Глава 1. Годрикова впадинаПроходя в дом, он на секунду замер в дверях.
Хотел ли он по-настоящему сделать это? Способен ли справиться с тем, что его ожидает?
Он был бы не прочь думать, что так оно и есть. Сможет. И даже без слез в три ручья.
Шагнув вглубь дома, он очутился в коридоре. Справа от него — кухня, на полу которой покоились разбитые вдребезги тарелки и перевёрнутые стулья. Словно прямо перед началом обеда здесь произошла ожесточённая битва.
Он почувствовал, как слезы подступают к глазам, когда нечаянно заметил опрокинутое детское кресло. Ремешки были наполовину расстегнуты, как если бы мать пыталась высвободить из них малыша настолько быстро, насколько могла.
Кастрюли по-прежнему на плите, посуда в раковине, еда в холодильнике. На столе стоял открытый пакетик сока, а рядом с ним — две разбитые чашки и бутылочка со старым, дурно пахнущим сухим молоком.
Развернувшись, он заглянул в комнату по правую сторону от себя. Гостиная. Она выглядела чуть лучше, нежели кухня, но тут быль столь же пыльно и грязно, в прочем, как и во всей остальной половине дома. Неудивительно, учитывая, что никто не прибирался здесь вот уже четырнадцать лет. Стены и половицы всюду усеяны подпалинами. Да, здесь был бой.
Он покинул комнату и двинулся дальше по коридору, стены которого сохранили следы от заклятий. Проведя ладонью по одной из отметин, он попытался восстановить в памяти картину того, как тогда уклонялся от очередного луча, но затем тряхнул головой, прогоняя наваждение, и продолжил идти.
Уже начав подниматься по ступеням, он вновь остановился. Вперился взглядом в конец коридора с бесстрастным лицом, прежде чем вновь обернуться на лестницу. Он знал, что остальные комнаты, дальше, вдоль прихожей, остались точно такими же, как раньше. Их не затронуло происходящее, тогда как наверху...
Поднимаясь, он на секунду испугался, что доски, поскрипывающие у него под ногами, могут просто не выдержать его веса, однако все же благополучно добрался до самого верха.
Оказавшись там, он проделал путь до конца коридора, где остановился у последней двери справа. Он знал, что таится за ней. Знал, что однажды вернувшись туда, не сможет покинуть комнату без слез, потому что именно здесь, в этой самой комнате, погибла его семья. Именно здесь Волдеморт разорвал ее на куски. Именно здесь его жизнь изменилась навсегда.
Он приоткрыл дверь в детскую и осторожно вошел. Его шаги сопровождались треском старых половиц. Комната выглядела так, будто в свое время оказалась объята страшным пламенем. Почерневшие стены и сгоревшая мебель убедили магглов в том, что так оно и было.
Сердце обливалось кровью. Боль была настолько сильна, что пробирала с головы до пят. Он упал на колени и дал волю слезам. Сколько бы он отдал, чтобы только вернуть их назад? Увидеть, поговорить с ними? Рассказать обо всем, что произошло, пока их не было? Обнять и поцеловать на ночь или же ранним утром? Чтобы только... только... Очередной поток слез снова настиг его.
Он скучал. Как же он скучал по ним. Он бы с радостью умер вместо них. Почему, почему это не мог быть он? Почему не он?!
Раз за разом он бил кулаком по полу. Дерево треснуло, а костяшки начали кровоточить. Но ему было плевать. Ему уже давным-давно на все было плевать.
Почерневшая вещица, валявшаяся неподалеку, привлекла его внимание. Протянувшись, он поднял ее, стряхнул с головки уголь и обнаружил, что держал в руках плюшевого оленя. Прижав его вплотную к груди, он заплакал.
Откуда-то снизу послышался шум. Он точно знал, кто был тому виновником. Его лучший друг — Сириус Блэк.
− Пошли. Нам уже пора. Не знаю, как ты, а я не хочу опоздать на собрание, — доносился его голос.
Он поднялся на ноги с оленем в руках и затем медленно и тихо покинул комнату, оглядев ее напоследок еще раз.
− Джеймс! Джеймс! Дружище, поторопись.
Закрыв дверь в детскую, Джеймс Поттер с тяжелым сердцем вышел в коридор.
Дойдя до лестницы, он увидел Сириуса, дожидающегося его внизу:
− Сириус, слушай, ты мог бы проявить хоть каплю сочувствия? В конце концов, я здесь первый раз с того момента, как
это случилось.
Тот вмиг посерьезнел.
− Я знаю, Джеймс, но прошло четырнадцать лет. Тебе надо двигаться дальше, − он сделал паузу, прежде чем продолжить. — Так или иначе, почему мы здесь спустя столько времени?
Джеймс нервно пропустил волосы сквозь пальцы и направился вниз по ступеням, произнеся отстраненно:
− То, что сказал Петтигрю, когда мы бились в последний раз, до сих пор не отпускает меня.
Дойдя до конца, он остановился прямо напротив Сириуса. Тот смотрел на своего друга, и в этом взгляде читалась смесь грусти и гнева от свершившегося предательства.
− Надеюсь, что крыса... — Блэк не успел закончить предложения, как в ту же секунду наверху раздался оглушительный грохот, сопровождавшийся чудовищным криком.
Мужчины испуганно переглянулись, прежде чем рвануть вверх по лестнице. Первый все еще держал в руках игрушку. Оказавшись на этаже, они перешли на тихий, медленный шаг, подбираясь к источнику звука — детской — держа палочки наготове, а затем встали по обе стороны от двери.
− На счет «три», — прошептал Джеймс.
Сириус согласно кивнул.
− Раз, два...
− Джеймс! Сириус! Я знаю, что вы здесь! Давайте уже, вы, двое! Опаздываете!
Оба волшебника подскочили, услышав голос Ремуса, доносившийся с нижнего этажа. Джеймс посмотрел в сторону лестницы, затем вновь перевел взгляд на Сириуса.
− Я пойду. Ты стой здесь. Не вздумай соваться туда без прикрытия, — прошептал он, прежде чем развернуться в обратном направлении.
Как только Джеймс пропал из поля зрения, Сириус вплотную прижался к стене, на всякий случай приготовив палочку. Он уставился на дверь: что бы ни породило те звуки, оно наверняка уже ушло. Они потратили слишком много времени.
Внезапно Блэк вновь услышал звуки, доносившиеся из комнаты, похожие на смесь стонов и болезненного шипения. Кто-то все еще был там! И ему, очевидно, пришлось несладко.
Забыв о словах друга, Сириус потянулся к дверной ручке и не спеша опустил ее.
* * *
Этажом ниже Джеймс объяснял Ремусу происходящее.
− Я оставил Сириуса наверху, сказал, чтобы дожидался меня, — подытожил он. К тому моменту Люпин уже достал палочку.
− Ты же знаешь, стоит ему услышать хоть малейший шорох из этой комнаты, он сунется туда с тобой или без тебя!
− Да знаю, я бы то же самое сделал...
− ДЖЕЙМС! РЕМУС! ИДИТЕ СЮДА, БЫСТРО! — прервал его голос Сириуса.
Оба тут же сорвались с места. Увидев, что дверь в детскую распахнута, Люпин тут же ворвался внутрь, следом за ним влетел Джеймс, услыхав на пороге, как его друг тихо ахнул.
В центре комнаты он увидел Сириуса, стоящего на коленях возле мальчика. Ремус присел по другую сторону от незнакомца, накладывая на того заживляющие заклинания. Все, что Джеймс смог разглядеть со своего положения — это копну спутанных чёрных волос.
− Кто это? С ним все в порядке? Как он вообще здесь оказался? — спросил он, подойдя ближе.
Блэк развернулся к нему, растерянно сказав, что и понятия не имеет.
Теперь Джеймс стоял прямо за Сириусом и получил шанс хорошо разглядеть мальчика. И совершенно обомлел от удивления: пареньку было где-то лет четырнадцать-шестнадцать, и выглядел он чертовски похожим на него самого, не считая шрама на лбу в форме молнии. Не было сомнений в том, что перед ним Поттер, однако же Джеймс знал, что никаких других родственников у него и быть не могло.
− Вероятно, перед нами Пожиратель смерти, — произнес Джеймс вновь каким-то чужим голосом.
− Мы должны доставить его в больничное крыло. Пожиратель он или нет, но ранен серьезно и нуждается в помощи, — заключил Ремус, поднимаясь. — Сириус, сможешь его поднять? Мне все еще нехорошо с прошлой ночи.
Тот кивнул и взял мальчика на руки.
− Мерлин, этот парень вообще ест? Весу-то в нем всего-ничего.
На выходе из детской, держа палочку в боевой готовности, Люпин предложил:
− Давайте перенесем его в штаб-квартиру, а там уж пусть Альбус его осмотрит.
Пока они выходили из дома, чтобы аппарировать, Джеймс продолжал пристально вглядываться в мальчика.
* * *
Только добравшись без приключений до дома Сириуса, он начал понемногу расслабляться. Если этот ребенок и в самом деле Пожиратель, то явно не решится причинить кому-либо вред в штаб-квартире, полной членов Ордена. Попробовать, конечно, может, но такая попытка будет более чем бесполезной.
Ремус ушел вглубь дома, дабы сообщить остальным о том, что случилось и почему они опоздали.
− Отнесем его в одну из спален, − сказал Джеймс, поднимаясь на этаж выше. Он взглянул на плюшевого оленя Гарри, которого по-прежнему держал в руке. — Думаю, я мог бы оставить его у себя... как напоминание.
Сириус уже было собрался последовать за ним, но стон мальчика заставил его остановиться. От Джеймса это также не ускользнуло: замерев, он развернулся, предварительно достав палочку, чтобы оглушить незнакомца в случае чего, однако Блэк, не сводивший глаз с мальчика, этого движения не заметил.
Его веки слегка приоткрылись, и мужчины пораженно ахнули, увидев такие знакомые изумрудно-зелёные глаза. Мальчик невидяще взглянул на Сириуса.
− Сириус, что произошло? — тут он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Парень все еще был слаб и, судя по виду, рисковал вновь потерять сознание. Через пару мгновений он опять посмотрел на Блэка. — Я думал... Я видел... Ты упал. Ты упал. Ты упал...
С каждым словом его голос становился все тише, и в итоге мальчик снова отключился. Друзья в коллективном шоке уставились на подростка. Откуда, черт возьми, он знал имя Сириуса? Они обменялись взглядами.
− Ничего себе, — выдавил Блэк, просто не находя слов.
− Да уж, ничего себе, — отстраненно поддакнул Джеймс.
Двери, ведущие на кухню, распахнулись, впуская к ним навстречу Ремуса вместе с Альбусом и Поппи. Заметив мальчика на руках у Сириуса, целительница тут же взялась за дело.
− И чего это вы двое до сих пор тут стоите? Уложите ребенка в постель!
Мужчины моментально среагировали на «приказ», никак не желая наблюдать темную-сторону-Поппи. Они уже успели вдоволь насмотреться на это в школьные годы.
* * *
]У него болела голова, болело горло, болели глаза. Почти все его тело поразила боль. Одна боль, боль, боль и ничего кроме.
Гарри Джеймс Поттер сначала приоткрыл один глаз, затем второй. Он сразу же понял, где находится: Площадь Гриммо, 12, штаб-квартира Ордена Феникса. Комната Ремуса, если быть точным. Но почему он был здесь, а не в собственной спальной или же в лазарете?
Гарри вздохнул. Он все еще чувствовал себя слабым, чтобы подняться, но, как однажды сказал Сириус, неслучайно был так же упрям, как и его отец. Присев в постели, младший Поттер сразу же пожалел об этом: голова болезненно гудела.
Дверь открылась, и в комнату вошла мадам Помфри. Глаза мальчика расширились от удивления. Он и понятия не имел, что она состоит в Ордене. Да он мог поклясться, что она никогда не принимала участия в их делах.
− Мадам Помфри, я не знал, что вы член Ордена, — прошипел Гарри сквозь зубы. Мерлин, как же раскалывалась голова!
Женщина остановилась на полпути и посмотрела на него с выражением удивления и какой-то подозрительности, проигнорировав его слова.
− Ложитесь в постель, молодой человек. Я не позволю кому-либо под моей опекой покалечиться еще больше только потому, что ему приспичило шевелиться без необходимости, да еще и с опасными последствиями. А сейчас мне нужно вас осмотреть, — сказала она осторожно.
Гарри закатил глаза.
− Мадам Помфри, ну вы же уже достаточно хорошо меня знаете, чтобы понимать: я всегда «шевелюсь без надобности» и уж точно с крайне «опасными последствиями».
Помфри, казалось, насторожилась еще больше. Она вынула палочку, но Гарри подумал, что это лишь ради наложения лечащих заклинаний или еще чего в таком духе, не подозревая, что это была чистой воды самозащита.
− Я понятия не имею, о чем вы тут говорите, молодой человек.
Гарри смутился. А как же иначе? Как это она «понятия не имеет, о чем он говорит»? Он же постоянно правила нарушал, когда дело касалось очередной отлёжки в больничном крыле. И мадам Помфри уж точно была в курсе.
Неожиданно в комнату вошёл улыбающийся Сириус, казалось, даже не заметив, что Гарри очнулся.
− Эй, Поп, встречай свою охрану, — чуть хвастливо поприветствовал ее тот.
− Сириус, что произошло? Я думал, ты упал. Я
видел, как ты упал...
Мужчина обернулся на голос Гарри.
− Что? — недоверчиво спросил он в ответ.
− Что там произошло, Бродяга? Я знаю, я точно знаю, что видел. Видел твое падение, — настойчиво повторил мальчик.
Услышав своё прозвище, Сириус буквально переменился в лице: взгляд мгновенно похолодел, а черты посуровели. Помфри вопросительно развернулась к нему:
− Ты знаком с этим мальчиком, Блэк?
Тот отрицательно покачал головой. В эту секунду Гарри охватило подлинное отчаяние и ужас от происходящего, ударившего как гром среди ясного неба.
− Я не знаю его, нет.
− Что?! — закричал Гарри прежде, чем Помфри успела вставить хоть слово. — Как ты можешь меня НЕ знать, Сириус? Я уверен, ты ЗНАЕШЬ меня. Ты же мой крестный отец!
Если лицо Сириуса и могло ожесточиться сильнее, то это непременно произошло, и он застыл буквально с каменной физиономией.
− У. Меня. Нет. Крестника.
Гарри не мог поверить в услышанное. Что случилось с Сириусом и Помфри? Что вообще здесь происходит?
− Как же нет, Сириус? Что с тобой не так? Я твой крестник, Гарри Джеймс Поттер, сын Джеймса и...
− НЕТ, ТЫ — НЕ ОН! Гарри умер в Хэллоуин 1981-ого! — яростно оборвал его мужчина.
− Мистер Блэк, прекратите кричать на моего подопечного сейчас же! — сердито произнесла Помфри. — Очевидно, что этому мальчику известно куда больше, чем мы думали, но в данный момент меня это совершенно не волнует.
Она продолжала хмуро поглядывать на волшебника, но Гарри это едва заметил. Как Сириус мог вести себя вот так? Почему? И что имел в виду, говоря, будто он умер в Хэллоуин? Каждый знает, что Гарри остался жив. Что же как ни
это дало ему прозвище «Мальчик-Который-Выжил»?
Гарри неотрывно смотрел на Сириуса, силясь справиться с щемящей болью в груди. Тот ответил ему гневным взглядом, игнорируя Помфри, а в следующее мгновение будто бы надел маску безразличия.
Внезапно парень осознал, что его голова по-прежнему раскалывается от боли. Он опустился на кровать.
− Мадам Помфри, я готов к осмотру, − произнес Гарри тем же далеким голосом, который Сириус время от времени подмечал у Джеймса. Это вновь привлекло его внимание.
Помфри подошла к кровати и приступила к обследованию, не проронив ни слова. Сириус неуютно стоял в стороне.
− Я пойду позову Ремуса, чтобы он помог вам, а заодно передам Альбусу, что он... − Блэк мотнул головой в сторону мальчика, − ...очнулся.
Он хотел как можно скорее исчезнуть из этой проклятой комнаты, цепляясь за все, что могло бы избавить его от общества самозванца.
Поппи одобрительно кивнула, после чего Сириус вышел в коридор, тем не менее оставляя комнату в поле зрения. Не хотелось, чтобы этот «пожиратель» вздумал атаковать, стоит ему отвернуться.
− Ремус!
Тишина.
− РЕМУС!
И вновь глухо. «Мерлин, да где его носит?»
− РЕМУС, ИДИ СЮДА СЕЙЧАС ЖЕ!
− Мистер Блэк, сейчас же прекратите голосить! — в очередной раз возмутилась Поппи.
− Да, Сириус, кончай орать! — крикнул ему Джеймс с нижний ступени лестницы.
− Вы тоже, мистер! — повысила голос женщина.
Поттер запросто проигнорировал ее.
− Ремуса все равно здесь нет. Как ты должен, хм,
помнить, он ушел на работу в маггловский книжный. Но если я чем-то могу тебе помочь... — не закончил он.
Сириус взглянул на притихшего, странно притихшего Пожирателя смерти. Он поверить не мог, что запамятовал о рабочем дне Ремуса. И сейчас, смотря на Джеймса, стоящего у подножия лестницы, Блэк понял, что он не хотел находиться рядом с этим самозванцем, называющем себя «Гарри Поттером», его крестником, ровно настолько, насколько не хотел допускать к нему друга. Если бы Джеймс узнал, что этот мальчишка представляется его сыном, то убил бы его без задней мысли в ту же секунду. Для него смерть жены и ребенка обернулись подлинной трагедией. Он не разговаривал ни с кем в течение двух месяцев, едва ли ел. Джеймс ни улыбался, ни смеялся своим заливистым смехом, прекратил отпускать извечные шуточки. Дошло до того, что он попросту заперся в крохотной квартирке, которую снимал на тот момент. И теперь, при взгляде на него, Сириус ощутил, что на душе у его друга стало только еще более тошно.
Он вздохнул, прежде чем ответить:
− Можешь передать Альбусу, что парень очнулся?
Джеймс отсалютовал тому с легкой издевкой:
− Есть, капитан!
В ответ на это Сириус напустил на себя эдакий псевдопиратский вид и пробасил:
− Тогда почему ты все еще здесь? Прочь с глаз моих, сукин ты сын!
Джеймс ухмыльнулся и отправился за директором. Блэк задумался над тем, какие изменение произошли с его другом за эти четырнадцать лет. По меньшей мере лет девять потребовалось им с Ремусом на то, чтобы настроить Джеймса на более-менее весёлый лад. Проказы и розыгрыши остались в прошлом, но он все же шутил, хотя и нечасто. Вы скажете, что его все еще одолевала боль от утраты, но сам Джеймс всячески это скрывал. Те, кто плохо знал его, заключили бы, что он уже оправился, но близкие мгновенно замечали потаенные переживания. И встреча с этим якобы «Гарри Поттером» вновь повергла бы его в депрессию. Скорее всего, чего-то подобного и добивался Волдеморт.
Сириус тряхнул головой, прогоняя накопившиеся мысли. Он заглянул в комнату: Помфри, вроде бы, заканчивала осмотр и сейчас разговаривала с мальчиком. Мальчик... это слово подходило вернее всего. Просто мальчик. Которого так или иначе, но силой втянули во все это. Черт возьми, да в его возрасте он во всю подкалывал Снейпа, а потом льстивыми словечками отлынивал от наказания.
В этот момент к нему подошла Поппи.
− Не знаю, в курсе ты или нет...− начала она тихо, так, чтобы Гарри не услышал, − но у мальчика на теле нет Тёмной метки.
Не успел Сириус и слова сказать в ответ, как подле него возник Альбус вместе с идущим позади Джеймсом.
− Я слышал, что мальчик проснулся, и пришел проведать его. Если, конечно, наш целитель мне позволит, — его искрящиеся глаза выжидающе смотрели на мадам Помфри.
Она, в свою очередь, кивнула и принялась рассказывать Альбусу о том, что ей удалось выяснить.
− У него нет метки, но шрам на лбу — явно результат проклятия, очень темного проклятия. Мне сложно сказать, какого именно, я никогда прежде не сталкивалась с подобным. Он причинял ему боль, по крайней мере, большую часть жизни. Но тем не менее сейчас мальчик достаточно окреп для разговора.
− Благодарю, Поппи. Теперь, мальчики, прошу меня извинить... − и с этими словами Дамблдор проскользнул в комнату.
«Профессор! Мерлин, рад ли я видеть вас? Все, что происходит...» − услышали остальные, прежде чем дверь за Альбусом захлопнулась.
Мадам Помфри направилась вниз по ступеням, уходя добавив, что будет в библиотеке, на случай, если понадобится ее помощь.
Сириус вздохнул и припал к стене напротив двери в спальню, а потом и вовсе опустился на пол, прижав колени к груди.
− Это был такой долгий день, а сейчас всего-то восемь утра, − произнес он, взглянув на Джеймса, который присел подле него, смотря на друга с беспокойством.
− Что такого сказал тебе этот парень, раз ты выглядишь таким... − он остановился, подбирая нужное слово, − потасканным?
Блэк обратил взгляд на закрытую дверь.
− Он знает мое имя.
Джеймс посмотрел на него с таким выражением, словно говоря про себя, мол, «ясное дело».
− Разумеется, Сириус. Мальчик произнес его, когда мы несли его сюда. Мы оба слышали... − мужчина остановился, увидев, как друг отрицательно покачал головой.
− Не это имя, — выдохнул Блэк, выглядя при этом на несколько лет старше. — Имя, которое не слетало с чьих-либо губ вот уже более пятнадцати лет.
Глаза Джеймса расширились от удивления.
− Моё старое прозвище.
− Бродяга, — прошептал Поттер самому себе.
− Бродяга, — согласно пробормотал Блэк.
− Петтигрю мог разболтать кому угодно наши былые прозвища, Сириус. Они просто используют его, ища наше слабое место. Не поддавайся на это, — сказал Джеймс.
− Это не единственное, что они используют, чтобы ослабить нас, — тихо выдавил Сириус, думая о том, за кого
именно выдавал себя Пожиратель смерти.
− О чем ты? — в замешательстве спросил Поттер.
Блэк мельком посмотрел на друга, прежде чем вновь уставиться на дверь.
− Да так, пустяк, не бери в голову.
Сущий пустяк. Пустяк, сгладить который может только крепкая ложь. Пустяковое мучительное прошлое, продолжающее преследовать их по сей день. Пустяк, пустяк, пустяк. Это было все что угодно, но только не пустяк.
Глава 2. Иное измерениеСидя в комнате, Гарри разве что волосы на себе не рвал от отчаяния. Дамблдор был сам не свой, точно так же, как Сириус и Помфри. Не то чтобы они вели себя как-то совершенно иначе... но все как один, казалось, не имели ни малейшего понятия о том, кто он такой. Если все это — происки Пожирателей, то им, определенно, следовало бы освежить в памяти события собственной истории, не говоря уже о повседневной жизни. Как можно не знать его имени?! Сколько бы он ни ненавидел свое бремя быть «Мальчиком-Который-Выжил», порой оно действительно приносило пользу.
− Сэр, вы должны поверить мне. Я на самом деле Гарри Джеймс Поттер, − парень чувствовал себя несмышленым ребенком, говоря этим умоляющим тоном, да еще с такой вызывающей озабоченностью на лице. − В Хэллоуин... − все же продолжил он, хотя и увидел тень сомнения в глазах Дамблдора, − Волдеморт напал на мою семью в Годриковой впадине. Сначала он убил моего отца, а поднявшись наверх, − и мою мать. Его конечной целью был я, но случилось так, что заклятие отскочило и поразило его самого, обратив лишь в бестелесный дух. В ту ночь я и получил свой шрам.
Гарри откинул со лба челку, демонстрируя отметину.
− Сэр, вы должны, должны поверить мне, — он затаил дыхание, наблюдая за тем, как Дамблдор задумчиво поглаживал бороду и, не сводя глаз с мальчика, размышлял над услышанным.
− Хмм... Я понимаю вас, мистер... эм...Поттер. Однако ваша история представляется мне совершенно невозможной. Видите ли, в Хэллоуин... если говорить откровенно... вы погибли вместе с матерью. Если не возражаете, могу я осмотреть вас на предмет тёмных или же неверно наложенных заклинаний, которые, вероятно, и побудили вас считать себя Гарри Поттером? — профессор безапелляционно посмотрел в глаза мальчику.
Гарри доверял Дамблдору, а потому... Какой вред может причинить ему простой осмотр? Он так или иначе ничего не обнаружит. Пожав плечами, парень согласился.
− А теперь, не могли бы вы прилечь, − Гарри сделал, как было велено. — Я не собираюсь использовать заклинания, способные вам навредить, но имейте в виду: в случае, если вы все же представляете опасность, я буду вынужден применить... иные методы.
Поттер понимающе кивнул.
− Что ж, тогда приступим.
Дамблдор взмахнул палочкой над головой Гарри, начав тем самым процесс. Это и вправду не заняло много времени, однако все-таки длилось дольше, чем он было предполагал. С каждым заклинанием Альбус выглядел все более и более сбитым с толку.
Наконец он присел на стул подле кровати мальчика.
− Итак, мистер Поттер, похоже, мои заклинания не смогли уловить каких-либо признаков того, что вы не являетесь тем, кем себя считаете, − произнес он медленно, вновь погружаясь в размышления.
Гарри, приободрившись, присел на кровати, преисполненный надежды.
− Так значит вы верите мне, сэр? Верите, что я − Гарри Поттер?
Профессор вздохнул и, слегка заерзав на стуле, ответил:
− У меня нет причин для обратного, мистер Поттер.
Парень даже слегка поежился: настолько формально звучало это обращение из уст его наставника. Дамблдор просидел в раздумьях еще какое-то время, казалось, погружаясь в сомнения от собственных же выводов. А затем произнес:
− Если не возражаете, я скажу вам все как на духу, мистер Поттер. Я твердо убежден в том, что вы, так или иначе, прибыли сюда из другого измерения. Другой Вселенной. Другого мира. Это звучит невероятно и странно даже для меня, но какие-либо иные варианты просто не приходят мне в голову. Мне стоило бы тщательнее изучить этот вопрос, однако всему свое время. Прямо сейчас мне хотелось бы узнать последнее, что вы помните, прежде чем очнуться здесь.
Где-то с минуту Гарри пытался осмыслить слова Дамблдора. Ему все еще не удавалось переварить всю эту околесицу с «измерениями». Он и не предполагал никогда, что подобное может произойти. Даже Гермиона, и та, на его памяти, вовсе не помышляла о подобном.
− Последнее, что я помню, так это потерю контроля над собственным телом. Дамбл... эм, вы, сэр, сражались с Волдемортом в Министерстве магии. Потом он исчез. И в этот момент мое тело внезапно вышло из-под контроля. Меня охватила боль, шрам горел. Ощущение было такое, знаете... будто вокруг меня обвилась змея, всё сжимая, ужесточая хватку. Я изо всех сил старался избавиться от этого... Следующее, что я помню — слепящая глаза вспышка. И вот, я очнулся здесь. Сэр, вы знаете, что это такое, что произошло? — мальчик посмотрел на профессора с неиссякаемой надеждой.
Он понимал, что человек априори не может быть в курсе всего, но Дамблдор... или Гермиона... казалось, они знали куда больше остальных, и, задавая им вопрос, Гарри каждый раз ожидал услышать ответ. Однако в этот раз ответа не нашлось.
Дамблдор принялся поглаживать бороду, что означало, как парень уже успел подметить, его очередное погружение в глубокие размышления.
− На данный момент, мистер Поттер, я не могу вам сказать ничего определенного, но обещаю сделать все возможное, чтобы предоставить вам ответы. Есть ли еще что-нибудь, что, как вам кажется, мне следует знать?
Гарри колебался, прежде чем решиться рассказать ему о пророчестве.
− Единственная причина взлома и проникновения в Отдел тайн — это пророчество, которое там хранилось. Я не знаю, о чем в нем шла речь, но оно носило наши с Волдемортом имена.
Услышав это, Дамблдор выпрямился, неподконтрольное выражение шока на его лице уже через мгновение сменилось легкой полуулыбкой и, моментом погодя, он вновь опустился в кресло.
− Я практически забыл о том пророчестве...
− Сэр? — Гарри вопросительно взглянул на Дамблдора. «Что же оно такое??» − буквально читалось у мальчика в глазах.
* * *
Тем временем в коридоре Сириус уже принялся постукивать головой по стене, еле сдерживая нарастающее нетерпение.
− Почему так долго? Как думаешь, может, этот Пожиратель напал на Дамблдора? — спросил он Джеймса, который тем временем со скуки тупо пялился на дверь.
− Как. По-твоему. Пожиратель смерти. Смог бы. Добраться. До Дамблдора? Соображаешь? — ответил он таким снисходительно-медленным тоном, будто объяснял простые истины ребенку, нежели взрослому мужчине.
− Всякое может произойти. Щепотку уверенности — и ты уже наш новый лидер, − отшутился Блэк, не придавая особого значения собственным словам.
Джеймс было приоткрыл рот, намереваясь воспротивиться, но в тот же момент дверь распахнулась, и Дамблдор наконец показался, на ходу закрывая за собой вход в комнату. Джеймс и Сириус тут же подскочили на ноги.
Дамблдор выглядел как-то отрешенно и, казалось, совершенно не замечал стоящих перед ним мужчин.
− Альбус? — окликнул его Джеймс, нарушая молчание.
Дамблдор перевел на них взгляд, полный изумления:
− О, здравствуйте, мальчики. Я и не приметил, что вы здесь.
− Да, я понял, что вы... не того. Так вы выяснили, кто он? — спросил Сириус, тут же оговорившись с некоторой усмешкой: — Кто он
на самом деле?
Профессор пристально посмотрел на него и произнес:
− Боюсь, он именно тот, кем себя называет.
− ЧТО?! Нет, Альбус, вы не правы. Не правы! — крикнул Блэк в отчаянии. — Он же мёртв!
Дамблдор согласно кивнул.
− Это он, только из иного измерения. Параллельной Вселенной.
− Итак, кто-нибудь вообще собирается объяснить мне, кто он такой? — спросил Джеймс с толикой раздражения в голосе.
Сириус и Дамблдор переглянулись. Первому явно было не по себе. Если то, что сказал Альбус, было правдой, Джеймс буквально слетит с катушек. В эту секунду Сириус не мог предугадать реакцию друга: будет она положительной или отрицательной?.. Скорее всего, отрицательной. Черт, да он даже на счет самого себя сейчас не был уверен! То, что его крестник сейчас находился здесь, это, разумеется, замечательно... Отчасти ему не терпелось узнать, каким бы стал Гарри, будь он жив. Но с другой стороны, на деле ведь этот мальчик не был его крестником. Не его, а того, другого Сириуса. И что если Дамблдор действительно ошибся и этот парень — совсем даже не Гарри Джеймс Поттер?
− Сириус, почему бы тебе не составить компанию мальчику, пока я буду беседовать с Джеймсом? — произнес Альбус, разрывая пелену его мыслей.
− Ч-что? Я? — мужчина был совершенно не готов встретиться с ним вновь так скоро. Вообще не готов. Что говорить, он до сих пор не был толком уверен, что этот мальчик и в самом деле Гарри Поттер из другого измерения. Все это звучало как полный бред. Полный, безоговорочный, абсолютный бред.Однако, увидев суровые оттенки во взгляде Дамблдора, решил-таки сделать как велено.
− Оу, да, конечно.
На что профессор ответил улыбкой, а затем развернулся к Джеймсу:
− Если ты не возражаешь, мой мальчик, давай-ка пройдем на кухню, а там и поговорим.
Поттер пожал плечами, подозрительно поглядывая на них обоих.
− Что ж, ладно, Альбус, идёмте.
Сириус проводил их взглядом, после чего повернулся к двери. Внутри он услышал движение. Мальчик... Гарри, вероятнее всего, ждал, что кто-то должен войти.
Он опустил кисть на дверную ручку, сделал глубокий вдох, натянул фальшивую улыбку, уже было повернул... И замер. Лучше бы Дамблдору быть верным в своих заключениях. Иначе он сам и Джеймс его попросту возненавидят.
«Так, все хорошо, дыши глубже, Сириус, дыши глубже», — и, следуя инструкциям разума, он вернул улыбку «на место», а затем открыл дверь.
* * *
После того, как Дамблдор покинул комнату, Гарри с грустью уставился в потолок.
«Я единственный, кто способен его убить. Умрет либо он, либо я.
Ни один не может жить спокойно, пока жив другой...»
− ЧТО?!
Гарри подпрыгнул, услышав пронзительный вскрик, доносившийся откуда-то справа, из коридора. Он обернулся на дверь, но все стихло, убеждая его, что никто не собирался входить. Мальчик вновь погрузился в свои беспросветные мысли.
Совпадает ли их пророчество с тем, что ждет его у себя? Гарри надеялся, что нет. Это всего лишь пророчество для здешнего мира... так ведь? То, что хранилось в Отделе тайн, могло быть совсем другим.
Он знал, что, по сути, просто уповает на удачу. На том пророчестве были начертаны два имени: его собственное и Волдеморта. О чем же еще оно могло быть? Об их продуктивном союзе, который положил бы конец войне и послужил началом мирной жизни? Уж точно нет. Было бы странно, случись такое на самом деле, но Гарри абсолютно точно в подобное не верил.
Парень вздохнул и посмотрел на опустевшее кресло.
«Надеюсь в этот единственный раз Дамблдор ошибся, − думал он. — Почему он не рассказал мне?»
Тут дверная ручка внезапно шевельнулась. Гарри вперился взглядом в дверь, ожидая, что кто-то вот-вот войдет. Он вновь вздохнул, когда этого не произошло.
Но вот дверь все же распахнулась и к нему навстречу вошел Сириус, с явно фальшивой улыбкой на лице, держа руку почти вплотную к телу, чтобы в случае необходимости достать палочку.
Сердце мальчика забилось чаще. Гарри отвел от мужчины взгляд и уставился куда-то ему под ноги. Это был не его Сириус. Его Сириус ушёл... навсегда. Он упал. Упал, чтобы уже никогда не вернуться. Никогда не напеть мотивов рождественских песен или суетливым вихрем пронестись по дому в канун праздника. Чтобы никогда не написать ему очередное письмо. Никогда не поболтать с ним о счастливых временах. Никогда не обнять его. Никогда больше не сказать «я люблю тебя». Никогда, никогда, никогда...
Гарри едва заметил, как Сириус продвинулся вглубь комнаты, захлопнув дверь позади себя. Он не отреагировал, когда тот присел в кресло. Последовало неловкое молчание.
Мальчик буквально чувствовал напряженный взгляд, направленный в его сторону, отчего неуютно поёжился в кровати.
− Чтооо ж... эм...
Гарри... Как прошел твой день? — несуразно начал Сириус, бросив первое, что пришло на ум.
Гарри приподнялся в постели, рассматривая комнату в нелепой попытке не смотреть на мужчину.
− Судьбоносно, − тихо ответил он.
− О... − все, что смог выдавить Сириус, прежде чем комната вновь погрузилась в атмосферу «неудобной» тишины.
* * *
− Послушайте, давайте-ка все проясним, — начал Джеймс опасно мягким тоном, — МОЙ СЫН ЗДЕСЬ?! — закричал он, вскочив со стула. — ОН МЁРТВ, СЭР! Я ЗНАЮ, ГДЕ ОН. ВЫ НЕ МОЖЕТЕ ВОЗВРАЩАТЬ ЛЮДЕЙ С ТОГО СВЕТА. Я ПОХОРОНИЛ ЕГО!
Тяжело переводя сбившееся от гнева дыхание, он облокотился руками о стол.
Альбус продолжал сохранять спокойствие.
− Если позволишь Джеймс, я все же закончу. Я не говорил, что твой сын жив. Я имел в виду твоего сына из другого измерения, совершенно иного мира. Где вы с Лили погибли, а он уцелел. По сути, он твой сын, однако не тот, что родился из утроба матери у тебя на глазах, − со строгой учтивостью ответил он мужчине.
− Мне не нужен
другой сын. Мне не нужен сын, который выглядит, как он, и ведет себя так же. Мне не нужен сын, который был бы у меня, сделай я как должно. Я должен был защитить его и не смог. Мне не нужно очередное
напоминание об этом, — Джеймс направился к двери.
− Джеймс... — позвал его Альбус, но было поздно: тот уже покинул комнату.
Он вздохнул и вышел из-за стола.
«Надеюсь, он ничего не натворит», − помочь Дамблдор не мог, но всерьез полагал, что возможно всякое.
Тем временем Джеймс опрометью несся вверх по ступеням к своей комнате, сердито бормоча себе под нос: «Сын... нет... Гарри... идиот... тупица... кретин... нет...».
− ЧЁРТОВА ЛЕСТНИЦА! − почти на предпоследней ступени он запнулся, будя своим громким воплем матушку Сириуса.
− ВОНЮЧИЕ ПОГАНЫЕ ГРЯЗНОКРОВКИ! УБИРАЙТЕСЬ ИЗ МОЕГО ДОМА. ВСЕМ ВАМ ДАВНО ПОРА ПОДОХНУТЬ!
− ЗАТКНИТЕСЬ, МИССИС БЛЭК! У МЕНЯ НЕТ ВРЕМЕНИ ЕЩЁ И НА ВАС! — выкрикнул он в ответ.
Та продолжала истошно орать, пока кто-то (Дамблдор, вероятно) не завесил ее портрет.
Джеймс наконец-таки добрался до второго этажа, не встретив на пути каких-либо иных препятствий. Он помчался по коридору, минуя прочие комнаты, как вдруг остановился.
Лили наверняка ухватилась бы за возможность увидеться с Гарри, неважно, их он или нет.
Мужчина подошел к двери и остановился в нерешительности. Мальчик, что сейчас в этой комнате, мог бы быть его сыном, не загуби он то, что обещал. Обещал защитить, но не смог. В ту ночь на Хэллоуин.
Он дотронулся до ручки, собираясь отпереть дверь, но замер. Даже если он и хочет увидеться, познакомиться получше с этим «другим Гарри», это не продлится вечно. Альбус Дамблдор найдет способ вернуть его назад, в его родной мир, где он сможет жить счастливо с Сириусом, своим крестным отцом, а не с тем, который сейчас сидит в комнате подле него.
Джеймс убрал руку, шагнул назад и, не оглядываясь, пошёл прочь.
* * *
Минутами ранее дела у Сириуса и Гарри были немногим лучше прежнего. Молчание явно затянулось. Оба не знали, что сказать друг другу.
Внезапно они услышали громкий топот со стороны лестницы и синхронно обернулись на дверь. Сириус, в общем-то, догадывался, кто бы это мог быть. Гарри же, напротив, не имел ни малейшего понятия.
− ЧЁРТОВА ЛЕСТНИЦА! — услышали они. Сириус понял, кто это, прежде чем съёжиться от неприятного предчувствия того, что последует дальше. Вскоре раздался крик миссис Блэк. Всё как он и предполагал.
− ВОНЮЧИЕ ПОГАНЫЕ ГРЯЗНОКРОВКИ! УБИРАЙТЕСЬ ИЗ МОЕГО ДОМА. ВСЕМ ВАМ ДАВНО ПОРА ПОДОХНУТЬ!
− ЗАТКНИТЕСЬ, МИССИС БЛЭК! У МЕНЯ НЕТ ВРЕМЕНИ ЕЩЁ И НА ВАС!
Этот голос казался Гарри по-настоящему знакомым, но он все еще не мог определить обладателя. Бросив взгляд на Сириуса, он понял, что тот в курсе. Хотя это, разумеется, не было чем-то удивительным.
Вопли наконец прекратились, и они услышали, как шаги достигли второго этажа. Сквозь щель под дверью можно было разглядеть, как кто-то подошел и остановился прямо напротив.
Гарри услышал, как Блэк пробурчал себе под нос: «Он что, всерьез собирается войти?». Наблюдая за его нервозным ожиданием, мальчик начал несколько опасаться человека по ту сторону двери.
Ручка начала медленно поворачиваться, но вдруг остановилась. Пару мгновений спустя тень отдалилась, а потом и вовсе скрылась в глубине коридора.
Сириус тяжело выдохнул и развернулся в кресле.
− На секунду я подумал, что он и вправду это сделает.
− Кто это был? — спросил Гарри.
Тут мужчина вновь очутился «не в своей тарелке».
− Ну... эм... он... эм... − Сириус запинался, не зная, стоит ли рассказывать мальчику о Джеймсе. Крестник — одно дело, но сын... Тут всё совершенно иначе.
Неожиданно его пронзила мысль.
− Ты что же, не узнал его голос? — спросил Блэк с подозрением, внезапно смутившись.
Гарри покачал головой:
− Нет.
С недоверием поглядывая на мальчика, Сириус нащупал в кармане палочку.
− А тебе следовало бы, — тем не менее произнес он спокойно.
Гарри растерялся:
− Почему?
− Это какой же сын не узнает голос родного отца?
Вопрос Сириуса заставил мальчика похолодеть. Сердце будто на секунду остановилось. Комок застрял в горле. В одно мгновение у него словно выбили почву из-под ног.
− Что? — выдавил он в тихом удивлении. — Так это... этот человек... это... — Гарри облизнул пересохшие губы, − Это был мой отец? Джеймс Поттер?? Он жив!
Глава 3. НеловкостьВ этом мире его отец был по-прежнему жив. Его отец был жив. Он жив.
Должно быть, Гарри охватил сильнейший шок, поскольку ни о чем другом он и думать не смел в течение последних четырех дней.
Сириус сбивчиво объяснил, что Джеймс Поттер и в самом деле жив и здоров, но совершенно разбит. Он явно не горел желанием поднимать эту тему, так что Гарри, пусть и не охотно, но отступился. Наконец Блэк покинул комнату, сказав напоследок, что пойдет проведать Джеймса. Так, оставшись в очередной раз наедине с собой, мальчик начал думать об отце. И только о нём.
Он вспомнил, что мадам Помфри, вроде как, разрешила ему сегодня подняться с постели пораньше, если он того захочет, но Гарри всё ещё не двигался с места. Пока что он действительно не был готов встретиться лицом к лицу с Джеймсом Поттером. Это обернулось бы настоящей катастрофой. Не важно, как сильно мальчик хотел увидеть его, ему все равно приходилось напоминать самому себе — этот мужчина, по сути, не его отец. Его отец был мёртв и покоится в могиле уже много лет.
Гарри буквально подскочил на кровати, когда ему в голову пришла поразительная мысль: «Если жив мой отец, значит и мама тоже?». Одна только возможность того, что это правда, вскружила ему голову более всего прочего. Не в обиду собственному отцу, но мальчик день ото дня прокручивал в своей голове гибель матери. Это была ее смерть, ее жертва, сохранившая ему жизнь. Увидеть её, счастливую, живую, было бы сродни... сродни... Черт возьми, да он даже слов подобрать не мог!..
И тут Гарри остановился, вспомнив слова Дамблдора. Он погиб вместе
с матерью. После всего этого у него никогда не будет шанса встретиться с ней. В этом мире она была мертва, ровно как и в его собственном.
Почувствовав, что у него больше нет сил торчать в постели в четырех стенах этой комнаты, Гарри поднялся, но шагу не ступил — головокружение. Однако, все же придя в норму через пару минут, медленно двинулся к двери и вышел в коридор.
С нижнего этажа до него доносилось множество голосов. Оставалось надеяться, что среди них был и Дамблдор. Гарри хотел узнать, удалось ли тому найти хоть какую-то информацию о том, как он очутился здесь и как сможет вернуться назад. За тем он и направился вниз по ступеням.
* * *
Сириус, Ремус и Джеймс сидели за кухонным столом, разделяя между собой бутылку огневиски.
− Ставлю на «Египетских сфинксов»! У них чертовски агрессивный настрой, − громко вставил свое слово Блэк, прерывая Джеймса и Ремуса, спорящих о сборных России и Штатов.
− Нет, ну только не «Сфинксы»! — заныл Поттер. — Мерлина ради, Сириус, они продули Японии! Из всех команд — Японии! Другое дело, российская команда. Они сделали канадских «Красных искр» в два счета.
− Да это только потому, что канадский ловец был болен и пропустил матч, − сказал Ремус. — Вот США сейчас на коне. Выиграли уже пять игр подряд.
− А, ерунда, — бросил Джеймс, вставая со стула, чтобы поставить чашку в раковину. — Три из тех команд были ужасны. Просто дрянь. Думаю, мы все тут должны с этим согласиться.
− К несчастью, я с ним согласен. Они и вправду полнейшая дрянь, − сказал Сириус, бросая кружку Джеймсу в руки: − Кинь в раковину.
Тот закатил глаза.
− А с кем Англия играла последний раз? — внезапно спросил Ремус.
Двое других задумались.
− Хороший вопрос, кстати. Так с кем же мы играли в последнем матче? — вторил Джеймс, на что Блэк пожал плечами. — Поищу-ка я. В газетах наверняка писали.
Поттер только было развернулся, собираясь дойти до гостиной, как вдруг резко остановился, увидев... Гарри, стоящего в дверном проёме прямо у него на пути.
Напряжение в комнате стало до того ощутимым, что хоть ножом режь. Парень смотрел на него, Джеймс в ответ. Первое, что мужчина приметил в мальчике — это его глаза: широко распахнутые от шока, яркие, изумрудно-зелёные, смотрящие прямо на него. Такие знакомые изумрудно-зелёные глаза, которые словно пронзили все его существо... глаза его покойной жены. Шевелюра была следующим, что привлекло его внимание. Взъерошенные неопрятные волосы, так похожие на его собственные. Тут взгляд Джеймса переместился на лоб мальчика. Шрам в форме молнии.
Мужчина с трудом отвел от него пораженный взгляд.
− Я... Мне...да, мне нужно... кое-что проверить, − сбивчиво пробормотал он, желая улизнуть из комнаты как можно скорее.
«Это не мой сын. Это не мой сын», — продолжал повторять себе Джеймс, осторожно обходя мальчика. Он чувствовал на себе его взгляд, когда тот отошел в сторону, уступая дорогу. Джеймс не был готов к встрече с ним. Совсем.
* * *
Когда Гарри вошёл на кухню, то не ожидал увидеть Сириуса, Ремуса и темноволосого мужчину, обращенных к нему спиной. И уж точно не ожидал, что этот самый темноволосый мужчина развернется к нему лицом. И в довершение всего, Гарри совершенно,
ни на секунду не был готов увидеться с Джеймсом.
Его карие глаза столкнулись с изумрудно-зелёными глазами Гарри, прежде чем взгляд переместился на волосы, а после — на шрам.
Сердце мальчика подскочило. Перед ним был человек, давший ему жизнь... и все же не он. Лишь выглядел в точности так же. А это, в сущности, проблем не отменяло. Его «псевдоотец» продолжал смотреть на Гарри во все глаза.
Парень наблюдал, как Джеймс Поттер наконец стремительно отвел глаза куда-то в сторону от него.
− Я... Мне...да, мне нужно... кое-что проверить, − промямлил Джеймс Поттер (Гарри просто не знал, как еще его называть), после чего мальчик отошел, пропуская его, стараясь при этом не встретиться взглядом вновь.
Было больно. На удивление больнее, чем Гарри предполагал. Он чувствовал себя отвергнутым. Отвергнутым по сути чужим человеком, который в то же время в каком-то смысле приходился ему родным отцом. Ощущение было как после удара в живот, как после пощечины по лицу или Круцио. Как если бы тот, кому ты доверял, вдруг сдавил тебе горло. Мерлин, это было больно. Очень. Джеймс Поттер, его отец, не хотел иметь с ним ничего общего. Гарри хватило всего лишь несколько мгновений, чтобы понять: он ему не нужен. Ему попросту все равно.
Мальчик все еще стоял в дверном проёме, когда услышал за спиной чей-то кашель. Обернувшись на звук, все еще в оглушающей тишине, он увидел Ремуса и Сириуса, смотрящих прямо на него. Первый приветственно протянул ему руку:
− Ты, должно быть, Гарри, − несколько смущенно улыбнулся Люпин, как только мальчик вложил в его ладонь свою. Они обменялись рукопожатиями, прежде чем Гарри отдёрнул руку. Он все еще испытывал довольно сильный шок, чтобы выдавить из себя хоть слово.
После нескольких крайне неловких минут Сириус вскочил со своего места.
− Так-с, ну, не знаю уж, как ты, Ремус, а я пойду все же пролистаю ту газетку. Хочется ведь узнать, с кем мы в последний раз играли, а Джеймс, очевидно, не вернется, чтобы нам рассказать, — с этими словами Блэк быстро ретировался.
Гарри даже не обернулся, когда тот уходил; щемило уже хотя бы от того факта, что он просто это сделал. Мальчик не мог отделаться от мысли, что оставляя эту комнату, Сириус отдалялся и от него самого. Покинуть комнату означало покинуть Гарри... снова.
− Не переживай из-за них. Просто... это странно, видеть тебя здесь, учитывая, что ты... был... эм... ну, ты понимаешь, о чем я. Тебе не стоит винить их за это, − мягко сказал Ремус, заметив поникший взгляд мальчика.
Тот согласно кивнул и присел на стул подле мужчины. В его словах и вправду был смысл. Гарри считал мертвым своего отца, а он, в свою очередь, своего сына. В течение четырнадцати лет. Но всю свою жизнь мальчик мечтал о семье, и вот сейчас, его «отец» был совсем рядом... Парень тряхнул головой, прогоняя назойливые мысли.
− Это по-прежнему задевает... − заговорил он первый раз с того момента, как встал с постели. Гарри произнес это так тихо, что даже Ремусу с его острым слухом пришлось поднапрячься.
− Они попривыкнут, вот увидишь, просто нужно время.
Мальчик поднял на него глаза:
− Ты всегда умел поддержать. И неважно, там или здесь.
Ремус улыбнулся:
− Значит, я полагаю, ты знал меня... в своем измерении, я имею в виду.
Гарри поднялся со своего места и подошел к шкафчику, чтобы взять себе чашку.
− Да, конечно, знал. Ты был единственным близким мне человеком. Ну, еще Уизли и Дамблдор, конечно, − налив себе кипятка, парень вновь присел подле мужчины.
− А Сириус как же? — сказал он, прежде чем внезапно оговориться в изумлении: − Уизли? Это которые? Те, что со стороны Молли, или те, что со стороны Артура?
Мальчик недоуменно взглянул на него:
− Ну, во-первых, я не... не думаю, что у Сириуса... получилось, − одна только мысль о мертвом или стоящим на пороге смерти крестном причиняла Гарри боль, и он, не желая дать слабину, сдержал слезы и продолжил: − А во-вторых, о чем ты вообще? Что значит «какие Уизли»? — он глотнул воды,
− Я понятия не имею, о чем речь.
Ремус подлил в опустевшую чашку еще огневиски:
− В твоем мире Молли и Артур по-прежнему вместе?
Гарри кивнул.
− Ну что ж, тогда все ясно. Видишь ли, здесь они расстались еще одиннадцать лет назад. Молли не смогла больше терпеть эту одержимость Артура магглами, а также тот факт, что он был членом Ордена. Ее отношения со старшими детьми тоже разладились, поскольку они последовали примеру отца и вступили в наши ряды. Так они и разошлись. Удивительно, что она, будучи эдакой матерью-наседкой, забрала с собой только троих младшеньких: Рона, Джинни и Рору. Ах, да, еще Перси, он тоже с ними.
− Рора? Кто это? — спросил Гарри, сделав затем еще глоток.
Люпин озадаченно посмотрел на мальчика:
− Аврора Уизли, младшая дочь Молли и Артура, на два года младше Джинни.
− Там у них не было еще одного ребенка.
− Тем лучше, не думаю, что вы бы с ней поладили, − кратко
ответил Ремус, явно замыкая разговор на эту тему. Гарри хотел было спросить, что он имел в виду, но, увидев на лице того выражение какой-то болезненной ненависти, решил не настаивать и, напротив, постараться увести их беседу в сторону от Уизли.
− Почему ты доверяешь мне? — мягко спросил он.
Ремус чуть не подавился огневиски, услышав вопрос. Он-то ожидал, что Гарри наверняка спросит его о младшей Уизли. Видя, что тот ждет его ответа, Люпин пришел в себя и отозвался:
− Ну, думаю, часть меня тебя узнает, − произнес он слегка уклончиво, не зная, в курсе ли мальчик, что он оборотень.
− Волчье нутро, верно? — понимающе кивнул Гарри в ответ.
Если Люпин и удивился, то успешно это скрыл, и лишь молча согласился, продолжив:
− Да, твой запах... он почти такой же, хоть и слегка отличается. То же и с аурой вокруг тебя. Наверное, ты для меня по-прежнему тот маленький волчонок, так или иначе, — сказав это, он спрятал улыбку за чашкой огневиски.
Выражение лица Гарри было весьма забавным. Если бы ему пришлось уместить все свои чувства в одно слово, то этим словом стало бы «неловкость». Наблюдая за ним со стороны, Люпин ни за что бы не сказал, что тот был особо эмоциональным. Скорее просто застенчивым храбрым мальчиком. Ничего общего с Джеймсом, скорее, как Лили.
− Знаешь, ты больше похож на Лили, чем на Джеймса.
Гарри, пораженный, посмотрел на него. Всю жизнь все твердили ему, что он — точная копия отца во всем, кроме глаз. И услышав, что кто-то находит его похожим на мать, он почувствовал себя по-настоящему взволнованно.
− В самом деле? Все говорили, что я − второй Джеймс, а от матери у меня лишь ее глаза.
Ремус покачал головой:
− Может, внешне в тебе больше от Джеймса, но я действительно вижу перед собой отражение Лили и, конечно, не только в глазах. Твое поведение. Заметь, я только-только встретил тебя, так что полагаюсь на то, что вижу прямо сейчас, — с этими словами Люпин поднес чашку к губам, сделав внушительный глоток. Опустошив содержимое, он поставил ее обратно на стол, чтобы затем взять бутылку огневиски. Поднеся ее к лицу, Ремус сказал:
− Знаешь, мне, пожалуй, и вправду не стоит больше прикладываться к ней.
С этими словами мужчина поднялся со своего места, положил чашку в раковину, а початую бутылку — в холодильник. Обернувшись, он спиной прильнул к столешнице и усмехнулся, наблюдая как Гарри, погруженный в раздумья, уставился куда-то перед собой. В эту секунду Ремус будто бы увидел на лице Гарри, черты которого были так похожи на отцовские, тот задумчивый оттенок, напоминавший ему о Лили. Он верил: чем скорее Джеймс заметит это, тем скорее он примет мальчика.
Вынырнув из пучины своих мыслей, Гарри посмотрел в сторону Ремуса. Уставший, даже изможденный, мальчик вновь опустил взгляд.
− Знаешь, мне, наверное, пора немного отдохнуть. Разбудишь меня, когда вернется Дамблдор? — выдавил он, совершенно отступая от разговора.
− Конечно. В любом случае, он наверняка захочет поговорить с тобой, − согласился Люпин, наблюдая как мальчик молча кивает и встает со стула.
− Спасибо, Ремус, за все.
C этими словами Гарри так стремительно вылетел из комнаты, что мужчина не успел и рта открыть.
* * *
На пути в свою комнату Гарри размышлял над тем, что услышал от Люпина. Неужели тот, его Ремус, думал о нем точно так же, как и «копия» из этой реальности? По его словам, внешне Гарри выглядел точно как его старый школьный приятель, но в поведении тем не менее угадывалась Лили. Если Ремус и в самом деле так считал, то почему же не поделился с ним? А Сириус? Что думал он?
Поднимаясь по лестнице, ведущей наверх, мальчик выглядел совершенно отрешенно и его мысли, очевидно, витали где-то далеко от реальности. И, спасибо этому «затмению», но в тот же момент Гарри столкнулся с последним человеком из всех, с кем вообще хотел пересечься. Перед ним был Джеймс Поттер.
Джеймс Поттер как раз собирался отправиться в Хогвартс, когда столкнулся с последним человеком из всех, с кем вообще хотел пересечься. Перед ним был Гарри Поттер.
Минутами ранее Джеймс обнаружил, что оставил в школе мини-снитч. И сколько бы Сириус его не высмеивал, но должность профессора ЗОТИ так или иначе давала некоторые преимущества. Он мог полноправно отбирать разного рода побрякушки, с которыми ученики игрались на занятиях. Однажды случилось так, что Драко Малфой развлекался в классе с этим мини-снитчем, ну, а Джеймс не преминул его отобрать и вскоре присвоил себе, когда мальчишка и думать о нем забыл.
И вот сейчас он спускался по лестнице, вспоминая, где он видел игрушку последний раз, когда наткнулся на кого-то не шибко высокого. По инерции он, не задумываясь, обхватил руками стоящего напротив и слегка прижал к себе, дабы обезопасить их обоих от падения.
И стоило Джеймсу опустить взгляд, как его одновременно настигли шок и удивление: взъерошенная темноволосая макушка упиралась ему прямо в грудь. В ту же секунду он отстранился и сделал шаг назад, при этом увлеченно изучая детали лестницы, — лишь бы только не смотреть в сторону мальчика.
Неловкое молчание, которое, казалось, следовало за ними по пятам еще с того злосчастного столкновения на кухне, настигло их и здесь. Джеймс никак не хотел обернуться к Гарри.
− ДЖЕЙМС! СИРИУС!
Оба буквально подскочили от неожиданности, услышав громкий оклик Ремуса.
− ДЖЕЙМС, СИРИУС! СКОРЕЕ!
Джеймс и Гарри синхронно устремились вниз по ступеням, когда Люпин выскочил из кухни и побежал к ним навстречу, затормозив уже прямо подле лестницы, увидев друга.
− Джеймс, хвала Мерлину, − выпалил он, слегка запыхавшись. — Найди Сириуса. Только что Пожиратели атаковали Лонгботтомов. Уизли уже там, с ними Тонкс. Никто не может связаться с Дамблдором.
Тот мигом помчался обратно по лестнице позвать Блэка. Гарри в свою очередь тут же обратился к Ремусу:
− Можно и мне с вами? Я могу сражаться!
− НЕТ! — к удивлению всех одновременно с Люпином оборвал мальчика Джеймс, остановившийся на мгновение уже посреди коридора второго этажа. После секундной неудобной паузы, он, не сказав больше ни слова, вновь сорвался с места.
Гарри попытался было проигнорировать это внезапное чувство, что возникает, когда родитель сердито отчитывает своё чадо, но это оказалось куда сложнее. Большинство детей принялись бы ныть, ему же такое прежде было незнакомо. Это было поразительно − получить нагоняй от отца, даже несмотря на то, что этот самый отец ни на йоту о Гарри не радел. Да, ему и раньше читали нотации, и Ремус, и Снейп, и Макгонагалл, но ведь это совершенно иное.
Выбросив лишнее из головы, Гарри вновь стал настаивать:
− Я могу сражаться. И я хочу сражаться.
Люпин, обернувшись к мальчику, пресёк всё на корню:
− Ещё раз нет. Это слишком опасно, − рукой предупредив протесты Гарри, он продолжил: − Опасно не только для тебя,
мы не хотим, чтобы Волдеморт... − тут Ремус почувствовал неожиданную гордость от того, что мальчик не дрогнул при звуках имени, −... узнал, что ты здесь. Это обернулось бы катастрофой. Стоит ему найти связь между тобой и пророчеством...
Ремус не закончил фразы, но Гарри и без того уловил суть. Тут наверху лестницы наконец показались Джеймс и Сириус.
− Ну, вперед, Лунатик. Пора надрать задницы парочке ублюдков в плащах, − задорно выдал последний. На лице Блэка играла все та же глупая ухмылка, которую Гарри так хорошо помнил. И было чертовски больно видеть их перед собой и получать режущее равнодушие в ответ. Они даже не смотрели в его сторону, словно Гарри и вовсе не существовало.
Мальчик молча уставился в пол, когда все трое, не замедляя шаг, прошли мимо него к камину. Сириус ступил первым:
− Поместье Лонгботтомов!
Джеймс последовал за ним. Ремус же напоследок обернулся к Гарри:
− Будь осторожен. Если вдруг что, не дотрагивайся до странного вида предметов, и, пожалуйста, Гарри, оставайся здесь, — и бросил горсть летучего пороха.
Тот в ответ закатил глаза, попутно удивляясь, как это Люпин и здесь прознал о его извечном стремлении «всех спасти». Стоило Гарри оказаться в четырех стенах в полном одиночестве, в нем тут же просыпалась подлинная ненависть к происходящему.
Вздохнув, он направился вверх по лестнице. Мерлин, он ведь и в самом деле хотел помочь, но обстоятельства упорно удерживали его здесь. Первое: ему не доверяли. Второе: Ремус был прав. Он не был по-настоящему готов к тому, что Волдеморт вновь повиснет грузом у него на шее. Было здорово хотя бы однажды не переживать о том, что он попытается причинить вред ему или его близким. Третье: Гарри чудовищно устал и, по правде сказать, не был в состоянии сражаться так скоро после битвы в Отделе тайн. Четвертое: он не был знаком с миссис Лонгботтом. Да, Гарри знал Невилла, но ведь неизвестно, каким тот окажется в этой реальности. И пятое: ему очень, очень, очень хотелось, чтобы Джеймс Поттер хотя бы на секунду задумался о том, что он — ответственный и вполне может быть среди них.
С этой кипой мыслей Гарри проделал путь от гостиного камина до спальни, где он в свое время проснулся. Постель еще никогда не выглядела так привлекательно, как в эти минуты. Он плюхнулся на кровать и провалился в беспокойный сон.
