Восемь дней роз

Глава 1

Рай здесь нашел, за чашею вина, я
Средь роз, близ милой от любви сгорая.
Что слушать толки нам про ад и рай!
Кто видел ад? Вернулся кто из рая?

Омар Хайям


Глава № 1


Меня зовут Гермиона Джин Грейнджер. Мне двадцать три года. Глаза — карие. Волосы — каштановые. Рост — 163 см. Вес — 55 кг.
Я студентка Английского Магического Университета. Специальность — гербология и зелья. Живу в съёмной квартире недалеко от университета. Примерная студентка, отличница и умница. Не могу сказать, что писаная красавица, но вполне довольна своими внешними данными.
Ах, да — я кавалер Ордена Мерлина первой степени. Героиня войны и одна из самых завидных невест магической Британии.
Наверное, вы сейчас подумали: «Везёт же ей!»
А вот и ошибаетесь. У меня и парня-то до сих пор нет. А всё потому, что я ещё не встретила того самого, единственного. Скажете — разборчивая какая!
Не соглашусь. Просто я считаю, что человек должен быть только рядом с тем, кто действительно подходит по всем параметрам. К такому выводу я пришла после расставания с моим первым и единственным увлечением — что бы там не говорили про Крама — Роном Уизли.
Ещё на первом курсе я составила небольшой такой списочек (пунктов на сорок) качеств будущего избранника и теперь пользуюсь им при оценке мужчин. Вот только первые восемь пунктов:

1) умный;
2) любящий;
3) образованный;
4) неприхотливый;
5) трудолюбивый;
6) внимательный;
7) с чувством юмора;
8) смелый.

Вам может показаться, что я слишком много требую. Не стану спорить. Действительно, я предъявляю довольно много требований, но, с другой стороны, почему же я должна тратить своё время на кого-то менее подходящего? Нет, я совсем не сноб и тем более не самовлюблённая стерва. Просто в этой жизни помимо мужчин слишком много вещей, на которые стоит потратить свое время.
К примеру, научные изыскания или работа на благо общества. Я занимаюсь и тем и другим. Большую часть времени трачу на учебу в университете, конечно. Оставшиеся свободные часы стараюсь уделять обществу по защите магических и не магических существ. О, вы даже не представляете себе, сколько невинных маленьких беззащитных бумслангов, златоглазок, растопырников, грюмошмелей и прочих погибают, чтобы стать ингредиентами для зелий. Нет, я и сама люблю зельеварение, но я, в отличие от престарелых зельеваров, считаю возможным использовать синтетические ингредиенты. Ведь уже около десяти лет в Британии существуют магазины с искусственными заменителями чешуи, желчи, волос и прочим. Не спорю, некоторые зелья несколько теряют от этого свои свойства, но разница не столь велика, чтоб так же бездумно убивать невинных животных.
А ещё я пытаюсь усовершенствовать уже известные рецепты. Моя задача — заменить ингредиенты животного происхождения на растительные. Во-первых, это опять же сбережет жизни существ, а во-вторых, сделает зелья более дешёвыми и, следовательно, доступными.
К счастью, зелья в моём университете преподаёт мистер Леонард Кип. Он очень прогрессивный волшебник, не гнушается даже маггловскими изобретениями. Вместе с ним мы разработали немало новых искусственных заменителей. Некоторые наши изобретения удостоились награды на всемирном съезде зельеваров. К сожалению, на него явился и мой бывший профессор — Северус Снейп. Этот невоспитанный мужчина, естественно, весь вечер насмехался над моими открытиями. Утверждал, что толку от них меньше, чем от бактерии. Ха! Да что б он знал: если б не бактерии, мира вообще не было бы! В общем, вы поняли, что далеко не все зельевары желают прекратить страдания несчастных существ. Закостенелые, эгоистичные садисты!
Но что-то я ушла от мысли. Одной из серьёзных помех для моей деятельности являются мужчины. Бесконечное внимание с их стороны раздражает. Тем более, они не видят во мне личности. Многих привлекает внешность, остальным же просто нужна подходящая жена. Например, один так называемый джентльмен сватался ко мне ради того, что б пробраться в политические круги и урвать свой кусок власти. Такая вот история. Поэтому-то я предпочитаю тратить своё время на эксперименты, книги и общение с моими школьными приятелями.
Особенно часто бываю у Поттеров. Правда, сейчас, когда удаётся навестить этих неугомонных путешественников, мне целые часы приходится выслушивать отчеты об их очередной поездке. Будто бы я не читаю статей Джинни в Ежедневном Пророке. Она, кстати, ведёт там свою колонку путешествий. Никогда не думала, что она обладает таким живым и выразительным слогом. Её статьи словно переносят вас то в Египетские пирамиды, то в Ватиканские подземелья.
Гарри же удачно подстраивается под график жены. Только она заикнётся, что собирается рвануть за впечатлениями для очередной статьи, как наш живучий мальчик тут же устраивает там себе встречу по политическим вопросам. Он у нас теперь посол магической Британии. Молодцы они! Живут душа в душу да горя не знаю. Я безумно рада за них, все мы после этой войны заслужили своё счастье.
О, сказала в точности как мисс Уизли. Она постоянно повторяет эту фразу, намекая Рону на то, что ему пора бы сделать предложение Луне Лавгуд. Не то чтобы наша странноватая блондинка так уж нравилась Молли, но счастье сына дороже. К тому же Луна оказалась отличным кулинаром, что для старины Ронни является важным аспектом семейной жизни. Хотя, когда Луна, стоя у плиты, спрашивает рецепт у мозгошмыга, становится как-то не по себе: мало ли, что он нашепчет. Но ещё ни разу после её стряпни никому не было худо. А я вот совершенно не умею готовить. Может, тоже завести мозгошмыга — пусть нашепчет мне хотя бы, когда яйца вынимать, что б они всмятку были, а не вкрутую.
Но данный момент меня больше волновало другое. Близился очередной бал, на котором я, как героиня войны, обязана присутствовать. Почему же я не такая упёртая, как Снейп? Вот его никто не принуждает принимать участие в таких мероприятиях. Да и сам он редко появляется в Лондоне. Теперь он работает на одного богатого владельца магических аптек. Изобретает всякие снадобья. Денег, говорят, гребёт немерено. Но я его давно не видела. Последняя наша встреча состоялась как раз три года назад на всемирном съезде зельеваров. Хотя вряд ли он сильно изменился. Судя по его статьям в «Критике новинок зельеварения», он все та же саркастичная задница.
Возвращаясь к проблеме бала, хочу признаться, что их я ненавижу. Именно на этих глупых вечерах мужчины особенно настырны. Постоянно пристают: кто с шампанским, кто с просьбой о танце. Невыносимо… Ох, если там будет этот противный Густав Грейп, я сбегу. Непременно сбегу! И пусть эти неуёмные писаки строчат очередную статью про зазнайку Грейнджер.

***

Мерлин! За что мне все это? Я так и знала, что этот скользкий тип притащится на бал. Идёт сюда. И где он купил такую отвратительную мантию? Морковно-рыжий цвет совершенно не сочетался с голубыми брюками и уж тем более — сиреневыми туфлями. Нет, одежда для меня не имела никакого значения. Но в нём раздражало совершенно всё. А самое ужасное — мне некуда от него спрятаться.
Держись, Гермиона!
— Миона, дорогая!
Какая же мерзкая у него улыбка. Нет! Не смей целовать мою руку. Фу-у-у! Я всю ночь буду её отмывать.
— Добрый вечер, Густав.
— О, вечер чудесен, моя горошинка. А знаешь, почему, горошинка? У гороха такие закрученные завитки на побегах, прямо как твои локоны, кудряшка.
— Ммм…
— Ты такая бука, Миа. Почему не отвечала на мои письма и звонки?
Интересно, откуда он вообще достал мой маггловский номер?
— Прости, дела.
— Ми-ми, ну какие дела могут быть у такого сладкого карамельного леденца? Или, может, ты всё-таки влюбилась? О, я не перенесу этого… Хотя, может, ты просто стесняешься своих чувств ко мне?
Мерлиновы панталоны. Он точно псих: возомнил себе невесть что. Моя однокурсница Кейт Верита утверждает, что более красивого парня, чем Густав, она не видела. Не могу с ней согласиться. Как бы мне отделаться от него раз и навсегда. Уже полгода он не даёт мне прохода. Да и не влюблён он. Я слышала, что его папаша готовит сынка на пост министра магии, вот и ищет влиятельную жену. Размечтался.
— Гермиона, хватить мечтать! Поговори со мной.
И как он умудряется делать голос таким слезливым? Меня сейчас стошнит. Хотя… Придумала!
— Ах, Густав, дорогой, ты себе не представляешь, как мне грустно.
— Отчего же, сладкая?
— Скучаю по своему жениху.
-— К-кому?
Ага! Закашлялся! Так тебе. Думай, что моё сердце уже занято.
— Невероятно… И кто же этот счастливчик?
Что-то ты не очень расстроился. Заинтересовался зато. Вот морда любопытная! Но стоит назвать имя, что б он точно отстал. Вопрос только, кого… Нужно, чтобы это был кто-то, с кем Густав не стал бы тягаться. Сложная задача. Грейп слишком самоуверенный и наглый. Жажда лидерства может толкнуть его на любой поступок. Но кто же тогда?..
- Северус Снейп…
Мерлин, что? Что я только что ляпнула?.. Кошмар. Зато Грейп заткнулся. Вон как побелел. Ага! Со Снейпом никто не станет связываться.
— Только никому не говори: это тайна, понимаешь? Мы помолвлены уже два года. Но тайно. Мне нужно доучиться и всё такое… К тому же, я его бывшая ученица.
— Да, я понимаю. Поэтому ты ни на кого не смотришь. Он, наверное, ревнивый очень. Я пойду, пожалуй...
Естественно, никому не скажешь. Не захочешь признать, что проиграл старому сальноволосому ублюдку. Да и боишься ты его.

***

Меня зовут Северус Тобиас Снейп. Мне сорок два года. Глаза — чёрные. Волосы — чёрные. Цвет одежды, что не удивительно, чаще всего тоже чёрный. Хотя в последнее время в моём гардеробе наметились серьёзные изменения. Рост — примерно 184 см. Вес — чуть больше 70 кг.
Бывший Упивающийся Смертью. Бывший преподаватель зельеварения в школе магии и колдовства Хогвартс. Бывший преподаватель ЗОТИ — там же. Бывший директор — опять же той самой школы. Ныне главный изобретатель зелий в корпорации «Зелья от всех болезней».
Я довольно умён и образован. Ежегодно издаю по два-три объёмных научных труда. Пишу статьи в «Альманах алхимика», «Критику новинок зельеварения». У меня весьма впечатляющий магический потенциал. Можно сказать, что после смерти Дамблдора, которого я же и убил по его просьбе, кстати, я один из сильнейших боевых магов Англии. Внешне я неказист. В молодости это меня расстраивало: хотелось женского внимания, но девушкам подавай красавчиков. Сейчас понимаю — зря переживал. Бабы дуры, причём практически все. За исключением собственной матери, я не встречал ни одну вменяемую представительницу женского пола. И вообще, когда есть деньги и власть, купить женское внимание не сложно. Что касается настоящих чувств, Мерлин упаси. Хватит с меня глупой влюбленности в Эванс, которую лелеял в душе больше двадцати лет.
И, к слову сказать, многие школьные ловеласы, к моему превеликому удовольствию, сейчас превратились в разожравшихся боровов. А я как был Тощим Недоноском, так тощим и остался. Пусть теперь завидуют моим выпирающим ребрам: это уж лучше, чем их торчащие животы.
В настоящее время я вновь нахожусь во власти очередного тирана. В который раз себе удивляюсь. Ещё в детстве ведь поклялся — никто не будет мной помыкать. Хватило и отца властолюбца. Ан нет, потом попал под каблук Лили. Затем стал ручным псом Волдеморта. Сорвавшись с поводка, угодил в цепкие лапки директора Хогвартса. Помог покинуть этот мир всем троим и, не долго думая, добровольно отдался в рабство очередному господину. Видать, не могу я сам за себя решать. Упрямлюсь, упираюсь, а всё равно выполняю указания директора Перкеле Илойнена. Вот даже освоил курсы вождения этих ужасных маггловских машин, усовершенствованных братьями Уизли. Теперь вожу свою собственную — хонду CR-V, естественно, чёрного цвета.
А эти двое оказались не промах. Начинали с глупых кровопускательных батончиков, потом открыли магазин не менее идиотических, но весьма популярных «ужастиков», а после, припомнив злополучный фордик Уизли старшего, принялись совершенствовать маггловскую технику. Даром, что запрет на это был ужесточен. Мальчишки добились отличного результата и с помощью небезызвестного Поттера пропихнули в Министерство закон, разрешающий использовать прокачанные магией маггловские приборы при несении ответственности за их попадание к магглам. Штрафы, конечно, за такое большие, зато теперь многие маги всерьёз увлеклись автомобилями. А пуще всех чистокровные маги: естественно, это ведь теперь знак финансовой состоятельности — иметь у себя летающий автомобиль. Аппарации им, что ли, мало, она быстрее и экономнее. Но, с другой стороны, можно и в маггловском мире спокойно разъезжать на этих самых авто. А у нас теперь частенько приходится выезжать в «свет». Рождаемость-то в поствоенное время повысилась, и каждый уважающий себя маг возжелал жить в хорошем коттедже, да с удобствами, что б тихо и спокойно. А у нас не так много отдельных поселений волшебников, что б всем места хватило. Вот и селятся рядом с магглами. А там ведь конспирация нужна и прочее. Поэтому особо не поаппарируешь. Соседи озадачатся, чего из дома не выходишь, как без машины живёшь.
Вот даже я теперь живу в небольшом городке Кейтерем на улице Парк Роуд в небольшом аккуратном домике. У меня даже газон такой же ухоженный, как у моих соседей Берков. Приходится за это, правда, приплачивать местному работяге Стиву Киплингу, но мальчишке нужны деньги: собирается сделать своей подружке предложение.
Я все больше социализируюсь. По крайней мере, с соседями больше не ссорюсь. Первое время было сложно: все в городе постоянно напрашивались в гости. Пара местных домохозяек даже пытались меня подцепить. Совсем со скуки сбрендили, бедняжки. Народ тут дружный, любит совместные посиделки и празднества. Но месяца через два они смекнули, что я человек нордического склада, и перестали ко мне лезть. Только на Рождество миссис Бювье пытается всучить мне Плум-пудинг или еще какую-нибудь традиционную праздничную дрянь. В первое Рождество моего проживания в Кейтереме она позвонила в дверь и, стоило мне её открыть, тут же подожгла этот свой пудинг. Традиция, видите ли. Теперь, к счастью, Рождество я провожу у шефа, и эта чуднАя дамочка оставляет свои кулинарные изыски в пластиковом контейнере в большой кадке с бересклетом, которая стоит у лестницы, ведущей к двери моего дома.
Иногда ко мне в гости заявляется босс. Он с чего-то решил, что мы лучшие друзья. Вообще мистер Илойнен человек со странностями. Он видит мир под каким-то своим, особо кривым углом. Когда выпьет пару стаканчиков ирландского кофе, хлопает меня по плечу, смеётся и говорит, что я невероятный шутник. Самое удивительное, что минут пять до этого я молчу. Видимо, моё молчание для него своеобразная шутка, ну или у него слуховые галлюцинации. Кто разберет этих эстонцев. Или он все-таки финн? Начальник просит, чтобы я называл его по имени. По мне звучит просто ужасно — Перкеле. Хотя ему, мне кажется, подходит: он и правда похож на дьявола, когда с огнём в глазах убеждает меня послушать его очередного «гениального» совета. У Перкеле есть пара весьма избалованных сорванцов. Но, признаюсь, они мне нравятся. Раньше не замечал за собой отцовских чувств, а ведь долгие годы преподавал детям от одиннадцати до семнадцати. Наверное, в этом моя беда: я вечно боролся с последствиями переходного возраста. А этим паршивцам четыре и восемь. Босс гораздо старше меня, поэтому души не чает в своих поздних детишках. Когда они приезжают ко мне в гости, я накрепко запираю вход в подвал. Однажды Николас пробрался в лабораторию и испортил зелье, которое я изобретал более полугода. Пришлось заново браться за сложную работу. Миссис Илойнен, урожденная англичанка, чем-то напоминает мне миссис Уизли. Нет, не комплекцией: Элизабет очень стройная, я бы даже сказал, суховатая женщина. Скорее всего, своей необузданной материнской опекой: она так похожа на Молли, возможно, многие любящие матери таковы. Очень часто эта женщина сокрушается над моей холостяцкой долей. Ох уж эти женщины. Она умудрилась вбить в голову Перкеле, что мне необходимо жениться. И что же вы думаете? Он поддался её внушению. Теперь этот дьявол с пивным брюшком не хочет финансировать моё очередное исследование. Дело в том, что я изобретаю лекарства для его аптеки и получаю за это стабильную неплохую зарплату. Дополнительно шеф даёт мне бонусы на мои эксперименты, которые могут касаться любых зелий, не только медицинских, но при условии, что в каждой моей публикации о новом изобретении он будет упоминаться как спонсор проекта. Для него это способ увеличить популярность сети своих аптек. Хотя куда уж популярнее: он главный поставщик для Министерства и Аврората, многих магических учебных заведений и частных домов.
В общем, мистер Илойнен решил меня женить. А до того, как я познакомлю его со своей невестой, денег на исследования мне не видать. И, клянусь двумя «С» в своем имени, я б смог переубедить этого упрямца, но проклятая публикация в Ежедневном Пророке дала такой козырь в руки семейке Илойненов, что теперь мне не отвертеться от целых восьми недель в их поместье. Я и раньше гостил у них. Местечко вполне приятное. Только вот теперь мне требовалось привезти свою молодую подружку. Что ж, я ещё узнаю, что эта Грейнджер ляпнула при Рите Скитер такого, что теперь я на всю Англию известен как жених самой завидной невесты магического мира Соединенного Королевства, да и, пожалуй, ещё парочки государств. И оказывается, мы обручены больше двух лет… Может, я сразу сделал ей предложение, как только она ступила в стены Хогвартса, зачем же мелочиться!

***

Моё настроение зашкаливало на отметке «отвратительно». И дело было не только в мерзкой статейке этой Скитер. Мерлиновы панталоны! Эта мерзавка опять подслушивала. Не подумайте, я не настолько наивна, чтобы полагать, что эта неудавшаяся журналистка не попытается мне отомстить. Но я была уверена, что она просто что-нибудь сочинит. А тут сама так оплошала. Эх, права была моя бабушка: сплетни на пустом месте не возникают. Я сама же создала легенду века. Не представляю, как теперь выпутываться из всей этой ситуации. Особенно пугает реакция самого Снейпа. Не верится, что он оставит статью без внимания. И что-то мне подсказывает, претензии у него будут в первую очередь ко мне.
Но повторюсь, кроме этой позорной, всеми обсуждаемой подробности моей якобы «личной» жизни у меня масса проблем. Удивитесь, но, как и любой студентке, мне банально не хватает денег. Статус героини магической войны приносит славу и положительную репутацию, а вот деньги-то нет. У родителей недавно родилась дочка. Я обожаю свою сестричку Лисандру. Она очень милый и не по годам умненький ребёнок. Надеюсь, малышка тоже окажется ведьмой и поступит в Хогвартс. Но самое главное, чтобы в её жизни были такие же верные друзья, как для меня Гарри, Рон, Джинни, Луна и многие другие. Недавно в связи с банкротством банка, в котором наша семья держала свои сбережения, родители сильно потеряли в финансах. В общем, мама и папа не могут присылать мне деньги для аренды квартиры. Моих заработков и стипендии едва хватало на питание, одежду и кое-какие исследования. Теперь мне мало того, что придётся отказаться от экспериментов в зельеварании, так ещё и ограничить себя в питании. Честно говоря, ума не приложу, как быть. Не могу же я бросить университет. А для того, чтобы устроиться на работу с необходимым доходом у меня совершенно нет времени.
Просить деньги у друзей слишком большая наглость. Все сейчас заняты созданием семей, копят на собственные дома. Можно было бы обратиться к близнецам. Но они, по сути, не располагают свободными деньгами. Бизнес ширится, и вся прибыль уходит на закупку и переоборудование новых машин.
Как вы поняли, я была невероятно зла на своё затруднительное положение. Грозной походкой шагала по тротуару, как вдруг под каблук попался камушек. Кажется, потянула ногу.
- Чёртов булыжник! Что б тебе!
С этими словами я спустила на бедный камушек мощную левиосу. Камень, словно только и ждавший моего гневного колдовства, покорно, даже с какой-то дьявольской прытью, полетел мне за спину.
Буквально через минуту меня окликнули. Это был мужчина. Высокий, в солнцезащитный очках, модной чёрной рубашке с изумрудным узором на воротничке и рукавах. В дорогих чёрных джинсах с золотыми молниями. Его лаковые туфли сверкали в лучах весеннего солнца. На запястье поблёскивали дорогие золотые часы, на указательном пальце — изумрудный перстень. Длинные волосы связаны в хвост. Вот такой тип мужчин ненавижу больше всего! Чёртовы престарелые мальчики-мажоры. Ну, или просто весьма обеспеченные дяденьки с самомнением, большим, чем у Папы Римского. Очередной поклонник-ухажёр заявился. Или просто любитель наивных студенточек. Тут у нас частенько появляются такие типы. Обещают небо в алмазах, используют в своих целях, и потом ищи их с ветром в поле. Ну, сейчас я тебе покажу, подонок, Волдемортову мать!

***

Итак, я выехал из дома на этой дурацкой машине. Лучше б я всё-таки использовал аппарацию. Но в этом случае с Грейнджер побеседовать было бы сложнее. Мой план был прост. Предложить подвести её до общежития или съёмной квартиры, а по дороге выяснить всю эту историю со статьей. Заодно попытаться подбить её на авантюру. Чёрт с ней, с гордостью, готов предложить ей совместный проект. Девчонка, конечно, с тараканами, зацепила идею искусственных составляющих для зелий. Но всё-таки весьма не дурна как исследователь. Пусть себе порезвиться в лаборатории в поместье шефа (не в моей же лаборатории, в конце концов), может, и сгодиться на что. Добавлю её фамилию в очередную публикацию: это повысит её репутацию как специалиста в зельях.
Прокатился с ветерком. Признаюсь, даже получил удовольствие. А что? Едешь себе, слушаешь музыку. Маггловский рок весьма недурен. Периодически делаешь глоток кока-колы — химия невероятнейшая, но в детстве очень уж я её любил. К сожалению, семья была небогатая, да и отношения не простые. В общем, не пил я колы в детстве, вот теперь и отрываюсь. А что уж тут поделаешь: первые сорок лет своей жизни как-то был другими делами занят.
Погодка прекраснейшая. И как я только раньше просиживал сутками в подземелье? Не в жизни б не вернулся туда. Подъехал к Университету Магии часам к двум. Думал припарковаться где-нибудь и подождать мисс Грейнджер. Не успел даже место подыскать, как в лобовое стекло моей хонды врезался какой-то камень.
О, Хагридовы полосатые трусы! Этот булыжник разбил! РАЗБИЛ стекло из слёз тритоних-девственниц. О, ну всё ясно. Это не просто камень, а доминиканский янтарь — единственная вещь, способная разрушить это самое стекло. Не везёт — так по-крупному. Теперь придётся выложить кругленькую сумму. Да и Перкеле окажется прав: не продержался и недели без аварии. Ну, маленькая зараза, я тебе сейчас устрою!
Нашла где применять свои магические способности. Лучше б головой думала. Не переношу баб. Особенно этих юных вертихвосток. Нарядятся в такие вот короткие юбки, выставят все прелести и думают — всё, справились с ролью идеальной женщины. Невероятная самоуверенность на пустом месте. Вон как идет, так и виляет задницей из стороны в сторону. Никакой скромности. Аж тошнит от этой современной вседозволенности. Славься Мерлин, мне предстоит беседа с Грейнджер. Уж эта хоть не вырядится как последняя потаскуха. Девицы либо страшненькие-заучки, либо сексапильные-дуры, в крайнем случае — очумелые-домохозяйки.
— Эй, мисс! — сейчас она у меня выслушает всё, что я думаю о таком вот использовании магии. Посмотрим, как исказится смазливое личико, размалёванное тоннами косметики.
— Нагини мне в штаны! Да это же Грейнджер!

***

— Послушай-ка, мистер! Мне нафиг не нужны твои признания и заверения в моей красоте. Можешь засунут своё восхищение в свою же взлелеянную и изнеженную задницу! — пусть знает своё место и валит отсюда. Нет желания разбираться с этим пижоном. Мне нужно решать свои проблемы.
Он, кажется, впал в ступор. Нет, вдруг всё-таки опять прицепится. Терять-то нечего:
- И вообще, ты что, не в курсе, что местечко занято. Помолвлена я, ясно! Скоро стану миссис Снейп и буду травить таких, как ты, тоннами.

***

Такого я ожидал ещё меньше. Похоже, маленькая мисс всезнайка превратилась в большую мисс стерву. Это уже становится интересно. И как она только меня не узнала. Да, Перкеле говорил, что в новом наряде я выгляжу совсем иначе, чем прежде. Но не настолько же. А быстро девчонка нашла выгоду в этой паршивой сплетне. Теперь вот моим именем ещё и ненужных кавалеров отпугивает. Интересно, не вошла ли моя фамилия в Большой магический словарь английского жаргона как нецензурное выражение? Было бы забавно. Спросили бы: «Как ваша фамилия, сэр?». А я им: «Снейп». Они: «Ах, мистер, как неприлично ругаться в общественных местах».
От этих мыслей чуть сам не рассмеялся. Не уместно в данном случае. Я должен наводить на студентов прежний страх. Пусть моя жизнь вполне улучшилась, и я теперь гораздо более дружелюбен. О, старею… Лимонных долек, что ли, купить. А что? Вот бы Грейнджер удивилась. Вместо того, что б орать страшный Снейп тащит её в кондитерскую угощаться сладостями. Глядишь, от шока и согласиться притвориться моей невестой.
— О, мисс Грейнджер, я как раз в курсе. Сам же сделал вам предложение ещё два года назад, — эффектная фразочка, чтобы вогнать заучку в ступор. О чём я там думал пару минут назад? О том, что девицы бывают либо сексапильными дурами, либо страшными заучками. Что ж, придётся пересмотреть мои убеждения. Заучка вполне может быть сексапильной. А вот дура Грейнджер или нет, мы вскоре разберёмся.

***

Мне резко поплохело. Нет, я догадывалась, что Снейп не оставит всё так, как есть, что он обязательно явится разбираться, но чтобы вот так внезапно встретить его на улице, а главное, не узнать…
Невероятно, как он изменился. Солнечные очки, конечно, скрывают глаза, но ведь это не причина не узнать старого носатого злыдня. Но даже его выдающаяся часть лица и вполне узнаваемый голос меня не предупредили. Я всегда знала, что люди, если не ожидают что-то увидеть, могут пропустить это мимо своего восприятия. Вот и я так же лоханулась. Ну, кто ж знал, что Снейп может выглядеть так стильно и моложаво. И куда только делись засаленные волосы и неопрятная чёрная мантия? А он стал вполне привлекательным. Не какой-нибудь там смазливый красавчик из голливудский романтических комедий. Но интересный своей неординарной внешностью и умом мужчина. И даже этот его крючковатый нос вполне себе…
Но о чём это я? Вот как странно бывает. Встречаешь своего бывшего сокурсника, к примеру, красавчика Малфоя. Смотришь на него, и никакого интереса не появляется. Красавцем был, красавцем и остался, ничего нового. А вот встретишь кого-то, кто не отличался привлекательностью, но сумел измениться, и тут же просыпается интерес. Недавно вот Невилл рассказывал, как случайно встретился на Диагон-Аллее с Джоу Чанг, и та настолько была поражена новым обликом нашего гриффиндорского растяпы, что САМА пригласила его на чашечку кофе. Не удивительно: Нев за последние три года здорово подкачался, стал таким рельефным мускулистым мачо, что ни одна девушка не устоит. Но, кроме меня, конечно.
И всё же, Снейп значительно похорошел. Жалко только, что всё такой же тощий — ему бы пошло немного поправится.
— Профессор? Простите, я вас не узнала. Думала, это очередной безмозглый искатель внимания.

***

Как странно она на меня смотрела. И совсем не испугалась. Хотя, очевидно, предполагала моё появление. Девчонка всегда была сообразительной и наверняка догадалась, что я не позволю безнаказанно порочить своё имя в грязных газетенках.
Как же удивительно изменилась несносная гриффиндорская заучка. В последний раз на той конференции я и не заметил, как она расцвела. Впрочем, это ведь не моё дело. Но всё же хороша, слов нет…
— Мисс Грейнджер, видимо, школьные годы ничему вас так и не научили. Вы всё так же слишком полагаетесь на своё везение, используете заклинания направо и налево, не думая о последствиях. Вы разбили мою машину! — я указал на повреждённое стекло. Испробованный метод — начать с запугивания.

***

Мерлиновы панталоны! Чёртов булыжник! За что мне всё это? И какого хрена Снейп разъезжает на маггловском автомобиле? Неужто и он попал под всеобщий машинный психоз? И, судя по всему, машина безумно дорогая. Надеюсь, это простое стекло. У меня и так нет денег, как же я смогу выплатить ещё и за эту дурацкую пробоину. Мало того, что из-за меня по всей Англии разнеслась сплетня про скорую свадьбу Снейпа, так ещё и машину ему испортила. Он меня сожрёт с потрохами.
— Профессор, сэр, я… Я… Так вышло, я не хотела. Я заплачу…

***

— О, заплатите? У вас достаточно денег, чтобы заплатить за стекло из слёз тритоних-девственниц и за мою подмоченную репутацию? — главное —это реактивное нападение, пока девчонка не успела сообразить, как ей выкрутиться из этой ситуации. Вряд ли у студентки найдётся такая сумма, чтобы оплатить стекло, но если она попросит у родителей…
— Или вы побежите к мамочке за материальной помощью? За свои ошибки вы, как взрослая девочка, должны отвечать сами, мисс Грейнджер.

***

Деньги, деньги, деньги…
Я так и знала! Проклятье! Как же тяжко быть бедной студенткой. И у родителей не попросишь… И вообще я и так всем должна. Эх, сейчас бы в школьные годы вернуться. Тогда б сальноволосый гад просто назначил взыскание.
Мерлин, помоги! Я всё сделаю, только б все эти проблемы с деньгами решились. Может, я смогу с ним договориться. Он, в конце концов, мужчина, к тому же весьма самолюбивый. Стоит только немного унизить себя на словах, конечно, он возгордится, и тогда… Так, жалостливую рожицу, глаза, полные слёз и раскаяния, и поехали.
— Профессор Снейп. Мне так жаль. Я не хотела. День такой неудачный. Я такая дура, профессор, совсем невнимательная стала. Всё так навалилось. Мне казалось, справлюсь. А тут университет, научная работа, эксперименты — в общем, ничегошеньки не успеваю. И с деньгами, как у всех студентов, сложности. Я выплачу деньги за стекло, но позже. Пожа-а-алуйста, профессор Снейп.

***

И что эта гриффиндорка вытворяет? Самолично унижается и почти плачет. Может, у неё и впрямь нервный срыв. Мне этого не надо. А может, всё это лишь игра? Несколько фальшивы эти тоскливые нотки в её голосе.
Если это всё показуха, то я б поставил ей за весь этот спектакль «выше ожидаемого» или даже «превосходно». Что ж, актерские способности у мисс Грейнджер вполне сносные. Это мне на руку. Как бы теперь перейти к сути. Впрочем, мисс Грейнджер деловой человек, поэтому лучше сказать ей всё как есть.
— Мисс Грейнджер, у меня есть к вам деловое предложение. Исходя из последних событий, оно может показаться вам вполне заманчивым. Я бы хотел обсудить это в другом месте: говорить посреди дороги несколько неудобно.

***

Честно говоря, хотелось послать Снейпа с его предложениями куда подальше. Ну не до него мне сейчас. Но на горизонте показалась весьма отвратительно-любопытная однокурсница – Жозефина Свон. Эта чёртова блондинка и так про меня нелепые сплетни распускала по всему общежитию на первом курсе, мне даже пришлось из-за этого начать снимать квартиру. Ну ещё и из-за личной лаборатории, конечно. А теперь, если она услышит наш со Снейпом разговор, то проблем не оберёшься.

***

Грейнджер как-то нервно уставилась на приближающуюся блондинку. Неужели смелую гриффиндорку пугают какие-то там пустоголовые девицы? Хотя и сам с трудом сносил все те обидные и унизительные издевательства, которыми одаривали меня однокурсники. Грейнджер, должно быть, нелегко. Правда, она в другом положении, чем я. Ведь она популярная победительница войны, самая желанная невеста и весьма успешная карьеристка.
С другой стороны, я всегда был незаметным. И нападали на меня поэтому не так уж и часто. А девочка слишком притягивает к себе завистников.
— Мисс Грейнджер, садитесь в машину, поговорим по дороге, — что-то я слишком великодушен.
Жозефина всё-таки нас заметила. Вон несётся на всех парах, несмотря на высоченные каблуки. Что б тебе запутаться в своей дурацкой мантии.
— Герми, дорогая, ты опять с мужчиной. Смотри, как бы твой жених не рассердился. Говорят, он такой строгий.
Я только открыла рот, чтобы ответить, что это не её ума дело, но Снейп меня опередил.
— Я и есть её жених. И гораздо больше меня злит, когда такие девицы лезут в чужую личную жизни за неимением своей собственной.
Что ж, профессор, вы удивляете меня всё больше. Возможно, всё-таки стоит рассмотреть ваше предложение. Может, мы сможем договориться.
Профессор за локоть мягко увлекает меня к своей машине. Интересно, что он сделает с треснутым стеклом, должно быть, непросто смотреть через такую трещину.
А, ну правильно, он его просто переместил на заднее сидение и сотворил временную замену магическим полем. Как же я сама не догадалась. Какой просторный салон. Чешуя дракона? Да вы мажор, профессор. Раньше за вами не замечала таких наклонностей к роскоши. Удобно тут, и кондиционер работает. Уизли всё больше меня удивляют, честное слово.
— Куда едем, профессор Снейп?

***

Не думал, что буду чувствовать такую гордость за мою крошку (фу, прицепилось же это слово). Дело в том, что Перкеле постоянно так называет свой красный внедорожник. Это даже смешно — назвал такую махину крошкой. По мне, его машина настоящий неповоротливый тролль, не то что моя детка. Мы вечно спорим по поводу машин. Признаюсь, раньше я посчитал бы таких спорщиков идиотами, но не теперь.
Грейнджер, кажется, удивлена. Ей нравится обивка моего салона. Вон как погладила рукой спинку кресла. Еще бы! Это же кожа теневого дракона, чёрная, как сама ночь. Правда, насколько я знаю, девчонки падки на сверкающую чешую сапфировых драконов. Надеюсь, мисс зазнайка не из таких дур.
Так, теперь она смотрит на меня своими карими глазищами. У меня дежавю. Вспомнились старые недобрые годы моего преподавательского плена. Вот она всё время именно так и смотрела на меня, ожидая всё новой и новой информации. Ну вот и как ей сказать, что она должна притвориться моей возлюбленной невестой. Чувствую себя последним извращенцем. Моя бывшая студентка…
***

Мне как-то не по себе. Снейп смотрит на меня, как удав на кролика. Почему он тянет с объявлением суммы, которую я ему теперь должна? Скорее б это закончилось.
Молчит.
— Профессор Снейп, сколько я вам должна за стекло? У меня сейчас некоторые финансовые затруднения. Сами понимаете: студенческая жизнь не позволяет больших растрат. Но я что-нибудь придумаю. Так что вы не переживайте.
Ох и недобро он скривился. Что-то ещё меня ждёт…

***

Мисс Грейнджер явно нервничает. Сжимает ручку своей сумочки, словно спасительный круг. Я даже не знаю, почему, но я и сам начинаю нервничать. Но мой голос как всегда равнодушен и бесстрастен.
— Хм. Мисс Грейнджер, я всегда был прямолинейным человеком. Полагаю, вы и сами это поняли за все те годы, которые я был вашим преподавателем. Я не просто мимо проезжал, когда ваш неудачный бросок пробил стекло моего автомобиля. На самом деле, я изначально приехал сюда, надеясь на встречу и разговор по поводу недавней статьи о нашем чудесном романе. О, не стоит оправданий. Я понимаю, пресса жестока и несправедлива. Если помните, сразу после памятной победы Скитер выпустила занимательнейшую статью о моей жизни.
О, да, эта чертова журналюга наваляла такого, что я чуть — а зря — её не разорвал. Газеты пестрили подробностями моей личной жизни, перевернутой с ног на голову.
— И, как вы понимаете, ничего не появляется случайно. Вы дали повод для данной публикации, а теперь ещё и разбили моё стекло. Сами понимаете, что теперь вы моя должница. Я понимаю, деньги за стекло вам не скопить. Что ж, это не беда. Мы заключим с вами сделку. Не подумайте, что я делаю вам это предложение с какими-то грязными намерениями, просто меня тоже поставили в тупик. Как вам известно, я работаю на одну известную корпорацию. Начальник оплачивает мои эксперименты и разнообразные исследования. Вам, как человеку в этом деле сведущему, понятно, что редко удается найти хорошего спонсора для научных изысканий. Мой босс человек эксцентричный и непредсказуемый. Он уже давно хотел наладить мою личную жизнь, несмотря на мои протесты. Мне-то совсем не до того, но Перкеле урезал деньги на исследования. У меня же горит проект. После последний статьи мне приходится особенно туго. Поэтому я предлагаю такой выход из положения: вы притворитесь моей невестой…

***

- НЕТ! Профессор, вы что, сдурели? – похоже, он и впрямь спятил. Снейп просит о таком — не-ве-ро-ят-но. Я, должно быть, отравилась парами бородавчатого пупырника. Полный бред. — Я не понимаю, зачем вам всё это? Вы издеваетесь? Хотя…
Мне всё вдруг стало предельно ясно. Поттер или Уизли, больше некому!
— Фините инкантатем! — однако моё заклятие просто растворилось в воздухе.

***

Чуть не рассмеялся сам. Она решила, что я под оборотным зельем. Видимо, Уизли не оставляют своё маленькое хобби — разыгрывать людей. Немудрено, что она подумала об обмане.
— Мерлин, Грейнджер. Я это, я! Ваш злобный профессор. Хватит уже тратить драгоценное время. Объясняю популярно: мне необходима фиктивная невеста на ближайшие восемь дней. Потом вы какое-то время ещё побудете моей официальной пассией и мы быстренько «разбежимся». Если мы сейчас начнем опровергать статью, заварится такая каша, что вовек не разгребём. Доказать правду сложнее, чем немного подыграть лжи. Тем более, на данный момент мне выгодно представить вас, как свою невесту. Не спешите вновь меня перебивать. Вы всегда имели широкие взгляды на события и их последствия. Я предлагаю выгодную сделку. Вы всего восемь дней погостите со мной в поместье моего босса. Взамен я прощу ваш долг и выступлю в качестве вашего руководителя. Вам же необходимо место для практики, если я не ошибаюсь, вы заканчиваете последний курс? Возможно, я мог бы помочь вам с устройством на работу. Так же вы сможете все эти восемь дней бывать в самой лучшей английской лаборатории. В мире зельеварения необходимы связи. Вы талантливая девушка, но ваши специфические методы и эти требования ввести искусственные ингредиенты полный абсурд. Но сделка есть сделка. Я дам вам определенные рекомендации, и даже ваши странные задумки станут более популярными, не говоря уж о вашей востребованности, как специалиста. Возможно, у вас даже появится спонсор. Не отказывайтесь от выгодного предложения. Я понимаю, Гриффиндор и есть Гриффиндор. Но вы всегда умели балансировать между правилами честной игры и лёгким жульничеством, не так ли?
Как сложно мне дался этот монолог. Не люблю я говорить в таком ключе. Но что поделать. Деньги правят балом. И мне они необходимы. Если моя формула верна, то уже в ближайшее время я смогу создать состав, который поможет ускорить процесс восстановления повреждённых заклятиями участков кожи и членов тела. Я не люблю затягивать с делами. За неимением личной жизни и большого интереса ко всяким там увлечениям я черпаю удовольствие в бесконечном процессе зельеварения. Слышал, магглы занимаются йогой, чтобы войти в медитативное состояние. Я же в хожу в своеобразный сладкий транс, созерцая маленькие пузырьки, которые возникают на поверхности котла. Помешивая варево и вдыхая аромат трав, я чувствую себя счастливее и спокойнее. Для меня возможность творить — самое ценное в жизни.

***

Мне показалось, что я героиня какого-то дурацкого кино. Всё это звучало словно плохо написанный диалог двух главных героев в низкорейтинговом сериале для домохозяек. Мне только и остаётся ответить что-нибудь вроде: «Хуан Карлос, мы не можем играть в эту игру. Если мой жених приедет из Америки раньше времени, то он убьёт нас обоих». Но жениха в Соединенных Штатах у меня не имелось, впрочем, как и в других странах. Лаборатория, рекомендации, возможность экспериментировать — мечта моей жизни. И всё это за восемь дней с мистером Высокомерие. Глупое, конечно, предложение. Но Снейп всегда вёл странные игры. К тому же, я со вчерашнего дня его официальная невеста, почему бы немного не продолжить спектакль? В этом есть ещё один маленький плюс.
Последние несколько лет Гарри и братья Уизли — а именно Рон, Фред и Джордж — постоянно пытались меня разыграть. Но фантазии их хватало лишь на пакости с применением разнообразных изобретений из магазина Ужастиков. Теперь моя очередь разыграть ребят. Но я, как настоящий гений, сделаю это с размахом.
— Профессор Снейп. У меня и правда нет денег на стекло. И мне вполне могут пригодиться ваши рекомендации и ваш опыт в различных экспериментальных методиках. Ваше же предложение звучит абсурдно. Но за неимением другого варианта, я согласна.
Я аккуратно пристегиваю ремень безопасности. Не знаю уж, как водит профессор, но лучше подстраховаться.

***

Всё так просто? Невероятная удача. Девчонка явно подавлена, раз так легко впуталась в сомнительную авантюру. Но я доволен. Теперь осталось лишь доставить её домой. Пусть собирается. Не стоит затягивать с визитом к Илойнену.
— Мисс Грейнджер, в таком случае, я предлагаю не затягивать с этим. Давайте я довезу вас до вашего дома, вы соберётесь, и мы отправимся в путь. Вы живёте в студенческом городке?

***

Длинные изящные пальцы профессора поворачивают ключ зажигания и, мягко надавив на рычаг переключения передач, замирают на руле. Я не могу оторвать взгляда от его рук. В голове всплывают картины школьных дней. Словно наяву я вижу, как ловкими движениями он опускает в кипящую воду пучок гортензий. Кажется, тогда мы обучались приготовлению очищающего зелья. Задумавшись о прошлом, я почти упустила суть его вопроса.
— Общежитие? Нет, я снимаю квартиру в маггловском районе.
Он спрашивает адрес, который тут же вводит в магический поисковик. Никогда не понимала. Зачем нужно это изобретение, когда можно просто расширить карту обычного электронного навигатора.
Профессор молчит и смотрит на дорогу. Мы выезжаем из засекреченной зоны и оказываемся на оживлённом маггловском шоссе. Как ловко он меняет положение машины в плотном дорожном потоке. Недаром он так хорошо держался на метле. Видимо, у него отличный глазомер. Я бы в жизни не втиснулась в такие маленькие промежутки между машинами, если бы даже умела водить. Вдруг я замечаю, что между мной и Снейпом у временного стекла болтается какой-то аксессуар. У моего отца в машине болтается мой старый брелок в виде собачки. Что же так ценно для профессора?
Осторожно обхватываю маленькую подвеску пальцами. Странно, это символ бесконечности. Обычная восьмёрка золотистого цвета, привязанная за веревочку ровно посередине. Что же в ней такого особенного?

***

Плотное движение не позволяет быстро прибыть к дому мисс Грейнджер. Поэтому я пытаюсь лавировать: не очень хочется простоять два часа в пробке. К тому же я проголодался. Стоит заехать куда-нибудь перекусить, надеюсь, Грейнджер не станет отнекиваться, изображая скромность. Я же не могу при ней есть в одиночку.
— Мисс Грейнджер? — девчонка зачем-то взяла пропускной ключ от моей личной лаборатории в здании нашего центра разработок. Понятно, решила, что это украшение. Я видел, у соседей что-то висит на лобовом стекле машины. - Это ключ от лаборатории. Смотрите, чтобы он не свалился с веревки: не хотелось бы его потерять.
— Почему вы не носите его в кармане? — любопытная девчонка даже об этом хочет знать.
— Неудобно каждый раз его перекладывать в новые вещи. А на работу я обычно езжу на машине. Сейчас я тоже живу в маггловском районе, а вы и сами знаете правила, изданные Министерством, о секретности. Поэтому делаю вид, что работаю в фармацевтической компании.
Сворачиваю на дорогу, ведущую к высотке, в которой проживает мисс Грейнджер. Паркуюсь на стоянке, девушка пригласительно указывает в сторону подъезда. А я ведь собирался ждать её в машине. Ну ладно, посмотрим, как живут нынешние студенты.
Поднимаемся на десятый этаж. Не люблю лифты, но пешком идти я бы и сам не стал. Грейнджер открывает крепкую стальную дверь. Небольшой коридор встречает меня ароматом лаванды. И верно, прямо над обувницей я вижу высушенный пучок фиолетовых цветов. Грейнджер взмахом палочки включает электричество. Нежно-фиолетовый светильник загорается, и я уже могу лучше разглядеть цветочный орнамент на обойных бордюрах. Мне нравится этот коридор. Уютно и чисто, чувствуется женская рука. Снимаю туфли и благодарю за протянутые девушкой гостевые тапочки.

***

Я немножко переживаю. Гости у меня бывают довольно редко. В основном Гарри и Джинни, реже кто-нибудь из семейства Уизли или Луна. Правила гостеприимства были вбиты мне с детства моей мамой: она настоящая радушная хозяйка. Поэтому я приглашаю профессора выпить чаю. Снейп, кажется, не против. Возможно, он просто ещё не обедал. Поэтому я ставлю на стол половину пирога с черникой — он остался у меня с позавчерашнего дня, но еще вполне съедобен. Поиски в шкафу привели меня к отличному результату: на столе появилась коробка конфет и пачка печенья. Заварив чай с гибискусом, я сажусь напротив зельевара.
Он кладёт в чай две ложки сахара и вдыхает тёплый аромат. Благодарит за заботу. Удивительная вежливость. Профессор очень изменился. С ним удивительно приятно сидеть за одним столом. Не то, что раньше на собраниях ордена, где он отпускал едкие замечания. Тонкие губы изгибаются в лёгкой улыбке, когда я высказываю свои впечатления о его удивительном поведении.

***

Грейнджер неуверенно и смущённо говорит о том, что я стал более приятным в общении человеком. Что ж, не могу не согласиться. Спокойная жизнь сделала и меня более спокойным. Не скажу, что я стал милашкой Ремусом, но вполне терпим в качестве собеседника. Тем более, Грейнджер мне тоже нравится. Милая молодая девушка, выгодно выделяющаяся из всех тех школьниц, которых я в своё время обучал, цепким умом и крепкой волей.
— Просто беседовать с вами мне тоже приятно.
Девчонка краснеет и пытается спрятаться за копной кудрявых волос. Не думал, что её смутят такие слова. Возможно, провести время с ней будет приятной перспективой. Давно я не общался с женщинами: не было подходящих претенденток на полноценный разговор. Всё-таки есть своя особая прелесть в компании умной и симпатичной женщины. Жаль, что интересной мне кажется именно Грейнджер, а ни какая-нибудь дама моего возраста: с такой бы я мог бы даже попытаться создать более чем дружеские отношения. Но в мире зельеваров, как правило, крутятся представители сильной половины человечества. Поскольку мой интерес к зельям столь повышен, мне необходима понимающая меня девушка. Таких я еще не встречал. Это в молодости мне казалось, что строить отношения можно и без общих интересов на одном лишь влечении, теперь же осознаю, как важно иметь общие интересы.
Грейнджер вертит в руках печенюшку. Красивые маленькие ноготки накрашены красным лаком. Удивительно, как я не заметил изменения во внешности школьной зубрилки ещё тогда, три года назад, на конференции зельеваров. Но тогда я был разъярён настойчивой проповедью о бедных маленьких бумслангах, которых тоннами убивают для зелий. Как будто не мисс Грейнджер стащила такую вот шкурку ещё на втором году своего обучения из моих личных запасов.
Ловлю себя на мысли, что я чересчур жадно рассматриваю свою бывшую ученицу. Не стоило так долго воздерживаться от интимной близости. Но ведь я и не был заинтересован настолько ни в одной женщине, как вдруг стал заинтересован в своей бывшей ученице, а с нашей встречи прошло всего полчаса. Что за животный магнетизм. Наверное, у меня кризис среднего возраста, вот и тянет на молодых. Мерлин меня дери! Это попахивает извращением — она ведь моя бывшая ученица. Я знал её еще ребенком…

***

Сижу на стуле, словно на иголках. Почему-то вспотели ладони. Хотелось бы думать, что виной этому тепло от чая, но вряд ли. Мне странно осознавать, что мой взгляд постоянно возвращается к лицу профессора зелий. Бывшего профессора. Во всём теле словно бы волны жара набегают друг на друга. Непонятная реакция. Не знаю даже, как и объяснить, но меня словно бы тянет сказать какую-нибудь глупость или рассмеяться ни с того не с сего. Чувствую, как краснеют мои щёки от взгляда чёрных глаз.
В школе мне казалось, что Снейп неприятный и некрасивый мужчина. Это можно понять. Я была совсем юной, как и все падкой на внешнюю красоту. Идеалом мне казался высокий, широкоплечий Рональд с белоснежной улыбкой и густыми рыжими волосами. Позже, повзрослев, я поняла, что в мужчине главное — сила духа, ум и умение справляться с трудностями.
Возможно, это и стало точкой на моей личной жизни. До сих пор я так и не встретила мужчину, который мог бы стать для меня тем самым единственным. Все дело в моей требовательности. Мне нужен кто-то особенный. Знаю, все говорят именно так. Но я не могу скомпоновать мои ощущения в слова, выразить те ощущения, которых я жду от отношений.
Но почему же тогда я смотрю на своего бывшего учителя, и что-то в моём сердце начинает шевелиться. Он снова улыбается этой лёгкой улыбкой. Возможно, несостыковка образов в моей голове вносит всю эту сумятицу в мои чувства. Тот, кого я вижу, и тот, кого я помню — словно бы совершенно разные люди с похожей внешностью. Волнительно смотреть в чёрные чарующие омуты.
А он пьёт чай, держа за тонкую ручку кружку из моего любимого набора. Губы касаются золотистой каёмочки, украшающей край фарфоровой чашечки. Мне приятно смотреть, как он пьёт, как слегка дёргается при каждом глотке его кадык.
— Мисс Грейнджер, у вас удивительно вкусный чай, — густой, тягучий, словно горячий шоколад, голос действительно идёт этому мужчине.
— Мой отец привёз его из Китая. Если желаете, я могу заварить ещё.
— Нет, благодарю. Нам стоит поспешить со сборами: ехать не близко. К тому же, мне необходимо заскочить к себе за кое-какими бумагами. И ещё — прежде чем появиться в доме моего шефа, мы должны обговорить детали нашей с вами игры.
— Возможно, стоит начать с обращения. Нам стоит называть друг друга по именам и перейти на «ты», — безумно смелое предложение. Но надо же с чего-то начинать.
— В этом есть смысл. Значит, Гермиона? — кажется, он слегка усмехнулся.
— Значит, Северус? — я тоже могу иронизировать. Снейп, хмыкнув, кивнул. Я отправилась собирать свои вещи и писать письмо моему заведующему кафедрой, чтобы предупредить об отъезде. К счастью, с моей успеваемостью я могу позволить себе отлучиться на восемь дней.

***

Мисс Грейнджер. То есть, теперь уже Гермиона весьма прытко собралась. Уже через час мы сидели в моей машине с закинутым на заднее сидение чемоданом. Девчонка, улыбнувшись, потрясла перед моим выдающимся носом термосом с тем самым чаем.
В дороге мы говорили о том, как следует изображать влюблённых. Точнее, говорила она. Должно быть у неё большой опыт, раз Гермиона так чётко поясняет даже самые незначительные, на мой взгляд, мелочи. На мой вопрос о её личной жизни девушка грустно ответила, что с этим пока не ладится. Я был удивлён. Впрочем, если она всё так же увлечена учебой, то, возможно, у неё просто не было на это времени.
В таких вот разговорах прошла наша дорога до моего дома. Удивлению Грейнджер не было предела, когда она разглядывала моё жилище. Но в лабораторию я её не пустил. Мы и так уже опаздывали на ужин к Перкеле. Благодаря каминной сети, к семи часам мы ступили в гостиную четы Илойнен.

***

Все происходило словно в ускоренной съёмке. Моя жизнь обычно заполнена совершенно обыденными, привычными вещами. Но стоило в ней появиться мистеру Снейпу, и начались очередные приключения. Последние пять лет по сравнению с моим бурным детством отличались полнейшей рутиной. Даже мои научные изыски не так сильно будоражили кровь, как игра в невесту Северуса Снейпа.
По просьбе бывшего профессора я нарядилась в вечернее платье и, взяв Северуса под руку, ступила в камин.
Как и ожидалось, мы переместились в невероятно богатое помещение. Тут же нас приветливо встретил толстый господин Илойнен и его ухоженная жена. Эта женщина оценивающе оглядела меня и улыбнулась. Кажется, она и правда считала своим долгом устроить личную жизнь подчинённого мужа. Познакомившись, мы отправились в столовую, где был накрыт праздничный стол. Я удивлённо смотрела на живую рождественскую фотографию, украшавшую одну из стен. На картинке у праздничной ели на мягком коричневом диване сидели Перкеле и Элизабет, между ними устроился их старший сын. Чуть поодаль, на кресле у самой, ели сидел Снейп, на коленях у которого возился малыш Илойнен. Больше всего меня поразил взгляд Северуса. Никогда я не видела столько нежности в этом холодном мужчине. Впрочем, видели ли мы его вообще? Его настоящего.
Не успели мы сесть на предложенные нам места, как дверь с грохотом распахнулась, и в обеденный зал влетели два разновозрастных сорванца.
— Привет, дядя Северус! — махнул старший и приземлился на своё место.
Малыш же, пыхтя, бежал прямиком к Снейпу. Северус встал из-за стола и поймал мальца в свои объятия. Меня происходящее поражало всё больше и больше.
Высвободившись из объятий, малыш вытянул руку с зажатым кулачком.
-— Я вырастил! — на ладошке лежал изрядно помятый белый цветочек.
— Очень хороший экземпляр, — Северус демонстративно поднёс растение к носу и понюхал, потом поглядел на ребёнка.
— Как ты себя вёл в последние дни? Не трогал больше мамины хризантемы? — прищурился зельевар.
— Нет, сэр! — отчеканил мальчик.
— Джошуа, а ты не хочешь рассказать дяде Северусу, как ты вчера обошёлся с моими незабудками? — насмешливо спросила Элизабет. Мне сразу понравилась эта женщина, в ней чувствовалась материнская любовь и забота.
— Но мама, я думал, они хорошо подойдут для зелья! — мальчик топнул ногой.
— Северус, Джо истолок мои цветы и насыпал их в бутылку с любимым вином Перкеле. Когда я застала его за этим «экспериментом» и сказала, что зелья-то варят не в бутылках, чертёнок подогрел вино при помощи магии, — женщина улыбнулась удивлённому мастеру зелий.
— Магией? — задумчиво переспросил Снейп. - Значит, первое проявление способностей? Так-так, ну что ж, такое событие не стоит оставлять без внимания.
Снейп присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с ребенком. Мужчина погладил мальчика по голове и, нашарив под рубашкой цепочку, щёлкнул застежкой. Небольшой камень в серебряной оправе перекочевал на широкую ладонь зельевара.
— Поскольку, Джо, теперь мы узнали, что ты самый что ни на есть настоящий маг, ты можешь рассчитывать на мою помощь в твоих увлечениях зельями. Но помни: наука о зельях требует не только усидчивости, но и внимательности. Зельеварение интересное, но опасное занятие. Ты всегда должен заботиться о мерах предосторожности. Это безоар, его нужно проглотить, если зелье окажется ядом. Смотри, нужно только щёлкнуть вот так — и он готов к использованию, — профессор щёлкнул какой-то пружинкой, и камень отсоединился от серебряной оправы.
Малыш заворожённо разглядывал сокровище. Потом трясущимися руками закрепил цепочку на своей шее.
— Спасибо, крёстный! — мальчонка крепко обнял Снейпа и поцеловал в щёку.
Я чуть не свалилась со стула. Северус представал всё в более неожиданном свете. Любящий крёстный, преданный друг семьи, удивительно привлекательный мужчина. Моё сердце забилось сильнее обычного. И как он мог быть таким злобным и грубым раньше?

***

Меня переполняла гордость. Мой крестник проявил свою магическую сущность. Я никогда не был сентиментальным, точнее, пытался не быть таким. Но по отношению к мальчишке мне это не удавалось. Помню, когда он впервые выговорил моё имя — правда, с жуткими ошибками — я готов был прыгать от счастья. Я понимаю, что у меня уже никогда не будет семьи и детей. Не тот я человек, но этот малыш для меня почти как сын. Я даже в лабораторию его с собой иногда беру и позволяю кидать нарезанные ингредиенты. Малыш не по годам умён и любознателен. Я даже жалею, что не буду его учителем в Хогвартсе. Вот и у его брата, который уже в этом году войдёт на порог лучшей магической школы, вести буду не я. Но с другой стороны, мой педагогический подход не лучший для воспитания подрастающего поколения.
— Милая, я говорил тебе о моём крестнике Джошуа. Вот, теперь познакомься с этим сорванцом лично.
Грейнджер удивлённо моргала. Наверное, моё обращение её несколько покорёжило. Но мы же играем любовную парочку, поэтому необходимо пользоваться всякие сладенькими словечками. Джо вежливо поздоровался и самостоятельно представился, затем уселся на свой стул, и мы принялись за чудеснейшую баранину в чесночном соусе.

***

— Гермиона, Северус такой скрытный человек. Мы столько лет дружим, но даже не догадывались о том, что он всё-таки не волк-одиночка. Я так рада, что у вас всё так хорошо складывается. Но расскажи же хотя бы ты, когда и как вы начали встречаться. Ни за что не поверю, что ваш роман разгорелся в твои школьные годы. — Элиза глотнула красного вина и заинтригованно воззрилась на меня. Честно говоря, я понятия не имела, чтобы такого придумать.
— Мы встретились три года назад на конгрессе по зельеварению. И я не смог устоять перед чарами этой ведьмы. — Северус ласково взял мою руку. От прикосновения по коже побежали горячие мурашки. Такие тёплые, нежные и при этом сильные мужские пальцы. Большим пальцем он поглаживал мою ладонь. Я перевела взгляд на его лицо, неожиданно он подмигнул мне. Да, конечно. Это лишь игра, только игра. Но, Мерлин, как сложно. Мы только начали, а я уже не контролирую себя. Почему, почему я так реагирую на близость своего бывшего преподавателя, злобного слизеринского ублюдка, ужаса подземелий?..
— Это так романтично, — хихикнул Перкеле. — Но почему тогда такая секретность?
— Мы слишком медийные лица, чтобы давать повод для сплетен. Просто хотели сохранить всё в тайне хотя бы на первое время, до окончания моей учебы, — я тоже решила внести свою лепту в разговор о нашем общем «прошлом». Более того, я решила так же принять инициативу и в физической игре на публику, переплетя свои пальцы с пальцами профессора.
Почему-то его рука слегка дрогнула, но тут же он крепче сжал мою ладонь, подтверждая, что правила игры приняты.


Глава 2


Хочешь тронуть розу - рук иссечь не бойся,

Хочешь пить - с похмелья хворым слечь не бойся.

А любви прекрасной, трепетной и страстной

Хочешь - понапрасну сердце сжечь не бойся!


Омар Хайям


Так приятно касаться её руки. Уж не знаю, в чём тут дело, да и какая разница. Почему бы не получать удовольствие от жизни, если есть такая возможность. Тогда, во время войны и моей шпионской деятельности, я был лишён каких бы то ни было радостей. Положа руку на сердце, я вообще думал, что не выживу, умру где-нибудь на поле боя неузнанным героем. Но мне представился второй шанс. Яд Нагини оставил меня в живых, возможно, случилось то самое чудо, о котором обычно просят у высших сил.

Нет, я не считаю теперь себя избранником небес и баловнем судьбы, просто не хочу тратить оставшиеся годы на бесполезные терзания по прошлому. Каждый день моей новой жизни наполнен маленькими радостями, начиная с утренней чашки кофе и заканчивая пробежкой перед сном. Признаюсь, изменить жизнь было невероятно сложно. Мой неуравновешенный характер и расшатанная нервная система поначалу мешали моим попыткам сделать из себя другого человека. Первые три года дались особенно тяжко: я постоянно срывался на окружающих, периодически напивался, как свинья, хотел на все плюнут и вновь стать злобным подземным монстром. Не представляю, как Перкеле терпел такого работника и друга.

Но со временем стало легче. Я заставлял себя через силу улыбаться коллегам, одеваться в более открытые вещи, следить за чистотой волос, вежливо здороваться с соседями. Каждый новый день постепенно, миллиметр за миллиметром, приближал меня к более приятной версии Северуса Снейпа. И мне становилось всё легче с самим собой. Научиться любить себя я так и не сумел, но теперь я уже проще смотрю на ошибки своей молодости. Я не прощу себе многих вещей, но смогу жить не оглядываясь на прошлое, не ища в себе кровожадного убийцу и предателя, каким я считал себя после смерти Лили. Иногда я даже не верю, что моя жизнь вошла в привычное для обычных людей русло. И я ценю всё то, что принесли мне прошедшие несколько лет: уютный дом, любимая работа, друзья, крестник и душевное спокойствие.

А сейчас я сижу за прекрасным праздничным столом рядом с другом, поддержавшим моё стремление к самореализации и самоулучшению, с племянником, который любит меня по-детски искренне, и красивой девушкой, пусть даже моей бывшей ученицей и невестой только понарошку.

Мне нравится мясо в моей тарелке, щедро политое винным соусом, коралловое платье Гермионы, зелёная люстра под потолком, заколка в волосах Элизабет, галстук Перкеле, то, как переговариваются мальчишки. Да что там, мне всё нравится. Всё, кроме того, что я не могу задержать это мгновение.


***


Северус сидит рядом, и на его губах играет легкая улыбка. Наверное, он думает о чём-то очень хорошем. Удивительный, он удивительный человек. Не знаю, что произошло в его жизни за последние годы, но он изменился. Умиротворенный, спокойный, излучающий внутреннюю силу и жизненную мудрость.

Возможно, я ещё слишком молода, чтобы полностью понять, насколько тяжела была жизнь этого мужчины. Я, Рон и Гарри, конечно, многого натерпелись в школьные годы, но у нас всё же было детство. У меня и Рона были любящие родители, у Гарри — верные друзья и любимая девушка. Северус был лишён всего. Сломанный и ненужный, словно старая игрушка, которая никогда не была в руках любящего хозяина. Теперь я понимаю, почему он был таким нелюдимым и злобным. Ненавидел собрание Ордена, хотя был самым верным слугой Дамблдора. Сколько же он приложил усилий, чтобы забыть, стереть из глаз боль, которая иногда проскальзывала в его взгляде. Я вижу перед собой не просто интересного, умного мужчину, но человека преодолевшего себя и своё прошлое.

Не скажу, что я фаталист, но, возможно, всё случилось не просто так. Пусть хоть и малая, но есть вероятность того, что сейчас я рядом с ним не просто из-за моего несдержанного языка. Если нам просто предначертано судьбой узнать друг друга лучше. Увидеть людей, которых мы раньше не видели, сколько бы не смотрели глаза в глаза.


***


После ужина я пригласил Гермиону прогуляться по парку Илойненов. Во-первых, это было вполне в жанре нашего спектакля, во-вторых, мне просто этого хотелось. Я никогда не умел ухаживать и говорить красивые слова. По мне, так слова всего лишь искрящаяся лента серпантина — красивая, но, по сути бесполезная вещь, дарящая лишь визуальное — в нашем случае аудиальное — удовольствие. Для меня всегда были ценнее поступки. Помню, когда я пришёл к Дамблдору с повинной, я ждал слов, слов прощения или гневных монологах о моём ничтожестве. Но он дал мне больше. Он подарил мне своё доверие. Мы часто говорили, но, всё же, поступками и только ими Дамблдор предпочитал показывать свою любовь к людям. Я же всегда был горазд на приносящие боль слова. Возможно, дело в том, что слова казались мне пустыми, я не понимал, насколько сильно они могли кого-то ранить. Ведь поступки важнее и показательнее. Можно клясться в дружбе, а потом предать, как Хвост. Теперь я и в словах более сдержан, но всё же смотрю на поступки и сужу только по ним.

Розы цветут, одурманивая жителей этого поместья тёплым ароматом нежности. Я люблю гулять по саду и наслаждаться запахами, но свой сад не содержу. Всё-таки цветам нужна забота женских рук.

Нежные пальцы Гермионы касаются нераскрывшихся бордовых бутонов. Я срываю один из цветков и аккуратно помещаю его в кудрявый завиток каштановых волос.

— Здесь нас вряд ли кто-то видит, можно быть самими собой, — смущённо говорит волшебница.

— Знаю, но почему ты считаешь, что я веду себя не как обычно? — знаю, глупый вопрос. Она видит во мне старого злобного профессора. Должно быть, Поттер сдержал слово и никому не рассказывал о наших с ним встречах. Иначе бы мисс Грейнджер имела более широкие взгляды на характер своего бывшего преподавателя. Но тем лучше: узнавать старого знакомого заново по чьим-то рассказам непросто. Другое дело — увидеть изменения самому.

— Вы изменились, профессор, — снова смущённый румянец. Кажется, это реакция на мою улыбку. Приятное тепло где-то в области сердца от факта, что я вызываю этот алый узор на щеках.

— Забудьте о профессоре. Вы тоже уже не та школьница-зазнайка, не так ли, мисс Грейнджер? — она удивлённо смотрит на ещё одну розу в моей руке. Сам не знаю, зачем я сорвал очередной цветок. Просто нужно было чем-то занять руки. Разговор с Гермионой вызывал давно забытое юношеское волнение в груди. Подношу бутон к носу. Вдыхаю полные лёгкие, словно бы ища спасения от нахлынувших чувств в ароматерапии. Нет, это не спасает от сладкого томления, наоборот, подстёгивает желание сказать или сделать какую-нибудь романтическую глупость. Возможно, и не стоит сдерживать этот порыв. Я ведь хотел жить полной жизнью, но почему-то старательно избегал её романтический аспект. Считал себя неспособным на такие ощущения. Но мисс Грейнджер… Что-то в ней задевает струны давно истлевшей гитары. Мне страшно и сложно, но я должен пройти и через это. И пусть я не интересен и не нужен этой юной ведьме, но сейчас она здесь, рядом со мной, и не важно, что дело в глупой случайности, которую я сам довел до абсурда. Жить по-настоящему, избегая сложностей, невозможно.

— Гермиона, безусловно, всё, что мы делаем, можно назвать игрой. Но кто сказал, что мы не можем по-настоящему получать от этого удовольствие? Да и потом, если розы вырастают на искусственно созданной плодородной почве, нельзя же назвать их искусственными? — сам удивлён, что ввернул такой вот заковыристый намёк.

— Профессор, я не совсем поняла, — девушка недоверчиво смотрит на меня, судя по всему, прекрасно понимая, о чём речь.

— Для начала — Северус. А по поводу моего так называемого афоризма — не пытайся вникнуть в суть происходящего. Просто получай удовольствие, — я зацепил розу за разрез для пуговицы на кармане своей рубашки. Карие глаза проводили цветок и вопросительно посмотрели на меня. Я только пожал плечами: — Не выкидывать же его, а в моих волосах он не будет смотреться столь же блистательно, как в ваших.

— Северус, я вас не узнаю, — мисс Грейнджер тянется к розе на моем кармане и поправляет загнувшийся лепесток. — Но это к лучшему. Играть невесту старого доброго профессора зельеварения было бы сложно.

— Ты, должно быть, хотела сказать «старого злобного», — усмехаюсь и достаю волшебную палочку из рукава рубашки. Легкий взмах — и коралловое платье Гермионы становится винного цвета. — Теперь роза тебе ещё больше к лицу.

— Да вы эстет, мистер Снейп, — она картинно вскидывает руки.

— Не переигрывай, Гермиона. Однако становится прохладно, нам стоит поторопиться, — я киваю в сторону дома.

— А лабораторию? Вы покажите мне её? — в её глазах загораются нетерпеливые искорки любопытства и одержимости своей работой.

— Не сегодня, Гермиона. Уже поздно, а тебе явно не хватит получаса для знакомства со всеми экспериментальными приборами. Мы обязательно проведём там время, но уже завтра, — я мягко приобнимаю её за излишне худые и острые плечи. Она опускает пунцовое личико, пытаясь скрыть очередной прилив смущения. — Если тебе не приятны мои прикосновения, то я постараюсь свести их к минимуму.

— Нет, просто всё это так… необычно. Мне нужно время привыкнуть. И у вас холодные руки, — замечает мисс Грейнджер, борясь со своей женской сутью, которая не позволяет ей так быстро согласиться на прикосновения чужого мужчины.

— Прошу прощения, — я тру ладонь об ладонь и вновь приобнимаю её, но уже за талию.

— Я тут подумала, а почему мне не показали мою комнату, — миловидное личико становится серьёзным, а брови хмурятся.

Я задумываюсь, но особых вариантов тут нет. Мы ведь «обручены уже два года».

— Полагаю, нас поселили в моей спальне с видом как раз на розовый сад, — я пытаюсь произнести это самым обыденным тоном, но это не помогает. Гермиона нервно дёргается и высвобождается из моих объятий.

— Это не допустимо, профессор, — возмущается она.

— Повторюсь, не профессор, а Северус. И, прошу, тише, — я взглядом напоминаю ей о том, почему мы здесь. Она замолкает, но продолжает гневно смотреть на меня.

— Гермиона, неужели вы думали, что обручённым современным волшебникам предоставят разные спальни? Не переживайте, я вполне удовлетворюсь диваном, — чуть не рассмеялся от её реакции на слово «удовлетворюсь».

— И всё-таки это просто ужасно, — хмуро замечает гриффиндорка.

— Моя комната вполне комфортабельна, и к тому же я не храплю по ночам, так что не стоит утверждать того, в чём ты еще не убедилась, — я провожаю её в комнату, которую Перкеле отвёл для моих визитов.


***


Всё это меня раздражает. Я, конечно, не считаю Снейпа извращенцем и понимаю, что он не совершит против меня каких-либо насильственных действий. Но ночь в одной комнате с мало знакомым мужчиной — испытание ещё то.

И не важно, что я знаю профессора с одиннадцати лет. В том-то и дело, что я знаю ПРОФЕССОРА Снейпа, а не мужчину — Северуса. Тем более, он, похоже, и впрямь за мной ухаживает. Мне это, безусловно, приятно, но не хотелось бы давать ему ложные знаки внимания. Я не из тех девушек, которые позволяют мужчинам всяческие вещи…

И всё-таки, какая красивая роза!

Я распутываю свои волосы и достаю алый цветок. Аромат такой нежный. Поддаюсь минутному порыву и сыплю лепестки в тёплую воду. Приятно погрузится в ванну после такого насыщенного дня. Мне уютно здесь, хотя я обычно с трудом привыкаю к новым местам. Ванная комната выполнена в пастельных тонах, повсюду бутылки с эфирными маслами и ароматными шампунями. Мягкие полотенца, ворсистый коврик около ванны, стоящей в центре комнаты. И запах роз. Здесь, в этом поместье, везде пахнет розами.

Надеваю лёгкий халат, стягиваю влажные волосы в небрежный пучок на затылке и выхожу. Северус сидит на балконе спиной ко мне. Краска на белой резной лавке чуть потрескалась. В руке у моего бывшего преподавателя фарфоровая чашечка: наверное, он пьёт вечерний чай. Я подхожу и вижу: на скамейке действительно стоит поднос с чайником и ещё одной чашкой. В маленькой хрустальной миске горочкой лежит рахат-лукум. Мне становится слегка смешно, ведь он тоже из роз.


***


Я сижу и любуюсь чудесным закатом, вдыхая розовый аромат. Как говорит Элизабет: «Роз не может быть слишком много». Наверное, у неё легкое помешательство на этих цветах. Но я не возражаю. Мне тоже нравится сидеть на этом балконе, увитом плющом, и пить зелёный чай. Я был удивлён, что в почти прозрачной жидкости пестреют не алые обрывки лепестков, а синие цветки васильков, смешанные с ягодами голубики. Но сладости всё так же отражают привязанность хозяйки дома к шипаносным красавицам.

Послышался скрип двери. Я знаю, что это Гермиона закончила свои водные процедуры, но не оборачиваюсь. Не хочу быть назойливым.

Она появилась в поле моего зрения. Вся в белом, с влажными волосами и капельками воды на тонких запястьях. Переставляю поднос с чаем на круглый столик, освобождая ей место. Гермиона садится, я чувствую запах каштановых кудрей. От этого становится жарко, поэтому я развязываю узел на моем шейном платке. Молча протягиваю ей чашку чая и мисочку с лакомством. Алые губы касаются фарфора. Мимо пролетает неоновая бабочка, трепеща шёлковыми крыльями, и садится на рахат-лукум. Хоботок замирает на сладком брусочке. Рука Гермионы замерла в сантиметре от угощения.

Насекомому не понравилось лакомство. Бабочка снова кружит над нами и замирает на моей груди, выбрав цветок в моем кармане в качестве уютного места для отдыха.

— Ваша роза может завять, — мисс Грейнджер дожидается, когда незваная гостья покинет место своего пребывания, опускает цветок в наколдованный прозрачный графин с водой.

— Приятных снов, Гермиона, — я встаю и ухожу в ванну. Не потому, что мне не хочется сидеть с ней и смотреть на лучи заходящего солнца, но я чувствую, что это слишком интимно. Не стоит спешить. Впереди ещё семь дней…

***


Он уходит, так и не начав вечернюю беседу. Я остаюсь наедине с чаем и закатными лучами солнца. Тёплый весенний вечер обещает плавно перетечь в одну из таких ночей, когда хочется любоваться звёздами. Где-то запел соловей.

Невероятная тишина, нарушаемая лишь звуками природы. За столько лет жизни в городе я отвыкла от покоя. Вечная спешка, желание проявить себя, доказать, что твоя жизнь не пуста, что ты можешь многое. Я бегу, бегу. И вроде бы, многое получается, цели достигаются, появляются новые. И время летит неумолимо. Ещё, кажется, только вчера я получила то заветное письмо из Хогвартса, а сегодня — почти дипломированная ведьма. Я горжусь тем, кто я есть, но мне всё время хочется стать ещё умнее, важнее и полезнее. Но, когда время вдруг замирает, и я остаюсь наедине сама с собой, мне кажется, что всё не так. Словно бы я бегу по замкнутому кругу, без определенной цели и без смысла. Остаюсь ли тем, кто я есть, или просто делаю то, чего от меня ждут?

Я всегда была лучшей: в начальной школе, в Хогвартсе, в университете. С самого рождения окружающие люди восхищались, какой я сообразительный ребенок, развитый не по годам. Родители гордились мной и постоянно твердили, что я не должна подвести их ожидания. И я старалась изо всех сил, даже когда мне было одиноко и больно от того, что все видят во мне ходячую энциклопедию. Нет, я люблю учиться, получать новые знания. И всё же, иногда мне хотелось побыть просто подростком, совершить какую-нибудь глупость. Но я боялась, что тогда все мои усилия пойдут прахом, что учителя и родители разочаруются во мне. И вот я уже сама ставлю себе жёсткие рамки, ограничиваю во всём, делаю лишь то, что должна. Я смотрю на себя в зеркало и думаю: «Так и должно быть, я мисс Грейнджер – умница, настоящая гриффиндорка, ответственный работник и студент». Но порой мой взгляд кажется мне каким-то безжизненным, обречённым. Глаза моей подруги Джинни не такие. Она полна жизни, она имеет право на ошибки и бесшабашные поступки. А насколько я жива?

Я пытаюсь рассчитать свою жизнь. Планы, бесконечные планы… У меня репутация занудного профессионала во всех сферах магии, кроме прорицания, конечно. Даже полёты я подтянула. Я часто одеваю строгие мантии, стягиваю волосы в пучок, скоро, наверное, и очки появятся. Все говорили, что я похожа на МакГонагалл, и не ждали от меня другого имиджа. Словно бы внешность что-то решает.

Но я смотрю на Северуса и понимаю: ожидания окружающих не всегда отражают действительность. Этот суровый внешне человек сумел стать другим. Каждая черта его лица говорит о том, что лучше не связываться с таким человеком. Чёрные брови надменно вскинуты над непроницаемыми глазами, они предостерегают, сообщают об опасности. Но это взгляд сложно забыть. Усмешка словно бы приклеилась к губам за все те годы, которые он должен был играть роль саркастичного ублюдка. Возможно, я ошибаюсь и он не играл, а именно был им. Но эти губы умеют улыбаться. Нос делает внешность зельевара ещё более непривлекательной. Пальцы словно бледные длинноногие пауки обещают стальную холодную хватку, но я ведь знаю, какие они теплые и нежные. Худой, высокий, я помню его в чёрном одеянии, развевающемся на ветру. Грозный профессор… Таким мы видели его. С первого взгляда Гарри определился в своей неприязни к Снейпу. Да и все мы сразу составили оценку по внешности, позже она подтвердилась и показательными действиями со стороны Северуса. Нам было так легко не вглядываться, видеть только гладь озера, но никто не захотел нырнуть поглубже. Так и бывает. Мы невнимательны, поверхностны, эгоистичны. Заняты только собой. Нет¸ даже не так: мы пытаемся создать у окружающих некий образ себя и поддерживать его. Зачем? Возможно, чтобы уберечь своё ранимое «я».

Может быть, Северус поэтому был таким скрытным и злым, нелюдимым и мрачным. Но почему теперь он другой? Что двигает им? Зачем он меняется, или же это очередной образ, который скрывает настоящего мастера зелий? Открывает ли он душу или же, наоборот, нашёл способ спрятать себя в более надежный кокон.

Я вижу, как вдалеке из небольшого леса выбегает пёс. Он озирается по сторонам, словно бы в поисках сбежавшей добычи или же каких-то невидимых врагов. Затем, немного потоптавшись, садиться на влажную ночную траву и тихонечко подвывает, глядя на луну, которая за время моих раздумий показалась на сине-серебристом небе. Я делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь запомнить, как всё ещё тёплый аромат роз наполняет мои легкие, но в воздухе уже появилась ночная влажность, и запах становится каким-то излишне терпким.

Занавески, разделяющие комнату и балкон, слегка колышутся. Я смотрю на белое прозрачное полотно, и мне кажется, будто бы оно впитывает в тончайший узор кружева невидимые облака тумана, которые скрывают от меня белоснежный диван и спящего на нём мужчину. Мне достается только призрак, только ощущение чьего-то присутствия. И я чувствую, как комок жалости к себе подкатывает к горлу. Я чувствую одиночество, которое не заглушить общением с коллегами и друзьями. Я чувствую, что сознательно создаю пустоту вокруг себя, заполняю дни ложной спешкой, придумываю цели, которые спасают меня от подобных мыслей. Я применяю отговорки в диалоге со своей душой, которая на самом деле не хочет ждать, которая ждёт томления и жаждет любви.

Я делаю шаг, преодолеваю кружевной туман и смотрю на умиротворённое лицо зельевара. Веки чуть подрагивают, складки белой простыни на груди поднимаются и опускаются в такт дыханию. На подлокотнике кресла лежит его чёрная палочка, в полутьме не видно узоров на рукоятке.

Ноги остались не укрытыми простынею. У него длинные и узкие ступни, слегка женственные пальцы ног с аккуратными ногтями.

Волосы разметались по подушке — чёрное на неоново-белом. Спит на спине, одну руку положив поверх простыни сбоку, а вторая покоится на животе, повёрнутая так, что мне не разглядеть чёрную метку, змеящуюся чуть выше запястья.

В темноте его профиль выглядит словно вырезанный из мрамора каким-то чудаковатым скульптором. Мне кажется, что я смотрю на него уже очень долго, что скоро рассвет, а я так и не смогу сойти с этого места. Скидываю незримые путы, пригвоздившие меня к холодному полу и, стараясь ступать как можно тише, дохожу до большой кровати. Пружина скрипит, я спешно накрываюсь одеялом и больше не двигаюсь. Но профессор спит, необеспокоенный созданным мной шумом. Я закрываю глаза и проваливаюсь в сон.


***


Пасмурное утро наступает со всей своей тягучей медленностью. Просыпаюсь, думаю, что, должно быть, ещё очень рано, но один взгляд на большие настенные часы опровергает мои ощущения. Шея затекла, и я, недовольно кривясь, приподнимаюсь на локтях и начинаю похрустывать затёкшими позвонками. Зеваю, уже есть желание позавтракать: так всегда бывает, если неплотно поесть накануне.

Встаю, оглядываюсь по сторонам в поисках тапок и осознаю, что я не один в комнате. Сонливость как рукой смахнуло. Я задумчиво тру переносицу: это придает бодрости и храбрости. Подкрадываюсь к кровати и смотрю на спящую мисс Грейнджер.

Она очень забавная во сне. Удивительно, как люди выглядят, когда спят и не замечают никакого внимания к их персоне. Возможно, именно в этот момент их можно увидеть такими, какие они есть на самом деле. Интересно, я тоже во сне другой?

Хотя не стоит особо на это рассчитывать: вряд ли я превращаюсь в прекрасного принца. Скорее наоборот: становлюсь еще ужаснее.

Но Гермиона — другое дело. Не то чтобы она сильно меняется во сне, но лицо становится более мягким, уходят морщинки задумчивости и озабоченности вселенскими проблемами. Забавные кудряшки становятся пушистыми и торчат во все стороны. Губы шевелятся: должно быть, говорит с кем-то во сне. Интересно, о чём? Небось спорит с каким-нибудь маститым зельеваром о способах подготовки котлов. Пальчики крепко сжали одеяло. Удивительно милая девушка.

Вдруг часы начинают громко отбивать десять роковых ударов. Гермиона дёргается, распахивает глаза, вскрикивает от удивления.

— Профессор! А... ой, забыла, простите, — она смотрит на меня и краснеет. Я осознаю, что так и не накинул халат. Это я зря! Негоже мужчинам по утрам разгуливать в довольно тонких пижамных штанах. Хочется как последнему мальчишке позорно сбежать и спрятаться. Вот поэтому я избегаю заводить романтические отношения. Не умею я вести себя с женщинами, вечно что-то порчу или оказываюсь в идиотической ситуации.

Мисс Грейнджер, однако, быстро приходит в себя и делает вид, что ничего не произошло. Она встаёт. Слава Мерлину, догадалась спать в халате! Только просвечивающихся из-под ночного одеяния соблазнительных изгибов женского тела мне сейчас не хватало, хотя эффект вряд ли бы усилился.

Дверь с грохотом открывается и врезается в стену. Бодрая Элизабет врывается в комнату, тряся каким-то конвертом. Она вообще не замечает напряжённости момента, радостно смотрит на меня и Гермиону.

— Министерство наконец-то выбрало наш дом для ежегодного бала в честь вашей победы! — кричит хозяйка поместья. Я озадаченно моргаю, потому что этот самый дурацкий бал должен был состояться в поместье Оуэнов. Все эти дебильные весенние балы меня всегда раздражали, поэтому, собственно, я на них и не являлся. И вообще, два бала подряд — явный перебор. Сначала благотворительный. Потом в честь победы. И от последнего мне не отвертеться: Перкеле не позволит сбежать.

— Оуэны подхватили какой-то вирус, и теперь у них карантин. Проблема только в том, что у меня совсем ничего не готово. Но я уже наняла декораторов. Думаю, за пару дней они справятся. Ах, Гермиона, я так ждала этого дня, когда и мой дом примет победителей. Это такой почёт, тем более, что Северус наш добрый друг. Это будет чудесно, просто замечательно! — щебетала миссис Илойнен.

— Бэт, позволь нам привести себя в порядок, и мы спустимся к завтраку. Там и обсудим предстоящее событие, — не выдерживаю я и скрываюсь в ванной комнате.


***


Элизабет появляется как раз во время. Вся эта утренняя ситуация… И смешно, и грустно. Но этот бал — просто ужасающая перспектива. Ведь на него приедут ВСЕ! Начнутся колдографии, репортажи. Нам со Снейпом не отвертеться. Если бы не этот бал, мы просто могли бы всё замять. Но тут будут неоспоримые доказательства нашего романа. Нельзя же признаться в его фиктивности. Ох, что же нас ждёт...

— Вы будете чудесно смотреться на балу. Зная Северуса, могу предположить, что у вас нет ни одной совместной колдографии. Это такое упущение! Вот потом будут дети спрашивать, почему мама и папа вместе не фотографировались. Я уже всё продумала. Главное — это розы, конечно! — Элизабет безудержно придавалась рассуждениям о предстоящем событии.

Я осела на кровать, судорожно соображая, что предпринять, как вдруг в окно влетела сова. Я сразу узнала Гилберта. Эта сова — мой подарок родителям перед поступлением в университет. Обычно Гилберт приносил письма раз в две недели. После рождения Лисандры у них почти не осталось времени на длинные письма. Однако последнюю весточку от них я получила дней пять назад. Сова спикировала мне на плечо, конверт оказался в моих руках.

Элизабет оставила меня одну с корреспонденцией. Письмо оказалось довольно объёмным по сравнению с обычными двумя-тремя предложениями. Неровный почерк выдавал мамино волнение.

«Гермиона! Я очень разочарована и расстроена, что моя собственная дочь ведёт себя подобным образом. Вчера мы с твоим отцом получили письмо от Молли. И почему-то из него я узнаю, что ты, оказывается, помолвлена. Сначала я решила, что это какой-то розыгрыш. Ты ведь говорила, что близнецы Уизли способны на многое. Но, попросив у Молли подробности, мы получили вырезку из вашей главной газеты. Гермиона! Это просто возмутительно!

Я так понимаю, что мистер Снейп, судя по твоим рассказам о школе, не отличался мягкостью характера. Он, конечно, многое сделал для вашего мира, но какая разница? Он твой бывший профессор и старше тебя в два раза! Да он тебе в отцы годится. Не говоря уже о том, что он весьма агрессивный, судя по описанию Молли.

Целых два года ты и словом не обмолвилась о ваших отношениях. Словно бы мы тебе чужие. Я доверяла тебе, но ты постоянно от меня скрываешь жизненно важные вещи. Этот твой магический мир… То война, то какие-то непонятные законы, вы там творите, что хотите.

Неужели ты так нас стесняешься, что не познакомила с этим твоим профессором? Или ты просто не хочешь больше пускать нас в свою жизнь? Иногда мне кажется, что у тебя какая-то ревность к Лиссе. Надеюсь, я ошибаюсь.

Мы всегда любили и любим тебя, Гермиона. Мы столько натерпелись из-за этого твоего магического мира. Каждый год отпускали тебя в школу скрепя сердце. Я постоянно думаю, как там моя девочка. Не случилось ли в их мире ещё какой-нибудь беды? Счастлива ли она там?

Мне так важно знать о твоих делах и планах. И дело не в том, что мне нужен повод для гордости — я просто переживаю.

Да, конечно, этот Снейп староват для тебя. Но если он тебе настолько важен, то зачем же ты скрывала от меня свои чувства? Как ты предполагала известить нас о своей свадьбе? Или же просто думала приехать к нам уже в качестве миссис Снейп? Или вообще больше не приезжать?

Мне необходимо знать, что о тебе есть кому позаботиться. Сейчас я не в восторге от твоего романа. Но, если вдуматься, то мне и папе будет спокойнее, если ты будешь рядом с надежным человеком. Молли говорит, что, несмотря на тяжелый характер, Снейп довольно преданный человек.

Я всё ещё сержусь, что ты не сообщила о своём решении нам с папой. Но, возможно, и правда тебе стоит поторопиться с браком. Ты ведь такая увлекающаяся личность: начнёшь работать и всё время посветишь каким-нибудь очередным исследованиям. И в итоге останешься без семьи.

Так или иначе, я настойчиво прошу тебя: поскорее приезжай к нам вместе со своим избранником. Ты и так слишком долго всё держала в секрете. Бабушка тоже ждёт. Она так обрадовалась, что дожила до того дня, когда увидит тебя в подвенечном платье.

Я всегда буду помнить тебя совсем крошкой, но понимаю: моя девочка выросла. Повторюсь, тебе пора создать свою собственную семью. Я всегда твердила тебе о карьерном росте, успешной научной деятельности. Но я ошибалась — это всё второстепенно. Главное — семья, Гермиона. Всегда помни это.

Если бы не ты и Лисса, я не представляю, как бы жила. Любим тебя, доченька. Жду с нетерпением встречи. Не переживай, мы примем твой выбор.

P. S. Вчера приезжала Виолетта. Она тоже рада, что ты наконец решила обустроить свою личную жизнь. Думаю, и Салтанесов придётся приглашать на свадьбу.»

Сказать, что я была ошарашена — не сказать ничего. Это больше было похоже на какой-то глупый розыгрыш. Сначала мама недовольна Снейпом, а к концу письма речь о скорой свадьбе заводит. Они что, так жаждут сбагрить меня в другую семью?

Бред… А Виолетта растрезвонит всем родственником о моём предстоящем бракосочетании, которого-то и не предполагалась на деле. Это просто невероятное унижение — сообщать всем, что никакой свадьбы не будет. А бабуля так вообще может от горя сердечный приступ получить. Что же делать?


***


Я вышел из ванной и по лицу Гермионы понял: что-то произошло. И, видимо, причиной печали было письмо в руках девушки.

— Что-то случилось? — подхожу и сажусь рядом.

— Вот… Письмо от мамы, — хрипит гриффиндорка.

— Какие-то проблемы? Я могу чем-то помочь? — не понимаю, что такого случилось в её семье, если она так грустна.

— И не спрашивай. Это все та глупая статья. Мои родители теперь тоже считают, что пора готовить пригласительные на свадьбу. Я не знаю, как им всё объясню, — она сложила лист и убрала в волшебную сумку.

— Прости, что заставил тебя ввязаться в эту игру, — о таких последствиях я и не подумал.

— Это я виновата. Если честно, сама дала повод для таких сплетен. На благотворительном балу ко мне приставал один настойчивый ухажёр. И я сказала, что помолвлена, — призналась Грейнджер.

— Вот как, — мне было отчего-то очень смешно. Выходит, она сама назвалась моей невестой. Всё-таки моим именем пугают назойливых поклонников. — Да уж, Гермиона, всё это принимает неожиданные обороты. Но не переживай. Думаю, всё не так и ужасно. Как только решим проблему с Перкеле, отправимся к твоим родителям. А там решим, как всё им объяснить. Ты помогаешь мне, я — тебе. Мы слишком далеко зашли, чтобы отступать на середине представления, — не могу позволить сейчас разрушить всё одним махом. Дело не только в деньгах и репутации. Мне просто хочется ещё немножко побыть рядом с Гермионой. Где-то в глубине души уже проросла надежда на нечто большее, чем просто игра в любовь. Как бы глупо это не было, но буквально за день я почувствовал нечто такое, чего не ощущал уже долгие годы. Я эгоистичен, потому и держусь за любой предлог, чтобы дать нам шанс узнать друг друга получше. Чтобы она увидела во мне кого-то большего, чем просто бывший профессор Северус Снейп.

— Хорошо, Северус. Но я и правда не представляю, что мы можем им сказать в своё оправдание, — Гермиона вяло улыбнулась.

— Давай отложим этот вопрос на ближайшие несколько дней. Сейчас нам лучше спуститься на завтрак. А после я покажу тебе лабораторию. Думаю, это отвлечет тебя от грустных мыслей, — встаю и пересаживаюсь на кресло, беру в руки свежую газету. Гермиона смотрит на меня удивлённо.

— А ты не идешь на завтрак?

— Иду. Но в данный момент я жду, когда ты умоешься и переоденешься. Ты ведь не желаешь разгуливать по дому в халате? — она смотрит на свою одежду, краснеет и направляется в ванну. А я погружаюсь в чтение. Сразу пропускаю две полосы о последнем матче по квиддичу, статью о скандале в известном дамском салоне и страничку знакомств. Меня интересует только политика и новости науки. Не читаю сплетни, исключения составляют только статейки обо мне, если такие вдруг возникают, и Поттере. При встрече всегда приятно ввернуть какое-нибудь особо забавное предположение о его личной жизни, вычитанное в газете. Я удивлён, что до сих пор не получил от него сову с вопросами обо мне и Гермионе.

Года два назад мы случайно встретились на Диагон-Аллее. Я, кажется, покупал какие-то ингредиенты для очередного зелья, а Поттер приобретал подарок для своей супруги. К тому времени моё мировоззрение претерпело серьёзные изменения. Видимо, и у Поттера тоже поменялись взгляды на жизнь. Мальчишка повзрослел и стал на удивление разумным сообразительным молодым человеком. Он вежливо поздоровался, спросил о моих делах и неожиданно предложил зайти куда-нибудь выпить и поболтать. Он не извинялся, не восхвалял мои подвиги, вообще не вспоминал о прошлом. Словно бы мы только встретились и познакомились. После этого вечера мы начали периодически переписываться и встречаться, чтобы пропустить стаканчик-другой. Он обычно рассказывает о своих делах, о семье, работе, внимательно, а главное, с интересом слушает про мои исследования. Единственное, от чего я отказываюсь — идти к нему в гости. Но на каждый праздник получаю приглашение. Возможно, однажды я всё-таки приду. К примеру, на день рождение к его ребенку, если таковой появится, а я в этом не сомневаюсь.


[c] Глава 3 [/c]


[r] На розах блистанье росы новогодней прекрасно,

Любимая - лучшее творенье Господне - прекрасна.

Жалеть ли минувшее, бранить ли его мудрецу?

Забудем вчерашнее! Ведь наше сегодня - прекрасно.

Омар Хайям [/r]


После сытного завтрака я вслед за Северусом спустилась в чудеснейшее из мест — в лабораторию. Огромное оборудованное помещение для любых научных изысканий по зельеварению потрясло меня до глубины души. Здесь было ВСЁ!

По стенам стояли шкафы со всевозможными ингредиентами. Посередине — столы с разномастными котлами, пробирками и инструментами. А в одном из углов расположилась маленькая стеклянная комнатка, обеспечивающая защиту варящегося зелья от внешних факторов влияния.

Профессор предложил познакомиться с его разработками и предоставил мне все свои записи. Пока я читала его труды, он принялся подготавливать необходимое для своего экспериментального зелья, которое позволил варить вместе с ним. Безусловно, его достижения в зельеварении были грандиозными. Но я не могла забыть о том, что для их изготовления необходимы редкие ингредиенты животного происхождения.

— Северус, ты же знаешь, насколько редок фосфоресцирующий салемский угорь. Даже если твоё зелье окажется действенным, то люди просто не смогут его купить. Себестоимость ингредиентов слишком высока, — я смотрю на Снейпа, ожидая его реакции. Кажется, он пытается не вспылить. По крайней мере, его кадык нервно дёргается: значит, не доволен моим заявлением.

— Гермиона, не начинай этот разговор. Я наслышан о твоих нововведениях и считаю такой подход неприемлемым. Не стоит из-за этого ругаться: я всё равно продолжу использовать натуральные ингредиенты, — отмахивается он, ставя котёл на огонь.

— Ты не понимаешь, я же использую смеси из растений, обработанные специальными заклятиями и определённым образом приготовленные. Они безопасны!

— Мерлин, Грейнджер. Я слышал, что у магглов из-за синтетических продуктов и лекарств невероятные осложнения со здоровьем. Неужели же ты думаешь, что есть смысл повторять их ошибки? — похоже, он из-за гнева вновь начал называть меня по фамилии. Забавно, чувствую себя словно провинившаяся ученица, но продолжаю настаивать.

— Я использую растения, а не химические средства. Ничего страшного не случится.

— Гермиона, послушай, я правда не хочу спорить. Но пойми: заклинания, которые ты используешь, могут повлиять на организм пациента. Возможно, ухудшение наступит не сразу, а спустя годы. Чтобы так кардинально поменять способы варки зелий, нужно много лет проводить эксперименты на животных. А тебе и их, скорее всего, жалко. Ты не можешь доказать безопасность твоих идей только в теории: нужна практика.

— Но, Северус, в любом случае — необходимо попытаться! — гну свою линию.

— Да, да! Ты права. Всё, молодец, удачи в начинаниях! — рявкнул он. Мне это напомнило детские ссоры с Роном. Он отвечал примерно также, когда нечего было возразить. Я почувствовала сладкий вкус победы. Но, на самом деле, Северус был прав: я полностью полагалась на теорию. Мне хотелось мгновенного результата, и я поспешила, не подумав о том, что такие глобальные нововведения нужно не единожды опробовать на разных категориях людей, но для начала — на животных. А на это необходимо очень много времени, денег, квалифицированные помощники и хорошо оборудованная лаборатория. Всего этого у меня не было и не предвиделось.

— Гермиона, — подозрительно мягкий голос. — Я же говорил, что эта тема выведет нас на скользкую дорожку. Почему ты такая упрямая? Понимаю, гриффиндорцы неисправимы, но мне казалось, что ты достаточно повзрослела, чтобы видеть всю цепочку тех или иных поступков и следующих за ними событий.

— Естественно, я достаточно повзрослела, Северус! — я возмущена таким замечанием. Но чувствую: он что-то замышляет, иначе бы не был таким обходительным, ведь мог оскорбить и посильнее.

— Вот и замечательно. Тогда лучше помоги мне приготовить один занимательный состав для Элизабет. Как я уже говорил, розы — её страсть, — он смотрит на меня, прищурив правый глаз.

— Ну, давай попробуем, — я подхожу к нему, ловя довольную улыбку тонких губ. Странно, но он действительно доволен. Я ожидала, что работать с ним подобно каторге, но оказалось, что мы отлично ладим, если речь не заходит о замене ингредиентов. Профессионалы, одним словом. Удивительно, но даже с профессором Кипом мне сложнее находиться в одной лаборатории.

— А ты здорово поднаторела в зельеварении за последние годы. Ты и в школе неплохо справлялась, но тебе не хватало экспромта: всегда всё точно по книгам, заученно, без вдохновения. Теперь вижу — ты способный зельевар, — Северус был удивлен. А я горда до красноты на кончиках ушей. Его комплименты и то, каким бархатным голосом он их делал, рождали в моей груди горячую пульсацию. Кровь начинала быстрее бежать по венам, и хотелось прислониться к чему-нибудь холодному, чтобы унять жар в щеках.

Он заговорщицки поигрывал бровями и выдавал ещё большее количество лестных слов в мой адрес. Подумать только — Северус Снейп заигрывал с Гермионой Грейнджер. А главное, ей это нравилось. В какой-то момент я совсем опьянела от хвалебных речей, игривых взглядов, аромата роз, лепестки которых мы сыпали в котел. Северус стоял совсем близко. Он повернулся, кажется, хотел что-то спросить, но его слова утонули в душистом мареве соблазна. Наши губы встретились. Не знаю, кто кого поцеловал первым, думаю, это вышло синхронно.

О, эти тонкие, некогда неулыбчивые губы, привыкшие к саркастической усмешке, оказались весьма и весьма умелыми в поцелуях. Моя голова кружилась, ноги подкашивались. Привет, женские романы! Пока, сомнения в том, что такое может случиться наяву! Я знала его всего день, но мне не было стыдно за ту жгучую страсть, которой я воспылала к своему бывшему профессору. Учитель и ученица, члены Ордена Феникса, слизеринец и гриффиндорка — всё было в прошлом. Всё было ненастоящим. Не могу утверждать, что сейчас я знала, кто он такой, этот Северус Снейп, но целовался он чертовски хорошо. Так, как не мог целоваться холодный саркастичный профессор зельеварения из школьного подземелья, который похоронил своё сердце после смерти Лили Эванс.

И я с удовольствием растворялась в объятиях этого давно знакомого незнакомца. И, рискну предположить, он больше не видел во мне заумную гриффиндорскую заучку. Да я и не была ей с тех самых пор, как его губы коснулись моих. Неожиданно поняла, что в данный момент готова похоронить мечты стать непревзойденным учёным, что хочу быть просто женщиной. Когда-нибудь эта жажда любви схлынет, и я смогу вновь тщеславно гнаться за знаниями и открытиями, но проснувшаяся во мне женская сторона не позволит совсем уж плюнуть на межполовые отношения.

Наверное, люди утверждают, что им не нужны отношения, пока не встретят того, кто их заинтересует. Мне суждено было встретить сорокалетнего зельевара, моего бывшего профессора, Пожирателя смерти, убийцу Дамблдора, слизеринца до мозга костей и увидеть в нём мужчину моей мечты.

Сладкий поцелуй прервал всплеск от лопнувшего в котле пузырька.

— Кажется, зелье готово, — Северус отстраняется, его глаза горят каким-то нездоровым огнём. Он делает глубокий вдох, облизывает разгорячённые, слегка покрасневшие губы и пытается найти верные слова. Я тоже молчу, так как не знаю, что сказать. Пробегают тысячи сомнений, что всё это неправильно, что я совершила ошибку и ему вовсе не нравлюсь.

— Я надеюсь, это была не репетиция конспиративного поцелуя для публики, которая соберётся на балу, — добавляет в голос свой неподражаемый сарказм. Но глаза выдают волнение и ожидание. Я никогда не видела его таким… Словно ребёнок, ожидающий разрешения раскрыть новогодний подарок.

— Всё слишком быстро, — пытаюсь нащупать почву для правильной постановки моего отношения к произошедшему. — Ты совсем другой, не тот, кого я знала. И меня пугает, что я так легко увлеклась.

— Гермиона, — берет меня за руку. — Я тоже напуган тем, что меня так влечет к тебе. Ты была моей ученицей, раздражающей своим всезнайством и настырностью. Но задумайся вот о чём: мы никогда не заглядывали глубже, чем это было необходимо. Сейчас всё иначе. Ты повзрослела, я изменился, и мы уже не совсем те, кем видели друг друга. Конечно, основные моменты остаются. Ты всё такая же упрямая и своевольная любительница книг и защитница слабых. Я изливаюсь саркастическими замечаниями по поводу и без, не люблю шумные компании, обожаю лаборатории и котлы, подчиняюсь деспотичному начальнику, — он усмехается. — Но ты повзрослела, стала более уравновешенной, самодостаточной, очаровательной девушкой, голова которой не забита идиотическими мечтами о шикарном доме и сундуке украшений. Я же стал более дружелюбным и сдержанным. Пришло понимание о том, что каждый имеет право на кусочек счастья и шанс быть кому-то нужным и нуждаться в ком-то. Не утверждаю, что идеально подхожу тебе, что не сорвусь и не причиню боль. Я не пробовал строить настоящие двусторонние отношения, у меня нет опыта ухаживания. И всё действительно слишком стремительно происходит. Но за эти годы я понял, как скоротечна жизнь, как трудно потом осознавать, что не сделал того, что хотел, упустил шанс, сдался на полпути. Еще два дня назад и предположить не мог, что буду вести такой вот разговор. Я дал себе обещание — быть откровенным с самим собой и попытаться жить полной жизнью. Поэтому раскрываю чувства, охватившие меня.

Я стою и не могу поверить в то, что слышу. Иногда жизнь делает резкий зигзаг, и вот ты уже не ты. Где та карьеристка, мужененавистница, рационалистка, ау! Вместо неё глупенькая влюбленная дурочка, потерявшая все свои хваленые мозги, забывшая о здравом смысле. Готовая бежать на встречу закату с мужчиной в чёрной рубашке с зелёными запонками.

А где же злобный волк-одиночка? Гордец, который никогда не снисходил даже до пожелания приятного отдыха уезжающим на каникулы студентам, теперь рассыпается признаниями в симпатии к заучке-Грейнджер.

Должно быть, мы просто сошли с ума от весенних розовых туманов. Но плевать! Я забуду обо всем. Буду тонуть в океане ощущений от близости Северуса. Считайте меня ненормальной, но я ведь экспериментатор.

Я Гермиона Джин Грейнджер. Мне двадцать три года. Глаза — карие. Волосы — каштановые. Рост — 163 см. Вес — 55 кг. И я влюбилась в своего бывшего профессора по зельеварению.


***


Иногда, поддаваясь соблазну, мы совершаем ошибки, о которых жалеем долгие годы. Иногда внезапно разгоревшиеся чувства ломают жизни. Влюбленность — краеугольный камень судьбы, разбивающий привычное течения времени, создающий трещины, выбивающий твёрдую поверхность из-под ног. Но взамен она даёт надежду, зацветает молодым ростком даже в пустыне. Иногда семена влюблённости не дают ничего, кроме слабых побегов, погибающих от лёгкой засухи, но порой они пускают корни и постепенно превращаются в крепкое дерево с сочной зелёной листвой.

В моей жизни однажды зацвело такое дерево. Огромное, крепкое, красивое, оно шелестело на ветру юности. Я поливал его, берёг от морозов и засухи долгие годы. К сожалению, один человек не может всю жизнь заботится об одиноком дереве. Дереву хочется жить в цветущем саду, а не на обочине или того хуже — в грязном болоте. Рядом с деревом должно расти второе такое же. Их корни, переплетаясь, создают другие молодые деревца, кормят их перегноем из своих собственных листьев. Одни деревья сменяют другие, но сад всегда должен быть ухожен и зелен. Моему дереву суждено было вырасти в истлевшем саду, изначально для него не существовало защиты от палящего беспощадного солнца, и рядом за долгие годы так и не появилось даже чахлого стебелька. Весна постепенно перешла в знойное лето, литья погорели, а к осени и совсем облетели. Долгой была бесснежная зима, голые чёрные колючие ветки растопырились, стремясь задеть и ранить всех, кто рискнул приблизиться.

Мне потребовалось двадцать лет, чтобы выкорчевать это дерево. И вот сад, слегка прополотый, избавленный от крупных сорняков дождался нового свежего ростка, выросшего внезапно и невероятно быстро. В душе расцветал побег влюблённости в мою бывшую студентку мисс Гермиону Грейнджер. И я не стану вырывать его — наоборот, постараюсь предоставить ласковое солнце, полив и удобрения. Возможно, однажды маленький побег, тянущийся в небо рядом с моим, переплетётся с ним корнями…


***


Следующие шесть дней превратились в предпраздничный ад. Наш с Северусом роман претерпевал лишения из-за буйного вмешательства Перкеле и Элизабет. Конечно, им ведь было невдомёк, что мы хотим узнать друг друга получше и нам необходимо проводить время наедине. Для них мы были сложившейся парой, которая вот-вот поженится. В те редкие вечерние часы, когда нас оставляли в покое, мы гуляли в лабиринте из розовых кустов. Много говорили, смеялись, любовались природой. Ночи проводили каждый в своей постели, несмотря на страстные поцелуи перед сном. Северус не был настойчив, я тоже не спешила. Мне нужно было привыкнуть к нему и к тем отношениям, которые повлекут половые отношения. Я осознавала, что мой зельевар из тех мужчин, которые не ложатся в постель с кем попало. Он готов был сделать шаг только к серьёзным отношениям. Возможно, наша влюбленность и казалась по-юношески скоропалительной, но умом я понимала, что возможно и большее, чем просто роман. Мы оба из того сорта людей, которые не растрачивают себя на мимолетный флирт. Редко поддаёмся чувствам, решаемся доверить своё сердце, разделить с кем-то свой дом. Мы подходим друг другу. Оба самодостаточные, активные, любознательные, требовательные к себе и окружающим. У нас схожие интересы, мы можем вместе заниматься разработкой зелий, беседовать на различные научные темы. Помимо интеллектуальных разговоров мы можем подарить друг другу заботу, понимание и душевное тепло. Северус заслуживает искреннюю любовь и личное счастье. Он через столькое прошёл, чтобы измениться в лучшую сторону и побороть своих внутренних демонов.

Да, у нас большая разница в возрасте. Оба упрямы, своенравны и считаем своё мнение единственно верным, но готовы учиться уступать. Мы знаем друг о друге не самые лестные вещи. Он помнить меня лохматой сутулой девчонкой. Из моей памяти не до конца стерся образ несправедливого мрачного учителя. И всё же между нами вспыхнула искра, постепенно разгорающаяся в тихий тёплый огонёк.


[c] Глава 4 [/c]


[r] Дай коснуться, любимая, прядей густых,

Эта явь мне милей сновидений любых...

Твои кудри сравню только с сердцем влюбленным,

Так нежны и так трепетны локоны их!


Омар Хайям [/r]


Гермиона в расстёгнутом платье суетиться у зеркала. Мне интересно, задумывалась ли она о том, что меня интригует вид её обнажённой спины. Я, конечно, джентльмен и не настаиваю на закреплении наших отношений физической близостью в первую же неделю. Но я мужчина в полном смысле этого слова, а Гермиона — женщина, которую я желаю видеть своей.

— Северус, а что, если они нас раскусят? –— она нервно поправляет прядь волос и почти вплотную прижимается к зеркалу, чтобы разглядеть, ровная ли подводка на внутренней стороне века.

— Это вряд ли, с учетом того, что у нас действительно роман, — я расслаблен как никогда. Не люблю балы, но на этом буду в компании самой очаровательной девушки. Мы будем танцевать, принимать поздравления со скорой помолвкой. И теперь я даже думаю, что однажды мы и правда можем обручиться. Не знаю, откуда такая убежденность, но верю в лучшее. Как говорят психиатры — позитивный настрой способствует исполнению мечтаний.

— Да, но я всё равно переживаю, — она нервно теребит серьгу, ей никак не удаётся зацепить замысловатую застёжку.

— Всё будет хорошо. Это наш первый шаг на долгом жизненном пути, — я подхожу и закрепляю серебряную серёжку.

— Жизненном пути? — она недоверчиво смотрит на меня.

— Гермиона, не думала же ты, что я стал бы соглашаться на настоящий роман со своей бывшей ученицей, только чтобы скрасить ближайшие пару недель. Я не настаиваю, не загадываю наперед, но мне хотелось бы быть для тебя большим, чем гастрольный поклонник, — я уточняю свои намерения сразу: пусть знает, что всё это уже не игра.

— Да, мне бы тоже хотелось. Но не будем заранее загадывать, пусть всё идет своим чередом. Для всех мы уже состоявшаяся пара, но это не значит, что нам тут же нужно это доказывать.

Я улыбаюсь. Хорошо, когда имеешь дело с серьёзным человеком. Для меня важно, что она понимает, как непросто с моим характером строить отношения, тем более с молодой успешной ведьмой.

— Ты говорил, что общаешься с Гарри. Боюсь, он нам не поверит, потому что ему проще всего провести параллель между тем, что мы рассказывали ему при встречах. Другие ещё могут поверить, что бывший шпион и умница Грейнджер могли сохранять в тайне свои отношения, но не Гарри, — она металась по комнате, как ошпаренная.

— Давай просто приятно проведём время вместе. Потанцуем, съедим по куску чудесного торта с цукатами из роз, выпьем вина, пообщаемся со старыми знакомыми. Не зацикливайся на репортёрах и нашей тайне, — застёгиваю молнию нарочито медленно, касаясь пальцами свободной руки кожи на спине. Нежная и ароматная, тёплая, шёлковая, цвета топлёного молока, она покрывается мурашками. Сдуваю с шеи выбившиеся из прически прядки и целую. — Ты прекрасна.

—- Ты тоже ничего, — смеётся звонко и непринуждённо. Поправляет красный платок на моей шее и бежит на балкон.

— Северус, — голос расстроенный. — Твоя роза завяла!

Выхожу за ней следом.

— Нет, Гермиона, моя роза расцвела, — меняю персиковый цвет её платья на алый.

— Ты снова за своё?

— Да, моя роза, — увлекаю её вслед за собой на бал. И этот вечер принимает нас в свои цветочные объятия. Обходя шипы подозрения, удивления и даже зависти, мы тонем в аромате счастья в самом центре розового вальса. И я безудержно счастлив. Эти восемь дней навсегда останутся в моей памяти облаком сладкого тумана, пропитанным запахом роз и алыми цветами влюбленности.


***


Сегодня у моего сына день рождения. Ему исполняется восемь лет. От этого дня я жду всевозможных чудес. Мы с Северусом вместе уже больше восемнадцати лет и за эти годы я заметила, что цифра «восемь» стала для нас судьбоносной. Первый подарок, который мне преподнёс Северус, был ключ от его лаборатории в виде знака бесконечности.

Через восемь месяцев после знаменательного бала, на котором только Гарри раскусил наш обман и то из-за того, что сопоставил факты, мы поженились. Еще через восемь месяцев родилась Абигейл. В предсвадебных хлопотах я и не заметила, что беременна. Ещё через год на свет появился Матиас, а спустя восемь лет — Семюэль.

Я говорила Северусу о волшебном влиянии восьмёрки, но он только смеётся. Говорит, что тогда я ещё пять раз должна пройти родовые муки. Я поясняю, что в нашем случае нужно воспринимать горизонтальную версию восьмёрки, как символ нашей вечной любви. Он цепляется к слову «вечной» и утверждает, что не готов вечно отчитывать сына за спрятанные порно-журналы, отпускать дочь на первое свидание, терпеть их переходный возраст, играть на деньги в карты с близнецами Уизли и путешествовать по Бразилии вместе с моей мамой. Но соглашается с утверждением о любви.

Мы безумно счастливы, что решили поддаться чувствам в те восемь дней роз. С тех пор мы неразлучны: вместе работаем над моим проектом по замене редких ингредиентов в зельях искусственными, воспитываем троих детей, дружим семьями с Поттерами и Илойненами. Нашу семью нельзя назвать идеальной: мы тоже ругаемся, ссоримся и периодически не понимаем друг друга. Дети не родились гениальными, несмотря на неплохой генофонд. Они не столь усердны в учёбе, какой была я в свои юношеские годы, не имеют таких талантов, как Северус. Они непослушны, и их совсем не впечатляет авторитет отца. Старшего сына я недавно засекла за сигаретой, а дочь — целующейся с каким-то прыщавым оболтусом. Младший сын настолько непоседливый, что постоянно набивает себе шишки и крушит мебель. Муж периодически запирается в лаборатории, не желая принимать участие в ссорах с детьми. Мама бесконечно навязывает свои правила ведения домашнего хозяйства. Иногда я мечтаю забиться в какой-нибудь угол и выспаться в тишине, чтобы никто не беспокоил и не ныл над ухом. Бывают времена, когда мне кажется, что я никудышная мать и жена, что всё валится из рук, и ничего-то я не умею. Но всё это проходящее, наносное, и уже через мгновение я снова понимаю, как же мне повезло с семьей. Моя жизнь приобрела подлинный смысл только после встречи с Северусом Снейпом, моим бывшим преподавателем по зельеварению, упрямым слизеринским змеем, ненаглядным мужем.

А в нашем саду растут розы, запах которых вновь и вновь пробуждает воспоминания о том, как всё начиналось…