Одиночество в толпе

Пережитое

Страшнее нету одиночества,
Чем одиночество в толпе,
Когда безумно всем хохочется,
Но плакать хочется тебе…



- Привет, Лили.
Я шла, не замечая прохожих вокруг меня, шла, пытаясь отвлечься от окружающего меня мира, отвлечься от мыслей, от всего происходящего. Я шла вперед не останавливаясь ни на секунду, казалось, что как только я замру, то мысли нахлынут на меня новой волной, а переживания комом встанут в горле, не давая сделать нужный вдох.
На улице было уже темно, фонари освещали мой путь. Я шла мимо витрин магазинов, украшенных всякими разноцветными фонариками, мимо ресторанов, мимо людей.
В мыслях я считала.
1..2..3..4..5..6 ..
Да, я знаю, это кажется безумством, но только это меня концертировало и давало думать только о последующем числе, отвлекая меня от посторонних мыслей. Я всегда так делала, когда пыталась абстрагироваться от происходящего: на уроке профессора Бинса, на званном семейном ужине, окруженная своими родственниками, обсуждающими политику или новую работу маминого брата Колина, и даже сейчас, сбежав из дома и идя по переполненной людьми улице Лондона. Сбежав из дома... Побегом это не назовешь, нет, но выглядит все примерно так. Я ушла, громко хлопнув дверью перед носом Петуньи, которая кричала мне что-то вслед. Скорее я сбежала не из дома, а от сестры. Мне просто нужно было уйти оттуда, где на меня каждый день срывается сестра, а мать сутками пропадает на работе.
- Поттер?
Я искренне удивилась, когда в толпе меня взяли за запястье и потянули на себя. Но как только я подняла глаза и увидела своего сокурсника Джеймса Поттера, я удивлено вскинула брови. Правда, он не входил в список людей, которых я бы хотела встретить сейчас.
- Собственной персоной, - сказал он, слегка улыбнувшись, оголив белоснежные зубы. Его рука взлетела к волосам, растрепав их.
Я посмотрела на него снизу вверх, отметив про себя, что за два месяца каникул он прилично подрос, и я уже ели как достаю ему до плеча.
- Я писал тебе в июне, выражал свои соболезнования, ты получила мое письмо?
После смерти отца в конце июня Петунья вопила на меня, если к нам в окно стучала сова с новым посланием. Поэтому вполне вероятно, что она забирала и выкидывала каждое письмо, которое приходило ко мне, но, если быть честной, я даже не стала бы возражать, увидев, как она выкидывает их, потому что тогда я надолго ушла в себя и оклемалась от горя, упавшего на наши плечи, только недавно.
- Не, извини, вероятно, моя сестра выкинула его, - быстро сказала я, но проанализировав сказанное, поспешила исправить себя: - То есть, ничего личного, от горя у нее поехала крыша и поэтому она выкидывала каждое послание, которое приносила сова.
Его брови сдвинулись к переносице, и он сухо произнес:
-Понятно.
Я задумчиво закусила губу. В последнее время я стала замечать, что делаю так, когда о чем-то задумываюсь или погружаюсь в глубокие переживания.
Повисло нелепое молчание. Он смотрел мне прямо в глаза, а я не выдерживая такого напряжения, смотрела на проходящих мимо людей. Да, место встречи у нас самое что ни на есть удачное – мы встали посреди оживленной улицы, и людям приходилось обходить нас, потому что мы загораживали им проход.
- Тебе не холодно? – спросил он, касаясь моего плеча.
Как только он это произнес, я почувствовала, что кончики моих пальцев уже успели заледенеть за то время, которое я прогуливаюсь по городу. А руки слегка дрожат, но непонятно, от холода, или же от того, что я жутко нервничаю в последнее время. Джеймс снял с себя пиджак и накинул мне его на плечи. Меня сразу обдало запахом его парфюма.
- Спасибо,- произнесла я, поджав губы.
- Ты идешь куда-то?
Очень интересный вопрос, однако. Я шла уже около двух часов, не разбирая дороги и только сейчас, оглядевшись, поняла, что нахожусь в центре Лондона. Выйдя из дома, я не направлялась куда-то, я тупо шла, пытаясь увеличить расстояние между мной и Петуньей.
- Нет, я просто прогуливаюсь.
Это вполне похоже на правду, верно?
- Ты вся дрожишь, - Черт, он заметил! – Я тебя никуда не отпущу, не напоив чаем, так что, пошли.
Он взял меня за запястье и повел вперед. Рука в том месте, где находились его пальцы, запылала. Мы прошли буквально несколько кварталов, а затем, завернув, наткнулись на большой дом.
- Ты живешь тут?
Если честно, то дом Поттеров мне именно таким и представлялся: огромный, ничем не отличающийся от маггловских с виду, красивый и светлый.
- Я ни раз писал тебе, что живу тут, - бросив на меня протяжный взгляд.
И мне стало очень стыдно. На третьем курсе, когда Поттер стал за мной ухаживать, то одним из знаков внимания были письма, которые он посылал мне каждую неделю, и на которые я всегда бросала недовольные взгляды и никогда не отвечала.
- Извини, - почти шепотом произнесла я.
- Ничего, - так же тихо сказал Поттер, открывая передо мной дверь своего дома, приглашая войти.
Я вошла в дом, и в нос сразу бросился запах бергамота вперемешку с алкоголем. Откуда-то доносилась громкая музыка и веселый, задорный смех. Я удивленно вскинула брови, посмотрев на Поттера.
- Это Сириус развлекается, - объяснил он, закрывая за нами дверь, но увидев мой взгляд, добавил: - Мои родители уехали, оставив нас двоих тут на две недели, вернуться должны послезавтра. Пойдем. – Он снова взял меня за запястье и повел внутрь дома.
На стенах висели красивейшие картины, портреты людей, вероятно, из их рода. Первое, что бросилось мне в глаза – это множество цветов и Поттер, увидев мой заинтересованный взгляд, сказал:
- Моя мама обожает цветы. У нее с ними какая-то необыкновенная связь. Об этом я тебе тоже писал.
Мои щеки обдало жаром. Пройдя через столовую, мы вошли в гостиную, и у меня чуть не отвалилась челюсть. Громкая музыка заглушала все окружающие звуки. На диване лежал Сириус, который при виде Поттера помахал ему рукой, будто приглашая присоединиться. На столе сидела полуголая девица с бутылкой маггловского шампанского в руке, еще одна девушка сидела в кресле рядом с Сириусом, держа бокал вина.
- Бродяга! – рявкнул Джеймс, взмахом палочки сделав музыку тише.
- О, Сохатый, ты что, привел еще кого-то? – спросил Сириус, увидев мой силуэт за Джеймсом.
Я нахмурилась. И сделав шаг вперед, посмотрела на Сириуса.
- Ого! Эванс, какими судьбами?
Я только хотела открыть рот, чтобы ответить что-то едкое ему, но Джеймс меня перебил:
- Не важно. Мы будем на кухне.
Как только за нами закрылась дверь, то музыка стала громче. Джеймс покачал головой, но не дал эмоциям взять вверх над собой. Скорее всего, потому что я стояла перед ним, все еще дрожа.
- Пойдем, я налью тебе чая.
Мы прошли на кухню, и он усадил меня за стол. Поставил чашку передо мной, поставил чайник на огонь… В каждом его действие читалось не скрытое напряжение.
- Он же вроде встречался с Марлин…
- Да. Она бросила его два месяца назад. С тех пор он и пытается забыться.
Музыка из гостиной доносилась и до нас, и я видела, как это бесило Поттера.
- Расслабься, - сказала я, встав и подойдя к нему. Он стоял, опершись на стол, на лбу пролегла морщинка. Я тронула его за плечо и заметила, как он дернулся от моего прикосновения.
- Я волнуюсь за него, - на одном дыхании произнес он.
Я понимающе посмотрела на него.
Прежняя Лили ни за что на свете бы не подумала, что будет стоять на таком маленьком расстоянии с Поттером на кухне его дома, но Лили, которая за несколько месяцев повзрослела и изменилась до неузнаваемости, считает, что стоять, положив свою ладонь на руку Поттера, совершенно естественно и в порядке разумного.
- Слушай, не терзай себя и успокойся, - да, это прозвучало резко и слегка грубовато, но Поттер поднял на меня глаза, и слегка ухмыльнулся.
- Лили, ты с Астрономической башни рухнула?
Да, Поттер, ДА!
- Если для тебя дружеская поддержка является признаком схождения с ума, то я тут не при чем.
Я резко убрала руку и отошла на пару шагов назад.
- Я не хотел тебя обидеть, - тихо произнес он.
- Кто сказал, что я обиделась?
Я подошла к большому окну, и прислонившись лбом к его прохладной поверхности, слегка прикрыла глаза. Молчание. Снова.
Я смотрела на прохожих, которые шли по улице, и представляла, как выглядела я, когда стремительно шла куда-то, в попытке сбежать от самой себя. Тем временем чайник на огне засвистел и Поттер налил нам обоим чай. Я подошла к столу и взяла горячую чашку в руки, ее жар обжигал пальцы, но я не обращала на это внимания. Сделав несколько глотков и почувствовав, как жидкость обожгла горло, я подняла глаза на Джеймса. Тот задумчиво глядел в кружку, размешивая в ней сахар ложкой.
- Как каникулы?
Он посмотрел на меня.
- Отвратительно.
- Почему?
- Без тебя все отвратительно, - ухмыльнулся он.
- Смешно, - сухо отозвалась я, смотря ему прямо в глаза.
- Я старался.
Я сделала еще один глоток чая, пытаясь подавить улыбку. Этот диалог больше походил на меня и Поттера. Все наши разговоры всегда больше были похожи на конкурс «кто кого переплюнет в дерзости», но я не могу сказать, что мне это не нравилось. Наоборот.
Мои подруги всегда твердили мне, что пытаясь дерзнуть друг другу, мы скрываем наши чувства, и только на прошлом курсе я перестала с ними спорить насчет этого.
«Ты никогда не думала, что стоит сказать Поттеру «да»?» - спросила у меня как-то раз Линдси. Честно, нет, никогда не думала. Никогда, до прошлого курса.
После очередной победы гриффиндора в школьном чемпионате по квиддичу мы, как и всегда это бывало, устроили вечеринку в гостиной нашего факультета. Громкая музыка, шум, и витавший запах алкоголя в воздухе, принудили меня выйти в коридор и подышать свежим воздухом у окна. Но как только я вышла через портрет Полной Дамы в коридор, я встала в проеме, наблюдая за картиной, открывшейся передо мной. На подоконнике сидела Аманда Фейн, а между ее ног расположился Поттер. Руки парня блуждали под синей майкой Аманды, а сама девушка запустила ладонь в волосы парня, прижимая его еще ближе, сливаясь с ним в поцелуе. Не сказать, что я сильно удивилась, у Поттера было полным полно подружек, с которыми он так развлекался скучными вечерами в Хогвартсе, но в тот вечер у меня в груди что-то защемило, и как только я захлопнула потрет Полной Дамы, поспешила в свою комнату. Встав под душ, я понадеялась, что холодные струи воды остудят мой пыл, но не тут то было. На следующий день мои колкости в его сторону стали еще грубее.
- Что ты делала посреди Лондона в десять часов вечера?
Не в бровь, а в глаз, как говорится.
- Гуляла.
- Ты не выглядела, как человек, вышедший на прогулку.
- А ты что делал на улице?
- Гулял.
- Ты не выглядел, как человек, вышедший на прогулку, - передразнила его я.
Он закатил глаза.
- Я устал от всего и просто вышел подышать воздухом, - объяснил он.
- Я сбежала из дома.
Черт. В слух это звучало еще хуже, чем выглядело в действительности. Лицо Поттера исказилось.
- Что, прости?
Я повторила.
- Из-за чего?
Я поставила чашку на стол и снова подошла к окну, отвернувшись от Поттера, смотря в окно.
- Моя сестра сказала, что если бы я не была такой уродкой, то наш отец бы до сих пор жил. Но его смерть никак не зависит с тем, кем я являюсь. Разве инсульты случаются только у людей, у которых дочь волшебница? После его смерти она возненавидела меня еще больше, - опустив глаза и глядя на хризантемы, которые стояли в красивой вазе на подоконнике, я закусила нижнюю губу.
Я слышала, как он подошел ближе ко мне и нас разделял какой-то жалкий метр расстояния. Он не знал, как на это реагировать, и я его за это не сужу. Многие не знают, что сказать, выслушав мою историю, и Поттер не исключение.
- А твоя мать? Что говорит она?
- Мама.. Отец умер у нее на руках, приступ случился ночью и только на была рядом с ним. Честно, я не знаю, что происходит у нее в голове и на душе, потому что сразу после похорон она вышла на работу и теперь сутки проводит на работе, пытается спасти жизнь своим пациентам.
- И ты каждый день сидишь один на один с сестрой? – он уже преодолел расстояние между нами и встал совсем рядом, облокотившись об подоконник и всматриваясь мне в глаза.
Если бы это был не Поттер, то я бы уже давным-давно оттолкнула этого человека.
- С ней и с Верноном.
- С кем?
- Это ее парень.
Если честно, то все это время я ужасно относилась к тому, что парень Петуньи жил у нас. И дело не в том, что он отвратительный, а в том, что я чертова эгоистка. После смерти отца я чувствовала себя ужасно одинокой, а при виде того, как Вернон с Петуньей вечно зажимают друг друга, целуясь или перешептываясь, меня передергивало.
- Лили, я…
- Выпускницы Шармбатона такие страстные! – раздался голос позади нас.
Сириус, открыв настежь дверь, зашел на кухню и теперь мерил нас удивленным взглядом.
- Лили, мы так и не поздоровались по-человечески, здравствуй, - он подошел ко мне, взял тыльную сторону моей ладони и поцеловал, а затем, переведя взгляд с меня на Джеймса, спросил: - Я вам помешал?
- Где твои подружки? – хмыкнув, спросила я.
- Ушли. Не волнуйся, Сохатый, я все прибрал, - Сириус подошел к холодильнику и, открыв его, расстроенно застонал.
- Сам виноват, сожрал вчера все подчистую после того, как накурился той херни.
Сириус поджал губы.
- Ну что, Эванс, как каникулы?
Джеймс, стоящий возле меня, гневно посмотрел на друга и цокнул языком.
- Пойдет, - тихо отозвалась я.
- Ништяк.
- Бродяга, иди проспись, - уставши произнес Поттер.
- Отличный совет, - буркнул Сириус, и закрыл за собой дверь кухни.
- Не злись на него, его тоже можно понять, - сказала я, когда за Сириусом закрылась дверь.
- Да, можно. Они с Марлин вдоволь потрепали друг другу нервы, не удивлюсь, если она сейчас в таком же состоянии.
- Что между ними произошло?
- Там все очень плохо и запутано, - ответил Джеймс.
- Она же закончила Хогвартс?
- Да, в этом году.
- Может это и к лучшему? Они не будут видеться каждый день, и мозолить глаза друг другу.
- В наше время лучше, когда любимый человек находиться рядом, только так ты можешь его защитить.
Я даже не стала спорить. Его слова однозначно заставляли задуматься.
Посмотрев на часы, я поняла, что мы находимся с Джеймсом наедине уже час и у меня еще ни разу не возникало желание убить его, как это обычно бывает, когда мы остаемся вдвоем. Напротив, возникло такое ощущение, будто мы с Джеймсом очень хорошие друзья, которые просто давно не общались и теперь решили излить друг другу душу и поговорить о наболевшем.
Он был очень мил со мной, и у меня впервые не возникло желание нагрубить ему и послать куда подальше.
А когда после еще нескольких кружках чая, я устало зевнула, он предложил мне остаться у него на ночь в свободной комнате на втором этаже. Я не стала отказываться, потому что домой возвращаться не хотелось, а искать гостиницу в такое время было неудобно. И нет, это не отговорки.
Комната была просторной и светлой, больше, чем моя. Сходив в душ, я переоделась в любезно подаренную мне футболку Джеймса, которая была на несколько размеров больше моего, поэтому в ней было очень уютно.
Я долго не могла уснуть, думая о пережитом дне, своем эгоизме и о чувствах, которые я испытывала все эти два месяца.
За все то время со дня похорон отца я ни с кем не общалась (исключением были короткие записки для Линдси и Эммы, где я уверяла их, что со мной все нормально). Но сегодня, встретив Поттера, я снова вспомнила, кем я являюсь, и что, несмотря на все пережитые мной трудности, я остаюсь самой собой, пускай и чуточку повзрослевшей, но все той же Лили, которой меня привыкли видеть мои близкие.


Уходи, грязнокровка

Эванс, к твоему глубокому сожалению, ты (в прямом смысле этого слова!) оставила у меня свое нижнее белье. Отдам тебе его на перроне вокзала Кингс-Кросс 31 августа. С нетерпением жду встречи.
P.S.: буду надеяться, что наклеил нужное количество марок на конверт и мое послание дошло до тебя.
Твой Поттер.
Когда Петунья зашла в мою комнату и заявила, что мне пришло письмо от Джеймса Поттера, я слегка удивилась. С каких пор моя сестра в состояние вытащить из клюва моего сычика послание, адресованное мне? Но как только я увидела у нее в руке маггловский конверт, обклеенный кучей марок, я ели сдержала себя, чтобы не засмеяться.
Забрав письмо из рук сестры, я незамедлительно вскрыла его, а прочитав, и вовсе вся залилась краской.
После того, как я проснулась в доме Поттеров, я пошла в душ. Было ранее утро, поэтому я решила, что утренний душ мне совсем не помешает, к тому же времени до завтрака у меня еще оставалось. Погревшись под горячими струями воды, я обернулась в полотенце и вышла из душа, прислушиваясь к звукам снизу, чтобы понять встал ли кто-то из парней, но вместо голоса Поттера или Блэка, услышала разъярённый женский вопль:
- Джеймс! Сириус!
А далее последовал голос домовика семьи Поттеров, Альни:
- Миссис Поттер, не желаете чаю?
Выражение моего лица просто было не описать словами. Быстро кинув полотенце в дальний угол, я натянула на себя свои джинсы и первую попавшуюся майку, которой, к моему недовольству, оказалась майка Поттера, но деваться было некуда и, быстро надев кеды, я устремилась вниз по лестнице ведущей прямо к входной двери.
Считанные пять секунд и Лили Эванс будто никогда и не было в доме Поттеров.
- Замечательно, - буркнула Лили, перечитывая письмо от Поттера. – Просто превосходно.
Я посмотрела на календарь, висевший у меня на стене.
31 августа.
Сегодня вечером я впервые войду в Большой Зал в качестве семикурсницы, и последний раз я начну учебу в Хогвартсе. У меня остался год. Последний год в Хогвартсе, в замке, который ассоциируется у меня с детством, юностью, да и вообще, со всеми самыми лучшими моментами в моей жизни...
- Если ты сейчас не спустишься, то будешь добираться до вокзала одна, таща все свое барахло за собой, - крикнула мне Петунья с первого этажа. – Вернон ждать не будет!
Если честно, то уж лучше бы я добиралась до Кингс-Кросса в гордом одиночестве, чем в компании Дурсля, но моя мать решила, что совместная получасовая поездка пойдет на обоим на пользу и мы попытаемся подружиться. Что ни сделаешь ради мамы, тем более, когда она в таком подавленном виде.
Я снова осмотрела свою комнату, проверяя на наличие забытых вещей, но поняв, что самое важное я уже взяла, вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Сюда я вернусь в лучшем случае на рождественские каникулы, поэтому меня уже накрывает тоска по дому.
Волоча за собой тяжелый чемодан, с клеткой под мышкой, я спустилась по лестнице на первый этаж ,и перед глазами у меня предстала не слишком пристойная сцена: моя сестра стояла на невысоком пуфике и тянулась за коробкой с фарфоровым кувшином, стоящей на самой верхней полке шкафа, а Дурсль придерживал её за тощие бедра.
- Вернон! Осторожнее же нужно! Это фарфор моей бабушки! Придержи меня. Вот так, хорошо!
Мне пришлось громко кашлянуть, чтобы эти двое отвлеклись. Петунья испуганно взвизгнула и чуть не упала в пухлые руки своего бойфренда, который расплылся в довольной улыбке. Я снова закатила глаза.
- Я готова, - сказала я, наблюдая, как сестра слазит с пуфика, крепко держась за руку своего любимого.
Каждый раз меня от них передергивало, поэтому даже сейчас я не могла смотреть на них без рвотного рефлекса.
- Да. Подожди Вернона в машине, - сестра стрельнула глазами в сторону двери.
Выйдя на крыльцо, я вдохнула горячий воздух, пахнущий розами, убрав чемодан и клетку со спящей совой в багажник автомобиля, я присела на переднее сидение, напевая под нос гимн Хогвартса.
Вернон сел на водительское сидение через несколько минут, счастливо улыбаясь. Я прислонилась лбом к окну, предвидя не слишком увлекательную поездку с Дурслем.
- Ну что? – нарушил тишину Вернон, когда мы выехали с подъездной аллеи.
Я приподняла брови.
- Знаешь, мы тут с Туньечкой поговорили, - я поморщилась, когда он произнес исковерканное имя сестры, - и оба не знаем, где купить столы в нашу спальню. Есть предложения? Мне вот пригляделся стол в твоей комнате.
За каникулы мне порядком надоели разговоры о ремонте в комнате семейства Дурслей и я совершенно не хотела бы провести последующие полчаса за обсуждением столов, стульев и прочих видов мебели.
- Стол – это подарок моего друга, - я на секунду замолчала, вспоминая о Снегге, но потом продолжила: - Стол делал Тобиас Снегг…
- Да знаю я, кто его делал, - перебил Дурсль, - но это не прокатит. Тобиас, бедняга, спился, - парень покачал головой, - как жену похоронил, так и спился.
Я почувствовала, как по спине поползли мурашки, а руки вдруг стали липкими и до ужаса горячими.
- Эллин умерла?
Вернон коротко кивнул головой:
- Её звали Эллин, да?
Я вцепилась себе в ногу. В горле пересохло и появилось желание упасть в ледяную ванну, чтобы утихомирить свой пыл.
- Когда? – дрожащим, испуганным голосом произнесла я.
- Не знаю точную дату, но когда я заезжал к Тобиасу три дня назад он уже был далеко не в трезвом состоянии, - непринуждённо ответил Дурсль, будто известил о том, что закончился хлеб.
Я посмотрела на него. Он был сосредоточен на дороге, насвистывая под свой огромный нос только ему знакомую песню. Я снова поборола себя, чтобы не оставить отпечаток своей пятерни на его физиономии.
Откинув голову на сидение автомобиля, я чуть прикрыла глаза. Я твёрдо сказала себе, что как только переступлю барьер между магами и магглами, то сразу разыщу Северуса.
Луч солнца, пробившийся через кроны деревьев, назойливо светил в лицо, пока я размышляла о том, что скажу Снеггу, когда найду его.
- Когда твой поезд отходит? - спросил Вернон через несколько минут.
- В десять тридцать, - ответила я, прислонившись лбом к окну, продолжая думать о Северусе.
- Мы приедем вовремя, - посмотрев на часы, сказал Вернон. Лили выдавила улыбку и снова прислонилась лбом к окну.
Вернон нажал на гудок, что заставило меня испуганно вздрогнуть.
- Вот неуч! - крикнул Дурсль другому водителю, который подрезал его. - Ты где права покупал?
Я одарила Вернона пренебрежительным взглядом. Когда вдалеке уже начал виднеться вокзал, то Дурсль спросил:
- Как думаешь, если я займусь дрелями, ну, открою своё дело, то Тунья будет счастлива?
Я, поморщившись, ответила:
- Поверь мне, она будет счастлива и с тобой и с твоими дрелями, и даже если будет сидеть с дюжиной ваших детей.
- С дюжиной? - Дурсль расхохотался. - Нет уж! В нашей семье уже десятое поколение у всех по одному наследнику.
Лили приподняла брови. И к чему же ей такая дельная информация?
Затем Вернон уже более спокойно и уверенно заявил:
- У нас будет только один ребенок - сын. Как тебе имя Дадли?
Ровным счётом никак. Хоть вы его принцем дрелей величать будете, мне фиолетово!
- Так и представляю, как Петунья зовёт его: Дадличек, Дадли. Как тебе?
- По-моему мило, - выдавила из себя я.
- Вот познакомлю её сегодня с Мардж, и тогда можно будет смело делать предложение.
Я посильнее ударилась лбом об стекло.
- Какая у тебя платформа? - спросил Дурсль, когда мы вышли из машины, и он перетащил мой чемодан в тележку.
- Девять и три четверти, - усмехнувшись, ответила я, наблюдая, как лицо Дурсля слегка багровеет. Его всегда бесило упоминание магии.
Он пробормотал что-то про чудаков и, подтолкнув тележку ко мне, сказал:
- Ладно, я пойду. Удачи, - Дурсль слегка замялся, - в... школе!
Я прошла до своей платформы и, убедившись, что никто не видит, шагнула в мир магов. И впервые за два месяца, почувствовала себя в своей тарелке. Очень трудно жить в доме, где от одного намека на магию на тебя уже готовы наброситься.
Найдя, наконец, свободное купе, я заклинанием отправила клетку с совой и чемодан на багажную полку.
Поттер появился из ниоткуда, впрочем, он делает так всегда в последнее время. Я успела услышать, как дверь моего купе закрылась, и в тот же момент почувствовала, как кто-то полез мне в задний карман джинсов.
- Какого черта? – зашипела я, разворачиваясь к нему лицом.
- Не благодари, - сказал он и снова просиял мне своей белоснежной улыбкой, от которой меня уже начнет подташнивать в первую неделю учебы.
Положив руку на карман в который он так яростно лез несколько секунд назад, я поняла, что это придурок успел засунуть мне в карман то, что я забыла у него в душе.
- Повезло тебе, что ванная комната у моей комнаты и в той, в которой останавливалась ты, совмещена.
- Да, мне безгранично повезло, Поттер.
- Не сомневайся.
Я скорчила ему гримасу. Снова, обычный разговор, вызывающий у меня улыбку, которую я ни за что не стану ему показывать.
- Джеймс, ты где? – раздался голос Ремуса в коридорчике.
- Я тут, - мгновенно отозвался Поттер.
- Привет, Лили, - появившийся в купе Ремус обнял меня. – Как каникулы?
Но как только я открыла рот, то из прохода раздался визг, и через секунду я оказалась в объятиях двух своих подруг – Эммы Фритти и Линдси Хейфл.
- Salut! Comment allez-vous?
- Привет, Лили!
- Хейфл, слабо Бродягу также приобнять?
У них всегда были стычки по поводу Сириуса, а все, потому что на втором курсе Линдси попросила Джеймса сказать своему другу о ее симпатии. Да, этот полудурок уже пятый год смеётся над бедной девушкой. Линдси повернулась к Поттеру и показала средний палец, тот только заржал.
- Ладно, дамы, мы покинем вас, чтобы вы смогли нас обсудить, - Поттер наиграно галантно поклонился и скорчив нам троим гримасу вышел из купе вместе с Ремусом.
Это был последний раз, когда мы ехали в Хогвартс, это был последний год обучения в Хогвартсе, и сейчас, когда мы, на огромной скорости мчимся к замку, я все равно не могу до конца в это поверить. Остался всего лишь год.
Всю дорогу я сидела, уставившись в окно, пытаясь запомнить пейзажи, которые мы проезжали.
Я думала о Снегге, о его умершей матери, о всем том, что сделал он мне, о его обидных словах, пущенных в мой адрес. Да, каждое слово доставляло мне огромную боль, и мне кажется, что моя рана, которую он нанес своим отношением ко мне, никогда не заживет. Но, несмотря на всю ту боль, я нахожу в себе поддержать его и просто быть рядом, ведь это не просто какой-то человек, это мой Северус.
Северус, воспоминания о котором, волей не волей заставляют меня улыбаться и благодарить Судьбу за него. Да, было много боли, были обиды, ссоры, но, несмотря на все это, Сев именно тот человек, с которым у меня связано детство и в каждом детском воспоминании присутствует он.
Я буквально подпрыгивала на месте во время продолжительной речи Дамблдора в конце ужина. Глазами я пыталась отыскать Снегга, но за столом слизеринцев его не было, а это значит, что на ужин он не явился.
Вероятно, он был на нашем подоконнике в одном из коридоров в Хогвартсе. Нашим он называется, потому что в детстве мы каждый раз приходили к нему и разговаривали, каждый раз мы с ним мирились именно на этом месте, мы делились там переживаниями, и мне казалось, что он должен быть именно там.
- Прошу внимания! - попросил Дамблдор.
Разговоры в Большом зале разом умолкли и все смотрели на поднявшегося на ноги директора.
- Теперь, когда мы дружно начали переваривать этот великолепный ужин, я, как обычно, прошу вашего внимания к нескольким кратким сообщениям, - сказал Альбус Дамблдор. – Спешу напомнить, что Запретный лес так и остаётся запретным. Также повторяю вам, что использовать магию в школьных коридорах не разрешается. Подробный перечень других запретов вывешен на двери кабинета мистера Прингла. Изменений в преподавательском составе, к вашему счастью, нет…
- Еще, к какому счастью, вы даже не представляете, мистер директор, - тихо прошептала Алиса, обнажая ровные зубы.
- Хей, Ралфс, а почему Долгопупс на нас так пялиться? Вы снова разругались? – спросила Линдси, поворачиваясь к подруге.
- Ага. Мы расстались, - сумрачно поговорила Алиса, делая вид, что внимательно слушает профессора Дамблдора.
- Неужели снова? - с недоумением сказала я, нахмурившись.
- Вы можете тише? – зашипела Мэри.
Мы с Алисой тихо прыснули.
- Макдональд, ты слушаешь такие речи каждый год! Лилс, я не хочу об этом разговаривать, - Алиса стрельнула глазами в своего бывшего парня.
Тем временем все вокруг зашумели и засуетились. Дамблдор, пока они разговаривали, объявил торжество оконченным. Ученики начали вставать и двигаться к выходу. Я вскочила на ноги.
- Лил, кого ты там пытаешься разглядеть?
Я всего лишь махнула рукой и поспешила к выходу, пропуская мимо ушей слова Алисы и Эммы.
Терпкий запах факелов витал в прохладном воздухе. Я пробежала ещё несколько коридоров и, спустившись на этаж ниже, у окна заметила парня.
Парень стоял боком, и я не сразу смогла разглядеть крючковатый нос. Темные волосы почти закрывали лицо, поникшую голову парня.
«Если Поттер не пользуется расческой, то Снегг не слышал о шампуне!» - как-то раз сделала вывод Алиса и шутки ради подсунула Снеггу в портфель шампунь. Я тогда долго пыталась уверить Северуса, что Ралфс не хотела ничего плохого.
Я судорожно вздохнула, почувствовав едва уловимый запах огненного виски.
Сделав несколько шагов к другу, я почувствовала, что запах усилился.
- Сев, - мягко произнесла я, положив свою руку на плечо к слизеринцу.
Северус быстро стряхнул мою руку и посмотрел на меня налитыми кровью глазами.
- Пошла вон, - хриплым голосом процедил Снегг.
- Я никуда не уйду.
- Что тебе нужно? - спросил парень, поворачиваясь к окну и наблюдая, как по стеклу тарабанят капли дождя.
- Мне жаль, что твоя мать умерла, Сев.
Я сказала это быстро, чтобы не струсить. Вслух эти слова казались ещё страшнее.
Северус молчал, всматриваясь в окно.
- Этим летом умер мой отец, и знаю, каково это – потерять самого родного человека…
- Мне не нужно твоё общество, - отчеканил парень.
Я до боли сжала кулаки. Ногти впились в кожу, оставляя царапины полумесяцы.
- Не нужно моё общество?
Ну да, разве такому парню, как Северус нужно общество грязнокровки?
Слизеринец одарил меня ледяным взглядом.
- Уйди.
- А почему тебя не поддерживают твои дружки? Где твой Мальсибер? – я пыталась не сорваться на крик.
- Я сказал: уйди.
Глаза больно щипали, а комок, вставший в горле, мешал дышать.
- Замечательно. Я уйду. А вот ты останешься в полном одиночестве. Потому что, запомни, я была единственным человеком, который хотел тебе помочь. А теперь все, Северус, все от тебя отвернулись. Не думаю, что ты нужен своим хваленым друзьям.
- Уйди! - заорал парень и поднял руку, чтобы нанести удар, но вовремя остановился и, опустив руку, скатился по стене на холодный пол, утыкаясь бледным лицом в колени.
Слезы, соленые слезы, полились по моим щекам. Я быстро поднялась по лестнице и завернула в коридор, по которому шла несколько минут назад.