Глава 1Гермиона Грейнджер – гриффиндорская заучка, всезнайка, да и чего уж там, самая умная волшебница магической Британии за последние сто лет, прошедшая Вторую Магическую войну – никогда не изменит школьным привычкам. Эта девчонка, пережив все испытания, выпавшие на ее долю в лице Беллатрисы Лестрейндж, Струпьяра и самого темнейшего из темнейших - Лорда Волдеморта, – и надрав вышеупомянутым особам их пожирательские задницы, стоит перед доской объявлений и трясется от страха. Война войной, но поступление в университет никто не отменял.
Гермиона Грейнджер, которая была лучшей на арифмантике, рунах, заклинаниях, трансфигурации и иных школьных предметах и которая могла запросто получить любую профессию: от герболога до Министра Магии, - выбрала своей стезей неблагодарное ремесло журналиста.
Профессор МакГонагал, прочившая своей любимой ученице карьеру как минимум директора отдела по обеспечению магического правопорядка, была крайне удивлена, когда узнала, куда девушка подала заявление.
Данное решение Гермиона приняла еще на шестом курсе, когда писала эссе в три тысячи слов по истории магии. Профессор Биннс дал задание порыться в архивах, изучить, по крайней мере, пять литературных источников по выбранной теме и написать отчет по прочитанным документам, не забыв осветить и свою точку зрения по данной области. И любительница выполнять разного рода домашние задания незамедлительно бросилась на поиски информации на тему бунтов тринадцатого века в Северной части Англии. Тогда-то ей и пришла в голову мысль - войти в штат «Ежедневного пророка».
После событий 2-го мая 1998-го года Гермиона с успехом сдала ЖАБА по защите от темных искусств, заклинаниям, истории магии и древним рунам. Посоветовавшись с родителями, она выбрала Университет массовых магических коммуникаций Восточного Лондона – одно из лучших учебных заведений столицы. Кроме того, Министерство Магии в качестве компенсации, как они выразились, « за нанесение психологических травм и физического вреда здоровью, а также за возможную угрозу смерти» выплатили несколько тысяч галлеонов, часть которых ушла на пожертвование в отдел контроля над магическими существами, а часть пойдет на оплату обучения в университете. Несмотря на высокие баллы за экзамен, абитуриентке Грейнджер еще предстояло пройти вступительные испытания на творческой основе.
В первом туре бывшим школьникам предлагалось написать эссе на одну из предложенных тем: «Каким я вижу будущее лондонской прессы», «Маггловские изобретения в магическом мире», «Главная проблема современного поколения». Гермиона выбрала последнюю. В течение трех часов она упорно писала свою работу, ни на что не отвлекаясь, и сдала ее одной из последних. Целую неделю гриффиндорка почти не ела, не спала и ни с кем не разговаривала, ожидая совы из университета. Ее занимал только одни вопрос: прошла ли она во второй тур. Хотя как раз Гермионе по поводу учебы можно было и не волноваться. Когда же пришло письмо, она по-детски радостно завизжала, увидев отметку в сто баллов из ста. Рядом было указано время начала второго тура – собеседования.
И когда этот день наступил, Гермиона жутко нервничала, перебирая в голове факты из тех книг по СМИ, что она прочла накануне. Если бы она на секунду подняла глаза на дверь аудитории, в которой проходило собеседование, то она бы была удивлена тем, кого бы увидела выходящим из нее. Темноволосая девушка явно довольная собой, чуть улыбаясь, прошла вдоль рядов ожидающих своей очереди абитуриентов, раскачивая из стороны в сторону ярко голубой зонт, и, высоко подняв голову, вышла из здания.
Гермиона стояла от всех в стороне, чтобы сосредоточенно повторять вслух имена известных журналистов. Человек незнающий мог бы подумать, что она читает какую-то мантру. Остальные ребята были более расслаблены: кто-то увлеченно обсуждал последнюю квидиччную игру, кто просто болтал о всякой всячине. Но в основном все обычно обращались к уже прошедшему собеседование. Они моментально слетались к нему, облепив беднягу со всех сторон, и задавали один единственный вопрос: «А что спрашивали?».
Настала очередь Грейнджер. Она с невозмутимым видом распахнула двери, вошла в аудиторию и села на стул, стоящий перед столом приемной комиссии. Комиссия состояла из четырех человек: декана факультета, заведующего кафедрой и двух преподавателей. Декан был наслышан о способностях юной волшебницы и потому хотел бы видеть ее в числе студентов его факультета. Каждый из членов комиссии задал девушке по несколько вопросов, на которые та более чем развернуто ответила.
И сегодня должны были быть объявлены результаты. В связи с проблемой, возникшей в университетской совятне, список зачисленных был вывешен на доске объявлений, и будущим студентам пришлось самим прибыть в университет. Перед списком с баллами столпилось огромное количество человек. Все вытягивали шеи, кричали, толкались, чтобы хоть мельком увидеть свою фамилию. Гермиона также стояла в этой куче обозленной молодежи. Чуть впереди себя она заприметила знакомую стрижку-каре. И какого черта здесь делает Паркинсон?! Волна возмущения накатила на Гермиону, и она не успела оглянуться, как группка новоприбывших вытеснила ее из толпы. Девушку не покидали мысли о слизеринке: ну почему из всех университетов она выбрала именно этот. Радует, что она хотя бы не поступает «вне конкурса», с чем ее родители с радостью бы ей помогли. Пусть они и придерживалась нейтралитета во время войны, и Паркинсон младшая не участвовала в битве, авторитет свой ее семья значительно растеряла. Пока Гермиону терзали опасения, что, возможно, ей предстоит учиться с этой отвратительной, гадкой, эгоистичной, подлой слизеринкой, народ потихоньку расходился. И гриффиндорка без проблем подошла к доске объявлений и увидела, что ее фамилия в списке первая, и это означало, что она зачислена. Ее восторгу не было предела, и она поспешила поделиться новостью с родителями.
Гермиона проснулась от того, что чья-то несносная и очень настырная сова вот уже битых двадцать минут пыталась пробить клювом оконное стекло ее комнаты. Еле очнувшись ото сна, девушка впустила несчастную птицу внутрь. Та в ответ лишь недовольно ухнула, но не улетела, явно ожидая ответного письма. Бывшая ученица Хогвартса взяла письмо и быстро прочитала. Отправителем была некто Анна Нойз из профкома университета. Она просила Гермиону прочитать клятву первокурсника на концерте 1-го сентября, так как у нее самые высокие баллы за вступительные испытания и, кроме того, она героиня Магической войны, что несомненно, по мнению ректора, повысило бы престиж заведения в глазах родителей первокурсников. Девушка, не раздумывая, написала о своем согласии. А пока до первого числа оставалось еще несколько дней, и Гермионе нужно было переезжать в общежитие при университете. Она встала с кровати, привела себя в порядок, позавтракала и принялась собирать вещи. К огромному сожалению гриффиндорки, в общежитии нельзя держать животных, и ей приходится оставлять своего любимого Живоглотика на попечении у ее родителей.
Как и во всех учебных заведениях, в университете запрещена трансгрессия. С огромными чемоданами в камин не пролезешь, а так как порт-ключи им еще не выдавали, пришлось ехать с родителями на машине. За каких-то полтора часа они были на месте.
С виду общежитие блочного типа выглядело вполне сносно. Огромное семиэтажное здание светло-оранжевого цвета с несколькими входами и балкончиками, на которых красовались горшочки с цветами герани. Даже как-то по-маггловски, подумалось Гермионе.
Она зашла в третью дверь, родители остались снаружи. Магглам все же запрещено находиться на территории магических учреждений. Девушке предстояло подняться на третий с половиной этаж – так было написано на ее пропуске. Прибыл лифт, опять же какой-то слишком маггловский, но только с виду. Когда Гермиона затащила чемоданы и тяжеленные сумки и нажала нужную кнопку, лифт раскачался из стороны в сторону, резко взмыл вверх, потом чуть по диагонали и остановился, оповестив миганием лампочки, что девушка доставлена по назначению.
Гермиона оглядела коридор и никого не увидела. Она прошла в комнату под номером 318, где ей и предстояло прожить следующие четыре года. Комната была не очень маленькой, но и не слишком большой, у стен стояли три кровати, и это значило, что у Гермионы будут еще две соседки. Кто это, она пока не знала, но они явно заселились раньше нее. На кровати справа от окна уже был расстелен огромный плед, на котором был изображен грозного вида тигр. Он как-то не по-доброму смотрел на Гермиону. По крайней мере, ей так показалось. На другой же кровати лежали различные журналы и косметика. Свободной оставалась кровать слева от тигриного лежбища. Туда-то Гермиона и сбросила свои вещи. Как она уже заметила, шкафа еще не было, зато стояли три тумбочки в ряд, письменный и обеденный столы, стулья и собственно все. «Необходимо будет достать холодильник», - решила девушка. На выходе из комнаты она случайно задела одну из тумбочек, и с нее скатился голубой зонтик, принадлежавшей кому-то из ее соседок. Гермиона закрыла за собой дверь и зашла в лифт. Теперь ее голову занимала клятва, которую ей предстояло выучить. А завтра она поедет на генеральную репетицию. Все, Грейнджер, ты теперь студентка.
Глава 2Глава 2
На репетиции первосентябрьского концерта Гермиона чувствовала себя слегка не в своей тарелке. Старшекурсники, задействованные в мероприятии, то и дело глазели на девушку и шептались между собой. До нее долетали обрывки разговоров тех, кто, видимо, не знает элементарного понятия «вежливость». Подруга Избранного, выпускница Хогвартса, героиня войны – как ее только не называли. Гриффиндорке настолько неуютно было ощущать на себе многочисленные любопытные взгляды, что она готова была трансгрессировать домой прямо сейчас.
В это самое время к ней подбежала полноватая невысокого роста волшебница. Действительно, невысокого. Рядом с Гермионой она выглядела просто домовым эльфом, дышащим девушке куда-то между ребер. Лучезарно улыбаясь, эльф представилась.
- Анна Нойз. Ты получала мою сову на днях.
Гермиона улыбнулась в ответ. Анна взяла ее под локоть и повела на сцену.
- Уверенна, громкость голоса увеличить сможешь. Ты пока репетируй с мисс Новальски, она уже стоит на сцене, а мне нужно идти, - и волшебница поспешила удалиться.
Гермиона обреченно прошла на середину сцены. Ей никогда особо не нравилось выступать на публике.
- О! Мисс Грейнджер! – к девушке подлетела тучная женщина с ярко-накрашенным ртом, - Вас-то мы и ждем. Давайте я послушаю, как Вы читаете.
Несмотря на обилие различных согласных в ее речи, мисс Новальски каким-то совершенно странным образом умудрялась складывать губы в идеальный овал, что придавало ее манере говорить некоторую слащавость. Прослушав пару строк из клятвы, она остановила Гермиону.
- Милая, постарайся произносить каждое слово четко, и читай как можно громче и медленнее, а то никто в зале и слова не поймет, - она опечаленно покачала головой, - Вот, послушай.
И мисс Новальски продемонстрировала девушке свои способности в области риторики. Гермионе показалось, что все ее слова состоят из одной длинной буквы «о», обрамленной ярко-розовыми губами.
Репетиция продлилась минут десять, не больше. Анне, вскоре вернувшейся, речь мисс Грейнджер пришлась по душе, и она отпустила ее отдыхать и набираться сил.
***
У входа в концертный зал толпились бывшие абитуриенты, а теперь уже первокурсники. Кто-то успел обзавестись новыми друзьями, а кто-то стоял в сторонке, наблюдая за остальными. Ровно в два часа дня огромные белые двери распахнулись, впуская ожидающих студентов внутрь.
Гермиона к тому времени сидела в зале. Первый ряд, первое место. Такое расположение было выбрано специально: девушке предстояло подняться на сцену за довольно короткое время. Она с грустью бросала взгляд на своих однокурсников, рассаживающихся по местам. Ей же предстояло просидеть в одиночестве до самого конца. Весь ряд был занят преподавателями университета, и поговорить было не с кем.
Гриффиндорка по привычке посмотрела на потолок, в ожидании увидеть парящие свечи или звездное небо. Но это не Хогвартс, и потолок выглядел самым обычным образом. Лишь над сценой висел переливающийся всеми цветами радуги огромных размеров плакат с надписью «Добро пожаловать первокурсники!»
На сцену вышли ведущие этого мероприятия – длинноногая брюнетка и высокий парень с орлиным носом. Раздался громкий хлопок, и все взоры устремились на эту пару. Они произнесли речь и объявили о начале праздника. По очереди на сцене появлялись ректор, преподаватели и деканы, певцы и певицы, танцевальные коллективы и приглашенные волшебники. Вдруг девушка увидела знакомое лицо. На сцене стоял Невилл и жал руку ректору университета. Тот самый Невилл. Она не общалась с ним с конца мая и была приятно удивлена. Оказалось, ее бывшего сокурсника пригласили специально на торжество, чтобы опять-таки повысить престиж учебного заведения. Наконец объявили выход Гермионы. Девушка поднималась под оживленное перешептывание зала.
Гермиона увеличила громкость голоса и с энтузиазмом начала читать клятву. Она говорила о доблсти, чести, справедливости, дружбе и ,разумеется, о наступлении мирных временю
- Торжественно клянусь!
Зал взорвался овациями. И вдохновленная успехом Гермиона выслушала благодарность ректора и неспешно села на свое место.
Мероприятие завершилось танцевальными и песенными номерами от старшекурсников. А во дворе университета всех ждал невероятный салют. Девушка тщетно пыталась найти в огромной толпе друга-гриффиндорца. Так хотелось поговорить с кем-то знакомым. Но ее поиски не увенчались успехом.
В общежитие Гермиона вернулась безумно уставшей. Все-таки общественные мероприятия жутко утомляют. Ей только хотелось добраться до ее кровати и вырубиться в ту же секунду. Дверь в комнату была открыта, и оттуда доносились звуки музыки – видимо, соседи уже вернулись. Вздохнув, девушка приоткрыла дверь. Огромная сумка выпала из ее рук, и моментально расхотелось ложиться спать. Посреди комнаты отплясывала Пэнси Паркинсон. Грейнджер закрыла дверь, подумала и заглянула снова. Нет, нет, это не сон, девочка. Тебе предстоит жить с этой мерзкой, наглой, ужасной...
- Грейнджер? Чего пялишься? Стучаться в детстве не научили?
И действительно, Гермиона стояла и смотрела на Паркинсон глазами размером с галеон. Она даже не знала входить ей или нет... Хотя, стоп, это же ее комната. Девушка встряхнула волосами и спокойно прошла к своему спальному месту, стараясь не смотреть на новую соседку. Что же теперь будет?
