Я так и знал(а)

Джордж знал, что он классный дядя

Джордж знал, что он классный дядя

Для своих племянников и племянниц Джордж Уизли всегда был "Классным дядей". Он был из тех дядей, что обязательно рассмеются, вместо того чтобы орать и дергаться, если они устроят какой-нибудь розыгрыш, проигнорируют пропажу бутылки огневиски, прочитают нотацию (но ни за что не нажалуются родителям!), если поймают за чем-то нехорошим. Его философия была в том, что дети есть дети, и пусть они допускают собственные ошибки, и не надо давить на них со своими правилами, они сами разберутся, что для них хорошо, а что плохо.
Вот почему, когда пятнадцатилетняя Роуз Уизли нервно и взволнованно попросила разрешения Джорджа уйти из магазина немного пораньше, чтобы встретиться с другом в Косом Переулке, и покраснела, когда он спросил, не мальчик ли это, он лишь подмигнул и ответил:
– Хорошо.
Остаток лета Джордж наблюдал, как Роуз подозрительно долго обедала, и замечал, что, если он отправлял ее куда-нибудь с заданием на десять минут, она отсутствовала сорок пять. Он продолжал говорить "Хорошо", когда бы она ни отпрашивалась пораньше, потому что она хорошая девочка, а он помнил, каково это, быть пятнадцатилетним и влюбленным.
Наконец однажды, ближе к концу лета, когда она вернулась в магазин с обеденного перерыва с новой цепочкой на шее, он спросил ее:
– Ну и когда мы познакомимся с твоим парнем?
Роуз тут же запротестовала, что это просто друг, а Джордж предупредил, чтобы она была поосторожней со своим "другом", из-за чего его племянница просто невероятно покраснела (ну нельзя не любить гены Уизли!) и начала тираду о том, что "это вовсе не то и совершенно не так!".
Следующим летом шестнадцатилетняя Роуз между прочим спросила своего дядю Джорджа, когда тот закрывал магазин:
– Можно кое-что спросить?
– Ну конечно, Роузи.
– Что ты сделал, когда Роксана привела домой своего первого парня? – спросила она, и Джордж сразу понял, к чему это идет.
– Мы с Фредом подкинули ему пакетик подозрительного белого порошка в карман, а потом полчаса смотрели, как он извивается, утверждая, что это не его. Я решил, что раз он не может выдержать такой натиск, то он недостаточно хорош для моей Рокси, – смеясь, сказал Джордж.
– А после этого ты нормально относился к тому, что она с кем-то встречается?
– Роуз, я знаю, твой папа немножко чересчур заботливый...
– Немножко? Дядя Джордж, он до сих пор требует, чтобы я сообщала, что я добралась до дома Альбуса в паре кварталов по улице.
– Ну ладно, он слишком уж чересчур заботливый, и, может, ему и не понравится, когда он узнает, что ты с кем-то встречаешься, но, когда он узнает, что ты встречаешься с хорошим парнем, который действительно тебя любит, он смирится.
– Дядя Джордж, папа не такой классный, как ты. Он совершенно взбесится, когда я ему скажу.
– Ну, если так случится, ты всегда можешь ему сказать, что могло быть хуже, и ты могла выбрать того малфоевского мальчишку.
Роуз ему натянуто улыбнулась, и Джордж не заметил грусть на ее лице, когда отворачивался.

Глядя на то, как его племянница идет по проходу церкви к алтарю, где ее ждал тот самый малфоевский мальчишка, Джордж понимал, что это был не самый лучший совет, который он давал в жизни.

Следующая глава - Рокси.

Роксана знала о волосах

Роксана Уизли, дочь Джорджа Уизли и Анджелины Джонсон-Уизли.

Роксана никогда не была особенно близка со своей кузиной Роуз. Несмотря на то, что они обе были образцовыми студентками и Роксана была старостой девочек, чего все ожидали в будущем на седьмом курсе и от самой Роуз, девочки были совсем разными. Роксана была громкой и несдержанной и всегда говорила все, что думала. Роуз тоже высказывала свое мнение, но в более спокойной и уравновешенной манере, что заставляло людей остановиться и прислушаться. Роксана могла вдохновлять и мотивировать людей своими речами, в то время как Роуз предпочитала личный пример. Роксана дружила почти со всей школой, а у Роуз было всего несколько близких друзей. Роуз предпочитала сидеть одна-одинешенька в библиотеке.
Несмотря на все различия в характерах, у Роксаны всегда была особенная связь с ее кузиной Роуз – из-за волос. У них обеих были такие волосы, из-за которых люди останавливались и оглядывались. Волосы, у которых был свой характер; из-за них вы никогда не перепутали бы их с другими со спины. Волосы, которым в хорошие дни завидовали другие девочки, но в плохие – вам хотелось побриться из-за них наголо.
В отличие от своей матери Роксана не старалась выпрямить волосы, из-за чего они всегда свисали ниже плеч тугими спиралевидными локонами. Это значило, что по утрам Роксана просыпалась с беспорядочным кошмаром на голове, и ей приходилось тратить от пятнадцати минут до часа на то, чтобы их уложить. Обычно она мыла голову, накладывала кондиционер, а потом использовала несколько причесывающих заклинаний, для того чтобы тугие кудри снова превратились в аккуратные локоны. В результате у нее была красивая естественно выглядящая прическа, за что Роксана регулярно получала комплименты. В плохие дни, конечно, на голове все равно получалось что-то напоминающее птичье гнездо. Но обычно дни были хорошими, чему Роксана только радовалась, а вот о Роуз того же сказать было нельзя.
У Роуз Уизли были длинные густые волнистые рыжие волосы, которые, по мнению Роксаны, могли бы выглядеть потрясающе, если бы Роуз прилагала хоть какие-то усилия, чтобы укладывать их по утрам. Но утреннее приготовление Роуз состояло из подъема с постели, причесывания (или попытки причесывания в особо неудачные дни) для наведения хоть какого-то подобия порядка. К сожалению, Роуз выигрывала битву с волосами куда реже, чем это получалось у Роксаны, и в результате на ее голове оказывался какой-то сухой кудрявый спутанный ужас, по мнению Роксаны, совсем как у тети Гермионы в школьные годы (Роксана видела фотографии).
Несмотря на все попытки Роксаны, Роуз оставалась убежденна, что тратить больше пяти минут на прическу – бездарная потеря времени. Роксана все же сочувствовала Роуз (несмотря на ее упрямство), потому что знала, что больше никто из их двоюродных не поймет, каково это – иметь такие волосы. Все остальные девчонки просыпались, проводили расческой по волосам и шли дальше. Для таких, как они с Роуз, нужно было тратить, по крайней мере, в два раза больше времени и сил (зато в результате вы могли выглядеть лучше них всех).

Поэтому, когда в день Святочного Бала взволнованная Роуз вбежала в спальню Роксаны, рыдая, что ее волосы просто кошмар и что она никогда не сможет ничего с ними сделать, Роксана тут же предложила ей помощь, хотя и сама еще не до конца подготовилась к великому вечеру.
Роксана тут же осознала ситуацию. На левой стороне головы Роуз оказался огромный спутанный узел. На правой стороне часть ее волос лежала прямо, а часть завивалась как результат неправильного наложения заклинания.
Когда Роксана усадила Роуз на свою кровать и начала вычесывать волосы из узла, она сказала ей:
– Я думала, ты не идешь на Святочный Бал.
– Я передумала, – пробормотала Роуз.
– Да? И эта внезапная смена настроения из-за какого-нибудь мальчика, а? – предположила Роксана. На самом деле Роксана была несколько удивлена, когда Роуз пять дней назад объявила, что не пойдет на бал, потому что ей надо писать эссе (Роуз, конечно, любила учиться, но не до такой степени). Роксана заподозрила, что это просто увертка, а на самом деле Роуз решила не идти, потому что мальчик, который ей нравится, ее не пригласил.
– Нет, я ни с кем не иду. Я просто закончила эссе и решила, что тогда могу и пойти на бал, – объяснила Роуз.
Роксана про себя вздохнула. Она была рада, что Роуз все-таки решила пойти, пусть даже у нее нет пары, но она все же надеялась, что та не разобьет себе сердце, когда увидит, как ее «Прекрасный Принц» танцует с другой девочкой.
– О, ну я уверена, что ты обязательно повеселишься, милая, – сказала Роксана и решила поработать так, чтобы этот таинственный мальчик, который так нравится Роуз, сам себя поколотил бы за то, что не пригласил ее на бал.

Пока Роксана весь вечер танцевала со своим парнем Кристианом (чемпионом от Хогвартса на Тремагическом Турнире, между прочим), она продолжала наблюдать за Роуз, которая, по ее мнению, выглядела просто ослепительно в своем темно-синем платье, и ее волосы нежным водопадом спадали ей на спину. К разочарованию Роксаны, Роуз все же весь вечер просидела за столом, читая книгу (кроме того случая, когда единственный раз за вечер потанцевала с Фредом), а потом рано ушла, где-то около девяти.
И никаких намеков на ее таинственного мальчика.
На следующее утро Роуз снова прибежала в спальню Роксаны, на этот раз не рыдая, но выглядя очень расстроенной. Прежде чем Роксана смогла спросить, что случилось, Роуз протянула руку с сережкой Роксаны, которые та одолжила ей прошлым вечером, и сказала:
– Прости меня, пожалуйста, Рокси, я потеряла одну сережку, что ты мне вчера одолжила. Я везде этим утром искала, но так и не нашла.
– А, и это все? Не волнуйся, у меня полно сережек, – облегченно вздохнула Роксана, потому что она боялась услышать, что кто-то все же разбил сердечко Роуз прошлым вечером.
– Я знаю, но я все равно ужасно виновата, что потеряла ее, особенно после того, как ты мне вчера помогла.
– Разве не для этого нужны кузины? И как прошел вчерашний вечер на Святочном Балу?
– Это было потрясающе. Восхитительно. Волшебно. Лучший вечер в моей жизни, – выдохнула Роуз.
Роксана улыбнулась. Может этот таинственный мальчик все же не стал разбивать сердце Роуз, потому что Роксана знала, что никто в здравом уме не опишет вечер, проведенный за чтением и танцами с ее братом Фредом, как лучший в его жизни.

– Эй, Роксана, это не твоя? – спросил Кристиан, протягивая сережку Роксане.
Роксана осмотрела ее:
– Да, моя. Я одолжила ее Роуз на Святочный Бал. Где ты ее нашел?
– На одном кусте во дворе, – сказал Кристиан и отдал ей сережку. – Интересно, как она туда попала.
Вечер танцев под звездами со своим «Прекрасным Принцем». Что ж, для Роксаны это было похоже на описание лучшего вечера в чьей-то жизни.

Роксана была изумлена, когда узнала, что «Прекрасный Принц» Роуз – это Скорпиус Малфой, но, увидев, как они танцуют на своей свадьбе, Роксане стало легче понять, как именно Скорпиус завоевал сердце Роуз на Святочном Балу.


Следующая глава - Доминик.

Доминик знала – без ее помощи Роуз останется старой девой-кошатницей

Доминик Уизли – младшая дочь Билла Уизли и Флер Делакур-Уизли

– Могу я здесь сесть? – спросила Доминик, улыбаясь Йену Вуду, и тут же села, не дожидаясь его ответа, потому что ни один парень в здравом уме не сказал бы ей нет, когда она хлопает ресницами и спрашивает, можно ли ей присесть рядом.
– Чем обязан этой чести? – спросил Йен, одаривая Доминик чарующей улыбкой.
Доминик улыбнулась в ответ. Йен действительно был очень симпатичный, но у Доминик было правило – никогда не встречаться с товарищами по гриффиндорской квиддичной команде, потому что разрыв не пойдет на пользу командному духу. Она узнала это плохим способом, когда на третьем курсе совершенно ужасно рассталась с Джонатаном Лайлом, гриффиндорским Охотником, за неделю до матча с Рейвенкло. Он был так расстроен, что во время игры отказывался отдавать пас Доминик, и это стоило им матча. После игры капитан Аланна вышвырнула Джонатана из команды, а Доминик на следующий матч перевела в запас и предупредила: «Мне плевать, скольким парням ты крови попортишь, но устраивать склоки в команде я тебе не позволю».
После этого Доминик постоянно старалась разделять свою личную жизнь и квиддич, потому что ни один парень (даже самый классный) не стоит квиддича. Йен был загонщиком в гриффиндорской команде, а значит в запретной для Доминик территории. Жаль, потому что Йен был в хорошей форме, Доминик сама видела его живот и…
Нет! Плохая Дом! Сейчас речь не о ней, сейчас Доминик собиралась помочь своей социально неустроенной кузине Роуз.
– Окажи мне услугу.
– Для тебя что угодно, Дом, – сказал Йен, даря ей очередную чарующую улыбку.
– Отлично! Твой младший брат на пятом курсе, так?
– Дом, – сказал Йен, улыбка моментально исчезла с его лица. – Я не собираюсь сводить тебя с моим братом. Не хочу, чтобы ты разбила ему сердце.
– Пожалуйста, я прошу не для себя. И вообще, будто бы я стала встречаться с пятикурсником, – запротестовала Доминик.
– Ты встречалась с Маркусом Забини, когда была на шестом курсе, а он на четвертом.
– Маркус был исключением, и вообще, речь не обо мне. Я хочу свести твоего брата с моей кузиной Роуз. Это мой последний год в Хогвартсе, и мой последний шанс свести ее хоть с кем-то и уберечь от судьбы стать единственной сумасшедшей старой девой-кошатницей в моей семье.
– Дом, Роуз шестнадцать. У нее полно времени, чтобы найти парня.
– Но она на пятом курсе, и у нее до сих пор не было ни единого свидания! Ее ни разу не целовали! А они с Шоном бы идеально друг другу подошли. Они оба играют в квиддич, оба любят читать и учиться, оба фанаты Пушек Педдл.
– Дом…
– Пожалуйста, – попросила Доминик и посмотрела на Йена, надув губки, никто не мог сопротивляться ее надутым губкам.
– Хорошо. Что ты хочешь, чтобы я сделал? – спросил Йен.
– Я смогла уговорить Роуз пойти со мной в Хогсмид на этих выходных. Мне просто нужно, чтобы ты привел своего брата в «Три метлы» в час дня, и я устрою так, чтобы мы с Роуз неожиданно там с вами встретились, я притворюсь, что ты мой новый парень, и поэтому это даст мне повод сесть вместе с вами. Ну а дальше нам просто будет нужно, чтобы юная любовь расцвела сама собой.
***
Начало исполнения плана Доминик было просто великолепным.
Доминик пришла в «Три метлы» вместе с кузиной Роуз, а Йен Вуд выполнил свою часть сделки и смог вытащить своего брата Шона из библиотеки и привести в «Три метлы». Доминик тут же подтащила Роуз к Йену и Шону, представила Йена как своего нового парня, а потом быстро присела рядом с ним, вынуждая Роуз занять место рядом с Шоном. Обоим, и Роуз, и Шону, в начале было неловко, но потом Доминик упомянула, что Шон любит читать, и они тут же начали обсуждать свои любимые книги. Доминик и Йену оставалось говорить только друг с другом, что Доминик совершенно устраивало.
Да, все было бы просто идеально, если бы Скорпиус Малфой не рассматривал бы Доминик пристально последние тридцать минут с другой стороны паба. Доминик знала, что она красотка, и к взглядам парней ей было не привыкать, но это уже начинало раздражать, и от этого становилось тяжелее сфокусироваться на том, что ей говорил Йен.
Наконец, когда она почувствовала на себе взгляд Малфоя уже, наверное, в тысячный раз, Доминик резко оборвала Йена посреди фразы, сказав:
– Извини, мне тут нужно кое о чем быстренько позаботиться, – прежде чем вскочить и яростно двинуться к столику, где Малфой сидел с группкой своих приятелей, включающих ее бывшего парня Маркуса.
Маркус первым заметил Доминик, и он одарил ее улыбкой и сказал:
– Дом, выглядишь шикарно, как всегда. Чем обязан такому удовольствию?
Маркус и Доминик расстались по-дружески, и до сих пор были друг с другом дружелюбны, но сейчас Доминик была не в лучшем расположении духа.
– Твой приятель, – сказала она, обвиняюще ткнув пальцем в Малфоя. – Он пялится на меня весь день.
– Я не пялился! – запротестовал Малфой.
– Пожалуйста, ты мне в голове едва дыру не прожег. Я знаю, что я девушка что надо, это очень лестно и все такое, но я тут кое с кем другим, так что я буду благодарна, если ты прекратишь меня разглядывать и оставишь нас в покое.
– Я смотрел не на тебя! Я смотрел на… – начал Скорпиус и тут же умолк на полуслове. Определенно, он же не хочет, чтобы все узнали, что он смотрел на…
О. Ну, это много объясняет. Например, почему его волосы всегда аккуратно причесаны. Почему он всегда хорошо одет. И почему у Скорпиуса с четвертого курса не было девушки, хотя даже Доминик пришлось признать, что он очень привлекательный юноша.
Ну, у него определенно хороший вкус, Доминик могла это признать, и она бы даже подумала, что это мило, если бы не тот факт, что Йен был с ней.
– Ну, Малфой, я знаю, что Йен Вуд – красавчик, но он здесь со мной, так что руки прочь, – прошипела Доминик.
– О чем ты говоришь? – спросил Малфой, уставившись на Доминик так, будто та спятила.
– ТЫ! Тебе нравится Йен Вуд!
– ЧТО?! МНЕ НЕ НРАВИТСЯ ЙЕН ВУД, ТЫ СУМАСШЕДШАЯ! – заорал Малфой достаточно громко, чтобы привлечь внимание всего паба.
– ОТЛИЧНО! ПОТОМУ ЧТО ОН МОЙ! – заорала Доминик в ответ.
Малфой и Доминик заметили, что весь паб пялится на них, так что Малфой понизил голос и прошипел:
– Какого черта ты решила, что мне нравится Йен Вуд?
– Ну, ты явно смотрел на кого-то за нашим столом, и так как не на меня, то логичнее всего предположить, что это кто-то рядом со мной, – сказала Доминик.
– Ну, определенно твоя логика хромает, потому что я смотрел не на него!
– Тогда на кого? Роуз? Шон?
Все друзья Скорпиуса с интересом уставились на него, ожидая ответа.
Малфой провел руками по волосам, а потом раздраженно взмахнул ими в воздухе:
– Ладно! Ладно! Сдаюсь. Я смотрел на тебя, но не хотел признаваться, потому что мне было неудобно, что меня поймали.
– И… - сказала Доминик.
– Что «и»?
– Разве ты не собираешься извиниться передо мной за то, что пялился?
– Ладно, ладно, прошу прощения за свою невежливость, – сказал Малфой, и у Доминик появилось ощущение, что он вовсе не извинялся, а просто пытался от нее избавиться, но она уже и так достаточно времени здесь даром потеряла с этим тупым болваном.
- Хм. Хорошо. Я принимаю твои извинения. Но лучше бы тебе больше мне не попадаться с этим, – сказала она Малфою, прежде чем обернуться к Маркусу и сказать. – Ты должен избавиться от этих неудачников и найти себе друзей получше.

Когда Доминик вернулась к своему столу, она удивилась, когда Роуз тут же схватила ее за руку и сказала, что им обеим надо сходить освежиться.
Когда они вошли в туалет, Роуз спросила Доминик:
– Что произошло между тобой и Малфоем?
– Этот мелкий придурок пялился на меня, и я пошла с ним разобраться, а он начал отпираться, и мы немного поспорили.
– Почему ты решила, что ему нравится Вуд? – спросила Роуз.
– Он пытался убедить меня, что смотрел на кого-то другого, но не сказал на кого, так что я подумала, что раз у него с четвертого курса не было девушки, и он всегда озабочен своим внешним видом, то он, наверное, гей и смотрит на Йена, а не на меня, но, в конце концов, оказалось, что смотрел он все-таки на меня. Не знаю, почему он просто сразу не признался, что смотрел на меня, и уберег себя от унижения. Ладно, хватит о Малфое, Я хочу знать, что ты думаешь о Шоне Вуде. Кажется, вы хорошо поладили.
– Дом, Шон – хороший парень, но он неинтересен мне в этом плане, – сказала Роуз, прежде чем повернуться и уйти, оставив разочарованную Доминик одну в туалете.

Когда Доминик вернулась из туалета, она обнаружила, что Йен сидит за столом один.
– Роуз ушла сразу, как вышла из туалета, а Шон пошел посмотреть, что нового во «Флориш и Блотс», – объяснил Йен.
– Паршиво! Мой великолепный план провалился.
– Ну, зато это было довольно интересно. Никогда бы не подумал, что ты поругаешься с Малфоем из-за меня, – смеясь, сказал Йен.
– Это было просто недопонимание.
– А что там с той частью, когда ты заявила Малфою, что я твой?
– Я… Я просто защищала свои притворные отношения, – заикаясь, сказала Доминик.
– Правда? Потому что я был бы не против настоящих.
– Йен, я…
– Дом, я знаю о твоих правилах насчет свиданий с другими членами команды, но сезон закончился, и мы заканчиваем школу через три недели, не думаешь, что нам с тобой стоит попробовать?
Доминик улыбнулась. Может быть, этот день был не таким уж и провальным.

Когда Роуз шла по проходу церкви, Скорпиус смотрел только на нее. Это было нормально, подумала Доминик, потому что только на Роуз он всегда и смотрел.

Анджелина знала, что Джордж что-то знает

Все началось со случайной фразы Анджелины, брошенной Джорджу после проводов Фреда и его младшей (на две минуты) сестры Роксаны на их четвертый курс в Хогвартсе. Анджелина сказала тогда Джорджу:
– Могу поспорить, что и недели не пройдет, как мы получим сову с жалобой на него.
– Неделю? Я дам ему три дня, – сказал Джордж, улыбаясь озорной улыбкой, а потом спросил: – Хочешь сделать ставку?
– Что на кону?
– Десять галеонов.
– Договорились, – сказала Анджелина, и они с Джорджем пожали руки.
Не прошло и пяти часов, как они получили сову, сообщающую, что Фред и его кузен Джеймс каким-то образом заколдовали Распределяющую Шляпу и та во время распределения вместо традиционной приветственной песни исполнила непристойную версию «Я целовала девушку» Кэти Перри. Джордж взревел от смеха, когда услышал об этом, и даже Анджелине с трудом удалось сохранять гневный тон, пока она писала Фреду укоряющее письмо.
Позже тем же вечером, когда они с Джорджем ложились спать, Анджелина накинулась на Джорджа с обвинениями:
– Ты знал!
– Ну, может, я и слышал какие-то намеки на то, что они планируют, но это же было весело, – ответил Джордж, защищаясь.
– Нет, я имею в виду, ты знал, когда мы поспорили! Ты смошенничал!
– О нет, – сказал Джордж, поднимая палец. – Это не было мошенничеством, потому что это не я спланировал то, что вышло. Я просто рассудил, используя предварительные данные, а ты нет. Разве не поэтому люди делают ставки – потому что что-то знают, в отличие от других?
Анджелина нахмурилась, потому что она знала, что Джордж был прав. Но из-за своей соревновательной натуры, она не смогла оставить все это вот так, поэтому спросила:
– Удваиваем?
Джордж с интересом приподнял бровь.
– Ставлю на то, что к концу года у Фреда будет больше взысканий, чем было у тебя на четвертом курсе.
– Договорились, – сказал Джордж, и они снова ударили по рукам.

***

Так это превратилось в их собственную игру: ставки на членов их семей, и им всегда хватало на это поводов.
Сколько парней будет в этом году у Доминик?
Как долго семья позволит Перси говорить за рождественским ужином, прежде чем кто-нибудь попросит его заткнуться?
С какой хорошей девушкой бабуля Уизли попробует свести Чарли в этом году?
Так что пять лет спустя Джордж спросил Анджелину:
– Кто, по-твоему, в этом году будет главной звездой Драмы на Рождественском Ужине Уизли?
Анджелина немедленно ответила:
– Джеймс Поттер.
В детстве Джеймс был напарником Фреда по всем приколам и розыгрышам в школе. Но при этом Анджелина знала, что, если для ее сына приколы и проблемы были лишь из любви к хорошей шутке, то для Джеймса это было способом бунта против своих знаменитых родителей.
После окончания школы Фред пошел работать к отцу в Ужастики Умников Уизли, где его озорная и веселая натура нашла себе хорошее применение. Джеймс же продолжил бунтовать и после Хогвартса, и это стало основной темой многих таблоидов. Джеймса после Хогвартса подписали Фальмутские Соколы, и он в первый же сезон стал основным вратарем. Но, к сожалению, успех в первом сезоне сделал его чересчур самоуверенным, и из-за отсутствия дисциплины и чересчур частых вечеринок он потерял место в основе, так что возможность того, что он учинит скандал на ужине была высока. Да, Джеймс был верной ставкой.
– Ну, я ставлю на Роуз Уизли, – сказал Джордж.
Роуз Уизли. Анджелине тут же стало любопытно. Роуз была почти идеальным ребенком. Тихая и прилежная, она попадала в Хогвартсе в неприятности, только когда защищала первогодок от хулиганов, обидчиков и несправедливостей мира.
Андежлина посмотрела на мужа, у которого на лице играла едва заметная улыбка. Он что-то знал. Анджелина была уверена. Так, и какого же рода грязь скрывает идеальная дочь Гермионы Грейнджер и Рона Уизли?
– Что ты знаешь? – спросила его Анджелина.
– У меня есть основания считать, что Роуз приведет с собой парня на это Рождество, – проинформировал ее Джордж.
Малышка Роуз Уизли приведет парня на Рождество? Анджелине это казалось маловероятным.
– Парня? – скептически спросила она.
– Этим летом в магазине Роуз намекнула мне, что у нее есть парень, которого она хочет представить семье, – сказал ей Джордж.
Анджелина обдумала информацию. Если Роуз приведет на Рождество парня, несомненно, у ее отца случится припадок, но все же Анджелина решила, что даже парень Роуз не устроит больших проблем чем то, что закатит Джеймс Поттер.
– Спорим на месяц массажа ступней? – предложила Анджелина.

***

На Рождество Роуз пришла одна, в то время как Джеймс, такой Джеймс, заявился в подпитии и устроил перепалку с родителями на тему «Насколько они его не понимают и не дают ему жить своей жизнью» посреди ужина (боже, Анджелина была счастлива, что Фред не так истеричен, как Джеймс), а потом Джеймс в гневе убежал, к радости Анджелины и разочарованию Джорджа. Но, странное дело, позже тем вечером, когда Джордж делал Анджелине массаж ступней, который та выиграла, он казался более разочарованным тем, что Роуз пришла одна, а не тем, что проиграл спор.
Только на следующий год, после того как Лили Поттер застукала Роуз Уизли и Скорпиуса Малфоя целующимися в чулане, Роуз Уизли наконец привела своего парня на Рождественский ужин.

Во время церемонии Джордж наклонился к Анджелине и прошептал ей на ухо:
– Пять галеонов на то, что мой брат скажет, что он протестует.
Анджелина улыбнулась и ответила.
– По рукам.

Маркус знал, что от Скорпиуса пахнет розами

Первый раз он почувствовал запах роз в библиотеке.
– Приятель, а чего это от тебя розами пахнет? – спросил Маркус своего друга Скорпиуса, который только присоединился к нему в библиотеке для совместной работы над зельями. Когда Скорпиус наконец пришел (опоздав на десять минут), Маркуса буквально окатило запахом роз.
– Розами? Ты о чем, Забини?
– От тебя пахнет розами.
– Вовсе нет! – Решительно ответил Скорпиус.
Маркус подавил желание закатить глаза и вместо этого сказал:
– Нет, пахнет. Понюхай свой свитер и убедись.
Скорпиус скептически посмотрел на Маркуса, прежде чем наклониться и неуверенно понюхать свой свитер. Выражение его лица говорило, что предположения Маркуса подтвердились.
– Ну?
– Что «ну»? – спросил Скорпиус, притворяясь идиотом.
– Ну, так почему от тебя пахнет розами? – спросил Маркус.
Скорпиус не ответил сразу же, но пару секунд спустя он наклонился к уху Маркуса и прошептал:
– Это домовые эльфы.
– Домовые эльфы? – Скептически переспросил Маркус.
– Да, домовые эльфы объявили мне вендетту.
– Домовые эльфы объявили тебе вендетту, – повторил Маркус. По своему опыту, он уже давно убедился, что лучший способ вести дело с тем, кого подозреваешь во лжи, это повторять все то, что он тебе говорит, и позволить ему самому вырыть себе яму.
– Да, они ненавидят Малфоев из-за того, на чьей стороне мы были в войну, и из-за того, что наша семья не очень по-доброму относилась к эльфам. А один из эльфов, который работал на моего деда, сейчас работает здесь.
– Значит, домовые эльфы ненавидят тебя за то, что ты Малфой?
– Да, помнишь тот раз на третьем курсе, когда пропал мой учебник по чарам?
– Да.
– Это они. Они все время крадут мои вещи и устраивают мне розыгрыши. Несомненно, они решили, что будет смешно опозорить меня, опрыскав мою одежду розами.
Хотя объяснение Скорпиуса было несколько сверхтеатральным (кто вообще использует слово «вендетта»?), оно звучало для Маркуса почти убедительно. Факт, что Малфои не слишком хорошо обращались с эльфами, был общеизвестен, особенно было известно о плохом обращении с Добби (которого многие домовые считали героем), это было запечатлено в учебниках истории по второй магической. Вполне можно было предположить, что домовые эльфы могли затаить на семью Малфоев обиду. Вот только единственное доказательство, которое предоставил Скорпиус, – это пропавший учебник. Маркус на самом деле помнил тот случай в основном потому, что именно он и стащил этот учебник, чтоб насолить Скорпиусу за его нелестные замечания о манере Маркуса одеваться.
И это означало, что Скорпиус лжет.
Подозрения Маркуса усиливались следующими фактами:
А) Хоть эта легенда и была почти убедительной, она лежала в области теории заговоров. Скорпиус был природным параноиком (как и все слизеринцы), но не настолько.
Б) Скорпиус опоздал на встречу с Маркусом в библиотеке, а непунктуальность всегда раздражала Скорпиуса больше всего.
В) Скорпиус проводит рукой по волосам, а это несомненный признак того, что он взволнован.
Учитывая все свидетельства, можно было прийти к заключению, что Скорпиус встречался с девчонкой. Это объясняло и запах роз, и опоздание, хотя зачем Скорпиусу скрывать свою девушку, Маркус категорически не понимал.
Маркус мог расспросить Скорпиуса об учебнике и заставить его признаться, кто эта девчонка. Но это означало признать свою вину в той истории с учебником, а это не пошло бы ему на пользу. К тому же, если он сейчас промолчит, то следующие пропавшие вещи и розыгрыши можно будет списать на эльфов.
– Тебе надо поговорить с директрисой об этой проблеме с эльфами, дружище, – сказал Маркус Скорпиусу.

***

Второй раз он почувствовал запах роз в классе зелий.
После случая в библиотеке, Маркус следил за запахом роз, надеясь определить, с какой девчонкой Хогвартса Скорпиус тайно встречается.
Но только в начале шестого курса, когда он был в классе зелий и они варили амортенцию, его снова обдало знакомым запахом роз.
– Твоя амортенция пахнет розами, – сказал Маркус Скорпиусу.
Скорпиус покраснел и пробормотал что-то о том, что это-де любимые цветы его матери.
Маркус мысленно закатил глаза (потому что, конечно, все знают, что твоя амортенция должна пахнуть твоей матерью, верно), но ничего не сказал.

***

В третий раз Маркус почувствовал запах роз снова в библиотеке.
Профессор Вектор поставила Маркуса в пару с Роуз Уизли для их проекта за седьмой курс по нумерологии, и Роуз предложила встретиться вечером в библиотеке, чтобы поработать.
Когда Роуз села рядом с ним за библиотечным столом, Маркус снова почувствовал знакомый запах роз.
– От тебя пахнет розами, – удивленно сказал ей Маркус.
– Да, мне все время дарят мыло и шампуни с запахом роз из-за моего имени, – ответила Роуз.
К сожалению, Маркусу не удалось извлечь ничего интересного из внезапно приобретенной информации, потому что на следующий день Лили Поттер объявила всей школе за завтраком, что застукала Роуз Уизли и Скорпиуса Малфоя целующимися в чулане для метел.

***

Взволнованный Скорпиус в бешенстве выкрикнул:
– Да где же он может быть! – пока яростно перерывал все в поисках галстука в день своей свадьбы.
– Может, домовые эльфы стащили? – предположил его шафер.

Молли знала первой

Молли Уизли – дочь Перси и Одри Уизли.

Молли узнала первой. Не Лили, которая думает, что первой узнала она, потому что поймала их целующимися в чулане для метел, о чем и объявила на завтраке всей школе. Нет, это маленькая и незаметная Молли Уизли, которая всегда терялась среди мириад более знаменитых, умных и спортивных кузенов, узнала первой. Она знала еще за несколько месяцев до Лили.
Она искала какой-нибудь пустой кабинет на одном из верхних этажей, чтобы расслабиться. Эти пустые кабинеты были ее убежищем, шансом убежать от суеты и суматохи хогвартской жизни. Можно было предположить, что раз уж Молли выросла среди других членов клана Уизли, она должна была привыкнуть к хаотическому окружению, когда вокруг полно людей и шума, но члены семьи Молли были наименее буйными во всем клане. Дома всегда было спокойно и тихо. А на семейных сборищах Уизли Молли предпочитала отойти в сторонку от празднований и спрятаться на весь вечер в углу с книгой.
И когда Молли шла к своему кабинету на шестом этаже, она услышала сдавленное рыдание из одного из классов. Она скорее всего прошла бы дальше (люди обычно не любят, чтобы их прерывали, когда они приходят в пустой кабинет поплакать), если бы не услышала голос своей кузины.
– Это все моя вина. Я должна была лучше за ней следить.
– Роуз, ты не виновата. Кошки любят везде лазить и куда-нибудь влезать. Ты никак не могла предположить, что такое может случиться с Пуговкой, – ответил мужской голос.
«О нет!» – Грустно подумала Молли. Что-то случилось с кошкой Роуз, Пуговкой.
– Она была еще такая молодая.
– Знаю, но, уверен, теперь она в кошачьем раю, радуется и носится за более подходящими по размеру птичками.
Роуз коротко рассмеялась.
– Ты правда так думаешь?
– Я это знаю.
– Ты, наверное, считаешь, что я настоящая дура, если так расстраиваюсь из-за кошки.
– Я не думаю, что ты дура. На самом деле именно за это, твою доброту и сострадание ко всем, я тебя и люблю.
– Ты любишь меня? – услышала Молли, как Роуз спросила с недоверием.
– Да, люблю.
Любит? Глаза Молли расширились от шока. Она незаметно заглянула в комнату, чтобы увидеть, кто это только что признался в любви ее кузине, и увидела, как Роуз сидит на полу, прислонившись к груди Скорпиуса Малфоя.
– Я тебя тоже люблю, – услышала она голос Роуз.
Будь Молли гриффиндоркой, она, наверное, влетела бы в класс и набросилась на Роуз и ее, как получается, тайного (ну, уже не слишком тайного) бойфренда Скорпиуса. Будь Молли слизеринкой, она бы ушла, раздумывая, как лучше применить эту информацию для шантажа. Будь Молли из Рейвенкло, она бы весь день потратила на раздумья, как долго Роуз и Скорпиус встречаются.
Но Молли была хаффлпаффкой до кончиков ногтей, верная и преданная до конца. Так что она тихо наложила заклинание, чтобы влюбленную пару никто не потревожил, и пошла своей дорогой в пустой кабинет.

Да, Молли была хаффлпаффкой до кончиков ногтей. Так что, когда она прокралась в сад, чтобы сбежать от всего этого хаоса со свадьбой Роуз, и наткнулась на кузенов Джеймса и Фреда, готовящихся сыграть шутку с новобрачными, Молли тихо швырнула в них сглазом и спокойно пошла дальше.

Лили знала, что Скорпиус был Принцем (просто не ее Принцем)

Что бы ни делала Лили, кузина Роуз всегда была лучше. Лили была умной, не такой умной, как Роуз, но и у нее были хорошие оценки. Лили была охотником в гриффиндорской команде (и она попала в команду на первом курсе, а вот Роуз – только на втором). Лили всегда хорошо себя вела и была префектом Гриффиндора. И Лили тоже была хорошенькой и намного более общительной, чем Роуз. Но все равно только об идеальной малютке Роузи всегда так восторженно говорили в семье. Какая она потрясающая. Какая она добрая. Какая она умная. Даже брату Лили, Альбусу, Роуз нравилась больше, чем она.
Лили любила кузину. Честно, любила. И она думала, что ее кузина – потрясающий человек, но все же Лили часто спрашивала себя, что такого есть у Роуз, чего нет у нее.
На пятом курсе она узнала, что это Скорпиус Малфой.
Это было тяжелым открытием для Лили, потому что он был ее Прекрасным Принцем с первого курса.

***

В первый день занятий Лили была невероятно воодушевлена. Прошлым вечером ее распределили в Гриффиндор (ну конечно), а сегодня был первый день ее великолепной карьеры в Хогвартсе, во всяком случае, она собиралась сделать такую карьеру. Лили не могла дождаться отбора в квиддичную команду (она знала, что, возможно, она не сможет попасть в команду в первый год, но она могла попытаться), и уроков Защиты от Темных Сил, и знаменитых хогвартских пиров, о которых столько говорили ее братья, и Дуэльного Клуба; возможностей впереди было достаточно.
Лили настолько погрузилась в фантазии о своем будущем в Хогвартсе, что совершенно перестала обращать внимание на настоящее и случайно столкнулась с какой-то блондинкой, которая стояла с подругами.
– Смотри куда идешь, ты, идиотка, – злобно выплюнула старшекурсница, посмотрев на Лили, как на какую-то грязь.
– Извините, – пробормотала Лили.
– Тупые первогодки, – сказала девушка подругам, прежде чем уйти вместе с ними.
Лили слышала, как люди в коридоре смеются над ней, и почувствовала, как ее глаза начинают жечь слезы, но сопротивлялась желанию расплакаться, потому что она выросла с двумя братьями и знала, что нельзя радовать задир, плача перед ними.
Но это не значило, что это не было болезненно и что она не чувствовала себя полностью оскорбленной, когда споро собирала с пола свои разлетевшиеся книги.
– Возьми, ты это уронила, – Лили в шоке подняла голову и посмотрела на человека, который протягивал ей учебник. Скорпиус Малфой.
– Лили Поттер, верно? – спросил Скорпиус, и Лили лишь молча кивнула.
– Скорпиус Малфой. Ты, наверное, слышала, что я мерзавец, но на самом деле это неправда, – сказал Скорпиус и протянул ей руку для рукопожатия.
Лили нерешительно пожала его руку, потому что она на самом деле слышала от членов своей семьи, что он мерзавец, но, когда она прикоснулась к его мягкой руке и увидела легкую улыбку на его лице, Лили поняла, что ее семья ошибается.

***

С тех пор Скорпиус Малфой был маленьким секретом Лили. Лили тайно издалека им восхищалась – тем, как его волосы падают ему на лоб, тем, что он всегда улыбается. Лили знала, что она не влюблена в него на самом деле. Она его даже не знала. Но сам его образ, идея, что она могла бы влюбиться в заклятого врага своей семьи, рискуя всем ради любви – это была та романтика, о которой она всегда мечтала. С его приятной внешностью и очарованием, Скорпиус был для Лили идеальной кандидатурой на роль Прекрасного Принца из ее фантазий.
Вот почему для Лили оказалось неприятным открытием, когда Дейв Финниган открыл дверь того чулана, в котором Скорпиус обнимался с ее кузиной Роуз.
– Лили! – Удивленно вскрикнула Роуз.
Лили просто смотрела на нее в тихом шоке.
– Эхм, извиняемся. Мы поищем какой-нибудь другой, незанятый, – неловко сказал Дейв и закрыл дверь.
Но Лили была больше не в настроении целоваться, о чем она довольно резко заявила Дейву, и умчалась в Гриффиндорскую башню.

***

Лили была сердита и расстроена, но она совершенно точно не собиралась сдавать Роуз следующим утром – просто Альбус начал орать на нее за завтраком, потому что узнал, что ее не было в спальне прошлой ночью, и он угрожал послать сову родителям, и это было нечестно, так нечестно, потому что Роуз тоже не была вчера в своей спальне, а ей никто не угрожает написать родителям, и вообще, это Роуз увела ее Принца, и прежде чем Лили даже сообразила, что эти слова срываются с ее языка, она услышала, как говорит:
– Ну, Роуз тоже не была вчера в своей спальне! Они со Скорпиусом Малфоем целовались в чулане для метел!
И когда в Большом Зале повисла гробовая тишина, а Лили увидела ужас на лице Роуз, ей тут же захотелось взять эти слова назад. Но было слишком поздно, и Лили пришлось обойтись тем, что она весь день позже слезно просила у Роуз прощения. И Роуз ее простила, конечно, и даже сказала:
– С одной стороны для меня даже облегчение, что этот груз упал с моих плеч. Я так люблю его – то, как он проводит рукой по волосам, когда нервничает; что хотя он и слизеринец, он втайне боится змей; что любит чай без молока и сахара – и я наконец могу это рассказать другим людям, которые для меня важны.
И Лили узнала, что сама она любила только образ, а Роуз любила самого человека.

***

– Скорпиус, – прошипела Лили, схватив его за руку и втянув в пустую кладовку.
– Лили, что ты делаешь?
– Я знаю, чего ты боишься, Малфой, – сказала Лили, ткнув пальцем ему в грудь. – И если ты когда-либо причинишь боль моей кузине, я заставлю тебя пожалеть, что ты вообще родился. Однажды ты проснешься в постели, полной змей. Ядовитых змей! – И Лили еще раз ткнула его пальцем в грудь на всякий случай, а потом ушла, оставив его в одиночестве в кладовке.
И Скорпиус, который провел прошлые несколько месяцев, выслушивая угрозы от всех членов безумно огромной семьи Роуз, наконец узнал, кто из ее родственников самый устрашающий.

Луи знал, что он никогда, никогда не хотел получить громовещатель

Луи - младший ребенок Билла Уизли и Флер Делакур-Уизли.

Луи был известным «Хорошим мальчиком». Иногда люди даже заходили дальше и называли его «Чудесным мальчиком» или «Замечательным мальчиком», но Луи понимал, что имеют они в виду все то же. Кузен Луи, Джеймс, говорил, что Луи скучен, но, серьезно, Луи не было никакого дела до того, что думает кто-то вроде Джеймса. Луи гордился тем, что он «Хороший мальчик», если это значило, что он уважал своих родителей и профессоров, получал хорошие оценки, всегда был вежливым, всегда помогал и был добр к своим близким. Луи знал, что нет ничего плохого в том, чтобы быть «Хорошим мальчиком».
Да, Луи был хорошим мальчиком, и вот почему, когда в Большой Зал влетел красный конверт, Луи понимал, что это не к нему.
Но, как это ни иронично, получателем громовещателя была его кузина Роуз Уизли. И если Луи считался «Хорошим мальчиком», Роуз Уизли всегда была «Хорошей девочкой». Роуз Уизли, которая сейчас была Старостой Девочек. Роуз Уизли, которая, как вчера открылось, тайно встречалась со Скорпиусом Малфоем.
Когда громовещатель приземлился перед Роуз, она взяла его и вскрыла дрожащими руками, а вся школа смотрела на нее с нездоровым любопытством.
Громовой голос дяди Рона тут же наполнил Большой Зал:
– РОУЗ УИЗЛИ! ТЫ СОВСЕМ СПЯТИЛА? ЦЕЛОВАТЬСЯ В ЧУЛАНЕ ДЛЯ МЕТЕЛ СО СКОРПИУСОМ МАЛФОЕМ? У ТВОЕГО ДЕДУШКИ ЕДВА НЕ СЛУЧИЛСЯ ИНФАРКТ, КОГДА ОН УСЛЫШАЛ! У МЕНЯ ЕДВА НЕ СЛУЧИЛСЯ ИНФАРКТ, КОГДА Я УСЛЫШАЛ! ЭТО ДАЖЕ ХУЖЕ, ЧЕМ КОГДА ДЖЕЙМСА АРЕСТОВАЛИ ЗА ОСКОРБЛЕНИЕ НРАВСТВЕННОСТИ, КОГДА ОН ПЛАВАЛ ГОЛЫМ В ФОНТАНЕ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ! ПОЧЕМУ ТЫ НЕ НАШЛА СЕБЕ КАКОГО-НИБУДЬ ХОРОШЕГО МАЛЬЧИКА? ИЛИ ХОРОШУЮ ДЕВУШКУ? ДА ХОТЬ ХОРОШЕГО ТРОЛЛЯ, ВСЕ ЛУЧШЕ, ЧЕМ МАЛФОЙ!
– Роуз, мы хотели сказать, что очень разочарованы твоим поведением. Целоваться в чулане с мальчиком! Конечно, я понимаю, что у тебя есть некоторые потребности, но ты должна думать о своем будущем и о том, какой пример ты показываешь, будучи Старостой Девочек. Действительно ли твой партнер заботиться о тебе? Обсуждали ли вы, что оба должны провериться на ЗППП? Используете ли вы правильные заклинания? Только то, что другие занимаются сексом, еще не значит, что ты тоже должна…
– РАДИ БОГА, ГЕРМИОНА, МЫ ДОЛЖНЫ ЗЛИТЬСЯ, А НЕ ДАВАТЬ ЕЙ СОВЕТЫ!
– АХ, НУ, ПРОСТИ МЕНЯ, РОНАЛЬД, ЗА ТО, ЧТО Я ХОЧУ, ЧТОБЫ МОЯ ДОЧЬ БЫЛА ПОДГОТОВЛЕНА КО ВСЕМУ!
– ПОДГОТОВЛЕНА? ПОДГОТОВЛЕНА? ОНА НЕ ДОЛЖНА ДУМАТЬ О ПАРНЯХ ЛЕТ ДО ПЯТИДЕСЯТИ! РОУЗ УИЗЛИ, Я ЗАПРЕЩАЮ ТЕБЕ ВСТРЕЧАТЬСЯ С МАЛЬЧИШКАМИ! ТЫ МЕНЯ СЛЫШАЛА? ЕДИНСТВЕННЫЕ ПАРНИ, С КОТОРЫМИ ТЫ МОЖЕШЬ ГОВОРИТЬ – ЭТО ТВОЙ БРАТ И КУЗЕНЫ!
– Рональд, ты ведешь себя неразумно.
– НЕРАЗУМНО? НЕРАЗУМНО? Я СКАЖУ ТЕБЕ, ЧТО НЕРАЗУМНО: ТО, ЧТО В ЭТОЙ ЧЕРТОВОЙ ШКОЛЕ ЧЕРЕСЧУР МНОГО ЧЕРТОВЫХ ЧУЛАНОВ ДЛЯ МЕТЕЛ, НАПРИМЕР! ТЫ КОГДА-НИБУДЬ ХОТЬ В ОДНОМ ИЗ НИХ ВИДЕЛА ХОТЬ ОДНУ МЕТЛУ? НЕТ! Я СКАЖУ ТЕБЕ, ЗАЧЕМ ОНИ НУЖНЫ: ЕДИНСТВЕННОЕ ИХ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ – БЫТЬ МЕСТОМ, ГДЕ МАЛОЛЕТНИЕ ПРЕСТУПНИКИ МОГУТ НАЛОЖИТЬ СВОИ ГРЯЗНЫЕ ЛАПЫ НА МОЮ ДОЧЬ! ДИРЕКТОР МАКГОНАГАЛЛ, Я ТРЕБУЮ, ЧТОБЫ ВЫ ЗАКРЫЛИ ВСЕ ЧЕРТОВЫ ЧУЛАНЫ ДЛЯ МЕТЕЛ В ЭТОЙ ШКОЛЕ…
– Силенцио.
– Я приношу свои извинения за вспышку моего мужа, Минерва. Конечно же, мы понимаем, что вы прекрасно руководите школой, и, Роуз, мы поговорим, когда ты приедешь домой, юная леди, и, надеюсь, в будущем больше не будет инцидентов с чуланами для метел.
Громовещатель закончил послание и исчез в языках пламени, и через пару секунд Большой Зал снова наполнился болтовней студентов.
«Заметка на будущее, – подумал Луи. – Никогда не делать ничего, из-за чего могут прислать громовещатель».
***
Все были изумлены, что Рональд Уизли не устроил сцену во время свадьбы Роуз. Только Луи видел, что тетя Гермиона наложила на дядю Рона силенцио.
________________________________________________________

Надеюсь, все помнят, что я всего-лишь переводчик, поэтому прошу в меня помидорами не метать!

Хьюго знал, что дела устрашительные ему лучше оставить более пугающим членам своей семьи

– Луи! Мне нужна твоя помощь! – воскликнул Хьюго, вбегая в комнату, в которой он всегда скрывался в случае проблем: в библиотеку.
– В чем помощь? – спросил Луи, поднимая голову от книги, которую он читал.
– Припугнуть Малфоя для моей сестры!
– А ты не думаешь, что для этого Альбус лучше подходит?
– Альбус все еще злится на Роуз.
– А как насчет Лили?
– Лили! Как это может быть Лили, она же девчонка, – запротестовал Хьюго.
– И?
– И? И это должен быть кто-то устрашающий, кто напугает!
– Но ты не устрашающий, – указал Луи на очевидное.
– Это только потому, что мне никогда не приходилось раньше устрашать. И вообще, моя мама говорит, что ключевой фактор успеха – подготовка и практика, так что мне нужно подготовить, что я собираюсь сказать Малфою, и тогда я буду готов.
– Хм… Ну, думаю, мы можем набросать кое-какие черновые тезисы, – сказал Луи.
45 минут спустя.
– Отлично! Ну, раз теперь мы готовы, можем пойти и напугать Малфоя.
– Мы? – спросил Луи.
– Да, мы. Ты нужен мне для подстраховки, Луи.
– Не, знаешь, я – пас.
– Пас? Ты не можешь сказать просто «пас». На кону честь моей сестры!
– Твоей сестры. Так что это твоя ответственность.
– Я не могу поверить! Никогда не думал, что скажу это тебе, Луи, но ты – трус!
– Ну и ладно. Мне плевать.
– Тебе плевать! Да как это возможно, что тебе плевать? – с негодованием спросил Хьюго.
– Я рейвенкловец. Я осознаю ценность самосохранения.
– Я тоже рейвенкловец!
– Да, но ты к тому же гриффиндорский имитатор. Мы рейвенкловцы, и наше дело – решать задачи и копить знания, а не пугать людей. Тебе следует сердцем принять факультет, на который тебя распределили, Хьюго.
– То, что я рейвенкловец, еще не значит, что я щуплый ботаник.
– Никто тебя так и не называет. Просто здравый смысл подсказывает, что не стоит ходить и устраивать ссору с парнем, который на четыре года тебя старше и в два раза больше.
– Хм. Ну и ладно. Когда тебе в следующий раз понадобится помощь в чем-нибудь таком, я тоже скажу тебе «НЕТ»!
– Ну и пожалуйста. Я бы и не попросил тебя о помощи в таком деле. Я бы попросил Тедди, или Джеймса, или Фреда…
Хьюго развернулся и ушел, а Луи все продолжал и продолжал список тех, к кому бы он обратился раньше, чем к Хьюго. Идиотский придурок. Ничего, он ему докажет.

***

– Эй, Малфой! Я хочу с тобой поговорить! – сказал Хьюго своим самым властным голосом.
Малфой и его приятели, стоявшие и болтавшие в коридоре, обернулись и уставились на Хьюго.
– Конечно. Ребят, вы идите, я вас позже нагоню, – сказал Малфой друзьям, махнул им рукой и подошел к Хьюго.
– Ну, и о чем ты хочешь со мной поговорить? – спросил Малфой.
– Ну, ты, наверное, не знаешь, кто я такой, но…
– Я знаю, кто ты, – перебил Малфой Хьюго. – Ты Хьюго, брат Роуз. Она все время о тебе говорит.
– Да, правда? А что она гово… То есть, я имею в виду, хорошо, что ты знаешь, кто я.
– Да, я как раз подумывал, что следует тебе как-нибудь представиться. Скорпиус Малфой, – сказал Малфой и протянул Хьюго руку для рукопожатия.
Хьюго поднял было руку, чтобы пожать руку Малфоя, но в последний момент отдернул ее, потому что вспомнил, что ему Малфоя следует напугать. Малфой – враг, не друг.
– Мы не друзья, Малфой, – сказал Хьюго, тыча пальцем в Малфоя.
– А я и не говорил, что мы друзья, – сказал Малфой, с замешательством глядя на Хьюго. – Просто было бы неплохо, если бы мы подружились, так как я встречаюсь с твоей сестрой, – добавил он.
– А теперь слушай, Малфо… Подожди, ты хочешь подружиться со мной? Ты не это должен был говорить!
– А что я должен был говорить?
– Ты должен был меня оскорбить или сказать что-нибудь мерзкое о том, как ты ненавидишь всех Уизли, – обвиняюще сказал Хьюго.
– А, ну, извини? Знаешь, мы, кажется, как-то все это не так начали, может, попробуем все сначала…
– Все сначала? Да, это отличная идея! Хорошо, а теперь послушай меня, Малфой, я пришел, чтобы предупредить тебя насчет моей сестры. Я не одобряю ваши отношения, и лично я считаю, что ты противный мерзавец и… и… экхм, не подождешь секундочку? – запинаясь спросил Хьюго, отчаянно роясь в своей сумке в поисках пергамента с заготовленными ими с Луи тезисами.
Пока что все шло не так, как Хьюго планировал. На самом деле в реальной жизни людей куда труднее запугивать, чем тренироваться перед зеркалом. Того, что Малфой сказал, что хочет быть другом, не было в сценарии, который они с Луи подготовили, и это совершенно сбило Хьюго с толку. К тому же теперь, по-настоящему познакомившись с Малфоем, Хьюго уже не был уверен, что он – противный мерзавец. «Сконцентрируйся!» – сказал себе Хьюго. Тут речь идет о Малфое. Они все скользкие и изворотливые и наверняка умеют хорошо притворяться классными парнями.
– Ага! – с триумфом воскликнул Хьюго, когда наконец нашел в своей сумке листок, что искал.
– Вот, а теперь послушай меня, Малфой, – начал читать Хьюго с листа. – Я пришел, чтобы предупредить тебя насчет моей сестры. Я не одобряю ваши отношения, и лично я считаю, что ты противный мерзавец и недостаточно для нее хорош. И…
– Можно я тебя на секундочку прерву? – спросил Малфой, приподнимая руку.
Хьюго кивнул.
– Вся вот эта «штука», – помахал Скорпиус руками. – Это ты хочешь припугнуть меня, чтобы я не сделал ничего, что может причинить боль твоей сестре, так?
Хьюго снова кивнул.
– Ну, позволь сказать честно, Хьюго, это все как-то не очень пугающе, – сказал Скорпиус.
– Но мы с Луи изучили способы, которыми можно припугнуть, и даже написали сценарий, – разочарованно сказал Хьюго.
– Ну, знаешь, наверное, в этом вся проблема. Не думаю, что это из тех вещей, что можно выучить по книгам.
– Я знаю, что начало получилось так себе, – отчаянно сказал Хьюго, – но я правда думаю, что дальше будет получше.
Хьюго всучил в руки Малфою лист, чтобы тот сам смог убедиться.
Малфой просмотрел листок и вздохнул:
– Нет, все равно не очень. Я имею в виду, ну, вот здесь, – сказал Малфой, показывая на нижнюю часть листа. – Говорить, что ты сотрешь кого-то с лица земли – это как-то слишком мелодраматично и не слишком пугающе.
– О, – разочарованно сказал Хьюго.
– Хьюго, могу я дать тебе совет? Вся эта штука началась неправильно. Я имею в виду, ты начал с того, что спросил, знаю ли я, кто ты. Если хочешь кого-то напугать, то не спрашивай, знают ли они, кто ты, ты просто сам говори им, кто ты такой. А потом, знаешь, читать с листа – это тоже как-то не слишком пугающе.
– Я так делал, потому что забыл, что надо сказать! – заспорил Хьюго.
– И тебе стоит поработать над угрозами, – продолжил Малфой. – Вместо того, чтобы говорить, что сотрешь меня с лица земли, лучше было бы сказать, что ты запихнешь меня в духовку, а потом заставишь моего домового эльфа подать меня моим родителям на обед.
Хьюго обдумал слова Малфоя:
– Хм. Значит, ты говоришь, что, чтобы тебя напугать, я должен сначала самоуверенно тебе представиться, полностью запомнить все то, что я хотел сказать, и еще нужно поработать над более впечатляющими угрозами.
– Ну, да, так это все было бы лучше, но я все же не думаю, что…
– Ты не будешь против, если я пока схожу и потренируюсь, а потом приду угрожать тебе после обеда? – с надеждой спросил Хьюго.
– Эхм, ну, конечно, но я думаю, ты все равно не понял, что я пытаюсь…
– Отлично! – радостно воскликнул Хьюго и побежал в свою комнату, чтобы воспользоваться советами Малфоя и потренироваться. Советы Малфоя были куда лучше советов Луи. Ха! Он скажет это Луи, когда сегодня вечером встретит его в Клубе Плюй-камней.
Клуб Плюй-камней!
– МАЛФОЙ! – закричал Хьюго, когда развернулся, и со всех ног побежал назад к Малфою.
– У меня заседание Клуба Плюй-камней после обеда, давай встретимся в семь?
– Конечно. Как тебе угодно, – ответил Малфой.
– Спасибо, и еще хотел сказать, твои советы очень помогли. Увидимся в семь!

***

Перед свадьбой папа Хьюго отвел Скорпиуса в сторонку и сказал ему, что с ним будет, если он причинит Роуз боль. Так же поступил и дядя Гарри. И Джеймс. И Фред. И Альбус. И дядя Билл. И дядя Джордж. И дедуля Уизли. И тетя Джинни. И Лили. Черт, даже кузина Молли, которая в жизни плохих вещей не говорила, даже она, наверное, отводила Скорпиуса в сторону и говорила ему, что с ним случится, если он напортачит и причинит боль их милой Роуз.
Так что исключительно для порядка Хьюго оттянул Скорпиуса в сторону и сказал:
– Если ты напортачишь, я запихну тебя в духовку и заставлю твоего домового эльфа подать тебя твоим родителям на обед.


Альбус знал, что ничего-то он на самом деле не знал

Когда Альбус Поттер услышал, что Роуз Уизли встречается со Скорпиусом Малфоем, он расстроился не из-за того, что Скорпиус был Малфоем. Он расстроился, потому что Роуз ему лгала.
С малых лет Альбус и Роуз все делали вместе. Они родились с разницей в восемь дней и с тех пор были, как ниточка с иголочкой. Они вместе учились летать на метлах на заднем дворе дома Поттеров. Они проводили вместе бесконечные часы в их секретном домике на дереве. Они были напарниками, когда дело доходило до какой-нибудь шутки над Джеймсом (Джеймс и тогда был идиотом).
И когда они выросли, Альбусу нравилось думать, что они остаются так же близки. В Хогвартсе их вместе распределили на Гриффиндор. Вместе они попали в квиддичную команду в их второй год, вместе лазили в Визжащую Хижину в их первые хогсмидские выходные и вместе многие часы исследовали замок после отбоя.
Альбус думал, что из всех людей на свете, он знает Роуз лучше всех.
Он ошибался.
После грандиозного открытия тайных отношений Роуз и Скорпиуса, ему стало понятно, что Роуз все время ему врала.
Все те разы, что Роуз говорила, что она «учится допоздна», она проводила со Скорпиусом.
Цепочка, которую она все время носила, была подарком Скорпиуса, а не дяди Чарли из Румынии.
Письма, которые она с таким нетерпением ждала летом, были вовсе не от друга по переписке из Болгарии.
Та отметина на ее шее две недели назад вовсе не была сыпью, как Роуз сказала.
Сначала Альбус был слишком зол, чтобы говорить с Роуз, так что он намеренно избегал ее следующие два дня, потому что знал, что иначе он может сказать ей что-нибудь такое, о чем пожалеет. Время дало ему шанс остыть, и, в конце концов, он решил найти Роуз и дать ей возможность объяснить, почему она считала, что ей нужно ему лгать. То, что она решила, что не может доверить ему свой секрет, расстраивало его больше всего.
Так что следующим утром Альбус собирался отвести Роуз в сторонку и объясниться, и так бы и случилось, если бы ему не пришлось сделать это, чтобы отчитать Роуз за то, что, как оказалось, Роуз и Скорпиус скрывали от всех свою тайную связь, используя для этого Выручай-Комнату.
Из всего, что Роуз могла сделать, это было хуже всего. Выручай-Комната была их комнатой. Альбус и Роуз вместе нашли эту комнату на втором курсе с помощью Карты Мародеров и мантии-невидимки Альбуса.
Для них найти комнату было приключением. С тех пор как сгинули Волдеморт и Пожиратели Смерти, Хогвартс стал очень мирным местом, и, конечно, Альбус был рад, что ему никогда не придется воевать, или встречаться лицом к лицу с василиском, или жить в бегах, но ему всегда хотелось хоть немного приключений. И Выручай-Комната предоставляла им приключения. В Хогвартсе Выручай-Комната была вроде их домика на дереве, только в тысячу раз лучше. Комната могла превратиться, во что только не захочет входящий. И Комната превращалась в лес, в котором они с Роуз могли устраивать походы, в ринг, на котором они с Роуз могли устраивать дуэли и практиковаться в заклинаниях, в убежище, в котором они могли прятаться от остальной своей семьи. Комната давала им приключения и волшебство, которых недоставало даже в таком волшебном месте, как Хогвартс. И частью этого волшебства было то, что никто другой о ней не знал. Комната должна была быть только его и Роуз тайным местом. Его и Роуз.
Она не должна была становиться их со Скорпиусом любовным гнездышком.
– Ты водила Скорпиуса в Комнату? – взорвался Альбус.
– Прости. Я не хотела говорить ему о комнате, но у меня не было выбора. Нам было нужно место, где мы могли бы тайно встречаться.
– Знаешь, у меня было полно случаев, когда мне нужно было тайно встретиться со своей подружкой, но я всегда находил другое место, где можно потискаться, – ядовито сказал Альбус.
– Это совсем другое дело, Альбус.
– Нет, не другое. Это должен был быть наш секрет. То, о чем должны знать только мы. Не Джеймс. Не Лили. Не Хьюго. Никто другой. А ты отвела туда Малфоя? Это кощунство. Все равно, что привести Пожирателя Смерти на юбилей Гарри Поттера.
При этих словах глаза Роуз расширились, и следующее, что почувствовал Альбус, это то, как Роуз подняла руку и дала ему пощечину.
– Поверить не могу! – выкрикнула Роуз и убежала в слезах.
Альбус был в шоке, потому что он-то был уверен, что это он должен быть зол и разгневан, а не Роуз. В конце концов, это не он лгал своему лучшему другу и показывал Малфою их секретное место.
Вечером, лежа в кровати, Альбус снова и снова обдумывал их с Роуз спор, когда наконец понял, почему она так разозлилась. «Все равно, что привести Пожирателя Смерти на юбилей Гарри Поттера».
Скорпиус был Малфоем. Его отец был Пожирателем. Вот черт. Альбус точно тут по-настоящему напортачил.

***
Теперь была очередь Роуз тщательно избегать Альбуса. Альбус обнаружил, что у нее это получалось даже лучше, чем у него. Альбус пытался поймать ее между уроками, сесть рядом с ней во время занятий, посылал ей записки, отправлял Лили с ней поговорить, но все было тщетно.
Между уроками, если он пытался подойти, Роуз убегала. Во время уроков она рядом с ним не садилась, предпочитая сесть со Скорпиусом. Роуз выбрасывала его записки. Лили она велела «не лезть не в свое дело».
В конце концов, Альбус отчаялся, а отчаянные времена взывают к отчаянным мерам.

***

– У тебя моя «История Хогвартса»? – спросила Роуз.
Альбус кивнул и достал книгу из своей сумки.
– Верни, – потребовала Роуз.
– Только если ты меня выслушаешь.
Роуз прищурилась, но кивнула.
– Во-первых, я хочу сказать, что не ненавижу Скорпиуса Малфоя и не считаю, что он Пожиратель или что он верит в эту чепуху. Я говорил про Пожирателей на юбилее Гарри Поттера, потому что хотел показать, как я расстроен, что ты привела чужого человека в нашу Комнату. Наверное, мне следует поработать над метафорами, – сказал Альбус, смущенно улыбаясь Роуз.
Роуз скептически посмотрела на него и спросила:
– Если ты не ненавидишь Скорпиуса, то почему ты так расстроился, когда узнал, что я с ним встречаюсь?
– Потому что ты врала мне, Роуз. Ты должна была быть моим лучшим другом, а лучшие друзья друг другу не врут, – ответил Альбус.
Роуз смущенно опустила взгляд и сказала:
– Это не потому, что я тебе не доверяла. Я боялась, что ты меня отговоришь.
Альбус растерянно посмотрел на Роуз.
– Когда у нас со Скорпиусом все началось, я сильно сомневалась, потому что привыкла быть логичной, ответственной, разумной, а мои отношения со Скорпиусом такими не были. В наших отношениях нет никакой разумности. Мы с разных факультетов. Наши семьи друг друга ненавидят. Мы очень разные. И часть меня все это знала и думала, что ничего из этого не выйдет. А другая часть меня говорила, что мне нужно наплевать, потому что у нас с Скорпиусом все было так чудесно. И поэтому я проигнорировала сомнения, но я знаю, что, если бы кто-нибудь начал поддерживать мою разумную часть, я бы начала сомневаться, и поэтому я тебе не говорила.
– Ты все еще сомневаешься? – спросил Альбус.
– Я теперь в этом слишком увязла, – ответила Роуз.

***

– Отлично выглядишь, Роузи, – сказал Альбус, когда вошел в комнату, где Роуз заканчивала готовиться к свадьбе.
– Альбус! – удивленно взвизгнула Роуз. – Ты же должен быть с другими друзьями жениха! Что ты здесь делаешь?
– Просто хотел убедиться, что ты в порядке. Не волнуйся, я не собираюсь пытаться отговаривать тебя от свадьбы, – в шутку сказал Альбус.
– У тебя бы не вышло, даже если бы ты попытался, – ответила Роуз, широко улыбаясь.