Ну, погоди!

Глава 1

От автора:
Я пишу этот фанфик чтобы поднять себе настроение, а выкладываю, потому, что выкладываю. Идею мне подал замечательный детский мультик, так что не стоит искать в этом фанфике особую логику. Зато летающие тазы и прочие атрибуты детской мультипликации я гарантирую.
Все права принадлежат Джоан Роулинг и создателям мультиков, которые подвернулись мне под горячую руку.
Заранее извиняюсь за правописание. Оно у меня, как у Винни Пуха: хорошее, но почему-то хромает.
Спасибо за внимание!

День начался как обычно. В семь тридцать лорд Волан-де-морт заперся у себя в кабинете, предусмотрительно повесив на дверь табличку «Не беспокоить. Мучаю грязнокровок», чтобы втихаря предаться любимому хобби: созданию дизайнерских чехлов для своей змеи Нагайны. Хобби это появилось у него довольно давно, поэтому чехлов у Нагайны насчитывалось уже порядка ста штук. Сама змеюка, наряженная в чехол №13 (зеленый бархат с вышитыми бисером черными метками), обреталась тут же. Она с тревогой наблюдала как медленно, но неотвратимо под руками, вернее на этот раз под спицами, хозяина обретает форму очередной «шедевр».
— Ну, что скажешь? — Поинтересовалось Его Темнейшество. — Специально на зиму: розовенький...
«С черными метками». — Мысленно закончила предложение Нагайна.
— С черными метками. Тепло и красиво.
— Жениться тебе надо, Хозяин. Ну, или власть захватить.
Насчет «захватить власть» Нагайна была не уверена, а вот для «жениться» у нее даже кандидатура имелась. Человеческая самка, бросающая томные, полные надежды взгляды на хозяина. У них даже вкусы одинаковые: недавно она ему шарфик на зиму связала. Розовый, с черными метками. Правда, она замужем, но это дело поправимое. Муж — такая штука: сегодня есть, а завтра его кто-нибудь цапнул.
В дверь постучали. Вернее, со всей дури забарабанили.
— Чего надо? Я занят!!! — заорал Темный Лорд.
— Милорд, выслушайте, прошу. У меня информация чрезвычайной важности.
— заскулил некто, по голосу опознанный как Питер Петтигрю.
Волан-де-морт быстро спрятал вязание под стол, схватил пузырек с вязкой красной жидкостью и разбрызгал его содержимое на сены, стол и пол.
— Последний пузырек драконьей крови на этого придурка извел, — пробормотал он. Затем уже громко добавил:
— Входи, Хвост. Надеюсь у тебя действительно стоящая новость, раз ты посмел оторвать меня от работы. В противном случае я тебе не завидую.
Петтигрю вышел из кабинета Темного Лорда живой и здоровый, не получив даже профилактический Круциатус. А Его Темнейшество спешно созвало своих самых преданных сторонников в тронный зал и принялось лихорадочно рыться в бумагах.
— Как думаешь, Нагайна, речь №666 или №667.
— Какая разница? Они одинаковые.
—Неправда. Речь №666 начинается со слов «Мои соратники», а №667 — «Мои верные подданные», и там еще один деепричастный оборот... Ладно давай в «Камень, ножницы, бумага». Выиграю я — значит №666, ты— тогда №667.
Через минуты две.
— Я выиграл!
— Дамблдора с два!!! Камень сильнее ножниц!
— Так это был камень? А я думал, что это улитка. Но все равно я произношу речь №666.
В это время в тронном зале собрались все приближенные Темного Лорда. Слух, по какой причине их собрали, прошел куда быстрее прибытия повелителя и вызвал в среде его сторонников самые горячие обсуждения. Дело в том, что все пожиратели знали, что у повелителя для всех важных событий заготовлено несколько вариантов торжественной речи. И теперь они гадали, какой из них наш укушенный музой в попу оратор-графоман будет произносить.
— Двадцать галеонов на №667.
— Пятнадцать галеонов на №667.
— Пятьдесят галеонов на №667.
—Сто галеонов на № 666.
— Вечно ты, Малфой, выпендриваешься. Господа, этот достойный маг только что заплатил за нашу выпивку.
— И не только. Тут еще и на девочек хватит.
Полемику прервал наконец-то явившийся Темный Лорд:
— Мои соратники... Кхм, а почему такие унылые лица. Круцио!
Тягомотина, называемая речью №666, длилась добрых пол часа, хотя все сказанное можно было выразить двумя предложениями: «Заклятие Доверия разрушено. Местонахождение Поттеров известно».
— Я прямо сейчас отправляюсь к Поттерам. Скоро, очень скоро последняя нелепая преграда падет на моем пути, и я стану абсолютно непобедим.
На этой жизнеутверждающей ноте Его Темнейшество закончило распинаться и почти было отправилось ломать последнюю преграду, но...
— Милорд, не забудьте надеть шарфик, вы простудитесь!- Проворковала заботливая Белла.
Через некоторое время в Годриковой лощине появился высокий человек в плаще, с надвинутым на лицо капюшоном, закутанный розовый шарфик с черными метками по самый змеиный носик. Рядом с ним ползла змея, зачем-то волочащая за собой зонтик. Зачем она тащит с собой зонтик, не было понятно даже самой змее, но она не оставляла надежды во всем разобраться:
— Хозяин, зачем все-таки я волоку этот зонтик?
— Видишь ли, Нагайна, я досконально изучил память Хвоста. Поттеры прячутся в высокой башне, попасть в которую можно только с воздуха. Я собираюсь незаметно подлететь к окну, и...
— Это все понятно, но зонтик-то зачем?
— На всякий случай.
Тут они увидели искомую башню. Темный Лорд вытащил из кармана... синий воздушный шарик. Надул его.
— Я должен проникнуть в башню незаметно, — пояснил он ошарашенной змее. — Я притворюсь, что я маленькая черная тучка, тогда Поттеры не о чем не догадаются.
— Довязался, — пробормотала Нагайна.
А лорд Волан-де-морт взмыл в небо и стал стремительно подниматься к заветному окну.
— Ну, на кого я теперь похож? — крикнул он.
— На идиота, — печально отозвалась змея.
— А на маленькую тучку я не похож?
— Нет, не очень.
— Ладно. Может, отсюда больше похож.
Тут к окну, посмотреть, кто там орет, подошел Джеймс Поттер. Узрел «маленькую черную тучку», матюгнулся и отскочил от окна, как ошпаренный.
— Нагайна, по-моему, Поттер что-то подозревает.
— Что подозревает?
— Не знаю. Только он ведет себя подозрительно.
— И что делать?
— Я буду петь тучкину песню, а ты ползай взад вперед, открыв зонтик, и говори: «Кажется, дождь начинается».
Тут вернулся Джеймс с заряженным арбалетом и встревоженной Лили. Его Темнейшество мужественно запело:
— Я тучка, тучка, тучка
Не лорд Волан-де-морт.
Ни разу не видал я
Таких ужасных морд.
— На себя посмотри, ящерица переросток! — Заорал пытающийся прицелиться Джеймс.
— На синем-синем небе
Порядок и уют.
Поэтому все тучки
На Поттеров плюют. У-а-а-ай, сволочь!!!
— Куда ж ты стреляешь? — Проворчала Лили.
— В Волан-де-морта конечно.
— Да не в Волан-де-морта. Ты должен сбить шар!
— Понял!
Следующий выстрел Джеймса был куда более удачным. Послышалось многообещающее «пшш».
— Ну, Поттеры, погодите!!! — Заорал лорд Волан-де-морт, и стремительно пошел на снижение.
Далеко внизу Нагайна послушно ползала туда-сюда с открытым зонтиком и шипела: «Кажется, дождь начинается», стараясь убедить в этом если не Поттеров, то хотя бы вызванных Лили мракоборцев.


Глава 2

Рассвет своего дня рождения Гарри Джеймс Поттер встретил на крыше родового поместья. Ему исполнилось одиннадцать лет, а значит сегодня должна прилететь сова из Хогвартса, и мальчик во что бы то ни стало хотел встретить ее первым. Гарри ждал свой одиннадцатый день рождения всю свою сознательную жизнь. Не то, что остальные дни его рождения были плохи. Совсем наоборот. Это всегда был самый веселый день в году: множество подарков, гостей больше, чем за остальные триста шестьдесят четыре дня и среди них есть сверстники, с которыми можно играть. Но на одиннадцатилетие должна прилететь сова с приглашением в школу чародейства и волшебства и со списком необходимых принадлежностей. И Гарри с родителями ( а еще, разумеется с отрядом элитного подразделения отдела Мракоборцев, профессором Дамблдором, Аластором Грюмом и т. д.) пойдет их покупать в Косой переулок. Для мальчика, который ни разу в жизни не покидал пределов поместья и гулял на улице исключительно под присмотром вооруженных людей, это не мало.
Время шло, сова не летела, а остальные обитатели поместья Поттеров проснулись. Когда обожаемый наследник не был обнаружен в своей постели, поднялся переполох ураганного масштаба: испуганные родители допускали даже внезапное появление Темного Лорда в Розовом Шарфике. Когда единственный отпрыск в конце концов обнаружился на крыше, радости Лили и Джеймса не было предела. Имениннику надрали уши, затем его расцеловали, поздравили с днем рождения и поволокли завтракать. Тут и сова прилетела: огромная, с крючковатым носом, длинной седой бородой и в очках половинках. Кроме долгожданного письма она принесла еще и подарок, в котором не последнее место занимала красивая коробка с лимонными дольками.
А в это время в поместье Темного Лорда (Которое по какому-то досадному недоразумению до сих пор называлось Малфой-менор.) вовсю кипела жизнь.
— Соберитесь, олухи!!! Аваду вам в задницу!!! Перерыв окончен, все живо на исходную!!!— орало Его Темнейшество. — Раз, два, три, начали!!!
И пяти самым несчастным Пожирателям во вселенной ничего не оставалось, кроме как начать:
— А как известно, мы народ горячий, — затянул Рабастан Лестрейндж.
—И не выносим нежностей телячьих,— вступил Люциус Малфой.
— Любим мы зато телячьи туши, — пробасил Кребб.
— Любим маглов бить, Любим маглов бить, Любим маглов бить, — вторил ему Гойл.
— И бить баклуши, — подвел итог Нотт.
При этом они размахивали бутафорскими пистолетами и танцевали что-то, отдаленно напоминающее твист.
Настала очередь припева.
— Мы разбойники, разбойники, разбойники. Пиф-паф, и вы покойники, покойники, покойники, — хором грянули бедняги, отплясывая теперь уже канкан.
Пошел второй куплет.
— А кто увидит нас, тот сразу ахнет...
«Это точно,»— мысленно согласилась Нагайна. —«Сначала ахнет, потом охнет, а потом и вовсе помрет. Со смеху».
Змея наблюдала за шоу из-под кресла Милорда, потому что не хотела светиться в новом фиолетовом чехле со стразами. Впрочем, стеснялась она зря, остальное общество нарядилось куда более экстравагантно. Лестрейндж облачился в костюм магловского аристократа эпохи Возрождения, Кребб, Гойл и Нотт напялили на себя маскарадные костюмы пса, кота и петуха. В повседневной одежде были только Волан-де-морт и Люциус Малфой, который изображал осла. Последний по данному поводу старался не привлекать к себе внимания. И ему это удавалось. До этой минуты.
— Почему ты до сих пор не в костюме, Люциус-с?
— А зачем ему переодеваться? Он и так осел, — загыгыкал Кребб, в очередной раз подтвердив свое звание самой тупой особи всех времен и народов.
Темный Лорд даже не стал тратить время и силы, накладывая на него Круциатус.
— Я жду, Люциус.
— Милорд, я боюсь помять его раньше времени. Ведь сегодня все должно быть идеально. — Залебезил скользкий друг.
— Слышали, кретины?!! Вот это я называю преданностью делу!
— Ну да. Он еще не знает, что наш осел не нашел себе ослиного костюма и собирается вырядиться зайчиком, — сквозь зубы пробормотал Лестрейндж, переглянувшись с Ноттом.
Нет, это была вовсе не репетиция утренника, в детском садике для маньяков. Это была финальная часть подготовки зловещего плана по устранению досадной помехи в лице Гарри Поттера. Вообще-то устранение досадной помехи намечалось на первое сентября, но три дня назад Его Темнейшество прочитало в «Придире» свой гороскоп на сегодняшний день (Составитель— некто С. Трелони). Там значилось: Сегодня стоит реализовывать самые смелые начинания. Звезды сложились в исключительно полезный для вас знак, Фортуна ухмыляется во весь рот. Ваше заветное желание исполнится. Не упустите свой шанс!» Получив такой оптимистический прогноз, лорд Волан-де-морт быстренько воскурил священную траву, дерябнул настойки из священного гриба (по рецепту С. Трелони) и раскинул на Гарри карты, которые сдали Поттеров с потрохами, как только с ними поделились настоечкой.
Коварный план, созревший в мгновение ока, был прост, как табуретка. Лестрейндж, Малфой, Кребб, Гойл и Нотт должны были изображать рок-группу «Бременские музыканты». Группа состояла из четырех анимагов и одного сквибба и прославилась кроме всего прочего своими кутежами, плавно переходящими в дебоши. Да такие, что группа была запрещена в двадцати странах, и Великобритания была в их числе. «Поэтому их появление в Косом переулке вызовет переполох, который я использую, чтобы найти и уничтожить мальчишку». —рассуждало Его Темнейшество. Жизнь забурлила. Пожиратели пели и плясали, Волан-де-морт орал, топал ногами и швырялся проклятиями. И так трое суток подряд.
Но вот, к всеобщему облегчению, час Х настал. Лорд толкнул напутственную речь, которую завершил обещанием:
— И постарайтесь меня не разочаровать. Потому что это будет последнее, в чем вы меня разочаруете.
Пожиратели нервно сглотнули: речь шла явно не о выходе на пенсию. А довольный собой Импресарио отправился переодевать змею.
Предположения Темного Лорда оправдались. Как только «рок-группа» выскочила перед Поттерами и толпой их сопровождающих, все внимание было обращено только к ней. И почти никто не обратил внимания на парящего над ними на шарике Волан-де-морта, на шее которого висел механизм, служащий одновременно рулем и тормозом: Нагайна в камуфляжном чехле с зонтиком. Всем и так было над чем посмеяться.
— Чего ржете, кретины! Это не смешно, это грустно! — орал Грозный Глаз Грюм на своих подчиненных.
— Ты слишком строг к ним, Аластор. — Сказал шедший рядом с ним Дамблдор.
— И ты туда же! — ревел прославленный мракоборец. — Ну не смешно это! Не смешно! Это настолько тупо, что смеяться лично мне не хочется совершенно!
— Как знаешь, — ответил директор Хогвартса. — А вот я определенно получаю некоторое эстетическое наслаждение. Том неплохо их поднатаскал.
— Ха, наслаждение! — Бушевал Грюм. — И что твои эстеты изобразят в следующий раз? Танец маленьких лебедей?
— Откуда он узнал о нашем плане на первое сентября? — пропыхтел Малфой.
— Ты давай пой, не отвлекайся, а то до первого сентября мы не дотянем! — зашипел в ответ Лестрейндж.
— Неплохая идея, — ухмыльнулся в усы Дамблдор. — Хотя я надеялся послушать что-нибудь из «Кармен».
— Знаешь, Альбус, а я ведь уже даже тоскую по старым добрым временам. — Печально сказал Грозный Глаз. — Внезапные нападения, черные плащи с капюшонами, маски. Всегда знаешь, чего от них ожидать. А теперь что? Цирк!!! Им самим-то не противно! Или эти клоуны считают, что их никто не узнает?! Ха!!! Думаешь, если ты изображаешь осла, напялив костюм зайца, я не пойму, что ты Люциус Малфой!!!
И никто не заметил, что Гарри уже десять минут, как потерялся.
И лорд Волан-де-морт был здесь совершенно не причем. У Его Темнейшества возникла проблема, к которой он совершенно не был готов, — ветер. Лорд внимательно изучил колонку прогноза погоды в «Придире» (ведущий синоптик — С. Трелони.) Там говорилось: сегодня будет ясный, безветренный день. И теперь Его Темнейшество выписывало в небе такие кульбиты, что ему позавидовал бы любой взбесившийся «Боинг», и орало:
—Ну, синоптики, погодите!!!
В тщетной попытке затормозить Нагайна открыла зонтик, но этим только придала совершенно лишние в данный момент направление и ускорение. Ветер увлек Темного Лорда в синие дали. По дороге к этим самым далям Нагайну сдуло. Пытаясь уцепиться за хозяина, она чуть его не задушила и проткнула зонтиком шар, в результате чего лорд Волан-де-морт совершил отнюдь не мягкую посадку в Лютном переулке на тележку с сушеными головами. Головам это не понравилось: они заверещали дурными голосами, а одна из них цапнула милорда за причинное место. После этого дурным голосом заорал уже сам Лорд, да так, что головы восхищенно заткнулись. Наверещавшись, он огляделся по сторонам.
Старая, мерзкого вида карга, хозяйка тележки, гонялась за каким-то малолетним сорванцом, стащившим ее шляпу и нахлобучившим ее (шляпу, а не каргу) на голову. Дама эта была в Лютном переулке личностью знаменитой. Прославилась она главным образом своей коллекцией из сушеных голов, и тем, какими способами эта коллекция пополнялась. Попасть туда мог любой встретившийся бабусе человек. Волан-де-морт почувствовал злорадное удовлетворение: он имел на эту каргу зуб, еще когда был Томом Ридлом.
И тут Темный Лорд внимательнее пригляделся к мальчишке: невысокий, с растрепанными черными волосами, зелеными глазами и нахальной рожей. Гарри Поттер собственной персоной. Не мешкая больше ни секунды, Волан-де-морт составил карге компанию.
Узнал ли Гарри своего злейшего врага, или ему просто не понравилось внезапно увеличившееся вдвое число преследователей, но он с разбегу вскочил на тележку. Та, будто только того и ждала, покатилась в сторону Косого переулка со скоростью «Хогвартс-экспресса». Головы, бывшие при жизни образцовым цыганским хором, грянули: «Дорожкой длинною, да ночкой лунною...» Его Темнейшество понеслось следом. Замыкала шествие орущая дурниной и размахивающая клюкой карга.
В Косом переулке к процессии присоединились сначала Лили и Джеймс, с воплями «Гарри, Гарри!» бросившиеся за обожаемым чадом, затем мракоборцы и все остальные, кто волею случая оказался на пути у этой толпы. Мракоборцев возглавлял лично Альбус Дамблдор верхом на Грюме. Почтенный старец вертел в воздухе своей бородой и кричал: «Й-е-хо!!!»
Переулок стремительно пустел, пока, наконец, там не остались одни лже-музыканты:
— Криков больше не слышно, — сказал Нотт.
— И земля вроде перестала дрожать, — добавил Малфой.
— Тогда давайте, что ли, спустимся с фонарного столба, — предложил Лестрейндж.
А между тем Гарри вылетел из Косого переулка, пробив в ограждающей его стене внушительных размеров дыру. Ни в какую не желающий отставать милорд вылетел следом. Навстречу ему попалась Арабелла Фигг с новым эмалированным тазом. Пожилая дама благоразумно отскочила, но при этом выронила таз, о который Его Темнейшество и споткнулось.
Таз с Темным лордом проехал по инерции еще пару метров. Потом налетел на бордюр, использовал его как трамплин, описал пару кругов над шоссе и шлепнулся прямо в проезжавший внизу мусоровоз.
Еще долго из удаляющегося мусоровоза слышались злобные вопли: «Ну, Поттер!!! Ну, погоди-и-и!!!»


Глава 3 (часть первая)

От автора: Спасибо всем, кто читает это порождение моих кошмаров. Мне очень приятно. И , надеюсь, я смогу удержать на уровне свое специфическое творение. Третью главу немного расперло, и ее написание затягивается. Поэтому выкладываю первую часть, но очень постараюсь вскорости дописать и вторую.


Предупреждение: жЫстокое обращение с Добби (пока писала, пожалела беднягу, но переделывать не стала) и ежиками.

Первое сентября выдалось солнечным, безветренным, душным и каким-то чересчур летним. Но как ни силилась погода, ей не удалось обмануть ни родителей, ни администрацию школы чародейства и волшебства «Хогвартс», ни даже обслуживающий персонал «Хогвартс-экспресса». Учебный год начался.
На платформе 9 ¾ царила обыкновенная для этого дня массовая истерия. Всевозможные домашние животные всеми доступными ими способами выражали недовольство, что их посадили в тесные клетки. Школьники, соскучившиеся друг по другу за лето, болтали и смеялись. Родители тщетно старались перекричать своих чад, пытаясь дать им последние наставления. Картину дополняли Невилл Долгопупс, пытающийся поймать свою жабу и при этом сеющий хаос почище урагана, и миссис Уизли, гоняющаяся по перрону за близнецами, которые «на память о милой Родине» прихватили с собой в школу крышку от унитаза. Маглорожденные в легкой панике взирали на происходящее, размышляя, стоило ли таранить кирпичную стену, чтобы попасть в филиал дурдома.
А, между тем, самое интересное происходило вовсе не на перроне.
— Вы что делаете, кретины? — Вежливо поинтересовался Нотт.
— Растяжку, — пробасил в ответ Кребб.
— А ну пошли назад, придурки!
Назад — значит в небольшую комнатку возле кабины машиниста, иначе называемую сортир. В вышепоименованном помещении с трудом умещался и один Кребб, а уж если добавить к нему еще Гойла и Нотта...
— Что встали? — продолжал гнуть свою линию Нотт. — Нас никто не должен видеть до отправления поезда!
— А Милорд говорит, что все танцоры перед выступлением разминаются, — отпирался Кребб.
— В частности, делают растяжку, — добавил Гойл. Он был, хоть и слегка, но все же сообразительнее дружка и имел дурную привычку запоминать все умные слова, которые произносят окружающие, хотя далеко не всегда понимал их смысл. К тому же то, что, сидя в туалете с подельничками, он едва не задохнулся, придало его мозгу небывалое ускорение.
— Какая, на хрен, растяжка!!! Вы совсем оглохли, имбицилы?!! Вас сейчас заметят!
— Милорд будет не доволен, что мы пренебрегаем его советами. И еще больше он будет недоволен, когда узнает, как ты об его советах отзываешься. — Пробурчал Гойл.
Это было прямое попадание. Гойл чуть ли не впервые вспомнил нужные слова в нужный момент. Услышь его Люциус Малфой, аплодировал бы стоя.
— Что-о-о?!! — Заверещал Нотт. — Да ты... Ты просто меня не так понял! Пожалуйста, разминайтесь, сколько влезет. Во благо общего дела, и все такое прочее. Только пачки поправьте, лебедушки.
«В конце концов, — сокрушенно размышлял он. — Какая разница, чуть раньше мы опозоримся, или чуть позже. Все равно, скоро над нами будет смеяться куча малолетних сопляков, а потом они напишут письма домой, и над нами будет потешаться вся магическая Британия».
Зловещий план Темного Лорда, вынашиваемый им со дня первого нападения на Поттеров, воплощался в жизнь здесь и сейчас. Согласно ему, передовой отряд Пожирателей Смерти должен был передвигаться по поезду, танцуя при этом «Танец маленьких лебедей», чтобы никто не понял, кто они такие, и искать Гарри Поттера, а когда найдет, подать Его Темнейшеству сигнал. Но поскольку Аластор Грюм «таинственным образом» обо всем догадался, план пришлось подкорректировать. Вместо передового отряда в пачки засунули Кребба, Гойла и Нотта, поставив им задачу отвлекать внимание на себя. Впрочем, передовому отряду, состоящему из Люциуса Малфоя, братьев Лестрейндж и Антонина Долохова, от этого было не легче.
Вышеозначенные сидели сейчас на другом конце поезда, в аналогичном помещении, и потешались над Малфоем.
— Взгляните-ка, ребята, новый, неизвестный науке вид, — распинался Долохов. — Не котенка, не лягушка, а неведома зверюшка.
— Почему это неизвестный? Очень даже известный! Утконос называется, — просветил его Рудольфус Лестрейндж.
— Ого, Руди! Да ты у нас, я погляжу, ботаник!
—Ладно тебе, Антон. Лучше быть ботаником, чем утконосом! — Вступился за брата Рабастан.
— Верно. — Расхохотался Долохов.
— На себя посмотрите, клоуны! — окрысился Малфой. — Все равно танцевать будете вместе со мной!
— Все верно, Люц, — согласился Рудольфус. — Только мы, по крайней мере, будем в костюмах утят, а не утконосов.
Да, в этом и состояло новшество коварного плана Его Темнейшества. Пока шкафоподобные, неповоротливые лебедушки будут отвлекать внимание публики, передовой отряд, исполняя танец маленьких утят, чтобы не выдать себя, будет искать Гарри Поттера.
— Брат, ты не справедлив. — Бросился на защиту Малфоя Рабастан, в котором вдруг откуда-то взялись альтруистические наклонности. — В конце концов, мы все знаем, как тяжело живется бедняге Люциусу. Все эти бесконечные подкупы и взятки, а ведь еще нужно содержать Нарциссу с павлинами. Когда-то он должен был прогореть. И этот милый костюм зайчика, должно быть, все, что у него осталось.
— Ага, а утиный нос, который он напялил поверх заячьей башки, пожертвовал ему Красный Крест, — уже не расхохотался, а попросту заржал Долохов.
Перебранку остановил паровозный гудок. Поезд тронулся, пора было начинать.
А над набирающим скорость «Хогвартс-Экспрессом», над ничего не подозревающими школьниками, лебедями и утятами черным коршуном парил Темный Лорд Волан-де-морт.
По сравнению с прошлым разом, механизм парения был еще более усовершенствован. Шарик был пришит к воротнику мантии Милорда, а зонтик он держал лично, потому что Нагайна в непечатных выражениях отказалась работать тормозом, газом или любым другим оборудованием на высоте более одного метра. Для пущей убедительности, гордо удаляясь после пламенной речи, змея проползла по ногам Милорда хвостом в гипсе.
Все шло как по маслу: поезд ехал, Лорд парил, птички плясали. Казалось, на этот раз Волан-де-морт предусмотрел все.
Но не эльфа-домовика Добби.
Свободолюбивый эльф Добби был лидером «Товарищеского объединения садоводов и огородников», организации, борющейся за освобождение домовых эльфов от оков рабства и названная так исключительно для конспирации. И его вовсе не смущало, что он единственный член данной организации. Он верил: настанет день, и над домовыми эльфами засияет солнце свободы. Главное к этому времени научиться бегать побыстрее, а то сородичи могут все не так понять. А пока Добби каждый день нарезал круги вокруг Малфой-менора и пакостил во имя светлого будущего, символом которого для него являлся Мальчик, Которого Никак Не Пристукнут. Он изрезал ослиный костюм своего господина, чтобы помешать планам Темного Лорда. Планам не помешал, но отутюжить уши все равно пришлось. Но за первым покушением последовала подготовка второго. Добби снова порезал костюм своего господина, на этот раз утиный и в наказание снова отутюжил себе уши. Он понимал, что этого мало и пора переходить к решительным действиям. И перешел, предварительно съездив себе молотком по всем пальцам.
Поэтому, когда первого сентября Гарри Поттер поднялся в свою комнату, чтобы забрать клетку со своей совой Буклей, он увидел, что по его кровати весело скачет домовой эльф с перебинтованными ушами.
— Добби так рад!!! Наконец-то Добби видит великого Гарри Поттера вблизи!!! Добби столько об этом мечтал!!! Но Добби зашел в комнату великого Гарри Поттера без разрешения!!! Добби очень плохой!!! Но великий Гарри Поттер не был знаком с Добби и не мог ему разрешить!!! Но все равно Добби поступил плохо!!! — сделав это умозаключение, эльф проворно соскочил с кровати и стал с энтузиазмом биться головой о стену.
Гарри опешил: единственным знакомым ему домовым эльфом была эльфийка Поттеров Тинки, которую в доме очень уважали. Тинки даже участвовала в воспитании Поттера-младшего: «Идите-ка сюда, молодой господин. Опять вы, негодник эдакий, загнали котика на люстру!» Далее следовал воспитательный подзатыльник. Гарри и в самом ужасном кошмаре не мог вообразить, что Тинки вдруг станет именовать его «Великим». Как, впрочем, не будет скакать по кровати, меля при этом всякую чушь. Разве что, если вдруг начнет регулярно биться головой о стену, как этот тип.
— Все нормально, не переживай. Я не сержусь и тебе не нужно биться головой о стену.
Не подействовало.
— Нет, Добби не достоин снисхождения великого Гарри Поттера!!! — Эльф принялся молотить стену с удвоенным энтузиазмом.
— Ты проломишь стену, и я рассержусь, — снова попробовал остановить его Гарри.
Добби предупреждению внял и быстренько переключился на пол, решив, по видимому, что если он проломит перекрытие, великий Гарри Поттер не рассердится.
Положение становилось все более неприятным, того и гляди, на шум сбежится вся семья с Сириусом для полного комплекта. И Гарри решил зайти с другой стороны.
— Как посмел ты, несчастный, потревожить покой великого Гарри Поттера!!! — завыл он дурным голосом, каким, по его мнению, должны говорить злые и могущественные колдуны. — Надеюсь, у тебя есть на то веская причина, иначе гнев мой будет страшен!!!
Добби так обалдел, что перестал терзать пол и перешел к делу.
— Добби пришел предупредить великого Гарри Поттера!!! Великий Гарри Поттер не должен ехать в Хогвартс!!! Там его ждет великая опасность!!!
— Какая опасность? — Ошалело спросил великий Гарри Поттер.
— О-о-о!!! — Горестно взвыл Добби. — Добби не может сказать!!! Добби хочет!!! Но не может!!! Великий Гарри Поттер должен ему поверить!!! Великий Гарри Поттер не должен ехать в Хогвартс!!!
Не ехать в Хогвартс!!! Да он мечтал туда поехать с тех самых пор, когда узнал, что это такое!!! Ему о школе столько рассказывали: мама, папа, Сириус, профессор Дамблдор, даже Грюм, бывало, пускался в воспоминания. Гарри так живо представлял все, что они описывали, что иногда ему казалось, что он уже там учится и излазил каждый уголок. Интересные уроки (мамины внушения прошли не совсем зря), квиддич (он по любому добьется места в команде), друзья (которые у него обязательно появятся) и никаких охранников. И теперь ему предлагают не ехать в Хогвартс?!!
Еще минута, и родители точно заявятся посмотреть, что здесь происходит. Что если они (особенно мама), послушаются Добби и передумают насчет Хогвартса. Гарри знал — подслушал их разговор с профессором Дамблдором — что родители подумывали о домашнем обучении и согласились отправить его в школу с большой неохотой. Нужно было срочно что-то предпринять.
—Послушай, Добби, мне кажется, ты преувеличиваешь. Хогвартс — самое безопасное место в мире. И если ты говоришь о Сам-Знаешь-Ком, то в Хогвартс он точно не сунется, там ведь профессор Дамблдор, самый крутой маг современности.
— Великий Гарри Поттер не понимает!!! Но Добби не может объяснить!!! Великий Гарри Поттер должен поверить Добби!!!
Да он пошел по второму кругу, решил великий Гарри Поттер, которому все это стало изрядно надоедать.
— Ладно, Добби, приятно было познакомиться, но мне пора.
Мальчик взял клетку с Буклей и хотел уже выйти из комнаты. Но не тут то было.
— Гарри Поттер не внял предупреждениям Добби!!! Гарри Поттер не поверил Добби!!! Но Добби не может позволить Гарри Поттеру погибнуть!!!
Эльф схватил со стола настольную лампу и, в мгновение ока очутившись между Гари и дверью, стал размахивать ей как битой.
— Добби все равно спасет великого Гарри Поттера!!!
У Гарри начало зарождаться подозрение, что вместо Хогвартса он отправится в Мунго на длительное лечение. Но сдаваться мальчик не собирался. У него перед глазами так и стояла поразительно четкая картинка. Постаревший и одряхлевший, он прогуливается под руку с мамой по парку. За ними тащится отряд мракоборцев. «Вдруг» из-за куста выскакивает Грюм и орет:
— Постоянная бдительность, молодой человек, постоянная бдительность!!!
— Может, хватит уже, Аластор, — пожалуй единственное преимущество глубокой старости, это возможность называть Грюма по имени. Гарри почему-то был уверен, что его от этого будет коробить. — Сам-Знаешь-Кто уже давно околел от старости.
— Вот увидишь, он еще вернется!!! Как раз тогда, когда мы потеряем бдительность и ослабим охрану!!! ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ!!! — гаркнул, брызжа слюной прославленный мракоборец прямо ему в ухо.
Видение данной антиутопии придало мозгу Гарри ускорение, и он таки нашел выход. Хотя он ему и не нравился.
— Добби, ты меня убедил.— Торжественно произнес он. — Но я очень расстроен и недоволен, и разочарован.
Лампа выпала из внезапно ослабевшей руки несчастного эльфа.
— Добби разочаровал великого Гарри Поттера?!! Добби очень плохой...
Понурив плечи, Добби подошел к стенке и стал биться о нее головой с удесятеренным энтузиазмом.
А Гарри скатился по лестнице, вылетел из дома и с воплем «Валим!!!» пулей понесся к калитке.










Глава 3 (часть вторая)

Автор поздравляет всех со светлым праздником Пасхи. И он так и не передумал насчет ежиков.



Гарри так припустил к светлому будущему, что Сириус, который должен был сопровождать его на вокзал, догнал его только через два километра и то на мотоцикле.
— Можешь не бежать, они уже не гонятся.
Гарри чуть снизил скорость и запрыгнул на багажник мотоцикла.
— Мог бы и попрощаться с родителями, — начал было журить его Сириус, но не вовремя вспомнил, как сам драпал из родового гнезда так, что пятки сверкали, и свернул воспитательный процесс. — Ну да ладно. Мама все равно собирается прислать тебе поздравительный громовещатель. Да шучу я, шучу! Ты так быстро улепетнул, что она только велела передать тебе этот пергамент и отправила в погоню.
Лили и Джеймс Поттеры не стали провожать свое обожаемое чадо по одной очень веской причине: через восемь месяцев у них должно появится еще одно чадо. Было решено, что Лили не следует покидать пределов поместья, чтобы лишний раз не подвергать свою жизнь опасности. Джеймс остался при ней в качестве сторожевого оленя на побегушках. Гарри же выпустили в школьную жизнь с отредактированной копией карты мародеров ( на копии предусмотрительно потравили всяких продажных крыс), и письменным напутствием от мамы, завершающимся списком правил и запретов, таким объемным, что официальные правила поведения в Хогвартсе рядом с ним выглядели тоненькой брошюркой. При составлении его Лили стремилась полностью учесть творческий характер своего сынули.
— Пергамент не рвется, не сжигается, не комкается и его не возможно как бы случайно забыть, — прокомментировал Сириус. — Мы с твоим папой проверяли.
— Сириус, а где мракоборцы?
— Что, соскучился по старине Грюму?
— Нет, конечно. Просто непривычно, когда вокруг никто не сопит, не топает и не валит тебя на землю, когда рядом пролетит бабочка.
— А-а-а, — понимающе протянул Сириус. — Они летят прямо над нами, чтобы не привлекать к тебе лишнего внимания. Новая стратегия.
Гарри поднял голову, и действительно увидел не очень высоко в небе «совершенно не привлекающий внимания» «журавлиный» клин.
—То-то маглы обрадуются. Особенно всякие типы, ищущие НЛО, снежного человека и ЛОХнесское чудовище. — Буквально прочел мысли крестника Сириус.
За разговорами дорога до Лондона, а там и до вокзала прошла незаметно. Оставив мотоцикл на парковке, Сириус и Гарри пошли на вокзал. Мальчик от любопытства вертел головой, как вентилятор, и засыпал крестного вопросами.
— А вот и барьер! — Торжественно провозгласил Сириус. — Эй-эй, притормози!
Блэк еле успел изловить крестника за шкирку до того, как он набрал скорость локомотива.
— Мы пойдем спокойно, как цивилизованные люди. И пройдем через барьер тихо и незаметно.
Разумеется, исполнить задуманное у них не получилось.
— Сириус, по-моему, этот магл звонит в неотложку, — прошептал Гарри после двадцатой попытки.
— Драпаем! — Мгновенно сориентировался Блэк.
Добби за их спинами удовлетворенно боднул столб. Впрочем, ему тоже было рано радоваться.
Гарри держался изо всех сил. В конце концов, он уже не маленький. И не девчонка. Но слезы упорно подступали к глазам, а губы начали предательски кривиться.
— Я ведь теперь не еду в Хогвартс? — спросил мальчик больше для порядка. Ответ был ему очевиден.
С минуту Сириус размышлял, но потом решился.
— Нет, не едешь. Летишь!
— Так я и... ЧТО?
— А что? Мотоцикл у нас есть. Сейчас сядем на хвост поезду. Прибудешь в школу с помпой, как и полагается герою всея магического мира!
— Круто!!! Сириус, ты самый лучший крестный на свете!!!
— А то я не знаю!
На этой лирической ноте два активиста воздушного байкерского движения отправились претворять свой план в жизнь.
Сначала все шло как по маслу. Они быстро дозаправили мотоцикл, накупили в ближайшем Макдоналдсе еды и полетели догонять поезд.
И надо же было такому случиться, что мимо них пролетела Мэри Сью в полном мэрии-сьюшном облачении и, что самое главное, на мери-сьюшном мотоцикле.
Сириус не обратил на нее внимания. Во-первых, он перевидал на своем веку столько сьюшек, что давно сбился со счета. Во-вторых, он уже девять лет как женился. Его жена, миссис Марлин Блэк, в девичестве Маккинон, была умна, красива и кроме этого обладала рядом иных, не менее замечательных достоинств. Среди которых следует особо отметить замечательный уровень владения боевой магией и черный пояс по обращению со скалкой. К тому же, у них подрастала дочь, Примроуз Андромеда Блэк, и перед ней Блэку точно было бы стыдно.
Гарри тоже не впечатлился, хотя произошло это скорей в силу его юного возраста. Мальчика заинтересовало совсем другое:
— Сириус, а зачем эта тетя засунула в лифчик арбузы?
— Гарри, это не вежливо. Любой труд нужно уважать. Будь это труд пластического хирурга, или автора фанфиков. — отсмеявшись, ответил крестный.
— Э-э-э...
— Не волнуйся, через годика два сам все поймешь.
А вот у мотоцикла дела обстояли вовсе не так радужно. Он влюбился. Горючее взыграло в бензобаке и он бросился догонять объект своей страсти. Которым являлась, конечно, не Мэри Сью, а ее мотоцикл.
Мери-сьюшный мотоцикл почувствовал угрозу своей машинной чести и бросился лететь. Как трепетная лань. Мотоцикл Сириуса не отставал.
Мэри Сью, приняв погоню на свой счет, довольно выпятила свои «арбузы» (Как будто их и так не видно из космоса) и кокетливо захихикала. Да так, что внизу ей вторили все окрестные кони.
— Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса!!! — возопил Сириус.
— От пылесоса слышу! — обиделся мотоцикл. — И вообще, ты свою личную жизнь уже устроил, а я свою еще нет!
А в это время в Хогвартс-экспрессе:
— А ну стой, мелкий паршивец!!! — заорал Нотт вслед толи Фреду, толи Джорджу Уизли и кинулся в погоню, чтобы вернуть законному владельцу крышку от унитаза, которую тот нахлобучил ему на шею.
Кребб и Гойл оказались в затруднительном положении. С одной стороны, Милорд приказал танцевать и ни на что больше не отвлекаться, но с другой — почему это Нотту достанется все веселье. И вообще, они ведь ищут мальчика, а это была явно не девочка. В конце концов, лебедушки нашли выход. Они продолжили плясать, но в таком бешеном темпе, что танец смело можно переименовывать в «Танец диких бизонов».
Но вернемся к Нотту. Он несся так быстро, как позволяла его спортивная подготовка и все сигареты, выкуренные им с пятнадцати лет, за… близнецом №1. И тут из пролетавшего, вернее проползавшего, мимо него купе высунулся близнец №2, подставил Пожирателю подножку и ускакал догонять братца. Нотт уже почти поднялся на ноги, когда в него на всем скаку врезались две бизонушки.
— Господа, что это вы на проходе лежбище моржей устроили? — раздался сверху знакомый манерный голос. — О, красивое ожерелье, Нотт. Тебе идет.
— На себя посмотри, Малфой, — не остался в долгу Нотт.
— О, не обращай внимания, Нотт. — Любезно предложил Рудольфус. — Это просто очередная шутка матушки природы — утконос говорящий. Мы и сами до сих пор пребываем под впечатлением.
Рабастан и Долохов согласно заржали.
— Шуты гороховые, — выплюнул обиженный Малфой.
— А с вами что случилось? — Поинтересовался Нотт, с трудом выкарабкиваясь из-под Кребба и Гойла.
— Сувениры от ребятни, — скривившись, ответил Долохов.
— Они, кстати вполне обоснованно, приняли нас за клоунов и вели себя соответствующе, — пояснил Рабастан. Он выкопал в шевелюре кусочек драже «Берти Боттс» и запустил его в рот. — Пфе-е-е, чеснок с перцем.
— А эта паршивая утконосина постоянно пыталась нами прикрыться,— наябедничал Долохов.
—Мы прочесали уже весь поезд, Поттера не нашли, — вернулся к общей проблеме Рудольфус. — А вы?
— То же самое,— ответил Нотт.
— Тогда, думаю, мы уже достаточно повеселили ребятню, — сказал Рудольфус. — И лично мне совсем не хочется веселить еще и администрацию Хогвартса. Думаю, пора и честь знать.
Предложение было встречено единогласно.
А что же все это время делал лорд Волан-де-морт? Он летел. Солнце припекло так, что в пору идти топиться, а он летел. Горло пересохло, как пустыня Сахара, а он летел. Живот скрутило от голода, а он летел. Захотелось в туалет, а он все равно летел. А от бестолочей, которых он именовал последователями, до сих пор ни ответа, ни привета. В конце концов, Его Темнейшество решило, что за это время можно было не только раз сто перерыть весь поезд вдоль и поперек, но и сделать анализ ДНК всем его пассажирам. А значит, ему можно спокойно отправиться домой, побиться головой об стол, пристукнуть в назидание остальным парочку сторонников и, наконец-то, пообедать. Понурый и уставший, он полетел домой.
И тут судьба решила сжалиться над Темным Лордом. Мимо него на огромной скорости пронеслись два мотоцикла. На одном из них, ядовито розовом в розовое сердечко, сидела размалеванная как цирковой клоун девица. А на втором...
Так вот почему не было сигнала от пожирателей! Маленький паршивец решил прибыть в школу с помпой! И угодил прямо в руки к лорду Волан-де-морту!
Волан-де-морт вытащил из кармана мантии лассо (Ишь, какой предусмотрительный!), раскрутил его и швырнул. Но немного не рассчитал, и лассо вместо Поттера накинулось на заднее колесо мотоцикла. Милорду ничего не оставалось делать, кроме как ползти по веревке вперед, к заветной цели. Заветная цель наконец-то заметила, что происходит, и ей это совсем не понравилось.
— Сириус, у нас проблема!
Блэк обернулся, узрел проблему, сказал нехорошее слово, и приступил-таки к ее решению.
— Гарри, отвлеки Волан-де-морта, я кое-что придумал! — крикнул он. — Эй, красотка!
— Хи-хи-хи-хи-хи-хи...
От этого звука Сириус чуть не свалился с мотоцикла, но взял себя в руки и продолжил:
— Поворачивай свою машину на Хогвартс, там на Астрономической башне открылся клевый китайский ресторанчик! С кучей укромных темных уголков!
Мэри Сью согласно захихикала и зачем-то задрала ногу. В результате этой ее манипуляции, Сириус снова чуть не познакомился с землей и поспешно отвернулся проверить, как там дела у Гарри.
У Гарри дела шли неплохо. Он довольно успешно обстреливал Темного Лорда так и не съеденным фаст-фудом. Милорд пытался прожевать застрявший во рту двойной чизбургер и яростно отмахивался от картофеля-фри.
— Держи мой пакет, — прокричал Сириус. — Хогвартс уже близко!
Хогвартс действительно был уже близко, и в нем вовсю готовились к распределению. Вот уже первокурсники выстроились в шеренгу. Профессор Макгоногалл поставила в центре зала табуретку и водрузила на нее распределяющую шляпу...
— Эй, друг, так ты ничего не добьешься, — шептал Сириус мотоциклу (и чувствовал себя при этом очень тупо). — Ты только раздражаешь ее. Остынь! Приди в себя! Еще А. С. Пушкин говорил: «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей».
— И что теперь делать? — пропыхтел мотоцикл.
— Предоставь это мне, — предложил Сириус.
И, наконец-то, обрел контроль над влюбленной машиной.
А Хогвартс тем временем не просто приближался, а катастрофически приближался. Но вновь управляющего мотоциклом Блэка это как будто не волновало. Он протянул крестнику ножницы (Еще один запасливый тип).
— Будем в большом зале, перережешь веревку! И пусть Дамблдор с ним разбирается!
В Большой зал вся компания ворвалась, высадив двери. Все двери, которым не посчастливилось оказаться на их пути. Пока Гарри боролся с веревкой, Сириус сделал круг почета по залу. Но избавившись от Волан-де-морта в качестве хвоста, он долго задерживаться не стал, и, высадив вторые двери, отправился показывать крестнику его новые владения.
А лорд Волан-де-морт на пару секунд завис в воздухе. Но так как его шарик благополучно лопнул в полете, сила притяжения все же одержала верх над самым темным волшебником современности. Он рухнул точно в центр зала, головой в табуретку, на которую садились распределяемые первокурсники. Последней его мыслью перед приземлением было: «С каких это пор в Хогвартс поступают ежи?»
— Минерва, что на табуретке делают ежи? О, классный ирокез, Том!
— Какие ежи, Альбус? — Удивилась Минерва, носком туфли задвигая что-то за табуретку. — Да, Том, замечательная прическа. Тебе очень идет. Думаю, дементоры тоже оценят.
— А вот и они! — Провозгласил Дамблдор.
В Большой зал влетел «журавлиный клин». Описывая приключения главных героев, автор совершенно упустил мракоборцев из виду. А между тем они неотступно следовали за Гарри и Сириусом, отлучившись только для того, чтобы залететь в Азкабан и порихватить с собой дементорав. Ну и купить еды в «Макдоналдсе».
Грюм присел перед поверженным Лордом на корточки:
— Как же долго я ждал этого дня. Ну здравствуй, ежик! Вяжите его, ребята!!!
— Ну, погоди-и-ите-е-е!!!




Междуглавие первое. В котором повествуется о трудностях эпистолярного жанра.

Прошел месяц со времени начала учебного года, и над Гарри дамокловым мечем нависла необходимость написания подробного содержательного письма. До сих пор он отделывался коротенькими записочками вроде: «Я жив. Хогвартс стоит. Люблю, целую. Гарри». Но в последнем своем послании мама недвусмысленно намекнула, что, если в ответ на данное послание опять придет «телеграмма», она наведается в школу лично и покажет отпрыску, где раки зимуют. Про раков в недвусмысленном намеке ничего не говорилось, но они, конечно же, подразумевались.
Вся хитрость заключалась в том, чтобы описать школьную жизнь наиболее полно и правдоподобно, но так, чтобы мама не бросилась забирать обожаемое чадушко в родовое гнездо сразу по прочтении. Именно поэтому Гарри и откладывал написание настолько долго, насколько мог.
Чтобы его ничто не отвлекало, Поттер отправился в библиотеку. Ранним воскресным утром посетителей там должно было быть еще меньше, чем в клетке с голодными химерами. Каково же было его удивление, когда в библиотеке за дальним столом обнаружился его приятель Рон Уизли, что-то яростно строчащий на свитке пергамента. (Впрочем, больше всех удивилась, разумеется, мадам Пинс.)
— Рон, что ты здесь делаешь?
— Мне срочно нужно написать приемлемое письмо предкам.
— А я думал, только у меня такие проблемы.
— Думал он, — передразнил Рон. — Помнишь, на прошлой неделе мама прислала Фреду и Джорджу громовещатель? Это Перси ей письмо накатал в жанре детективного триллера с элементами хоррора. И теперь мне надо самому написать что-то более менее правдивое, пока Перси не сделал это за меня.
— И как? Письмо продвигается?
Плечи Рона поникли.
— Начало вроде сносное. Ты давай садись. Вдвоем веселее!
Через десять минут и несколько испорченных листов Гарри вывел вступление:
"Дорогие мама, папа, Тинки и кот.
Как у вас дела? Я по всем вам очень скучаю. А еще я скучаю по нашему дому, по своей метле, по твоему, мама, яблочному пирогу..."
Подумав, мальчик вычеркнул последнее предложение. Мама сейчас особенно впечатлительная, а он все-таки не настолько скучал по родовому гнезду, чтобы возвращаться туда прямо сейчас и навсегда.
— А что писать после приветствия?
— Опиши факультет, наш курс, про учителей что-нибудь хорошее напиши, — ответил многоопытный Рон, сам он писал уже третье послание домой.
"Факультет у нас очень хороший и дружный. Каждый в любой момент готов выручить другого. Ученики старших курсов — пример для подражания и первые помощники для первокурсников". (Дословная цитата из рекламного проспекта школы Хогвартс.)
Гарри вспомнилась свою первая ночь в школе. Говорят, на новом месте всегда плохо спится, но эта ночь превзошла все ожидания. Старшекурсники провели для них обряд посвящения в «бесстрашные гриффиндорцы»: под одобрительные крики Полной дамы выставили из башни, отогнали от нее подальше и смылись.
Мне попались замечательные однокурсники.
Группка испуганных первоклашек жалась друг к другу в темном коридоре.
— И что теперь делать? — всхлипнул круглолицый неуклюжий мальчик в фиолетовой пижаме.
— Мы должны срочно вернуться назад! Я не собираюсь получать взыскание в первый же учебный день! — Заявила девочка с вьющимися каштановыми волосами.
— Тогда можешь расслабиться. Еще нет полуночи, так что первый учебный день пока не начался, — «успокоил» ее долговязый рыжий мальчишка.
— Это ты так думаешь! А я каждый день учусь чему-нибудь новому! — отрезала кудрявая девочка.
— Ну, тогда не повезло тебе, — не остался в долгу рыжий.
— Мы должны срочно вернуться назад! — повторила свою мысль кудрявая, демонстративно отворачиваясь от рыжего.
— Но как? — Снова всхлипнул фиолетовая пижама. — Мы ведь заблудились!
— Я читала о похожем случае, — ответила кудрявая. — Нам нужна путеводная нить. Твой свитер подойдет. — Она ткнула пальцем в светловолосую девочку, которая поверх пижамы надела еще вязаный свитер.
— Да ты что! — Язвительно отозвалась обладательница свитера. — А давай лучше тебя обреем и по-быстрому эту твою нить спрядем!
— Вот ты какая! Тебе для общего дела свитера жалко!
— Конечно, жалко. Мне его бабушка связала. А тебе, я гляжу, тоже своих волос для общего дела жалко, хотя ты их даже толком расчесать не можешь!
Кое-кто из слушателей захихикал.
—Вот вы какие! Отлично, давайте просто стоять и ждать, пока кто-нибудь нас не поймает!
— Кто? Минотавр? — ехидно поинтересовалась похожая на индианку брюнетка.
— Кто это? — Перепугался фиолетовая пижама.
И тут где-то в отдалении раздался ЗВУК: жуткая помесь гогота, улюлюкания и покидающих кишечник газов.
—Что это такое? — С ужасом спросила девочка, которая каждый день учится чему-нибудь новому.
— Пивз! — Мгновенно сориентировался рыжий. — Валим!
Первокурсники бросились бежать.
"А еще у меня появился друг. Его зовут Рон Уизли. Он веселый и сообразительный. Мы сидим вместе на всех предметах".
ЗВУК неумолимо приближался, дышать было все тяжелее, и Гарри незаметно нырнул за рыцарские доспехи, мимо которых они пробегали. Та же мысль пришла и рыжему. Мимо пронесся Пивз.
— Пронесло, — подытожил рыжий, когда они немного отдышались.
— Вроде бы, — согласился Гарри. — Пойдем отсюда?
— Верно. Нечего здесь рассиживаться и ждать, когда придут Филч или Снейп, или вообще Пивз вернется. Меня, кстати, Рон зовут. Рон Уизли.
— А я Гарри...
— Я знаю. Видел, как ты сегодня с Сам-знаешь-кем на хвосте в большой зал влетел. Было круто.
—Ты, кстати, классно здесь ориентируешься.
— Просто у меня пять старших братьев. Они мне много чего про Хогвартс рассказывали. Правда, в случае с Фредом и Джорджем, никогда не поймешь, когда они говорят правду, а когда шутят. Например, они мне заливали, что на церемонии распределения придется бороться с троллем.
— Здорово, а вот мне про Хогвартс рассказывали одни взрослые, а они сами уже половину забыли. Классно, когда у тебя есть братья и сестры.
— Да, обычно это здорово, — согласился Рон. — Но я почти уверен, что Перси, ты его видел, он староста, уже строчит письмо родителям, и кляузничает, что я нарушаю дисциплину.
Так они искали дорогу в башню, заблудившись при этом окончательно, и разговаривали.
— Типа в фиолетовой пижаме зовут Невилл Долгопупс. А девчонку с вьющимися волосами, которая пыталась всеми командовать, — Гермиона Грейнджер. —Рассказывал Рон. — Я с ними в поезде познакомился. Невилл на самом деле нормальный, только робкий и неуклюжий. А вот Гермиона — сущий кошмар. Я очень надеялся, что мы окажемся на разных факультетах. Девочку в свитере зовут Лаванда Браун, а темноволосую — Парвати Патил.
И тут снова раздался ЗВУК.
— Вот блин, неужели опять! — Воскликнул Рон.
И они опять бросились бежать во все лопатки. Они петляли по коридорам, как зайцы, но Пивз неизменно несся следом, словно в него был вмонтирован датчик слежения. И вот, наконец, настал «долгожданный» миг, когда ребята уткнулись в тупик.
— А вот теперь мы точно попали, — пробормотал Рон.
Но закаленный недавним боем с Волан-де-мортом Гарри так просто сдаваться не собирался. Он огляделся вокруг, подергал ручки ближайших дверей.
— Давай сюда, тут не заперто.
За незапертой дверью оказался учебный класс.
—Надолго нас это не спасет, — Рон был настроен скептически.
— Ничего, — ответил оптимист Гарри. — Зато есть чем отбиваться.
Идея Рону понравилась. И когда Пивз на всех парах влетел в кабинет, навстречу ему полетел стул, затем еще один. Гарри и Рон хотели еще раскачать стол, но тут прибежал Филч и все испортил.
Завхоз поволок их прямиком к профессору МакГонагалл, где им пришлось узнать о себе много нового и интересного.
— А вот и последние герои! Это уму непостижимо! Только приехали, а уже бродят по школе после отбоя и калечат полтергейстов! Мне следовало бы прямо сейчас отчислить вас, но тогда мне пришлось бы отчислить весь первый курс! Поэтому вы вместе с товарищами будете весь месяц мыть школу под присмотром мистера Филча! У меня в голове не укладывается, каждый год одно и то же!
"С ребятами с других факультетов мы дружим".
А на следующий день Гарри и Рон, ставшие теперь практически неразлучными, познакомились с еще тремя первокурсниками. Дело было так. Они возвращались после ужина в башню Гриффиндора, когда дорогу им перегородили двое горилоподобных типов с втиснутым между ними бледным мальчонкой, напоминающим какого-то грызуна.
— А в-вот и ты, П-п-потер! —Прозаикался грызун. Гориллы синхронно заиграли мускулами. —Б-бойся меня!
— А вот и я, — легко согласился Гарри. — А ты вообще кто?
— Я Д-д-д- драко М-м-м-м...
— Не трудись, а то мы здесь заснем, — оборвал его Рон. — Ты Драко Малфой, единственный сынок пожирателя Люциуса Малфоя.
Грызун испугался.
— Это еще не д-д-д-д-ока-занно!
— А тут и д-д-д-ока-зывать ничего не надо, — фыркнул Рон. — Не я один видел его вчера в поезде, танцующим танец маленьких утят в костюме зайчика. Или ты скажешь, что он там клоуном подрабатывал. Жаль, я не знал, а то заплатил бы ему кнат.
— Не-е з-заплатил бы, у т-тебя и кната нет.
— Ты прав, не заплатил бы. Такое бездарное исполнение танца маленьких утят и кната не стоит.
Разговор явно пошел не так, как планировал Драко Малфой, и он решил начать его сначала.
— Б-б-бойся м-меня, П-п-пот-т-т-тер!
— Уже боюсь, — сказал Гарри. — А теперь, пожалуй, мы пойдем, а то, долго разговаривая с тобой, можно умереть от старости.
"Уроки проходят интересно и очень мне нравятся. Учителя у нас хорошие".
Учиться Гарри понравилось: мальчик не был не бесталанным, не лодырем. Особенно пришлись по душе заклинания, защита от темных искусств и, несмотря на суровую профессора МакГонагалл, трансфигурация. А вот с зельеварением не сложилось с первого же занятия. Преподаватель зельеварения профессор Снейп влетел в класс, хлопнул дверью, и, даже не поздоровавшись, заорал:
— Поттер, встать!
Поскольку никаких других Поттеров в классе не наблюдалось, Гарри поднялся на ноги:
— Что будет, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?
Мама немного занималась с Гарри зельеварением, поэтому он без запинки ответил:
— Напиток живой смерти.
Преподаватель позеленел.
— Ладно. — Процедил он. — А сколько будет интеграл от икс плюс игрек в квадрате, умноженное на два икс игрек плюс пять зет.
Что тут скажешь.
— Я не знаю, сэр.
—Похоже, вам и в голову не пришло вызубрить учебник по высшей математике, прежде чем приехать в школу, так, Поттер?
— Скажите, сэр, а какое отношение высшая математика имеет к зельеварению?
— Сегодня в семь явитесь в мой кабинет, Поттер. Надеюсь, вы сможете найти ответ на свой вопрос, пока будете драить котлы зубной щеткой.
После столь жизнеутверждающего вступления, Снейп задал им приготовить простенькое зелье из учебника. Сам он в это время бегал по классу и от души критиковал их работу. Подойдя к котлу Малфоя, работавшего неподалеку от Гарри и Рона, и обнаружив, что в котле этом находится нечто, напоминающее свежезамешанный бетон, Снейп торжествующе сказал:
— Поттер, Уизли, почему вы не помогли своему товарищу правильно приготовить зелье? Или вы подумали, что, если он ошибется, вы будете выглядеть лучше него?
— Что Вы, сэр, — не вытерпел Рон. — Разумеется, мы с удовольствием помогли бы Малфою, заикнись он об этом.
— Что ж, мистер Уизли, Вам придется прийти сегодня в мой кабинет вместе с Поттером. Котлов у меня хватит на всех.
"Мама, папа, вы за меня не волнуйтесь, у меня все хорошо. Передавайте привет Сириусу, Марлин и Примроуз".
Любящий вас сын Гарри.














Междуглавие второе. В котором повествуется о тяжкой доле домашних питомцев.

Конец октября выдался чрезвычайно дождливым и ветреным даже для Англии, и этот день не был исключением. За стенами Малфой-менора бушевала стихия, а по его коридорам, прислушиваясь и вжимаясь в стенку при любом шорохе, кралась Нагайна.
Впереди послышались шаги, и змея быстро юркнула за первую попавшуюся статую эпохи Возрождения.
— Белла, мы уже третий час ее ищем, может, хватит уже? — Ныл Рудольфус.
— Ничего страшного, поищем четвертый. Пока Милорд отсутствует, мы обязаны обеспечить Нагайне надлежащий уход.
— По-моему, ей не очень-то хочется гулять, — предпринял еще одну попытку Рудольфус, за что Нагайна возблагодарила его всей своей змеиной сущностью.
Но Беллатрикс была непреклонна:
— Домашних животных положено выгуливать хотя бы раз в день. Цисси, чехол у тебя?
— Да, Белла. Как и две минуты назад. — Скучающим голосом отозвалась Нарцисса. — И чехол, и ошейник, и поводок, и чепчик.
— Чепчик? — Переспросил Рудольфус.
— Детский чепчик Драко, — пояснила Нарцисса («Теперь понятно, почему Драко вырос заикой», — уныло подумала Нагайна, стараясь слиться с плинтусом).
— Чтобы в ушки не дуло, — добавила Белла.
— Кому? — Не понял Рудольфус.
— И вообще, — разошлась Беллатрикс. — Почему Нагайну ищем только мы трое?!!
— Потому что остальные успели смыться под благовидным предлогом, — пробормотал Рудольфус.
— Что ты сказал?
— Ничего, дорогая. Тебе послышалось.
— Вот где, например, Рабастан?
— Он утюжит домовым эльфам наволочки, — быстро проговорил Рудольфус. — Чтобы к возвращению Милорда они были опрятными.
— А сами эльфы этого сделать не могут?
— Они очень заняты. Начищают к возвращению Милорда канделябры,— брякнул Рудольфус.
— Ты ведь знаешь, Белла, как у нас много канделябров, — пришла ему на помощь Нарцисса.
— Ладно. А где Долохов?
— Он давит тараканов в подземельях, чтобы к возвращению Милорда ни одного не осталось.
— Что? Ни разу не видела в Малфой-меноре не одного таракана!
— Значит, Антонин неплохо справляется.
— Ну а Люциус?
— Он выгуливает павлинов, — безапелляционно заявила Нарцисса. Но тут же добавила:
— Чтобы к возвращению Милорда они были здоровыми и красивыми.
Люциус Малфой в отличие от своих коллег был совсем не против бесконечных поисков змеи. Главным образом потому, что они проходили в помещении. Но для его жены павлины всегда были на первом месте. Поэтому любой, выглянувший в окно со стороны сада, мог сколько угодно любоваться (если, конечно, не боялся быть застигнутым Беллой врасплох) на унылую сгорбленную фигуру с поводком. Павлины выглядели счастливыми и довольными.
— А где этот крысеныш Петтигрю?
В связи с дальнейшими событиями, может показаться, что Петигрю стоял за дверью и поджидал наступления подходящего момента. Это не так. Он совершенно случайно именно сейчас вышел в коридор, нагруженный чистыми Нагайниными чехлами так, что не видел, куда прет. Совершенно случайно налетел на Беллу. И, разумеется, совершенно случайно опрокинул статую, за которой пряталась змея.
— Вот же она! — Азартно заорала Белла.
Нагайна проскользнула между ног Петтигрю и резвым аллюром помчалась прочь. Белла, Нарцисса, Рудольфус и Хвост рванули следом. К ним присоединились трудящийся во благо чистоплотности домовых эльфов Рабастан и в поте лица истребляющий тараканов Долохов. Пропустил всеобщее веселье только павлиновод Люциус.
После получасовых головокружительных петляний по казавшимся бесконечными коридорам Нагайна ворвалась на кухню и оглушительно зашипела. Возившиеся там домовые эльфы оказались понятливыми и, побросав все дела, быстренько смылись. Змея схватила первый попавшийся под хвост предмет и приготовилась держать оборону.
Тут и погоня подоспела.
— Не подходите, засранцы!!! Зашибу!!! — Шипела змеюка, размахивая первым попавшимся под хвост предметом. То есть скалкой.
— И все-таки, Белла, она не хочет гулять, — гнул свою линию Рудольфус.
— Руди, ты болван! Конечно же она хочет гулять! Просто она испуганна и подавлена, и очень скучает! — Со стороны выглядело, будто Белла говорит о себе. — Ее просто нужно подманить!
И засюсюкала:
— Цып-цып-цып! Иди ко мне, скотинка маленькая.
— Мда, Руди, а твою благоверную, кажись, приложили уже, — гоготнул Рабастан. — У-уа-ай! Белла!
— Ты что-то сказал, родной? Или мне послышалось? — нежно проворковала Белла. — Может быть, ты хочешь это повторить?
Она не уточнила, что именно: фразу или экзекуцию. Но это и не было нужным, Рабастан и так все понял.
— Вы неправильно ее зовете, — вмешался Долохов. — Вот как надо: дюди-дюди-дюди.
— Еще один контуженый, — буркнул Рабастан. — У-а-а-а-а-аи-й!!! Придурок!
Нагайна тем временем ушла под стол, в глухую оборону.
— Не понимаю сути проблемы, — надменно произнесла Нарцисса. — Мистер Петтигрю, сходите за Нагайной.
— А ведь ты права, сестренка, — одобрительно ухмыльнулась Белла. — Хвост, ласты в руки и марш за змеей!
Петтигрю попал в непростое положение. Превратиться в крысу он боялся из-за близости змеи, а без этого сбежать не мог, коллеги Пожиратели плотным кордоном стояли на выходе из кухни.
— Может не надо? — Промямлил он без особой надежды на успех.
— Надо, Петя, надо. — Ответил за всех сразу Долохов.
Хвост неуверенно сделал шаг вперед. Навстречу ему гостеприимно полетела кастрюля.
— Ну вот, — констатировал Долохов. — Мы сегодня без супа.
—...и без котлет...
— ...и без пюре...
—...и без жареных перепелов...
...
—... и без десерта. Слушайте, здесь вообще что-нибудь пожрать осталось?!!
В этот же день Нагайна предприняла еще одну отчаянную вылазку в жилую часть замка. Нужно было во что бы то ни стало спасать положение.
А положение было таково: до возвращения лорда Волан-де-морта Беллатрикс, а с ней поневоле и все остальные, взяла на себя уход за Нагайной. И то, что Нагайне особого ухода не требовалось, до нее никак не доходило. А поскольку лорд Волан-де-морт в данный момент находился в одиночной камере Азкабана, скорого возвращения ждать не приходилось. «Хозяина нужно вытаскивать», — приняла решение Нагайна. Раньше змея хотела, чтобы он поторчал в тюрьме подольше и навсегда разучился шить, вязать и вышивать, но, после сегодняшних событий, поняла: до столь благодатных времен она не дотянет.
Пораскинув мозгами, змеюка отправилась к единственному человеку в замке, который мог ей помочь: Нарциссе.
Миссис Малфой обнаружилась в одной из многочисленных малых гостиных, где собственноручно полировала павлинам клювы. Нагайна прокашлялась, настраиваясь на светский лад.
— Добрый вечер, Нарцисса, не уделишь мне минутку?
У миссис Малфой совершенно простонародным образом отвисла челюсть. Змея было подумала, что стоит дать ей оплеуху, дабы убедить в реальности происходящего, но Нарцисса вспомнила, что не имеет к простонародью ни малейшего отношения, и челюсть подобрала.
— Нагайна, ты говоришь по-английски?
— Рада, что ты заметила.
— А почему раньше молчала?
— Так разговаривать было не о чем.
— А теперь, значит, есть о чем? — сыронизировала Нарцисса.
— Теперь есть. Хочу сделать тебе деловое предложение.
— Слушаю тебя.
— Помоги мне вытащить хозяина из Азкабана.
— Нагайна, известно ли тебе, что словосочетание «деловое предложение» подразумевает обоюдную выгоду? — Вежливо осведомилась Нарцисса.
— Разумеется, — заверила ее змея. — Ты от этого предприятия останешься в выигрыше. Твой замок не будет разрушен.
— Ты мне угрожаешь? — Рассмеялась Нарцисса. — Прости, Нагайна, но как-то не убедительно.
— А я тут не причем. Все сделает твоя родная сестра и кучка идиотов, которые ей поперек даже чихнуть боятся.
Выражение лица миссис Малфой сменилось с самодовольного на озабоченное.
— Сама подумай, — принялась закреплять успех змеюка. — Сколько еще погонь выдержит Малфой-менор?
— Кстати, совсем не обязательно было бить ту статую!
— Это не я, а Хвост.
— И сносить дверь в кухню!
— Это Долохов.
— А люстра в обеденном зале провисела без малого тысячу лет. До вчерашнего дня.
— А это вообще твой благоверный!
— Допустим в твоих словах есть смысл. Но почему бы тебе не пойти к Беллатрикс, Рудольфусу или к кому-нибудь еще из приближенных Темного Лорда? У меня ведь даже метки нет.
— Потому что Беллатрикс меня и слушать не станет, а сразу потащит гулять, принимать ванну и еще Дамблдор знает куда, а остальные сразу же поволокут меня к Беллатрикс, а та в свою очередь на прогулку, в ванну и еще Дамблдор знает куда!
Нагайна лихорадочно подыскивала слова, которые помогли бы склонить Нарциссу на ее сторону.
— Послушай, я не могу не убегать. Для меня прогулки в чехольчике, полировка чешуи и чистка клыков то же, что для тебя — покраска волос в зеленый цвет!
Миссис Малфой содрогнулась.
— А если мы сможем вытащить хозяина, твоя сестра сразу же переключит свое внимание на него, и все вздохнут спокойно.
В глазах миссис Малфой забрезжил свет понимания.
— А потом Хозяин и Беллатрикс «вдруг» поймут, что жить друг без друга не могут, поженятся и умотают куда-нибудь в теплые края. А вы наконец-то поживете своей семьей: ты, Драко, Люциус и павлины.
Нагайна попала в самую точку. Нарцисса прекрасно видела, что ее сестра и Темный лорд неравнодушны друг к другу. Но дальше долгих пронзительных взглядов и печальных вздохов дело не двигалось. Сколько раз она мечтала, что эти двое обретут друг друга, купят домик в деревне (можно за малфоевские деньги) и уберутся туда предаваться неземной страсти. А раз в месяц (Нет, слишком часто! Ну ничего, это же всего на пару-тройку часов. Но лучше все же на пару, чем на тройку.) семейные пары наносили бы друг другу визиты. А Нагайна не так проста, как кажется. Вроде рептилия рептилией, а все понимает.
Две змеюки, простая и подколодная, нашли общий язык.
— Я согласна тебе помочь. — Торжественно провозгласила Нарцисса. — Только я до сих пор не понимаю, чем конкретно могу помочь? И как ты себе представляешь побег Темного лорда из Азкабана? Считается, что это не возможно.
— Да есть у меня одна идея...










Междуглавие третье. В котором повествуется о художественной самодеятельности.

Сейчас.
День лорда Волан-де-морта начался как обычно: ровно в пять утра в камере слева закукарекали. Сидящий там идиот надеялся, что его признают сумасшедшим и переведут в особое отделение больницы имени святого Мунго. За десять лет надежды кукарекать он навострился профессиональней петухов.
— Заткнись, придурок! Пять утра же всего! — Привычно огрызнулись из камеры справа. Тип из правой камеры всегда точно знал, который час, потому что проглотил магические швейцарские часы. Они были главной уликой, опровергающей его алиби на момент жестокого убийства семи человек.
— Ко-о-ко-ко-ко-ко! — отозвались из левой камеры.
Потом все затихло и Его Темнейшество решило, что вполне еще может вздремнуть перед утренней баландой. Что оно и сделало.
Во сне к нему пришла Белла в коротеньком кружевном пеньюаре.
— Уходи, Белла! Ты замужем! Мы не можем быть вместе! — печально сказал Темный лорд. — Иди, снись Рудольфусу!

Неделю назад.
А Рудольфусу между тем Беллатрикс и наяву хватало. И не только ему, но и Рабастану, Люциусу и Долохову.
— Белла, ну хватит уже! — Пыхтел Рудольфус. — Над нами уже домовые эльфы смеются.
— Правильно делают, что смеются! — Рыкнула на него женушка. — Потому что даже домовые эльфы бегают быстрее! На исходную, ленивые инфузории!
— Белла, при всем уважении... — Вклинился дипломат Люциус.
— Люциус, при всем уважении, живо ласты в зубы и вперед!
— Я не понимаю, зачем мы вообще страдаем этой фигней! — Поинтересовался Долохов. Уже без всякого уважения.
— Тони, милый, это не фигня, а необходимая подготовка к исполнению плана Нагайны. Ты меня понял?
— Понял, понял, Белла! Опусти меня вниз, пожалуйста!
— Если вопросов больше нет, — Белла окинула суровым взглядом вверенную ее заботам боевую группу. — То на старт, внимание, марш!!!
Четверо несчастных пожирателей рванули нарезать двадцать кругов вокруг Малфой-менора.
— Вот говорил я, не нужно было к ней лезть, — нудил Рудольфус. — Вот она теперь нам и мстит!
— Да что я такого сказал? — Вскинулся Долохов. — Я просто спросил, почему мы занимаемся всякой фигней! Имею право!
— Да я не про Беллу, дурень, а про Нагайну.
— А, ну да. Перегнули мы палку.
— А мне кажется все намного проще, — подал голос Рабастан. — Во всем виноват Люциус.
— Что-о-о!!!
— Он плохо выгуливал павлинов, — невозмутимо продолжал Рабастан. — У них поникли хвосты...
— Да они здоровей меня будут! — Запротестовал Малфой.
— И Нарцисса решила примерно наказать благоверного. Ну и нас заодно, — закончил свою мысль Рабастан.
— Да моя жена тут вообще не причем!
— Да? — ехидно переспросил Рудольфус. — Объясняю по пунктам. Нагайна изъясняется на парселтанге — это раз. Нарцисса порселтангом не владеет — это два. И при этом именно Нарцисса выступает «посредником» между Нагайной и нами — это три. Напрашивается вывод: Нарцисса все это и выдумала!
— Ах, так! — Озлился Люциус. — Ну, тогда во всем виноват Рудольфус. Если бы он вовремя приструнил свою женушку, она бы не действовала всем на нервы, этого идиотского плана не существовало бы в природе и мы не носились бы сейчас вокруг замка в придурочных жарких костюмах!
— Кто бы говорил! — Буркнул Рабастан. — На тебя, по крайней мере, не напялили костюм Кребба!
Так разговор стал постепенно перетекать от вопроса «Кто виноват?» к вопросу «Что делать?». Тут в дискуссию включилась Белла: подлетела на метле и огрела всю компанию Круциатусом. Ответ на поставленный вопрос стал очевиден: бежать быстрее.

Сейчас.
В семь часов принесли завтрак: кусок хлеба и стакан воды. Милорд с аппетитом стрескал все до крошки.
— Кудах-тах-тах!
— Ничего я не чавкаю! За собой следи, идиот!
Перебранка обитателей левой и правой камеры продолжалась целыми днями, прерывалась на ночь и возобновлялась с того же места, где была прервана. Для Волан-де-морта она давно уже стала не более чем фоновым шумом. Чего он не мог сказать о грядущей экзекуции.
— Кукареку?
— Что? А, ты об этом? Через три минуты восемь секунд.
— Куд-кудах.
— Думаешь, с виолончелью явится? Не-е, он с ней на прошлой неделе был. Я ставлю на флейту.
Он действительно явился. Не с виолончелью и не с флейтой, а с баяном.
— Привет, Твое Темнейшество, — поздоровался Грюм. — Скучал?

Вчера.
— Господа, настал наш час, великий час, час, которого мы все ждали! Завтра мы дадим бой грязнокровкам, магглолюбам и предателям крови! Мы освободим Темного Лорда от предательских оков, и он поведет нас вперед! К полной и безоговорочной победе!
— О Белла дает, — шепотом прокомментировал Рабастан.
— Тихо ты, еще услышит, — зашипел в ответ Рудольфус.
— Это наш долг! Мы, чистокровная аристократия! Мы, природная знать, слишком долго терпели произвол грязнокровок и паршивых маглолюбцев! Пришло время заявить о себе! И мы заявим! Пламя нашего гнева засияет ярче солнца! В нем сгорит дотла нынешний грязный развращенный мир, и из него же восстанет мир новый: мир абсолютной чистокровной справедливости!
За время подготовки к спасению Милорда Белла полюбила долгие бессмысленные «воспламеняющие» речи. Прерывать ее было не полезно для здоровья, поэтому «отважной команде спасателей» ничего другого не оставалось, кроме как сидеть тихо и считать, сколько раз за одну речь она произнесет слово «грязнокровка».
— Будет трудно. Не все мы дойдем до конца. Люциус вряд ли выживет.
— Ну, знаете ли... — Разинул было рот Малфой, но на него тут же зашикали и отдавили обе ноги, после чего он почел за лучшее заткнуться.
— Но, повторюсь, это наш священный долг, и мы пойдем до конца. Ибо мы поклялись в этом нашему Лорду и нашей совести. Мы...
— Господа, давайте поблагодарим Беллу за пламенную речь, которая без сомнения подняла наш боевой дух, — перебила сестру Нарцисса, вошедшая в комнату вместе с Нагайной.
Беллатрикс надулась.
— Как вы все знаете, операция назначена на завтра, а посему настало время более детально обрисовать план Нагайны.
— Да уж, пора бы уже. А то единственное, что нам известно про план, это то, что мы, как всегда, будем выглядеть полными идиотами, — пробурчал себе под нос Долохов. В наступившей тишине получилось громче, чем он рассчитывал.
Нарцисса притворилась, будто не услышала. Но притворилась так качественно, что Антонин опустил голову и покраснел.
— Начнем! — Провозгласила Нарцисса и взмахнула палочкой.
На столе перед заговорщиками появилась карта Азкабана и глиняные фигурки осла, пса, кота и петуха.

Сейчас.
Лорду Волан-де-морту хотелось зажмуриться, заткнуть уши и забиться под спальный тюфяк. Очень хотелось. Но гордость не позволяла. И посему он восседал на этом самом тюфяке гордо, как короли древности и страдал от культурного шока.
У Аластора Грюма напрочь отсутствовал музыкальный слух, зато имелся чрезвычайно противный голос. И он об этом знал.
— Я ведь только с мороза
Я ведь майская роза...
— Это безобразие продолжается уже девятьсот секунд, девятьсот одна, девятьсот две, девятьсот три...
— Кукук... — Грустно согласилась левая камера.
— Печальный пример абсолютнейшей бесталанности, — провозгласил Волан-де-морт, просто для того, чтобы хоть как-то перекрыть издаваемые прославленным мракоборцем звуки. — Тебя кто петь учил, милейший?
— Твои последователи, родной. Но если ты настаиваешь, переходим к следующей части нашей концертной программы.
— Ку-у-у...
— Он сказал: «О, нет! Только не это», — перевел Темный Лорд.
— А его никто не спрашивает. И тебя тоже, полиглот ты наш, — сообщил Грюм и принялся травить анекдоты. В основном про нос, но иногда попадались про Чебурашку. Нос и Чебурашка вообще были любимыми темами мракоборческого юмора.
С самого начала заключения Его Темнейшества в Азкабане Грюм ежедневно устраивал ему трехчасовой концерт: пел, плясал, читал Шекспира с выражением, рассказывал анекдоты, — в общем, делал все, чтобы у Волан-де-морта появилось желание убиться головой об стену. К этому давно пора уже привыкнуть, но Темный Лорд не смог: каждое утро ожидание появления Грюма с очередным музыкальным инструментом сопровождалось нервной дрожью.
— А вот тебе такой анекдот. Идет, значится, Волан-де-морт по Албании, а навстречу ему старая, страшная карга. Увидела она его и спрашивает:— Что, милок, поди, надругаться хочешь? — Да ты что, бабка? Нет, конечно!— А придется!
— Ха-ха, — кисло отозвался Милок.
— Или такой. Идет, значится, Волан-де-морт... — Начал было ободренный реакцией публики Грюм.
И тут по всей тюрьме раздалось Это.
— Весь мир у нас в руках,
Мы звезды континентов,
Разбили в пух и прах,
Проклятых конкурентов.
Мы к вам заехали на час,
Привет, бонжюр, хэлоу,
А ну скорей любите нас,
Вам крупно повезло.
— Это еще что?!! — Взревел Грюм и ринулся в сторону звука.
Его Темнейшество окончательно впало в депрессию. Дорогие стороннички наконец-то намылились его спасать? Замечательно!!! Только где их раньше носило?!! И что, скажите на милость, это за звуки?!! Да у Грюма, не к ночи будет помянут, лучше получается!!!
— Хозяин... ХОЗЯИН!!!
— Нагайна? Это ты?
— Нет, это какой-то опоссум! Совсем отупел в своем Азкабане. Вот держи палочку. Да не пялься на нее, а открывай дверь!
Лязгнул тяжелый замок и лорд Волан-де-морт вышел в коридор.
— Хорошо. Теперь надувай это и побыстрей!
— Что это? Воздушный шарик?
— Почти...

Вчера (После подробного объяснения плана спасения Темного Лорда).
— Нарси, любимая, я выгулял павлинов.
Нарцисса величественно подняла голову от вышивания и выжидающе взглянула на супруга.
— Сам.
Миссис Малфой изящно изогнула одну бровь.
— Без напоминания.
— Люциус, дорогой, мне кажется, или это попытка увильнуть?
Дорогой сдулся.
— Весьма жалкая попытка, — прокомментировала его супруга.
Люциус решил подойти к проблеме с другой стороны.
— Нарцисса, ты должна понимать, что это глупо, — отчеканил он. — Я мог бы ожидать этого от Беллатрикс, но никак не от тебя.
— Если это так глупо, то зачем же ты занимался этим последние лет десять!
—То были приказы лорда, Нарцисса!
— Надо мной потешались все мои подруги. Потому что, по их мнению, я вышла замуж за клоуна!
— А теперь, разработав этот идиотский план, ты только подтверждаешь их мнение.
— План разработала не я, а Нагайна.
— Думаешь, я в это поверю! — вскричал Люциус.
— Люциус, дорогой, ты можешь верить во что хочешь, — в этот момент Нарцисса до ужаса напоминала супругу свою старшую сестру. — Но завтра ты вместе с остальными будешь сначала горланить песенку, а потом носиться по Азкабану в придурочном костюме зайчика, отвлекая внимание дементоров!
— Я не понимаю, — заорал мистер Малфой, но тут же понизил голос и продолжил уже свистящим шепотом. — Зачем нам вообще освобождать Лорда.
— Ты никогда ничего не понимаешь и в этом твоя отличительная черта! А думать раньше надо было, когда в пожиратели вступал! Ходил тогда гордый как... как павлин! (Люциус аж позеленел от такого сравнения) Как же, такая организация, такие цели! Вот теперь терпи и пожинай плоды!
—Но, любовь моя... — Люциус опять перешел в режим заискивания.
Нарцисса глядела на него без всякой жалости.
— Люциус, из-за тебя наш сын вырос заикой. И я не позволю, чтобы он сделался бездомным заикой. Твои дружки Пожиратели сеют хаос почище грязнокровок, и Лорд по крайней мере направит их энергию хоть в какое-нибудь русло!

Сейчас.
— Надувной матрац?!!
— Тебя что-то не устраивает?
— Конечно не устраивает! Как прикажешь на этом перелетать через озеро?!!
Нагайна хлопнула себя хвостом по лбу:
— А ты и не будешь перелетать, — медленно, как обращаются к слабоумным или очень маленьким детям, объяснила змея. — Ты будешь переплывать.
— Я — и мокнуть в озере! Ну, нет! А вдруг там инферналы?!!
— Не волнуйся, они тебя примут за своего. И вообще, они ожидают, что ты полетишь на шарике, аэронавт ты мой недобитый...
Перепалку прервало появление злого, красного, запыхавшегося Грюма.
— Куда-то собрался? — Пропыхтел он, выхватывая палочку.
— Гляньте-ка, майская роза нарисовалась! Только с мороза, надо полагать?!! — Заорал Волан-де-морт, ловко уворачиваясь от проклятия Грозного Глаза.
— Ха-ха. Смешно сострил. — Съязвил в ответ Грюм, воздвигая перед собой щитовые чары.
— Уж посмешнее некоторых, — парировал Темный лорд, внезапно возникнув за спиной у Грюма и наслав на того Адское пламя. — Посредственность!!!
— Убожество!!!
Лорд Волан-де-морт не зря считался самым сильным магом современности, но в данный момент он был морально опустошен и недокормлен. Грюм тоже не напрасно носил звание лучшего мракоборца в Министерстве, и, в отличие от Милорда, был бодр, как молодой кузнечик, полон сил, да к тому же кипел праведным гневом. Силы противников были примерно одинаковыми, и не известно, чем бы все кончилось, если бы не Нагайна. Улучив момент, змеюка бросилась Грозному Глазу под ноги. Прославленный мракоборец кулем рухнул на пол.
Его Темнейшество тоже времени зря не теряло. Не успел Грюм познакомиться с полом, как его разоружили, швырнули в волан-де-мортовскую камеру и заперли на замок.
— Ты что, гад, делаешь?!! — Заорал мракоборец.
У змеи был приблизительно такой же вопрос (Только немного другой эмоциональной окраски).
— Конспирируюсь, — ответил Милорд сразу обоим и еще раз взмахнул палочкой. — Валим!!!
Что они с Нагайной и сделали. Оставшийся в камере Грюм с ужасом осознал, что его тело стремительно вытягивается, белеет и «озмеивается».
Финальная часть побега прошла гладко. Разве что Нагайна немного заблудилась, а Темный лорд пропустил поворот и на всех парусах впечатался в стенку. В процессе заплыва Его Темнейшество таки навернулось с матраца, и оставшийся путь прошел под аккомпанемент из отборнейшей ругани.

День спустя.
— Добро пожаловать, Пожиратели смерти, — тихо сказал Волан-де-морт. — Два месяца, две недели и один день прошли с нашей последней встречи. И все же вы ответили на мой зов, будто это было вчера... значит, нас по прежнему объединяет черная метка. Или нет?
Он задрал голову к потолку обеденного зала Малфой-менора и с шумом втянул воздух.
— Я чую вину, — произнес он. — Воздух насквозь пропитан виной.
Пожиратели были с ним не согласны: в воздухе определенно попахивало очередной речью.
— И когда только сочинить успел? — Не разжимая губ, сокрушался Долохов.
— Так ему же в Азкабане было нечего делать, — отозвался Рудольфус
— Нет, я думаю, за сегодня накатал, — предположил Рабастан.
— Джентльмены, когда я говорю, остальные молчат. Круцио!!!
Речь вышла особенно диной и нудной: Волан-де-морт в публицистической форме высказал сторонникам все то, что накопилось за два месяца, две недели и один день сидения в Азкабане. А когда он дошел до деловой части собрания, стало совсем безрадостно.
— Что, ни у кого нет ни каких сведений?!! Вы чем тут, ослы, без меня занимались!!! Дурью маялись, идиоты!!! Бараны!!! Скоты!!! Недоумки!!! Круцио!!!
— М-милорд, возможно, вас заинтересует...
— Меня заинтересует что, Люциус?
— В Хогвартсе на Рождество устраивается бал-маскарад.
С минуту лорд Волан-де-морт пребывал в задумчивости. Пожиратели съежились.
— А это идея. Сразу бы так. Готовьтесь, недоумки, мы празднуем Рождество в Хогвартсе. Ну Хогвартс, погоди!!!
















Глава 4

Как Темного лорда встретишь,
Так новый год и проведешь.
Английская народная
мудрость.

На Хогвартс танковой колонной надвигался светлый праздник Рождество. Все были при деле. Хагрид заготавливал ели в промышленных масштабах. Домовые эльфы и наказанные студенты под предводительством Филча вычистили замок, заставив блестеть даже те его части, которые блестеть не могут априори.
Пустые доспехи распевали рождественские гимны. И тут не могло обойтись без Пивза. Когда доспехи прочувственно выводили: «Рождество к нам мчится; скоро все случится; сбудется, что снится...» — он тут же материализовывался рядом в тулупе, валенках, семейных трусах, шапке ушанке и орал:
— Что опять нас обманут, ничего не дадут!
— Ждать уже не долго; скоро будет елка, — силились перепеть его доспехи.
— Только мало толку, если Санту дети хором не позовут, — ехидно отзывался полтергейст.
Дамблдор устраивал посвященные предстоящему празднику педсоветы к месту и не к месту.
— Уважаемые коллеги, — провозгласил он на одном из последних. — Я думаю, нам всем пойдет на пользу более деятельное участие в предстоящем торжестве.
Уважаемые коллеги напряглись.
— Что вы хотите этим сказать, Альбус? — Озвучила общий вопрос Минерва МакГонагалл.
— Дорогая Минерва, мы слишком долго жили в ожидании удара. Нам всем стоит встряхнуться, расслабиться. А что лучше всего помогает расслабиться, как не участие в костюмированном бале! Наряды, конкурсы, танцы!
— Дамблдор, Вас случайно Темный лорд не покусал? — Ехидно осведомился Снейп.
При упоминании о лорде весь педсостав передернуло. Дамблдор же только загадочно ухмыльнулся в усы:
— Чуть не забыл! Северус, мальчик мой, спасибо, что напомнил! Дорогие друзья, раз уж вы теперь участвуете в маскараде, то просьба каждому приготовить небольшой номерок, стихотворение там, или песню, чтобы исполнить перед Санта-Клаусом.
Северус позеленел.
— Костюмы для вас я уже приготовил.
Поднялся гвалт. Преподаватели наперебой высказывали обожаемому начальнику, что думают об его гениальной затее.
—Тихо-о-о!!! — Зычно прогрохотал Дамблдор. — Нет причин для паники. Хороший маскарадный костюм еще никому не помешал. Правда, Люциус?
Люциус Малфой, присутствующий на собрании на правах главы попечительского совета школы, затрясся мелкой дрожью. Ему уже во всех подробностях виделось небо в клеточку.
А в запретном лесу два здоровенных лося под руководством третьего, поменьше, рыли подкоп под школьную ограду. Если бы нашелся сумасшедший, решивший подойти к ним поближе (а для этого ему перво-наперво пришлось бы пересечь запретный лес) он бы без труда опознал Крэбба, Гойла и Нотта, для конспирации нарядившихся в оленей из упряжки Санта-Клауса. Крэбб с Гойлом синхронно работали лопатами. Нотт же пребывал в состоянии глубокой меланхолии, не забывая, впрочем, поддерживать в товарищах боевой дух:
— Шевелитесь, олухи!!! Я не собираюсь всю ночь тут с вами торчать!!! — «А также с акромантулами, оборотнями, кентаврами и еще Дамблдор знает с кем» — Горестно добавил он про себя.
Лопаты продолжали мерно вгрызаться в мерзлую землю. Информации требовалось некоторое время, чтобы добраться от ушных раковин Крэбба и Гойла к их мозгам.
«Хотя чего этим-то бугаям бояться?» — продолжал сокрушаться Нотт. — «На них даже если кто нападет, то в худшем случае подавится. А я вот... ростом не вышел!»
Предстоящий праздник стер всякие границы между студентами разных возрастов и факультетов. Ну, по крайней мере, между студентами женского пола. Вопросы маскарадных костюмов, причесок и кавалеров оказались важнее межфакультетских распрей.
Разумеется, были и исключения: гриффиндорский вундеркинд Гермиона Грейнджер в приготовлениях не участвовала, и к всеобщей суматохе относилась крайне презрительно. Вместо этого она переделала всю заданную на каникулы работу, некоторые предметы по несколько раз, и теперь дни напролет просиживала в уголке общей гостиной с книгой под названием «Динамика трансфигурации супницы в суслика и обратно», взятой ею из библиотеки для легкого чтения.
В общем, каждый развлекался, как мог.
Гарри и Рон тоже времени зря не теряли: лазили с близнецами по замку, устраивали снежные битвы, навещали Хагрида. Пару раз им удалось даже стащить из сарая школьные метлы и немножко полетать. Во время одной из таких импровизированных тренировок Снейпу приспичило выползти из своих подземелий подышать свежим воздухом, в результате досуг ребят разнообразился еще и мытьем котлов в лаборатории.
Рон очень удивился, когда узнал, что Гарри ни разу не играл в шахматы, и взялся его научить. Получалось у Поттера пока ахово, зато друзьям было очень весело болеть за свои фигурки, почти как на квиддичном матче. Даже лучше, ведь на квиддичном матче с игроками нельзя спорить и переругиваться.
Однажды друзья имели неосторожность устроить шахматный поединок неподалеку от Гермионы. И вот, посередине жаркой баталии, когда Рон яростно науськивал свою ладью на ферзя Гарри, Грейнджер подлетела к ним, швырнула книгу про сусликов прямо на доску, отчего фигурки вереща бросились в рассыпную, и отчеканила:
— Что за детский сад! Вы мне мешаете! Если вы не способны заниматься ничем полезным, это еще не значит, что и другие точно также!
— Сейчас каникулы, если ты не заметила, — спокойно ответил Гарри, пинком призывая закипающего Рона к молчанию.
— Каникулы, Поттер, еще не повод бездельничать и вести себя, как малышня! Я здесь для того, чтобы учиться, а из-за вас не могу сосредоточиться и теряю драгоценное время!
— «Динамика трансфигурации супницы в суслика и обратно»? — скептическим тоном продекламировал название книги Рон.
— Да что б ты понимал!!! Между прочим трансфигурировать супницу в суслика можно пятидесятью разными способами, которые делятся на три разных рода...
— Можно вопрос? — Перебил ее Уизли. — А зачем?
— Что зачем? — Не поняла Грейнджер.
— Зачем вообще кому-то трансфигурировать супницу в суслика?
Ответа на этот вопрос у Гермионы не было, поэтому она перешла в наступление:
— Да ты просто неуч, Рон Уизли! Сиди себе и играй в свои варварские шахматы!
Рон за шахматы обиделся:
— Да ты просто играть в них не умеешь!
— Я не умею! У тебя, Рональд Уизли, я выиграю с закрытыми глазами!
— Даже так! Отлично! Гарри, уступи место даме!
Гарри с радостью вскочил с кресла. Последние минуты две у него появилось неприятное подозрение, что Волан-де-морт до него так и не доберется. Его затопчут сошедшиеся в смертельной схватке Уизли и Грейнджер.
Дальше Рон повел себя совсем не по-джентельменски: поставил даме мат в два хода и добил заявлением:
— Думать надо своими мозгами, Грейнджер, а не книжными.
Гермиона подхватила книгу про сусликов, развернулась на каблуках и пулей вылетела из гостиной.
— Может, зря ты так? — Спросил Гарри. — Кажется, она серьезно обиделась.
— Если бы я хотел ее обидеть, то назвал бы зарвавшейся занудой, с которой никто не хочет дружить, — уперся Рон.
И вот, наконец, наступил долгожданный праздник.
Торжество началось сразу после ланча с веселых конкурсов для младшекурсников (вел скрипящий зубами Филч в костюме кенгуру) и мастер-класса по бальным танцам для старших курсов.
Пожирателям смерти тоже скучно не было.
— Как думаете, он уже улетел?
— Не знаю. Вроде уже давно тихо.
— Может он затаился?
— Пивз и затаился! Ха-ха!
— Вот вышел бы да проверил, раз такой смелый!
— В ЛЕСУ-У РОДИ-И-ИЛАСЬ ЕЛО-О-ОЧКА...
Люциус Малфой среагировал мгновенно:
— Силенцио! — заорал он, метя в источник шума. Попал в Рабастана.
Источник шума, он же Антонин Долохов, в долгу не остался:
— В ЛЕСУ-У ОНА-А РОСЛА-А... Вингардиум Левиоса!
— Петрификус Тоталус! — крикнул Рудольфус, уворачиваясь от левитируемой Долоховым мебели. Он попал куда следует: Долохова парализовало, а парты с оглушительным грохотом попадали на пол.
— Люциус, разведай внешнюю обстановку! — Приказал Рудольфус.
— А чего это я! — Уперся оскорбленный приказным тоном товарища Малфой.
— Потому что ты мудак. Причем еще и косой к тому же! — объяснил Рудольфус. — Давай, живо!
Люциус нехотя подошел к двери и выглянул в коридор.
— Все чисто.
— Тогда валим отсюда! Крэбб, Гойл, вы несете Антона!
И вся компания быстро покинула неуютные стена кабинета трансфигурации. Возможно, им бы и не пришлось там прятаться, если бы Лорд не отдал вполне ожидаемый приказ: на балу в Хогвартсе присутствовать в маскарадных костюмах. Долохов решил нарядиться рождественской елкой. Все бы ничего, но елочку, не влившую в себя три литра самогонки, он представить никак не смог.
— Да вы че?!! Елка же, после того, как ее срубили, сама стоять не может!!! — объяснил он товарищам свое поведение.
Это были последние осмысленные слова Долохова. Дальше шли одни песни.
Прибытие в Хогвартс ознаменовалось исполнением на пару с белочкой бессмертного хита «Маленькой елочке холодно зимой». Дуэт перерос в трио сразу по прибытии на источник шума Пивза. Последовавшее за этим бегство ни одному из Пожирателей вспоминать не хотелось. Пивз швырялся навозными бомбами, а Долохов, которого, подхватив под руки, волокли все те же Крэбб и Гойл, радостно вопил:
— Так их, брат!!! Мочи козлов!!!
Кабинет трансфигурации, подвернувшийся им на пути, оказался просто манной небесной, и покидать его теперь ой как не хотелось.
И не зря. Названный брат Долохова поджидал их за поворотом с ведром воды наготове.
— Кто это тут у нас? Маленькие Пожиратели! Заблудились, бедняжки? Ну, ничего, сейчас позову Дамблдора, он вас живо отсюда выведет!!!
— Гляньте-ка, не Кровавый Барон ли это? — Воскликнул Люциус, театральным жестом указывая Пивзу за спину. — Точно он. И он чем-то очень не доволен. Или кем-то?
— Господин Барон, — с тревогой залопотал Пивз, оборачиваясь.
Пожиратели развили сверхзвуковую скорость в противоположном направлении, оставив на память лишь мокрые следы.
Настало время рождественского ужина. Войдя в большой зал, ребята восхищенно раскрыли рты. Факультетские столы составили в один, в форме буквы П. Посередине и по периметру зала установили огромные разлапистые ели. Под потолком парили тысячи свечей и порхали наряженные в красно-зеленые наряды феи.
Но самым главным сюрпризом по праву стал преподавательский стол.
— Как думаешь, мне удастся быстренько сделать пластику, достать себе новые документы и свалить из страны? — Спросил Гарри у Рона, поправляя на лице маску корнуэльского пикси.
— Не переживай зря, поговорят и забудут, — Правильно истолковал затруднения Поттера Рон. Гарри часто, и совершенно того не желая, оказывался в центре внимания. Что тут сделать, если ты мальчик-до-которого-не-долетел-сами-знаете-кто, то даже обычный побег от миссис Норрис в твоем исполнении немедленно становится сплетней дня, постепенно обрастая невероятными подробностями. — Посмотри лучше на Снейпа.
На Снейпа жалко было смотреть. Он изображал Гарри Поттера в костюме Микки-Мауса. И то, что Снейп знать не знает, кто такой Микки-Маус, положение совершенно не спасало. До статочно было того, что он точно знал, кто такой Гарри Поттер. Остальной преподавательский состав, включая Хагрида, выглядел не лучше. Но переносил это куда более стоически.
Не хватало только Дамблдора. И он не заставил себя ждать.
— Хо-хо-хо! Здравствуйте, ребята! Узнали меня?
Дамблдор в костюме Санта-Клауса уверенно нес пургу в духе детских новогодних утренников. Преподаватели слушали его с вежливым нетерпением. Студенты глазели на преподавателей, и обсуждали с друзьями, кто из Гарри Поттеров им нравится больше. И никто не обратил внимание на таинственное шуршание в периферийных елях.
— Внимание! Сосредоточились! Текст все помнят?!! Крэбб, Гойл, вопрос персонально к вам!
— А что такое «персонально»?
— И что обозначает слово, которое мы должны кричать?
— Крэбб, не время показывать эрудицию. Гойл, просто заткнись, ладно?!! Сейчас не до твоих вспышек озарения! Надо было у Долохова спрашивать, пока он не наклюкался! Это он помогал Милорду придумывать план. Если тупых вопросов больше нет, то действуем на счет три!
— Вот и наступил...
— Раз!
— ... светлый праздник Рождество.
— Два!
— И сейчас мы...
— Три!!!
— СНЕ-ГУ-РОЧ-КА!!!
Двери в большой зал с грохотом отворились, и на пороге появилось ЭТО.
Снегурочка оказалась жуткого вида нечистью: розовые сапоги на шпильках, колготки-сеточка, кокетливый, еле прикрывающий пятую точку полушубок. К лысине снегурочки волшебным скотчем были примотаны две толстые блондинистые косы, а багровые очи основательно подведены черным карандашом. В наступившей гробовой тишине было четко слышно, как матюгнулся отошедший от заклятия Долохов.
Но вряд ли Альбус Дамблдор стал известнейшим светлым магом современности, если бы его можно было так легко сбить с толку. Хлопая по карманам в поисках волшебной палочки, он... запел:
— Расскажи, Снегурочка, где была;
Расскажи-ка, милая, как дела;
Палочку он так и не нашел, поэтому наступал на Снегурочку с выуженной из подарочного мешка дудкой. Снегурочка в долгу не осталась. Совершая стратегическое отступление вокруг ели, она в свою очередь тоже запела:
— От авроров бегала, дед Мороз;
Пролила немало я горьких слез;
— А ну-ка, давай-ка в тюрьму ты вернись, — внес конструктивное предложение дед Мороз.
— Нет, дед Мороз! Нет, дед Мороз! Нет, дед Мороз, подавись! — Любезно посоветовала ему Снегурочка.
— Глупо было приходить сюда сегодня, Том. Сейчас подоспеют мракоборцы...
— К тому времени меня здесь не будет, а ты будешь мертв! — Рявкнул Волан-де-морт. Он запустил в Дамблдора сорванный с елки шарик, но промахнулся и попал Снейпу в лоб.
— О, разве что скончаюсь от смеха. — Любезно предположил Дамблдор. — Должно быть, именно на это ты со своей труппой комедиантов и рассчитывал.
— На своих посмотри! — Отбрил его Волан-де-морт, широким жестом указывая на преподавательский стол, населенный Гарри Поттерами всех мастей. — Но мы можем свести количество жертв к минимуму. Отдай мне Гарри Поттера и никто, кроме тебя, не пострадает.
Дамблдор усмехнулся в усы, глаза его под очками-половинками хитро блеснули:
— Гарри Поттера, значит? Ну, что же, тогда настало время подарков! С кого начнем? Может быть, с Гарри Поттера? Того, что сидит на месте профессора Снейпа. Иди сюда, Гарри.
Снейпу ничего не оставалось делать, кроме как подойти к елочке.
— Что ты исполнишь для нас, Гарри?
— С-с-стихо-отвор-ре-ние,— сквозь зубы прошипел Снейп.
Волан-де-морт поперхнулся саркастическим замечанием.
— Мишка косолапый по лесу идет;
Под ноги не смотрит, в пропасть упадет.
— Достаточно, Северус, — Дамблдор вовсе не горел желанием узнать окончание истории про мишку. — Какой подарок ты хочешь на Рождество, Гарри?
— Яду.
— Хо-хо-хо! Вот, держи драже разных вкусов «Берти Боттс». Почти то же самое. Ну что, Том, этот Гарри тебе подходит?
— Ты издеваешься?!!
— Что, так заметно? Ну, ладно. Тогда следующий... Гарри Поттер, который сидит на месте профессора МакГоногалл.
Минерва МакГоногалл, изображающая Поттера в костюме пришельца, с гордо поднятой головой прошествовала к елочке.
— Минерва? — На всякий случай уточнил выпавший в осадок Темный Лорд. А потом уселся прямо на пол и захохотал, держась за живот. — Вот уж от кого не ожидал!!!
— О, у тебя тоже миленький костюмчик, Том, — с чувством собственного достоинства ответила МакГоногалл, а после выхватила у Дамблдора дудку, стукнула ею Снегурочку по лбу и, держась идеально прямо, отбыла к преподавательскому столу.
— По видимому, этот Гарри тоже не прошел кастинг, — ехидно заметил Дамблдор.
Неизвестно, сколько бы еще все это тянулось и чем бы завершилось, но двери в большой зал вновь распахнулись, впуская... лорда Волан-де-морта. В замызганном тюремном балахоне и со злобным оскалом на лице.
— А вот и я, ушлепок!!! — Взревел он, нашарив взглядом свою копию в снегурочкином прикиде. — Сбежать думал!!!
— Вообще-то, я и так сбежал, — любезно проинформировала его Снегурочка.
— Это легко исправить, — заверил ее узник Азкабана и на всех парах рванул вперед.
Снегурочка подобрала с пола брошенную Минервой дудку, перехватила ее на манер биты и со всей дури познакомила ее с зубами узника.
Начался поединок. Его участники кружили около ели, как два спятивших танцора. Узник швырялся украшениями все с той же многострадальной ели, Снегурочка метко отбивала их дудкой обратно.
— Один Темный лорд хорошо, а два еще лучше! — Изрек соскучившийся по активным действиям Долохов и взмахнул палочкой. Балахон узника Азкабана превратился в точную копию костюма его оппонента.
В глазах у всех присутствующих зарябило.
— Ты что сделал, кретин?!! Как мы теперь узнаем, который лорд наш?!! — накинулся на Долохова Люциус Малфой.
— А какая разница? — Долохов был настроен философски. — Крэбб, Гойл, пойдемте, что ли, сообразим на троих.
И Антонин отбыл к той части ученического стола, которую оккупировали гриффиндорцы, и где, он нюхом чувствовал, под столом был спрятан отнюдь не тыквенный сок. Крэбб и Гойл потащились за ним.
— Надо было отобрать у него палочку! — переключил Люциус гнев на братьев Лестрейндж.
— Где же ты раньше был, родной, со своими светлыми идеями? — устало спросил Рудольфус, переглянувшись с Рабастаном. Рабастан понимающе кивнул и братья удалились вслед за товарищами.
Люциус остался в гордом одиночестве.
Вопрос идентификации Темного Лорда волновал не только Малфоя-старшего. Гарри Поттер, мальчик-который-все-это-время-полулежал-за-столом-потому-что-преподы-подкинули-ему-огромную-свинью-а-потом-еще-и-сами-знаете-кто-на-огонек-заглянул, тоже размышлял над этой проблемой.
— Мне кажется, что второй Волан-де-морт — это Грюм.
— Не произноси его имя!!! — зашипел на друга Рон.
— Да ладно, он все равно занят.
— И почему ты решил, что это Грюм?
— Уж Грюма я везде узнаю.
— Даже если это Грюм, как узнать, кто где?
— Есть у меня одна идея, — сказал Гарри и вылез из-за стола.
Дерущиеся остолбенели от неожиданности, когда к ним подскочил малолетний сопляк и заорал:
— Спорим, вы меня не догоните, — и пулей вылетел из зала, предварительно сорвав с себя маску.
Первым отмер Волан-де-морт, и, с воплем: «Как долго я ждал этого момента!!!», вылетел следом. За ними понесся Грюм, в перерывах между одышками бормоча себе под нос:
— Ну, попадись ты мне, паршивец!!! Лично прибью!!!
На пятки Грюму наступали Дамблдор с преподавательским составом. А за ними тянулись все остальные обитатели Хогвартса, включая привидений. Ибо такое шоу бывает только раз в жизни, и грех пропустить его концовку. Последними тихонько вышли Пожиратели.
Мысль, что, возможно, он поступил несколько необдуманно, пришла к Гарри на выходе из замка. Силы кончались, а Волан-де-морт отставать не желал. Но что-то менять было уже поздно. Вот где, спрашивается, эта мысль шаталась минут десять назад! Поттер что есть духу припустил к сараю для метел: в воздухе его поймать ой как нелегко.
Стремясь отвлечь Волан-де-морта от Гарри, Грюм швырнул в него снежком. Дамблдору идея понравилась, и на Его Темнейшество тут же обрушился снежный шквал. Пришлось остановиться и отбиваться. Пожиратели поспешили на помощь одному из возможных Господинов, и, по всем законам ведения наземного боя, напали на обитателей Хогвартся с тыла.
А Гарри Поттер добрался-таки до заветного сарая, взмыл в воздух и с восторгом взирал на снежное побоище.
Веселье оборвал обещанный Дамблдором отряд мракоборцев: двадцать элитных (злых, голодных, !трезвых!) бойцов.
Лорд Волан-де-морт правильно оценил расклад сил и драпанул к запретному лесу, его слуги понеслись следом.
— Все хорошо, что хорошо кончается! — Возвестил Дамблдор. — А теперь давайте продолжим праздновать!
Позже, когда младшекурсников давно отправили спать, а студенты старших курсов вовсю зажигали на долгожданной дискотеке, к Дамблдору подошли Снейп и МакГоногалл.
— Скажите-ка, Альбус, вы ведь знали, что Волан-де-морт сбежал из Азкабана и готовится нанести удар? Потому и затеяли все это безобразие?
— Доподлинно мне это известно не было. Но я предполагал, что подобное может произойти.
— Предполагали, значит!!! И вместо того, чтобы усилить охрану и предупредить об этом нас, вы устроили цирк!!! — профессор МакГоногалл сорвалась на крик.
— Видишь ли, Минерва, есть замечательное изречение, что с врагом надо сражаться его же оружием.
— Его же оружием, говорите!!! Северус, дудку не потерял?!!
— Нет!
— Отлично! Сейчас мы ему устроим!!! Куда побежал!!! А ну, стой!!! Ну, Альбус, ну, погодите!!!

С Новым годом и Рождеством!!!





















Междуглавие четвертое. В котором повествуется о любовной переписке и ее последствиях

После сокрушительного фиаско в Хогвартсе Темный лорд впал в состояние меланхолии. А меланхолия в исполнении лорда Волан-де-морта еще опаснее, чем его же озарения. Ибо она совершенно непредсказуема: часы апатии резко сменяются лихорадочной активностью, и тогда уж достается всем.
Особенно Нагайне. Милорд задался целью во что бы то ни стало сделать из нее великую лицедейку. Дабы в случае столкновения с мракоборцами она легко обвела их вокруг хвоста. И теперь начинающая актриса ползала по кабинету Его Темнейшества от шкафа до кадки с фикусом и обратно и прочувственно шипела:
— Кажется, дождь начинается!!!
На что лорд Станиславский неизменно орал:
— НЕ ВЕРЮ!!! Что это за дохлый червяк!!! Глядя на тебя, я должен поверить, что небеса (он с пафосом ткнул пальцем в потолок) сейчас разверзнутся, и на землю хлынет сплошной нескончаемый поток!!!
В перерывах между репетициями лорд зачитывал змее отрывки из своей биографии, которую начал кропать по ночам. Если бы нам с вами посчастливилось прочесть сию нетленку, мы бы без труда опознали ее как «Дамбигад». И были бы не совсем правы, ибо произведение Милорда куда глубже и острее, а жанр его наиболее точно определяется как «Дамбигад-Поттергад-Снейпгад... короче, ВСЕ ГАДЫ-Ы-Ы, один я хороший».
А потом случилось страшное. Волан-де-морту попался на глаза номер Пророка, на одном из разворотов которого был напечатан «Комплекс физических упражнений, для волшебников и ведьм, которые пекутся о своем здоровье». Пожиратели были мобилизованы в рекордные сроки. Первую тренировку Темный лорд провел лично, после чего поручил командование Беллатрикс, пригрозил проверить результаты через неделю, и отчалил по своим делам.
Нагайна виртуозно скрывалась от хозяина по всему поместью, что стоило Малфоям еще парочки древних ваз и статуй, но исход этого поединка двух могучих интеллектов был предрешен. Змеюку выловили, нарядили в спортивный чехол и отконвоировали в кабинет.
— Давай, Нагайна, это очень полезно. Поставь ноги на ширине плеч.
— Прости, ЧТО?
— Что тут не понятного? Поставь ноги на ширине плеч.
— А можно еще раз? Я не очень расслышала, ЧТО на ширине ЧЕГО я должна поставить?
— Ты издеваешься?!!
— А ты?
Дальше так продолжаться не могло. Нужно было срочно что-то делать, чем Нагайна и занялась ночью после злосчастной физкультуры. Змея вовсе не забыла о своей идее свести вместе хозяина и Беллатрикс. Для воплощения этого плана в жизнь ей требовались перо и чернила.
На следующее утро Белла обнаружила на своем туалетном столике записку следующего содержания: «Ах ты, моя козочка, я тебя люблю». Тремя часами позднее Волан-де-морт, еще толком не проспавшийся после ночной писанины, вполз в свой кабинет и тоже увидел на столе записку. В записке значилось: «Ах ты, мой козленочек, я тебя люблю».
И Лорда и Беллу очень заинтересовало, какой КОЗЕЛ осмелился это накарябать.
Рассудив, что все потенциальные виновники сейчас вовсю оздоровляются на дворе, Волан-де-морт решил почтить урок физкультуры внеплановой проверкой.
— Живо построились!!! Равняйсь!!! Смирно!!! — Рявкнула Беллатрикс, завидев начальство на горизонте.
— Вольно, — скомандовал Милорд. — Продолжайте.
А сам, наколдовав себе золотой трон со скамеечкой для ног, уселся на него и погрузился в размышления. Он бы очень удивился, если бы узнал, что мысли Беллы сейчас протекают по тому же руслу, что и его.
Волан-де-морт: «У Кребба и Гойла вполне хватило бы тупости, чтобы написать эту записку, но у них беда с фантазией. Отбрасываем».
— Кребб, Гойл, живо сюда! — Гаркнула мадам Лестрейндж. — Как пишется слово «тебя»?!! По буквам!!!
— Т-И-Б-Я, — хором проскандировали громилы.
— А зачем ты спрашиваешь? — Поинтересовался бдительный Гойл.
— Ни зачем!!! Продолжать тренировку!!!
Беллатрикс: «Вряд ли это Хвост. Он, конечно, еще тот извращенец, но больно трусливый!»
Волан-де-морт: « Не Рудольфус, однозначно. У него другой почерк».
Беллатрикс: «И не Долохов. Этот бы накатал что-то вроде: детка, если хочешь большой и чистой любви, приходи сегодня вечером на сеновал, и плевать бы ему было, что в Мэноре отродясь сеновала не было».
Волан-де-морт: «И не Рабастан. Вон какой бодренький, скотина! Сразу видно, всю ночь дрых без задних ног!»
Беллатрикс: «Ну, тогда остается только...»
—ЛЮЦИУС!!! — Хором взревели Темный лорд и его самая верная последовательница.
Люциус не стал выяснять причины такого бурного интереса к своей персоне и сразу драпанул прочь. Волан-де-морт и Белла рванули за ним.
— Где он? Ты его видишь?
— Нет, милорд. Похоже, вот в тех кустах спрятался.
— Отлично. Окружаем.
— Люциус, немедленно вылезай!!!
— Это твой последний шанс сдаться по-хорошему!!!
— Ладно, как хочешь, — в злосчастные кусты полетел луч заклинания и они немедленно вспыхнули.
— Его тут нет, — констатировал Лорд. — Наверное, к пруду побежал.
Горе преследователи потрусили в сторону пруда, а за их спинами Люциус Малфой навернулся с дерева прямо в догорающие кусты.
Перед Люциусом во всей своей красе предстала проблема выбора: куда бы податься. Пораскинув мозгами, он решил пробираться к дому. В конце концов, тайные закоулки родового Мэнора он знал не хуже Нагайны. Но до него еще нужно добраться, а с рыщущими под боком Беллой и Темным лордом сделать это ой как не просто.
Тут Волан-де-морт резко обернулся. Люциус резво юркнул в кусты (это были другие кусты — прим. автора). Обстановка, и без того бывшая критической, ощутимо накалилась.
Помощь подоспела с совершенно неожиданной стороны: Люциус заметил стайку павлинов, прогуливающихся невдалеке от его укрытия. План действий созрел в мгновение ока.
— Курлы-курлы-курлы, — залопотал глава древнего чистокровного рода.
Павлины с интересом повернули головы на источник звука.
— Курлы-курлы-курлы, — чуть усилил звук Люциус.
Павлины неспешно двинулись к его кустам, видимо, чтобы полюбоваться, как обожаемый хозяин ползает по земле.
— Курлы-курлы-курлы, — продолжал стенать Малфой.
Павлины ускорились и таки дотопали до временного пристанища Люциуса. Тот, с непонятно откуда взявшейся сноровкой, заполз в самую середину их стаи.
— Давайте, родные, не подведите. А я вам насыплю зерна втрое больше нормы... Червей накопаю... Пущу в оранжерею Нарциссы...
Последнее предложение павлинов заинтересовало, и они, раскрыв хвосты, прогулочным шагом двинулись в путь. Люциус руководил процессом, используя идущих впереди него птиц в качестве руля.
И Лорд и Белла замечали павлинов только в том случае, если ненароком о них спотыкались, поэтому мистер Малфой без проблем добрался до дверей дома и уже собирался на радостях прямо там сплясать лезгинку, как вдруг...
— Вот он, голубчик!!! А ну стой, засранец!!! Куда, гад, побежал!!!
Последовавшая за этим сумасшедшая гонка по поместью стоила Малфоям еще парочки предметов антиквариата, а Его Темнейшеству парочки передних зубов, по которым этот самый антиквариат попал. Тут и пришел бы Люциусу Малфою конец...
Но в планы Нарциссы Малфой явно не входило овдоветь в ближайшие дня два. Поняв, к чему все идет, она объявила план-перехват. В план входил вовремя подвернувшийся под руку павлин (бедные птицы) и перуанский порошок вечной тьмы. Павлин в подходящий момент был выпущен под ноги преследователям. Лорд споткнулся о птичку, Белла о Лорда, а пока они, матюгаясь, как сотня Долоховых, пытались подняться на ноги, в ход был пущен порошок. Люциус с павлином живенько дали деру, спрятались в одном из многочисленных чуланов со всяким хламом, откуда и носа не смели высунуть до следующего утра.
Вечером этого же дня Нарцисса отловила Нагайну в подземелье и без лишних предисловий поволокла в свои покои.
— Ты что тут устроила? — Поинтересовалась миссис Малфой, швырнув гостью в кресло
— А? Ты это о чем? — Спросила змея, гипнотизируя Нарциссу крайне удивленным взглядом.
— О «козлячей» переписке, разумеется! Белла мне рассказала про записку! И не надо мне здесь строить из себя оскорбленную невинность! Я точно знаю, что это твоего хвоста дело!
— А чего это чуть что, так сразу Нагайна! Дом полон мающихся от безделья мужиков... И вообще, может это и правда твой благоверный.
— Нагайна, дорогая, у Люциуса, конечно, множество недостатков, но суицидальные наклонности к ним не относятся. Я ведь совершенно не в претензии, моему супругу небольшая встряска только на пользу. Но неужели ты думала, что твой план сработает?
— Я, по крайней мере, хоть что-то делаю, чтобы соединить два любящих сердца, — с пафосом воскликнула оскорбленная змея.
— И избавить себя от чехлов, мемуаров и физзарядки, — закончила за нее Нарцисса. — Представь себе, проблема любящих сердец занимает не только тебя.
— Ай-ай-ай, как не хорошо, миссис Малфой, — протянула змеюка. — От родной сестры хотите отделаться. И от Лорда, которому Ваш супруг давал вассальную клятву.
— Прибереги свою иронию для кого-нибудь другого. Тем более, что у меня есть беспроигрышный план.
Нагайна ухитрилась изобразить на своей морде скептицизм пополам с заинтересованностью (Не зря все-таки с ней Лорд занимался).
— Моя тетушка Вальбурга на следующей неделе дает бал в честь помолвки своего младшего сына Регулуса. Я и Белла будем там, а достать приглашение для Темного лорда не составит труда.
— Знаешь, — задумчиво сказала Нагайна. — А ведь это и в самом деле неплохой план. Моя помощь требуется?
— Да. Можешь прямо сейчас начать убеждать Лорда, что посетить бал тетушки Вальбурги — это хорошая идея.
Если бы Нарцисса знала, что происходит сейчас за несколько сотен миль от поместья, она бы свернула все мероприятие еще до его начала.
А происходило следующее. Рита Скитер ужинала, когда сова принесла ей записку с просьбой о встрече. К записке была приколота позолоченная визитка.
— Карлотта Сюзанна Марджориэтта Стелла Каталина де Бельфлер, — с выражением продекламировала Рита. — Как удачно, я как раз сейчас на мели. Может даже удастся разжиться свежей сплетней.
Черкнув на обороте записки: «Вы можете посетить меня завтра в одиннадцать часов» — она отправила сову восвояси.
На следующий день перед домом Скитер затормозил ярко розовый мотоцикл в розовое сердечко. С него слезло небесное создание и легко впорхнуло в гостеприимно отворившиеся двери.
— Меня зовут Карлотта Сюзанна... — Высокомерным тоном начала представляться гостья.
— Не трудитесь, милочка, — оборвала ее Рита. — Я неплохо умею читать. А теперь коротко и по существу.
Карлотта, потрясенная таким обращением со своей персоной, пару раз беззвучно открыла и закрыла рот, но потом все таки справилась с собой.
— Мне срочно нужно выйти замуж.
Скитер внимательно оглядела девушку с ног до головы. Тонкие аристократические черты лица. Огромные миндалевидные глаза, которые меняли цвет в зависимости от настроения волшебницы: цвета морской лазури, если она была весела и спокойна, ярко зеленые, когда грустила, а если девушке случалось рассердиться, то глаза становились черными, холодными и пустыми и напоминали темные туннели (Настолько напоминали, что Снейп позеленел бы от зависти, случись ему их увидеть). Белокурые локоны спускались до поясницы. Точеная фигурка чем-то напоминала двусторонний фужер. А талия выглядела настолько тонкой, что не понятно было, как она до сих пор не переломилась под нагрузкой двух полных как мешки с картошкой грудей.
Риту Скитер не пугали безнадежные случаи.
— Как Вы сказали, милочка, вас зовут?
— Карлотта Сюзанна...
— Чересчур длинно, дорогая. Вы не обидитесь, если я буду звать Вас Мери Сью? — Спросила Рита тоном, ясно дающим понять, что мнение гостьи на этот счет ее не интересует в принципе.
Карлотта Сюзанна Марджориэтта Стелла Каталина де Бельфлер молча проглотила обиду.
Мало кто знал, что Рита Скитер была не только скандальной журналисткой, но и профессиональной свахой. Правда, этот ее талант получил известность лишь в очень узких кругах: она виртуозно выдавала замуж разнокалиберных Мери Сью. Дело в том, что Мери Сью не принадлежали этому измерению, и если хотели остаться, то должны были каким-то образом здесь закрепиться. Проще всего это можно было сделать посредством замужества и вступления в род супруга.
— А теперь к делу, дорогуша. Вы ведь знаете, что я не занимаюсь благотворительностью.
Мери Сью кивнула.
— Сразу после свадьбы вы переведете одну четвертую состояния своего супруга, на счет в Гринготтсе, который я вам назову, — Рита посмотрела на собеседницу, дожидаясь реакции.
Еще один кивок.
— Отлично, тогда впишите свое имя вот в этот контракт. Теперь поговорим о деталях. Вы каких магов предпочитаете: темных, светлых?
— Без разницы.
— Тем лучше. На следующей неделе леди Вальбурга Блек дает бал по случаю помолвки своего сына Регулуса. Подготовку к нему начнем прямо сейчас.


















Междуглавие пятое. Бально-праздничное. Часть 1

За два дня до торжества
Семейство Блэк заканчивало поздний ужин. Не древнейшее и благороднейшее, а то, что попроще, состоящее из Сириуса, Марлин и их восьмилетней дочери Примроуз. Впрочем, сегодняшняя атмосфера за столом была достойна особняка на площади Гриммо. Марлин нарезала ростбиф так, словно он был ее злейшим врагом. Сириус лихорадочно вспоминал, в чем успел провиниться: с приятелями в баре давно не засиживался, мотоцикл на клумбе с тюльпанами не парковал, даже посуду за собой мыл. Чем не идеальный муж?
Когда Рози, по случаю всеобщей напряженности вертевшаяся и болтавшая много меньше обычного, допила компот, Марлин сказала:
— Милая, иди поиграй перед сном.
Сообразительная девочка без вопросов испарилась. Отец девочки попытался повторить ее маневр, но был остановлен грозным окликом:
— А ты куда собрался?
— Так это... Спасибо за ужин, Марлс. Пойду и я поигра... почитаю. Почитаю перед сном, в смысле. Газету.
— Успеешь, дорогой.
«Надо бы узнать, в какой конкретно валюте я дорогой, и попросить у страны, где она в ходу, политическое убежище», — подумал Блэк — «Потому как, в чем бы не было дело — оно плохо».
— Марлс, крошка, что-то случилось? — уже вслух спросил он.
— Почему ты так думаешь? — наигранно удивилась Марлин. — Все просто замечательно. Вот у брата твоего скоро помолвка.
— Да ладно! — так же наигранно воскликнул Сириус.
— Было бы, конечно, очень здорово, если бы об этом я узнала от тебя и заранее, а не от твоей матушки за два дня до торжества, — не обратила внимания на театральные потуги мужа Марлин.
— Но, детка, я-то что могу сделать, если мать решила сообщить об этом тебе, а не мне, — не сдавался Сириус.
— Она написала тебе сорок два письма за последний месяц, — отчеканила Марлин. — И все они дошли. Признавайся, опять ел почту? Как перед прошлогодним рождественским приемом?
— Я?!
— Ты, Сириус Блэк, ты! То-то ты в это воскресенье начал превращаться в жабу. А мне наврал, что схватил отсроченное проклятье в рейде!
— С ее стороны было негуманно проклинать письмо для сына. Нас у нее не так и много.
— Мда? А с твоей стороны было негуманно прятать голову в песок и оставлять меня на растерзание своей матушки! Я у тебя, очень на это надеюсь, и вовсе одна! И вообще, почему именно я поддерживаю отношения с твоей матерью?
Отношения с матерью у Сириуса никогда особо не клеились. В детстве он был для этого слишком непоседливым и шумным. Позже юного Блэка угораздило распределиться в Гриффиндор, что взаимопонимания тоже не добавило. Кульминации это противостояние достигло на летних каникулах после окончания Сириусом шестого курса, когда заботливые родители подобрали наследнику подходящую невесту. Тогда еще наследнику идеально подошла мисс Алекто Кэрроу. Чистокровная в фиг знает каком поколении, воспитанная в лучших традициях элиты магического мира и отличающаяся от своего брата-близнеца Амикуса в основном одеждой, а от обезьяны... Тоже одеждой, по большей части. Сириус заботу старшего поколения не оценил и сбежал из дому. В ответ Вальпурга выжгла его с родового гобелена. Сириус не сильно расстроился.
Через пару лет после окончания школы Сириус женился на Марлин тогда еще Маккинон, и, сохрани он какие-либо отношения с семьей, скандал вышел бы знатный. Семья Маккинон считалась чистокровной в двадцатом поколении, но отличалась непозволительно либеральными взглядами касательно маглов. Настолько либеральными, что прадед Марлин женился, не к ночи будет помянуто, полукровке. Невестку с такими корнями мадам Вальпурга принять никак не могла.
Однако, прошло еще пару лет, и она несколько поменяла свое отношение к этому вопросу. Тогда как раз родилась Примроуз, и мадам Блэк стало интересно взглянуть на внучку. Она взглянула... и пропала. Так маленькая Рози привела два поколения древнейшего семейства в состояние вооруженного перемирия. Но был один большой камень преткновения: всевозможные балы и торжественные приемы, которые мадам Вальпурга закатывала по большим праздникам и требовала обязательного присутствия на них всех членов семьи старше пяти лет и не лежащих на смертном одре.
— Марлс, ну подумай, что мы забыли среди этих надутых снобов?
— Твой брат не каждый день объявляет о помолвке.
— И слава Мерлину. Мог бы объявить о ней в кругу семьи. Я мог бы ради такого дела попробовать не замечать Беллатрикс... Хотя о чем это я... — Сириус не стал уточнять, к какому из двух невозможных событий относится последнее высказывание.
— Ты ведешь себя, как ребенок!
— А ты — как зануда!
Последнюю реплику говорить явно не стоило. После такого со стороны Марлин обязательно последовала тяжелая артиллерия: торжественное обещание, что если он, Сириус, не желает идти на помолвку своими ногами, то она притащит его волоком. А потому Блэк собрал остатки самообладания в кулак и перехватил инициативу. То есть подскочил со стула, ляснул кулаком (тем же) по столу и рявкнул:
— Никуда я не пойду! И точка!
— Ручку не ушиб? — ледяным тоном поинтересовалась Марлин.
— Нет, детка, — проблеял Сириус.
— Вот и славно. А то появляться на светском приеме в гипсе как-то не комильфо. Я выглажу твой костюм с фраком и парадную мантию.
— Но...
— Без «но», Сириус. Мне, думаю, подойдет платье, которое я надевала на позапрошлый рождественский прием. А Рози придется завтра же вести к мадам Малкин. Из нарядного платья она выросла.
— Только чур оно будет черное, — подслушивающая Примроуз влетела в комнату и влезла на колени к поникшему отцу. — И с кружевами, и длинное, как у взрослой...
Мать и дочь тут же углубились в обсуждения. А потому не услышали, как нахохлившийся отец семейства угрюмо пробормотал:
— Они еще пожалеют...

За день до торжества
В поместье Малфоев царило затишье перед великосветской бурей. Нарцисса выбирала наряды для себя и сестры. Беллатрикс от такой инициативы миссис Малфой была не в восторге.
— Цисси, я тебе, конечно, благодарна, — попыталась она проявить несуществующие дипломатические таланты. — Хоть и не понимаю, на что тебе это сдалось. Но ты уверена, что конкретно это платье подходит мне больше того, в котором я собиралась идти?
— Абсолютно, сестренка, — промурлыкала Нарцисса.
— Цисси, посмотри на него, пожалуйста, внимательно, — не сдавалась Белла. — Оно же нежно розовое. Я такое даже в детстве не носила.
— Ничего страшного, Беллс. Начинать никогда не поздно, — успокоила сестру Нарцисса.
Беллатрикс успокаиваться не спешила. Напротив, со все возрастающим трудом подавляла в себе желание шваркнуть в родственницу каким-нибудь проклятием.
— С чего бы мне вообще начинать? — зашипела она.
На Нарциссу шипение особого впечатления не произвело.
— Белла, вот представь, чисто гипотетически, разумеется, что одной весьма и весьма симпатичной, обаятельной и далеко не глупой ведьме из старинного чистокровного рода нравится один маг, тоже очень... э-э-э... сильный (Назвать Волан-де-Морта симпатичным и обаятельным у миссис Малфой не получилось даже чисто гипотетически). Да, сильный, умный и... Харизматичный? Точно, правильное слово — харизматичный. (Тут Нарцисса подмигнула сестре). Так вот, этому магу наша гипотетическая ведьма, вполне возможно, тоже очень нравится (еще одно подмигивание), но его отпугивает ее бешеный темперамент. И тут он совершенно случайно видит ее в новом образе и понимает, что за внешней броней она может быть хрупкой, нежной, ранимой, способной дарить душевное тепло и нуждающейся в крепком мужском плече (Двойное подмигивание). Понимаешь?
— Что понимаю? Что у тебя нервный тик?
Нарцисса устало опустилась в кресло и совершенно неизящно хлопнула себя по лбу.
— Послушай, что ты теряешь? Платье тебе подходит, у меня идеальный вкус. И ничего страшного не случится, если ты примеришь на себя необычный образ. Другое дело, если ты боишься...
Белла с удивлением обнаружила, что Нарцисса уже не сидит в кресле, а стоит возле двери. Это было со стороны сестры очень предусмотрительно, запустить в нее Круциатусом хотелось все сильнее.
— Я... что? — с предвкушением переспросила мадам Лестрейндж.
— Точно боишься, — это Нарцисса резюмировала уже из-за двери.
Беллатрикс долбанула по двери заклинанием. Та оказалась прочной.
— Я ничего не боюсь, Нарцисса Блэк. Ни мракоборцев, ни дементоров, ни Дамблдора на верблюде... — тут она запнулась, сообразив, что случайно выдала содержание своего последнего кошмара.
— А платья, выходит, боишься, — отрезала Нарцисса.
— Нет!
— Так докажи это! — потребовали из-за двери.
— Ладно, Дамблдор тебя побери! Но я тебе это припомню!
Этажом выше гипотетический маг пребывал в смятении. Принять приглашение бывшей однокурсницы Вальбурги Блэк его вынудила Нагайна. Буквально. Змея ползала за ним по замку и нудила; нудила, когда он примерял на нее обновки, даже на ежедневных занятиях по актерскому мастерству она, вместо того, чтобы произносить положенный текст, гнула свою линию. Да что там, нудеж продолжался даже в процессе удирания от разъяренного педагога. Теперь же, когда положительный ответ уже отправлен Вальбурге, ему оставалось только полировать лысину и изо всех сил заглушать в голове писклявый голосок дурного предчувствия. Который только усилился, после того, как выяснилось, что лучший балахон милорда сожрала моль. Однако отклонить приглашение теперь, значило смертельно обидеть хозяйку. А Вальбургу Блэк обижать не в коем случае не следовало, будь ты хоть сто раз Темный лорд, это он четко усвоил еще в школе.
Пожалуй, единственными, кто отнесся к предстоящему торжеству спокойно, даже где-то равнодушно, были братья Лестрейнджи и Долохов. Последнего, правда, туда и не пригласили.
— Эй, Люц, хорош придуриваться, иди к нам.
— Я не придуриваюсь! Я охраняю! И вас сюда тоже не пить позвали!
— Как?! — воскликнул потрясенный Долохов.
— А вот так! Вас позвали нести караул! Так что хватит трепаться! Постоянная бдительность!
— Ясно, — протянул Рабастан. — Пациент безнадежен.
— Люц, — предпринял еще одну попытку вразумления Рудольфус. — Ну на кой ляд кому сдался твой выходной костюм? Не позорься, вылазь из шкафа.
— А на кой ляд кому-то сдались мои костюмы осла и уточки? А? — возопил неудачливый косплеер. — Молчишь? А я отвечу: кругом враги, орденцы, извращенцы, фетишисты! И если на секунду ослабить бдительность... Но на этот раз у них ничего не получится, не будь я Люциус Малфой!
— Мужики, — позвал Долохов. — Оставьте болезного в покое. Нравится ему моль изображать — на здоровье. А мы пока культурно отдохнем.
— Культурно, ага, как же. Мы, Тони, уже не в том возрасте, чтобы ловить по шкафам барабашку, — пробурчал Рабастан.
— Обижаете, — довольно протянул Долохов. — Я подляну предчувствовал заранее, и все необходимое на всякий случай прихватил с собой. Так что, Руди, открывай шампанское. А ты, Басти, тасуй карты. Если я сказал, что мы отдохнем культурно, то мы отдохнем культурно, не будь я Антонин Долохов!
В шкафу злобно заскреблись.
Братья Лестрейндж переглянулись. Отказываться от культурного времяпрепровождения они не собирались в любом случае, не Малфоевскую же парадную мантию охранять, но сочетание «карты — шампанское — Долохов» внушало им справедливые опасения. Возможно, скоро они пожалеют о своем легкомыслии, и дело тут не только в утреннем похмелье, но пока каждый бодренько занялся тем, что ему поручили.

Утром дня Х
Рита Скитер кисло оглядела стоящую перед ней навытяжку Карлотту Сюзанну Марджориэтту... А, ладно, Мэри Сью, она и в Африке Мэри Сью. Потом перевела взгляд на прикрепленный волшебным скотчем к стене ватман со всевозможными графическими диаграммами и списками. Тяжко вздохнула. Она не привыкла пасовать перед трудностями и сложные случаи любила. Но, как оказалось, не настолько.
— Итак, милочка, сегодня у нас важный день, а потому я требую собранности, сосредоточенности и полной самоотдачи. Через три часа начнем готовиться к баллу, а пока проведем последнюю закрепляющую тренировку.
Взгляд мисс Скитер вновь устремился к ватману и нашарил там таблицу с достижениями подопечной. Вернее, с практически полным их отсутствием.
— Потренируем... — Рита проглядела таблицу на предмет наименее травмоопасного и выводящего ее из себя занятия. — А впрочем, пойдем по списку. Походка!
Журналистка-сваха взмахнула палочкой и в руках у Мэри появилась стопка книг.
— Опять?! — возопила та.
— Снова, — поправила ее наставница.
— Да сколько можно! Только и делаю, что хожу с этими Мордредовыми книгами! Я вам не цирковая обезьяна!
— Разумеется, милочка, — ледяным тоном отрезала Рита. — Будь вы цирковой обезьяной, я давно бы сделала из вас истинную леди. Но, к сожалению, вы не обезьяна, а потому, сколько я не бьюсь, все без толку! А ну книги на голову, и пошла!
Перепуганная Мэри действительно от греха подальше нахлобучила книги на голову. И пошла... Легкой походкой от бедра, виляя задом, как маятник. И все бы ничего, но, пройдя пару шагов, она забылась и «изящным» движением головы отбросила волосы за спину. Одна из книг угодила прямо Рите в лоб.
Три часа спустя потрепанная Рита оправляла на унылой Мэри вечернее платье. Закрытое вечернее платье в пол.
— Я в этом не пойду-у-у, — на одной ноте тянула Сью
— Пойдете, еще как пойдете, — устало заверила ее Рита.
— Это же мешо-о-ок! Вы бы еще в монашку меня вырядили!
— Это, дорогая моя, элегантное приличное платье. И сидит оно по фигуре.
— Это унылое платье!
— Элегантное! И у вас есть выбор: либо вы идете в нем, либо не идете совсем!
— Но...
— Без но! Повторите лучше, что на балу вы постараетесь делать как можно реже?
— Есть, танцевать, разговаривать, — пробормотала потерянная Мэри.
— Умница!

Бал
Дом на площади Гриммо выглядел еще более торжественно и зловеще, чем обычно. Оказалось, такое в принципе возможно. В прихожей эльф-домовик Кикимер в тщательно отглаженной парадной наволочке принимал у гостей шляпы и плащи. Отрубленные головы его предшественников были натерты воском особенно тщательно. Все шторы выстираны, выглажены, а живущие в них докси облачены в миниатюрные галстуки-бабочки.
До парадного зала Марлин добралась, крепко держа дочь за шкирку, но уже без супруга. Сириусу удалось вывернуться из цепкой хватки благоверной возле лестницы на второй этаж. Невнятно проблеяв «любимая, мне нужно припудрить носик», он усвистел наверх. Марлин хотела было броситься в погоню, но решила, что поприветствовать свекровь в приоритете. В конце концов, никуда Сириус не денется. Мадам Блэк, прекрасно осведомленная о страсти старшего отпрыска к улепетыванию из неприятных ему мест, всегда перед важными мероприятиями накладывала на дом особые удерживающие чары.
Зал поражал своим великолепием. Под потолком, словно звезды, парили тысячи свечей, а на уровне гостей, подносы с горячительными напитками и закусками. Примроуз тут же постаралась стащить один из бокалов, но но наученная горьким опытом жена и мать была настороже. Мадам Вальпургу, величавую даму в черном бархатном платье и со старомодной высокой прической, Марлин увидела в центре зала. Рядом с ней обретались ее племянницы Нарцисса Малфой и Беллатрикс Лестрейндж.
Марлин поискала пути к отступлению: свекра или хотя бы будущих молодоженов, к которым могла бы подойти раньше — однако не того, не других в поле зрения не оказалось. К сожалению, подождать, пока сестрицы отчалят было невозможно: все трое уже ее заметили. Делать нечего, Марлин сделала морду кирпичом и пошла здороваться.
Нарцисса в синем шелке и со стянутыми в аккуратный жгут платиновыми волосами по обыкновению выглядела до тошноты идеальной. А вот с Беллатрикс случилось что-то странное. «Не то, чтобы ей это совсем не шло», — подумала Марлин, присмотревшись и отбросив, насколько могла предвзятость. — «Совсем наоборот. Сейчас она чуть более женственна и чуть меньше обычного похожа на бешеного носорога. Но Беллатрикс и розовый цвет?»
Строго говоря, платье мадам Лестрейндж было не поросяче-розовым, а ближе к лиловому. Декольте и плечи прикрывало изысканное кружево, талия была чуть завышена. Беллатрикс в нем здорово смахивала на дебютантку и чувствовала себя, как со злорадством отметила Марлин, очень неуютно. Настолько неуютно, что даже не могла это полностью скрыть.
Женщины обменялись любезными приветствиями. Вальпургу сразу же взяла в оборот обожаемая внучка. Видно было, что они обе друг по другу соскучились: в поддержании светского разговора мадам Блэк хватило только «на поинтересоваться», где же отец ее внучки. Получив заверение, что «где-то здесь, с минуты на минуту подойдет», она с головой ушла в общение с подрастающим поколением.
Нарцисса не была бы собой, если тут же не принялась за имитацию родственной беседы:
— Отлично выглядишь, дорогая. Как твои дела?
На самом деле, из всего семейства Блэк, не считая Андромеды, с ней общаться было приятней всего. Она никогда не забывала о хороших манерах и придерживалась мнения, что дуэль на волшебных палочках в разгар семейного ужина — дурной тон.
Точек соприкосновения у них практически не было, поэтому говорили в основном о погоде. То есть говорили Марлин и Нарцисса. Беллатрикс стояла рядом с кислой миной и молчала, за что спасибо ей большое.
Марлин с нетерпением ожидала той благодатной минуты, когда прилично будет отчалить. Помимо всего прочего, мужа нужно было срочно отыскать. Она-то знала, на какие разрушения способен этот блохастый балбес без присмотра. Однако она не могла не заметить, что обе золовки пребывают в волнении. И кстати, почему здесь не видно их мужей?
Вообще, волнение по середине парадного зала, где по-прежнему топталась вся четверка, зашкаливало.
Волновалась Нарцисса. Вечер сегодня просто обязан пройти идеально, но у окружающих на него явно другие планы. Белла нудит и недовольно кривит лицо: платье, видите ли, не в ее вкусе. Милорд опаздывает. То есть, простите, задерживается. Эти охломоны, братья Лестрейндж, заныкались где-то в недрах дома, еще и Люциуса с собой прихватили. Чего доброго, столкнутся с кузеном, явно заныкавшимся там же. Дом, конечно, большой, но не резиновый.
Беллатрикс не то, чтобы волновалась, скорее пребывала в культурном шоке. Дамблдорово платье давило ей на психику. Ворох наставлений Нарциссы, как себя в этом платье вести, давил на психику. Отсутствие милорда давило на психику. Ожидание милорда и предвкушение собственного позора давило на психику. Психика Беллы подвергалась массированной атаке, и в скором времени это все могло вылиться в большой БАБАХ.
Но больше всех волновалась временно утешившаяся внучкой Вальпурга. Ее волновало абсолютно все: от качества напитков и готовности торта, до вопросов глобальных, а именно, будущего младшего сына.
Будущая невестка не нравилась ей категорически. Мальчику, конечно, уже пора обзавестись семьей, но знай мадам Блэк, что он выберет себе за жену, заперла бы в каком-нибудь уединенном маггловском монастыре.
Мисс Эмили Шаффик была из достаточно старой чистокровной семьи с правильными взглядами. На этом ее достоинства заканчивались. Ни мозгов, ни манер. Симпатичная, конечно, но не раскрасавица. Зато капризов и запросов выше крыши. Бедный Регулус, как же он с ней намучается. С другой стороны, проявил инициативу, сам такую нашел. Да что он вообще в ней нашел?! Вальпурга даже подозревала приворот, к сожалению, беспочвенно.
Но сделанного не воротишь. Сначала она, конечно, пыталась намекать, вести сыноспасительные беседы, давить авторитетом... Всегда покладистый, чуткий к доводам разума Регулус здесь проявил редкостное упрямство.
И Вальпурга сдалась. В конце концов, не так и много у нее сыновей, чтобы испортить отношения еще и со вторым. Со временем даже смирилась, не без помощи мужа...
Кстати о муже. И сыне. Она отправила их обоих поторопить эту кулему со сборами. Опаздывать на собственный праздник... Верх неприличия! Было это минут пятнадцать назад.
И ведь не отлучиться, должен же с гостями быть хоть кто-то из хозяев.
Первой под надуманным предлогом теплую компанию покинула Марлин. Нарцисса, сразу сообразившая, куда торопится невестка, сочла это правильным решением. И последовала ее примеру буквально через пять минут, прихватив с собой сестру (а то ведь пойдет переоденется). Этот вечер пройдет идеально всем врагам назло!
***
В это время Карлотта Сюзанна и далее по списку заперлась в уборной одной из комнат для гостей на втором этаже особняка на площади Гриммо и готовилась явить себя обществу. Как подобает, а не в образе бледной моли.
— Кто от шпильки до булавки; прум-прум, — напевала она, натягивая красное мини-платье с блестками. Платье имело впечатляющее декольте и вырез на спине и было Мэри слегка маловато.
— Кто от туфелек до шляпки; прум-прум, — наша золушка пристроила свои ножки сорокового размера в черные лыжи на двух Биг-Бенах.
— Элегантность сама; от меня без ума и весьма почтенный джентльмен седой, и мальчишка любой, — Сью быстренько нанесла мейк-ап поверх тщательно сделанного Ритой макияжа.
Задорно подмигнула себе одним глазом. Вторым. Двумя сразу. Облилась прикупленными по такому случаю ультрамодными духами «Смерть обонянию» и довольно улыбнулась. Вот теперь она готова.
— Ну как тебе? — поинтересовалась она у мисс Эмили Шаффик.
— Мы-ы-ы, — промычала та сквозь кляп, тщетно стараясь выколупаться из пут.
— Спасибо. Я знаю, что выгляжу просто божественно, — благосклонно приняла очевидный комплемент Мэри Сью и достала палочку. Пришла пора продемонстрировать волшебный мастер-класс.
Палочка у Мэри была эксклюзивная, она сделала ее лично. Древесина — старый фанерный шкаф; сердцевина — шерсть кота Барсика. Этого страшного зверя Сью встретила на одной из помоек на окраине маленького городка во время своих странствий по постсоветскому пространству. Он держал в священном ужасе всю округу, включая огромных злобных бродячих собак (которые в ареале обитания Барсика надолго не задерживались и куда более огромного злобного быка (этому деваться было некуда, поскольку жил он на одном из частных подворий близ котиного места жительства), согласитесь, в этом есть нечто волшебное. Еще Барсик в некотором роде был фениксом. Так же, как и эта благородная птица, шерсть он отдал единственный раз в жизни. И очень дорогой для соискательницы ценой.
Разумеется, этим квадратным в разрезе, склеенным суперклеем, и обмотанным для надежности изолентой «эксклюзивом» творить всевозможные уникальные чары можно было на раз-два. Чем Мэри и занялась. Одна никакущая, но все-таки конкурентка за мужское внимание была обезврежена, теперь нужно было сделать так, чтобы ее не нашли до конца бала. А искать будут, это Мэри подсказывало ее исключительное чутье. Ну что, тем лучше: теперь мужчины ничего не найдут, пусть даже будут смотреть на пленницу в упор, а проклятые конкурентки женского пола просто составят ей компанию.
Так то лучше. Она никому не позволит встать на пути к заветной цели. Не будь она Карлотта Сюзанна Марджориэтта Стелла Каталина де Бельфлер.
В коридоре Мэри повстречались ищущие мисс Шаффик Орион и Регулус Блэки. Вселенная явно ей благоволила: вот и первые кавалеры.
— Империо, — воскликнула Мэри Сью, взмахнув эксклюзивом.
***
Марлин снова столкнулась с золовками, обшаривая комнаты второго этажа. Сириус как в воду канул.
— Наших нигде не видела? — поинтересовалась Беллатрикс, не отвлекаясь от осмотра одежного шкафа.
— Нет. А...
— Мы твоего тоже, — упредила вопрос высунувшаяся из-под кровати Нарцисса.
— Пфф! — Марлин устало опустилась в кресло.
Многолюдные торжества Сириус всегда стремился провести по схожему сценарию. И сегодня у него все могло получиться.
— Марлин, — сказала Нарцисса, оправляя платье. — Цели у нас схожие. Думаю следует объединить усилия и обшарить весь дом еще раз. Двое осматривают этаж, одна сторожит в коридоре.
— Здравая мысль, — согласилась Марлин. — Я с вами.
— Отлично. Сейчас проверю здешнюю уборную и выдвигаемся.
Нарцисса скрылась за дверью уборной. Через секунду оттуда послышалась ругань и какая-то возня. Марлин и Беллатрикс рванули посмотреть, что происходит.
— Да что за хрень! — совершенно неаристократично ругалась Нарцисса. — Помогите освободить ее!
— Мы-ы-ы, — горестно стенала сидящая в ванне связанная мисс Эмили Шаффик.
Ловушка Мэри Сью захлопнулась.
***
— Ушли? — сдавленным шепотом спросил Люциус, выглянув из-за занавески
— Ага, — ответил Рабастан, выкатываясь из-под кровати, но маскировочного заклятия с себя не снимая.
— Не расслабляться, — рыкнул из шкафа Рудольфус. — Они все еще где-то рядом. И могут догадаться использовать более узконаправленные заклинания.
«Они» — это Нарцисса и Беллатрикс, которые сейчас действительно были недалеко. Как раз столкнулись с Марлин в другом конце второго этажа.
На Рабастана предостережение брата впечатления не произвело. Зато на Люциуса возымело эффект: вместо того, чтобы расслабиться, он заистерил.
— Какого хрена вы опять устроили?! Неужели нельзя было, как нормальные чистокровные маги, торчать сейчас в бальном зале и кушать шампанское?! Так нет же, надо заныкаться в какой-нибудь пыльной комнатенке и планировать непонятные диверсии!
— Слушай, любезный, как ты, такой правильный, в «Пожирателях» оказался? — язвительно осведомился Рабастан.
Люциус оставил его реплику без внимания, он был поглощен стенаниями:
— Вот куда делся Долохов, а?! Зачем мы вообще его сюда протащили?!! Ясно же, подстроит сейчас какую-нибудь пакость, чтобы выставить нас идиотами! И мы и рады!
Дверь распахнулась. Рудольфус затаился в шкафу. Рабастан сноровисто закатился под кровать. Один Люциус остался стоять посреди комнаты с открытым ртом.
— Идиотом ты себя выставляешь и без моей помощи, дорогой, — пробасил вошедший Долохов. — Мужики, гляньте, кого я привел.
— Здорово, партизаны! — поприветствовал собравшихся Сириус Блэк.
Немая сцена.
— Блэк... — простонал Люциус. — Серьезно... Ты бы еще Пивза притащил!
—Идея хорошая, — отозвался Долохов. — Но где же ты был с ней хотя бы сегодня утром? Где я тебе сейчас Пивза достану?
— Я пошутил!!! — взвыл Малфой.
— Не переживай, принцесса, — подмигнул ему Сириус. — Я буду лапочкой.
Люциуса он не убедил. Осторожно высунувшихся из своих укрытий Лестрейнджей — тоже. Впрочем, ни его, ни Долохова это не волновало.
— Ну что, бойцы, — проревел Антонин. — Порвем эту тусовку?!!
— И как мы это сделаем? — осторожно поинтересовался Рудольфус.
— И, может быть, вместо этого еще не поздно отправиться в бальный зал, спокойно выпить там шампанского и закусить фуагрой, — без особой надежды предложил Люциус.
— Не поздно было, когда мы только садились с ним в карты играть, — отрезал Рудольфус. — А теперь можешь расслабиться и получать удовольствие.
Рабастан промолчал. Он, в принципе, не имел ничего против «порвать тусовку» и «получить удовольствие», но его немного смущало наличие классового врага и туманность ближайших планов.
Сириус никак не мог оставить без внимания последнее высказывание Рудольфуса, поэтому принялся за расспросы. Отвечал ему сначала только довольный собой Долохов, затем подключились и остальные.
Рассказали про то, как Люциус обманом заманил их сторожить свою парадную мантию, как они послали Люциуса в шкаф, как устроили пикник с выпивкой и картами, как в конце концов выманили Люциуса из шкафа...
— А потом этот засранец сказал, что он не третьекурсник, чтобы играть на интерес, — Рабастан обличающее ткнул пальцем в Долохова. — И мы сыграли на желание. И скрепили все это дело непреложным обетом.
— А теперь он устраивает на приеме у уважаемых людей какую-то непонятную подляну, — пожаловался Люциус. — Ничего толком не объясняет...
—Но участвовать нам все равно придется, — подытожил фаталист Рудольфус, не выглядящий при этом сильно недовольным.
— Мужик, — заключил Сириус и хлопнул Долохова по плечу.
Тот коротко хохотнул и наконец-то посвятил остальных в план предполагаемой подляны. Лица у посвященных вытянулись.
Сначала слово взял Рабастан:
— Тони, — торжественно начал он. — Ты знаешь, что я почти всегда за тебя. Но не в этот раз.
— Ага, — согласился Рудольфус. — Мало нам Темного лорда, с его нереализованным потенциалом музыкального продюсера, так еще и ты подключился.
— Кстати о лорде, — встрял Люциус. — Он ведь тоже должен сегодня присутствовать. Мне страшно подумать, что будет, если наше выступление ему не понравится. А оно не понравится, будьте уверены.
При взгляде на поникшего Рудольфуса и поежившегося Рабастана сразу становилось понятно, что страшно не только Люциусу.
Но Антонина Долохова сбить с мысли было не так-то просто. Он принялся вселять боевой дух в своих невольных соратников:
— Мужики, вы мужики, или сопливые пацаны? Настоящий мужик любит не только кататься, но и возить саночки! Отвечает за свои слова, то есть, — пояснил он, узрев четыре непонимающих взгляда. — Настоящий мужик не боится публичных выступлений. И настоящему мужику класть на мнение недовольных, вот так!
— А если недовольные — это Темный лорд? — задал резонный вопрос Рудольфус.
Долохов решил зайти с другой стороны:
— А с чего вы заранее решили, что лорд будет недоволен? Вдруг совсем наоборот, а? Оценит по достоинству, в любимчиках ходить станете...
Тут в уговаривание будущих артистов включился Сириус:
— Не знаю, как там насчет вашего лорда, — и тут же съехал на смежную, более личную тему. — Хорошо, все-таки, что я в свое время не связался с вашей конторой, хоть маман и настаивала. Так что мне лично даже лучше, если ваш лорд наше начинание не одобрит, а то с моей стороны это будет смотреться неполиткоректно. Но подумайте вот о чем. Перед вами, не побоюсь этого слова, мессия.
Мессия Долохов приосанился.
— Он хочет привнести в унылое массовое мероприятие унылой британской магической аристократии радость, веселье и драйв.
Малфой и Лестрейнджи как-то сразу поняли, кто был у Мародеров заводилой.
— Я заныкался с бутылкой огневиски в шкафу на третьем этаже, — распинался пророк новоявленного мессии. — И полагал жизнь мою на этот вечер оконченной. Но тут мне явился он...
— Я лазил по шкафам в поисках реквизита, — влез с пояснениями «он».
—...и открыл мне новый смысл жизни. Мы вохнем жизнь в этот тухлый прием! И пусть у моего братца хоть раз в жизни будет нормальная вечеринка! Понимаете?!
Люциус, Рудольфус и Рабастан хорошо понимали следующее: огневиски пошло Блэку впрок — это раз, им не отвертеться — это два.
Так был положен конец спорам и уловкам, и началась генеральная, она же единственная, репетиция. Репертуар вызвал у части коллектива нарекания, но Долохов железной рукой пресек бунт на корню.
***
Как только Нарцисса и Беллатрикс отправились в поисках благоверных бороздить недра особняка Блэков, бал своим присутствием почтил лорд Волан-де-Морт.
Если бы у кого-нибудь из гостей хватило дерзости разглядывать Милорда дольше пяти секунд, он бы заметил, что тот порядком взвинчен. Неспроста, ох неспроста Вальпурга Блэк прислала ему приглашение. Голосок дурного предчувствия уже не пищал, а рычал гроулом что-то про главное блюдо, само притопавшее к столу (А что, их с Вальпургой отношения были далеки от сердечных). А все Нагайна... Обижать мадам Блэк отказом, конечно, не рекомендовалось, но он нашел бы, как вежливо отделаться от свалившегося на лысину счастья, если бы не эта скотина.
Скотина, в новом синем бархатном чехле с бриллиантами и присобаченным к низу веером, с кислым видом висела у него на плечах. Милорд абсолютно не понимал ее неприязни к модным аксессуарам, но сейчас испытывал по этому поводу нечто вроде злорадной радости. Хотя легче от этого не становилось.
Тут Волан-де-Морт заметил хозяйку дома (неподалеку от нее крутился какой-то ребенок) и отправился засвидетельствовать ей свое почтение. За те пятнадцать лет, что они не виделись, Вальпурга изменилась мало: та же величавая осанка, те же надменно поджатые губы, тот же колючий взгляд. Милорд чуть склонил голову в приветственном поклоне. Вальпурга ответила тем же.
— Добрый вечер, Том («Стерва старая» (с) Волан-де-Морт). Рада видеть тебя на нашем скромном торжестве.
«Скромнее не придумаешь» — хмыкнул про себя Волан-де-Морт, провожая взглядом поднос с фуа-гра.
Вслух же он решил выдать что-нибудь куртуазное:
— Добрый вечер, Вальпурга. Замечательно выглядишь. Твой новый крем от морщин значительно лучше предыдущего.
— Да что ты говоришь, Том. Знаешь, в этой линии косметики есть замечательный скраб. Возможно, поможет от этой ужасной чешуи на твоем лице.
На этом разговор застопорился. Темный лорд лихорадочно соображал, что бы такое сказать, чтобы последнее слово осталось за ним. Соображалось с трудом, не в последнюю очередь потому, что никуда не девшийся ребенок пытливо уставился на него. Стыдно признаться, но было в этом взгляде что-то... непонятное, но от чего, тем не менее, делалось не по себе.
Вальпурга обеспокоенно оглядывала зал. Где, скажите на милость, муж, сын и, прости Мерлин, будущая невестка? Это становится попросту неприличным. Племянницы и Марлин тоже пропали. Старшего отпрыска она сегодня вообще не видела, что даже немного пугало... И что делать? Деятельная натура мадам Блэк требовала пойти и во всем разобраться лично. Жизненный опыт был с натурой полностью солидарен, уж он-то точно знал, что во всякого рода организационных проблемах Вальпурге стоит полагаться только на себя.
Но гости?.. Как это будет смотреться, если в зале не будет вообще никого из Блэков? Какой позор... Такого на организованных мадам Блэк торжествах еще не бывало. И этот... лорд Волан-де-Морт (Тьфу, что за отвратительная кличка!) еще рядом топчется. Вальпурга не понимала, чем вообще думала, посылая ему приглашение. Дорогая племянница оказалась настолько убедительной, что впору заподозрить втихую использованный Империус. Ладно, сделанного не воротишь, нужно работать с тем, что имеешь. Гости перебьются, возможно, если она сработает быстро, даже не заметят хозяйского отсутствия. Но вот конкретно этого гостя оставлять без присмотра категорически не хотелось... Хотя... Вальпурга перевела взгляд на внучку. Та с интересом разглядывала змееподобную проблему.
«Замечательная моя Рози», — с умилением подумала счастливая бабушка. — «Истинная Блэк, даже не понятно, как получилась у своих раздолбаев-родителей. На нее всегда можно положиться»
Так мадам Блэк приняла окончательное решение и жестом подозвала Примроуз, опять примерившуюся сцапать шампанское с подноса:
— Прости, Том («Выкуси, засранец» (с) Вальпурга), я вынуждена тебя ненадолго оставить. Вот, познакомься, это моя внучка Примроуз Андромеда Блэк, дочь моего старшего сына. Рози, дорогая, это лорд Волан-де-Морт. Поручаю нашего почетного гостя тебе. Не скучайте.
И отчалила.
То, что скучно не будет, Милорд понял сразу. Обозначенное как Примроуз Андромеда юное существо, еще раз оглядело его с ног до головы и спросило:
— Сэр, а вы точно Темный лорд?
— Точно, — раздраженно ответил «сэр».
— А где тогда рога?
— Какие рога?! — опешил «сэр».
— Обычные. Как у коровы, — пояснило любознательное существо, и, обойдя его кругом, разочарованно добавило:
— И хвоста я что-то тоже не вижу.
— Хвоста?!
— Как у комодского варана.
— Все ясно, — сказал Волан-де-морт. — И откуда у тебя такие сведения о моей анатомии?
— Папа сказал.
— Значит, папа...
— А мама сказала, что у вас есть кожистые крылья, как у летучей мыши, и что на них вы прилетаете к непослушным детям, которые не хотят есть по утрам овсянку. Ко мне вы не разу ни прилетели!
— Значит, мама... — пробормотал ошарашенный лорд.
Невольно он начал прикидывать, насколько широким может оказаться круг его гипотетических обязанностей. Возможно, в них входит так же облет детей, которые не спят по ночам, не спят днем, шумят, бросаются кактусами в прохожих, не желают заниматься арифметикой... Что там еще могут делать непослушные маленькие недоразумения? Это же никаких крыльев не хватит.
Да уж, скучать не придется точно. Милорд начал прикидывать пути к отступлению.


Междуглавие пятое. Бально-праздничное. Часть 2

Настоящий артист, даже самый талантливый, опытный и знаменитый, волнуется перед выходом на сцену. Люциус Малфой был настоящим артистом. Он волновался настолько, что даже изобразил эпилептический припадок, чтобы на эту самую сцену не выходить. Однако Долохов оказался неплохим импресарио, с ним этот номер не прошел.
Кстати о номерах. В первом же из них Люциусу была отведена, ни много ни мало, роль вокалиста. Стоило заострить на этом внимание, как волнение возрастало во стократ. И давление подскакивало, но Долохов в это упорно не верил. Особенно Люциуса занимал вопрос, вернулась ли уже Нарцисса в зал, и есть ли хоть ничтожнейший шанс, что она ничего не узнает. Вряд ли. Не с его везением.
— Ну, мужики, с Мерлином! — напутствовал импресарио. — На амбразуру!
На амбразуру Люциуса, чтобы в последний момент не сбежал, вынесли на плечах Блэк и Долохов. Получилось эффектно: под зажигательную музычку, в лучших традициях маггловских эстрадных шоу. Вынесли, установили на пол и перехватили под руки — так оно верней.
Долохов тут же вывернул вверенную ему конечность и зашипел:
— Пой, скотина!
И Люциус запел.
— Добрый вечер, эй, полегче, пусть он длится бесконечно...
Это точно, про то, что сулит окончание этого замечательного вечера, думать не хотелось.
— ...нам сегодня было хорошо.
А будет... не очень.
— Этот праздник не подвел, я почти уже ушел, как вдруг она выходит на танцпол.
И дает Люциусу ТАКОГО пинка, что мама не горюй. Нет, разумеется, Нарцисса слишком хорошо воспитана, чтобы проделать такое на людях, но... В общем «пусть он длится бесконечно».
—Ну почему я просто не пошел домой...
Вот-вот.
— ...зачем сказал ей, что сегодня холостой...
«Дорогая, родная, любимая, не говорил я такого, не говорииииил… Это просто бездарные слова бездарной попсовой песенкииии».
Успеть бы порепетировать перед выяснением отношений.
Тут Люциус похолодел… и, честное слово, чуть было не ляснулся в позорный обморок… если бы точно не знал, что ухудшит этим свое и без того максимально незавидное положение на миллион процентов.
— ...я танцевал так, как не снилось никому...
Ага, а Темный Лорд резвым сайгаком скакал рядом, швырялся проклятиями и вопил:
— Носки тяни, сволочь косолапая! В музыку, в музыку попадай!
Все это время Люциус волновался исключительно о реакции благоверной, совершенно упустив из виду, что куда более существенная угроза его благополучию обретается здесь же.
Нарси, по крайней мере, не станет его калечить! А вот Милорд… Люциусу ли не знать, как трепетно в последние годы тот стал относиться к эстрадным номерам.
— ...я не пойму... ну, почемуууу?!
«Объясни мне без слов». Ой, это же следующий номер.
— И закружилось все вокруг, как на репите.
Люциус заполошно пытался нашарить Милорда в зале взглядом. Перед глазами, как назло, все плыло... ух ты, прямо в рифму… Так, сосредоточиться… проморгаться… иии… у Люциуса отлегло от сердца.
Милорд нашелся в дальнем конце зала. В буквальном смысле, загнанный в угол. И если бы не остро стоящий шкурный вопрос, Люциус обязательно посочувствовал бы Повелителю просто из солидарности одного взрослого человека другому, взятому в оборот наглым, невоспитанным, любознательным, до ужаса креативным ребенком.
Вот интересно, можно ли считать Примроуз Андромеду Блэк тайным оружием Ордена Феникса? Вдруг полоумная пророчица ошиблась и ребенок, которому суждено сразить Темного Лорда, вовсе не Гарри Поттер?
Кстати, папаша может дочуркой гордиться. И явно гордился бы, если не настолько самозабвенно, явно не замечая ничего вокруг, выплясывал бы в кардебалете позади Люциуса.
— Ничего уже не помню — извините.
«Был под Империо» Так себе отмазка, но если ничего лучше не придумается…
— Только помню голос...
— Вы что творите?! — как и было условленно проскрипел Блэк, явно пародируя свою матушку.
Вот уж кого ничего не возьмет! На мнение многочисленной аристократической родни тому плевать с высокой колокольни, Темный Лорд Блэку не указ. Оставалась, конечно, еще его супруга, скорая на расправу не меньше Нарциссы, но этот Мордредов счастливчик вполне может пересидеть бурю у кого-то из своих дружков, предателей крови.
Мерлин, ну почему он сам не сбежал из дому в семнадцать?!
— Зацепила меня, ослепила меня, до порога довела, а любви не дала, — старательно выводил Люциус, наблюдая за углом.
Где неумолимо и неотвратимо начали происходить изменения в расстановке сил. Все-таки Темный Лорд не зря считался сильнейшим магом столетия и десятилетиями держал в страхе пол континента, малолетнему ребенку, пусть это и напасть по имени Примроуз Андромеда, на долго его не обезвредить.
А значит обнаружение Повелителем их стихийнго образовавшегося бойз-бэнда вопрос минуты максимум.
— Зацепила меня, соблазнила меня, до порога довела, а любви не дала.
Заметил. И начал не спеша продвигаться к сцене. А куда ему спешить. Даже если мыши вдруг ускользнут из мышеловки, на свободе долго не пробегают… тем приятнее вершить возмездие, когда жертва вкусила свободы и, возможно, на секунду поверила, что останется безнаказанной.
Примроуз Андромеда увязалась за Милордом. Хорошо это, или плохо? Люциус не знал, он сосредоточился на пении, вкладывая в него все свое благоприобретенное мастерство… Только так можно рассчитывать хотя бы на малое снисхождение.
— Зацепила меня...
Спасение пришло, откуда не ждали. Правда, Люциус, в принципе, неоткуда его не ждал. Дверь в бальный зал отворилась с неожиданно громким, противным скрежетом. А затем захлопнулась с не менее громким лязгом.
И мир изменился.

Междуглавие пятое. Бально-праздничное. Часть 3

Лорд Волан-де-Морт был перфекционистом. Всегда и во всём. Учиться — так на отлично. Изучать тёмные искусства — значит достичь в них небывалых вершин, чтобы жалкие неудачники, на страницах учебников и хроник называемые великими темными магами прошлых столетий, непрерывно вертелись в гробах от зависти. Добиваться смены существующего порядка — с полной отдачей избранной миссии.
И если ради избранной миссии нужно спеть — то нужно спеть. Да так, чтобы так называемые профессионалы в бессильной ярости сожрали бы свои микрофоны и, по всем канонам поверженных самураев, совершили бы сэппуку.
Музыка была одной из немногих вещей, которые находили отклик в черством сердце лорда Волан-де-Морта. Настолько сильный, что он даже прощал любимым композиторам такой чудовищный изъян, как маггловское происхождение. Своего расположения к серьезным, суровым классическим произведениям он не скрывал и даже подумывал установить в Малфой-меноре орган, чтобы регулярно наслаждаться живым исполнением произведений Баха. Вот с вальсами Штрауса, «Временами года» Вивальди и даже, чего греха таить, некоторыми джазовыми композициями — слишком легкомысленными для имиджа Темного Лорда — он старался не светиться.
Но то для одной седьмой души, а для дела лорд предпочитал использовать то, что сам же классифицировал как «голимую попсу». Дело тут было в двух факторах.
Первое: среднестатистический житель магической Британии в своем развитии не далеко ушел от флоббер-червя. И перед эдакой аудиторией исполнять, например, арию Риголетто? Нет уж, увольте! «Гоп-гоп-тра-ля-ля» воспринимают, и на том, как говорится, спасибо.
И второе, плавно вытекающее из первого: представить условного Люциуса, козлиным тенорком пытающегося проблеять условную арию Риголетто?! Подобное даже представить страшно! Сам Милорд не выступал, справедливо полагая, что в некоторых — крайне малочисленных — дисциплинах он может быть хорош только как теоретик. А имеющиеся в его расположении ресурсы даже вышеозначенное «гоп-гоп-тра-ля-ля» воспроизводят сносно хорошо, если с пятидесятой попытки и сотого Круциатуса.
Именно поэтому Милорд сначала даже не поверил своим глазам с ушами на пару, списав творящееся безобразие на стресс и общую утомленность жизнью.
Но нет. На помосте, рядом с притихшим оркестром никакой не условный, а вполне себе конкретный Люциус конкретно отвратительно выводил какие-то рулады. Аккомпаниаторами выступали рвущий аккордеон Долохов и… и… наяривающий на гитаре Сириус Блэк. На подтанцовке у них были братья Лестрейнджи с бубнами.
Издаваемая ими какофония, которую Темный лорд даже в бреду, даже под угрозой немедленной аннигиляции вместе с крестражами, не назвал бы музыкой, наматывала его хрупкую нервную систему на веретено.
Отвратительное зрелище: рассинхрон, чувство ритма даже рядом не валялось, расхлябанность у одних, деревянная скованность у других и тэ дэ и тэ пэ — кувалдой било по глазам.
Это было премерзко, это было отвратительно, это было… кощунственно. На пару секунд, показавшимися ему вечностью, лорд Волан-де-Морт был оглушен, обезоружен, раздавлен…
Но не сломлен! Скорее уж сломаются те, кто посмел совершить преступление против искусства. И сломаются они прямо сейчас!
Давно пора окончательно приватизировать Малфой-мэнор. Да и с мистером Блэком неплохо бы… перетереть насчет хвоста.
Вершить возмездие Темный лорд отправился не спеша. С чувством, с толком, с расстановкой. Со знанием дела. Нежно салатовый Люциус, неотрывно следящий за его неотвратимым приближением — лучшее тому подтверждение.
За взглядом Люциуса проследил Рудольфус, запутался в конечностях посередине корявого пируэта и ляснулся Рабастану под ноги. Сверху на братьев Лестрейндж приземлился отъехавший-таки в обморок Малфой.
Вот так-то! Правильный настрой жертвы — половина успеха в нелегком искусстве истязаний.
А вот Антонин перед грядущей карой не спасовал. За то и ценим: лих и придурковат не только на вид, но и по натуре. Ну и за креатив, конечно. Явно же, кто идейный вдохновитель этой вакханалии.
Однако и Долохова подвели нервы. Буквально на мгновение и выразилось это всего лишь в мучительном «Вяяяяя» аккордеона, но все-таки… это дорогого стоит. Вот что значит мастерство! Вот что значит репутация!
На то, чтобы взять себя в руки и оценить ситуацию у Антонина ушло пару секунд. Затем он, перехватив поудобнее инструмент, пнул Люциуса. Малфой не отреагировал. Тогда Долохов пнул Блэка. Тот, до сих пор терзавший гитару с энтузиазмом глухаря на распевке, оказался восприимчивей к невербальным сигналам. И в целом сообразительнее некоторых сссторонничков, не будем показывать пальцем, лучше пропишем двойную дозу круциатуса.
Блэк и Долохов переглянулись и, после кивка последнего, грянули:
— Гэй-я-гэй-я-гэй, Гэй-я-гэй-я-гэй, Гэй-я-гэй-я-гэй!
— Ааауаа, — отозвался с пола простимулированный еще одним пинком Люциус.
— Гэй-я-гэй-я-гэй, Гэй-я-гэй-я-гэй, Гэй-я-гэй-я-гэй!
— Ааауаа…
А вот это уже… могло бы быть сносно, прорепетируй они хотя бы разок накануне. Ну что же, определенно плюс за самообладание и практически удавшийся экспромт. Этот плюс, конечно, ни в коей мере не перевешивает яростное желание размазать их в пюре, но для полноты картины должен быть зафиксирован.
Лорд Волан-де-Морт не сразу понял, что именно его отвлекло. Странный звук. И не сказать, чтобы очень громкий, но… до ужаса неестественный. Не могут же, право слово, в доме Вальпурги Блэк скрипеть двери?
Впрочем, такой пустяк в качестве преграды на пути к намеченной цели не смотрелся от слова «совсем». Скрипящие двери, как и допустившие подобное нерадивые слуги, пусть волную хозяйку дома. Единственное, что лично он может для нее сделать, это вежливо указать на вопиющий недостаток в подходящий момент. А вот воцарившуюся после открывающего скрипа и закрывающего лязга тишину — наверное, именно для подобных случаев и был придуман эпитет «гробовая» — милорд проигнорировать не смог. В сознании снова подняло голову дурное предчувствие. То самое, которое вопило еще накануне, что ничего хорошего из предстоящего светского мероприятия не выйдет. Медленно разворачиваясь в сторону двери лорд Волан-де-Морт уже знал, что увидит. Ладно, не знал, но предполагал с точностью до девяносто восьми процентов минимум. Слишком уж знакомой была тишина.
Привычные смех и гомон стихли так внезапно, словно кто-то щёлкнул выключателем. У входа в Большой зал с гордым, независимым видом стояла неземной красоты девушка.
У входа в бальный зал выставив чуть наискосок ляжку и отклячив зад стояло ЭТО. Именно то, что он предполагал. Именно то, чего ожидал. Именно то, чего… ладно, боялся, но об этом тссс… У Волан-де-Морта зачесался копчик. Верный признак, что размеренная прежде жизнь бьёт ключом и по голове.
Давно он не встречал демонических тварей, подобных этой, ох, давно…
***
Бал превзошел самые смелые ожидания Мэри Сью с самого первого взгляда. Огромный, богато украшенный парадный зал, с тысячами свечей под потолком. Современный кавер-бэнд на сцене, а она-то боялась, что вместо музыки будет что-то тягомотно-классическое. На еде, правда, явно сэкономили. Ни нормальных тебе столов, ни официантов, летают какие-то канапешечки на подносах, так их же ещё поймать надо. Ну и ладно, она же сюда не есть пришла — хотя, перекусить тоже бы не мешало — главное, мужики!
Толпа мужиков в дорогих шмотках! Тетки и девицы, правда, тоже присутствовали, но все, как одна косплеили бледную моль, какие из них конкурентки?
Стоило Карлотте Сюзанне переступить порог, как разговоры мгновенно стихли, а присутствующие воззрились на нее с благоговейный восхищением. Или с восхищенным благоговением, как лучше? На самом деле, не практически мгновенно. Мэри успела оценить обстановку, запечатать двери, просто на всякий случай, принять наиболее эффектную позу и невербальным ветвящимися Империусом помочь собравшимся разглядеть привалившее на им счастье.
Но потом все пошло, как по маслу. И Карлотте Сюзанна тоже пошла. Лёгкой женственной походкой от бедра, все, как учила мисс Скиттер.
***
ЭТО смотрело прямо на него. Перло по залу с грацией цирковой макаки и пялилось на него. Лорд Волан-де-Морт пялился в ответ, пытаясь сообразить, что делать дальше.
В этом и крылся весь ужас ситуации: методики борьбы с демонической тварью под названием Мэри Сью не существовало. Это вам не дементор с боггартом. Каждый раз нужно было начинать с начала, пробираться наощупь… и любое твое действие может сделать ещё хуже.
Помнится в свое первое знакомство с этим… явлением он, тогда ещё студент-старшекурсник, разбудил оставшегося ему в наследство василиска. Куча людей тогда пострадала, погибла безобидная грязнокровка, а демонической твари хоть бы хны…
Нагайна попыталась привести хозяина в чувства, но тот не нашел в себе сил прореагировать ни на удар веером по кумполу, ни, тем более, на увещевания:
— Соберись, тряпка! Куда там силе веера до силы внезапно обрушившегося на тот же кумпол флэшбэка. И даже если и «соберётся» он, дальше-то что?
Он слишком стар для этого дерьма…
Внезапно кто-то сцапал милорда за руку и с силой дёрнул вниз.