Очень страшная история. Часть 3. "Много шума...и ничего"

Глава 1

Глава 1

"Одна маленькая просьба..."


Наконец-то настало лето. Все вздохнули с облегчением, и не зря: отгремел выпускной вечер, и те из выпускников, которые через пару дней после праздника обрели, наконец, способность к самостоятельному передвижению, начали упаковывать чемоданы, готовясь к решительному выходу во взрослую самостоятельную жизнь.

Профессор Снейп каждый год ждал выпускного вечера с особым, тщательно оберегаемым от посторонних глаз нетерпением. Иногда он даже соглашался принять участие в празднестве…и наутро он оказывался единственным из допущенных на праздник, кто не сожалел, что вообще почтил своим появлением этот свет. Все потому, что зельевар (спасибо многолетнему опыту шпионажа) всегда умел уловить, что пахнет жареным (а жареным начинало пахнуть, когда директор поднимался со стула и начинал речь, в которой содержались слова «за всю мою долгую и нелегкую жизнь», «а вот когда я, помнится» и «в этот великий день»), профессор незаметно выскальзывал из Зала и скрывался в своих подземельях.

Наутро у всех, стремившихся как-то сгладить впечатления от директорской напутственной речи, а потому перестаравшихся с «Огневиски», адски болела голова, а профессор Снейп брал реванш за все невзгоды учебного года: запирался в своих подземельях и накладывал на дверь с десяток, укрепляющих заклятий. Заглушающие заклятия он не накладывал: отчего-то ему нравилось слышать мольбы страждущих. Страждущие жаждали антипохмельного зелья, а сей божественный напиток умел варить только сам профессор, да еще Гермиона Грейнджер, но после выпускного она по вполне понятным причинам этого сделать не могла.

Что и говорить, праздник удался. Профессор Снейп сидел в своем любимом кресле и размышлял об открывавшихся перед ним перспективах. Наконец-то истек его контракт. Наконец-то он сможет покинуть гостеприимные стены Хогвартса и посвятить себя какому-нибудь любимому занятию. Любимых занятий, помимо третирования учеников и изготовления зелий, у него не было, но профессора это не пугало: он как раз собирался что-нибудь придумать. Профессор Снейп как раз раздумывал над решением этой проблемы, колеблясь в выборе между разведением пираний и вязанием на спицах (говорят, здорово успокаивает нервы), как вдруг в дверь осторожно постучали.

- Я никого не жду, - любезно откликнулся профессор. – Катитесь к мадам Помфри!

- Северус, - раздался укоризненный голос директора Хогвартса, – мне не нужно антипохмельное зелье?

- Правда? – изумился профессор, роняя книгу.

- Да, - подтвердил директор. – Удивительные создания, эти фениксы…вот когда мы с Николя в тысяча девятьсот двадцать пятом…

- Директор, вы что-то хотели? – профессор, вспомнив, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих, решил напомнить Альбусу Дамблдору о деле, которое и привело директора в мрачную обитель зельевара, а точнее – к накрепко запертой двери этой самой обители. Что угодно, только не очередная серия воспоминаний.

- Ты знаешь, о чем мне придется попросить тебя, Северус, - молвил директор, и профессору Снейпу стало жарко, несмотря на сырой холод подземелий.

- О чем же? – профессор решил покориться судьбе.

- Северус, - торжественно начал директор Хогвартса. – Ты сдержал свое обещание, ты работал преподавателем зельеварения до самого выпуска Гарри Поттера. Теперь ты волен покинуть Школу. Но я хочу попросить тебя об одной услуге.

- Об одной? – с подозрением откликнулся зельевар, в душе которого, как в котле, уже закипали самые мрачные предчувствия.

- Да, всего об одной, - ответил директор. Сделал паузу и начал: - Северус, ты, конечно, помнишь, как ученики нашей Школы выиграли конкурс на лучший проект Школы магии?

- Да, осторожно согласился профессор Снейп. Пока он не понимал, чем же грозит ему какой-то там конкурс. Но мрачные предчувствия никак не хотели отступать.

Дальнейшие события показали, что закаленная годами шпионства профессорская интуиция вновь сработала на все сто, но этот факт едва ли могу принести профессору утешение.

****
Праздник определенно удался. Об этом говорил вид гриффиндорской гостиной наутро. Выглядела она так, будто в ней только что происходило ожесточенное сражение полка авроров с таким же количеством Упивающихся Смертью. Повсюду валялись тела поверженных, повсюду царило разорение и запустение. Некоторые из павших в бою, судя по всему, были еще живы. Из-под столика раздался слабый стон:

- Воды…воды…

Ему вторил другой голос:

- Мерлина ради, сгоняйте кто-нибудь к Снейпу…

- Лучше к Гермионе, - подключился третий голос.

- Отвалите, - невежливо откликнулась вышеупомянутая Гермиона, пытаясь встать с ковра перед потухшим камином, – не видите , что ли…плохо мне. Ик!
- О, Мерлин! – над разоренной гостиной пронесся дружный стон. Павшие в неравном бою с зеленым (слизеринским) змием потихоньку начинали подавать признаки жизни.

Надо сказать, что поутру эта самая жизнь многим кажется ужасной. Что ж, может, это действительно так. Главное – помнить, что в любой момент эта самая жизнь может стать еще ужаснее.


****
Праздник действительно удался. Так размышлял Альбус Дамблдор, оглядывая Большой Зал. Над приведением его в порядок уже успели изрядно потрудиться домовые эльфы. Но и им не под силу оказалось ликвидировать все последствия неудержимого веселья покидающих Школу выпускников.

Директор критически оглядел круглую выемку в полу ровнехонько посередине Большого Зала. Раньше ее определенно не было. Диаметр у выемки был как у средних размеров тазика. Альбус Дамблдор, хоть и прибег к помощи чудодейственного средства (слезам феникса, а вовсе не одного из черномагических зелий, которых ему впрок наварил профессор Снейп), не сразу смог вспомнить, откуда взялось это «украшение».

Потом, добрым словом помянув Мерлина и его волосатую…то есть, Мерлина и его длинную бороду, директор Школы чародейства и волшебства все же смог припомнить, при каких именно обстоятельствах возникла выемка. После этого директор решил, что отныне…или, по крайней мере, на следующий год родителям и прочим родственникам выпускников доступ на Бал будет закрыт! И все тут! Ну а когда стены школы покинет Джинни Уизли (конечно же, директор понимал, что передышка будет временной – лет этак через двенадцать-пятнадцать Школу вновь наводнят дети с пожарного оттенка волосами), запрет можно будет снять. Временно. Но никаких больше Уизли! И дело было вовсе не во вредительских сюрпризах от гг. Фреда и Джорджа, вовсе нет.

Главная опасность исходила от вполне приличного на вид человека, а именно – от Артура Уизли. Этот энтузиаст маггловских технологий и всего прочего, имеющего хоть какое-то отношение к магглам, имел неосторожность рассказать Хагриду о загадочном танце под подозрительным названием «брейк-данс». Ясное дело. Что гигант тут же загорелся желанием испробовать его в действии, и первым номером программы было как раз «быстрое вращение на голове».

Директор обошел выемку , взмахнул палочкой…но отверстие в полу никак не желало исчезать. Альбус Дамблдор вздохнул и решил попросить у мадам Спраут какое-нибудь из ее растений. В горшке подходящего размера, разумеется. Надо же было как-то задекорировать стихийно возникшее углубление.

Профессор Дамблдор еще какое-то время развлекал себя мыслями о прошедшем Бале, ну а потом силой заставил себя вернуться к суровой реальности. Реальность действительно была сурова. Дело снова касалось чести Школы…

Вспомнив о том, что профессор Снейп все же согласился содействовать, Альбус Дамблдор с облегчением вздохнул и направился в подземелья. Перед визитом в гриффиндорскую гостиную придется еще раз побеспокоить зельевара.
****
Гермиона Грейнджер все-таки была необыкновенной девушкой. Вспомнив о долге, она, держась за стены и переступая через лежащих в самых экзотических позах однокашников, направилась за котлом и ингредиентами для зелья. Да, Гермиона Грейнджер была необыкновенной девушкой, потому что антипохмельное зелье у нее получилось высшего качества, даже и в такой день, точнее – в такое утро . Это признали все, принявшие из ее рук божественный напиток исцеления, даже Драко Малфой. Это признал Рон, со счастливой улыбкой на лице возлежащий рядом с диваном, на котором со всеми удобствами расположились Гарри Поттер и Драко Малфой, на плече которого дремала жаба Невилла. Хозяин жабы посапывал в кресле у камина.

Рон приподнялся и оглядел гостиную. Те из выпускников, кто все же оказался способен к самостоятельному передвижению, уже ушли : скорее всего, оккупировали ванные комнаты. Под потолком гриффиндорской гостиной меланхолично покачивалось привидение: Почти Безголовый Ник спал, свесив голову набок.

На картине, висящей на самом почетном месте (раньше там висела полка, на которой стоял Квиддичный Кубок), спал нарисованный Том Риддл. Очевидно, юному Волдеморту снилось что-то очень хорошее: во сне он улыбался и шевелил хвостом, пририсованным ему талантливым и щедрым художником. *** Все пять ушей Темного Лорда живописно шевелились: возможно, во сне Риддл занимался охотой на магглов или еще каким-нибудь достойным и приятным делом.

Муки похмелья оставили нашего Рона, а мысли его потекли в очень даже приятном направлении. Судя по всему, Гермиона все же благосклонна к нему…еще чуть-чуть, и…

Рон мечтательно обнял диванную подушку, которую сжимал в объятиях. Гермиона…

Сладостные мечты были прерваны самым грубым образом.
****
Рон с трудом принял вертикальное положение. Пусть он уже выпускник, но валяться на полу, да еще с диванной подушкой в объятиях…в присутствии директора…

Рональд Уизли мужественно встал с пола и принялся будить Гарри Поттера. Герой волшебного мира тут же проснулся и, выхватив волшебную палочку, выскочил на середину комнаты, выкрикивая:

- Н-н-нам грозит оп-панснть…г-где В-вы—лдморт???

- Я здесь, - зевнул с картины нарисованный Риддл, укоризненно глядя на него.

- Э…- Гарри Поттер смущенно спрятал палочку за спину и, подойдя к дивану, дернул спящего Драко Малфоя за мантию. Тот , неделикатно сбросив на пол жабу Невилла, сел на диване и недоуменно уставился на директора и на слизеринского декана.

- Ну, я вижу, все в сборе, - неуверенно начал директор.

- Все? – поинтересовался Драко Малфой.

- Все, - подтвердил Альбус Дамблдор. – То есть…почти все.

- Не хватает мисс Грейнджер, - вставил Снейп.

- И правда, а где Гермиона? – вспомнив, что ему надлежит изображать ревнивого воздыхателя (на неревнивого Гермиона ну никак не соглашалась), негодующе воскликнул Рон.

- Я здесь, - ответила Гермиона, пытаясь протиснуться через не полностью открывшийся проем за портретом Полной Дамы. Полная Дама, всю ночь впускавшая и выпускавшая выпускников, в самый неподходящий момент уснула. Рон, вовремя вспомнив о своей роли галантного кавалера, подскочил к даме своего сердца и подал ей руку.

Когда Невилл Лонгботтом был разбужен, когда пропавшая жаба была поймана и водворена в вазу с цветами (для сохранности), когда портрет Тома Риддла сняли со стены и прислонили к одному из кресел (Риддл заявил, что он непременно желает все видеть своими глазами и все слышать своими ушами – да-да, всеми пятью!), только тогда все пятеро учеников, директор и бывший (кажется, все-таки бывший) профессор зельеварения смогли спокойно усесться в кресла и начать важный разговор.

Точнее, начал его директор, а все остальные мрачно слушали. Когда директор договорил, на какое-то время воцарилось мрачное молчание.

Наконец Гермиона спросила:

- А это обязательно? Ну, нам обязательно в этом участвовать? А как же …я же собиралась готовиться к поступлению в Высшую Школу магии…

- Боюсь, что обязательно, мисс Грейнджер, - отозвался директор. – Ну, вы же понимаете: честь Школы……- он беспомощно развел руками. - Министерство настаивает на вашем участии.

- Министерство? – оживился Драко Малфой. – Хм…Министерство…это может быть весьма полезно…для будущего.

- Как бы то ни было, вы пятеро – группа школьников, которым принадлежат основные заслуги в том, что наша Школа победила в международной конкурсе «Построй Школу будущего». И теперь, хотим мы того или нет, мы…то есть, вы, должны разработать проект строительства этой самой Школы…теперь уже на местности. Скорее, это не строительство, а перепланировка будет, - сказал Дамблдор. – На месте здания, где когда-то размещалось Министерство Магии. Неподалеку от Лондона.

- Слава Мерлину, что я уже не учитель, - резюмировал Снейп. – Школа магии – под самым носом у магглов. Ну-ну.

- Да, прекрасный проект, - рассеянно ответил Дамблдор. – Вы должны будете осмотреть территорию, разработать проект доработки уже существующего объекта…разумеется, за каждым вашим шагом будет пристально следить пресса. «Ежедневный Пророк» будет освещать работу над проектом. Ведь это же вопрос престижа целой страны. Конечно , ваше участие будет чисто номинальным. Вы будете присутствовать там в течение месяца…а потом вы вольны заниматься чем пожелаете. В конце-то концов, Школу вы все же закончили.

- Чему я до сих пор не устаю поражаться, - отметил Снейп, но его реплика осталась без внимания.

- Лучше, чем торчать у Дурслей, - заметил Гарри Поттер. – И лучше, чем сидеть в доме Блэков в компании этого домового эльфа-фетишиста.

- Вы будете присутствовать там в течение месяца, - невозмутимо продолжил директор, - а сопровождать вас там будет профессор Снейп.

Ответом ему был дружный стон в исполнении Гарри Поттера, Рона Уизли и Невилла Лонгботтома. Гермиона Грейнджер молча уставилась на директора, Драко Малфой чему-то улыбался (возможно, оценивал перспективы и полезные знакомства, которыми он непременно обзаведется в мире большой политики), нарисованный Риддл заинтересованно навострил уши. Профессор Снейп закрыл лицо руками и начал раскачиваться из стороны в сторону. Жаба Невилла притихла в своей вазе: что-то подсказывало ей, что в ее судьбе скоро наступят большие перемены.

Один лишь директор Хогвартса оставался невозмутим.

***Оригинальная внешность Тома Риддла целиком и полностью на совести Рона Уизли, обнаружившего в себе дар художника-авангардиста. Об этом написано в «О.С.И. – 1»


Действующие лица и исполнители

На следующее утро пятерка участников проекта прибыла к месту проведения работ. Профессор Снейп с большим облегчением узнал от директора, что его постоянного присутствия в местах дислокации выпускников, призванных в очередной раз бороться за честь Школы, не требуется. Он должен будет лишь изредка проведывать своих подопечных, проверяя, все ли в порядке. Правда, профессор был более чем уверен, что на «все в порядке» рассчитывать не стоит, но мысль эту он с упорством, достойным лучшего применения, загонял на задворки сознания. Эта мысль прекрасно себя чувствовала в компании воспоминаний о безоблачных школьных годах, когда господа Мародеры пытались сделать из юного Северуса Снейпа свою любимую игрушку.

Прибытие пятерых выпускников и одного крайне недовольного всем на свете профессора зельеварения было обставлено во всей возможной торжественностью.

Едва наши герои успели переступить порог здания, которое, собственно, и предполагалось перестраивать под пресловутую «школу будущего», как тут же оказались под прицелом нескольких фотообъективов и одного Прытко Пишущего Пера. Как выяснилось, о готовящейся пресс-конференции никто из выпускников не знал. Не знал о ней и профессор Снейп, поэтому он замер на пороге, пытаясь справиться с нахлынувшими на него чувствами.

Мало того, что в тот самый момент, когда он уже считал себя свободным человеком, ему пришлось подписаться на выполнение отвратительнейшего, по его мнению, задания (а что может быть отвратительнее охраны Гарри Поттера, профессор и представить себе не мог), так еще и факт участия профессора во всем этом фарсе, судя по всему, попадет в газеты. Утешив себя мыслью о том, что он все равно собирался сбежать куда-нибудь в глушь, где его никто не знает, профессор Снейп изобразил фирменный презрительный прищур и занял свое место за столом.

Пихаясь и спотыкаясь о стулья, рядом с профессором уселись Невилл Лонгботтом и Гермиона Грейнджер. В центре стола разместился Гарри Поттер , по бокам от него – Драко Малфой и Рон Уизли, из сумки которого торчал какой-то подозрительный рулон. Профессор покосился на рулон, и оказалось, что в своих подозрениях он был прав: Рон Уизли развернул свернутый в трубочку портрет молодого Волдеморта, и кое-как разместил его на столе рядом с собой. «Я обещал ему, что он будет все видеть и слышать», - смущенно пояснил Рон в ответ на возмущенное шипение профессора Снейпа.

Наконец, все шестеро героев дня заняли отведенные им места и перестали препираться между собой. Распорядитель церемонии, он же – заместитель министра магии по вопросам культуры, мистер Реджинальд Монстрр, с облегчением вздохнул и начал приветственную речь. По степени занудства и количеству содержащихся в ней назиданий она легко могла бы заткнуть за пояс не только традиционную речь директора Хогвартса, которую Альбус Дамблдор имел обыкновение произносить на выпускном вечере, а и даже все лекции профессора Биннса, вместе взятые.

Через четверть часа Прытко Пишущее Перо согнулось пополам и отказалось функционировать, и это при всем при том, что за свой долгий век чего только ему, Перу, не приходилось записывать. Рита Скитер клевала носом, позабыв про свои профессиональные обязанности, один из присутствующих фотографов облокотился на свой штатив и заснул, умело имитируя позу спящей цапли. Второй фотограф развлекался, фотографируя с разных ракурсов спящую на стене муху, тоже, несомненно, утомленную речью замминистра. Почетный гость церемонии между тем не замечал спада интереса аудитории и вдохновенно вещал дальше. Когда пытка, по своей изощренности не уступавшая лучшим разработкам Беллатрикс Лестрейндж, наконец, закончилась, бодрствующим оставался один лишь Том Риддл, да и то, мы смеем выразить подозрение, все из-за того, что он был нарисованным.

Увидев, какой эффект произвела его потрясающая речь, замминистра шумно откашлялся и хлопнул в ладоши.

- Господа, - сказал он, - рад вас приветствовать. Как вы, наверное, поняли, мы имеем честь присутствовать при величайшем событии в мире магии…

На лицах присутствующих появилось выражение такого ужаса, что вдохновенный оратор смутился и, комкая в руках идеально отглаженный носовой платок, наконец-то приступил к делу.

- Итак, пятеро наших юных…э…участников, наконец, здесь, и я рад познакомить их с их непосредственными обязанностями. Я здесь, чтобы ответить на любые ваши вопросы. Любые.

Слушатели заметно оживились и приступили к выяснению волновавших их вопросов.

Вскоре выяснилось, что смутная тревога, терзавшая всех шестерых (не считая Риддла). Случилось это, когда Гермиона Грейнджер задала очень простой вопрос:

- А где мы будем жить и работать? Уж если по условиям нашего соглашения мы должны провести тут, - она обвела обшарпанные стены зала выразительным взглядом, - то вы просто обязаны предоставить нам помещение, пригодное для жилья? Я понятно выразилась?
- Понятнее некуда, - затрясся мистер Монстрр, а Рон Уизли и Рита Скитер даже посмотрели на него с сочувствием: уж им ли было не знать, каково это – столкнуться с разгневанной Гермионой. Уж лучше голыми руками ловить за хвост разозленных соплохвостов…если, конечно, кто-то в состоянии определить, где же у них хвост. – Разумеется, мы об этом подумали. К вашим услугам будет целый пансионат…в нем когда-то жили маггловские студенты, ваши ровесники.

- Представляю, какой там погром, - невежливо высказался профессор Снейп, лишь миг спустя спохватившись, что ему, собственно, совершенно безразлично, в каких условиях будет жить ненавистный Поттер. А если в свинарнике, так даже лучше.

- Ничего страшного, - беспечно сказал Гарри Поттер. – Пара-тройка заклинаний, и все будет в ажуре.

- Нет-нет, никаких заклинаний! – замахал руками мистер Монстрр. – Вы не должны пользоваться магией! Ведь главная цель нашего проекта, помимо всего прочего, - доказать, что и маги могут обходиться без магии. Вообще-то обходиться без магии вы должны лишь при работе над проектом, но чтобы у вас не возникало искушения сжульничать, а также для чистоты эксперимента, мы в Министерстве решили запретить вам пользоваться магией вообще. Но это всего на месяц! – выкрикнул он, почувствовав нешуточную угрозу в направленных на него взглядах.

Очнувшиеся от спячки корреспонденты «Пророка», подгоняемые оставшейся без письменных принадлежностей Ритой, поспешно застрочили в своих блокнотах.

- Всего на месяц…- промолвил профессор Снейп, едва сдерживая зловещую улыбку. Что ж, в этой бочке дегтя все-таки оказалась довольно-таки большая ложка меда! Ненавистному Поттеру туговато придется…Но, гиппогриф задери это Министерство, а как же честь Школы? Почему-то позабыв о том, что честь Школы ему совершенно безразлична, профессор Снейп пообещал себе, что будет присматривать за своими подопечными как следует. И уж он постарается, чтобы они наилучшим образом справились со своими обязанностями. Даже если это их убьет. И тут уж он улыбнулся , не скрываясь.

*****
Следующая неделя прошла в хлопотах, не все из которых можно было бы назвать приятными. Когда наши герои разместились в предоставленном им пансионате (на поверку оказавшемся небольшим коттеджем), и профессор Снейп убедился, что его подопечные живы и почти здоровы, он с величайшим облегчением аппарировал в Хогсмид и решительной походкой направился в «Кабанью Голову». Чем он там занимался, мы сказать не можем, но до Хогвартса профессор добрался только наутро.

Что до наших пятерых героев, то они были полностью поглощены увлекательнейшим занятием – а именно, выживанием без магии. Магглорожденная Гермиона и воспитанный магглами Гарри особых лишений не испытывали, зато Драко Малфой, Рон Уизли и Невилл Лонгботтом, чистокровные колдуны в черт-знает-каком поколении, столкнулись со множеством непредвиденных трудностей. Что до Невилла, так тот больше всего жалел о невозможности использовать заклинание для завязывания шнурков. Но, собственно, бытовые проблемы не так уж сильно и пугали наших героев. Пережив три покушения на свою жизнь со стороны тостера, и наконец-то укротивший строптивую технику Драко Малфой теперь мог бы с гордостью считаться экспертом по маггловскому быту. Куда там Артуру Уизли…

Устроившись на новом месте, наши герои наконец-то вспомнили и о работе. На второй день после приезда они вооружились несколькими рулетками, изрядным запасом карандашей и бумаги (уж если по-маггловски, так по-маггловски), и отправились на обследование местности.

В первый день им как-то не удалось как следует разглядеть бывшее Министерство. Зато теперь у них было полно времени. Остановившись неподалеку от здания, все пятеро сгрузили на землю принесенные орудия труда и схватились за головы. Собственно, именно для этого им и понадобились свободные руки.

- Мерлин мой, какое же оно…огромное…- выказал пораженческие настроения НевилллЛонгботтом. А территория-то…ведь весь проект озеленения, всякие там садики-огородики, это все на мне, - с горечью отметил он. – Вы только поглядите на этот бурьян! Как , позвольте спросить, мы избавимся от этого без магии?

Громадное старое здание было окружено старым заросшим садом, больше похожим на дремучий лес. Наши герои приуныли.

- И что вы тут замерли? – из сумки Рона донесся сварливый голосок Тома Риддла. – Вы что, думаете, что я за вас всю работу сделаю?

Возмутительное заявление бывшего темного Лорда возымело кое-какое действие. Гарри Поттер вспомнил о своем героическом прошлом и со вздохом сказал:

-Надо начинать…все равно за нас никто этого не сделает. Помните о чести школы, - без особого энтузиазма призвал Гарри.

И работа закипела. Начать решили в первого этажа . Нарисованный Риддл все рвался в подземелья, утверждая, что обследование замка непременно нужно начинать с них, но туда попасть не удалось – как оказалось, вход в подземелья был замурован очень много лет назад.

Через три дня адского труда был готов криво накарябанный на помятом пергаменте план первого этажа. У Рона сил не осталось, чтобы привести его (чертеж, а не этаж) в более приличный вид. А ведь в замке оставалось еще семь этажей. И подземелья. И сад. И все это следовало не только начертить, а еще и, используя свежеизготовленный план здания, создать план по перестройке замка.

Всем стало ясно, что за месяц с этим никак не справиться. В сутках все же двадцать четыре часа.

- Времяворот? – с надеждой предположил Гарри.

- Отпадает, - отмела его предложение Гермиона. – Нам же нельзя использовать магию. Помнишь, что случилось с Драко?

Гарри и без ее напоминания прекрасно помнил, как пару дней назад Драко, забывшись, использовал заклинание, чтобы высушить рубашку от пролитого на нее чая. Видимо, Министерство позаботилось о системе оповещения: уже через пару минут над головой несчастного Малфоя кружила сова , доставившая гневное письмо с предупреждением.

Наши герои изрядно приуныли. В их некогда стройных рядах воцарились разброд и смятение. Когда им наносил визит мистер Монстрр и задавал вопросы о продвижении дела, они отделывались вялыми междометиями и спешно переводили разговор на другую тему. Одним далеко не прекрасным утром Рон, Невилл, Гермиона и Драко сидели в темноватой кухоньке, вяло поглощая овсянку (кулинария никогда не была хобби Гермионы, а домовые эльфов в этих местах не водились). Нарисованный Риддл, чей портрет повесили на дверь холодильника, меланхолично насвистывал омерзительную песенку Упивающихся Смертью. Слова там были такие:

«Я Темный Лорд, и зовут меня Том.
И есть у меня УПСов полный дом.
Мания величия – это просто ерунда.
Спроси: себя ты любишь?
Отвечу: Ну да!…»***

Громко хлопнула дверь, и в кухню, прервав пение бывшей Угрозы всего волшебного мира, ворвался Гарри Поттер. Четверо друзей вяло приветствовали его.

- Какие новости? – поинтересовалась Гермиона.

- Отличные! – выкрикнул Гарри, с размаху плюхнувшись на стул. – Отличные! Оказалось, у Фаджа имеется подробнейший план этого чертова замка! Поэтажный план! Все до мельчайших подробностей! Подземелья! Все!

- Мы спасены? – недоверчиво промолвил Невилл.

- Почти, - Гарри сбавил тон. – Видите ли, Фадж согласился дать нам взглянуть на этот план. Но не просто так. Я пообещал…

- Что ты пообещал, Поттер? – с подозрением вопросил Драко. – Сколько раз я предупреждал тебя не принимать важных решений, не посоветовавшись со мной…

- Я бы попросила вас обоих прекратить эту семейную сцену, - ледяным тоном заявила Гермиона. – Продолжай, Гарри.

- Так вот, в обмен на этот план…черт, мне даже как-то неудобно…я вроде как за вас всех согласился.

- Согласился на что? – Рон отвлекся от малевания очередного шедевра на куске старых обоев.

- Видите ли…Фадж втайне от всех считает себя великим драматургом. В этом году в Министерстве какой-то юбилей, так он написал пьесу и мечтает поставить по ней спектакль…спектакль будет показан во время празднования.

- Что за пьеса? И при чем тут мы? – рявкнула выведенная из себя Гермиона.

- Мы в ней сыграем, - сказал Гарри и на всякий случай прикрылся табуреткой.

- Мы будем играть в какой-то дебильной пьесе, а всю работу за нас Мерлин сделает? – рассердился Рон.

- Без пьесы не видать нам чертова чертежа, - огрызнулся Гарри.

- Так мы ждем, Поттер, - проговорил Драко. – Рассказывай уж…

- Ну…пьеса, конечно, идиотская. Рассказывается в ней об одной молодой ведьме из богатой чистокровной семьи, которая влюбилась в юного мага-полукровку, борца за права магглов. Девица повсюду преследует своего героя, а он, в свою очередь, уклоняется от ее…чувств.

- Та-а-к, - сказала Гермиона. – и кто же будет играть эту…особу?

- Ты, кто же еще, - Гарри отодвинулся от Гермионы еще дальше. Хоть он и был Мальчиком-который-выжил, он прекрасно отдавал себе отчет в том, что его удаче рано или поздно придет конец.

- А кто – этого…борца за какие-то там права?

- Я, - хмыкнул Гарри. – Ни на кого другого Фадж бы не согласился. Вам тоже нашлись роли, - порадовал он Рона и Невилла с Драко. – У главной героини есть жених, маг из богатой чистокровной семьи.

- Жених? – возмутился Драко. – Но как я смогу сыграть жениха? Это же…нет, я не справлюсь.

- Успокойся, жениха будет играть Рон. Этот самый жених безответно влюблен в героиню, а она к нему равнодушна.

- Как, опять? – возмутился Рон, но никто не обратил на него внимания.

- Угу, - рассеянно отозвался Гарри. – Папаша девушки, черный маг, хочет убить главного героя.

- А кто будет играть черного мага? – поинтересовался со своей картины Риддл.

- Сам Фадж, - Гарри усмехнулся. – У главного героя есть друг, помогающий ему во всем. На эту роль ты согласен? – спросил он у Драко.

- Пожалуй. Это все?

- Нет. Еще одна роль осталась. Из главных – массовку нам министерские чиновники обеспечат. У главного героя есть…э…невеста, юная маггла. Герой собирается жениться на ней, главная героиня ревнует, строит козни…

- Невеста? – с подозрением спросил Драко. – А почему я не могу сыграть невесту? – ляпнул он, и тут же смутился. – Пардон. Не буду я играть невесту. Она же маггла!

- Невесту сыграет Невилл, - резюмировал Гарри. – Все равно, кроме Гермионы, женщин в составе нашей группы нет.

- Убить его, что ли? – кровожадным тоном проговорил обычно тишайший Невилл, и Гарри стало по-настоящему страшно за свою жизнь. – В такое нас всех втянул, забодай его кентавр!

- Но я уже согласился…- жалобно простонал герой волшебного мира. – Я не могу нарушить обещание…

- Ну что с ним поделаешь? – умиленно спросил Драко, поглядывая на смущенного Поттера. – Мы участвуем. А ты, Лонгботтом, будешь неплохо смотреться в платьице.

*** Песенка Риддла является «переделкой». Оригинал – песня гр. «Кирпичи». Увы, название я забыла)))


Таланты Корнелиуса Фаджа

На следующее утро четверка вынужденных энтузиастов занималась обмерами на вверенной территории, а надежда волшебного мира пропадала на секретных переговорах. У оставшихся работа как-то не клеилась: они все испытывали вполне объяснимое волнение перед лицом неизвестности.

И время показало, что волновались они не зря. К полудню Гарри Поттер объявился в окрестностях старого замка. В руках он тащил, вслух сожалея. Что нельзя применить левитацию, толстенную пачку бумаги.

- Что это? – с умеренным любопытством спросил Невилл.

Гарри отступил на пару шагов и мрачно ответил:

- Это сценарий.

- Сколько же будет длиться этот…шедевр? – опасным тоном поинтересовалась Гермиона.

- Четыре часа, - убито ответил Гарри. Он втянул голову в плечи, видно было, что он приготовился к самому худшему. – И это еще не все, - мужественно продолжил он. – Пьеса в стихах. Не орите на меня. Я сам только что узнал.

- А знаешь, Поттер, - сказал нарисованный Риддл, с нескрываемым злорадством наблюдавший за этой душераздирающей сценой, - в свои лучшие годы я не смог бы так тебе навредить, как ты сам только что это сделал. Думаю, все авроры Министерства не смогут собрать твой труп…из кусочков, на которые тебя порвут лучшие друзья! – и Темный Лорд разразился визгливым хихиканьем.

Поттер опустил голову. Лучшие друзья хранили мрачное молчание. Риддл тоже молчал. Зловеще, как ему и полагалось.

Рон приблизился к Гарри, все еще старательно сохранявшему виноватое выражение лица, и выдрал у него из рук сценарий, пролистал его и ядовито заметил:

- Ну что, приступим к репетиции? Надо же когда-то начинать..

- Прямо сейчас? – протестующе воскликнул Гарри.

- Нам больше ничего не остается, - тяжело вздохнула Гермиона. – Итак, посмотрим, - она взялась за сценарий. – Начинается действие со ссоры твоего персонажа, Гарри, и твоего, Рон. Господа, ну-ка, давайте, читайте с выражением…

***
И пытка началась. Красный от гнева Рон (надо сказать, это пришлось весьма кстати – сцене и полагалось быть насыщенной, даже, пожалуй, перенасыщенной эмоциями), яростно жестикулируя, с отвращением вычитывал:

- Вы, сударь, лишь щенок,
И недостойны
Лучей светила,
Падшего на вас,
В тот смрадный день,
Что из утробы матери
На свет явились…*****

- Гарри, на тебя светило падало? Судя по всему, да. Когда ты согласился на участие в этом балагане.

- Чего? – понял Гарри, все еще пребывающий под впечатлением от невероятного стихотворного таланта Корнелиуса Фаджа. – Какой утробы? Какого светила? Куда падшего?

- Вы недостойный щенок, сударь, - простонал Рон, роняя сценарий. – И это ВСЯ пьеса так написана?

- Да, - Гермиона заглянула в середину, затем в конец. – Именно так. И еще хуже, вот послушайте: вот тут Гарри должен ухаживать за…э…Невиллом. Не надо так смотреть, Драко, - хмыкнула она. – Придется нам всем пожертвовать собой ради великой цели. Продолжай, Рон.

- …на свет явились, - прозаикался Рон. – А дальше-то, дальше…Мерлин!

Но свет зари
Вам не увидеть боле,
Убью я вас,
По правилам игры
Мы скрестим палочки…


- Знаете, а зря Фадж в политику подался. У него настоящий талант, - мрачно заметил Рон. – Слушайте дальше:

- Мы скрестим палочки,
Судьбы пусть будет воля,
Вы на моем пути
Зря встали в этот час.

- Нет, я больше не могу. Из-за чего они ссорятся?

- Из-за меня, - ответила Гермиона. – Рон, то есть, этот…Ромуальд, влюблен в мою героиню, а Гарольд, то есть ты, Гарри, является его соперником. Твоя реплика, Гарри.

- Мне не нужна она,
Но если вы хотите,
Мы с вами встретимся,
О, гнусный чародей…
Там еще какой-то гнусный чародей есть, - недоумевающе поделился своим открытием Гарри. – Это кто?

- Вообще-то это он так Ромуальда называет. Но встреча с гнусным чародеем у нас еще впереди. Вот, на пятидесятой странице: появление лорда Дредфул Флайта… во всем его ужасном величии.

- Какого Лорда? – поперхнулся Риддл.

- Дредфул Флайта***, - повторила Гермиона.

- Это плагиат! Да еще какой наглый плагиат! Я буду жаловаться!

- Кому? – ехидно спросил Драко. – Твой псевдоним не зарегистрирован как торговая марка. К тому же ты умер, - бессердечно добавил он, - и утратил права на него.

Риддл залился ядовито-желтыми слезами и скрылся с картины. Откуда-то из-за рамы донеслись душераздирающие рыдание.

Рон сочувственно зашмыгал носом. Тяжело вздохнул и стал читать ответную реплику:

- И на рассвете
Светила свет
Рассудит
С вами нас.

Это непереносимо! И нам придется выступать…С ЭТИМ…в Министерстве! Да после спектакля нам всем придется бежать из страны!

- Не надо драматизировать ситуацию, - устало сказала Гермиона. – Да, мне самой это все очень не нравится, но выхода у нас нет. Мы уже подписались на участие в спектакле, и отказаться было бы…Кроме того, стоит утешиться тем, что у нас будет план замке.

Рон пробурчал себе под нос, что это слишком высокая цена за какой-то дерьмовый план какого-то там старого замка, но вслух возражать не осмелился: он прекрасно знал, как страшна в гневе Гермиона Грейнджер. Рон заглянул в сценарий и сказал:

- Теперь твой выход, Гермиона. Вот, смотри, ты выходишь из своего замка, и видишь этих двоих придурков, которые ссорятся у тебя прямо под окном. Слушайте, а этот Фадж в своем уме? Что персонаж Гарри там делает? Он же должен всеми силами избегать влюбленной девицы, а вместо этого постоянно торчит у нее прямо перед носом.

- Я полагаю, - высказался Невилл, - что так Фадж хотел показать противоречивость характера главного героя.

- Ему это вполне удалось, - сказал Гарри. – Итак, Гермиона, мы ждем.

- Ах, свет очей моих, - с отвращением прочла Гермиона, - прошу, не оставляй…-в ее голосе звучало омерзение. – И дальше:

Прошу, не оставляй
Меня одну.
Не мил мне Ромуальд,
А если ты погибнешь,
Я с башни брошусь
Головою вниз.

- Лучше прямо сейчас, - прокомментировал Гарри.

- Такого нет в сценарии, - Гермиона внимательно прочла всю страницу до конца, чтобы убедиться в этом. – А было бы весьма кстати.

***
Профессору Снейпу пришла пора навестить своих юных подопечных.


- Когда же это кончится, - бормотал он, подходя к замку. Сначала он аппарировал к пансионату, но никого там не застал. А потом решил пройтись пешком, дабы оттянуть встречу с неизбежным.

Прекрасный летний день ничуть его не радовал, профессор вообще терпеть не мог солнечную погоду: вот уже очень он старательно лелеял мертвенную бледность своей кожи. И не только для того, чтобы наводить страх на первоклассников, дружно считавших его вампиром, а еще и по причинам эстетического свойства.

Вот, наконец. И замок. Профессор вздохнул и сделал первый шаг на территорию. Где-то в зарослях раздавались до боли знакомые голоса. «Я не соскучился по ним, - злобно ответил он что-то вякнувшему внутреннему голосу. – Нормальный человек по ТАКОМУ скучать не станет».


Профессор осторожно выглянул из-за кустов. На очищенной от зарослей поляне за раскладным столиком сидел Рон Уизли, разложивший перед собой клочки бумаги, и что-то с них перерисовывающий на большой лист. Профессор уже собрался с духом, чтобы выйти из кустов и поприветствовать первого из попавшихся ему на глаза экс-гриффиндорца, как вдруг…
***
Надо сказать, что роль отвергаемого жениха неожиданно пришлась Рону по душе. Вспомнив свои недавние страдания от тогда еще безответной любви к Гермионе Грейнджер, он смог вложить в слова своего персонажа самую настоящую страсть, и участие в репетициях ему даже нравилось. Хотя, конечно, он и под страхом самой страшной смерти ни за что бы не признался в этом.

Рон отложил карандаш и, обернувшись, обратился к растущей на краю поляны старой яблоне:

- Твое презренье
Сердце мое ранит.
Сама судьба
Друг другу нас вручила,
И холодность твоя
Для сердца тяжела.

И замолчал, выжидательно уставившись на яблоню.

Профессор Снейп, машинально отметив отвратительнейшее качество стихов, замер, ожидая хоть какого ответа со стороны яблони. Не то, чтобы это хоть как-то могло спасти ситуацию…

«Кажется, этот недоделанный художник спятил окончательно, - подумал профессор. – Вот остальные и посадили его здесь, чтобы не мешал».

Рон между тем продолжал:

- Твои жестоки взгляды,
Но как заманчивы они,
В ночи я о тебе мечтаю,
Ах, не молчи,
Ах, не молчи!

В порыве старательно сдерживаемой страсти Рон сорвался со стула, на котором сидел, и молитвенно воздел руки, все также обращаясь к яблоне. Конечно же, та не издала ни звука. Профессор едва смог удержаться на ногах, но, вспомнив, что он, вообще-то, является человеком дисциплинированным и волевым, Северус Снейп поспешил покинуть поляну, оккупированную юным безумцем, чтобы навестить остальных своих подопечных.

Пробираясь сквозь густые заросли, профессор пошел на звук. А когда он приблизился достаточно близко для того, чтобы можно было разобрать отдельные слова, он замер на месте. Ноги профессора словно бы вросли в землю. Он пощупал свой лоб: температуры, кажется, не было. Никаких запретных зелий и трав он не употреблял. Значит, это все наяву…

- Моя любовь,
В минуты трудной жизни,
Пойдем мы вместе
Пламенем борьбы
Горя. И до победы
В сердцах своих
Мы чувства донесем…

- раздался голос Гарри Поттера. – Так, Драко, здесь какой-то забор. Каменный. Высотой футов десять. Теперь ты, Невилл. Невилл! Твой выход, невестушка!


-Ах, милый мой,
Твоя борьба бесплодна,
Весь мир под гнетом стонет
Темных сил.
Но буду ждать я,
Рыцарь благородный…

Слушайте, эта поляна такая здоровенная, что здесь можно устроить поле для квиддича, - отозвался Невилл.


-Ах, милая,
Так, значит, не напрасно
Тебе свои я чувства
Страстно преподнес
Лишь только Темный Лорд
Повержен будет,
Как мы соединимся
В пламени сердец.

- скороговоркой пробормотал Гарри Поттер. – Квиддичное поле – это здорово, Невилл. Думаю, комиссии понравится. Так, сейчас очередь Драко.

-Сейчас не моя очередь, ты перепутал, - раздался голос Драко. – Сейчас должна прийти эта…Эрнестина, как там ее, и устроить сцену ревности.

-О, Мерлин, - вздохнула Гермиона. – Ну ладно. Гарри, не забудь пересчитать эти деревья. Они подойдут для школьного сада. Ладно, поехали.

Ах, Гарольд, я своим глазам не верю,
В твоих объятьях маггла. Но зачем?
Когда девица благородной крови
С тобой готова поделиться всем.

Интересно мне, чем я с ним поделиться хотела? Папашиными сокровищами, что ли? – язвительно прокомментировала Гермиона.

-А у твоего папаши есть сокровища? – заинтересовался Рон.

-Дантисты неплохо зарабатывают, - рявкнула Гермиона. – Не отвлекайтесь!

«Да они тут все спятили! – ужаснулся профессор. – Вот что значит отсутствие тотального контроля…»

На подгибающихся ногах профессор побрел к выходу с замковой территории. Он обязательно пойдет проверить, как там его подопечные, он поговорит с ними, выяснит, все ли в порядке (хотя ему уже и сейчас ясно было, что не все), но вот только сначала быстренько аппарирует в Хогсмид за порцией-другой успокоительного из запасов бармена «Кабаньей Головы».

*** Лорд Дредфул Флайт – наглый плагиат с «Лорд Волдеморт», что в переводе с франзузского означает «Лорд Полет Смерти», хе-хе!

***** Шедевр поэтического жанра целиком и полностью на совести Корнелиуса Фаджа)))


Моя любовь...моя морковь!

Когда профессор Снейп, наконец, покинул «Кабанью голову», где долго и обстоятельно, правда, не слишком связно, исповедовался сочувствующему бармену (а, как известно, даже и в магическом мире вы можете исповедаться сочувствующему бармену…если, конечно, у вас не кончатся деньги), на улице уже начало темнеть. В деньгах профессор недостатка не испытывал, выходное пособие, так и не ставшее пока выходным, с лихвой покрывало его текущие нужды, поэтому утро, когда он только переступил порог гостеприимного заведения, плавно перетекло в день, ну а день – в вечер.

За долгие годы шпионажа внутренний хронометр профессора ни разу еще не давал сбоя, поэтому и теперь, в крайне экстремальных обстоятельствах, он сбился всего-то часа на два. Завидуя черной завистью какому-то там маггловскому выскочке по фамилии Штирлиц, который «знал, что через пятнадцать минут проснется», профессор Снейп вышел на улицу и, глубоко вздохнув, аппарировал.

Он немного промахнулся с аппарацией, лишь на пару дюймов разминувшись с зарослями колючих кустов. Ощупав свою одежду и убедившись, что та не особенно пострадала, профессор Снейп побрел туда, где, как он помнил, утром сидело юное дарование по имени Рональд Уизли. Это самое дарование, по глубочайшему убеждению профессора, определенно спятило, впрочем, обширный жизненный опыт и наблюдательность подсказывали профессору, что дарованиям просто так положено. И все тут.

Выглянув на полянку из-за заслоняющих ее зарослей,, профессор едва не впал в оцепенение. Теперь на поляне собрались все пятеро: на раскладном стуле, на котором утром сидел младший сын жуткого семейства Уизли, стояла лучшая выпускница Хогвартса Гермиона Грейнджер. Перед стулом на коленях стоял ее рыжий поклонник, который, воздевая руки к небесам, оглашал окрестности страстными подвываниями:

- Моя любовь,
Мне без тебя не жить,
Не покидай меня,
Или прольется кровь! – Уизли возвысил голос, отчего несколько птиц, сидевших на ближайших деревьях, испуганно вспорхнули в воздух.

Гермиона Грейнджер со скучающим и безразличным видом отворачиваясь от страстного поклонника, пытавшегося облобызать край ее мантии. Бессердечная возлюбленная оставалась холодна, а коленопреклоненный страдалец ныл со все возрастающей страстью:

-Ах, как жестока ты ко мне,
Моя любовь…
Моя морковь…

На этом страстные признания оборвались, потому что стоявший на коленях Рон Уизли как-то странно икнул и начал заваливаться на бок. откуда-то раздался шорох бумаги и негодующее:

- Уизли! Это еще что такое!

- Что? – прозаикался Рон.

- Что-что! – с отвращением передразнил его Драко Малфой. – Мы так никогда до второго акта не доберемся!

- Не кричи на него, - примирительно сказал Гарри Поттер. – Он исправится. Ну давай, последний раз, и пойдем ужинать, - стал он уговаривать своего рыжего приятеля.

- У-у-ужинать, - провыл, по-прежнему держась за живот, уязвленный в своих чувствах Рон Уизли. – Я не могу…что это за текст?

- А что? – заинтересовался Невилл Лонгботтом.

- Какая-такая морковь? Причем тут овощи?– простонал Рон. – Я уже смирился с необходимостью играть этого кретина, который изъясняется идиотскими стихами да еще распевает серенады под балконом, но ЭТО…это свыше моих сил. У нас не сельскохозяйственная выставка!

- Невилл, - строго сказала Гермиона, спрыгнув со стула. – Дай сюда пьесу.

Она вырвала из рук Невилла сценарий и внимательно изучила страницу. Отобрала у Рона его экземпляр и так же внимательно прочла ту же самую страницу.


- Странно, - заявила она. – Текст идентичен. Опечаток нет. Значит, это авторский текст…ладно, давайте продолжать, - горестно вздохнула она, снова залезая на стул.

Рон , так и не вставший с колен, снова воздел руки и начал завывать:

Моя любовь
Моя морковь…
Из сердца моего
Уже пропала кровь…

- Уже украли? – не выдержал нарисованный Риддл, который все же смог преодолеть смертную обиду, нанесенную ему Фаджем, нагло присвоившим его рабочий псевдоним.

- Не знаю, - пожаловался ему его создатель. – Почему я должен играть этого полудурка? То он признается в любви, оперируя какими-то сельскохозяйственными категориями, то у него кровь крадут…

- Перестань ныть, Рон, - рассердился Гарри Поттер. – Это еще не самое ужасное. Хуже всего то, что тип, который должен был бы играть советника Лорда Дредфул Флайта, пропал без вести…Фадж прислал мне письмо. Я бы не удивился, узнав, что этот тип просто-напросто сбежал из страны. И кто теперь будет играть советника? Фадж настаивает, чтобы это был кто-то из нас…но мы и так все заняты в постановке. Драко, может, твой отец…согласится?

- Мой отец путешествует по России, - быстро , как-то слишком уж быстро отозвался Драко Малфой. – Он в гостях у Долохова.

- Придется обходиться своими силами, - вздохнула Гермиона. – Ладно, Рон, хватит с тебя, - сжалилась она. – Теперь порепетируем сцену дуэли…

И когда Поттер и Уизли вышли на середину полянки, наставив друг на друга палочки, профессор вывалился из кустов и, вложив в свой тон побольше сарказма, поинтересовался:

- И что это, позвольте поинтересоваться, тут происходит?

За всю свою долгую и нелегкую жизнь профессору никогда еще не приходилось испытывать подобного.

Побросав на землю пухлые кипы каких-то бумаг, все пятеро его бывших учеников бросились ему навстречу, едва не рыдая от счастья.


На всякий случай профессор нащупал в кармане палочку. Несмотря на долгие годы работы на Темного Лорда, профессор по-прежнему очень боялся сумасшедших.

Перебивая друг друга и захлебываясь от нахлынувших чувств, все пятеро начали что-то говорить, размахивая руками, как ветряные мельницы. Через четверть часа до профессора Снейпа стал понемногу доходить смысл их воплей. Мысленно попрощавшись со здравым рассудком, профессор только и смог спросить:

- И это всего лишь спектакль?

- Всего лишь? – оскорбился Гарри Поттер. – Всего лишь…да слышали бы вы…

- Спасибо, я слышал, - очень быстро ответил Северус Снейп. Немного поразмыслив, вспомнив, что сумасшедших лучше не раздражать, он добавил : А у вас неплохо получается. Оригинальная трактовка образов…хм..новое прочтение…

Пять пар глаз кровожадно посмотрели на него. Нарисованный Риддл криво усмехнулся:

- Северус, ты весьма кстати. Видишь ли, если тебе дорога честь школы, ты тоже примешь участие в спектакле. Будешь играть моего советника. Не бойся, ты справишься. Опыт у тебя уже есть.

Когда профессор попробовал возразить и даже начал что-то говорить, из горла Гермионы Грейнджер вырвался утробный рык. Северусу Снейпу было явно неуютно: будучи маленьким мальчиком, он часто читал маггловские книжки про племена африканских каннибалов. Его робкие возражения были сметены словно ураганом.

- Ладно, - пошел он на попятную. – Только репетировать теперь будете под моим руководством.

И репетиция продолжилась.

*****
- Гарольд, - капризно говорила Гермиона Грейнджер, - мой рыцарь…
Пусть лужа глубока,
Любовь нигде не тонет!
Доставь меня
На берег сей же час!

Гарри Поттер стоял, удерживая вертикальное положение с большим трудом. На руках он держал Гермиону Грейнджер, страстно обвившую руками его шею, кроме того, наш герой умудрялся держать еще и сценарий, попутно заглядывая в него.

- Сэр! – взмолился Гарри. – Я должен ее нести?

- Почитайте ремарки, Поттер. – Что там написано? Так…и Гарольд несет Эрнестину через глубокую лужу.

Выбрав лужу поглубже, профессор Снейп безжалостно загнал в нее Гарри Поттера. Чувствуя, как в ботинки затекает вода, как руки оттягивает тяжелая Гермиона, да еще как минимум пятифунтовая пачка бумаги, Поттер попытался бунтовать:

- Но сэр! Мне обязательно таскать ее? Мы же просто репетируем?

- Обязательно, Поттер. Вы должны вживаться в образ. Мисс Грейнджер. Ваша реплика.

- Ах, Гарольд,
Я сегодня так капризна,
Как летний ветерок.
Хочу вернуться я.

Бурча себе под нос разные неприличные слова, которым он научился, когда проходил обучение боевой магии под руководством Аластора Хмури, Гарри потащил Гермиону обратно через лужу.

- Молодец, Поттер, - похвалил Снейп. – Мисс Грейнджер…

- Мне хочется обратно, милый,
Твоя любовь меня над миром вознесла…


Последовал третий проход через лужу. Пот ручьями стекал по лицу несчастного Гарри Поттера. Рон Уизли, Драко Малфой и Невилл Лонгботтом гнусно хихикали, стоя поодаль. Нарисованный Риддл одобрительно наблюдал за мучениями бывшего врага номер один.

После шестого путешествия через лужу Гарри Поттер взбунтовался.

- Радуйтесь, Поттер, что вам не пришлось таскать Лонгботтома, вам бы силенок не хватило, -ядовито прокомментировал Снейп.

Разъяренный Гарри Поттер, едва дойдя до края лужи, сгрузил Гермиону на землю и, подбежав к профессору, выхватил у того пьесу и заорал:

- По сценарию я должен был перенести ее через лужу три раза! А не шесть…

Профессор Снейп отобрал у него текст и холодно ответил:

- Вы должны как можно лучше вжиться в образ молодого мага, которого по пятам преследует нежеланная возлюбленная, вы должны символизировать мага нового поколения, молодого, прогрессивного, сильного, - сдавленным голосом молвил Снейп. – О, Мерлин! Что ЭТО? – взвыл он так, словно на уроке зельеварения Невилл Лонгботтом взорвал не только свой котел, а и весь Хогвартс в придачу. – Кто ЭТО? Что это еще за Гиббелус Гнусс?

- Так зовут вашего героя, доверенного советника Лорда Дредфул Флайта, зловещего темного мага, - с видимым удовольствием ответил Гарри Поттер.

- Но вы…вы…меня не предупредили! – попытался протестовать Снейп.


- Вы меня тоже не предупредили, что мне придется тут надрываться, таская Гермиону через лужу! Между прочим, она сильно прибавила в весе за последнее время!

Две пары глаз, угольно-черных и карих, гневно уставились на Гарри.

*****
Когда окончательно стемнело, все семеро (включая Риддла), перебрались в здание пансионата. Наотрез отказавшись от ужина, профессор заперся в пустующей комнате, прихватив портрет бывшего работодателя.

Вытащив из-за пазухи бутылочку успокоительного зелья, профессор Снейп стал горько жаловаться на судьбу, вопрошая, за какие же такие грехи он так наказан.

- Такова жизнь, Северус, - меланхолично изрек Темный Лорд, усевшись поближе к краю полотна.

- И почему, почему…что за чертова морковь в этой пьесе торчит из каждого угла? Откуда?

- По замыслу автора, - менторским тоном начал Риддл, - оранжевый цвет моркови должен символизировать возрождение магического мира…восстание из пепла, очищающее от скверны оранжевое пламя…кардинальные перемены к лучшему…революцию в мировом сознании. И не только в сознании…слышал я что-то такое про события в маггловском мире…

- Ненавижу оранжевый, - пожаловался профессор. Ему отчаянно хотелось спать. Выслушивать шедевры Фаджа в исполнении бывшего шефа профессору Снейпу хотелось меньше всего на свете.

- Давай порепетируем твой монолог, - предложил Риддл. Ну, давай я за тебя почитаю, а?

Дребезжащим голоском нарисованный Риддл начал:

- Ах, повелитель
Грозный темных сил,
Грозит опасность нам,
От этого мальчишки!
Мы ввергнем мир
В болото злобы,
И в нем мы все…

- Будем, как лягушки, квакать по ночам, - злобно отозвался профессор Снейп. – Не буду я это говорить!

- Ты не дослушал! – возмутился Лорд. – Очень даже разумная программа, дальше там вот так:

- И в нем мы новый мир
Построим.
Притон разврата и грехa!


- Это уже лучше, - одобрил профессор, поудобнее устраиваясь на жестком стуле, на котором сидел. Не в силах сопротивляться подступавшему сну, профессор побрел в угол комнаты, где стоял продавленный диван с торчащими пружинами, и рухнул на него. Через минуту он уже спал невинным сном младенца. Подозрительные звуки, доносившиеся из комнаты Драко Малфоя и Гарри Поттера, совсем ему не мешали.

Снилась ему гигантская морковь высотой с Астрономическую Башню.

Ну а нам пора уйти, оставив профессора Снейпа досматривать его загадочные сны. Ведь, как известно, даже шпионы имеют право на частную жизнь.




Грим, костюмы и декорации

Пробуждение профессора Снейпа было поистине ужасным. От головной боли он избавился с легкостью, в конце концов, он был первоклассным зельеваром.
Но когда головная боль отступила, на профессора пошли в наступление мысли о том, что ему предстояло.
Играть в жутком спектакле.

Изображать какого-то жуткого типа по имени Гиббелус Гнусс…
И как только Фадж узнал о тот, как Северуса Снейпа прозвали маггловские мальчишки-соседи еще в детстве, когда он эксперимента ради смешал содержимое кастрюли овсянки со всеми подряд лекарствами из аптечки, а потом (опять же эксперимента ради) попытался накормить этой адской смесью черную дворнягу по кличке Блэкки. Как? Как он мог узнать?
Ведь Северус Снейп никогда не оставлял живых свидетелей…

****
Помятые и невыспавшиеся, юные герои потянулись на завтрак. Вздыхая над чашками с кофе, отчаянно зевая над подгорелыми тостами, хмурясь на яичницу, сидели они в кухне, и каждый переваривал свои невеселые мысли.

Только Драко и Гарри были более-менее оживленными, но, судя по их внешнему виду, можно было подумать, что ночью они занимались разгрузкой Хогвартс=экспресса или доставкой домой пьяного лесничего Хагриду (без применения магии).

Все они были мрачны и неразговорчивы по одной простой причине: сегодня должна была состояться репетиция в Министерстве, где давно уже велись работы по возведению специальной сцены в помещении Визенгамота. Судя по всему, зрелище, которое должно было предстать пред очи искушенной публики, обещало быть куда более заманчивым, нежели суд над бывшими Упивающимися Смертью и черт-знает-какое по счету пришествие Волдеморта, вместе взятые.
****
Прибыв в Министерство, наши герои завертели головами во все стороны. Очевидно, идиотизм заразителен, и они увидели несомненное тому подтверждение: побросав все дела, по коридорам Министерства носились ошалевшие клерки всех рангов, озабоченно что-то бормоча на ходу. До ушей изумленных героев доносились обрывки фраз:


- …я потерял свои слова…где мои слова?

- …кто видел мои крылья? Гастингс, сволочь, это ты их сигаретой прожег?

- …найдите, черт возьми, Гастингса…

- …я сказал, принесите мне крылья любви! Что? Как унесли? Кто унес?

- …отнимите у Маркуса плащ Темного Лорда, он его испачкает!

- …а тут у нас девичья спальня…

- …тащите сюда лужу и балкон!


И так далее, и тому подобное.

Услышав это, Гарри и Драко проявили нервозность и растерянность, как и полагается порядочным людям в присутствии нескольких десятков психов, Риддл заулыбался – безумие всегда являлось его родной стихией, Невилл же от удивления уронил свою жабу и ни на что более не реагировал – занимался ее поисками. Профессор Снейп подавил в себе позывы к дезертирству и мужественно замер на месте. Рон Уизли был слишком занят созерцанием прелестей Гермионы, ставших еще прелестнее, если такое вообще возможно, ну а сама Гермиона…

Она прибегла к помощи логики, проанализировала высказывания проносившихся мимо нее встрепанных субъектов, и сделала некоторые выводы, с которыми не преминула познакомить всех остальных. Они успокоились, но ненадолго, ибо:

1) Массовка в спектакле, как оказалось, будет очень…массовой;
2) В действии будут играть заметную роль некие крылатые существа;
3) Одним из крылатых существ будет некая Любовь;
4) Единственную сцену во всей пьесе, которую можно было счесть за любовную, придется разыгрывать в каком-то жутком помещении в ядовито-зеленых тонах;
5) Темному Лорду придется носить розовато-лиловую мантию.

Когда Гермиона озвучила свое последнее предположение, нарисованный Риддл хлюпнул носом, но промолчал. Ради того, чтобы его светлый образ был увековечен в виде непревзойденного шедевра драмы, он был готов на многое и даже больше того. Нарисованный Риддл даже готов был стерпеть розово-лиловую, скорее приличествующую этому ничтожеству Локхарту, мантию, которую станет носить исполнитель его (ну, не совсем его), Риддла, роли.

Будущие звезды подмостков тяжело вздохнули, немного постояли, никем не замеченные, а затем двинулись (не к выходу, как бы сильно им этого ни хотелось) в направлении кабинета Министра Магии Корнелиуса Фаджа.

***
На репетицию собрались почти все, занятые в спектакле. Массовка и впрямь была массовой, другого слова не подберешь. Помещение Визенгамота и раньше было велико, ну а после того, как лучшие спецы Министерства хорошенько поработали с пространственными заклятиями, в нем можно было бы спокойно проводить чемпионат мира по квиддичу. Хватило бы места и для гостевых трибун.

В центре зала располагалась сцена; предполагалось, что зрители рассядутся на скамьях спереди и с боков от сцены.

Наши герои с тоской оглядели декорации, выполненные с большим размахом. Драко подумал, что замок Лорда Дредфул Флайта если и уступает по размеру Имению семейства Малфой, то ненамного. Потом он вспомнил, что в середине пьесы состоится бал, на который будут приглашены все последователи человеконенавистнических идей Лорда, и понял, что будь замок поменьше, все гости просто бы в нем не поместились.

Нарисованный Риддл, прекрасно знакомый с содержанием пьесы, испустил долгий завистливый вздох: даже в свои лучшие времена у него никогда не бывало столько верных последователей.
***
Через час наши герои наконец-то выбрались из кабинета Министра Магии. Потрясая странно потяжелевшими головами ( а ведь скряга-Министр не налил им не то что «Огневиски» или сливочного пива, а даже и обычнейшего чая), они направились в помещение, отведенное под гримуборную. Для Гермионы там был ширмой отгорожен отдельный угол.

Разглядев развешанный там костюмы, Гарри Поттер, Рон Уизли, Гермиона Грейнджер и Драко Малфой испустили согласный крик ужаса. Нарисованный Риддл вторил им, но не от ужаса, а просто за компанию. Ему было все равно, что наденет тот, для кого он послужил прототипом, лишь бы только он был, он, Лорд Дредфул Флайт, на чьем счету много великих дел…ужасных, но великих!

Задумавшись о прежних, таких дорогих его сердцу временах, нарисованный Риддл возвел глаза к потолку, сложил на груди свои многопальцевые ручки, и мечтательно вздохнул. Так хорошо ему давно уже не было. Он как-то и надеяться уже перестал.

Профессор Снейп не стал ужасаться, увидев свой костюм. Ему хватило ужаса от осознания того, в какое идиотское предприятие он позволил себя втянуть. А все из-за собственной непредусмотрительности. И уже далеко не в первый раз за свою долгую и нелегкую жизнь. Костюм же главного советника Темного Лорда не слишком отличался от обычного снейповского одеяния. Гиббелус Гнусс должен был все время ходить в черном балахоне в высоким воротником, хранить мрачное молчание или же (вот ужас!) произносить напыщенные монологи о необходимости тотального истребления всех Мальчиков-которые…ухаживают за дочерью Темного Лорда. Эта часть имиджа Гиббелуса Гнусса пришлась профессору Снейпу очень даже по душе.

Невилл Лонгботтом не стал ужасаться. Он просто решил, что ему забыли принести костюм. Рядом со светло-голубой мантией Гермионы, алой – Гарри, серой -Драко и ядовито-зеленой – Рона, красовалась светло-желтая мантия, несомненно, женская. Потом Невилл понял, что это вовсе не мантия, а обычное маггловское платье, с рюшечками в самых неожиданных местах.

Это не вызывало у него ни малейшего , пока Невилл не вспомнил, что роль ему досталась женская. Вспомнил он это, когда у Гарри, Драко, Рона и Гермионы в легких кончился воздух, а нарисованный Риддл замолчал из соображений солидарности. Пару секунд в гримуборной было тихо.

Затем ее сотряс такой вопль отчаяния, что с комода слетела чья-то шляпа, украшенная перьями. Судя по движениям перьев, головной прибор явно пытался покинуть место, полное опасных хищников в период брачных игр.
***
Репетиция была в разгаре.

На одной стороне сцены коленопреклоненный Рон в омерзительной ядовито-зеленой мантии, составляющей замечательный контраст с его рыжей шевелюрой и красным от гнева лицом, торчал под балконом любимой женщины и честно старался страстно признаваться той в любви.


- Эти слова вы должны петь, а не говорить! – категорично заявил режиссер, он же Корнелиус Фадж.

- Да вы что, с ума сошли? – хором возопили Рон и Гарри.

- Я же не умею петь…- робко продолжил Рон.

- Слышали бы, как он поет в душе, вы бы удавились, - хмуро сказал Гарри.

- Что? – негодующе вскричал Драко.

- Раньше мы мылись в общей душевой…только потом я благодаря тебе начал пользоваться ванной старост, - спокойно сказал Гарри, а Драко жарко покраснел.

- Ладно, буду петь, - мрачно буркнул Рон. Поудобнее устроился и завыл:

-Ах, выйди, выйди на балкон,
Очам моим явись,
Божественная дева…

У всех присутствующих от ужаса подкосились колени, ибо пение Рональда Уизли напоминало вопли мартовского кота…рыжего, тощего и растрепанного.

- Теперь появляется мисс Грейнджер, - крикнул Фадж.

И мисс Грейнджер появилась. С шумом и треском.

От тяжелой черепно-мозговой травмы Рона Уизли спасла только реакция квиддичного вратаря, благодаря которой цветочный горшок, брошенный ему в голову, пролетел мимо и упал на пол, пробив в полу изрядную дыру.

- Мисс Грейнджер! – возмутился Фадж. – Вы должны были бросить своему воздыхателю свой носовой платок, в знак любви и признательности. А вы что вытворяете?

- Извините, перепутала, - без малейшего раскаяния сказала Гермиона. – Видите ли, я так заслушалась, что схватила первый попавшийся под руку предмет…

***
На другой стороне сцены Гарри, сжимая в объятиях потного, раскрасневшегося Невилла в кудрявом белокуром парике, уныло уверял того:

- Преград не будет
Нашим чувствам,
Лишь подожди,
Любимая,
Конца…

- Чего подождать? – невежливо спросил Драко, стоящий в стороне, ожидающий своего выхода?

- Конца, - пояснил помощник режиссера.

- Чьего?

- Войны, разумеется, - нетерпеливо отмахнулся режиссер. – Любящие сердца соединятся навек, как только закончится война. Это же так патриотично! –наставительно изрек он.

Гарри Поттер между тем продолжал:

Любимая!
В мои объятия пади,
И роковая страсть
Соединит нас тут же.
Посеем семя мы
Для будущих времен…

-Прямо на сцене? – ужаснулся Гарри Поттер. – Но я не могу перед всеми…и если это так уж нужно, то пусть мою невесту играет вот он! – и указал на Драко Малфоя. Тот скромно потупил взгляд: такая искренность чувтств Гарри была очень даже приятным сюрпризом.

Невилл пропустил свою реплику. И еще одну.

- А теперь страстный поцелуй! – потребовал помощник режиссера. Невилл мешком повис на руках у Гарри. Тот осторожно опустил его на пол и заорал:

- Помогите! Он без сознания!

- С-со мн…мной все в порядке, - вяло сказал Невилл, поправляя съехавший парик. Просто этот корсет очень тугой, - пожаловался он, указывая на невесть откуда взявшуюся у себя самого талию.


- Невесте главного героя положено быть стройной! – непререкаемо заявил помощник режиссера. – Это же пьеса для подрастающего поколения, у них и мысли не должно возникнуть, что героиня может оказаться беременной от того, кто не является пока ее законным мужем. Так что корсет обязателен! Если с вас снять корсет, мистер Лонгботтом, то кажется, что вы месяце этак на третьем…и ждете двойню.

Невиллу ничего не оставалось, кроме как признать свое поражение.


Планы исчезают в полдень

Этот бесконечный день, принесший столько волнений и тревог, наконец-то закончился. Пятеро героев дня, не считая Снейпа и нарисованного Риддла, вышли из гостеприимного здания Министерства Магии. Они все были усталыми, но нельзя сказать, что довольными.

Гермиона и Гарри вели под руки шатающегося Невилла, профессор Снейп, с отвращением отказавшийся от принятия участия в подобном благородном деле, шел сзади и предавался невеселым размышлениям о несправедливости, царящей в подлунном мире. Рон Уизли волок все шесть экземпляров пьесы, пыхтя и отдуваясь, поминая вслух Мерлина и его лохматые…ноги, ну а Драко Малфой шествовал с таким выражением на лице, словно его только что сделали наследником престола. За спиной у него висел скрученный в аккуратную трубочку портрет Риддла, ну а в руках донельзя гордый собой представитель древнейшего чистокровного рода нес громадный свиток пергамента, который, судя по всему, в случае необходимости можно было бы использовать в качестве двуспального одеяла.

Это был тот самый старинный план бывшего здания Министерства. Драко внимательно глядел под ноги, чтобы не уронить священную реликвию, ради кратковременного обладания которой они все ввязались в непревзойденный по своему идиотизму спектакль для подрастающего поколения.

Прибыв в пансионат (путешествие в общественном транспорте с полуобморочный Невиллом на руках доставило незабываемые ощущения), где их уже поджидал аппарировавший вместе с планом профессор Снейп, юные радетели за благо экс-альма-матер наконец-то смогли разглядеть, ради чего они все переносили немыслимые страдания и подвергали нечеловеческим испытаниям свою юную, пока еще не совсем созревшую психику. К профессору Снейпу это тоже относилось: его психику трудно было назвать юной; как насчет несозревшей – вопрос спорный, но вот то, что психика подвергалась немыслимым испытаниям – несомненно.

Разложив план на тщательно протертом кухонном столе, наши герои развернули его и не смогли сдержать восхищенных вздохов. Вздох Рона , кроме того, прозвучал еще и завистливо:


- Какая техника…- только и молвил юный авангардист-живописец.

- Подписи готическим шрифтом, - с уважением заметила Гермиона.

- Какая точность! – вынужден был признать Гарри, успевший частично обозреть замок.

-Мы спасены! – выразил общую надежду Невилл, наконец-то выпутавшийся из корсета, который ему было велено носить, не снимая, даже вне сцены.

- Смею обратить ваше внимание, - ехидно промолвил Риддл, - что на этом самом плане, ради которгого принесено столько жертв, нет изображения подземелий…без них наша …то есть ваша работа не может считаться выполненной на сто процентов…

Слабый голос нарисованного пессимиста потонул в восторженных воплях пятерых тружеников сцены. Профессор Снейп, вдоволь налюбовавшийся на план, стоял, прислонившись к стене, и хранил мрачное молчание. Его богатый жизненный опыт подсказывал ему, что не стоит рассчитывать на благополучный исход дела лишь потому, что участникам честолюбивого проекта Министерства Магии разок-другой улыбнулась своей щербатой улыбкой госпожа Фортуна. О своенравии и ветрености этой легкомысленной дамы профессор Снейп мог бы рассказывать часами.

Но в этот раз он, проявив немыслимое для себя самого человеколюбие, воздержался от поучительного и крайне полезного в деле воспитания подрастающего поколения сладострастного рассказа, живописующего реки крови и прочие приятные вещи, с которыми юнец, вышедший на дорогу взрослой жизни, непременно столкнется в течение жизни.

На следующее утро наши герои проснулись уже не в столь радостном настроении, в котором они отбыли ко сну. Утро вечера не только мудренее, а, как показали последние события, еще и пессимистичнее.

Посмотрев на план, громадный свиток пергамента, весь испещнренный тончайшими линиями, исписанный мелкими буковками, выполненными, судя по всему, отменным специалистом в области каллиграфии, пятеро юных героев несколько приуныли. Дело все было в том, что министр Фадж, конечно же, планом их обеспечил, но и сам расставаться с ним не собирался – по крайней мере, на долгое время.


- Через пять дней мы должны его вернуть! В целости и сохранности! – напомнил Гарри.

- Да ведь у него есть еще один, точно такой же, - обиженно проговорил Невилл.

- Через пять дней этот план все еще будет нам нужен, - сказала Гермиона. – Только не надо меня уверять, что все наизусть выучите. Знаю я вас…

- Хотите, я перерисую? – предложил Рон.

Красноречиво посмотрев на оригинально раскрашенного Риддла с пятью ушами и хвостом, все поспешили отказаться от предложенных услуг гения авангардного искусства .


- Нам вовсе не нужно, чтобы коридоры изгибались под немыслимыми углами, нам не нужны лестницы, ведущие под потолок, не нужны двери, открывающиеся на высоте третьего этажа…я понятно излагаю? – строго молвила Гермиона.


- Понятнее некуда, - смиренно ответил Рон. Он знал: ради дальнейшего счастья следует пожертвовать собой, наступить на горло собственной песне, и так далее. Ради прекрасных глаз (и всего прочего, разумеется, тоже) Рональд Уизли был готов на все. В его груди билось горячее сердце истинного гриффиндорца.

- Поэтому я предлагаю, - спокойно продолжила Гермиона, - раз уж нам нельзя копировать план с помощью магии, раз уж единственный наш художник и чертежник по совместительству слишком уж склонен к добавлению собственных новшеств в уже имеющиеся чертежи, нам ничего не остается, кроме как…

- Ксерокс! – победно выкрикнул Гарри Поттер.

- Молодец, Гарри, - похвалила Гермиона. В ее голосе звучала материнская гордость.

- Ксерокс? – озадаченно переспросил Драко.

- Ну да, - обрадовался Рон. – Папа говорил, магглы на нем свои деньги печатеют.

- Мы будем заниматься фальшивомонетничеством? – испугался Невилл.

- Правда? – несказанно оживился Риддл. – Могу дать пару советов.

Все с упреком посмотрели на него, а Драко Малфой смерил бывшего Темного Лорда крайне заинтересованным взглядом.

Один лишь профессор Снейп никак не отреагировал на заявление Риддла, но только лишь потому, что этим прекрасным утром профессор куда-то отправился по делам, а посему лишился удовольствия лицезрения эпизода, в котором проверялась моральная устойчивость членов маленького, но очень дружного коллектива.


- Ну не надо, так не надо, - обиделся Риддл. – Между прочим, я от всей души предлагал.

- Спасибо, - поблагодарил растроганный Рон. – Я учту. На будущее.

- Ну а пока давайте-ка займемся делом, - Гермиона вновь взяла бразды правления в свои женские, но очень даже сильные руки. – Завтракаем, потом я, Рон и Невилл отправляемся на обследование территории замка, а Гарри и Драко садятся в автобус и едут…адрес я вам напишу. Это маленький магазинчик рядом с моим домом, ксерокс там имеется, а хозяин не отличается болтливостью. Часа за три обернетесь. За три, понятно вам! Чтобы никаких там увеселительных заведений! – она нахмурила брови, явно неосознанно подражая Снейпу, и грозно посмотрела на Гарри и Драко.

- Да какие там увеселительные заведения…- промямлил Гарри. Его романтический настрой (как же- несколько часов наедине с Драко) как-то подувял. Кроме того, романтическому настрою явно мешала гипертрофированное чувство долга, присущее Гарри, как истинному гриффиндорцу. Драко ободряюще ему подмигнул: мол, не все потеряно, мы еще найдем способ весело и с пользой провести время.

Через полчаса, подкрепившись пригоревшей овсянкой и полусырой яичницей, наши герои вышли из здания пансионата и разошлись по своим делам.
****
спустя два часа после описываемых событий Гарри и Драко вышли из магазинчика, бережно неся свернутый рулоном план и две его копии. Жаль только, копии были черно-белыми, и по красоте явно уступали оригиналу, пестревшему немного выцветшими, но по-прежнему весьма привлекательным цветами и оттенками, подобранными с большим вкусом.

Солнечный летний денек так и манил заняться чем-нибудь более приятным, нежели путешествие маггловским транспортом на окраину Лондона, так что Гарри и Драко, не сговариваясь, покинули автобусную остановку и направились к видневшемуся неподалеку парку.
***
В это же время на территории старого замка разыгрывалась душераздирающая история любви.

Так как состав участников был неполным, репетицию пришлось проводить, прибегнув к некоторым ухищрениям. Никому не хотелось читать чужие реплики, поэтому сию обязанность спихнули на нарисованного Риддла, как самого бесправного члена маленького коллектива.

Побросав текущие дела, нервно поглядывая на часы в ожидании возвращения Гарри и Драко с копиями драгоценного плана, Гермиона и Рон репетировали сцену, в которой Ромуальд просит у Лорда Дредфул Флайта руки его прекрасной дочери Эрнестины. Роль отца героини по вполне понятным причинам временно досталась Риддлу, а Невилл, тихо радуясь, что пока ему не пришлось влезать в корсет, выступал в качестве суфлера, ибо головоломные сентенции, облеченные к тому же в стихотворную форму, никак не желали удерживаться в памяти участников представления.

Картину с Риддлом установили на высоком пеньке, оставшемся от толстого дерева. По замыслу Лорд должен был сидеть на троне , украшенном человеческими черепами, но, к великому сожалению Риддла, поблизости не нашлось ни черепов, ни трона, ни даже табуретки – идти за нею в пансионат желающих не нашлось.

Рон, согнувшийся в почтительном полупоклоне, стоял перед пеньком и , обращаясь к Риддлу, нудно тянул:

- Позволь руки просить
У нимфы несравненной,
Что дочерью твоей
Зовется, Темный Лорд…

Риддл, гордящийся своей временной ролью, важно ответствовал:

- А чистокровен ты?
Пойди сюда, проверю…
Дай древо родословное твое
Я осмотрю.
А плодородно ли оно?
Угаснуть не позволю
Я роду своему…


- О чем это он? – опасливо спросил Рон. – Чего он хочет? Какое древо? Он что, проверять станет? При всех? Что за древо, черт возьми?

- Плодородное, - вежливо подсказал Риддл.

Рон покраснел, потом позеленел.


- Не знаю, - промямлил он. – Я как-то еще не думал о детях…

- Первым делом – учеба, - рассеянно ответила Гермиона, пытавшаяся вспомнить, что же говорит ее героиня в столь ответственный момент. Сердце Рона преисполнилось радости: значит, она не против…а дети – и впрямь, обзаведение детьми лучше отложить. Лет на десять.


- О дочь моя! – взвыл Риддл.
Твоей руки он хочет,
Так подойди сюда,
Последница моя,
Надежда дней моих…


- Кто? – не поняла Гермиона.

- Последница, - прочел Невилл.

- Может, наследница?

- Нет…

- Я полагаю, - завел Риддл , - что это слово сочетает в себе одновременно два понятия, чрезвычайно важных для Темного Лорда. «Последница» - синтез слов «последняя» (а ведь мы знаем, что Темный Лорд желает, чтобы дочь вышла замуж за чистокровного мага и родила детей…то есть, не была последней из рода), и «наследница». Тут уж все ясно. Вам ясно? – и он горящим взором обвел свою маленькую аудиторию.

- Ясно, - убитым голосом ответила Гермиона. – Итак…

Отец, что слышу я?
Я не желаю слышать
О браке с этим вот
Развратным павианом
Который всех подруг
Моих уж обесчестил…


- Когда? – вырвалось у Рона. Он даже немного позавидовал своему герою, который, судя по всему, куда рациональнее распоряжался своим свободным временем.

Гермиона только открыла рот, чтобы разразиться гневной (или же наставительной) речью, но тут из растущих поблизости кустов показались Гарри и Драко. Вид у них был убитый, а свернутого в громадный свиток плана при них не было.

Рон, Гермиона, Невилл и Риддл молча смотрели на них. А когда молчание стало совсем уж невыносимым, Гарри Поттер расстроенно сказал:

-Не хотел вам говорить…но у нас украли план. Осталась всего одна копия, и то лишь потому, что мы…то есть я на ней лежал… то есть сидел.

Много позже, вспоминая этот день своей жизни, Гарри Потер признавался себе, что, наверное, испытывал в тот момент куда больший ужас, чем на экзамене по зельеварению или при встрече с Темным Лордом во всем его былом величии.



Преступное прошлое...и настоящее

Гарри Поттер был прав подумав, что в этот самый момент смерть пролетела совсем рядом с ним, чуть-чуть коснувшись его своим холодным дыханием.

Невилл, Рон и Гермиона, как-то нехорошо глядя на Гарри, замерли на месте. Возможно, именно это и спасло жизнь нашему герою.

Какое-то мгновение все пятеро молча стояли и пялились друг на друга. Драко Малфой старался держаться поближе к Гарри, гадая, смогут ли они вдвоем продержаться против троих…

На этот счет у Драко были большие сомнения. Хотя бы из-за Гермионы: на примере тетушки Беллы Драко отлично знал, на что способна разъяренная женщина.
Каким-то шестым чувством Драко осознал, что большая часть агрессии, исходящая от разъяренных друзей, выпадет на долю Гарри. Драко мужественно выступил вперед, думая прикрыть любимого собственным тщедушным телом и тут же погибнуть смертью храбрых, как вдруг…

Всю жизнь потом Драко Малфой считал, что его спасло провидение. Спасло от страшной, мучительной гибели.

В этот раз провидение явило себя в образе профессора Снейпа. Наверное, впервые за всю свою недолгую, но очень нелегкую жизнь Гарри Поттер взглянул на ненавистного зельедела с благодарностью, на которую только и способно горячее гриффиндорское сердце.

Профессору Снейпу, славившемуся своим аналитическим умом, для того, чтобы оценить весь трагизм ситуации, хватило нескольких секунд и пары-тройки реплик возмущенной до глубины души Гермионы.

- Вы потеряли план замка, - скорее утвердительно, чем вопросительно, произнес профессор. Ответом ему было тяжелое молчание. Гарри Поттер и Драко Малфой, стараясь производить как можно меньше шума и вообще казаться как можно меньше и незначительнее, перебазировались за спину профессора и теперь выглядывали из-за нее, с опаской посматривая на агрессоров.


- Да, - всем своим видом демонстрируя раскаяние, сказал Гарри.


- Я всегда говорил, что ты идиот, Поттер, - медленно начал профессор. – Я говорил так, и сейчас говорю, но словами ничего не изменить, верно? Уж если за прошедшие семь лет у меня так ничего и не вышло…так что предлагаю пока оставить на потом выяснение того, кто и в чем виноват, и подумать хорошенько, как же нам вывернуться из этой весьма неприглядной ситуации.


- У министра Фаджа ведь два экземпляра плана? – подала голос Гермиона.


- Верно, - ответил Гарри, не совсем еще понимая, к чему она клонит.

- У Фаджа два экземпляра плана, вернее – теперь один. И они одинаковые, верно?

- Да, - ответил Гарри. Перед мысленным взором которого все еще стояла картина его собственной ужасной гибели.

- Все помнят, на какой бумаге был выполнен план?

- Пергамент особой выделки, - голосом знатока начал Рон, - я бы датировал его шестнадцатым веком.

- А я бы пятнадцатым, - сказал профессор Снейп, и никто не решился с ним спорить.

- Так вот, нам нужно просто… - начала Гермиона, но Рон ее перебил:

- Украсть у Фаджа второй экземпляр…

- Скопировать его на кусок старинного пергамента, незаметно подсунуть один экземпляр обратно, а второй вернуть как ни в чем ни бывало. И с благодарностью, иначе подозрительно будет, - закончил Невилл.

Снейп покосился на него с некоторым уважением.

- Итак, все, что от нас требуется – небольшая кража со взломом, - медленно, и, кажется, даже с некоторым удовольствием начал профессор, купаясь в некоторых из своих сентиментальных воспоминаний.
- Кража со взломом, - размечтался нарисованный Риддл, - вот, помнится мне, было дело…

- Я помню, сэр, - невежливо прервал его профессор Снейп. – К счастью, мне известно, как охраняется кабинет Фаджа.

- И как же? – жадно спросили все.

- А никак, - ответил довольный профессор. – После окончания войны…извини, Том…так вот, все как-то очень расслабились и потеряли бдительность. И попасть в кабинет Фаджа проще простого. Он запирается не на заклятие, а на самый обычный маггловский ключ. Точнее, запирается он на ключ, а если кто-то попробует открыть дверь с помощью магии, то сработает сигнализация. А вот если кто-то придет с маггловским ключом…

- Маггловский замок на двери в кабинет Фаджа? – удивился Драко.

- Да. А маггловские замки замечательно открываются маггловскими же отмычками.

- Вот помню, я в приюте…- начал Риддл, но Снейп снова прервал его:

- Когда я рос на Спиннерс-энд, я…впрочем, не важно. Главное – изготовить отмычку – не проблема.


Все шестеро, включая Риддла, с уважением посмотрели на профессора Снейпа. Тот позволил себе триумфально улыбнуться, но потом снова нахмурился.


- Вопрос лишь в том, как нам влезть в кабинет, не вызывая подозрений. В министерстве полно людей даже ночью.

- Папа говорил, у Фаджа есть секретарша Мари, такая хорошенькая девица, - начал Драко. – Да не смотри так, Поттер! Это папа говорил, что она симпатичная. А еще он говорил, что эта девица частенько приходит по ночам в кабинет Фаджа поработать с документами…

- Так что если возле кабинета появится девушка, никто не удивится? – спросил Невилл.

- Если она будет похожа на Мари, то нет, - ответил Драко.

- А как выглядит эта Мари?

- Стройная, невысокая, -начал Драко, - со светлыми кудрявыми волосами…

Все со значением посмотрели на парик Невилла.
***

- Не буду я изображать эту. Как ее…Мари, - отбивался Невилл.

- Что тебе стоит? Ты ведь играешь девушку в пьесе…

- Нет, и еще раз нет! – протестовал Невилл.

- Не наседайте так на Лонгботтома, - устало сказал Снейп. – Даже если мы наденем на него корсет и зашнуруем туже некуда, он все равно не сможет сойти за стройную девушку.

- Да, я полноват, - с облегчением признал Невилл.

- Но совсем без «Мари» нам не обойтись…

- Сделать это мы должны в вечер премьеры, - категорично сказал Снейп. – В любой другой день нам просто нечего делать в министерстве, это сразу вызовет подозрения.

- Кто же будет Мари? Гермиона?

- Исключено, - отозвалась Гермиона. – Я занята в пьесе с первой до последней минуты.

- Фадж тоже, - вставил Гарри.

- В кабинет полезет тот, чья роль быстро заканчивается. Кто у нас там первый кандидат в покойники?


Гермиона схватилась за пьесу. Через пару секунд она подняла голову:

- Первым погибает Ромуальд. Гарольд убивает его на дуэли. Затем – Гиббелус Гнусс, которого убивает сам Лорд Дредфул Флайт, заподозрив в предательстве…

- Как это жизненно! – восхитился Риддл.

- Затем моя героиня падает с замковой башни, - сказала Гермиона. – В самом конце пьесы Гарольд побеждает Лорда и остается на развалинах замка со своей невестой.

- А замок он зачем развалил? – поинтересовался Снейп.

- Это должно символизировать начало новых времен…- Риддл явно собирался прочесть целую лекцию, но Снейп прервал его.

- Это же Поттер, ему лишь бы развалить что-нибудь. Итак, судя по всему, в кабинет Фаджа придется лезть вам, мистер Уизли. Сразу после того, как вашего героя убьют, вы снимаете грим, натягиваете платье мисс Грейнджер, надеваете парик…



- Где я возьму парик? – только и смог сказать Рон, пока не лишился голоса окончательно.


- У мистера Лонгботтома. Тот скажет реквизитору, что случайно испортил парик, и получит новый. Затем вы идете в кабинет Фаджа, ключ я вам обеспечу, находите план…

- Я предлагаю перерисовать план прямо у Фаджа в кабинете, - сказала Гермиона. – Рон, сколько тебе на это потребуется?

Рон пошевелил губами и сказал:


- Часов пять.

- А спектакль длится меньше. Что, если Фадж заявится в свой кабинет и увидит Рона за работой? Нам ни в коем случае нельзя пускать Фаджа в его собственный кабинет…

- Это я беру на себя, - елейным голосом молвил Снейп. – А вы пока репетируйте, не отвлекайтесь. А еще мне придется вымолить у мадам Пинс свиток старинного пергамента…она давно приглашает меня на чашечку чаю…о, Мерлин, эта женщина…


Вид у профессора Снейпа был такой, словно он вновь собирался пожертвовать собой для общего блага. Все знали, насколько редким было это зрелище, а потому уставились на профессора и глядели, не мигая, пока у него все не прошло.
***
Из личной переписки А. Долохова

«…совершенно случайно мне стало известно, что ты и Игорь Каркаров приглашены на торжества в нашем министерстве. А еще мне стало известно, что тебе прочат неплохую политическую карьеру в нашем министерстве. Откуда мне стало это известно – не спрашивай, но сведения эти совершенно точные. Могу дать тебе пару советов, как следует разговаривать с нашим Министром. Корнелиус Фадж очень любит встретиться с людьми в непринужденной обстановке, поболтать о делах за стаканчиком-другим «Огневиски»…думаю, Антонин, мне не следует указывать тебе, что делать дальше. Ты и сам поймешь, не правда ли?…»

Антонин Долохов отложил письмо от старого знакомого и задумался.

Похоже, Северусу было нужно, чтобы он, Долохов, напоил Министра магии до беспамятства. Это не составило бы никаких проблем, да только вот зачем это было нужно Северусу?

Несколько минут спустя Антонин Долохов прекратил изводить себя идиотскими вопросами и решил споить Фаджа просто из любви к искусству. Он еще всем покажет, на что способны бравые русские парни , в свое время окончившие Дурмштранг!


Премьера


В тот вечер, когда должны была состояться премьера эпохального творения Корнелиуса Фаджа, суета в министерстве стояла просто невообразимая. Все служащие, от помощника младшего клерка до замминистра магии побросали свои непосредственные обязанности и вплотную занялись подготовкой к спектаклю. Большинство из них, как уже было упомянуто, были заняты в массовке. В основном им нужно было изображать гостей на балу у Лорда Дредфул Флайта. Гостей на бал приглашено было очень много, так что к моменту начала спектакля коридоры министерства практически обезлюдели.

Конечно же, это угрожало государственной безопасности, зато было на руку нашим героям.

Участники массовки спешно напяливали костюмы, за сценой как угорелые, носились реквизиторы и гримеры. Каждый был занят своим делом.

Пятеро наших героев и нарисованный Риддл сидели в своей гримерке, заметно нервничая. В их некогда стройных рядах явственно наблюдались разброд и шатание
***
- Через пять минут наш выход, - нервничал Гарри, - а Снейпа все еще нет…

- Так ведь его выход только через полчаса, - откликнулся Невилл.

- Ну и что? – продолжал сеять панику Гарри. – Мы же должны узнать, достал он пергамент, или нет?

- Заткнись! – хором возопили доведенная до бешенства Гермиона, путающаяся в слишком длинной, сшитой по средневековой моде, мантии, и Невилл, который, отчаянно пыхтя и ругаясь, старательно зашнуровывал на себе корсет.

- Между прочим, раньше дамам эти дурацкие корсеты домовые эльфы шнуровали, - пожаловался он. – Помогите, ну! Что вы стоите…


Общими усилиями Невилла упаковали в корсет и помогли натянуть платье, ибо, будучи обряженным в такой наряд, несчастный Невилл не мог наклониться ни в бок, ни вперед. Садиться и вставать ему тоже удавалось с превеликим трудом.

Покончив с этими хлопотами, нарядившись в надлежащие костюмы, будущие звезды подмостков расселись по стульям и нервно застучали зубами. Наши герои выстукивали зубами замысловатую дробь, получалось у них вполне неплохо, а искушенный слушатель (конечно, при наличии у него должного воображения) мог бы различить в этих мелодичных перестукиваниях звуки официального гимна Хогвартса.

Все же наши герои были патриотами своей альма-матер.

Даже нарисованный Риддл присоединился к ним, но быстро перестал стучать зубами: вспомнил, что уж ему-то негоже быть патриотом чего бы то ни было.
***

Прозвучал сигнал, и зрители , приглашенные на спектакль, тут же перестали болтать и пересмеиваться. В изрядно увеличенном зале Визенгамота воцарилась тишина, а затем заиграла зловещая музыка.

Поднялся занавес, и на сцену вышел какой-то тип (знакомые могли бы опознать в нем Джона Рейнолдса, младшего клерка из отделы охраны редких магических существ, наряженного по средневековой моде) и , развернув свиток, который держал в руках, торжественным голосом затянул:

В сей светлый день,
Что чудо нам готовит,
Увидим мы
Историю любви,
Что победит
Все злобные устои,
И все разрушит
На своем пути.

Зал отозвался жиденькими аплодисментами. Просто на всякий случай.

На сцене появились Гарри Поттер и Рон Уизли. Публика приветствовала их с чуть большим энтузиазмом.

Вяло помахав руками и забросав друг друга непростительными оскорблениями, герои приготовились к дуэли, на которой, судя по всему, кто-то из них должен был погибнуть, но им помешало появление главной героини в лице Гермионы Грейнджер, тут же набросившейся на своего любимого с заверениями в вечной любви и мольбами не подвергать себя опасности.

Герой Рона Уизли, бедняга Ромуальд, уныло наблюдал за всем этим, скучным голосом читая монолог:

- За что, за что, судьба,
Ты так со мною?
Чем заслужил немилость я твою,
Моя любимая
И вовсе не со мною
Впустую тратит молодость свою.
Куда идти?
Куда же мне податься?
Зачем живу на свете
В этот час я?

Ответом ему были лишь пылкие вопли его возлюбленной, обращенные, увы, вовсе даже не к нему, а к наглому выскочке, решившему невесть почему бороться за права магглов.

К немалому неудовольствию публики, в этой сцене никто не погиб, зато все ее участники начали наперебой забрасывать друг друга стихотворными оскорблениями и признаниями в любви.

Даже если герои и путали свои реплики, публика не обращала на это никакого внимания. Все внимание зрителей было поглощено невероятными плодами стихотворных талантов министра магии.

С волнением и душевным трепетом следили зрители за страстными признаниями влюбленного Ромуальда, которыми тот, стоя на коленях, осыпал непреклонную Эрнестину, все сочувственно качали головами, глядя, как гордая молодая волшебница по пятам преследует неуступчивого красавца Гарольда, который отвергал ее ухаживания, зато достиг полного взаимопонимания с красоткой-магглой, которая отчего-то все время задыхалась и хваталась за безразмерную грудь. Все решили, что это от страсти.


- Как хорошо играют, - выразила общее мнение дама в пятом ряду.


Появление на сцене самого Лорда Дредфул Флайта вызвало немалый ажиотаж. Раздались бурные аплодисменты: как ни странно, Корнелиус Фадж в угольно-черном парике и лиловой мантии смотрелся довольно устрашающе.

Темный Лорд сидел на своем троне (пару черепов для украшения все же раздобыли) и угрожал спокойствию всего волшебного мира, обращаясь к аудитории с такими вот словами:

- Приди сюда,
Советник верный мой.
Вчера в ночи холодной
Тебя мне не хватало так…


- Это почему? – шепотом спросил Гарри, стоящий за кулисами.

- Да, почему это – в ночи? – возмутился Риддл. – Между мной и Северусом…ничего…никогда…Слышите вы? Никогда? Клянусь! Чем хотите поклянусь!

- Да замолчите вы, - махнула на них рукой Гермиона. – Скоро выход Снейпа, а он еще даже не появился.


Корнелиус Фадж тоже нервничал. Это отражалось на его игре. В зале все замерли, пораженные драматическим талантом министра, который, хоть это и не было предусмотрено сценарием, вскочил со своего трона и начал метаться по сцене, нервно выкрикивая бессвязные слова…впрочем, возможно, это была попытка импровизации:

- Советник мой…
Ах, Гиббелус,
Ну где ты?
Явись пред очи пред мои,
Да поскорей!

Выпалив эту тираду, Лорд Дредфул Флайт забегал по сцене с удвоенной энергией.
За кулисами нарисованный Риддл бесновался на своей картине.

- Да я никогда…я никогда не вел себя как придурок! Слышите! Никогда!

- Мы тебе верим, успокойся, - довольно неискренне сказали Гарри и Рон.

- Да я…да я…где Снейп, в конце концов? Если он не появится, этот Фадж окончательно погубит мой имидж… - Риддл скрылся за рамкой, злобно пыхтя.

***

Тем временем профессор Снейп, лелея в объятиях прекрасный кусок пергамента , изготовленного в пятнадцатом веке, несся по коридорам Министерства. Его одежда пребывала в беспорядке, который можно было бы назвать художественным: мантия полурасстегнута, на рубашке не хватает половины пуговиц, ботинки надеты на босу ногу, волосы в беспорядке…

Наконец профессор добрался до места назначения. Переодеваться в подобающий костюм времени уже не было, и он вылетел на сцену, в чем был. Пергамент профессор Снейп все же успел забросить в гримуборную.

Появление на сцене советника Темного Лорда Гиббелуса Гнусса было встречено громкими аплодисментами и восторженными выкриками (преимущественно лиц женского пола). Полурасстегнутая мантия советника Темного Лорда явилась причиной обморока двух дам бальзаковского возраста и одной почтенной леди ста пяти лет от роду.

Сам Лорд Дредфул Флайт вскочил со своего трона и бросился на советника, желая заключить его в свои зловещие объятия. Тот проворно отскочил к краю сцены и, согнувшись в почтительном поклоне, проорал:

- Мой повелитель,
Нету мне прощенья,
Я ночь провел
Посеяв много зла,
Я к вам пришел
Я жажду одобренья…

Лорд Дредфул Флайт изволил погневаться, но затем простил верного соратника. Действие пошло своим чередом.

Вернувшаяся в гримерку Гермиона обнаружила брошенный в угол пергамент и успокоила остальных заговорщиков. Все шло по плану.

Наконец настал самый ответственный момент. Несчастный влюбленный Ромуальд пал от руки вызванного на очередную дуэль Гарольда, так что Рон Уизли, поспешно посрывав с себя облачение средневекового романтического придурка, облачился в обтягивающее светло-розовое платьице и нацепил на голову парик, точно такой же, как тот, в котором щеголял Невилл Лонгботтом. Женских туфель подходящего размера не нашлось, и по коридорам министерства побежала, громко стуча по полу подошвами кроссовок немаленького размера, высокая костлявая блондинка, держащая в руках здоровенный свиток пергамента и кучу чертежных принадлежностей.

Успешно преодолев дистанцию до министерского кабинета, Рон Уизли без особого труда вскрыл замок и вошел в кабинет Министра.

Самая ответственная часть операции началась.


***

На сцене между тем разыгрывалась душераздирающее зрелище: Темный Лорд заподозрил своего доверенного советника в предательстве.

- Предстань передо мной,
Ты, недостойный червь,
Я выбью из тебя
Все гнусные порывы…


- Я не могу на это смотреть, это слишком…слишком жестоко…- прохныкал Риддл, на секунду высунувшийся из-за рамки. Сердобольный Драко поставил картину лицом к стене.

Тем временем на сцене Лорд Дредфул Флайт, не слушая оправданий Гиббелуса Гнусса, направил на него палочку и взвыл:

- Умри же, гнусный лиходей,
Умри же гибельною страстью
Тебе не место средь людей!
Меня бесстыдно предал ты,
Кому я верил беззаветно!
Ну как ты мог?
Скажи, за что ты так со мною?
…Авада Кедавра!

- закончил он, взмахнув бутафорской палочкой.

Пока Темный Властелин разорялся на тему предательства, вышеупомянутый предатель стоял со скучающим видом, разглядывая криво прилаженный занавес.

- Была бы эта палочка настоящей…- шепнул Гарри Драко, но тот не оценил шутки. Обидевшись за любимого декана, Драко от души шлепнул Гарри по затылку.

Гиббелус Гнусс, которому, получив прямо в лоб смертельным заклятием, полагалось бы упасть без движения, никак не желал погибать. Презрительно скривившись, он глянул через плечо, недовольно сощурился, согнулся, внимательно осмотрел место предполагаемого падения, затем, испустив шумный вздох, аккуратно лег на пол. И наконец-то замер, но ненадолго: нахально чихнув, Гиббелус Гнусс начал стряхивать с мантии налипший мусор. Публика заахала, а было ли это аханье восторженным или возмущенным, разобрать было невозможно.
***
Настал час погибели и для героини Гермионы Грейнджер. Обманутая в своих лучших чувствах, потрясенная гибелью отца от руки вероломного возлюбленного, она взбежала на самый верх замковой башни и, размахивая руками подобно ветряной мельнице, зачастила:

- Ах, милый Гарольд,
Нам пришла пора
Поставить в жизни сей
Решительную точку!
Ты изменил!
Поставил кляксу в строчке,
Чернил кровавых
Выплеснув сполна…

Она еще долго разорялась в таком духе, примерно с полчаса, и среди зрителей, поначалу сочувствовавших отвергнутой девице, пошли шепотки, долетавшие даже и до ушей главной героини. Превалировало среди них предложение поскорее спрыгнуть с башни. Гермиона не преминула последовать доброму совету, и, не закончив особо прочувствованной фразы, шагнула вниз с башни, чтобы тут же обрушиться на высокую стопку матрацев, хитроумно запрятанную среди декораций. Но, судя по всему, кто-то что-то не рассчитал, и несчастная Эрнестина рухнула на землю с жутким грохотом, а потом, к ужасу зрителей, из-за замковой стены еще пару минут были слышны стоны и проклятия, в основном нецензурного толка.

***
Когда, наконец, потрясающее действо завершилось, его участникам, увы, не удалось сбежать. Корнелиус Фадж, переживающий свой звездный час, ни в какую не желал отпускать от себя новоявленных звезд сцены. Упирающиеся Гарри и Гермиона, а также Невилл, Драко и Снейп оказались выволочены на сцену самим Фаджем и его ближайшими помощниками.


- Кланяйтесь, - шипел Фадж, и несчастные послушно кланялись, а на лицах их застыло выражение вселенской муки.

- Улыбайтесь, - бурчал он, отчаянно жестикулируя.

Снейп скривил губы, вызвав бурю восторга в зрительном зале. Из зрительного зала вылетели несколько крохотных цветных тряпочек, но, слава Мерлину, до сцены они не долетели.

- Северус, в вас швыряют нижним бельем! Это успех! – бесновался Фадж, подпрыгивая на месте от возбуждения. Я всех приглашаю отметить это событие! Попрошу в мой кабинет!

Снейп закрутил головой в поисках помощи. Помощь не замедлила явиться: поблизости тут же материализовались Антонин Долохов и Игорь Каркаров, которые, отрекомендовавшись гостями из далекой России, выразили свое восхищение спектаклем и повлекли обалделого от счастья Фаджа куда-то со сцены. На полпути Долохов обернулся и подмигнул Снейпу.

Зал постепенно пустел, гости стягивались в банкетный зал. Вскоре на сцене остались лишь пятеро участников спектакля под красноречивым названием «Любовь и кровь».


- Надеюсь, Рон там справится, - выразила общую надежду Гермиона.

- Он справится, - без тени сомнения в голосе сказал Гарри.

- Профессор, а как вам удалось добыть пергамент? Как все прошло?

- Поверьте, Лонгботтом, вы еще слишком молоды…и слишком слабонервны, чтобы слышать о таком. Пройдемте пока в гримерку, нам не стоит маячить в коридорах.

***
Корнелиус Фадж был на вершине блаженства. Все шло так, как он запланировал. Его спектакль был встречен публикой с восторгом; точно такой же, если не больший, восторг демонстрировали гости из далекой России, наперебой угощавшие его «Огневиски».

Через пару часов Корнелиус Фадж возжаждал вернуться в свой кабинет, отчего-то решив, что он, министр магии, не имеет право надолго покидать свой пост, раз уж отечество в опасности. Скрывшись от гостей из России, отчего-то не желавших его отпускать, Фадж нетвердой походкой добрался до своего кабинета и распахнул дверь.

Как выяснилось, сегодня его ждала еще одна приятная неожиданность.

В его, Корнелиуса Фаджа, кабинете, склонившись рабочим столом, тяжело дыша, и завлекательно двигая бедрами, стояла его собственная секретарша, мисс Мари Лайонс. Мари была явно чем-то увлечена, а может, она просто ждала его, Корнелиуса Фаджа…может быть, она наконец-то решила уступить его страсти…не зря же она дожидалась его в столь поздний час и в столь красноречивой позе.

Почувствовав зов природы, Корнелиус Фадж решительно подошел к Мари и положил руку той на бедро.

Мари никак не отреагировала. Тогда Фадж положил вторую руку ей на талию, затем склонился над девушкой и страстно задышал в ее розовое ушко.

Девушка ничего не отвечала, только угрюмо сопела и старалась вырваться из цепких рук главы министерства.

Не привыкший отступать, министр попытался поцеловать прекрасную Мари в ее соблазнительную шейку, но совершенно неожиданно девушка распрямилась, оказавшись едва ли не на голову выше незадачливого министра, и отвесила ему отменный хук справа.

Министр кулем осел на пол.

В полуоткрытую дверь кабинета вбежали трое.

Профессор Снейп и уже упомянутые гости из далекой и загадочной России.

- Ну, как работа, Уизли? – поинтересовался Снейп.

- Нормально, - дрожащим голосом ответила «Мари», потирая ушибленную руку.

- А вы куда смотрели, остолопы? – заорал профессор Снейп на своих спутников. – Берите его под белы рученьки, и чтоб я вас тут до утра не видел.

Долохов и Каркаров послушно подхватили бездыханного министра и повлекли к выходу из кабинета. Корнелиусу Фаджу, судя по всему, предстояла увлекательнейшая экскурсия по самым злачным местам Дрянн-аллеи.

- Работайте спокойно, Уизли, - ухмыльнулся профессор Снейп, выходя в коридор и захлопывая за собой дверь.


Дети в подземельях

Операция по копированию плана была проведена с блеском, и ее участники решили позволить себе пару дней заслуженного отдыха. Им явно требовалось привести в порядок свои нервы. В особенности же профессору Снейпу: каждый день к нему прилетали совы, в которых внимательный наблюдатель мог бы без труда распознать сов хогвартской совятни, и приносили письма в розовых конвертах самой разнообразной формы. Написаны эти письма были на надушенной бумаге.

Нет, вовсе не стоит думать, что наши юные герои совали свои любопытные носы в профессорскую личную почту. Вовсе нет! Просто любой, кто находился бы хоть в десяти футах от письма, почувствовал бы привязчивый запах духов. Видимо, перед отправкой письма просто топили в ароматах. Профессор нервно вздрагивал каждый раз при получении. Письма он рвал, не читая.

- А все из-за Поттера, - устало жаловался профессор портрету Волдеморта. – Если бы этот маленький засранец не потерял план, то…Все проблемы в моей жизни так или иначе связаны с Поттером! – надрывался профессор, предварительно озаботившись наложением на свою комнату заглушающего заклятия. – Или со старшим, или с младшим.

- От младшего больше проблем, Северус, - меланхолично ответствовал нарисованный Риддл, почесывая ухо хвостом. – А очень удобная штука этот хвост, - отвлекся экс-Темный Лорд от основной темы беседы, что, разумеется, было крайне невежливым. Но Темный Лорд, пусть и бывший. Мог время от времени и позволить себе некоторые маленькие слабости. – И кстати, о Хвосте…Северус, как там поживает Петтигрю?

- Что? – не сразу отозвался Снейп.

- Я спрашиваю, как там поживает мой самый преданный слуга, - терпеливо повторил Риддл.

- А, старина Пит…Он сбежал из Азкабана в первый же день, не дожидаясь суда. В одной газетенке как-то была крохотная заметка, что в каком-то маггловском детском учреждении…кажется, это называется «детский сад» (при этих словах профессор зябко поежился) в России в живом уголке живет замечательная крыса с серебряной лапой.

- А наши авроры не в курсе?

- Знаете, милорд, - захихикал Снейп, - похоже, что они в курсе, но не намерены вмешиваться в ситуацию некоторые из них вполне справедливо считают, что Петтигрю получил по заслугам…

- Я не тревожусь за него, - умиротворенно сказал Риддл. – Он справится. Пережил же Пит двенадцать лет в семье Уизли, так что куча детей для него – не такая уж и страшная штука. Но вернемся к Поттеру. Что ты там говорил, Северус?

- Я говорил, - покорно сказал Снейп, - что от этого парня сплошные проблемы. И я жалею, сэр, что помешал Квирреллу сбросить его с метлы на первом курсе.

- Ты не Квирреллу помешал, ты мне помешал, - с мягким упреком в голосе промолвил Риддл.

- Сэр, - сокрушался Снейп, - если бы я знал, что это вы…но я просто подумал, что это поганец Квиррелл (я терпеть его не мог: должность профессора Защиты от Темных Искусств должна была стать моей!) занимается какой-то бездарной самодеятельностью…а старина Альбус крепко-накрепко наказал мне заботиться о мальчишке. И мне приходилось заботиться.

- Северус, я ни в чем тебя не виню, растрогался нарисованный Риддл. – Но ты прав: Поттер – ходячая проблема.

- Из-за него мне пришлось…пришлось…нет, это просто ужасно! Эта женщина домогалась меня еще в школьные годы, я боялся лишний раз зайти в библиотеку…

- А теперь? – заинтересовался Риддл.

- А теперь, - Снейп отвернулся, стараясь скрыть тот факт, что лицо его сделалось свекольно-красного цвета, - теперь мне пришлось пойти на…э…сближение. И все ради того, чтобы достать старинный пергамент, на котором предполагалось нарисовать копию того самого плана, который потерял этот поганец Поттер, который постоянно портит мне жизнь, которую и без того не назовешь сладкой…

- Слишком много слов «который», Северус, ты не совсем правильно строишь предложения, - невесть отчего в Темном Лорде вдруг проснулся учитель и наставник, которым он, бесспорно, был для всех своих Упивающихся смертью. Эх, хорошие были времена! При этой мысли у нарисованного Риддла выступили слезы на нарисованных глазах, а из всех многочисленных ушей отчего-то пошел синий дым. Должно быть, это призвано было символизировать всю деградацию современного мира, а именно эту самую деградацию так любили изображать художники-авангардисты, к числу которых, бесспорно, принадлежал и Рональд Биллиус Уизли.

- Сэр, - пожаловался Снейп, - она меня преследует.



- Правда? – заинтересовался нарисованный Лорд.

- Да, - продолжал сокрушаться Снейп. – она требует узаконить наши отношения.

- О, Мерлин! – помянул конкурента потрясенный Риддл. – Но за что?

- Вот именно! – негодовал профессор. – Именно! Зачем придавать законный статус отношениям, которые, как бы это сказать, всего-то один раз и имели место.

- Всего один раз? – подозрительно посмотрел экс-Темный Лорд на бывшего подчиненного. – ты что-то стал сдавать, Северус.

- Я очень спешил. На спектакль, если вы забыли, - в тон Снейпа вернулось его обычное ехидство, вытеснив явственно проступавшее отчаяние, и нарисованный Волдеморт довольно потер все свои руки - его тактика по возвращению экс-шпиону темных сил хорошего настроения явно давала плоды.

Заметив улыбку на лице бывшего шефа, профессор попробовал было возмутиться (как же, его заманили в простейшую психологическую ловушку, его, опытного шпионы чуть ли не с двадцатилетним стажем!), но потом вспомнил основную заповедь молодого Упивающегося Смертью – «на Лорда не обижаются», и расплылся в улыбке. На душе у него полегчало.

Скоро все будет позади. Милые детки закончат свою миссию, и с профессорских плеч упадет, наконец, монолитная скала ответственности за пятерых восемнадцатилетних чудовищ, и за один психованный портрет. И вот тогда…

От сладостных мечтаний профессора оторвала сначала назойливая мысль о не менее назойливой мадам Пинс, домогавшейся повторного обретения статуса замужней дамы (знать бы еще, что случилось с ее первым мужем), а потом – вопль, донесшийся откуда-то из глубин пансионата.

Профессор Снейп узнал голос гриффиндорской отличницы Гермионы Грейнджер. Внутренне съежившись, он подошел к двери и наложил на нее еще одно заглушающее заклятие (прежнее, судя по всему, потеряло силу) и одно запирающее – просто на всякий случай. Профессор предпочитал держаться подальше от неприятностей, если, конечно, это вообще возможно.

Зато неприятности всем своим весом обрушились на пятерку юных героев.
Потрясая кулаками, на кухне бесновалась Гермиона Грейнджер. Топая ногами и скрежеща зубами, она живописала остальным участникам проекта открывающиеся перед ними перспективы.


- Нас ждет позор! - выкрикивала она. – Нас ждет позор! Мы ничего не успеем!

- Гермиона, не нужно преувеличивать, - отозвался Рон, - мы вполне успеем к сроку, я уже заканчиваю проект…

- Проект, - драматически заломив руки, взвыла женщина его мечты. – Проект! А ты подумал, что с нами будет, если мы выставим незаконченный проект?

- Почему незаконченный? – поинтересовался Драко Малфой.

- Потому что, - ядовито сказала Гермиона, - спасибо, конечно, фаджевскому плану, но…видите ли, наш проект не будет считать законченным, если в нем не будет подземелий.

- Что? – не понял Невилл.

- А то, что в замке эти самые подземелья есть, и никто не знает, в каком они состоянии, может, вообще, этот замок скоро рухнет к чертям собачьим…Мы, конечно, можем срисовать их с Фаджевского плана, но никто не гарантирует, что этот самый план отражает текущее положение дел.

- О Мерлин, - возвел глаза к потолку Невилл. – Так что ты предлагаешь?

- Мы отправляемся в подземелья! И немедленно!

Немедленно отправиться не удалось: пока были закончены все сборы, прошел не один час. Тем временем профессор Снейп для поправки расшатанных нервов отправился в какой-то сомнительный бар на Дрянн-аллее. Естественно, никто из юных первопроходцев не побеспокоился о том, чтобы предупредить профессора о своих намерениях.


Несмотря на то, что подземелья замка вот уже Мерлин-знает-сколько-лет стояли замурованными, вход в них оказалось найти довольно легко. Нашел его Гарри Поттер со своим извечным чутьем на неприятности.

Отвали тяжеленный камень, пятерка друзей со страхом и некоторым уважением взирала на зияющую дыру.


- Да-а, - высказался Гарри Поттер. – Что-то мне не очень хочется туда идти.

- Маленький Гарри испугался подземелий? – раздался ехидный голос нарисованного Риддла, портрет которого Рон, разумеется, прихватил с собой.

- Ничего я не боюсь, - раздраженно ответил Гарри и явно вознамерился сигануть прямо в дыру. Гермиона поймала его за полу мантии.


- Гарри, а вдруг там глубоко? Давай посмотрим осторожненько, - и она посветила фонариком. В дыре обнаружились вполне нормальные на вид ступеньки. Пятерка героев, растянувшись цепочкой, стала спускаться вниз. Впереди шел Гарри Поттер, за ним - Драко, прятавшийся за спину любимого, следом шла Гермиона, раздающая ценные указания, Невилл, несущий рюкзак с припасами (Невилл мог перенести что угодно, кроме отсутствия трехразового питания), а замыкал шествие Рон Уизли, нагруженный рулеткой, бумагой, карандашами и прочими чертежными принадлежностями. А еще он нес портрет Риддла. Собственно, из-за портрета Рон и попал в замыкающие: нарисованный Волдеморт верещал без умолку, пока Рон не согласился идти последним.

Вскоре ступеньки кончились, и наши герои ступили на довольно-таки ровный каменный пол. Ничего особенного пока их взору не предстало. Гарри Поттеру даже стало как-то обидно.

- Гарри, подземелья очень большие, нам нудно обойти их все. Мы обязательно найдем что-нибудь…хм…интересное.

- Застенки! – с надеждой выкрикнул Риддл. – Здесь обязательно должны быть застенки.

- Почему? – не понял Невилл.

- Это же Министерство, - снисходительно пояснил Риддл. – Где Министерство, там и интриги, где интриги, там и допросы, где допросы, там и пытки, - и Темный Лорд радостно причмокнул губами.

- Пытки… - поежился Драко.

- Вам ничего не угрожает, здесь давно никто не был! – рявкнула Гермиона. – Вперед.

- Там могут быть крысы, - сделали последнюю попытку остановить рвущуюся в бой подругу Гарри и Рон.

- Плевать на крыс! И на скелеты! И на привидений! Мы должны это сделать !- возвестила Гермиона, и, подсвечивая себе фонариком, рванула по уходящему в темноту коридору.

Четверо представителей сильного пола покорно последовали за ней. Следующие полчаса наглядно продемонстрировали, что зря ребята пытались запугать Гермиону наличием крыс: в подземельях вообще не водилось никакой живности. Кроме толстого слоя пыли да каменных стен, вообще смотреть было не на что. Двери комнат, встречавшиеся нашим героям, по большему счету открывались без труда. Комнаты были пустыми, поэтому, обмерив помещения и записав результаты, пятерка героев вываливалась в коридор и следовала дальше. Только изрядно удалившись от входа в подземелья, наши герои озаботились вопросом, как же они выйдут обратно. Но, слава Мерлину, коридор был прямым, как стрела, поэтому особых проблем на обратном пути не предвиделось.

- Сколько лет тут никого не было? – пробурчал Рон, еле справившись с приступом чихания.

- Несколько десятилетий, точнее не скажу, - ответил тихонько Гарри, плохо знающий историю. Говорил тихо он потому, что боялся праведного гнева Гермионы, а. Кроме того, не хотел выслушивать непременную лекцию.

- А что за этой дверью? – указал на толстенную, обитую железом дверь Невилл. На ней висел надежный на вид замок.

- Не знаю, - ответил Рон, изучая план. Черт, и кто это писал…не разберешь ничего.

- Дай сюда, - Гермиона выдернула план у него их рук. – Тут написано «Хранилище вещественных доказательств».

- Чего? – спросил Невилл.

- Вещественных доказательств, - терпеливо разъяснила Гермиона. – Это если кого-нибудь зарезали, то нож будет храниться здесь, - рассеянно добавила она, осматривая дверь. – Нам нужно туда войти.

- Может, не нужно? – памятуя о ноже, спросил Невилл.

- Нужно! – резюмировала Гермиона. – Рон! Доставай отмычки.

Рон Уизли с успехом применил недавно полученные навыки по вскрытию замков. Наконец, взорам наших героев открылась громадная пропыленная комната. Паль была везде, она покрывала все поверхности замечательным ровным слоем, так что трудно было хоть с какой-то степенью точности определить, что именно в этой самой комнате находилось.

Пятеро героев вошли внутрь.
И только нога Невилла, шедшего последним, переступила порог, дверь с оглушительным грохотом захлопнулась, отрезав пятерых исследователей от внешнего мира.

- Что ЭТО было? – оправившись от впечатления, произведенного жутким грохотом захлопнувшейся двери, спросил Гарри.

- Это моя вина, - сокрушенно сказала Гермиона. - Я должна была предупредить вас, что нельзя всем сразу сюда соваться. Я должна была предвидеть.

- Предвидеть что?

- Ох…видите ли, в старом министерстве для некоторых особо охраняемых помещений была разработана особая система охраны. Если кто-то взламывал дверь и входил в помещение, то дверь тут же захлопывалась и не открывалась, пока кто-нибудь не отпирал ее с внешней стороны. И это кто-то должен был быть волшебником не слабее Дамблдора.

- О, Мерлин, - выразил всеобщий настрой Драко. – А я-то надеялся прожить жизнь в свое удовольствие…я мог бы стать богатым наследником…

- Ничего, - подбодрил его нарисованный Риддл, - теперь-то твой папенька сможет с чистой совестью растрачивать твое предполагаемое наследство, - и Темный Лорд гнусно захихикал.

- Если уж мы все равно вынуждены здесь торчать, пока нас не освободят, - Гермиона строго посмотрела на самозабвенно предававшихся панике парней, - а нас обязательно освободят, то давайте пока хорошенько все осмотрим. Я, знаете ли, никогда еще не видела орудий убийства.

И работа закипела. Ребята очищали от пыли и осматривали все вещи, которые попадались им на глаза. Назначение большинства из них для юных первооткрывателей оставалось загадкой.

- А для чего это? – спросил Невилл, отряхнув от пыли лежащий на одной из полок странный набор предметов.

- Плеть – для лошади, наверное, ошейник – для собаки, а наручники…для преступника, что же тут сложного…- наставительно начала Гермиона, и тут же осеклась. Слава Мерлину, в подземелье царил мрак, едва разгоняемый тоненькими лучиками фонариков, и никто не увидел, что Гермиона густо залилась краской.

- А это? – спросил Драко, указывая на продолговатый ящик с торчащей из него гофрированной трубой. Из гофрированной трубы, в свою очередь, торчала щетка.

- Это пылесос, - ответила Гермиона. – Нужно нажать вот сюда, и он будет всасывать пыль.

- Это весьма кстати, - саркастически сказал Гарри. – Надо попробовать.

- Без электричества он все равно работать не будет, - сказал Рон, втайне гордясь знаниями, полученными в свое время от отца.

- Похоже, это не комната для хранения орудий преступления, а скорее для хранения каких-то маггловских штучек, вероятнее сего, конфискованным у владельцев. Ну как можно убить пылесосом?

- По голове ударить, - подал голос нарисованный Риддл.
- И только? – поразился скудоумию Темного Лорда Рон. – Вот отец рассказывал, что в пятидесятых годах, когда одна маггловская изобретательница придумала поместить в шлаг пылесоса рассекатель для крупного мусора, такой…э…моторчик, но вскоре после этого изрядно увеличилось количество поступлений в маггловские больницы мужчин с травмами…(*)

- Рон, не надо сейчас об этом, - прервала его отчего-то сильно покрасневшая Гермиона.

- Почему? – возмутился Рон.

- Не время сейчас для этого, - укоризненно сказала Гермиона.

Рон смущенно умолк.
Компания разошлась по комнате, разглядывая находки. Вскоре все пятеро (впрочем, Риддл тоже) пришли к выводу, что Министерство, как могло, заботилось о магглах и не давало им по-глупому погибнуть: старалось конфисковать все наиболее опасные вещи.

Рон нашел какую-то странную штуковину вроде маггловской гладильной доски с отверстием, в котором виднелись какие-то странные ржавые ножи малопонятного предназначения. А под самой гладильной доской располагалось что-то вроде корыта, почерневшего от пыли. (**)

- Что это? – недоуменно спросил Рон. Гермиона не отозвалась, увлеченная разглядыванием старинных рыцарских доспехов. Невилл надолго застрял над мешком с какой-то сушеной травой, а Гарри и Драко попросту завалились спать на кровати под балдахином. На одном из столбиков кровати виднелась табличка с надписью: «На этой кровати житель Лондона Джеффри Баклер в течение трех лет убил четырех жен и одну болонку. Опасно! Возможно наличие тяжелейших проклятий».

- Это машина для пыток, - мечтательно проговорил Волдеморт, высунувшись из-за рамы. – Видишь ли, вот в эту дыру, наверное, засовывали руки и ноги, а корыто …э….все сыпалось по кусочку.

- Все – это что?


- Не порите чепухи, сердито пробурчала Гермиона, оторвавшись наконец от доспехов. – Это просто шинковка для капусты, скорее всего, вывезенная из России в середине этого века.

- Для капусты? – обиделся Волдеморт, но его проигнорировали.


Невилл с победным выкриком сунул под нос Рону и Гермионе сжатую в кулак руку.

- Я так и знал, - проорал он. – Я знал!

- Что ты знал? – раздраженно спросила Гермиона, которой явно не по нраву пришлось многочасовое сидение в подземельях.

-Это травка!

-Я заметила, - невежливо отозвалась Гермиона.

-Да не этом смысле! – выкрикнул Невилл.

-Невилл, - предостерегающе начала Гермиона.

-А, я слышал, папа рассказывал, магглы насыпают эту штуку в такие бумажные трубочки, а потом курят…

-Рон!!!

-Что?

-Рон!!! Я кому говорю…

Возмущенные выкрики ни в коей мере не помешали мирному сну Гарри и Драко. Бумаги же в комнате было в избытке, а маггловские спички нашлись в Роновом рюкзаке.

По комнате поплыли клубы едкого дыма, а присутствующих отчего-то потянуло на откровенность. Даже Риддла, хоть он и был нарисованным. Последствия этой откровенности были поистине ужасны.

- Ты и Лаванда? Что??? Какого черта?

- А твои шашни с Крамом…

- Между прочим, Тревор из породы галлюциногенных жаб…

- А Парвати?

- А вот мы с Гриндевальдом…

- Да когда Гриндевальд сыграл в ящик, ты еще под стол пешком ходил, Том!

- Это была Падма!

- Плевала я на Парвати!

- То есть на Падму?

- Душитель женщин из Бостона – это тоже я…

- И на нее тоже! Рональд Биллиус Уизли, я к тебе обращаюсь…

- А еще жабьи бородавки добавляют в зелье для успешного соблазнения девушек. Поэтому я так люблю моего Тревора…

- И все время его теряешь…

- Рон!!! Так Парвати или Падма?

- Не помню…

- Обе?

- Применение жабьих бородавок…

Потом всех четверых, считая Тома Риддла, сморил сон, которым могли бы спать праведники, но эти четверо ими точно не были.


Вечером того же дня профессор Снейп решил навестить своих подопечных. Не найдя их в пансионате, он отправился в старый замок. К своему огромному удивлению и не менее огромному ужасу, он обнаружил камень, отваленный от входа в подземелья. Спустившись туда, профессор крайне быстро по следам пыли реконструировал путь, проделанный нашими героями. Вскоре он уже стоял перед той самой дверью, которая несколько часов назад захлопнулась за юными первопроходцами.
Дверь никак не желала поддаваться. Признав свое поражение, профессор поспешил к пока еще не бывшему начальству. Дамблдору дверь все же поддалась, пусть и с громким скрипом.

На подгибающихся от ужаса ногах двое педагогов вошли в комнату и узрели воистину трогательную картину:
На большой кровати под балдахином спали вповалку Драко Малфой, Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер, Рон Уизли и Невилл Лонгботтом. В изножье кровати стоял хорошо знакомый как Дамблдору, так и Снейпу портрет Риддла, который в данный момент времени был занят важным делом, а именно сидел и меланхолично напевал спящим друзьям колыбельную в жанре реализма:

- Спит усталый Гарри Поттер,
Драко спит,
И под боком Гермионы
Рон храпит…


- Да у него талант, - восхитился Дамблдор, а Риддл продолжал петь, утратив, впрочем, связь с реализмом:

- Люпин в розовой пижаме,
Снейп в ночнушке с кружевами,
Голым спит Малфой,
Ой-ёй-ёй…

- И откуда он все знает? – восхитился директор Хогвартса.

- Это неправда, сэр! – позеленел профессор Снейп. – Я никогда…ни за что!

- Да неужели? - как всегда, понимающе и одновременно ехидно, ухмыльнулся Дамблдор.

Под потолком плавали клубы вонючего дыма. Ощутив приступ беспричинного веселья, профессор Снейп на всякий случай постарался лишний раз не вдыхать.

***
Когда, наконец, все страсти вокруг грандиозного министерского проекта улеглись, когда довольные мистер Монстрр и министр Фадж вручили нашим героям вполне заслуженную награду – каждый из них мог выбрать себе любое европейское высшее учебное заведение для магов, когда все многочисленные интервью были розданы, тогда и только тогда директор Дамблдор и профессор Снейп смогли позволить себе расслабиться.

Они сидели в «Кабаньей голове», попивая Огневиски (из чистых стаканов, а стаканы были чистыми только потому, что владелец заведения приходился Дамблдору родным братом), и профессор Снейп просто физически ощущал, какая невероятная тяжесть свалилась с его хрупких плеч.

- Северус, - мирно улыбаясь, начал Дамблдор. – Ты отлично потрудился…

Профессор Снейп настороженно замер и втянул голову в плечи.

- Но только у меня к тебе одна маленькая просьба, - начал Дамблдор. Но был прерван стуком упавшего на пол бесчувственного тела: хваленое хладнокровие и выдержка хогвартского зельевара были вовсе не беспредельны.


- конец-

(*)- о нетипичном использовании пылесосного шланга можно прочесть в романе Паланика "Удушье". Предупреждаю сразу - рейтинг у романа пребывает в области НЦ-17...

(**) - сопоставление шинковки и прибора для пыток потащено у И. Хмелевской, из романа "Дом с привидениями"