Сальдо

Глава 1

Глава 1
Настенные часы показывали полночь.
- Мисс Бэгнольд, - неуверенно постучала в дверь Мафалда, - Можно?
- Войди, - раздался в ответ усталый голос.
Мафалда послушно зашла в кабинет, бесшумно притворив за собой дверь. Милисента Бэгнольд сидела за столом, низко склонившись над стопкой бумаг.
- Ты что-то хотела? – сухо поинтересовалась она.
- Д-да, - Мафалда явно нервничала. – Уже за полночь. Может, Вам пора домой?
Милисента рассмеялась.
- Больше нет таких понятий как «поздно» и «пора домой». Я буду в этом офисе до тех пор, пока не закончу все дела, запланированные на сегодня. Потому что завтра ты принесешь мне еще сотню писем, кипу отчетов. Репортеры выпьют из меня все соки на бесчисленных интервью. И этому не будет конца.
Мафалду немного встревожило настроение начальницы.
- Но…Не стоит так изматывать себя.
- Мафалда, понимаешь, единственное мое предназначение сейчас – быть здесь и пытаться внести порядок в воцарившийся хаос. Я должна предотвратить эту войну.
- Неужели будет война?
Милисента посмотрела на свою секретаршу и снисходительно улыбнулась. Молодая, такая молодая, и такая наивная.
- Да.
Короткий ответ, вместивший в себя одновременно и обреченность и вызов опасности, развеял все сомнения Хопкерк. Если быть войне, значит, ей теперь придется постоянно задерживаться на работе. А это значит…Это значит, что придется расстаться с тем барменом, магглом Томом. Да уж…Определенно плохой конец рабочего дня.
Она кивнула и покинула кабинет Министра Магии.
Милисента еще долго смотрела вслед своей помощнице, пока ее не отвлек стук в окно. На подоконнике сидела очередная сова.
***
Эта ночь обещала быть бессонной не только для Министра Магии. В «Домино», самом популярном ночном клубе Лондона, собралось столько посетителей, что было, в буквальном смысле слова, не протолкнуться.
В клубе выступала ставшая уже легендарной группа Sex Pistols. Со сцены сыпались анархические призывы, “God save the Queen” - прокуренным голосом кричал вокалист.
Толпа, обезумевшая от счастья, алкоголя и этой невероятной энергии бунтарства, подпевала ему на все лады. Люди рвали на себе одежду, поливались водкой, показывали неприличные жесты каким-то воображаемым противникам. Среди разномастной толпы, объединенной общим фанатичным помешательством, выделялась одна фигура. Фигура девушки. Она выделялась не своей одеждой – черной мантией с капюшоном здесь вряд ли можно было бы кого-нибудь удивить, а своим поведением. Она стояла поодаль от центра событий, облокотившись о колонну, и была так погружена в свои мысли, что совершенно не замечала ничего вокруг себя. Ее правая рука бессознательно гладила левое предплечье поверх одежды. Глаза, не выражавшие никаких эмоций, были скрыты маской.
Она пришла сюда, потому что только шум толпы и алкоголь могли заглушить боль. Эту отвратительную ядовитую боль, распространившуюся по всему телу. Метку невыносимо жгло, рука ныла, глухо и настойчиво. И лишь атмосфера, царящая в «Домино» и процентное содержание фенола в крови останавливали подошедшие к глазам слезы. Слезы боли и слезы разочарования. Уже неделю она сомневалась. Сомневалась, но все равно приняла метку. «Зря», - прошептал внутренний голос. И именно из-за этой мысли, а не из-за боли в предплечье одинокая слезинка выкатилась из-под маски, оставив блестящую мокрую дорожку на гладкой бледной щеке.
***
Погода была просто ужасной. Сплошная пелена непрекращающегося дождя, то и дело освещалась секундными проблесками молнии и оглушалась раскатами грома, такими рокочущими и такими, казалось, близкими, что многим было не по себе.
Лили Эванс с детства боялась грозы, как, впрочем, и всего остального, что нельзя контролировать. Ведь никогда не знаешь, куда ударит молния…
Девушка поежилась и подошла к окну. Улица была плохо различима из-за потоков воды, низвергавшихся с неба. Очередной яркий всполох озарил небо. Лили задернула занавески и отвернулась. Она не знала, чем себя занять. Все эссе, заданные на каникулы, были давно написаны, еще в первые две недели. Ее лучшая подруга Мэри Макдональд была на каникулах в Шотландии, у своей бабушки, и очень редко писала. Петуния…Петуния, конечно, была у себя, в комнате по соседству. Но в тот момент Лили гораздо ближе казалась ее подруга, с которой ее разделяли сотни километров, чем родная сестра, отделенная от нее тонкой бетонной стеной и непреодолимым барьером разногласий: магия, Северус, Вернон, магия…
Лили вздохнула и, от нечего делать, взяла со стола свежий выпуск Ежедневного Пророка, еще утром доставленный почтовой совой. Развернув газету, она легла на кровать и почти тут же вновь села, потому что новость на первой странице была просто ужасной. «Пожиратели смерти играют в Домино: массовое убийство магглов в популярном ночном клубе». Под заголовком – огромная движущаяся фотография: улица, все усеянная осколками битых витрин и залитая кровью. Люди, в панике бегущие в разные стороны. А над зданием…Темная Метка. Эванс передернуло. Она отложила газету, не желая даже читать дальше, но это странное чувство любопытства, пробуждающееся в людях особенно остро, когда дело касалось смерти, не давало ей покоя, и Лили вновь развернула выпуск, теперь уже на второй странице.
«Милисента Бэгнольд: мы принимаем все меры, чтобы остановить войну на раннем этапе».
Лили фыркнула. Все меры. Все меры, которые, тем не мене не предотвратили убийство всех этих несчастных магглов! Она еще раз просмотрела статью на первой странице. Двадцать ранено, пятеро убито, официальная версия, озвученная маггловской полицией: пьяная драка.
- Это ужасно! – воскликнула девушка.
Но, как магнитом, ее взгляд притягивала Темная Метка. Неужели…Нет. Не может быть. Она отказывалась в это верить.
***
Она проснулась с огромным трудом. Открыла глаза и почти сразу же пожалела об этом. Дневной свет всколыхнул воспоминания прошлой ночи. Ее передернуло. Она словно до сих пор чувствовала на себе кровь, слышала еще крики магглов, звон бьющейся посуды, звук сирен. Словно видела опять это жадное выражение в газах Яксли, когда он пытал одного из магглов круциатусом.
Sex Pistols давно уже закончили выступление, но толпа и не думала расходиться. Несколько человек взобрались на сцену и там начали подражать покинувшим ее исполнителям. Толпа визжала.
Этот звук теперь, наверное, будет всегда ее преследовать.
- Кайтлер! Что ты медлишь! Убей его! – безжалостный крик Макнейра.
А лицо того парня теперь всегда будет стоять перед глазами. Пять новообращенных. Каждый должен был убить маггла. Тогда и только тогда метка переставала болеть. Ведь убийство ознаменовывало их полный переход на сторону Лорда. Конец посвящения.
Убить. Она не могла убить. И палочка тряслась в ее руке, а вместо маггла она видела совсем другого человека. Она не могла. Зря. Ты все сделала зря. Еще не поздно все вернуть. Еще не поздно все изменить.
Но вдруг перед ее глазами совершенно отчетливо предстало лицо Лорда, бледное как смерть, с этими красными, змееподобными глазами. И на месте маггла она увидела себя. И услышала как Лорд шипит «Авада Кедавра», и почти ощутила, как зеленый луч ударяет ей в грудь. И осознание того, что это все реально, реальней, чем всем им казалось еще вчера, накрыло ее, сделав неизбежность этого шага предельно ясной.
- Авада Кедавра, - зеленый луч, вырвавшийся из ее палочки, оборвал жизнь безымянного маггла. Оборвал, казалось, и ее жизнь. В эту минуту все было кончено. Она сделала как нужно, и возможно так даже будет лучше.
Лучше. Ей было лучше физически. Рука больше не болела. Там, где еще недавно метка буквально полыхала, теперь виднелась неприметная татуировка.
Лучше физически, но изнутри ее буквально разрывало на куски. Она нащупала под кроватью бутылку виски и с благодарностью допила остаток янтарной жидкости.
Забыть? Нет, забыть уже невозможно. Но на время заглушить чувства сейчас просто жизненно необходимо.
***
- Сохатый! – Сириус Блэк влетел в комнату лучшего друга.
Джеймс крепко спал. Что в доме у родителей, что в новой квартире лучшего друга, Поттер одинаково любил поспать до обеда. Однако и там, и там ему препятствовали крайне завистливые недоброжелатели, непонимающие важность продолжительного сна.
- Пятьминутпожалуйста, - промычал Джеймс в подушку.
Сириус расхохотался.
- Передай привет Эванс.
Джеймс открыл глаз, непонимающе глядя на друга. Затем, когда осознание пришло к нему вместе с приступом раздражения, он кинул в друга подушкой. Блэк, ожидавший что-то подобное, поймал подушку и, довольно ухмыляясь, уселся на кровать.
Когда Поттер вернулся из ванной, приведя себя в относительно сознательное состояние, Сириус воскликнул, торжественно и слишком громко для немного похмельной головы Джея.
- Мистер Поттер, силой, вверенной мне Мерлином, я объявляю вас старостой школы! Теперь вы на законных основаниях можете утопить Снивиллуса в бачке унитаза и жениться на Лили Эванс!
- Что? – сонный мозг Джеймса не внял пафосной речи Блэка, к великому сожалению последнего.
- Сохатый, ты олень, - разочарованный Сириус протянул другу конверт.
- Что?! – воскликнул Джеймс, дочитав письмо.
- М-да, чем иногда думает наш директор? – вздохнул Сириус, и, похлопав друга по спине, добавил. – Ты пока переваривай, а я пойду закончу одно дело.
Он оставил ошарашенного Джеймса сидеть на кровати, а сам, довольно ухмыляясь, вернулся в свою комнату, где его ждала Мелоди? Или Моника? Или Марта? Другими словами, очень симпатичная и милая особа женского пола по имени, начинающемся на букву "М".
***
Хогвартс-Экспресс должен был тронуться через десять минут. Платформа была наполнена криками провожающих, плачем маленьких детей, мяуканьем котов, уханьем сов и прочими звуками, слившимся в традиционную какофонию платформы 9 ¾.
- Давай, наша Староста Школы, покажи всем класс, - Майк Эванс весело хлопнул дочь по плечу.
- Майкл, - Вирджиния Эванс с мягкой укоризной посмотрела на мужа и, улыбаясь, обратилась к дочери, - Лили, дорогая, мы тебя очень любим. Не забывай писать нам.
- Мам, пап, я вас тоже очень люблю! Ждите меня на рождество!
Лили по очереди обняла своих родителей. Петуньи не было с ними. Единственный раз она проводила сестру шесть лет назад. Но Лили и не хотела, чтобы присутствие старшей сестры сейчас омрачило ее последнее первое сентября в качестве ученицы Хогвартса.
Она еще раз улыбнулась родителям и повернула тележку, направляясь к вагону старост. У нее было неспокойно на душе, и она несколько раз оглядывалась, чтобы еще раз посмотреть на улыбающихся ей родителей. Она наложила на их дом базовые защитные чары, их должно было хватить. До рождества уж точно. Потом она еще укрепит защиту. Все будет хорошо. Все должно быть хорошо.
- Эванс! – перед ней как из-под земли вырос Джеймс Поттер. – Как дела? Как каникулы?
Лили вздохнула. Некоторые вещи не меняются.
- Поттер, - она сухо кивнула и попыталась идти дальше, но он преграждал ей дорогу. – Отойди.
- Эванс, тебе стоит быть повежливей. Нам ведь предстоит проводить очень много времени вместе в этом году, - промурлыкал Поттер, довольно улыбаясь при виде ее значка Старосты Школы.
- О чем ты говоришь? – раздраженно спросила Лили. Только Поттера ей сейчас не хватало для полного счастья.
- Ну, видишь ли, - растягивая слова, Джеймс указал на свою грудь, где, до сих пор не замеченный Лили, красовался начищенный значок, точь-в-точь такой же, как у нее.
- Нет, здесь должно быть, ошибка, - воскликнула Лили, не веря своим глазам. Она в ужасе посмотрела на Джеймса. В ее голове пронеслась тысяча мыслей: почему не Ремус?! Почему не кто-нибудь с другого факультета?! Поттер же самодовольный идиот! Он, наверное, кого-то подкупил! Дамблдор назначает Старост Школы, он не мог подкупить Дамблдора. Значит, это правда…
- В таком случае, пройдем в купе, мы не должны опаздывать, - холодно сказала Лили. Джеймс последовал за ней, улыбаясь как Чеширский Кот.
«Слишком оптимистично начала, Эванс», - обреченно подумала Лили. – «Теперь все вряд ли будет «хорошо». Во всяком случае, у тебя».




Глава 2

Дорогие читатели! Простите, что так долго не было обновления, совсем закрутилась... Отныне и впредь обещаю регулярно выкладывать новые главы!
Надеюсь, вам понравится новая глава и Вы напишите хоть пару слов мне в ответ :) Приятного прочтения!

Глава 2

-Что ты забыл в компании этой грязнокровки?!
- Сев! Ты слышишь меня? Пожалуйста, ответь!
Черные глаза, абсолютно пустые, не выражающие никаких эмоций, плотно стиснутые тонкие губы, желтоватая кожа, кажущаяся болезненной в свете факелов.
- Яксли, иди, я скоро.
Только его спокойный, размеренный и в то же время чуть повелительный тон может заставить слизеринца уйти. Яксли бросает в ее сторону уничтожающий, полный презрения взгляд и исчезает в проходе, ведущем в подземелья Слизерина.
- Сев, это правда? Скажи мне, пожалуйста!
Ее зеленые глаза наполнены страхом и мольбой. В полумраке зрачки кажутся огромными. В ее глазах блестят подступившие слезы, а он молчит, отвернувшись немного, так, чтобы ему не нужно было смотреть на нее. Он смотрит на картину напротив, там, на изумрудно-зеленой траве дремлет рыцарь в блестящих доспехах. Изумрудно-зеленый. Этот цвет преследует его.
- Что ты хочешь услышать от меня, Лили?
В его голосе отчаяние и какая-то вселенская усталость. От этого голоса Лили становится не по себе. Ей хочется схватить Северуса за плечи, встряхнуть его, ударить. Сделать что-нибудь, все, что угодно, лишь бы вернуть того мальчишку, который когда-то неожиданно появился перед ней на детской площадке, напугав Тунью. Того мальчишку, который открыл ей волшебный мир, преподнеся его торжественно и чуть загадочно, но все же с легкой улыбкой и искренним сердцем. Она бы отдала все, чтобы увидеть жизнь в его глазах. Но глаза напротив мертвы. Она отводит взгляд и теперь видит перед собой голую каменную стену. На душе становится пусто.
- Я хочу услышать правду, Сев.
Она по-прежнему не смотрит ему в глаза, потому что боится. Она знает правду. И, несмотря на то, что так отчаянно просит его подтвердить ее страшную догадку, она в то же время не хочет, чтобы он говорил.
Он ухмыляется.
- Зачем?
Она не знает, что сказать. Впервые в жизни. Действительно, незачем. Пусть все остается так, как есть. Она на Гриффиндоре, он – на Слизерине. Казалось, с самого первого дня в Хогвартсе все было против их дружбы, но они продолжали общаться пять лет, а потом… Потом была глупая ссора, положившая конец их общению. Но до этой ссоры были те ужасные недели, когда Лили ощущала пропасть, все активнее разделявшую их. Разные друзья, разные интересы, разные ценности… Но теперь ей нужно было знать. Она сама не знала, зачем. Зачем последовала за ним после пира, зачем просила ответить на не озвученный, но понятный обоим вопрос. Ей было это нужно. Потому что…
- Потому что ты мой друг! - на этот раз ее голос немного дрогнул.
Северус смотрит на нее своими пустыми глазами, заглядывает ей прямо в душу. А она стоит напротив, понимая, что это – все. Точка. Занавес. Та определенность и упорядоченность, к которой она всегда стремится. Все решено. Северус теперь должен быть занесен в категорию «ужасное разочарование», но от этого вывода ничуть не легче. Потому что вместе с ужасным разочарованием ее терзает ужасная душевная боль. Она отворачивается и бежит от него, бежит без оглядки в гостиную Гриффиндора, в свою спальню, где падает без сил на кровать и рыдает в подушку, а потом так и засыпает, в парадной мантии и с лицом соленым от слез.
А Северус долго неподвижно стоит в том коридоре, прислонившись спиной к холодной голой стене, напротив которой стояла Она, и смотрит на отвратительно-изумрудную траву напротив.
***
Утро никогда не было любимым временем суток Сириуса Блэка. Особенно, когда ночью ему доводилось спать полтора часа. Особенно, когда завтрак он безнадежно просыпал и вынужден был довольствоваться тостами, принесенным внимательным и добрым Люпином на первый урок, специально для них с Джеем.
Но это второе сентября выдалось для Сириуса беспрецедентно ужасным. Ночью было полнолуние, а это значило, что после первосентябрьского пира они с Джеймсом и Питером пошли в Визжащую Хижину и всю ночь носились вместе с Лунатиком по окрестностям Хогсмида в своих звериных обличиях. Луни теперь приходил в чувства в Больничном Крыле, и Сириус весьма искренне желал тоже там оказаться.
Более того, Джеймс и Питер очевидно уже позавтракали, бросив его, Бродягу, страдать от недосыпа и голода. Хорошо, что хоть будильник не отключили. Сириус представил, как Джеймс час назад изо всех сил крутился перед зеркалом, стараясь небрежно взлохматить свои непослушные волосы. И на завтрак, конечно же, спустился без опозданий.
- Чтобы понравиться своей Эванс, - с угрюмым упреком Блэк посмотрел на заправленную кровать друга. Затем на часы.
До начала занятий было около пяти минут. Первым естественным и непреодолимым желанием Блэка было напрочь проспать начало учебы. Он улыбнулся этой мысли и хотел было снова плюхнуться на постель, но тут его посетила другая отвратительная и незваная мысль – он не знал расписания. Вполне возможно, что в этот день была Трансфигурация, а портить отношения с МакГонагалл в самом начале года ему совсем не хотелось. Поэтому, тоскливо глянув на кровать, он все же стал собираться и через пять минут был готов покорять сердца всех девушек Хогвартса.
Спустившись в гостиную, Сириус достал из кармана рюкзака небольшое прямоугольное зеркальце, улыбнулся своему отражению и сказал громко и отчетливо:
- Сохатый!
Через несколько мгновений зеркальная поверхность преобразилась, и теперь на Блэка смотрел его лучший друг.
-С добрым утром, - с еле уловимой поддевкой поприветствовал его Джеймс.
- Что у нас сейчас? - Сириус решил отыграться позже.
- Трансфигурация. – довольно улыбаясь ответил Поттер.
Сириус сунул зеркало обратно в рюкзак и чертыхнулся. Он только что понял, что, так как Луни был в Больничном Крыле, не видать ему сегодня тостов или вообще какого-либо завтрака. Питер, увы, не отличался смекалкой, а у Поттера все извилины были закручены вокруг Эванс. Желудок расстроено уркнул.
***
Колдовать на голодный желудок, однако, получалось весьма неплохо. И Сириус был очень доволен тем, что обошел Джеймса на Трансфигурации. Они начали с более подробного изучения человеческих трансформаций, и Сириусу удалось безупречно изменить свой внешний вид. Так хорошо, что ему самому понравилось, и он решил отныне иногда появляться в Большом Зале в таком обличии. У Джеймса, на первый взгляд, тоже получилось очень даже неплохо, но МакГонагал заметила, что его волосы сзади остались прежнего цвета, тогда как спереди они были огненно-рыжими. Сириус от души посмеялся, чувствуя, что больше не обижается на енота-Поттера. Но его хорошее настроение быстро выветрилось: после Трансфигурации Джеймс, ничего не сказав Сириусу, подошел к Лили и они вместе куда-то пошли. Блэк так и остался стоять около задней парты, которую они традиционно занимали с лучшим другом, ошарашено глядя тому вслед.
- Пойдем, Бродяга, а то опоздаем. – привлек его внимание Питер.
Сириус посмотрел на Петтигрю отсутствующим взглядом. Больше всего на свете он не любил, когда им пренебрегали, а с самой первой минуты сегодняшнего дня он чувствовал себя покинутым и одиноким.
Он молча поплелся к выходу, как собака, которую только что бросили хозяева.
- Блэк! Вот ваше расписание, - Профессор МакГонагалл окликнула его и протянула исписанный кусок пергамента.
- Спасибо, профессор, - Сириус взял свое расписание и задумчиво вышел из класса, совершенно забыв про Питера.
***
Она весь день старалась не думать о Северусе. Упорно пыталась внушить себе, что его не существует, что они не знакомы, что он ей абсолютно безразличен, но все попытки увенчались полным крахом. Во всех коридорах, где она оказывалась, был Северус, на всех занятия в тот день присутствовал Северус, выходя из Большого зала после завтрака, она столкнулась с Северусом, глядя на профессора МакГонагалл во время Трансфигурации, она ощущала на себе его взгляд. Казалось, что все прочие обитатели Хогвартса прекратили свое бессмысленное существование, и теперь в замке был только Северус. Лили ощущала, что попала в какой-то кошмар, ей очень хотелось проснуться, но, в то же время, она знала, что проснуться значило бы навсегда потерять его. Потерять окончательно и бесповоротно. Этого она боялась по-настоящему.
С утра Лили даже спокойно общалась с Поттером на переменах, когда тот докучал ей какими-то глупыми вопросами о дежурствах, первокурсниках и прочих обязанностях, которые ему были не ясны. Она отвечала механически, и к ее удивлению Поттер довольно быстро отстал от нее. Без него стало еще хуже, она оказалась снова предоставлена своим мыслям и страхам.
Мэри, ее лучшая подруга, единственная магглорожденная на факультете, кроме нее самой, с самого утра плохо себя чувствовала и отправилась в Больничное крыло. И Лили ощущала безысходность и одиночество. Ей так нужен был кто-то, кто бы отвлек ее, помог справиться со сложившейся ситуацией, показал выход из тупика или просто обнял и сказал, что поделать уже ничего нельзя, но что она ни в чем не виновата…Она осознавала, что Северус навсегда потерян, прежнего Северуса давно не существует и нет смысла пытаться достучаться до нынешнего Снейпа, ей не под силам воскресить в нем своего друга, но Лили Эванс не привыкла проигрывать, она не умела сдаваться…
***
Полоска света на подоконнике стала шире, несколько ярких солнечных лучей теперь проникли в Больничное крыло и нагло светили Ремусу в лицо. Но он был счастлив. Счастлив снова видеть солнечный свет, наслаждаться его яркостью и живительным теплом. Каждый раз с наступлением утра он чувствовал себя в безопасности. Каждый лучик солнца даровал ему человечность. В этом драгоценном свете скопилось все лучшее для Ремуса, все, что заставляло его цепляться за жизнь, все, что спасало от отчаяния.
Он посмотрел на часы: уже подходил к концу первый урок. С легкой улыбкой Ремус подумал о том, что Сириус сейчас наверняка зол как собака, ведь он, конечно же, проспал завтрак. Какой же все-таки несовершенной была их команда: при отсутствии одного из элементов, система не функционировала. Ни Питер, ни Джеймс явно не догадаются покормить бедного Сириуса…
Солнечный зайчик скользнул по стене напротив и остановился на календаре с драконами. Второе сентября. Последний год обучения в Хогвартсе. А что будет потом? Ремусу было страшно об этом думать. Школа была для него настоящим домом, а Джеймс, Сириус и Питер – семьей. Он, конечно же, очень любил своих родителей, но ему было уже тошно каждый раз видеть в их взглядах вину, жалость, сочувствие. Они все время относились к нему как к пострадавшему, пострадавшему по их вине и потому нуждавшемуся в опеке, повышенном внимании, заботе. В безумных попытках искупить свою вину, они только усугубили ее. Теперь Ремус на самом деле обижался на них. Он хотел нормального отношения к себе, хотел, чтобы его воспринимали дома так же, как Сириус, и Джеймс, и Питер. Чтобы хотя бы дома ему каждый день не напоминали о том, что он несчастный, обреченный на неполноценную жизнь. В своих бесконечных попытках демонстрировать свою любовь и раскаяние мистер и миссис Ремус только разочаровывали сына. И он старался не думать о том, что будет после окончания Хогвартса. Что будет, когда он окажется среди людей, которые, подобно его родителям, видят в нем ущербного. Только, в отличие от родителей, не стремятся окружить его любовью, а шарахаются в сторону как от прокаженного. Хотя, конечно же, все они правы, он ведь на самом деле прокаженный… Просто ему достались очень хорошие друзья.
Дверь со скрипом отворилась, и в Больничное Крыло скользнул еще один лучик солнца. Мэри МакДональд тихо прикрыла дверь и села на край его кровати, нарушив своей солнечной улыбкой ход его мрачных раздумий.
- Как ты? – она коснулась кончиками пальцев его поцарапанной щеки.
Он прикрыл глаза, одновременно от удовольствия и от страха. Ему каждый раз было страшно – за нее, за себя. У их отношений не было будущего, он знал, что никогда не позволит ей быть с ним рядом постоянно. Каждый раз он боялся того дня, когда им придется расстаться. И еще больше боялся, что она оставит его. Ненавидя себя за этот эгоизм, Ремус тем не менее осознавал, что она нужна была ему как солнце. Она - еще один оазис нормальности и тихого, спокойного, солнечного счастья.
- Нормально. Почему ты не на учебе? – укор в его голосе почти не был слышен, он был очень рад, что она пришла навестить его, но глубоко в душе ему было неловко, что она пропускает занятия из-за него.
-Не волнуйся, я отпросилась у МакКошки, сказала, что плохо себя чувствую, - Мэри беззаботно улыбнулась, откинув свои длинные каштановые волосы за плечи.
- Но все же, ты не должна здесь быть. – Он предпринял последнюю отчаянную попытку пойти на поводу у совести и рассудка, хотя тайно надеялся на поражение.
- А вот тут ты не прав, Луни, мое место здесь, рядом с тобой, и тебе это прекрасно известно!
Ослепительно яркий солнечный свет залил всю палату, оставив все ужасы ночи и страхи грядущего позади.
***
Как бы ей хотелось перемотать жизнь лет на пять вперед, чтобы убедиться, что все это действительно не зря, что она на самом деле не совершила никакой ошибки, а даже наоборот, сделала самый верный выбор. Но такой возможности у нее не было, поэтому она старалась не допускать плохих мыслей и видеть в сложившейся ситуации только плюсы. Плюсов было очень мало. Скажем так, она их все никак не могла найти. Зато минусов было хоть отбавляй.
Раза три за день метку слегка покалывало. Им сказали, что метка может реагировать на особо сильные перепады настроения Лорда, но она никак не ожидала, что это будет случаться так часто. Периодически пульсирующая метка была свидетельством того, что в ней находилась частичка магии Лорда. Эта мысль вызывала отвращение. Но ни Яксли, ни Мальсибер, ни Северус не выказывали недовольства, не выглядели встревоженными или расстроенными. Для них все это было ожидаемо, они принимали все препятствия выбранного пути полные решимости и веры в правильность своих действий. Сомневалась она одна.
Она даже попробовала по глупости убрать метку, вычитав в книге заклинание для сведения татуировок и шрамов. Минуты невыносимой боли и сильный ожог убедили ее в том, что она бессильна. Нужно было просто жить дальше, придерживаться прежних убеждений, не вызывать подозрений и нареканий и надеяться, что все обойдется.
Она старалась не засиживаться в общей гостиной Слизерина, которую Яксли превратил в агитационную площадку Темного Лорда. Каждый вечер там только и говорили о том, как ужасно жить в одном замке с магглорожденными, как важно сохранять чистоту крови, как хорошо, что к власти наконец может прийти волшебник с правильной системой ценностей. Раньше она бы с удовольствием поддержала эти обсуждения, но теперь избегала их. Она по-прежнему была согласна с тем, что чистоту крови нужно отстаивать, но она была не готова высказываться на эту тему. Все прежние аргументы казались ей какими-то слабыми, однобокими и немного детскими. Она боялась, что начнет говорить, и скажет что-то такое, о чем потом будет жалеть, и что навсегда испортит ее репутацию. Ведь на Слизерине у репутации был только один шанс считаться хорошей. Любой домысел, слух, намек – и подозреваемый попадал под четкое наблюдение особо рьяных блюстителей факультетской чести. Стоило подозреваемому снова провиниться, и он становился персоной нон-грата до конца школьных дней. Уж ей это было известно не понаслышке – она сама жила в комнате с изгоем: когда брат Летиции Филдинг женился на магглорожденной, девушка автоматически попала под подозрение, а не позволив оскорблять невесту брата, бедняжка предрешила свою судьбу и обрекла себя на абсолютное одиночестве на родном факультете.
Поэтому Маргарет все свободное время проводила либо на улице, наслаждаясь золотым сентябрем, либо в библиотеке. Ей очень хотелось выбраться в Хогсмид, но пока не было сведений о дате официального похода в деревеньку, а для того, чтобы проникнуть туда тайком у нее пока не было повода…
***
Этот волшебный звук сотни сов, парящих под сводами Большого Зала в поисках своих хозяев… Именно за почту Лили так любила завтрак. Вся эта процедура доставки корреспонденции была настолько магической, что у нее до сих пор захватывало дух, а на лице появлялась по-детски восторженная улыбка. За семь лет обучения она так и не смогла выработать равнодушие, пусть даже и показное, по отношению к таким мелочам. И то, что маги воспринимали как должное, на что даже не обращали внимания, каждый раз вызывало у нее, чудом попавшей в самую волшебную сказку, настоящее восхищение.
На этот раз ее сова, Бэкки, прилетела с пустыми лапками. Но зато была не прочь полакомиться ее хлопьями, прежде чем отправиться отдыхать в совятню. Лили очень любила свою сову. Еще на первом курсе, вернувшись на рождественские каникулы домой, она сразу же заявила, что хочет сову на Рождество. После праздников, она с родителями вновь посетила Косой Переулок и там приобрела пеструшку, названную впоследствии Бэкки. Вернувшись в Хогвартс, она с замиранием сердца написала родителям огромное письмо и отправила его СВОЕЙ совой. Только тогда Лили полностью поверила в то, что она действительно волшебница, что учится в Хогвартсе и является частью того мира, о котором раньше не могла и мечтать…
***
- Мэг, чей это филин?
Несмотря на то, что скрытность и секретность были качествами, поощряемыми на Слизерине, любопытство никак не каралось. За свое время обучения она уже успела около сотни раз пожалеть об этом досадном противоречии в кодексе факультетской чести.
- Мой.
Обычно приветливая улыбка и вежливый лаконичный ответ отбивали у любопытствующих желание выспрашивать все детали, но не на этот раз. То ли от скуки, то ли правда из интереса, Марта Блэчли продолжила допрос:
- Но у тебя же была другая сова.
Филины, фамильные перстни и волшебные палочки. Эти три вещи у аристократов не принято менять. Тем более, что зачастую филин и фамильный перстень передавались по наследству, подчеркивая традиции, знатность рода и принадлежность владельца к своей фамилии.
- Уайт умерла. Это филин моего отца, он подарил мне его летом.
- А-а. Симпатичный.
Марта еще раз оглядела птицу с лап до кончиков ушей. Затем с жадностью посмотрела на письмо, которое все еще было привязано к лапе филина. Теперь его содержимое представляло для нее больший интерес, однако к счастью Маргарет, ее собеседницу отвлекла Анна Грэй, староста их курса.
- Спасибо, Руни, - Маргарет аккуратно отвязала письмо и нежно погладила филина.
Тот ухнул, расправил огромные крылья, чуть не перевернув стоявший в опасной близости от взлетной полосы кувшин тыквенного сока, и взмыл ввысь. Куда именно он улетал дальше, она не знала. Его никогда не было в совятне, но каждый раз, когда он был ей нужен, она находила его сразу же, без всяких проблем. То он оказывался рядом с ней, на берегу озера, то каким-то образом поджидал в спальне…
Письмо было запечатано знакомым фамильным гербом. Ее сердце пропустило несколько ударов. Решив, что открывать письмо за завтраком – глупо, она убрала его во внутренний карман мантии и отпила кофе, пытаясь успокоить бешено стучащее сердце и вернуть своему облику прежнюю характерную невозмутимость.


Глава 3

Все было ложью – и филин, и отец, но у аристократов не принято демонстрировать изнанку семейных отношений. Потому что, как правило, никто не беспокоится о том, чтобы изнанка была красивой, всех волнует только внешний вид, фасад… А неровные швы и торчащие нитки – не для посторонних глаз.
Нет, филин и в правду принадлежал ей, вот только никто ей его не дарил. Она сама приобрела его летом в Косом Переулке, назвала Руни и ничуть не сомневалась в том, что этот филин - истинный достойный представитель рода Кайтлер. А посвящать и без того чересчур обо всем осведомленную и надоедливо любопытную однокурсницу в историю своих покупок и отношения с родителями желания никакого не было.
До первого занятия – Зельеварения – оставалось чуть менее десяти минут, но она могла позволить себе опоздание. Слагхорн всегда все прощал своим любимчикам, в число которых она, к счастью, входила с первого курса. Она зашла в женский туалет на втором этаже и там, под унылые всхлипывания Миртл, распечатала письмо. Но прочитать его не удалось, так как именно в этот момент из дальней кабинки вышел источник всхлипываний. Не менее заплаканная, чем печально известное приведение, но совершенно живая…
- Эванс!
***
Позавтракав, Лили встала из-за стола, решив в оставшиеся до начала занятий двадцать минут отправить письмо родителям. Выходя из Большого Зала, она столкнулась с группой Слизеринцев, также решивших выйти именно в этот момент. Нелепая, глупая ситуация. Ситуация, всегда сулящая неприятности.
- С дороги, грязнокровка, - Мальсибер, легко узнаваемый по грубому голосу и выпяченной вперед челюсти, оттолкнул Лили в сторону.
Каждый из Слизеринцев, проходя мимо, одарил ее презрительным взглядом и гадким словом. Но все это было более-менее привычно. Все, кроме одного. Кроме его взгляда. Не презрительного, но и не дружелюбного. Пустого и холодного. Чужого.
От этого взгляда у нее словно земля ушла из-под ног. Ей хотелось исчезнуть, забыться, как-нибудь заполнить пустоту, образовавшуюся в душе. Она не помнила, как вышла из зала, как очутилась на втором этаже. Она просто брела по инерции, плохо разбирая дорогу перед собой из-за пелены слез, застилавшей обозрение. Очутившись перед заброшенным туалетом, обителем плаксы Миртл, Лили даже обрадовалась – здесь ей никто не помешает, здесь можно успокоиться, прийти в себя перед Зельеварением, на котором будет присутствовать добрая половина седьмого курса Слизерина, в том числе, Мальсибер. И Северус.
В туалете, на удивление, не было даже самой Миртл, и Лили с удовольствием временно примерила ее роль, закрывшись в дальней кабинке и дав волю слезам. Проплакав минут пять и доведя себя до икоты, Лили вышла из кабинки, мечтая умыться холодной водой. Она уже почти подошла к раковине, как вдруг ее окликнули.
- Эванс!
Это было полной неожиданностью для Лили. Она не слышала, как в туалет зашел кто-то еще, не чувствовала присутствия постороннего, до тех пор, пока чуть не столкнулась с ним. Точнее, с ней. На нее со смесью удивления и раздражения смотрела девушка в форме Слизерина. Лили знала, что эта девушка училась на седьмом курсе, даже посещала все те же уроки, что и она сама, но никак не могла вспомнить ее имя. В тот момент все мысли в ее голове смешались, как воспоминания в омуте памяти.
- Эванс, с тобой все в порядке? – снова обратилась к ней эта девушка.
- Д-да, спасибо, - всхлипнула в ответ Лили. Ей хотелось добавить что-то резкое, дерзкое, грубое, что-то в духе Слизерина, но не вышло. Во-первых, это было против ее принципов, во-вторых, тот факт, что к ней обратились вполне дружелюбно, немного выбил ее из колеи.
- Маргарет Кайтлер! – имя вспомнилось совершенно случайно, и Лили повторила его вслух.
- Да, это я, - девушка удивленно улыбнулась. – С тобой точно все в порядке?
- Да. Нет. Не знаю. Почему ты спрашиваешь?
Маргарет выглядела обескураженной, словно и сама не знала ответа на это вопрос. Она пожала плечами и протянула Лили неизвестно откуда взявшийся платок, украшенный гербовой вышивкой. Лили взяла платок, с интересом глядя на герб. Она хотела было поблагодарить Маргарет, но та уже успела выйти, прикрыв за собой дверь.
В задумчивости, Лили подошла к старому помутневшему зеркалу, висевшему над раковиной, и попробовала хоть как-то спасти безнадежно испортившийся макияж. Но получалось плохо. В ее мыслях царил прежний хаос, приправленный новым ингредиентом – непонятным, беспрецедентным поведением представительницы факультета, ставшего столь ненавистным Лили.
***
Первое занятие по Зельеварению всегда было похоже на праздник. Слагхорн с сияющей улыбкой, особо ярко демонстрируемой при виде членов Клуба Слизней, композиция разнообразных ароматов, несколько котлов с самыми интересными зельями, которые им предстояло угадать, а позже и сварить… Последнее первое занятие у седьмого курса началось с фееричного появления профессора в коридоре. Дверь распахнулась и Слагхорн буквально выпорхнул из кабинета, насколько это позволяли сделать его вполне внушительные габариты, и, сияя улыбкой и лысиной, воскликнул:
- Заходите! А! Северус! Яксли! Марта, дорогая! Маргарет! Блэк!
Когда все заняли свои места, профессор с некоторой тревогой оглядел собравшихся:
-А где мисс Эванс?
Действительно, Лили не было среди присутствующих. Джеймс Поттер также встревожено огляделся и сказал что-то шепотом Сириусу, сидевшему с ним за одним котлом. Тот покачал головой, и Джеймс выругался, выглядя при этом очень раздосадованным.
Но в следующий момент в дверь постучали и Лили Эванс заглянула в класс.
- Простите за опоздание, сэр.
- Глупости! Глупости! Проходи, Лили, дорогая! Мы без тебя не начинали!
Лили улыбнулась профессору и быстро заняла свое место.
Чувствуя себя теперь полностью в своей стихии, Слагхорн подошел к своему столу и оглядел учеников с излюбленной точки обзора.
- Итак, вам, наверное, любопытно, где все зелья, с угадывания которых традиционно начиналась наша учеба?
Несколько человек кивнуло. Слагхорн довольно улыбнулся.
- Я решил немного отойти от традиции. В этом семестре мы будем работать над более сложными проектами, а в последнем семестре займемся непосредственно подготовкой к ТРИТОНам.
При упоминании итогового экзамена на лицах многих появилась кислая гримаса. Профессор рассмеялся.
- Не стоит волноваться, я уверен, что все собравшиеся в этом классе сдадут ТРИТОН по Зельеварению на Выше Ожидаемого и Превосходно!
При слове «Превосходно» он с особым наслаждением и гордостью посмотрел на «звезд» зельеварения: Лили и Северуса.
Лили слабо улыбнулась в ответ на скрытую похвалу профессора. Она выглядела расстроенной совсем не из-за экзамена. Но даже Мэри, сидевшая рядом с ней, не понимала, что происходит с подругой.
- Так вот, проект… За четыре месяца вы должны сварить четыре зелья. Всего четыре, да. – кивнул Слагхорн в ответ на несколько удивленных возгласов. - Каждое из этих зелий очень сложно в приготовлении и требует минимум три недели. Но эти зелья по истине уникальны и невероятно полезны, если, конечно, сварены верно. Думаю, вы оцените их по достоинству…
Атмосфера в классе ощутимо изменилась. Расслабленность сменилась сосредоточенностью и любопытством. Довольный произведенным эффектом, Слагхорн извлек из своего чемоданчика крохотный пузырек с зельем ультрамаринового цвета. Глядя на пузырек как на сокровище, он поднял его так, чтобы всем было видно, и объявил:
- Вот наше первое зелье!
На этот раз никто, даже Лили и Снейп, не смог узнать зелье, беззаботно бултыхающееся в пузырьке. Слагхорн был в восторге.
- Откройте «Самые сильнодействующие зелья» на 148 странице! - с улыбкой сказал он.
Раздался единодушный шелест страниц.
- Эликсир Провидения! – не выдержав, воскликнула Лили. – Но, сэр, это зелье крайне опасно!
- А, мисс Эванс, я ожидал, что вы заговорите раньше, - улыбаясь еще довольней, сказал Слагхорн. - Но на этот раз я вынужден признать, что вы заблуждаетесь.
Лили удивленно посмотрела на профессора.
- Действие этого зелья известно магглам под галлюциногенным эффектом. Так называемые галлюцинации, провоцируемые Эликсиром Провидения, являются высококачественными видениями будущего. Само по себе это зелье абсолютно безвредно. Однако опасность заключается в дозировке и частоте его употребления. Эликсир Провидения можно выпить только три раза. Превысивший дозировку, впадает в вечный сон, также именуемый летаргией. Если же дозировка соблюдена верно, волшебник может три раза заглянуть в будущее. Здесь главное использовать все шансы вовремя…

Лили заметила, что Маргарет Кайтлер, до этого безучастно крутившая на пальце фамильный перстень, выпрямилась и не сводила со Слагхорна глаз. Она была не одна: Северус, Яксли, Марта Блэчли, да и многие представители Гриффиндора, Равенкло и Хаффлпаффа заметно оживились. Лили это казалось немного странным – подумаешь, зелье провидения… Время – совершенно непредсказуемая материя, с которой шутки плохи. Это было известно любому магу, даже самому малообразованному. Тем не менее, ее чистокровные однокурсники, многие из которых были далеко не глупы, очевидно увидели какую-то лазейку в этом правиле, либо их пьянила сама возможность…
- Сэр, в чем подвох? – внимательно глядя на профессора, спросила Кайтлер.
- Подвох? – Слагхорн хитро улыбнулся. –Вы правы, есть у этого зелья маленькая особенность, которая многих из вас, возможно разочарует, помимо ограниченного количества употреблений, это зелье имеет еще одно ограничение. Точнее, наоборот, отсутствие ограничений. Видите ли… - профессор явно мешкал, не желая портить произведенный до этого эффект. – Да… Хм. Вы можете увидеть будущее. Или прошлое.
- Но, сэр! – на этот раз не выдержал Сириус. – Вы же сами сказали, что зелье провоцирует видения будущего!
- Правда? Я, видимо, оговорился, мистер Блэк. Но не падайте духом! Вслушайтесь в слово «провидение». Этот эликсир позволит вам увидеть временной отрезок прошлого или будущего, который непосредственно скажется на вашей судьбе, который как-то влияет на ваше положение в настоящем времени. Это зелье позволяет многое переосмыслить…Конечно, были волшебники, пытавшиеся, добавляя майоран или слезы феникса в большей пропорции, сделать зелье пригодным только для предсказания будущего. Однако их судьба весьма плачевна… Я советую вам не отходить от рецепта, - при этом Слагхорн очень выразительно посмотрел на Снейпа. – И, поверьте, это зелье изменило не один десяток судеб.
Несмотря на то, что несколько человек выглядело огорченными, в том числе и Сириус, Маргарет Кайтлер явно лишь больше вдохновилась. Слагхорн еще не успел закончить свою речь, а она уже направилась к шкафам с ингредиентами.
- Похвально! – одобрительно улыбнулся профессор. – Но подождите немного, мисс Кайтлер, я хотел бы, чтобы вы все разбились на пары немного иначе. Подумайте хорошо, пожалуйста. Вам сейчас нужен человек, с которым вы сможете работать над одним зельем целый месяц без конфликтов и постоянных недопониманий, которые могут самым негативным образом сказаться на результате…
Многие ученики обменялись неловкими взглядами. Кто-то боялся поссориться с лучшим другом из-за пересадки, кто-то уже начал сомневаться в надежности и таланте партнера. Первой пересела Мэри Макдональд с Гриффиндора.
- Лили, извини, но… Мне кажется, так будет лучше.
И к величайшему удивлению подруги, Мэри заняла место рядом с Ремусом Люпином. Питер, ощутивший себя третьим лишним, отодвинулся в сторону, озираясь в поисках партнера. Джеймс и Сириус переглянулись. Джеймс очень хотел подсесть к Лили, но, вспомнив слова Слагхорна, понял, что это не лучшее решение – вряд ли Лили будет комфортно. Он не хотел портить ей настроение, ведь она и так в последнее время выглядела очень расстроенной. Сириус пожал плечами, словно говоря «поступай как знаешь». Джеймс еще раз глянул в сторону Лили, но остался сидеть на своем месте.
Пересадка затянулась на десять минут. Пока Слагхорн отдельно выписывал на доске ингредиенты для первого этапа, ученики ссорились, шумели, отвоевывали свои места и выясняли отношения.
Лили, по-прежнему сидевшая без пары, окинула класс в поисках человека, с которым она хотела бы работать над Эликсиром. Ее взгляд остановился на Северусе. Конечно, она бы хотела варить это зелье с ним. Они всегда понимали друг друга с полуслова, когда дело касалось зельеварения. Оба очень одаренные, с интуитивным чутьем и поразительной страстью к импровизациям. Но… Это было невозможно. Во-первых, потому что рядом с Северусом уже сидела Летиция Филдинг. А, во-вторых, потому что… Потому что ей нужно было скорее забыть о его существовании и перестать тратить столько эмоций попусту! Ведь они теперь жили в разных мирах.
Она отвернулась и заметила Маргарет Кайтлер, стоявшую чуть поодаль от нее, также в поисках напарника. Маргарет была со Слизерина, к сожалению… Лили сама не понимала, почему, но ей казалось, что у нее было что-то общее с Маргарет, что они бы хорошо сработались, а может даже стали бы общаться. Но вряд ли Кайтлер согласится работать с ней в паре. Чертова факультетская вражда.
- Кайтлер, иди сюда! – Кристофер Нотт позвал девушку к себе.
«Ну вот», - с грустью подумала Лили. И вдруг случилось нечто совершенно неожиданное.
- Нет! – весьма красноречиво ответила Маргарет и, выразительно глядя на Нотта, села рядом с Лили. - Не возражаешь? – спросила она чуть тише у Эванс.
- Нет конечно! – Лили была искренне рада такому исходу событий.
Джеймс, в очередной раз обернувшись, чтобы посомневаться, в шоке уставился на образовавшуюся пару.
- Какого черта эта гадюка делает рядом с Лили? – сердито прошипел он.
Сириус удивленно обернулся и тоже посмотрел на Маргарет. В тот момент к ней подошел Нотт и, склонившись к Кайтлер начал что-то весьма эмоционально говорить ей.
- Я не твоя собственность, Кристофер! – громко и отчетливо ответила Маргарет и показательно открыла учебник, принявшись за изучение рецепта зелий.
Рассерженный Нотт вернулся за свой котел, где к нему тут же подсела кокетливо улыбающаяся Анабэль Гэмп.
Сириус отвернулся и в задумчивости резюмировал:
- Интересный экземпляр…
Джеймс, не поняв к кому относились эти слова, раздраженно открыл книгу и невидящим взглядом остановился на заголовке.
- Сохатый, - решил вывести его из транса Сириус. – Если ты хочешь узнать, поженитесь вы с Эванс или нет, давай варить это чертово зелье!
***
-Все, теперь зелью нужно настояться. – Лили удовлетворенно посмотрела на мутно-зеленую жидкость, получившуюся к концу урока.
Маргарет кивнула. За все занятие они обменялись лишь парой реплик, касавшихся непосредственно процесса приготовления. Она была отстраненной, но вежливой. Лили не понимала, нравилось ли ей такое поведение Слизеринки. Скорее нет, чем да. Она ожидала, что Кайтлер будет более разговорчивой, менее нейтральной. Но, с другой стороны, не слышать в свой адрес гадости и оскорбления тоже было приятно.
По тому, как часто Маргарет незаметно посматривала в сторону Нотта, Лили даже стала подозревать, что к ней Кайтлер подсела в знак протеста. Однако в любом случае с ней было приятно и легко работать, и их зелье было признано Слагхорном одним из лучших по итогам урока.
Как только прозвенел звонок, ознаменовавший конец занятия, к их котлу снова подошел Нотт. Он выглядел невероятно раздраженным и довольно грубо схватил Маргарет за плечо, когда та собралась пройти мимо него.
- Идиот, пусти! – прошипела она.
- Нет, сначала мне надо кое-что уяснить. – сказал Нотт, не ослабляя хватки.
Лили с тревогой наблюдала за происходящим, думая, стоит ли ей вмешиваться. Несколько других любопытных зевак также следило за разыгрывающейся сценой. Неожиданно Нотт отпрянул от Кайтлер, взвыв от боли. Она использовала Жалящее заклятие, и, освободившись, спешно покинула класс.
- Что уставились?! – Нотт был не на шутку разозлен и, казалось, хотел выместить злобу на окружающих, однако в это время Слагхорн сказал:
- Быстрее, быстрее, мне еще нужно в Теплицы.
Все покинули класс как можно быстрей.
***
Она среагировала слишком эмоционально и теперь жалела об этом. Она понимала, что у нее будут проблемы – применить магию против сокурсника без очень веской причиной было на Слизерине сродни преступлению. Но в тот момент она по-настоящему испугалась, ведь если бы Нотт коснулся ее руки всего на пару сантиметров ниже, он бы нажал на Метку, и одному Мерлину известно, что бы случилось дальше. Скорее всего, тогда у нее были бы неприятности, в сотни раз превосходившие нынешние.
Следующее занятие, Нумерологию, Нотт к счастью не посещал, и она могла насладиться полуторачасовым спокойствием, передышкой перед очень сложным марафоном. Она совсем забыла о Кристофере и всех проблемах, которые теперь нужно будет уладить в отношениях с ним, не считая даже Жалящего проклятья, она и так была очень перед ним виновата. И теперь не знала даже, с какой стороны подойти к проблеме…
Она так и не вернулась в гостиную Слизерина, пропустила обед, пойдя сразу после Нумерологии в библиотеку. Там она просидела до вечера. Почти сразу после обеда в библиотеку зашла Лили Эванс и, заняв стол по соседству, обложилась книгами. Эванс была частой гостьей библиотеки, ее присутствие не раздражало Кайтлер, наоборот, так ей было спокойней. Она любила, когда все шло своим чередом, а библиотека без Лили была немного странной.
В библиотеке она наконец-то прочла письмо, предварительно отгородившись от окружающих десятком книг по Трансфигурации. Работа над эссе никак не шла, и она решила отвлечься.
При виде знакомого почерка все прежние тревожные мысли отошли на задворки сознания.
«Мэгги,
Мне очень жаль, что ты несчастлива. Поверь, это пройдет. Метка перестанет болеть уже в самое ближайшее время. А что до планов Лорда, так здесь, я уверяю тебя, ты можешь быть спокойна – он великий волшебник и очень мудрый человек. Его видение будущего волшебного мира, его идеи так близки мне, что порой кажется, будто он озвучивает мои мысли. Но только все его суждения, конечно, гораздо глубже, а планы дальновидней моих. Я уверен, что именно он и его идеи необходимы нашему миру. Сейчас, когда кровосмешение достигло критического предела, пришло время очистить волшебное сообщество от тех, кому в нем не место.
Ты только подумай, сколько магглорожденных и не подозревало о существовании Хогвартса. Они не понимали, что могут колдовать, пока не получили письмо! Они одиннадцать лет жили без представления о магии! Зачем же посвящать их в наши тайны?! На мой взгляд, было бы гораздо честнее не пускать их в мир, где они все время будут считаться людьми третьего сорта. Им никогда не стать своими в нашем мире. Подобно тому, как магглы все время охотились на ведьм и колдунов, из страха и нежелания пускать чужаков в свой мир, нам тоже пора обороняться. Лорд поможет спасти и сохранить наш мир от полного исчезновения, коим грозит нашествие грязнокровок. Я уверен, что ты тоже разделяешь эту точку зрения.
У меня не было возможности увидеться с тобой в августе и сказать это лично, поэтому я пишу об этом сейчас: я очень горд, что ты тоже приняла Метку. Лорд о тебе довольно высокого мнения. Как ты знаешь, произвести на Лорда благоприятное впечатление – задача не из простых, но ты справилась! Поздравляю, Мэгги.
К слову, Лорд хотел бы обсудить с тобой кое-что. Он, конечно, никому из нас ничего не объяснил, но сказал, что должен встретиться с тобой лично. Думаю, ты понимаешь, что это лучше сделать в ближайшее время. Лорд временно гостит у Беллатрикс и Рудольфуса, поэтому вашу встречу можно организовать в поместье. Я тоже буду там. Мне бы очень хотелось с тобой увидеться.
Жду твоего ответа,
Люциус».

По телу словно прошли волны электричества. Ужас и облегчение, волнение и радость, тревога и спокойствие – этот коктейль противоречий вызвал головокружение. Она прикрыла глаза, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями. Отдельные фразы звучали в ее сознании, произносимые его голосом.
«Я очень горд, что ты тоже приняла Метку»… «Лорд о тебе довольно высокого мнения»… «Мне бы очень хотелось с тобой увидеться».
Перо оказалось сжатым в руке еще до того, как она поняла, что делает. В каком-то полусне она написала ответ:
«Дорогой Люциус,
Спасибо. Теперь мне стало гораздо спокойней. Конечно, я разделяю планы и идеи Лорда. Ты как всегда прав. Просто я запаниковала. Здесь все видится совсем иначе. Но я больше не сомневаюсь, что поступила правильно.
Мне очень льстит то, что ты написал. Про Лорда и его отношение ко мне. Если это правда, я счастлива. Мне показалось, что я не произвела на него никакого впечатления. Но, наверное, я ошиблась. Надеюсь, что ты мне не соврал.
Я могу навестить тебя и встретиться с Лордом послезавтра, в пятницу. После шести вечера.
До встречи,
Мэг».
Она свернула письмо и посмотрела в окно библиотеки. На улице уже темнело, последние лучи заходящего солнца окрасили небо в розовато-лиловый. Любимый цвет ее матери. Но эта мысль была быстро вытеснена другой – она все-таки не ошиблась, Лорд ценил ее мнение, Люциус гордился ей, значит, она поступила верно. Это действительно была ее дорога. Она счастливо улыбнулась, глядя на быстро темнеющее небо. Появление за окном Руни ее ничуть не удивило. Филин всегда безошибочно чувствовал, когда он был ей нужен…
____

Надеюсь, вам понравилась глава. Уже работаю над продолжением. Ваши отзывы - лучший подарок и ускоритель :)


Глава 4

Вот она, новая глава! Старалась не затягивать долго, поэтому она не очень большая, но, надеюсь, не менее интересная, чем предыдущие. Приятного прочтения)


***
- Маргарет, - Лорд учтиво склонил голову в знак приветствия.
Она вошла в огромную гостиную дома Лестрейндж и поклонилась:
- Мой Лорд.
- Присаживайся, – он указал на кресло напротив него.
Его голос казался ей слишком высоким, интонации чересчур командными, но она безропотно повиновалась.
Вблизи его глаза были красными, зрачки узкими, как у змеи, а лицо и руки с длинными тонкими пальцами – слишком бледными.
В гостиной больше никого не было. Лорд потребовал, чтобы им никто не мешал. Она боялась. Но страх вытесняла гордость – ее, а не Бэллу, Рабастана или Люциуса, Лорд пожелал видеть в первую очередь. С ней он хотел поговорить наедине. Ей собирался доверить что-то, что скрывал от остальных, возможно, более преданных и талантливых.
- Тебе, наверное, интересно, почему я не пригласил Люциуса и Лестранжей? – начал Лорд в своей характерной проницательной манере.
Она посмотрела на него и молча кивнула.
- Потому что их не касается то, что я хочу обсудить с тобой. Это и в будущем должно остаться между нами. Никто не должен знать, о чем мы говорили. Ты поняла?
- Да, мой Лорд. – теперь страх снова распространился по телу, сердце бешено стучало, в горле пересохло. Она не понимала, почему вдруг Лорд заинтересовался именно ей.
- Хорошо.
Он смотрел на нее долгим колким взглядом. Ей было не по себе от столь пристального изучения, но она молча терпела, пока Лорд, наконец, не заговорил снова:
- Интересный медальон.
Она заметила, что он смотрел на цепочку, выбившуюся из-под мантии, на которой висела золотая кошка с глазами-бриллиантами.
- Спасибо, - она тоже старалась держаться холодно и сдержанно, как и хозяин положения.
Взгляд Лорда снова остановился на ее лице.
- Расскажи мне про него.
Она не понимала, к чему вел этот разговор, но вновь подчинилась:
- Кошка – символ моего рода, рода Кайтлер. Этот медальон – одна из вещей, перешедших мне по наследству, ему более трехсот лет.
Она заметила, как глаза Лорда как-то странно блеснули.
- Ты можешь одолжить его мне?
- Одолжить? – удивленно переспросила она.
Лорд молча кивнул. В этот момент еще одна волна страха накрыла ее с головой. Зачем ему нужен был медальон? Ей хотелось бежать, но она понимала, что даже пытаться бессмысленно. Отказать она не могла. У нее был единственный выход.
- Конечно, – она аккуратно сняла толстую цепочку и протянула ее Лорду. Когда он взял цепочку, их пальцы соприкоснулись, и ее передернуло от холода, исходившего от его руки.
Лорд несколько минут вертел цепочку в своих длинных пальцах, внимательно изучая ее. Затем отложил ее в сторону и вновь внимательно посмотрел на Маргарет.
- Я верну ее до Рождества.
- Мой Лорд, не стоит спешить, она может находиться у вас столько, сколько вы сочтете нужным.
- Мне приятно осознавать, что я не ошибся в тебе. Ты на самом деле очень ценный кадр.
В этой фразе Лорда она ощутила столько же формальности, сколько и в своей собственной. Страх сменился напряжением.
- Я рада, что не разочаровываю вас.
- Расскажи мне о своей семье.
Она напряглась еще больше.
- Что именно вас интересует?
- Все. С кем из родителей ты живешь. Какие у тебя с ними отношения.
Она снова не понимала, к чему ведет Лорд. И снова повиновалась.
- Я живу в одном из родовых поместий, одна. Моя мать, как вам известно, очень много работает. Я уже давно с ней не виделась. Отец женился снова, он живет в Йоркшире, мы не общаемся.
Лорд удивленно изогнул бровь.
- Совсем не общаетесь?
- Да, более трех лет.
Поленья в камине потрескивали. Лорд задумчиво молчал. Она ощущала себя крайне некомфортно.
- Интересно, - наконец сказал он.
- Простите, мой Лорд, что кажется вам интересным?
- Интересно, что все великие люди не ладят с отцами…
***
Когда она вышла из гостиной полчаса спустя, Люциус, поджидавший под дверью, быстро отвел ее в сторону и почти требовательно спросил:
- Ну что?
Он был бледен, но не так, как Лорд, и она с наслаждением посмотрела в его серые глаза, так непохожие на змеиные глаза их хозяина.
- Мы поговорили. – ее голос чуть дрогнул, но взгляд оставался прежним – твердым и решительным. С этим взглядам она вышла из гостиной. Люциусу незнаком был этот взгляд.
- О чем?
- Прости, Люц, но это между мной и Лордом.
Ее ответ взбесил его, но ему удалось сохранить невозмутимость.
- Брось, Мег, ты же знаешь, что мне можно доверять.
- Не всегда. – она сказала это и тут же пожалела о сказанном.
Он отпрянул, непонимающе глядя на нее.
Она знала, что Люциус обиделся, и понимала, что была виновата перед ним.
- Прости, я просто так боялась… – она подошла к нему и осторожно обвила его шею руками. Почувствовать тепло и спокойствие после напряженного разговора с Лордом было блаженством. Люциус не оттолкнул ее, и она прижалась к нему сильнее.
- Я скучал, – прошептал он, нежно касаясь ее губ своими.
И ощущение безудержного счастья полностью вытеснило тревогу и страх из ее сердца.
***
Кристофер был в ярости.
- Крис, не нервничай так, - Анабэль Гэмп слегка приобняла его за плечи.
- Отстань, - он стряхнул ее руки и резко поднялся, принявшись расхаживать по гостиной Слизерина из стороны в сторону, бросая ненавидящие взгляды в сторону кресла, которое обычно занимала Маргарет.
Анабэль обиженно надула губки и молча плюхнулась в освобожденное им кресло. Он был рад, что она временно отстала от него. Ее приставания были даже хуже необъяснимого поведения этой ненормальной Кайтлер.
Он ничего не мог понять, Еще в прошлом году они были идеальной парой, их семьи планировали их брак чуть ли не с момента рождения Маргарет, они нравились друг другу, встречались два года и фактически правили Слизерином. Он – капитан факультетской сборной и единственный наследник Ноттов и она – дочь Лорда Кайтлера и Милисенты Бэгнольд, министра магии. Все было идеально. Но летом она не отвечала на его письма, ее не было ни в одном из домов, куда он наведывался, их общие друзья не знали, где она пропадала. А потом она вернулась в школу – странная, нелюдимая, замкнутая. Совсем не та. Но он готов был принять ее всякой, новой она даже нравилась ему больше… Вот только она снова пропала, в пятницу, сразу после занятий, исчезла Мерлин-знает-куда и теперь он злился, потому что ненавидел неопределенность, потому что не мог найти ее и выяснить наконец отношения. Она бросила его, оставила его с Анабэль. И он не понимал, чем заслужил такое обращение...
***
«Лили, давай встречаться!». Нет, не так. «Лили, пошли вместе в Хогсмид?». Нет, повторяюсь. «Лили, будь моей женой». Нет, рано еще.
- Лили, давай вместе поужинаем.
Идиот… Озвучить самый идиотский вариант мог только он, Джеймс Поттер, король несуразиц, когда дело касалось Лили.
- Поттер, мы все и так ужинаем вместе.
К его удивлению, Лили рассмеялась, и посмотрела на него как-то иначе, по-новому, без раздражения.
Неужели идиотизм – ключ к сердцу женщин?!
Они вместе заканчивали традиционный вечерний обход школы. Проверять, нет ли учеников в коридорах Хогвартса после отбоя, входило в обязанности Филча и старост школы. Джеймсу эта обязанность нравилась больше всех прочих – так он мог безнаказанно и полноправно проводить с Лили время, смотреть на нее, разговаривать с ней. Часто, желая побыть с ней лишние пять или десять минут, он предлагал проверить еще раз совятню, или подняться на Астрономическую башню. С каждым разом это все больше забавляло Эванс. На этот раз ему снова удалось ее рассмешить, хотя он совсем не этого хотел добиться. Решив все-таки воспользоваться выгодой сложившейся ситуации, он хитро улыбнулся:
- Эванс, ты так не изобретательна. Неужели ты думаешь, что я пригласил тебя в Большой Зал?!
- Вообще-то, да, - Лили посмотрела на него с любопытством. – А куда еще?
- Пойдем, – он потянул ее за руку, но она не сдвинулась с места.
- Поттер, я еще не согласилась.
Он нетерпеливо закатил глаза:
- Эванс, ну хоть один раз позволь мне тебя удивить.
Лили внимательно посмотрела на него, затем, к его величайшему удивлению, хихикнула и кивнула.
Довольно улыбаясь, он уверенно повел ее вниз по лестнице, затем по тайному проходу они спустились еще на пару этажей.
- Куда ты меня ведешь? – то и дело нетерпеливо спрашивала Лили, периодически спотыкаясь на плохо освещенных участках лестниц.
- Подожди еще чуть-чуть, мы почти пришли, - он подмигнул ей и потянул за собой.
Лили скептически фыркнула, но молча пошла следом, ведомая любопытством. Наконец, они очутились на первом этаже.
- Поттер, - раздраженно воскликнула Лили. – Это Большой Зал!
Джеймс шикнул на нее и вновь потянул за собой, совершенно в другом направлении.
- Какая же ты нетерпеливая, Эванс, - пробормотал он.
Лили заметила, что он вел ее в сторону Хаффлпаффской гостиной, но, как только она собралась в очередной раз спросить у него, куда они идут, Джеймс остановился. Они стояли в проходе, слабо освещенном факелами, между двумя картинами. Слева было изображение виноградных гроздьев, а справа – большая чаша с фруктами.
- Пощекочи грушу, - сказал Джеймс.
- Издеваешься? – Лили посмотрела ему в глаза, желая уличить в обмане. Но Поттер совершенно честно покачал головой.
Вздохнув, Лили сделала, как он попросил и к ее удивлению груша начала хихикать, а затем превратилась в дверную ручку.
Лили удивленно посмотрела на Джеймса, но тот лишь довольно ухмылялся.
- Открывать? – неуверенно спросила она.
- Как считаешь нужным, - он хитро пожал плечами.
Она помедлила пару секунд, а затем все же потянула дверь на себя и вошла.
- Ух ты! Это что, кухня?!
Она с почти детским восторгом посмотрела на Джеймса.
- Пять баллов Гриффиндору, Эванс, - Джеймс хлопнул ее по плечу, затем обратился к окружившим их домовым эльфам. – Мне как обычно, а для этой леди все самое вкусное!
- Да, мистер Поттер, минуточку, - низко кланяясь, ответил один из домовиков.
- Так ты, я смотрю, часто тут бываешь, - то ли укоризненно, то ли восхищенно сказала Лили, все еще с восторгом оглядывая столы, ломящиеся от вкусностей, и десятки эльфов, снующих между столами с подносами и горами посуды.
Джеймс рассмеялся.
- Нравится? – спросил он.
- Да! – Лили счастливо улыбнулась ему, но затем улыбка сменилась встревоженным выражением лица и она неожиданно воскликнула. - Но мы же не должны здесь находиться! Это против правил. Ученики вообще не должны знать, где это находится!
- Эва-анс! – возмущению Джеймса не было предела. - Поверить не могу! Ты находишься в кулинарном раю, и по-прежнему думаешь о правилах?! Это невозможно!
Лили хотела было что-то возразить, но в это время Джеймс взял с одного из подносов, приготовленных эльфами, шоколадный эклер и засунул ей в рот.
Протестное мычание вскоре сменилось довольным, и, дожевав, Лили, смеясь, сказала:
- Ты на меня плохо влияешь.
- Это только начало, - Джеймс интригующе улыбнулся ей, в его голове проносился хоровод безумных планов и идей, которыми он мог удивить Лили. А Лили теперь жевала второй эклер, улыбаясь, как ребенок. Кухня с домовыми эльфами и самыми вкусными блюдами на планете – вот еще один элемент мира магии, которым она теперь будет восторгаться. И ей казалось странным и удивительным, что эту частичку волшебного мира для нее открыл Поттер, человек, вызывавший до недавнего времени только острую антипатию…
***
- Где ты была? – Кристофер поджидал ее в гостиной Слизерина. Было уже около трех утра, в комнате кроме них двоих никого не было. Она пожалела, что уже успела снять чары невидимости. Ведь под ними можно было бы легко проскользнуть к себе в комнату незамеченной, а так придется все-таки столкнуться с тем, чего она так избегала. Она посмотрела на Нотта, он выглядел уставшим и сердитым. От мысли, что он ждал ее в гостиной, нервничал, не спал, ей стало немного неловко.
Она провела у Лестранжей более суток, возвращаться в Хогвартс не хотелось, но это было неизбежно. Ей не нужно было вызывать подозрение и лишние расспросы… Но теперь, казалось, это было неизбежно.
- Где ты была? – повторил вопрос Кристофер.
- Дома, - соврала она.
- Ты врешь.
- Нет, – врать ему было легко. Он не владел Легиллименцией, к тому же он всегда верил ей.
- Почему ты меня избегаешь? – спросил он, и в его голосе звучала почти детская обида.
Она вздохнула. Она не знала, что ответить. Что не любит его? Что любит другого? Что давно переросла их отношения? Ей не хотелось обидеть его, но, в то же время, не хотелось давать ему надежду.
- Кристофер, пойми, ты отличный парень, и…
- Кто он? – почти проорал Нотт. Она вздрогнула.
- О чем ты? У меня никого нет.
- Знаешь что, Мег, я никогда тебе не врал, всегда уважал твою свободу, потому что я люблю тебя. Я не прошу о взаимности, просто можешь хоть один раз сказать правду? Хотя бы раз.
Ее сердце сжалось, слезы подступили к глазам, она молча стояла напротив него, отделенная от него рядом кресел и пропастью лжи и непонимания. Прошло несколько минут, заполненных самой тяжелой тишиной, которую ей когда-либо приходилось испытывать.
- Да пошла ты к черту, - не выдержав, Кристофер ушел в свою спальню.
Он не хлопнул дверью, не ударил ее. Не было ничего того, чего она так боялась. Но почему-то она чувствовала себя такой разбитой, потерянной и пустой. Ей было гораздо хуже, чем после принятия Метки. Какая-то непонятная боль разгоралась внутри, в самом сердце. Она опустилась в ближайшее кресло и спрятала лицо в ладонях, задыхаясь от подступивших рыданий. Ласки Люциуса, слова Лорда, метка на плече, «Домино». Все это сейчас было ненавистно ей, ей хотелось вырвать эти страницы своего прошлого и вернуть себе человека, который искренне любил ее. Любил ее просто за то, что она была собой, а не за то, что ее мать - Министр Магии, и не за то, что на ее предплечье красовалась Метка, и не за умение манерно лицемерить. Который был рядом в трудные минуты, готов был поддержать и дарил плюшевых медведей...
 


Глава 5

Дорогие девушки, с 8 Марта! Желаю вам счастья, любви, здоровья и как можно больше поводов для радости в этой жизни! Весеннего настроения вам! А от меня в подарок новая глава.
Дорогая Храбрая Сердцем, эту главу я посвящаю тебе. Спасибо большое за поддержку!
Итак,

Глава 5

Наконец-то наступило столь долгожданное воскресенье. За окном стоял прекрасный сентябрьский денек, солнечный и бодрый. Однако настроение некоторых обитателей замка было более чем пасмурное.
Маргарет, бесцеремонно устроившись на кровати лучшего друга, уныло рассматривала фамильный герб Блэков, изображенный на потолке. На шестом курсе учеников было меньше, чем на всех остальных, и у Регулуса была целая комната в собственном распоряжении.
- Почему все так, Рег?
Он молча смотрел на нее, не зная, что сказать в ответ.
- У меня такое чувство, что в какой-то момент я свернула не туда, и с тех пор все идет катастрофически не так.
- Но ты же не жалеешь, что приняла метку?
- Не знаю…
Он отвернулся, его взгляд невольно остановился на стопке выпусков Ежедневного Пророка, сложенных на тумбочке. На первой странице верхнего номера красовалось фото Темной Метки под заголовком «Нападение на магглов как новый вид развлечений».
- Мне кажется, метка тут ни при чем. Ты же так хотела служить Лорду.
- Да, наверное, ты прав, – она села, подтянув колени к груди.
– Что это?
Ее внимание привлекла небольшая коробочка, обернутая золотой бумагой.
- Да так, ничего, – Регулус попытался спрятать коробку, но Мег опередила его, выхватив коробку у него из-под носа.
Он напряженно наблюдал, как она с игривой улыбкой вертела коробку в руках. Затем улыбка исчезла с ее лица, сменившись немного грустным выражением. Она заметила имя, указанное сбоку на коробке: «Сириус».
- У него день рождения в пятницу… - Регулус сказал это таким голосом, словно оправдывался.
- Вы по-прежнему не общаетесь? - тихо спросила Маргарет.
Он покачал головой.
- Я хочу передать подарок через кого-то, не хочу сам дарить.
- Рег, мне так жаль…
- Я не нуждаюсь в жалости. Я не он.
- Что ты имеешь в виду? – удивленно спросила она.
- То, что мой брат кретин. Он во всем всегда стремится отделиться от семьи, от рода. Позорит фамилию своими идиотскими выходками. Но его, к счастью, больше никто и не воспринимает всерьез.
- Так зачем же ты купил ему подарок?
- Потому что… - он замялся и отвел взгляд, обращаясь к противоположной стене. – Потому что он все-таки мой старший брат и мне его не хватает.
Маргарет ощутила острый укол совести: никогда, за все время их дружбы, она не обсуждала с Регулусом его брата. Нет, они все время разговаривали о ней. В два часа ночи, в шесть утра, в будни и выходные, когда ей было удобно, когда ей это было нужно, она всегда находила у него поддержку и помощь. Он никогда ничего не просил взамен. А оказалось, что у них очень похожие проблемы, в чем-то, наверное, его проблемы были даже немного сложней...
***
Сириус сидел один у самого края озера в тени большого дерева. Дерева, традиционно занимаемого их четверкой, но под которым теперь остался он один. Джеймс, взяв карту, таинственно исчез в неизвестном направлении сразу после завтрака. Ремус был в библиотеке со своей Мэри. Питер остался в гостиной, пытаясь справиться с горой домашней работы, накопившейся за неделю. А Сириус сидел в одиночестве, глядя на рябь, изредка тревожившую водную гладь озера.
Конечно, была Мелоди, а также Элис, а также Кэти и Ребекка. Но не было желания сейчас находиться в их обществе. Ему хотелось побыть наедине со своими мыслями и понять наконец, что происходит. Всю первую неделю учебы его не покидало ощущение, что все не так. Не так как раньше. И ему не нравился новый порядок вещей. Это было неестественно, ненормально и…немного страшно.
Джеймс теперь был Старостой Школы. "Джеймс – староста", - Сириус фыркнул. Это даже звучало смешно, однако это было реальностью. Частью той новой реальности, которая совершенно не нравилась Блэку. Все началось с того, что первого сентября он ехал в купе без Джеймса. Это было новым странным ощущением. Раньше они всегда ездили вместе, с самого первого курса... Потом Джей стал пропадать по вечерам, на переменах, после уроков, до уроков. Он не стремился посвящать Сириуса в свои дела так как раньше. И Сириус с каждым днем все больше ощущал, что между ним и его лучшим другом образовывалась какая-то преграда. Имя этой преграды ему, конечно же, было прекрасно известно. Но это ничего не меняло. Он должен был радоваться за друга, у которого наконец-то получилось наладить общение с давним объектом своих мечтаний, должен был поддерживать Джеймса…И он готов был делать все это, если бы Поттер, как в прежние времена, обратился к нему за мнением, поддержкой, советом. Придал бы, наконец, хоть какое-то значение его существованию. Но нет, Джеймса так окрылила перспектива отношений с Лили, что он, казалось, перестал замечать все остальное... Был еще Ремус. Но Ремус теперь тоже был занят днями напролет. Он и раньше подолгу засиживался в библиотеке, тщательно готовился к урокам и выполнял обязанности старосты, но теперь ко всему этому добавилась еще Мэри МакДональд, с которой он стремился проводить каждую свободную минуту.
И был Питер. Питер, который без помощи Ремуса и Джеймса, совершенно не справлялся с учебой. Питер, которого Сириус никогда не воспринимал всерьез. Питер – личная забава Джеймса, паж, вечно восхищавшийся его величеством Поттером. Блэк никогда не понимал, зачем его другу грубая лесть и нелепые восторги Петтигрю, но, видимо, это подогревало самооценку Джея. А завышенная самооценка была, увы, его слабым местом.
Казалось, что Мародерам пришел конец...
Неожиданно солнце загородила невесть откуда взявшаяся фигура. Сириус поморщился. Он не любил, когда кто-то без стука врывался в его размышления. Вот так, бесцеремонно и нагло. Присмотревшись, он узнал в нарушителе Слизеринку. Ту самую, что подсела к Лили на зельеварении, так взбесив Джеймса.
У него не было никакого настроения начинать словесную перепалку или кидаться проклятиями, поэтому он просто сделал вид, что не замечает ее.
- Я хочу с тобой поговорить, Блэк, – ее голос, полный решимости и в то же время спокойный и выверенный, привлек его внимание.
- О чем же? – лениво поинтересовался он, все так же не глядя на нее.
Она села рядом без приглашения.
- Во-первых, я привыкла, что люди смотрят на меня, когда я с ними разговариваю.
Ему было скучно, а появление Слизеринки привнесло какое-то разнообразие, поэтому он решил первое время поиграть по ее правилам и повернулся к ней.
- О чем же ты хочешь поговорить? – спросил он, придав голосу максимальную незаинтересованность и приправив презрением.
Она отвечала все так же, спокойно и уравновешенно:
- О твоем брате.
Он не ожидал такого поворота. Приступ раздражения испортил прежний игривый настрой.
- В таком случае разговор окончен, – он снова отвернулся, но на этот раз она потеряла терпение.
- Нет! – ее голос прозвучал в мягком полуденном воздухе резко и жестко. – Посмотри на меня.
Это было сказано приказным тоном. Блэк молча усмехнулся. Он был беспородной недрессированной собакой и слушаться команды не собирался.
- Ладно. Тогда просто выслушай. Потому что я не уйду пока не скажу то, что хотела.
Сириус показательно зевнул.
- Твой брат очень хороший человек. Почему ты с ним не общаешься?
- Потому что его считают хорошими такие люди, как ты, - огрызнулся Сириус.
- Как я?! Да что ты вообще знаешь обо мне, чтобы делать какие-то выводы?! – ее голос теперь утратил прежнее спокойствие, он был резким и не нравился Сириусу. Как, впрочем, и направление, которое принял их разговор.
- Ты на Слизерине, - кратко ответил он, не желая ввязываться в дискуссию на подобную тему.
Она раздраженно фыркнула, но, тем не менее, к ней вернулся самоконтроль. Он услышал, как она глубоко вдохнула.
- Да, я на Слизерине. И твой брат на Слизерине. Но при этом я, как и ты, выросла в чистокровной семье, где есть принципы и правила.
Сириус хотел было перебить ее, но она пресекла эту попытку, продолжая:
- Твой брат не такой как ты, он не любит нарушать правила, понимаешь? То, что ты ненавидишь, для него выглядит в ином свете. Он вырос, уважая ценности вашей семьи. Но это не повод не общаться с ним.
Сириус молчал. Он не понимал, зачем она затеяла этот разговор, чего хотела добиться.
- Сколько он заплатил тебе? – наконец холодно спросил Блэк.
- Он ни о чем не знает, - ответила она, никак не отреагировав на грубость.
- Зачем тебе это надо?
- Потому что он мой друг.
"Друг". Неужели его брат мог у кого-то вызывать столько эмоций? Неужели он беспокоился о чем-то, кроме идиотских семейных принципов? Настроение, и так испорченное размышлениями о его друзьях, теперь окончательно помрачнело.
- Может быть, ты пригласишь его на день рождения? – осторожно спросила она после пятиминутного молчания.
- Нет, - безапелляционно ответил Сириус.
Она тяжело вздохнула и поднялась на ноги.
- Но ты можешь прийти, - сам не зная зачем, ляпнул он вдогонку.
Она остановилась и обернулась. На фоне солнца был различим лишь темный силуэт.
- Я не тяготею к общению с придурками.
И, прежде чем он успел сказать еще что-то, она отвернулась и быстрым шагом направилась в сторону замка.
Из озера высунулось щупальце гигантского кальмара и словно помахало ей вслед. Сириус тоскливо посмотрел на него, чувствуя себя в десятки раз хуже, чем когда только пришел к озеру несколько часов назад.
***
- И три ящика огневиски!
- Джеймс, мне кажется, этого много.
- Луни, не будь занудой, всем должно быть весело!
Они стояли у барной стойки в Трех Метлах, как обычно проникнув в Хогсмид по одному из секретных проходов, и готовили закупку ко дню рождения Сириуса.
- Определитесь, пожалуйста, мне еще клиентов обслуживать! – раздраженно сказала Мадам Розмерта.
- Не нервничай, Рози, - Поттер подмигнул ей и продолжил, прежде чем она успела что-то возмущенно возразить. – Три ящика, вне всяких сомнений!
Розмерта кивнула, добавив еще одну позицию к уже и так довольно внушительному списку.
- Где будете праздновать? – поинтересовалась она, пока Джеймс хмурил лоб, думая, все ли они заказали.
- На Гриффиндоре, конечно, - ответил Ремус и спешно добавил. – Не волнуйся, там все совершеннолетние.
Она притворно погрозила им пальцем:
- Ну смотрите мне. Мне не нужны проблемы!
- Рози, дорогая, не беспокойся, - Поттер наконец оторвался от раздумий, решив, что все уже заказано.
Розмерта хихикнула, затем, бегло пробежав по списку глазами, хитро прищурилась:
- Это все?
- Да! – уверено заявил Джеймс. – Луни, мы ничего не забыли.
- Нет, - не менее уверено подтвердил Ремус.
- Ой, умники, - закатила глаза Розмерта. – А как же торт?
Джеймс выхватил у нее список, и, перечитав его вслух, хлопнул себя по лбу. Мысли о напитках и закусках совершенно вытеснили все самое важное из его головы.
- Рози, что бы мы без тебя делали?! – театрально воскликнул он, низко кланяясь смеющейся официантке.
***
- Поттер, не отвлекайтесь и уберите все постороннее со стола! – голос МакГонагалл взорвал блаженную полусонную тишину, царившую в классе. Пока все конспектировали теорию, Джеймс решил продумать очередной сюрприз для Лили. Он уже показал ей кухню, десяток секретных проходов и устроил экскурсию по ночному Хогвартсу в мантии-невидимке. Теперь он раздумывал, что выбрать в качестве следующего этапа – показать ей карту Мародеров, Выручай-Комнату или в выходные сводить ее в Хогсмид. Пока что выигрывал Хогсмид. Джеймс достал карту и по ней выбирал лучший маршрут. От этого увлекательного занятия и отвлекла его МакГонагалл. Он сделал вид, что прилежно конспектирует, и профессор удовлетворенно продолжила проверять чьи-то эссе, скопившиеся грудой на краю ее стола.
Джеймс искоса посмотрел на Сириуса, желая привлечь его талант и изобретательность к решению столь сложной дилеммы, но Сириус снова выглядел угрюмым и мрачным, и Джеймс передумал. Он вообще не мог понять, что происходит с его лучшим другом. С первого сентября и по сей день ему приходилось терпеть какую-то новую версию Блэка, причем далеко не усовершенствованную. Молчаливый, агрессивный, замкнутый. Такой Блэк был не знаком Поттеру, и он даже не мог предположить, чем же была вызвана такая смена в поведении Сириуса. Джеймс возлагал большие надежды на вечеринку-сюрприз, которую они с Ремусом и Питером готовили для Сириуса, и до пятницы решил не нарываться на конфликт с Блэком, а пустить все на самотек.
__
Сириус поймал на себе взгляд Джеймса и раздраженно отвернулся. Они по-прежнему сидели за одной партой, но теперь каждый так обособился, словно посреди стола была проведена невидимая, но вполне ощутимая граница.
Вдруг тишина снова оказалась нарушена.
***
- АЙ! – воскликнула она, прикусив губу.
- Что случилось? – Марта, сидевшая рядом, встревожено посмотрела на нее.
Маргарет ощущала, что на нее смотрит добрая половина класса, в том числе, Блэк, а также, к несчастью, и профессор МакГонагалл.
- Извините, все в порядке. Укололась пером, – она старалась выглядеть спокойной и невозмутимой, но сердце бешено стучало в груди. Метку, не дававшую о себе знать уже несколько дней, снова жгло. Она ощущала, что Лорд в ярости и искренне сочувствовала тому, кто послужил причиной такого плохого настроения хозяина.
Однако, если бы она в этот момент заглянула в мысли Лорда, ей бы стало ясно, что в сочувствии нуждается никто иной, как она сама…
***
Он был в ярости. В разрушительной, ужасной ярости. Никогда раньше он не терпел поражения в своих попытках заколдовать какой-то предмет. Никогда. Но стоило ему занести палочку над медальоном Кайтлер, как вокруг того образовалась защитная сфера, не допускавшая никакого магического вмешательства.
Он испробовал разные заклинания, даже самые сильные и малоизвестные, но ни одно из них не проникало сквозь защитную оболочку. Он ничего не мог понять. Медальон Слизерина, самого великого из четырех основателей, подчинился безропотно, с первого заклинания. Как, впрочем, и кубок Хаффлпаффа. Эти два магических объекта были наделены силой их первоначальных владельцев, но ни магия Слизерина, ни магия Хаффлпафф не противилась его магии. А какая-то проклятая кошка, кошка, которой было всего триста лет, а не тысяча, оказалась не подвластна. Не подвластна ему, Лорду Волдеморту!
- Люциус! – его голос, высокий и требовательный, прозвенел в гостиной дома Лестрейнж и разнесся эхом по каждой комнате.
Малфой появился почти мгновенно.
- Да, мой Лорд.
- Мне нужна Кайтлер!
- Когда, мой Лорд? – Малфой выглядел удивленным и напряженным.
- Сейчас! Сию минуту!
- Н-но это невозможно, мой Лорд, - встревожено сказал Люциус.
- Мне все равно. Она нужна мне сегодня.
- Да, мой Лорд.
Люциус исчез, а он снова посмотрел на медальон, с ненавистью глядя в бриллиантовые глаза непослушной кошки…
***
Он никак не мог дождаться окончания обеда. Слишком странным показалось ему поведение Лорда. Лорд редко терял контроль над своими эмоциями, и то, что Люциусу довелось увидеть в гостиной, было непривычно, а потому встревожило его. Он не знал, зачем Маргарет понадобилась Лорду так срочно, но прекрасно понимал, что лучше не оттягивать и привести ее как можно скорей. Так будет лучше и безопасней как для него самого, так и для Мегги.
Он нервно прохаживался взад-вперед мимо дверей, ведущих в Большой Зал. За дверями слышался хохот, звон приборов и сотни голосов, а снаружи, там, где стоял он, было прохладно и тихо, и звук его шагов по мраморным плитам гулко разносился по холлу.
- Люциус? – он обернулся и, мысленно чертыхаясь, поприветствовал осложнение в виде Кристофера Нотта. Нотт только что зашел в Хогвартс и явно не собирался идти обедать, но при виде Малфоя остановился.
- Кристофер, как дела?
- Нормально, что ты здесь делаешь?
Несоблюдение этикетных формальностей всегда немного раздражало Люциуса и опускало человека, повинного в этом, на несколько ступеней ниже в его глазах.
- Я пришел за Маргарет. Ты не мог бы ее позвать?
Нотт изменился в лице. Люциус это заметил, и неожиданно ощутил какое-то внутреннее торжество. Значит, у них не все ровно в отношениях…
- Зачем она тебе? – голос Нотта утратил всю прежнюю дружелюбность, и даже вежливость. Люциусу показалось, что Нотт вложил в вопрос гораздо больше смыслов, но он решил не заметить этого.
- У нее проблемы дома, меня просили-
Нотт презрительно фыркнул:
- Хватит с меня это чуши.
Он прошел мимо Люциуса и зашел в Большой Зал. Когда двери открылись, холл накрыла волна шума, звона и веселого смеха. Люциус отошел в сторону и, облокотившись спиной о каменную стену, попытался избавиться от вопроса Нотта, звучавшего до сих пор у него в голове: «Зачем она тебе?».
***
У нее не было аппетита, но нужно было есть, иначе скоро она бы начала падать в обмороки, а это было бы очень нежелательно.
Решив выпить еще немного тыквенного сока, она поднесла стакан к губам, но в это время сзади нее раздался голос.
- Не ожидал, что ты добровольно согласишься на второе место.
Рука, державшая стакан, дрогнула, и несколько капель ярко-оранжевой жидкости окрасили белую скатерть. Она поставила стакан и обернулась.
Напротив нее стоял Кристофер. Но это был какой-то иной Нотт. Она никогда еще не слышала в его голосе столько презрения и никогда не видела ненависть в его взгляде.
- О чем ты? – спросила она, и в правду не понимая, что он имел в виду.
- Твой дружок ждет тебя в холле, и ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.
С этими словами Нотт отвернулся и вышел из Большого Зала. Она встала из-за стола, ощущая на себе несколько изучающих взглядов. Отлично, теперь не хватало только, чтобы весь Слизерин узнал об их отношениях. Понимая, что нужно как можно быстрее увести Люциуса за пределы школы, она вышла из Зала чуть быстрей, чем было принято на Слизерине.
Люциус действительно ждал ее в холле.
- Какого черта ты тут делаешь? – в ее голосе слышалась паника и злость.
Она схватила его за руку и потянула за собой к выходу. Лишь оказавшись за воротами Хогвартса, она замедлила шаг и посмотрела ему в глаза.
- Зачем ты это сделал? – он уже не слышал злость в ее голосе. Вместо этого, в нем звучала обида, а ее большие янтарные глаза смотрели на него с упреком и непониманием.
- Лорду срочно потребовалась увидеться с тобой, - ответил он, стараясь придать этой фразе больше значимости, чем в ней было на самом деле.
Она побледнела и отвернулась, глядя на кроны деревьев на опушке Запретного Леса. Затем, не выдержав, сказала:
- Все кончено.
- Что ты сказала? – резко переспросил он.
- Между мной и Кристофером.
Воцарилось молчание. Где-то неподалеку ухнула сова.
- То есть вы больше не помолвлены.
Она пожала плечами.
- Никто не расторгал помолвку официально, но мы не общаемся. Он знает про нас.
- Ты ему сказала?
Она смерила его своим фирменным презрительным взглядом.
- Он сам обо всем догадался.
- Но вы помиритесь, я уверен.
- Не думаю, - она слегка покачала головой. – Наверное, так будет даже лучше.
- Но… но как же ваши семьи?
Она снова пожала плечами. Янтарные глаза встретились с серыми, он не мог отвести взгляд, а она молча смотрела на него, долго, изучающе, словно пыталась найти ответ на какой-то очень важный для нее вопрос.
Наконец она прервала тишину:
- Нам пора, нельзя заставлять Лорда ждать.
В ее голосе звучала та самая новообретенная решимость, которая была ему так не по вкусу.
- Да, конечно, - он протянул ей руку, но она проигнорировала этот жест и аппарировала с легким хлопком.
***
- Я не понимаю, мой Лорд, - ей уже совсем не страшно. Она спокойно смотрит в его красные змееподобные глаза. С первой минуты нахождения рядом с ним, она почувствовала его слабость и ярость, вызванную бессилием. Она нужна ему для того, чтобы снять защиту с медальона. Медальон нужен Лорду для каких-то личных целей, но он не может заколдовать его, пока не снята защита. Она прекрасно поняла, что от нее требуется после первой реплики Лорда, но не испытывала желания быть слишком предупредительной.
Лорд немного теряет контроль над эмоциями:
- Сними защиту, - приказывает он.
Она удивленно округляет глаза:
- Но, мой Лорд, это невозможно.
Ему ужасно надоело слышать это слово. «Невозможно». Что это значит? Ему под силу все. Все! Ему под силу прямо сейчас убить эту упрямую девчонку, может быть, тогда медальон перестанет защищаться. Он отгоняет эту мысль, задумчиво глядя на Кайтлер. Нет, она явно ему еще пригодится. Ведь медальон – лишь приятная возможность, которой он не преминул воспользоваться, а на девчонку у него уже давно есть свой план…
- Империо!
И он снова испытывает это прекрасное ощущение власти, контроля над теми, кто смеет ослушаться его.
Медальон охватывает светло-голубое сияние, затем он вспыхивает золотым свечением и снова принимает прежний вид. Но теперь он знает, что медальон будет слушаться его, наконец-то примет его магию.
Он снимает заклятие. Кайтлер смотрит на него с холодной ненавистью во взгляде. Теперь она терзаема чувством собственного бессилия. А он снова король положения.
***
Она вышла из гостиной так быстро, что Люциус, находившийся в библиотеке, не успел ее остановить. Хлопок аппарации раздался прямо в прихожей, и она исчезла. Ему стало не по себе. С момента их разговора у ворот Хогвартса его не покидало ощущение, что он совершил ошибку, сказал что-то не то, или наоборот не сказал чего-то. В любом случае, между ним и Маргарет теперь ощущалось легкое отчуждение. И то, что она ушла, не попрощавшись, не уделив ему даже несколько минут, говорило о многом. Он посмотрел на место, где она аппарировала, испытывая досаду и раздражение.
Раздражение. Как же она его раздражала. Тем, что все время была "слишком". Слишком эмоциональной, пылкой, и потому легко управляемой. Слишком быстрой в решениях, даже как-то по-гриффиндорски дерзкой. Он был уверен, что именно по ее инициативе и по ее вине помолвка с Ноттом была теперь под угрозой срыва. Если бы она проявила чуть больше благоразумия, хладнокровия, расчетливости, черт возьми, их отношения могли бы все так же оставаться тайной, Нотт бы ни о чем не подозревал, и все бы шло своим чередом. Все было бы правильно. Ему нравился порядок – в вещах, в отношениях, во всем. Когда люди поступали так, как от них требовалось, а не как им хотелось, когда чувства скрывались за маской манер.
«Зачем она тебе?»… Он не знал. Зачем ему такая неправильная Кайтлер. С которой невозможно даже поговорить без ссоры, которая не способна долго лицемерить и выдерживать политес… Которая, в то же время, такая живая. Такая яркая смесь манерности и сумбура, которая одновременно безумно дорожит его мнением и в то же время всегда поступает, как ей вздумается. Без которой жизнь в сотню раз скучней и предсказуемей и к которой он уже успел привязаться…
 


Глава 6

С первыми опавшими листьями замок охватил традиционный ажиотаж, вызванный приближающимся матчем Гриффиндор-Слизерин. Отношения между этими двумя факультетами, и без того далекие от идеальных, теперь обострились до такой степени, что коридорные стачки между представителями львов и змей стали ежедневной нормой. Преподаватели и мадам Помфри ничего не могли поделать и лишь причитали и назначали наказания, а ученики старались ходить по школе с палочкой наготове и крутящимся на уме защитным заклинанием.

Однако помимо грядущего матча, у Хогвартса была еще одна тема для обсуждений. Лили Эванс наконец-то согласилась встречаться с Джеймсом Поттером. Это произошло во время вечеринки в честь дня рождения Блэка. Новость облетела школу за считанные часы и взбудоражила не одну впечатлительную душу. В обсуждениях также наметились два противоборствующих лагеря. Причем лагерь недоброжелателей был куда более многочисленным. В него входили все поклонницы Джеймса, каждая из которых видела себя на месте Эванс и считала Лили недостойной такого счастья, а также те, кто был уверен, что Лили начала встречаться с Джеймсом из корыстных целей – дабы обрести финансовую стабильность и покровительство древнего чистокровного рода. Второй лагерь состоял в основном из близких друзей пары, а также тех, кому было абсолютно все равно.

К концу сентября квиддич вытеснил из обсуждения все прочие темы. Лили и Джеймс перестали привлекать столько внимания, теперь под прицелом остался только Поттер. Ведь от него, как от капитана команды, во многом зависел исход матча.
На Слизерине обстановка была спокойней – активными болельщиками были лишь ученики младших курсов и несколько старшекурсников. Победа нужна была для поддержания факультетской чести, не более того. В общей гостиной по-прежнему обсуждалась учеба, личные дела, политика и Волдеморт. Капитан команды, Нотт, не участвовал ни в каких дискуссиях, выглядел мрачным и угрюмым. Никто, однако, не списывал это на нервы или усталость от тренировок. Все знали, что причиной такого поведения Кристофера была его теперь уже бывшая невеста, Маргарет Кайтлер.
Авторитет Кайтлер на Слизерине резко ослабел. Во-первых, из-за разрыва с Кристофером. Нарушать договоренности о браке считалось чуть ли не преступлением против чистой крови. Весь факультет был на стороне Нотта. Несмотря на то, что причина разрыва помолвки не оглашалась, ходили слухи о романе Маргарет с Люциусом Малфоем. Учитывая, что Люциус был женат на Нарциссе Блэк, поведение Кайтлер считалось еще более аморальным и преступным. Усугублял ситуацию и тот факт, что политика ее матери все более подвергалась осуждению среди идейных сторонников Темного Лорда. Милисента Бэгнольд по-прежнему вела активное сопротивление Волдеморту, отказываясь принять его идеи и, объявив Темного Лорда в розыск как особо опасного преступника, нажила себе не один десяток врагов, как среди учеников Слизерина, так и более взрослой аудитории.
Теперь, когда Маргарет заходила в гостиную, на нее никто не смотрел, все коммуникации были сведены к подчеркнуто-вежливым, формальным репликам, все обсуждения прекращались с ее появлением. Она обычно не находилась долго в гостиной, а быстро уходила в свою комнату, провожаемая колкими взглядами и перешептываниями.
Случилось то, чего она так опасалась и хотела избежать – она становилась изгоем на родном факультете и прекрасно понимала, что ничего не может поделать. Исправить сложившееся положение было невозможно. На Слизерине не прощалось такое. Она понимала, что во многом была сама виновата, особенно в отношении Кристофера, и считала, что заслуживает наказания. Но отвечать за политику матери было неприятно. Неужели они думали, что она как-то влияла на решения матери, обсуждала с ней политический курс или давала советы? Никто ничего не знал про ее отношения с родителями, ведь слишком распространяться о личных делах было моветоном, но все же обвинять ее в нынешней политической ситуации было абсурдом.
***
- Ты сама этого хотела. – Регулус пожал плечами.
- Ты что, с ума сошел?! – воскликнула она в негодовании, прохаживаясь по его комнате из угла в угол. – Разве кто-то может такое хотеть?!
- Только не говори мне, что ты не знала, что делаешь.
Она прикусила губу и отвернулась. Конечно, знала. Но не думала, что дойдет до такого…
- Я не ожидала.
- Кристофер не дурак, Мег.
- Я знаю… - она по-прежнему рассматривала стену напротив. – Кстати, как он?
- Нормально. Изматывает нас на тренировках. Только и думает, что о победе и кубке. Разрабатывает какие-то стратегии и схемы. Все как обычно.
Она кивнула, не зная, что ответить. Она не это хотела услышать. Ей хотелось узнать, что он скучает по ней, постоянно жалеет об их расставании, обсуждает ее, но, если верить Регулусу, а оснований не верить ему у нее не было, Кристофер совершенно не переживал по этому поводу. Все было как обычно. У него все было как обычно, а ее мир рушился буквально на глазах.
- Это правда про Малфоя? – вдруг спросил Рег, пристально изучая ее из кресла, в котором он вальяжно расположился с журналом по Квиддичу.
Она медлила. Слухи, которыми буквально жил факультет, были противны ей. Сплетники Слизерина выставили все так, будто она была какой-то коварной разлучницей, вмешавшейся в идеальные отношения Люциуса и Нарциссы. Будто она была дешевкой, обманывавшей своего жениха.. Ей было противно. Она чувствовала себя грязной, оклеветанной и совершенно потерянной. Но опровергать слухи не было сил, ведь в основе их лежала чистая правда, только интерпретированная в самом нелестном для нее ключе…
Она не могла врать лучшему другу, но и делиться истиной тоже не хотелось. Однако он все понял по ее затянувшемуся молчанию.
- Если честно, я в тебе разочаровался.
И вот опять. Новый удар. Новая порция грязи, нещадно вылитая ей в лицо. "Разочаровался". Ее лучший друг, единственный источник поддержки в нынешнем положении разочаровался в ней, вместо того, чтобы предложить помощь и поддержку. Она почувствовала себя совершенно одинокой.
- А я разочаровалась в тебе.
И с этими словами покинула его комнату, стараясь как можно громче закрыть за собой дверь.
Оказавшись у себя, она упала на кровать и стала бить кулаками подушку. Перья полетели в разные стороны. Слезы подступили к глазам, но она еще больше разозлилась. На себя, на Люциуса, на Регулуса, на факультет, на мать, на весь мир.
- Почему все так несправедливо?! – прокричала она.
- Не волнуйся, скоро привыкнешь.
Она резко села на кровати и посмотрела по сторонам. За столом сидела Летиция Филдинг, ее соседка по комнате, с которой Маргарет не общалась с третьего курса и которую не заметила, ворвавшись в комнату.
Филдинг. С ней разговаривает Филдинг. Неужели теперь Филдинг будет ее единственной собеседницей. О, Мерлин, это значит, что она теперь абсолютный изгой, раз ей даже сочувствует Филдинг.
Спрятав лицо в ладони, она промычала что-то невразумительное.
- Мне тоже сначала было очень тяжело. Особенно сложно в первое время, когда тебя обсуждают, но потом тебя перестают замечать, и становится гораздо легче.
Она услышала, как Летиция встала из-за стола и покинула комнату, тихо прикрыв за собой дверь. «Перестают замечать»… Неужели ее тоже скоро перестанут замечать? Неужели она, подобно Летиции, превратится в тень, в призрак Слизерина. Нет. Она замотала головой из стороны в сторону. Нет. Такого не может быть. Она совсем не так представляла себе свой последний год обучения в Хогвартсе… Голова закружилась, и она снова опустилась на кровать, дав волю рыданиям. Ей больше ничего не оставалось, кроме как жалеть себя.
***
Руни сердито ухнул.
Еще одно письмо. Наверняка, от Люциуса. Читать его не было ни сил, ни желания. Что бы он ни писал ей, ничего уже не изменить. От общения с ним легче не станет. Если бы он мог как-то исправить ситуацию, он бы, наверняка, уже сделал это. А слышать слова жалости и сочувствия она не хотела. Она ненавидела быть чьим-то объектом для жалости.
На календаре был последний день сентября. За окном шел холодный осенний дождь, вставать из теплой постели совершенно не было сил. Она не спала всю ночь, ворочаясь из стороны в сторону, то ее будили кошмары, то не давали уснуть тревожные мысли. А когда сон наконец сжалился над ней, прозвенел будильник.
Летиция уже во всю собиралась.
- Доброе утро, - улыбнулась та, заметив, что Маргарет смотрит на нее.
Летиция Филдинг была теперь ее единственным собеседником. Даже Яксли, Мальсибер и Снейп, люди, с которыми ее связывало нечто гораздо большее, чем факультет, избегали ее общества.
Она не смогла ничего сказать, лишь выдавила ответную улыбку и кивнула.
- Думаю, тебе пора встать, до Зельеварения осталось совсем мало времени, – продолжила жизнерадостным голосом Летиция.
- Угу.
Ничего не радовало – ни отражение, встретившее ее в зеркале, ни погода за окном. Решив, что настроение уже никак не испортить, она все-таки забрала у Руни письмо.
И сердце ушло в пятки. Письмо было от матери.
- Что случилось? – встревожено спросила Летиция, когда Маргарет, побледнев, опустилась на край кровати
- Н-ничего.
Она распечатала конверт слегка дрожащими руками. Она знала, что ее ждет. Странно, что ей не написали раньше. Она ведь нарушила давний уговор, уговор, выгодный для обеих семей. Ей явно не собирались такое прощать.
Письмо отказалось на удивление коротким.
«Маргарет,
Признаться, я неприятно удивлена и расстроена разрывом помолвки с Кристофером. Мне он очень нравился. Кристофер был бы идеальной партией для тебя. Но, наверное, у тебя были серьезные причины на такой поступок, о которых мне бы хотелось узнать при встрече.
Ходят слухи, что у тебя новый жених. Кто он? Надеюсь, он из нашего круга.
Можешь не отвечать сейчас. Если хочешь – представь его на своем дне рождении. Не позже. Я не могу ставить репутацию нашей семьи под угрозу. Жду тебя в субботу, 3 октября в 18.00 на приеме в твою честь в Министерстве Магии. За тобой пришлют сопровождение.
С наилучшими пожеланиями,
Милисента Бэгнольд
Министр Магии
Орден Мерлина 1 категории»

Она нервно рассмеялась. Даже личную корреспонденцию ее мать все равно подписывала формально. Видимо, желая напомнить ей, с кем она имеет дело.
Она смяла письмо и потерла лоб, пытаясь сосредоточиться. Смыслы, заложенные в письме, доходили до сознания необычайно медленно. Ей нужно было представить жениха не позднее, чем через 3 дня. Мерлин. Это был тупик. Слухи. Интересно, какие слухи достигли Министерства? Знает ли ее мать про Люциуса? А если знает, зачем она так подставляет ее. Ведь Маргарет не может представить женатого мужчину в качестве своего жениха. «Репутацию нашей семьи»… Лишь эта фраза была поистине смешной. О какой репутации могла идти речь, когда Маргарет утратила статус на Слизерине, а ее мать с таким же успехом теряла авторитет в глазах многих древних чистокровных семей – самых влиятельных избирателей. Да и о какой семье писала мать? У них не было семьи, скорее отдельные полноценные элементы, отлично функционирующие сами по себе и объединяющиеся лишь на публике, для видения.
- Тебя подождать?
Летиция все еще находилась в комнате, стоя у двери в нерешительности.
- Нет, иди, я немного опоздаю.
Летиция кивнула и закрыла за собой дверь. Как обычно бесшумно. А Маргарет осталась сидеть в комнате, и, плотно зажмурив глаза, мечтала, открыв их, понять, что все происходящее – очередной кошмарный сон.
***
Но это был не сон. Это она почувствовала снова, придя, наконец, на Зельеварение с двадцатиминутным опозданием. Раньше Слагхорн бы не сказал ничего, кроме: «Проходи, дорогая!». Но теперь профессор, особо чуткий к факультетскому и политическому климату, перенял позицию большинства и довольно холодно поприветствовал ее, добавив при этом, что ей стоило бы больше дорожить своей репутацией. Двусмысленность этого высказывания окончательно испортила настроение, и она опустилась на свое место с желанием утопиться в котле.
- Привет, – голос, поприветствовавший ее, был совершенно неожиданным. Это была не Лили Эванс. Рядом с ней сидел совершенно другой человек. Маргарет медленно повернула голову и мученически простонала. Новое испытание, любезно предоставленное судьбой 30 сентября, доказало, что до этого ее настроение было еще не окончательно испорчено.
- Блэк, что ты здесь делаешь? – убитым голос поинтересовалась она.
- Видишь ли, мы с Лили договориться поменяться.
Действительно, немного впереди за одним котлом сидели Лили и Джеймс. Маргарет посмотрела на затылок Эванс ненавидящим взглядом, затем повернулась к своему новому партнеру:
- Надеюсь, ты умеешь готовить зелья? Потому что мне нужен этот эликсир.
Блэк удивленно изогнул бровь:
- Могу поинтересоваться, зачем?
- Нет, – резко ответила она, открывая сборник на нужной странице. Зелье было по-прежнему в идеальном состоянии. Ну почему Эванс решила отсесть именно сейчас, когда зелье было почти готово? Вздохнув, она взяла корень Мандрагоры, но в это время сзади раздался довольно громкий смех. Маргарет, как и большая часть класса, обернулась. Анабэль Гэмп, сидевшая за одним котлом с Кристофером, заливисто хохотала над каким-то его высказыванием.
Слагхорн, весело ухмыляясь, не придал этому никакого значения. Маргарет прекрасно понимала, что если бы она сейчас засмеялась также, профессор не был бы так снисходителен.
Но больше всего ее задевало не то, как резко она утратила все привилегии на Зельеварении, а то, что Кристофер, ранее не переносивший компанию Гэмп дольше пяти минут, теперь весьма комфортно уживался с ней и даже смешил. Она встретилась глазами с Анабэль. Во взгляде Гэмп читалось торжество и превосходство.
Она быстро отвернулась. Сириус, пристально следивший за происходящим, заметил перемену в ее настроении.
- Все в порядке?
- Да, – она собралась с силами и снова взяла корень Мандрагоры. Нужно было его измельчить. Она потянулась к ножу, но ощутила руку Блэка на своей руке. Он аккуратно забрал у нее нож.
- Не думаю, что это хорошая идея.
- О чем ты, - она была удивлена и возмущена его поведением.
- Убить Гэмп прямо на уроке Зельеварения – немного глупо.
Она улыбнулась. Настроение в надежде воспарило над нулевой чертой на пару миллиметров.
- Я не хотела никого убивать, кроме корня Мандрагоры.
Сириус рассмеялся.
- В таком случае не смею мешать.
Нож снова оказался в ее распоряжении, и она с огромным удовольствием стала мелко нарезать корень, думая при этом об Анабэль Гэмп.
***
К ее удивлению, Блэк умел готовить зелья весьма неплохо. Не так блестяще и интуитивно, как Эванс, но не хуже, чем она сама. Их зелье по итогам занятия снова оказалось среди лучших, и Маргарет ощутила, что настроение еще немного поднялось. До полной готовности над зельем оставалось поработать всего одно занятие, а после она сможет наконец-то получить ответ на вопрос, не дающий ей покоя.
Звонок ознаменовал конец занятия, и все начали шумно собираться. Маргарет застегивала сумку, когда к ней подошла Марта Блэчли.
- Кайтлер.
Маргарет обернулась и почувствовала, как настроение вновь приблизилось к нулю. Появление Блэчли с широкой улыбкой и недобрым блеском в глазах не предвещало ей ничего хорошего, уж это она понимала прекрасно.
- Что? – она старалась не выдать в голосе раздражения или напряжения, однако Блэчли и без того, очевидно, знала, какие эмоции она вызывала у людей.
- Хотела предупредить тебя, по-дружески.
Маргарет фыркнула, но Марта невозмутимо продолжила:
- Да, по-дружески. Все-таки мы не чужие друг другу. Шесть лет были подругами, вместе учимся, едим за одним столом… В общем, на твой день рождения приглашены все.
- Я знаю, - не без внутреннего торжества ответила Кайтлер. – Все представители знатных семей приглашаются каждый год.
Марта хихикнула.
- Я знаю, что ты знаешь. Но, думаю, ты забыла, что мы-то все знаем, кто твой жених.
- О чем ты? – спокойствие покидало ее.
- Твоя мать дала всем понять, что на этом приеме ты официально познакомишь всех со своим новым женихом.
Вот этого она не ожидала. Одно дело было сказать ей лично, чтобы она представила своего жениха на приеме, совершенно другое – уже сказать об этом всем приглашенным.
Марта натянула участливую улыбку:
- Но ты не беспокойся.
Маргарет с надеждой посмотрела на нее.
- Ниже уже некуда падать.
И, с победоносным оскалом, Марта вышла из класса.
Она так и осталась стоять на месте, понимая, что никогда еще не чувствовала себя настолько униженной. Хорошо хоть, что к этому моменту класс полностью опустел, и никто больше не видел этой сцены.
Слагхорн сидел за своим столом, не обращая на нее никакого внимания. Она решила ответить взаимностью и молча вышла из класса. В коридоре, однако, она почти сразу же на полном ходу влетела в кого-то.
- Смотри куда идешь, - сердито прошипела она, едва не потеряв равновесие.
- Извини, - это снова был Сириус.
Понимая, что день складывался отвратительно сам по себе, без ее участия, она решила успокоиться и наблюдать за происходящим с позиции слегка заинтересованного зрителя.
- Ты что-то хотел? – вежливо поинтересовалась Маргарет.
- Да, - Блэк замялся, затем выпалил на одном дыхании. – Я случайно услышал твой разговор с Блэчли.
- И?
- У меня есть идея.
- Какая? – забыв о прежней безучастной позиции, она с надеждой посмотрела на Сириуса. Затем очередная неприятная мысль посетила ее и она добавила:
- Стой. Это розыгрыш, да? С какой стати ты будешь помогать мне?
Он улыбался, и ее раздражало это еще больше. В сложившейся ситуации не было абсолютно ничего смешного.
- Враг моего врага – мой друг. – загадочно сказал Блэк. – Так тебе нужна помощь, или нет?
 


Глава 7

Глава посвящается Solona, вдохновившей меня на продолжение фика! Спасибо за поддержку, сильно извиняюсь, что так долго не было обновлений. Выкладываю две главы сразу;)

Главы 7-8

Как Блэку удалось уговорить ее на это – было загадкой. Но, наверное, при полном отсутствии каких-либо вариантов, первый предложенный выход кажется идеальным, и за него хватаешься, как за спасательный круг.
По мере приближения вечера, их с Блэком план казался ей все более ненормальным. Она никогда еще так не нервничала. Даже перед принятием метки ей было спокойней. В день своего рождения она не находила места, механически отвечала на формальные поздравления, улыбалась не вовремя и пропускала все поддевки мимо ушей. Она даже жалела, что в этот день не было уроков, так она бы хоть немного отвлеклась, вместо того, чтобы быть полностью предоставленной тревожным размышлениям.
Несмотря на то, что в письме значилось, что за ней пришлют сопровождение в шесть вечера, она, зная свою мать, ничуть не удивилась, когда уже в полпятого Слагхорн зашел в гостиную Слизерина, где она сидела в компании Летиции, и сказал, что ее ждут в его кабинете. Аврор и стилист по волосам. Так предсказуемо. Она вежливо поприветствовала свое сопровождение и последовала за ними к выходу из школы.
***
Парикмахер принялась колдовать над ее волосами, используя при этом смесь заклинаний и маггловских средств для укладки. Маргарет всегда немного забавляло, когда смешивались элементы двух таких разных миров. Пока на ее голове бесшумно сооружался шедевр непонятного ей искусства, она, прикрыв глаза, погрузилась в воспоминания…
…- Ты с ума сошел?!
- Почему? Регулусу хуже от этого не будет. Моя мать будет в восторге. Твоя, думаю, тоже. А главное – твоя репутация будет спасена и никто слова против не скажет.
Она, прищурившись, смотрела на Сириуса. Ее не покидало ощущение, что он вытащил ее под это дерево, чтобы просто поиздеваться над ней. Воспоминания об их разговоре, произошедшем прямо под этим деревом в самом начале сентября, также не давали покоя. Может, он решил отомстить ей таким образом? Пошутить над ней сейчас, когда она находилась в самом уязвленном состоянии.
- Во-первых, Рег никогда на это не согласился бы.
- А во-вторых?
- Мы не общаемся сейчас.
Сириус фыркнул и посмотрел на нее с таким видом, словно желал сказать что-то в духе «а сама мне говорила, чтобы я помирился с братом». Но он промолчал, и она была ему благодарна.
- Что случилось?
- Если ты не заметил, у меня сейчас вообще напряженные отношения со всеми представителями Слизерина, - с ироничной улыбкой ответила она.
- Вот поэтому ты была неправа тогда.
- Что, прости?
- Мой брат не такой уж хороший человек, как ты тогда мне доказывала.
Она смерила его оценивающим взглядом.
- Ну, в любом случае, он лучше тебя.
Сириус выглядел очень обиженным.
-И ты снова ошибаешься. Я бы ни за что не прекратил общение с человеком только потому, что это стало модой на моем факультете. И у нас, кстати, нет изгоев на Гриффиндоре.
Она открыла было рот, чтобы сердито возразить, отстоять честь родного факультета, но что-то остановило ее. Она не могла сказать, даже самой себе, любила ли она Слизерин по-прежнему также сильно, как первого сентября шесть лет назад, когда шляпа без всяких раздумий отправила ее на змеиный факультет. Тогда факультет радушно принял ее, со временем предоставил ей место на вершине иерархии, чтобы потом дать ей упасть и никак не поддержать в минуты боли и отчаяния. Нет, она больше не ощущала в душе прежнего фанатичного патриотизма.
Словно прочитав ее мысли, Блэк ухмыльнулся, но снова промолчал. Она, удивляясь его такту, ответила:
- Мы поссорились не из-за моих проблем на факультете. У нас обнаружились принципиальные разногласия по одному вопросу.
Сириус пожал плечами:
- Показательно не то, из-за чего вы поссорились, а то, что он не общается с тобой сейчас, когда тебе так нужна помощь и поддержка.
Она отвернулась. Сириус был прав, она это прекрасно понимала. Но от этой правды стало больно и холодно, словно откололась какая-то очередная, очень важная частичка ее души.
- Я никак не могу понять, почему Ты общаешься со мной, - тихо сказала она.
- Почему бы и нет? – улыбнулся Сириус.
У нее не было ответа на этот вопрос.
- Вернемся к нашему плану. Признаться честно, я надеялся, что вариант с Регулусом тебе понравится.
Она смерила его презрительным взглядом, Блэк хмыкнул и продолжил:
- В сложившейся ситуации у меня больше нет идей.
Сердце екнуло. Она была права. Он хотел отыграться. Что ж, у него прекрасно это получилось. Она встала, и хотела было уйти, но Блэк сказал ей вслед:
- Подожди.
Она снова с надеждой посмотрела на него.
- Сядь. И расскажи мне, что случилось на факультете, может, я смогу как-то помочь.
Она послушно села.
- Не важно, что происходит на факультете, это неисправимо. Слизерин – не Гриффиндор, здесь не прощают, не забывают и не дают вторых шансов.
- Прямо испытание какое-то, - удивленно отметил Блэк.
Она не задумывалась об этом раньше. Может, и испытание. Испытание, которое она не прошла…
- Возможно. В любом случае, я уже смирилась. Единственная проблема – мой день рождения через два дня, и я должна…
- Представить своего жениха всем собравшимся, я знаю,- кивнул Сириус. – Но почему бы тебе не представить настоящего жениха?
- Ты что, не в курсе последних новостей? – она смотрела на него с удивлением граничившим с недоверием. – Весь Хогвартс только и живет этими слухами.
- Я не люблю слухи, - Блэк выразительно поморщился.
Она решила поверить ему. Так было проще и приятней.
- Видишь ли, я не могу представить своего жениха, потому что у меня его нет. Мы расстались с Кристофером потому что я люблю другого.
«Люблю»… Это слово прозвучало как-то странно, и она остановилась, не закончив предложение. Любила ли она Люциуса по-прежнему? Они не общались две недели и по мере того, как дни сменяли друг друга, она все реже думала о нем, при звуке его имени она уже не испытывала прежнюю бурю эмоций, она уже даже не мечтала о будущих встречах. Неужели она переболела?
- Кайтлер? – Блэк нетерпеливо прервал ее размышления.
- Да. Да, в общем, я встречалась долгое время с женатым мужчиной.
- Это осложняет ситуацию, - с показной серьезностью закивал Сириус.
Она рассмеялась против воли.
Неожиданно Сириус спросил:
- Как его зовут? Женатого жениха?
Она перестала смеяться и замялась. Ей не хотелось отвечать на этот вопрос.
- Кайтлер, мне ничего не стоит узнать его имя у любой сплетницы школы, поэтому не усложняй ситуацию еще больше.
Она вздохнула.
- Не знаю, зачем тебе это нужно. Но, так и быть, Малфой.
- Люциус Малфой? – удивленно и немного разочарованно переспросил Сириус.
Она кивнула.
Он пожал плечами, словно показывая, что даже не берется судить. Она благодарно улыбнулась.
- Да уж, представляю, что случится, если тайна станет явной на приеме. Это будет нечто… - Блэк задумчиво замолчал, очевидно, представляя все грандиозные последствия.
- Блэк, либо помогай мне, либо не мешай утопиться в озере, - раздраженно сказала она.
- Давай без крайностей, - строго сказал он. – Я ничего не обещаю, надо подумать. Минут пять. Помолчи пока.
Она возмущенно глянула на него, но тут же сменила гнев на милость, осознавая, что вот, рядом с ней, был человек, который почему-то, по ему одному понятным причинам, искренне хотел помочь ей.
Прошло около четверти часа. Блэк сосредоточенно вертел в руках палочку, она молча рассматривала сероватую поверхность озера, покрытую мелкой зыбью. Было довольно прохладно, ощущалось приближение сырых и промозглых октябрьских дней. Она поежилась, думая о том, как, наверное, грустно будет ходить в одиночестве в Хогсмид. Официальный визит был традиционно намечен на Хэллоуин. Мысль о пире в компании подчеркнуто холодных однокурсников также не внушала оптимизма. Из этих угрюмых размышлений ее вырвал довольный голос Сириуса.
- Я гений. Нет, правда, я гениален. Мне нужно памятник поставить!
Она в третий раз посмотрела на него с надеждой, и на этот раз он не обманул ее.
- У меня есть план, - заговорщически подмигивая, сказал он. – Я уверен в успехе!...
- Готово! – воспоминания были прерваны веселым голосом Кэтлин Мусс, фамильного парикмахера, занимавшегося волосами рода Кайтлер более четверти века.
Маргарет критически осмотрела свое отражение в услужливо предложенном ей зеркале. Кэтлин, безусловно, была мастером своего дела. Ей самой бы никогда в голову не пришло соорудить такую прическу, да и вряд ли хватило бы терпения. Другое дело, что ей были не по вкусу высокие прически, зафиксированные искусной парикмахерской магией и заставляющие обладательницу чувствовать себя канделябром. Высокий конский хвост или обычный пучок нравились ей куда больше, однако, очевидно, ее предпочтения не учитывались. Наверняка, мать дала особые распоряжения насчет ее внешности.
- Вам не нравится? – немного испугано спросила Кэтлин.
- Нет-нет, что ты, нравится! Очень нравится! Ты превзошла саму себя!
Довольная парикмахерша удалилась, оставив ее одну в комнате, отведенной специально для ее приготовлений. Она встала и прошлась вдоль стены, полностью состоявшей из зеркал, оглядывая себя со всех сторон. Платье, подобранное матерью для приема, тянулось за ней шлейфом. Оно не нравилось Маргарет. Слишком. Вот одно слово, абсолютно характеризовавшее ее наряд. Слишком длинное, слишком дорогое, слишком красивое, слишком заметное. Милисента Бэгнольд явно тоже превзошла саму себя, выбрав ей наряд, в котором она явно не останется без внимания. Как будто она нуждалась в нем…Маргарет фыркнула, поправляя рукав, украшенный россыпью крохотных бриллиантов.
Дверь со скрипом отворилась, и в комнату зашла подушка. Точнее, зашел крохотный домовой эльф, державший высоко над головой подушку с бриллиантовым колье.
- Спасибо.
Она забрала колье прежде, чем эльф даже попытался надеть его ей на шею. Эльф исчез, а она снова подошла к зеркалу, застегивая колье на шее и борясь с нелепым, непонятно откуда взявшимся желанием распустить волосы, переодеться и аппарировать куда подальше. Не в Хогвартс, и не в фамильное поместье, а куда-нибудь, где ее никто не знает, где она смогла бы начать совершенно новую нормальную жизнь.
Но легкое покалывание Метки ненавязчиво напомнило ей, что нормальной ее жизнь уже не будет нигде. Не окружение определяло качество ее жизни, а она сама. И она понимала, что пока не разберется в себе, жизнь так и будет напоминать бесконечный кошмарный сон. А первый этап миссии по улучшению ее жизни был запланирован на предстоящий прием.
***
Огромная зала министерства была заполнена разноцветной публикой. От обилия драгоценностей и разнообразия цветов слезились глаза.
Она чувствовала на себе многочисленные взгляды, но старалась держаться спокойно и непринужденно. Почему то, что в прошлом году давалось с легкостью и доставляло столько удовольствия, теперь так раздражало? Она не могла разобраться – то ли она просто выросла из всего этого театра, то ли, наоборот, испортилась.
- С днем рождения.
Их взгляды встретились. Она в нежно-золотом платье, с длинными платиновыми волосами, мягко обрамляющими лицо и струящимися по спине. Ее голубые глаза смотрят на нее с улыбкой. И Маргарет не может понять – дружеская ли это улыбка, улыбка поддержки или издевательская ухмылка. Когда не задействована остальная мимика, определить, что на самом деле думает собеседник – очень сложно.
- Спасибо, Нарцисса.
Она улыбается в ответ и идет дальше по залу. Сердце бешено колотится. Она знает, что среди приглашенных, наверняка, есть Он. Но понимает, что не готова к этой встрече. Не готова притворяться, изображая показное безразличие на публику. Ведь актриса из нее неудачная, а собравшихся критиков очень сложно провести.
- Маргарет, надеюсь, ты помнишь, - к ней подошла мать.
- Да, мама.
На лице матери, так же, как на лицах остальных, нет никаких эмоций. Интересно, выражает ли ее собственное лицо какие-то чувства. Или она тоже ходит по жизни в маске? Она раньше никогда об этом не задумывалась, не видела себя со стороны, но теперь этот вопрос привлек ее внимание. А следом другой: как лучше жить – открыто, или в маске?
- Тогда лучше сейчас, через десять минут ты открываешь бал, у тебя будет время для речи.
Она кивнула. В горле пересохло. Взяв бокал шампанского у одного из плавно лавирующих между гостями домовиков, она направилась к выходу из залы. Через десять минут нужно будет зайти уже с другого конца, зайти прямо на небольшую сцену и сыграть придуманный Блэком сценарий. А что, если все пойдет не так?
В это время она чуть не столкнулась с кем-то.
- С днем рождения.
Она встретилась глазами с Кристофером. Он был не один. Под руку с ним стояла Анабэль Гэмп. Кристофер, слегка вздернув подбородок, посмотрел на нее свысока.
Марграет вежливо улыбнулась ему и Анабэль и ответила:
- Спасибо. И спасибо, что пришли.
Она заметила, что Нотт был немного удивлен этим равнодушием. Наверное, он специально притащил с собой Гэмп. В любом случае, сейчас, когда у нее и так нервы были на пределе, а все мысли занимала предстоящая речь, Нотт и Гэмп были частичкой всего того незначительного, глупого и чуждого ей мира, окружавшего ее, мира, который она совершенно не замечала весь вечер.
В сквозном зеркале, врученном ей Сириусом, появилось лицо.
- Отличная прическа, - нагло ухмыльнулся Блэк.
- Оставь шуточки на потом, - прервала она его игривый настрой. – Через пять минут я должна открывать бал. И я должна представить своего жениха.
Он услышал панику в ее голосе и улыбнулся:
- Успокойся, все по плану, Мег.
Его лицо исчезло, зеркало приняло обычный вид, и она встретилась взглядом со своим отражением. Оно выглядело удивленным.
С каких это пор Блэк называл ее по имени?


***
Три. Два. Один. Глубокий вдох. Это твой выход, Маргарет, играй свою роль. Она зашла в залу без приглашения и с гордо поднятой головой поднялась на невысокую сцену, чувствуя себя при этом Марией-Антуанеттой, идущей на эшафот. Сразу же, словно по мановению волшебной палочки, все собравшиеся устремили свои взгляды в ее сторону, подобно тысяче прожекторов. И теперь внимательно следили за каждым ее шагом. Она понимала, что настало время говорить. Тишина не заставила себя ждать, быстро распространившись от середины залы к краям, и была нарушаема лишь едва различимыми перешептываниями и спешно заглушаемым хихиканьем. Зала была устроена таким образом, что не нужно было применять магию, чтобы голос звучал громче. Достаточно было подняться на сцену, и голос говорившего тут же разносился по всей зале так, что даже стоявшие в самых отдаленных углах, прекрасно все слышали. Она знала об этой особенности и потому волновалась еще сильней. Стоило ей начать говорить, и каждое ее слово тут же начали бы фиксировать, чтобы потом переврать при многочисленных пересказах.
- Дамы и господа, дорогие гости! Спасибо вам всем за то, что пришли сегодня поздравить меня с днем рождения.
Раздались аплодисменты. Последовавшая за ними тишина была острой, выжидающей. Все смотрели на нее, как стервятники смотрят на умирающее животное.
- Но сегодня у нас два повода для праздника. Первый, конечно, вам прекрасно известен – мое восемнадцатилетние. О втором многие из вас, безусловно, догадываются. И теперь, наконец-то, вы увидите подтверждение или опровержение своим догадкам и домыслам. Прошу лишь не судить строго, если разочаровала ваше воображение.
Она ощутила на себе осуждающий взгляд матери, стоявшей справа от сцены, но никак не среагировала на него. Она так устала от пристального внимания публики, что теперь, получив возможность быть услышанной, хотела наконец-то высказать свое мнение, пусть и в скрытой, ироничной форме.
- Полагаю, для многих это будет неожиданностью. Но прошу не забывать об одном – именно способность выбирать и нести ответственность за свой выбор всегда была отличительной особенностью моего рода, рода Кайтлер.
Перешептывания разнеслись по залу, напомнив ей шелест листвы. Совсем недавно они с Сириусом сидели под деревом на берегу озера, и он придумывал план ее спасения, а она с наслаждением слушала шелест деревьев, окружавших ее.
- Не смею больше держать вас в неведении. Позвольте представить моего жениха-
Казалось, все собравшиеся затаили дыхание. Тишина стала абсолютной. Такой, что было отчетливо слышно тиканье настенных часов в дальнем углу залы.
Она вдохнула поглубже, и собралась торжественно и громко произнести имя, крутившееся на уме весь вечер, как вдруг произошло нечто абсолютно неожиданное.
- Сириус Блэк! – и Блэк собственной персоной появился на сцене, самостоятельно представившись собравшимся.
Она ошарашено смотрела на Блэка, ощущая, как зала вокруг начинала закипать. Она сама закипала изнутри и готова была броситься на Блэка с кулаками. Какого черта?! Почему они отошли от плана, почему? Ведь он обещал ей, что в назначенное время выйдет на сцену в измененном обличии. Они договорились, что он превратится в кого-то, очень похожего внешне на Люциуса, чтобы те, кто видел их вместе раньше, засомневались в правильности увиденного. И чтобы – эту причину она, конечно же, не озвучила Сириусу – сам Люциус увидел со стороны, как хорошо они смотрятся вместе. Она бы представила своего жениха как представителя американской аристократии, окончившего Салемскую академию магии, и все было бы отлично до тех пор, пока какая-нибудь любительница совать свой нос в чужие личные жизни не разузнала бы, что такого человека никогда не существовало. Но к тому времени, она бы что-нибудь придумала.
Однако то, что разворачивалось у нее прямо перед глазами, абсолютно выбило ее из колеи. Она так и стояла по середине сцены, шокировано глядя на Сириуса, который, к счастью, привлекал большую часть внимания. Перешептывания давно превратились в громкие разгоряченные обсуждения. Она заметила бледное рассерженное лицо матери, которая явно собиралась вмешаться в происходящее, и именно это выражение лица убедило Маргарет доиграть вечер по сценарию Блэка.
Она подошла к нему, взяла его за руку, стараясь при этом не смотреть ему в лицо, и, повернувшись к публике, сказала:
- Мой жених. Сириус Блэк.
Ее слова снова прозвучали на всю залу, и снова наступила тишина.
- Да начнется бал! – воскликнула она. Тут же заиграл медленный вальс, и Сириус весьма искусно повел ее в танце. Краем глаза она наблюдала за собравшимися, и лишь когда их примеру последовало еще несколько пар, она позволила себе наконец-то разобраться с Блэком.
- Что ты наделал?! – рассерженным шепотом спросила она, внимательно глядя ему в глаза.
Он улыбался. Но не издевательски и не презрительно, а очень тепло и по-дружески.
- Я не слышу благодарностей, - ответил он. – Я только что спас твою репутацию, а ты…
Он замолчал. Мимо них прокружились в вальсе Марта Блэчли и Роджер Паркинсон. Марта посмотрела на Маргарет и Сириуса с таким удивлением, что Кайтлер стало смешно.
- Ладно, спасибо тебе, - она примиряющее улыбнулась Блэку. – Но все же, почему ты переиграл все по ходу?
- Я подумал и решил, что несуществующий персонаж, которого мы выдумали, может нанести твоей репутации куда больший урон, чем моя кандидатура.
- Почему? – удивилась Маргарет.
- Ну, видишь ли, ложь не приветствуется в этом обществе. Точнее, такая крупная ложь. И, когда тайна стала бы явью, вряд ли это пошло тебе на пользу.
Он прокрутил ее в танце.
- Но, - у нее немого закружилась голова, от вальса и от навалившегося осознания безысходности ее положения. – Но ведь я и сейчас соврала. Ты же не мой жених. И это когда-нибудь тоже станет всем известно.
Ее испуг рассмешил Сириуса.
- Я пока не спешу ни с кем откровенничать о своей личной жизни. До конца учебы мы вполне можем считаться помолвленными.
Она не до конца понимала, как ему удавалось быть таким беззаботным и веселым, когда она видела только проблемы и тупики впереди.
- Помолвленными? – переспросила она шепотом. - А как же твой род?
Сириус рассмеялся:
- Кайтлер, неужели ты тоже не слушаешь сплетни? Я формально не существую для своей матери, следовательно, ей все равно, помолвлен я, или мертв.
Маргарет не могла не заметить какой-то показной беззаботности в голосе Сириуса, неумело маскирующей грусть.
- Брось, я уверена, ей не все равно.
Блэк покачал головой и добавил все тем же наигранно веселым голосом:
- Зато мне все равно. Но, не беспокойся, даже не будучи причастным к имуществу моей семьи, мне достаточно денег перепало от дяди Альфарда, и у меня есть своя квартира в Лондоне.
Она закатила глаза:
- Блэк, мне все равно, сколько у тебя денег.
- Это я к тому, что твоей репутации не нанесен серьезный урон. Да, я временно безроден, но зато богат.
- А, вот ты о чем, - она понимающе кивнула, хотя на самом деле материальное положение Блэка ей было по-прежнему глубоко безразлично. Конечно ситуация была временно улажена, какой-то выход найден, публика была удовлетворена, и новые слухи в самое ближайшее время расползутся, подобно клубку ядовитых змей, по всей магической Великобритании. Однако, ей теперь было все равно. За вечер она перенесла столько потрясений, что теперь жила только настоящим временем, наслаждаясь танцем и чувством беззаботности, исходившим от Блэка.
Вальс закончился. Сириус улыбнулся и галантно поцеловал ее руку. В это время сзади нее раздался голос матери:
- Сириус Блэк, вот это неожиданность!
Она вежливо улыбалась, однако Маргарет знала, что на самом деле мать была в ярости.
- Приятно познакомиться с вами, мисс Бэгнольд, - Сириус улыбнулся ей в ответ также формально и вежливо. Маргарет была рада, что Блэк, как оказалось, тоже умел лицемерить.
- Взаимно. Позволь мне переговорить с дочерью.
Сириус кивнул и отошел в сторону. Заиграл новый вальс, но Милисента схватила дочь за руку и быстро отвела к стене.
- Мама, не выдавай свои эмоции, иначе весь театр, затеянный тобой, потерпит фиаско, - спокойно сказала Маргарет, глядя матери в глаза.
Милисента, признав правильность слов дочери, приняла более расслабленный и светский вид, но ее взгляд по-прежнему оставался жестким.
- Что ты себе позволяешь? - тихо спросила она, борясь с желанием встряхнуть дочь как тряпичную куклу. – И что ты сделала с платьем?!
Маргарет улыбнулась:
- Я лишь выполняю твои указания, мама. А платье я усовершенствовала по своему вкусу.
Это было не совсем правдой. Она внесла минимальные корректировки в фасон, их было бы больше, если бы она действительно меняла платье под свой вкус. На самом деле, она лишь немного удлинила рукава, чтобы скрыть метку, и укоротила шлейф, чтобы было легче передвигаться.
Милисента разглядывала дочь с таким пристальным вниманием, словно впервые видела ее.
- Что? Не ожидала, что я умею думать? – вызывающе спросила Маргарет. - Или удивлена, что я имею собственное мнение? Наверное, стоило больше времени уделять своей дочери, мисс Бэгнольд.
И она отвернулась, пытаясь разглядеть в толпе танцующих Сириуса. Но его нигде не было видно.
- Блэк правда твой жених? – спросила Милисента совершенно иным, спокойным и тихим голосом.
- Да, и если ты хочешь сказать, что разочарована этим выбором, или решила потребовать расторжения помолвки, знай, что это мой выбор и, каким бы неудачным он ни казался тебе, я от него не откажусь.
- Нет, - мать покачала головой. Немного грустно и растеряно. – Я хотела сказать, что, если он тебе нравится, я желаю вам счастья.
Маргарет замерла с открытым ртом, удивленно глядя на мать.
- Ты серьезно? – спросила она. Но в это время к ним подошла Марисса Блэчли и, с широкой улыбкой протянула:
- Милисе-ента! Поздравляю! Такой чудесный союз.
Маргарет мысленно закатила глаза, думая: «яблоко от яблони», и незаметно исчезла в толпе. Ей нужно было найти Сириуса, но его как назло, нигде не было видно. Она прошла через всю залу и, убедившись, что Блэка там не было, вышла в холл. Ковер, застилавший пол, милостиво заглушал стук ее каблуков. Приглушенные звуки ласкали слух после шума залы. В коридоре было несколько людей, в числе которых был… Ее сердце ушло в пятки.
***
Люциус Малфой, отделившись от группы мужчин, с которыми он что-то активно обсуждал, направился к ней навстречу. Ей хотелось исчезнуть, но она понимала, что бежать уже некуда. Поэтому она постаралась выглядеть как можно более надменно и независимо.
- А, Люциус, - она первой начала разговор. – Ты не видел моего жениха.
Она заметила, что Малфою не понравились два последних слова, и торжествующе улыбнулась.
- Брось, Мег, это же не серьезно.
Она удивленно округлила глаза. «Такая живая и жестокая»- подумал Малфой, изумленно глядя на нее. Он был совершенно не готов к такому открытию.
- Напротив, Люц, серьезней некуда. Мы с тобой вместе – вот это несерьезно, а с Сириусом у нас все по-настоящему.
Она сама не понимала, откуда в ней проснулась такая жестокость. Почему она безвольно поддалась желанию обидеть Малфоя, сделать ему как можно больней? Наверное, причиной тому была жгучая обида, обида, которая до сих пор не прошла. Он бросал ее на произвол судьбы слишком часто, а она не замечала этого. Память услужливо предоставила доказательства вины Люциуса – Лорд, факультет, Нотт, Домино, несуществующий жених, которого она должна была представить всем. Если бы он заботился о ней хотя бы немного, он бы не подставлял ее так. Он бы как-нибудь остановил все слухи. Уж он-то мог, как никто другой, убедить кого угодно в чем угодно. У него было достаточно таланта, денег и связей. Но нет, он спокойно наблюдал за происходящим со стороны и, наверное, лишь немного волновался, как бы она по глупости не запачкала его накрахмаленную репутацию в своей речи. Но она поступила так, как он не ожидал, и за это ужасно собой гордилась.
- Но, Маргарет, неужели его одобряет твоя мать? – стараясь сохранять спокойствие, спросил Люциус.
- Да. Она дала свое благословение сегодня, - улыбнулась Кайтлер.
Малфой по-прежнему не мог поверить в реальность происходящего. Порядок, царивший в его идеальном мире, был нарушен. Нарушен этой чертовой неправильной Кайтлер, которой не под силу было понять такие категории, как род, традиции, положение и обязанности. Которая сейчас нагло улыбалась ему, играя с его чувствами, как кошка играет с мышью, прежде чем съесть ее. Он не мог ей позволить надсмехаться над собой. Ему хотелось кричать, но в коридоре было людно, и на них без того обращали больше внимания, чем было положено.
- Мы можем поговорить наедине? – попросил он.
Она удивленно изогнула бровь.
- Люц, нам не стоит этого делать, говори все, что хочешь здесь и сейчас. Либо пришли поздравления почтой.
Он из последних сил контролировал желание прижать ее к стене и заставить признаться, что все происходящее – дешевый спектакль, и что она по-прежнему его.
- А как же мы? – спросил он, и тут же возненавидел себя за эту слабость. Слова звучали почти по-детски, и от них ее улыбка стала еще более хищной.
- Мы? – она говорила очень тихо, но почему-то каждое слово звенело в ушах и казалось Люциусу необычайно громким. – «Нас» никогда не было. Был ты, была я. И нелепое увлечение, которое мне можно списать на юность, а тебе - на поручение Лорда.
- Я не понимаю, -ему было тяжело смотреть ей в глаза, но глаза были единственной частью ее наряда, от которой его не тошнило. Ему казалась отвратительной высокая прическа и кроваво-красное платье. Все это было настолько не ее. Он хотел увидеть настоящую Маргарет, но ее все сложней было разглядеть за смесью холодной ненависти и презрения, плескавшейся во взгляде Кайтлер.
- Скажи всем любопытным, что Лорд просил тебя очаровать и завербовать меня. Думаю, тебе даже не придется врать, ведь это правда, не так ли?
Она смотрела на него требовательным и жестким взглядом. Он чувствовал себя потерянным.
- Ты что, с ума сошла? Какое поручение? О чем ты?!
- В любом случае, - прервала его Маргарет. – У тебя был шанс. Но ты так хотел, чтобы я не расставалась с Кристофером, что я еще тогда поняла, что у нас нет будущего.
Он молчал. Ей было тяжело и больно. Злорадство и ненависть давно уже не полыхали в душе, после них, как после разрушительного пожара, осталась пустота и растерянность. Она не знала, зачем говорила все это Люциусу, почему стремилась полностью растоптать их прошлые отношения. Не понимала, почему не может спокойно с ним поговорить, без издевок, с уважением и дружеским расположением. Но в это время в холл вышла Нарцисса и Маргарет испытала неожиданное облегчение – вот был готовый выход из ситуации, идеальный предлог для побега.
- Нарцисса! – она максимально радушно улыбнулась подошедшей к ним блондинке. Люциус вздрогнул от неожиданности и тоже улыбнулся жене. Маргарет заметила, что Нарцисса смотрела на них с подозрением, поэтому быстро объяснила:
- Люциус как раз поздравлял меня с помолвкой.
- Ах да, я тоже поздравляю тебя! – Нарцисса немного оттаяла. – Рада, что мой кузен наконец-то принял хотя бы одно верное решение. Добро пожаловать в семью.
Маргарет улыбнулась и поблагодарила Нарциссу. Она понимала, что спасла Люциуса от выяснения отношений и скандала с женой, демонстрируя с особым удовольствием, как просто это было сделать. Ему ведь тоже ничего не стоило в свое время поступить так же и не дать ей утонуть.
Сказав, что хочет найти жениха, она собралась оставить Малфоев.
- Я видела его в зале. С Кристофером. – Нарцисса многозначительно посмотрела на нее. Маргарет благодарно улыбнулась ей и быстро, насколько позволяли каблуки, вернулась в залу. Она заметила Блэка почти сразу же. Он и вправду стоял вместе с Кристофером в нескольких метрах от входа. Она медленно направилась в их сторону, прислушиваясь к разговору.
- Прекрати морочить мне голову, Блэк, я все равно тебе не поверю.
Тут Кристофер заметил приближающуюся Маргарет и сказал:
- Кайтлер, это правда?
- О чем ты, Кристофер? – вежливо поинтересовалась она, не без удовлетворения замечая, как нервничает стоящая неподалеку Анабэль Гэмп.
- Правда, что Блэк твой жених?
Ее сердце дрогнуло. На нее смотрел прежний Кристофер. Тот надежный, добрый и очень искренний человек, любивший ее так сильно и так долго. Врать ему казалось невыносимо и больно. Но неожиданно перед глазами всплыла их встреча вначале вечера, когда он смотрел на нее гордо и надменно, держа под руку Анабэль. Запутавшись в Кристоферах, она снова доверилась сценарию Блэка.
- Да, правда, - сказала она, уверенно и твердо.
- Этого не может быть, - Кристофер покачал головой, словно пытаясь убедить ее в обратном.
- Может, Кристофер. Это действительно так.
- А как же Малфой? -спросил Нотт с какой-то непонятной ей надеждой.
- Малфой был просто другом, жаль, что ты мне тогда не поверил, - ответила она, ненавидя себя за эту ложь и Кристофера, за такую грусть в глазах.
- Нет, - он снова покачал головой.
- Да, - и неожиданно Блэк притянул ее к себе и поцеловал.
 
 


Глава 8

Вот и новая глава, очень нужная, но от того не менее странная)) Большое спасибо тем, кто оставляет отзывы - они меня очень поддерживают и вдохновляют!
Приятного прочтения!


По окнам хлестал холодный осенний дождь, деревья в Запретном Лесу качались от сильного ветра, все небо заволокли тяжелые свинцовые тучи. Однако погода той недели, выдавшейся необычайно промозглой и сырой для октября, ни в какое сравнение не шла с климатом на факультете. Слизерин теперь был полностью против нее. И, что еще хуже, ополчилась большая половина школы, состоявшая из бывших подружек Блэка и его тайных воздыхательниц. Не то, чтобы ее сильно волновало общественное мнение и признание всех учащихся, но все же нахождение в атмосфере непрекращающейся враждебности не вселяло оптимизма.

Новость о том, что они с Блэком помолвлены, разлетелась со скоростью звука. Так, что когда она вернулась в Хогвартс в воскресенье утром, вся школа уже была в курсе и у всех сплетников сложилось четкое мнение насчет произошедшего. Подружкам Блэка было в сущности все равно, кем она являлась и каковы были ее прошлые грехи: их раздражал сам факт ее существования. Однако на Слизерине все было не так просто – там все знали про нее все и теперь, к ее величайшему раздражению и недоумению, те, кто всего неделю назад осуждал ее за отношения с Люциусом, теперь считали, что, так как Люциус все-таки был Слизеринцем, роман с ним можно было бы простить. А вот помолвка с Блэком, Гриффиндорцем, Мародером и предателем крови – это уже было непростительным грехом. Как говорится, все познается в сравнении. И теперь на Слизерине все смотрели на нее саму как на предательницу крови, будто говоря своими презрительными взглядами «Люциус был своим, а Блэк – чужой. Теперь и ты – чужая». Двойная мораль однокурсников, однако, волновала ее меньше с каждым днем, потому что, как показало время, ее новообретенное одиночество имело и некоторые преимущества. Она теперь не должна была поддерживать формально-вежливые разговоры на факультете, не должна была постоянно беспокоиться о кодексе чести Слизерина и вообще тратить время на однокурсников. Теперь она могла пропадать где угодно, с кем угодно, и при этом быть совершенно спокойной за свою репутацию, которую уже невозможно было испортить. Единственным большим разочарованием был Регулус, который не только по-прежнему не общался с ней, но и теперь разделял позицию общефакультетского презрения. Однако поведение Регулуса с лихвой компенсировал его старший брат.

Блэк, то ли из чувства вины, то ли просто из особенности своего характера, теперь постоянно был рядом, и ей пришлось признаться самой себе, что с ним было веселее, интереснее и лучше, чем со всем Слизерином вместе взятым. Так что именно благодаря Блэку ей было теперь безразлично то, как ее воспринимали на факультете…

В четверг, на Зельеварении, случилось радостное событие, значительно поднявшее ее настроение – их с Блэком зелье было почти готово. Слагхорн, поняв, что поддерживать позицию своего факультета было больше невыгодно, решил поддержать новую влиятельную и перспективную пару Кайтлер-Блэк. Маргарет моментально вернулась в число любимчиков, а сам Слагхорн теперь уделял им с Сириусом больше внимания, чем требовалось, добавлял балы Гриффиндору и Слизерину за каждый правильно выполненный этап приготовления и всячески стремился искупить свою прежнюю вину, пригласив их на вечеринку Клуба Слизней, которая традиционно приходилась на вечер Хэллоуина. Она была рада этому приглашению, так как праздновать вместе с факультетом было теперь совершенно точно невозможно.

Зелье кипело и булькало в котле, приобретя наконец-то заветный небесно-голубой оттенок. Глядя на Эликсир, она думала о том, что увидит, выпив его, понимая, что вопрос, так интересовавший ее в начале сентября, немного утратил актуальность. Теперь ей было интересно, что вообще станет с ней. Было интересно, но в то же время она была не уверена, что готова узнать ответ.
***
Никто не понял, как это произошло. Урок подходил к концу, вот уже приближался момент истины, как его называл Слагхорн. Те, кому удалось правильно приготовить Эликсир, получили бы шанс увидеть подсказку судьбы, возможно, очень значимую для них. Маргарет и Сириус, сварившие зелье правильно, спокойно ожидали оценки Слагхорна. Вдруг раздался оглушительный взрыв, и несколько мгновений никто ничего не мог разобрать, из-за густого лилового дыма, застлавшего класс. Слагхорн взмахнул палочкой, и дым рассеялся.
- Кайтлер! – встревожено воскликнул Блэк.
Она лежала на полу без сознания, облитая зельем с ног до головы.
- Профессор! – Блэк испуганно посмотрел на Слагхона, ожидая от него каких-то действий или слов успокоения, однако зельевар выглядел еще испуганнее Сириуса.
- К-какая это была доза? – спросил он, бледнее на глазах.
- Очевидно большая, сэр, - с трудом сохраняя контроль над эмоциями, ответил Блэк.
Все ученики со смесью испуга и любопытства на лицах наблюдали за происходящим.
***
Туман, густой, почему-то бледно-лиловый, застилал все вокруг. Она не могла различить ничего, и, что еще больше пугало ее, не ощущала себя. Да, она, посмотрев вниз, увидела ноги, обутые в туфли, что были на ней днем, заметила черную мантию с гербом Слизерина на груди, но не чувствовала свою принадлежность к этим материальным вещам. Также она не чувствовала время. Не знала, что произошло с ней, и как давно она в таком состоянии. Будучи не в состоянии разобраться в случившемся, она испугалась.
- Что происходит? - вслух спросила она.
В ответ ей, словно через сотню метров, прозвучал голос Блэка:
- Кайтлер!
Она попробовала ответить, но в то же мгновение поняла, что он ее не услышит. Это странное осознание удивило ее и она попробовала прислушаться к себе еще раз.
- Что происходит? - повторила она свой вопрос.
И на этот раз голос, ответивший ей, звучал совсем близко. К ее удивлению, это был ее собственный голос. Она сама отвечала себе, но слова, произносимые ей, брались не из ее головы.
- Ты прекрасно знаешь, что происходит. Ты выпила зелье и теперь можешь узнать судьбу.
- Но, я же не пила зелье. Я- я- случайно…
- Случайно. Ты всегда попадаешь в неприятности случайно, а между тем именно твои глупые решения и необдуманные поступки и формируют судьбу, которую ты так хочешь изменить и проклинаешь.
- Кто ты?
- Я – ты. Я – твой выбор.
- Я ничего не выбирала.
- Ошибаешься. Плыть по течению тоже выбор. Хотя как же Лорд? Как же убийство того несчастного маггла? Как же Метка? Медальон? Как же Кристофер?
- Хватит!
Она замолчала, впервые за все время пребывания в этом тумане ощутив что-то физическое. Слезы, подступившие к глазам. Тишина затянулась на неопределенное количество времени. И она поняла, что сама должна сделать выбор – говорить дальше или молчать.
- Сколько это будет продолжаться?
- Тебе видней.
- Я не понимаю.
- Теоретически, ты можешь и не вернуться. В твоем организме достаточно зелья, чтобы
- Умереть?
- Да.
Нет! Нет! Не сейчас! Не сейчас, когда наконец-то жизнь стала чуточку ярче и интересней!
- Нет! - воскликнула она.
В ответ рассмеялись.
- Ты же сама не уверена. Даже в этом.
- Что?
- Ну представь, вернуться на факультет, где тебя ненавидят. Вернуться к Блэку, который использует тебя как временное развлечение. Вернуться в мир войны, убийств и лжи, в рабство Лорда, в вечную борьбу. Разве ты этого хочешь?
- А мой ответ повлияет на что-то?
- Глупая. Ты сама будешь здесь до тех пор, пока не решишь вернуться. Тебя никто не держит и не выгоняет.
- Но…Я не могу так. Я не понимаю.
Снова смех.
- Не понимаю, что случилось? Что случилось с зельем? Почему это моя вина?
- Оно взорвалось. И никто не говорит, что по твоей вине. Ты виновата лишь в том, что слепо доверяешь людям вокруг.
- Не понимаю.
Ей самой стало обидно от того, что она все время повторяет одну и ту же фразу, что ничего не понимает и в то же время почему-то с каждой секундой на душе становится все хуже.
- Блэк не отрегулировал температуру пламени. Нужно было уменьшить на тридцать градусов.
- Но он же..случайно.
- Конечно. Тебя пока никто не хочет убить. Но ты и сама себе угроза, с таким крошечным умом и безграничным доверием.
- Ты можешь что-то приятное сказать в мой адрес?
- Разговариваешь сама с собой? Никто не виноват, что ты о себе такого низкого мнения.
- Хватит.
И снова тишина. Она не знала, сколько это будет продолжаться. Ей хотелось вернуться, но в то же время мучил ряд вопросов, возникших в ходе этой несуразной беседы.
- Хорошо, продолжим.
В ответ фыркнули.
- Почему это зелье так работает? Я думала, мне покажут какие-то видения будущего или что-то еще.
- Покажут. Когда ты будешь к этому готова. Все, что ты видишь вокруг, это неопределенность. Ты сама должна определиться с вопросами, нарисовать контуры того, что волнует тебя больше всего. А потом решить – возвращаться или нет.
Это все было похоже на кошмарный сон. Однако, она теперь чувствовала себя иначе, прежняя потерянность ушла без следа, уступив место некоторой решительности и злости. Какого черта творилось с ней!? Ей хотелось знать, что происходит в Хогвартсе, что случилось после того, как она оказалась в тумане. Тут же перед глазами возникла картина, четкая, но немного отдаленная, словно она смотрела на происходящее сквозь оконное стекло.
Она увидела Больничное крыло, себя, лежащую на кровати, и окруживших ее Блэка, мадам Помфри, Слагхорхна и почему-то Снейпа. Ей захотелось услышать, о чем они говорят, и тут же до нее донеслись их голоса, немного приглушенные, но тем не менее различимые.
- Мадам Помфри, я не понимаю, что вы имеете в виду.
Голос Блэка, испуганный и напряженный. К ее удивлению, она не была зла на Сириуса, несмотря на то, что это по его вине она оказалась в таком состоянии.
- Она может не вернуться, - отвернувшись от Блэка в противоположную сторону, процедил Снейп.
- Как?! Неужели ничего нельзя сделать? – Сириус был бледен.
Ей хотелось сказать, что все в порядке, что она вернется, но что-то снова остановило ее. На этот раз не внешняя преграда, а внутренние сомнения. Вернется ли?
- Нет, мистер Блэк, я вынуждена признать, что бессильна.
- Но, но, ее можно отправить в Мунго! Ее мать министр Магии, черт возьми, она может все!
- Да, Блэк, вы правы, нужно ей об этом сообщить!
Маргарет при мысли о матери и всей последующей шумихе простонала:
- Не-е-ет.
К ее величайшему удивлению, это услышали. Мадам Помфри тут же подбежала к ней и стала нащупывать пульс, на лицах остальных отразилось облегчение и надежда. Даже на лице Снейпа. Она понимала, что нужно срочно решить, умирать ей или возвращаться. Иначе совсем скоро в ее отсутствие наведут столько суеты, что вряд ли захочется снова там оказаться.
- Показывай, что там у тебя для меня.
Она удивилась своему голосу, в нем теперь звучали приказные, жесткие нотки.
- Ты учишься необычайно быстро, - удивились в ответ. – Итак, ты приняла тройную дозировку зелья, поэтому зачтем это за три возможности. Ты можешь получить три ответа, или три подсказки.
- На любой вопрос?
- Ты знаешь ответ.
Она сделала глубокий вдох и спросила:
- Где я совершила ошибку?
- Какую из всех ошибок? – вежливо уточнили в ответ.
- Самую большую ошибку.
Наступила тишина. Она на мгновение испугалась, что неправильно сформулировала вопрос, но в это мгновение туман начал приобретать более конкретные очертания, и за минуту все пространство вокруг нее трансформировалось в комнату. До боли знакомую, вызвавшую прилив грусти и заставившую сердце биться чаще.
Теплый летний ветерок слегка тревожил белоснежные шелковые занавески. Гостиная ее поместья была залита солнечным светом. Она сама сидела на роскошном диване, обшитом алым бархатом. Напротив нее сидел Люциус. С характерной полуулыбкой и властным взглядом холодных серых глаз.
- Я не понимаю, к чему ты клонишь, - ее голос, такой беззаботный и веселый, показался ей-теперешней искусственным и некрасивым.
Люциус ухмыльнулся, глядя на нее с чувством легкого превосходства.
- Я лишь предлагаю вам, леди Маргарет, выбор. Вы можете следовать политическому курсу вашей матери, а можете выбрать Лорда в качестве идейного наставника. Вам, с вашими способностями и возможностями, Лорд будет несказанно рад.
- Люц, хватит со мной общаться в таком тоне, мы же столько знакомы! - она попробовала беззаботно рассмеяться, но смех почему-то получился немного нервным, и почти сразу прекратился.
- Я говорю так, потому что выполняю официальное поручение. Как только я получу ответ, мы сможем общаться как раньше.
Она удивленно посмотрела на него.
- Люц, я не понимаю! Я что, должна решить уже сейчас?
- Зачем затягивать с ответом? Кто знает, Лорд может и отказаться от твоей кандидатуры. Я бы счел такое предложение за высшую честь и согласился без раздумий.
- Я же ничего не должна буду делать? Ничего такого, о чем буду жалеть?
- Конечно нет, Мэг, я по-прежнему счастлив, что служу Лорду.
Она кивнула.
- Это твой ответ? – уточнил Малфой.
- Да, - она весело рассмеялся, радуясь завершению неприятного разговора.
- Отлично.
Он встал и, очевидно, собрался уходить. Она выглядела очень удивленной.
- Можешь приехать к Лорду завтра, пообщаться лично. Заодно увидишься с Бэллой. Лорд гостит у Лестранжей.
- А ты? – она внимательно посмотрела на него, слегка покраснев от его вопрошающего взгляда.
- А я буду в Малфой-Мэноре, с Цисси.
- Да. Точно.
Она выглядела немного огорченной. Люциус, разумеется, заметил это, и покинул поместье с очень довольным видом.
Туман снова поглотил все вокруг. Маргарет чертыхнулась вслух. Ей так хотелось вернуться в прошлое и врезать себе хорошенькую пощечину. И Малфою заодно. Как она могла вести себя как наивная дура!? Это ведь было так очевидно, что Мафлой нравился ей, и не было теперь ничего удивительного, что после этого разговора у них начался роман. Да он просто воспользовался ее расположением, ее влюбленностью. Какая же она была-
- Идиотка! – воскликнула Маргарет.
- Не суди себя строго, - усмехнулись в ответ. – Ну как, тебе стало что-то ясно?
- Да. Нет. Я не поняла, в чем ошибка, в отношениях с Люциусом или в Лорде?
Тишина. Она все поняла без слов. Наверное, в наивности и готовности без раздумий принимать самые серьезные решения. А также в полном отсутствии гордости и чувства собственного достоинства. Вместо того чтобы быть загадочной женщиной, она была доступной глупой девочкой. Злость на себя и на окружающих, которые так охотно пользовались ее слабостями, норовила выплеснуться наружу в любой момент, поэтому она, прикусив губу, спросила:
- Можно следующую картинку?
- Если готова.
- Готова.
- Задавай вопрос.
- Покажи мне, что будет, если я вернусь.
Туман начал шевелиться, но она воскликнула:
- Стой. Надо точнее задать вопрос. Покажи, что будет со мной, если я продолжу служить Лорду. Куда меня это приведет.
В ответ хмыкнули. Тишина затянулась на пару минут, затем туман рассеялся и повеяло холодом. Ей пришлось несколько раз моргнуть, прежде чем до нее дошло осознание происходящего.
- Нет! – воскликнула она. Ее голос эхом разнесся по крохотной камере. – Нет. Только не это!
Она подошла к фигуре, свернувшейся в углу камеры на небольшой соломенной подстилке. Грязные волосы, потерявшие всякий цвет, сероватая кожа, синяки под глазами, пустой отсутствующий взгляд. Такая худая, высохшая и чужая. Но она понимала, кем была эта скелетообразная женщина.
Сквозь решетку видны были очертания дементоров, более темных и концентрированных, чем сама ночь. Их было несколько. От их присутствия стало невыносимо холодно и пусто на душе.
- Хватит!!!
На этот раз она сама прекратила видение.
Туман вернулся, а с ним ощущение тепла и облегчения от того, что это еще не было реальностью.
Она молчала, ее все еще пробирала дрожь.
- Нет. Нет. Я не могу быть в Азкабане. Неужели это правда?
- Ты видела ответ на свой вопрос.
- Лорд заключил меня в тюрьму? Это невозможно! За что?
В ответ - мягкая, всепоглощающая, безграничная тишина.
- Хорошо.
Она пыталась собраться с мыслями, но получалось плохо. Зачем жить, если впереди ее ожидало нечто настолько безрадостное? Что еще могло ее интересовать, кроме того, как предотвратить такой исход? Но почему-то она не решалась задать этот вопрос. Ей казалось, что есть что-то более важное, что-то, что просто необходимо узнать сейчас, пока не поздно.
- Хорошо, последний вопрос.
- Слушаю.
- Что будет, если я вернусь?
- Я не понимаю суть вопроса.
- Что не понятного? – рассержено воскликнула она. – Что случится со мной? Что будет на факультете? Что нас ждет с Блэком? Что вообще происходит?!
Голова закружилась, туман начал постепенно рассеиваться и голос вдогонку прошептал:
- Увидишь.
На этот раз голос показался ей смутно знакомым, но вовсе не ее собственным...


Глава 9

...Во взрослых отношениях нет слов: «давай встречаться»…
Есть первый поцелуй и последняя встреча...
***
Сначала ей показалось, что она умерла. Она даже задержала дыхание от страха. Затем, осознав, что может дышать, открыла глаза. И встретилась взглядом с четырьмя парами внимательно изучающих ее глаз – мадам Помфри, Сириуса, Слагхорна и Снейпа.
- С возвращением, - виновато улыбнулся Блэк.
- Спасибо.
Она улыбалась в ответ. Мысль о том, что она умерла, показалась ей настолько страшной, что теперь она была в ужасе от самой себя. Неужели она действительно была готова добровольно сдаться и умереть вот так сразу?!
- Со мной все в порядке, - сказала она мадам Помфри.
Конечно же, это не подействовало на медсестру. Однако, посчитав пульс, заглянув в глаза пациентки и заставив ответить ее на несколько вопросов, мадам Помфри была вынуждена признать, что с Маргарет Кайтлер все было в порядке.
- Слава Мерлину! – облегченно воскликнул Слагхорн. И почти сразу же покинул Больничное крыло, бормоча под нос что-то, звучавшее как «снять стресс». Снейп безмолвно последовал за зельеваром, прежде чем она успела окликнуть его. Помфри ушла к себе в кабинет. Они с Блэком остались одни.
- Прости, - тихо сказал он, не глядя ей в глаза.
- Ты ни в чем не виноват, успокойся, - она постаралась улыбнуться как можно искренней, но все пережитое еще крутилось в сознании.
- Я думал, что ты умрешь.
Она молчала, не зная, что сказать в ответ. Что хотела умереть? Нет, она понимала, что никому никогда не расскажет о том, что было с ней на самом деле. Во многом потому, что она сама мало поняла.
- Все обошлось, Бродяга, - она вложила в голос максимум беззаботности и искренности. Блэк поверил ей, и улыбнулся в ответ, на этот раз уже открыто глядя ей в глаза.
- Пойдем, я терпеть не могу больницы, - поморщившись, она встала с кровати. Сириус кивнул и вместе они покинули Больничное крыло. В коридоре было пусто.
- Сколько времени прошло?
- Уже началась Травология, но, думаю, нам сегодня можно ее пропустить.
Она кивнула, задумчиво глядя в окна, мимо которых они проходили. На улице снова шел дождь. Ее передернуло. Неожиданно вспомнился Азкабан, и дементоры, и тот ужасный, всепоглощающий холод, губящий ее внутри и снаружи.
Сириус заметил это. Она чувствовала, что с момента ее возвращения он как-то странно смотрел на нее, внимательным изучающим взглядом. Она решила получить полную картину случившегося:
- Что происходило, пока я была без сознания? Я просто молча лежала?
- Не совсем, ты выкрикивала странные фразы. Сначала ты сказала «Нет». А потом говорила «Я не знаю», снова «Нет», «Только не Азкабан» и «Что происходит?». Ты как будто бредила, но никто не знал, что происходило с тобой.
Она напряженно замерла, ожидая, что он скажет что-то еще.
- Я больше ничего не говорила? – наконец, осторожно уточнила она.
- Нет.
Он снова посмотрел на нее вопрошающим взглядом.
- А сама ты ничего не помнишь?
- Нет, - соврала она и спешно сменила тему. – А зачем привели Северуса?
- Нюнчик сам пришел, решил помочь, он же у нас великий зельевар,- презрительно поморщился Блэк.
- Не говори так!
Она сама не знала, почему вдруг встала на сторону Снейпа. Сириус помрачнел.
- Ах, я забыл, прости.
Ее сердце екнуло. Только не сейчас. Не опять.
- О чем ты забыл?
Она понимала, что логичнее было бы промолчать, сменить тему и как-нибудь отвлечь Блэка, но он в очередной раз задел ее самолюбие, а такое она уже устала игнорировать. Особенно в последнее время, когда на ее самолюбии разве что чечетку не отплясывали.
- О том, что это ты.
- И что ты хочешь этим сказать.
Ее глаза опасно прищурились. Блэк знал, что не стоит продолжать, но, то ли от пережитого стресса, то ли от странного поведения Кайтлер, его нервы были расшатаны не на шутку.
- То, что только ты можешь защищать тех, кто отвернулся от тебя при первом удобном случае.
- Ты не прав, это не так! - она пыталась собраться с мыслями, обрести контроль над ситуацией и перестать обороняться. Но надменная улыбка Сириуса пустила все старания мантикоре под хвост.
- Да кто ты вообще такой, чтобы обо мне судить?!
По какому-то жестокому закону эмоционального равновесия, она теряла контроль, а Блэк наоборот становился спокойней.
- Я – твой жених, если ты не забыла.
Она рассмеялась. Горькое, отвратительное ощущение наполняло ее – смесь обиды, боли и разочарования. Ей стало ясно: Блэк никогда не стремился искренне помочь ей. Это все был дешевый спектакль на показ. Для него – шанс в очередной раз продемонстрировать аристократии свое презрение и пренебрежение, а теперь – отличная возможность манипулировать ей и получать от этого удовольствие.
- Много возомнил о себе, - прошипела она.
- Да, - он саркастически изогнул бровь. – А мне казалось, это ты забываешься. Твоя репутация полностью зависит от моего расположения.
- Если ты не заметил, у меня уже нет репутации на Слизерине, и твое признание, может быть, даже восстановит ее.
- Серьезно? – не понятно, чего больше было в его тоне, удивления или усмешки.
- Да, Блэк, твоя персона мне не особо помогла. Предатель крови, что может быть хуже для Слизерина?!
- Ну, хотя бы не тряпка.
Она вздрогнула так, словно Блэк ударил ее.
- Что ты сказал? – переспросила она, ее голос снова звучал ровно и как-то пусто.
Блэк замялся. Все желание оскорбить и унизить Кайтлер испарилось, он теперь искренне жалел о произошедшем.
- Ничего.
- Нет, Сириус, я все поняла. И я устала от этой твоей позиции превосходства и презрения. Ты презираешь меня за то, что я уважаю свой факультет, свой род и традиции, за то, что я стараюсь вести себя так, как требуется, а не как вздумается. Я – не ты. Но унижения я не потерплю.
Она резко развернулась, но Блэк схватил ее за руку и повернул лицом к себе.
- Подожди. Я не хотел тебя обидеть.
- Пусти, - она раздраженно попыталась высвободить руку, но не удалось.
- Нет, дослушай. Я лишь считаю, что ты поступаешь глупо, храня верность тем людям, которые тебя предали. Весь Слизерин смеется над тобой, понимаешь?
Она прикусила губу и помотала головой из стороны в сторону, желая так закрыть уши от слов Блэка.
- Им всем на тебя все равно.
- Нет! Не всем.
Они оба обернулись. По коридору навстречу им шел Регулус Блэк. Не глядя на брата, он обратился к Маргарет.
- Северус рассказал мне, что случилось. Как ты?
- Нормально, спасибо. – Она старалась, чтобы голос звучал как можно равнодушней.
- Мег, - он приблизился к ней. - Я хотел бы извиниться перед тобой.
Регулус по-прежнему не смотрел на Сириуса, старший Блэк молча наблюдал за происходящим. Маргарет чувствовала волны ненависти, буквально исходившие от него. Неужели он так сильно ненавидел родного брата?
- Я вел себя неправильно с самого начала.
Она улыбнулась и обняла его.
- Все в порядке, Рег.
- Друзья? - счастливо улыбаясь, уточнил он.
- Друзья! - кивком подтвердила она.
- Минуточку, - Сириус напомнил о себе резким холодным голосом.
- Что? – удивленно глядя на него, спросила Маргарет.
- А то, что моя невеста не должна обниматься с кем попало у меня на глазах.
Она ощутила, как Регулус потянулся за палочкой, увидела, что Сириус тоже готовился к дуэли.
- Стойте, - попробовала она помешать им.
- Лучше отойди, - тихо посоветовал Рег.
- Сириус, ты же не всерьез? – осторожно уточнила она.
- Серьезней некуда. И лучше отойди.
Первый луч заклинания пролетел в нескольких сантиметрах над ее плечом. Сириус напал первым, Регулус отскочил и послал ответный оранжевый луч.
- Протего! – щит, созданный ею, отбросил парней в разные стороны. – Вы придурки. Оба.
***
Она пришла на Гербологию с получасовым опозданием, но профессор Спраут, поставленная в известность о случившемся, ничего не сказала. Все ученики уже разбились на пары. Лили весьма предсказуемо сидела вместе с Джеймсом, Кристофер – с Северусом, слава Мерлину Гэмп не изучала Гербологию. Свободным оказалось место лишь с Питером Петтигрю. Маргарет помедлила, они так и не познакомились поближе. Даже за время ее общения с Сириусом, Петтигрю все время либо молчал, либо отсутствовал. Но теперь у нее не было выбора, поэтому она, натянув дружелюбную улыбку, села напротив него. От неожиданности, Питер вздрогнул.
- Маргарет, привет! – улыбнулся он и тут же зачем-то добавил. – Где Сириус?
- Не знаю, - процедила она, всем своим видом давая понять, что ее тошнило, когда их с Блэком воспринимали за набор деталей, не функционирующих по-отдельности. Питер намек понял и послушно сменил тему:
- Мы пока пересаживаем.
Он кивнул в сторону нескольких пустых горшков, окруженных какими-то растениями, название которых она не помнила и не стремилась узнать.
***
Блэк так и не появился на Гербологии. К сожалению, Маргарет не могла ни на чем сосредоточиться. Все ее мысли были заняты Сириусом, его словами. Перед глазами всплывал его презрительный взгляд, в ушах звучал голос, выплевывавший слова с надменным пренебрежением. Ее единственная попытка пересадить Мерлин-знает-что увенчалась разбитым горшком. Однако Питер был отличным напарником. Он не только безропотно сделал всю их общую работу, но и сказал профессору Спраут, что без помощи Маргарет он не справился бы.
- Спасибо, - сказала она ему в конце урока.
Петтигрю смущенно улыбнулся. Она изучающее смотрела на него. Несуразный. Эта характеристика пришла в голову еще при первом знакомстве с ним. И она долго не понимала, почему Мародеры взяли его в свою компанию. Не понимала до Гербологии, после которой стало предельно ясно, что Петтигрю обладал всеми теми качествами, столь нужными таким ярким личностям как Сириус или Джеймс. Молчаливый, безропотный, послушный, услужливый, приятный во всех отношениях. С горечью она подумала, что именно такой типаж девушки нужен Блэку. И она явно не подходила под эти характеристики, что прекрасно объясняло, почему они не могли жить в мире больше трех дней.
Но, глядя на Питера, она никак не могла понять, зачем он цеплялся за Мародеров и терпел все насмешки и издевки Блэка. Не раз в ее присутствии Сириус позволял себе такое отношение к Питеру, которое она лично считала оскорбительным. Дружба? Нет, такое нельзя было назвать дружбой. Это были какие-то отношения прислуги и хозяина. Почему Питер терпел это?
- Вот что, Пит, я тут подумала, мы так мало общаемся, а ты неплохой парнишка.
Она заметила, что ее слова очень понравились Петтигрю, и продолжила:
- Хочешь, я помогу тебе с Трансфигурацией? Или Зельями? Сириус сказал, что ты… не совсем справляешься с программой.
- Спасибо, Маргарет, - Питер смущенно улыбался и явно не знал, что сказать дальше.
- У меня есть идея! – она повесила сумку на плечо и торжествующе улыбнулась. – Пойдем прямо после ужина в библиотеку, если у тебя нет других планов.
- А-а-а как же Сириус?- испуганно спросил Питер.
- Блэк? – Маргарет пожал плечами так, словно не понимала, где Петтигрю увидел проблему. – Да он будет в восторге!
***
И снова по какому-то жестокому закону равновесия или еще чего-то там, жизнь некоторых людей наладилась, а некоторых – нет. Маргарет к вечеру четверга успешно помогла Питеру написать эссе по Чарам и понять тему по Трансфигурации, и к концу их первого долгого занятия в библиотеке стало ясно, что Петтигрю теперь так же привязан к ней, как и к трем друзьям с Гриффиндора. Также, вернувшись в гостиную Слизерина, она встретила там ожидавшего ее Регулуса, и они наконец-то окончательно помирились. Ее настроение к вечеру было просто великолепным, чего нельзя было сказать о настроении Сириуса Блэка, которое к вечеру скатилось к отметке «ниже некуда». Во-первых, его выбила из колеи ссора с Маргарет, нелепая, незапланированная и абсолютно глупая. Во-вторых, появление брата, с которым ему так и не дали выяснить отношения. В-третьих, то, что сама Кайтлер очевидно всерьез обиделась и не искала встречи с ним, явно ожидая, что он сделает первый шаг и извинится. Тут Сириусу было особенно трудно. Он не умел первым извиняться, он никогда за всю жизнь не шел на примирение первым. Все стремились помириться с ним почти сразу же после ссоры, и он великодушно прощал их. Но в этой ситуации Сириус прекрасно осознавал, что придется либо поступиться принципами и первым извиниться, либо постараться найти замену Кайтлер. В воспоминаниях постоянно появлялся Регулус, извинявшийся перед Маргарет. Его младший брат оказался в чем-то лучше его, и признавать это было неприятно. Но хуже всего на Блэка подействовала новость о том, что Маргарет провела с Питером Петтигрю четыре часа в библиотеке. Она посвятила какому-то тупому неудачнику четыре часа, а ведь в это время она могла бы найти его, Сириуса Блэка, и помириться. И все было бы хорошо.
- Понимаешь, Сохатый! Помогала Хвосту. Она. Четыре часа. А со мной не общается!
Сириус расхаживал по спальне взад-вперед. Джеймс, развалившийся на своей кровати с «Энциклопедией великих маневров Охотников», лениво кивал в ответ. Ему не хотелось реагировать на эмоциональный выплеск Блэка, который длился уже более пяти минут.
- Сохатый, ну почему она так поступила?
Понимая, что действительно придется ответить, Поттер задумчиво промычал.
- Ну а что плохого в том, что она помогла Питеру, Бродяга?
Сириус фыркнул.
- Посмотрим, как бы ты себя вел, если бы Эванс стала помогать моему брату.
- Ты что, ревнуешь? – искренне удивился Поттер. – Этот момент нужно увековечить! Сириус Блэк ревнует девушку. Отметим, даже не свою девушку.
Джей ловко увернулся от подушки, пущенной в его сторону Блэком.
- Ну а если серьезно, извинись. Это не так уж сложно.
Сириус молча покачал головой, с ненавистью глядя на кровать Петтигрю.
- Бродяга, ты же не к Хвосту ее ревнуешь?
- Нет. Но и мириться я не собираюсь.
- Ну, удачи.
Поттер хотел спокойно дочитать главу, но не тут-то было.
- Сохатый. У меня есть план! И мне нужна твоя помощь!
***
Питер сидел в общей гостиной, перелистывая конспекты, одолженные ему Маргарет. С ее помощью он кое-как справился с накопившейся горой домашних заданий и впервые за весь семестр ощутил какую-то уверенность в своих силах. Во всяком случае, паника немного ослабла.
Вдруг из стопки бумаг на столик выпал кусок пергамента. Питер взял его. Это был фрагмент какого-то письма. Он помедлил. Ему было немного неловко читать чужое письмо, но с другой стороны, оно же оказалось среди всех прочих бумаг, которые Маргарет попросила его прочитать. Попросила. Значит, он имел на это полное право и даже выполнял просьбу, если посмотреть на ситуацию с иной точки зрения...
Почерк Маргарет был прекрасно понятен ему, однако выпавшее письмо было написано другим почерком, трудно различимым, витиеватым и узким.
«Лорд поможет спасти и сохранить наш мир от полного исчезновения, коим грозит нашествие грязнокровок. Я уверен, что ты тоже разделяешь эту точку зрения.
У меня не было возможности увидеться с тобой в августе и сказать это лично, поэтому я пишу об этом сейчас: я очень горд, что ты тоже приняла Метку. Лорд о тебе довольно высокого мнения и в разговоре со мной довольно лестно о тебе отозвался. Как ты знаешь, произвести на Лорда благоприятное впечатление – задача не из простых, но ты справилась! Поздравляю, Мэгги.
К слову, Лорд хотел бы обсудить с тобой кое-что. Он, конечно, никому из нас ничего не объяснил, но сказал, что должен встретиться с тобой лично. Думаю, ты понимаешь, что это лучше сделать в ближайшее время…»
Питер перевернул листок, но на нем ничего не было написано. Очевидно, Маргарет когда-то порвала письмо, но почему тогда она не сожгла кусочки, а так глупо разбросала их среди конспектов?
Он попытался вдуматься в прочитанное. Если он правильно понял, Маргарет Кайтлер служила Темному Лорду, была Пожирательницей Смерти. Сердце бешено заколотилось от этой мысли. Питер нервно глотнул и, еще раз пробежавшись глазами по письму, бросил его в камин. Затем, тревожимый хороводом мыслей и страхов, он поднялся в спальню мальчиков. Около входа Питер едва не столкнулся с Сириусом. Блэк вылетел из спальни и пронесся мимо него, ничего не сказав. Пожав плечами, Петтигрю вошел и спросил у Джеймса:
- Что с Бродягой?
Поттер как-то загадочно улыбнулся и сказал:
- Блохи замучили.
Питер рассмеялся, однако мысли о письме все еще занимали его сознание и он забрался в кровать, думая о том, как лучше всего вести себя по отношению к Маргарет.
***
Сириус взлохматил волосы, пытаясь сосредоточиться. Он был уверен, что оставил Карту в общей гостиной, за столиком, традиционно занимаемым их четверкой. Однако все столы, окружавшие его, были завалены кусочками пергамента, учебниками, забрызганы чернилами и усыпаны смятыми листами, так что найти что-либо в таком хаосе представлялось задачей не из легких.
Наконец, он увидел фрагмент пергамента, очень похожий на карту, лежащий прямо около камина. Мысленно проклиная свою халатность, из-за которой они могли бы лишиться карты навсегда, Сириус поднял пергамент и почти сразу понял, что это был обычный кусок чьего-то письма. Он уже почти решил положить его на место, как неожиданно его взгляд привлекло одно слово, точнее, имя... Мэгги.


Глава 10

"Иногда жить по плану, который осуществляется не так, как задумано, намного сложнее, чем жить вообще без планов". (с.)

Странно, но вместе с Регулусом, к ней словно вернулась какая-то очень важная частичка души, которой ей очень не хватало. Теперь она снова в полной мере ощутила прежнюю уверенность в собственных силах и гармонию. Результат такого внутреннего триумфа не заставил себя долго ждать. Уже на завтрак в пятницу она спустилась с таким гордым и надменным видом, что большая часть Слизерина, забыв напрочь про бойкот и политику пренебрежения, поздоровались с ней и многие постоянно смотрели в ее сторону, сами не понимая, почему.
На первом занятии – Трансфигурации, ей удалось заработать Слизерину двадцать баллов, что редко кому удавалось сделать. Для профессора МакГонагалл была крайне не характерна такая щедрость, и самое большое поощрение обычно не превышало десяти баллов. Во время обеда она снова ощущала себя в центре всеобщего внимания, а уже к вечеру, вальяжно расслабившись в любимом кресле в гостиной, почувствовала себя в своей стихии. Не совсем понимая, почему вдруг обстановка так изменилась в ее пользу, она тем не менее позволила себе насладиться происходящим. Все-таки, ей очень не хватало былого положения…
***
Регулус был на очередной изматывающей тренировке по Квиддичу, до матча оставалась ровно неделя, и напряжение между факультетами нарастало, а капитаны не щадили своих игроков, совершенствуя тактику и отрабатывая маневры часами в любую погоду.
К ней подсела Марта Блэчли и, как ни в чем не бывало, начала беседу, рассуждая о том, как ужасна погода на улице и как она надеется, что в следующую пятницу будет солнце, и как она уверена в победе Слизерина. Маргарет слушала не очень внимательно. Марта вызывала у нее особую эмоцию – что-то среднее между отвращением и любопытством. Такое чувство испытываешь при виде чего-то необычного, но при этом крайне мерзкого, например, слизняка в своей тарелке. Марта, очевидно, не замечала отсутствия внимания со стороны собеседницы и увлеченно говорила о чем-то. Ее писклявый голос слился для Маргарет в не самую приятную, но все же ненавязчивую мелодию, и она предалась размышлениям на свои темы, но в это время ее отвлек новый голос.
- К тебе пришли, - к ним с Маргарет подошел Северус.
- Ко мне? – она удивленно посмотрела на него, не понимая, что он имеет в виду, и с каких пор он стал ее личным секретарем.
Снейп молча кивнул и отодвинулся немного вбок, так, что ей стало отлично видно фигуру, неуверенно маячившую у входа в гостиную.
- Спасибо, Северус.
Она постаралась выглядеть как можно более величественно и поманила пришедшего к себе ленивым жестом. По восторженному взгляду Марты, который она ощутила на себе, Маргарет поняла, что играет свою роль весьма неплохо.
- Что ты хотел?
- Я. Я хотел… Я пришел, чтобы…
Марта хихикнула. Маргарет укоризненно посмотрела на нее, хотя сама едва сдерживала улыбку. Петтигрю действительно выглядел очень комично, так, словно хотел признаться ей в любви.
- Что ты хотел, Пит? – снова спросила она.
- Я не хотел. То есть хотел. То есть… Я случайно увидел его. Оно выпало...
Она немного изменилась в лице. Марта, внимательно следившая за происходящим, отметила, что прежняя расслабленность покинула облик Кайтлер, и та теперь выглядела более собрано, даже немного деловито.
- Марта, не могла бы ты оставить нас ненадолго? – вежливо попросила она.
Марта кивнула и пересела в кресло неподалеку, откуда могла спокойно продолжить свое наблюдение.
- Насколько я поняла, ты прочитал какое-то из моих писем, - спокойным тихим голосом спросила Маргарет.
- Д-да, - Питер кивнул, краснея, и неуверенно сел в кресло, освобожденное Мартой. – Я случайно.
- Не волнуйся, ты ни в чем не виноват.
Петтигрю удивленно посмотрел на нее.
- Это была всецело моя оплошность. Я бываю так небрежна в обращении с личными вещами.
Она беззаботно махнула рукой. Питер выглядел гораздо счастливее.
- И что ты сделал с письмом?
- Сжег его.
- Молодец.
От ее похвалы на его лице расцвела довольная улыбка и он даже немного приосанился.
- Я, конечно, понимаю, что ты теперь знаешь обо мне чуточку больше. Но не больше, чем нужно.
Он выглядел немного удивленным. Он был уверен, что Маргарет разозлится, узнав, что он прочел ее письмо, но ее реакция была совершенно неожиданной. И теперь она даже хотела обсудить с ним содержание письма, что совсем поразило его.
- Есть ли что-то, о чем ты бы хотел спросить меня?
Она смотрела на него с дружелюбной улыбкой, поощряющей и вселяющей уверенность.
- Это правда, что ты служишь Лорду? – шепотом спросил Питер.
- Да.
Он смотрел на нее с нескрываемым восторгом в глазах.
- Давно?
- С августа.
- И как?
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, - Питер смутился. – Тебе нравится служить ему? Это сложно?
- Нравится, - она покровительственно улыбнулась. – Служба Лорду не может доставлять мне сложностей, она ведь только в радость. Это большая честь для меня, и большая награда.
Пока Петтигрю потрясенно молчал, она задумчиво коснулась левого предплечья, словно подталкивая его к следующему вопросу.
- И у тебя есть метка?
- Да. Ее даруют при посвящении.
- П-посвящении? – Питер напрягся.
- Ничего сложного, поверь мне. Даже проще и приятней, чем отборочная церемония на первом курсе.
Он заметно успокоился.
- А ты что, тоже хочешь присоединиться? – спросила она, зная, что теперь лучшее время для этого вопроса.
- Я? Присоединиться? К вам? – Питер выглядел теперь не на шутку напуганным и в то же время смущенным.
- Да. К нам. К Лорду.
- Но… Разве туда берут всех?
Она улыбнулась, на этот раз немного загадочно, словно лишь для него собралась приоткрыть какую-то тайну.
- Конечно же, не всех, но Лорд очень ценит мое мнение, как ты, наверное, понял из письма. И моя рекомендация может сыграть решающую роль.
Намек, скрытый в предложении, повис в воздухе. Питер бегло изучал гостиную Слизерина, стараясь не смотреть на Маргарет дольше пяти секунд, а она сама спокойно смотрела на него, не отводя взгляд.
Наконец, через несколько минут абсолютного молчания, ставшего для нее уже немного тягостным, Питер сказал:
- А обязательно принимать метку? Это же больно.
Она еле сдержала гримасу отвращения, выдав вместо нее сладкую улыбку и загадочный взгляд.
- О, я уверена, Лорд найдет для тебя какую-нибудь миссию, которую способен выполнить только ты, и которая не требует принятия метки.
- То есть ты думаешь, что Лорд серьезно может принять меня? Я же не очень талантливый, и по Защите у меня удовлетворительно.
- Пит, я сказала тебе вчера и повторю сегодня, у тебя отличные возможности, тебе просто не хватает уверенности.
- Спасибо, - он улыбнулся. – Уютно у вас тут.
Она тоже окинула гостиную взглядом, без всякого интереса, а скорее из вежливости. Ей все это было знакомо и по-своему дорого, однако слово «уютно» было таким же неуместным, как и красно-золотой галстук Петтигрю.
- Да, спасибо. И на будущее, если хочешь увидеть меня, наш пароль в этом месяце «величие». В следующем месяце будет новый, но я тебе скажу.
- Спасибо, а то я бы долго блуждал по вашим подземельям, если бы не Северус.
Она задумчиво кивнула, совершенно не понимая, зачем Снейп вдруг решил выступить в качестве гида и помочь гриффиндорцу.
Питер, почувствовав, что его визит затянулся, встал.
- Ну, я пойду, - неуверенно сказал он.
Она удивленно изогнула бровь.
- Пойдешь? Не думаю.
Питер испуганно посмотрел на нее, и она пояснила все тем же надменно-удивленным тоном:
- Видишь ли, у нас очень неравная ситуация. Ты пришел ко мне, на Слизерин, в место, где все тайны и секреты хранят до самой смерти. У нас не принято обсуждать дела и события факультета с кем-либо посторонним, поэтому новость о твоем визите никогда не выйдет за пределы этой гостиной.
Питер все еще непонимающе смотрел на нее, и она продолжила.
- Однако со Слизерина выйдешь ты. И одному лишь Мерлину известно, сможешь ли ты сохранить нашу маленькую тайну, не расскажешь ли ты ее своим друзьям или кому-то еще.
Петтигрю побледнел и стал быстро бормотать, что он никогда никому ничего не скажет.
- Пит, я предлагаю вариант надежнее и проще для нас обоих, - сказала она и в ответ на его удивленный взгляд добавила. – Нерушимая клятва.
Петтигрю побледнел так, словно она пообещала убить его. Он снова сел в кресло и, испуганно сжавшись там, смотрел на Кайтлер, как мышонок смотрит на удава.
- Да не беспокойся ты так, - она беззаботно улыбнулась, с таким видом, словно давала нерушимые клятвы по пять раз на день и позвала. – Марта!
Блечли подошла моментально, с глазами, буквально сверкавшими от нескрываемого любопытства.
- Марта, ты не поможешь нам с Питером?
- Как?
- Скрепи нашу нерушимую клятву.
Блэчли чуть ли не подпрыгнула от восторга и, кивая, сказала:
- Конечно помогу!
Маргарет встала с кресла и мягко опустилась на колени. Питер молча последовал ее примеру, все еще испуганный и бледный. Она взяла его за руку, Марта поднесла свою палочку к их сомкнутым рукам, и Маргарет заговорила:
- Клянешься ли ты, Питер Петтигрю, никогда никому не рассказывать о наших разговорах и о моей причастности к Лорду?
- Клянусь, - тихо сказал Питер. Одна золотая нить выползла из палочки Марты, подобно змее обвивая их руки.
- Клянешься ли ты никому никогда не рассказывать о поручениях Лорда и о тех, кто ему служит?
- Клянусь, - в голосе Питера было все меньше громкости, а рука так и норовила выскользнуть из стальной хватки Кайтлер. Вторая нить присоединилась к первой. Затянулось молчание. Маргарет выразительно посмотрела на Питера, и тот сказал чуть более твердым голосом:
- Клянешься ли ты, Маргарет Кайтлер, что никому никогда не расскажешь..
Петтигрю запутался в формулировке и напряженно замолчал, покраснев до кончиков ушей.
- Я, Маргарет Кайтлер, клянусь никому никогда не рассказывать о твоей причастности к Лорду и делам, которые ты выполняешь.
Третья нить обвила их руки, формируя вместе с двумя остальными плотную цепь. Цепь засияла огненно-золотым цветом, слегка обжигая их руки, и исчезла. Повисла тишина.
- Ну, вот и все, спасибо, Марта!
Маргарет поднялась на ноги и снова невозмутимо села в кресло. Питер тоже встал и, неуверенно глядя на Маргарет, попятился в сторону двери. Поняв, что она не останавливает его, он облегченно выдохнул и чуть ли ни бегом выскочил в подземелья, едва не сбив с ног Яксли.
При виде чертыхающегося Яксли, ее настроение поднялось еще выше, и она весьма дружелюбно обратилась к Марте:
- Так что ты там говорила про Клариссу?
И Марта, до этого смотревшая на Маргарет с вопросительно открытым ртом и удивлением в глазах, охотно начала рассказывать самые последние слухи о том, как Кларисса Трэверс начала встречаться с…
Маргарет не слушала подробности. Главное, что после пятиминутного рассказа о Клариссе, реакции ее семьи и всех недостатках ее избранника, Марта напрочь забыла о произошедшем, ведь нерушимые клятвы, не касавшиеся тем любви, не так интересовали Блэчли, как чужие личные жизни.
***
- Хвост? Где ты был? – Блэк прекрасно знал ответ на свой вопрос, но, тем не менее, внимательно смотрел на вошедшего в гостиную Питера, изучая его реакцию.
- Я-я, - было видно, что Питер был не готов к расспросам. – Я был...
- Ты был в гадюшнике, мне это прекрасно известно. Что ты там делал? – продолжил допрос Сириус.
Римус, сидевший в соседнем кресле у камина, осуждающе посмотрел на Сириуса, но тот проигнорировал взгляд друга.
- Отвечай, Хвост, или забыл, что мы друзья, а у друзей нет секретов друг от друга?
Петтигрю побледнел, но ответил каким-то совершенно непривычным и новым для Сириуса тоном:
- Я был в гостиной Слизерина, Маргарет помогала мне с Трансфигураией. И не говори со мной в такой манере, Сириус.
Словно удивившись собственной дерзости, Петтигрю как-то даже вздрогнул, но сохранил самообладание и посмотрел на Блэка с каким-то непонятным торжеством в глазах.
Сириус опешил. И не сразу пришел в себя, сказав по итогу только:
- Проваливай.
Питера не хватило на еще одну пламенную речь, поэтому он послушно исчез из поля зрения Блэка, хотя сам Блэк тоже не остался в гостиной, а почти сразу же быстро направился на выход, сжимая в руке карту Мародеров.
***
- Ты куда?
Марта удивленно посмотрела на нее, когда Маргарет неожиданно встала.
- Я совсем забыла, мне нужно написать письмо!
- Но твой филин… он же сам всегда находит тебя!
Маргарет в очередной раз восхитилась тем, как быстро распространялись слухи внутри факультета. Слизерин был как кипящий котел, внутри все бурлило, кипело, и то и дело грозило выплеснуться наружу, однако все же содержимое никогда не выплескивалось за границы.
- Руни занят, на этот раз сгодится любая другая сова, - кратко пояснила она и направилась к выходу, бросив напоследок: - Я скоро вернусь, не забудь, о чем ты начала рассказывать, я обязательно дослушаю.
Она сама не понимала, зачем привязывает к себе Марту. Наверное, после нескольких недель практически абсолютной изоляции даже писклявый голос Блэчли ублажал слух. Но Маргарет прекрасно понимала, что были и другие причины…
Она не соврала и на самом деле отправилась в совятню. Путь из подземелий на верхний этаж был долгим, однако она всю дорогу мысленно составляла письмо и не заметила, как очутилась перед нужной дверью. В совятне было как обычно холодно и довольно темно. То и дело на нее поглядывали чьи-то янтарные глаза, какие-то тревожно-умные, слышался шелест сухой листвы, занесенной в совятню сильными порывами ветра. То и дело раздавалось недовольное или задумчивое уханье.
Маргарет почти сразу выбрала нужную сову – неприметную пеструшку со спокойным взглядом и, очевидно, покладистым характером.
- Иди ко мне, - позвала она ее. Сова послушно подлетела к ней, оправдав ожидания.
Маргарет достала небольшой кусок пергамента, перо и чернила. Быстрым, слегка размашистым, но все же довольно аккуратным почерком она набросала следующие строки:
«Все по плану. Готовьте прием. Держите в курсе. Мег.»
И, осторожно запечатав письмо гербовой печатью, она привязала его к предусмотрительно выставленной вперед лапке совы.
- Молодец, - она нежно погладила сову и едва различимым шепотом произнесла адрес. Сова ухнула, расправила крылья и вылетела на улицу. Маргарет смотрела ей вслед до тех пор, пока та совсем не скрылась из вида.
Ее размышления прервал голос.
- И сколько это будет продолжаться?
Она обернулась и увидела в метре от себя Сириуса. Он выглядел раздраженным и злым.
- Это твое извинение? Не принято.
Она попробовала пройти мимо, но Сириус преградил ей дорогу.
- Лучше отойди.
- Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросил Блэк, не спуская с нее глаз.
- Что ты гордый придурок, который не умеет извиняться? – раздраженно ответила она ему в тон.
- Что за новая благотворительность с Хвостом?
- А, ты об этом… - она выглядела немного огорченной. – Знаю, тебя это немного удивит, но Питер – не твой домовой эльф.
И, проскользнув мимо него, она покинула совятню, оставив Блэка среди птичьего помета, под обзором сотни сов, наедине с не самыми приятными мыслями.


Глава 11

- Как он?
- Мадам Пофри сказала подождать здесь, мы ничего не знаем.
Она кивнула и облокотилась о каменную стену, прикрыв глаза. Никто не смел более нарушать тишину, воцарившуюся в коридоре. Матч Гриффиндор-Слизерин завершился четверть часа назад, окрестности и сама школа словно опустели. Проигравшие молча справлялись с поражением, победители торжествовали в своей гостиной. Наконец-то межфакультетское напряжение немного ослабло и наступила временная передышка.
Однако она особого счастья по этому поводу не испытывала. Во-первых, потому что оказалась среди проигравших, а, во-вторых, потому что выиграл Гриффиндор. Точнее, потому что выиграл Блэк. С Сириусом они не общались уже ровно неделю, и, несмотря на то, что в их последнем диалоге она была победителем, теперь же Блэк явно выиграл. Ей было противна мысль, что он сейчас упивается победой, празднует вместе с Поттером в окружении всех своих поклонниц, а она стоит под дверью Больничного крыла и ждет. Потому что волнуется, и потому что больше ей никуда не хочется идти. Не хочется встречаться ни с довольными Гриффиндорцами, ни с однокурсниками, ни с Питером, ни с кем.

Наконец-то дверь открылась и в коридор выглянула Мадам Помфри:
- Можете заходить, только не больше пяти человек. И не шумите!
Их было около десяти человек, но как-то совершенно молча и единогласно, по-слизерински, одним словом, пятеро отделилось и ушло, рассчитывая навестить позже. А она зашла.
Регулус почти что сидел в кровати, опершись на пару подушек, и улыбался вошедшим.
- Как ты? – спросил Нотт.
Она вздрогнула, не понимая, как же ей удалось не заметить его до этого.
- Просто великолепно, - не без излишней бравады ответил Блэк, затем, немного помрачнев, добавил. – Они выиграли, да?
Кристофер кивнул, но тут же сказал:
- Я ни в чем тебя не виню. Слава Мерлину, что все обошлось, и ты в порядке.
Суетившаяся неподалеку Мадам Помфри скептически хмыкнула, явно давая понять, что не считает несколько переломов и легкое сотрясение благоприятным исходом матча. Однако в Квиддиче сложно было избежать травм, особенно когда Слизерин играл против Гриффиндора, и Регулус и вправду сравнительно легко отделался.

- Прочь, ему нужен отдых! Идите! – мадам Помфри замахала на них руками, буквально выгоняя из палаты.
Регулус закатил глаза, но все встали, не желая без необходимости раздражать Помфри и, пообещав заглянуть еще в самое ближайшее время, вышли в коридор.
Охотники сразу же направились в гостиную, однако она ощутила, что Кристофер остался стоять рядом с ней и не спешил никуда уходить. Нехотя, не желая ссориться или терпеть какие-то оскорбления в свой адрес, она все же посмотрела на него.
- Нам нужно поговорить, - начал он, но она покачала головой.
- Нам не о чем говорить, Крис.
- Подожди. Я так больше не могу.
Она замерла, удивленно глядя на него. Было видно, что слова давались ему нелегко, однако он все же продолжил:
- Если мы не можем быть парой, давай хотя бы будем друзьями?
Она не ожидала такого поворота, и некоторое время просто смотрела на него, не находя подходящих слов. Ей плохо верилось в то, что его предложение осуществимо, однако не попробовать было бы нечестно по отношению к нему.
- Хорошо, - она кивнула. – Друзья. Но при одном условии.
- При каком? – улыбаясь, спросил он, ясно давая понять, что теперь готов на любые уступки.
- Никакой Гэмп.
Он рассмеялся и обнял ее. По-дружески.
- Хорошо, миссис Блэк.
Слова, сказанные ей в макушку, прозвучали странно и нелепо, и на секунду ей так сильно захотелось рассмеяться и сказать ему, что все это игра. Но он довольно быстро отстранился, и пустоту, образовавшуюся между ними, очень быстро наполни формальности, и желание сказать правду оказалось вытеснено необходимостью играть свою роль до самого занавеса.

- Джей, ты не можешь так поступить! – Лили укоризненно посмотрела на Джеймса, Поттер виновато потупил взгляд.
- Я правда очень хотел бы пойти, но… Не могу, понимаешь?
- Нет! Не понимаю! Объясни мне, пожалуйста, почему ты решил бросить меня на растерзание Слагхорна и его особо любимых персон?!
- Я не могу, Лил.
Лили стояла руки в боки, буквально испепеляя Поттера взглядом.
- Не можешь пойти, но и не можешь объяснить, почему ты нем можешь! Ты хоть сам понимаешь, как это выглядит со стороны?! Не держи меня за дуру, Джеймс!
Она развернулась и направилась в спальню девушек.
- Лили! – крикнул он ей вдогонку, но в ответ Эванс лишь громко хлопнула дверью.
Сириус сочувственно посмотрел на друга.
- Оставь все как есть, Сохатый, пусть остынет.
- Я не могу так, Бродяга, понимаешь?! Я не могу ей врать!
Блэк закатил глаза.
- Отлично! Не ври. Иди и расскажи ей все прямо сейчас, но если из-за твоей драгоценной Эванс нас отчислят и посадят в Азкабан, я убью тебя. Без обид.
Джеймс устало взъерошил волосы.
- Почему? Почему полнолуние выпало именно на Хэллоуин и эту идиотскую вечеринку?!
- Джеймс, я тебя не узнаю! – посерьезнел Сириус. – Неужели ты бы хотел провести Хэллоуин в общество гадюк и Слагхорна? Вместо незабываемого полнолуния?
Джеймс отвернулся. Затем сменил тему:
- А ты? Что ты скажешь своей Кайтлер? Вы ведь тоже приглашены.
Блэк поморщился при упоминании Маргарет и скептически посмотрел на друга.
- Ты же знаешь, что мы не вместе. Значит, и идти вместе никуда не должны.
Джеймс был удивлен таким ответом:
- Но я думал, ты помогаешь ей? Вы же должны появляться в обществе вместе и вообще…
Сириус посмотрел на группку первокурсников, смеющихся над чем-то за соседним столиком.
- Скажем так, я выбыл из игры.
***
- Мэг, ну Мэг, в чем ты пойдешь?
- Что? Куда?
Марта отвлекла ее в самый неподходящий момент, когда мысли были заняты предстоящими делами, и в голове крутился какой-то очень важный нерешенный вопрос.
- На вечеринку к Слагхорну, куда же еще!
Вечеринки. Вечеринки и сплетни. Только это, очевидно, и интересовало Марту. В очередной раз мысленно сочувствуя собеседнице, наделенной столь узким кругозором, Маргарет немного раздраженно ответила:
- Не знаю еще. А ты?
Пять минут Блэчли описывала планируемый наряд, который, как оказалось, она уже заказала в Твилфитт и Таттингс по почте и прибытие которого ожидалось со дня на день.
- Ну так что ты оденешь? – настойчивость Блэчли не знала границ, в отличие от ее манер.
- Я еще не думала об этом.
Блэчли выглядела такой потрясенной, словно Маргарет сказала ей, что пойдет неглиже, с гриффиндорским галстуком на шее.
- Но ведь осталось четыре дня!
Маргарет кивнула, не понимая беспокойства Марты. Ее по-прежнему не покидало чувство, что она забыла решить что-то очень важное.
- Ты ведь с Блэком идешь? – не унималась Марта.
Ее словно ударило молнией.
- Блэк! – она с трудом удержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Она совсем забыла, что должна была пойти на эту вечеринку с Сириусом, как невеста и жених.
Чтобы как-то исправить получившуюся неловкую ситуацию, она улыбнулась и добавила уже более спокойным тоном:
- Спасибо, что напомнила, Марта. Мне как раз нужно поговорить с Сириусом.
Она, конечно же, не собиралась с ним разговаривать, однако ей нужен был план. Слагхорн не относился к тактичным людям и вряд ли бы не заметил отсутствие Блэка Значит, нужно было сделать так, чтобы ни у кого не возникло лишних вопросов. То есть, чтобы Сириус был. Но для этого нужно было найти Блэка и напомнить ему, что они должны были пойти вместе на вечеринку в субботу, то есть поговорить с Блэком, чего делать не хотелось. Поэтому она не знала, как поступить.
И дело было вовсе не в общественном мнении. Ей просто было необходимо попасть на вечеринку...
По какому-то странному повороту судьбы, выйдя из факультетской гостиной, она почти в бессознательном состоянии направилась в Больничное крыло, навестить Регулуса.
***
- Лили, дорогая, а где же мистер Поттер?
Слагхорн как обычно проявлял такт на высшем уровне.
Эванс, сидевшая рядом с Маргарет в гордом одиночестве, покраснела и пробормотала что-то оправдательное, очевидно в защиту Поттера. Маргарет хмыкнула, ожидая с минуты на минуту реплику в свой адрес.
- Маргарет, а где же Сириус? Неужели все молодые люди ослепли и не замечают, какие же красивые невесты им достались?!
Она кокетливо улыбнулась профессору и ответила:
- Сириус скоро придет. Он не пунктуален, безусловно, но не слеп.
Слагхорн удовлетворенно кивнул и обратился к кому-то другому с приветственной речью, на этот раз расспрашивая о родственниках и планах на будущее. Маргарет ощутила на себе удивленный взгляд Лили.
- Какие-то проблемы? – она не хотела выглядеть недружелюбной, однако открытое любопытство всегда немного раздражало ее.
- Да. Разве Сириус собирался прийти?
Лили, очевидно, решила не замечать враждебности в голосе собеседницы.
- Конечно же, - самодовольно улыбнулась в ответ Маргарет.
Как раз в эту минуту, как в хорошо отрепетированной пьесе, в дверь постучали и в кабинет вошел Сириус Блэк.
- А вот и он! – торжественно воскликнул Слагхорн, указывая Сириусу на место слева от Маргарет. - Мы уже начали скучать без вас, мистер Блэк!
- Привет, - Сириус легко поцеловал ее в щеку и занял указанное место. Он улыбнулся всем собравшимся и совершенно проигнорировал Лили.
- Сириус, а где Джеймс, - не выдержав, обратилась к нему гриффиндорка.
- Тебе видней, - пожал плечами Блэк, все так же не глядя в ее сторону.

Вечер подходил к концу, и Лили уже было тошно. Тошно от бесконечных разговоров, крутившихся вокруг одних и тех же тем – политики, известных родственников собравшихся, бывших выпускников Слагхорна и всех тех замечательных возможностей, которые он мог обеспечить каждому члену своего маленького клуба. А также тошно от Северуса, который вообще не замечал ее, но периодически позволял себе недвусмысленные и очень недобрые шутки и намеки, от которых ей становилось не по себе и хотелось, чтобы рядом оказался Джеймс. Или кто-нибудь родной, друг. Но из присутствующих таким мог быть разве что Блэк. Блэк, который, как на зло также игнорировал ее и казался таким же чужим, как и все. Рядом с ней сидела Маргарет, та самая, с которой, как ей казалось раньше, у нее было что-то общее, с которой ей бы хотелось пообщаться, и от которой в тот момент просто веяло пренебрежением и враждебностью.
Но потом и Сириус, и Маргарет куда-то исчезли вместе, сказав Слагхорну, что-то непонятное, на что профессор лишь закивал с энтузиазмом, характерным для его реакций на любые просьбы и слова любимых учеников. И в их отсутствие за столом стало еще скучнее и рутиннее. И даже, к удивлению Лили, с уходом Маргарет, ей стало как-то немного одиноко.
Не выдержав более всего этого, Лили встала из-за стола.
- Уже уходите, мисс Эванс?! – Слагхорн выглядел очень огорченным.
- Да, профессор, извините, но у меня еще вечерний обход школы.
Слагхорн махнул рукой, словно хотел сказать, что все это – ерунда. Но возражать не стал.
- Ах, Лили, с вашей ответственностью и исполнительностью вы легко можете занять управляющую должность в Министерстве. Позвольте только познакомить вас с-
Слагхорн тоже встал из-за стола, немного медленно и шумно, и направился к двери своей лаборатории. На мгновение Лили даже показалось, что он хочет вытащить из своей лаборатории того самого загадочного мистера Н, с которым он хотел познакомить ее, но Слагхорн продолжил на ходу:
- Минуточку, я дам вам его адрес. Он только позавчера писал мне с просьбой порекомендовать талантливого и ответственного кандидата. Я, конечно же, сразу подумал о вас, и-
Дверь лаборатории со скрипом отворилась, и профессор замолк. Тишина быстро распространилась по всей комнате.
В лаборатории, около одного из стеллажей, доверху забитого различными ингредиентами и склянками с зельями, стояли Маргарет и Сириус. Точнее, не просто стояли, а обнимались, и целовались с такой страстью, словно мир вокруг перестал существовать.
- Кхм-кхм, - неуверенно прокашлял Слагхорн.
Маргарет отскочила от Сириуса и виновато посмотрела на зельевара.
- Простите, профессор, мы—
- Что вы! Что вы! Мисс Кайтлер, я все понимаю, сам был молод… ах, молодость…прекрасная пора…
Он ностальгически вздохнул, всколыхнув свои роскошные усы, и мечтательно прикрыл глаза.
Маргарет все еще смотрела на профессора, Блэк стоял немного сзади, и Лили заметила на его лице какое-то странное выражение, совершенно несвойственное Сириусу, которого она наблюдала шесть лет. Он стоял, слегка наморщив лоб, очевидно пытаясь что-то понять. Такого мыслительного напряжения за Блэком ранее не наблюдалось.

_____
Понимаю, слишком долго не было обновлений. И мне очень, очень неловко перед вами, дорогие читатели! Переезд и работа так закрутили, что вдохновение пришло только под Новый Год. Торжественно обещаю, новая глава будет совсем скоро, так как она почти готова.
P.S. Всех с наступившим Новым Годом! Удачи, счастья и любви!:)



Глава 12

Вот и новая глава, посвящается моей вдохновительнице:) Solona, большое вам спасибо!

***
На следующий день Сириус узнал от очень удивленного Джеймса, которому, в свою очередь, об этом поведала разъяренная Лили, что, оказывается, он был на вечеринке у Слагхорна вместе с Кайтлер, совершенно не замечал Лили, а потом был застукан целующимся с Кайтлер в лаборатории зельевара. Ему стоило больших усилий не выдать свое недоумение. Мысль о том, что Маргарет затеяла какую-то игру, в которую он оказался втянут не без его участия, заставила его быстро взять себя в руки. Любопытство пересилило удивление, и желание выяснить все непосредственно у зачинщицы победило все остальные.
- Как тебе это удалось? - по-прежнему недоумевал Поттер.
- Сохатый, позже расскажу, - ответил Сириус и добавил. – Где карта?
Джеймс послушно протянул ему заветный кусок пергамента, все еще недоверчиво глядя на друга, Сириус раскрыл карту и, склонившись над ней, несколько минут молча изучал ее, затем, очевидно найдя то, что нужно, посмотрел на Джеймса.
- Не смотри на меня так. Все скоро узнаешь.
И с весьма загадочным видом, Сириус направился в сторону школы.

Ему было совершенно непонятно, как в такой замечательный солнечный денек можно было сидеть в библиотеке. Они с Джеймсом сразу же после завтрака пошли к озеру, где Поттер и рассказал ему о его незаурядной двойной жизни. На улице было довольно прохладно, ноябрь уже давал о себе знать. Несмотря на то, что снега еще не выпадало, столбик термометра не поднимался выше пяти градусов тепла. Тем не менее, солнце весело светило, дул легкий ветерок, в Запретном лесу остатками листвы шелестели деревья. В общем, денек был отличным.
А Кайтлер сидела в библиотеке. Причем в полном одиночестве. Даже Эванс, несмотря на прежние разногласия, согласилась пойти с Джеймсом в Хогсмид. Первого ноября доступ в деревню был официально открыт для всех желающих, и в Хогвартсе почти не осталось учеников. А Кайтлер сидела в библиотеке. Немыслимо!
***
- Вау, «Проклятья через посредников». Наверное, страшно интересно!
Она вздрогнула и подняла уставшие от долгого чтения глаза на нарушителя своего спокойствия.
- Зачем ты снова так выглядишь? – раздраженно спросила она, оглядев его с ног до головы, и снова вернулась к чтению.
- Как? – очень искренне удивился Сириус.
- Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, - начала она, но быстро осеклась и посмотрела на него теперь уже более внимательно.
- А, это ты, Сириус.
- Да, неужели не похож на себя? – продолжил удивляться Блэк. – Или ты перепутала меня с другим Сириусом? Очевидно, их много развелось в Хогвартсе.
Она фыркнула, но оставила его реплику без ответа, продолжив чтение.
- Тебе не кажется, что ты должна мне что-то рассказать?
- Нет.
Сириус закатил глаза и сел напротив нее. Мадам Пинс прошелестела мимо, с подозрением глядя в сторону их столика.
- Кайтлер, объясни мне, что вчера было? – полушепотом сказал он.
- Пятница, - отрезала она и перевернула страницу.
Он перетянул книгу на себя и закрыл фолиант. Образовалось облако пыли, и Маргарет недовольно чихнула.
- Блэк, ты идиот.
- Благодарю.
Она моргнула несколько раз, пытаясь избавиться от строчек, все еще стоявших перед глазами, и устало посмотрела на него.
- Зря ты это сделал. Я не помню, на какой странице остановилась.
- На триста девяносто восьмой, - моментально ответил Сириус.
- Серьезно? – с надеждой спросила она.
- Нет.
Она смерила его испепеляющим взглядом, но он невозмутимо воспользовался ее временно освободившимся вниманием:
- Зачем тебе читать все это? На улице прекрасная погода. Пойдем в Хогсмид вместе? Мы же пара. И ты заодно расскажешь мне всё.
Она рассмеялась, громче, чем было позволительно в библиотеке. Мадам Пинс тут же яростно шикнула на нее, но Кайтлер не посерьезнела.
- Блэк, да это просто отличная идея!
- Так ты согласна? – даже немного удивился Сириус, не ожидавший столь легкой победы.
- Нет, - ответила она его же козырем.
Сириус хмыкнул.
- Во-первых, я никогда не рассказываю всё.
- Можешь не всё, - быстро ответил Блэк. – Мне не интересно, кого ты мумифицируешь по ночам.
- Что-что я делаю? – переспросила она, с трудом сдерживая смех.
- Ну что вы там делаете на Слизерине, тебе видней. Едите детей, или мумифицируете врагов, как в древнем Египте?
- Ну непосвященным это знание недоступно, - подыграла она.
- Так я и не претендую. Мне бы немножечко, - он просительно посмотрел на нее.
- Ладно, Блэк, ты победил. Хочешь знать – знай. Но только нужна подходящая обстановка.
- Вот и я говорю, пошли отсюда.
- Нет же, - она покачала головой, раздраженная его нетерпеливостью. – Приходи сегодня в полночь на Астрономическую башню.
- Почему туда?
- Звезды расскажут обо всем, - ответила она мистическим шепотом и забрала обратно книгу.
Сириус понял, что до полуночи от Кайтлер больше ничего не добьется, и оставил ее изучать проклятья и наслаждаться спертым воздухом библиотеки, а сам как можно быстрее выбрался на улицу и направился прямиком в Сладкое королевство, решив в кое-то веке посетить Хогсмид законно и открыто, как положено ученику.
***
- Может, объяснишь?
Она мысленно чертыхнулась. Очередной Блэк выжидающе смотрел на нее, требуя каких-то объяснений. Дневная доза выяснения отношений была явно превышена.
- Что-о? - протянула она.
Регулус раздраженно посмотрел на нее.
- А тебе кажется, что ничего не нужно объяснять? Да, хорошо, я согласился на вечер притвориться братом. Но только потому, что не переношу его также как ты и не хотел, чтобы ты унижалась перед ним.
- Тише ты, - она посмотрела по сторонам, но обеденный стол был почти пустым, многие ученики еще наслаждались Хогсмидом и совершенно не спешили в школу.
– Что ты хочешь, чтобы я объяснила?
- Зачем мы пошли в ту лабораторию, и зачем ты поцеловала меня?
Она, прищурившись, посмотрела ему в глаза, словно пытаясь понять, полностью ли он искренен с ней. Было ясно, что Регулус не врал, и действительно ничего не понял, или не заметил. В таком случае можно было импровизировать. Но простор для импровизации был достаточно ограничен.
- Хм, видишь ли, - медленно начала она, стараясь тянуть время. – Мне так наскучила вечеринка, что я решила проветриться.
- И потащила меня в лабораторию, предварительно взломав дверь. Да, Маргарет, я все прекрасно понимаю.
От издевки в голосе Регулуса ей стало немного не по себе.
- Допустим, тебе и вправду совершенно вдруг захотелось посетить лабораторию. Но зачем же было брать меня с собой?
Она вздохнула, пытаясь быстро найти ответ на неожиданный, но вполне закономерный вопрос.
- Не утруждайся, - Регулус снисходительно улыбнулся. – Я понял это еще вчера, просто хотел послушать твою версию. Жаль, что ты ее не продумала.
- И что же ты понял? – осторожно уточнила она, чувствуя, что аппетит окончательно пропал.
- Что я был лишь прикрытием и предлогом. Зачем же было брать меня с собой в лабораторию? Чтобы из свидетеля сделать сообщника? Мег, мне кажется это нечестно.
- Ладно, ты прав. Мне нужно было предупредить тебя заранее, - она решила рассказать правду, ну или часть правды. – Мне нужно было одно зелье.
Регулус кивнул.
- Ты украла его?
- Нет, его не было у Слагхорна.
- Но ты ведь даже не изучила все полки, - удивился он.
- Я использовала невербальное заклинание поиска, его там не было, Рег.
Блэк снова кивнул.
- Ну а поцелуй? – спросил он и тут же ответил самому себе. – Конечно же, прикрытие. Ведь так?
Она не успела ответить, потому что в этот момент в ее спагетти приземлилась та самая пеструшка, которую она когда-то выбрала в качестве идеального почтальона. Как оказалось, у почтальона были проблемы с координацией, и, стирая с мантии болоньез, Маргарет не без некоторого раздражения, забрала у совы письмо и распечатала его.
Все это время Регулус, оказавшийся вне зоны обстрела, смотрел на нее, терпеливо ожидая ответа. Однако тут ему не повезло. Дочитав письмо, Маргарет вскочила из-за стола и спешно покинула Большой Зал, бросив напоследок «поговорим позже» и оставив за собой шлейф немного пряных духов и десяток неразрешенных вопросов.
***
Стоило Питеру переступить порог школы, как на него тут же вихрем налетела Маргарет, и, схватив его за руку, потащила обратно на улицу.
- Привет! Подожди! Куда мы?
Она стоически игнорировала все его многочисленные вопросы и восклицания, и лишь остановившись около ворот с крылатыми вепрями, повернулась к нему.
- Извини, что так быстро. Нельзя терять ни минуты. Лорд хочет познакомиться с тобой сегодня!
С лицом Петтигрю произошли буквально магические перемены. Одну минуту оно было нормального здорового розоватого оттенка, и вдруг стало бледным, затем, того хуже, даже немного посерело.
- С-с-се-сегодня?
Испуганно заикаясь, переспросил он.
- Да. Да не бойся ты так, это совсем не страшно. Не верь тому, что пишут в прессе. Лорд не убийца, он великий мудрый волшебник, ты сам в этом убедишься, и еще благодарить меня будешь. Такой шанс выпадает крайне редко.
Питер отвел взгляд и посмотрел назад, на школу, думая о том, что, наверняка, его отсутствие останется незамеченным. И вряд ли впереди его ждало что-то страшное, раз Кайтлер была так спокойна.
- Так куда мы идем? – собравшись с силами, спросил он.
- Мы аппарируем на виллу Беллатрикс и Рудольфуса Лестрейнж. Лорд будет ждать нас там.
Питер кивнул.
- Ну как, готов? – немного нетерпеливо спросила Маргарет, протягивая ему руку.
Он как-то непонятно мотнул головой, то ли в знак согласия, то ли наоборот давая понять, что еще не принял решения. Однако взял ее за руку. В следующий миг окрестности огласил громкий хлопок, и две фигуры у ворот исчезли.
***
- Кого ты привела к нам? – поморщилась Беллатрикс, неприязненно глядя в сторону гостиной, где Лорд беседовал с Питером.
- Руди, ты ведь сам говорил нам, что Лорду нужны ведомые. Те, кто смогут выполнять его приказы беспрекословно.
Рудольфус кивнул, но добавил, скептически улыбаясь.
- Ведомые, да. Но не безмозглые.
- Питер не глуп! – вспыльчиво воскликнула Маргарет, глядя по очереди на Беллатрикс и Рудольфуса в бесплодных поисках поддержки.
- Он гриффиндорец, - выплюнула Бэлла, с таким лицом, словно ее тошнило от одного слова «Гриффиндор».
- И что? Почему тогда он заинтересовался идеями Лорда? Почему согласился служить ему?
Рудольфус кашлянул, выражая свое изумление.
- Мэгги, ты бываешь таким ребенком. Так любишь, чтобы игра шла по твоей задумке. Мне кажется, Питера особо не спрашивали, хочет ли он служить. И, право, о какой заинтересованности идеями ты говоришь? Он может быть заинтересован тобой. Может быть, его привлекает власть или покровительство. Но он также далек от понимания идей Лорда, как любой недалекий подросток. И, кстати, почему он предает свой факультет? Ведь это так не по-гриффиндорски…
- Он чистокровный, он наш,- с каким-то отчаянием в голосе сказала Маргарет.
- Ну, будем надеяться, что Лорду понравится твой протеже. А иначе… - Бэлла недобро хихикнула. – Люц также как ты хотел угодить Лорду и на прошлой неделе привел кого-то. Дженкис? Доркис? Не помню фамилию. Лорд был крайне недоволен, что его потревожили зря. Люциусу надолго запомнится этот урок.
Маргарет вздрогнула.
- Что ты имеешь в виду? Что он сделал с ним?
- Ничего особенного, но, думаю, тебе прекрасно известно, как Лорд выражает свое недовольство.
Маргарет немного побледнела и, с трудом поборов в себе желание ворваться в гостиную и начать умолять Лорда, постаралась успокоиться.
***
Сириус пришел на Астрономическую башню за пять минут до полуночи. Маргарет еще не было. Он подошел к парапету и посмотрел на небо. Луна уже немного похудела с одного бока, но тем не менее светила очень ярко, окутывая серебристым светом окрестности. Ночь была чистой и погожей, звезды были видны так отчетливо, словно висели совсем близко над головой и при желании можно было легко дотянуться до любой из них. Он отыскал свою звезду, и на секунду ему показалось, что Сириус подмигнул ему.
Сириус Блэк улыбнулся и принял позу поудобней, приготовившись ждать Кайтлер столько, сколько потребуется.
***
Питер, раскрасневшийся и чересчур говорливый, сидел за обеденным столом в гостиной дома Лестрейнж. Он все еще находился под впечатлением разговора с Лордом. Разговор был недолгим, однако от этого не терял значимости в глазах Питера. Ему казалось, что его жизнь поделилась пополам. Все, что было до разговора – все это относилось к совершенно иному человеку, не к нему, не к новому Питеру Петтигрю. Теперь перед ним простирались новые горизонты и новые возможности. Очарованный властью и могуществом, силой, веявшей от Лорда, и его словами о скором поручении, которое под силу выполнить только ему, Питер не замечал общей обстановки в доме.
Ее, к сожалению, замечала Маргарет, сидевшая рядом с ним. В первые минуты после того, как Питер вышел из гостиной, она испытала облегчение. Лорду понравилась кандидатура Петтигрю, а, значит, она теперь закрепила свои позиции в числе его фаворитов и успешно избежала Круциатус-участи Малфоя. Кислое лицо Бэлы, безусловно, дорого стоило. Как, впрочем, и удивление на лице Рудольфуса. Однако Лорд довольно быстро исчез, обменявшись с ней лишь парой слов, а Лестрейнжи остались. И дом быстро заполнило презрение. Они насмехались над Питером, она это прекрасно видела. И от этого Маргарет было обидно до слез.
«Ты бываешь таким ребенком…», - слова Рудольфуса звенели в ушах, и ей едва удавалось сохранять внешнее спокойствие. Питер был ее находкой, ее протеже. И в нем она ничуть не сомневалась. Уж под ее руководством он явно добьется большего почтения и раскроет свой потенциал лучше, чем в обществе Поттера и Блэка. Да, может быть, Рудольфус и был в чем-то прав. Питер был частью ее личной игры. Но Маргарет Кайтлер не привыкла проигрывать. «Я вам еще покажу, как играть в мои игры», - обиженно подумала она, крепко сжимая вилку в руке.
Часы пробили полночь, и она вздрогнула, совершенно неожиданно вспомнив про Блэка, который, наверняка, уже ждет на Астрономической башне.
***
Хлопок аппарации нарушил ночную тишину Хогсмида. Она быстро направилась в сторону замка, спотыкаясь в темноте. Луна спряталась за облаком, и кое-где дорогу было очень сложно разглядеть. Пару раз она чуть не упала, но, чертыхаясь вслух, продолжала путь, думая о том, что могла остаться у Лестрейнжей, как и поступил Питер, и вернуться в школу утром.
Но нет же, ей приспичило вернуться. А все из-за Блэка, разговаривать с которым совершенно не хотелось, но и в очередной раз обманывать почему-то тоже желания не было. Он ведь не обманул ее тогда, когда она так нуждалась в его помощи.
Серебряные часики показывали полпервого ночи. Конечно же, Сириус уже наверняка ушел. Ей не хотелось думать, в каком тоне состоится их следующий разговор и состоится ли вообще. Зачем она назначила встречу в полночь? Да еще и на Астрономической башне? Слова буквально вырвались, совершенно необдуманные и спонтанные. Наверняка, под воздействием Блэка с его мумификацией…
Она постаралась как можно тише пробраться в школу и осторожно поднялась наверх. Ей повезло – ночь была тихой и спокойной, замок спал, в коридорах не было ни учителей, ни старост, ни Филча, ни Пивза. Но и без этих преград до башни она добралась лишь когда на часах был уже без четверти час. Она приоткрыла дверь и выскользнула наружу, снова ощутив на лице холодный ночной воздух, и снова жалея, что не надела ничего более теплого.
Сириуса не было видно.
- Черт! – она раздосадовано топнула ногой. – Блэк!
Никто не отозвался. В расстроенных чувствах, она подошла к парапету и, облокотившись, посмотрела на небо. Сотни звезд смотрели на нее в ответ, и она вдруг почувствовала себя такой маленькой, одинокой и потерянной в огромной бесконечной Вселенной…
- Вы, Слизеринцы, нравитесь мне все меньше с каждой секундой, - раздался сзади знакомый голос.
Она подпрыгнула от неожиданности, и резко обернулась.
- Блэк! Где ты был?
Сириус рассмеялся и продолжил, игнорируя ее восклицание:
- Во-первых, вы не пунктуальны. Во-вторых, задаете идиотские вопросы.
- А в-третьих?
- В-третьих, в вас невозможно не влюбиться.