Contra spem spero

Глава 1

Название: «Contra spem spero»
Бета: SweetEstel
Автор: Вирент
Жанр: AU/Adventure/Crossover
Пейринг: CC/ГГ.
Рейтинг: PG-13
Тип: гет
Размер: миди
Саммари: Время и пространство — идеальный побег. Так решила Гермиона, соглашаясь путешествовать вместе с незнакомцем, спасшим ей жизнь, который оказался Повелителем времени. Но куда ее приведет бегство от прошлого?
Дисклаймер: все принадлежит правообладателям.
Комментарии: кроссовер мира ГП и сериала «Доктор Кто». Частично учитываются шестая и седьмая книги, эпилог по боку. Встреча Гермионы с Доктором по его временной линии происходит между нулевой и первой сериями третьего сезона, после расставания с Донной и до знакомства с Мартой. Для нее это первое рождество после победы над Волдемортом. Наверняка есть некоторый ООС героев. Нелинейное течение времени, много воспоминаний и приключений.
Написано для ТТП, на фест «Бесконечный снейджер», посвященный восьмилетию форума.
Примечание: Contra spem spero (лат.) — без надежды надеюсь.




Глава 1. Встреча с Доктором


Гермиона никогда не предполагала, что вернется в Хогвартс так скоро после битвы. Замок все еще хранил следы прошедшей войны, и от этого сердце обливалось кровью. Но если Гермиона собирается поступать в магический университет, то ей было необходимо сдать ТРИТОН. Спасибо МакГонагалл, которая пошла навстречу их выпуску и устроила экзамены под Рождество.
Сначала Гермиона хотела выждать год — слишком дорогой ценой досталась ей победа, и думать об учебе она не могла. Ей вообще было тяжело оставаться в Англии, где все напоминало о произошедшей трагедии, а ее дом был разрушен. Поэтому девушка уехала в Австралию, к родителям.
Поездка не принесла ей успокоения. Мало того, что пришлось отвечать на вопросы матери, как дочь жила без них, Гермиона чувствовала там себя совершенно чужой. У родителей был новый дом, отец получил престижную должность главного врача в стоматологической клинике. Это позволило маме не работать, о чем она давно мечтала. Еще она осуществила давнюю мечту о втором ребенке, причем на двести процентов, и теперь нянчила двойню (мальчика и девочку), которая вытеснила из ее сердца старшую дочь. К тому же родители целый год не помнили о существовании Гермионы.
Ей же в свою очередь не слишком хотелось возиться с малышами, да и потребности в родительской опеке она не ощущала. Строить свое будущее в Австралии… слишком она отличалась от Англии. К тому же эта страна, не меньше родины, напоминала ей об утерянном счастье и погибшем любимом.
Так Гермиона вернулась туда, откуда бежала, сняла небольшую квартирку в Лондоне и первый триместр нового учебного года самостоятельно готовилась к сдаче ТРИТОН, не желая ехать в Хогвартс. Однако из-за экзаменов вынуждена была сделать это.
Завтра с утра Гермиона наконец-то получит диплом и сможет покинуть школу. Сегодня же она собиралась посетить кладбище и место, где стояла Визжащая хижина — последний приют Северуса Снейпа. Кто бы мог подумать, что строгий, придирчивый, временами даже ненавистный преподаватель превратится в самого близкого для нее человека и, если быть совсем уж честной, в любимого. Но так и было.
По дороге к кладбищу Гермиона вспоминала, как начались ее необычные внеурочные отношения с зельеваром.

После рождественского вечера у Слизнорта на шестом курсе Гермиона сильно отдалилась от Рона и Гарри. Откровенно говоря, ее бесили все парни-ровесники: инфантильные, не желающие учиться, готовые волочиться за любой «хорошенькой юбкой», говорящие лишь о квиддиче и о себе любимом. Она много времени проводила в библиотеке, впрочем, как и всегда. В один из вечеров ее вызвали к Дамблдору.
— Гермиона, дитя мое, мне нужна твоя помощь. Но есть одно условие. Я знаю, у вас с Гарри и Роном нет друг от друга секретов. Но я прошу тебя держать в тайне твое будущее задание и то, с кем тебе придется сотрудничать. Как и этот разговор, — начал директор после взаимного приветствия.
— Хорошо. Я обещаю молчать, что бы это ни было, — пообещала она. — Или мне надо дать магическую клятву?
— Нет, я верю тебе на слово.
— И что я должна делать?
— Ты наверняка заметила, в каком состоянии моя левая рука. Это проклятие, которое я получил, честно говоря, по глупости и от тщеславия. Снять его невозможно — лишь не позволить распространяться. Для этого я ежедневно пью зелье, которое мне готовит профессор Снейп. Но, к сожалению, его частенько не бывает в Хогвартсе. У него есть дела, и ты, наверное, догадываешься, какие. Иногда Северусу приходится отсутствовать день-два. А зельем нельзя запастись впрок — оно должно быть свежим. Раньше я просто пропускал такие дни. Но мне становится все хуже. Поэтому, посовещавшись, мы решили, что профессор Снейп обучит тебя готовить необходимое мне зелье. Начнете вы прямо сегодня, за полтора часа до отбоя в старой лаборатории в подземельях, где редко кто бывает.

Нельзя сказать, что поручение Дамблдора обрадовало Гермиону, но и не огорчило. В отличие от Рона и Гарри, она всегда относилась к зельевару с должным почтением, а иногда и одобряла его завышенные стандарты. Что ей всегда не нравилось, так это его манера переходить на личности.
Поначалу все так и было. Снейп постоянно хмурился и делал саркастичные замечания, нередко называл ее «невыносимой всезнайкой», «бездумной заучкой» и «зашореной гриффиндоркой». Но постепенно в его язвительных комментариях стали пропадать выпады в ее адрес, а временами Гермиона удостаивалась скупой похвалы.
К концу года они с профессором позволяли себе беседовать на отвлеченные темы, и Гермиона не раз поражалась его энциклопедическим знаниям. Не выходили из ее головы и слова Дамблдора, сказанные в ответ на вопрос, доверяет ли он Снейпу.

— Целиком и полностью, — уверенно ответил директор. — Северус не раз доказывал мне свою преданность. Ты должна присмотреться к нему, Гермиона. Он сильный и смелый человек. И еще, я хочу, чтобы ты помнила, как бы ни повернулись события, как бы действия профессора Снейпа ни казались тебе и всем предательством, это не так. Он действует согласно полученным от меня инструкциям.

В конце года, после смерти Дамблдора, до нее дошел их смысл. И именно после них начала зарождаться симпатия к зельевару, которая постепенно переросла во влюбленность, а после и в любовь, принесшую ей столько радости и горя.
— Смогла бы я отпустить тебя, Северус, если бы здесь была и твоя могила? — пробормотала Гермиона, подходя к хогвартскому кладбищу.
Героям последней битвы отвели целых три ряда. Могилы были все одинаковые, немного безликие. Зато все погибшие за Хогвартс лежали вместе. Все, кроме Северуса Снейпа, умершего в Визжащей хижине и посмертно сгоревшего вместе с ней. Захоронению на кладбище пепла воспротивился Гарри, и Гермиона поддержала его. Остальным было все равно, будет ли могила у человека, чья роль в войне неоднозначна. По крайней мере, так думали сразу после битвы.

— Не знаю, понравилось бы тебе или нет, но ты стал героем. Тебе вручили орден Мерлина первой степени. Твое имя выбито на досках памяти в холле школы и в министерстве магии. О тебе даже издали пару книг, хотя те, кто писал их, опирались на слухи и малочисленные интервью, — сказала Гермиона вслух, глядя на место, где когда-то стояла Визжащая хижина.
Сейчас здесь было пепелище: ни остова дома, ни щепочки от него — лишь черный круг выжженной дотла земли.

В день битвы в Хогвартсе царил хаос: мечущиеся ученики, Пожиратели смерти, авроры, Орденовцы, профессора, великаны — все смешались, всюду раздавались проклятья, крики и стоны. Даже доспехи сдвинулись с места, оживленные МакГонагалл, и тоже воевали.
Гермиона, Гарри и Рон, уничтожив диадему Рейвенкло, обсуждали, как подобраться к Нагайне — как они тогда думали, последнему крестражу Волдеморта. Внезапно у Гарри разболелся шрам.
— Волдеморт с Нагайной в Визжащей хижине. Он вызывает Снейпа. Я пойду туда и разберусь с этой троицей, — объявил он.
— Не слишком ли самонадеянно? — нахмурилась Гермиона. — Там, конечно, будет профессор и подстрахует тебя, но ты можешь погибнуть.
— Опять ты завела свою волынку о белом и пушистом Снейпе, — скривился Рон. — Он — сальноволосая сволочь, предатель и гад. Был, есть и будет. В одном ты права абсолютно: Гарри нельзя туда соваться открыто.
— Я не собирался так поступать! Я же не идиот, — сердито выпалил Гарри и пояснил: — Надену мантию-невидимку, расправлюсь со змеей. А там уж посмотрю. И, Герм, я, в отличие от тебя, не доверяю Снейпу. Даже если поверить в твою теорию, что он убил Дамблдора по его приказу, то это не означает, что Снейп на нашей стороне и станет мне помогать.
Гермиона поджала губы, но не стала спорить, зная бесполезность этого занятия. Сколько они с Гарри обсуждали эту тему в прошлом, но парень упрямо стоял на своем:
«Это домыслы. Я ему не верю. Он скользкий, противный и ненавидит меня».
Она, по понятным причинам, не могла объяснить все напрямую, ссылаясь на погибшего Дамблдора. Вот и терпела поражение в спорах с упертым другом.
— Лучше я спрячусь под мантией и издали уничтожу Нагайну, — предложила Гермиона.
— Не смей! — взревели оба ее друга.
— Мы пойдем все вместе, — безапелляционно сказал Рон.
— Я не собираюсь рисковать вами, — отказался Гарри, но Гермиона и Рон продолжали настаивать, и он махнул рукой.
Однако по дороге к хижине троицу атаковали Пожиратели Смерти. Бой затянулся, и никто не заметил, что под шумок Гарри смылся под мантией-невидимкой. Обнаружилось это лишь когда все услышали голос Волдеморта:
— Если Поттер придет ко мне сам в течение ближайших двадцати минут, я обещаю не разрушать Хогвартс до основания и помиловать большую часть учеников. Иначе вы все умрете. Слышишь, Избранный?.. Все в твоих руках.
— Интересно, Гарри удалось уничтожить его змеюку? — безуспешно пытаясь скрыть волнение, спросил Рон. — Пойдем к хижине, глянем.
Гермиона мгновенно согласилась, хотя ее больше волновала судьба не Нагайны, а друга и Северуса.
Приблизиться к хижине оказалось непросто. Им постоянно приходилось отбиваться от Пожирателей, уклоняться от камней, которыми кидались великаны. Когда друзья все же добрались, то строение догорало, от огня веяло жаром, но Гермиону пронзил ледяной холод и предчувствие беды.
«Северус…» — мысленно простонала она.
На миг ей почудилось, что с другой стороны пожарища стоит высокая фигура в темной мантии. Гермиона повторила имя зельевара, но затем отчетливо увидела в руках незнакомца белую маску Пожирателя. На глазах выступили слезы, но она продолжала глядеть на огонь. И тут ей почудилось совершенно необъяснимое. За хижиной стоял не только враг, но и какой-то магл в темном костюме.
— Нет!.. — вслух всхлипнула она. — Не может быть!
Но сейчас ее волновала не галлюцинации, а страшная мысль, что Северус и Гарри погибли. К сожалению, первое предчувствие подтвердилось.
— Снейп не мог выжить? — позже спросила она друга.
— Нет, — удрученно произнес Гарри. — Я видел его остекленевший взгляд. Впрочем, я не считал пульс и не пытался остановить кровь, хлеставшую из раны на шее. Просто ушел. Это я виноват в его смерти!
Гермиона не стала его разубеждать, так как частично соглашалась с таким обвинением.

— Мы плакали друг у друга на груди, и каждый из нас винил себя в твоей гибели, — сказала Гермиона, обращаясь к пепелищу, верней к погибшему здесь Северусу.
Как и тогда, ее охватил озноб. Надо было уходить с этого мрачного места, но ноги словно приросли к земле. И тут она ощутила какую-то запредельную тоску.
«Что-то не так», — промелькнуло в голове, прежде чем Гермиона увидела десяток дементоров, окружавших ее.
Эти твари после финальной битвы разлетелись по всей Англии, и министерским работникам приходилось их вылавливать, чтобы они не нанесли вред мирным гражданам. Поговаривали, что всех уже нашли. Но эти наверняка прятались в Запретном лесу, который был очень близко к Визжащей хижине.
Гермиона мгновенно вытащила палочку и попыталась сосредоточиться на счастливых воспоминаниях, собираясь отогнать дементоров патронусом. Вот только настроение было почти на нуле, а все приятные воспоминания, которые она обычно использовала для этого заклинания, после битвы и поездки к родителям окрасились в темный цвет печали. Поэтому ее верная выдра вышла слабой, и ей было не под силу отогнать противника.
«Какая нелепая смерть», — промелькнуло в голове у Гермионы, когда стало понятно, что дементоры не собираются ретироваться, а даже сужают круг. Внезапно из-за ее спины поднялся ветер, сопровождаемый тягучим глухим громовым эхом, но быстро стих, как и звук, не считая негромкого гудения, отдаленно напоминающего работающий мотор.
Дементоры замерли, и Гермиона позволила себе обернуться. Позади нее стояла обшарпанная будка синего цвета с надписью «Полиция», на крыше которой мигал цилиндрический маячок. Это сооружение совершенно не вписывалось в окружающую действительность своим магловским видом. Впрочем, у них не существовало ничего подобного — будки обычных людей не умеют появляться из воздуха. Они вообще не летают. К тому же, Гермиона никогда не видела их на улицах Англии.
В этот миг скрипнула дверь, и в открывшемся проеме появился высокий худой мужчина в длинном распахнутом пальто и коричневом костюме в тонкую полоску, с растрепанной каштановой шевелюрой. Все это было тоже определенно магловским и настолько обыкновенным, что казалось невероятным на территории Хогсмида.
— Какие странные создания! — радостно воскликнул он, разглядывая дементоров. Затем обратился к Гермионе: — Вы что-то не поделили? Почему они пристают к тебе?
Гермиона не нашла, что ответить. К тому же, дементоры вышли из оцепенения и снова ринулись в атаку, поэтому ей пришлось отвернуться от незнакомца, который был на вид совершенно безобидным, и обратить все свое внимание на реальную угрозу.
— Экспекто Патронум! — выкрикнула Гермиона, и на сей раз выдра получилась ослепительно сияющей, словно присутствие постороннего, которому требовалась защита от этих тварей, придало патронусу сил.
Дементоры несколько отступили, но лишь для того чтобы сузить кольцо, отрезая Гермиону и мужчину от странной будки.
— Хм, да они абсолютно неразумны! Какое-то скопище темной энергии, вызывающее у человека тоску и скорбь. Отгоняются положительными эмоциями, сосредоточенными в светящемся серебряном создании, напоминающем выдру, — раздался довольно спокойный голос пришельца, словно он смотрел фильм о дементорах, а не был ими окружен.
Гермиона невольно обернулась к нему и тут же раскрыла рот от изумления. В руках мужчина держал тонкий металлический цилиндр дюймов десяти длиной с небольшой синей лампочкой на конце.
«Что он делает?» — промелькнуло в ее голове, но рассуждать было некогда. Холод — вечный спутник дементоров — усилился. Значит, они еще продвинулись внутрь круга. Ее сердце сжалось от нахлынувшей боли, перед глазами замелькали самые скорбные воспоминания, и выдра пропала.
«Вот и все», — подумала Гермиона, но вдруг услышала странное тихое жужжание. Исходило оно от необычного устройства в руках незнакомца. Кончик металлической штуки светился мягким голубым светом, однако, присмотревшись, можно было увидеть еле заметное серебристое облако, плавно расходившееся во все стороны и растворявшееся в воздухе, отчего казалось, что оно лишь плод воображения. Несмотря на то, что неяркий свет не приобрел определенных очертаний и меньше всего походил на патронус, дементоры поспешно ретировались.
— Бежим, пока эти создания не опомнились и не позвали подмогу! — крикнул мужчина, хватая Гермиону за запястье, и потянул ее к двери странной будки.
Она беспрекословно послушалась, и уже через минуту они проскочили внутрь. Дверь захлопнулась, но Гермиона продолжала смотреть на нее, словно опасаясь, что дементоры просочатся следом.


Глава 2. Начало путешествия

Пол под ногами Гермионы задрожал, и она обернулась, чтобы выяснить у спасителя, что происходит. Но все слова выветрились из головы, вытесненные увиденной картиной. Большое круглое помещение с куполообразным потолком, с которого свисали провода, напоминало внутренность инопланетного космического корабля. Сравнение поддерживало и странное устройство в центре.
Цилиндрический столб сверху упирался в потолок, а внизу уходил в сферу, на которой располагались разные рычажки, кнопочки, экраны и другие, на первый взгляд казавшиеся неуместными, приборы. Центральная часть столба выглядела стеклянной, а внутри него бурлила какая-то зеленоватая жидкость, непрерывно двигаясь вверх и вниз. Незнакомец хаотично бегал вокруг сферы, что-то нажимал, дергал, всматривался в какие-то изображения и диаграммы.
В голове Гермионы роилась сотня вопросов, но она сдерживала их, боясь помешать, и продолжала осматриваться. Небольшие круглые отверстия в коричневых стенах сдвоенными рядами занимали все пространство от пола до потолка и уменьшались кверху. Ряды перемежали балки, явно составляющие каркас этого странного сооружения. Для этой же цели служили искривленные колонны. Совершенно не вписывалась в обстановку прямоугольная дверь с двумя створками: она имела обычные окна, через которые, впрочем, ничего не просматривалось, и две самые обыкновенные ручки.
— Где это мы? — вырвалось у Гермионы.
— В ТАРДИС. Мой космический корабль, — охотно ответил незнакомец, усевшись на стул и водрузив ноги на пульт управления.
— В полицейской будке? — недоверчиво уточнила она.
— Да, — спокойно подтвердил он.
— Но это невозможно!
— Однако есть.
— Невероятно!
— Не более чем колдовать деревяшкой, которую ты до сих пор сжимаешь в руке.
Гермиона поспешно спрятала волшебную палочку и сообщила:
— Земляне не имеют ничего подобного. Мы едва-едва вышли в космос, и полицейская будка сможет взлететь в одном случае: если ее заколдует волшебник.
— Это маскировка, — пояснил мужчина. — И я не с Земли.
— Откуда же вы?
— Издалека.
Гермиона замолчала, переваривая информацию, но та не хотела укладываться в голове. Надо же, она полагала, что давно избавилась от привычки удивляться — слишком много невероятных вещей повидала за последние годы. Оказывается, это чувство все еще присуще ей. Все-таки полеты в космос и представитель внеземной цивилизации — это не магия, а технология, которая, скорее всего, будет недоступна землянам еще несколько веков.
Но больше изумляло, что все это было помещено в какую-то общественную полицейскую будку — на ее взгляд совершенно неподходящий вид для межгалактического корабля. Гермионе хотелось расспросить незнакомца, как ему удается преодолевать сопротивление воздуха, почему, в конце концов, будка не сгорает, проходя сквозь атмосферу, но она была плохо подкована даже в современной физике маглов. Так что она поймет из объяснений пришельца, чей уровень знаний гораздо выше?

— Не стремитесь разбираться в дебрях науки, не освоив азы, — учил всегда Снейп. — И не пытайтесь изображать всезнайку, как вы любите делать, нахватавшись поверхностных знаний. Рискуете прослыть недалекой личностью.

Он вообще любил поучать ее, даже когда дело касалось бытовых вещей.
После шестого курса, когда Гермиона задумала вывезти родителей из страны, изменив им память, она обратилась к зельевару за помощью. Снейп немного поворчал для приличия, что она могла раскрыть его своим посланием, но согласился. Именно он внушил супругам Грейнджер, что у них никогда не было дочери и их давняя мечта — переезд в Австралию.
Все путешествие до этой страны магловским транспортом Гермиона и Снейп изображали пару, которую Эдвард и Джейн (ее отец и мать) выбрали в компаньоны. Амплуа требовало определенного стиля поведения и проживания в одном номере. Были вечерние разговоры наедине, интимные прикосновения на публике и даже поцелуи. Именно тогда она начала верить, что ее чувства взаимны.
Надеясь на развитие отношений хотя бы после войны, Гермиона училась мириться со странностями Северуса (как она стала называть его во время путешествия). Он тоже старался быть более сговорчивым, терпимым и менее хмурым, но при любом удобном случае вспоминал, что старше, мудрей и опытней. Она почти не спорила и спокойно отдавала ему бразды правления, хотя считала, что за время учебы в Хогвартсе приобрела достаточно навыков, научилась самостоятельности и более не нуждалась в опеке.

— Что-то ты замолчала, — вырвал ее из воспоминаний голос незнакомца.
Гермиона нахмурилась, понимая, что ее мысли улетели далеко от этого странного места. Затем она осознала, что до сих пор не представилась и не узнала его имени, и даже не поблагодарила за спасение.
— Слишком поражена случившимся, — пояснила она. — Кстати, я Гермиона Грейнджер. Спасибо за помощь с дементорами. Не представляю, как вы отогнали их, если не обладаете магической силой. Или я ошибаюсь?
— Я — Доктор, — представился он. — Нет, я не волшебник, в твоем понимании. Но что есть магия?.. Это психическая энергия и необычные способности, не подвластные простому человеку. У волшебников же внутри есть особое ядро — источник магической силы. Что касается тех странных существ, которые напали на тебя… Я проанализировал их природу с помощью отвертки и выработал ею то, что им противопоказано.
— Несколько околонаучно, — хмыкнула Гермиона. — Вообще-то считается, что магию нельзя подогнать под обычные законы.
— Что понимать под словом «обычный»? Законы есть у всех: и у магов Земли, и у разумных грибов с Пратеи. Даже я подчиняюсь им. Просто они все разные. Но если задаться целью, их наверняка можно объединить. Только надо выбрать общие критерии. Природа многолика, но она одна для всех.
— Да, наверное. И кстати, я так и не услышала вашего имени.
— Я просто Доктор.
— Но это не имя.
— Почему нет?.. Я такой все равно один.
— Но вы же откуда-то прибыли на Землю, и там наверняка есть подобные вам. О!.. А что вы у нас делали?
— Я путешествую. А на Земле бываю довольно-таки часто. Мне тут нравится. Меня изумляют ее обитатели. Такие настырные, сующие всюду свой нос, с невероятным воображением и жаждой жизни.
— Выходит, я обязана спасением случайному стечению обстоятельств.
— Можно и так сказать.
Они замолчали, но вскоре Гермиона снова спросила:
— Конечно, я не эксперт в технике, наоборот, далека от этого. Но, может, хоть примитивными словами вы объясните, как ТАРДИС летает с такой странной и на вид хлипкой конструкцией?
— Вид ТАРДИС весьма обманчив. Мой корабль должен при приземлении принимать тот вид, который не отличал бы его от окружающей среды. Система маскировки. Однажды я приземлился в Англии шестидесятых годов, и ТАРДИС приняла вид полицейской будки. Но что-то пошло не так, и она застряла в этом облике. Но мне нравится!.. Что до остального… У ТАРДИС мощная броня и охранное поле. Кроме того, она почти не летает в общепринятом понятии. Мой корабль перемещается во времени и пространстве по временной воронке, — ответил Доктор.
— Это невозможно!
— Отчего же? Я слышал, что у магов имелись хроновороты.
— Они могли перемещать лишь в прошлое.
— Это, как в теории небезызвестного тебе Эйнштейна, понятие относительное. Время — не прямая линия, оно бесконечно и многогранно, и мы научились повелевать им.
— Вы невероятно могущественная раса. Не хотела бы я, чтобы Земля когда-либо столкнулась с вами в военном конфликте.
— Этого не произойдет.
Доктор нахмурился, да и у Гермионы испортилось настроение от затронутой ею темы, поэтому она сменила ее:
— Хотела бы я посмотреть, как ТАРДИС путешествует по волнам времени.
— Это легко устроить. Куда летим?.. Будущее, прошлое, другие планеты? Твой выбор, — обрадовался Доктор.
— Трудно определиться. Хочется повидать все, но это нереально.
— Почему же? У тебя есть неотложные дела?
— Нет. Я вообще предпочла бы надолго улететь как можно дальше от Англии. У нас недавно была война, и мне хочется отвлечься от воспоминаний о ней.
— К сожалению, мне слишком знакомо чувство потери. Хочется бежать, укрыться от страданий, но это невозможно. Однако невероятные приключения — лучшее лекарство от депрессии. Они позволяют… не забыть, нет, а притупить боль. Время и пространство — идеальный побег. А если это происходит в хорошей компании… Я замечательный попутчик!
— Не сомневаюсь, — усмехнулась Гермиона.
— Тогда вперед! — ослепительно улыбаясь, воскликнул Доктор и вскочил со стула. — Заказывай направление. Если бы выбор зависел от меня, я предпочел бы что-то связанное с вашей магией. Для меня это малоизученное явление.
— Что ж, в таком случае отправимся к ее истокам. Верней, к началу работы Хогвартса, моей магической школы. Всегда мечтала больше узнать про Основателей.
— Какой год?
— Пусть будет тысяча восьмидесятый. По моим подсчетам Хогвартс должен был уже работать к этому времени. Это интересней, чем смотреть на строительство.
Доктор застучал по клавишам, затем переместился и нажал на какие-то рычажки. ТАРДИС вздрогнула, слегка накренилась, словно разворачивалась, и Гермиону ощутимо тряхнуло. Ей даже пришлось вцепиться в ближайший поручень. Затем все стабилизировалось, а через некоторое время тряхнуло еще пару раз.
— Не слишком-то она плавно летает, — заметила Гермиона.
— Да, ТАРДИС любит показывать норов. Моя старушка весьма строптива, — с нежностью произнес Доктор.
— Вы так говорите, словно она живая.
— В какой-то степени. ТАРДИС когда-то выращивали, не строили. И я связан с ней. Кстати, мы прибыли.

Доктор подошел к дверям и распахнул их. Гермиона с некоторым трепетом выглянула наружу. Они стояли на берегу Черного озера, откуда открывался вид на Хогвартс — такой знакомый и в то же время другой. Замок пока имел лишь шесть этажей из восьми. Из шести башен были готовы полностью лишь три: Гриффиндора, Рейвенкло и Часовая. Еще одна, Астрономическая, активно строилась.
Территория тоже отличалась: ни квиддичного поля, ни избушки Хагрида, ни совятни, ни виадука. Каменный мост был на месте, как и теплицы с домиком, в котором во времена Гермионы находился кабинет травологии. А вот оранжерея все еще приобретала свой окончательный вид. Сейчас девушке впервые подумалось, что инициатором создания этого комплекса была Хельга Хаффлпафф, а может, и архитектором.
— Идем внутрь, — предложил Доктор. — Мы прибыли осенью, а в этот период в Шотландских горах уже достаточно холодно, тем более у такого большого озера.
— Интересно, кальмар там уже живет? А русалки? — скорей риторически спросила Гермиона. — Впрочем, внутреннее убранство замка меня привлекает гораздо больше, как и возможность воочию увидеть Основателей.
Она первой пошла к дубовой двери, над которой красовался знакомый герб Хогвартса, а по арке, окантовывающей ее, были вырезаны слова девиза: «Не буди спящего дракона».
— Всегда хотела выяснить, что это означает, — призналась Гермиона.
— Возможно, тебе удастся спросить об этом тех, кто его придумал, — ободрил ее Доктор.
Холл был совершенно узнаваемым: мраморная лестница наверх, две вниз (в подземелье и к кухне). Лишь песочные часы, показывающие баллы факультетов, еще не поставили. Гермиона двинулась к Большому залу, желая и его сравнить с тем, который помнила.
Перед дверями она на миг задержалась, но они, как и в ее время, приветливо распахнулись сами. Первый взгляд был на потолок, так покоривший ее в одиннадцать лет: осеннее небо, затянутое тяжелыми тучами, как и на улице, а чуть ниже парят несколько сотен горящих свечей. Стены украшали штандарты факультетов, а на той, у которой стоял стол преподавателей, висели гербы. Стульев всего четыре, с высокими спинками, на каждой —деревянная фигурка, эмблема Основателей.
Ученических столов было не четыре, а один, примыкающий к преподавательскому, раскрашенный на сектора привычными цветами факультетов. Похоже, в школе было не так много учеников — судя по стульям, человек пятьдесят.
— Устроишь мне экскурсию? Вряд ли здесь что-то кардинально изменилось с этих пор, — отвлек ее от созерцания зала голос Доктора.
— С удовольствием, — обрадовалась Гермиона.


Глава 3. Охотники за монстрами

Гермиона и Доктор не успели выйти из Большого зала, когда в него через стену просочился Толстый монах и запричитал:
— Господи помилуй, в школе посторонние! Странно, что защита не оповестила о вашем появлении. Простите, господа, но я вынужден сообщить о вас Основателям. А вы поклянитесь соблюдать кодекс гостей и не причинять вреда обитателям замка.
Произнеся это, он втянулся обратно в стену.
— Похоже, скоро мы будем представлены хозяевам, — выдал очевидное Доктор. — Как думаешь, где они нас примут?
— В наше время это произошло бы в кабинете директора. Но здесь еще даже не построена башня, где он будет, да и должности такой не существует. В Истории Хогвартса написано, что школой правил совет Основателей. Предполагаю, они собираются в комнате преподавателей, на третьем этаже. Идемте туда, — ответила Гермиона и, преодолев небольшую мраморную лесенку, вышла на площадку, где можно было подождать движущийся пролет.
Как и в ее время, лесенки плавали между этажами, подлетали к входам в коридоры, расположенным на разных уровнях, и отчаливали по другой траектории. Выше шестого все тонуло в непроглядной темноте — видимо, там стоял какой-то охранный щит, не позволяющий пролетам подниматься выше, потому что там шло строительство.
— Слова Толстого монаха заставили меня задуматься, почему замок нас так просто пустил. Но мне ничего не приходит в голову, — призналась Гермиона.
— Судя по экспресс-сканированию моей отверткой и рассказам, Хогвартс — необычный замок. Он в какой-то степени разумный, как моя ТАРДИС, и его «сознание», если так можно выразиться, существует вне времени и пространства. Недаром же в ваше время первое сентября всегда приходится на воскресенье — это магия Хогвартса, — пояснил Доктор.
— Хм, тогда я для замка все еще учусь здесь. Ведь я не успела получить диплом об окончании. Но вы… Почему охранная система не заметила вас?
— Возможно, потому что я не человек, но и не магическое существо. Я для замка вообще не существую.
— Чего только не бывает, — согласилась Гермиона.
Пока они с Доктором разговаривали, раздался звук колокола и вскоре на лестницах появились ученики. Значит, закончился очередной урок. Гермиона тоже была в мантии, как и они, но покрой одежды девушки очень отличался от здешнего, что делало ее заметной, особенно рядом со спутником в таком необычном для волшебников наряде, какое время ни взять. Поэтому ученики откровенно глазели на них, застывая на месте. Будь такая возможность, их бы закидали вопросами. Но пока лестничный пролет парил между этажами, это было невозможно. Когда же он подплыл к площадке третьего этажа, из коридора раздался властный женский голос, разгоняя собравшихся зевак:
— Что столпились?.. Расступитесь! Не ведите себя при гостях как варвары.
Ученики поспешно ретировались, и Гермиона с Доктором увидели статную светловолосую женщину в ярко-желтой с черной каймой мантии. Судя по расцветке, это могла быть Хаффлапафф. Слова волшебницы это подтвердили:
— Я — леди Хельга, одна из четверых Основателей этой школы. А вы, я полагаю, охотники за монстрами. Спасибо, что прибыли!
— О, это наша работа, — невозмутимо откликнулся Доктор.
— Я бы предпочел сначала посмотреть их рекомендательные письма, а потом уже любезничать, — встрял подошедший к ним рыжеволосый мужчина в высоких красных сапогах и распахнутой ало-золотой мантии, из-под которой виднелись черная рубаха и меч. — Годрик Гриффиндор. Следуйте за мной!
Гермиона и Доктор беспрекословно подчинились, хотя девушка несколько оробела от встречи с живыми легендами. Еще ее волновало, как Основатели отреагируют на ложь, которую наверняка собрался выдать за правду ее попутчик. Неужели в эти времена верили на слово?
Пока она размышляла над этим, они дошли до учительской, которая сейчас была комнатой совета. В ее центре стоял круглый стол, на стенах висели флаги и гербы факультетов, а стулья, как и в Большом зале, были отмечены соответствующими символами. Два других Основателя тоже были здесь в одеждах, отражающих цвета их факультетов, оба черноволосые, с цепкими взглядами. Только у Ровены глаза были голубые, а у Салазара — черные.
— Будьте добры, покажите ваши рекомендательные письма, — строгим голосом сказала Рейвенкло, подходя ближе.
Доктор сунул руку в карман своего плаща, извлек на свет небольшой тонкий магловский блокнотик в твердом черном переплете и раскрыл его. Прежде чем он протянул его Основательнице, Гермиона успела увидеть чистый белый лист, однако Ровена долго и тщательно его изучала, затем удовлетворенно кивнула и передала Гриффиндору, который радостно прокомментировал:
— О, рекомендация самого Дамблдора. А вот письма братьев Блэк. Я тоже знаю и Люкорюса, и Поллукса.
«Странная реакция, — мысленно изумилась Гермиона. — Эта белая бумажка, похоже, зачарована таким образом, что каждый читает в ней то, что ожидает увидеть».
— Так, по сути, и есть, — шепнул ей на ухо Доктор. — Это гипнотическая бумага.
— Вы роетесь в моей голове? — также тихо возмутилась она. — Это неэтично!
— Я не виноват, что у тебя все написано на лбу. К тому же, тут так поступаю не только я. Тот тип в серебристо-зеленом одеянии тоже этим занимается.
— Это Салазар Слизерин, — пояснила Гермиона и чуть обиженно проворчала: — Куда не плюнь, всюду леггилименты!
Ее мысли невольно унеслись к воспоминаниям о Северусе.

С первого же совместного занятия зельевар поставил условие, чтобы Гермиона в совершенстве овладела окклюменцией. Обучение он проводил жестко, постоянно подкалывая и критикуя ее. Продолжалось это и после, когда такие навыки появились, и ей даже стало казаться, что она достигла совершенства.
Чета Грейнджер не стремилась быстро добраться до Австралии. Мама Гермионы хотела «повидать свет». Поэтому ехали на «перекладных»: сначала Франция, затем Египет, а оттуда водным путем до места назначения. Так что многие вечера путешественники провели на палубе корабля.
Гермионе сейчас вспомнились два серьезных разговора с Северусом на тему леггилименции. Первый состоялся после прилюдного поцелуя, инициатором которого был Снейп. Тогда она долго размышляла, сколько в этом было игры и необходимости, а сколько желания.

— Не берите в голову, — спустил ее с небес на землю голос Северуса. — Мы позиционируем себя как молодоженов. Я просто обязан вас периодически целовать, показывая, как счастлив, что, невзирая на разницу в возрасте, не слишком привлекательный вид и мерзкий характер, сумел добиться вашей благосклонности.
— Не нарывайтесь на комплименты, — поджала губы Гермиона. — Для мага сорок лет не возраст. Да, вы не красавец и душкой вас трудно назвать, но в вас есть притяжение и обаяние. Что касается характера… не такой он и мерзкий. Мрачный, несколько нетерпимый, язвительный, зато рассудительный. Мне он импонирует больше, чем хвастливое веселье Локхарда или инфантильность Рона.

Другой разговор положил конец подначкам Северуса об ее неспособности к науке скрытия и чтения мыслей. Плавание заканчивалось, а их отношения с Северусом становились все теплей. Теперь он часто обнимал и целовал ее не напоказ, и у Гермионы в душе росла надежда, что это для него что-то значит. Вот и в тот раз он неслышно подошел к ней сзади, обнял и поцеловал в макушку, затем развернул и прикоснулся губами к губам.

— Репетируешь нежные отношения, — уколола Гермиона, уязвленная недавней отповедью, что он ей не пара, что она слишком вжилась в образ влюбленной девочки и что все пройдет после войны, а может, и поездки.
— Да, я должен держать себя и тебя в тонусе, — подтвердил Северус, усмехаясь уголками губ.
— Именно поэтому ты смотришь на меня горящим взглядом и так часто обнимаешь наедине, — проворчала она, пытаясь вырваться из плена его рук. — Признайся, тебе просто приятно это делать!
— Овладела леггилименцией без зрительного контакта? — иронично осведомился он.
— Да, я тебя раскусила, — прижимаясь к нему всем телом, сообщила Гермиона.
— Невыносимая девчонка, что ты делаешь! — простонал Северус, притягивая ее ближе и начиная неистово целовать.

— Уилфрик Дамблдор умер пару лет назад, а девушка выглядит слишком юной, что вызывает у меня сомнения, была ли она с ним знакома, — проворчала Хельга, передавая гипнотическую бумагу Слизерину, ставшему причиной вспыхнувших у Гермионы воспоминаний.
— Я могу подтвердить ее знакомство со стариком — видел в ее мыслях его образ. Да и с монстрами ей приходилось сражаться. По крайней мере, я уловил воспоминание о дементорах, которых она со спутником отгоняла, — недовольно сообщил Салазар, подтверждая предположение Доктора, что он копался в голове Гермионы.
Что же, им повезло. Альбус, о котором вспомнила она при упоминании фамилии Дамблдор, прозвучавшей из уст Гриффиндора, оказался похожим на своего далекого предка, а на поверхности ее мыслей была последняя встреча именно с дементорами, что подтверждало их статус «Охотников за монстрами». Осознав это, девушка самодовольно ухмыльнулась, глядя на Основателей. Доктор тоже одарил их победной улыбкой и сказал:
— Если мы закончили с формальностями, то, может, расскажете, что вас так напугало в участившихся нападениях? Все же они происходили далеко от Хогвартса.
Гермиона смерила попутчика оценивающим взглядом. Этот Доктор был не промах — уже успел прогуляться не только по ее мозгам, но и покопался в воспоминаниях Основателей, которые наверняка умели хорошо скрывать свои тайны.
«Интересно, о каких нападениях все же идет речь?» — подумала она и понадеялась, что скоро все узнает.
— Раньше так и было, — кивнул головой Гриффиндор, отвечая Доктору. — Все эти рассказы о нападающих на маглов демонах приходили к нам после каникул, во время которых наши ученики разъезжаются по домам. Но мы сразу послали призыв о помощи Охотников, так как по описанию не поняли, что за магические существа это делают. К сожалению, пару месяцев назад произошли четыре случая в Хогсмиде, небольшой магической деревне, расположенной очень близко от школы.
— Наши ученики ходят туда по воскресениям, и мы не можем подвергать их опасности, — поддакнула Рейвенкло. — Так что мы ждали вас с нетерпением.
— Надеюсь, вы можете описать монстров? — подал голос Доктор.
— Лучше. У нас есть воспоминания. Моя ученица, Сидни Фелпс, не слишком храбро поступила, столкнувшись с одним из них. Она аппарировала прочь. Ее подругу, маглу, растерзали. Она же осталась жива и смогла передать нам их образ, — сказала Хаффлпафф. — Я сейчас принесу.
Она удалилась, и пока ее ждали, к Гермионе и Доктору подошел Слизерин.
— Не знаю, с какой целью вы выдаете себя за Охотников — ваш пергамент пустой. Остальные Основатели слишком слабы в ментальных науках, вот и не сбросили чары, наложенные на него. Я — другое дело. К тому же, я менее доверчив, чем мои компаньоны.
— Поверьте, у нас самые мирные намерения, — заверил его Доктор.
— Я не выдам вас, так как вы — сильные маги, раз сумели отогнать столько дементоров. Я просто буду начеку, а остальное меня не касается, — пожал плечами Основатель, — если вы поможете нам с неизвестными тварями.
— Мы, правда, не причиним вам зла и, если это будет в наших силах, поможем, — подала голос Гермиона и, не удержавшись, поинтересовалась: — Вы тоже сталкивались с дементорами, сэр?
— К счастью, лишь наслышан и видел издалека, — покачал головой Слизерин. — Они стараются держаться на болотах, а я теперь их редко посещаю. Но край, в котором я родился, кишел дементорами, которые любят сырость.
Она собиралась спросить, где это, но вернулась Хельга и пригласила ее с Доктором к чаше. Зная, что попутчик не маг, Гермиона взяла его за запястье, утягивая вместе с собой в думосбор.

Две девушки в старинных длинных платьях до пола и с покрытыми чепцами головами шли по лесной дороге и мирно разговаривали. Вдруг сзади их накрыла большая крылатая тень, и раздался оглушающий, наводящий ужас, злобный вой.
В следующую минуту на подругу Сидни Фелпс накинулось существо с гладкой, темно-коричневой кожей и сильными когтистыми лапами, острыми клыками, мощными кожистыми крыльями, имеющими на самом большом сгибе крючки-когти, сзади туловища виднелся короткий хвост.
Сидни завизжала и кинула в существо Ступефаем. То ли заклинание получилось слабым, то ли шкура монстра была мало восприимчива к магии, но он даже не покачнулся, лишь повернул морду. Теперь можно было рассмотреть лобастую собачью голову с тяжелыми надбровными дугами и треугольными ушами, огромную, усеянную клыками пасть, широкий нос и оранжевые, пылающие гневом глаза.

— Какая жуть! — вырвалось у Гермионы.
— Криллитанцы, — почти одновременно с ней с отвращением произнес Доктор. — Невероятно, что они тут забыли?
— Так вы уже сталкивались с ними? — удивились все присутствующие в комнате маги.
— К сожалению, да, — подтвердил Доктор. — Но найти их будет не так просто: они мастера маскировки. Умеют изображать из себя человека.
— Чары иллюзии? — предположила Ровена.
— Не думаю. Они не должны владеть магией. Хотя, возможно, они прибыли сюда именно из-за этих способностей. Если так, мы должны немедленно им помешать!
— Вот и займитесь этим. Это же ваши прямые обязанности, Охотники, — язвительно заметил Салазар.
— Непременно так и поступим, — в тон ему пообещал Доктор.
— Сначала мы устроим гостей со всеми удобствами, — заботливо сказала Хельга.
Остальные Основатели не стали с ней спорить.

Пока они спускались вниз — Гермиону и Доктора решили поселить во владениях Хаффлпафф, которые располагались недалеко от кухни замка, в подземелье, — девушка обратила внимание, что на стенах почти нет говорящих портретов. Вернее их было невероятно мало. Зато доспехов стояло гораздо больше.
Во время своей учебы Гермионе ни разу не приходилось бывать в гостиной Хаффлпаффа, поэтому она не могла сравнить, насколько все изменилось. Едва Основательница покинула их, Гермиона спросила:
— Откуда вы знаете этих существ?
— Как и сказал, я сталкивался с ними, и не однажды, — ответил он. — Это не животные, хотя они достаточно примитивны — слишком быстро эволюционировали. Их главная задача — улучшить свою породу, для того чтобы эффективней охотиться. Для других рас внесение изменений в собственный генофонд — долгая и сложная задача на протяжении многих и многих поколений. Криллитанцам же для этого требуется одно или два. Генофонд они забирают посредством пожирания. Чем больше жертв, тем набор необходимых сведений идет быстрей. Так что, если я прав, впереди нас ожидают кровавые времена.
— Только этого не хватало! — нахмурилась Гермиона.
— Влипать в неприятности — схожая черта всех землян, не только магов, и это роднит их со мной. Именно потому вы, люди, меня так и привлекаете, — довольно сообщил он.
— Вы радуетесь грозящим неприятностям?
— О нет! Грядущим приключениям. Что может быть интересней?!
Гермиона слегка нахмурилась. Своей жаждой приключений Доктор напоминал ей Гарри на первых курсах. Еще одна общая черта — взлохмачивание непокорного чуба. Когда же он рассуждал серьезно, изгибал левую бровь или язвил, то становился похожим на Северуса. Сейчас спутник напомнил Гермионе друга, поэтому ей захотелось его как-то урезонить.
— Следует серьезней относиться к опасностям, — сказала она.
— Предпочитаю быть оптимистом. Иначе давно бы сошел с ума, — отрезал он. — Что мы будем делать, подумаем завтра. А сейчас — спокойной ночи.

По тому, как резко Доктор оборвал разговор и поспешил скрыться, Гермиона догадалась, что умудрилась чем-то его задеть. Может быть тем, что обвинила его в легкомыслии? Но разве он не вел себя как мальчишка? Впрочем, Гарри тоже мог казаться безрассудным, ослепительно улыбаться и при этом хранить свои печали в глубине души. Именно своим неуемным оптимизмом он и бесил Северуса.
— Ох, Северус... Смогу я когда-нибудь отпустить тебя? — обратилась Гермиона к погибшему зельевару. — О чем бы я ни думала, с кем бы ни говорила, кого бы ни вспоминала, ты тоже приходишь в мои мысли.

Северус из воспоминаний немного грустно улыбнулся ей и сказал:
— Ты должна жить своей жизнью, Гермиона. Зачем тебе такой потрепанный жизнью мизантроп, к тому же умерший?
— Не говори так, — проворчала она. — Я же люблю тебя.
— Глупышка, — фыркнул он и запечатлел на ее лбу нежный поцелуй.

Мерлин, как ей нравилось такое проявление чувств с его стороны, и как редко он ее баловал этим, пока был жив.


Глава 4. Дежурства по школе

Утром Доктор встретился с Гермионой как ни в чем не бывало. Она тоже сделала вид, что никакой размолвки не было. Северус в этом плане был гораздо сложней — подолгу ее игнорировал после ссор. Впрочем, сейчас было не место и не время вспоминать о нем — появилась Хаффлпафф, которая явно взяла над ними своеобразное шефство по праву первой знакомой, и пригласила на завтрак.
На сей раз Большой зал был полон народа. Ученики в одинаковых черных мантиях, но различных по цвету шарфах сидели сплоченными группами на секторах стола, соответствующих их факультету. Несколько особняком, недалеко от места, которое отвели Гермионе и Доктору, располагалась пятая группа во главе с наставником — рыжеволосым, как Гриффиндор, мужчиной, но гораздо моложе Основателя. Он и сидящие с ним рядом шесть человек были одеты в килты, клетчатые беретики с помпоном и накидки.
— Кто это такие? — тихо поинтересовался Доктор. — Я думал в школе четыре факультета.
— Так и есть, по числу Основателей и названные в их честь, — подтвердила Гермиона. — Так что я тоже не имею понятия, кто сидит рядом с нами. Может, это гости, как и мы?
— В такое смутное время надо быть осторожней с гостями, — проворчал он и приступил к трапезе.
— Беззаботность Основателей на руку нам. Иначе нас напоили бы веритасерумом, по-другому, сывороткой правды, конечно, если его уже изобрели, — проинформировала она и тоже стала завтракать.
После еды Основатели пригласили гостей на свои уроки. Первой это предложила Рейвенкло, поэтому они и пошли к ней. Оказывается, в это время в школе не было определенного деления на предметы и на курсы по уровню знаний, поэтому весь факультет занимался вместе, а Ровена ходила между столами, за которыми ее подопечные сидели по одному, и давала пояснения. Это было во второй половине занятия. В первой она читала лекцию, которая сегодня была посвящена манящим чарам — довольно сложная тема.
Такой структуры урока придерживались и другие Основатели. До обеда Гермиона и Доктор побывали еще у Гриффиндора, а после него — у Хаффлпафф, так как решили проветриться перед едой. Возможно, Доктор преследовал и какие-то другие цели, но не посвятил в них свою спутницу. Впрочем, девушку занимали не его планы, а сравнительный анализ преподаваемого материала и внешнего вида помещений, где она оказывалась. В последнюю очередь они посетили Слизерина и вместе с ним отправились в комнату совета, делиться первыми впечатлениями.
— Я заметил одну странность, — с места в карьер начал Доктор. — Ни на одном из ваших уроков я не видел группу, сидевшую рядом с нами за столом.
— Ничего удивительного. Они учатся самостоятельно, — пожала плечами Хельга.
— Почему? — искренне удивилась Гермиона. — Разве в Хогвартсе нет распределения по факультетам в первый же день пребывания в школе? И что за мужчина с ними? Он ведет какой-то особый предмет?
— Вы хорошо осведомлены о наших правилах, — заметила Ровена. — Но это особый случай. Глен Макнейл — сам наставник. Еще недавно он жил в замке Кисимул, принадлежащем его клану, и почти открыто учил воспитанников магии. Но, во-первых, к власти там пришел человек, хуже относящийся к волшебству. Во-вторых, начались нападения этих странных существ, которых вы назвали криллитанцами. Новый глава клана посчитал, что это Глен с учениками вызвал дьявола, и хотел их сжечь, но им удалось бежать. Слава о Хогвартсе, хотя он открыт всего десять лет назад, уже распространилась по всей Шотландии, а может, и за ее пределами. Вот они и добрались до нас. Однако ученики Макнейла не захотели проходить распределение — посчитали, что предадут этим наставника. Так что мы пока не решили, что с ними делать.
— Салазар настаивает на их изгнании, но пока продолжаются нападения монстров на путников, даже магов, мы с Хельгой не позволим это сделать. Поэтому, до тех пор, пока за пределами замка им не будет угрожать опасность, они останутся нашими гостями, — добавил Годрик.
— Недопустимая беспечность, — проворчал Салазар. — Мне не понравилось, что у них отличные ментальные блоки, и я не могу прочитать мысли. От дуэли Макнейл отказался, сказав, что не слишком силен в боевой магии. Показательных уроков он тоже пока не проводил. Говорит, не хочет, чтобы его ученики выглядели намного бледнее наших. Все это вселяет в меня сомнения, не задумали ли они чего. Но разве моих коллег переспоришь?!.. Верят каждому встречному на слово. А в такие смутные времена все могут быть связаны с врагами.
— Наоборот, надо быть добрей, — заспорила Хельга.
— Ты бы помолчала, — отмахнулся он. — Сколько нервов мы потеряли, когда ты пустила проповедника на порог школы. Никогда не забуду, как он пытался наставить наших учеников на «путь божий» и размахивал крестом перед носами фестралов и докси.
— Он поплатился за свою наивность, — напомнила Ровена. — Мантикора не была так невозмутима, когда он начал размахивать крестом и перед ней. Теперь мы имеем в школе привидение, кстати, довольно милое. Монах избавился от своих предрассудков, что магия — порождение дьявола, и помогает нам следить за порядком.
— Нам только ручной нечисти не хватает, — хмыкнул Салазар.
— Какой замок без привидений? Скучно! — возразил Годрик.
— Тебе бы лишь веселиться, — осадил его вечный соперник.
Разгорающаяся ссора была прервана диким криком, а также влетевшим в помещение приведением, о котором говорили.
— Там, там… — взволнованно выкрикнул Толстый монах. — Быстрее!..
Он просочился сквозь стену, явно забыв, что остальным такой трюк неподвластен. Впрочем, Основатели быстро сориентировались и выбежали за ним через дверь. Толстый монах поджидал их невдалеке, но тут же поплыл вперед, едва увидев.
Вскоре Гермиона поняла, что они двигаются к туалету Плаксы Миртл. Если вечно слезливую девочку-призрак она не могла там встретить — Миртл даже родится много столетий спустя, — то вход в Тайную комнату увидеть было реально. Однако центральной раковины с кранами-змеями не оказалось. Зато было кое-что похуже: окровавленные куски разорванной плоти на каменном полу. Гермиона застыла, с трудом сдержав крик.
— Мерлин, это ужасно! — В прошлом Гермионы было немало смертей, но столь зверское убийство привело ее в шок.
От мысли, что кровавое месиво еще недавно было учеником, по спине девушки пробежал неприятный холодок. Окружающие вполне разделяли ее чувства, однако лучше умели держать себя в руках. Доктор мрачно окинул страшную картину, в глазах мелькнуло что-то похожее на ярость.
— Эти безмозглые звери проникли в школу! Надо немедленно разобраться с ними, пока они не перебили половину учеников, — резко высказался Салазар.
— Хуже всего, что они более чем разумны, — нахмурившись, возразил Доктор.
— Именно поэтому я никогда не допущу, чтобы в школе учились разумные магические существа, — заявил Слизерин. — У них другие понятия о добре и зле.
— Ты и против маглорожденных магов возражаешь, — зачем-то заметил Годрик, вынырнув из тяжелых мыслей.
— Господа, вам не кажется, что сейчас не самый лучший момент, чтобы начинать спор о том, кто достоин обучения в Хогвартсе? — осадила их Ровена. — Погиб ученик нашей школы, все остальное мы можем обсудить позднее.
— Мне жаль, мне очень жаль, но сейчас мы как можно скорее должны найти криллитанцев и остановить их. И сделать это прежде, чем погибнет еще кто-нибудь, — прервал Доктор.
Спустя два часа после трагедии они собрались в учительской, чтобы обсудить случившееся.
— И что же вы намерены делать? — спросила доселе хранившая молчание Хельга.
Этот вопрос вывел Гермиону из ступора. Оглядев собеседников, она предложила:
— Думаю, стоит организовать дежурства.
— А что, хорошая мысль, — поддержал ее Доктор. — В вечернее и ночное время, можно вообще круглосуточно.
— Вот вы этим и займитесь. А нам детей учить надо, — недовольно проворчала Хельга.
Утром, однако, именно она объявила о комендантском часе, о запрете перемещений учеников в одиночку и назвала порядок дежурств Основателей и Охотников в ночное время.
— Я собираюсь патрулировать коридоры постоянно, пока не поймаю криллитанцев, — заявил Доктор Гермионе.
— А как же сон? Невозможно без него обходиться круглые сутки, да еще и несколько дней подряд, — заволновалась она.
— Я могу долго не спать, а ты, разумеется, будешь отдыхать. Я вообще рекомендую тебе не ходить по ночам.
— Вот еще! Не собираюсь быть в стороне!

— Вечно вы лезете в самое пекло следом за Поттером, — всплыли слова Северуса, сказанные им, когда он однажды вспоминал прошлые поступки Гермионы и учил быть осмотрительней в будущем. — Вам надо было его останавливать. Но нет, бездумное геройство, помноженное на любопытство и стремление познать истину.
— В этом нет ничего плохого, — возразила она. — К тому же Гарри никогда не геройствовал ради геройства. Он спасал мир магов от Волдеморта, а я, в меру своих сил, ему помогала и дальше собираюсь поступать также.
— Смелая, горячая, преданная гриффиндорка, — с гордостью и нежностью пробормотал он, гладя ее по щеке. — Я уже знал одну такую, и чем она кончила?..
— Если вы имели в виду маму Гарри, то она умерла, защищая сына, — напомнила Гермиона.
— Не хотел бы я видеть и тебя мертвой, — с грустью сказал Северус и припал к ее губам.

— Почему меня никогда никто не слушает? Я ведь желаю тебе добра, — вернул ее к реальности голос Доктора. — Знаешь, ты напоминаешь мне мою подругу Розу. Она всегда хотела быть рядом со мной. Я подвел ее — не смог уберечь. И вообще, я слишком многих потерял на своем пути, и не желаю терять еще кого-нибудь.
— Меня вечно сравнивают с другими женщинами, — проворчала Гермиона. Затем несмело спросила:— Ваша Роза… она погибла?
— Не совсем. Для этого мира — да, она числится среди погибших, — печально ответил он. — Роза заперта в параллельном мире. Двери между мирами закрылись навсегда, и мы больше никогда не увидимся.
— Не знаю, лучше ли знать, что она жива, и не иметь возможности увидеть, чем, как у меня, быть уверенной в гибели близкого человека, — с сомнением произнесла Гермиона. — Иногда я перебираю в памяти тот день. Могла ли я спасти его? Почему я все время была так далеко от него, занималась другими, пусть и нужными делами?.. Мерлин, я бы хотела попросить вас доставить меня туда, но законы времени… Вы же не можете вмешаться в мое прошлое.
— Нет, не могу, — подтвердил Доктор. Затем заметил: — Мы несколько отклонились от темы. Гермиона, обещай не ходить вечерами одна, а по ночам и со мной. Мои воспоминания от потери Розы еще слишком свежи.
— Обещаю, — скрепя сердце, согласилась она, не желая быть ему обузой в самое опасное время суток.
Доктор удовлетворенно кинул, и на этом они закрыли тему.

Последующую неделю все по очереди активно патрулировали замок, но никаких происшествий не случалось. Хотя в Хогсмиде было одно похожее нападение, да Джек Купер, ученик Гриффиндора, полукровка, получил письмо с сообщением о подобной смерти в его родном поселении, расположенном чуть дальше на юг от Хогвартса.
— Может, они оставили школу в покое, узнав, что тут Охотники за монстрами? — предположила Хельга и первой отказалась от обременительных дежурств, ссылаясь на необходимость закрывать парники и теплицы к зиме.
Второй стала Ровена, объясняя поступок скорыми (относительно) экзаменами. Но Салазар и Годрик продолжали патрулирование по-прежнему. Гермиона и Доктор, разумеется, тоже не отступили. Однако девушка уговорила его разделиться хотя бы в светлое время суток.
— Я отнюдь не беспомощна. Смогу дать отпор, если на меня нападут, — заверила она.
— Я в этом не уверен, — покачал головой Доктор. — Криллитанцы не земные создания, к тому же, охотники, магия на них может и не действовать.
— В таком случае я просто сбегу. Я знаю каждый закоулок в замке и секретные ходы, мне будет несложно, — продолжала убеждать его Гермиона.
— О да, я заметил, ты — боевая девушка, — хмыкнул он.
Через пару дней ей пришлось доказывать, насколько она пронырлива.

Гермиона шла от гостиной Рейвенкло и вспоминала, как в день последней битвы Гарри ходил сюда с Луной, чтобы поискать диадему. Он тогда еще столкнулся с Серой дамой, оказавшейся дочерью Ровены. Интересно, на этом этапе истории Елена еще жива? По крайней мере, Кровавый барон не появился в школе в виде привидения. Бывал ли мужчина в замке до своей смерти, история умалчивала, а спрашивать у Основательницы было неэтично. В день битвы все это мало занимало Гермиону. Она выскользнула вслед за друзьями, но пошла к кабинету директора, куда ее толкнуло желание увидеть Северуса.

— Сумасшедшая девчонка, — встретил ее мужчина. — Тебя могли заметить!
— Я взяла мантию-невидимку Гарри, — сказала она. — Я не могла не прийти. И ты, и я можем сегодня погибнуть. Встретиться лишь на поле боя… врагами. Нет, так нельзя!
— Я не собираюсь воевать против членов Ордена, авроров или учеников, тем более против тебя и Поттера! И ты не должна говорить о смерти. Ты слишком молода и должна жить.
— Ты тоже должен быть осторожней. Пообещай, что выживешь в этой мясорубке.
Она прильнула к Северусу всем телом, он шумно втянул воздух и прижал ее к себе как можно сильней. Затем поцеловал и тихо выдавил:
— Гермиона, я не даю пустых обещаний. К тому же, после победы я не перестану быть Пожирателем смерти, тем более убийцей Дамблдора.
— Я первая встану на твою защиту, да и Гарри, когда узнает всю правду о тебе, меня поддержит, — пылко заверила она и поцеловала его сама.
Северус ответил на поцелуй, а потом спросил:
— Кстати, где Поттер? Мне надо кое-что ему сказать. Боюсь, потом будет поздно.
— Вряд ли он станет спокойно слушать тебя. Он упертый, как стадо гиппогрифов. Все еще не верит, что ты на нашей стороне, хотя я всеми силами пыталась развеять его сомнения.
— Да, он весь в своего упрямого папашу!
— Давай я передам ему твои слова, — предложила Гермиона.
— Нет, — поспешно отказался Северус. — Слишком тяжелый груз. Я не могу переложить его на твои хрупкие плечи. Это моя доля.
— Что случилось? — заволновалась она.
— Не бери в голову, — отмахнулся он и, чтобы девушка не упорствовала, заткнул ее рот поцелуем.

Дальше все закрутилось с невероятной скоростью. Керроу связался со Снейпом через метку — оказывается, у темного знака была и такая возможность, — и Северус побежал «вытаскивать неразумного мальчишку из беды».
Гермиона сначала присоединилась к Джинни, которой пришло в голову уничтожить чашу Хельги Хаффлпафф с помощью клыка василиска. Они спустились в Тайную комнату, а когда поднялись обратно, то встретили Рона и побежали к Выручай-комнате. Правда, по пути Джинни кинулась на помощь какой-то младшекурснице. А Гермиона с Роном и Гарри чуть не сгорели в адском огне, вызванном Крэббом.
Потом бой с Пожирателями и исчезновение Гарри. Безумный бег к Визжащей хижине, затянувшийся из-за необходимости отбиваться от нападающих, и осознание, что опоздала даже проститься с любимым. Полыхающая огнем хижина и фигура Пожирателя, ставшего виновником пожара. Какое-то время девушке хотелось найти этого типа и собственноручно придушить, но она так и не выяснила, кто это сделал и зачем.

Странный хруст и чавканье заставили Гермиону забыть о том горестном дне. Она осторожно заглянула в помещение, откуда доносились звуки, и прикрыла ладонью рот, чтобы не закричать от омерзительной и в то же время ужасающей картины: над почти съеденным трупом склонилось жуткое существо, увиденное в думосборе.
Боясь стать следующей жертвой — Доктор прожужжал ей уши о свирепости и прожорливости криллитанцев, — девушка поспешила скрыться. Однако как бы тихо она ни ступала, монстр услышал, а может, унюхал ее и ринулся в атаку.
Гермиона запустила в него Ступефаем и Петрификусом Тоталусом — бесполезно. Криллитанец лишь угрожающе взвыл и взмыл в воздух. Она же кинулась бежать по коридору. К счастью для нее, проход, соединяющий шестой этаж с подземельем, был уже на месте, и девушка успела не только нырнуть в него, но и прикрыть потайную дверь.
— Вы были правы, — позже сказала Гермиона Доктору. — На этих тварей не действует магия.



Глава 5. Ради общего блага

Основателей совсем не вдохновила новость, что криллитанцы могли запросто притвориться кем-то из учеников Хогвартса — такое предположение высказал Доктор.
— И как мы поймем, кого именно заменили эти монстры, сколько их в Хогвартсе? Зачем им вообще сюда пробираться? Неужели в округе не осталось еды? — Последний вопрос прозвучал несколько цинично с точки зрения Гермионы, но она не стала указывать на это задавшей его Ровене. Ее, как и Основателей, интересовало, почему криллитанцы так рискуют, появившись в закрытой школе? Ведь здесь попасться гораздо проще.
— Сначала я объясню, что привлекло криллитанцев в замок, — сказал Доктор. — Я уверен, что это магическая сила. Им наверняка не помешают некоторые волшебные способности. Они вообще стремятся улучшить свою породу всеми доступными способами.
— Но магия — не шкатулка с драгоценностями, ее нельзя отобрать, — усомнился Слизерин. — Это дар, передающийся из поколения в поколение.
— А как же маглорожденные волшебники? — хором спросили Гермиона и Годрик.
— Недоразумение природы, — парировал их оппонент.
— Глупости! — заявила девушка. — Наверняка к волшебству склонны все люди, просто в некоторых этот дар спит. Он вообще заложен в человеке изначально, едва он стал разумным существом.
— Ты им еще теорию Дарвина расскажи, которая появится спустя несколько веков, — тихо пошутил Доктор.
А Хельга заметила:
— Считается, что изначально на земле было две расы: маги и маглы. Потом появились полукровки и сквибы. Нынешние маглорожденные маги — всего лишь их потомки. Именно поэтому я ратую, как и Годрик, за обучение любого волшебника, невзирая на происхождение.
— Может, оставим споры об этом на потом? — одернула коллег Ровена, видя, что Салазар собирается возражать. — Давайте дослушаем Доктора.
— Был бы признателен, — заметил он. — Иначе разговор рискует сильно затянуться. Я не стану спорить о природе магии. Я в этом мало разбираюсь. Зато хорошо знаком с криллитанцами. Они поразительные существа, способные до бесконечности изменять свой генофонд в лучшую с их точки зрения сторону.
— Не совсем вас понимаю, — нахмурилась Ровена. — Что такое генофонд?
— Ох, теперь я забыл, в каком мы веке! — фыркнул Доктор, говоря столь тихо, чтобы его могла услышать только Гермиона. После уже громче пояснил: — Примитивно, генофонд — перечень черт, умений и способностей. Так что магия вполне вписывается в этот ряд.
— Как же они это забирают?
— Не спрашивайте! Я себе не в силах это объяснить, а вам и подавно. Просто поверьте на слово. Лучше скажите мне вот что. Не заметили ли вы в своих учениках что-либо необычное? Всплеск интереса к учебе, невероятно подробные ответы на уроках, увеличение магических сил, в конце концов?
— А ведь и правда! — поддержали Основатели, переглянувшись друг с другом.
— У меня Джошуа Лэрд и Патрик Джонсон. До недавнего времени были редкостными тупицами, уж простите. Теперь удивляют своими ответами. Они повторяют мои лекции слово в слово и цитируют от и до страницы фолиантов, — припомнила Ровена.
— Милинда Андруз, — назвала Хельга. — Увеличение уровня магии в несколько раз. Такое не могло случиться за такой короткий срок.
— Гойл, Паркинсон, Булстроуд, — перечислил Салазар. — Могу припомнить еще парочку.
— И я тоже. Но к чему вы спрашиваете? — осведомился Годрик.
— Считаю, что это связано с нападениями, — поставил его в известность Доктор.
— И у вас уже есть подозреваемые? — настороженно спросила Хельга.
— Не хочу обвинять голословно, — уклонился он от прямого ответа. — Так как криллитанцы маскируются, то могут оказаться кем угодно. Но когда у человека, знакомого несколько лет, вдруг резко меняется характер, мелкие привычки и жесты, это быстро становится заметным окружающим. Вы же не слышали ничего подобного?
— Выходит, это кто-то новенький? — уточнил Салазар и воскликнул: — Так и знал! Представители клана Макнейл. Они сразу вызвали у меня подозрение.
— Заметьте, вы сами их назвали, — обратил внимание Доктор.
— Тогда схватим их и дело с концом! — рубанул Годрик.
— А как же презумпция невиновности и все такое?! — возмутилась Гермиона.
— Э-э… — не понял ее Основатель.
— Она хотела сказать, не пойман — не вор, — пояснил Доктор. — Я тоже против спешки. Лучше поймать их с поличным.
— И кстати, нам необходимо придумать, как их обезвредить. Магия-то на них не действует, — вспомнила девушка.
— У меня есть одна идея. Мне она не нравится, я предпочел бы решить вопрос более мирным способом. Но, боюсь, у меня нет выбора, — задумчиво проговорил Доктор. — Мне нужно осмотреть кабинеты, в которых занимаются гости, а может, и личные комнаты. Желательно тайно.
— Помещения могут осмотреть домовики. Главное, им надо сказать, что искать, — тут же предложила Хельга.
— А почему мы не рассматриваем версию, что наши монстры притворились кем-нибудь из них? Мне лично новички нравятся, — нахмурился Гриффиндор.
— Кто такие домовики? — поинтересовался Доктор у Гермионы.
— Разумные магические существа, находящиеся в подчинении магов. Что-то типа слуг, а может, и рабов, — ответила она.
— Мисс Гермиона, вы неправы, — покачала головой Ровена. — Домовики заключили с магами обоюдовыгодный договор еще во времена Мерлина. Они не могут жить без наших домов и без спонтанной магической силы человека. В какой-то степени они творят свое волшебство, отбирая часть наших сил. Взамен они нас обслуживают, и им это нравится. И, кстати, Годрик, монстры не могут притвориться ими. Во-первых, домовик, находящийся на услужении в каком-то определенном месте, не может покинуть его без приказа хозяина. Во-вторых, в их коллектив не может влиться чужак. Вся колония эльфов нашего замка — единое целое.
— Тогда мы смело исключаем их, — подумав, решил Доктор. — Но я хочу на них глянуть.
Хельга щелкнула пальцами, и в комнате появился домовик. Как и во времена Гермионы, на нем было полотенце с гербом Хогвартса.
— Динки к вашим услугам.
— Ты можешь проникать во все помещения замка незаметно? Работать в них, не обнаруживая своего присутствия? — спросил Доктор.
— Да, сэр, — подтвердил домовик. — Вы же не видели меня ни разу?
Доктор отрицательно покачал головой.
— Но мы каждый день убираемся в вашей комнате, в коридорах замка, следим за факелами. Да мало ли тут работы!
— Замечательно! Нет, изумительно! — восхитился Доктор и повернулся к Основателям: — Господа, я принимаю предложение леди Хельги. Пусть это лопоухое создание со своими собратьями осмотрит все помещения в замке и поищет емкость с неизвестной густой маслянистой жидкостью желтого цвета, причем как можно быстрей. Для них она наверняка абсолютно безвредна, но пусть будут осторожней. Для начала мне необходим небольшой образец, чтобы убедиться, что это именно то, что я ищу. Также я хочу, чтобы домовик сказал мне, где обнаружил субстанцию, кто посещает это помещение и чем занимается.
— Выполняй, — приказала Хельга Динки. — Возьми в помощь Линки и Тобби, чтобы ускорить поиски. Результаты доложишь непосредственно Доктору.
— Слушаюсь, мэм, — пропищал он и растаял в воздухе.
— А потом? — нетерпеливо спросил Годрик. — Что вы собираетесь делать дальше, Охотник?
— Там посмотрим, — туманно ответил Доктор.
Основатели оставили его в покое, даже Гриффиндор. Не желая переливать из пустого в порожнее, они разошлись по своим делам.

Гермиона была менее уступчива и, оставшись с Доктором наедине, «устроила допрос с пристрастием»:
— Что за жидкость вы поручили искать домовикам? Какое отношение она имеет к нападениям?
— Так называемое криллитанское масло — секреция, вырабатываемая гландами в их шеях, — ответил он.
— Фу! Как мерзко звучит.
— Все не так ужасно. Оно замечательно подходит для жарки чипсов. Очень вкусно.
— Вы пробовали? — с содроганием спросила она.
— Да, — беспечно подтвердил Доктор. — Уверяю, тебе бы тоже понравилось.
— Возможно, если бы не знала, что ем, — не стала спорить Гермиона. — Как-то раз меня угощали жареными гусеницами. Было неплохо, пока не догадалась, что это. Впрочем, мы уклонились от темы. Зачем это масло нам? Не чипсы же готовить.
— Схожие идеи носятся в воздухе, не обращая внимания на время и пространство. Я уже сталкивался с чипсами, поджаренными на этом масле, так что для меня это пройденный этап. А вот для криллитанцев… Почему иногда так трудно выбрать верное решение?.. Моя задумка абсолютно бесчеловечна, но я не человек, они тоже. С другой стороны иногда приходится жертвовать кем-то в угоду интересов большинства.
— Я вас с трудом понимаю, — призналась Гермиона. — Одно ясно, вы задумали что-то ужасное по отношению к этим монстрам. Собираетесь их всех уничтожить?
— Метко подмечено, — хмуро подтвердил он. — Обычно я стараюсь дать шанс захватчикам одуматься. Но не в этот раз, и этому есть причины. В прошлый раз переговоры ни к чему не привели, и я сомневаюсь, что сейчас что-либо изменится. Криллитанцы не станут прислушиваться к предупреждениям, они просто начнут атаку, а это приведет только к лишним жертвам. Но это далеко не главная причина. Предыдущий раз я встретил криллитанцев в школе, обыкновенной, не магической. Они скармливали ученикам чипсы, пожаренные на собственном масле, и тем самым повышали уровень их интеллекта, чтобы детишки разгадали один код. Здесь, в Хогвартсе, они поступают похожим способом и с несколько иными целями. Правда, не имея возможности давать чипсы всем — едой заведуют домовики, — угощают ими избранных…
— Пока я не вижу необходимости их уничтожения, — встряла она. — Не скажу, что я категорически против, но все-таки… Они разумные существа, как вы сами говорили.
— Ты не дослушала. Видишь ли, мы имеем дело с небольшим парадоксом во времени. Мои знакомые криллитанцы, те, что жарили чипсы, приходятся здешним далекими потомками. Но тогда у них я не заметил никаких магических способностей. А это невозможно. Местные пришельцы, судя по рассказам, съели уже достаточное количество магов, значит, уже способны произвести на свет детенышей, владеющих волшебством. Выходит, мы их тут всех уничтожили, верней, должны это сделать, чтобы соединить концы с концами, — пояснил Доктор.
— Логично. Я в свое время пользовалась хроноворотом, и мне хорошо известны правила работы с ним. И что же вы придумали?
— Скажу, как только узнаю, где спрятано масло.
— Но вы же точно уверены, что это Макнейл с учениками, — напомнила Гермиона.
— Нет, это лишь мое предположение, — покачал головой Доктор. — А если я ошибся?

— Герм, я видел своими глазами, как Снейп убил Дамблдора! — закричал Гарри, когда она впервые попыталась убедить его, что зельевар на их стороне.
— Ты не допускаешь мысли, что он действовал по приказу директора? — парировала Гермиона. — Помнишь слова старика?.. «Северус, прошу». Не мог же он умолять Снейпа не убивать его. Дамблдор — смелый человек.
— Ага. Поэтому он молил о смерти. С чего бы?
— Его рука, Гарри. Альбус умирал. Да и ты напоил его ядом в пещере.

— Ты напрасно сотрясала воздух, — высказался Северус на корабле, когда Гермиона передала этот разговор и многие другие. — Люди охотней верят собственным глазам, чем умозаключениям друзей. Поттер — яркий образец. Его надо ткнуть носом в доказательства и разжевать увиденное. До этого он опирается на свои впечатления и домыслы, даже если они неверны.
— Если бы я могла рассказать, что директор вынудил тебя убить его, взяв Нерушимую клятву, — с сожалением вымолвила она.
— Но ты не можешь. Этим ты поломаешь всю игру, придуманную стариком. Пусть я не согласен со своей ролью, но я привык ему верить, — грустно констатировал он.
— Это несправедливо по отношению к тебе!
— В реальной жизни часто жертвуют кем-то ради блага большинства.

— Да, мне слишком хорошо известно, к чему приводят ошибки в расследовании. И я знаю, что бывает необходимо жертвовать не только пешками, но и ферзями ради победы короля, — сказала Гермиона Доктору, заставляя себя не думать о погибшем Северусе. Затем стала рассуждать вслух: — Если вы ошиблись, то криллитанцы затаятся или вообще покинут Хогвартс, найдут какое-нибудь магическое поселение и завершат сбор генофонда там.
— Именно! — подтвердил он. — Поэтому мы будем действовать крайне осторожно. Все предварительное расследование проведут домовики.

В последующие три дня ничего не происходило: криллитанцы не нападали, домовики не давали вестей, даже разговоров с Основателями не было. Между собой Доктор и Гермиона тоже мало общались, так как патрулировали школу с утра до вечера, а по ночам она оставалась одна на ТАРДИС и тщательно гнала от себя мысли о Северусе.
На четвертый день появился Динки с докладом и подтвердил все предположения Доктора. Криллитанцы в самом деле маскировались под представителей клана Макнейл и в аудитории, выделенной им для занятий зельеварением, жарили чипсы, а затем угощали ими избранных, выбирая самых необщительных и одиноких. Тем же вечером Гермиона и Доктор встретились с Основателями.
— Сразу предупреждаю, я не собираюсь арестовывать незваных гостей. Мы должны с ними покончить решительно и навсегда. Так что если вы с этим не согласны, дальнейшее изложение плана бессмысленно, — без предисловий объявил он.
— Среди нас, конечно, есть поборники гуманизма, я, например. Но не в этом случае, — поджав губы, сказала за всех Хельга. — Эти монстры слишком опасны. Мы не можем изгнать их из школы и обречь других на возможность быть растерзанными. Будем считать их взбесившимися гиппогрифами или разъяренными мантикорами, с которыми невозможно придти к согласию. Так что, мы слушаем, что вы придумали.
— Прежде чем раскрыть все карты, я хотел бы получить ответы на некоторые свои вопросы. Вы можете устроить так, чтобы ночью ваши гости гарантированно спали, причем крепко?
— Без проблем, — быстро ответил Салазар. — Распылим в их спальнях зелье сна без сновидений. Оно не имеет ни запаха, ни вкуса и не вызывает сонливости на следующий день, а чтобы подействовало, увеличим концентрацию раза в два по сравнению с необходимой для человека. Это усыпило бы даже дракона. Как и в случае с обыском, сделают это домовики.
— Вдруг они проспят дольше обычного? Не вызовет ли у них это подозрений? — заволновалась Гермиона.
— Это нестрашно, так как я планирую завершить операцию за один день. Просто будет опять предварительная подготовка, — успокоил ее Доктор. — Необходимо вот что. Придумать, каким образом закрепить под потолком лаборатории криллитанское масло в емкостях, которые легко разрушить. Причем они должны быть незаметны.
— Можно поместить эту субстанцию в кишки дракона — их не разъест даже купоросное масло, которое весьма агрессивно. Цветом и структурой они сольются с каменной кладкой потолка, а если накинуть на них маскирующие чары, то даже сильный маг их не заметит. С другой стороны их легко вспороть с помощью Секо, — подумав, проговорил Салазар.
— Что такое Секо? — спросил Доктор Гермиону.
— Разновидность режущего заклинания, по силе напоминает воздействие острого меча, — пояснила она.
— В таком случае, я сам могу разрезать емкость отверткой, — удовлетворенно кивнул он. — Что насчет укрепления емкости?.. Она должна быть достаточно большой, лучше на весь потолок.
— Все той же магией. Есть масса удерживающих чар или приклеивающих, — пожала плечами Ровена и протянула: — У меня складывается впечатление, что вы, Доктор, не слишком-то подкованы магически.
— Ну, мне как-то это не требуется. У меня масса других талантов, — невозмутимо парировал он.
— Но как же вы убиваете монстров?
— Есть разные способы. Ваши маглы, по слухам, охотятся на драконов, имея лишь копья, мечи и стрелы.
— Вы экипированы иначе, — не отступала Основательница.
— Он просто узкий специалист, — встряла Гермиона и решительно добавила: — Давайте вы побеседуете на тему умений Доктора с ним позже, когда разрешится вопрос с криллитанцами.
Получилось несколько грубей, чем ей хотелось, но это остудило Рейвенкло, и она сменила тему:
— Хорошо. Масло мы подвесим, хотя я не понимаю, зачем. Что еще?
— Мне не хотелось бы разрушить только что построенный замок или даже часть его, — сказал Доктор. — Поэтому необходимо каким-то образом защитить помещение. Оно должно выдержать взрыв, эквивалентный по силе тротиловой бомбе, и остаться целым.
— Какой мощности взрыв? — чуть ли не хором спросили Основатели.
— От воздействия Бамбарда Максима, произнесенного сильным магом, — пояснила Гермиона.
— Если мы все вместе наложим защитные чары, то стены лаборатории выдержат, — поразмыслив, сказал Годрик.
— Может, вы расскажете план в целом, а то я пока никак не возьму в толк, что ожидает криллитанцев, — призналась Хельга.
— Надо каким-то образом вынудить их всех собраться в лаборатории, где уже будет висеть под потолком масло. Затем я туда загляну, разрушу оболочку, удерживающую его, и покину помещение. Масло выльется на них, и они взорвутся, — пояснил Доктор.
— Постойте, но это же секреция их собственного организма. Почему же она подействует так? — не поняла Гермиона, как и Основатели, не знакомая с его задумкой до конца.
— Я не сказал? — удивился он. — Видимо, нет. Исправляю упущение. Криллитанцы слишком стремительно меняли себя, и на каком-то этапе вышло так, что их собственное масло, помогающее этому развитию, стало для них сильнейшим ядом. Стоит субстанции попасть на их кожу, они взрываются.

Еще пару дней ушло на подготовку мероприятия. Наконец, настал день «икс». Домовики распылили зелье сна без сновидений во всех спальнях Хогвартса, исключая покои Основателей, Доктора и Гермионы. По расчетам Слизерина, как самого большого знатока зелий, ученики должны были проспать до вечера следующего дня. Каждый глава факультета еще и запер свою гостиную, чтобы, не дай Мерлин, никто из детей, не вышел раньше.
Криллитанцы проснулись к полудню и, поняв, что проспали завтрак, отправились в лабораторию, где проводили большую часть времени, находясь в Хогвартсе. Так как подземелье, где они обитали и где находилось помещение, в любой день было довольно безлюдно, то у них не вызвало подозрение полное отсутствие учеников. Однако войдя внутрь, они заволновались — то ли Основатели передвинули предметы, когда укрепляли емкости с маслом под потолком, то ли просто предчувствовали беду. Но было уже поздно.
Дверь ненадолго раскрылась, в ее проеме появились Доктор, Гермиона и Годрик (Основатели, не доверяя Охотникам, решили поучаствовать в разрушении бурдюка с маслом и выбрали его, как самого боевого). Маги подняли палочки, а Доктор свою невероятную отвертку, и поток желтой субстанции обрушился вниз.
Не успели криллитанцы понять, что случилось, троица захлопнула за собой дверь и для верности запечатала ее. Пару секунд внутри висела тишина. Затем раздались панические вопли и серия взрывов. Потом все стихло. Салазар, как самый безжалостный и жестокий, заглянул в лабораторию, удовлетворенно хмыкнул, а затем произнес заклинание, вызывающее Адский огонь, и снова закрыл помещение.
— Это-то зачем? — неодобрительно спросила Гермиона.
— По двум причинам. Во-первых, если кто-то из них уцелел. Вдруг эти криллитанцы умеют восстанавливаться из кусков плоти? Огонь уничтожит их. Во-вторых, так мы отдадим минимальные почести усопшим, — спокойно пояснил Основатель. Затем обратился к своим коллегам: — Что же, господа, угроза Хогвартсу устранена. Предлагаю это отметить!
Следующая фраза предназначалась Гермионе и Доктору:
— Вас мы тоже приглашаем на кубок эля или эльфийского вина.
— Мы воздержимся от этого, — отказался за двоих Доктор.
— Да уж. Праздновать чью-то смерть… Увольте! — поддержала его Гермиона.


Глава 6. Назад, в будущее

— Не знаю, как ты, а я устал от средневековья и магии, — сказал Доктор, когда Основатели ушли.
— Честно, я тоже, — поддакнула Гермиона. — Я хотела посмотреть на мирную жизнь, познакомиться с Основателями, а не спасать Хогвартс от монстров. Мне этого и в моем времени хватило с лихвой. Кроме того, я думала, что так далеко в прошлом не стану вспоминать погибших, но тут, в замке, мне каждый камень напоминает об этом. Увезите меня куда-нибудь в другое место!
— Как тебе идея посмотреть на будущее?
— Всегда об этом мечтала.
— Тогда вперед!
Через некоторое время ТАРДИС уже неслась сквозь время и пространство в 4531 год, выбранный Доктором наобум. Передвижение снова было неровным — будку трясло, вертело и раскачивало из стороны в сторону. Затем последовал довольно сильный удар, и все стихло.
Гермиона, одевшись по местной моде в гардеробной ТАРДИС, с молчаливого одобрения Доктора выглянула из двери. Будка стояла у спуска к Темзе у Вестминстерского моста, напротив было здание Парламента с его знаменитым Биг Беном, часы которого показывали половину второго. Хотя был разгар дня, ни по Бридж-стрит, ни по набережной Виктории не ехали автомобили. Однако, подняв голову к небу, девушка увидела десятки летающих экипажей, среди которых были как многоместные, так и для одного пассажира.
Доктор достал отвертку, покрутил ею, и почти тут же один из летающих экипажей приземлился неподалеку. Внешне он напоминал небольшой, почти бескрылый самолетик с прозрачной передней частью, где был хорошо виден пилот за пультом управления. Когда сбоку отъехала боковая панель, Доктор, показывая гипнотическую бумагу, поинтересовался у высунувшегося человека:
— Устроишь нам экскурсию, приятель?
— Ну, если это так теперь называется, то конечно, — хмыкнул тот и пригласил их внутрь.
— Что он вычитал? — тихо поинтересовалась девушка у спутника.
— Что мы члены Парламента с особыми полномочиями, и нам необходимо оказывать содействие по первому требованию, — также ответил Доктор.
В салоне кроме места водителя было еще два кресла, где и расположились Гермиона и Доктор. Он стал негромко переговариваться с пилотом о погоде и новостях, а она прилипла к окну. Внизу расстилался привычный и в тоже время незнакомый Лондон: вперемешку со старыми зданиями стояли ультрасовременные, с округлыми изломанными линиями, причудливыми формами и обилием хаотично расположенных больших окон.
На дорогах все же было оживление. Обычные пешеходы попадались редко, зато Гермиона заметила движущиеся тротуары с расположенными на них стульями, диванами и небольшими кафе, где сидели «гуляющие». Дальше от домов размещались дорожки, над которыми почти у земли летели индивидуальные кресла, в которых ехали пожилые мужчины и женщины, домохозяйки с сумками из супермаркета, мамаши с детьми, инвалиды. Еще ближе к середине улицы на уровне человеческого роста или чуть выше лихачила молодежь на быстрых досках, похожих на те, что она видела в каком-то фантастическом фильме. Еще, в небе и на земле, на перекрестках висели роботы-регулировщики.
Сделав почетный круг по историческому центру города, аппарат вернулся к Вестминстерскому мосту, и пилот спросил:
— Может, вас отвезти куда-нибудь?
Доктор вопросительно посмотрел на Гермиону, и она поняла, что именно от нее ждут ответа.
— Я хотела бы узнать что-нибудь о своих «соплеменниках», а также неплохо было бы перекусить, — подумав, сказала она.
— Если второе желание вполне осуществимо — в Лондоне по-прежнему полно ресторанов и кафе, — то вот первое… Считая тебя, я лично был знаком всего с тремя такими людьми, и все вы современники. Хотя… я забыл об Основателях. Но существуют ли подобные вам в этом времени, мне неизвестно, — покачал головой Доктор. — Можно, конечно, поехать к твоей школе. Ну, или к месту, где она стояла. Или есть какие-то другие варианты?
— В Шотландию не хочу, — покачала головой Гермиона. — Давайте поедем к Кинг Кросс, если он есть. А там пройдем пару кварталов пешком.
— В таком случае, приятель, дальше мы сами, — отказался от услуг случайного помощника Доктор.
Пилот попрощался, уселся в свой агрегат и влился в поток летящих штуковин в небе. Они же зашли в ТАРДИС и переместились к вокзалу. Он нисколько не изменился, но к платформам теперь прибывали не поезда, по крайней мере, не такие, как во времена Гермионы. Они висели у перронов и не ехали, покинув его, а резко брали вверх и скрывались где-то за облаками.

Гермиона, помедлив, прошла на промежуток между девятой и десятой платформой, но на всем его протяжении не заметила разделительного барьера. Подозрительных личностей тоже не было — пассажиры как пассажиры: ни клеток с совами, ни мантий и остроконечных шляп, ни метел, зажатых подмышкой.
Означало ли это, что в будущем магов не осталось или не было Хогвартса? Нет, конечно. Во-первых, сейчас не начало учебного года и не время каникул. Во-вторых, учеников могли доставлять в школу и не на поезде. Придя к такому выводу, девушка вернулась к первоначальному плану: повела Доктора к улочке, где находился «Дырявый котел».
Ее внешний вид приободрил Гермиону. Здесь все было по-старому, даже входная дверь бара выглядела такой же обшарпанной. Внутри тоже было полно подозрительных личностей, скрывающих лица под капюшонами, за стойкой стоял чуть нетрезвый бармен, пахло тушеной картошкой и дешевым огневиски.
— Мы собираемся здесь обедать? — скривился Доктор. — Я знаю места и приличней.
— Нет, — таинственно улыбнулась Гермиона и вывела его на задний двор, где стояли мусорные баки и бегали бродячие книзлы.
— Романтика подворотни, — прокомментировал он. — Что мы тут забыли?
Она снова не стала вдаваться в подробности, подошла к кирпичной стене и начала привычный ритуал постукивания палочкой. Пару минут ничего не происходило, и ей уже начало казаться, что Доктор решит, что она спятила. Когда он кинул на Гермиону недоуменный взгляд, кладка вздрогнула, пришла в движение, образовывая арку. За ней появилась узнаваемая Косая аллея с домиками-игрушками, словно сошедшими со страниц волшебной сказки.
— Эффектно, — оценил Доктор.
— Идем! — пригласила его Гермиона, немного робея.
Слава Мерлину, магия не иссякла через две с половиной тысячи лет по отношению к ее времени. И в центре Лондона по-прежнему существовал волшебный квартал с парой десятков магазинчиков, несколькими кафе и ателье и с величественным «Гринготтсом» — целый мир в мире, ну или островок. Последние слова прозвучали из уст Доктора, который с восхищенным удивлением смотрел по сторонам.
Гермиона с не меньшим трепетом шла по Косой аллее, замечая знакомые лавки: магазин ингредиентов и оборудования для зелий, канцелярские товары, «Все для квиддича» и, наконец, «Флориш и Блоттс», куда девушка и направлялась.
— Хочешь купить книжку и переписать историю? — осведомился Доктор, видя, как она роется на полках с соответствующей тематикой. — Не слишком хорошая идея.
— Нет. Я не собираюсь играть со временем. Я уже говорила вам, что знаю, как это опасно. Но любопытство свое хочу удовлетворить, — ответила Гермиона и продолжила поиски подходящей литературы. Через некоторое время у нее в руках был толстенный фолиант под названием: «Главные события третьего тысячелетия». — То, что нужно!
— Ты же не собираешься изучать его здесь? — ужаснулся Доктор, показывая на один из столиков, за которыми можно было это сделать. — Мы застрянем тут на неделю.
— Нет, я его куплю, — невозмутимо парировала она.
— Возить сувениры из будущего… — начал он.
— Я подарю его вам, когда вы вернете меня в мое время, — перебила она.
— Тебе уже надоело путешествовать?
— Нет, но когда-нибудь это произойдет, наверное, или вы устанете от меня.
Последняя фраза вызвала у Гермионы воспоминания о Северусе.

Каким бы длинным ни было путешествие до Австралии на перекладных, оно все же подошло к концу. Одним погожим днем семейство Грейнджер и Северус сошли на твердую землю. Дальше, по сценарию, родители Гермионы и он с девушкой должны были расстаться, но Эдвард и Джейн упросили своих попутчиков помочь с поисками дома. Видя нежелание девушки расставаться с матерью и отцом, пусть и не помнящими ее, как дочь, Северус согласился.
В тот приезд Австралия показалась Гермионе райской страной: в ней были красивые, современные города с многоэтажными зданиями и необыкновенной зеленью. Родители не хотели жить ни в Сиднее, ни в Мельбурне, но посетили их, затем переехали в Брисбен, и он чем-то покорил их сердце.
Гермиона и Северус покорно следовали за ними, и их роман развивался семимильными шагами. Оказавшись в одной постели в первую же ночь на суше, они искали любую свободную минутку, чтобы побыть наедине друг с другом. Все это могло бы показаться сбывшейся сказкой, если бы за всеми этими переездами и безумными ночами, окрашенными неудержимой страстью, не стояли фразы, повторяемые Северусом и Гермионой.
— Жаль, что наше путешествие не может длиться вечность. За пределами этой страны идет война, и мы главные фигуранты. Но не это главное. Рано или поздно тебе надоест кочевой образ жизни и я, в частности, как спутник, — говорил он после очередного осмотренного четой Грейнджер дома, а иногда и наутро после приветственных поцелуев, которыми они обменивались.
— Возможно, меня утомит дорога. Все же я не представительница какого-нибудь кочующего племени. В одном я уверена, от тебя я никогда не устану. А вот ты… Тебе наверняка надоест нянчиться с «невыносимой девчонкой». Мне иногда кажется, что это уже происходит, — парировала она, стараясь не выказывать обиду, вызванную его словами.

— Ничто не может длиться вечно, — вернул ее к реальности голос Доктора. — Я привык, что мои спутники меня покидают, и предпочитаю, чтобы они уходили сами, по доброй воле, а не потому, что я потерял их в одном из своих опасных приключений.
— А вы сами?.. Осядете когда-нибудь или будете вечно скитаться? — поколебавшись, спросила Гермиона.
— О нет! — покачал головой Доктор. — Не люблю надолго задерживаться на одном месте. Вселенная огромна и до конца не изучена, и я путешествую, чтобы своими глазами посмотреть на ее тайны. И потом, моя жизнь слишком длинна. Я не старею, не умираю, а только регенерирую.
— Кто же вы?
— Повелитель Времени, последний в своем роде. Моя родная планета уничтожена в войне. Никого больше не осталось, и мне некуда возвращаться.
— Мерлин, как это ужасно!
— Да, но это моя судьба, Гермиона.
Сейчас, через две тысячи лет после собственного времени, она вполне могла понять, как это остаться вообще одному. Ведь все те люди, которых Гермиона знала, давно умерли. А их далекие потомки вряд ли помнили о них — разве что смутной легендой, как о Мерлине, например. Но такой памяти достоин разве что Гарри, и то вряд ли.

— Пойдемте обедать, — резко перевела разговор Гермиона.
— Предлагаю «Авеню», в районе Сент-Джеймс, — с радостью поддержал тему Доктор. — Это один из старинных ресторанов Лондона, существовавший и в твое время. Там почти ничего не изменилось за прошедшие две тысячи лет с гаком. Все те же красные стены с фотографиями королевского гарнизона, небольшие столики под белыми скатертями, традиционная английская кухня, услужливые официанты-люди, что сейчас редкость. Из нововведений — экраны телевизоров. Но они теперь висят в любом многолюдном месте: в кафе, магазинах, офисах. Называются они чуть по-другому, но функции не изменились: по-прежнему показывают новости, кино и ток-шоу. Сейчас внимание всех жителей Земли приковано именно к новостному каналу.
— Почему?
— Пусть это будет для тебя небольшим сюрпризом.
— Как вы обо всем узнали? И деньги… Существуют они до сих пор? Если да, то откуда их брать?
— Ты же расплачивалась за книгу в магазине.
— Ну, это была волшебная лавка. Маги всегда жили по своим законам. У них другая валюта и свой банк. Вы его видели.
— К сожалению, деньги правят этим миром и теперь. Но с моей отверткой и гипнотической бумагой я могу пройти куда угодно. Ну, а ресторан… Я бывал там.

ТАРДИС припарковалась недалеко от входа в ресторан, куда Гермиона и Доктор прошли при помощи гипнотической бумаги — оказалось, что это довольно популярное заведение, и столики бронируются заранее. Так что по вечерам зал был всегда переполнен.
Им выделили замечательные, со слов метрдотеля, места. На взгляд Гермионы, это было не так — недалеко от прохода в туалет. Впрочем, вскоре она поняла, в чем их преимущество — от столика хорошо был виден экран телевизора, транслирующего новости.
— Сегодня пятый день второй декады переговоров с делегацией планеты Варладор. Кто забыл, эта четвертая планета системы ВИЛ-32 из галактики Карина, открытая астрономом Даргом с Нью-Терры К-80, — начала миловидная женщина-диктор новый блок.
— Нью-Терра как-то странно звучит. Словно была еще и старая Терра, — сказала Гермиона Доктору. — А делегация, о которой говориться, тоже инопланетяне?
— Мы с тобой сейчас находимся на этой самой «Старой Терре». Так называют вашу Землю, — пояснил он. — А Нью-Терра — колония землян, кстати, в той же галактике, что и названная система, из которой прибыла делегация. Странно, что они не полетели туда.
— Колония землян? И много их?
— В сорок первом веке, насколько я помню, в Земную империю входили поселения, находящиеся в пяти галактиках. Кстати, освоенные планеты часто называют Нью-Терра. Так что обычно следует уточнение, где она находится, в данном случае, К-80, или присваивают им вторые и даже третьи имена.
— Мерлин, как запутанно!
— Да, человечество склонно к этому.
— Вопрос о полноценном поселении дорвалов на Шпицбергене окончательно все еще не решен, — выхватила Гермиона сообщение диктора.
— Поселение инопланетян на Земле? Вместе с местным населением? Это тоже встречается теперь повсеместно? — спросила девушка у Доктора.
— Нет, — категорично ответил он. — Ваша старушка Земля перенаселена. Правительство уговаривает собственных сограждан покидать ее, отправляясь исследовать новые галактики или переселяться в колонии. Так что мне странно слышать о каких-то переговорах.
— А с этими дорвалами вы встречались?
— Нет, как-то не пришлось, хотя знаю, как они выглядят. Смотри!
На экране стояли несколько неестественно выглядящих существ. Глядя на них, создавалось впечатление, что худой, высокорослый человек зачем-то натянул игрушечную голову слона. Те же большие уши, длинный хобот, способный брать предметы, немного оттопыренная нижняя губа и маленькие глазки с печальным взглядом. Цвет кожи у них был светло-лиловым, а из одежды лишь одеяние, похожее на римскую тогу, да сапоги с высоким голенищем.
— Немного комичные, даже миленькие, — вынесла вердикт Гермиона.
— Внешность не самое главное. Так ли безобидны их намерения? — проворчал Доктор.
— Нельзя подозревать всех и каждого, — парировал она.
— Говорит мне девушка, недавно познакомившаяся с мастерами маскировки, — подтрунил он. — Я за здоровую паранойю. Так что завтра с утра едем смотреть строящееся поселение для дорвалов, а потом на очередной день переговоров.
— Нас пустят?
— С моей гипнотической бумагой… легко!


Глава 7. Мир, дружба и обратная сторона

Вечер Гермиона провела за купленной книгой, а Доктор — перед экраном компьютера ТАРДИС. Утро они встретили на побережье Шпицбергена, где строился поселок для дорвалов. Даже во времена Гермионы на архипелаге жили люди. В сорок пятом веке тут построили несколько городов с многоэтажными домами. Но в сравнении с другими местами на Земле, он был малонаселенным. Большинство площадей, как и прежде, занимали ледники.
Инопланетяне обосновались в самой северной части ледника Осгор, где люди предпочитали бывать разве что с экспедициями. Именно поэтому гостям и позволили там поселиться, верней, собирались позволить. Но уже сейчас там вовсю развернулось строительство и, судя по обзору, достигло своей завершающей стадии, причем рабочие торопились с его окончанием.
— Давно не встречал у землян такого энтузиазма в оказании помощи кому-либо, — хмыкнул Доктор, побеседовав с несколькими людьми, которые взахлеб говорили о скорейшем мирном существовании с пришельцами на Земле.
— В этом же нет ничего плохого, — с ноткой неуверенности произнесла Гермиона, выслушав пяток разглагольствований о том, что стоит пожалеть оставшихся без крова и что земляне вполне могут потесниться.
— Да, наверное. Но мне странно слышать это от землян, которые во все времена провозглашали, что планета — не коммунальная квартира, и им самим тесно в «колыбели человечества». А еще я прекрасно помню, что еще пару десятилетий назад был проект по освоению всего пространства Шпицбергена. Собирались применить ту же технологию, как на вновь завоеванных планетах: города под куполом с полным изменением климата внутри. Останавливала лишь повышенная сейсмическая опасность, особенно в некоторых районах.
— Видимо, здравомыслие победило, ну, и милосердие тоже. Раз нам не подходит — отдадим тем, кто нуждается.
Доктор фыркнул и смерил ее насмешливым взглядом, намекая, что давно перестал верить в такой альтруизм ее соплеменников. Но последующие несколько часов, когда Доктор с Гермионой посещали города архипелага и беседовали с местными жителями, показывали, что такое отношение все еще существует и даже процветает.
«Зачем нам Шпицберген, особенно его ледяное царство? Тут слишком холодно, и с каждым годом климат ухудшается, так как архипелаг движется к полюсу. Я планирую вскоре покинуть это место и переселиться куда-нибудь южнее. А здесь пусть живут дорвалы, такие милые существа, — говорили многие из аборигенов и добавляли: — Они такие неприспособленные к жизни. Им надо помогать, содействовать, оберегать. Я хочу работать на предприятии, производящем необходимую им продукцию».
— Пожалуй, я соглашусь с вами, — покачала головой Гермиона, обращаясь к Доктору. — Это уже какой-то сверх гуманизм. Не понимаю, почему земляне хотят работать на кого-то? Это уж точно нам не свойственно. У всех народов моей планеты в том или ином контексте есть поговорка: каждый кузнец собственного счастья. Что означает: помощь помощью, но и нуждающийся должен приложить усилия к собственному благополучию. А тут… они так говорят, словно считают дорвалов собственными малолетними детьми, нуждающимися в усиленной опеке. И то, родители своих отпрысков с детства приучают трудиться.
— Наконец-то ты заметила очевидное, — усмехнулся он. — А я еще вот что скажу. Климат тут, в самом деле, изменился — стало холодней. Но архипелаг не сдвинулся с места ни на градус. Еще странность — появилась непонятная летучая живность, малочисленная, быстрая, ускользающая от внимания. Честно, я не припоминаю ничего подобного в фауне Земли. Выходит, ее привезли с собой инопланетяне. Но почему никто из местного населения не говорит об этом, почему не пишут в газетах, не сообщают в новостях?
— И к какому же вы пришли выводу?
— О них не знают, потому что эти существа, назовем их летунами, воздействуют на мозг человека, внушают, чтобы их не видели. А еще они явно провоцируют повышенную заботу о дорвалах, стремление им помогать и обеспечивать всем необходимым.
— Не слишком-то честно и похоже на подавление воли. И как-то не сочетается с мирными намерениями. Выходит, они хотят незаметно завоевать Землю?
— В какой-то степени, хотя я бы назвал это захватом, проведенным бескровно, так сказать, «тихим сапом».
— Мы должны этому как-то помешать! — горячо воскликнула Гермиона.
— Я тоже так считаю. Поэтому поехали на переговоры, — поддержал ее Доктор, дергая рычаги ТАРДИС.

Вскоре они уже выходили из будки, стоявшей недалеко от здания Совета Земной империи в Лондоне, где проводились переговоры с дорвалами. Во времена Гермионы его не существовало, как и технологии подобного строительства. Все эти изломанные линии, отсутствие углов, странная структура материалов произвели странное впечатление на девушку — она не могла определить, нравится ли ей такая архитектура.
Для осознания этого ей не хватало ни времени, ни желания. Доктор уверенно направился к охраняемому входу, снисходительно глянув на сомкнувшуюся при их приближении охрану. Гермиона невольно съежилась, разглядывая современных полицейских, верней, отряд особого назначения: явно хорошо защищенные костюмы, щитки на лицах и внушительное на вид оружие. Выходит, на Земле до сих пор бывали конфликты. А она-то надеялась, что в будущем войны, теракты и восстания канут в лету.
Гипнотическая бумага и на этот раз не подвела — охрана беспрепятственно пропустила путешественников во времени и даже отдала им честь, вытягиваясь по струночке. Доктор заметно поморщился, но промолчал.
— Что на этот раз там написано? — поинтересовалась Гермиона у него.
— Нас принимают за сотрудников ЮНИТ. Как ни странно, это в какой-то степени правда по отношению ко мне. Я когда-то давно был их научным консультантом, частенько участвовал в операциях и оказывал содействие на протяжении веков, и до сих пор числюсь внештатным сотрудником, так как не увольнялся, — охотно пояснил он.
— Никогда не слышала о такой организации, — призналась Гермиона. — Она создана в далеком будущем по отношению к моему времени?
— Я сказал бы, что в недавнем прошлом. Это особое разведывательное подразделение английской Службы безопасности, занимающееся расследованием непонятных явлений и происшествий. Создано в начале девятнадцатого века. Не скажу, что всегда могу согласиться с методами ЮНИТ, но они куда лучше того же Торчвуда, схожей организации, созданной еще раньше английской королевой.
За время этого небольшого диалога Гермиона и Доктор пересекли холл и поднялись на лифте на необходимый этаж. Девушка ожидала увидеть строгий конференц-зал или комнату с единым столом, вокруг которого сидели бы участники переговоров, но вместо этого ее взору предстало нечто напоминающее вечеринку. Хозяева и гости хаотично передвигались по залу с бокалами в руках, беседовали небольшими группками.
— Складывается впечатление, что они уже празднуют, — шепнула она Доктору.
— Да, идем, поздравим дорвалов. Хочу ближе познакомиться, — предвкушающе улыбаясь, откликнулся он и направился к компании, состоящей лишь из слоноголовых, как про себя называла пришельцев Гермиона.
Вблизи инопланетяне выглядели еще милей, хотя девушка не могла уяснить, что ей в них так нравится. Но ей хотелось искренне улыбнуться, потрепать дорвалов за выдающиеся уши или погладить по лобастой голове. В воздухе рядом с ними просто витало дружелюбие, настолько, что через пару мгновений Гермиона усомнилась в собственных чувствах. Она была достаточно осведомленной в ментальных науках, чтобы понять: эти существа очаровывают собеседников каким-то неведомым ей способом.
Едва это пришло ей в голову, ее взору предстали сопровождающие всех дорвалов летучие существа величиной с кулак небольшого ребенка. Они походили на прозрачных жуков, летающих абсолютно бесшумно и легко сливающимися с обстановкой, как маг, наложивший на себя заклинание хамелеона. Еще они выделяли из своей задней части какое-то газообразное вещество, и Гермионе пришло в голову, что именно оно и воздействует на разум окружающих людей.
Девушка посмотрела на своего спутника — Доктор казался тоже попавшим под обаяние пришельцев, так как глядел с умилением и говорил, насколько счастлив, что такие замечательные создания нашли свой новый дом. Она прислушалась к их беседе.
— Мы тронуты вашей заботой, — прогудел слегка гнусавым голосом дорвал, к которому обращался Доктор. — Мы не ожидали встретить на Земле такого понимания. И, поверьте, нам очень неудобно стеснять вас.
— Нам абсолютно не в тягость ваше присутствие. На Земле полно места, ненужного аборигенам. В дальнейшем вы сможете поселиться на всех островах Ледовитого океана, а если похолодает, то и на прибрежных участках материков, — радостно заверил спутник Гермионы.
— Нам так неудобно, — продолжал отнекиваться от заботы пришелец.
— Глупости. Вы достойны заботы, оказываемой вам. Вы столько перенесли, вечные скитальцы.
— Вы, должно быть, из энтузиастов? Даже язык наш выучили. Это так мило!
— Да-да, я всей душой горю желанием дать вам кров. Пойду, поговорю с премьер-министром. Может, он ускорит переселение некоторой части землян со Шпицбергена.
Сказав последнюю фразу, Доктор ретировался, таща за собой Гермиону.
— Вы с ума сошли? — осведомилась изумленная и возмущенная его поведением девушка.
— Это спектакль, — отмахнулся Доктор, затем смерил ее изучающим взглядом и изрек: — Смотрю, обаяние этих тварей тебя также не затронуло. Как тебе это удалось?
— У магов есть наука, как строить ментальные щиты от проникновения в собственные мысли и чтения чужих. Мне пришлось овладеть ею в рекордные сроки, и я оказалась способной ученицей.
— А сопровождение дорвалов, жуков-вонючек, ты разглядела?
— Да, и думаю, что это распыляемая ими субстанция и воздействует на мозг. У вас есть идеи, как остановить захватчиков?
— Не совсем. Будет трудно разубедить одурманенных людей, что им лгут. Но я что-нибудь придумаю.
Гермиона кивнула, и они с Доктором стали дефилировать по залу, прислушиваясь к чужим беседам. Вскоре она обратила внимания, что на ушах большинства землян прикреплены какие-то штуки, напоминающие наушники.
— Что это у них? — поинтересовалась она у спутника.
— Миниатюрный переводчик, — ответил Доктор. — Переговоры с самого начала ведутся на языке пришельцев. Они неспособны к изучению инопланетных языков.
— Как это? Я же слышала, что они говорили с вами по-английски.
— Нет. Я говорил на дорвальском.
— Но я понимала и вас, и их.
— Это телепатическое поле ТАРДИС. Когда ты со мной, то способна понимать и говорить на всех известных ей языках.
— Мерлин, я тупица! — воскликнула Гермиона. — До меня лишь после ваших слов дошло, что я прекрасно понимала и Основателей, и местное население не потому, что они говорили, как я!

— Вы заразились от Поттера, мисс Грейнджер? Используйте голову по назначению — думайте! — рявкнул Снейп, глядя, как подопечная, вычитав в книге состав зелья, решила сварить его, не размышляя, и теперь готовит ингредиенты.
— Но это же признанный зельевар, — попыталась оправдаться Гермиона. — Да и книга… Она не один раз переиздавалась. Вот я и думала…
— Думать надо самой, а не полагаться на авторитеты. Они, знаете ли, тоже ошибаются, — оповестил он. — Вы, наверное, хотите сказать, почему же рецепт попал в книгу? Очень просто. Его нашли после смерти создателя и настолько верили в его талант, что не стали проверять. С тех пор он кочует из издания в издание. Но вы же умная девушка. Так не подражайте тупицам!

Этот маленький диалог, произошедший почти в первые дни их сотрудничества, не слишком подходил к нынешней ситуации и всплыл в памяти лишь от произнесенного ею слова «тупица». Мерлин, она, видимо, обречена думать о Северусе постоянно! Гермиона тряхнула головой и порадовалась, что внезапные воспоминания не помешали ей услышать ответ Доктора полностью.
— Создатели Хогвартса разговаривали на кельтском, а сейчас на Земле единый язык, смесь всех самых распространенных.
Гермиона усмехнулась, снова почувствовав себя глупой. Мерлин, она воспринимала как само собой разумеющееся, что новые знакомые из прошлого и будущего понимают ее, а она их. Северус был прав: надо пользоваться головой по назначению!
Дальнейшие укоры в собственный адрес были прерваны странным движением в зале. Сначала девушка решила, что это новые гости, пришедшие поздравить дорвалов, но лица вновь прибывших были слишком насуплены и взволнованы. Да и вид несколько не вязался с местом мирных переговоров. Оба мужчины были в форме. Их глаза окинули помещение цепкими взглядами, и Гермионе показалось, что они оценивают расстановку сил. Возможно, это были последствия войны, так недавно кончившейся для нее, или это было предчувствие, но воздух для нее зазвенел напряжением, а в голове мелькнуло: «Что-то грядет».
— Надо же, генерал Берк собственной персоной, — удивился Доктор, указывая на седовласого мужчину, одного из тех, кого разглядывала девушка. — Выходит, не все на Земле очарованы дорвалами.
Он говорил довольно тихо, и обсуждаемый человек никак не мог услышать его, но, тем не менее, оглянулся, и в его глазах появилось что-то, расцененное Гермионой как облегчение. Словно вояка, увидев ее спутника, понял, что все под контролем. У нее самой такое появлялось, когда она видела недалеко Северуса или Гарри. Генерал шепнул своему сопровождающему, и они с показной непринужденностью пошли к ним через зал.
— Не спрашиваю, что вас привело сюда, Доктор. Вы всегда умудряетесь быть в центре событий, — после приветствия сказал генерал Берк. — И опять с новой спутницей.
— Я редко путешествую один. Вы же знаете, — пожал плечами Доктор. — А вы, генерал? Что вас привело сюда или я не имею права знать?
— Отчего же. Меня сильно беспокоит увлеченность землян дорвалами. Неестественно как-то. Нам самим тесно на Земле, но все, кто с ними контактируют, готовы хоть завтра освободить свое жилье, лишь бы пришельцам было комфортно. Это не могло не заинтересовать меня. Я начал расследование, и вскоре мои агенты стали сообщать о странных летучих жуках, сопровождающих дорвалов, и о газе, который они распыляют.
А сегодня прилетел подполковник Грег. — Генерал указал на своего молодого спутника. — Он из галактики Заурон, входящей в Империю. До них дошли слухи о делегации дорвалов на Землю, и они всполошились. В отличие от нас, им известны эти «милые слонята». Их прозвали «трутнями», так как дорвалы не любят сами трудиться, предпочитая жить на всем готовом. Причем их потребности в несколько раз превышают самые завышенные человеческие. Им всегда всего мало. Они вынуждают местное население создавать себе комфортное существование. Если мы их не остановим, то рискуем стать добровольными рабами.
К тому же, дорвалы постепенно изменят климат, и планета превратится в огромный ледник. Кстати, именно это и случилось на Варладоре. Там побывала экспедиция с Нью-Терры К-80 и передала увиденное по цепочке. К сожалению, расстояния не преодолеешь быстро, поэтому эти переговоры и зашли так далеко.
— Надеюсь, вы разработали план, как остановить дорвалов? — встряла Гермиона, едва справляясь с ужасом, охватившим ее.
Будущее, конечно, слегка отличалось от ее радужных фантазий о нем, но оно ей нравилось. Земля по-прежнему процветала и даже маги все еще не исчезли. Представить, что планета превратится в ледяную пустыню, причем безлюдную… Нет, только не это!
— Да, я пришел не просто так, — успокоил ее генерал. — Правда, нам необходима поддержка правительства, а они все очарованы дорвалами. Но в моих лабораториях разработан антидот против секрета жуков. Я собирался добраться до премьер-министра, вывести его из зала, а может, и еще парочку землян, и избавить их от дурмана.
— Моя компаньонка может справиться с этой задачей лучше, — невозмутимо сказал Доктор.
— Я? — удивилась Гермиона. — Но я даже не в курсе, кто премьер-министр и как его зовут.
— Роберт Эртон. Вот он там, в бежевом костюме. Падок на хорошеньких женщин, — сообщил он и подтолкнул девушку. — Иди!
«Он предлагает мне пофлиртовать с ним? — нахмурилась она. — Я не гожусь на эту роль». И тут Гермиона снова вспомнила слова Северуса, что надо всегда думать своей головой. Конечно, она не могла подойти к незнакомцу и, откровенно кокетничая, вывести его из зала. Но у нее была волшебная палочка, с помощью которой можно было тоже воздействовать на разум человека. Несколько неэтично… Впрочем, плевать!
Гермиона решительно подошла к группе, где стоял премьер-министр. Скорее всего они входили в состав правительства, так как разговаривали на равных с ним. Ее появление вызвало недоуменное молчание, чем она и воспользовалась. Высунув кончик палочки из рукава, и прошептав: «Империо», девушка скомандовала:
— Следуйте за мной! Вам необходимо покинуть зал как можно быстрей и непринужденней.
Глаза маглов, и без того замутненные, остекленели. Значит, ее магия перебила влияние пришельцев. Это подтвердили и действия мужчин, которые покорно последовали за девушкой. Пока Гермиона вела их к двери, она краем глаз заметила, что некоторые участники переговоров подходят к группкам дорвалов и соединяют их в одну. Впрочем, все выглядело довольно мирно и естественно.

— Вам удалось убедить их покинуть зал, да еще так быстро? — изумился генерал Берк. — А почему они слегка заторможенные?
— Не обращайте внимания, — беспечно ответила Гермиона, хотя ее немного и мучила совесть, что пришлось применить одно из непростительных заклинаний. — Не думаю, что это состояние повлияет на антидот. Оно, по сути, сродни влиянию распыляемого вещества дорвалов.
Генерал вопросительно перевел взгляд на Доктора, и тот пояснил:
— Моя помощница использовала гипноз.
Это удовлетворило вояку, и он скомандовал незаметно появившимся членам отряда Альфа приступать ко второй стадии операции. Его же сопровождающий достал довольно примитивный пульверизатор и опрыскал из него премьер-министра и членов правительства. Те словно очнулись от сна. У них сохранились воспоминания о переговорах и принятых решениях, но они также вспомнили, что изначально собирались дать инопланетянам от ворот поворот.
— Что мы наделали?! — воскликнул Эртон, когда осознал произошедшее.
— Еще не поздно все исправить, — заверил его генерал Берк и пригласил всю компанию обратно в зал, чтобы посмотреть на происходящее.
Часть подразделения Альфа окружила дорвалов, которые сбились в кучку и жалобно вздыхали, другая все еще распыляла антидот, остальные сдерживали пришедших в себя землян, которые кипели негодованием. Отравленные спутники инопланетян, летающие жуки, валялись на полу то ли без сознания, то ли мертвые. На самих инопланетян антидот никак не повлиял, лишь в их глазах плескалось разочарование и страх.
— Все достигнутые ранее договоренности аннулируются, — оповестил пришельцев премьер-министр. — Более того, мы больше не намерены терпеть ваше присутствие на Земле. Сегодня же вас выдворят за пределы солнечной системы.
— Вы собираетесь выкинуть нас в открытый космос с минимумом энергии? — всполошились дорвалы. — Но мы умрем. Наш корабль несовершенен.
— Нет. Мы не настолько безжалостны. Вы, конечно, поступили с нами бесчестно, но не успели принести особого вреда. У вас нет оружия. Поэтому мы доставим вас на Нулвик, довольно холодную и необитаемую планету системы Х348. Человечество когда-то разрабатывало ее недра, там сохранилось поселение. Так что вам даже не придется жить под открытым небом.
— Министр, эти гады сбегут оттуда при первой же возможности, — вмешался генерал Берк.
— Значит, лишим их корабля. Это привяжет дорвалов к поверхности планеты на долгие годы, — подумав, решил тот.
— Нам придется трудиться, чтобы выжить там. А мы не умеем! — с еще большим ужасом проговорили дорвалы.
— Научитесь. Пора стать самостоятельными, — жестко парировал Эртон.
Пришельцев увели под конвоем. В принципе, Гермионе и Доктору тоже больше здесь делать было нечего. На прощание они спросили:
— Что будет с поселением на Шпицбергене и с людьми, одурманенными дорвалами?
— Уже сейчас на архипелаге распыляют антидот, так что население скоро придет в себя. Что касается построек… Мы давно собирались открыть на леднике небольшое предприятие по разработке недр. Поселение войдет в этот комплекс, как жилая зона.
— Но там холодно! — воскликнула Гермиона.
— Мы накроем все куполом и изменим в нем климат, — успокоил ее один из членов правительства.


Глава 8. Красоты чужого мира

После не слишком удачных путешествий в прошлое и будущее Земли Гермионе захотелось повидать что-нибудь за ее пределами, и Доктор с радостью согласился показать некоторые из полюбившихся ему мест.
Они побывали на поющей планете, где коралловые отложения занимали огромные участки суши, причем срослись причудливым образом в нерукотворные органы, трубы, флейты и бубны. Когда над поверхностью поднимался ветер, а он тут был частым гостем, а может, и хозяином, весь этот оркестр звучал, издавая звуки, складывающиеся в странную музыку.
Яркое впечатление произвел на Гермиону и мир, полностью покрытый водой, чьи глубины были заселены русалоидами. Ими были построены огромные города с диковинными растениями, освещаемые подводными сияющими микроорганизмами. Русалоиды давно оставили войны позади и сейчас их больше интересовали рисование, музыка и литература, чем развитие техники.
Другое перемещение привело их на планету, похожую на доисторическую Землю. Там на обширных полях паслись диплодоки, в зарослях папоротниковых деревьев скрывались велоцерапторы и стегозавры, а небо бороздили птеродактили.
Доктор и Гермиона даже чуть не угодили на чужую войну, развернувшуюся где-то на задворках вселенной между краснокожими созданиями, похожими на демонов с хвостами и рогами, и изнеженными на вид белокрылыми существами, окрещенными девушкой «ангелами». Ей вообще при виде и тех, и других припомнилась Библия с рассказами о подобных сражениях между воинами света и тьмы.
После этого Доктор предложил полететь на небольшую планету, чей облик напоминал ему родной Галлифрей.
— Там в оранжевом небе тоже всходят два солнца, одно из-за гор на западе, другое — на юге. Там красная трава и оранжевый песок пустыни, и некоторые виды деревьев, растущих по берегам реки с сиреневой водой, имеют серебристые листья, — прикрыв глаза, с болью в голосе описал ее он и добавил: — Атмосфера этой планеты мало пригодна для жизни, а на много световых лет вокруг нет разумных существ, ее вряд ли посещали другие исследователи космоса. Поэтому я позволил себе назвать планету Фоутрол, что означает «отражение».
Эти слова, хранящие горечь о погибшей планете, вызвали у Гермионы воспоминания о том, что она вычитала в фолианте, купленном в магической лавке Лондона через две с половиной тысячи лет после ее времени. Стремясь отвлечь Доктора от мрачных мыслей, девушка стала рассказывать, что ждет ее по возвращении на Землю.

В день двадцатилетия Победителя Волдеморта, который маги праздновали как всеобщий праздник, группа его товарищей выступила с инициативой усилить статут секретности. Это прозвучало довольно неожиданно, так как раньше они ратовали за сближение магловского и магического миров.
Многие маглорожденные волшебники и даже полукровки не принимали таких нововведений. Зато чистокровные маги были на стороне инициативной группы, поддерживали ее деньгами и собственными связями в министерствах магии Великобритании и других стран.
Именно поэтому большая часть задумок за последующее пятилетие была претворена в жизнь. По крайней мере, самая главная: закрытие мощными щитами основных центров магической культуры. Самые надежные были возведены над Хогвартсом, Косой аллеей и больницей Святого Мунго. Чета Скамандер при поддержке Лонгботтомов и Уизли возвели их вокруг основных заповедников магических существ.
Однако, как ни старались маги оградить себя от магловских военных конфликтов, восьмое июня две тысячи шестого года, названное потом «Судным днем», не прошло для них бесследно. Невероятные по количеству и мощи кибермены и далеки, наносящие хаотические удары с единственной целью уничтожить всех землян, разрушили главную магическую больницу, находящуюся в самом центре Лондона, повредили проход на вокзале Кинг Кросс и многие особняки и дома, принадлежащие магам. Даже здание министерства, расположенное под землей, пострадало. Впрочем, это была скорее случайность — взрыв магловской ракеты, запущенной в скопление киберменов, пришелся как раз на его территорию.
После этого события разрыв между магическим и магловским мирами Земли стал увеличиваться семимильными шагами. Детей с магическими способностями изымали из семей и тем более из приютов не в одиннадцать лет, а после первого магического выброса. Для этого были построены особые школы и прилегающие к ним поселения, куда могли переехать маглы, родители одаренных отпрысков. Первое такое заведение было открыто в середине второго десятилетия двадцать первого века в Долине Годрика, и его директрисой стала ближайшая подруга Поттера, Гермиона Вайнер. Сам Победитель Волдеморта тогда же возглавил Хогвартс, а новым Министром магии выбрали Драко Малфоя, невзирая на сомнительное положение во время последней магической войны. Зато он активно участвовал в возведении защиты над главными волшебными объектами.

— Мерлин, как удивительно знать чуть дальше прожитых дней, — протянула Гермиона, закончив повествование. — Этот фолиант по истории… констатирует сухие факты. Но для меня — это программа действий, от которых я не смогу отклониться, иначе все испорчу. А ведь я в самом деле была за сближение с миром маглов. Но теперь… Даже эти скупые строки о Судном дне внушают трепет. Недаром его так назвали!
— Да, это было страшное событие. Причем, как ни печально, спровоцировали его сами земляне, — подтвердил Доктор и стал рассказывать: — Представители Торчвуда своими неграмотными исследованиями открыли проход в параллельный мир, где шла война с киберменами. Через измерение между мирами, так называемую пустоту, в мир проникла сфера, оказавшаяся пустотным кораблем, который использовали далеки. Кибермены из параллельного мира прошли следом за ним и хлынули в разлом, притворяясь выходцами с того света, привидениями усопших родственников, таким образом распространившись по всему миру. Одновременно культ Скаро, скрывавшийся в пустотном корабле, открыл арку генезиса, с помощью которой выпустил в мир миллионы далеков.
Мне с Розой удалось открыть пустотный интервал, и всех пришельцев, которые носили на себе его особые частицы, появляющиеся при перемещении между мирами, затянуло. Роза, к сожалению, тоже чуть не последовала за ними, но ее спас отец из параллельного мира. После этого мне пришлось запечатать проход.
Они замолчали, снова погрузившись в невеселые думы. Гермиона сожалела, что ее попытка вырвать Доктора из этих размышлений закончилась провалом. К тому же девушку не вдохновляло ближайшее будущее Земли, которое ожидает ее. Она не чувствовала в себе сил бороться за сохранность магического мира. А собственная новая фамилия смущала. Кто такой Вайнер? Как ему удалось вытеснить из ее сердца Северуса? Видимо, она достаточно долго путешествовала с Доктором, и их приключения затмили боль от потери любимого.
— Выходит, ты планируешь вскоре вернуться? — раздался голос ее странного гида.
— Нет, разумеется, — покачала головой Гермиона. — Я так мало еще видела и совсем не остыла от недавней войны. Где я найду силы снова бороться, а уж полюбить другого, едва потеряв любимого человека, — это невозможно. И раз ТАРДИС все равно, через какой промежуток времени меня вернуть в мое время, а вы так гостеприимны, я воспользуюсь этим на всю катушку. Мы совершим вместе еще немало путешествий.
— Я надеюсь, — сказал Доктор с облегчением, и его губы тронула радостная улыбка.
Перемещение ТАРДИС на Фоутрол поставило жирную точку в этом непростом разговоре.

Как и планировал Доктор, они оказались в самом большом оазисе планеты. Его образовывала единственная река, которую от подступающей пустыни ограждали с двух сторон горы. Прежде чем выйти наружу, Гермионе, так же, как и Доктору, пришлось облачиться в легкий скафандр, больше похожий на комбинезон, имеющий щиток, закрывающий ее рот и нос от чужеродных бактерий и облегчающий дыхание. Его расцветка была оранжевой и сливалась с окружающей средой. Лишь синяя полицейская будка сильно выделялась.
Как и описывал Доктор, в этом мире преобладали все оттенки красного, даже местные животные, по крайней мере, небольшое стадо каких-то травоядных, пасущихся у подножия лиловых гор, имели бордовый окрас. На этом фоне другие расцветки выделялись особенно четко и при этом невероятно гармонировали с окружающей средой. Так, по берегам реки росли серебристые деревья, а в глубине сиреневых вод скользили серебряные рыбешки.
— Чем-то этот пейзаж напоминает мне убранство Гриффиндорской гостиной. Там полно красно-оранжевой обивки. Так что я привыкла к подобным цветам, — с насмешкой сказала Гермиона, оглядываясь.
— Я тем более. Я родился и вырос среди подобной природы, — с ностальгией в голосе поддакнул Доктор, затем добавил: — Ты можешь без опаски передвигаться по долине. Местные хищники не больше ваших волков и не агрессивны. Более того, они выходят лишь ночью.
Его слова обнадежили девушку, и она поспешила поближе осмотреть красоты планеты. Налюбовавшись на плавающих созданий, которые, если честно, весьма условно напоминали земных рыб, она подошла к подножью гор, где паслись необычные звери.
Вблизи они напоминали горбатых овечек и выглядели довольно мило. Еще удивляло их доверие. Травоядные без страха подходили к Гермионе, обнюхивали, брали с ее рук траву. Впрочем, это скоро ей наскучило — она никогда не была большой любительницей животных.
Девушка обернулась к Доктору, но тот зачем-то скрылся в ТАРДИС. Раздумывая, не пойти ли следом — два солнца нещадно палили, а серебристые деревья и река не давали прохлады, — она отвернулась от стада и все же двинулась в сторону будки. И вдруг сверху ее накрыла огромная тень. Гермиона подняла голову и застыла: на нее пикировало какое-то огромное летучее создание.
В первый миг ей показалось, что это криллитанец: такое же коричневое тело и перепончатые крылья. Но по приплюснутой морде и фасеточным глазам поняла, что ошиблась. Гермионе вспомнилась планета, населенная динозаврами, и собственные страхи быть схваченной птеродактилем или тираннозавром. В следующую секунду когтистые лапы вцепились ей в плечи, и хищник взмыл со своей жертвой в небо.
— Помогите! — выкрикнула Гермиона, почти ни на что не надеясь.
Ей было хорошо известно, что у Доктора нет оружия на борту. К тому же схватившее ее существо довольно быстро уносилось прочь от долины, к вершинам гор, покрытым розоватым снегом.
Через несколько минут бешеного полета Гермиона увидела, куда ее несут. В расщелине скалы было устроено гнездо, свитое из длинных сухих веток, не изменивших свою серебристую окраску. Внутри лежало пять раскачивающихся яиц.
Последующие события, казалось, произошли почти мгновенно. Ощутив твердую поверхность под ногами, Гермиона не стала ждать, когда из нее приготовят завтрак едва вылупившимся детенышам принесшего ее сюда монстра, а выхватила палочку и запустила в мамашу Ступефаем. Почти одновременно на летающего хищника спикировала непонятно откуда взявшаяся ТАРДИС. Оглушенный противник полетел вниз и предсказуемо разбился о каменные утесы.
— Ты цела? — с тревогой спросил Доктор, высовываясь из дверей будки и протягивая девушке руку.
— Вроде бы, не считая ссадин на плечах, — с облегчением откликнулась Гермиона, хватаясь.
Он тут же затащил ее внутрь.
— Что будет с детенышами? — поинтересовалась она, оказавшись в безопасности. — И, кстати, вы говорили, что тут нет крупных хищников.
— Их тут и не было, — сообщил он, хмурясь. — Эти создания не с этой планеты. Я вообще не понимаю, что делает тут рухрок, да еще с яйцами. Они, как дорвалы, предпочитают холод. Фоутрол — слишком жаркая для них планета. И это, кстати, причина, по которой нам придется расправиться с птенцами. К тому же без матери они в любом случае погибнут, но медленно.
Гермиона угрюмо кивнула, соглашаясь, и, пока яйца не треснули, взорвала их Бомбардой. Затем глухо буркнула:
— Становлюсь все безжалостней.
— Уходим отсюда. Надо выяснить, как рухрок попала на планету, — также угрюмо откликнулся Доктор. — У меня пара предположений. Либо ее привезли намеренно, не зная среды обитания. Либо она увязалась за космическим кораблем, и ее утянула от родной системы временная воронка. Значит, на планете есть чья-то экспедиция или одиночный исследователь.
— Вы хотите сказать, это существо умеет путешествовать в космосе? — удивилась девушка.
— Да, но в пределах своей галактики, — подтвердил он. — Это довольно далеко отсюда.
Они так и стояли на пороге будки, пока ТАРДИС на бреющем полете довольно неуклюже, с толчками, удалялась от разоренного гнезда. Затем прошли внутрь и расположились у монитора.

За гребнем гор на много миль простиралась оранжевая пустыня без видимых признаков жизни. Из-за этого все пространство внизу было как на ладони, и спрятать куда-то инопланетный корабль и даже одинокого исследователя было невозможно. Поэтому Доктор направил ТАРДИС ко второму по величине оазису. Уже на подлете стало понятно, что это место сильно изменилось с последнего его посещения.
Когда-то в глубоком кратере, появившемся на планете в незапамятные времена образования родной системы, находилось озеро. Осталось ли оно теперь, было непонятно, так как оазис, если он еще существовал, был затянут темно-бордовыми тучами, из которых непрерывно вырывались молнии.
— Снижаемся, — сказал Доктор. — В небе небезопасно, и мне хочется осмотреть внизу.
— Вполне логично, если подумать, что корабль исследователей потерпел здесь крушение из-за попавшего разряда, — поддержала Гермиона.
ТАРДИС нырнула под облака, и взору путешественников предстал странный пейзаж. Озера никакого не было и в помине, оставшиеся деревья засохли или окаменели. Причиной таких перемен оказались морщинистые валы в красно-оранжевую полоску, похожие на гигантских змей. Над ними плавали странные граммофонные трубы и ловили молнии, направляя их вниз.
Сначала Гермиона и Доктор приняли валы за постройки неизвестной им расы. Но по конвульсивным движениям, похожим на дыхание, стало понятно, что это живые существа. Доктор припомнил, что в прошлое посещение Фоутрола встречал подобных пресмыкающихся в пустыне. Их даже сопровождали странные воронки, которые были либо спутником-симбионтом, либо своеобразным органом. Видимо, достигнув исполинских размеров, существа решили осесть на месте.
— Интересно, постоянные молнии и тучи были вызваны этими необычными существами? — скорей риторически спросила Гермиона.
— Вряд ли мы это узнаем, лишь осмотрев окрестности, — все же ответил Доктор и вдруг воскликнул: — Гляди!
Девушка, посмотрев на экран монитора, заметила покореженный космический корабль, придавленный одним из валов, и слегка удивленно прокомментировала:
— Надо же, подтвердилась моя версия о катастрофе. Надеюсь, его хозяева выжили.
— Я бы надеялся на обратное, — хмуро откликнулся собеседник. — Этот корабль принадлежит самым безжалостным созданиям вселенной — далекам. Даже один представитель этой расы очень опасен, а на таких кораблях могут перемещаться десятки. Но я все равно собираюсь выяснить, выжил ли кто-то, а если нет, то постараться убить, потому что единственная цель жизни далеков — уничтожение всех живых существ, кроме них. Так что, как только они починят свой корабль, то полетят на обитаемые планеты и превратят их в безжизненную пустыню.
Произнеся эти наполненные гневом и болью слова, Доктор сделал будку невидимой и начал аккуратно снижаться, стараясь, чтобы ТАРДИС не оказалась на линии огня вражеского корабля. Тот, правда, казался покинутым, но, как говорится, береженого бог бережет.


Глава 9. Враг Доктора

ТАРДИС приземлилась на почтительном расстоянии и от корабля, и от валов. Ее двигатели как всегда грохотали, но, к счастью, в кратере было достаточно шумно от грома, сопровождающего непрерывные молнии. Так что появление будки вряд ли кто-то услышал.
С земли валы выглядели внушительно и опасно. Их конвульсивные движения имели достаточно большую амплитуду, и приближаться к ним не хотелось. Видимо, корабль совершил подобную глупость и теперь оказался зажатым телом, диаметр которого был наверняка больше, чем высота десятиэтажного здания, а вес не поддавался сравнению.
Даже с расстояния можно было предположить, что далеки покинули свою посудину. Золотистый диск был смят в лепешку, имел огромную пробоину и вряд ли подлежал ремонту. Но Доктор хотел удостовериться, что на борту никого нет.
— Ты останешься в ТАРДИС, а я незаметно проникну внутрь, — сказал он Гермионе.
— Вот еще! Я не собираюсь сидеть в безопасности и наблюдать, как вы рискуете, — возразила она.
— Далеки почти непобедимы. Их броня прочна, а воля к выживанию в сочетании с агрессивностью составляет убойную силу. Единственное их уязвимое место — телескопический глаз.
— Телескопический?.. Они что, роботы?
— Нет, но никогда не покидают свою внешнюю оболочку. Надеюсь, ты их не увидишь. Я на месте далеков убрался бы с этой планеты. Они умеют летать и без кораблей, к тому же их броня оборудована системой «временного сдвига» — устройством, предназначенным для срочной эвакуации.
— В любом случае я иду с вами. Я не викторианская барышня, умею сражаться и владею магией. Например, предлагаю подбираться к кораблю под чарами хамелеона, позволяющими сливаться с окружающей обстановкой.
Доктор смерил ее укоризненным взглядом, но не стал спорить. Они покинули ТАРДИС, и Гермиона невербально произнесла заклинание. Хотя они стали практически невидимыми, повелитель времени немного помедлил, прежде чем двигаться к кораблю. Девушке эти приготовления и нарастающая нервозность напомнили давнишнюю ситуацию, возникшую в лесу Дин.

Гермиона резко села на кровати, не понимая, что ее выдернуло из сна. Все выглядело спокойно и мирно. Но через минуту она поняла, что не слышит дыхания Гарри. Да, он спал в соседней комнате, но тонкие стены обычно пропускали любые звуки. А сейчас стояла просто оглушающая тишина, в которой гулким метрономом билось лишь сердце девушки.
«Его выманили из палатки», — вспыхнула ужасающая мысль, и Гермиона бросилась к двери. Снаружи была непроглядная тьма. Их ненадежное жилище окружали черные, голые стволы деревьев, небо затянули тучи, луна находилась в стадии умирающего месяца и лишь слабо мерцала тонким серпом, земля подмерзла, но не покрылась снегом. Как говорится, ни зги...
Гермиона некоторое время стояла на пороге, обдумывая, куда бежать. Следов она не разглядит, да и Гарри в черной пижаме в такой темноте вряд ли заметен. И тут она увидела слабое серебряное свечение среди стволов и тонкую фигурку на его фоне.
«Мерлин, Северус прав, Поттер иногда ведет себя как полный придурок! Какого гоблина он поперся за чьим-то патронусом в лесную глушь?»
Обещая накостылять другу по шее, когда они окажутся в безопасности, девушка наложила на себя чары хамелеона и быстро двинулась следом. Она почти бежала, поэтому догнала неуверенно шедшего парня. Дальнейший путь они проделали рядом, остановившись на берегу затянутого льдом озерца, на котором его дожидалась серебряная лань — чей-то патронус.
— Ты пришла что-то мне сказать? — спросил ее Гарри, осторожно пытаясь коснуться головы животного.
Лань молча отступила к озеру, не позволяя ему дотронуться и в то же время явно требуя подойти ближе. Он беспрекословно подчинился и вскрикнул, глянув под лед.
— Меч Гриффиндора? Откуда? — пробормотал Гарри чуть позже и опять обратился к патронусу: — Мне надо его достать? Впрочем, зачем я спрашиваю?.. Это и так очевидно.
Лань лишь склонила голову. Он же создал заклинанием прорубь, быстро разделся и нырнул.
Гермиона несколько минут наблюдала за успокаивающейся поверхностью ледяной воды, под которой скрылся ее друг, затем стала озираться. Если патронус, в принципе, мог появиться и сам — многие умели посылать их с сообщениями, — то меч Гриффиндора… Значит, тут недалеко создатель лани.
Некоторое время она не могла никого увидеть — слишком темно было, а человек, подбросивший меч, наверняка оделся в черную мантию. Но вскоре от стволов отделилась одинокая фигура и чуть неуверенно двинулась к берегу. Тут только в голову Гермионе пришло, что Гарри слишком долго не всплывает, и она заволновалась.
Таинственный незнакомец, видимо, тоже, потому что, увидев рябь воды, почти побежал. Девушка еще больше всполошилась, так как бурление создавало впечатление, что Гарри хочет всплыть, но у него не получается.
— Этот балбес тонет! — раздался едва слышный вскрик.
Этот голос Гермиона не спутала бы с другим. Он мог принадлежать лишь одному человеку — Снейпу. Волнение сразу отступило, так как она была уверена, что раз Северус здесь, то все под контролем и Гарри не пострадает.
Мужчина, правда, долго колебался, прежде чем все же нырнуть. Несколько томительных минут прошли в ожидании, затем Гермиона увидела, как зельевар, тяжело отплевываясь и дыша, с трудом вытаскивает на берег посиневшего, бесчувственного парня.
— Идиот малолетний, — проворчал Снейп, брезгливо дотрагиваясь до медальона Слизерина, висящего на шее Поттера. — Нырять с этой штукой… Утонуть решил?..
Гарри по понятным причинам не отозвался. Он вообще не подавал признаков жизни. Снейп почему-то колебался и не приводил его в сознание. Гермионе хотелось выскочить, помочь другу и кинуться на шею мужчине, но она тоже не спешила поддаваться своим желаниям, подозревая, что если Снейп узнает о невольном свидетеле, то лишит ее этих воспоминаний.
Вдруг вдалеке затрещали ветки, и Снейп отпрянул от гриффиндорца, затем вообще растворился в воздухе. Создавалось впечатление, что он аппарировал, но, судя по сбившемуся дыханию и колебанию воздуха, просто применил чары хамелеона.
Вскоре на берег озера выбежал возмутитель спокойствия, им оказался Рон Уизли. Увидев бесчувственного друга, рыжий кинулся к нему, накладывая Энервейт, согревающие и высушивающие чары. Он так беспокоился и спешил, что не заметил, что за ним наблюдают. Снейп, впрочем, убедившись, что Гарри помогут, аппарировал. Гермиона же продолжала наблюдать, почему-то не выдавая своего присутствия.
— Как ты вовремя! — сплевывая воду и кашляя, хрипло выдавил Гарри, откровенно радуясь другу. — Это ты вытащил меня? Я чуть не утонул.
— Я, — зачем-то соврал Рон, затем напустился на него: — Какого гоблина тебя понесло купаться в ледяной воде ночью? Романтики захотелось?
— В озере был меч Гриффиндора. Я должен был его вытащить, — указывая на предмет, коротко пояснил Гарри.
Гермиона, возмущенная поступком рыжего, тоже решила уйти с берега, чтобы потом изобразить, что не отлучалась из палатки.
Позже, много месяцев спустя, думая о нелепой лжи Рона и о его предательстве, когда он бросил ее и Гарри в лесу, сбежав домой, она считала, что именно тот день поставил окончательную точку в ее симпатии к рыжему и зародил настоящую любовь к Северусу.

— Пошли, — раздался тихий голос Доктора, возвращая девушку на жаркий и такой непохожий на Землю Фоутрол.
Хотя их не могли видеть сканирующие устройства корабля, они двинулись к нему с предельной осторожностью. Где-то на половине пути она вспомнила о следах, но их не оставалось на красной траве, которая ровным слоем покрывала всю поверхность кратера, забираясь даже под тяжелые тела морщинистых валов.
Снова поколебавшись, Доктор бесшумно скрылся в разломе обшивки корабля. Гермиона поспешила следом, стараясь не вспоминать бесконечные тайные вылазки по ночному Хогвартсу, когда сначала она сопровождала Гарри, затем ходила на занятия к Снейпу. Да и пробежка до кабинета директора в день последней битвы маячила перед глазами. Но сейчас нельзя было отвлекаться — вдруг внутри кто-то затаился? Вернее, конкретный враг, которого слегка опасался даже ее бесстрашный спутник. Но уже спустя десять минут ей стало понятно: все предосторожности лишние, корабль пустой. К такому же выводу пришел и Доктор, сказав:
— Я склоняюсь к мнению, что далеков немного: два, а то и вовсе один, иначе валы были бы уничтожены, а вокруг корабля уже кипела ремонтная работа. Так же его посчитали не подлежащим восстановлению и, скорее всего, убрались отсюда. Но надо бы проверить.
— Где же мы будем его искать? — спросила Гермиона. — Планета, конечно, небольшая, но все же места на ней предостаточно, чтобы спрятаться.
— Не в природе далеков скрываться, а тут и не от кого. Так что если он все еще здесь, то мы увидим его, и что-то подсказывает мне, недалеко. Для начала осмотрим кратер. Я бы предложил тебе остаться в ТАРДИС, так как собираюсь это делать пешком, но ты же откажешься.
— Естественно! Я мастер по слежке и поискам. Особенно мне нравится сценарий: «иди туда, не знаю куда». Недавно его отыграла.
Доктор хмыкнул на ее откровение, но промолчал в ответ. Гермиона тоже больше не заговорила, и они почти бесцельно двинулись вдоль вала. В воздухе даже через щитки пахло озоном от потрескивающих вверху молний. Однако вниз, на траву, не попадало ни одной. Похоже, эти разряды зачем-то были необходимы валу, и он собирал их с помощью трубы.
Через несколько сотен шагов в боку исполина была обнаружена рана, слегка затянувшаяся, но все еще со следами вытекшей из нее серебристой крови.
— Его кто-то ранил, — предположила Гермиона, так и не решив, как назвать вал по-другому. Но это не годилось, так как для нее слово означало нечто неодушевленное, а окрестить существо змеей… брр. Она ненавидела этих тварей после смерти Северуса от укуса Нагайны, да и раньше не особо жаловала.
— Похоже на след оружия далеков, — осмотрев с достаточно близкого расстояния и рискуя попасть под кольца, определил Доктор. — Значит, он здесь.
Он с большим энтузиазмом продолжил поиски врага, напоминая ей сейчас Гарри, взявшего след Волдеморта или его крестража. Поэтому Гермиона замолчала и тоже сосредоточилась, выискивая приметы чужого присутствия, но ничего не видя.
— Следов быть не может, — вслух начал рассуждать Доктор, явно занимаясь тем же. — Далеки не слишком хорошо перемещаются по неровной поверхности, а тут сплошь жесткая трава и кочки. Он скорее применит антигравитационные двигатели и полетит, а это, как понимаешь, нельзя увидеть спустя какое-то время. Еще раны?.. Вряд ли вал допустил бы повтор. Он и так наверняка дал хорошую сдачу. Я заметил выжженную траву.
— Молния могла повредить оболочку далека? — спросила Гермиона.
— Вряд ли. Она чрезвычайно прочная, хотя кто знает мощь здешних разрядов?
— Ну, мы, определенно, испытывать ее на себе не будем.
Они оба улыбнулись ее словам и продолжили осмотр. Вскоре их взору открылась странная проплешина в траве, лиловая почва которой была изрыта небольшими норами или дырами.
— Странное место, — успели сказать они почти одновременно, ступив на нее, и тут же полетели куда-то вниз.
Когда до дна ямы, куда они с Доктором падали, осталось не больше пары метров, Гермиона успела проговорить тормозящее и смягчающее падение заклинание. Так что приземлились они без ущерба для здоровья.

Внизу была почти полная темнота, не считая слабого серебристого свечения, что вновь напомнило Гермионе о патронусах, но она не стала развивать мысль, а глянула вверх и не увидела там неба, как ожидала. Похоже, земля, пропустив их сюда, сомкнулась вновь.
— Где это мы? — шепотом спросила девушка.
Однако акустика пространства была велика, и слова прозвучали громко.
— Понятия не имею, — еще тише ответил Доктор.
Гермиона зажгла на кончике палочки Люмос, и когда глаза привыкли к такому освещению, огляделась. Они находились в полукруглой камере с множеством отверстий ведущих куда-то вглубь. По стенам свисали красные корни, имеющие на концах полупрозрачные коконы, излучающие свет, который она сравнила со свечением патронусов. Внутри что-то копошилось. Подошедший к одному из коконов Доктор пояснил, что это:
— Там детеныши валов. Похоже, мы попали в инкубатор.
— Это, конечно, интересно, — протянула Гермиона. — Но надо придумать, как выбраться отсюда поскорее. Есть идеи?
Не успел он ответить, как из бокового отверстия послышался странный металлический скрежет. Доктор подскочил к девушке и зажал рот, словно боясь, что она закричит. Гермиона же невозмутимо обновила чары хамелеона, рассеявшиеся от падения, погасила магический свет и отвела его руку, пристально глядя в сторону звука.
Вскоре из темноты выкатилось странное сооружение медного цвета, больше всего напоминающее собой огромную конусообразную перечницу или солонку, расширяющуюся к основанию. Скругленную головку украшали рожки-лампочки и телескопический глаз, похожий на объектив камеры. Чуть ниже торчали две непонятные штуки. Впрочем, назначение одной, выглядевшей как дуло невиданного оружия, Гермиона сразу поняла. Но вторая палка с вантузом на конце выглядела слегка комично и никак не вязалась с остальным внушительным видом.
— Кто здесь? Отзовись! — раздался металлический, лишенный всяческих интонаций и эмоций голос. — Уничтожить!
Последовала серия хаотичных очередей. Ни одна из них, к счастью, не попала в Гермиону и Доктора. Зато они угодили в корни, вернее, в пуповины и в коконы, которые ответили серией молний, не нанесших видимого вреда оболочке далека. Зато он прекратил стрельбу и опять спросил:
— Кто здесь?
— Что делать будем? — одними губами прямо в ушную раковину спутника спросила Гермиона.
— Уничтожать, — так же жестко и неэмоционально, как противник, откликнулся Доктор. Затем чуть расстроено добавил: — Правда, у меня нет оружия, кроме отвертки, но она не подходит.
— Где, говорите, их слабое место? — осведомилась она, поднимая палочку.
— Глаз, — коротко ответил он.
Каким бы тихим ни был их разговор, но далек услышал, двинулся в их сторону, но, не видя, остановился и, проскрежетав: «Уничтожить», послал целую очередь из пушки. В этот раз она била почти в цель, то есть по Гермионе и Доктору. Но выставленный ею щит не подвел, хотя вряд ли справился бы с еще одной серией ударов, тем более, с несколькими. Решив так, девушка вышла чуть вперед Доктора и, нацелившись прямо в телескопический глаз далека, произнесла:
— Бомбарда Максима Форте!
В первый миг ей показалось, что заклинание не достигло цели, но потом броня далека брызнула осколками в разные стороны. Волна от этого взрыва бросила Доктора и Гермиону на стены инкубатора, и путешественники на некоторое время отключились. Сознание вернулось быстро, и первое, что увидела девушка, это взволнованное лицо Доктора и его отвертку с горящей на конце лампочкой.
— Ты меня напугала, — хрипло признался он. — Ненавижу, когда при мне умирают или пытаются это сделать.
— Кто же любит, — фыркнула она, садясь. — Вы-то в порядке? А это существо?
— Я цел, от далека одни ошметки остались, — ответил Доктор.
Почему-то в этот раз у Гермионы не возникло запоздалого раскаяния от уничтожения разумного создания. Видимо, отношение Доктора к далекам и красочное описание, что они делали в Судный день на Земле, заткнуло ее милосердие.
— Как думаете, он здесь один? — спросила Гермиона.
— Скорее всего, — несколько неуверенно протянул Доктор. — Далеки редко оставляют друг друга, если путешествуют вместе. Здесь, по крайней мере, второго точно нет. Уже напал бы, так как таиться не в их манере. И, кстати, нам невероятно повезло. По его движениям, по голосу и по тому, что он тут находился взаперти, могу сказать, далек был явно поврежден местными разрядами, что мешало ему нормально сражаться.
— Ну и слава Мерлину, — выдохнула она.
Некоторое время они сидели плечом к плечу, подпирая спинами стенки инкубатора. Затем стали придумывать, как выбраться. Вскоре Гермиона решила трансфигурировать лесенку из погибших корней и отколовшейся породы стен. А чтобы земля над головами раньше времени не сомкнулась, взорвав Редукто, она собиралась заморозить края пробоины. Да, не слишком надежно и ненадолго при такой-то жаре, но девушка надеялась, что им с Доктором хватит времени выбраться. К тому же никто не мешал возобновить заклинание, и не раз.
— Что бы я без тебя делал, верней, без твоей магии, — проворчал он, выслушав план.
— Сплели бы корни руками, выбили бы ступеньки в стене, но выбрались, так или иначе. Вы, как и мой друг, наверняка умеете выкрутиться из любых передряг, — уверенно заявила она.
Доктор смерил ее непонятным взглядом и прыснул, девушка его поддержала, и некоторое время они с удовольствием смеялись. Затем она приступила к реализации намеченного, а еще через некоторое время они оказались на поверхности.
Повторное обследование корабля далеков и особенно его компьютера показало, что существо было одно. Поэтому, окончательно успокоившись, Доктор предложил Гермионе покинуть Фоутрол, и она с радостью согласилась, потому что ей хотелось повидать как можно больше космических чудес.


Глава 10. Вызов шерифа

— Куда направимся? — поинтересовался Доктор, едва ТАРДИС вошла в пространственно-временную воронку. — Хочешь посмотреть на сапфировый водопад планеты Полночь? Сапфиры падают с огромной высоты в хрустальную чашу и разбиваются на мельчайшие осколки. А может, сгоняем в туманность Лошадиной головы к моменту, когда там бушевала плазменная буря? Или погуляем под зелеными лунами Дельфигейза?
— Мерлин, что делать, если хочется всего и сразу?! — сияя, воскликнула Гермиона. — Чувствую себя маленькой девочкой перед грудой подарков.
— Все показать я могу, но вот сразу… это ТАРДИС устроить не в состоянии, — насмешливо глядя на нее, съехидничал он. — Так что тебе все же придется сделать свой выбор.
— Дайте минуту, — взмолилась она, не в состоянии выполнить такую простую задачу немедленно.
Доктор картинно вздохнул и вытянулся на кресле перед пультом, закинув ноги на него. Девушка же наморщила лоб, всерьез решая почти непосильную для себя задачку, куда лететь в первую очередь. Она не шутила, что хочется всего и сразу.
И тут на пульте ТАРДИС раздался невероятный для обстановки звук обыкновенного, стационарного телефона. Доктор лениво дотянулся до аппарата и снял трубку.
— Шериф Бауэр? Приятно слышать вас. Что-то случилось?.. — Непродолжительное молчание, во время которого собеседник явно что-то говорил. — Хорошо. Я приеду.
— Планы несколько меняются, — с долей сожаления и озабоченности сказал Доктор, обращаясь к Гермионе. — Нам придется на некоторое время вернуться на Землю.
— Что-то серьезное? Какой век? Какой город? — закидала его вопросами девушка, чувствуя предвкушение интересного приключения.
Мерлин, кажется, она становится адреналиновым наркоманом!
— Насчет серьезности не скажу. Мой друг в Люцерне считает, что да, но я привык разбираться на месте, — задумчиво проговорил он и чуть ехидней добавил: — Остальные вопросы… Определенно входишь во вкус — спрашиваешь о веке. Не знаю, обрадую или разочарую, но это почти твое время. Начало марта двухтысячного года.
— Люцерн, кажется, в Швейцарии? — уточнила Гермиона, тоже не в силах решить, как относиться к тому, что дата так близка к той, из которой она улетела.
«По крайней мере не Англия», — утешила себя девушка и пообещала не читать магические газеты, и вообще не думать о волшебстве.
— Хочешь взглянуть на Землю из космоса? — спросил Доктор, видя ее задумчиво-отрешенный вид.
Гермиона радостно кивнула, он приглашающе распахнул двери корабля. Мерлин, это было самое фантастическое зрелище, которое ей удалось увидеть. Чернота космического пространства, мириады мелких и крупных звезд, и она сама на пороге распахнутой полицейской будки смотрит на зелено-голубой шар Земли.
— Я, конечно, все это видела на картинках и с экрана телевизора, но воочию, да еще и так… Это поистине волшебно! Никогда не думала, что, привыкнув к магии, буду так изумляться развитию чьей-то техники. Вы неподражаемы, Доктор! — воскликнула девушка.
— Да, я такой! — с наигранным самодовольством ответил он. — Единственный в своем роде Повелитель времени. — Затем переменил тон на обыденный и закончил: — Хватит любоваться, полетели. У тебя еще будет возможность на подобные глупости, если останешься со мной.
— И не надейтесь скоро от меня отделаться, — с деланной угрозой сказала она, и они оба рассмеялись.
Вскоре ТАРДИС стояла недалеко от остатков крепостной стены Люцерна на севере города.
— Оставим ее здесь и пройдемся пешком, — предложил Доктор. — Это одно из красивейших мест на Земле, на мой взгляд. Тут почти каждый дом — своеобразное произведение искусства. Их стены украшают фрески и картины, иногда аллегорические, чаще — связанные с историей либо дома, либо города. Вдруг в последующие дни нам не удастся совершить экскурсию.
— Было бы замечательно, я не бывала здесь, — согласилась Гермиона, которая любила изучать не только новые предметы, но и новые места, по крайней мере до войны ей это безумно нравилось, и она много путешествовала с родителями и даже одна.

Преодолев несколько довольно пустынных улочек, которые оказались именно такими, как описал их Доктор, а может, и еще краше, они вышли к историческому центру города и попали в людской водоворот. Казалось, что в Люцерне, несмотря на пятницу, никто не работал. Тут и там слышалась музыка, иногда мелодичная, но чаше похожая на какофонию звуков. Раздавался смех и веселые голоса, в толпе мелькали ростовые куклы, под ногами шуршало конфетти, а в небе летали шарики.
— Здесь праздник? В рабочий день? — спросила Гермиона.
— Город второй день практически не работает и не будет вплоть до седьмого марта, — подтвердил Доктор и пояснил: — Вчера в Люцерне начался ежегодный карнавал, приуроченный к окончанию зимы. Завершится он вечером во вторник, накануне так называемой «пепельной среды». Знаешь, что это?
— Кажется, день начала великого поста у католиков. После него так называемая пасха. Мои родители неверующие, и я никогда ничего подобного не соблюдала. Тем более, последние годы я вообще жила в волшебном мире. Кстати, до приезда сюда никогда не слышала об этом карнавале. Будет интересно посмотреть. Он хоть немного похож на Венецианский или в Рио-де-Жанейро?
— По-моему, нисколько. Хотя везде есть маски, шествия и другая сходная атрибутика.
— Странно, что ваш друг вызвал вас в такое время.
Доктор промолчал, увлеченно рассматривая маски встречающихся ряженых. Или специально сделал вид, что интересуется ими. Гермиона поняла намек и не касалась этой темы вплоть до полицейского управления.

Альберт Бауэр оказался мужчиной средних лет с темно-русыми волосами, в идеальной полицейской форме со значком шерифа на груди. Он уважительно и с явным облегчением пожал руку Доктора и вполне приветливо кивнул Гермионе. Затем сказал мягким баритоном:
— Спасибо, что откликнулись. У нас тут черт-те что творится. Я даже боялся, что карнавал отменят.
— По телефону вы лишь сказали, что пропадают люди. Это, конечно, ужасно. Но я не полицейская ищейка экстра-класса. У вас полно грамотных и опытных специалистов, — проинформировал его Доктор.
— Я не стал бы вас вызывать, если бы все было просто.
— Расскажите подробней.
— Как вы знаете, подготовка к ежегодному карнавалу начинается примерно за месяц, а то и больше до его официального открытия. Большинство населения готовит костюмы, по сути, являющиеся ростовыми куклами. Традиционно их делают своими руками. Но наш век слишком стремительный, приходится много работать, чтобы жить достойно, и заниматься такой глупостью, как костюм, нет времени, сил, а зачастую и желания. Однако участие в фестивале — это врожденная привычка, своеобразный престиж и гордость. Вот и появляются магазины, продающие костюмы или изготавливающие на заказ.
Однако в этом году многие такие заведения ни с того ни с сего начали закрываться. Лишь один мастер, наоборот, шел в гору — Клаус Шульман. Его небольшой магазинчик годами влачил жалкое существование на окраине Люцерна. Теперь же он арендовал помещение чуть ли не в центре города. Причем выбрал не слишком подходящее — ресторан, который внезапно разорился. Примерно в это же время начали пропадать люди, один за другим. И, что характерно, ни тел, ни подозреваемых — ничего. А количество… — впору за голову хвататься! — на сегодняшний день уже сотня.
— Честно, не понимаю, как связаны эти события: закрытие и процветание магазинов и пропажа людей, — сказала Гермиона, едва шериф замолчал.
— Никак, в общем-то, — слегка смутился он. — Просто я готов вцепиться в любую соломинку. Я проанализировал отчеты по всем делам. Пропавшие никак друг с другом не связаны. Большинство из них не собиралось покидать Люцерн, в их семьях не замечено глобальных ссор и трагедий. Однако все они решили не изготавливать костюмы к карнавалу, а купить. Более того, многие пошли в магазин для этого, но так и не вернулись.
— Ну, это уже кое-что, — оценил Доктор. — Вы, разумеется, узнали, где пропавшие собирались приобретать костюмы, и опросили владельцев магазинов?
— Это было несложно, но безрезультатно, — покачал головой Бауэр. — Соответствующих магазинов в городе осталось всего три, считая тот, о котором я рассказывал. Куда конкретно ходили потерпевшие, непонятно. Владельцы четко не могут сказать, был ли у них тот или иной человек — слишком большая сейчас проходимость. Правда, выручка у Шульмана за этот месяц гораздо больше. Еще он торгует не только костюмами, но и игрушками, куклами. Но это же не повод его арестовывать!
— Да уж!.. Что вы от нас хотите?
— Походите, поспрашивайте. У вас не замыленный глаз — может, что-то и заметите.

Выйдя из кабинета шерифа, который дал им необходимые адреса, Гермиона и Доктор в первую очередь направились к бывшему дому Шульмана. На вопрос: «Почему?», заданный девушкой, мужчина ответил:
— Можешь считать это интуицией или я поверил обвинениям Альберта, что этот тип причастен к исчезновениям, но мне кажется, все началось оттуда.
Дом находился почти рядом с оставленной ТАРДИС и не производил никакого необычного впечатления. Опрос соседей тоже почти ничего не дал. Шульман до своего взлета жил спокойной размеренной жизнью, вел дела ни шатко, ни валко, не мечтал разбогатеть, и был всем доволен.
Чуть больше месяца назад его как подменили. Он стал грубить окружающим, часто куда-то ходил — его видели практически во всех уголках города. Кое-кто сказал, что он посещал коллег по своему ремеслу. И, что удивительно, вскоре те либо разорялись, либо уезжали из Люцерна, либо срочно меняли ассортимент магазина, объясняя, что разочаровались в профессии кукольника.
Еще ближе к зиме и Новому году в окрестностях дома Шульмана было зафиксировано падение небольшого метеорита. Вернее, соседи видели огненный след, другие слышали удар чуть ли не под окнами кукольника. Но ни вмятины, ни осколков не нашли. Любители астрономии предположили, что это упал так называемый ледяной камень, который просто-напросто растаял. Ученые вообще посчитали все это выдумками местных фантазеров и любителей дешевой шумихи.
Выяснив все это, Доктор тщательно обследовал территорию вокруг дома Шульмана, но нашел лишь небольшой круг выжженной земли. Причем там не просто сгорела трава, но и спекся до плотных комков верхний слой почвы. Гермионе подумалось, что так должен выглядеть след от посадки какого-нибудь космического корабля с навороченными двигателями. Но размеры… всего лишь метр в диаметре.
Закончив с опросами и осмотром, они переместились в центр города — Гермиона просто-напросто аппарировала их обоих в небольшую улочку около полицейского управления, которую неплохо запомнила. Там реставрировался дом, стояли леса, и вечером, в темноте, их вряд ли могли заметить маглы.
В тупичке никого не оказалось. Зато ближе к центру города было, как днем, многолюдно. На улицах и площадях играли музыку, танцевали ряженые и обычные граждане. Бары и рестораны были переполнены, и Гермионе с Доктором с трудом удалось найти место в кафе на набережной. Правда, сели они у самого окна. С одной стороны отсюда открывался прекрасный вид на Рейс, с другой — с воды дуло холодом. Все же весна в предгорьях едва-едва начиналась.

Получив заказ и утолив основной голод, Гермиона рискнула рассказать пришедшую ей в голову идею о пришельцах.
— Только не смейтесь, — предупредила она Доктора. — Этот круг оставил корабль из космоса? Правда, он до невероятности мал.
— Ты угадала. Такой след могла оставить лишь летающая тарелка. Что до габаритов… Встречал я корабли размером с перепелиное яйцо, — просветил ее Доктор.
— И что вы думаете? Это пришельцы похищают швейцарцев? Зачем?
— Весьма похоже. Нет ни трупов, ни подозреваемых. А масштабы… Что касается причин, промывание мозгов и захват власти силами похищенных, как вариант, или чтобы сделать из них рабов.
— Как с этим связан Шульман?
— Пособник. Помогает прятать пленников — корабль-то маленький. Или захвачен пришельцем. Вариантов много. Может, он вообще ни при чем.
Гермиона уставилась в окно, обдумывая его слова. Мимо кафе почти непрерывным потоком шли прохожие. Явно влюбленная парочка — оба молодые, обыкновенные, но красивые от разделенного счастья. Троица с кошачьими головами, разукрашенными в сине-белую полоску, — многие горожане не расставались с костюмами в эти дни с раннего утра до глубокой ночи, а то и круглосуточно. Одинокий черноволосый мужчина в обычном черном пальто, полы которого развевались, как фалды мантии. Его вид не вязался с праздничной толпой, поэтому девушка рассматривала его пристальнее. Он, словно чувствуя ее взгляд, сбавил темп и даже повернул слегка голову.
«Северус?..» — прошило совершенно безумное предположение, а в следующую минуту Гермиона уже вылетела на улицу. Но странный прохожий пропал, зато ее окружила, завертела толпа ряженых в монстроподобных масках. Они смеялись, что-то лопотали по-немецки… Что, Гермиона не понимала, оглушенная произошедшим.
— Ты что унеслась, как ветер, не доев? Призрака увидела? — раздался голос Доктора, и одновременно его рука сжала ее плечо.
— Да, — прошептала она, вздрогнув больше от последних слов, чем от неожиданного прикосновения. — Мне показалось… Впрочем, мне, действительно, показалось!
Не хватало еще сказать спутнику, что ей померещился умерший два года назад — когда успели пролететь? — человек. Еще примет за чокнутую.
— Идем доедать? — с наигранной беспечностью спросил он.
— Разумеется, — с благодарностью ответила она.
Они вернулись в зал и некоторое время молча ели, погруженные каждый в свои мысли.
«Господи, если среди звезд меня одолевали воспоминания, то здесь, на Земле, у меня уже начались галлюцинации. Надо бежать как можно дальше от Солнечной системы!» — с горечью подумала Гермиона, но вслух сказала:
— Какие у нас планы на завтра?
— Посетим кукольные магазины, опросим родственников пропавших... много всего. Скучать не придется, — с энтузиазмом перечислил Доктор.
«И думать о погибших тоже», — добавила девушка про себя.


Глава 11. Расследование

На следующий день поистине исполинские планы Доктора были, можно сказать, разрушены до основания. С самого утра в городе начались карнавальные действа. Улицы были забиты праздношатающимся народом, снова пели песни, плясали и показывали незатейливые уличные представления. Когда Доктор и Гермиона добрались до центра, то не смогли попасть на главную улицу Хофкирхе, по которой уже началось шествие. Разукрашенные платформы, ряженые в причудливых масках, а по обеим сторонам улицы — толпы зевак, кидающих конфетти, цветы и даже мандарины.
— Придется отложить все на вторую половину дня, — в конце концов решил Доктор, и они с Гермионой присоединились к глазеющим.
Девушка удивлялась самой себе. Еще недавно, буквально вчера, она не могла и помыслить, что ощутит это радостное предвкушение и беззаботное веселье, видя проходивших мимо жителей Люцерна, разодетых в основном нелепо, комично. Даже монстры, шедшие в толпе, создавали радостное настроение и могли испугать разве что неразумных детей.
Гермиона вовсе не жалела, что они так скоропалительно вернулись на ее родную планету. Ничего более увлекательного, невероятного ей не приходилось видеть даже среди звезд. Швейцарцы, забывшие о том, что в городе пропали сотни их родственников и знакомых, заражали своей беззаботностью и вселяли надежду, что и она сможет, наконец-то, отпустить Северуса. Но едва эта мысль окончательно оформилась, Гермионе показалось, что в толпе, окружающей телегу, полную пластиковых черепов, среди чертей, демонов и ведьм мелькнул мужчина, которого она вчера приняла за зельевара.
— Не позволяешь забыть себя? За что, Северус?.. — под нос проворчала Гермиона, ее настроение резко упало. Она громче и почему-то зло обратилась к Доктору: — Мы собираемся сегодня весь день бить баклуши или все же займемся делами?
— Шествие, похоже, заканчивается, так что мы можем идти, — невозмутимо откликнулся тот. — Начнем с магазинов?
Гермиона немного пришла в себя от его тона и даже испытала нечто похожее на раскаяние. Ну, какого гоблина она сорвала собственное раздражение на человеке, не понимающем, что с ней творится в этом долбанном Люцерне!
Они пристроились в хвост редеющему шествию, затем свернули в сторону от него и двинулись по адресам, начав, в самом деле, с магазинов кукол. Но те были закрыты, как и многие другие. Пришлось ходить по домам, к родственникам пропавших. Однако большинства из них не оказалось на месте — даже эти семьи охватила эйфория карнавала.
Лишь к вечеру начали возвращаться гуляки, но они не слишком охотно разговаривали с Гермионой и Доктором. Те же, кто был любезен и разговорчив, не казались подавленными или озабоченными, что настораживало.

В воскресенье, когда в городе был перерыв в карнавальных безумствах, вернее, шли репетиции перед двумя заключительными днями, особенно вторником, Гермиона и Доктор всерьез приступили к расследованию. Для начала они решили закончить с обходом потерпевших.
С каждым новым визитом их все больше и больше охватывала растерянность. Люди охотней обсуждали понравившиеся маски и платформы и казались абсолютно безразличными к пропаже своих близких. Особенно это было в тех семьях, которые после скорбного происшествия, пытаясь пойти по следу, заходили в кукольные магазины, в том числе и к Клаусу Шульману, где покупали игрушку.
— Зачем? — не сдержала вопрос Гермиона в тридцатой по счету семье. — Или это тоже дань карнавалу?
— Что вы, нет, — покачала головой фрау Матильда, хозяйка дома, у которой пропал сын. — Эта кукла — портретная копия моего Йена. Я так тосковала по нему, а с ее приобретением немного успокоилась. Даже смогла выйти на улицу и поучаствовать в празднике.
Расспросив еще нескольких людей и получив схожие ответы, они пришли к выводу, что это не может быть простым совпадением. В конце концов в одном из домов, пока Гермиона отвлекала хозяев рассматриванием их свадебных фотографий и снимков с минувших карнавалов, Доктор просканировал куклу своей отверткой.
— От нее идет какое-то странное излучение, влияющее на волю окружающих. Они становятся невнимательными, равнодушными, слегка заторможенными и умиротворенными. Именно поэтому они и не горюют о родных, пропавших неизвестно куда, — сообщил он результаты, когда они покинули дом.
— Похоже на магическое воздействие. Можно в следующий раз я использую волшебство? Вдруг эти куклы, появившиеся в таком количестве в домах пропавших, они и есть, а я их сумею расколдовать? — предложила девушка.
— Не думаю, что все так просто, но, как говорится, попытка — не пытка, — одобрил он.
Как он и думал, Фините Инкантатем ничего не дал. Игрушка осталась игрушкой, даже излучение никуда не пропало.

— Теперь по магазинам? — осведомилась Гермиона, когда они обошли всех.
— Разумеется, — подтвердил Доктор. — Но начнем не с Клауса Шульмана, а с Хельмута Ноймана, старейшего из кукольных мастеров Люцерны. Его магазин-мастерская находится в центре, на Винной площади.
Нойман оказался пожилым напыщенным немцем с густыми, закрученными кверху усами. Встретил он их настороженно и нехотя отвечал на вопросы. Его небольшие глазки бегали, и все это создавало впечатление, что ему есть что скрывать. Но у него в магазине не было игрушек-кукол с реалистичными человеческими чертами, лишь большие головы-маски и смешные костюмы в комплект с ними.
Вторым они посетили Генриха Клейнера. Правда, все началось с небольшого недоразумения. Он, в отличие от двух других кукольников, не имел собственного магазина, а просто арендовал часть помещения. Поэтому, прибыв по адресу, Гермиона и Доктор увидели в витрине и у дверей магазина на выставленных стеллажах сумки, зонты и обувь.
— Где же ростовые куклы? — спросил Доктор продавщицу, на бейджике которой было написано, что ее зовут Беата.
— Вы о поделках Генриха? — понимающе улыбнулась она. — Он уже все собрал. Карнавал в самом разгаре, даже подходит к завершению. Продажи костюмов прекратились. Выручка, соответственно, тоже. Ему незачем платить лишнюю аренду.
— Где, в таком случае, его можно найти?
— Он живет неподалеку.
Пока девушка-продавщица писала адрес, напропалую кокетничая с Доктором, Гермиона отошла к окну и стала рассматривать понравившуюся ей сумочку. Вообще-то она редко интересовалась такими вещами, но мешать спутнику развлекаться не хотелось.
Вдруг она почувствовала чей-то пристальный взгляд. За стеклом, прямо перед ней, в черном костюме и магловском длинном пальто стоял Северус. О, на этот раз девушка не сомневалась, что это он, а не похожий на него мужчина. И это была не галлюцинация! Если, конечно, не предположить, что она все же сошла с ума.
Пару секунд Гермиона стояла подобно соляному столбу, затем ломанулась к двери — небольшая площадь около магазинчика была безлюдна и тиха. Задаваясь почти философскими вопросами: «он это или не он», «свихнулась — не свихнулась», она не спешила возвращаться. Прикосновение руки к плечу заставило ее буквально подпрыгнуть, а голос Доктора вызвал приступ дежа вю. Так уже было в Люцерне, в первый день пребывания: ступор, разбежавшиеся мысли и его вмешательство, и вот опять…
— У тебя появилась новая дурная привычка убегать сломя голову, а потом стоять столбом? — видимо, тоже вспомнив о том случае, насмешливо осведомился он.
— Не обращайте внимания. Я просто сошла с ума, — чуть нервно хихикнув, сообщила Гермиона и, неожиданно для себя, спросила: — Вам когда-нибудь мерещились погибшие люди, видели вы их среди прохожих в незнакомых городах?
— Моя жизнь слишком длинная, и за это время всякое бывало. Я обманывался, встречая двойников, и видел знакомых, погибших у меня на глазах, но они были не из того времени и не знали меня. И это всегда больно, — глухо ответил он, помолчал, а затем совсем другим тоном, наигранно-беззаботным, закончил: — Как считаешь, не пора ли познакомиться с гером Шульманом?
— Я вообще ожидала, что мы с него начнем, — с благодарностью сменила она тему.

Фасад дома, где находился новый магазин кукольника, был поистине невероятным. Гермиона за эти дни повидала массу расписанных домов, но этот был создан словно специально для подобного помещения, хотя внизу все еще была вывеска: «Ресторан». Над ней языки пламени, в центре арлекин-солнце и пара его ипостасей, чуть выше — люди в карнавальных масках с мандаринами в руках, а над ними то ли ледяной дух, то ли призрак — холодный, неземной. Доктор и Гермиона долго стояли перед домом, любуясь, прежде чем войти внутрь магазина.
Шульман почему-то не озаботился сменой интерьера, и за порогом они увидели плохо освещенный зал, заполненный столиками, за которыми сидели ростовые куклы. Другие стояли у барной стойки, у стен и окон. А на полках, где когда-то размещались вина, соки и другие напитки, теперь находились куклы-игрушки.
— Я не работаю. Дверь вообще закрыта. Как вы вошли? — раздался неприветливый глуховатый голос, и его обладатель, средних лет мужчина весьма обычной наружности, появился из-за двери, ведущей в бывшую кухню, а теперь, возможно, мастерскую.
— Ох, извините. Вы, видимо, забыли закрыться, — с притворным раскаянием сказал Доктор, пряча отвертку в карман.
Гермиона подавила улыбку, уж она-то понимала, что он просто-напросто вскрыл дверь этой поистине волшебной штукой.
— Мы ненадолго, — подавая гипнотическую бумагу, в которой говорилось, что они внештатные помощники шерифа, заверил Доктор. — Пара вопросов о пропавших людях, скорее для проформы.
— Вообще-то я уже рассказывал все, что вспомнил, шерифу Бауэру и его людям. Но, ладно, задавайте, раз пришли, — смилостивился Шульман.
Доктор еще ярче улыбнулся и, перемежая речь бесполезной болтовней о карнавале, о сложностях выбранного ремесла, о самом Люцерне, начал спрашивать то же, что и у других кукольников: помнит ли хозяин пропавших людей, не заметил ли странностей, как идет торговля, При этом он обошел весь зал, заглядывая в лица кукол, наклоняясь под столы и за барную стойку.
— Вы что-то ищете? — не выдержал Шульман. — Уж не пропавших ли?
— Что вы. Мне просто интересно. Безупречная работа! Какие маски! А эти игрушки… они словно живые лилипуты, погруженные в транс. И все это сделали вы? Своими руками?
— Разумеется, сам. Вы же не видите у меня помощников.
— Это фантастика! Я в восторге!
Кукольник буквально заскрипел зубами от возмущения и сердито процедил:
— Я понимаю, у вас работа и все такое. Но у меня свои планы на вечер.
— Да-да. Я так увлекся. Мы уже уходим, — с деланным раскаянием сказал Доктор, схватил несколько обалдевшую от его спектакля Гермиону за запястье и вытащил на улицу.
Отойдя на почтительное расстояние от дома, они оба прыснули от смеха.
— Вы что-то выяснили? — поинтересовалась девушка, когда приступ веселья прошел.
— Многое, — ответил Доктор. — Я почти уверен, что Шульман под контролем или его тело занято пришельцем. А еще все эти куклы… ростовые, я имею в виду, фонят. Но их излучение несколько иное, чем у маленьких. Признаться, я не совсем разобрался. Все же отвертка — не идеальный инструмент для сканирования. Вот доставить бы одну такую «куколку» на ТАРДИС…
— Возможно, еще представиться случай. Что-то подсказывает: у нас еще есть время. Только вот до чего?.. Назовем это «часом икс».
— Да, я тоже склоняюсь к подобной мысли. Что бы ни задумали пришельцы, оно будет приурочено к последнему дню карнавала. Как думаешь, удастся убедить Бауэра отменить его?
— Вряд ли. Хотя… его-то мы, может, и убедим, но есть руководители города, и будут ли они слушать нас и даже его?
— К сожалению, ты права.
Так как был уже достаточно поздний вечер, они решили оставить все остальные дела на завтра, и Гермиона аппарировала себя и Доктора к ТАРДИС.


Глава 12. Сюрпризы старой аптеки

— Думаю, стоит еще раз побывать у старого дома Шульмана и расспросить соседей, — наметил ближайшие планы на утро Доктор.
— О чем именно? — деловито осведомилась Гермиона.
— В этот раз нас должны интересовать всякие странности. Хорошо бы нарваться на местную сплетницу, лучше чокнутую, которая обращает внимание на такие вещи.
Однако они не успели покинуть ТАРДИС, когда зазвонил телефон на пульте. Чтобы Гермиона тоже слышала, Доктор включил громкую связь. Это оказался шериф Бауэр, который после приветствия сказал:
— У меня появились новые обстоятельства в деле, да и о ваших успехах мне хотелось бы услышать. Так что жду вас в управлении к шести часам. — Затем замялся и продолжил слегка смущенным голосом: — Мне несколько неудобно, но… у меня к вам просьба. Не могли бы вы забрать для меня документы от Вильгельма Трюбнера, владельца самой старинной аптеки города. Она расположена на Банкофштрассе. В любой другой день я бы не стал просить, но сегодня снова будут шествия и другие мероприятия — по улицам не проехать. К тому же, у меня есть дела, а бумаги мне позарез нужны.
— Нам это почти по пути. К тому же, мы с удовольствием прогуляемся по Люцерну, — заверил его Доктор, и они с Гермионой, наконец-то, покинули ТАРДИС.

Поначалу повторный опрос бывших соседей Шульмана ничего не давал. Они лишь удивлялись, что им снова задают те же вопросы. Некоторых злило, что упор делался на необыкновенные события, которые, гипотетически, могли произойти рядом с их жилищем.
— Мы добропорядочные швейцарцы и нам некогда выискивать чертовщину, — ворчали многие. — Жизнь здесь размеренна и тиха. Если мы и подвержены каким-то безумствам и фантасмагориям, то лишь в карнавальные дни.
— Но вы же не отрицаете, что видели падение метеора, — настаивал Доктор.
— Да, было какое-то свечение месяц назад и грохот тоже. Мы посудачили, конечно, да и отстали. Ведь никаких следов так и не нашли. Следовательно, и обсуждать нечего.
— Хотите услышать про чертей и пришельцев, так побеседуйте с чокнутой Труди, — в конце концов посоветовал гер Ценкер, которого больше всего достали расспросы помощников шерифа.
Гермиона с Доктором так и поступили.
Труди Гартинг оказалась высокой сухопарой старушкой с седыми волосами. Она чем-то напомнила Гермионе миссис Бэгшот, что заставило девушку содрогнуться. Та встреча чуть не стоила ей и Гарри жизни, так как женщина превратилась в змею Волдеморта. Впрочем, фрау Гартинг отличалась от Бэгшот совершенно сумасшедшим взглядом. Говорила она замогильным голосом, как Луна Лавгуд. Но Доктор слушал ее с величайшим вниманием.
— Клаус был всегда мямлей, что в детстве, что сейчас. В тот день беднягу явно подменили. Я, как и он, видела свет и слышала грохот, и в отличие от стада баранов, что нас окружают, пошла посмотреть, что это. Мямля чуток опередил меня. Когда я добралась, он стоял над светящейся почти невыносимым светом круглой штуковиной и так пристально глядел на нее, словно увидел исчадие ада или ангела с небес.
Я позвала его. Сначала Мямля не откликался, затем глянул на меня, и его глаза полыхнули таким же светом, а изо рта вырвалось золотое свечение. Разумеется, я испугалась и убежала. Но позже ночью все же пошла к штуковине. Однако ее не было. Зато я видела Клауса, возвращающегося из-за городских стен с лопатой.
— Что скажете? — спросила Гермиона Доктора, когда они попрощались со словоохотливой старушкой.
— То, что творилось с Шульманом в ту ночь, весьма похоже на захват тела пришельцем. Какое-нибудь энергетическое, плазменное, газообразное или иное, нестабильной структуры существо. Если бы мы отыскали корабль и осмотрели, я бы сказал, с кем мы имеем дело и как его обезвредить, — ответил он.
— Вы предлагаете заняться этим прямо сейчас?
— Было бы неплохо. Но вдвоем мы потратим на это слишком много времени. Мы опоздаем на встречу с шерифом, а переносить ее не хотелось бы — мало ли что всплывет, потребуется время на проверку, а день не резиновый. Жаль, что у тебя нет сотового. Мы связались бы с Бауэром, и он поднял бы полицейских. Пока мы добираемся до него, они что-нибудь уже накопали бы.
— Можно вернуться на ТАРДИС.
— Это тоже долго. Пока ходим туда-сюда, пока разговариваем. Альберт просил зайти в аптеку, а я планировал побывать у Риккертов.
— К ним-то зачем?
— Они были весьма любезны с нами, а я хочу еще раз сканировать куклы-игрушки, похожие на их пропавших родственников.
— Ну, я могу аппарировать нас отсюда к ТАРДИС и обратно. Дальше не рискну — сейчас в Люцерне слишком многолюдно, нас могут заметить. А мне нельзя показывать магию маглам — Статут секретности и все такое.
— Хорошо, — подумав, согласился он.
Возвращение в будку и переговоры с шерифом по телефону заняли у них почти сорок минут, поэтому, поколебавшись, Гермиона аппарировала не к старому дому Шульмана, а на черную лесенку Риккертов. Туда ее водил младший сын пропавшей хозяйки, чтобы показать, где они со старшим братом обычно прятались, играя. Малыш даже предлагал ей обшарить пространство, надеясь, что Эйк просто шутит или боится, вот и не выходит. Даже маму подговорил.
Гер Риккерт встретил их радушно и ничуть не удивился, что они зашли к нему с черного хода. Доктор быстро осмотрел куклы, имитирующие его пропавшую жену и старшего сына, но не стал делиться выводами ни с хозяином дома, ни с Гермионой, объяснив, что не хочет спешить и обвинять голословно.

Выйдя из дома Риккертов, Гермиона и Доктор в который раз окунулись в самую гущу карнавала. Как и говорил шериф Бауэр, улицы были забиты людьми, причем, по сравнению с субботой, их стало больше. Похоже, что к Параду Монстров, который будет завершать это почти недельное безумство, подтянулись зрители со всех уголков Земли.
Это подтвердил и Доктор, сказав девушке, что в толпе слышатся разные языки, а не только немецкий. Ей же все фразы казались произнесенными по-английски из-за ТАРДИС. Вообще-то Гермиона хотела воспользоваться лингвистическими чарами сразу по приезду в Люцерн. Но, сообразив, что не только ей слышится все на родном языке, но и другие, беседуя с ней, когда недалеко находится ее спутник, тоже понимают сказанное, не стала заморачиваться.
Чтобы быстрей добраться до аптеки, они старались выбирать улицы подальше от центрального проспекта. Но, невзирая на это, все подходы к Рейсу были запружены людьми в костюмах и в обычной одежде, с детьми, с небольшими повозками, с музыкальными установками на колесиках. Так что путь Гермионы и Доктора до реки занял почти три часа. Перейдя через мост, они свернули на Банкофштрассе и дошли до небольшой площади с фонтаном, за которым, наконец, увидели надпись: «Аптека». Помещение располагалось на первом этаже небольшого трехэтажного здания, серый фасад которого был расписан.
Гермиону просто потрясла витрина, рассказывающая об истории фармацевтического дела. Витрина изображала алхимическую лабораторию, где на стеллажах стояли фарфоровые сосуды с различными ингредиентами, названия которых девушка учила семь лет на зельеварении. Очаг со старинной вытяжкой и котлом тоже напоминал о школьном инвентаре, как и ступки. Прямо у стекла лежала книга, полная рецептов знакомых зелий. Довершала композицию сова, показавшаяся Гермионе на первый взгляд чучелом. Но едва девушка приблизилась к окну, птица пошевелилась, моргнув глазами. Затем вообще начала чистить перышки.
«Здесь работают маги, — решила девушка. — Возможно, даже есть специальный вход для волшебников, где можно купить не таблетки, а снадобья и мази». Она обошла дом вокруг, насколько позволяли близко расположенные здания, удивив Доктора, но так ничего и не обнаружила.
«Наверное, надо знать пароль или секрет, как на вокзале и в Косом переулке», — выдвинула она еще одно предположение.
После такого волшебного начала обстановка за дверью разочаровывала. Там была самая обычная магловская аптека: обилие стекла и пластика, современные препараты, столик, на котором можно было измерить давление электронным тонометром и запить таблетку водой из стоящего графина, налив ее в одноразовый пластиковый стаканчик. За прилавком стоял немолодой мужчина в белом медицинском халате.

— Добрый день, нам нужен владелец аптеки, — начал Доктор.
— Вы от шерифа Бауэра? Он звонил мне. Вильгельм Трюбнер, к вашим услугам, — откликнулся продавец и протянул им обычную папку для бумаг. Затем решил высказать слова признательности: — Вы оказали мне и Альберту большую услугу. Жаль, что пришлось отрывать вас от созерцания карнавала.
— Не стоит благодарности. Нам было по пути. К тому же мы скорее работали сегодня, а не развлекались, — отмахнулся Доктор.
— А вы почему не участвуете в шествиях или не смотрите их? — поинтересовалась Гермиона, которой уже начало казаться, что сегодня-то в Люцерне всех охватила радостная атмосфера.
— У меня несколько специфический магазин. Мало ли кому потребуется подлечиться. Заставлять работать продавцов мне показалось нечестным, вот я и встал к прилавку, — пояснил аптекарь. — Мой фармацевт, правда, уверял, что справится без меня. Он не любит такие шумные мероприятия, да и ждет особого покупателя за специальным заказом. Но я же знаю, как ему не нравится торговать…
Их милая беседа была прервана ворвавшимся в магазин покупателем.
— Какого гоблина вы закрыли доступ? Я чуть не застрял в кам… — Тут он увидел, помимо хозяина, Гермиону и Доктора, поперхнулся и чуть скомкано завершил: — В пробке.
Девушка готова была поставить на кон все свое состояние, утверждая, что мужчина собирался произнести слово «камин». Выходит, ее предположение о том, что аптека не только магловская, верно.
— Я предупреждал всю вашу диаспору, что в карнавальные дни мы не работаем, — невозмутимо парировал Трюбнер.
Девушка, специально вслушиваясь в слова ответа, снова уловила запинку, на этот раз перед словами «вашу диаспору».
— Но фрау Клотильда говорила, что собирается сегодня к вам за своим заказом. Вот я и подумал… — продолжал настаивать нежданный посетитель. — Мне позарез нужны зел… таблетки!
И в третий раз Гермионе стало понятно, что он чуть не сказал, что пришел за зельем.
— Пойдем. Наверное, нам не стоит мешать, — шепнул Доктор девушке на ухо.
— Погодите минутку, — также тихо откликнулась она. — Хозяин аптеки маг, посетитель — тоже. Может, когда он уйдет, я смогу расспросить аптекаря, как у них тут поживают волшебники. Интересно же!
Ее спутник кивнул и сделал вид, что не закончил разговор с Трюбнером. Мужчина, видя, что они не собираются на выход, и в то же время сдаваясь под напором клиента, нехотя выдавил:
— Хорошо, гер Дитрих. Я вызову своего фармацевта, и вы все ему расскажете. Пока же присядьте за столик.
После этого он ненадолго отошел в ту часть прилавка, которая была закрыта от посетителей с пола до потолка, но быстро вернулся и, чуть натянуто улыбаясь, все свое внимание опять обратил к «помощникам шерифа». Доктор с наигранным восторгом иностранца стал расписывать красоты Люцерна, разглагольствовать о проходящем сейчас карнавале и нести прочую откровенную чушь. Гермиона же смотрела на незамеченную ранее пластмассовую дверь, которая наверняка вела не просто в подсобку, а в магическую часть аптеки. Каким будет местный зельевар, окрещенный Трюбнером, принимающим ее и Доктора за маглов из-за одежды, «фармацевтом»?

Дверь скрипнула, и на пороге возник человек, которого Гермина не чаяла больше никогда увидеть живым. Это был Северус — не видение, не галлюцинация и совершенно точно не его двойник: в черной мантии, с плотным шарфом на шее, явно закрывающим шрамы от змеиного укуса, слегка нахмуренный лоб, тонкие губы, искривленные в недовольной усмешке, и цепкий взгляд непроницаемых черных глаз, выражение которых ей никогда не удавалось отгадать.
Гермиона поспешно прикрыла рот ладонью, чтобы не вскрикнуть. Глаза наполнились слезами, и ей пришлось прикладывать титанические усилия, чтобы не разрыдаться при посторонних. Как себя вести, что сказать, что делать?.. Ею овладели внезапная робость и остолбенение. Он же, невозмутимо мазнув по ней взглядом, обратил свое внимание на Трюбнера.
— Северус?! — неожиданно раздался удивленно-радостный возглас Доктора. — Вы же клялись, что не покинете Англию ни за какие коврижки. И что я вижу?.. Вы в Люцерне, прикидываетесь фармацевтом.
— Доктор… Джин из полицейской будки… — насмешливо протянул Северус в ответ. — Какими ветрами в Швейцарию?
Затем они воскликнули почти одновременно:
— Нам надо поговорить.
— Вы знакомы? — изумился Трюбнер, озвучив вопрос, вертевшийся на языке Гермионы.
Она вообще перестала понимать что-либо. Все было просто невероятно! Оживший зельевар, его знакомство с ее неожиданным попутчиком, эта случайная встреча — прямо сюжет какого-то любовно-сказочного романа!
— Так уж получилось, — развел руками Доктор. — Я его подвез.
— Да уж, — поддакнул Северус, вздыхая. Затем обратился к аптекарю: — Вильгельм, где гер Дитрих? Мне бы хотелось быстрей выполнить его просьбу, а потом пообщаться со знакомыми.
Он, наконец, пристально взглянул на Гермиону, и ей почудились в его глазах боль, надежда и еще масса непонятных эмоций.
— Я уже думала, ты проигнорируешь меня! — вырвалось у нее помимо воли.
Губы девушки дрогнули, и предательские слезинки все же выкатились из глаз.
Северус пару секунд продолжал смотреть на нее, затем шагнул, подцепил пальцами ее подбородок и прошептал:
— Не плачь. — Затем еще тише: — Девочка моя.
А потом случилось нечто совершенно невероятное: он коротко коснулся губами ее рта.
— Я скоро, — пообещал Северус, отстраняясь, и поспешил к клиенту.
Через минуту они вдвоем скрылись в подсобке.
— Я хочу знать, как вы познакомились и причастны ли вы к его воскрешению, — буквально приказала Гермиона Доктору, украдкой смахивая слезинки.
— Желание дамы закон, — шутливо поклонился он и с извиняющейся улыбкой глянул на владельца аптеки.
Трюбнер понимающе хмыкнул, махнул рукой и произнес:
— Считайте это ответной любезностью за документы. Вы можете присесть за столик. Хотите, принесу чаю.
— Спасибо за заботу, — смутилась Гермиона. — Нам ничего не надо.
— Если только валерьянки или что обычно пьют маги при сильном волнении, — подтрунил над ней Доктор и, когда владелец аптеки отошел, занявшись своими делами, чуть серьезней добавил: — Что ни говори, судьба — непредсказуемая женщина.
После этой фразы он стал рассказывать, как познакомился с Северусом.


Глава 13. Цепочка случайностей или неизбежность

То, что произошло с Розой в Судный день, выбило Доктора из колеи. Он слишком глубоко пустил девушку в свое сердце, и теперь ему было невыносимо больно от ее потери. Даже осознание того, что она не погибла, а живет в параллельном мире, куда у него просто нет доступа, не помогало.
Расставшись с Донной, Доктор решил какое-то время не брать попутчиков. Но, как говорится, человек предполагает, а судьба располагает. Он, конечно, был Повелителем времени, имел два сердца, однако поговорка работала и с ним. Внезапно проснулся монитор ТАРДИС, и на нем появилось изображение майора космической полиции.
— Внимание всем находящимся в зоне связи. С Волаг-Нок совершен дерзкий побег. Преступнику удалось завладеть патрульным кораблем с пространственно-временным контуром. Предположительно, он движется в сторону Сол-3.
— Почему космических уродов так часто тянет к старушке Земле? Там что, медом намазано? — проворчал Доктор себе под нос и откликнулся: — Хочу принять участие в поимке.
— Вы кто? — спросил майор.
— Специалист по Земле. К тому же мой корабль способен определить, в какое место на планете и в какое время удрал ваш беглец, — пояснил Доктор.
— Мы можем состыковаться?
— У вас большой корабль?
— Э-э… Немаленький.
— Внутри много места?
— Достаточно. Но я не понимаю…
— Ждите, — коротко бросил Доктор, и в следующую минуту ТАРДИС материализовалась внутри патрульного корабля.
— Вы умеете появляться эффектно, — оценил несколько изумленный майор и представился: — Оргм Зир из батальона охраны Волаг-Нока.
Он обошел ТАРДИС вокруг, затем заглянул внутрь и изрек:
— Невероятная конструкция. Больше внутри, чем снаружи. Впервые такое встречаю. Вы кто?
— Считайте меня просто пролетавшим мимо, — отмахнулся Доктор. — Люблю, знаете ли, путешествовать. Что до вида моего корабля, то это сбой в маскировке, к которому я привык.
Он подошел к монитору ТАРДИС и попытался с ее помощью вычислить корабль преступника. Тот направлялся в Шотландию, в май тысяча девятьсот сорок третьего года. Сказав об этом майору, Доктор предложил:
— Могу прицепить вас к своему кораблю и доставить на место. Я не большой знаток Шотландских гор, но…
— Наверняка гораздо лучше их знаете, чем я, — нетерпеливо перебил собеседник.
— Да, — покорно подтвердил Доктор. — Приступим. Будьте на связи.
Он вошел в будку, и ТАРДИС переместилась за пределы патрульного корабля. Подцепив его, Доктор выдохнул свою любимую фразу: «Allons-у!», что в переводе с французского означало: «Вперед!»
— Мы направляемся не в самый благоприятный момент в истории Земли. Идет мировая война, и местные армии используют различное оружие, — предупредил Доктор спутника на подлете.
— В какой-то степени я вояка и привык к сражениям. Если же вы намекаете на защиту, то мой корабль имеет ее, — тоном старого зануды проворчал майор. Затем все же добавил: — Впрочем, спасибо. Включаю!
— Я дам вам координаты и спущусь первым. У вас этот процесс проходит гораздо дольше, — не стал обращать внимание на его выпад Доктор, отцепляя ТАРДИС от патрульного корабля.

Будка материализовалась недалеко от корабля преступника. Не желая подвергать себя опасности, Доктор глянул на него через экран монитора ТАРДИС и понял, что тому не повезло. Обшивка корабля была покорежена. Видимо, в нее угодила ракета «земля-воздух» прямым попаданием, причем с близкого расстояния. Сам беглец, тоже раненый, так как оставлял кровавый след, спускался с горы в небольшую долину, где находилась маленькая деревенька.
«На что он рассчитывает?» — хмыкнул Доктор, разглядывая наглеца: две головы с вытянутой носогубной частью, три ноги и две пары рук — его вряд ли примут за аборигена и проникнуться жалостью. А вкупе с военным временем…
«Рассчитывает все получить силой», — пришло понимание, когда он разглядел на боку преступника лучевую пушку.
Раздался рев двигателей, и недалеко от ТАРДИС приземлился патрульный корабль, из которого выскочил майор, явно тоже увидевший беглеца. Не обращая внимания на Доктора, который торопливо спускался со склона, он пронесся мимо, на ходу доставая приспособление для ареста. Все произошло настолько быстро, что беглец не успел развернуться и выстрелить в представителя правопорядка. Его фигуру окутал парализующий кокон, и он рухнул на молодую траву, покрывающую гору.
— Без вас эта операция затянулась бы на месяцы, а то и на годы, — признался майор, отдышавшись, когда Доктор поравнялся с ним. — А какой урон преступник нанес бы местному населению, даже не могу представить. Если же учесть, что уровень их развития весьма низок, то он мог бы стать их властителем или опустошить всю землю.
— Ну, вы нарисовали слишком мрачную картину. Один, пусть и вооруженный монстр против всей планеты... Его, в конце концов, уничтожили бы. Возможно, уже в этой деревне. Земляне, знаете ли, не робкого десятка и умеют постоять за себя, — отмахнулся Доктор. — Но я, разумеется, рад, что вы поймали его прежде, чем он добрался до поселения. Вид невинных жертв повергает меня в уныние, и я всегда думаю, сделал ли я все, что в моих силах, чтобы предотвратить это.
— Я по сходным причинам стал охранником Волаг-Нока и вызвался найти сбежавшего заключенного, — ответил откровенностью Оргм Зир.
Они вместе транспортировали преступника на корабль майора, после чего тот улетел. Доктор же решил прогуляться до поселения, привлекшего его своей архитектурой. При виде деревни у него создавалось впечатление, что он попал в средневековье этого края. Но на дворе был двадцатый век, шотландцы давно не строили дома так.

Вблизи деревня изумляла еще больше. За время странствий Доктор повидал немало населенных пунктов, но до сих пор не встречал ничего подобного. Тем более он не представлял, что увидит это на такой знакомой ему Земле.
В витринах магазинов парили сласти, летали золотые крылатые мячики и самые настоящие «ведьминские» метлы. В других висели странные засушенные головы, стояли банки с чьими-то глазами, высились грудой котлы. Покупатели, выйдя с объемными покупками, доставали деревянные палочки, стукали по пакетам и те либо уменьшались, либо исчезали в неизвестном направлении. Прохожие были одеты в мантии и, зачастую, в остроконечные шляпы. На его современный по меркам нынешней Земли костюм (брюки и пиджак синего цвета) они пялились так, будто он вырядился в нечто несуразное.
Внезапно на улице послышались какие-то странные хлопки, и вслед за ними из воздуха появились люди в одинаковых черных мантиях с золотыми цепями, на которых висели медальоны в виде треугольника с вписанным внутрь кругом и перечеркивающей его биссектрисой, выходящей из верхнего угла.
Местные жители начали в панике разбегаться. Появившиеся же вынули палочки, из которых стали вырываться яркие лучи.
«Что здесь происходит? Куда я попал?» — недоуменно подумал Доктор. Земляне не владели подобными умениями и технологией. Все это вообще больше напоминало магию. Но ее же не существует! Или он ошибся?.. Похоже на то.
Пока он размышлял, местные скрылись, и нападающие заметили его.
— Магл в Хогсмиде?.. — недоуменно взревел один из них, и в Доктора полетели разноцветные лучи.
Не зная, как защищаться от подобного, он включил свое умение уклоняться, и некоторое время прыгал как заяц. Затем побежал, петляя, надеясь найти укрытие. Однако, к сожалению Доктора, дорога привела его на довольно открытое пространство. У самой кромки леса, вдали от других, стоял одинокий дом, а перед ним была площадь, на которую Доктор и выбежал. Преследователи (их было человек пять) эффектно появились из воздуха, взяв жертву в кольцо.
— Парни, может, придем к консенсусу? Я вроде ничего вам не сделал, — попытался усмирить их Доктор.
— Ты оскорбляешь нас самим фактом своего существования, глупый магл. Да и место для прогулок выбрал не лучшее, — неприятно улыбаясь, сообщил одни из напавших, остальные его поддержали улюлюканьем.
— Он довольно забавен, — возвестил другой. — Может, не будем его убивать сразу?
— Это правильно, — поддержал его предложение Доктор, надеясь как-нибудь выкрутиться.
Противники засмеялись, и ему на миг показалось, что все обойдется.
— Круцио, — выкрикнул рационализатор, и тело Доктора скрутила боль.
Ему стало не до веселья. Конечно, он умел терпеть и не такое, но… Рано или поздно наступит предел его сил или они поймут, что их старания не оказывают должного эффекта на него, и попытаются убить. Регенерировать сейчас абсолютно не хотелось, несмотря на потерю Розы. В конце концов, он и так прошел это совсем недавно, и было довольно трудно и неприятно.

— Пятеро на одного, да еще и на магла, который не может дать отпор? Совсем оборзели, ребята? — неожиданно раздался звонкий, почти мальчишеский голос, и в следующую минуту рядом с Доктором появился парень лет двадцати, одетый тоже в черную мантию, хотя и несколько другого покроя, чем его мучители. — Протего! Фините Инкантантем!
Нападающие отлетели, словно их отбросило ударной волной. Вокруг юноши и Доктора появился едва заметный серебристый купол. И Доктору стало намного легче, так как боль внезапно ушла.
— Ты кто такой борзый? — с трудом поднимаясь, спросил один из нападавших.
— Петрификус Тоталус! Инкарцеро! — вместо ответа выкрикнул парень.
Затем повторил странные слова несколько раз. Вся пятерка превратилась в поваленные оледеневшие статуи, спеленутые гибкими путами.
— Какого гоблина у них на груди знак Даров Смерти? Где я вообще?.. Это что, Визжащая хижина? Больно новая, — разговаривая явно сам с собой, проворчал спаситель. Затем спросил у Доктора: — Вас не сильно потрепали? Как вы вообще оказались в Хогсмиде?
— Я цел. Сюда пришел, — успел ответить он, прежде чем снова послышались странные хлопки, а следом появились человек семь в алых мантиях. Но за секунду до этого парень рванул Доктора к себе, накрыл какой-то серебряной тканью и шепотом пояснил:
— Авроры не должны меня видеть.
Доктор предсказуемо ничего не понял, но не стал выяснять. Тем временем вновь прибывшие заметили пять связанных и неподвижных тел, двое подошли ближе и оповестили других:
— Последователи Гриндевальда. — После чего прозвучали несколько фамилий, в которые Доктор не стал вслушиваться. — Интересно, кто их так?
— Наверное, кто-то из местных. Не ожидал, если честно. Один их знак на груди уже навевает страх на обывателей, — высказался один из стоящих поодаль.
Затем аврор и его окружение подошли ближе к телам. Пятеро подняли связанных, и все исчезли, словно их тут и не было.

— Последователи Гриндевальда?.. — сдавленно повторил парень, скидывая серебряную ткань с себя и Доктора. — Мерлиновы подштанники, так промахнуться! Какой вообще сейчас год?
— Май тысяча девятьсот сорок третьего года, — с удовольствием проинформировал его Доктор. — А ты куда собирался?
— По крайней мере время года угадал, — несколько нервно хихикнул собеседник и вытащил из кармана какую-ту золотую штуку, немного похожую на старинные часы с открытым механизмом, запасными стрелочками и кучей лишних символов, которая тут же развалилась на несколько частей. Парень застонал: — Только не это! Я не могу добираться своим ходом. Я же, нафиг, перекрою всю историю, и будь что будет!
— Вмешательство в собственное прошлое запрещается, — назидательно сообщил Доктор.
— А вы откуда знаете? Вы же магл. Или нет?
— Однозначно нет, хотя я и не знаю, кто такие «маглы».
— Э-э… Это обычные люди, не волшебники.
— А ты, значит, волшебник?
— Ну да. А вы-то кто?
— Доктор.
— Какой доктор? А имя?
— Просто Доктор. Я путешествую.
— Сквозь время, как я? Кстати, я Гарри Поттер.
— Очень приятно. Думаю, наши способы различаются, но законы времени едины для всех.
— Вообще-то я просто так сказал о вмешательстве. Кто знает, не станет ли хуже, измени я что-то в этом времени. — Парень замолчал, затем снова простонал: — Мерлин, ума не приложу, что делать теперь!
— Идем ко мне. Ты расскажешь свою историю, и я подумаю, как помочь тебе, — предложил Доктор.
— Куда это к вам? — насторожился Гарри.
— Ты же спас мне жизнь. Неужели думаешь, я причиню тебе вред? — удивился Доктор такой паранойе в столь юном возрасте.
— Мало ли, — пожал плечами парень. — Впрочем, вы мне нравитесь, и моя интуиция, которая обычно не подводит, говорит, что я в безопасности.
— Разумеется, — заверил Доктор и повторил: — Идем?
Гарри кивнул, и вскоре они были около ТАРДИС. Осмотрев будку внутри и снаружи, расспросив, что это, как работает и как Доктор все же оказался в Хогсмиде, он рассказал, как сам угодил в передрягу.

После победы над Волдемортом Гарри не ощутил долгожданного успокоения. Его мучила совесть, что он так долго тянул с поединком, что погибло так много людей. Но больше всего его угнетала смерть Северуса Снейпа, в которой он считал себя повинным.
Еще бы, стоять и смотреть, как умирает человек, и не сделать ни единой попытки помочь. А ведь Гермиона его предупреждала, и не раз, что зельевар на их стороне, а убийство Дамблдора срежиссировано покойным директором.
Едва завершились процессы над оставшимися в живых Пожирателями смерти, добившись признания заслуг Снейпа, Гарри покинул Англию, не в силах оставаться и смотреть на разоренные дома, на разрушенные семьи, не зная, как разговаривать с родственниками погибших, особенно с родителями ребят из Отряда Дамблдора.
Вскоре судьба забросила его в Лион, где располагался один из особняков Малфоев. Туда Поттера пригласил Драко, которого он встретил случайно. Бывший враг, полный неожиданной благодарности за спасение из огня в Выручай-комнате и за то, что Победитель Волдеморта защищал его в Визенгамонте, всеми силами старался угодить. Он даже хотел подарить дом Поттеру. Но Гарри не захотел по двум причинам. В альтруизм и полное раскаяние белобрысого он не верил. Вдруг потом посчитает, что за такой подарок Гарри ему что-то должен. Во-вторых, он просто-напросто не видел необходимости иметь собственное жилье во Франции.
Однако Гарри принял предложение пожить и вскоре остался один, полноправным, пусть и временным хозяином. От нечего делать он облазил все помещения и обнаружил в тайнике хроноворот. И тут ему пришла в голову неожиданная мысль: использовать эту штуку!
Первая эйфория, что теперь он сможет вернуть всех погибших, быстро пропала, едва Гарри вспомнил законы. Книги, взятые в библиотеке того же дома, описывали страшные ужасы, когда совершенно безобидные маги из-за игр со временем превращались в монстров. Там же строились гипотетические сценарии, как уничтожить Землю за несколько дней, даже не заметив этого.
Однако это не отбило желание спасти хоть кого-то. Пожалуй, единственным, кого можно было бы попытаться вернуть без последствий, был Снейп. Его тела никто не видел — хижина сгорела дотла. С другой стороны, она стояла на отшибе, и никто не видел виновника поджога, а тем более, не проверял, был ли там в это время зельевар.
Да, рана была ужасной и потеря крови тоже. Снейп закатил глаза, обмяк и застыл. Но Гарри не удосужился проверить его пульс. Профессор был хитер и изворотлив, мог предположить, что Волдеморт захочет его смерти, и подготовиться к ней. Даже защитить себя от яда Нагайны. Да мало ли вариантов!
Гарри не стал больше взвешивать все «за» и «против», а просто приступил к подготовке. Опросил жителей Хогсмида, не видел ли кто чего. Узнал породу Нагайны и заказал одному из лучших зельеваров Франции противоядие от ее яда. Также купил кровоостанавливающее, заживляющее и кроветворное зелье. Вспомнил собственное передвижение в день битвы после визита в хижину и до своей смерти. Высчитал минуту, когда должен появиться в прошлом у дома, и количество оборотов хроноворота, необходимых для перемещения. Но когда процесс уже невозможно было остановить, почувствовал неладное.

— И вот я здесь, в прошлом, почти за сорок лет до собственного рождения, — закончил он свой рассказ.
— Мне вполне по силам вернуть тебя обратно, — спокойно сказал Доктор.
— Нет. Мне надо не просто вернуться. Я хочу завершить задуманное, — уперся Гарри.
Некоторое время они спорили, и каждый приводил аргументы в пользу правильности своей точки зрения. Затем разбирали каждый этап плана Гарри. Под конец Доктор, удивляясь сам себе, признал, что спасение Северуса Снейпа не нанесет вред структуре пространства и времени.
Дальше процесс пошел быстрей. Доктор задал необходимые координаты, и ТАРДИС переместилась в нужный день и час. Вдалеке, на улицах Хогсмида шел магический бой. Но около Визжащей хижины никого не было.
— Нам надо внутрь, — сказал Гарри, произнес заклинание хамелеона и аппарировал с Доктором в дом.
Они оказались над комнатой, где сейчас находились Волдеморт, змея, Снейп и ранняя версия Гарри под мантией-невидимкой. Сначала помещение покинул темный маг и Нагайна. Затем ушел Поттер. Едва это произошло, Гарри из настоящего перенесся вместе с Доктором к Снейпу.
— Он жив, но едва-едва, — констатировал Доктор, сканировав зельевара своей отверткой.
— Энервейт, — произнес Гарри.
Снейп закашлялся и вышел из коматозного состояния, но до конца не пришел в себя. Однако парень влил ему в горло противоядие, остановил кровь заклинанием и мазью.
— Могу попробовать применить свою отвертку. Она поможет затянуть раны, — предложил Доктор.
Гарри посторонился и проворчал:
— Для меня слово «отвертка» ассоциируется с магловским предметом, отвинчивающим винтики и шурупы. Ну, или чего-нибудь открывающего.
— Она действительно открывает двери и любые замки, — подтвердил Доктор, водя металлической штукой с горящей на конце лампочкой у горла зельевара. — Но у нее довольно много функций помимо этого.
— Круто! — оценил парень, видя, как зарубцовываются шрамы.
Когда они окончательно затянулись, Снейп очнулся.
— Поттер? Ты жив?
В его голосе помимо удивления была неподдельная радость, почему-то смутившая Гарри.
— И вы тоже, — выдавил он.
— Давайте продолжим беседы на ТАРДИС. Там же я смогу оказать более квалифицированную помощь мистеру Снейпу, — встрял Доктор.
— Точно, — еще больше стушевался Гарри, обхватил Снейпа и Доктора и аппарировал всех к полицейской будке.
— Что это? — изумился зельевар.
— Все потом, потом, — поторопил его Гарри, и они вошли внутрь.
За порогом Снейп внезапно потерял сознание. Гарри левитировал его на кровать в одной из гостевых комнат ТАРДИС, а Доктор попросил свой корабль сканировать раненого и подлечить. Та для успешного осуществления всех процедур погрузила его в сон. Она предположила, что процесс полного восстановления может продлиться от часа до суток.
Доктор хотел устроить для Гарри экскурсию по кораблю и расспросить его о магии и событиях, которым стал свидетелем. Но тут парень вспомнил, что Визжащая хижина по-прежнему цела, вокруг ни души, кроме них. Если они исчезнут, она так и будет стоять. Мелочь?.. Но мало ли.
— Похоже, именно я спалил этот дом, — сообщил он Доктору. — Верней собираюсь это сделать, так как видел и пожар, и пепелище.
— Хочу посмотреть, как ты это сделаешь, — откликнулся тот.
— А Снейп?
— Под присмотром ТАРДИС ему ничего не грозит.
Гарри кивнул, и они вернулись к Визжащей хижине, чтобы обеспечить правильный ход событий. Парень натянул на свое лицо маску Пожирателя смерти, на всякий случай, а Доктор так и остался в своем темно-синем магловском костюме.

— Выходит, в день битвы я видела вас и Гарри в огне пожара у Визжащей хижины! — воскликнула Гермиона с изумлением. — А как вы оказались около нее в момент нашей встречи?
— Хотел посмотреть на хижину, какой она была до пожара. Но ТАРДИС то ли случайно, то ли нарочно промахнулась. Думаю, она восприняла нападение дементоров, как угрозу твоей жизни.
— И не ошиблась. Вы спасли меня.


Глава 14. Парад Монстров

Северус появился из подсобки аптеки примерно через час. Гермионе мгновенно захотелось кинуться ему на шею, но… Она никогда не умела публично выражать свои чувства, да и он этого, скорее всего, не любил. Поэтому девушка просто впилась в него пристальным взглядом. Северус тоже не мог оторвать от нее глаз.
Все это продолжалось не более пары мгновений, но Гермионе показалось, что время замерло, затем принялось привычно отсчитывать минуты. Она смогла перевести дыхание, он едва заметно улыбнулся уголками губ и, как ни в чем не бывало, обратился к ней и Доктору:
— Я освободился на сегодня. Если у вас есть время, мы можем побеседовать в баре, расположенном неподалеку.
— Час-полтора найдется, — глянув на часы, ответил Доктор.
Они попрощались с Трюбнером и покинули его аптеку. Через пару кварталов Северус свернул в проулок, где оказалось волшебное заведение.
— Тут вход в местный Косой переулок, — прокомментировал он. — Если хотите, можем пройти в волшебную часть города.
Так как Гермионе не терпелось услышать продолжение истории спасения Снейпа, а бар ничуть не походил на «Дырявый котел», вечно полный сомнительных личностей и пьянчужек, она решительно отказалась. Доктора же интересовало, как он перебрался в Швейцарию.
— Это довольно просто, — пожал плечами зельевар. — После моего феерического спасения, я, в самом деле, собирался остаться в Англии и жить в Тупике Прядильщиков, в доме моих родителей. Но Поттер рассказал, что многие искали меня там: МакГонагалл, Малфои, представители министерства и Гермиона. И он точно знал, что меня не нашли даже спустя год после битвы. Мальчишка приглашал пожить у себя на Гриммо и собирался изображать из себя заботливую мамочку, а мне вовсе не нужна мелочная опека, да и особняк я тот ненавижу. Вот я и вспомнил про дом деда по материнской линии. В детстве я часто гостил в Люцерне на каникулах, да и потом приезжал. У меня тут были знакомые, тот же Вильгельм, который с радостью предоставил мне место зельевара в своей аптеке.
После его непродолжительной речи Доктор вкратце рассказал о своих приключениях с Гермионой и о том, что их привело в этот город. Затем предложил зельевару присоединиться к расследованию. Северус, было, заколебался, и девушка, не выдержав, выпалила:
— Надеюсь, ты не собираешься срочно паковать свои чемоданы и исчезать в неизвестном направлении?
— Таких планов не было, но… ты же понимаешь… — нехотя начал он, но Гермиона гневно прервала его, вскочив из-за стола от избытка эмоций:
— Не смей говорить, что мы не пара! Мерлин свидетель, я облетела половину вселенной, и не было места и минуты, чтобы я не думала о тебе!
— Гермиона… — хрипло выдавил Северус и его голос сел.
Он обогнул стол, подошел к ней и, поколебавшись, обнял.
— Нам надо поговорить, долго, обстоятельно. Непременно. А пока… Доктор, я принимаю предложение и иду с вами.
— Это мудрое решение, — очень серьезно откликнулся тот.
Так как времени оставалось мало, а дорога до полицейского управления была забита толпами ряженых, то они поспешно покинули бар и отправились на встречу с шерифом.

Альберт Бауэр ничуть не удивился появлению лишнего человека. Он вообще поздоровался с Северусом, как со старым знакомым:
— Рад видеть вас снова, гер Вайнер. Не смогли остаться в стороне от такого загадочного дела?
— Вы же знаете, как меня тянет к необычным вещам, — фыркнул Северус.
Доктор начал рассказывать шерифу о проведенном ими расследовании, а Гермиона во все глаза смотрела на Северуса. Гер Вайнер — кто бы мог подумать!.. В ее сердце и душу ворвался целый сонм надежд и ожидания, снимая груз неуверенности. Вряд ли потомки запомнят ее под такой фамилией, если они не будут вместе с Северусом долгие годы. Не могла же она просто выбрать сходный псевдоним!
— Честно, я перестал понимать, что творится в городе, — признался Бауэр, выслушав доклад. — Ко мне весь день приходят родственники пропавших и жалуются, что у них исчезли куклы-игрушки, которых они покупали для своего утешения. У меня даже сложилось впечатление, что это огорчило их гораздо больше, чем потеря родных.
— А как завершились поиски у бывшего дома Шульмана? — спросил Доктор.
— Полным успехом или провалом. Не решил, как расценить находку моих ребят, — признался шериф, стушевавшись. — Боюсь, вы не поверите мне. Поэтому идемте, посмотрите сами.
В подсобном помещении полицейского управления лежала самая настоящая «летающая тарелка». Она могла бы служить экспонатом, изображающим традиционный корабль инопланетян, как его чаще всего представляют земляне. Но размеры… всего где-то полтора метра в диаметре.
— Я бы решил, что имею дело с внеземной цивилизацией, но какого же роста должен быть пришелец? — высказал сомнение Бауэр.
— Жизнь во вселенной многообразна, — туманно ответил Доктор. — Если я смогу обследовать эту штуку у себя в корабле, то узнаю, что за гость посетил вашу планету. Ваши ребята могут доставить его за черту города, к ТАРДИС?
— Под покровом ночи — да. К тому времени толпы значительно поредеют.
— Что насчет Шульмана? Вы наблюдаете за ним?
— Как вам сказать. У его магазина выставлен пост. Если он выйдет на улицу, за ним отправится «хвост». Однако пока кукольник сидит дома, как примерный мальчик, наказанный родителями.
До десяти вечера вся компания обсуждала завтрашний день. Бауэр рассказал о своей попытке уговорить правительство города не проводить хотя бы детское шествие, которое, по плану, должно было открывать завтрашние мероприятия. Но мэр посоветовал просто усилить патрули.
Наконец, наблюдатели сообщили, что улицы практически пусты. Летающую тарелку погрузили на небольшую платформу. На нее же уселись Доктор, Гермиона и Северус. Зельевар решил тоже ехать к ТАРДИС, так как хотел поговорить с девушкой, а приглашать ее к себе в дом посчитал слишком откровенным шагом.
— Бауэр тоже маг? — поинтересовался Доктор у Северуса, когда они отъехали от полицейского управления, видя, что сопровождающие инопланетный корабль полицейские заняты своими разговорами.
— Нет, но знает о нашем существовании. Мы с Трюбнером частенько помогаем ему проверять состав неизвестных наркотиков и сомнительных лекарств, выезжаем на преступления, похожие на магические ритуалы и имеющие волшебный след. Те документы, которые вы принесли Бауэру из аптеки, как раз и содержали нечто подобное.

По прибытии Доктор занялся исследованием неизвестного корабля, а Гермиона и Северус отправились в ее комнату.
— Гермиона, послушай… — начал зельевар, оставшись с ней наедине.
— Нет, это ты послушай! — нахмурилась девушка. — Ты сейчас будешь говорить, на твой взгляд, правильные слова, что я слишком молода и ты мне не пара. Но, Северус, ты обещал дать нам шанс, если мы выживем. Мерлин, я похоронила тебя и оплакала, но теперь… Я не могу потерять тебя снова!
Она прижалась к нему всем телом, не обращая внимания на текущие из глаз слезы и на предательскую дрожь. Он обнял ее в ответ, затем слегка отстранился и выдавил:
— Не надо плакать. Прошу тебя! Ты разрываешь мне сердце.
После этих слов Северус принялся сцеловывать слезы с ее щек, затем добрался до губ. Гермиона с радостью разомкнула их, желая ощутить полноценный поцелуй, а не эти робкие, почти невинные касания. Мужчина застонал, сдаваясь, и началось настоящее безумство: торопливые ласки, разлетающаяся одежда, жадные взгляды, вспоминающие, изучающие вновь. Их не остановила бы ни армия монстров, ни землетрясение, ни даже апокалипсис.
— Люблю. Никому не отдам. Не отпущу, — шептала Гермиона севшим от желания, страсти и так внезапно вернувшегося счастья голосом.
— Я готов был смириться, отпустить тебя, но… Мерлин, как же я соскучился по тебе, девочка моя. Ты мне нужна, просто необходима! И я тоже не собираюсь тебя отпускать, — вторил ей Северус, лаская, целуя.
Слова были им не нужны. Остались лишь действия, стоны и полные эмоций глаза. И только на периферии сознания затаившийся страх, что все окажется сном, что их разведут предрассудки, несхожесть характеров, разница в возрасте.
Но утром сомнения показались глупостью. Они сумели выжить в прошедшей войне, Северусу даже удалось обмануть саму смерть. Гермиона же пронесла свою любовь к нему сквозь время и пространство. Каждый считал другого потерянным, и вот они вместе.
«Будем решать проблемы по мере их поступления», — в конце концов, решили оба и окунулись в день, требующий совершенно других размышлений и несущий другие заботы.

Когда Гермиона и Северус появились в рубке ТАРДИС, им показалось, что Доктор так и не сомкнул глаз этой ночью. Вероятно, так и было, потому что он, не тратя время на приветствие, объявил:
— Я узнал, с кем мы имеем дело. Эргентейл, существо-паразит, любящий теплокровных разумных созданий, подчиняющий их своей воле. Могу точно сказать, что главное событие он наметил на вечер, и если мы его не остановим, то он зальет этот город кровью. Причем, что характерно, на следующий день люди не вспомнят о потерях, а пришелец раздвоится. Затем все повторится вновь: околдованные люди, море крови и снова деление. Люцерном он не ограничится.
— Его можно уничтожить или вынудить убраться с планеты? — хмуро осведомилась Гермиона.
Мерлин, как ей надоело воевать, убивать и видеть жертвы! Но Земле угрожал очередной монстр, и кто, если не они, остановит его?
— Я уже говорил, что люблю давать шанс всем разумным созданиям, но они редко слушаются меня. Эргентейлу здесь комфортно, вряд ли он легко согласиться покинуть Землю, но мы попробуем. Что до его уничтожения… Надо заморозить захваченное им тело, это вынудит его выйти наружу. А дальше… он быстро погибнет в атмосфере Земли.
— Значит, достаточно применить Петрификус Тоталус, снижающий температуру тела до нуля или ниже, что зависит от силы мага? — уточнил Северус. — Это вполне нам по силам.
— Да, — кивнул Доктор. — Остается арестовать Шульмана, поговорить, а уж после…
— Предпочитаю быть оптимисткой и надеяться, что «после» не будет, — буркнула Гермиона, осознавая, что ее надежды почти напрасны.
Мужчины переглянулись и шумно вздохнули, тоже не рассчитывая на мирный исход.
Их беседу прервал звонок шерифа Бауэра, которого весьма порадовало, что утреннему шествию детей ничего не грозит. Он, конечно, не собирался убирать охрану или ослаблять бдительность, но, судя по голосу, значительно повеселел и расслабился. Затем полицейский пригласил их к себе, чтобы они смогли участвовать в аресте кукольника.
Не желая терять время и боясь каких-нибудь непредвиденных обстоятельств от промедления, компания решила аппарировать в тот проулок у полицейского управления, которым уже пользовалась Гермиона. Северус его тоже хорошо знал, поэтому поддержал ее предложение. Как и тогда, там не было ни души.
Как бы быстро не произошло перемещение, когда они вошли в кабинет шерифа, тот огорчил их новостью, что кукольник сбежал. Последующие часы до Парада Монстров, которое должно было стартовать в семь часов вечера, прошли в напряженных поисках. Были подняты по тревоги почти все полицейские Люцерна. Северус пытался вычислить Шульмана с помощью магии, Доктор — прибегнул к своей отвертке и поисковой системе ТАРДИС, но преступник как в воду канул. Бауэр снова вышел на мэра города и долго уговаривал если не приостановить, то хотя бы отсрочить Парад Монстров, но тот опять посоветовал удвоить старания и бдительность.
Шествие стартовало, как планировалось. Участники и тысячи зевак успели добраться до площади Мухлеплатц и разместиться на ней для традиционного концерта. Бесконечные музыканты с масками козлов, демонов, клыкастых свиней, стилизованных черепов вместо головы подняли свои трубы, барабанные палочки и скрипки, но не звуки музыки понеслись в толпу, а оружейные выстрелы.
Началась паника, давка. Представители власти, еще недавно предпочитающие отмахиваться от угрозы, теперь требовали прекратить это безобразие. Но шериф Бауэр и его помощники не представляли, что делать. И тут им улыбнулась удача. Патруль засек Шульмана прямо на сцене.
В следующую минуту, невзирая на риск быть раскрытыми, Гермиона и Северус аппарировали попарно, она с Доктором, он с шерифом. Впрочем, в суматохе и панике, что творились на площади, их никто не заметил, кроме, пожалуй, Шульмана и его конвоя. Полицейским можно было потом аккуратно подправить память, ну а кукольнику… Выживет ли он в этой передряге?..
Уговаривать эргентейла было просто некогда, да и не хотелось: околдованные им люди продолжали стрелять в толпу. Поэтому Северус хладнокровно направил палочку и произнес необходимое заклинание. Через десять минут с пришельцем было покончено. С Шульманом, к сожалению, тоже.
Одновременно все заколдованные люди пришли в себя. Музыканты стали сбрасывать свои маски и непонимающе озираться по сторонам. На руках некоторых обывателей вырастали игрушки-куклы, превращаясь в пропавших родственников. Страх сменился ликующей радостью, и так жестоко прерванный карнавал возобновился с новой силой. Горожан даже не смущали погибшие и раненые, которых подбирали подоспевшие медики и полицейские.
— Не понимаю такого безразличия, — призналась Гермиона. — Им настолько все фиолетово?
— Думаю, это последствие воздействия пришельца, завтра они опомнятся и ужаснутся. Ну а пока мы можем смело присоединиться к безумству или ретироваться на ТАРДИС и там переждать его. Еще можно отправиться в путешествие к звездам.
Они сделали нечто среднее — засели в ближайшем кафе и наблюдали по телевизору за факельным шествием с музыкой, фонарями и свечами, что катилось по ночному Люцерну.

Утром, когда улицы города были покрыты разноцветным конфетти и другим мусором, а на Мухлеплатц дворники отмывали пятна крови, когда на хранящих радость карнавала во фресках и картинах фасадах домов появились траурные полотнища, а горожане не фигурально «посыпали голову пеплом», Доктор засобирался улетать.
Он переместил ТАРДИС на гору Пилатес, чтобы с ее высоты в последний раз взглянуть на Люцерн и его окрестности, затем спросил Гермиону и Северуса, которые его сопровождали:
— Может, присоединитесь ко мне?
Они переглянулись, в глазах девушки вспыхнула капля интереса, мужчина понимающе улыбнулся и поцеловал ее в висок, утешая. Затем ответил за двоих:
— Это, конечно, интересно, но… Нас на Земле ждет необозримое количество дел. Вдруг мы промахнемся, возвращаясь, и оставленный без присмотра Поттер не сможет на собственном юбилее выступить с нужным предложением. Он не жалует маглов из-за своих ужасных родственников, но в его окружении немало идиотов, способных настоять на сближении двух миров. Да и чистокровные маги охотней прислушаются ко мне, чем к бывшему гриффиндорцу.
— Так что мы остаемся, — завершила его пространный отказ Гермиона.
— Я вас понимаю, — искренне сожалея, протянул Доктор.
ТАРДИС растаяла, будто ее и не было. Гермиона и Северус еще немного постояли, смотря на место, где она находилась, затем поцеловались и пошли к канатной дороге, которая должна была отвезти их в совместное будущее, чуть известное, а потому ничуть не страшное.


КОНЕЦ.