Привет со дна

30 июня - 3 июля 1997

Привет со дна


30 июня — 3 июля 1997


Название: Привет со дна
Автор: Рыба-очень-сильно-Пила
Беты: Файтер, Алонси (доп. правки)
Рейтинг: R
Жанр: Ангст, Ужасы, Драма
Пейринг: Драко Малфой/Гермиона Грейнджер
Саммари: Мы ищем жизнь в смерти, чтобы вернуться. © «Большие надежды»
Тебе не кажется – это происходит на самом деле. ©
Тьма окутывала его. Черная. Липкая. Вязкая. Пространство сжалось до размеров какого-то продолговатого ящика. Руки вытянуть невозможно, ноги упираются во что-то твердое. Деревянное. Драко распахивает глаза. Проводит руками по стенам – под пальцами скользит бархат. Поворачивает голову в сторону – нос пачкается о пыльцу, и он слышит запах нарциссов. Малфой чихает. Морщится. И вдруг. Тоненький писк. И будто кто-то скребется. Маленькими лапками. И еще. И еще.
— Оттуда не возвращаются, Малфой.
Дисклеймер: Главные герои — Дж. К. Роулинг. Ни на что не претендую. Название — Oxxxymiron/Домино — «Привет со дна», в первой главе используются отрывки из «Гарри Поттер и Принц-Полукровка» и «Гарри Поттер и Кубок огня».
О трех слепых мышатах — Агата Кристи, «Три слепых мышонка». Но первый раз увидела данное стихотворение в фанфике прекрасного автора Черешня.
Возможно, в конце все умрут. Умрут, но обязательно будут счастливы. (автор извращенец)
Если вас еще не отпугнуло все выше изложенное, приятного прочтения.
О, и черкните, пожалуйста, пару слов.

Обложки фанфика:
От Mary Hope http://www.pichome.ru/image/GSp
От Emma J http://www.pichome.ru/image/GS2
От Heroine_Irina http://www.pichome.ru/image/GSl




30 июня 1997 г.


У нас тут заминка, Северус...

Мальчишка, видать, не способен…

Авада Кедавра!

Уходим, быстро…

Драко толком не слышал ничего, кроме своего сердцебиения. Ладони вспотели, и он не успевал вытирать их о жесткую ткань брюк. В шею грубо толкал Снейп, еще чуть позади хохотала Беллатриса. А эти чертовы ступеньки Астрономической Башни, казалось, никогда не закончатся.

Драко почувствовал легкое покалывание в боку, краем глаза заметил, как чуть не споткнулся Снейп, затем послышалась громкая ругань сквозь зубы.

Быстрее, быстрее...

Ну же, Драко, займись им!..

Побледневший, сползающий по стене Дамблдор.

Авада Кедавра.

Дамблдор мертв. Мертв. Мертв…

Драко почувствовал подступающий к горлу ком.

Безвольное тело, перегибающееся через перила и летящее вниз.

Изумрудная вспышка.

Авада…

Мальчишка, видать, не способен…

Кедавра…

— Быстрее, — жесткий голос Снейпа вернул к реальности.

Они завернули за угол. Еще три лестничных пролета — и выход перед ними.
Снейп невербально отшвырнул в сторону Дина Томаса, с криком вылетевшего из ближайшей ниши. Парня отбросило к стене, и он без сознания рухнул на пол.

Воздуха в легких не хватало. Наконец Снейп ослабил хватку на воротнике Драко, но все так же подталкивал в спину. Они обогнали Пожирателей. Дикий смех Беллатрисы слышался далеко за спиной.

— Так… — Снейп, обернувшись, толкнул Драко в сторону Большого Зала. — Иди к опушке Запретного Леса, я нагоню через несколько минут!

Драко трясущимися руками схватился за бок.

— Где ваша хваленая квиддичная выдержка, мистер Малфой? Живо!

Северус Снейп резко развернулся на каблуках и чуть ли не бегом скрылся в стороне Слизеринских подземелий.

Драко провел рукой по лицу и двинулся к Большому Залу, постоянно оглядываясь. Поворот. Лестничный пролет. Коридор. Поворот. Коридор.

— Черт возьми, Малфой?

Нос к носу Драко столкнулся с Грейнджер. Пошатнувшись, он схватил перепуганную девчонку за плечи.

Мальчишка, видать, не способен…

Дамблдор без волшебной палочки, Дамблдор в одиночестве! Отлично, Драко, отлично!

Авада Кедавра…

Это должен сделать Драко. Давай, Драко, и побыстрее…

Вы же знаете, как я люблю малых деток, Дамблдор…

— Что, Малфой?..

— Спрячься, Грейнджер! Ради Святого Мерлина, спрячься! — Драко изо всех сил тряс ее за плечи. — Ты же хочешь жить, а, Грейнджер? Беги!

Грейнджер схватила Драко за запястья, пытаясь отцепить от себя, но, посмотрев поверх его плеча, вскрикнула. Драко обернулся.

— Авада Кедавра!

Беллатриса истерично взвизгнула.

— Маленькая грязнокровная подружка Поттера мертва-а-а...

Грейнджер, потянув Малфоя за собой, оседала на пол. Драко непонимающе посмотрел в ее глаза.

И увидел (или, быть может, это дорисовала его паника?), как в них мелькает испуг, затем осознание, а после жизнь навсегда покидает тело хрупкой гриффиндорки. Драко повалился вместе с телом Грейнджер на пол.

Эти несколько секунд показались ему вечностью. Перед смертью Грейнджер изо всех сил вцепилась в его пиджак.

Беллатриса Лестранж прошествовала мимо поднимающегося Драко, напевая во весь голос песенку про трех слепых мышат*.

Он почувствовал, как желудок скручивается в тугой узел. Ухватившись за ближайшую стену, Драко рискнул взглянуть на мертвую Грейнджер.

Из-за угла летучей мышью выскочил Снейп.

— Что здесь… — Снейп ошарашено замолчал. — Вашу ж мать, какого черта?

Драко затрясло.

— Белла… Это Белла ее убила, — Драко попятился назад. В глазах защипало. — Убила ее. Грейнджер мертва. Она убила ее. Убила.

Драко, не отрывая взгляда от бездыханного тела, отступал. Слезы бесконтрольно текли по щекам. Он захлебывался и кричал одно и то же. Убила. Умерла. Прямо в моих руках. Я видел, как ее покидает жизнь. Я видел. Я видел. Она убила ее. Убила ее.

Снейп наотмашь ударил орущего крестника.

Драко, наконец, оторвал взгляд от Грейнджер.

— Уходим, — Снейп дернул его за рукав и потянул к выходу.

Перед глазами все плыло. Ноги не слушались. Ночной воздух с силой ударил в легкие. Драко кажется, что, если бы не Снейп, который тащил его за собой, он остался бы в том коридоре. И был бы самосуд. И была бы смерть. И это было бы, наверное, справедливо.

Широко распахнутые карие глаза.

Малфой, что?..

Беги.

Хватка на пиджаке становится крепче, взмах ресниц, она поднимает глаза.

Авада…

Секундный, растерянный взгляд в глаза Малфоя.

Кедавра.

Яркая огненная вспышка — и домик Хагрида охвачен Адским пламенем. В нос ударяет запах гари. Сивый рычит и победно воет. Отблески огня в черных глазах Беллатрисы. Левое предплечье дико жжет.

— Аппарируем,— командует Снейп. Глухо. Будто из-под воды. Будто в уши затолкали вату.

Взмах ресниц.

Переходите на правую сторону, Драко… Вы же не убийца…

Удар сердца.

Не лучше ли вам убраться отсюда? Тебе не понравится, если заметят ее, верно?

Дернувшаяся секундная стрелка на старых часах.

Грейнджер, они ищут магглов…

Звук капли, что разбивается о кафельный пол.

Не хочешь похвалиться своими панталонами между небом и землей? Если не против, составь компанию вон тем, они как раз движутся сюда, а мы все дружно повеселимся...

Уханье старого филина в совятне.

Не высовывай свою лохматую голову, Грейнджер…

Треск деревянных балок хижины Хагрида.

Малфой, что?..

Легкие сдавливает железными обручами.

Авада Кедавра.

Когда они появляются в холле, хватка Снейпа слабеет. Драко на негнущихся ногах шагает в сторону бледной как полотно матери. Холодными руками Нарцисса притягивает его к себе.

— Снейп убил Дамблдора, мама... — дрожащим голосом. — И… Грейнджер мертва.

Нарцисса рассеянно гладит вздрагивающего Драко по голове. Мимо, со звериным оскалом на лице, проходит Сивый.

— Щенок! — оборотень сплевывает на каменный пол.

* * *

3 июля 1997 г.

Драко лежал на боку.

Наблюдал, как солнечные лучи проникают в его комнату и падают на ковер, рядом с кроватью. Они не были яркими. Скорее, блеклыми и выцветшими. Неживыми. Разве солнечные лучи могут быть блеклыми? Пылинки кружились в этих лучах. Наверное, тянулись к свету.

Драко перевел взгляд на резные настенные часы. Стрелка под его взглядом, дернувшись, застыла. Уже несколько дней у него случались неконтролируемые выбросы стихийной магии. Все вокруг ломалось, трескалось, билось.

Умирало.

Он ни с кем не разговаривал. И, казалось, уже никогда не заговорит.

Драко поворочал языком во рту, сжал ладошки в кулаки, слегка впился короткими ногтями в кожу. Почувствовав что-то отдаленно похожее на боль, — отпустил. На подоконник, чирикнув, приземлилась пестрая птица. Наклонила голову, оглядывая комнату. Драко дернулся. Птица, испугавшись, упорхнула.

У подножья кровати ворохом лежали стопки «Ежедневного пророка». На двух последних выпусках на горячей полосе — некрологи. Драко поднялся с кровати, пружины тихо скрипнули. Тело ломило от длительной неподвижности. Взгляд безразлично скользнул по школьным фотографиям, что были разбросаны на столе.

Драко шагнул к окну, но, как только солнечный свет ударил в глаза, шарахнулся в сторону. Повернувшись, он направился в ванную. Ледяная вода из крана, казалось, обожгла руки. Драко склонился над раковиной.

Не думать. Не вспоминать. Не сейчас.

Мокрые ладони заскользили по керамической поверхности. Малфой умылся. Холодные капли мигом затекали за шиворот. По телу побежали мурашки.

Скрип двери.

Шорох штор.

Драко показалось, что он услышал звонкий смех из комнаты. Лишь показалось. В последнее время его частенько мучают приступы галлюцинаций. И слуховых, в частности, тоже. Нездоровится, наверное.

Драко наклонился к раковине.

— Ах ты, мерзкий грязный таракан! — прямо над самым ухом, будто в голове.

Голос Грейнджер.

Драко подскочил на месте и обернулся. За спиной никого не было. Закусив губу, он обернулся к зеркалу и, вскрикнув, инстинктивно попятился.

— Привет, хорек.

Прямо перед ним стояла Гермиона Грейнджер.

_____________________________________________________________________

* Три слепых мышонка
Бегали сторонкой.
Хозяйка острый нож взяла,
Взмахнула раз,
Взмахнула два.
Отрубила хвостики
Малышам она.
Видели такое?
Ах, какое горе!
Агата Кристи, «Три слепых мышонка»




4-5 июля 1997

4-5 июля 1997



Тьма окутывала его. Черная. Липкая. Вязкая. Тысячи невидимых рук тянулись к нему.

Драко. Драко. Драко.

Он погружался под воду. Глубоко на дно. Тело не слушалось, веки наливались свинцом. Он боялся открыть рот. Будто бы точно знал, что, если разомкнет губы — тьма заполнит его. Зальется в глотку и убьет. Он захлебнется страхом и темнотой. Чужие холодные пальцы хватали за плечи и трепали из стороны в сторону. Жесткие, сильные водоросли опутывали щиколотки и тянули вниз.

Словно щупальца огромного голодного существа. Оглушающая тишина давила на барабанные перепонки. Еще чуть-чуть и они лопнут, и из ушей польется кровь. Драко был в этом уверен.

Этого Ей и надо. Этого-то Тьма и желает. Чтобы пролилась кровь. Его кровь. Она желает смерти Драко. Под закрытыми веками заплясали красные вспышки. Глаза жгло и щипало. Он попытался дернуть головой, но в этом вязком пространстве любое движение сходило на нет.

В висках застучало.

Грязнокровая подружка Поттера мертва-а-а…

Ноги коснулись прохладного песчаного дна и пальцы тут же погрузились в ил.

И… Грейнджер мертва.

Солнечные лучи скользнули где-то над головой и озарили все вокруг золотой вспышкой. Тьма на несколько секунд отступила. Будто отпрянула, испугавшись. Воспользовавшись моментом, Драко, что есть сил, оттолкнулся от поверхности. Склизкие водоросли нехотя ослабили хватку, заскользили по влажной коже.

Щенок…

Движение рук. Усилие. Тьма кидается вдогонку. Она не хочет отпускать своего пленника. Еще секунду, ну, пожалуйста. Под веками вспыхивает лицо Грейнджер. Издевательская ухмылка.

Привет, хорек.

Мир разлетается на куски. Миллионы острых крошечных осколков. Возвращается способность видеть, слышать, различать цвета. Речной запах окутывает Драко. В глаза и нос затекают капли воды. Из легких вырывается удушливый кашель.

Выбравшись на берег, Драко выхватывает из цепких лапок эльфа большое махровое полотенце.

— Мастер Драко изволит сделать еще один заплыв? — прислуга угодливо кланяется. — Температура реки удивительно приятна.

Маленькими ручками эльф указывает Драко на водную гладь. Драко бросает настороженный взгляд и видит, как из глубин реки к нему тянется Тьма. Протягивает свои руки. Зазывает. Ее объятия будут крепкими, сильными, вечными…

Драко морщится и непроизвольно отступает назад, чуть не задев неповоротливого эльфа.

На календаре июль, солнце в позиции полудня, а в голубом небе ни одной тучки.

Ничего не предвещает беды, ведь так, Драко?

* * *


Он лежал с закрытыми глазами. Прислушивался к окружающей среде. Поместье просыпалось. Дом оживал. Часы мерными гулкими ударами отбивали десять утра. Мимо его комнаты прошаркал один из эльфов, затем торопливо проследовал кто-то из гостей. Судя по всему, Снейп. Драко уловил тихий звук постукивающих склянок с зельями из его кармана.

За окном разгулялся ветер, заставляя кроны деревьев неприятно шуршать. Стук в дверь показался ему неестественно громким.

— Драко, милый? — миссис Малфой вошла в комнату.

— Да, мам?

— Спускайся к завтраку. Хорошо, дорогой? — Нарцисса украдкой бросила взгляд на раскиданные по комнате вырезки из газет, фотографии и какие-то пергаменты. — Я скажу эльфам, пусть наведут порядок.

— Хорошо.

Нарцисса кивнула и вышла из комнаты, бесшумно прикрыв за собой дверь. Драко тяжело вздохнул и нащупал пальцами палочку под подушкой.

Минута.

Две.

Три.


— Три слепых мышонка...

Драко резко подорвался с кровати.

— Бегали сторонкой... — шепотом продолжил голос Грейнджер.

Он выставил вперед палочку.

— Гоменум ревелио! — Драко вздрогнул.

Этого не могло быть. Не могло быть. Нет. В комнате никого не было, кроме него самого, естественно. Порыв ветра из открытого окна взметнул вверх шторы. Изумрудная ткань окутала Драко. Он дернулся и чуть не выпалил первое всплывшее в голове заклинание.

Грейнджер мерзко захихикала. Где-то совсем рядом. Щеку обожгло холодом.

Драко пытался выпутаться из штор, прикладывая все силы, чтобы не заорать.

— Хозяйка острый нож взяла...
— Отвали, Грейнджер! — Драко опустился на колени и зажал уши ладонями.

— Взмахнула раз, — тихое, проникающее в самую душу шипение, — взмахнула два…

— Отвали! — Драко согнулся пополам. К горлу подкатила тошнота. — Прочь отсюда! Сгинь!

Он нашел в себе силы открыть глаза.

Повинуясь ветру, шторы мерно поднимались и опускались. На подоконнике сидела маленькая пестрая птичка. Чирикнув, она взмахнула крыльями и впорхнула в комнату. Сначала она устроилась на спинке кровати, затем переместилась на письменный стол. Покрутив головой, фиолетовым пятном метнулась на дверцу приоткрытого платяного шкафа.

Драко вдруг почувствовал чью-то руку на своем плече. Длинные пальцы с силой смяли легкую ткань рубашки.

— Грязнокровка! — Гермиона передразнила его самого.
Тряхнула головой. Несколько ее локонов мазнули Драко по лицу. Ему показалось, что он задыхается. Рот открывался, но он не мог издать ни звука.

— Ш-ш-ш... — Грейнджер закрыла ладошкой его глаза.

Свет погас.

* * *

— Драко?

Он моргнул.

— Что скажешь на это, Драко?

Он сидел за обеденным столом. В руках вилка и нож из серебряного фамильного сервиза. В нос пробирается запах жареного стейка и нотки базилика. Мать удивленно взглянула на растерянного Драко.

— Драко?

— Что? — тупо переспросил он. — Что, мам?

Драко осмотрелся. Настенные часы показывали половину одиннадцатого, за окном эльфы подстригали кусты алых роз. Драко покрутил головой, выискивая любую мелочь, указывающую на то, что он во сне, в иллюзии. Все было на своих местах.

Белоснежная скатерть, дымящийся кофе, портрет Люциуса над камином, бледно-голубые шторы, антикварный комод XVII-го века в углу, подсвечники из бронзы, паркет, резные ручки на двери. Наконец, он поднял взгляд на мать.

Нарцисса о чём-то говорила. Уверенно жестикулировала, иногда умолкая и поднося к губам стакан с соком. Слегка улыбаясь Драко, она продолжила рассказ. В его душе поселился настоящий ужас. Он не слышал ни единого слова. Он слышал звук садовых ножниц и щелчки эльфов, что ими управляли. Слышал звук столовых приборов, которые царапали керамическую поверхность тарелок. Улавливал стук каблуков где-то над головой, на втором этаже.

— Мама? — отчаянно обратился Драко к Нарциссе.

Она даже не обратила на него внимания. Будто бы рядом сидел еще один Драко, и она общалась непосредственно с ним. По спине побежал холодок. Боковым зрением Драко уловил движение на другом конце стола и повернул голову. Нарцисса, сидевшая рядом, ничего не замечала. На том конце стола, там, где обычно сидел Люциус, восседала Гермиона Грейнджер. В черном школьном джемпере, гриффиндорском галстуке и с невинной улыбкой на лице. Перед ней на скатерти лежала волшебная палочка.

Она легко поймала взгляд Драко и, не моргая, уставилась на него. Драко моментально осознал, что он прикован. Связан по рукам и ногам невидимыми нитями. Он не смог отвести взгляда от темно-карих глаз Грейнджер, но подсознательно понимал, что мама так и продолжает что-то увлеченно ему втолковывать.

— Отрубила хвостики, малышам она! — протянула Грейнджер.

Не разрывая зрительного контакта, она взяла палочку и поднесла ее к своему запястью.

— Видели такое? — из запястья Грейнджер засочилась кровь. Бордовыми струйками затекала за край рукава. Крупные капли срывались вниз и расползались, пачкая скатерть.

— Ах, какое горе! — губы Грейнджер растянулись в гадкой ухмылке.

Драко дернулся. Попытался отвести взгляд. Гермиона облизнулась и поднесла палочку к горлу. Драко зажмурился и закричал. Страх расползался по венам, сердце бешено билось о грудную клетку. Запястья вдруг нестерпимо зачесались.

Запах крови заполнял пространство.

Авада Кедавра.

— Драко?

Он моргнул.

— Что скажешь на это, Драко?

Он сидел за обеденным столом. В руках вилка и нож из серебряного фамильного сервиза. В нос пробирается запах жареного стейка и нотки базилика. Мать удивленно взглянула на растерянного Драко.

— Что-то случилось, дорогой?



6-7 июля 1997


6-7 июля 1997

В комнате Драко Малфоя царил мрак. Плотно задернутые шторы не пропускали ни единого лучика света. Малфой в одних штанах сидел возле спинки кровати, подтянув колени к подбородку. Верхняя одежда была кучей свалена у камина. Подушки и одеяло также были отправлены на пол.

Драко, не мигая, смотрел перед собой. До рези в глазах всматривался в темноту. Мышцы затекли — он уже долго сидел, не меняя позы, — но Драко старательно пытался игнорировать притупленную боль. Оглушающая тишина накрыла его с головой.

Он ждал Грейнджер.

Выискивал хоть какой-то намек на ее присутствие. Шорох, смех, ненавистный голос. После сцены за завтраком его полчаса рвало в ванной комнате.

Ах, какое горе!

Образ грязнокровки исчез, как только Драко резко поднялся из-за стола. Она просто растворилась в воздухе, навсегда отпечатав в его памяти окровавленные руки и распоротое горло. Еще сутки Драко и крошки хлеба в рот не взял. Ему всюду мерещилась кровь. Он чувствовал ее тошнотворный запах и металлический привкус на губах.

Голова нестерпимо болела, руки тряслись так, что он был не в состоянии даже на элементарный «Экспеллиармус». Вместо отчетливых взмахов, движения были смазанными и неправильными.

Решение нашлось очень быстро.

Проштудировав книги по колдомедицине, он, воровато оглядываясь, навестил лабораторию Снейпа. Выпив три склянки успокоительного, Драко облегченно вздохнул, и, списав все на стресс, завалился спать.

Уж теперь-то эти дурацкие подсознательные поползновения в сторону мертвой Грейнджер его не тронут.

Но, когда он открыл глаза после долгого и крепкого сна, где-то внутри звякнули тревожные звоночки. Ощущение чужого присутствия никуда не делось. И теперь он ждал. Намека, знака, прямой атаки?

Скрип половиц из коридора был ему ответом.

Нет грязнокровки. Нет крови. Нет ничего, что могло бы вселить в него леденящий ужас. Драко наконец-то выдохнул. Вытянул ноги вперед, полностью откинулся на спинку, размял руки. Тревожные трели внутри умолкли.

— Так-то лучше, — он поднялся с кровати и направился к шкафу. — Моя взяла, дрянь!

Он на секунду замер. Уж на оскорбление-то Грейнджер должна была отреагировать. Тишина. Победно улыбнувшись, Драко стянул с вешалки шелковую рубашку.


***

— Сегодня в наши ряды вступает молодой и талантливый волшебник! — Алекто Кэрроу приторно улыбнулась.

Около дюжины колдунов негромко похлопали в ладоши, кто-то одобрительно оскалился. Здесь, в бальном зале Малфой-мэнора, совершалось великое таинство.

Посвящение.

Через большие широкие окна на начищенный паркет лился лунный свет. Серебряные лучи освещали фигуры в черных мантиях. Лица некоторых были скрыты под масками, остальные прятались под капюшонами.

— Наследник великого, чистокровного рода, Теодор Нотт!

Драко с безразличным видом пнул валяющуюся под ногами пуговицу и поднял взгляд на сияющего Нотта. Коренастый темноволосый юноша стоял рядом с Алекто. Он, как и остальные присутствующие, был облачен в длинную черную мантию. Разница была только в том, что, до посвящения и принятия метки, Нотт не имел права прятать лицо.

Почувствовав легкий толчок в плечо, Драко обернулся. К его уху наклонился Забини.

— Сейчас будет самая потрясающая часть: демонстрация щенячьей верности.

Драко кивнул и неосознанно опустил руку в карман. Кончики пальцев тут же наткнулись на прохладную поверхность стеклянной колбы. Так будет лучше. Он выпьет успокоительное зелье, как только закончится весь этот цирк, и сразу же отправится спать.

— Готов ли ты служить верой и правдой самому могучему волшебнику всех времен? — взмахом палочки Алекто задрала левый рукав мантии Теодора.

— Да, — Нотт твердо кивнул и с нетерпением взглянул на пока еще чистую кожу предплечья.

— Клянешься ли ты быть преданным, исполнять все приказы, беспрекословно подчиняться? — Кэрроу тенью скользнула за спиной Нотта.

— Да, — Тео вздернул подбородок.

Забини, стоящий рядом с Драко, покачал головой.

— Храбрится придурок.

— Не могу поверить, что мы были на его месте, — рука Драко рефлекторно сжала колбу в кармане, — и вели себя так же.

Блейз фыркнул и сделал несколько шагов вперед. Сейчас Нотт получит свое клеймо и станет очередной пешкой.

Тем временем Алекто произнесла еще несколько традиционных фраз инициации и, получив согласие, начала совершать плавные движения волшебной палочкой.

— А что будет, если ты не согласишься хотя бы с одной из клятв? Или и вовсе откажешься?

— Авада Кедавра, Малфой. Без обсуждения.

Нотт протянул руку.

— Nuntius mortis, — Кэрроу ткнула кончиком палочки в левое предплечье Тео.

На несколько секунд руку Нотта окутал черный дым, а затем глаза юноши моментально потеряли живой блеск. Дым рассеялся, а из палочки Пожирательницы начали вырываться изумрудные лучи. Они расползались и мгновенно проникали под кожу. На руке Теодора начали проступать контуры черепа.

Драко поморщился и отвернулся.

Блуждая взглядом по бальной зале, он старался не вслушиваться в возбужденный шепот Паркинсон. Она единственная из их компании еще ни разу не была на пытках и казнях. Не видела еще ни одной смерти. Не чувствовала запаха гари, крови. Не слышала криков, воплей, мольбы. А посему была дико заворожена посвящением и ритуалами.

Три слепых мышонка...

Драко дернулся, как от удара током.

Бегали сторонкой...

По спине побежали мурашки.

Хозяйка острый нож взяла...

Тяжелая тревога накатила моментально. Ненужные воспоминания зазвучали в голове десятками голосов. Он сделал несколько шагов назад, судорожно сжимая в ладошке колбу. Блейз окликнул его, и голоса смолкли. Церемония закончилась, Пожиратели аппарировали, оставляя за собой клубы густого дыма. Обессиленный Нотт нетвердым шагом скрылся за дверью, ведущей в холл.

— Пойдем, дружище, — Забини похлопал Драко по плечу.

Он сделал вдох и вытащил руку из кармана.

— Нужно хоть немного поспать, — Блейз пожал ему руку и, крутанувшись на каблуках, исчез.

Драко откашлялся и, скинув капюшон с головы, быстрым шагом двинулся к лестнице.

Ах ты, мерзкий грязный таракан!

Он прибавил шагу и принялся на ходу расстегивать мантию.

Малфой, что?

Люмос ярко осветил коридор, ведущий к спальне. Картины на стенах недовольно запричитали.

— Малфой... — ушей коснулось неприятное шипение. — Малфой…

Драко что было сил кинулся вперед.

Это всего лишь Малфой, ребята.

Привет, хорек.

У нас тут заминка Северус.

Грязнокровая подружка Поттера мертва.

Мальчишка, видать, не способен.

Где ваша хваленая квиддичная выдержка, мистер Малфой?

А что будет, если ты не согласишься хотя бы с одной из клятв?

Драко распахнул дверь в свою комнату и чуть ли не распластался на пороге, зацепившись за ковер. Тьма гналась за ним. Ей даже удалось схватить его за воротник. Потирая шею, Драко прислонился лбом к закрытой двери.

Все кончилось. Голоса стихли. Он в безопасности.

— Ты и вправду думаешь, что хоть когда-нибудь будешь в безопасности?

Ему не нужно было оборачиваться.

Это была Она.

— Теперь, хорек, — Грейнджер хохотнула, — ты никогда не будешь в безопасности.

Драко прикрыл глаза и сглотнул. Ладонь медленно соскользнула с холодной дверной ручки и опустилась в карман. Неужели он и до этого был таким глубоким? Что за черт? Закусив губу, он пытался нащупать что-то кроме воздуха.

Наконец пальцами он ухватил нужное.

Драко?

Спрячься, Грейнджер!

Что-то случилось, дорогой?

Ты же хочешь жить, а?

Щенок!

Готов ли ты служить верой и правдой самому могучему волшебнику всех времен?

Крепко сжав находку, Драко с победной улыбкой обернулся. Грейнджер сидела на его письменно столе. Не окровавленная, без палочки, с распущенными волосами. Просто сидела и болтала ногами.

Живая.

Не могу поверить, что мы были на его месте.

Переходите на правую сторону, Драко… Вы же не убийца…

Авада Кедавра.

И вели себя так же.

Громким эхом внутри.

Никаких следов порезов на шее. Грейнджер широко улыбнулась и кивнула в сторону сжатого кулака Драко.

— Дай-ка взглянуть, что там у тебя.

В ушах зашумело. Драко неопределенно мотнул головой. Сейчас он выпьет зелье и все прекратиться. Сейчас-сейчас…

— Ну же, Малфой, — Грейнджер склонила голову набок.

Он протянул руку и, не отрывая взгляда от Грейнджер, разжал ладонь. Комнату наполнил звонкий девичий смех. Драко вздрогнул.

На его ладони лежала маленькая, фиолетовая птичка.

Пестрое, бездыханное тело.

— Мертва, — Драко не мог оторвать взгляда от находки.

— Конечно, мертва, — смех Грейнджер все больше напоминал визг Беллатрисы Лестрейндж. — И я мертва. И ты скоро будешь мертв, хорек.

______________________________________________________
Nuntius mortis (лат.) — гонец смерти.

Отзывыыыыы:D


8 июля 1997

8 июля 1997


Малфоя лихорадило.

Температура тела поднималась, на лбу выступали крупные капли пота. Он беспокойно ворочался во сне, что-то бормоча себе под нос. Иногда даже вскрикивал.

Сидящий у кровати Блейз покачал головой, когда в очередной раз из-под вороха одеял раздался протяжный стон.

Рядом на тумбочке в ряд стояли склянки с Бодрящими зельями и настойками, лежали две волшебных палочки и охлаждающие платки. Блейз бросил короткий взгляд на наручные часы и, тяжело вздохнув, пересел на край кровати. Он откинул в сторону плед крупной вязки, затем, помедлив, отодвинул край зимнего пухового одеяла.

Драко свернулся калачиком на влажных простынях. Забини тронул друга за плечо. Контраст температур заставил того вздрогнуть. Открытые части тела тут же обволокло прохладным воздухом комнаты, а ледяная, как показалось Драко, ладонь Блейза пустила по коже волну мурашек.

Драко нехотя открыл глаза. Голова гудела, и даже малейшее движение, вплоть до взмаха ресниц, вызывало боль.

— Пора играть в больничку, — Забини грустно улыбнулся и покрутил в руках флакон с Перцовой настойкой.

— Святой Мерлин! — Драко с трудом поднялся на локтях.

На вкус настойка была горькой и противной. Как только жидкость попала в раздраженное горло, Драко подаваясь всем телом вперед, закашлялся.

— Ну-ну-ну, — Блейз тут же поднес к его губам стакан с водой.

Отдышавшись, Драко, откинулся обратно на подушки. Комната плыла перед глазами. Очертание предметов троилось и растекалось. Представший его взору потолок медленно двигался по кругу.

— Еще несколько дней, и будешь здоров! — Забини ободряюще похлопал его по плечу. — Это все чертовы сквозняки мэнора.

Блейз говорил о чём-то еще, но Драко ловил лишь отрывки фраз. Важнее было прислушаться к самому себе и восстановить хоть какую-нибудь картину событий. Посвящение, Забини, Грейнджер, мертвая птица в руках. Он не помнил, как оказался в кровати. Как вообще так вышло, что он болен?

Драко зажмурился и закрыл лицо руками. Внезапно левое предплечье вспыхнуло саднящей болью.

— Лорд вызывает, — Блейз поднялся с кровати, потирая руки. — Я скоро вернусь.

Торопливые шаги по комнате, шорох мантии, скрип двери. Как только она закрылась, Драко распахнул глаза. Гул в голове утихал, возвращалась ясность мысли. Подхватив свою палочку, он поднялся с кровати и, покачнувшись, двинулся в сторону ростового зеркала. Отражающая поверхность встретила его холодным блеском. Скривившись, Драко окинул взглядом комнату за своей спиной. Сумерки постепенно вступали в свои права. Темнота вылезала из углов и выталкивала прочь остатки солнечного света.

Часы, висевшие над письменным столом, остановились. Лубочная луна[1], нарисованная на циферблате, издала тихий, еле уловимый звук храпа. Черные стрелки закончили отмерять бег времени на половине первого ночи. Как раз тогда, когда он вернулся с посвящения и столкнулся с Грейнджер.

Драко вновь перевел взгляд в зеркало. Сделав несмелый шаг вперед, он взглянул самому себе в глаза.

— Ostende mihi[2], — из волшебной палочки вырвался бледно-сиреневый луч.

Зрачки тут же среагировали, расширяясь, а неподвижная зеркальная гладь пошла рябью. Его зеркальное отражение растворилось в воздухе, а на поверхности зеркала начали проявляться совсем иные образы.

Он был в своей комнате миллион раз. Сам выбирал мебель, шторы, картины. Все, до мелочей, в этих стенах было выбрано им самим. Драко скользнул взглядом по пушистому белому ковру с длинным ворсом, по изумрудному пологу кровати, добротному книжному шкафу. Все было на своих местах. В комнате никого не было.

Вот послышался топот ног, дверь в комнату распахнулась, и телесная проекция Драко чуть не пропахала носом тот самый пушистый ковер. Драко из воспоминаний захлопнул дверь, уткнувшись лбом в косяк, потер шею.

И вот оно! Попалась!

Драко-настоящий, сощурился, всматриваясь.

Над его письменным столом воздух зашевелился, будто от очень высокой температуры. Волны становились все заметнее и начинали принимать очертания фигуры. Еще несколько секунд, и прямо из ниоткуда на его столе материализовалась Гермиона Грейнджер. Болтая ногами, она склонила голову на бок и бросила что-то о безопасности и о том, что Драко она не грозит.

Драко-проекция, побледнев, обернулся.

— Это все я помню, — Драко дернулся, как от удара, когда увидел, как у его проекции в руках появляется мертвое тело птицы. — Дальше давай.

Поверхность зеркала забурлила, и в такой резкой смене трансляции, он упустил кусок событий. Теперь его проекция лежала на полу в обмороке.

— Отлично! — недовольно воскликнул Драко и тут же открыл рот от удивления.

Он сказал это одновременно с Грейнджер из отражения. Она спрыгнула со стола и подошла к валяющемуся на полу Драко. Нахмурившись, ткнула его носком своей туфельки в область плеча.

— Черт возьми, хорек!

Лежащее на полу тело никак не отреагировало ни на пинок, ни на замечание.

— Прекрасно! — Грейнджер вновь заняла свою позицию на столе. — Эй, там! Кто-нибудь!

Ее голос эхом отдался в голове наблюдающего Драко.

— Тут великому Слизеринскому принцу срочно нужен доктор! Аллё!

Грейнджер махнула рукой, чтобы столкнуть с полки над столом хрустальную вазу. Может, шум, обратит внимание хоть кого-нибудь? Но ее рука прошла сквозь предмет.

Она разочаровано уставилась на свои ладони, которые выглядели очень уж правдоподобными и живыми.

— Ну, черт те что! — она поводила рукой туда-сюда сквозь вазу, затем, будто вспомнив о чем-то важном, громко пощелкала пальцами. — Один маленький эльф в эту чертову комнату! Я что, так много прошу?

Грейнджер закатила глаза.

Внезапно Драко почувствовал, как что-то тянет его назад. Фигура Грейнджер начала терять очертания, земля будто уходила из-под ног. Драко неловко взмахнул руками, стараясь ухватиться хоть за что-нибудь. Во что бы то ни стало нужно остаться и досмотреть.

Но магия была против его желаний, и, спустя несколько секунд, Драко вновь видел только свои зрачки. Его выбросило из Зазеркалья, и теперь, пытаясь восстановить дыхание, Драко силился понять, что же произошло. Немыслимая усталость затопила его. Мозаика никак не хотела складываться воедино. Что-то важное ускользало, а сознание снова погружалось в туман.

Грейнджер — призрак? Фантом? Или у него самого просто двинулась крыша?

Он сделал несколько неуверенных шагов в сторону кровати и увидел свою мантию. Та самая мантия, с того самого вечера, ворохом лежала на полу. Нагнувшись, Драко поднял ее. Мягкая ткань заскользила в ладонях раскрываясь. Леденящий ужас вцепился в его сердце. К его ногам из мантии посыпались зеленые, надкушенные яблоки[3].

Я видел, как ее покидает жизнь. Я видел. Я видел. Она убила ее. Убила ее.

Он расправил мантию и дрожащими пальцами провел по вышитому гербу Гриффиндора.

От вас много не требуется, мистер Малфой. Почините исчезательный шкаф и убейте старика Дамблдора.

Драко, как рыба, выброшенная из воды, открывал и закрывал рот.

Не надо.… Расскажи мне, что тебя мучает… Я тебе помогу…

Близилась истерика.

Я не могу этого сделать… не могу… не получается…

Драко опустился на кровать и уткнулся носом в гриффиндорскую мантию.

А если не сделаю поскорее, он сказал, что убьет меня.

Ткань пахла патокой и еще чем-то сладким. Такой запах он уже слышал, когда...

Малфой, что?

Тело била крупная дрожь, Драко набирал в грудь больше воздуха, силясь не заплакать.

Не лучше ли вам убраться отсюда? Тебе не понравится, если заметят ее, верно?

Рыдания таки рвались наружу, он давился слезами, все сильнее цепляясь за ткань.

Грязнокровка!

— О Мерлин, Драко! — на пороге его комнаты стоял ошарашенный Блейз.

Авада Кедавра.

Забини подлетел к трясущемуся другу и тут же принялся укладывать его в постель. Откупорив зубами склянку с успокоительным, Блейз, не церемонясь, влил содержимое в рот сопротивляющемуся Драко. С трудом отобрав у него из рук мантию Пожирателя, Забини накрыл его одеялом и, с укоризненной гримасой, принялся ждать, пока лекарство возымеет эффект.

Свинцовая тяжесть разливалась по телу Драко. Он хотел что-то сказать, но в воздухе повис жалобный всхлип. До его ушей донеслось слабое щебетание какой-то птицы. Сознание заполняла непроглядная тьма. Веки опускались.

Три слепых мышонка…

Последнее, что увидел Драко, перед тем, как погрузится во мрак, — беспокойный взгляд Блейза и Грейнджер, стоявшую за его спиной.
_______________________________________________________________________

[1] Лубочная Луна: https://pp.vk.me/c623131/v623131652/3155b/feYpoq2a3YY.jpg

[2] Ostende mihi (лат.) — покажи мне.

[3] Зеленые, надкушенные яблоки – отсылка к экранизации «Гарри Поттер и Принц-полукровка».




10 июля 1997

Дохлые гриффиндорцы, что с них взять?
Глава посвящается Алонси.
Автор пришёл к выводу, что все это наркоманский бред.
Спасибо, что все ещё со мной.
Рыба.



10 июля 1997

Громкий хлопок двери заставил Нарциссу Малфой вздрогнуть. Драко унесся в неизвестном направлении. Она медленно выдохнула и потянулась к салфеткам. Когда Драко вскочил из-за стола, на скатерть пролился кофе. Теперь черное пятно на белоснежной ткани мозолило глаза.
Автоматически вытирая следы, Нарцисса задумалась. Она тщетно пыталась найти объяснение поведению сына.

Но никаких логических причин не было.

Драко побледнел и подорвался со своего места, как только она сообщила, что Забини в спешке покинул поместье, ссылаясь на плохое самочувствие.

Неужели столь незначимая новость могла так взбудоражить сына? Блейз просидел с Драко несколько дней, пока того мучила лихорадка. Неудивительно, что он заразился. Или, быть может, так же был протянут сквозняками, гуляющими по северному крылу Малфой-мэнора. Но почему это так всполошило ее сына?

Отсутствующим взглядом Нарцисса посмотрела на пятно, которое только сильней растянулось на скатерти, и потянулась за волшебной палочкой.

* * *

— Грейнджер, ты чертова сучка! – Драко влетел в свою комнату. – Вылезай, дрянь! Что ты сделала с Блейзом?

Не сдержавшись, он со всей силы хлопнул дверью. В комнате стояла оглушающая тишина. Драко выругался и пошарил рукой в кармане, доставая волшебную палочку.

— Грязнокровка! – скривился. – Ты пожалеешь об этом!

Осмотревшись, он сделал несколько шагов вглубь комнаты. Дверь платяного шкафа скрипнула и отворилась. Его взгляду предстали аккуратно повешенные пиджаки и рубашки. Драко подошел ближе к шкафу и заглянул внутрь. Пошарил руками между одеждой.

Пусто.

И вдруг… Будто хлопок. Или звук лопнувшего воздушного шарика. Он даже не успел отшатнуться. Из глубин шкафа вытянулась чья-то рука и, схватив Драко за ворот мантии, дернула на себя.

Не удержавшись на ногах, Драко ввалился внутрь шкафа. Рухнул на колени, отталкивая руками свалившиеся на него пиджаки. Несколько секунд глаза привыкали к полумраку, а затем он понял, что оказался нос к носу с Грейнджер.

От нее веяло обреченностью. На бледном лице выделялись черные как смоль глаза. Драко испуганно выдохнул.

— Мой отец узнает об этом! – Грейнджер кривлялась и морщилась, в точности копируя школьные интонации Драко. – Ты пожалеешь! Ты и твоя подружка!

Он растеряно моргнул.

— Мой отец то, мой отец се, – Грейнджер изо всех сил тряхнула Драко. – Где теперь твой папочка, а, хорёк?

В голове гудело, ноги моментально стали ватными, и на секунду ему показалось, что Тьма, которая так противно скалилась из углов этого чертового шкафа, снова протягивает к нему свои руки.

— Не смей терять сознание, придурок! – злость Грейнджер моментально передалась ему и привела в чувство.

— Что ты сделала с Блейзом, грязнокровка? – голос предательски дрогнул.

— Не выходит казаться самоуверенным, не так ли, Малфой? – Грейнджер склонила голову набок и продолжила: – Немного припугнула, чтобы не мешался под ногами.

— Пошла к дьяволу! – Драко дернулся вырываясь.

Но цепкие пальцы Грейнджер лишь крепче вцепились в его воротник и ближе притянули к себе.
Теперь их носы действительно соприкасались, а между губами расстояние сократилось до миллиметров. Драко, не отрываясь, смотрел в глаза Грейнджер и лихорадочно пытался вспомнить, какого же цвета они были при жизни. Почему-то это казалось таким важным сейчас.

Какая глупость.

— Карие, Малфой, — Грейнджер не говорила – шипела. – У меня были карие глаза.

— То есть ты признаешь, что мертва, да, грязнокровка? – Драко медленно запустил руку в карман мантии.

Грейнджер усмехнулась. Гадко. Мерзко.

— Твоя палочка осталась на полу в комнате.

Понимание накрыло с головой, Драко обернулся, и все мысли разом вылетели из головы.
За его спиной не было ничего. Не было шкафа, одежды, окна, комнаты. За его спиной была Тьма. Вязкая и непроглядная, как высокая фигура в рваном плаще.

— Какого дементора? – паника уверено подступала, формируя противный ком в горле.

Грейнджер промолчала, поднимаясь и поднимая его с колен.

— Для Пожирателя смерти ты какой-то слабый, Малфой, – она принялась поправлять его мантию.
Быстро провела руками по плечам, одернула ткань на талии. Каждое прикосновение обдавало холодом, по спине ползли мурашки. Драко попытался сконцентрироваться, но в голове было пусто-пусто. Как в нежилом доме.

Надо оттолкнуть эту ненормальную и бежать. Бежать и…

— Дамблдор без палочки, Дамблдор один! Отлично, Драко, отлично! – Грейнджер рассмеялась, наблюдая, как Драко отшатывается от нее, как от прокаженной.

— Но тебя же… Тебя же не было там, – Драко попятился.

Он сделал еще несколько шагов назад и почувствовал, как Тьма хватает его за плечи. Ощутил, как чьи-то длинные пальцы схватывают за запястья, задирают рукава, царапают метку. Левую руку будто охватило огнем. В душе расползалось отчаянье. Страх, одиночество и боль наперегонки неслись по венам, беспощадно ударяя в сердце.

Драко задергался, пытаясь скинуть с себя чужие руки. Десятки чужих рук, что так и тянулись к нему. Он бросил беспомощный взгляд на Грейнджер, что так и стояла, скрестив руки на груди и наблюдая.

Холодные пальцы зарылись в волосы и оттянули его голову назад. Он открыл рот, чтобы закричать, но скользкая ладонь моментально легла на его губы. Ужас сковывал, заставлял задыхаться. Тьма улыбалась. Принимала его в свои объятья. Тьма была материальной, и это заставляло бояться еще больше. Трястись от страха и беззвучно ронять слезы.

Смерть была рядом. Он чувствовал.

Перед закрытыми веками медленно поползли яркие воспоминания. Расстроенная мать, метка на бледной коже, Плакса Миртл, спокойная улыбка Дамблдора, Поттер, разъяренный отец, победный вой Сивого, испуганная Грейнджер, песенка о мышатах, Лорд.

Все это имело какую-то ценность. Какую-то болезненную важность.

На секунду, ясность мысли вернулась к Драко, и он понял, что упускает что-то. Деталь, которая могла бы помочь понять. Подсказка, которая могла бы вытащить его отсюда. Помочь проснуться.

А сон ли это?

Он сжал руки в кулаки, дернулся и будто физически ощутил, как Тьма усмехнулась, его такой наивной попытке вырваться.

Он же всего лишь мальчик.

Ты же не убийца, Драко.

Черт возьми, Малфой?

Мальчишка, видать, не способен.

Ты же хочешь жить, а, Грейнджер?

И Драко практически смирился, почти расслабился и прекратил цепляться за ускользающее сознание.

А я Малфой. Драко Малфой.

Кажется, это фамилия несет с собой лишь зло.

Слизерин!

А куда еще? С такими-то инициалами.

Тебе ни к чему дружить с теми, кто этого не достоин.

Как будто ты дружил с достойными.

Я помогу тебе во всем разобраться.

Ему самому бы кто помог.

Вонючая грязнокровка!

Грейнджер. Грейнджер. Грейнджер.

Но у нее, видимо, были совершенно другие планы. Драко почувствовал, как на его шею легка теплая ладонь.

— Теплая, значит, живая. Значит, ты, Грейнджер, не… — Драко что-то шептал себе под нос.

Мозг с бешеной скоростью пытался анализировать происходящее.

Краем уха он уловил треск мантии на плечах. Тьма не хотела отпускать свою жертву так просто. Малфой, видимо, был Ее добычей, и делиться Она была не намерена. Грейнджер еще раз дернула Драко на себя, и он почувствовал, как чужие пальцы хватаются за воздух. Шарят в пространстве и не находят своего пленника. А он падает вместе с грязнокровкой в какую-то глубокую яму.

Так некстати вспомнилось произведение о девушке, кролике с часами, и Чеширском коте. Так некстати, что он даже забыл кричать от накатившего страха. Сознание отчаянно цепляется за вопрос о том, откуда и почему он вспомнил именно это?

Нелепые мысли позволяют держаться на плаву. Но все так неоднозначно.

Он падает в сетку. Тело пружинит на переплетенных толстых нитях. Из легких моментально вышибает весь воздух, а сердце бьется где-то в районе горла. Драко заставляет себя открыть глаза.

Бледный холодный свет брезжит где-то под высоким потолком. Рядом Грейнджер. Сетка под весом ее тела практически не прогибается. Девчонка лежит, уставившись в свод стен, скрестив ноги и руки.

— Как… — голос подводит и, откашлявшись, Драко пробует снова, — как называлась та сказка о длинной норе, картах и улыбчивом коте?

— «Алиса в стране Чудес», – Грейнджер улыбнулась и тяжело выдохнула.

— Так ты жива? – Драко боялся шевелиться и лишь немного повернул голову в ее сторону.

— Не-а, – грязнокровка качает головой и тоже смотрит на него.

Глаза ее черные и пугающие. Драко жмурится, про себя моля Мерлина о том, чтобы все это было изощренным ночным кошмаром.

— Тогда как ты… Что ты делаешь здесь?

— То есть тебя совершенно не интересует вопрос о том, где именно здесь?

— Что ты вообще делаешь рядом со мной на протяжении всех этих дней?

— Издеваюсь.

Грейнджер хищно улыбнулась, а Драко ощутил укол злости.

— И что все это значит, грязнокровка?

— О, я смотрю, ты набрался сил для оскорблений?

— Ты меня достала, Грейнджер, – Драко закрыл лицо руками.

— Как только Тьма отступает, становится не так страшно, да, хорёк?

Драко не ответил. Отвернулся и попытался собраться с мыслями. Но, кажется, внутри рухнули все полки. Мешая правильное и неверное, реальность и плоды подсознания.

— У тебя все еще лихорадка, Малфой, – заговорила шепотом Грейнджер, – и галлюцинации.

Свет вверху начал меркнуть. О лоб Драко со звонким звуком разбилась дождевая капля. Он дернулся в сторону и втянул воздух сквозь сжатые зубы.

— Тебе снова ставят компрессы, – Грейнджер рядом зашевелилась, и сетка под ними качнулась. – Я не могу ничего сделать Забини, даже если очень сильно захочу. Напугать разве что, а так - никакого физического насилия.

— Ты мой бред. Бред от высокой температуры, – Драко стер с лица еще несколько капель.

— Ошибочка, Малфой, – Грейнджер фыркнула и в два счета оказалась рядом с ним. – Я как раз не галлюцинация.

Грейнджер нависла над ним и заглянула в глаза. Ее рука скользнула по телу Драко и схватила запястье. Он почувствовал, как ее пальцы железной хваткой цепляются за кожу.

— Малфой, лучше бы тебе сейчас проснуться, – Грейнджер наклонилась, и ее губы дотронулись до уха Драко.

Он закрыл глаза и свободной рукой притянул ее ближе.

Грейнджер удивленно выдохнула, а затем, будто спохватившись, скомандовала:
— Проснись!

Запястье взорвалось адской болью, и он, закричав, подскочил на своей кровати.

Комната несколько секунд двигалась по кругу, затем перед его взглядом четко проступило обеспокоенное лицо матери.

* * *

— Что происходит, Драко? – Нарцисса наблюдала за попытками сына подняться с кровати. – Куда ты?

— Мне нужно в библиотеку, – Драко, пошатываясь, носился по комнате.

Бледное лицо, покрытый испариной лоб, дрожащие руки.

Драко отскочил от платяного шкафа и, как ужаленный, кинулся к креслу. Сорвав со спинки черную мантию, он обернулся.

— Ты болен. Немедленно вернись в постель, – Нарцисса с беспокойством наблюдала за ним.

— Не сейчас, мам, – взгляд Драко метался по комнате. – Не сейчас. Мне нужно в библиотеку. Мне нужно.

— Драко!

— Прости, мам, – он выскочил в коридор.

* * *

Левая рука ныла. Драко быстрым шагом преодолел лестницу и несколько коридоров. Так страшно и так нужно взглянуть на метку. Но нет, он не сможет. Он знает, что он увидит там. Нет.

Тогда догадки подтвердятся. И это будет значить, что он… сошел с ума?

Дверь в библиотеку с шумом отворилась, и он влетел в комнату. Запах пергамента и пыли моментально пропитал кожу. С того времени как его поместье стало притоном, в хранилище книг никто не заходил. Драко подскочил к тяжелым портьерам и, вскинув руки, ухватился за зеленую ткань.

Рукава мантии моментально задрались, сбиваясь гармошкой выше локтя. Боковым зрением он скользнул по открывающимся участкам тела. Кожа вокруг чернеющего черепа была красной и воспаленной, несколько неглубоких царапин вдоль предплечья и…

Драко показалось, что весь воздух разом выкачали из комнаты. Тело на автомате закончило действие, портьеры с шорохом разъехались в стороны. Бледный свет из окна озарил пространство.

На его запястье бледными, синими пятнами виднелись следы пальцев.

В голове тут же зазвучал смех заучки Грейнджер. Сглотнув, Драко с трудом оторвался от созерцания своей кожи. Попробовал досчитать про себя до десяти. Трижды. В четвертый раз плюнул на эту дурацкую теорию успокоения и бросился к стеллажам с книгами.

Через несколько минут на стол с грохотом приземлился толстый том. На ветхой обложке золотыми буквами было выведено название:

«Пограничное состояние. Психические расстройства. Магические нервные патологии».

__________________________________

Отзывы? *щенячьи глаза*




12 июля 1997



Глава посвящается Алонси, Kiwin и zewana.
Как я не люблю шестые главы. Вы бы знали. Но выросло, что выросло.
____

12 июля 1997


Отпустить стрессовую ситуацию.

Подумать о хорошем?

На самом деле Драко не понял и половины того, что давал здоровенный талмуд о психологии и нервных расстройствах. Увесистая книга явно была написана для людей, которые, открыв ее, уже будут понимать, о чем идет речь, и что такое магическое нервное расстройство.

Страницы были забиты информацией, да вот проблема, Драко, редко имеющий дело даже с понятием простой психологии, только ломал голову над словосочетаниями и объяснениями. Прочитав одну главу, он пришел к выводу, что у него не просто пограничное состояние, а самая настоящая патология и практически шизофрения. Однако, через несколько страниц, автор этой «макулатуры», заверил Драко, что тот отнюдь не псих и не пациент клиники для «двинутых».

Целые абзацы гласили о том, что у него обычный стресс и восприимчивая психика.

Через несколько часов бездумного листания страниц и разглядывания синяков на запястье, Драко принялся вести беседу с самим собой. Поймав себя на том, что он ходит туда-сюда перед камином и в полный голос рассуждает о смерти Грейнджер и том, как она отразилась на его «неустойчивой психике, которую склонны были иметь люди эмоциональные, имеющие тяжелое детство и подверженные насилию и давлению со стороны», он испугался не на шутку.

И признать, что и до этого он был напуган практически насмерть, не составило никакого труда. Он даже не знал, чего боится больше.

Грейнджер или Тьмы.

И хоть страшная фигура всегда приходила вместе с грязнокровкой, что-то в последней галлюцинации (это не реальность!) заставило Драко задуматься о том, что Грейнджер не так уж и заодно с этой… этим.

* * *


— С тобой все в порядке? – Забини удивленно косится на толстые книжки по психологии.

— В полном.

— Я просто хочу, чтобы ты помнил, о том, что ты не один, Малфой.

— Я же сказал, все в порядке, – Драко смотрит на друга с нескрываемым раздражением.

Забини пожимает плечами и отходит к окну.
— Нужно навестить Пустошь.

— Хорошо.

— Спасибо.

* * *


Северная Аляска встречает Драко и Блейза холодными ветрами.

Ледяная крошка хрустит под ногами, словно мелкие осколки битого стекла. Драко морщится и приподнимает ворот осеннего пальто. Функции организма, который, несомненно, уже перестроился на английское лето, дают сбой. Драко не успевает пройти и десяти шагов, как его тело пронзает судорога, а зубы начинают стучать. И хоть на улице всего-то минус три градуса по Цельсию, организму и этого достаточно, чтобы чувствовать себя погруженным в прорубь с ледяной водой.

Они бредут по разбитой проселочной дороге. Вдали, в нескольких километрах к югу, виднеется маленькая деревушка. Тоненькими струйками дым поднимается в воздух из труб, торчащих с крыш аккуратных кирпичных домиков. Деревня напоминает Хогсмид. Хогсмид, конечно же, связан с Хогвартсом. А Хогвартс (дом, милый дом!) вызывает жуткие воспоминания.

Как несколько событий, что шли друг за другом, способны перечеркнуть шесть светлых лет?

А были ли они светлыми? Он не знал. Теперь он уже ничего не знал.

Блейз идет молча и не спрашивает ни о чем. Лишь изредка бросает на Драко беспокойные взгляды, но, как только Драко спрашивает, в чем дело, – теряется и заводит разговор о какой-то чепухе.

Они никогда не обсуждали заданий Лорда, и Драко не знает, что пришлось выполнить Блейзу, чтобы доказать, что он достоин метки. И выполнил ли он. Драко не хочет знать. Даже думать об этом не желает.

Ну же, Драко, займись им!..

Он резко мотает головой.

Драко Малфой!

Слизерин!

Нет, только не сейчас.

Вы же знаете, как я люблю малых деток, Дамблдор…

Драко резко останавливается. Жмурится, стискивает зубы.

Гермиона Грейнджер!

Гриффиндор!

Блейз по инерции проходит еще пару шагов, а затем оборачивается.

Не могу поверить, что мы были на его месте. И вели себя так же.

Драко сгибается и упирается ладонями в колени. Голоса из головы и вспышки воспоминаний уходят так же внезапно, как и появляются. Минута требуется для того, чтобы отряхнуться, выровнять спину и продолжить путь, махнув рукой Блейзу.

Забини не задает вопросов, только теперь обеспокоенных взглядов куда больше. Теперь он не просто беспокоится и проверяет все ли в порядке, теперь он наблюдает. Знает, что если спросит – ответа не получит, вот и ищет отгадку сам. В действиях, движениях, реакциях.

Драко сжимает руки в кулаки в карманах пальто, цепляется замёрзшими пальцами за скользкую подкладку, силится не закричать. Снова.

Деревня кажется нежилой. Но это только на первый взгляд. Темные времена настали не только в Англии, и кто, как не жители магической деревни знают об этом? Пожиратели смерти творят беспредел, а слух о том, что два юных лорда (те самые мальчишки, у которых уже есть метка!) посетят ведьму Пустоши, разнесся по домам раньше, чем Драко и Блейз сделали несколько шагов от порт-ключа.

Драко с облегчением замечает, что тяжелые воспоминания окончательно отпускают, как только они пересекают границу ворот деревушки. По телу проходит волна тепла, и внутри разливается приятное спокойствие. Драко даже хочется улыбнуться, но он понимает, что что-то не так, и вопросительно смотрит на Блейза.

Забини кивает и тычет пальцем в сторону уже оставшихся позади ворот. Над коваными створками золотистым цветом светятся две начерченные небрежным почерком руны. Добра и Спокойствия.

Снаружи дом ведьмы выглядит таким же, как и остальные три десятка домов. Коробка из красного кирпича и крыша, выстеленная зеленой черепицей. Но ступив внутрь, Драко тут же понимает, что дом отнюдь не обычный. В нос ударяет запах мяты и патоки.

Патока ворошит внутри Драко какие-то воспоминания. Но он никак не может ухватиться за их суть. Он на ватных ногах ступает следом за ведьмой и Блейзом. Они минуют длинный коридор, стены которого увешаны рисунками звездного неба, млечного пути и других небесных тел. Рисунки движутся и притягивают взгляд к себе. Драко очень хочется коснуться хотя бы одного из них, но Блейз окликает, и его голос будто вырывает Драко из тумана спокойствия.

Забини зовет его и скрывается за темными шторами. Драко бросает последний взгляд на манящие картины и замечает, что в самом начале коридора под потолком болтается большой ловец снов. Амулет раскачивается из стороны в сторону, длинные темно-синие перья словно плывут в воздухе.

Драко делает шаг вперед.

Ему нужно коснуться.

Дотронуться.

Пожалуйста.

Жизненная необходимость.

На плечо ложится тяжелая ладонь, и голос Забини вновь возвращает к реальности.

— Вот уж не думал, что ты такой восприимчивый ко всем этим штукам. Идем.

Драко с трудом отрывает взгляд от Ловца. Ему кажется, что он слышит шепот. Но шепот приятный, успокаивающий, баюкающий.

Драко отодвигает штору и проходит в комнату вслед за Блейзом.

* * *

Ведьма раскладывает перед Забини какие-то пасьянсы. Длинные карты ложатся одна на одну, крест-накрест, отбрасываются в сторону. В комнате холодный свет, но очень жарко, и Драко немного не по себе. Он оттягивает ворот пальто и хмурится.

Блейз сидит за столом и внимательно наблюдает за тем, как женщина тасует карты. Новая раскладка, новые значения. На стол выкладывается карта с рисунком повешенного человека, кладбища и чертей. Ведьма неодобрительно хмыкает и выкладывает еще три карты на стол. На них точно такой же рисунок. Ведьма поднимает голову, отрывается от карт, внимательно смотрит на Забини. Обводит взглядом комнату и выкладывает еще несколько карт.

Шуршание. Повешенный.

Щелчок стрелки на часах. Кладбище.

Ведьма медленно выкладывает еще три карты. Черти. Повешенный. Черти.

Она вновь внимательно осматривает комнату и бормочет что-то себе под нос. Затем, прокашлявшись, повторяет:

— Я же просила не таскать с собой фантомов, Забини.

— Не мое, – Блейз разводит руками.

— Кто она? — ведьма поднимает пытливый взгляд на Драко. – Кто эта девушка?

— Которая? – Драко провел рукой по тяжелым бархатным портьерам за своей спиной и непонимающе посмотрел на Блейза.

Блейз, озираясь, покрутился во все стороны и даже шутки ради заглянул под стол, но эти действия сами по себе были ответом – он не видел ничего и близко напоминающего девушку. Но Блейз, видимо, понимал, о чем идет речь в целом.

— Та, которая стоит за твоей спиной, — ведьма посмотрела будто сквозь Драко и через несколько мгновений вытянула вперёд дрогнувшую руку. — Кто ты?

Драко снова огляделся, и уже было открыл рот, чтобы сообщить о том, что чушь это все, и им пора, но ведьма заговорила вновь:

— Она не может сказать, — ведьма провела ладонью по лицу и вновь обратила взгляд на Драко. – Душа этой девушки несчастна. Она так молода. Карие глаза, пышные волосы, невысокого роста, примерно по ваше плечо, мистер…?

— Флинт, — моментально севшим голосом ответил Малфой.

По позвоночнику пробежался противный холодок, а осознание (того самого!) уверенно скреблось в те отсеки памяти, которые он, казалось бы, закрыл на сто замков.

— Она говорит, что вы врете.

И тут ведьма усмехнулась. Точь в точь как это делала Грейнджер. Будто делала это каждый день, так же как и Грейнджер: левый уголок губ приподнялся, а в глазах застыла насмешка.

Что, Малфой, не все можно купить за деньги? Смелость, гордость. Как же ты жалок.

И усмешка, чертова усмешка. Мол, я всегда буду выше тебя.

Лучше тебя. Можешь волосы на себе вырывать, но я все равно буду жить, а ты лишь выживать. Жалкое подобие, загнанное в рамки правил без права выбора.

— Она умерла не своей смертью.

Ведьма провела рукой над свечами, стоявшими на столе.

Разноцветные столбики воска под ее ладонью вспыхивали один за другим. Мрачная комната заполнилась тёплым светом и ароматами бергамота и восточных трав. Да только это не принесло Драко ни капли спокойствия. Единственным, кто казался уверенным в происходящем, был Блейз. Он внимательно наблюдал за Драко, с лица которого постепенно сходила вся краска.

— Вы видели, как она умерла, – ведьма перевела на Драко затуманенный взгляд.

Затем встала и двинулась в его сторону.

Половицы под её ногами противно заскрипели, и Драко зажмурился, пытаясь скинуть наваждение.

Он тяжело сглотнул и открыл глаза, тут же осознавая, что и шагу ступить не может. Ноги будто приросли к полу, а кончики пальцев начало покалывать. Ведьма глубоко вздохнула и вытянула вперёд руки. Не касаясь Драко, начиная от его лица, она повела левой ладонью вниз. Пальцы дрогнули в районе грудной клетки – ведьма тут же положила руку на сердце Драко.

Ему показалось, что по телу пустили электрический заряд, а температура комнаты упала до минусовой отметки. Ведьма, не мигая, смотрела поверх плеча Драко.

Минута.

Две.

Страх противным комом шевельнулся где-то внутри.

— Это была не болезнь, — пошептала ведьма. — Насильственная смерть. Авада. Или чего похуже. Проклятье? Нет, Авада. Мерлин, она так хотела жить...

Драко вздрогнул, ладонь ведьмы была такой тяжёлой. Он чувствовал, что она забирает какую-то часть его магии и энергии через свои пальцы. Через это прикосновение.

Она так хотела жить.

Ему захотелось расхохотаться. Как будто каждый третий маг в подростковом возрасте вынашивает в себе суицидальные мысли и планы. Ну что за бред? Конечно же, ей хотелось жить. И ему хотелось, чтобы она жила.

— Почему ты так привязана к нему, милая?

— Что? — Драко, наконец, оторвал взгляд от противоположной стены и посмотрел на ведьму. Но она говорила не с ним. И это было жутко.

Еще кошмарней положение вещей стало тогда, когда он понял, что не только он видит Грейнджер. Хоть сейчас он и не наблюдал ее, но где-то в сознании шевельнулась радостная мысль – значит, он не психопат. Значит, он…

— Она говорит, что ты хотел ее спасти.

И вот оно. Будто выстрел в висок. Ему очень хочется заткнуть уши. Чтобы не слушать, не слышать. Чтобы не понимать. Простая констатация такого острого факта. Это было прямым доказательством того, что Драко «не так уж и плох». Не так уж черства его душа.

Он хотел её спасти.

Он не мог её спасти.

В груди кольнуло. Драко почувствовал, как в носу щипает. Правда была такой режущей, такой болезненной. Ладонь на груди все тяжелела. Будто ведьма надавливала на грудную клетку, в надежде проломать ребра и вырвать его сердце.

Глупый, но жизненно важный орган, да, друг?

На самом деле это едва ли можно было назвать прикосновением, так… лёгкое касание.

— Она плачет, — на секунду посмотрела на Драко, будто спрашивая: есть ли у Грейнджер причины плакать?

— Ей так жаль. Если бы ты знал, как ей жаль…

Драко закусил внутреннюю сторону щеки, перед глазами уже стояла пелена слез. Предметы двоились, очертания сидящего за столом Блейза теряли четкость.

— Она постоянно повторяет, что ей жаль, — ведьма закрыла глаза и принялась водить правой рукой перед своим лицом. Будто бы хотела снять налипшую на лицо паутину, только движения были плавными и осторожными.

Драко почувствовал металлический привкус во рту, и, от ощущения крови на языке, его замутило.

— Вы не были друзьями. Врагами, скорее, но это так, глупые вопросы горячей, молодой крови и взглядов на жизнь. Ты не желал ей смерти. Сколько боли, Мерлин… Ей так жаль.

Драко отчётливо ощутил, как ему не удается совладать с собой, и две горячих слезы чертят дорожки по холодным щекам, срываясь тяжелыми каплями с подбородка.

— Достаточно.

Это будто говорит кто-то другой. Кто угодно, но не он сам.

— Она хочет поговорить с тобой, — ведьма смотрит на Драко, и он видит в ее глазах сочувствие. — Говорит, что ты знаешь как с ней...

— Да, я в курсе. — Он делает решительный шаг назад. — А теперь достаточно.

— Драко, дружище? — Блейз намерен встать и подойти, но Драко отмахивается и, не говоря ни слова, выходит из комнаты, даже не оглянувшись.

За ним хлопает входная дверь, и Ловец Снов останавливается.

* * *


Морозный воздух заполняет легкие и колет внутри. Из груди Драко вырывается надсадный хрип. Взгляд скользит по оледеневшей пустынной улице. Он просто не в состоянии остановиться на чём-то одном. Зрачки в серой радужке расширяются и никак не могут вернуться к обычным размерам.

Он чувствует, видит – с ним что-то не так.

Мокрые дорожки на щеках высыхают, кожу на их месте начинает щипать.

Он набирает в грудь воздух и искренне пытается расслабиться.

Как же было в тех книгах?

Расслабление не приходит, и Драко пытается хотя бы немного отвлечься.

Пытается что есть силы. Старается выплыть из этого вязкого состояния.

Спастись.

Тестирование реальности — человек в пограничном состоянии (в отличие от человека в состоянии психоза) способен понимать реальность: опираться на здравый смысл, опыт, учитывать мнение других людей и проводить границу между объективным и субъективным.

Улица плывет перед глазами. Что-то сдвигается в сторону, и он видит, как из-под брусчатки начинают пробиваться ростки зеленой травы. Стены домов рушатся. Небосвод меняет цвет, в лицо ударяет теплый ветер.

Он словно в вакууме.

Драко оборачивается и не видит за своей спиной крепкой дубовой двери.

Он на лужайке. В Хогвартсе. Стоит у самой кромки Чёрного озера. Кровь стучит в висках. Оглушающе. Больно. Замок в руинах. Черный дым поднимается ввысь. С неба осыпается пепел. На глазах Драко догорает его собственная жизнь. Его дом, его мечты, его укрытие. Пепел, словно снег, покрывает траву, деревья, его самого. И он не может провести ту самую границу между объективным и субъективным. Он не видит реальности. Не понимает ее.

Если бы ты знал, как ей жаль.

Грейнджер бежит к нему. В разодранном джемпере и порванной юбке. Она вся в саже, на скуле виднеется свежая ссадина. Что-то кричит ему, но он не может разобрать ни слова. Внезапно за ее спиной замок взрывается. Хогвартс разлетается на миллион осколков, а на его месте вырастает Тьма.

Грейнджер кричит:

— Беги, Малфой! Беги!

Но ему кажется, что его ноги приросли к земле. Тьма становится все больше. Фигура достигает нереальных размеров. Разводит руки в стороны и мерзко улыбается.

Ловушка.

Тьма скалится, и он видит, как в ее пустых глазницах горит огонь, а в огне умирают души. Сотни, нет, тысячи сущностей погибают в ее глазах. Надрывно крича.

— Это сон! Галлюцинация! – бормочет Драко. Страх накатывает волнами. Сковывает.

Примитивные защитные механизмы — в отличие от людей с нарушениями невротического уровня, люди в пограничных состояниях склонны использовать примитивные психологические защиты, такие как отрицание, расщепление Эго, Всемогущий контроль и другие.

— Психоз! Нервное! Что угодно! – Драко прячет лицо в ладонях. – Сон. Сон. Сон.

Прикосновение теплой ладони вырывает его из состояния паники.

— Это тоже сон, по-твоему, Малфой?

Грейнджер толкает его в грудь, и он теряет равновесие. Она хватает его за ворот пальто и летит в неизвестность вместе с ним. Падение кажется вечностью, но вот он ударяется спиной о поверхность Чёрного озера. Водная гладь смыкается над головой. Судя по довольной улыбке Грейнджер – Тьма снова промахнулась. Над поверхностью озера кружат черные фигуры.

Иди сюда. Иди к нам. Иди сюда.

Озерная вода заливается в нос и рот. Драко дергается, но Грейнджер крепко держит его за запястья. Она мотает головой, тычет пальцем наверх.

Еще рано. Еще нельзя.

Но он не слышит. Драко захлебывается и кричит. Пытается отбиться от Грейнджер. Спастись. Выплыть.

Она так хотела жить.

Но что-то щелкает внутри. Ломается.

Сейчас он умрет.

Драко внезапно затихает в руках Грейнджер. Прекращает борьбу. Немой вопрос отражается на его лице.

Сейчас он умрет? Ведь так, да?

Он хотел её спасти.

Грейнджер выпускает его запястья и одной рукой хватает за воротник. Сердце продолжает гнать кровь по венам, заставляет организм функционировать. Он не видит ничего, кроме ее черных глаз, она притягивает его ближе.

Мгновение. Секунда. Удар сердца.

Грейнджер прижимается губами к его рту. Толкается вперед, заставляя Драко разомкнуть губы. Она такая горячая, что на секунду он даже теряется в ощущениях жара.

Мгновение. Секунда. Вдох.

Он не мог её спасти.

Драко отталкивает Грейнджер. Спасительные пузырьки воздуха выскальзывают из ее рта и устремляются на поверхность.

А он камнем идет ко дну.

Привет, Тьма, старая подруга!

______________________________________________________________

*Привет, Тьма, старая подруга! – Стивен Кинг, «Ловец Снов».
Материалы о пограничных состояниях были взяты в поезде номер 313, следования: Гугл – Запрос – Википедия.
Вопросы отзывы пожелания и предложения в отзывы, пожалуйста.
Настали темные времена)
С уважением, Рыба- очень-сильно-Пила.




13 июля 1997




Новая недообложка: https://pp.vk.me/c625817/v625817357/633d/acvoroAatlc.jpg


Предпоследняя глава, товарищи!

13 июля 1997

Драко Малфою не было страшно.

Тревожно, возможно. Но разве что совсем чуть-чуть. Он не знал, как здесь оказался.

Мрачное подвальное помещение, которое несколько лет назад, скорее всего, арендовал какой-то бедняга на последние сбережения. Старая барная стойка, залапанные зеркала за спиной бармена, тяжелый воздух, пропитавшийся едким табачным дымом. Судя по количеству посетителей, за окном глубокий вечер. Бар битком набит волшебниками-работягами. Отовсюду слышаться сальные шуточки и громкие тосты.
Драко хмурится, комкает в руках салфетку и пытается вспомнить. Что он делает здесь? Взгляд Драко падает на засаленный календарь, прибитый к двери, ведущей к черному ходу, кухне и туалетам. Он смотрит на красные крестики, которыми перечеркнуты уже прожитые дни, затем замечает обведенное в кружок число и не может поверить.

Этого просто не может быть.

Здоровяк, одетый в потертую жилетку и не менее потертые джинсы, распахивает дверь с календарём и скрывается за ней, увлекая миловидную ведьму в короткой юбке за собой.
Звук захлопывающейся двери тонет в хохоте сидящих неподалеку девиц. Драко трет глаза, моргает, щурится – надпись остается неизменной.

13 июля 1997.

Вопрос самому себе изначально был поставлен неправильно.

Что он делает здесь? Неважно.

Как он оказался здесь? Вот в чем вся суть.

Комок тревоги увеличился в размерах. Стараясь не показать своей растерянности, Драко, прокашлявшись, подзывает бармена и заказывает воду с лимоном. Ему нужно тщательно все обдумать.

Бармен, маленький коренастый юноша лет двадцати, удивленно косится в его сторону, но молча принимает заказ. Через пару минут на стойку с глухим звуком опускается граненый стакан для виски, доверху наполненный шипящей содовой. Драко всматривается в окруженную пузырьками дольку лимона в стакане и пытается сконцентрироваться.

В мыслях он обнаруживает отрешенною пустоту.

Пузырьки оседают на стенках на удивление идеально чистого стакана. Он, не задумываясь, стучит пальцем о стеклянные бока – поверхность напитка издает тихие шипящие звуки, и осевшего воздуха становится меньше.

Как он оказался здесь?

В попытках разложить воспоминания в хронологическом порядке, Драко понимает, что вроде как он помнит общую картину, но вот детали…

Их нет.

Он помнит Астрономическую Башню, Дамблдора, Снейпа, Пожирателей. Чья-то крепкая хватка? Дыхание. Сладкий запах? Запах дыма. Испуганная мать, «Ежедневный пророк», разозленный Лорд, разочарованный отец. Яркое солнце? Птица. Злость Темного Лорда? Боль. Посвящение Нотта, болезнь, кошмары. Сладкий запах? Запах страха. Смерти. Кошмары? Разве? Да, просто плохие сны. Встреча с ведьмой, Ловец Снов, он выходит на улицу.

Он хотел побыть один. Он хотел скрыться. Его заставили захотеть.

Драко продолжает вглядываться в стакан с содовой и понимает – он что-то упускает. Что-то слишком важное. Слишком весомое. Драко кажется, что из его памяти стерли какой-то большой кусок. Но он помнит так поверхностно. Настолько смутно, что ничего в окружающей обстановке не дает даже мизерных подсказок.

Что-то, что, конечно же, имеет значение.

Драко совершенно не знает о положении вещей в мире. Он совсем ничего не знает. Ему тревожно. Почему он забыл?

Из раздумий его выводит скрип отодвигающегося рядом стула. Драко отрывает взгляд от стакана и смотрит в зеркало на стене.

Выставленные в ряд бутылки не позволяют рассмотреть в запачканной поверхности всю территорию бара, но позволяют увидеть ему свое отражение и девушку, что присела рядом.
Малфой бросает мимолетный взгляд на соседку и вновь смотрит на самого себя. Его мантия покоится на спинке стула, галстук на шее ослаблен, волосы растрепаны. Он выглядит так, будто не спал несколько дней. Но, тем не менее он остается доволен своим видом. Вся эта помятость и написанная на лбу усталость придает ему какой-то таинственности.

Какая глупость.

Уголок его губ нервно дергается. То, что невозможно побороть.

— Не желаете выпить со мной? – мягкий девичий голос касается его сознания.

Он медленно поворачивает голову в сторону соседки. Сердце пропускает удар. Время замедляет свой бег. Сначала ему в нос, сквозь едкую завесу дыма, пробивается сладковатый запах. Затем, он, наконец, обращает внимание на лицо незнакомки. Драко зачем-то кивает, тем самым принимая приглашение, а сам, не отрываясь, разглядывает девушку.

Лицо кажется очень знакомым. Даже практически родным.

Быть может, он знает ее?

Густые длинные каштановые волосы, темно-карие, почти черные глаза, аккуратная линия губ, острые ключицы (незнакомка в красном платье с золотистыми шлейками), изящные руки. Драко скользит взглядом по телу девушки, и в глаза бросаются мелкие детали: на пальцах правой руки виднеются следы чернил, на левом предплечье почти сошедшие синяки и царапины, на коленях лежит вязаный красный в желтую полоску шарф.

Интересно, кто обидел ее?

Его метка внезапно вспыхивает острой болью. Драко теряет мысль и отводит глаза. Боль отступает так же неожиданно. Он качает головой, но тянется и чешет татуировку сквозь рукав.

Драко не сводит взгляда с шарфа.

— Елена[1], — девушка вытягивает вперед руку с бокалом.

Драко с удивлением смотрит на свой стакан и обнаруживает в нем Огненное виски. Янтарная жидкость будто горит в стакане. Драко видятся языки пламени.

Девушка что-то болтает и нетерпеливо постукивает ножкой по полу в ожидании реакции Драко. Он спохватывается, слышится звон стекла, и подносит стакан к губам. Не отрываясь от стакана, Драко смотрит на Елену.

Смотрит прямо ей в глаза.

Он тонет. Камнем идет ко дну.

Выпивка становится комом в горле, и он хочет отставить стакан, но Елена протягивает руку и заставляет выпить до дна.

Позже, кашляя и вытирая выступившие слезы, Драко понимает, что нужно убираться. Что-то странное происходит с ним. Ему нужно домой. Почему он забыл?

Третий стакан. Они молча пьют. Точнее, пьет только Драко, Елена даже не притрагивается к своему напитку. Но почему-то это совершенно его не заботит. Драко замкнут в своих мыслях, он пытается понять реальность. Перед глазами все мутнеет, лицо Елены расплывается. Ее платье о чём-то напоминает ему. Ее волосы, голос, губы.

Сладковатый запах патоки окутывает его. Драко снова смотрит в темные глаза напротив. Пространство перед ним шатается. Словно он на корабле в сильный шторм. Шумная компания в очередной раз взрывается дружным хохотом, и этот смех эхом отдается в ушах.

Ты хотел ее спасти.

Елена сидит молча и не предпринимает никаких попыток, чтобы помочь Драко встать. Он, кажется, совершенно не контролирует свое тело. Руки немеют, губы почему-то жжет.

Что, Малфой?

Драко, пошатнувшись, хватается за стойку. Стакан с выпивкой летит на пол. Стекло хрустит под ногами.

Беги, Малфой! Беги!

Он хватает Елену за запястья и дергает на себя.

— Кто сделал это с тобой? Кто обидел тебя? – его голос срывается, руки скользят по предплечью, ощупывают синяки.

Губы Елены расплываются в алчной улыбке, и она смеется. Зло. Отрывисто.

— Почему ты не спас меня, Малфой?

— Почему я забыл? – Драко как одержимый цепляется за плечи девушки. – Почему я забыл? Что я забыл?

Это все бессмыслица. Он знает это. Чувствует. Не так ли?

Всё страньше и страньше! Всё чудесатее и чудесатее! [2]

Какой-то противный голосок прорывается сквозь шумную атмосферу бара. Елена в руках Драко истерично смеется, по таким знакомым щекам катятся слезы.

Она не должна плакать.

Почему ты так привязана к нему, милая?

Она говорит, что вы врете.

Драко пытается собрать воедино все мысли, но эти голоса, этот шепот, эти глаза напротив.

Эй, там, за соседним столом, нельзя ли тише? Заткнитесь, уроды.

Гул вокруг набирает обороты, смех Елены пронзает насквозь, пробирает до мурашек.

Апогей. Взрыв. Хлопок.

Мертвая тишина окутывает Драко. Елена все смеется, бармен за стойкой роняет бутылку с выпивкой на пол, в шумной компании неполадки – не поделили девчонку.

Тишина.

Мир трескается с противным, режущим слух звуком. Разлетается на сотни осколков. Что-то толкает Драко в спину. Он теряет опору под ногами и падает в темноту.

Сумасшествие не страшное. Оно холодное. Тревожное. Одинокое.

***

Запах патоки витает в воздухе. Драко переворачивается на спину, обращая взгляд на зеленый полог кровати.

Он толкает ее к стене. Сильно и грубо впиваясь зубами в ее шею.

Она шипит от боли, сжимает его плечи, царапает ногтями кожу сквозь рубашку.

Драко подхватывает ее на руки и усаживает на поверхность своего письменного стола. Он не видит смысла делать три шага до кровати. Его не заботит это удобство. Мягкие простыни и перины не для него. Он хочет здесь и сейчас, а не через три чертовых шага. Мягкие простыни и перины не для них. Не для них.

Она извивается змеей под его руками. Выгибается, жмется, требует.

Драко скользит руками по разведенным ногам, подол красного платья задирается вверх, к талии, к торчащим ребрам. Пальцы цепляются за золотую ткань шлеек, тянут вниз, оголяют плечи, открывают доступ к вздымающейся груди. Он щипает ее за торчащий сосок, кусает за плечо, впивается пальцами в бёдра. Она стонет, тянется к его губам, одновременно пытаясь откинуть назад свои густые мешающие волосы.

Шуршащий звук воды доносится из-за двери ванной комнаты. Драко тупо смотрит на зеленую ткань. Он не хочет шевелиться. Ему это не нужно.

Ее руки дрожат от напряжения, она тянется к вороту его рубашки, принимается за пуговицы, пока он вылизывает ее шею, оставляя красные воспаленные отметины.

С рубашкой покончено, она дергает ткань вниз. Делу мешают все еще застегнутые манжеты, и она ругается сквозь зубы. Драко подтягивает ее на край стола, вжимается возбужденной плотью в промежность. Она стонет и снова ругается. Наконец, с манжетами покончено тоже, и она с остервенением откидывает белую ткань в сторону.

Столько ненужных преград.

Часы внизу бьют полночь. Громкий звук ударов разносится по всему поместью. Она отвлекается. На секунду теряет бдительность в этой схватке. Вырывается из этого плена и косится на дверь.

Драко пользуется заминкой, губы растягиваются в хищной улыбке. Он отодвигает в сторону край ее трусиков и без предупреждения погружает два пальца в жаркую влагу.

Она стонет, карие глаза распахиваются от удивления и наслаждения. Руки цепляются за край стола, она выгибается на встречу, запрокидывает голову. И он совершает еще одно движение вперед.

Шум воды перебивает тихое пение. Сначала Драко не понимает ни слов, ни мотива, но затем…

— Три слепых мышонка…

Ужас сковывает его. Теперь ему хочется подскочить, зажать уши руками и убежать. Но он не может.

Ее голос знаком. Он знает. Ему кажется, что он слышал его много лет подряд. Драко задевает губами мочку ее уха, цепляет большим пальцем клитор. Она пытается совладать с собой и тянется к пряжке его ремня.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Она дергает ремень, пуговицу на штанах, молнию. Брюки падают вниз, вслед за ними его нижнее белье.

— Пожалуйста, Малфой. Драко, – такие знакомые нотки.

Он никогда не слышал этот голос в такой эмоциональной окраске. Умоляющей. Жаждущей.

Он стаскивает с нее трусики, прижимается ближе к разгоряченному телу. Дразнит.

— Я нужен тебе, Грейнджер, не так ли?

— Хозяйка острый нож взяла, — медленно, растягивая слова.

Этого не может быть. Просто не может быть.

Сумасшествие полностью вступает в свои права, когда ты уже не можешь сказать, что тебе кажется.

— Взмахнула раз…

Тебе не кажется – это происходит на самом деле.

Она что-то отвечает, сжимает рукой его член, направляя, подталкивая. Он толкается внутрь, входит сразу до конца, прижимаясь губами к ее губам. Глотает ее вскрик, сдерживая собственный. Так жарко. Так нужно.

Она цепляется за его шею, зарывается рукой в волосы, что-то шепчет между горячими стонами. Второй толчок уносит. Драко кусает ее за плечо, толкается вперед и просто теряет последние остатки понимания. Он теряется в этом теле, этих движениях.

В ней и в самом себе.

— Взмахнула два…

Драко очень хочется закричать. Шум воды в ванной стихает. Он садится на кровати, спускает ноги на холодный пол. Скрип двери. Он готов принять правду. Признать, что с ним не просто что-то не так. Он готов признать – он сошел с ума. Поехал крышей. Двинулся.

Сейчас из ванной выйдет Грейнджер. Ведь так? Ведь так?

Он сжимает кулаки, закусывает внутреннюю сторону щеки. Драко не в силах оторвать взгляд от ворса ковра перед кроватью. Ему не просто тревожно. Ему страшно. Звук шагов по комнате – до неприличия громкий.

Драко чувствует дрожь и холод.

В поле зрения попадают мужские ботинки.

— Собрание через десять минут, – Забини недоверчиво смотрит на раскиданную по комнате одежду и несколько пустых склянок успокоительного на тумбочке. – Ты бы оделся.

***

Драко так и не открыл двери в ванную комнату. Не смог. Что-то сломалось внутри. Он знает.

Он сидит за одним длинным столом вместе с Забини и Ноттом. В горле ком, в кармане мантии в кулаке зажата волшебная палочка.

«Настоящий сумасшедший никогда не сможет признать, что он действительно сошел с ума».

Это ли не утешение?

Комната заполняется людьми в масках и мантиях. Пожиратели рассаживаются по местам.

Беллатриса садится напротив Драко и противно хихикает.

— Как дела, племянничек? – она чуть нагибается вперед.

— Все отлично тетушка, — Драко сглатывает, пытаясь держать себя в руках.

Атмосфера пропитана жуткой смесью страха и власти. И сумасшествия.

Люциус сидит рядом с Беллатрисой, но, видимо, не считает сына достойным даже мимолётного взгляда. Нарциссы нет. Очередной укол одиночества. Он остался один на один с самим собой.

Сначала он слышит шипение Нагайны, затем, шелестя подолом мантии, в комнату заходит Лорд.

Драко чувствует, как моментально напрягается сидящий рядом Блейз. Юные Пожиратели все как один опускают головы, упираясь взглядами в отполированную до блеска поверхность стола. Драко жмурится, он боится увидеть там Грейнджер. Боится увидеть даже больше, чем ту самую Тьму.

— Положение дел Поттера оставляет желать лучшего, — говорит Темный Лорд, обводя взглядом своих слуг. – Что, конечно же, определенно, нам на руку. Говорят, ты, Белла, разобралась с грязнокровкой Грейнджер?

— Всего лишь Авада, мой Лорд, — Беллатриса склоняется и растягивает рот в гадкой улыбке. – Она получила по заслугам, а маленький Поттер лишился крепкой опоры.

— Хорошо, – Вольдеморт шипит. Точь в точь как Нагайна.

Драко старается не смотреть на свое отражение.

Убила ее. Грейнджер мертва. Она убила ее. Убила.

Авада Кедавра.

Маленькая грязнокровная подружка Поттера мертва-а-а...

Авада Кедавра.

И… Грейнджер мертва.

Мертва. Мертва. Мертва.

Почему он забыл?

— Ты навестил ведьму Пустоши, Забини? – голос Лорда раздается практически над самым ухом.

Что он делает здесь?

Драко вздрагивает и прилагает все усилия, чтобы испуганно не обернуться. Краем глаза он замечает бледную руку Темного Лорда на плече у Блейза и чувствует, как под столом его ногу задевает ползущая змея.

— Да. – Ответ Забини четкий и твердый.

Но что-то идет не так.

— Ты сделал это не один. Я знаю, с тобой был юный Малфой.

Мысленно Драко сжимается. Все его естество сворачивается в клубочек. Сжимается до точки. Маленькой, крохотной. Он уже знает, что произойдет в следующую секунду. Знает, какой приговор ему вынесут.

— Наша маленькая неженка составила тебе компанию? – противный смех Беллы забирается под кожу.

Рой голосов и поддакивания на секунду оглушают, а затем все стихают под тяжелым взглядом красных глаз.

— Что же, раз юный Малфой так любит составлять компанию, — вторую руку Волдеморт положил на плечо Драко. – Он отправится с тобой и выполнит задание за тебя. Твое дело, Забини, только проследить за тем, чтобы именно он убил ее.

Он же был готов, правда? Он знал, что все не просто так. Что путешествие на эту чертову Аляску не ради гаданий и покупки амулета для матери Блейза. Ведь знал? Догадывался?

Осознание прошивает все тело грубой иглой. Раскаленная лава течет по венам.

Драко слышит запах крови и патоки. Он поднимает голову и видит за спиной Беллатрисы Грейнджер. Она склоняет голову набок, представляя его взгляду бледную шею в кровоподтеках.

И усмехается.

— Ты должен убить ведьму Пустоши, Драко.

Драко смотрит вперед и понимает, что усмехается точь в точь как Грейнджер.

Он знает, что в его глазах отчаяние.

В ее глазах – смерть.

______________________________________________________________

[1] Елена — отсылка к имени Гермиона. Гермиона — дочь Менелая и Елены, обещанная под Троей отцом в супруги Неоптолему и выданная за него по возвращении в отечество.

[2] Всё страньше и страньше! Всё чудесатее и чудесатее! — Льюис Кэрролл, «Алиса в Стране Чудес».

Отзывы товарищи! Я настаиваю.

Крепко всех обнимаю и перецеловываю.

Рыба-очень-сильно-Пила.




The Walking Dead


Живая.
Она не могла быть не живой.
Он видел, как ее грудь поднимается и опадает в такт дыханию.
Мертвые не умеют дышать.
(с) из зарисовок

i>Последний кем бы ты могла гордиться.


14 июля 1997 года

Это должно было произойти рано или поздно, не так ли?

Он не отрывал взгляда от белого надгробия. Могила была совсем свежей. Земля рыхлая. Черная, как смоль. Манящая. Драко сделал шаг вперед, оглянулся в поисках несуществующих свидетелей.

Вороватый взгляд.

Затравленный.

Драко скользнул рукой в карман и выудил оттуда пластиковый пузырек.

— Антидепрессанты, мистер Смит. Не переборщите с дозировкой, я написал вам подробную инструкцию к приему.

Трясущимися руками открутил белую крышку и высыпал на ладонь горсть разноцветных таблеток.

— Такой молодой, а уже на таблетках.

— Вас никто не спрашивает.

— Разумеется.

Положил одну капсулу на язык (половинка белая, половинка черная), прикрыл веки.

— Запивайте большим количеством воды, мистер Смит. Вкус у них не самый лучший, зато эффект!

Время вокруг замедлило свой бег.

Он пытался дышать спокойно. Собраться с мыслями, открыть глаза. Прохладный ветер легонько толкал в спину, будто приглашал подойти поближе.

Посмотри, что случилось из-за тебя.

Оболочка таблетки медленно растворяется на языке. Во рту появляется отвратительный горький привкус.

— Я не мог тебя спасти, – Драко чувствует, как зубы начинают отбивать дробь. – Отпусти меня! Я не мог!

Он сжимает руки в кулаки, впивается ногтями в ладони.

— Черт, Грейнджер.

Драко падает на колени и открывает глаза.

Надгробие никуда не делось. Как и надпись. Как и увядшая лилия (одна единственная), так четко выделяющаяся на черной земле. Как и сама Грейнджер.

Стоящая здесь же.

В длинном белом платье с широкими рукавами, что струились вниз, развеваясь на ветру.

Ее похоронили в нем. Он был уверен.

Почему ты плачешь, милая?

— Хочешь, я покажу тебе?

Грейнджер подходит к Драко, протягивает руку, прикасается ладонью к его горячему лбу. Он, не отрываясь, смотрит в ее черные глаза. Секунда, и за спиной Грейнджер, словно из воздуха, появляется ворон. Взмах крыльев, и он уже садится ей на плечо.

Драко видит, как ворон впивается когтями в легкую материю платья. Видит, как когти дырявят ткань, пронзают кожу. Алые пятнышка крови пропитывают шелк.

Она улыбается. Так жутко. Так холодно.

Пузырек выпадает из его ослабших рук. Таблетки рассыпаются по земле. Половинка зеленая, половинка красная.

— У вас бессонница, мистер Смит. Легкое нервное расстройство, подавленное состояние.

— Легкое нервное расстройство? Легкое?

— У вас минутные провалы в памяти, кошмары, слабость. Это легкое расстройство, вызванное стрессом. Вы сказали, что недавно похоронили свою близкую знакомую...

Половинка синяя, половинка белая…

В ушах шум и звук собственного сердцебиения. Болезненный, оглушающий.

Она возвышается над ним. В ее движениях власть, в ее прикосновении огромная магическая сила. Подчиняющая.

Драко сглатывает, ощущая, как неприятная горечь растекается по горлу. Он чувствует себя так, будто не спал уже несколько десятков лет.

Грейнджер надавливает ладонью на его лоб, заставляет повернуться и поднять голову вверх. Чтобы он видел ее глаза, чтобы он мог посмотреть.

Пространство, казалось, сжимается до точки, а затем взрывается калейдоскопом из теней и тумана.

Драко закрывает глаза. Взрывная волна отбрасывает его назад, пальцы Грейнджер соскальзывают, оставляя на коже ощущение легкого покалывания.

Вокруг него высокие каменные стены. Знакомая кладка, словно он в…

Тени. Десятки Теней проносятся мимо него. Скользят рядом, задевая его. Прикасаясь.

Фантомы, бредущие мимо.

Это Мрак. И он пришел за тобой.

Безликие. Шуршащие полами старых мантий.

— Уроды. – Внезапно цедит Драко сквозь зубы.

Одна из Теней замедляет свой шаг, поднимает голову. Капюшон съезжает назад, и взгляду Драко предстает продолговатое лицо с впалыми щеками и пустыми глазницами.

— Иди сюда… — Тень протягивает к нему костлявые, изъеденные трупными черьвями руки.

На тонких запястьях мелькают тяжелые кандалы, и звук цепей отдается в ушах оглушительным лязгом.

Драко отшатывается в сторону, а Тень улыбается, обнажая ряд прогнивших зубов.

— Кто из нас урод, еще большой вопрос, – Она хихикает, а затем получает ощутимый толчок в спину от еще одной высокой фигуры и, согнувшись, продолжает свой путь.

К горлу подкатывает тошнота и Драко, отвернувшись, сплевывает горькую слюну.

— С-с-смо-отри-и… – чьи-то пальцы зарываются в волосы на затылке и резко разворачивают его на сто восемьдесят градусов.

На испуг у него просто не остается сил.

В глаза ударяет яркий свет, и, проморгавшись, Драко осознает, что стоит в том самом коридоре.

…Поттер прижимает обмякшее тело Грейнджер к себе. Заходится в диком зверином вое. Рядом, буквально в двух шагах, стоит Уизли с остекленевшим взглядом. Просто будучи не в состоянии осознать и принять.

— Нет! – Поттер крепче прижимает Грейнджер и начинает раскачиваться из стороны в сторону. – Нет, пожалуйста, нет!

Он захлебывается, давится словами. Его крик пробирает до костей.

Драко делает шаг назад, мотает головой и повторяет вслед за Поттером:
— Нет-нет-нет...

Драко спотыкается и отшатывается в сторону, пытаясь устоять на ногах. Уизли отрывает взгляд от бездыханного тела и вскидывает голову. Словно он слышит шум, словно он видит (нет, знает!), что Драко тут. Что он смотрит и не может оторваться.

Драко пытается отвернуться, закрыть глаза.

Бежать некуда.

Все та же рука больно дергает его за волосы и заставляет смотреть уже совсем на другое.

…Грейнджер лежит в гробу.

Облаченная в белое платье. Усыпанная белыми лилиями. Она напоминает Драко невесту. И все вокруг такое белое, что появляется резь в глазах.

Печальную невесту.

Ему кажется, что еще немного, и она откроет глаза. Он видит, как дрожат ее ресницы. Желание ее потрогать настолько жгучее, что он подходит ближе к гробу. Опускает руку вниз. Пальцы натыкаются на мягкие лепестки лилий, в нос ударяет легкий запах цветов.

Еще секунда, и он касается ее ледяной кожи на запястье.

Ну, давай же! Давай!

Пальцы тщетно пытаются нащупать ту самую жилку. Ту, в которой должен биться пульс. Обязан.

Малфой, что?

Зато никто не покупал себе место в команде по квиддичу.

Три слепых мышонка.

Ты должен убить ведьму Пустоши, Драко.

У нас тут заминка, Северус.

Что-то случилось, дорогой?

И он чувствует. Правда, чувствует. Как под его средним и указательным пальцами, под тонкой кожей, там, в венах, бурлит кровь.

Удары сердца.

Пусть это будет реальностью.

Пожалуйста, отпусти меня.

Но нет. И он снова чувствует, как кто-то хватает его (на этот раз за плечи) и разворачивает.

— Нет, пожалуйста, она не умерла!

Поттер на кладбище один. С неба срываются тяжелые дождевые капли, которые через несколько секунд превращаются в настоящий ливень. Поттер роет землю руками. И это самое жуткое, что видел Драко в своей жизни.

Столько отчаяния.

Грязью пропитывается его простая клетчатая рубашка и брюки.

— Она не должна быть там! Она не должна быть в земле!

Комья почвы отлетают в сторону, Поттер прилагает еще больше усилий. Столько боли. Словно это поможет вернуть ее. Словно сейчас, как только он откопает ее, вскроет эту проклятую крышку, она проснется. Он схватит ее своими грязными по локоть руками. Обязательно обнимет ее, пачкая белое как снег платье.

Но она будет живой.

Он кричит. Надсадно. Громко. Так, что закладывает уши. Падает на четвереньки, утыкается лбом в мокрую землю.

— Она должна была жить, чертов ты ублюдок!

Поттер бьет кулаками рыхлую землю. Лупит что есть силы.

Драко зажимает рот ладонью, силится не заорать что есть мочи. Кусает костяшки пальцев.

Как? Как с этим можно жить?

Расскажи, как мне жить?

— Оттуда не возвращаются, Малфой. – Грейнджер стоит рядом с Поттером, положив прозрачную руку ему на плечо. – Тебе ли не знать?

Внезапно все вокруг вспыхивает ярким светом, и Драко, растерявшись, закрывает рукой лицо.

Оттуда не возвращаются.

Авада Кедавра.

Тебе ли не знать?

Он стоит на коленях на сухой земле. Белое надгробие никуда не делось. Перед ним, на могиле, прямо возле лилии, рассыпаны таблетки и валяется полупустой пузырек. Половинка желтая, половинка белая.

В кармане вибрирует порт-ключ. До активации остается несколько секунд.

Драко затягивает в воронку, мир расплывается перед глазами, и последнее, что он видит перед тем, как порт-ключ унесет его в сторону холодной Аляски – кровавый отпечаток собственной руки на белом мраморе.

Оттуда не возвращаются.

***
— Почему он хочет вашей смерти?

Ведьма Пустоши снисходительно улыбнулась.

Глупый, глупый, мальчишка.

Ворвавшись к ней в дом, он быстро, стараясь не обращать внимания на шепчущие рисунки небесных тел, залетел в комнату и за считаные секунды обездвижил и связал ведьму. И это, наверное, можно было считать маленькой победой. Оставалось взмахнуть палочкой и произнести два слова.

Ведьма, к его большому удивлению, не сопротивлялась, и, казалось, была даже не удивлена подобному. Она молча наблюдала за тем, как Драко мерит шагами ее комнату и никак не может собраться с мыслями.

— Просто я не понимаю, — он поставил стул напротив ведьмы и рухнул на него. – В любой смерти должен быть хоть какой-то смысл.

Ведьма хмыкнула и слегка приподняла брови.

Да разве?

— Я притащился на другой конец света, – Драко вертел в руках волшебную палочку. – Для чего? Какой в этом смысл?

— А разве в смерти той девушки был смысл? – спросила ведьма и тут же зашлась громким кашлем. – В смерти Гермионы был смысл? Быть может, урок? Всего лишь показательное выступление Беллатрисы.

— Не смейте говорить о ней! – Драко подскочил и вскинул палочку.

Ведьма Пустоши рассмеялась. Драко дернул рукой, крепче цепляясь пальцами за тонкое дерево.

— Не время для шуточек, вы так не думаете?

Но ведьма будто не слышала его и продолжала смеяться. Откидываясь на спинку стула, прикрывая глаза, буквально трясясь всем телом, цеплялась руками за подлокотники.

Истерическим смехом.

Что в этом смешного? Что?

Он видел, как она скребет ногтями по старому дереву, и этот противный звук вызывал желание лезть на стену.

Да она сумасшедшая, Мерлин! Самая настоящая психопатка.

Драко отступил так резко, что стул с грохотом упал на пол.

Беги!

— Не время… — смех оборвался, и она подняла на него свой тяжелый взгляд. – Не время для игры в настоящего Пожирателя, ты так не думаешь?

Драко слегка нахмурился и склонил голову набок.

— Скажи мне, — ведьма скопировала его движение. – Ты убивал?

— Не имеет значения, — Драко отмахнулся, словно от назойливой мухи.

Она снова рассмеялась, а затем смех стих, и она вновь зашлась в кашле. Хриплом. Надсадном.

Предсмертном.

Драко понял это тогда, когда увидел, как, вместе со слюной, из ее рта начали вылетать капельки крови. Ее глаза закатились, а по телу прошла сильная судорога. Он старался не смотреть на нее, но ее предсмертные хрипы проникали в самую сущность. Заползали под кожу, разносясь мурашками по всему телу.

Он выбежал из комнаты и, запутавшись в тяжелых шторах, буквально вывалился в коридор. Трясущимися руками принялся шарить в карманах своего пальто, пытаясь нащупать порт-ключ на дорогу обратно.

Да где же? Где?

Смех ведьмы раздался удивительно громко, и, обернувшись, Драко вскрикнул от неожиданности.

Ведьма Пустоши стояла в коридоре. Ее лицо было испачкано кровью, на руках болтались обрывки веревки. Она, прислонившись к стене, пыталась восстановить дыхание.

— ТЫ… — она вытянула вперед сморщенную руку и ткнула пальцем в его сторону.

Ее хриплые вдохи и выдохи заполнили все пространство, и когда она попыталась шагнуть к Драко, он отшатнулся, словно от удара.

Затем, будто опомнившись, поднял палочку, нацелившись прямо в грудь ведьмы.

— Авада…

Ведьма посмотрела ему прямо в глаза, и он увидел, как из ее рта полилась кровь. Вязкая, тягучая. Бордовая. Она окрашивала ее подбородок, стекала вниз по шее, пачкала темно-синюю блузку.

— Кедавра.

Все вокруг полыхнуло изумрудным светом. Драко почувствовал, как ноги подкашиваются, и он падает на колени.

Металлический запах пропитал каждую клетку его тела.

Драко трясло. Он, свернувшись клубочком на полу, взвыл. Силы покидали его, глаза застилала пелена слез, и через некоторое время он перестал различать очертание трупа в нескольких шагах от себя.

— Три слепых мышонка, — еще никогда голос Грейнджер не казался ему таким успокаивающим. – Бегали сторонкой…

Грейнджер выглянула из-за штор и, осмотревшись, спокойно перешагнула через тело ведьмы.

Драко моргнул.

В памяти тут же четко отпечаталась картина, как Грейнджер, даже не потрудившись поднять подол платья, переступает через труп, как белая ткань пачкается о грязные доски и кровь.

Кровь. Так много крови.

Грейнджер подходит к нему, и, вслед за ней, в его сторону начинает растекаться алая жидкость. Драко протягивает руку и касается кончиками пальцев лужицы.

— Хозяйка острый нож взяла, — Грейнджер опускается на колени рядом с ним, перехватывает его запястье и внимательно смотрит на испачканные кровью пальцы. – Взмахнула раз…

Ее голос такой успокаивающий. Баюкающий.

Он вздрагивает, и, кажется, немного скулит.

— Взмахнула два, — пальцы Грейнджер аккуратно гладят Драко по голове.

Он закрывает глаза. Ее прикосновения нежные и мягкие. Он не спал уже несколько десятков лет. Стук сердца сливается с тиканьем часов.

— Отрубила хвостики малышам она, — голос мелодичный, приятный. – Видели такое?

Драко усилием воли открывает глаза. Ловец снов раскачивается из стороны в сторону и светится бледным, серебряным светом. Шторы колыхаются, поднимаются практически до потолка и плавно опадают. Над телом ведьмы Пустоши склонилась большая фигура в черном плаще. До Драко доносятся отвратительные, чавкающие звуки.

Почувствовав чей-то взгляд, фигура отрывается от своего занятия, вскидывает голову. Драко не видит ее лица, но замечает, как в темноте блестят клыки.

Алчная улыбка.

Здесь все пропитано ненавистью.

— Ах, какое горе! – Грейнджер проводит рукой по его лицу.

Веки, словно повинуясь ее движению, прикрываются.

Глаза закрывают только покойникам.

Драко засыпает.

Проваливается в манящую темноту, которая так давно ждет его. Он уже не видит, как время на старинных часах останавливается. Как стрелка, в последний раз громко щелкнув, замирает. Как Ловец снов, тот самый, что должен охранять от злых духов, раскачивается все сильнее. И в последний момент нить лопается, и он падает вниз.

Ударяется о скрипучие половицы.

Замирает навсегда.

Здесь все пропитано болью.

***
Его словно выкинуло из другой реальности. Воздух так резко ворвался в легкие, что Драко показалось, что он захлебывается. А затем…

Он толком не слышал ничего, кроме своего сердцебиения. Ладони вспотели, и он не успевал вытирать их о жесткую ткань брюк. В шею грубо толкал Снейп, еще чуть позади хохотала Беллатриса. А эти чертовы ступеньки Астрономической Башни, казалось, никогда не закончатся.

Теперь у него была цель, теперь он знал, что делать.

Драко рассмеялся от мгновенно накатившего облегчения. Снейп, следующий за ним по пятам, споткнулся – послышалась ругань сквозь сжатые зубы.

Да! Мерлин! ДА!

Ему было нужно выиграть всего десять секунд. Десять секунд.

Они обогнали Пожирателей. Дикий смех Беллатрисы слышался далеко за спиной.

— Так… — Снейп, обернувшись, толкнул Драко в сторону Большого Зала.

— Знаю! – Драко отмахнулся и, с радостной улыбкой на лице обогнув Снейпа, бросился вперед.

Поворот. Лестничный пролет. Коридор. Поворот. Коридор.

— Грейнджер!

Драко орет во весь голос.

— Грейнджер, твою мать!

Он оглядывается, заглядывает в сближающую нишу.

Да где же ты? Где?

— Малфой? – Грейнджер появляется, словно из ниоткуда. – Малфой, что?

— Грейнджер! – Драко подбегает к ней, хватает за руки и тащит в сторону ближайшей ниши, что прикрыта гобеленом.

— Что. Ты. Делаешь! – Грейнджер пихается и пытается вырваться.

Драко встряхивает ее за плечи и все никак не может стереть с лица счастливую улыбку.

— У меня получилось, Грейнджер! – Драко прижимает ее к себе.

Зарывается руками в ее густые волосы. Вдыхает сладкий запах патоки. В душе разливается спокойствие. Приятное, тянущее ощущение тепла.

У него получилось!

— Ты жива, Мерлин, Грейнджер! – Драко снижает голос до шепота, но не прекращает выражать все свои мысли. – Ты жива, Гермиона!

У него получилось! Получилось!

Получилось… что?

Как?

Осознание холодной волной проходится по телу, когда Драко понимает, что Грейнджер даже не делает попыток вырваться.

Она даже не интересуется, с какой стати он вообще кинулся зажимать ее в коридоре. С какой стати, он…

Как?

Драко застывает на месте – теплые ладони Гермионы медленно заскользили по его спине. Притягивая. Прижимая ближе к себе.

— Грейнджер? – неуверенно тянет Драко.

Он пробует отстраниться. Но Гермиона держит крепко. Сильно. Драко делает глубокий вдох. Тело пробивает легкая дрожь.

И он чувствует.

Губы Грейнджер растягиваются в улыбке прямо возле его уха. И он слышит.

— Оттуда не возвращаются, Драко.

И Гермиона смеется.

Тихо.

Жутко.

Оттуда не возвращаются.

***

Тьма окутывала его. Черная. Липкая. Вязкая. Пространство сжалось до размеров какого-то продолговатого ящика. Руки вытянуть невозможно, ноги упираются во что-то твердое. Деревянное.

Что?

Драко распахивает глаза, но темнота никуда не девается. Он проводит руками по стенам – под пальцами скользит бархат. Поворачивает голову в сторону – нос пачкается о пыльцу, и он слышит запах нарциссов.

Драко чихает. Морщится. И вдруг.

Тоненький писк.

И будто кто-то скребется. Маленькими лапками. И еще. И еще.

Оттуда не возвращаются, Малфой.

Мы ищем жизнь в смерти, чтобы вернуться.

Пронзительный крик заполняет пространство.

Но он никем не будет услышан.

Никогда.

Три слепых мышонка…

_____________________________________________________________________

Итак, дамы и господа!

Пришло время благодарностей, платочков, помидоров и пряников!

З.Ы. Возможно, будет сиквел. Хотя, казалось бы, о чем еще можно говорить?

Итак. В общем, это был мой первый фанфик в подобном жанре и стиле. К тому же, с трагическим концом.

Получилось у меня или нет – судить вам, дорогие читатели.

В первую очередь надо сказать спасибо моей Бете. Сейчас она завалена делами и учебой, но вскоре, она доберется до данного произведения и фанфик приобретет более божеский вид.
Спасибо тебе, Файтер, что ты уже столько лет со мной!

*барабанная дробь*

Алонси
Моя дорогая Колдунья! Я очень рада, что мы с тобой познакомились! Ты вдохновляла меня, поддерживала и была рядом всегда (в отзывах, личке). До скайпа, к сожалению, мы еще не добрались! Я искренне надеюсь, что не разочаровала тебя концовкой, хоть и знаю, что ты хотела ХЭ.
Спасибо тебе! Огромное. Человеческое. Искреннее.

Zewana!
Ты всегда оставляла отзывы, следила за каждым моим обновлением! Ты всегда радовала меня и вдохновляла! Спасибо, что прочувствовала эту историю вместе со мной!

Хелига!
Спасибо, за отзывы и критику! За указание на ошибки и комментарии! Мне было очень приятно видеть тебя в отзывах.

Ketrin_Snape
Ты такая позитивная. Я всегда улыбалась, когда читала твои отзывы. Опять же, мне очень приятно, что ты смогла почувствовать и проникнуться данной историей.

Kiwin
Ты заставляешь меня улыбаться! Я всегда с нетерпением ждала твоих отзывов. Они вдохновляют и заставляют писать продолжение даже тогда, когда казалось бы, вдохновение застрелилось и подыхает. Спасибо!

Неприкосновенна
Прости, пожалуйста, меня, дорогой читатель за то, что здесь не было ХЭ.
Но так уж вышло. Возможно, если мои руки дойдут до сиквела, мы все будем радостно отмечать хэппи—энд! Возможно, в сиквеле будет немного обоснуя))

Также огромное спасибо Машотке, puskamanya, die_piease, Saymon Darkness и Чудесной Клю!
И всем остальным читателям, которые прошли это со мной.

Спасибо, что читали, были подписаны, оставляли отзывы.

Спасибо, что переживали, проникали и пропускали это все через себя.

И конечно же, большое спасибо администрации сайта! Которая пропустила это через предмодерацию и выставила на общий суд.

Автор откровенно думает, что финал он слил, но не ему судить.



Я очень вас всех люблю.

С уважением, Рыба-очень-сильно-Пила.

Вопросы-отзывы-пожелания-и-предложения… да-да:D