Глава 1Август 1990г.
Едва уловимые за шумом просыпающейся улицы трели каких-то пичуг, обманчиво мягкие лучи солнца, только показавшегося из-за соседнего дома, и легкий ветерок – вот та обстановка, которой тихо радовался маленький десятилетний мальчик. Он сидел на крыше дома, прислонившись к каминной трубе, загораживающей его от взглядов с улицы, и с увлечением просматривал книгу, лежащую у него на коленях. На обложке красовалось: «Астрономия с древнейших времен и до наших дней». За полчаса, проведенных за чтением, ему удалось осилить почти половину книги. Секрет такой скорости изучения литературы заключался в пропуске кажущегося скучным для него материала. Взглянув лишь мельком на страницу, этот юный читатель сходу определял ее содержание. Что выдавало в нем истинного знатока своего дела, прочитавшего ни один десяток книг.
Прошло немного времени, и мальчик, вздохнув, с видимым сожалением отложил книгу к стопке ее сестер и потянулся. Потом он снял круглые очки, заклеенные скотчем, и, наморщившись, потрогал натертую неудобной дужкой переносицу. Все эти действия вылились в мысли о том, что надо что-то делать с этой неудобной оправой, но единственным выходом было снять очки и продолжить чтение без них. Вообще, он надевал их только в школе или когда читал, устав держать книгу близко к лицу, предпочитая в остальное время носить их в кармане.
Посидев пару минут бездумно глядя в облака, плывущие по бескрайнему небу, еще раз вздохнув и потерев тонкий шрам на лбу, напоминавший молнию, мальчик протянул руку к следующей книжке.
- Гарри Поттер!!! – раздавшийся снизу крик заставил руку вздрогнуть, но не остановиться.
- Пятое лето идет, а я все никак не привыкну… - пробормотал он, вынимая из стопки самоучитель французского языка.
Гарри (а именно так звали худого черноволосого мальчика с зелеными глазами), прикрыв глаза и не обращая внимания на проклятия и небесные кары, призываемые ему на голову женским голосом из дома, стал вспоминать событие, случившееся с ним пять лет назад, благодаря которому он нашел это место.
Пять лет назад. Сад позади дома номер четыре на Тисовой улице.
- Стой, Поттел! От нас не уйдешь! – задыхаясь, кричал маленький толстый колобок на ножках по имени Дадли, размахивая метелкой.
Ему вторил мелкий щуплый Пирс Полкисс, который числился у Дадли другом и верным помощником:
- Если не остановишься, мы позовем тетю Петунью!
Гарри, не реагируя на выкрики в спину, свернул за угол и продолжил нестись к своей цели – зарослям нестриженных кустов, в которых до этого несколько раз удачно отсиживался. До них оставалось пробежать несколько метров, как случилось непредвиденное: он споткнулся и начал падать. На мгновение время как будто остановилось, а потом все понеслось вскачь: увидев приближающийся камень, лежащий на земле, Гарри в страхе зажмурился и в сердцах горячо пожелал себе оказаться отсюда подальше, потому что если и не от камня, то от погони ему точно крепко достанется. В следующий миг в глазах у него потемнело, хоть они и были закрыты, его сдавило со всех сторон сразу, он не мог вздохнуть – как будто Дадли врезал со всей дури под дых, глаза словно вдавило внутрь черепа, барабанные перепонки прогибались, и вдруг...
Он жадно глотнул воздуха и открыл слезящиеся глаза. У него было такое чувство, будто его пропихнули через очень тугой резиновый шланг, а потом еще пропустили на мясорубке. Он лежал на спине, и у него болело все тело, но, слава богу, это была не острая боль, а тупая и постепенно затихающая. Откуда-то снизу послышались знакомые голоса:
- Куда он делся?
- Снова сбежал в кусты…
- Глязный Поттел! В следующий лаз мы тебя достанем! – голосок Дадлика отчетливо выделялся на фоне окружающих звуков.
Утерев слезы, Гарри с удивлением огляделся, обнаружив себя сидящим на крыше такого знакомого дома. Облегченно вздохнув, мальчик снова улегся и уставился на пасмурное небо, задаваясь единственным вопросом: «Что, черт возьми, такое произошло?».
Провалявшись пару часов и так и не решив ничего, Гарри пролез в дом через приоткрытое чердачное окно. Больше таких странностей никогда не было, правда, были другие…
Год назад. Дом Дурслей.
Примерно раз в месяц дядя Вернон смотрел на Гарри поверх газеты и кричал, что племянника надо подстричь. Наверное, Гарри стригли чаще, чем остальных его одноклассников, но это не давало никакого результата, потому что его волосы так и торчали во все стороны, к тому же они очень быстро отрастали.
Однажды тетя Петунья заявила, что ей надоело, что Гарри возвращается из парикмахерской в таком виде, словно вовсе там не был. Взяв кухонные ножницы, она обкорнала его почти налысо, оставив лишь маленький хохолок на лбу, чтобы, как она выразилась, «спрятать этот ужасный шрам». Дадли весь вечер изводил Гарри глупыми насмешками, и Гарри не спал всю ночь, представляя себе, каким посмешищем он станет в школе, где над ним и так издевались из-за мешковатой одежды, заклеенных скотчем очков и любимых книг.
На следующее утро, посмотрев на себя в зеркало, он почувствовал переполняющую его ярость при виде своей лысой головы. Уставившись бешеными глазами и замахиваясь кулаком на свое изображение, Гарри внезапно ощутил некий дискомфорт на голове. На его глазах волосы удлинялись, превращая «прическу» в свое обычное растрепанное состояние. Как только удивление перебороло вспышку гнева, изменение волос прекратилось, чуточку недотянув до его стандарта.
Когда Петунья увидела его, ее чуть удар не хватил. Она только и могла, что стоять, открыв рот, издавая непонятные хрипы, и показывать пальцем на Гарри. За это ему запретили целую неделю выходить из чулана, хотя он пытался заверить Дурслей, что понятия не имеет, почему волосы отросли так быстро.
Настоящее время. Крыша.
Гарри встрепенулся и надел кепку – солнце вступало в свои права. Пора было продолжать заниматься: ему сегодня многое нужно было прочитать. Открыв самоучитель на закладке, мальчик погрузился в чтение, иногда едва заметно шевеля губами, а иногда и проговаривая тихим голосом фразы на французском.
Прозанимавшись до вечера и благополучно пропустив обед, который ему и так не светил, Гарри аккуратно собрал свои вещи в потрепанный школьный ранец, огляделся из-за трубы и, не заметив ничего подозрительного, направился к краю крыши с тыльной стороны дома. Здесь у него была привязана веревка, по которой мальчик обычно спускался – не мог же он неожиданно появиться внутри дома. Если бы он воспользовался чердачным окном, как сделал это рано утром, чтобы попасть сюда, то ему пришлось бы объяснять семейке Дурслей, каким образом он попал в дом через запертую дверь, уйдя днем в школу.
Гарри криво усмехнулся, вспомнив, как в начале лета дядя Вернон разразился речью о том, что племянник пошел умом в идиота-отца. Она повторялась из года в год на протяжении трех лет после того, как Гарри сказал, что ему придется все лето ходить на дополнительные занятия, поскольку является трудным ребенком и отстающим учеником. С тех пор он даже завел второй табель с оценками, куда вписывал сам себе «неудовлетворительно», поддерживая свою легенду дурачка. Он не хотел огорчать своих «родственников».
Остановившись около двери, он поморщился, вспомнив, что забыл вымыть посуду перед уходом, о чем свидетельствовал утренний рев «любимой» тетушки. Выдавив из звонка классическое «динь-дон», Гарри приготовился к появлению Петуньи. И она не заставила себя ждать:
- Почему ты ушел, не сделав то, что должен был, несносный мальчишка?! - с ненавистью глядя на Гарри, злобно спросила тетя Петунья, предварительно впустив его в дом и закрыв дверь – не дай бог, соседи услышат.
- Нахлебник! Жалкое ничтожество, как и твой отец! Всевышний, дай нам сил – мы прижили полного бездаря и лентяя! – с чувством надрывалась миссис Дурсль.
Он не услышал ничего нового, что бы ему ни говорили родственники за всю его жизнь. Тетя схватила его за руку и потащила за собой на кухню. Толкнув его в сторону стола, она направилась к плите, бурча под нос про неблагодарного племянника. Дядя Вернон даже не оторвал глаз от излюбленной газеты, подчеркнуто проигнорировав появление Гарри, впрочем, как и всегда. Дадли же и рад был сказать какую-нибудь гадость в своем репертуаре, но с настолько набитым ртом сложно двигать челюстью не то, что говорить.
Пока мальчик рассматривал хомячью рожу двоюродного братца, тетя Петунья бросила перед ним тарелку с отвратной на вид кашей.
- Быстро ешь и под лестницу, и чтоб до утра я тебя не видела!
Гарри так и поступил, не обратив внимания на приказной тон, так как это соответствовало его планам. Электричество в каморке отсутствовало, как сказал дядя Вернон «за ненадобностью», и потому смысла засиживаться там, в темноте, не было никакого. Поэтому мальчик старался ложиться сразу после ужина, чтобы утром встать пораньше.
На следующий день, проснувшись, как обычно, раньше всех, он принял душ, позавтракал остатками ужина и вымыл посуду, которой было на удивление мало. Собирая свой ранец, он предвкушал очередную встречу с миссис Аттвуд – школьным библиотекарем, милой женщиной преклонного возраста. По понедельникам и пятницам (а сейчас была именно она) летних каникул Гарри ходил в школу обменивать прочитанные книги, а еще она занималась с ним английским и французскими языками, поощряя, таким образом, тягу мальчика к знаниям.
До девяти утра он просидел на крыше за книгами. Направляясь в школу, будущий шестиклассник вспоминал, как в третьем классе познакомился с миссис Аттвуд, жалея лишь о том, что этого не случилось в начале его обучения. Она первый, да и последний человек в его жизни, кто отнесся к нему по доброму, не требуя ничего взамен. Его одноклассники были запуганы кузеном Дадли и не общались с ним. Учителя, благодаря чете Дурслей, думали, что он чуть ли не малолетний преступник.
Зайдя в школу, Гарри неторопливо направился на второй этаж, где и располагалась библиотека. Но у входа в нее его ждал сюрприз – двери оказались закрыты, висело объявление: «Библиотека временно не работает». Потоптавшись, школьник надумал поискать миссис Аттвуд и решил начать с учительской.
Ему не повезло. В комнате для учителей на тот момент находилась только учитель математики миссис Моллиган, она же замдиректора, она же единственный преподаватель в школе, который явно выражал свою антипатию к Гарри. Поскольку она была сестрой близкой знакомой одной из соседок тети Петуньи, в этом не было ничего удивительного.
- Чего тебе, Поттер? – миссис Моллиган с неудовольствием уставилась на мальчика, оторвавшись от стопки исписанных листов.
- Извините, миссис Моллиган, я хотел узнать, почему закрыта библиотека. Мне нужно сдать книги. – Гарри уже начал понимать свою ошибку: на его памяти миссис Аттвуд никогда не заходила в учительскую.
- Миссис Катарина Аттвуд тут больше не работает. И пока ей не найдут замену, библиотека будет закрыта. Если это все, что ты хотел, то не трать мое время попусту. – Замдиректора вновь начала что-то строчить, показывая тем самым, что разговор окончен.
Гарри в растерянности медленно шел к дому своего друга, а по-другому он и не воспринимал сердечную женщину-библиотекаря. Мальчик бывал там несколько раз, когда она приглашала его на чай. Ее уютный домик находился всего в нескольких кварталах от школы, правда, в противоположной стороне от Тисовой улицы. Но Гарри Поттер не замечал расстояния, поглощенный тревожными мыслями о том, что такого могло случиться со старой женщиной. Если на выходе из школы он думал о болезни, увольнении на пенсию или внезапном отъезде, то на подходе к дому с приметной черной дверью – исключительно об эксклюзивных причинах: нападении вампиров или похищении инопланетянами.
Действительность не оправдала ожиданий, и реальность показала насколько жизнь сложная штука: на двери была прикреплена табличка, и на ней было написано:
«Церемония похорон Катарины Элизы Аттвуд состоится семнадцатого августа в местной церкви».
Теперь-то Гарри понял, что подразумевалось под «как громом пораженный». Он застыл на месте, как и мир вокруг него, его не особо загорелое лицо побледнело еще больше, и дышать стало проблематично. Однако это не продлилось долго, вот он шумно вздохнул, и мысли вернулись в покинутую ими обитель. Гарри пошатнулся, и, отступив на шаг назад, развернулся, и отправился домой к «дорогим» родственникам: ему нужно было придти в себя, а он знал только одно место, которое могло поспособствовать этому.
После пары дней душевных терзаний и метаний на привычной для него крыше ему стало стыдно за эгоистичные мысли: Гарри было грустно не оттого, что она умерла, а оттого, что он потерял друга и учителя. И, как только он это осознал, мальчик смирился с потерей. К нему вернулось рациональное мышление, и посетили здравые мысли, сходить и узнать, что случилось с миссис Аттвуд.
От соседей школьного библиотекаря, настроенных весьма благожелательно (слухи, распускаемые о нем тетей Петуньей, не распространялись так далеко), ему удалось узнать, что их соседку сломил внезапный приступ болезни с непроизносимым названием, а вовсе не пришельцы, на которых ранее грешил Гарри. Это случилось восьмого числа прямо на улице, откуда ее и увезли в местную больницу, а на следующий день приехала ее сноха, прошла по ближайшим соседям и повесила памятную табличку. Уточнив время начала похоронной церемонии, он пошел обратно к любимой крыше, решив для себя, на что он потратит с трудом собранные сбережения. Он получил некоторое представление о похоронах после того, как ему пришлось принять участие в церемонии прощания с троюродной тетушкой дяди Вернона, а может, это была и не тетушка вовсе (просто он не смог разобраться в степени родства).
Утром пятницы Гарри Поттер с букетом цветов и открыткой «Учителю от благодарного ученика» находился у входа в траурный зал, затесавшись в небольшую толпу, видимо, соседей и старых друзей покойной. Не было видно ни одного знакомого лица, из чего мальчик сделал печальный вывод, что в школе работают нехорошие люди. Могли бы хоть одного человека прислать, с другой стороны, может, тут и был кто-то просто незнакомый школьнику. Мальчик стоял в кепке, которую постоянно носил, сдвинув на лоб, скрывая свой молниеобразный шрам. И Гарри делал это вовсе не из-за того, что так приказала ему «дорогая тетушка» Петунья, а потому что ему было противно, когда окружающие постоянно пялились на его метку.
Наконец, недолгое ожидание завершилось, и священник, имеющий одухотворенное лицо, пригласил гостей пройти. Внутри уже была женщина с двумя девочками примерно его возраста, как понял Гарри, это была невестка с дочерьми. Миссис Аттвуд один раз упомянула, что ее сын погиб, с дочерью они не разговаривали, и невестку она не слишком жаловала. Больше они к этой теме не возвращались. Мальчик пристроился на самой последней скамье у самого входа. Рядом с ним в последний момент элегантно опустилась дама средних лет. Вскользь взглянув на нее и отметив необычный наряд под старину, Гарри, не любящий когда на него пялятся и требующий от себя того же к другим, отвернулся. Святой отец, между тем начал читать молебен.
После зачитывания краткого некролога и оглашения желания отказ покойной о кремации - тело будет сожжено, а пепел развеян - наступила минута молчания. Зашевелившийся народ возвестил об окончании безмолвия и потянулся к гробу возложить цветы. Гарри поспешил пристроиться к медленно выбирающимся со своих скамеек людям, чтобы не оказаться последним, и не заметил, как из букета вылетела открытка. Только когда он укладывал букет, пропажа стала явной. Гарри уже хотел вернуться и поискать ее (ведь он точно помнил, что, пока сидел, записка была воткнута в букет), как из-за спины чья-то рука протянула ему утраченную вещь.
Гарри взял открытку и неспешно оглянулся – это была та женщина, с которой он делил последнюю скамью. Ее лицо, которое не было испорчено морщинами, что свидетельствовало о еще не наступившей зрелости, украшала скромная грустная улыбка очень похожая на ту, что постоянно показывалась у миссис Аттвуд.
- Спасибо. – Тихо поблагодарил Гарри, воткнув не глядя пропажу в букет и не дожидаясь ответа, пошел к выходу.
Женщина же, сказав пару коротких фраз снохе и дождавшись ответного такого же короткого кивка, направилась вслед за мальчиком, быстро шагающим к двери. Догнав его у самого выхода, она положила руку на плечо и спросила:
- Пожалуйста, подожди! Мальчик не мог бы ты немного поговорить со мной о Катарине Аттвуд?
- Хорошо, мисс…? – неуклюже поинтересовался Гарри.
- Миссис Абанкур, но зови меня просто Амелией, - женщина снова улыбнулась краешком губ. – Ты меня заинтересовал, давай отойдем немного в сторону и пообщаемся.
Это было необычно для Гарри, вот так вот сразу переходить на доверительное общение: прошло не мало времени, прежде чем они с миссис Аттвуд стали обращаться друг к другу по именам в разговорах тет-а-тет. Он с удивлением посмотрел на нее, но, кивнув в знак согласия, позволил увлечь себя в сторону.
- Меня зовут Гарри. Приятно познакомиться с вами… Амелия. – Сказав положенные по этикету слова, мальчик замолчал, выжидающе поглядывая на собеседницу, красноречиво намекая, что ей первой придется начать разговор.
Дама не возражала взять инициативу в свои руки:
- Из той записки… следует, что ты был ее учеником, хотя она работала библиотекарем. Расскажи, пожалуйста, как так получилось?
- Да, мэм, я брал у нее уроки французского в качестве факультатива, - это было официально известно в школе, и поэтому он ничем не рисковал, рассказывая это. - Миссис Аттвуд была так добра, что учила меня бесплатно.
- Вот как? Понимаю… Из-за того букета я подумала, что вы были достаточно знакомы. Понимаешь, мне просто хотелось узнать о ее последних днях жизни, но я не смогла найти никого достаточно близкого ей, кто смог рассказать бы об этом, - заканчивая говорить, она кивнула Гарри и уже собиралась отвернуться, когда мальчик поинтересовался:
- Вы ее дочь?
Амелия замерла, сначала брови медленно и неуклонно поползли вверх, но потом она нахмурилась и спросила:
- С чего ты это взял?
- Вы похожи… и я только что вспомнил, что видел вас на фотографии, - неожиданно закончил Гарри.
- Да, ты прав, Гарри, - она снова улыбнулась, теперь безо всяких сомнений, той же самой улыбкой. - Значит, ты бывал у нее дома. И вы были дружны?
- Я много думал в последнее время над этим, - сознался мальчик. – Хотя мы и встречались достаточно часто - мы не были друзьями, но и не были просто учеником и учителем, скорее собратьями по несчастью.
Миссис Абанкур немного помолчала и тихим голосом задала тот вопрос, ради которого и начала беседу:
- Она была несчастна, не так ли?
- Да, - твердо ответил мальчик, посмотрев прямо в глаза Амелии.
Она чуть вздрогнула, но все же спросила:
- Почему ты так решил?
Мальчик в свою очередь нахмурился и тяжело вздохнул: как ей объяснить то, что он и сам не совсем понимал? Он знал, что прав, основываясь на смутных ощущениях, но рассказать это словами было выше его сил. Наверное, это и звалось интуицией. Нужно импровизировать.
- Извините, Амелия, но у нее была ваша улыбка… - пояснил он и снова посмотрел ей в глаза.
Ее лицо замерло, и возникло ощущение, что она вот-вот заплачет, но еще через секунду напряженность исчезла, из нее как будто выдернули стержень.
- Спасибо, - шепнула она и, развернувшись, направилась обратно в зал.
Мальчик пожал плечами, мол, да не за что, и поспешил уйти.
Год спустя. Середина июля. Тисовая улица.
Гарри Поттер проснулся как обычно рано, но не спешил вставать, он не чувствовал себя отдохнувшим, будто и не спал вовсе. Видимо сказывался его малоподвижный образ жизни, вследствие чего периодически появлялась усталость вкупе с головной болью. Вставать пока решительно не хотелось. От нечего делать мальчик принялся вспоминать последние значимые события в его жизни. Особо запомнился случай в зоопарке, когда Дадли оказался один на один с гигантской змеей. Гарри улыбнулся, ярко представив то выражение на лице кузена, но улыбка пропала, когда из глубин памяти вынырнуло воспоминание о наказании от Дурлсей.
Мальчик вздохнул и рывком сел, поморщившись от закружившейся головы. Кажется, настало время заняться физическими упражнениями, иначе он не сможет больше по столько времени проводить за любимыми книгами. Надо же когда-то начинать, так почему бы и не сейчас – так рассуждал Гарри, натягивая изрядно потрепанную спортивную форму не своего размера. Напрягаться он не собирался, в конце концов, ему не в спортивных состязаниях участие принимать: он всего лишь хотел привести свое не развитое для его возраста тело в относительный порядок - чтобы оно ему не мешало заниматься тем, чем хочется. Хорошо еще, что у него была масса свободного времени: Дурслей почти не напрягали его заботами о помощи по дому, предпочитая видеть его как можно реже, что полностью удовлетворяло его желаниям.
Одевшись, Гарри направился к входной двери. Он не намеревался изобретать велосипед, а лишь воспользоваться комплексом зарядки из школьной программы, включающим пробежку и несколько упражнений. У входа его внимание привлекла утренняя почта: на коврике лежали очередная дурацкая открытка от сестры дяди Вернона Мардж, коричневый конверт, в нем, судя по всему, лежал счет, и письмо, которое и приковало его взгляд, потому что адрес был написан изумрудно-зелеными чуть светящимися в утреннем полумраке чернилами. Оно оказалось для него.
Мальчик поднял его и начал внимательно рассматривать, чувствуя, как у него внутри все напряглось и задрожало от переполнивших его противоречивых чувств. Он не знал то ли ему плакать от счастья, то ли посмеяться над чьим-то розыгрышем. Никто ни разу никогда в жизни не писал ему писем. Да и кто мог ему написать? У него не было друзей, у него не было других родственников. Его даже выписали из школьной библиотеки, из которой ему могло бы прийти по почте грубое послание с требованием немедленно вернуть книги (оказалось, что школьными правилами запрещено выдавать литературу ученикам на лето без какого-то там разрешения, которое ему, разумеется, не дали). Однако сейчас он держал в руках письмо, и на нем стояло не только его имя, но и адрес. Так что сомнений, что письмо адресовано именно ему, не было.
«Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, чулан под лестницей» — вот что было написано на конверте. Последнее уточнение особенно вызывало недоумение и раздражало. Обижаться на правду, значит, зря тратить свое время – так он считал и старался применять это на практике, правда, не всегда получалось.
Чуть дрогнувшей рукой Гарри перевернул конверт и увидел, что он запечатан пурпурной восковой печатью, украшенной гербом, на гербе были изображены лев, орел, барсук и змея, а в середине — большая буква «X».
Вздохнув с сожалением, отнес письмо в каморку и припрятал его. Как бы ни разбирало его любопытство, он не собирался менять намеченных планов и отправился на тренировку: Гарри Поттер на своем опыте знал, как часто различные обстоятельства пытаются нарушить планы, и как непросто потом бывает вернуть необходимый настрой.
Возвращаясь с короткой разминки – на большее его не хватило, все-таки это был первый раз – он с досадой подумал, что не учел еще один неприятный момент, связанный с возросшей физической нагрузкой: теперь ему придется есть больше кулинарных «излишеств», приготовленных лично «дорогой тетушкой» Петуньей персонально для него.
Приняв душ, переодевшись и захватив все необходимое, а именно книги и письмо, он тихо проскользнул через чердак на крышу. Теперь можно было удовлетворить свой интерес, что Гарри и сделал, открыв письмо. Из него выпало два листка, мальчик, разумеется, первым делом схватил самый выделяющийся и начал жадно его читать: «ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»… …ждем вашу сову не позднее 31 июля…». Помотав головой, он, нахмурившись, еще раз внимательно изучил письмо, потом быстро просмотрел второй листок и задумался. Все это по первому впечатлению походило на чью-то дурацкую шутку, но... с другой стороны… он вдруг отчетливо вспомнил, как под воздействием сильных эмоций на его глазах исчезло стекло в террариуме, выросли волосы за пару мгновений, и самое главное – свое невероятное первое посещение этой крыши. И еще Поттер заметил, что после того, как он открыл конверт, надпись, ранее выделявшаяся своим ярко-зеленым окрасом, поблекла, потеряла свои краски, превратившись в обычный текст.
Это все больше походило на правду, и он готов был с радостью принять тот факт, что у него есть некие сверхспособности: ткните пальцем в того, кто ни о чем подобном не мечтал ни разу в жизни. Боясь разочароваться, он сдержал разошедшийся полет фантазии.
Его очень смущало это письмо, точнее не оно само, а отсутствие какой-либо информативности в нем. По сути, там была только одна знаковая фраза про сову, понятая им как «ждем ваш ответ не позднее 31 июля». Но кроме названия школы не было никаких зацепок, куда следует отправить обратное письмо. Не говоря уже об упомянутой «сове» - на взгляд мальчика она там была нужна как машине второй руль. Нет, очевидно, если бы письмо доставила ему сова, он бы еще понял. Но где найти ему выше названную птицу и главное, как заставить ее отнести письмо туда, не зная куда – он решительно не представлял.
Немного переведя дух, Гарри уразумел, что не в его силах, что-либо предпринять, а раз так, то можно заняться любимым делом, и он потянулся за книжкой.
На следующий день спортивный костюм и крыша остались не востребованными, потому что шел дождь, и, наверное, только поэтому ему пришла идея насчет того, чем можно занять себя. Приоткрыв дверь своего чулана, чтобы было немного света, и вооружившись ножницами в одной руке и осколком зеркала в другой, Гарри Поттер решился на эксперимент. В качестве подопытного выступала прядь волос, закрывающая шрам. Несомненно, не грех отрезать и любую другую прядь, но тут была ставка на то, что возникнет сильное чувство, настоятельно требующее скрыть неприятный ему шрам.
Гарри, в конце концов, отважился на это действо – все-таки это любимая прядь тети Петуньи, на которую она никогда не поднимала руку, а, напротив, холила и лелеяла, и если что-то пойдет не так, его могут и запереть тут на недельку другую. Но возможная выгода стоила того риска, и он, более не колеблясь, смахнул ножницами локон.
Мальчик уставился на свое отражение, и, как и следовало ожидать, никаких изменений не происходило, теперь следует как-то вызвать сильные эмоции на основе неприятия к шраму. Не то что бы Поттер его ненавидел, однако, рубец сильно напоминал клеймо, что безумно раздражало. Раньше это особенно злило и бесило его, выводило из себя… со временем эти чувства значительно притупились. В настоящий момент от него требовалось вспомнить те ощущения и по возможности проконтролировать их.
Сконцентрировав внимание на изображении, Гарри попытался сосредоточиться на воспоминаниях, связанных со шрамом: вот одноклассники показывают на него пальцем, прохожие задерживают взгляд, лицо тети Петуньи, гневно смотрящей на рубец. Ничего не происходило – эмоции не появлялись, Гарри оставался спокойным как удав. Впрочем, это было не удивительно, ведь он столько раз внутренне переживал эти моменты, что разучился реагировать на них. Подход следовало изменить: не извлекать из головы то, что было, а нафантазировать новую ситуацию, и, вполне вероятно, у него получится правильно отреагировать на придуманные обстоятельства.
Промучившись часа два и чего только не на представляв о себе, Гарри сдался – те сильные эмоции зарождались под влиянием момента, то есть внезапно, что сложно достичь при таком систематическом подходе. Что ж, у него есть еще идея – прямо сейчас он пойдет по людным местам без бейсболки. И тут мальчик почувствовал охватывающее его смущение, ярко представив себя в магазине, в центре толпы. Как бы то ни было, возникающие нужные эмоции смылись волной радости от осознания достижения хоть какого-то результата. Гарри задумался над тем, как его последняя мысль отличалась от всего того, чем он занимался до этого. Выходило то, что тут важен не размах воображения, а четкое желание, настрой, а главное готовность действовать и реагировать согласно этой фантазии.
Скривившись от таких пространных мыслей, он понял, что в данном случае быстрее и проще будет создать реальную ситуацию, чем компостировать себе мозги. Обобщив полученную информацию, Гарри схватил зеркало и устремился в ближайший супермаркет.
Гарри, прогуливаясь по торговым рядам, мрачно бурчал себе под нос фразы типа: «Стоило выставить шрам на показ, и он тут же стал всем не интересен». Похоже, все «гениальные» планы нужно корректировать и не по одному разу, прежде чем они станут таковыми. Придумав новую вариацию прошлой идеи, он с азартом принялся искать себе «жертву». И она не замедлила найтись – это была группа подростков старше на пару лет самого Гарри. Он сразу понял, что это нужные ему люди: они шумно общались, перекидывались неприличными выражениями и громко ржали над шутками а-ля Дадли. Облизав пересохшие губы, он снял очки и пошагал к ним, пытаясь выглядеть непринужденно, хотя сердце начинало стучать все быстрее и быстрее: волнение медленно и неотвратимо овладевало мальчиком.
Выждав момент, когда они перекроют проход между рядами, он буквально ввинтился между ними, «нечаянно» наступив одному из них на ногу, толкнув другого и пробормотав: «Извините», после чего перешел на медленный шаг, ожидая ответной реакции. Разумеется, среагировали они очень быстро: сначала последовал длинный спич нецензурных слов, а потом ожидаемый оклик:
- Эй, ты, а ну-ка подожди!
Гарри обернулся и, поворачивая голову так, чтобы молнию на голове было лучше видно, с невинным видом спросил:
- Вы мне?
- Да именно тебе, шрамоголовый! Подойди-ка сюда.
Мальчик безропотно повиновался и молча подошел к ним. Из группы выдвинулся коренастый рыжий парень, тот которому он наступил на ноги, и, опустив свою руку Гарри на плечо, принялся со вкусом доносить свою точку зрения до «шрамоголового тупицы» и объяснять, что они с ним сделают, когда выйдут из магазина. Сначала мальчик с интересом слушал, но вскоре почувствовал, что рыжему удалось задеть нужные струны в его душе и лавина эмоций обрушилась на него подводя к грани, за которой, как Поттер думал, скрывается успех его предприятия. Гнев, ярость, смущение - все это причудливо переплеталось, норовя выйти из-под контроля, внешне это выразилось покрасневшими ушами, щеками и участившимся пульсом.
В конце концов, вспомнив об «эксперименте», Гарри громко сказал, что сейчас закричит, после чего вырвался из ослабевшей хватки и убежал, скрывшись в рядах торгового центра. В первом попавшемся безлюдном уголке он торопливо вынул зеркало и уставился на свой шрам с мыслями скрыть его. И в этот раз попытка оказалась обреченной на успех, вот только результат получился не совсем таким, каким ожидался юным исследователем.
Вместо того, что бы ему заново отрастить отрезанную челку, эта непонятная сила на глазах у изумленного мальчика попросту «затерла» его шрам, оставив лишь его жалкое подобие в виде морщинки, и то, наверное, только из-за того, что он потерял концентрацию. Видимо пожелание «скрыть шрам» воспринялось слишком дословно. Решив, что на сегодня ему хватит приключений, он направился домой, чтобы все обдумать в спокойной обстановке.
Вечером Поттеру удалось избежать не нужного внимания со стороны Дурслей, а на утро молния появилась вновь. Вероятно, явление было временное, но Гарри было уже без разницы, даже если бы появилось еще с десяток шрамов в виде голых девушек. Он пребывал в эйфории от осознания того факта, что чем-то отличается от других. Перед его взором открывались новые горизонты для полета фантазии, раздвигались границы восприятия окружающей повседневности, рушились ранее устойчивые представления об устройстве мира. В голове билась одна мысль: «Я маг, я волшебник».
Радость и воодушевление от предложенных в письме перспектив неуклонно сходили на нет по мере приближения роковой даты, ведь совы у него по-прежнему не было. Накануне заветного дня Гарри успокоился: от него ничего не зависело, нужно просто подождать, а там, может быть, из школы придет еще одно письмо или пришлют кого. Начиная с первого августа, он будет проверять почту и читать на крыше вполуха – не позвонит ли кто во входную дверь. Однако именно на завтра судьбой была запланирована встреча Гарри Поттера и представителя школы чародейства и волшебства «Хогвартс». И вот как это было.
31 июля 1991г Тисовая улица.
Рано утром Гарри как обычно возвращался с пробежки, и он не мог не заметить калитку, упавшую вместе с частью декоративного заборчика, открытую дверь и громкие голоса, раздающиеся из глубин дома номер четыре по Тисовой улице. Осторожно подойдя поближе, он осознал свою ошибку: кто-то ударил в дверь с такой силой, что она слетела с петель и неприкаянно валялась посреди коридора, а голоса были не просто громкие, там стоял такой ор, что, вполне вероятно, он был услышан всеми соседями в радиусе двух кварталов.
- Он никуда не поедет! Я не позволю… - кричал дядя Вернон.
- Знаешь, хотел бы я посмотреть, как такой магл, как ты, меня остановит... – громыхал чей-то незнакомый голос.
Гарри приблизился к гостиной, откуда доносились голоса, но заходить не стал, решив приобщиться к знаниям о себе – выдаваемая информация была интересной.
- Когда мы взяли его в свой дом, мы поклялись, что положим конец всей этой ерунде,- упрямо продолжал гнуть свою линию дядя Вернон, - что мы вытравим и выбьем из него всю эту чушь! Тоже мне волшебник!
Так они все знали… Хотя, если вспомнить их реакцию на все те странности, что с ним происходили, это прекрасно вписывалось в картину окружающего мира.
- Мы не хотели получить еще одно такое же отродье, кем была моя чертова сестрица! - внезапно взвизгнула тетя Петунья. - О, она в свое время тоже получила такое письмо и исчезла, уехала в эту школу и каждое лето на каникулы приезжала домой, и ее карманы были полны лягушачьей икры, а сама она все время превращала чайные чашки в крыс…
Гарри не поленился принести из кухни стул и с удобством устроился в коридоре, продолжив слушать этот, казалось неисчерпаемый источник информации. Представитель был туп как пробка и косноязычен как трехлетний ребенок и через каждое предложение вставлял: «Где Гарри? Я должен все объяснить ему. Сам Дамблдор просил меня об этом». Странно, что не было слышно Дадли, возможно он все еще спал, иногда его и из пушки не разбудишь.
Создавалось такое ощущение, что Хагрид (так назвался представитель школы) и Дурслей разговаривают на разных языках: лесничий Хагрид будто толкал речь по бумажке, сбиваясь на восклицания и мычания, а Дурслей вопили о чем-то своем. Диалога не было и в помине, но Гарри хватало и этого, он и так сегодня узнал очень много. Правда, людям он не верил на слово, и поэтому информация казалась, мягко говоря, слегка недостоверной. В начале был трагический эпос о его родителях Лили и Джеймсе, потом эпическое противостояние «Гендальфа и Сарумана», и, наконец, героический подвиг однолетнего Гарри Поттера, который одной левой раскидал толпы врагов и поверг «плохого дядю». Ну а то, что Гарри – волшебник или какой-то джедай, он и сам прекрасно понял.
Мальчик-который-выжил (неплохо звучит) поднялся, потянулся, зевнул и пошел заканчивать этот дурацкий концерт в его честь.
Два часа спустя.
Гарри сидел в поезде вместе с Хагридом и подводил баланс минувшего утра, изредка вслушиваясь в то, что бубнил его сопровождающий про банк и министерство магии, и поддакивая в нужных местах. Лесничий был доволен. В плюс Гарри занес следующие факты: через месяц он поступит в школу и больше не увидит Дурслей, у него есть куча денег (хотя это еще надо проверить) и он сможет учить магию. В минусах было: Хагрид был странным типом, и Гарри его слегка опасался и не только из-за размеров, и еще он забыл свою бейсболку, а челка так и не отросла, так что шрам явил себя во всей красе.
Гарри, стараясь не отставать от лесничего, запоминал дорогу, подозревая, что в место, где продают волшебные прибамбасы и книги о магии, он захочет наведаться и не один раз.
- Пришли, - произнес Хагрид, остановившись. - «Дырявый котел». Известное местечко.
Это был крошечный невзрачный бар. Если бы Хагрид не указал на него, Гарри бы его даже не заметил. Проходящие мимо люди на бар не смотрели, как он понял, они его попросту не замечали. Но прежде чем Поттер успел спросить об этом, его буквально затащили внутрь. И тут началось самое веселое.
Раньше на его метку на лбу смотрели мельком и отводили взгляд, и он был просто мальчиком со странным шрамом в виде молнии. Теперь же он чувствовал себя просто придатком к шраму: никто и никогда не разглядывал его рубец так внимательно, буквально ощупывая взглядами. Казалось, всеми овладела лишь одна мысль – посмотри на шрам Гарри Поттера и умри счастливым.
Когда он очутился в маленьком дворике, со всех сторон окруженном стенами, он помнил лишь несколько выкриков а-ля «Да это же Гарри Поттер!» и фамилий тех, кто неоднократно тряс его за руку: Крокфорд, Квиррелл, Дедалус. Как его еще на сувениры не растащили.
Гарри, наконец, обратил внимание на мрачного Хагрида, что-то бубнящего себе под нос. А он тем временем считал кирпичи в стене над мусорной урной, которая являлась единственным предметом интерьера дворика.
- Три вверх... два в сторону, - бормотал он. – Нет, не так.
Поглядев на очередное представление, Гарри догадался, что его проводник ищет нужный кирпич, чтобы стукнуть по нему трижды своим зонтиком, почему зонтиком и почему именно три раза он не понял. В конце концов, перестукав половину кирпичей на стене, он нашел требуемый. В середине стены появилась маленькая дырка, которая быстро начала расти. Через секунду перед ними была арка, достаточно большая, чтобы сквозь нее мог пройти даже Хагрид. За аркой начиналась мощенная булыжником извилистая улица. «Косая аллея», как гласила вывеска на арке. Гарри пообещал себе ничему не удивляться, потом, вернувшись на Тисовую улицу, он во всем спокойно разберется.
- Сначала за деньгами в банк, – заявил лесничий, – а потом за покупками.
Акция «шрама Поттера» продолжилась. Нападения «фанатов» случались внезапно, но, как ни странно, его эйфория от осознания себя волшебником пока справлялась с негативными последствиями. Но в следующий раз, когда он сюда придет он будет в кепке. Мальчик твердо пообещал себе это.
В банке Хагрид, казалось, сменил пластинку: если до этого всю дорогу он рассказывал про факультеты Хогвартса, выделяя при этом Гриффиндор, то, как только они оказались перед белоснежным зданием, возвышавшимся над маленькими магазинчиками, его сопровождающий начал рассказывать о жутко секретном поручении директора Дамблдора.
Деньги и знания – вот ключ к свободе, так считал Гарри. Хагрид не наврал, у него действительно есть деньги, и, как заверил его лесничий, их ему хватит на всю оставшуюся жизнь, при разумных тратах, конечно. Что он имел ввиду под «разумными тратами» Гарри не понял, и, если Хагрид надеялся, что Гарри Поттер будет экономить, то он жестоко ошибается. Как сказал гоблин, это деньги Поттеров, и Поттер будет тратить столько, сколько ему будет нужно. Осталось получить доступ к своей ячейке, поэтому, когда гоблин возвращал ключ от сейфа, мальчик первый протянул руку, опередив в этом Хагрида. Лесничий промолчал.
Через три часа после выхода из банка они сидели в уютном кафе и наслаждались мороженым. Проклятый Олливандер его вконец умотал со своими палочками: «Возьмите эту, попробуйте ту». Гарри мрачно поглядывал на кучу барахла, которое они покупали, ориентируясь на список, приложенный к письму из школы. Он не имел ни малейшего представления о том, как это все доставить до Дурслей и что делать с подарком Хагрида – белоснежной совой. Хотя, если как-нибудь донести это до нормальной части города, можно будет загрузить все в такси. Реквизит для школьного выступления – ничего так прикрытие.
Его внимание неожиданно привлек юноша, исполняющий роль официанта, он был очень бледен, а в темных глазах с неразличимой радужкой, казалось, витала тень чего-то донельзя грустного. Все это поневоле навевало тоску. На нем был черный кожаный ошейник. Гарри разглядывал его в течение нескольких минут и, когда уже хотел спросить про него у Хагрида, лесничий поднялся и сказал, что ему пора возвращаться в школу, но он проводит его к выходу. Мысли о странном юноше как-то сами собой затерялись под текущими проблемами: кто что понесет. Хагрид помог ему погрузиться в такси и в конце отдал ему билет на вокзал «Кинг Кросс», как будто раньше не мог. Мнение об этом здоровяке упало еще ниже плинтуса, где оно обреталось до этого. Через пару часов он был дома.
По приезду Гарри первым делом выпустил сову на волю, потом свалил весь хлам в каморку, и отправился на крышу, прихватив издания, которые посоветовал ему продавец книжного для ознакомления с магическим миром. Несколько дней он изучал купленные им книги и учебники, а потом разнообразил свой распорядок дня: изучение магазинов «Косой аллеи» до обеда, изучение книг после и махание палочкой вечером. Покамест Гарри был при деньгах, он ел три раза в день, предпочитая завтракать и обедать в Лондоне, а ужин привозить с собой оттуда же. Так он и проводил последний месяц лета.
Было лишь несколько моментов достойных упоминания: посещение больницы Св. Мунго, лавки подержанных книг и лавки артефактов. В больницу он отправился через каминную сеть в надежде исправить зрение, но мальчику сказали, что это невозможно. Гарри не поверил, но ему пришлось довольствоваться линзами из обычной аптеки.
В лавке подержанных книг продавали практически все те же самые учебники и книги, но в два раза дешевле. Продавец сказал, что «настоящий волшебник никогда не купит старую вещь, если можно приобрести такую же, но новую, так что основные его клиенты – маглорожденные». Гарри запомнил его слова про «настоящих и маглорожденных», потому что от последних он, по его мнению, ничем кроме фамилии не отличался.
Вот с магазинчиком артефактов ему практически повезло: хоть цены были заоблачными, но и артефакты были полезными, правда, подобная лавка на главной улице была только одна, и сравнивать было не с чем. Без недопонимания и тут не обошлось, но Гарри уже привык.
- Вы хотите сказать, что у вас есть только такие «безразмерные сумки»? – Гарри мрачно разглядывал ассортимент этих артефактов, выставленный на продажу, а скорее попросту сваленный в дальнем углу лавки. Там были какие-то пыльные мешки и доисторические котомки, которые, наверное, еще помнили разрушение Вавилона. А как он радовался, прочитав описание в буклете, но товар оказался с подвохом. Что-то на улице никто не ходил ни с чем подобным, что Гарри и попытался объяснить, но натолкнулся на непонимание.
- Молодой человек, это традиция, освященная веками – делать безразмерные сумы из подобных предметов. И данные артефакты не предназначены для повседневного использования. Настоящему волшебнику нужна только его волшебная палочка, – продавец терпеливо объяснял стоящему перед ним мальчику: судя по всему, он не первый, кто обратился к продавцу за разъяснениями по этому поводу.
- А вы не могли бы зачаровать какой-нибудь другой предмет на мой выбор? – спросил с надеждой в голосе Гарри, не собираясь уступать.
- Я всего лишь продавец, но думаю это вполне возможно. Тебе стоит обратиться с этим вопросом к изготовителям, – мужчина недоуменно пожал плечами, словно говоря «не понимаю, зачем тебе это», и, написав что-то на бумажке, протянул ее Гарри.
«Египет. Поле Сотворения. Мастерская Джека».
Если бы продавец смог прочитать выражение лица клиента, он, скорее всего, прочел бы его примерно следующим образом: «Ага, сейчас я все дела брошу и помчусь в Египет за сумкой».
Гарри немного помолчал, глубоко вздохнул, поблагодарил и осведомился:
- Мистер Краунс, (Гарри вычитал имя из буклета) а если я вошью мешок или котомку во что-нибудь, например, в рюкзак, он не потеряет своих свойств?
- Нет, конечно. Сумка всего лишь видимость, контур заклинаний привязан к верхней окаемке изделия, вот если его разомкнуть, то все вещи выбросит наружу и не факт, что в целости и сохранности. В общем, с самой сумкой можешь, что хочешь делать, главное не трогай рунную тесьму, - снисходительно проинструктировал продавец.
Мальчик в результате этих разговоров сделал вывод, что чистокровные волшебники используют безразмерные сумки в основном для переноса или утаивания чего-либо: ведь чтобы достать нужную вещь из сумки необходимо четко знать и представлять, что именно ты достаешь.
Гарри расплатился за котомку и сумку и еще купил несколько понравившихся безделушек, которые больше напоминали аксессуары для шпионов, и которые, как заверил торговец, «ему обязательно понадобятся в школе». Отсутствие этих «необходимых» предметов в школьном списке, продавец обусловил лишь тем, что они дорогие и не всем по карману.
Поттер догадывался, что его в чем-то обманывают, но в чем именно его водил за нос ушлый лавочник, мальчик сообразить не смог. Все купленные вещи соответствовали описанию и работали как должно, кроме того, давалась магическая гарантия в их работоспособности в течение пары десятков лет. Но золота Гарри не жалел: легко пришло, легко ушло, к тому же у него были серьезные опасения, что ключ от его сейфа могут отобрать сразу по прибытию в школу те, кто доверил его в свое время Хагриду.
Одной из вещей «полезных» школьнику являлся красивый серебряный кулон в виде листка на тонкой цепочке. В описании значилось, что амулет способен определить наличие яда или вредных примесей поднесением оного к исследуемому предмету, что и было продемонстрировано продавцом на каком-то флакончике с мутным зельем. На расстоянии вытянутой руки от бутылочки амулет начал заметно вибрировать. Наличие такой вещи в хозяйстве мистер Краунс мотивировал тем, что школьники часто «шутят» друг над другом, добавляя в еду различные зелья от слабительных порошков до любовных эликсиров. Вот только, как потом выяснил Гарри, экспериментируя дома, для определения разбавленных примесей, а не чистых и концентрированных, кулону нужно было значительно большее время: от десяти минут до нескольких часов. Гарри позже нашел подробную информацию об амулетах подобного типа: они в основном использовались алхимиками и целителями для анализа новых зелий и эликсиров.
Еще одним «важным» предметом являлись некие стекла, необходимые для изучения школьного предмета «Древние руны», который начинался с третьего курса. Их можно было вставить в оправу на заказ и «нужно было носить хотя бы с год, чтобы к ним привыкнуть для более эффективного использования». Все, что сказал мистер Краунс, было правдой и только правдой, но он почему-то забыл уточнить то обстоятельство, что предмет «Древние руны» являлся не обязательным, а по выбору, и его предпочитали изучать от силы один-два ученика каждый год.
В итоге из всего купленного действительно ценными были безразмерные сумки (одна такая стоила как все безделушки вместе взятые, что насовал ему ловкий лавочник, сбагривая «залежалый» товар неопытному, но богатому маглорожденному).
И еще было понравившееся «кольцо всевластья» или «моя прелесть», как его тут же окрестил мальчик. Нет, оно не делало носителя невидимым или бессмертным, серебряный ободок при активации накладывал на носителя заклинание отвода глаз средней силы, на владельца просто переставали обращать внимание. Но его использование было ограничено некоторыми простыми и понятными рамками: заклинание отказывалось работать при солнечном свете, действовало в полную силу лишь при полной неподвижности носителя, при любом резком движении эффект от отвода глаз стремился к нулю.
Если дела с изучением Косой аллеи шли весьма неплохо, то нельзя было сказать того же о постижении азов магии. Без учителя, который бы показал, что именно надо делать с палочкой, учебники по заклинаниям и трансфигурации, а также пособие по защите от темных сил, являлись лишь тремя томами макулатуры. В редких иллюстрациях, показывающих движения палочкой, разобрался бы, наверное, разве что пьяный астроном: на одной картинке было не меньше двадцати различных изгибающихся стрелочек, разобрать значения которых даже с пояснениями не представлялось возможным. Как только Гарри все это уяснил, он забросил их в самый дальний угол – бесполезные книги мальчик не уважал.
«История магии». После очередного скучного описания десятого по счету гоблинского восстания и изложения изменений, принятых пятьсот третьим мировым съездом волшебников на последней, специально открытой, странице, книга стала обретаться рядом с томом по трансфигурации. Гарри твердо решил, что если придется когда-нибудь сдавать экзамен по истории магии, то он будет нещадно списывать.
В «Теории магии», в отличие от пресловутой «Истории магии» было описано культурное развитие волшебников и их отношения к магии в целом, начиная от поклонения богам и заканчивая современными концепциями. Книга заняла почетное место в списке «художественной» литературы, учебником назвать ее язык не поворачивался. К той же самой литературе Гарри отнес учебники про растения и зверей, и «Историю Хогвартса», которая, как сказал продавец подержанных книг, еще лет двадцать назад была в школьном списке.
Единственным понятным, а потому самым читаемым, магическим учебником был том «Магические отвары и зелья» авторства некоего Жига Мышъякоффа. В нем содержались не только рецепты и алхимические таблицы ингредиентов, но и теория создания зелий и эликсиров, их история появления, описание основных свойств и побочных эффектов, а так же различные практические советы. Самым же любимым учебником у него оставалось пособие для изучающих французский язык.
Еще одним положительным моментом было то, что Гарри выяснил причины всех тех странностей, что с ним случались до получения письма: случайная трансгрессия (аппарация), прирожденный метаморфизм и стихийные неконтролируемые выбросы силы. Последние были возрастные и должны были полностью исчезнуть к его одиннадцатилетию, наверное, поэтому в школу принимали только по достижению этого возраста. Случайная трансгрессия, как понял мальчик, была одним из проявлений стихийных выбросов, настоящей же аппарации учили только после исполнения семнадцати лет.
Самой интересной «странностью» была возможность изменения своего облика – метаморфизм, зарегистрированных метаморфов в стране можно было пересчитать по пальцам одной руки. Но, к сожалению, кроме общих понятий и описаний, найти ничего не смог, тут нужен либо учебник, либо учитель, либо просто напряженные тренировки. Поскольку у Гарри не было ни первого, ни второго (как он ни пытался найти), он уделял немного времени каждый вечер третьему, заменив работу с палочкой на упражнения перед зеркалом. Попытки скрыть шрам мальчик не прекратил – хоть он и не хотел показывать, что у него есть подобный навык. Ведь если бы шрам исчез навсегда, у окружающих непременно возникли бы неприятные вопросы о том, как он это сделал. С другой стороны, он был твердо, хоть пока и безосновательно, уверен, что шрам скрыть навсегда не удастся, основываясь на прошлом эксперименте.
Эти вопросы могли возникнуть и по другой причине, оказывается, Гарри владел парселтангом, змеиным языком, он ведь недавно разговаривал с удавом в зоопарке. А это было не хорошо. Потому что владение парселтангом, согласно «Теории магии» - первейший признак настоящего черного мага. А учитывая насколько сильны были гонения на последних известных темных волшебников: Гриндевальда и Волан-де-Морта, ему лучше помалкивать в тряпочку, а то и его запишут в ту же когорту.
И вот наступил день икс.
Глава 2Первое сентября вокзал Кинг-Кросс.
Стоило отметить, что Гарри Поттер накануне посетил несколько магазинов и теперь стоял перед входом на вокзал в черных джинсах, джинсовой куртке и бейсболке, обутый в кроссовки. На плече у него висела, перекинутая через голову, небольшая спортивная сумка темно-серого цвета. Бросались в глаза стильные очки с тонкой оправой, за которыми прятались почти не заметные контактные линзы. На запястье были механические часы (как он узнал электроника в неладах с Хогвартсом), а на безымянном пальце правой руки скромненько поблескивало колечко. Под футболкой у него висел кулон, надетый больше для украшения: приятно было ощущать небольшую тяжесть на груди.
Он направился к платформам девять и десять, здраво рассудив, что платформа девять и три четверти, указанная в билете, должна быть где-то неподалеку. Достигнув цели, он остановился, поморгал, снял очки, потом снова надел, и первый раз поблагодарил мистера Краунса за то, уговорил Гарри купить стекла для рун. Заколоченная билетная касса между платформами расплывалась в некоем мареве, изменения пространства были столь странными, что от них рябило в глазах. Видимо, продавец артефактов именно это имел ввиду, когда говорил, что очки надо поносить с годик, привыкнуть. Сосредоточившись, он разглядел рунную вязь на полу, под кассой, а сама будка оказалась лишь причудливым искривлением воздуха, который словно причудливыми завихрениями воспарял над рунами. «Кажется, это называется иллюзией» - подумал Гарри.
Устроившись у стенки, он активировал кольцо и начал экспериментировать с очками: то меняя наклон или смотря под углом, то прищурившись, то повернув голову смотря краешком глаза. И, наконец, ему удалось пробиться через дымку - отодвинув очки почти на кончик носа и прищурившись. Билетная касса исчезла, а на ее месте находится арка с коваными железными воротами и табличкой: «Платформа номер девять и три четверти».
Постоял пол часа и понаблюдал, как подходящие дети примерно его возраста неуверенно топчутся посредине вокзала напротив кассы, не зная, куда им идти. Они были одни или вместе с родителями и всегда имели внушительный багаж. Время от времени появлялся какой-нибудь старшекурсник и показывал им дорогу. Примечательным оказалось то, что чем старше выглядел школьник, тем меньше багажа у него было. Ясно одно – по какой-то причине всем маглорожденным первокурсникам не рассказали, как пройти на платформу.
Он уже собирался пойти помочь кому-нибудь из собратьев по несчастью и ждал лишь подходящего случая, когда мимо него с грохотом, достойным шумного Хагрида, прошли несколько человек. И они все были рыжие. Не то, чтобы Гарри Поттер ненавидел людей с рыжими волосами, но очевидное предубеждение против них у него присутствовало: в своей жизни он не встретил ни одного хорошего рыжего человека, взять, например, дядю Вернона или давешнего хулигана из супермаркета, нехорошо отозвавшемся о его маме.
По составу клади в тележках некоторых из них, а именно четырех парней разного возраста, он догадался, что они направляются на приснопамятную платформу. Гарри с облегчением подумал, что у них-то проблем с аркой не будет, ведь трое рыжих явные старшекурсники. Кому-кому, а рыжим он помогать не собирался.
Вообще, тот факт, что в одной обычной семье было несколько волшебников-детей, казался очень подозрительным. И это не замедлило подтвердиться, когда почему-то остановившиеся прямо около кассы рыжие, фактически заблокировав проход, начали обсуждать вокзал и то, как много тут маглов. Они оказались первыми чистокровными волшебниками, которых Гарри увидел на вокзале. И чего они тут забыли… Мальчик знал из разговоров, что на вокзал можно трансгрессировать или попасть, воспользовавшись каминной сетью. Это стало интересным, и Гарри решил задержаться и посмотреть представление. До отправления поезда был еще час лишним, он специально пришел пораньше, чтобы, случись что, у него хватило времени попасть на Косую аллею и воспользоваться камином.
Устав слушать надоевшее «Как тут много маглов», Поттер принялся разглядывать рыжее семейство, а то, что это семья, не возникало ни капли сомнений. Главным заводилой была, без сомнений, женщина средних лет, рассказывающая всему миру про маглов. Казалось, еще немного и она начнет говорить, что маглы мешают жить нормальным людям. Рядом с ней стояла девочка, держась за ее руку. Она как будто высматривала кого-то в проходящих мимо людях. Еще одним колоритным персонажем был мальчик выше Гарри на пол головы, он тоже находился около той тетки и пытался с недовольным видом вытереть грязное пятно с носа, но ему не позволяла эта бойкая женщина.
Два брата близнеца (эти были выше Гарри чуть ли не на целую голову) принимали деятельное участие в монологе дамы: они старательно поддакивали, и в нужных местах вставляли: «О, ты безусловно права, мама!». Самый высокий и, по-видимому, самый старший парень стоял с мрачным лицом чуть в стороне, бросая иногда тоскливый взгляд на арку, и мрачно поглядывал на своих родственников, словно говоря «Эй, смотрите все! Я не с ними!».
Понаблюдав за концертом минут сорок, он подметил, что его участники частенько посматривали по сторонам, за исключением нахмуренного парня и девочки, и то лишь потому, что она еще и не отвела ни разу глаз от прохожих. Кого они там выискивали, выяснилось довольно неожиданным образом. До этого рыжие пропускали к замаскированной арке всех без разбора, но, когда к ней направился мальчик в очках, тащивший большой чемодан и самую малость похожий на Гарри, пятеро грудью встали на защиту прохода. А едва мальчик поравнялся с ними, женщина со счастливым криком: «Гарри!», бросилась на него и попыталась задушить в своих объятьях.
У Гарри Поттера сердце, должно быть, остановилось на пару секунд, когда он понял, что все это время они ждали его. Он с ужасом представлял, что бы произошло, если бы он не задержался тут. Тем временем рыжие разобрались, что к чему, посмотрев на лоб жертвы. Собственно говоря, паренек оказался маглом, и его, перепуганного до смерти, отпустили восвояси.
Вариантов у мальчика было несколько. Первый – найти «попутчика» и попытаться пройти с ним через «таможню». Второй – скрыть шрам (эмоций, благородно предоставленных «фанатами», хватит да еще и останется). Третий – сдаться на милость рыжим. Четвертый – попытаться добраться до Косой аллеи и воспользоваться каминной сетью. Последний отпадал из-за нехватки времени, а предпоследний… ну, он же не враг себе, в конце концов. А так как «попутчиков» сложно определить до того момента, как они уже подойдут к семейке, да и ненадежно все это, то оставался только второй вариант. Хотя, мальчик бы не удивился, узнай, что у них есть припрятанные его фотографии, тогда и метаморфизм не поможет.
Удостоверившись, что сидящие в засаде не смотрят в его сторону, он медленно опустился на корточки и достал из сумки зеркальце. Ему даже не пришлось сосредотачиваться на прошедшем событии, и, едва вспомнив недавно пережитый ужас и сильно пожелав замаскироваться, он внимательно посмотрел на молнию. И ее буквально сразу смело, словно складку утюгом, не осталось даже морщинки. Гарри внезапно улыбнулся пришедшей на ум мысли: возможно, ему придется когда-нибудь поблагодарить рыжих за столь быстрое прогрессирование в искусстве метаморфизма.
Поднявшись, Поттер с удивлением обнаружил практически рядом с собой девочку с распущенными каштановыми волосами и большим чемоданом в тележке. Она едва сдерживала слезы, слушая очередной спич миссис Рыжей, которая стала гораздо более оскорбительно высказываться о маглах, после того случая с мальчиком. Тут Гарри понял, что судьба дает ему шанс совместить первые два варианта проникновения на «охраняемую» территорию. Он нашел попутчика.
Он аккуратно занял позицию, прикрываясь девочкой от нежелательных взглядов семьи у арки. Отключив кольцо, он кашлянул, привлекая ее внимание. Мальчик, когда она посмотрела на него, прижал палец к губам, прося вести себя потише и первым подал пример, прошептав:
- Привет! Тоже в Хогвартс? – на всякий случай спросил Гарри и, дождавшись ответного кивка, произнес уже с твердым утверждением в голосе, - ты не знаешь, как попасть на платформу девять и три четверти. Не расстраивайся! Я тебе помогу, но мне тоже потребуется твоя помощь…
- Привет, а ты знаешь, где находится вход? – девочка посчитала нужным, прервать Гарри, задав давно назревший у нее вопрос.
- Видишь тех грубиянов? – мальчик кивнул ей за спину. – Так вот, платформа прямо за ними, под иллюзией в виде стены кассы. Но тут есть небольшая проблема: они почему-то ищут меня, уж не знаю, зачем я им понадобился, но я вовсе не горю желанием оказаться у них в руках.
Он с усмешкой пояснил в ответ на вопросительное выражение лица собеседницы:
- Тут недавно паренька, проходящего мимо, за меня приняли и чуть-чуть не посвятили насильно в рыжее братство. Я уже час не могу попасть на платформу из-за них. Ты не поможешь мне?
После того, как Гарри поверил в свою магию, у него пробудился интерес к жизни, повысился тонус, так сказать. И всю свою новую энергию он направил на получение знаний. Сейчас же ему остро захотелось провернуть какую-нибудь авантюру, никогда он не чувствовал себя свободнее и увереннее, чем сейчас. Поттер всегда был тихим мальчиком, раньше Гарри не заговорил бы первым с незнакомцем. Сейчас же он об этом даже не задумывался, оценивая свои поступки с эдакой рационально-субъективной точки зрения.
- Конечно, помогу. Сама бы я не смогла подойти к ним и спросить дорогу. А что ты предлагаешь? – спросила девочка.
Видно было, что собеседница безумно рада узнать, как пройти на платформу. Видимо, она была на грани паники, думая, что не попадет к сроку на поезд. Гарри посмотрел на часы – оставалось двадцать минут, нужно было торопиться.
- Да, ничего сложного. Я тут за ними понаблюдал, и, похоже, они ищут одинокого мальчика, может быть даже не меня, – признал Гарри и такую маловероятную возможность. – Все, что нам надо - это пройти вместе.
Она кивнула, соглашаясь, и Гарри, взяв девочку за руку (она хотела ее одернуть, но он не позволил), покатил ее тележку перед собой, рассчитывая при прорыве обороны на помощь четырехколесного друга. Потом он не раз себя проклинал за то, что решил для достоверности взяться за руки. Тележка оказалась тяжелой и слабоуправляемой, одной рукой он не справился бы, если б не схитрил, упершись локтем в поручень.
Их заметили на полдороге, и рыжие поспешили подстраховаться: внезапный порыв ветра в лицо, чуть не сорвавший с него бейсболку и обнаживший лоб, был явно их рук делом. Гарри из последних сил толкал багаж перед собой, и еще приходилось тянуть за собой девчонку, которая никак не могла выйти из ступора, охватившего ее после прикосновения Гарри. Не доходя несколько метров до семейки, продолжающей стоять у них на пути, Гарри с трудом разжал стиснутые от усилий зубы и предельно вежливо попросил:
- Извините, разрешите пройти.
Удостоив будущего школьника внимательными изучающими взглядам, брошенными на лоб, пятерка человек, словно сговорившись, одновременно отошли в стороны. Гарри готов был поклясться чем угодно, что через пять минут, ни один из них не вспомнит их лиц. Последний член бригады по захвату Гарри Поттера проигнорировал парочку, даже не посмотрев в их сторону.
Последний рывок, и они оказались на платформе, окруженные толпой школьников и провожающих. Здесь сразу стала очевидна разница. Атмосфера, царившая тут, скорее соответствовала Косой аллеи, нежели обычному вокзалу: по всюду носились одетые в форменные мантии Хогвартса подростки, тут и там стояли кучки взрослых, наряженных в разнообразные одежды, а так же стоял обычный в таких случаях гам. Девочка, видимо, не слишком часто посещала магический переулок и не привыкла к такому зрелищу, потому что она выдернула свою внезапно вспотевшую ладонь из руки Гарри, при этом мило покраснев.
Гарри не подал вида, однако, воспринял это с облегчением, теперь он мог толкать тележку двумя руками. У него и мысли не возникло, что у незнакомки могли быть совсем иные планы, кроме как идти за ним: он не хотел лишаться такого удобного прикрытия, не зная, что ожидает его на платформе или в поезде. Гарри продолжил толкать багаж девочки, вынуждая ее следовать за ним, она, казалось, не возражала. Он выбрал своей целью конец поезда, так как там было в разы меньше народа. Они без приключений добрались до первого из трех вагонов, из окон которых не торчало по пять голов в каждом, и затащили чемодан в тамбур. Гарри с облегчением, которое испытал, избавившись от тележки, сказал:
- Прорвались, спасибо за помощь, – и тут же поинтересовался. - Какие планы?
Она неопределенно пожала плечами и вопросительно посмотрела на него.
- Я хотел найти пустое двуместное купе, или, если ты против моей кампании, планировал определиться в любое свободное.
- Хорошо, я не против. Кстати, меня зовут Гермиона. Спасибо, что помог с багажом, – она внезапно представилась и, посмотрев Гарри в глаза, протянула ему руку.
- Очень приятно. Я Гарри. - Поттер пожал в ответ и махнул в сторону хвоста поезда. – Пойдем, поищем места.
Им повезло: за первой же открытой ими дверью обнаружилось уютное купе на двоих, куда они и ввалились, шумно грохнув чемоданом об пол. Гарри в сомнении посмотрел на багажные полки, расположенные под самым потолком. Они молча переглянулись и согласились, что туда затолкать бывшую ношу будет не реально. Чемодан остался нетронутым на полу, а парочка расселась в удобных сиденьях. Только тут Гарри, откинувшись с усталым видом на спинку, смог расслабиться и выдохнуть скопившееся напряжение: он и сам не ожидал от себя, что рыжие заставят его так поволноваться.
- Гарри, что им было от тебя нужно? – полюбопытствовала Гермиона.
- Кто знает… - протянул Гарри, пожав плечами. – Сам теряюсь в догадках.
- А почему нам не рассказали про вход? – она искренне возмутилась.
- Думаю, они про него сами забыли. Привыкли, что все пользуются каминной сетью или аппарацией, – он задумчиво произнес. - Но ведь не все соображают воспользоваться каминами Косой аллеи, чтобы попасть сюда.
- Ты со второго курса? – девочка, судя по всему, изнывала от желания разузнать о школе из первых уст.
- Нет, Гермиона, я первый раз еду, как и ты, - он покачал головой и продолжил, не дожидаясь следующего вопроса. – И мне тоже не рассказали, как попасть на платформу девять и три четверти. Вот, посмотри, прикупил в Косой аллее.
Гарри протянул ей очки и показал рукой в сторону видневшейся арки, объясняя их принцип работы.
- Конечно, отсюда многого не увидишь, но, когда поезд тронется, ты успеешь мельком глянуть, что собой представляет иллюзия.
- Но зачем тебе такой артефакт? – удивленно спросила Гермиона и пожаловалась. – У меня от этого мерцания вдалеке голова закружилась.
Мальчик внес ясность, поведав о предмете «Древние руны», и о том, какую роль в них играют очки, и зачем нужно носить их именно сейчас, в общем, повторил все, что говорил торговец. Но тут-то и выяснилось, что данная дисциплина является не обязательной, и ее выбирают из пяти предметов от силы пара человек с курса. Девочке про основы обучения рассказала профессор Макгонагалл – представитель школы Хогвартс, посетивший ее летом. Гарри сказал, что у них будет еще 2 года на то, чтобы определиться с выбором, но лично его впечатлили руны на арке.
- А я уже выучила все учебники! – не удержавшись, похвалилась Гермиона.
- И как успехи? Хоть одно заклинание смогла осилить? – ехидно поинтересовался Гарри.
- Так ведь школьникам нельзя практиковать заклинания на каникулах! – воскликнула она. – Я считаю это не правильным, но профессор Макгонагалл особо предупредила на этот счет.
- Странно мы ведь еще не школьники… Но в любом случае, лично у меня не получилось ни одно заклинание: сколько я не бился, а без правильного движения палочкой ничего не выходит.
Они немного обсудили школьные книги, как раздался гудок, и поезд тронулся. Мальчик кивнул на очки и показал взглядом за окно. Но Гермиона не смогла разглядеть сами руны, о чем и сказала с сожалением в голосе. Но мальчик ее успокоил:
- Ничего, я уверен в школе будет, на чем проверить их действие.
Собеседники замолчали, глядя в окно. Их ждало несколько часов путешествия. Спохватившись, он достал из сумки зеркало и внимательно изучил лицо. Признаков появления шрама не наблюдалось. На «тренировках» с молнией ему удавалось несколько раз заставить клеймо почти исчезнуть, но оно снова медленно проступало в течение каких-то тридцати минут. Если он правильно понял, то вначале должна появиться морщина, потом складка, затем рубец, который превращался в полноценный шрам. Пока никаких признаков не наблюдалось, это было и хорошо, и плохо. Хорошо тем, что, если Гарри правильно просек ситуацию, то рыжие скоро начнут обход поезда и его не узнают. Плохо, что шрам мог и не вернуться к тому времени, когда они приедут в школу – что сказать по поводу исчезновения символа Мальчика-Который-Выжил, он не представлял.
Девочка ничего не сказала по поводу зеркала, вместо этого она вытащила свежий номер «Ежедневного пророка» и спросила, что он думает про эту историю с банком.
- Гермиона, я не выписываю его, - сознался Гарри. – Прочитал пару газет и, честно скажу, не впечатлен. Полезной информации там всего ничего и, как правило, она вся содержится в заголовке на главной странице. Конечно, может для кого-то толщина котлов или величина и тип палочки третьего помощника министра магии являются важными вещами, однако, меня это не интересует. Насчет банка, - Гарри пробежал глазами статью, - все как обычно: никто ничего не знает, никто ничего не видел. И из этого раздули статью на две страницы. И снова авторства Риты Скиттер. В основном из-за нее я не стал оформлять подписку на газету. Она, безусловно, талантлива в растягивании двух строчек на пару листов, но мне это не интересно.
Кажется, Гермиона была ярой поклонницей этой писаки, потому что стала пылко еще защищать.
- Но, Гарри, ведь «Пророк» рассказывает о действительно важных вещах, взять, к примеру, это ограбление, рассматривается версия с сильным черным магом…
Гарри не выдержал и прервал ее:
- Все эти версии и гипотезы не стоят выеденного яйца, поскольку нет ни одного факта. С таким же успехом они могли обвинить во всем инопланетян или министра магии Фаджа, так хоть посмеяться можно было. Я лично в свободное время читаю вот это.
Он бросил ей в ответ газету, на главной странице которой красовалась надпись: «Придира».
- Юмористическое издание, - пояснил он. – Открой четвертую страницу. Статья про мозгошмыгов с картинками.
Мальчик же снова выглянул в окно. Лично ему очень понравились изображения этих самых мозгошмыгов. Минут через пять в купе пять раздался тихий смех, мальчик с улыбкой повернулся к Гермионе, она почему-то прикрывала рот рукой, но сказать ничего не успел, потому что в этот момент без стука открылась дверь.
На пороге стоял бледный блондин со скучающим выражением лица, за его спиной виднелась пара фигур а-ля Дадли. Мальчик внимательно оглядел Гарри особенно его лоб и бросил быстрый взгляд на Гермиону. На лице появилась презрительная усмешка, и он, развернувшись, бросил своим спутникам:
- Его тут нет. Лишь пара грязнокровок… идем дальше!
Дверь за собой закрыть они не потрудились. Гарри вернул на место открытую дверь и весело сказал:
- Кажется, в полку моих фанатов прибыло.
Девочка вопрошающе посмотрела на него, явно обидевшись на слова блондинчика.
- Не забивай голову, я тебе потом все объясню. У меня все под контролем, по крайне мере, до школы! – заверил ее мальчик.
Долго насладиться беседой о мозгошмыгах им не дали. В коридоре послышался шум, а затем в купе заглянула улыбающаяся женщина с ямочкой на подбородке.
- Хотите чем-нибудь перекусить, дети?
Теперь настала очередь Гарри вопросительно смотреть на девочку. Она неопределенно пожала плечами, затрудняясь с ответом. Гарри повернулся к продавщице и согласно кивнул.
- Будьте любезны, покажите, что у вас есть.
Вежливость лишней не бывает, Гарри давно заметил, что многим взрослым нравятся вежливые и воспитанные дети, чем и пользовался. Поттер набрал себе бутербродов и сок, а на долю соседки тех сладостей, на которые она смотрела более чем внимательно. Он расплатился за обоих и в ответ на возмущение Гермионы сказал:
- Это в благодарность за оказанную помощь на вокзале!
- Гарри, ты мне помог не меньше, - недовольно произнесла девочка.
- Ничуть, и, вообще, ты знаешь, что такое этикет? – спросил Гарри и тут же сознался, - я, правда, и сам не знаю точно, но вроде бы мальчики платят за девочек. Как-то так.
Она улыбнулась.
- Почему ты не взял себе сладостей?
- Ими не наешься впрок, другое дело съесть пару пирожных после сытного обеда, – ответил Гарри, примериваясь к ближайшему бутерброду. – Бери, что хочешь, я брал с запасом.
- Спасибо.
Мальчик кивнул, и они замолчали на некоторое время, поглощенные обедом. Потом, когда стали обсуждать школьную форму, Гарри заявил, что эту «колдовскую шляпу» на него наденут только через его труп. Будущие школьники со вкусом прошлись по ее внешнему виду. И тут Гермиона внезапно воскликнула:
- Ой! Совсем забыла спросить: а где твои вещи?!
Гарри прочел ей небольшую лекцию про «брендовые» безразмерные сумки из Египта. Не успела она как следует повосхищаться, как дверь в купе снова открылась без стука. На этот раз это были давно ожидаемые гости: рыжее братство. Ситуация с блондином повторилась точь-в-точь. В центре стоял самый младший подросток, Гарри ничуть не удивился бы, узнай, что он с ним, несмотря на разницу в росте, одинакового возраста. По бокам возвышались близнецы. И все трое всматривались в Гарри, не обращая внимания на девочку. Интонации прощальных речей совпали один в один, разве что слова немного отличались:
- Снова маглы! Набежало их – плюнуть некуда!
Мальчик отметил, что близнецы не особо рады изображать охрану своему брату, но что-то или, вернее, кое-кто вынуждал их к неприятному времяпровождению. В плюс братьям он поставил то, что, уходя, они закрыли за собой дверь.
Мальчик вздохнул, понадеявшись, что больше «фанатов» не будет, шрам уже начал проявляться, превратившись в морщинку. Увы, его надеждам не суждено было сбыться. Через десять минут к ним заглянул мальчик, назвавшийся Невиллом, который «искал свою жабу», вламываясь в закрытые купе, куда она не могла попасть ни коим образом. И еще он тоже пытался просверлить взглядом пару лишних дырок на лбу Гарри. Но, по крайней мере, очередной поклонник Мальчика-Который-Выжил был вежливым, и он удалился, пробормотав: «Извините».
Гермиона сидела задумчивой после прихода рыжих, и даже не заметила заглянувшего Невила. Потом она очнулась и тихо спросила:
- Почему волшебники, рожденные в семьях магов, с таким… - она запнулась, но потом продолжила, вставив явно не то слово, которое она собиралась сказать ранее, - …пренебрежением относятся к одаренным, рождающихся в обычном мире, не говоря уже о простых людях!
Гарри пожал плечами.
- Насчет взрослых не скажу – не знаю. А у детей в основном виновато воспитание, мы сами бы себя так же вели, если бы нам вбивали это с детства. Так что грешно обижаться на болезных! Не обращай внимания. Мы с тобой, Гермиона, сделали ставку на знания, - он кивнул на чемодан, явно набитый книгами, что вызвало смущение у Гермионы, и продолжил, - они же на власть и деньги. Каждому свое. Хотя, деньги всем нужны.
Подискутировав на эту тему, Гарри предложил переодеться, чтобы привыкнуть к новой форме и, получив утвердительный кивок, первым вышел в коридор. Через некоторое время они сидели, разглядывая получившийся результат.
- Я хоть и примерял дома, но со стороны видно лучше. В целом неплохо, если не считать, конечно, пресловутую шляпу. – Гарри помрачнел. – Жаль только, что бейсболка совсем не идет к мантии, я привык к ней!
- Держи! – она сняла очки и протянула ему. – Спасибо, что дал поносить.
- Да ладно, оставь пока себе! У меня запасные есть, точно такие же. - Гарри продемонстрировал, извлеченный из сумки футляр. – Взял на всякий случай.
Теперь они сидели в одинаковых очках друг напротив друга, а Гарри старательно причесывал челку, стараясь как можно лучше скрыть шрам, начавший заметно проявляться. И до самой школы они непринужденно обсуждали школьные предметы и факультеты, на которые они хотели бы попасть. Гермиона мечтала о Гриффиндоре, мотивируя тем, что в нем учился самый великий маг современности, нынешний директор школы Хогвартс, Альбус Дамблдор. Но на крайний случай сойдет и Равенкло. Гарри же настаивал на том, что предметы и учителя одинаковые на всех факультетах, и занятия часто проводят совмещенными. Единственная разница была в учениках, с которыми они будут жить в одном общежитии, и деканах. И Гарри хотел попасть на тот факультет, где будет меньше всего тех людей, кто «почтил» сегодня своим присутствием их купе. Что он и сказал девочке, расстроенной его подходом к выбору будущего факультета.
- «Не сотвори себе кумира!» - мальчик оборвал разгорающийся спор, ловко ввернутой цитатой, и подытожил, слукавив, - к тому же последнее слово все равно останется за распределяющей шляпой.
«Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут, - разнесся по вагонам громкий голос машиниста. - Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно».
- Ага, конечно, конечно…- пробормотал Гарри, гордо заявив Гермионе, - все свое ношу с собой!
Он достал из сумки безразмерный мешок, положил в него сумку, а мешок, свернув, убрал за пазуху.
- Да впечатляет, что ни говори, - девочка завистливо проводила взглядом исчезающий в одежде мешок и покосилась на свой чемодан.
- Оставь, не думаю, что кому-то интересны твои вещи, - посоветовал Гарри. – Хотя, если хочешь, я положу его в мешок, вот только, если нас распределят на разные факультеты, может возникнуть проблема.
- Спасибо, Гарри, думаю, не стоит, - вздохнув, она отказалась от такой возможности.
- Гермиона, ты так вздыхаешь, как будто у тебя там контрабанда оружия или гора золота, - пошутил мальчик. – С другой стороны, это «чужие недостатки надо высмеивать, а свои холить и лелеять». Не помню, откуда я это услышал, но определенный смысл в этом есть.
Вынув свою сумку, он достал из нее скотч и приклеил тоненький кусочек на бок чемодан, убрав мешок на место.
- Теперь ты узнаешь, открывал его кто-нибудь или нет, но, право, эти шпионские штучки излишни, мы же не на вражеской территории! – укоризненно прокомментировал мальчик свой же поступок.
Гермиона медленно краснела, следя за действиями Гарри, создавалось ощущение, что это она все придумала. Но девочка призналась себе, что в глубине души опасалась того, что кто-то будет рыться в ее вещах. Поэтому, когда поезд остановился, и голос попросил всех выйти из вагонов, она с сожалением посмотрела свой багаж и направилась вслед за мальчиком.
На улице уже начало темнеть, и Гарри надеялся, что в сумерках никто не сможет его рассмотреть: пусть поклонники подавятся будущей церемонией распределения! Голос Хагрида отвлек мальчика от мрачных мыслей.
- Первокурсники! Первокурсники, все сюда! – басовито ревел лесничий. - Так, все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной!
Всю последующую дорогу до замка, окутанного знакомой по арке на платформе дымкой, они молчали, каждый думал о своем. На озере ему пришлось достать пару плащей, потому что вечером у воды было ощутимо прохладно. И вот они оказались перед дверьми школы, где их встречала высокая черноволосая волшебница в изумрудно-зеленых одеждах – профессор МакГонагалл, декан Гриффиндора, как она представилась. У нее было строгое лицо, и она носила не менее строгие очки. Хагрид передал ей своих подопечных.
Приказав первокурсникам следовать за ней, профессор повела их за собой через огромный зал, к закрытой двери справа, откуда слышался шум сотен голосов - должно быть, там уже собралась вся школа. По залу летали какие-то темные сгустки, посмотрев на которые поверх очков, Гарри вздрогнул, осознав, что увидел настоящие приведения. Он собирался обратить на них внимание спутницы, но она уже смотрела, широко раскрыв глаза.
Между тем, профессор МакГонагалл разразилась длинной пространной речью о процедуре отбора и выборе факультетов. И мальчик с удивлением узнал по раздавшимся шепоткам, что не все знают, что из себя будет представлять церемония выбора факультета. Декан Гриффиндора завершила свое выступление фразой «надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей новой семьи», посмотрев при этом внимательно Гарри, а потом перевела взгляд на младшего рыжего, оказавшегося первокурсником, и поджала губы. Из чего Поттер сделал вывод, что не у него одного предвзятое отношение к представителям рыжего семейства.
Закончив свою «зажигательную» речь, профессор МакГонагалл предупредила, чтобы все оставались тут и не расходились, их пригласят минут через десять. Сама она ушла в зал. Когда за ней закрылась дверь, Гарри с изумлением обнаружил, что обстановка в зале изменилась. Если мальчики остались стоять, где попало, разбитые на кучки по два-три человека или стоящие в гордом одиночестве, как сам Гарри, то почти все будущие школьницы образовали тесную кучку, в которой происходила жаркая словесная баталия из нескольких голосов, в одном из них мальчик узнал Гермиону.
Подойдя поближе, он вслушался в спор, с удивлением узнав в нем недавнюю перепалку в поезде на тему выбора факультета. Только на этот раз Гермиона пользовалась его доводами, почти дословно повторяя некоторые фразы, видимо, про «не сотвори себе кумира» она не поняла. Скорее всего, ей «промыл» мозги представитель школы - не просто же так появилось желание подражать другим людям. Но, тем не менее, он был рад за нее: в поезде она не показалась ему общительной особой. Он разговаривал за обоих, девочка лишь в основном задавала вопросы.
Отойдя в сторону, он задействовал кольцо и насладился разыгравшейся перед ним сценкой «раздор в стане фанатов Мальчика-Который-Выжил». Между собой сцепились блондин с охраной и рыжий без таковой. Пока все дело ограничивалось словесными оскорблениями друг друга, потом они плавно перешли на родственников и затем, синхронно выхватив палочки, стали осыпать друг друга искрами. Вот тут Гарри удивился по-настоящему: оба оппонента были из так называемых чистокровных семей, но, кроме безобидных искр, явно ничего больше показать не могли. Он думал, что в среде волшебников принято больше времени уделять обучению детей, вероятно, это не так. Как потом узнал Гарри, родители не считали нужным тратить время на то, чему все равно научат в школе. А сами дети, как познал на своем примере мальчик, не способны были овладеть палочкой без наставников.
Разняла их вернувшаяся профессор, взмахом палочки привела их опаленные мантии в порядок и начала выстраивать детей в колонну по одному. Через несколько минут Гарри стоял спиной к учительскому столу и рассматривал старшекурсников, выискивая рыжих. Таковых он обнаружил под Гриффиндорским стягом. По теории вероятности младший должен был присоединиться к своим братьям. Что ж, к великому сожалению профессора МакГонагалл в ее факультет его ни капельки не тянет, и он сделает все, чтобы туда не попасть. В других факультетах он не обнаружил ничего подозрительного – ему подойдет любой из них, где не будет блондина или «Мальчика-Без-Жабы».
Пока он разглядывал учеников за четырьмя столами, распределяющая шляпа закончила свою вступительную речь, и началась церемония посвящения в школьников. Школьники распихивались по факультетам неравномерно: большая часть уходила в Гриффиндор и Слизерин, ну как же ведь там учились сами Дамблдор и Волан-де-Морт. Гарри не удивился, когда Невилл Лонгботтом попал в Гриффиндор, а блондин – Драко Малфой – в Слизерин, туда же последовала его охрана, но их имен Гарри уже не запомнил. А вот Гермиона, точнее Гермиона Грейнджер его удивила, выбрав Равенкло. Наконец, алфавит добрался и до него, последовал выкрики декана Гриффиндора:
- Гарри Поттер!
Зал зашумел, он вышел из значительно поредевшего строя и спокойно направился к лежащей на табурете шляпе, под взглядом нескольких сотен пар глаз. Он ни на кого не посмотрел кроме декана гриффиндорцев, в ее глазах была надежда, но он ее порушил, качнув пару раз головой. Из рассказов разных людей с Косой Аллеи он знал, что волноваться абсолютно не о чем: шляпа направит его туда, куда он попросит.
Едва шляпа оказалась у него на голове, он мысленно произнес: «Мне, пожалуйста, один билет до Равенкло или Хаффлпаффа, можно первым классом». Шляпа тихо зашептала ему на ухо в ответ:
- Подожди, мальчик, насчет тебя поступили недвусмысленные указания записать в Гриффиндор.
«Это от профессора МакГонагалл?!» - с неверием подумал Гарри, ему строгая дама не показалась способной на такую подставу.
- Нет, конечно – от директора лично, он убедительно попросил меня направить Гарри Поттера на его бывший факультет, как он сказал «для продвижения идей добра и гуманизма в народные массы», но, мне кажется, он и сам не понял, что сказал.
«И что теперь? К рыжим я не хочу ни под каким предлогом, даже «добра и гуманизма». И вообще, мне сказали, что ты направляешь туда, куда тебя попросят, разве нет?» – спросил Гарри.
- Это, как правило, так и есть, но против приказа не пойдешь. Я могу сказать директору, что ты меня заставил, но никак не то, что ты меня уговорил. Вот только, боюсь, он мне не поверит, – неуверенно предположила шляпа.
«Упомяни, что я пригрозил отчислиться, если не попаду на Равенкло – у меня хватит денег для получения образования и без участия школы. Скажешь, что не хотела терять топовый бренд «Мальчик-Который-Выжил».
- Почему ты пропустил Хаффлпафф? В начале ты упомянул оба факультета, – спросила шляпа.
«Почему, почему, я же не знал, что меня попытаются впихнуть в Гриффиндор, мне было безразлично куда идти, только не к блондину, «жаболюбу» и рыжим. А теперь выясняется, что меня прочили именно туда! И, если ты скажешь директору, что мальчику было без разницы, лишь бы не в Гриффиндор, он может не правильно это понять. А оно нам надо? Другое дело, если я по какой-то причине изначально захотел учиться в Равенкло… Если тебе так интересно, то я выбрал из Хаффлпаффа и Равенкло тот, который звучит короче! Ну, теперь-то ты поняла, да?» - несколько запутанно и сумбурно изложил свои помысли Гарри. В отличие от фраз вслух, которые можно было править по мере произнесения, мысли подавались в «сыром» виде.
Шляпа замолчала и молчала она долго. По внутренним подсчетам прошло уже минут десять с того момента, как шляпа опустилась ему на голову. В зале царил нездоровый ажиотаж, выдвигались различные гипотезы и теории о причинах затянувшегося распределения. Больше всего ему понравилась версия о том, что шляпа просто заснула на мальчике – она была не далека от истины.
«Ну, чего ты там?! Народ лихорадит! Неужели тебе самой не хочется увидеть лицо директора, когда ты крикнешь «Равенкло»?» - поторопил Гарри артефакт.
- У меня нет глаз, я ведь… - с тоской прошептала шляпа.
«Ладно, ладно, сдвинься немного, я тебе опишу, - прервал ее Поттер, у которого не было настроения выслушивать жалобы на жизнь у тысячелетней шляпы. – Он как раз сидит напротив нас».
Шляпа послушно сползла чуть на затылок. Дамблдор, впрочем, как и все учителя, нервничал, постукивая вилкой по столу.
«Давай, жги. Он просто бороду жует от нетерпения», - разрешил Гарри.
- РАВЕНКЛО! – проревела шляпа так, что у Гарри заныли зубы.
«Перестаралась», - резюмировал мальчик, оглядывая и попутно комментируя происходящее за преподавательским столом.
Смутно знакомый преподаватель в белой мантии и тюрбаном на голове, ранее покачивающийся на стуле, с грохотом рухнул. Сидевший рядом с ним черноволосый мужчина, одетый во все черное, никак не отреагировал ни на крик, ни на падение товарища. Маленький старичок, похожий на гоблина из банка, во всю свистел, топал ногами и улюлюкал. Гарри подумал, что он декан выбранного факультета. Хагрид дремал. Остальные преподаватели восприняли выкрик с видимым облегчением – им надоело ждать не понятно чего. Главный зритель шоу – директор – сначала побледнел, потом покраснел и, сжав кулаки, дернулся вскочить, но с видимым усилием удержался, затем это попыталось повториться, однако, он быстро взял себя в руки и устало откинулся на спинку трона (а иначе это монументального вида сооружение и не назовешь).
«Ладно, пойду я. Спасибо тебе. Прощай», - Гарри снял шляпу и направился к столу своего факультета.
Выкрик шляпы сорвал бурю оваций со стороны равенкловцев. Он сел рядом с Гермионой, справа от него оставалось пустым чуть ли не пол стола. У девочки заалели уши, но она не повернулась к нему. Как бы в рядах поклонников его не произошло прибавления, не хотелось бы. Тем временем распределение продолжилось, почему-то на Хаффлпафф и Равенкло приходилось примерно треть от общего числа первокурсников. Даже появление Гарри Поттера в рядах «воронов» не смогло исправить ситуацию. Как прикинул мальчик, на каждом курсе на их факультет поступало семь-восемь человек. Этот год не стал исключением, и факультет пополнился тремя мальчишками и четырьмя девчонками.
Когда распределение завершилось, директор, бросая в сторону равенкловцев недовольные взгляды, решил, что настала пора подкрепиться, о чем и было объявлено. Появляющиеся из воздуха блюда у Гарри никакого восторга не вызывали: он почувствовал, что порядком устал, и неплохо было бы отпустить школьников в факультетские гостиные. Без азарта ковыряя ближайшую тарелку, он с безразличием наблюдал, как напротив него возникает очередное школьное приведение. Мальчик посмотрел на него поверх очков, оно было облачено в плащ с капюшоном, под которым невозможно было ничего рассмотреть.
- Эффектное представление, как и ожидалось от Гарри Поттера, - прозвенел молодой женский голос из капюшона.
Гарри с трудом подавил зевок.
- Рад, что вас понравилось, леди. Вы не знаете, когда нас отпустят? – сонно поинтересовался он.
- Скоро директор скажет пару слов, и вы сможете уйти. Меня называют Серой Дамой, я призрак факультета Равенкло, – ответила она.
- Называют, а не зовут? – переспросил Гарри и вежливо заметил: – вам идет это прозвище, но Серая Леди звучит лучше, согласитесь.
- Спасибо, – прошелестело в ответ, и она растворилась в воздухе.
- Эй, ты в порядке? – спросил Гарри у Гермионы.
Она молча кивнула в ответ, и мальчик пожал плечами, не представляя, что она там себе опять напридумывала. Ну и ладно. Насильно мил не будешь.
Через несколько минут, Дамблдор, произнес короткую речь, которую Гарри не услышал, борясь со сном. Когда все вокруг начали подниматься, он на автомате встал и пошел за всеми. Как оказалось, все первокурсники шли за старостой факультета - семикурсником Робертом Хиллиардом, который рассказывал мини обзор по Хогвартсу, его Гарри тоже благополучно пропустил мимо ушей. Наконец, после долгих мытарств и бесконечных подъемов по лестницам они добрались до цели – перед ними был вход в гостиную Равенкло, деревянная дверь с молотком на ней. Староста что-то там пошептал над ней, и она открылась.
Гостиная была такой, как и описывалась в «Истории Хогвартса»: оформлена в голубых тонах, имела камин и несколько арочных окон, за которыми сейчас стояла беспросветная ночь. Хиллиард показал дверь в башенку для мальчиков первого курса и исчез из поля интересов Гарри. Двигаясь словно зомби, Поттер преодолел лестницу и, войдя в комнату, рухнул на первую свободную койку.
На следующий день Гарри встал как обычно очень рано, несмотря на вчерашнюю усталость. Поразмыслив, он решил опустить пока что пробежку из утренней разминки, хватит и небольшой зарядки. Приведя себя в порядок, он спустился в гостиную и принялся читать учебник по зельям за третий курс, дожидаясь кого-нибудь из однокурсников, чтобы узнать у них про расписание.
Первой спустилась, как ни странно, Гермиона, у нее в руках была книга. Увидев Гарри, одиноко сидящего в кресле, она ойкнула, и, дернувшись было назад, все же спустилась, и села в кресле, в отдалении от мальчика. Посидев полчаса в молчании, она собралась с духом и пошла к Поттеру. Он встретил ее словами:
- Извини, если что не так, но ты не подскажешь, что у нас с расписанием?
Она, казалось, не услышала и молча протянула ему его очки. Гарри поднял ладони в знак протеста.
- Не беспокойся, считай, я тебе их подарил на день рождения.
Ее рука дрогнула, и она с удивлением спросила:
- Откуда ты узнал, что у меня скоро день рождения?!
- А я и не знал. Просто выбрал первый попавшийся праздник, - сознался Гарри, радуясь, что она заговорила. – Я не отмечаю все эти торжества, просто не уважаю праздники, все, кроме Нового Года.
- Почему?! – она продолжала стоять с вытянутой рукой.
- Гермиона, каждый день рождения неумолимо приближает день твоей смерти, а я не тороплюсь умирать, особенно теперь, когда у меня большие планы, - поделился с ней своим мнением мальчик. – И вообще, я понимаю, что молодо зелено, но ты могла бы придумать причину, чтобы поговорить со мной и более впечатляющую – все-таки учишься не где-нибудь, а на Ровенкло. Подошла бы и сказала: «Гарри, я тебя люблю!», или нет, лучше так: «Гарри, нас переводят в Гриффиндор!» - я бы сразу в осадок выпал, а еще можно…
Он не успел договорить, она покраснела, сказала: «Дурак!» - и убежала. Швырнула очки, которые он еле поймал. Вот и пошутил. Никогда бы не подумал, что станет таким общительным: всю жизнь молчал, а тут на тебе, потянуло оторваться за все годы безмолвия. Надо будет потом извиниться.
Расписание он взял у своего соседа по комнате Терри Бута, а очки вернул на завтраке. Проходя мимо Грейнджер, он положил их на стол со словами:
- Подарки назад не принято отдавать. Извини. - И не дожидаясь ответа, отсел подальше и включил кольцо.
Первые занятия по каждому предмету оказались впечатляющими, они словно старались переплюнуть друг друга: кто больше всех насмешит или удивит Гарри Поттера. Началось все на первом занятии по Травологии. Она была сдвоенной с Грифиндором. У теплиц, где проводились занятия, к нему подлетел Рон Уизли – рыжий фанат, встречи с которым Гарри успешно избежал за завтраком.
- Привет, дружище! – гриффиндорец полез обниматься на глазах у их однокурсников.
- Подожди, Уизли, не так быстро, - Гарри выставил руку, уперев ее тому в грудь. – Где мои десять галеонов?
Поттер давно уже понял, что именно всем этим фанатам от него нужно: рыжые носили потасканные вещи, значит, они охотились за его деньгами. С иголочки одетому, блондину явно нужна была репутация Мальчика-Который-Выжил. А вот Невиллу… он даже предположить не мог, что понадобилось от него этому жаболюбу, может действительно фанат.
- О чем ты, Гарри?! – Уизли удивленно уставился на Поттера. – Мы же друзья!
- Вот именно! Ты сам это признал! Мы – Друзья! А моя дружба с тобой стоит денег, мы же вчера обо всем договорились, - Гарри дожимал ничего не понимающего рыжего. – Я думал ты отдашь золото в более приватной обстановке. Ты воистину гриффиндорец – не каждый может так смело признать, что платит за дружбу полновесными галеонами! Я горжусь, что ты мой друг! А теперь давай деньги.
Гарри обнял застывшего багрового как помидор Рона, а потом протянул руку и пошевелил пальцами в характерном жесте: позолоти ручку. Как на это отреагируют окружающие, ему было, по большому счету, наплевать. Скорее всего, Гарри выставлял себя даже в более плохом свете, чем он -Уизли. Но зато мальчик был уверен, что рыжий к нему в ближайшее время не сунется. Ему, наверняка казалось, что все эти презрительные взгляды направлены на него, хотя на самом деле больше половины смотрело на Поттера. Несколько человек не прониклись ситуацией и стояли с непонимающими лицами, а некоторые восприняли все в шутку, но ни те, ни другие не влияли на обстановку.
Гарри вздохнул: тугодум Уизли так и стоял, уставившись на него остекленевшим взглядом. Он шагнул к нему и начал «нашептывать»:
- За сто золотых ты получишь лучшего друга на свете! Бренд Мальчика-Который-Выжил гарантирует качество.
Потом он ткнул его в бок и тихо прошипел:
- Если ты сейчас же не отойдешь от меня, идиот, я такое ляпну, что во век не отмоешься!
- Дамы и господа! Здесь вам не бесплатное представление! – Гарри решил заканчивать этот бардак, шутка затянулась. – Войдите в положение своего однокурсника – он забыл деньги, одолжите ему, кто сколько может!
Когда у кого-то что-то звякнуло, Уизли очнулся, с паническим ужасом огляделся и стремглав просился прочь. Кажется, опять переборщил. Неужели этот придурок решил, что кто-то придет на занятия с карманами, набитыми галеонами, и тем более захочет с ним поделиться?!
Через несколько минут пришла профессор Спраут, и они зашли в теплицу. Сам урок не оправдал ожиданий, все копались в грязи, пытаясь правильно пересадить какой-то сморщенный кустик. Гарри делал, что говорила учитель, но без особого рвения и, соответственно, успехов тоже не было. Когда равенкловцы отмылись от грязи, у них оставался еще час до Трансфигурации. На сей раз занятия были тет-а-тет. Равенкло и профессор МакГонагалл.
Урок прошел интересно. Ученики расселись парами, а Гарри чувствовал себя полноправным властителем своей парты. Он уже догадался, полистав до этого учебник, что движущей силой трансфигурации является воображение, подкрепленное специальными жестами палочки. Для каждого типа преобразования свои особые приемы, а типы делились на классы, классы на виды. И все это комбинировалось. Требовалось четко представить результат и правильно применить палочку. Когда профессор показала простейшие движения палочки, а потом комбинацию для обращения спички в иголку, то у Гарри получилось первым выполнить задание: с воображением у него было все в порядке, а палочкой махнуть и Уизли сможет. Наверное. Он заработал первые десять очков для факультета. Лучше б денег дали.
Когда занятие закончилось профессор МакГонагалл попросила Поттера задержаться. Он остался сидеть, с недоумением думая, зачем он мог понадобиться преподавателю. Между тем, он ошибался, его оставила не профессор, а декан Гриффиндора или даже замдиректора.
- Поттер, как вы объясните свое поведение у теплиц? На вас поступила жалоба, что вы вымогаете деньги, – профессор строго, а по-другому она и не умела, смотрела на мальчика.
Гарри, только представив эту сцену, не выдержал и засмеялся, громко и самозабвенно ржал перед учителем как ненормальный, но ничего не мог с собой поделать. Все равно, что миллионер, будет требовать деньги с разорившегося брокера. У него стояла перед глазами картинка: он (маленький и слабый, но с золотом в карманах) вымогает деньги (пару жалких медяков) у Уизли (широкоплечий дылда, выше Гарри на пол головы), а за ним стоит все его семейство, в то время, как Гарри был один. Картинка получалась смутная, но Поттеру ее хватило с лихвой. Отсмеявшись, он удивился выдержке профессора: она все также сидела, поджав губы, пережидая его истерику.
- Извините, профессор МакГонагалл, - покаянно произнес Гарри, вернув себе серьезное выражение лица и склонив голову в знак сожаления. – Но это просто абсурдно, что бы Поттер вымогал деньги у Уизли. Я не хочу никого оскорбить, но вымогать деньги можно только у того, у кого они есть.
- Не знаю, что вы там не поделили с Уизли, я про него ничего не говорила, - сказала декан. – Ко мне подошло несколько первокурсников с Равенкло и Гриффиндора с жалобой на тебя.
- Ничего не понимаю, даже инцидент с Уизли был не более чем шуткой, злой, но шуткой, - открестился Гарри от всех наветов. – Или вы всерьез считаете, что первогодка будет вымогать у пары десятков однокурсников деньги на виду у всех? И, вообще, пусть мне в лицо скажут, что я у них вымогал деньги. Буду знать, кого еще причислить к «фанатам» Мальчика-Который-Выжил.
- Идите, Поттер! С вас минус десять баллов!
Гарри пожал плечами и вышел из кабинета, все еще недоумевая. После того случая первокурсники с Равенкло стали избегать его, а он и не навязывался. Свободное время Гарри просиживал в библиотеке по разным углам с Гермионой или тренируясь с палочкой в пустых классах. А еще он благодарил составителя расписаний: в нем не было ни одного сдвоенного урока со слизеринцами. Разбираться еще и с группировкой Малфоя ему было не охота.
Когда он листал «Историю Магии» он знал, что это будет нудный и скучный предмет, но он не предполагал насколько. То, что профессор Бинс - призрак, было не важно, но то, что он имел тихий монотонный голос, напрочь убивало весь учебный процесс. Хаффлпаффовцев и равенкловцев практически всех быстро сморило. Гарри снова возблагодарил мистера Краунса, продавца артефактов, за то, что тот ему всунул связку самопишущих перьев. Лекция немного разнилась с учебником, и полный конспект мог потом пригодиться. Сам же Поттер сделал из пергамента какие-никакие, но затычки и следующие два часа наслаждался учебником трансфигурации, теперь, когда МакГонагалл показала многие движения, читать стало значительно легче и понятнее. Время от времени он тренировался с палочкой на спичках.
На Защите от Темных Искусств заикающийся профессор Квиррелл зачитывал учебник таким тоном, что не смеяться было не возможно в принципе, правда, Гарри быстро надоело, и он снова воспользовался затычками, сменив учебник на «Зельеварение» за пятый курс.
Самым спокойным предметом оказалась астрономия: сонные ученики чертили карты и писали пояснения. Гарри не понимал, почему по этому предмету нет учебника с готовыми картами. На зимних каникулах пообещал себе привезти кучу литературы из магловских магазинов.
Заклинания вел их декан, профессор Флитвик. Занятия состояли на сто процентов из практики, они даже не открывали учебник. Принцип был тот же, что и в трансфигурации, только главную роль играли не движения палочкой, а произношение слов. От внутренней уверенности и концентрации зависела сила заклинания. Разобравшись с принципами, Гарри в какой-то момент так махнул палочкой, что вместо перышка взлетел сам профессор, за что получил пару баллов для Равенкло. После урока Флитвик задержал его, речь пошла опять про Уизли. Декан Равенкло сказал, что он слишком жестоко поступил с Роном. На что Гарри рассказал ему про случай на вокзале Кинг Кросс и про то, какие муки познал магловский мальчик, когда мама Рона перепутала его с Гарри.
- Он погиб спустя пять минут в ее объятьях, зацелованный насмерть. Его смерть не будет забыта, - патетически сказал Гарри. - Благодаря его подвигу, Родина, в моем лице, узнала об опасности и была спасена.
Профессор мягко поаплодировал ему и пожурил за злопамятность. Было приятно, что декан Равенкло на его стороне.
Глава 3Учебники по зельеварению были его самыми любимыми, особенно до того, как он научился что-то делать палочкой. Поэтому он с нетерпением ждал сдвоенных с Гриффиндором уроков в подземелье, напрочь игнорируя слухи о Северусе Снейпе, который был профессором зелий и деканом Слизерина по совместительству.
Кабинет профессора Снейпа больше походил на жилище ведьмы из сказок, чем на химическую лабораторию: значительная часть полок была заставлена заспиртованными крякозябрами: видимо, просто для антуража, потому что Гарри не смог вспомнить ни одного похожего ингредиента. Эффектное появление преподавателя во всполохах его развевающегося черного плаща (при том, что в комнате не сквозило) усилило впечатление от его внешнего вида: засаленные черные волосы, угрюмый вид и идеально подобранная черная одежда. Снейп мельком просмотрел журнал, захлопнул его и принялся прохаживать вдоль доски, постукивая палочкой по ладони. Вид был зловещий.
- Гарри Поттер, - остановившись, негромко произнес он, безошибочно найдя взглядом одиноко сидящего Гарри. - Наша новая знаменитость.
В классе раздались сдержанные смешки. Кажется, профессору он не понравился.
- Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, - начал он.
- Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, - продолжил Снейп. - Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.
После этого короткого, но яркого вступления царившая в классе тишина стала абсолютной. Для Гарри речь не казалась откровением сверху, он был полностью согласен с профессором: описание свойств некоторых зелий потрясало воображение, в отличие от не столь эффектных заклинаний.
- Поттер! - неожиданно произнес Снегг. - Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?
Гермиона Грэйнджер явно знала ответ, и ее рука взметнулась в воздух. Он заметил, что она на каждом занятии старалась превзойти всех и быть первой, что у нее не всегда получалось.
- Если верить учебникам, сэр, из этого сочетания может получиться несколько зелий и эликсиров, - поднявшись, спокойно ответил Гарри.
Профессор поджал губы и продолжил мозговой штурм.
- А вы не совсем безнадежны, в отличие от своего отца, Поттер. Но давайте попробуем еще раз. Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?
Гарри раздумывал недолго, его в последнее время постоянно что-то подталкивало пошутить или влезть в авантюру, и не всегда от этих желаний можно было закопаться в учебниках и книгах.
- Вероятно, пара штук найдется в ваших карманах, профессор. Я читал, что у мастера безоар всегда под рукой, - тонко польстил Гарри. Наверняка, многие подумали, что он посмеялся над учителем, но это было не так, основным в его фразе было упоминание про «мастера».
И, правда, послышался смех с гриффиндорской стороны. Гарри осмотрелся и совсем не удивился, обнаружив среди смеющихся Уизли. После памятного инцидента он больше не предпринимал попыток сблизиться с Поттером. Гарри подумал, что улыбаются, видимо, не над его ответом, а над ним, посмевшим пошутить над «грозой учеников». Но как бы там ни было, Снейпа не устроило нарушение дициплины на его уроке.
- Сядьте! - рявкнул он на Гарри и развернулся в сторону Гриффиндора. – Я гляжу вам весело? Минус десять баллов с Гриффиндора! Тема сегодняшнего урока на доске! Приступайте!
То, что Снейп не снял очки с Равенкло, Гарри посчитал хорошим знаком и стал изучать, слова, появившиеся на доске. «Зелье от фурункулов» - было написано там, и следовал рецепт, который очень походил на тот, что в учебнике. Мальчик на всякий случай сравнил рукописный и печатный варианты инструкции приготовления зелья и сделал вывод, что они ничем не отличаются, кроме пропорций ингредиентов. От них зависела концентрация зелья. Гарри пожал плечами - судя по замечаниям из книг, концентраты сложнее в изготовлении, в слабых зельях проще контролировать сам процесс варки. Поскольку это был первый опыт Поттера на поприще зельевара, он решил минимизировать возможность ошибки и сократил пропорции еще вдвое.
Помешивая согласно инструкциям и аккуратно добавляя новые компоненты, равенкловец с восторгом наблюдал за медленной реакцией его продукта. В отличие от однокурсников, у которых что-то булькало, кипело, даже взрывалось, у него в котле пузырилось, слабо шипя, почти готовое зелье мягкого бирюзового оттенка. С небольшим осадком на дне. Гарри нахмурился: в идеале никаких взвесей, а тем более коагулята быть не должно – он где-то напортачил.
- У вас почти получилось, Поттер. Минус два балла с Равенкло за изменение рецепта, - бросил профессор Снейп, проходя мимо. – Ничего не делайте, иначе испортите еще сильнее!
Гарри со злостью посмотрел в спину уходящему преподавателю. Что ж небольшой экспромт уже не повредит. Он уверенно прервал завершающий пункт руководства – пяти минутное помешивание по часовой стрелке – и начал чередовать с противоположным направлением, плавно взмучивая осадок, пытаясь его растворить. То ли истовое желание подправить зелье, то ли новая методика принесла успех, но в руке, державшей лопаточку чуть потеплело, раздался едва слышный хлопок, и поверхность зелья заволокло густой розоватой дымкой. Гарри поступил в соответствие с только что придуманной техникой безопасности: немедленно вытащил лопатку, загасил огонь и отодвинулся от котла.
Но все предосторожности оказались излишни, через пару мгновений марево рассеялось само собой, и его взору предстало кристально чистая светящаяся светло-голубая поверхность. Гарри Поттер машинально почесал в затылке, как делал каждый раз, когда до него чего-то не доходило. Голубого явно не доставало, и таинственное свечение с проскальзывающими иногда белыми искрами, хоть и красило картинку, было лишним, но зато можно было рассмотреть каждую трещинку на дне котла или полюбоваться своим отражением. Зелье источало незнакомый приятный аромат. Хотелось обнять котел и не выпускать его.
Когда в очередной раз в кабинете что-то ухнуло (Гарри решительно не понимал, что там такое могло взрываться – в компонентах не было опасных вещей), мальчик с трудом оторвал взгляд от своего Творения и оценил обстановку в классе. Профессор находился около Невилла, что-то втолковывая его запачканному бурой жижей лицу. Сразу стало ясно про какое «стадо баранов» говорил профессор в начале занятия: у большинства в котлах находилось нечто странной консистенции, а цвета варьировались в пределах радуги. Попадались зелья, насколько Гарри мог разглядеть со своего места, вполне подходящие под описание в учебнике. Но встречались и эксклюзивные варианты. Юный зельевар не поверил своим глазам, глядя на то, как один из гриффиндорцев пытается вытащить лопаточку из котла, и это у него не получалось.
У Гермионы, сидящей прямо перед ним, получилось зелье темно синего цвета, один в один из учебника. Он как раз рассматривал ее вариант, когда она закончила работу. Грейджер откинула прилипшую от пота прядку со лба и тоже стала изучать обстановку в кабинете. Она выглядела порядком уставшей, руки подрагивали, ее волосы, и раньше напоминавшие «воронье гнездо», теперь походили на спутанный клубок. Вот дошла очередь до Гарри, и они встретились взглядами. Он едва заметно улыбнулся ей, а она лишь тверже сжала побелевшие губы. Затем ее взор скользнул на его зелье, и Гарри был удостоен наблюдать «появление удивленного выражения на лице человека в замедленном действии». Не успел мальчик ей подмигнуть, как она уже отвернулась – он вздохнул.
Тут мимо него что-то пролетело, с мягким шлепком приземлившись, на его стол. Поттер с удивлением узнал кусочек печени дракона, не входящей в число компонентов зелья от фурункулов. Равенкловец повернулся в том направлении, откуда прилетел «подарок», и едва успел заметить, как Рон Уизли снова что-то бросил, явно целившись в его котел. Гарри вскочил, загрохотав отлетевшим стулом, и попытался перехватить предмет, но время уже было потеряно, раздался лишь тихий всплеск.
Гарри Поттер, не посмотрев на результат – и так ясно, что зелье испорчено, вперил яростный взгляд в усмехающегося рыжего и только открыл рот, собираясь громко и с чувством высказать все, что он о нем думает, как вмешался преподаватель. Профессор Снейп, оказывается, тоже все прекрасно видел.
- Минус двадцать баллов с Гриффиндора! Мистер Уизли, прежде чем портить чужое, постарайтесь в следующий раз сделать свое «зелье» более отличающимся от содержимого вашей головы! – едко прокомментировал Снейп. – А вы, Поттер, сядьте! Ваше художество я уже видел, и оно было далеко не так идеально, как вы ду…
Он прервался на середине, кинув взгляд на зелье мальчика и не сумев его оторвать. Гарри во второй раз наблюдал работу камеры в замедленном режиме, только, если в случае с Гермионой это было легкое удивление, то у профессора прорисовывалось потрясение не иначе: лицо побелело, зрачки расширились, приоткрытый рот пытался выговорить нечто непонятное. Поттер посмотрел на свой котел и почувствовал, что сторонний наблюдатель мог бы повторить его предыдущие мысли о камере, переиначенные на самого Гарри.
На поверхности плавала пресловутая драконья печенка. При этом она ни коим образом не влияла на само зелье – инородный предмет окутывала тончайшая пленка серебристых искр, мешающая тому испортить работу Гарри. Он, еле оторвавшись от этого зрелища, снова посмотрел на преподавателя. Казалось, их взгляды столкнулись с услышанным всеми треском. Первым очнулся профессор, он шагнул к столу мальчика, вынимая на ходу свою палочку. Гарри Поттер с решительным видом достал остролист и, практически прокричав: «Вингардиум Левиоза!» - точным щелчком отправил печень на стол Уизли. В котел он не попал. Пожал плечами, словно говоря: «Не в этот так в другой раз» - потом сел и закрыл крышкой котел.
Снейп остановился и ничего не сказал по поводу его самодеятельности, вместо этого он произнес:
- Время вышло! Проверяем результаты! После сдачи работы можете проваливать!
Профессор начал, не торопясь, обходить учеников, маршрут же он выбрал с таким расчетом, чтобы Гарри оказался в конце «очереди». Не задерживаясь, декан Слизерина проходил вдоль рядов, мимоходом снимая баллы от одного до пяти за особо испорченный вариант. Мальчику с застрявшей лопаткой, была назначена отработка на вечер по чистке котлов и десяток снятых баллов в довесок. Мало кому удалось избежать потери очков у факультета. Около Уизли профессор остановился, и с видимым удовлетворением снял еще пару баллов, и приказал написать ему четырех футовый свиток на тему: «Свойства и применение драконьей печени». И пригрозил назначить отработку, если его эссе будет хоть на дюйм меньше положенного. У Гарри было смутное ощущение, что, даже если полностью списать с учебника самым размашистым почерком и оставить между строк по паре дюймов, то выйдет всего пара-тройка футов от силы.
Все, у кого Снейп принял работу, очень быстро покидали кабинет. Гермиона была предпоследней. Профессор остановился рядом с ее котлом.
- Мисс… - он посмотрел в журнал, - Грейнджер, у вас получился неплохой образец. И если бы мы готовили зелье из учебника, я бы изменил своим принципам и дал вам за него пять баллов!
Уши Гермионы начали медленно розоветь. Снейп между тем продолжил, махнув палочкой в сторону доски:
- Вместе с тем, то, что вы не умеете слушать учителя, заставляет меня думать, что приготовленное вами зелье не плод тяжкий трудов, а всего лишь немыслимая удача.
Ее плечи поникли, а уши мягко светились алым на фоне каштановых волос.
- За ваши старания я дам вам один бал, а теперь идите, Грейнджер!
Гермиона, не оглядываясь по сторонам, выбежала из кабинета. Профессор махнул палочкой – дверь за ней захлопнулась, и раздался щелчок. Потом он убрал крышку с котла Гарри, и с непонятным выражением на лице стал вглядываться в зелье.
- Поздравляю, мистер Поттер! У вас определенно талант вашей матери, что не может ни радовать. Если бы вы унаследовали «талант» вашего отца, то сейчас на месте Уизли были бы вы! Даже сдавшим ЖАБА по зельям на «Превосходно» не всегда удается, так органично вплетать собственную магию в приготавливаемые эликсиры. Вытяните руку, Поттер! – неожиданно скомандовал он.
Гарри протянул левую руку, и Снейп, незатейливо махнув палочкой, щелкнул ей по ладони школьника. В том месте сразу же появились тошнотворного вида нарыв и язвы. Профессор между тем, трансфигурировав из лопаточки черпачок, зачерпнул им немного из котла и аккуратно плеснул на ладонь. Ее заволокло серебристым потоком, а когда он спал, рука вернулась в прежнее состояние.
- Обычно зелье от фурункулов принимают во внутрь, но то, что с ним сделала ваша магия, перевело его на новый уровень. Считайте теперь его эликсиром, - бесстрастно объяснил свои действия Снейп. – Теперь, когда мы определились, что вы сын Лили Эванс, а не Джеймса Поттера, я могу со спокойной душой дать вам десять баллов.
- Спасибо, сэр! – Гарри счел нужным поблагодарить учителя, подумав, что все время молчать будет невежливо с его стороны. Деканские заскоки про его родителей он пропустил мимо ушей.
- Самое главное… У вас больше нет причин посещать мои занятия до пятого курса включительно! – профессор насладился вытянувшимся лицом Гарри. – Вы видели, на что способны ваши однокурсники! За редким исключением, это попросту сборище неучей! У меня нет ни возможности, ни желания обучать вас отдельно от других учеников.
Сделав паузу и не дождавшись комментария, Снейп непринужденно продолжил:
- Впрочем, вы можете продолжать посещать уроки и даже пользоваться кабинетом в любое время. Но с несколькими условиями: вы предупреждаете заранее о том, когда и что собрались варить, и еще - если вы не сможете приготовить минимум такого же по качеству… вас будут ждать немытые котлы!
Мальчик с ужасом подумал, что теперь каждое занятие обернется в «борьбу за выживание». Профессор Снейп удовлетворился реакцией мальчика и решил подсластить пилюлю:
- Так же вы сможете забрать себе треть любого продукта, который сможете сварить не хуже нынешнего зелья! Я уверен, вы правильно оцените риски и возможные прибыли. А теперь вы свободны.
Он небрежно дернул палочкой в сторону двери, и снова раздался щелчок. Но Гарри не собирался так просто уходить. Он достал из сумки пару флаконов и заполнил их своим «эликсиром», потом молча встал и отправился на выход. У самой двери его догнал голос Снейпа, посчитавшего нужным оставить за собой последнее слово:
- До встречи на следующем занятии, мистер Поттер.
- Да, сэр!
Когда за Поттером закрылась дверь, профессор подумал, что правильно сделал, не сказав мальчишке о том, что его первоначальное зелье уже было на уровне СОВ. Чтобы не возгордился.
Если Гарри и думал, что «потянутся серые трудовые будни» после первой недели в Хогвартсе, то он жестоко ошибался. Бодрый после зарядки Гарри спокойно завтракал в Большом зале, не обращая внимания на сонных равенкловцев, когда захлопали крылья, и пространство стало заполняться совами. После того, как он увидел это зрелище первый раз, мальчик стал держаться за столом немного в стороне от остальных. Не все разносчицы были аккуратными, а есть блюдо с перьями после того, как в нем потопталась очередная сипуха, он отказывался наотрез.
К его вящей «радости» в этот раз его не миновала почтовая служба. С феноменальной точностью бухнувшись прямо в тарелку, сова уронила в подставленные руки (на самом деле он потянулся задушить ее) запечатанный конверт. Гарри со злостью посмотрел, как птица, освободившись от ноши, принялась уничтожать его завтрак, и поспешил вскрыть послание. Письмо он прочел наискосок: «Дорогой Гарри… пришли мне ответ с Буклей. Хагрид».
- Ты что ли, Букля? – спросил недовольно он у посланницы.
Она почему-то обиделась и клюнула его в палец, показалась кровь. Напавшая попыталась взлететь, но, получив пустой тарелкой по хребту, переменила свое решение и, подпрыгивая, побежала по столу. Она ворвалась к товаркам, принесших почту равенкловцам, совы устроили переполох на столе и разлетелись в разные стороны, провожаемые ругательствами со стороны учеников. Весь стол был в перьях. К Хагриду Гарри решил сходить: лесничий все же по мере сил старался ему помочь при первой встрече.
Вскоре ему пришло очередное письмо, сова и конверт отличались от предыдущих в лучшую сторону. В послании была короткая записка: «Мистер Поттер! У меня есть для вас предложение, если вы захотите его выслушать, приходите в кабинет рядом с классом трансфигурации сегодня после двух. И передайте это приглашение мисс Грейнджер с вашего факультета. Батшеда Бабблинг, профессор «Древних рун»».
Почему она приглашала именно их, догадаться было не трудно. Гарри задумался над тем, как поэффектнее передать письмо Гермионе. На ум пришло несколько вариантов. Выбрав средний по шкале экспрессивности, он написал на сложенном письме: «Признание в любви», потом положил в конверт, и уже на нем накарябал: «С любовью, Гарри!». Достав палочку, он пролевитировал письмо под нос Гермионе, так чтобы надпись на посылке увидело несколько однокурсников. Мальчик на всякий случай остался проконтролировать. Если она его не станет читать, тогда он подойдет, как обычно извинится и объяснит в чем дело.
Когда она прочла обе надписи, ее щеки покрылись румянцем, как будто она попала на мороз, и девочка с яростью посмотрела на Гарри. Поттер не понял, зачем кидать такие пылкие взоры, если он сидит всего через два пустых стула от нее. Гарри приложил руку к сердцу и пожал плечами, мол, сердцу не прикажешь, а потом кивнул ей на письмо. Она с ужасом посмотрела на сложенный листок, внезапно побледнела и, решившись, развернула его. Наблюдать за сменой цвета ее лица было интересно. По мере прочтения ее состояние пришло в норму, и она, бросив письмо на центр стола и кинув злой взгляд в сторону Гарри, отправилась к выходу.
В два часа мальчик стоял у входа в кабинет «Древних рун», дверь была закрыта. Гермиона же не пришла. Он достал книжку и приготовился ждать. Через пять минут показалась запыхавшаяся Грейнджер, с ее лица срывались капельки воды. В мозгу Гарри моментально сложилась цепочка: «Грейнджер - не опаздывает - умытое лицо – плакала – из-за него». Она подошла и встала рядом, даже не глянув в его сторону, будто его и не было.
- Извини, я не думал, что ты так остро отреагируешь на очередную мою шутку. Ты, в отличие от меня, слишком близко к сердцу все принимаешь. Теперь не буду тебя подкалывать…
Гарри не успел закончить, как ему залепили пощечину, а потом еще одну, когда же он, наконец, отошел от шока и сделал шаг назад, их уже насчитывалось штук пять.
- Полегчало? – Гарри потер щеку, мрачно глядя на девочку, с негодованием смотрящую на него. - Прости, еще раз. Я давно должен был заметить, что тебе не приятно общаться со мной, и мне не стоило навязываться. Больше ты меня не услышишь. Девочки из-за меня плачут, позор-то какой… - несколько сумбурно закончил он.
Тут дверь открылась, и на пороге показалась женщина средних лет, одетая в балахон с откинутым капюшоном. У нее были длинные распущенные волосы иссиня черного цвета, серые глаза вытянутой формы, прямой нос и узкий рот. Немного похожа на азиатку Чанг из Равенкло со второго курса. В руках она перебирала четки, от которых исходило едва заметное сияние. Гарри посмотрел на них поверх очков – сияние пропало. Женщина улыбнулась и представилась:
- Меня зовут Батшеда Бабблинг, профессор по дисциплине «Древние руны». Мистер Поттер, мисс Грейнджер, прошу, входите, я не задержу вас надолго.
Она пропустила их внутрь и закрыла дверь. Гарри с Гермионой сели за ближайшую парту и приготовились слушать.
- У меня есть к вам предложение, и вы вольны отказаться от него… - она сделала паузу, дабы дать прочувствовать момент.
- Я согласен! – Гарри в целом представлял, к чему все идет, и решил не ходить вокруг да около.
От неожиданного возгласа однокурсника Гермиона встрепенулась.
- Ты еще даже не услышал, о чем пойдет речь! – удивилась миссис Бабблинг.
- Это, наверняка, что-то, связанное с изучением вашей дисциплины, не предложите же вы подергать директора за бороду! – с иронией ответил мальчик.
Грейнджер снова встрепыхнулась, на этот раз сильнее. Лицо профессора посуровело, и она строгим голосом, как у МакГонагалл, сказала:
- Мистер Поттер! Я не допущу фамильярности между преподавателем и учеником! Ведите себя пристойно, в конце концов, я не ваша девушка!
Почти выкрикнув последнюю фразу, она кинула взгляд на Гермиону, заставив ее покраснеть и вздрогнуть в третий раз. Гарри нахмурился.
- Извините, профессор Бабблинг, если обидел вас своей шуткой, но не лечите свои нервы, срываясь на девочке-первогодке, для этого у вас есть четки. И, вообще, у меня такое ощущение, что мы вам зачем-то позарез понадобились, и…
Гарри в очередной раз не смог закончить фразу, потому что профессор… профессор заплакала, спрятав лицо в ладонях. Мальчику захотелось провалиться сквозь землю. Он снова довел кого-то до слез, на этот раз взрослую женщину. Он достал из сумки бутылку с водой и стаканчик. Потом наклонился к Гермионе и быстро зашептал:
- Если и ты сейчас заплачешь, я пойду повешусь! В бутылке – вода, успокой ее и узнай в чем там дело, если что, как уже говорил, я согласен. Наверное, предложит обучение рунам. Надеюсь на тебя! И извинись потом за меня…
Поттер быстро поднялся и, пробормотав: «Я был не прав, простите», вышел из класса. Как потом объяснила мрачная Гермиона, профессора Бабблинг могут уволить из-за того, что в этом году никто из третьекурсников не записался на изучение рун. Как это было связано, Гарри не понимал: кто же тогда будет обучать с четвертый по седьмой курсы?! Преподаватель, увидев их со стеклами на церемонии распределения, решила, что они точно хотят изучать ее предмет, раз носят очки, и предложила записать их на уроки вместо отсутствующих третьекурсников. Гермиона согласилась. Так у них появился новый предмет.
- За мной должок, если что случится, обращайся, - глядя в глаза девочке, серьезно сказал Гарри.
- Ты мне ничего не должен! – мило смутилась она, ее щеки опять начали розоветь.
Он пожал плечами и не стал развивать тему, потому что на языке вертелась очередная шутка, весь смысл которой сводился к двум словам: «Заканчивай краснеть!».
Гарри с тоской глядел в безоблачное небо, украдкой поглаживая кольцо, и мрачнел с каждой минутой. Он уже минут пять стоял и слушал Малфоя о его «теории чистой крови». Единственное в чем их мнения совпали, так это в том, что от семейства Уизли нужно держаться подальше. Он оказался в таком положении в основном из-за стечения обстоятельств. Как оказалось, Гарри ошибался, думая, что у Равенкло нет спаренных занятий со Слизерином. Одно такое появилось на второй неделе занятий – полеты на метлах.
Мадам Хуч, преподаватель полетов, сказала, что «не будь я бывшим ловцом, вы узнаете с какой стороны браться за метлу за три отведенных нам занятия!» И, надо признать, она свое дело знала: мадам Хуч подробно и доходчиво объяснила им основные правила управлением метлой, показывая все свои действия на практике. Показав пару пируэтов высшего пилотажа и вызвав шквал аплодисментов, она заставила их практиковать команду «Вверх», заставляющую метлу прыгать в руку.
И вот Гарри Поттер с унылым видом стоял и повторял это идиотское упражнение, а затесавшийся рядом Малфой разливался соловьем, агитируя Мальчика-Который-Выжил вступить в его фан-клуб.
- Ты же понимаешь, Поттер, что в нашем мире есть несколько династий волшебников, которые куда круче всех остальных. Тебе ни к чему дружить с теми, кто этого не достоин, – с покровительской интонацией произнес слизеринец и бросил взгляд куда-то в сторону. - Я помогу тебе во всем разобраться.
Гарри промолчал, понимая, что если он сейчас откроет рот, за ним будут гоняться по всей школе фанаты Малфоя, а это половина Слизерина. Драко принял молчание со стороны слушателя за благосклонное внимание и продолжил в той же манере:
- Если честно, я не понимаю, почему в школу принимают не только таких, как мы, но и грязнокровок. Они ведь другие. Они по-другому росли и ничего о нас не знают. Представь, некоторые даже никогда не слышали о Хогвартсе до того дня, как получили письмо. Я думаю, что в Хогвартсе должны учиться только дети волшебников с чистой кровью или полукровки.
«Ну, ничего, Малфой! Не только слизеринцы умеют бить из-за угла…» - меж тем думал Гарри, пытаясь держать на лице маску бесстрастности.
- Поттер, я хочу тебе предложить, - в конце концов, Драков подступил к главной теме своего сольного выступления, - вступить в наш элитный клуб чистокровных учеников! Ты только подумай, какие перспективы ожидают тебя в будущем: в мой клуб входят наследники наиболее известных семей магического мира Англии, знакомство с которыми сулит успешную карьеру, деньги…
- Надоело! – Гарри прервал разошедшегося не на шутку Драко. – Все это у меня уже есть, и, если тебе нечего больше сказать, то проваливай! Аудиенция закончена, Малфой.
Драко перекосило, и он, с усилием сдержав рвущуюся наружу ярость, спросил, пренебрежительно кивнув в сторону:
- То есть ты предпочтешь иметь дело с отбросами, нежели с высшим светом?
На этот раз Гарри проследил, куда там все время презрительно косился блондин. Чуть в стороне стояла группка из трех человек: двух девочек и одного мальчика, одетых в цвета Слизерина. По тому, как отчужденно они держались от остальных зеленых плащей, он сделал правильный вывод, что это пресловутые «грязнокровки».
- Я тоже полукровка. И знаешь что: был недавно один, тоже разглагольствовал, как и ты. И где он сейчас? – Гарри откинул челку, открывая свою метку. – Задумайся над этим, Малфой! Я уверен, что для тебя уже сейчас где-то тихо зреет свой «Мальчик-Который-Выжил».
Драко отшатнулся от него, как от прокаженного, и удалился к своему фан-клубу обсуждать результат «вербовки» Поттера. Мальчик вздохнул: вроде удалось отшить без лишнего шума и не акцентируя внимания на самом Гарри.
На их перепалку с Малфоем никто не обратил внимания, и остаток занятий прошел в спокойной атмосфере. Поучившись, как правильно садиться на метлу и держать рукоять, как подниматься и опускаться, первокурсники попрощались с мадам Хуч до следующего занятия.
Как-то Гарри прогуливался по школе, по верхним этажам, пытаясь исследовать с помощью очков встречающиеся руны – таково было задание профессора Бабблинг, которая сказала: «Не достаточно просто носить стекла Грифла (только от нее он узнал хоть какое-то самоназвание этих стекол), нужно их еще и использовать». Проходя по одному из многочисленных коридоров седьмого этажа, он услышал всхлипывания, доносящиеся из-за ближайшей двери. Подозревая очередные проделки Пивза, он, аккуратно приоткрыв дверь, осторожно заглянул внутрь.
Там оказалась подсобка, и каково же было его удивление, когда вместо Пивза или печально известной Плаксы Миртл, он обнаружил плачущую старшекурсницу в разорванной мантии и плаще факультета Хаффлпаффа. Похоже, ему на роду написано, постоянно видеть женские слезы. Он вздохнул и полез в сумку за платком, который и протянул ей со словами:
- Что творится в этой школе, если девушки рыдают на каждом углу?!
- Лучше спроси, что твориться в этой школе, если девушка не может найти место, чтобы выплакать дневную норму, - легко улыбнулась она, принимая платок.
Гарри только-только оправился от вида рыдающей старшекурсницы, как снова растерялся от такой быстрой смены ее настроения. Пока он думал, что ответить, она утерла лицо, помахав палочкой, привела в исходный вид свою одежду и как-то изменила волосы с длинных и черных на волнистые и фиолетовые покороче. Это заклинание его заинтересовало, он давно подумывал перекрасить Малфоя в рыжий или отбелить Уизли: на них обоих у него был зуб.
Так, как она пришла в норму, Поттер тут стал явно лишним. А раз молча уходить не в его стиле, то в данном случае стоило воспользоваться стандартным приемом: «пошутить-извиниться-уйти».
- Поведай, дитя, что потревожило твой разум и внесло смятение в твою душу. – Гарри погладил мнимую бородку и уставился поверх очков дамблдорским взглядом на девушку.
У девушки оказался очень легкий характер: пять минут назад плакала, а сейчас шутит с незнакомым человеком и делится с ним своими бедами. Вместо ожидаемой реакции: «Не твоего ума дела, сопляк!», она сходу включилась в игру и, упав на колени, начала свою «исповедь»:
- Тяжелые испытания выпали мне, святой отец, на моем пути к просветлению. Из-за летучей мыши не видать мне ЖАБЫ по зельям, а еще я опять избила однокурсника, хотевшего меня полапать, и у меня кончилось сливочное пиво…
«Да уж, нашла, о чем горевать», - пронеслось у Гарри в голове в то время, пока он с грустным видом кивал в такт ее словам.
- Не бойся, сестра! – Гарри погладил ее по голове, а, когда девушка с возмущенным возгласом вскочила, бухнулся на колени и, вцепившись ей в ноги, запричитал, - Прости, сестренка, своего старшего братика за то, что не приглядывал за тобой! Каюсь, виноват! Но теперь я исправлюсь!
Когда она потянулась за палочкой, он понял, что пора закругляться. Равенкловец отскочил, подняв руки.
- Сдаюсь! Только без палочек! Ты же не собираешься проклясть младшего братишку? – Гарри попытался состроить невинное лицо.
- С каких пор ты стал мне братом?! – Судя по ее мрачному взгляду, попытка провалилась.
- С каких пор, чтобы стать братом, нужно спрашивать разрешение?
Хаффлпаффка вновь без палочки как-то изменила цвет волос на черный и с довольно зловещим видом надвинулась на мальчика.
- Ладно, прости-прости! Я пошутил! – он замахал руками и, когда она остановилась, спросил, - еще вопрос и я пойду. Каким заклинанием ты меняешь цвет волос?
Она поменяла несколько цветов за пару мгновений, остановившись на фиолетовом.
- О, маленькому братику, нужен секрет сестренки? – насмешливо протянула она. – Что ж за десять галеонов я расскажу тебе о моей тайне.
Он пожал плечами: платить за информацию – это естественно. Покопался в сумке и протянул ей горсть монет, не считая.
- Для хорошей шутки и сотни не жалко. На это ты сможешь жить на одном сливочном пиве несколько месяцев. А теперь, раз плата получена, хотелось бы узнать интересующую меня вещь, - мальчик перешел на деловой тон.
Девушка несколько секунд ошарашено пялилась на кучку галеонов, потом немного для вида поборолась со своей совестью и поступила по принципу: «Дают - бери, бьют - беги».
- Не знаю, что там у тебя была за шутка, но вынуждена огорчить – это не заклинание, - она пожала плечами, дескать, ей не удобно обманывать маленьких, но раз для него деньги не проблема, то переживет. – Я метаморф, могу изменять свое тело по своему желанию, это не магия, а способность тела. Так что, извини, но тебе ничего не светит.
Гарри впал в ступор, округлив глаза и разинув рот. Вот это удача, столько искал и ни одного практического совета по метаморфизму не нашел, а тут готовый учитель, одна из пяти в стране! В его глазах появился алчный блеск шахтера, нашедшего двухфунтовый алмаз, а на губах заиграла хищная усмешка. Он сделал шаг вперед. Она изменилась в лице, прижала деньги к груди и, выставив перед собой палочку, сделала шаг назад.
- Стой! Не подходи, извращенец! – выкрикнула она.
Очнувшийся от крика Гарри запнулся и, с изумлением пробормотав: «При чем тут извращенец?!», мягко отступил обратно.
- Подожди, ты все не так поняла!.. Тонкс? М-м-м… Нимфадора Тонкс, кажется? Я прав? – предположил Поттер и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил, - одна из пяти зарегистрированных метаморфов в Англии. Самая молодая. Самая талантливая и… и прости, больше ничего не знаю. Так вот, у меня к тебе деловое предложение.
- Просто Тонкс! Чего тебе? И представься, раз уж меня знаешь – недовольно пробурчала девушка, но палочку опустила и деньги спрятала.
Гарри медленно, чтобы не нервировать девушку, достал свою палочку и зажег светлячка, затем, выглянув в коридор и никого не обнаружив, закрыл дверь.
- Меня зовут Гарри Поттер. Мне нужна от тебя помощь в одном деле. Если хочешь, оплачу деньгами или ответной услугой, - прямо заявил Поттер, показав шрам.
- Мальчик-Который-Выжил? И который требует за свою дружбу деньги? И чего же тебе от меня нужно? Хотя, дай догадаюсь: то же что и всем – обучить метаморфизму… - она скривилась. – То-то ты так оживился, когда услышал о моей способности. Вынуждена разочаровать: это не приобретенная, а врожденная особенность, ей нельзя научиться…
- Да-да, я все это знаю, – перебил ее мальчик. – Мне требуется лишь информация о том, как ты управляешь своей способностью, как она работает, и ничего другого.
Пока она раздумывала, он продолжил лить воду на свою мельницу.
- Слухи о том, что мне платят за дружбу, распустил никто иной, как я, – в ответ на ее вопрос, появившийся в глазах, он пояснил, - просто надоело, что за мной толпами ходят фанаты. Возьми на вооружение, и не придется прятаться по подсобкам.
Тонкс продолжала молчать, а мальчик достал еще один «козырь».
- Кстати, могу помочь с профессором Снейпом, если деньги тебя не устраивают, - проникновенно предложил он, а потом, добавив в голос возмущенную нотку, добавил, - меня не интересуют твои сокровенные тайны, всего лишь то, что вполне возможно описано в какой-нибудь книжке в библиотеке…
- Все-все я поняла! – она в свою очередь подняла руки. – Искуситель… Деньги мне нужны, но что ты там говорил про Снейпа?
- Расскажи, что у тебя за проблема, - предложил Гарри. – А профессор освободил меня от занятий до шестого курса.
- Врешь! За какие такие подвиги?!- не поверила девушка.
- По причине моих неповторимости, неотразимости, гениальности, талантливости и оригинального чувства юмора… - скромно перечислил мальчик свои достоинства. – Какая тебе разница? Давай ближе к теме, а то время уже не детское. Если тебя Филч поймает, я себе этого не прощу.
Хмыкнув, она принялась рассказывать о том, насколько она патологически неуклюжа, и как это мешает в зельеварении. Оказалось, что профессор Снейп, выведенный из себя очередным разрушением кабинета, запретил ей притрагиваться к котлу, покуда, как он выразился «твои руки не вырастут из места, им полагающегося». А без тренировок она никогда не сдаст ЖАБА.
- Не замечал за тобой неуклюжести, или это только на зельях? – спросил Гарри.
- Тебе просто повезло, и дня не проходит, как я попадаю в больничное крыло с мелкими травмами.
- Ладно, я вижу два, нет даже три варианта решения проблемы. Первый – иду и прошу профессора вернуть тебя на занятия, но, честно говоря, если он согласиться, я с ужасом представляю, что Снейп запросит в обмен. Второй – я постараюсь научить тебя, своему способу приготовления зелий. Правда, как ты ни скажешь, «это талант врожденный», и получиться что-нибудь из этого или нет, но попытка не пытка. И третий, мой любимый – я попытаюсь сделать Феликс Фелицис, потом напоим тебя тем, что получится, и от невезения не останется и следа. Какой вариант выбираешь?
Когда Тонкс уже хотела что-то ответить, Гарри быстро произнес:
- Я пошутил, мы выбираем для начала второй вариант, как самый безопасный. И раз мы все решили, пойдем договариваться с профессором Снейпом: на выходных будем варить экстракт бадьяна – и просто, и в хозяйстве пригодится.
- Что прямо сейчас пойдем? – уточнила девушка.
- А чего тянуть? Быстрее решим твою проблему - быстрее я получу нужные мне сведения, - удивился мальчик. – Так что по рукам, Просто Тонкс?
- Издеваешься? – огрызнулась она. - Хорошо. По рукам.
Через двадцать минут они стояли перед хмурым профессором Снейпом:
- Чего вы хотели, Поттер? У меня мало времени! – раздраженно проговорил преподаватель.
- Я пришел выполнить нашу договоренность, профессор, и получить разрешение. Я бы хотел в эту субботу заняться в кабинете приготовлением экстракта бадьяна, - твердо произнес Гарри.
- Что ж, мистер Поттер, это похвально! Считайте, что разрешение у вас есть. А я уж было подумал, что вы только и можете, варить одно и то же зелье каждое занятие. Мадам Помфри, впрочем, довольна, - Снейп подчеркнуто обращался только к Гарри, игнорируя Тонкс.
- Да, тут такое дело… Профессор, мисс Тонкс будет мне ассистировать, вы не против? – с напряжением в голосе спросил мальчик.
По лицу Снейпа скользнуло какое-то выражение, и он ответил:
- Нет! Но помните про котлы и кабинет, Поттер…
Декан Слизерина закрыл перед ними дверь, и из-за нее через пять секунд раздался зловещий хохот. На Тонкс, на которую профессор ни разу не взглянул, было жалко смотреть. Она поникла, волосы почернели, и, казалось, вот-вот заплачет.
- Ну-ну, успокойся, Тонкс, пол дела сделано! – Гарри похлопал ее по плечу. – Пойдем на ужин.
Не прошло и двух минут, как он развеселил девушку байкой о семейке Уизли на перроне. Когда они вышли к Большому залу, от ее печали не осталось ни следа, но оба имели довольно взъерошенный вид: слова о невезучести Тонкс были полнейшей правдой. Пока они спускались из подсобки до подземелий и далее к трапезной, хаффлпаффка умудрилась пять раз спотыкнуться: два раза ее успел поддержать Гарри, один раз она смогла сама схватиться за перила, и последние разы она упала прямиков на мальчика. Впрочем, это было весело, о чем Гарри ей и сказал. У входа в зал они разошлись, посчитав, что лучше не афишировать их приятельских отношений, и договорились встретиться в субботу после завтрака.
Гарри хотел на уроке зельеварения приготовить основу для будущего экстракта. Обычно его делают на простой воде, но Поттер решил сделать все по высшему разряду. К тому же у него была еще одна причина придти на урок – настала пора покарать Уизли.
Придя на урок на полчаса пораньше. Гарри достал кусок злополучной печени дракона и, рассчитав место, подвесил ее на самый верх, скрыв в тенях неровного потолка. Операцию проводил с помощью палочки и заклинания левитации. Единственная проблема заключалась в том, что палочку теперь выпускать из рук было нельзя, иначе эффект от заклинания тут же пропал бы. Но ничего, для приготовления основы для зелий, ему достаточно и одной руки, вторую с палочкой Поттер убрал под стол.
Когда равенкловцы и гриффиндорцы зашли в кабинет, он уже увлеченно помешивал основу. Вошедший следом Снейп ничего не сказал, только, бросив взгляд в котел, усмехнулся. Еще одной причиной, по которой Гарри готовил основу, была тренировка. Ведь, по сути, до этого он лишь повторял в точности свои действия на первом занятии, а в грядущую субботу ему предстоит сварить новое зелье. Для придания уверенности себе равенкловец и трудился сейчас над одним из самых простых рецептов в зелеварении.
Урок шел своим ходом, профессор, выдав на доске рецепт зелья от икоты, принялся патрулировать кабинет. При этом он не лицеприятно отзывался об умственных способностях учеников, которые не могут понять, что такое «по и против часовой стрелки». Подгадав момент, когда преподаватель посмотрел в его сторону, он отпустил заклинание, следом раздались всплеск и изумленный вскрик. И ничего не произошло. Когда Гарри посмотрел на Уизли, тот оказался слегка обрызганный своим зельем. Взрыва не было. Гарри выругался про себя: как он мог не учесть того факта, что Уизли так способен испортить зелье, что невозможно предсказать какой ингредиент нужно добавить для детонации.
«Выкрутился, рыжий! Нужно было вешать не печень, а иглы шкуробрюха…» - злобно подумал Гарри и с силой сжал лопатку, которой доводил до кондиции свою основу. В этот момент знакомо хлопнуло и из котла повалил знакомый туман, только черного цвета. Выполнив предписания техники безопасности, он принялся ждать. На сей раз дымка рассосалась лишь спустя пять минут, открыв абсолютно черную поверхность. Ни знакомого света, ни искр не было, наоборот – казалось, что лучи, падающие на гладь основы, не возвращаются обратно. Гарри хотел потыкать лопаткой, но испугался: от одного вида этой жидкости по спине начинали носиться мурашки. Поттер поспешил закрыть котел крышкой и облегченно вздохнул - никто не заметил.
Гарри молча дождался, пока последний ученик не покинет кабинет, и так же молча откинул крышку, показывая подошедшему профессору свое новое творение.
- Что это, Поттер?! – мрачно спросил, посмотрев в котел, Снейп. – Начинаю подозревать, что слишком перехвалил вас на первом занятии. Еще раз спрошу, что это такое? Как вы умудрились, сделать из обычной основы, не пойми что?!
- Я не знаю, сэр! Основа была почти готова, и я решился чуточку воздействовать волшебством и, похоже, немного перестарался… - принялся объяснять Гарри.
- Все с вами ясно, «немного перестарались», да? Вы знаете, что делают с вновь открытыми зельями, особенно выглядящими настолько опасно? – дождавшись кивка, он спокойно продолжил, - правильно, их изучают в защищенных лабораториях, а если установить воздействие зелья не удается, его уничтожают. Вы понимаете, что я не могу позволить отлить вам вашу долю? Даже такой бездарь в технике безопасности, как вы, должен понимать к чему не следует тянуть свои ручонки.
- Я понимаю, профессор! Мне даже страшно просто смотреть на него, не то, что разливать по флаконам. Я могу идти, сэр? – с надеждой в голосе спросил Гарри.
- Конечно, Поттер, конечно… Когда перемоете все котлы! Вы же не думали, что я забуду о нашем уговоре? – Снейп растянул губы в усмешке. – К тому же это для вас будет тренировка перед помывкой всего кабинета в субботу на пару с Тонкс!
Злобно ухмыльнувшись, он осторожно подхватил котел левитацией и направился в свою лабораторию.
В субботу утром Гарри, вполне уверенный в предстоящей затее, встретив Тонкс, направился вместе с ней в подземелья. В кабинете было пусто, лишь на его столе стоял наполненный флакончик, рядом с ним лежала записка: «Основа для зелий». Гарри несколько удивился неожиданной щедрости и заподозрил подвох, но проверка показала, что в бутылке именно то, что надо. Он договорился с Тонкс, что на первый раз она будет просто сидеть, наблюдать и спрашивать, если что-то останется неясным, а он попытается объяснить все свои действия.
Вылив основу в котел и приготовив нужные ингредиенты, он принялся пояснять:
- В начале хочу пояснить, почему так занизил количество ингредиентов. Сила зелья напрямую зависит от концентрации составляющих. Его эффективность, то есть ориентированность на вполне определенные задачи, зависит от уровня взаимодействия этих компонентов. А это взаимодействие опять-таки привязано к концентрации ингредиентов. Кстати, у меня все это записано, вчера часа три пытался сделать выжимку из всех своих ощущений, наблюдений и интуиции. Не буду тебе рассказывать ничего про вычисления через графики парабол, просто… В общем, забудь все, что я тебе сказал, пока что тебе нужно знать лишь одно – чтобы сварить без проблем отличное зелье, уменьшай количество реагентов в два раза.
Гарри остановился передохнуть и начал готовить зелье.
- Теперь о магии. Признаюсь сразу - я ни разу не пробовал исправить ошибки в середине процесса. Не представляю, к чему это может привести. Так что лучше просто следовать рецепту, а волшебство «влить» в почти готовый продукт. Как я недавно узнал из опыта, при воздействии магией лучше не испытывать отрицательных эмоций, это может непредсказуемо сказаться на результате. Сейчас постараюсь описать, как именно я это делаю. Во-первых, нужно иметь сильное желание, хоть как-нибудь связанное с зельем, но направленное не важно на что. Будешь ли ты желать добиться успеха на экзамене, не опозориться перед преподавателем или приготовить самое идеальное зелье, магия сама все сделает. Нужно лишь дать ей волю. Во-вторых, желание это хорошо, но для зелий нужна еще уверенность, как, впрочем, и для владения палочкой - тут ничего нового нет. Уверенность в себе и концентрация. Последнее и, как я считаю, самое главное. Эмоциональный настрой. В момент передачи магии ты должна проникнуться какой-нибудь светлой эмоцией: радостью, счастьем.
У Гарри пересохло горло от таких долгих объяснений (на самом деле он поглядывал в конспект «лекции», делая вид, что посматривает в рецепт). Зелье было почти готово.
- Приступим, - Гарри взял лопатку и принялся помешивать бурлящую жидкость.
Мальчик прикрыл глаза и сосредоточился на желании помочь Тонкс (и получить от нее знания о метаморфизме), уверенности после приготовления черной основы у него было, хоть отбавляй, осталось лишь выплеснуть в продукт чуток эмоций. В руке потеплело. Лучшей эмоцией, как показала недолгая «практика», была испытанная в момент приготовления первого зелья радость. Радость от осознания совершенства своего творения, переполнявшее его счастье за собственное детище. Послышался мягкий хлопок.
Мальчик открыл глаза, над котлом клубился знакомый розовый дымок. Когда он развеялся, зелье приняло светло-розовый окрас. То же свечение, те же искры, но среди белых нет-нет да проскальзывали золотые.
- Как-то так, – он оглянулся на Тонкс и с удовлетворением увидел восхищение на ее лице.
- Держи, - Гарри протянул ей свои конспекты лекции. - Там в самом конце записан весь порядок действий с короткими пояснениями безо всякой словесной чепухи. Прочитай, мысленно потренируйся, спрашивай, что непонятно, и потом будешь пробовать сама.
- Спасибо, Гарри, - еле слышно произнесла девушка.
- Да не за что, мне самому было полезно собрать свои мысли воедино. Ты читай-читай, а я пока отолью свою законную долю.
На время в кабинете воцарилась тишина, прерываемая бульканьем и шелестом перебираемых листов. Затем Гарри отнес свой котел на учительский стол и приготовил все для новой порции зелья.
- Что у тебя тут за слово «послевкусие», это о чем? – спросила Тонкс, нахмурив лоб.
- А это… не обращай внимания, Тонкс, ты лучше прочитай последний лист повнимательнее, - отмахнулся было Гарри, но быстро сдался под насупленным взглядом девушки. – Послевкусие – это кулинарный термин, если его переводить на зельеварение, то получим постэффект от зелья, то есть основной метод воздействия эликсиров. Если ингредиенты смешать таким образом, чтобы они не перебивали или затеняли друг друга, а взаимно дополняли, то выйдет гораздо больше пользы. На мой взгляд, куда более важен не «насыщенный вкус», то есть первичный эффект, а «нежное послевкусие», то есть продолжающееся воздействие после применения зелья. Именно поэтому мое первое творение профессор Снейп назвал скорее эликсиром, нежели зельем. Это еще одна причина, по которой я уменьшаю концентрацию ингредиентов.
Через несколько минут, когда девушка сказала, что готова попробовать, Гарри жестом пригласил ее сесть на его место, а сам встал у нее за спиной.
- Не бойся совершать мелкие огрехи, в самом конце волшебство исправит недочеты. Неплохо приготовленный продукт с правильной волшебной начинкой, даст сто очков форы идеальному зелью без магии. Как было у меня с первым снадобьем.
«Учитель» внимательно следил за действиями подопечной, рецидивы неуклюжести не проявлялись. Постепенно приготовления экстракта подходили к финальной стадии. Он еще раз объяснил принцип «замагичивания» зелья:
- Желание у тебя уже есть – сдать ЖАБА, пусть крутится в голове, но не сосредотачивайся на нем. Уверенность… я дам тебе ее – посмотри, если уж смог первогодка, то тебе, семикурснице и метаморфу, это сделать проще пареной репы. Ты должна почувствовать эмоции. Вспомни какую-нибудь радостную картинку и извлеки из нее эмоции, заставь сердце прочувствовать ее заново, попытайся обратить ее на свое творение. И еще одно - мешай зелье по возможности плавно и мягко, без рывков. Почувствуешь тепло в руке - закрывай глаза, так будет проще сосредоточиться.
Гарри положил ей руки на плечи и стал нашептывать на ухо подбадривающие слова. Спустя минуту равенкловец увидел, как поверхность экстракта заволокло пленкой, но туман не появился. Мальчик с сожалением подумал, что первая попытка не удалась, однако, когда пленка слетела, то зелье оказалось окутанным почти не заметной слабо светящейся аурой с редкими проблесками маленьких зеленых искорок. Он сдержал довольную ухмылку и хлопнул Тонкс по плечу, заставив ту от неожиданности вздрогнуть.
- Все готово! Открывай глаза, вынимай лопатку, туши огонь и любуйся результатом!
Она взвизгнула, как маленькая девочка, и кинулась обнимать Гарри со счастливыми криками «Получилось!» и «Спасибо, Гарри!» Ее волосы из фиолетовых превратились в светло розовые. Реакцию хаффлпаффки на удивление бурную прервали раздавшиеся из угла кабинета громкие аплодисменты. Появившийся из неоткуда профессор Снейп с нехорошей улыбкой рукоплескал парочке, стоявшей в обнимку.
- Поттер, признаюсь, вы меня удивили. Считайте, что вы сдали тест на свою пригодность. Сами додумались до столь… многого. Остальное вы получите из книг, - он сделал взмах палочкой, и перед Гарри появился клочок бумаги, оказавшийся пропуском в Запретную секцию библиотеки. – Старая перечница будет в «восторге», узнав, что я выписал пропуск первокурснику.
Мальчик, освободившийся из плена девушки, начал изучать подарок профессора. А это был воистину подарок, поскольку в разрешении не были указаны названия определенных книг. Снейп тем временем, стремительно подошел к ним и наклонился, рассматривая содержимое котла.
- Мисс Тонкс, похоже, что вы все же на что-то годитесь, помимо того, чтобы через раз разносить этот кабинет. Я верну вас на занятия, но если вы примитесь за старое, то, боюсь, вам придется до конца жизни заниматься зельеварением в обнимку с Поттером, - ядовито произнес профессор. – Можете забрать треть зелья, если оно вам нужно.
Через несколько минут они, поблагодарив Снейпа, вылетели за дверь и перевели дух. В руках у них находилось по флакону разного цвета – это Гарри предложил обменяться для коллекции.
- Моя часть сделки выполнена, Тонкс. Так что, пойдем куда-нибудь? Выполнишь свою… – мальчик вопросительно посмотрел на нее, добавив, - у меня для тебя еще одно предложение есть.
- Хорошо, только мне особо нечего тебе рассказать, Гарри, – улыбающаяся девушка пожала плечами. – Пойдем туда же, где встретились, там никто не помешает.
Страдальчески вздохнув, представив их совместное путешествие по лестницам, он согласно кивнул и достал палочку. Обошлось без приключений, и спустя несколько минут они были на месте, закрыли дверь и зажгли огоньки.
- Свои волосы я не контролирую, они меняются в зависимости от моего настроения. Лицо и тело изменяю, просто сильно пожелав стать кем-то. Все, – коротко отрапортовала метаморф, и выжидательно уставилась на Поттера.
- Мда… - протянул мальчик, с остервенением почесав затылок. – Негусто. То есть ты просто пользуешься тем, что у тебя есть с рождения, никак не развивая и не пытаясь управлять?
- А что там развивать?! – удивилась девушка. – Смотри!
Она обежала взглядом фигуру мальчика и уставилась ему в лицо. Ее зрение расфокусировалось, а затем ее внешность поплыла, сделалась смутной и какой-то не правильной, искаженной, что вызывало резь в глазах и желание ожесточенно моргать. Но вот все закончилось, и перед Гарри сидел его двойник. Разница была заметна сразу: одежда, мешком висящая на клоне, осталась от хаффлпаффки, на лице у «Гарри» не было очков. Ну, и самым выдающимся отличием были вьющиеся фиолетовые волосы, волной спадающие на плечи.
Гарри оторопело уставился на это непотребство, а потом его срубила с ног собственная вспышка хохота. Он с трудом остановился и, поднявшись на ноги, достал зеркало. Тонкс, глянув на свое новое изображение, фыркнула и сказала, вернувшись в свой облик:
- Ну, да, Я же говорила тебе, я не контролирую их!
- А надо бы! Ведь это же твой дар, твой талант, почему ты не хочешь использовать его в полную силу?! – не понимая такой расточительности, горячился Гарри.
- Я не знаю... никогда не задумывалась над этим. Предполагалось, что тут нечего улучшать, от смены настроений и эмоций никуда не деться. – Девушка пожала плечами.
- Глупости, есть же разные тренировки для самоконтроля, ментальные техники, наподобие окклюменции, да мало ли что можно найти в библиотеке! – убежденно отстаивал свою точку зрения мальчик. – Я, конечно, не специалист в этих вопросах, но, мне кажется, все дело в твоем собственном восприятии. Давай проведем опыт.
Он попросил ее смотреть на свои волосы в зеркале, затем попросил положить руку себе на грудь. Затем Гарри встал, подошел и положил свою на вторую, и, как только волосы Тонкс начали отдавать чернотой, отдернул ее, извинившись.
- И что это, по-твоему, доказывает, Поттер? Что можно тискать грудь старшекурсницы, отмазываясь «экспериментом»?! – разозлилась девушка.
- Ничего я не тискал! Я лишь слегка прикоснулся, а ты уже превратилась в берсеркера! - возмутился Гарри. - Вот поэтому тебе и нужен контроль над чувствами, Тонкс, ты должна взять свои эмоции в узду!
- Чего ты так горячишься? Тебе-то какая разница? – внезапно успокоившись, с любопытством спросила она.
Мальчик в сомнениях пожевал губы, и, сказав той внимательно смотреть на него, убрал волосы со лба, и уставился в свое отражение. Поттер быстро выудил из памяти инцидент с платформы. Отдавшись на волю старым чувствам, он «попросил» скрыть шрам. И едва шрам начал светлеть и исчезать, тут же переключился на другие мысли, сбив настрой.
- Видела? – спросил Гарри. - Я мог убрать его полностью, но тогда бы пришлось объяснять всем встречным-поперечным, почему Мальчик-Который-Выжил ходит без своей молнии. Я не могу вернуть его назад, а сам он восстанавливается примерно за пол дня.
-Гарри, хочешь сказать, ты метаморф? – недоверчиво уточнила Тонкс.
- До встречи с тобой именно так я и считал! – язвительно заметил мальчик. – У меня еще как-то получилось быстро отрастить волосы. Но, что и как делать, чтобы развить эти способности до твоего уровня, ума не приложу. Теперь видишь, в чем тут мой интерес? Если нащупаешь свою дорожку в развитии метаморфизма, может и мне что-то перепадет. И, надеюсь, ты сохранишь это в тайне?! Только-только избавился от фанатов «Мальчика-Который-Выжил», и не хотелось бы в один прекрасный день очутиться среди транспарантов: «Гарри Поттер – метаморф!»
Она медленно кивнула и, если судить по нахмуренному лобику, задумалась о чем-то серьезном. Мальчик не стал мешать ей. Спустя несколько минут Тонкс очнулась.
- До встречи с тобой я не задумывалась о таких вещах, ты помог мне гораздо сильнее, чем думаешь, - она весело улыбнулась ему. – О, тщеславие, сколь сладок твой вкус… Что ты там говорил о своем новом предложении? Помогу чем смогу.
- У вас Защиту ведь тоже ведет Квиррелл? – дождавшись кивка, он продолжил, - Тонкс, ты же понимаешь, что для первокурсников такой учитель приносит больше вреда, чем пользы? У меня создалось впечатление, что он не знает, с какой стороны взяться за палочку, не то, что показать базовые движения.
- И ты хочешь, чтобы я потренировала тебя в Защите, да? – догадалась девушка.
- Верно! Мне нужен учитель, и если тебе в обмен на это что-то понадобиться…
Но Тонкс прервала его, произнеся с возмущением на лице:
- Гарри, мы же с тобой друзья, разве нет? Какие счеты между друзьями.
- У меня никогда не было друзей, - сознался мальчик. – Давай не будем спешить с этим, Тонкс! Мы еще не прошли, огонь, воду и медные трубы. Пока только «воду». К тому же, разве оказание ответных услуг не входит в понятие дружбы? И поверь: «Хочешь потерять друга – дай в долг!» - ко мне не относится.
- Я тебя понимаю, - помрачнела было Тонкс и почти сразу, широко улыбнувшись, сказала, - у меня тоже нет друзей. Не сходимся характерами.
- Сочувствую, сестренка, - улыбнулся в ответ Гарри.
- Никаких сестренок! С завтрашнего дня начнем, встречаемся после обеда в соседнем классе, идет?
Гарри кивнул, они попрощались и разошлись. Вспомнив о подаренном разрешении, равенкловец заторопился в библиотеку. Радостное настроение, не смогла испортить даже мысль о том, что Снейп не за просто так дал ему эту бумажку.
Глава 431 октября Хэллоуин.
После занятий Гарри Поттер, как обычно, находился в библиотеке, в Запретной секции. Время плавно шло к вечеру, надвигался праздничный ужин.
- Проклятый Снейп! – бормоча себе под нос, мальчик выписывал информацию об очередном эликсире, который «попросил» его приготовить профессор зельеварения. – Будет у меня, как Малфой щеголять в рыжем афро!
Прервавшись на минутку, он в очередной раз посмаковал приятное воспоминание. На нужные заклинания он наткнулся случайно, изучая материал по бытовым чарам. Гарри писал эссе для Флитвика по применению заклинания «Репаро», когда, пролистав пару книг, заметил красочные картинки стрижек. С любопытством просмотрев пару картинок, он уже не смог отвести от них взгляд: в разделе под названием «Косметические чары» Гарри нашел будущий имидж Малфоя. Потом были длительные тренировки на Тонкс, словно созданной для того, чтобы на ней испытывали подобные чары. А потом, немного подумав, мальчик упросил девушку самой заклясть Малфоя: ему хотелось увидеть лицо слизеринца в тот момент, когда он обнаружит на своей голове ЭТО. Да… славная вышла шутка. Повезло, что Тонкс не заметили.
Лицо Поттера помрачнело, и он вернулся к работе. В последнее время Гарри слишком часто оставался чистить котлы в кабинете зельеварения - как только у него получалось сделать зелье, профессор находил ему рецепты, с которыми его предыдущий метод вливания магии не срабатывал. На скуку не оставалось времени. Ведь для того, чтобы найти ответ приходилось перелопачивать море книг, а это куча полезной и не очень, но главное интересной информации! Где бы еще он узнал, что в воду из малазийского источника близ Чупинга нельзя добавить незаметно ни один из известных ядов, или что настоящий мастер зельеварения носит с собой не один безоар, а не меньше трех.
Он закончил свои изыскания и отправился в ту часть библиотеки, которая предназначалась для общего пользования. Гарри довольно улыбался: дела в целом шли прекрасно. Учеба продвигалась успешно, дополнительные занятия по рунам и защите – тоже, на уроки Снейпа мальчик больше не ходил, предпочитая варить зелья и эликсиры в одиночестве или в компании с хаффлапаффкой. С Тонкс они отлично ладили, она была слишком жизнерадостной и веселой, чтобы обижаться на его частые шутки, а он легко справлялся с ее невезучестью и изменчивым настроением. Ни с кем другим мальчик почти не общался, за исключением Гермионы, но она…
- Почему хаффлпаффка Тонкс с седьмого курса с тобой встречается? – раздался голос Грейнджер.
Гарри вздрогнул. Кажется, он научился материализовывать людей мыслью. Он обернулся – она ждала его входа в Запретную секцию.
- Это же очевидно, - мальчик, хищно улыбнувшись, продолжил, - она под «Империусом». Я собираю армию для захвата школы! Смерть рыжим! Присоединяйся к нам, и тебя ждут…
Что там ее будет ожидать, девочку явно не заинтересовало. Она перебила Поттера:
- Ты же обещал разговаривать со мной серьезно! – Гермиона, чьи щеки начали наливаться гневным багрянцем, продолжила, - почему не можешь просто ответить?!
- Извини, мне нравится тебя смущать или злить, и ничего не могу с собой поделать, - честно признался Гарри. – И, вообще, так как ты первая начала разговор со мной, я не нарушаю своего обещания. Хоть я теперь не могу заговорить с тобой, знай, что ответить все еще в моих силах.
- О чем ты? – не поняла она.
- Я же пообещал не шутить и не заговаривать с тобой, - терпеливо объяснил он. – Я держу слово.
- Так ты поэтому меня избегаешь?! – Гермиона снова начала злиться.
- Прости, но это еще вопрос: кто кого избегает, - возмутился мальчик на несправедливые обвинения. – И что тебе за дело до молчания одного из твоих однокурсников? Ну, не сошлись характерами, бывает. Общайся со своими друзьями...
- Нет! – выкрикнула однокурсница и тут же испуганно оглянулась: миссис Пинс не любила шум в ее вотчине.
Гарри удивленно посмотрел на нее. Чего это она всполошилась?
- У меня нет друзей, - едва слышно прошептала она, и ее щеки покрыл симпатичный румянец. – Все сторонятся меня из-за того, что я рождена маглами.
Везет же ему на исповеди от расстроенных лиц женского пола! Он вздохнул и увлек ее, тихо поникшую, в один из закутков: нечего стоять на центральном проходе.
- Ну и чего ты расстроилась?! У меня тоже нет друзей, - успокоил ее Гарри, добавив, - среди сверстников.
- Ты про Тонкс? – вскинулась Гермиона. - Так почему вы так часто общаетесь?
- Я помогаю ей с зельями, она - мне с защитой. С ней интересно общаться, и она не реагирует так остро на шутки, как ты, - он кинул камень в огород Гермионы. - У Тонкс тоже проблема с друзьями, но она, в отличие от некоторых, легко к этому относится.
- Понятно, вон оно что, а…
- ЧТО. ВЫ. ТУТ. ДЕЛАЕТЕ?! – раздался пронзительный голос библиотекаря прямо над равенкловцами.
Дети вздрогнули и вжали головы в плечи, что мадам Пинс сразу приняла за чувство вины.
- Небось, пытались унести книгу из Особой секции? - голос смотрителя внезапно понизился до пронизывающего шепота, и она достала палочку. – Думаете, во время праздничного ужина это сделать проще?!
- Никак нет, мадам Пинс! – по-военному четко отрапортовал Гарри, заслоняя собой Гермиону. – Мы просто разговаривали…
- Не ври мне!– библиотекарь, сделав несколько замысловатых пассов палочкой в сторону мальчика, нахмурилась и спокойно приказала, - посмотрите мне в глаза, мистер Поттер!
Едва мальчик выполнил требование мадам Пинс, как она вскинула палочку в выверенном жесте и произнесла:
- Легилименс!
Голова у мальчика закружилась, лицо старухи поплыло перед глазами, события последних минут замелькали в его мозгу, словно в ускоренном фильме, такие яркие, что полностью заслонили окружающее. Вдруг все закончилось.
- Что ж прошу прощения, мальчик! – сухо извинилась библиотекарь, убрав палочку. - Однако хочу напомнить вам, что библиотека – место, отнюдь, не для разговоров! Минус десять баллов с Равенкло, а теперь идите: ужин в самом разгаре.
Ошарашенный Гарри взял Гермиону за руку и молча проследовал к выходу. Выйдя из библиотеки, он перевел дух, вытер испарину, проступившую на лбу, и риторически произнес:
- И что сие значит?!
Как бы то ни было, девочка ему ответила, вырываясь из хватки Поттера.
- Вот уж не думала, что безобидная чудачка владеет навыками легилименции… - задумчиво произнесла она и добавила с непонятной интонацией, – внешность порой бывает так обманчива.
Гарри, не обратив внимания на окончание фразы, сосредоточился на знакомом слове.
- Легилименция?! Это же что-то вроде телепатии? Один из разделов ментальной магии? Честно говоря, очень неприятные ощущения, - он передернул плечами, зябко поежившись.
- Кстати, спасибо большое! – поблагодарила его Грейнджер – Ты не представляешь, какую услугу оказал, закрыв меня от нее!
- А что, ты в тот момент думала, где спрятаны ключи от родительского сейфа? – улыбнувшись, предположил Гарри.
- Вроде того! – ответила ему приподнявшимися кончиками губ. – У каждой девочки есть свои скелеты в шкафу.
Вскоре оказалось, что там был не скелет, а целый некрополь. Равенкловцы уже прошли полпути к Большому залу, когда в воздухе появился довольно мерзкий запах, и по мере их приближения к следующему повороту он только усиливался. Послышался странный звук. Повернув за угол, они встали как вкопанные, ошалев от увиденной картинки: в пяти метрах спиной к ним стояло амбаловидное существо ростом под потолок, держащее в правой руке огромную дубину. Звуки, производимые хриплым дыханием и почесыванием маленькой лысой головы, и были услышаны ребятами ранее.
…, - тихо прошептал Гарри, припомнив по случаю одну из фраз школьных хулиганов, и попытался, потянув девочку за рукав, скрыться за углом.
Видимо это прозвучало недостаточно тихо, потому что монстр бросил свое бесполезное занятие и неожиданно шустро развернулся, уставившись маленькими темными глазами на школьников. Тут Гермиона, очнувшись от шока, выдала хлесткую зубодробительную конструкцию и, мгновенно выхватив откуда-то палочку, невербально выдала красную вспышку, направленную в лицо троллю (вид монстра - это единственное что смог уяснить мальчик из речи Грейнджер). Горный монстр, незнамо как оказавшийся в школе, глухо взревел и нанес быстрый удар деревянной палицей по тому месту, где пару мгновений назад стояли дети, теперь убегающие в обратном направлении.
- Две плохие новости! Он не ослеп, и нам от него не убежать! – скороговоркой выпалила девочка на бегу, каштановые волосы красиво парили в воздухе, создавая иллюзию невесомости.
Словно подтверждая ее слова, сзади раздался быстро приближающийся топот. Он уже собирался остановиться и сымпровизировать с чарами левитации, как Гермиона его опередила. Лихо развернувшись и снова махнув молча палочкой, выдала серию знакомых красных вспышек, но тролль, как успел заметить остановившийся Гарри, тоже был осведомлен о своей слабости, потому прикрывал глаза рукой. Когда громиле оставалось лишь замахнуться дубинкой, она решила изменить тактику, на этот раз выкрикнув заклинание вслух:
- Редукто!
Брызнула кровь. На плече зияла рваными краями рана, из которой толчками выплескивалась темно-красная жидкость, стекая по серой коже тролля. Лапа монстра, державшая оружие, обвисла, и он выронил палицу. Бугай пронзительно завопил и, отмахнувшись другой рукой, отбросил девочку, завершающую жест для добивающего удара. Она, коротко вскрикнув, пролетела несколько метров по коридору и, приземлившись с противным хрустом, от которого у Гарри внутри что-то оборвалось, прокатилась пару метров, а затем осталась неподвижно лежать, не подавая признаков жизни. Под ней начала растекаться лужа крови. Все это мальчик запечатлел одной картинкой, и, когда он повернулся, сжав палочку, обратно к бесившемуся троллю, у него в мозгах проявился примерный план действий.
С трудом подхватив левитацией оброненную дубину, он резким тычком заставил ее сильно ударить тролля в грудь. Когда монстр, согнувшись, попытался восстановить нарушенное дыхание, Гарри, закусив губу от напряжения, поднял дубину повыше и, примерившись, хладнокровно хлестким взмахом палочки обрушил ее тому на голову. Раздался треск, и мальчик, застывший в предвкушении, с ужасом наблюдал, как деревяшка разлетается в разные стороны облаком щепок. Но ему повезло: тролль, слабо покачнувшись, мягко осел и завалился грудью вперед с окровавленной головой.
Гарри момент падения не застал. Едва поняв, что громила обезврежен, он кинулся со всех ног к подруге. Замерев над телом буквально на пару секунд от изумления, он быстро склонился к пострадавшей, вынимая из сумки несколько флаконов зелий и эликсиров, приготовленных им собственноручно. А, между тем, удивляться было чему. Вместо двенадцатилетней девочки с копной каштановых волос перед ним лежала девушка, коротко стриженная брюнетка, с атлетической фигурой. Для Гарри на тот момент это была не принципиальная разница, потому что незнакомка быстро умирала. Ее прерывистое дыхание замедлялось, а красная лужа на полу, натекшая из глубоких ран, нанесенных когтями тролля, становилась все больше.
Одежда на ней была не по размеру, к тому же пострадала в ходе инцидента, что облегчило доступ к повреждениям на теле. Гарри щедро поливал ее из всех флаконов, которые он достал из сумки, и наделялся, что хуже уже не будет. Некоторые из его творений к лекарственным можно было отнести с большой натяжкой. Решительно разжав девушке зубы, мальчик стал аккуратно вливать свой экстракт бадьяна ей в рот, смахивая показавшуюся кровавую пену. Версией Тонкс он предварительно окропил самые жуткие на вид ранения.
Сначала ему показалось, что его действия не дали никакого эффекта. Но едва последняя капля сорвалась с флакона, как тело вздрогнуло, выгнулось и, судя по стиснутой челюсти, ему приходилось несладко. Девушку охватило красивое белое сияние, разноцветные искорки, заметавшиеся по началу, резко слились в полотно маленьких молний. Гарри не успел среагировать, как неожиданно перекинувшаяся на него дымка разрядилась ударом магии в них обоих. Доморощенный целитель отлетел на пол метра от обмякшего пациента. Все закончилось. От обоих шел легкий дымок. Мальчик с трудом на четвереньках добрался до Гермионы (насчет этого он уже сомневался) и успокоено вздохнул: она была жива.
Теперь предстояло решить, что делать дальше. «Первым делом надо бы убраться отсюда, ведь неизвестно один ли был тролль или у него были товарищи», - решил Гарри. – «Потом…». Тут его мысли оборвал стон девушки. Она очнулась. Открыв глаза, уставилась в потолок, видимо, вспоминая «кто, где и как», затем попыталась пошевелиться, но попытка не удалась. Девушка нашла взглядом Поттера и задвигала губами. Когда мальчик пододвинулся к самому лицу, он расслышал:
- Спрячь меня… никто не должен увидеть… замети следы… отблагодарю…
Прошептав пару фраз, она снова потеряла сознание. Мальчик усиленно зачесал затылок в надежде на внезапное озарение.
- Ну, спрячу… ну, не увидят… ну, замету… а ЧТО я потом расскажу преподавателям?! – пробормотал мальчик, отчаянно пытаясь найти выход из положения: и девушке помочь, и самому не попасть впросак.
Его размышления снова прервал стон, только на сей раз он донесся из-за спины. Решив, что подумать можно и в другом месте, он направил палочку на пятна крови и несколько раз произнес: «Экскуро» - пока не убрал все следы разыгравшейся недавно трагедии. Дальше он почистил таким же образом себя и девушку, собрал все их вещи, не забыв найти ее палочку. Накинув на брюнетку один из своих плащей, Гарри, левитируя тело перед собой, направился к ближайшей лестнице: скрываться им предстояло на верхних этажах. Он поднимался по ступенькам, напряженно вспоминая, на выходе с какого этажа не было всевидящих портретов. В итоге ему пришлось переться до их общего с Тонкс чулана. Набросав в угол одежды, вынутой из сумки, Гарри осторожно опустил на импровизированную кровать Гермиону и сам устроился в изголовье, облегченно вздохнув и вытянув ноги.
Пока она «отдыхала», Гарри подумал о необходимости овладеть на досуге чем-нибудь из медицинских чар. Смотреть на то, как на руках умирает девушка выше его сил. Жаль, что новые заклинания не получается быстро разучивать: покамест натренируешь точное произношение и отработаешь идеальное движение палочкой, уйдет много времени. А еще мальчик задумался о своем бережном отношении к женскому полу. Вряд ли он стал бы напрягаться, если там лежал какой-нибудь незнакомец, пусть даже и являющийся метаморфом. Причем Поттер осознавал абсурдность такого мышления, но ничего не мог с этим поделать.
Через полчаса девушка вновь пришла в себя. Все это время он просидел, поглаживая приятный ершик черных волос и обсуждая сам с собой плюсы и минусы сложившейся ситуации.
- Где мы? – слабо спросила брюнетка. – И какого черта ты делаешь с моими волосами?!
- Гермиона так бы никогда не сказала, - спокойно начал отвечать мальчик. – Мы в подсобке на седьмом этаже, и мне нравятся твои волосы. Нужно же было мне чем-то заняться, пока ты… вы дрыхли.
- И что ты планируешь делать? – судя по голосу, девушка была настроена весьма агрессивно, но лежала, не двигаясь, ибо на это ее сил явно не хватало.
- Эй-эй, сестренка, полегче! – возмутился Гарри. – Это уже от вас зависит, мисс метаморф. Точнее от вашего рассказа. И, когда будете излагать свою «версию», сделайте, пожалуйста, скидку на то, что я спас вам жизнь, но могу в любой момент сдать преподавателям. К тому же мне очень не хочется тратить свой неприкосновенный запас Веритасерума. Все-таки я убил на него кучу времени и денег.
Услышав о сыворотке, она побледнела еще больше, хотя из-за потери крови это и казалось невозможным. На самом деле все было блефом: Веритасерум он отродясь не делал, и Гарри не собирался упускать такую замечательную возможность узнать что-то новое о метаморфах. А то, что она являлась им, не было ни малейших сомнений.
Брюнетка, стараясь не обращать внимания на ладонь мальчика, продолжающую гладить ее по голове, начала свой рассказ, опуская подробности и не заостряя внимания на некоторых моментах. Гарри не возражал, поскольку находился в замешательстве. То, что рассказывала Гермиона (она попросила называть ее именно так), звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой, но факты приведенные ей говорили об обратном. Мальчик верил ее словам, каким-то образом чувствуя, что она не врет.
Оказалось, что мальчик никогда не был знаком с настоящей Гермионой. Выслушав, историю о том, как она заняла ее место, а саму девочку спрятала в своем чемодане в некоем подобии безразмерной сумки, он только покачал головой и ничего не сказал, временно наступив на горло своему пунктику по поводу помощи, попавшим в беду девочкам. А затем они подошли к самому интересному – причине, по которой метаморф все это затеяла. Выяснились следующие занятные факты.
Во-первых, несколько веков назад один алхимик изобрел философский камень, дарующий эликсир бессмертия и золото. Как это вообще в принципе возможно Гарри не понял, списав все на магию.
Во-вторых, после недавней попытки украсть пресловутый камень у шестьсотлетнего создателя, почти завершившейся успехом, артефакт был передан на хранение, в самое защищенное место во всем мире – под крылышко самого могучего мага нашего времени. Сумасшедшего старичка Дамблдора. И так как он являлся директором Хогвартса, не было ничего удивительного в том, что и камень оказался в школе.
В-третьих, у брюнетки возникли две проблемы: к камню было подобраться практически невозможно, хоть она и вычислила место его предполагаемого хранения. Второе препятствие, вставшее у нее на пути, заключалось в самом директоре, пока он присутствовал в школе, опасно было пытаться завладеть артефактом.
Вопрос о выборе между «помочь», «простить, понять и отпустить» и «сдать проподавателям» даже не поднимался. Для Гарри он был решенным уже в ту минуту, когда он опознал в ней метаморфа, камень же вообще перевесил не только все минусы, но и плюсы, заняв единоличное место в помыслах Поттера. Он вытер у нее пот на лбу и полез за водой, а затем дал ей пару глотков.
- Когда ты сможешь превратиться обратно в Гермиону? – задал мальчик самый волнующий его в то время вопрос.
- Я могу попробовать прямо сейчас, но боюсь потерять сознание, так что лучше подождать немного, - объяснила девушка.
- А что ты планируешь делать с настоящей Гермионой? – это был второй по степени важности момент.
- В конце этого года вне зависимости от результата я выпущу ее из рабской клети, предварительно почистив память «Обливиэйтом», - она неожиданно улыбнулась и продолжила, - если удастся ее выгнать оттуда: она там обложилась книгами, которые я ей напихала.
- Что за «рабская клеть»? – поинтересовался мальчик.
Девушка охотно объяснила:
- Артефакт по типу безразмерных котомок только для перевозки живых существ. Активно используется в работорговле, - она криво усмехнулась, делая последнее пояснение.
Узнать подробнее про работорговлю, ему помешала нехватка времени. Сейчас ему хотелось, прежде всего, прояснить некоторые неясности перед обсуждением их будущего партнерства.
- Почему ты стала избегать меня после того, как узнала, кто я такой? - полюбопытствовал Гарри.
- Не только тебя: я нарочно ни с кем не сближалась. Иначе со мной постоянно кто-нибудь находился бы рядом, и мои частые отлучки было б сложно объяснить.
- Да ты же все время сидела в библиотеке?! Какие тут поиски сокровищ! – слегка изумился мальчик.
- Это в начале я создавала образ эдакой девочки-заучки, какой и является настоящая Гермиона, - она скривилась.
- А к чему была сегодняшняя сценка и все эти крайности: слезы, смущение, оплеухи, острые реакции на шутки? – не понял он.
- Когда я увидела тебя часто общающегося с семикурсницей да еще и метаморфом, мне просто стало любопытно, - пояснила брюнетка. – Слезы – результат неудачного эксперимента с ослепляющим заклинанием, а все остальное лишь забавы ради. Было весело наблюдать, как окружающие воспринимают мои чувства всерьез! А вообще все эти побелевшие или покрасневшие щеки – ерунда для метаморфа.
Интересующие его вещи можно было выспрашивать еще очень долго, но пора было переходить к завершающей части разговора: ей нужно в больницу, а остальное они могут и потом обговорить.
- Я помогу тебе добыть камень. Как ты уже успела оценить – помощь талантливого зельевара никогда не бывает лишней. Да и вдвоем всяко сподручнее будет провернуть это дельце, - предложил Гарри. – Для обеспечения твоей лояльности нашему союзу, я немного подстрахуюсь. А то мне не очень понравилось, как ты упоминала «Обливиэйт».
Девушка, сделала вид, что не услышала последних слов, и спросила:
- Как будем делить добычу? Эликсир мне, золото тебе?
- Сестренка, да ты что! Зачем мне золото?! – возмутился мальчик.– И, собственно говоря, ты думаешь, там сундук с монетами и бутылка с надписью: «Выпей меня и обретешь вечную жизнь»? Если этот камень и вправду камень, что ты с ним будешь делать? Не пойдешь же с ним к директору или тому алхимику со словами: «Дяденьки, я тут камушек нашла, не подскажите, как из него вечную молодость получить?».
- И что ты предлагаешь? – как-то устало произнесла девушка, было видно, что ей становится тяжело говорить, и она проваливается в сон.
- Поделим эликсир на двоих, как только узнаем способ извлечения его из артефакта, а золото, если такое обнаружится, можешь оставить себе, - сказал Гарри, пожав плечами, будто не видя другого способа дележки. – По-моему все честно. Разве что… Надеюсь ты хочешь заполучить его для себя?
- Да, я не работаю ни на кого, - отвергла девушка его внезапное предположение. – Хорошо, я согласна, но заключим магический контракт по всем правилам: не только тебе хочется иметь защищенные тылы.
- Не возражаю, но для начала нужно поставить тебя на ноги. Ты можешь превратиться в Гермиону? Я отнесу тебя в больничное крыло, мне не нравится твое состояние, - озаботился Гарри самочувствием партнера. - Думаю, проблем не будет, и тролль был один, иначе тут стало бы довольно шумно, а так - нас даже никто не ищет.
- Да, но уверена, что потеряю сознание, - предупредила его девушка. – Перед этим я хотела, чтобы ты ответил на один вопрос: у тебя ведь нет на самом деле Веритасерума?
Мальчик замешкался, но «раскололся»:
- Да. Но почему ты мне все рассказала, раз знала, что я блефовал?
- Долг жизни – долг чести, - непонятно выразилась она и улыбнулась, добавив, - к тому же мне, и правда, сейчас требуется твоя помощь, «напарник».
На его бормотание о том, что у всех свои тараканы в голове, метаморф лишь издала тихий смешок и начала превращаться в Гермиону. Подобный процесс он уже наблюдал в исполнении Тонкс, но тут все было выполнено быстрее и с некоторой элегантностью, по крайней мере, до рези в глазах дело не дошло. Когда у него на руках оказалась, завернутая в плащ, полуголая девочка, Гарри с удовольствием подумал о том, какой лапши накрутит на уши всем желающим узнать его трактовку событий. После того, как мальчик узнал об эликсире бессмертия, находящемся в зоне досягаемости, ничто не могло омрачить его настроения, но, едва встретив хмурого Снейпа, он быстро поменял свою точку зрения.
На профессора Гарри наткнулся, находясь в шаге от владений Помфри. Они столкнулись на очередном повороте, и, надо отдать должное зельевару, преподаватель, оценив ситуацию, не говоря ни слова, достал палочку и начал что-то нашептывать, выделывая кистью движения не хуже иного дирижера. Не изменившись в лице, он помог мальчику донести пострадавшую до места назначения, не проронив ни звука. Лишь, когда они сдали Гермиону на руки и отошли от засуетившейся около кровати мадам Помфри, Снейп предпочел начать разговор.
- Рассказывайте, Поттер, что случилось! – с мрачным выражением лица приказал профессор, обойдясь без привычной злой иронии такой, как: «Боже, Поттер! Что вы опять сотворили с невинной девочкой!»
Гарри начал в красках, но не особо сильно преувеличивая, повествовать о случившемся нападении тролля. Но после его фразы: «… мужественно закрыл своей грудью упавшую соратницу…» - Снейп поморщился и в категоричной форме потребовал «оставить весь свой выпендреж для своих поклонников». Поттер понял, что его «немного» занесло, и далее обрисовывал свою версию сухими фразами. И весь его рассказ, наполненный героическими подвигами, превратился в десяток предложений, последним из которых было: «подлечив Гермиону, я ненадолго спрятался с ней, опасаясь появления других троллей».
Профессор покивал головой, показывая, что достоверность истории не подлежит сомнениям, позвал мадам Помфри и скомандовал Поттеру описать характер повреждений и оказанную им первую помощь. Описание деталей ранений нашло отклик на лицах слушателей: они побледнели и сжали губы. А когда он дошел до «методов» лечения, мадам Помфри схватилась за сердце и покачнулась, Снейпу пришлось поддержать ее. После прочувствованного монолога со стороны профессора, весь смысл которого свелся к безответственному поведению мальчика, он спросил, какими именно зельями Поттер воспользовался. Мальчик достал пустые подписанные флаконы и показал их декану.
- А скажите мне, мистер Поттер, какой идиот вас надоумил влить мисс Грейнджер зелье для наружного применения?! Хотя постойте-ка, дайте догадаюсь! Это наверняка был тот же самый неуч, который одновременно использовал пять видов эликсиров, не предназначенных для лечения, когда вполне хватило бы одного, но правильного! – к Снейпу вернулось его привычное настроение и он начал едко комментировать действия Гарри.
- Но она умирала! – воскликнул мальчик. – И я не знал, что еще можно сделать!
- Только это и извиняет вашу некомпетентность при использовании зелий, это, и то, что она осталась жива, и ничего не поправимого с ней не произошло! – не менее эмоционально высказался преподаватель, и уже тише добавив, - но с другой стороны, если все было так, как вы описываете, полумеры могли и не помочь. Считайте, что ей крупно повезло: все ваши зелья были наполнены магией и подействовали не совсем так, как должны были. Уж не знаю, как так вышло, но взаимодействие магии снадобий вызвало наложение нетипичного заклинания. Тут нужна серьезная исследовательская работа, но могу предположить, что это аналог одного из высших целебных арканов ритуальной магии «Связи сердец» или «Донорской связи».
Снейп дал мальчику осмыслить тот факт, что его любимый преподаватель вот так вот сходу разбирается в высшей лечебной магии, и продолжил:
- Теперь о последствиях. Скажите, мистер Поттер, вы не чувствуете крайне сильное утомление? – елейным голосом поинтересовался профессор и, дождавшись кивка, продолжил, - так вот исходя из названий заклинаний и вашего самочувствия, вы должны были думаться о причине его возникновения, не так ли?
Гарри медленно кивнул, мрачно глядя на гадко улыбающегося чему-то декана Слизерина и посмурневшую медсестру.
- Поясню, если до вас не дошло: теперь вы будете находиться около мисс Грейнджер неопределенный срок до полного ее выздоровления. Вы ведь после того случая с троллем всегда были вместе? Попробуй отойти от кровати чуть дальше, - ухмылка прилипла к Снейпу, как и скорбное выражение, появившееся на лице мадам Помфри, понявшей к чему идет дело.
Мальчик попробовал сделать несколько шагов в сторону, но к своему удивлению не смог преодолеть и пары метров, что-то внутри самого Гарри не пускало его, удерживая на месте. Он развернулся лицом к профессору и пожал плечами, дескать этот побочный эффект незначителен.
- Что ж Поттер, а сейчас самое интересно, - Снейп выдержал хорошо поставленную паузу и начал вещать лекторским голосом, - изначально эти заклинания не были целебными. Они основывались на темной магии крови и использовались волшебниками в бою, как правило, применяясь на рабах, принимавших на себя удары, предназначенные их хозяевам. Не буду вдаваться в подробности, но позднее более мягкую форму стали использовать в лечебной практике. Вот только занять место такого «раба» отваживались единицы, рискуя лишь ради очень близких людей. Как вы, Поттер, наверное, догадались, получившееся заклинание определило вас вовсе не на роль «хозяина».
Гарри все еще не понимал, чем именно стращает его Снейп – чувствовал он себя хоть и утомленно, но если бы дело обстояло именно так, как говорил профессор, то мальчик сейчас лежал бы в луже крови в том самом проходе, а «Гермиона» целая и невредимая оплакивала бы его гибель. Но «летучая мышь» не думала останавливаться на фактах, вывалив на его голову и свои предположения.
- Боюсь, Поттер, вас ожидает весьма беспокойная ночь. Как только вы заснете, по вам ударит откатом. Вы этого не почувствуете, но кошмары и незабываемая побудка вам обеспечены на несколько дней вперед, - голос профессора стал серьезным. – Вы вытянули чужую жизнь из-за порога, а такое не дается за просто так.
Мальчик сначала нахмурился переваривая все вышесказанное, а потом удивленно вздернул брови, от пришедшей на ум мысли: спасение девушки и возможное бессмертие стоят всех неудобств.
- Вы правы профессор, но если такова плата за ее спасение, то я с радостью выплачу этот долг.
Снейп скривился от такого альтруизма:
- Посмотрим, что вы скажете завтра утром, Поттер. Я расскажу вашему декану и директору о случившемся. Когда заклинание спадет, напишите мне эссе о применении зелий и эликсиров в боевых условиях. И я попрошу профессора Флитвика внести в учебную программу изучение пары полевых целительских заклинаний,- Снейп направился к выходу, но в дверях обернулся и сказал, тонко усмехнувшись, - и еще Поттер: никуда не уходите!
«Шутки профессора как всегда на высоте» - подавленно подумал Гарри. Нет, его не пугала грядущая ночь, а вот перспектива остаться тут на несколько дней без привычных занятий, практик и запретной секции угнетала.
После ухода Снейпа, очнувшаяся от анабиоза мадам Помфри запричитала вокруг Гарри. Из ее обрывочных лепетаний, мальчик, легший на соседнюю койку, уяснил, что применять какие-либо средства к Гермионе сейчас опасно, а ему ничего не нужно. На ночь медсестра обещала дать ему зелье спокойного сна, честно предупредив, что оно вряд ли поможет. На его вопрос можно ли снять заклинание, и каковы будут последствия этого, она ответила:
- Мистер Поттер, прежде, чем мы разберемся, как его нейтрализовать, оно исчезнет само, - медсестра взяла себя в руки, мягко добавив, - не волнуйся мальчик, профессор Снейп несколько преувеличил силу действия отката.
Мальчик достал пару учебников и хотел немного почитать перед приходом директора, как вдруг вспомнил о настоящей Гермионе. Что будет с ней, если они тут застрянут надолго?! Мальчик решил первым делом спросить об этом у метаморфа, как только она очнется. Через некоторое время прибыли гости: декан и Дамблдор.
Профессор Флитвик искренне радовался, что с его учениками все в порядке, а директор на время вырвавшийся из когтей легкого сумасшествия принялся дотошно расспрашивать Гарри об инциденте, аргументируя это необходимостью представить отчет Совету попечителей школы. На вопрос об отсутствии следов крови на месте обнаружения тролля, он ответил, что пытался сбить со следа возможных противников. А вот следующий вопрос заставил его поволноваться.
- Гарри, дорогой, объясни мне, пожалуйста, откуда у тролля дырка в плече размером с его голову? – тепло улыбаясь, поинтересовался Дамблдор.
- Профессор, это работа Гермионы, она в последнее время тренировалась с бытовыми чарами, - принялся сочинять мальчик. – Никак иначе со страха, у нее получился мощный Редукто.
- Но заклинание «Редукто» изучается только с четвертого курса, - изумился директор.
Когда мальчик принялся путано объяснять про одаренность девочки, сумевшей за пару месяцев изучить несколько сложных заклинаний, его неожиданно поддержал декан.
- Послушайте, Альбус, Гермиона необыкновенно способный ребенок, если у Гарри отчетливо прослеживается талант в освоении школьных дисциплин, то мисс Грейнджер берет вершины знаний измором и трудолюбием. Нам не стоит упрекать девочку в излишнем рвении и фанатизме, все-таки она из Равенкло, - с гордостью заявил Флитвик в конце своей пламенной речи.
После их ухода и пожелания добрых снов, ближе к полуночи, мадам Помфри влила ему приготовленное зелье, и он провалился в омут грез. Про то, как в замке появился тролль, он спросить забыл. Ночь он провел между явью и кошмарами, зелье явно не помогало, потому что он постоянно просыпался в холодном поту от собственных криков и боли в изломанном теле. Кто его так изломал, он не понимал. Но вот чья-то рука обтирала лицо, меняла компресс на лбу, и давала глотнуть омерзительной на вкус жидкости, от которой становилось легче, и он снова проваливался на короткое время в пучину ужаса.
Когда Гарри проснулся на следующее утро, на память о прошедшей ночи у него остались смутные воспоминания о снившихся кошмарах и собственных криках. Это если не считать того, что у него болело все тело. Подобное состояние у него уже было один раз, когда Дурсли заставили его перетаскивать хлам с чердака в подвал. Этого мусора хватило бы загрузить пару грузовиков. На следующий день он даже встать не смог, прямо как сейчас. Еще Гарри показалось, что Снейп порядком приуменьшил эффект, но он тут же решил, что лучше не задумываться об этом. От одних только мыслей, что он еще легко отделался, ему становилось плохо. С другой стороны даже зная, чем это ему грозит, он снова бы смешал эти треклятые эликсиры, потому что самым большим кошмаром, который он увидел за последние дни, была безвольно лежащая девушка в луже крови.
Сначала Гарри удивился тишине, воцарившейся в комнате, но потом догадался, что тут наложены какие-нибудь звукопоглощающие чары, иначе он перебудил бы весь замок своими криками. Подошедшая проверить его мадам Помфри, сделав пару взмахов палочкой, сняла заслон безмолвия. Мальчик поблагодарил ее за ночной уход, но она отказалась от этой чести, сказав, что поручала это домовым эльфам. Гарри сделал себе заметку разузнать об этих самых эльфах.
Ближе к обеду ненадолго заскочила Тонкс, из первых слов которой стало ясно, что про заклинание широкой общественности не известно, и «Гарри с Гермионой пали жертвой тролля, сумев почти одолеть того в неравной схватке, как подоспели учителя и спасли их». Поттер скривился от такой трактовки, но промолчал, для объяснений было не лучшее время и место. Еще его учитель по Защите после краткого обзора схватки заявила, что «научит его лупить Редукто не хуже оной Гермионы». И в доказательство разбила вазу, стоящую на тумбочке, но починить не успела, потому что в это время зашла мадам Помфри и, увидев творящийся беспредел, с шумом выставила Тонкс за дверь.
Вскоре очнулась Гермиона. Он рассказал ей о заклинании и разговоре с Дамблдором, она же в свою очередь поведала о том, как проснулась ночью от криков Гарри, и прибежала медсестра, выставила полог, позвав эльфов. Мальчик намекнул на чемодан, но напарница сказала, что там «все включено» и беспокоиться не о чем. Они еще немного поболтали, и девушка опять заснула.
После обеда к ним на пару минут зашли старосты факультета, наговорили друг другу всяких условных вежливостей и распрощались.
Так прошло несколько повторяющихся дней, разве что мадам Помфри не пускала больше Тонкс, и хаффлапаффке приходилось махать рукой и кричать приветствия из коридора. Поговорить с Гермионой удавалось крайне редко: она либо спала, либо в комнате находилась медсестра, а ночью уже Гарри было не до разговоров. Но из кратких бесед мальчик узнал немного интересной информации, например, что на самом деле метаморфов гораздо больше, чем указано в официальных источниках, но большинство из них, такие как он, и их не считают за настоящих метаморфов.
Через семь дней заклинание спало, и все вернулось на круги своя. Правда, были и изменения. Во-первых, Снейп выполнил обещание, и теперь Флитвик учил их некоторым целительским заклинаниям: перевязки ран, остановки крови, сращивания костей и прочим. Во-вторых, профессор зельеварения перед каждой попыткой сварить новое зелье требовал с него эссе о его применении. В-третьих, Тонкс яро взялась обучать его основным боевым заклятиям, уделяя особое внимание «Редукто», но тут похвалиться мальчику было особо не чем: обучение шло ни шатко, ни валко. В-четвертых, теперь он был постоянным посетителем Хогвартской кухни, вход в которую ему указали старосты. В первое свое посещение он зашел поблагодарить за уход, а потом посчитал удобным не зависеть от школьного расписания приемов пищи.
Самой важной переменой стал заключенный магический контракт «о непредательстве», как выразилась Гермиона. Теперь они повсюду ходили вместе и строили планы, по рознь их видели разве что, когда они спали. Окружающие восприняли такое сближение равнодушно, списав все на пережитые вместе приключения. «Кольцо всевластья» Гарри отдал девушке – вдруг пригодится. Ему же оно было не особо нужно, да и, как оказалось, преподавателям и половине старших курсов на отвод глаз начхать с высокой трибуны квиддичного стадиона.
Приближались рождественские каникулы, по договоренности с Гермионой, он хотел провести их, сняв комнату рядом с Косой аллеей. Гарри внезапно подумал, что придется купить двум своим подругам подарки. Насчет любви к праздникам у брюнетки мальчик был не уверен, но Тонкс уже все уши прожужжала о том, как она ждет Рождество. Пусть он и не почитает праздники как они, но уважает их интересы, к тому же близился Новый год - единственное торжество, удостоенное его вниманием.
Незадолго до начала каникул у него с Тонкс состоялся примечательный диалог.
- Тонкс, сложно ли научиться невербальным чарам? – полюбопытствовал как-то Гарри, припомнив мастерство Снейпа и ослепляющие заклинания Гермионы.
- Отнюдь! В нашей библиотеке есть неплохая книга о тренировке невербальных чар. Попробуй сначала проговаривать, двигая языком не разжимая губ, когда у тебя это получится, дальше тренируйся мысленно. Ничего сложного в этом нет, - улыбнулась Тонкс и пояснила, - в голове появляется «барьер», который мы создаем, изучая вербальные заклинания. Если бы изначально учили все через невербальную форму, было б куда значительно проще. Увы, школьная программа ориентирована больше на слабых и средних учеников, которых большинство, чем на сильных. Считается, что если ученик талантлив, то он сам во всем разберется. Только не забывай, что не для всех заклинаний существует его невербальный аналог, а для некоторых он и не нужен.
Непосредственно перед отбытием у него состоялась еще пара подобных разговоров. Он попытался развести Гермиону на информацию о метаморфизме.
- Ты ведь сразу побежишь рассказывать Тонкс? – с подозрением уставилась она на него. – Извини, но я не хочу плодить конкурентов. Каждый должен сам торить свою дорожку в Искусстве.
Все попытки объяснить, что они с хаффлпаффкой пообещали помочь друг другу в развитии своих навыков, провалились. Гермиона фыркнула, сказала решительное: «Нет!» - и удалилась.
Последним в списке желающих с ним поговорить был Снейп, он выловил Гарри несколько дней назад и в приказной форме попросил заглянуть к нему перед отъездом. Профессор встретил его в своей обычной манере.
- Вы не спешили, мистер Поттер! Я было уже подумал, что вы каким-то образом прознали про письмо и теперь находитесь где-то на пути к северному полюсу! Радуйтесь, Поттер! У меня для вас «хорошие» новости! Прочтите, - он небрежно бросил ему распечатанный конверт.
Гарри сначала глянул на надпись на самом конверте: «Кому: Мистеру Северусу Снейпу. Отправитель: Министерство Магии. Отдел тайн». Про такой отдел он никогда раньше не слышал. Мальчик вытащил письмо и, развернув его, принялся читать.
«Уважаемый мистер Снейп! Благодарим вас за сотрудничество и просим немедленно пригласить автора предоставленного ранее вами материала явиться в Министерство магии в Отдел тайн. Подпись: невыразимец Крокер». Гарри еще раз прочитал и недоуменно посмотрел на Снейпа, тот злорадно ухмыльнуся.
- Что, «мастер зельевар», уже не помнит, что он сотворил с обычной основой для зелий в начале учебного года? – прищурился профессор. - Это письмо – результат экспериментов отдела тайн с вашим «не-пойми-чем». Вероятно, они достигли определенных результатов.
- И что им от меня нужно?! – удивленно насторожился Гарри. – Я же понятия не имею, как оно получилось, и вряд ли смогу повторить!
- Ну-ну, Поттер, не волнуйтесь вы так… - «успокоил» его преподаватель и озвучил возможные варианты явно кого-то передразнив, - вас просто закроют на годик-другой в отделе для «соблюдения секретности» или заспиртуют ради «спасения человечества».
- Зачем вы вообще его туда отослали?! - помрачнел мальчик от такой перспективы.
- Это мой долг! – пафосно воскликнул Снейп и потом добавил, - я же не идиот проводить изучение опасного «не-пойми-чего» в школе. Мужайтесь, Поттер, мысленно я с вами!
Закончив на такой «оптимистичной» ноте, он выставил его за дверь. Поезд отходил через два часа.
Сойдя с Хогвартс-экспресса, он сразу же направился в Косую аллею. Пару недель назад ему пришла в голову мысль, и теперь он спешил в «Гринготтс», чтобы проверить свою идею. Однако, вскоре выяснилось, что изначально он выбрал неправильную цель.
- Мистер Поттер, мы ведаем золотом и предоставляем сейфы. Это все. Правом на собственность занимается Министерство магии. И если вы хотите что-либо узнать об имуществе, зарегистрированном на ваше имя, то вам стоит обратиться к ним, - не выказывая ни малейших эмоций, ответил ему гоблин – служащий банка.
Гарри поблагодарил за совет и отправился в «Дырявый котел» снимать комнату. Вопрос не решился так просто, как он надеялся. Его мысль заключалась в том, что раз у него имеется целый сейф, набитый золотом, почему бы и не быть каких-нибудь владений, доставшихся по наследству. Раз на лето он не собирался возвращаться к Дурслей, то ему стоило озаботиться местом будущего проживания. Но в Министерство идти ему было рановато.
Несколько дней мальчик бродил по магазинам, тратя деньги направо и налево. Золото уходило в основном на полезные вещи: одежду, ингредиенты, книги и все остальное, что посчиталось пригодным. На бесполезные вещи драгоценный металл тоже тратился без сожалений: Гарри купил в обычном ювелирном магазине два инкрустированных серебром зеркальца и пару разных кулончиков под цвет глаз Тонкс и брюнетки. Что еще можно подарить взрослым девушкам, кроме украшений, он не знал. Себе он «подарил» ковер-самолет. Хоть использование их было запрещено, но продавались они почему-то повсеместно. Стукнуло в голову, что неплохо было бы носить с собой средство передвижения про запас. И когда он пришел в магазин метел и увидел ковры - о быстрых, но таких неудобных «вениках» позабыл тотчас.
Вскоре все торговые дела были завершены, и настала пора посетить Министерство магии. И вот он стоял в сломанной телефонной будке, в которой, как ему объяснил Снейп, находился вход в ведомственное здание. Набрав номер, он услышал женский голос:
- Добро пожаловать в Министерство магии. Назовите, пожалуйста, ваше имя и цель посещения.
- Гарри Джеймс Поттер. Я… Эм... Хм... – замешкался Гарри, не зная, какую из целей выбрать первой.
Но этого оказалось достаточно.
- Благодарю вас, Посетитель. Возьмите, пожалуйста, значок и прикрепите к мантии спереди.
Что-то щелкнуло, затрещало, и Гарри увидел какую-то штучку, скользнувшую по металлическому желобку для возврата монет. Это оказался квадратный серебряный значок с надписью: «Гарри Джеймс Поттер. По общим вопросам». Он весело хмыкнул и приколол значок к своей зимней куртке. Вновь послышался женский голос:
- Уважаемый посетитель, вам необходимо пройти досмотр и зарегистрировать вашу палочку у дежурного колдуна, чей пост находится в дальнем конце атриума. Министерство магии желает вам приятного дня.
Пока Гарри спускался на «лифте» вниз, он с озорной усмешкой подумывал, не вернуться ли ему назад и не заказать еще один значок: «Гарри Джеймс Поттер. Цель: захват министерства». Доставив мальчика в пункт назначения, лифт тронулся в обратном направлении, а визитер, едва охватив взглядом открывшуюся картину, стукнул кулаком по ладони и тихо выругался. Снейп провел его, и как он мог поверить ему на слово: «Единственный вход в Министерство, Поттер, располагается в центре Лондона. Держите карту». Он два часа плутал по местным закоулкам, а тут оказывается есть транспортная сеть из пары десятков каминов и еще какие-то кабинки. «Вернусь, профессору точно ходить в рыжем афро!» - с мстительной гримасой помечтал Гарри.
Он быстро сориентировался и занял очередь к местному таможенному контролю, дорога была одна. Проходя мимо фонтана в центре атриума, Гарри последовал примеру всех и кинул пару монет. Выждав около десяти минут в очереди, Поттер, наконец, подошел к «блок-посту». На пропускном пункте стояло несколько человек с палочками в руках. Под внимательными взглядами охраны на его шрам, миловидная девушка проделала какие-то манипуляции с его палочкой, и, вернув ее, попросила пройти через арку. Когда арка вспыхнула красным, охрана потребовала сдать на хранение его безразмерную сумку. Что он и сделал, пожав плечами и получив в обмен бирку с номерком. При следующем проходе арка загорелась зеленым.
Спрашивать дорогу не пришлось: прямо за охранниками висело справочное объявление со списком служб, находящихся на первом этаже. Высмотрев отдел «Наследования», он направился на его поиски, ориентируясь на указатели.
В коридорчике перед дверью с нужной табличкой никого не было. Гарри постучал и после раздавшегося: «Заходите» - вошел в кабинет. За небольшой конторкой, заваленной кучей книг и документов, сидел маленький старичок, напомнивший Гарри Дамблдора и Флитвика в одном флаконе. Он приветливо махнул рукой, указывая мальчику на кресло напротив. Школьник не успел ничего сказать, как дедок, заметивший значок, затараторил:
- Мистер Поттер! Вы пришли изучить завещания? Очень мудро с вашей стороны не откладывать это до совершеннолетия! – мистер Доу, как гласила табличка, разве что не подпрыгивал, выражая нетерпение ознакомить Гарри с его наследством. – Сейчас, сейчас.
Работник министерства энергично помахал палочкой, и из рядом стоящего шкафа вылетело несколько пергаментов. Он протянул их мальчику со словами:
- Если хотите, можете забрать с собой – это лишь копии, но вы ведь пожелаете изучить их здесь, не так ли? Располагайтесь, а когда возникнут вопросы, смело обращайтесь! – напористо наставлял старичок Гарри, не успевшего и слова сказать.
- Спасибо, мистер Доу, я воспользуюсь вашим советом, - учтиво кивнул мальчик и углубился в чтение.
В первых двух листках содержался идентичный текст завещаний его родителей. Все свои сбережения, находящиеся в «Гринготтсе», дом в Годриковой впадине и особняк предков во Франции они завещали своему сыну Гарри Джеймсу Поттеру. Дом во впадине был разрушен - насколько школьник помнил из газетных подшивок, которые изучал в школе, заинтересовавшись днем смерти родителей. Уехать на лето во Францию показалось отличной идеей. Оставался последний, третий, пергамент.
В нем было завещание смутно знакомого Сириуса Блэка, оставляющего своему приемному сыну Гарри Поттеру все свое имущество, включающее в себя деньги в банке и особняк в Лондоне. Когда мальчик попросил ожидающего министерского работника напомнить ему, кто такой Блэк, старичок оживился и принялся разливаться соловьем про события десятилетней давности, выказывая подозрительную осведомленность. Гарри и сам уже вспомнил, откуда он слышал это имя, но прерывать хозяина кабинета не стал, поскольку его рассказ, пусть даже и приукрашенный, изобиловал интересными подробностями.
Через десять минут Поттер был вынужден признать свою ошибку – он окончательно запутался, пообещав себе покопаться в газетах и порасспрашивать кого-нибудь на эту тему. Но главное он уяснил: этот Блэк, обвиняемый в пособничестве пожирателям смерти и убийстве десятка маглов, через день после инцидента с Волан-де-Мортом и его родителями, по каким-то причинам переписал завещание в пользу Гарри. И как пояснил мистер Доу, поскольку пожизненное заключение в Азкабане является согласно законам магического мира равносильным смерти, то завещание вступило в силу в момент оглашения вердикта Визенгамота. Таким образом, Гарри «становится Гарри Джеймсом Поттером Блэком со всеми вытекающими правами и обязанностями». Как прозвучало последнее слово, ему не понравилось.
«Много – не мало» - так рассудил Гарри, забирая ключ от дома Блэков на площади Гриммо, извлеченный старичком из зачарованного сейфа. Сердечно пожав друг другу руки, они попрощались.
На выходе из кабинета его ждал сюрприз – невзрачно одетый господин неопределенного возраста, представившийся невыразимцем Крокером и пригласивший переговорить в его кабинет по «очень важному вопросу».
- Конечно, мистер Крокер, пройдемте. Я как раз направлялся к вам, поговорить по поводу письма, - мальчик достал из-за пазухи конверт и протянул его служащему отдела Тайн.
- Да, это наше. Следуйте за мной. Здесь не то место, в котором можно было бы обсуждать подобную информацию, - тихим голосом бесстрастным голосом предложил мужчина.
Шагая в паре метров позади невыразимца, мальчик подумал, что название профессии очень точно описывает его проводника. Путь до кабинета оказался неблизкий: сначала они вернулись к пункту охраны, затем на центральном лифте спустились куда-то в подвал, где, долго плутая, вышли к нескольким однотипным дверям, на одной из которых была выгравирована фамилия «Крокер». Едва его сопровождающий открыл дверь, как внутри зажглись огни, осветив комнату очень похожую на кабинет мистера Доу. Гарри предположил, что все служебные помещения в Министерстве однотипные.
- Мистер Поттер, я не задержу вас надолго. Сейчас я вам все объясню. То зелье, что вы сварили, является очень опасным, и мы просим вас, не требуем, а именно просим дать Непреложный обет никогда не пытаться сделать его снова, - быстро и доходчиво обрисовал он позицию отдела Тайн. – Поскольку надавить на «Гарри Поттера» в силу веских причин мы не можем, наш отдел предлагает вам свои услуги в обмен на вашу клятву. Услуги, разумеется, должны быть адекватными плате.
Отсутствие эмоционального фона в речи невыразимца раздражало Гарри, а его разглагольствования о том, что они могли «надавить», пугали. А вот речь об услугах его заинтересовала: все равно к тому зелью он так и так не подошел бы даже близко. Он готов был уже согласиться, но требовалось прояснить один момент.
- А что все-таки это было такое? – с легким налетом заинтересованности спросил мальчик, хотя на самом деле его прямо-таки распирало от желания узнать.
- Смерть, мистер Поттер, это была смерть, - невыразимец так холодно посмотрел на собеседника, что у того сердце екнуло и, казалось, замерло секунд на десять.
- Хорошо, я согласен. Каков именно текст обета? – мальчик решил не тянуть с этим, обстановка сильно нервировала его.
Все это было пустой формальностью, перестраховкой. Ни один в здравом уме человек не рискнул бы прикоснуться к черному содержимому того котла, от которого разило смертельной опасностью. И они оба это понимали. Поэтому ответной услугой Гарри решил не злоупотреблять и попросить присвоить ему звание мастера зельеварения. Мистер Крокер согласился, сказав: «Что это будет справедливо, ведь на звание мастера нужно представить новый рецепт, а в данной ситуации…».
- Я, Гарри Джеймс Поттер, обязуюсь никогда не пытаться повторить зелье «черной смерти», если это произойдет случайным образом, клянусь уничтожить его, - Гарри зачитал текст клятвы с пергамента, произнес слова заклинания и коснулся палочкой печати – лист вспыхнул и осыпался – обет был принят.
Невыразимец был столь любезен, что проводил его к Атриуму. Получив назад свою сумку, Гарри через каминную сеть добрался до «Дырявого котла» и завалился спать. Завтра ему предстоял поход за наследством Блэков.
Глава 5Мальчик стоял посреди площади Гриммо и таращился на свою собственность. Кусок стены, сложенный из старинных кирпичей, оказался зажатым среди двух вполне приличного вида зданий. В него была вделана деревянная дверь, на втором этаже виднелась пара окон, забранных решетками. Весь общий вид здания напоминал сцену штурма из боевиков, столь любимых его кузеном. Стекла на окнах оказались разбитыми. Стена в застарелых выщерблинах и подпалинах. А на двери Гарри с удивлением обнаружил помимо давнишних следов от огня свежие сколы. Как будто кто-то влепил со злости несколько Редукто по зачарованной древесине.
Зрелище впечатляло. Немногочисленные прохожие не обращали никакого внимания на столь вызывающую деталь, видимо тут присутствовали маглоотталкивающие чары. Гарри собрался с духом и решил рискнуть. Он подошел к двери, достал выданный мистером Доу ключ и в сомнении посмотрел на него – замка-то не было. Сначала паренек почесал им в затылке, потом поскреб слазившую с двери черную краску… после долгих разнообразных попыток применить вышеназванную железяку, мальчик сдался. Когда он уже собирался отступить, ему внезапно пришла в голову мысль, что дверь могла отпираться не ключом.
В школе, например, было много разных дверей, и ко всем был свой подход. Некоторые из них не открывались до тех пор, пока к ним не обращались с вежливой просьбой. Другие открывались, только если их коснуться в определенном месте. Третьи вообще оказывались фальшивыми, а на самом деле там была стена.
Для начала мальчик вежливо обратился с просьбой открыться, затем постучал деревянным молотком и попросил пройти. Когда он уже собирался потыкать дверь палочкой, она открылась. Точнее ее открыли. Перед Гарри стоял на коленях домовой эльф, обряженный в какое-то тряпье. Вид этого седого сморщенного как чернослив старичка навевал мысли о том, что это, никак иначе, как прародитель всех домовых.
- С возвращением, хозяин, - прошамкало существо и что-то неразборчиво пробурчало.
Если бы Поттер до этого не видел эльфов на кухне Хогвартса, он бы испугался открывшего дверь.
- Как тебя зовут? – спросил Гарри, делая шаг внутрь дома. – И поднимись с колен.
- Кикимер, господин.
Мальчик огляделся: если во внешнем облике дома номер двенадцать проступали следы былых сражений, то внутренняя обстановка напомнила бы скорее интерьер к фильму ужасов, если б не толстый слой пыли, покрывавший все, на чем владелец останавливал свой взгляд. Остановившись посреди комнаты, он огляделся, брезгливо поморщился, и, очистив заклинаниями одно из кресел, присел.
- Рассказывай, Кикимер, - попросил он домовика.
- Что именно, хочет услышать, мой господин? – проскрипел эльф.
- Все, что сочтешь нужным.
В течение нескольких десятков минут Гарри выслушивал, отношение Кикимера к нему, его родителям, маглам, грязнокровкам и предыдущему хозяину. Все это перемежалось ругательствами на попытки «нечистивцев пробраться в чистокровный храм» и восхваления предусмотрительных предков благородного рода. Несмотря на причитания старожила дома, мальчику удалось вычленить немало полезной информации об истории дома, последнем владельце и попытках некоей высокой пожилой женщины в шляпе со страусовыми перьями проникнуть в обитель Блэков.
Когда Кикимер стал заговариваться и повел рассказ по второму кругу, Гарри прервал его и начал задавать уточняющие вопросы.
- Почему тут так грязно? Ты же эльф, это твоя работа следить за домом, разве нет?
- Кикимер - хороший эльф, Кикимер выполнял последний приказ хозяина Сириуса «Не покидай дом, грязное существо». Кикимер слушался хозяина, - отвечал эльф, перемешивая свой ответ с потоком оскорблений, произнесенных шепотом.
- Как ты узнал, что я новый хозяин дома? – закалка у Дурслей не прошла даром, и всю ругань мальчик пропускал мимо ушей.
- Кикимер - эльф, Кикимер чувствует…
- Прекрати бубнить про себя! Если хочешь сказать - говори вслух! – приказал Гарри, которому надоело слушать, как домовик нашептывает себе что-то под нос, пусть даже и ругательства. – Тут есть книги?
- Да, хозяин! В доме огромная библиотека на втором этаже, - пояснил старичок и злобно добавил в конце, - что б тебя там сожрали!
Школьник, только успевший встать и собирающийся галопом мчаться на второй этаж, сел обратно и похвалил себя за отданный вовремя эльфу последний приказ. Он помолчал, собираясь с мыслями, и сформулировал новый приказ:
- Расскажи подробнее обо всем, что может представлять угрозу или опасность в доме.
Кикимера понесло в очередной раз. Лекция о пикси, боггартах, привидениях, проклятых вещах и книгах, магических ловушках и многом другом затянулась на час. Когда эльф послушно рассказывал о принципах действия очередной ловушки, Гарри с ужасом представлял, что с ним случилось бы, не будь здесь этого жильца.
- Тут есть хоть одно безопасное место? – с недовольством осведомился мальчик, понявший, что о книгах на время придется забыть. – И прекрати называть меня хозяином, зови по имени.
- Как пожелаете, господин Блэк!
Гарри, хотевший по началу поправить его, махнул рукой и сказал: «Веди». Ох, и намучается он с этим домовиком! У него в запасе всегда оставался вариант с Францией, и он надеялся, что там дела обстояли получше.
Поднявшись на второй этаж, они, провожаемые молчаливыми взглядами картин, остановились около двери, расположенной прямо напротив лестницы. Скошенная табличка гласила: «Сириус Блэк третий». Эльф щелчком пальцев открыл дверь и посторонился, пропуская Гарри. Но Поттер, напуганный рассказами домовика, поспешил еще раз уточнить:
- Тут точно безопасно, Кикимер?
- Да, молодой господин. Кикимер гарантирует.
Мальчик, осмотревшись и не заметив ничего подозрительного, шагнул в комнату. Обстановка внутри больше напоминала монашескую келью: кровать, почти пустой книжный шкаф, стол с коробкой на нем – и все это было припорошено пылью. Кто бы сомневался - первым делом Гарри сунулся к шкафу. Однако беглый осмотр книжных полок показал, что ничего интересного там не было: сборная солянка из сказок и стандартных учебников. Коробку он оставил напоследок: она была запечатана. В одном из ящиков стола он нашел первую ценную находку – фотоальбом. Посмотрев пару подписей к фотографиям, ребенок понял, что они относятся к прошлому его отца. Пролистывание альбома ничего кроме слабой грусти не вызывало. Он вздохнул и запихал его в сумку.
Коробка оказалась посылкой, на которой было написано: «Кому: Сириусу Блэку. От: Лили Поттер». Дата отправления стояла: «30 октября 1981г». Это было интригующе. Мальчик загорелся желанием узнать, что такого могла отправить его мать человеку, считающемуся предателем, за день до своей гибели. Чтобы распечатать деревянный ящик, ему пришлось воспользоваться палочкой и ослабленным заклинанием «Редукто». Внутри оказался мягкий сверток и записка. Гарри первым делом схватил послание:
«Дорогой Сириус! Извини, что беспокою тебя, но Дамблдор все же настоял на своем… Ты же знаешь, как Джеймс его боготворит и не может ни в чем отказать. Вчера вечером он опять заявился к нам с просьбой одолжить мантию-невидимку, но после этого обряда с Петтигрю он вывел меня из себя, и я сказала ему, что реликвия Поттеров у тебя. Прикрой меня, хорошо? P.S. Твоя сестренка Лили! P.S.S. Питер продолжает меня волновать»
Почему-то письмо мамы, в отличие от фотографий отца, вызвало в нем бурю чувств. Мальчик торопливо утер выступившие слезы, а письмо, внезапно показавшееся ему горячим, сунул в карман. Оставался еще сверток, Гарри вынул его из коробки, отметив, что он очень легкий, почти невесомый. И торопливо развернул его. В нем оказалось нечто воздушное, серебристо-серое, поблескивающее складками. У него в руках лежала сияющая серебристая ткань, красивыми потеками спадая с ладоней. Она была очень странной на ощупь, как будто частично состояла из воды.
Очень похоже, что это была мантия-невидимка из письма, другими словами - реликвия Поттеров. Она нисколько не походила на тот драный плащ, что пытался ему всучить продавец артефактов пару дней назад. Достав из сумки зеркальце, школьник подтвердил свое предположение. С теплой улыбкой он поглаживал удивительную находку, представляя, что последний раз ее касались именно мамины руки. Со вздохом сожаления он убрал и эту вещь в сумку.
Гарри огляделся и не нашел в комнате больше ничего интересного, заметив лишь, что Кикимер мялся у дверей, хоть и горел видимым желанием войти внутрь.
- Что ты там застрял? – спросил новоявленный Блэк.
- Кикимер не смеет нарушать приказы хозяев, а приказ последнего хозяина гласил: «Даже думать не смей переступать порог этой комнаты, мелкий засранец!».
- Понятно… - протянул Гарри, раздумывая, что делать дальше. - Слушай внимательно, Кикимер! Приведи дом в порядок, если можешь - избавься от мелкой нечисти. Никаких прежних приказов я отменять пока не буду. К моему следующему приходу составь список всех приказов, распоряжений и требований, которым ты следуешь. Вернусь только летом.
С этими эльфами нужно держать ухо в остро: такого наворотят без конкретных инструкций! Удостоверившись, что домовой правильно понял его слова, он со вздохом на этот раз облегчения покинул пыльный дом. У него оставалось еще пять дней из каникул, и он не намеревался проводить их в обществе старого Кикимера.
На следующий день Гарри через каминную сеть попал на платформу девять и три четверти, пройдя через нее, вышел на обычный вокзал и купил билет на нужный ему поезд. У мальчика первый раз за всю его жизнь возникло желание посетить место захоронения родителей – Годрикову впадину.
Прибыв на место, школьник, поеживаясь на холоде, немного постоял около памятника, посвященному «героической гибели семьи Поттеров». Выглядело чересчур пафосно. Посмотрел парень и на свой бывший дом, точнее на то, что от него осталось. Побродив немного по округе, сын направился навестить могилу предков.
Место мальчик нашел относительно быстро, за каких-то полчаса, и то ему повезло: он заметил рядом с одним из надгробий белые розы точно такие же, какие лежали у него в сумке. Когда Гарри подошел поближе, то сумел прочитать запорошенную снегом надпись:
«Джеймс Поттер. 27 марта I960 года - 31 октября 1981 года»
«Лили Поттер. 30 января I960 года - 31 октября 1981 года»
Постоял минут десять и не ощутил никаких чувств к этому промороженному камню. Он собрался положить приготовленные цветы рядом с их повядшими товарками, но заметил, что лежащий букет прикрывает собой эпитафию:
«Последний же враг истребится - смерть».
Гарри застыл, изобразив ледяную скульптуру. Потом он поднял голову и, растопив десяток снежинок на покрасневшем лице, рассмеялся. Гарри Джеймс Поттер только что получил родительское благословение и одновременно напутствие. Остался самый пустяк – добыть философский камень, обрести бессмертие и исполнить свою мечту и волю родителей. В приподнятом настроении он вернулся на станцию.
Оставшиеся каникулы мальчик провел в праздном безделье: ходил в кинотеатры, сидел в кафе, бродил по парку, гулял по Косому переулку и не прикасался к учебникам. Точнее он хотел так провести, но его хватило только на пару дней, а потом ему в голову стукнула очередная блажь. Захотелось научиться наколдовывать цветы, и Гарри взялся за учебники и палочку. Нашел в одном из сборников бытовых заклинаний нужное, а именно «Флорабеллио». И школьник даже освоил его за какую-то пару часов. Вот только эффект оказался не тот, который он ожидал: вместо роскошного букета роз у него получались жалкие подобия настоящих, живых цветов – такие не то, что девушке подарить или на могилку положить, даже в вазу стыдно поставить. Забросив «Бытовые чары для домохозяек» обратно в сумку, он достал «Трансфигурация живых объектов». За два дня он смог научиться трансфигурировать воздух только в одну розу и только белого цвета, зато без колючек. Для его уровня знаний это был предел. К тому же изменение воздуха считалось самым сложным в этой дисциплине: сделать что-то практически из ничего, не каждому дано.
Гарри сидел в «своем» купе Хогвартс-экспресса и практиковался в розах, ожидая отправки поезда. Фантазия не подводила, движение получалось выверенным, но ему не хватало мягкости, элегантности. «Так цветы не делают, так только «Ступефаи» кидать» - решил Гарри и теперь тренировался, оттачивая плавность скольжения кисти в потоках воздуха. А еще он пытался увеличить скорость материализации – десять секунд его не устраивали. Перед ним уже лежало штук пятьдесят практически одинаковых роз, а сам первокурсник застыл в «медитативном трансе», уставившись на эту кучу и думая, что с ней теперь делать.
Процесс «постижения истины» был прерван щелканьем дверей тамбура и последующим топотом бегущих ног. Дверь в его купе приоткрылась, и внутрь заглянула высокая девочка с длинными черными прямыми волосами и такой же длинной челкой, спускающейся по лбу чуть ли не до бровей, взгляд которой оказался намертво прикован к груде цветов, небрежно занимающей собой весь столик. Серые глаза распахнулись от удивления, а после того, как она все же перевела взор на мальчика и увидела шрам, который он не считал больше нужным скрывать, девочка сказала: «О!» Но долго удивляться не пришлось: дальняя дверь тамбура снова щелкнула. Незнакомка моргнула, сбрасывая оцепенение, и шагнула в купе, задвигая за собой дверь. В этот момент с отчетливо раздавшимся звуком открылся проход из тамбура в вагон. Девочка сложила руки в молитвенном жесте и, придержав свою сумочку, уселась напротив Гарри, после чего уставилась в окно с невозмутимым видом. Зеленый теплый шарф на горле ясно указывал на ее факультет.
Тот поначалу с интересом наблюдал за представлением, но, по мере нарастания шума за дверью, он начал ощущать приближение скорых неприятностей. И совсем не удивился, когда в проеме показался Драко Малфой собственной персоной с двумя дадликами. Он тихо вздохнул: похоже, это его предназначение – помогать девушкам.
- Дафна! Вот ты где, я хотел… - начал говорить блондин, в отличие от брюнетки явно запыхавшийся от бега.
- А, Малфой…Тебе чего? – с ленцой поворачиваясь к нему лицом, перебил его Поттер как раз на том самом месте, когда слизеринец начал объяснять причину своего появления.
- Поттер! – прошипел вновь прибывший. – Не твоего ума дело!
- Ты нам мешаешь. Мы с девушкой обсуждаем проблему активной миграции мозгошмыгов в южные страны, - спокойным голосом констатировал мальчик факт нежелательного присутствия блондина в этом купе.
На Малфоя было приятно смотреть: его бледное, аристократичного вида лицо покрылось яркими красными пятнами.
- Дафна, мы уходим! – и он явно имел ввиду, что уйдут они вчетвером.
Драко сделал шаг в купе, но тут вскочил Гарри.
- Отвали, Малфой! Ты мешаешь нашему свиданию! – прошипел сквозь зубы Гарри.
Вряд ли он смог бы быстрее остановить слизеринца другими способами, чем своими последними словами. Эффект оказался равным по силе мгновенно исполненному «Петрификусу Тоталусу». По области. Потому что замер не только блондин, но также дадли-бойс и прислушивающаяся брюнетка. Со скучающим выражением на лице равенкловец рассматривал замершую картинку, отмечая, что из Малфоя получился бы хороший позер для картины: «Удивился до смерти». «За такое бледное лицо удавился бы любой аристократ, а ему оно досталось в подарок от «Мальчика-Который-Выжил» абсолютно бесплатно!» - примерно так размышлял Поттер, наблюдая, как блондин медленно приходит в себя.
Проследить за окончанием процесса: «Малфой приходит в норму после разбитого сердца» - ему не удалось, потому что Драко заметил стол, усыпанный розами, и тут же его эмоции поменяли полюса. Теперь вместо шока в его глазах плескался гнев, а пальцы судорожно нащупывали палочку под зимней мантией. Наконец, ему удалось ее достать, и он, с бешенством глядя на Гарри, наставил на него палочку. Остролист и перо феникса уже давно смотрело слизеринцу в лицо. Краем глаза равенкловец заметил, как достают палочки телохранители, но, судя по всему, их умений хватило бы разве что на люмос.
- Тварь! – выкрикнул Малфой и тут же добавил, - Фурункулюс!
Одновременно с выкриком противника Гарри воскликнул: «Протего!» - вот только это оказалось лишним, потому что палочка блондина оказалась направленной на брюнетку, лицо которой теперь покрывали жуткого вида нарывы. Поразила реакция девочки: вместо того, что бы заплакать или броситься на поиски зеркальца, она схватилась за палочку. Но все это Гарри видел уже мельком. Его самого затопило яростной волной, как минуту назад Малфоя.
- Ах, ты! – выкрикнул равенкловец и бросил, - Ступефай!
Поттер, схватившись руками за дверной проем, ногой вытолкнул из купе заваливающегося на спину Драко вместе с его охраной, бестолково размахивающей палочками. А потом с огромным наслаждением влепил и им по оглушающему заклятью. Немного скинув пар, Гарри теперь стоял в коридоре над тремя телами и чесал палочкой затылок, легонько пиная Малфоя под ребра. Что делать с ними дальше он не знал.
- Выкинь их с поезда! – потребовала-попросила девушка, впервые заговорив, и голос у нее оказался милым и мелодичным.
Гарри только пожал плечами, мол, ему все равно, и принялся по очереди левитировать тела слизеринцев в тамбур, а затем и на почти пустую платформу. Закончив с «грязной» работой он поспешил вернуться в купе, где застал вполне обычную картину - девушка с зеркальцем в одной руке и палочкой в другой. Она посмотрела прямо в глаза вошедшему мальчику. Равенкловец не знал, что она там увидела, но он в ее разглядел обиду на Малфоя и вызов ему, Поттеру. На его лице не мелькнуло и тени улыбки, пока он разглядывал, во что превратилось прекрасное личико Дафны. И вовсе не потому, что он сдерживался, а просто не считал эту ситуацию веселой.
- Финита! – ткнув палочкой в ее сторону, буркнул Гарри.
Не сработало. Нахмурившись, мальчик попытался выполнить с трудом дающееся ему заклинание «Фините Инкантатем». Заклинание получилось, но эффекта по-прежнему не было, что было странно. Девочка сначала удивленно смотрела на исполненные им довольно не распространенные среди первокурсников заклинания, но по мере отсутствия результата, ее изумление плавно перетекло в пренебрежительное: «Ха». «Что ж я знал, что девичья память коротка, но чтобы настолько?!» - подумал Гарри, ничуть не расстроившись из-за подведших его чар. У него в запасе был еще один козырь – он же теперь мастер зельеварения, и этого достоинства не умалял тот факт, что зелье для излечения фурункулов, вытащенное им из сумки, было сварено на первом уроке, задолго до получения значка мастера из рук невыразимца.
Он с умным видом подошел к ней, держа в одной руке флакон, а в другой палочку. Нужно было, как-то вернуть должок ей за презрение. «Ох, уж эти чистокровные» - с досадой подумал Гарри. Мальчик постучал палочкой ей по голове, она дернулась. Равенкловец «нахмурился» и сказал:
- Сиди тихо! Сейчас доктор будет лечить! – и выдал самую свою зловещую усмешку.
Слизеринка попыталась встать, но Гарри был на чеку.
- Петрификус Тоталус. – тихо проговорил мальчик, наблюдая, как откидывается в кресле обездвиженная девушка, и с улыбкой добавил, – не шевелись…
В ее глазах быстро сменилось несколько выражений: недоверие, злость, ярость и безысходность. Но Гарри не собирался «углублять» шутку над девочкой: этого уже хватило потешить его самолюбие. Он быстро наклонился над ней, капнул немного зелья на язвы и стал наблюдать, как лицо Дафны закрывает серебристое облако. Насколько он помнил, это было совсем не больно, даже приятно. Когда дымка зелья спала, нарывы полностью исчезли, вернув девочке былую красоту. Нагнувшись, он прикрепил ей за ухом одну из своих роз: белое хорошо контрастировало с черными волосами.
- Операция прошла успешно, - менторским тоном озвучил результат мальчик, пояснив, - пациент в наркозе больше не нуждается. Фините Инкантатем!
Едва он отменил оглушающие чары, как раздался выкрик:
- Импедимента!
Попытка увернуться увенчалась грандиозным провалом, и «доктор» застыл в нелепой позе посреди купе. Потом он испытал на себе пару пощечин, вслед за чем, Дафна молча покинула купе.
- Ну да, конечно. Им помогаешь, помогаешь… а тебе - не спасибо, а пощечины выдают после первой же небольшой шутки. Обидно, однако… - пробормотал Гарри, поджав губы, после того как действие заклинания прекратилось. – И, вообще, почему до сих пор стоим?!
Школьник выглянул в окно, и тут, словно отвечая на его мысли, раздался пронзительный гудок, и поезд тронулся. Все обиды и недовольства Гарри как рукой сняло, когда вагон проехал мимо слизеринской троицы, продолжающей мирно лежать на перроне. «Хорошо я их приложил, Тонкс неплохо меня натаскала!» - наслаждаясь видом, подумал Поттер и вернулся к практике трансфигурирования цветов. Предмет профессора МакГонагалл стал его самым любимым, не считая зельеварения.
По возвращении его ждал неприятный сюрприз. Оказалось, что Малфой после того, как очнулся, отправился домой через камин и настучал на равенкловца своим родителям, а его отец, Люциус Малфой, является главой попечительского совета. Он вместе с женой и сыном аппарировал в Хогсмид, и таким образом оказались в Хогвартсе на пару часов раньше самого Гарри. Все это ему объяснил по дороге к кабинету директора встретивший его у входа в замок декан Равенкло. Мальчику стало весело и он, улыбнувшись, спросил:
- А в чем меня обвиняют? В превышении самообороны?
- Нет, Гарри, в нападении на школьников с использованием боевых заклинаний, – печально вздохнул Флитвик.
- Не волнуйтесь, профессор, если Малфои хотят позора, они его получат: мне есть что сказать в свою защиту, - успокоил его Гарри. - И оправдываться я не собираюсь.
Всю последующую дорогу они молчали. Гарри раздумывал над тем, что может случиться в самом плохом случае, если власть имущие наплюют на истину. Но тут должен был сработать страховкой его логотип «Мальчика-Который-Выжил». Не все же время от шрама проблемы терпеть, пусть и пользу приносит.
Когда они, используя странный пароль «Сладкий сахар», поднялись в кабинет Дамблдора, их уже ждали. Декан Слизерина, директор, заместитель директора, стройная голубоглазая блондинка, худощавый блондин с тростью и мелкий блондинчик между ними, а так же сухонькая женщина с седыми волосами, как она представилась: «Муфалда Хмелкирк - работница сектора борьбы с неправомерным использованием магии» – вот те, кто встречал равенкловцев в святая святых школы. Не хватало лишь троих участников инцидента – охраны и брюнетки. Так же Гарри рассмотрел, что вокруг было множество портретов, жадно наблюдающих за ними.
Первым слово взял директор в своем неповторимом репертуаре старческого маразма.
- Гарри, дорогой, хочешь лимонную дольку? – слащаво предложил профессор, протягивая школьнику вазочку.
Приличия требовалось соблюсти, и Гарри взял одну, но есть не стал, потому что заметил знаки, подаваемые ему деканами Слизерина и Гриффиндора: они синхронно покачивали головой. А тут еще и забытый амулет на шее тихонько завибрировал.
- Спасибо, профессор, я позже попробую! – поблагодарил мальчик, пряча угощение в карман.
Как прошептал ему Флитвик, в дольках содержалась запредельная доза сахара. «А директор-то уже две слопал!» - с ужасом подумал мальчик.
- А теперь перейдем к делу! – напомнил всем отец Драко, что они сюда не конфеты есть пришли, и официальным тоном предъявил обвинение, – Гарри Джеймс Поттер! Вы обвиняетесь в нападении на своих однокурсников с применением боевых заклинаний и последующим надругательством над их честью и достоинством. Вам есть, что сказать в свое оправдание?
В начале у Гарри было игривое настроение, и он горел желанием что-нибудь ляпнуть. Внезапно весь азарт пропал, пришли усталость и понимание того, что ни в коем случае нельзя превращать разбирательство в балаган, иначе это все затянется до следующего утра, а он потеряет уважение в глазах деканов.
- Уважаемый господин Председатель попечительского совета Хогвартса. Я со всей ответственностью заявляю, что в конфликте с мистером Драко, являюсь пострадавшей стороной. Поскольку агрессором был именно он, я лишь оборонялся доступными мне вполне законными средствами. И первым примененным мною заклинанием было защитное. Насчет последнего пункта про честь и достоинство: я, по крайней мере, пару раз спас ту троицу от позора,- монотонно пробубнил, как будто зачитывал с листка, Поттер. – Все выше сказанное могу подтвердить под действием сыворотки правды в присутствии свидетелей.
Воцарилось неоднозначное молчание. Портреты возбужденно загомонили. Снейп скривил губы, МакГонагалл едва заметно улыбнулсь, Флитвика Гарри не видел, но, судя по восторженному восклицанию из-за спины, у него тоже появилась улыбка на лице. Драко опустил голову, его родители и представитель Министерства выглядели малость ошарашенными таким заявлением. Директор… а директор с блаженной улыбкой поедал пятую лимонную дольку.
Не услышав в ответ ни одного слова, мальчик продолжил:
- Вы меня извините, конечно, но на что вы рассчитывали, если все эти обвинения при ближайшем рассмотрении не стоят и ломаного гроша? Неужели вы… - тут мальчик осекся, закашлял, скрывая смех от внезапно пришедшей на ум мысли, и спросил, - а можно узнать, что именно вам рассказал Драко о том инциденте? Это ведь не звучало, как: «Я грудью защищал девушку от Поттера, а он бесчестно напал в спину»?
Судя по помрачневшему лицу Люциуса, похожей версии придерживался Драко в своем рассказе.
- Рад, что мы во всем разобрались, я могу уже быть свободен? – прикрывая зевок рукой, поинтересовался Гарри.
- Не так быстро, мистер Поттер! Это всего лишь ваши слова! Для начала давайте проверим вашу палочку, чтобы подтвердить часть вами сказанного… или опровергнуть, - Малфой старший решил прервать сольное выступление мальчика и поправить пошатнувшееся положение.
Мальчик пожал плечами и протянул ему палочку ручкой вперед. Отец Драко молча передал ее миссис Хмелкирк. Работница сектора борьбы с неправомерным использованием магии достала из саквояжа какое-то устройство и, закрепив в нем остролист Гарри, начала колдовать над ним. Чуть погодя появился результат.
- Несколько десятков однотипных трансфигураций, несколько левитаций, три оглушающих проклятья, одно защитное и снова те же самые чары трансфигурации, - сухо отчиталась эксперт.
- Что вы так усердно пытались сделать, мистер Поттер? – полюбопытствовала профессор МакГонагалл, заслышав о своем предмете.
Мальчик забрал свою палочку и непринужденным жестом наколдовал прекрасную белую розу – многочасовые тренировки прошли успешно. После чего вручил цветок декану Гриффиндора со словами:
- Это все благодаря вашим занятиям, профессор! – говоря это, мальчик ни сколько не лукавил. – Теперь-то я могу идти?
- Поттер, не зазнавайтесь! Ваша лесть вам не поможет! Палочка еще не доказательство, вы говорили про сыворотку… - глава попечительского совета не успокаивался.
- У нас с вами разные понятия о лести, мистер Малфой! – с яростью сказал мальчик, перебив отца Драко. – Если я назову вас человеком, умеющим проигрывать – это определенно будет лесть, а если я скажу, что ваша жена красива – это будет правда.
«Черт, сорвался! Спокойно, Гарри, спокойно! Терпел полчаса, что бы в конце все испортить, грубо пошутив!» - остыв, опечалился про себя Гарри, наблюдая, как вышедший из себя блондин требует «немедленно наказать зарвавшегося мальчишку».
- Извините, если обидел вас ненароком, давайте уже закончим с этим. Где ваш Веритасерум? – устало спросил равенкловец, не удержавшись от подколки, - только не вините потом меня, когда репутация вашего сына упадет еще ниже, чем она есть сейчас…
И тут произошло чудо. Как уяснил Гарри, деканы не вмешивались в их спор из-за того, что формально тут все решали директор, как представитель обвиняемого школьника, и Малфой старший, в качестве пострадавшей стороны. Дамблдор же по причине своей неадекватности не мог представлять серьезной угрозы отцу Драко, но Люциусу не повезло. Именно сейчас наступил редкий момент просветления в бородатой голове «адвоката» равенкловца.
- Довольно, Люциус! – неожиданно раздался спокойный, уверенный голос директора. – Мальчик ни в чем не виновен, это было ясно с самого начала по спутанным показаниям «свидетелей»! Если ты настоишь на своей сыворотке, то, боюсь, придется наказывать уже Драко.
Поднявшийся Дамблдор выглядел внушительно. Радовало отсутствие искорок сумасшествия в глазах величайшего из волшебников современности. Мальчик даже заподозрил его в притворстве прошлого старческого маразма, но тут же отмел эту мысль. Тем временем, дав оппоненту подумать, хозяин кабинета продолжил:
- Гарри, ты можешь идти, мы тут закончим без тебя.
Подавив вздох, мальчик, вежливо поблагодарив, откланялся и направился в гостиную, мечтая завалиться спать. Завтра начинались занятия.
За завтраком Гарри и Гермиона сели чуть в стороне от основной массы равенкловцев, чтобы обсудить, как выразилась девушка, «изменившуюся обстановку».
- Для начала хочу сказать тебе, что твой подарок до меня не дошел, поэтому ничего дарить в ответ я не собираюсь, - заявила напарница, едва они приступили к завтраку.
Гарри поперхнулся от неожиданности.
- Эй, да ты пошутила как никак?! Не выбивайся из образа, - посоветовал откашлявшийся мальчик, удивленный внезапному чувству юмору со стороны брюнетки.
- Наедине я предпочту иногда сбрасывать маску, играть девочку-заучку так утомляет, - пожаловалась Гермиона.
- Что новенького?
- Есть кое-что, - понизила она голос. – Не спрашивай как, но я подтвердила свои подозрения… теперь я точно знаю, что камень находится именно за той дверью. И еще, похоже, у нас появился конкурент.
Гарри в очередной раз поперхнулся – умеет она выбирать моменты.
- Ты можешь не шутить и не сообщать серьезные новости, пока я пью?! – ненатурально возмутился мальчик и, тут же посерьезнев, спросил, - кто?
- Ты не поверишь… профессор Квиррелл! – удивила его девушка.
- Этот халтурщик?!
- Как оказалось, этот «халтурщик» весьма силен в темной магии… – помрачнела она.
- И как ты его вычислила? – полюбопытствовал Гарри?
- Случайно увидела, как он ночью пытается заклясть ту «милую» собачку на входе.
- Это еще ничего не доказывает, может он по поручению директора или испытывал на нем новое заклинание… - предложил Поттер свои трактовки событий.
- Нет, я слышала, как он ругается за дверью. «Наниматель проклянет меня, если я не достану камень, и тогда ты пожалеешь, шавка», - похоже передразнила она голосок профессора по Защите и констатировала, – идиот.
- Да уж, а тот, кто его подбил на эту работенку и вовсе кретин, - согласился мальчик и поинтересовался, - а ты-то что там делала ночью?
- Да то же, что и он: пыталась пройти через собаку с помощью сонного зелья в мясе. Я как раз готовила начинку в ближайшей подсобке, когда услышала, как кто-то снимает заклинание с двери…
Дальше обмывать косточки профессору Квирреллу, им помешал неожиданно появившийся (так считал только он) Рон Уизли собственной персоной.
- Гермиона, давай-ка выйдем на пару слов, – почти вежливо предложил рыжий, напрочь игнорируя Поттера.
Это было интригующе, равенкловец-то думал, что это очередное явление народу фаната «Мальчика-оторый-Выжил», а получается, что он пришел не по его душу. Гарри вопросительно посмотрел на девушку, та сделала неопределенный жест плечами.
- Чего тебе, Уизли? – с досадой в голосе спросила Гермиона. - Говори прямо тут, мне чего скрывать.
- Ты моя девушка, и я не хочу, чтобы ты сидела с этим… - он ткнул в Поттера пальцем.
Грейнджер с бесконечным терпением на лице повернулась к рыжему и начала спрашивать:
- Что заставляет, тебя думать будто я…
Закончить она не успела, потому как до Гарри, наконец, дошел смысл слов гриффиндорца, и за столом Равенкло послышался взрыв его хохота, который плавно перешел на смех до слез. Поттер давно так самозабвенно не смеялся с тех пор, как Дадли въехал на велосипеде в стену – он тогда чуть с крыши не упал от радости, когда после вскрика кузена понял, что случилось. И по сей день, Гарри сожалел о том, что не видел самого момента «триумфа» его «братца». Сейчас же одна картинка брюнетки в истинном облике и Уизли, держащихся за руки, уже вызывала нездоровое веселье до рези в животе. Мальчик в приступе смеха, даже застучал рукой по столу, заставив пару блюдец подпрыгнуть.
Гермиона, явно догадавшаяся, о чем он подумал, лишь фыркнула и отвернулась от рыжего. На них стали с интересом поглядывать ученики соседних факультетов. Когда равенкловец почти отсмеялся, Рон решил, что уже порядочно набрал красного цвета на щеки.
- Слушай, ты… - начал было он.
- Уизли, даже не начинай, - перебил его Гарри. – Тебе лучше уйти за свой стол, иначе получишь повторение прошлой встречи. И клянусь тебе, если вдруг мне захочется посмеяться, то я позову тебя!
Гриффиндорец ретировался, провожаемый смешками с синего стола. А подруга принялась объяснять эту ситуацию.
- Как только ты уехал, он стал за мной ходить повсюду. Твердил о своей значимости, хвастался семейными заслугами и все в томе же духе, только про маглов не заикался. Все каникулы пряталась от него в библиотеке. Мадам Пинс и Уизли оказались несовместимы, тем и спасалась, – с тихим смешком закончила она.
- Я на праздниках тоже не скучал, раздобыл пару полезных для нашего дела вещиц.
- Каких же? – скептически осведомилась Гермиона.
- После занятий покажу, пошли на Защиту, - сказал, поднявшись, мальчик. – Посмотрим на конкурента.
Вечером в пустом классе они продолжили обсуждать план по нейтрализации цербера.
- Ну, усыпим мы его и что? А если он проснется и на люк сядет? Как мы выбираться будем оттуда? Нет, нужно его вообще оттуда убирать, - категорически заявил Гарри.
- И как ты себе это представляешь? Можно, конечно выпустить его в школу «погулять», но…
- Это не годится, пока его учителя найдут, он успеет кем-нибудь перекусить, - не согласился Поттер с таким планом. – Подождем, подумаем, может представится возможность, или Квиррелл что-то придумает…
- Ага, и стащит наш камень!– саркастически договорила Грейнджер за него. – Можно подумать, что, убрав собаку, он прибежит к нам: «Ребята, я там цербера убрал, можете спускаться».
- Я не думаю, что все так страшно, ты же сама говорила, что все упирается в присутствие Дамблдора в школе. И Квиррелл не такой же дурак, чтобы лезть за ним фактически на глаза у директора, - предположил Гарри.
Они погрузились в раздумья, изредка прерываемые теми или иными предложениями. Но так ничего и не решив, равенкловцы собрались идти в гостиную, когда Гермиона вспомнила об утреннем обещании показать что-то интересное. Он достал мантию-невидимку и значок мастера зельеварения.
- Да, ничего не скажешь, удивил так удивил, - пробормотала девушка, потрясенно разглядывая реликвию Поттеров. – А статус мастера тебе зачем? Экзамены не сдавать?
- Да ты что?! – возмутился Гарри. - Это же свобода от тирании Снейпа: вари что хочешь, когда хочешь и сколько хочешь!
- Понятно… - кивнула она и немного робко спросила, - А можно я пока попользуюсь мантией?
- Да на здоровье, - мальчик пожал плечами и добавил, - мы же союзники, пока над нами висит договор, я готов доверить тебе спину, не то, что какой-то там артефакт.
- А если бы мы не заключили контракта? – поинтересовалась брюнетка, продолжая с восторгом щупать ткань. – Ты бы мне не доверял?
- А ты? – спросил в свою очередь Поттер.
- Ну…
- Вот и я о чем, - он вздохнул и закончил, – я не сомневаюсь, что у тебя, как и у меня, найдется еще не мало тайн, которыми ты не захочешь делиться. Нам пора.
На следующий день его отловила вернувшаяся с каникул Тонкс: старшекурсники почему-то отдыхали на один день больше. Затащив в первый попавшийся кабинет, она потребовала ответа:
- Гарри, в следующий раз выражайся яснее: из твоего путаного объяснения насчет праздников я сделала неверный вывод, что подарки ты дарить не собираешься и получать их отказываешься! И каково же было мое удивление, когда сова принесла мне дорогущий кулон! – возмутилась она, достав из-под мантии болтающуюся на груди подвеску. – Ты представляешь, как неудобно я себя чувствовала, объясняя родителям, от кого пришло украшение, и что я подарила в ответ?!
Из-за фиолетового цвета волос мальчик сделал вывод, что все ее негодование ненастоящее, и потому, вместо того, чтобы успокаивать, решил подыграть ей.
- И что же ты объяснила родителям? – с улыбкой поинтересовался он. – Надеюсь, сказала правду: от братика?
Волосы порозовели, а ее глаза распахнулись, и она проговорила:
- Как ты догадался?!
- Успокойся. Вообще-то случайно - просто сказал первое, что пришло в голову.
- Ладно, смейся-смейся, - Тонкс обиженно поджала губы. – Посмотрим, что ты скажешь на это! Это мой тебе дружеский подарок!
Она протянула ему что-то завернутое в бумагу, Гарри готов был руку отдать на отсечение, не свою разумеется, что там находится книга. Мальчик неспешно развернул упаковку и прочитал название: «Начальный курс занятий с палочками». Он открыл книгу на середине и пока листал, почувствовал, как губы стали расходиться в торжествующей усмешке. Однако… он и не знал, что существуют подобные издания, в свое время он тщательно изучил каталоги книжных магазинов и перерыл снизу доверху школьную библиотеку в поисках чего-либо подобного. В книге содержались подробные картинки с основами движений палочкой в разных проекциях и для всех школьных дисциплин. Конечно, половину им уже показали, но тут куда больше…
- Где ты нашла этот раритет? – с восхищением уставился мальчик на Тонкс.
Польщенная подобным взглядом «сестренка» ответила:
- У себя на книжной полке, - рассмеялась девушка, глянув на его вытянувшееся лицо. – Сейчас такие не выпускают, потому что школьная программа его в свое время не одобрила. У них все распихано по учебникам за разные курсы. На самом деле почти бесполезная вещь, но для маглорожденных является неплохим подспорьем по началу.
- Я начинаю изменять свое отношение к подаркам, - пробубнил под нос Гарри, а потом посмотрел ей в лицо и, улыбнувшись, заявил, - Спасибо большое, Тонкс, и знай, в следующий раз ты от меня обычным кулоном не отделаешься. Это будет минимум диадема с тремя алмазами размерами с дремоносные бобы. А пока вот держи.
Он преподнес сделанную уже на автомате розу.
- Ты такой милый, Гарри! – она потрепала его по волосам. - Я побежала, иначе Снейп из меня душу вынет, если опоздаю.
- Пока, сестренка! – подтрунил напоследок мальчик и тоже отправился на занятия.
Снова втянувшись в учебный процесс, перемежаемый дополнительными занятиями по рунам и Защите, Гарри почувствовал давно назревшую необходимость полноценно заняться зельеварением, воспользовавшись правами звания мастера. Но для этого ему было необходимо встретиться со Снейпом и обсудить изменение их «договора». Так как на уроки по зельям мальчик не ходил, предпочитая сидеть в библиотеке, он решил зайти к декану Слизерина в выходной день. И вот в одну из суббот последнего месяца зимы, паренек стоял перед кабинетом профессора, выпятив на показ грудь с наколотым на нее атрибутом мастера.
- Кого там дракон принес? – раздался рассерженный голос Снейпа.
Дверь распахнулась, явив перед школьником мрачного преподавателя, явно не настроенного на долгие разговоры, поэтому Гарри сразу перешел к делу.
- Здравствуйте, профессор, я хотел бы обсудить с вами…- мальчик начал загодя заготовленное вступление.
- Подождите, Поттер! – с усмешкой оборвал его преподаватель и продолжил, - дайте-ка догадаюсь. О вас не было слышно ни слуха, ни духа несколько недель, и теперь вы явились, посверкивая новеньким значком. Хотите попросить предоставить вам кабинет для работы, но «платить» две трети от полученного вы отказываетесь на основании ранга мастера, не так ли?
«Чудовищно проницателен!» - мелькнуло в голове у Гарри, у которого после такого ответного «приветствия» потерялся голос. Ему оставалось лишь судорожно кивнуть.
- Да вы оптимист! Только вам могла придти такая мысль в голову, что я предоставлю БЕСПЛАТНО свои кабинет и ингредиенты только лишь потому, что вы стали «собратом-мастером», - с непередаваемым сарказмом профессор объяснил свою позицию по этому вопросу. – И не надейтесь! Цена та же, или идите и варите где-нибудь еще! Если это все, что вы хотели, прощайте, «мастер»! Приходите, как надумаете.
«Профессор - злой» - только сейчас мальчик осознал эту простую мысль, тоскливо вздохнув перед захлопнувшейся дверью. Представив, как Поттер в коридоре разводит костер, а потом помешивает в огромном чане ручкой от метлы, его разобрал истерический смех. Отсмеявшись, он задумался: «Отдать две трети, когда даже по закону все мое? Да ни за что! Но что же делать. Хотя…Главное правило школьника гласит – на свете есть лишь один человек, который может помочь, это твой декан». Гарри помотал головой. В «главном правиле школьника» говорилось что-то про палочку и кривые руки, но пришедшая мысль про Флитвика была на редкость здравой: декан Равенкло ему благоволит, может быть, чего и подскажет.
Выслушав Гарри, профессор заклинаний, покачал головой и печально развел руками.
- Увы, мистер Поттер, тут я помочь бессилен. Насколько я знаю, в Хогвартсе оснащен только один кабинет для зельеварения, не считая личной лаборатории преподавателя, – пояснил он и тут же предложил, - если вам не удалось договориться с профессором Снейпом, можете попробовать оборудовать любой пустой класс, но для этого вам понадобиться разрешение директора. Попросите эльфов, они вам укажут подходящую комнату. Домовики отвечают за порядок в замке и очень хорошо в нем ориентируются.
Поблагодарив Флитвика за помощь, Гарри направился прямиком на кухню, решив не откладывать на завтра «допрос» эльфов, а заодно и поужинать. Маленькие обитатели замка встретили его доброжелательно, накормили и, узнав в чем дело, проводили его к одному из своих старейшин. Им оказался полуслепой дедок еще старше Кикимера, мальчик не удивился бы, узнав, что этот реликт встречался с основателями школы. В ответ на просьбу мальчика, домовик пожевал беззубым ртом.
- Гарри Поттер… есть одна комната, которая вам подойдет, и в ней уже есть все необходимое, - медленно произнес он после минуты раздумий и продолжил, - но ее местонахождение – есть величайшая тайна Хогвартса, да что там местонахождение – даже сам факт ее существования известен далеко не многим… лишь избранным…
В ходе монолога дедка, растянувшегося на десяток минут, Гарри с неудовольствием осознал, что домовик ничего ему просто так не расскажет, и он банально набивает цену ответной услуги. Мальчик скривился от этой мысли, а потом внутренне усмехнулся: в эту игру можно сыграть и вдвоем. И равенкловец начал столь же пространно распинаться перед эльфом, что ему, дескать, не столь и нужна суперсекретная комната, за информацией о которой гоняется все магическое сообщество Англии. Зачем ему лишние проблемы? Плюсы от оборудованной комнаты не перевешивают возможные опасности. К тому же, у него куча денег, и нужно лишь подходящее помещение: заставить его печками, котлами, бочками с ингредиентами и прочей ерундой будет не сложно. А за разрешением от директора дело не станет. Мол, надо подождать, пока Дамблдор объестся своих долек и будет пребывать в хорошем настроении… И в то время, как Гарри расписывал все это, он даже сам на секунду поверил, что ему проще самому оснастить кабинет, чем воспользоваться уже готовым.
Дедка слегка перекосило: видимо, он уже представлял, какие услуги запросит за свою помощь с «Мальчика-Который-Выжил». А тут оказывается, что Поттеру от них особо ничего и не нужно. «Домовики все же - простецкие парни, и никакой опыт не сможет перебить их врожденное желание служить» - так подумал Гарри, когда после получаса «переговоров» старейшина сдался и выложил все, что знал и о чем только подозревал про «Выручай-комнату» - так прозвали ее эльфы. А еще старичок поведал слезливую историю, и Гарри, на радостях не долго думая, обещал помочь решить их «маленькую проблему».
Трудность «народца слуг» заключалась в появлении среди них двух изгнанников, которых они приютили из жалости, а теперь не знали, что с ними делать. Эльфы удивили его в очередной раз: у них было столько разнообразных обычаев и законов, что оставалось только удивляться, как домовики сами умудряются в них разобраться. Гарри мозги сломал, когда попытался осмыслить слова дедка, сказанные в ответ на его вопрос о том, почему они не «отдали» тех двоих первому попавшемуся волшебнику.
- Эльфы не могут просить в данном случае, это долг, висящий над домовиками столетиями. А вы единственный из рожденных под знаком Венеры, кто попросил у нас, что-либо кроме еды за последние четыре часа, - «ну просто очень понятливо» объяснил старейшина.
Если бы до этого мальчик не общался с этим народцем, то ему, скорее всего, показалось бы, что наглая малышня вешает ему лапшу на уши. В общем Гарри согласился, подумав, что один Кикимер, что их будет трое – все едино, только уточнил:
- Значит, мне просто нужно признать их своими слугами и прочитать магическую клятву?
- Да, все так и есть.
- Уф…Хорошо, я согласен. У меня уже есть один эльф, так что пара лишних погоды не сделает. И не стоило раздувать из этого такую проблему вселенского масштаба, - попенял коротышке порядком уставший Гарри. – Давайте только быстрее.
- Конечно, Гарри Поттер, сейчас их позовут, - прошамкал с довольной ухмылкой дедок.
- Принесите чего-нибудь перекусить, а то из-за вас я пропустил ужин, - вспомнил Гарри, что неплохо было бы сегодня хоть разок поесть.
Едва он, склонившись над тарелкой, приступил к ужину, как над ухом раздался шепот старейшины:
- Они пришли…
Гарри поднял глаза, и кусок отлично прожаренного мяса скользнул немного куда-то не туда, потому как дышать стало не просто трудно, а невозможно. Насилу откашлявшись, он снова завороженным взглядом уставился на это чудо: перед ним стояли, нет, не стояли – парили в паре ладоней от пола два прелестных создания ростом с домового эльфа, вот только отличались от окружающих их домовиков как небо и земля. Они очень походили на брюнетку из Слизерина в миниатюре: те же черные длинные волосы, то же, пусть и уменьшенное, хрупкое телосложение, только обладали более кукольными чертами, с налетом какой-то нереальности. Приглядевшись через очки, мальчик заметил некую ауру светло-зеленого цвета, распространяющуюся вокруг тел, одетых, между прочим, в какие-то веточки, листочки и цветочки. Ореол позади этих «феек» образовывал нечто похожее на взмахи крыльев, как у бабочек. Юные головы украшали венки из одуванчиков.
Когда у него прошло первое потрясение открывшейся картиной, и вернулся дар речи, Гарри ошалело спросил:
- Кто это?!
- Это лесные эльфы, они наши «старшие» братья. На заре времен, когда наши народы еще жили вместе, то…
Тут Гарри резко оборвал рассказ об истории двух народов, восходящей, вероятно, к эпохе динозавров, и поинтересовался о причинах изгнания этих «старших сестер» из племени. Тут дедок почему-то замялся и сказал, что «…причины, которые столь причудливы, что наверняка, не найдут понимания в сердцах людей и…». Поттер, утомленный его длинными репликами, вздохнул и, в очередной раз перебив старейшину, осведомился:
- Ладно, мне их облик до лампочки, что нужно делать? – он уже готов был пару драконов взять в слуги, только бы свалить отсюда побыстрее.
- Вот прочтите, - эльф сунул ему листок пергамента.
Мальчик мельком глянул и начал зачитывать вслух:
- Я Гарри Поттер беру под свою руку Лельнир и Кайлин из клана бабочки и обязуюсь заботиться о них. Я сказал.
Во время чтения мини Дафны погасили свои ауры и опустились на колени. Дальше следовала пара магических фраз, после произнесения которых, пергамент ярко вспыхнул на пару секунд изумрудным светом. Тут по всей кухне стали раздаваться вздохи, которые нахмурившийся Гарри оценил как всхлипы облегчения. Он начал ощущать смутное беспокойство.
- Господин, мы рады служить вам и ублажать ваши прихоти, готовы исполнить любой ваш приказ, - тоненьким мелодичным голоском произнесла одна из коленопреклоненных феек.
- Это ты хотел услышать, глупец?! Теперь ты наш раб, и будешь на коленях молить даровать тебе милость в виде служения нам! – выкрикнула вторая лесная эльфийка, включая свой светящийся ореол и взмывая на полметра вверх.
За ней под ошарашенным взглядом ничего не понимающего Поттера последовала первая, которая в свою очередь приказала:
- А теперь мы желаем ванну с цветочными лепестками, такова наша первейшая необходимость!
Недоумевающий над происходящим шоу, в смысл которого его забыли посвятить, мальчик внезапно ощутил резкую усиливающуюся с каждым мгновением потребность выполнить их приказ.
- Что за черт! – мальчик выругался, гневно стрельнув глазами в сторону потупившегося дедка, и с недобрым предчувствием уставился на магический контракт, который он на свою голову заключил.
Пергамент сиял набирающим яркость розовым светом. Совсем скоро, как чувствовал Гарри, он сорвется с места и побежит искать им ванну с цветами. «Да какого демона происходит, доберусь я до этих мелких поганцев, делающих кривые магические договоры» - озлобленно подумал Поттер. Потом мелькнула какая-то дельная мысль, сбившаяся нахлынувшими одновременно бешенством, паникой и желанием поторопиться выполнить поручение. Мальчик постарался успокоиться и хотя бы прогнать свою злость. Это ему быстро удалось, и он смог поймать тонкую ниточку образов: «магическая клятва, способы избежания, двоякость толкования, «обязуюсь заботиться», «желаем ванну с цветочными лепестками».
- Что ты копаешься, смертный?! Поторопись… - прожурчала хрустальными колокольчиками правая фейка.
С нее то Поттер и решил начать.
- Как прикажете, госпожа! – профессор Снейп удавился бы от зависти, услышь он такой сарказм. – Агуаменти!
Вырвавшаяся струя воды из палочки сбила парящую девочку, и исчезнувшие чары полета не дали совершить мягкую посадку на ковер. Она с визгом грохнулась. Посмотрев на вторую и заметив ее расширившиеся от удивления глаза, он, удовлетворенно улыбаясь, поступил с ней так же. Следом за этим, Гарри быстро подошел к трепыхавшимся в луже особам и осыпал лепестками, нарванными из трансфигурированных роз. Повторив сии действия несколько раз, мальчик с облегчением осознал отсутствие желания «пойти поискать ванну».
- Господин! Вы справились с ними! – радостно воскликнул дедок, приплясывая на месте от возбуждения.
- ТЫ! – рявкнул Гарри и нацелил палочку на эльфа, игнорируя восторженное ликование, начавшееся среди домовиков.
- Так ведь спасу не было от этих «родственничков»! Их и выгнали из-за характеров! – взвыл старичок и тут же забубнил, - кому только не пытались их сбыть, но все отказывались… а тут вы подвернулись…
Слушая его очередное: «Мы верили в вас, Гарри Поттер, «Мальчик-Который-Выжил»!» - он стоял и понимал, насколько глупо выглядит с палочкой наготове среди толпы счастливо гомонящей малышни.
- Будете должны, - констатировал Гарри и убрал палочку, не дожидаясь подтверждающего кивка.
Если «Выручай-комната» такова, как описал ее старикашка, то мальчик только что нагло надул домовиков, получив с них лабораторию и долг всего-то за две маленькие проблемки. В это время эти самые «проблемки» вяло копошились в остатках их одеяний и пытались отплеваться от воды. Гарри поморщился и накинул на них свои плащи, вынутые из сумки. Как только его «слуги» немного пришли в себя и более-менее осознанно посмотрели на него, Поттер жестко глянул на парочку и произнес:
- Еще одна такая выходка, и я так истолкую ваш приказ, что вы пожалеете о том, что попали в мои руки живыми!
Ничего более пугающего школьник придумать не смог. Гарри и так еле сдерживался, чтобы не рассмеяться, от мысли о том, что сейчас играет роль киношного злодея. В своих помыслах он уже грезил о завтрашнем походе в лабораторию.
- Я могу разорвать контракт? Ведь их выгнали же как-то из племени, - обратился мальчик к старейшине, так и не дождавшись реакции на свои слова от лесовиков.
- Конечно! – закивал тот. – Вам следует собрать пятнадцать старейших членов рода и единогласным голосованием…
- Все ясно, спасибо! – скривился школьник: всю его родню можно было пересчитать по пальцам одной руки.
Повернувшись обратно к своим «приобретениям», он застал интересную сценку: одна из феек красная от бешенства порывалась вскочить, но другая с тихим печальным лицом крепко удерживала ее на месте.
- Пусти меня, Кай! Я заставлю этого низшего служить нам!
- Подожди, Лель, он же не шутил, давай все обдумаем… - увещевала Кайлин свою подругу или может быть сестру.
Через пять минут ему надоело выслушать одно и то же, и Гарри их окликнул:
- Эй, малышня! Прекратите детский сад!
- Да как ты смеешь! Какая мы тебе малышня, человечишка?! Да мы старше тебя раз в десять минимум, презренный! – ерепенилась буйная. – Да я…
- Да-да, годиков больше, а мозгов с совиный клювик, - мальчик глянул на них отеческим взором и с умилением засюсюкал. – Ути-пути, кто у нас тут такие маленькие?
Через пару мгновений он сообразил, что опять перегнул палку. Гарри давно заметил у себя странные вспышки юмора: вся его серьезность в какой-то момент пропадала, и остро тянуло пошутить в наиболее дурацкой форме. «Тихоня» Кайлин неожиданно ослабила хватку, дав своей соплеменнице развернуться в полную мощь. Лель взлетела, аура пыхнула зеленью, и в него не слишком быстро полетел зеленый шарик размером с его кулак. Сама «волшебница» с погасшим ореолом со стоном опустилась на руки подруге.
«Прямо вылитый фаерболл из книжек! Только тормознутый» - с восторгом подумал Гарри, и не думая паниковать. У мальчика в голове крутилось аж четыре варианта: попробовать уклониться, защититься «Протего», попытаться сбить его или тупо убежать. И времени у него было достаточно, чтобы испытать все методы спасения.
Шарик сломался на второй попытке запустить в него жабой, наполовину трансфигурированной из тарелки, на целое земноводное не хватило знаний. Первая тарелка безвредно пролетела через зеленушку, зато полужаба-полутарелка сработала четко, и фаерболл лопнул как воздушный шарик, исчезнув вместе с жаботарелкой. Не впечатлило.
- И чем я занимаюсь тут среди ночи?! Кому расскажешь, не поверят… - пробормотал Гарри, передернувшись, вспомнив свою «жабу».
Мальчик, насвистывая, неспешно шагал по направлению к бледнеющим девочкам.
- Раз моей обязанностью является забота, то придется посадить вас в клетку, для вашего же блага, а то эдак сами себя уморите, - он кивнул на ослабленную буйную.
- Нет, не надо в клетку! Мы хотим лишь быть счастливыми! - Кайлин попыталась сформулировать безопасное желание.
- Почему я должен выполнять ваши прихоти?! В контракте такого не было! – возмутился мальчик, почувствовав нарастающее давление.
- «Хочу быть счастливой!» - передразнил ее Гарри и, мрачно блеснув глазами, добавил, – Тонкс меня как-то обеспечила десятиминутным «счастьем», я тогда полчаса приходил в себя. Сейчас и с вами поделюсь кусочком! Риктусемпра! Риктусемпра!
Через пару минут, когда действие щекотки прекратилось, он еще разочек применил чары на «тихоне», пожалев Лель, которая итак едва дышала.
Тут ему в голову стукнуло очередное гениальное озарение.
- Кикимер! – позвал мальчик, из книжек равенкловец узнал много интересной информации о домовых эльфах.
С легким хлопком перед ним появился «брат» старейшины и не обращая на окружающую обстановку выжидающе уставился на Гарри.
- Чего изволит, господин Блэк?
- Видишь этих двух? – он махнул рукой на все еще пребывающих в нирване эльфиек.
- Да, молодой господин, Кикимер видит лесных отродий, - с ненавистью уставился он на лесовиков.
Гениальная мысль уже не казалась таковой. «Думаю, обойдется» - решил про себя школьник и приказал эльфу перенести девочек в его дом, а потом выполнять их капризы, не противоречащие приказам, ранее выданных ему. Все это он расписывал домовику минут десять, пытаясь учесть все моменты, а закончил он словами:
- Если ты надумаешь причинить им вред физический или моральный своим действием или бездействием, то должен немедленно явиться ко мне и получить разрешение.
Гарри махнул рукой, приказывая исполнять, и пронаблюдал, как исчезают трое эльфов. Затем мальчик огляделся и удивился, не обнаружив зрителей с попкорном – вокруг кипела обычная кухонная суета (и это в разгар ночи). Зевнув, Поттер с изнеможенным видом поплелся в гостиную.
Глава 6На следующее утро, встав пораньше, мальчик отправился инспектировать свою подпольную лабораторию. Давешний старичок не наврал ни на грамм, и все было именно так, как домовик и сказал: пройдя три раза вдоль стены и усиленно подумав о желанном месте, он получил в награду дверь, ведущую в рай зельевара. Стеллажи с книгами, ряды волшебных печей, шкаф с котлами и разной мелочевкой – все это радовало глаз. Как понял Гарри, ингредиенты и флаконы обязательно должны быть своими. Старейшина вчера особо напирал на то, что нельзя вынести из помещения ничего из созданного магией «Выручай-комнаты».
Теперь большую часть свободного времени мальчик варил разнообразные зелья и эликсиры, подготавливаясь к будущему походу за Философским камнем. С зельеварением у него был полный порядок, если не считать одного утраченного эликсира. В первый же день новоявленный мастер отлучился из «Выручай-комнаты» за едой, а, вернувшись, не обнаружил кипящего котла и сделал вывод, что комната каждый раз создается заново. Для варки сложных зелий проходилось привлекать школьных домовиков, которые дежурили в лаборатории, пока мальчик отдыхал или был на занятиях.
Целый месяц прошел тихо-мирно. Не считая того, что в последние дни за ним по пятам ходила Дафна из Слизерина. Заговорить она не пыталась и делала вид, как будто это ему с ней по пути. Но на это Гарри не обращал внимания: мало ли у него фанатов - тот же Уизли с Невиллом на пару, бывало, чуть ли не дежурили под дверью гостиной Равенкло, ожидая выхода «Мальчика-Который-Выжил».
Мальчик и оглянуться не успел, как безмятежное времечко миновало, и события последовали одно за другим. Все началось за обычным субботним завтраком, когда напарники-равенкловцы, скооперировавшись за удаленным концом факультетского стола, шепотом обсуждали очередные изменения в планах.
- Собака, начала сопротивляться твоему новому снотворному уже после второго приема. Ты плохо стараешься! – с недовольством в голосе Гермиона обвинила зельевара, ткнув ему в плечо пальцем.
- Я делаю, что могу! – оправдываясь, нахмурился мальчик: ему самому не нравилась эта ситуация. – Вот поэтому и следует откладывать «день х» до последнего! Все равно у нас будет только один шанс, и нужно максимально к нему подготовиться. Сама посуди: директор все время торчит в школе, твоего «Пушка» мы не убрали и Квиррелл почему-то потерял активность – нам явно необходимо выждать. Да мы даже не знаем, что там под люком!
- Давай не будем начинать – мы итак спорим каждый день все об одном и том же. Я скажу про мантию, ты скажешь, что она не панацея и все повторится - девушка была не в настроении продолжать их пикировку. – К тому же к нам идет твой «друг».
Гарри обернулся и подозрительно уставился на бледного Невилла, с решительным видом шагающего к ним от гриффиндорского стола. Особо волноваться было не о чем: «жаболюб» никогда не доставлял ему особых неприятностей, был тихим и вежливым в отличие от остальных поклонников, и, если бы не первое впечатление об этом «друге», они вполне могли бы стать приятелями…
- Привет! Гарри, мне нужно с тобой поговорить кое о чем. Ты не против? – довольно учтиво поздоровался с ними Невилл.
Вот оно его отличие от Уизли, Малфоя и им подобных – наличие такта.
- Конечно, присаживайся! Мы не против, - махнув гриффиндорцу рукой, он вопросительно посмотрел на девушку, и брюнетка согласно кивнула.
Невилл неуклюже присел, и, растерянно посмотрев на Гермиону, собрался с духом, и вручил Поттеру конверт, который он все это время мял в руке.
- Вот бабушка просила передать тебе лично в руки, а потом сообщить ей твой ответ, - выпалил на одном дыхании, стремительно краснеющий мальчик.
Гарри изучающее посмотрел гриффиндорца красного, как флаг его факультета. Тот, не выдержав взгляда, опустил глаза на стол. «Что-то тут не чисто» - с беспокойством подумал школьник и стал вскрывать не подписанный конверт. Из него выпало письмо.
«Достопочтимый, мистер Гарри Джеймс Поттер Блэк! Позвольте выразить Вам свою признательность за опеку над моим внуком. Я очень рада, что Невилл подружился с таким достойным во всех отношениях мальчиком. Хочу познакомиться с Вами поближе и приглашаю посетить наше имение на летних каникулах. С глубоким уважением, Августа Лонгботтом».
Перечитав приглашение несколько раз, он передал его изнывающей от любопытства Гермионе. Письмо, мягко говоря, вызвало у него крайне противоречивые чувства. С одной стороны было весело: он, оказывается, близкий друг Невилла – это показалось смешным. Но вот упоминание фамилии Блэк здесь было очевидно не к месту. Как связать воедино Блэков, слово «друг», бабушку и Невилла, Гарри решительно не представлял, и даже не собирался этого делать – у него своих проблем выше крыши. Пусть Невилл сам выкручивается, раз назвался его другом, о чем Поттер ему и заявил, отказав в посещении домена Лонгботтомов, по причине крайней занятости в делах государственной важности. И помахал значком мастера.
В этот момент сзади раздался знакомый голос:
- Поттер! Выходит, это правда? Ты купил себе звание мастера зелий, чтобы не посещать занятия со Снейпом и не сдавать экзамены?! – за спиной обнаружился Рон Уизли собственной персоной, в компании братьев-близнецов.
- Конечно, Уизли! Я же не хожу на уроки. И это обошлось мне всего в двадцать тысяч золотых кругляшков. Ну, знаешь, есть такие монеты… может, видел где? Их еще галеонами называют, они немного побольше тех медных, с которыми ходишь ты, - Гарри машинально отшутился в ответ на очередную тупость рыжего.
Знать, что собой представляет знак мастера зельеварения, и не понимать, что такие вещи не продаются… это нужно быть Уизли, ну, или Хагридом, но тому простительно. Тем временем недовольные разворачивающейся ситуацией близнецы начали активно работать кулаками по ребрам меньшего, пытаясь привести того в чувство. Рон же продолжал соперничать с Невиллом за звание лучшего подражателя факультетскому флагу. Наконец, одному из сопровождающих «юной звездочки Гриффиндора» надоело терять время попусту, и он с силой вырвал из рук застывшего братца что-то завернутое в бумагу, протянув это Гарри со словами:
- Вот, Гарри, держи! Мама велела передать это тебе лично из рук в руки.
«Сегодня, наверное, какой-то особый день…» - шутливо подумал мальчик, принимая следующий «подарок». Равенкловец с интересом разглядывал лежащий у него в руках сверток, подписан он так же не был. Поттер осторожно открыл запечатанный сургучом гостинец, в нем лежали небольшой ларец и письмо. Гарри по обыкновению решил начать с письма:
«Дорогой, Гарри! Перси рассказал мне о твоих не прекращающихся попытках подружиться с моим Рончиком. Это так приятно, милый Гарри! Я знаю, что ты, мой мальчик, достоин дружбы с младшеньким, несмотря на то, что сам Рон, похоже, так не считает. Я выскажу ему свое мнение об этом в следующем письме. Прошу принять этот скромный дар – зелье дружбы, для установления более теплых отношений с моим сыночком. Еще хочу пригласить тебя в гости на летние каникулы, можешь приезжать хоть на все лето! Мы будем тебе рады! Твоя дорогая, Молли Уизли».
Его реакция на письмо была неожиданной для него самого, и сначала все шло по плану: очень тянуло расхохотаться после первых же строчек, но вот после прочтения слов «зелье дружбы»… смеяться резко перехотелось. Положение не спасла даже фраза: «Твоя дорогая, Молли Уизли». Помрачневший Гарри без слов протянул послание Гермионе, а сам, откинув крышку ларчика, с тоской уставился на ровные ряды из нескольких маленьких флакончиков. «Если бы Перси не выкинул такую шутку (уж не знаю, с какой целью), то эти флаконы пришлось бы вылавливать из своего чая» - побледнев, подумал Гарри, с ужасом представляя, что там такого могли намешать эти дилетанты Уизли. В их способности приготовить зелье дружбы по сложности сравнимое с «Амортенцией» он сильно сомневался, так как равенкловец в свое время достаточно посмотрел на «успехи» Рона на этом поприще. Григорий Льстивый, автор вышеупомянутого зелья, небось, в гробу перевернулся от одного только вида этих разновидностей его изобретения.
Следующая посетившая его мысль была более позитивно настроенной: «Я же мастер! Наварю разных антидотов и буду носить с собой!» - успокаивал себя Гарри, стараясь не вспоминать о том, что антидот нужно еще успеть выпить, и что они не всегда помогают. День не успел начаться, а он уже морально разбит от таких сюрпризов. Скривившись, мальчик запрятал коробку в сумку и, глубоко вздохнув, поднялся, намереваясь высказать все, что думает о рыжих вообще и о Роне Уизли в частности.
Донести свою позицию до окружающих, ему помешали раздавшийся женский вскрик и молчание, внезапно повисшее за столом Слизерина напротив. Он скользнул взглядом по «добрым соседям» и ничуть не удивился (надоело ему это дело), когда обнаружил, что эпицентром немого внимания является Драко Малфой. Слизеринец стоял, удерживая за локоть небезызвестную Дафну, и, размахивая у нее перед носом каким-то пергаментом, о чем-то ей говорил. У девочки в зажатом кулаке тоже было что-то похожее на клочок бумаги. Гарри готов был душу прозакладывать на спор, что у «змеек» в руках были очередные письма.
Тем временем, события не преминули развернуться в заключительную стадию. Точнее это Гарри показалось, что он лицезрит финал драмы, на самом деле все только начиналось… Драко, больше не слушая девочку, под подбадривающие выкрики со стола Слизерина потащил ее за собой к выходу, очевидно желая переговорить тет-а-тет. Но у Дафны оказалось свое мнение, заметно отличающееся от позиции «зеленых». Не пройдя и пяти шагов, она, извернувшись, вырвалась из хватки Малфоя и, выдав какую-то нелицеприятную фразу, спокойно направилась обратно к своему месту.
Драко, выхватив палочку, громко крикнул на весь зал:
- Фурункулюс!
Заклинание, направленное в спину удаляющейся слизеринке, снова поразило ее голову. Она, вскрикнув, пошатнулась, но тут же развернулась с уже зажатой в руке палочкой. Казалось, язвы и нарывы не причиняли ей видимого беспокойства. Ответных чар Гарри не расслышал, но эффект оказался на лицо: обидчик упал, и его вырвало чем-то черным (как потом узнал Гарри это были слизни).
- Идиот, - тихо озвучал Поттер действия младшего Малфоя.
Ему никто не ответил: все с интересом рассматривали получившуюся картину. Подопечные Снейпа стали тихо, а потом все громче комментировать произошедшее, послышались смешки, превращающиеся постепенно в хохот. Малфоя подхватили под руки его телохранители и потащили его к выходу, направившись, скорее всего, к мадам Помфри. Дафна дернулась в том же направлении, но осталась стоять, наверное, не захотела пересекаться с Драко в медкабинете. Взгляды всего Большого зала теперь были прикованы лишь к ней одной, девочка же что-то выискивала в рядах равенкловцев.
«Нет! Только не это! Только не ко мне!» - лихорадочно взмолился про себя Гарри, у него возникли вполне обоснованные подозрения насчет того, «что», а вернее «кого», ищет Дафна. Их взгляды встретились, и обезображенная слизеринка твердой поступью зашагала в его сторону. Как будто мало ему сидящего со скорбным лицом Невилла и ждущих его ответа Уизли. Теперь еще и Малфой с компашкой заявятся по его душу, как пить дать.
«Чего это я запаниковал, сейчас просто отдам зелье и все» - неожиданно успокоился мальчик и достал флакончик с голубоватой жидкостью. Но девочка не взяла протянутый флакон, а, усевшись на стул Гарри, который продолжал стоять столбом, запрокинула голову, предлагая ему самому воспользоваться снадобьем. Невилл тут же вскочил с соседнего места и отошел к братьям Уизли, возможно, компанию слизеринки он счел неподобающей истинного гриффиндорца. Юный зельевар, сохранив бесстрастное выражение лица, не стал отказывать в столь незначительной просьбе и окропил ей лицо. Под внимательными взглядами учеников серебряная волна вновь смыла порождение магии с лица длинноволосой брюнетки. Он протянул ей зеркальце со словами:
- Что ж, юная леди, принимайте работу мастера и потрудитесь освободить рабочее кресло для других людей, - сухо намекнул он, что его теперь ждут иные дела, покосившись при этом на Уизли и Невилла.
- Кажется, чего-то не хватает, - не обратив ровным счетом никакого внимания на речь Гарри, сказала она, глядя на свое отражение.
- Например? – сумрачно поинтересовался мальчик, его интуиция сигнализировала о скорых проблемах.
Дафна ничего не ответила, но заправила свисающие прядки волос за правое ухо. Мальчик намек насчет цветка понял и, наклонившись, к ней начал с яростью нашептывать:
- Ты соображаешь, что подумают окружающие, если я тебе прилюдно подарю цветок?! Готов поспорить это не понравится половине…
Она его перебила:
- А соображаешь, что подумают окружающие, если я останусь сидеть тут, и ты продолжишь нашептывать мне на ухо всякие пошлости.
- Какие еще к черту пошлости?! – мальчика нервировало ее вызывающее поведение, обычно в диалоге он отвечал за эту сторону.
- Просто подари цветок, и я тут же поднимусь с твоего стула! На нас итак все пялятся, хуже уже не будет! – убежденно проговорила девочка.
- Неблагодарная! – напоследок обвиняющее прошептал Гарри и медленно отодвинулся от нее.
Вытащив палочку, он как всегда ловко наколдовал розу и, не дожидаясь команды, аккуратно втиснул ее брюнетке за ухо.
Она встала с места, но вместо того, чтобы удалиться к своему столу, шагнула и крепко обняла Гарри, прижав его к своей груди. Из зала раздалось дружное: «У-у-у!». Рон с Невиллом издали одинаковые булькающие звуки, а со стола Равенкло раздались одинокие хлопки, сменившиеся бурной овацией.
- Спасибо тебе и за сейчас, и за тот случай в поезде. Извини, тогда я была не права, - поблагодарила его Дафна и со смешком добавила, - а теперь еще раз прости, но отныне мои проблемы – это твои проблемы. Да вот такие мы… девушки из Слизерина.
Гарри стоял ошалевший, красный от ярости и охватившего его смущения. «Когда меня обнимала Тонкс, такого стеснения не было, походу, для появления неловкости недоставало пары-тройки сотен взглядов» - находясь в ступоре, подумал Гарри, пытаясь, если не побороть, то хотя бы взять под свой контроль пылающие в нем эмоции. Теперь он ощутил на себе то, что почувствовала Гермиона, когда вскрывала его письмо. Но ей всяко было легче: на Грейнджер тогда смотрело пять человек, да и девочка была вовсе не девочкой, а матерым метаморфом.
Когда брюнетка посчитала, что произвела уже достаточное впечатление на публику, она, разорвав объятья, попыталась отступить назад. Но Поттер, более-менее очухавшийся, не мог позволить себе оставить ее безнаказанной, и он вернул Дафне должок. Шагнув следом за девочкой, он так же, как и она до этого, заключив ее в объятья, притянул обратно и, глядя в глаза розовеющей девочке, прошептал:
- Ты не учитываешь несколько моментов. Во-первых, у «Мальчика-Который-Выжил», поверь мне на слово, проблем явно побольше. И в данный момент я поделился ими с тобой. Во-вторых, я человек злопамятный, но это можно опустить, потому что ты уже наказала саму себя, избрав не тот «громоотвод».
- Поттер! Да как ты… с ней…
Выкрик младшего Уизли заставил Гарри обернуться, чем воспользовалась девочка, выскользнув у него из рук.
- Ну, чего тебе, Уизли? – спросил мальчик, устало вздохнув. – А ну да… Совсем забыл! Передай, своей матери дословно, что Гарри Поттер не приедет к ним летом, чтобы навестить Рончика.
Это оказалось последней каплей для рыжего, которому очень не понравилось грехопадение его идола (как же «Мальчик-Который-Выжил» обнимается с гнусной слизеринкой). Рон судорожно зашарил за пазухой, пытаясь что-то достать.
- Гарри! – раздался голос Тонкс, откуда-то из-за стола со «змейками»
Он мигом нашел ее по цвету волос и посмотрел в том направлении, куда указывала хаффлпаффка. Там, от входа в зал, стремительно двигался в их сторону профессор Снейп. Гарри улыбнулся: сейчас преподаватель разгонит всех этих «фанатов», и он сможет вздохнуть спокойно. Но по мере приближения учителя улыбка равенкловца медленно увядала потому, как профессор направлялся именно к нему. Его черный плащ, шлейфом развеваясь позади него, хорошо дополнял торжествующую улыбку, обращенную к Поттеру. При виде выражения лица декана, мальчику резко стало неуютно, и он передернул плечами.
Очередной вопль младшего Уизли: «Фурункулюс!» - заставил переключить его внимание на более близкие вещи такие, как летящее в лицо заклинание. Поняв, что увернуться или заблокировать уже не получится, Гарри прикрыл глаза, приготовившись ответить парой оглушающих, как только перенесет воздействие чар нарыва. Едва он сомкнул веки, как над ухом раздалось громкое: «Протего!» Поскольку появления фурункулов Поттер не ощутил, равенкловец сделал правильный вывод, и, открыв глаза, повернулся к Дафне, поблагодарив ее быстрым кивком, и снова уставился на Уизли, который не заметил остановившегося у него за спиной Снейпа.
Рон тем временем бросил еще одно заклинание фурункулов, которое Гарри уже сам отразил щитовыми чарами, посмотрев при этом вопросительно на Снейпа. Тот стоял все с той же, как виделось Поттеру, радостной усмешкой. В ответ на взгляд мальчика, профессор лишь наклонил голову. В этот момент Уизли решил обернуться, что бы посмотреть, с кем переглядывается равенкловец, и получил в спину от своего «идола» «Петрификус Тоталус».
Профессор отошел от падающего на него Рона и начал «наводить» порядок.
- Уизли, минус тридцать баллов с Гриффиндора за использование магии вне учебных целях. Тонкс, минус пять баллов с Хаффлпаффа за громкие разговоры. Поттер, минус десять с Равенкло за потерю бдительности. Гринграсс, плюс пять баллов к Слизерину за быстроту реакции. А теперь все свободны, но вас, Поттер, я попрошу проследовать за мной, - договорив, Снейп развернулся и направился обратно к выходу.
Гарри дернулся, было, идти за профессором, но его придержала Гринграсс (так вот какая у нее фамилия), прошептав, что им нужно поговорить. Мальчик замешкался на мгновение, а затем ответил, что пусть приходит в библиотеку после обеда, они с Гермионой будут там, и кинул взгляд на Грейнджер. А равенкловка наслаждалась печеньками и развлекалась, досматривая эпизод из увлекательного сериала: «Серые будни Гарри Поттера». «У, предательница» - мелькнуло в голове у мальчика, бросившегося догонять далеко ушедшего преподавателя.
До самого кабинета зельеварения, а, как понял мальчик, они спускались именно туда, декан и школьник не разговаривали. Заперши дверь, Снейп с довольной ухмылкой начал выкладывать свои новости: у него было отличное настроение.
- Вчера на стол директора легло заявление об уходе Квиррелла с должности преподавателя Защиты от темных искусств, - профессор с удовольствием произнес эти слова, но мальчик вздрогнул от мысли, что они с Гермионой упустили камень.
- Он уже отбыл из школы?
- Не будьте идиотом, Поттер! Конечно, нет. Вот так просто нельзя покинуть пост преподавателя, нужно сделать заявление за месяц перед увольнением. Что, собственно говоря, Квиррелл и сделал, - разъяснил Снейп и продолжил, - через месяц Дамблдор отправится в Министерство, дабы присутствовать вместе с попечительским советом школы на собеседовании кандидатов на должность.
Гарри уловил самое важное: камень все еще на месте, и Квиррелл нашел способ избавиться от присутствия директора в Хогвартсе.
- Так вот, Поттер, я тоже поеду на это собеседование, и у меня есть все основания полагать, что должность достанется мне! Вы понимаете, к чему я веду, не так ли? – профессор с намеком посмотрел, на мальчика, точнее на его приколотый значок мастера.
- Простите, сэр, но не совсем… Вы хотите, чтобы я подменил вас в тот день на занятиях по зельеварению? – неуверенно предположил мальчик, которому в голову ничего больше не приходило.
- Вы все-таки идиот, Поттер! Я начинаю сомневаться в успешности моего плана… - скривился декан. – Да, я хочу, чтобы вы меня подменили, но не только на этот день, а до конца лета, где-то на месяц. Сами подумайте: кто в здравом уме будет назначать на пост преподавателя человека, у которого уже есть за собой одна дисциплина. Но, вот если я предоставлю замену… пусть не на весь учебный курс, а только на те занятия по зельям, которые совпадут по времени с Защитой… то мне будет позволено занять эту должность. Малфой мне обязан…
- И теперь вы хотите убедить, меня провести за вас занятия? – наконец, догадался Гарри.
Профессор иронично усмехнулся и ответил:
- Мистер Поттер, убедить вас я могу когда угодно и в чем угодно! Сейчас я ставлю вас перед фактом: вы будете вести занятия по зельям. Какие именно, скажу потом.
- Но, сэр, у меня же уроки…
- Я уже договорился с преподавателями, сказав, что вы изъявили желание (на этих словах мальчик дернулся) углубить практику зельеварения. Поскольку вы сильно обогнали всех в учебном процессе, я выбил вам разрешение не посещать некоторые занятия. И не благодарите, не стоит.
- А как же мои другие дела? – возмутился мальчик.
- Какие еще дела? Домовиков кормить? Единорогов доить? Или может драконам хвосты крутить? – рассердился Снейп. – Не злите меня, Поттер! Примите и смиритесь – это всего лишь на полмесяца. Вы же не хотите подвести вашего любимого преподавателя? Вам есть, что еще сказать по существу?
Профессор грамотно давил на Гарри, преподнося все уже свершившимся событием. Но равенкловец удержался на плаву, вцепившись в мысль, что декан будет ему должен за эту услугу, ведь Снейп весьма сильно хотел получить эту должность, раз всего за полдня смог столь многое провернуть.
- Профессор, я, разумеется, согласен! Раз такое дело – грех не помочь «любимому» преподавателю, - с легкой иронией в голосе согласился мальчик. – Но вот знаете, есть тут одна проблема…
- Выкладывайте, Поттер, чего там у вас? – нетерпеливо постучал палочкой по ладони декан. – Если ляпните очередную глупость, знайте, я за себя не отвечаю! Будете весь день проклятым ходить.
- Понимаете, мой «дополнительный» учитель по Защите, заканчивает в этом году школу и, увы, не сможет бороться с моей тягой к знаниям. Я вот подумал, как было бы хорошо, если бы мой «любимый преподаватель» нашел мне на следующий год подходящую замену. На три часа в неделю, – закинул пробную наживку Гарри.
- Два часа и мы договорились, Поттер… - со скучающим выражением на лице принял предложение будущий профессор Защиты от темных искусств.
«Быстро согласился, не к добру…» - мелькнуло у равенкловца в голове.
- Профессор, я могу идти?
- Да только не забудьте зайти к Флитвику и сообщить о вашем «желании» помочь руководству школы, - напомнил Снейп и взмахом палочки открыл дверь.
- Хорошо, сэр. А какого числа пройдет собеседование? – уточнил напоследок Гарри.
- Двадцать седьмого апреля, идите уже.
Мальчик, попрощавшись, быстренько покинул кабинет и направился в библиотеку радовать напарницу полученной информацией. Каково же было его удивление, когда он в читальном зале обнаружил тихо перешептывающихся Гермиону, Дафну и Тонкс. Засосало под ложечкой от недобрых предчувствий. Слишком у метаморфов были заговорщические лица. Определенно сегодняшний день войдет в историю о «Мальчике-Который-Выжил», как «День неожиданных писем». Мальчик пока лавировал среди парт, принялся считать: одно от Лонгботтомов, одно от Уизли, смятый пергамент, лежащий перед девчоночьим триумвиратом, видимо, принадлежал Дафне, еще одним в трапезной размахивал Малфой, и вчерашнее заявление Квиррелла тоже стоит добавить в общую кучу. Пять штук, а ведь еще даже обеда нет. Гарри решил по быстрому разобраться с троицей, зайти к Флитвику и запереться в своей лаборатории до ночи.
- Вы чего тут засели? – зашептал мальчик, подсев к девчонкам. – Только не говорите, что меня ждали! Я сегодня необычайно популярен: уже до обеда успел получить два предложения руки и сердца.
- От кого же? – с любопытством спросила Тонкс.
- Ну, от Дафны, - он кивнул на девочку, и та презрительно поджала губу, передавая свое отношение к такой трактовке утренних событий. – А еще от Снейпа…
Тут он многозначительно замолчал, предоставляя слушателям оценить грандиозность новости. Но ему никто не поверил.
- Мистер Поттер! Безусловно, личная жизнь профессора Снейпа – достойная тема для обсуждений, но не в этом месте! – из-за шкафа вынырнула словно призрак мадам Пинс. – У вас даже ни одной книги на столе нет! Хоть бы сделали вид, что пришли сюда за знаниями! Я требую, чтобы вы немедленно покинули библиотеку. Иначе я начну проверять, не выносите ли вы очередную книгу из Запретной секции…
При бесшумном и потому неожиданном появлении библиотекаря четверо школьников дружно вздрогнули. При упоминании «проверки» содрогнулись только Гермиона и Гарри, которые, не говоря ни слова, взяли за руки ничего не понимающих Дафну и Тонкс и тихо покинули ставший негостеприимным читальный зал. Устроившись в первом попавшемся пустом классе, они продолжили разговор.
- Так вот внимайте мне, мои ученики! С сегодняшнего дня вы должны обращаться ко мне «профессор Поттер». Профессор Поттер – звучит! – просмаковал Гарри в шутку свою липовую должность.
Под тремя вопросительными взглядами, мальчик сдался и вкратце поведал обо всем, что узнал от Снейпа, иногда многозначительно посматривая на Гермиону. Та выглядела задумчивой, очевидно, проделывая тот же самый анализ возможностей, что до этого проводил мальчик. Дафна и Тонкс выглядели впечатленными.
- Правильно ли я поняла, в следующем году мое место твоего учителя займет Снейп? – спросила хаффлпаффка
- Да, так мы договорились во всяком случае, но ни на секунду не сомневаюсь, что он как-нибудь попробует схитрить, - помрачнел Гарри от этой мысли. – Ладно, что мы все обо мне да обо мне. Тонкс, вот ты чем здесь занимаешься вместо того, чтобы готовиться к ЖАБА?
- Мне стало любопытно и я подсела к Гермионе с Дафной, а потом мы пошли в библиотеку и…
- Все с тобой ясно, потом вы весело щебетали о том, о сем, - констатировал очевидное Поттер и улыбнулся. – Смотри сама, можешь заговорить своих новых подруг хоть до смерти, я не буду возражать, мне меньше хлопот. Ладно, раз тебя так заинтересовала история Дафны и Малфоя, я, пожалуй, тоже послушаю. И очень надеюсь, эта история не трех томное произведение… а то мне еще к профессору Флитвику нужно зайти.
Он посмотрел с намеком на Гринграсс, дескать, изложи суть проблемы в двух словах. Она вздохнула и уложилась в эту самую пару слов:
- Малфой - козел!
- Экспрессивно, емко и нельзя не согласиться, - похвалил Гарри, согласившись с ней.
Она лишь поморщилась и кинула ему скомканный пергамент. Мальчик развернул пресловутое письмо и погрузился в чтение, остальные, должно быть, перечитали его не по одному разу.
«Дафна, я с Малфоями через неделю объявлю о твоей помолвке с юным Драко. Постарайся войти в его круг общения. Мама»
- Ну и ну! Теперь я понимаю, зачем тебе понадобился этот концерт – хочешь, чтобы Малфой передумал? Тогда был не прав, извини, у тебя была уважительная причина, - то ли серьезно, то ли шутя извинился мальчик за недопонимание на завтраке. - И, кстати что за помолвка в двенадцать лет?!
- Самая настоящая, только происходит не в торжественном виде – эта часть откладывается до совершеннолетия - а в «письменной» форме, как договор, - пояснила очнувшаяся Гермиона.
Мальчик рассмеялся, на глазах у удивленной троицы. Отсмеявшись, он пояснил:
- Дайте, догадаюсь, к чему вы, посовещавшись, пришли. Во-первых, некто Гарри Поттер назначается ответственным за решение данной проблемы. Во-вторых, ему на выбор предоставляются два пути: либо занять место Драко в брачном договоре, либо где-нибудь его прибить втихомолку. Я прав? – продолжая улыбаться, осведомился Гарри.
- Ха-ха, смешно, - поморщилась Дафна и пожаловалась новым подругам, - как вы его терпите?
- Уж кто бы говорил! А сама-то помнишь, что нашептывала на завтраке? Это же чистой воды шантаж! «Мои проблемы – твои проблемы», - похоже передразнил мальчик, но тут же пошел на попятный, - я и не отказываюсь помочь. Но не вижу другого способа, кроме как «заредуктить» Драко или сварить чего-нибудь эдакое.
- Скажешь тоже, надо всего-то «попросить» его отказаться от помолвки, - предложила Тонкс. – Хотите я шепну паре старшекурсников или самая займусь?
- Тоже мне, бандит с большой дороги! Тут, насколько я правильно помню устройство политических браков из истории, от Малфоя младшего ничего не зависит, не так ли? – дождавшись утвердительных кивков со стороны Гермионы и Дафны, он поинтересовался, - а в чем польза от договора обеим сторонам? Я как-то пропустил этот момент…
- Моим родственникам от них нужны деньги Блэков, влияние Люциуса и все такое и они давят на маму, а Малфоям… - она замялась, но продолжила, – а им нужна чистокровная невеста с самыми дальними родственными связями.
- А причем тут Блэки? – с недоумением спросил Гарри.
Тут ответила Тонкс, объяснив, кто есть кто в семье Блэков: про трех сестер и их двоюродного брата. А так же заявила, что она сама приходится дочерью одной из сестер – Андромеды Блэк. Деньги Малфоев – это деньги приданого для Нарциссы Блэк.
Мальчик помолчал, всерьез задумавшись, а потом предложил:
- Тогда вернемся к первому «варианту»: почему бы мне ни занять место Драко в брачном договоре? Со своей стороны могу дать магическую клятву о расторжении по первому требованию либо по достижению совершеннолетия.
- Мы подумали над этим вариантом в первую очередь, - заявила Дафна. – Во-первых, это будет не расторжение, а практически развод. И, во-вторых, у тебя есть деньги и имя, но нет влияния. Мои родичи не согласятся променять воробья в руках на утку в небе.
- Расторжение, развод какая разница? Или там прописывается величина откупа? Насчет влияния… у меня есть еще приставка к фамилии, как мне объяснили в Министерстве, я могу называть себя, как Гарри Джеймс Поттер Блэк, - задумчиво произнес первокурсник. – Не знаю, поможет ли это…
- С чего такая почесть? – удивилась Тонкс.
Гарри кратко объяснил официальную версию без своих предположений. Гринграсс задумалась и сказала, что это может сработать.
- Я сегодня же напишу домой письмо, о твоей клятве, разумеется, не скажу ни слова, - с облегчением подвела итог Дафна.
- Только напиши еще, что лишняя огласка не нужна. Это для твоей же безопасности, а то вдруг Малфои обидятся, - предложила молчаливая Гермиона. - Хотя после утреннего бардака они и так догадаются обо всем.
- Хорошо, - кивнула девочка и вдруг ойкнула, побледнев.
- Что еще? – досадливо посмотрел на нее Гарри – в мыслях он уже обдумывал будущий разговор один на один с Грейнджер.
- Если я избегу брака с Драко, то дяди, скорее всего, попытаются погнаться за двумя зайцами и отдадут Малфоям мою младшую сестру, Асторию. Она младше меня на год и… тогда уж лучше я… пусть меня заберут, - немного спутано закончила Дафна, уставившись в потолок.
Тонкс принялась успокаивать слизеринку. Когда это у нее относительно получилось, мальчик спросил:
- А чего ты молчала все это время? Извини, но у меня нет брата и для нее, хотя… - мелькнувшая мысль «спрятать шрам и сделать себе брата-близнеца» была достаточно идиотской, чтобы сработать, но озвучивать ее он не стал. – Нет, не пойдет. Может просто лучше надавить на твоих родственников? Скажем, что Поттер не хочет родниться с Малфоями ни под каким соусом. И, вообще, кто такой Люциус Малфой? А вот «Мальчик-Который-Выжил» это звучит, так им и передай.
После получасов переговоров им удалось решить, что написать в письме: первоначальное предложение о помолвке Гарри с Дафной и его просьбу встретится на летних каникулах – так они потянут время, а там, глядишь, еще чего-нибудь придумают. Гарри зевнул. Время обед, а он устал, как будто пару дней не спал, не ел и не пил. Дафна и Тонкс ушли по своим делам, значит, настало время обсудить с компаньонкой изменившееся положение.
- Что думаешь? – прямо спросил напарник, как только за слизеринкой и хафллпаффкой закрылась дверь.
- Черный смокинг тебе будет к лицу, - иронично отозвалась Гермиона, намекая на церемонию бракосочетания.
- Ты о чем? – не понял Гарри, не бывавший ни на одной свадьбе, вопросительно посмотрел на нее.
- Неважно, - отмахнулась от него напарница, раздосадованная неграмотностью мальчика в некоторых жизненных вопросах. – Думаю, очевидно, что, как только Дамблдор покинет Хогвартс, Квиррелл начнет действовать. И для нас это тоже - самое благоприятное время. С уроков профессор не уйдет, до уроков директор, скорее всего, будет еще в школе, значит, мы можем…
- Значит, он, как и мы, начнет действовать ближе к вечеру, - закончил он за нее и пояснил, - у нас же тоже уроки: я буду замещать Снейпа, а у тебя занятия… Погоди, ты что - хочешь в наглую пропустить занятия?
- Нет, конечно. Это было бы подозрительно, - сходу отвергла она такое предположение. – Просто у нас «учеников» первого курса Равенкло, если ты уже позабыл, в понедельник всего два занятия: травология и трансфигурация, в то время как у вас «профессоров» еще занятия после обеда со старшекурсниками.
- То есть ты хочешь начать действовать одна сразу после обеда, – подытожил Гарри ее прозрачные намеки.
- Именно. С тебя мантия и зелья, и еще попытайся после уроков задержать Квиррелла какой-нибудь пространной беседой «о сущности зелий». Как сказала Тонкс, у тебя это неплохо получается, - без тени на насмешку сказала Гермиона.
- Мантия и так у тебя. Разумеется, зелья, какие будут тоже дам, но сама понимаешь… кто его знает, что там может пригодиться, - согласился мальчик с первыми пунктами ее предложения. – Но вот насчет профессора… я не думаю, что получится его притормозить… Может лучше подкараулить его у входа, оглушить, а потом вместе спуститься в люк?
- Ты не учитываешь кое-что… - вздохнула девушка и закончила, - а вернее кое-кого - Дамблдора. Ты же не думаешь, что это «собеседование» продлится пару суток? Максимум до вечера, минимум до обеда. К тому же, говорят, что должность преподавателя по Защите проклята, и никто не задерживается на ней больше года. Если судить по прошлым годам, в этом есть смысл. Так вот, не удивлюсь, если Снейп будет единственным претендентом, и он с директором вернется в школу через пару часов.
- Да, - согласился мальчик. – Раньше начнем – больше шансов на успех. В идеале ты должна провернуть все до окончания послеобеденных занятий.
Она внезапно нахмурилась и произнесла:
- Меня беспокоит эта собака: в последнее время появилось ощущение, что она лишь притворяется спящей от твоих снотворных. С ней нужно что-то сделать.
- А может… - мальчик провел ребром ладони по горлу и предложил, – я думаю, «Живая смерть» вполне подойдет для этого.
- И как мы будем проверять, действует оно или нет? - отрезала брюнетка. – Лучше обойтись без этого, к тому же я не сторонница крайних мер.
Мальчик скептически посмотрел на нее, но промолчал. У каждого свои причуды, и не ему осуждать чужие.
- Хорошо, тогда будем думать, время еще есть.
На этом они закончили и разошлись, и Гарри отправился к декану Равенкло.
- Да, профессор Снейп уже предупредил меня о вашем желании помочь ему, но… вы точно уверены, что хотите этого, мистер Поттер? – с сомнением Флитвиус посмотрел на него сверху вниз, находясь на стопке книг, лежащих на столе. – Я понимаю, что вы уже сейчас можете не посещать некоторые занятия, но… подумай, получше, Гарри: ты ведь собираешься проводить занятия у старшекурсников.
- Все в порядке, профессор, это всего на месяц, как-нибудь справлюсь, - беззаботно улыбнулся мальчик. – В конце концов, это им нужно сдавать СОВ и ЖАБА, а не мне. Так что я не сомневаюсь - все будет хорошо.
- Хорошо, я как ваш декан не возражаю, - неуверенно кивнул головой Флитвик и полюбопытствовал, - а почему вы изъявили столь горячее желание помочь профессору? Я знаю, что он не в почете у учеников из-за своей манеры преподавания.
- Мы с ним заключили небольшую сделку: на втором курсе он будет давать мне дополнительные занятия по Защите, - не задумываясь, ответил Гарри и мысленно улыбнулся: если Снейп попытается его обмануть, он теперь сможет обратиться за помощью к Флитвику, тот расскажет МакГонагалл, а та… а замдиректора не упустит возможности проесть плешь в сальноволосом декане Слизерина.
- О! Я предупрежу учителей о ваших возможных пропусках занятий до конца лета.
- Спасибо, профессор! – поблагодарил старичка Гарри и попрощался.
Дни потянулись в томительно ожидании последнего понедельника апреля. Дафна сказала, что родственников заинтересовало его предложение, и они согласны подождать до летних каникул. Уизли и Невилл затаились и больше не докучали ему. А Малфой… видимо, профессор Снейп сделал тому серьезное внушение, и Драко даже не смотрел в сторону Поттера и к Гринграсс не приближался.
За неделю до отмерянного срока в школе Хогвартс произошел Инцидент. Однажды, когда Гарри возвращался с утренней пробежки вокруг замка, ему послышался странный и громкий шум за ближайшим углом, как будто приглушенный вой. Юный спортсмен осторожно обогнул Гриффиндорскую башню и с интересом уставился на источник непонятного звука – домик лесничего Хагрида. Мальчик и не заходил к нему после рождественских каникул, а до них был у него пару раз: благодарил за помощь в Косой аллее.
Домик ощутимо потряхивало, как будто внутри кто-то долбил, что есть мочи, по стенам. Жилище полувеликана вздрагивало от особенно сильных ударов. Гарри догадывался, кто мог разносить свою избушку, но его удивляло откровенно звериное рычание. На всякий случай он решил обогнуть по широкой дуге дышащий на ладан дом. Но это ему не особо сильно помогло. Внезапно раздался жуткий рев, и домика не стало: его просто разорвало изнутри, раскатав по округе разлетевшиеся бревнышки. Мальчик горячо возблагодарил свои нервишки и трусливую душонку. Когда это произошло, от испуга и неожиданности у него подкосились ноги, и, сбившись с шага, он грохнулся на землю, но школьник этому не расстроился: если бы Гарри остался стоять, в него прилетело бы одно из бревен, бывшее чуть ранее частью этой самой избушки.
На глазах ошеломленного Поттера из развалин восставал, увеличиваясь в размерах, дракон. Самый настоящий дракон красного цвета и с золотыми рожками на голове, рядом с ним копошившийся Хагрид казался мелким недомерком. Вот рептилия вдохнула и полыхнула, как из огнемета, по растущим рядом деревьям Запретного леса. Как показалось Гарри, отнюдь не со злобы, а скорее из озорства. Затем животное попыталось взлететь, но лесничий что-то крича, вцепился ему в ногу. Дракон оттолкнул его так, что Хагрид отлетел почти к Гарри, и красный красавец, как позднее выяснилось, оказавшийся «Китайским огненным шаром» тяжело взлетел и направился куда-то на восток. За собой он оставил разрушенную хижину, пылающий лес и лежащего неподвижно Хагрида.
Из леса вышел кентавр, и, остановившись невдалеке, посмотрел на небо, покосился на лес, и сказал бесстрастным голосом:
- Марс сегодня очень яркий!
Мальчик с трудом пришел в себя и, очнувшись, оторвал ошарашенный взгляд от места появления дракона, посмотрев на говорившего. Ничуть не удивившись новому лицу, словно из леса по десять раз на дню выходят табуны кентавров, он спросил:
- Вы кто?
«Лошадка», проигнорировав вопрос, повторила свою фразу про Марс и удалилась обратно в лес. Несмотря на бесполезность своего «выступления» кентавр сделал важное дело: пусть и не намеренно, но он привел в чувство мальчика. Гарри медленно поднялся и, пошатываясь от пережитого шока, заковылял к приходящему в себя лесничему. Хагрид, охая и стеная, встал на четвереньки и принялся заливаться горючими слезами, плача, что от него улетел «любимый Норберт», которого он знал еще вот «такусеньким». Далее пошел рассказ, как никто его не любит: Гарри давно не заходит, остальные избегают его, Дамблдор совсем позабыл о нем, после того, как забрал его Пушка.
Тут он заметил рядом еле стоящего мальчика и с криком: «Гарри!» - обнял его. Того скрутило, сплющило и смяло в один момент, но в голове у него крутилась мысль о Пушке. Кажется, «помощь» в проблеме с цербером к ним пришла с неожиданной стороны. Уж они с Гермионой придумают, как использовать эту информацию.
- Поттер!!! Что тут происходит?! – раздался рядом голос профессора Снейпа. – Откуда взялся дракон?
Когда Хагрид отпустил изрядно помятого школьника и начал довольно путано излагать свою версию, Гарри, полностью пришедший в себя, понял, что лесничего надо выручать, иначе тот не сможет помочь ему с собакой. Оглядевшись и отметив начавшихся собираться слушателей, он принялся за любимое дело. Прервав очередное полувеликанское: «Ну, я…, а он…» - равенкловец изложил «правильную» версию, изрядно перетасовав правду и вымысел:
- Понимаете, профессор, мы сами ничего не поняли. Я после утренней пробежки встретил Хагрида, и мы с ним разговорились про единорогов (это была единственная тема, в которой разбирался лесничий). А тут прилетел этот… и давай крушить все направо и налево. Хагрид меня спас, но сам немного пострадал, - коротко изложил он и добавил, напустив туману, - а потом вышел кентавр, сказал какой-то пароль про Марс, но, очевидно, я не угадал с отзывом, и он ускакал обратно в лес.
- Все ясно, - Снейп даже не стал ничего спрашивать и заорал на окружающих, - расходитесь! Нечего тут глазеть! Хагрид, нам нужно пройти с вами к директору, Дамблдор ждет вас. А вы, Поттер, проводите нас до школы.
Едва они удалились от и не думавшей рассасываться толпы, Снейп, пригнувшись, тихо прошептав мальчику:
- Похоже, у вас все же есть какие-то мозги, Поттер, раз вы не стали «топить» этого идиота. Дамблдор почему-то очень привязан к нему и расстроился бы, если б его «дружка» заключили в Азкабан за разведение драконов. Я все видел: подозреваю, у него там был детеныш, которого он по «доброте» своей напоил сывороткой роста. Я делал ее на Хэллоуин для тыкв, - высказал свое предположение декан. – А теперь идите, и, надеюсь, у вас хватит ума держать язык за зубами!
Гарри не стал возражать и поспешил в гостиную, дожидаться появления Гермионы.
- И чем нам это поможет? – с недоумением спросила метаморф, едва они уединились.
- Ты просто ни разу не общалась с Хагридом. Брось ему пару фраз, что «одинокому Пушку скучно торчать днями на пролет в замке», как он тут же помчится проведать его. А если сказать, что «собакам неплохо иногда разминать ноги», то, бьюсь об заклад, лесничий следующей же ночью попытается выгулять его в Запретном лесу. Слишком добрый, доверчивый и простодушный, - резюмировал мальчик и, помолчав, добавил, - такие люди быстро начинают раздражать.
- И как же нам подгадать, чтобы он вывел его на прогулку в нужное нам время? – подруга была настроена весьма скептически. – Да и как он откроет зачарованную дверь?
Мальчик глубоко вздохнул и с несчастным видом посмотрел на девушку.
- Ну, Герми, сестренка, у меня не появляются в голове готовые планы! Лишь общие намеки, смутные образы... Мы для того и сидим тут каждый день, чтобы все продумать и просчитать, - раздраженно закончил он.
- Ладно, извини, но идеи у тебя рождаются уж больно «кривые». Слишком много «если»: если сделает то-то Хагрид, если это произойдет в нужное время, если дверь… если Пушок… и все в том же духе, - не менее недовольно ответила ему Гермиона.
После трех часов долгих дискуссий сошлись на следующем плане. Во-первых, мальчик «подговаривает» лесничего погулять с собакой. Во-вторых, они каждую ночь будут дежурить посменно у входа под мантией невидимкой с тем, чтобы помочь леснику незаметно открыть дверь. В-третьих, захватив с собой метлу, «дежурный» пойдет следом за Хагридом и собакой в лес, чтобы незаметным «Редукто» сбить цепи и дать собаке свободу. Когда они прочитали составленный план, ему захотелось повеситься. Действительно, «если» в нем было слишком много.
- Ты права, - повинился Гарри и с заметным сожалением признал, - провальный план, детский какой-то.
Она фыркнула, но затем не выдержала и рассмеялась:
- Ну, кто составлял, таков и план. Тебе, наверное, просто везло до этого в подобных ситуациях, и ты не замечал наивности своих предположений. Вмешайся хоть одно «если», то все могло быть по другому, не так ли? – серьезно посмотрела она на мальчика.
Гарри внезапно вспомнил пару таких очевидных моментов, как в доме на площади Гриммо и момент с троллем, что в горле появился комок, а на спине выступил холодный пот. Он кивнул с раскаянием, полностью соглашаясь с ней.
- На сегодня хватит! – скомандовала Гермиона. – Попробуй завтра просто расспросить Хагрида о Пушке. Может, что выплывет…
На следующий день их разговор начался с восклицания мальчика, которое заставило присутствующих на обеде равенкловцев с интересом оглянуться на парочку первокурсников.
- Да ты гений, Гермиона!
Девушка с показным недовольство поджала губы, хотя было видно, что ей польстила такая оценка своих мысленных способностей.
- Не кричи! – прошептала она ему. – Чего там у тебя случилось?
- Хагрид раскололся по полной программе: если говорить в общих чертах, то есть мнение, что песика можно усыпить простой музыкой, - смакуя с удовольствием слова, тихо поделился новой информацией Гарри.
- Хорошо… я сегодня проверю вечерком… но… - скептически хмыкнув, протянула брюнетка, показывая, что это было бы слишком просто.
Вечером мрачная Гермиона, удобно развалившись на диванчике, в гостиной Равенкло, подтвердила его догадку насчет музыки.
- А чего ты тогда хмурая такая? – удивился Гарри и съязвил, - что песик предпочитает нелюбимую тобой группу?
- Нет, когда я туда подошла под мантией, оказалось, что там уже во всю играет музыка, и дирижирует ансамблем угадай кто?
- Квиррелл! – догадался, вмиг посерьезневший мальчик. – Вот ведь…
- Именно, и вот иду я назад и думаю, а не стукнет ли ему в голову, полезть туда раньше срока, не дожидаясь понедельника.
- Успокойся, без паники, у тебя есть какие-то догадки насчет этого? – спокойно глядя на нее, спросил он.
- Ну, да… в голове крутится мысль, что он знает что-нибудь такое о собеседовании, что заставляет его рискнуть досрочно, - высказала девушка свои опасения. – Например, что оно не продлится долго. Ведь он участвовал в подобном в прошлом году.
- Или наоборот, Квиррелл знает, что Дамблдор не освободится раньше ночи. Потому он и написал заявление об уходе, что знал, как проводится собеседование, - подхватил Гарри, посмотрев на ситуацию с оптимистической точки зрения. – А сегодня была лишь генеральная репетиция.
Пока она размышляла над его словами, он снова начал говорить:
- Сегодня же он не полез, – Поттер констатировал этот факт и предложил, - вообще-то мое рандеву со Снейпом по вопросам ведения зельеварения назначено на воскресение, но я завтра найду его и аккуратно выспрошу, как проходит собеседование.
И он начал имитировать сценки его диалогов с профессором:
«- Профессор, я так волнуюсь за вас, скажите, много ли там конкурентов?
- Поттер, не смешите меня, вы волнуетесь за свои дополнительные занятия по Защите».
«- Профессор, а что будет, если вы не вернетесь ко вторнику?
- Тогда, Поттер, делайте, что хотите, но, если вы пропустите хоть одно занятие по зельям, я сделаю так, чтобы у вас под ногами земля горела. В прямом смысле слова».
- И рано или поздно я найду нужный вопрос, на который он ответит: «Да, Поттер, собеседование закончится ночью», - закончил Гарри свое выступление.
Девушка слабо улыбнулась и вяло поаплодировала, сказав при этом:
- Считай, ты меня успокоил. Как там наши приготовления?
- Вот список того, что будет готово к понедельнику, – ответив, мальчик протянул ей листок.
- Отлично, тогда до завтра, Гарри, - попрощалась Гермиона и ушла спать.
После обеда Гарри, как обещал «отловил» Снейпа и первый же «заход» оказался удачным.
- Профессор, во сколько вы вернетесь? Если вдруг возникнут вопросы после первого трудового дня, и мне потребуется ваша консультация… - начал было разводить воду школьник.
- Поттер, для вашего же блага я надеюсь, у вас не возникнет проблем. Если все сложится удачно, мы вернемся к вечеру, а если как в прошлом году, то во вторник утром. Я вас успокоил? – ехидно поинтересовался декан и добавил, - раз уж вы сами меня нашли, то вот держите. Это ваше расписание до лета, там все помечено и расписано. Придете в воскресение, если возникнут вопросы. Надеюсь, вы хорошо выучили те бытовые заклинания, которыми я пользуюсь на занятиях, а теперь свободны, Поттер!
Поделившись с напарницей результатами разговора со Снейпом, он направился в «Выручай-комнату», где и засел до понедельника.
Глава 7В свой первый трудовой день Гарри проснулся как обычно, но его распорядок дня претерпел некоторые изменения: вместо чтения книг между зарядкой и завтраком ему пришлось тащиться на кухню и есть там, а вместо завтрака – готовить кабинет зельеварения для первого занятия. В отличие от Снейпа Поттер не столь искусно владел палочкой, чтобы сделать всю работу магией. Исписав по примеру профессора доску рецептом, мальчик приготовился к уроку. Сегодня их у него было три: второй курс Гриффиндор - Хаффлпафф, пятый курс Гриффиндор – Слизерин и семикурсники Хафллпафф – Равенкло. Последняя «совмещенка» виделась ему самой легкой.
Когда показались первые ученики, Гарри уже был порядком взволнован: все-таки выступать в роли преподавателя ему довелось первый раз в жизни. Но первокурсник мог сказать точно одно - он больше опасался за безымянную брюнетку и успех ее предприятия, чем тревожился о предстоящем уроке. Рассевшиеся школьники принялись разглядывать мальчика, стоящего у доски. Смотрели в основном с любопытством и интересом, но встречались и другие взгляды: равнодушные, презрительные и завистливые, направленные на значок.
- Профессор Снейп несомненно довел до вас список кар, последующих от декана Слизерина за нарушение дисциплины в его любимом кабинете, - начал мальчик свою заранее отрепетированную речь и тут же ее закончил, – это все, что я хотел вам напомнить. А теперь перед началом занятий, я хочу, чтобы вы сели так, как сами хотите.
Ученики недоуменно уставились сначала на него, потом друг на друга. Гарри поспешил внести ясность.
- Я знаю, что профессор после первого же занятия рассаживает школьников по своему усмотрению. Теперь прошу вас сесть с тем человеком, с которым бы вы хотели сидеть, то есть разбиться на дружеские пары, - разъяснил он свои слова. – Если кто-то хочет сесть один, я не против.
Минут пять наблюдались оживленные переговоры и перестановки в личных составах парт. Когда все успокоились, он зачитал короткую лекцию о концентрации ингредиентов и попросил начать приготовление сонного зелья строго по рецепту, написанному на доске. Завершил свое выступление фразой:
- Если будут вопросы, прошу, задавайте.
Постепенно стало заметно отсутствие Снейпа: если вначале занятия ученики слабо шептались, то теперь поднялся галдеж, который постепенно усиливался. Гарри на это было наплевать: лично ему не особо мешало. Зато налицо была выгода от перераспределения учеников: они предпочитали спрашивать советы у друзей вокруг, нежели у мальчика. Так что Поттер в основном просто ходил между рядами и изредка поправлял, если замечал, что второкурсник пытается сделать ошибку. Внимательно наблюдал только за работой трех одиночек, потому что во всем кабинете только они работали молча и не с кем не советовались. Урок закончился тихо-смирно.
Едва началось второе занятие с пятикурсниками из Гриффиндора и Слизерина, мальчик понял, что с предыдущим уроком ему просто повезло. Пятикурсники оказались настроенными весьма не адекватно, особенно «змейки». Гарри ничего не успел даже сказать, как послышались выкрики вроде: «Купил значок, все можно, Поттер?», «Мы не будем выполнять приказы малолетки!», «Иди, пожалуйся Снейпу, малыш!» Сначала равенкловец хотел призвать расшумевшихся к порядку и попытаться успокоить, но передумал и вместо слов, которых от него все ждали, громко произнес:
- Уважаемые, сегодня прекрасная весенняя погода, на берегу озера дивно как хорошо. Почему бы тем, кто не хочет готовиться к СОВ, не пойти и не прогуляться? В свою очередь клянусь, не говорить об этом профессору Снейпу, и если что, можете смело ссылаться на меня и говорить, что я вас просто отпустил пораньше. За хорошие успехи, - пошутил в конце Гарри, не уточнив, в чем именно они достигли успехов.
Каково же было его удивление, когда почти все слизеринцы шумно поднялись и быстро двинулись к выходу, высказывая на ходу фразочки наподобие:
- Да чему может научить нас этот сопляк, купивший значок?! Вы как знаете, а я в библиотеку (в других версиях библиотека заменялась озером).
Почти сразу же вслед за извечными противниками тронулись к выходу и гриффиндорцы, возглавляемые мрачным Перси Уизли, презрительно посмотревшим перед уходом на Гарри. Этого мальчик не понял: ему казалось, этот член семьи менее поражен «рыжестью» родственников. Скорее всего, он ошибочно интерпретировал прошлые действия пятикурсника: тот момент на перроне и письмо.
Осталось всего пять человек: блондинка из Слизерина, две девушки и два парня из Гриффиндора. И все они выглядели одинаково потерянными и какими-то забитыми. Гарри вздохнул: на «Гермион» они не тянули, не было в них равенкловского духа – тяги к знаниям. По всему выходило, что дело было не в СОВ, скорее всего их просто не любили однокурсники, и им особо некуда было идти. Мальчик широко улыбнулся и решил в данный раз отклониться от руководства Снейпа. Он достал из сумки один из своих флаконов, выбрав наиболее эффектный на вид – эликсир ночного зрения. Молочно белое снадобье было окружено лунным сиянием, а в темноте пузырек был бы точь-в-точь как маленький кусочек ночного светила. Смотрелось красиво, и сразу привлекло взоры пятикурсников.
- Раз уж обычное занятие сорвалось, почему бы нам не попробовать, сварить нечто подобное? Забудьте о доске, - он махнул рукой в сторону рецепта зелья от чесотки. – Тема сегодняшнего занятия: «Применение магии при изготовлении зелий». Для начала сядьте кучнее, если хотите, то можете вместе.
Гриффиндорцы переглянулись и сели за первые парты парами девушки и парни. Слизеринка пристроилась позади девушек. Устроившись на новых местах, он вопросительно уставились на Гарри, жадно при этом поглядывая на флакон в его ладони.
- Чем лучше зелье будет приготовлено, тем будет проще напитать его волшебством. Поэтому предлагаю каждому из вас подумать, и выбрать то снадобье, которое получается у вас лучше всего. Когда надумаете, возьмите ингредиенты из шкафа, но пропорции уменьшайте в три раза, кроме основы. А пока прослушайте небольшую лекцию.
И «преподаватель» почти слово в слово повторил свой старый конспект, который когда-то неплохо помог Тонкс. На самом деле, теперь его представления сильно отличались от старого варианта, но для новичков его новые выкладки показались бы чересчур сложными. Ученики тем временем набирали ингредиенты, выбирая рецепты с первых двух курсов. Пока они варили зелья, Гарри практически молчал, не мешая им, и изредка повторял основные пункты своего метода. Поскольку время варки у разных зелий отличалось друг от друга, то мальчик по мере пятиминутной готовности подходил и нашептывал последние наставления по концентрации на эмоциях, как делал это для Тонкс, разве что руки на плечи не клал.
- Не густо, - сказал Поттер, с неудовольствием поглядывая в котлы пятикурсников.
Зелья были сварены практически идеально, но магией в них и не пахло. У девушек появлялось что-то похожее на пленку, но это было явно не на том уровне, что у хаффлпаффки. Если раньше в глазах учеников была слабая надежда, то после завершения урока в них появились неверие и скептицизм по отношению к его лекции.
- Если вы думаете, что это занятие было напрасным, то будете абсолютно правы, - на него в ответ уставились удивленные глаза, и он продолжил, - без подготовки, без соответствующего настроя это сложно сделать первый раз. Считайте, что сегодня была тренировка, в следующий раз вы уже будете знать, что требуется. И еще в библиотеке есть книга «Ментальная магия. Введение», прочитайте оттуда первые две главы, там хорошо изложены принципы концентрации. А теперь все свободны. И еще… в следующий раз будем варить зелье с доски.
На обеде они с Гермионой еще раз обговорили свои действия. Хотя и обговаривать-то было нечего: что под люком - неизвестно. Девушка почему-то больше волновалась из-за конкурента, нежели беспокоилась о таящихся внизу опасностях, расставленных Дамблдором. Напоследок Гарри попросил:
- Ты уж там не рискуй… - он серьезно посмотрел на нее.
- Ха, не волнуйся… я не пропаду - беспечно отмахнулась подруга и в очередной раз вздохнула, – а вот Квиррелл меня сильно напрягает.
- У него на один урок больше, чем у меня, может все же подкараулить его у входа и только потом идти за тобой? – Поттер снова предложил вариант с оглушением профессора Защиты.
- Если бы ты видел, что он пытался сделать с Пушком, то не был бы таким наивным, - криво усмехнулась она и передразнила, - «подкараулить»?? Три раза «ха». Да он постоянно настороженно оглядывался, когда я следила за ним под твоей мантией. Кстати, классная штука. Лучше обычных, не зря ее сделали семейной реликвией. Никому ее не давай. Ну, кроме меня, конечно…
Перетерев косточки Снейпу, Дамблдору и Квирреллу, они попрощались и разошлись, пожелав друг другу удачи.
«Жесткий отсев у Снейпа после СОВ!» - подумал Гарри, когда в класс зашли семикурсники: четверо равенкловцев в том числе и Хиллиард и всего двое хаффлпаффцев, одной из которых была Тонкс. Он поздоровался со всеми. Староста Равенкло спросил:
- Как ты так подтянул Тонкс? На последнем занятии Снейп сказал что, это твоя работа.
- Скажу сразу – значок я не покупал, - мальчик заранее отверг глупые слухи, чтобы не было дальнейшего непонимания.
- Да мы знаем, это стало ясно после эффектного применения зелья на первокурснице из Слизерина, - успокоил его Хиллиард и продолжил, - так что в подлинности значка у нас сомнений нет, как и в твоем умении преподавать: Тонкс живое тому доказательство.
- После прошлого урока с пятикурсниками у меня появились мысли, что Тонкс помогли скорее некая предрасположенность и ее характер, нежели мое обучение, - он с метаморфкой обменялся улыбками. – Как я понимаю, вы все умеете применять магию при варке зелий?
- Да, но заслуги Снейпа тут нет, он заставил нас все узнавать самим из книг Запретной секции.
- Ладно, тогда, пока вы варите зелье, я расскажу то, что я сам узнал на этот момент из книг и своих опытов, а также свои догадки, размышления и предположения, - занятие следовало закончить как можно быстрее и отправиться к Гермионе.
Гарри спешил к цели, нарезая круги по замку, чтобы обойти живые портреты: у него-то не было мантии-невидимки. Его небольшая лекция переросла в жаркую дискуссию, потому что семикурсникам оказалось сложным принять на веру то, что говорил одиннадцатилетний мальчик. И ему пришлось до хрипа в горле отстаивать свою точку зрения, приводя различные факты и цитируя по памяти учебники. «Если б все это сказал Снейп, они бы даже не заикнулись» - с усталостью подумал мальчик, переходя с быстрого шага на откровенный бег. Следовало поспешить, у него почему-то возникло нехорошее предчувствие, хотя, может, просто проявлялось волнение.
Прибыв на место, запыхавшийся и изрядно вымотанный мальчик с облегчением осмотрел открытый люк и цербера, дрыхнувшего под слабые звуки зачарованной флейты. В воздухе витал отчетливый запах гари. Первая стадия прошла согласно плану. Заглянув в проем хода, он убедился в правильности их предположения об отсутствие внизу какого-либо освещения. Поттер достал эликсир, показанный не так давно пятикурсникам, и сделал пару глотков. На вкус он оказался еще лучше, чем на внешний вид, и Гарри едва удержался, чтобы не осушить весь флакон.
- Никогда бы не подумал, что из тех компонентов получится такая вкусняшка, - пробормотал юный зельевар себе под и принялся открывать-закрывать глаза, стараясь привыкнуть к постепенно проявляющемуся эффекту от снадобья.
Скудно освещенная комната преображалась на глазах: границы зрения раздвинулись, стало заметно светлее, и лишь в дальних уголках по-прежнему клубились тени; окружающее пространство и предметы окрасились в бледно голубой цвет. Нагнувшись еще раз над проемом, он на этот раз смог рассмотреть высоту спуска – от силы метра три. Большая часть веревки, закрепленной и спущенной вниз, покоилась на горке каких-то черных хлопьев.
Аккуратно спустившись вниз, мальчик огляделся. Его взору открылось пустое помещение с толстым слоем черного пепла на полу. Поттер сделал очевидный вывод, что запах горелого и черный прах - части единого целого. Но чем именно тут занималась его напарница, он предположить так и не смог. Воображение отказывалось работать напрочь с такой скудной информацией.
Гарри вытащил палочку и осторожно, стараясь не поднимать хлопья в воздух, направился к видневшемуся в углу проходу, из которого струился слабый свет. Миновав небольшой коридорчик, он остановился и с опаской изучил следующее помещение. Не обнаружив ничего подозрительного, равенкловец спокойно прошел к открытой двери напротив, обогнув большую горку странных ключей, лежащих в середине комнаты.
Застыв в проеме, он с изумлением уставился на пещеру заполненную камнями разных размеров. Некоторые булыжники были странной правильной формы. Вдалеке в сгущавшихся сумерках виднелся тоннель. Мальчик вздохнул, неуверенно посмотрел на ноги и полез в сумку за ковром-самолетом: падать в таком месте ему очень не хотелось. Благополучно преодолев препятствие по верху, Гарри потопал, как он наделся, вслед девочке.
На сей раз коридор, оказавшийся у него на пути, был длиннее предыдущего, и в нем ощущался слабый знакомый запашок. Он, не задерживаясь, миновал туннель и тем самым приблизился еще на один шаг к своей цели. В четвертую по счету комнату мальчик зашел не тревожась, уже догадавшись, что распахнутые настежь двери, оставленные Гермионой, символизируют о безопасной для него дороге. В центре стоял стол, покоившийся в круге света, напоминавшем прожекторный, а на нем стояли вперемешку несколько флаконов, различающихся по форме, размерам и содержимому. Едва он сделал шаг к столу, как его окликнули.
- Гарри, подожди, - раздавшийся откуда-то сбоку голос Грейнджер заставил его вздрогнуть.
Он обернулся в том направлении и застал момент, когда Гермиона, снимая с себя мантию-невидимку, выходит из угла. Движением палочки девушка закрыла дверь и запечатала ее «Коллопортусом», пояснив:
- Я оставляла их открытыми для тебя, но теперь она должна будет предупредить нас о приближении Квиррелла.
- Судя по твоему виду, «прогулка» оказалась не такой легкой, как ты расписывала? – поинтересовался мальчик, с любопытством рассматривая внешний вид напарницы: запачканную в саже и местами порванную мантию, а так же синяки и порезы, украшавшие ее лицо.
Она принялась кратко, но с чувством описывать свои приключения. Экономя время, компаньонка рассказывала в быстром темпе. Закончила говорить словами:
- …и тут я не смогла решить загадку и пройти через пламя, - брюнетка взмахом руки показала на синее марево, заполоняющее следующий проход.
- Почему ловушки такие слабые?! Больше на испытания похожи… - с возрастающим недоумением мальчик прослушал «героические подвиги на фронте» Гермионы Грейнджер.
- Все просто: считается, что постороннему в Хогвартс проникнуть сложно, особенно пока в школе присутствует директор. И все ловушки предназначены для любопытных старшекурсников, потому среди них и не встретилось ничего смертельного, - пояснила чему-то улыбающаяся девушка.
Гарри все это показалось притянутым за уши, будь он на месте Дамблдора, не расставался бы с камнем ни на минуту или запрятал его так глубоко, как только возможно. Это он и попытался донести до Гермионы.
- А почему бы вообще не держать камень в кабинете?
- Ты меня спрашиваешь, Гарри?! - так искренне изумилась однокурсница, что мальчик ей почему-то не поверил.
Все эти расспросы он проводи совместно с изучением листка, переданного ему напарницей. «Это уже ни в какие ворота не лезет. Ну, ладно, прошлые ловушки, еще как-то туда-сюда можно назвать таковыми. Но оставлять подсказку для прохождения очередной западни… Не для себя же он это писал?! Тут одно из двух: или разгадка ложная и тут вообще нет нужного зелья, или за этим кроется нечто большее» - примерно так размышлял Гарри, не осознанно раз за разом перечитывая листок.
- Не думаю, что нам следует довериться этой кустарщине, да и листок подозрительный… - махнув в сторону стола, он озвучил свои опасения.
- Может и так… загадку нам все равно не решить, слишком мудреная: «…на равном удалении от яда и белого флакончика… на пять дюймов ближе, чем если бы он был водой…». Я ничего не поняла из нее, - с обидой призналась девушка.
- Я все равно не стал бы пить незнакомое зелье, и тебе бы не позволил, - успокоил ее Поттер и протянул ей вынутый флакон темно-синей окраски, – вот «Дорога льда», думаю, должна подойти, или ты уже попробовала на своем экземпляре?
Гемриона отрицательно покачала головой, с любопытством уставившись на искрящееся белоснежными искрами содержимое бутылочки.
- Оно же для заморозки воды, чем оно поможет против огня пусть даже и синего? – обескуражено спросила брюнетка.
- Узко мыслишь, Гермиона! Ты в отличие от меня знаешь лишь назначение снадобий, что я тебе дал. Мастер же разбирается в принципе их действия, - с высокомерной рожей просветил ее Гарри, правда, долго такое выражение не продержалось, и его сменила широкая улыбка. – Я думаю, должно получиться.
Он откупорил флакончик и щедро плеснул размашистым веером в сторону синих языков огня. Раздался громкий треск – магия зелья вступила в реакцию с волшебным пламенем. Разбегающиеся в разные стороны белые искорки, снежинками закружились вокруг посветлевших всполохов. В какой-то момент «крупинки снега» заслонили собой весь проем. Когда движение прекратилось, перед друзьями предстал проход, перекрытый синей глыбой льда, посыпанной белыми хлопьями.
- Как-то так, - удовлетворенно покивал мальчик. – Твоя очередь, сестренка, блеснуть талантами. С родной-то палочкой ты эту глыбу с одного захода разобьешь!
Это и вправду было красиво, и девушку, немного восхищенную увиденным зрелищем, не нужно было долго упрашивать.
- Редукто! – громко сказала она, и глыба разлетелась по округе кусками льда.
- Ох, ты ж… - не закончив фразу, прокомментировал Гарри и потер ушибленную руку - по его окровавленному лицу все было ясно и без лишних слов. – Не подумал.
- Бывает! – усмехнулась Гермиона, успевшая прикрыть лицо рукавом. – Глаза целы и ладно. Пошли, нужно спешить! На сначала… Экскуро, Экскуро…
Брюнетка уничтожила следы его крови на полу, объяснив, что находятся умельцы способные определить и найти по ней владельца. Затем они осторожно прошли по коридору в комнату, оказавшуюся последней. Она была абсолютно пустой, лишь в центре стояло зеркало. Равенкловцы настороженно озираясь, подошли к нему и посмотрели на свои отражения.
Перед школьником стали мелькать картинки, в главной роли которых был один и тот же человек разных возрастов – Гарри Поттер, он узнал себя по шраму, волосам и цвету глаз. На первой из картин был запечатлен молодой парень с книгой и палочкой перед котлом. На следующей – мальчик в окружение своих родителей, узнанных по фотографиям из газет. Потом изображения стали сменяться столь быстро что, он там почти ничего не различил. Через пару секунд ему надоело пялиться в зарябившую поверхность зеркала, и он повернулся к Гермионе.
Покрасневшая как Рон Уизли, девушка заворожено уставилась на видимые только ей картинки. Гарри вздохнул и шагнул к ней
- Очнись, - потряс мальчик ее за плечо. – Да очнись же!
Когда это не возымело эффекта, он силой дернул ее за руку, отрывая от зеркала и разворачивая к себе.
- А, Гарри… - мечтательно уставилась куда-то вдаль брюнетка, глядя сквозь него. – Чего тебе…
Поттер нахмурился и принялся трясти ее уже двумя руками, так как это не подействовало, он хлестнул ей пару раз по щекам. Подруга вскрикнула и с недоверием уставилась на него, потянувшись за палочкой.
- Эй-эй, успокойся! – мальчик выхватил у нее палочку и поднес к губам переливающийся желтый флакончик. – На-ка хлебни чуток!
Она, глядя ему в глаза, машинально глотнула, и Гарри отвел руку, возвращая снадобье в сумку. Затуманенные зрачки Грейнджер резко прояснились, и к лицу стал возвращаться его естественный цвет.
- Что это было? – спокойно поинтересовалась девушка и протянула к нему руку.
Гарри с облегчением выдохнул и, отдав отобранную палочку, ответил:
- Я сам не знаю, что ты там увидела в зеркале, но ты потеряла над собой контроль, ну и мне пришлось пару раз…
- Да нет, я все прекрасно помню, - с досадой на саму себя из-за случившегося сказала соратница. – Что ты мне дал? Как будто мне в голову налили ледяной воды, все стало вдруг таким четким и понятным…
- Вот как? – мальчик почесал затылок. – Так-то это был умиротворяющий бальзам, но, скажем так, экспериментальная версия. Говоришь, вместо успокоения пришла ясность?
- Да и эффект все еще держится, правда, уже немного слабее.
- А что ты увидела в зеркале? – поинтересовался Гарри, внимательно наблюдая за реакцией девушки.
- Это было личное, - она, едва пожав плечами, холодно посмотрела на него.
- Ого! Даже не покраснела! – обрадовался Гарри результату. – Вот это настойка получилась! Надо еще наделать!
- Придержи коней, - одернула его Гермиона. - Не расслабляйся, у нас еще дело есть.
Девушка вытащила из-за пазухи штуку, напоминающую компас, но с тремя стрелками. Покрутившись по комнате и понаблюдав за приборчиком, брюнетка решительно шагнула к зеркалу и заглянула в него.
Постояв немного, она со вздохом сожаления отвернулась, ее щеки украшал еле заметный румянец.
- Кажется, я поняла, в чем тут загвоздка, - Грейнджер задумчиво покосилась на мальчика.
Гермиона снова сунула руку под мантию, где, видимо, была ее безразмерная сумка, и достала свой экземпляр флакона с умиротворяющим бальзамом. Когда Гарри понял, что она хочет снова его выпить, то предупредил:
- Не больше двух! Это может быть опасно!
Подруга кивнула, дескать, поняла, и, сделав пару быстрых глотков, вернулась к зеркалу. И тут же сунула руку в карман, извлекла оттуда ярко-красный сильно светящийся камень и счастливо рассмеялась.
- Ничего не понял… - признался Гарри. - Это философский камень?
- Верно, малыш… он у нас! – продолжала брюнетка радостно смотреть на артефакт, довольно улыбаясь.
- Но как… - мальчик не успел задать вопрос, как она, неожиданно успокоившись, перебила его.
Поттер вновь восхитился эффектом своего зелья: сильные порывы радости, прорвавшиеся через магию, опять оказались запечатаны под слоем расчетливости.
- После поговорим! Здесь явно не подходящее для этого место, - девушка, ловко запихав камень за пазуху, схватила Гарри за руку, и они поспешили к выходу.
Но юные похитители не успели даже выйти из комнаты, как вдруг Гермиона, остановившись, толкнула его к стенке и в спешке начала вынимать мантию. Грейнджер чуть было не опоздала, но все обошлось: только она накинула на них артефакт и зажала рот мальчику, как в зал, похрустывая снегом, ворвался с палочкой наперевес Квиррелл, хрипло дыша, словно загнанная лошадь. Мельком оглядевшись безумными глазами, он направился к зеркалу, где и застыл, уставившись на что-то видимое только ему. Девушка, приложив палец к губам, мягко потянула его к проходу, но вскоре остановилась.
В коридорчике и по всей комнате был разбросан синий лед вперемешку с волшебным нетающим снегом. Напарники переглянулись, и Гарри беззвучно шевельнул губами: «Ковер-самолет?» Брюнетка отрицательно покачала головой и призадумалась, потом шепнула ему прямо в ухо: «Прижмись ко мне покрепче, я нас пролевитирую»
Они, обнявши друг друга одной рукой, медленно парили в сторону некогда запертой двери. Поттер с восторгом пронаблюдал, как Грейнджер четко наложила невербально на них левитацию. Он не сумел бы взмахнуть палочкой сам на себя, а тем более протащить такой вес. Гарри придерживал другой рукой плащ, который даже не пытался с них слететь, и думал: «Неплохо бы и мне глотнуть собственного «бальзамчика», может, тогда чего умного соображу, а то даже как-то неудобно, что почти всю работу сделала «Гермиона».
Едва опустившись на свободное от крошева место, мальчик выполнил свою задумку. Мастер зелий почувствовал на себе действие «ледяной воды в голове», как выразилась брюнетка. Не нужные мысли задвинулись в глубь, а все сомнения и колебания смелись волной уверенности. Девушка же с недовольным видом стала потирать свою шею, тем самым, намекая на то, что Гарри мог бы схватиться и помягче. А «охотник за бессмертием» посмотрел на своего конкурента и не увидел никакого изменения: профессор все также стоял, уткнувшись носом в зеркальную гладь.
Парочка переглянулась и молча зашагала к выходу, не снимая с себя мантии. Школьники были уже в комнате с ключами, когда из коридорчика, ведущего в бывшую «оранжерею» с дьявольскими силками, послышались торопливые шаги. Парочка синхронно отступила к стенке и затаилась. Мимо них с палочками в руках пробежали Снейп и выглядящий необычайно серьезным Дамблдор. Едва профессора скрылись в пещере, как из глубины подземелья раздался истошный крик, а затем последовал звук разбившегося стекла. «Дзинь» было настолько сильным, будто оно разлетелось в паре метров от равенкловцев. «Бедное зеркало!» - подумал Гарри, на лице девушки читалось схожее выражение: «Эх, какой артефакт загубили!».
Выбравшись из люка, они перевели дух и, пошептавшись, стали действовать согласно замыслам. Заскочив на десять минут в пустой класс, они привели себя в порядок, залечили мелкие царапины, одели заранее приготовленные новые мантии и поспешили в библиотеку, прикрываясь мантией-невидимкой. Прокравшись мимо учеников и мадам Пинс в читальном зале, парочка затерялась среди книжных шкафов.
Им пришлось отложить обсуждение дальнейших планов до выяснения обстановки, да и разговаривать тут на такие темы было бы вопиюще безответственно. Не было никаких сомнений в том, что Квиррелла схватили и камня при нем, естественно, не обнаружили. И как на это отреагирует директор, они не знали - вдруг массовые обыски захочет устроить. Но пока все шло согласно «расписанию», и это не могло ни радовать. И они молчали почти двадцать минут до тех, пора пока в библиотеку не ворвался Снейп. Его голос скрывающиеся дети расслышали, даже находясь в середине книжного лабиринта. Равенкловцы подошли поближе, чтобы не пропустить захватывающее зрелище: диалог Снейпа и мадам Пинс.
- Что вам тут нужно, Северус? – раздался громкий голос, символизирующий вступление на сцену книжного хранителя.
- Успокойтесь, Ирма, на сей раз я не по вашу душу! – процедил, не думая понижать голос, Снейп в своих обычных злоехидных интонациях.
- Когда это я тебя боялась? – спокойно, но в то же время с вызовом, спросила библиотекарь.
- Даже не начинай, прошу… мы все еще под крылом директора, - скучающе проронил профессор. - И, кстати, я сюда пришел по его приказу, мне нужно найти мистера Поттера!
- Его тут нет…
- Да?! – саркастически прервал ее Снейп. – А это кто тогда, по-вашему?
Мадам Пинс стремительно обернулась в указанном направлении и заметила Гермиону и Гарри, стоящих в проходе и держащихся за руки.
- Поттер… - начала библиотекарь, но тут же осеклась, заметив, что в другой руке девочка держит три белых розы (больше наколдовать Гарри не успел).
Ее лицо покраснело, глаза выпучились, и из приоткрытого рта раздались хрипящие звуки. Но Мадам Пинс, наконец, справилась с собой и обрушила на мальчика скопившийся за время общения со Снейпом поток негодования, помноженный на увиденное.
- ПОТТЕР!!! – рявкнула она. – Библиотека не место для свиданий! Покиньте ее немедленно!
- Извините, мадам Пинс, мы немножко забылись, - «искренне» повинился мальчик. – Мы сейчас же удалимся!
Гарри украдкой глянул на Гермиону и подмигнул ей, похвалив ее милый румянец, вызванный «смущением». В ответ он прочел в ее глазах одобрение его экспромту с цветами. Мальчик направился к выходу, потянув за собой девушку.
Профессор зельеварения с удовольствием немного понаблюдал за взбешенной оппоненткой и вышел вслед за детьми. Они ждали его у выхода.
- Профессор, зачем меня ищет директор? – полюбопытствовал Поттер, хотя он догадывался зачем: наверняка, проверяли всех тех, кто выпал из поля зрения за последнюю пару часов.
Но он ошибся.
- Вы ему не нужны, это я искал вас. Директор поручил мне… - начал было Снейп, но покосившись на Грейнджер, оборвал свою фразу. – Мисс Грейнджер, не могли бы вы… Хотя, ладно, Поттер все равно вам потом все расскажет…
Он выразительно покосился на букетик, а потом на сцепленные ладони.
- Директор попросил меня сварить сыворотку правды. Но, поскольку, я теперь преподаватель Защиты от темных искусств, у меня нет возможности, не отрываясь, три дня подряд корпеть над котлом. Я поручаю это вам, - закончил Снейп с таким видом, как будто только что сделал Гарри величайшее одолжение в его жизни.
Сложив два плюс два, равенкловец догадался, зачем им понадобился Веритасерум, но продолжил разыгрывать нечего не знающего школьника.
- Но я тоже не могу: у меня занятия! – воскликнул мальчик. - И разве у вас нет собственного запаса сыворотки?
- Нет, - холодно ответил Снейп, отметая возможные вопросы на тему: «Куда он его дел», и продолжил, - о занятиях не волнуйтесь: я найду временно замену из шестикурсников для младших курсов по зельям и защите. Вы числитесь штатным учителем зельеварения, с соответствующими правами и обязанностями, вам даже зарплату начислят. Так вот выполнение заказов директора такого типа – теперь ваш прямой долг.
Мальчик «подавлено поник», но в душе он с облегчением узнал, что поиск виноватых будет отложен на три дня, после чего директор и концов не соберет. К тому же сегодня удачливые похитители обеспечили себя прекрасным алиби. Гарри готов был голову прозакладывать на то, что мадам Пинс в ответ на вопрос: «Не видела ли она Поттера в понедельник после обеда?» - скажет, что застала их с мисс Грейнджер, целующихся в Запретной секции.
- Могу я узнать, для чего директору понадобился так срочно Веритасерум? – устало вздохнув, спросил «смирившийся» Гарри и объяснил свое любопытство. – Это не может подождать до следующих выходных?
- Что ж я скажу вам, Поттер. Слухи все равно пойдут рано или поздно… Болтливые портреты! – скривился Снейп и ответил мальчику на вопрос, - профессор Квиррелл перед уходом с поста преподавателя решил обокрасть Хогвартс, и директор хочет узнать, куда он спрятал украденное.
На слове «профессор» декан сморщился еще сильнее, хоть это и казалось невозможным.
- А нельзя его допросить как-нибудь по-другому? – поинтересовался мальчик. – Я читал, что есть специальные методики… к примеру Легилименция или…
- Не считайте себя самым умным, Поттер! – профессор мрачно уставился на Гарри, показывая, что ему надоели его идиотские расспросы. – Директор, к вашему сведению, очень опытный легилимент, но при задержании… в общем, вам нужно знать лишь одно – вы должны через три дня вручить мне лично в руки два флакона сыворотки правды! Вы еще здесь?
Напоследок Снейп посмотрел на мальчика взглядом изготовившейся к броску кобры. И Гарри не решился спросить его, почему «два» флакона. Ответ был более чем очевиден, как заметил профессор, и без глупых вопросов.
Попрощавшись с новым преподавателем Защиты и поздравив его с должностью, от чего он сразу подобрел (если это слово вообще могло быть применено к Снейпу), дети снова направилась искать пустой класс.
- Придется нам снова отложить разговор, - с сожалением проговорил Гарри. – Ты сама слышала «Немедленно, Поттер!»
- Ничего я пока буду вести обычную жизнь и пытаться свыкнуться с нашим успехом, - на ее лице появилась мечтательная улыбка. – Тебе же не нужна помощь с зельем?
- Нет, спасибо. Я давно хотел попробовать сварить, что-то сложное, - отказался мальчик и не удержался, поддев девушку, продолжающую витать в облаках, - к тому же я думаю сделать несколько больше двух порций… для собственного пользования, так сказать. Вдруг мне опять придется угрожать однокурснице Веритасерумом?
Они дружно рассмеялись и немного перемыли косточки Снейпу, но вскоре Гарри был вынужден расстаться с девушкой, и он направился на кухню: ему понадобилась помощь эльфов.
Через три дня с парой бесцветных флаконов усталый, как черт, и выглядящий, как сбежавший узник концлагеря, он поплелся к кабинету Снейпа. Когда профессор увидел его, он был настолько удивлен видом мальчика, что обошелся без своих обычных колкостей.
- Что с вами Поттер?!
- Переборщил с Бодрящим зельем на голодный желудок, сэр, - солгал школьник, на самом деле, это было из-за того экспериментального умиротворяющего бальзама.
Гарри почувствовал усиливающуюся головную боль и тошноту под конец первого дня варки сыворотки правды. И едва смог закончить очередное предписание рецепта, как его чуть было не стошнило в котел – исправить такое магия бы явно не смогла. Едва догадавшись, из-за чего с ним случилась подобная неприятность, мальчик принял пару зелий, предназначенных снизить эффект отрицательных воздействий бальзама. Потом его ждали два не самых приятных часа в его жизни: кружилась голова, тошнило и проходилось еще как-то следить за котлом. Если бы не принесший ужин домовик, которого Гарри запряг помочь ему, то Поттеру, скорее всего, пришлось бы начинать варить новую порцию Веритасерума. Когда приступы закончились, он написал короткую записку Гермионе, с наказом выпить указанные им снадобья. Письмо юный мастер поручил доставить эльфу, а сам, приняв немного Бодрящего зелья, остался контролировать содержимое котла, которое так и норовило выйти из-под контроля, словно догадавшись о его самочувствии.
К концу трех дневного срока, доделывать сыворотку практически приходилось уже эльфам. У него даже мысли не мелькнуло наполнить ее магией в таком состоянии. И потому, едва процесс варки подошел к заключительному этапу – восьми часовому настаиванию, он завалился спать, наказав домовикам разбудить его через указанный срок. Более-менее отдохнувший и пришедший в себя Гарри, разделив зелье поровну (Поттер не хотел загубить весь продукт из-за возможной неудачи), использовал на сыворотке свою радость от получения философского камня. Внешне снадобье практически не поменялось – та же самая бесцветная жидкость, лишь иногда по поверхности проскальзывали солнечные блики, которые никак не могли появиться в комнате без окон.
Гарри поблагодарил эльфов за неоценимую помощь и, сказав, что их долг прощен, отпустил их. Перед уходом они сообщили, что рады будут помочь Гарри Поттеру, случись еще раз такая необходимость. В тех словах содержался намек на то, что они ждут ответной любезности. Мальчик поблагодарил их и сказал, что с удовольствием воспользуется их щедрым предложением, заключая тем самым негласный контракт.
Почесав затылок и глядя на десяток пузырьков, равенкловец подумал, что он, похоже, немного переборщил. «Запас карман не тянет» - решил равенкловец и стал собираться к Снейпу.
- Поттер, рад, что с вами все в порядке, - лицемерно заявил профессор и, приглядевшись к переданным ему флаконам, поморщился. – Это не то, что я ожидал увидеть, мистер Поттер. Покажите-ка мне тот вариант, что вы оставили для собственного пользования, но, если вы опять достанете этот ширпотреб, я попрошу вас продегустировать его прямо тут.
От проницательного декана Слизерина мальчик и не ожидал ничего другого, поэтому заранее приготовил пару флакончиков и держал их в кармане. Он без слов протянул Снейпу Веритасерум с играющими солнечными зайчиками по его глади.
- Молодец! – довольно искренне похвалил его профессор и уважительно посмотрел на бутылочки.
Только для Гарри было не понятно, за что именно он получил похвалу: толи за превосходно изготовленную сыворотку, то ли за добровольную сдачу продукта.
- Вы пойдете со мной на допрос. Директор поручил мне заняться этим делом, - заявил Снейп голосом, не терпящим возражений, и отправился к выходу из подземелий, угрожая на ходу. – Молитесь, Поттер, чтобы зелье сработало, как надо, иначе…
Декан опустил окончание предложения, предоставив фантазии ребенка полный карт-бланш. Измотанный мальчик лишь устало вздохнул и покорно последовал за преподавателем, не задумываясь о том, почему они направились вверх, а не вниз, ведь по идее заключенных положено держать взаперти, в самом глубоком уголке подземелий. Лишь обнаружив себя, стоящим около кровати, на которой тихо-смирно покоился бывший профессор Квиррелл, Гарри очнулся и осознал, что он находится в гостях у мадам Помфри.
«Клиент» больничного крыла выглядел неважнецки: белое осунувшееся лицо, глубоко запавшие глаза, которые уставились в потолок пустым взглядом. Неудачливый конкурент был крепко привязан к кровати, но, судя по его виду, он никуда и не собирался уходить.
- Ну, Поттер, теперь-то вы видите, что для того, чтобы что-то прочитать у него в голове, нужно это что-то туда положить, - ядовито прокомментировал Снейп внешний вид Квиррелла.
- Что с ним? – полюбопытствовал мальчик и тут же, не дожидаясь ответа, принялся высказывать свои предположения, - это вы его так при «задержании» помяли? Или это из-за легилименции?
Вообще-то, у него на языке крутилось совсем другое, но школьник не мог заставить себя пошутить, глядя Снейпу в лицо. А так он собирался сказать что-то, навроде: «Неужели это после лечения мадам Помфри?» или «Он раскаялся и теперь проводит время в молитвах об искуплении?» Профессор был бы в «восторге» от такого неумелого подражания своему сарказму.
- Он уже был таким, когда мы его нашли. Это результат неумелого обращения с артефактами, - счет нужным прояснить этот момент профессор, добавив зловещим тоном, - это будет вам предостережением, Поттер. Если вы будете часто ошибаться на наших будущих дополнительных занятиях или же рискнете поближе познакомиться с содержимым моей личной лаборатории, на которую вы жадно посматриваете всякий раз, когда проходите мимо, то состояние мистера Квиринуса покажется вам недосягаемой мечтой!
Сглотнув неожиданно образовавшийся комок в горле, мальчик, проникнувшийся последней фразой «любимого» учителя, подумал: «Профессор злой… как обычно» Тем временем Снейп довольный результатом внушения приступил к допросу. Он разжал челюсти Квирелла и капнул пару капель Бодроперцового зелья, что вызвало легкое покраснение щек и только: больной продолжал находиться в нирване. Но профессора устроил этот результат, и он, довольно хмыкнув, повторил туже операцию с продвинутым Веритасерумом, только удесятерив дозу. Это возымело определенное действие: пустота в глазах бывшего преподавателя стремительно убывала, но сменившая ее «жизнь» скорее была сознанием грудного ребенка, нежели сознанием взрослого человека.
- Кто вы? Назовите себя, - задал Снейп свой первый пробный вопрос, проверяя действие сыворотки правды.
- Квиррел, Квиринус Квиррелл, - монотонно прошептал лежачий.
Подручный директора решил не дожидаться окончания действия сыворотки, и на вора посыпались вопросы.
- Где Философский камень, Квиррелл?
- Я не знаю.
- Вы достали его из зеркала?
- Да.
Гарри вздрогнул от неожиданности, и в голове стремительно пронеслось: « Интересно, что он такого увидел в зеркале, если уже не различает правду и вымысел? Гермиона была права насчет «если», нам в очередной раз повезло…»
- И куда он делся? – рассерженно спросил Снейп.
- Я не знаю, он исчез, растворился у меня в руках.
Гарри в очередной раз задумался: «А может он и вправду его достал? Кто его знает, сколько там этих камней было, ведь считается, что врать под сывороткой невозможно…»
- Зачем вам камень, Квиррел? - видимо, поняв, что большего не добьется, дознаватель решил переменить тему.
- Меня наняли.
- Кто и по какой причине вы согласились?!
- Незнакомец, он скрывал лицо, он угрожал моей семье, он обещал наградить, - как всегда бесчувственно ответил допрашиваемый.
- Какая еще семья?! У вас никогда ее не было, Квиринус! – возмутился наглой ложью Снейп.
Вскоре после многочисленных вопросов выяснились поразительные факты. Во-первых, на следующий день после получения работы в школе ему встретился человек и заобливиэйтил его, попутно вложив каким-то образом ложные воспоминания. Во-вторых, после всего случившегося Квиррелл думал, будто у него есть семья. В-третьих, тот незнакомец стал его шантажировать, угрожая расправиться с его вымышленной «семьей», если он не добудет для него философский камень. За работу еще обещал денег и решить проблему с вампирами.
Гарри со Снейпом в изумлении слушали этот бред, изредка переглядываясь, словно проверяли: не чудится ли им это все. «Ну, ничего себе многоходовка!» явственно отображалось у них на лицах. На последнюю фразу они не обратили внимания, посчитав, что наниматель просто воспользовался фобией Квиррелла.
- А зачем вы изначально поступили в школу работать? – с болезненным любопытством поинтересовался декан, ожидая и тут какой-нибудь выверт, и не ошибся.
- Я наделся спрятаться в школе хотя бы на год.
- От кого?
- Меня преследовала толпа высших вампиров, - эта новость окончательно «убила» Снейпа, и он со злостью посмотрел на Поттера.
- Профессор, это не моя вина! Зелье получилось как надо! – возмутился Гарри недоверием преподавателя к его таланту и «ненароком» спросил, - а тот артефакт, с которым не сработался Квиррелл, случайно ни как не влияет на человека, а именно: на его разум, сознание или что-то подобное?
- Да, - мрачно ответил дознаватель, поняв, на что намекает мальчик. – Допрос окончен, ему одна дорога - в Мунго. Даже, если он и говорил правду, мы все равно не сможем отделить ее от вымысла. Подумать только: «шантаж вымышленной семьи», «толпа высших вампиров» - «Пророк» будет в восторге…
- А..
- А это ответ на ваш не заданный вопрос: «Почему я разрешил вам присутствовать на допросе» - раздраженно ответил Снейп, пояснив, - директор приказал предоставить полный отчет об инциденте прессе, ничего не скрывая.
- Философский камень. Что это такое? – не мог не «поинтересоваться» Гарри напоследок.
- А вот это уже не вашего ума дело, Поттер! И я надеюсь, Эта информация останется в Этих стенах! С остальным можете поступать, как вам заблагорассудится… - профессор в грубых интонациях обрисовал текущее положение дел. – Все, вы мне больше не нужны! Завтра вас будут ждать ваши ученики. Свободны, Поттер.
«Нужно найти Гермиону, мне есть, что ей рассказать и что спросить… Но сначала в душ и на кроватку!» - так подумал мальчик и счел этот план более чем приемлемым.
В пятницу, за пару часов до завтрака, парочка равенкловцев обосновалась в «Выручай-комнате». Вступительное слово взяла девушка:
- Что это за дрянь была с тошнотой и головной болью? – с измученным видом поинтересовалась она. – И спасибо за эльфа.
- Да не за что. Я, было, хотел пошутить и сказать, что ты беременна, ну знаешь, как в рекламе…
- У тебя что, день прожит не зря, если шутка не удалась? В следующий раз придумай что-нибудь поостроумнее… - поморщилась подруга.
- Извини, - искренне раскаялся Гарри, вспомнив, как он сам страдал от тех же побочных эффектов своего творения. – Дадли очень нравилась, а я сам, честно говоря, не понимал, что там смешного.
- Что за Дадли?
- Кузен, чтоб его… - скривился мальчик.
- О, у тебя есть кузен? – полюбопытствовала Гермиона.
- Ты меня так разведешь на двух томную версию о моей жизни! Не меняй тему! – улыбнулся Поттер и ответил на ее первый вопрос, - Это было из-за того зелья «прояснения мыслей», то бишь успокоительного бальзама. Непредвиденный постэффект. Может быть, не стоило мешать его с «ночным зрением», может еще почему… это нужно проверять.
- Вон оно что… - задумчиво протянула брюнетка. – А я-то хотела попросить наварить его побольше…
- Даже не думай злоупотреблять им! - встревожился Гарри. – В свете выявленных положительных и отрицательных моментов я думаю, что эта штука, скорее всего, опасна и вызывает привыкание или зависимость. Я читал о таком… лучше не нарываться. Поэтому варить я его тебе не буду и рецептом не поделюсь. Ты уж не обижайся.
- Да все нормально, - успокоила его девушка.
- Просто в случае необходимости делай не больше одного глотка, тогда все пройдет не так плачевно.
- Учту, спасибо, - поблагодарила его девушка и предложила, - ну что, перейдем к обсуждению основных планов?
Гарри кивнул, соглашаясь, и задал пару давно мучающих его вопросов:
- Расскажи вначале, что за «компас», и как ты получила камень?
- Насчет «компаса»… знаю, только то, что он каким-то образом указывает на камень, «одолжила» у одного. А камень… о, получить камень помогло твое зелье, как ты, возможно, и сам догадался. Ты понял, как работает зеркало? – Гарри отрицательно качнул головой, и она продолжила, смакуя подробности, - оно показывает… нет, показывало разные твои желания. Камень был заключен в зеркале, и достать его оттуда мог лишь тот, кто не захотел бы им воспользоваться. Я так предполагаю. Дилемма, не правда ли? Но я никогда и не хотела им воспользоваться, потому что не знала как. Твой бальзам помог изгнать не нужные желания и вот артефакт у меня.
- Как-то это все… - мальчик пошевелил пальцами в воздухе, – легко получилось, не находишь?
- Я тебе лишь намекну - камень лежал не для нас… - это прозвучало весьма таинственно в ее исполнении.
- Что ты имеешь в виду? – разумеется, не понял Гарри.
- Я все расскажу, когда получим эликсир… а сейчас лучше тебе этого не знать: только настроение испортишь, - девушка покачала головой.
- И у тебя есть мысли, как это сделать? – с надеждой в голосе спросил Поттер, потому что его фантазия отказывалась работать, когда он бросал взгляд на сверкающий алым артефакт лежащий между ними.
Как из одного не-пойми-чего сделать другое, мальчик не представлял.
- Конечно! А ты сомневался? За целый год можно было ни один план разработать на все случаи жизни, - похвасталась Гермиона своей предусмотрительностью. – Скажу лишь одно: мне потребуется время – год или пара.
- Эх, я уж обрадовался, что самое сложное позади, - расстроился мальчик. – Посвятишь в детали?
- К чему они тебе? Ты все равно ничем не поможешь… Там будет работа для метаморфа: внедрение и разнюхивание, - объяснила она и успокоила его, - не волнуйся, если эликсир окажется у меня, я не смогу одна воспользоваться им из-за договора, и вернусь к тебе, а если нет… Что ж, значит, не судьба.
- Может, на лето скооперируемся? – предложил Гарри, не горевший желанием оставаться в стороне.
- Извини, малыш, но толку от тебя… я лучше буду присылать тебе списки зелий. Это все, чем ты можешь мне помочь, в вот закончишь школу, и буду учить тебя на диверсанта, - подмигнула она обиженному зельевару. – Ладно тебе, не обижайся!
- Да чего уж там – на правду не обижаются… я просто немного расстроился: все-таки это было интересно и захватывающе, а я ж без тебя тут со скуки умру! – воскликнул мальчик. – Вы с Тонкс покинете школу, и я останусь один. Целыми днями читать книги и варить зелья после того, как распробовал иные стороны жизни?
- Эй, эй, маленький эгоист, ты чего взбудоражился? Поверь, у тебя будет чем заняться на втором курсе, - девушка приструнила его и пояснила, - во-первых, ты забыл о настоящей Гермионе. Я же считаюсь твоим самым близким другом, ты должен будешь подружиться с ней и научить ее практике за первый курс. Иначе осенью тебя ждут огромные проблемы. Я, конечно, могу заобливиэйтить ее по полной программе, но это будет крайне не правильно с моей стороны. Я на такое не пойду. А во-вторых, ты забыл про Дафну, теперь за место меня, будешь ей плакаться в мантию. И, вообще, о какой, скуке ты говоришь? Ты знаешь, что будет, когда общественность узнает о твоей помолвке? Ты просто еще мал и не понимаешь многого. Поднимется такой шум, что просто держись. Как же, «Мальчик-Который-Выжил» связан брачным контрактом с выходцем из Слизерина.
- Все-все убедила! – он поднял руки и прервал ее красноречивое выступление. – Думаю нам пора на завтрак, мы еще успеем наговориться за месяц. Да и мне надо привести мысли в порядок.
Последующие дни до начала летних каникул запомнились лишь несколькими моментами.
На выходных Гарри выпил флакончик с обычным успокоительным бальзамом и пребывал в благодушном настроении том самом, что называют: «хочется петь и помогать другим». Над его головой не висели домокловым мечом планы по добыче Философского камня, и не стоял Снейп над душой со своей сывороткой. Проблемы казались далекими, сделанные успехи – значительными, а все вокруг – в розовых тонах.
Его позитив не испортило даже отвратительное поведение пятикурсников в следующий понедельник, которые пришли полным составом на урок: наверное, Снейп накрутил своим «змейкам» хвосты, а профессор МакГонагалл произнесла «зажигательную» речь для алых. После занятия, проведенного в рамках школьного курса, мальчик предложил тем пятерым заниматься техникой вливания магии в дополнительное время. Он сказал, что это вряд ли поможет с СОВ, но если они надумают сдавать ЖАБА, то… Согласились всего двое: блондинка и шатенка из Гриффиндора. Поттер дал им заготовленный материал и сказал приходить сюда в воскресение в любое время. Его, казалось, распирало от желания чем-нибудь помочь или поделиться счастьем с другими. На прощание он даже подарил им по розе.
Это его излишне позитивное настроение продлилось недолго. И за это он поблагодарил Рона Уизли. На самом деле поблагодарил у себя в голове, потому что, когда он вспомнил с какой дурацкой слащавой улыбочкой ходил последнее время, его передернуло от отвращения. «Заканчивать надо с этими «бальзамчиками» - с тоской подумал Гарри, окидывая взглядом залитый зельями класс.
Казалось бы, какие проблемы могли возникнуть на уроке его однокурсников с Равенкло и Гриффиндора? Одногодки против «Мальчика-Который-Выжил» со значком мастера на груди и с репутацией Снейпа за спиной, даже не смешно. Однако он не учел одного факта – рыжую составляющую Рона Уизли. Младший братец протерпел ровно половину занятия, как начал нелицеприятно отзываться сначала о методах преподавания, потом о самом Гарри, потом переключился на его родителей, а, поскольку Гарри взирал на это с умилительной улыбкой, то все это пошло по нарастающей. И сам инициатор конфликта злился с каждой своей безответной репликой все сильнее и сильнее. В какой-то момент Гарри мило поинтересовался:
- Это тебя мама этому научила, Рончик?
Что такого было в его фразе, «учитель» не понял. Видимо, Уизли до такой степени себя «взбодрил», что для начала прямых действий требовался любой ответ со стороны Поттера. Когда Рон начал поднимать свою палочку, с равенкловца все его благодушие смыло в мгновение ока жаркая волна адреналина в крови. От первого «Фурункулюса» он увернулся, затем, отступив на пару шагов назад, уклонился от второго. «Какое разнообразие у первокурсников благодаря Квирреллу» - съерничал про себя Гарри, вынимая свою палочку. Не обращая на раздавшийся за спиной слабый взрыв и последующие за ним крики, мальчик ловко подхватил своей любимой левитацией котел Уизли и швырнул ему под ноги. А пока тот подпрыгивал, стараясь стряхнуть с себя обжегшую его субстанцию, равенкловец небрежно оглушил его, спокойно отобрал палочку, весело подмигнул Гермионе и только тогда обернулся посмотреть, что случилось.
Как оказалось первое заклинание попало в Майкла Корнера, и, когда тот добавлял в свое зелье очередной ингредиент, его рука дрогнула, и вместо пары капель желчи гадюки в котел попало полфлакона. Это вызвало слишком бурную реакцию, которую Гарри принял за взрыв. Кипящим зельем немного окатило Корнера и его соседа Терри Бута, который вскочил, опрокинув вдобавок свой котел – все это и вызвало крики. Быстро всех успокоив, «учитель», сменивший настроение на полумрачное, полез за противоожоговым снадобьем. «Какая ирония! Сегодняшняя тема урока именно это зелье» - думал Гарри, размазывая густое, больше похожее на мазь лекарство по лицам равенкловцев. На Корнера еще пришлось капнуть из изрядно опустевшего флакончика, который он доставал из сумки чаще, чем остальные все вместе взятые.
- Для вас урок окончен: котлы пришли в негодность, так что вам тут больше нечего делать. И еще, парни, от ожогов я помог, но вам лучше обратиться к мадам Помфри, все-таки это было пусть и недоваренное, но зелье, - обратился равенкловец к своим факультетским знакомым. – И захватите Уизли с собой в больничное крыло.
Поттер подошел к поверженному Ступефаем гриффиндорцу и снял с него эффект оглушения, а когда тот со стоном поднялся, сказал ему:
- Мистер Уизли, если вы хотите получить назад свою палочку, то приходите за ней к профессору Снейпу, можете захватить собой профессора МакГонагалл, - его интонации как никогда походили на привычную речь декана Слизерина.
Остаток занятия прошел вполне благополучно, в конце урока он поблагодарил судьбу за то, что уроки Малфоя и близнецов попадали на окна в расписании нового преподавателя по Защите. Если бы такие происшествия случались чаще, чем один раз в неделю ему снова пришлось бы пить успокаивающий бальзам.
Мальчик понемногу увлекся преподаванием, и конец мая подкрался незамеченным.
- Эй, Гарри! – окликнула его Тонкс, поймав около кабинета зельеварения в последний учебный день. – Ты что собрался уехать, не попрощавшись со мной?
- Да ты что, Тонкс?! - опешил первокурсник. - Мы же уже вчера простились, обнялись и договорились писать друг другу. Забыла уже?
- Э, нет! Понимаешь, мне сегодня утром пришло письмо из дома, и я захотела «проститься» с тобой еще раз, - немного виновато посмотрела она на Гарри.
- Что случилось? – он насторожился и, открыв кабинет, пригласил ее зайти.
- Вот смотри, - она протянула ему письмо, в котором было единственное слово: «НЕТ!»
- Очень информативно, - согласился Поттер и с сомнением посмотрел на обратную сторону листка, но там, как и предполагалось, ничего не было.
- Понимаешь, - ее волосы покраснели, выдавая смущение, - я попросила у родителей в долг, чтобы снять в Лондоне дом, но они отказали.
- Тебе всего-то нужны деньги? – спросил мальчик, не поинтересовавшись, зачем ей дом.
- Да нет же, Гарри! Я помню твои слова о деньгах, но брать у первогодок в займы считаю неприличным! – отвергла он его предположение и объяснила, - ты говорил, что особняк Блэков принадлежит тебе, но жить там не собираешься, и я…
- И ты хотела туда въехать? – со вздохом закончил за нее мальчик
- Да! – с надеждой посмотрела она на него.
- Понимаешь в чем дело, Тонкс. Я не просто так не планировал селиться там: дом напичкан магическими ловушками, проклятыми артефактами, заколдованными книгами, нежитью и еще не пойми чем или кем, - не обращая внимания на лицо хаффлпаффки, перечислил он «проблемы» владений Кикимера. – К тому же там еще…
- Гарри! И ты молчал! Это же идеальный полигон для будущего аврора! – воскликнула семикурсница, сменив красный цвет на розовый. – Ты не можешь отказать мне в таком пустяке!
- Да я и не отказываюсь… - пожал плечами несколько удивленный реакцией девушки Поттер. – Просто волнуюсь за тебя, это же, наверняка, опасно. К тому же я, скорее всего, буду жить на каникулах во Франции. Но, раз уж тебе это так важно, то я не против.
Обрадовавшись, девушка искренне поблагодарила друга, и они договорились встретиться первого июля в «Дырявом котле». Про постояльцев и вредного домового он решил ей не говорить – потом «сюрприз» будет.
Через пару дней, первого июня, он вместе с Гермионой и другими младшекурсниками стоял на вокзале, в Хогсмиде, ожидая прибытия паровоза. Первый курс закончился.
