Глава 1- Фи-и-или,- раздался за спиной гнома писклявый и до ужаса неприятный девичий голосок.
Фили оставалось лишь опечалено вздохнуть и обреченно обернуться к звавшей его гномке, которая сейчас стояла у него за спиной, скромно потупив зеленые глазки и кокетливо накручивая на палец прядь темных волос. Убегать - поздно, притворяться глухим - глупо, быстро придумать правдоподобную ерунду для тактического отступления... За последние два месяца он уже столько всего навыдумывал, начиная с:«Ой! Кажется, меня дядя Торин звал!» и, заканчивая: «Ох, что-то у меня живот прихватило!», что Кили посоветовал ему заняться сочинительством. Если честно, не обладай Деби, а именно так звали гномку, таким ужасным характером, манерами и вкусом, Фили она даже понравилась бы, но тут девушка вновь все испортила.
- А я тебе нравлюсь в этом новом платье? - писклявым голоском, который лично она считала просто чарующим, поинтересовалась Деби, красуясь перед Фили в ужасном розово-белом платье, украшенном кучей оборок и бантиков. - Я его специально для встречи с тобой выбрала! А как тебе моя новая прическа? Подружки мне вчера весь вечер косички заплетали, специально для тебя! Тебе нравится?
Не обращая ни малейшего внимания на недовольное лицо стоящего перед ней гнома, Деби неспеша направилась к нему, соблазнительно покачивая бедрами. Хотя соблазнительно это выглядело только в ее представлении, Фили же, вынужденно отступая назад, еле сдерживал смех. Сейчас движения девушки сильнее всего напоминали ему утиную походку. Однако все это не отметало главного – если сейчас их кто-нибудь увидит, то могут возникнуть проблемы, причем проблемы будут именно у Фили. Угораздило же его нарваться на Деби не посреди общей залы, где хотя бы повсюду сновали стражники, а в совершенно пустом коридоре.
«Главное не подпускать ее слишком близко, - с некоторой толикой паники подумал молодой гном. – Иначе в самый ответственный момент из-за угла вполне вероятно покажутся ее подружки, или ее матушка и такого напридумывают, что я точно от свадьбы не отверчусь!»
- А я ведь специально искала тебя, - тихо прошептала Деби, все еще продолжая наступать на Фили.
«Наверное для того, чтобы снова облапать!» - мысленно ответил ей гном, продолжая отступать в прямо противоположную от девушки сторону.
- Моя матушка и я приглашаем тебя на ужин сегодня, она приготовит твой любимый пирог!
«В который почти наверняка будет подмешано сильнодействующее снотворное, так что проснусь я в итоге голым с тобой в постели, прожигаемый яростными взглядами твоих братьев и отца. Причем у последнего в одной руке будет секира, а в другой брачный контракт!»
- А потом мы могли бы прогуляться по залам!
«Где совершенно случайно окажется куча твоих подружек, которые будут следить за каждым нашим шагом и комментировать каждое мое движение и в итоге распустят такие слухи, что мне снова влетит от дяди. Причем в этот раз он может взять в руки что-нибудь посерьезнее собственного сапога и получше прицелиться!»
Чем дольше Деби говорила, тем сложнее давались Фили его самообладание и холодная вежливость.Больше всего ему сейчас хотелось заткнуть уши или послать к Барлогу эту "тупоголовую курицу" - как часто называл ее мысленно гном. Легкомысленное поведение, назойливость, вредность, а так же неимоверное желание принадлежать к роду Дьюрина только отталкивали Фили от Деби. Особенно его раздражали и злили ее попытки из ревности рассорить его с младшим братом, который был ему ближе и роднее матери.
"Интересно в ее хорошенькой головке есть хоть что-то, кроме мыслей о моде, прическах и предстоящей свадьбе со мной, которая все равно никогда не состоится?" - с тоской подумал Фили.
Через несколько месяцев он достигнет брачного возраста и Деби, кажется, ни капли не смущает тот факт, что ее жених (а она уже привыкла так его называть) терпеть ее не может и считает пустоголовой дурочкой.
- Нет,нет, нет и нет на все твои последующие вопросы и предложения! - наконец не выдержав ее трескотни, жестко ответил Фили. - Деби, пойми наконец, что у нас тобой разные вкусы, желания и дороги. Я никогда не смогу отдать тебе свое сердце, которое в общем-то тебе и не нужно, как и мне твое! Оставь меня, наконец, в покое и прекрати распускать лживые сплетни о моем брате, я им все равно никогда не поверю!
И прежде чем гномка успела собраться с мыслями для достойного ответа Фили, резко развернувшись на девяносто градусов, быстрым шагом, почти срывающимся на бег, направился в свои покои, оставив рассерженную девицу в одиночестве смотреть ему в след.
- Ну ничего, я все равно войду в род Дьюрина! - зло прошипела Деби. - Как бы далеко ты не пытался убежать, а только в конце концов окажешься перед алтарем со мной под руку!
***
Тем временем Фили, радуясь, что хоть на время избавился от внимания назойливой гномки, с довольной улыбкой направлялся в свою комнату, размышляя о том, кого именно в итоге выберет ему в невесты дядя Торин. Недавно матушка по секрету сообщила старшему сыну, что возможно его нареченной станет прелестная Эллен из рода Железностопов. Конечно, у нее была не такая красивая внешность, как у Деби, но все же она была весьма хороша собой, довольно умна и не слишком болтлива, что особенно радовало Фили.
Второй в списке ожидаемых невест была Делла, блондинка с карамельного оттенка волосами и глазами цвета расплавленного золота, которого было не мало у ее отца из рода Жесткобородов. Для Фили же, как и для любого мужчины, не менее важным положительным аргументом было еще и то, что эта девица умела восхитительно готовить, в отличие от той же Деби. Фили до сих пор с содроганием вспоминал тот пирог, которым она пару недель назад пыталась его накормить и если бы не чудесное спасение в лице его младшего брата, то последующие дни бедняга точно провел бы в лазарете.
Ну, а на третьем месте была сама Деби. Темноволосая и зеленоглазая, невысокого роста, даже для гномок, но с красивой пышной фигурой - она могла бы стать идеальной женой, если бы не ее характер и множество других не менее веских НО! Правда она была отличной швеей, но совершенно не знала меры в украшениях своих нарядов и совершенно не умела готовить, в отличие от тех же Эллен и Деллы.
На самом деле этот "список" составляла лично Дис, а Фили узнал о нем совершенно случайно лишь несколько дней назад, когда решил обсудить с матушкой, как лучше отпраздновать свой день рождения, после которого он уже должен был войти в брачный возраст. Зная, что многие благородные кланы гномов пожелают породниться с родом Дьюрина, Дис заранее присмотрела подходящие кандидатуры. Особенно усердствовала семья Черновласов, откуда родом была Деби.
"Все хватит с меня мыслей о ней!"
Фили тряхнул головой и остановился перед большой массивной дверью, закрывающей вход в один из боковых коридоров. Над входом в камне была выбита эмблема рода Дьюрина. Стоящие по обе стороны от двери стражники поприветствовали старшего наследника. Кивнув им в ответ, Фили тут же скрылся за спасительной дверью и оказался в хорошо знакомом ему широком коридоре пол которого был вымощен серо-зеленым гранитом, а по обе стороны прямо в скале были вырублены статуи предков его рода.
Фили и его младший брат родились в Синих горах и не знали как выглядит Эребор – место, которое когда-то было домом для их дяди Торина и в котором их дед Трор был королем. Сейчас там царствовал огнедышащий дракон Смауг. Сам Торин неоднократно рассказывал племянникам о былом великолепии Эребора, перед которым меркли уют и спокойствие Синих Гор.
Фили свернул в один из боковых коридоров, в котором находились личные комнаты младших и неженатых отпрысков его рода. Вообще дома уважаемых и богатых кланов гномьих родов представляли собой переплетение множества широких и узких ходов, иногда настолько запутанное, что в нем могли заблудиться сами хозяева.
Зайдя, наконец в свою комнату, Фили, не раздеваясь с мучительным стоном повалился на кровать. Мысленно он уже представлял себе свадьбу своего младшего брата - Кили, где сам Фили, все еще не женатый гном, но уже отмеченный боевыми шрамами и татуировками, усмехается в пышные усы пшеничного цвета, наблюдая за тем, как Кили женится на какой-нибудь гномке. Желательно не на Деби!
Глава 2Мария Александровна Меланина спешила домой, стараясь как можно быстрее пройти темные дворы и оказаться в своей пусть и небольшой, но очень уютной квартирке, которая находилась под крышей старинного трехэтажного дома. Мария с первого взгляда буквально влюбилась в это творение архитектуры, так непохожее на современные стеклянно-бетонные выкидыши, которые вырастали в ее городе быстрее, чем грибы в лесу после дождя. Ее просто очаровали его изогнутые перила миниатюрных балкончиков, на которых так замечательно было выращивать цветы, любоваться по ночам звездным небом и пить ранним холодным утром горячий кофе из большой кружки, попутно кутаясь в теплую шаль.
Правда вид немного подкачал - как и во всех плотно застроенных городах из окна и с балкона своего жилища можно было увидеть либо окна соседнего дома, либо очередную стройку. Мария же мечтала любоваться на бескрайние поля, бурные реки, неукротимые водопады, старые непроходимые леса… Она, как и многие люди урбанизированного двадцать первого века, мечтала о величественных замках, эльфах и гномах, драконах и рыцарях, приключениях и… самую малость, о прекрасном принце, которых сумел бы превратить ее жизнь в настоящую сказку наяву. Несмотря на свои двадцать шесть лет Мария еще не разучилась верить в волшебство.
Заправив за ухо выбившуюся из длинной косы каштановую прядь волос, девушка, наконец, вышла на более освещенную улицу и облегченно выдохнула – теперь уже можно не вздрагивать от каждого звука и не оборачиваться назад каждые две минуты, чтобы убедиться, что над ее головой еще не занесена бита или монтировка. Спрятав в сумочку зажатый в руке газовый баллончик, Мария поудобнее перехватила толстую папку с итоговыми контрольными работами второклассников по математике. Половину она уже успела проверить еще в школе, а остальные решила просмотреть дома, удобно устроившись в любимом кресле, в компании кружки некрепкого кофе и толстого рыжего кота по кличке Фармазон. Это имя было ему дано за удивительное умение пролазить даже в самую маленькую щелочку несмотря на крупные размеры кошачьего тельца и способность незаметно таскать колбасу и морковь прямо из-под носа у любимой хозяйки..
Нет, Мария не была одинока, даже совсем наоборот. У нее была лучшая подруга Майя,которая была младше нее на пять лет и искренне мечтала сделать карьеру фотомодели, а потому постоянно испытывала на себе и подруге волшебные действия новых диет, которые выкапывала на бескрайних просторах интернета. Мария искренне любила Майю, хотя и не одобряла ее образа жизни и иногда даже соглашалась опробовать новую диету вместе с ней, правда надолго ее никогда не хватала, т.к. уж слишком сильно девушка любила вкусно поесть, что впрочем, совершенно не отражалось на ее фигуре.
А еще у нее был жених, по совместительству лучший друг, с которым она была знакома с самого детства и теперь собиралась выйти за него замуж. Честно говоря, Мария его не любила, просто за двадцать три года, что он был рядом, она буквально приросла к нему, слилась с ним в одно целое, как корни дерева сливаются с землей. Она знала о нем все, знала, что он не предаст, не покинет, не оставит одну в трудную минуту, потому и согласилась на его предложение. Мария верила, что то, что их связывает сильнее и прочнее любви, хотя иногда, в основном ночью, ее и одолевали сомнения, что она лишает себя чего-то поистине важного… настоящего. Однако наступало утро, и девушка гнала все сомнения прочь.
Именно вместе с Никитой, ее женихом, они снимали ту самую уютную квартирку уже два года и готовились ее купить в ближайшие два месяца, сразу после свадьбы, которую девушка с помощью Майи тщательно продумывала, стараясь впрочем, не слишком отвлекаться от работы. Подруга буквально фонтанировала идеями, одна безумнее другой, но ограничение в финансах, а так же нелюбовь жениха ко всяким неожиданностям и экстремальности вновь и вновь возвращали ее с небес на землю. Поэтому вскорости Марию ожидала обычная - «скучная», как частенько сквозь зубы ворчала Майя, свадьба. Была еще одна вещь, которая немного омрачала предполагаемое счастливое будущее с Никитой – он не хотел детей. Ее друг и жених считал, что им следует пока пожить для себя, не обременяя себя родительскими хлопотами, а Мария, особенно после того, как два года назад в автокатастрофе погиб ее старший брат, очень хотела большую семью. Она любила свою работу, любила учить детей и как-то даже хотела пойти работать в детский сад, но Никита и Майя отговорили ее. Она искренне верила, что без детей молодая семья не могла считаться полноценной ячейкой общества, без детей у них не было будущего.
Бодро стуча высокими каблуками, что при росте девушки метр восемьдесят были совершенно излишним аксессуаром, но без которого при школьном дресс-коде было не обойтись, Мария быстрым шагом шла по направлению к своему дому. Когда ей уже оставалось пройти всего лишь пару кварталов, за спиной раздался шум медленно приближающейся машины. Стараясь чаще переступать длинными ногами по тротуару, Мария успела уже раз сто пожалеть о узкой прямой юбке, надетой сегодня по совету Никиты, которая хоть и выгодно подчеркивала фигуру девушки, однако стесняла движения и не давала идти быстрее. Между тем машина все приближалась и вот уже свет автомобильных фар оставил четкий контур тени Марии на асфальте. Девушка уже было потянулась в сумочку, чтобы достать спрятанный там газовый баллончик, как…
- Машутка, тебя подвезти?- раздался знакомый с детства голос и Мария тут же обернулась, облегченно выдыхая.
- Никита! Ты напугал меня!- воскликнула девушка, обходя машину и садясь рядом с водителем машины.- Что ты здесь делаешь?
- Да вот, в магазин ездил,- парень махнул рукой куда-то в сторону торгового центра. -Мне сегодня выдали премию, так что если клянешься не поливать меня из своего баллончика, обещаю устроить тебе вечером праздничный ужин при свечах!
- Ты – мой герой! – со смехом ответила Мария, целуя жениха в губы. – А мой заветный баллончик останется лежать в сумочке, только если ты поклянешься, что готовить буду я, а ты ограничишься лишь накрыванием на стол и зажиганием свечей!
- Похоже, ты только что спасла нас от голодной смерти! – Никита завел мотор машины и надавил на педаль газа. - В качестве компенсации готов пообещать вам красивую музыку и страстную ночь любви, миледи!
Вместо ответа Мария лишь мило покраснела и, откинувшись на мягкое сиденье машины, прикрыла глаза. Это была ее жизнь, пусть и лишенная волшебства, но не лишенная некой доли романтики и дорогих ей людей.
Проезжая по темным улицам своего города на машине, в компании жениха, Мария в который раз задумалась насчет того, правильно ли она поступает, выходя замуж за Никиту. Нет, конечно, он был очень хорошим и добрым человеком, но ее сердце не начинало биться быстрее при встрече с ним, тело не тосковало по его прикосновениям, а душа не томилась при разлуке. Мария любила его как друга, как брата – это да, а вот для большой и светлой любви девушке он не подходил. Но ей уже двадцать шесть лет, многие в ее возрасте уже имеют шестилетних детей и счастливую семью, а у нее ничего.
Вздохнув, девушка неожиданно для себя скинула тяжелую папку с тетрадями и свою небольшую сумочку с документами и деньгами на заднее сиденье, и повернулась к Никите.
- Останови, пожалуйста, машину, я хочу прогуляться. Домой приду чуть позже, - Мария сама не до конца понимала, что говорит и куда ей идти на ночь глядя. Просто ей захотелось побыть еще немного в одиночестве. Да, сие решение было необдуманным и глупым, но почему-то в этот момент ей захотелось именно чего-то такого - безрассудного.
Никита явно удивился такому внезапному заявлению своей подруги, но машину остановил.
- Только не долго, хорошо? - попросил он с легким беспокойством. – Может, хочешь, чтобы я пошел с тобой? Прогулка при луне это очень романтично!
- Нет, я обещаю быстро вернуться. Мне просто нужно немного проветрить голову после тяжелого дня, - бросив быстрый взгляд на Никиту, Мария вышла из машины и тихо закрыла за собой дверь.
- Постой гулена, возьми хотя бы это с собой! – окно пассажирского сиденья приоткрылось, и в него просунулась рука парня с зажатым в ней…
- Зачем мне твой газовый пистолет? – удивилась Мария. – Я ведь даже не знаю, как им пользоваться!
- Во-первых, так мне будет спокойнее, а во-вторых – тебе и не надо им пользоваться, достаточно будет просто показать в случае чего, только не забудь сделать при этом устрашающее лицо, - пошутил Никита, хотя в глазах его явно была видна тревога.
- Хорошо, обещаю, - клятвенно пообещала девушка, беря пистолет и пряча его в карман. – Хотя актриса из меня сам знаешь никудышная.
Через пару секунд до парня донесся лишь стук каблучков Марии. Какое-то время Никита с немалой долей сомнения смотрел ей в след, но в итоге все же завел мотор машины и поехал домой.
Ведомая чем-то неизвестным, но явно не здравым смыслом, девушка завернула за угол круглосуточного магазина, тем самым оказавшись в темном переулке. Находился он не так далеко от ее квартиры, но, тем не менее, считался весьма опасным местом, хотя бы из-за того, что здесь появлялись и находили своих жертв молодые и неотесанные субъекты, в просторечье именуемые гопниками. И, разумеется, по закону подлости именно они и встретились Марии.
- Опа, какая цыпа,- с некоторой долей восхищения произнес один из парней в спортивном костюме, окидывая похотливым взглядом ладную фигурку девушки.
- Ну, так-то да,- важно кивнул другой, в черной шапке, что каким-то чудом умещалась на его макушке, аки тюбетейка. Ну, а остальные двое ничего не сказали, просто перекрывая Марии дорогу к отступлению.
- Пожалуйста, дайте мне пройти,- срывающимся от волнения и страха голосом попросила она, боязливо останавливаясь на месте и мысленно ругая себя матом за то, что ей вздумалось покинуть безопасную и уютную машину Никиты, чтобы поискать приключения на пятую точку. Отступая от надвигающихся на нее парней, Мария искренне пожалела о том, что сейчас на ее ногах лодочки на довольно таки высоком каблуке, а не удобные кроссовки, которые она надевала на утреннюю пробежку.
- О, а я тебя кажись, знаю! Ты училка из соседнего подъезда! Научишь меня сегодня чему-нибудь?- обдавая Марию клубами алкогольного пара и запахом жженого табака, спросил первый гопник, приблизившийся к девушке почти вплотную. – Чему-нибудь этакому в постели!
В ужасе Мария отпрянула назад, больно стукаясь лопатками об каменную и холодную стену дома и выпалила:
- Оставьте меня в покое! У меня с собой телефон! Я позвоню в полицию!
Вместо ожидаемого испуга, четверка парней только расхохоталась на подобное заявление, и девушка решила использовать последний метод защиты – небольшой газовый пистолет, тот самый, который сунул ей в руки Никита, и который теперь лежал в левом кармашке ее светло-серого жакета. Выхватив оружие, Мария чуть отошла от стены и направила его на главаря парней, своими движениями открывая спину, что ни в коем случае делать было нельзя.
- Только подойди ко мне, и я выстрелю! – в приступе паники закричала девушка.
Руки от страха тряслись так, что ей никак не удавалось снять оружие с предохранителя, но внезапно сильный удар сзади по инерции бросил девушку вперед, прямо на главаря гопников. Последним, что почувствовала и услышала Мария, прежде чем провалиться в спасительное бесчувствие были тупая боль в голове, чувство чего-то теплого и липкого, стекающего по шее, и громкие возгласы:
- ТЫ КРЕТИН!
- Она могла напасть!
Глава 3Часть 3
Даже спустя несколько дней Фили все еще пытался вспомнить, что же произошло между ним и Деби той ночью? Все воспоминания о том дне были слишком отрывочны... слишком хаотичны. Вот они с Кили тренируются на площадке под присмотром Балина... Вот он подходит к своим вещам, сваленным у стены... он никак не может найти свою фляжку, которую незадолго до гибели, подарил ему отец... от жажды он успевает осушить почти половину фляжки с элем, прежде чем замечает, что у него какой-то странный, чуть горьковатый привкус... он помнил руки Деби, стягивающие с него одежду... помнил ее губы, покрывающие легкими поцелуями его тело... помнил...
- Проклятье! - в отчаянии запустив руки в волосы, Фили громко выругался на кхуздуле. - Как я оказался в ее комнате?
Самое смешное, что молодой гном даже не мог вспомнить был ли он на самом деле близок с Деби или нет? То есть утром, когда его, еще не пришедшего в себя после дурмана и совершенно голого вытащили из постели отец и братья молодой гномки и поставили перед грозные очи короля Торина - на белоснежных простынях он увидел подсохшие пятна крови, но вот откуда эта кровь там взялась...
- Фили, может, ты уже успокоишься и прекратишь пытаться пробить лбом стену в своей комнате? - с тяжелым вздохом прошептал сидевший неподалеку Кили. - Я не знаю, как ты оказался в ее комнате и в ее постели, но тебе не кажется, что уже слишком поздно рвать на себе волосы!
- Кили! Через несколько недель я буду мужем Деби. Пустоголовой Деби, у которой из всех достоинств только шить и болтать о всякой ерунде! - "взорвался" Фили и начал кругами ходить по комнате, изредка бормоча что-то себе под нос и кусая губы.
- Хватит, ты ищешь проблемы там, где их нет! - вновь попытался успокоить брата младший наследник Дьюрина. - Все женщины умеют шить, а уж болтать могут дольше, чем мистер Двалин махать своими секирами. Зато Деби просто красавица!
- Ну-у-у, если сравнивать с мистером Двалином... - Фили против воли улыбнулся. - И, кстати, если ты в таком восторге от Деби, может, сам на ней и женишься?
- Ни-за-что!!! - испуганно замотал черноволосой головой Кили. - Во-первых - в ее постели тебя застукали, во-вторых - мне нравится другая и в-третьих - я слишком люблю поесть, а твоя Деби готовит так, что орки от одного запаха сдохнуть могут!!!
Опустившись на кровать, Фили лишь расстроенно покачал головой, вспоминая события предыдущих дней. Дис не сказать, чтобы слишком расстроилась из-за всего происходящего, но действия сына явно не одобряла и не слишком верила в какой-то дурман во фляге, зато Торин... Уж он-то на слова не поскупился, его проклятия на кхуздуле разнеслись, кажется по всем Синим Горам, да и рука у дяди оказалась на редкость тяжелой! Кили сочувственно похлопал брата по плечу, явно не зная чем ему еще помочь.
- Боюсь братец, тебе остается только смириться, - произнес наконец младший принц. - И надо отдать Деби должное - добиваться своего она явно умеет! Так что прекращай от нее бегать, а то дядя Торин уже устал придумывать логические оправдания твоим поступкам для Черновласов. Он, кстати, просил передать, что если ты не повзрослеешь и не перестанешь позорить род Дурина, то он наденет на тебя ошейник, а поводок отдаст Деби.
- Я и так уже у нее на поводке, - с кислой улыбкой прошептал Фили. - Причем настолько коротком, что она уже в мою комнату вламывается без стука.
- Ее пускают сюда? - удивился Кили. - До свадьбы?
- Дядя Торин позволил, чтобы хоть как-то смягчить скандал, устроенный отцом Деби, - тяжко вздохнул Фили. - Между прочим, за несколько минут до твоего прихода она была здесь, пыталась заставить меня сопровождать ее с подружками на лесную поляну. Еле выпроводил ее!
- А что ей в лесу то понадобилось? Насколько я помню, она не слишком любит гору покидать!
- Хотела лично подобрать подходящие цветы для украшения своих волос к празднованию моего дня рождения! - Фили состроил такое лицо, словно случайно наступил ногой в кучу орочьих испражнений. - Ведь там будет объявлено о нашей помолвке, как будто об этом еще кто-то не знает!
- Ну и когда же ты отправляешься? - поинтересовался Кили и, увидев удивление на лице брата, уточнил, - ты ведь идешь с ними в лес?
- С какой стати? Хочешь, чтобы я для нее цветы собирал? Ну, разве что репейных колючек могу ей в волосы насовать! - зло усмехнулся Фили.
В ответ Кили с осуждением покосился на брата, явно не одобряя его поведения.
- Зря ты так ведешь себя, брат! Пусть и не официально, но Деби теперь твоя невеста и ты отвечаешь за ее безопасность! Ты поступил неправильно!
- Я поступил неправильно?!! - тут же взорвался Фили, казалось, что вся его злость и обида выплеснулись, наконец, наружу. - Так это я опоил ее дурманом и залез в ее постель?!! Она настроила против меня дядю, опозорила перед всеми высокородными кланами, выставив несдержанным юнцом, обесчестившим деву до свадьбы!!! Мне из комнаты выйти стыдно! О, Махал, как я теперь должен относиться к ней?! Любить ее?! Защищать?!! Да пусть ее хоть волки съедят, мне без разницы!
- Но...
Возразить ему Кили не успел, потому что дверь в комнату с силой распахнулась и в комнату буквально влетела встревоженная Дис.
- Фили, беда! - охрипшим от волнения голосом произнесла она, без сил опускаясь на кровать.
- Что случилось?!! Что-то с дядей?!! - почти одновременно прокричали братья.
- Что? Нет! Слава Махалу, Торин в порядке, - поспешила успокоить сыновей Дис. - Деби... Она со своими глупыми подружками сбежала в лесу от охраняющих их стражников, и они наткнулись на вепря. К тому моменту, как на их крики подоспели воины Деби и еще одна гномка сильно пострадали! Я видела, как девушек доставили к лекарям! О, Фили, мне так жаль!
Кили и Фили словно две статуи замерли рядом с матерью, глядя на нее с одинаковым ужасом. Одно дело наговорить чего-то в порыве злости, но вот узнать, что твои пожелания практически исполнились - это уже другое. Фили выскочил за дверь первым, за ним в тот же миг последовал и Кили.
***
Марию разбудил знакомый аромат бабушкиных пирожков. Бодро подскочив с кровати, она натянула на ноги любимые мягкие тапочки и как была в пижаме, спустилась вниз. Несмотря на раннее утро, бабуля уже вовсю суетилась у плиты, накрывая стол к завтраку.
- Доброго утра, моя любимая старушка, - Мария ласково поцеловала морщинистую щеку бабушки и весело рассмеялась. - Ты снова забыла, что у тебя только одна внучка, а не рота солдат? Давай помогу.
Взяв одной рукой миску с горячими пирожками, а в другую кувшин свежего молока, девушка аккуратно расставила все это на столе и села на свое место. Глядя как бабуля накладывает в миску домашнее варенье, Мария счастливо улыбнулась. Как же она любила все это: деревенская тишина, чистый воздух, купание в речке с подружками, ленивое тявканье соседской собаки, вкус настоящего свежего молока, аромат деревенского хлеба и бабушкиных пирожков... Как же скучала без этого! Как часто мечтала она вернуть то время когда... Воспоминания вернулись так резко и с такой силой и болью, будто кто-то внезапно огрел девушку по голове тяжелой битой. В панике Мария поднесла дрожащие руки к затылку, ожидая ощутить под пальцами кровь, рану или хотя бы шишку, но ничего не было. Голова была цела, на девушке по-прежнему была ее детская светло-зеленая пижама, на ногах теплые тапки, а за столом напротив улыбаясь, сидела ее бабуля, умершая почти пять лет назад.
- Ну, что же ты не ешь, милая? Вон как исхудала с тех пор, как меня-то не стало! - ласково рассмеялась бабушка, ставя перед замершей от ужаса девушкой чашку с ароматным чаем.
- Я умерла, - тихо прошептала Мария.
- Это чагой-то ты глупости такие говоришь? - искренне удивилась бабуля. - Рано тебе еще умирать время не пришло! Ты пока только в начале пути. Съешь вот пирожок, да варенья моего откушай, да чайку выпей, а уж потом я тебя до двери провожу, через которую ты обратно вернешься!
- Куда вернусь? - поинтересовалась Мария, послушно беря из тарелки пирожок и делая глоток обжигающе горячего чая.
- В тело свое, конечно! К жениху! Ох и красивый же он у тебя парень, - улыбнулась бабуля и дождавшись пока внучка закончит завтракать, взяла ее за руку и повела к двери, ведущей на задний дворик.
- Это и есть рай? - спросила, наконец, Мария.
- У каждого из нас свой рай, внученька, - подумав, ответила бабушка. - Твой пока выглядит так, но в процессе жизни все может поменяться!
Крепко держась за руки, Мария с бабулей вышли в небольшой сад за домом, в котором в детстве так любила играть девушка. Даже здесь все осталось таким, как она помнила.
- Помнишь это? - бабуля указала на небольшой детский домик, сооруженный около старой яблони из старых досок. - Ты сама построила его, когда я заболела и уверяла меня, будто он ведет в сказочную страну, населенную феями, эльфами и гномами.
- Помню, - сквозь слезы кивнула Мария. - После твоей смерти я перестала мечтать.
- И напрасно, сегодня ты снова спрячешься в нем, и как только дверь закроется, ты вернешься домой, - с улыбкой старушка повела Марию к детскому домику, но внезапно остановилась. - Постой дитя, я забыла взять ключ, без него ты не вернешься домой. Ты пока стой здесь и в домик не заходи.
Бабуля вернулась в дом, а Мария несмело приблизилась к своему самодельному шалашу. Не удержавшись, девушка приоткрыла дверцу и заглянула внутрь него. Там лежали все ее самые лучшие игрушки - небольшие плюшевые мишки, куклы, заяц с оторванной лапой и заштопанным боком... У дальней стены Мария заметила свою любимую куклу, одетую в выцветшее желтое платье, перешитое из старого бабушкиного ситцевого сарафана, и, не помня предостережения, вошла внутрь домика. Не успела она прикоснуться к кукле, как дверь у нее за спиной захлопнулась и ее окутала темнота, а потом она словно оказалась в кабине сверхскоростного лифта, едущего вниз...
***
Каждый день Фили приходил к лекарям и справлялся о здоровье Деби, но вести были неутешительными. Раны на теле девушки затягивались достаточно быстро, но, несмотря на это она с каждым днем слабела все сильнее и сильнее. Казалось, будто сам Махал призывает к себе свое дитя. Все эти дни Фили не покидало чувство вины, ему казалось, что именно его страстное желание отделаться от навязанной ему невесты, накликало беду. Бесспорно, он не желал прожить жизнь рядом с Деби, но и смерти ей не желал.
"Уж лучше свадьба, чем похороны!" - думал Фили, следуя с матерью и братом в больничное крыло.
Там у палаты, в которой лежала Деби, как всегда сидела ее матушка. Глядя в ее осунувшееся от горя лицо, молодой гном ощутил прилив стыда и жалости. Дис только успела присесть рядом с гномкой, чтобы спросить о состоянии девушки, как двери палаты распахнулись, и оттуда вышел старый седовласый гном-лекарь. Лицо его было печально, а на щеках виднелись дорожки слез. Подойдя к женщинам, он коснулся руки матери Деби и тихо прошептал:
- Соболезную вашей потери! Теперь ваша юная дочь в чертогах Махала!
Фили плохо помнил то, что творилось потом. Кажется, кто-то кричал, кто-то рыдал и зачем-то обнимал его самого, ободряюще хлопая по плечам. Молодой гном так и застыл столбом у дверей, не понимая, что ему теперь делать и не в силах разобраться в собственных чувствах. Он бы так и стоял, если бы рядом с ним не возник Кили, и не потащил бы его прочь отсюда. Однако далеко уйти они не успели, как прямо за их спинами из палаты, в которой лежала якобы мертвая Деби, раздался полный ужаса громкий девичий крик.
Глава 4Бешеный спуск вниз оборвался так же внезапно, как и начался. Какое-то время Марии казалось, что она с головой погрузилась в холодную воду. Она пыталась плыть, но не чувствовала собственного тела, пыталась дышать, но не могла сделать ни единого вдоха, пыталась издать хоть какой-то звук, но у нее словно не было голосовых связок. Ее сознание то всплывало на поверхность, и тогда девушка пыталась открыть глаза, то вновь погружалось куда-то на дно, и Мария словно засыпала. Все чувства возвращались к ней очень медленно.
Сначала слух выхватил какое-то приглушенное бормотание и чьи-то тихие всхлипывания, затем кожа ощутила дуновение прохладного ветерка, а тело чьи-то крепкие объятия. Зрение возвращалось медленнее. Абсолютная темнота постепенно сменялась нечеткими очертаниями комнаты, в которой находилась девушка... странной комнаты. Высокий каменный потолок, каменные стены с висевшими на них небольшими факелами и, кажется, полное отсутствие окон. Дышать было по-прежнему тяжело, словно что-то сдавливало ей грудь, а еще сильно и неприятно щекотало нос. Опустив взгляд, Мария наткнулась на чью-то темноволосую макушку. Прикрыв глаза, девушка с трудом шевельнула пальцами и, подняв левую руку, почесала себе нос. Всхлипывания тут же прекратились и тяжесть с груди внезапно пропала. Девушка с удовольствием сделала глубокий вдох. Как же приятно чувствовать себя живой!
Мария, снова открыв глаза, увидела перед собой незнакомую женщину, чье лицо казалось еще совсем молодым и не было изборождено морщинами, но волосы уже слегка тронуло сединой. Девушка хорошо помнила, что с ее мама тоже поседела за одну ночь, когда узнала, что ее старший сын – Александр, разбился на «Харлее», да что тут говорить, она и сама чуть не поседела от горя. Оторвавшись от невеселых мыслей, Мария внимательнее посмотрела на женщину, у которой, как оказалось, была небольшая (О, Господи!) бородка, заплетённая в причудливые косички, и внезапно замерла от мысли относительно того, что она здесь делает и кто эта дама?
Девушка отлично помнила, как она вышла из машины Никиты, чтобы прогуляться перед сном, потом встретилась с местной шпаной... кажется, ее ударили по голове… потом были райские кущи… бабушка... домик... Что она здесь делает?! И где она вообще находится?
- Деби? Доченька?! - вдруг раздался рядом шокированный возглас, и Мария внезапно поняла, что она задала последний вопрос вслух, да еще и весьма громко, а после опустила глаза на свое тело, накрытое темно-синим одеялом, и… замерла от удивления, широко раскрыв рот и не в силах издать ни звука. Ее тело, если это действительно было ее тело, стало каким-то до ужаса неправильным… слишком широким… слишком большим… слишком коротким!!! В голове девушки внезапно возник образ чего-то бесформенного, отекшего и… лишенного ног!!! В следующую секунду Мария пронзительно завизжала теперь уже от ужаса и, прежде чем странная женщина успела ей помешать, буквально скатилась с кровати, весьма ощутимо приложившись всем телом об каменный пол.
Одеяло полетело прочь, и с трудом приняв сидячее положение, девушка в панике принялась ощупывать свои ноги… нет, не свои ноги! Издав хрип придушенной мышеловкой мыши, Мария медленно задрала подол длинной зеленой рубашки и…
- Господи, что случилось с моими ногами?! – Мария с ужасом смотрела на то, что предстало сейчас перед ее глазами. Что случилось с ее длинными, стройными ножками, которыми она так гордилась? Сейчас они вдруг стали короче раза в три, шире раз в пять и… волосатыми?!
А куда подевались ее руки, которые Никита прежде так часто сравнивал с лебедиными крыльями? Сейчас они напоминали скорее лапы гориллы…
- Господи, меня что, забросило в тело обезьяны?! Или снежного человека?!!
Мария принялась лихорадочно ощупывать себя, и ее еще сильнее охватывал страх – похоже, ее догадки подтверждались. За всю свою жизнь при росте метр восемьдесят она ни разу не весила больше пятидесяти восьми килограмм, а теперь казалось, одна ее грудь весила столько же! Её стройное, длинноногое тело отсутствовало. Вместо этого сейчас она – это низенькая девушка с весьма пышными формами, как и эта незнакомая женщина, что-то говорившая ей теперь на странном немного резком гортанном языке и ласково гладившая ее руку. Или все же она не девушка? Мария с ужасом представила себе, как вместо нее на полу сейчас и правда сидит огромная черная горилла. Вопль ужаса, до этого старательно сдерживаемый, вновь начал пробираться наружу. Женщина тихонько гладившая руку Марии, сейчас же крепко обняла ее, прижав к себе и целуя в лоб, точно так, как раньше делала бабуля, когда она еще девчонкой падала с велосипеда и плакала над разбитыми коленками.
Усилием воли, девушка заставила себя заткнуться, и как раз вовремя, ибо в ту же секунду полог, скрывающий двери, приоткрылся, впуская в помещение двух низкорослых, но удивительно крепко сложенных парней. Мужчинами их назвать у девушки не поворачивался язык, несмотря на наличие у обоих небольших бородок. Эти двое вначале шокировано уставились на Марию, с таким видом, будто она восстала из мертвых, но после, переведя взгляд на ее ноги, оголенные задранной вверх рубашкой, старательно покраснели. Женщина, все это время сидевшая рядом с Марией, тут же одернула подол ее рубашки вниз и что-то резко сказала парням на том же непонятном языке. Девушке показалось, что она медленно, но верно сходит с ума, когда внимательно рассмотрела странную одежду всех присутствующих в помещении людей.
«Прямо средневековье какое-то! – удивилась Мария и тут же испуганно замерла. – А что если меня и правда, вместо двадцать первого века забросило в темное средневековье? Меня же тут сожгут, как ведьму!»
В этот момент в помещение ворвались еще трое бородатых мужчин, все как один низкорослые, но такие огромные, что девушка испуганно попятилась к стене, а когда один из них пошел в ее направлении, то и вовсе оттолкнула от себя сидевшую с ней на полу женщину и, вскочив на ноги, попыталась убежать. Однако получилось не слишком удачно – двигаться в этом новом теле было очень непривычно и неудобно, а длинный подол рубашки еще больше затруднял движение.
Все присутствующие с удивлением наблюдали как Деби, которую еще пару минут назад все считали мертвой, теперь довольно резво прыгает по палате, старательно сбивая на своем пути кровати, стулья и столы со всем их содержимым. Гном-лекарь, взвыв, кинулся спасать упавшее, однако девушку это не остановило! Наоборот, она с еще большим усердием принялась все громить, пока на ее пути не возникла стена с висевшим на ней большим зеркалом.
Несколько минут Мария тупо рассматривала свое отражение в зеркале. Хотя, нет – это было не ее отражение, пусть оно и гримасничало в унисон с ней. Это было ни ее лицо, ни ее волосы, ни ее глаза, но самое главное, у нее просто не могло быть на щеках, подбородке и верхней губе темного пушка волос… В каком-то отчаянии девушка замахнулась рукой и прежде чем кто-то успел остановить ее, со всем силы ударила по зеркалу, чтобы раз и навсегда прекратить этот кошмар. Сильная боль в ладони от впившегося туда осколка стекла оказалась весьма реальной. Прежде чем Мария успела ударить еще раз, кто-то с силой обхватил ее за плечи, не давая ей двигаться. В уцелевших осколках девушка увидела отражение одного из тех парней, которые первыми вбежали в комнату после ее крика. У него были длинные пшеничного цвета волосы и забавные усы, заплетённые в две косички. Мария вымучено улыбнулась.
«Какой симпатичный и смешной средневековый парень, - подумала девушка, медленно погружаясь в спасительный обморок. – А я толстая волосатая горилла-женщина из будущего!»
***
Аккуратно подхватив обмякшую девушку на руки, Фили отнес ее обратно на кровать и отошел в сторону, уступив место подле нее ее матери и лекарю. Он не мог понять, что за чувство охватило его в тот момент, когда он увидел Деби живой. С одной стороны он был рад, что девушка выжила, а с другой – теперь ему от женитьбы точно не отвертеться. Еще ему не давало покоя странное поведение Деби, то, как она на всех смотрела… будто перед ней внезапно армия орков возникла! К нему неслышно подошёл Кили, и кивком головы указал на выход. Осмотревшись, Фили понял, что брат прав – здесь они сейчас и правда, уже лишние. Торин о чем-то тихо спорил с отцом Деби в углу, ее мать и лекарь хлопотали возле бесчувственной девушки.
- Надеюсь, ты не разочарован тем, что она все же выжила? – осторожно поинтересовался Кили, когда они с братом поднялись на один из верхних уровней горы и направились прямиком в свои комнаты. – Ты так странно смотрел на нее только что.
- Ну, конечно же, я рад, что Деби все-таки жива! Я не в восторге от ее присутствия рядом с собой и совершенно не хочу видеть ее своей женой, но смерти ей не желаю… на самом деле, - добавил Фили, припомнив свои недавние слова, брошенные в гневном запале младшему брату. – Просто она так смотрела на нас, будто никогда не видела прежде! Будто мы напугали ее!
- А я-то думал, ты этого не заметил, - усмехнулся Кили и, увидев непонимающий взгляд старшего брата, пояснил, - просто мне показалось, что все твое внимание было направлено исключительно на ее ножки!
Под насмешливым взглядом брата Фили заметно покраснел. Он не желал признаваться в этом даже себе, но стройные полные ножки молодой гномки до сих пор стояли у него перед глазами. А еще он никак не мог забыть, насколько мягким и «богатым» на объемы оказалось тело Деби, когда он крепко обнимал ее, оттаскивая от разбитого зеркала. Зачем ей понадобилось калечить себе руки, Фили не понимал.
«Может, ей прическа ее не понравилась?» - вздохнул молодой гном, но тут же вновь нахмурился, припомнив одну немаловажную деталь.
- Кстати, ты насколько я помню, тоже с ее ножек глаз не сводил!
- Я?! – не слишком правдоподобно возмутился Кили.
- Да! И как бы я к ней не относился, в следующий раз смотри, пожалуйста, в другую сторону! Деби все же моя невеста!
- Следующего раза, надеюсь, не будет, - усмехнулся Кили. – А не то отец Деби точно заставит нас обоих на ней жениться!
К вечеру чудесная новость о внезапном чудесном исцелении Деби из рода Черновласов разнеслась по всем Синим Горам. Фили снова предпочел отсиживаться в своей комнате – ему до зубного скрежета надоело выслушивать поздравления по поводу возвращения его невесты из чертогов Махала. Кили, тут же не удержавшись, подшутил над братом, заявив, что даже Ауле не смог долго выдержать его невесту и потому вернул ее обратно, но под суровым взглядом матери и недовольным сопением брата предпочел заткнуться.
***
В этот уже раз, проснувшись, открывать глаза Мария не спешила, искренне надеясь, что все недавние события были лишь дурным сном и сейчас она окажется в обычной больнице с белыми кафельными стенами и белым потолком и самое главное – в своем теле. Какое-то время девушка просто прислушивалась к тому, что ее окружало, но вокруг была тишина. Наконец, не выдержав ожидания, Мария открыла сначала один глаз, затем второй и с едва слышным стоном зажмурилась – по-видимому, она снова не в больнице. Поняв, что бежать от действительности бессмысленно, девушка открыла глаза и несмело осмотрелась. Судя по всему в помещении кроме нее, была только та незнакомая темноволосая и бородатая женщина, которая сейчас тихо дремала возле ее кровати. Откинув одеяло, Мария поднялась с постели, стараясь не смотреть на свое новоприобретенное тело, и на цыпочках подошла к столику, на котором были аккуратно сложены осколки недавно разбитого ею зеркала. Взяв в руки один из осколков побольше, девушка на миг замерла, но затем все же решилась взглянуть на свое отражение – чужое лицо, как и чужое тело никуда не делось. Дрожащими пальцами девушка коснулась заметного темного пушка волос на ее лице и вздрогнула от омерзения.
«Я, конечно, слышала, что в темном средневековье мужчины ходили небритыми и немытыми, но бородатые женщины это уже перебор! Неужели у них здесь нет цирюльников?»
- Деби? – тихий женский голос, раздавшийся из-за спины, заставил Марию насторожиться. Она не сразу поняла, что обращаются именно к ней. – Деби?! Девочка, положи осколок обратно на стол.
Похоже, пока она изучала в зеркале свое отражение, женщина, до этого тихо дремавшая у ее кровати, проснулась и сейчас со страхом в глазах смотрела на острый осколок в руке девушки.
«Деби? Почему она… А видимо это имя той, в чье тело меня забросило!» – догадалась Мария и, решив больше не пугать бедную женщину, послушно положила осколок зеркала на стол. Та тут же заметно расслабилась и, взяв девушку за руки, аккуратно усадила на кровать, присев рядышком.
- Дитя мое, ты так сильно напугала нас всех! Твой отец и братья…
- Кто? – ошарашенно переспросила Мария, в ее мозгу словно что-то щелкнуло. Настороженно покосившись на женщину, девушка сложила в уме два и два и с извиняющейся улыбкой осторожно поинтересовалась. – Простите, конечно, что спрашиваю, но кто вы?
От этого вопроса бородатая женщина стала похожа на выброшенную на берег рыбу. С широко открытыми глазами и ртом, она некоторое время с ужасом смотрела на Марию.
«О нет, теперь она решит, что я умалишенная какая-то! А как в средневековье доморощенные психологи лечили своих пациентов? – призадумалась девушка и тут же испуганно задрожала. – Если мне не изменяет память, им дырку в голове пробивали, чтобы изгнать злых духов! Ой, мамочки, или это все же не в средневековье делали? Не помню!»
- Деби, девочка моя! – с громким всхлипыванием женщина крепко обняла сидящую перед ней девушку. – Неужели Махал вернул тебя обратно, оставив в своих чертогах твой разум?! Я Мира – твоя мать!
- Мать? – ошарашенно переспросила Мария. – «Боже, Боже! Господь милосердный! Я знаю, что никогда не была ревностной христианкой и если это кара твоя, то умоляю, прости свою неразумную дочь! Верни меня в мое тело или хотя бы в мой век! Молю тебя!!!»
Бонусная глава.Ярко выделяющиеся на фоне желтой и красной листвы, заострённые носки новых лакированных сапожек Майи были покрыты мельчайшими бусинами воды, что блестели и переливались в лучах уличных фонарей. Золотистый водопад тяжелых и густых волос, вьющейся волной спадал на хрупкие плечи, а за спиной опускался до самой поясницы, заставляя проходящих мимо молодых людей посылать вслед девушке восхищенные взгляды, но Майе было не до того. Она возвращалась из больницы, где уже третьи сутки в коме лежала ее лучшая подруга – Мария, которую она до сих пор звала «Машка», как в старые добрые времена.
И сейчас ее подруга, та самая, с которой они впервые попробовали алкоголь, с которой они ездили в различные страны и вытворяли там немыслимые вещи, лежит в больничной палате, окруженная проводами и трубками, что поддерживали в ней жизнь. Прежде блестящие и ухоженные темные волосы Марьи были острижены почти под ноль, дабы врачам было удобнее добраться до раны, нанесенной одним из гопников, что напали на девушку. Сияющие серые глаза были закрыты, а смуглая от солнечного загара кожа приняла жутковатый серо-белый оттенок. Если честно, Майя, всегда любившая фантастические книги, немного опасалась того, что однажды подруга встанет с кровати, но станет не собой, а кем-нибудь другим, или вовсе не очнется.
Наступая на небольшие лужицы, оставленные холодным осенним дождем, девушка зябко прятала тонкие руки в карманы стального цвета пальто и изредка поправляла сбившийся шарф угольно-черного цвета. Все эти наряды, как и новые сапожки, теперь не приносили ее и малой доли той радости, с какой она прежде спешила к подруге, чтобы похвастаться обновкой. Раздражала даже узкая юбка, в которой сегодня она проходила собеседование для игры в одном из местных театров, которым она за последние несколько недель «прожужжала» Марии все уши… по крайней мере, сама подруга так выражалась.
А теперь, когда она, наконец, получила там работу и свою первую большую роль, за нее и порадоваться некому. Мама живет в далеком Советске, что в Кировской области, как и родители Марии, еще не знавшие о том, что произошло, а в этом городе у нее почти никого, только несколько близких друзей.
Когда же дорога закончилась и Майя подошла к дому, в котором находилась ее квартирка, то с удивлением заметила одного из своих друзей, с которыми она приехала сюда: сама Майя, а так же Маша, Никита и Александр – парень, в которого Марья некоторое время была влюблена, да и он от этой «болезни» все еще не излечился. И сейчас Александр - в кругу друзей просто Саня - стоял и ждал ее у подъезда с толстым огненно-рыжим котом Марьи – Фармазоном.
- Александр? Ты? - с удивлением спросила Майя, хотя и без особо труда, несмотря на застилающий ей глаза сильный дождь, узнала парня. Его темно-карие глаза сейчас были полны грусти, темные волосы немного неряшливо торчали в разные стороны, а на губах застыла горькая улыбка.
- Он самый, - сказал наконец парень и подошел ближе к подруге, передавая ей кота и забирая тяжелую сумку с продуктами. - Я был у Никиты, он попросил меня взять к себе Фармазона на время, а заодно сообщил весьма неприятную новость.
- Марья? - то ли вопросительно, то ли утвердительно произнесла светловолосая девушка, принимая на руки рыжего представителя семейства кошачьих. - Пойдем, я тебя хотя бы чаем напою, а то холодно на улице, да и ты тут долго стоял, наверное.
- Долго, но не настолько долго, чтобы замерзнуть,- сказал Александр и открыл перед Майей дверь, впуская ее внутрь многоэтажки и заходя следом сам.
Пока они поднимались по чистому и опрятному подъезду, каждый размышлял о чем-то своем. Майя думала о том, как они с Александром однажды принесли Фармазона домой к Марье и Никите, когда они уже обосновались в своей квартире - это был как раз день новоселья. Только закончившие седьмой курс института, будущие жених и невеста по разному восприняли появление кота в своем доме. Мария была очень рада появлению этого рыжего и пушистого комка шерсти, а Никита немного этому противился, но после принял Фармазона за своего и даже баловал его различными вкусностями, пока Мария этого не видела, а теперь видимо решил временно избавиться от него.
Александр явно был удивлен и расстроен, ведь ему никто не сообщил, что Мария в коме. Но больше его съедала злость на Никиту. Если бы он - Александр - был рядом с девушкой в тот момент, он бы не выпустил ее из машины ради прогулки в одиночестве по не очень благополучному району, даже с газовым пистолетом.
Когда же они, наконец, поднялись до квартиры и зашли внутрь, Майя отпустила Фармазона на волю, давая ему пробежаться по квартире и исследовать ее. С непонятной радостью сняла сапожки и скинула пальто вместе с шарфом, которые потом повесила в шкаф, оставшись с белой блузке и в злополучной черной юбке, купленной только для собеседования. Не глядя на Александра, девушка забрала пакет с продуктами и направилась в уютную кухоньку желтого цвета, где они с Марьей частенько пили кофе и разговаривали о своем. Александр же, сняв верхнюю одежду и обувь, по знакомым коридорам отправился в ванную, где вымыл руки и пришел на кухню, оглашая ее вопросом:
- Чем могу помочь?
- Уже ничем. Ты принес Фармазона и помог мне донести пакет, - проговорила Майя, ставя на стол две чашки, полные горячего зеленого чая, а так же тарелку с печеньем.- Пока ничего существеннее нет, но я чуть позже разогрею, если... Если ты, конечно останешься.
Александр сразу расслышал просьбу в словах девушки, потому что Майя, вероятно, после известия о случившемся, боялась остаться одна, как и он сам.
- Хм... Раз на кону нечто вкусное, то я, пожалуй, останусь, - с этими словами парень сел на стул, придвинул к себе чашку и стал греть об нее руки. - Что произошло за то время, когда я был в Питере?
- Мария готовилась к свадьбе с Никитой, - не открыла тайны Майя, севшая по другую сторону стола и отпившая чай из своей кружки. - Она работала учительницей, но не из-за зарплаты, а просто так, для души. Знаешь, а она часто про тебя вспоминала, жалела о том, что ты сейчас не здесь и о том, что мы не можем, как раньше собраться все вместе. Ты же знаешь, что произошло?
Александр молча кивнул и отпил чай из своей чашки. Никита уже успел обо всем ему рассказать, да еще и продемонстрировать то, что он сделает с тем парнем, который ударил его невесту, если конечно его поймают.
- Мне очень жаль,- наконец сказала Майя. - Тебе она все еще нравилась, да?
- Не нравилась, - покачал головой Александр. - Я любил и все еще люблю ее. Сейчас я лишь надеюсь на то, что она вернется к нам... собой, да даже если и не собой, но пусть только вернется.
- Ты останешься у меня ночевать или же пойдешь домой? - вмешалась в этот героический монолог девушка, согревая все еще холодные руки о чашку. - Завтра утром я свободна, потому можем сходить к ней в больницу, если хочешь, конечно.
Фармазон, просочившийся на кухню, запрыгнул парню на колени и потерся лобастой приплюснутой мордочкой о его руку, одновременно с этим довольно мурлыча, хотя раньше не высказывал никому подобных симпатий. Александр рассеяно почесал кота за ухом и кивнул:
- Если ты не против, то я останусь. Я хочу видеть ее.
- Отлично, но только ты моешь посуду, - провозгласила девушка и подошла к холодильнику, доставая оттуда большую кастрюлю с супом и, сделанную еще утром сегодняшнего дня, лазанью.
