Глава 1Детектив Джек Тамплер вышел из белой палатки, откинул белый капюшон и стянул вниз белую маску. Вытерев пот со лба рукой в голубой резиновой перчатке, он с силой, словно утопающий, вынырнувший на поверхность, вдохнул теплый летний воздух.
Тамплер расстегнул белый прорезиненный комбинезон до пояса и оттянул полы от себя, пытаясь хоть чуть-чуть охладиться. В такую жару даже в рубашке с короткими рукавами было тяжело, а в полном полицейском снаряжении для вскрытия – просто невыносимо.
Согласно прогнозам, 2003 год должен был стать самым жарким с момента начала наблюдений. Он постоянно читал такие сообщения в газетах, но в этот раз готов был поверить. Полицейские, стоящие в оцеплении, все были в рубашках и шортах, а многие даже расстегнули бронежилеты – такая стояла жара.
Тамплер оглядел прогалину. «Скорая помощь» давно уехала – врачам тут делать было нечего. С самого начала было ясно, что это работа для патологоанатома. Но тот, кто позвонил «999», не уточнил деталей, и врачи появились незадолго до самого Джека.
Тамплер был не первым полицейским, прибывшим на место преступления. Первым оказался молодой констебль, отвечавший за этот участок. Он и потребовал прислать группу детективов и экспертов и сделал все, что мог, чтобы перекрыть доступ к прогалине. Потом он взял показания у того, кто обнаружил труп. Все было сделано как полагается, и Тамплер собирался это отметить.
И детективы, и эксперты прибыли, когда Тамплер заново опрашивал мужчину средних лет с собакой, который сделал звонок на «999». Как часто случается, тело нашла собака. Тамплер скоро понял, что мужчина не знает больше того, что уже рассказал констеблю. Убедившись, что от свидетеля ничего не добьешься и записав имя и адрес, Тамплер его отпустил.
После того, как мужчина с собакой удалился, Тамплер стал смотреть, как эксперты в белых комбинезонах устанавливают палатку. Получалось у них плохо. Тело, судя по всему, с силой забросили прямо в густые кусты. Палатка, призванная скрыть его от любопытствующих прохожих, накрыла большую часть подлеска. Тамплер стоял молча, когда подъехал полицейский патруль и оцепил кусты желтой лентой, чтобы провести обыск.
На Хэмпстедской пустоши еще сохранялась зелень, но земля под ногами запеклась и покрылась трещинами, как пересохшее русло реки где-нибудь в Греции. Час назад, когда Тамплер вошел в палатку, на августовском небе не было ни облачка, и в слепящей голубизне проступали только слабые белые следы пролетающих самолетов. Стоя снаружи и жадно глотая свежий воздух, Тамплер поднял глаза. Полуденное солнце сияло на ясном небе. И ни единого ветерка!
Снаружи было просто жарко, в палатке – жарко как в топке. Оставалось утешаться тем, что каким бы знойным не был воздух, им, по крайней мере, можно было дышать. Трупный запах никогда не был особенно приятным, но в жару в палатке стояла такая удушающая вонь, что вдох застревал в глотке.
Четверть часа назад в сопровождении собственного сержанта и молодого помощника прибыл старший инспектор Эбберлайн. Он моментально взял командование на себя, и, быстро переговорив с экспертами, распорядился, чтобы Тамплер пошел подышать.
Эбберлайн даже предложил ему сигарету, чтобы отбить трупную вонь, но Тамплер отказался. Он уже полгода не курил, и не собирался начинать из-за трупа шестинедельной давности, как бы мерзко тот не выглядел.
Мерзко не только из-за разложения. В трупе все было не так: от позы, в которой его нашли, до одежды, которая на нем оказалась. Тамплер рассматривал деревья в роще и думал, что это самое странное место преступления, где ему доводилось бывать.
И тут прибыла четверка.
Тамплер увидел, как всего в метре от ограждения остановился новенький, черный как ночь «Рейнджровер» с тонированными задними окнами. Полуденное солнце отражалось от лакированных крыльев.
Детектив насторожился. Машина, появившаяся неизвестно откуда, могла значить одно из двух. Или неопознанный труп был опознан, оказался важной шишкой, и теперь прибыло начальство, желающее убедиться, как обстоят дела. Или вмешались шпики из контрразведки.
Тамплер набрал в легкие чистого воздуха, задержал дыхание и заглянул в палатку. Полдюжины экспертов, неотличимых друг от друга в белых комбинезонах, занимались своим делом. Один фотографировал разлагающееся тело, пока остальные рылись в кустах и подлеске.
– А это что за хрень? Может, старина Гэндальф подрабатывал дирижером? – осведомился один из них, вытащив из кустов длинную прямую палочку.
– К нам гости, шеф. Только что подъехала шикарная машина, – вмешался Тамплер.
Старший инспектор Эбберлайн выругался и поднялся на ноги. Даже в комбинезоне его было легко узнать – такой он был толстый. Из-под маски были видны только маленькие глазки и блестящие от пота красные щеки. В комбинезоне пятидесятилетний Эбберлайн выглядел как человечек из шин с рекламы «Мишлена», хотя никто из подчиненных не осмелился бы такое сказать. Его репутация была всем известна. В хорошем настроении Эбберлайн ограничивался тем, что угрюмо матерился. В резиновом костюме в летнюю жару он не мог быт в хорошем настроении, поэтому все вокруг трепетали сильнее, чем обычно.
Джек Тамплер не стал дожидаться, пока Эбберлайн выйдет из палатки, и поспешил черед подлесок к «Рейнджроверу». Он с интересом ждал, кто появится из машины. Четыре двери открылись одновременно, и из них показались четыре человека. Кто бы они ни были, начальством их точно нельзя было назвать. Тамплер пробрался через кусты и стал разглядывать вновь прибывших.
С водительского места вышла женщина, закрыла дверь и прислонилась к ней, слегка расставив ноги и заложив руки за спину. Судя по позе, профессионал на задании. Высокая, узколицая, лет под тридцать. Широкоплечая брюнетка с короткой стрижкой, в ботинках «Док Мартинс», черных брюках, белой блузке без рукавов и сером галстуке.
С заднего сиденья появился ничем, кроме довольно длинного носа, не примечательный блондин лет двадцати. Он ослабил узел серого галстука и расстегнул верхнюю пуговицу белой рубашки с короткими рукавами. Засунув руки в карманы черных брюк, блондин обвел прогалину внимательным взглядом.
Тамплер увидел, что коротко стриженая брюнетка приблизилась к констеблю, стоявшему в ограждении, и показала ему удостоверение. Джек подошел поближе. Из-за машины показались еще два пассажира. Эти определенно не могли быть полицейским начальством.
Одеты точно так же, как первые двое, отметил он. Черный низ, белый верх, на шее что-то серое. Но на этом сходство кончалось. Словно школьники, которых заставляют носить форму, а они ее стараются украсить, как могут.
С переднего сиденья появилась стройная, плоскогрудая женщина, ростом не уступающая водителю. Ее блузка с короткими рукавами слепила белизной, а юбка до колена была чернее мрака. Тамплер прищурился. Сначала ему показалось, что той за тридцать, но его ввели в заблуждение прилизанные волосы, суровое лицо и строгая одежда. Она была намного моложе.
Последняя пассажирка была маленького роста, пухленькая, с тяжелой гривой пышных, как на картинах пра-Рафаэлитов, темных кудрей, обрамлявшихся круглое личико с полными губами. В короткой (очень короткой) юбке, блузка без рукавов расстегнута чуть не до пояса, а галстук повязан на голой шее так, чтобы не портить вида. Джек оглядел ее с одобрением. И ножки отличные! Дальнейшим наблюдениям помешала блондинка с прилизанными волосами, которая поднырнула под ленту и решительно направилась к нему. Остальные последовали за ней.
– Доброе утро, детектив, – сказала блондинка с ямочкой на подбородке, почти не разжимая тонкие губы. Она открыла кожаный бумажник и протянула Тамплеру. Он с любопытством вгляделся. С одной стороны – государственный герб, с другой – пергаментная карточка. На карточке значится, что перед ним Сьюзен Боунс, отдел спецрасследований МВД. Эти сведения были внесены причудливым почерком рядом с фотографией женщины. Под фотографией стояла подпись, такая же, как ее обладательница – аккуратная, строгая и стройная. Тамплер неуверенно рассматривал удостоверение. На секунду ему показалось, что женщина на фотографии прищурила глаза.
– Подразделение авроров? Первый раз слышу, – сказал Тамплер. Он внимательно посмотрел на женщину и вернул удостоверение.
– О нас мало кто слышал. Мы занимаемся специальными расследованиями. Я – Сьюзен Боунс. Можете звать меня Сьюзен. А вы?
Блондинка протянула руку. Тамплер машинально ответил и ощутил крепкое пожатие.
– Детектив Тамплер, – представился он. – Но обычно меня зовут Храмовником.
– Рада познакомиться, детектив, – ответила Боунс. Она кивком указала на коротко стриженую брюнетку. – Это наш специалист по связям с общественностью, детектив Бидль.
– Просто Бобби, Храмовник. У нас тут без особых формальностей, – сказала та. Она показала ему обычное полицейское удостоверение со своей фотографией.
Все больше удивляясь, Тамплер внимательно изучил удостоверение, пытаясь понять, в каком подразделении служит Бидль. Она принадлежала к Особому отделу. Он был прав! Это контрразведка! Предыдущее удостоверение могло оказаться фальшивкой, но документы детектива Роберты Э. Бидль производили впечатление подлинных.
– Наш стажер, Стэнли Крессвелл, – продолжала Боунс. Молодой блондин вежливо кивнул, но не сказал ни слова.
– А я – Лаванда Браун, – заявила пухленькая кудрявая девица и подмигнула. Потом широко улыбнулась, огляделась по сторонам и повернулась к нему.
– Что, Джек, этот бочонок жира, который катит к нам, и есть твой начальник?
Громко чертыхаясь и утирая лоб влажным платком, к странной четверке пробирался через подлесок старший инспектор Эбберлайн.
– Да, это…
– Старший инспектор Эбберлайн. Я с ним встречалась, – закончила за него Бидль. – Добрый день, старший инспектор.
Эбберлайн остановился, вгляделся в нее и разразился ругательствами. Тамплер отступил в сторону и посмотрел на шефа. Лицо Эбберлайна из красного как томат стало алым как свекла, а вены на висках налились. Интересно, сможет ли тот придержать язык?
– Черт побери, констебль Бидль, всего пару лет назад ты топала по участку как… – начал Эбберлайн.
– Меня прикомандировали к Особому отделу, шеф. Теперь я детектив, работаю специалистам по связям с общественностью в подразделении авроров. Эта моя коллега, Сьюзен Боунс. Она у нас главная.
Эбберлайн презрительно посмотрел на блондинку и выругался. Боунс в ответ растянула тонкие губы и показала зубы, что могло сойти за улыбку. Эбберлайн снова выругался.
– Добрый день, старший инспектор, – сказала Боунс, словно ничего не слышала. – Я здесь, чтобы определить, не подпадает ли случай под компетенцию нашего подразделения. В рапорте было сказано, что на пустоши нашли тело мужчины в мантии до колен, не так ли?
– Да, – буркнул Эбберлайн сквозь сжатые зубы.
– Вы уже определили время смерти? – спросила Бобби Бидль и шагнула вперед, встав плечом к плечу с Боунс.
Эбберлайн снова выругался.
– Опять вы, прилипалы, лезете не в свое дело! Как в тот раз, с этим чернявым очкариком и его долговязым рыжим дружком. А если я вам не скажу, что мы нашли?
– Вы же знаете, что будет, сэр. Мы свяжемся с нашим подразделением, а они – с вашим начальством. Вам будет велено «оказывать нам всяческое содействие», и вам придется во всем нам помогать, – спокойно ответила Бидль.
– Примерное время смерти, если вас не затруднит. И что вы нашли при обыске тела, – потребовала Боунс.
– Несколько недель, как откинул копыта. Весь провонял. Хочу посмотреть, какие вы скорчите рожи, когда его увидите! – рявкнул Эбберлайн, злобно уставившись на четверку. – Волосы до плеч и борода, как у хиппующего чудика, и под этой его тряпкой – ровно ничего.
– Чистокровный и соблюдает традиции.
Стенли Крессвел впервые открыл рот. У него оказался северный выговор. Он сделал шаг вперед, и все три женщины зашипели, призывая его к молчанию. Тамплер подумал, что эти, не имеющие для него смысла слова, для коллег Крессвелла что–то значат.
– А это мы обнаружили в кустах под телом, – сказал Эбберлайн, засунул руку в комбинезон и достал прозрачный пластиковый пакет, в котором лежала дирижерская палочка. Эффект последовал незамедлительно. Все, кроме Сьюзен Боунс, сохранившей бесстрастное выражение, широко раскрыли глаза. Боунс торопливо шагнула вперед и выхватила у Эбберлайна пакет. Она отступила на два шага назад, и ее коллеги тут же сомкнулись снова, чтобы защитить ее от разъяренного Эбберлайна, который попытался вернуть себе улику.
Эбберлайн двинулся к Лаванде Браун, как самой маленькой из всех. Он уже поднял руку, чтобы оттолкнуть девушку, но тут Боунс взмахнула пакетом с палочкой. Эбберлайн поскользнулся и упал. Тамплер так и не понял, что произошло. Было впечатление, будто ноги инспектора внезапно приклеились друг к другу, тот запнулся и свалился ничком. К счастью для него, основной удар пришелся на живот.
– Единорог, ива, одиннадцать, – сказала Сьюзен.
Тамплер решил, что она говорит шифром. Он приблизился, чтобы помочь изрыгающему ругательства Эбберлайну подняться на ноги.
– Стенли, держи.
Сьюзен Боунс передала палочку молодому человеку и распорядилась:
– Возвращайся в машину. Ты знаешь, что надо делать – вас этому учили. Расскажи мне.
– Связаться с подразделением и сообщить им, что надо информировать главного констебля графства… нет, мы в Лондоне, поэтому комиссара столичной полиции… информировать о том, что расследованием займутся авроры. Вызвать на место преступления изменяльщика, и чтобы прислали группу забрать тело.
– Молодец, все правильно. И повтори им то, что я тебе только что сказала.
– Единорог, ива, одиннадцать.
Стенли Крессвелл кивнул, бросился по тропинке, поднырнул под ленту и побежал к машине.
– И, Стенли, как закончишь, иди в палатку, – крикнула Сьюзен ему вслед.
Сьюзен Боунс с профессиональным видом выпалила еще цепочку приказов.
– Бобби, разберешься с полицией. Сделай, чтобы они отсюда убрались, и чтобы все улики остались на месте!
– Хорошо, Сьюзен.
Детектив Бидль прошла мимо старшего инспектора Эбберлайна, который с трудом встал на ноги, и направилась к палатке.
– Лаванда, я вместе с Бобби погляжу, как обстоят дела. Ты оставайся тут, и побеседуй с Тамплером и Эбберлайном. Я хочу знать, когда, где, как и кто обнаружил тело.
С этими словами Сьюзен Боунс вслед за Бобби Бидль двинулась к палатке.
– Минуточку, – сказал Тамплер в спину Сьюзен. Та не замедлила шаг и не оглянулась. – Вы не можете просто так заявиться и взять дело на себя…
– Можем, – ответила Лаванда. – Отдел специальных расследований, не забыл? Теперь это вопрос государственной безопасности. Через минуту твоему шефу позвонят. Так что, Джек, для начала дай мне номер своего мобильника, а потом расскажешь, кто нашел тело.
Тамплер ошеломленно посмотрел на девушку, которая хищно улыбнулась в ответ:
– Можешь мобильник и не давать, если не хочешь встретиться вечером за выпивкой.
Молчание старшего инспектора Эбберлайна становилось зловещим. Тамплер мельком глянул на него. Тот выглядел так, словно готов был взорваться.
– Они делают, что хотят! – проворчал он. – Эти гады уже вмешивались. Пару лет назад, когда в Белгравии случилась эта странная история. Бидль тогда трубила в патрульных. Дом принадлежал какой–то шишке, Финч–Флетчли или вроде того. Сначала подозрение на убийство, а потом бац! – и нас вышвыривают из дела.
Словно нарочно, у Эбберлайна зазвонил телефон. Тот закатил глаза, выругался и ответил:
– Да, сэр… Конечно, сэр… Всяческое содействие, сэр.
Эбберлайн закончил разговор и повернулся к Лаванде Браун. Его красная, дряблая физиономия с тяжелой челюстью нависла прямо над ней, но девушка даже не пошевелилась. Он громко, витиевато и грязно выругался прямо ей в лицо. Лаванда дождалась, пока у Эбберлайна кончится запал, и спросила:
– Факты, будьте добры. Так кто нашел тело?
– Расскажи ей, Тамплер, ты знаешь не хуже меня. Я собираюсь отозвать экспертов и отослать патруль. С этим делом покончено. Мне есть чем заняться, кроме как гонять по кустам вместе с чертовыми шпиками.
Старший инспектор Эбберлайн зажег сигарету, втянул дым, хрипло и гулко закашлялся и, переваливаясь, двинулся в сторону ограждения.
Глава 2Когда Лаванда добралась до палатки, бледный с прозеленью Стэнли Крессвелл блевал в подлеске. Это был его первый труп. Для этого его и сняли с лекции. Всем стажерам надо такое пережить. Как только поступало сообщение о подозрении на убийство, авроры прихватывали с собой стажера. Это считалось важной частью их подготовки. Во время работы Крессвеллу придется повидать виды и похуже. Если он не сможет приспособиться, то уйдет. И чем раньше это произойдет, тем лучше.
– На аврорской службе ты повстречаешь множество новых и интересных людей, Стэн, – сказала Лаванда. – Только кое-кто из них окажется покойником. Хотя при нашей работе нет уверенности в том, что тебе попадется неподвижный труп. Привыкнуть к смерти невозможно, но если не научишься справляться, то школу авроров ты не закончишь.
Крессвел втянул воздух и кивнул.
– А что здесь делает наша Ледяная Дева? – поинтересовалась Лаванда.
– Аврор Боунс осматривает палатку. Она сказала, что «изучает место преступления», аврор Браун, – задыхаясь, проговорил Стэнли.
– Зови меня Лавандой, Стэн. Лаванда, Сьюзен и Бобби. Если хочешь соблюдать формальности, тогда Боунс, Браун и Бидль. И никаких «авроров»! Магглов, когда они такое слышат, это сбивает с толку.
Раздвинув кусты взмахом палочки, Лаванда прошла вперед, откинула клапан палатки и оказалась внутри. Сьюзен наложила на тело чары стазиса, охладила палатку и убрала трупную вонь.
– Ну что? – спросила Сьюзен, когда появилась Лаванда. В палатке, кроме них троих, никого не было. Полицейских и экспертов вежливо попросили удалиться.
– Предпочитает, чтобы его звали Джеком, двадцать девяти лет, холост, недавно бросил курить и вечером мы встречаемся. И он считает, что тебе стоит распустить волосы и укоротить юбку, Сьюзи, – ответила Лаванда.
– Сьюзен, – машинально поправила та. – Ты знаешь, о чем я, Лаванда. Твои увлечения меня не интересуют.
– Какое увлечение? Это просто секс. А он совсем недурен, верно, Бобби? – она повернулась к Бобби Бидль для подтверждения.
– Он не в моем вкусе. Я как-то сошлась с полицейским, и, оказалось, что зря, – заявила Бобби Бидль. – Предпочитаю игроков в квиддич: они выносливее и реакция лучше.
Сюзьен свела тонкие светлые брови и раздраженно нахмурилась, молчаливо призывая своих коллег заняться делом.
– Прости, Сьюзен, – сказала Лаванд. – Какой-то маггл утром гулял с собакой, и пес нашел тело. Этот маггл известил полицию, прибыл констебль, а потом появился красавчик Джек и взялся за дело. Он, похоже, из тех, кто дело знает.
– Ради Мерлина!
– Прости. Так вот, Джек из местного полицейского участка, который в Хэмпстеде. А толстяк… Эбберлайн… от души надеюсь, что это не с ним ты в свое время сошлась, Бобби! Ладно, Сьюзен. Эбберлайн прибыл последним, чтобы руководить расследованием. Он из…
– Отдела убийств Департамента по особо тяжким преступлениям. Знаю, Лаванда. После того, как мы избавились от экспертов, Бобби объяснила, как это устроено в маггловской полиции, – перебила ее Сюзана.
Лаванда кивнула и внезапно перешла на отрывистый деловой тон.
– Они, как и мы, занимаются специальными расследованиями. Когда мы прибыли, они как раз пытались разобраться, не убийство ли это. Они думают, что кто-то закинул покойника в кусты. Пришли к выводу, что он лежит тут уже несколько недель, судя по состоянию тела, но время и причину смерти не установили. И собирались его для этого разрезать! – Лаванда изумленно закатила глаза, и сделала паузу.
– Магглы уходят, точнее, уже ушли. Я всех отослала, кроме парочки полицейских, которые уберут палатку, когда мы закончим. Эбберлайн, понятно, не в восторге, но все сработало. Они думают, что мы из контрразведки или что-то в этом роде. «Шпики» – это про контрразведку. Так что идея Гарри насчет «государственной безопасности» действует. А что с телом?
– Наши должны связаться со Святым Мунго, и те пришлют кого-нибудь вместе с изменяльщиком, – сказала Сьюзен. – А ты что обнаружила, Лаванда?
– Ты слышала, что сказал Эбберлайн: палочки при нем не было. Ее нашли под телом в кустах, примерно вот там, – Лаванда указала на пластиковый треугольник в подлеске, посреди которого была прикреплена цифра «2».
– Считаешь, выронил? – спросила Сьюзен. – Или разоружили?
Вопрос был задан подчеркнуто серьезным и значительным тоном. Сьюзен служила дольше всех, была старшей и любила испытывать своих более молодых коллег. Лаванду эта привычка раздражала, но отучить от нее Сьюзен не удавалось. Судя по тону, та опять что-то обнаружила. Присев на корточки, Лаванда вгляделась в место, где нашли палочку. Прямо под телом… Может, просто выпала из мантии, когда покойник падал в кусты?
Убитый был очень стар. Застряв среди подлеска, он висел в нескольких футах от земли в нелепой позе. От случайных прохожих его скрывала густая листва. Лаванда подняла глаза, посмотрела на сломанные ветки дерева и перевела взгляд на Сьюзен.
– Думаешь то же, что и я? – поинтересовалась она.
– Вы о чем? – спросила Бобби Бидль обеих ведьм.
– Его не забросили в кусты, он упал, – сказала Лаванда. Сьюзен растянула в одобрительной улыбке тонкие губы. Как ни противно было с ней соглашаться, Лаванда поняла, что они пришли к одним и тем же выводам.
– Упал, или его скинули, – объяснила Лаванда Бобби. – Если повезет, это окажется смерть от естественных причин и мы быстро закроем дело.
– От естественных причин? – удивленно повторила Бобби. – Он что, залез на дерево и случайно свалился вниз?
Обе ведьмы сочувственно посмотрели на свою коллегу-магглу. Вдруг Бобби рассмеялась – до нее дошло.
– Простите, – сказала она. – Вы же знаете, я только из отпуска, мне надо заново привыкать, что у волшебников другие возможности.
– Привыкнешь. И Стэнли тоже, надеюсь, – Сьюзен взмахом палочки сделала крышу маггловской палатки прозрачной. Лаванда посмотрела вверх, обменялась взглядами со Сьюзен и улыбнулась.
– Стэнли! – крикнула Сьюзен.
Стажер аврората Стэнли Крессвелл нервно вошел в палатку. Он все еще слегка отливал зеленым.
– Прости, Сьюзен, – начал он.
– Ты должен к такому привыкнуть, и должен научиться видеть улики и делать выводы, – резко сказала Сьюзен. – Посмотри по сторонам, скажи мне, что ты видишь, и скажи, что, по твоему мнению, здесь произошло.
Стэнли осторожно сделал шаг вперед. Лаванда, стоявшая за спиной Сьюзен, поймала взгляд стажера, взмахнула рукой и ткнула пальцем вверх.
– Здесь… У этого дерева ветки сломаны, на самом верху, – начал Стэнли, следуя глазами за пальцем Лаванды. Он прикрыл глаза рукой, чтобы солнце не слепило, и вгляделся в небо.
Поколебавшись, он сунул руку в карман брюк, достал аврорскую сумку, открыл ее, снова открыл, и так пока та не приняла стандартную форму. Порывшись внутри, он вытащил омникуляр и тщательно осмотрел дерево.
– Итак? – спросила Сьюзен, когда тот закончил.
– Похоже, он налетел на верхушку дерева, и покатился вниз, цепляясь за ветки, пока не оказался в кустах.
Он еще несколько раз провел омникуляром вдоль ствола, прежде чем добавить:
– На верхних ветвях есть обрывки ткани, вроде той, из которой шьют мантии.
Стэнли посмотрел на Сьюзен и Лаванду:
– А теперь мне, что, строить предположения?
– Я лично предпочитаю предположениям дело, – подмигнула ему Лаванда. – Но мадам Боунс бережет ручки, поэтому давай, приступай.
Сьюзен поджала губы, нахмурилась и обратилась к Стэнли:
– Говори, Стэнли. Если уж мисс Браун сумела сделать какие-то выводы, ты, без сомнения, тоже сможешь.
Лаванда улыбнулась. Ей опять удалось довести Сьюзен до того, что та, пренебрегая правилами, перешла на личности. Это была победа.
– Ну, значит… – Стэнли Крессвелл набрал дыхание. – Он ударился о верхушку дерева, прошел сквозь верхние ветки, покатился вниз и упал по эту сторону кустов.
– Что означает? – спросила Сьюзен.
– Он не просто падал, он одновременно двигался вперед. Вот так! – Стэнли показал. – А это значит, что он летел. То есть или он упал с метлы и умер от удара, или он умер от других причин и поэтому упал с метлы. В первом случае это смерть от естественных причин, во втором это может быть убийство из засады.
– Из засады? – уточнила Сьюзен.
– Судя по положению палочки, в руке ее не держали. Я в машине наложил на нее «Приори Инкантатем». Палочку не использовали ни для защиты, ни для того, чтобы смягчить падение. То есть или он умер там, где свалился с метлы, или на него напали из засады.
– Это только предположение, но достаточно вероятное, – согласилась Сьюзен. – Конечно, он мог лететь на гиппогрифе или тестрале, и те его сбросили. Лаванда, Бобби, хотите что-то добавить?
– Отличная работа, Стэн, – сказала Лаванда. Сьюзен часто критиковала и редко хвалила.
– Гиппогриф должен был быть невидимым, верно? – заметила Бобби. – Но в тот момент, когда тот, кто наложил заклятье, умер, он бы стал видимым. Его бы кто-то наверняка заметил, Сьюзен. Нас бы вызвали сюда через минуты после смерти, а не недели спустя.
– А на тестралах летают только сумасшедшие вроде Гарри, – добавила Лаванда. – Почти наверняка это была метла, верно?
– Верно, – согласилась Сьюзен.
– Колдун пожилой, и направление, в котором он летел, если судить по собранным Стэнли уликам… – Лаванда указала на юго-восток. – В ту сторону лежит Святой Мунго. Поэтому, если поискать его дом вон там… – она резко повернулась на каблуках и указала в противоположном направлении, – мы узнаем, кто был этот старик.
– Насчет Святого Мунго – ты уверена? – спросила Сьюзен.
– Я там практически поселилась на два года после Битвы, ты что, забыла, Сьюзи? – резко бросила Лаванда.
– Прости, Лаванда. Ну, Стэнли, что будем делать дальше?
– Если я не ошибся… – начал Крессвелл.
– Мы со Сьюзен с тобой согласны, так что можешь смело предположить, что ты не глупее, чем Сьюзи Б. – вмешалась Лаванда.
– Ну, тогда, где-то здесь должна быть метла, где-то вон в том направлении. В зависимости от того, как высоко он летел, она может быть в сотне ярдов, а может быть и в миле. Я пойду поищу? – предложил Стэнли.
– Нет, спасибо, – сказала Сьюзен. – У нас тут есть человек, который предпочитает дело и любит приложить ручки. Думаю, мисс Браун лучше подходит для такой работы. Возвращайся в машину и выясни, какие волшебники живут в противоположной стороне. Это…
– Хэмпстед, Финчли, потом Барнет или Борхэмвуд, – дополнила Бобби Бидль.
– Сьюзен, прежде, чем я отправлюсь на поиски древка, не могла бы ты снять отбивающие вонь чары? Хочу попытаться что-нибудь вынюхать, – сказала Лаванда. – Не забывай, нюх у меня волчий.
Сьюзен закатила глаза, но кивнула и взмахнула палочкой. Стэнли Крессвелл поперхнулся и сглотнул.
Лаванда, как она не старалась подготовиться, была ошеломлена обрушившимися на нее запахами. Для обоняния это было то же самое, что разноцветные огни ночного клуба для зрения. Взяв себя в руки, она приблизилась к телу и втянула воздух. Кроме трупной вони, чувствовался еще какой-то устойчивый запах. Наколдовав подставку, она забралась на нее и принялась за дело: начала с башмаков, потом подняла подол мантии и медленно двинулась вверх. Добравшись до паха, замерла и придвинулась ближе.
– Ты хоть понимаешь, как это отвратительно выглядит? – спросила Бобби Бидль. Лаванда пожала плечами и двинулась к груди, голове, обнюхала подмышки, потом перешла на руки.
– Можешь снова убрать вонь, Сьюзен. Нет причин и дальше мучиться, – сказала Лаванда. Она слезла с подставки и уничтожила ее.
– Нашла что-то полезное? – спросила Сьюзен.
– Он умер больше месяца назад, но это даже ты сможешь унюхать, – начала Лаванда. – Или живет один, или его семейству наплевать, что пол усыпан хлебными крошками и мышиными катышками. Это по его башмакам видно, если ты интересуешься. К сожалению, он страдал недержанием, поэтому все, что я могу добавить – это то, что он злоупотреблял патентованной полиролью Огдена для метел. Я сумела разобрать ее запах, несмотря на вонь трупа и застоявшейся мочи, так что сумею вынюхать метлу, если подойду достаточно близко.
На лице Стэнли Крессвелла быстро сменялись отвращение, брезгливость и восхищение.
– Хочешь иметь такой же нюх, Стэн, повстречайся со мной в полнолуние, и я тебя укушу. Или не укушу – не хочу нарушать закон, – сказала ему Лаванда.
Молодой стажер глянул на нее с плохо скрытым ужасом.
– Знал бы ты, сколько парней на меня так глядело. Но обычно они изменяли мнение, если я предлагала покусать их в другое время. Если тебе нужна девушка, которое многое повидала и кое-что сотворила, купи мне выпивку, и увидишь, что будет, – предложила Лаванда хриплым завлекающим шепотом.
Стэнли Крессвелл порозовел.
– Хватит, Лаванда! Иди и найти метлу, – распорядилась Сьюзен. – Стэнли, в первую очередь займешься теми домами по линии полета, в которых живут старые одинокие колдуны.
– Хорошо, только… почему мы этим занимаемся? Тут вроде бы никакой темной магии нет, – неуверенно сказал Стэнли. – Я спрашивал на лекции аврора Топпинг, почему мы занимаемся всеми подозрительными случаями, и она ответила: «Потому что так распорядился Поттер».
Лаванда рассмеялась.
– Она права. Но не так все просто. Дело в том, что странные смерти…
– Том Риддл и его сторонники убили множество людей, – спокойно вмешалась Сьюзен. – Ты это знаешь, Стэнли.
Лаванда была ей благодарна , потому что чуть не сказала, что странные смерти магглорожденных не интересовали старое министерство. Вряд ли подходящая информация для стажера, у которого Пожиратели смерти убили магглорожденного отца. Когда Сьюзен ее перебила, она как раз об этом вспомнила, поэтому замолчала и позволила Сьюзен объяснить.
– Все случаи, когда применяется «Авада» – наши по определению. Но Том Риддл убивал людей, чтобы самому стать бессмертным, и он не всегда использовал «Аваду». Точнее говоря, почти никогда. Поэтому Гарри убедил министра, что все сомнительные случаи, когда есть подозрение на убийство, тоже относятся к компетенции аврората. Раньше ими занимался Департамент магического правопорядка, но Гарри не нужен новый самозваный лорд Волдеморт. Он никому не нужен. Мы занимаемся и странными смертями магглов, потому что существуют фанатичные магглоненавистники, которые до сих пор считают, что убийство маггла – это не преступление. Тем более что первой жертвой Риддла стало маггловское семейство. Он использовал «Аваду». Маггловская полиция понятия не имела, что это такое, а тогдашнее министерство мертвые магглы не интересовали. Как говорит Гарри, «такое не должно повториться», – закончила Сьюзен.
– Спасибо! – потряс головой Стэн в знак полного согласия. Лаванда поняла, что он с трудом сдерживает слезы. – Мы должны убедиться, что бедного старика не убил кто-то, кто хочет стать новым Лордом… Томом Риддлом. Я обязательно выясню, кто он такой и где жил.
Он повернулся и собрался выходить, но вдруг остановился.
– Не знаю, насколько это важно, но полироль Огдена использовали для обычных и спортивных метел полвека назад. Она довольно старомодная, и сейчас ее мало кто покупает. Большинство колдунов полирует метлы «Фитильком», а спортсмены используют «Скользковоск».
– Никогда не знаешь, что пригодится, – заметила Лаванда. – Я узнала запах, потому что отец натирал метлу полиролью. Он довольно старомоден. Спасибо, Стэн.
Стэн кивнул и вышел из палатки. Лаванда дождалась, пока его не стало, и сказала:
– Спасибо, Сьюзен. Я чуть опять не ляпнула не то, что надо. Забыла, как погиб его отец. Не думаю, что Стэнли оценил бы замечание о том, как министерство обходилось с магглорожденными. А ты молодец, он весь загорелся, теперь носом землю рыть будет.
В награду Лаванде досталась редчайшая редкость – открытая улыбка Сьюзен.
– Не сомневаюсь, что ты найдешь метлу, Лаванда, – сказала та.
– Иду уже, иду! – с притворным раздражением пропела Лаванда.
– Бобби, отправляйся с Лавандой, – распорядилась Сьюзен. – Здесь особо делать нечего. Я дождусь изменяльщика с целителем, а ты проследи, чтобы Лаванда не попала в неприятности.
Бобби кивнула и вслед за Лавандой вышла из палатки.
Они около четверти часа пробирались через поляны и рощицы по направлению к Парламентскому холму, когда Бобби заговорила:
– Ты и вправду унюхала смазку для метел?
– Да. У меня нюх лучше, чем у большинства людей. – Лаванда продолжила, не в силах скрыть горечь в голосе. – В полнолуние, когда я перекидываюсь, нюх даже лучше, чем зрение. Сейчас просто очень сильный. Это – волчье наследие, которое всегда напоминает мне, что я сама – волчья тень.
–Волчья тень… Какой интересный способ говорить об этом, – заметила Бобби.
– Ты знаешь, что мое назначение в аврорат вызвало еще больше споров, чем твое? Маггла – это плохо, но оборотень – еще хуже. Гарри, спасибо ему, не обращал внимания, но в министерстве я наслушалась всякого. А тебе не страшно гулять по лесу с оборотнем?
Бобби пожала плечами.
– Я о волшебстве ничего не слышала, до тех пор, пока два года назад не повстречалась с Гарри, Роном и Гермионой. Так что гоблины, тролли, ведьмы, колдуны, оборотни – у меня все проходят под общей вывеской «магия». Для меня что оборотень, что ведьма – одинаково странные и опасные.
– Ты бы так не рассуждала, увидь ты меня в полнолуние. Не то, чтобы у тебя был шанс. Никто не видел. И никогда не увидит. Не должен увидеть. Я запираю дом, запираю спальню и запираю себя в клетке, которая стоит в спальне.
Лаванда остановилась и принюхалась.
– Пахнет смазкой для метел, – заявила она и снова принюхалась. Потом принялась осматриваться. Бобби показала на дерево.
– Застряла в ветках.
Лаванда быстро огляделась. Поблизости никого не было, никто за ними не следил. Она вытащила палочку, призвала метлу и обнюхала ее.
– Это она! Пошли, вернемся к Сьюзи Б., и вместе с ней в аврорат, – предложила Лаванда.
Когда они вернулись, палатка, тело и последние маггловские полицейские уже исчезли. Ни осталось ни малейшего свидетельства того, что в кустах нашли мертвого колдуна. Сьюзен и Стэнли устроились в «Рейнджровере», открыв нараспашку все двери. Сьюзен, как с удовольствием отметила Лаванда, уже начала заполнять протокол.
Заметив их приближение, Стэнли Крессвелл обменялся со Сьюзен парой фраз, выбрался из машины и едва ли не бегом бросился к ним. Он взглянул на Лаванду и присвистнул:
– Ничего себе!
Лаванда удивилась. Стэнли и раньше заглядывал ей в вырез, но никогда не позволял себе таких замечаний. Потом до нее дошло, что он смотрит на метлу у нее в руках.
– Это метла! – бросила она.
– «Комета 140», классическая модель, – взволнованно пояснил стажер. – Он на ней летал, когда был профессиональным игроком.
– Он играл в квиддич? – уточнила удивленная Бобби.
– Ну да. Его зовут… звали… Кларенс Требилкок, играл за «Торнадо» в двадцатые-тридцатые. Был охотником, и до сих пор держит рекорд клуба по числу набранных очков. Ему было девяносто шесть, жил в Борхэмвуде совсем один. В те времена игроки в квиддич не считались особыми звездами, платили им мало, а о пенсии даже думать не приходилось.
Глаза у Стэна горели тем особым блеском, по которому Лаванда сразу узнавала квиддичного болельщика.
– И от чего он умер? – спросила она.
– Сердечный приступ, скорее всего. У него было больное сердце, и два раза в месяц он летал в Мунго за лечебным зельем. Очень был упрямый и независимый старик, по словам его целителя. После того, как он пропустил две встречи, в Мунго забеспокоились и послали проверить, что с ним. На стук он не отвечал, и его объявили пропавшим без вести. Бейлиф из лондонского подразделения ДМП вскрыл дверь и проник в дом. Бейлиф уже тоже здесь побывал и поговорил со Сьюзен. Дома у Требилкока все заросло грязью. И вонь страшенная! У бедняги не было сил на уборку. Дом стоял пустой и бейлиф так и не нашел хозяина.
– Он летал по Лондону на метле? – удивилась Бобби.
– Если верить целителям, он не доверял каминной сети и не любил магглов, поэтому накладывал на себя заклятие невидимости и летал, куда хотел. Целительница Флаэрти уже осмотрела тело. Она считает, что у него сердце не выдержало. Сейчас в Мунго готовят для нас подробный отчет, но предварительное заключение состоит в том, что у него прямо посреди полета случился сердечный приступ, он упал с метлы и оказался на прогалине.
– Изменяльщик уже был? – поинтересовалась Лаванда.
– Да, высокая женщина в толстых очках. Появилась вместе с целителем, вскоре после того, как вы ушли, – сказал Стэнли.
– Фенелла, – пробормотала Лаванда.
– Да, она все тут сфотографировала и отбыла. Потом целительница осмотрела тело и забрала его с собой. Я снял с дерева обрывки мантии и привел все в порядок. Сьюзен сказала, что с делом покончено, разве что целители что-то еще обнаружат при осмотре тела. Раз ты нашла метлу, магглам ничего не осталось, и мы можем ехать.
– Легко, просто и скучновато, – заметила Лаванда, когда они подошли к «Рейнджроверу». – Извини, Стэн, что тебе не приготовили чего-то поинтереснее.
– Бедный старикан! – сказала Бобби. – Чем быстрее мы придумаем версию для магглов, тем лучше. Должна быть причина, по которой дело изъяли у полиции. И неплохо было бы, если бы они об этой причине узнали.
– Ты придумай, а я расскажу Джеку, – предложила Лаванда. – Мы с ним вечером встречаемся.
– Опять, – неодобрительно вздохнула Сьюзен.
Лаванда ее проигнорировала. Они сели в машину и уехали.
Глава 3Джек Тамплер вышел из такси и придержал дверь для своей спутницы. Выскальзывая наружу, та подалась вперед, и он получил возможность еще раз полюбоваться ее грудями. читать дальше
Выглядели те многообещающе. Хорошо, что, перед тем, как уходить, он успел прибраться и поменял простыни. На месте преступления она заигрывала с ним вовсю, но это еще ничего не значило. Некоторые девушки просто любят позабавиться, и их заигрывания ни к чему не ведут.
– Дом, милый дом! – объявил он, подводя ее к входной двери. Ключ куда-то задевался. Роясь в карманах и пытаясь его нашарить, он заговорил, чтобы потянуть время.
– В ресторане ты сказала, что когда мы останемся наедине, ты объяснишь мне, что это было.
– Все я рассказать не могу, сам понимаешь, – промурлыкала Лаванда. Она стояла так близко, что он никак не мог сосредоточиться. – Фамилию не скажу, но в свое время он был важной персоной. Ученый. Знал много такого, чего посторонним знать не положено, но в последнее время стал впадать в маразм. Судя по всему, он каким-то образом улизнул от того, кто за ним присматривал, и решил полазать по деревьям. Вскрытие показало, что на дереве с ним случился сердечный приступ, и он свалился в кусты. Дело закрыто, никто не виноват, просто старый чудик дочудился до смерти.
Тамплер наконец нашел ключ и второпях тут же его выронил. Лаванда скользнула вниз по его телу, так что ее голова оказалась у паха, и подняла ключ.
– Похоже, сам ты вход не найдешь, – сказала она. – Тебе помочь?
Она вложила ключ ему в руку и крепко обхватила ее ладонями.
– Вставляешь в щелку и начинаешь ворочать, – продолжала она, направляя его руку к замочной скважине и открывая дверь. – Ничего хитрого. Постепенно освоишься.
От ее прикосновения его пробил пот. Он торопливо сунул ключ в карман и впустил ее внутрь. Они так и не ушли дальше прихожей.
Он повернулся, прижал ее к стене, и они стали срывать друг с друга одежду. На ней оказался корсет! Это его удивило. Ночь была жаркая и душная. В ресторане она должна была просто изжариться. Он попытался стянуть корсет, но она шлепнула его по рукам. Они добрались до гостиной и упали на диван. Это было все, на что их хватило.
После всего он принялся внимательно ее рассматривать. Слишком все хорошо, чтобы быть правдой. И собой не урод, и в койку пошла легко. И, похоже, без претензий – ничего не нужно, кроме как потрахаться время от времени. Мужику не может так везти, какой-то тут должен быть подвох.
На вид она нормальная, но бабы все на вид нормальные. А потом вдруг выясняется, что все это время она водила тебя за нос. Этой, похоже, действительно не нужны серьезные отношения, ей бы потрахаться. Вот только этот корсет… Ну да, вид завлекательный, но в такую жару все равно выглядит дико.
– Останешься на ночь? – спросил он. Раз уж он все равно поменял простыни!
– А ты что думаешь? – ответила она. Она стояла над ним на четвереньках, упираясь руками по обе стороны его головы. Он решил рискнуть и протянул руку. Корсет застегивался на три крючка. Он успел расцепить два нижних, когда она выпрямилась, оттолкнула его руки и попыталась застегнуться. Было уже поздно. Он увидел, в чем подвох: она была страшно изуродована. Калека. Вся в шрамах. Пять глубоких красных полос пролегли вдоль живота, как будто ее терзал когтями какой-то огромный свирепый зверь. Стремясь как можно скорее от нее избавиться, он рванулся назад, ударился о ручку дивана и рухнул на пол. Он не мог отвести взгляда от шрамов. Ничего больше не замечал. Продолжал смотреть на ее живот, даже когда она застегнула корсет, почти не сознавая, что она видит написанные на его лице ужас и отвращение.
– Господи Иисусе! – сказал он. – Что за…
Он посмотрел ей в лицо, и понял, что страсть, волнение и желание куда-то испарились. Он не чувствовал вообще ничего, даже говорить не мог. Убитое, несчастное лицо девушки заставило его замолчать на полуслове. Она подобрала одежду, переступила через него, открыла дверь и вышла из гостиной. Он услышал, как хлопнула входная дверь. Потом раздался резкий треск, похожий на звук выстрела. Хотя на нем тоже не было одежды, он все-таки встал и выглянул на улицу. Девушка исчезла.
Он закрыл дверь и опустился на пол. Коврик на полу был жестким и неудобным, но он не мог встать, так был расстроен. Он не мог вспомнить ни лицо, ни фигуру – только изуродованный живот. Теперь он не скоро заснет.
Он мог ошибиться, но, похоже, уходя, она плакала. Интересно, с чего? Он не виноват, что она калека.
– Чудом пронесло, – сказал он себе.
Он сунул руку в карман плаща и достал сигареты и зажигалку.
