Пламя саламандры

Предисловие

Непредсказуемость — вот, что являлось общей чертой всех важных событий в жизни Роберта Ходжеса. В частности, в нынешний летний вечер непредвиденные перемены были готовы вихрем ворваться в его и без того неспокойную жизнь.

Если кому-то суждено стать участником безжалостной трагедии и вместе с тем свидетелем мелодрамы, насыщенной сентиментальностью и бурными страстями, этим человеком Судьба предназначила быть именно ему. Однако сам Роберт пребывал в полном неведении относительно того, что его ждет.

День начался поздно, лишь утром Ходжес вернулся с дежурства. Значительную часть дня проспал, оправляясь от безумной погони за взбунтовавшимися волшебниками. Вставать с постели Роберту не хотелось, глухая головная боль давала о себе знать. Лучи заходящего солнца едва пробивались сквозь плотно сомкнутую ткань портьеры. Ходжес раздвинул ее и распахнул окно, полной грудью вдыхая свежий воздух. Когда глаза привыкли к свету, он направился в ванную.

В отражении на него смотрел высокий молодой мужчина двадцати двух лет. Узко посаженные зелёные глаза сонно разглядывали тонкий шрам на правой щеке, полученный несколько дней назад во время задания на одном из забытых складов Лондона. Мощная магия не дала возможности Роберту избавиться от уродливого пореза.

Вытирая полотенцем влажные после душа волосы, он вышел из ванной и тут же споткнулся о возникнувшего в спальне домовика:

— Дорки, что ты здесь делаешь?

— Доброе утро, Хозяин! К вам приходили! Но Дорки сказал, что у Вас дела! Дорки ждал, пока Хозяин проснется, просил ту женщину подождать. Она вернется позже, Хозяин! — не останавливаясь ни на секунду, бормотал эльф, теребя изрядно потрепанную ткань, прикрывавшую его худое тельце.

— Хватит прыгать вокруг меня! Замолчи! Теперь встань сюда, — Роберт указал напротив себя, — и медленно расскажи, кто и когда хотел меня видеть.

— Поговорить, с вами хотели поговорить, Хозяин! — пискнул Дорки.

— Кто это был? — нетерпеливо спросил Ходжес. Бросив влажное полотенце на кресло, он стал приводить себя в порядок.

Вдруг, оттопырив большой ладонью ухо, эльф воскликнул:

— Снова она, Хозяин!

— Она? Ради Мерлина, поговори ты с ней! – приказал Ходжес. – Если это снова какая-нибудь курица из Министерства, скажи, что я умер, или пьян, или женюсь! Словом, придумай что-нибудь пострашнее!

Эльф важно направился в соседнюю комнату, пока Роберт натягивал джинсы. Ходжес привык к магловской одежде: джинсы, чёрная рубашка и мантия аврора, дабы начальство не нервничало.

После недолгого разговора эльф вернулся и, пожав худенькими плечами, смущённо произнёс:

— Хозяин, с вами хочет поговорить директор Хогвартса.

— Что? Почему ты сразу не сказал об этом? — Роберт, уже надевал рубашку.

Наконец, одетый, он подошел к камину и открыл его, невербально произнеся заклинание-пароль. В огне возникли очертания кабинета. Через мгновение перед Ходжесом появилась высокая худощавая волшебница. Роберт слышал, что она ещё в годы войны с Волдемортом долгое время преподавала и была заместителем директора в Хогвартсе. Он учился в Дурмстранге, поэтому не знал всех нюансов.

— Здравствуйте. Позвольте представиться, я, Минерва Макгонагалл, директор школы Хогвартс, — она скупо улыбнулась, приветствуя Ходжеса.

— Рад знакомству, - он слегка кивнул ей, - Роберт Ходжес, пожалуйста, присаживайтесь.

Минерва присела на софу, Роберт устроился в кресле рядом, ожидая объяснений.

— Видите ли, мистер Ходжес, должность преподавателя защиты от тёмных искусств в Хогвартсе занимал прекрасный волшебник, — она сделала короткую паузу и внимательно взглянула на Роберта, — но этим летом он принял решение покинуть школу и заняться научной работой. На протяжении двух месяцев я искала достойную кандидатуру, готовую справиться с нелегкой работой учителя. Для меня немаловажно совместить знание предмета, некоторый опыт работы и способность найти с учениками общий язык.

— Ваши поиски не увенчались успехом? — произнёс Роберт, наблюдая за Дорки, который ставил на журнальный столик поднос с чашками чая.

— К сожалению, — сдержанно ответила Макгонагалл, — я общалась со многими магами, компетентными в этом вопросе. Мне посоветовали обратиться в Аврорат. После разговора с главой отдела, я, наконец, решила, кто нам нужен. Итак, теперь я здесь. Хочу предложить вам должность преподавателя защиты от тёмных искусств.

Минерва замолчала. Молчал и Роберт. Он безуспешно пытался осознать сказанные ею слова:

— Учитель? — наконец нарушил Ходжес тишину. — Вы считаете, что я похож на человека, который хочет быть учителем?

Прозвучало грубо, Роберт понял это сразу же, как произнёс вопрос, но не стал извиняться. Какой из него учитель?

— Да, вы поняли меня верно, — Макгонагалл, казалось, вовсе не смутили слова Ходжеса. — Моё мнение основывается на рекомендации главы вашего отдела. Гарри Поттер выразил абсолютную уверенность в вашем потенциале.

Роберт скептически поднял бровь и отвернулся к камину, чтобы скрыть внезапно нахлынувшее на него раздражение. Ходжеса считали в отделе многообещающим молодым специалистом. Многие задания давались ему легко, ни одной жертвы из команды за три года работы, за исключением этой недели. Один день — сразу двое пострадавших, неужели единственный промах будет стоить ему карьеры? Роберт даже с главой отдела не был лично знаком, лишь сталкивался несколько раз в Министерстве. Ходжес старался продвинуться ближе к действительно стоящим заданиям. Все твердили о его таланте, а он дни и ночи проводил на работе, едва сводил концы с концами. И что получил взамен?

— В Аврорате уверены, вы великолепно справитесь с работой, легко найдёте общий язык со студентами и станете примером для подражания, — Макгонагалл настойчиво гнула свою линию, — преподавательский коллектив с радостью примет вас. Вы получите бесценный опыт: школа является источником древнейшей магии. Она таит в себе множество секретов, позволяя постепенно раскрывать их. Вас, возможно, заинтересует общение с отпрысками магических семей Англии.

Мужчина едва сдержался от язвительного комментария. Зачем ему общение с этими детьми? Единственное, что могло его привлечь — тайная магия. Слова же о ней звучали не слишком убедительно.

«Наверняка, расчётливая задумка директора, желающего добиться своего», - подумал Роберт.

— Но вам не кажется, что я слишком…- Ходжес пытался говорить как можно убедительнее, - молод для подобной должности? — скривившись, закончил он. В Аврорате Роберт всегда старался скрыть свой возраст, дабы не оставляли в запасе, но, может быть, этот аргумент пригодится здесь?

— Профессор Снейп занял должность преподавателя зельеварения в возрасте двадцати одного года. И это не помешало ему быть прекрасным преподавателем и выпустить немало выдающихся учеников, — гордо ответила ему Макгонагалл.

Роберт прикрыл глаза, принимая решение. Желания заниматься воспитанием малолетних волшебников не было. Рекомендация от начальства значила почти прямой приказ. Лучший вариант – согласиться, позже всегда можно вернуться в Аврорат. Жалование у преподавателей неплохое, да и должность уважаема, желанная для многих магов.

— Хорошо, согласен. Вы должны понять, что я вряд ли задержусь на этом месте более года. Всё-таки моя профессия предполагает непосредственное участие в боевых заданиях.

— Я очень рада, мистер Ходжес! Надеюсь, Хогвартс станет для вас домом на ближайший год, — Макгонагалл улыбнулась и поднялась с пружинистой обивки софы. — Через три дня начинаются занятия. Ваше присутствие на банкете в честь нового учебного года крайне желательно. Здесь список нужной литературы, по которой вы будете проводить занятия, а также список тем. Школа обеспечит вас всеми необходимыми материалами. Благодарю за оказанное гостеприимство, до встречи первого сентября.

Попрощавшись, Миневра шагнула в камин и, произнеся адрес, одобрительно посмотрела на Ходжеса со вскинутой вверх палочкой, на конце которой зажегся огонек света. Открылась каминная сеть, Макгонагалл исчезла в ярком пламени. В комнате воцарилась гнетущая тишина.

Из-за двери показалась голова домовика с дрожащими от волнения ушами. Конечно, он все слышал. Дорки несмело подошёл к Хозяину и спросил:

— Хозяин переезжает? Дорки собирать вещи Хозяина? Дорки останется здесь совсем один?— последняя фраза утонула в горестном вое. Домовик ухватился большими сухими от постоянной работы ладонями за штанину Роберта и громко зарыдал.

— Прекрати реветь! И без тебя тошно, — произнёс Ходжес, даже не пытаясь оттолкнуть от себя плачущего Дорки. Тот несколько минут продолжал биться в истерике, то извиняясь, то умоляя не оставлять его.

— Наверняка в Хогвартсе найдётся и для тебя место, — мрачно добавил Роберт.

* * *

Ходжес сидел у окна купе, откинув голову на спинку кресла и положив одну ногу на пустое сиденье напротив. Стекло подрагивало от скорости, за ним картины осенних пейзажей сменяли друг друга.

На Роберте был надет дорогой, но несколько поношенный плащ, бесформенно окутывавший его широкие плечи. Поднятый воротник скрывал лицо с плотно сжатыми губами.

Он сидел неподвижно, засунув руки в карманы. Его поза выглядела неестественно, словно он терпеть не мог неподвижность, и сейчас чувствовал себя сжатой до предела пружиной.

Роберт закрыл глаза и слушал голоса, доносившиеся из соседнего купе. Говорили двое: по голосу первого тяжело было понять, веселился он или насмехался, другой язвительно отвечал ему. Слышался смех.

Где-то на самом краю сознания сквозь звук чужих голосов пробивался стук колес. Те отбивали четкий ритм, как бы подчеркивая направление движения. Странным образом это действовало успокаивающе.

Раздался звук отъезжающей двери - в соседнее купе зашла девушка. Она оставила проход открытым, и теперь слова можно было отчетливо расслышать:

— Что так долго? — послышался весёлый мальчишеский голос.

Девушка стала рассказывать о назначениях старост, о том, как случайно обнаружила пропажу волшебной палочки у одного из студентов.

— Вот об этом я и говорил, Альбус, — парировал её собеседник, — тяжело придумать занятие скучнее…

Роберт усмехнулся, мысленно с ним согласившись.

— "В этом учебном году студенты Хогвартса познакомятся с новым преподавателем З.О.Т.И. — профессором Робертом Ходжесом. Напомним, что предыдущий преподаватель, Карл Тэтчер, занимавший эту должность в течение последних двадцати лет, решил заняться изданием литературных трудов и, возможно, учебных пособий».

— Естественно, его старые нервы не выдержали выходок Малфоя. Помните, как на первом занятии он с порога объявил, что не доверяет методам обучения Тэтчера? — насмешливо произнес юноша.

— Вовсе не на первом, — поправил другой, — кажется, на втором. Как можно было со мной не согласиться, когда этот старик после вводного занятия задал огромное эссе на тему "Мой взгляд на историю зарождения тёмных искусств", вместо того, что бы научить чему-нибудь полезному?

— Но потом практики было хоть отбавляй. Даже Макгонагалл нас не так гоняла!

— Профессор Тэтчер — очень талантливый преподаватель, я бы хотела взглянуть на его книгу, — послышался задумчивый голос девушки.

— Рози, мы это уже слышали ещё в конце того года, когда узнали о его писательских талантах, — усмехнулся один из парней. — Так что там о новом преподавателе?

— «Окончил магическую академию, путешествовал, занимал должность аврора», — девушка интонационно выделила последнее слово. — Наверное, дядя Гарри должен знать его?

«Значит, это племянница главы авроров. Мальчики, наверное, тоже его родственники? Хотя нет, я слышал фамилию Малфой», - успел подумать Ходжес, прежде чем раздался громкий гудок поезда, значивший, что Хогвартс-Экспресс прошел половину пути.

Роберт посмотрел на дверь: через стеклянное дверное окошко было видно, как по коридору начали бегать первокурсники. Через мгновение появилась девушка, она была переодета в школьную форму, каштановые с рыжим оттенком волосы аккуратно подняты и уложены в незамысловатую прическу. Та отчаянно жестикулировала и давала указания ученикам.

— Не бегайте по коридору! — Ходжес сразу же узнал голос, именно она зачитывала статью в соседнем купе. — Всем, кто ещё не переоделся в школьную форму, рекомендую сейчас этим заняться. Стюарт, прекрати прыгать по проходу!

Девушка всплеснула руками и направилась дальше по коридору.

Роберт не спал несколько ночей, заканчивая дела в Аврорате, но и сейчас не мог уснуть. Поезд прибывал уже через несколько часов, а ему нужно было еще кое-что обдумать.

Он попытался сосредоточиться. Шум и чужая болтовня сбивали его с мыслей. Ходжес сердито качнул головой и сбросил плащ.

Роберт решил не спать, полагая, что сил продержаться до следующей ночи хватит. Колеса выстукивали четкий ритм. Ходжес приоткрыл форточку и, глубоко вздохнув, продолжил смотреть в окно. Фокусировать взгляд становилось всё сложнее…

Он резко проснулся, отчетливо ощутив, что что-то не так, и лишь потом понял, что изменилось. Поезд стоял. По коридору шли студенты, следом за ними высокий юноша. Замедлив ход, он открыл дверь и заглянул к Роберту:


— Поезд прибыл, можно выходить.

Роберт кивнул и взглянул на часы:

— Давно мы стоим?

— Минут пятнадцать, — пожал плечами тот и двинулся дальше.

Ходжес резким движением поднялся с кресла и, взмахнув палочкой, направил свои вещи к выходу.

Снаружи дул прохладный ветер. Далеко впереди Роберт заметил силуэты детей, стоявших возле причала. Лодки разрезали гладь озера, над ними, заслонив собой вечернее небо, возвышался Хогвартс.


* * *

Роберт опаздывал: через двадцать минут начиналось его первое занятие, а он только зашёл в кабинет директора.

Накануне вечером, Ходжес так и не успел познакомиться ни со студентами, ни с преподавателями.

Банкет показался ему чересчур утомительным. Сразу же после него, Роберт отправился в свою комнату и был несказанно рад, когда отяжелевшая голова коснулась подушки.

Долгое отсутствие сна давало о себе знать. Ночь пролетела в одно мгновение, и Ходжес даже не заметил, как наступило утро. Пришлось пропустить завтрак, чтобы успеть на занятие.

Теперь, после коротких объяснений Макгонагалл относительно расположения кабинетов, Роберт поспешил к ученикам.

Когда он вошёл в класс, шум мгновенно прекратился, и дети обратили испуганные взгляды на него. Роберт прошёл к столу, положил на него свитки и начал вступительную речь, которую не потрудился продумать заранее. Его мысли были заняты чем угодно, только не этим.

— Здравствуйте, я профессор Ходжес, — слегка поморщившись при слове “профессор”, он продолжил, — теперь я буду вашим преподавателем З.О.Т.И; как я понимаю, это первое занятие в учебном году?

Некоторые ученики робко кивнули.

— Тогда начнём с истории, — вздохнул Роберт и начал рассказывать о зарождении магии, её развитии и последующем разделении на светлую и тёмную стороны.

Ходжес говорил о появлении чёрных магов, о том, как заклинания в течение многих веков становились всё совершеннее, защита от них мощнее. О последствиях решений магов, которые не справлялись с искушением и прибегали к помощи разрушающих чар

В один момент Роберт понял, что слишком ярко начал описывать многоликость тёмных сил. Он поспешил сменить тему рассказа. Его вступительная речь длилась всё занятие. Когда прозвенел колокол, Ходжес задал студентам прочитать первый параграф, не имея ни малейшего понятия, что там написано и покинул класс, решив подышать свежим воздухом перед следующим уроком.

Казалось, ученики остались довольны первым занятием. Они внимательно слушали его, а Роберт получал удовольствие, рассуждая на свою любимую тему — тёмные чары и защита от них.

Проходя по тихому коридору, он вдруг услышал чей-то приглушенный хриплый стон. Негромкий, но всё же уловимый для чуткого слуха Ходжеса, натренированного годами службой в Аврорате. Роберт мгновенно замер, напряженно вслушиваясь в тишину.

Он достал палочку и невербально произнёс заклинание поиска скрытых дверей. Никакого эффекта: в коридоре по-прежнему ни звука.

— Искать вручную, мне не привыкать, — прошептал Ходжес себе под нос и начал ощупывать каждый сантиметр стены.

Через четверть часа упорного поиска, Роберт нашёл что-то вроде спускового механизма или рычага. Один из камней легко подался вперёд, толкая вверх соседний. Выглядело подобно тому, как складывается карточный домик. Через мгновение в стене появился узкий проход.

Осторожно переступив порог, Ходжес зашел в небольшое темное помещение. Низкие потолки не делали его уютнее. Недавно потухший факел, укрепленный у входа, дымился, источая едкий запах.

Роберт прищурился и сделал несколько шагов вперед: недалеко, в темноте, на полу виднелась фигура.

“Оказывается, здесь не так скучно, как я предполагал”, — промелькнула у Ходжеса мысль, когда он склонился над неподвижным телом девушки.


Чужие воспоминания.

Гулкий бой часов возвестил об окончании дня.

Лили Поттер, нахмурившись, окинула взглядом столпившихся у окон третьекурсников: ночное небо озаряли вспышки фейерверков.

«Ещё пятнадцать минут, дай им повеселиться», — мысленно успокаивала она себя.

— Еще одно замечание, и вы отправитесь по кроватям! — не выдержала она. Часы показывали за полночь, и она раздраженно шикала на каждого пробегавшего мимо ребёнка.

— Не нервничай, — рядом появился растрёпанный Хьюго, — вспомни себя на третьем курсе: уже не новичок, возвращение в школу радует, нет обреченности во взгляде при мысли об экзаменах. Позволь им насладиться моментом!

Кузен тепло улыбнулся и обнял Лили за плечи. Он всегда легко мог её успокоить. Когда на первом курсе после распределения она попала на Рейвенкло, а он по сложившей среди Уизли традиции — в Гриффиндор, девочка долго не могла привыкнуть к тому, что он теперь не всегда будет рядом. Ведь за год до поступления в Хогвартс они так сдружились, а теперь между ними возникла преграда из занятий, межфакультетский состязаний и толстых каменных стен. Прошло время, и они научились обходить или, если не получалось, хотя бы не замечать этого.

— Да, ты прав, — Лили отвлеклась от своих мыслей. Она обвела взглядом комнату: большое просторное помещение, заполненное студентами с разных факультетов, пестрело разноцветными полотнами с гербом школы, парящими цветными лентами и свечами. Здесь уже который год после банкета в Большом зале студенты отмечали начало учебного года. Это происходило, конечно же, неофициально, хотя преподаватели и были прекрасно осведомлены, они всё же позволяли празднованию продолжаться, справедливо считая, что подобные мероприятия принесут больше пользы, чем вреда. После всех разногласий, которые привели к последней магической войне, любые межфакультетские конфликты сглаживали, а всё, что позволяло студентам сплотиться, поощрялось, к тому же присутствие старост гарантировало пресечение чрезвычайных ситуаций или, по крайней мере, своевременное извещение преподавателей.

— Как всегда, — спокойно кивнул Хьюго, — скоро все разойдутся, не волнуйся по пустякам.

Лили улыбнулась и присела в стоящее рядом кресло, она старалась взглядом найти Альбуса и Розу, но их, кажется, здесь не было. Опять пропадают в компании Скорпиуса.

Перед отъездом в Хогвартся, отец отдал сыновьям карту Мародёров, о которой младшие Поттеры грезили с самого первого курса. Теперь Гарри Поттер счёл их достаточно ответственными, полагая, что его дети не менее сообразительны и достойны, чем он был в их возрасте, так что карта перешла к братьям. И к Лили, но она была в ней заинтересована только лишь как в магическом артефакте, а за время, проведенное дома на каникулах, она порядком успела изучить её волшебные свойства, но по справедливой договорённости могла в любое время взять карту в личное пользование.

— Лилс, милая, есть минутка? — раздался холодный голос за спиной.

Лили обернулась и вопросительно посмотрела на Кристофера Коллинза. Пятикурсник, опираясь на спинку кресла, в нетерпеливом жесте сложил руки на груди и выжидающе поднял брови. Галстук расслабленно развязан, рубашка поверх брюк. Сколько Лили его знала, слизеринец никогда не выглядел напряженным, словно весь мир ходит в его должниках. Отбывал ли он наказание, играл в квиддич или сдавал экзамен — всегда непринужденно расслаблен, словно на каникулах. Не мог же он действительно никогда не нервничать? Но и теперь его поза выражала лишь нетерпение.

— Что-то случилось? — Лили наблюдала, как однокурсник пододвигает к её креслу небольшой красный пуфик и усаживается на него.

— Случилось, — кивнул он, — ваши первокурсники только что чуть не устроили драконий фейерверк прямо в этой комнате. Могли бы переместиться к открытому окну, в такие моменты я начинаю сомневаться в умственных способностях распределяющей шляпы, может, годы, наконец, берут своё?

— Что ты хочешь от меня? — устало пожала плечами Лили. — Я не староста, пусть об этом заботятся они, потому что если этим займусь я, то все дети младше тринадцати тут же отправятся в спальни.

— Даже не сомневаюсь, — ухмыльнулся он в ответ, а потом добавил, как бы невзначай. — У нас завтра сдвоенная Трансфигурация.

— Да, а потом Защита тоже вместе, — Лили, прикрыв рот ладонью, зевнула.

— Устала? — он поднялся на ноги. — Тебя проводить?

— Только если я не скомпрометирую тебя, — хитро улыбнулась она, кивнув на девушек у окна, хмуро осматривающих её. Приняв протянутую руку друга, она поднялась с кресла. День и вправду был длинный и напряженный, поэтому если она останется здесь еще на пятнадцать минут, то рискует проснуться завтра утром в этом самом кресле.

— Не говори глупостей, ты всегда на первом месте, — фыркнул Коллинз, придерживая подругу за локоть.

— Именно это я и хотела услышать, Крис, — она шутливо пихнула его в бок, тот лишь улыбнулся и покачал головой.

Лили махнула рукой старосте факультета, показывая, что уходит. Они осторожно выглянули в коридор: хоть преподаватели и не были озадачены целью словить в первый вечер загулявшихся студентов, на глаза Филчу всё равно лучше было не попадаться — наказание не назначат, но старый завхоз сочтёт своим долгом притащить их к деканам.

— Вроде тихо, — шепнул Кристофер. — Идём.

Он потянул Лили за собой. До Западной башни они шли медленно, тихо болтая о каникулах и предстоящих занятиях.

— А что за новый учитель по Защите? Я только сегодня в поезде узнала, что преподавать нам будет аврор.

— Да, я о нём раньше слышал. Помнишь, мой кузен Стефан работает в аврорате, так вот он еще летом рассказывал про этого Ходжеса: дурмстранговский вундеркинд, как только попал в их ряды, сразу начал геройствовать, даже внеочередное звание получил, а это что-то да значит. Поэтому всех удивляет тот факт, что такого выдающегося оперативника сослали сюда. Ну, в самом деле, Лилс, — поморщился он, заметив её укоризненный взгляд, — для большинства волшебников этот пост — подарок, но для молодого аврора, который при любом удобном случае рвётся в самое пекло? Неужели такой захочет провести здесь, — он окинул скептическим взглядом стены замка, — целый год?

— Не слышу в твоём голосе хогвартского патриотизма, — ухмыльнулась Лили, — но ты прав. Видимо, у Макгонагалл были весомые аргументы.

Они остановились возле винтовой лестницы. Лили шумно выдохнула:

— Ох, а я уже и забыла, как это ужасно — уставшей возвращаться в гостиную после шумного вечера.

— Зато ты можешь жевать шоколадных лягушек, сколько хочешь. Преодолеваешь один подъём по лестнице — и снова в отличной форме, — ухмыльнулся Крис.

— О, да, я в отличной форме, — проворчала Лили и отсалютовала другу, — до завтра!

— До завтра, Лилс, — кивнул тот.


***

— Я проснулась, проснулась! Только не кидай в меня ничего! — Лили осторожно выглянула из-под одеяла, осматривая комнату. Перед кроватью стояла сложившая на груди руки Анжелина.

— Мы снова опаздываем, ну почему мы постоянно опаздываем? — подруга была еще в ночной рубашке, на щеке заметно выделялся след от подушки.

— Я забыла наложить заклинание пробуждения, — приглушенно простонала Лили со своей кровати. — Сколько времени?

— Через полчаса трансфигурация, так что пять минут на сборы, пятнадцать на завтрак, а остальное на утреннюю пробежку до кабинета, — девушка замерла перед зеркалом, выпрямляя заклинанием свои густые кудрявые каштановые волосы.

— А где остальные?

— Они рано ушли, мы тогда всё равно бы не встали, — прокричала Анжелина уже из ванной.

Собрались они быстро: сказывалась многолетняя привычка поздних подъемов, так что через десять минут девушки уже спускались по винтовой лестнице. На третьем этаже Анжелина, пообещав забежать в библиотеку за учебником только на две минуты и через три догнать подругу, скрылась за поворотом.

— Как скажешь, — только успела произнести Лили и неторопливо направилась на завтрак.

Она не любила спешить, даже когда опаздывала, всё равно редко переходила на бег. Что её может ждать за опоздание? Наказание? Сомнительно. Отработка? Возможно, но маловероятно. Высокие оценки и хорошие отношения с преподавателями позволяли не волноваться по этому поводу, да и опаздывала она редко: всегда каким-то чудом успевала за секунду до начала.

Так что и в этот раз Лили, не изменяя своим привычкам, почти вышагивала по коридору, когда наткнулась на неизвестно откуда появившуюся кузину.

— Лили! — улыбнулась Роза. — Ещё не на завтраке?

Она держала в руках сумку с книгами, несколько непослушных прядей выбились из высокого хвостика, пиджак был небрежно расстегнут. Родители часто повторяли, что Роза очень похожа на свою маму в молодости; так ли это, Лили судить не могла, но если тётя Гермиона в свои шестнадцать с такой же частотой нарушала школьные правила, то сходство, несомненно, было необычайным.

— Как и ты, — усмехнулась Лили в ответ, — где оставила Скорпиуса и Ала?

— Нужно было зайти в библиотеку, но ты ведь знаешь, как они к этому относятся, — смешно сморщила носик кузина. — Я пойду, а то потеряют меня.

Лили пожала плечами — длинные разговоры сегодня не клеились.

***

«Петрификус Тоталус». Только такое объяснение приходило в голову.

Интересно, как долго она здесь лежит? Темно, будто глаза и не открыты вовсе. Но они ведь открыты?

Её должны начать искать, учебный день уже начался, а она не пропускает занятия без предупреждения. Вспомнить бы, что произошло: как в тумане, пустота. Она шла на завтрак. С кем? Никаких воспоминаний, но скорее всего в своей обычной компании. Завтрак, значит Большой Зал? Что дальше? Она дошла или нет? Мерлин, как болит голова.

Наверное, уже прошло несколько часов. Хотя сложно сказать точно, в темноте и одиночестве время тянется как кисель, вязко и приторно, даже сглотнуть тяжело.
От страха или от пыли горло действительно свело судорогой: отвратительное ощущение, когда кашель рвётся наружу, а тело парализовано. Так продолжалось несколько минут: спазмы то затихали, то начинали давить с новой силой. Наконец, заклинание немного ослабло, она не ошиблась — прошло больше нескольких часов; этого хватило чтобы прокашляться, точнее, хрипло выдохнуть воздух, немного прочистив горло.

Что с ней сделают, когда вернутся? В самом деле, не могут ведь ее оставить здесь навсегда? От этой мысли в ушах зазвенело. Память сотрут? Да, скорее всего. Если вернутся.

Тишину разрезал грубый, тошнотворно громкий звук отъезжающей стены. По крайней мере, они её не оставят здесь умирать, это ведь хорошо?

— Фините, — прозвучал тихий мужской голос прямо над ней. — Вы меня слышите?

Мужчина, кем бы он ни был, не успел закончить свой вопрос, через секунду после того, как он снял заклинание, она наотмашь ударила его по лицу и попыталась вскочить, но мышцы, затекшие после парализующего заклятия, не слушались, так что она лишь неловко поскользнулась на каменном полу, сбив с ног незнакомого волшебника.

Пока она пыталась встать, незнакомец, быстрым движением подняв её за плечи, поставил на ноги, но она так просто не сдалась, ткнула его локтём в бок и попыталась вырваться. Всё это продолжалось не дольше минуты, в конце концов, волшебник заломил ей руки за спиной и сердито прошипел:

— Прекратите пытаться меня ударить, пока сами не покалечились!

— Кто вы? — она всё еще пыталась вырваться.

— Роберт Ходж… м-м… профессор Ходжес, — замешкавшись, произнёс он.

— Что? О-о-о.

Повисло неловкое молчание.

Ну конечно, с чего она взяла, что это он её здесь запер, он ведь только снял заклятие. Аврор, она сама прочитала о нем в "Пророке", понятно, как он нашёл её здесь! Наверное, несколько часов ищут. Мерлин, как же глупо всё это выглядело!

Профессор Ходжес в это время продолжал удерживать её за плечи, то ли беспокоясь, чтобы она снова не упала, то ли не желая быть вновь поколоченным. Неужели она напала на преподавателя? Конечно, получилось у неё не слишком удачно, но всё же.

— То есть это не вы меня заколдовали, — прозвучало как утверждение.

— Вы удивительно догадливы! В этой школе все студенты так сообразительны? — фыркнул он, отпуская её руки, потом замолчал и уже серьёзно добавил. — Впрочем, извините, ваша реакция нормальна, учитывая сложившиеся обстоятельства.

Она кивнула, стараясь не смотреть ему в глаза, в комнате до сих пор было темно, слабым источником света служил лишь открывшийся проход в стене, так что её пылающие от стыда щеки не были заметны.

— Вы можете идти? — она ответила утвердительным кивком. — Хорошо, тогда я провожу вас в медицинскую часть, мисс…?

— Уизли, Роза Уизли.

— Рад знакомству, Роза Уизли, — с нажимом произнёс мужчина и указал на проход, — после вас.

Роза, неловко споткнувшись, выбралась из комнаты. Глаза ослепил яркий свет, заставив её сощуриться. Она еще минуту постояла, выравнивая дыхание, тошнота проходила.

Рядом раздалось тихое покашливание:

— Мисс Уизли, вас должен осмотреть целитель. Насколько я могу судить, повреждений нет, но лучше убедиться наверняка, поэтому если вы пришли в себя, прошу проследовать в больничное крыло.

Наконец, Роза смогла рассмотреть незнакомого волшебника. Странно, но его хрипловатый голос совершенно не соответствовал молодой внешности. На торжественном банкете профессора не было, и теперь, когда он оказался в двух шагах, Роза наконец смогла внимательно изучить его. На неё смотрел высокий молодой мужчина. То, как он держался, внушало доверие: прямая осанка, уверенность в лице, внимательный, всё подмечающий взгляд зелёных глаз. Но не таких, как у дяди Гарри: скорее болотный, с примесью коричневого или оранжевого. Странный цвет, но красивый.

— Да, конечно, — поспешно кивнула она, заправляя прядь волос за ухо.

Они шли рядом, он не бежал впереди, не конвоировал, как обыкновенно делали преподаватели, ожидая, что она должна догонять, и это немного ей льстило. Оставшееся расстояние до больничного крыла сокращалось, а она всё пыталась восстановить в памяти события прошедшего утра, когда заметила кузину.

Лили, нахмурившись, стояла у окна: на подоконнике в хаотичном порядке были разложены книги и перья, а сама она что-то яростно искала в сумке. Заметив Розу, идущую по коридору с новым преподавателем, заинтересованно проводила их взглядом до двери мадам Помфри, а потом быстрым шагом догнала:

— Здравствуйте… — обратилась она к волшебнику.

— Профессор Ходжес, — кивнул тот, внимательно рассматривая присоединившуюся к ним девушку.

— Лили Поттер, Рейвенкло, — представилась она и перевела вопросительный взгляд на Розу, не решаясь спросить об обстоятельствах её встречи с новым преподаватлем.

— Мисс Поттер, я уверен, вы скоро всё узнаете из первых уст, а пока мисс Уизли нужно в больничное крыло, — он словно прочитал её мысли.

— Роуз, ты так и не спустилась на завтрак после нашего разговора. Всё в порядке? — обеспокоенно спросила Лили.

Роза нахмурилась, но промолчала, потом остановилась прямо перед дверью к мадам Помфри.

— Мы сегодня виделись? — озадаченно уточнила она.

—Да, перед завтраком, Роуз. Ты.. ты не помнишь? — она в замешательстве рассматривала бледное лицо кузины.

— Нет… — растерянно отозвалась та.

— Мисс Уизли, в больничное крыло, — резким голосом нарушил тишину профессор, он распахнул дверь и мягко подтолкнул туда Розу, — мисс Поттер, будьте так любезны, позовите профессора Макгонагалл, у неё занятия на четвёртом этаже. Если можете, поторопитесь. Спасибо.

Лили на мгновение замерла перед захлопнувшейся дверью, а через минуту уже бежала по лестнице, ведущей на четвёртый этаж.

***

Скорпиусу было невыносимо скучно. Он ненавидел безделье, его неиссякаемая энергия непременно должна быть на что-то направлена!

Он обвёл взглядом аудиторию: Макгонагалл уже произнесла вступительную речь, напугав особо впечатлительных студентов, и сейчас в кабинете были слышны лишь приглушенные переговоры и бормотание заклинаний. Это занятие было посвящено невербальному волшебству, но оно пока ни у кого не получалось, поэтому ученики напряженно проговаривали шепотом формулы заклятий, раз за разом повторяя движения палочкой.

Рядом за партой развалился Альбус Поттер. Ладонью левой руки он прикрыл верхнюю часть лица — его глаза были закрыты, а правой слабо водил палочкой из стороны в сторону. У Альбуса была удивительная особенность: он мог дремать, имитируя при этом бурную учебную деятельность. Он делал нечто подобное каждый раз, когда занятие казалось ему скучным: прикрывал лицо, чтобы никто не видел его сонных глаз, а пальцами другой руки барабанил по столу, создавая иллюзию бодрствования. Малфой даже усмехнулся, вспомнив, как Альбус чуть не устроил таким образом пожар: неудачно махнул спросонок палочкой и подпалил мантию профессора Слизнорта.

Скорпиус ткнул друга в бок, тот пробормотал какое-то ругательство и демонстративно отвернулся. Малфой покачал головой: вот ведь бессовестный нюхлер! Хотя отсутствие совести, как утверждала Роза, это его, Скорпиуса, прерогатива. Альбус же был уверен, что друг попал на Слизерин только из-за этого: он никогда не чувствовал угрызения совести, и в большинстве случаев даже не задумывался о том, что задевает чужие чувства. Он лишь пожимал плечами: не отсутствие совести, а практичность и забота о собственных нервах. Зачем мучиться, если исправить ничего нельзя? Но не только это сыграло окончательную роль в выборе факультета, на самом деле Скорпиус на распределении сам назвал шляпе Слизерин и ни минуты об этом не пожалел: ему нравилась атмосфера гордости за своё происхождение, амбициозность, постоянное соперничество, когда нет времени расслабиться, это так… тонизирует! Первые годы после войны факультет еще держал репутацию, связанную с тёмной магией, но теперь от этого остались лишь воспоминания, хотя контингент и не изменился.

— Профессор Макгонагалл! — сзади раздался взволнованный голос.

Скорпиус повернулся к двери: там стояла запыхавшаяся Лили. Девушка, прислонившись к дверному косяку, переводила дыхание. Стоп, она что, бежала? Лили Поттер бежала? Мерлин, эта девушка не побежит, даже если за ней погонится стадо гиппогрифов. Малфой с силой толкнул Альбуса, провожая взглядом поспешившую к двери директрису. Лили быстро что-то рассказывала, к сожалению, слишком тихо, чтобы Скорпиус мог хоть что-нибудь расслышать, но дело, видимо, было серьёзное, потому что через минуту Макгонагалл строго произнесла:

— Я скоро вернусь. Мисс Джонсон, мистер Лойд, поддерживайте порядок, — кивнула она старостам и вышла из аудитории.

Скорпиус повернулся к Альбусу: тот, прищурившись, смотрел на опустевший дверной проём, в его глазах не было ни намека на недавний сон.

Не сговариваясь, они тихо поднялись и вышли из кабинета.

Макгонагалл и Лили как раз повернули из коридора за угол. Альбус и Скорпиус неспешно последовали за ними до больничного крыла:

— Как думаешь, произошло что-нибудь интересное?.

— Меня больше волнует, что там делала Лили, — нахмурился Альбус.

Наконец, перед дверью в палату директриса остановилась, что-то строго произнесла и, закрыв за собой дверь, оставила Лили одну.

Скорпиус и Альбус показались из-за угла.

— Что вы здесь делаете? — выдохнула она, даже не пытаясь сделать вид, что удивлена.

— Ты похитила нашего преподавателя, — усмехнувшись, пожал плечами Малфой.

— Собираетесь благодарить меня?

— Макгонагалл рванула за тобой с такой скоростью, мы было решили, что здесь намечается гулянка, — пожал плечами Скорпиус, на его губах играла насмешливая улыбка,— но странное дело: я почему-то не вижу домовиков, разносящих по столикам огневиски. Сэкономили на обслуживании?

— Лили, что случилось? — перебил его Альбус.

— Роза, — кратко ответила она.

— Я всегда говорил, что ей нельзя доверять организацию банкетов, — не унимался Малфой.

Лили сердито цокнула языком.

— Я встретила её и профессора Ходжеса у больничного крыла, и он послал меня за Макгонагалл.

— С кем? — переспросил Альбус.

— Новый преподаватель защиты от тёмных искусств, — пояснил Скорпиус.

— Точно, Роза читала нам о нём… Так что случилось? Зачем им понадобилась Макгонагалл?

— Не знаю, но Роза ведёт себя очень странно, — замялась Лили, — сегодня утром, когда я столкнулась с ней, она сказала, что идёт на завтрак, но сейчас даже не вспомнила о нашем разговоре.

— Ничего удивительного, — безэмоционально произнёс Альбус, — я тоже этого не помню.

Лили непонимающе смотрела на брата, поэтому он пояснил:

— Утром на завтрак мы шли вместе, и я не помню, чтобы вы с ней говорили, — он на секунду задумался, — да, я уверен, мы не виделись.

— Она была одна, — упрямо настаивала Лили, — я опаздывала, до занятия оставалось меньше получаса.

— Нет, — перебил её Скорпиус, — мы спустились в Большой Зал позже, вы не могли видеться. А после завтрака Роза сказала, что ей плохо и ушла в больничное крыло. Первые два часа у нас пустые, на трансфигурации она не появилась, поэтому мы решили, что Помфри её оставила у себя.

— Я ничего не понимаю, — озадаченно пробормотала Лили, — я встретила её рано, занятия тогда ещё не начались.

— Ты ошибаешься. Она в это время была в гостиной, — уверенно произнёс Альбус.

— Я не ошибаюсь, — с нажимом произнесла она, — я уверена в своих словах.

— Полагаю, Альбус бы заметил, что выходит из гостиной без кузины! Или ты считаешь, что кто-то, напившись оборотного зелья, разгуливал по замку в обличии Розы? — саркастично заметил Малфой.

Они внезапно замолчали, невольно испугавшись подобной версии произошедшего.

Альбус собирался что-то сказать, когда дверь в больничную палату открылась, и оттуда вышел профессор Ходжес.
Новый преподаватель показался Малфою чересчур молодым, хотя когда он разглядел его лучше, стало ясно, что тот старше, чем Скорпиус решил сначала. Широкие плечи, высокий рост, взрослое, если можно так выразиться, выражение лица — перед ним стоял уже оформившийся молодой мужчина примерно двадцати трёх лет.

— Здравствуйте, я профессор Ходжес, — произнёс он и, не дожидаясь ответа, широко распахнул дверь, жестом приглашая их войти. — Вы обсуждаете утренние события так громко, что не оставляете нам другого выхода, кроме как присоединиться к вашей беседе.

В палате было непривычно тихо, утренние солнечные лучи через приоткрытые шторы освещали идеально заправленные кровати, на кушетке в углу сидела Роза. Она повернулась к вошедшим и смущенно улыбнулась, словно извиняясь за их вынужденное присутствие. В следующее мгновение к ней подошла мадам Помфри, подавая бокал с каким-то зельем. Роза, обреченно вздохнув, сделала глоток.

Скорпиус огляделся в поисках профессора Макгонагалл. Она стояла у окна, её сдвинутые брови указывали на крайнюю озабоченность, руки в нетерпеливом жесте были сложены на груди.

Она взглянула на пришедших студентов.

— Насколько я понимаю, вы все видели Розу утром, — она кивнула им, предлагая присесть. Лили опустилась на кушетку, Скорпиус и Альбус остались стоять.

— Совершенно верно, — согласился Малфой.

— Мы с нетерпением ждём подробностей, как и мисс Уизли, —произнёс Ходжес, — уверен, ей будет интересно узнать, как она провела это утро.

Альус и Скорпиус переглянулись.

— Дело в том, что... — замялась Лили, глядя на Розу.

— Наши версии не совпадают, — закончил за неё Альбус.

— Вы рассказывайте, мы сами разберёмся, — предложил Ходжес, посмотрев на Макгонагалл, та задумчиво кивнула, — мисс Поттер, мы внимательно слушаем. И если сможете вспомнить, как можно точнее указывайте время.

В палате повисла тишина, все смотрели на Лили, она глубоко вздохнула и начала сосредоточенно вспоминать события прошедшего утра:

— Я сегодня опаздывала на завтрак, проснулась поздно, кажется, была половина девятого. Через пять-десять минут мы с Анжелиной Кэмпер спустились на завтрак. По дороге, в коридоре рядом с западной лестницей, она сказала, что ей нужно заглянуть в библиотеку. Я прошла до поворота, когда столкнулась с Розой.

— Как выглядела мисс Уизли? — прервал её рассказ Ходжес. — Вы не заметили ничего необычного?

— Выглядела обычно, — она разглядывала кузину, — в школьной форме, с сумкой. Она спешила на завтрак.

— Что за сумка? — спросил Ходжес.

— Обычная школьная сумка, набитая учебниками и пергаментами. Мы недолго говорили, — продолжала Лили, — как я уже сказала, она спешила в Большой Зал, я еще спросила её, где Альбус и Скорпиус, но она ответила, что они уже ждут её. Вот и всё, после этого мы разошлись.

— Роза, вы припоминаете эти события? — прозвучал спокойный голос Макгонагалл.

Роза, прикусив губу, отрицательно покачала головой. Тогда директриса обратилась Скорпиусу и Адьбусу:

— У вас другая версия?

Слизеринец, помедлив, кивнул.

— Да, — подтвердил Альбус.

— Мы слушаем, — нетерпеливо произнёс Ходжес.

— Мы вышли из гостиной Гриффиндора в девять, не торопясь дошли до Большого Зала, там к нам присоединился Скорпиус, — пожал плечами Альбус.

—Я пришёл в Большой зал после девяти, Альбус и Роза уже были там, — подхватил Малфой, — Через какое-то время Роза сказала, что её нужно перед занятиями зайти в Больничное Крыло, куда сразу же и отправилась.

— Мисс Поттер, Вас не удивил тот факт, что когда вы пришли в Большой Зал, то не встретились там с мисс Уизли, — спросил Ходжес.

— Нет, я решила, что Роза где-то задержалась, может, решила занести сумку в спальню, у шестого курса ведь нет первого занятия. Я пробыла в Большом Зале минут десять, потом ушла на занятия.

Скорпиус перевёл взгляд на Розу, девушка выглядела крайне растерянной, покусывая нижнюю губу, она смотрела перед собой, как делала всегда, когда пыталась что-то вспомнить.

— Ничего, — наконец с отчаянием в голосе произнесла она, — я не помню ничего из сказанного.

Профессора, нахмурившись, переглянулись, мадам Помфри, словно курица-наседка, манерно охнула и покачала головой. Скорпиус, не выдержав, закатил глаза к потолку — старухе для завершения образа оставалось лишь добавить: «Батюшки, что же такое творится?».

— Это интересно, — неожиданно вдохновенно произнёс Ходжес.

Профессор Макгонагалл, нахмурившись, взглянула на коллегу, потом повернулась к студентам:

— Возвращайтесь к занятиям, мисс Уизли пока останется здесь.

Лили встревоженно посмотрела на Розу и последовала за Альбусом.

***

К вечеру уже весь Хогвартс знал, что на студентку факультета Гриффиндор кто-то напал. Подробностей, конечно, не знал никто, но догадки поражали воображение: Роза представлялась в роли жертвы чьей-то ревнивой девушки, выдвигались теории о мести Альбусу или Скорпиусу и даже о тайном заговоре против Гриффиндора. Словом, слухи ходили разные.

Пытаясь спрятаться от навязчивых вопросов и утешений, Роза проводила вечер в потайной комнате возле горгульи на третьем этаже, она разложила учебники и пыталась сосредоточиться на параграфе, описывающем невербальные заклинания. Первые занятия она пропустила, мадам Помфри не хотела её отпускать пока не перепробовала все известные ей заклинания, восстанавливающие память. В итоге, так и не добившись успеха, она пообещала приготовить зелья, которые требуют тщательной многодневной подготовки, и заверила, что они то уж точно помогут, в ином случае они найдут другой способ разобраться в её воспоминаниях.

Девушка уже третий раз перечитывала один и тот же абзац, когда стена отодвинулась и в комнату зашли Альбус со Скорпиусом. Как только окончилось последнее занятие, Макгонагалл вызвала Поттера к себе в кабинет и устроила тщательный допрос о том, как он провёл утро, все подробности, касающиеся его кузины, и имена тех, кто мог подтвердить сказаное.

— А где Лили? — первым делом спросил Альбус.

— Её задержали на зельеварении, — ответил Скорпиус, потом развёл руками на вопросительный взгляд Розы, — ну что? Я же обитаю в подземельях, вы не забыли? Просто проходил мимо!

— Хорошо, — устало кивнул Альбус, — тогда сразу перейдём к делу.

— Что сказала Макгонагалл? И что ты сказал ей? — спросила Роза.

— Первый вопрос меня больше интересует, — уточнил Малфой, плечом прислонившись к стене.

— Я рассказал то же самое, только с огромным количеством подробностей. Признаться, не понимаю, зачем меня вообще вызывали. Теперь к вопросу о Макгонагалл: похоже, они сами не разобрались, что произошло, поэтому и создают видимость бурной деятельности, на деле у них ничего нет. Будем надеяться, что присутствие аврора ускорит расследование. Он кажется вполне здравомыслящим, как вам показалось?

Роза сухо пожала плечами, она так и не рассказала никому о том, как именно произошла их первая встреча, профессор же об этом не упоминал, за что она была ему очень благодарна.

— Да, он выглядит неглупым, — пожал плечами Скорпиус, — но пока рано об этом судить. У них есть идеи, что произошло? Самое очевидное предположение — оборотное зелье, они его уже исключили?

— Да, — дёрнул уголком рта Альбус, Малфой как всегда успел обдумать все возможные варианты и, похоже, пришёл к тем же выводам, что и преподаватели. — Это, конечно, первое объяснение, которое может прийти в голову, но слишком много нестыковок: если кто-то сварил зелье, то почему так необдуманно позволил Розе разгуливать по замку, рискуя, что кто угодно может наткнуться на неё в любой момент. Тем более для этого необходимо явно больше одного волшебника, чтобы пока фальшивая Роза бродила по Хогвартсу, соучастник смог оглушить настоящую, спрятать, да еще и память стереть. А это отдельная история, так как заклинание забвения той силы, что было наложено, требует опыта или как минимум незаурядного таланта.

— Понятно, — взъерошил волосы на затылке Малфой, — что ничего непонятно. Роза, может, этот вопрос неуместен, но всё же: ты ничего не вспомнила?

Она покачала головой:

— Всё очень смутно. Помню, как проснулась, как спустилась вниз... Больше не помню, — вздохнула она, — но воспоминания не обрываются резко, просто всё становится, как в тумане, будто я пытаюсь вспомнить давний сон. Чем больше усилий прилагаю, тем хуже получается.

— Паршиво, что тут скажешь, — Скорпиус устало потирал шею, — хуже всего то, что нет ни оной зацепки, разве что..
Альбус понимающе хмыкнул:

— Библиотека?

—Лили столкнулась с ней именно в коридоре, ведущем из библиотеки, и, если говорить откровенно, это единственное, что у нас есть.

— Тогда чего мы ждём? — Роза уже поднималась.

— О, ты можешь не спешить, сейчас весь коридор перекрыт, Ищейка пытается найти там свежие следы преступления, — хмыкнул Скорпиус.

— Что ж, будем надеяться, что они что-нибудь найдут, а если нет — попытаем счастья сами, — сказал Альбус, — и, Роза, ради всего святого, не ходи пока по замку одна.

Портал в неизвестность

Ничего не менялось. За последние недели школьные коридоры и подземелья неоднократно обыскивали на предмет оборотного зелья или других заклятий-двойников, все портреты были опрошены: никакого результата. Многие видели Розу, но никто не мог определить, настоящей ли она была на самом деле, большинство студентов даже не заметили подмены:

«Да, я разговаривала с Розой, она была очень мила, посоветовала мне заменить беладонну в рецепте зелья на кору дуба, а что случилось?»

«Нет, она не выглядела странно...»

«Неуклюжая гриффиндорка сбила меня с ног, книги во все стороны полетели, я потом полчаса собирала! »

Профессор Лонгботтом угрюмо пожимал плечами, Слизнорт добродушно уверял, что всё произошедшее было лишь глупым недоразумением, а Макгонагалл с каждым днём становилась всё мрачнее. В первую же неделю были опрошены все студенты с пятого по седьмой курс. Задачу упрощало то, что круг подозреваемых ограничивался умениями молодых волшебников. Подобное заклинание мог исполнить лишь студент выпускного года, но у всех было оправдание: семикурсники были заняты на первом уроке, что подтвердили старосты и преподаватели, а час до завтрака никто из них не провёл в одиночестве, неожиданно удобно обеспечив себе спокойствие в будущем.

Через две недели преподаватели смирились с поражением, хоть и ужесточили правила обхода для старост в ночное время, рекомендуя ученикам не ходить по пустым коридорам в одиночку. Официально расследование не было прекращено, но его всё же приостановили за отсутствием достаточных улик.

— Профессор Ходжес сегодня рвёт и мечет, — заметил на одном из занятий Альбус.

Они втроём сидели на большом круглом пуфике в зале для тренировок. Все практические занятия по Защите теперь проходили здесь. Большое помещение с высокими потолками и огромными мансардными окнами было выделено студентам старших курсов для освоения боевых и защитных заклинаний. Шёл второй час сдвоенного занятия Гриффиндор-Слизерин, и студенты уже порядком выдохлись: Ходжес был необычно требователен и резок.

За несколько прошедших недель профессор заслужил симпатию со стороны студентов, а в силу того, что сам являлся выпускником Дурмстранга, не выделял ни один факультет, что особенно нравилось ученикам. В первый же учебный день профессор предупредил, что раз в месяц будет проводиться зачетное занятие, включающее в себя и теорию, и показательное выступление. Сам он явно больше тяготел к практике: каждый урок давал ситуационные задания, вынуждающие студентов ориентироваться в незнакомых обстоятельствах без предварительной подготовки.

— В жизни никто не будет ждать, пока вы вспомните нужное заклинание и высчитаете вероятность успеха его применения, мистер Маклагген. Не успеете и глазом моргнуть, как моргать будет уже нечем, — профессор ходил по аудитории, поправляя учеников и составляя новые задания.

— Да, парень явно не в настроении, — тихо усмехнулся Скорпиус, — видимо, никак не может прийти в себя после провала с Розой.

— Он не был на задании, поэтому вряд ли можно считать это провалом, — Роза не отводила взгляда от разыгрывающих боевую ситуацию однокурсников. Ходжес, что-то объясняя, водил палочкой, чертя перед собой огненными линиями план расположения противников.

— Спорим, он первый раз столкнулся с чем-то, что не может выполнить, — подзадоривал её Малфой.

— Я не понимаю, что тебя так развеселило? — вспылила Роза. — Ты сам чем лучше? Никаких дельных мыслей так и не предложил, что это твоя хвалёная слизеринская натура так не вовремя замолчала?

— Когда я даю ей слово, она начинает оскорблять окружающих.

Роза скептически фыркнула и отвернулась, Альбус лишь покачал головой:

— Не думаю, что он просто так это оставит, Ходжес слишком амбициозен. Лили права, тот факт, что нам ни о чем не сообщают, вовсе не означает, что дело стоит на месте.

— Скучаем? — раздался насмешливый голос профессора за его спиной.

Альбус поднялся на ноги, Скорпиус резко обернулся.

— Пожалуй, я помогу развеять вашу тоску. Мистер Поттер, мистер Малфой, — он указал на площадку в двух метрах напротив себя.

Они сделали несколько шагов вперёд и вытащили палочки.

— Мисс Уизли, — с легкой улыбкой Ходжес кивнул на место рядом с собой.

Роза, вздёрнув подбородок, неторопливо подошла к преподавателю и встала рядом, отчаянно игнорируя его взгляд.

Профессор, прежде чем продолжить, прищурился, словно для того, чтобы снять напряжение с глаз:

— Отлично, все заняли свои позиции, — Ходжес неожиданно широко улыбнулся.

Альбус нахмурился. Он достаточно успел изучить нового преподавателя, чтобы понять: подобная весёлость означает, что тот придумал для них нечто особенное.

— Вы напарники, — профессор указал на Альбуса и Скорпиуса, те переглянулись, — перед вами очаровательнейшая вейла, — Ходжес указал на Розу, щеки которой мгновенно вспыхнули румянцем.

— Чистокровная и, конечно же, крайне голодная! — довольно пояснил профессор.

Скорпиус фыркнул, даже Альбус не смог сдержать улыбку, глядя на Розу. Она досадливо прикусила нижнюю губу и явно не знала, смеяться ей или злиться.

— Давайте добавим интриги, — задорно продолжил Ходжес, прищёлкнув пальцами, — мистер Малфой! Вас наша прекрасная вейла одурманила, так что с ней вы сражаться ни в коем случае не захотите! Вы будете её защитником!

Количество собравшихся вокруг них студентов увеличивалось, они с нетерпением ожидали начала действия.

— А вы, мистер Поттер, чарам противостоите. Но что это означает?

— Что я глухой и слепой? — обреченно промямлил Альбус.

— Как категорично, — усмехнулся профессор. — С вашего позволения, я наложу элементарные оглушающие чары, а вы в свою очередь постарайтесь не смотреть в сторону мисс Уизли, , чтобы она вас не зачаровала.

Лицо Альбуса вытянулось от удивления, рядом недоверчиво покачал головой Скорпиус. Шансы не опозориться на этом задании с каждым новым условием приближались к нулю.

— Мисс Уизли, , вы знаете, как обороняются вейлы?

— Огненные шары. И еще они… — продолжила она, но профессор её остановил.

— Нет, думаю, если вы трансфигурируетесь в огромную свирепую птицу, то мы не оставим вашим противникам ни одного шанса на успех, — наклонил голову вбок Ходжес, — да и заниматься этим вы будете на уроках профессора Макгонагалл. Кстати, я не советую вам использовать огонь, замените его безвредными световыми шарами.

Роза кивнула и сильнее сжала палочку. Альбус нервно взъерошил черные волосы, слева вполоборота стоял Скорпиус, он явно был недоволен отведенной ему ролью.

— Что мы имеем? — в заключение добавил профессор Ходжес. — Мистер Малфой: защита объекта без возможности ответного нападения. Мистер Поттер: атака соперницы, защита от неё и мистера Малфоя, при этом отсутствие слуха полное, зрения — по секторам.

Он многозначительно взглянул на Альбуса:

— И помните, что он ваш напарник, поэтому фактически не является врагом. Наконец, Роза в позиции агрессивного нападения на основного противника, оружие — световые шары. Остальные могут пользоваться любыми заклинаниями на своё усмотрение, кроме обезоруживающего по отношению к мисс Уизли, конечно, рассчитывая силу возможных повреждений. Как только я выпущу из палочки сноп искр, вы начнёте.

Альбус поправил воротник рубашки, во рту пересохло, а в коленках чувствовалась нервная дрожь. Он взглянул на Скорпиуса, тот досадливо дернул плечом, Роза нервно переступала с ноги на ногу.

В следующее мгновения все звуки исчезли, Альбус осмотрелся по сторонам и наткнулся на спокойный взгляд профессора Ходжеса, тот мягко кивнул ему. Значит, уже заколдовал. Как тяжело без слуха, Поттер тряхнул головой — не помогло: всё так же паршиво.

Пока он пытался привыкнуть к беззвучному миру, профессор поднял вверх палочку и выпустил сноп красных искр. Это привело Альбуса в чувство. Еще во время речи Ходжеса он решил, что первым делом лишит слуха и Скорпиуса, иначе у него не будет ни единого шанса одолеть Розу, которая сейчас замешкалась, не решаясь напасть на уязвимого кузена. Альбус молниеносно направил палочку на Скорпиуса, невербально наложив «Оглохни». Малфой кинул на друга злой взгляд, Альбус лишь неопределенно дернул плечом, как бы говоря: "Извини, выбор у меня небольшой”, хотя ему и показалось, что Скорпиус вероятно просто позволил себя заколдовать, решив, что задание без этого будет слишком скучным.

Как только Роза поняла, что её единственный защитник оглушен, она быстрым движением выпустила в Альбуса небольшой шар концентрированной белой энергии. Гриффиндорец прыжком перекатился за стоящий рядом пуфик, а через мгновение уже послал в "вейлу" Ступефай. Роза пригнулась как раз в тот момент, когда Малфой поставил перед ней щит. Она досадливо вскрикнула и отправила очередной шар в кузена, который в то же мгновение взмахнул палочкой, и шар отрикошетил в Скорпиуса, заставив того резко отскочить в сторону.

Альбус решил сменить цель: выглянув из укрытия, он, прицелившись в люстру над Малфоем, прокричал: "Редукто".
Осколки хрусталя с ослепительной вспышкой разметало по залу. Студенты с криками рванули в разные стороны. Оглушенный Скорпиус с опозданием поднял голову, пытаясь понять, что явилось источником взрыва. Воспользовавшись его секундным замешательством, Альбус направил палочку на Розу:

— Ступефай!

Она не успела увернуться. Заклинание попало точно по ногам, и Роза отлетела в сторону. Она не ударилась о стену лишь благодаря Скорпиусу, который замедлил падение воздушной подушкой, не давая ей ушибиться, после чего досадливо кинул парализующее заклятие в Альбуса. Тот вовремя пригнулся и ответил Экспеллиармусом. Палочка со свистом вылетела из рук озадаченного слизеринца.

Альбус стоял среди осколков хрусталя, направив волшебную палочку на Розу. Она не пыталась спрятаться, лишь едва заметно улыбнулась и, неожиданно озорно подмигнув кузену, направила свою палочку на Скорпиуса.

Альбуса словно окатило ледяной водой. Он с опозданием понял, что сам оставил напарника без оружия, и теперь тот был открыт и к тому же ничего не слышал. Мысленно чертыхнувшись, он поставил мощный щит перед Малфоем в тот самый момент, когда Роза направила в него большой искрящийся шар. Сила от столкновения с щитом будто взрывной волной отбросила Скорпиуса прямо на Альбуса, сбив того с ног. Парни кубарем отлетели к стене, ударившись о стоящую рядом парту, перелетели через неё и, не в силах подняться, остались лежать на полу среди осколков хрусталя.

Роза, не ожидавшая такого эффекта, побледнела и кинулась к друзьям. Приблизившись, она наклонилась к кузену, протягивая руку к его покрытой пылью голове, но так и застыла, словно изваяние.

В ту же секунду к Альбусу вернулся слух. Он едва сдерживал улыбку пока, неспешно поднимаясь, отряхивал мантию. Рядом, слегка покачиваясь, уже стоял Скорпиус.

— Фините, — раздался голос Ходжеса, — ловко вы, мистер Поттер, обездвижили мисс Уизли.

Профессор, расколдовав Розу, уже стоял рядом с ними:

— Репаро, — он направил палочку на люстру, в то же мгновение сотни осколков полетели вверх через зал к потолку. Пофессор повернулся к столу и, починив его, перевёл взгляд на столпившихся вокруг учеников. — Продолжаем тренироваться: представление закончилось! Расходимся, расходимся!

Ходжес повернулся к ожидавшим его студентам:

— Хорошая работа, — он дружелюбно улыбнулся, — напасть на мистера Малфоя было интересным ходом, мисс Уизли. Мистер Малфой, отличная реакция, не ожидал, что вы успеете смягчить её падение. Оказывается, вы умеете не только нападать, что блестяще демонстрировали все последние недели, но и страховать партнёра. Мистер Поттер, ваше последнее заклинание, это ведь было спонтанно?

Альбус, помедлив, кивнул.

— По двадцать баллов каждому, — произнёс профессор.

***

— Может, тебе стоит зайти в больничное крыло? — с сочувствием поинтересовалась Лили.

— Вот и профессор Ходжес мне это предложил, — поморщился Кристофер. Он взглянул на Лили и возмущенно фыркнул. — Да всё отлично, прекрати смотреть на меня, словно я смертельно болен!

— Не ёрничай! Не надо так не надо, я не твоя нянька, — обиделась она.

Которое занятие заканчивалось для Коллинза ушибами и ссадинами, но парень упорно не ходил в больничное крыло. Лили сначала ругала друга за легкомысленное поведение, но, похоже, он не собирался что-либо менять.

— Вы сами жалуетесь, а идти к мадам Помфри отказываетесь! — вспылила Лили.

— Во-первых, Я, — интонационно выделил он, — никогда не жалуюсь! А во-вторых, кто это вы?

— Ты, Скорпиус. Все слизеринцы неженки? — звонко рассмеялась она.

— Такая красивая и такая жестокая, — покачал головой Кристофер, пряча улыбку.

Лили возмущенно фыркнула и ткнула его под рёбра, тот, запнувшись, ойкнул.

— Ты удивительно вредная, тебе место на Слизерине!

— Я слишком умна для Слизерина, — напыщенно ответила она.

— Зато скромности как раз в меру, — рассмеялся Кристофер.

— Джеймс! — вдруг закричала Лили так, что Коллинз от неожиданности вздрогнул.

По коридору к ним навстречу шёл Джеймс Поттер, на его лице сияла широкая улыбка, школьная мантия расстёгнута, галстук небрежно расслаблен. Черные волосы были растрёпаны, как и у младшего брата.

— Привет, Лилс! — он обнял её за талию и, подняв в воздух, начал кружить над землёй.

Отсмеявшись, они, наконец, остановились, и Джеймс опустил сестру на землю.

— Создаётся впечатление, будто вы несколько месяцев не виделись, — цокнул Кристофер. Всё это время он стоял рядом, облокотившись спиной к стене и сложив на груди руки.

— Ты еще говоришь, что я вредная! Мы с выходных не виделись!

— Ладно, не буду вам мешать. Лили, увидимся. Джеймс, — он кивнул Поттерам и направился к лестнице.

— Как дела, Джим? — повернулась к брату Лили.

— Я слышал, ты записалась на отборочные в команду факультета? — сразу перешёл к делу Джеймс.

— Да, двое наших охотников выпустились в прошлом году, так что теперь набирают новых.

— Ты уверена? — нахмурившись, он сверлил сестру взглядом. — Ведь знаешь, против охотников играют довольно жестко.

— Не жестче, чем против ловцов, — мягко улыбнулась она, коснувшись плеча брата.

— Лилс, я не собираюсь тебе указывать: знаю, что бесполезно, но ты всё равно подумай ещё раз, хорошо?

— Не утруждай себя, Анжелина мне уже высказала всё, что думает по этому поводу, — беззаботно улыбнулась она.

— Я всё равно считаю это неудачной идеей, — покачал головой парень.

У лестницы раздались крики: братья Скамандеры нетерпеливо звали Джеймса. Он махнул им рукой и повернулся к Лили:

— Родители написали письмо, Альбус уже прочитал, так что вот, — он протянул ей свиток пергамента, перевязанный синей лентой, и лукаво улыбнулся, — ты черкни от нас пару строчек, а то времени совсем нет.

Девушка с притворным укором покачала головой, всё же взяв письмо, кивнула.

— Ты чудо! — подмигнул он и направился к лестнице.

Девушка проводила брата взглядом, потом закинула на плечо сумку и завернула по коридору в сторону подземелий. Следующим занятием в расписании стояли Зелья, так что можно было не спешить.

***

Когда Лили и Анжелина подошли к раздевалкам возле поля для квиддича, там уже собралась добрая треть курса. У входа стояли даже первокурсники, которые не имели права даже мётел держать, не то что пробоваться в команду.

— Их так много, — удивлённо подняла брови Лили.

— Два свободных места, шансы попасть в команду высокие, вот и собрались желающие, — пожала плечами её подруга, — а это Клара? Что она здесь делает? Она в квиддиче еще бездарнее меня!

— Спорю, она пришла из-за Луи, — фыркнула Лили.

Капитаном команды был пятикурсник Луи Уизли, её кузен и младший ребёнок дяди Билла и тёти Флёр.

В отличие от сестёр, уже закончивших Хогвартс, доля крови вейл у него была слишком мала, однако обворожительность матери и животное обаяние отца сделали своё дело: Луи пользовался большой популярностью среди девушек. Вот и теперь помимо претендентов на место в команде, здесь собрался десяток заинтересованных в его внимании праздных молодых особ.

— А ну посторонись! — после нескольких вежливых просьб вышла из себя Лили и грубо толкнула в сторону какую-то третьекурсницу, имя которой так и не запомнила за несколько лет. Девочка обиженно фыркнула и что-то прошипела ей в спину про отсутствие манер. Лили подавила голос совести.

Анжелина осталась позади, её низкий рост не позволял в подобных обстоятельствах кидаться в самую гущу толпы, хотя он и сыграл не последнюю роль в воспитании её напористости и упрямства.

— Лили! Живее, — у перекрытого выхода на площадку стоял Луи и отчаянно махал кузине рукой, — иди сюда!

Он опирался всем корпусом на ограду, синяя спортивная форма оттеняла рыжину светлых волос, еще не сошедший после лета загар подчеркивал высокие скулы.

— Привет гениальным зельеварам! — она торжественно ему отсалютовала, но не выдержала и прыснула.

Парень страдальчески закатил глаза.

— Ты всю жизнь будешь мне припоминать этот злосчастный котёл?

— Только если не возьмёшь меня в команду! — она заговорчески подмигнула ему и рассмеялась.

Луи лишь усмехнулся и обернулся к стоящему неподалёку вратарю.

— Эй, Джей, начинаем через пять минут, ты готов? — тот, кивнув, приподнял вверх метлу.

— Отлично, — Уизли повернулся к Лили, — ты в третьей паре, только попробуй меня опозорить! — угрожающе сдвинув брови, произнёс он.

Лили убедила его не волноваться и пробралась через толпу обратно к ожидающей её подруге. Вместе они поднялись на несколько рядов выше к скамейкам и сели наблюдать за претендентами: два третьекурсника вместе с Луи — единственным оставшимся с прошлого года охотником в команде — взмыли в воздух. Они летали четверть часа, Лили нервно ковыряла носком деревянный пол, изредка пиная скрипучее ограждение: она играла хорошо, но соперники могли оказаться одарённее или, по крайней мере, удачливее. Конечно, летние игры с братьями и кузенами, помешанными на квиддиче, говорили сами за себя: она не сомневалась, Луи уже решил, что возьмёт её в команду, ведь он прекрасно знал, на что она способна, но именно поэтому волнение усиливалось — не хотелось его подводить.

Во следующей паре претендентов были две девушки с шестого курса. Первая летала неплохо, даже чуть было не забила гол, но другая даже на метле держалась неуверенно. Уцепившись за древко, она пару раз чуть не упала, после чего Луи мягко, но настойчиво посоветовал ей приземлиться и подал Лили знак рукой, чтобы она спускалась. Она и сама уже стремительно неслась к полю, перепрыгивая ступеньки; в замке её было не заставить ускорить шаг, на стадионе же она буквально летала.

Ступив на мягкую зелёную траву, она быстрым уверенным шагом подошла к опустившейся шестикурснице и забрала из её протянутых рук метлу, глубоко вдохнула и перекинула ногу через древко. Оттолкнувшись, она уже через мгновение была в нескольких метрах над землей.

— Наши загонщики сегодня в боевом настроении, так что не зевай, — крикнул справа Луи, — начали!

Прижав к груди квоффл, капитан пролетел вперёд, после чего резко рванул вниз и, сделав передачу темноволосому шестикурснику Кевину Джонсону, который в паре с Лили пробовался в команду, приготовился играть в роли противника. Лили набрала высоту и пролетела справа, подхватив переданный ей мяч. Несколько минут они летали по полю, стараясь прорваться к воротам, не дав капитану перехватить мяч.

Пригнувшись к самому древку, Лили левой рукой держалась за метлу, а правой прижимала к груди квоффл. Подлететь к кольцам достаточно близко она не успела и в этот раз: перед ней неожиданно появился Луи, в мгновение она отбросила мяч вниз подстраховывающему её Кевину.

Прямо над головой просвистел бладжер, она отлетела в сторону, но движения не замедлила, краем глаза наблюдая за Джонсоном. Луи кинулся наперерез парню, тот резко затормозил и перебросил через левое плечо мяч Лили, которая ловко поймала его и, не задерживая у себя, закинула в кольцо мимо вратаря.

— Стоп! — в то же мгновенье крикнул Луи. — Спускайтесь!

Пока они приземлялись, он спросил Лили:

— Как тебе Джонсон? По-твоему, вы сработаетесь?

— Да, он хорош, но ты еще не видел других, — пожала плечами девушка, — да и мне показалось, что ты отпустил нас слишком рано, мы даже разыграться не успели!

Она кивнула в сторону Кевина, по выражению лица которого было ясно, что он придерживается того же мнения. Луи только махнул рукой:

— Ну, я вас буду еще вызывать в процессе отборочных, да и откровенно говоря, я всех не первый год знаю. Поверь, могу предположить, на что каждый способен. Ладно, ты иди наверх, а я еще покомандую, кхм, посмотрю новичков, — он послал озорную улыбку сидевшей на трибунах Анжелине.

В течение последующих трёх часов Лили выходила на поле не меньше пяти раз, чтобы сыграться с другими претендентами, но по лицу кузена было понятно, что тот уже принял решение.

Когда Луи объявил имена двух новых охотников, раздалось лишь несколько несогласных возгласов, а остальные от души поздравили её и Кевина с победой в отборочных. Робертсон с шестого курса даже кинулся её обнимать, что, конечно, не привело в восторг Луи. Он тут же мягко оттолкнул чересчур любвеобильного парня и с вежливой улыбкой предложил ему направиться греться в замок, а не в объятия его кузины.

В башню Лили вернулась в компании Луи и Анжелины, у которой после трёхчасового просмотра отборочных состязаний на холодных трибунах зуб на зуб не попадал.

Перед входом в замок Лили, остановившись, осмотрела опустевший школьный двор. На деревьях еще зеленела листва, но погода уже испортилась: начинался октябрь. Девушка глубоко вдохнула холодный свежий воздух и поспешила за Луи в уютную прихожую, не обратив внимания на прошедшую в сторону леса фигуру, закутанную в длинную тёплую мантию.

***

Альбус осторожно спускался по заросшей травой тропинке к домику Хагрида. От резкого порыва ветра он крепче закутался в тёплую мантию и прибавил шаг: небо угрожающе затягивало грозовыми тучами.

В окне хижины, несмотря на то, что на улице ещё не стемнело, уже горел свет. Альбус обошёл стороной огромную тыкву, стараясь не наступить на взрывающиеся томаты, рассаженные по всему периметру огорода, и пробрался к крыльцу, но, не успев постучать, замер.

За дверью послышался знакомый голос лесничего:

— Нет, на территории ничего такого не было, то есть это могло быть, но я бы увидел. Тут ничего мимо моих глаз без разрешения не проползет! — как всегда косноязычно произнёс он.

— Я уверен, Хагрид, что это правда, но вы ведь понимаете, мы должны проверить все версии, — доверительно ответил ему знакомый спокойный голос.

Альбус, стараясь производить как можно меньше шума, спустился по скрипучим деревянным ступенькам и присел на корточки под окном со стороны чёрного входа.

Что здесь делает Ходжес? Расследование до сих пор не остановлено? Или Скорпиус прав, и молодой аврор просто не может смириться с незаконченным делом? Так или иначе, у Альбуса уже давно руки чесались наказать незадачливого шутника, поступившего так с Розой. Ходжес же, по всей видимости, счёл это происшествие более серьёзным, чем ученики.

— Да я и сам переживал из-за Рози, я её папу то знал, когда он ещё совсем маленьким был, уж если что видел, то давно бы уже шуму понавел! — продолжал Хагрид.

Наступила тишина, нарушаемая лишь звуком сгорающего хвороста в камине, было слышно, как отодвинулся стул, скрипнула половица.

— Всё серьёзнее, чем выглядит, — раздался голос подошедшего к окну Ходжеса прямо над Альбусом.

— Роза — староста, да и вообще добрая, весёлая. Может быть, кто-то по зависти глупость такую натворил? — неуверенно предположил лесничий.

— На территории школы был создан портал! — отрезал Ходжес.

Альбус боялся даже вздохнуть, чтобы не выдать своего присутствия. Он старалсяне упустить ни единого слова.

— Портал? — хрипло спросил лесничий. — Это ведь того, не может быть такого.

— Да, я читал “Историю Хогвартса”, — устало прервал его Ходжес, — но факт остаётся фактом, портал был создан, были применены новейшие заклинания для нахождения. Ошибки быть не может.

— Но как же это может быть, без разрешения действующего директора никто не может такого сделать! — настаивал Хагрид. — А как иначе?

— А вот это хороший вопрос, — по скрипу деревянного пола было слышно, как Ходжес ходит по хижине из угла в угол.

— Профессор Макгонагалл знает об этом? — серьезно спросил лесничий.

— Безусловно, именно этот портал и тревожит её больше всего. Никакого вреда школе или студентам не было нанесено, исключая происшествие с Розой, но сам факт открытия портала без разрешения директора не может остаться без внимания. Это могла быть своего рода проверка. Мы не можем позволить подобному повториться.

— А где был открыт портал?

— Рядом с теплицами.

— Быть не может такого, что из учеников никто ничего не видел!

— Травология в первый день начиналась только после обеда, кто бы ни создал портал, он предусмотрел, чтобы не наделать лишнего шума. К тому же позаботился и о внешности, ведь вопрос о двойнике мисс Уизли до сих пор открыт.

— Что это было? Оборотное зелье?

— Сомнительно, — задумчиво произнёс Ходжес, — если кто-то использовал зелье, то почему мисс Уизли в это же время была в замке? Слишком рискованно так поступать, если все остальные мелочи учтены. К тому же ни у кого из встретивших её не возникло сомнений по поводу её подлинности, так что кто бы это ни был, он отлично подготовился, изучив её поведение.

— Роза говорила, что не помнит ничего о нападении.

— Да, верно. У Мадам Помфри пока не получается вернуть ей память. Наложено очень сильное заклятие, даже профессиональное, если можно так выразиться.

Где-то в лесу раздался протяжный вой, Альбус от неожиданности вздрогнул и оглянулся: вокруг дома по-прежнему было пусто. В хижине в ответ на волчий призыв разразился громким лаем Коготь — огромный волкодав Хагрида.

— Тише ты, бестолковый пёс! — беззлобно прикрикнул на него лесничий.

— Пожалуй, я пойду, Хагрид. Спасибо за чай.

— Я буду следить за территорией, если понадобится.

Альбус, не дослушав, торопливо стал продвигаться подальше от окна, чтобы как можно незаметнее выбраться за пределы ограды хижины. Как только он перебрался через забор, передняя дверь, скрипнув, отворилась, по ступенькам спустился Ходжес и уверенным шагом направился к школе.

Альбус несколько мгновений смотрел ему вслед, размышляя: стоит ли проследить за профессором? Наконец, подозрительность взяла своё, и он осторожно последовал за удаляющимся аврором.

Оказалось, Альбус ошибся — преподаватель направлялся совсем не к парадному входу, он продолжил идти вдоль стен ограждения школы. Альбус замедлил шаг, когда Ходжес вышел на открытый холм рядом с Гремучей Ивой, здесь аврор легко заметил бы преследователя. Который раз за вечер Альбус пожалел, что не взял с собой мантию-невидимку или хотя бы Скорпиуса, умело владевшего дезиллюминационным заклинанием, которое не сделало бы их невидимыми, но, по крайней мере, менее заметными в сумерках.

Погрузившись в размышления, он не заметил, как Ходжес скрылся за Гремучей Ивой, поэтому, прибавив шаг, осторожно проследовал вперёд.

— Думаю, бессмысленно спрашивать, что вы здесь делаете, мистер…? — раздался голос за спиной Альбуса.

— Поттер, — подсказал он, поворачиваясь к профессору лицом. Чёрт возьми, этот человек обожает внезапные появления.

— Что вас заставило следовать за мной? — без видимого удивления спросил он. — Вы не слишком похожи на молодую барышню, потерявшую голову от безответной любви.

— Просто хорошо маскируюсь, — хмыкнул он в ответ.

— Я бы даже сформулировал вопрос по-другому: как давно вы за мной идёте?

Альбус неопределённо пожал плечами. Когда ловят за руку, оправдываться бессмысленно и как-то жалко, но увеличивать себя наказание он не собирался.

— Я не заметил тебя у хижины, — кивнув самому себе, проговорил Ходжес.

— Мой отец — Гарри Поттер. Вы же не думаете, что я не владею элементарными защитными чарами? — высокомерно поднял брови вверх Альбус. Что ж, отпираться бесполезно.

— Это значит, ответ: от хижины?

Альбус промолчал. Уже когда он услышал голос аврора за спиной, решил не врать, может, таким образом вытянет немного больше информации.

— Что за портал? — без церемоний спросил Альбус.

— Тот, через который обычно кто-то приходит или уходит, — аврор и бровью не повёл.

— Вряд ли кто-то стал бы открывать портал только для того, чтобы дать Розе по голове.

— Жаль, мы не на занятии, иначе дополнительные баллы за сообразительность были бы вам обеспечены, — Ходжес развернулся и, не оглядываясь, направился вниз по тропинке.

Альбус мгновение помедлил, а потом быстро догнал профессора, теперь шагая рядом с ним.

— Так что это значит? Кому потребовалось проникнуть на территорию школы? — продолжил спрашивать парень. — Сейчас ведь мирное время, мощных защитных чар не применяется, если нужно попасть в замок, то есть варианты намного проще!

— Хорошие вопросы, на которые у нас нет ответов, — холодно отозвался Ходжес.

— Почему Роза? — тихо спросил Альбус.

Профессор хмуро взглянул на парня, но на вопрос не ответил.

— Может быть, она имеет доступ куда-то, из-за чего и выбрали её? Это ведь не могло произойти спонтанно?

Ходжес продолжал его игнорировать, поэтому некоторое время они шли молча. Из тёмных туч, нагромоздившихся над башнями замка, вот-вот готов был хлынуть дождь, где-то вдалеке сверкала молния. Альбус несколько раз хотел возобновить разговор, но так и не произнёс ни слова, решив не спешить, пока не узнает, куда направляется преподаватель.

Наконец, они остановились на небольшом холме рядом с самой крайней теплицей.

— Это здесь был создан портал? — догадался Альбус.

— Да, — Ходжес отмерил несколько широких шагов и остановился, — на этом самом участке.

Альбус, нахмурившись, подошёл к обозначенному месту. Здесь ничего не выдавало недавнее открытие портала.

— Как вы это определили?

— Для авроров поиск незаконных порталов — обычное дело. Ещё лет тридцать назад, конечно, о подобных заклятиях никто не знал, но сейчас…

Профессор поднял палочку и начертил в воздухе какой-то замысловатый символ, тут же на месте портала вспыхнула синяя вспышка, оставив после себя яркий голубой туман.

— Поисковая магия не стоит на месте, — Ходжес обратился к поражённому Альбусу, — на самом деле всё началось с твоего отца, а именно с его участия в Турнире Трёх Волшебников.

Аврор обошёл кругом затуманенную область и одними губами проговорил какое-то заклинание, дымка стала реже.

— Тогда никто не мог подтвердить, реально ли существовал портал или это всё спланированная Дамблдором фальсификация, дабы повергнуть волшебное сообщество в панику.

— А как же погибший студент, что был с отцом? Как это могло быть фальшивкой? — возмутился Поттер.

— Диггори, — кивнул профессор, — да, это всё усложняло, но прежний министр настаивал, что его смерть могла быть просто непредвиденным несчастным случаем. Слава Мерлину, аврорат всегда существовал отдельно от чиновников, и тогда один талантливый чародей Гэнбсби начал разрабатывать различные виды чар для определения времени и локализации порталов. Заклинания совершенствовались и теперь они успешно применяются в спорных случаях. К тому же некоторые колдуны пытаются скрыть от министерства создание личных порталов.

— Получается, портал всё же можно создать без участия министерства, — уточнил Альбус, наблюдая за движениями палочки Ходжеса.

— Да, но это сложно, не каждый волшебник имеет для этого опыт. Заклинание трудновыполнимое с точки зрения концентрации, оно многоэтапное, поэтому новичку сделать такое вряд ли под силу. Министерские работники контролируют их открытие ещё и во избежание несчастных случаев. Думаю, ты помнишь из истории магии, как на третьем съезде Магического Содружества, первом, в котором участвовала Британия, был принят закон о контроле создания магических порталов. С тех пор он неоднократно корректировался, но суть оставалась одна: самовольное создание порталов недопустимо.

— Вы можете узнать, куда вёл этот портал? — Альбус кивнул на тускнеющую голубую дымку.

— Нет.

— Это вообще невозможно или только этот случай такой особенный?

— Это возможно. Не всегда, но бывает, что мы можем трансгрессировать по пути портала, можем определить примерное время, когда портал открывался, след может держаться несколько часов или месяцев, как сейчас, например. Но этот случай особенный не только поэтому. Какого цвета этот дым? — Ходжес, сложив руки на груди, кивнул перед собой.

— Эм… Голубой, вроде?

— Определённо, — задумчиво произнёс аврор, — а должен быть красным…

— И что это значит? — непонимающе нахмурился Альбус.

— На этот вопрос я и пытаюсь найти ответ. Дело в том, что интенсивность цвета показывает время использования портала. Сейчас цвет практически белый, когда я нашёл это место в первый раз, он был ярко-синим, и я не представляю, что бы это могло значить.

Профессор резко повёл палочкой в сторону, дымка тут же без следа исчезла.

— Пять минут назад пробили отбой. Я пройдусь с тобой до замка.

С неба закапал редкий дождь.

***

Профессор Ходжес, несмотря на позднее время, не стал провожать Альбуса до башни, насмешливо заметив, что раз у него так хорошо получается следить за преподавателями, то ему не составит труда добраться до спальни без приключений, не наткнувшись на смотрителя.

Теперь Альбус задумчиво брёл по тёмному школьному коридору, размышляя над тем, что так неожиданно узнал за вечер. Когда перед выходом он сообщил Скорпиусу о своих планах зайти в гости к лесничему, тот лишь пожал плечами, заявив, что собирается провести время с большей пользой.

Вспомнив о друге, Альбус повернул обратно: после отбоя прошло не так много времени, а Малфой часто засиживался в какой-нибудь потайной комнате до самой ночи, так как считал, что день и вечер можно проводить за чем-нибудь более интересным, чем учебники.

Когда Альбус осторожно отодвинул гобелен и зашёл в слабо освещённое небольшое помещение, то увидел Скорпиуса, распластавшегося на письменном столе в позе крайнего отчаяния.

— Что случилось, Малфой? История магии не идёт? — без удивления спросил он.

Скорпиус утвердительно мотнул головой, даже не поднимая глаз. Конечно, история магии, а что ещё может быть?

— Ты сколько слов уже написал? — спросил Альбус. Малфой, всё ещё лицом на столе, всё ещё в полном отчаянии, ответил:

— Семь.

— Семь? Ну, это же отлично! По крайней мере, для тебя.

— Да, — сказал тот, подняв голову, — наверное, так… но я не знаю, в каком они идут порядке.

История магии была для Малфоя самым ненавистным предметом: голос Бинса действовал на него как сильное снотворное, поэтому хоть Скорпиус и был великолепен на практических занятиях, брался за учебники он в самых крайних случаях.

Альбус сочувствующе улыбнулся и сел рядом.

— Я только что вернулся с импровизированной прогулки с Ходжесом.

— Да? У вас тайные романтические отношения? — фыркнул Малфой. — Что же ты тогда не скажешь Кэтрин, а то бедняжка зря надеется.

Альбус беззлобно ткнул друга локтём в бок.

— Ладно-ладно, — ухмыльнулся тот, — так что вы там делали? Если не ошибаюсь, ты собирался к лесничему?

— Я и шёл к нему, но там был Ходжес, поэтому я стал свидетелем крайне увлекательной беседы.

— Подслушивал? — ехидно заметил Малфой. — Значит, не зря я на тебя время тратил все эти годы: всё же научился чему-то полезному.

— В тот день, когда по замку гуляла лже-Роза, на территории школы был открыт портал, — на одном дыхании выдал Альбус, наслаждаясь произведенным эффектом.

— Что? — Скорпиус от удивления выпрямился. — Но это невозможно!

— Как оказалось, возможно. Даже Макгонагалл не понимает, как такое могло случиться без её…

Но Альбус не успел договорить, потому что гобелен отодвинулся в сторону и в комнату со словами: «Я оставила её где-то здесь», — шагнула Анжелина Кэмпер из Рейвенкло, а следом за ней Лили Поттер.

— Альбус? — удивлённо застыла она. — Что ты здесь делаешь?

— Я тоже рад тебя видеть, Лили, — вставил Малфой.

— Хорошо, тогда так: Альбус? Скорпиус? — на её лице отразилось театральное удивление. — Что вы здесь делаете?

— Переигрываешь, — усмехнувшись, заметил Скорпиус.

Анжелина, скрывая улыбку, покачала головой и, кивнув парням, начала обыскивать стоявший рядом книжный шкаф.

— Скорпиус пишет эссе, а я бездельничаю, — пожал плечам Альбус, — а вот что ты делаешь здесь после отбоя?

— Я здесь оставила учебник, а вспомнили мы об этом только сейчас, — раздался голос Анжелины, складывающей на стол книги.

— Ну ладно, — недоверчиво пробормотал Альбус, потом, вдруг что-то вспомнив, улыбнулся:

— Кстати, поздравляю со вступлением в команду.

— Спасибо, — тепло отозвалась она, — а откуда ты узнал?

— Когда выходил из замка, встретился с Робертсоном, он и рассказал.

— Ты теперь в команде? — резко прервал друга Скорпиус. — И когда ты собиралась мне об этом рассказать?

— Завтра или, может быть, послезавтра, — невозмутимо ответила Лили.

— То есть ты теперь охотник у них, да? — недовольно уточнил Малфой.

— Спасибо, что так искренне радуешься за меня, — язвительно ответила она, сложив руки на груди.

— Прекратите, вы ведёте себя как дети, — вмешалась Анжелина.

— Зачем ты полезла в команду? — не унимался Малфой.

— Тебе какое дело? Следи за своей! — Лили приняла боевую позицию.

— Какого чёрта ты позволил ей идти на отборочные? — теперь Скорпиус набросился на Альбуса.

Тот ошеломлённо уставился на друга, явно не понимая сути конфликта. Скорпиус уже привстал, опираясь двумя руками на стол и угрожающе переводил взгляд с Поттеров на удивлённую Кэмпер.

— Почему бы и нет? Лили с детства в квиддич играет, что в этом плохого? — непонимающе пожал плечами Альбус.

— Это ты скажешь, когда твоя драгоценная сестра проваляется неделю в больничном крыле после первого же матча! — всё сильнее распылялся Малфой.

— Да почему я должна попасть в больничное крыло? — возмутилась Лили.

Скорпиус посмотрел на неё так, что желание спорить с ним мгновенно исчезло.

— Малфой, не лезь! Вообще, какой больной нюхлер тебя укусил!? — вмешалась Анжелина.

— Состав нашей команды тебя должен волновать меньше всего, на поле вы встретитесь не раньше февраля!

— Причём здесь вообще наш матч? — вскипел Скорпиус. — Если тебе настолько наплевать на свою подругу, что ж, мне тогда тем более!

И он, с грохотом отодвинув от себя стол, быстро вышел из комнаты, оставив друзей в ошеломлённом молчании.


Полуночный танец

Последние дни Скорпиус ходил мрачнее тучи, хотя и сам толком не мог объяснить причину подобного настроения. Сначала злился на Альбуса за то, что тот позволил сестре пробоваться в команду, потом злился на Лили за то, что она туда попала. Казалось бы, ничего страшного в этом нет, пустит он в неё пару раз бладжером — не развалится, но уговаривать себя можно было сколько угодно, а злость и раздражение не пропадали.

С Альбусом по поводу квиддича они договорились, когда ещё на четвёртом курсе попали в факультетские команды: Поттер на место вратаря, а Скорпиус — загонщика. Уговор был таков: игра есть игра, Малфой не жалеет Альбуса, если позиция располагает, причем с таким предложением выступил сам Поттер, а Скорпиус лишь пожал плечами. Вот она, гриффиндорская тяга к справедливости, или как там её они называют. Любой слизеринец на его месте не преминул бы вывернуть сложившуюся ситуацию в свою пользу, но это Гриффиндор, что от них ждать.

А теперь ещё и Лили. Почему у всего семейства Поттер-Уизли такая безудержная тяга к квиддичу? Гриффиндорскую команду частенько критиковали из-за этого, у них в ходу была прямо клановая преемственность: за факультет играли оба Поттера и один Уизли, а они ещё что-то про Слизерин говорят!

Скорпиус нахмурился, в очередной раз представив, что придётся посылать бладжер в Лили. Ничего не поделаешь, как говорит Альбус: “игра есть игра”.

— Скорпиус, ты слышишь? Передай, пожалуйста, чешую тритона, у меня руки заняты, — на него вопросительно смотрела Роза.

Малфой очнулся от размышлений и, достав наполненный ингредиентами свёрток, отдал подруге. На занятиях Слизнорта ему всегда было скучно, любовь отца к зельям, к сожалению, не передалась сыну. Несмотря на это, декан просто обожал Скорпиуса, так что иногда приходилось, стиснув зубы, терпеть его «творческие вечера», зато на занятиях никто не предъявлял претензий за отсутствующий взгляд и мысли, даже рядом не стоящие с изучаемым предметом.

Рядом что-то недовольно бормотал Альбус, он быстро листал учебник, безрезультатно пытаясь разобраться, где ошибся. Его успехи в зельеварении, как, впрочем, и у Скорпиуса, всецело зависели от Розы, которая укоризненно покачала головой и сунула кузену в руки маленький пузырёк с прозрачной жидкостью:

— Это нейтрализует кислоту, которую ты добавил.

— А я что, добавил туда кислоту? — немного удивлённо переспросил Альбус, на что Роза лишь обреченно закатила глаза и отвернулась.

Альбус пожал плечами и добавил несколько капель в свой котёл, содержимое которого после ярко-бурого приобрело цвет клубничного йогурта. Скорпиус скептически поморщился:

— Что за бурду мы варим на этот раз?

— Не спрашивай меня, я до сих пор не отошёл от трансфигурации, так что Зелья меня беспокоят сейчас меньше всего, — Поттер недовольно взглянул на друга. Цвет его глаз всё ещё не вернулся в обычное состояние, сейчас это было что-то ярко-фиолетовое с красными прожилками.

— Жёлтого, вроде, уже не видно, — ухмыльнулся Малфой.

Тремя часами раньше на трансфигурации Макгонагалл дала им задание изменить черты лица друг друга. Скорпиус оказался в паре с Розой, а Альбуса поставили с Элизабет Вуд, чувство юмора у девушки было специфическое, и когда она закончила с превращением, то объявила, что вернуть всё назад у неё не получается. Профессор в свою очередь пообещала, что чары исчезнут в течение пяти-шести часов, и тем самым обрекла Альбуса оставшийся день ходить по школе, привлекая к себе заинтересованные взгляды студентов.

Скорпиус вздохнул и посмотрел на свои наручные часы — подарок матери на шестнадцатилетие: они показывали половину четвёртого. Учебная неделя заканчивалась через десять, нет, девять минут.

Скорпиус нетерпеливо забросил горсть сушёных лягушачьих лапок в котёл и откинулся на стуле, засекая время: через полторы минуты помешать по часовой стрелке пять, а потом против часовой — двенадцать раз.

По пути в слизеринскую гостиную он размышлял о портале: на следующее утро после того, как разговор был начат, Альбус, наконец, рассказал все подробности вечерней прогулки. В ту же ночь они осмотрели то место, где был создан портал, но ничего нового не обнаружили.

— Коллинз, тренировка через полтора часа! — крикнул он идущему по коридору Кристоферу. Парень в ответ, хмыкнув, кивнул.

Оставив в спальне учебники, Скорпиус начал искать Розу. Решил прямиком отправиться в библиотеку: кажется, она собиралась не откладывать задания по зельям в долгий ящик и сразу же написать заданное на выходные эссе. Малфой оказался прав, она сидела за столом в дальнем углу и просматривала толстую, наполовину разорванную книгу.

— Как же мадам Пинс не уследила, учебники в отвратительном состоянии, ты не считаешь? — Скорпиус присел рядом с Розой и заглянул в открытую книгу.

— Это не учебник, — покачала головой гриффиндорка, — я смотрю тексты о порталах.

— Вряд ли ты найдёшь здесь что-то полезное. Ал сказал, те заклятия появились совсем недавно, а этому фолианту лет пятьсот, не меньше.

— Пятьсот сорок, — Роза усмехнулась, — я ищу не заклятия поиска, а лазейки, благодаря которым кто-нибудь мог бы открыть портал без ведома Макгонагалл.

— И как успехи? — Малфой, зевнув, отклонился назад.

— Никак. Хогвартс защищён древней магией, ещё основатели закрыли школу заклятиями, ну ты знаешь: чтобы её не видели маглы, чтобы не было незваных гостей. Это очень странно! Неудивительно, что Ходжес так заинтересовался этим случаем.

— Надо отдать ему должное, он всё же кое-что нашёл, — Скорпиус сделал паузу, — а с виду и не скажешь.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, он не слишком опытный. Ему сколько? Двадцать два? Двадцать три?

— То, что он молод, ещё ни о чём не говорит, — Роза уткнулась в книгу.

— Прямо-таки ни о чём? — усмехнулся Малфой и пристально посмотрел на подругу.

Она сердито фыркнула:

— Что ты вчера устроил?

— А что я вчера устроил?

— Повёл себя, как эгоистичный болван!

— Эй, Рози, смерь свой пыл, — он улыбнулся, но глаза угрожающе сверкнули.

— Альбусу и Джеймсу тоже тяжело будет играть против Лили, но они не устраивают скандалы! — Роза будто ничего не заметила.

— Я не устраивал скандал. Не виноват, что твоя кузина не думает о последствиях своих поступков!

Роза открыла рот, но Малфой не дал ей сказать:

— Твоим драгоценным кузенам сколько угодно может быть тяжело, но не они будут посылать в неё бладжеры! К тому же я капитан, если решу её поберечь, то это сильно снизит наши шансы на успех, а это в мои планы точно не входит! Я что-то упустил? Ах да, я в Альбуса стараюсь не бить, потому что он мой друг, а Лили кто? На данный момент она охотник команды-противника, так что причин щадить её голову у меня нет.

Он одарил Розу ледяным взглядом. Она лишь вздохнула и тихо произнесла:

— Поговори с ней.

***

Скорпиус не собирался разговаривать с Лили, но какая-то сила всё равно привела его к ней. Когда он проходил мимо комнат для совместных занятий, то увидел, как она стоит в проходе и заливисто смеётся над чем-то, сказанным Коллинзом — пятикурсником из Слизерина.

— Не хотел вас прерывать, но мне нужно поговорить с Лили, — холодно отчеканил он, даже не осознав, как очутился рядом с ними.

— Привет, Скорпиус, — она перестала смеяться и слегка удивлённо глянула на Коллинза.

— У нас тренировка через полчаса, можешь начинать собираться, — резко сказал Кристоферу Малфой. Тот лишь смерил его презрительным взглядом и мягко обратился к Лили:

— Значит договорились? После квиддича? — она кивнула, и пятикурсник направился к лестнице.

Малфой проследил за ним взглядом, и лишь когда Кристофер скрылся за поворотом, не переводя взгляд, раздражённо спросил:

— Какого черта он постоянно рядом с тобой крутится?

— Не постоянно.

Скорпиус кинул скептический взгляд на девушку.

— Просто он мой друг, — Лили в защитном жесте сложила руки на груди. — Почему это вдруг стало тебя волновать?

Малфой проигнорировал её вопрос.

— Дай угадаю, ты хотел извиниться? — насмешливо приподняла бровь Лили.

— Может, позволишь мне самому сказать, что я хотел сделать? — Скорпиус лениво растягивал слова.

— Пожалуйста, — она пожала плечами.

— В общем… — он смотрел куда-то вправо поверх её головы. Выражение лица ясно давало понять, что он так не думает, а слова вытягивает из себя без особого желания. — Да, пожалуй, я вспылил.

— Это приятно, — Лили улыбнулась уголком рта.

Скорпиус вопросительно взглянул ей в глаза.

— То, что ты считаешься с моим мнением, — пояснила девушка.

Скорпиус устало покачал головой, потом, взяв из рук Лили тяжёлую сумку, закинул её на плечо. Разговаривая, они не спеша направились к башне Рейвенкло.

***

— Коллинз! Мои домовики лучше держаться на метле, чем ты! — Скорпиус завис в воздухе рядом со своим ловцом.

Тренировка продолжалась уже полтора часа. Погода располагала к полётам: легкий ветерок и ясное небо без единого облачка.

В целом, Скорпиус был доволен своей командой. Второй загонщик, играющий с ним в паре — Дрейк Забини, сегодня был в ударе, в прямом и переносном смысле. Каждый пущенный им бладжер летел в нужном направлении. Охотники слишком успешно перекидывали друг другу квоффл, пугающе часто зарабатывая очки, что было либо очень хорошо, либо очень плохо, потому как одновременно с успехом охотников появлялась проблема провала вратаря.

Кристофер Коллинз, играющий в команде на месте ловца, в свою очередь начал тренировку неплохо, но по мере наступления вечера, его концентрация на снитче таяла, как мартовский снег. За последние четверть часа он так и не увидел золотой мячик:

— Колинз, гиппогриф тебя задери, я уже сам его два раза видел, хотя это вообще в мои обязанности не входит! — отчитал его Малфой. — Соберись! Если ты так же будешь играть против Гриффиндора в начале сезона, то они нас сделают, пяти минут не пройдёт!

— Я понял! — раздражённо ответил он.

— Что-то не видно! Сконцентрируйся! Если будешь по-прежнему так тормозить, то Джеймс тебя легко сделает на поле!

— Займись своей битой, а мне предоставь ловить снитч, — взорвался Крис и взлетел вверх.

Видимо, речь капитана на него подействовала. Через минуту он уже наверстал упущенное, полёт стал прицельным и плавным: никаких лишних движений.

Скорпиус несколько раз подлетал к вратарю, даже на пять минут завис у колец, пытаясь проанализировать броски. В итоге дав несколько советов, с удовлетворением заметил, как охотники стали забивать реже.

Через полчаса полётов, несколько раз нагнав крылатый мячик, Коллинз спустился на землю.

— Крис, ещё десять минут, — крикнула ему пролетающая рядом Маргарет Маклагген.

Парень лишь махнул рукой и продолжил идти к раздевалке.

— Крис, тренировка через десять минут закончится, обязательно нужно выделиться? — охотница явно не собиралась от него отставать.

— К чёрту, надоело, — буркнул он.

— Что именно тебе надоело, Коллинз? — рядом, спрыгнув с метлы, приземлился Скорпиус.

— У меня дела, — невозмутимо ответил тот.

— Твои дела могут подождать десять минут!

— Хватит с меня сегодня тренировок! — теперь Крис развернулся и с недовольным выражением лица смотрел на Малфоя. — Мы и так проторчали на поле дольше обычного!

— Думаешь, тебе не над чем работать? Тебе объяснить в подробностях, насколько бездарно ты сегодня играл? — сощурился Малфой

— Отвали, — огрызнулся Крис и развернулся к раздевалкам, но Скорпиус с силой тряхнул его за плечо.

— Ничего с Поттер не случится! Не развалится она, подождёт ещё пять минут!

— Не твоё дело!

— Щенок мчится на свист хозяйки? — неприятно усмехнулся Малфой.

Неожиданно для всех Кристофер, размахнувшись, ударил Скорпиуса в челюсть. Удар получился не слишком точным — реакция у Малфоя, как любого загонщика, была отличная. В последний момент он дёрнулся вправо, кулак скользнул по краю скулы. Но второй удар не заставил себя ждать и попал в челюсть слева. Малфой хрипло выдохнул и сильным ударом в плечо отбросил Коллинза назад, тот покачнулся, но сделал рывок и попытался зайти слева, Скорпиус, уклонившись, перехватил его за руку и потянул вбок мимо себя, лишая того равновесия.

У Кристофера от злости перехватило дыхание, через мгновение крепкие руки обхватили Малфоя за плечи: это, заметив драку, спустились на землю члены команды. Двое удерживали Скорпиуса, а напротив Забини схватил быстро пришедшего в себя Кристофера, тот рванул вперёд, но мгновенно замер на месте. Неестественно застыл и Малфой.

— Это неслыханно! — раздался возмущенный голос.

Мадам Хуч бежала от трибун прямо к слизеринцам. Выражение её лица не предвещало ничего хорошего:

— Не могу поверить! Драка между игроками одной команды! — грозно кричала она. — Фините!

К Малфою и Коллинзу снова вернулась возможность двигаться. Однокурсники их не отпустили, хотя желание продолжать драку у них не возобновилось. Кристофер яростно раздувал ноздри, стараясь не смотреть на Скорпиуса, а тот ллишь надменно сложил руки на груди и равнодушно наблюдал за гневной жестикуляцией мадам Хуч.

— Минус десять очков каждому! И вам назначат наказание! Это немыслимо! Давно я не видела драки внутри команды! Вам, как капитану, должно быть стыдно за случившееся! — прокричала она, глядя на Скорпиуса. Тот лишь презрительно хмыкнул.

***

Наказание всё же назначили. Как ни пытался Слизнорт решить дело миром, Хуч потребовала отработку.

Теперь они стояли за домиком лесничего. Хагрид расхаживал перед ними, из стороны в сторону размахивая своим огромным арбалетом. Было слышно, как в замке часы пробили одиннадцать.

— Цветут они только в полночь два раза в месяц, профессор Лонгботтом просил нарвать две корзины.

Скорпиус закатил глаза: ходить по лесу с корзиной в руках и собирать цветы — не этим он предпочёл бы заниматься ночью. Рядом цокнул Колинз, видимо, те же мысли пришли и ему в голову.

— Ну всё, идём, — лесничий махнул своей огромной ладонью и, не оглядываясь, направился к лесу. Тяжело вздохнув, Малфой последовал за ним.

Шли долго в полной тишине, наказанные друг друга демонстративно игнорировали, Хагрид же не лез с расспросами. Наконец, они остановились у небольшого оврага, у самого его края росли небольшие зелёные цветки, их бутоны были обращены к закрытому облаками месяцу.

— Здесь и будем ждать, — громко оповестил их лесничий.

Слизеринцы поставили корзины на землю молча стали ожидать полуночи.

Вдалеке послышалось протяжное уханье. Хагрид замер, его лицо в лунном свете казалось очень сосредоточенным, наконец, он нехотя произнёс:

— Я того, отойду на пять минут, как цветы распустятся — рвите под корень, лады? — он сделал несколько шагов в сторону чащи, потом обернулся. — Скорпиус, с тропинки не сходить, ясно?

Малфой показательно кивнул. И здесь на него повесили ответственность за кого-то другого.

Лесничий ушёл, а они остались возле оврага. Скучая, Малфой огляделся вокруг. Здесь растительность не была такой густой, не так уж далеко в чащу они зашли. Когда им с Альбусом было по тринадцать, они в первый раз тайком отправились в Запретный лес, позже каждую неделю повторяли вылазки, пока не исследовали довольно большой участок леса. Со временем это занятие ребятам надоело, но они до сих пор хорошо ориентировались на местности.

Справа от них за деревьями внезапно вспыхнул и погас яркий свет.

— Ты заметил? — не выдержав, Коллинз взглянул на Малфоя.

Да, он заметил, видел ещё полчаса назад первую вспышку. Решил, что показалось, но она сверкнула вновь. Время между каждой последующей сокращалось, и теперь они мелькали всё чаще. Через мгновение за деревьями вспыхнула новая, совсем близко.

— Что это? Ты видел? — Кристофер сошёл с тропинки, подошвы ботинок провалились в мягкий мох. Малфой, нахмурившись, подался вперёд.

Они настороженно пробирались сквозь редкие заросли дикой розы. Маленькие шипы цеплялись за одежду и царапали лицо. Где-то слева послышался шорох мягкой поступи по опавшим листьям. Они замерли.

— Единороги, — ошеломлённо выдохнул Скорпиус.

Мимо них через поляну проходили единороги. Прекрасные создания шествовали совсем рядом, жемчужная грива будто светилась в темноте. Серебряные рога были горделиво подняты вверх, стройные ноги мягко выстукивали мелодичный ритм по влажной земле. Их было не менее десяти: все взрослые, ни одного золотистого жеребёнка.

— Они ведь не стадные животные, — через какое-то время очнулся Кристофер, — почему их так… много?

Малфой в ответ лишь покачал головой. Он и раньше встречал единорогов, но не в таком количестве, да и мужчин эти создания обычно не подпускают близко. Скорпиус не слышал, чтобы единороги гуляли больше чем по две-три особи.

— Идём, — кивнул он Коллинзу.

Стараясь не производить лишнего шума, они двинулись вперёд, тропинка осталась далеко позади.

Не прошло и пяти минут, как они выбрались на большую просторную поляну, какую редко можно найти в трущобах Запретного леса. По её периметру в метре от земли зависли маленькие, но чрезвычайно яркие синие огоньки, словно миниатюрные энергетические сферы. Малфой насчитал их одиннадцать, заметив, что круг не сомкнут: в месте, через которое проходили единороги, был виден явный разрыв цепочки огней. В следующее мгновение вспыхнул свет и в кольцо добавился ещё один светящийся шарик.

Рядом шумно вздохнул Крис:

— Зачем они заходят туда? Как будто… — но не успел он закончить, как круг замкнулся.

Наступила тишина. Такая, какую Скорпиус никогда раньше не ощущал. Она давила на барабанные перепонки, разрывая виски. Перед глазами поплыло, в руках появилась неожиданная слабость, он еле удерживал палочку. А потом всё прошло, будто сжимающие его тиски исчезли, зрение сфокусировалось, руки перестали дрожать.

Он повернулся к Коллинзу, тот глубоко дышал, тёмные волосы взмокли от пота, лицо побледнело. Резкий порыв холодного воздуха поднял с земли песок, в мгновение ока вокруг начал образовываться настоящий ураган. Ветер срывал с деревьев листья, ветки клонились к земле. Скорпиус ухватился рукой за ствол дерева, Кристофер, присев на корточки, прикрывал ладонью глаза.

Сквозь свист и грохот послышалась музыка, сначала Малфой решил, что ему показалось, но мелодия становилась всё отчётливее и громче, он с трудом взглянул в центр круга. Там что-то двигалось. Чей-то искрящийся силуэт, будто танцуя, мелькал среди мирно расположившихся единорогов. Оно не было похоже ни на живое существо, ни на призрак. Сияющая тень кружилась, взлетала и падала, а музыка манила присоединиться. Ураган стихал, завывания ветра уже не были слышны, прекрасные звуки затмили всё вокруг. Рядом поднялся Кристофер и шагнул вперёд, на лице застыло выражение изумления, глаза неотрывно следили за мелькающим силуэтом, он поднял вверх руку, протягивая её вперёд.

У Скорпиуса перехватило дыхание, он, не отрывая взгляда, следил за лентами света, оставляемыми призрачным силуэтом. Он не видел ничего вокруг, только плавные грациозные движения, мерное сияние, сменяющееся яркими вспышками. Он отпустил ветку, за которую держался и сделал шаг вперёд, идти было невозможно сложно, ветер, до этого не ощутимый, не давал двигаться, словно воздушная стена теснила его назад. Но сияющий круг так манил его.

Внезапно что-то больно ударило его в затылок. Резкая боль пронзила голову, заставляя зажмуриться. Когда Скорпиус приоткрыл глаза, то, наконец, смог увидеть весь масштаб происходящего, чего раньше не замечал: вокруг разразилась настоящая буря, в воздухе летали листья, ветки и даже мелкие камушки, один из которых и зацепил его.

Песок, поднявшийся с земли, не позволял ничего увидеть дальше нескольких футов. Присмотревшись, Скорпиус разглядел исчезающую спину Коллинза. Он рванулся вперёд и, в два прыжка преодолев разделявшее их расстояние, повалил Криса на землю.

Как только они упали, всё вокруг мгновенно стихло. Пыль и листья ещё кружились в воздухе, но огни погасли, исчез и сияющий силуэт внутри круга.

Скорпиус, уткнувшись лицом в траву, тяжело дышал, его до сих пор трясло, а сердце выстукивало бешеный ритм, будто после марафона. Рядом зашёлся в хриплом кашле Коллинз.

— Вы в порядке? Что это такое было? — с противоположной стороны поляны, с громким треском ломая ветки деревьев, к ним пробирался Хагрид. Размахивая огромным арбалетом, он бежал к распластавшимся на земле парням. В его густой бороде застряли маленькие веточки и мусор, волосы разлохматились сильнее обычного, а рукав куртки был порван.

Лесничий одним могучим рывком поставил их на ноги, Кристофер с хриплым стоном покачнулся, но устоял.

— Чего это было то? Вы видели того? — Хагрид придерживал Колинза за плечо. — Я вернулся, а вас нету! Говорил же не сходить с тропинки! Пошёл вас искать, а там раз и стена, никак прорваться не мог, будто невидимый купол вокруг поляны! А потом раз и исчез! Вы сами то как?

Скорпиус лишь, сжав челюсти, кивнул.

— Ты чего? Ударился, да? Шишка будет большая, ага, — лесничий обратил внимание на Криса, — надо к мадам Помфри тебя.

Пока Хагрид убирал арбалет за спину и осматривал лоб вырывающегося пятикурсника, Скорпиус прошёл к недавнему зачарованному кругу.

Было заметно, что за цепью огней в круге ветра не было, всё выглядело до странности неправильно: чистая зелёная трава с выжженными лентами, оставшимися после танца, и мирно покоящиеся вокруг единороги.

Скорпиус, покачиваясь, осторожно ступил на нетронутую разрушениями землю. Огибая дымящиеся черные линии, он приблизился к одному из животных.

К горлу подступила резкая тошнота.

***

Кабинет директора был заполнен преподавателями.

В кресле у камина расположился закутанный в махровый халат Слизнорт, в дверном проеме неуклюже застыл Хагрид, профессор Лонгботтом сосредоточенно наблюдал за тёмным лесом в окне.

Макгонагалл, сидевшая за директорским столом, взглянула на Ходжеса. Он и Хагрид только что вернулись из Запретного леса после осмотра обугленных тел единорогов.

— Никто не уцелел, — вздохнул лесничий, — что же это за чудовище такое с ними сделало?

Великан горестно всхлипнул и громко высморкался в рваный рукав своей куртки.

— Ну-ну, Хагрид, — подошедший профессор Флитвик мягко протянул ему белый платок, — мы непременно выясним, кто это был.

— Кому могло понадобиться истребление единорогов? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросил профессор Лонгботтом, он по-прежнему не отводил глаз от окна, хотя в ночной темноте невозможно было что-либо разглядеть, — ни один волшебник в здравом уме не пойдёт на такое. Даже Волан-де-Морт в своё время, — при звуке имени давно поверженного мага Слизнорт сжался в кресле, — не совершал такого.

— Жаль, что мальчики не видели, кто там был. Рядом мог находиться тот, кто управлял чарами, — пробормотала профессор Синистра.

— Ох, слава Мерлину, они оказались достаточно разумны и не полезли туда, — МакГонагалл устало прикрыла глаза ладонью, — страшно подумать, что с ними могло случиться.

Роберт Ходжес недоверчиво хмыкнул. Он не верил в рассказанную юношами безобидную историю об их случайной находке и такой удачной «политике невмешательства». Нет, тот факт, что всё это не было запланировано, не вызывал сомнений. Но остаться с краю и даже не заметить ничего примечательного? Это не было похоже на слизеринцев.

После полуночного происшествия, не обращая внимания на протесты, Хагрид отвёл их в больничное крыло. За ночь их посетили Макгонагалл с Ходжесом и Слизнорт. Длительные расспросы немного прояснили картину, но директриса сочла ситуацию чрезвычайной и созвала срочный совет.

Преподаватели, поднятые с постелей посреди ночи, пребывали в смятении и расстройстве, Роберт же практически излучал энтузиазм. Мог ли он подумать, что год в Хогвартсе станет таким неожиданно увлекательным. Жаль, действие развивалось слишком медленно, не хватало событий, которые он мог бы включить в цепочку, чтобы подобно мозаике сложить всё в ясную картину! Приходилось ждать. И вот, наконец, его терпение было вознаграждено! Новый материал для работы, новая загадка, которая ещё больше закрутила расследование! Роберта переполняло возбуждение, он едва мог оставаться на месте.

— Замечу, что всё произошло далеко в Запретном лесу, — произнёс профессор Лонгботтом, — это просто везение? Возможно, тот, кто сотворил заклинание, надеялся остаться незамеченным.

— Повторится ли это снова? — нервно осмотрел присутствующих Флитвик. — Стоит говорить о случившемся детям?

— Зачем поднимать панику? — выпрямился в глубоком кресле Слизнорт. — Неизвестно, относится ли это непосредственно к школе! Вам не хуже меня известно, что не всегда стоит вмешиваться в дела лесных обитателей. Запретный лес на то и запретный: жители Хогвартса не нарушают границы с этой стороны, а они — с той!

— Что говорят кентавры? — глаза Макгонагалл строго блеснули за стёклами очков.

— Несут какую-то чепуху про звёзды и надвигающиеся испытания, — махнул рукой Хагрид, — тяжело из них вытрясти чего-нибудь дельное!

— Это неслыханно! Никогда ещё ни одно существо не вело себя так кровожадно! Лесные обитатели не используют чёрную магию! — возмущённо всплеснул руками Флитвик.

— Профессор Ходжес, — отвлекла Роберта от вихря внутренних рассуждений Макгонагалл, — что вы можете сказать?

— Это не похоже на бойню, — нахмурился он после короткой паузы, — это больше смахивает на ритуальное жертвоприношение. Тёмная магия часто требует крови, в данном случае это самое рациональное объяснение.

— Поэтому единороги? — Слизнорт взволнованно достал из халата пузырёк и начал отсчитывать капли успокоительного настоя, добавляя их в серебряный кубок. — Их магический потенциал так велик! А то, что случилось, это… убийство, к каким последствием оно приведёт?

— К самым плачевным, — вздохнула Макгонагалл, отводя взгляд от пустующей рамы с надписью «проф. Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор». — Главное сейчас — узнать, что за магия привела несчастных созданий прямо к смерти. Мы не можем быть уверены, что случившееся этой ночью не повторится, поэтому важно проинструктировать старост, сопровождение студентов в замке между занятиями обязательно, нельзя терять бдительность. Пока не выяснится, кто за всем этим стоит, никто не сможет чувствовать себя в безопасности.

***

Альбус шёл по тёмному школьному коридору, стараясь производить как можно меньше шума. Осторожно завернув за угол, он в который раз обругал свою непредусмотрительность. Почему он не забрал мантию у Лили? Права старуха Трелони: не способно его внутреннее око приносить хоть какую-нибудь пользу. Хотя если с другой стороны рассматривать ситуацию, что-то ведь подсказало ему взглянуть на карту мародёров именно в тот момент, когда в больничном крыле теснились точки с именами Малфоя, Коллинза и половины преподавательского состава.

И вот теперь, раздираемый любопытством и волнением за друга, гриффиндорец, как и подобает истинному представителю своего факультета, отважно сокращал расстояние, отделявшее его от цели.

Альбус опустил глаза на карту и чуть не подпрыгнул на месте: по лестнице за его спиной поднималась точка с подписью «Аргус Филч». Поттер, сунув карту за пазуху, бесшумно кинулся вперёд по коридору. Пробежав пролёт, он нырнул в тайный ход у картины пляшущего волшебника, пройдя по узкой каменной лестнице наверх, он отодвинул гобелен и оказался лицом к лицу с Ходжесом.

На лице молодого профессора отразилось крайнее изумление, он остановился и, всем корпусом повернувшись к Альбусу, замер. Поттер же в свою очередь так застыл прямо в проходе, лишь наполовину отодвинув пыльный гобелен.

— Вижу, удивление у нас взаимное, — после долгого молчания произнёс Ходжес.

— Профессор, — нервно сглотнул Альбус.

— В больничное крыло направляешься? — как ни в чём не бывало поинтересовался тот.

Поттер кивнул. Профессор шумно выдохнул и произнёс:

— Похоже, нам снова по пути, — он кивнул Альбусу, приглашая идти за ним. Тот лишь ошеломленно вскинул брови и поспешил следом.

— Не поймите меня неправильно, — после нескольких минут молчания произнёс гриффиндорец, — но почему? Я не то, чтобы жалуюсь…

— Что ты имеешь в виду?

— Который раз встречаете меня в неположенном месте в неположенное время и… — Альбус замялся.

— Закрываю на это глаза? — неожиданно усмехнулся Ходжес.

— Да.

— Ты производишь впечатление неглупого человека, — он внимательно посмотрел на Альбуса, — значит, у тебя есть какая-то цель, и мои наказания ничего не изменят. Лучше я проконтролирую, чтобы ты не нарвался на неприятности.

— Что произошло в лесу? — в который раз решив воспользоваться ситуацией, серьёзно спросил Альбус.

— Об этом тебе сможет рассказать Скорпиус, тем более я тоже направляюсь к нему, чтобы уточнить некоторые детали.

Они уже подходили ко входу в больничное крыло, когда услышали шум отодвигаемой мебели. Ускорив шаг, они вошли в палату, где увидели Малфоя, склонившегося над одной из пустых больничных коек. Лунный свет из окна светил ему в спину, поэтому Альбус не сразу увидел хмурое, несколько потрясенное выражение лица друга.

— Не спится? — нарушил тишину профессор Ходжес, он обвёл глазами палату и нахмурился, — где Коллинз?

Скорпиус взглянул на вошедших и выпрямился. Вид у слизеринца был взлохмаченный: пижамная рубашка была расстёгнута, светлые волосы причудливо торчали в разные стороны, на шее болталась съехавшая с затылка марлевая повязка.

— Явно не здесь, — дёрнул плечом Малфой, — наверное, на свидание посреди ночи сбежал, а полог кровати порвал в порыве чувств.

И действительно: полог был сдёрнут с петель, тонкая белая ткань порвана в нескольких местах. Альбус обошёл койку кругом, на полу рядом с тумбочкой виднелась большая лужа с осколками разбитого кувшина.

Пока он осматривал кровать, Ходжес бросился к настежь распахнутому окну и высунулся на улицу по самый пояс.

— А где ты сам был? — голос профессора звучал приглушённо за распахнутыми ставнями.

— Я спал, — поморщился слизеринец, — мадам Помфри решила, что удар по голове не пройдёт для меня бесследно, если не накачать меня снотворным. Смутно помню, как Коллинз устраивал здесь дикие пляски с битьём посуды, но проснулся не сразу. Никогда больше не буду пить эту дрянь, — мрачно закончил он, наблюдая, как аврор ощупывает ставни.

— Давно встал? — Ходжес подошёл к кровати и сосредоточенно осматривал разорванную ткань.

— Только что. Сначала подумал, что этот бред был из-за снотворного зелья, но когда поднялся, увидел всё это, — он кивнул, указывая на кровать.

— Крови нет, но где, чёрт возьми, мадам Помфри? — вдруг вспылил Ходжес.

— До того, как я отключился, она собиралась к директору, — пожал плечами Малфой.

— Так, вы остаётесь здесь! — приказал им аврор и почти бегом покинул палату.

Альбус взглянул на Скорпиуса, тот усмехнулся и бросился одевать ботинки.

Поттер торопливо достал карту Мародёров, шепнул заклинание и под светом палочки стал искать Коллинза. Вот удаляющаяся точка Ходжеса, вот мадам Помфри в кабинете Макгонагалл, вот Филч…

— Идём, долго ищешь! Может, хоть Ходжеса догоним, — Скорпиус, на ходу застёгивая рубашку, толкнул друга к двери.

— Малфой, а ты почему так взволнован? — на бегу спросил его Альбус. — Или я что-то пропустил?

— Я же не спрашиваю о твоих до странности частых прогулках с нашим обожаемым аврором, — усмехнулся слизеринец, — а если серьёзно, бегать по ночному замку за ополоумевшим пятикурсником интереснее, чем в палате сидеть и изображать больного.

— Стой, — Альбус, тяжело дыша, остановился и взглянул на карту, — где же этот чертов Коллинз? Какого гиппогрифа его понесло куда-то посреди ночи?

— Занимательнее будет найти этого самого гиппогрифа! — Малфой прислонился плечом к холодной стене.

— Вот Ходжес! Он бежит по восточному крылу, быстро!

Они бегом направились к лестнице, спустились на второй этаж и свернули к переходу на первый. За следующим поворотом наконец догнали Ходжеса.

Аврор как раз быстрым шагом пересекал холл, когда Альбус чуть не сбил его с ног, не успев затормозить.

— Какого дьявола? Ваш топот за два этажа слышно, словно стадо кентавров пробежало! — Ходжес перехватил Альбуса за плечо. — Я же велел оставаться в палате!

— Вы ведь не ожидали, что мы останемся там и пропустим всё веселье? — невольно усмехнулся Малфой.

Ходжес смерил его угрюмым взглядом.

— Ладно, раз уж вы здесь, идёмте, — он развернулся к дверям, — ничего не заметили, пока бежали?

— Нет, — ответил Альбус.

— Конечно, сквозь такой грохот тяжело что-то заметить!

Профессор ускорил шаг, они вышли во двор и двинулись вдоль стены налево. Светало.

— Ты почему Колинза на карте не нашёл? — наклонившись к Альбусу прошептал Малфой.

— Не успел.

— Как не успел? Мы, по-твоему, на ощупь его искать будем?

— Ты сам говорил: быстрее, быстрее, Ходжеса догоним! — гриффиндорец передразнил интонацию друга. — Вот догнали, радуйся! Куда мы идём? — крикнул он профессору, тот лишь махнул рукой.

— Отлично, сейчас этот болтун приведёт нас прямиком к Коллинзу, — фыркнул Малфой, потом задрал голову вверх, — мы идём к больничному крылу.

— Что? В каком смысле? Под окна? — сообразил Альбус. — А почему не левитировал?

— Надеялся перехватить по дороге, — обернувшись, вмешался в разговор Ходжес. — Что вы плетётесь там, как флоббер-черви? Живее!

— Что произошло ночью в лесу? — наконец спросил Альбус. Малфой кратко описал происшедшее, умолчав о “гипнотической” привлекательности круга.

— Да, дела, — протянул Поттер, — думаешь, Колинз из-за этого ночную прогулку устроил?

Слизеринец неопределённо качнул головой.

— Здесь, — крикнул Ходжес.

Они стояли на небольшой поляне под распахнутыми окнами больничного крыла.

— Почему вы решили, что он придёт сюда? — удивился Альбус.

— На ставнях были царапины, ручка отломана, — Ходжес поднял что-то с земли, — а вот и она. Видимо, мистер Коллинз сначала хотел вылезти через окно, но передумал.

— Интересно, почему? — саркастично поинтресовался Малфой.

Раздался треск ломающихся веток, все трое обернулись на звук: в густых кустах шиповника происходило какое-то движение.

Ходжес незаметным движением взмахнул палочкой — кусты окружила синяя защитная сфера.

С палочками наготове, они приблизились к зарослям.

Треск прекратился. Скорпиус и Альбус обошли кустарник с двух сторон.

— Фините, — шепнул аврор. — Похоже, пропажа нашлась?

На земле в неестественной позе лежал Кристофер. Разодранная рубашка была испачкана в грязи, в волосах застряли сучки и сухие травинки.

— Без сознания, — мрачно заключил Малфой.

— Экспекто патронум! Колинз найден под окнами замка, — произнёс Ходжес послание, выпуская из палочки большого серебряного ястреба.

***

— А теперь он в больничном крыле, — закончила рассказывать Роза.

Они с Лили сидели на завтраке в Большом зале. Роза рассказала всё, что поведал ей утром после возвращения Альбус.

— Что-то серьёзное? — обеспокоенно спросила Лили.

— Ал сказал, что когда Крис очнулся, то ничего не смог вспомнить, — пожала плечами Роза, — меня начинают утомлять эти провалы в памяти, они повсюду!

— А нашли они его вместе с профессором Ходжесом?

— Да, представляешь, он застал Ала ночью в школьном коридоре и не наказал, а с собой взял!

— Странный он, — улыбнулась Лили.

— Интересный, — поправила гриффиндорка, — ребята с ним были, когда Криса нашли.

— Я пойду в больничное крыло, — она поднялась, — а Скорпиуса уже выписали, ты не знаешь?

— Наверное, Ал сказал, что его не собирались долго задерживать.

Когда Лили подошла к больничному крылу, дверь открылась, и на пороге появился Скорпиус, Лили тут же спряталась за угол. Дождавшись ухода Малфоя, она наконец вошла в палату.

— Лили? — с койки подал голос бледный Коллинз.

— Крис! — улыбнувшись, она бросилась к другу. — Как ты?

— Если не считать того, что чувствую себя крайне глупо, — парень приобнял её за плечи, — в целом неплохо.

— Почему же глупо? — она сочувствующе положила руку ему на плечо.

— Лилс, я устроил разгром в больничном крыле, а потом почти сбежал через окно, в смысле под окно, — нахмурился он, — в общем, не суть.

— Да, Альбус нам рассказал, что произошло ночью, но ты ведь не виноват.

Кристофер неопределённо пожал плечами.

— Ты ничего не помнишь? — осторожно поинтересовалась Лили.

Он в ответ неуверенно качнул головой.

— Крис, — протянула она.

— Ничего я не помню, — он отвернулся к окну.

— Кристофер Маркус Коллинз, — голос Лили стал серьёзным, — я ведь вижу, когда ты врёшь.

В палате повисла тишина. Крис угрюмо уставился в окно.

— Я не уверен, — наконец произнёс он в тот момент, когда Лили уже собиралась что-то добавить.

— Почему?

— Всё так размыто, не знаю, было это на самом деле или мне приснилось.

— Что ты помнишь? — мягко спросила она.

— Ну, вообще-то я не просто так полез в лес. Кажется.

— Зачем тогда?

— Мне намекнули, что это, так сказать, необходимо.

— Кто? — выдохнула Лили.

— Там, если я не ошибаюсь, был призрак, — замялся Кристофер.

— Призрак?

Крис отошёл от Лили, сел на кровать и закрыл лицо руками. Солнечный лучик золотил его каштановые волосы. Лили села рядом, положив руку ему на плечо.

— Кто это был, Крис?

— Не знаю.

— Не помнишь? Можем спросить сэра Николаса, а то наша Серая Дама не любит болтать.

— Ты не поняла, я помню его, но просто я его не знаю!

— Как это? Это что, не хогвартское привидение? — опешила Лили. — Такое вообще возможно?

Кристофер дёрнул плечом.

— А как оно выглядело?

— Мужчина. Высокий, совершенно обычный, одет в мантию. Плохо помню его лицо, — он замолчал, а потом добавил, — на нём такая была, шляпа что ли, что-то вроде тюрбана.

Живой саван

Роза со вздохом поменяла пергамент, продолжая записывать за профессором Бинсом, когда ей на плечо села бумажная птичка. Она торопливо развернула листок, на нём ровным малфоевским почерком была выведена строчка:

«Собираешься на Защиту?»

Роза, нахмурившись, написала ответ и кинула скомканный пергамент слизеринцу:

«Не думаю, что он заметит моё отсутствие».

Она была готова поспорить, что Скорпиус сделал это специально: знал, как её это нервирует. Все вокруг восхищались Ходжесом. Парням нравилось то, с какой лёгкостью он закрывал глаза на мелкие нарушения, девушек привлекала его внешность и амплуа непобедимого аврора, остальное сделало воображение и слухи. Молодой профессор находил общий язык со всеми: в меру саркастичный, справедливый, щедрый на похвалу. Он общался со старшими курсами на равных, конечно, это подкупало.

Всех, кроме Розы, потому что с ней преподаватель был крайне холоден. Он не придирался, не ставил невыполнимые задачи, но Роза была уверена — он лишал её половины практических заданий. Это бросалось в глаза, ведь после ночной прогулки по замку Ходжес, словно отыгрываясь, вытягивал из Альбуса и Скорпиуса все силы: каждое занятие превращал в спектакль, где подкидывал им задания всё сложнее и запутаннее. Друзья уже стали сомневаться, не было бы легче отбыть наказание у Лонгботтома, чем вот так расплачиваться за великодушие Ходжеса, а Роза с каждым разом становилась всё мрачнее.

«Ты преувеличиваешь. Никак не можешь смириться, что появился преподаватель, у которого ты не ходишь в любимчиках?» — пергамент ехидно задрожал в руках девушки.

«Даже Забини получает приличные задания. Не хочу туда идти».

«Очень по-взрослому, Уизли».

Да, Скорпиус прав. Роза положила голову на сложенные перед собой руки. Почему-то ей стало очень грустно из-за такой несправедливости.

На Защиту она всё же пошла, никогда ведь не прогуливала, а начинать из-за натянутых отношений с преподавателем, не собиралась.

— Поздравляю, первый раздел курса позади. Теперь вы в состоянии отразить элементарные атаки магических существ, — Ходжес сделал короткую паузу, — теоретически, конечно.

Рядом с Розой фыркнул Альбус: «Ага, такие элементарные, просто делать нечего».

— Написанный вами на прошлом занятии рубежный тест тоже не разочаровал.

Профессор взмахнул палочкой, и пергаменты из стопки по одному начали подлетать к ученикам. Роза ухватила свою работу, на ней размашистым почерком стояла красная подпись Ходжеса: «Превосходно». Роза заглянула в листок Скорпиуса: «Удовлетворительно. Практика у вас явно лучше теории».

— С этого занятия начинается практическая работа с существами категории В согласно классификации Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними.

Аврор медленно вышагивал перед студентами из стороны в сторону. Только сейчас Роза заметила, что у стены стоит большая, несколько метров длиной, непрозрачная сферическая ёмкость белого цвета, её поверхность выглядела гладкой, словно стекло, не было заметно ни отверстий, ни ручек.

— Создание, о котором сегодня будет идти речь, было внесено в школьную программу совсем недавно. Сделано это было из-за расширения их зоны обитания. Итак, речь сегодня пойдёт о смеркутах.

В зале начался шёпот. Роза удивлённо посмотрела на друзей: Скорпиус лишь равнодушно повел плечом, Ал нахмурился.

— Смеркут, известный также как Живой Саван, — тем временем продолжал Ходжес, — довольно редкое существо, обитавшее раньше лишь в местах с тропическим климатом, теперь же из-за изменения среднегодовой температурной нормы, некоторые виды мигрировали в Европу. За последние годы на территории Великобритании были зарегистрированы десятки случаев столкновения волшебников с этими существами. Внешне смеркут напоминает чёрную накидку толщиной полдюйма, возможно толще, например, если недавно пообедал. Охотится по ночам: смеркут плавно скользит вдоль поверхности земли. Нападает, как правило , когда жертва спит.

Несколько девушек, ахнув, прижали ладонь ко рту, Роза скептически закатила глаза.

— Кто-нибудь ответит, какое заклинание применяется против смеркута? — Ходжес обвёл взглядом учеников.

Вверх взметнулась рука Розы, профессор кивнул.

— Заклинание Патронуса.

— Верно, заклинание, больше известное как щит против дементоров, с успехом применяется и против смеркутов. Из этого следует, что ваша задача на первую половину занятия — овладеть заклинанием Патронуса.

Дав краткие указания по движению палочки и формулировке счастливых мыслей и воспоминаний, Ходжес предоставил ученикам возможность потренироваться.

— Ну что, Скорпиус, уже воспроизвёл в голове своё счастливое воспоминание? — с ухмылкой поинтересовался Альбус.

— Лучше думай о своём.

— Да у меня с этим вообще-то нет проблем.

— Ох, умолкни, — фыркнул Малфой, — мне и так известно, что твой героический отец обучил всё ваше семейство создавать Патронусов, так что можешь не стараться. Рози, а вот почему ты прогуливала домашние занятия? Ладно я, у меня в семье по воскресным вечерам эльфов мучили, а с тобой что не так?

— Не знаю, — она пожала плечами, — мы с Хьюго не так увлекались защитой от тёмных искусств, как Ал с Джеймсом.

— А Лили умеет создавать Патронуса?

— Да, — кивнул Альбус.

— Кто у неё?

— Попроси её как-нибудь продемонстрировать, — Поттер хитро улыбнулся.

Роза наблюдала, как Ходжес говорит со слизеринкой Мэри Маркес, девушка игриво смеялась и что-то весело отвечала. Фыркнув, Роза отвернулась и сделала несколько взмахов палочкой, из которой появился лишь сноп голубых искр. Следующие попытки также не принесли никаких результатов.

— Ты слишком раздражена, — к ней подошёл Альбус, — расслабься.

— Я не раздражена.

— Ты сейчас своим «спокойным» взглядом меня насквозь прожжёшь, — он скептически поднял бровь, — закрой глаза и сделай глубокий вдох.

Она кивнула.

— Теперь подумай о чём-нибудь хорошем: представь лето, — нараспев произнёс он, — ты сидишь в беседке возле Норы, рядом суетится бабушка Молли, она принесла поднос с ароматным земляничным чаем, фарфоровые чашки тихо позвякивают о блюдца. Вокруг щебечут птицы, Мари-Виктуар бросает им хлебные крошки только что испечённого хлеба. Лили рядом плетёт венок из полевых цветов: пахнет свежескошенной травой и фиалками. Вдохни, ты чувствуешь?

Роза улыбнулась и, не открывая глаз, произнесла:

— Экспекто Патронум!

Из её палочки полыхнули яркие искры, постепенно обретая очертания: перед ними показалась серебристая лебедь. Птица проплыла мимо Альбуса, широко взмахнула крыльями и взмыла вверх. Пролетев полный круг, она растворилась в воздухе.

Роза обернулась: Альбус довольно потирал шею, Скорпиус, кивнув, улыбнулся.

Когда закончился первый час занятий, многим студентам удалось создать оформленного Патронуса. Ходжес явно был доволен. Менее старательные ученики отступили на несколько шагов назад, остальные выстроились с трёх сторон.

После кратких инструкций, он взмахнул палочкой, и белая сфера поднялась вверх, перемещаясь в сторону. Из-под открывшегося под ней пространства по воздуху выплыл смеркут. Роза ожидала, что это существо окажет такой же эффект, как и дементоры: навеет тоску и безнадёжность, но ничего подобного не произошло. Словно блестящая тёмная мантия, оно медленно двигалось к ним. Поверхность переливалась разными оттенками от угольно-чёрного до светло-серого, словно на неё пролили масло. Роза подумала, что для такого опасного существа смеркут завораживает своей красотой.

— Джонс! — так громко произнёс Ходжес, что Роза вздрогнула.

Из того место, куда приблизился смеркут, появился большой сверкающий конь, проскакав вперёд, он отогнал существо к центру зала.

—Пять баллов, Гриффиндор.

После каждого удачного Патронуса, Ходжес присуждал баллы и делал комментарии относительно обороны.

— Малфой!

В нескольких метрах от неё Скорпиус легко взмахнул палочкой, из которой прыгнул мощный серебряный волк, откидывая смеркута обратно. Следующей стала Мэри Маркес, Роза с удовлетворением отметила, что слизеринка перестала глупо хихикать и сейчас выглядит очень напряжённой. Когда тёмное создание приблизилось к девушке, она взмахнула палочкой, но оттуда посыпались лишь серебристые искры, следующие попытки не принесли результатов.

— Экспекто Патронум, — Ходжес выпустил своего хищного ястреба, тот камнем упал на смеркута, отгоняя от испуганной девушки.

Но чёрный саван внезапно с неожиданной скоростью метнулся в противоположную сторону прямо на Розу, девушка неожиданно для самой себя выпустила сильного Патронуса. Тогда смеркут бросился обратно, но раньше, чем Маклагген успела наколдовать своего защитника, саван устремился обратно к Розе. Она не ожидала столь скорого повторения схватки и отступила назад.

— Не двигайтесь, мисс Уизли, — приказал Ходжес, появившийся рядом.

Ястреб Ходжеса сверкнул в тот самый момент, когда Роза всё же создала своего Патронуса. Два защитника откинули смеркута с такой силой, что он отлетел на одного из студентов Гриффиндора. Парень отчаянно замахал руками, пытаясь сбросить с себя тёмное существо, но оно облепило его, прижимая руки к телу, закрывая лицо и лишая возможности дышать.

— Лэтифолдум сомниум! —выкрикнул Ходжес.

Смеркут тут же размяк, а пострадавший гриффиндорец сделал громкий судорожный вдох и начал выползать из-под савана.

— Занятие окончено, — холодно объявил Ходжес.

Ученики бросились к гриффиндорцу, помогая ему освободиться. Девушки испуганно охали, а парни взбудораженно обсуждали урок.

— Мисс Уизли, ваш Патронус прекрасен, но я же просил вас не двигаться, — произнёс Ходжес, оборачиваясь к Розе.

— Простите, это получилось случайно, я ведь не знала, что вы собираетесь выпустить свой, — оправдывалась она.

— Вам не нужно было этого знать, нужно было просто выполнить то, что я сказал.

— Это получилось автоматически, — девушка вздёрнула подбородок, — знаете, защитный рефлекс.

— Просто в следующий раз следуйте приказу, — отворачиваясь, раздражённо произнёс аврор.

— Приказу? — голос Розы прозвучал очень высоко. Ходжес, нахмурившись, повернулся к ней.

— Профессор Ходжес, вы забываете, что мы в школе, а Вы, — она громко выделила последнее слово, — можете отдавать приказы у себя в аврорате, но не здесь.

— Мисс Уизли, Вам, — повторяя её интонацию, произнёс мужчина, — как прилежной ученице, следует слушать своего преподавателя, особенно когда дело касается безопасности.

— Только если преподаватель сам не навлекает угрозу на студентов! — рассерженно воскликнула Роза и тут же испуганно замолчала.

Несколько учеников, находившихся рядом, изумленно посмотрели на неё.

— Тогда стоит больше времени уделить вопросу безопасности. В восемь у меня в кабинете, — отчеканил Ходжес и, круто развернувшись, направился к толпе студентов, окруживших размякшее тело смеркута.

* * *

— Я идиотка! — расстроенно проговорила Роза, сидя за обеденным столом в Большом Зале.

— Да, похоже на то, — кивнул Альбус.

— Роза, ты говоришь это уже третий раз. И это только с того момента, как я здесь, а ведь обед только начался, — Хьюго обеспокоенно посмотрел на сестру.

— Это потому что у меня случилось помрачение рассудка , — в который раз повторила она.

— До сих пор не понимаю, как у тебя получилось его вывести, — покачал головой Хью, — он вообще кому-нибудь хоть раз наказание назначал?

— Насколько мне известно, нет, обычно он просто отыгрывается на занятиях, — за их спиной раздался голос Скорпиуса, — но у тебя, Рози, талант.

Девушка закрыла лицо руками и жалобно застонала.

— Интересно, что ты будешь делать, — продолжил Малфой, — вряд ли он заставит тебя строчки писать.

— Будешь смеркута откачивать, — хмыкнул Альбус.

— Очень смешно, —несчастно фыркнула Роза, вид у девушки был крайне несчастный, — я всё испортила! Он меня и раньше недолюбливал, а теперь вообще ненавидит. Надеюсь, это никак не повлияет на аттестацию.

— Нашла о чём волноваться, — покачал головой Малфой, он взглянул на часы. — Ладно, ещё увидимся.

Он отсалютовал им и направился к столу Слизерина.

— Рози, помнишь ту книгу из запретной секции, что тебе в том году обещал Флитвик? — спросил Альбус.

— М? — рассеянно подняла голову гриффиндорка.

— Ну, помнишь, описание заклинаний тёмных волшебников девятого века.

— А, верно, — она, поморщившись, стёрла с манжеты сметану, — он отдал мне её первого сентября, сразу после банкета.

— Я кое-что хочу в ней посмотреть, ты позволишь?

— Конечно, как только вернёмся в гостиную.

* * *

Часы пробили ровно восемь, когда Роза сделала глубокий вдох и постучалась в кабинет профессора Защиты от Тёмных Искусств. Дверь тут же открылась, Роза осторожно зашла внутрь.

— Мисс Уизли? — возле письменного стола стоял Ходжес. На нём была надета уличная мантия, а в руках он держал толстый книжный том, который захлопнул, едва увидел Розу.

У неё промелькнула мысль, что профессор действительно заставит её писать строчки, но он спокойно произнёс:

— Мисс Уизли, мы отправимся в Запретный лес. Вы окажете школе помощь в одном деле, поэтому, — мягко добавил он, — я попросил бы вас призвать вашу тёплую мантию, чтобы исключить дальнейшие взаимные претензии.

Она покраснела и, взмахнув палочкой: «Акцио, осенняя мантия», вопросительно взглянула на преподавателя. Тот кивнул и направился в коридор, приглашая её следовать за ним.

Роза как раз застёгивала плащ, когда они покинули замок. В неловком, как ей показалось, молчании они дошли до хижины лесничего.

— А вот и вы, — прогремел Хагрид, пробираясь к ним через огород, — хорошо, что пришли!

— Да, мисс Уизли великодушно согласилась нам помочь, — Ходжес, не обращая внимания на пунцовую от смущения Розу, широко улыбнулся и пожал огромную ладонь лесничего.

— Да, Роберт, это здорово, а то нас-то они не подпустят, сам знаешь! Рад тебя видеть — великан похлопал Розу по плечу так, что у неё перехватило дыхание.

— Да, мисс Уизли, — Ходжес, всё ещё вызывающе улыбаясь, обернулся к ней, — я ведь обещал вам беседу на тему безопасности. Так вот, речь пойдёт не совсем о вашей безопасности. Дело в том, что все взрослые особи популяции единорогов Запретного леса погибли чуть больше недели назад, а их детёныши остались в одиночестве. Хагрид пытался им помочь, но они не подпускают к себе мужчин, поэтому ваша помощь будет очень кстати.

Роза согласно кивнула.

— У вас есть возражения? Может быть, вы с чем-то не согласны, что-нибудь расходится с вашими жизненными принципами или убеждениями? — демонстративно вежливым тоном продолжал Ходжес.

Роза, стараясь не смотреть на него, покачала головой.

— Отлично, — улыбнулся он и, обернувшись к удивлённому лесничему, почти торжественно произнёс, — Хагрид, веди нас!

Втроём они спустились по тропинке и вошли в лес. Через десять минут вокруг стало темнеть: густые заросли скрывали и без того скупой вечерний свет. Роза шла второй, за ней следовал Ходжес, из-за чего девушке было не по себе.

Справа от них раздался треск ломающихся веток. Роза вздрогнула от неожиданности, когда преподаватель одним движением подтолкнул её к толстому стволу старого дуба и встал перед ней, закрывая широкой спиной весь обзор.

— Кейн? — прогремел лесничий.

— Моё почтение, Хагрид, — ответил чистый голос.

Роза выглянула из-за спины Ходжеса. На холме перед ними стоял молодой кентавр, его светлые вьющиеся волосы спадали на плечи, пронзительно зеленые глаза рассматривали пришельцев.

— Я не имел чести познакомиться с вами, — обратился кентавр к аврору, — меня зовут Кейн, я сын Бейна.

— Роберт Ходжес, — уважительно склонил голову молодой мужчина.

— Я читаю звёзды, Роберт Ходжес, я ещё не так искусен в этом, как мой отец, — Кейн не моргая смотрел на аврора, — но я увидел, как важна будет твоя жизнь, твоя отвага и благородство. Для меня честь быть знакомым с тобой, Роберт Ходжес.

— Как и для меня быть знакомым с тобой, Кейн, — уважительно склонив голову, ответил мужчина.

— И вы, — кентавр перевёл свой пронизывающий взгляд на девушку, — я счастлив представиться вам.

Кейн приложил левую руку к груди и на мгновение склонил голову.

— Роза Уизли, — как можно спокойнее постаралась ответить она, — рада знакомству.

— Кейн, — лесничий не собирался выслушивать любезности по второму кругу, — ты видел, куда ушли детёныши единорогов?

— Разумеется, я отведу вас! — произнёс кентавр и ступил на тропинку, уводя Хагрида вперёд.

Роза потрясенно взглянула на Ходжеса, он усмехнулся и дёрнул плечом:

— Приходилось мне общаться с кентаврами, но с такими любезными — никогда.

— Их стая рядом? — тихо прошептала Роза. Они шли в десяти шагах позади Хагрида и Кейна, которые завели разговор об убитых единорогах.

— Не думаю, Хагрид вряд ли бы повёл нас мимо них, — качнул головой Ходжес. — Кентавры, конечно, создания не агрессивные, но лишний раз их провоцировать не стоит.

— Где вы раньше встречались с кентаврами? — осторожно спросила девушка.

— Когда я только начинал работать в аврорате, меня послали на мирные переговоры. Два племени на севере Британии устраивали беспорядки. Жертв не было, — поспешно пояснил он, — но вот несколько маглов их видели, что вызвало ненужные слухи. Министерство потребовало помощь авроров, ведь никто не знал, насколько агрессивно поведут себя обе стороны. Я тогда только окончил акдемию, вот начальство и послало меня как новичка улаживать конфликт.

— Успешно? — поинтересовалась Роза.

— Конечно, — самодовольно кивнул он. — После долгих переговоров оказалось, что у предводителя одного из племён похитили мощный магический артефакт, подозрение, естественно, пало на соперников, начались разногласия. Я нашёл волшебника, который прибрал к рукам шлем, планируя в дальнейшем сбыть его на чёрном рынке. Вора сдал в аврорат, шлем вождю, который на радостях отдал свою дочь за лучшего воителя племени, с которым только недавно собирался воевать. Так моими скромными усилиями в Авемерском лесу воцарился мир.

Роза, пряча улыбку, покачала головой, потом нахмурилась и произнесла:

— Мне стоит извиниться, я была не права сегодня.

Ходжес взглянул на девушку, по его лицу невозможно было прочитать эмоции.

— Согласен, — кивнул он, — но я тоже погорячился. После работы в аврорате, я порой забываю, что передо мной студенты. Предлагаю забыть сегодняшние разногласия?

Девушка, смущённо улыбнувшись, кивнула. На душе стало легче.

— Здесь, подходите! — удивительно громко прошептал впереди Хагрид.

Они ускорили шаг, и подошли к лесничему, он указывал на берег у небольшого озерца, рядом с которым гуляли золотые единороги. Роза насчитала девять, включая того, который забрался в воду так глубоко, что намочил шерсть на боках.

Роза перевела взгляд на берег: один из самых маленьких единорогов лежал на траве, в его бедре виднелось что-то светлое, было заметно, какое неудобство это причиняет юному животному.

— Роза, возьми это, — Хагрид протянул ей плетёную корзину, — здесь мазь, приготовленная специально для него. Вытащи сук и смажь повреждённое место. Ещё там еда кое-какая есть, покорми их, а то они, может, голодные.

Роза кивнула и, осторожно ступив на поляну, сделала несколько шагов вперёд. Животные тут же встрепенулись, тот, который купался в озере, выбежал на берег и встал перед раненным сородичем.

— Милые, я вас не обижу, — мягко произнесла Роза и протянула вперёд раскрытые ладони.

Одно из животных осторожно приблизилось к ней, Роза сделала несколько медленных шагов навстречу. Она смотрела единорогу в глаза, большие и блестящие. В них был виден страх и недоверие: маленький детёныш, потерявший маму. Роза почувствовала, как им больно, ей страшно захотелось их обнять, погладить золотистую шёрстку, успокоить.

— Я хочу помочь, — заверила она.

Маленький единорог, самый смелый из всех, подошёл к Розе и замер, ожидая, пока та приблизится и коснётся своей дрожащей ладонью его макушки.

Через несколько минут Роза была знакома со всеми единорогами. Они, чувствуя в ней покровителя, окружили ее и дружелюбно осматривали корзину с едой.

Она разделила припасы лесничего между всеми единорогами, после чего подошла к раненому детёнышу, заклинанием удалила острый сук и аккуратно обработала рану.

— Очень хорошо, Рози, ты молодец, — обрадованно обнял её Хагрид, когда она вернулась к ним, — теперь он поправится!

— Прекрасно, мисс Уизли, это было впечатляюще, — уголками губ улыбнулся Ходжес.

Роза кивнула и напоследок ещё раз взглянула на молодых единорогов, чья золотистая шёрстка мягко отражала лунный свет.


Призрак Хэллоуина

— Это будет очень увлекательно! — c довольным видом закончил Слизнорт, смыкая руки на животе. — Для приготовления зелья как раз хватит оставшегося до конца занятия времени.

Лили убрала от лица руку, подпирающую подбородок и принялась листать учебник. Сорок пятая страница — зелье "Глоток покоя". Она поморщилась: только Слизнорт мог решить, что приготовление успокоительного зелья может быть увлекательным.

Рядом, откинувшись на стуле, сидел Луи Уизли, его глаза были закрыты, руки сложены на груди.

— Просыпайся, — Лили ткнула его в бок.

— Что? — сонным голосом отозвался он. — Лилс, ты чего?

— Делай хотя бы вид, что тебе не всё равно!

— Но ведь мне всё равно, — доверительно прошептал он и широко зевнул.

— Не понимаю, почему тебе всё сходит с рук! — покачала головой Лили.

— Потому что я капитан команды и к тому же многообещающе талантлив, — будто наизусть отчеканил он.

— Поторопитесь, — раздался вдалеке голос Слизнорта.

— Я принесу лунную стружку, у тебя ведь нет? — Лили направилась к шкафу с ингредиентами.

— Ага, — вяло пробормотал ей в спину Луи.

Лили остановилась, рассматривая полки с колбами и разнообразными баночками. Она вела пальцами по пыльному ящику, когда рядом появилась Анжелина:

— Как у вас продвигается зелье? — прошептала она, поглядывая в сторону прилёгшего на учебник Луи.

— Ему оно не нужно, он и так абсолютно спокоен, — фыркнула Лили.

— Я слышала, Слизнорт сегодня собирает учеников на вечеринку?

Лили пожала плечами. Уже второй год они с Луи были желанными гостями на вечерах профессора: Луи из-за успехов в квиддиче, а Лили, вероятно, из-за богатой родословной. Все дети Гарри Поттера были для Слизнорта лакомыми кусочками, ещё, конечно, Роза. Профессор не уставал повторять, как она похожа на свою одарённую мать, Хьюго он не выделял, но тот не выражал особого расстройства, особенно после того, как узнал, что его отец тоже не находился в списке членов Клуба Слизней.

— Вот он, — протянула ей маленькую коробочку с толчёным лунным камнем Анжелина.

Благодарно кивнув, Лили вернулась к котлу.

— Говорят, Слизнорт опять собирает всех на вечер, — поделилась она с Луи.

— Может, в этот раз повезёт, и про нас забудут? — оживился он, потом на мгновение застыл и раздосадованно захлопнул учебник. — Так вот почему Джеймс с пеной у рта выбивал поле на сегодняшний вечер! Готов поспорить на свою метлу — он знал о том, что Слизнорт позовёт в гости, и обеспечивал себе отговорку!

— Значит, Альбуса тоже не будет, — расстроено подвела итог Лили.

— Зато будет твой слизеринец, — заметил Луи.

— Кто? — переспросила она, делая вид, что не понимает, о чем идет речь.

— Скорпиус, кто же ещё.

— Ах да, еще один любимчик-капитан!

— Ага, так же, как и я, он обожает зелья! — ухмыльнулся Луи.

Некоторое время они молча резали ингредиенты, по указаниям учебника добавляя их в котлы.

— Знаешь, дома мы ведь часто играем друг против друга, — Лили посмотрела на кивнувшего Луи. — На поле будет так же?

Луи хотел было ответить, но вдруг, уронив за собой стул, вскочил:

— Стой! Не двигайся!

Спустя мгновение раздался грохот, словно рядом что-то взорвалось, Лили пригнулась, закрывая голову руками, капли чего-то липкого и вязкого попали на её рукава, прожигая ткань. В классе начался шум, несколько девочек закричали. Чувствуя, что ядовитое зелье добралось до кожи, Лили судорожно начала сдёргивать с себя мантию. Наконец, освободившись, она оглядела кабинет.

Луи, как и она, уже скинул с себя шипящую накидку, рядом из-под стола выглядывала перепуганная Марта Макдональд из Хаффлпаффа, её расколотый котёл дымился, издавая жуткий едкий запах.

— Что случилось? — кашляя, прокряхтел Слизнорт. Он торопливо приблизился к остаткам расплавившиегося котла.

— Я не знаю, профессор! — дрожащим голосом пролепетала хаффлпаффка.

— Зато я знаю! — сердито воскликнул Луи. — Марта, какого Мерлина ты в кислоту добавила серебро?

— Что? — у неё задрожали губы, а глаза тут же наполнились слезами.

— Ну же, давайте успокоимся! — примирительно поднял вверх руки Слизнорт. — Сначала нужно разобраться, что к чему!

Профессор взмахнул палочкой, очищая котёл и мебель от тёмно-серого зелья.

— Она добавила туда серебряную золу! — продолжил Луи. — Не припомню, чтобы её добавляли в успокаивающее зелье!

— Я не… Это было в рецепте! — оправдывалась Марта.

— Ну-ну, не волнуйтесь, — миролюбиво заметил Слизнорт. — Вы уверены? Ведь это невозможно.

— Ты никому не давала свой учебник? — вмешалась Лили.

— Лилс! — воскликнула рядом Анжелина. — Что с твоими руками?

— Что? — Лили непонимающе взглянула на подругу.

— Твои руки! — неожиданно хрипло повторила Кэмпер. — У тебя ожоги!

Лили в замешательстве уставилась на свои ладони — ничего нет. Анжелина цокнула и повернула их так, чтобы она увидела локоть с внешней стороны: кожа действительно была обожжена, словно расплавлена. Всё предплечье покраснело и покрылось большими пузырями.

— Но я ничего не чувствую, — осипшим голосом промямлила она.

— О, Мерлин! — воскликнул Слизнорт. — Милая, вам срочно нужно в больничное крыло! — он взмахнул палочкой, рана очистилась от небольшого количества серой слизи.

— Все возвращайтесь к выполнению задания! — велел он студентам.

Профессор аккуратно осмотрел её руки, призвал несколько колб с зельями и, выбрав одну, нанёс на раны настой бадьяна, потом перевёл обеспокоенный взгляд на лицо ученицы:

— Рана должна зажить очень быстро, но сходите к мадам Помфри на всякий случай. Вы дойдёте сами, дорогая моя?

— Да, конечно, — уже не так потрясенно ответила она.

— Лилс, тебя проводить? — к ней приблизился обеспокоенный Луи.

— Нет-нет, я сама, не волнуйся.

Лили хотела было взять вещи, но перехватила многозначительный взгляд Анжелины и поняла, что об этом ей беспокоиться не нужно, поэтому сразу направилась к выходу.

«Кто-нибудь брал у Вас этот учебник, мисс Макдональд?» — услышала она голос Слизнорта, когда закрывала за собой дверь.

В коридоре было удивительно тихо после шума и криков. Лили немного приподняла обожженные руки, боясь прикасаться ими к телу. Она, конечно, по-прежнему ничего не чувствовала, но рисковать не хотелось.

— Лили! — услышала она за спиной, когда подходила к лестнице, ведущей из подземелья.

Обернувшись, она увидела приближающегося Малфоя.

— Гуляешь по подземельям во время уроков? — его взгляд наткнулся на обожжённые её руки. — Это что?

— Это мои руки, — невозмутимо ответила она.

— Это я вижу. Что с ними произошло?

— Несчастный случай на зельеварении.

— Не хочешь уточнить?

— У Марты котёл взорвался.

— У хаффлпаффки? — Скорпиус расслабил плечи. — Ну, тогда это действительно был несчастный случай. Само по себе существование Хаффлпаффа — несчастный случай.

— Прекрати. Похоже, у неё кто-то заколдовал учебник и изменил рецепт.

— Плохо, что её глупость влияет на окружающих! — резко произнёс Малфой. — А тебе нужно в больничное крыло. Я иду с тобой.

— Я сама, — возразила Лили.

— Я тебя не спрашиваю, а ставлю в известность, — покачал головой Скорпиус и мягко подтолкнул её к лестнице.

— А почему ты не на занятиях?

— У меня свободное время для самоподготовки, — пояснил он.

Когда они поднялись на третий этаж, Лили взглянула на Малфоя:

— Роза рассказала, что у вас было занятие с Патронусами.

Слизеринец кивнул, а потом, задумавшись, спросил:

— Кстати, а кто твой Патронус?

Лили пожала плечами, а потом достала палочку: «Экспекто Патронум». Рядом скользнула серебристая лисица. Взмахнув пушистым хвостом, она растворилась в воздухе.

— Да, соответствует твоему характеру, — после короткой паузы ухмыльнулся Скорпиус.

— Почему? — Лили аккуратно убрала палочку.

— Это ведь логично, — пожал он плечами. — Патронусы всегда соответствуют внутреннему «Я» волшебника. Лисица олицетворяет…

— Сообразительность, — перебила его Лили, — находчивость, ловкость.

— А ещё ценный рыжий мех, — закончил за неё Малфой.

Она рассмеялась.

— Что ты вспоминаешь, когда создаёшь Патронуса? — спросил Скорпиус, он улыбнулся и поднял вверх ладони. — Если это не слишком личный вопрос.

Лили качнула головой, какое-то время помолчала, словно размышляя, как ответить на его вопрос. Они остановились возле двери в больничную палату. Наконец, она вздохнула и ответила:

— Это не совсем воспоминание. Знаешь, у меня долго не получалось создать Патронуса. Я злилась, ведь Альбус уже научился, Джеймс тоже. А я не могла, хотя воспоминаний хороших хватало, но всё равно не получалось. Тогда папа и предложил мне подключить фантазию. Так что у меня нет воспоминания для Патронуса, я просто представляю тех, кого люблю.

Она взглянула на Скорпиуса: он внимательно смотрел на Лили, потом протянул руку к её лицу и заправил прядь рыжих волос за ухо. На её щеках появился лёгкий румянец.

— Ох, великая Моргана! — раздался рядом женский возглас. Малфой тут же одёрнул руку. — Что это за ожоги, деточка?

На пороге больничной палаты стояла мадам Помфри, она с неожиданным для своего возраста проворством подскочила к Лили и, аккуратно придерживая за ладони, увела её к себе, оставив Скорпиуса в одиночестве.

***

Приглашение на вечер к декану Слизерина действительно поступило, поэтому без десяти минут семь они с Луи вышли из башни Рейвенкло.

В подземелье звучала приглушённая музыка. Лили взглянула на кузена, тот закатил глаза. Он до сих пор жалел, что не смог придумать никакой отговорки: теперь придётся слушать байки профессора о его талантливых бывших учениках и о тех блестящих возможностях, какие он предоставляет нынешним.

— А вот и вы! — радушно воскликнул Слизнорт, когда они зашли в аудиторию.

Зал был заставлен тыквами с вырезанными на них узорами сцен из рассказов о вампирах, в центре стояла чаша с пуншем. Стены и потолок были затянуты переливающейся тканью, создавая иллюзию шатра, а в воздухе летали зачарованные свечи. На столах виднелись праздничные угощения. Ближе к дальней стене располагалась небольшая сцена, на которой стояли волшебные самостоятельно играющие музыкальные инструменты, у которых толпились ученики.

— Завтра Хэллоуин, вот я и решил устроить маленькое празднование до официального банкета! Прошу, не стесняйтесь, дорогие мои! — гудел Слизнорт.

По обычаю, на вечере присутствовало несколько старых учеников профессора: Ричард Гансон — исследователь гробниц, недавно издавший бестселлер, молодая ведьма Эмма Льюис, открывшая какое-то удивительное зелье и низкий волшебник, которого Лили не запомнила, потому что в тот момент, когда его представляли, как раз заметила вошедшего в зал Малфоя.

— Я сейчас, — кивнула она Луи и направилась к Скорпиусу.

— Слава Мерлину, вы пришли! — перед Лили неожиданно появилась Роза, взяла её за руку и потащила к чаше с пуншем. — Альбус с Джеймсом на тренировке, а Скорпиус задержался! Мне только что Трелони предсказала скорое несчастье, связанное с подводными водорослями!

— Она всегда была странной, — рассеянно пожала плечами Лили, потеряв слизеринца из виду.

— Мои дорогие! Вы уже знакомы с Ричардом Гансоном? — воскликнул Слизнорт за их спинами так неожиданно, что девушки вздрогнули.

— Конечно, — широко улыбнулась рядом стоящему мужчине Лили, тот галантно поклонился.

После недолгого разговора о древних египетских проклятиях, они избавились от Слизнорта и его гостя, и отошли в сторону к столу с огромной тыквой, на которой был вырезан профиль какой-то уродливой волшебницы.

— Я сейчас, — шепнув Лили на ухо, Роза двинулась в противоположную сторону.

Лили кивнула и обернулась к столам с угощениями. Помимо прочего, здесь были лакричные сороконожки, мармеладные жуки и, конечно, шоколадные лягушки. Она протянула руку к вазе с карамельными язычками.

— Не советую, — раздался рядом знакомый голос, — Корнер уже десять минут не может разлепить челюсти.

Рядом с ней стоял Скорпиус.

— О, тогда лучше не надо, — одёрнула руку Лили.

— Я вижу, Роза не теряет времени даром, — усмехнулся Малфой.

— Что? — она обернулась в ту сторону, куда кивком указал Скорпиус. Там стояли разговаривающие о чём-то Ходжес и Роза. Она смеялась, а аврор с самодовольной улыбкой что-то увлечённо рассказывал.

— Я ничего не говорил, но на месте мистера Уизли я бы побеспокоился о ночных прогулках дочери.

— Ты про то наказание?

Скорпиус лишь пожал плечами.

— Как твои руки?

Лили даже не почувствовала, как он прикоснулся к её запястью.

— Всё в порядке, — она посмотрела на длинные рукава своего платья, скрывающие повязки, — похожу пару дней в бинтах.

— Здесь не так плохо, как я ожидал. Приятная музыка, интересные люди, молчаливый Корнер.

— Я говорила, что ты рано или поздно сдашься перед обаянием вечеров Слизнорта.

— Да уж, — усмехнулся он, — мне было не устоять, хотя если бы я знал о приятном бонусе заранее, то пришёл бы гораздо охотнее.

— О чём ты? — не поняла Лили. Лицо Скорпиуса вдруг оказалось слишком близко.

— О тебе, — он всё ещё смотрел на её губы, когда она отстранилась:

— Я, пожалуй, прогуляюсь.

Лили отошла от Малфоя, на лице которого появилась едва заметная улыбка. Она медленно прошла до двери мимо танцующих студентов и толпящихся у чаши с пуншем гостей, а когда покинула зал, ускорила шаг. Звук каблуков эхом раздавался в тишине подземелья.

Она дошла до лестницы, облокотившись на перила, присела на нижнюю ступеньку и закрыла лицо руками. Она повела себя глупо. Зачем ушла? Всегда так делала, когда сталкивалась с чем-то непредвиденным, а Скорпиус вёл себя как раз непредвиденно. Не то, что он делал, а то, как смотрел. Она вздохнула, отняла руки от лица и тут же пронзительно вскрикнула от неожиданности.

Перед ней в воздухе зависло привидение. Мужчина смотрел на неё сверху вниз, немного склонив голову на бок. Его мантия развевалась в воздухе, будто от слабого ветерка, голову венчал большой тюрбан.

Лили в испуге попятилась назад, когда из коридора послышался возглас:

— Лили!

Через несколько секунд из-за угла выскочил Скорпиус, через мгновение он уже стоял между Лили и привидением.

— Какого чёрта? — воскликнул он, осматривая призрака, которого нисколько не смутило неожиданное появление слизеринца.

— Кто ты? — Лили за спиной Малфоя уже поднялась на ноги и расширенными от удивления глазами смотрела на привидение. — Это ты говорил с Кристофером в больничном крыле! — догадалась она.

— Что? — Скорпиус обернулся к Лили, но та лишь повторила:

— Кто ты?

— Квиринус, — наконец ответил призрак. — Моё имя Квиринус. Да, это я говорил с тем мальчиком.

— Зачем? — Лили попыталась выйти вперёд, но Малфой отстранил её обратно.

Призрак смотрел на них, словно не проявлял никакого интереса к разговору.

— Я никогда вас не видел в Хогвартсе, — заметил Скорпиус, — как вы появились здесь?

— Я умер, — на бледном лице мелькнула презрительная усмешка.

— В Хогвартсе, — согласился слизеринец. — И давно? По вашему виду... лет тридцать-сорок назад? По мантии, по крайней мере, — предположил он, покосившись на тюрбан.

— Я скажу вам то же, что сказал тому мальчику, — словно не заметив вопроса, произнёс Квиринус.

— Так сказали, что Коллинз сразу же полез в окно? — усмехнулся Малфой.

— Это был побочный эффект, — пожал плечами призрак.

— Что ещё за побочный эффект? — вмешалась Лили.

— Зов круга, — он взглянул на Скорпиуса, — вам ли не знать.

— Что Вы имеете в виду? — не поняла Лили, она перевела взгляд на Малфоя.

— Я сказал именно то, что имел в виду. Тогда я сказал мальчику, чтобы он вернулся в круг. Когда понял, что проку от него нет… — он указал ладонью на Малфоя. — Вас было двое, выбор очевиден.

— Зачем возвращаться в круг? — нахмурился Скорпиус.

— Чтобы предотвратить появление других, — улыбнулся Квиринус, развернулся и поплыл вдоль коридора.

— Стойте! Объясните! — прокричала Лили, но призрак уже исчез за поворотом.

Скорпиус обернулся к ней:

— Какого гиппогрифа только что произошло?

— Я не знаю, — покачала головой она.

— Идём, нам действительно нужно проветриться, — взяв её за руку, он медленно направился к выходу из подземелий.

— Как ты узнал, что он здесь со мной?

— Ты очень громко визжишь, знаешь об этом? — Скорпиус насмешливо улыбнулся.

— Нет, — она притронулась холодной рукой к разгорячённому лицу.

— Вернёмся к нашему интригующему знакомству с этим загадочным Квиринусом. Откуда ты его знаешь?

— Кристофер описывал его, точнее он сказал о тюрбане, а это редкость, вот я и решила, что это тот самый призрак.

— Коллинз вспомнил о том, что произошло тогда ночью в больничном крыле? И давно?

Лили замялась, но всё же ответила:

— Недавно, лишь какие-то обрывки, он и сам не был уверен, что это воспоминания, а не галлюцинации.

— Почему не сказала мне? — нахмурился он.

— Ты же не сказал мне о «притягательности круга», — она передразнила интонацию призрака. — Что вообще всё это значит?

Малфой тяжело вздохнул и отвернулся.

— Скорпиус, расскажи мне, — она остановилась, заставляя его посмотреть ей в лицо.

— Когда мы видели этот ночной ритуал, — наконец произнёс он, — первым желанием было… присоединиться.

— Что?

— Это что-то вроде Империуса, но не такое прочное, Коллинз уже почти залез внутрь, когда мне в голову прилетел какой-то камень, заставив очнуться, а потом я хорошей затрещиной вернул в реальность и его.

— Почему вы не рассказали об этом? — удивленно спросила Лили.

— Решили, что это не так важно, — Малфой подошёл к главному выходу и толкнул тяжёлую дверь.

На улице, несмотря на вечернее время, было светло, во дворе ещё гуляли студенты.

— Так или иначе, — Малфой обернулся к Лили, — предлагаю проверить, что хотел показать этот призрак.

— Ты хочешь пойти туда сейчас?

— Нет. Полететь, — он взмахнул палочкой — Акцио, Вспышка!

Через несколько минут они медленно летели над вершинами деревьев Запретного леса.

— Долго ещё? — Лили крепко держала его за плечи.

— Замёрзла?

Лили в ответ покачала головой.

— Тебя выдаёт клацанье зубов, — усмехнулся он. — Это здесь.

Они зависли в воздухе.

— Вот эта поляна, — сиплым голосом произнёс Малфой. — Сверху выглядит ещё больше. Держись, сейчас будем снижаться.

— Подожди! — воскликнула она.

Скорпиус непонимающе на неё посмотрел, взгляд её расширенных от удивления глаз был прикован к поляне. Малфой пригляделся внимательнее.

— Это же… — ошеломлённо произнесла Лили.

— Послание! — закончил за неё Скорпиус.

Ночь восьмого ноября

— И что это означает? — прищурившись от яркого солнца, спросил Альбус.

В компании Скорпиуса он расположился на траве посреди поля для квиддича. Большая часть учеников готовилась к праздничному банкету в честь Хэллоуина в замке, поэтому на стадионе можно было поговорить без непрошеных слушателей.

Весь предыдущий вечер Альбус провёл на тренировке, вернулся поздно и, не замечая никого от усталости, сразу свалился на кровать и уснул. Как оказалось, пропустил кое-что чрезвычайно интересное.

После встречи с неизвестным призраком его сестру вместе с Малфоем понесло в запретный лес. Он бы, пожалуй, даже возмутился их легкомысленности, но то, что они обнаружили, оказалось слишком важным. С высоты птичьего полёта на той самой поляне открывался вид на удивительный по четкости линий рисунок. Большая круглая сфера, расчерченная диагональными и косыми линиями.

— Налетавшись над лесом и прогулявшись по выжженной земле, мы решили вернуться в замок, там очень кстати наткнулись на Ходжеса, — Скорпиус ухмыльнулся собственным мыслям и продолжил,— и показали то, что обнаружили. Остаток вечера провели в его кабинете, пришлось в деталях рассказывать про того призрачного шейха. До чего же он дотошно всё выяснял!

— Ходжес сказал, что всё это значит?

— Нет, он только спрашивал и кивал, — пожал плечами Малфой, — но бьюсь об заклад, он что-то знает. Хотя кажется, я и сам уже видел такой символ..

Он палочкой нарисовал в воздухе горизонтально перечеркнутый треугольник основанием вверх.

— Это нам не поможет, пока не выясним, что он означает. "Чтобы предотвратить появление других"... так сказал Квиринус, тот призрак, — задумчиво пояснил Малфой.

— Мы узнаем больше, — серьёзно произнёс Альбус, поднимаясь на ноги.

Друзья, всё еще обсуждая таинственный символ, направились к замку. Первым местом, которое они решили посетить в поисках информации, была библиотека.

За столом рядом с секцией исторической книги расположились, обложившись старинными томами, Лили и Роза.

— А вот и вы, — деловито кивнула им гриффиндорская староста, — что-нибудь узнали?

— Мы пока и не начинали, — пожал плечами Скорпиус и сел напротив Лили, та уткнулась в книгу, сверля взглядом одну точку.

— А вот Лили нашла! — победоносно сообщила Роза, словно это была и её заслуга.

— И что именно? — обратился к сестре Альбус.

— Я еще вчера подумала, что этот символ мне знаком, но никак не могла сосредоточиться и вспомнить, — она сердито взглянула на Скорпиуса, — а сегодня утром меня словно осенило! Ведь этот знак не такой таинственный, странно, что мы сразу не вспомнили! Я решила проверить свою догадку в библиотеке...

— И она была права! — нетерпеливо перебила её Роза.

Лили кивнула и продолжила:

— Этот символ означает один из четырёх элементов — землю.

— Точно! — воскликнул Скорпиус. — Они упоминаются в алхимии.

Он взял перо и торопливо начертил на пергаменте пентаграмму.

— Каждую вершину звезды венчает символ. Земля, вода, воздух и огонь, — он пометил четыре луча надписями.

— А что здесь? — Альбус указал на пустое место над верхней пятой вершиной.

— Дух, волшебство, энергия, — дёрнул плечом слизеринец, — любой магический объект.

Он поставил на пустом месте знак вопроса.

— Да, именно так, — Лили, периодически заглядывая в книгу, отметила возле надписей символы: горизонтальная линия на треугольнике, вершиной направленном вверх — воздух, пустой треугольник с основанием вниз — огонь, основанием вверх — вода и, наконец, горизонтально перечеркнутый треугольник, направленный вершиной вниз — земля.

— Четыре элемента, — заключила Роза.

— Теперь ясно, что имел в виду тот призрак, — задумчиво произнёс Малфой. — Если появился первый символ, очевидно, что скоро добавятся другие.

Лили кивнула и, полистав книгу, громко зачитала:

— Пентаграмма символизирует четыре элемента магии стихий: Землю, Воздух, Воду, Огонь. Но поскольку лучей у пентограммы пять, то последним символом является Дух. Волшебник может управлять четырьмя стихиями, но управление духом ему неподвластно. Духом считают элемент, лежащий в основе всего — не модулированная энергия. А поскольку любое управление — это модуляция, то, начиная управлять, мы уничтожаем не модулированную энергию и создаем энерго-информационную структуру.

Пентаграмма, в зависимости от направления движения может быть разрушительной или созидательной. Это связано с направлением движения солнца по небосклону, по или против часовой стрелки. Движение по ходу солнца называют созидательным, а против — разрушительным, — Лили сделала паузу, но потом всё же добавила,— перевернутая пентаграмма, как правило, рисуется для проведения заклинаний черной магии.

Друзья некоторое время молча смотрели на пергамент, осознавая полученную информацию.

— Всё сходится. То, что происходило тогда в Запретном лесу, действительно было похоже на ритуальное жертвоприношение, — кивнул Скорпиус. — Значит скоро в Хогвартсе появятся знаки всех стихий?

— Мы не знаем наверняка, — покачал головой Альбус.

— Но Квиринус не просто так пытался нас предупредить! — громким шёпотом произнесла Лили, она оглянулась и продолжила.— Он старался показать нам всё еще вначале!

— Да, — кивнул Малфой, — но мы о нём ничего не знаем, ему вообще можно верить? Я никогда не слышал о нём, даже от хогвартских приведений. Когда он умер? Судя по виду, не больше пятидесяти лет назад. Может, это убитый пожиратель смерти...

Друзья переглянулись. Все они знали о последних магических противостояниях, но лишь из учебников или со слов победителей, которые не упоминали ужасы войны. Малфой же был единственным, кто еще в детстве столкнулся с неприятной действительностью сына пожирателя. С его семьи были сняты обвинения благодаря Гарри Поттеру, выступившему в их поддержку на суде, да и золото и былая влиятельность сыграли свою роль. Всё это спасло фамилию Малфоев от позора, но не помогло забыть их причастности к восхождению Тёмного Лорда. Именно поэтому только Скорпиус принял во внимание такую версию.

— Нужно поговорить с Ходжесом, — настойчиво добавил слизеринец.

Альбус кивнул:

— Согласен. Мы сами это с ним обсудим, — добавил он, обратившись к Розе. Она лишь пожала плечами.

— Тогда сегодня, после банкета, — заключила Лили.

***

Хэллоуин в Хогвартсе всегда праздновался с особым размахом. В этом году зал был украшен волшебными гирляндами, в воздухе кружились заколдованные свечи, а на столах стояли тыквы с вырезанными узорами и сладости устрашающей формы.

Альбус прошёл к гриффиндорскому столу: торжественная часть уже закончилась и студенты наслаждались праздничной трапезой.

— Присаживайся, — Хьюго пододвинулся, освобождая место для кузена, тот благодарно кивнул и опустился на скамью.

Он внимательно осмотрел преподавательский стол пока, наконец, не заметил Ходжеса. Аврор сидел рядом с профессором Лонгботтомом и напряженно что-то обсуждал, тот в ответ задумчиво кивал.

— Может быть, спросим дядю Невилла, — рядом раздался шепот Розы. Как оказалось, она тоже наблюдала за Ходжесом.

— Нет, сначала обратимся к первоисточнику. Дядя Невилл и сам может чего-то не знать, неизвестно, всё ли ему рассказал Ходжес.

— Да, наверное, ты прав, — согласилась с ним Роза, — как считаешь, тот призрак действительно может быть бывшим пожирателем?

— Как говорит дядя Рон, бывших пожирателей не бывает, — он нахмурился, — с другой стороны Малфои..

— Они другое дело, даже дядя Гарри за них заступился, а это много значит!

Альбус хмуро кивнул:

— Так или иначе, Скорпиус прав: глупо доверять Квиринусу, пока мы не узнаем о нём больше. Надеюсь, Ходжес что-нибудь откопал.

— И не откажется поделиться с нами информацией, — закончила за него Роза, потом приподнялась на месте и прошептала, — он уходит.

В самом деле, молодой аврор уже поднялся с места и уверенным шагом направился к выходу. Альбус взглянул на стол Слизерина: Малфой, также наблюдавший за профессором, кивнул и вышел из-за стола.

— Удачи, — прошептала Роза.

Встретившись у входа, друзья осторожно последовали за удаляющейся по коридору фигурой аврора. Не успели они пройти и нескольких шагов, как их окликнул звонкий девичий голос:

— Скорпиус!

Малфой недовольно нахмурился, но всё же обернулся. К ним приближалась стройная черноволосая девушка, её немного раскосые глаза насмешливо рассматривали парней.

— Аделайн, — Малфой натянуто улыбнулся, — дорогая кузина, ты уже вернулась?

— Да, Скорпиус, спешила воссоединиться с любимой школой, — на её хорошеньком личике появилась неприятная усмешка.

Аделайн Гринграсс, троюродная сестра Скорпиуса, была девушкой исключительно назойливой. Она училась на шестом курсе Слизерина и являлась воплощением всех классических пороков своего факультета. Её аристократичная внешность в первые мгновения знакомства обманчиво располагала к себе собеседника, но язвительные насмешки отбивали охоту говорить с ней дольше положенного. Несколько дней назад отец забрал её по случаю семнадцатилетия, теперь Аделайн была совершеннолетней, и хоть проку от того в школе не было, она уже несколько раз напомнила об этом Скорпиусу.

— Альбус-Северус Поттер, — растягивая слова, она взглянула на гриффиндорца, — даже не приветствуешь? Или не рад моему возвращению?

Скорпиус хмыкнул, Альбус лишь сухо кивнул:

— Почему же, необычайно рад, — с каменным лицом произнёс он.

— Куда-то собираетесь? Я слышала, вы скоро породнитесь? — приподняв одну бровь, она с усмешкой наблюдала за их реакцией.

На лицах парней отразилось одинаковое выражение непонимания.

— Я имею в виду вашу ночную прогулку с Лили вчера после приёма у Слизнорта, — медовым голосом пояснила она, — как же вас занесло в лес? Об этом уже весь факультет знает: Малфой и дочь Гарри Поттера — звучит превосходно! Хотя нет, подожди, не с Коллинзом ли она сейчас любезничает в Большом Зале.

Слизеринка приложила изящный палец к подбородку, будто бы задумавшись, а потом звонко рассмеялась, глядя на помрачневшего Малфоя:

— Да, точно она!

— Не лезь не в своё дело, Гринграсс! — холодно отозвался Скорпиус. — Ты догнала нас, чтобы сообщить нам эту бесценную информацию или у тебя в запасе есть что-нибудь действительно важное?

— Нет, я просто соскучилась, на банкете поговорить не удалось, — она пожала худыми плечиками, на её лице сияла фальшивая улыбка.

— Отлично, тогда беседа окончена, — отрезал Скорпиус и, развернувшись, направился по коридору. Альбус лишь хмыкнул и последовал за другом.

— Увидимся в гостиной, — раздалось им вдогонку.

— Надеюсь, что нет, — буркнул Скорпиус, потом взглянул на Альбуса и, опережая его вопрос, добавил, — из-за неё мы упустили Ходжеса.

— Наверняка он пошёл к себе в кабинет, сейчас догоним, — ответил тот.

В напряженном молчании, они дошли до кабинета профессора Ходжеса. За дверью слышались голоса.

— У него компания? — поднял брови Малфой. — Что?

Альбус качнул головой и сделал знак, призывая к молчанию. Он приблизился к двери и через мгновение удивлённо выдохнул:

— Папа, — он обернулся к Малфою, — там мой отец!

Не раздумывая, он сразу же громко постучал в дверь и, не дожидаясь приглашения войти, шагнул в кабинет.

Гарри Поттер стоял посреди комнаты, наклонившись над письменным столом. Ходжес рядом прислонился плечом к каминной плите. Они оба обернулись на стук и теперь удивленно рассматривали вошедших.

— Пап? — Альбус вопросительно смотрел на отца.

— Ал? — видно было, что мужчина не ожидал увидеть ни сына, ни его друга.

— Здравствуйте, мистер Поттер, — кивнул Малфой.

— Добрый вечер, Скорпиус.

— Что-то случилось? — вмешался Ходжес. Выпрямившись, он смотрел на вошедших парней.

Альбус мельком взглянул на карту, разложенную на столе кабинета. Краски на ней давно выцвели и поблекли. Пергамент испещряла сеть красных линий, напоминая систему кровеносных сосудов, даже отсюда было видно, что на карте была изображена местность вокруг Хогвартса.

— Мы пришли по поводу случившегося в Запретном лесу. — Альбус заметил, как отец медленно перевел взгляд на край стола. — Мы хотели бы кое-что узнать.

— Что именно вас интересует? — его отец медленно выпрямился и, сняв очки, устало потёр переносицу.

— Мы знаем, что символ в лесу — знак земли, значит, будут и другие?

— Верно, — кивнул Гарри Поттер и внимательно посмотрел на сына.

— Что это всё означает? Зачем кому-то создавать ритуальные сферы?

Авроры многозначительно переглянулись, явно раздумывая, можно ли посвящать в это дело двух несовершеннолетних волшебников.

— Так или иначе, нас это напрямую коснётся, — нахмурившись, произнёс Малфой.

Гарри Поттер глубоко вздохнул и жестом пригласил их подойти к письменному столу.

Карта Хогвартса, которую Альбус заметил еще на входе, была исчерчена красными линиями. Множество вариантов пентаграмм было изображено на пергаменте. Отправкой точкой стала поляна Запретного леса.

— Как вы верно сказали, символ в лесу — знак земли, сейчас территория осматривается группой авроров в поисках других символов. Они могли появиться незаметно, ведь если бы вас тогда не было на месте происшествия, — он посмотрел на Скорпиуса, — мы до сих пор оставались бы в неведении, куда исчезла целая популяция единорогов. В нашем расположении сейчас только одна точка, от неё мы и отталкиваемся. Как вам, должно быть, известно, четыре стихии чаще всего входят в состав пентаграммы, где пятой точкой является объект заклинания. Такой вид магии сейчас уже практически не используется, он был распространён столетия назад среди тёмных колдунов. Но нет уверенности, что намечается именно она, возможен и другой вариант...

Он указал на круг, где от четырех символов в точке пересечений стоял знак вопроса.

— Что касается временных рамок, — продолжил он, — их мы еще не обсуждали.

Гарри Поттер кивнул Ходжесу и тот, взмахом палочки увеличив настенный календарь, пояснил:

— Ночь девятого октября, именно тогда появился первый символ, совпала с полнолунием. Пока нельзя точно сказать, связано ли оно с этим событием, но подобные ритуалы очень часто проходят под покровительством какого-нибудь мощного природного явления. Тогда возникает вопрос: что явилось катализатором? Полнолуние было также и десятого сентября, что не совпадает с версией попадания в школу магического артефакта или живого объекта вместе с одним из учеников школы. В любом случае, следующее полнолуние через неделю — восьмого ноября…

— И я не собираюсь рисковать безопасностью детей, — перебил его Гарри Поттер, — в назначенное время будет ужесточен комендантский час, о чем я уже говорил с директором. Группа авроров будет курировать территорию, после обнаружения любой активности будут приняты соответствующие меры. И все, слышите, — он серьёзно взглянул на Альбуса, — все ученики должны будут в это время находиться в своих гостиных. Нам не нужно повторение былых ошибок.

***

— Значит следующее полнолуние? — спросил Альбус отца, когда они вдвоём шли по пустому коридору от кабинета Ходжеса.

Скорпиус, попрощавшись, минутой раньше свернул в другую часть замка, предоставив Гарри Поттеру возможность побеседовать с сыном.

— Да, и Альбус, — он остановился и посмотрел на хмурое лицо сына, — я понимаю, тебе кажется, что без вашего вмешательства всё пойдёт не так, но вы не должны в этом участвовать. Даже авроры не знают, с чем предстоит иметь дело, что говорить о неопытных студентах.

— Но мы уже не дети, — упрямо качнул головой он.

— Именно поэтому я не скрываю от тебя информацию, ты почти совершеннолетний и имеешь право знать, что происходит. К тому же, теперь ты точно не наделаешь глупостей по неосведомленности. Пообещай, что не будешь вмешиваться, оставь это аврорату.

— Хорошо, я буду предельно осторожен и постараюсь не вляпаться в неприятности, — монотонным голосом проговорил Альбус.

— На мою молодость пришлось достаточно трагедий, — серьёзно произнёс Гарри Поттер, — поверь, вам не нужно сталкиваться с подобным.

***

Время тянулось невозможно медленно. Роза сидела за столом в кабинете для самоподготовки и пыталась прочитать заданную Флитвиком главу по чарам. Уже третий раз приходилось начинать заново: никак не могла сфокусироваться и перестать думать о постороннем, и, справедливости ради, поразмыслить действительно было о чём.

Всю последнюю неделю на территории замка и окрестностей дежурили авроры. Несколько раз появлялся даже Гарри Поттер. После того, как Альбус и Скорпиус всё рассказали, она не переставала думать о предстоящей полуночи. Как староста, она должна будет обеспечивать порядок среди гриффиндорцев, проследит, чтобы никто ночью не выходил из башни. Несколько групп авроров в это время будут патрулировать потенциально опасные места в замке.

Роза, вздохнув, перевела взгляд на часы: осталось не так уж много времени до отбоя.

— Что же будет? — рядом раздался приглушенный голос Лили, отвлекая Розу от мыслей.

— Не знаю. Вечером должен был появиться дядя Гарри, он уже здесь?

— Да, но ему не до меня. Он говорил с Джеймсом, когда я видела их в последний раз.

— И что он думает по этому поводу?

— То же, что и раньше, — пожала плечами Лили. — Бесится из-за того, что папа не даёт ему возможность поучаствовать. Он практически перешёл на крик, когда я уходила. Представь себе, Джим и так импульсивен, а теперь у него совсем крышу снесло.

— Я его понимаю. Кому захочется отсиживаться в спальнях, когда дорогим людям, возможно, грозит опасность, — нахмурившись, она прикусила губу.

— Надеюсь, с папой всё будет хорошо, — Лили закрыла ладонями лицо. — Работать будет целый отряд, все опытные авроры. Верно?

Роза кивнула.

Она думала о том, что сегодня ночью патрулировать Хогвартс будут не только авроры, но и преподаватели. Дядя Невилл, профессор Синистра и Роберт Ходжес. Она опустила голову, пряча лицо: почему-то это имя всё чаще вызывало у неё чувство беспокойства. За последние недели Защита от Тёмных Искусств стала её любимым предметом. Непривычный способ общения Ходжеса со студентами теперь не казался ей странным, а желание пропустить занятие больше не появлялось.

— Рози, нам пора, — Лили дотронулась до её плеча, — сегодня нужно быть в спальнях раньше обычного, а тебе еще дежурить вечером.

— Да, конечно, — она собрала книги и небрежно скинула их в сумку.

Они прошли какое-то время вместе, всё ещё обсуждая предстоящую ночь, после чего разошлись по своим башням.

В гостиной Гриффиндора стоял страшный гул: все ученики видели авроров, патрулирующих школу, но мало кто знал настоящую причину принятых мер.

— Хьюго! — Роза подошла к брату. Он сидел возле камина, уткнувшись в спортивный журнал, на обложке которого красовалась новая модель Нимбуса. — Ты не видел Джеймса?

— Он ушёл с дядей Гарри несколько часов назад, обратно не возвращался.

— А Скамандеры?

— Они оба в больничном крыле, ещё вчера положили после трансфигурации.

— Ах да, совсем забыла. Просто слишком много всего..

Хьюго обеспокоенно взглянул на сестру. Она так и не рассказала ему ни о символах, ни о полнолунии. Желание поделиться было велико, но беспокойство за брата — сильнее. После предстоящей ночи, когда опасность минует, можно будет всё рассказать. Так она оправдывала своё молчание.

— Найду Джима, мне всё равно нужно поговорить с преподавателями, — произнесла она, направляясь к выходу.

Через несколько минут она уже шла по коридору, ведущему к кабинету профессора Ходжеса. Остановившись у двери, она прислушалась: никаких голосов.

Может быть, он занят? — подумала Роза. Или не один и лучше не мешать? Она этого не узнает, пока не постучит.

— Как глупо, — тихо пробормотала она, — ну что в этом такого?

Она занесла руку, чтобы постучать, когда за спиной раздался голос, заставивший её, вздрогнув, обернуться.

— Мисс Уизли? — к ней приближалась профессор Синистра.

— Да, профессор, — поспешно кивнула та.

— Что Вы здесь делаете? — женщина, остановившись напротив, серьёзно смотрела на Розу. — Другие старосты уже на совете, скоро вам дадут указания по поводу сегодняшнего дежурства.

— Да, я просто, — она замялась, — я искала Джеймса, думала, он здесь.

— Вряд ли, — профессор протянула вперёд руку и резко дёрнула дверную ручку, та не поддалась. — Видите? Профессор Ходжес сейчас с несколькими аврорами у Северной башни. А Вам стоит поторопиться на совет старост.

— Да, профессор.

Синистра мягко улыбнулась и жестом указала в сторону лестницы. Розе ничего не оставалось, как направиться на собрание.

* * *

Роберт стоял, прислонившись к холодной каменной стене, в коридоре, ведущем из северного крыла. Несколько часов назад гулкий звон колокола возвестил о том, что с этой минуты все студенты должны находиться в гостинных.

Пять групп авроров по три человека патрулировали сейчас территорию школы. Роберт усмехнулся: в самом деле, он не ожидал, что Гарри Поттер позволит Джеймсу участвовать. Упорства парню не занимать, интересно, это общая черта всех гриффиндорцев? Он был уверен: Альбус сегодня обязательно предпримет попытку выбраться из гостиной, а учитывая тот факт, что дежурить будет его кузина — у него есть все шансы ускользнуть. Роза не станет ему препятствовать, хоть и вряд ли присоединится. Ходжес нахмурился: конечно, это может быть опасно — гулять по школе в такую ночь.

Он приблизиться к широкому окну и взглянул на облака, скрывающие на удивление яркую луну. Он не верил, что сегодня что-то произойдёт: это было слишком очевидно. Если всё задумано человеком, то именно такой реакции он и ожидал от них. Сам Ходжес так и поступил бы, ведь пока соперник отвлечен на несущественные события — провернуть настоящее дело намного проще. Но Гарри Поттер был непреклонен. Он всё прекрасно понимал, Роберт уверен, глава аврората просчитал все варианты, но оставить своих детей без присмотра не мог. В любом случае, хуже от дополнительного наблюдения не будет.

Что же всё это на самом деле могло значить? — думал он, двигаясь от Северной башни. Один из знаков появился в лесу — самое подходящее место для символа Земли. Очевидно, скоро появятся другие, но зачем и кому это нужно? Также было ясно: всё это каким-то образом связано с порталом, появившимся в начале года, возможно, именно он явился катализатором.

И что сейчас его интересовало больше всего — призрак, так кстати появившийся именно после случившегося в лесу. Если это привидение Хогвартса, почему о нём никто не знает? Когда Роберт рассказал о нём Гарри Поттеру, тот странно нахмурился, но не объяснил причину.

— Роберт! — окликнул его сзади знакомый голос. — Рад тебя видеть!

К нему почти бегом приближался высокий широкоплечий мужчина, его тёмно-каштановые волосы были аккуратно расчёсаны по пробору, а изящно подстриженная борода и усы придавали вид городского щеголя, но никак не устрашающего врагов аврора.

— Альфред, — Ходжес с искренней улыбкой пожал протянутую руку, приобняв друга, — не знал, что ты тоже участвуешь!

— Я и не должен был, но вчера вернулся из Румынии и услышал, что здесь намечается заварушка, не смог устоять — ностальгия, сам понимаешь!

Роберт познакомился с Альфредом Скоттом еще в Академии, тот был на курс старше его, но впоследствии оказался в группе под предводительством Ходжеса. Весёлый и лёгкий в общении, он прекрасно оттенял саркастичного и язвительного Роберта. В отличие от него, Альфред в своё время учился в Хогвартсе, на факультете Хаффлпаф.

— Ребята сказали, что это просто обход, но нужно держать ухо востро. Это из-за полнолуния? Опасаетесь хвостатого нашествия?

— Нет, это не связано с оборотнями, — покачал головой Роберт, — дело в том, что в прошлое полнолуние на территории школы произошло кое-что, не вписывающееся в школьную программу. Никто не хочет повторения.

— Тогда наша задача обеспечить наказанием нарушителей спокойствия? Я будто вернулся в школьные годы и опять в качестве старосты дежурю в коридорах. Ты ведь теперь здесь преподаёшь? — он хитро взглянул на друга.

— Да, всё верно, — мрачно кивнул тот.

— Пользуешься популярностью у симпатичных студенток?

Альфред хохотнул, увидев хмурое выражение лица Роберта.

— Да ладно тебе, — он хлопнул его по плечу так, что Ходжес поперхнулся, — когда я учился, все мои однокурсницы были по уши влюблены в профессора Лонгботтома! Помню, Анита Хопкинс даже открытки ему присылала каждое четырнадцатое февраля.

— Не думаю, что он был от этого в восторге, — ухмыльнулся Роберт.

— Еще бы! — прогоготал Альфред, но тут же притих, заметив настороженный взгляд друга. Он, нахмурившись, указывал на тёмный проход, ведущий из коридора к лестницам.

Роберт приложил палец к губам, одновременно поднимая перед собой волшебную палочку.

* * *

Альбус осторожно выглянул из спальни — в гостиной никого. Он обернулся, осматривая спящих одноклассников. Его отсутствие никто не должен заметить, а вернуться он надеялся еще до рассвета.

Спускаясь по лестнице, он накинул мантию-невидимку: в то время, когда отец забирал карту, Альбус был на тренировке, а потом старательно избегал встречи, поэтому хорошо спрятанная мантия в эту ночь осталась у него.

Стараясь не издавать шума, он осторожно отодвинул портрет и выскользнул в коридор. Розы здесь не было, но слышались тихие голоса в конце коридора. Альбус поспешил к лестнице.

Лишь один раз по пути он встретил преподавателей: профессор Синистра и профессор Лонгботтом что-то увлеченно обсуждали, понизив голос до громкого шепота. Альбус прижался к стене и, дождавшись, пока их фигуры удалились за поворотом, продолжил путь.

Через четверть часа он уже стоял у входа в гостиную Слизерина.

— Кендрик Красный, — шепотом произнес он имя одного из политических деятелей восемнадцатого века, который с особым рвением продвигал законы о чистоте крови волшебников.

Переступив порог, он, замерев, прислонился к стене: в гостиной кто-то был. Альбус прислушался. Говорили два человека: парень и девушка, Ал поморщился — не хватало ему стать свидетелем чьего-то жаркого свидания. Но нет, разговор шёл не о любви:

— ... не трудись, — Альбус узнал голос Скорпиуса.

— Малфой, не думай, что задушевная беседа с тобой доставляет мне удовольствие, — язвительно отозвалась девушка.

— Гринграсс, не помню, чтобы я просил твоего совета, — в тон ей ответил Скорпиус.

— А зря, может, подчерпнул бы что-нибудь полезное! Повторяю, Малфой, держитесь подальше от этого.

— С чего бы тебе беспокоиться?

Альбус, стараясь двигаться как можно тише, прошёл вперёд, надеясь увидеть происходящее.

У камина, вальяжно развалившись в кресле, расположился Скорпиус, недалеко от него за столом сидела Аделайн. Она раздражённо смотрела на кузена и, сама не замечая, ломала тонкими пальцами пишущее перо.

— Ты прекрасно знаешь, как мой отец привязан к твоей матери! Может быть, наши с тобой отношения далеки от семейной идиллии, но твоя смерть их огорчит.

— Но не тебя, — усмехнулся Скорпиус

— Но не меня, — согласилась она.

— И что ты хочешь?

— Я знаю, что ты рвёшься участвовать в этом.

— Что ты имеешь в виду?

— Не делай вид, что не понимаешь, о чем я говорю! Этот символ, я слышала, как вы его обсуждали.

— Слышала или подслушивала? — перебил он её.

— Не всё ли равно? Но не льсти себе, мне не так интересны ваши разговоры, чтобы шпионить, — она высокомерно вздёрнула подбородок.

— Это тебя не касается, — холодно заметил Скорпиус.

— Вы опять с Поттером вляпаетесь в неприятности, но теперь дело не ограничится наказанием.

— Какая часть фразы "тебя это не касается" тебе не понятна?

— Это ритуал возрождения, Малфой! — яростно прошипела она.

Альбус затаил дыхание. Что ей известно?

— Что ты знаешь об этом? — озвучил его мысли Скорпиус.

— Эти символы! — она приподнялась, опираясь ладонями на стол. — Я читала о подобном.

— В школьной библиотеке чего только не найдёшь, верно? — он усмехнулся, показывая, что не воспринимает её заявление всерьёз, но Альбус увидел, как между его бровями появилась едва заметная морщинка.

— В домашней, Малфой, — она уже опустилась на скамью, явно жалея, что не смогла сдержать эмоций, — ты прекрасно осведомлён, какая коллекция книг по черной магии хранится в семейной библиотеке. Издания раритетные, их просто так не найдёшь.

— А тебе их вместо сказок на ночь читали?

— А я черной магией интересуюсь, Малфой, — она насмешливо скривила губы, — в чисто академических целях, конечно.

— Конечно, — демонстративно кивнул он. — И что же интересного ты там нашла?

— Эта пентаграмма…

Она знает обо всём, — понял Альбус. Как много она слышала? Но ведь они говорили об этом только в библиотеке. Именно в то утро она и вернулась в школу.

— Вы верно определили, — продолжала девушка, — символы стихий составляют единое целое. Сейчас такую магию не используют, но раньше особенно сильные чародеи могли провести ритуал возрождения.

— Ты ведь не знаешь наверняка, — Скорпиус склонил голову вбок.

— Не знаю, — согласилась она, — но и дураку ясно, что это мощные тёмные чары, и если у тебя есть голова на плечах, ты последуешь моему совету.

Она взяла сумку и прошла мимо кузена. Уже поднявшись по лестнице, она остановилась у входа в спальню и обернулась к Скорпиусу:

— За последнее время был только один тёмный маг достаточной силы, — произнесла она тихим голосом, но Альбус слышал каждое слово, — и ты знаешь, о ком я говорю.

Раздался звук захлопнувшейся двери, Альбус не шевелился. Скорпиус хмуро смотрел на огонь, он провёл ладонью по волосам, а потом резко со свистом опустил сжатый кулак на подлокотник.

— Не горячись, — произнёс Ал, стягивая мантию.

Малфой вздрогнул и обернулся на звук его голоса.

— Ты слышал наш разговор? — сразу спросил он.

Альбус кивнул.

— Как думаешь, она права?

— Не знаю, — устало покачал головой Альбус, присаживаясь на соседнее кресло. — Нужно узнать, откуда она взяла эту информацию. Не думаю, что есть смысл рассказывать отцу, Аделайн — источник ненадёжный.

— Да, но знаешь, — Скорпиус мрачно взглянул на друга, — она ведь действительно с детства увлекается тёмной магией.

— Это и настораживает, — немного помолчав, он добавил, — мы как-нибудь достанем ту книгу.

Скорпиус хмуро кивнул, а потом, будто бы наконец вспомнив обстоятельства их встречи, удивленно спросил:

— А ты вообще что здесь делаешь, Ал?

— За тобой пришёл, — весело произнёс тот, взлохмачивая черные волосы.

— Я знал, что ты явишься, — хмыкнул Малфой.

— Тогда чего мы ждём?

* * *

Роза сидела на подоконнике в коридоре у портрета Полной Дамы.

Она устало зевнула и потёрла ладонью глаза. Куда запропастился Джонсон? — злилась девушка. Нашёл время для свиданий! Не одной же ей дежурить остаток ночи!

Она провела перед собой палочкой, оставляя плавно исчезающие красные линии. Написала "Ро", потом, немного подумав, добавила "..за Уизли". Еще несколько цветочных витков и она уже любовалась растворяющимся в воздухе рисунком.

Роза резко открыла глаза. Кажется, она ненадолго вздремнула. Девушка тихо спрыгнула с подоконника и прошлась по коридору: тишина. Обернувшись, вздрогнула от неожиданности:

— Роуз, я не хотел тебя напугать!

Перед ней в воздухе висел Почти Безголовый Ник. Вид у призрака был несколько сконфуженный. Он мягко улыбнулся и развёл руками, будто извиняясь за столь резкое появление:

— Здесь только я.

— Здравствуйте, сэр Николас, — она кивнула, чувствуя невероятное облегчение, — гуляете по школе?

— Да, сегодня полнолуние, и Кровавый Барон снова гремит цепями! — Почти Безголовый Ник печально вздохнул. — А в замке такое оживление!

— Да, все чего-то ждут от сегодняшней ночи, но я бы хотела, чтобы ожидания не оправдались.

— Столько авроров в коридорах я давно не видел, — продолжил Ник, — всю неделю они следят за территорией.

— Да, после случившегося месяц назад в Запретном Лесу, меры безопасности усилены. Послушайте, сэр Николас...

Она развернулась к призраку, её охватило странное возбуждение. Почему она не спросила раньше? — рассердилась на себя Роза.

— Есть ли в Хогвартсе другие привидения? Тех, кого мы не знаем?

— Профессор Ходжес уже задавал мне этот вопрос, — вздохнул Почти Безголовый Ник, — но, к сожалению, я ничем не смог ему помочь. Я не встречал подобных привидений в замке.

— А другие?

— Признаться, мы этого не обсуждали.

— Но вы допускаете такую возможность? Сэр Николас, могут ли быть в Хогвартсе другие призраки, о которых никто раньше не слышал?

— Безусловно, — легко кивнул он в ответ, — видите ли, после смерти душа волшебника какое-то время может не желать появляться на публике, если позволите так выразиться. А замок невероятно велик, здесь столько тайных проходов и секретных комнат, что даже привидениям сложно кого-то найти, спрятаться же — проще простого.

— Значит всё это время, возможно, десятилетия, здесь мог обитать неизвестный призрак? — от этой мысли Розе стало не по себе.

— Почему же неизвестный? — сэр Николас хитро прищурился.

— Но вы же сказали, что не знаете..? — Роза не смогла закончить вопрос, лишь растерянно смотрела на мягко улыбающегося призрака.

— Меня столько спрашивали об этом загадочном духе, но никто не спросил, видел ли я подобного человека. А я ведь уже очень давно являюсь привидением дома Гриффиндор, — немного обиженно произнёс Ник.

— Вы хотите сказать, что знаете, кем он был при жизни? — воскликнула она.

— Я могу лишь догадываться. Но всё, что мне рассказали: черты лица, телосложение, одежда — всё это напоминает мне одного волшебника, преподававшего в Хогвартсе более двадцати лет назад.

— Он был преподавателем? — недоверчиво переспросила Роза.

— Да-да, именно, — кивнул сэр Николас. — В то время, поговаривали, на должность преподавателя Защиты от Тёмных Искусств было наложено проклятие: никто не задерживался в школе больше года. И знаешь, так оно и было.

— И почему он ушёл?

— О, профессор Квирелл не ушёл.

— Квирелл? Квиринус Квирелл? — шепотом произнесла она, стараясь не пропустить ни слова.

— Да, здесь закончился его земной срок жизни, — меланхолично подтвердил Почти Безголовый Ник, рассматривая что-то в тёмном окне.

— Вы хотите сказать, — она замолчала, осознавая то, что поведал ей сэр Николас, — хотите сказать, что он умер в Хогвартсе? Или его что же, убили?

— Умер, убили, — нахмурившись, повторил призрак, — об этом может рассказать Гарри Поттер, ведь именно он, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер были свидетелями всего, что произошло тогда. Они в то время как раз заканчивали первый курс.

Роза молчала, будто громом пораженная. Никто не рассказывал ей ни о чем подобном. Она слышала много историй о школьной жизни родителей, но о таком — никогда.

— Вы рассказали об этом профессору Ходжесу? — неожиданно хриплым голосом спросила она.

— Я собирался. Я ведь и сам понял, кто это мог быть, совсем недавно. Но потом в школу прибыл Гарри Поттер, он то наверняка догадался обо всём, поэтому я решил не навязываться, — он так высоко поднял подбородок, что Розе показалось, что его голова сейчас отвалится и повиснет на том небольшом лоскуте кожи, что делал его Почти Безголовым.

— Я очень благодарна Вам, сэр Николас, — серьезно произнесла девушка.

— Рад был помочь, — призрак галантно поклонился, а потом, немного помедлив, добавил, — я нашёл ещё кое-что занимательное в замке.

— Что именно, сэр Николас? — она постарались изобразить лишь вежливое любопытство. Кто знает, как отреагирует Ник на её настоящие бурные эмоции.

— Я бы предпочёл показать это, — серьезно произнёс он.

Роза кивнула и последовала за призраком. Они миновали несколько коридорных пролётов и, наконец, оказались возле одного из портретов, которых было так много в Хогвартсе.

— Люмос, — произнесла она.

Приглядевшись внимательнее, Роза поняла, что в этой картине было не так: портрет был неподвижен. Молодой светловолосый мужчина, возвышающийся на резном средневековом троне, застыл, словно магловская картинка. Надпись на раме гласила: "Эдмунд Уэльский 862 — 885". Девушка не могла отвести взгляда от его мужественного лица, застывшего с гримасой ужаса на лице. Ей вдруг стало невыносимо жаль благородного рыцаря, который через столько лет после своей смерти подвергся неизвестному испытанию. Но кто мог сделать подобное? Она никогда не слышала, чтобы кто-то лишал жизни нарисованных на портретах волшебников.

— Как это возможно, сэр Николас? — прошептала она.

— Прекрасный вопрос, мисс Уизли. Как это возможно, что вы находитесь здесь после отбоя?

Она обернулась, ругая себе за невнимательность — не первый раз за ночь её заставали врасплох.

Недалеко от неё стоял, прислонившись плечом к колонне, Роберт Ходжес. В темноте было сложно сказать, как он относится к встрече со студенткой, особенно в то время, когда коридоры патрулируют преподаватели и авроры, но в его голосе Роза заметила лишь едва различимые нотки веселья.

— Твоя ученица? — произнёс кто-то за его спиной.

— Точно, — усмехнулся он в ответ.

Роза, присмотревшись, увидела за спиной профессора мужчину, примерно того же возраста, что и сам Ходжес, только этот был выше и шире в плечах, производя впечатление настоящего гиганта.

— Роза, что вы здесь делаете? — спросил Ходжес. Она перевела взгляд на преподавателя и хотела было ответить, но Почти Безголовый Ник её опередил:

— Профессор Ходжес, боюсь, это по моей вине мисс Уизли находится не в коридоре возле гостиной Гриффиндора.

— Сэр Николас, — Ходжес вежливо кивнул, — что-то случилось? Уверен, Вы не стали бы подвергать мисс Уизли риску попасть в неприятности без видимой на то причины.

Незнакомый мужчина за его спиной громко фыркнул.

— Конечно, нет! — оскорблённо воскликнул сэр Николас.

— Профессор, лучше взгляните сюда, — бесцеремонно перебила их разговор Роза. Она указала светящимся кончиком палочки на картину.

Профессор подошёл ближе, и Роза с удовлетворением заметила, как пропадает самодовольное выражение с его лица, уступая озабоченной задумчивости.

— Альфред, — тихо произнёс он.

Мужчина наконец вышел на свет и с улыбкой кивнул:

— Альфред Скотт, — произнёс он, обращаясь к Почти Безголовому Нику и Розе, — не имел чести быть представленным вам.

— Альф, прекращай любезничать, — неожиданно напряженным голосом произнёс Роберт, — подойди сюда.

Мужчина приблизился к картине и осмотрел её, приятная улыбка исчезла с его лица, когда он произнёс:

— Это ведь не просто замораживающее заклятие..

— Это я вижу, — кивнул Ходжес, — нужно проверить уровень магического воздействия…

Не успел он закончить, как внизу послышался громкий треск и грохот падающего металла. Не успела девушка опомниться, как у картины остались лишь она и Почти Безголовый Ник.

— Роза, быстро возвращайся в гостиную, — крикнул Ходжес на бегу, в то время, как его напарник уже скрылся за поворотом.

* * *

Альбус и Скорпиус, привалившись к стене, сидели на полу в одном из школьных коридоров. Они не так далеко ушли от гостиной Слизерина, лишь поднялись на несколько этажей выше. Недавний разговор Малфоя с кузиной теперь не давал покоя, отодвинув на второй план всё, что интересовало их раньше.

— Так ты сможешь попасть к ним домой?

— Альбус, ты мне этот вопрос задавал уже раз десять! — не выдержал Скорпиус. — И я тебе отвечал: да, смогу! Но это будет странно, я ведь обычно не рвусь к ним в гости.

— Придётся изменить привычки, — с нажимом произнёс Поттер, — и не доводи в ближайшие месяцы Гринграсс до истерики, иначе не видать нам информации.

— У них библиотека по размерам лишь немного уступает школьной! — Малфой устало покачал головой. — Невозможно найти там книгу, если нам неизвестно даже название. К тому же, я не уверен, что она не спрятала её или же вообще не привезла в школу.

— Да, это проблема, — согласился Альбус, — тогда другой вариант: разговори свою любимую кузину.

Малфой громко фыркнул.

— Тебе нужно поспать, потому что ты несёшь чушь, — мрачно заключил он.

— Она сама подняла эту тему сегодня, верно? Значит, если поймёт, что не убедила тебя, захочет поговорить еще. Осталось только спровоцировать её на откровение, а потом вытянуть из неё нужную информацию. У тебя это хорошо получается.

— Стоит попробовать, но нужно успеть до рождественских каникул, чтобы была возможность поискать у неё дома.

Альбус поднялся, отряхивая брюки:

— Так и поступим.

Скорпиус последовал за ним, но через мгновение остановился, потянув друга за рукав:

— Тебе не кажется, что стало слишком тихо?

— Что ты имеешь в виду? Сейчас ночь, должно быть тихо, — Альбус непонимающе нахмурился.

— Но не так, — покачал головой Малфой, — что-то изменилось.

Он огляделся, пытаясь найти то, что заставляло его нервничать.

— Люмос, — на конце палочки зажёгся слабый огонёк.

В нескольких метрах от них в воздухе висел Почти Безголовый Ник, с вежливым интересом разглядывая парней.

— Мерлиновы подштанники! — громко воскликнул Альбус. — Ник, нельзя же так бесшумно подкрадываться!

— Тише! — зашипел на него Скорпиус. — Сейчас весь замок перебудишь!

— Ник, что ты здесь делаешь? — произнёс Альбус чуть тише.

— Наблюдаю, — просто ответил призрак.

— Как это мило, — фыркнул Малфой, — ну хоть не за спящими студентами, и то спасибо!

Альбус бросил на друга хмурый взгляд.

— Ник, ты не знаешь, как обстоят дела в замке?

Призрак меланхолично покачал головой.

— Ты видел отца или Джеймса?

Никакой реакции.

— Ваше привидение всегда такое дружелюбное? — иронично поинтересовался Малфой.

— Сэр Николас, — осторожно произнёс Альбус, — всё в порядке?

Призрак открыл было рот, но вместо слов послышалось странное бульканье и хрипы.

— Что за чёрт? — на лице Скорпиуса мелькнуло отвращение, смешанное с любопытством.

Альбус молчал, не в силах отвести взгляд от меняющегося лица призрака: губы того скривились в болезненной усмешке, правая сторона лица дёргалась, словно от спазмов, а глаза начали медленно вращаться независимо друг от друга.

— Быстро, Ал! Не стой, как истукан, — резко дёрнул его за плечо Малфой, когда призрак начал к ним приближаться.

— Что..? — ошарашенно произнёс Поттер, однако привычка доверять другу взяла своё и он отступил назад.

Привидение, уже мало напоминавшее прежнего Почти Безголового Ника, издавая хриплый стон, приближалось к отступающим парням.

— Ты знаешь какие-нибудь заклятия против призраков? — не своим голосом спросил Альбус друга.

Тот лишь покачал головой:

— Может, попробуем его отвлечь, — шепнул он и тут же послал заклятие в стоящие позади призрака доспехи.

Раздался ужасный грохот падающего металла, на который призрак, однако, не обратил никакого внимания.

— Не вышло, — на удивление спокойно заключил Скорпиус, — предлагаю ретироваться.

— Жалкие, бездарные, — вырвался булькающий звук из горла привидения.

— Кто это жалкий? — возмутился Скорпиус.

— Вы поплатитесь! Все, кого вы любите, предадут вас, — призрак вдруг жутко захохотал, — и ваш час пробьёт!

Последняя фраза была больше похожа на вой. Парни, оцепенев, смотрели в сумасшедшие глаза привидения.

— Осталось немного! — громыхнул он.

На лестнице послышался громкий топот. Мгновением позже с противоположного конца коридора выскочили Ходжес и еще один незнакомый мужчина. Через секунду за спиной Альбуса появились несколько авроров, возглавлял которых Гарри Поттер. Как только он поднял палочку, раздался громкий визг, и привидение, оставив расходящиеся в стороны кольца пыли, с грохотом исчезло.

Маленькое предательство ради большого поражения

— У меня всё забрали!

— А ты чего ожидал? — Скорпиус перевёл скучающий взгляд на друга.

— Ладно карту, её нам и так не доверяли до этого года, но Мерлин, — Альбус выдержал театральную паузу, — мантию то за что?!

Он уже около часа ходил кругами по кабинету самоподготовки. Разговор с отцом был длительным и неприятным, к тому же Джеймс теперь смотрел на брата взглядом, обещающим тому медленную и мучительную смерть. Малфою же пригрозили, что с рассветом отправят письмо его родителям, а следить за ними теперь будут намного внимательнее: еще одно нарушение, и лишь потерей баллов и наказанием они не отделаются.

— Лучше бы я до конца года работал с Хагридом в лесу, — Альбус обречённо рухнул на стул.

— Наказание отсрочили, потому что на носу квиддич! Прекрасно бы вышло: капитан слизеринской команды и вратарь гриффиндорской прямо перед матчем выбывают из состава. Преподаватели прекрасно понимают, что сейчас — не самое лучшее время для отработок, а вот после матча, спорим, на нас отыграются!

Альбус откинулся назад на стуле. Его глаза были закрыты, когда он произнёс:

— Роза рассказала тебе о Нике?

— О вашем призраке?

— Да.

— Они разобрались, что случилось с ним тогда? Я и не подозревал, что призраки могут терять рассудок.

— Это был не он, настоящий Почти Безголовый Ник в это время был с Розой этажом выше.

Скорпиус некоторое время молчал, обдумывая услышанное, потом тихо спросил:

— Это точно?

— Абсолютно, Ходжес и ещё один аврор тоже были там.

Скорпиус вздохнул: похоже, Роза опять гуляла ночью с их преподавателем. Это его не волновало, но он уже несколько раз задавался вопросом: неужели никто не видит, что происходит между этими двумя? Первый раз это была лишь промелькнувшая мысль, которая мгновенно забылась, но свойственная Скорпиусу наблюдательность не упускала случая отметить: вот же, взгляни на них, что-то происходит. Каждый раз он гнал эти мысли прочь. Он никогда не вмешивался в чужие отношения, если это напрямую не касалось его самого или его семьи, и в этот раз не собирался изменять свои привычки.

— А что тогда было.. это?

— Папа сказал, что-то это вроде сгустка мощной энергии, воспоминаний, если можно так выразиться, но это точно был не Ник.

— И как оно появилось, и почему именно в образе этого призрака?

— Здесь мнения расходятся, — пожал плечами Альбус, — кто-то говорит, что образ призрака было легче воссоздать, а кто-то, что Ник был просто последним, кто оказался в месте, где позже появилась эта магия, вот она и скопировал первого встречного. Но всё это лишь догадки.

— Почему твой отец не выпалил заклинанием сразу же? — риторически спросил Малфой.

Некоторое время они молчали.

— Думаю, он просто не хотел навредить Нику.

— Всё равно это оказался не он.

— Папа ведь этого не знал.

Скорпиус странно взглянул на Альбуса:

— Больше ничего не произошло, — это было похоже не на вопрос, а на утверждение.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты сам прекрасно понимаешь.

— Да, больше ничего не произошло.

Вновь недолгое молчание.

— А сколько было ожиданий, — с легкой злостью произнёс Малфой, — скакали вокруг, столько авроров прислали, и никакого результата.

Альбус лишь хмуро кивнул.

— И что теперь? Всё так отлично складывалось: ритуал чёрной магии в полнолуние, возрождение тёмных сил, всё это заслуживало почётное место на полке страшилок для дошкольников, а в итоге — ничего.

— Да, — бесстрастно кивнул Поттер.

— Одно радует, — неожиданно весело усмехнулся Скорпиус, — теперь не нужно провоцировать Аделайн, мы и так уже влипли в историю с этим призраком, скоро она узнает об этом и, будем надеяться, не станет откладывать нашу беседу.

***

Но Скорпиус ошибся. Аделайн больше не поднимала эту тему, она не подошла к нему, когда все слизеринцы в гостиной обсуждали прошедшую ночь, она не подошла и на следующий день. Малфоя это могло бы разозлить, ведь он понимал, что она не разговаривает с ним именно потому, что догадывается, что ему нужна информация, но приближался матч Слизерин-Гриффиндор, и у него не оставалось времени на что-либо, не относящееся к квиддичу.

Этим утром за столом Слизерина чувствовалось непривычное напряжение. Скорпиус слышал, что ученики уже делают ставки, но ему было неинтересно, какая команда, по мнению большинства, одержит победу. Он взглянул на своего ловца — Кристофера Коллинза, который сидел левее от него с другими пятикурсниками.

Странное чувство: никогда еще раньше Скорпиус так не желал проигрыша слизеринского ловца. Он перевёл задумчивый взгляд на стол Рэйвенкло. Нет, они обязаны выиграть.

— Доброе утро, Скорпиус, — напротив него за стол села Аделайн. Её лицо выражало живой интерес, а милая улыбка могла обмануть, если бы не глаза, которые оставались презрительно безразличными, — как идёт подготовка к матчу?

— Превосходно, — холодно отозвался он.

— Я поставила на нашу команду пять галлеонов.

— Рад за тебя.

— Гриффиндорцы очень сильные, чего только Поттеры стоят, но куда им тягаться с Коллинзом и Маучем, — сказала она тоном, подразумевающим обратное.

Он хотел было сердито ответить, но она улыбнулась ему так, словно это всего лишь шутка, а у Скорпиуса уже просто не оставалось желания обсуждать с ней шансы команды на победу. Он сидел, глядя на нее, и размышлял о том, чего никогда не мог понять.

Аделайн Гринграсс все считали красивой девушкой. Она была высокого роста, и у нее была очень грациозная фигура, казавшаяся особенно привлекательной в мантиях летящего покроя, которые она так любила. У нее был изысканный профиль, его правильные, чистые линии и блестящие пряди черных волос, уложенных с элегантной простотой, создавали впечатление строгой аристократической красоты. Но когда она поворачивалась в фас, люди обычно испытывали легкое разочарование. Ее лицо нельзя было назвать красивым, особенно глаза — какие-то водянисто-бледные, не серые и не зелёные, они казались безжизненно-пустыми, лишенными всякого выражения. Скорпиуса всегда удивляло, почему на ее лице никогда не было выражения радости, ведь она так часто смеялась.

— Скорпиус, мы с тобой уже встречались раньше, — сказала она в ответ на его пристальный взгляд. — Хотя, кажется, ты в этом не уверен.

Он перевёл взгляд на стол Рэйвенкло, наблюдая за удаляющейся фигурой Лили, и встал со скамьи.

— Приятного аппетита, — холодно произнёс он, кидая салфетку на стол.

Малфой вышел в коридор и прислонился к прохладной каменной стене. Угнетающее настроение уже несколько дней не давало ему покоя. Это было почти неосознанное чувство тревоги, которое никогда не выходило на первый план, но сопровождало все его мысли и действия. То, что он не мог выразить словами, будто его собственные чувства не подчинились ему. Скорпиус сделал глубокий вдох и устало закрыл глаза: лишь несколько минут, чтобы расслабиться.

— Скорпиус, — ему на плечо легла ладонь, тепло от которой чувствовалось даже через тонкую ткань рубашки.

Он открыл глаза: перед ним стояла Лили, на её лице отражалась легкая обеспокоенность.

— Всё в порядке?

— Да, — кивнул он, не отводя от неё пристального взгляда.

— Ты выглядишь усталым.

— Разве?

— Вы изматываете себя тренировками.

— Я так не считаю.

— Альбус тоже выглядит подавленным, что-то произошло?

— Нет.

— Ты не хочешь об этом говорить?

— Ничего не произошло, — Скорпиус почувствовал легкую волну раздражения, но в следующее мгновение, когда их взгляды наконец встретились, уже забыл об этом.

Мягкий взор тёплых карих глаз подействовал успокаивающе, он уже не помнил, как минуту назад стоял в коридоре, не в силах сдержать рвущуюся наружу злость, вызванную всем, что его окружало. Его рука непроизвольно легла поверх ладони Лили. Он легко сжал её и снял со своего плеча, однако не отпустил, а напротив, притянул её ближе к себе.

— Не беспокойся обо мне, я в норме. Я всегда в норме, — тихо добавил он.

В ответ Лили лишь пожала плечами, словно соглашаясь больше не продолжать эту тему.

— Ты будешь за меня болеть?

— Каверзный вопрос, — она хитро улыбнулась. — Конечно, буду.

— Альбусу ты ответила то же самое?

Лили рассмеялась.

— Ты меня раскусил, — кивнула она.

— Если мы выиграем, я рассчитываю на вознаграждение.

— В самом деле?

— Да.

Они стояли посреди коридора и не отрывали друг от друга взгляда. Это длилось лишь мгновение, когда он ощутил исходящее от неё тепло, почувствовал на своём лице лучи солнца, падающие из огромных коридорных окон. Он не замечал летающие в воздухе сверкающие частицы пыли, лишь тени от длинных ресниц на щеках девушки. Скорпиус не смог бы ответить, как долго они стояли так. Со стороны могло пройти лишь мгновение, но он чувствовал, словно прошла вечность до того, как солнце скрылось за облаками, забрав с собой очарование момента.

— Мне пора, иначе я опоздаю, — тихо произнесла она, не отводя от него взгляда.

— Иди.

Она не двинулась, пока он не отпустил её руку, мягко оттолкнув от себя.

Скорпиус с едва заметной улыбкой наблюдал, как она уходит, и даже когда её фигура скрылась за поворотом, долго стоял, не желая терять то недолгое ощущение спокойствия, которое почувствовал рядом с Лили.

***

Стадион бушевал, первая игра года собрала почти всех учеников на скамьях болельщиков поля для квиддича. Зеленый и красный цвета разделили трибуны на две равных половины. Ученики еще подтягивались, когда Скорпиус вышел из раздевалки и осмотрел заполненный стадион. Он никого не искал взглядом: все его чувства притупились, и он не мог различить ни неба, ни солнца, ни шума огромной толпы, ощущая лишь свет и внутреннее возбуждение.

Она была первой, кого он заметил, и Скорпиус не знал, как долго он смотрел лишь на неё одну. Лили стояла высоко на трибунах и разговаривала с кем-то, находившимся вне его поля зрения. На тёмно-синем плаще можно было разглядеть факультетскую нашивку дома Рэйвенкло: она не высказала своё предпочтение ни одному из факультетов соперников.

Малфой обернулся к своей команде, на их лицах не было ни следа волнения, лишь целеустремлённость. Его вступительная речь возымела действие: каждый раз Скорпиус умел находить ободряющие слова, зажигающие огонь в глазах, заставляющие гордиться своим факультетом и играть не ради участия, а ради победы.

Пока Скорпиус шёл через поле во главе команды, он взглянул на лицо Альбуса и уловил краткий миг, когда тот взглянул на него с тенью улыбки, похожей на перемигивание между конспираторами, которые понимали секрет, но не подавали виду.

— Я жду от вас честной, красивой игры, — раздался строгий голос мадам Хуч.

Скорпиус пожал руку Джеймсу Поттеру. Команды поднялись в воздух.

— Игра началась! Квоффл перехватывает Майкл Нотт — охотник команды Гриффиндора, — тут же раздался над трибунами голос комментатора.

Скорпиус подал знак Забини — второму загонщику Слизерина, тот, изловчившись, отбил бладжер в сторону Нотта.

— Дрейк Забини посылает бладжер в сторону гриффиндорского охотника! Уф, еще мгновение, и он достиг бы цели, но загонщик Хьюго Уизли во время успел защитить своего охотника!

Скорпиус сосредоточенно следил взглядом за всеми игроками: МакЛаген и Фокс были готовы перехватить квоффл, нужно было лишь отвлечь гриффиндорцев. Мгновение спустя Малфой уже отправил бладжер в сторону Смита — второго охотника Гриффиндора, тот увернулся и не успел перехватить посланный ему квоффл.

— Нотт проводит ловкий маневр — отличный пасс Джулии Роксет, это её первая игра в команде, она сменила выпустившуюся в прошлом году Кэтрин Хопкинс — назад к Нотту и… — нет, пущенный капитаном Слизеринской команды Скорпиусом Малфоем бладжер заставляет Нотта упустить квоффл, и он переходит к слизеринцам.

— Маргарет МакЛаген получает квоффл и с удивительной ловкостью обходит соперников, летит к кольцам! Сейчас она откроет счёт… но нет, её останавливает вратарь Гриффиндора Альбус Поттер — квоффл снова переходит к гриффиндорцам!

Скорпиус сильным ударом послал бладжер в сторону гриффиндорского охотника Томаса Смита, вынудив того выпустить квоффл, но его тут же перехватила Джулия Роксет, заставив Скорпиус зарычать от злости: "Где, черт возьми, шляются его охотники?". Словно в ответ на его ярость, рядом с Роксет появились слизеринцы Андриан Носсет и Роджер Фокс, с двух сторон они зажимали гриффиндорку, впрочем открыто не касаясь её метлы.

Скорпиус ловким движением отбил бладжер Забини, который метко отрекошетил его прямо в Джулию Роксет. Она, удивлённо вскрикнув, выронила квоффл.

— Кто-то мог бы назвать игру слизеринской команды нечистой, но фактических нарушений нет, — прогремел возмущённый голос комментатора, — и теперь Маргарет МакЛаген наконец овладела квоффлом и ринулась к кольцам!

Скорпиус боковым зрением наблюдал, как Альбус отбил квоффл древком метлы. Высоко в небе Кристофер и Джеймс увеличили скорость, явно преследуя снитч. Комментатор что-то рассказывал о маневренности ловцов каждой команды, но Малфой его не слышал, в какой-то момент он осознал — Коллинз не успеет, снитч поймает капитан Гриффиндора. Молниеносно отреагировав, Скорпиус отбил пролетающий рядом бладжер в сторону, куда, по его представлениям, должны были направиться через секунду оба ловца.

— Еще мгновение, и один из ловцов поймает снитч! О, Мерлин, это был грубый приём! Бладжер, направленный капитаном команды Слизерина, ударил ловца Гриффиндора Джеймса Поттера прямо по вытянутой руке, должно быть, он был уже в сантиметрах от желанного золотого снитча! Нельзя сказать, как сильно повреждена рука, но снитч скрылся из виду!

Джеймс Поттер на мгновение зажмурился, прижимая к себе правую руку. Скорпиус почувствовал неожиданное удовлетворение от того, каким именно образом предотвратил победу ловца противников.

— Взгляните на охотника команды Слизерин Маргарет МакЛаген: красивый нырок под Нотта, и снова вверх! Оу! Она получила бладжером прямо в живот! Маргарет, мы надеемся, с тобой всё в порядке? А в это время квоффл перехватывают гриффиндорцы: Томас Смит спешит к кольцам, он ловко увертывается от стремительно приближающегося бладжера, вот он уже около колец, пасс Нотту, и ГРИФФИНДОР ОТКРЫВАЕТ СЧЕТ!!

Лишь взгляда, брошенного Скорпиусом на своего вратаря хватило, чтобы тот побледнел сильнее, чем после упущенного квоффла.

— Капитан, — прокричал пронесшийся рядом Забини, он отбил бладжер, защитив тем самым охотницу МакЛаген, и вновь прокричал в сторону Скорпиуса, — надо вывести из игры Поттера!

Малфой яростно замотал головой, сразу же поняв, какого именно Поттера имеет в виду его загонщик:

— Вратаря не трогать! Займись старшим!

На лице Забини отразилась злость, смешанная с покорностью, он отбил бладжер в сторону пролетавшего над ними Джеймса Поттера, тот, однако, успел увернуться.

Скорпиус летал над полем, ожесточенно работая битой, в который раз за игру понимая: Коллинз не может тягаться с Джеймсом Поттером, его ловец, обычно сосредоточенный и собранный, сегодня будто вовсе забыл своё назначение на игровом поле.

— Коллинз, соберись! — крикнул Скорпиус, отбивая бладжер, направленный на своего ловца. Тот лишь махнул рукой и отлетел в сторону.

Пока Малфой отгонял бладжер от Криса, гриффиндорцы забили еще один гол. Все звуки вокруг словно заглушились, Скорпиус слышал лишь стук в висках, он чувствовал, как колотится его сердце, а глаза застилает пелена неизвестно откуда появившейся злости. Почему сильные игроки его подводят? Он готов был ударить своего вратаря, чтобы тот собрался, так же сильно он сейчас ненавидел Коллинза, который не прилагал усилий, чтобы поймать снитч первым, будто заранее смирившись с поражением. Вот Джеймс вновь сорвался с места и с огромной скоростью рванул влево, Коллинз, будто нехотя, ленивым движением направил свою метлу за ним.

Рядом пролетел Забини, именно в то мгновение, когда их со Скорпиусом взгляды встретились, он отчетливо осознал, что именно собирается сделать. Злость затмила все мысли, когда он с силой отбил бладжер к Забини, а тот, широко улыбнувшись, послал его в сторону вратаря команды Гриффиндора.

— Ловцы обеих команд преследуют снитч! Кто же успеет первым? Но взгляните на ворота Гриффиндора! Бладжер, пущенный Забини, сбил Альбуса Поттера, хотя он и зацепился одной ногой за метлу… Нет, погодите, он падает! — трибуны ахнули.

Все случилось так быстро, что Скорпиус осознал это только позднее. В его сознании запечатлелись два момента. Сначала он увидел, как Альбус качнулся при выпаде вперед, чтобы поймать летящий к кольцам квоффл, он неожиданно неловко отклонился назад, конвульсивно взмахнув распростертыми руками, и в следующее мгновение бладжер ударил его в висок, Альбус не удержался и начал падать вниз. Скорпиус успел лишь подумать, что рядом с кольцами нет никого, кто мог бы подхватить падающего вратаря. В следующий момент он уже летел к сорвавшемуся вниз Альбусу. Малфой схватил его, и оба замерли в невесомости, качаясь между открытым пространством и десятком метров, отделяющих их от земли, затем Скорпиус дернул Ала назад и на мгновение прижал все его тело к своему. Шок, ужас, облегчение выразились в одном возгласе:

— Осторожно, придурок чертов!

Кровь заливала Альбусу лицо, когда он слабо улыбнулся и, фыркнув нечто нечленораздельное, потерял сознание. Скорпиус направил метлу к земле, не слыша, как комментатор объявлял о том, что удар по вратарю отвлёк обоих ловцов, и снитч во второй раз упущен, а также о том, что воспользовавшись моментом, охотник Слизерина Маргарет МакЛаген забила гол.

Гриффиндорцы взяли тайм-аут.

Скорпиус аккуратно передавал Альбуса на попечение мадам Помфри, когда рядом приземлялись игроки обеих команд.

— В случае травмы замена игроков не производится, — словно цитируя "Квиддич сквозь века", радостно произнесла Маргарет МакЛаген, — теперь даже если Поттер вернётся, он не сможет защищать кольца!

Произошедшее подняло боевой дух команды до небывалой высоты, чего нельзя было сказать о Скорпиусе. Он старался не думать о том, что сам дал "добро" Забини на грубую игру. Отогнав мрачные мысли, он повёл команду обратно на поле.

— Где Альбус? — крикнул он Джеймсу, после того, как, осмотрев состав команды Гриффиндора, не увидел среди них друга.

— В больничном крыле, — угрюмо отозвался тот, а потом добавил громче, — мы продолжаем играть без вратаря!

Отсутствие Альбуса на поле кардинально изменило расклад, теперь один из гриффиндорских охотников постоянно старался не отлетать от колец, но до мастерства Поттера в защите им было далеко, поэтому счет со стремительной скоростью приближал слизеринцев к чистой победе. Несколько раз Джеймс ускорялся, завидев снитч, но охотники Слизерина тут же старались окружить его, через мгновение подлетали гриффиндорцы, а бладжеры свистели в дюймах от ловцов, и в итоге снитч терялся.

— Счет 190:40 в пользу Слизерина, — кричал комментатор, — могу с уверенностью сказать, что сегодняшнюю игру можно признать самой грубой из всех, что я видел за годы учёбы в Хогвартсе! Если Гриффиндор не увеличит счет в свою пользу, то больше, чем на ничью им надеяться не стоит! Но подождите, кажется, Джеймс Поттер преследует снитч!

Трибуны замерли, наблюдая, как ловец гриффиндорской команды с огромной скоростью летит к земле, вытянув вперёд перевязанную правую руку. Скорпиус в бессильной ярости наблюдал, как Коллинз остатаёт от соперника лишь на несколько дюймов. Было ясно: он не успеет.

— МакЛаген! — отчаянно заорал Малфой, отбивая бладжер в гриффиндорского охотника, тут же выпустившего квоффл из рук. — К кольцам! Быстро!

Маргарет не нужно было повторять дважды, она с удивительной ловкостью подхватила мяч и ринулась к кольцам. Счет шёл на секунды. "Только бы успела" — повторял про себя Малфой, на давая охотникам противника помешать МакЛаген долететь до колец.

— Маргарет прорывается к кольцам, еще один маневр.. Успеет ли ловец Гриффиндора поймать снитч до того, как слизеринцы забьют гол?! Ну же! Квоффл пролетает в кольцо гриффиндорцев. Джеймс Поттер ловит снитч! Боюсь, Слизерин опередил противников лишь на мгновение, — в голосе комментатора слышалось разочарование, — счёт 200:190. Первая игра года завершилась победой команды Слизерина! Не смотря на проигрыш Гриффиндора, у них еще есть все шансы побороться за кубок!

Конец речи не было слышно: шум, доносившийся с трибун, заглушил слова комментатора.

***

Скорпиус не присоединился к команде, праздновавшей победу в гостиной факультета, он лишь принял поздравления и сразу отправиться в больничное крыло. Когда он приблизился к двери, ведущей в палату, заставил себя остановиться и прислушаться. Вся гриффиндорская команда была здесь, можно было услышать, как злится Джеймс, как другие игроки команды ругают Забини, угрожая, что как только появится возможность, выбьют ему мозги его же собственной битой.

Скорпиус прикрыл глаза, подумав о том, что и сам не прочь был бы запихнуть Забини бладжер прямо в глотку, но он ведь капитан команды, а его загонщик лишь делал всё возможное для победы..

Малфой зажмурился, стараясь задавить воспоминания об этом мелком предательстве. Конечно, он не направлял биту в сторону друга, но это сейчас показалось ему даже хуже: не хватило духу действовать самому — свалил груз ответственности на другого. Получилось так, что и Скорпиус не виноват, и Альбус с поля устранён. Всего лишь игра.

— Скорпиус, — раздался рядом тихий голос. Он обернулся.

Перед ним стояла Роза, она сочувствующе осматривала друга.

— Привет, Рози, — устало улыбнулся Скорпиус.

— Поздравляю.

В его взгляде словно отразился вопрос: "Издеваешься?".

— Это была... — она словно подбирала нужные слова, — сильная игра.

Скорпиус пожал плечами.

— Ты не виноват, — наконец произнесла она то, зачем начала разговор.

— В самом деле?

— Да, это игра, — она уверенно кивнула, — все видели, как ты подхватил Ала во время падения, никто не посмеет тебя обвинить.

— Хотелось бы услышать это от него самого.

— Когда очнётся, думаю, он поздравит тебя с победой.

Это была правда, Альбус всегда очень легко реагировал на результат игры, словно ему не важно было победить, он обожал сам процесс, а кто в итоге возьмёт кубок — не его забота.

— Как только услышу это от него самого, сразу полегчает, — он невесело ухмыльнулся, потом, помедлив, добавил, — когда он придёт в себя, дай мне знать. Думаю, сейчас я там не самый желанный гость.

Роза понимающе кивнула и мягко коснулась его плеча:

— Ты не виноват, это всего лишь квиддич.

Скорпиус еще раз хмуро кивнул и направился в сторону слизеринского подземелья. В гостиную идти не хотелось, поэтому он выбрал самый длинный путь. Слоняясь по замку, он думал о том, что Роза права, и что Альбус действительно не будет его обвинять. Мало того, сейчас он был единственным, кто винил себя за случившееся. "Всего лишь игра" — звучало в его голове. Но было в этом что-то неправильное, что-то кричаще неверное.

Он сел на холодный пол, прислонившись к колонне недалеко от входа в подземелья, закрыл глаза и опустил голову на согнутое колено, другую ногу, расслабив, вытянул вперёд.

Он не знал, сколько просидел так без движения, когда тишину разрезал холодный высокомерный голос:

— Поздравляю с победой.

— Рад, что смог преумножить твой капитал, Аделайн.

Она стояла перед ним, волосы были аккуратно уложены в элегантную прическу, тёмная мантия выгодно оттеняла бежевую атласную блузку, подчёркивая природную стройность фигуры.

— Да, признаюсь, в начале игры я начала сомневаться в своём выборе: Поттер не пропускал ни одного квоффла, а Коллинз расклеился, — она присела на корточки рядом с ним. — Послушай, тебе нужно что-нибудь сделать со своим ловцом, от его прошлогодних успехов не осталось и следа.

— Я как-нибудь сам разберусь.

— Не сомневаюсь, я видела, как ты сегодня разобрался с Поттером.

На мгновение его лицо выразило холодное недоумение. Он знал, что она имела в виду, но не ожидал от нее подобного намека. Аделайн открыто улыбнулась:

— Ловко сыграно, Малфой. Сделать пасс Дрейку, чтобы он по твоему указанию вывел из игры Поттера. Ты чист, твои друзья из Гриффиндора благодарны за его спасение, и команда стала ближе к получению кубка. Скажи, ты это заранее спланировал или всё вышло экспромтом?

Он почувствовал острый приступ отвращения. Аделайн весело рассмеялась:

— Брось, я не сомневаюсь в твоих талантах, ты истинный слизеринец. Твой факультет гордится тобой.

Он молчал, его взгляд был направлен мимо неё. Она усмехнулась, откидываясь назад:

— Ты не собираешься оправдываться?

— Нет.

— Значит это и есть твоё истинное лицо?

— Что ты имеешь в виду?

— Альбус лежит в больничном крыле, а ты празднуешь победу. Всё так, как должно быть, разве нет?

— Я не собираюсь отвечать.

— Вижу, ты не в настроении продолжать беседу, — улыбнувшись, она поднялась на ноги, — увидимся в гостиной. Болельщики ждут своего капитана.

Скорпиус не двинулся. Рассматривая чёрную каменную стену перед собой, он напряженно вслушивался в отдаляющийся по коридору гулкий стук каблуков.

Противоречие эмоций

— Почему так долго?

— Мадам Помфри дала ему хорошую порцию снотворного.

— Целые сутки спит, а это всего лишь удар бладжером.

— Тебе же сказали: для волнений нет повода.

«Уже сутки. — Альбус с трудом сосредоточился. — Пора просыпаться».

Но вопреки собственному решению, с пробуждением он не спешил. Голова еще болела, хотя уже не так сильно, как ночью, когда мадам Помфри поила его восстанавливающими зельями. Теперь он чувствовал себя лучше, но мысли текли медленно, будто густой сироп.

— Лили обещала зайти, а я опаздываю на трансфигурацию.

— Джеймс, иди на занятие, за это время Альбус как раз очнётся.

— Когда он проснётся, дай мне знать!

— Интересно, каким же это образом?

— Не знаю, Рози, придумай что-нибудь. Всё, я ушёл.

Как только шаги брата затихли, Альбус открыл глаза и с трудом сел на кровати.

— Наконец-то! — радостно выдохнула расположившаяся напротив Роза. Отложив книгу, которую держала в руках, она пересела на край больничной кровати. — Как ты себя чувствуешь?

— Паршиво, — он дотронулся до повязки на голове, — мы проиграли?

— Да, — сочувствующе кивнула кузина, — помнишь что-нибудь?

— Помню, как собирался отбить квоффл, а потом что-то ударило меня по голове, — он поморщился, дотронувшись до виска, — а потом.. Вроде, там был Скорпиус?

— Когда ты падал, он тебя подхватил.

— Да, что-то такое припоминаю.

— Знаешь, вам стоит поговорить, он выглядит... виноватым.

— Малфой? — Альбус непонимающе смотрел на кузину.

— Да, — её лицо выражало смущение.

— Виноватым? Мы говорим об одном и том же человеке?

Девушка нервно пробормотала:

— Ну да, кажется, он винит себя в том, что ты оказался здесь.

— Брось, тебе показалось, — он снисходительно улыбнулся, — сколько ты Скорпиуса знаешь? Видела, чтобы его совесть хоть раз мучила? Она у него вообще есть?

Роза взглянула на кузена с неодобрением.

— Да нет, я не то имел в виду, — он откинулся на подушку, — Скорпиус — отличный друг, на него всегда можно положиться, даже если требуется сделать что-то противозаконное, особенно противозаконное! Но бессмысленно себя обманывать: совесть у него отсутствует. Если что-то происходит по вине других — он идёт мстить, если по его вине — он идёт отыгрываться на других.

— Неправда, — возмутилась Роза, — такого не было курса с четвёртого.

— Видимо, общение с нами оказывает положительное влияние, — пожал плечами Альбус, а про себя подумал: «на других он больше не срывается, но мстить стал ещё жестче».

Скорпиус Малфой был самым противоречивым человеком из всех, кого Альбус знал. Никогда нельзя было угадать его реакцию на совершенно обыденные вещи, лишь в одном Ал был уверен: на Скорпиуса можно положиться. Эта его абсолютно неслизеринская черта и привлекла Альбуса в самом начале их дружбы. Скорпиус был до боли прямолинеен, но жесток и тщеславен, благодаря чему, вероятно, и попал в Слизерин. Жестокость его проявлялась лишь тогда, когда наступал предел терпения, тогда слизеринец будто взрывался, не в состоянии больше сдерживать внутренний гнев.

Первая драка, не волшебная дуэль, а именно банальная магловская драка заставила Альбуса по-иному взглянуть на друга. Они тогда были на третьем курсе, их второй раз за неделю поймали в коридоре после отбоя. Профессор Лонгботтом не мог в очередной раз ограничиться выговором и назначил наказание — уборку Зала Наград, естественно, без магии, так что палочки у них были конфискованы.

— Чёртов Пивз, — пнув пустое ведро, пробормотал Скорпиус. — Уже второй раз подставляет.

— Значит, у нас есть занятие на ближайшее врем: Пивзу скоро не поздоровится — усмехнулся Альбус.

Скорпиус лишь нетерпеливо фыркнул и уселся на ближайший стол. Мальчик был одет в чёрные форменные брюки, рубашка выправлена наружу, галстук развязан. Из-под завернутых рукавов виднелись худые бледные руки, светлые волосы неаккуратно растрёпаны, сейчас он меньше всего походил на аристократичного наследника великого рода Малфоев.

— Что это вообще такое? — он с отвращением рассматривал наполненное мыльной водой ведро и лежащие рядом щётки.

— Это? — Альбус удивлённо уставился на древко, которое сжимал в руках. — Это швабра.

— Мыть полы — обязанность домовиков, а не студентов.

— Как видно, ты опустился до их уровня! — раздался позади насмешливый мальчишеский голос, заставив их обернуться.

В дверях стоял Грегор МакЛаген с четвёртого курса Слизерина, за его спиной виднелись еще двое — Пьюси и Харпер.

— Тебе и до него еще нужно постараться дотянуться, — ледяным тоном ответил Малфой.

— Пытаешься огрызаться? Зачем, Скорпи? — оскалился Грегор. — Я бы на твоём месте не ссорился с теми, кто сильнее.

— Ты не на моём месте.

— И слава Мерлину! Моя семья уважаема, а не покрыта позором, как твоя.

— Отвали.

— Что-то ты не в меру бойкий стал, Малфой, — словно выплюнув, произнёс он, — особенно без палочки. Не боишься ответить за свои слова?

— А ты не боишься не досчитаться зубов, МакЛаген? — вмешался Альбус.

— Поттер, защищающий Малфоя, — усмехнулся Грегор, — ребят, вы видели? Мы тут случайно вашей идиллии не помешали, голубки?

За спиной МакЛагена послышался довольный гогот. Альбус от злости вспыхнул и сжал в руках древко швабры, готовый в любой момент ударить ею одного из мальчиков.

— Ты пришёл сюда покозырять сомнительным остроумием или просто гулял поблизости, потому что если так — гуляй дальше, — не отражающим никаких эмоций голосом произнёс Малфой.

Альбус перевёл возмущённый взгляд на друга: как он может игнорировать такую откровенную грубость?

— Что, Скорпи, — с издевкой произнёс Грегор, — боишься щекотливых ситуаций? Должно быть, это у вас семейное?

— Не трогай мою семью, — тихо произнёс Скорпиус, его взгляд был направлен в пол.

— Твой отец тоже боялся отвечать за свои слова. Заметался, когда понял, что выбрал неверную сторону.

— Замолчи.

— Бедная твоя мамочка, каково это, присоединиться к семье трусов, в последний момент отказавшихся от своих ложных принципов?

— Лучше закрой рот, МакЛаген, — почти неслышно произнёс Скорпиус.

— Ты весь пошёл в папочку, такой же трусливый, как он.

— Я сказал, заткнись! — взорвался Малфой, соскакивая с парты, в следующее мгновение он уже налетел на Грегора.

Альбус не успел опомниться, как Скорпиус сбил МакЛагена с ног. Оторопевшие Пьюси и Харпер наконец отреагировали на произошедшее: первый кинулся помогать Грегору, а второй уже доставал волшебную палочку, когда к нему подскочил Альбус. Он рывком выхватил палочку из рук мальчика и ударил того в нос, изо рта Харпера посыпался поток ругательств, он накинулся на Ала, выпавшая палочка покатилась по полу.

Альбус неплохо дрался для своих тринадцати лет, постоянные шуточные потасовки с братом давали о себе знать: теперь он ловко уворачивался, лишь изредка нанося удары по противнику. Где-то в сознании мелькала мысль, что Скорпиусу одному никак не справиться с двумя мощными четверокурсниками, но следующий же пропущенный удар заставлял об этом забыть: Харпер, с искажённым от злости лицом, бил всё сильнее. Наконец, Альбус схватил один из стульев и кинул им в мальчика, эта секундная пауза дала возможность оглядеться. То, что он увидел, отодвинуло на второй план и ноющую разбитую губу, и Харпера, и брошенную им в Альбуса швабру.

Рядом со стеллажом с наградами по полу, поскуливая, перекатывался Грегор, он прикрывал окровавленное лицо руками, а Малфой, нависший над ним, со звериным рычанием методично пинал того ногами. Сам он выглядел еще хуже поверженного противника: один из рукавов рубашки оторван, галстук намотан на руку, его лицо было разбито в кровь, а нос неестественно перекошен, но мальчик, похоже, этого вовсе не замечал. Недалеко от него в луже мыльной воды красного цвета на коленях сидел испуганный Пьюси, он тщетно пытался соединить две половинки своей сломанной палочки, из неё с шипением вырывались жёлтые искры.

— Скорпиус, — в ужасе прошептал Альбус, мимо него промчался Харпер, он ударил Малфоя по плечу и схватил за руку, выворачивая её за спину и оттаскивая мальчика от МакЛагена. Но не успел Альбус кинуться на помощь другу, как тот уже вывернулся из хватки Харпера и с хриплым криком ударил его прямо между глаз.

— Скорпиус, хватит! — Альбус подскочил к другу, пытаясь оттащить его от закрывающего лицо оторопевшего четверокурсника, но Малфой отшвырнул Ала с такой силой, что мальчик кубарем отлетел к опрокинутой парте.

Поднявшись, он опять кинулся к другу, который сцепился уже с Пьюси. Альбус схватил Скорпиуса за руки сзади, но он продолжал отбрыкиваться, пытаясь лягнуть противника, Ал еще никогда не слышал от Малфоя такого количества бранных слов.

— Вон, пошли все вон! — не своим голосом заорал Альбус, с трудом удерживая друга. Повторять дважды не пришлось, мальчики, осыпая Скорпиуса и Ала ругательствами, почти бегом покинули зал.

— А ну пусти меня, я их догоню! — теперь Скорпиус боролся с другом, он, изловчившись, ударил его локтем в грудь и высвободился, но не бросился к выходу, а накинулся на Ала. — Какого чёрта ты дал им уйти?

— Успокойся! — прохрипел севшим голосом Альбус. — Я не собираюсь с тобой драться, придурок!

Он отскочил к стене и схватил стул, закрываясь им от Скорпиуса, тот сделал несколько попыток пнуть Альбуса, но потом отступил и со злостью толкнул опрокинутую парту. Еще раз выругавшись, он сел рядом на пол и молча уставился на свои трясущиеся, сжатые в кулаки руки.

Долгое время они молчали: Альбус, отпустив стул, сполз на пол и ошарашенно смотрел на Скорпиуса, тот хмуро разглядывал свои ботинки. Наконец, слизеринец хрипло прогнусавил:

— Кажется, у меня проблемы с носом.

— Кажется, у тебя проблемы с головой, — огрызнулся Альбус. Только теперь, когда всё закончилось, он понял, как зол на друга.

— Извини, — тихо отозвался Скорпиус.

— Что это вообще было?

— Мама говорит, это вспышки неконтролируемого гнева, — уныло протянул мальчик.

— Что-то я за тобой раньше не наблюдал никаких вспышек, — раздражённо отозвался Альбус.

— Ну да, я сам от себя не ожидал. Правда один раз я поколотил подсвечником домовика, но мне лет восемь было, — он вздохнул и как-то даже съёжился, — не ожидал, что в драке получится так...

— Ты раньше не дрался? — Альбус от удивления забыл про злость.

— А с кем я должен был драться, по-твоему? К тому же кулаки — оружие примитивных маглов! — высокомерно произнёс он.

Альбус лишь хмыкнул, решив не напоминать, как лихо Скорпиус пользовался этим самым оружием пять минут назад.

— Просто.. — в голосе Малфоя послышалась обида, смешанная с вызовом, — это МОЯ семья, они не смеют говорить так о ней.

Он, нахмурившись, уставился на свои испачканные в крови руки.

— Постоянно слышу это за спиной... Ненавижу! Они ничего не могут поставить им в вину, лишь жалкие оскорбления! — со злостью проговорил он.

Альбус ничего не ответил, он лишь кивнул, показывая, что понимает, что пытается понять друга. Он часто замечал, с каким вызовом Малфой говорит о своей семье: гордость, готовность дать отпор каждому, кто посмеет противоречить.

Позже, на пятом курсе Скорпиус сказал, что его единственная цель — вернуть фамилии Малфоев былую славу, не страх перед богатством и полезными связями, а уважение и величие.

«Альбус, я всегда готов преклонить колени перед фамильным гербом и я всегда буду склоняться перед символами нашего рода. Мне же положено быть аристократом. Но мне плевать на всякие разрушенные стены старинных замков и ржавые геральдические короны. Величие достигается поступками, а не извращенными интригами».

Да, подумал Альбус, Скорпиус был самым интересным человеком из всех, кого он знал. И самым противоречивым.

Хлопнула дверь Больничной палаты, возвращая Альбуса к реальности. Возле ширмы появился Скорпиус.

— Очнулся, — он со снисходительной усмешкой оглядел друга.

Альбус кивнул.

— Ладно, я пойду, мне еще нужно зайти в библиотеку, — засуетилась Роза. Она схватила сумку и направилась к двери. Скорпиус, проводив девушку взглядом, удобно расположился на стоявшей рядом кушетке.

— Как ты?

— Нормально, Помфри ночью напоила меня какой-то гадостью, так что теперь голова почти не болит.

— Хорошо, — кивнул Малфой.

— Я бы поздравил тебя с победой, но я этому не рад, — с наигранной угрюмостью пробурчал Альбус.

Скорпиус рассмеялся, смех был легкий и дружелюбный.

— А я так надеялся на поздравления, но как видно, не бывать этому!

— Чего ты радуешься? Неизвестно, как сыграют другие команды, мы можем в этом году еще раз встретиться на поле!

— Мечтай, — фыркнул Скорпиус.

Альбус лишь усмехнулся: Роза ошиблась, Малфой вёл себя так же, как раньше. Ал взглянул на друга. Разве что выглядел слизеринец хуже обычного.

— Знаешь, а ты ведь тоже паршиво выглядишь, — бестактно заметил Альбус.

— Тебя не было всего день, а я уже и забыл о твоей способности очаровывать людей, — недовольно ответил Малфой.

— Серьёзно, ты бледный какой-то.

Малфой кинул на него неожиданно злой взгляд, отвернулся к окну и раздражённо произнёс:

— Не всем удаётся проваляться в кровати целые сутки.

Но через мгновение его плечи поникли, он вздохнул и вновь посмотрел на Альбуса. Его глаза теперь выражали лишь лёгкую усталость.

— Так когда тебя выписывают, ты говоришь?

***

— И пять против часовой стрелки… Лили, ты меня слушаешь?

— Что? — Лили взглянула на недовольную Анжелину. — Конечно, слушаю. Пять раз против часовой стрелки.

— А до этого?

— Что до этого?

— О чем я читала до этого? — Анжелина пристально смотрела на нахмурившуюся подругу. — Ты хоть помнишь, о каком зелье я читаю?

Молчание.

— Отлично, тогда я займусь чем-нибудь более важным, чем работа над совместным докладом! — фыркнула она, но всё же не двинулась с места. — О чём ты думаешь, интересно мне знать?

— О квиддиче, — уклончиво ответила она.

— Об игре или об игроках?

— О квиддиче, — с улыбкой повторила Лили.

— Ясно, — протянула подруга и указала на один из библиотечных столов, — кстати, вон сидит представитель этой великолепной игры. Что-то он совсем расклеился…

Лили взглянула в сторону, куда указывала подруга. За высокими стопками книг Коллинза было почти не видно, но даже отсюда она могла разглядеть поникшие плечи и несчастное выражение на его обычно весёлом лице.

— Ладно, Лили, — зевнула Анжелина, прикрываясь ладонью, — отбой совсем скоро, Пинс сейчас начнёт возмущаться, что мы не даём книгам отдохнуть, — она, фыркнув, закатила вверх глаза, — так что я пойду разложу всё по полкам. Продолжим завтра.

— Я тебе помогу.

— Нет уж, ты сейчас не вспомнишь даже, из какой секции они взяты. Иди лучше поговори с ним.

Лили благодарно кивнула и, спешно положив вещи в сумку, направилась к столу, за которым расположился Коллинз.

— Привет, Крис.

Он взглянул на девушку, в первое мгновение словно не понимая, кто перед ним, потом тряхнул головой и устало улыбнулся:

— Привет, Лилс, — он подвинулся, уступая ей место рядом.

— Ты выглядишь уставшим, — она встревоженно оглядела его.

Вид у него действительно был ужасный. Под глазами залегли тени, бледное лицо осунулось. Он поймал встревоженный взгляд Лили и успокаивающе улыбнулся.

— Всё нормально.

— Это из-за матча? Какая разница, кто поймал снитч, ваша команда всё равно выиграла, — произнесла она, невольно вспоминая, как сегодня утром говорила Джеймсу: «неважно, кто победил по очкам, снитч поймал ты!».

— Ну да, благодаря Малфою, — угрюмо произнёс он.

— Кристофер, — в её взгляде читалось сожаление.

— Нет, матч здесь не при чём, — качнул головой он.

— Значит, есть какая-то причина! — воскликнула она, как бы говоря «попался».

— Да неважно, всё в порядке, — отмахнулся он и начал складывать книги в отдельные стопки.

— Кристофер, что происходит? — серьёзно произнесла Лили.

— Лили, — он вздохнул, будто раздумывая, стоит ли продолжать беседу, — ты случайно не знаешь никаких зелий для сна?

— Бессонница? Нужно снотворное или, может быть, успокоительное? — оживилась она.

— Нет, я не то имею в виду, — замялся он, но потом всё же добавил, — что-нибудь от кошмаров.

— У тебя кошмары? — тихо спросила она, почти опасливо оглядывая его лицо.

Парень хмуро кивнул, похоже, он уже пожалел о своей откровенности.

— Это поэтому ты так... устало выглядишь? — тактично закончила она.

Кристофер скептически взглянул на неё, буркнув:

— Похож на вампира, ты это имеешь в виду? Да, думаю, причина в этом.

— И давно это продолжается?

— Около недели.

— Попробуй мелиссу, ромашку или настойку корня валерианы, — начала перечислять она, потом добавила, — но лучше, конечно, сходить к мадам Помфри.

Он скептически взглянул на неё, на лице появилась снисходительная улыбка.

— Но ты не пойдёшь, — догадливо произнесла Лили.

— Я после уроков с Ходжесом к ней не хожу, а тут просто сны, — произнёс он, однако при этом немного побледнев.

— А что... — она не решалась спросить.

— Что мне снится? — закончил за неё Колинз.

— Да.

— Война, — он задумался, — да, по большей части война. А еще постоянно снится молодая женщина, снится, как я сражаюсь и проигрываю, как она убивает меня.

— Сны повторяются? — прошептала Лили. — Это странно.

— Да, один и тот же сон каждую ночь. Сначала крики и кровь, и постоянное чувство вины, будто я сделал что-то непоправимое. А потом поединок... И смерть.

... Люди кричат. Целый хор голосов, но в сознание врезаются лишь крики детей, надрывный плач и визг, словно кто-то режет свиней на убой. Деревня пылает огнём, вдалеке сквозь дым еще можно разглядеть замок, в голове проносится мысль: «я не успею туда добраться».

Я бегу к конюшням, по пути попадаются испуганные крестьяне, некоторые из них еще держат перед собой волшебные палочки, другие, обезумев от страха, просто несутся вперёд, не разбирая дороги.

Рядом пробегает старая волшебница, она пытается затушить огонь магией, но она не так искусна в этом деле, у неё ничего не выходит. Она бранится и кричит от страха. Мне становится тошно от них, от их ничтожества перед могущественной стихией. Пожалуй, я мог бы им помочь, но сейчас меня интересует лишь она...

... Толкнув тяжёлые, окованные железом двери, я наконец попадаю внутрь.

— Мелисента! — кричу я так громко, что горло начинает саднить. — Где ты? Покажись!

Мои слова эхом разносятся по пустым залам.

— Я здесь, — она появляется словно из ниоткуда, в длинном изумрудном платье, расшитом драгоценными камнями, она стоит на тронном пьедестале.

— Минувшей ночью ты последний раз видела звёздное небо, — произношу я, доставая палочку. Велик соблазн убить её мечом, но я отдаю дань уважения тем временам, когда мы были на одной стороне.

— Неужели, — на её красивом лице появляется презрительная усмешка, — пришёл сюда, чтобы убить меня?

— Здесь прервётся отмеренный тебе срок жизни!

Она смеётся мне в лицо.

— Что же, благородный рыцарь, если ты хочешь убить меня, в ответ могу сказать лишь одно: я собираюсь избавить этот мир от тебя! И все силы природы помогут мне в этом!

Вокруг кружат вихри, и я ничего не вижу, но наконец моя магия подавляет её чары. Она смотрит на меня, гордо вздёрнув подбородок, выставив волшебную палочку вперёд.

Мы долго бьёмся, я вижу, что силы начинают покидать её хрупкое тело.

— Я не могу уничтожить тебя, — произносит она севшим от напряжения голосом, — но пусть ценой своей жизни, я всё же остановлю тебя!

Она взмахивает палочкой и кричит заклинание, её голос в моей голове звучит как визг, когда я понимаю, что она делает. Мою грудь словно разрывает на части, зачарованный щит не помогает, и я падаю на колени, готовый принять свою судьбу...

***

Скорпиус широко распахнул глаза и, тяжело дыша, сел в кровати. Несколько минут он выравнивал дыхание, дрожа всем телом. Рубашка промокла насквозь, поэтому он, схватив ткань на спине, стянул её через голову, скомкал и вытер влажные от пота волосы.

— Мелисента, — зло прошептал он, — будь ты проклята вместе со всей пылающей деревней.

Он отодвинул одеяло на край кровати и откинулся на пустую простынь. Настойку валерианы можно вычеркнуть из списка, она не помогает, так же, как и перечная мята, ромашка и мелисса. Его знаний по зельям хватало, чтобы сварить себе успокаивающее зелье сразу же после того, как начались кошмары. Они продолжались уже третью ночь, и третью ночь он не мог выспаться. Малфой с силой ударил по подушке, внутри поднималась волна злости. Он глубоко вдохнул и выдохнул, закрыл глаза, но перед ним опять возникла картина горящих домов, а в ушах звенели крики спасающихся от неумолимой стихии людей. Он вновь открыл глаза. Ночь обещала быть длинной.

***

— Ты сегодня рано, — рядом на скамью сел Альбус.

— Стол Гриффиндора там, — Скорпиус кивнул в нужном направлении, — а тебя уже выписали?

— Да, Помфри назначила кучу разных настоек, но выпустила, взяв с меня честное слово, что хулиганить я не буду, а буду много отдыхать. Вообще ей пора на пенсию, она такая старая, ей самой отдыхать пора.

— Конечно, уйдёт она в отставку… вместе с МакГонагалл, — скептически хмыкнул он.

— Я вот что хотел узнать: во время моего вынужденного.. кхм.. отпуска ты с Аделайн не говорил?

— Только после матча, — отстраненно произнёс Малфой.

— Она соизволила появиться? — поинтересовался Альбус.

— Разве она исчезала?

— На матче её не было, — уверенно отозвался Ал.

— Она говорила, что видела игру, — озадаченно пробормотал Скорпиус.

— Может, кто-то рассказал ей об игре? Потому что Аделайн там точно не было, я бы заметил, — настойчиво гнул свою линию Поттер.

— Я... — Скорпиус, нахмурившись, смотрел на свой кубок с соком, лицо на несколько мгновений словно окаменело, потом он едва заметно тряхнул головой и всем корпусом повернулся к Альбусу, — а почему её не было на игре?

— Её опять домой забирали, какие-то дела в министерстве, она же теперь совершеннолетняя, а одно из завещаний с наследством вступало в силу как раз после её семнадцатилетия, — он беззастенчиво взял с тарелки тост и начал размазывать по его поверхности масло.

— И когда она вернулась?

— Вчера утром перед занятиями, их она не пропускала, только матч, — слегка обиженно произнёс Альбус, словно тот факт, что кто-то предпочёл получить наследство вместо того, чтобы наблюдать за игрой, казался ему личным оскорблением.

— Мне нужно кое-что сделать, — Скорпиус резко встал из-за стола и направился к дверям, ведущим в основной коридор.

Он быстрым шагом пересёк холл и почти бегом спустился по ступенькам на этаж ниже. Он шёл вдоль ряда мраморных колонн, когда из-за поворота показалась группа девушек в слизеринской форме.

— Аделайн, — позвал он кузину.

Она, велев подругам продолжать путь без неё, подошла к Малфою.

— Доброе утро, — на её лице появилась привычная холодная улыбка, — ты что-то хотел?

— Когда ты вернулась?

— Вот так сразу? Ни здравствуй, ни как дела?

— Аделайн, просто скажи, когда ты вернулась?

— Вчера.

— Позавчера тебя в замке не было? — допытывался он.

— Нет, — она сложила руки на груди и недовольно смотрела на Скорпиуса.

— И на матче ты не была?

— Нет, но я наслышана о твоей игре, деньги за ставку сегодня уже получила, — она усмехнулась.

Скорпиус побледнел, Аделайн обеспокоенно смотрела за тем, как меняется его выражение лица от взволнованного до абсолютно ничего не выражающего.

— Скорпиус, — на удивление мягко произнесла она, — с тобой всё в порядке?

— Мы не разговаривали здесь, в этом коридоре? — тихо произнёс он, его лицо по-прежнему не выражало никаких эмоций.

— Когда? — она непонимающе смотрела на Малфоя.

— Ясно. Спасибо, — охрипшим голосом произнёс он и стремительно направился к лестнице, оставив удивленную девушку одну.

Он шёл, стараясь не думать о том, что произошло или не произошло в коридоре подземелий после матча. Малфой остановился возле окна, он и не заметил, как поднялся на второй этаж и прошёл половину длинного коридора. Прислонившись к холодной оконной раме, он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Нужно было сосредоточиться. Наверняка есть разумное объяснение. Оборотное зелье? Возможно. Только как проверить?

— Скорпиус?

Он обернулся. Перед ним стояла запыхавшаяся Лили.

— Ты так бежал, мы тебя окликнули, но ты прошёл мимо, — объясняла она, теребя рукой длинную ручку сумки, болтающейся почти у самых колен.

— Я не заметил, — тихо произнёс он.

— Всё хорошо? — она не отводила пристального взгляда. — Ты какой-то бледный.

— Да, всё хорошо, — автоматически повторил он.

— Скорпиус, может быть, тебе стоит сходить к мадам Помфри? — она стояла уже в нескольких шагах от него.

— Зачем?

— Ты плохо выглядишь, — тихо пояснила она и осторожно протянула ладонь к его лицу. Мягкое прикосновение заставило его на мгновение забыть о том, что секунду назад казалось таким важным. Он словно вновь стал самим собой, без ночных кошмаров, без вспышек ярости и ненужных мук совести.

Его руки легко притянули девушку ближе, она, покачав головой, усмехнулась, но всё же сделала шаг вперёд.

— Я думал, что всегда выгляжу неотразимо, — ухмыльнулся он, ощущая внутри удивительную лёгкость.

— И как всегда скромный, — кивнула она, улыбаясь, — значит, зря я волновалась.

— Ты волновалась за меня? — его брови в притворном удивлении взлетели вверх.

— Скорее за окружающих.

— Сейчас рядом со мной только ты, — он склонился ближе, она не отводила от него глаз, в которых еще сохранились отголоски недавнего смеха.

— Мне стоит опасаться?

— Возможно, — тихо произнёс он.

В следующий миг произошло нечто странное. Лили, прищурившись, улыбнулась, а Скорпиусу в голову вдруг пришла безумная мысль. Он отстранился. Девушка, пытаясь скрыть удивление, неуверенно нахмурилась.

— Лили, — утвердительно произнёс он, словно пробуя имя на вкус.

— Да? — её взгляд вновь стал встревоженным.

— С кем ты была, когда увидела меня на лестнице? — он настороженно осматривал её лицо, пытаясь найти хотя бы намёки, хоть что-нибудь, что помогло бы ему определить, действительно ли происходящее — реальность.

— Одна, — поколебавшись произнесла она и отступила на шаг назад.

— Очевидно, — пробормотал он себе под нос.

«Моё подсознание ответило бы так же» — подумал он. В его голове упрямо крутилась мысль: а вдруг это было не оборотное зелье, вдруг это шутки его разума?

Он снял руки с талии отступившей девушки и выпрямился.

— Наверное, я пойду, — неуверенно произнесла она.

Скорпиус кивнул, всё еще пытаясь разобраться в своих мыслях. Какое-то время он стоял так, погрузившись в размышления, а когда поднял голову, девушка уже исчезла.

***

Альбус сидел за партой и переводил сонный взгляд со Скорпиуса на Аделайн и обратно. Эти двое вели себя странно: Малфой ходил непривычно угрюмый, Аделайн же постоянно кидала на него взгляды, в которых испуг смешивался с беспокойством.

Альбус взглянул на часы — еще пять минут и занятия закончатся, он посмотрел на Розу, та, задумавшись о чем-то, выводила на краю пергамента аккуратные цветочные завитки.

После урока пришлось подниматься в башню за лекарствами, выпив всё в правильных, как надеялся Альбус, пропорциях, он, захватив пергамент и чернильницу, спустился в один из классов самоподготовки. Здесь сидела только Роза, перед ней лежал раскрытый учебник по Истории Магии, а сама она сосредоточенно переписывала даты восстаний гоблинов в один столбик, а имена предводителей мятежников — в другой.

— Задания со вчерашнего дня записаны здесь, — не поднимая глаз, она положила левую руку на стопку пергаментов.

Альбус, обреченно вздохнув, сел рядом и принялся выполнять домашнюю работу. Не прошло и десяти минут, как в кабинет ворвалась Лили.

— Альбус! — взволнованно произнесла она с порога. — Что-то происходит со Скорпиусом!

— Что случилось? — Роза отложила перо и встревоженно взглянула на кузину.

— С ним что-то происходит, что-то странное! — она села на стул напротив их парты, щёки горели, а руки немного тряслись.

— С чего ты взяла? — нахмурившись, спросил её брат.

— Я весь день об этом думала и теперь уверена — что-то не так! — она будто и не слышала его вопроса.

— Почему? — настойчиво повторил Альбус.

— Сегодня утром он вёл себя странно.

— В каком смысле? — не поняла Роза.

— Он замыкается в себе, неадекватно отвечает на вопросы или же совсем не отвечает, и еще не реагирует, если к нему обратиться, и...

— Может, он просто, — Роза сделала паузу, тщательно подбирая слова, — может, дело в тебе?

— Нет! — вспыхнула Лили.

— Я понимаю, о чем ты, — кивнул парень, избавляя сестру от необходимости делиться подробностями странного поведения Малфоя, —я думал, что единственный, кто это заметил. Но раз нет, значит действительно что-то не так.

— И не только Скорпиус, Кристофер выглядит так же плохо! — Лили взволнованно заламывала руки.

— Да, выглядят они отвратительно, — раздался у двери девичий голос.

На пороге стояла Аделайн, в руках она держала толстый старый фолиант.

— Позволите к вам присоединиться? — от её вежливости веяло холодом.

— Что это у тебя? — Альбус тут же обратил внимание на книгу в чёрной кожаной обложке. — Это та самая книга?

— Что ты имеешь в виду? — её брови удивлённо поднялись вверх.

— Эм... — замялся он, поняв, что не должен знать даже о существовании чего-то подобного. — Скорпиус говорил, что у тебя есть книга, в которой описан ритуал, начало которого они с Коллинзом застали в лесу.

— Да, — Аделайн всё же подозрительно взглянула на него, но потом раскрыла книгу и сосредоточилась на поиске нужной страницы. — Это здесь.

Роза поспешила к парте, на которую Аделайн положила раскрытую книгу, Лили и Альбус отстали от неё лишь на несколько секунд.

— Сейчас это всё неважно, — Аделайн хлопнула по странице, закрывая ладонью информацию о самом ритуале, — вот что касается непосредственно Малфоя и Коллинза.

Она указала пальцем на несколько строк, приписанных внизу страницы:

— Необходимо с точностью соблюдать все правила предосторожности, если нанесение вреда магу не является вашей основной целью. Во время первого этапа следует оградить магическую сферу от присутствия волшебников, иначе это может привести к негативным последствиям: кошмарам, галлюцинациям, изменению личности.

В кабинете повисла гнетущая тишина. Альбус окинул взглядом побледневшие лица остальных. В их глазах отражался его собственный страх и смятение.

Знак воды. Часть 1


— Мы так и будем молчать?

Лили резко выпрямилась и сложила руки на груди.

— Я... Что это значит? У Скорпиуса проблемы? — Роуз испуганно смотрела на остальных.

— В Гриффиндоре все такие умные? — Аделайн в притворным удивлении широко раскрыла глаза.

— Не только у Скорпиуса! Еще Кристофер, помните? — Лили, нахмурившись, ходила по комнате. — Они оба ведут себя странно: галлюцинации, кошмары, что там еще было?

— Изменение личности, — хриплым голосом произнёс Альбус, он внимательно наблюдал за Аделайн, которая нервным жестом пододвинула книгу к себе. — Аделайн, нам нужно знать всё, что там написано.

Он отсчитывал секунды её молчания. Альбус не мог определить, в чем заключалась особенность её взгляда, разве что в нем присутствовала особая внимательность.

— Полагаю, это обязательно? — она нехотя отняла руки от фолианта, давая понять, что не собирается ему препятствовать.

Альбус обошёл стол и начал хмуро вчитываться в мелкие строчки на пожелтевших от времени страницах.

— Так откуда, ты говоришь, у тебя эта книга? — спросила Роза.

— Я не говорила.

— Значит, теперь скажешь, — она теряла терпение.

— Семейная реликвия.

— Для вашей семьи нормально — держать книги по черной магии у себя в библиотеке?

— Да, — Аделайн холодно улыбнулась и перевела взгляд на Альбуса.

Пока он читал, она наблюдала за ним. Сначала она заметила в беглом движении глаз странную решительность, затем после недолгой паузы более пристальное внимание и, наконец, отметила движение губ, которое можно было бы принять за свист. Она видела, как он на мгновение прервал чтение и задумался, словно не мог сфокусировать мысли, пытаясь проследить сразу за всем. Он начал быстро перелистывать страницы, потом остановился и заставил себя читать дальше, будто разрывался между желанием продолжить чтение и охватить разом всю открывающуюся перед его внутренним взором картину. Аделайн отметила его возбуждение, она знала, что сейчас он забыл и про них, и про замок — про все на свете; эта книга полностью завладела его вниманием.

Они молчали до того момента, пока он не закончил читать и с ужасом, смешанным с восторгом, взглянул на нее.

— Ты всё это время молчала?

Она лишь пожала плечами.

— Черт возьми, Аделайн, ты ведь знала, чем это может закончиться!

— Я не знала, — сухо ответила она, — только вчера я добралась до этой книги. Я не обязана помнить все магические обряды наизусть, Поттер!

— Ты сказала, у Скорпиуса проблемы? — он обернулся к Розе. — Всё намного хуже — проблемы у нас всех! Судя по этим записям, на территории Хогвартса проводится некое магическое действие, по мощности сравнимое с.. я даже не знаю, с сотворением армии инферналов, возможно! Тот, кто создал эти чары вышел на новый уровень некромантии, я раньше даже не слышал о подобном. Страницы, где он описывает первый и второй этап... Можно увидеть, из какой предпосылки он исходит. Это другая концепция энергии, он отбросил все шаблоны, в соответствии с которыми современное магическое сообщество считает подобные чары невозможными. Он сформулировал новую, собственную теорию, раскрыл секрет преобразования души и тела одновременно, он будто статически замораживает их на неопределенный срок! Вы понимаете, что это значит?

— Можно сохранить чью-то душу невредимой? — непроизвольно вырвалось у Лили.

— Не только душу, но и разум, воспоминания, возможно, даже тело! Не знаю, что случилось с магом, описавшем это, но его интеллект сравним с гением Мерлина! Если это не.. Нет, это, конечно, невозможно, — он нервно усмехнулся, — Мерлин жил в шестом веке, а эта книга.. Когда она написана?

— Седьмой, — ответила Аделайн.

— Может, его последователи? — предположила Роза.

— Кто-то мог просто воспользоваться его записям.

— Но Мерлин никогда не использовал черную магию, скорее уж Моргана.

— Это не черная магия в нашем понимании, — неохотно качнул головой Альбус, — я, конечно, не специалист, но здесь всё немного иначе. При соблюдении осторожности, жертв может и не быть.

— Значит, кто бы ни воспользовался этими чарами, он не слишком об этом заботился, — произнесла Лили.

— А теперь самое интересное, — ухмыльнулся Альбус. — Заклятие портативно.

— Что это значит? — нахмурилась Роза.

— Этим чарам не нужен волшебник, контролирующий их.

— Как адское пламя? И это, по-твоему, не тёмная магия?

— Смысл тот же, — согласился Альбус, — но всё немного иначе. Смысл заклятия в том, чтобы, если можно так выразиться, на время законсервировать сущность волшебника. Это первый этап. Произносится заклинание, оно сочетается с зельями высокого уровня сложности, я никогда не видел таких рецептов, подготовка занимает около года.
Когда всё завершено, как я уже говорил, волшебник произносит заклинание, при этом используются не только его магические, но и жизненные силы. Например, в качестве побочных эффектов указывается возможность постареть разом на десятилетия или лишиться значительной части веса. Сущность волшебника не заключается в какой-то предмет, она будто исчезает на время, итогом же всего этого является её появление намного позже целой и невредимой.

— Будто её забрали из одного времени и в мгновение перенесли в другое? — предположила Лили.

— Нет, всё время, пока сущность мага "заморожена", он находится словно в анабиозе, бестелесный, прикованный к земле, но не призрак. Магия не отпускает его душу, а сама душа настолько слаба, что не может вернуться на землю.

— Это ужасно, — нахмурилась Роза, — кому и зачем в голову пришло создать подобный кошмар?

Альбус лишь пожал плечами и продолжил:

— Когда заклятие произнесено, а пары от зелий заполнили легкие объекта заклинания, механизм запускается, словно механические часы. Могут пройти годы, десятилетия, сотни лет, пока кукушка не пробьёт начало следующего этапа.

— Значит, это заклятие будет действовать в независимости от того... — Лили побледнела.

— Да, от нас это не зависит, — кивнул Альбус.

Аделайн, за весь разговор не проронившая ни слова, шумно вздохнула и всплеснула руками:

— До чего же вы любите всё усложнять! Какое нам дело до ритуала столетней давности? Может, с ним разберёмся позже?
Сейчас мы имеем двух идиотов, которые постепенно сходят с ума из-за этого чертового проклятия! Не то, чтобы меня волновала их судьба, но они скоро могут стать опасными для окружающих. Не хочу никого обидеть, но спятивший слизеринец — меня эта мысль заставляет нервничать. Даже Киллинз может натворить дел, я уже не говорю о Скорпиусе, этот и в обычное время не всегда контролирует свои эмоции.

— Мы должны рассказать об этом преподавателям! — решительно произнесла Роза.

— Ну конечно, именно так мы и поступим! — саркастичным тоном воскликнула Аделайн. — Отличная картина: четверо студентов Хогвартса с запрещенной книгой черной магии на руках!

— Ты не говорила, что она запрещённая! — возмутилась Роза.

— Вы не спрашивали! — парировала Аделайн.

— Откуда она в вашей семье? — тихо спросил Альбус, пристально разглядывая её лицо.

— Мой дед коллекционировал подобные вещи, она нелегально была доставлена из Отдела Тайн Эдинбурга! Сейчас официально внесена в списки розыска, что висят на доске в аврорате рядом с обеденным меню!

— И что, из-за этого мы подвергнем риску жизни Скорпиуса и Криса? — ледяным тоном спросила Лили.

— Я же показала её вам! Будем надеяться, мозгов присутствующих хватит, чтобы сообразить, как им помочь.

— Я не думаю, что стоит скрывать это от преподавателей, мы не можем рисковать, — не согласилась Роза.

— А я не думаю, Уизли, что могу позволить себя подставить, — она щелкнула пальцами и через мгновение книга появилась у неё в руках. — Я и так рисковала, забирая книгу из дома! Поэтому у вас два варианта: справиться самим с книгой перед глазами и закрытым ртом или без неё.

Воцарилось напряженное молчание. Роза яростно смотрела на Аделайн, Лили задумчиво хмурила брови. Альбус встал и медленно подошёл к Адель, он остановился напротив неё и, когда она уже была готова отшатнуться, произнёс:

— Я обещаю, что никто из присутствующих не расскажет преподавателям об источнике информации. Теперь ты согласна нам помочь? Без тебя ничего не выйдет, — он протянул ей раскрытую ладонь.

Аделайн посмотрела на него, желая удостовериться в его правдивости. Он произнес эти слова с искренностью, отбрасывающей все условности, не беспокоясь о том, стоило ли позволять ей услышать признание в её власти над ситуацией, видя перед собой лишь лицо девушки, способной понять.

Она молча вложила ему в руку книгу и отошла к окну, направив задумчивый взгляд на Запретный лес.

Она спрашивала себя, почему ей хочется бежать, почему у нее такое чувство, будто она не стоит на месте, а несется вниз по склону. Именно так она бежала после того, как домашний эльф с поклоном появлялся в её комнате: «Прибыли Малфои», она в мгновение спускалась по широкой лестнице и вылетала в холл, где отец уже приветствовал чету Малфоев и их маленького сына — Скорпиуса.

Он был единственным гостем, чей приезд во время её детства всегда был величайшим событием. Этот спуск ему навстречу стал почти традицией, позже изменившейся: Скорпиус стал обгонять родителей, чтобы застать её врасплох своим появлением. Это было чем-то вроде соревнования.

Она следила за дорожкой к дому на протяжении всего дня, если знала, что семья Малфоев собирается нанести им визит, но каждый раз с удивлением обнаруживала его у себя за спиной, запыхавшегося от быстрого бега, но довольного этой маленькой победой. Скорпиус всегда побеждал — всегда и во всём.

Ему удавалось все, за что он брался. Скорпиус мог сделать это лучше, чем кто бы то ни было, не затрачивая особых усилий. Он осознавал это, но в его манерах не было и тени хвастовства, он даже не думал о каком-то сравнении. Он не говорил: «я могу это сделать лучше тебя», а просто «я могу это сделать», но под этим он подразумевал: сделать наилучшим образом.
Драко Малфой стремился дать ему всестороннее образование даже до поступления в Хогвартс, и, какие бы предметы ему ни приходилось изучать, он с легкостью овладевал ими в совершенстве. После магической войны и спасения всей семьи Малфоев благодаря стараниям Поттера, Драко хотел привить сыну стремления более высокие, чем были у него самого в детстве. Он обожал Скорпиуса, но тщательно это скрывал, как и то, что гордился, осознавая, какой изумительный талант он воспитывает. Все в один голос твердили, что Скорпиус станет вершиной рода Малфоев.

«Зачем?» — это был первый вопрос, который он задавал, когда ему предлагали что-то сделать, и ничто не могло заставить его действовать, если он не получал убедительного ответа. Он ни на секунду не останавливался, если знал, какого результата нужно добиться. Для Скорпиуса невозможными были лишь две вещи: бездействие и отсутствие цели.

Аделайн отбросила страх. Для Скорпиуса опасность была лишь возможностью еще раз с блеском проявить себя; не было такого дела, которое он мог бы проиграть, не было соперника, который мог бы его победить. Затем она вспомнила слова, которые услышала несколько лет назад. Они показались ей очень странными, особенно странным казалось то, что они сохранились в ее памяти, ведь тогда они показались ей бессмысленными. Их произнес старый профессор больницы Св.Мунго, друг ее отца, который гостил у них в те дни. Ей нравилось его лицо, и она до сих пор помнила странное выражение грусти в его глазах, когда однажды вечером, сидя в сгущавшихся сумерках на веранде с ее отцом, он указал на гулявшего в саду Скорпиуса и сказал: «Этому мальчику придется нелегко в жизни. У него слишком развито умение наслаждаться преодолением препятствий. Что он будет делать с ним в мире, где судьба не даёт второго шанса в случае проигрыша?»

Они дружили первые годы учебы в Хогвартсе, и она не могла вспомнить момент, когда между ними исчезло доверие. Может быть, это особенность детского общения — со временем ты сам начинаешь выбирать себе друзей, их же всегда сводила вместе лишь семья. Она не понимала его выбора, не понимала, как может он отворачиваться от Слизерина, предпочитая друзей-гриффиндорцев, но Скорпиусу не было до этого дела, а она закрывала от него свои эмоции за маской безразличия. Время шло, а мнение друг о друге менялось в худшую сторону, но не смотря на это, он был дорог ей, возможно, в память об их наивной детской дружбе.

— ... должны быть какие-то контрзаклятия от побочных эффектов! — Аделайн обернулась на возглас Роуз, которая стояла рядом с Лили, внимательно изучающей книгу. Альбуса в кабинете не было.

* * *

У Альбуса было одно желание — найти Скорпиуса. То, что рассказала Аделайн, заставило его волноваться. Малфой всегда был импульсивен, что он сделает, если у него отнимут уверенность в собственном разуме? В том единственном, что всегда было для него абсолютом — никаких сомнений в своих силах.

«Лишь бы успеть, пока он не наделал глупостей в одиночку!»

Альбус быстро обследовал все возможные места, где мог находиться его друг. Рассекая по коридорам, всё чаще переходя на бег, он хаотично соображал, что мог упустить из виду, что могло помочь в поисках. Как же не вовремя у него забрали Карту Мародёров!

Он прислонился к холодной каменной стене и закрыл лицо ладонями, пытаясь сосредоточиться. Альбус не мог понять, почему именно сейчас он испытывал это чувство обреченности, будто найти Малфоя было чем-то жизненно необходимым, чем-то страшно важным!

— ... не знаю, о чем она думает, но профессор это так просто не оставит, — мимо него проходили студенты, все они говорили будто одновременно, мешая Альбусу сфокусировать мысли на цели.

— ... а я сказал, что натравлю на них Пивза!

— ... нет, движение палочкой более плавное...

— ... зеленый цвет подходит к твоим глазам.

Вдох. Выдох. Альбус сейчас мог услышать даже собственное сердцебиение, но не мысли. Ему нужно было сосредоточиться.

— ... я оставила "Историю квиддича" возле горгульи...

Альбус широко раскрыл глаза.

Через мгновение он уже подбежал к старому гобелену, рывком отодвинул его и начал быстро спускаться по лестнице.
Он знал, где нужно искать. Именно там он нашёл Скорпиуса, когда слизеринская команда впервые проиграла кубок. Он сидел там, угрюмый, пытающийся смириться с тем, что не всегда победа зависит от него одного. Тогда он так посмотрел на Альбуса...

У него промелькнуло в голове, что в лице Малфоя, в том его взгляде за завтраком было нечто похожее, будто скрывалась какая-то тайна, о которой он даже не подозревал, и узнать которую теперь было очень важно. Но эта мысль лишь на мгновение мелькнула у него в голове и исчезла.

Он остановился возле запертой двери и, не медля, постучал. Через несколько очень долгих секунд, за ней раздался хриплый голос:

— Я занят.

— Неужели? — Альбус не мог сдержать улыбку.

Послышался звук шагов, щелкнул замок и дверь распахнулась.

За ней стоял хмурый Скорпиус, под усталыми глазами пролегли тени, на переносице значились едва заметные морщины.

— Что ты здесь делаешь? — со странным выражением лица спросил он, шумно вдыхая и выдыхая воздух, словно это не Альбус бежал через весь замок, а он.

— Пришёл за тобой.

— Звучит как угроза, — Скорпиус невесело ухмыльнулся.

— Я знаю, что с тобой происходит.

— Неужели? — по его бесстрастному лицу пробежала тень.

Альбус кивнул.

— Забавно, я знал, что ты придешь, — Скорпиус отвернулся и прошёл в центр комнаты, Альбус последовал за ним.

— Галлюцинации уже начались?

Он ничего не ответил. Лишь смотрел на него с выражением абсолютного непонимания.

— Аделайн показала нам ту книгу, помнишь, о которой вы говорили в вечер, когда появился двойник Почти Безголового Ника?

Скорпиус кивнул.

— Там написано, откуда у вас появились галлюцинации, кошмары, — Альбус неловко замолчал, решив не упоминать о других осложнениях. Скорпиус шумно сглотнул:

— У вас?

— Да, Коллинз тоже попал под раздачу, тогда в Запретном Лесу на вас воздействовали какие-то чары.

— Значит, я не спятил? — Скорпиус неестественно улыбнулся. — Что еще расскажешь?

— Ты мне не веришь, — внезапно сообразил Альбус. Сама мысль, что между ним и Малфоем может быть непонимание, лишила его дара речи.

Скорпиус пожал плечами, как бы говоря: «Не смотри так на меня, в жизни случаются и более странные вещи».

— Ты думаешь, меня здесь нет? — Альбус говорил мягко, гладя другу в глаза, он переживал в душе бессильное удивление. Ни в одном из вариантов развития событий он не предполагал, что придётся доказывать реальность своего существования.

— Дай подумать, соображаю то я теперь гораздо хуже, чем раньше, — Скорпиус усмехнулся и сел на подоконник. — Я не спал уже неделю, и в последние дни, кажется, сон восполняется искажением реальности. Помнишь, Роуз рассказывала, как маглы ставили опыты на мышах? Так вот сейчас я чувствую себя этим маленьким пушистым зверьком. Что не мешает мне сохранять обаятельную улыбку, конечно, — в подтверждение он широко улыбнулся, что скорее могло напугать из-за жуткого контраста с измученным выражением лица, чем обворожить кого-то. — Сколько те пушистые твари прожили без сна?

«Две недели» — промелькнуло у Альбуса в голове, но озвучивать свои мысли он не спешил. Он вспомнил, о чём говорил Скорпиус. Роза рассказывала, как ученые маглов ставили эксперименты на крысах, чтобы изучить такое явление, как сон. Крысу сажали на маленькую платформу, окруженную водой. Каждый раз, когда крыса засыпала, она падала в воду, просыпалась и возвращалась на место. Долго такие подопытные не жили.

— Скорпиус, я помогу тебе. Я сделаю все, что в моих силах.

— Я и не собираюсь сдаваться, — холодно отрезал Малфой. Он отклонил голову назад, опираясь затылком в оконное стекло, и устало закрыл глаза, — по крайне мере, я не собираюсь признавать поражение.

— И что ты собираешься делать?

— Не знаю.

— Малфой, я понимаю, тебе тяжело, но...

— Не надо меня жалеть, — отрезал он, — не волнуйся за меня.

— Не за тебя, — сказал вдруг Альбус. — Это… Надеюсь, ты понимаешь, что я хочу помочь тебе бороться не ради тебя.

Малфой улыбнулся.

— Благодаря тебе я стал более эгоистичен,— Альбус лгал со всей доступной ему откровенностью. Он надеялся, что мысли о других людях, тех, кто любит его, заставят Малфоя собраться.

— Не ожидал от тебя такого заявления, — всё еще с закрытыми глазами горько усмехнулся Скорпиус.

— Что, твоя галлюцинация такого бы не сказала, — зло осведомился Альбус, заставив Малфоя резко открыть глаза и выпрямиться. Но не успел он сфокусировать заинтересованный взгляд на Альбусе, как тот, размахнувшись, ударил его в челюсть.

Альбус сразу же отвернулся, пытаясь успокоить рвущийся наружу гнев, вызванный отчаянием бессилия. Наконец, придя в себя, первое, что он увидел, были руки Малфоя. Скорпиус отклонился назад; он стоял, вцепившись в край подоконника, но не для того, чтобы удержаться, а для того, чтобы не кинуться вперёд. Альбус видел натянутое, как готовая лопнуть струна, тело, прямым линиям которого не соответствовали выдвинутые вперед плечи, неподвижные, отброшенные назад руки. Усилия, которые Малфой прилагал к тому, чтобы сохранить спокойствие, казалось, вытягивали из него всю оставшуюся энергию. Но через мгновение он уже расслабился, плечи устало поникли, и он обессиленно опустился на пол.

Тяжело дыша, Скорпиус вытянул ноги и приложил ладонь к разбитой губе:

— Нет. Этого я не ожидал, — он поднял взгляд на застывшего над ним Альбуса и улыбнулся. Это была легкая, дружеская улыбка.

— Теперь ты мне веришь?

— Скорее да, чем нет, — уголки его рта дёрнулись, — так что ты там говорил о заклятии?

* * *

— Нельзя пропустить ни строчки! — Роза ходила по кабинету из угла в угол.

— Ты уже говорила это, Роуз! — ответила Лили. Она сидела за столом и внимательно изучала страницы открытой перед ней книги.

— Может, использовать заклинание поиска?

— Я уже пробовала, не выходит.

— Это же черномагическая книга, вы ведь не думаете, что на неё будут действовать библиотечные чары? — вмешалась в разговор Аделайн. Она сидела у окна, сложив на груди руки.

— Мы проверяем всё, — произнесла Лили.

— Тогда я рекомендую вам обратить внимание на рамку, украшающую каждую страницу.

— Зачем? — Роза начала рассматривать причудливые завитки.

— Во многих книгах того времени для информации «пост скриптум» отводились именно рамки.

— Она права, здесь что-то есть, — кивнула Лили, указывая на один из завитков.

Роза присмотрелась внимательнее: вдоль нарисованных листиков и шипов была видна едва различимая вязь слов.

— Да, здесь описано противоядие. Не всё можно понять, — она прищурилась, — часть слов стёрта.

— Значит, нам нужно восстановить их, — подошла к ним Аделайн.

— И как ты собираешься это сделать?

— У нас в библиотеке десятки старинных книг, я знаю, как их восстанавливать.

— Мы внимательно слушаем, — произнесла Лили.

— Мне нужны некоторые ингредиенты для порошка, это не займёт много времени, — успокоила она их. — Я вернусь через пятнадцать минут.

Она прошла к выходу и тихо прикрыла за собой дверь.

— Ты знаешь, скоро пробьют отбой, — заметила Роза.

— Значит, нам нужно постараться не попасться, — пожала плечами Лили.

— Может, ты пойдёшь в спальню?

Лили сердито взглянула на кузину, и та развела руками, будто снимая с себя ответственность.

— Здесь не описано само противоядие, — вздохнула Лили после того, как внимательнее просмотрела все надписи.

— Что? Нет же, я не могла ошибиться, — Роза пододвинула к себе книгу.

— Там упоминается противоядие, — согласно кивнула Лили, — но самого рецепта нет. Лишь упоминание, что он аналогичен какому-то другому зелью, а какому — не разобрать.

— Значит... — Роза нервно сглотнула, — есть вероятность, что поиски этого рецепта тоже займут какое-то время?

— Да.

В коридоре послышались шаги. Роуз только сейчас осознала, что если их поймают с этой книгой преподаватели, они больше не увидят ни её, ни Аделайн. В тот момент, когда Роза уже готова была наложить на кабинет защитные чары, на пороге появился Малфой, а следом за ним Альбус.

— Скорпиус! — Лили с шумом отодвинула стул, на котором сидела и, встав, замерла.

Роза посмотрела на Малфоя, успев заметить его взгляд, обращенный к Лили. Настороженный, полный усталости, он всё же отражал какие-то иные, слишком личные чувства, что заставило Розу отвернуться.

— Да, это мы, — ответил за друга Альбус.

— С тобой всё в порядке? — осторожно поинтересовалась Лили, разглядывая Скорпиуса.

Роза присмотрелась внимательнее. Вид у Малфоя действительно был ужасный: бледнее обычного, он сохранял на лице хмурую маску, губа немного припухла, словно от удара, глаза выделялись ярким тёмным пятном. Днём, когда она видела его в последний раз, он выглядел лучше.

— Жив, — коротко ответил Скорпиус и, шагнув к ближайшему стулу, вальяжно на нём развалился.

— Альбус рассказал тебе? — спросила Роза.

Малфой устало кивнул. Альбус около часа объяснял ему всё о заклятии, описанном в книге. Уже к середине разговора Скорпиус решил, что даже его больное воображение не придумало бы подобного самостоятельно. Теперь оставалось найти выход из, казалось бы, безвыходной ситуации.

Теперь, когда они добрались до этой «тайной комнаты», как окрестил её Малфой, выяснилось, что его шанс на спокойный сон в ближайшем будущем существует пока лишь в теории. Роза рассказывала, как они собираются восстановить надписи, а он разглядывал Лили, которая молчала, напряженно покусывая нижнюю губу. На мгновение их взгляды встретились, и он увидел страдание на ее лице, возмущение несправедливостью сложившихся обстоятельств, это был взгляд человека, переживающего за него. Он лишь нахмурился и отвернулся, не желая принимать её жалость.
Скорпиус смотрел на темнеющее небо, заходящее солнце еще освещало Запретный Лес, совсем как тогда, когда они вернулись с игры. Хотя нет, тогда был день.

О чём он думал? О солнце.

Перед глазами появилась картина восходящего солнца. Оно освещает огненными лучами поляну возле ворот каменного замка. Воздух прозрачен и чист, он опьяняет, словно вино.

До странности незнакомое чувство умиротворения наполняет всё тело, оно заполняет лёгкие, проникает внутрь с каждым вдохом и выдохом. Тёплый ветер дотрагивается до волос, вызывая на лице улыбку.

Я уже давно стою здесь, не решаясь приблизиться к замку. Чувства, словно стая диких птиц, рвутся наружу, в груди разливается тепло, будто кто-то заклинанием согрел всё внутри.

Наконец можно насладиться мгновением, не давая болезненным воспоминаниям заглушить способность чувствовать. Погрузившись в свои ощущения, я не сразу слышу другой звук, который прорывается сквозь ветер, —будто скрип новых доспехов. Я резко достаю палочку, хотя первым желанием было взять в руки меч, закреплённый на спине. В тот же момент понимаю, что незнакомый звук становится громче и что это шум колесницы.

Я не хочу признаваться себе, как долго ждал этого звука. Я почти слышу собственную улыбку, она выходит настороженной, я бессознательно боюсь спугнуть удачу. Дорога плохо видна — лишь небольшой отрезок, ведущий из леса, он спускается по холму прямо к воротам замка.

Колесница останавливается под аркой из ветвей. Она мне незнакома, но кучер слезает с поводьев и помогает пассажиру. Я вижу, как она мягко ступает по траве — её появление здесь невероятно.

— Мэл, — выдыхаю я.

Изумление, которое я испытываю нельзя назвать потрясением, скорее чувство, что потрясение ничего больше не значит. Это готовность и странная внезапная опустошённость, неожиданная уверенность в том, что я стою на пороге чего-то неведомого, жизненно важного!

Мелисента быстрым шагом поднимается на холм и вскидывает голову, чтобы оглядеться. Она сразу замечает меня и останавливается. Я не могу разглядеть выражение её лица, она долго стоит, не шелохнувшись, устремив взгляд на меня. Я твёрдым шагом, стараясь не спешить, иду к ней вниз по дороге.

Я ждал этого долгое время, приближаясь к ней, я ощущаю ликование, безумную готовность. Словно я попал в будущее, каким представлял его в те дни, когда обещал себе, что найду её.

Замерев от удивления, она смотрит на меня. Этот момент — словно привет из прошлого для нас обоих.

Пока я приближаюсь, она рассматривает моё лицо — наверное, оно светится радостью, я широко улыбаюсь и произношу слова, которые так долго не давали мне покоя:

— Здравствуй, Мэл.

— Здравствуй, — она отвечает так тихо, что мне приходится угадывать, что она произносит.

Она слабо, беспомощно улыбается, когда я обнимаю её. Я чувствую, что это самое верное, что мы сейчас можем сделать.

* * *

— Скорпиус! — Лили беспомощно сжала плечо Малфоя.

— Отойди, Лили! — Альбус мягко отодвинул сестру. — Аугаменти.

Струя воды с силой брызнула Скорпиусу в лицо, он тут же открыл глаза и отшатнулся, плохо осознавая, где находится.

— Что? Что, во имя Мерлиновых панталонов, вы делаете? — он провёл ладонью по волосам, вытирая воду.

— Снова кошмар? — осторожно спросила Роза, вид у неё был испуганный.

— Что? С чего вы взяли? — насупился он. — Я сидел, никого не трогал, а вы меня водой залили!

— Скорпиус, ты отключился, — Альбус хмуро осматривал лицо друга.

— Я…

— У тебя кровь, — Лили достала платок и осторожно коснулась им его лица, Скорпиус невольно отшатнулся.

— Ты можешь не двигаться? — сердито воскликнула она, Малфой, недовольно нахмурившись, позволил ей вытереть кровь с его губ.

— Мы обсуждали противоядие, а ты уснул, — пояснила Роза, — а потом у тебя пошла носом кровь. Мы испугались, стали тебе будить, а ты не просыпался.

— И вы решили меня утопить? — недовольно буркнул Скорпиус.

— Да, именно так мы и собирались поступить! — фыркнула Лили.

— Что произошло? Это... — Альбус замялся, — то, о чем я думаю?

— Не знаю, — Скорпиус проследил взглядом за рукой Лили, волшебством убирающей последние капли крови с его рубашки, — это не был кошмар. То есть обычно я сам просыпаюсь, — он кашлянул, — обычно я хочу проснуться.

— А теперь?

— Будто это было чьё-то воспоминание. Не самое плохое, к слову, — он замолчал.

— Тебе нужно в больничное крыло, — Лили встала и теперь отряхивала форменную юбку.

— Что? Чушь, я не собираюсь там торчать!

— Это не обсуждается! — твёрдо произнесла она. Скорпиус возмущенно фыркнул.

— Я согласен с Лили, Скорпиус, — серьёзно произнёс Альбус, — мы не можем рассказать преподавателям, но по крайней мере должны проследить за тем, чтобы ты дожил до того момента, когда мы приготовил противоядие.

— Я в порядке!

— Скорпиус, — Лили вновь присела рядом с ним на корточки и пристально посмотрела ему в глаза, — пожалуйста.
Альбус продолжал хмурится, а Роза нервно теребила манжет блузки.

— Я буду с тобой, — почти беззвучно добавила Лили.

Скорпиус, немного помолчав, кивнул и поднялся.

— Я провожу его, — Лили обернулась к Альбусу, а потом перевела полный отчаяния взгляд на Роуз, — прошу вас, найдите Кристофера, мы не знаем, в каком состоянии он.

* * *

Роза вышла следом за ними, но повернула в другую часть замка: она направилась к подземельям Слизерина.

В любое другое время она не пошла бы сюда одна, но обстоятельства вынуждали найти Коллинза. Она не могла позволить идти Альбусу, приближался отбой, а он уже и так слишком много раз попадался, Роза же на правах старосты могла избежать лишних вопросов.

Она окинула взглядом коридор и в который раз порадовалась, что гостиная Гриффиндора расположена в башне, а не в сыром подземелье. Она, осторожно ступая, заглянула за угол и продолжила путь, по дороге встретив лишь нескольких припозднившихся студентов. Когда она почти добралась до входа в коридор, ведущий к гостиной, услышала на лестнице голоса, сначала хотела поторопиться, чтобы избежать лишних неприятностей, но в голосе одного из говоривших прозвучали знакомые интонации.

Она подождала, пока какая-то слизеринка спустилась вниз, но Коллинза с ней не было. Роза быстро поднялась туда, где, по её мнению, проходил разговор. Заметив в конце прохода тень, она почти бегом кинулась следом:

— Крис!

— Да? — Коллинз обернулся, непонимающе разглядывая Розу. — Привет, Роуз, что ты здесь делаешь?

— Я искала тебя!

— Зачем? — вежливо поинтересовался он.

— Это долгая история, — Роза только теперь поняла, что не придумала приличного объяснения, которое могло бы описать прошедшие события и не выставить её саму в глупом свете, — может, ты пойдёшь со мной?

Кристофер улыбнулся и, будто извиняясь, ответил:

— Извини, Роуз, у меня дела.

Она не успела ответить, как он уже повернулся к ней спиной и направился к лестнице, ведущей к главному холлу.

— Крис, это важно! — она догнала его и теперь шла рядом.

— Я понимаю, но мне нужно кое-куда попасть.

— Я... — Роза судорожно придумывала аргумент, который мог бы заставить его передумать, — Лили просила тебя прийти!
Коллинз нахмурился и кивнул:

— Хорошо, я обязательно приду, но сначала я должен сделать... кое-что другое.

Они шли так быстро, что Роза и не заметила, как они оказались перед дверьми, ведущими во двор.

— Я не могу отпустить тебя! — она решительно взяла его за локоть. Кристофер устало посмотрел на неё взглядом, напомнившем ей о Скорпиусе.

— Роуз, мне нужно идти, — тихо произнёс он.

— Тогда я иду с тобой, — тоном, не принимающим возражений, произнесла она.

Коллинз глубоко вздохнул и провёл ладонью по лицу, словно снимая невидимую пелену.

— Как знаешь, — сдался он и толкнул тяжелую дубовую дверь.

На улице было холодно, ветер тут же растрепал ей волосы.

— Держи, — Кристофер протянул ей свою тёплую мантию.

— А ты?

— Мне хватит согревающих чар.

— Спасибо.

Несколько минут они шли молча, пока Роза тревожно не спросила:

— Крис, куда мы идём?

— К озеру, — спокойно ответил он.

* * *

Альбус взглянул на часы: Аделайн уже должна была вернуться. Решив, что нужно набраться терпения, он открыл книгу и принялся изучать заклятие.

Через некоторое время в комнату вошла Аделайн, она переоделась, теперь на ней были элегантные брюки и черная блузка, на руках красовались кожаные перчатки. Альбус, несколько секунд внимательно разглядывал её, пока наконец не произнёс:
— Ты решила поиграть в шпиона?

Она лишь презрительно улыбнулась и показала ему небольшой бумажный свёрток:

— Это поможет прочитать записи. А где остальные?

— Лили повела Скорпиуса в больничное крыло, а Роза ушла предупредить Коллинза.

— Наверное, бессмысленно спрашивать, как вам удалось уговорить Малфоя сдаться мадам Помфри?

— Да, бессмысленно, — согласился Альбус.

— Тогда перейдём к делу.

Аделайн решительно проследовала к столу и, раскрыв книгу в нужном месте, достала пузырёк и аккуратно капнула на место, которое не удавалось прочесть, затем она достала пакетик с порошком и высыпала его на бумагу, с помощью небольшой кисточки распределила его по всей поверхности.

— Я будто наблюдаю за раскопками древних сокровищ, — усмехнулся Альбус.

— Не мешай, — шикнула она на него, достала палочку и стала тихо нашёптывать какие-то заклинания. Альбус не вслушивался в её слова, он внимательно рассматривал таблицу, начерченную на следующей странице.

— Аделайн, — наконец задумчиво произнёс он, — какое сегодня число?

— Мерлин, я, конечно, знала, что ты из Гриффиндора, а не из Рейвенкло, но такие вопросы? Это просто смешно.

— Я только из больничного крыла! — возмутился он. — Я до сих пор дезориентирован во времени!

— Восьмое декабря, Поттер, — с усмешкой ответила она.

Альбус некоторое время молчал, а потом тихо произнёс:

— Первый знак появился в полнолуние.

— В прошлое полнолуние здесь была толпа авроров — ничего не произошло.

— Ты не читала?

— Что именно? — она выпрямилась и вопросительно посмотрела на его хмурое лицо.

— Перед каждым этапом должно пройти какое-то время, это нужно для того, чтобы магия была мощнее. В полнолуние появляется первый знак, — он указал на таблицу, — после второй луны накопление энергии для следующего этапа только начинается. Угадай, когда он должен произойти?

— На третье полнолуние? — осипшим голосом предположила она.

Альбус кивнул. Они, не сговариваясь, взглянули в окно. На тёмном небе виднелся едва заметный образ круглой луны.


Знак воды. Часть 2

— Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость.

Роберт не удержался от усмешки. Интересно, кто придумал такой пароль? Стоило отметить, вышло изобретательно, не каждому в голову придёт нечто подобное.

На пергаменте начали проявляться чернила: коридоры замка, кабинеты, точки с именами учеников. Большинство из них уже были в факультетских гостиных, но некоторые не спешили.

Первое время Роберт никак не мог привыкнуть к тому, что теперь в любой момент может узнать местонахождение всех обитателей замка. Когда Гарри Поттер рассказал о Карте Мародёров, он и не думал, что она окажется настолько полезной. И вот теперь каждый вечер он произносил пароль, проводил светящимся кончиком палочки по пергаменту и искал имя Роуз Уизли. Он сам не мог объяснить, почему именно её имя он хотел увидеть в первую очередь. Он чувствовал необъяснимую ответственность за эту девушку, видимо, это началось с их необычного знакомства.

После Роуз он переходил к поиску Альбуса Поттера и Скорпиуса Малфоя, как правило, они были рядом, затем Лили, Хьюго: было б странным, если бы он не контролировал близких того, благодаря кому получил эту карту.

Вот и теперь он провёл палочкой, отыскивая имя Роуз, но на этажах замка её не было. Нахмурившись, он перелистнул пергамент и спустя несколько минут нашёл — уже практически возле озера.

С неудовольствием Ходжес заметил рядом с Розой еще одну точку: «Кристофер Коллинз». Первым желанием было отправиться следом за ними, но он сдержался — не было смысла сейчас вмешиваться, у них своя жизнь, разве он, будучи студентом, отказывал себе в романтических прогулках после отбоя?

Роберт продолжил осматривать карту; Альбус Поттер и Аделайн Гринграсс в комнате на одном из этажей, Лили Поттер и Скорпиус Малфой в коридоре, ведущем к больничному крылу.

Он склонилась над листами на столе, обнаружив вдруг, что ему стало легче сосредоточиться.

Последние дни он почти не спал: картина, которую обнаружила Роза и сэр Николас была передана на экспертизу, нарисованный мужчина на ней стал абсолютно неподвижным, словно его изобразили маглы. Спустя несколько дней Роберт получил первые результаты: «Именной посмертный портрет не может быть зачарован, если волшебник, нарисованный на нём, не существует или еще жив».

Такой ответ оказался неожиданным даже для него. До этого портрет выглядел вполне обычно. Роберт ломал голову над этим с того самого момента, как прилетела сова из аврората.

Он, отодвинув бумаги в сторону, поднял глаза: за окном тёмный лес озарялся отблесками лунного света. Он неохотно встал из-за стола. Он не хотел сознаваться, что устал, это было равноценно признанию своего, пусть незначительного, всё же поражения. Но сегодня он действительно чувствовал усталость.

Роберт вновь подошёл к столу и взял в руки карту:

— Шалость удалась.

* * *

— Крис, зачем тебе к озеру? — Роза не смогла скрыть легкий испуг в голосе.

Они спускались по склону, а в небе над лесом стояла полная луна. Она висела над головой, словно круглый фонарь, не испускающий лучей, но окруженный прозрачным светлым ореолом. Свет не доходил до земли, наоборот, казалось, сама земля под ногами светилась странным белоснежным сиянием. В неестественной тишине на застывшие вокруг деревья будто опустилась необъятная прозрачная пелена; их контуры не сливались в единый пейзаж, а медленно, порознь, один за другим проплывали мимо, словно отражения на облаках. Очертания стен замка расплывались, хлопья тумана мягко, волнами клубились вокруг. Казалось, поляна опускается под воду.

— Роуз, тебе не обязательно идти, — произнёс Кристофер.

Он шёл впереди, она осторожно ступала следом. Узкая тропинка спускалась к озеру, покрытая снегом земля скользила под ногам.

— Это опасно?

— Всё может быть, — улыбнулся он, но потом серьёзно добавил, — но вряд ли, тогда я не позволил бы тебе идти со мной.

— Тогда зачем мы туда направляемся? — настаивала она.

— Я не могу ответить.

— Это что, какая-то тайна?

— Нет, просто я сам не знаю, — он тяжело вздохнул и, развернувшись, остановился, гладя на неё, — просто ощущение, что я должен быть там.

— Крис, об этом я и хотела поговорить с тобой, — она споткнулась о корень дерева, незаметный в темноте, но всё же удержала равновесие.

— Я слушаю, — произнёс он, но взгляд его уже был обращён в сторону озера.

— То, что вы со Скорпиусом видели тогда в лесу, это было только начало. Что-то вроде древнего заклятия.

Он молчал, будто вовсе не слушал её.

— Кристофер, Лили говорила, у тебя тоже были кошмары и галлюцинации?

— Нет, не было.

— Я.. — она запнулась, — ничего странного с тобой не происходило? Может, ты не замечал, что это было не по-настоящему?

Он перевёл скептический взгляд на Розу и некоторое время изучал ее лицо, как будто для того, чтобы дать ей возможность разглядеть ироническое выражение на своём собственном.

— Роуз, думаю, я бы заметил, случись со мной нечто подобное.

— Скорпиус не заметил, — неслышно прошептала она, но Кристофер уже развернулся и продолжил спуск.

— Подожди! — почти выкрикнула она, вскинув руки в бессильном желании остановить его. — Что, как ты думаешь, должно произойти?

Кристофер, застыв в неестественной позе, внезапно остановился.

— Ты слышишь? — он произнес это так тихо, что казалось, звук вышел без выдоха.

Она тоже замерла, вслушиваясь в тишину.

— Нет.

— Тише! — он вскинул руку в жесте, призывающем к молчанию.

— Я ничего не слышу, — спустя несколько минут абсолютной тишины прошептала Роза.

Кристофер, казалось, не обращал на неё внимание. Он стоял, держа руки в карманах; на лицо падал лунный свет. Она увидела, что он улыбается спокойной, уверенной, естественной улыбкой.

Роза протянула к нему руку и осторожно дотронулась до его плеча. Кристофер перевёл на неё сияющий взгляд и, молниеносно развернувшись, почти бегом направился к берегу.

— Крис! — она устремилась за ним.

— Разве ты не слышишь? — возбуждённо прокричал он. — Они поют!

— Кто? — она не понимала, о чем он говорит. — Кто поёт?

— Русалки! — восторженно воскликнул он.

— Я не.. Я не слышу, это ведь невозможно, — произнесла она растерянно.

— Ты не пытаешься! — вскинув вверх ладони, произнёс он. — Слушай!

Она закрыла глаза и, нахмурившись, попыталась расслышать. Через некоторое время она наконец поняла, что имел в виду Крис. Звук, заполнявший голову, казалось, был частью пересекаемого ими пространства. В нем слышался низкий гул, резкий рокот множества голосов, звучавших каждый на свой лад, и высокий тонкий дребезжащий звон.

— Это... Это песня? — недоверчиво спросила она.

— Она прекрасна, — улыбнулся Колинз.

— Крис, — её голос внезапно охрип, она схватила его за локоть и указала на поверхность озера, которая еще мгновение назад была идеально гладкой.

Они стояли и завороженно наблюдали, как из глубины озера сквозь тонкую плёнку льда показывалось постепенно усиливающееся голубое сияние. Замерзшая корка треснула, и по воде пошла почти незаметная рябь, кругами исходящая из центра.

— Это плохо, — Роза взяла Кристофера за рукав и попыталась потянуть за собой, но безуспешно.
Он стоял на месте, словно зачарованный наблюдая за усиливающейся стихией. Теперь можно было отчётливо различить, как в центре зарождался слабый водоворот, подсвечиваемый откуда-то снизу мягким голубым сиянием.

Роза сделала несколько шагов вперёд. Теперь через неровную гладь воды можно было разглядеть двигающиеся по кругу силуэты, которые в причудливом танце перемещались под водой. Еще несколько шагов, и она уже различала всё, что происходило: русалки кружились с каждой минутой всё быстрее, их движения были грациозны и элегантны, и Роза могла бы насладиться зрелищем, если бы не была так напугана выражением безмолвного ужаса на их лицах.

* * *

— Значит, сегодня вторая фаза? — задумчиво произнесла Аделайн.

— Думаю, да. После создания первого символа заклятие набирало силу, пик пришёлся на второе полнолуние, сегодня должно быть продолжение.

Они склонились над книгой, Альбус опирался ладонями о стол, Аделайн нервно вертела в руках волшебную палочку.

— У нас есть время?

— Около часа, возможно, меньше.

— Где это будет происходить?

— Я не знаю, здесь сказано, что должна быть задействована одна из природных стихий. Что это будет — можно лишь предполагать.

— Кто это делает?

— Заклятие, возможно, сейчас не имеет хозяина. Оно действует само по себе.

— Как это возможно?

— Допустим, много лет назад гипотетический волшебник произнёс заклинание, пожертвовав для этого своими магическими силами. Он заключил душу другого в какой-то предмет... — Альбус задумался, — да, думаю, скорее всего в предмет, хотя я в этом не уверен. Так вот, заключил в предмет, но любое пленяющее заклятие не вечно, оно может удерживать сущность мага лишь определенное время, для этого и требовалась магическая сила. Сколько было энергии у заклинателя — столько времени и пробыла в анабиозе сущность зачарованного волшебника.

— Значит, заклинатель может быть уже мёртв? — предположила Аделайн.

— Да, может и так. При условии, что заколдовал его очень сильный маг.

— Занятно, — кивнула она и перевела взгляд на книгу, — но сейчас наша задача найти противоядие для Скорпиуса.

Он всем корпусом повернулся к ней, на его лице отражалось удивление, смешанное с укором:

— Сегодня вторая фаза.

— Да, я слышала.

— Кто-нибудь еще может пострадать, мы не будем просто сидеть и бездействовать.

— Да, поэтому мы найдём противоядие.

— Аделайн, в прошлый раз пострадали двое, и сегодня могут быть жертвы.

— Что мне с того? — она улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой, и оттого её слова показались еще более жестокими.

— Это может быть кто угодно, — сказал он тихим, угрожающим голосом.

— Поттер, единственный человек, о благополучия которого я забочусь, находится в этой комнате. И не льсти себе, — она продолжала улыбаться, — я говорю не о тебе.

— Тогда зачем тебе искать противоядие для Скорпиуса?

— От его смерти больше хлопот, чем пользы.

— Что ж, я не собираюсь ждать, — он направился к двери.

Аделайн цепко схватила его за рубашку:

— Куда ты? — она пыталась остановить себя, но слова выскочили помимо ее воли, выражая недоуменное негодование, бессильный протест то ли против его действий, то ли против его безразличия.

— Мне нужен Ходжес, у него есть вещь, которая мне нужна.

— Ты собираешься рассказать ему? — в отчаянии воскликнула она.

— Я обещал, что не сделаю этого, — очень тихо сказал он, — но я не могу бездействовать.

— Не смей никому рассказывать, у нас был уговор! Ты не имеешь права его нарушать!
— Я не собираюсь этого делать.

— Ходжес не поверит тебе без объяснений!

— Предоставь это мне, — уверенно произнёс он.

— Доверить тебе репутацию семьи?

— Ты слишком много кричишь об этом. Просто помолчи, у меня нет времени успокаивать твоё необузданное эго.
— Если бы не я, вы бы до сих пор ничего не знали!

— И я благодарен тебе за это, — терпеливо согласился он, — а теперь позволь мне пройти.

— Нет, — в ее голосе слышались визгливые нотки, — ты можешь ходить по территории замка и спасать несчастных идиотов, но к преподавателям я тебе не позволю идти! Мы должны найти противоядие! Я пришла сюда лишь за этим!

Он заметил в ее глазах отражение растущего страха. В ее взгляде не было понимания, теперь в нем горела ярость — Аделайн отказывалась понимать, ей было безразлично, насколько бессмысленны её требования, всё, чего она хотела сейчас, чтобы он подчинился её желанию, согласился с её капризом. Она словно превратила свою слепую ярость в щит и отказывалась слушать доводы рассудка.

— Успокойся, — холодно произнёс он, — возьми себя в руки.

— Они для тебя важнее Скорпиуса? — процедила она.

— Нет, но это не значит, что я не попытаюсь предотвратить катастрофу.

По лицу Аделайн было видно, что к ней вернулась способность думать, так как на нем проступило коварство. Она молчала.

Чувствуя бессмысленность своего удивления, Альбус наблюдал то, что раньше едва замечал. Сейчас он видел в ней уродливую пустоту, отвергающую сострадание и здравый рассудок, выдвигающую требования тоном капризного ребёнка.

— Я заберу книгу.

— Я получил, что хотел, — спокойно произнёс он, указывая на страницы раскрытой книги, где сквозь жёлтый порошок проступали черные буквы, словно выжженные на пергаменте. — Balsamum vitae. Я знаю, как приготовить противоядие.

Альбус уже был у двери, когда она окликнула его. Он повернулся, наткнувшись взглядом на её выставленную вперёд волшебную палочку.

— Я же сказала, ты никуда не идёшь.

Теперь она молча смотрела на него, немного ссутулившись, как будто небрежностью позы хотела выразить свое пренебрежение, но при этом всё равно сохраняла неуловимое изящество.

— Я не хочу с тобой драться, Аделайн, — спокойно произнёс он.

— Ты безоружен. И ты остаешься.

— Нет.

Голос Альбуса прозвучал как приказ. Короткое слово было нагружено таким импульсом воли, какого ей никогда не приходилось слышать раньше. Он стоял перед ней безоружный, но его вид заставил её сжаться и опустить волшебную палочку.

— Я не позволю тебе, — жалобно протянула она.

Он оставил это без ответа.

Они стояли, не шевелясь, не делая попытки переубедить друг друга. Альбус развернулся, чтобы открыть дверь, а Аделайн вновь подняла палочку, не решаясь произнести заклинание, когда комнату озарила мощная вспышка ярко-синего цвета.

Позабыв о разговоре, они тут же бросились к окну: источник света был где-то далеко справа.

— Озеро! — воскликнул Альбус и кинулся к двери.

* * *

Роза стояла на берегу и со страхом, смешанным с отвращением, смотрела на воду. Она не могла заставить себя отвести взгляд, хотя именно этого хотела сейчас больше всего, но упорно, шаг за шагом, отходила на сушу.

Мягкий свет с каждой минутой становился всё сильнее, а русалки двигались быстрее.

Мощный, тягучий водоворот усиливался, заглатывая потоки воды с обломками льда. Под покрытой пеной водной поверхностью Роза увидела гирлянды водорослей, спутавшихся с тиной, они хаотично вертелись, смешиваясь с ледяными осколками. Около дюжины русалок, повторяя одинаковые движения, кружились в диком танце, их хвосты поднимались вверх, а потом, преодолевая подводное давление, плавно опускались. На их лицах теперь не отражалось никаких эмоций, лишь умиротворение забытия.

Роза не ощущала земли под ногами. Это напоминало плавный полет, она словно висела над поляной, плывя в струе воздуха. Ей казалось странным, что сияние было таким слабым по сравнению с мощными порывами ветра, закручивающими водоворот. Она знала, что из замка за её спиной было видно разворачивающееся перед ними светопреставление, но у неё не было сил развернуться и взглянуть на него, словно она была зажата невидимыми тисками.

Она с силой, преодолевая практически физическое давление, повернулась лицом к Кристоферу. Он всё так же стоял на месте, чуть подавшись вперёд, его тело было напряжено, он смотрел перед собой, всё остальное не представляло для него сейчас ни малейшего интереса.

Внезапно на нее обрушился неожиданный оглушающий удар, болезненный и кричащий. Поток ветра поднялся вверх, увлекая за собой серебристые капли воды. Почти осязаемый, до невозможности яркий столп света взметнулся к небу. Он то поднимался, описывая дугу, то летел вниз.

Роза смотрела вдаль, туда, где отблески огня таяли, превращаясь в расплывчатую дымку, из которой в любой момент могло появиться нечто смертельно опасное. Она не понимала, почему сейчас чувствует себя в большей безопасности, чем тогда, когда она спускалась по склону холма вниз, почему ей спокойнее здесь, когда, возникни любая помеха, они первые примут на себя удар.

Но внезапно, словно трещина, расколовшая горную породу, её сознание встрепенулось, сбрасывая оковы наваждения. Всё тело пронзила острая боль, заставившая её зажмуриться, в следующее мгновение она уже летела к воде, увлекаемая неизвестной силой, за секунды минув то расстояние до берега, на преодоление которого ей потребовалось столько сил.
Она отчаянно цеплялась за прибрежные камыши, засохшие и покрытые снегом, они не могли удержать вес её тела, но на мгновения притормаживали страшное падение в неизвестность.

В ушах стоял рокот и тонкий, пронзительный свист, заглушающий голос Кристофера, который теперь, так же как и она, держался за ветки, сопротивляясь стихии.

Вдалеке, на склоне холма, она увидела стремительно приближающуюся к ним фигуру. Даже там деревья покосились от сильного ветра, но мужчина, спешивший к ним, пригибался к земле и не замедлял бега.
Ветка, за которую держалась Роза, с хрустом разломилась пополам, выбрасывая её на отрытое пространство. Пронзительно завизжав, она с отчаянием утопающей пыталась схватиться за кусты, но лишь тщетно царапала пальцами холодную землю, пока порывы воздуха затягивали её к воде.

Раздался возглас, но не испуганный, а уверенный, мощный, каким отдавали приказы, и Роза почувствовала, что теперь другая сила отталкивала её от озера, сила, которую контролировал Роберт Ходжес. Теперь она смогла разглядеть его сосредоточенное лицо, он уже не бежал, сбавив шаг, он, заслоняясь рукой от ветра, спускался к ним. В какой-то момент Роза испугалась, что сейчас и его подхватит безжалостная стихия, но потом заметила, как натянулся трос за его спиной. Верёвка была привязана к мощному дубу недалеко от них, хотя Роза не успела заметить, когда он успел прикрепить её.

Она висела над землёй лицом вниз, ледяные вихри придавливали её ниже, тянули в водоворот, зажмурившись, она спросила себя, если Ходжес магией удерживал её, то что спасало Кристофера? Словно в ответ на её мысленный вопрос, справа раздались громкие чертыхания.

— Коллинз, руку! — громогласно прокричал Ходжес.

Кристофер из последних сил цеплялся за торчавший из земли корень, стоило ему отпустить руки, как он тут же полетел бы в воду.

— Дьявол, я не могу удерживать вас обоих! — с отчаянной злостью прокричал Ходжес. — Дай мне руку!
Тот в ответ тряхнул головой, словно силясь сбросить наваждение и довериться аврору. Он почти вслух приказывал себе разжать пальцы, но не мог пошевелиться.

— Коллинз! — Ходжес уже был совсем рядом, он балансировал на верёвке, обвязанной вокруг его торса, обхватив её локтём руки, держащей палочку. Концентрируя внимание на заклинании, удерживающем Розу, он тянул другую руку к Кристоферу.

Ветер усилился, дольше тянуть было нельзя, Коллинз, яростно зарычав, сделал рывок вперёд, оттолкнувшись ногами от земли. На мгновение ему показалось, что сейчас он полетит назад, но Ходжес перехватив его за кисть, с силой притянул к себе. Кристофер ухватился за верёвку, неосознанно перетянув ею сгиб руки Ходжеса, он навалился на его плечо всем весом. Аврор издал тихий хрип: палочка, которую он сжимал в ладони, надломилась и полетела в воду.

В ту же секунду послышался пронзительный крик ужаса.

— Роуз! — Ходжес, не раздумывая ни секунды, развязал трос, охватывающую его тело и грубо оттолкнул Коллинза, наспех обмотав веревкой его руку.

Розу в это время затягивало к воде, порывы воздуха, казалось, стали еще мощнее. Если раньше её просто отбрасывало к воде, то теперь она была словно окружена воздушных коконом, который не давал ей зацепиться хоть за что-нибудь, что могло служить спасением.

Её несло назад, минуя кустарники и коряги, в последнее мгновение ей удалось схватиться за ствол тонкого гибкого деревца, которое теперь было прижато к земле, словно плетёная верёвка.
Ухватившись за дерево обеими руками, она, прищурившись от ледяных осколков, кружащихся в воздушном вихре, взглянула перед собой.

В нескольких метрах от неё, схватившись рукой за ствол одного из деревьев, удерживался Ходжес. Его лицо было сосредоточенно жестоким, взгляд метался по земле, пытаясь найти что-нибудь, что помогло бы ему к ней приблизиться.

— Я не могу удержаться! — неожиданно для себя, закричала она.

— Не отпускай! — приказал он ей и оттолкнулся от ствола.

С ужасом она наблюдала, как поток воздуха подхватил и его, но не увлёк с собой, а лишь пронёс несколько шагов, приблизив к Розе. Когда он был от неё уже в считанных футах, он едва заметным движением схватился за покрытую льдом корягу, рука скользнула, но Ходжес всё же удержался.

— Возьми меня за руку! — прокричал он ей, вытянув вперёд ладонь.

— Я не могу отпустить! — в её голосе отчётливо слышалась паника.

— Роза, черт возьми, дай мне руку! — со злостью убеждал её Ходжес. На мгновение в его глазах промелькнул страх.

Она перевела взгляд с его бледного, исцарапанного ледяными осколками лица на руку, протянутую к ней.
Где-то далеко, там, где не бушевала стихия, послышались новые голоса; кто-то отчаянно звал их, но Роза не видела ничего, кроме решительного выражения лица Ходжеса.

Она попыталась разжать пальцы, но лишь соскользнула назад, в следующий миг покрытые льдом веточки, благодаря которым она держалась за дерево, начали отскакивать в разные стороны, словно по ним провели резаком. Её ладони, не удержавшись за гладкую поверхность, соскользнули, и она с пронзительным криком полетела в воду.

— Роуз! — закричал он, объятый ужасом, и уже в следующую секунду, оттолкнувшись, бросился в бурлящую воду вслед за ней.


***

Альбус спешил вниз по склону. Замок остался позади, и он уже мог различить поднявшуюся метель на берегу озера. Послышались приглушённые крики, заставившие его бежать еще быстрее.

— Подожди! — раздалось за спиной.

Альбус не стал оборачиваться и не сбавил скорость, лишь крикнул:

— Возвращайся обратно!

Он не надеялся, что Аделайн послушается. Раздался новый крик, показавшийся ему знакомым.

— Роуз! — осенила его страшная догадка. По мере приближения к озеру, он смог различить силуэты цепляющихся за деревья людей — с такой силой затягивала их буря.

Промелькнула мысль, что нужно остановиться, иначе они попадут в ту же самую ловушку, но сейчас его сознание сковал страх, мешающий рассуждать здраво. Он слышал, как под ногами хрустит замерзшая трава, чувствовал, как ледяные осколки царапают лицо, и понимал, что не успеет. Он знал, что ему не хватит лишь нескольких мгновений. Альбус, не замедляя бега, с ужасом смотрел, как Роза с криком слетела в воду, как Ходжес кинулся за ней. Озеро поглотило их, словно огромное чудовище — булькая и чавкая.
Альбус сделал еще рывок: он не мог упустить их. Лишь на мгновение он притормозил на холме, отделяющем его от берега, чтобы понять, откуда прыгнул Ходжес. Этого секундного замешательства хватило, чтобы Аделайн догнала его и вцепилась мертвой хваткой в его рубашку.

— Куда ты? — прошептала она ему в самое ухо.

Он был слишком взволнован, чтобы ответить, поэтому лишь попытался неловко оттолкнуть её, но Аделайн не отпустила, только сильнее обхватив его плечо.

— Не смей туда нырять! — зашипела она.

— Отойди, — выдохнул он и сделал еще одну попытку освободиться.

Аделайн, не желая сдаваться, потянула Альбуса к себе, он не двинулся, тогда она со злостью пнула его по колену, и в следующее мгновение, потеряв равновесие, они оба упали на землю и покатились по ледяной земле в прибрежные кусты.

Они пролетели по склону, ведущему к воде, тому самому, где мгновение назад цеплялась за жизнь Роза. Ветки кустарника хлестнули по лицу, когда он попытался встать, прижатый сверху телом Аделайн, которая не спешила подниматься. Рукав её рубашки порвался, и сучья поцарапали кожу на руках, но она, казалось, не замечала этого, лишь отчаянно придавливала его к земле. Ветер, уже не с такой силой бушующий вокруг, поднимал вверх сухие кристаллики льда.

— Идиот, ты должен быть здесь!

Было ясно, что ему не нагнать Ходжеса. Он почти зарычал от злости и грубо отпихнул от себя Аделайн:

— Зачем ты влезла?

Она яростно взглянула на него, на её красивом лице виднелось несколько царапин, заставивших Альбуса пожалеть о своей несдержанности.

— Их затянуло туда, — крикнула она, указывая рукой в сторону озера, — мы им не поможем! Хочешь стать еще одним утопленником?

— Какое тебе до этого дело? — сердито спросил он.

Она лишь возмущенно фыркнула и, цепляясь за ветки, сделала попытку подняться.

— Давай я помогу, — раздался приглушенный крик за их спинами.

К ним, осторожно ступая по ледяной тропинке, спускался Кристофер, вокруг его руки была обмотана верёвка, тянущаяся к стволу дерева, стоящего на возвышенности за пределами досягаемости бури.

Аделайн крепко схватила протянутую ладонь и поднялась с земли. Она оглядела берег, прикрывая глаза от шквалистого ветра. Альбус уже был на ногах, он держался за обледеневшие ветки кустарника.

— Где же Роза? — прошептал он. В его глазах отразился страх, смешанный с надеждой.

— Там был водоворот, — Кристофер смотрел в сторону озера, — должно быть, они в самом центре!

— Им не выбраться без помощи, — Альбус теперь по колено стоял в ледяной воде.

Он медленно побрёл дальше, через несколько шагов вода уже доходила до пояса. Аделайн смотрела на него с яростью, казалось, она вот-вот начнёт кидаться в него камнями, Кристофер же наблюдал за его действиями равнодушно.

Вода было такой холодной, что у Альбуса сразу же закоченели ноги, а зубы непроизвольно начали отстукивать неровный ритм. Он собрался оглянуться, но отбросил это желание — не хотелось видеть злорадные лица слизеринцев. Еще бы, это так по-гриффиндорски: бросаться спасать кого-то даже зная, что ты безнадёжно опоздал.

Отталкивая разбитые осколки льда, всё еще покрывающие поверхность озера, он, не смотря на обжигающий холод, продвигался вперёд. Ветер не стихал, отчего становилось еще холоднее. Медлить было нельзя, Альбус набрал в легкие ледяного воздуха и нырнул.

Дыхание перехватило, в нос ударила вода. Он приоткрыл веки и испуганно дёрнулся в сторону: на него в упор смотрели желтые, словно стеклянные глаза.

— Возвращайся обратно! — громом прозвучал у него в ушах голос тритона, словно металлом по стеклу.

— Там мои друзья, — попытался объяснить Альбус, но лишь выпустил множество пузырей, устремившихся вверх. Опомнившись, он достал палочку и наложил на себя заклинание головного пузыря.

— Ты не поможешь им, — возразил тритон, — уходи, ты создаёшь лишние проблемы.

Он указал серой, покрытой чешуей рукой на водоворот, как бы показывая, что ему есть чем заняться помимо беседы с ним. Его длинные темно-зеленые волосы медленно взметнулись вверх, когда он повернул голову.

— Я не оставлю их, пропусти меня, — Альбусу тяжело было сохранять самообладание, каждая секунда приближала к нулю шансы увидеть Розу живой.

— Два человека, которые спустились вниз. Ты не сможешь им помочь, тебе не попасть внутрь, — теперь тритон указывал длинным трезубцем вниз.

Альбус пытался рассмотреть хоть что-нибудь, но чёрные воды озера скрывали дно.

— Они живы? — только и смог спросить он.

— Да, — кивнул тритон. По его виду можно было заметить, что разговор не доставляет ему удовольствия, он злобно смотрел на Альбуса, с силой размахивая своим мощным хвостом из стороны в сторону, — но скоро они умрут.

— Что? — чуть не задохнулся от ужаса Альбус.

— Когда стихнет ветер. Им не выжить.

* * *
Ледяная вода обожгла кожу. Роберт почувствовал, как подводит его тело: дыхание перехватило, сердце в груди на мгновение сбилось с ритма. Единственное, что помогло вернуть самообладание — цель, из-за которой он, не раздумывая, нырнул под лёд.

Он открыл глаза, но ничего не смог различить в мутной озерной воде, сделал мощный рывок вперёд, еще один. Вокруг никого не было, тишина молотом ударила в виски. Он плыл вниз, пробиваясь сквозь толщу ледяной воды, невольно удивляясь разнице глубины у берега и чуть дальше обрыва. Столп света, направленный вверх, помогал не потерять направление.

Роберту казалось, что его носит в воде кругами, легкие горели, готовые разорваться от напряжения. Вокруг не была видно ни одного живого существа, словно остальные, спасаясь от стихии плыли к берегу. Не желая сдаваться, он сделал еще несколько мощных рывков вниз. На мгновение прикрыв глаза, он приложил последние усилия, чтобы добраться до источника света.

Он плыл до странного долго, словно у него открылось второе дыхание, давая ему еще несколько запасных минут. Но они не были бесконечны, он опускался всё ниже, в висках стучало, а глаза уже не видели ничего кроме мутного голубого света. Не выдержав давления, он выдохнул остатки кислорода. Светлые пузыри поднялись вверх, забирая с собой надежду на успех. В последнем, отчаянном жесте он развёл руки, погрузившись ниже. И замер, наткнувшись на стену — гладкую и упругую. По телу прошла судорога, и Роберт с силой ударил по прозрачной преграде. Она поддалась неожиданно легко, словно желе затягивая внутрь.

Несколько секунд свободного падения, и мощный удар о дно. Ходжес, встав на колени, откашлялся, выплёвывая озерную воду, легкие болели от наполнившего их воздуха. Зажмурившись, он несколько мгновений приходил в себя, после чего поднял голову, осматриваясь.

В центре площадки из земли вырывался столп синего света, не такого яркого, как на поверхности, но только теперь он заметил, что это был не просто луч — словно тысячи нитей магической энергии, плотно сплетаясь друг с другом, устремлялись к небу.

От удара голова кружилась, он отвел ослепленный взгляд: в десятке футов от него лежала Роза. Не подавая признаков жизни, она, закинув руки на бок, покоилась на илистом дне, её тело и лицо покрывали водоросли. Роберт, не сдержав удивлённого возгласа, пошатываясь, бросился к ней.
Он быстро убрал с её бледно-серого лица водоросли и осмотрел шею. Он не ощутил страха, когда понял, что Роза не дышит. Его наполнила странная решительность, в голове не осталось посторонних мыслей, лишь обрывки воспоминаний о работе в аврорате, где часто приходилось сталкиваться с чем-то подобным. Он привычным жестом сунул руку в карман мантии и с внезапным ужасом понял, что его волшебная палочка улетела в воду, когда они сопротивлялись буре у берега.

Будучи еще студентом, Роберт как-то видел, как магглы вытащили мальчика, провалившегося под лёд. Резкое погружение в ледяную воду вызвало спазм гортани и остановку сердца. Усилия были тщетны, ребёнка так и не спасли. После того случая Роберт выучил все заклинания первой помощи и также поинтересовался, что нужно делать, если нет возможности применить магию.

За секунду воспоминания промелькнули перед глазами, медлить было нельзя. Он положил тело Роуз на спину, одним движением распахнув тяжёлую, намокшую от воды зимнюю мантию, пуговицы полетели в строну, но Роберт не обратил на это внимание. Он быстро расстегнул её жилет, не думая о том, как могли выглядеть его действия со стороны. Единственным желанием, занимавшем все его мысли, было спасение её жизни. Теперь, когда тяжёлая одежда была расстёгнута, её тело казалось ужасно хрупким, будто не было настоящим.

Ходжес скинул свою мантию и, туго свернув, подложил ей под шею. Теперь он стоял на коленях сбоку от неё. Положив руку на её ледяной лоб, он зажал нос, другой — слегка надавив на нижнюю челюсть, приоткрыл рот и сделал выдох. Грудь девушки непроизвольно поднялась и опустилась, он повторил выдох, после чего положил одну ладонь поперёк нижней части грудины, вторую — крестообразно сверху. Ритмично, толчками, он надавливал всей тяжестью тела. Роуз, словно тряпичная кукла поддавалась каждому движению.

— Четырнадцать, пятнадцать! — хрипло считал он и делал выдох, зажимая ей нос и опрокидывая голову назад.

Он повторял всё вновь и вновь. Роберт не знал, сколько толчков он сделал, сколько раз выдыхал воздух, прижимаясь к её ледяным губам. Он потерял счёт времени, но не собирался сдаваться.

— Четыре! Давай же, Роуз! Семь, восемь, — повторял он срывающимся от напряжения голосом. Вокруг царила тишина, походившая на длившееся целую вечность одиночество, словно нигде во внешнем мире не осталось ни души, и теперь Роберт боролся не только за жизнь Роуз, но и за свою собственную.

Наконец, когда ему стало казаться, что он вот-вот сойдёт с ума, Роза судорожно вздохнула. Её хриплый, свистящий кашель показался ему самым прекрасным звуком из всех, что он когда-либо слышал.

— Что.. — она не могла говорить, лишь сипела, повалившись на бок. Роберт поддерживал её за плечи, пока она отчаянно откашливалась.

Тяжело дыша, он внезапно осознал, что не испытывал подобных чувств уже очень давно. Удовлетворение, радость, почти счастье наполняли всё его существо, пока он осторожно придерживал её голову, помогая отдышаться.

* * *

— Ты ведь понимаешь, что я не собираюсь идти в больничное крыло? — Скорпиус, прислонившись к стене, пристально смотрел на Лили.

— Мне тебя не переубедить?

— Нет.

Лили обеспокоенно вглядывалась в его неестественно бледное лицо. Она только теперь осознала, как он изменился за последнее время. Всегда решительный, сильный, теперь он казался собственной тенью, лишь в глазах читался прежний вызов.

— Не смотри на меня так, словно я смертельно болен, — в его голосе слышалось раздражение.

— Ты выглядишь уставшим.

— Это потому, что я устал.

— Когда ты спал в последний раз?

— Только что, ты сама видела, — он отрывисто пожал плечами.

— Я имею в виду нормальный сон, это было похоже на бред.

Малфой хмуро разглядывал стены коридора, наконец, тихо ответил:

— Не знаю.

Лили с трудом подавила желание обнять его. Последнее, что сейчас нужно было Скорпиусу — жалость. Она осторожно коснулась его сцепленных на груди рук.

— Ты видишь их каждую ночь?

Его лицо не изменилось, лишь слегка дрогнули ресницы, когда он резко кивнул.

— Что ты чувствуешь? Расскажи мне.

— Не о чем рассказывать, — он отвернулся, сбросив её руку, и сделал несколько шагов по коридору.

— Я хочу помочь тебе.

— Мне не нужна помощь.

— Конечно, нужна! — воскликнула Лили.

— Мне не нужна Твоя помощь, — холодно уточнил он.

— Почему? — она попыталась скрыть разочарование.

Скорпиус посмотрел в сторону, затем поднял голову и взглянул ей прямо в глаза:

— Всё дело в доверии.

Его резкие слова, прозвучавшие как пощечина, отозвались странной болью внутри, словно от ожога. Ей хотелось рассказать ему о тех эмоциях, что она переживала каждый раз, когда он был рядом, о том, что это значило для неё — краткие моменты их общения; она хотела сказать, что не смотря ни на что, он может рассчитывать на неё, что они всегда будут на одной стороне, ей хотелось закричать ему в лицо: "Ты можешь верить мне!", но она знала, что не сделает этого. Сейчас это прозвучало бы фальшиво, отчаянные уверения в отчаянное время.

— Скорпиус, я... — она пыталась придумать что-нибудь, что разрушило бы невидимую преграду между ними, но слова застыли в горле, превратившись в липкий, тугой комок жалости к себе.

— Избавь меня от задушевных разговоров. Выслушивать твои сомнения — последнее, что мне сейчас нужно.
Он развернулся, собираясь уйти.

— Тогда скажи, что я должна сделать!

Это вырвалось у нее непроизвольно и прозвучало настолько искренне, что он взглянул на нее так, словно ее слова наконец-то расшевелили его.

— Сейчас ты можешь уйти, Мэл.

— Что? — ей показалось, что она плохо расслышала.

Он продолжал холодно смотреть на неё:

— Мелисента, я даю тебе возможность уйти, — четко, с расстановкой произнес он.

Лили словно окатило ледяной водой. Она стояла, боясь пошевелиться, разумом осознавая, что ей нечего опасаться, но его взгляд приковал её к месту, отнимая силы. Она не узнавала этот жестокий, злой взгляд, словно кто-то подменил его, как если в стеклянный сосуд вместо вина налили бы яд. Тягучий, тошнотворно горький, он не походил на то, что она ожидала видеть.

— Скорпиус, — хрипло произнесла она.

Он нахмурился, пытаясь прийти в себя. Скорпиусу показалось, что зрение его подводит, когда всё вокруг внезапно закрыла белая дымка, туманом опустившаяся на них. Он слышал приглушённый голос Лили, но не мог осознать, что она говорит, мысли, подобно густому сиропу не успевали за событиями. Он хотел ответить, но у него ничего не вышло, будто ирис, склеивший челюсти, мешал произнести хоть звук. На него накатила усталость, подавленный чувством безразличия, он хотел было прислониться к стене, но тело его не слушалось. Картина вокруг стала меняться, будто проступая сквозь запотевшее стекло: стены коридора раздвинулись, потолки опустились, свет факела сиял ярче. На стенах висело оружие: длинные отполированные мечи, мощные щиты, копья. От каменных полов шёл холод.

— Я должна была сделать это для нашего общего блага.

Только теперь он заметил её.

Перед ним стояла высокая девушка с длинными тёмными волосами, кудрями спадавшими на грудь. Она была одета в синее платье из тяжелой грубой ткани, её тонкую талию плотно обхватывал тугой корсет, разорванные рукава открывали обнажённые плечи. Она протягивала к нему руки, повернутые ладонями вверх:
— Прошу, я делала это для тебя.

— Ты всегда потакаешь лишь своим желаниям, — услышал он свой грубый, низкий голос. Всем телом он чувствовал непреодолимую ярость, злость, рвавшуюся из самого сердца, которую он сдерживал лишь силой воли.

— Нет, нет, — она покачала головой, в её глазах читалось отчаяние.

— Клянусь богами, сейчас я готов убить тебя, — прикрыв глаза, прошептал он.

— Умоляю тебя, — её голос дрожал, а губы тряслись, словно она готова была заплакать. Она подошла ближе, опуская свои изящные руки на его плечи.

Скорпиус почувствовал гнев, нестерпимое желание причинить ей боль, он схватил её за кисть и сжал так, что она вскрикнула.

— Скорпиус! — другие глаза смотрели на него. Не холодные тёмно-синие, а тёплые карие. Наваждение исчезло, он вновь стоял посреди школьного коридора, с силой сжимая тонкое запястье Лили. Он резко отпустил её и отшатнулся.

— Что происходит? — её голос звучал твёрдо, но Малфой всё же услышал в нём истерические нотки.
Он тяжело дышал, словно перед этим долго бежал в гору. Во рту пересохло, он облизал потрескавшиеся губы и провёл ладонью по лицу.

— Тебе стоит уйти, Лили.

— Я не оставлю тебя в таком состоянии.

— Именно в таком состоянии я для тебя опасен, — в его взгляде читалась боль.

— Считаешь, это меня остановит?

— Если у тебя есть мозги, то да, — рыкнул он.

— Злись сколько хочешь, я не уйду! — настаивала она.

Он зажмурился, подавляя желание закричать. «Я не уйду!», — эхом отозвалось в его голове. Он вновь смотрел на Мелисенту. Она, гордо вскинув подбородок, стояла перед ним, не пытаясь освободить руку из его хватки.

— Не отталкивай меня, — она прижалась к нему всем телом, её лицо было так близко, что он чувствовал её горячее дыхание.

Он, дрожа от гнева и желания, отстранился, отпуская её руку. Она неверяще качала головой, её грудь тяжело вздымалась, а обнажённые плечи тряслись от немого рыдания.

Он поднял палочку, собираясь произнести заклинание, за которое, вероятно, не простит себя никогда.

— Лили, — выдохнул он. Картина смазалась, будто кто-то плеснул воды на свежие краски.

— Это я, — прошептала она испуганно, в успокаивающем жесте подняв ладони.

Он перевел взгляд на свои руки: в правой он зажимал волшебную палочку, через мгновение она с гулким стуком упала на пол. Никогда еще он не чувствовал себя так отвратительно. В нем словно смешалось две жизни, каждая со своими воспоминаниями. К счастью, он еще мог понять, какие из них его собственные. Он перевел взгляд на Лили, которая решительно приблизилась к нему, но теперь, под давлением его взгляда, застыла на месте.

Лили боялась пошевелиться, она пристально разглядывала Малфоя, стоявшего в шаге от неё. Он устало прикрыл глаза, его тело напоминало натянутую струну. Напряжение придавало его лицу особую чистоту и четкость форм. Плотно сжатые губы подчеркивали линию рта. Лишь глаза, когда он вновь взглянул на неё, словно были затянуты поволокой, их затуманенный пристальный взгляд напоминал о ненависти и боли.
Она словно оцепенела. Лили ощущала, как что-то сдавило ей горло и живот, и не осознавала ничего, кроме этой конвульсии, лишившей ее способности дышать. Но она чувствовала: это продолжение, это их общее сражение, которое она не может объяснить, это подтверждение, что они с ней на одной стороне, это доказательство их способности доверять друг другу, лишь потому что они этого хотели.

Это походило на взрыв ненависти, словно обжигающий удар плетью, опоясывающий ее тело: он сделал шаг и резко обнял ее, привлекая к себе, прижимая так, что она, откинув голову, отклонилась назад и почувствовала, как их губы слились в поцелуе.

Она чувствовала его руки на своей спине, в то время, как его пальцы пробежали вдоль позвоночника, оставляя пламя там, где касались её. Голова кружилась, сознание затуманилось. Её ладони упирались в его грудь, сжимая тонкую ткань рубашки.

Когда он оторвал свои губы от неё, она судорожно глотнула воздуха, словно утопающий, наконец вынырнувший из водной пучины. Зрение не желало фокусироваться на его лице, перед глазами плясали огни факелов, прикрепленных к каменным стенам. Его губы спустились к её горлу, ключице, заставляя каждый миллиметр её кожи гореть огнём. Она провела руками по его волосам, густым и жёстким, возвращая его губы к своим. Мысли путались, дыхание сбилось, она цеплялась за его воротник, готовая в любой момент упасть, но его сильные руки крепко удерживали её, не давая отстраниться.

— Лили, — произнёс он, когда она, задыхаясь, откинула голову назад. Он касался губами её скул, шеи, но уже не так яростно, как мгновения назад, теперь его прикосновения были мягче, осторожнее.

— Малфой! — за их спинами внезапно раздался громкий голос Альбуса, заставивший Лили испуганно вскрикнуть и отшатнуться. Скорпиус, всё еще удерживая свои руки на её талии, резко повернулся всем корпусом к источнику звука.

Перед ними в воздухе висел огромный белый тигр. Его шерсть переливалась серебряными искрами. Патронус пригнулся, словно для прыжка, и продолжил голосом Альбуса:

— Роза и Ходжес на дне озера. Сегодня вторая фаза. Нужна помощь.

* * *

— Готово, — произнёс Альбус, опуская палочку.

— Ты ведь отправил сообщение не только Лонгботтому? — поинтересовалась Аделайн. Она сидела рядом с ним на стволе поваленного дерева. Кристофер мерил шагами поляну.

Ветер всё еще свистел в ушах, но не с такой силой, как прежде.

— Не только ему, еще Хагриду и Слизнорту, в конце концов, вы его студенты, — он устало потёр переносицу. — Плохо, что Макгонагалл нет в школе.

— Не понимаю, почему он не хотел тебя пропускать, — покачала головой Аделайн. Теперь она уже не злилась на Альбуса, на её лице даже отразилось что-то вроде сочувствия, когда он, несчастный и замерзший, вышел из воды.

— Он говорит, там внизу что-то вроде воздушного пространства, в котором находятся Роза и Ходжес. Попасть туда легко, а вот выбраться без палочки — невозможно.

— А палочек у них нет, — подвёл неутешительный итог Кристофер.

— Именно, — вздохнул Альбус.

— Но у тебя то была! — возмущенно воскликнула Аделайн.

— Десять минут назад ты хотела меня убить за то, что я ныряю под воду, а теперь возмущаешься, что я этого не сделал? — покачал головой Поттер.

— Я изменила своё мнение, — вздёрнула она подбородок вверх. — Как смеет тритон указывать волшебнику, что ему делать или не делать, — не выдержала она.

— Ах вот оно что, — невесело ухмыльнулся Альбус, — опять твоя идея фикс по поводу чистоты крови?

Она лишь неопределенно повела плечом:

— Они не маги.

— Они просто другие, — возразил Альбус.

— Одно и то же.

— Кто-то идёт, — прервал их Кристофер. Он стоял в нескольких метрах от них на возвышенности, откуда лучше был виден спуск из замка.

Альбус поднялся и встал рядом с Коллинзом. Действительно, по тропинке к ним спускались две фигуры: худая и невысокая еле поспевала за другой — той, что была выше и заметно мощнее.

— Лили? — удивился Кристофер. — Ты позвал её?

— Нет, — удивленно ответил Альбус.

— Это Малфой. Должно быть, она была с ним, когда он получил твоего патронуса, — предположила Аделайн.
Альбус лишь нахмурился, но промолчал.

— Что произошло? — закричала Лили, как только расстояние между ними уменьшилось.

Альбус подождал, пока она подойдёт ближе:

— Что ты здесь делаешь? — угрюмо спросил он.

— Но твой Патронус передал, что...

— Мой Патронус был адресован Скорпиусу, — возразил он, повернувшись к Малфою, он повторил вопрос: — Что она здесь делает?

— Твоя сестра слишком упряма, — пожал плечами тот, — переубедить её времени не было, а оставлять одну я не рискнул.

— Что с Розой и Ходжесом? — нетерпеливо воскликнула Лили.

— В данный момент они находятся на дне озера, — медовым голосом произнесла Аделайн.

— Что? — Лили в ужасе вглядывалась в тёмные воды.

— Они живы, — успокоил её Кристофер, не замечая презрительного взгляда Малфоя.

— Что, как это возможно?

— Я говорил с одним из подводных жителей, он рассказал, что на дне, в месте выхода луча света, — он оглянулся через плечо, — есть пузырь с воздухом, но им не выбраться без палочек.

— Где же их палочки? — в панике спросила Лили.

Альбус лишь пожал плечами:

— Унесло во время бури.

— Зачем вы вообще сюда пришли? Ночная прогулках освежает мозги? — поинтересовался Малфой.

— Мы пришли, потому что прочитали, что сегодня вторая фаза заклятия, к тому же увидели из окна столп синего света, — раздражённо пояснила Аделайн, — Поттер сразу же подорвался, оказалось, до нас здесь уже были они.

— Действительно, — нахмурившись, заметил Альбус, — что вы здесь делали?

— Я, — Кристофер замялся, теперь он неловко ковырял носком ботинка замерзшую землю, — сюда шёл я, Роза следовала за мной, а как узнал об этом Ходжес, я не знаю. Я говорил ей, не идти! — попытался оправдаться он.

— Что ж, почему сюда пришёл Ходжес, я могу догадаться, — Альбус взглянул на Скорпиуса.

— Карта, — понимающе кивнул тот.

— Но зачем сюда понесло тебя? — продолжил Поттер.

— Я.. Я слышал... Это было что-то вроде песни, — Кристофер выглядел крайне несчастным, поймав хмурый взгляд Скорпиуса.

— Как нам достать их оттуда? — перебила его Лили, вглядываясь в поляну перед замком. Оттуда уже бежали преподаватели.

— Я не знаю. Нужно преодолеть стену, но я не имею ни малейшего представления, как это сделать.

— Насколько хватит кислорода? — тихо спросил Малфой.

— Боюсь, это неважно, — напряженно ответил Альбус, — Как только ветер стихнет, воздушная капсула захлопнется, увлекая за собой Розу и Ходжеса.

— Сколько у нас времени? — нарушил повисшую тишину Скорпиус.

— Судя по тому, с какой скоростью ослабевает буря — около получаса.

* * *

Грудь ужасно болела, словно по ней прошёлся гиппогриф. Роза не могла остановить кашель, хотя начинала задыхаться. Чьи-то сильные руки мягко обхватили её за плечи, помогая успокоиться. Когда дыхание, наконец, выровнялось, она откинулась на спину, ощупывая негнущимися пальцами распахнутую на груди одежду.

— Как ты себя чувствуешь? — раздался хриплый голос над её головой, она перевела взгляд на говорившего и судорожно выдохнула.

— Профессор Ходжес, — хотела сказать она, но с губ сорвался лишь свистящий шепот.

— Да, — кивнул он.

Роза вдруг почувствовала себя ужасно неловко, захотелось закрыться чем-нибудь, будто она лежала перед ним совсем голая. Рука неосознанно метнулась к груди, закрывая мокрой мантией обнажённую кожу.

— Холодно? — обеспокоенно сморщился он. — Я пытался найти твою палочку, но безрезультатно. Потеряла на берегу?

Она лишь неопределенно кивнула.

— Моя на дне озера, — пояснил он, — не здесь, к сожалению. Тебе нужно тепло и кислород, но без магии я ничего не могу сделать, — произнёс он раздражённо, словно злясь на себя за беспомощность.

Некоторое время они молчали, Роберт поднялся и, немного прихрамывая, начал ходить вдоль прозрачного барьера, ощупывая его ладонями. Роуз лежала, прижимая руки к ноющей груди, её трясло от холода и боли. Она прикрыла глаза.

— Я бы попросил тебя не закрывать глаза, — послышался напряженный голос Ходжеса, — понимаю, ты не в лучшем состоянии, но я бы хотел следить за реакцией твоих глаз. Боюсь, следующая остановка сердца будет последней.

— Что произошло? — опомнилась она, осознавая, что не может вспомнить, как оказалась здесь. — Я помню озеро и бурю...

— Всё верно, ты не удержалась, и тебя отбросило в воду. Пришлось нырнуть следом.

— Вы... — она болезненно сглотнула, — вы поплыли за мной?

— Мисс Уизли, — теперь он обращался к ней не мягко, а официально и даже немного строго, — я ваш преподаватель, моя обязанность следить за безопасностью учеников.

— К тому же аврор, — вымученно улыбнулась она.

— Точно, — уголки его губ дрогнули, он продолжил. — У вас была остановка сердца, палочки, как вы заметили, у меня нет, поэтому к жизни вы возвращались долго и мучительно.

— Что это? — она покосилась на столп света, сильно потускневший и истончившийся за последние минуты. Про себя она отметила, что не испугана и не удивлена.

— Какая-то неизвестная мне магия, — Роберт сосредоточенно наблюдал за энергией, струившейся из земли, словно та была осязаемой, — думаю, она и удерживает здесь это пространство с воздухом.

— На берегу она казалась ярче, — прошептала Роза.

— Она была мощнее, — Роберт нанес по стене несколько сильных ударов, та изогнулась, но через мгновение уже вернула себе прежнюю форму. Он повернулся к лежащей на земле девушке. — Не хотелось бы вас пугать, но думаю, времени у нас не так много. Если мы не выберемся отсюда до того, как свет погаснет...

— Может, стены просто исчезнут и мы сможем подняться на поверхность? — с надеждой предположила она.

Ходжес, нахмурившись, покачал головой:

— На нас обрушится слишком большой объем воды.

Она хотела ответить, но горечь наполнила её мысли, а боль продолжала давить в груди. Она закрыла глаза, не смотря на предупреждение Ходжеса.

— Роуз, — рядом с ней раздался мягкий голос Роберта, заставив её открыть глаза и взглянуть на его серьёзные лицо, — мы выберемся.

В его словах слышалась уверенность, смешанная с сожалением. Мокрые волосы прилипли ко лбу, узко посаженые зеленые глаза смотрела на неё почти с нежностью:

— Я и не из такого выпутывался, — улыбнулся он так, что Розе захотелось поверить ему.

— Спасибо, — прошептала она.

— За что? — он удивленно поднял брови.

— За то, что спасли меня.

— Я не смог бы поступить иначе, — просто пожал плечами он.

Раздался ритмичный гул, словно кто-то стучал по аквариуму. Роберт обернулся, Роза, приподнявшись на локтях, выглянула из-за его спины.

За прозрачной стеной они увидели тритона: у него были широкие плечи, серая ребристая кожа переливалась под водой разными оттенками от голубого до зеленого, мощный хвост медленными движениями плавно удерживал его на плаву. Тритон смотрел на них хмурым, злым взглядом, одной рукой он зажимал длинный трезубец, другой — раскрытой ладонью бил по стене, словно и вовсе не касался её.

Роберт резко вскочил на ноги, он подбежал к месту, где находился тритон, слегка поклонился и властным, но вежливым тоном произнёс:

— Мы обитатели Хогвартса, можем рассчитывать на вашу помощь?

Тритон медленно кивнул:

— За вами спустятся, они всё знают, — Роза приложила усилие, чтобы не зажать ладонями уши, голос тритона звучал пронзительно низко, почти металлически, будто разрезал воздух.

— Сколько у нас осталось времени?

— Счёт идет на минуты, будьте готовы, — тритон перевёл пронзительный взгляд своих желтых глаз на Розу, рассматривая её дольше положенного.

— Передайте им, что у нас нет палочек, — привлек к себе внимание Ходжес, хмуро проследив за его взглядом.

Тритон медленно кивнул и взмыл вверх, разрезав воду мощным хвостом.

* * *

— Вам лучше вернуться в спальни, — нахмурился профессор Лонгботтом.

Все они стояли перед ним, упрямо не желая покидать берег.

— Профессор! — воскликнула Лили. — Это ведь Роза, мы не можем уйти!

— Лили, — он устало потёр переносицу, — вы ничего не сможете сделать.

— Уже сделали, — возмутился Альбус, — к тому же сами вы ушли бы? Директора всё равно нет в замке, не заставляйте нас нарушать ваши указания, просто сделайте маленькое одолжение.

Невилл какое-то время молча разглядывал лицо Альбуса, потом глубоко вздохнул:

— Хорошо, вы можете остаться, но не вмешивайтесь.

Он вернулся к берегу, где другие преподаватели обсуждали варианты спасения Ходжеса и Роуз.

— Вам удалось уговорить его? — раздался рядом с Альбусомголос Малфоя.

— Мы же его с пеленок знаем, это как выпрашивать заколдованные леденцы на Рождество, — пожал плечами тот. — Слизнорт тоже не сопротивлялся?

— Мы с Аделайн пообещали, что обязательно придём на его вечер в следующий раз, — он недовольно нахмурился.

Их разговор прервался, когда на поверхности воды появился тритон. Он что-то говорил преподавателям, но они не могли слышать, поэтому Альбус осторожно спустился вниз, прислушиваясь к беседе.

— У них нет палочек, — воскликнул Слизнорт.

— Значит мы должны забрать их, применяя лишь свои, — подвёл итог Флитвик.

— Вы готовы? — Невилл уже снял тёплую мантию и накладывал на свою одежду водоотталкивающие чары, — ветер вот-вот стихнет, а света почти не видно.

Альбус перевел взволнованный взгляд на луч, вырывающийся из воды, теперь он был едва заметен: тонкий, совсем слабый, было тяжело поверить, что когда-то он был виден из окон замка.

— Они проводят тебя, — произнес Хагрид, кивнув на тритонов, его тяжелые ботинки были наполовину покружены в воду, — они сами ужасно испугались, поэтому хотят содействовать, чтобы мы потом помогли им.

— Отлично! — Невилл направился к воде.

— Погоди! — на лице Хагрида появилось извиняющееся выражение. — Они ведь не зря сказали, что без палочек им никак. Попасть то к ним ты попадёшь, а вот выбраться не сможешь.

— Акцио, волшебная палочка Роберта Ходжеса, — произнес Невилл. Потом повторил попытку с палочкой Роуз.

— Боюсь, это не поможет, — покачал головой профессор Флитвик. — Волшебную палочку может притянуть только её хозяин,

— Тогда всё просто, — раздался громкий, спокойный голос.

Малфой стоял, прислонившись в стволу дерева, вид в него был еще хуже, чем накануне.

Он протянул свою палочку.

— Поттер тоже пожертвует своей на время, — он взглянул на Альбуса, тот, не задумываясь, запустил руку в карман мантии, вытаскивая оттуда волшебную палочку. — Конечно, слушаться они будут не безупречно, но это хоть что-то.

Профессор Лонгботтом кивнул и забрал их. Он медленно вошел в озеро, как совсем недавно сделал Альбус. Когда вода достигла его груди, нырнул. Две русалки последовали за ним.

* * *

Роза пыталась подняться, но ужасная боль в груди заставила её застыть, слёзы готовы были хлынуть из глаз, но она скорее осталась бы здесь навсегда, чем позволила Ходжесу увидеть их.

— Не двигайтесь без меня, — он присел рядом с ней, — я пока не вижу смысла вам вставать.

— Но он сказал быть наготове, а я даже подняться самостоятельно не могу, — вспыхнула она.

— Это сфера, — он привычным жестом обвел вокруг рукой, — откуда спуститься помощь мы не знаем, а гонять вас туда-обратно не кажется мне разумным занятием.

— Наверное, будут там же, где появился тритон в прошлый раз? — предположила Роза.

— Скорее всего, — кивнул он.

— Что это? — выдохнула она, указывая наверх.

Прозрачный потолок завибрировал, словно волны прошлись по куполу, он оставался целым, но дрожал так, что у Розы двоилось в глазах. Было почти совсем темно, слабый лучик больше не в силах был осветить всю сферу.

— Время на исходе, — напряженно произнёс Ходжес, он встал, не в силах оставаться на месте и начал шагать из стороны в сторону.

— Они плывут! — воскликнула Роза, забыв о боли в горле.

С той стороны, где они в последний раз видели тритона, к ним приближались три фигуры, через некоторое время она смогла различить профессора Лонгботтома и еще двух сопровождавших его русалок.

— Слава Мерлину! — едва слышно произнёс Ходжес. Он помог Розе встать, вернее поднял её, потому как сама девушка не в силах была шевелиться, ноги обмякли, всё тело болело, словно огромная рана.
Они подошли к стене, та завибрировала сильнее.

— Скорее, вы не успеете, — шептал Ходжес, вероятно, не осознавая, что говорит вслух.

Наконец, Невилл вплотную приблизился к ним, он достал палочку, произнося заклинания, но луч исчез, едва соприкоснувшись со стеной, словно она поглотила его. Тогда он достал еще две волшебные палочки и попытался протолкнуть их сквозь барьер — безрезультатно, они не двигались, словно застряв в вязкой смоле.

Послышался громкий треск, Роза обернулась, с ужасом наблюдая, как едва заметные тонкий лучик света, мерцая, гас, оставляя их в кромешной темноте.

— Редукто! — Невилл применял всё новые и новые заклинания, пытаясь преодолеть барьер.

— Роза, — тихо произнёс Ходжес, он сосредоточенно смотрел ей в глаза, его руки крепко обнимали её талию и плечи, — послушай меня. Как только сфера начнёт разрушаться, хлынет вода. Только тогда профессор Лонгботтом сможет пробить барьер и передать нам палочки. Протяни руку.

Она не пошевелилась и тогда он, сняв одну руку со спины Розы, взял её ладонь и приложил к прозрачной стене. Она почти ничего не видела, но поняла, что именно там должна появиться палочка.

— Хватай её, как только сможешь, и накладывай на себя заклинание водного пузыря, слышишь? — он слабо встряхнул её за плечи. — Роуз, повтори!

— Беру палочку и накладываю заклинание водного пузыря, — прошептала она, ощущая, как вибрирует под ладонью барьер.

— Я произнесу защитное заклинание, чтобы нас не раздавило потоком воды, — он продолжал смотреть прямо ей в глаза, успокаивающим тоном давая инструкции. — Держись за меня изо всех сил, от этого зависит твоя жизнь.

Она кивнула. Почти ничего не видя, она с силой давила на стену, рука онемела от вибрации, а уши заложило от грохота, она уже не могла разобрать, что кричит за барьером профессор Лонгоботтом.
Она поняла, что сфера начала рушиться, когда Ходжес сильнее сжал её талию, она хотела зажмуриться, но не позволила себе этого сделать. Раздался звук бьющегося стекла, когда она ощутила, как древко палочки больно уперлось ей в ладонь. Она произнесла заклинание так быстро, как могла, с ужасом наблюдая, как Невилла и двух молодых тритонов взрывной волной отбросило в стороны.

Роберт что-то прокричал рядом. «Защитное заклинание», догадалась она, уже не ощущая под ногами земли. Вода за считанные мгновения окружила их со всех сторон. Странно, но она не чувствовала холода озерной пучины, лишь боль от того, с какой силой Ходжес прижимает её к себе. У его лица уже виднелся воздушный пузырь, когда он перехватил её туловище чуть выше. Роза инстинктивно размахивала руками, забыв о боли, адреналин стучал в висках.

Когда она увидела рядом профессора Лонгботтома и нескольких тритонов, они уже были на пути к поверхности озера. С их поддержкой плыть стало легче, она почти не двигалась, её словно вынесло из воды какая-то мощной силой. Озерные жители с легкостью передвигались под водой, им не составило труда вытащить нескольких волшебников.

Роза не слышала радостных голосов, когда они наконец вынырнули, она лишь видела черное небо, усеянное звездами. Закрыв глаза, она провалилась в пустоту.


Герои прежних дней

День обещал быть восхитительным. Лондон освещало яркое солнце, столь редкое в зимнее время, а оттого особенно долгожданное.

Рон Уизли ступил на порог магазина “Ужастиков Умников Уизли”, достал связку ключей и с приятным, почти домашним щелчком отворил дверь. Колокольчик звякнул, приветствуя хозяина.

Из мозаичных окон на деревянный пол падали лучи тусклого света. Сияющие пылинки, переливаясь, застыли в воздухе. Рон снял мантию и огляделся: бесчисленные полки были заполнены волшебными изобретениями.

Потолок был высоким и лёгким, словно прозрачным. Его украшали причудливые узоры с драконами, спрятавшимися за облаками грифонами, почти слышно было, как поют свою песню нарисованные фениксы. Большие стеклянные стеллажи были украшены зачарованными гирляндами, цветы на которых радостно раскрылись, как только Рон спустился с порога.

Он провёл ладонью по гладким шёлковым занавескам, прикрывающим нишу с новыми игрушками. Порхнувшая возле его плеча бумажная ласточка издала пронзительное приветствие и, сменив цвет, приземлилась на письменный стол, на котором в хаотичном порядке были разложены списки заказов, брошюры каталогов и различные записи, там же, в резной эмалевой рамке, стояла колдография.

Рон сел в кресло и с тёплой улыбкой посмотрел на лица родных: фотография была сделана десять лет назад в одном из Лондонских парков. Маленькие Роза и Хьюго стояли возле родителей, каждое мгновение отвлекаясь на что-то, не попадающее в кадр, а после вновь махали перемазанными в разноцветных мелках ладонями. Гермиона, закутанная в тёплый вязаный шарф поверх коричневого твидового пальто, мягко улыбалась, наблюдая за детьми, Рон держал в руках большого воздушного змея и с азартом рассказывал что-то детям.

Ещё до поездки в Хогвартс Роза и Хьюго проводили всё свободное время в лавке, помогая Джорджу Уизли с изобретениями, хотя Гермиона и категорически запрещала пробовать их на себе, но детям иногда удавалось обойти запрет.

“Клац-клац”, — послышался стук по стеклу.

Рон подошёл к окну и распахнул ставни. В магазин влетела пёстрая сипуха, она уселась на жёрдочку после письменного стола и показательно оттопырила лапку с привязанным к ней пергаментом.

Рон сразу узнал герб школы на печати, скрепляющей свиток. Нахмурившись, он открепил и развернул письмо.

Через минуту он уже стоял перед камином, сжимая горсть летучего пороха:

— Министерство магии. Кабинет Гарри Поттера. Пароль “Персей”.

***

“ Ув. Мистер Поттер,

Должно быть, Вы уже получили письмо от проф. МакГонагалл. Происшедшее этой ночью напрямую связано с событиями девятого октября и, возможно, с нелегальным порталом на территории школы. Также меня волнует поведение некоторых учеников. Хотел бы пообщаться с Вами по поводу разрешения о допуске к министерским архивам.

Р. Ходжес”

Гарри Поттер ещё раз пробежал взглядом по размашистым буквам. Несколько минут назад он получил письмо от профессора МакГонагалл, которая, вернувшись в школу, тут же отправила послание, в подробностях описывающее ночные события. Гарри как раз собирался выходить, когда прилетела вторая сова — от Роберта Ходжеса.

Гарри подошёл к письменному столу, взяв пергамент, он написал на нём разрешение на доступ к секретным архивам аврората и поставил личную печать. Что бы он ни решил после разговора, теперь не придётся тратить время на возвращение и оформление бумаг.

Он как раз проводил палочкой над пергаментом, накладывая заклятие защиты, когда камин вспыхнул и с приглушённым звоном расширился: перед ним стоял Рон Уизли.

— Здорово, Гарри, ты получил письмо от МакГонагалл? — он сразу же перешёл к волнующей его теме.

— Привет, — он кивнул на стол,— да, уже читал, и не только от неё.

— Аврор тоже пишет? — Рон заинтересованно просматривал письмо Ходжеса. — Что это значит? В прошлое полнолуние ведь ничего не произошло? Значит, мы просчитались?

— Выходит, что так, — Гарри устало сел в кресло и, сняв очки, протёр их краем мантии. Он возвращался с ночного дежурства, когда получил письмо, и теперь, когда в кабинете появился Рон, на него напала ужасная усталость. Он потёр переносицу, силясь сбросить сон.

— Если бы я не знал МакГонагалл и причину, по которой она покинула школу в эту ночь, то решил бы, что всё подстроено, — мрачно заключил Рон, опускаясь на резной пуфик.

— Да, слишком всё... — он несколько секунд подбирал слова, — ловко складывается.

— Я сейчас в Хогвартс, хочу убедиться, что с Розой всё в порядке, — серьёзно произнёс Рон.

— Гермиона знает?

Рон пожал плечами:

— Я как только получил письмо — сразу к тебе. В любом случае, хочу сначала убедиться во всём сам, зачем ей волноваться лишний раз.

Гарри видел, что Рон не хочет вмешивать в это Гермиону, меж его бровями пролегла задумчивая морщинка, он явно боролся с собой, понимая, что должен рассказать о случившемся, но в то же время не желая нарушать её спокойствие в столь прекрасное утро.

Гарри только кивнул: его детей тоже застали после отбоя, но их волшебный водоворот не затягивал, угрожая лишить жизни. Не смотря на все перенесенные в молодости приключения, никто из них не мог воспринимать своих детей взрослыми. Пережив столько потерь ещё в детстве, они старались оградить от подобного собственные семьи. Раньше в этом деле им сопутствовал успех.

Не сговариваясь, они одновременно поднялись и приблизились к камину, Рон взял порох первым и, произнеся пароль, шагнул в камин.

— Рон, слава Богу, ты здесь! — раздался знакомый голос, как только он шагнул в кабинет директора.

Гермиона крепко сжала его локоть, словно ища поддержки:

— Я прибыла, как только получила письмо, почему ты так долго?

— Ты его тоже получила? — он с хорошо скрываемой досадой взглянул на МакГонагалл, которая, оперевшись о высокую спинку кресла, стояла напротив. — Доброе утро, профессор.

— Здравствуйте, мистер Уизли, рада, что Вы смогли прибыть так быстро, — произнесла она, в её голосе звучали извинения, — очень жаль, что мы встретились по такому досадному поводу…

Кабинет озарила очередная вспышка, и рядом с Роном уже стоял Гарри Поттер.

Пока он приветствовал остальных, Рон осмотрел кабинет. Только теперь он заметил, что они были не одни: в тени, возле зашторенного плотной тканью окна, стоял молодой мужчина, высокий, хорошо сложенный, он, немного ссутулившись, рассматривал разложенные на небольшом высоком столике бумаги, не замечая общего гама. Он выглядел очень утомлённым, под тёмными от усталости глазами пролегли тени, он чем-то напоминал Гарри, когда тот возвращался после ночных патрулей в первые годы назначения в аврорате, или когда он, заваленный версиями и догадками, несколько ночей подряд не мог заснуть.

Мужчина поднял отсутствующий взгляд на прибывших, ему потребовалось мгновение, чтобы собраться: вот он уже подошёл к ним, гротескно ровная осанка и расправленные плечи выдавали величайшую степень его усталости.

— Разрешите представить: Роберт Ходжес, преподаёт защиту от Тёмных Сил, - произнесла МакГонагалл.

— Значит, это Вам мы обязаны спасением дочери? — взволнованно обратилась к нему Гермиона.

Роберт лишь неопределенно дёрнул плечом и произнёс:

— Я выполнял свою работу.

Рону показалось, что это прозвучало жутко пафосно, он протянул аврору ладонь. На лице Ходжеса промелькнуло едва заметное удивление, прежде чем он ответил на рукопожатие.

— Спасибо, слава Мерлину, Вы вовремя подоспели на помощь детям.

“Детям”, — одними губами рассеянно повторил Ходжес, Гермиона в то время подхватила:

— Не могу выразить, как мы благодарны! Если Вам что-нибудь понадобится..

Роберт не дал ей закончить:

— Это моя обязанность — следить за студентами. У вас прекрасная дочь.

Он словно оборвал фразу на полуслове, и она прозвучала незаконченной. Похоже, никто этого не заметил.

Роберт оглянулся на МакГонагалл, но она уже обсуждала с Роном Уизли и Гарри Поттером события прошлой ночи.

— Я бы хотела увидеть Розу, — обратилась к ним Гермиона.

— Конечно, можете свободно ходить по замку, — уверила её директриса.

Ходжес угрюмо проследил за удаляющейся Гермионой. Роза действительно была очень похожа на мать, от отца же переняла лишь золотистый оттенок волос и бледную кожу.

Перед глазами появилось белое лицо девушки:

— Роуз, — свой хриплый голос он слышал словно из тоннеля.

Он крепко прижимал её к себе. Роза пыталась держаться на воде без его помощи, но было заметно, с каким трудом ей это даётся. На мгновение она закрыла глаза, голова откинулась назад, и он испугался, что она потеряла сознание, поэтому встряхнул за плечи. Со слабым стоном, она пришла в себя.

— Роуз, не закрывай глаза, мы ведь договаривались, — прошептал он ей.

Держаться на плаву было тяжело, казалось, он вот-вот пойдёт ко дну. Руки онемели, а ноги свело от ледяной воды. В тот момент, когда он уже готов был позвать на помощь, из воды вынырнул два тритона, тут же подхватившие их за руки, но, несмотря на подоспевшее спасение, Роберт не отпускал Розу, не отдавая себе отчет, как сильно сдавливает ей рёбра. Он ослабил хватку лишь когда она судорожно вздохнула и коснулась его рук, бессознательно пытаясь освободиться.

К ним подплыл профессор Лонгботтом, он перехватил Розу с другой стороны, тем самым облегчив ношу Роберта.

— Всё в порядке? Роза? — громко произнёс он.

Роза уже пришла в себя: холодная вода обжигала кожу, не давая терять сознание.

— Да, всё в порядке, — прошептала она, стуча зубами.

— Волной нас отнесло от берега, — пояснил Лонгботтом Ходжесу.

Теперь, когда с двух сторон поддерживали тритоны, плыть было значительно легче. Их, словно заклинанием, тащили по поверхности воды.

Ходжес с тревогой смотрел на Розу, она дышала тяжело и прерывисто, и, как ему казалось, уже не шевелила ногами.

Они резко ударились о мель, Лонгботтом развернулся к тритонам, Ходжес не слышал, что он говорил им, он осторожно поднял Розу на руки и, по пояс в воде, тяжело продвигался к берегу.

Странно, но выплыли они вовсе не там, где всё начиналось: сейчас они были на другом конце берега. Можно было видеть, как кто-то вдалеке по бежал им навстречу.

Ходжес перевёл затуманенный взгляд на Розу. Она уже закрыла глаза. Мокрые, тёмные пряди волос облепили её бледное лицо, чувствовался резкий запах тины. Она положила руки ему на плечи, от слабости не в силах сжать воротник его мокрой рубашки.

Роберт шёл, крепко держа её в руках. Стараясь не смотреть на неё, он словно сдерживал время, признавая существование лишь того мига, когда он прижал её ослабленное, холодное тело к своей груди. Разрезая плотную, почти твёрдую воду, он выходил на берег. Его шаги слились в одно единственное плавное движение вперёд, хотя он слышал каждый удар сердца, молотом отзывавшийся в висках.

Их головы были совсем рядом, её мокрые волосы касались его щеки, но он боялся повернуться, нечаянно сильнее приблизив к ней своё лицо. Он испытал неожиданное, поразительное опьянение, полностью завладевшее им.

Роберт ступил на землю. Твёрдая почва под ногами безжалостно выбросила его в реальность.

— Профессор Лонгботтом, — в его голосе послышалась неожиданная паника, — примените заклинание левитации, если Вас не затруднит. Моя палочка в мантии, но руки заняты.

Невилл преодолевал последние дюймы до земли, он направил палочку на Розу, прошептав:

— Вингардиум левиоса.

***

Гермиона тихо приоткрыла дверь в больничную палату. Знакомое помещение всколыхнуло волну прежних воспоминаний.

— Миссис Уизли, — раздался приятный голос мадам Пофри, — рада вас видеть!

Старушка торопилась к ней по проходу между больничными койками:

— Должно быть, вы пришли к дочери?

— Здравствуйте, — улыбнулась она в ответ, — я тоже рада встрече..

— Жаль только, повод такой неподходящий! — вскинула руки целительница.

— Где Роза? — Гермиона всматривалась в заставленные ширмами кровати.

Мадам Помфри ловко проскочила вперёд, указывая на нужную койку:

— Здесь, третья справа.

— Спасибо, — поблагодарила она тактично удалившуюся целительницу.

— Мам?

Гермиона отодвинула ширму. На кровати лежала Роза, на её бледном лице чернели тёмные глаза, а на бледных губах тотчас появилась приветственная улыбка.

— Милая, как ты? — Гермиона присела на кушетку рядом.

— Хорошо, — прошептала она, — только горло болит.

Она виновато улыбнулась. Её грудь была туго забинтована, на руках виднелись синяки, а лицо побледнело сильнее обычного.

— Роза, как же так? — Гермиона расширенными глазами смотрела на ссадины. — Я не понимаю, зачем вы ночью пошли к озеру?

— Это сложно объяснить, — неловко пробормотала она.

— Вы отправились за пределы замка ночью после отбоя! — с нажимом произнесла Гермиона. — Что здесь сложного?

— Так вышло… — она упорно рассматривала свои руки.

— Это было что-то вроде свидания? - немного сконфужено поинтересовалась она.

— Нет! Конечно, нет! — протест получился чересчур громкий.

— Тогда что происходит?

Роза внимательно посмотрела на лицо матери, она приоткрыла рот, собираясь сказать что-то , но так и не произнесла ни звука, лишь пожала плечами.

— Профессор Лонгботтом не рассказал вам?

— Мы говорили только с МакГонагалл и Ходжесом.

— И как он?

— Взволнован, корит себя, что не уследил за вами. Вы ведь для него не просто студенты.

— Он так и сказал? — недоверчиво переспросила Роза.

— Конечно! Он же знает вас с пелёнок!

— Да не дядя Невилл, — выдохнула Роза, — профессор Ходжес.

— Ох, он... выглядит уставшим, — растерянно побормотала она, — слава Мерлину, он подоспел во время!

— Да, — Роза кивнула так резко, что у неё закружилась голова, — он вытащил меня, иначе бы я точно захлебнулась.

— Не делай так больше, — Гермиона обняла дочь, понимая, что произносит банальные, бессмысленные фразы.

— Хорошо, — Роза мучительно улыбнулась, — только мне больно, рёбра ещё не зажили.

— Ох, извини, — она тут же отстранилась и добавила: — Не нарушайте больше школьные правила.

Роза взглянула на неё с недоверчивой улыбкой.

— Я знаю, о чем говорю, — убедительно продолжила Гермиона, — профессор Ходжес не может бегать за вами круглые сутки, спасая от неприятностей.

Роза отводила взгляд.

— Не подвергай себя зря опасности.

— Забавно это слышать от тебя, мам.

Гермиона тяжело вздохнула: Роза была права.

— Подвергать себя опасности из-за легкомысленности — совсем другое дело. Обещай, что постараешься избежать этого, — она настойчиво смотрела ей в глаза.

— Обещаю.

***

Ходжес шёл по школьному коридору, ощущая неимоверную усталость. Вокруг суетились студенты, за окном сияло яркое солнце, и это казалось совершенно неправильным. Время ощущалось так, словно на улице должна быть тёмная ночь.

Он свернул в пустой пролёт и сел на узкий подоконник, прислонившись к холодной стене. Роберт валился с ног от усталости, больше всего ему хотелось лечь и уснуть прямо здесь, на каменному полу. Раньше он не позволял себе задуматься, как сильно утомлён, но теперь, когда игнорировать это стало невозможным, он физически ощущал тошноту и привкус водорослей.

Он прикрыл глаза, и на мгновение все мысли исчезли из его изнурённого сознания…

Роберт резко проснулся: звенел колокол, возвещавший о конце учебного дня. Он огляделся. За окном солнце закрыли облака, уже не было слышно коридорного гомона. Роберт проспал не меньше четырёх часов.

Он выпрямился. Спина и шея, долгое время пребывавшие в некомфортном положении, теперь болели сильнее. Ходжес встал и провёл рукой по лицу, словно снимая невидимую плёнку.

Постояв немного, он направился в сторону восточного крыла.

У двери его кабинета , закутавшись в воздушную чёрную накидку, стояла Аделайн Гринграсс.

— Добрый день, как я вижу, вы успели отдохнуть после ночной прогулки? — обратился он к ней.

Она неестественно, словно наигранно вздрогнула и перевела на него взгляд пронзительных ледяных глаз.

— Профессор Ходжес, — произнесла она и замолчала.

— Я могу вам чем-то помочь? — теперь и его голос звучал серьёзно.

— Нет, — её взгляд не выражал никаких эмоций, — это я могу помочь вам.

— Я внимательно слушаю, — в его голосе слышалось любопытство, он указал на дверь, ведущую в кабинет.

Зайдя внутрь, она присела на один из стульев перед рабочим столом, он расположился в кресле и теперь пристально рассматривал её нахмурившееся лицо.

— Уверена, вы не можете объяснить ни поведение Кристофера, ни появление магических сфер на территории замка, — вкрадчиво произнесла она.

Роберт кивнул, ожидая продолжения.

— Я могу объяснить всё это, — она замолчала.

После затянувшейся паузы, Аделайн продолжила:

— Я дам вам информацию при одном условии.

— Каком же? — ещё не решив, как реагировать на подобное заявление, Роберт сохранял нейтральное выражение лица.

— Никто не узнает источник. Ни обо мне, ни о веще, которую я вам дам, — её ледяной голос словно физически разрушал тишину кабинета.

Ходжес молчал.

— Кроме того, когда всё закончится, всё, что я передала, вернётся обратно ко мне.

— И что же это за источник?

— Я не скажу ничего, пока вы не примите мои условия.

Он не шевелился.

— Могу только сказать, что если вы согласитесь, у вас появится шанс спасти Малфоя и Коллинза, хотя после этой ночи, возможно, спасать придётся и вас с Уизли.

Он внимательно смотрел на неё, с любопытством ожидая, когда она разъяснит свои намерения.

— И это будет не просто договор. Мне нужен Непреложный обет.

Он ошарашенно взглянул на Аделайн, потом странно улыбнулся:

— Непреложный обет?

— Да, — непреклонно кивнула она.

— Раз от этого зависит жизнь многих людей, почему Вы не хотите сотрудничать добровольно?

— Меня не интересуют другие люди, но я решила, что моя помощь вам не привлечет ненужных проблем, если вы скрепите своё слово заклинанием. Вы ведь знаете, что не всегда требуется свидетель.

Он некоторое время молчал, обдумывая её предложение.

— Хорошо, — произнёс он громко и отчётливо, его зелёные глаза были прикованы к её лицу, когда он встал и протянул ей правую руку.

Она изумлённо поднялась, принимая этот жест. Они стояли вплотную, когда Ходжес достал свою палочку, с таким трудом полученную из озера обратно, и коснулся ею их сцепленных рук, Аделайн повторила тот же жест.

— Обещаете ли Вы, Роберт Ходжес, что не сообщите никому, что получили информацию о заклятии стихий от меня?

— Обещаю, — произнёс он.

Из обеих палочек вырвались языки пламени, слившись в единую цепь, они окружили их скрепленные руки сияющим кольцом.

— Обещаете ли Вы, что когда необходимость в информации исчезнет, книга-источник вернётся ко мне?

— Обещаю, — в его глаза отразились новые языки пламени.

— Обещаете ли Вы, что если от Вас будет зависеть жизнь Скорпиуса Малфоя, вы сделаете всё, чтобы сохранить её?

На лице Роберта отразилось недоумение, прежде чем он, поколебавшись, прошептал:

— Обещаю.

Огненная верёвка, скрепляющая их сцепленные руки, в последний раз вспыхнула и с шипением исчезла, заглушив за дверью осторожные шаги удаляющегося Альбуса Поттера.

***

Гарри Поттер уже третий раз прошёл берег озера от места возникновения сферы до места, откуда выплыли Ходжес и Роза.

— Десять жертв, как и два месяца назад, — заключил Невилл.

— Абсолютно очевидно, что здесь присутствует какая-то закономерность, — Гермиона от напряжения кусала нижнюю губу, — каждое второе полнолуние. Ещё как минимум два знака стихий.

— Как в воде отпечатался рисунок? — недоумевал Рон.

— Так же, как и на суше, — Невилл палочкой начертил в воздухе пустой треугольник основанием вверх, — только песок в месте проведения линий превратился в стекло.

— Где может появиться следующий знак? — ни к кому конкретно не обращаясь, произнёс Гарри.

— Воздух, огонь, — Рон морщил лоб, — башни Хогвартса?

— Какие самые высокие? — Гарри внимательно смотрел в сторону замка.

— Астрономическая, башня Гриффиндора и Рэйвенкло, — ответил Невилл.

— Значит каждое полнолуние территории башен будут оцеплены, — строго отчеканил Гарри. — По периметру замка авроры каждую ночь небольшая группа, за несколько дней и в ночь полнолуния количество будет увеличено.

— А как же огонь? — Гермиона хмурилась, задумчиво приложив пальцы к подбородку.

Все молчали, Гарри продолжал мерить шагами берег, Рон, сцепив руки на груди, хмуро смотрел в лес, Невилл чертил что-то в воздухе.

— Максимум за месяц нужно определить, где вероятнее всего произойдёт следующая фаза, — Гарри снял очки и устало массировал переносицу.

— Стоит поднять историю Хогвартса, может, удастся найти исторические события, связанные с огнём, — предположила Гермиона.

— Я подключу информаторов из аналитического отдела, — кивнул Гарри.

— Я изучу книги Запретной секции Хогвартской библиотеки, — произнёс Невилл.

— Могу узнать на черном рынке, есть ли информация о подобных заклятиях,— Рон задумчиво чесал затылок, — и Джордж подключит связи. Конечно, сохранить всё в тайне будет тяжело, но мы что-нибудь придумаем.

— Спасибо, — искренне произнёс Гарри, — ваша помощь незаменима.

— О чём ты говоришь! — Невилл подбадривающе улыбнулся. Точно так, как улыбался в школе во время занятий ОД или мятежа против Кэрроу.

— Мы не одни, — заметил Рон.

По тропинке, ведущей из замка, к ним спускался Роберт Ходжес. Он выглядел не лучше, чем утром, разве что сменил костюм и мантию.

— Мистер Поттер, — почти официально произнёс он, — появилась новая информация.

Ходжес, слегка нахмурившись, взглянул на стоящих рядом супругов Уизли и Лонгботтома.

— Невилл, — с неестественным энтузиазмом вдруг произнесла Гермиона, — ты, кажется, хотел показать нам, как перестроены теплицы.

— Эм, да-да конечно, идём, — закивал он и, громко что-то рассказывая, повёл Гермиону и оборачивающегося Рона в противоположную от озера сторону.

— О чём ты хотел рассказать? — наконец спросил Гарри.

— Дело в том, что я получил книгу с описанием ритуала от информатора, пожелавшего остаться неизвестным.

Гарри с легким удивлением взглянул на Ходжеса.

— Почему он хочет оставаться инкогнито?

— У него на это свои причины, — сухо произнёс он.

— Источник надёжный?

— Скорее да, чем нет, — уклончиво ответил Роберт.

— Можно взглянуть на книгу?

— Да, она в кабинете под защитными чарами. Прежде чем брать её в расчет, я изучил заклятие сам. Информация действительно достойна внимания, особенно это место.

Ходжес провёл палочкой, из которой появился полупрозрачный пергамент.

— Я сделал краткосрочную магическую копию. Ритуал Возрождения, так он называется.

Гарри взял пергамента, слыша, как его сердце в груди отбивает бешеный ритм. “Ритуал Возрождения” — гласил заголовок. Он боялся признаться себе, что уже думал о том, чьих рук это может быть дело. Последние месяцы он изучал архивы аврората, и знал, что подобные заклятия черной магии используют лишь в своих личных эгоистических целях. Имя, которое несколько десятков лет боялись произносить все волшебники Британии, неужели снова он?

Заледеневшими от волнения пальцами он провёл по одной из написанных строчек, словно проверяя, не обманывает ли его зрение. Фраза, вызвавшая в его голове тысячи мыслей, не приблизила их к разгадке ни на шаг, но для него, для Гарри Поттера, эти слова значили очень много:

“Лишь цельная, ни единого раза не делимая душа может возродиться.”


Вопрос доверия

Роза решительно постучала в дверь.

— Я знаю, что вы здесь, — настойчиво пробормотала она после минутного молчания.

Она продолжала стучать, удивляясь своей настойчивости, пока дверь, наконец, не открылась.

— Вы стали потрясающе настырны, озерная вода пошла Вам на пользу, — Ходжес окинул её раздражённым взглядом, пропуская в кабинет.

— Простите, — её пыл мгновенно угас, — я должна была Вас увидеть.

— Что ж, вот он я, — он развёл руками. – Что-нибудь ещё?

Роза подняла глаза, осматривая его лицо. Ходжес выглядел отдохнувшим, чёрная рубашка была идеально отглажена, воротник, закрывающий шею, поднят. На мокрых волосах блестели капельки воды.

— Я, кажется, отвлекла вас, — сконфуженно заметила она.

Роберт окинул её скептическим взглядом, словно говоря: “неужели?”

— Я хотела поблагодарить, — продолжила она ещё более смущенно.

Его лицо смягчилось, он кивнул:

— Вы быстро пошли на поправку.

— Да, рёбра не были сломаны, всего лишь ушибы.

— Какое счастье, что я вам не сильно навредил, — холодно откликнулся он.

— Я не то имела в виду, — она начала заикаться, — если бы не вы, я бы здесь не стояла.

— Других причин здесь находиться у вас нет, — с хорошо скрываемой досадой произнёс он.

— Я бы утонула, если б вас не оказалось рядом, — перебила она.

— Хорошо, что оказался, — сухо кивнул Роберт и, отвернувшись, подошёл к письменному столу.

Некоторое время они стояли в тишине, Роза смотрела на напряженную, неестественно прямую спину Ходжеса. Она сделала несколько шагов вперёд, но замерла, не решаясь подойти ближе.

Молчание затягивалось, Роза начала украдкой рассматривать бумаги на столе.

— Какого гиппогрифа вас понесло к этому чертовому озеру? – не выдержал Роберт.

Он резко развернулся и теперь стоял прямо перед Розой.

— Вы не могли найти более подходящего времени для свидания? – процедил он.

— Что? – опешила она. – Какого свидания? Не было никакого свидания!

— Тогда почему вы пошли с ним?

— Потому что так было нужно, — она почувствовала себя невероятно глупо.

— Кому? – он говорил тихо, но оттого не менее угрожающе.

— Кристоферу, для его безопасности! – выпалила она.

— Да, отлично у вас всё получилось!

Она задохнулась от возмущения, ей захотелось ударить Ходжеса.

— Я хотела остановить его и вернуть в замок! – она почти кричала.

— А вместо этого мне пришлось вытаскивать вас обоих! – он в запале взмахнул рукой, сметая со стола бумаги, они с шумом взлетели в воздух.

Она отступила на шаг назад, её трясло от гнева.

— Я вас об этом не просила!

— Отлично, в следующий раз не буду вмешиваться!

Роза хотела ответить, но от эмоций перехватило дыхание. Она отвернулась от его лица, взгляд упал на разбросанные бумаги. Все они были исписаны размашистым почерком, слова перечеркнуты, на страницах мелькало чернильное изображение смутно знакомого символа. Она совершенно бестактно нагнулась и подняла несколько листков:

— Что это? Я уже видела такое прежде!

Роберт, кажется, совершенно опешил от подобной наглости. Он, забыв о злости, просто удивленно смотрел на неё, по всей видимости, размышляя, сможет ли она выкинуть что-нибудь более дикое.

— Это магия стихий… — она успела прочитать лишь несколько слов, Роберт молниеносно выхватил у неё из рук пергамент. Ещё несколько листов осталось у неё в руках, и она с неожиданной ловкостью отскочила назад.

— Роуз, не заставляйте меня гоняться за вами, — со странной усмешкой произнёс он.

— Объясните, что это, — она отступила назад, пряча бумаги за спиной.

— Эти документы не предназначены для студентов, — спокойно ответил он.

— Это касается и меня. То, что происходит со Скорпиусом и Крисом, всё это из-за заклятия! Мы тоже попали под влияние. Скажите, что вы знаете?

— Именно. Мы. Я лично, — подчеркнул он, – заинтересован в создании противоядия, поэтому будьте добры…

Роберт протянул руку ладонью вверх. Роза, мгновение поколебавшись, отдала ему пергамент.

— Вы знаете, где дверь, — его лицо не отражало никаких эмоций, когда он произнёс это.

Прежде чем выйти, она пристально посмотрела ему в глаза, пытаясь разгадать, как сильно разозлило его произошедшее. Но его лицо оставалось непроницаемым. Она дёрнула за ручку и вышла в коридор. Щеки пылали, она пыталась унять нервную дрожь, пока шла по этажу.

Наконец, преодолев достаточное расстояние, она остановилась и достала смятый кусок пергамента, который в разгар спора успела спрятать в рукаве мантии.

* * *

Альбус с излишней силой распахнул дверь больничной палаты.

— Мистер Поттер, где ваши манеры? – возмутилась мадам Помфри.

— Что со Скорпиусом? – спросил он с порога.

— Его только ночью доставили в больничное крыло, — она стояла напротив него, упираясь в бок руками. Вид был довольно грозный, но Альбус не обратил на это внимания.

— Кто его нашёл?

— Мисс Гринграсс.

— Аделайн?

— Насколько мне известно, никто в Хогвартсе под такой фамилией больше не учится, — ворчливо заметила она.

— Где он?

— Мистер Поттер! – она не собиралась пускать его дальше.

— Прекратите кричать, голова раскалывается, — послышалось за одной из ширм.

— Малфой! – Альбус кинулся к источнику звука и одёрнул полог.

На кровати сидел бледный Скорпиус, виски и ладони были перебинтованы. Выглядел он так же плохо, как и в полнолуние несколько дней назад, разве что казался немного отдохнувшим.

— Вы очнулись? – мадам Помфри грозно нависла над ним, заставляя его лечь обратно. – Вы не должны вставать, мистер Малфой!

— Что произошло? – Скорпиус растерянно огляделся. – Не поймите меня неправильно, но не в этой постели я хотел бы просыпаться по утрам.

— Это ты нам расскажи! – Альбус сердито ткнул в Малфоя палочкой, с неё сорвалось несколько красных искр, Скорпиус недоуменно проследил за ними взглядом.

— Я не знаю, что рассказывать. Просыпаюсь и вижу вас, — он пожал плечами, потом слегка удивлённо поднял ладони и сосредоточенно их рассмотрел. – И почему я перебинтован?

Альбус настороженно взглянул на нахмурившуюся мадам Помфри, он начинал нервничать.

— Скорпиус, тебя нашли почти у самого Запретного Леса. Ты валялся весь в ссадинах и без сознания.

— Валялся? – переспросил с отвращением Малфой.

— Именно, — подтвердил Альбус, наблюдая, как мадам Помфри уходит за лекарствами.

— Ал, я ничего не помню, — его голос дрогнул.

Альбус закрыл лицо руками. Предыдущим днем Скорпиус не явился на занятия, от него не было вестей и днём, вечером начались поиски. От его соседей по спальне выяснилось, что он в грубых выражениях отправлял каждого, кто нарушал его сон, а потом просто исчез.

Преподавателям говорить было рано, поэтому они искали сами. Нашла его, как оказалось, Аделайн. Альбус был на Астрономической башне, когда получил записку без адресанта: “Малфой в больничном крыле”. Утром первым же делом он примчался сюда.

— Альбус, какой сегодня день? – прервал его размышления Скорпиус.

— Вторник, тринадцатое.

— Паршиво.

— Почему?

— Потому что я не помню понедельника, — мрачно отозвался Скорпиус.

Альбус шумно выдохнул: ему порядком надоели эти провалы в памяти.

— Ты снова нормально спишь?

— Не могу сказать с уверенность, так как ничего не помню, но отвечу: вероятно, да.

— Больше никто из покойников не лезет в твой разум?

Скорпиус лишь пожал плечами.

— Если бы я знал, где гулял весь вчерашний день..

— Мистер Поттер, скоро начнутся занятия, — мадам Помфри стояла рядом, она отмеряла зелье из склянки, капая его в прозрачный кубок.

— Если что-то изменится, я дам тебе знать, — заверил его Скорпиус.

Когда Альбус спустился на занятия, к нему сразу же подсела Роза, вид у неё был взволнованный, глаза горели, а щеки покрылись легким румянцем.

— Я искала тебя. Ты был в Больничном крыле? Со Скорпиусом всё в порядке?

Альбус не успел ответить, как она уже продолжила:

— У меня есть новости о противоядии.

— Что именно?

— Вот, посмотри, — она протянула ему пергамент.

— Откуда это у тебя? – он уже просматривал строчки, написанные знакомым размашистым почерком.

— Взяла из кабинета Ходжеса.

Альбус выразительно посмотрел на Розу.

— Да, он не знает, что я это позаимствовала, — она закатила глаза, — но ты сначала прочти.

— Это список… — он нахмурился, но через мгновение его лицо просветлело. – Это ингредиенты для противоядия!

— Хорошо, потому то я не была в этом уверена, ты последний, кто видел книгу, пока Аделайн не отправила её обратно в поместье, — в её голосе послышалось раздражение.

— Это точно они, — Альбус внимательно изучал пергамент.

— Почти все отмечены, кроме этих двух, – она указала пером на строчки, возле которых не было пометок, — как думаешь, это недостающие компоненты?

— Вероятно да, — он кивнул, — всё остальное найти легче.

— Яд акромантула и частичка жертвы. Подозрительно звучит.. Жертвы заклятия или противоядия?

— Заклятия, — автоматически ответил Альбус. – Или это был риторический вопрос?

Альбус снял очки и протёр их краем мантии.

— Меня больше беспокоит яд.

По спине у Розы пробежали мурашки, она поёжилась от холода.

— Ты же не собираешься идти добывать его?

Альбус промолчал.

— Ал, это безумие, даже Ходжес не пошёл туда!

— Будто я не знаю, чем это грозит! – вспылил он. – Ясно, почему этот ингредиент остался последним! Он невероятно редкий и дорогой! Дядя Джордж говорил, что даже на чёрном рынке подобные вещества можно ждать после заказа больше недели, потому что они ценятся именно свежими, соответственно их никто не хранит, ведь даже магически законсервировать его не удаётся! Сто галеонов за пинту. Для Малфоев это, конечно, не проблема, но вот срочность заказа контролировать тяжело.

— И поэтому ты собрался идти к акромантулам в Запретный лес? – прошипела она, наклоняясь к самой поверхности стола.

— Хагриду туда проход закрыт, они давно уже не пускают его на свою территорию. Даже если применить на него заклинание, исключающее запах, его за версту видно и слышно. Сам он пойти не сможет, только привлечет внимание, а нас просто не пустит.

Ходжес и другие преподаватели дороги до логова Мосаг и её потомства не знают, ты помнишь, что дядя Невилл плохо знает территорию леса, иначе Ходжес давно бы вынудил их довести себя до места. А мы с Малфоем обшарили её вдоль и поперёк, к акромантулам ходили не меньше пяти раз. Конечно, тогда была мантия-невидимка, но теперь можно наложить дезиллюминационное заклинание.

— Ты серьёзно? – она словно не могла поверить его словам.

— Я никогда не был более серьёзен, чем сейчас. У Малфоя отшибло память, где он был весь вчерашний день, а главное – что он делал, не известно. Мы точно знаем, что это из-за заклятия стихий, скоро и ты начнёшь галлюцинировать, конечно, до этого яд успеют привезти, но Малфою он нужен сейчас! Да и Кристоферу надо бы помочь, — добавил он, словно смутившись, что забыл о Коллинзе. – Выбор у меня не большой. Сидеть и ждать или достать яд. А я не привык сидеть без дела.

— Покажите дорогу Ходжесу, пусть он идёт с тобой!

— Ты действительно думаешь, что он позволит мне идти ночью в логово акромантулов? – он иронично приподнял бровь. – Даже если он согласился бы, что скажет директор, родители? Нет, Ходжес не пойдёт на это.

— Я иду с тобой

— Нет, — Альбус покачал головой, — ты точно не идёшь.

— Почему?

— Как минимум, потому что я несу ответственность за тебя. К тому же мы не знаем, как действует вторая фаза. Коллинз и Скорпиус не сразу стали ощущать изменения, но в этот раз всё может быть иначе. А в себе я уверен.

— Это безрассудно.

— Скажи, есть ли другой способ ускорить изготовление противоядия?

Роза не ответила.

* * *

Джеймс Поттер стремительно бежал по лестнице, перепрыгивая ступеньки. До отбоя оставалось два часа. Он как раз был у Хагрида, узнавал, когда прибудет первая группа авроров, когда пестрая сипуха Розы опустилась на подоконник.

Теперь он почти бегом пересекал Большой Зал, сжимая в руки её записку.

— Альбус, — он сел на скамью перед братом и понизил голос до шёпота, — что это значит?

Он встряхнул пергаментом прямо возле его носа.

— А что это? – он проследил за хаотичными маневрами смятого листка бумаги.

— Ты действительно собираешься туда один?

— Ясно, — пресно кивнул он. – Это всё Роза?

— Слава Мерлину, хоть у кого-то из вашей компании есть мозги!

— Джей, тебе меня не переубедить..

— Я и не собираюсь! – возмутился тот.

— Что? – опешил Альбус. – В чём тогда дело?

— Ты ведь не думал, что я отпущу тебя туда одного? – так же удивленно переспросил Джеймс.

— Я.. – на его лице мелькнуло смущение, было заметно, что он даже не вспомнил про брата, — я не хотел впутывать тебя.

— Ал, если это касается тебя, то и меня тоже. К тому Розе это тоже поможет, верно?

Альбус кивнул, не зная, как много рассказать брату.

— Слушай, ты не обязан мне всё рассказывать, — он словно прочитал его мысли, — это неважно. Я знаю, ты б не решился на подобную глупость, если был бы другой вариант, но раз его нет – я иду с тобой. Скамандеры сейчас на отработке у Филча, но уверен, они присоединятся.

Альбус благодарно улыбнулся.

— Спасибо, Джей. Так будет легче.

— Я не требую абсолютного доверия, Ал, — он положил руку ему на плечо, — но мы же братья, имеет значение только это.

Альбус кивнул. Конечно, он лукавил, когда старался убедить Розу, чтобы она осталась в замке из-за заклятия, но, к своему стыду, он даже не вспомнил о Джеймсе. У них всегда были дружеские отношения, но так же, как Джеймс вверял свои секреты Скамандерам, Альбус полагался лишь на Малфоя, только ему он доверял безоговорочно и в любой ситуации. И дело было не только в доверии, он прекрасно чувствовал любые изменения в настроении, почти слышал, что тот думает, в моменты, когда реагировать нужно быстро, именно такой напарник спасает положение. Они были такими разными, и они волей-неволей меняли друг друга.

Альбус вспомнил их первую встречу. Странно, но Малфой не показался ему отталкивающим, хотя первые годы он изрядно потрепал нервы преподавателям и сверстникам.

Высунувшись из окна поезда, одиннадцатилетний Альбус воодушевленно махал на прощание родителям. Рядом с ним что-то кричал Джеймс, а Роза, улыбаясь, смотрела, как платформа 9¾ постепенно отдаляется.

— Идём, мы мешаем пройти остальным, — Роза потянула за собой Альбуса.

Они зашли в купе, на сиденьях разместились Джеймс и братья Скамандер, которые уже о чём-то бурно спорили: Джеймс ежеминутно взлохмачивал черные волосы и нетерпеливо выкрикивал: “да тринадцатый Чистомёт обойдёт Комету даже при сильном ветре! И маневренность у него в сто раз лучше!”. Альбус хотел было поддержать разговор, ведь в этом вопросе он отлично разбирался — только недавно они вместе с отцом рассматривали спортивные каталоги, выбирая Джеймсу подарок на День Рождения — но в тот момент вмешалась Роза, деловито отметившая, что пятнадцать минут назад на перроне дядя Перси нелестно отозвался о безопасности предпоследней модели.

Альбус размышлял о поступлении, о распределении на факультеты. Теперь Слизерин не считался уже прибежищем будущих темных магов, но мысли об этом пугали.

Возглас Джима заставил его вернуться к веседе:

— А вы видели сына Малфоя? – он, сощурившись, глянул на Лоркана Скамандера, — Такой белобрысый паренёк с острым лицом, про его папу нам дядя Рон ещё рассказывал сегодня.

— Ага, — не выдержал Альбус, так и подпрыгнув на месте, — тот, за которого Розе ни в коем случае нельзя замуж выходить.

Кузина, покраснев, сердито посмотрела на него и попыталась ткнуть локтём, но тот ловко увернулся и весело ей подмигнул.

— Да, — усмехнулся Лоркан, не обращая на них внимания, — когда мы с Лисандером заскакивали в поезд, чуть его с ног не сбили, он на нас презрительно посмотрел, но только фыркнул, ничего не сказал.

— И сдержаться ему многого стоило, судя по лицу, — ухмыльнулся его брат, — куда, думаете, он попадёт?

Джеймс оторвался от разглядывания новой упаковки драже “Берти-Ботс” и удивлённо посмотрел на мальчика:

— В Слизерин, куда же ещё! У него там вся семья училась, и отец, и мама, кажется, так что и он точно туда хочет, так ведь обычно и бывает, — увлечённо говорил Джеймс, пытаясь распутать ленты жвачки «Друблз», — дети чаще идут на те же факультеты, что и родители! Поэтому Слизерин ещё и существует, никто в здравом уме не захотел бы туда добровольно! А они так и ломятся!

— Не скажи, — поднял брови Лисандер, — наш дедушка учился в Слизерине, а мама и папа в Рейвенкло, так что это вообще ничего не значит, мы то оба попали в Гриффиндор!

— Да это просто всё ваша тяга к приключениям, навязанная тётей Полумной, когда они с вашим папой в экспедициях искали новые виды животных! – засмеялся Альбус.

Лисандер, ухмыльнувшись, покачал головой, а Лоркан лишь пожал плечами. Альбус откинулся на спинку сиденья, слушая общую болтовню, а сам задумался о том, насколько всё же не похожи братья Скамандеры на тётю Полумну: она была женщиной очень интересной, но скорее мечтательной исследовательницей, чем искательницей приключений, дядя Рольф же, напротив, постоянно стремился к чему-то рискованному, никогда не расслабляясь, в отличие от своей жены, которая, кажется, даже такого состояния, как напряжение, не знала.

Рассматривая их сыновей, он решил, что всё же Лоркан перенял какую-то частичку маминого характера, да и внешне на неё больше походил: волосы светлые, нос не такой курносый, как у тёти Полумны, но всё же сходство определённо было значительным, а ещё взгляд у него, бывало, становился таким же мечтательным. Лисандер же был больше похож на отца, очень энергичный, в любую минуту готовый сорваться и куда-то бежать. Чего только стоила его походка, пружинистая и какая-то напряжённая, будто ходить ему совсем не нравилось и будь его воля, он бы только носился из стороны в сторону, не останавливаясь ни на секунду. Волосы были темнее, подбородок острее, чем у брата, лицо более вытянутое, а ещё рост, он был немного выше, почти вровень с Джеймсом.

Альбус повернулся к напряжённой Розе, видно было, что она волнуется, хоть и пытается это скрыть. Она нервно теребила в руках “Придиру”, покусывая нижнюю губу, пышные каштановые волосы были стянуты в толстую косичку, которая доставала ей до лопаток. Всё было подготовлено, и оставалось только ждать, от чего она волновалась ещё сильнее. Для Розы всегда самым худшим было ожидание, она ко всему прочему начала притоптывать ногой по половому коврику, видимо, дойдя до пика своей нервозности.

Альбус легко тронул её за плечо, Роза вздрогнула и обернулась, он кивнул головой в сторону двери, и они, поднявшись, вышли в коридор. За окном проносился осенний пейзаж, листва деревьев уже пожелтела, и на солнце выглядела какой-то прозрачной, по ярко-голубому небу плыли редкие облака. Ал повернулся к Розе и ободряюще улыбнулся:

— Нервничаешь?

— Немного, — она взглянула на него и нервно усмехнулась, покачав головой, — ну, может, не немного. Я знаю, что куда бы я ни попала, родители к этому хорошо отнесутся, но всё равно страшно. Ведь Шляпа обязательно куда-нибудь отправит? Не может же быть, чтобы я никуда не попала?

— Ты что, думаешь, она запутается в твоих талантах и не сможет тебя определить ни на один факультет? – фыркнул Альбус.

— А что, если у меня нет никаких талантов? – она сказала это как бы невзначай, но он понял, что это её действительно волновало.

— Да брось! Уж кому-кому, но не тебе волноваться, ты даже если не в Гриффиндор попадёшь, то Рейвенкло тебя с распростёртыми объятиями примет! Но ты, конечно, попадёшь в Гриффиндор! – поспешно добавил он, увидев, как побледнела Роза. Альбус не стал добавлять, что у него в этом деле не так много шансов, и если шляпа решит, что он не достаточно смел, а сейчас, грея в карманах брюк свои заледеневшие от волнения руки, он не смог бы с ней поспорить, то дорога ему в лучшем случае на Хаффлпафф, хоть он и не замечал за собой большого упорства и трудолюбия. От этих мыслей он занервничал ещё сильнее.

— Вот за тебя я не волнуюсь, ты точно в Гриффиндор попадёшь! – Роза попыталась ему бодро улыбнуться, но улыбка вышла скорее какой-то болезненной.

Альбус кивнул и хотел было развернуться к окну, но в этот момент дверь одного из купе со свистом отъехала, и оттуда вылетел очень недовольный мальчик. Вслед ему раздался дружелюбный смех старшекурсников: “И не надо быть таким раздражительным, судя по твоим ехидным репликам, хаффлпаффцем тебе точно не быть! ”. Мальчик только фыркнул и захлопнул за собой дверь.

Развернувшись, он, наконец, заметил, что не один находится в коридоре. Тут же успокоившись, он подошёл к окну и, кинув на них беглый взгляд, отвернулся, опершись локтями на резные перила. На нём уже была одета школьная мантия, из-под неё виднелась выглаженная рубашка и чёрные брюки со стрелками. Мальчик провёл рукой по светлым короткостриженым волосам и что-то хмыкнул на свои собственные мысли. Вытянутое лицо с высокими скулами и острым подбородком, сжатые губы и прямой нос. Альбус не мог назвать его приятным, хотя черты лица были тонкие и очень правильные, может, такое впечатление создавалось из-за рассерженного выражения на лице мальчика. Он его уже видел, тогда тот был намного спокойнее.

— Ты ведь Малфой? – неожиданно для самого себя спросил Альбус, тут же об этом пожалев. Роза удивлённо посмотрела на него, выражение её лица ясно давало понять, что он только что сморозил ужасную глупость. Жаль, что Альбус поздно осознал, как вызывающе это прозвучало.

Мальчик посмотрел на него как на круглого идиота и иронически поджал губы:

— Удивительная наблюдательность! Ты это вычислил пока отчаянно пялился на меня последние пять минут? – он развернулся к Алу и выжидательно смотрел на него.

— Нет, запомнил ещё с вокзала, — Аьбус вдруг почувствовал себя очень неловко. Зачем он вообще затеял этот разговор? Нет, в Рейвенкло ему точно не попасть, совсем не думает перед тем, как говорит.

— Нда, моя слава, похоже, меня опережает, ещё не поступил в Хогвартс, а уже знаменит, — Малфой неприятно усмехнулся.

— Я Альбус, — произнёс Поттер, желая прямо сейчас провалиться под землю или спрятаться под мантией-невидимкой.

— Скорпиус, — как-то вдруг на удивление спокойно ответил мальчик и взглянул в сторону Розы. Та поспешно представилась, — что, боитесь попасть не на Гриффиндор?

Малфой иронично поднял бровь и улыбнулся. Напряжения моментально исчезло, и Альбус с облегчением осознал, что в мир возвращаются звуки и движение. Застывшие от нервозности мышцы расслабились, а на лице почувствовалось дуновение легкого ветерка из открытого окна.

— Да нет, я не волнуюсь, это Рози никак не может успокоиться, нервничает, как бы не попасть в Рейвенкло, — Альбус довольно прищурился и глянул на кузину, та протестующе завертела головой.

— Ничего подобного я не говорила! Рейвенкло — тоже отлично, все факультеты очень достойные, — как-то нервно добавила она, покосившись на Скорпиуса.

— А ты куда хочешь? – задал вопрос Альбус, вновь заслужив недовольный взгляд Розы.

— Слизерин, конечно, — фыркнул Малфой, — у меня там вся семья училась, да и зелёный цвет мне подходит больше всего.

Роза открыла было рот, собираясь что-то произнести, но в этот момент дверь их купе отъехала, и оттуда высунулся Джеймс:

— Ал, ты собираешься переодеваться или как? – тут брат заметил Скорпиуса и, нахмурившись, замолчал.

— Увидимся в школе, — надменно произнёс тот и направился к своему купе.

* * *

Они вышли через несколько часов после отбоя. Дождались, пока в гостиной никого не останется, взяли тёплые мантии и направились к выходу. Полная Дама ворчливо пожаловалась на свою незавидную судьбу, когда они отодвигали портрет:

— Каждый год одно и то. Ваши ночные прогулки мешают мне спать.

Лоркан и Лисандер Скамандеры сразу же наложили друг на друга дезиллюминационное заклятие. Джеймс и Альбус последовали их примеру.

— Ал, сколько раз вы ходили к Мосаг? – поинтересовался Лоркан. Его голос прозвучал словно из пустоты. Зрелище было, по мнению Альбуса, жуткое.

— Раза три, а вы?

— А мы больше десяти раз к этой паучихе наведывались, — ухмыльнулся Лисандер, — и один раз добывали яд.

— Да, — подхватил Лоркан, — дело было перед Днём Святого Валентина. Джеймсу нужен был не просто подарок для Алисы…

— А что-то поистине потрясающе-незабываемое, — подхватил Лисандер.

— Вот мы и пошли зарабатывать деньги на расположение его девушки.

— Будто вам самим галеоны лишними были, — перебил его Джеймс.

— Галеоны лишними не бывают, — усмехнулся Лисандер, — тем более мы с родителями с детства охотимся на разных магических существ, опыт пригодился.

— Вы тогда достали яд? – удивился Альбус. – Ты об этом не рассказывал.

— Ага, именно тогда у меня было рекордное количество отработок, мама мне даже прислала громовещатель, обвинив, что я подаю плохой пример младшим братьям и сёстрам. Так что сам понимаешь, — послышалось, как он споткнулся о каменный пол, — я решил, что тебе лучше не знать. Тем более вы с Малфоем сами постоянно бродили по замку после отбоя, не хотел подкидывать вам идею.

— Сколько нужно яда? – спросил Лоркан, придерживая дверь, пока остальные выходили на улицу.

— Минимум пинту, — отозвался Альбус.

— Наберём две, — самоуверенно заявил он.

— Давайте сначала доберёмся.

Тихо переговариваясь, они дошли до границы запретного леса. Все четыре палочки зажглись “люмосом”. Со стороны выглядело, словно огоньки висели в воздухе.

— Надо усилить дезиллюминационное и ещё парочку полезных чар навести, — заметил Джеймс, наблюдая, как в воздухе появляются силуэты друзей.

Они наложили заклинания и направились в самую чащу, в начале пути луна ещё освещала путь, но потом и сама тропинка, и лунный свет стали теряться в темноте леса.

Поляны чередовались оврагами, при этом последние встречались всё чаще и чаще, однако деревья и кустарники не становились реже, они парадоксальным образом росли всё гуще, плотно прижимаясь друг к другу.

Именно сейчас Альбус мысленно поблагодарил Розу, которая догадалась рассказать обо всём Джеймсу. Находиться ночью в лесу одному, когда никто не прикроет тебя со спины, было слишком опасно.

Даже при свете палочек, видимость была в пять-десять футов, дальше чернела темнота.

— Как вы добывали яд? Его ведь не обязательно убивать? – нервно сглотнул Альбус.

— Идеально будет провернуть всё так, чтобы никто ничего не заметил, — ответил ему Лисандер.

— Акромантулы не любят людей, они не пересекают границу леса, но если ужин придёт прямо к ним в лапы, ни за что не откажутся, — подтвердил Лоркан.

— К тому же они могут заметить, что кто-то из их родни внезапно окачурился, — усмехнулся Лисандер.

— Мы просто выловим самого молодого, повяжем его, сцедим яд и как можно быстрее удалимся. Заклинания их долго не держат.

Вдалеке послышалось клацанье.

— Мы уже пришли? – удивленно прошептал Альбус. – Мне казалось, ещё рано.

— Рано, — подтвердил Джеймс. — Наверное, отбился от остальных.

Они медленно приблизились к оврагу, пришлось потушить палочки, чтобы не спугнуть акромантула. Было так темно, что двигались они очень медленно, прощупывая каждый дюйм земли.

В яме шевелилось что-то огромное и скрюченное. Альбус уже видел этих неприятных существ, первый раз он остался под сильны впечатлением, потом было легче.

Глаза постепенно привыкли к темноте, удалось разглядеть огромного паука. Его лапы и тело были покрыты волосами, глаза блестели сквозь ночную черноту, но он лежал на месте, лишь иногда клацая жвалами и перебирая ногами.

— Что с ним? – спросил Лисандер, в его голосе слышалось отвращение. Заглушающие чары были наложены добросовестно, поэтому они спокойно могли обсуждать происходящее.

— Эта чёрная жижа вокруг него… — начал было Джеймс.

— Похоже, он либо ранен, либо болен, — заключил Альбус.

— Может, нам повезёт, и он сдохнет прямо сейчас? – весело поинтересовался Лисандер. – Это было бы весьма кстати!

— Бессмысленно пытаться помочь ему, да? – Альбусу почему-то стало жаль это огромное чудовище. Что бы с ним ни произошло, сородичи бросили его умирать в овраге, вряд ли это можно было назвать спокойной смертью.

— Не только бессмысленно, но и глупо, — отрезал Джеймс.

— У акромантулов свои порядки, — пояснил Лоркан, — они могли сослать его сюда за какой-то проступок. Они ведь вполне разумны, у них есть определенные законы.

Тем временем акромантул начал шевелиться активнее, по его огромному лохматому телу прошла судорога. Спазмы повторились не менее десяти раз, пока его туловище, наконец, не обмякло, а лапы не развалились в разные стороны, словно кто-то перерезал невидимую нить, связывающую их.

Зрелище это было настолько неприятное, что даже у Лисандера не повернулся язык прокомментировать подобное везение. Альбус и Джеймс, почти не разговаривая, спустились вниз, наложив на всякий случай на тело акромантула стягивающее заклятие, они сцедили пять флаконов яда.

Поднявшись, Альбус ещё раз взглянул на мёртвое чудовище. Судьба не была лишена иронии: смерть одного существа помогла сохранить жизнь другому.

* * *

Лили, тихо бормоча ругательства, с трудом пробиралась через заваленные снегом грядки.

После тренировки по квиддичу, она заглянула к Хагриду, надеясь узнать что-нибудь об озере и русалках, ведь десять подводных обитателей лишились жизни в то полнолуние. Дверь была открыта, но самого лесничего не было. Лили подбросила поленьев в камин и покормила радостно залаявшего пса.

Устроившись в кресле, она решила немного подождать. В последнее время произошло столько всего, что ей необходимо было поговорить с кем-нибудь понимающим и открытым. Закутавшись в сильно пахнущее шерстью одеяло, она, размышляя, смотрела на огонь.

Проснулась Лили от холода: поленья сгорели, и из камина тонкой струйкой шёл дым остывшего угля. За окном было темно, видимо, Хагрид задержался в замке, а она проспала до самого отбоя.

Гадая, сколько времени, она выбралась на улицу. Теперь, перешагивая разную дворовую утварь, запорошенную снегом, они злилась и на себя, и на Хагрида, и на этот ужасный огонь, который усыпил её так не вовремя.

Она уже вышла на тропинку к замку, когда увидела у самой границы Запретного леса четыре огонька. Лили недоуменно присмотрелась: это напоминало свет волшебной палочки, но где же тогда сами волшебники? Ответ не заставил себя долго ждать. Через минуту поочерёдно появились четыре силуэта, два из которых она тут же узнала. Рядом с Джеймсом и Альбусом стояли ещё двое. “Скамандеры” – догадалась она.

Несколько секунд хватило на раздумье, и вот она уже осторожно спускалась вниз, стараясь не поскользнуться. Оказалось, они стояли намного дальше, чем Лили решила сначала. Она был готова крикнуть им, но не успела — они уже растворились в воздухе.

— Отлично, сегодня удача меня преследует по пятам! — от обиды она топнула ногой и, попав по самому ледяному месту камня, на котором стояла, поскользнулась и упала, больно ударившись коленкой. Её палочка вылетела из рук далеко в сторону.

Лили нелегко было расстроить, но теперь она почти что зарычала от негодования: в темноте искать палочку было ужасно неудобно, хоть лунный свет немного и облегчал задачу.

Не вставая, на четвереньках, она начала ощупывать холодную землю. Как назло, именно здесь снега было мало, а на замерзшей черной земле всё сливалось воедино. Она прислонилась к дереву, сидеть на камнях было холодно, но она так расстроилась, что намеренно игнорировала неприятные ощущения. Повернувшись, Лили продолжила поиски.

Наконец, рука наткнулась на что-то длинное и тонкое:

— Люмос, — прошетала она.

Землю осветило белым светом, но источник был не в её руках. Палочка лежала в дюйме от ладонии, а держалась Лили за странной формы корень. Он был удивительно симметричный и гладкий, словно отполированный. Она провела другой рукой по земле вокруг: можно было с уверенностью сказать – это была не земля, она выглядела как земля, но ладонь холодил гладкий металл.

Она схватила свою волшебную палочку и, не отнимая руки от земли, прошептала:

— Диссендио.

Ошеломленная, она молча наблюдала, как земля под ней исчезает, а вместо неё проступают очертания круглой резной двери.


Нерассказанная история. Часть 1

После кромешной тьмы свет факела больно резал глаза, пламя танцевало на стенах, создавая иллюзорную атмосферу безопасности. Скорпиус провёл ладонью по стене, камень приятно холодил кожу.

Он чувствовал себя очень странно, но не мог уловить суть изменений. Будто бы теперь, в этом холодном незнакомом подземелье, он слонялся бесчисленное количество часов, но что казалось более странным – это его вовсе не пугало.

Он сильнее укутался в тёплый шерстяной плащ, продолжая путь. Теперь он думал обо всём том, что происходило в последнее время, о Возрождении, о новых возможностях и потерях, которые оно с собой принесёт. Стоило ли оно всего, что придётся потерять? До этого он не сомневался в правильности своего выбора, но теперь… каждый раз столько жертв, пусть и не магов, но всё же живых существ.

Он неосознанно покачал головой, убеждая себя в правильности решения.

Дуновение свежего ветра контрастом выделялось после затхлого воздуха подземелий. Он вздохнул полной грудью, как только оказался под ночным звёздным небом.

Он ступал по зелёной траве, где-то рядом стрекотали кузнечики, всё казалось мирным и спокойным, словно лес уже забыл, какой кошмар пережили его обитатели накануне.

Он шёл не так много времени, чтобы устать, но грудь словно сжимал тугой обруч, затрудняя дыхание.

— Вы пришли, мастер? – раздался тихий голос за одним из деревьев.

Скорпиус поморщился: ему не нравилось, когда кто-то обращался к нему подобным образом.

— Да, Астор, — собственный голос показался слишком низким и грубым.

— Благодарен, что вы откликнулись, — мужчина согнулся в поклоне, но было в этом жесте что-то неприятное, словно он издевался, а не высказывал почтение.

Это был долговязый мужчина лет тридцати. На его узкие плечи была накинута тонкая мантия, лицо скрывал капюшон, когда же он откинул его, лунный свет озарил приятное, немного лукавое лицо. Тень улыбки всё время лежала на его губах, оттого он казался добродушнее, чем был на самом деле.

— Ты позвал меня, чтобы я слушал твои любезности?

— Я лишь посланник, — он выпрямил спину, но избегал прямого взгляда. — Минула половина пути, ещё есть возможность повернуть всё вспять.

Скорпиус бросил на него злой взгляд, его начинало это раздражать.

— Зачем же предлагал ты свои услуги раньше, когда теперь идёшь на попятную?

— Ни в коем случае, мой мастер, — его губы скривила усмешка, — но правила клана предусматривают возможность отступления.

— Смерть следует за мной по пятам, — он почти шипел, — как напивается ледяной водой взмыленный конь, приближая свою кончину, так и я не могу противиться этому.

Слова эхом звучали в его голове. Скорпиус с удивлением подумал, что всё это звучит до странности абсурдно.

— Люди смертны, а наш клан будет существовать и через тысячу лет, — развёл руками Астор, в полах его плаща блеснул металл, — магия стихий запрещена, если мы используем её, то должны быть уверены в вашей решимости довести дело до конца.

— У меня много врагов, но самый беспощадный из них – Смерть. Я не отступлю.

Это была словно вспышка. Именно в то мгновение Скорпиус осознал, что спит. Сначала он испугался, что выражение лица выдаст его, но нет, собеседник продолжал говорить. Скорпиус хотел обернуться, чтобы осмотреть место, где стоит, но не смог пошевелиться. Он был лишь немым свидетелем, а не участником происходящего.

— Услуга, которую Вы оказали нам, достойна исполнения вашего желания, хоть мы и не занимаемся подобным, — Астор тем временем поклонился, отступая на шаг назад. — Место следующего жертвоприношения выбрано… — продолжал он, но его лицо уже плыло перед глазами. Он говорил что-то, и Скорпиус понимал, что это слишком важно, чтобы упустить, но не мог сосредоточиться.

Что-то увлекло его вверх, будто вытаскивая из темной воды на свет. Он упал на колени, голова кружилась, а в висках стучала кровь. Лунный свет, отражаясь от белоснежного снега, слепил глаза. Холод пронизывал до костей.

Кто-то, стоящий сзади, накинул ему на плечи тёплую мантию.

* * *

Лили с силой дёрнула дверь, и чуть не упала назад: та отворилась легко и бесшумно, словно была смазана маслом.

Внутри было темно, повеяло запахом холодной сырости. Лили оглянулась на мирно спящий замок. Мгновение она колебалась, позвать кого-нибудь или разведать находку самой, но решив, что она всё равно будет наказана, выбрала второе.

Вооружившись палочкой, она осторожно осмотрела вход: вниз вели крутые ступеньки, оканчивающиеся не так глубоко, как представила бы Лили, если ей пришлось придумывать спуск в тайные подземелья.

Она с опаской поставила ногу на первую ступень, ощупывая носком камень. Как только она коснулась её, где-то вдалеке забрезжил слабый голубой огонёк, вторая ступенька зажгла новый. Лили уже спускалась вниз, старательно разглядывая стены, озарённые светом из открытой двери.

На них не было ни рисунков, ни надписей, совершенно голый камень ярко контрастировал с щедро украшенной дверью. Спустившись, она огляделась.

— Люмос, — прошептала она, и на конце палочки зажёгся слабый огонёк.

Лили последовала за голубым свечением. Она шла дальше, а внутри всё колотилось от страха, здравый смысл подсказывал развернуться и бежать, но любопытство было сильнее. Она боялась, что если откроет расположение тайного хода преподавателям, то сама больше никогда не попадёт сюда, а соблазн взглянуть на всё своими собственными глазами был слишком велик.

Она шла так довольно долго, пока не поняла, что огни не приближаются. Это было похоже на иллюзию, они не отдалялись и не близились, просто маячили где-то на краешке сознания.

Её охватила паника, по телу пробежала дрожь, она оглянулась, но к своему изумлению, не увидела двери, из которой вошла. Перед ней полукругом заворачивал в сторону коридор, она бросилась назад, но через несколько шагов натолкнулась на развилку. Лили не могла вспомнить, как поворачивала, всё это время она была уверена, что идёт прямо.

Дыхание перехватило и она судорожно, с глухим стоном выдохнула.

“Это лабиринт”.

К сожалению, она осознала это слишком поздно. Лили читала о подобных подземельях, они были особенно популярны в домерлиновскую эпоху. Своего рода защита от непрошеных гостей. Человек входил в подземелье, чары уводили его всё глубже, и выбраться можно было лишь после прихода хозяина, а проверялись подобные ловушки не часто.

Но как мог появиться подобный ход здесь, в Хогвартсе? К тому же на таком видном месте! Неужели никто раньше не видел его, а если он был обнаружен, почему его не замуровали, ведь он опасен для студентов.

Лили ещё раз глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь заглушить панические атаки.

Иногда хозяева оставляли возможность выбраться, конечно, не на волю, а в замок, в специальные комнаты, где лазутчики и дожидались своей участи. Лили показалось это единственным шансом на спасение.

Она обернулась, синие огоньки всё так же маячили далеко впереди.

“Со мной ничего не случится. Нужно скорее покончить с этим. Я хочу уйти отсюда”, — приказала она себе и решительно направилась вперёд.

Она шла, крепко стиснув зубы, внимательно осматривая всё вокруг, шла быстро – останавливаться не было причин.

Теперь, когда паника улеглась, Лили устыдилась своего страха, она начала перебирать в голове возможные заклинания, способные вытащить её отсюда. Она произнесла всё навигационные чары, пока одно из них, наконец, не сработало: из палочки вылетели две прозрачные сияющие нити. Одна направилась обратно, за спину Лили, другая же вперёд, как раз в сторону огней.

Судя по всему, выход был не один. Лили потребовалось время, чтобы принять решение.

Она направилась вперёд.

* * *

Альбус накинул свою мантию Скорпиусу на плечи. Сейчас он не задумывался о том, как необычайно ему повезло.

Он заметил движение в лесу ещё несколько минут назад, и сразу же издалека узнал Скорпиуса. Договорившись с Джеймсом и Скамандерами, что зайдёт к Хагриду, пока они в целости пронесут собранный яд акромантула в замок, он незаметно вернулся обратно, к источнику шума.

Альбус застал друга в совершенно неожиданном виде. Он стоял посреди поляны и словно с кем-то разговаривал, когда вдруг замер, а через минуту уже упал на колени в снег.

— Малфой, — произнёс Альбус, попутно накладывая на себя согревающие чары, — ты как?

Скорпиус повернул к нему совершенно бледное лицо, на нём отразилось раздражение, смешанное с удивлением.

— А ты как думаешь? – он не сделал попытки подняться, лишь сильнее укутался в шерстяной плащ.

Альбус оценивающе осмотрел друга:

— Ты раздетый сидишь в снегу, так что я бы делал ставку на “паршиво”, — пробормотал он, удостоившись злого взгляда Скорпиуса, — меня начинают всерьёз беспокоить твои ночные прогулки.

— Почему я?

— Это риторический вопрос?

Он обвинительно взглянул на Альбуса:

— Почему я вляпываюсь в неприятности, а не ты? Это ведь у тебя героическая фамилия Поттер, так почему же не ты, а я сижу сейчас в снегу посреди… — он огляделся и возмущённо закатил к небу глаза, — посреди леса! Отлично, я в лесу!

— Мы в лесу, — поправил его Альбус. – А ты расселся на холодной земле так, словно хочешь лишить славный род Малфоев возможности быть продолженным.

Скорпиус, устало вздохнув, поднялся и отряхнулся от снега.

— По крайней мере, на тебе ботинки, — заметил Альбус.

— Ботинки и пижама – прямо набор джентльмена, — огрызнулся Малфой.

Выглядел он до крайности комично: в расшнурованных ботинках, с заправленными в них штанами от пижамного костюма, и расстёгнутой рубашке. Он кутался в зимний плащ Альбуса, бормоча под нос новые ругательства.

— Куда смотрит мадам Помфри?— ни к кому конкретно не обращаясь, произнёс Альбус. — Который день по ночам ходишь во сне! Знаешь, ты действительно удачлив, не каждому студенту удаётся незаметно проскользнуть мимо Филча, а ты просто каким-то непостижимым образом в отключке это делаешь уже не первый раз.

Мгновение Скорпиус казался польщённым, но потом нахмурился:

— Знаешь, а я ведь помню, как пришёл сюда.

Альбус удивлённо замер, ожидая продолжения.

— Всё происходило на этом самом месте, — Скорпиус отошёл к краю поляны, словно восстанавливая в памяти сцену из детских воспоминаний.

Альбус встал рядом с ним, следя за движением его рук.

— Я стоял здесь, — Скорпиус указал ладонью на место в центре поляны, — точнее тот, чьи воспоминания я видел. А там, у деревьев был мужчина. Аркус, Аластор… Как же его звали? А, неважно.

— О чём они говорили?

— О какой-то услуге, — Скорпиус на мгновение задумался, — они говорили о Возрождении и магии стихий. Ты что-то знаешь об этом, верно? – он с подозрением осмотрел лицо Альбуса, отмечая малейшие изменения мимики.

— Да, — помедлив, ответил тот, — пока ты был в Больничном Крыле, кое-что произошло.

Он в нескольких словах описал события прошедших дней, умолчав о подслушанном разговоре Аделайн и Ходжеса.

— Какого чёрта ты полез в Запретный Лес без меня? – возмутился Малфой.

— Не то, чтобы у меня был выбор, — пожал плечами Альбус. Скорпиус недовольно скривился и отвернулся.

— Значит, я, наконец, получу противоядие, и сомнительные ночные прогулки прекратятся?

— Таков план.

Какое-то время они молчали.

— Я думаю, это всё из-за него.

— Что ты имеешь в виду?

— Весь этот ритуал Возрождения связан с воспоминаниями того парня, которые я видел. Они как раз создавали его, говорили про жертвоприношения, ведь именно эта последовательность была описана в книге Аделайн? Кстати, где она?

— Не знаю, откуда мне знать, — слишком поспешно ответил Альбус, — следить за ней прикажешь?

— Да не Гринграсс, где книга?

— Эм, — замялся Альбус, — она её увезла.

— То есть как, увезла? – Скорпиус выглядел ошеломленным. – Я, не ровен час, рехнусь, а она увезла книгу с рецептом противоядия?

— Рецепт у нас есть, — быстро произнёс Альбус.

Скорпиус его будто не слышал:

— Что за легкомыслие! Мы с ней как-никак родственники, — он помедлил, — хоть и не самые близкие, но всё же.

— Не ты один ждёшь противоядия, есть ещё Коллинз, а теперь и Роза с Ходжесом. Не хочу тебя расстраивать, но мир не крутится вокруг тебя.

— Что за чушь, — отмахнулся от него Малфой, — будто бы я виноват, что лучше всех.

Альбус прикрыл ладонью глаза:

— Ты снова стал собой? Может, тебе и не нужно будет никакого зелья?

— Это меня холодный воздух так бодрит. Эй, не трогай плащ, — возмутился он, когда Альбус попытался забрать мантию.

— Тебя же холод бодрит, — язвительно напомнил он.

— Идём, не хочу, чтобы моя ледяная скульптура украшала неизвестную поляну Запретного Леса. Это, по крайней мере, должно быть людное место.

Они вышли из леса и направились к Замку. Луну скрывали серые облака, и землю освещали лишь многочисленные звезды.

— Что это там? – указал Скорпиус вдаль, когда они поднимались по тропинке.

— Где? – Альбус вытянул шею, стараясь разглядеть то, что привлекло внимание друга.

Скорпиус уже стремительно пересекал пустырь, он поднялся в горку и подошёл к одному из мощных столетних деревьев.

— Здесь, — произнёс он, хотя нужды в этом не было. Альбус ошарашенно рассматривал распахнутые двери и тайный ход, ведущий под землю, а Скорпиус уже проворно спускался вниз.

— Почему каждый раз, когда ты рядом, мы находим какие-нибудь неприятности? – Альбус последовал за другом.

— … сказал парень, собиравшийся в одиночку наведать к акромантулам, — голос Малфоя звучал словно из трубы, — хм.. знакомые стены.

— Этого подземелья нет на карте мародёров, я бы запомнил.

— Значит, мы открыли новый тайный ход, — торжественно возвестил Скорпиус. — Хотя он уже был настежь распахнут кем-то до нас.

— Кто бы ни открыл его, он где-то внутри, — заметил Альбус.

— Не спеши, — остановил его Скорпиус, — видишь те огни?

Он кивнул.

— Это лабиринт, в Малфой Мэноре есть что-то подобное. Эти огни либо запутают непрошенного гостя, не оставив шанса выбраться, либо приведут в центральный зал.

— И как мы узнаем, что сделают эти?

— Магия направлена на распознание замыслов: если злых намерений нет – добро пожаловать, если жажда наживы или убийства… — он не стал заканчивать фразу.

— Я, конечно, не собираюсь никого грабить, но не лучше ли придумать запасной план? У этих магический маячков не мог истечь срок годности? – он с недоверием вглядывался во тьму.

— Конечно, мы не пойдём неподготовленными! Одолжи мне палочку, Ал.

Скорпиус поднял палочку чуть выше и пробормотал неизвестное Альбусу заклинание, в ту же секунду тот почувствовал, как что-то невидимое обхватило его за пояс.

— Готово, — Малфой протянул ему палочку, — теперь мы легко можем в любой момент вернуться.

* * *

Лили казалось, что она идёт бесконечно долго, она потеряла счёт минутам и теперь мечтала лишь об одном: чтобы гладкий камень чёрных стен сменился чем-нибудь другим.

Когда она уже отчаялась и даже собралась повернуть обратно, впереди зажёгся свет, но не голубой, как раньше, а светлый, отдающий приятной, теплой желтизной.

Она ускорила шаг. Лили почти бегом влетела в ярко освещённый зал. Зажмурившись после долгой прогулки по тёмному подземелью, она потёрла глаза и огляделась.

Огромный, сверкающий зал, казалось, утопал в море огня, сияющим пламенем отражающегося от золотых стен. Некоторое время Лили не могла пошевелиться, ошеломлённая, раздавленная мощью представившейся ей красоты. Стены украшали бронзовые деревья, золотые лозы винограда, словно живые, оплетали их изящные стволы. По периметру зала были расставлены пылающие факелы, они усиливали впечатление от и без того удивительного зрелища.

Потолок был такой высокий, что Лили невольно задумалась, как далеко под землю она зашла. Она стояла на пороге, только теперь дыхание выравнивалось, воздух был затхлый, и она удивилась, откуда вообще сюда мог поступать кислород.

Она скинула мантию, оставив её лежать на полу, и прошла вперёд , любуясь стенами зала.

Но самое поразительное открылось ей, когда она повернулась назад и взглянула туда, откуда зашла.

По бокам от входа зал на сотню футов удлинялся в ниши, придавая подземелью, которое вело её сюда, форму коридора. Над входом же, словно на троне, восседала огромная, в два человеческих роста, золотая статуя птицы Феникса.

Перья на крыльях в свете факелов переливались огнём, гордый клюв был направлен вверх, создавалось ощущение, будто птица в следующую секунду взлетит в небо.

— Красиво, правда? – раздался за спиной голос, заставивший её вскрикнуть от испуга.

Она резко обернулась, вскидывая вверх волшебную палочку:

— Кристофер?

***

От автора:

Ув. читатели, 15 глава получилась больше, чем задумывалось. Пока я решаю, как с этим разобраться, она задержится в "стадии разработки", поэтому выйдет позже обещанного. Спасибо за понимание