Глава 1Я никогда не верил в совпадения, потому что считаю, что мы сами строим свою жизнь. Сам человек вправе делать ее такой, как ему хочется. Но иногда мешает судьба. Однако и ее можно подчинить. Но никогда не совпадения. Все, что с нами происходит – это результат наших действий.
Если жизнь других можно сравнить с прямой линией, то моя - это кривая. Скачки и падения - постоянные ее сопутствующие элементы. Так было всегда, но Ей удалось все выровнять. Привести к балансу, который только она же и смогла поддержать.
Я говорил, что не верю в совпадения. А еще я не верю в красивые истории. Это глупо - верить в сказки. Я не верю в историю, что хорошая девочка сможет сделать из плохого мальчика принца и жить с ним в замке из белых роз. Нет, такого не бывает. Я не стал принцем, хотя она пыталась сделать меня лучше. Но, видимо, потом она поняла, что это бесполезно. Нет, она не смирилась, это не в ее принципах. Просто поменяла взгляды. Этому я ее научил.
Интересно, когда все началось? Наверное, в тот год, когда Поттер бегал по лесу и искал крестражи. Ладно, пусть будет так.
Я не верю в совпадения. И в клише, что я должен был увидеть Джинни в темном коридоре ночью, тоже не верю. В идеальной истории, которую потом можно рассказать внукам, все должно быть так: я нашел ее в коридоре или пустом классе, когда она плакала по своему Поттеру и тому, что все ее покинули, остаться с ней и пожалеть, обнять. Потом мы бы осознали, как сильно любим друг друга, и тайно обвенчались. Да, это была бы неплохая любовная история. Но есть пару деталей, которые помешали бы нам воплотить эту историю в жизнь.
Первое. Я бы никогда не потратил свое время на человека, который сидит и плачет, если мне это не интересно. А с учетом того, что это Уизли, я бы даже не остановился. Какое мне было бы дело до этой девчонки?
Второе. Даже если бы Уизли и плакала ночью в пустом кабинете… Неужели вы думаете, что она позволила бы мне – сыну главного врага ее отца и Пожирателю Смерти, - ее утешить? Она бы скорее убила меня, чем сказала, что тревожит ее душу!
Третье. Джинни никогда не плачет на людях. И даже при мне. Как ни парадоксально, я вообще не видел, чтобы она плакала. Один раз слышал. После похорон Фреда Уизли. Она тогда осталась у меня в первый раз, но всю ночь просидела в ванной. Я не помог ей. Я знаю, что ей нужно было помочь, но в то время лучшим для нее лекарством было одиночество.
Четвертое. Даже если бы мы так сильно полюбили друг друга, Джинни никогда бы не изменяла этому своему Поттеру. Это не в ее правилах - что-то скрывать, да еще и таким грязным способом. Поэтому, потеряв уважение общества, Джинни Уизли бросила Гарри Поттера и ушла к стороннику Темного Лорда – Драко Малфою. Такими заголовками пестрели газеты на следующее утро. Они, черт возьми, правы. Все так и было.
И пятое. Это не так важно, но мы не женаты. Вот уже два года после окончания войны мы просто живем вместе. Даже когда все узнали, мы не поженились. Я не знаю, с чем это связано. И детей у нас нет. Мы просто живем.
Но я все же хочу рассказать, как все началось. Так вот, когда Поттер со своей шайкой бегал по лесу, а Джинни осталась в школе, и у меня были не самые лучшие времена. Самые черные, я бы даже сказал. И нужно было ей появиться именно в этот мой промежуток жизни? Видимо, нужно было. Так вот, это случилось даже не ночью и даже не после отбоя, и даже не в мое дежурство. Это случилось утром и - вы не поверите - но не в пустом коридоре или классе, а на квиддичном поле. Не самая романтическая встреча в пять утра на поле для квиддича. Но именно так и было. Как всегда привычные оскорбления, пререкания и колкости в адрес друг друга. Но что самое смешное - что она, что я искали место для уединения.
- Ладно, Малфой, давай я просто буду сидеть на той трибуне, а ты на этой! – Она рукой указала в противоположную сторону.
- Меня устроит все, что находиться как можно дальше от тебя и твоих дружков!
Не совсем тянет на начало истории о любви. Но с того дня я приходил туда каждое утро и видел ее на другой стороне поля. Иногда ее не было, а иногда она приходила раньше меня. Но никогда не опаздывала. Мы не договаривались о времени, но я знал, что если ее нет на той стороне в пять утра, то она не придет уже совсем. Иногда меня раздражало, что она не приходит. Не знаю. В школе и на занятиях я не обращал на нее внимания, но там, на квиддичном поле, я хотел видеть ее. И я знал, что она тоже на меня смотрит. А потом пришла зима. Она перестала приходить. Я уже говорил, что не верю в совпадения, и правило, что все хорошее случается с тобой перед Рождеством, на меня не действует. Для меня Рождество – это всего лишь день. Она не знала этого. Она вообще обо мне ничего не знала. Может быть, поэтому она так поступила.
- У меня не было зимней мантии, поэтому я не приходила! – Она впервые пришла на мою сторону. – Но на каникулах я еду домой, и она у меня будет. С Рождеством, Малфой!
На каникулах я остался в школе. Мне просто незачем было ехать домой. Меня так никто не ждал. И две недели я ходил один каждое утро и смотрел на пустое место на противоположной трибуне. От нечего делать я даже вычислил ряд и место, на котором она сидела. Третий ряд, восьмое место. Мне стало интересно, как выглядит поле с ее места. И впервые я пошел на ее сторону.
- Это мое место, Малфой! – Она вернулась, как и говорила, в новой теплой мантии.
Я встал, но не ушел на свою сторону. Просто подвинулся. А она села рядом. Может быть, этот день можно считать началом? Может быть. А потом мы всегда сидели утром. Третий ряд, восьмое и девятое место.
Что самое странное, мы даже ни разу не целовались. Мы даже не дотронулись друг до друга. Обсуждая любые темы, мы всегда называли друг друга по фамилии. И даже когда я осознал, что люблю ее, я продолжал называть ее Уизли. Мы говорили о том, как будем вместе жить, но ни разу ни обнялись. Так было проще.
После того, как она оставила Поттера, мы начали жить вместе. Это глупо, но я думаю, что Поттер был просто путами, которые мешали ей довериться мне. Первое прикосновение, первый поцелуй и первая ночь – это все случилось в один день. У обычных людей это все происходит постепенно, но мы решили, что лучше все сделать за одну ночь.
Что касается мнения общественности, то здесь вообще можно трактаты писать. Моя семья… Вернее мама, ведь отец теперь в тюрьме, восприняла это… Ну, я думаю, нормально. Мы видимся раз в месяц, и я уверен, что больше мама не выдержала бы. Я знаю, что она уверена, что я еще передумаю. Ладно, пусть эта мысль греет ее душу. Родители же Джинни были против. Очень против. Категорично против. В особенности ее братья. В особенности Рон. А если Джинни раз в месяц ездит со мной к моей матери, то в свой дом она ездит одна. Я не верю, что когда-то чета Уизли пригласит меня на обед и не подложит яд. А после ужина с родней она никогда не рассказывает, о чем они говорили. Зато сразу уходит в ванную. Надолго. А потом выходит и как ни в чем не бывало ложится рядом. А еще была Грейнджер. Если бы я однажды ее убил, я бы сам пошел и признался Министерству. Это бы того стоило. Сколько раз она пыталась уговорить Джинни одуматься и бросить меня. И, может быть, я бы задумался убить эту Грейнджер, если бы однажды, когда Джинни пришла с очередной встречи с подругой, она не сказала:
- Не переживай. Она говорит, а я всего лишь киваю и соглашаюсь. Знаешь, это глупо выглядит со стороны.
И тогда я успокоился. Нет, я и до этого был уверен, но сейчас понял окончательно, что ни Грейнджер, ни кто-либо еще не переубедят ее.
Кстати, о Поттере. У него, похоже, никогда не будет спокойной жизни. Мне его даже жаль. Всего через пару месяцев после войны Пожиратели, избежавшие Азкабана, снова появились. На этот раз они хотели просто мести. И, конечно, только Поттер мог их остановить. К нему, естественно, присоединилась Грейнджер и Уизли со своей семейкой. Нам было все равно. Моя семья больше не представляла интереса для приспешников Воландеморта. Джинни работала в Министерстве, а я занимался семейными делами. Каким бы ни был Люциус плохим, а вот благополучие семьи сохранил. Все деньги и ценности были в сохранности.
И так прошло два года. Никогда бы не подумал, что полюблю семейную жизнь. Но мне нравилось. И вы не подумайте, что жили мы спокойно. Хорошо, что жили мы в большом доме, а то наших соседей было бы жаль. Когда мы ругались, я забывал о том, что я Малфой, и невозмутимость и хладнокровие - мое второе я. Я был готов убить ее. И она меня тоже. И всегда уходил я. Но не дальше, чем в другую спальню. И даже завтракали специально в разное время. А потом она говорила, что в комнате очень холодно. Или я приходил за своими вещами и оставался. Но мне нравилось.
Я не верю в совпадения и случайности. И если Поттеру судьбой предначертано быть всегда на первой полосе, то его очкастое лицо всегда там будет. Два года он бегал за уцелевшими пожирателями.
А потом был день, который я никогда не забуду. Я все еще не верю в совпадения, но и судьбой не хочу это называть. Это была суббота. Она не должна была в этот день выходить на работу. Ей просто было незачем. Вечером у нас были планы. Забини пригласил нас на охоту. А утром мы хотели отдохнуть.
- Это всего на пару часов. Я скоро вернусь! – Я даже не вставал с кровати, и она сама меня поцеловала перед уходом.
Пару часов. Я не романтик, чтобы скучать, когда она уходила на пару часов, но в тот день я действительно был как не в своей тарелке. Я не мог усидеть на месте. Я начал разбирать почту, когда из камина в моем кабинете вышел Поттер.
- Малфой, произошло несчастье. Тебе нужно пойти со мной.
Всего лишь нападение. Бывшие Пожиратели всего лишь решили устроить нападение в Министерстве. Но там была Джинни. Ее видели на месте взрыва. Поттер сам шел к ней поздороваться.
Я никого не виню. Просто мне интересно, почему именно она? Там мог стоять любой человек. Утверждали, что ее могло откинуть в другую сторону или что это вообще была не она. И я поверил. Я вернулся домой и ждал до вечера. Джинни не пришла домой. Несколько раз, когда мы ругались, она ночевала у родителей, и я надеялся, что сейчас она очень обижена и ушла домой. Мне было плевать, что обо мне думают ее близкие. Я переместился в Нору. Почему они плачут? Хотя, мне все равно, я же пришел спросить, где Джинни, и забрать ее домой.
- Драко! – Ее мать бросилась ко мне, когда я вошел, но остановилась. – Джинни…
Нет, не нужно ничего говорить. Просто скажи, что она наверху в своей комнате, и я уйду. Еще можешь сказать, что я испортил ей жизнь. Мне все равно. Я сам поднимусь. Но здесь никого нет. Ее вещи, но самой ее нет.
- Драко, она ведь дома? – Артур выглядит не лучше, чем его жена.
Что мне ему сказать? Что я думал, что она здесь?
- Нет, она не пришла сегодня домой.
Это было сказать тяжело. Еще тяжелее было уйти и осознать, что дома меня никто ждать не будет. Но больнее было понять, что ее нет. Я не увижу ее утром в ванной. Или убирающей вещи в шкаф, потому что, по ее словам, эльфы не могут правильно это сделать. Я не увижу, как она ругается с портретами моих родственников. Или не услышу, как она злится на меня в ванной и думает, что меня нет в комнате. Она никогда больше не поцелует перед сном. Или утром. Не скажет мне, что я эгоист. Не скажет, что любит. Я больше не отвечу ей взаимностью. Это было больнее.
Я просто не знал, как это пережить. Я понимаю, что не должен замыкаться в себе, но мне уже все равно. Я, черт возьми, не хочу жить дальше. Мне просто стало на все параллельно. Не было вещи, которая бы меня заинтересовала. Все встречи, мероприятия и посетителей я игнорировал. Каждый день весточка маме, что я жив, и все. Даже Уизли мной интересовались. Им я тоже вскоре стал посылать каждую неделю письмо, что со мной все хорошо.
И так год. Просто год существования. Я где-то читал, что пока мы чувствуем боль – мы живем. Это ложь. Я не живу. Мои дни схожи между собой. Она наполняла их смыслом. Она же и была моим смыслом. А потом как-то я понял, что нужно жить дальше. Она бы этого хотела. И я вернулся к работе. Вернулся как бы к жизни.
Моя жизнь рушится, но этого никто не видит, потому что я человек воспитанный: я все время улыбаюсь. Я улыбаюсь, потому что думаю, что если скрывать страдание, то оно исчезнет. И в каком-то смысле это правда: оно незримо, а значит - не существует, ибо мы живем в мире видимого, материального, осязаемого. Моя боль нематериальна, ее как бы и нет. Я жил по этому принципу. У меня есть деньги, дом, друзья, а эта дыра внутри меня… Ее же никто не видит. Так зачем о ней говорить?
Чуть больше, чем через год, я познакомился с Валенсианой Дарк. Сказать, что она мне нравилась, я не могу. Скорее, она помогала мне отвлечься. Мы хорошо проводили выходные, но ничего большего. Но даже если она и оставалась у меня, то спали мы в разных комнатах. Я никому не позволю лечь на подушку, на которой должна была спать Джинни. Это слишком личное.
- Она красивая была! – Валенсия без разрешения заходит в нашу спальню и берет фотографию Джинни.
Я понимаю, что она не имела ввиду ничего плохого, но лучше бы она этого не говорила.
- Никогда не смей трогать ее вещи! – Я рывком забрал ее фотографию и выгнал Валенсию с комнаты.
Тема моей проблемы насчет смерти Джинни закрыта. Никто не смеет мне что-то говорить. Это только мое.
Это была моя жизнь. И я уже, наверное, сто раз говорил, что я не верю в случайности. Только в судьбу, которая любит преподносить сюрпризы. Как она сделала это сегодня.
- Это очень выгодное вложении, мистер Малфой, и…
- Малфой! – В мой кабинет врывается Поттер и прерывает очень важные переговоры. – Извини, мне нужно с тобой поговорить!
Извинившись, я вышел и уже знал, что на моей черной рубашке не будет видна кровь Поттера. Это меня радовало.
- Десять секунд, Поттер, или ты увидишь своих родственников!
- Тебе это понравится.
Он хватает меня за руку, и мы трансгрессируем. Я был не готов, и это еще больше разозлило меня. Когда я снова открыл глаза, то не сразу понял, где нахожусь. Это точно мир магглов, потому что много непонятных для меня вещей вокруг, но я знаю их предназначение. Когда я повернулся, довольное лицо Поттера было близко.
- Сзади, – он показывает рукой куда-то.
И что он там видит? Женщина идет с собакой. Дальше лавочка, а на ней две девушки смеются, еще дальше мужчина ругает свою маленькую дочку. А дальше она. Или не она. Это не важно. Если не она, то очень похожа. Не обращая внимания на Поттера, я перехожу дорогу и иду прямо к ней. Мне нужно просто убедиться, что это не она.
- Стой, Малфой! – Поттер все-таки догоняет меня. – Она тебя не знает! Я все объясню.
Я не верю в совпадения. Если Джинни Уизли суждено было умереть больше года назад при нападении Пожирателей, она бы умерла. Но ее судьба распорядилась иначе. Но факт есть фактом: Джинни Уизли не умерла. Как это случилось, я не знаю, потому что после сказанной Поттером фразы:
- В это тяжело поверить, но та девушка действительно Джинни!
Я перестал слушать. Она жива. Да, она ничего не помнит и не знает даже приблизительно, кто она, но она жива.
Позже вечером из документов, что дал мне Поттер, я узнал правду. В день, когда было совершено нападение, Джинни действительно была на месте взрыва. И Министерство решило, что в целях ее безопасности стоит отправить Джинни в мир магглов. Они расценивали это нападение как покушение лично на ее жизнь. Они вытащили ее с того света и дали ей путь в новую жизнь.
- Бриана Вильямс. Странное имя, – я уже в сотый раз смотрел на ее новую фотографию.
- Что ты будешь делать? – Поттер сегодня засиделся у меня, но я был этому рад.
- Собираюсь напомнить Бриане, что она Джинни! – сказал я, залпом выпивая свой огневиски.
- А потом? – Поттер устало трет глаза и смотрит на меня.
- А потом сделать ее Малфой!
Глава 2Я не знал, что делать дальше. Это не потому, что я боюсь чего-то. Нет. Признайте, любого бы ошарашила новость, что его девушка уже как год не мертва, в то время как ты думал, что она погибла. Я просто не понимал, как поступить дальше. Эйфория от вчерашней новости прошла и теперь, смотря трезво на ситуацию, я понимал, что год – это слишком много. Я не перестал ее любить, но… она. Она просто не знает, кто она. То, кем она сейчас является – это результат фантазии министерских работников. И что с ней могло произойти за год? Эта девушка - Бриана Вильямс, которая потеряла память в результате автомобильной катастрофы, могла капитально поменять свою жизнь за год. А вот Джинни Уизли… Я был уверен, что каким бы сильным заклятием ни стерли память Джинни, она все равно знает, кто она на самом деле. Знает, что все вокруг неправильно. Знает, что ей место не там. Знает, что она - не она, как бы это глупо ни звучало.
Я снова повторюсь, но напомню, что я не верю в совпадения. И в теорию, что мне просто нужно подождать момента, когда она вспомнит и сама вернется, тоже нет смысла. Я должен сам ей все рассказать.
- А ты не думаешь, что фраза « Джинни, ты волшебница!» звучит как минимум пугающе?
И снова Поттер все портит. Но он прав. Во-первых, она меня не помнит так же, как и своей сущности. И имя Джинни Уизли для нее ничего не значит. Во-вторых, я должен постепенно найти с ней контакт и уже тогда пытаться вернуть ей память. Остальные детали я продумаю позже.
Узнать информацию о том, где она живет и где можно ее встретить, мне ничего не стоило. И вот я здесь. Прямо возле ее дома. Почти два часа ожидания - и ее вижу ее, спускающуюся по лестнице. Она изменилась. Вместо прямых рыжих прядей теперь были темные локоны, губы стали пухлее, а черты лица более вытянутыми и острыми. Но глаза… Даже через сто лет они не изменятся.
И что мне было делать? Подойти и познакомиться? Просто пойти за ней?
- Ты идешь за мной уже два квартала! У меня нет паранойи, но не провоцируй ее появление! – Спустя двадцать минут после того, как она заметила меня. Это уже начало. Не такое, как я планировал, но уже начало.
И малфоевское обаяние еще никто не отменял. Пару комплиментов, скрытый флирт - и любая девушка уже сама пойдет за мной. Но есть проблема. У Вирджинии Уизли иммунитет на мое обольщение. Пару комплиментов, скрытый флирт и… отпечаток ее кольца остался у меня под глазом. Но результат того стоил. Она девушка, а значит сострадание – это врожденное.
- Прости, но ты сам виноват. Ведешь себя, как маньяк! – Мы сидим в кафе, и она прилаживает к моему глазу компресс со льдом. – Бриана Вильямс!
- Крепкий у тебя удар, Бриана Вильямс! – Она смущенно улыбается, и я пожимаю ей руку. – Драко. Драко Малфой!
Заглавная буква уже поставлена, осталось дописать роман. Мы долго общались. Мне самому было смешно, что я спрашиваю у женщины, которую люблю, ее любимый цвет и заранее знаю ответ – небесный.
- Такого цвета нет! – Этот разговор уже был. Много лет назад на квиддичном поле в пять утра.
- Подними голову и узнаешь, что есть!
Я снова узнавал ее и просто наслаждался моментом, когда она говорит. Я прожил год без нее. 12 месяцев без ее смеха. 365 дней без ее улыбки. И казалось вечность - без души. Год – это не так много. Но год без чувств, когда жизнь обходит тебя и все вокруг теряет краски – вот это невыносимо долго. А сейчас все вернулось. Сидя здесь, в этом маленьком маггловском кафе, я снова хотел жить. Не существовать, а жить.
- Мы сможем встретиться завтра? – Я бы и вовсе ее не отпускал, но не хотел рушить свой план.
- Да, но если ты не будешь подкрадываться сзади, Драко Малфой.
И это было лучшее, что я слышал за последний год. Я радовался, как ребенок, и мне было плевать на мнение окружающих. Я знал, что верну ее. Мне просто нужно было время.
- Мистер Малфой, это вам! – Эльф протягивает мне конверт с ненавистной мне министерской печатью, но даже это письмо не могло испортить моего настроения.
А нет, могло. Теперь у меня появилась еще одна преграда возвращению Джинни в лице Министерства. Они запретили мне предпринимать попытки, ибо это небезопасно для нее. Письмо было длинным и с огромным количеством формальностей, но суть была такова: Джинни Уизли стерли память, чтобы предоставить ей защиту, и теперь ей запрещен вход в мир магии. А те, кто попытается вернуть ей память, будет отправлен на суд.
Глупцы. Я ненавижу каждую крысу, которая там работает. Она должна быть здесь. И я все равно добьюсь своего. Только теперь сроки поджимают. Да и условия, которые мне предоставили. Хотя, мне просто сказали «нет», и никаких условий не было. Я повел себя более чем корректно. Я не ответил, но в моей голове уже созрело более десятка красноречивых эпитетов для Министра. Меня радовало лишь то, что первый шаг сделан.
***
Я чувствую себя пятнадцатилетним мальчишкой. Влюбленным пятнадцатилетним мальчишкой. На протяжении этого месяца я виделся с Уизли восемь раз. Иногда мне казалось, что я наркоман, который не может долго протянуть без своего наркотика. В моем случае это была Джинни. Если мы не виделись больше недели, я начинал сходить с ума. Я готов был целыми днями гулять с ней, но у нее была учеба. И все бы хорошо, но было две вещи, которые портили мою жизнь и мои начинания. Первое - это Министерство. Мне было предъявлено уже несколько предупреждений, которые я целиком и полностью игнорировал. И что вы думаете? Поттер мне помогал. Он сам вызвался смотреть за мной и моими делами.
- Не думай, что мы станем друзьями, Малфой, – Поттер уже сам себе наливает виски в моем кабинете. – Сегодня в том кафе, где вы обычно сидите, будет два аврора. Так что идите в другую часть города.
И так уже восемь раз. Сначала он говорит, какой я плохой, а потом предупреждает о планах своей аврорской шайки. Я ухожу, а он меня ждет. Иногда это похоже на няньку и подростка, за которым приглядывают. Но это не важно. Честно, мне иногда жаль Поттера. Я, конечно, ему об это не говорю, но где-то далеко-далеко в душе мне жаль очкастого Поттера. Он одинок. И если сейчас у меня есть смысл двигаться дальше, то у него нет этого стимула. Раньше был Темный Лорд, а сейчас… Даже Пожиратели Смерти уже давно затихли.
И второй фактор, который не давал мне покоя, – это то, что Джинни совершенно ничего не помнит. Я уже несколько раз пытался ей дать толчок в воспоминаниях, но она никак не показывает, что ей это знакомо. Я подарил ей золотой снитч в уменьшенном размере, но она только удивилась. Пошутил, что было бы интересно попробовать тыквенный сок, но она лишь пожала плечами и как всегда заказала апельсиновый. Я даже как-то специально одел слизеринский галстук, но она ничего не сказала. А таких намеков было очень много. Я терял надежду. Я, конечно, не сдамся, но то чувство, что я все-таки смогу ей помочь, покидало меня.
И я не верю в совпадения, но сегодня мое мнение кардинально изменилось на этот счет. Нет, я все также не думаю, что совпадения возможны, но по-другому это назвать было нельзя.
Это был первый раз, когда она меня пригласила домой. Обычная маггловская квартира. Но здесь было уютно и сделано все со вкусом.
- Ты, наверное, подумаешь, что я сумасшедшая… Но мне сегодня такое приснилось! – Она поставила две чашки кофе на стол и села напротив. – Тот шарик, что ты мне подарил, помнишь? – Она дождалась моего кивка. – Мне приснилось, что мы гнались за ним, а он летал. И это не так важно. Мы летели на метлах, представляешь?
Это был тот самый спасительный луч света в конце темного туннеля. Я не мог поверить в это. Это второе событие после ее повторного появления в моей жизни, когда я снова счастлив. Да, это мелочь, но для меня важнее ее сна сейчас не было ничего.
Я не смогу описать того восторга и порыва радости, что захлестнул меня тогда. Это было лучшее, что я слышал за последний год. И ради таких слов я готов ждать. Ждать момента, когда она скажет, что ее зовут Вирджиния Уизли.
Я не знаю, о чем я думал в тот момент. Она не разделяла моего восторга и не могла понять моего порыва. Буквально облетев стол, я поднял ее на ноги и поцеловал. И именно в тот момент я готов был умереть. В противном случае мое сердце не выдержало того бешеного ритма битья. Кровь так быстро неслась по венам, что сердце могло вот-вот задымиться. Это как наркотик. Ты долго воздерживался, но сейчас слишком много. Это как голод, после которого тебя ждет пир. Это как отдых после марафона. Это может тебя убить. Но ты умрешь с улыбкой и блеском в глазах.
- В моем сне ты тоже летал очень быстро! – Она мило улыбается и снова меня целует.
***
Я не верю в совпадения. Ну, вернее сказать, раньше мое нерушимое мнение по этому вопросу меня не подводило. А сейчас… Я не знаю, что сейчас происходит, но мне кажется, что это вовсе не судьбой мне предначертано вырывать с такой силой Джинни из того мира. Казалось, все мне мешали. Никто не оказал мне поддержки. Кроме Поттера, как я уже говорил, но он не в счет.
Мама. Ее письмо, в котором она очень сдержанно описывала, что я должен распрощаться с Вирджинией (именно так она ее называла) и жить дальше. Она твердила, что если Министерство дало запрет, то нужно послушаться. Я же в свою очередь не менее сдержанно напомнил, что наша семья не раз шла наперекор указаниям Министерства Магии. Мама не ответила, ведь она знает, что я прав.
Министерство. Здесь можно писать трактаты об их запретах. Но нужно отдать должное: у них слишком много фактов и аргументов, которые они по-разному интерпретируют для достижения своей цели. Это не безопасно для жизни Вирджинии Уизли – раз. Ваши действия будут расценены как демонстрация магии в присутствии человека – два. Обречение на повторное покушение со стороны Пожирателей Смерти – три. И снова в моих ответах нет изъянов, поэтому Министерство просто молчит. Плюс на моей стороны Поттер поэтому мне нечего опасаться.
Грейнджер. Когда я вижу Грейнджер, я пытаюсь представить перед собой поляну из белых цветов и считаю до десяти. Помогает, но не всегда. Ее утверждения, что это глупо и безрассудно вытаскивать Джинни из мира, к которому она привыкла. И если в ответах матери или Министерства я выражался более чем корректно и сдержанно, то тут я мог дать волю эмоциям. В общем, спустя пару недель таких пререканий и Гермиона Грейнджер стала моим «громоотводом». При ней я уже не сдерживался и выплескивал все, что наболело. Замечание от Министерства – поругался с Грейнджер. Проблемы с памятью Джинни – поругался с Грейнджер. Снова письмо от мамы – иду ругаться к Грейнджер. И да, я знаю, что это глупо, но после мне становилось легче. Да и Грейнджер, похоже, тоже.
Семья Уизли. Этот клан рыжеволосых разделился на два лагеря: за и против возвращения Джинни в мир магии. Рон кричал, что он сам лично еще раз сотрет ей память, только бы она была подальше от меня. Ее отец в более корректной форме говорил, что если ей там хорошо, то пусть остается. А другие ее братья только соглашались. И я нашел поддержку в лице Молли Уизли. Вот уж бы не подумал.
- Драко, она будет счастлива там, где есть ты. – Миссис Уизли видимо долго решалась это сказать. – Поэтому либо ты вернешь ее, либо сам отправляйся к ней. Но решать тебе.
Это был наш единственный разговор, но из него я многое вынес. Молли Уизли, имея много детей, любит всех без исключения так сильно, насколько хватает ее сердца. И каждому из них желает счастья. И только после ее слов, я задумался о том, что если мне не удастся вернуть Джинни, я сам покину магический мир. Это будет тяжело, но там я буду счастлив. После разговора с Молли я осознал, что действительно готов от всего отказаться ради Джинни. Готов уйти из мира, который является частью меня. Готов забыть магию и жить, стараясь не вспоминать о том, что я волшебник. И все ради нее.
Было ровно два месяца со дня моего «знакомства» с Джинни. И только тот ее сон был доказательством того, что она еще сможет что-то вспомнить. Больше ничего. Мы продолжали регулярно видеться, и наши отношения перешли на новую ступень, но ее воспоминания снова застопорились. Не было больше ни единого сна, видения или чего-то в этом роде, где она могла бы вспомнить, кем она является.
Я не отчаивался, но эта тонкая нить, которую она сама мне дала, незаметно ускользала сквозь пальцы. Мои попытки рушились и не приносили результатов. Но если верить кодексу Малфоев, то я не должен сдаваться.
***
- Мистер Малфой, это будет последнее предупреждение. И если мы узнаем, что вы еще раз предпримите попытки восстановления памяти Вирджинии Уизли, - вы предстанете перед судом…
Я уже это слышал. Раньше я имел аргументы, но теперь у меня нет ни сил, ни желания им возражать. Я устал. Я больше не хочу доказывать, что они несправедливы. Я не смирился, но спрятал свое желание что-то доказывать.
Октябрь. Сегодня три месяца, как я снова встретил ее. И сегодня годовщина нашей встречи на том поле. Я помню. Это просто совпадение, но я не верю в него. Это судьба, я уверен. Вечером мы встретимся, и я снова буду счастлив несколько часов. Но, придя домой, снова наткнусь на мысль, что она никогда не вспомнит, почему этот день что-то значит для меня. Для нее. Для нас. Теперь это просто день.
- У меня для тебя сюрприз.
Обычное футбольное поле. На таких магглы играют в свои игры. Но не в поле дело. Восьмое и девятое место. Сейчас здесь пусто. Но она уверенно тянет меня за руку, и мы идем именно в третий ряд и садимся на соседние места. Я не хочу признавать, что это случайность.
- Драко, я не знаю, зачем я привела тебя сюда, – ветер ласкает ее локоны, закрывая лицо. – Но мне кажется, что именно эти места что-то значат. Но не это место.
И снова эта искра. Я понимаю, о чем она говорит, но не знаю снова, как реагировать.
- И не только это…
И после ее рассказа все потеряло смысл для меня, кроме ее слов. Старательно их подбирая, Джинни рассказала о том, что перед сном, ложась в кровать, она говорит «Нокс» и ждет, когда свет выключится. Попросила не смеяться, когда рассказала, как в кафе просила принести ей сливочное пиво. И уж совсем стеснялась, когда говорила, что хотела отправить письмо подруге в другой город и искала для этого сову. Она рассказала мне много таких случаев, которые происходили с ней. Я слушал и с каждым ее словом понимал, что кульминация всей этой истории близко.
- Мне даже кажется, что мое имя…
Ей не нужно больше ничего говорить, потому что она смогла словами довести меня до эйфории. И если я когда-то говорил, что у меня был лучший день в жизни, то я врал. Вот сейчас лучший.
Знаете, есть такое понятие, как кратковременная потеря памяти. После разговора с Джинни я не помню, как мы добрались до ее дома. Этот промежуток времени словно вырезали из моей памяти. Ни дороги, ни то, как именно мы попали в квартиру, я не помню. Зато я помню ее. Вернее, я вспоминал. Воскрешая в памяти контуры ее тела и изгибы, я знал, что уже никогда не смогу это забыть. Год или столетие - я всегда буду помнить ее. Но все было как в первый раз. Это было что-то вроде дежавю. Я знаю, что это было. Когда-то давно. И она знает. Мы оба помним. Мы никогда не забудем. И мне не важны имена или цвет волос. Я всегда буду знать ее.
Сколько раз я уже говорил, что не верю в совпадения? Но после прекраснейшей ночи никогда не ждите лучшего утра. И даже если вам принесут кофе в постель и сделают массаж - ждите неприятностей. Я не исключение. Я всегда просыпался раньше Джинни. И если бы в то утро я проснулся раньше, у меня был бы и кофе и, наверное, массаж. Но сегодня судьба снова решила пошутить. Джинни проснулась раньше. Обычное совпадение. Она наступила на мой плащ. Обычное совпадение. И удивилась, когда достала из кармана длинную палочку. Обычное совпадение. И я не хочу признавать, но после того, как, направив палочку на шарф, висящий на спинке стула, она произнесла Вингардиум Левиоза. Я бы порадовался. Порадовался тому, что она вспомнила это простое заклинание. Был рад, что она помнит, как правильно держать палочку. Да, я был бы счастлив от мысли, что у нее не вызвало недоумения наличие такого предмета в кармане у взрослого парня. Но нет. Я даже не успел открыть глаза. Всего секунда. И в комнате появились авроры.
Что они тогда говорили, я не помню. Зато помню испуг в ее глазах. Недоумение и растерянность в действиях, и взгляд, полный непонимания.
- Мистер Малфой, вы арестованы…
А дальше я не слушал. Просто, видя ее лицо, я перестал придавать чему-либо значение. И даже когда мои руки были связаны магическими путами, я не мог оторвать взгляд от ее глаз. И мир вернул цвет и форму, когда один из авроров пустил в нее заклинание, и она упала на пол. Нет, Джинни не ударилась сильно, но мое сердце перестало биться, когда я увидел, как медленно закрылись ее глаза.
Нужно отдать должное: в Министерстве работают хорошие целители. Более чем хорошие, я бы даже сказал. Те настойки, которые мне дали, чтобы успокоить, полностью притупляли мозговую активность. Я точно не помню, что именно мне дали, но теперь, находясь где-то между сном и реальностью, я начал понимать ситуацию. Министерство все узнало. Я не знаю, что ждет Джинни и в порядке ли все с ней. Я думаю, что соседняя камера моего отца уже ждет меня.
- Вы не знаете, как это повлияет на него…
Вот визг Поттера – это последнее, что я хотел бы слышать. Но как я говорил, утро добрым не бывает. И, повернув голову, я действительно вижу Поттера. Вернее, только его спину. Но, даже находясь в таком состоянии, я точно могу утверждать, что это Поттер. А вот суть разговора уловить не удалось, потому что кроме звона в ушах и каких-то отдаленных звуков я ничего разобрать не смог.
- А девушка…
Уже лучше, но все равно ничего не понятно. Но это уже не Поттер. Голос моей матери я узнаю в любом состоянии. Странно, но я почему-то не удивился, когда увидел ее профиль. Внешне спокойная, но я-то знаю, что внутри нее целый ураган.
- Это единственный выход, который мы можем предложить, миссис Малфой…
Я не знаю говорящего, но судя по тону и манере разговора – это точно работник Министерства. Они там все одинаковы. Но, похоже, настойка начала терять свои свойства, и сознание медленно начало возвращаться ко мне. Они что-то задумали, и это не понравилось Поттеру. Не то чтобы я сильно доверял ему, но исходя из того, что он помогал мне последние недели и прикрывал, то думаю – это не понравится и мне. Но я должен узнать, где Джинни…
- Я согласна.
И вот этот голос я уж точно узнаю из тысячи других и никогда не смогу забыть. Одновременно полный нежности и чуть властный. Джинни. И, слыша ее голос, я успокоился и на несколько минут погрузился в сон. Или часов. Мне снилось, что нет того взрыва. Мы вместе, и в то утро она решила не уходить на работу. Или я встал и поцеловал ее, и она задержалась на несколько минут. И уже не Джинни стояла на месте нападения. Это было просто совпадение. Там мог стоять кто угодно. Но не она.
***
- Драко…
Если бы можно вернуть время назад. Я бы никогда не отпустил ее в тот день, найдя тысячу причин, чтобы оставить ее.
- Драко, проснись…
Что с нами будет? Неужели, обретя снова свое счастье, я упущу его?
- Драко…
И, находясь в этом наркотическом сне, я почему-то вспомнил то квиддичное поле. И мне стало интересно: а что было бы, если бы я не пришел в тот день утром искать уединения? Какова бы была моя жизнь? Это было просто совпадение, что мы оба там оказались.
- Драко, ты меня слышишь?..
Я верю в совпадения. Меня заставили в них верить.
- Да что с тобой? Драко!
Почему она кричит? Хотя, мне это нравится. Я открываю глаза. Белый потолок, но его закрывает расплывчатый силуэт. Снова закрываю глаза и пытаюсь привыкнуть к свету. На этот раз попытка более удачная. Сердце бешено колотится в груди, причиняя боль.
- С тобой все хорошо?
Открываю глаза и смотрю на силуэт, который медленно приобретает очертания. Рыжие прямые волосы падают мне на лицо. Светло карие глаза игриво блестят. Чуть курносый нос и пухлые губы, которые сейчас сжаты в одну линию. На скулах выступил румянец. Джинни… Моя Джинни.
- Драко, скажи хоть что-нибудь!
Именно эту девушку я не замечал семь лет своей жизни, а однажды встретил морозным утром. Именно ее волосы, цвета заходящего солнца, я искал на противоположной трибуне. Именно ее я полюбил и не хотел жить дальше, когда потерял. Мое случайное счастье.
- Все хорошо! – Голос хриплый и дрожит. – Уже все хорошо.
Она крепко обнимает меня и ложится рядом. Она плачет. Первый раз она показывает мне свои слезы. Я так сильно прижимаю ее к себе, но понимаю, что ей больно, и отпускаю. Смотрю на лицо Джинни. Такое родное. Такое любимое.
- Мне нужно в Министерство, – она вытирает слезы и встает. - Это всего на пару часов. Я скоро вернусь!
Она говорила уже это. В тот день, больше года назад. Да, именно это она сказала. Но это просто совпадение.
- Нет!
Даже если это был просто сон. Даже если мне все приснилось, я не буду испытывать судьбу. Не сейчас. Ее не будет сегодня в Министерстве. Поттер не увидит, как взорвалась колонна возле нее. Ей не сотрут память. Я не буду жить с пропастью вместо сердца. Не будет Брианы Вильямс. Не будет Министерства.
- Ты останешься! – Ловким движением я срываю с нее мантию.
Так что же это было? Сон? Видение? Мне все равно.
- Драко, ты какой-то странный. Все в порядке?
- Это совпадение.… Сиди здесь и не уходи.
Руки дрожат и почерк вовсе не похож на мой собственный.
«Поттер, сегодня будет нападение в главном холле Министерства! Не спрашивай, откуда я знаю».
- Драко?
Весь день прошел, словно в тумане. Я не отходил от нее ни на шаг. В Министерство она не пошла. Поттер ответил спустя пару часов. Нападение было предотвращено. Никто не пострадал.
«Малфой, ты обещал сделать ее Малфой!».
Я засмеялся. Позже я обязательно выясню, что все же произошло, но не сейчас. Или никогда. Ведь главное то, что все позади. Ну, или было позади. Мне дали шанс. Министерство или судьба – это не важно.
- Ты веришь в совпадения?
- Ты ненормальный, Малфой!
Может быть, я не отрицаю. Но три вещи я точно уяснил. И дал себе слово воплотить их в жизнь.
Первое. Я обязательно сделаю большой денежный вклад в казну Министерства.
Второе. Я начал верить в совпадения.
И третье. Я обязательно сделаю Уизли Малфой. Ведь я обещал. Где-то там, в реальном прошлом, но обещал.
И то, что произошло – это просто совпадение. Как и вся жизнь. Простое, банальное, но совпадение.
