― сказал он.
Лили посмотрела на Снейпа. Его колени задрожали, и он неловко сел на стул. Гарри посадил Лили на руки к профессору. Осторожно Снейп начал баюкать девочку. Ей было три с половиной, но она была совсем пушинкой.
Неожиданно Лили протянула ручку и коснулась щеки Снейпа. Эта малышка смотрела на него глазами Лили Эванс, полными безусловной любви. Он был не в силах отвести от нее взгляд.
Ее нежный голос звучал как музыка.
― Баба Виви зовет меня.
Снейп потрясенно застыл. Гарри с Джинни обменялись пронзительными взглядами.
― Бабушка Лили? ― прохрипел Гарри.
― Да, ― ответила девочка. ― Баба Виви говорит, что позаботится обо мне. И дядя Фред тоже.
― Дядя Фред? ― ошеломленно повторила Джинни.
― Дядя Фред смеется, ― Лили захлопала в ладоши. ― Говорит, что у него много шуток для меня.
Джинни не смогла сдержать стон, но Лили смотрела только на Снейпа.
― Деда?
― Да? ― сдавленно выдохнул Снейп.
― Баба Виви велит сказать тебе, что она прощает тебя. Баба Виви говорит тебе спасибо за защиту папы, когда он учился в школе.
Тишина была мертвой.
Лили протянула руку и вновь коснулась щеки деда.
― Я люблю бабу Виви.
― Я тоже, ― сказал Снейп, сжав ее крошечную ручку.
Профессор отдал маленького ангела Гарри и встал у камина. Взявшись обеими руками за мрамор и низко опустив голову, он пытался выровнять свое дыхание и слушал, как Гарри и Джинни тихо говорили с малышкой, спрашивали о бабушке Лили и дяде Фреде. Он не слышал ее ответов, но чувствовал всей своей душой и магией, что она уходит, что прощается с ними. Совсем скоро она станет тем же, чем была ее тезка: ужасной черной бездной в его измученном сердце.
Наконец Снейп нашел в себе силы обернуться. Лили затихла на руках матери. Он почти поверил, что она спала. Снейп закрыл глаза, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Когда он открыл их снова, медсестра хлопотала возле Лили, Гарри плакал на плече Рона, Гермиона и Джинни рыдали, обнимая друг друга, как и мистер и миссис Уизли. Два мальчика потерянно смотрели в пустоту, и слезы также текли по их щекам.
Медленно Снейп подошел к кроватке, где лежала девочка. Он нежно поцеловал ее бледный лоб, молча прощаясь с ней, затем шагнул в камин и исчез.
***
Снейп держал в руках письмо и колдографию. Ему не нужно было смотреть на картинку, чтобы увидеть изображение, которое навсегда осталось в его памяти: крохотная ручка Лили Поттер гладит его по щеке, ее бледное фарфоровое лицо обрамляют светлые локоны, зеленые глаза светятся невинностью и любовью. Прошло шесть месяцев со дня ее безвременной смерти, и все же он все так же чувствовал себя таким опустошенным, словно бы это было вчера. Ее крохотная ручка, нежно коснувшаяся его лица, крепко врезалась в память сердца... Он стиснул зубы и закрыл глаза от боли, но воспоминания не оставляли его. Поттер раненым зверем выл в руках Рона Уизли, но Снейп не умел утешать ни мальчика, ни мужчину.
Поттер... Поттер больше не приходил. Их объединяла только попытка спасти жизнь малышке Лили, и когда она ушла, Снейп перестал быть нужным. Что ж, это было понятно. Он не смог. Не смог спасти Лили Эванс, не сумел сохранить жизнь Лили Поттер… А еще он ненавидел Гарри Поттера все эти годы в Хогвартсе и всеми силами отталкивал от себя Мальчика-Который-Выжил...
Невидящий взгляд скользнул по колдографии.
Он не хотел ничего этого. Он не хотел знать, что у него есть сын. Он не хотел встречаться с внуками. Он не хотел переживать агонию потери. Но все же она была, эта бездонная пропасть горя, боли и сожалений. Его руки судорожно сжали стакан; на поверхности бренди чернело маслянистое пятно.
Профессор Снейп,
мы с Джинни хотели бы поблагодарить Вас за помощь с Лили. Мы ценим все, что вы сделали, чтобы спасти ее жизнь. За то короткое время, что она знала вас, она вас очень полюбила. Эту колдографию Лили на Ваших руках медсестра сделала в тот самый канун Рождства.
С уважением,
Гарри
Лили, Рождество, ок. 02:15 блестела надпись. Пока затуманенным взором он пытался разглядеть снимок, слова девочки всплыли в его памяти, прозвучали в тишине:
Баба Виви ждет меня...
Одним глотком он выпил бренди; зелье окрасило черным язык, обожгло глотку.
Она ждет и меня, малышка...Раскованная мелодияГарри был потерян и разбит. Сожаления, словно змеиный яд, отравляли его душу. Он был настолько погружен в собственный мир, в свое бесконечное горе, что ничего не замечал. Когда прилетела сова от мадам Помфри, его охватило чувство вины и страха. Теперь же к ним примешался еще и гнев.
Мужчина спокойно лежал на кровати, укутанный белыми простынями. Он не был мертв, но и не был жив. Он был где-то между, и никто, меньше всего Гарри, не знал, был ли хоть один шанс на его возвращение. Когда волшебник пытается совершить самоубийство, даже если удастся исцелить тело, может так случиться, что магическая душа не вернется.
Гарри коснулся руки Снейпа. Тринадцать лет назад он боялся разбудить его. Теперь же им владело чувство вины и желание по-настоящему узнать человека, который был его отцом. Гарри проклинал себя. Почему ему не пришло в голову навестить Снейпа? Естественно, что профессор тоже переживал, в конце концов, Лили была его внучкой. Но зельевар вел такую уединенную жизнь, а они все были настолько погружены в свое горе, что никто и не вспомнил о Снейпе и даже не подумал, что тот может сделать. Гарри вздрогнул от мысли, что когда умерла его мать, все было точно так же. Никто никогда не думал о Снейпе... пока не стало слишком поздно.
Единственной причиной, по которой мадам Помфри, пришедшая к профессору с просьбой об изготовлении особо сложных зелий и обнаружившая его, известила Гарри, был черновик неотправленного письма. Небрежно исписанный пергамент хранил больше вопросов, чем ответов. Один вопрос, на который Снейп все-таки ответил, потерял для Гарри актуальность еще тринадцать лет назад. Гарри перечитывал письмо снова и снова, и с каждым разом ему становилось все больнее и больнее.
Мистер Поттер
Дорогой Гарри,
думаю, ты должен знать, что я...
я хочу, чтобы ты знал, как я сожалею...
Наверное, ты задавался вопросом, почему мысль о возможности того, что ты мой сын, никогда не приходила мне в голову. Ответ прост: любая третьекурсница Хогвартса знает соответствующие заклинания, а твоя мать...
Если бы я только мог предположить, что ты — мой сын….
Ты заслуживаешь лучшего, чем...
Я искренне сожалею, что не смог сделать большего для малышки Лили. Она была так похожа на твою мать... Я думал, что повидал и отлюбил все еще до войны...
Слова не могут описать мое...
Но хотя бы…
И это было все. Снейп не закончил его. Было ли это похоже на предсмертную записку? Это явно был черновик письма. О чем сожалел профессор? Что имел в виду? Что такого хотел сказать, о чем не смог написать даже перед смертью? Гарри вздохнул и сжал его холодную руку мужчины.
— Черт вас побери, профессор, за все, что вы сделали со мной, — пробормотал он, усмехнувшись собственной иронии и невольно задаваясь вопросом, сколько раз Снейп говорил то же самое о нем.
***
Прошло две недели, но ничего не изменилось. Жизнь Снейпа висела на волоске, словно бы он пережил поцелуй дементора. Находясь в этой –маггловски выражаясь — коме, профессор все же мог услышать Гарри, хоть это и совсем не значило, что он захотел бы вернуться. Зачем ему быть здесь? Гарри знал, что почти не для чего. Он вздохнул и рассеянно потер шрам.
— Знаете, сэр, — сказал Гарри. — Я очень зол на вас. Я зол на вас потому, что вы оставили меня и даже не соизволили проститься. Это было чертовски эгоистично с вашей стороны.
Гарри неосознанно изливал свое отчаяние человеку, лежащему перед ним на больничной койке.
— Я знаю, что ничего не значил для вас. Но вы любили мою мать, и, наверное, вы искренне хотели помочь ее внучке. Сам же я не был дорог вам настолько, чтобы не оставлять меня вот так внезапно. Вы даже не закончили это проклятое письмо. Полагаю, что вы ни о чем не жалеете, правда?
Гарри вытер потные ладони о джинсы.
— На самом деле вы ведь всего лишь трус, не так ли?
Он внимательно следил за реакцией Снейпа. Может быть, помогут оскорбления, раз не оставалось ничего другого.
— Вы ошивались около меня достаточно долго, чтобы спасать мою задницу, но вам не хватило времени, чтобы узнать меня. Такой трус просто не достоин быть моим отцом.
— Все было так просто, — продолжал размышлять Гарри. — Мне не нужно ничего. Я только хочу знать, что вы действительно защищали меня. Что я был важен для вас. Да, мне хотелось, чтобы кто-то заботился обо мне ради меня, а не потому, что я должен был спасти Волшебный Мир. Не из-за этого проклятого шрама, — сказал он, резко откинув челку. — Но вы видели во мне только Джеймса Поттера. Я не был похож на него, но я хотел бы быть им. Жаль, что я и в половину не так храбр, как он.
— Проклятье, да очнитесь же! — сказал Гарри. Сколько ему еще просить этого человека? — Знаете что, если не очнетесь, я заберу вас к себе, и мои дети будут мучить вас, а Гермиона Грейнджер будет вашей личной медсестрой.
Ответа не было. Гарри вздохнул.
— Есть еще кое-что, чего я вам не говорил. Полное имя моего младшего сына — Альбус Северус Поттер. Даже если вы не желаете, чтобы я был в вашей жизни, я все равно хочу, чтобы вы были в моей. Простите, что оставил вас. Простите, что не пришел после смерти Лили. Этому нет оправдания, не важно даже то, что я был разбит и подавлен, когда она умерла, и совсем не выходил из дома. А теперь я здесь. Из-за вас я выбрался из дома. Пожалуй, вы могли бы менее драматично заставить меня сделать это, профессор.
— А еще Джинни беременна. На самом деле она уже была беременна, когда Лили... Мы не старались специально, просто так получилось. Будет девочка, — Гарри сглотнул. — Мы хотим назвать ее Дора Эйлин Поттер, в честь Нимфадоры Тонкс и вашей матери.
Гарри снова взял руку профессора. Он даже попытался использовать Эннервейт, пока никто не видел. Но все было бесполезно.
— Мне всего лишь нужно знать, хотите ли вы быть моим отцом. Знаю, что вы ненавидите мое гриффиндорство и я просто теряю время. Проснитесь же и скажите, что я неправ!
Гарри отпустил ладонь Снейпа и снова положил руки на колени.
— Знаете, почему я не сказал вам тогда? Я боялся, что вы не захотите знать меня. А я не смог бы принять отказ. Наверное, я трус, да?
***
— Если бы ты мог вернуться назад и все изменить, что бы ты сделал?
Уже не первый раз Джинни задавала ему этот вопрос. Но впервые его ответ изменился.
— Только одно, — тихо ответил Гарри — Тогда, тринадцать лет назад, я сказал бы Снейпу, что он — мой отец. Даже если бы он прогнал меня...
Пробуждение— Ты готов?
На этот раз сомнений не было. Гарри был более чем готов. Он очень этого хотел. Он крепко взял руку Снейпа, их пальцы переплелись.
Джинни коснулась палочкой скрещенных рук и произнесла заклинание. Через мгновение красные лучи вспыхнули и жадно оплели кисти Гарри и Снейпа, связывая их вместе. Гарри почувствовал, как забилось его сердце в едином ритме с сердцем профессора. Их магию потянуло друг в друга. Гарри не поддавался. Он понятия не имел, что будет, но он любым способом хотел вытащить этого человека из лап смерти, даже ценой собственной жизни.
— Да очнитесь же, черт возьми!
Красный клубок лучей становился все ярче, светился все интенсивнее. Было жарко. Было трудно. Но Гарри держался.
— Профессор Снейп, это Поттер.
Руки Гарри задрожали, словно бы Снейп попытался утянуть его.
***
— Ты нужен мне.
Рука Снейпа горела. Он хотел отдернуть ее, но магическая сила не пустила. Он чувствовал, как горячие лучи заползают в его кожу, пытаясь выйти через поры.
— Мне нужен отец.
Снейпа сотрясли конвульсии. Магия дрожала в каждой клетке его тела. Он держался на волоске. Кто-то тянул его обратно. Кто-то удерживал его.
— Мне необходимо быть нужным тебе.
Этот голос, эти слова. Он слышал их раньше. Дни и недели назад. Зовущие. Злые. Обвиняющие. Ехидные. Насмехающиеся. Умоляющие. Карающие.
— Я — твой сын.
Поттер. Как бы он хотел больше не видеть его!
— Проклятье, да очнись же!
Снейп мысленно простонал. Неужели этот невыносимый ребенок никогда не оставит его в покое! Уже не ребенок, напомнил он себе. Взрослый человек. С собственными детьми.
— Я не уйду, пока ты не проснешься. Слышишь меня? Ты связан со мной.
— Я уже очнулся, — сказал Снейп. — Может быть, теперь вы прекратите попытки сжечь мою руку?
Поттер смотрел на него с таким шоком и недоумением, что Снейп едва не рассмеялся. Он проследил, как Джинни подняла палочку, снимая чары. Красные лучи и тепло исчезли. Поттер попытался вытащить свою руку, но Снейп удержал его.
— Позвольте наконец все выяснить, Поттер, — сказал Снейп. — Вы хотите, чтобы я, Северус Снейп, был вашим отцом? С какой стати вам это понадобилось?
— Мне нужен отец, — просто сказал Гарри.
— И вы полагаете, что мне нужен сын? — уточнил Снейп.
— Смею надеяться. А что, разве нет? — ответил Гарри.
Снейп фыркнул.
— Это в вашем стиле, — тихо сказал он. — Между прочим, я слышал все, что вы тут говорили, когда я был... не совсем жив.
— Прекрасно, — отозвался Гарри. — Это правда. Все, что я говорил.
— Чертов Гриффиндор, — проворчал Снейп, отпуская руку Гарри, но не отталкивая. — Что ж, видимо, я должен принести вам свои извинения и выразить благодарность, и... мой ответ — да.
— Да?
— Да, — ответил Снейп.
***
На следующий день после того, как Снейпа выписали из клиники Святого Мунго абсолютно здоровым, Гарри получил сову. Он развернул свиток пергамента и прочитал:
Дорогой Гарри,
полагаю, ты должен знать, что я уже давно думаю о тебе как о сыне, хоть и не знаю, как тебе это сказать.
Я хочу, чтобы ты знал, как я сожалею о том, что относился к тебе плохо в Хогвартсе; всем известно, как сильны бывают детские обиды, и какой они наносят ущерб.
Наверное, ты задавался вопросом, почему мысль о возможности того, что ты мой сын, никогда не приходила мне в голову. Ответ прост: любая третьекурсница Хогвартса знает соответствующие заклинания, а твоя мать была выдающейся волшебницей. Мы были вместе всего лишь однажды, когда Лили разорвала помолвку с Джеймсом. Вскоре после этого они все же помирились и поженились. Я не знаю, почему тогда она не использовала контрацептивное заклинание. Если бы я только мог предположить, что ты — мой сын, я забрал бы тебя и спрятал от Темного Лорда. Я собственной жизнью защитил бы тебя.
Ты заслуживал лучшего, чем недалекая ревнивая тетка и ее идиот муж.
Я искренне сожалею, что не смог сделать большего для малышки. Она была так похожа на твою мать, но я не смог спасти ее, как и Лили... думал, что повидал и отлюбил все еще до войны, но я был неправ.
Слова не могут описать мое горе от потери, которая, безусловно, для тебя гораздо больнее, чем для меня. Я могу всего лишь представить, каково это — потерять ребенка. Эту боль я чувствую сейчас, зная, что ухожу от тебя, и понимая, что так и не дал тебе шанса.
Но хотя бы мне хватило смелости признаться тебе в этом.
Это то письмо, которое я не закончил тогда. Теперь ты все знаешь.
Искренне твой,
С.Снейп.
P.S. Я принимаю твое приглашение на ужин и буду рад увидеть вас всех сегодня в 7 часов вечера. 
