Глава 11. СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА
* * *
- Мам, в очередной раз спрашиваю: зачем нам туда ехать?
Недовольная гримаса на лице Драко не оставляет сомнений – ехать он никуда не хочет.
Нарцисса Малфой, не меняя выражения лица и продолжая складывать вещи в чемодан, спокойно отвечает:
- Драко, милый, она твоя бабушка. Вы не виделись с ней уже очень давно. Тебе тогда было… Дай подумать… Четыре или пять лет.
Чемодан уже почти собран. Видно, что вещи в нем по большей части теплые – ведь поездка предстоит в холодные края. Драко подходит к окну и, присев на подоконник, продолжает возмущаться:
- Все равно не понимаю. Во-первых, там жуткий холод. Это даже не Англия, а какая-то Гренландия! Во-вторых, страшное захолустье. Чем мне там заниматься?
Нарцисса задумывается. Откровенно говоря, у нее самой тоже нет особого желания навещать свекровь. Характер у нее (как, впрочем, и у всех Малфоев) точно не сахар. Но деваться некуда. Люциус сказал, что они едут – и точка. Спорить с ним совершенно бесполезно, да и себе дороже выйдет. «Весь в свою мать», - чуть не сказала вслух Нарцисса, но вовремя спохватилась и попыталась обнадежить Драко:
- Сынок, это же всего на неделю! У нее там есть огромный пруд, он всегда замерзший, и там можно кататься на коньках. Ты же любишь!
Драко издал невнятный звук, который с натяжкой можно было назвать фырканьем. Любит, как же! Как-то раз, когда ему пришлось остаться в Хогвартсе на Рождество, он попросил прислать ему коньки. Единственная цель, которую он преследовал – это сшибать на катке студентов младших курсов. Или еще веселее – Грейнджер. Как у нее после тех катаний кости целы остались – непонятно… Но сдаваться он не собирался:
- Ты же сама рассказывала, что она злющая. Вы с тётей Беллой ее называли в детстве то ли ледяной королевой, то ли снежной - не помню…
Нарцисса поджала губы. Ну вот, не надо было рассказывать об этом! И кто ее тогда только за язык тянул? Еще, упаси Мерлин, Драко это при Люциусе ляпнет. Тогда точно пиши пропало. Она решительно повернулась к сыну.
- Сейчас она очень милая старушка. Она сидит там, в своем огромном замке, совсем одна, и единственное ее развлечение – собирание паззлов. Как бы ни было безнадежно взывать к твоей совести, но неужели тебе не жаль свою старенькую бабушку? В любом случае, мы отправляемся через три часа. Профессора Дамблдора я уже предупредила, что в ближайшую неделю ты будешь отсутствовать в школе.
С этими словами Нарцисса захлопнула чемодан и, резко развернувшись, вышла из комнаты. Драко спрыгнул с подоконника и в сердцах пнул стоявший рядом антикварный комод.
- Проклятье! Неделя – это же целая вечность…
* * *
(Спустя три дня)
Гермиона с громким хлопком опустила учебник на стол в Большом Зале.
- И как, по-вашему, это называется?!
Гарри и Рон удивленно уставились на нее, оборвав на полуслове увлекательнейшее обсуждение тренировки по квиддичу. Они недоуменно переглянулись, убедились, что ни один из них не понимает, о чем речь, и Гарри осторожно спросил:
- Э… В чем дело, Гермиона?
- Малфоя третий день нет на занятиях. А вы ведете себя, как будто так и должно быть! – она закатила глаза, как всегда делала, когда друзья не оправдывали ее ожиданий.
- Ну и флава Мерлину! Ефё бы фтолько ве не было, - убежденно заявил Рон с набитым ртом, отдавая должное куриной ножке.
И он, и Гарри, конечно, отметили отсутствие Хорька еще в первый день и уже обсудили занятные варианты его исчезновения. Перебрав пару десятков, Гарри остановился на том, что Малфой пошел прогуляться к озеру, засмотрелся на свое отражение в воде и отправился на ужин к гигантскому кальмару. Причем, в почетном качестве основного блюда. Рон же настаивал на варианте очередного превращения животного характера. Только вот никак не мог определиться: или тот превратился в таракана, и его раздавил один из тупоголовых дружков, или в крысу – и уж тогда миссис Норрис знатно поужинала. В любом случае, придумывание разных причин пропажи Малфоя доставило друзьям ни с чем не сравнимое удовольствие. Снова переглянувшись, Гарри и Рон вспомнили об этом и не смогли сдержать смех.
Гермиона возмущенно встала.
- Вам лишь бы смеяться. А я вот уже выяснила, что его нет в больничном крыле – это раз. И что его вообще нет в школе – это два. Я убеждена, что он что-то задумал. Какую-то гадость. Ведь он будущий, - она понизила голос, - Пожиратель Смерти! Мы должны узнать, что у них там за план.
При этих словах Рон чуть не поперхнулся курицей, а Гарри, похлопывая его по спине, с сомнением покачал головой:
- Гермиона, ну что может задумать Хорек? Максимум, на что он способен, это мелкие пакости. Мало ли, почему его нет. Может, папочка Люциус выхлопотал для него несколько дней, чтобы сыночка отдохнул от учебы.
- Значит, вы не собираетесь мне помогать? Ну-ну, тогда я сама его разоблачу! – взмахнув каштановыми кудрями, она развернулась и выбежала из Большого Зала. Решительным шагом направляясь в Библиотеку, она бормотала себе под нос:
- Ладно, сейчас я найду такое заклинание, такое… Я все узнаю, я его найду, где бы он ни спрятался. Хоть на краю света! Хоть на крайнем севере…
2. БЕЛОСНЕЖКА И СЕМЬ ГНОМОВ
Экзамены приближались неотвратимо и пугающе быстро. Вдобавок к этому преподаватели как с цепи сорвались – задавали домашних заданий столько, что даже у умницы Гермионы сдавали нервы. И все бы ничего, но Гарри и Рон просто не давали ей проходу, уговаривая то написать за них эссе по методологии трансфигурации, то рассчитать коэффициент распада при закипании зелья мертвого сна, то еще что-нибудь эдакое. Сколько раз она уже говорила, что не будет делать за них задания, а только проверять, но все без толку. Где бы она ни спряталась в попытке подготовиться к предстоящим экзаменам, друзья ее находили. И ведь Гермиона даже не могла представить, что Гарри и Рон так хорошо знают все закоулки Библиотеки! Про пустые аудитории и говорить нечего – учить там она попробовала с самого начала, но тут же была обнаружена и завалена просьбами (а где-то даже мольбами) о выполнении домашних заданий. И даже если Гермиона закрывалась в своей комнате, то ее начинали атаковать летающие записки. Почему-то это заклинание ребята освоили быстро и прочно.
Как ни странно, аргументом в пользу того, что без ее помощи никак не обойтись, Рон и Гарри выбрали квиддич. Мол, тренировки не оставляют времени. Единственное, что Гермиона могла на это ответить: «Нужно правильно расставлять приоритеты!»
Был уже вечер, когда она в задумчивости брела по коридору, прижимая к груди стопку учебников и пытаясь отыскать тихое местечко. Внезапно почувствовав аппетитный аромат прямо из-за угла, Гермиона чуть не подпрыгнула от радости. Она пойдет на кухню! Там домовые эльфы, они добрые и не будут ей мешать. К тому же, туда не ходит никто из студентов и никому не придет в голову искать ее там. Прекрасная мысль.
Решительно опустив ручку двери, Гермиона шагнула в кухню. Разговор внутри резко оборвался, и в наступившей тишине на девушку уставились семь пар глаз.
- Э… Здравствуйте! Меня зовут Гермиона Грейнджер. Можно я здесь немножко позанимаюсь? Если я вам не очень помешаю…
Она замялась, неловко переминаясь с ноги на ногу на пороге. Почему-то идея перестала казаться такой уж прекрасной. Прошли еще несколько томительных мгновений тишины, и домовые эльфы вдруг заговорили все разом:
- Ой, мисс… Конечно, мы так рады!... Я – Олли… А я Йонки… Хотите пирога?... А меня зовут Плуми… Вот здесь – садитесь! Удобно?… - сумбурный поток приветствий, вопросов и предложений заставил Гермиону заулыбаться.
- Спасибо вам большое. Я присяду вот здесь, в уголке. Мне ничего не нужно, спасибо. Я очень рада со всеми вами познакомиться. Только одна просьба: пожалуйста, никому не говорите, где я и что вы меня видели. Хорошо?
В ответ она получила заверения, что ее ни в коем случае не выдадут, и, наконец-то, спокойно села за учебу.
(Спустя четыре часа)
- Кажется, юная мисс уснула…
- Пусть, пусть.
- Может быть, нам перенести ее в комнату?
- Нет-нет, вдруг она не хочет?
- Может, разбудить ее?
- Ты, что Йонки?! Не вздумай! Юная мисс так утомилась…
- Давайте сделаем ей горячего шоколада.
- Бедные студенты, так устают…
- Столько занимаются…
- Ой, там кто-то идет! Сюда идет!
Ручка двери медленно опустилась, и в кухню заглянул Рон.
- Извините, вы не видели здесь… Эй, это же Гермиона! Мы ее везде ищем! – удивленно вскрикнул он, увидев заснувшую за учебниками подругу.
Семеро домовых эльфов, уже закончившие работу и собиравшиеся уходить, почти хором заявили: «Мы ее не видели и ничего не знаем», - и по одному покинули кухню через маленькую дверцу в дальней стене. Оставшись в комнате один, Рон подошел к спящей Гермионе.
«Как же она так спит? Ей, наверное, неудобно… Может быть, нужно ее разбудить? Какая она красивая! И ресницы такие длинные. Подрагивают. Снится что-то. Интересно, что?.. Нет, не буду будить. Скажу, что не нашел ее», - эти мысли пронеслись в голове Рона, и он уже повернулся, чтобы выйти, но Гермиона пошевелила во сне рукой, и тетрадка с тихим хлопком упала на пол. Он оглянулся.
- Рон… - тихо позвала Гермиона, не просыпаясь.
Не веря в то, что только что услышал, он осторожно подошел к ней. Постоял рядом. Показалось, спит. Тогда он, едва касаясь, отвел волнистый локон от ее лица, помедлил и… быстро поцеловал ее в щеку и выскочил из кухни.
Гермиона резко подняла голову от учебников. Надо же, заснула за занятиями! Интересно, долго ли она спала. И что ее разбудило? Кажется, это был… Нет-нет, не может быть, это определенно ей просто приснилось!
Глава 23. РУСАЛОЧКА.
В камине гриффиндорской гостиной догорал огонь, освещая комнату мягкими бликами, и темнота вот-вот должна была окончательно захватить здесь власть. Она уже уютно свернулась за тяжелой шторой, вольготно развалилась в дальнем кресле, пригрелась на упавшем за диван пледе. Только легкое потрескивание из камина нарушало тишину глубокой ночи.
Сначала едва слышный шорох с лестницы, ведущей в комнаты мальчиков, никого не побеспокоил, но скрипнувшая половица заставила темноту беспокойно закопошиться, а огонь – настороженно замереть. Когда же раздался глухой стук и кто-то раздосадовано чертыхнулся, стало ясно, что не все студенты мирно спят в своих постелях. Одному не спалось. Огонь в камине ярко вспыхнул, высветив фигуру юноши, потирающего ушибленную коленку.
Возможно, если бы не длиннющий шарф, который Невиллу Долгопупсу пришлось намотать на шею, он бы и не споткнулся. Но середина ноября, да еще и ночью, не самое лучшее время для прогулок налегке. И вообще, если бы не острая необходимость, он бы никуда и не пошел. Но в старой, изрядно потрепанной, зачитанной едва ли не до дыр книге (которую Невилл сейчас бережно прижимал к себе свободной рукой) было подробно описано, как высчитать нужную ночь. Так что, хочешь не хочешь, а идти надо.
В упомянутой книге таилось немало секретов. Затертая надпись на обложке сообщала, что перед вами «Тайная книга шотландских травниц». Когда Невилл обнаружил ее на верхней полке одного из самых дальних стеллажей Библиотеки, он едва удержался на приставной лесенке. Такое везенье выпадает раз в жизни, да и то не каждому. И теперь, после двух недель бдений над переводом с гэльского языка, он, наконец, добился успеха! Но игра стоила свеч – на трех переведенных Невиллом страницах было подробно описано, когда, где и как добыть водоросли, отвар из которых делает выпившего «смелым, решительным и (примерный перевод) крайне успешным» в эээ… скажем так, любовных делах. Ему это было очень нужно. Даже очень-очень. А может, и вообще – очень-преочень. Ведь уже через месяц рождественские праздники, а он с начала курса не может думать ни о чем, кроме одной девочки с Райвенкло. Она младше на курс, у нее белокурые волосы, изумленный взгляд прекрасных серых глаз и неземное, волшебное имя – Луна. И сама она вся воздушная и чудесная. Одним словом, своими силами здесь никак, без водорослей не обойтись. Уже сколько раз Невилл пытался подойти к ней и заговорить, но в лучшем случае он просто не решался. Однажды он уже совсем собрался, но врезался в Дина Томаса и чуть не перевернул обеденный стол в Большом Зале.
Зато теперь у него точно все получится. В книге сообщалось, что водоросли эти выращивают русалки и тщательно их охраняют. Конечно, впрямую так не говорилось, но по намекам Невилл понял, что не все из отправившихся за ними древних шотландцев вернулись с добычей. Да и вообще, похоже, не все вернулись… Но на его счастье, в книге было написано, что есть у русалок праздник Прощания с Долгой Водой (что-то вроде этого), на котором они все должны присутствовать в обязательном порядке. То есть водоросли будут без присмотра – приходи и бери, сколько хочешь. Путем вычислений, наблюдений за фазами луны и нескольких бесед с Хагридом, Невилл высчитал нужную дату. Именно поэтому сейчас он осторожно крался по коридору замка, вооружившись необходимыми инструментами. Чему он однозначно обрадовался, выйдя в промозглую ноябрьскую ночь, так это что искомые водоросли растут на мелководье – хотя бы нырять не придется.
Почти бегом, чтобы согреться по дороге, Невилл приблизился к Черному озеру. Признаться откровенно, ночью там, мягко говоря, жутковато. Решив не затягивать с прогулкой, Невилл достал палочку, прошептал: «Люмос!» - и двинулся вдоль берега. В книге было дано подробное описание места, где нужно искать. Во-первых, на берегу возле него земля покрыта бурым склизким мхом, в котором заводятся слабо светящиеся в темноте червяки. Во-вторых, вода в этом месте мутная, подернутая пленкой, и камыш там не растет. И в-третьих, вблизи этих водорослей в воздухе появляется острый запах тухлых яиц. Не ошибешься, в общем.
Спустя пятнадцать минут, когда окоченевшего Невилла согревали только мысли о белокурой девочке с Райвенкло, он учуял слабую вонь. Чем ближе он подходил к ее источнику, тем радостнее билось его сердце. А уж когда камыши вдоль берега расступились, а нога наступила на мягкий влажный мох, стало окончательно ясно – это здесь. Решительно направив на себя палочку, Невилл произнес водоотталкивающее заклинание и шагнул в воду. Водоросли он нашел сразу – примерно в полутора футах от берега под водой покачивались невзрачные бурые листья с мелкими красными крапинками. Вот он – залог успеха. Невилл точно знал, что у него все получится.
Но вот чего он не знал, так это того, что с астрономией у него дела были хуже, чем ему казалось. А так же того, что праздник Прощания с Долгой Водой был как раз накануне. А тем более, он не знал, что теперь, когда все русалки отдыхали после празднования, одной все же пришлось приплыть на дежурство и сторожить эти дурацкие водоросли. Поэтому она была очень зла. Ведь все русалки хорошо знали, что единственная ценность этих листьев в том, что Правителю их вкус кажется приятным. Да еще по традиции он каждый день должен перед сном сжевать три листика этих самых водорослей. И из-за пустой традиции их нужно было сторожить! Никто бы и так не позарился… В общем, понятно, что русалка была недовольна. Поэтому когда она увидела на берегу, а потом и в воде Невилла, собравшегося в ее дежурство нарвать именно охраняемых водорослей, ее терпение лопнуло. Она решила проучить наглеца.
В то же время ни о чем не подозревающий Невилл радовался своей находке. Он уже занес руку с миниатюрным ножичком, собираясь отрезать лист побольше, как позади него раздался всплеск. Резко обернувшись и посветив палочкой, он, однако, ничего не увидел, кроме темной колышущейся глади озера. «Надо бы поторопиться», - пронеслось у него в голове. Поэтому в спешке он не стал оборачиваться на второй всплеск. В противном случае он бы увидел, как из воды появилось жуткое лицо, обтянутое серой кожей и обрамленное клочковатыми буро-зелеными волосами. Желтые глаза русалки сузились, а такие же желтые зубы показались в оскале. Она открыла рот и издала пронзительный, леденящий кровь вой. Сердце Невилла запнулось, замерло, а потом заколотилось втрое сильнее, чем обычно. Он подскочил на месте, повернувшись и направив на русалку свою палочку. Свободной рукой он пытался зажать уши. Или хотя бы одно ухо. В этот момент в его голове пронеслись все неясные намеки из книги об опасностях, подстерегавших охотников за водорослями. Но вместо всех поражающих заклинаний, в голове крутилось только одно – его Невилл и выкрикнул: «Силенцио!» В ту же секунду вой оборвался, а недоумевающая русалка схватилась за горло. Поняв, что ее заколдовали, она разозлилась еще сильнее и рванулась в сторону обидчика. Невилл же, стоявший, направив на нее палочку, пытался выдавить из себя хоть какое-то заклинание. Все они метались в его голове, но вымолвить хоть одно он никак не мог. Наконец, он собрался, взмахнул палочкой, зажмурился и выдал какой-то хрип, бульк и несколько несвязных звуков. Полыхнула вспышка, раздался хлопок, и все стихло. Невилл осторожно открыл глаз и с ужасом увидел, что на том месте, где только что была русалка, остались только ошметки грязно-коричневой плотной пены. Он застонал.
- Не может быть! Неужели я ее убил? Такого просто быть не может!
Спустя минуту паника улеглась и включился здравый смысл. Выбросив из стеклянной банки листья водорослей, которые он успел срезать, Невилл аккуратно, стараясь не пропустить ни кусочка, маленькой лопаточкой собрал всю пену, бывшую прежде русалкой, плотно закрутил крышку и двинулся в сторону замка. Двинулся очень медленно, потому что в этом момент он уже понимал, что деваться некуда и придется идти к директору Дамблдору или, еще хуже, к профессору МакГонагалл и все рассказывать. Потом он задумался о том, что так и не собрал водорослей. «Может, попробовать самому подойти к Луне, без всяких отваров?» - думал он. Но уже у дверей в замок он пробормотал:
- Нет уж, ни за что, с русалкой ночью и то проще столкнуться… Надо же, превратилась в пену. Как же так?...
Глава 34. СПЯЩАЯ КРАСАВИЦА
По пустому и тихому коридору идет светловолосая девушка. Она боса, взгляд светло-серых, почти прозрачных глаз блуждает по стенам и потолку. Кому-то она могла бы показаться странной, но мы-то с Вами знаем, что это Луна, Луна Лавгуд. Ее вид смело можно назвать оригинальным и даже экстравагантным. Например, в ее ушах болтаются две редиски. То есть, кто-то мог бы их так назвать, но мы точно в курсе (благодаря их владелице), что это не распространенный корнеплод, а загадочный лирный корень, обладающий массой полезных свойств. Шею девушки украшает необычное ожерелье – при ближайшем рассмотрении оказывается, что сделано оно из пробок от сливочного пива. Длинная ночная рубашка вполне тривиальна и не привлекла бы к себе внимания, если бы не босые пальчики ног, выглядывающие из-под нее. Ведь для прогулки по коридорам Хогвартса в середине ноября уместно было бы не только одеться потепелее, чем в тоненькую ночнушку, но и обуться. Время от времени Луна опускает на глаза странные очки с радужными стеклами – она бдительна, и проверяет, нет ли поблизости мозгошмыгов.
Для ночной прогулки по школе у Луны есть свои причины. Сегодня у нее в очередной раз пропала вся обувь. Кто-то предположил бы, что над мечтательной девушкой просто неудачно подшутили. А кое-кто вообще сказал бы, что она, похоже, немного того, и сама куда-то засунула свои башмаки. Но Луна знает (и мы ей верим!), кто виновник этих шалостей. Уже не впервые ее донимают своими проказами нарглы, а их повадки она давно успела изучить. Например, теперь обувь должна найтись в самых неожиданных и труднодоступных местах школы. Она к этому вполне готова – волшебная палочка, заткнутая за ухо, поможет ей в любой ситуации.
Луна уже немного устала, ведь ей пришлось обойти уже много-много коридоров, пока она добралась до этого. Здесь ей раньше не приходилось бывать – похоже, что этот коридор используется только для хозяйственных нужд. Кто-то предостерег бы ее от встречи с завхозом Филчем или его зловредной кошкой миссис Норрис, но Луна не раз смотрела на них в свои астрально-спектральные очки и видела, что их головы просто кишат мозгошмыгами. А сейчас вокруг чисто, значит, Филч спокойно спит себе в своей комнате.
Продвигаясь вперед по коридору, Луна заглядывает в боковые двери в надежде найти за одной из них свою пропажу. Но за одной из дверей она обнаруживает старые швабры и ведра, за другой – сломанные парты, перевернутые и составленные одна на другую. Начавшая замерзать и уставать девушка уже совсем было решает вернуться в свою спальню, ведь нарглы совсем не злые и, пошутив, они всегда возвращают ей вещи обратно, а поиски могут подождать и до утра. Но открыв очередную дверь, она едва не вскрикивает от восторга – в этой комнате собран разный ненужный старый хлам. И среди него, в углу, наполовину прикрытый драным пыльным покрывалом, стоит он – Великий Древний Артефакт. Возможно, кому-то он бы напомнил старинную прялку с веретеном, но Луна уверена на сто тринадцать с половиной процентов, что это именно Колесо Судьбы. Она зачитала статью в «Придире» об этом артефакте почти до дыр и могла бы повторить наизусть, слово в слово.
Она осторожно подходит к магическому устройству. Конечно, вот оно само – Великое Колесо, вот Нити Жизней, намотанные на рог самки морщерого кизляка: он гораздо тоньше и изящнее, чем у самца. Мечтательные глаза Луны в задумчивости блуждают по артефакту, она никогда не думала, что именно ей выпадет уникальный шанс воспользоваться Колесом Судьбы. Ведь оно может выполнить любое, совершенно любое желание – стоит только повернуть его и принести жертву Духам Судеб. Кого-то это могло бы напугать, но Луна отлично помнит, что жертва совсем маленькая – всего-то капелька крови. Осталось лишь придумать подходящее желание…
Конечно, Луну Лавгуд нельзя назвать обычной девушкой, но некоторые мечты присущи и ей. Она зажмуривается и едва слышным шепотом произносит: «Хочу встретить Настоящую Любовь!» Открыв глаза, она решительно протягивает руку с вытянутым пальчиком и касается острого конца веретена (то есть, простите, рога морщерогой кизлячки). Легкий укол, и Луна с любопытством смотрит на выступающую на коже красную капельку, похожую на блестящую бусинку. Капелька крови медленно увеличивается, а все вокруг начинает кружиться, кружиться, темнеть, и Луна падает на пол, потеряв сознание. Кто-то наверняка назовет это гематофобией, кто-то не такой умный – боязнью вида крови, но Луна в последние секунды перед обмороком успевает подумать, что это и есть жертва Духам, и как же хорошо, что они ее приняли.
Чего она совсем не знает, так это того, что как раз в это время ее решительно разыскивает по всей школе один отважный гриффиндорец. Ищет он ее с одной целью – признаться в своих романтических чувствах. Он бы никогда не решился на такой поступок, но некоторые недавние события в его богатой на приключения жизни подтолкнули Невилла Долгопупса к действиям. Наверное, он никогда не нашел бы девушку в дальнем коридоре в захламленной комнатушке, но влюбленное сердце подсказывало ему дорогу. И скорее всего, он наткнулся бы на Филча или, того хуже, профессора Снейпа, но Судьба всегда благоволит отважным романтикам. Поэтому он совершенно случайно добрался до хозяйственного коридора и заглянул именно в ту комнатку, где возле старой прялки (под видом которой скрывался Великий Артефакт) лежала без сознания белокурая принцесса его снов – Луна Лавгуд.
Увидев девушку на полу, Невилл пошел на кардинальные меры. Вспомнив все, что он знал о первой помощи, он понял, что прямой массаж сердца ему пока не по зубам, а вот с искусственным дыханием можно попробовать. Покраснев при виде острых коленок, выглядывающих из-под края приподнявшейся ночной рубашки, он опустился на пол рядом с Луной, набрал в грудь побольше воздуха и решительно коснулся ее губ своими. В этот-то момент она и очнулась.
От неожиданности Невилл отпрыгнул от нее метра на два, а она, приподнявшись на локтях, заинтересованно взглянула на него своими большими серыми глазами. Пауза затягивалась. Спустя минуту Луна нарушила тишину:
- Вот значит, он какой – Поцелуй Любви…
Оба улыбнулись: Невилл смущенно, а она – мечтательно. Луна поднялась с пола, держась за протянутую руку теперь уже ее парня, и подумала: «А все спасибо нарглам!»
Глава 45. КРАСНАЯ ШАПОЧКА
Весь день Гермиона Грейнджер оттягивала этот неприятный момент. И чем дольше она тянула, тем неприятнее становилось. Ну никак, вот совсем никак не могла она признаться даже себе в том, что не понимает последней темы по Трансфигурации. Как может нематериальное трансфигурироваться в материальное, она напрочь не усваивала. То есть, так-то она, конечно, запомнила, что материя переходит в энергию и наоборот, в сознании отложилось. Но вот подсознание отказывалось воспринимать эту информацию адекватно. И, как следствие, наколдовать что-нибудь из ничего у Гермионы не выходило. Это у нее! У лучшей ученицы!.. А, да что там говорить. Из ничего у нее получалось только одно большое ничего. Плюс сплошное огорчение и разочарование, что никак не способствовало получению «превосходно» на завтрашней контрольной.
И нельзя было сказать, что Гермиона не пыталась. Она перерыла всю Библиотеку в поисках вспомогательной литературы, но наткнулась все на то же невразумительное: «Материя переходит из одной формы в другую. Материя не исчезает, а исчезает предел наших знаний о материи». К ее безмерному удивлению, у остальных учеников этот раздел трансфигурации не вызвал никаких трудностей. Например, Гарри и Рон весь день после занятия по этой теме развлекались, создавая из ничего разную ерунду – шарики для пинг-понга, писчие перья и прочую мелочевку – на большее их мастерства пока не хватало. Когда Гермиона подступилась к ним с расспросами, как они понимают принцип перехода «материальное-нематериальное» и что думают в целом о теории непрерывности материи, ребята в недоумении переглянулись. Единственное, что они смогли сказать, было признание в том, что они об этом не думали вообще и просто повторяют заклинание и движение палочкой, как показала профессор МакГонагалл.
Так что вывод напрашивался неутешительный: или Гермионе придется пойти к профессору МакГонагалл, признаться, что не понимает, и попросить дополнительных объяснений, или… Об этом не хотелось даже думать – она может получить «тролля»! Поэтому вечером накануне контрольной она собралась идти к профессору. Отодвигая этот момент, она переделала все дела, какие только имелись в ее распоряжении: написала курсовую по Травологии, которую сдавать нужно было только через полтора месяца; расписала план подготовки к экзаменам (для себя, Гарри, Рона и даже для Невилла); в алфавитном порядке расставила все свои книги по названиям; передумала и расставила книги по авторам; без использования магии навела идеальный порядок в комнате. На этом дела закончились. Нужно было идти. Взглянув на себя в зеркало, Гермиона обнаружила, что генеральная уборка сказалась на ее (и без того не самой аккуратной) прическе весьма плачевно – каштановые кудри торчали в разные стороны, напоминая даже не воронье, а почти что драконье гнездо. Нервным движением она провела рукой по волосам. Отлично, теперь они еще и наэлектризовались. К взлохмаченной шевелюре добавилось и крайне разгневанное выражение лица, отчего отражение в зеркале стало напоминать Медузу Горгону. Выхватив из ящика красный шарфик, Гермиона кое-как повязала его на голову, запрятав непослушные кудри. В последний момент она решила оставить записку с сообщением о том, куда направилась – с ее друзей станется пуститься на ее поиски (вдруг она похищена Волдемортом или еще чего похуже!). Обреченно вздохнув, она взяла подмышку учебник, тетрадь с конспектами и отправилась к своему декану.
Уже идя по коридору Гермиона решила, что довольно неприлично заявляться вечером, в личное время преподавателя со всякими просьбами. Надо бы как-нибудь задобрить ее, что ли… С этой мыслью Гермиона заскочила на кухню – с домовыми эльфами она уже давно успела подружиться, чем-нибудь выручат.
- Привет, ребята! – радостно улыбнулась она эльфам, приоткрывая дверь на кухню.
В ответ на нее обрушилась целая лавина приветствий, вопросов и предложений:
- О, юная мисс Гермиона!
- Как хорошо, что вы заглянули!
- Сейчас-сейчас, мы вам мигом термос кофе нальем – вам же, наверное, опять всю ночь за учебниками сидеть…
- А почему вас так долго не было?
- Вас совсем замучили с этой учебой!..
Гермионе едва удалось прервать их:
- Большое спасибо, кофе не нужно, меня совсем не мучают занятиями. Но ваша помощь мне и правда пригодится. Я тут собралась зайти к профессору МакГонагалл, может, вы мне подскажете, что она любит, чем ее можно угостить?
Эльфы воодушевились:
- О, мы знаем, знаем… Она любит пирожки! С творогом, и еще с яйцом, еще с рыбой, и еще с курицей, а еще со сметаной…
Не прошло и минуты, как перед Гермионой высилась целая гора пирожков.
- Ого… Спасибо, но… Куда же мне их положить? Дадите что-нибудь? Пожалуйста.
Эльфы ловко сложили все пирожки в аккуратную плетеную корзинку и накрыли сверху клетчатой салфеткой. Подхватив ее и помахав на прощание маленьким помощникам, Гермиона отправилась в путь.
Наступил вечер и, хотя до отбоя оставалось еще часа два, в коридорах было довольно безлюдно. Старшекурсники готовились к контрольной, а ученики помладше редко заходили на этаж преподавателей. Поэтому девушка ожидала не встретить никого по дороге. Но ее ожиданиям не суждено было сбыться – за очередным поворотом она чуть не врезалась в самого нежелательного из возможных случайных встречных. Перед ней, удивленно и слегка возмущенно ее разглядывая, стоял Драко Малфой собственной персоной.
- Грейнджер, ну ты вообще… Куда несешься? Чуть меня не сшибла!
Восстановив равновесие после вынужденного резкого торможения, Гермиона приготовилась к очередной пикировке:
- Сам виноват! Нужно смотреть куда идешь. Я едва учебники не выронила!
- А ты мне чуть мантию не помяла!
- Ой, ну и подумаешь – мантия. У тебя их сто штук, больше, чем у мадам Малкин в магазине.
- Зато я за своим внешним видом слежу…
На этом месте Драко запнулся, так как заметил на голове у Гермионы красный шарфик. Его рот растянулся в ухмылке, не предвещавшей ничего хорошего.
- Ага, Грейнджер! Наконец-то ты сообразила, что то безобразие, которое ты считаешь своими волосами, нужно спрятать от посторонних глаз. Правда, для этого ты выбрала странный красный лоскут, но откуда тебе знать о стиле? – довольный собой Драко даже хихикнул от удовольствия.
Щеки Гермионы залились румянцем, грозя слиться по цвету с пресловутым шарфиком. Она отдавала себе отчет, что подобный головной убор действительно выглядит слегка нелепо. И особенно обидно было, что она попалась на глаза именно Малфою, внешний вид которого был, как всегда, безупречен. Ответить на этот выпад ей было нечего, и в пикировке образовалась неловкая пауза. Через полминуты молчания Драко нарушил тишину:
- Нууу… А вообще, ты что тут делаешь?
Гермиона искоса глянула на него – не издевается ли? Да нет, вроде просто спрашивает. Она нерешительно протянула:
- Мне надо зайти… кое к кому.
- Ага. Ясно.
Снова тишина. Гермиона переступила с ноги на ногу. Надо тоже что-то спросить. Не придумав ничего умнее, она поинтересовалась:
- А ты? В смысле – что здесь делаешь?
- И мне тоже надо зайти. Надо было.
Очередная пауза. Драко не выдержал первым:
- Ладно! Я к МакГонагалл ходил – ни черта по последней теме не понял, а завтра контрольная. Просил, чтобы объяснила. Ну? – на одном дыхании выпалил он и замер, ожидая подколок от заучки Грейнджер.
Глаза Гермионы расширились от удивления. Она даже забыла, что надо бы подшутить как-нибудь над ним, и ответила:
- Представляешь, я тоже! Вообще не поняла. Решила, что надо что-то делать и к ней иду. Она тебе объяснила? А то эта теория…
- Ага, непрерывности материи – просто ужас! Да уж, она объяснила… В смысле, я теперь все понял, но если учесть, что пришел я к ней два с половиной часа назад, а еще у нас там завязалась парочка теоретических споров… В общем, настроение у нее сейчас не очень. Не советую я тебе к ней ходить, - от радости, что кто-то кроме него, тоже не понял тему, Драко решил дать совет. Неожиданно сам для себя.
Гермиона очень расстроилась. Она не раз за день представляла себе, как объявляют оценки за контрольную, как она получает первого в своей жизни «тролля», как после этого ее оценки становятся хуже и хуже, как профессор Дамблдор объявляет о ее отчислении и ломает палочку… Гермиона почти всхлипнула:
- Что же мне теперь делать?
Нельзя сказать, что Драко никогда не видел плачущих девчонок. Более того, он неоднократно их до этого доводил – взять ту же Грейнджер. Но в глубине души ему всегда было их жалко, вот только обычно вокруг была куча народу, а имидж обязывал, и все такое… Одним словом, пока никто не видит, он не выдержал:
- Ладно, Грейнджер, не реви. Хочешь, помогу?
- Чем.. Чем ты мне поможешь?
- Мне же только что МакГонагалл все объяснила. А я могу тебе объяснить!
Не веря своим ушам, Гермиона пораженно уставилась на Малфоя. Уточнить детали точно стоило:
- Ты? Поможешь мне? Быть такого не может, - она задумалась. – А что ты за это хочешь?
Драко усмехнулся. Вот ведь уникальный случай! Выбора у нее все равно нет, значит, можно просить все, что угодно. Но, как назло, в голову ничего дельного не приходило. Разве что…
- Желание, - он торжествующе вздернул подбородок.
- Спятил? Какое еще желание?! – Гермиона подпрыгнула от возмущения.
- Не знаю еще. Я еще не придумал. Соглашайся, Грейнджер, все равно тебе деваться некуда, - Драко решил пойти на уступку: - Даю слово Малфоя, что ничего криминального не загадаю.
- Угу, как будто вашему слову можно верить. Ну, хорошо. Только если что…
- Знаю-знаю, Поттер с Уизли меня убьют, все как всегда. Уже давно пора что-то новое придумать. Только сними эту красную ерунду с головы – отвлекает. К твоему ералашу на голове я хоть как-то привык.
- Знаешь что, Малфой? Будешь так шутить, я тебя раньше убью, чем Гарри с Роном, - заявила Гермиона, стягивая с волос шарфик и ставя на пол корзинку.
Драко запрыгнул на подоконник и в недоумении на нее уставился.
- А корзина-то тебе зачем? В сумку учебники уже не влезают?
Девушка замялась. Было как-то неловко признаваться, что шла к преподавателю с пирожками. Теперь ей даже немного смешно от этого стало.
- Вообще-то там пирожки. Я думала, что с пустыми руками будет некрасиво прийти.
Малфой расхохотался. Гермиона, сама не зная почему, сначала смущенно заулыбалась, а потом не выдержала и тоже рассмеялась. Отсмеявшись, Малфой заявил:
- Вот это ты даешь! К МакГонагалл – с пирожками! Зря не с кошачьим кормом. Но на самом деле, они сейчас вообще в тему, я с этой трансфигурацией ужин пропустил. Давай их сюда, и будем учиться.
С этими словами он вцепился в свежий пирожок зубами, он достал из-под мантии большую тетрадь и начал листать ее в поисках нужной страницы. Гермиона восхищенно разглядывала хранилище информации.
- Малфой, а скажи – почему у тебя такая толстая тетрадь? – восхищенным полушепотом спросила она.
Проглотив недожеванный кусок пирожка, Драко покрутил тетрадку в руках.
- Да просто она на все предметы – общая. Так удобнее, чтобы ничего не забыть. Какой бы ни был урок, у меня все с собой. Сейчас я, только пару пометочек сделаю… - ответил он, вынимая из-за пазухи здоровенное пушистое перо.
- Ого! А почему у тебя такое огромное перо?
- Грейнджер, ну это даже магглы знают, ты чего? Это же страусиное! Им и писать удобнее, и пафоснее как-то, - Драко демонстративно взмахнул колышущимся на сквозняке пером.
Гермиона сдержала вздох зависти. Всякие учебные принадлежности были ее слабостью, ее тайным фетишем. Но когда Малфой достал чернильницу – антикварную, со старинной филигранью, зависть прорвалась наружу:
- Во имя Мерлина! Почему у тебя такая прекрасная чернильница?..
Драко самодовольно улыбнулся.
- Это потому, что у Малфоев всегда все самое лучшее. Давай уже заниматься, а?
Спустя полтора часа и десяток совместно съеденных пирожков, трансфигурация материального-нематериального пала в неравном бою. Гермиона слезла с подоконника, разминая затекшие ноги, а Малфой утомленно привалился спиной к стене.
- Слушай, Грейнджер, ты уверена, что самая умная там у вас, на Гриффиндоре? Мне кажется, до Долгопупса быстрее дошло бы, - он устало ухмыльнулся.
- Заткнись, Малфой! Ты вон сам сказал, что тебе понадобилось два с половиной часа, - ответила Гермиона, складывая учебник и тетради в опустевшую корзинку. – Но вообще… Спасибо тебе. Правда. Я от тебя не ожидала.
Привычная уже неловкая пауза. Разглядывая стену в полуметре от Драко, она мучительно думала, как бы теперь понормальнее попрощаться. Не придумав ничего лучше, она перевела взгляд на своего репетитора и объявила:
- Ну, все, я пошла. Пока! – и решительно повернувшись, собралась идти.
- Эй! Грейнджер! Ты куда это? А желание? – настиг ее возмущенный голос.
«Вот черт! Мог бы и забыть. Ну никакого джентельменства».
- Что, прости? Прямо сейчас? – с невинным выражением лица спросила Гермиона.
В этот момент в ее голове проносились все невероятные, глупые, унизительные и идиотские задания, какие (по ее мнению) мог придумать Малфой. Чем дольше длилось молчание, тем сильнее разыгрывалось ее воображение, и под конец в голову пришла даже мысль о том, что плохая оценка, возможно, не худшее из зол. Будучи истинной гриффиндоркой, ставящей честь и храбрость превыше всего, вариант сбежать Гермиона не рассматривала. Тем более, что Малфой ей действительно помог. А еще он говорил что-то о сомнительном «честном слове»…
- И что ты придумал? – спросила она с замиранием сердца.
Драко спрыгнул с подоконника и медленно подошел к ней.
- Придумал. Да.
На его лице замерло странное выражение: сомнение вперемешку со смущением и нерешительностью. Одним словом, такое выражение, к которому его лицевые мышцы были в принципе не приспособлены. Наконец, он выпалил:
- Ты должна меня поцеловать.
Мир остановился, треснул напополам и с грохотом рухнул. Гермиона подумала, что перезанималась, и это галлюцинация от переутомления. Гермиона подумала, что спит и видит самый нелепый, несуразный и неадекватный сон в своей жизни. Наконец, она подумала, что это все происки Волдеморта и она попала в параллельный мир.
Но нет, увы, это была действительность. Решив хоть как-то прояснить ситуацию, она осторожно поинтересовалась:
- Малфой… Драко, как ты себя чувствуешь? Голова не кружится? Пойдем сейчас тихонечко, я тебя отведу к доброй мадам Помфри…
- Да перестань, Грейнджер! Со мной все нормально.
- Тогда какого черта?!! Ты совсем сдурел? С чего мне тебя целовать? И с чего тебе это надо? Только не говори, что за полтора часа обсуждения трансфигурации ты в меня влюбился по уши! – от порыва прибить его ее останавливали только крохотные остатки благодарности.
- Успокойся. Я тебе все объясню. Только это должно остаться между нами – это часть желания. Если ты кому-нибудь расскажешь, то я расскажу, что учил тебя трансфигурации. Ты же от стыда сквозь землю провалишься, прямо к нам в подземелья. – Драко улыбнулся, представив себе эту презабавную картину. – Короче. Тут такое дело. Все как бы думают, что у меня полно девушек. Предположим, я сознательно распустил эти слухи. И предположим, они не совсем верны. То есть, совсем не верны. Так что я не представляю, как это делается. И довольно велика вероятность, что скоро мне все-таки придется это сделать. У нас с Панси вроде как… Ну, это тебе знать совсем не нужно! Ты что-нибудь поняла?
Скрестив руки на груди, Драко нерешительно посмотрел на Гермиону. Та была в панике. С одной стороны, если бы он сошел с ума, было бы гораздо лучше, а так ей придется согласиться. С другой стороны, если об этом кто-нибудь узнает, ей придется спрыгнуть с Астрономической башни, не меньше. А с третьей стороны, и это, пожалуй, главное…
- Малфой, придумывай другое желание. Я этого тоже раньше не делала.
- Как это?
- Вот так!
- Что, ни с Уизли?
Гермиона молча покачала головой.
- Ни с Поттером?
Снова отрицание.
- Ни даже с Крамом?
- Слушай, я же сказала – ни с кем!
Драко задумался. Дело повернулось не так, как он планировал. Но других желаний в его утомленную трансфигурацией голову не приходило.
- Значит, Грейнджер, для нас обоих это будет полезно. Ты же любишь узнавать все новое? – он усмехнулся и шагнул к ней.
Делать было нечего. Гермиона подумала, что если отбросить то, что Малфой - это Малфой, то ей еще повезло. Так он вполне симпатичный. Даже очень.
Драко подумал, что ему еще как повезло. Отец настаивает, чтобы он встречался с Панси Паркинсон. Это, видите ли, выгодно для бизнеса. А для Драко совсем невыгодно. Она же вылитый пекинес. Или этот… мопс! Ему гораздо больше нравится дафнина сестра, Астория. Но она, во-первых, младше, а во-вторых, Дафна прибьет точно. А на следующей неделе у папаши Паркинсон юбилей. Будет банкет, и если раньше ему как-то удавалось выкручиваться, то там точно не отвертеться от поцелуя с Панси. А допустить, чтобы его первый поцелуй был с этой вертлявой кривлякой, Драко никак не мог. Лучше уж пусть будет с Грейнджер. Если быть до конца честным, то гораздо лучше. Он бы никогда не признался в этом, но она ему даже немножко нравилась. Не настолько, чтобы забыть о ее происхождении и дружбе с Поттером, но с тех пор, как ее зубы уменьшились раза в два, она стала даже привлекательной. Но даже это не главное. Самый ужас будет, если Паркинсон поймет, что он не умеет целоваться. Как первая сплетница Хогвартса, она обеспечит ему такую славу на веки вечные, что ни одна девушка больше в его сторону никогда не посмотрит. А такая хорошенькая, как Астория, тем более. И этого позора он не переживет. Так что, да, ему определенно повезло.
- Наверное, глаза надо закрыть? Я в кино видела.
- Что?.. А, да, я тоже так думаю. Давай закроем лучше. Давай на раз…
- Два…
- Три…
В этот вечер Гермиона и Драко не только познакомились с важными законами трансфигурации, но и с одним основополагающим законом мироздания – Всемирным Законом Подлости. Именно в тот момент, когда их губы соприкоснулись, он проявил себя в полную силу – появлением в коридоре Гарри и Рона. В ту же секунду в их руках появились волшебные палочки, направленные на Малфоя. Гарри крикнул:
- Ну-ка, Хорек, быстро отойди от нее!
От неожиданности Гермиона уронила корзинку, и ее содержимое вывалилось на пол. Несколько секунд царила напряженная тишина.
- Ребята, опустите палочки. Я вам сейчас все объясню, - с этими словами она медленно присела и собрала книги с пола.
Рон оборвал ее фразу:
- Нечего здесь объяснять, все понятно – он тебя заставил. Гермиона, иди сюда, - позвал он, не отводя взгляда и нацеленной на Драко палочки.
Она медленно подошла к друзьям и встала между ними. Малфой стоял абсолютно спокойно, словно не замечая направленных на него палочек, и смотрел ей прямо в глаза. «Что мне делать? Что я им скажу?» - «Решай сама. Главное, ты знаешь, чего говорить нельзя». Он вопросительно приподнял бровь, она едва заметно кивнула.
- Поттер, Уизли. Грейнджер действительно вам все объяснит. Не смею вас более задерживать, - ледяным тоном произнес Драко.
- Все, ребята, успокойтесь, пойдемте. Все нормально! Я вам все в гостиной расскажу, - уговаривала друзей Гермиона.
Поддавшись, Гарри и Рон опустили палочки и направились прочь. Уходя, Гарри бросил через плечо:
- Тебе это так не пройдет, Малфой, запомни!
Когда трое скрылись за поворотом коридора, Драко облегченно выдохнул. Когда эти двое придурков появились, он не на шутку перепугался. Ведь если бы началась потасовка, он один им бы точно проиграл. К тому же, вся школа бы узнала, из-за чего весь сыр-бор – то есть, что он – он! – целовался с грязнокровкой. С Грейнджер! (Еще надо подумать, что хуже.) Да и она могла с перепугу им все рассказать. Но теперь она точно не скажет, гриффиндорские принципы не позволят. А вообще, интересно, считается ли желание выполненным или можно повторить?.. Драко улыбнулся своим мыслям и вдруг заметил что-то на полу возле стены. Подняв странный предмет, он понял, что как минимум одного контакта с Гермионой ему не избежать:
- Черт, да это же ее дурацкая красная шапка! Тьфу, то есть шарф…
Глава 56. ЗОЛУШКА,
или Второй бал Джинни Уизли
Трагедия (или нет?) в четырех действиях.
Действующие лица:
Гарри Поттер, 4-й курс
Джинни Уизли, 3-й курс
Гермиона Грейнджер, 4-й курс
Лаванда Браун, 4-й курс
Парвати Патил, 4-й курс
Фред Уизли, 6-й курс
Джордж Уизли, 6-й курс
Толпа учеников в масках.
АКТ ПЕРВЫЙ
Гостиная Гриффиндора. Ярко пылает камин. Лаванда Браун и Парвати Патил сидят на диване и разглядывают журнал мод. Гермиона Грейнджер в кресле читает книгу, но иногда участвует в обсуждении Парвати и Лаванды.
ЛАВАНДА. Мне вот это платье нравится. К моей маске подошло бы идеально!
ПАРВАТИ. Ну, что уж говорить. Бал уже завтра, наряды готовы. Правда, мне еще маску доделать нужно…
ГЕРМИОНА (отрываясь от чтения). Девочки, можно вас попросить?
ЛАВАНДА, ПАРВАТИ (хором). Да-да, потише, знаем! (Смеются.)
ГЕРМИОНА. Нет, я не об этом. Джинни тоже очень хочет пойти на бал. Давайте ей поможем?
ПАРВАТИ (сомневаясь). Не знаю.… Да ведь она же - только третий курс. А туда можно, начиная с четвертого. И где мы ей маску найдем?
ГЕРМИОНА. Маска есть! У меня запасная, на всякий случай. Платье она у своей однокурсницы возьмет, с Когтеврана. Под маской никто и не увидит, что это она. Ей правда, очень-очень надо.
ЛАВАНДА (переглянувшись с Парвати). От нас-то что тогда требуется?
ГЕРМИОНА. Тут такое дело.… У нее туфелек нет – одни кеды и кроссовки. А здесь все-таки танцы, нужны на каблуках.
ЛАВАНДА. А твои?
ГЕРМИОНА (краснеет, отвечает очень тихо). Мои не подходят. По размеру. Самую капельку великоваты.
ПАРВАТИ (вздыхая). Ну, хорошо. Какого цвета у нее платье?
ГЕРМИОНА (радостно). Синее, ярко-синее.
Входит Джинни Уизли.
ГЕРМИОНА. Все, Джинни! Ты идешь на маскарад. Есть и маска, и платье, а Парвати даст тебе туфли на каблуках.
ДЖИННИ (покраснев от смущения и счастья). Правда? Спасибо, огромное спасибо! Я просто мечтала об этом!
Входят Фред и Джордж Уизли.
ДЖОРДЖ. Что я слышу, сестренка? Ты никак собралась на бал-маскарад?
ФРЕД. Нет, братец, ты что-то путаешь. Наша Джинни только на третьем курсе, ей никак нельзя на этот бал.
ГЕРМИОНА. Ребята, вас это не касается. Вам показалось, Джинни никуда завтра не идет.
ФРЕД (переглянувшись с Джорджем). Это хорошо. А то мы уж подумали, что наша маленькая сестренка думает, что она уже не маленькая. Что ей пора уже на танцы ходить, с мальчиками обниматься. (Подмигивает.)
ДЖОРДЖ. А раз тебе завтра вечером заняться все равно нечем, сходи проведай Рона часов в восемь. Он, бедолага, вместо бала в больничное крыло загремел…
ДЖИННИ. Я не смогу… Мне заниматься нужно.
ФРЕД. А ничего, ты к нему всего на часок сходи – перерывы в занятиях полезны.
Фред и Джордж, смеясь, уходят. Джинни падает в кресло, закрывает руками лицо. Гермиона откладывает книгу, садится на подлокотник кресла рядом с Джинни, приобнимает ее за плечи.
ГЕРМИОНА. Джинни, не расстраивайся, мы что-нибудь придумаем.
ДЖИННИ (всхлипнув). Нет, все пропало, пропало!
Джинни вскакивает и выбегает из комнаты. Лаванда и Парвати переглядываются и возвращаются к чтению журнала. Гермиона в задумчивости смотрит на огонь в камине.
Занавес.
АКТ ВТОРОЙ.
Женская спальня Гриффиндора, третий курс. На кровати сидит Джинни, не читая, листает лежащую на коленях книгу. Входит Гермиона с обувной коробкой в руках.
ГЕРМИОНА. Джинни, смотри, какие чудные туфли дала Парвати. Точь-в-точь к платью. И маска подходит, все отлично!
ДЖИННИ (грустно). Ты забыла? Я не иду. Мне же нужно быть у Рона в восемь.
ГЕРМИОНА. Неужели мы с ним никак не договоримся?
ДЖИННИ. Мы-то, конечно, договоримся, но ты плохо знаешь Фреда и Джорджа. Они потом придут к нему, заболтают с двух сторон, он и проговорится. (Вздыхает.) Уже сто раз такое было. Придется идти.
ГЕРМИОНА (задумывается, прикусывает губу). Кажется, есть идея… Я скоро, никуда не уходи!
Гермиона торопливо выходит из комнаты.
Гермиона возвращается в комнату, у нее в руках маленькая закупоренная бутылочка с серо-бурым веществом внутри.
ГЕРМИОНА. Вот! Это нам поможет.
ДЖИННИ. О… А что это? Гадость какая-то…
ГЕРМИОНА (шутливо). Сама ты гадость! Это же оборотное зелье. У меня немножко осталось со второго курса, я так и знала, что однажды пригодится.
ДЖИННИ. Ну, и чем нам это может помочь?
ГЕРМИОНА (закатывает глаза). Какая ты непонятливая! Я возьму у тебя волос, выпью оборотное зелье и стану тобой. Здесь как раз хватит чуть больше, чем на один час. Я, под видом тебя, пойду к Рону в больничное крыло, а ты тем временем будешь на маскараде, веселиться с… ну, ты знаешь, с кем.
ДЖИННИ (вскакивает и хлопает в ладоши). Ты прекрасно придумала! Ты такая умная, Гермиона. Я бы в жизни не выдумала ничего лучше. Но… Постой, ведь тогда ты сама не сможешь пойти на бал.
ГЕРМИОНА. Я и не хочу.
ДЖИННИ. Как это – не хочешь? Это же бал в честь окончания года, на него все хотят.
ГЕРМИОНА. А я не хочу. Я лучше с Роном посижу.
ДЖИННИ (хитренько улыбаясь). Не хочешь, значит. Лучше, значит, с Роном. Да с тобой все ясно, подруга!
ГЕРМИОНА (краснеет). Ничего не ясно! Что ты выдумываешь…
Гермиона в смущении встает и быстро выходит из комнаты. Джинни смеется и, охваченная радостными чувствами, падает на кровать.
Занавес.
АКТ ТРЕТИЙ.
Большой Зал. Играет веселая музыка, зал полон. Повсюду ученики в маскарадных масках. Яркая толпа веселится, танцует, смеется. В зал нерешительно заходит Джинни. Она одета в ярко-синее атласное платье, на ее лице маска, волосы подняты наверх и спрятаны под шляпкой в тон платью. Она взволнованна и необыкновенно мила.
Гарри Поттер немного в стороне стоит в окружении друзей и смеется. Джинни замечает его и намеренно проходит совсем рядом. Гарри отвлекается от разговора, увидев ее. Он не узнает ее под маской, но очарован.
ГАРРИ (догоняя Джинни). Э… Прости, может, потанцуем?
ДЖИННИ (скрывая волнение и улыбаясь). Может быть.
ГАРРИ. Я буду счастлив.
Гарри берет Джинни за руку, они идут на танцпол. Танцуют.
ГАРРИ. Я не узнаю тебя в маске. С какого ты факультета?
ДЖИННИ. Может быть, с Гриффиндора. А может, с Пуффендуя. Или с Когтеврана. А что, если со Слизерина?
ГАРРИ (сбивается с такта). Все может быть. Но, судя по цвету твоего платья, ты с Когтеврана. Я угадал?
ДЖИННИ (смеется). О, ты очень догадлив! Тогда с какого, по-твоему, факультета вон та девушка в розовом? (Указывает на стройную светловолосую девушку в ярко-розовом платье.)
ГАРРИ (тоже смеется). Наверное, с Блондиндора. (Смеются вместе.)
Гарри и Джинни танцуют несколько танцев подряд, им весело. Запыхавшись, она присаживаются за один из столиков.
ГАРРИ. Принести тебе лимонада?
ДЖИННИ. Да, спасибо. Так жарко!
ГАРРИ. Только никуда не уходи. Я ведь даже не знаю твоего имени, незнакомка!
Гарри уходит. Джинни обнаруживает, что за соседним столом сидят Фред и Джордж. Она прислушивается к их разговору.
ФРЕД. Как думаешь, Джинни пошла к Рону?
ДЖОРДЖ. Не знаю, но здесь ее вроде бы нет.
ФРЕД. Да здесь же все в масках, если она и здесь, мы бы не узнали.
ДЖОРДЖ. Рано ей еще на танцы ходить. Здесь же каждый мечтает зажать девчонку в углу и целоваться до потери сознания! Если бы кто-то с Джин… Убил бы!
ФРЕД. Если каждый мечтает, значит, ты тоже?
ДЖОРДЖ (шутливо толкая брата). И ты тоже! Пойдем-ка, потанцуем с кем-нибудь, а?
ФРЕД. Лучше пойдем, проверим Джинни. Она уже должна была вернуться из больничного крыла.
Возвращается Гарри с двумя бокалами лимонада. Протягивает один из них Джинни.
ГАРРИ. Там возле напитков просто дурдом… Что с тобой? Что-то случилось?
Фред и Джордж встают и идут к выходу. Джинни в смятении наблюдает за ними, потом вскакивает с места.
ДЖИННИ. Прости, я должна бежать.
ГАРРИ. Но почему? Я что-то не так сделал? Ты хотела другой лимонад?
ДЖИННИ. Нет-нет, все прекрасно, ты просто чудо, правда, но мне очень нужно уйти.
ГАРРИ (вслед Джинни). Скажи хотя бы, как тебя зовут? Как мне найти тебя?
Джинни не слышит его. Выбегая из зала вслед за Джорджем и Фредом, она подворачивает ногу и ломает каблук. Туфелька слетает с ее ноги, но Джинни не успевает ее поднять и, сняв вторую и держа ее в руке, босиком выбегает в коридор.
Гарри ставит оба бокала на столик, поднимает туфельку Джинни. Сначала он в задумчивости смотрит на нее, потом в его глазах мелькает догадка.
Занавес.
АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ.
Следующее утро. Завтрак. Гермиона, Парвати и Лаванда завтракают. Метрах в десяти сидит Джинни с однокурсницами. Все обсуждают вчерашний маскарад.
Входит Гарри, направляется к Парвати.
ГАРРИ. Всем привет! Парвати, можно тебя на минутку?
ПАРВАТИ (удивленно). Конечно. (Встает из-за стола, отходит немного в сторону вместе с Гарри.) Что случилось?
ГАРРИ (доставая из кармана мантии туфельку со сломанным каблуком). Это ведь твоя? Я узнал ее. Ты на Святочный бал в этих же туфлях ходила. Вчера было просто замечательно, и как я сразу не понял, что это ты…
ПАРВАТИ (возмущенно). Что это такое? Я ее прибью!
ГАРРИ (озадаченно). Прибьешь? Кого прибьешь?
ПАРВАТИ (поворачиваясь и громко обращаясь к сидящей неподалеку Джинни). Джинни Уизли! Это что такое? Когда я вчера дала тебе свои туфли на бал, я не думала, что ты мне их испортишь! Ты могла хотя бы сказать мне!
Джинни поворачивается, видит Парвати и Гарри. Поняв, что она раскрыта, краснеет до самых корней волос и закрывает лицо руками. Фред и Джордж, услышав о бале и своей сестре, вскакивают с мест и переглядываются. Лаванда в предвкушении чего-то «интересненького» смотрит на происходящее во все глаза. Гермиона мучительно пытается придумать, как спасти Джинни (и, заодно, себя).
Гарри смотрит только на Джинни. Он смущенно улыбается. В его взгляде удивление и… И кое-что еще.
Занавес. Аплодисменты, переходящие в овацию.
КОНЕЦ.
