Семь

Глава 1

Это было предрождественское утро – одно из тех редких моментов, когда в Хогвартсе стояла небывалая тишина. Большинство студентов разъехалось по домам еще три дня назад. А вчера, к неожиданности Сириуса, из замка на пару дней исчезли все преподаватели, кроме Хагрида, профессора прорицаний и астрономии. Но лесничий не покидал свою хижину, а прорицатель – рабочий кабинет в Северной башне, астролог – Астрономическую башню. Во всяком случае, ни на обеде, ни на ужине их не было.
Так что никакого контроля над собой Сириус не ощущал и в помине. Именно по этой причине Блэк уговорил Джеймса и Ремуса остаться на Рождество здесь, в Хогвартсе. Для вежливости просил и Петтигрю, но тот сразу отказался, сославшись на то, что мать обязала его прибыть домой. Сириус не особо-то и расстроился, честно говоря, но вот действительно сильно огорчился из-за полнолуния, выпавшего на эти праздничные деньки.
Тем не менее, Сириус просто-таки блаженствовал, потягиваясь в кровати. Пологом он не закрывался – они с Джеймсом любили подолгу болтать. Блэк приподнялся на локтях, оглядывая спальню, так как друга он не обнаружил. Несколько опечалила пустая кровать Рема: бедолаге предстоит не лучшее Рождество. Непривычно на каникулах было и без Питера – в том смысле, что никто не путался под ногами, не лебезил перед Джимом, не ныл… Что и говорить, а он жутко бесил Бродягу, раздражал, но даже без Пита было как-то не так.
Отсутствие Поттера Блэк объяснил для себя просто: голодный желудок наверняка погнал Сохатого в Большой зал, «на охоту». Пригрози Джиму лишить завтрака – и он встанет в шесть утра, как штык, лишь бы урвать последний кусочек. Бродяга на такие жертвы готов пойти не был, тем более, что праздники в Хогвартсе – особый случай. Сейчас по поводу опоздания на трапезу не следовало волноваться: еда появлялась на столах, когда бы ты ни захотел. Так что Сириус, совершенно не беспокоясь, не торопясь, сходил в ванную, собрался и вышел в гостиную.
Хорошее настроение усилилось, стоило ему натолкнуться напятикурсницу Марлин. Дерзкая блондинка МакКинон так и не призналась, с чего вдруг осталась в Хогвартсе на праздники. Поскольку ни одна из ее подружек тут не задержалась, никто с курса Марлин. Бродяга подозревал, что из-за него. Тем более что из девчонок в школе вообще на каникулах кроме МакКинон не было. Хотя упрямая и своенравная Марлин никогда не сознается в чем-то больше, чем симпатия к Блэку – за что она ему самому и нравилась.
Она как-то неожиданно появилась в жизни Сириуса с начала этого курса. Он и сам не помнил, как однажды завязал с Марлин разговор о квиддиче, и почему именно с ней, блондинкой, младше его на год. Но МакКинон настолько увлекла Блэка, что вот уже полгода как она – его главный собеседник. Сразу после Джима и Рема, конечно. Однако первая из девчонок, определенно. Когда наступил момент, что Сириусу захотелось от подруги большего – он тоже не помнил.
Сейчас Марлин поправляла диванные подушки, стоя к нему спиной, и Сириус, лукаво улыбнувшись, бросился на нее с объятиями и поцелуями, пользуясь эффектом неожиданности. Ловко развернув блондинку к себе лицом, он заключил на ее талии пальцы в замок и смачно поцеловал в нижнюю губу. МакКинон обладала бойким характером, так что быстро оклемалась и принялась активно вырываться. Уже через пару секунд Блэк был побежден: девушка с силой наступила ему на ногу, а рукой залепила крепкую оплеуху. Нахмурившись, Марлин все еще была прижата к спинке дивана, буравила Бродягу суровым взглядом. Но Сириус, несмотря на сильную боль в щеке, дико улыбался, весьма довольный ее реакцией, как ни странно.
- Ненавижу поцелуи! Особенно с тобой, Блэк, сколько можно?! – возмутилась она. В темных глазах так и плескался гнев. Но Сириус хитро сощурился: он знал, что долго злиться на него Марлин не сумеет. Проверено за эти полгода уже дважды.
- Что ж поделать, если именно на тебе я решил отточить это тонкое мастерство, о прекрасная Марлин, - смешливо пропел Сириус. – Чего ты недовольная такая? – расслабленным тоном проговорил Блэк, словно это не он только что откровенно домогался до подруги.
- Мы с тобой друзья! – строго напомнила ему МакКинон, припечатав ладонью по дивану. – Дурной тон так обращаться с друзьями! Иди и целуйся со своим Поттером взасос, если приспичило, - язвительно выдала Марлин, отряхнув мантию и обходя Блэка.
Она и в самом деле уже не злилась, раз перешла на сарказм. И за это Сириус готов был расцеловать МакКинон снова. Но пожалел вторую щеку и, не без оснований, кое-что поважнее. Марлин, не подозревая того, все сильнее распаляла и заводила Блэка. Он сходил с ума по ее горящим в момент ярости глазам – никто из девчонок, на его памяти, не обладал такой бешеной энергетикой, как МакКинон.
- Он недостаточно хорош собой, в отличие от тебя, детка, - нашелся Сириус, хохотнув.
Блэк спокойно обошел диван, подавляя растущее изнутри возбуждение, для верности плюхнулся на него сам и постарался посмотреть представить вместо МакКинон Эванс. Рыжая избранница Джима была совсем не во вкусе Сириуса, он не испытывал к ней никаких особенных чувств, кроме легкого раздражения, и не более того. Какой бы Лили ни была в глазах Блэка – этой был выбор Джеймса, который он уважал, да и привык уже слышать об Эванс по тысячи раз на дню.Сравнение двух абсолютно разных девушек лишь усугубило состояние Бродяги, и он перевел взгляд на пылающий в камине огонь. Помогло отвлечься и сохранить свое притворство. МакКинон меж тем продвигалась к выходу.
- Ты на завтрак?
- Да, проницательный ты наш. Не желаешь погадать по чаинкам? – с преувеличенной ядовитостью спросила Марлин, обернувшись через плечо, и улыбнулась. Чисто, невинно.
Ее длинные волнистые волосы, достигающие до поясницы, все-таки заворожили Сириуса. Клетчатая вызывающе красная юбочка, идеально сидящая на складной фигуре МакКинон, заставляла кровь бурлить. Ато, как этой девчонке удавалось играться с ним, совершенно при этом не кокетничая и не жеманничая, окончательно убивали в Блэке всякое благоразумие, из-за которого на него порой и находили эти «приступы поцелуев». Которые Сириус тоже, кстати, ненавидел. Как и те противоречивые чувства, что вызывала в нем Марлин – желание сохранить ее и раствориться в ней.
- Обойдешься, злюка, - хихикая, выдал Сириус, рывком подымаясь с дивана и метнувшись к портрету.
Блэк успел выскочить на лестницу первым, опередив изумленную МакКинон. Он игриво улыбнулся ей, кидая вызов, и Марлин не осталась в долгу. Прищурившись, девушка ввязалась в его авантюру: они наперегонки неслись вниз, к Большому залу. Попутно перепрыгивали через исчезающие ступеньки, тормозя у лестниц, что неожиданно сменяли направление, спотыкались на ровном полу, потом друг об друга на поворотах. Словом, погрузились в беспробудное детство и тот самый кайф, когда безнаказанно можешь сотворить все, что вздумается. Вот Марлин и Сириус устроили перегонки перед поздним завтраком.
Запыхавшиеся, но счастливые и с осипшими от смеха голосами они, придерживая друг дружку, ввалились в Большой зал.
По центру зала стояла огромная украшенная ель. У потолка парили праздничные свечи, гирлянды, разноцветные шарики, конфетти. Никаких длинных четырех столов не было: только один небольшой. За ним умещалось обычно ровно семеро и, что удивительно, с одного шестого курса: слизеринцы – Снейп, Эйвери и Мальсибер, неполная компания мародеров – Поттер, Блэк, Люпин и единственное исключение – пятикурсница МакКинон. Сейчас по понятным причинам отсутствовал Рем. К приходу Сириуса и Марлинушел и Снейп, так что они застали двух мрачных слизеринцев и на другом конце стола – беспечно кушающего Джеймса.
- Давно здесь? – спросил Сириус, посматривая на «вражеский уголок», и уселся рядом с Марлин, напротив Джима.
- Десять минут. Думал, тебя уже до обеда не ждать, - хмыкнул Поттер и выразительно посмотрел на Марлин.
Та вдруг вспыхнула и показательно отвела взгляд.
- Не нравится мне наша странная компания, - заметил Сириус, осматривая угощения на столе без особого интереса. Он любил покушать, вне сомнений, но едва ли поражался блюдам Хогвартса, которые, конечно, могли поразить воображение Джеймса, но не его. – Почему малышни нет и преподов?
- Брось ты, какое это имеет значение? – насупил брови Поттер и обезоруживающе улыбнулся: Джим не любил устраивать проблем на пустом месте, чего не скажешь о мнительном Блэке. – Дамблдор обещал нам бал. Завтра или послезавтра он вернется. Неужели ты скучаешь по старине Слагхорну или кому-то еще? – состроил язвительную мину Джеймс.
- Вы как сговорились сегодня, - рассмеялся Сириус, поглядывая и на Марлин. – Сарказм так и прет. Нет, Джим, я вовсе не скучаю по профессорам, но странно все же.
Поттер пожал плечами и навернул куриную ножку. Сириус поежился: десять утра, и как в Джеймса все это влезало?.. Блэк украдкой посмотрел на слизеринцев. Те докушали и зашагали к дверям. Сириус заметил, что и Джим проследил за ними, однако растолковал все неверно.
- Какие-то они подозрительные, - прищурился и зашептал Блэк, приобняв Марлин. Та поежилась и ударила ему по руке.
- Слизеринцы всегда такие, - отмахнулся Джеймс, откинувшись на стуле. – Расслабься, Бродяга, сегодня Рождество.
- Вот именно, и учителей нет! Даже директор умотал. Сегодня замок бесконтролен, - продолжал сгущать краски Сириус, посерьезнев, и перестал донимать Марлин. – И им самое время делать пакости.
- Интересно, как там Лили? Понравится ли ей мой подарок? – мечтательно протянул Поттер.
- Сохатый, блин! – Блэк щелкнул пальцами у Поттера перед носом. - Ты разве забыл, кто такие Эйвери, Мальсибер и замухрышка Снейп?
- О, Бродяга, - недовольно отозвался Джеймс, закинув ноги на стол. Кроме них троих в Большом зале никого и не осталось, но МакКинон все равно показательно фыркнула. Поттер ей подмигнул. –Ладно, дружище, чего ты от меня хочешь?
- Надо проследить за ними. Да ты вспомни, как эти прихвостни Сопливуса шептались в последние дни.
- Лады, так и быть. Она тоже идет?
- Я - Марлин, придурок, - фыркнула девушка. – Да, я иду.
- Слишком умная, да? – съязвил Джеймс.
- Джим, - предупреждающе начал Сириус. – Марлин пойдет. Потому что не дело оставаться ей по всему замку одной. Мы возьмем твою мантию-невидимку, и все.
- Ремус не разрешил бы ей пойти, - поджал губы Поттер. – Жалко, что он еще болеет. И мы не с ним.
- Сам знаешь Рема – не хотел испортить нам праздник, - грустно улыбнулся Блэк, разведя руками. – Будто знание, что ему там плохо, нам поможет. Надо было настоять, Сохатый. Может, придем сегодня в хижину?
- С ней? – брезгливо поморщился Джим и кивнул в сторону МакКинон.
- Джеймс, ну хватит тебе задираться. Подумаешь, сделала она эту мертвую петлю эффектнее тебя, и что? Ты же все равно остаешься крутым ловцом, Джим.
Поттер покраснел и смутился, МакКинон коварно улыбнулась.
- Ничего, Сириус, я привыкла к его хамству, - надменно отозвалась Марлин, глядя на Джеймса свысока.
Блэк вздохнул: двое его друзей все никак не ладили, хотя сначала все было и не так безнадежно.
Тем не менее, его плану все же последовали.Джеймс смотался за мантией-невидимкой, пока Сириус и Марлин сновали у прохода в подземелье. Поттер вернулся, все трое облачились в спасительную невидимку и покрались вперед.
Мародеры не боялись заблудиться, так как за шесть лет облазили весь замок, включая подземелья. Но, когда они проверили все знакомые им коридоры, комнаты, а слизеринцев все не находили, то пришли в уныние. Пока до Сириуса не дошло очевидное: карта. Хлопнув себя по лбу, Блэк достал из-за пазухи пергамент, Марлин посветила ему заклинанием, а Джеймс придерживал мантию над их головами. Расколдовав карту, Сириус убедился, что шли они в правильном направлении. И в своих спальнях подозрительная троица отсутствует.
- А это что за хрень? – поразился Блэк, когда увидел возле точек, обозначенных как «Снейп, Мальсибер и Эйвери» четвертую, подписанную «Яксли».
- Он же выпустился пять лет назад, - был также изумлен и Поттер. МакКинон молча округлила глаза.
- Мы просто обязаны проследить за гадюшником. Не прощу себе новых измывательств с их стороны, - проговорил Сириус, стискивая зубы.
- Согласен, - коротко кивнул не менее решительно настроенный Джеймс. Они перехватили палочки покрепче.
- Марлин, тебе придется вернуться в гостиную, - Блэк посмотрел на девушку.
- Ни за что, - помотала головой МакКинон.
- Лучше послушай умного человека, беги поскорей, - мотнул головой Джеймс.
- Вот еще! – возмутилась Марлин. – Я – тоже гриффиндорка! И если уж на то пошло, я – магглорожденная, но бояться их, как и сдаваться, не собираюсь! Идем, остановим их прямо сейчас.
Она сдвинула брови и сжала кулаки. Джеймс смотрел на нее со скепсисом и раздражением, Сириус – с восторгом. Но потом Блэк все же обеспокоился и с надеждой посмотрел на Джима.
- Я пойду первым. А ты держись Марлин, хорошо?
- Расслабься, Бродяга, - нервно усмехнулся Джеймс, который не мог не ощущать реальной опасности от их затеи. – Я пойду вперед. Так тебе будет спокойнее за нее.
- Джим, без обид, я знаю чуть больше заклинаний, чем ты, могу им серьезно помешать, - настаивал Блэк.
- Ну так тем более прикрывай меня, - начинал злиться Поттер. – Пусть твой выход станет внезапным.
- Не вижу логики в твоем плане, - насупился Блэк. – Я зайду и сразу огорошу их, а ты выставишь щит. Или при необходимости вступишь в бой – что неясно?
- Я не собираюсь прятаться за твоей спиной, - процедил Поттер, мрачно сверля Сириуса взглядом. Бродяга отвечал Сохатому гораздо более тяжелым натиском, но Джеймс не желал уступать.
- Вы – двое кретинов, - голос Марлин отрезвил обоих. Бурлящие гневом взгляды обратились на нее. – С ними Снейп, значит, ваша тактика известна им всем заранее. Кто бы из вас чем ни козырнул – вы будете раскушены через минуту после начала атаки. Но от меня никакой опасности они ожидать не будут.
- Не хочешь же ты сказать, что… - зрачки Сириуса опасливо сузились.
- Отлично сыграю роль приманки, а вы ворветесь гораздо более неожиданно и в подходящий момент, - спокойно сказала Марлин. – Либо я хотя бы выясню, что у них там происходит, и мы сбежим.
- Даже не думай, - прошипел Блэк, махая перед ее лицом указательным пальцем.
- Это слишком для тебя, МакКинон, - покачал головой Поттер.
Марлин метнула в него ненавидящий взгляд, а на Сириуса посмотрела с мольбой.
- Пожалуйста, доверься мне, - шепнула она одними губами. – Тебе не вытащить двоих, а я знаю, кого ты выберешь. Поэтому даю вам шанс действовать вдвоем.
- Марлин, - Сириус аж побледнел после ее слов. МакКинон будто прощалась, и он не желал даже думать об отрицательном исходе. Они ведь всего лишь проверят, чем занимаются слизеринцы в глухом коридоре, что там может быть такого?..
- Идемте же, я не хочу провести здесь Рождество, - задорно хихикнула МакКинон, улыбнувшись Сириусу, и потянула мальчишек за собой.
Все трое пораженно молчали. Марлин возглавляла, Блэк специально плелся позади. Поттер сухо сообщал МакКинон направление, куда свернуть, и та покорно выполняла инструкции. Наконец, они достигли дубовой двери, о которой ранее не имели понятия. Она заросла трясиной, веяло болотом и смрадом. По коже ребят пробежались мурашки от непонятно откуда взявшейся прохлады. В подземельях трудно было ожидать тепла, но возникший холод был аномальным – не возникало сомнений.
- Ну, Поттер, не подведи, - весело сказала Марлин, хватаясь за ручку двери и потянув ее на себя.
МакКинон шагнула за порог, когда Сириус опомнился и запоздало схватил лишь воздух. Невидимка спала с него, и они с Поттером мрачно переглянулись: происходящее меньше всего напоминало им простой шпионаж и обыденную вылазку. В ту же секунду девушка закричала, и мальчики ринулись внутрь необычной комнаты.


Глава 2

1995 г.

Люциус блуждал по нескончаемым залам Отдела тайн в попытке догнать Поттера и его оболтусов-друзей. Вырвать из их рук Пророчество. Иными словами, то была погоня за недостижимым. Как только малышня додумалась разбить полки и все шарики с мутной жидкостью, стало ясно, что дело проиграно. Если чертовски везучий шрамоголовый (а иначе как объяснить, что он выживал, минимум, трижды! А то и все четырежды) извернулся и сейчас, то Пророчества им не видать. Как и милости от Лорда. Зря Люциус польстился и купился на шанс типа все исправить.
Надо было быть полным идиотом, чтобы поверить, будто способен поменять решение Темного Лорда. Который уже его принял, независимо от итогов данной операции.
Добудь Малфой пророчество или нет – никто и не собирался его прощать. Оступиться при Волдеморте – невозможно. Так с чего он взял, что исключение? С чего Люциус решил, что при возрождении Повелителя он будет и дальше что-то стоить? Да разве была ли у Малфоя хоть когда-нибудь действительная власть и влияние? Хорошие же иллюзии он себе понастроил, раз понадеялся на прощение. При Волдеморте семья Малфоя никогда не будет свободной. Как не была и все то время, что Лорд отсутствовал. И Люциус, и Нарцисса, и многие другие не свихнувшиеся Пожиратели просто загнали подальше свои опасения и страхи, догадываясь в глубине души, что ничего не кончено. Что война настигнет их снова. Однако пощады от собственного Хозяина им уже не дождаться. В последнее отказывались поверить. Люциус мечтал закрыть глаза и представить того молодого и уверенного в себе лидера, красивого и уже могущественного мага, за которым он когда-то, не подумав, пошел. Вспомнить о благах и власти, что Повелитель им обещал. Снова ощутить себя равным ему, почувствовать, как старый мир трещит по швам, а они, юные и лучшие умы магической Англии, сотворят новый.
Тому Волдеморту было, за что верить. От этого хотелось бежать без оглядки, как мчался сейчас Малфой за своей последней надеждой на милость Хозяина.
Только никакого выхода впереди нет.
Люциус всегда был словно заточен в треклятом Отделе тайн с его многочисленными дверями. Он открывал их одну за другой, наивно полагая, что правит балом и заказывает музыку. Малфой вершил судьбы, разбрасывался проклятой тетрадкой, на деле оказавшейся крестражем Волдеморта (кто же, блин, знал!), воевал с Дамблдором, но…
На самом деле Люциус был и оставался марионеткой Темного Лорда. Оплати-добудь-растопчи – бесхитростная цепочка обычно его обязанностей грозила замкнуться на самом Малфое. Растопчи, но сам себя.
А умирать Люциус совершенно не стремился. Он готов был биться и рвать глотки за себя и за сына. Возможно, что и за Нарци. Вероятно, поэтому и бежал сейчас, как последний идиот, за мальчиком-которому-не суждено, похоже, уступить им здесь и сейчас. Наверное, все из-за опустошенности самого Люциуса. Из-за стремления вырваться, спасти свою шкуру, а не гнаться за детьми, исполняя безумные приказы. Как можно верить пророчеству? Нелепо-нелепо-нелепо.
Но смертоносно.
Волдеморт убьет, а Люциус ничего не сумеет ему противопоставить. Не слабый, в общем-то, маг, а Темного Лорда он боялся до жути. Страх к нему засел глубоко внутри, в подсознании, проник во все внутренности не только Малфоя, но и всех свидетелей первой войны, кто не хотел ее повторения. Тогда им всем, юным и полным энергии, убежденным в правоте Темного Лорда чужая кровь, мучения, агония и даже собственные ранения казались игрой, все было словно не всерьез, понарошку. Магглорожденные – почти ведь и не люди. Враги. Им не место среди магов. Сами виноваты, что вломились. Но потом война внезапно оборвалась, началась мирная жизнь, и Люциус успел повзрослеть и привыкнуть. Привыкнуть обходиться без лишнего кровопролития. Подавить волю другого ведь всегда можно иначе. К порабощению всего мира Малфой не стремился. А новая война означала лишь одно: враги больше не будут столь однозначно определены. Люциус дураком быть перестал чуть раньше, чем в восемьдесят первом, но ему хватило того опыта: помирать так глупо, за чужую идеологию – никак не входило в его планы.
И Волдеморт прочел это сразу после возрождения. Или ему донесли – неважно.
Малфой знал о своем приговоре, отложенном на неизвестный срок, но все равно бездумно слонялся по коридорам бесконечного Отдела Тайн. Его занесло в очередное помещение. Не успел Люциус и озариться удачной идеей, когда обнаружил скопление хроноворотов, как в другом конце комнаты прогремел взрыв. Здесь кто-то недолго сражался, он услышал, как один из противников убежал, и осторожно покрался вперед, переступая через осколки, расчищая палочкой воздух от небольшого дыма.
Малфой успел разочароваться, что все заветные часики разбились, но увидел хроноворот в руках у гриффиндорской заучки, и все стало понятно: вот его шанс измениться. Достаточно вернуться на год назад, убрать, скажем, Крауча-младшего, избавиться от Крысы, сжечь напрочь останки Волдеморта… Не скитаться же Люциусу с семьей, уж лучше просто решить проблему раз и навсегда. Малфой бросился к лежащей Грейнджер, но поскользнулся на плитке и проехался на животе до самого шкафа, пребольно ударив левую руку. Не обращая ни на что внимания, Люциус вцепился в хроноворот правой рукой и потянул на себя. Наглая девчонка, однако, попыталась отбиться ногами. Между ними завязалась настоящая схватка за чудо-механизм.

Гермиона уклонилась от заклятия Долохова, но она чувствовала, что еще вот-вот, и он ее одолеет. Грейнджер изо всех сил отбивалась, однако была вынуждена с горечью признать, что знаний даже самого лучшего пятикурсника абсолютно недостаточно против матерого Пожирателя Смерти – знатока Темных Искусств. В тот момент, когда Гермиона допустила мысль, что проиграла, Долохов невербально и послал в нее сокрушительное заклинание, отбросившую отличницу к шкафу с хроноворотами. Они пачками посыпались на пол, разбиваясь вдребезги, пока Грейнджер, постанывая от боли в голове и спине, пыталась удержаться в сознании, будучи, к счастью, чуть в стороне от падающих предметов. Тем не менее, несмотря на смутное ощущение происходящего, Гермиона уловила, что ее соперник с хищным оскалом умотал дальше, а один из хроноворотов подкатился к ней в исправном состоянии. Гриффиндорка округлила глаза и потянулась за ним, на ходу представляя Рождественский вечер у Сириуса – тогда все было сказочно и спокойно, ни о каких пророчествах не шло речи. Никакие маньяки их не преследовали, ни Гарри, ни им не угрожали жизнью. Гермиона собиралась прокрутить нужное число оборотов, когда увидела, как к ней с необычайной быстротой метнулся Малфой и с силой вцепился в хроноворот. Грейнджер изумленно наблюдала, как он упал и буквально распластался у ее ног, но потом подобралась и сжала пальцы с другой стороны, не собираясь сдаваться.
- Брось его! – взревел Люциус.
- Нет!
Гермиона провернула часики, Малфой тряхнул ее руку, и хроноворот бешено завращался в их захвате… Секунды спустя оба отключились, понимая, что перемещение в прошлое состоялось. Вот только… куда?!

Прим.1976-1977 гг.
Четыре фигуры в черных мантиях с накинутыми на головы капюшонами стояли полукругом. В темной комнате с отличной акустикой горели несколько факелов. По центру, где стояли застывшие маги, были зажжены свечи и расставлены по периметру нарисованной кровью пентаграммы. Еще минуту назад они были переполошены из-за вторжения со стороны двери – Мальсибер и Эйвери до сих пор держали миниатюрную блондинку на прицеле палочек. Однако внезапная вспышка, и два человека, материализовавшихся на месте пентаграммы, перепугали не только юных любителей ритуалов, но и, разумеется, их незваную гостью и ворвавшихся следом бравых защитников.
В глубоком шоке пребывали все.
На каменном полу растянулись Люциус и незнакомая никому девушка с каштановыми, спутанными волосами. И Малфой, и она были в изрядно потрепанных мантиях. У юной ведьмы виднелась кровь на лице. Тем не менее, эти двое по какой-то причине держались за руки и объявились тут, непонятно с чего.

Гермиона ошарашенно осмотрелась, когда поняла, что все, их полет прекратился. Она содрогнулась всем телом, узнав всех четверых, склонившихся над ней: Снейп, Эйвери, Яксли и, кажется, Мальсибер. Однако они были слишком юными, не из настоящего. У трусливого, но кровожадного рыжего Эйвери отсутствовала козлиная бородка, Мальсибер не был таким массивным и не напоминал тролля, хотя и симпатичным его назвать было трудно. Яксли Гермиона вообще почти не помнила, она и уверена до конца не была, что это он. Низкорослый, щуплый, с характерным прищуром глаз – возможно, что и он. В Снейпе Грейнджер нисколько не сомневалась: болезненно худой, сальноволосый, чуть более забитый на вид, хотя и достаточно уверенный в данном обществе. И взгляд. Проницательный, глубокий, пугающий – неизменный. Правда, более оживленный, что ли.
Пока она осматривала ближайших парней, с ужасом выдернула свою ладонь из руки Малфоя, который еще оставался без сознания, но уже постепенно приходил в себя. Но испугалась Гермиона даже не того, что держалась за руку с врагом. Люциус… он тоже вдруг стал моложе. Одного возраста с ребятами. С ней самой… Более мягкие черты лица, красивое, ничем не испорченное, будто идеал внешности. Но слишком смазливый, на взгляд Гермионы. Малфой резко распахнул глаза, уставившись на нее. И Грейнджер мысленно признала: тем не менее, юным он ей нравится больше. Этот Люциус показался ей каким-то менее жестоким, скорее просто настороженным.
От созерцания Гермионе пришлось оторваться. Ее грубо схватили за локоть, заставив подняться. Это был, кажется, тот самый, неопознанный ею Яксли. Или кто другой из министерских. Сейчас личность мага не имела значения, потому что Грейнджер угрожала беда, и молодой человек источал собой уверенность и опасность.
- Всем стоять! – четко скомандовал он, хватая ее за шею и выставляя перед собой.
Гермиона была почти одного с ним роста, но маг заставил ее чуть присесть, чтобы быть на уровне подбородка. Грейнджер невольно ахнула. К Малфою склонился Снейп, а двое оставшихся сурово поглядывали в сторону. И только сейчас гриффиндорка с не меньшим изумлением увидела в углу притаившихся Сириуса, Джеймса и какую-то девушку, никак не являющуюся Лили. Те дернулись, но, похоже, и сами не знали, чего хотят, поэтому Яксли взял ситуацию под свой контроль.
- Никто никуда не пойдет, пока все не прояснится! Ник, Итон, не спускайте с них глаз, - кивнул он Мальсиберу и Эйвери. – И вам, господа мародеры и глупая мисс, советую не дергаться, чтобы избежать случайных жертв. А теперь ты, девочка. Кто такая?
Неприятный тип посмотрел на Гермиону сверху своими ясными, голубыми глазами, в которых читалось омерзение. Но Грейнджер уловила и страх: о да, она могла себе представить, что испытали школьники на их с Малфоем появление. Вот только Люциус с какой-то стати стал собой, возраста двадцати-двадцати трех лет, не больше. Помнит ли хоть он ее? Но Малфоя Гермионе загородили, и от него она ничего не слышала.
- Я - Гермиона, - просто ответила Грейнджер. Палочка Яксли грубо тыкалась ей в шею, что и так неприятно саднила после схватки с Долоховым. – Из будущего.
Яксли и остальные удивленно воззрились на нее. А потом слизеринцы зашлись смехом, но, что еще хуже, гриффиндорцы тоже улыбались. Гермионе была важна их солидарность и поддержка, поэтому она добавила:
- И я тоже с Гриффиндора.
Выражение лица Яксли сразу переменилось: теперь он не боялся, а был настроен кровожадно.
- Будь ты хоть из Преисподней, Гермиона, но тут не клуб любителей гриффиндорцев, - мерзко улыбнулся он.
- Не тронь ее, ушлепок! – прозвучало долгожданное со стороны.
Грейнджер не поняла, был ли это Сириус, или Джеймс, но выдохнула, почувствовав, что, наконец, не вполне одна. Ей не терпелось, как следует, рассмотреть живых папу и крестного Гарри. Раз такой шанс представился. Но больше всего девушку, несомненно, терзал вопрос, а как вернуться назад. Настолько далекий скачок в прошлое вообще считался невозможным… А для Гермионы и вовсе ненужным.
- Поттер, и без тебя разберемся, - брезгливо проговорил Яксли.
Тут вмешался Люциус – его вкрадчивый голос Грейнджер всегда бы узнала, хоть сейчас и не видела Малфоя.
- Норман, оставь ее.
- Люциус, как ты-то здесь оказался? И почему с ней? – сузил глаза Яксли и повернулся вместе с Гермионой к нему.
- Полезай обратно, откуда пришел, белобрысый! – выкрикнул Сириус.
Мальсибер, держащий на прицеле его, сделал предупреждающий выпад.
Но Люциус не удостоил его даже взглядом.
- Давай успокоимся, Норман, и отпустим гриффиндорцев восвояси. Тебе нужны проблемы? – Малфой картинно вскинул бровь. Яксли, кажется, был поражен.
- Они сами сюда притащились, кто их звал? – повел плечом Норман.
- Так пусть уберутся, - Люциус скользнул равнодушным взглядом по троице.
- Чтобы вы тут принесли бедную девушку в жертву? – спросил Блэк ядовитым тоном.
Мальсибер приблизился к нему вплотную и чуть ли не протыкал палочкой глаз. Бродяга скалился.
- Никто не собирается никого убивать или пытать, - вздохнул Малфой, внимательно глядя Норману в глаза. – Сейчас Гермиона пойдет к Блэку, Поттеру и мисс, чьего имени я не знаю, - он с почтением кивнул блондинке, которая даже слегка покраснела. – А мы с вами побеседуем.
- Ты так и не сказал, Малфой, каким образом она оказалась с тобой, и откуда вы появились, - насуплено проговорил Эйвери, трусливо косясь на Джеймса, которого охранял. – Как мы можем тебе верить? Вдруг ты притащил шпионку?
- Мерлин, угомонитесь вы, - вмешался вдруг Северус Снейп, который лениво следил за спутницей Блэка и Поттера. – Люциус сам, похоже, слабо, что понимает, - Малфой подтверждающе кивнул. – И эта девица ему малознакома, но он уверен, что она – никакая не шпионка, - последнее слово он прошипел, обвиняюще глядя на Эйвери, который мигом заткнулся.
- Возможно, - озадаченно произнес Яксли. – Но тогда кто она? Из какого еще будущего?
Гермиона прикусила губу, не зная, что и ответить. Сказать правду – нарваться, но как тогда быть? Положиться на Малфоя? С какой стати?
- Да сквиб она – точно вам говорю, - нашелся Люциус. – Наслушалась про гриффиндорцев, хотела в Хогвартс попасть, уцепилась за меня… Обстоятельства так совпали.
- Но как ты аппарировал?.. – изумился Мальсибер.
- У меня есть преимущества, - ответил Малфой со всей серьезностью, а Мальсибер и Эйвери почему-то понимающе закивали. Только Снейп и Яксли напряженно молчали.
- Выметывайтесь с нашей территории, гриффы, - сказал Норман, не отводя взгляда от Люциуса. – И ты иди, - он отпустил Гермиону.
- Мы никуда не пойдем, подлые гаденыши! – воинственно воскликнул Поттер.
Эйвери от него отшатнулся.
- Блэк, уйми своего дружка, - недовольно бросил Снейп.
- Засунь свои советы, Нюниус… - начал распаляться, было, Сириус, но был жестко прерван Малфоем:
- Избавьте нас от подробностей, Блэк, - сейчас даже Грейнджер была согласна с Люциусом: перепалки Снейпа и Сириуса успели надоесть. - Ник, Итон, вытолкайте их, а я запечатаю дверь. Гермиона, ступай.
Он подтолкнул Грейнджер к гриффиндорцам, но она не сдвинулась с места, вдруг поняв, что Малфой – единственная ниточка к их настоящему. Как ни крути, а он – опытнее, наверняка что-нибудь придумает. Потому что и Люциус явно не планировал перемещаться сюда – Гермиона заметила его растерянность, как бы он ни скрывал. И то, что Малфой выставлял ее сквибом намеренно, значило очень многое. Например, что Грейнджер нужна ему живой.
Сейчас выбирать не приходилось. Гермиона зашагала к Сириусу – по привычке, но тот как-то дернулся, и ее сразу отвадило. Блондинка тоже смотрела на Грейнджер недоверчиво, и она направилась к Джеймсу, как наиболее безобидному. Он очень напоминал ей Гарри, и Гермиона, на самом деле, не ошиблась: Поттер хмурился не меньше друзей, но стоило ей приблизиться, и Сохатый улыбнулся уголком губ.
Никто из гриффиндорцев не хотел уходить ни с чем, но Мальсибер и Эйвери на пару сработали убедительно: вытолкали их четверых, а Малфой легко запечатал дверь заклинанием, да так, чтоб и слышно ничего не было.
Оказавшись в коридоре, на Гермиону всерьез ополчились: троица встала напротив нее.
- Кто ты, нафиг, такая? – злобно спросила блондинка.
- Гермиона Грейнджер, - растерянно сказала она, покосившись на Сириуса, что взял девушку за руку и недобро смотрел на Гермиону. – Сквиб.


Глава 3

Грейнджер нервно сглотнула и беспомощно взглянула на Джеймса. Она до сих пор не знала, при ней ли палочка, что, пожалуй, было и неплохо сейчас.
- Неважно, ребята, - он и вмешался. – Главное, что мы упустили что-то поистине важное. Яксли, Малфой – серьезное подспорье к неучам вроде Эйвери и Мальсибера. Снейп тоже не стал бы по мелочам участвовать в маскарадах.
- О чем и речь, - мрачно высказался Блэк. – А вдруг они специально подослали к нам ее?
- Зачем? – удивился Джеймс. – Мы ж ничего не узнали, Бродяга. Гермиона, я – Джеймс Поттер, - он первым подал ей руку.
Грейнджер смущенно пожала его ладонь. Однако ни Блэк, ни блондинка не вышли к ней.
- Сириус, - коротко сказал Бродяга.
- Марлин, - поджав губы, произнесла девушка.
Гермиона нахмурилась, припоминая, кто она такая, но никаких особых исторических справок о Марлин. Да и Сириус из будущего никогда не упоминал о ней. Возможно, просто его очередная пассия. И, надо сказать, не с самым легким характером.
А вот видеть перед собой юных, красивых и таких реальных Джеймса и Сириуса ей по-прежнему было не по себе. Лихой Блэк, в темных, обольстительных глазах которого не было ни капли боли, сожаления, а лишь азарт, просто-таки огонь. Повеса Поттер, но, тем не менее, очень отважный. Одновременно похожий на Гарри и полная ему противоположность. Гораздо большим потрясением для Гермионы было осознавать, как, на самом деле, похожи между собой Сириус и Джеймс. Как удивительно они напоминали родных братьев, и как странно было видеть с ними не Лили Эванс, а постороннюю Марлин.
- И что, ты хочешь сказать, мы развернемся и пойдем в гостиную? – прищурился Сириус, посмотрев на Джеймса.
- А что нам остается?
- Накинуть твою мантию и подождать их здесь, - предложила Марлин, закатив глаза. – Куда подевалась твоя страсть к приключениям, Поттер? – съехидничала она.
- Какой смысл тупо караулить их? – не понимал Джеймс, хмурясь.
- Подслушать их разговоры, кретин! – Марлин постучала себе по голове, строя Поттеру издевательские рожицы.
- А то они будут специально идти и болтать о своих секретных вещах, - насмешливо фыркнул Джеймс.
- Похоже, Джеймс прав, - вставила Гермиона, чувствуя себя лишней, но не терпящая такого положения вещей, когда что-то обсуждают без нее.
- Тебя никто не спрашивал, выскочка, - напыщенно проговорила МакКинон.
Грейнджер покраснела, ощущая волну негодования: опять эти обидные дразнилки! Поттер неожиданно встал на ее сторону, немного загораживая собой. Гермиона сильно удивилась его поступку, но подозревала, что дело вовсе не в ней.
- Сама умолкни, истеричка, - огрызнулся Джеймс.
- Сохатый! – вступился Сириус, досадуя. – Если мы будем тут препираться и орать, то они сами на нас выйдут. Нам все равно нечем заняться, Джим, так давайте посидим в засаде. Потом, обещаю, поднимемся наверх и предадимся празднованию.
Грейнджер едва не спросила, а что за праздник, но вовремя прикусила язык: не хватало еще прослыть сумасшедшей.
- С таким доводом я соглашусь, - ответил Джеймс, складывая руки на груди и оборачиваясь к Грейнджер. – Ты не против?
- Нет, конечно. Куда же мне без вас уйти, - проговорила Гермиона. Она и в самом деле побаивалась разгуливать по Хогвартсу одна. Судя по примерному возрасту мародеров, сейчас они были на пятом-шестом курсе, значит, в магической Англии царили нелегкие времена. Насчет Ордена Феникса Гермиона не была уверена, что он был известен гриффиндорцам, но Пожиратели смерти наверняка бесчинствовали в открытую, ведь сама война началась в начале семидесятых. Или, во всяком случае, Волдеморт проводил какие-то свои акции, возможно, активно вербовал сторонников. Точных событий Грейнджер, к своему стыду, не помнила. Ей нужно было хотя бы знать сегодняшнюю дату.
Пока ребята искали удобную дислокацию, Гермиона колебалась, а стоит ли уточнять, но ее мучил вопрос о Малфое. Мальчики наверняка знали о нем, юном, достаточно, чтобы ей было, за что зацепиться. Люциус определенно оставался в своем возрасте, просто в помолодевшем теле, но было бы полезно припомнить ему что-нибудь из прошлого, в которое они теперь окунулись. Гермиона примкнула к Джеймсу и все-таки рискнула шепотом:
- Джеймс, а Люциус – Пожиратель смерти?
- Откуда ты о них знаешь? – насторожился Поттер.
- Я – сквиб, но не слепая, - терпеливо прояснила она. – Газеты читаю, за новостями слежу.
- Да, скорее всего, - безразлично ответил Джеймс. – Как ты с ним очутилась? Ума не приложу.
- Я не нарочно, - буркнула Гермиона, для убедительности швыркнув носом.
- Дело твое, - пожал плечами Поттер, останавливаясь. Они нашли неплохое место для ожидания: невысокий подоконник, куда уже забралась Марлин, которую пытался подсадить Сириус, но был жестко отогнан. По глупой улыбке Блэка Грейнджер поняла, что ошиблась: нет, похоже, Марлин для него не проходная.
- Джеймс, - тихо позвала Поттера Грейнджер, пользуясь тем, что его друзья все еще не обращали на нее внимания. Джим коротко посмотрел на нее без особой заинтересованности. – А как звали того, что держал меня? Он тоже из Пожирателей? Они выглядят старше обычных студентов.
- Это был Яксли, - сухо сказал Джеймс. – Он старше Малфоя на год или два. Они, конечно, давно уже не студенты, Гермиона, но какая тебе разница? Я бы и сам хотел знать, зачем они пожаловали сюда, но явно не потрепаться с Нюниусом и ко, правда? Не влезай в это, не советую. Надо будет, кстати, как-то отправить тебя домой.
- Да, желательно сразу после нашей слежки, - вмешалась Марлин, услышавшая их, несмотря на приставания Блэка, который угомонился, усевшись напротив нее. – Только как нам это сделать?
Гермиона в шоке уставилась на них: нет-нет, куда же она пойдет?! Лучше в безопасном Хогвартсе, чем не пойми где в разгар войны. Грейнджер никуда не собиралась уходить от проклятого Малфоя, пока тот не вернет их назад.
- Мда, задачка, - отозвался и Сириус, живо подхватывая разговор. – Аппарировать никто из нас не умеет. Гермиона, ты совсем-совсем не колдуешь?
- Совсем, - уверенно солгала Грейнджер. Ей сейчас нужен был союзник-Блэк, а не сыщик-Блэк.
- Плохо, - нахмурился Сириус. – Где ты живешь-то хоть?
- В Литтл-Уилдинге, - выпалила Гермиона.
- Там живет Лили, - приободрился Джеймс. – Ты незнакома с Эвансами?
- Да, кажется, слышала, - улыбнулась Грейнджер. Доверие Поттера было завоевано.
- Доступа к каминной сети у нас тоже нет, - рассудил Сириус. – Придется тебе провести Рождество с нами. А завтра мы с Сохатиком тебя легко переправим, ага? – он подмигнул Джеймсу. Тот расцвел и закивал.
- Вы умом тронулись? – вмешалась МакКинон. – На метлах ее повезете? В маггловский город?
- Расслабься, детка, мы быстро и незаметно, - соблазнительно улыбнулся ей Блэк.
Марлин чуть покраснела, а с ней за компанию и Гермиона, чего, к счастью, ребята не заметили.
- Быстрее снитча, - мечтательно протянул Джеймс, который уже наверняка мысленно увиделся с Лили.
А Гермиона, наконец, поняла, что сегодня – Рождество. Ей стало тоскливо и горько одновременно: она загадала Рождество с Сириусом и получила его, но без своих дорогих друзей и без родителей. Словно почувствовав грусть Гермионы, к ней подошел Джеймс и без слов положил руку на плечо.
- Все пройдет гладко, обещаю.
Грейнджер ему благодарно улыбнулась: ан нет, один друг, пусть и не в полной мере, но с ней присутствовал.
Однако больше поговорить они не успели: послышался приглушенный, едва различимый, но крик. Мародеры и едва поспевающая за ними Гермиона сразу ринулись к той двери, от которой успели прилично уйти.
Грейнджер надеялась, что заклинания их удержат, но кто-то снял запирающее, и дверь им поддалась. Вздохнув, Гермиона проводила взглядом три отважные фигурки, влетающие в комнату, поторопилась и сама. К своему ужасу, она уже обнаружила, что палочки при ней действительно нет.
Но обороняться не пришлось. Грейнджер, прислонив руку ко рту от представшей страшной картины, замерла возле Марлин, столь же потрясенной. Возле четверки обомлевших слизеринцев лежал пятый, чье лицо скрывал капюшон. Но было и без того достаточно жутко и ясно, кто перед ними, и что произошло: Мальсибер с раскинутыми в стороны руками и ногами, окровавленный, был сто процентов мертв. Кровь его, видимо, уже кто-то остановил, судя по разводам вокруг него. Гермиону замутило, в горле першило, глаза слезились, но девушка держалась из последних сил, пытаясь понять, что тут творится. Она старалась следовать своей привычке анализировать и искать логические доводы, с трудом посматривая на труп. Характер ран даже ей, совершенно не специалисту, указывал на острые предметы. Будто кто-то воткнул в Мальсибера несколько ножей. Или чего потолще. Оторвав от него взгляд, пока не рухнула в обморок, Грейнджер поняла одно предельно ясно: кто бы ни убил его, он мог находиться в этой комнате, но по какой-то причине не боялся ни своих, ни гриффиндорцев, раз дверь им так легко открыли. Версии скакали галопом в ее голове одна хуже другой, Гермиона туманным взором осмотрела всех слизеринцев, а когда пересеклась взглядом с Люциусом, то невольно пошатнулась и отступила назад: в глазах Малфоя сквозил привычный холод, равнодушие и странное ощущение, будто следующей он выберет ее.

Малфой терялся в догадках, как это произошло. Только что он разуверял дерганного Эйвери, что Гермиона – не шпионка, а реальный глупый сквиб, мечтавший очутиться в волшебной школе на Рождество, а уже секунду спустя, когда у Яксли и Снейпа исчезли все самые коварные вопросы, и было решено пойти в гостиную, как идущий впереди Ник Мальсибер вдруг пронзительно вскрикнул и начал оседать на пол. Слизеринцы насторожились, не делая больше ни шагу, и с изумлением наблюдали, как из каменной плиты наружу вырвались острые колья и проткнули бедолагу в два счета. Малфой и хотел бы применить заклинание, чтобы хоть как-то предотвратить это, да не успел и сообразить, как колья исчезли под плитой, а тело Ника распласталось по полу, бездыханное. Он краем глаза отметил, как дернулась и рука Северуса. Итон задрожал, а Яксли и бровью не повел. Хотя нельзя сказать, что он не был потрясен увиденным. Присмотревшись, Люциус заметил, как у Нормана дрожит губа – не стеклянный же он, всяко должен был испугаться не за Мальсибера, так за себя. Если только не Яксли все и подстроил. Делать выводы было рано.
Малфой с места наложил на Мальсибера кровоостанавливающее заклинание, когда опомнившийся Снейп брезгливо скривился и сделал несколько шагов, чтобы закрыть застывшее в ужасе лицо трупа его же капюшоном.
- Определенно мертв, - как всегда сухо, по делу известил всех Северус.
Конечно, до своего мастерского хладнокровия юному Снейпу было далеко, но уже сейчас он неплохо держался, к приятному удивлению Малфоя. Кто бы что ни думал, а из всех знакомых Люциус всегда выделял Северуса и почти искренне действительно порой волновался за него. Во всяком случае, особенно на первых порах, тогда, в юности. Он был невероятно горд, когда снискал уважение у оказавшегося сверхталантливого зельевара, которого и посоветовал Волдеморту. О, как бахвалился Малфой своим личным участием в судьбе Снейпа, и как превозносил себя, мысленно уверяя, будто его покровительство сделало из пугливого замухрышки первокурсника Северуса достойного слизеринца, умеющего дать врагу отпор. Не только ведь за талант зельевара Темный Лорд принял к себе полукровку, но и за блестящие способности в заклинаниях, в том числе темных. Возможно, как-то Люциус его и подстегнул к совершенствованию, но позже он сам признал, что это Блэк и Поттер сделали из Северуса того, кем он стал. Их агрессия побудила Снейпа к бурным ответным действиям.
Сейчас шестнадцатилетний Северус еще не являлся Пожирателем смерти и не загубил свою жизнь, как Малфой (Люциус уже имел Метку – он отчетливо это знал) и десятки других глупцов. Что хорошо, мозг Снейпа не затуманен. И, да, так его гораздо легче сманить на свою сторону в этой странной ситуации.
Меж тем, в комнату уже ворвались вездесущие гриффиндорцы с Блэком во главе. Грейнджер притащилась тоже – Люциус в ней и не сомневался, но все равно хотел, чтобы она не вмешивалась. Грейнджер давала понять, что он, Малфой, находится в глубокой заднице. Ведь то прошлое, которое он загадывал, не совпало с тем, что в итоге получилось.
- Что вы тут устроили?! – завопил Блэк. – Убиваете друг друга? Ополоумели?
- Уйми свой праведный гнев, Блэк, - холодно предостерег его Малфой. Сириус вскинулся. Поттер тоже направил свой яростный взгляд на Люциуса, хотя до того момента буравил Снейпа. – Никто не собирался убивать Ника. Где ты видел при нас колья?
- Сам ты ополоумел, раз ничего не видишь, выродок! – сорвался вдруг Эйвери, глаза его застилали слезы. Он почти кинулся на Блэка, с явным намерением убить на месте.
Яксли вовремя придержал Итона, за что ему следовало сказать «спасибо». Но Люциус ничего не говорил. Бледный не меньше других, Норман оставался более-менее в трезвом рассудке и выжидательно смотрел на Малфоя. Северус доверял Люциусу, но вот бывший сосед по комнате вряд ли так просто окончательно уступит право лидерства. После Хогвартса все значительно переменилось: они оба в равной степени занимали неплохие должности в Министерстве, род Малфоев был лишь не намного знатней Яксли, однако тогда, в семидесятых, Норман имел не меньше привилегий перед Лордом, чем Люциус. Даже пользовался чуть большим уважением. Они только начинали свою деятельность у Пожирателей, и Малфою еще предстояло проявить себя перед Повелителем, чтобы заслужить место правой руки. Пока Люциус и Норман были относительно равны, и должность старосты школы больше не имела никакого веса.
Малфой, конечно, не мог этого забыть и не учитывать. Но ему было некогда убеждать Яксли, он предпочел действовать решительно, быстро и четко, а последующие разборки с Норманом – дело второстепенное.
- Скажешь, твой приятель сам себя проколол – так что ли? – сузил глаза Сириус.
- Тебе-то какое дело до слизеринцев? – спросил Северус.
- До тебя, сальноволосый, - никакого. Но я не желаю быть в одном замке с убийцами, - сплюнул Сириус.
- Так иди и запрись в своей норе, Блэк, - проговорил Северус с не меньшим жаром и ненавистью.
- С радостью, как только затолкаю тебя в твою, - прорычал Сириус, собираясь наброситься теперь на Снейпа.
Малфой решительно выступил вперед, заслоняя Северуса.
- Может, оставим ваши разборки? И для начала, просто уйдем? Похороним Ника, или ты против, Блэк? – процедил Люциус так, чтобы у Сириуса не оставалось сомнений в его серьезности.
Поттер вдруг подошел к приятелю и сжал его плечо. Только тогда Блэк отступил.
- Северус, поможешь Итону?
Снейп молча кивнул, с печалью взглянув на тело Ника, и поднял его заклинанием левитации. Девочки нервно отшатнулись, Блэк и Поттер расступились. Северус и Эйвери прошли вперед с парящим по воздуху Мальсибером, Люциус мотнул головой Норману, мол, надо уходить. Но Яксли подозрительно смотрел на него и не спешил.
- Вы тоже не стойте столбом, - продолжал командовать Малфой, негромко обратившись к гриффиндорцам. – Мало ли, что еще может случиться.
Гермиона развернулась первой. Но без ребят не двинулась.
- Угрожаешь, Малфой?
- С чего ты мне сдался, Блэк, - скривился Люциус.
- Идем, Сириус, - прошептал Поттер, увлекая за собой Блэка и блондинку.
Малфой раздражался: Яксли все не уходил, а ему позарез надо было побеседовать с Грейнджер. Которая, кстати, почему-то пропала. Обернувшись, он заметил Гермиону, подошедшую к краю пентаграммы и рассматривающую потолок.
- Это вы нарисовали? – спросила она у Нормана.
Яксли недоуменно подошел к ней и тоже посмотрел наверх. По его ошеломленному лицу Люциус понял, что смерть Мальсибера – не последний сюрприз. Любопытная троица тут же бросилась к Грейнджер, Блэк на ходу успел ненароком толкнуть Малфоя. Люциус только закатил глаза и тоже встал к Гермионе. В темноте плохо просвечивались некие круги, и он первый догадался зажечь поярче Люмос. После этого весь потолок озарился светом: на нем были прорисованы семь кругов. Обозначены римскими цифрами, причем «I» и «VI» - пропущены, вместо них ряд от двух до девяти. Круги яркого красного цвета, с претензией на кровь, но навскидку определить было трудно: слишком высокий потолок. Однако четко было видно одно: круг с цифрой «VII» побледнел, на нем золотистыми буквами, прямо на глазах у ребят высветилось «Мальсибер». Более того, на круге с номером «III» тоже виднелась бледная, слабая надпись, которую было не рассмотреть.
Люциус медленно сосчитал всех присутствующих. По словам Яксли, в замке больше никого и не было. А значит, их было ровно девять до смерти Ника. Кругов – семь, но цифр на нем – до девяти. Какая-то мистическая, жуткая связь определенно прослеживалась, и абсолютно ему не нравилась. Нужно было срочно возвращаться домой.

У Гермионы все внутри похолодело. Она украдкой глянула на Яксли: что же они тут за ритуал проводили? Кого или что выпустили? Судя по его растерянному лицу, не он рисовал круги. И вряд ли кто-то из слизеринцев реально желал смерти Мальсиберу. Малфой и вовсе не мог ничего предугадать. Он был шокирован и озадачен не меньше ее. Грейнджер с ужасом сосчитала, что теперь их осталось восемь. Что бы там ни было, круги, загадочная гибель несчастного – не случайность. Где-то отдаленно она знала, что могут означать круги, догадывалась о взаимосвязи, но боялась поверить и отогнала страшную догадку прочь из своей головы. Когда Блэк, Марлин и Поттер развернулись, чтобы уйти, потрясенно зашагал к двери и Яксли, Гермиона испугалась, когда со спины ее взяли за руку. Она выдохнула, увидев перед собой Малфоя.
- Нам надо поговорить, - прошептал он. – Я задержусь в холле, останься там и дождись меня.
Грейнджер коротко кивнула. Люциус обошел ее, поравнялся с Яксли, о чем-то тихо переговариваясь.

Сириус сжимал скользкую ладошку своей отважной Марлин, которая впервые была напугана, и размышлял о находке. Безусловно, во всем замешан Малфой – у Блэка не было иных вариантов. Появился, черт знает, откуда, да так вовремя, почти сразу к первой жертве. Будут ли другие? Почему Мальсибер? Наверное, глупый загонщик что-то не то совершил или предал Пожирателей – потому-то Люциус и прикончил его. Странно, что не труса Эйвери. На Яксли Сириус не думал, так как тот все время косился на Малфоя: если Норман и знал о грядущем событии заранее, то явно не был согласен с белобрысым. Подозревать Снейпа Бродяга тоже, к своему огорчению, не стал: Нюниус слишком малодушен для убийства. Напасть исподтишка, напакостить – в его духе. Но убивать приятеля на глазах у других «змей» - пожалуй, слишком опрометчиво для него.
Не следовало доверять и сквибу Грейнджер… Та вполне могла передавать какие-то сведения, одурманивать всех, готовить ловушки… Что угодно, где не требуется особых умений в магии.
Но по-настоящему взволновали Сириуса рисунки на потолке. Собачьи инстинкты подсказывали Бродяге, что семь кругов и девять цифр – не к добру. Включая Рема, их в Хогвартсе совсем не девять, а десять. Но сейчас осталось ровно девять. Наводило на самые неприятные мысли, но это лишь подстегивало Блэка держаться подальше от гадюк и поскорее избавиться от чужой Грейнджер. Он с Марлин осторожно догнал Поттера, шедшего первым, шепнул «надо на время скинуть ее», после чего все трое первыми вышли из ритуальной комнаты.
Молчаливой вереницей все ребята двигались по подземельям. Люциус и Норман позволили себе обойти их, гриффиндорцев. Еще бы, Сириус не собирался сдаваться и неустанно оглядывался на них обоих. Выйдя в общий холл, Блэк немного успокоился.
- Мне надо в библиотеку, - вдруг выпалила Гермиона.
- Зачем? – не понял Джеймс, забыв, видимо, об уговоре.
- Ну… книги помогают мне отвлечься, забыться… Я же поеду домой только завтра, хочу передохнуть, - как-то странно замялась она. Блэк уже прищурился, глядя на Грейнджер.
- Да, не помешало бы, - вновь отозвался Сохатый. – Тебя проводить?
- Ты еще ей нашу карту отдай, - фыркнула Марлин.
- Она и не твоя, - пронзил ее нехорошим взглядом Джеймс.
Сириус вздохнул: ну вот опять эти перебранки. И с чего Джим показывают свою галантность перед той, кто тоже могла быть причастна к убийству? Следовало скорее переговорить. Заодно намекнуть МакКинон, чтоб не возражала столь рьяно.
- Достаточно будет, если ты просто объяснишь, - сдержанно попросила Гермиона, мягко улыбнувшись Джеймсу.
«Вторая Эванс, блин. Вон и Поттер растаял», - с досадой подумал Сириус.
- Окей, - кивнул он и принялся объяснять. Грейнджер сосредоточено внимала. – А когда начитаешься, иди к нам в башню, - и спокойно разъяснил ей местоположение гостиной Гриффиндора, назвал пароль.
Блэк мысленно выругался, а Джим предложил всем перекусить и пришлось соглашаться. Без еды Сохатый вынес бы Сириусу и Марлин мозги.


Глава 4

Гермиона осталась посреди холла одна, сильно подозревая, что спятила, если после увиденного только что тела убитого согласилась на сомнительный разговор с Малфоем. Было самоубийством оставаться в одиночестве без палочки. Грейнджер даже успела подумать, что Люциус специально заманил ее для убийцы… Однако не прошло и двух минут, как он вышел из укрытия – сарая для метел.
- Молодец, мисс Грейнджер, я не надеялся, что вы избавитесь от сопровождения, - ухмыльнулся Малфой, в полной мере напоминая самого себя из будущего.
- Вы знаете, как вызволить нас обратно? – напрямую спросила Гермиона, хмурясь.
- Правильно, сразу к делу, - он похвалил ее, но прозвучало как насмешка. Грейнджер опять предпочла этого не заметить. – Нет, я понятия не имею. Загвоздка еще и в том, что ваше возвращение обязательно вместе с моим.
- А то бы вы бросили меня здесь с превеликим удовольствием, - не удержалась и съязвила Гермиона.
- Не исключаю, - подтвердил Люциус. Грейнджер вспыхнула. – Но вам и самой стоило быть умнее. Одно ваше присутствие в этом времени нарушает все законы магии.
- Представьте себе, я знаю, - разозлилась Гермиона. Будто она виновата, что он отбирал у нее хроноворот!
- Не дерзите, - предупредил Малфой, прищурившись. – Я спас вас от издевательств Яксли.
- Спасибо, - Гермиона, скривившись, отвесила ему издевательский поклон. У Люциуса дернулась рука, явно за палочкой, но Грейнджер выражала бесстрашие. Хотя внутренне была уверена, что абсолютно заигралась. Однако потом вдруг рискнула, пользуясь своим неожиданным приступом храбрости. – Может, скажете, где хроноворот?
- Если он не у вас, то откуда мне знать? – вскинул бровь Люциус. – Вы забываетесь, Грейнджер. Мне меньше вашего хочется торчать здесь. Тем более после того, как умер человек, будучи живым в нашем с вами времени. Думаете, это хорошо?
- Ничего хорошего, - вынуждена была согласиться Гермиона, качая головой и опуская глаза. Перед взором до сих пор стояла страшная картинка кровавого тела. – Что нам делать?
- Идите в библиотеку – неплохое решение. Подумайте, что можно сделать. Я обыщу подземелье и ту комнату, где мы оказались.
- Что там происходило до нашего появления?
- Не путайте меня с благородными героями, - усмехнулся Малфой. – Даже если б знал, не сказал бы вам. Остается надеяться, что скоро хроноворот отыщется.
- И вы отправите нас, естественно, туда, куда нужно вам?
- Верно мыслите, - серьезно кивнул Люциус. – Не переживайте, не убью я вас. В девяносто четвертом вы не пропадете. Ваша задача: сейчас никуда не влезать, держаться Блэка, Поттера и не геройствовать.
- Думаете, будут еще нападения? – глаза Гермионы округлились.
- Ничего нельзя отрицать, - отстраненно проговорил Малфой, оглядываясь. – Не глупите, мисс Грейнджер, нам важно вернуться живыми.
- Я и не планировала тут умирать.
- Прекрасно, - Люциус сразу направился к большим дверям и вышел, уже увлеченный своими мыслями.
Как вдруг…
- Люциус!

Гермиона развернулась, чтобы проследовать в библиотеку, как и планировала, но внезапно из Большого зала послышалась подозрительная возня. В огромном пустом помещении акустика возросла в разы, и, хоть никто и не кричал, Грейнджер заподозрила неладное. Она заглянула в щелочку и обомлела: Джеймс бился на полу в судорогах, а над ним суетились Сириус и Марлин. Сама не зная, почему, Грейнджер бросилась к входной двери и позвала Малфоя.

Люциус чертыхнулся, услышав оклик девчонки. Он замер на крыльце, не зная, как и поступить. Малфою следовало как можно скорее присоединиться к слизеринцам, пока его не свергли, но и назойливая Грейнджер, посмевшая назвать его по имени, - не даст ему покоя. Малфою пришлось с негодованием вернуться.
В холле на него налетела Гермиона.
- Девочка, ты меня с кем-то путаешь, я не мальчик на побегушках.
- Пожалуйста, помогите Джеймсу! Он бьется в конвульсиях, - Грейнджер указала рукой на Большой зал.
- Так беги в лабораторию за безоаром.
- Мистер Малфой! – взмолилась Гермиона, глядя на Люциуса с укором.
Малфой обалдело уставился на нее: с чего же ему помогать Поттеру? Не будет Джеймса, не родится и Гарри. Такой вариант даже лучше…
- Нельзя изменять прошлое, вы сами сказали, - проговорила Грейнджер. – А если с Джеймсом что-то случится…
Малфой поразмыслил и пришел к выводу, что не будет Гарри Поттера, Волдеморт зацепиться за кого-нибудь еще. Так проблему не решить…
- Неси безоар и вообще побольше запасов зелий, Грейнджер. Я пошел помогать, - он скривился от собственных слов.
Гермиона ободряюще улыбнулась и побежала в подземелья, а Люциус неспешно вошел в Большой зал.
Поттер захлебывался своей слюной, и Малфой не ошибся: гриффиндорец отравился. Блэк порхал над ним, все колдуя палочкой, но безуспешно. Блондинка бесполезно бегала вокруг них. Сириус не сразу заметил Люциуса, но когда Малфой склонился над Джеймсом, поднес палочку и собирался произнести одно заклинание, которое остановило бы конвульсии и чуть задержало бы действие яда, Блэк на него ополчился.
- Какого черта ты притащился, Малфой? Пришел насладиться агонией жертвы? – прошипел он над ухом Люциуса, а потом грубо оттолкнул от Джеймса.
- Я не травил его, - холодно произнес Малфой, поправляя задравшиеся рукава мантии. – Если не желаешь потерять дружка, то дай мне помочь.
- Только притронься к нему, гнусный Пожиратель смерти! – глаза Блэка полыхали безумным блеском.
Люциус видел такое его выражение, до жути напоминающее Беллатрикс, но и не подозревал, что неадекватным Сириус был еще в шестнадцать. Видимо, у Блэков это наследственное. За Нарци он, правда, к счастью, подобного не замечал, но кто знает, что таится за внешне спокойным обликом. Иногда сюрпризы преподносят даже те, кого ты знаешь уйму лет.
- Сириус! – вмешалась блондинка. – Может, он вправду поможет!
- Марлин, - прорычал Сириус, скалясь на Малфоя.
- Сириус, - склонила она голову набок, - у тебя нет других вариантов.
Блэк поджал губы, а Люциус, наконец, едва слышно прошептал заклинание, водя палочкой над Джеймсом. И тот прекратил метаться, а обмяк, губы его были синими. Сознание Поттер потерял. Сириус чуть ли не накинулся на Малфоя снова, как вбежала переполошенная Гермиона с коробочкой с зельями. Она всунула в ладонь Люциуса безоар, тот быстро вставил камешек в глотку Поттеру. И Джеймс, наконец, оклемался.
А сам Малфой медленно отвалился на спину поблизости. Перед глазами все поехало, заплясали огонечки – блики от елочных игрушек, завибрировала магия внутри. Грейнджер обеспокоено смотрела на него, и Люциуса едва не стошнило: он только что из-за этой дуры добровольно отдал часть своей силы сопливому гриффиндорцу. И не абы кому, а чертовому Джеймсу Поттеру.

Сириус видел перед собой вполне себе живого друга, взволнованную девочку-сквибу, упавшего без сил Малфоя и осознавал, что эти двое не причем. Он не мог дальше слепо обвинять тех, кто сейчас помог Джиму. Неясно, как оба вовремя подоспели, но, возможно, просто задержались в холле – это полбеды. Блэк помог Поттеру подняться, обхватил его и велел Марлин следовать за ним.
- Вы куда? – донеслось до слуха Бродяги.
- В гостиную, Грейнджер, - огрызнулся Сириус.
- Я… могу пойти с вами?
Блэк не угомонился до конца, и ему было странно просто взять и принять девушку на свою сторону. Но жалостливый взгляд Джима все решил.
- Ладно, Гермиона. Ты помогла нам, пойдем. Но никакого Малфоя!
Со стороны Люциуса послышалось вроде «пфф», он и не возражал. Грейнджер покусала губу, словно боялась оставить Малфоя одного. Блэк сдвинул брови к переносице: за кого она? Потом вдруг решительно пошла с ними, с гриффиндорцами, у Бродяги отлегло на сердце. Путаница порядком надоела. Все усложнилось в разы: кто мог отравить Джима, если слизеринцы были на улице? Они даже не знали, куда Джеймс направлялся!
Ситуация была туманной и совсем не нравилась Сириусу. Он с беспокойством посмотрел на бледную, но стойкую Марлин, ослабевшего улыбчивого Джима, чуть ли не мешком висящего на нем, спутанную Гермиону и вздохнул: все они стали кому-то серьезной помехой. Пора было посоветоваться и с Лунатиком.
Осенило Блэка на подступах ко второму этажу, и он резко остановился.
- Ты можешь идти, Сохатый?
- Я итак вроде стараюсь, устал?
- Не в том дело. Я хочу проведать Рема, пока не настало полнолуние. Что-то меня не отпускает волнение за всех нас.
- Чувак, до полуночи чуть больше часа, не ходи. Решили же завтра, - отговаривал Бродягу Сохатый.
- Нет, я быстро, - был настойчив Сириус. – Марлин за тобой присмотрит.
МакКинон собиралась возмутиться, но Блэк осадил ее взглядом.
- Может, мне пойти с тобой? – спросила Гермиона.
- Детка, ты и понятия не имеешь, куда я иду, а уже согласна на сопровождение? – жестко спросил Блэк. В глазах Грейнджер промелькнула обида. Но Сириусу было безразлично, он нервничал и спешил. – Нет, иди с ребятами в гостиную.
- Тогда я посещу библиотеку, как и собиралась, - сказала Грейнджер. – Я быстро.
- Мне все равно, - честно сказал Сириус. И снова обида в ее глазах. Но с чего бы?
- Будь осторожна, - все же прозвучало от Джеймса, когда Гермиона торопливо побежала по ступенькам наверх, как будто не раз бывала в Хогвартсе прежде. – Бродяга, и ты не глупи, хорошо?
- Не волнуйся, Джим. Я сгоняю, ты и не заметишь.
На этом и разошлись. Марлин с недовольным видом, но приняла Джеймса, так сказать, в свои руки. Тот постарался идти медленно, но без ее помощи.

Люциус, тем временем, пришел в себя и бросил затею с похоронами, решив сразу пойти в гостиную. По пути Малфой тщательно обмозговывал все варианты одного убийства и покушения. Нельзя списать однозначно на происки свыше. Человеческий фактор весьма важен, особенно у них, у магов, способных и убить незаметно, и отравить на расстоянии. Первым в его списке был, конечно, Яксли – хитер, опытен, неглуп. Что в темной магии, что в зельях. Эйвери мог стать исполнителем – вряд ли они метили на Мальсибера, жертвой планировали сделать явно кого-то другого. Ту же подружку Блэка – закрадывалось подозрение, что она магглорожденная. Вторым серьезным кандидатом на прямого убийцу следовало бы считать, естественно, Снейпа. К своим шестнадцати он изобрел два заклинания и тягался с авторами учебников по зельеварению. Трудно было назвать Северуса душегубом, но исключать тоже нельзя.
Главным оставался вопрос, что именно они проводили в зале, о котором Малфой слыхом не слыхивал. И сильно пожалел, что тесно не общался в юности с Норманом, увлекшись соперничеством со всяким, кто рассчитывал войти в ближний круг Волдеморта. Доигрались, блин.
В гостиной Люциуса поджидал Яксли. Стоило шагнуть за порог и спиной почувствовать, что там именно он. Один. Как на допросе. Невольно вспомнился суд в начале восьмидесятых, где Малфой блестяще выкрутился и открестился от Темного Лорда, росчерком пера навсегда лишив себя свободы. Не внешней, конечно. Стены Азкабана для нынешнего Люциуса казались даже спасением. Для юного и амбициозного семьянина – они были гибелью.
- Где ты шатался? – резким тоном спросил Норман, устроившийся на центральном диване. Гостиная окунула Люциуса в давно забытую атмосферу празднеств, смеха, беззаботности и безоговорочной власти старосты над малышней. Где все смотрят тебе в рот и не смеют сказать ни слова поперек. И даже глупец Яксли не портил Малфою впечатлений.
Люциус не спешил отвечать, вольготно прошелся по комнате, припоминая знакомые запахи прошлого, наслаждаясь, ностальгируя. Он занял уютное кресло – то самое, что любил в Хогвартсе, радуясь, что оно никуда не сдвинуто.
- Бродил по замку, - ухмыльнулся Малфой, положив руку на подлокотник, демонстрируя Яксли свой фамильный перстень на среднем пальце. Не без намеков, само собой. Но если Норман и сам мог пощеголять дорогими драгоценностями и похвастать властью своего отца и собственными талантами, то откровенно грубить без слов Яксли не умел.
- Мы похоронили Ника, где пришлось. Не завидую я Итону и Снейпу – им еще отчитываться перед Дамблдором, что за холмик у них перед входом. И сказки, что Мальсибера мародеры засунули в исчезательный шкаф, тоже не пройдут.
- Пусть сопрут на них – гриффам от директора ничего не будет, поверь.
- Забавляешься, Малфой? – взбудораженный тон Яксли переменился на угрожающий.
- Ничуть. Пока вы гуляли, у Поттера случился приступ. Он едва не умер. Кто-то отравил нашу звезду.
- Ты так спокойно об этом говоришь… Позволь прояснить пару моментов, - Норман закинул ногу на ногу и сцепил пальцы в замок. - Что за преимущества у тебя, Малфой? И когда ты стал таким решительным, лидером?
- Я всегда таким был, - спокойно ответил Люциус, проигнорировав первый вопрос.
- Никто не может аппарировать в Хогвартс, - все же допытывался Яксли.
- Директор сказал? Больше верь Дамблдору, - невесело усмехнулся Малфой. Уж он-то знал, о чем говорит. Но Норман заподозрил его в чем-то еще сильнее.
- Ты темнишь, Люциус.
- Разве это главное? – даже рассердился Малфой от тупых подозрений бывшего приятеля. - Мальсибер умер, Норман, и еду кто-то травит, а ты тут обо мне толкуешь.
- Вот именно. Не ты ли это подстроил?
- Какой у меня мотив?
- Тебе виднее, какой.
- Я не убивал его, понятно? – зло спросил Люциус. Норман не сводил с него пристального взгляда. Малфой расслабил мышцы лица, хотя внутри оставался напряжен. – Мы должны быть вместе, если хотим разобраться.
- Ты хочешь, чтобы я подозревал тупоголовых гриффов? – насмешливо поднял брови Яксли.
- Блэк – неясная фигура, - туманно выразился Люциус. Он продолжал подозревать Нормана, так как слишком хорошо знал Сириуса, но был вынужден убеждать Яксли в обратном. Чтобы не стать следующим.
- Он – тот еще ублюдок, но не стал бы травить своего драгоценного Поттера, - покачал головой Яксли. – Нет, Малфой, даже не думай, что я стану тебе доверять и выяснять там что-то с тобой на пару. Я – не Снейп, ничем тебе не обязан. Может, ты и невиновен, но…
- Держаться от тебя подальше? – закончил за него Малфой, усмехаясь. – Как знаешь. Я выберу себе спальню подальше от твоей – устроит? Но из гостиной никуда не уйду.
- Почему бы тебе просто не свалить домой? – резко спросил Яксли.
- Завтра с удовольствием уйду, - с гадкой ухмылочкой проговорил Люциус.
Норман поднялся и ушел в комнаты первым. Малфой остался в гостиной. В принципе, ничто и не мешает ему уйти, поискать информацию за стенами Хогвартса, а потом под нелепым предлогом попроситься у директора разрешение заглянуть к ним и все проделать. Если бы не груз в лице Грейнджер. Которой явно некуда будет податься. Значит, придется ускорить мозговой процесс, да покончить с кровавым путешествием, пока последствия его не стали критичными. Магический мир переживет потерю Мальсибера, это ничего.
Поэтому Люциус, рассудив, отправился в тот зал, где проводили некий ритуал. Несмотря на то, что до сакрального Рождества оставалось менее часа.
Он дошел до нужной комнаты и, еще не заходя, уже определил, что кто-то внутри. Насторожившись, Малфой выставил перед собой палочку и вошел. По центру стояла Гермиона и изучала потолок. Люциус чуть расслабился, но палочку не убрал и приблизился к Грейнджер.
- Круги изменились.
Малфой отнесся к этому скептически, молча поднял голову и поразился: третий круг снова стал ярким, надпись с него исчезла, зато появилась на пятом.
- Мы спасли Джеймса, - прошептала Грейнджер.
- И это значит, подставили кого-то другого, - мрачно добавил Малфой.


Глава 5

- Выяснила что-нибудь? – спросил Люциус, когда они с Грейнджер вышли из злополучной залы. Обыск он все же отложил на утро, при девчонке было не сосредоточиться. По-хорошему комнату бы запечатать, но тогда точно свои же и попрут против Малфоя.
- Нет, - помотала головой гриффиндорка. – Я пришла посмотреть расположение пентаграммы, количество углов. Семиконечная звезда. Зарисовала. А потом вдруг случайно круги эти увидела…
Грейнджер по-прежнему была не в себе. Но Люциус упорно продолжал идти, заставляя двигаться и ее. Не хватало ему еще чужих истерик. Он усиленно размышлял, где видел подобный ритуал, потому что за годы изучения темной магии определенно подобный встречал. Что могло взбрести в голову четырем слизеринцам? Малфой не мог дать ответа. Он был слишком далек от них, юнцов, пусть и так физически близок. Ему срочно требовался тет-а-тет со Снейпом. Но можно ли быть откровенным с Северусом? Станет ли тот отвечать? Меж тем Грейнджер снова путала ему планы, бубнила что-то, маячила, как назойливая муха. Толку от девчонки не было, одни неприятности.
- Грейнджер, так иди и сядь за книги. Разыщи ритуал, - раздраженно бросил Малфой, прерывая ее монотонную бесконечную трескотню о ненаглядных Поттерах, кругах и родителях. – Я тоже хочу домой. Успокойся.
- Простите, - всхлипнула Гермиона, утерев нос рукавом мантии.
Люциус резко остановился. Они почти достигли его гостиной, как вдруг Малфоя озарила мысль, что Грейнджер – магглорожденная. А такие, как она, обычно имеют веру. Религию. Круги могли иметь прямое отношение к этому.
- У тебя нет версий по кругам? – серьезно спросил Малфой, цепляясь за свою идею. - Откуда они, что означают? – от нетерпения он схватил девушку за рукав.
Грейнджер нахмурилась и дернулась, ему пришлось отпустить и отойти, поумерив свой пыл.
- Нет, мистер Малфой. Я ни к чему конкретному не пришла. Семь кругов – это очень странно.
- Подумай, девочка, крепко подумай. И не разгуливай по подземелью, - наставительно выдал он, откланялся и скрылся в дверях гостиной.

Сириус по дороге пинал камни и снежок, которого выпало не так уж много. Он кутался в мантию, обновляя согревающие чары и сетуя, что забыл переодеться в зимнюю и плохо выучил столь важную сейчас магию. Блэк привык делиться информацией с каждым из мародеров, ну, иногда кроме Петтигрю, и не мог себе представить, что не расскажет ничего Рему. Ведь Ремус завтра вернется в замок, нельзя будет огорошить его новостью об убийстве Мальсибера и покушении на Джеймса.
Успешно преодолев расстояние до Гремучей Ивы, Сириус огляделся и осторожно покрался к рычагу на дереве, как вдруг из кустов прямо на него выпрыгнул Эйвери. Блэк от неожиданности закричал и чуть не выбил ему глаз. Хлипкий, но агрессивный и невменяемый Итон навалился на Сириуса, придавив его лопатками к снегу, и достал палочку, уткнув ее в горло Блэку.
- Ты ответишь за все, тварь.
- Я не убивал его, - прошептал Сириус.
- Ответишь за другое, - мстительно проговорил Эйвери. Глаза его блестели в темноте.
Блэк, тем не менее, чувствовал в себе силы сопротивляться. Он оттолкнулся ногами и сбросил с себя мелкого Итона, хорошенько пнув его под коленку. Завязалась потасовка, где Блэк и Эйвери плотно сцепились друг другу за горло. Палочка Итона отлетела в сторону. Достать свою Сириус так и не успел.
В какой-то момент удушения Блэк почувствовал слабость, а Эйвери, напротив, был бойким. Он потянулся в задний карман джинсов Сириуса за его палочкой, и ему все удалось. Слизеринец направил ее гриффиндорцу в висок, и Блэку пришлось опустить руки.
- Ты шел к Люпину? Отлично, вот и отведи меня тоже. Пора узнать, что там скрывает ваш добродетельный староста. Вы все в оргии участвуете, что ли? – расхохотался Эйвери.
- Не надо по себе мерить, - презрительно проговорил Сириус.
Итон, поджав губы, резко ткнул его палочкой в плечо, потом боязливо отшатнулся. Блэк обнажил зубы в оскале. Слизеринец сглотнул, но вернул лицу злобное выражение.
- Давай, вали вперед, - скомандовал он, кивая на Иву.
Сириус уже бывал в ситуации, когда он навел на оборотня Снейпа. Ощущения жуткие, неприятные, до сих пор чувство вины перед Ремом не утихало. Да и Джим нет-нет, а взглянет как-то уныло. Так что Блэк ни за что не повторял бы своей ошибки, но Эйвери убедительно упрашивал.
Блэк остановил Дракучую Иву и уверенно поплелся в тоннель, ведущий к логову оборотня.
Чем дальше они шли и уже становился проход, Эйвери нервничал и подталкивал Сириуса в спину, демонстрируя свою якобы власть и силу. Блэка он чрезмерно раздражал этими тычками и той игрой, что затеял осел Итон. Сириус не видел его лица, но слышал, как слизеринец спотыкался на камнях, мешкал. Трудно было не различить и шумное дыхание подростка. Когда до убежища Ремуса оставалось менее двух метров, замаячили ступеньки к его комнате, Бродяга сжалился над глупцом. Он остановился и повернул голову к нему – развернуться мешала упирающаяся под ребра палочка Эйвери, да и широта стен не позволяла это быстро сделать.
- Послушай, ты потерял приятеля и все такое… Хочешь мести, я понимаю. Но, поверь, это не то место, куда тебе нужно. Последний шанс повернуть назад, Эйвери.
- Хорош болтать, Блэк! А ну, вперед!
Сириус вздохнул: понимания и включения мозгов у этого слизеринца он и не ждал. По расчетам Блэка до превращения Лунатика около получаса – как раз хватит удрать.
С тяжелым сердцем Бродяга толкнул держащуюся на последнем издыхании дверь, жутковато расцарапанную, сделал несколько шагов по комнате и в большом потрясении замер. Палочка Эйвери уткнулась ему в поясницу, дверь захлопнулась. Перед ними, двумя болванами, прямо сейчас происходило превращение оборотня. Глаза Ремуса последний раз блеснули человеческим испугом, но кости его уже расширялись, позвоночник вытягивался, голое тело стремительно покрывалось шерстью, а острые коготки прорвались наружу. Волк поднял голову кверху и протяжно завыл. Желтые зрачки уставились на двух ребят.
Звериный, голодный оскал окончательно пробудил Сириуса.
Опоздал…
- Открывай дверь, живо!
Прокричал, что было мочи, он, но позади никто и не шелохнулся. Блэк порывисто обернулся, выхватил палочку у мертвецки бледного и пригвожденного к полу Эйвери, заклинанием шарахнул дверь, что та слетела с петель. Громко чертыхнулся, вытолкал Итона и в два счета обернулся в большого черного пса.
Лишь затем, чтобы принять на себя удар от кинувшегося к ним оборотня. Бродяга сам дико трусил и переживал, а вынесет ли он такую ношу. Люпин повалил его на пол, а Эйвери, похоже, наконец, очухался и уже улепетывал наружу. Оборотень рвался перескочить через Сириуса и погнать за человеком. Но Бродяга, сколько было сил, удерживал строптивого волка, на себе ощутив, насколько зубы Люпина острые. Надолго собачьей выносливости не хватило, и пес был грубо отброшен оборотнем в сторону, сам он умотал в тоннель, скрывшись из виду.
Поскуливая, Бродяга поднялся и медленно покинул убежище.
Он мельком осмотрел окрестности Дракучей Ивы, но не обнаружил ни оборотня, ни Эйвери. Ничего не учуял. За неимением вариантов пес побрел в Хогвартс.
Уже почти у самых ворот Бродяга перевоплотился в человека и вдруг случайно заприметил фигуру человека. Впотьмах было не разглядеть, хотя сидел он неподалеку, на крыльце. Блэк вышел на свет факела и узнал в нем Эйвери. Сгорбившийся слизеринец был не в себе, он раскачивался и обнимал себя за плечи. Сириус, поджав губы, склонился над ним, но близко не подошел. Молча протянул ему палочку.
- Прости, что сразу не отдал, - пробурчал Блэк. Эйвери поднял на него испуганные, красные глаза. – Не до разбирательств было. Выхватил твою, что была ближе.
- Ты спас меня, - прошептал охрипшим голосом Итон. – Ты меня спас.
- Надо было признаться, - озадаченно проговорил Сириус, запустив пятерню в свою густую шевелюру. – Но ты бы все равно не поверил. Я просчитался со временем. Так глупо!
- Ты. Меня. Спас, - как заведенный повторил Эйвери.
- Ага. В следующий раз ты не выберешь меня в качестве объекта для мести, - невесело усмехнулся Сириус. – Ты… в общем, ты в порядке? Куда подевался оборотень?
Эйвери кивнул в сторону леса. Блэк облегченно выдохнул: Люпина могли отвлечь сородичи. Не оборотни, конечно, а вполне конкретные волки. Мда, вот и встретили Рождество дружной компанией… Сириус наспех прикинул, не найдя на теле Итона серьезных повреждений. Он и сам-то отделался парой глубоких порезов на груди и несколькими мелкими – на лице. Кровь уже не шла. Изодранную мантию Сириус тоже в расчет не брал.
- Так чего ты на улице сидишь? Иди к своим.
- Приду в себя и уйду.
- Ну, как знаешь. Эйвери, ты, конечно, должен понять, что о Ремусе никому нельзя ничего говорить… - закусил губу Сириус, глядя на Итона с пристальным вниманием.
- Угу, - просто ответил парень.
Блэк проводил его взглядом и удалился: надо бы позднее еще раз с ним переговорить. А пока Эйвери пребывал в глубоком шоке, ему все равно не поверят.
Удовлетворившись, что все более-менее обошлось, Сириус поторопился в гостиную.

Джеймс, как только они с Марлин добрались и расположились в гостиной – в самых ее дальних углах, подальше друг от друга, попытался все же заговорить с ней. Ему претила эта беспардонная девчонка.
Изначально МакКинон очень даже заинтересовала Поттера. Их внезапная дружба с Бродягой даже вызвала у Сохатого восторг и радость за друга. Он подумал, что именно такая дерзкая, бойкая девчонка, умеющая за себя постоять, да и с прекрасной фигурой, внешностью будет отличной партией Сириусу. Марлин не являлась чистокровной, но Блэк давно доказал, что происхождение мага не имеет для него значения. Неплохо же он относился к Питеру. Так и МакКинон легко сошлась с Бродягой, но почему-то ни с кем другим из их крепкой четверки мародеров.
Раньше всех ее обществом начал тяготиться Джим, а там и Рем с Питом. Поттер видел в МакКинон взбалмошную, заносчивую и совершенно несносную девчонку, брезгливо относящуюся ко всем мальчишкам, кроме Сириуса. Высокомерная, вечно сующая всюду свой нос. Выпендрежница на метле – так коротко обозначил Сохатый для себя пятикурсницу, незнамо чем привлекшую Бродягу. Для Джеймса ее недостатки были очевидны и били через край, Сириус же по Марлин откровенно сох.
Неприязнь МакКинон к Поттеру началась даже быстрее, чем его к ней. Если они и пересекались, то Марлин не преминула задеть или съязвить в сторону Джима. И это он еще долго держался, не сразу смекнув, что она поступает так нарочно!
Но в Большом зале, где Джеймсу стало плохо, несколько секунд в замешательстве перед тем, как забиться в конвульсиях, он видел, как перепугалась МакКинон. Сейчас она была равнодушна и сохраняла к нему безразличие. Но Джим уже знал, что девушка вовсе не бессердечна, какой хотела казаться.
- МакКинон, - позвал он ее.
Марлин не отозвалась. Она заняла место у камина и смотрела в огонь. Лица Джеймс не видел, но почему-то был уверен, что девушка нахмурилась. Возможно, из-за Сириуса, а, может, ее нервировал Поттер – здесь Сохатый ответа не знал.
- Марлин.
- Выучил мое имя? Поздравляю, Поттер, - огрызнулась МакКинон, не поворачиваясь.
- А у тебя память хуже работает, - по привычке фыркнул Джеймс. Но он не оставил попыток разговорить ее: - Слушай, Марлин, я должен, наверное, извиниться, что хамил тебе, - она изумленно повернулась. – Ты сегодня вроде как не бросила меня, пыталась помочь.
- Засунь свои извинения куда подальше, Поттер, - резко высказалась МакКинон, складывая руки на груди. Она была не в мантии сейчас, а белой блузке, выгодно подчеркивающей формы Марлин. Джеймса машинально, в одно мгновение привлекло ее движение, он неосознанно облизнул губу. МакКинон сконфузилась и насупилась еще сильней. – Иди и любуйся фотками Эванс, придурок!
- Прости, - мотнул головой Джеймс, удержавшись от цоконья и закатывания глаз. Ему это было несвойственно, но сейчас, с несносной Марлин, не терпелось выдать нечто подобное. – Не кипятись.
- Я вообще не злюсь на тебя, Поттер, - скривилась она. - Ты мне безразличен. Эпизод в столовой напугал меня как нечто непредвиденное – не более того.
- А вот и нет, не безразличен, - поймал ее на слове Джеймс. – Ты же сама нарываешься! Всякий раз. Когда я даже просто мимо прохожу.
- Ты умеешь быть занозой, - язвительно выдала МакКинон.
- Вот, опять! – обрадовано заявил Поттер. Блондинка громко фыркнула. – Признай, тебе просто завидно, что ты не можешь быть для Сириуса кем-то больше, чем «друг в юбке». А ему почти что брат. А ты – неудачница.
- Много на себя берешь, - нахмурилась МакКинон и посерела. А Джеймс увлекся, подавшись корпусом вперед и начиная нести околесицу.
- Еще ты всегда неадекватно реагируешь на Лили, я прав?
- Естественно. Ты же ноешь о ней на каждом углу, Поттер, на протяжении скольки лет? Двух или трех? Вся школа над тобой насмехается, и Эванс в том числе, - потешалась МакКинон. Но не Джеймс сегодня был жертвой издевок. Это он решился извлечь козыри.
- Мы посмеемся, когда Лили – первая умница и красавица Хогвартса - выйдет за меня замуж, - горделиво сообщил Джеймс, выпятив грудь. МакКинон смотрела на него как на умалишенного, и Поттер сбавил обороты. – Ну, короче, ты завидуешь мне, потому что хочешь таких же признаний от Бродяги, как у меня к Лили.
- Пфф… Вали-ка спать, Поттер, еда тебя вконец испортила, - издевательски протянула Марлин.
- Я все правильно сказал, - с серьезным видом настоял Джеймс, слаживая руки на груди, закидывая ноги на стоящее перед ним кресло. – И я никуда не уйду.
- Тогда жди Сириуса молча.

Блэк не мог сказать, что спокойно перенес произошедшее. Только когда он поднялся, увидел Джеймса и Марлин, то осознал, что буквально не погиб и не подвел под страшную участь другого. На Сириуса навалились вина и подавленность. Он ведь уже приводил к Ремусу одного любопытного. Что-то переклинило в Блэке, когда на него накинулся Эйвери. Что-то заставило забыть, что там, в убежище, не просто оборотень, а друг. И слизеринец – в конце концов, человек, а уже потом представитель факультета.
Сириусу стало нехорошо: словно кто-то подтолкнул его вновь совершить опрометчивую, страшную ошибку. Но вполне возможно, что оправданий этому нет и вовсе. Он, Сириус Блэк, не способен контролировать собственные эмоции. Опасен для общества. Смешно, но так любил повторять ненавистный Сопливиус. Без пяти минут Пожиратель смерти оказался прав.
- Сириус, что стряслось? – к нему подбежала Марлин, ощупывая его лицо.
Блэк ей широко улыбнулся, приобнимая подругу за талию. Присутствие Марлин, ее прикосновения разом затмили все невзгоды, поселили в душе теплоту и покой.
- Бродяга? – рядом с ней появился и всполошенный Джеймс, полностью восстановившийся.
- Сцепился с Эйвери. Ничего серьезного, - уклончиво ответил Блэк. – Врезали друг другу, а потом разошлись.
- Так ты к Рему-то попал? – удивился Джим.
- А, нет, конечно. Уже за полночь было, когда этот идиот нарисовался. Завтра к Лунатику и сходим.
С преувеличенной веселостью Сириус плюхнулся в кресло. Ребра чуть хрустнули, он едва не зашипел от неожиданной боли, но сдержался и продолжал улыбаться. Марлин озабоченно протянула ему чашку дымящегося чая. Блэк благодарно кивнул и сделал глоток. Пить и вправду хотелось нереально, но приходилось притворяться и глотать медленно, как приучен.
- Ну, чего застыли? – бодро спросил Блэк.
- Да просто странно как-то… - растеряно проговорил Джеймс, покосившись на Марлин. – Ты после драки слишком эмоциональный и расцарапанный.
Сириус невольно хихикнул. Скорее из-за нервов.
- Джим, дружище, все в порядке. Ребятки, а ведь уже Рождество! – воскликнул Блэк, хитро играя бровями.
Сохатый продолжал смотреть на Бродягу с сомнением, Сириус едва не сдался. А Марлин успокоилась.
- Точно, - сдержанно улыбнулась она. – С праздником, мальчики.
- Кстати, а где новенькая? – опомнился Сириус, осматривая гостиную.
Оживился Джеймс.
- Гермиона еще в библиотеке. Я схожу за ней.
- Сходи, Джим. Но будь осторожен, я ей не доверяю, - вспомнил Сириус о разговоре, который собирался затеять, казалось, уйму времени назад. Но усталость безбожно накатила, ничего не хотелось обсуждать.
- Бродяга, нельзя во всех видеть врагов, - мягко улыбнулся Сохатый, подымаясь. – Гермиона – сквиб, у нее нет палочки. Нам незачем ее опасаться. Девушке нужна наша защита, а не наоборот.
Джеймс ушел, оставив Сириуса в задумчивости. Он отстраненно блуждал взглядом по комнате, рассеянно осматривая книжные полки, цветы, чей-то забытый учебник по зельям… И не заметил, как к нему рядом, на соседнее кресло подсела Марлин, поджимая под себя ноги.
- Что случилось на улице? – вкрадчиво спросила она.
- Гнев меня погубит, - мотнул головой Блэк, всматриваясь в ее прекрасные голубые глаза, видящие его насквозь. – Приведет к смерти.
- Почему ты так говоришь?
- Неважно, - отвел взгляд Сириус, не в силах лгать ей. Но и правду говорить не хотелось.
Бродяга просто склонил голову на кресло, устраиваясь полубоком. Такую же позу приняла Марлин, протянув вдруг руку. Сириус, не думая, мягко коснулся ее пальцев и подложил ладошку Марлин под свою щеку. МакКинон отчего-то не возражала. Была поразительно тихой. А потом и вовсе прикрыла глаза, откинув голову назад на спинку кресла и не убирая своей руки, что так приятно грела Сириуса.
- Я купил тебе классные шоколадки, с необычным вкусом, - прошептал Блэк, глядя на безмятежное лицо Марлин. Реснички ее немножко подрагивали.
- Блэк, я ненавижу шоколад, - с улыбкой произнесла она.
- Ну дак я еще лютиков тебе накупил, - хмыкнул Сириус.
- И цветы я ненавижу, - усмехнулась девушка. – У нас же Рождество – какие цветы?
- А меня ты тоже ненавидишь? – с особой интонацией игриво спросил Сириус, взял ее ладошку в свою и нежно поцеловал кончики пальцев.
Марлин резко распахнула глаза, удивленно моргая. Она не разорилась привычной тирадой. Не подняла крик. Не нахмурилась. Просто смотрела и изучала. Блэк тоже выжидал, но пауза затянулась, и он осмелился положить ее ладошку себе на грудь, ближе к сердцу.
- Что ты любишь, МакКинон? – прошептал Сириус. – Кого?
Марлин заворожено молчала. Блэк считал удары своего сердца, которое отбивало убойный ритм, ускоряя темп. Потом он резко дотянулся до девушки, вынужденный переваливаться через подлокотник. Ее глаза расширились, когда Сириус поцеловал Марлин в губы. Смачно, влажно, стараясь с ходу прорваться языком, однако упертая блондинка, как и всегда, реагировала, но рта не открывала. МакКинон выдернула свою руку и отодвинулась, отрываясь от Блэка. Она облизнула мокрые губы, вызывая у Сириуса просто бурю эмоций, от разочарования до все большего вожделения.
- Уж точно не поцелуи с тобой, Блэк, - просто усмехнулась Марлин, торопливо поднимаясь и уходя к лестницам, ведущим в спальни. – Запомни это.
- Зайди ко мне ночью, детка, и я учту, - протянул Сириус, заманчиво улыбаясь.
- В другой жизни, - хихикнула МакКинон и скрылась в лестничном проеме.
Блэк обессиленно растворился в кресле и почти что завыл от тоски и зудящего желания, перекрывающего абсолютно все вокруг. В этот момент он позавидовал Джиму: Сохатый давно определился со спутницей жизни, несмотря на ее отказы в свиданиях, а ему, Бродяге, оставалось маяться в выборе. Эванс, несомненно, близка к тому, чтобы сдаться. Такому, как Поттер, невозможно не покориться. Добрый, милый, безотказный. Не то, что Блэк: противоречивый, сложный, совсем не романтичный. Иногда прямой и грубый. Нет, Сириус легко и убедительно мог сыграть романтика. Да кого угодно сыграть. Но как-то хотелось быть с девушкой самим собой, однако истинный его облик отчего-то отпугивал ту, которая Бродягу по-настоящему волновала.

Гермионе было не до празднеств. Рождество без родителей или без Гарри и Рона – не Рождество. Да и как можно забыть об убийстве? Пребывание в чужом времени тоже оптимизма ей не прибавляло. Сколько это продлится? Как быстро они вернутся назад? Не придется ли девушке завтра лететь с Джеймсом и Сириусом в мифический Литтл-Уилтинг? Что же, проситься в дом к Лили Эванс? Вот ведь глупость. Все происходящее не укладывалось в голове. Больше всего хотелось, чтобы оно оказалось сном.
В библиотеке Грейнджер чувствовала себя комфортно и спокойно. Она без зазрений совести забралась в запретную секцию и перечитала все имеющиеся фолианты о ритуалах, которые подходили под рисунок. Но, увы, ничего не обнаружила. Нужного в школьной библиотеке Гермиона и вряд ли отыщет. Если уж Малфой не помнит, то ей и подавно не узнать. Грейнджер решила заняться не менее важным, но более насущном. Изучением вопроса о происхождении загадочных кругов. Мальсибера покарали за что-то – она слышала, что он и Эйвери не гнушались пытать учеников. Насчет прегрешений Джеймса Гермиона сомневалась, но была наслышана о выходках мародеров и, пожалуй, к нему тоже было, к чему придраться. Кто же им мстил?
Грейнджер тщательно проверяла разные варианты, приходящие ей в голову, пока случайно не дошла до мысли, совершенно бредовой и апофеозной, но логичной. Кругов – семь, но цифр на ней – до девяти. Что если они…
- Круги Ада, - на выдохе произнесла ошарашенная собственной догадкой Гермиона, опрокидывая толстый фолиант и поднимая им кучу пыли. – Круги, описанные Данте в его комедии. Мерлин великий, не может быть!
Гермиона забросила запретную секцию и перекинулась на раздел маггловской литературы, умоляя, чтобы столь важная книга нашлась. Пришлось попотеть и потратить уйму времени. Сначала Грейнджер аккуратно перебирала корешки книжек, но потом не выдержала и повалила несколько просмотренных полок на пол. Так, на глаза ей довольно быстро попалась «Божественная комедия», Гермиона устроилась читать прямо на полу, торопливо записывая основные детали. С каждым словом глаза Грейнджер с ужасом расширялись от осознания той участи, что может грозить и им. Она лишь отчаянно надеялась, что ее теория ошибочна.
После выяснения подробностей Гермиона сразу побросала все книги и пергаменты и помчалась в гостиную к гриффиндорцам. Правда, уже в коридоре столкнулась с Джеймсом.

Северус не любил Рождество, он чувствовал себя ужасно одиноким. А тем более сегодня, когда погиб его однокурсник. Несмотря на показное равнодушие и хладнокровие, Снейп переживал за Мальсибера и беспокоился, боялся за себя. Ступить на ту плитку, откуда вылезли смертоносные колья, мог, кто угодно!
В гостиной царила пугающая тишина, никто и не думал праздновать. Яксли и Малфой разошлись по свободным сегодня спальням, не заботясь о том, кто хозяева этих комнат. Эйвери по-прежнему где-то блуждал. Северус долго ворочался в своей кровати, прислушиваясь к звукам, которые отсутствовали. Он надеялся, что хотя бы Итон поскорее вернется – ощущение, что ты не один в комнате, давало чувство ложного, но покоя. Однако сон так и не шел, как и незадачливый сосед, поэтому к трем часам ночи Северус привычным образом отправился бродить по Хогвартсу – вопреки заверениям гриффиндорцев, он вовсе ни за кем не следил и не шпионил. Просто ночами ему нравилось обследовать и изучать замок. Так Снейп успокаивался и приводил в порядок мысли и нервы. То было лучшим средством от бессонницы. Он уже вышел из подземелий, прошел мимо окон, выходящих на главный двор, как пораженно замер, боковым зрением уловив нечто странное.
Северус остановился и присмотрелся внимательнее: на крыльце лежал Эйвери, лицом вверх. Грудь его не вздымалась. При свете факела было хорошо видно бледное, осунувшееся лицо. Не покидала страшная догадка, что Итон мертв, но поверить в это было нереально. Снейп бросился к воротам, чтобы выйти и проверить, подергал ручку. Но дверь не поддалась. Хотя все внутренние засовы были открыты. Северус толкнул еще раз, потянул и снова толкнул. Достал палочку, торопливо применил все известные ему отпирающие заклинания. Тщетно.
- Что за черт… - испуганно прошептал Снейп, суетливо возвращаясь к окну и беспомощно пытаясь углядеть хоть единый признак жизни у неподвижного Итона. Ни капли крови на теле.

Глава 6

Если сперва Гермиона вздрогнула, столкнувшись с Джеймсом, то теперь, напротив, выдохнула: идти вдвоем до гостиной в ночной час не так уж страшно. Она успела и забыться, пока читала книги, но ее прогулки без палочки, в кромешной тьме вряд ли стали бы увеселительными. Увидев спасительный Люмос, Грейнджер возблагодарила Мерлина, что у Поттера славный характер и тяга всех спасать.
- Уф, Джеймс, спасибо, что пришел, - улыбнулась она радушно.
- Я подумал, ты однозначно заблудишься в темноте. Прости, мы чуть не позабыли о тебе!
- Ничего-ничего, я сама виновата, что досиделась допоздна, - попыталась оправдать его Гермиона. Приступов самобичевания ей хватало и от Гарри. Джеймс, к счастью, не страдал таким глобальным чувством вины. Его сразу отпустило.
- С Рождеством, кстати, - благодушно произнес он.
- И тебя, - сдержанно поздравила его и Гермиона. – Давай уже пойдем? Жутковато тут, - она поежилась. Поттер опомнился, предложил ей свой локоть. Грейнджер уцепилась за его руку, и они медленно побрели к лестницам. – Джеймс, я такое выяснила! Знаешь, у магглов есть известная книга Данте о кругах Ада, Чистилища и Рая. У меня есть подозрения, что те круги из странной комнаты – это описанные у Данте круги Ада.
- Гермиона, не всем книжкам надо верить, - по-доброму усмехнулся Поттер.
- Но их количество совпадает, загадочная гибель Мальсибера…
- Несчастный случай, - отрезал Джеймс. – Совпадения, Гермиона. Ты так переживаешь? – он приостановился и взволнованно посмотрел Грейнджер в глаза.
Гермиона смешалась, реакция Джеймса была трогательной и приятной, но не сейчас, когда она истово пыталась разъяснить ему свои гипотезы. Поттер напоминал ей своей поспешностью Рона, никак не Гарри, который всегда выслушивал подругу, а уже потом делал выводы. Порой не в пользу Гермионы, но это неважно. Джеймс стремился оберегать Грейнджер-сквиба, и ей было обидно, что он не знает и не видит истины, несмотря на всю эту маскировку, запущенную Малфоем.
- Видимо, я переутомилась, - соврала Гермиона.
- Ничего, я отведу тебя в гостиную, отогреешься и ляжешь спать, - заботливо проговорил Джеймс. Грейнджер ощутила себя слабой, безвольной и бесправной. Что же, если она сквиб, то и права голоса не имеет? Обидно.
Они вышли к лестницам. Поттер продолжал освещать им путь, направил палочку на площадку, чтобы ступить на передвигающуюся лестницу, как вдруг слева, прямо на них вышел Люциус. Гермиона ахнула, инстинктивно прижавшись к Джеймсу, а он насторожился, перенаправляя палочку на слизеринца.
- Ты чего тут вынюхиваешь, Малфой?
- Не умеете вы, гриффиндорцы, испытывать к человеку благодарность за спасение ваших жалких жизней, - язвительно, со вкусом, выразился Люциус, растягивая слова. – Я успел подумать о тебе хорошо, извини, - прицокнул языком Малфой и засобирался обойти их, как Джеймс решительно сместился вправо, загораживая ему путь. Гермиона мысленно застонала: ну почему, почему эти две фамилии продолжают враждовать даже в том времени, где ее вообще быть не должно? У Джеймса и Люциуса никогда в реальности не было прямых стычек, кроме, может, аврорских рейдов Поттера, что ж происходит с исторической хроникой?!
- Да я Снейпу доверяю больше, чем тебе, - выплюнул Джеймс. – Ты так неожиданно и вовремя появился. Наверное, не я был целью отравления, а? Сириус не зря подозревал тебя с самого начала, я не верил.
- Значит, вы оба - слепые глупцы, - холодно изрек Малфой, поджимая губы. – Я не слежу за вами, Поттер. С чего вы мне сдались? Два юнца с Гриффиндора? Зачем мне избавляться от вас? Лечите с Блэком свою паранойю, Поттер, пока не поздно.
Он вновь попытался пройти мимо Джеймса, но гриффиндорец держал оборону, как приклеенный.
- Джеймс, - потеребила его за рукав Гермиона, - это я случайно увидела тебя без сознания. Мы пересеклись с мис… - она осеклась и быстро исправилась, - Малфоем, и я машинально попросила его о помощи. Ведь… ничего не знаю из целительства. Поэтому Люциус и узнал о происшествии.
Поттер явно был в замешательстве после такого признания. Малфой нетерпеливо выжидал и определенно хотел поскорее убраться, обернулся назад, собираясь, очевидно, пойти другим путем. Как Гермиону осенило: вот, кто ее выслушает. Кому это реально нужно.
- Он – наш союзник, а не противник, - продолжала напирать Грейнджер на Джеймса.
- Ведь это он испортил твою мантию? – удивленно уточнил Поттер.
- Я же сама зацепилась за него, чтобы попасть в Хогвартс. Нет, Джеймс, Малфой меня не трогал, - помотала головой Гермиона. – Я испугалась его, да, когда поняла, кто он. Но Люциус помог тебе, поэтому не думаю, что он чем-то хуже тех троих со Слизерина.
- Кхм, - задумался Джеймс, глядя на Малфоя уже не с такой угрозой и ненавистью.
А Люциус хоть и смотрел бесстрастно, но Гермиона опасалась, что он выдаст сейчас что-нибудь оскорбительное и полетит ее план к праотцам.
- Ладно, Малфой, я готов допустить, что не ты – виновник трагедии с вашим товарищем, - осторожно заметил Поттер.
- Я выяснила кое-что по кругам, - вставила Гермиона, глядя Люциусу в глаза.
- Гермиона, - успокаивающе начал Джеймс, даже принявшись поглаживать ее по предплечью. Девушка едва не взвыла от желания ударить его чем-нибудь тяжелым!
- Я хочу послушать, - наконец, подал голос Малфой.
- Джеймс, ты позволишь мне переговорить с ним?
- Ты уверена, что не боишься остаться с этим человеком? – всерьез спросил Поттер.
Признаться, Гермиона до дрожи в коленках боялась Люциуса Малфоя. Но того, из их настоящего. А этот, с внешностью вчерашнего выпусника школы, выглядел безобиднее. И являлся для нее средством достижения общей цели, а не врагом. Без Гарри она, простая девочка, и вправду не представляла для Люциуса никакого интереса. Как и он, старший Малфой, для Гермионы особой опасности.
- Нет, все нормально, - ответила Грейнджер, постаравшись, чтобы голос звучал как можно тверже.
- Как знаешь. Тебя подождать? – снова достаточно легко отступил Джеймс, чего никогда, конечно, не сделал бы Гарри. Но Джим – и не он. И не друг ей. Лишь небезразличный ко всему Поттер.
- Нет. Люциус проводит меня к вашей гостиной, - недовольный, но кивок от Малфоя. - Ты не против? – уточнила девушка у Джеймса.
- Нет, мы же определились, что ты ночуешь у нас, - спокойно ответил Поттер и ушел.
- Прогнала его ради меня? Смело или безрассудно - выбирай, - веселился Малфой, разумеется, не без издевки. Гермиона подумала, что часть сознания юного Люциуса, вместе с внешностью, похоже, передалась мистеру Малфою. Потому что такое свободное и живое общение никогда ему не было свойственно. Не в присутствии грязнокровки Грейнджер.
- У меня действительно важная информация, - проговорила Гермиона. – Я нашла много интересного у маггловского автора, живущего еще в тринадцатом-четырнадцатом веках. В его книжке есть девять кругов Ада, семь из которых вполне могут оказаться нашими. Судя по загадочной смерти Мальсибера. И странной попытке избавиться от Джеймса.
- Излагайте, - он скрестил на груди руки в готовности выслушать. Грейнджер почуяла подвох.
- Обещайте, что не будете насмехаться.
- Девочка, я не даю пустых обещаний, - ухмыльнулся Люциус. Гермиона закатила глаза: ну хорек и есть хорек, только старший и более изощренный в сарказме. – Выкладывайте, что нашли, или уходите.
- Согласно его теории, 1 круг – некрещенные, 2 – похоть, 3 – чревоугодие, 4 – скупость, 5 – унывающие и гневливые, 6 – еретики, 7 – насилие, 8 – обманщики, 9 – предатели. На том потолке изображено семь кругов, и мне кажется, теперь ясно, почему: у волшебников нет религии как таковой, среди нас мало верующих… По сути, первый и шестой круги теряют свое значение.
- Да, они теряют смысл. Ведь смысл в том, чтобы наказать за указанные грехи? – уловил мысль Люциус. Гермиона кивнула. – Но знаешь, число «семь» тоже неслучайно. И что, есть определенные способы наказания в этой теории?
- Есть, но у нас они не вполне совпадают. Труд Данте – выдумка, нельзя же воспринимать его всерьез… - напряглась Грейнджер.
- Может, и так, - нахмурился Люциус. - У тебя были еще варианты?
- Семь смертных грехов, - уверенно ответила Гермиона. – Я не сразу вспомнила о них, но, наткнувшись на работу Данте, сразу уловила связь. Существует поверье о семи смертных грехах, какой-то определенной, всеми принятой градации и иерархии, нет. В принципе, они присутствуют и у Данте – он явно опирался на это знание. Вы действительно допускаете, что нечто подобное возможно в нашем мире?
- Я – материалист, как и подавляющее большинство чистокровных магов, - особо выделил Малфой. – Но теоретически про круги ты меня поразила. Других объяснений и я не вижу. В данном значении они могут серьезно повлиять и дать нам ответы. Во всяком случае, выглядят логично. Получается, Мальсибер обозначен на седьмом «насилие»?
- Он, в самом деле, пытал? – опешила Гермиона, сразу и подтверждая догадки Малфоя.
- Да, Грейнджер, твои дружки не шутили. В Пожиратели смерти просто так не подаются, - морщась, проговорил Люциус, источая сарказм.
- А вы…
- Злодействовал ли я в школе? – хмыкнул Малфой. – Нет, - в глазах Грейнджер проскользнули сочувствие и недоверие разом. – И не из-за моей доброты. Я был немного трусоват, понятно? Жесткость и хладнокровие пришли с опытом. А у Ника этого опыта было предостаточно – отец не из самых приятных людей.
- Его били? – сжалилась Грейнджер.
- Постоянно, - недовольно вздохнул Люциус. Тема ему надоедала и была неприятной. – Как бы ни было, круги не могли появиться просто так. Вся суть в ритуале, но двоих его участников уже нет… А двое других не признаются. Северус, может, и реально не знает, во что его втянули. Что-то у них не так пошло – тоже очевидно.
- Но у вас есть предположения?
- Одно хуже другого, - помрачнел Малфой, массируя виски. – Особенно после твоей версии о кругах. Пошли, проверим одну деталь, - Гермиона задумалась. – Или боишься?
- Нет-нет! – с готовностью отозвалась гриффиндорка, не желая выглядеть трусихой. На самом деле, просто хотелось лечь спать. А наутро уехать, куда угодно, лишь бы избавиться от всего этого кошмара и переждать неприятности. Если повезет, то уговорить и Поттера с Блэком…

Люциусу было неприятно осознавать, что какая-то соплячка знает больше него. Поразительно, но она докопалась, похоже, до истины. Малфой наверняка позлорадствует, если девчонка ошиблась. Был только один способ узнать это.
Люциус повел Грейнджер в ближайший преподавательский кабинет. Идти долго не пришлось, они забрели в кабинет Флитвика на третьем этаже. Малфой не особо осматривался там, а сразу подошел к рабочему столу. Так и есть, часы остановились на часе ночи, хотя время однозначно давно перевалило за все три. На то указывал и вид из окна, мимо которого они проходили, торопясь сюда. Дата на календаре автоматически перешла на «двадцать пятое декабря», и Люциус знал, что и она останется неизменна.
Малфой вывел Грейнджер из кабинета, чтобы там не толпиться. Они встали у чьего-то портрета, Люциус чуть отвел палочку с «Люмосом», чтобы не слепить девчонку.
- Вот и приплыли.
- Что? – растерянно уточнила Грейнджер.
- Двадцать пятое декабря отныне будет повторяться по циклу.
- В смысле? Идти по кругу?
- Именно так. Нас осталось семеро – вот, в чем суть.
- И оно не успокоится, пока все не умрут? – шокировано произнесла Гермиона.
- Без понятия. Но сильно подозреваю, что да. Либо пока мы его не остановим. Мальчики открыли врата Ада, Грейнджер, - она в панике открыла рот и широко распахнула глаза. – В древней магии существует множество сильнейших ритуалов, давно забытых современными чистокровными волшебниками. Поэтому большинство старых ритуалов принято считать мифическими, чтобы никто не вздумал проверять их в реальности – чревато по неопытности влипнуть в историю и застрять где-нибудь в межпространстве навсегда. Ребята захотели эксперимента… Я не верил в данный обряд, но все указывает на то, что они вызывали демона. Или, по вашей религии, Дьявола. Монстра, в общем, который бы уничтожил грязнокровок – вероятно, за этой целью.
- Что за дискриминация такая? Демоны ей следуют? – возмутилась обескураженная Грейнджер.
- Конечно, нет, - недовольно пояснил Малфой, ненавидящий, когда его прерывают. – Они подчиняются тем, кто их вызывает. Не вижу иных причин появления в школе Яксли и семиконечной пентаграммы на полу. Остановка времени – тоже верный того признак. В семидесятые мы были настроены только на одно. Немудрено, если самоуверенные кретины вроде Нормана и нашего дорогого будущего профессора зельеварения решились на масштабный эксперимент, полный опасности.
- Но ведь ничего подобного не произошло! Все они были живы в нашей реальности.
- Потому что ритуал, вполне очевидно, не сработал. Пока во времени не вмешались мы с тобой, Грейнджер. Все перевернулось с ног на голову. Мальчики выпустили кого-то из мстителей или карателей, или охраны – как они там называются.
- За нами охотится демон?!
- Вероятнее всего, он не имеет плоти и крови. Существует как дух.
- От этого нелегче!
- А мне легче, ведь мы вряд ли увидим этого красавца, - слишком спокойно пожал плечами Малфой и усмехнулся. Просто поток информации не укладывался в его голове, осознание безвыходности не пришло, и Люциус по-прежнему ощущал слабый виток контроля над ситуацией. - Все сходится. У каждого из нас найдется по греху. Осталось выяснить заранее, у кого какой, чтобы быть готовым. У тебя вот, Грейнджер, что? У твоего приятеля Поттера мы выяснили: обжорство - читай чревоугодие.
- Я не… имею понятия! – истерично воскликнула Гермиона.
- Гордыня. В тебе говорит гордыня. Но в кругах она не встречается.
- Зато присутствует в смертных грехах, - мрачно произнесла она. – Согласно другой теории.
- Что ж, даже ты, правильная всезнайка, под опасностью.
- А вы – нет? – в лоб спросила Гермиона.
- О, не дерзи, - ухмыльнулся Малфой. – Даже не представляю, какой из спектров моих грехов выберет Оно. Выбор у него шикарный.
- Все можно записать под «насилие», - равнодушно ответила Грейнджер.
- Ошибаешься, - с нездоровым азартом в глазах ухмыльнулся Люциус. – Не все. А хочешь знать, что наверняка уготовано Северусу?
- Предательство?.. – тихо спросила Гермиона.
- Думаю, самое то. А Блэку?
- Не хочу обсуждать это с вами, - скривилась она.
- Но они тебя и не послушают, я прав? Держись ближе ко мне, девочка, если хочешь выжить.
- Я не могу доверять врагу.
- Здесь я тебе не враг.
- Не факт.
- А ты уверена, что благородный Блэк предпочтет защитить тебя, а не Поттера? Я даже сомневаюсь, что он выберет МакКинон. Так и верный щенок Поттер кинется спасать приятеля. Про девчонку я и не говорю. Ясно, кто ей дороже.
- А вам, значит, просто некого спасать? – фыркнула Грейнджер.
- Мне, значит, твоя жизнь важна. Умела бы пользоваться, девочка, своими возможностями.
- Предпочитаю обходиться способностями.
- Потому и проигрываешь, либо не добираешь, Грейнджер. Короче говоря, объединяйся и уцелеешь. Ты итак делишься всем со мной, не дури!
- Ладно, убедили! Только перестаньте называть меня «девочкой». Мы с вами сейчас ровесники.
- Вы еще не родились по этим меркам. Вы предпочтете иное прозвище?
- Довольно ваших потешных комментариев, называйте, как хотите, - сдалась Грейнджер. – Но, выходит, мы застряли тут? Вы сказали, что одно из последствий древних, неизученных ритуалов – застрять в межпространстве.
- Да, девочка, мы угодили во временную петлю. Она образовалась в совокупности неправильного использования хроноворота и неумелого применения ритуала.
- Из-за нас и открылись врата?.. – в шоке прошептала Грейнджер.
- Дошло и до тебя, браво-браво, - кисло улыбнулся Малфой. Ему и самому перестало быть смешно. – Всегда говорил, что чужая прихоть до добра не приведет.
- Неужели нет выхода? – отчаянно произнесла девчонка. Поддаваться упадническим настроениям и выслушивать чужие в планы Люциуса не входило.
- Вот что: подключим к разгадке Северуса – это единственный здравый человек среди имеющихся.
- Я не думаю, что Сириус или Джеймс…
- Никаких Блэков и Поттеров, - отрезал Малфой, брезгливо кривясь. – Только проверенные люди. К тому же, невзирая на возраст, Снейп уже сейчас превосходный зельевар. Зелья нам понадобятся, а тупоголовость гриффиндорцев – нет. Поттер ведь все равно тебе не верит.
- Я не хочу бросать их!
- Спасай, ради Мерлина, кого угодно. Но не забывай о задачи поважнее – поиски ответов. Но насчет Поттера, Грейнджер, хочу предупредить: ему придется что-то делать со своими гастрономическими пристрастиями. Не исключен рецидив.
- А Северус, - явно впервые она произнесла его имя, пробуя на вкус. Малфой невольно усмехнулся, найдя забавным робость и смущение Грейнджер перед Снейпом, тогда как тот еще далеко не профессор. – Он сумеет сделать универсальное противоядие?..
- Обезопасить еду? Сумеет.
- Не могли бы вы…?
- Я итак попрошу его, нам всем не будет лишним иметь при себе запасы противоядий, - поспешил заверить ее Люциус, пока у девчонки не случился очередной припадок от жажды благородства.
Кое-как уняв Грейнджер, Малфой поторопил ее действовать. Они направились на поиски Северуса, в гостиную Слизерина. Однако сперва Люциус рассудил, что будет здраво проверить и еще кое-что – двери. Разбираться в чужой войне ему никак не хотелось, никуда встревать, что-то разгребать. Слабая надежда на то, что все удастся избежать, не покидала Малфоя, и они направились сначала к главному входу.
Увы и ах, вполне предсказуемо, дверь оказалась заперта – о чем сразу доложил околачивающийся тут Северус. Но вторая от него новость убила в Люциусе и каплю сомнений: Эйвери погиб, и никаких путей отступления из замка – охота на них, семерых «избранных» в самом разгаре.

Ночь затянулась. Ожидавшаяся как самая веселая, беззаботная и праздничная, омрачавшаяся только отсутствием обожаемой Лили, она превратилась в один сплошной театр абсурда. Нелепая смерть (убийство ли?) слизеринца, собственное отравление, разгуливание по школе Малфоя и Яксли, непонятная сквиб Гермиона, отсутствие преподавателей – теперь все звенья одной странной цепочки наводили на пугающие мысли. Но Джеймс слишком устал, чтобы трезво мыслить. И точно не желал себе мерещащихся трупов и шпионов за углами, поэтому предпочел не думать о прошедшем дне вообще. Он может оказаться дурным сном. Вот проснется Джим завтра – и ничего этого не будет. Все плохое исчезнет. Они спокойно отпразднуют Рождество с Бродягой и его Марлин, сходят днем к Лунатику, добровольно запершему себя заранее.
Поттер не хотел слоняться по Хогвартсу и вытаскивать из библиотек незнакомок, решать головоломки о Малфое и других. Он чертовски устал, глаза слипались. Но, войдя в гостиную, Джим застал Бродягу спящим в кресле. Стало жалко друга, проводящего такой светлый праздник в гордом одиночестве, да не в удобной кровати. Несмотря на сильную зевоту, Джеймс погасил «Люмос» (хватало и отсвета от горящего камина), плюхнулся в соседнее кресло и, достав из кармана мантии перо, невесть как все еще находящееся там с учебных деньков, пощекотал другу нос. Сириус всколыхнулся, шмыгнул носом и медленно открыл глаза.
- А где же твоя хваленая готовность к атаке, Блэк? – смешливо произнес Джеймс, улыбаясь.
- Твою тушку я учую за километр, - лающим смехом отозвался Сириус. Одна нога его сползла на пол, и Блэк застонал. – Твою мать, как мышцы-то затекли!
- Моя матушка в этом не при чем, - хмыкнул Джим.
- Твоя дорогая мама – нет, - мягко улыбнулся Блэк. – Но «мою мать» не говорят.
- Есть и другие выражения… - любезно напомнил Джеймс.
- Ты же о Вальбурге пришел потрындеть, - хохотнул Сириус. – Нашел девочку?
- Она… застряла там в своих книгах, - отмахнулся Джим. – Запасы пива остались? Отметим хоть Рождество, раз не спим.
- Отличная идея, Сохатик, - моментально поднялся Блэк, и его уже сдуло в спальню. Откуда он вернулся довольный, держа в руках ящик сливочного пива.
- Зачем столько? – удивился Поттер.
- Брал на всех. Рему будет можно нескоро… Питера нет, МакКинон, кхм. В общем, никто не обидится, можем приступать.
- Поцапался с блондинкой? – с хитрецой спросил Джеймс.
- Разберусь с ней позднее, - ухмыльнулся Сириус, кидая банку Джиму и открывая свою. – Ну, за мародеров!
Джеймс быстро распечатал баночку и с удовольствием поддержал тост друга.

Глава 7

Чтобы изложить Северусу все имеющиеся догадки обстоятельно, Люциус отвел его и Грейнджер в Большой зал. Снейп, надо отдать ему должное, слушал со вниманием, ни разу не перебил. Малфой чуть сократил детали, сжато и доступно изложил подопечному все, что понял сам.
- Как оно выбирает очередность? – только и спросил в конце Северус.
- Как-то случайно, - пожал плечами Люциус, застигнутый таким вопросом врасплох. А и правда, как понять, кто следующий? Приятно разговаривать с умным человеком.
- Крутит барабан. Как в рулетке, - вставила Грейнджер. Малфой и Снейп посмотрели на нее с непониманием. – Ну, я предположила, - смутилась она. – Оно подбирает наиболее удобные комбинации, я думаю.
Люциусу и Северусу оставалось лишь переглянуться и молча принять ее версию к сведению.
- Изготовь противоядия, Северус, мы должны быть готовы.
- Я понял, - сухо кивнул юный Снейп. – Я подумаю, что еще может пригодиться. Грейнджер, дадите мне ту книжку?
- Она у меня с собой, - с паузой ответила Гермиона, явно намереваясь добавить «профессор» или «сэр». И вытащила томик из-под мантии.
Иногда Грейнджер реально забавляла Малфоя. Пожалуй, из всех малоприятных детишек, что сунулись в Отдел тайн, он бы предпочел оказаться в этой заварушке именно с ней, даром, что грязнокровкой. Ни Уизли, ни Лавгуд, ни, Мерлин упаси, Лонгботтом с Поттером ему категорически не прельщали. А чувство брезгливости можно и преодолеть, если Грейнджер действительно умеет приносить пользу. Стоило это признать.
- Тогда не теряем времени, я – в лабораторию, - быстро сориентировался Северус и метнулся обратно в сторону подземелий.
- Если ты все правильно выяснила, то не тревожься: подготовиться мы успеем, - произнес Люциус.
- Вас совсем не пугает две жертвы? – глухо спросила Грейнджер, ее передернуло.
- Пугает. Но поддаваться страху нельзя, - веско заметил Малфой. – Постарайся определить, на какой круг записать Блэка. Куда отнести тебя. Да и что за девушка там с вашим синеглазым красавцем? – язвительно добавил Люциус.
- А зачем определяться с кругами?
Как всегда примерная ученица не удержалась от вопроса, строя из себя всезнайку. Как же Сев и Драко были правы относительно Грейнджер, ни капли не преувеличивали!
- Чтобы точнее найти и определить средства защиты. Хоть варианты с наказанием и не совпадают, лучше уж быть готовыми хотя бы примерно. Догадываться, чего ожидать. Скажем так, я собираюсь поискать заклинание, чтобы заранее читать появляющиеся на кругах имена – устроит ответ?
- Вполне. Простите, - стушевалась строптивая гриффиндорка. – Насчет себя я, честно, не знаю. А отчего… умер Эйвери?..
- Мы этого не узнаем, пока заперты, - высказался Люциус довольно резко. Любопытство Грейнджер зашкаливало. Голову уже ломило от недосыпа и избытка эмоций, что так и грозились обрушиться на него лавиной в любой момент. Малфой бы не отказался от бутылки вина или, на худой конец, Огденского. – Скажешь мне о девушке, или нет?
- Марлин МакКинон, мне незнакома.
Услышав имя, все внутри Люциуса похолодело. Он подобрался, выпрямился как струна. Малфой не мог знать, как выглядит МакКинон, но эту фамилию запомнил навсегда.
- Вы ее знаете? – последовал противный голосок всезнайки.
- МакКинон – единственная, кто не дожил до девяносто пятого. Она погибла в восемьдесят первом, незадолго до Поттеров.
- Откуда вам это известно? – сузила глаза Грейнджер.
- Я формировал тогда некоторые группы налетчиков или уничтожителей магглов и магглорожденных, ясно? – девчонка дрогнула и умолкла. – Ее и всю семью убили.
- Что же вы за человек… - осуждающе выдала Грейнджер.
Спокойно, она всего лишь ребенок. Ровесница Драко.
- Тот, кто способен вытащить вас из западни, юная мисс, - процедил Малфой. – У каждого своя война, Грейнджер.
Она сидела понурая, и у Люциуса закончилось терпение. Поднявшись, он зашагал прочь, когда Грейнджер снова его окликнула.
- Мистер Малфой.
- Что? – устало спросил он.
- Проводите меня, пожалуйста, хотя бы до четвертого этажа.
- Настолько страшно, что доверишься Пожирателю смерти? – съязвил он.
- У меня палочки нет…
Только сейчас Люциус задался вопросом, а почему Грейнджер и не попыталась достать палочку, чтобы элементарно зажечь «Люмос», когда они шли вдвоем, но вот и стало ясно.
- Нельзя пользоваться терпением того, у кого оно крайне ограничено, - ледяным тоном протянул Малфой. Но увидел молящие глаза и дрогнул. Ребенок. Она – чертов ребенок. – Что с тобой делать, пошли.
Он убедил себя, что помогает Грейнджер исключительно из цели сохранить ее жизнь, чтобы и самому выбраться из прошлого. Раздражение все нарастало, хотелось орать и ругаться, но, само собой, Люциус ничего подобного не делал, молча сопровождая беспомощную Грейнджер. Оказывается, насчет сквиба он почти и не прогадал.

Просить проводить себя у Пожирателя смерти – и в страшном сне не представить. Но Гермионе пришлось. Слоняться по коридорам, зная, что тебя может убить Нечто, - гораздо хуже. Вопреки опасениям, Люциус довел ее до седьмого этажа, буркнул что-то, мол, добудет палочку, мигом смотался. Грейнджер, пораженная до глубины души, назвала пароль Полной даме, недовольной, что ее потревожили, вошла в гостиную.
У догорающего камина, свернувшись калачиком, в обнимку спали Поттер и Блэк. Гермиона улыбнулась, вспомнив своих мальчишек. Наощупь добралась до спальни пятикурсниц, вошла и рухнула на первую попавшуюся кровать – благо, обстановка тут не менялась годами, и промахнуться она никак не могла.
Гермиону растолкала Марлин – единственная, по ходу, кто выспался этой ночью. МакКинон пришлось изрядно постараться, чтобы достучаться до Грейнджер. Ведь незваная гостья провела во сне, максимум, четыре часа.
- Проснись и пой, красавица! – громко скандировала Марлин над ухом у Гермионы, как только она приоткрыла глаза. – Давай-давай, подымайся скорее!
Грейнджер почти почувствовала к ней симпатию: вполне солнечная, приятная Марлин. Но потом первичная антипатия пересилила, когда МакКинон объявила:
- Десятый час, мальчики ждут отправить тебя домой, а ты все дрыхнешь.
- Угу, - только и пролепетала Гермиона.
Приглаживая рукой торчащие во все стороны волосы, Грейнджер посеменила в ванную, ориентируясь скорее по памяти, чем на туманное зрение. Лишь там она запоздало поняла, что часы-то, выходит, идут! Неужели все миновало?!
Спускаясь в Большой зал вместе с Марлин, Гермиона не переставала надеяться, что вчерашний день – дурной сон. За исключением попадания не в свое время. Грейнджер готова была признать свой глобальный промах по поводу выдвинутой теории, лишь бы убраться из Хогвартса. Или, во всяком случае, дождаться появления преподавателей. Уж с Дамблдором она бы наверняка договорилась, как вернуться в свое настоящее. С Малфоем иль без – не так и важно. Гермиона, чего греха таить, не сильно бы и расстроилась, останься и застрянь тут Люциус – ничего, они с Гарри и Роном обойдутся без Драко.
В столовой потчевали не только Поттер с Блэком, но и Малфой, Снейп и Яксли. Традиционно расстояние между гриффиндорцами и слизеринцами поддерживалось значительное, несмотря на единый стол. Гермиона тоскливо глянула на наряженную елочку, вздохнула и спешно устроилась на скамейке. Она хотела сесть рядом с Джеймсом (Сириус занял место с самого края), но ее опередила проворная МакКинон. Грейнджер, немного опешив, заняла место рядом с ней, оказавшись, тем самым, достаточно близко к Малфою. Что не могло ее не тревожить, несмотря на их мирную вчерашнюю беседу и вроде как договоренность. Хоть и молодой внешне, Люциус сохранил свой пронзительный, надменный, острый взгляд. Нет-нет, а непроизвольно пугал Гермиону. И заставлял чувствовать себя слабее, ниже по статусу.
Никто за трапезой не проронил ни слова. Тем не менее, Грейнджер заметила, как с подозрением оглядывает своих Яксли. И как косились в их сторону Поттер и Блэк, явно задаваясь вопросом, почему же их трое. Яксли-то наверняка уже узнал о гибели Эйвери, не сеял панику и не подавал виду, а с таким вниманием, как у Сириуса и Джеймса, те явно проскочили мимо окна, не глядя. Как и Марлин. Хотя не заметить окно, прилегающее к Большому залу, боковым зрением не уловить труп на крыльце, - это еще постараться надо. Гермиона вот усилием воли туда не смотрела. Но мысль об этом заставляла ее вздрагивать. Надеяться на кошмарный сон становилось все сложнее. Здравый смысл твердил об обратном.
Покушав, гриффиндорцы спокойно сказали ей, что пора отправляться. Гермиона послушно кивнула и пошла за нами, не заметив, что опять выходит из зала последней, наряду с Малфоем.
- Северус подлил каждому противоядие в напитки и подсыпал в еду, - шепнул Люциус. – Выясни, Грейнджер, о своих новых дружках побольше. Это важно, потому что погас пятый круг, а зажегся второй.
- Мы улетим из замка, - быстро проговорила она, ускоряя шаг, чтобы не отстать от Марлин и ребят.
- Никто никуда не сумеет улететь, Грейнджер.
- Вот и посмотрим!
Малфой попытался ухватить ее за локоть, но девушка увернулась и торопливо подбежала к гриффиндорцам.

Сириус терзался странным предчувствием, что Эйвери не просто отсутствовал на завтраке, а пропал насовсем. Но он отнекивался от этой мысли. Они с Джеймсом порыскали в коморке Филча, раздобыли две метлы и спешили отвезти Грейнджер домой. С учетом происходящих в замке странностей, Блэк твердо решил отправить отсюда и Марлин – в гости к Эванс, к примеру. Ничего, перебесится, зато побудет в безопасности, пока в Хогвартс не вернется директор. Поднимаясь по лестницам к Астрономической башне, только там до всех четверых вдруг дошло, что где-то в комнатах затаился и их преподаватель астрономии. Помешанный на планетах и звездах не вполне адекватный колдун, но все же взрослый и более опытный, нежели они, а значит, поможет разобраться в происходящем.
Так что сперва Бродяга сориентировал Сохатого и Марлин, заодно подключив Гермиону, поискать комнату профессора. Тут и было-то всего две двери – классный кабинет, да, вероятно, и та самая спальня. Девочки осмотрели кабинет, а мальчики преспокойно вошли в спальню, где никого не оказалось. Заправленная постель, пустой шкаф – похоже, и астролог смотался. Что-то подсказывало Блэку, что в замке однозначно нет ни единого преподавателя. И это действительно пугало.
Выбравшись на площадку на башне, Сириус подумывал, а не перекантоваться ли им всем у Лили. Джим уж точно придет в восторг. Сохатый подготавливал метлу и инструктировал Гермиону, и у Блэка появилась возможность по-быстрому уболтать МакКинон.
- Ты тоже летишь.
- Чего? – насупилась Марлин, недоуменно складывая руки на груди.
- Летишь, говорю, с нами, - пояснил Сириус ничуть не вежливее. – Я тебя подвезу.
- Больше ничего не придумал? Нафига мне плестись с вами? – огрызнулась она.
- Бродяга, зачем нам лишний груз? – вмешался Сохатый, и Сириус чуть не ругнулся на друга.
- Она – не груз, - вздохнул Блэк, видя, как злится Марлин, уже буравя взором Джеймса. – Марлин, тебе будет безопаснее переждать каникулы вне Хогвартса. У Лили. Если мы вкратце просветим ее, то она не откажет. Да, Джим?
- Не откажет. Она же не знает, что ты – бешеная, МакКинон, - усмехнулся Поттер.
Марлин почти бросилась на него, но Сириус ее удержал, поймав за запястье.
- Не хочу я ни к каким рыжим старостам! – завопила МакКинон и практически залепила оплеуху Блэку.
- Ты просто трусишь лететь с Бродягой! – нашелся Джеймс, чем сразу прервал все сопротивления и буйства Марлин.
- Почему это мне бояться летать? – повернулась к нему блондинка.
- Ты боишься, что Блэк тебя облапает! – озорно заявил Джим.
Умел бы Сириус краснеть, непременно покрылся бы пятнами. Возможно, что и за такую наглость следовало врезать Поттеру. Но у Блэка ничего, кроме смешка не вырвалось. Ход Джима он оценил. Даже смурная и напряженная Гермиона улыбнулась. А МакКинон выжидала, явно колеблясь.
- Ну, можешь, конечно, меня выбрать… - продолжил Джеймс.
- Нет уж! – сразу опомнилась Марлин, вставая рядом с Сириусом. – Я доверяю Бродяге.
Блэк качнул головой, командой поднимая метлу в воздух и усаживаясь, игриво похлопал у себя за спиной. Марлин смутилась, но виду не подала, забираясь на метлу позади Сириуса. Бродяга, не стесняясь, улыбался, досадуя только, что они не на его летающем мотоцикле. Пришлось Блэку пододвинуться к основанию метлы, крепче перехватить древко. То же самое проделали Гермиона и Джеймс. После чего мальчишки оттолкнулись от пола, взмыли под потолок и направили метлы за территорию башни. Но, как только Чистометы зависли над выступом башни, их силой затянуло назад. Ребята ударились о стену и грохнулись вниз, а метлы, разбитые в хлам, валялись в стороне.
Сохатый и Бродяга ошарашенно переглянулись и бросились к Чистометам. Наложив на метлы Репаро, мальчики починили их. Они намеревались повторить попытку пока без девочек, но и Марлин, и Гермиона остановили их. Грейнджер бросилась к Поттеру, МакКинон – к Блэку, естественно.
- Вы разобьетесь! – вскрикнула Гермиона.
- Никаких экспериментов, Блэк, тебе мало?! – верещала МакКинон.
- Какая-то нелепая случайность, не более того, - сказал Джеймс. Грейнджер выхватила у него метлу, и он ненароком попытался ее вернуть.
- Испугалась за меня, да? – хитро прищурился Сириус.
И получил-таки звучную пощечину.
- За что? – обиженно простонал Блэк, от шока выронив метлу и схватившись за горящую щеку.
- Чтобы в себя пришел! – грозно выпалила Марлин. – Думай головой, Блэк! Если нас отшвырнуло, значит, тому есть причины.
- Надо проверить окна, - внимательно глядя на нее, произнес Сириус и резко перевел взгляд на Джеймса. Тот сразу кивнул, мгновенно уловив мысль Бродяги, которую он еще даже не озвучил. – Идем?
Сохатый подхватил метлу, так свободно отпущенную Гермионой, и они с Сириусом уже помчались вниз, к ближайшим окнам. Блэк замахнулся древком метлы и попытался пробить стекло. Но оно осталось на месте и даже не дрогнуло. Джеймс применил к окну Бомбарду, они оба синхронно отошли. Однако и здесь - ничего…
- Замок нас не выпускает, - констатировал Поттер, потрясенно переглянувшись с Блэком, у которого других слов и не нашлось.
Рядом с ними уже появились девчонки. Им только и оставалось, как шокировано выдохнуть: их мальчики целы, и они оказались правы.

Удрученные гриффиндорцы были вынуждены спуститься в гостиную. Все продумать. Гермиона чувствовала, что просто обязана открыть им глаза, но знала, что чужачке-сквибу никто и не поверит. Ладно, если ее и вовсе не сочтут свихнувшейся от мысли, что домой Грейнджер не вернуться. Ребята же не знают, что она из будущего…
- Странно все-таки, что Эйвери нет, - произнес Джеймс, когда все они разбрелись по гостиной. – И Рем по-прежнему не пришел. Хотя… если мы не можем выйти, то и он не зайдет? – Сохатый аж подпрыгнул на диване, вплеснув руками.
Их тройка плотно расположилась у окошка. Бродяга занял подоконник, вытянув ноги, Джеймс – диван, Марлин угнездилась в кресле, подтянув к себе колени. Гермионе досталось кресло чуть поодаль. На нее перестали обращать внимание, и Грейнджер все больше чувствовала себя неуютно и обидно. Но в ситуации был и плюс: узнать, как и просил Малфой, как можно больше. Теперь они ее хотя бы не опасались.
- Сириус? – обратилась к Блэку, погруженного в свои думы, МакКинон. – Вы же были вчера с Эйвери…
- Я его не убивал, - вскинулся Сириус. Напряглась и Гермиона, впервые об этом узнавшая.
- Я и не обвиняю тебя ни в каком убийстве, - спокойно пояснила Марлин. – Но ведь его нет, и… Выходы заблокированы. Может, это он?
- Эйвери мёртв, - не удержалась и вставила Грейнджер, уставшая от недомолвок. Она привыкла доверять гриффиндорцам, Сириусу, а не утаивать от них важное.
- Откуда ты знаешь? – сузил глаза Блэк.
Такой сверхосторожный Сириус тоже был знаком Гермионе. Но она и подумать не могла, что когда-нибудь попадет под его подозрения в чем-либо. Иметь Блэка в оппозиции – страшное дело.
- Я просто видела его тело из окна. На крыльце, у входа.
- Я, признаться, тоже… - вдруг сознался Джеймс, стушевавшись. Изумленные взгляды Марлин и Сириуса переключились на него и с гораздо меньшим недоверием. – Перед завтраком. Но решил, что мне почудилось. А потом из головы вылетело проверить.
Гермиона поразилась беспечности Поттера. Видимо, докапываться до истины – черта Лили, иначе неясно, от кого перенял свою привычку Гарри. Лень и забывчивость тоже были присущи другу, но Грейнджер могла за него поручиться: в такой серьезной и опасной ситуации Гарри в свои шестнадцать бы обязательно кинулся разбираться.
Между тем, Сириус глубоко вздохнул и провел ладонью по лицу.
- Мы сцапались перед тем, как я пошел к Рему. Но потом туда я и Эйвери отправились уже вдвоем.
- Бродяга! – громко и осуждающе возмутился Джеймс.
- Да откуда я знал, сколько времени! – эмоционально оборвал его Блэк, активно жестикулируя. – Эйвери уперся и все, приключений ему на жопу не хватало! Короче, успели мы удрать. Не мог Лунатик убить его.
- Я бы тоже не сказал, что его разодрал оборотень, - помотал головой Джеймс, опуская глаза.
- На Эйвери почти нет видимых ран и крови, - поддакнула Гермиона, которой и самой стало больно и тошно, стоило только представить, что ее любимый преподаватель Люпин кого-то умертвил.
- Не вздумай кому-нибудь сказать, что наш друг – оборотень, - предупредил ее Сириус. У Грейнджер задрожала губа: готова была разрыдаться и выдать гневную тираду этому напыщенному Блэку, но им было тяжко и без ее истерик. Она сдержанно кивнула, отворачиваясь. – Но что же Рем?
- Есть шанс, что он откроет нас, - предположила Марлин. – В его хижине ведь нехолодно? И пропитание есть?
- Да, но едва ли этого надолго хватит, - нахмурился Джеймс, складывая пальцы в замок. – Хреновая ситуация, ребята. Бродяга, пошли, может, сходим в ту комнатку, проверим?
- Заодно пошпионим за змеями. Ладно. Девочки, сидеть в гостиной и не высовываться, - скомандовал Блэк, ловко спрыгивая на пол.
- Хватит уже из себя командира строить, Блэк, - фыркнула Марлин.
- И я тебя люблю, крошка, - Сириус шутливо чмокнул губами воздух, и они с Джеймсом отчалили.
- Не подумай, что у нас постоянно такие ужасы, - вздохнула МакКинон. – На самом деле, Хогвартс – волшебный замок, с его чудесами, открытиями… А сейчас… Все похоже на травлю друг друга – слизеринцы умеют быть жестокими даже к своим.
- Но ведь и Джеймс мог пострадать, - удивленно добавила Гермиона.
- Чтоб не мешались и не расслаблялись, - мрачно отозвалась Марлин. – Скоро все закончится, не волнуйся. Вернутся учителя, отправят тебя домой, накажут виновных…
МакКинон впервые была искренна и не буйна. Гермионе даже захотелось верить ей, но она-то знала, что все не так просто. Памятуя о признании Малфоя, Грейнджер еще и жалела бедняжку. Ранняя смерть, да дополнительные страшные испытания, коих никогда не должно было случиться. Гермиона, было, дотянулась до ладони Марлин, чтобы поддержать ее, но та дернулась и встала.
- Я пойду в библиотеку. Тебе вроде так и не удалось ничего разыскать, но ты и о магии знаешь немного. А я попробую. Посмотри у меня в вещах что-нибудь почитать, если захочешь.
- Может, мне пойти с тобой?
- Нет, лучше останься в гостиной, - улыбнулась МакКинон снисходительно и тоже убежала.
Гермиона вконец расклеилась: даже сомневались в ее интеллекте! Роль сквиба удручала. Переждав немного, девушка решительно вышла и направилась на поиски Малфоя. Она спасет этих тугодумных упрямцев!

Люциус слонялся по классу зельеварения без дела. Почти всю ночь они с Северусом с горем-пополам изготавливали несложные противоядия. Потом несколько часов передохнули каждый в своей спальне, а теперь вот снова взялись за работу. За чтение книги был посажен Малфой, чему он сопротивлялся, но Снейп был непреклонен. К тому же, будущий зельевар листал учебники и пособия по зельям, что могли помочь.
- Слушай, все эти варианты казни – они ведь не факты, - протянул Люциус, зевая. Если Северус крутился у котла и периодически выбегал в лабораторию Слагхорна, то Малфой тихонечко, скромно посиживал с книжкой на стульчике в углу. – Зачем мне их изучать? Лучше давай подумаем, какое заклинание позволит нам разглядеть эти каракули на потолке.
- Мне казалось, ты давно нашел, Люциус! – огрызнулся Северус, копошась в шкафу с ингредиентами. – Фу… ну и беспорядок у Слагги!
- Кто о чем, а Сев – о порядке, - хихикнул Малфой, наслаждаясь обществом Снейпа. Им нечасто приходилось видеться, особенно до войны, и Люциусу нравилось простое общение со старым приятелем. Не перешептывания с оглядкой на шпионов, не мольбы помочь Драко, не совместные интриги, а обычный диалог двух подростков, коим на время стал Люциус. Приятно и себя почувствовать не обремененным кучей забот.
Конечно, повод выдался не самый удачный. Но с ним, Северусом, Малфой вообще не сомневался, что они все распутают.
- Порядок, Люциус, залог успеха, - пробубнил Снейп, сдувая пыль со скляночек.
- Мне можешь не рассказывать, - махнул рукой Малфой. – Так что за заклинание?
- Механизм его схож с тем заклинанием, с помощью которого вы метку в небо запускаете, - пролепетал Северус.
- Хорош загадками говорить, Сев.
- Нет, чтобы мозгами пораскинуть, - ворчливо протянул Снейп. – Инвизиком.
Люциус вылупил на него глаза: да он впервые такое слышал! А Северус, как ни в чем не бывало, продолжал осматривать свои склянки.
- Ты уверен? И как оно работает?
- Если тебе надо рассмотреть мелкие буквы с расстояния, то да. Пассы те же, что и при Морсмордре, - тихо произнес Северус, на миг остановившись. – Если я правильно понимаю.
- Сев, сходим вместе и проверим, идет?
- Сходим, - пространно кивнул Снейп. – Какой-то ты… не такой, Люциус.
- Какой-такой? – хмыкнул Малфой, уже догадываясь, что он имел ввиду.
- Со мной – не такой. Менее надменный и… мягче. Словно я… словно я-ровня, - стушевался Сев, стесненно отвернувшись.
- Ты и есть ровня мне, Северус, - постарался как можно сдержаннее ответить Люциус, но не стал утаивать легкой улыбки. – Теперь, когда ты стал почти взрослым, - добавил для правдоподобности он. – Безусловно, тебе предстоит еще многому научиться, но я уже вполне могу рассчитывать на тебя. Согласен? – профессорским тоном (в пример Снейпу из будущего) вещал важный Малфой, посматривая на напряженно-сосредоточенного Северуса. Люциус и забыл, что когда-то Сев был очень робок и не уверен в себе.
- Как бы ни было, я хочу тебе верить, - отозвался Снейп. – И очень надеюсь, что не стану следующим, - он нервно усмехнулся.
- Не станешь, - помрачнел и Люциус. – Свари-ка, Северус, кровеостанавливающих, заживляющих зелий. Умеешь?
- Пф. Легко! – воодушевился Снейп, и работа его снова закипела. Он ненадолго скрылся в лаборатории, а Малфою вновь пришлось набраться терпению. Запастись основными зельями – и только потом в зал, невольно ставший ритуальным.
Однако в класс коротко постучали, и пришлось Люциусу подыматься и смотреть, кого там принесло. В коридоре стояла встревоженная Грейнджер.
- Никак не определишься, остаться или улететь с гриффиндорцами? – насмешливо спросил Малфой, пропуская девчонку.
- Мы проверили – отсюда никак не выбраться, - хмуро проговорила она.
- Ты не открыла мне ничего нового, - самодовольно вздернул подбородок Люциус. – Ладно, Грейнджер, меня это не волнует. У нас второй круг. Похоть? На кого делаем ставки?
- Мистер Малфой! – вскрикнула Гермиона, ошалев.
- Шучу, - ухмылялся Люциус. – Я правильно понял: Блэка пытались убить?
- Да, - сразу ответила гриффиндорка, на счастье, не уточнив, откуда он это понял.
- Оборотень Люпин?
- Вы знаете? – округлила глаза Грейнджер. Нет, она неисправима: любопытство зашкаливает.
- Северус по дружбе сказал, - усмехнулся Малфой. – Невиданная глупость и безрассудство было ставить Люпина преподавателем, да рядом со школьным недругом. В духе Дамблдора! – он выдержал паузу, наблюдая, как кусает губу Грейнджер, явно намереваясь заступиться. - Но не будем отвлекаться. Значит, пятый круг принадлежал Блэку.
- А Эйвери?..
- Пострадал вместо него. Хотя и он в тот момент вполне мог гневаться. Гнев – прерогатива Блэка, я почему-то уверен. Северус! – крикнул Малфой. – Я сам проверю заклинание!
Возражений не последовало, и Люциус не сомневался, что его слова достигли адресата, просто тот не отвлекался на ответы.
Они с Грейнджер сразу двинулись в сторону ритуальной комнаты с целью уточнить и проверить, чье же имя указано на втором круге – гадать будет куда дольше. Малфой уже понял, что его защитные заклинания сняты с двери, хотя они еще и не дошли нескольких метров. Он заранее почуял неладное. Осторожно подошел, заглянул и замер, подпуская Грейнджер. В комнате, где отсутствовал полумрак, а пространство было вполне себе освещено, двое мальчишек держали в руках метлы и засматривались на потолок. Они были озадачены и одинаково почесывали макушки, явно раздумывая, как подняться повыше. Судя по подавленному виду обоих, первая попытка точно прошла неудачно.
- Неуемное гриффиндорское любопытство, - прокомментировал Люциус, скорее привлекая к себе внимание, нежели реально издеваясь. – К чему пришли в своих догадках, господа?
- На кой ляд ты приперся, Малфоиш? – огрызнулся Блэк. – Тебя гибель приятелей не волнует. Иди обратно в свою нору.
- Я пришел прочесть надписи, недоумок, - не стал церемониться и Люциус. – Есть куда более подходящие способы это сделать, нежели твоя метла, Блэк.
- Чего же ты раньше медлил? – зло съязвил Сириус. – Приберегал для десерта?
Люциус ничего ему не ответил: раз уж погрязли все вместе, то и выбирать особо не приходиться. Он резко вскинул руку вверх и громко произнес:
- Инвизиком!
Полупрозрачный луч вырвался из его палочки, достиг потолка, окутал второй круг… и осветил, укрупнил буквы на нем. Увиденное поразило Люциуса, а гриффиндорцев – и подавно обескуражило: «Марлин МакКинон». Грейнджер от шока прикрыла рот ладонью. Блэк и Поттер, пусть и не знали об их теории, забеспокоились за судьбу подруги. Любой дурак дойдет мыслью, что происходит нечто страшное.
- Что это значит? – побледнев, спросил Блэк.
- Ты сам все видел, - эхом отозвался Люциус.
- Малфой, если тебе что-то известно, самое время поделиться! – вмешался Поттер.
- Джеймс, это именно то, о чем я пыталась тебе рассказать – нас заперло кровожадное Нечто, случайно вызванное в том ритуале… - заговорила вдруг Грейнджер, мигом все испортив.
Люциус пронзил ее острым взглядом, девчонка немного стушевалась, но стояла на своем. Малфой чуть не взвыл: ну кто, кто тянул ее за язык?! Что за стремление спасти всех себе во вред?!
- А, так все-таки палача вызвали недоумки Мальсибер, Эйвери, Яксли и… наш несравненный Сопливиус? Малфой, родственничек ты мой ненаглядный, тебя-то исключать тоже никак нельзя! – свирепствовал Блэк, словно поехав с катушек. Он сузил глаза, вытащил палочку и, нарочно медленно ступая, направился к Люциусу и Гермионе. – И тебе, неизвестный нам хорошенький сквиб, извини, мы не можем полностью довериться. Ты знала, что они вызывали, правда? Я, допустим, и так понял, что нам теперь никуда не деться. Но что стоит за всем этим? Гермиона, кто?
Грейнджер выглядела очень удрученной, она даже, похоже, всхлипнула, чего Малфой за ней ранее никогда не наблюдал. Все же девчонка являлась достаточно храброй и стойкой, а если Драко не преувеличивал, то она еще и умудрилась ему однажды заехать кулаком по носу… А тут вдруг распустилась перед олухом Блэком. Но вмешиваться Люциус не посчитал нужным – все лишь ухудшится. За него это неожиданно сделал Поттер.
- Сириус, - позвал он приятеля как-то не очень убедительно, - она не при чем. Гермиона – сквиб, и она искренне пытается разъяснить нам что-то, что накопала в библиотеке. Она не могла знать о планах слизеринцев, - Поттер был не вполне уверен, но все-таки заставил Блэка притормозить. А Грейнджер – приосаниться. – Малфой мог ввести ее в заблуждение. И потом, уже все равно. Скоро вернутся преподаватели, ничего с Марлин не случится. Мы защитим ее.
Блэк с минуту колебался, после чего Поттер поравнялся с ним, и Сириус-таки убрал палочку в рукав. Люциусу пришлось быстро подыскать убедительные оправдания, дабы их тут на пару с Грейнджер не прибили отчаянные защитнички, ведь любое новое слово в попытках объяснить им недоказанную, но единственно логичную теорию происходящего, именно к такому печальному исходу и приведет. За Гермиону, однако, поручиться было нельзя.
Но абсолютно внезапно за спинами отважных квиддичистов, в глубине комнаты зашевелилась стена.

Все втроем – Малфой, Сириус и Джеймс – выхватили палочки, а гриффиндорцы, естественно, обернулись на звуки. Гермиона инстинктивно и сама потянулась за палочкой, но ничего не нашла и в отчаянии попятилась назад. Нет, без магии никакой из нее боец. Уж лучше она выживет, но доберется до хроноворота и постарается все вернуть на свои места.
Однако убегать не пришлось. Нервы едва не дали трещину, когда из образовавшегося в стене проема вышла МакКинон. Проход за ней сразу закрылся. Малфой не шелохнулся, продолжая целиться в Марлин, Джеймс и Сириус опустили палочки: Джим при этом осторожничал и не двинулся с места, а Бродяга сделал несколько неуверенных шагов вперед и растерянно улыбался. Сама же МакКинон выглядела всполошенной и недовольной – т.е. вполне себе обычной.
- Ненавижу тайные проходы! – воскликнула она, осматриваясь и замечая всех четверых. – Мерлиновы яйца, хороша же у вас компания! – Марлин подлетела к Сириусу и принялась колотить его в грудь. – Почему меня не взяли?!
Писклявый голосочек в голове у Гермионы, отвечающий за мораль, завопил что-то про приличные выражения и непристойное поведение МакКинон, но Грейнджер, сама себе удивляясь, благополучно его заткнула. Были вещи и поважнее.
Пока Блэк успокаивал свою подругу, Поттер сдерживался от смеха, а Малфоя едва не стошнило, судя по его физиономии, Гермиона взяла ситуацию в свои руки. Медлить было нельзя, в любой момент на Марлин могло обрушиться, что угодно. А новых смертей совсем не хотелось.
- Ребята, боюсь, что никто к нам не придет. Дата не сдвинется. Мы останемся на двадцать пятом декабря, пока все не разгребем, - глухо произнесла Грейнджер.
- Что за бред? – насупилась Марлин, отвязавшись от Сириуса. Они вдвоем одинаково нехорошо сузили глаза, действительно напугав Гермиону своим единодушием. Только Джеймс еще старался поверить ей, хотя Грейнджер уже осознала свое плачевное среди них положение, но правда казалась дороже.
- То самое Нечто добивается кары, возмездия… Оно избрало каждого из нас.
- У нас есть теория на основании очевидных фактов, - холодно изрек Малфой, неожиданно поддержав Гермиону. – Обстоятельства гибели Итона и Ника, круги на потолке, ритуал, остановка времени. Да, в час ночи остановка случилась, - перечислил он. – Никому из нас подобного не провернуть, уясните, наконец.
- Что же, Люпин, по-твоему, так и останется оборотнем? – с вызовом спросил Сириус, даже не озаботившись сохранить их общую тайну. За всплеском агрессии Бродяги явно стояло большее. Гермиона уловила в его взгляде непроглядную тревогу за Ремуса. Она и сама почувствовала острое желание вырваться и уберечь того, кто точно не заслужил никаких новых потрясений и передряг.
- Превращение его уже состоялось на момент остановки времени, - рассудил Люциус. – Однако нет гарантии, что ваш дружок и перевоплотился назад в человека. Самой трансформации уж ему точно опасаться не стоит. Вам не о нем теперь надо думать.
Слова Малфоя успокоили и Гермиону. Но вряд ли сильно убедили Сириуса с Джеймсом, Марлин тоже всячески демонстрировала им двоим свою неприязнь.
- Идемте, обсудим все подробнее, - предложил, наконец, Люциус без особого энтузиазма. – Я проведу вас в нашу гостиную – вы убедитесь, что ни я, ни Северус – не враги вам, - он скользнул взглядом по Гермионе, отчего ее бросило в дрожь. – И эта девочка действительно не при чем.
- Где сам-то Снейп? – въедливо поинтересовался Джеймс. – Чего ты один за него распинаешься?
- Он варит на всех зелья, к твоему сведению, - бросил Малфой и без дальнейших разговоров пошел к двери.
- Яды он там варит, - послышалось Гермионе. Она уже не смогла точно определить, кто именно это сказал, да и не имело больше значения.
Тем не менее, все гриффиндорцы последовали за Малфоем. По пути Люциус и в самом деле забрал из лаборатории Снейпа, одарившего компанию Сириуса враждебным взглядом, но смолчавшим, а потом они двинулись к гостиной. Малфой назвал пароль, взялся за ручку из змей, заставившую Гермиону поежиться от жутковатого вида, толкнул дверь и…
- А вот и явились предатели-убийцы! – воинственный клич Яксли заставил Малфоя и остальных отступить назад.
Гермиона, однако, достаточно хорошо его разглядела. Яксли держал перед собой палочку, загораживая вход, и глаза его лихорадочно блестели. Слизеринец был настроен серьезно и твердо стоял на страже непонятно чего. Грейнджер не была в курсе, почему Яксли спятил, и когда ополчился против Малфоя и Снейпа, ведь еще утром на завтраке выглядел нормальным. Одно оставалось очевидным: он не впустит их в гостиную.
- Норман, ты успокойся, мы все собираемся переговорить насчет нашего общего положения, - попытался вразумить его Малфой, подняв руки в защитном жесте. – Давай, все сядем и обсудим.
- Никого я сюда не впущу, - грозно процедил Яксли, махая перед ним палочкой. Норман озарился нездоровой улыбкой. – Только если тебя, Малфой, за тем, чтобы убить убийцу.
Вперед, оттеснив Люциуса, выступил Сириус, весьма своеобразно и как-то слишком быстро вырвал у Яксли палочку из рук. Все протолкались в гостиную, где внезапно едва ли не сразу приклеились подошвами к полу – из-под земли проступила слизь…
- Ловушка! – прокричали Джеймс и Сириус.
Откуда-то снизу началось бурление, в ускоренном темпе все стало заполоняться болотом. Джеймс и Гермиона прытко отскочили на ступеньки, они не успели далеко отойти от дверей. Люциусу и Северусу пришлось повозиться, прежде чем парни избавились от жижи – оба сработали в помощь и вытащили друг друга на кресло, что более-менее оставалось наплаву и на достаточной высоте, докуда болото не добралось.
Сириус и Марлин находились неподалеку от ступенек, ведущих в комнаты. Однако если Блэк и был способен выпрыгнуть туда в одиночку, то МакКинон уже погрязла, не могла пошевелить ногами. Девушка протянула к нему руку, Сириус пробовал наклониться максимально вперед корпусом, но внезапно появившееся течение резко отбросило Бродягу назад, к ступенькам, словно выталкивало его от беды. Яксли оказался оттеснен к окну, самое далекое для спасения место, он пытался подвесить самого себя за гардину, так как до подоконника попросту не доставал, повязнув ногами в жиже, распространяющейся с немыслимой скоростью и в невероятным объемах. Норману почти удалось заколдовать себя. Марлин находилась не так и далеко от него, ближе, чем Блэк, но Яксли и ухом не повел на ее призывы о помощи. По его лицу стекал пот, он неистово пытался сосредоточиться на невербальном Левикорпусе, но было крайне тяжело.
- Марлин!!! – истошно вопил Сириус, все пытаясь прорваться к девушке, безнадежно утопающей в болоте.
И ее, и Яксли продолжало накрывать. Малфой и Снейп тоже не находились в полной безопасности. Они устроили из кресла плавучее средство и практически вручную гребли ко входу. Гермиона хотела, было, выхватить палочку у Джеймса и помочь им, но тут он вдруг наколдовал веревку и, не ожидая от самого себя, забросил к Снейпу. Северус ухватился за конец, Люциус интенсивно загребал, они в считанные минуты уже подтянулись и выбрались на безопасное место.
Сириус с глубокой болью наблюдал, как тонет Марлин, молча и умоляюще глядя на него, напрочь позабыл обо всех заклинаниях, о своей палочке, он шагнул к болоту и почти бросился туда, к ней, когда Снейпа озарило.

Северус видел, как на той стороне страдал Блэк. И даже испытал секундное злорадство. Но тряхнул головой, посмотрев направо. У окна неподалеку от подруги Блэка потерял всякую надежду выбраться Яксли. Снейп смотрел, как мечется Поттер, явно не в силах сосредоточиться и найти решение. Он тревожно покосился и на Малфоя, который наблюдал за происходящим со странным оцепенением. Северус понял, как нужно действовать, и что взять все придется на себя. Однако шанс у него будет лишь один: слишком поздно для двоих утопающих. Нормана он знал куда лучше и дольше, чем МакКинон. Отмщения Блэку и Поттеру Северус желал тоже. Палочка в руке уже поднялась, но Снейп все колебался, закусив губу: нельзя, нельзя заставлять человека выбирать, кого оставить в живых! Ведь вне сомнений, что второй захлебнется! Что за дурацкие и жестокие игры?!
Никакая ненависть не была способна пересилить, когда дело касалось хрупкой девчонки. После короткого замешательства, Северус направил палочку на МакКинон, тщательно прицелился, прикрыл глаза. И мысленно произнес то самое заклинание, что однажды изобрел, что успело сослужить ему недобрую шутку, а минуту назад с помощью него так же пытался спастись Яксли. Который даже не в состоянии был развернуться к бывшим товарищам с факультета и посмотреть им в глаза. Тем легче Снейпу дался поистине не самый приятный выбор: Левикорпус достиг Марлин. Девушку подвесило в воздухе, что чуть не убило ее окончательно, поскольку голова моментально опустилась под болотную жижу. Однако Северус молниеносно завершил свой пасс: последовавшее затем Вингардиом Левиоса, и тело МакКинон приняло горизонтальное положение и поплыло по воздуху к нему. Марлин отплевывалась налету, приземлилась вполне целехонькой.
Тем временем, Яксли с коротким, но корежащим душу вскриком, в ту же минуту скрылся под тиной с головой. Он не подал больше ни единого признака жизни.
Всего за несколько минут, в быстрые же сроки все болото рассосалось без следа. Ни тела Нормана, ни малейшего признака произошедшей трагедии, наличия жидкости – ничего не осталось. Сириус бросился к мокрой насквозь и грязной Марлин, спокойно пересекая гостиную. Люциус застыл с остекленелым взглядом, Гермиона медленно сползла по стеночке на пол. Северус, успевший осознать, что Яксли обречен, пустыми глазами смотрел на то место, где исчез Норман, пытался уложить в голове информацию и соотнести с той теорией о кругах, что казалась ему полнейшей чепухой. Но только не сейчас. И лишь устремленный на него пристальный взгляд Джеймса не дал Снейпу полностью погрузиться в себя и в то же время не сойти с ума.
Малфой отмер, когда Поттер объединился с компанией, и гриффиндорцы торопливо удалились, и не взглянув в сторону Гермионы. Он на минуту присел в кресло, чтобы перевести дух, когда боковым зрением уловил палочку – последнее, что осталось от Яксли. Стало ясно, что они с Грейнджер не ошиблись…


Глава 8

- Возьми палочку себе, Грейнджер, - глухо проговорил Малфой. Гермиона покосилась туда, куда указывал жестом Люциус, и истерично замотала головой. – Акцио, палочка Яксли, - произнес он, и волшебный атрибут оказался в его руках.
Гермиона в ужасе мотала головой, не веря, что ей предлагают взять палочку убитого. Малфой поднялся и собственноручно вручил Грейнджер магический атрибут, заставив девушку сжать его в ладони. Она не выдержала и всплакнула.
- Ты не можешь отказываться от последней защиты, - сказал Люциус с кажущейся поразительной хладнокровностью.
Гермиона смиренно кивнула, не в силах остановить слезы. Плечи ее дрожали, она не могла поднять глаз, а иначе точно заметила бы, как странно смотрел на нее Малфой.
- Поднимись в любую девичью спальню, тебя никто не тронет.
- А если я – следующая? – всхлипнула Грейнджер.
- Я сейчас пойду и посмотрю, - тяжело вздохнул Люциус. Нет, все-таки и он не был бездушным, каменным. Но сейчас Гермионе вряд ли было от этого легче. Ее всю знобило от мысли, что на ее глазах умер человек, ставший третьей жертвой.
- И что же, у нас нет ни единого шанса избежать смерти?.. – шепотом спросила Грейнджер, поднимая напуганный взгляд на Малфоя. Рыдать вдруг резко перестала, продолжая подрагивать.
- Шансы есть всегда, - вставил Северус. – Люциус прав, вам лучше лечь, передохнуть. К гриффиндорцам не ходите.
- Здесь неопасно?.. – тревожно огляделась Гермиона.
- Хочется надеяться, что нет. Сейчас везде опасно, - сказал Малфой.
Снейп кивком головы дал ему понять, что уходит. Сам Люциус тоже кивнул, но задержался. Гермионе жутко захотелось прижаться хоть к кому-нибудь, лишь бы перестать дрожать. И ощутить, что она жива.
Но объятий от Малфоя ждать не приходилось.
- Постарайся… заснуть. Нам с Северусом деваться особо некуда, скоро вернемся. Будем думать тщательнее. Ничего обещать не буду, Гер… Гермиона, - на выдохе произнес он и все же удалился.
Грейнджер всхлипнула, обняв себя за плечи, растеряно осмотрелась и решительно зашагала к комнатам слизеринок: в гостиной оставаться было жутко.

Люциусу и сам пребывал не в лучшем состоянии, готовый запаниковать. Холодный ум и твердый расчет дали сбой: представить, что МакКинон действительно могла погибнуть, а они оказались так опрометчиво не готовы, было сложно. Вместо нее вполне себе неприхотливо был избран Яксли. А это значит, что на его месте запросто мог оказаться любой. Люциус, Северус, Грейнджер… Поттер и Блэк были стратегически важны не меньше Гермионы, но без нее выбраться Малфою отсюда станет настоящей проблемой. В спасение он верил, в положительный исход для оставшихся – нет. И способов сохранить себе и девчонке жизнь – не видел. А это плохо.
Идя рядом со Снейпом, Люциус невольно задумался, что, как ни удивительно, а именно Северус из них всех оказался наиболее собранным в стрессовой ситуации. Сосредоточился, выполнил необходимые заклинания и вытащил блондинку из верной смерти. Вопрос, будет ли гриффиндорка благодарной, и чья жизнь, на самом деле, была ценнее – Яксли или МакКинон. Пожалуй, это было вторичным. Северус не знал о будущем мисс МакКинон и не мог особо долго рассуждать. Выбрал девушку – и ладно. Благородно, смело, уважительно! Люциуса поразило другое: ни хваленые храбрые гриффы, ни умница Грейнджер, ни он сам, в конце концов, не раз повидавший реальные бои, схватки, смерти, принимавший решения в ответственные рисковые моменты, командовавший не одной операцией – никто не сумел вовремя найти выход так, как это мастерски проделал Снейп. Таким Малфой никогда не знал его, юного, неуверенного в себе Сева. В то время он вообще плохо его знал. И происшествие… заставило взглянуть на Северуса иначе. Даже опасаться его. Ведь мягкотелый, во всем прислушивающийся к Люциусу младший приятель и умелый, гораздо более соображающий и смелый, чем казалось, подросток с неограниченными знаниями – это не одно и то же. Малфоя передернуло: теперь и Северусу нельзя полностью доверять. По каким-то своим причинам он предпочел оставить в живых МакКинон и устранил серьезного противника - Яксли. А сейчас шел себе, как ни в чем не бывало, и в ус не дул.
- Странно, что на второй круг был выбран Норман, не находишь? – неожиданно заговорил Снейп.
Как чувствовал. Или свободно проник в мысли Малфоя? Люциус содрогнулся: он был без понятия, в каком возрасте Снейп великолепно освоил Легиллименцию. Окклюменцией, видимо, достаточно рано. Он сотворил два заклинания и контрзаклятия к ним, достиг в зельеварении наилучших показателей, чего не удавалось ни единому ученику не только его курса, но и старше. Да и не всякому преподавателю. Да, Северус был той еще «темной лошадкой», Люциус не ручался, что юноша с крючковатым носом, нескладной фигурой и сальными волосами вообще тот, за кого себя выдает. Взрослый Снейп – совсем другой человек, уставший от двойной игры и гложимый какой-то давней виной, предмет которой Малфою был смутно известен. А этот, энергичный, независимый и ничем еще не обремененный, не клейменный Северус был жаден не только до знаний. Но и до мести.
Вопрос только, кому именно Снейп хотел отомстить: магглам - из-за выродка отца или чистокровным – из-за отвергнутой сообществом матери. Ведь в ряды Пожирателей Сев еще не вступил. Куда же хотел на самом деле примкнуть юный полукровка?..
- Действительно странно, - между тем, отозвался с небольшой задержкой Люциус, посматривая на приятеля. – В похоти он замешан не был.
По поводу Яксли у Малфоя особых колебаний не возникло: в недалеком будущем, во время бытности Пожирателей в первой войне, Норман-то как раз и пустился во все тяжкие. Похоть – даже слишком мягко для него, ставшего настоящим одержимым сексом. Чудо, что Яксли сохранил рассудок ко второй войне и преобразился в благочестивого политика. Вернувшись, по сути, к истокам. Но не потеряв частицы своей извращенной и искаженной души. Сексуальные похождения, наверное, не дали Норману свихнуться: в них он забывал о зверствах, которые был вынужден совершать наравне с прирожденными убийцами вроде Мальсибера и Макнейра.
Но ничего подобного Северус сейчас о бывшем примерном ученике и гордости родителей Нормане Яксли пока и не мог знать.
- И тело куда-то пропало. Даже не захоронить его.
- Это сейчас не главное, Северус. Открыта война, нам следует готовиться лучше.
- Согласен. Зато теперь мы точно узнаем имя следующего.
Люциус резко затормозил: до загадочного зала оставалось менее двадцати метров. Снейп испуганно покосился на него и машинально задержался тоже. Не похож Северус был на убийцу, но Малфой не хотел больше рисковать. До профессионального шпиона подростку далеко, однако с такими талантами…
- Северус, откуда ты узнал о заклинании «Инвизиком?». Я не слышал о нем, в Хогвартсе его тоже не проходят.
- Конечно, не проходят, - удивленно ответил Снейп. – Я прочел в «Продвинутом курсе Заклинаний», Люциус. Можешь проверить, я покажу в библиотеке…
Наваждение чуть отступило, и Малфой выдохнул, перестав прикидывать, как ему поскорее обезвредить Снейпа, в случае чего.
- Нет, я понял. А как тебе удалось не растеряться и вытащить МакКинон из болота в последнюю секунду?
- Я сам в шоке! Клянусь! – Северус разгадал подозрения Малфоя. – Люциус, я ничего не знал! Я бы не допустил гибели Нормана, если бы мог заранее предугадать…
- Я не виню тебя в выборе спасенного, - остановил его Малфой, сбавив свои обороты. – Просто обязан был проверить. Заходи.
Люциус пропустил Снейпа вперед себя. Северус неуверенно и насторожено пошел первым, оглядываясь. Малфой подсвечивал дорогу Люмосом. Узнавать имя следующей жертвы было крайне волнительно.

Марлин, Сириус и Джеймс вернулись в свою гостиную, где чувствовали себя в большей безопасности. Время близилось к ужину, но никто и думать не мог о еде. Блэк заботливо усадил Марлин в кресло ближе к камину, закутал в плед и поделился запасенной шоколадкой. МакКинон принялась уверять его, что все в порядке, но Бродяга был неумолим: подумать только, он чуть не потерял ее! Больше не хотелось отходить от Марлин, оставлять ее ни на секунду. Сириус стискивал ее холодные пальцы в своих, стоя перед своей подругой на коленях. На что Марлин ни разу не возразила. Забыться мешал Блэку лишь Поттер, маячивший за креслом и посылающий ему знаки. Бродяга раздраженно зарычал и был вынужден отойти к нему.
- Сохатый, я безмерно счастлив, что мы живы, но ты не мог бы сейчас не мешать? – процедил Блэк. – Чего ты машешь без конца?
- Я все понимаю, Бродяга, не тупой, - нетерпеливо пояснил Джеймс. – Но что, если беда нас не миновала? Что, если нечто никуда не делось, и Гермиона не врала? Нам ведь нужна защита.
- Что предлагаешь? Явиться Малфою и Снейпу на поклон? То, что Нюниус спас Марлин, ничего не значит, - сурово выдал Блэк.
- Я не поддерживаю их, - сверкнув глазами, отметил Джеймс. – Но и не могу ничего утверждать относительно их вины, - Сириусу пришлось умерить пыл: все же ссориться между собой им точно не время. – Давай поставим хотя бы защиту на нашу гостиную. Знаешь что-нибудь?
- Есть одно, - кивнул Бродяга. – Неведомых сущностей не остановит, - вздохнул Сириус, посматривая в сторону притихшей Марлин. – И никакие пароли к портрету Полной дамы наших доблестных слизеринцев тоже вряд ли задержат, а моя защита – вполне. Плюс сигнальные чары. Что бы там ни было, мы успеем сориентироваться.
- Может, перебраться в спальни? Все дальше от входа, - предложил Поттер.
- Здраво мыслишь. В женские нам с тобой не попасть, значит, перетащим Марлин в нашу, - быстро рассудил Блэк. – Хотя безопаснее было бы как раз у них, как думаешь?
- Охрана девичьих комнат – слабое препятствие для маньяка-убийцы, согласись.
- И правда. Тогда не имеет смысла нам пролезать туда. Джим, я займусь этим. А ты… если быть осторожным, может, удастся сбегать за едой?
- Я сам собирался сгонять на кухню, поэтому метнусь, как можно незаметнее и быстрее, - заверил его Джеймс.
Сириус кивнул: по крайней мере, не придется решать дилемму, с кем ему быть. Он одинаково сильно переживал за лучшего друга и подругу, но оставлять Марлин после того, что случилось… Было бы настоящим свинством. Душа Блэка не могла разорваться. Пришлось отпустить Джеймса, который вновь был полон отваги, решимости и желания действовать.
После ухода Сохатого Бродяга снова устроился в ногах у Марлин, пока МакКинон сама не спустилась к нему. Она несмело прильнула к его груди, Блэк издал слабый стон удовольствия, тут же побоялся спугнуть ее. Но Марлин не отстранилась, а приобняла его и опустила голову на плечо. Сириусу было приятно и больно за нее одновременно, но он робел прикасаться к ней сам, памятуя о прежних неоднозначных реакциях девушки.
- Говорят, огонь успокаивает, - прошептал Бродяга, стараясь отвлечь самого себя.
- Сам-то веришь в это? – тихо спросила Марлин, сделав попытку усмехнуться, но вышло только наполовину.
- Ну, иногда огонь помогает забыться, - пожал плечами Блэк. Он коснулся ее волос и бережно провел по ним. Марлин прикрыла глаза, он чувствовал, как ускорило темп ее сердце. Сириус плавно опустил ладонь ей на спину и принялся легонько поглаживать, успокаивая девушку. Бродяга желал и вовсе унести Марлин на руках хоть на край света, но выбор у них был не настолько широкий. – Тебе будет лучше ночевать у нас в спальне. Так спокойнее. Вот-вот ночь наступит, ты еще не устала?
- Ты так заботлив, Бродяга, - произнесла Марлин. Сириус не видел, но чувствовал, что она улыбается. И самого отпустил страх за нее, все никак не прекращающийся, словно они по-прежнему на грани смерти, в болоте. Но нет, несчастье отступило.
- Никак иначе, мисс, - отшутился Блэк, вдруг осознавая, что другого серьезного момента просто не подобрать, - Марлин, я чуть не потерял тебя и должен сказать…
- Тс-с-с, - протянула девушка, приподнимаясь, чтобы заглянуть ему в глаза. – Не говори того, в чем не уверен.
- Я вполне уверен, что… - возразил Сириус, но МакКинон, по своему обыкновению, опять прервала его:
- Нет, не говори, - помотала головой она. – Я и так ценю тебя, - Марлин потянулась к его лицу, и на миг Сириусу показалось, что вот оно, произойдет, но желанные губы коснулись его лба. Блэк не сдержал разочарованного вздоха.
- Что не так? Я совсем тебе неприятен? – он был огорчен, подавлен до глубины души, выпустил Марлин из объятий. МакКинон прижалась спиной к креслу и, не глядя на Сириуса, честно ответила:
- Я не хочу быть одной из многих. Сейчас ты уверен в своих чувствах, Сириус, но что будет завтра? Когда мы выпутаемся из этой свистопляски?
- Я не привык заглядывать наперед в будущее, - ровным тоном ответил Блэк. – И привык не сомневаться в самом себе.
- Естественно, таковая твоя натура, - утвердительно добавила Марлин. – А я не хочу такой ценой. Очароваться тобой несложно – раствориться, влюбиться по уши… Но терять тебя я не хочу. Ты мне нужен без остатка.
- Ты признаешься мне в любви? – Сириус был поражен ее словами и, в силу своей несдержанности и тенденции к прямолинейности, ляпнул то, что могло окончательно спугнуть девушку. Но Марлин даже не смутилась.
- Думай, как хочешь, - пожала плечами.
- Я не понимаю тебя.
- Я не хочу в тебе ошибиться, - пояснила Марлин, что никак не помогло Сириусу.
- Поэтому не хочешь даже попробовать? – робко уточнил он, еще никогда не находясь на тонкой границе плохо контролируемого гнева и осторожности, бережливого отношения к Марлин. Бродяге приходилось пробираться сквозь туманные объяснения МакКинон, но ему действительно хотелось во всем разобраться и не отнекиваться от нее. Как то могло бы случиться с любой другой. По этим причинам Сириус старался не связываться с когтевранками… Но Марлин, в отличие от заумных девиц, пыталась донести нечто по-настоящему важное для нее, чего пока он не улавливал.
- Это не так просто, - мотнула головой МакКинон. – Давай не торопить события, окей?
- Предлагаешь дружить по-старому? Крошка, я не перестану домогаться тебя… - усмехнулся Сириус. В любой такой тупиковой ситуации он начинал глупо шутить. Если Джеймс просто-таки фонтанировал всякой несуразицей, когда нервничал, даже порой в особо тяжелые моменты, то Блэк мог как замкнуться в себе, так и ринуться на разборки. Сейчас было время для третьего, не менее свойственного ему варианта: доведение себя до истерического смеха.
Вот у Петтигрю все просто: когда Питу страшно, он хихикает, чем изводит окружающих и заставляет таких, как сердобольный Рем успокаивать себя, а как бедолага Сохатый – защищать, прикрывая собой. Сириусу в такие минуты всегда хотелось приложить о Питера чем-нибудь тяжелым. Он даже как-то спросил у Бродяги: неужели ты всерьез убил бы меня? Сириус, не задумываясь, рассмеялся и сказал, что нет.
Почему-то именно сейчас Блэк вспомнил его и рассудил, что да, убил бы, будь у него хоть малейшее серьезное основание. В котором Сириус, безусловно, разобрался бы сперва. Но факт оставался фактом: Бродяга уже помышлял о смертоубийстве не самого чужого ему человека. И все из-за чертовщины, не желающей отпускать их.
Голубые глаза Марлин, пристально наблюдающей за Блэком, вернули его к действительности.
- Далеко улетал? – смешливо спросила она.
- Нет, - отмахнулся Сириус, хмурясь. – Я все еще не понимаю, о чем ты говорила, Марлин.
- Забудь. Если и вправду не передумаешь начать со мной отношения, то дай мне время, а сейчас веди себя, как прежде. Хочу быть уверена, что дружба между нами точно сохранится.
- Сохранится, - заворожено кивнул Блэк. – С тобой все нормально, Лин? Я говорю о болоте.
- Все обошлось – и это главное, - с задержкой вымолвила МакКинон. – И не называй меня этим дурацким прозвищем, сколько просила! – она сморщила носик. И Бродяга выдохнул.
- Постараюсь не забыть о вашей скромной просьбе, - ехидно сманерничал Сириус.
- Но мы обязаны бороться дальше, - серьезно продолжила Марлин.
- Мы с Джеймсом подумаем…
- Нет, не смей опять меня вычеркивать, Блэк! – возмутилась МакКинон, будучи очень настойчивой. – Все решения принимаем сообща. Вы – мальчишки, но это не делает вас автоматически главнее.
- Ладно, хорошо, кэп, что прикажете? – паясничал Сириус.
- Ты неумолим, - заулыбалась Марлин. Его глаза загорелись при виде мечтательной МакКинон, но гриффиндорка тут же подобралась, став серьезно-деловитой. – Для начала, Сириус, нам надо выяснить, чье имя там высветилось на сей раз. У меня нехорошие предчувствия. Ты запомнил, что там произносил Малфой?
- Нет, - стыдливо опустил глаза Блэк. – Я думал немножко о другом.
- Поттера даже и спрашивать бесполезно, - закатила глаза Марлин. – Но у меня есть другая идея… Что, если нам немножко подсмотреть в будущее? Ты не балуешь прорицания, но у меня по ним успехи. Заглянем в класс?
- Собираешься рассматривать чаинки? – ехидно поинтересовался Бродяга. Они с Сохатым действительно не рассматривали прорицания как науку в принципе.
- Нет, есть кое-что получше. Только давай сходим туда тайком от твоего дружка?
- Почему это? А как же обсуждение сообща? – хитро прищурился Сириус.
- Давай-давай, поддевай меня и дальше, - усмехнулась Марлин. – Чтобы вот не было этих ваших дурацких подстреканий во время моей работы. Он не обидится, если мы захотим уединиться.
- Намекаешь? – облизнулся Блэк.
- Знаю, что Поттер в курсе твоих намерений, поэтому ничему не удивится, - фыркнула МакКинон. – Сам понимаешь, нам медлить нельзя.
- Хорошо. Дождемся его и пойдем.
Через полчаса вернулся с водой, бутербродами и булочками Джеймс. Все вместе молча перекусили, после чего Сириус уговорил Сохатого пойти спать. Поттер без особых уговоров согласился и удалился. Сказать другу, что они с Марлин собираются на вылазку без него, - настоящее самоубийство.
В классе прорицаний Бродяга поморщился: нет, до чего же бесполезный предмет! Истинных ясновидящих по пальцам пересчитать, так зачем мучить этим детей? Понятно, девчонки любят гадания. Поэтому он сильно удивился, когда МакКинон выбрала прорицания для изучения. Она уверяла, что польза от них есть.
Сейчас Марлин уверенно обошла пустой класс, достигла маленькой каморки, легко открыла там дверь и извлекла из закромов хрустальный шар.
- Ты серьезно?
- У тебя есть идеи? – язвительно спросила МакКинон. – Это ты прослушал заклинание, Сириус, так что заткнись и жди!
- Я жду-не дождусь, крошка, - ухмыльнулся Блэк. – Если ты и правда что-то увидишь в шаре, то я буду только рад.
- Мило.

Марлин отвернулась от Блэка и устремила все свое внимание на хрустальный шар. Следовало мысленно задать вопрос и приготовиться рассматривать изображение. Иногда шар давал понятные и прямые ответы, часто – знаки и отдельные символы. Марлин нужно было имя, и она сформулировала вопрос «кто следующая жертва?». Ответом ей стало «Северус Снейп»… МакКинон негромко ахнула, но потом решилась посмотреть кое-что еще. Девушка рискнула и спросила о своем будущем лет через семь.
Раньше Марлин не испытывала судьбу и не пыталась узнавать о событиях не далее, чем за день. Обычно дело не касалось больше, чем подсмотреть заранее оценку, погоду или с надеждой вопросить, а не свалится ли Поттер в следующей игре… О результатах квиддичных матчей МакКинон не спрашивала, ей был важен азарт в процессе игры, а не итоги.
Сейчас, держа в руках шар, без присмотра преподавателя, и когда навязчивые мысли о чуть не свершившейся гибели все время заполоняли Марлин, она захотела знать о будущем наверняка. Через семь лет она рассчитывала пройти аврорские курсы и стать полностью самостоятельной, независимой девушкой. Полноправно участвовать в поимке Пожирателей смерти, дать им отпор. Марлин не рвалась прямо-таки на поле битвы, от чего, впрочем, и не отказалась бы, как и приняла любые другие обязанности по содействию к их общей победе. Обо всем этом думала МакКинон, пока загадывала вопрос и всматривалась в белое облако внутри шара.
Постепенно туман рассеялся, и Марлин наблюдала, как прорисовываются образы. Мрачная картинка насторожила ее, а уже через минуту кладбищенские кресты, большая черная собака, которая беззвучно выла на луну, заставили МакКинон содрогнуться. Она тряхнула головой и быстро переменила свою просьбу о будущем на три года. Ясные, более яркие цвета сразу вселили в Марлин оптимизма, МакКинон с улыбкой наблюдала в шаре, как кружится в вальсе под руку с Сириусом. Правда, изображение как-то странно пошло рябью и скоро исчезло, заполонив пространство туманом. И Марлин поспешила завершить свои сеансы, поставив шар на место, на полку. Захлопнула дверь каморки и обернулась к Блэку.
- Северус – шар указал на него.
- Нюнчик? Ну и пускай, - беспечно отмахнулся Бродяга.
- Сириус! – возмущению Марлин не было предела. – Северус спас мне жизнь!
- Это не повод называть его по имени и доверять.
- Блэк! – запыхтела от гнева МакКинон. – Он выбрал меня, а не своего. Уж во всяком случае Северус заслужил почтения и «спасибо».
- За тебя – я готов сказать ему «спасибо», - сдержанно согласился Сириус. – Но по имени называть – нет, увольте.
- Несмотря на то, что ты – гриффиндорец, Блэком ты быть не перестаешь, - вздохнула Марлин. Бродяга сразу приосанился и приготовился возражать, но МакКинон его опередила во избежание новой ссоры: - Не спорь, Сириус. В твоем случае это, наверное, и неплохо. Фамилия – это твое естество, от нее невозможно отказаться полностью.
- Однако мне почти удалось, - проговорил Блэк мрачно.
- Не расстраивайся, пожалуйста, - сочувственно произнесла Марлин. – От крови не убежишь. Как бы там ни было, я обязана помочь Северусу. С тобой или без тебя.
- Одна ты ничего делать не будешь! – воинственно выступил Сириус. МакКинон улыбнулась: да, неплохо иметь такого защитника. Упрямца, с шилом в одном месте, зато бесстрашного и верного.
- Тогда вдвоем.
- И Сохатый.
- Везде твой Поттер!
- Мы с ним как одно целое! Без Джима никак.
Марлин оставалось только кивнуть и выдохнуть. Надо поскорее привыкать к лохматому очкарику, раз они с Сириусом настолько неразлучны.
- Хорошо. Пойдем немного поспим и потом спустимся к «змеям», - предложила МакКинон.
Теперь уже Блэк смиренно кивнул: на компромиссы он шел крайне редко.

Гермиона пробудилась около шести утра, если верить часам на стенке. Там же висел и календарь, где автоматически переставлялась дата. Сейчас либо механизм дал сбой, либо… и в самом деле, двадцать пятое декабря повторяет свой цикл. Осмотревшись, Грейнджер поняла, что находится в спальне слизеринок. На соседней кровати, напротив Гермионы, как ни странно, мирно сопел Малфой, Снейпа она не наблюдала. Девушка невольно засмотрелась на аристократические черты юного Люциуса, гладкое, умиротворенное лицо, лишенное каких-либо изъянов, морщин и гадской ухмылки. Гарри и Рон вовсе не казались Грейнджер такими милыми (а она как-то видела их спящими в доме у Уизли), да и не вызывали странно противоречащих друг другу чувств: щемящей нежности и опасения. Малфой определенно будоражил и волновал Гермиону, хоть ей и стыдно было допустить такие мысли. И дело было, разумеется, не во внешности, ведь Люциус и в их настоящем физическим уродом точно не являлся, а в том, что она впервые разговаривала с собеседником, который ее понимал. Не просто бездумно слушал и соглашался, лишь бы отвязалась. И не пытался поучать Гермиону, принизить. А реально выслушивал Грейнджер, не без издевок, правда, но ее сведения однозначно принимались им во внимание. Люциус спокойно прослеживал всю логическую цепочку Гермионы, не давал несуразных оценок ее мозгам…
С недавних пор Малфой, казалось, перестал держать ее за домовика, а всерьез пытался… оберегать? Ясно, что ради своих целей. Но все равно приятно, когда тебя не держат за пустое место, как Сириус и его подружка!
Вернувшись мыслями назад к реальности, Гермиона только сейчас вспомнила, что до сих пор не знает главного! Она привстала с кровати, но не удержала равновесия и грохнулась на пол. Люциус моментально раскрыл глаза и, сев, навел на нее палочку. Грейнджер, потирая пятую точку, виновато поглядела на него и не удержалась, прыснула: длинные белые волосы Малфоя напоминали настоящий вихрь. Люциус изумленно поднял одну бровь и, догадавшись о причине веселья, сузил глаза и невозмутимо произнес:
- Твое воронье гнездо не лучше, поверь.
Гермиона фыркнула, но менее забавным всегда подтянутый, чистенький Малфой в данную минуту выглядеть не перестал.
- Вы, что же, ночью боролись с подушкой? – смешливо спросила она, желая разрядить обстановку.
- Благо, что не с тобой, Грейнджер, - выдохнул Люциус, наконец, принимаясь приводить себя в порядок. – Спасибо, что разбудила. Пора проведать Северуса. Угощайся, кстати, не стесняйся.
Только теперь Гермиона посмотрела на тумбочку у двери. Там находился поднос, доверху заполненный едой: фрукты, салат, мясная нарезка, кусочек индейки… Грейнджер моментально ощутила, как заурчал живот, и почти кинулась к продуктам, как…
- Кто следующий?
- Снейп, - вздохнул Малфой. – Круг девятый, предательство. Он был сильно удивлен, но я не стал ничего ему говорить. Мы почитали описание той казни, что характерна для девятого круга, но Северус убежден, что ему подготовят нечто особенное. Как и с предыдущими жертвами.
- И что он предполагает?.. – нервно сглотнула Грейнджер.
- Что его ждут змеи, - тихо произнес Люциус. – Побежал готовить противоядие. Хвалился, что знает, и от змей ему умереть точно не суждено.
- Странно, но почему он решил, что змеи? – не поняла Гермиона.
- Без понятия, - развел руками Люциус. – Но лучше не ждать, пока он проверить свои микстурки в одиночестве. Я пойду к нему.
Малфой поднялся и последовал к выходу.
- Стойте! – выпалила Грейнджер.
- Что такое?
- Я иду с вами.
- Исключено, - бросил он, неумолимо удаляясь.
- Нет же! – протестовала Гермиона, кинувшись за ним.
- Ты остаешься здесь! – внезапно развернулся, поймал ее за запястье, и вышел из себя Малфой. – Я его вытащу, и никакие замены вместо Северуса нам не нужны.
- Вам тоже грозит сгинуть вместо него, - упрямо твердила Грейнджер. – Лишняя помощь не повредит.
- Сама подставляешься под удар? Дивно. И очень по-гриффиндорски. Иди, раз хочется, - вдруг отступил Малфой, ухмыльнувшись и выпустив ее. – Не знал, что ты так дорожишь жизнью профессора.
- Его роль тоже ценна для будущего, - на ходу выдумала Гермиона, буркнув.
- Вот как? Ну хорошо, - хмыкнул Люциус. - Давай, скорее завтракай, и пойдем.

- Марлин, чем мы поможем-то слизеринцу? Чем? – вопрошал в который раз Джеймс, уныло плетясь за отъявленной командиршей МакКинон, которая разбудила их с Бродягой, едва показался рассвет.
Она гордо вышагивала и энергично спускалась по лесенкам, перепрыгивая через ступени, словно не ей вчера грозила смертельная опасность, и не МакКинон прошарилась полночи где-то с Сириусом на пару. Бродяга, к слову, был не бодрее Сохатого, но предпочитал помалкивать.
- Не знаю я, в сотый раз тебе отвечаю, Поттер! – огрызнулась Марлин, не оборачиваясь. – Придем и посмотрим! Нельзя так оставлять ситуацию, надо решить, как действовать! Мы ведь с вами застряли точно так же, как и они.
- Идем мы, идем, - пробормотал Сириус, одергивая Джеймса.
Дружной троицей они достигли гостиной Слизерина, где пересеклись с Гермионой и Малфоем. Поттера чуть гложило, что они упустили девушку, вообще позабыв о ней, но вроде бы Грейнджер не выглядела обиженной. Вполне мирно существовала рядом с Малфоем. Для себя Джеймс решил присматривать за ней, держать начеку. А там уж как сама Гермиона решит.
Молча переглянувшись с Малфоем, словно бы выпрашивая разрешения помочь, гриффиндорцы двинулись за ним. Люциус привел всех в лабораторию Слагхорна. Там Джим и остальные с удивлением застали взъерошенного Снейпа, корпящего над котлом. Нет, занимающегося Нюниуса зельеварением видеть было не странно. Хладнокровный, но отнюдь не медлительный, а шустрый, деятельный Снейп – вот, что поразило. Он четко выполнял действия у стола: что-то шинковал, отрезал, молотил, потом мешал в котле, не обращая внимания на едкие пары. Стоило им войти, как в глаза бросился ужасный запах, заставивший гриффиндорцев и Гермиону поморщиться. Слезы чуть не брызнули из глаз! Но Снейп ничего, крутился и не реагировал на специфические ароматы.
Малфой, впрочем, лишь скривился от брезгливости, но тоже особого внимания запаху не придал. Люциус велел Джеймсу и Ко пристроиться в стороне, а сам пошел шептаться с приятелем. Гермиона тоже осталась не у дел, чем явно была обескуражена. Когда они успели спеться?..
- Чего мы приперлись, - выказал свое недовольство Джим Сириусу.
- Все равно все самое интересное происходит без нас, - поддакнул ему Бродяга.
- Уймитесь, а, - шикнула на них Марлин. – Ничего не слышно.
- Заговоры плетут, - сказал Сириус.
- Блэк!
Между ним и МакКинон завязался дежурный спор, Джеймс воспользовался минуткой и отошел к Гермионе, скромно прислонившейся к шкафчику с учебниками.
- У тебя все хорошо?
- Вроде неплохо, - смутилась она. – Марлин, я вижу, в порядке?
- Да, Сириус умеет успокаивать, - загадочно улыбнулся Джим. – Гермиона, мы узнали, что следующим выбран Снейп…
- Они знают, - прервала Грейнджер.
- И, ты думаешь, ему тоже что-то грозит? Как этого избежать, и закончить все?
- Если бы я знала, - тяжело вздохнула Гермиона. – Есть некая предопределенность в том, что это происходит именно с нами. У меня чувство, Оно не успокоится, пока не испытает каждого… Я и не представляю, чего именно он добивается.
- Это теория Малфоя? Так что за ритуал проводили его приятели? Не пора ли подобрать контрзаклятье?
- Я исходила из сведений в маггловском мире… А Малфой дополнил мою теорию от себя, - сдержанно пояснила Гермиона, словно боялась что-то выдать лишнее. – Не все так просто с ритуалом, Джеймс. Люциус не знает на сто процентов, как не в курсе и Северус, но они не нарочно могли вызвать…
Неожиданно к Грейнджер подошел Малфой и положил ей руки на плечи. По-хозяйски как-то, собственнически. Джеймс был в недоумении: они все меньше походили на случайных знакомых. К Снейпу претензий у него стало меньше. Особенно после:
- Гермиона, перестань стращать представителей славного факультета Гриффиндор.
Слащавым голоском, с разлюбезной улыбкой проговорил Малфой – лощеный сноб, - и девушка, как ни странно, послушалась. Подобного лицемерия даже от него ожидать было трудно. Что за игру он вел? Во что втянул сквиба и для чего?
- Мы хотим знать правду, - насупился Поттер, Сириус и МакКинон тоже присоединились к нему. – Если был некий ритуал – неважно, намеренно или нет, - то стоит его нейтрализовать, логично?
- У него нет нейтрализатора, - отрезал Малфой, утратив всю свою лживую благожелательность. Улыбаться было ни к чему, не к месту.
- Почему же? – вскинулся Сириус, разом заводясь и выступая вперед.
- Потому что он не должен был сработать, - сказал холодным тоном блондин. – Произошел сбой, все вышло у них случайно, - Малфой кивнул на Снейпа. Тот был полностью вовлечен в свои зелья и не отвлекался. – И ритуал весьма специфичен. Никто нарочно не желал быть убиенным, понимаешь, Блэк?
- Ты назовешь его или нет? – взъелся Сириус.
- Призыв демона, - бросил Малфой таким обыденным тоном, будто каждый день только этим призывом и занимался.
Прервался на секунду даже Снейп. А вот Грейнджер, напротив, и не подала виду, что удивлена. Вот те и раз.
- Какой идиот додумался-то? – первым пришел в себя Бродяга.
- Не имеет уже значения, - соизволил ответить Малфой. – Нет способа остановить действие ритуала, если тот был проделан неверно.
- Так почему тогда все удалось? – вмешался и Джеймс.
Малфой неопределенно пожал плечами. Джим переглянулся с Сириусом: о да, эта гадюка знает больше. Гермиона, увы, не последняя в этом деле.
- Сириус? – потрепала Марлин Бродягу по плечу. Блэк странно замер. – Что думаешь?
- А фиг знает, - досадливо махнул рукой Бродяга, пронзая острым взглядом Малфоя.
- У меня не меньше вашего желание все прекратить, - добавил блондин.
- Что-то мне не верится, - недоверчиво протянул Сириус.
- Люциус, - подал внезапно голос Снейп.
- Занимайся своими кастрюльками, Нюниус, - буркнул Бродяга.
- Я не к тебе обращаюсь, Блэк, - процедил слизеринец.
Это грозило перерасти в ссору, но МакКинон в кои-то веки совершила нечто полезное: угомонила Сириуса. Малфой в это время снова отошел к Снейпу. Гермиона растерянно хлопала глазами, но было ясно: если она и знает больше, то тоже не скажет. Джеймс качнул головой и вышел из лаборатории. Следом покинул комнатку и Сириус, а с ним была вынуждена уйти и Марлин.

- Я подготовился, как мог, - известил Северус оставшихся Гермиону и Люциуса.
- В библиотеку? – предложила Грейнджер.
- Можно, - ухмыльнулся Малфой.
Снейп захватил колбочку с готовым антидотом, и они направились в хранилище знаний.


Глава 9

- Пойдемте в библиотеку, ребята, - предложила Марлин, держа Сириуса за шиворот, потому что он рвался войти назад в лабораторию. Ей и самой было неловко и стыдно, что она не помогла Северусу в ответ. Снейпу МакКинон верила все же чуть больше, чем Малфою. Однако если они отказались от помощи, да и предложить ей, по сути, было нечего, то и мешать Северусу дальше готовиться было неправильно.
- Что мы, пылью давно не дышали? – огрызнулся Блэк, вывернувшись от МакКинон. Он, хмурясь, расправил манжеты, пригладил воротничок.
- Дурак! – возмутилась девушка. – Нам сказали название ритуала! Неужели думаешь, нет никакого выхода? Давно ты веришь Малфою? Сами спасутся, а нас бросят!
- Ты моя-то умница, - просиял Бродяга и послал ей воздушный поцелуй.
Марлин ухмыльнулась и махнула рукой, чтобы Поттер и Блэк следовали за ней.

Гермиона шла в компании необычайно сосредоточенного Малфоя и мрачного Снейпа. Казалось, последний так и ждет со всех углов опасности, но он не паниковал, словно точно знал, когда именно все случится. Грейнджер нервничала сильнее них обоих. Она не хотела новых кошмаров, ей надоело переживать за себя, за других, наблюдать чью-то гибель… Гермиона чувствовала искреннюю симпатию к своему профессору, и юноша Северус однозначно заслуживал жизни. К тому же, был шанс отговорить его становиться Пожирателем смерти, принимать метку. Если то Нечто и преследовало какую-то цель, то явно переосмысление, перемена поведения. Если и можно было вынести из происходящего что-то полезное, то в случае Северуса – очевидно. По поводу Люциуса Гермиона, конечно, сомневалась: вряд ли он станет менять что-либо. Ни он, ни Снейп не должны были терять шансы выжить, гибнуть из-за какой-то дикой игры Демона.
Библиотека всегда казалась ей надежным, безопасным местом. Потому, что именно там Гермиону никто не доставал, не третировал. Она всегда могла тихо посидеть в одиночестве, почитать, предаться размышлениями. Друзья и другие не тревожили Гермиону, но, тем не менее, легко могли отыскать ее там, если необходимо. На библиотеку можно было сослаться, даже если идешь не туда. Ведь у каждой девочки должны быть свои секреты, минутки одиночества, возможность побыть со своими мыслями наедине.
Однако сейчас Гермионе как никогда там, в хранилище книг, не хотелось никакого одиночества. Напротив, она жаждала повидаться с дорогими Роном и Гарри. Веселый, милый Рон одной только улыбкой мог поднять настроение, внушить оптимизм. Надежный Гарри… своим существованием уже внушал надежду на выход из любой ситуации. С ними Грейнджер способна была идти на любые подвиги, хоть за философским камнем, хоть в тайную комнату. Каждый раз Гермиона верила своим мальчишкам и была убеждена, что любое их приключение закончится хорошо. Она не сомневалась и в Отделе тайн, несмотря на свою стычку с Долоховым.
Ее нынешние «партнеры»… мягко говоря, по-прежнему не внушали стопроцентного доверия. Гермиона не разъединяла Северуса и Люциуса: Снейп полагался на Малфоя, а блондину она была нужна, чтобы выбраться самому. Хотя Малфоя за этот короткий срок Грейнджер успела узнать получше, поэтому предпочитала идти к нему ближе, чем к нелюдимому Северусу, который был в юности куда загадочнее, чем в зрелости. Куда легче и комфортнее ей бы было в обществе Сириуса и Джеймса, но… Нельзя было винить гриффиндорцев в недоверии. В подобной ситуации любой бы сомневался. Но Гермионе все равно было неприятно чувствовать себя чужой.
Ведь своей она не была и для шушукающихся в данный момент слизеринцев.
До библиотеки их тройка, наконец, добралась. Гермиона вошла первой, сделала несколько шагов к первому стеллажу и услышала угрожающее шипение. Грейнджер развернулась, боясь увидеть страшное. Сначала девушка наблюдала, как Северус с вскриком падает в непонятно откуда взявшуюся яму, затем, как Малфой выхватывает палочку, склоняясь, и его лицо вытягивается от изумления. В библиотеку ворвались гриффиндорцы, но они были слишком взбудоражены и шокированы, чтобы действовать. Гермиона набралась смелости и сама заглянула в ловушку. Снейп угадал: его наказанием действительно стали змеи. Но вряд ли он ожидал, что попадет прямо в их гнездо.
Гадюки наползали на беднягу со всех сторон, Северус в прямом смысле утопал в них. Еще немного, и он просто задохнется! Какая ирония судьбы – представитель Слизерина погибал от символа своего факультета. И ведь как-то предвидел это!
Грейнджер не стала терять много времени. Она вспомнила, как они с Гарри и Роном угодили в дьявольские силки, и легко нашла решение. Гермиона, не раздумывая, выхватила палочку и произнесла решающее заклинание:
- Диффиндо! – прокричала она, что было сил.
Часть змей была отброшена от трепыхающегося Снейпа, и Малфой ловко перехватил инициативу по спасению на себя:
- Вингардиом Левиоса! – он указал точно на Северуса, и юноша взмыл в воздух.
На их счастье, яма глубокой не была, и заклинания хватило, чтобы вытащить Снейпа наружу. В ту же секунду люк задвинулся, и плита стала собой: ни единого намека на змеиное гнездо. Ни звуков – ничего.
Пока Северус усиленно глотал воздуха и принимал антидот, на всякий случай, а Люциус помогал ему оклематься, улыбающаяся Гермиона даже не сразу заметила, как смотрели на нее гриффиндорцы. Грейнджер обернулась на секунду, но этого вполне хватило, чтобы вконец утратить всякую надежду на понимание от них.
- Так ты не сквиб? – с укоризной спросил Джеймс, кажущийся самым безобидным. – Гермиона, я тебе верил.
- Джеймс, я… - она потеряла дар речи от неожиданности.
- Все с тобой ясно, - разочаровано протянул Поттер, разворачиваясь и намереваясь немедленно выйти. Блэк сразу последовал за ним, лишь Марлин замешкалась.
- Северус? – неуверенно произнесла она.
- Да? – хрипло отозвался Снейп, подымаясь с колен, но не поворачиваясь к ним лицом. Лишь Гермиона и Малфой видели, какие муки он испытывает. Скорее всего, конечно, не от боли, а от мерзости зелья.
- Ты в порядке? – осведомилась МакКинон с едва уловимым волнением.
- В полном.
Блэк яростно схватил ее за руку, собираясь утащить силой. Но Марлин шикнула на него.
- В общем, Снейп, мы рады, что ты жив, - пробормотал Сириус, красноречиво посматривая на подругу. – Но мы не можем доверять вам, когда вы столько утаиваете, - он кивнул на Гермиону.
Грейнджер чуть не задохнулась от удушливой обиды на него и такого пренебрежения, неуважения.
- Мы ничем вам не обязаны, Блэк, - процедил Люциус. – Дело ваше – доверять или нет. Посмотрим, что вы скажете, если следующим станет один из вас.
- Не надо меня пугать, - сузил глаза Сириус.
- Бродяга, просто уходим, - вмешался Поттер.
Оба пронзили и Гермиону, и Малфоя неприязненными взглядами. Толика сочувствия досталась спине Северуса. После чего все трое гриффиндорцев ушли. Грейнджер тяжело выдохнула: теперь магия окончательно разъединила ее с теми, кого могла бы считать друзьями. Впрочем, ее вранье отчасти сыграло не менее важную роль, и исключать этого было нельзя. Быть может, во всем сознаться?..
Но тогда она подведет их. Малфоя и Снейпа, которому только что практически спасла жизнь.

- Я не пойду и не пущу вас в ту страшную комнату! – упрямо заявила Марлин и для пущей убедительности сложила руки на груди.
Сириус и Джеймс, как только все они вернулись в свою гостиную, принялись уговаривать ее отправиться в ритуальный зал, где и начался их страшный сон. А на явь все происходящее никак не тянуло, даже у них, у магов. Ямы со змеями из ниоткуда, исчезающие сами по себе болота… Блэк и Поттер были уверены, что кто-то подстроил это, не иначе. МакКинон не могла поверить, что из присутствующих хотя бы один был способен на подобный высокий уровень волшебства. На что Сириус выдал фантастическую версию: действовал маг извне. Грешил он на Яксли. Марлин всерьез чуть не подралась с ним, влез Поттер и угомонив обоих, предложив сходить в ритуальный зал и попробовать выяснить, чье имя следующее.
- Сейчас-то тебя что не устраивает? – обалдел Блэк.
- Пойми ты, наконец, я не хочу знать, кому, когда грозит смерть! – всплеснула руками Марлин, сорвавшись и поднявшись на ноги. Сириус уже давно находился на взводе, поэтому стоя столь же активно жестикулировал. Не удержалась на месте и МакКинон, встав к Блэку вплотную, почти лоб в лоб.
Услышав ее слова, он невольно отшатнулся. Марлин даже похолодела внутри, столкнувшись с цепким взглядом Сириуса.
- Снейпу удалось избежать беды, - встрял Поттер. – Тебе – тоже. Лучше узнать, кто дальше, и постараться подготовиться. Повторить заклинания…
- Нет, не лучше, Поттер! – Марлин резко развернулась к Джеймсу, больше не могла удерживать натиск от Сириуса. Ей вдруг нестерпимо захотелось прижаться к Блэку, поцеловать его… - Я не хочу… не хочу постоянно думать, вертеть в голове чье-либо имя, твое или Сириуса, - она выдохнула, глянув на Бродягу. Марлин торопливо отвела глаза. – Надо и в самом деле повторить заклинания, подтянуть практику. Но никаких имен, мальчики. Прошу вас.
- Успокойся, - прошептал Сириус, беря ее за руки. – Все так и сделаем.
Джеймс продолжал хмуриться.
- Сохатый, Марлин права, - помотал головой Блэк. – Не будем тратить времени, а возьмемся за палочки, учебники и постараемся избежать прежних ошибок. Мы должны сами о себе позаботиться, независимо от планов нашего врага. Джей, нам придется наведаться в библиотеку снова, набрать книжек за седьмой курс и далее.
- Согласен, - кивнул смиренный Поттер.
- Дождись нас, - Сириус чмокнул Марлин в щеку, она даже не успела и слова вставить, как они вдвоем умотали.

Гермиона, Малфой и Снейп вернулись в Слизеринскую гостиную, где Грейнджер чувствовала себя неуютно, но выбирать не приходилось. Она устроилась в кресле, Люциус развел камин, а Северус затаился в самом дальнем углу, с каким-то толстым талмудом.
- Теперь они перестанут со мной разговаривать, - вздохнула Гермиона, обращаясь скорее в пустоту, чем надеясь услышать ответ от кого-либо.
- Ты о славных гриффиндорцках? – едко спросил Малфой.
- Я тоже гриффиндорка, - буркнула Гермиона. – Но да, о них.
- Они все равно не должны о тебе знать, - пожал плечами Люциус, присаживаясь в кресло перед ее, повернувшись к Гермионе вполоборота. Ей в глаза почему-то бросились его темно-зеленые туфли, сделанные, вероятно, из драконьей кожи. Как еще одно из напоминаний, что она, Гермиона, чистокровным Малфою и Блэку не ровня. И, что самое гадкое, Джеймсу Поттеру тоже.
- Если бы я рассказала им правду о себе…
- Даже не думай, - резко ответил Малфой и зашептал, покосившись на Северуса, который их, казалось, вовсе не слушает. - Никто не должен знать, ясно? Мы вернемся, я восстановлю все, как было.
- В смысле? Вы вернете погибших? - выпрямилась в кресле Гермиона, даже понадеявшись, что никто не умрет.
- Этого я не говорил, - отведя глаза, произнес Люциус. - Не могу знать наверняка, как удастся восстановить то течение времени, исключив призыв демона, но идеи есть. Поэтому расслабляться, Грейнджер, ни в коей мере нельзя. Как и разбалтывать - тоже, - добавил он одними губами.
Гермиона удрученно кивнула. Ей придется молчать, непонятно ради чего. Как та правда, что она - волшебница из будущего, помешает им? Нарушит ход времени? Но Малфоя лучше послушать - решила Гермиона, глядя в его серые пронзительные глаза. Да и задача действительно стояла поважнее: выжить.
- Что читает Северус? - шепотом спросила Грейнджер, лишь бы отвлечься. - Это как-то поможет? Мы, кстати, не пойдем в ритуальный зал?
- Я схожу, если тебя это утешит, - саркастически отозвался Малфой. - Северус читает о ритуалах, сопоставляет какие-то данные. Но оно бесполезно все. Мы топчемся на месте и роем не в ту сторону. Есть идеи у самой продвинутой всезнайки? - поддел он ее.
- Напрасно вы надо мной издеваетесь, - выдавила Гермиона, поджав губы.
Малфой ухмыльнулся и поднялся, чтобы уйти. Она машинально подалась корпусом вперед.
- Оставайся здесь, - бросил Люциус. - Побудьте в гостиной. Я быстро посмотрю имя и вернусь.
Он ушел, а для Гермионы настало время томительного ожидания. Кто следующий? Северус был погружен в себя и размышления, с ним бесполезно было разговаривать или пытаться расшевелить, хотя Грейнджер и хотелось вместе поискать ответы с умнейшим человеком.
На ее счастье, Малфой справился быстро. Он вернулся всего лишь через пятнадцать минут - даже дорога до того зала зачастую занимала больше времени, но было видно, что он торопился, запыхался.
Люциус рухнул в кресло совсем не по-аристократски и вдруг засмеялся. Безумно, но самозабвенно. Даже Снейп встрепенулся и подошел к нему с немым вопросом в глазах. При виде Северуса Малфой подобрался и взял себя в руки.
- Там мое имя. Восьмой круг. Лицемерие, так? - он испытующе посмотрел на Гермиону, в глазах его плескалась издевка. Даже в такой момент Малфой умудрялся играться, что не могло не возмутить Грейнджер. Но она тоже постаралась унять свою гордость и спокойно ответила:
- Оно самое.
- Шикарно, - Люциус был доволен. Возможно, он ждал седьмого круга - "насилие", но Оно сочло его достойным круга повыше. Мазохистская радость Малфоя напугала Гермиону, но и в то же время побудило к новым озарениям.
- Лицемерие, насилие, обжорство, гнев, похоть... - перечисляла она то, что уже погубило или могло погубить. - Есть ведь и аналоги... - Гермиона нахмурила лоб, соображая. Приходилось туго, она не помнила первоисточника - Библию, которую читала очень давно в детстве. - Кротость, любовь, умеренность, смирение, целомудрие...
- О чем ты говоришь? - серьезно спросил Малфой.
- Я поняла, что мы можем противопоставить, - заворожено произнесла Гермиона. - Если все вращается вокруг адских кругов, грехов, то нас могут спасти добродетели.
- Чего? – опешил Люциус. Северус тоже внимательно ждал разъяснений.
- Существует семь принятых в христианстве добродетелей – аналог семи смертным грехам, - сознание начинало подкидывать Гермионе правильные ответы. - Целомудрие, умеренность, смирение, кротость, терпение, любовь, усердие. Нам известны названия кругов, где задействованы смертные грехи. Мне кажется, если мы не можем бороться со злом магией, или смекалкой, хитростью, то вполне очевидно и логично действовать зеркальным способом.
- Апофеоз, - сразу выдал Малфой, чуть не вызвав неконтролируемую волну возмущения у Гермионы. - Но есть смысл задуматься, как воплотить твою идею на практике. Молодчина.
Похвала от Люциуса вызвала у Грейнджер румянец на щеках и нескончаемый прилив энергии и бодрости. Так, она совершенно свободно, не чувствуя стеснения, устроилась рядом с Северусом, чтобы покопаться в его книжке. Сам Снейп был мрачен и недоволен, безмерно ворчлив, но согласился принять ее помощь. А Малфой наблюдал за Грейнджер, открывшейся для него в новом свете, с расплывающейся улыбкой на устах, сам того не замечая и не осознавая.

Глава 10

Гермиона через час листания нуднейшей книги (о да, она впервые не ощущала восторга от толстого фолианта!) сдалась и полностью вернула ее на откуп ехидствующему Снейпу. Она перекусила и отправилась в душ, в женские слизеринские спальни. И Малфой вдруг заскучал.
- Сев, но как ты понял, что будут змеи? – полюбопытствовал Люциус, мягко усаживаясь рядом со Снейпом. Северус удивленно поднял на него взгляд и неосознанно отодвинулся.
- Никак, - пожал он плечами. – Я боюсь змей.
- Боишься? – впору было изумляться Малфою. – Никогда не замечал.
- Да и откуда бы тебе заметить? Мы же почти не пересекались, – поднял брови Снейп. Люциус мысленно чертыхнулся: чуть не прокололся! - Представь себе, боюсь, - немного напряженно усмехнулся Северус, выждав паузу.
- Трудно поверить, - качнул головой Малфой. – Но ты отлично сработал.
- Спасибо, что оценил, но ведь это не я, и не ты первыми нашли то, что сработало, - он мотнул головой в сторону спален. - Люциус, ты ничего не хочешь мне сказать? – вкрадчиво поинтересовался Северус, на минуту словно бы став зрелым собой. Малфоя даже передернуло, но он быстро взял себя в руки, напустив важный вид лидера.
- Ты о чем? – притворился непонимающим Малфой. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
- Ты знаешь, - подчеркнул Северус. – О мисс Грейнджер, конечно. У меня ощущение, что вы вдвоем скрываете больше, чем нужно.
- Ничего, что может помочь вырваться из смертельного круга.
- Но вы знакомы и достаточно хорошо, я прав?
- Мы знакомы не так хорошо, как ты думаешь.
- Правда? А я подумал, вы что-то вроде бывших любовников.
- Шутишь? – Люциус округлил глаза.
- Очень на то походило с твоими издевками и ее красноречивыми взглядами, - растеряно пробормотал Северус.
- Скажешь тоже, - покачал головой Малфой. – Нашел, за чем наблюдать. Взгляды, ха!
- Я не следил за вами, так само получается, - пожал плечами Снейп в свое оправдание.
- Ты ошибся, Сев, ничего страшного.
- Не сердишься? – он робко посмотрел на Малфоя. Люциус вскинул бровь.
- Нет, а должен?
- Не хотелось бы ссориться, извини.
- Мы не… - опешил Люциус от количества повинной от Северуса. - Постой-ка. Я не собираюсь погибать, слышишь?
- Я знаю. Но лучше не испытывать судьбу.
- Оптимизм так и прет, - покачал головой Малфой. – Держи ухо востро, но и не унывай, мой дорогой укротитель змей. От Люциуса Малфоя так просто никому не удастся избавиться, - он хищно улыбнулся.
- Признаюсь честно, я поражен твоему самообладанию, - произнес Снейп с долей восхищения.
- Брось, тебе мало моей истерики пару часов назад? И потом, Сев, не прибедняйся, ты держался не хуже.
- Но мы совсем не знаем, что за беда грозит тебе. Или у тебя есть догадки? Скажи, и я приготовлю зелья!
Столь бурного желания от Северуса помочь ему, Малфою, Люциус, конечно, совершенно точно не ожидал увидеть, но был невообразимо горд. Больше такого не повторится. И более того, в их настоящей реальности даже и не существовало данного варианта.
- Сев-Сев, не переживай, - Люциус мягко дотронулся плеча Снейпа. – Я того не стою.
Фраза «я того не стою», естественно, была абсолютным лукавством со стороны Малфоя и больше в духе Снейпа, именно поэтому Люциус и счел нужным использовать ее, дабы поумерить пыл Северуса. Ему было важно сохранить приятеля в трезвом уме, а не сводить с ума бесполезными настойками. Насчет «сюрпризов» от демона для него у Малфоя догадок не было, но он понимал, что никак не отделается противоядиями. Ему наверняка припасли что-нибудь особенное.
- Ну не знаю, Люциус, - вздохнул Снейп, убавив тон и отделавшись от несвойственной ему эмоциональности. – Надо же что-то делать.
- По поводу меня? Расслабься и жди занимательной игры, - сверкнул глазами Малфой, чем снова озадачил Северуса. Что поделать, если Люциус и вправду разительно изменился после первой войны, и все менее убедительно играл того смазливого красавчика, которого никто из тогдашнего Ближнего круга не воспринимал всерьез. - Единственное, что нам нужно делать - искать выход из положения. Накопал что-нибудь по ритуалам?
- После комментария Гермионы по добродетелям – да. Надо сходить в зал и прикинуть.
- О, а вот это неплохо. Дождемся ее и тронемся.
- Так важно брать ее с собой? – скептически спросил Снейп.
Малфой даже стушевался от логичного для ситуации вопроса. Кандидатура Грейнджер для него с недавних пор вообще не обсуждалась. Вот и приплыли…
- Да, ведь она разбирается в этих религиозных штуках, - выкрутился Люциус, а на лице у Северуса заиграла невиданная прежде шальная улыбка.

- Аква Эрукто! – в который раз произносил Сириус, направляя палочку в горящий камин, но никакого эффекта, кроме жалких брызг, заклинание не производило.
Битый час гриффиндорцы тренировали заклинания, которые способны им помочь. И разрезающие, вроде Диффиндо, в котором сейчас успешно и беспощадно разбирался Джеймс на шторах. И Ступефай, как универсально-надежное в атаке. И Протего, конечно же, как стабильный щит. А также несколько других чар и заклинаний, которые они совместными усилиями отобрали и решили испытать.
- Плавные движения, Блэк, - Марлин отрабатывала разбивающее «Редукто» на цветочном горшке, а потом и «Репаро» для его же починки. Но страдальческие попытки Сириуса не могли оставить ее в стороне, и вот МакКинон уже бросила горшок разбитым, кинувшись помогать Бродяге.
- Я все делаю правильно, - нервно бросил Сириус, не терпящий чьего-либо вмешательства. – Аква Эрукто! – упрямо повторил он. Струя воды появилась, но каким-то образом исхитрилась попасть ему в лицо. Блэк чуть не сломал палочку, когда Марлин вовремя встала позади него и накрыла своей рукой его. Губы Сириуса моментально тронула легкая улыбка.
- Давай, я покажу, - предложила она, с успехом справившись с задачей. Блэк разжег камин с помощью «Инсендио» снова.
- Откуда ты-то столько умеешь, м-м? – прищурился Сириус.
- Намеки на возраст? – с вызовом спросила МакКинон.
- Ты бы еще на цвет волос сказала, - хихикнул Блэк.
- Я, между прочим, не ограничиваюсь школьной программой, когда в любой момент может понадобиться защита от банды Волдеморта, - проскандировала Марлин. – И от «змей», естественно. В том числе и мощная струя воды, знаешь, способна деморализовать противника.
- Тебе кто-то угрожал? – насупился Бродяга.
- Нет, - усмехнулась блондинка. – И именно поэтому. Они знают, что я дам отпор.
Сириус в очередной раз возгордился подругой и блаженно заулыбался. Марлин закатила глаза и несильно толкнула его в плечо.
- Тренируйся!
- Я устал! – состроил жалобную мину Блэк.
Марлин сузила глаза, подозревая неладное. Она посмотрела на Поттера, обвешанного лоскутами штор, и совсем не поняла, почему это они так быстро сдулись и сдались.
- Перерыв был десять минут назад, - строго напомнила МакКинон. – Чего вы прекратили?
- Ну передохнем и продолжим, чего нудишь? – небрежно отозвался Джеймс.
- Вы были там и видели имя, - резко предъявила Марлин, закипая.
- Что за вопросы? – вскинулся Сириус.
- Это утверждение, Сириус Орион Блэк, - Марлин встала в позу.
- Мерлин всемогущий, МакКинон, умоляю, не говори больше тоном моей матери, - протянул побледневший Сириус.
- Ты сам своим враньем вынуждаешь меня, - сбавила обороты Марлин, с обиженным видом плюхаясь в кресло. – Кто там? Малфой?
- Малфой, - кивнул Сириус и уместился на подлокотнике рядом с ней. – Ну не дуйся, это все Сохатый.
- Наглая ложь! – моментально вмешался Поттер, нарисовавшийся перед ними. – После библиотеки я честно пошел на кухню, как Бродяга уболтал меня посетить ритуальный зал.
- Видела бы ты, как Джейми на кухне набросился на остатки жареной индейки, - нарочно вмешался Сириус и захихикал. Марлин пронзила его недовольным взглядом и благосклонно кивнула Джеймсу. Никогда еще между ними не было такого взаимопонимания.
- Короче, мы перекусили, - тактично поправил Поттер, одаривая Бродягу мстительным взглядом. – А потом он утянул меня в ту комнату. Как два барана, мы пытались вспомнить, как прочесть мелкую надпись на потолке, услышали шаги и притаились. Пришел Малфой, все приблизил, что уж мы и сами прочли, а потом он ушел.
- Никак не отреагировав на свое имя? – поразилась Марлин.
- Мы тоже в шоке, - серьезно кивнул Сириус. – Надо бы проверить, сработает на нем ритуал или нет. Джей, мантия-невидимка с тобой?
- Э… я ее куда-то заныкал, - он виновато опустил голову и почесал затылок.
У Сириуса почти прорвался поток ругательств, но Марлин, к его удивлению, опередила его:
- Бестолочь ты, Поттер, почему-то начинаешь нравиться мне все больше.
- Он тебе нравится? – обалдел Сириус, окидывая Джеймса ревниво-придирчивым взглядом.
- Еще бы, ведь я хорош собой, - шутливо подмигнул Марлин Джеймс и совершил свой коронный трюк: взлохматил волосы. Если б Блэк не умел отличать шуток Поттера, то Сохатый определенно уже не стоял бы на ногах.
- Ой, не-не, - загородилась руками МакКинон, смеясь, - а вот это я в тебе ненавижу. Неудивительно, что Эванс тебя так долго отшивала.
- Чего-й это.
- Твое позерство мешает ей разглядеть в тебе что-то кроме звезды во лбу, - улыбнулась Марлин.
Джеймс понимающе кивнул: даже до него это дошло.
- Иди, давай, мантию ищи, красавчик, - въедливо «порекомендовал» ему Блэк.
Поттер просиял, похотливо подмигнул Марлин. Сириус для профилактики покачал кулаком, и Джеймс, хихикая, скрылся из виду.
- Ну, поцелуемся? По дружбе? – игриво предложил Блэк, с лукавой улыбкой повернувшись к Марлин.
За что тут же получил крепкий подзатыльник и неслабый пинок под зад. С кресла Сириус был согнан.
- Работать! – приказала МакКинон, в глазах которой, несмотря на строгий тон, тоже плясали озорные огоньки. Но Блэк ей подыграл и с мученическим лицом принялся тренировать несчастное «Аква Эрукто».
Когда огонь в камине, наконец, был погашен счастливым Сириусом, домогающимся до Марлин, в гостиную вернулся довольный Поттер и заявил, что невидимка при нем. Потом он хохотнул, завидев покрасневшие лица друзей, обозвал перезрелыми мандрагорами, и все трое пошли спускаться в подземелья – самое логичное, на их взгляд, местопребывание слизеринцев.

Тем временем, тройка оппонентов уже была в ритуальном зале. Северус задумчиво мерял комнату шагами, Люциус был немного на взводе: потолок и собственное имя там, на кругах, не давали ему покоя. Поэтому он слонялся бесцельно. Гермиона к центру не подходила, она была погружена в себя.
- Северус, не томи, выкладывай, - нетерпеливо попросил Малфой.
- Ты уверен, что нельзя воспользоваться обычным ритуалом отмены? – спокойно поинтересовался Снейп.
- Я бы давно провел его, - резко высказался Люциус. Северус кивнул своим мыслям.
- Нет никакого другого ритуала, который бы спугнул или прогнал демона, - констатировал Северус. – Но если и вправду есть обратные грехам добродетели, то, может, и наше заклинание призыва прочитать в обратном порядке?
- И это твоя идея? – Малфой был на грани крика. Зал действовал на него удушающе, а Северус невероятно бесил своей страстью оттягивать главное.
- Я подпишу каждый конец звезды, чтобы спутать демона.
Снейп принялся активно наносить надписи с помощью магии на по-прежнему никуда не девшуюся отсюда семиконечную звезду. Малфой присмотрелся к первой и обомлел: Северус не просто записывал добродетели, он делал это на-латыни! Нет, Люциус, разумеется, и сам знал несколько текстов ритуала по-латыни, мог прочесть любые другие, и Снейп с компанией наверняка читали. Да и заклинания зачастую являлись латинскими. Но чтобы знать такие слова, например, как «усердие», «смирение»… Он закончил со всеми семи точками.
- Проверим?
- Ты и ритуал помнишь? – изумился Люциус.
- Этого запомнил надолго, - усмехнулся Северус, необычайно взбудораженный. – Даже в обратном порядке произнесу.
Люциус невольно переглянулся с Грейнджер, которая с готовностью кивнула. Снейп попросил их не входить в пентаграмму, не приближаться к звезде. Взяв на себя ответственность, он принялся читать заклинание.
В полнейшей тишине Малфой напряженно ожидал свершений. Он не следил за Грейнджер, но был уверен, что и она ждет того же, в подвешенном состоянии. В конце концов, выбраться из заколдованного круга – цель каждого невольного участника.
Однако мерный голос Северуса уже закончил разливаться по зале, а ничего не происходило. Снейп вышел из пентаграммы, осмотрел звезду. И развел руками.
- Ты хотя бы старался, - вздохнул Люциус, понимая, что его участь неизбежно приближается. А они по-прежнему далеки к разгадке.
- Ребят, мне кажется, нужно, чтобы каждый из нас занял свое место в соответствии с надписью, - сказала Грейнджер. Северус и Люциус синхронно обернулись к ней с вопросами в глазах. – Круги, - она указала на потолок, - подписаны нашими именами. Мы тоже можем подписать добродетели, но я лично не гарантирую, что определю всех верно. А так, каждый займет предполагаемое место, Северус проверит, и после произведем записи, если где-то ошибемся.
- Только одна проблема, Гермиона: нас шестеро, - резонно заметил Снейп.
- Вообще-то, семеро, - с умным видом сказала она. Люциус поднял бровь, а потом вспомнил:
- Люпин? Но он же где-то снаружи, нет?
- Ничто не мешает нам вписать его имя на оставшуюся позицию, - спокойно ответила девчонка.
- Логично, - закивал Северус, а Люциус с досадой на себя слабо улыбнулся Грейнджер.
- Сев, а я знаю, куда бы тебя записал, - с наигранной веселостью заявил Малфой, желая отыграться.
- И куда же? – фыркнул Северус.
- На «умеренность» - ты у нас не любишь шиковать, я знаю.
- Плохая шутка.
- Северус, боюсь, он прав, - неожиданно поддакнула Малфою Гермиона.
- Ты-то откуда знаешь? – поразился Снейп.
- У меня превосходная интуиция.
Малфой про себя отметил: а Грейнджер, оказывается, не такая пропащая!
- А Джеймсу я бы смело отдала добродетель «любовь», - добавила она.
Северус поджал губы. Люциус сделал вид, что ничего не заметил, но для себя поставил «галочку», которой не доставало в темной загадочной личности профессора зельеварения. Потому что теперь никаких сомнений не осталось: Северус не просто враждовал с Поттером, а Эванс была значима ему не только как подруга детства. Малфой представил, как выдал бы Снейпу его секрет там, в их реальном настоящем. Впрочем, вряд ли произвел бы тем какой-то особенный эффект. Этот Северус по сравнению с будущим – просто-таки фонтанирует эмоциями и оптимизмом.
- Ладно, предлагаю вот, как сделать: вместе определить, кого и где записать, а лично притягивать сюда за уши гриффиндорцев – пустая затея, - рассудил Малфой. – Мы обойдемся записями и все проделаем.
- Не знаю, удастся ли без них, но идея хорошая, - поддержал его Снейп.
- Если вы так думаете, мне ничего другого не остается, кроме как принять, - вздохнула Грейнджер.
«Да-да, милая, теперь ты по эту сторону баррикад. А правила у нас свои», - подумалось Люциусу, глядя на кроткую Гермиону, какой никогда прежде она не была.
Северус пошел к выходу, за ним двинулась Грейнджер, а затем и Люциус. Закрывая за собой дверь, Малфой уже почувствовал неладное. Понял, что вот оно, началось. Демон словно услышал их планы и решил вступить в схватку без отлагательств…
Люциус сделал ровно два шага, как услышал треск из-под пола. Нехорошее предчувствие завладело им. Грейнджер и Северус уже развернулись к нему, Снейп, было, ринулся подать Люциусу руку, но какая-то сила отбросила его назад. Малфой, не теряя времени, повернулся и подергал ручку только что свободно открывающегося зала, но дверь даже не скрипнула. Пришлось ему разворачиваться и мысленно воззвать к мозгам Грейнджер, чтобы та нашла выход. Но она смотрела на него с таким беспокойством, что вряд ли следовало рассчитывать на трезвый ум девчонки. А Северус пребывал в отключке. Нечто неведомое не давало сделать Малфою ни шагу. Люциус с зажатой палочкой в руках в панике наблюдал, как в быстрейшие сроки из пола выросла стена. По его лбу стекал пот, но сейчас болезненно чистоплотному магу было не до своего внешнего вида. Люциус знал, что это означает, однако полагал, что сумеет выбраться, как Северус, МакКинон и Блэк прежде. Он постучал по стене, провел ладонью, проверяя прочность. Если прижаться к двери и пробить стенку Бомбардой, то может повезти, не сильно задеть его самого…
Пока Люциус прикидывал варианты, внезапно похолодало. От его дыхания исходил пар, пальцы на ногах мгновенно закоченели. Теперь ничто не мешало Малфою шевелиться, вот только ни эта ловушка, ни собственные ноги не позволили бы ему ни шагу ступить. Люциус согрел дыханием руки, но всем телом ощущал, как замерзает. Чуть не стукнув себя по лбу, он наложил согревающие чары. Ноги более-менее потеплели, но никакое заклинание надолго не спасет его от окончательного закоченения. Пользуясь минутками перерыва, Малфой лихорадочно соображал, как выбраться и не убить себя при этом взрывными заклинаниями. Он услышал обнадеживающий шепот где-то слева.
- Люциус, ты как?
- Северус, давай громче и сразу к делу! – проорал Малфой, просто-таки обливаясь потом. Он понимал, что, как только согревающий эффект спадет, ему станет от холода еще хуже.
- Тогда слушай план! Палочка при тебе?
- Да!
- По команде наложишь на себя щит. Я буду удерживать такой же, с нашей стороны, а Гермиона применит Бомбарду. Согласен?
Люциус просчитал, что, само собой, примени он щитовое заклинание, его согревающие чары сразу сгинут. То есть, если у парочки за стеной ничего не выйдет, то Малфой, может, и не в один миг замерзнет, да только разницу он оценить не успеет. Так или иначе, а температура не переставала понижаться, Люциус видел это по летающему вокруг инею, а значит, шанс у него единственный. Но вряд ли будет хорошей идеей признаваться в этом ребятам, если он хочет добиться от них уверенности.
- Согласен!
- Давай!
Люциус проделал необходимую комбинацию, воздвигнув над собой полупрозрачное щитовое поле, ограждающее от обломков. Он присел и свободной рукой прикрыл голову, зажмурил глаза и обратился в слух, ведя мысленный счет под шум своего сердца.
Ни в одной боевой операции ему не приходилось так защищаться, выбираться, по сути, из безнадежно смертельной ситуации. И… никто другой Малфоя попросту не ринулся бы спасать в подобной западне. До сих пор Люциусу удавалось сохранять контроль при ведении боя, не ставить себя в такие проигрышные положения, не загонять в угол, не биться с противниками, что сильнее. Пусть то будет группка молодых авроров, чем один старый больной Грюм. Или кто-то из взрослых орденцев, нежели нынешний юный, юркий и ловкий, лишенный инстинкта самосохранения Блэк. Люциус точно не был слабым бойцом – его воспитала война и мнительный Волдеморт. Но никогда еще Малфой не находился в заложниках у самой смерти.
Ощущения, что он переживал следующие две минуты, были непередаваемо страшны. У Люциуса перед глазами пронеслись образы Нарциссы, Драко, любимого мэнора, даже некоторые цветочные ароматы из сада, потом вдруг вспомнилась мама, почившая еще в его детстве, молодой отец... Из-за Абраксаса Люциусу стало не по себе, он быстро прогнал отца из головы. Пусть лучше остается на портретах в дальних, холодных частях мэнора, чем оживает в воспоминаниях.
А мама… никогда и не снилась Люциусу, он думал, что забыл, как она выглядит. Но сейчас молодая женщина, которая не была поражена страшным проклятием, изуродовавшим всю ее суть и сожравшим ее изнутри, тепло улыбалась своему сыну, прижала руки к груди и послала воздушный поцелуй. Мама мотала головой улыбалась так, как Люциус себе не мог и представить. Такой цветущей, красивой и молодой он при жизни ее не помнил. Не было болезненной худобы и глаз навыкате, серого цвета кожи, тонких, потрескавшихся губ. Словно мама возродилась и нарочно преобразилась ради него. Но для чего?
Из грез Малфоя вырвал резкий, но глухой, благодаря щиту, звук взрыва. Груда камней посыпалась так быстро, что Люциус и опомниться не успел. Он медленно встал на ноги, заметив, что сверху больше точно ничего не полетит, и с удивлением увидел, что стены и в самом деле больше нет. А холод не обволакивает Малфоя в своих жадных объятиях. Облегченная улыбка на вымученном лице Грейнджер окончательно убедила его в том, что все действительно обошлось. Северус был сдержан в эмоциях, но и он улыбался, глядя на Люциуса, что не могло не радовать последнего. Приятно быть кому-то нужным, знать, что тебя вытащат. За просто так. Необычайно, однако, и непривычно, но действовать так, как ни странно, было вполне в духе Северуса. Как бы тот не открещивался от своих человечности, доброты. Просто однажды он сделал неправильный выбор, хотя Малфой никогда не считал, что ему, Снейпу, место среди Пожирателей смерти, и отнюдь не из-за происхождения, как любила ехидничать Беллатрикс.
Поэтому Люциус подошел и просто обнял Северуса. Без лишних слов благодарности, сентиментальных сцен. Спешное, мужское объятие – Снейп заслужил.
- Умудрился же ты, Люциус, перекрыть нашу главную комнату, - усмехнулся Северус, показывая на груду глыб, заваливших вход напрочь.
- Старался, - ухмыльнулся Малфой.
- Есть и потайной туда проход, из библиотеки, - вставила Грейнджер. – Марлин его знает, забыли?
- Пять баллов Гриффиндору, - на полном серьезе выдал Снейп, и Гермиона уставилась на него во все глаза.
Люциус чуть не засмеялся, снимая последние остатки напряжения, но выдавать себя было нельзя. Он одобрительно похлопал Северуса по плечу.
- Говори так почаще, - хмыкнул Малфой. – Гермиона, вот тебе и повод навестить своих приятелей.
- Я не пойду к ним, - заупрямилась вдруг девчонка.

Гермиона боялась снова оказаться с тройкой ребят, ополчившихся против нее. Они могли выкинуть, что угодно! Беда в том, что Грейнджер знает Сириуса, именно его выходок она и страшилась! Блэк же в погоне за правдой пойдет, на что угодно, на любые издевки, пытки и ухищрения. Стать добычей Бродяги – точно не ее предел мечтаний. Постазкабанский Сириус не погнушался бы никаким из способов, чтобы разговорить врага, но что-то подсказывало Гермионе, что и с юным Блэком связываться не стоит. Потттер тут ей не помощник, МакКинон – тем более.
- Не пойду я к ним одна, - повторила Гермиона, видя скепсис на лице у Малфоя и вопрос в глазах Снейпа, даже скрытый укор. – Не уговаривайте! Я понимаю, что мы в опасности, но подвергнусь не меньшему удару, попади я сейчас к ним! Джеймс считает меня предательницей!
- Ах, вот оно как, - язвительно заметил Люциус. – Ладно, идемте все вместе.
Он развернулся, Снейп последовал за ним, а Гермионе стало обидно. Он ни словом, ни жестом не обмолвился, что благодарен ей, гриффиндорке, подруге Гарри, что спасла его никчемную тушку! Да, Снейп подал идею, но и Грейнджер имела все шансы отказаться! Позволить Малфою погибнуть! Или нарочно сделать что-то неправильно.
Вот же… неблагодарный сноб!
- Что, брезгуете? – крикнула она от досады.
Люциус обернулся с насмешливым видом. Северус тоже был вынужден притормозить и одарить Малфоя непонимающим, практически требующим разъяснений взглядом. Но блондин игнорировал приятеля.
- Не понимаю тебя, Грейнджер.
- Брезгуете поблагодарить магглорожденную ведьму?
В глазах Снейпа проснулся неподдельный интерес.
- Мне все равно, кто ты, пока мы союзники, - его губы сложились в тонкую полоску.
- То есть вас этот факт совершенно не смущает? – Гермиона продолжала провокацию, зная, что рискует, но не могла унять прорывающиеся наружу эмоции и противоречивые чувства к Малфою, который и сам был слишком двойственным, чтобы разобраться.
- То есть меня это не заботит в данный момент, - сдержанно пояснил Люциус, почти уводя за собой Снейпа, но вынужденный окончательно остановиться, услышав последний аргумент:
- А как же принятые в вашей организации правила, лозунги, убеждения?
Вот теперь Гермионе стало страшно. Глаза Малфоя угрожающе сузились, губы беззвучно шептали проклятья. Снейп застыл с приоткрытым ртом: ему-то сейчас явно все было за откровения, и он ждал от своего «кумира» ответа с не меньшим волнением.
Люциус мягкой поступью настиг Грейнджер и заставил ее отступить, слиться со стеной. Но не сдаться. Ей был нужен его всплеск, чтобы хоть как-то заставить найти свои ответы, определиться, доверять Малфою или ненавидеть по привычке. Она, черт возьми, дважды вытащила не-своих, и Гермионе было важно получить гарантии, что не останется гнить где-нибудь в яме, особенно если Люциусу вдруг придет в голову задержаться в этом времени. Ведь у него есть отличный шанс построить судьбу заново.
Малфой приблизился, запах его тела не был идеален (оно и понятно), однако это не оттолкнуло Гермиону, как ни странно. Вот парфюм Люциуса ее раздражал. Словно отвлекал от главного… Мужчина перед ней смотрел как-то иначе, нежели друзья Гермионы, и даже не как Крам, который любовался, но не позволял себе большего. Малфой тоже, собственно, сейчас не внушал Грейнджер ничего такого. Оно и близко не походило на соблазнение, флирт. В Люциусе кипели страсти иного рода, как ей казалось. У Гермионы действительно было чувство, что он пришел придушить ее, как минимум. Тем не менее, это ощущение не заставило девушку достать палочку или как-то сопротивляться, он ее заворожил. Грейнджер внутренне сжалась, но потом Малфой… просто взял и поцеловал в ее мягкие губы, приоткрытые от удивления. Однако не было ожидаемой нежности или ласки, как с Виктором. Люциус действовал грубо, властно и напористо.
С явным желанием что-то доказать.
Лишь через минуту, когда Малфой отстранился и буравил ее, потерянную, взглядом, до Гермионы дошло, чего он добивался.
- Я придерживаюсь не всех правил моей организации. Когда то позволяет ситуация, я предпочитаю действовать по-своему, понятно? – жестко спросил Люциус.
Грейнджер машинально кивнула, покусывая припухшую губу. Но потом Малфой вдруг ослабил свой тон, стальной взгляд чуть смягчился.
- Не надо давать почву для подозрений Снейпу, хорошо? – он наклонился, чтобы прошептать это только ей.
К Гермионе вернулось пьянящее, будоражащее чувство к нему, объяснения и названия которому она дать по-прежнему не могла. Потом Люциус отстранился, провел пальцем по ее щеке.
- Спасибо за то, что вытащила меня, Гермиона. Малфой вернет тебе долг, будь уверена.
Грейнджер готова была растаять на месте, с трудом удерживая остатки гордости и самообладания.
Люциус зашагал обратно к Снейпу.
- Что это было? – тихо спросил Северус.
- Все под контролем, - сглотнув, ответил Малфой и неловко поправил оказавшийся тесным воротничок.




Глава 11

Когда Люциус согласился отыскать МакКинон, чтобы та подсказала им о тайном проходе из библиотеки (было удивительно, что Гермиона о нем не знала), он и не представлял, что гриффиндорцы окажутся так близко. Буквально выбравшись в главный холл, они наткнулись на «львят». Вид у всех троих был невинный, и именно это Малфоя насторожило.
- Почему вы всегда так близко к нашим подземельям, если не устаете выказывать нам свое недоверие? – протянул Люциус, переводя взгляд с Поттера на Блэка и мельком глянув на МакКинон.
Девчонка не была настроена враждебно, как в прошлые разы, что несколько обнадежило Малфоя заставить ее помочь, если вдруг вся компания вновь выскажет свое «фи». Естественно, по большей части вся угроза исходила от Блэка – Люциусу даже было проще противостоять именно ему, так как о Сириусе он не раз не только от Беллы слышал, но и пересекался в мелких стычках на первой войне. Чего Блэк, само собой, пока не имеет понятия. Так что преимущество было целиком на стороне Малфоя.
- Уймись, белобрысый павлин, нет никакого умысла в том, что мы пошли в Большой зал, не находишь? – таким же тягучим тоном отозвался Блэк, чем вызвал у Люциуса невольную ухмылку: умеет ведь казаться интересным игроком, если захочет.
- А чего ты такой довольный, Поттер? – вступил Северус, вдруг выйдя вперед и с чего-то зарубившись со звездой квиддича – будущим отцом Героя. Люциус с удовольствием лишил бы магмир обоих Поттеров, но, увы… - Неужели вспомнил заклинание и узнал, что следующим будешь не ты и твой обожаемый пес?
Поттер процедил сквозь зубы что-то неразборчивое и сразу выхватил палочку, нацеливая на Северуса. Малфой в недоумении посмотрел на приятеля, но у него было такое потешающееся лицо, аж глаза блестели, что Люциусу стало ясно: спектакль Снейпа был разыгран исключительно для того, чтобы прийти в себя. Северус перенервничал, на удивление, куда сильнее, нежели, когда находился в смертельной опасности сам, и сейчас производил разрядку. Так что Малфой вмиг нашел для себя ответы. Появление Поттера в какой-то мере спасло Сева от лишних волнений и самокопаний.
Снейп тоже выставил палочку и вышел к Поттеру один на один с очевидным намерением сойтись в дуэли. Нет, конечно, неплохо снять напряжение на старом неприятеле, но ничего хорошего, если они раздерут друг друга, когда каждая минута дорога, в этом нет.
- Поттер, Северус, не время для склок, - поэтому Малфой не мог не вмешаться, оттесняя Снейпа. Чем вызвал изумленно изогнутую бровь Блэка. – Мне лично все равно, знают гриффиндорцы о чем-то, или нет.
- А мне все равно, что думаешь ты, Малфой, - пробормотал Поттер. – Отойди, мы с Нюниусом не договорили.
- Приятно, что ты желаешь продолжить диалог, - язвительно проговорил Северус.
Если в разговоре с Блэком еще можно было подчерпнуть что-то адекватное, когда гнев не застилал его разум, то перепалки Северуса с Поттером… всегда заканчивались бессмыслицей. Люциус выпустил Снейпа, мотнул Блэку головой. Тот, на удачу, оказался неожиданно понятлив и отошел с ним в сторону. Между Северусом и Джеймсом разгорелась мини-дуэль, Малфой уединился с Блэком, только мельком посмотрев, как неуверенно застыли напротив друг друга Марлин и Гермиона.
- Блэк, времени нет, как понимаешь. Зал завалило, нам не узнать имени следующего, поэтому важно действовать быстрее, - перешел к делу Люциус. – И у нас есть план.
- Почему я не удивлен, Малфой? – недружелюбно сощурился Сириус.
- Потому что в моей команде двое умнейших магов, в отличие от твоей, - съехидничал Люциус, не удержавшись.
- Нарываешься на дуэль.
- Я не собираюсь тратить на это свое время, - предупредил Люциус. – Если тебе неймется, то все отложим на двадцать седьмое декабря, идет?
- Ха, идет, - нервно усмехнулся Блэк. – Раз ты решил заявить о плане, то только потому, что понадобилась помощь?
- Не твоя. Ее, - Малфой кивнул влево – туда, где стояла МакКинон. – В ритуальный зал важно попасть, чтобы довершить начатое.
- Так ты все-таки с самого начала знал решение, а? – хитро прищурился Блэк, поражая своим упрямством. – Избавлялся от неугодных? Что ж мы-то тебе по душе, что ль?
- Естественно, ведь Белла мне за тебя, любимого кузена, голову оторвет.
- Шутить изволили, мистер Малфой?
- Я с тобой правдив, Блэк, а ты не ценишь, - театрально закатил глаза Люциус. – Научись просто не задавать тупых вопросов. Я говорю тебе, что мы нашли то, что может сработать, а ты радуешься и соглашаешься помочь. Схема ясна?
- Отвали от меня, - сдвинул брови к переносице Сириус, отшатнувшись. – Мы уже однажды пошли за тобой и наткнулись на ненормального Яксли. Он помешал твоим планам, после чего умер. Чисто случайно вместо него не погибла Марлин.
- Мне только нужен другой вход, который нашла твоя подружка, в ритуальный зал. Все остальное меня не волнует, Блэк. Она покажет дверь, а идти за мной не обязательно, если ты не понимаешь.
- Иди, куда хочешь, мы сами справимся, - импульсивно отмахнулся Блэк, сворачивая разговор и снижая все шансы договориться к нулю.
Люциус вернулся к Гермионе и изрядно взбодрившемуся Северусу, чьи щеки, о чудо, покрылись румянцем. До чего Поттер его измотал! Правда, и Джеймс не выглядел сильно уж потрепанным: видимо, схватка вышла хорошей, но без чьих-то преимуществ. Да и прекрасно, что без членовредительств: от мальчишеских разборок Люциус ушел настолько далеко, что уж, было, позабыл, каков от них можно словить кураж. Потрепав Снейпа по плечу, Малфой лишь дал понять, что нужно уходить. Убедившись, что и Гермиона идет с ними, Люциус развернулся назад в подземелья.
Наплевав на гриффиндорцев, Малфой решил, что в гостиной они и сами доведут до ума все необходимые сведения, да закончат с ритуалами, даже если придется разнести библиотеку по частям.

Гриффиндорцы в мантии-невидимке сумели только убедиться в том, что Малфой пребывал в ловушке, но успешно из нее выбрался. Дальнейшие события они не наблюдали, напугавшись быть обнаруженными. Сейчас Сириус и его друзья действительно расположились в Большом зале, чтобы хорошо подкрепиться. Ситуация усугублялась, предугадать что-либо было нереально, потому что демон странно комбинировал жертв, кого-то «отпускал», а кому-то такого шанса не давал. Каждый из них, кроме чужой девочки Гермионы, уже побывал в роли потенциального «смертника», несмотря на скептическое отношение к ней, ни Блэк, ни ребята не могли сказать, что желают ей оказаться в опасности. Безусловно, никто из них не поставил бы себя на место Грейнджер, но… почему бы вообще не попытаться все остановить? Хотя у Сириуса по-прежнему не было идей.
- Я надеюсь, ты уделал этого любителя колбочек? – спросил Блэк, пытаясь отвлечься от грузных мыслей. Джеймс выглядел пободрее. Схватка его, что и говорить, весьма раззадорила и придала энергии.
- Конечно же, да, Бродяга, а ты сомневался? – хохотнул Джеймс. – Но наш умник неплох, честно.
- Ты все равно лучше, - ободряюще улыбнулся Блэк. Поттер горделиво вскинул голову. Сириус усмехнулся: нет, ничего не меняется – похвали Джеймса, и он начнет выпендриваться.
- Бродяга, выкладывай, давай, о чем поболтали с Малфоем. Обо мне шла речь, почему? – вмешалась МакКинон.
- Все-то ты выследила, малышка, - лукаво подмигнул ей Блэк. Веселье его было скорее нервным и напускным. Но лишний раз поиграть с Марлин - тоже интересно. – Он сказал, что снова чего-то нашел и просил нас присоединиться.
- Пусть выкусит! – запальчиво поддержал его Джеймс.
- Вот я примерно так ему и сказал.
- Сириус, что конкретно он предложил? – насупилась Марлин.
- Он хотел узнать, где запасной вход в ритуальный зал, - нехотя пояснил Сириус, догадываясь, что последует за тем после такого тона МакКинон.
- И что такого?! Почему бы и не отвести? – возмутилась Марлин.
- Потому что мы не должны им помогать. Мы готовимся к борьбе, повторяем заклинания… - устало протянул Сириус.
- А они пускай гибнут? Шикарно, - она и вправду была ошарашена. – Может, Малфой действительно докопался до сути?
- МакКинон, ему пора бы давно и сразу в этом сознаться, а не водить нас за нос, - добавил Джеймс.
- Поттер, ты не думаешь, что Малфой так бы и сделал, а не попадал б в ловушки? – Марлин постучала Джеймсу по голове. Сохатый, во избежание инцидентов, отодвинулся от нее на лавке и прихватил свою порцию картофеля. Бродяга снова невольно усмехнулся, но потом посмотрел на суровую МакКинон, и все веселье испарилось.
- МакКинон, а тебе не приходило в голову, что они просто лопухнулись? – скептически поднял брови Джейми.
- Так тем более нам пора подключаться! – разгорячилась Марлин. – А не сидеть в вечной засаде. Я даже не узнаю вас, мальчики.
- Малышка, у нас нет выбора, - постарался усмирить ее Сириус, пододвинувшись и приобняв за талию.
МакКинон было не унять, она всплеснула руками, заставив Блэка отступить.
- Два идиота! – Марлин соскочила со скамьи. Сириус всерьез напрягся. – Следуя логике, следующая жертва – Гермиона! Неужели вы оставите ее на растерзание демону?! Если Малфою нужен зал, то я пойду и помогу ему его найти! Вдруг там вправду выход, ребята? – последнюю фразу она добавила тише и неувереннее, но умчаться к слизеринцам явно собиралась прямо сейчас.
Блэк поднялся и мягко усадил ее назад.
- Марлин, милая, мне жаль, если дальше будет Гермиона. Но давай будем честны, мы ее не знаем и…
Глаза Марлин опасливо расширились, рука почти взметнулась для пощечины, но вмешался Джеймс:
- Надо помочь девочке, - он решительно посмотрел на Сириуса. – Кем бы она ни была, что бы Гермиону ни связывало с Малфоем, а девочка не должна умирать. Нам бы и вправду дать ей шанс. Гермиона пыталась предупредить, рассказать, донести свои мысли, но мы ж не слушали.
- Потому что считали ее сквибом, - нахмурился Блэк. – А девочка оказалась с сюрпризом. Джей, как считаешь, у нее есть что-нибудь с Малфоем? Где-то нам серьезно лгут, дружище.
- Блэк! – вскрикнула Марлин, снова вставая на ноги. – Что ты как базарная баба! Не ожидала от тебя, Сириус, - она схватилась за голову, и Бродяга почувствовал, как краснеет. – Мерлин мой… Нет, вы знаете, как я отношусь к слизеринцам. Они – те еще засранцы, но не сейчас. Снейп спас меня, и он превосходный зельевар, стратег и кладезь знаний. Наверняка Северус не сидел без дела, а штудировал литературу! – МакКинон многозначительно подняла палец вверх. – Он же реально разбирается в таких вещах, что нам только на руку! Ни он, ни Малфой, я уверена, не виноваты в произошедшем. Люциус – для меня он непонятен, я его не знаю, но успела понять, что и Малфой вовсе не желает нам смерти. Всякий раз он пытался конструктивно разрулить конфликт и призвать к сотрудничеству. Но нет, мы же упертые, - Марлин фыркнула в адрес Сириуса. – Ну и Гермиона. Джеймс в кои-то веки правильно понял кого-то, кроме мародеров.
- Лин, пожалуйста, не наделай поспешных ошибок, - помотал головой Блэк, искренне сожалея, что вызвал у нее такие чувства. – Давай вместе подумаем и решим.
- Нечего тут думать, - заявила МакКинон. – Я все решила. Сама. Я иду к ним в гостиную. Если ты хочешь что-то узнать, научись слушать с уважением, Сириус. Именно поэтому Люциусу ничего не удалось до нас донести. Гермионе и подавно. Я и сама была не лучше, но теперь хватит.
Марлин развернулась и быстрым шагом пошла к подземельям. Сириус сделал страшные глаза, замахал Джеймсу, и они вдвоем рывками бросились за ней. Причем Поттер успел набить карманы печеньками.

Гермиона разложила перед собой пергаменты с названиями добродетелей и, отдельно, с именами. Ремусу Люпину, Джеймсу и Северусу она, как уже говорила Малфою, сразу определила. Ей доверили распределить и остальных.
- Но как ты сумеешь всех правильно подобрать, зная каждого не больше нескольких суток? – поражался Снейп.
- Я наблюдательна и проницательна.
- Эти качества развиты у меня не хуже, - насупился Северус, которого, похоже, задело замечание Гермионы. – А ты, кажется, зазнаешься.
- Ничего подобного, - обиделась Грейнджер. – При всем уважении, Северус, у меня просто больше объективности.
Глаза Снейпа полыхали, но парень сдержался, на ее счастье. Малфой не вмешивался и вовсе, в сторонке греясь у камина и размышляя о своем.
- Ну, и куда ты припишешь Блэка? – с ехидством спросил он, видимо, не желая до конца уступать. Чем жутко мешал Гермионе сосредоточиться. – Я, кстати, не считаю, что правильно учитывать Люпина, который вне игры, как ни крути.
- У Ремуса свое испытание, наверное, - засомневалась и Грейнджер, но не хотела пасовать перед Снейпом. Она и так слишком часто чувствовала себя уязвленной перед профессором, теперь… отчасти отыгрывалась. Появилась возможность в чем-то превзойти его, и Гермиона тешила свое самолюбие этим шансом.
- Ты его не знаешь. Откуда такая тяга защищать?
- Это в характере Гермионы – защищать слабых, - язвительно подметил Малфой, неожиданно встрянув.
Грейнджер лишь оставалось с глупой улыбкой кивнуть, хотя ей чуть зубы не свело от злости на невыносимого блондина. Тем не менее, он уберег ее от коварных вопросов Снейпа, который совершенно не стеснялся задавать их Гермионе, чего точно не делал с Люциусом.
- Блэку я бы приписала «усердие», - угомонившись, высказалась Грейнджер, тоненькой линией вычерчивая у имени Сириуса букву «у».
- Не надо путать ослиное упрямство и усердие, - прыснул Северус.
- Ладно, но что тогда?
- Начни с другого, - подключился Малфой. – Например, кому бы подошла «целомудренность»? Уверен, почти каждому из вас, кроме Блэка, - хохотнул он.
Снейп напрягся, Гермиона смутилась.
- Об этом я ничего не знаю, - пролепетала она, потрясенная какой-то бестактностью Люциуса.
- Уверена, что у МакКинон с ним ничего не было? Это позволит нам исключить двоих.
- Я не знаю, - вконец растерялась и зарделась Грейнджер.
- Верю-верю, - смешливо поднял ладони Малфой.
Гермиона подняла брови, абсолютно не ожидавшая такого веселья от Люциуса. Что с ним творилось? Потом он все же подобрался, перестав стращать девушку.
- Вот, кому мы припишем «кротость» - главная загвоздка, - почесал переносицу Малфой, продолжая вещать с дальнего конца гостиной. Он не повышал голоса, но умудрялся быть слышимым для Гермионы и Северуса, машинально затаившими дыхания, стоило только Люциусу заговорить. – На кого ставите? Блэк отпадает, я – тоже, Гермиона – не годишься, прости.
- Я и не претендовала, - изумилась Грейнджер. – Марлин тоже трудно назвать кроткой.
- Таким был Эйвери, как ни странно, - вкрадчиво произнес Северус.
- Уже не годится, - отмел вариант Люциус, развеяв начавшуюся, было, у Снейпа грусть. – Гермиона, а какую добродетель ты рискнешь припасти для меня, м?
Грейнджер застыла с приоткрытым ртом, глядя на Малфоя: да что с ним такое?! Хитрая улыбка, игривый взгляд… Издевался он или вел игру на потеху Снейпу? Как бы ни было, а Гермиона чувствовала, что не могла дать ответ. Не потому, что Малфою не нашлось бы хорошего качества. У нее был один вариант из имеющихся, но его пытливый взгляд не давал девушке сосредоточиться…


Глава 12

- У тебя… - Гермиона мешкала, она боялась выдавать варианты, а потом за них быть осмеянной, – терпение?
- Кхм, я тоже думал о терпении, - с уважением кивнул Люциус, на сей раз не гнушаясь. Он постучал по подлокотнику указательным пальцем с кольцом, поблескивающим с того места, где сидел Малфой, и Гермиона не могла не заметить его фамильную гравировку на кольце. Что снова отвратило все мысли о том, что она имеет право рассчитывать с юным Люциусом хотя бы на дружбу. Естественно, Грейнджер не покушалась на взрослого Малфоя, но с таким, каким он внешне являлся сейчас, и в самом деле не отказалась бы общаться на равных, делиться не просто планами о спасении, но и чем-то еще… После того поцелуя, который никак не шел из головы Гермионы, Малфой все сильнее интересовал ее. Его шикарные белые волосы, отточенные манеры, которыми, как оказалось, он мог пренебрегать, эта странная улыбка, невероятно меняющая, украшающая Малфоя. Запах, что врезался в память…
Люциус выждал паузу, а потом первым же ее прервал.
- Знаешь, Грейнджер, мы оставим «целомудрие» за МакКинон, а тебе отдадим «кротость» - ты удивительно послушна… в данный момент, - ухмыльнулся Малфой. И Гермиона перестала пялиться на него, поймав себя за этим глупым занятием. Она стыдливо опустила глаза, рассматривая собственные туфли. Неудивительно, кстати, что никто так и не догадался о том, что они с Малфоем из будущего: почти все чистокровки придерживались традиционного стиля, менялся только покров, материал и цена, что в случае Люциуса несильно бросалось в глаза, что же касалось Гермионы… Ее старомодные туфли без каблука, изрядно подпорченная в погоне мантия, которую так и не удалось полностью привести в порядок, абсолютно не вызывали вопросов. Что двадцать с лишним лет назад, что в настоящем Грейнджер, что и говорить, оставалась магглорожденной простушкой. Если б не мозги, кто-нибудь заметил бы ее?..
- Тогда Блэк – «усердие», и все остальные у нас расписаны вроде верно, - резюмировал Северус, но скорее самому себе, так как ни Гермиона, ни Люциус на него не смотрели. Малфой продолжал буравить Грейнджер неясным для нее взглядом, а девушка продолжала задаваться терзающими ее вопросами, выпав из реальности.
Снейп махнул на это рукой. Ему не терпелось действовать.
- Ребятки, если мы не пойдем и не поищем вход, то не разгребем все до полуночи. А полночь, как известно, отличное время для ритуалов. Иначе мы рискуем узнать следующую жертву, - Северус красноречиво посмотрел на Гермиону. Что вмиг отрезвило Грейнджер: опасная игра не закончена, а она… Вероятнее всего, станет следующей.
- Ты как всегда прав, мой занудствующий друг, - хохотнул Малфой, оторвав, наконец, пристальный взгляд от Гермионы. – А вы проводили ритуал не ночью, я же ничего не путаю?
- Нет, и это одна из ошибок, - кивнул Снейп.
- Хорошо, тогда идем.
Гермиона не разделяла игривого тона Малфоя сейчас, когда четко уловила намек Северуса. Неужели Люциусу настолько все равно?.. Она с тяжелым вздохом покосилась на него и смиренно поплелась следом за ним и Снейпом. Сейчас важнее просто выжить, как недавно правильно заметил Малфой.

В холле они вновь столкнулись с гриффиндорцами, но воинствующий вид МакКинон немного воодушевил Малфоя: неужто девчонка созрела для самостоятельных решений? Потому что Поттера и Блэка нельзя было назвать готовыми переменить свою точку зрения.
- Я помню не очень хорошо, как именно из библиотеки вывалилась в зал, но помогу найти, - высказалась Марлин.
Люциусу понравилась та готовность, с которой выступила МакКинон, и он сразу сделал приглашающий жест в сторону главной лестницы. Марлин отправилась туда первой, Малфой, было, сделал шаг, как его опередил суровый Блэк, бросившийся охранять свою подружку. Люциус и не претендовал, с ухмылкой пропуская его. Заодно и Поттера, с которым не желал соседствовать Северус. Гермиону они тоже направили сразу за Джеймсом, дабы не семенила позади. Иногда это нервировало Малфоя. Пусть лучше мельтешит перед ним, чем напряженно дышит в затылок. Люциус лишь задумался, а так ли Марлин для Сириуса просто подруга, не разрушит ли это ритуал. Впрочем, последнее можно выяснить и на месте.
До библиотеки добрались почти в молчании. Шептались только Блэк и Поттер, оглядывались, но это и не было удивительным.
Несмотря на опасения МакКинон, ей удалось довольно быстро отыскать потайную дверь. Малфой ступил туда с тревогой, но именно ему пришлось делать первый шаг, поэтому Люциус настроился и уверенно прошел.
Они не ошиблись и попали в нужную комнату. Все разбрелись по залу, и никто не собирался смотреть то, что подкинул нам демон своими знаками на потолке. Было важно провести задуманное, и, похоже, даже гриффиндорцы понимали серьезность момента. Но кое-чего не хватало. Осматривая сделанные Северусом записи, Люциус вдруг прозрел: они не в таком порядке должны быть. Снейп набросал их в произвольном порядке, но если грехи имеют свою последовательность, то и добродетели следует размещать аналогично. Малфой достал свой пергамент с перечнем (не только умница Гермиона делала записи, естественно), быстро пробежался по нему глазами и отыскал противоположности тем грехам, что отмечены на кругах, добродетелям.
Сопоставив, Люциус взмахнул палочкой и переместил надписи на свои места, согласно антагонистам: так, по краям звезды были добродетели, соответствующие грехам кругов два, три, четыре, семь, восемь и девять, а по центру встало «терпение» в противоположность пятому кругу «гнев». Целомудрие – похоть, умеренность – чревоугодие, любовь – насилие, кротость – лицемерие, смирение – предательство. Малфой сперва не знал, с чем сопоставить скупость, и когда осталось «усердие», то он просто передвинул эту запись в противовес четвертому кругу. Ни разу у Люциуса не возникло сомнений, что он продумал что-то не так, его не остановил и Северус, внимательно наблюдающий со стороны. Доверилась и Гермиона. Гриффиндорцы просто ожидали результата. Их никто не просветил, однако Малфой честно пытался, но уговаривать кого-то, когда ему это абсолютно невыгодно, - точно не в правилах Люциуса. Скорее в чести Грейнджер, однако и она не стремилась делиться с Поттером и Ко, что несколько радовало Малфоя, на самом деле.
Тем временем, Северус повторил текст заклинания, Люциусу-таки пришлось кратко описывать гриффиндорцам их задачу.
- Мы встанем на подписанные точки и все? – изумился Блэк. – Не держите меня за дурака, я знаю, как проводятся ритуалы. Заклинания недостаточно.
- Но он проводится именно так, - спокойно пояснил Северус.
- Вы не использовали ни кровь, ни кости, ни другие компоненты из твоих запасов? – всерьез сомневался Блэк.
Малфой его понимал: для сильных хороших ритуалов действительно мало просто прочесть текст. Именно поэтому при всех раскладах первоначально призыв демона у Снейпа и компании никогда бы не удался. Неизвестно, почему при кураторстве Яксли, ритуал был плохо подготовлен и произведен. Целью его Люциус до сих пор интересовался.
- Потому что призыв был проведен именно так, - сухо прокомментировал Снейп.
- Удивительно, что он сработал, - вытаращил глаза Блэк.
- Он НЕ сработал, Блэк, если ты не помнишь, - не вытерпел и вставил Малфой. – Поэтому мы стоим тут и ищем выход. Мы втроем поразмыслили и пришли к определенному выводу, так что просто займи свою позицию, - он указал рукой на позицию с латинской записью «усердие».
- Ты больной или вправду наивный? – нахмурился Блэк. – Чтобы я самолично участвовал в ваших бредовых инсценировках?
- Тут написано «любовь»? – подал голос Поттер за спиной у Блэка.
Оказывается, лохматый уже вовсю рыскал по звезде и не стеснялся. Северус в это время чертил какие-то символы и только поэтому не реагировал.
- Читаешь латынь? – поднял бровь Люциус.
- «Любовь» я везде прочту, - с довольной улыбкой сообщил он и, опомнившись, быстро нахмурился в пример Блэку.
- Да, и это твоя позиция. Для МакКинон – верхняя звезда, через одну от Блэка.
Ни девочка, ни Поттер не горели желанием слушать Малфоя, оно и понятно. Джеймс отшатнулся от звезды, а МакКинон прижалась к Блэку.
- Это добродетели, - заговорила Гермиона. – Джеймс, можешь поверить мне. Мы нашли способ обратить адские круги вспять. В каждом из нас есть некий порок, но и хорошее светлое качество, перекрывающее его, обязательно найдется. У тебя - это любовь. У Сириуса, как я думаю, - усердие.
- Там имя Ремуса, - насупился Поттер. – Почему оно тоже здесь?
- Потому что ваш приятель, вероятно, жив, - закатил глаза Люциус. – И он – седьмой участник. Логично его включить. Гермиона приписала ему «смирение», не прогадала? – Джеймс удивленно пожал плечами. – Есть последний важный вопрос, раз уж мы вынуждены отвлекаться на болтовню: мисс МакКинон, простите мою бестактность, но у вас не было близких контактов с противоположным полом? – Малфой обольстительно улыбнулся, надеясь не вызывать лишнюю бурю эмоций от блондинки.
Марлин отреагировала спокойно для такого вопроса. В отличие от Блэка, чьи ноздри опасливо запыхтели. Люциус ему ухмыльнулся и ответил пренебрежительным взглядом.
- Нет, - сказала МакКинон, чем отвлекла своего приятеля, мгновенно посмотревшего на нее с особой нежностью.
- Я верила, что целомудрие – твоя добродетель, - произнесла Гермиона.
- Будем сопли жевать или действовать? – вдруг грубо прервал всех Северус. – Почти полночь.
- Давайте же, становитесь. Гермиона, место рядом с точкой Люпина, - бросил Малфой, сам поторопился встать по центру звезды. – Северус, надеюсь, твои символы – во благо?
- Шутник, - буркнул Снейп, занимая позицию между Сириусом и Марлин, которые, конечно же, так и стояли столбом вне звезды.
Удивительно, но Поттер-таки поддался первым и встал на условленное место.
Малфой присмотрелся к тем знакам, что рисовал Снейп, ему было нужно убедиться, естественно, перед тем, как все активируется. Люциус увидел символа: круг с точкой посередине и четырьмя отрезками по его периметру, паутина в сфере и нечто похожее на солнце. Первый знак – перечеркнут, второй – зачеркнут наполовину вертикальной линией, а у солнца отрывистые, волнистые «лучи». Малфой, вне сомнений, знал каждый из символов, и не из книг, а из собственного опыта: символ тьмы, колесо непрерывности и символ ограждения от тьмы. А молодец Снейп, догадался! С такими мощными и точными атрибутами они однозначно замкнут цикл.
Наконец, на указанную точку прошла Марлин, и Сириусу ничего не оставалось, как проделать то же. Северус начал читать заклинание…
Люциус зажмурился, предвкушая. Он почувствовал, как зашатался пол, услышал, как трещит потолок. Но ничего существенного не происходило. Мерный голос Снейпа утих, а они снова не могли никуда толком продвинуться.

- По крайней мере, мы живы, - протянула Марлин.
Снейп первым сошел со звезды, задумчиво принялся ходить взад-вперед, вглядываясь в надписи.
- Должно быть, мы просто неправильно кого-то распределили, - предположила Гермиона. – Извините, ребята, это все я, - она опустила глаза.
- Да, Гермиона, ты никак не можешь быть кроткой, - заметил Люциус, неожиданно для всех признавая свою ошибку. – Я запутался. Придется провести снова в следующую полночь.
- Малфой, теперь ты обязан разложить все по деталям, - вступил Джеймс. – Мы с Сириусом тебя выслушаем.
- Ты хотел сказать, меня и Северуса? – с ухмылкой сощурился Малфой.
Блэк недоверчиво покосился на Снейпа, еще более враждебно – на Люциуса, но Джеймс взял ситуацию в свои руки:
- Да, вас обоих.
Бродяге оставалось согласиться, Марлин тоже, было, приготовилась слушать, но ее отвела в сторону Грейнджер, немало заинтриговав.
- Марлин, пожалуйста, можно тебя на минутку?
- Да, Гермиона, - вздохнула МакКинон обреченно: сейчас опять будут угрызения совести, попытки оправдаться…
- Вы хотели знать, кто я… - зашептала Грейнджер. - Я знаю немного о будущем каждого из нас. Например, Снейп станет преподавателем зельеварения, Малфой – работник Министерства, но весьма влиятелен, опасен. Первой войной противостояние с Волдемортом не закончится, будет долгий перерыв. Джеймс в какой-то степени остановит его, у них с Лили родится сын Гарри. В Хогвартсе мальчик будет зачислен на Гриффиндор, но Шляпа всерьез хотела отправить его на Слизерин.
- Насчет Снейпа и Малфоя – довольно предсказуемые судьбы, как и то, что у Поттера и Эванс будет ребенок. Даже Поттер на Слизерине меня бы не удивил, учитывая долбанутость Джейми и мозги Эванс, плюс ее лояльность ко всем факультетам, - хмыкнула Марлин, разом представив лохматого мальчугана – копию Джеймса. Почему-то у нее не было сомнений, что внешность он точно унаследует от отца. Не могут такие красавчики уйти бесследно. Лили не была уродиной, однозначно, но если мальчик возьмет от матери – талант и способности, а у папочки – внешность, то так будет во сто крат лучше.
- Понимаю, как это выглядит… - замялась Грейнджер. – Мне известно и о твоей судьбе, и о Сириусе.
- Да? И что он? – МакКинон сама не заметила, как заволновалась, услышав о Блэке, хотя доверять словам Гермионы было неразумно.
- Двенадцать лет Сириус проведет… в весьма ограниченных условиях. У него не самая легкая судьба, однако он останется верен друзьям, столь же отважен и безрассуден, как сейчас. Но хуже всего другое, Марлин. Ты погибнешь.
- Значит, правда?
- Ты знала? – удивленный тон от девчонки-не сквиба. Неужели и в самом деле она видела или по другой причине могла заглянуть в будущее?
- Я уловила некоторые знаки в хрустальном шаре. Сириус, он… женится?
- Нет, - Гермиона была уверена в ответе, и это успокоило Марлин.
- В таком случае я могу изменить свою судьбу, верно?
- Я не знаю, какие будут последствия… Но, наверное, да.
- И много ты знаешь о будущем? Откуда? – когда интересующие моменты для МакКинон были разъяснены, ей захотелось выяснить больше.
- Много, - кивнула Грейнджер с долей вины. – Но мне нельзя разглашать всего, извини.
- Если ты знаешь о Малфое кучу неприятного, то почему возишься с ним? – прищурилась Марлин, испытующе глядя на Гермиону: сознается ли в том, что в очередной раз переоценила свои возможности? Или ее видения – следующая загадка в личности странной девчонки?
- Может, потому, что у меня нет других вариантов? – глухо спросила она.
- Нет, Гермиона, не увиливай от прямых ответов, если хочешь вызвать чье-то доверие, - покачала головой МакКинон. Она собралась уже вернуться к друзьям, отдаленно слыша, что обсуждение мальчишек подошло к концу, когда Грейнджер ее задержала:
- Я надеюсь показать ему, что можно жить иначе. Но знаю, что со своего пути он не свернет.
- Ты пытаешься решить заранее проигранную задачу, - с пониманием кивнула Марлин, теперь проникшись уважением к Гермионе. – Не ты первая пробовала повлиять на Малфоя, но у меня и сейчас, когда он кажется хорошим парнем, нет сомнений, что всецело Люциуса не переделать. Хотя, признаю, он все же лучше, чем был в школе, если верить рассказам Сириуса и Джеймса, заставших его. Гермиона… я не та, кто обычно дает такие советы, но… будь осторожна. Нельзя увлекаться плохишами и не быть готовой к тому, что они тебя кинут, - МакКинон сочувственно сжала ладошку Грейнджер, которая смотрела на нее со смесью удивления и благодарности.
Марлин просто отбросила в сторону предрассудки, все их злоключения, подозрения и вспомнила, что они с Гермионой – всего лишь девчонки-подростки, младшие в этой компании. Которые не должны воевать, испытывать себя на прочность. Слышал бы мысли Марлин сейчас Блэк – не нарадовался бы. Но МакКинон не даст ему возможности облегченно выдохнуть, она-то как раз без боя не обойдется. Без адреналина Марлин зачахнет, а ей не хотелось терять саму себя. Да и Сириус бросил бы такую подругу в тот же час, когда она превратилась бы в домохозяйку-наседку для детишек. Другое дело, покладистая, далеко не простушка-сквиб, умница Гермиона – кто и зачем втянул бедняжку в эту историю, ей бы жить, да жить безмятежно, даже вдали от Хогвартса, но с потрясающими знаниями о магии.
МакКинон обернулась к ребятам и обнаружила, на свою беду, что Малфой уже применил заклинание «Инвизиком», и все мальчишки затаенно ожидали появления имени на потолке. Марлин неохотно посмотрела туда же, ей горько было при мысли, что они почти избавились от опасности, но попытка сорвалась, и теперь кому-то снова грозила смерть. Все ахнули, прочтя имя: Сириус Блэк. МакКинон напряженно перевела взгляд на Бродягу: тот беспечно улыбался, словно его имя красовалось не на адском кругу номер пять, а на обложке какого-нибудь журнала «Квиддич сегодня». За него скорее испугался Джеймс, встревожилась Гермиона, напрягся Малфой, Снейп, правда, вполне предсказуемо едва скрывал улыбку, но, тем не менее, реакции каждого из присутствующих гораздо более подходили ситуации, чем наплевательское отношение самого Сириуса.
Марлин захотелось подойти и вытрясти из него всю ту дурь, что Блэк в себе взращивал, потому что это нифига не помогало ему выживать. Напротив, всякий раз приближало к физическому концу. Если представить, что им придется сражаться против Волдеморта на настоящей войне, то МакКинон с содроганием сердца подозревала, что первым из них падет именно безрассудный Блэк. Хотя с его феноменальной везучестью был возможен и вариант Гермионы, где Сириус жив-здоров. Но почему-то в каких-то трудных условиях.
МакКинон отбросила в сторону чужие видения, они не имели значения в насущной ситуации. До ритуала целые сутки, а значит, беда будет подстерегать Сириуса в любой момент. И вряд ли Демон всерьез собирается выдерживать все планы Вселенной на Блэка, что бы ему там ни было предначертано. Бродяга во второй раз «под прицелом», и Марлин заботило это куда сильнее. Она не выдержала и все-таки подошла к нему, взяла за руку и решительно повела прочь из зала, рассчитывая просто запереть Блэка в гостиной, на одном месте, где никакая напасть до него не доберется. По участившемуся дыханию за спиной Марлин поняла, что за ними устремился и Джеймс: против него она уже ничего не имела – лишняя помощь только на руку.
- Хотите вновь разделиться? – донесся до МакКинон вкрадчивый голос Люциуса Малфоя. В тишине большого по площади зала его, в общем-то, негромкий тон прозвучал как-то особенно зловеще. Марлин остановилась, как вкопанная, в то время как Сириус сам тянул ее к запасному выходу.
- Желаешь помочь ненавистному гриффиндорцу? – естественно, Бродяга завелся, как только понял, что МакКинон сомневается, уходить ли. – Слишком много подвигов, я тебя не понимаю.
- Неужели тебе так трудно понять, Блэк, что в данном положении мне абсолютно все равно, с какого ты факультета? Не стремлюсь я спасать и твою жалкую жизнь, – приподнял бровь Малфой. У Марлин от его тона мурашки пробежали по спине, хотя до сего момента напыщенный блондин не вызывал у нее, отнюдь не робкой девушки, столько эмоций. – Мне нужно довести ритуал до конца. Если там требуется твое участие, то тебе надо бы сохранить себя в живых.
- Да пошел ты, стратег хренов, - выругался Сириус и силой рванул за руку Марлин. – Тебе плевать на меня, а мне – на твои ритуалы. Выйдем отсюда и без тебя.
Но МакКинон осталась непреклонна. Ей не нравился Малфой, мало симпатий вызывал Северус, пусть и изображающий из себя молчаливую статую. Марлин уже точно знала, каким Снейп способен быть в критические моменты. Однако девушке было очевидно, что сражаться с Демоном порознь – тупиковый вариант. Информации и знаний больше у слизеринцев, и то было досадным, но фактом. В их тройке именно Марлин пришлось унять свои эмоции и упрямство, так как она видела по состоянию Джеймса, что и он – не тот, кто добровольно первым сдастся и признает несостоятельность, поражение. Еще бы! Не перед Малфоем и Снейпом, которого они с Сириусом на пару поливали грязью, презирали и измывались.
- Что ты предлагаешь? – робко подала голос Марлин. Когда бровь Малфоя снова взмыла вверх, девушка невольно сглотнула, поняв, во что ввязывается. Выдвигаться на роль лидера – не очень просто. Белобрысый староста и тот уверенный, прожигающий ее взглядом Люциус – два разных человека. Нереально так быстро измениться за столь короткий срок после выпуска из школы. Но либо Сириус сильно преуменьшал способности Малфоя, либо смазливый старшекурсник и мечта всей женской аудитории Хогвартса действительно серьезно поработал над собой.
- Всем отправиться поспать – для начала, - въедливо начал Люциус, сжалившись над Марлин и перестав испытывать взглядом ее нервы на прочность. – Желательно, в одну гостиную. И поближе к ритуальному залу.
- Залечь в вашей гостиной? Разбежался! – зло рассмеялся Блэк. Предпринял новую попытку увести Марлин, но МакКинон требовательно шикнула на него.
- Сириус, лучше держаться вместе!
- Мы уже были в их гостиной! – горячо возразил Бродяга.
- И ты решил, что Демон так предсказуем? – скептически спросил Люциус.
- Ну да, снаряд дважды в одно место не падает, - задумчиво произнес Джеймс.
Малфой и Блэк вытаращились на Поттера.
- Магглы так говорят, - удивленно пояснил он. – А, забудьте! – Джейми расстроился, что остался непонятым.
В любой другой момент это непременно развеселило бы Марлин.
- Как ни странно, но мне нужно видеть, что ты цел, Блэк, - снова заговорил невозмутимый Малфой. – Я не хочу бегать по замку в поисках тебя и потом вдруг узнать, что в ритуале придется вносить изменения и рисковать с его переносом.
- Какая же ты скотина, Малфой, - с чувством выразился Сириус. Марлин тоже была возмущена бездушностью блондина, но не дала понять это Бродяге чисто из принципа.
- Ты – конченый эгоист, Блэк. Ведь следующими жертвами могут стать твои друзья, - не остался в долгу и Малфой. Сириус сжал кулаки. – Так что ты выбираешь: гарантию в проверке ритуала в установленные сроки, или риск промедлить и лишить кого-то шанса избежать быть очередной игрушкой у демона? Давай, Блэк, не упрямствуй и брезгуй, а соверши что-то по-настоящему благородное.
Сириус был на взводе, Марлин за него испугалась. Но он неожиданно быстро кивнул Малфою в знак согласия.
- Какой пароль? – сухо спросил он.
- Прежний. Займите мужскую спальню шестого курса, мы скоро подойдем.
Бродяга вновь кивнул, и теперь уже МакКинон дала себя увести.
Оказавшись в слизеринской комнате Марлин тяжело вздохнула: обстановка была донельзя удручающей, хотя не такой уж и кошмарной, как представлялась. Неброские цвета, минимум предметов интерьера. Аскетичная, типично мужская спальня с четырьмя кроватями, мало похожая на комнату подростков. Ни разбросанных вещей, никаких постеров или журнальчиков на полу. У Поттера и Блэка, к примеру, даже сейчас в спальне царил кавардак, всюду валялись мячи, одежда, метлы, клочки газет… Здесь подобным и не пахло, хотя Снейп-то продолжал тут ночевать. Безусловно, гибель двух его приятелей могла многое изменить… Мысль о них сразу погрузила Марлин в еще более тягостное состояние, и она поспешила отойти в ванную комнату. Сириус и Джеймс, не сказать, что чувствовали себя лучше.
Когда МакКинон ополоснула лицо холодной водой, то вернулась для выбора кровати. Усталость накатила со страшной силой и идея выспаться была самой здравой за все это безумное время. Уже не пугали темно-зеленые цвета, змеиные гербы и мертвая тишина. Просто хотелось лечь и заснуть. Что, кстати, уже проделал Поттер, чье мерное дыхание доносилось из-за плотного полога одной из кроватей. Вот, кому решительно все равно, чья комната, что произошло с ее обитателями, так это Джейми. Удивительно безмятежный человек. Мерлин, а она еще грешила на Сириуса – Бродяга-то как раз устроился на ковре, в позе лотоса и неловко улыбнулся Марлин.
- Не спится на новом месте? – попыталась поддержать его МакКинон, снимая с себя мантию, оставаясь в одной блузке. О смене одежды думать не приходилось, но сейчас девушке не доставало своих вещей, чтобы элементарно надеть более удобную рубашку, к примеру, а не школьную, утягивающую блузу.
- Надо было думать головой, когда согласились выбрать спальню шестикурсников.
- Вряд ли Малфой учел это, - хмыкнула Марлин.
- Но явно поиздевается вдоволь, если я так и не засну. Он же думает, мы с ним родня. И я такой же бесчувственный ублюдок, как и он.
- Ты же знаешь, что это не так, - мягко улыбнулась МакКинон.
- Естественно. Мне не плевать на погибших парней. Я бы предпочел вообще избежать всей этой мути и не могу спокойно реагировать на чужие смерти. Они – всего лишь подростки, а не воины. А мы тут, в их комнате, должны выбрать кровать…
- Джеймсу повезло.
- Он умеет отключаться, - слабо усмехнулся Сириус. – Но это не значит, что завтра он не проснется и не закатит истерику.
- Надеюсь, Джеймс выдержит, а то я плохо накладываю «Силенцио», - попыталась пошутить Марлин, но на Бродягу ничего уже не действовало.
Девушка вздохнула. Она подала ему свою руку. Сириус удивленно вскинул брови.
- Давай, забудем, где мы? Просто забудем, а завтра постараемся покончить с кошмаром. Нам нужны силы. Малфой и Снейп будут где-то рядом, но тем легче и нам за ними следить. Я чутко сплю.
- В такие дни и я сплю чутко, - понуро произнес Бродяга.
- Ляжем вместе.
- Что? – на секунду он ошалел.
- Ляжем вместе, - терпеливо повторила Марлин, улыбаясь. – Без твоих приставаний, просто поспим рядом. Согласен?
- Детка, - расплылся в улыбке Блэк.


Глава 13

- В чем мы ошиблись? – вслух размышлял Люциус, буравя взглядом изрисованный пол. – Сев?
- Надо было оставить «целомудрие» за Гермионой, но лишняя - «кротость», которую не применить и к Марлин, - пожал плечами Снейп. – Может, зря мы поспешили с Люпином?
Это был камень в огород Гермионы, но девушка словно не слушала их. Ее взгляд было отрешенным.
- Возможно… Тебе виднее. Не считаешь странным, что религия так влияет на нас, магов? – Люциус брезгливо поморщился: сначала грехи, потом добродетели – он не верил ни в то, ни в другое ранее, но оно, оказывается, существовало и работало.
- Хочешь сказать, после смерти меня не ждут ангелочки и перистые облака? – усмехнулся Северус. – Я так надеялся, Люц! – страдальчески протянул Снейп, вызвав негодующий взгляд Гермионы, зато привлек ее внимание.
- Брось, Сев, нам ли думать о том, что будет после смерти? – фыркнул Малфой. – Нас ждет сырая земля и деревянный гроб. Либо мрамор. Есть варианты продлить себе жизнь, и ты знаешь. Я не о том.
- Тебе этого, естественно, не понять, Люциус. Ты жил среди магии с детства, а магглорожденные могли считать свои способности за чудо, дар – то есть проявление свыше. По сути, религия – часть реальности, некий сплав из общечеловеческих традиций, в зависимости от нации, и тех вещей, которые не можем объяснить даже мы, волшебники. Мы не можем полностью контролировать смерть и духов, например. В Хогвартсе никто не в силах приструнить и изгнать Пивза, угомонить Плаксу Миртл.
- Религия исключает магию, потому что маги – это оккультизм. Если мы говорим о строгих канонах. Нас скорее причислят к сатанистам, чем к тем, кто получил свой дар от Бога, - вмешалась Гермиона несколько усталым тоном. – Но Демону, очевидно, просто все равно, кто его жертвы.
- Он воспринимает нас как магглов, - догадался Люциус и тут же скривился.
- Не совсем. Кругов все же семь, а не девять, - повела плечом Грейнджер. – Но если уж они основаны на грехах, то противопоставление им – добродетели. Что не так?
- Мы играем по чужим, противоестественным правилам, - мрачно заключил Малфой. – Вот, что не так.
- Люциус, нам и самим следует отдохнуть. Может, решение найдется завтра? Понятно, что Блэк м-м… в опасности, но без сна нереально мыслить трезво. А ошибаться чревато, - рассудил Снейп.
- Пожалуй, что так, Северус. У тебя или у Слагги не найдется Сна без сновидений?
- Я видел в запасах у декана, - подтвердил Снейп. – Хочешь взять?
- Ему сейчас без надобности. Ступайте в гостиную. Ты займи кровать в спальне, чтобы не упустить гриффиндорцев, хорошо? Гермиона, а ты, если не против, останься в гостиной. Можно и в женскую спальню, но было бы надежнее быть друг у друга на виду.
- То есть ты планируешь тоже занять гостиную? – усмехнулась Грейнджер.
- А ты предпочтешь комнату с гриффиндорцами или тет-а-тет с Северусом? Извини, все лучшие места уже разобрали, - съязвил Малфой, оценив игривый тон Гермионы. Осмелела, однако!
- Обойдусь диваном, - фыркнула гордячка. – Не запнись об меня в темноте.
Грейнджер взмахнула волосами и ускользнула прочь. Теперь, с палочкой, вопрос о передвижении по ночному Хогвартсу, даже если это подземелье, был решен. А уж из библиотеки ей добираться, куда угодно, не впервой. Люциус проводил девчонку хитрым взглядом, а, когда посмотрел на Снейпа, то увидел гаденькую ухмылочку.
- Не запнись о Гермиону, - хихикая, заметил он.
- Если я ее трону, то «целомудрие» останется приписать только тебе, - хмыкнул Малфой, не щадя чувства Северуса. Однако Снейп вовсе не казался уязвленным.
- А кто тебе сказал, что я – хороший пример? – он вскинул брови.
- Малыш Снейп дружил с девочкой? – немало изумился Малфой.
- Опять эти твои шуточки, - надулся Северус. Люциус легонько ткнул его в плечо. – Короче, не вздумай испортить Гермиону до срока. Ты, кстати, уверен, что она столь же непорочна, какой кажется?
Малфой прикинул: главное окружение Грейнджер – двое парней. Но такие пустоголовые медлительные неудачники как Поттер и Уизли уж точно не ушлые в плане соблазнения. Правда, Драко говорил, что первая ученица Хогвартса успела покрутить роман с болгарским ловцом. Однако что-то подсказывало Люциусу, что и с Крамом у правильной Гермионы ничего не было. Слишком стеснялась она, жеманничала, робела – Малфой в этом знал толк.
- Уверен, - широко улыбнулся он Снейпу. – Так что насчет блондинки мы могли ошибиться, а с Гермионой не промахнемся.
Оба поспешили к выходу, а в подземельях разошлись: Северус – в гостиную, Люциус – в лабораторию бывшего декана.

Марлин проснулась еще затемно. Остальные вроде бы спали, а Сириуса она и без того отлично ощущала под боком. Подогнув колени, он лежал за ее спиной, плотно прижимаясь. Удивительно, как не затекли мышцы! Подбородок Блэка касался плеча МакКинон. Никогда прежде, ни с кем другим Марлин себе подобного не позволяла. До Сириуса она целовалась с одним сокурсником, так, на спор, но не более. Блэк, на счастье, о том случае не знает. Девушка слышала россказни соседок по комнате об их первом опыте, храбрилась, считала себя смелее. Но в глубине души боялась, безумно боялась быть с парнем. И должна была, конечно, стыдиться. Однако сейчас Марлин лежала с отъявленным хулиганом школы в одной постели и… не чувствовала никаких угрызений совести. Было так комфортно, уютно и безопасно, что, напротив, совсем не хотелось выбираться из теплых объятий, больше не отпускать Сириуса ни на секунду. Его щекочущее, жаркое дыхание, крепкий, почти собственнический захват, запах миндаля от густой копны волос – ничто не казалось чужим. Все было таким родным, знакомым, словно они с Сириусом встречались всю жизнь.
Так естественно было лежать с ним рядом, хотя еще несколько часов назад Марлин уверяла Бродягу и себя саму, что им нельзя пересекать черту.
И вот они, все грани стерты. Вернее, разумеется, кроме самой главной, но МакКинон больше не чувствовала перед Сириусом малейшего стеснения. Для нее человека ближе просто не существовало.
Но, как бы ни было приятно нежиться, Марлин нуждалась в том, чтобы пройтись до ванной. Она аккуратно пошевелилась, осторожно высвободилась из рук Сириуса и легонько, наощупь добралась до заветной комнаты. Через пару минут девушка кое-как шагала обратно, дважды запнувшись о стул и чей-то чемодан. В кровать тихо лечь не получилось, но МакКинон попыталась вернуться в прежнее положение, забравшись под одеяло. Сильные руки, однако, развернули ее, и Марлин оказалась лицом к Сириусу, чьи черты безошибочно угадывались в свете луны. Он просто смотрел и улыбался, она не могла отделаться от мысли, что происходящее – сладкий сон. Марлин не была бы собой, если б не проверила: девушка ущипнула себя за плечо. Для верности еще и ущипнула за щеку Сириуса.
- Ауч!
- Ой, прости, - со смехом шепнула МакКинон. – Значит, все по-настоящему?
- Глупышка, - усмехнулся Сириус, дотронувшись пальцем до ее носа. – Сон это или реальность – не имеет значения. Оно по-настоящему, - он подтянулся еще ближе, чтобы прошептать в самое ухо: - Ты по-прежнему не хочешь ничего больше? Мы могли бы перейти в другую комнату.
Сириус был неприлично близко, непозволительно. Так пьяняще, что у Марлин голова пошла кругом. Но она, пригладив его непослушную шевелюру, мягко отстранила юношу и прижала палец к его губам.
- Когда все закончится, я обещаю подумать.
- Ты невероятная, - протянул Сириус.
Прозвучало с легким упреком, к тому же, Блэк выдохнул, но Марлин и не думала обижаться на это. Ей и самой было тяжело удержаться, тем более что и страх как таковой прошел. Джеймс, Снейп в одной с ними комнате тоже, честно говоря, не были помехой. Девушке покоя не давало другое: видения Гермионы, имя Сириуса на потолке… Хотелось быть уверенной, что все кошмары прекратились. Ее первая любовь не должна свершиться под страхом смерти.
Марлин спустилась чуть ниже, чтобы уткнуться Сириусу в грудь и избежать дальнейших соблазнов. Так она и не заметила, как задремала.

Гермиона ворочалась на неудобном диване. Почему пошла на поводу у Малфоя и не выбрала спальню? Да что с ней могло случиться? Пока все спят, разве демон выкрадет Сириуса из кровати? Ворох мыслей обрушился на Грейнджер, когда она поняла, что уже точно проснулась. Во тьме она уставилась в потолок. Но не видела ни зги. Лишь слышала, как где-то неподалеку сопит Люциус. Гермиона хотела бы сейчас увидеть его прекрасное умиротворенное лицо без извечной ухмылки… Однако гриффиндорке нельзя было забываться. Все же Малфой и правда лучше не стал. Он, конечно же, делал все, чтобы вытащить всех из адских кругов. Помогал Северусу, снизошел до помощи Гермионы, до разговоров с Сириусом. Но что будет, когда торжество демона закончится? Люциус отправит их домой, ребята останутся в своем времени. Малфой вернется к своей внешности, снова станет отцом Драко – бездушным тираном домовиков. Который гонится за ней, Грейнджер, в попытках отобрать пророчество по приказу Хозяина.
У Гермионы нет никаких хозяев. И там, в их настоящем, у нее права выбора. Взрослый Люциус – хищник, а она – добыча. Все предельно просто и ясно. Заранее известно, кто на чьей стороне.
Только здесь и сейчас они воюют за одно дело.
Вопиющий нонсенс.
Но он, тем не менее, состоялся и существует.
Как все сложно и просто одновременно. Нельзя быть влюбленной в юного Люциуса, прекрасно зная, кто на самом деле скрывается за милым обликом. Нельзя обманывать себя, уверяя, будто сумеет изменить его. Потому что у реального Малфоя давно свершилось то, к чему этот, из семьдесят шестого, только стремился. Юный Люциус в далеком прошлом. Тот, что в его теле, сделал свой выбор. Чего уже не отнять. Не исправить. Вряд ли у Малфоя разом появится желание отмотать десятилетия назад и прожить все заново. Ради крохотного шанса изменить судьбу. Если Гермиона сперва боялась, что он так и сделает, бросив ее, то теперь почему-то была уверена: нет, он так не сделает. Сумеет-не сумеет, хочет или нет – не в характере Люциуса перечеркивать столько лет. И уж точно он не пошел бы на это ради нее. Что за вздор!
Гермиона всхлипнула и перевернулась на другой бок, подтягивая к подбородку махровое одеяло. Вовсе не было холодно, но из-за переполняющих ее чувств тепло куда-то испарялось. Странно было вообще думать о Малфое и каком-то нелепом желании вытащить человека неизвестно откуда, ведь не сказать, что Люциусу плохо. Не зря он, однако, потешается над гриффиндорским рвением всех спасти. Не зная толком от чего, она уже готова была ввязаться в авантюру. Что за бред? Грейнджер постаралась перевести мысли в иное русло. Ничуть не меньше ее волновал предстоящий ритуал и имя Сириуса. Гермиона не понимала, почему пропустили ее. Она вспомнила, кто и как подвергался испытанию, пытаясь предположить, что ждет Бродягу. Как вдруг Грейнджер пришло озарение. Сириус был не просто очередным, он был…
От беспокойства Гермиона не могла больше удерживать эмоции в себе. К тому же, догадка давала новый виток, но какой? Мозг отказывался работать на полную мощь, Грейнджер требовался союзник. Она быстро поднялась с кровати, зажгла слабенький Люмос и добрела до дивана, на котором расположился Малфой. Гермиона склонилась над ним и потрясла за плечо. Он моментально раскрыл глаза, чем напугал бедняжку сильнее, чем она его.
- Я кое-что поняла!
- Грейнджер, кого-то убили?
- Нет, - в шоке ответила она.
- Тогда зачем так кричать? – простонал Люциус, жмурясь.
- Хорош вам отдыхать, - безо всяких любезностей выдала она. – А еще хвастали, что всегда начеку.
- Почему, по-твоему, я сразу пробудился? – раздражался Малфой. – Говори, что у тебя, не тяни.
- Сириус – он седьмой. В смысле, седьмая по счету жертва, если не считать того, что он уже ею был.
- Седьмой? Точно?
- Я умею считать, - закатила глаза Гермиона. – Вставайте же, обдумаем.
- Грейнджер, ты так неутомима в учебе, что мне страшно представить, какова ты, кхм, в более интимной обстановке, - ухмыльнулся Малфой. – Впрочем, сейчас мы именно в такой ситуации.
- Ваши шуточки… - пробубнила она, морщась. – Непристойны для чистокровного – вот.
- О, девочка, ты еще не слышала, какие сальные анекдоты травят слизеринцы, - хмыкнул Люциус. – Самые неприличные как раз у тех, кто воспитан строгих правилах.
- Вы из таких, да? – неприятно подметила Гермиона, поджав губы.
- Нет, милая, нашлись ребята покрепче, - фыркнул Люциус. – Ну седьмой Блэк, и что? Гермиона, просто отоспись. Впереди трудный день.
- Вы не понимаете? – насупилась девушка. – Он – седьмой. Кругов - семь.
Малфой поморщился, сел. Одеяло немного сползло, и Гермиона выдохнула: слава Мерлину, Люциус был одет. После такого напряжения увидеть еще и оголенного Малфоя – нервы Грейнджер точно не выдержали бы потрясения. Заметив ее внимательный взгляд, Люциус ухмыльнулся и перестал казаться Гермионе идеалом мужской красоты. Нет, спящий Малфой – совсем другое дело.
- Хочешь сказать, в этом тоже есть некий потаенный смысл? – прищурился Люциус. – Присаживайся, нечего стоять у меня над душой.
Гермиона округлила глаза: он похлопал на место рядом с собой – нарочно что ль?
- Садись уже, я не кусаюсь! – насмешливо бросил Малфой. – По крайней мере, сразу.
- Успокоили, - фыркнула Грейнджер, но ей пришлось сесть с ним, а иначе она бы признала поражение.
Только стоило расположиться, как Люциус тут же, словно невзначай, перекинул руку за спинку дивана. Гермиона поежилась: ясно было, что он играется, но все же волнующе. В какой-то степени неприятно. Но скорее от самой себя, что так глупо ведется на его провокации.
- Мне кажется, семерка – это цикл, - выдала Грейнджер, стараясь придать голосу уверенности.
- Возможно, что так, - невозмутимо кивнул Малфой. Он закинул ногу на ногу, при этом задев ступней бедро Гермионы. Грейнджер вытаращила на него глаза, а Люциус, как ни в чем не бывало, спокойно продолжил: - Было семь покушений. Думаю, демону не так важно, чтобы кто-то из нас погибал. Иначе он не давал бы шансов. Не допускал бы подмен. Если ты права, то у Блэка серьезные проблемы. Но еще больше их будет у нас, если ритуал не подействует. Схема запустится по-новой.
- Я подозреваю, что ошибаться нам нельзя.
- Нельзя, - эхом повторил за ней Люциус, странно посмотрев на Гермиону. Ей даже показалось, в его глазах мелькнуло огорчение.
- Но как быть? Мы так и не определились по одной добродетели. Может, Северус прав по поводу Эйвери? Но как-то нелогично привлекать сюда… - Гермиона замялась.
- Мертвых? Да, нелогично. Демон вывел троих из игры довольно быстро, они не могут влиять на наше освобождение. Удивительно другое: с поразительной регулярностью Блэк избегал кары, и вот он на очереди снова. Он обвиняет меня в организации всего этого, но я бы поставил на Блэка.
- Сириус не способен на массовые убийства и все эти ужасные ловушки!
- Я выразился умозрительно, - закатил глаза Малфой. Совсем как Гермиона. – Конечно, это не гриффиндорский болван. Несмотря на фамилию и явные унаследованные от рода Блэк черты, роль паршивой овцы в их семье по-прежнему очевидно сохраняется, - Гермиону покоробило и резкий тон Малфоя, и оскорбление Сириуса, но она решила, что лучше промолчать: явно сказывались замашки взрослого Люциуса, а не юноши, в которого ей хотелось отчаянно верить. – Не тот уровень колдовства. Да и не стал бы Блэк изощренно измываться над врагами. Они на пару с Поттером мастера нападать на кого-то одного, исподтишка, да мелко пакостить, и только. Я отвлекся от главного: из заварушки Сириус Блэк выйдет живым, я уверен.
- Конечно, ведь мы рядом и постараемся помочь, - кивнула Гермиона, убежденная, что поняла мысль Малфоя.
- Нет, не только, - помотал головой Люциус, вперив в нее свой пристальный взгляд. – Кто-то опять предстанет вместо него. Вот увидишь.
- С чего такая уверенность? – она обомлела от подобной наглости.
- Милая, усвой одну вещь: дураки часто попадают в неприятности, но умирает за них обычно кто-то другой.
- Сириус – не дурак! – возмутилась Гермиона.
- Умозрительно, Грейнджер, - раздраженно пояснил Малфой, растягивая слоги. – Сколько раз ты с дружками влипала в историю? Прости, моя умная девочка, но без везучести Поттера вам с Уизли давно не видать бы приключений. Кто бы убил Василиска?
- А кто вообще способствовал открытию Тайной комнаты? – Гермиона аж задохнулась от нелепости доводов Малфоя. Она почти вскочила на ноги, но Люциус ловко усадил ее назад.
- Т-с-с-с, - ухмыляясь, прошептал он, приложив палец к ее губам. Грейнджер невольно сглотнула, оживив в памяти их поцелуй, за который она себя еще нескоро простит. Это не легкий флирт с Крамом… - Согласен, пример неудачный. Но ты уловила похожесть между своим дражайшим Поттером и Сириусом Блэком? Согласись, поразительно, что он остался жив после войны, а Джеймс – нет?
- За родителями Гарри охотились, за Сириусом – нет, - мрачно отозвалась Грейнджер, пронзая Малфоя неприязненным взглядом «будто ты не знал».
- Факт: Блэк – везунчик, что разъяренная мамаша не прокляла его за все прегрешения. Он мог извлечь из своей удачи гораздо больше пользы, чем отправиться в Азкабан по ложному свидетельству и без конца ныть на судьбу... Да-да, Северус мне рассказывал, - добавил Люциус в ответ на удивленно вскинутые брови Грейнджер. - Но не о будущем сейчас, а о насущном. Сириус Блэк выпутается, и вместо него снова кто-то пострадает. И я не хочу, чтобы в этот момент ты оказалась рядом.
А этот поворот оказался более чем неожиданным. Гермиона даже злиться перестала, глядя на Малфоя во все глаза. Он переживал за нее?
- Волнуетесь?
- Без тебя мне не вернуться назад.
- Застарелая отмазка, - автоматически вырвалось у Грейнджер.
- Прилив дерзости? – усмехнулся Малфой. – Гермиона, просто держись от него в стороне.
- Меня поражает ваше циничное отношение к чужой жизни.
- Привыкай, - глухо произнес он, - поднимаясь. – Я – в ванную.
Люциус достал из-под подушки палочку, зажег «Люмос», осветив практически всю гостиную разом, и пропал за лестницей. Гермиона мельком успела только глянуть на часы на каминной полке: полшестого.
К девяти утра поднялись уже все. Пока Джеймс, сияющие Сириус и Марлин пошли завтракать, Гермиона, Люциус и Северус успели перебрать варианты с добродетелями. Но так и не сумели прийти к единому выводу. Решили пройти в ритуальный зал, чтобы думать уже на месте. Дождавшись гриффиндорцев, Гермиона сама уговорила их отправиться всем вместе.

Марлин не была против того, чтобы посетить ритуальный зал. В конце концов, она тоже хотела разобраться в затее Гермионы и Ко. Джеймс и Сириус как-то беспечно отмахнулись, что странно, ведь они не доверяли Малфою. Но отдали ему на откуп их главную возможность спастись. Вот упрямство! Тем не менее, мальчики дружно отправились в библиотеку, как только МакКинон согласилась со слизеринцами.
Они успешно поднялись, прошли по библиотеке к потайному входу. Малфой протолкнул впереди себя Гермиону, за ними прошел Снейп, спокойно скрылся в проеме и Джеймс. Он подал руку, чтобы Марлин переступила через порожек, как вдруг дверь резко захлопнулась, отбросив Поттера за пределы библиотеки. МакКинон только удивленно моргнула, обернувшись к Сириусу, который внезапно побледнел и достал палочку.
- Началось…
- Что? – испугалась Марлин.
Блэк взял ее за руку, напряженно всматриваясь куда-то в глубину читального зала, в котором они стояли. Ни он, ни МакКинон ничего не замечали, кроме запертой двери.
Неожиданно она услышала запах гари. Где-то очень близко разгоралось пламя. Марлин в панике покосилась на Сириуса. Блэк явно давно учуял, ясно, что его обоняние было сильнее. И умудрялся сохранять самообладание! Он бросил на МакКинон короткий взгляд, жалостливо поднял брови. Но Марлин тоже достала палочку, показав свою готовность встретить опасность во всеоружии. И тогда Бродяга, продолжая держать ее за руку, немного выступил вперед. Глаза его зажглись отвагой и решимостью действовать. Он так не настраивался даже на стычки со Снейпом или другими слизеринцами. Что означало, что Сириус и вправду чувствовал всю серьезность. Тогда как Марлин хотела сохранить в себе надежду. Она даже оглянулась на дверь, расстояние позволяло свободно подергать ручку, но та предсказуемо не поддавалась.
Когда перед ними воспламенились стеллажи, а потом сразу и столы, вариантов не осталось. Огонь не оставит их в живых. Вероятно, конечно, Сириуса, но Марлин отчаянно гнала эту мысль. Расставаться с ним – такого вообще ею не рассматривалось. Теперь только вместе, вдвоем! МакКинон посмотрела на Сириуса, и они синхронно произнесли «Аква Эрукто», так тщательно тренируемое накануне. Секунды, пока пламя занималось мебелью, растянулись в мучительное ожидание.
Марлин ощущала запах костра и горелого дерева, заполнивший все вокруг. Еще она чувствовала липкую ладошку Сириуса, которая должна была выскользнуть по всем законам логики, но Бродяга держал ее крепко. Они оба, взмокшие и жадно глотающие воздух, которого становилось все меньше, отчаянно удерживали струи воды против пожирающего огня, который был несоизмеримо мощнее любого заклинания. Перед взором МакКинон вдруг встала картинка, увиденная в хрустальном шаре: могильные кресты, воющая большая черная собака и полная луна. Тогда она подумала, что собака – это Блэк, но теперь понимала: нет. Марлин наблюдала Грима и никого иного. МакКинон предвидела свою смерть. Гермиона была права. С осознанием данной мысли она посмотрела на бесстрашного Сириуса и буквально обомлела: Марлин бы знала, если Бродяге действительно суждено умереть. Он… он не должен был стать новой жертвой ритуала. МакКинон, все еще держа палочку с заклинанием, выхватила его ладонь из своей. Марлин догадывалась, что стоило одному толкнуть другого, вывести из-под удара стихии – тот спасется. Как глупо они успели сдаться прежде, ведь выход - он есть…
МакКинон ощутила вкус соленых слез, с удивлением обнаружив, что они принадлежат ей. Однако она постаралась сдержаться. Ей было необходимо собраться и быстро проделать самое главное. Марлин сконцентрировалась, подавила очередной всхлип, толкнула Сириуса в плечо с достаточной силой, которой, наконец, хватило, чтобы сдвинуть Блэка с места. Бродяга округлил глаза, в панике протянув к ней руку. Марлин лишь не подумала о том, что дверь заперта. Однако и не успела допустить страшную мысль, как внезапно из проема двери, как она видела боковым зрением, показалась лохматая голова Джеймса. Цепкая Поттеровская рука схватила друга и утянула за собой. Марлин, глотая слезы, сдерживая стон боли, слышала, как он кричит, и тем труднее ей было решиться, но в то же время легче. Все это произошло в считанные доли секунд, и с хлопком двери, приглушивший стон отчаяния Сириуса, МакКинон опустила палочку, прекращая действие заклинания «Аква Эрукто».
Пламя поглотило ее в тот же миг.


Глава 14

Сириус безудержно дергал металлическую ручку, раскалившуюся от пожара, затем колотил о двери. Он обжег ладони, но продолжал неистово прорываться назад, к Марлин. Однако выход заклинило, и не осталось шанса вернуться, вытащить ее или погибнуть вместе с ней… По щеке Бродяги скатилась одинокая слеза, в отчаянии он тупо смотрел перед собой, обдирая кулаки о нелепую преграду, разделяющую его с возлюбленной. С той, ради которой Сириус желал отдать свою никчемную жизнь. Ведь все указывало на то, что в этой дьявольской ловушке должен был сгинуть он, никак не Марлин. Блэк и не хотел сдаваться на милость демона! Но уж точно не ценой жизни его дорогой Лин!
Бродяга бессильно опустил руки и развернулся лицом к остальным. Синие глаза в момент наткнулись на Малфоя. В ритуальном зале по-прежнему царил полумрак, слизеринец держался чуть позади, но Сириус все равно отлично разглядел ни капли скорби или сочувствия, как было у Джеймса и даже у Гермионы, ни растерянности, как у Снейпа. Блондин был хладнокровен и невозмутим. У Сириуса в голове щелкнуло, что Малфоиш знал, что так произойдет. Он нарочно протолкнул своих первыми, а их с Марлин оттеснил. Этот скользкий гад или с самого начала, или сразу после того, как попытка с ритуалом провалилась, догадывался, что жертва будет. Демон и раньше не соблюдал тех условий, что сам же предлагал в плане выбора кандидата на роль приманки, поэтому имя на потолке не так уж много значило. Погибнуть мог любой. И Малфой просек это быстрее их всех. Иначе говоря, вовремя сориентировался.
Сириус багровел от злобы и душившего гнева на блондина и его чертовы ритуалы. Ясно, как день, что он хотел подставить гриффиндорцев. И, вероятно, все же Блэка. Тем тяжелее воспринимать мысль, что Марлин пожертвовала собой… Мерлин побери, как же он, Сириус, облажался. Бродяга стремительно добрался до центра комнаты, достал палочку и принять швыряться заклинаниями по этим символам, не принесшим пользы, а только новую боль и страдания. Разрушить треклятую звезду, взорвать пол, уничтожить до основания! Тогда все прекратится! Нужные заклинания, правда, не шли на ум, у него выходили только вспышки, да приклеившаяся «Аква Эрукто».
Секунда-другая, и вот уже кто-то стискивал его плечи и оттягивал назад. Сириус яро сопротивлялся, но захват был сильным. Повернув голову, сообразил, что это Джеймс. Сохатый оттащил друга за пределы звезды, Бродяга перестал сопротивляться. Взгляд снова скользнул в сторону Малфоя: блондин ухмылялся. Да он насмехался над действиями Блэка! Сириус вконец озверел: с рыком он бросился на напыщенного слизеринца и вцепился в шею голыми руками. Блэку захотелось раз и навсегда сбить с гада спесь, стереть дурацкую ухмылку и больше никогда не видеть насмешливо приподнятой брови, брезгливости и всей той мерзости, что источал собой Малфой. В глазах белобрысого мелькнуло изумление, а затем – испуг, потому что Сириус не собирался отступать, а рассчитывал довести дело до конца. Лицо Малфоя резко побелело, он стал оседать на пол. Девичий голос протяжно вскрикнул; даже на секунду показалось, что это Марлин, но голос принадлежал не ей. С мыслью о погибшей возлюбленной гнева Сириуса стало больше, он усилил хватку. Звуки для Блэка не существовали, возможно, сквозь дымку одержимости что-то пытался донести до него и Джеймс, однако все внимание Бродяги было сосредоточено исключительно на одном: отомстить. Придушить виновного.
Потом сознание Сириуса отключилось, и он очнулся лежащим на полу и полностью обездвиженным.
- Что ты делаешь?! – заорал Джеймс, хватая Снейпа за воротник.
- Петрификус Тоталус ему не навредит, - холодно отрезал приятель Малфоя.
- Так нельзя… - неуверенно встряла Грейнджер. – Северус, он ведь потерял подругу… - она и сама была на грани истерики, всплакнула, но удерживала себя в руках.
- Вот именно. Пусть полежит и приходит в себя, - ровным тоном произнес Снейп. Теперь у Сириуса возникла дилемма: кого бы убить первым. – А нам надо торопиться с ритуалом.
- Да какого черта?! – не выдержал Джеймс. – Нам просто надо взорвать выход и убраться наружу! А вы зациклились на чертовых ритуалах, втянули и нас в эту дурость.
- Ритуалы – неотъемлемая часть магии, - наставительно протянул Малфой, откашлявшись и поправляя манжеты, воротник. – И если что-то с их помощью запустилось, то и остановить это можно тем же путем. У нас новая кандидатура на очереди, Поттер. Советую ускориться, демон взялся за нас всерьез.
Джеймс и Гермиона, как по команде, вскинули головы кверху. Сириусу со своего места было плохо видно, но, судя по перекошенному от мрачного веселья лицу Сохатого, там не значилось его имя, что хоть немного успокоило Блэка. Грейнджер, правда, приуныла, но ее чувства были столь противоречивы, что не особо заботили сейчас Бродягу.
- Трясешься за свою шкуру? – язвительно спросил Джеймс. – А почему бы нам не пропустить этот раунд, а?
- Почему бы тебе не помолчать? – в тон ему отозвался Малфой. – Или хочешь присоединиться к приятелю?
Джейми дернулся к нему с кулаками, но встрял Снейп.
- Полночь близится, - сухо сказал он, чем снял все вопросы. – Пора действовать, Люциус.
- Я бы с радостью, - с мрачным видом вздохнул Малфой. – Да только у нас нет вариантов.
- Думаю, есть, - неожиданно нашлась Гермиона. – Я теперь понимаю, куда… - она сглотнула, - отнести Марлин. К «смирению». Она смирилась со своей участью… Ремусу подойдет «кротость», а мне…
- Тогда останется «целомудрие», - кивнул Малфой, поглядывая на нее с уважением. – Да, гораздо лучше. Сев, помоги переменить записи.
Они вдвоем занялись правкой надписей на полу с помощью магии, а Джеймс обвиняюще набросился на Гермиону. Сириус в этом с удовольствием бы его поддержал. Слова о Марлин звучали несправедливо и лицемерно.
- МакКинон не стала бы смиряться со своей участью, - решительно заявил он.
- Я просто…
- Кто вообще в здравом уме выбрал бы верную смерть?!
- Джеймс, я…
- У меня не получилось вытащить сразу обоих, но никто из вас и не пытался помочь! Как же можно говорить о смирении, когда у нее просто не было выхода? Как ты вообще можешь о ней рассуждать?
- Ты не понимаешь! – слезно воскликнула Грейнджер. Сириус ей не верил. Да и Джеймс редко настолько выходил из себя, чтобы так легко поддаваться женским хитростям.
- Чего же я не понимаю, изволь спросить? – а если Джей язвил, то дело и вправду плохо. – Ты подвела нас уже однажды, назвавшись сквибом. Что еще ты скрываешь?
- Марлин смирилась, потому что знала, что ей суждено погибнуть. Не сейчас, а лет через пять. Она предвидела свою судьбу в хрустальном шаре. И я могу подтвердить, что мне известно то же самое. Скорее всего, именно поэтому Марлин подтолкнула Сириуса первым, - выпалила чужачка на одном дыхании. Сириус едва ли повторно не замер, а Джеймс в шоке таращился на нее. – Мне безгранично жаль ее, но вряд ли кто-то ожидал, что все так случится…
Грейнджер была искренней, но Сириус все равно не мог поверить. Никто его не оглушал, но звуки пропали сами по себе: его девочка не просто спонтанно приняла решение, а она… и вправду смирилась. Наверное, как только начался пожар.
- В любом случае, Джеймс, никто из нас и не предполагал, чем все обернется, когда беда настигнет. Марлин… пострадала ради любимого человека. И будет нелепо умирать после ее героического поступка, - добавила она, уже глядя на Сириуса. Блэк только моргнул, за невозможностью сделать что-то еще. Но сейчас он был даже рад, что не может пошевелиться. Слова о Марлин невероятно давили, утяжеляли чувство вины перед ней. Знай он о глупом предвидении, стал бы Сириус так тормозить? Он бы первым вытолкал ее! Но что же теперь размышлять…
- Ну хорошо, - уступил Сохатый. – Вы снова проведете ритуал. Но если опять все будет мимо? Я по-прежнему настаиваю выбить дверь – странно, что я не додумался раньше.
- У тебя будет такая попытка. Но давай сперва с ритуалом. Неужели ты думаешь, мы тут такие коварные-прековарные, что не желаем вырваться из западни? – прошептала она, покосившись на Малфоя.
- Не знаю, как ты, - так же тихо ответил Джей. – Но где гарантия, что это не очередной удар в спину? Я не могу доверять им.
- Не было никакого удара в спину, - выдохнула Грейнджер. – Пойми же, мы все на одной стороне.
- Я так думал, пока не… - Сохатый продолжал удивлять своим эмоциональным отношением к Марлин, но если бы было иначе, то Сириус точно не понял бы друга. – Ты уверена, что не заблуждаешься? Что ты на той стороне?
- А разве у меня был выбор? – нервно усмехнулась она. – Я уверена, что проверить нам стоит. Будем смелыми, Джеймс, и рискнем.
- Не хотелось бы поплатиться жизнью за свой риск, - хмуро произнес Сохатый. – Или потерять кого-то еще.
- Нам придется рискнуть.
Джей ей поверил. Опять. Сириус рвался возразить, увести друга подальше от двух безумцев и девчонки, влюбленной в одного из них. Но его никто не спрашивал. Даже Джеймс не предпринял попытку высвободить Бродягу.
Слизеринцы закончили колдовать, Малфой дал команду становиться на свои позиции по точкам звезды. Блэку абсолютно не нравилась затея, уже однажды приведшая к гибели, но ему ничего и не оставалось. Снейп бесцеремонным образом отлевитировал Сириуса к его точке, даже поставил в вертикальном положении! Гермиона и Джеймс синхронно возмутились.
- Освободи же его!
Пока они удивленно переглядывались, Снейп с неохотой снял заклятие. Сириус прожег его и Малфоя неприязненным взглядом, потер запястья, размял ноги, но ничего более поменять ему все равно уже не дали бы. Пришлось молча слушать, как Снейп монотонно зачитывал уже знакомое заклинание. Что ж, если они все и погибнут, то так тому и быть. Перед смертью не надышишься.

Северус дочитывал латынь, когда в воздухе зарябило. Донесся запах серы, факелы то потухали, то загорались. Гермиона внутренне сжалась, видела напряжение на лицах и у остальных. Что-то ощутимо менялось. Снейп договорил до конца, с потолка посыпалась известка. В месте, где было написано имя Люциуса, в восьмом кругу, пошла трещина. Вконец померк свет, и маги, все как один, зажгли Люмосы. Даже в такой тусклой и нервной обстановке они продолжали молчать, вслушиваясь в происходящее. В какой-то момент показалось, что все утихло, и ритуал не состоялся, произошла новая ошибка, но внезапно сверху послышался новый треск. Гермиона почувствовала, как кто-то хватает ее за руку, а Снейп уже и вовсе метнулся в сторону, когда потолок начал осыпаться. Крупными обломками, целыми плитами, заполоняя все вокруг удушающей пылью. Теперь и гриффиндорцы рванули вслед за зельеваром, а Гермиону, потрясенную и оторопевшую, тащил, очевидно, Малфой.
Огромный камень пронесся прямо над ухом у Грейнджер, сбитый заклинанием Люциуса. Только после этого она, наконец, очнулась и прибавила ходу. Затрясся пол, угрожающе скрипели стены – зал неумолимо разрушался. Лишь оказавшись у противоположной от тайного прохода двери, Гермиона запоздало, в панике поняла, что выход-то заблокирован! Там ведь все завалило, когда они спасали Люциуса! Но и курс менять было поздно: центр комнаты безнадежно завалило, продолжал идти настоящий каменно-бетонный град. Мелкий шифер хрустел под ногами. Видимо, все инстинктивно бросились именно сюда, памятуя о пожаре в библиотеке. Снейп уже дергал ручку, Гермиона прижалась к Люциусу, а тот – к Блэку, лишь бы не угодить под обломки. Грейнджер приготовилась к страшному, но…
Дверь поддалась, они успешно вырвались за пределы ритуального зала. Но оказались вовсе не в подземелье. А выбрались сразу в главный холл. Гермиона потрясенно хлопала глазами и вертела головой, в коридоре по-прежнему не просматривалось учеников, однако главный вход неожиданно открылся. И внутрь прошел утомленный, но не сказать, что сильно истерзанный скитаниями, Ремус Люпин. Он неловко улыбнулся, Сириус и Джеймс бросились обнимать его, а Гермиона только сейчас заметила, что по-прежнему сжимает ладонь Люциуса. Смутившись, она выхватила руку, вызвав кривую усмешку у Малфоя.
- Рем, ты в порядке! – не сдерживал своих эмоций Сириус, внимательно осматривая бледного лицо Люпина. Скорбь по-прежнему читалась в глазах Блэка, но встретить живого Ремуса для него и вправду было важным.
- Конечно, а что могло случиться? – Люпин был удивлен.
- Ну как же, ты столько дней вне Хогвартса… - пораженно проговорил Джеймс, сжимающий его плечо.
- Привычные два дня, ребята.
- Какое сегодня число? – догадливо уточнил Сириус.
- Двадцать шестое, - изумленно проговорил Ремус.
Гриффиндорцы переглянулись, а Гермиона от волнения тоже посмотрела на озадаченного Люциуса.
- У нас получилось, - на выдохе произнесла она. – Ведь правда?
- Надо проверить, - на автомате выдал Малфой, естественно, не привыкший к милости судьбы. Особенно к таким простым выходам из ситуаций с ритуалами и демонами.
- Но Ремус назвал дату.
- Откуда оборотню ее знать? У него в лесу календарь? – на сей раз ехидство Малфоя даже не раздражало Гермиону. Потому что он был прав.
- Но он же чувствует такие вещи…
- Давай еще залезем ему в мозги и узнаем, что он чувствует и думает, - нервно прошептал Люциус. – Нам нужно убедиться наверняка.
- Но как? Комнату завалило.
- Если все прекратилось, то она цела, - помотал головой Малфой.
- В смысле?
- Если нет, то придется пораскинуть мозгами, - он проигнорировал вопрос Гермионы и смотрел куда-то мимо нее.
- Люциус, как думаешь, если ничего не закончилось, то следующая… наверняка я?
- Ты не будешь в списке, - неожиданно уверенно заявил Люциус.
- Но почему? Я же участвовала в ритуале.
- Потому что тебя нет в этой реальности, физически. С точки зрения участия в ритуале нужно было обозначить добродетель и выбрать кандидатуру – материальную. Ритуалу важно твое душевное качество, твое присутствие «здесь и сейчас», твой дух. Ему все равно, в каком времени ты родилась и существуешь. А вот убивать или проверять тебя на прочность демону нет смысла, сама подумай: к чему карать за грехи того, кто еще не появился на свет?
- А я уж подумала, что просто чем-то заслужила, что мою кандидатуру оставили на потом…
- Ты не настолько святая, - ответил Люциус и с сомнением посмотрел на нее, как бы проверяя свои слова. – Нет, у любого найдется грешок, даже если тебе пятнадцать.
Гермиона фыркнула. Этот точно отыщет порок.
- Идем, - резко бросил Малфой, снова хватая ее за руку и уводя в подземелье.
Гермиона только отдаленно слышала вопрос Ремуса «где Марлин?» и сдавленное, хриплое бормотание Сириуса. Ей стало невыносимо жалко и больно и МакКинон, и Блэка. Она и не предполагала, что все действительно закончится гибелью Марлин, и что та способна на такое пожертвование.


Эпилог

Люциус вместе с Гермионой убедился, что ритуальный зал цел. Более того, в центре комнаты не существовало никаких символов, звезд и пентаграмм. Потолок тоже был девственно чист. Малфой осветил зал с помощью «Люмос максима», чтобы сразу осмотреть всю площадь. Ближе к тайному проходу, который угадывался исключительно по памяти, ибо дверь не просматривалась столь явно, преспокойно лежал хроноворот. Гермиона направилась к нему, а Люциус попутно размышлял, что же это происходило, если сейчас вся цепочка событий словно бы свернулась, не оставив следа. Снова проделки демона? Он нарочно путал их? Но главное, что отыскался хроноворот, и они с Грейнджер живы-здоровы, готовы к возвращению.
Другое пугало Люциуса: он ведь так ничего и не изменил, чтобы в будущем как-то повлиять на свою судьбу. Стоило ли проделать такой огромный путь в прошлое, чтобы уйти ни с чем? Теперь, когда ничьи имена не маячили перед глазами с кровавых кругов, Малфой мог трезво оценить ситуацию: он был свидетелем гибели знакомых, снизошел до сотрудничества с Грейнджер, оценил дружбу Северуса, побывал в передряге, но что конкретно для него это изменило? Люциус насмотрелся крови, чужие жизни, если то не касалось близких, его, мягко говоря, волновали мало. Вызвать ропот, благоговение точно не могли. Как и ловушка, где он сам чуть не задохнулся. Заварушка с демоном оказалась легким пшиком по сравнению с тем, что представлял собой Волдеморт в том настоящем, что ждало Малфоя.
Так чем же Демон собирался удивлять или испытывать его?
Ведь очевидно, что из всех невольных участников только Люциус с самого начала осознавал происходящее в полной мере. Если хроноворот запустил их с Гермионой сюда, то это было неспроста. В совпадения Малфой никогда не верил. Как и в неких Демонов. Возможно, что-то иное издевалось над Люциусом, но он так и не понял, ради чего.
Гермиона, между тем, осматривала хроноворот.
- Знаешь, как по мне, так он цел, - известила она. – Даже странно, как он сохранился, и почему мы не видели его ранее.
- Испытания прекратились, - пожал плечами Люциус. – Если хроноворот цел, то пора его использовать.
- Но… может, сперва проверим, как там остальные? – насупилась Гермиона, теребя цепочку хроворота. – А вдруг… кто-то вернулся к жизни? Ведь зал восстановился, исчезли все знаки.
- Невозможно из мертвеца получить живого одним взмахом палочки, - невозмутимо протянул Малфой. – Они умерли.
- Я все удивляюсь, как Сириусу удалось выкарабкаться, - задумчиво произнесла она. – Должно быть, у него мощный ангел-хранитель.
На секунду Люциус задержал на Гермионе взгляд и допустил мысль: а что если она – его хранитель? Что если Грейнджер была послана следом только за тем, чтобы вытащить его? Малфой качнул головой: не хватало удариться в религию. Религии нет места среди волшебства, это противоестественно. Несмотря на все те задачи с грехами и добродетелями, что приходилось решать. Это совсем другое дело, как часть чего-то общечеловеческого – верить в пороки и их взаимозаменяемые некими совершенными качествами. Но ангел-хранитель совсем уж по-маггловски. Малфой не мог допустить такого. Но Гермиона… все равно, на один момент, показалась ему какой-то сверхъестественной. Без нее они бы точно не справились с демоном.
Люциус повторно тряхнул головой: Грейнджер – всего лишь девчонка, которая не впервой влипать в неприятности не по своей воли. Однако Малфой не верил и в «везение»-«не везение»: раз именно она, то по какой-то причине. Необычайно умная, одаренная девчонка, особенно для магглорожденной. Но так ли необходима? Был и Северус, до которого все равно дошел бы смысл предприятия, пусть, может, позднее и с большим числом жертв…
- Дай мне, я посмотрю, - ровным тоном произнес Малфой, кивая на хроноворот в руках Гермиона. Та безропотно протянула ему механизм. Люциус принялся диагностировать атрибут на предмет исправности с помощью специальных чар.
Мысль о том, что Малфой что-то упустил, не понял, терзала его. Он продолжать искать ответ в глазах Грейнджер, которая так и застыла, не смея отвести взгляд. Люциус чувствовал, что отгадка связана с ней, где-то близко. Но решение данного вопроса так и не пришло, зато он озадачился другой, не менее волнующей проблемой: а что же будет после всего этого там, в будущем? Никто не должен знать о данных событиях! Вряд ли гибель троих Пожирателей и одной гриффиндорки сильно повредят будущему, нарушат равновесие, Люциуса насторожило иное, его личное. Его и мисс Грейнджер. Выход уже нашелся в его голове, и он был твердо уверен в своем решении.
- Хроноворот в порядке, - холодно изрек Люциус, внимательно смотря на Гермиону и, наконец, отведя напряженный взгляд. – Отправимся прямо сейчас. Но сперва… - он нацелил палочку на Грейнджер.
Она опешила и быстро заморгала.
- Что такое?
- Я должен очистить твое сознание.
- Стереть мне память? – она была изумлена и возмущена, но старалась держать себя в руках, словно не веря, что Люциус говорил серьезно.
- Так нужно. Я имел глупость дать волю инстинктам… - он нарочно употребил это слово, вызывая у Гермионы душевную боль, убивая надежду, - но нельзя, чтобы кто-то узнал.
- Я никому не скажу, - прошептала она, глядя в пол. Нижняя губа ее задрожала, Малфою даже стало неловко. Но ненадолго, он быстро вернул себе хладнокровие.
- Этого мало, Гермиона. Кое-кто способен прочесть мои воспоминания и все неверно истолковать.
- Боитесь гнева Волдеморта за увлечение грязнокровкой? – в ее глазах вновь читался вызов. Только что Грейнджер была обычной обманутой девчонкой, а теперь перед Люциусом еще стояла язвительная гриффиндорка, готовая броситься на амбразуру, чтобы постоять за себя, отомстить.
Малфой против воли усмехнулся: она опять поражала его своим безрассудством.
- Смелое предположение, и оно верное, - кивнул Люциус, напуская ложной надменности. На самом деле ему действительно было неприятно обижать ее после того, что было, но проще было вернуть Грейнджер былую ненависть, чем пытаться объяснить то, в чем не уверен. – Но еще есть риск, что он прочтет это в твоей голове. Ты же не хочешь допустить, чтобы твои верные друзья отвернулись, как это сделали Поттер-старший и Блэк?
Гермиона одарила Люциуса таким враждебным взглядом, что сомнений не осталось: он попал в самую цель.
- Не делайте вид, что заботитесь обо мне. Это уже утратило актуальность, мы остановили демона. И вы все решили, к чему объяснения? У меня нет шансов сбежать, так что действуйте.
Люциус поймал себя на мысли, что и вправду слишком долго убеждал ее, тогда как можно было просто наложить заклинание. Что укрепило его веру в то, что Забвение – наилучший вариант для них обоих.
- Тебе было бы трудно воевать против меня, оставь я все на месте, - все-таки вставил Малфой.
- То, каким вы являетесь в будущем, Люциус, и какой вы здесь – два разных человека. Мне было бы трудно ненавидеть вас по-старому, но я бы не метнулась на вашу сторону.
Люциус поднял бровь: а Грейнджер умела мыслить разумно и логично даже в эмоционально-напряженные для себя моменты. Стоило отдать ей должное за безупречную выдержку. Только на миг Малфой представил в чем-то подобном Драко и… с горестью признал, что сын редко сносил давление или горькую правду достойно.
- Справедливо, - хмыкнул Малфой. – Ты молодец, девочка, правда. Не думал, что справишься с этим кошмаром.
- Почему вы тянете?
Он и вправду тянул. За тем, чтобы окончательно определиться с выходом для них обоих. Люциус произнес «Обливэйт». Гермиона застыла с удивленным выражением лица, вероятно, она все еще надеялась избежать заклятия, несмотря на всю свою браваду и храбрость. Малфой торопливо пошарил в карманах и отыскал маленький клочок пергамента. Магией сделал запись, спрятал поглубже в мантию. Надел на них с Гермионой хроноворот, сделал нужное число оборотов. Прежде чем комната завертелась, Люциус успел обернуть палочку против себя и наложить второе заклятие Забвения. Прекрасно зная, чем грозит временная отключка сознания в процессе перемещения во времени. Такой трюк мог затормозить весь процесс, оставить Малфоя с Гермионой между мирами, или вовсе расщепить их… Но у Люциуса не было ни единой минуты, чтобы тянуть с этим.

Малфой обнаружил себя бегущим по темному коридору, смутно припоминая, что это Отдел Тайн. Он четко ощутил, что терял сознание. Выпадал из реальности. Надолго или нет, но пробел в памяти не так просто скрыть от самого себя. Глубоко озадачившись, Люциус замедлился, пытаясь понять, что же случилось. В него попало заклинание? Такой эффект мог возникнуть после Оглушающего, но рядом с ним никого не было, ни звука, кроме собственного сердцебиения. Когда же кто успел? Потрясенный Малфой перешел на ходьбу, насторожившись. Выворачивая из-за угла, дезориентированный нескончаемыми виражами Отдела Люциус нос к носу столкнулся с Эйвери. Тот от страха аж подскочил и чуть не запустил в приятеля заклинанием, начав воспроизводить первые две буквы. Что-то вроде режущего.
- Эй, полегче! – оттолкнул его от себя брезгливый Люциус. От Эйвери невероятно несло потом и кровью.
- Прости! – пискнул он и юркнул куда-то в поворот.
- Ищи мальчишку, а не скрывайся по углам! – спохватился Малфой и прокричал ему.
Свою задачу он помнил. Но что-то странное почувствовал, увидев Эйвери. Словно тот вовсе и не должен был здесь быть. Люциус наугад зашел в какую-то дверь, понадеявшись на смену обстановки. Он оказался в комнате с хроноворотами, большая часть из которых в безнадежно разбитом состоянии валяющаяся на полу. Где-то в глубине развалин мелькнула фигура, похоже, Долохова, но в ворохе пыли было почти не узнать. Только высокий рост навел Люциуса на эту мысль об Антонине. Малфой двинулся вперед, почти пересек комнату, как услышал полувздох где-то за стеллажом.
Сам не зная зачем, он разгреб обломки руками, стараясь не касаться стекла. Для этого надел перчатки из драконьей кожи. Подхватить заразу ему точно не улыбалось. С большим изумлением он обнаружил девчонку Грейнджер без сознания. Нога ее была придавлена дощечкой, лицо расцарапано, но в целом она, кажется, просто ударилась головой, без видимых серьезных повреждений. Люциус убрал доску, чуть почистил лицо от спекшей крови и свежих царапин, пока не одернул себя: а какого Мерлина он расселся с Грейнджер?.. Где-то совсем близко Поттер безнаказанно стащил Пророчество, за ним гнались безмозглые , вчерашние азкабанцы, которых мог укатать любой школьник, а он, предводитель операции, вдруг взволновался за девочку. Где такое видано?! Грейнджер была жива, не представляла особого интереса в сегодняшнем деле, так почему? Непреодолимо захотелось привести ее в чувство, расспросить, да и просто убедиться, что она действительно не ранена. Все сильнее поражаясь своей заботливости, отродясь за ним не водящейся, Малфой стремительно поднялся на ноги, в замешательстве осматривая магглорожденную. Гермиона приоткрыла глаза, попыталась сфокусировать на нем свой взгляд, и только после этого Люциус пулей вылетел из комнаты, будто она в тотчас выдала бы о нем нечто такое постыдное, о чем он и понятия не имел. Учитывая, что Малфой не ведал понятия «стыд», любой, кому бы удалось разбудить в нем это, всяко стал бы смертником в его глазах. Убивать Грейнджер не весть за что, он, естественно, не собирался.
В конце концов, в его паранойе виноват только он сам.
Люциус остановился перевести дух, когда понял, что стоит перед дверью, ведущей в зал с Аркой. Он слышал, что дети убежали туда, но оттуда им все равно не выйти, а ему нужна хоть минутка прийти в себя. Малфой глубоко вздохнул и выдохнул, поправил мантию, машинально залез рукой во внутренний карман, чтобы привести в порядок абсолютно все. С большим удивлением обнаружил пергамент. Развернул, прочел:
«Не дай себе прогнуться перед Ним. И да, лучше отсидись в Азкабане.
Послание самому себе, Сочельник 1976 г».
Малфой вздрогнул всем телом. Совпадало все: почерк, манера изложения. И тот смысл, что был заложен в записке, распознать было нетрудно. За беспорядки в Министерстве их наверняка привлекут, если поймают. Но как?! Как эта чертова записка оказалась в руках Люциуса, и кто ее написал?! Он в упор не помнил Сочельник того года, потому что праздники в Малфой-мэноре проходили обыденно-помпезно, как и всегда, женитьба на Нарци в этом плане ничего не изменила. Почему семьдесят шестой? Вопросов было непозволительно много, и все они были не уместны в данный момент. К Малфою уже приближался кто-то из парочки Крэбб-Гойл, под капюшоном не разобрать лица, и требовалось, разумеется, вместе с ним ворваться в зал. А не мешкать, подобно хитрецу Эйвери, который суетился и создавал вокруг себя столько бестолкового шуму, совершенно не способствуя положительному результату.
И Люциус ворвался в пучину сражения, развернувшегося уже через несколько минут, с фееричным вмешательством Ордена Феникса.
Битву он позорно проиграл. Даже пропустил финал и очнулся только к моменту появления авроров. Здравомыслие и изворотливая натура в голос кричали Малфою «бежать или немедленно откупиться, сославшись на действие Империо». Выставить всех Пожирателей злодеями, нагло впутавшими его, и плевать, что будет после. Смотаться с семьей на остров, выжечь с руки метку, попроситься под защиту Дамблдора… Что угодно, но не милостиво сдаться властям, перечеркнув всю репутацию, на которую работал годами.
Но когда тройка бравых авроров подошла к Малфою, все его безумные планы улетучились. Тоненький голосок вещал словами из записки и увещевал, что только так и будет правильно. Люциус впервые собирался довериться слепому случаю. Но зато… может быть там, в Азкабане, он-таки вспомнит, что же упустил, куда подевались те несколько минут провала в сознании, и при чем тут Гермиона Грейнджер.