Глава 1В первый раз…
Я услышала имя Скорпиуса Малфоя, когда мне было девять. Я стояла на платформе у Хогвартс Экспресса, глядя на поезд с жуткой тоской. В прошлом году я точно также провожала Джеймса, а сейчас уезжает еще и Альбус. Теперь дома оставалась только я, как всегда последняя. Надо ли добавлять, что чувствовала я себя немножко неудачницей.
Именно тогда я услышала слова дяди Рона. Он говорил что-то насчет мальчика, стоявшего неподалеку с семьей, и что Роза ни в коем случае не должна и заговаривать с ним. Пока тетя Гермиона отчитывала мужа, моя кузина бросила на мальчишку оценивающий взгляд.
Я тогда едва сдержала усмешку. Ясно, что теперь просто из-за слов отца Роза сделает все, чтобы с этим мальчиком подружиться. Та еще бунтарка.
Конечно, я проследила за ее взглядом, но увидела, что Скорпиус не замечал ни пристального внимания кузины, ни слов моего дяди. Кажется, он вообще ничего вокруг себя не видел.
Он выглядел таким же несчастным, как и я. Тогда я еще подумала, вот странно: мне плохо оттого, что еще целых два года я не смогу попасть в Хогвартс. А он едет туда уже сейчас, он должен быть в восторге! Как Джеймс в прошлом году, или как Альбус сейчас.
Я собралась подойти к нему и рассказать, как же ему повезло. Но меня остановил Хьюго, начав говорить о том, что я не должна грустить, и скоро обязательно наступит мой черед. Отвлекшись, я отвернулась от того мальчика с серыми глазами. А после позабыла о нем, слишком занятая собственной обидой.
***
Во второй раз…
Я услышала его имя посреди ссоры родителей. По сути, из-за него-то они и ссорились. Отец с мамой ругались так редко, что мне очень хотелось узнать, в чем же сейчас дело. Спрятавшись на лестнице, я вытащила удлинитель ушей, подарок Фреда на рождество, и начала слушать. стараясь не шуметь. Оказалось, в своих письмах Альбус упоминал какого-то своего нового друга, рассказывал, какой он одинокий и что никто не хочет с ним разговаривать в Хогвартсе из-за его папы, и, может, будет здорово пригласить этого мальчика на Рождество.
— Мне абсолютно все равно, одиноко мальчику или нет, Гарри, — опасно тихим голосом произнесла мама. — В такой семье нормальный человек вырасти не может.
— Прекрати, Джинн. Ты не можешь быть настроена против одиннадцатилетнего ребенка.
— Он — слизеринец!
— Как и твой сын.
— Да. И представь, это меня радует не меньше, — чуть повышая голос, откликнулась мама. — Честно говоря, я даже в это поверить не могу! Да, ты сказал ему решить, какой факультет ему больше по душе, но выбрать Слизерин? Ничего хорошего из этого и выйти не может.
— Они не все так плохи, — вздохнув, ответил отец. — Уверен, Ал прекрасно понимает, что делает.
— Не все так плохи? — маме потребовалось несколько секунд, чтобы успокоиться. — Это я должна тебе напоминать, как на моем шестом курсе, все они были готовы пытать нечистокровных? Или как ни один из них не встал на защиту Хогвартса?
— Но и на сторону Пожирателей никто из них не встал. Джинни, я знаю, это тяжело, но за что мы тогда боролись? Разве не за возможность жить в мире, в котором все равны? И где ни к кому не относятся с предубеждением?
Целую, долгую минуту мама молчала, а потом я услышала ее тихий вздох.
— Гарри ты иногда так наивен. Неужели ты и правда веришь, что взращенные веками традиции и предубеждения, могут просто испариться после твоей победы?
— Даже путешествие в десятки тысяч миль, — сказал папа, и в его голосе послышалась улыбка, — начинается с одного маленького шага. Давай сделаем этот шаг, Джинни?
— Красивые слова, — мама произнесла это намного спокойнее. — Может, в этом и вправду что-то есть.
— Они принадлежали одному старому магглу, — рассмеялся папа. — Но если ты хочешь думать…
— Хочу, — перебила его мама, и раздались какие-то странные звуки, кажется она поцеловала папу. — Потом очень может быть, что Малфои его вообще к нам не отпустят. Так что думаю, в приглашении в гости нет ничего страшного.
В итоге мама ошиблась. Вскоре Ал прислал сову, написав, что Скорпиус с радостью принял приглашение и проведет с нами Рождество. Папа удивился сильнее всех, он вправду думал, что мальчик ни за что не сможет приехать. (После, годы спустя, я узнала, что Скорпиус сказал Драко, что дружба с Поттерами была бы очень хороша для восстановления их положения в обществе, и именно эти слова повлияли на Малфоя, заставив его отправить сына в дом когда-то злейшего врага).
***
В третий раз…
Я услышала его имя, когда была ему представлена. Он только прибыл в наш дом посреди зимы, и мама расспрашивала его о путешествии, когда я вбежала в кухню, но, столкнувшись с ним, остановилась как вкопанная.
Всю свою жизнь я была окружена рыжеволосыми родственниками (разной степени рыжести), темноволосым папой и братьями, блондинками в моем окружении были только тетя Флер и Виктория, хоть я и видела их редко. Но даже у них не было таких светлых волос.
Может, именно поэтому Скорпиус меня тогда так шокировал. Он слишком отличался от всех, кого я знала. С волосами почти белыми и такими длинными, что лезли в глаза. и бледной кожей, он казался чем-то посторонним на нашей кухне. Очень уж был непохож на всех вокруг.
Обернувшись ко мне, застывшей на пороге, он взглянул мне прямо в глаза. Без улыбки. Но и без малейших следов неприязни. Просто очень серьезно. Его глаза оказались цвета ртути — такого жидкого вещества, который магглы кладут в свои термометры (дедушка показывал мне один однажды). Такие очень серые глаза, почти серебряные.
— Это моя сестренка Лили, — легко улыбаясь, представил меня Альбус. — Через пару лет она тоже пойдет в Хогвартс.
— Привет, Лили, — он улыбнулся мне. Странной полуулыбкой, сделавшей его глаза на тон светлее.
А что я ответила?
Вконец смутившись, я с тихим визгом спряталась за мамино платье.
Когда мама, смеясь, гладила меня по голове, я услышала голос брата.
— Ну да, эт странно. Ладно, Скорп, идем, я покажу тебе свою комнату.
Прошло немало времени, прежде чем я вообще смогла говорить при нем. Но даже тогда, нет-нет да и смораживала какую-нибудь глупость.
Глава 2В первый раз…
Я заговорила при нем на семейном празднике. Альбус уже учился на втором курсе, а я сходила с ума от желания поскорей оказаться в Хогвартсе. На стене в моей комнате даже висел календарь, где я отмечала дни, оставшиеся до одиннадцатого дня рождения.
Скорпиус приехал к нам на Рождество, так же как и в прошлом году, но на этот раз мама отнеслась к нему совсем по-другому. Он оказался очень тихим и застенчивым ребенком, очаровавшим ее сразу и чуть больше чем полностью. Потому теперь она суетилась над ним так же, как и над Джеймсом с Алом.
Человеком, которого это несказанно раздражало, оказался крестник моего отца — Тедди, их с бабушкой тоже пригласили на Рождество.
Почему-то Тедди постоянно бросал на Скорпиуса недовольные взгляды, а тот со всех сил старался не обращать на него внимания. Ал и Джеймс заметили напряжение между ребятами, но ничего не могли или не хотели делать. Джеймс был любимчиком Тедди, и сам им просто восхищался, а Альбус все больше и больше привязывался к Скорпиусу.
Все это, в конце концов, вылилось в то, что Тедди грязно выругался в сторону слизеринца прямо за праздничным столом.
Мама, услышав это, аж рот раскрыла от изумления, но быстро пришла в себя:
— Теодор Люпин! А ну немедленно извинись!
Тедди покачал головой. Скорпиус, побледнев, поднялся из-за стола, собираясь уйти.
Тогда папа, тоже встав на ноги, резко сказал:
— Что это вообще такое? Тедди, Скорпиус гость в нашем доме…
— Гость, Гарри? — почти выкрикнул в ответ Тедди, тоже вскочив на ноги и со злостью глядя на папу. — Как ты вообще мог его пригласить? После всего, что натворил его отец? Его дед? Мои родители мертвы из-за всех них!
За столом воцарилось мертвое молчание. Тедди никогда не позволял себе повышать голос на моего отца. На самом деле, на моего отца вообще никто и никогда не смел повышать голос. Слишком сильно все его уважали и боялись. И да, включая моих братьев, которых напугать, кажется, вообще ничто не способно.
— Я вот только не могу понять, в чем он-то виноват? — я вмешалась, неожиданно для самой себя. — Его ведь тогда и на свете не было.
Папа и Тедди перевели взгляды на меня, а мамины губы изогнулись так, будто она хотела улыбнуться, но знала, что не следует.
— Лили права, — вдруг сказала Андромеда в своей величественной, полной достоинства манере. — Поступки Драко и Люциуса в те времена были ужасны, они сделали неправильный выбор. Но, — ее ясный взгляд остановился на Скорпиусе, — В тебе течет моя кровь. Ты — мой племянник, а Тедди – твой двоюродный брат, — бросив холодный взгляд на Тедди, она натянуто добавила: — Если учесть то, как мало у вас осталось людей, которых вы можете звать семьей, может, следует стать ей друг для друга.
После ее слов Тедди сел обратно, пробормотав извинения. Скорпиус все это время смотревший себе в тарелку, кивнул, принимая их. Спустя несколько минут, уже приступив к ужину, я поймала на себе его изучающий взгляд, и шуточно отсалютовала бокалом со сливочным пивом. Он весело улыбнулся в ответ, прежде чем повернуться к Альбусу.
***
Во второй раз…
Я заговорила при Скорпиусе Малфое, когда мне вообще и говорить-то ни с кем не хотелось. Я спряталась за большой школьной лестницей, и сидела, изо всех сил стараясь не расплакаться.
Это был мой первый год в Хогвартсе, и пока все шло совершенно не так, как я представляла. Во-первых, меня определили в Рэйвенкло, и тут, кажется, Шляпа сделала ужасную ошибку. Рэйвенкловцам положено быть умными до невозможности, а я едва управлялась с тем, чтобы вообще попасть в комнату, постоянно неправильно отвечая на загадки орла. Думаю, не следует и упоминать, как обиделся Джеймс, он вообще едва со мной разговаривал, после того как понял, что оказался единственным Поттером на Гриффиндоре. Ему отчего-то казалось, что мы с Алом специально поступили на Рэйвенкло и Слизерин, чтобы не иметь с ним ничего общего.
И все двоюродные братья и сестры — вся эта чертова сотня кузенов и кузин — подходили по одному и как один повторяли, как же они удивлены, они ведь всегда думали, что именно РОЗА с ее огромными знаниями, окажется той, кто попадет на Рэйвенкло. Плюс ко всему, мои сокурсники с Рэйвенкло решили, что теперь Кубок по квиддичу у них в кармане, потому что я обязательно стану блестящим ловцом как отец или талантливым охотником как мама. Представьте себе их удивление и негодование, когда выяснилось, что я не то, что играть, даже смотреть на эту игру не могу.
Все это привело к тому, что на одном из уроков зельеварения, два второгодника «вежливо» сообщили мне, что похоже их факультету досталась глупейшая из Поттеров. В глубине души я была с ними согласна.
Об этом я и размышляла, спрятавшись в темноте под ступенями лестницы, размазывая по щекам слезы, когда вдруг поняла, что больше я тут не одна.
— Люмос.
Темнота отступила ровно на столько, чтобы я увидела стоящего напротив и держащего палочку человека.
— Скорпиус?
Ну вот, теперь все еще хуже. Я попыталась краем свитера вытереть щеки.
— Лили? — несмотря на то, что его голос звучал вопросительно, он не выглядел удивленным. — Что ты тут делаешь?
— Я… — наверное, не следовало говорить о произошедшем, нужно было выдумать что-нибудь, у меня же хорошая фантазия. Но он смотрел на меня так мягко и так внимательно, что и сама не заметив, я начала выкладывать все как на духу: — Да, второкурсники. Они дразнили меня… ну, потому что… ты знаешь.
Скорпиус выглядел сбитым с толку.
— Нет, я не знаю.
— Я — Лили Поттер, — глядя вниз, я нервно выдергивала ниточки из рукава мантии. — И ты же понимаешь…
Я не могла его видеть, но его голос звучал почти весело.
— Нет, Лили, я до сих пор не понимаю.
И я рассказала ему обо всем. О том, как всегда не оправдываю ожиданий, и оказываюсь не такой и не той. Это заняло какое-то время, но мне просто необходимо было кому-то выговориться.
— И… я… — почти всхлипывая, закончила я, — хотела прийти сюда… потому что все так плохо. Так ужасно… — я знала, что веду себя как ребенок, но ничего не могла поделать. — Я хочу домой. Я ненавижу эту школу!
Скорпиус молча выслушал сбивчивый рассказ, а потом мягко и мимолетно сжал мою ладонь, и, вытащив из кармана носовой платок с эмблемой Слизерина, протянул его мне. И терпеливо ждал, пока я вытру щеки.
— Оставь, — тихо сказал он, когда я попыталась вернуть ему платок.
— Спасибо, — сдавленно ответила я.
— Послушай, Лили. Я знаю, каково это, — вздохнув, Скорпиус опустил палочку, и огонек больше не освещал его лицо, но я хорошо слышала голос. — Первый год — самый тяжелый. Мне хотелось уехать домой каждый божий день. Помнится, я точно также ненавидел эту школу.
— И что ты сделал? — спросила я, надеясь, что может у него есть какая-то тайная формула, способная сделать меня счастливой.
— Я нашел друга, — его лица не было видно, но мне казалось, что он улыбается. — Твоего брата. Мой тебе совет, Лил, чего бы это ни стоило, найди своего Альбуса. Иди в гостиную Рэйвенкло, и ищи того человека, который захочет узнать тебя, не оглядываясь на твою семью. Который будет видеть тебя. ТЕБЯ. Не твоих родителей, братьев или кузенов. Только Лили Поттер. Когда у тебя появится такой друг, все остальное встанет на свои места. Вот увидишь.
Подняв палочку, я тихо произнесла: «Люмос». И теперь он уже не мог прятать от меня лицо.
— А если никто не захочет со мной дружить? Вдруг я никому не понравлюсь?
— Эх, Лили, — он покачал головой, улыбаясь. — Невозможно, чтобы ты кому-то да не понравилась.
Прежде чем я успела что-то ответить, он потушил свою палочку и выскользнул в темноту, оставив меня наедине с моими мыслями.
Я последовала его совету, и мне удалось найти такого человека, о каком он говорил. Девочка, первокурсница, приехавшая из Штатов, казалась даже более одинокой и потерянной, чем я. Мы быстро стали лучшими подружками, а после мой круг друзей стал расширяться. И спустя какое-то время жизнь в Хогвартсе стала именно такой, какой я ее всегда представляла. Счастливой.
***
В третий раз…
Я заговорила при нем, когда все в комнате мечтали, чтобы я исчезла. Включая меня. Я училась уже на втором курсе, и Скорпиус приехал к нам на пасхальные каникулы. Мама начала загружать нас работой с самого приезда, и Джеймс с Алом как могли ее избегали. Но выловить меня маме все-таки удалось, и она сказала поменять простыни в гостевой комнате, потому что скоро должны приехать дядя Рон с тетей Гермионой.
Итак, я направилась в гостевую комнату, с кипой простыней в руках, и, еле открыв дверь, застыла на пороге. Роза и Скорпиус сидели на кровати, он прижимал ее ближе к себе, она запуталась пальцами в его волосах. Они целовались.
— Во имя Годрика Гриффиндора, какого черта вы тут делаете?!
Они отскочили друг от друга в долю секунды. Роза выругалась сквозь зубы, Скорпиус выглядел так, будто его оглушили бладжером.
Подпрыгнув, Роза подскочила к дверям, выталкивая меня из комнаты.
— Иди отсюда, Лили.
— Хорошо, хорошо, — ответила я, когда она почти силой вытолкнула меня наружу, и хлопнула дверью перед моим носом.
Несколько секунд я просто стояла, глядя прямо перед собой, а потом бросилась куда подальше, думая что мама убьет меня за то, что постельное белье я так и не поменяла.
Позже, уже ночью, когда все взрослые разошлись по комнатам, Роза зашла ко мне и села на краюшек кровати, обняв ноги и не сводя с меня глаз.
— Прости. Ну, за то, что сегодня случилось.
Я избегала их со Скорпиусом целый день. С ним это, кстати, было не особо сложно, потому что мы и так почти не разговаривали.
— Я не знала, что он тебе нравится, Роз. Ты никогда мне не говорила.
Роза выглядела смущенной.
— А почему, по-твоему, я вообще сюда приехала на праздники? Конечно, потому что он мне нравится.
— Правда? — я посмотрела на нее, приподняв бровь, и мне было немножко больно. — А я-то думала, ты приехала, потому что я твоя любимая кузина, и ты хочешь провести с нами время.
— Ты и есть моя любимая кузина, — примирительно улыбнулась Роза. — Просто… ты же знаешь, что мы со Скорпом друзья, правда?
— Да.
Может я и была на Рэйвенкло и на несколько лет младше, но даже я слышала об их дружбе, которая попирала все традиции слизеринцев и гриффиндорцев.
— А недавно я просто почувствовала, что между нами есть что-то большее, — она задумчиво отвела глаза. — И потом пришла пора для моего первого поцелуя.
Тут я с интересом подняла на нее глаза.
— Что?
— Я хотела, чтобы мой первый поцелуй был с тем, кто уж точно мне не безразличен, — начала объяснять она. — И подумала, что у тебя дома будет романтичней, чем в Хогвартсе. Я решила, что Малфой будет идеален для первого поцелуя, а пасхальные каникулы — самое подходящее время.
Я смеялась так, что у меня начали болеть скулы.
— Ты хочешь сказать, что ты расписала план для своего первого поцелуя?
Я знала, что Роза очень прагматична, но чтобы до такой степени.
— Ну да, — она выглядела слегка ошарашенной моей реакцией. — Как вообще можно что-то настолько важное оставлять на волю случая? А если что-то пойдет не так? Или еще хуже? Я ведь буду рассказывать историю о первом поцелуе внукам, все должно было пройти идеально.
Я выпрямилась на кровати, с полуулыбкой глядя на кузину.
— И как тебе? Поцелуй оправдал ожидания? Скорпиус достаточно хорош, чтобы рассказывать о нем внукам?
— Да, — смотря куда-то вдаль, она обняла колени крепче. — Хорош. Даже очень. Был, — она бросила на меня недовольный взгляд. — Пока ты не вмешалась и все не испортила.
— Извини, — я почувствовала вину, и захотелось, во что бы то ни стало ее искупить. — Почему бы вам не улизнуть куда-нибудь вдвоем? Например, завтра? А я вас прикрою.
Довольно улыбнувшись, Роза наклонилась, чтобы обнять меня.
— Спасибо. И не рассказывай братьям, ладно. А то они нам такую взбучку устроят.
Я кивнула, хотя и не могла понять, почему происходящее должно не понравиться братьям. Джеймс нормально относится к Скорпиусу, а Ал так в нем вообще души не чает. И почему Роза вообще из-за этого волнуется?
Но когда я озвучила ей свои мысли, она только рассмеялась.
— Вот подожди, Лилз. Только дождись своего первого свидания, и ты хорошо меня поймешь.
Глава 3 (1)В первый раз…
Я поссорилась с ним, на четвертом году учебы в Хогвартсе. Для всех студентов старше четырнадцати устраивался бал в честь дня святого Валентина, и в попытке сделать этот бал чуть более современным, было решено, что на него девушки будут приглашать молодых людей, а не наоборот.
Вся школа просто гудела от восторга. Даже третьекурсники воодушевились, надеясь, что может какие-нибудь совсем уж отчаявшиеся и одинокие девушки пригласят их на бал. А по мне, все эта ситуация была просто жутчайшей.
Оба моих брата были очень популярны среди противоположного пола. Сколько я себя помню, за ними всегда просто толпами следовали вечно хихикающие девчонки, просто мечтая заговорить с одним из них или привлечь внимание. Они улыбались, строили глазки, роняли перед ними книжки, чтобы Джеймс или Альбус остановились им помочь (они были очень хорошо воспитаны, когда дело касалось девушек, и неудивительно, мама бы закляла их до смерти за любую осечку.) Пока Джеймс просто расцветал под лучами внимания и принимал его как должное, Альбус очень стеснялся и избегал поклонниц.
Именно поэтому все были удивлены, узнав, что именно у Ала первого появилась настоящая девушка. Еще на пятом курсе, он пригласил на свидание красавицу Сабину Кингстон, и с тех пор они были неразлучны. Она даже пару раз гостила у нас на каникулах, но никогда не оставалась с ночевкой. Когда Ал, невинно глядя на родителей, спрашивал, а почему ей нельзя остаться, они всегда на него странно смотрели, и папа с неизменной усмешкой отвечал: «Потому что мне тоже когда-то было шестнадцать, дружище».
Как бы то ни было, из-за надвигающихся танцев я попала в трудное положение. Джеймс получил уже штук пятнадцать приглашений в первый же день, и составил список пригласивших его девушек, пока окончательно в них не запутался. Альбуса конечно сразу же пригласила Сабина, и он с радостью принял приглашение. Я не знала даже кого пригласить.
Зная, что мои братья разбираются в отношениях намного лучше меня, однажды утром я направилась к гриффиндорскому столу, где Ал уже присоединился к Джеймсу, чтобы позавтракать вместе с братом.
Плюхнувшись на стул рядом, я спросила их совета, как лучше пригласить кого-нибудь на бал, под которым подразумевалось первое свидание. Они растерянно переглянулись, и вежливо так поинтересовались, нет ли у меня температуры.
– Никто не пойдет с тобой на свидание, Лилз, – сказал Ал, засовывая в рот тост щедро намазанный джемом, и продолжил, уже с набитым ртом: – Нимао бома умом.
– Что?
– Он хочет сказать, никто в здравом уме не пойдет с тобой на свидание, – перевел Джеймс, положив себе в тарелку еще каши. – Потому что ты наша сестра.
Я только захлопала глазами, сбитая с толку.
– А... Я не поняла. Как одно с другим связано?
– Они боятся нас, – пожал плечами Джеймс, и в его голосе прозвучала нотка гордости. – Знают, что мы выбьем всю дурь из любого, кто посмеет на тебя посмотреть.
– Теперь понятно, – сказала я, медленно закипая от злости. В этот момент я почему-то сама себе напомнила маму, когда она разочаровывалась или огорчалась. – Джеймс Сириус Поттер, – почти закричала я. – Значит, ты специально отпугиваешь от меня парней? И ТЫ, – я развернулась к Альбусу, выглядевшему слегка напуганным. – ТЫ вообще не имеешь никаких прав что-то мне говорить! Ты постоянно целуешься с этой своей Сабиной и тискаешь ее на каждом углу. Отлично. Я вас обоих прекрасно поняла. Но будьте хоть благодарны, что ни об одной из ваших выходок я до сих пор не писала маме с папой.
Джеймс с Альбусом обменялись долгими взглядами. Потом к Алу наконец вернулся дар речи.
– М… Мы поняли, Лилз. Почему бы тебе не позвать Скора?
Резко развернувшись, я с подозрением спросила.
– Что?
Джеймс подпрыгнул на месте.
– Да, по-моему здорово, – в ответ на мою приподнятую бровь он добавил. – Ну, подумай сама. Он тебе как бр… то есть, он единственный из знакомых парней, который не является твоим родственником.
– Не правда, – пробормотала я себе под нос. – Я знаю несколько парней с Рэйвенкло.
Это было ложью. На самом деле, я редко общалась с ребятами.
– Да? – сурово посмотрел на меня Джеймс. – И как хорошо ты их знаешь? Как их зовут? Сколько им лет?
Я закатила глаза.
– Прекрати так себя вести. Просто знаешь, ребята не подходят ко мне не из-за тебя, – мне вспомнились слова моей подруги Джемы, когда пару лет назад она объяснила, почему все парни шарахаются от меня как от прокаженной. – Дело в отце.
Братья снова переглянулись, совсем сбитые с толку.
– Извини, что? – в голосе Джеймса отчетливо слышалось удивление. – А папа-то здесь причем?
– Он – Гарри Поттер, – я снова закатила глаза. – Мужчина, победивший сильнейшего из темных волшебников, когда ему было семнадцать. Вы вправду думаете, что хоть кто-то в Хогвартсе решится гулять с его дочерью? А вдруг этот парень чем-то меня обидит, великий Гарри Поттер ведь сотрет его с лица земли.
– Но это бессмысленно, Лилз, – резонно сказал Ал. – Мы с Джимом гуляем с девчонками и…
– Поверь, я знаю, что не только гуляете, – отвращение в моем голосе звенело, быть может, слишком явственно. – И почему-то все эти девчонки не понимают, что нашу маму следует бояться на-а-амного больше, чем папу.
– Ну, все ясно, Лил. Позови на этот бал Скорпиуса, – подытожил Ал, допивая свой апельсиновый сок. – Папу он не боится. По крайней мере, не так сильно.
Позже вечером я обдумала совет Ала и решила, что он прав, и лучший выход из положения – позвать кого-нибудь знакомого. Так что на следующее утро прямо после завтрака, я направилась прямо к слизеринскому столу, и неловко коснулась плеча Скорпиуса.
Он обернулся, и в его взгляде вспыхнуло удивление.
– Лили. Доброе утро.
– Можем мы… – я оглядела слизеринский стол, за которым воцарилось молчание, как только я подошла, и все сидящие не сводили с нас глаз. – Можно тебя на секундочку?
Он сразу поднялся на ноги.
– Конечно.
Две девчонки, сидящие напротив, захихикали, глядя на нас.
– Милашка Лили и Скорпи, надо же…
– Прекратили, – холодно бросил им Скорпиус, и они мгновенно замолкли, тогда он повернулся ко мне: – Идем.
С горящими щеками я шла к выходу из Большого Зала, провожаемая взглядами всех находящихся там. И правда не могла понять, почему это всех так взволновало. Ясное дело, Роза, она гриффиндорка, и потому ее дружба со слизеринцем выглядела несколько странно. Но разве девушка с Рэйвенкло не может просто так переговорить со знакомым? Тем более с другом своего брата?
Когда мы, наконец, покинули Большой Зал, и нашли пустой класс, я повернулась к Скорпиусу.
Он стоял, лениво облокотившись о стену, и внимательно на меня глядя. Его светлые волосы снова лезли в глаза, и я подавила дурацкое желание коснуться их и откинуть назад.
– В чем дело, Лили? – наконец, решив нарушить молчание, спросил он.
Да, это просто смешно. Я знаю его с девяти лет, мы так много праздников провели вместе. Почти все прошлое лето он провел у нас дома, даже если мы почти и не виделись, потому что я все время была со своей лучшей подругой Джеммой. Но все равно, он всегда был поблизости! И почему только мне сейчас так сложно?
Я прочистила горло.
– Эм… Я тут подумала. Может, ты… Может, ты пойдешь со мной на праздничный бал?
Он смотрел на меня с минуту. Целую, долгую минуту. А потом сказал, довольно ровным голосом:
– Нет. Я не пойду.
– Ох, хорошо, а то я… – потом вдруг я осознала, что он сказал. – Подожди, что?
– Я не пойду с тобой на танцы, – также спокойно повторил он. – Прости.
– Тебя кто-то уже пригласил?
– Нет, – потом, поколебавшись, он добавил: – Ну, несколько девушек звали, но я ни с кем из них не иду.
Я нахмурилась.
– Тогда не могу понять, в чем дело. Почему ты не можешь пойти со мной?
– Это, – он опустил взгляд на свои начищенные туфли, а потом оглядел пустой класс. – Сложно объяснить.
– Что значит… – потом я вдруг поняла. – Роза. Это из-за Розы?
Он поднял голову, посмотрев на меня с неподдельным замешательством.
– Роза? Она-то тут причем?
– Ну, вы вдвоем, – мой голос сошел на нет. – Ты все еще сохнешь по ней? Потому что она кажется счастливой с Саймоном, но…
Скорпиус рассмеялся.
– Нет. Конечно, нет. Я не «сохну» по твоей кузине, – он улыбнулся, глядя мне в глаза. – Лил, мы с Розой встречались полгода, кажется. А потом расстались по взаимному согласию.
– Ну, тогда, – я начала, чувствуя раздражение оттого, что он говорит со мной так, будто я ребенок. – Если у тебя никого нет, и дело не в Розе, тогда в чем дело?
– Ни в чем. Ничего, – он выглядел так, словно ему очень неудобно, он оглядывал пустой класс, будто хотел бы смотреть хоть на что-то, но только не на меня.
– Неужели я настолько отвратительна? – отчего-то расстроено спросила я. – То есть, нет, я, конечно, знаю, что не совсем красотка, но не думала, что настолько.
Я никогда не питала иллюзий насчет своей внешности, но не думала, что со мной может быть стыдно куда-то идти.
Глаза Скорпиуса расширись от удивления.
– Отвратительна? Какого Мерлина ты вообще так подумала? – ему потребовалось несколько секунд, и после он уже спокойнее сказал. – Нет. Я никогда так о тебе не думал. Ты просто замечательная. Дело в другом…
– В чем же?
– Думаю, тебе следует позвать кого-то своего возраста, – он резко отвернулся, направившись к выходу. – Найди кого-нибудь со своего курса. Я старше.
Вот теперь он довел меня до бешенства.
– Черт возьми, – почти закричала я, последовав за ним к двери. – Я же не прошу твоей руки, Скорпиус, серьезно!
Выдохнув сквозь зубы, он на секунду застывает у порога.
– Я не пойду с тобой, Лили. Но удачи тебе.
Затем он быстро выходит из класса, оставив меня злиться в одиночестве.
***
Позже тем же вечером я сидела в библиотеке, пытаясь написать длиннющее и скучное эссе о Восстании Гоблинов в 1290, когда ко мне подошел один из Хаффлпаффцев с моего курса. Он сел рядом и прочистил горло.
Подняв на него глаза и нахмурившись, я раздраженно спросила:
– Что ты хочешь, Хэмиш? Я занимаюсь.
– Я просто хотел узнать, может ты хочешь пойти со мной на бал, – нервно протараторил он.
Откинувшись на спинку стула, я выронила перо.
– Что? Я… Ты ведь знаешь, что это я должна была тебя пригласить?
– Знаю, – он неловко заерзал на стуле. – Но некоторые ребята сами пригласили девушек, и я просто подумал… – его голос сошел на нет, и он замолчал, ломая пальцы.
– Хэмиш, – начала я, немного удивленно. – За всю учебу в Хогвартсе мы с тобой заговорили всего три раза. Почему ты решил пойти со мной?
– Я… – он растерянно обернулся назад, туда, где смеясь и перебрасываясь шутками, сидели шестикурсники. Проследив за его взглядом, я сразу заметила того, к кому он оборачивался.
– Скорпиус Малфой, – стиснув зубы, я с силой захлопнула тяжеленный учебник по истории магии, и, вскочив на ноги, направилась к нему: – Не могу поверить, что ты это сделал! Что с тобой вообще не так?
Скорпиус попытался взглянуть на меня невинно и непонимающе. Но попытка провалилась.
– Что? Что ты имеешь в виду?
Глубоко взглянув, я немного затравленно оглянулась. Взгляд остановился на первом же знакомом, попавшемся на глаза.
– Лисандр?
Он сразу же поднял на меня глаза, и я поняла, что он исподтишка наблюдал за нами. По правде, как и все сидящие в библиотеке, столько шуму я наделала в месте, где должна царить тишина.
– Да, Лили? – в любой ситуации он умудрялся сохранять удивительно спокойное выражение лица. Наверное, этот дар наследственный, и достался ему от матери, которая всегда выглядела так, словно ничто не способно вывести ее из себя.* – В чем дело?
– Ты можешь пойти со мной на бал Святого Валентина?
Я ждала ответа, мысленно молясь всем богам, чтобы он еще не успел принять ничье приглашение. В противном случае, какое же огромное унижение перед всеми этими двадцатью студентами, прослушавшими весь разговор, затаив дыхание.
Лисандр кивнул.
– Конечно. Почему бы и нет?
– Здорово. Тогда решено, – я бросила полный триумфа взгляд в сторону Скорпиуса, и, прекрасно зная, что веду себя ужасно глупо, добавила, так, чтобы услышал только он. – Видишь. А ведь он на год старше меня.
Не дожидаясь ответа, я развернулась на каблуках и вышла из библиотеки.
Всю следующую неделю я нервничала насчет наряда на бал. Ребятам было положено надеть парадные мантии, но девушкам позволялись платья. А я в них абсолютно не разбиралась. Благо Джемма взяла на себя все заботы с выбором платья, она просмотрела массу каталогов, прежде чем отправила маме пару вариантов на выбор.
Когда я уже перед балом увидела себя в зеленом шелковом платье с открытыми плечами, и поразилась, как всего одна вещь может изменить весь образ, хоть оно и больше открывало, чем закрывало, я могла только благодарить подругу. Слова благодарности я и произнесла, запинаясь и пытаясь натянуть ткань неприлично глубокого декольте повыше.
– Прекрати, – только и ответила Джемма, отнимая мою ладонь. – Это шелк. Ты порвешь его.
– Просто в нем неудобно, – проворчала я, выходя из гостиной Рэйвенкло.
Ничего не ответив, она поспешила к своему партнеру на танцы, а я оглянулась в поисках Лисандра, и тут же увидела его, как раз идущего мне навстречу.
– Прекрасно выглядишь, Лили, – улыбнулся он, оглядывая меня с ног до головы. – Ты… изменилась.
– Спасибо, Ли. Приму это за комплимент.
В конце концов, я знала его всю жизнь, его мама – моя крестная, в честь ее меня и назвали. Мы не очень близко дружили, потому что Луна с семьей постоянно путешествовали, а в Хогвартсе мы вращались в совершенно разных кругах, но все же сейчас я чувствовала себя с ним непринужденно.
– Кстати, мои глаза выше, – добавила я, заметив, что его взгляд остановился на глубоком вырезе.
Когда-нибудь я убью Джемму.
– Я знаю, просто… – он выглядел растерянным.
– Забудь, – я улыбнулась, направляясь с ним к Большому Залу.
Оказавшись в украшенном Большом Зале, выглядевшем сейчас словно зал роскошного старинного дворца, я и сама позабыла и о своем волнении, и о слишком открытом платье. Лисандр оказался замечательным танцором, мы так много танцевали и смеялись, что грустить было просто невозможно.
Я отдыхала у столика с напитками и ждала Лисандра, которого пригласила на танец какая-то девушка, когда ко мне почти подбежал Джеймс.
– Лил, ты где-то забыла половину своего платья. Позволь мне, – он собрался накинуть на меня свою мантию, когда его остановила неизвестно откуда появившаяся Джемма.
– Ничего она не забывала, – она холодно его оборвала. – Это такой фасон.
– Так и знал, что ты за всем этим стоишь, – закатил глаза Джеймс. – Она слишком мала для таких… нарядов. Если родители узнают, что их дочь носит
это…
– Вообще-то именно ваша мама и прислала ей
это, – мгновенно взвилась Джемма. – Она похоже не считает, Лили слишком маленькой.
– Мама? – с интересом вмешался подошедший Альбус. – Да ну? – повернулся он к Джеймсу. – Как думаешь, она хоть папе его показывала?
– Скорее всего, нет, – медленно ответил Джеймс, но его взгляд был прикован к раскрасневшейся от негодования Джемме. Потом, в неком подобии прострации он повернулся к столу. – Мне нужно выпить.
– Тут все безалкогольное, дружище, – усмехнулся Ал.
– Ну, так давай найдем алкогольное! Ты же, черт подери, Поттер. Разве Поттеров когда-нибудь что-нибудь могло остановить?
С минуту я смотрела, как они, перешучиваясь, уходят, а потом повернулась к Джемме.
– Спасибо. Я бы не смогла его так осадить.
– Все нормально, – улыбнулась мне подруга. – Ты – прекрасна, Лилз. Не позволяй никому внушать тебе обратное.
Даже если поначалу платье и казалось мне не очень подходящим, но после слов Джеммы, я почувствовала себя в нем прекрасной, и провела оставшуюся часть вечера просто наслаждаясь праздником.
Было уже очень поздно, когда мы с Лисандром возвращались в гостиную Рэйвенкло. Мы держались за руки и смеялись, глядя друг на друга и вспоминая моменты из детства.
– А помнишь, – усмехнулась я, лукаво на него глядя, когда мы остановились у входа в гостиную, – как твоя мама решила, что в нашей елке на Рождество прячутся нарглы и заставила папу ее выбросить и принести новую? Я не помню, чтобы моя мама еще когда-то так злилась на твою.
– Да,– покачал головой Лисандр. – Честно, я иногда не понимаю, откуда она берет всех этих нарглов и остальных.
– Ну, она ведь провела годы, путешествуя и изучая существ, о которых большинство людей и понятия не имеют. Может, она просто слишком особенная, чтобы мы могли ее понять.
Он взглянул мне в глаза, и его губы изогнулись в легкой улыбке.
– Ты очень добра к ней. Люди часто ее не понимают.
– В конце концов, она моя крестная, – пожала я плечами.
– Да, и… – он вдруг оказался совсем близко и посмотрел на меня каким-то странным взглядом. – Мы почти как родные, и, я знаю, это странно, – но ты не будешь против, если…
Я почувствовала, как заалели щеки, но все мысли разом вылетели из головы. Я не хотела его отталкивать.
– Нет, мы же… – приглушенно пробормотала я, – мы же не родственники.
– Нет.
Он наклонился ко мне совсем близко, и в следующую секунду, я почувствовала, что он меня целует – так осторожно и трепетно, что я невольно притянула его к себе ближе, обнимая за плечи, и сминая в пальцах его мантию. Его поцелуй только начал становиться требовательнее, как где-то совсем близко раздался громкий треск бьющегося стекла.
Мы отскочили друг от друга, оглядываясь. В нескольких шагах от нас стоял Скорпиус. Оказалось это он выронил бутылку с каким-то напитком, увидев нас.
Лисандр, остававшийся спокойным в любой ситуации, пришел в себя первым и вежливо спросил:
– Малфой. У тебя все в порядке?
– Я… Да, – ответил Скорпиус, не сводя с меня глаз и оглядывая с головы до ног, как все в этот вечер. – Я просто пришел поговорить с Лили.
– А, конечно, – ответил Лисандр, и улыбнулся мне на прощание. – Увидимся завтра, Лили. Спасибо за вечер.
– Без проблем, – автоматически ответила я, и как только Лисандр скрылся за углом, холодно спросила Скорпиуса: – О чем ты хотел поговорить?
Потратив минуту на то, чтобы вытащить палочку и с помощью магии убрать с пола осколки, он подошел ко мне.
– Я хотел извиниться.
– За что? – я вопросительно приподняла бровь.
– За весь тот фарс с Хэмишом, – он смотрел в пол, избегая моего взгляда. – Мне не следовало этого делать. Я хотел как лучше, но... не следовало.
Мне было так странно и почему-то волнительно слышать извинения от этого человека, выросшего с моим братом, но чье мнение всегда имело для меня особое значение, и я почти весело ответила:
– Ничего, все нормально. В конце концов, все вышло даже лучше. Ты все-таки был прав. Я повела себя как трусиха, когда пошла к тебе, вместо того, чтобы пригласить кого-то по-настоящему. Но теперь все просто замечательно, – помедлив, я добавила: – Было. Пока ты не вмешался, и не испортил мой первый поцелуй.
– Так это был твой первый поцелуй? – рассмеялся Скорпиус. – Все-таки жизнь – интересная штука. Ну, что ж теперь мы квиты.
Я удивлено на него посмотрела.
– То есть тогда с Розой? Это был твой первый поцелуй? – нет, я знала, что он первый для Розы, но чтобы и для него. – Это… странно.
Он посмотрел на меня непонимающе.
– А что тут может быть странного?
– Я всегда думала, что ты… – покраснев, я опустила глаза, разглаживая невидимые складки на платье. – Я всегда считала, что ты более опытен, ну, со всем этими толпами девчонок, с которыми ты встречался.
– Толпами?.. – пару мгновений он удивлено смотрел на меня, а потом снова рассмеялся. – Ты путаешь меня с Джеймсом. Честно говоря, да, девушки были, но чтобы толпы. Это определенно не то слово.
Едва кивнув ему, я заметила, что ребята с моего факультета возвращаются с бала, постоянно хлопая дверью гостиной. Если я зайду с кем-нибудь из них, то мне не придется отгадывать эти дурацкие загадки, чтобы открыть дверь.
– Я принимаю извинения. Спокойной ночи, – быстро кивнула я Скорпиусу, торопясь в гостиную, и тут увидела подругу: – Эй, Джемма подожди.
Поднимаясь в спальню, я уже почти позабыла о нашем разговоре, слишком взволнованная вечером.
