Глава 1Пятикурсник Северус Снейп чуть прикрыл утомленные глаза, глядя на тихо потрескивающий огонь в украшенном резьбой камине слизеринской общей гостиной. За окном только-только начинало заниматься бледное зимнее утро и зеленоватый свет ламп, свисавших на цепях с потолка, казался тусклым и как никогда нагонял тоску. По лестнице, ведущей в спальни, спускались и поднимались полусонные слизеринцы – одни уже возвращались с завтрака, другие еще только шли на него. Некоторые из них, проходя мимо кресла, в котором сидел Северус, лениво здоровались с ним, но юноша только коротко кивал в ответ. Откинувшись на спинку, он провел рукой по лбу. Третья подряд бессонная ночь за работой не прошла бесследно, усталость брала свое… Да и мигрень, немного отпустившая было, теперь вновь напоминала о себе знакомой ломотой в висках. Но это ерунда! Главное, что все получилось и теперь у него есть подарок, чудесный подарок, который он сможет вручить Лили сегодня, в день ее рождения.
Убедившись, что поблизости никого нет, Северус осторожно достал из кармана мантии небольшой хрустальный флакон, наполненный бледно-золотой искрящейся жидкостью, напоминающей по цвету белое вино. Это зелье, придуманное и созданное им для нее, занимало все его мысли с самого начала семестра. Конечно, Лили знала, как сильно он стеснен в средствах и никогда не ждала от своего друга дорогих подарков. Но с самого Рождества он лелеял мечту подарить ей на этот раз что-то особенное. Что-то совершенно необыкновенное, хоть чуть-чуть достойное высокой чести принадлежать ей. Что-то способное хоть ненадолго затмить в глазах привыкшей к благополучию девушки подарки преподнесенные родными, друзьями и поклонниками.
В оставшиеся недели до ее дня рождения он почти не поднимал глаз от стола или проводил все время в маленькой лаборатории, устроенной им еще на третьем курсе с разрешения профессора Слагхорна в одном из пустых кабинетов. Идея так захватила Северуса, что даже с самой Лили они виделись гораздо реже. Последнее время он явственно почувствовал охлаждение в их отношениях. Часто она упрекала его за то, что он проводит много времени в обществе Малсибера, Эйвери и других своих товарищей по факультету, бредивших идеями Темного Лорда и за увлечение Темными Искусствами.
Упреки любимой больно ранили слизеринца. Сперва он пытался что-то объяснять, но делал это как-то так неуклюже и неубедительно, что Лили только сильнее раздражалась. Тогда он совсем перестал пытаться оправдываться и спешил перевести разговор на другую тему. За последние полмесяца они виделись всего три-четыре раза, поэтому Лили имела все основания обижаться на его невнимание. Но Северус надеялся, что сегодня, в свой день рождения, получив его подарок, она забудет обиду и они отправятся, как прежде бродить по замку вдвоем. И тогда, может быть он, наконец, наберется смелости признаться ей в любви, рассказать что обожает ее одну с той самой минуты, как в первый раз увидел, что сходит с ума от ревности, видя, как смотрит на нее этот мерзкий Поттер, что хочет чтобы она всегда была с ним и готов отдать жизнь ради ласкового взгляда зеленых глаз. О, он не всегда будет жалким изгоем, нищим оборванцем из трущоб – он обязательно добьется успеха, он это знает! Он станет богатым и знаменитым, заставит всех, кто раньше презирал его, трепетать перед ним! Она станет им гордиться! Малсибер и Люциус уже не раз указывали ему путь, где он сможет достичь этого быстрее всего, но пока Северус еще не мог принять окончательного решения…
Снейп поднес флакон ближе к свету, любуясь цветными переливами в гранях. С виду его можно было принять за обычную склянку духов, продающихся во множестве в косметических лавках Хогсмида. Но это были не просто духи. Нанесенное на кожу или одежду, снадобье меняло свой аромат в зависимости от времени дня или даже настроения владельца, а кроме того обладало еще одним необычным эффектом: стоило пролить хотя бы каплю на лепестки увядшего цветка – и тот распускался вновь во всей своей свежести и красоте, к фруктам возвращались яркость красок и сочный вкус…
Правда, длился эффект недолго – всего двенадцать часов, но Северус все равно гордился своим творением. Он чуть не сточил свое перо до основания, продумывая состав и подбирая рецептуру, роясь в книгах и перебирая в уме различные сочетания ингредиентов, а потом три ночи в лаборатории экспериментировал, стараясь добиться желаемого эффекта, и умудрился изрезать себе все пальцы. Даже днем на уроках он думал только об этом и наверняка схлопотал бы не один неудовлетворительный балл, если бы давно не изучил самостоятельно все то, что им объясняли. Он мало ел, почти не спал, домашние задания делал «на автомате», а тут еще один из приступов проклятой мигрени!
К приступам, впрочем, он привык с детства и никто из близких ему людей, даже Лили, не догадывался о них. Он всегда сам варил себе обезболивающее, если же оно не помогало – молча терпел жуткую боль, стараясь «отгородиться» от нее усилием воли. А сейчас, после трех изматывающих суток, голову словно разрывало на части, в мозг впивались раскаленные иглы, в висках ломило, а перед глазами кружились цветные пятна.
Хорошо, что сегодня суббота – думал Северус, - завтра нужно будет хоть немного отдохнуть, а то он точно загремит в Больничное Крыло, чего не выносил с первого курса. Над его хилым видом и болезненностью и так смеются, и показать, что нуждаешься в медицинской помощи – значит подать повод к новым насмешкам. Зато сегодня он, наконец, подарит Лили что-то действительно стоящее! Сначала все поздравят общую любимицу по отдельности, а потом она пригласила ближайший круг своих друзей с других факультетов в один из баров Хогсмида, после чего празднование наверняка продолжится в гриффиндорской гостиной.
Снейпу вовсе не улыбалось сидеть в компании друзей и подруг Лили, ловя направленные на него презрительные или откровенно враждебные взгляды. Сборище самодовольных ничтожеств! Он их всех терпеть не мог и они платили ему взаимностью. К тому же слизеринец подозревал, что все эти приятели и подруги настраивают Лили против него. Однако ради того, чтобы доставить ей удовольствие, он готов выдержать их общество – главное, чтобы ей понравился его подарок. Они найдут случай поговорить без свидетелей и тогда…
Сердце юноши забилось сильнее от сладостного предвкушения счастья. Он встал с резного кресла и направился к дверям, бережно прижимая к груди драгоценный флакончик – с помощью заклятия Невидимого Расширения он смог вместить туда содержимое всего котла! В нише на каменной стене висело зеркало, но Снейп не кинул на себя даже взгляда – и так знал, как выглядит его на редкость некрасивое худое лицо, позеленевшее от усталости, черные круги под глазами, поношенная мантия и свисающие жирными патлами волосы.Но все это ничуть не волновало его, даже усиливающаяся головная боль не имела для Северуса значения. Он видел только сияющие изумрудные глаза Лили, ее улыбку и радость, написанную на ее прекрасном лице. Он не замечал ничего вокруг, не видел куда идет и сам не заметил, как очутился в коридоре восьмого этажа, неподалеку от входа в башню Гриффиндора. Снейп все еще репетировал в уме те слова, которые собирался сказать, когда в сознание его проник хорошо знакомый голос:
- Привет, Нюниус. Куда это ты так спешишь? Уж не к своим ли друзьям-привидениям?
Сердце, только что радостно певшее, обрывается и проваливается куда-то вниз. Они?! Сегодня?! О, нет, только не это…
Северус мгновенно поднял глаза. Поттер и Блэк – его извечные враги с Гриффиндора стояли перед ним, как всегда нарядно и изящно одетые с поднятыми волшебными палочками в руках. Фигуры троих противников застыли посреди коридора, впиваясь друг в друга пылающими от ненависти глазами. Это продолжалось только несколько коротких секунд, но за эти секунды Снейп успел заметить тающие снежинки на шарфах гриффиндорцев и ярко разрумянившиеся от мороза щеки. Они явно выходили куда-то. Куда и зачем? В следующее мгновение он опомнился, рука его молниеносно метнулась к карману, но было поздно:
– ПетрификусТоталус!
В следующее мгновение Снейп уже лежал ничком на полу, а двое друзей стояли над ним с торжествующим видом. Падая, он разжал пальцы, и хрустальный флакончик с подарком упал на каменные плиты коридора… В этот момент Сириус наклонился, заметив на полу что-то блестящее. Грациозно изогнув свою гибкую фигуру, игнорируя полный бессильной ярости взгляд поверженного противника, Блэк выпрямился с той же неподражаемой грацией, держа в руках чудом уцелевший флакон.
– Что это у нас тут такое, Сохатый? – проговорил Блэк, повернувшись к другу, который наклонился к нему, чтобы получше разглядеть находку.
– Наверное, его очередное «прибыльное дельце»! – на красивом лице Джеймса отразилось отвращение.
– Знаешь, ходят слухи, будто наш Нюниус изготовляет для разных мерзавцев то, чего те не в состоянии сварить или купить сами. Ну там незаконные зелья, яды. А в Хогсмиде встречается с шайкой Малфоя и другими Пожирателями Смерти и передает им свою дрянь. Интересно, сколько они платят ему за это? И ведь все это знают, но никто ничего не может доказать, – добавил Джеймс с горечью.
– Да, с моих милых родственничков такое станется! И с Малфоя тоже. Что эта тварь – и он ткнул в бок обездвиженного слизеринца, – помогает им – неудивительно. Сам такой же. Грязь к грязи липнет! Пока мы в школе, мы не можем открыто бороться с ними, но кое-что…
Сириус положил хрустальный флакончик на пол и занес над ним начищенный до блеска ботинок:
– Кое-что мы все-таки сделать в состоянии и сейчас. – с этими словами он с силой опустил ногу.
Все тело обездвиженного слизеринца будто бы напряглось, сдерживая рвущийся из горла безумный крик. Флакончик с драгоценным зельем превратился в мелкую хрустальную пыль. Он силился протянуть негнущиеся пальцы к золотистым каплям, которые медленно исчезали, впитываясь в холодный камень унося с собой множество зачеркнутых и переписанных строк, чернильные кляксы на краях листа, горячку вдохновения сквозь мучительную боль и восхищение в чудесных зеленых глазах…
– Счастливо, Нюниус! – бросил Блэк, отворачиваясь, а Поттер спросил у него нарочито громко:
– Ты думаешь Эванс понравится мой подарок, Бродяга? Я выбрал самую красивую коробку и попросил перевязать ее золотой шелковой лентой. Но боюсь, что она…
– Швырнет ее тебе в лицо? Да нет, вряд ли. Но даже если и так – мы с Лунатиком и Хвостом всегда поможем тебе съесть эти сладости, так что твои деньги не пропадут.
– Да ну тебя! – Джеймс отвесил другу шутливую затрещину и оба мародера заливаясь смехом, направились прочь…
Едва почувствовав, что может двигаться Снейп быстро вскочил на ноги, но тут же снова привалился к стене, прикрыв лицо рукой. Все внутри него разрывалось от бессильной ярости. Кровь колотила в виски, отчего голову сдавливало огненным обручем. Судорожно сжатая в кулак рука тряслась от ненависти и гнева…
Его враги сказали правду. Он действительно изготовил несколько незаконных зелий для своих знакомых, уже окончивших школу, с которыми встречался в Хогсмиде. Но, естественно, не брал за это денег. Это была безвозмездная услуга в сочетании с полезной практикой и возможностью зарекомендовать себя, приобрести авторитет.
И его «благотворительность» принесла плоды. Сторонники Темного Лорда уже успели оценить Снейпа – и именно потому он дорожил этими людьми. Они оценили его! Впервые в жизни! Оценили школьника, несмотря на его внешность, характер и материальное положение! Оценили сокровища его ума и таланта!
Но в этот момент Северус даже не вспоминал о них. Прислонясь спиной к холодному камню, он держался рукой за горло и чувствовал, как им овладевает отчаяние. Он никогда не поддавался отчаянью, считая это слабостью достойной лишь тех, кто не в силах ничего изменить в своей жизни. Однако и случившееся сейчас было непоправимо. Да, он может отплатить своим врагам и отплатит им. В этом Снейп не сомневался ни секунды. Только что толку в мести, если никакая магия уже не в силах вернуть в хрустальный флакон золотистую жидкость, предназначенную в подарок самой прекрасной девушке на земле? Никогда ее взгляд не осветится радостью при виде нее. Никогда она не поблагодарит друга своим дивным мелодичным голосом, никогда не состоится их беседа наедине и он не откроет ей своего сердца. Никогда…
Почему?! Как могло случиться, что замечтавшись, он потерял бдительность и слишком поздно заметил гриффиндорцев?! И как, каким образом он сможет теперь появиться перед ней, как придет на ее праздник?! О, если бы он был богат, как его враги, все было бы куда проще. Но он нищий! У него нет ни кната! Отчаяние захлестывало его, как огромная волна. Громадным усилием воли он овладел собой, заставив себя обратиться к рассудку, подумать о том, что же ему теперь делать.
Прийти к Лили без подарка, ничего не объясняя? Она осведомлена лучше, чем кто-либо о его затруднениях и могла бы его понять. Но все остальные ее друзья и знакомые обязательно подарят ей хоть что-нибудь. Разве он сможет выдержать, если окажется единственным среди всех, кто не преподнесет ей подарка? Разве сможет вынести насмешливые или того хуже сочувственные высказывания по этому поводу? Нет, ни за что он не доставит этому стаду болванов подобного удовольствия…
Поговорить с Лили наедине и объяснить ей все? Пожаловаться на Поттера и Блэка? Признаться в своей слабости, в своем бессилии? В своей рассеянности из-за головной боли и переутомления? О, нет! Никогда он не впутывал в свои проблемы других людей, никогда никого не просил о помощи, никогда ни на что не жаловался. Гордость составляла единственное его достояние и ею он не поступался нигде и ни в чем. Этот случай не станет исключением. Он скорее умрет, чем пойдет на такое унижение!
Самое, пожалуй, лучшее, что он может сделать – это вовсе сегодня не попадаться на глаза Лили и не являться на праздник. Сделать вид, что был слишком занят своими делами и позабыл о ее дне рождения. Конечно, она будет расстроена и огорчена, сочтет, что он пренебрегает ею, но иного выхода у него нет. Настанет время, когда он рассчитается с Поттером и Блэком, с их поклонниками и друзьями, родственниками – со всеми… Он заставит их испытать всю ту боль, которую он испытывает сейчас. А пока он должен ничем не выдать своих чувств. Лучше всего сейчас вернуться в гостиную и притвориться, что никуда и не собирался…
Приняв решение, Северус быстрыми шагами направился обратно в сторону подземелий, стараясь не оборачиваться на то злосчастное место, где разбились его надежды. Войдя в гостиную Слизерина, он застал там всего несколько человек – в том числе Эйвери и Малсибера.
Увидев его, оба приятеля встали с резных кресел и подошли к нему с двух сторон:
– Северус? – удивленно воскликнул Малсибер при виде приятеля, – Вот это да. Не думали тебя сегодня увидеть! Правда, что сегодня день рождения твоей Эванс?
– Ты откуда знаешь? – Северусу был неприятен этот разговор.
– Слагхорн сказал, наш декан. Ты представь только, он ее поздравлять собрался! Лично. И подарок ей приготовил. Какой-то гр…
– Замолчи. – голос Снейпа звучал резко и грубо, черные глаза сверкнули гневом. Но Алан примирительно хлопнул одноклассника по плечу и произнес на всякий случай понизив голос:
– Наши сегодня встречаются в Хогсмиде. Будут человек десять. Все они его соратники, понимаешь? Самые приближенные! Они уже служат ему, они видели его и говорили с ним. И у них есть что передать от него нам, его будущим сторонникам. Мы можем принести пользу уже здесь, в стенах школы. Мы ему нужны, Северус, мы все. И ты тоже, особенно ты! Пойдем с нами, там ты услышишь наконец о нем. И раз там будешь ты – кто-нибудь обязательно принесет книги. Я верно догадался, что ты не собираешься сегодня сидеть с твоей Эванс – иначе ты был бы сейчас не здесь, а возле нее. Так что советую тебе пойти с нами.
С этими словами Малсибер отступил на шаг, пристально глядя в лицо Снейпа в ожидании ответа.
Несколько секунд тот молчал. Он думал о том, какой мукой будет знать, что Лили веселится со своими друзьями, радостная и счастливая – без него. Что она улыбается им своими чудесными глазами и смеется чьим-то шуткам, покачивая рыжеволосой головкой. О том, что она благодарит их за подарки и за то, что они рядом с ней сегодня в ее день рождения. А он, ее лучший друг… Что она подумает?
А, к черту все! Хуже чем сейчас ему уже не может быть, а предложение Алана довольно заманчиво. По крайней мере, он проведет день с пользой. Забудет хоть ненадолго про свою мигрень, про Поттера и Блэка, про разбившийся флакон, про золотистые капли на поверхности темных камней, про тяжелые недели труда и часы вдохновения… Да и стоит, пожалуй, обо всем поразмыслить всерьез… Может быть, перед ним тот самый путь, который позволит ему выбраться, стать по-настоящему сильным, даст ему все то, о чем он мечтает? Если так…
Северус решительно шагнул вперед:
– Я иду с вами.
В тот день Северус Снейп решил стать Пожирателем Смерти.
Глава 2Глава 2.
Лили Эванс сидя на своей постели в спальне Гриффиндора, рассматривала огромную кучу подарков, лежащую перед ней. Сегодня ей стукнуло шестнадцать лет. Вокруг сидели ее соседки по спальне: Мэри, Эммелина, Лорен, уже успевшие поздравить ее утром, когда она только проснулась. Еще накануне девушки украсили спальню цветами, разноцветными воздушными шариками, развесили всюду поздравительные плакаты. Стоило имениннице открыть глаза, как подруги едва не задушили ее поцелуями, объятиями и добрыми пожеланиями.
Лили принимала поздравления краснея от радости и признательности к дорогим ей людям. Ей хотелось обнять весь мир, она будто парила на крыльях, спускаясь на завтрак в Большой зал – сияющая, счастливая и еще более прекрасная, чем всегда.
За завтраком радужное настроение Лили несколько испортилось. Ее поздравляли друзья с Гриффиндора и с других факультетов, подходя к ней от своего стола. Но своего лучшего друга СеверусаСнейпа она почему-то нигде не видела. Тщетно она искала за столом под серебряно-зелеными знаменами его угловатую худощавую фигуру склоненную над какой-нибудь книгой (у Северуса была привычка читать даже за едой) – он отсутствовал. Сердце Лили сжалось от обиды, ведь он всегда первым ожидал ее у выхода, чтобы отправиться вместе в библиотеку или на прогулку. Однако последнее время он постоянно пропадал в компании своих товарищей по факультету, большинство из которых внушало Лили отвращение и страх. В особенности Малсибер и Эйвери. Оба интересовались Темной магией, что вероятно, и привлекло к ним Северуса и открыто задевали маглорожденных студентов. Несколько раз они позволяли себе откровенно мерзкие выходки, но никто ни разу не мог открыто их уличить.
Лили возмущала дружба Северуса с этими людьми и она не один раз заговаривала с ним на эту тему, но ее друг избегал таких разговоров, стремясь перевести беседу на другие темы и продолжал общаться с мерзкими слизеринцами. С начала семестра Снейп часто выглядел усталым и изможденным – Лили подозревала, что он проводит ночи в каких-то исследованиях, связанных с ненавистными девушке Темными Искусствами и тайными сборищами в слизеринской гостиной. В разговорах его товарищей все чаще звучало имя лорда Волдеморта – человека, наводившего страх на весь магический мир и заставлявшего многих мирных обывателей дрожать за свою судьбу и судьбу близких. На слизеринцев смотрели, как на будущих пожирателей Смерти и Лили не была исключением. Правда, она надеялась, что ошибается в отношении Северуса.
И все же его не было возле нее в день ее рождения! Что, какие дела, какие заботы могли быть для него важнее, чем ее праздник? Или он… просто забыл?! Нет, это было невероятно! Лили так хотела показать Северусу все, что подарили ей друзья, как она делала из года в год, даже не догадываясь о чувстве горечи и стыда, который испытывал ее друг, когда она вместе с ним разбирала свои подарки, как он страдает оттого, что не в состоянии подарить ей ничего подобного. И сейчас, вспоминая о множестве коробок, свертков и сверточков, громоздившихся в спальне, гриффиндорка чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы досады и гнева…
Под потолком послышался шум множества крыльев – это огромной стаей влетели в зал почтовые совы, доставлявшие студентам письма и посылки. Лили еще издали узнала среди них свою Ласточку – Северус как-то сказал, что даже сова у нее особенная, не похожая на остальных.
Сова опустила перед девушкой сразу несколько свертков. Лили тут же догадалась, что это подарки из дому – от родителей и сестры. Соседки по столу заинтересованно повернулись в ее сторону. «Ну, давай же, открывай скорее» – говорили их взгляды. Проворные пальчики Лили развязали бечевку – и девушки буквально ахнули от восторга. В одном свертке оказались беретик, шарф и варежки из тонкой и мягкой шерсти цвета морской волны – от мамы; в другом – прелестная бирюзовая брошь в виде бабочки очень гармонирующая с этим комплектом – от папы.
– Какая красота…
Восхищенный шепот подруг заставил Лили оторваться от созерцания чудесных вещей и открыть третий сверток, в котором лежала на редкость уродливая фарфоровая статуэтка, изображавшая жабу. Лили только вздохнула. Подарки Петуньи всегда один кошмарнее другого, будто нарочно. Петунья недавно вышла замуж и жила теперь отдельно от родителей, но это не мешало ей при каждом удобном случае демонстрировать сестре свою неприязнь, несмотря на все усилия Лили наладить отношения.
Лили прижала подарки родителей к груди. Господи, как же она любит и как за них боится… Особенно теперь, когда у порога ее мира стоит война… Она будет защищать их и защитит во что бы то ни стало… Сейчас же она может лишь радоваться их подаркам и благодарить за них. Они всегда, с самого ее детства без слов угадывали все желания своей дорогой девочки и старались выполнить их. Вот и с подарком на день рождения как всегда не ошиблись. Именно об этих вещах Лили мечтала с самой осени и, наконец, получила их.
Отпустив Ласточку, девушка на секунду задумалась, не выпуская из рук свертков, как вдруг громкий возглас Мэри заставил ее поднять голову. Прямо перед нею на стол приземлилась еще одна большая серая сова с привязанным к ней свертком. Лили растерянно отцепила посылку и развернула ее. Окружавшие ее друзья ахнули от восторга! В свертке была огромная красивая коробка с эмблемой «Сладкого королевства», перевязанная золотой шелковой лентой, по которой были голубым вышиты ее инициалы. К сему прилагалась открытка, которую Лили тут же развернула.
«Самой красивой девушке на свете с наилучшими пожеланьями в день ее рождения. Надеюсь, в благодарность ты завтра сходишь со мной в Хогсмид? Дж. П.»
Впрочем, даритель мог бы и не подписываться – Лили и без того везде узнала бы этот изящный, но твердый почерк и красивую роспись с завитушками, ведь она думала об их обладателе намного чаще, чем ей самой хотелось бы - и негодуя на себя за это, девушка обращалась с ним еще более резко, чем всегда. Но после того, как она неоднократно дала ему понять чтобы он держался от нее подальше – иметь наглость присылать ей такие подарки! Да как он только посмел…
– Смотри, Лили, - воскликнула Мэри, – тут твои любимые шоколадные котелки! И сливочные тянучки! И фруктовые драже! И мармелад! В общем, Джеймс не забыл ничего из того, что ты любишь. Я была бы рада, если бы у меня был такой внимательный парень!
– Ну а я с огромным удовольствием обошлась бы без его внимательности – Лили с возмущением оттолкнула от себя коробку, – он самодовольный наглец или просто идиот раз не понимает английского языка. Я ясно сказала ему, что не желаю с ним иметь дела!
– Но, заметь, Лили, – поддержала подругу Эммелина, – несмотря на то, что ты всегда отвратительно с ним обращалась – он все-таки сделал тебе такой дорогой подарок на день рождения. Не кажется ли тебе, что это говорит о серьезности его отношения? А вот твой дружок-слизеринец что-то не спешит тебя поздравить. Мог бы хоть открытку написать!
Лили пожала плечами и отвернулась от занятых рассматриванием коробки и сладостей девушек. Она была раздосадована и смущена. В глубине души гриффиндорка признавала правоту одноклассниц: Северус мог бы хоть поздравить ее хоть открыткой, если уж у него настолько туго с деньгами, что он не в состоянии был купить ей подарка и так мало времени, что он не может потратить хоть малую толику его на то, чтобы быть с ней рядом. Джеймс Поттер, человек, которого она не выносила, проявил к ней больше внимания в день ее рождения, чем ее лучший друг. Он подобрал именно те сладости, которые нравились ей больше всего, он выбрал к ним самую красивую коробку и придумал ленту с ее инициалами… Было бы ужасно грубо с ее стороны, если бы она не приняла столь тщательно приготовленного и так красиво преподнесенного подарка. И пусть Северусговорит что хочет по этому поводу – сам-то он ей не подарил ничего!
Взяв коробку, Лили медленно вышла из-за стола. Проходя мимо места, где сидел Поттер с компанией – как всегда тщательно одетый с торчащими во все стороны черными вихрами и напряженным лицом, девушка коротко кивнула ему. В ответ знаменитый ловец расплылся в улыбке.
– Спасибо, Поттер. – коротко произнесла Лили.
– Рад, что тебе понравилось – с энтузиазмом отозвался Джеймс, подавшись всем телом ей на встречу, – я так и думал, что ты не сможешь устоять перед моим подарком, Эванс! Так когда мы завтра идем гулять?
Сияя от радости, Джеймс с небрежным видом взъерошил свою черную шевелюру. Этого Лили уже не могла вынести…
– Ты сошел с ума, Поттер? Я благодарна тебе за твой подарок, но не воображай, что это что-нибудь изменит! Если ты считаешь, ч то меня можно купить – советую тебе взять твою коробку назад, пока я не запустила ее тебе в физиономию!
Сказав это, Лили обернулась на стоявших сзади подруг и с надменным видом прошествовала мимо гриффиндорского стола, не удостоив незадачливого воздыхателя больше ни единым словом. Девушки поспешили за ней. Джеймс Поттер с растерянным лицом долго смотрел ей вслед, тщетно пытаясь понять, за что же Эванс рассердилась на него на этот раз.
Следующая часть дня прошла почти без происшествий. Лили поздравили еще несколько друзей и знакомых. В их числе был и Ремус Люпин – второй староста Гриффиндора. Хотя Лили не выносила компанию Поттера – она симпатизировала самому спокойному и деликатному из мародеров.
Люпин подарил ей замечательную книгу о зельях, которую девушка приняла с искренней радостью и благодарностью. Попутно подумалось, что книга должна была бы понравиться Северусу, который так и не появился ни на обеде, ни во дворе, хотя Лили довольно долго разыскивала его среди гуляющих студентов. Не расспрашивать же было о нем слизеринцев, которые наверняка не упустили бы случая задеть маглорожденную гриффиндорку, дружно презираемую ими в частности за то, что ее обожал их декан профессор Слагхорн, преподававший в школе зельеварение.
Последний подошел к Лили после обеда и с торжественным видом вручил ей большой букет розовых и желтых лилий вместе с изящным серебряным кинжалом очень красивой работы с замысловатым узором на рукоятке.
«Незаменимая вещь для любого мастера зелий, – сказал он при этом. – А в том, что вы станете им, моя дорогая, у меня нет и тени сомнения. Вы не только прелестны – у вас еще и очень умная головка, дитя мое».
И наклонившись, профессор поцеловал руку зардевшейся девушки…
Такие знаки внимания со стороны взрослого человека, да еще и преподавателя, декана враждебного факультета, переполнили душу Лили счастьем. Она ощущала себя любимой множеством людей, искренне и бескорыстно даривших ей тепло. Она знала, что нужна им, а они нужны ей, нужны больше всего на свете. И ради них она готова бороться с любым злом, какое встретится на ее пути…
Окруженная толпой друзей, подруг и знакомых, Лили шла по улицам Хогсмида, весело болтая с теми, кто пришел разделить ее радость, когда вдруг заметила в раскрытую дверь одного из баров, мимо которого они проходили, группу людей. Среди них находились несколько студентов в серебристо-зеленых галстуках. На мгновение Лили показалось, что она узнает одного... Нет, этого не может быть…
Незаметно отделившись от своей компании, девушка подошла к двери бара. У стойки сидело несколько человек в дорогих мантиях. Большинство были ей незнакомы – кроме Люциуса Малфоя, державшего в руках толстую книгу в черном кожаном переплете. Лили ненавидела Малфоя, хотя тот и учился с ними всего один год. Она знала, что этот человек – Пожиратель Смерти и участник большинства страшных событий, о которых писали газеты. Рядом с ним стояли еще трое взрослых мужчин, окруженные группой подростков…
Лили вгляделась получше… Ошибки быть не могло. Там был Северус Снейп, ее друг в компании Малсибера и Эйвери. Малсибер по-приятельски обнимал его за плечи, а лицо Северуса, обращенное к Малфою выражало напряженное внимание…
Волна гнева затопила сердце Лили. Значит, вот чем он так занят, что даже забыл о ее дне рождения! Вот с кем он проводит время, вместо нее! Впрочем, ведь ни он, ни его спутники не делали ничего противозаконного – они всего лишь разговаривают и пьют с людьми, которых лишь подозревают в дурных делах. Возможно, ученики Хогвартса и не знают о подобных подозрениях… Возможно… но Лили слабо верилось в это…
Еще раз взглянув на Снейпа, который как раз в это мгновение обернулся к двери, будто заметив, Лили, гриффиндорка опрометью бросилась прочь по улице к бару, где ее ожидали друзья. За несколько минут, что Лили наблюдала за всей компанией, она не могла заметить ни серого от усталости лица Снейпа, ни его губ, плотно сжатых от боли, ни полного тоски взгляда. Ей казалось, что он веселится без нее в компании своих друзей – ну так она тоже будет веселиться без него в компании своих. Может быть это и к лучшему – ведь Снейп и все остальные ее друзья взаимно не переносили друг друга...
Попутно подумалось о Джеймсе Поттере, с которым Лили, как она признавалась себе, обошлась сегодня не слишком вежливо. А ведь он, если не считать дурацкой записки, сделал ей пожалуй, самый замечательный подарок из всех, что она сегодня получила, если не считать подарков от родителей. Может быть Мэри, Эммелина и другие ее знакомые не так уж неправы в своем восхищении им? Может быть он и в самом деле стоит ее внимания? Лили дала себе слово как следует подумать об этом…
Праздник в честь дня рождения Лили удался на славу. После маленького «банкета» в Хогсмиде в гостиной Гриффиндора до утра провозглашали тосты в честь общей любимицы. В воскресенье Лили надеялась наконец-то увидеть Северуса и объясниться с ним, но он так и не появился, ни за столом, ни во дворе, ни в кабинетах или лаборатории, ни даже в компании Эйвери и Малсибера, снова отправившихся на прогулку в Хогсмид без него. Накануне вечером, возвратившись с злосчастной «прогулки», Снейп с трудом поднялся в спальню, рухнул не раздеваясь на постель и провалился в тяжелое забытье, продолжавшееся все воскресенье.
Они встретились в понедельник утром на общем уроке зельеварения. Ни тот, ни другая не сказали друг -другу ни слова о том, что произошло в день рождения Лили, но оба чувствовали неуловимую и непоправимую перемену, начало чего-то, что оба они уже не в силах изменить, как никакая магия не в силах снова превратить крошечные осколки стекла в хрустальный флакон и вернуть в него капли золотистой жидкости, растаявшей на холодных камнях…
В тот день Лили решила, что слишком ли много прощает своему другу…
КОНЕЦ.
