Апрель 1996
Больше всего Флер хотелось лежать с ним рядом, вдыхать его запах и касаться губами его кожи. Но Билл Уизли был в нескольких сотнях миль от нее - дома, с семьей. Они все нуждались в нем – судя по всему, больше, чем она сама.
И стоило ей перебираться в эту дрянную Англию, если она по-прежнему не может прижаться к его груди, провести рукой по жестким волосам, очертить пальцами линию подбородка…
Флер зарылась лицом в подушку. Ее прекрасные кудри больше напоминали гнездо дириколя, но ей было до отвращения все равно. Тогда, в июне 1995, она и подумать не могла, чем это для нее обернется.
- Катаст’гофа, - по-английски пробормотала Флер, сползая с постели. – Я даже соби’галась готовить завт’гаки для этот невыносимый человьек!
Кроме завтраков ей, честно говоря, мало что удавалось. Флер сварила себе чашку кофе – вторая, чистая чашка раздражала ее одним своим наличием, и она убрала ее в шкаф. За окном моросил дождь, ярко-зеленые ветки молодого платана монотонно стучали в окно, и Флер незаметно для себя снова оказалась в том июньском дне, после которого жизнь так и не вернулась в прежнее русло.
Июнь 1995
В деревеньке, что находилась недалеко от школы, невозможно было подобрать подарок, достойный ее родителей. Пришлось заказать его совиной почтой. Апполин и Гюстав Делакур должны были провести годовщину своей свадьбы в Хогвартсе, где Флер предстояло защищать честь Франции и Бобатона, так что оставить их без подарка было бы очень, очень нехорошо.
Конечно же, лучше всего подошла бы победа в Турнире, но шансы ее казались совершенно призрачными, хоть Флер и не хотелось в этом себе признаваться. Выйти бы из лабиринта целой и невредимой, и уехать, наконец, во Францию – вот и все, о чем она думала в последние недели. Английская погода, пресная еда и грубоватые школьники, переглядывания и шепот которых преследовали ее на каждом шагу… Все это уже порядком действовало ей на нервы. От мадам Максим поддержки ждать не приходилось – госпожа директор не на шутку увлеклась нелепым хогвартским лесничим (что, что они находят в этих англичанах?). Как все-таки чудесно, что мама и папа смогут быть с ней перед последним испытанием!
Поглощенная этими мыслями, Флер столкнулась в дверях с кем-то очень высоким. Это уж точно не школьник – ее острый нюх почуял запах взрослого мужчины еще до того, как она подняла голову и опалила незнакомца своим вейловским взглядом. Вопреки ее ожиданиям, высокий рыжий молодой мужчина лишь ухмыльнулся и, склонившись в полупоклоне, пропустил ее дальше. Вздернув подбородок, Флер прошествовала в Большой зал так, как будто и не было никакого столкновения.
Вот еще.
И все же – кто это был?
Ответ нашелся чуть позже в маленькой комнате, отведенной участникам Турнира Трех Волшебников для общения с семьей. Когда радость от встречи немного поутихла, мама перестала промокать глаза любимым платком от Mercure, а отец унял дрожь в пальцах, Флер смогла оглядеться по сторонам. И сразу же заметила рыжего нахала – тот почти отеческим жестом обнимал за плечи Гарри Поттера.
Собранные в хвост медные волосы, сережка в виде драконьего зуба в ухе, смеющиеся темно-карие глаза – где чемпион Хогвартса прятал таких друзей? Тот рыжий мальчишка, что вечно ошивался с Поттером и каждый раз впивался в нее совершенно безумными глазами, должно быть, младший брат этого… Этого.
Между тем, «этот» перехватил ее взгляд и широко улыбнулся. Вместо того чтобы состроить одну из своих прелестных гримасок, Флер с ужасом ощутила, что ее щеки заливает румянец, и поспешно отвернулась к родителям.
Это все нервозность перед последним испытанием, сказала она себе.
---
В следующий раз она увидела рыжего почти перед самым отъездом, когда полный ужаса и боли вечер остался позади. Мышцы больше не ныли от наложенного Крамом Круцио, и образ мертвого чемпиона Хогвартса, Седрика, не возникал перед глазами. Сидя на бортике фонтана в одном из внутренних двориков, Флер понимала: скучать по этим местам она точно не будет. Единственное, чего ей хотелось, - это оказаться в их летнем домике на побережье, закрыть глаза, слушать прибой и никогда больше не вспоминать о долгих месяцах в Англии.
- Радуетесь возвращению дома? – обратился к ней негромкий приятный голос с довольно сильным акцентом. По-французски.
- Домой, - машинально исправила Флер и оглянулась. Перед ней стоял тот-на-кого-не-действовали-ее-чары.
- Домой, - согласился он. – Мой французский не так уж хорош, тем более, что учил я его в Александрии. Но мне показалось, вам будет приятно услышать родной язык.
- Удивительная тактичность, как для англичанина, - заметила она с самой очаровательной из своих ироничных улыбок. На рыжего это, кажется, не возымело эффекта: он продолжал спокойно смотреть на нее, а в глубине темно-карих глаз плескался смех.
- Воспитанные люди обычно называют свое имя, - сказала раздосадованная Флер через пару неимоверно долгих секунд.
- Прошу прощения. Билл Уизли, - представился рыжий и легко поклонился.
- Как зовут меня, вы, должно быть, знаете, но на всякий случай – Флер Делакур, - снисходительно сообщила она и протянула руку для поцелуя.
И в тот момент, когда прохладные пальцы Билла Уизли легко сомкнулись на ее ладошке, ей стало ясно, что в Англии она видела далеко не все.
Июль 1995
«Bonjour Fleur,
Честно говоря, чувствую себя неловко, так как мой запас французских слов очень ограничен. Если ты не против, буду писать тебе по-английски.
Надеюсь, тебе хорошо отдыхается. После полугода в Англии ты, наверное, счастлива снова оказаться на солнце. Здесь, в Александрии, страшная жара. Я просиживаю в библиотеке круглые сутки – нужно разобраться с расшифровкой одного заклятия. Если все получится правильно, это будет моим последним заданием в Египте. Мне обещали повышение с переводом в лондонский филиал банка.
Вопрос банальный, но все же: чем планируешь заняться после выпускного? Мое представление о том, какую карьеру строят очаровательные выпускницы Бобатона, весьма смутно.
С жаркими приветами из Египта,
Билл Уизли»
---
«Dear Bill,
Мне кажется, если хочешь хорошо изучить язык, то стоит больше его практиковать. Поэтому отвечаю тебе на французском в более классическом его варианте, а не том, которому тебя учили александрийские арабы.
Кажется, твой жаркий привет скоро сожжет весь Тальмон-сюр-Жиронд. В последние два дня солнце палит так, что я не могу выйти из тени. Но ты прав, после полугода в Хогвартсе это кажется почти что раем.
Поэтому я не знаю, что толкнуло меня на следующее безумство. Если коротко, то с сентября я стажируюсь в лондонском отделении Гринготтс. В аналитическом отделе. Так что если у тебя найдется пара советов, как бороться с эффектом от вашей ужасной погоды, буду очень благодарна.
И да, очаровательная выпускница Бобатона ожидает более изящных комплиментов. Или древнеегипетские заклятия даются тебе легче, Билл Уизли?
Флер Делакур»
---
«Милая Флер,
Поскольку ты обрадовала меня вестью о стажировке в Лондоне, это письмо тоже будет на английском. Думаю, тебе будет полезно немного подтянуть грамматику, поскольку лондонских гоблинов не проймешь пронзительными взглядами, на которые, я уверен, ты большая мастерица. Кстати, как у тебя с гоббледуком? Помню, в самом начале моей работы в Гринготтсе я страшно мучился, пока понял, что к чему. Произношение там – Мерлин упаси. Тебе, чей голос привык к певучему французскому, должно быть еще сложнее.
И знаешь, если погода будет уж слишком ужасной, я могу предложить тебе репетиторство. Не подумай ничего дурного: просто ты, я и гоббледук.
Черт, кажется, древнеегипетские заклятия и правда даются мне легче.
До встречи в Лондоне!
Билл»
Сентябрь 1995
«Hello Bill,
я, наконец, добраться в Лондон. Здесь не так кошмарно, как я думать. Кажется, я сделала пара ошибок в письме, но не вздумай смеялся.
Флер»
---
«Bonjour Fleur,
рад, что ты добралась, и всё хорошо. Я осваиваюсь на новом месте. Желаю приятной адаптации! Можно будет что-нибудь вместе предпринять. Будем на связи.
Билл»
---
«Дорогая мама,
у меня все чудно. Квартира ужасно безвкусно обставлена, буду все переделывать. В аналитическом отделе стажируются еще трое – две ирландки и англичанин. Оказывается, между ирландцами и англичанами есть разница. Эти девушки так флиртуют с бедным мальчиком, что на его месте я бы сбежала сразу же. Они делают омерзительно грубые намеки! Кажется, обе магглорожденные. Представить не могу, чтобы представители древних семей так выражались.
Начальник отдела понял, что во мне течет кровь вейл, и старается не встречаться со мной взглядом. Стараюсь контролировать себя, как ты учила.
Тот рыжий друг Гарри Поттера (стерто)
Билл Уизли больше не пишет (стерто)
Мама, почему на Билла не действует сила вейл (стерто)
Мама, я не знаю, что делать (стерто)
Передавай привет папочке и Габриэль!
Любящая вас Флер»
---
Из разговоров Абигейл и Эйрин Флер поняла, что Уизли – мало того что довольно известная волшебная фамилия, так еще и старший сын семейства пользовался среди новых коллег небывалой популярностью.
Чертов Билл Уизли, написавший ей «можем что-нибудь предпринять» и не делавший ни единого шага к сближению. После прибытия Флер в Лондон они пару раз обменялись короткими ничего не значащими записками вроде «Всё в порядке?» - «Да, в полном», и этим их общение ограничивалось.
Атаки девушек-стажеров на несчастного Генри закончились ничем, так что Аби и Эйрин пришлось переключиться на обсуждение рабочих сплетен. Флер считала себя выше этого, и если все-таки решала пойти с коллегами пообедать, то снисходительно молчала, не включаясь в перемывание костей. Имя Билла Уизли периодически фигурировало в таких разговорах – кто-то кому-то сказал, что его видели то с какой-то чистокровной из отдела безопасности, то с полукровной красоткой-секретарем из отдела связей с общественностью. В такие моменты Флер казалось, что она вот-вот не сдержится и выпустит когти. Кончики пальцев уже начинали зудеть, но она думала о маме – о том, как нелегко ей давался контроль вейловского темперамента, - и становилось легче.
Иногда Флер хотелось все бросить, вернуться во Францию и выйти там за кого-то из своих многочисленных поклонников. На кой черт ей сварливые гоблины, которые не понимают ее английский, эта невкусная еда и болтливые коллеги, которым больше нечем заняться? А еще усиливаются слухи о возрождении Того-Кого-Нельзя-Называть… Тогда, в июне, Гарри Поттер утверждал что-то подобное, но вспоминать те события не хотелось. А обращаться с этим вопросом к Биллу – тем более. Еще подумает, что она ищет повод с ним заговорить.
---
Встретились они случайно. После заключительного общего собрания в последнюю пятницу месяца часть сотрудников банка стихийно решила пойти в паб - представителей гоблинов будто случайно забыли предупредить.
- Флер.
- Билль.
- Рад тебя видеть. Как жизнь?
- П’гек’гасно. Здесь отв’гатительный сид’г.
- А у тебя улучшилось произношение.
После пары бокалов сидра, каким бы гадким он ни был, беседовать с Биллом Уизли стало легче. Он выглядел немного усталым, но постоянно шутил. Флер хотелось потрогать его за серьгу из драконьего зуба, но гордость не позволяла это сделать. Бармен попал под воздействие ее чар и подносил ей сидр за счет заведения. Билл улыбался все шире и беззаботнее.
Когда время перевалило за три, в пабе все еще оставалось несколько коллег. Флер расслабилась настолько, что пританцовывала под какую-то незнакомую английскую песню и кокетливо призналась, что, кажется, не сможет аппарировать. Среди предложивших переночевать у них был и Билл.
Когда он предложил ей свою постель, вручил маггловскую футболку в качестве пижамы, а сам пожелал доброй ночи и отправился на диван в гостиной, Флер все-таки вспорола птичьими когтями его подушку. Глядя на отражение в зеркале – заострившиеся черты лица и кружащие в воздухе перья – она устыдилась и починила подушку Репаро. Получилось кривовато, но хозяйственные заклинания никогда не были ее сильной стороной.
Субботним утром, едва проснувшись, она оставила Биллу записку с благодарностью за ночлег и аппарировала домой.
---
Октябрь 1995
«Дорогая мама,
первый месяц прошел довольно сносно. Выучила кое-что новое, однако, думаю, что зря не взяла углубленный курс нумерологии на последних курсах. Сейчас было бы легче.
Все никак не привыкну к ужасным безвкусным сэндвичам и салатам. Нашла в маггловском Лондоне французский ресторан, но официант был настолько неприятным типом, что я еле себя сдержала. Больше туда не пойду, хотя их шеф, кажется, был мной очарован. Думаю поискать что-то на тему, считается ли случайное воздействие нашей силы нарушением Статута о секретности.
Я не интересна Биллу Уизли (стерто)
Билл Уизли меня не хочет (стерто)
Мама, я его ненавижу и одновременно хочу, чтобы он в меня влюбился (стерто)
Обними от меня Габриэль и папу! Люблю вас.
Ваша Флер»
Отправив письмо из совятни Косого переулка, Флер решила зайти в книжный, чтобы провести остаток перерыва с пользой. Модные магазины в магическом Лондоне наводили на нее тоску. «Вернусь во Францию, и первым делом обновлю гардероб», - подумала она.
- Привет, Флер, - почти у самой кассы ее настиг голос Генри, скромного коллеги-стажера. – Удачно, что я тебя встретил, - продолжил он, слегка заливаясь краской. - Сегодня мы идем праздновать мой день рождения. Хотел пригласить тебя лично, потому что не получил ответа на мою записку.
Флер вспомнила, как вчера одним движением палочки отправила в урну все пергаменты, заполонившие ее рабочее место.
- Эн’ги, я не уве’гена, что смогу… - начала она, пытаясь казаться смущенной. Ей никак не хотелось идти на его праздник, да и вообще – по правде говоря, ей мало чего хотелось. Разве что вцепиться ногтями в красивое лицо Билла Уизли.
- Флер, да брось ты. Все обещали прийти – даже из отдела ликвидаторов заклятий никто не отказался, а у них дел побольше, чем у нас сейчас.
Значит, ликвидаторы тоже будут. Желание испортить Уизли его «я-красив-и-знаю-это» вид превращалось в цель.
- Ммм, merci, Эн’ги, я, пожалуй, все-таки п’гиду, - деловито сообщила она несмело улыбающемуся коллеге, заплатила за краткий справочник гоблинской грамматики и вышла из пыльного магазина.
---
На дне рождения Генри было не сказать, что плохо. Только вот триста тысяч раз проклятый Уизли был в центре внимания. «Билл, а что это за песня?», «Билл, у тебя такая оригинальная серёжка», «Билл, можешь призвать мне еще бокал эля, у тебя так изящно получаются Манящие чары!». Девицы из всех отделов банка так и горели энтузиазмом пообщаться с тем самым «египетским» Уизли.
- А ты имел дело с мумиями? – проворковала Эйрин, присев рядом с Биллом и заглядывая ему через плечо. Тот, что-то чертивший угольком на столешнице, стер набросок и принялся рассказывать какую-то историю о гробнице, которую ему как-то пришлось расколдовывать.
Тонкий, тоньше, чем у обычного волшебника слух позволял Флер слышать всю эту болтовню, будучи едва ли не в другом конце бара. То, что наперебой рассказывали ходящие за ней хвостиком стажёры, было ей неинтересно. Досада то ли на Эйрин, то ли на Уизли, то ли на саму себя снова поднялась в ней душной волной. Не слыша ни слова из того, что говорил ей высокий худощавый маг из финансового отдела, Флер резко поднялась и вышла на улицу. Ее немного пошатывало от выпитого вина и злости. В голове промелькнула мысль аппарировать домой - не заходя обратно, не попрощавшись, призвав Манящими чарами оставшийся внутри учебник проклятого гоблинского. И стереть Обливиэйтом все мысли о Билле Уизли.
Который появился рядом с ней почти сразу же.
- Все в порядке? – С искренним участием спросил он.
- Коньечно, в по’гядке, - Флер с трудом удержалась от язвительного шипения; ее волнение выдавал усилившийся акцент. – Вышла подышать. Там, внут’ги, очень душно. Много… много люди.
- Я тебя искал. Там для тебя играет песня. Я знаком с барменом, ну и…
Флер недоверчиво посмотрела на него. Билл приоткрыл дверь в бар.
C'était vouloir et connaître
Tout de la vie, trop vite peut-être
C'était découvrir la vie
Avec ses peines, ses joies, ses folies
Je voulais vivre comme le temps
Suivre mes heures, vivre au présent
Plus je vivais, plus encore je t'aimais
Tendrement *
- Ну вот, почти закончилась, - огорчился он.
- Билль, она же… она же ста’гая. И маггловская, - уголки губ Флер непроизвольно поползли вверх. Этот Уизли все-таки забавный тип.
- Зато французская, - словно защищаясь, заявил тот. – Я… я не очень разбираюсь в вашей музыке. Хотел сделать тебе приятное.
- Билль, эта песня столько же лет, сколько и ты, - не унимаясь, посмеивалась она. – Так что она и п’гавда ста’гая!
Но, взглянув на его вытянувшееся лицо, она все-таки сжалилась:
- Шутка, я шутить. Ты не ста’гый. И мне п’гиятно, что ты ’гешил найти для меня песню, - с мягкой улыбкой произнесла Флер и положила руку Биллу на плечо. Тот неожиданно взял ее за запястье и аккуратно передвинул ладонь чуть ниже.
- Видишь, как ты меня застыдила, - произнес Уизли, улыбаясь в ответ. – Сердце колотится, как сумасшедшее. А в моем возрасте это опасно.
- Давай пойдём внут’гь, - через пару очень долгих мгновений она медленно отняла руку. – Стало холодно.
Из приоткрытой двери бара тянуло теплым воздухом. Флер различала высокий громкий голос Эйрин в облаке шума и смеха, висевшем над столами. «Может быть, стоило все-таки аппарировать домой?» - подумалось ей.
- Если хочешь, могу угостить тебя грогом, - предложил Уизли, как только они зашли обратно. И, подумав, добавил: - Дома. У меня ты уже была…
- Ох, думаю, алкоголя на сегодня хватит, - призналась она. – Но от чашка кофе я не отказаться.
---
Чашка кофе и вкусное разномастное печенье («Мамино», - сообщил Билл) взбодриться Флер не помогли. Тяжелая неделя, вино и дурацкие переживания на пустом месте сделали свое дело: глаза девушки неумолимо закрывались. Даже присутствие Уизли рядом и мысли о том, что она снова у него дома, не вызывали ни трепета, ни волнения, ни предвкушения.
- Если ты устала, то можешь пойти спать, - заметив ее сонное состояние, сказал хозяин дома. – Футболка та же, кровать та же… только, если ты не возражаешь, я лягу на второй половине, потому что после той ночи на диване у меня три дня болела спина.
Флер устало кивнула. Ее сокурсницы из Бобатона ужаснулись бы тому, как у нее все просто и банально. Секреты соблазнения парней в школе передавались от старшекурсниц младшим поколениям, флирт был действительно искусством. А здесь, в Британии, все, кажется, иначе. Проще, примитивнее…
Однако ожидания не оправдались. Билл сразу же накрылся одеялом, пожелал ей спокойной ночи, закрыл глаза и мерно задышал. От удивления Флер даже расхотелось спать. Немного поизучав потолок, она принялась разглядывать спящего Уизли. Прямой нос, длинные ресницы, хорошо очерченные губы… Она вздохнула. Наверное, это и хорошо, что он не подвластен ее чарам. Это сделало бы его таким же, как остальные.
Утром, поедая приготовленный Биллом завтрак, Флер еще раз укрепилась во мнении, что она ему абсолютно безразлична. Он не стремился задержать на ней взгляд, лишний раз прикоснуться к ней, вел абсолютно нейтральные разговоры, и ни разу не сделал какого-либо знака, который можно было бы двусмысленно истолковать.
- Ты просто ему не нравишься, - с горечью сообщила Флер зеркалу в ванной, вернувшись в свою квартирку. Зеркало промолчало – оно было абсолютным нулем в иностранных языках.
* песня Мирей Матьё «Pardonne-moi ce caprice d'enfant» (1970)
http://www.youtube.com/watch?v=W-4g-pXZ8AQ&noredirect=1
Перевод куплета:
Хотела и знала все о жизни,
Слишком быстро, быть может.
Раскрыла жизнь
с ее трудностями, радостями, безумиями.
Я хотела жить, подобно времени,
жить по часам, жить настоящим.
Чем больше я жила, тем я любила тебя
Нежнее. Октябрь 1995
«Привет,
ты на работе? Может, сходим поужинать после? Я уже голоден, как дьявол. Но рабочий день кончается только через полтора часа…
Билл»
Если бы не воспитание, Флер бы сделала несколько па вокруг рабочего стола. Или даже на нем.
«Привет,
если ты решил отправить мне записку, то должен понимать, что я на работа. Поужинать я бы хотеть. Буду свободна через два часа. Если ты согласен подождать…
Флер».
«Согласен. Через два часа на углу Косого переулка и Драконова тупика. Это недалеко от главного входа в банк.
Билл».
---
Внезапно получив от начальника задание поискать кое-какую информацию в Большой магической библиотеке, Флер даже обрадовалась. Будет возможность опоздать и немного попортить нервы несносному Уизли.
Явившись на место встречи через три часа, она поняла, что сделала все верно. Билл заметно переживал, но раздраженным не выглядел.
- Не умег’ еще от голода? – участливо поинтересовалась Флер.
- Аппетит у меня волчий, но не надейся, так быстро я не умру, - усмехнулся Билл и предложил ей руку. Руку она приняла с благосклонной улыбкой, и понадеялась, что он не почувствует, что ее сердце колотится, как у нюхлера, почуявшего золото.
Впервые за последние несколько лет Флер Делакур ощущала себя немного скованно, находясь наедине с молодым человеком. Билл рассказал пару историй, которые, к досаде Флер, были действительно забавными и доступными ее пониманию, искренне интересовался ее делами и ел с большим аппетитом. Ей вспомнилось, как семикурсник из Хогвартса, с которым она открывала бал, так и не смог прикоснуться к рождественским кушаньям. Все часы, которые они провели рядом, тот мальчик не сводил с нее глаз, будто бы она была редким сокровищем. Да и, откровенно говоря, не только он.
Но Билл Уизли явно знал какой-то секрет.
- Кстати, - начал он, когда они уже перебрали все возможные темы и доедали десерт в немного неловкой тишине, - я читал твое предложение по поводу оптимизации обработки банковских документов за последние 50 лет… Оно и правда имеет смысл.
- О, п’гавда? – саркастично фыркнула Флер, но Билл не обратил на это внимания.
- Так вот, если ты хочешь, чтобы гоблины учли и рассмотрели это предложение, оно должно быть переведено на гоблинский.
- Может быть, я отдавать его на пе’гевод кому-то из отдела? – задумавшись, предположила она.
- А не боишься, что придется разделить право на идею с этим «кем-то»? – Билл серьезно взглянул на нее. – Гоблинским языком довольно хорошо владеет заместитель начальника Аналитического отдела, мистер Маклафлин. Но он очень любит выслужиться, поверь мне, я знаю, о чем говорю. Он не упустит случая присвоить себе лавры, если проект окажется действительно удачным и получит одобрение.
- И что ты п’гедлагать? – наморщила лоб Флер.
- Я предлагаю тебе свою помощь, - просто сказал Билл. – Я видел у тебя учебник грамматики, но не знаю, как далеко ты продвинулась. Давай я помогу тебе с переводом, и, если нужно, объясню то, что тебе непонятно. Так уж вышло, что за годы работы в банке я научился неплохо изъясняться на гоблинском.
И, дав ей время переварить услышанное, добавил:
- У меня есть кое-какие материалы дома. Если хочешь, можем зайти ко мне после ужина.
«Занятие гоблинским или занятие гоблинским?» - лихорадочно подумала Флер. – «Плевать, что это значит».
- Хо’гошо, Билль, спасибо. Но сначала я аппа’ги’гую домой, нужно оставить там мои ’габочие мате’гиалы.
Билл бросил взгляд на ее крошечную сумочку и, скрывая улыбку, кивнул.
- Ты знаешь, где я живу. Буду ждать тебя.
- Да. Merci за ужин, Билль. До вст’гечи, - снисходительно произнесла Флер и, выйдя из ресторанчика, аппарировала.
Что бы ни скрывалось под определением «занятие гоблинским», но принять душ и надеть белье покрасивее однозначно стоило.
---
- Ты всегда п’гиносишь вино, когда объясняешь людям п’гинципы г’гамматики? – иронично спросила Флер, злясь на себя за предательски вспыхнувшие щеки.
- Ты же из Франции, я подумал, это будет уместно, - спокойно ответил Билл и нервно завертел в руках волшебную палочку.
- Заниматься будем в гостиной? – не дожидаясь ответа, она прошла в квартиру и удобно умостилась на софе. Билл прошел следом, левитируя за собой бутылку и бокалы, ловко опустил их на столик рядом с книгами по гоблинской грамматике и скромно уселся в кресло напротив.
И на самом деле принялся объяснять ей порядок слов в предложениях и то, чем стоит руководствоваться при построении вопросов.
В какой-то момент Флер почувствовала что-то, похожее на отчаяние, но справилась с этим. После бокала вина грамматика стала казаться все более нереальной для изучения вещью, и она попросила несколько минут на передышку.
- Прости, я забыл, что у тебя был тяжелый день, а тут еще и вино, и сложный предмет… - протянул Билл, и голос его звучал на самом деле виновато. – Хочешь посмотреть фото из Египта? Я на их примере расскажу тебе парочку полезных фраз на гоблинском, они тебе точно запомнятся.
Флер кивнула – а что ей оставалось?
Через тридцать минут, три анекдота о гоблинах и две поучительные истории с полезными выражениями она поняла, что засыпает. Прямо на плече у Билла Уизли. И он весьма бережно обнимает ее. И у него очень, очень приятный парфюм.
От этой мысли сонливость Флер сняло как рукой.
- Спасибо, Билль, было очень… познавательно, - хрипло пробормотала она. – Я аппарировать домой, уже поздно. Спишемся на днях.
- Если хочешь, можешь снова поспать у меня. Мне бы не хотелось, чтобы тебя расщепило при аппарации, - спокойно заметил Билл.
Флер метнула в него острый взгляд, как бы давая понять, что уж аппарировать она способна, но все-таки согласилась. В конце концов, спать бок о бок с Биллом Уизли было для нее почти привычной вещью.
- Не могу заснуть, - тихонько пожаловалась она спустя несколько томительных минут после того, как они устроились каждый под своим одеялом.
- Я тоже, - так же шепотом признался Билл. – Что будем делать?
- Не знаю…
- У меня есть сборник интересных фактов о магической Британии. С картинками. Если хочешь, могу подвесить над постелью и подсвечивать Люмосом. Будет что-то вроде двигающихся картинок, - предложил Уизли.
Флер едва не застонала. Он издевается над ней, или ему и вправду хочется листать книгу посреди ночи? Ну что ж, посмотрим, как далеко он сможет зайти.
- Почьему нет? Всегда можно узнавать побольше, - вслух произнесла она.
Но просмотрев от силы пару страниц, она повернулась на бок и сонным голосом заявила, что вот сейчас-то уже вполне хочет спать. Билл кивнул, шепнул «Нокс» и отлевитировал книгу куда-то в сторону стола. Еще несколько долгих мгновений они лежали нос к носу с полуприкрытыми глазами и чересчур ровно дышали, а потом Флер с невероятным облегчением почувствовала, как его губы аккуратно накрыли ее.
Они настолько идеально подходили друг другу по габаритам, что Флер даже испугалась промелькнувшей у нее мысли о том, что было бы хорошо, если этот мужчина был с ней до конца их дней. Но когда Билл с глухим стоном уткнулся лицом ей в плечо и сжал ее в объятиях, она вдруг захихикала. А заметив, как Билл изменился в лице, расхохоталась в голос.
- Что такое? – Голос Уизли был хриплым и настороженным.
- Я думать, ты никогда на это не решишься, - выдавила Флер сквозь смех.
Билл покачал головой, усмехнулся и перекатился на место рядом с ней. Она едва закрыла глаза, когда почувствовала, как рука Уизли притягивает ее ближе.
И она совсем не возражала.
* * *
«Привет,
У тебя все в порядке?»
«Да, всё чудесно. Хочу спать и никак не могу разобрать почерк одного старый сотрудник…»
«Давай я зайду ближе к концу дня?»
«Заходи».
* * *
«Доброе утро,
Ты забыла у меня сережки, а я забыл взять их на работу. Зайдешь вечером забрать их?»
«Как я могла? Спасибо, встретимся в Атриуме».
* * *
«Билл,
Кажется, я забывала у тебя свою косметика. Не помню название по-английски».
«Я перерыл все, использовал Акцио, но кроме запаха твоих духов, в моей квартире ничего от тебя нет…»
«Ничего, я уже нашла это в сумочка».
«Ты уверена? Давай все-таки сама посмотришь вечером».
Ноябрь 1995
«Билл,
Это ужасно! Я совсем не могу понять, как изменять гоблинский глаголы. Ужасный, мерзкий язык!»
Билл усмехнулся. Гоблинская грамматика всегда оставалась прекрасным предлогом для встречи. Говорить «приходи, поедим что-нибудь, может быть, выпьем вина, а потом уж точно займемся сексом» было как-то чересчур прямо. К тому же, несмотря на языковой барьер и кажущуюся недалекость, с Флер действительно было, о чем поговорить. Кубок Огня не мог бы выбрать недостойного кандидата от одной из сильнейших магических школ Европы. Да и руководство Гринготтса вряд ли бы приняло ее на стажировку, если бы она была совсем уж глупа.
Нет, Флер Делакур была не просто прекрасной девушкой и сильной волшебницей. В ней было что-то еще, и это что-то затягивало Билла все дальше. В свои двадцать пять он еще никогда не любил – разве что несколько раз кратковременно, но отчаянно увлекался кем-то.
Встряхнув огненной головой, Билл призвал перо и быстро набросал на обратной стороне пергамента:
«Давай сначала сходим куда-нибудь перекусить? А потом уже и с грамматикой можно бороться».
Через четверть часа на его стол лег ответ: «Тогда заходи ко мне после семи - я хотела готовить что-нибудь французский, очень соскучилась за еда из моя страна».
Билл удивленно улыбнулся – это было не очень похоже на Флер, которая предпочитала легко завтракать дома, а обедать и ужинать в кафе. Ну что ж, домашняя французская кухня – это будет интересно! Он потер руки в предвкушении, поднял глаза от пергамента и увидел перед собой Патронус отца.
* * *
- Мерзкий, гадкий идиот! – Шипела Флер, меряя шагами крохотную кухню. Луковый суп, пирог с курицей и рататуй стыли второй час, а от Билла не было ни слуху, ни духу. Тесто для
crêpes вспузырилось под яростным взглядом, и стало ясно, что нужно успокоиться.
- Да я даже не ем эту проклятую курицу, - почти со слезами на глазах протянула девушка. – Какого черта, Билл Уизли, какого черта я должна была так стараться!
Когда еще через час усталый Билл аппарировал к ее дому, Флер без малейших следов слез сидела на ступеньках крыльца и кормила кусочком пирога двух тощих кошек.
- Тебе не осталось, - меланхолично заметила она почти без акцента и продолжила, не поднимая головы: – Я угостила пи’гогом б’годяг и оставила немножко этим котам. Я не ем ку’гицу, Билль. Но я хотела готовить что-то особенный. Я…
– Прости, что не сообщил тебе, что задержусь, - прервал ее Уизли, и посмотрел на нее грустно, виновато и как будто прощально. – У меня плохие новости.
Флер с трудом верилось в какие-то там плохие новости – когда желание проклясть рыжего мага, так некстати засевшего в ее голове, сошло на нет, она почувствовала сильнейшее опустошение. Но подняв глаза и встретившись взглядом с Биллом, она вздрогнула – с такой невыразимой грустью и нежностью он на нее смотрел.
– Будет война, Флер, - тихо сказал он почему-то по-французски. Слово
guerre оставило неприятный привкус во рту, оцарапало глотку и провалилось куда-то в желудок.
Флер посмотрела, как кошки воровато доедают остатки начинки, отряхнула пальцы от крошек, поднялась на ноги и посмотрела на Билла снизу вверх. Ей показалось, что за те пару дней, что они не виделись, он повзрослел и очень устал. Пробежав пальцами по пробивающейся рыжей щетине Уизли, Флер положила руку ему на грудь и почувствовала, как он затаил дыхание.
- Ужин уже покрылся льдом, но думаю, я смогу его сог’реть и не сжечь, - ровно произнесла она. – Поешь и г’асскажи мне всё.
И Билл вдруг ощутил, как его сердце отмерло под маленькой теплой ладошкой. Он кивнул и поднялся по ступенькам вслед за девушкой.
* * *
- Я не знаю, как все правильно объяснить, - насытившись, заговорил Билл, гипнотизируя красно-оранжевые разводы от рататуя на тарелке, – и не уверен, что вообще должен говорить об этом с тобой. Но так как за последние месяцы ты стала мне… стала моим близким другом, я считаю своей обязанностью предупредить тебя, Флер. Скоро здесь станет опасно, по-настоящему опасно, и тебе… - он глубоко вздохнул, - тебе лучше уехать из Британии как можно скорее.
Ответа не последовало. Билл оторвал глаза от тарелки. Флер в фартуке в нежный цветочек стояла, уперев руки в бока, и разглядывала его так, как будто решала: заавадить или ударить по голове половником. Она до ужаса напомнила Биллу его собственную мать, и по его спине пробежали мурашки.
- Значит, уехать из Б’гитании, - нараспев протянула она. – Твой новый близкий д’гуг должен уехать из Б’гитании. И ты даже не мочь объяснить, почему. Конечно, вд’гуг я ф’ганцузский шпион, п’гавда, Билль? Потому что я из Бобатон, из чужая ст’гана, и могу узнавать какие-то ваши сек’геты, да? А то, что я ум’гу п’госто потому, что не буду знать, что тут с тобой п’гоисходит, ты не думать! Я же твой д’гуг, я же твой такой хо’гоший д’гуг! Так вот, ты не дождаться, что я уеду отсюда только потому, что здесь у вас VACHEMENT DANGEREUX!
Под конец гневной тирады голос Флер взлетел до крика, она резко отвела палочку в сторону, и Билл инстинктивно отшатнулся и потянулся за своей. Но девушка всего лишь отлевитировала грязную посуду в раковину и криво улыбнулась.
- Вот как, Билль Уизли. Ты бояться моего нападения. Bien. Тогда я сделаю вот что, - она вытянула левую руку вперед, и не успел Билл издать и звук, как из ее палочки вылетела золотая лента и обвилась вокруг тонкого запястья.
- Клянусь, - твердо произнесла бледная от волнения Флер, стараясь правильно произнести каждое слово, - что не пе’гедам все услышанное от Билла Уизли ни живой, ни ме’гтвой душе, если он сам того не захочет. Магия мне свидетель.
Золотая лента вспыхнула и погасла. Пораженному Биллу не к месту подумалось, что тишину сейчас можно порезать на ломтики. Еще пару мгновений Флер посверлила его взглядом, а затем развернулась к нему спиной и принялась мыть посуду.
- Ты удивительная девушка, Флер Делакур, - наконец хрипло выдавил Билл. – Я не могу передать, что для меня значит твой поступок, ты не представляешь, что творится сейчас у меня в голове… И я даже не представляю, что может твориться в твоей, - поспешно закончил он, поднимаясь со стула и обнимая девушку за дрожащие от рыданий плечи.
* * *
– Думаю, ты и сама помнишь, как закончился Тремудрый Турнир и что писали в газетах, - начал Билл, когда Флер успокоилась и устроилась в его объятиях на диване в гостиной, готовая слушать. - Наше правительство отказывается признавать возвращение Вол… Сама-Знаешь-Кого, но еще со времен Первой войны в Британии существует группа людей, которая поддерживает Дамблдора. Моя семья связана с этими людьми. Сегодня в Хогвартс вернулся Хагрид – ты должна его помнить, он близко общался с вашим директором, мадам Максим, - и он принес новости о том, что Вол… Сама-Знаешь-Кто завербовал сторонников среди великанов. Из других источников поступает информация, что он продолжает вести переговоры с оборотнями. Есть и другие данные о том, как его сторонники готовятся к войне, - я и сам не совсем хорошо осведомлен о деталях. Одно нам известно точно: он ищет пути пробраться в Министерство магии, и наши люди там пытаются ему помешать. Это пока все, что я действительно могу тебе рассказать.
- А чего они хотят от тебя? – Настороженно поинтересовалась девушка, рисуя невидимые узоры на предплечье Уизли. – Чтобы ты… как это гово’гят? Де’гжал ’гуку на се’гдце Г’ринготтса?
- Руку на пульсе, - усмехнулся Билл. – Что-то вроде этого. На самом деле, мой перевод из Каира в Лондон оказался очень на руку этой организации, Ордену Феникса.
- Если я могу п’гигодиться, ты должен мне сказать, - серьезно заявила Флер. – Я бы хотела помогать тебе, и если вд’гуг нужны сведения из Ф’ганции…
- Мадам Максим очень дружна с Хагридом и Дамблдором, так что кое-какие контакты у нас есть, - ответил Билл. – Но если нам будет этого недостаточно, я знаю, к кому обратиться, - добавил он и легко поцеловал девушку в сердито надутые губы.
Декабрь 1995
- Билль, - вдруг спохватилась Флер перед отъездом домой на рождественские каникулы, - я хотела тебя кое о чем поп’госить. Это касается моей клятвы.
Билл Уизли лениво открыл глаза и посмотрел на Флер снизу вверх. Его голова покоилась на коленях девушки, а ее руки порхали в его распущенных волосах, и Биллу казалось, что мысли тоже повинуются движениям пальцев, то сбиваясь в стайки, то разбегаясь в стороны. В тот момент они рассыпались особенно далеко, и в голове молодого человека не было ничего, кроме блаженной звенящей пустоты.
- Ммм? – Вопросительно промычал он, неспособный на связную речь.
- Я бы хотела, чтобы ты помог мне кое-что изменить в моей клятве, - пояснила Флер. – Я обещала не пе’гесказывать все услышанное от тебя без твоего согласия, п’гавильно?
Билл прикрыл глаза в знак согласия.
- Так вот, я хочу, чтобы я могла ’гассказывать о том… В общем, пе’гесказывать некото’гые личные вещи, - закончила Флер, немного покраснев. – Маме и сест’гам хотя бы.
- То есть, ты хочешь обсуждать между вами девочками, какие вещи я тебе говорю вот в таких ситуациях, как сейчас? – Протянул Билл, чувствуя, как девушка подавляет смущенную улыбку. – Хочешь вести разговоры в духе «А я ему сказала – а он мне в ответ…»? Ну, пожалуй, если ты меня сейчас поцелуешь, я исполню и не только это желание, если честно. Как не потакать слабостям дорогой тебе женщины?
Глаза Билла оставались закрытыми, и поэтому он не увидел всю ту гамму радости и гордости, что играла в каждой черточке лица Флер, когда она наклонялась, чтобы поцеловать его.
- Флер Делакур, освобождаю тебя от обязательства утаивать сказанное мной от каждой живой или мертвой души, если сказанное касается наших взаимоотношений. Магия мне свидетель.
- Наконец-то смогу как следует обсудить тебя с под’гужками, - Флер показала ему язык, легонько поцеловала его в нос и унеслась собираться.
Билл еще раз проверил ее портал до дома на наличие вредоносных заклинаний, ничего не обнаружил и немного успокоился. Перспектива не видеться минимум три недели навевала на него чувство, в котором он не хотел признаваться самому себе. Наблюдая, как девушка проверяет наличие необходимых вещей и кривоватым гоблинским шрифтом пишет список того, что нужно привезти из Франции, он чувствовал, что уже начинает скучать по ней.
Впрочем, на праздниках особо скучать не пришлось. Аппарировав в свою квартиру – рубашка все еще хранила тепло объятий Флер – он решил вздремнуть. До Рождества оставалось всего два дня, и один из них нужно было провести на работе – предвиделась предпраздничная рутина: сортировка отчетности, обсуждение подарков родным и постоянное поглядывание на часы. Биллу показалось, что его голова только-только коснулась подушки, как его разбудил высокий голос матери.
- Билл! Билл, проснись, отец в Мунго, он потерял много крови! Я в больнице, скорее приходи сюда, - повторяла голова Молли Уизли, торчащая из камина.
Билл протер глаза, вскочил с дивана, зачерпнул горсть летучего пороха и шагнул в камин.
