Глава 1Глава 1.
Наш отец, Джерард Маккена – мастер-зельевар и учитель младших классов в небольшой магической деревушке, местонахождение которой неизвестно даже среди магов. Ну не то чтобы всех магов - в Министерстве и Отделе Тайн наверняка о нас знают. Таких недоступных для широких масс селений, насколько я помню из папиных уроков, и в Англии, и на других Британских островах тоже хватает.
Иногда к нам прибывают на праздники, или по делу, интересные личности. Походят, побродят, посмотрят, как живём, потом обязательно заглянут к отцу, где беседуют за закрытыми дверями не меньше часа, а то и до вечера. А что – отец очень интересный и сильный маг. Даже лорд Волдеморт, когда была первая война, развязанная не без его инициативы, говорят, прибыл к нам с парочкой пожирателей. Я-то сама того времени ещё не помню по малолетству - братья рассказывали. Так вот, направился он сразу к нам. Снаружи жилище, где мы обитаем — опрятный дом из природного камня, а внутри вполне себе дворец. Так вот, отец его учтиво встретил и пригласил на беседу, спокойно так, словно пришёл обычный посетитель. Так Тёмный Лорд беседовал с ним три часа и двадцать минут – Джесс — старший из моих братьев - засекал время. Вышел гость от отца задумчивый и серьёзный, посмотрел на маму и мальчишек, чем-то очень занятых в гостиной, куда вела дверь кабинета, да и сказал:
- Ваш муж, леди Бриана, великий человек. Больше я к вам не приду, и никто от меня никогда не войдёт в вашу деревню. Но разговор с ним не забуду никогда. Жаль, что это уже ничего не может изменить.
Да, вот и директор Дамблдор уважает папу - много раз приглашал его в Хогвартс, школу чародейства и волшебства, даже подсылал профессоров для уговоров, да только отец ни разу не дал согласия. Принципиальный он, это да. И, по-моему, не очень рад отправлять нас в одиннадцать лет в Хог, да только мама настаивает, мол, надо и такое образование получить, и людей узнать, вот нас и отправляют.
Лично я мечтаю попасть в Хог - это же так интересно! Мальчишки говорят, что ничего особенного, но я же вижу, как они всегда готовятся к первому сентября! Чуть не трясутся от радости, что уезжают в школу чародейства.
Деревенька наша называется Имеральд Хилл, наверное, из-за насыщенного изумрудного цвета здешнего леса, лугов и холмов. Тут рано наступает весна, и лето всегда стоит жаркое и длится долго. Речка Бурная огибает деревушку с северо-запада, а сразу за Изумрудным лесом спуск к морю - там мальчишки в хорошую погоду прыгают со скалы такой высоты, что, когда глядишь сверху на пенящиеся волны залива, кружится голова. Не для слабонервных это зрелище.
Мама об этом не знает, а папа, раз увидев, заставил мальчишек прежде выучить невербальное беспалочковое заклинание левитации, да так, чтобы во сне разбудишь – смогли взлететь над кроватью. Я тоже втихаря учила, когда младшие мои братишки Мэтт и Реган решились этим летом на прыжки. Им девять и десять, а мне-то уже одиннадцать – вот-вот сова из Хога принесёт письма. И одно - лично мне. Ну и уговорила их взять меня в свою компанию. Джесс как-то засёк нас на крыше дома и поинтересовался:
- Что, Вилли, с Астрономической башни готовишься прыгнуть?
Я сразу к нему пристала, где такая башня, уж не в Хоге ли? А он подтвердил, что да, в Хоге, мол, самая высокая в замке. Теперь я мечтаю увидеть ещё и эту башню. Надо же, ещё ни разу там не была, а любимых мест уже несколько. Только я о них никому не рассказывала – смеяться ведь станут.
Так вот о левитации. Выучить-выучила, вот прямо так – без палочки, а это очень трудно, да ещё невербально, теперь могла подлететь на целых три метра - чуть ниже, чем мальчишки, и зависнуть в воздухе почти на две минуты, но так и не решилась на прыжок со скалы. Но когда-нибудь – обязательно это проверну. Может в следующее лето, когда вернусь из Хога на каникулы. Папа увидел мою левитацию из окна и вызвал в свой кабинет. Потряслась немного. Мэтт и Реган меня успокаивали, мол не дрейфь, не убьёт же. А сами побледнели, боялись, видать, что следующая очередь за ними. Это на самом деле страшно, когда отец вызывает к себе в кабинет, я только в детстве там и была, когда ещё страха никакого не ведала по малолетству, а как подросла и пошла в школу, так и не заходила. Лучше уж в углу постоять, или без метлы неделю пешком ходить, чем вот такой разговор.
- Проходи и садись, Виллоу Кэйтлин, - услышала я папин голос, постучавшись и приоткрыв тяжёлую дверь. Дело плохо - обычно он зовёт меня Вилли, даже в школе, и только когда провинюсь – мисс Маккена, или вот так – Виллоу Кэйтлин.
Кабинет у него очень уютный. У камина два кресла напротив друг друга, удобнее которых я ещё нигде не встречала. Между ними невысокий столик. Как только я устроилась на кресле, папа призвал Локки и приказал подать чай и печенье. Домовой эльф кивнул, подмигнул мне сочувственно и пропал. Папа смотрел на огонь, задумчиво постукивая палочкой по коленке, и молчал. Лишь после повторного появления Локки он, наконец, взглянул на меня и невесело улыбнулся.
- Итак, мисс Маккена, вот приблизился и твой черед отправляться в далёкий Хогвартс.
- Да, сэр, - кивнула я, сидя на самом краюшке кресла и не решаясь прикоснуться к чаю.
- Что ж, я вижу, ты этому рада, и не могу препятствовать. Хотя, решись ты обучаться дома, образование твоё от этого не стало бы хуже. Нет – нет, отговаривать не стану. Все мои дети вправе сами выбирать свой путь. Однако кое-что ты должна запомнить. Ни при каких обстоятельствах, если только это не вопрос жизни и смерти, не пользуйся в Хогвартсе беспалочковой и невербальной магией. Никакой левитации и аппарации - это там либо вообще не изучают, либо дают только самые начала, и то лишь на самых последних курсах. И чем меньше ты будешь выделяться среди сверстников, тем более спокойна будет жизнь в нашей деревне. Я это рассказываю всем детям, кто покидает нашу школу для учёбы в Шотландии, и ты тоже отнесись к этому серьёзно.
- Да, папа, я это запомню! – как будто к его словам, сказанным в кабинете на приватной беседе, можно отнестись несерьёзно! Кроме того, слышала уже об этом от братьев, и в школе нам не раз говорили.
Отец вдруг ласково улыбнулся и велел попробовать печенье. Мол, Локки очень постарался.
Не удержусь, чтобы не сказать несколько слов об этом обитателе нашего дома — он не единственный эльф, живущий под этой крышей, но папа обычно даёт свои поручения именно ему. А вообще его соплеменники собираются вечерами в чулане рядом с кухней, где пьют морковный чай, заедая его плюшками, печь которые любят и умеют. Но мама запрещает им подавать их на стол, за которым собирается вся семья. Не знаю, известно ли ей о том, что в папином кабинете эти лакомства всё-таки появляются... для меня это оказалось новостью.
Дальше отец перешёл на «Вилли», и просто начал расспрашивать, что я последнее читала, как заживает коленка после матча по квидичу, и что ещё интересного происходит в моей жизни.
Это было прямо как в детстве. Я снова рассказывала ему обо всём на свете, а он очень внимательно слушал, и даже дал несколько советов, как выбирать палочку у Олливандера, что торгует в Косом переулке в Лондоне.
- А зачем мне вторая палочка? – удивилась я. И тут до меня дошло: - Мы что, скоро едем в Косой переулок?
- Что касается палочки, то в Хогвартсе принято покупать палочки у Олливандера, их отслеживает министерство, что даёт возможность наблюдать за учениками. Свою тебе придётся либо хорошо прятать, либо оставить дома. Уверен, что для первого раза ты выберешь второй вариант. А в Косой переулок, по моим предположениям, - улыбнулся отец, - завтра и поедем. Сразу после завтрака.
И он кивнул на окно. Я ничего не увидела, но через пару секунд на подоконник спикировала маленькая серая сова с большим конвертом на лапке и постучала клювом по стеклу.
- Письмо из Хога! – подскочила я. Папа укоризненно покачал головой, но не стал возражать против моего желания взять его самой.
Схватив печенье, я распахнула створку окна, сунула угощение гостье прямо в клюв и осторожно отвязала жёлтый конверт из пергамента.
«Мисс В.К. Маккена, Ирландия, деревня Имеральд Хилл, самый большой дом, комната под крышей в северной башне» - значилось на нём.
- Я тебя больше не задерживаю, Вилли.
Я радостно кивнула и вылетела из кабинета, едва не сбив с ног младших братьев.
- Письмо! Из Хога! – подпрыгивая на одной ножке и кружась, я помахивала им высоко над головой.
- Читай же быстрей! - посоветовал Мэтт. – Что там написали?
- Вдруг не взяли? - подлил масла в огонь Реган.
Джесс с таким же письмом спускался по лестнице и дал Регану шутливый подзатыльник.
- А что? - оправдывался тот, - вдруг там не берут маленьких ведьм с таким даром!
Я хотела пойти к маме и раскрыть письмо перед ней, но слова Регана настолько огорошили, что разорвала конверт прямо в прихожей.
- Уфф, - выдохнула, прочитав первые строчки.
- Мне покажи! - затеребил Мэтт.
- Вообще-то, - покачал головой Джесс, - маги и волшебники записываются в школу с рождения, и писем типа «отказано» школа не присылает.
- Да знаю, уж и пошутить нельзя! – Реган заглядывал мне через плечо.
****
- А меня назначили старостой, вот же повезло, - проворчал наш самый старший брат. – Вилли, иди маме расскажи. И не толпитесь здесь.
- Вот раскомандовался, - тихо шепнул нам Реган, когда мы побежали в столовую, - хорошо, наверное, быть старостой.
Джейсон, которого дома зовут Джесс — старший ребёнок в семье. Он у нас будет учиться уже на последнем курсе, и собирается потом поступать в самый престижный университет зельеварения во Флоренции.
Мама обрадовалась моему письму, прочитала его нам вслух с выражением, оторвавшись от своих картин. Она очень красиво рисует.
- А как же Шон и Ахилл? И Эсми? – спохватилась я, когда было решено, что в Косой переулок мы отправимся завтра.
У меня три старших брата и два младших, и ещё старшая сестра Эсмеральда, на год младше Джесса. Шон с Ахиллом погодки, поехали этим летом в Италию на целый месяц к дяде Брайану. Сестра же уже две недели гостила у подруги в Лондоне.
- Мальчики возвращаются сегодня вечером, - сказала мама. – Джесс будет их встречать в Хитроу. А Эсми присоединится к нам уже в Косом переулке. Вечером я свяжусь с ней.
***
За ужином, папа нам сказал, что мама останется дома с младшими, Эсмеральда уже большая - она отлично управится с покупками без посторонней помощи. Ахилл и Шон будут вместе с Джейсоном, а с достопримечательностями лондонского квартала магов он познакомит меня сам.
- Правильно, - сразу согласилась мама. – Не стоит ходить толпой, как эти рыжие Уизли.
Шон захихикал, наверное, ещё не отошёл от перелёта через камины, а папа строго на него взглянул.
- Как хорошо дома! – потянулся Ахилл. – Мам, пап, я спать!
Вот ведь какой вредный! Из-за него всех остальных тоже сразу отправили по комнатам. Вставать решили рано. Засыпала я с книгой по Истории Хогвартса, которую перечитывала в это лето уже второй раз, и с мечтами о новых приключениях. Наконец-то я увижу Косой переулок.
- Вилли, не спишь? – просунул лохматую голову в мою комнату Ахилл. Значит и Шон рядом — вне школы погодки обычно неразлучны.
- Сплю!
- Неужели не соскучилась по любимым братьям? – он подошёл и уселся на край кровати.
А Шон устроился на тумбочке, прямо на книге:
- Чего сердишься?
- Ничего. Приехали и даже не рассказали ничего. А ты, Ахилл, сразу спать!
- И ты не рассказала. – Улыбнулся он в ответ. - Уже левитируешь?
- Говорят, на три метра, - недоверчиво протянул Шон.
- Показать? – оживилась я, пытаясь вскочить.
Но Ахилл толкнул меня обратно на подушку:
- Завтра. Давай встанем раньше всех и сбегаем на скалу.
- Прыгать? Боюсь!
- Мы же рядом будем! – потрепал меня по голове Шон. - Не трусь.
Ахилл наклонился и чмокнул меня в нос:
- Спокойной ночи, принцесса!
Шон спрыгнул с тумбочки и уже в дверях подмигнул:
- Сладких снов!
***
Только из нашего уговора так ничего не и вышло. Раньше всех встала мама и никуда никого не отпустила. За завтраком я с удивлением поняла, что мой омлет слегка пересолен и чуточку подгорел. Нет, он оставался вполне съедобным, но я ведь видела, что у остальных это же блюдо выглядит совсем по-другому, чем у меня — пушистей, нежнее и как-то правильнее, что ли? Признаться, это не на шутку меня озадачило. Дело не в том, что тарелки наполнялись из одного блюда — вовсе нет. Вернее, я не знала, из чего накладывают. Еда перед нами появлялась сама тогда, когда для этого наступало время. Папа обычно говорил: «Приятного аппетита», и тут всё и оказывалось на столе. То есть — по волшебству.
И вот сегодня это самое волшебство сработало для меня не так, как всегда. Конечно, я кое о чем почти догадалась и не стала привлекать ничьего внимания, а просто неторопливо доела. А потом заспешила в свою комнату, чтобы надеть дорожную мантию. Только спешила я вовсе не за мантией, а для того чтобы проверить свою догадку. И она подтвердилась — с пялец пропала незаконченная работа — я вышивала белочку, что частенько подбирает орехи, «забытые» мною на подоконнике и, заодно, немного позирует. Хотела украсить чехол для подушки-думочки. А он пропал.
Так вот! Я знаю, кто его похитил. И мне от этого радостно, потому что это негодяй и растеряха Эгаст — самый бестолковый и забывчивый из наших домашних эльфов. Зато он умеет терпеливо слушать и всегда очень за меня переживает.
Глава 2Чтобы попасть в Лондон, нам пришлось проделать долгий путь через несколько каминов, и в результате этих перемещений мы оказались неподалёку от вокзала Кингс-Кросс, откуда вскоре я отправлюсь в Хогвартс. И хотя от путешествия в каминах меня уже здорово мутило, я чувствовала приподнятое настроение. Ведь сегодня понедельник, двенадцатое августа, а значит через два дня мой день рождения. Даже не знаю, чему я радовалась больше, письму из Хогвартса, подаркам, которые меня ожидают в среду, или походу в Косой переулок.
- Ну что? – спросил меня папа, - хочешь прокатиться на такси до «Дырявого котла», или дальше через камин? Остался всего лишь один переход.
Мальчишки сразу заявили, что тратить время и деньги на магловское такси они не намерены, так что отправились дальше камином, а я всё же выбрала такси.
Поглядеть, как живут в большом городе, было интересно, хотя, мне пришлось снять свою дорожную мантию и остаться в маггловской одежде — скромном джинсовом костюмчике. Машина, остановившаяся на поднятую папой руку, была такой же, как и те, что иногда заезжали к нам в деревню — я с ними знакома. Водитель, узнав, что «леди желает осмотреть город», но не располагает слишком большим временем, понятливо кивнул и провёз нас по таким местам, про которые в книжках про Лондон не упоминалось. Или фотографы выбирали другие ракурсы? Статуи, как живые, неожиданные виды на красивые дома, чудесные скверы, манящие под сень деревьев, вид на Темзу... и пробка.
- Кажется, впереди авария, - смущённо сказал таксист. - Минут на двадцать, не меньше, застряли.
- Тогда, мы пройдёмся, - ответил папа. И мы прошли через один из скверов — он был таким чистеньким, стриженным и ухоженным, словно живут в нём не бестолковые садовые гномы, а чистюли-домовики. В кафе съели по мороженому — оно тут продавалось в таком разнообразии, о каком я даже не подозревала. Что же касается вкуса — так мне понравились все три, а четвёртый просто не посмела просить, потому что точно не съела бы.
Потом мы прошли ещё полтора квартала и оказались у входа в бар «Дырявый котёл». Тут мы не задержались, папа сказал, что поедим в другом месте. Я, впрочем, и не думала о еде - мороженое по-прежнему наполняло меня. Так что сразу прошли к стене, где от прикосновения палочки кирпичи послушно разъезжаются, образуя проход на магическую улицу.
Мы накинули свои мантии и проследовали сквозь арку на улицу из одних сплошных магазинов, где по случаю утра было не так многолюдно, как я боялась. Но всё же и не настолько пусто, как в такое же время на нашей деревенской торговой улице. И не потому, что у нас все сони, а просто народу в Имеральд Хилл не так чтобы много, да и новинки к нам привозят редко - порой по месяцу не бывает ничего такого, чего бы раньше не видели. Так что всё необходимое мы обычно заказываем по каталогу.
А тут смотри, выбирай что хочешь, трогай руками, рассматривай на свет. Магазин сов, я обошла стороной, ну не люблю я совиную почту последнее время – слишком она неторопливая, а как это терпеть, когда тебе что-то нужно очень срочно, буквально вчера.
Вот так мы и спелись с моим другом детства Эгастом. Оказалось, домашним эльфам вполне можно поручать самим покупать товары для хозяев — хоть в Косом переулке, хоть в Египте. Они ведь так устроены - ни за что не обманут членов семьи, которой служат. Да и само это служение для них — просто смысл жизни и источник радости. А он ведь – щёлк пальцами, это если выпендриваться хочет – и на месте. Щёлк ещё раз – и дома. Куда уж сове за таким угнаться!? Карманных денег на всё, чего хотела, у меня не хватало, но кое-какие срочные надобности случались. Если бы этот торопыжка ещё и не путался, время от времени... Впрочем — он пока молод. Всё у него впереди.
Словом, посыльный мне категорически не требовался. В связи с этим и возник вопрос – если не сову, кого же мне тогда взять с собой в качестве питомца? Не эльфа же! То есть — он, конечно, любимец, но уж никак не питомец, потому что ни в какой заботе или уходе не нуждается, а очень даже наоборот.
Отец притормозил возле магазина домашних животных, и я вдоволь нагляделась на разных тварюшек: кошек, лягушек, мышей и ужей, воронов и попугаев, да кого только тут не было! Но были они все какие-то печальные и тоскливые, или наоборот - гордо задирали носы или иным способом выражали своё презрение к окружающим.
- Пап, может я в Изумрудном лесу кого-нибудь приручу? – спросила я в конце концов, так и не сумев сделать выбор.
- Посмотрим, - кивнул отец, - до занятий больше двух недель, что-нибудь придумаем. Ты список свой не забыла? Сначала пойдём во «Флориш и Блотс».
Пока мы торчали у магических животных, прохожих сильно прибавилось. В основном сновали из магазина в магазин ведьмы всех возрастов, многие в остроконечных шляпах, некоторые с детьми моих лет или немного постарше. Школьников без сопровождения почти не встречалось и мне никак не удавалось высмотреть своих черноволосых братьев. Разве что у витрины с мётлами толпилась куча мальчишек. Надо будет глянуть потом, что так привлекло их внимание.
В книжном народу тоже хватало. Мамы и бабушки закупали детям учебники. Были и просто любители чтения. А самое главное – книжные полки тут высились от пола до потолка, и продолжались на втором этаже, куда вела кривоватая лесенка.
Сколько же книг было в этой лавке! Все мысли о поисках братьев и сестры тут же улетучились, глаза разбежались.
- Вилли, только учебники! – строго сказал мне папа. – Ещё одну книгу можешь присмотреть. Но всего одну.
- Ладно, - тут же согласилась я, и бросилась собирать учебники по списку.
Внимания я им уделяла мало – раз уж их точно купят, могу и дома изучить. Хотя старые учебники Ахилла я и без того прочитала не по одному разу, так что интересовали меня в них лишь дополнения, которые могли быть в новых изданиях.
А когда стопка необходимой литературы была вручена папе, я позволила себе расслабиться перед полкой на верхнем уровне, где похоже находились самые интересные книжки. Сразу оставила в стороне несколько талмудов по прикладной магии в домашних условиях – таких у мамы намного больше, чем здесь.
Вот истории магловских и магических войн должны быть интересны. Или эта – «Обзор волшебных существ и правила обращения с ними». Это что, они тут всех существ в одной книге умудрились описать? Недоверчиво полистала и убедилась, что не стоит внимания – слишком всё поверхностно и кратко. А вот тоненькая чёрная книжка с загадочным названием: «Какой ты анимаг, и как им стать» - понравилась. Начало написано очень толковым языком. Решила купить её, если не найду ничего интереснее. Но только поставила книжку на место, как её тут же выхватил какой-то мальчик. Какая же я балда, могла просто носить в руках, пока выбираю другую.
- Отдай, пожалуйста, - вежливо попросила. В конце концов, весь магазин скупить невозможно, а эта книга ничуть не хуже другого приобретения. Да мне уже и не хотелось другой. Только эту.
- Не отдам, - надменно ответил белобрысый мальчишка, и даже спрятал книгу за спиной. – Ты уже поставила её обратно.
- Я передумала!
Мальчишка гадко ухмыльнулся:
- Поздновато спохватилась. – И тут же принял важный вид: - А ты знаешь, что эта книга запрещена, и детям, вроде тебя, её просто не продадут?
- И что? Думаешь, тебе продадут?
- Я тут с отцом, он мне что угодно купит.
- И я тоже с отцом.
Мы стояли в проходе и сверлили друг друга глазами. Мальчишка нагло игнорировал протянутую руку и продолжал прятать книжку за спиной.
Не знаю, чем бы это закончилось, не появись за ним высокий маг с невероятно высокомерным лицом и манерами, белыми волосами до плеч и тростью с серебристым наконечником, которую держал, словно напоказ.
Он ловко выхватил книжку рукой в чёрной перчатке и посмотрел название. На лице отразилось брезгливое пренебрежение, пока мы с мальчишкой ожидали его реакции.
- Тебе это не понадобится, Драко, - произнёс он. – Верни на полку.
Мальчик по имени Драко кивнул и поставил книжку на место.
Я торжествующе ему улыбнулась и уже протянула руку, как папа мальчика обратил на меня внимание:
- Можно поинтересоваться, как вас зовут, мисс?
- Вилли, сэр, - вежливо поклонилась я, вспомнив о манерах. – Виллоу Маккена.
- Поступаете в этом году в Хогвартс, мисс Маккена, - гораздо дружелюбней осведомился этот тип.
- Да, сэр.
- Позвольте представиться. Люциус Малфой. Это мой сын, Драко. А ваш отец с вами?
- Очень приятно, - я махнула рукой вниз, - он сейчас где-то там.
Люциус кивнул, взял за плечо сына, выглядящего удивлённым и раздражённым одновременно, и они отправились вниз.
Я немедленно забрала спорную книжку и поспешила за ними.
Не успела опередить белобрысых — они спустились раньше. Когда я подоспела, отец уже раскланивался с Люциусом Малфоем. Пришлось стоять в сторонке. Зато от всего сердца показала язык Драко, который оглянулся на меня, пока взрослые разговаривали. Мальчик не остался в долгу и показал очень неприличный магловский жест. Надо же, какие познания! Обычно чистокровные маги о таких вещах не осведомлены... Те, что не живут в нашей деревне. Сомневаться же в чистокровности надменных Малфоев не приходилось — они явно предпочитают общество себе подобных. Ума не приложу, откуда отпрыск благородного семейства мог нахвататься вульгарностей подобного рода?
Сделала вид, что не поняла и равнодушно повертела купленной книжечкой, перестав обращать на него внимание.
- Ну что же, мистер Малфой, - произнёс папа очень вежливым тоном, от которого у меня по спине всегда бегут мурашки, - было приятно увидится вновь. Очень жаль, что пришлось отклонить ваше предложение, но, возможно, мы сможем встретиться позже, ближе к Рождеству.
Малфои, наконец, откланялись, и я протянула отцу свой трофей, предварительно набросив на него простенькие чары, изменяющие название на более невинное: «Как справиться со страхом высоты». Видела, как Эсми маскирует этими чарами любовные магловские романы, которыми её снабжает подружка-магла.
Папа ничего не заподозрил, пока оплачивал книгу, но засовывая её в свой портфель, нахмурился вдруг и смахнул иллюзию.
- Вилли!
- Ну папа! Вдруг бы ты её не купил!?
- Я удивлён, что это продаётся здесь, - он задумчиво полистал тоненькую книжку, и окончательно засунул её в портфель. – Сначала сам изучу, и отдам её тебе, если не обнаружу ничего опасного.
Вздохнув, я вышла вслед за ним из магазина. Похоже, не видать мне этой книжки как своих ушей. Хорошо, что у меня есть дружок среди домовых эльфов. И, вполне возможно, его верность лично ко мне несколько больше, чем ко всему остальному нашему семейству. Во всяком случае — это не так уж трудно проверить.
С разрешения отца, я немного потолкалась у витрины с мётлами, в которых знала толк ещё с младых ногтей. Красивая «Нимбус-2000» вызвала двойственные чувства. Характеристики впечатляли, красота завораживала, но стоимость! Интересно, какие миллионеры могут позволить себе такую роскошь? А с другой стороны, во всех этих характеристиках не хватало нескольких очень важных лично для меня пунктов, один из которых – привязанность к хозяину. На мой взгляд – далеко не последний.
Но чего ждать, если подобный товар ставится на поток, а не делается индивидуально!? Я запомнила всё, что могла, чтобы в точности передать эти сведения нашему деревенскому мастеру. Может, что-то и пригодится ему для работы. А вообще, моя детская метла не намного хуже этой, а в чём-то, несомненно, лучше. Так что очень жаль, что в письме из Хога большими буквами выделили, что первокурсники не могут иметь собственной метлы. По моему - несправедливо.
Я выбралась из толпы и стала ждать папу - он должен был купить какие-то ингредиенты для своих зелий в магазинчике напротив.
Вот тут я и увидела своих братьев. Ахилл помахал мне рукой и скоро они меня окружили:
- Всё купили? – спросил Джесс.
- Ты чего, метлу смотрела? – сразу заинтересовался Ахилл. – Уверена, что тебе нужна именно такая?
- И тебе не положено свою метлу, - влез Шон.
- Знаю без вас, - пожала я плечом и повернулась к Джейсону: - Осталось выбрать палочку. Сходишь со мной, пока папа покупает всякую всячину для работы.
Джесс кивнул и сразу распорядился:
- Шон, беги скажи отцу, что мы сами сводим Вилли к Олливандеру. Ахилл догоняй!
Ну вот, сам же "критик" мигом прилип к витрине, а ведь только что осуждал меня своими "сомневательными" вопросами. Оставив Ахилла у магазина мётел, мы не стали дожидаться Шона и скоро вошли в лавку волшебных палочек. Узкие коробки высились от пола до потолка на полках по обе стороны от входа и в специальных ячейках за прилавком.
- Так-так, - почти сразу перед нами появился седой морщинистый старичок с большими полупрозрачными глазами. Казалось, что от них исходит голубоватое свечение.
От такого взгляда сразу сделалось немного не по себе - не удивлюсь, если в его крови имеется примесь каких-нибудь волшебных существ. И как он так молниеносно появился - непонятно. Аппарировал, что ли? Впрочем, меня это мало интересовало. Хотелось скорее завершить покупки. Что-то я уже устала. А ведь мы только начали.
- Джейсон Маккена, - продолжил старичок, - как же, как же! Припоминаю. Тринадцать с половиной дюймов, жёсткая, корень остролиста и шерсть единорога?
- Совершенно верно, мастер Олливандер, - поклонился Джесс. – Это моя сестра…
- Виллоу Кэйтлин Маккена, - перебил его мастер. – Вижу-вижу. Итак, пришли за первой палочкой, мисс?
Видимо он собирал сведения обо всех магических семьях.
- Здравствуйте, - вежливо поздоровалась я, чтобы не отвечать на этот вопрос. Ложь такие волшебники почувствуют – это очевидно, а мысли мои даже отец не всегда может прочитать. Врождённая аномалия, как говорит мама. Или дар, как уверяет папа. Зато и сама я, в отличие от братьев и сестры, не могу читать ничьи мысли. Сколько ни учили меня легилименции - бесполезно. А окклюменция оказалась вообще без надобности.
- Какой рукой держите палочку?
Вопрос с подковыркой? Я пожала плечами – ведь предполагалось, что палочку я в руках ещё никогда не держала.
- А ложку? – не унимался старик.
- Правой.
Дальше пошли измерения линейкой всех моих параметров, осматривание со всех сторон, задумчивое покачивание головой и непонятное бормотание. После чего, волшебник скрылся за стеллажами, довольно громко там покопался, и скоро вынес на прилавок три коробочки.
- Что-то из этого должно подойти. И помните, мисс, не вы выбираете палочку, а палочка вас.
Я подавила удивлённый смешок и взяла первую предложенную, «десять дюймов, красное дерево, хребтовая жила дракона». Палочка тут же попыталась вывернуться из моей руки, как живая. Забавно. Я и не подумала её усмирять – ведь меня предупредили, что это просто спектакль. В общем, демонстрировать свои навыки сейчас не время и не место – я отпустила эту шалунью.
- Не то, не то, - сразу забрал её мастер и всучил мне вторую. – Вот – «одиннадцать дюймов, гибкая, элегантная, тис, чешуя русалки», взмахните ей!
Взмахнула - густой сноп коротких молний, запах палёного. Признаться, мне даже самой не захотелось связываться этой раздражительной особой.
- И это не то! Тогда: «тринадцать с половиной дюймов, карельская берёза, сердечная жила дракона, очень хлёсткая». Взмахните!
Подозреваю, не замаячь за окном следующий посетитель, я бы ещё долго размахивала палочками.
А так – сразу нашлась подходящая. «Двенадцать дюймов, черёмуха, сухожилие фестрала, очень надёжная».
Красиво конечно. Взмах – и в воздухе дрожит маленькая радуга.
- Поздравляю, мисс, палочка вас признала, - заулыбался старичок. – Прошу. С вас восемь галеонов.
Признаться, хоть и понимала я, что мне впарили будущую шпионку, но её расположенность ко мне была настоящей, отчего я ничуточки не сердилась на это приобретение.
Джейсон покинул лавку, и мы вышли к братьям, поедавшим мороженое.
- Поздравляю с первой палочкой! – хохотнул Шон.
А Ахилл протянул мне подтаявший рожок лакомства с фисташковой начинкой.
- Извини, Джесс, тебе не купили.
- И я тебе за это благодарен, - ухмыльнулся старшой. – Что сказал отец?
Шон объяснил, что папа пошёл закупать перья, чернила и пергамент, и велел ждать его в «Дырявом котле».
- В зале?
- Нет, Эсми уже сняла комнату, - ответил Шон, - пообедаем там, а потом папа сходит с Вилли в Гринготс.
Я обрадовалась - в банке я ещё не была, хотя ключ от моей детской ячейки хранился у меня уже давно.
Поднявшись на второй этаж «Дырявого котла», мы бросились обнимать Эсмеральду, которая тоже была очень рада нас видеть. Судя по куче свёртков на лавке, она неплохо успела закупиться в Косом переулке. На полу стоял её безразмерный чемодан. Значит, возвращается домой вместе с нами! Как здорово! Я всегда скучала по родным, когда кто-нибудь надолго уезжал. Вечно казалось, что в доме чего-то не хватает.
Папа пришёл в тот момент, когда закончили накрывать на стол. Пища была простой, но вкусной. И, хотя я сегодня неоднократно злоупотребила мороженым, места во мне оказалось достаточно - с удовольствием слопала целую тарелку пюре с двумя котлетами.
Запив всё томатным соком, я прилегла по совету папы на имевшуюся в номере кровать, чтобы подождать, пока остальные разложат по чемоданам сегодняшние приобретения. И незаметно уснула.
Ахилл с Шоном уверяли, что проспала я целый час, хотя мне казалось, что лишь на пару минут закрыла глаза.
Чувствуя себя бодрой и отдохнувшей, я вместе с отцом отправилась в банк, а остальные уселись играть в новую маггловскую игру, которую раздобыла Эсми. Я даже немного им позавидовала, но Эсми утешила, что дома ещё будет время познакомиться с нею. И она не сомневается, что с моим даром, никто у меня выиграть не сможет.
Банк Гринготс мне понравился, высокий такой, с колоннами и широким парадным входом. Гоблин, замерший у дверей, почтительно поклонился отцу, и сразу проводил нас, минуя главный зал, в небольшой кабинет, куда вскоре пришёл папин поверенный, господин Гарбамунк.
- Желаете посетить свой сейф, господин Маккена? – спросил он, устраиваясь на высоком стуле за столом. – Или сначала посмотрите поступления на ваш счёт?
- Это подождёт, - улыбнулся отец, - для начала мне бы хотелось, чтобы вы показали детский сейф вот этой маленькой леди.
- Непременно, - серьёзно кивнул гоблин и, спрыгнув со стула, поманил меня за собой. Я, было, испугалась, что папа отправляет меня одну, но он взял меня за руку и пошёл рядом.
Скоро мы оказались в туннеле, где по блестящим рельсам к нам подкатила тележка. Сто раз слышала её описание от братьев, но ощущения от поездки превзошли все ожидания. Даже маггловские Русские горки, на которые нас с братьями однажды свозил дядя Брайан, не шли ни в какое сравнение с этим головокружительным полётом.
Хорошо, что я успела поспать, и обед частично усвоился. По прибытии на нужную площадку перед круглой кованой дверью, я чувствовала себя очень маленькой - с ватными непослушными руками и ногами. Не знаю, как такое переносят взрослые, но отец выглядел абсолютно невозмутимым.
Гарбамунк забрал у меня ключ и открыл сейф. Я с любопытством прошла в пустую комнату, где на полу лежала небольшая кучка золотых галеонов, и чуть более впечатляющие кучки серебряных и медных монеток. Помня разрешение отца, набрала в свой мешочек понемногу и тех, и других, и третьих, надеясь, что в школе не придётся много тратить. Эсми говорит, что к окончанию школы у меня в этом сейфе будет вполне приличная сумма. Очень на это надеюсь.
Потом мы поехали в отцовский сейф, и там золотых галеонов было во много раз больше. А, кроме того, хранилось несколько интересных артефактов. Шар из тёмного стекла, размером с большой апельсин, внутри которого переливалась ещё более тёмная дымка. Ещё было два кинжала с рукоятками, разукрашенными драгоценными камнями, плоская платиновая дощечка с пером из такого же материала, шлем какого-то далёкого предка и несколько разномастных шпаг. В углу стоял белый деревянный посох, украшенный очень тонкой резьбой, с навершием в виде головы орла.
А в коробочке у стены я увидела несколько колец и печаток, судя по всему из благородных металлов. Хотела незаметно примерить одно, самое маленькое, и сразу положить на место. Но снять не смогла, как ни старалась. Надо было конечно, сразу признаться отцу, но взглянув очередной раз на свою левую кисть с ноющим средним пальцем, обнаружила, что кольцо стало невидимым. Притом, что я до сих пор его ощущала. Толстый гладкий метал из белого сплава плотно охватывал фалангу. Однако, вот чудеса – правой рукой нащупать ставшее невидимым кольцо не удалось.
Спрятав левую руку в карман – на всякий случай - и решив признаться во всём позже, дома, я подошла к отцу, который о чём-то тихо разговаривал с поверенным.
Оказалось, пока я беспрепятственно рассматривала семейные реликвии, они уже успели всё обсудить, и мы сразу отправились в обратный путь. Как ни странно, головокружения и тошноты я больше не ощущала, а восторг от сумасшедшей поездки остался.
Когда мы вернулись в «Дырявый котёл», я была рада, что день подошёл к концу. Возвращение домой помнила смутно. Кажется, папа просто вносил меня на руках в каждый из каминов, через которые мы следовали. Во всяком случае, проснулась я только следующим утром в своей собственной кровати.
Глава 3Не успела одеться, как в комнату постучался Ахилл, а после разрешения войти, я смогла полюбоваться его шаловливой рожицей.
- Ну что, мелкая, на скалу готова?
- Пешком или на метле? – спросила я, поняв, что просто так от него не отвязаться. Сама же загадала – если на метле, никуда не полечу. А если пешком, то просто посмотрю, как прыгают братья.
- Аппарируем, - выбрал Ахилл, подбежал и обнял меня крепко.
Не успела я не то, что возразить, но даже вздохнуть как следует для вопля протеста, как нас закружило, и в желудке заныло от уже знакомого хаоса ненормального перемещения. Пара мгновений - и вот под ногами мягкая поросль травы. До края скалы несколько шагов, а рядом счастливый до неприличия братец.
- Эй, а Шон где? – наконец я завершила вдох и смогла говорить. Первым делом отступила подальше от обрыва. Шум волн внизу так и просил заглянуть за край, ветер порывами пытался вздыбить мою короткую стрижку, а серо-серебристая морская даль завораживала.
- Шон читал полночи, и уснул только под утро. Не смог его добудиться. Но это ведь нас не остановит? Правда?
Только у Ахилла в нашей семье такие огромные красивые глаза небесно-голубого цвета. Это при чёрных волосах — представляете? Стоит ему вот так по щенячьи взглянуть, так всё готов для него сделать. Ну... может быть... готова...
Он крепко держал меня за руку.
- Чего задумалась? Давай вместе на счёт три! С разбегу! Раз…
- Стой!
- Два! Три-и-и-и-и.
И почему я не смогла устоять? Побоялась, что всё равно свалимся, так он рванул вперёд? От неожиданности?
Не знаю. Но вырваться я даже не попыталась и, добежав вместе с братом до края, только постаралась прыгнуть вперёд как можно дальше.
Ахилл орал какой-то боевой клич, а я была ни жива, ни мертва, но сразу и навсегда покорена этим жутким полётом. Как мне удалось сгруппироваться, входя в сверкающие на утреннем солнце трёхметровые волны – ума не приложу. Погружение не запомнилось совершенно, просто ещё миг, и я где-то в толще воды, даже не успела закрыть глаза. Таращусь вверх, понимаю, что надо выплывать, а хочется продлить это ощущение невесомости, эту гордость, что всё-таки смогла.
Ахилл обнаружился за спиной, схватил меня за рукав, потащил наверх, не дав насладиться покоем.
Появившись среди волн, я заглотила побольше воздуха, прежде чем огромная волна снова накрыла нас толщей морской воды.
- Левитируем вверх, - проорал Ахилл, при следующем появлении на поверхности. – А то в одежде плыть тяжело.
Ну, подлететь прямо из воды мне допустим, удалось, а дальше-то на что он рассчитывал? Пять секунд - и мокрая и дрожащая, я свалилась обратно в бурные волны залива.
- Ещё раз! – жизнерадостная мордочка старшего братца снова вынырнула рядом со мной.
Второй раз оказался удачней. Этот стервец теперь левитировал не выше, а рядом со мной. Причём умудрился врезаться, обхватить и аппарировать прямо из воздуха. В результате мокрые и дрожащие от пронизывающего ветра, мы упали на прибрежный песок.
- Пал-лочку вз-зял? – стуча зубами, спросила я.
- Ага, - ухмыльнулся братец, отжимая свои длинные волосы. Так и хотелось иногда спросить – и кто из нас девочка? Коротко стриженная я или патлатый он?
- Ну так в-высуши меня!
- Нам нельзя колдовать на каникулах, - продолжал издеваться он, убирая всё ещё мокрую гриву под резинку. Но увидев выражение моего лица, тут же выхватил палочку и махнул ею, видимо невербальным заклинанием. И двинулся ко мне.
Почувствовав себя жутко комфортно в одежде, исходящей тёплым паром, я резво отпрыгнула назад и крикнула, что больше никакой аппарации не потерплю. Иначе просто не смогу завтракать.
Ахилл внял, и скоро мы мирно топали домой через лес.
- Хочешь, открою секрет? – спросил он, жуя травинку и поглядывая на меня с хитрецой.
- Конечно, хочу, - я шла рядом, удивляясь, как же ещё рано. И думая о том, как хорошо у нас в лесу, несмотря на всяких жутких существ, в нём обитающих. Но в такой час, они все ещё должны спать после ночной охоты, или что у них там за дела.
- Твой подарок на день рождения. Это будет…
- Нет! - вскрикнула я.
- …ба-а-альшой сюрприз, - он расхохотался и убежал вперёд, а я бросилась его догонять, чтобы как следует поколотить. Знает ведь, негодяй, как меня завести.
***
Оказалось, что Ахилл не соврал – сюрприз действительно оказался большим. Я бы сказала огромным. От всей семьи сразу.
А получила я на свой день рождения самый чудесный подарок, какого только можно было ожидать – встречу по квиддичу между нашей семьёй и сборной всей остальной деревни. Как раз в конце каникул, когда многие приехали домой из увеселительных путешествий, собралось, наконец, достаточно народу для проведения полноценного матча.
Если вы помните, нас у родителей семеро – как раз полная команда. Все мы очень любим эту игру, хотя уровень мастерства... понятно, что младший – Реган в качестве вратаря – одно из самых слабых наших мест, потому что квоффл запросто может забить его прямо в кольцо. Мы, Маккены, вообще сложены некрупно и не отличаемся массивностью тела. Зато энтузиазма нам не занимать.
Ловцом у нас Эсми – она исключительно шустрая. Охотниками – Шон, Ахилл и Мэтт. Из чего следует, что мы с Джессом – загонщики. Наши противники – два брата Снейк – серьёзные ребята, тренирующиеся в Хоге в надежде попасть в составы команд своих факультетов. То есть – неофициально, но очень старательно. Ещё сын и дочь мастера мётел, которые летают, наверное, лучше всех. Линни – маглороженная чародейка-третьекурсница – оторва, каких поискать. Стрэп – вообще взрослый. Он работает у Маккейна на перегонном кубе, но играть просто обожает. И любимец всей деревни Лабрадор Маккормик, в котором магия то просыпается, то засыпает. То есть, всё у него наполовину – метла его носит, сеть летучего пороха подчиняется его командам, защитные заклятия против магглов, охраняющие нашу деревню, принимают его за своего, но ни одно произнесённое им заклятие не срабатывает... как правило. А иногда срабатывает, но... лучше бы этого не случалось. Лабрадор тоже уже взрослый и даже очень – отец двух маленьких ведьмочек, которые сейчас вместе со своей матерью наблюдают игру.
Матч у нас дружеский. Судья – мой папа – строго предупредил, что прекратит игру после первой же грубости или случайной травмы. Скажете: "Не может быть!" Не позволят судить игру отцу членов одной из команд? Может быть, где-то и не позволят, а у нас в деревне – запросто. Потому что репутация Джерарда Маккены тут непререкаема.
И вот – началось! Мы с Джессом довольно уверенно взяли под контроль оба бладжера, поочерёдно отбивая их друг другу и пресекая любые их попытки отклониться в сторону остальных игроков. Как раз в это время Линни забросила первый квоффл в наше кольцо, потому что оставшиеся без работы братья Снейк своими маневрами сбили с толку Мэтта и отвлекли Регана.
В ответ мы отбили бладжеры в сторону колец противника, а сами сместились поближе к центру событий. Тут квоффл угодил в метлу позади меня – выровнять полёт удалось у самой земли. И пришлось немедленно отбивать вернувшийся бладжер. Взлетев, я оказалась на пути атакующих наши кольца охотников. Даже биту выпустила от неожиданности. Пока ловила её, стремительно пикируя вниз, нам забили ещё один гол.
Джесс попал бладжером в Лабрадора, а я успела мелькнуть перед вратарём соперника – если бы наши в это время атаковали, это могло бы им сильно помочь. Но Стрэп обвёл малыша Мэтта и ложным замахом обманул Рэгана, третий раз достигнув цели. Опять забили нам.
И тут Эсми резко рванула вниз, явно гонясь за снитчем. А я попыталась попасть бладжером по квоффлу. Попала в Ахилла, который как раз принимал подачу. Публика внизу просто издевалась над нашими неудачами. Только после шестого безответного гола Шон размочил счёт. Игра стала напряжённей, насыщенней. Загонщикам пришлось напрячься, потому что охотники теперь почти всё время летали стаей, устраивая свалку вокруг квоффла. Вот тут и сказалась сыгранность между Ахиллом и Шоном – они делали серии коротких распасовок, в конце которых на удобной позиции оказывался Мэтт, которому, в конце комбинации, и доставался мяч. Братишка дважды не оплошал.
Снитч так и не поймали – матч закончился по очкам с разрывом в два гола. Да, мы продули – обидно. Зато отлично поиграли и даже начали более-менее удачно взаимодействовать.
***
Нет, конечно – это был не единственный подарок. Было ещё много сладостей от мамы и сестры. От папы – справочник колдомедика, адаптированный для детей, с картинками и короткими историями в тему. От Джесса досталось перо, проверяющее правописание. Странное такое – повычёркивает все слова с ошибками, а то и целые предложения красными чернилами – чернильница прилагалась, а ты – сиди и переписывай, да вдумывайся, где там чего неправильно написал? Но всё равно, хорошая вещь. Шон подарил магическую лупу - направляешь на тетрадь соседа, потом на свою – и пожалуйста, смотри, что написал тот, кто умнее. Даже, если умник сидит через ряд - главное увидеть пергамент. Но отец отобрал, мол, в школе буду пользоваться своими мозгами. Так что моя лупа заняла своё почётное место на его столе, где собралось уже великое множество подобных безделушек. Но я не расстроилась, успела с ней поиграть. А списывать у соседей я и не собиралась.
Подарок Ахилла отличался своей оригинальностью – он изготовил во дворе ледяную скульптуру в форме моей бедной головы размером с тыкву-рекордсменку, выросшую в огороде у мистера Маккормика в прошлом году. На скульптуре можно было рассмотреть каждый волосок. Видать всю ночь не спал. Сходство даже для меня казалось потрясающим. А уж выражение дерзкого упрямства на лице развеселило всю родню. Жалко, что солнышко растопило сей шедевр примерно к обеду, но колдографии запечатлели её со всех сторон, и одну я торжественно вклеила в свой дневник.
Мэтт с Реганом подарили целый ворох магловских надувных шариков, на каждом из которых была изображена я – несколькими штрихами, но очень похоже. К сожалению, в одном единственном варианте на каждом шарике и совершенно неподвижная. Ну а что – магглы не делают движущихся картинок. Вечером папа сделал их светящимися, и мы довольно шумно и весело отпускали их в ночное небо, загадывая желания.
В итоге день моего рождения получился очень весёлым и, уверена, запомнится мне надолго.
***
Как объяснил мне Шон, обычай привозить в школу любимцев вовсе не означает, что тащить их туда нужно обязательно. Но большинство первокурсников, всё-таки хоть кого-нибудь, да прихватывает с собой из дома. Становясь старше, ученики уже не так сильно стремятся к этому — имеется ввиду те, кто происходит из семей волшебников. А вот магглорождённые — наоборот. Обычно они «созревают» до заведения себе питомца позднее — курсу к третьему.
Ну, не знаю, насколько верны его заключения... он любит иногда сказануть нечто значительное и глубокомысленное... Старшие — Джесс и Эсми, на мои расспросы о животных, которых привозят в Хог ученики, ничего толком не ответили — они брали с собой нашего кота. Я бы тоже его взяла, если бы он был сейчас жив — увы, годы сделали своё дело. Мы все очень любили этого спокойного мурчалку. Даже никого нового с тех пор в доме не завели, настолько свежа ещё память об этом лодыре и увальне, вечно путавшемся под ногами. Он безотказно отбыл первый курс со всеми тремя моими старшими братьями и сестрой, скрашивая им разлуку с семьёй.
Теперь мне предстояло найти новое решение. Я долго думала, кого бы взять с собой? Не первого попавшегося зверька, а того, кто и вправду мне симпатичен. И тут взгляд мой упал на белочку — она сидела на подоконнике и требовала своих орешков.
Пакетик у меня давно припасён. Я достала его из шкафчика и направилась к окну. Хвостатая вымогательница, заслышав шелест упаковки, перестала стрекотать, и принялась сновать вправо-влево. Потом мы немного поборолись — она тянула «добычу» к себе, а я не пускала, за что несколько раз подряд была обозвана незнакомым неблагозвучным словом. Наконец, бумага лопнула, и содержимое пакетика рухнуло прямо в глубокую миску — я ведь не первый раз попадаю в эту ситуацию и не люблю, когда еда превращается в мусор. В общем — это представление доставляет удовольствие нам обеим.
Отчего бы этой рыжей проказнице не составить мне компанию в Хогвартсе? Чем не подруга, чем не любимица? Только для неё потребуется крепкая клетка, чтобы не убежала по дороге. Разумеется, я сначала нарисовала то, что требуется, а потом отправилась прямиком к мастеру Макинтошу — он чинит замки, делает задвижки и занимается всякой работой по металлу. В его запасах наверняка найдутся нужные материалы, ну а некоторыми суммами я теперь располагаю — сумею расплатиться.
Спросите, почему я просто не наколдовала, то, чего хочу? А я не умею. Вернее, превратить спичку в иголку мне по силам. И эта иголка будет прекрасно шить... несколько часов, пока не вернётся в своё исходное состояние. Однако, крупные формы для меня всё еще недоступны. Начала бытовой магии — это пока всё, на что я способна. Могу сварить простенькие снадобья от ожогов, от прыщиков. Навести лёгкие маскирующие чары или провести небольшой ремонт. Самое серьёзное в моём магическом арсенале — мытьё оконных стекол. Словом — кое-чего я нахваталась от мамы. А серьёзного обучения волшебству у меня пока не было.
В нашей деревенской школе преподают письмо, счёт и как устроен мир - понемногу географии с астрономией и биологии с самыми основами физики и химии — всё это - по учебникам для магглов. Это потому, что половина учеников начальных классов — сквибы. Вернее, сначала ведь никому неизвестно, проснётся ли в детях магия, но к одиннадцати годам это выясняется окончательно. Тогда — одни уезжают в Хог, а другие продолжают обучение дальше. Разумеется, никакого колдовства в школе не преподают и вообще чародейства не поощряют. Те, кто живёт в окружении магглов, не станут этому удивляться — наша деревушка, хоть и находится в захолустье, но с миром обычных людей общается, несмотря на то, что не значится на их картах. Никакого шоссе до Имеральд Хилл из окружающего мира не проложено, а по кочкам и ухабам ездить сюда желающих немного. Да и не видела я тут никого чужого, кроме изредка появляющихся чудаков в мантиях.
Люди у нас живут разные — иные и с соседями не особенно ладят. Тот же мастер Макинтош известен своей грубостью, доходящей до самого настоящего хамства. Он мне что сказал!
- Не иначе — совсем ты сбрендила, Вилли! Это надо же додуматься — белку завести! Нет на свете скандальнее и вздорнее существа. Она же обязательно удерёт и всё, что не сгрызёт, то обязательно свалит.
На что я постучала по краю его верстака галеоном и ответила:
- На то вы и мастер, чтобы не удрала.
- Ладно, я предупредил. Но пару сиклей к цене нужно добавить. И раньше, чем через три дня на глаза мне не показывайся.
***
Клетку он принёс сам через два дня, попросив накинуть ещё пару сиклей за срочность. Я сделала озабоченное лицо и самым тщательным образом осмотрела будущее жилище своей любимицы. Это был кубик со стороной в два фута — то есть довольно громоздкое полностью решётчатое сооружение, под которое подставлялся металлический поднос. Внутри крепилось на оси сделанное из толстой проволоки беличье колесо. И еще имелась дверца, закрывающаяся на крючок. С виду придраться не к чему, так что я доплатила требуемую сумму и утащила приобретение к себе в башню.
И сразу огорчилась — глубокая миска, куда я всегда насыпала орешки для белки, не проходила в узкую дверцу. Я, конечно, сразу попыталась трансфигурировать посудину, сделав её продолговатой, и сумела протолкнуть внутрь, но когда возвращала этой чашке первоначальную форму, получилось кривобоко. И глазурь в некоторых местах открошилась.
Вот так — клетку с распахнутой дверцей и внутри неё чашку с семечками я и оставила на подоконнике — белка должна научиться находить дорогу к еде и перестать бояться новых предметов. Ещё я приделала внутри к потолку старую брезентовую рукавицу в расчёте на то, что там будет устроено гнездо. Оставалось регулярно подсыпать корма и терпеливо ждать.
Глава 4Во второй половине августа начались приготовления к поездке в Хоргвартс, не по мелочи, а уже глобально. Миссис Холмс, наша деревенская швея, хоть и была сквибом, обладала безупречным вкусом и владела небольшим швейным ателье на северной окраине Имеральд Хилл, имела двух помощниц – слабеньких ведьм, дальних родственниц. Они изготавливали замечательные мантии, ничуть не хуже, чем можно приобрести в Косом переулке. Работы у них в конце лета было столько, что многочисленные заказы выполнялись непрерывно. Мантии для меня тоже заказывались именно там, так что один день почти полностью я провела в их домике, в промежутках между примерками помогая с приёмом привезённых из города товаров. Левитировать рулоны тканей мне не доверяли, этим занимались ведьмочки-швеи. А вот рассортировать по сундукам ленты, пуговицы, нитки и прочую мелочёвку было мне вполне по силам. Разложить всё по цветам и размерам, подсчитать количество вместе со старыми запасами, проставить маркировки. После чего меня очередной раз ставили на табуретку, чтобы проверить, как сидит на моих мослах та или иная вещь.
Не забыла я забежать и к одноногому Патрику Келли, жилистому и весёлому старичку - мастеру по изготовлению мётел. Мистер Келли с улыбкой выслушал полное описание Нимбуса-2000, покивал, поблагодарил и дал прокатиться на своём новом шедевре. Да знала я, знала, что у него мётлы круче, но зачем же так издеваться над бедным ребёнком, которому на этот год категорически запрещено брать с собой метлу!
Так вот, новая поделка Патрика едва не размазала меня об Одинокую Скалу, где в стародавние времена, по слухам, ведьмы устраивали шабаш в Вальпургиеву Ночь. Обычно лететь туда на метле около получаса над Изумрудным лесом. Да и то, никто к скале не рвался - столько про неё ходило жутких легенд. А я уже через две минуты едва не ткнулась носом в крутой каменистый склон, окружающий лысую площадку на вершине, больше со страху и неожиданности, а не от неумения управляться с метлой. Сделав головокружительный вираж, обратно я летела ещё быстрее, и всю дорогу казалось, что за мной кто-то гонится. В результате у домика мастера я практически кулем свалилась прямо к его ногам. И сразу категорично заявила, что хочу такую же метлу… не в этот раз, а через год-другой.
Изумрудный лес охватывает нашу деревушку почти со всех сторон. Не берусь оценить его размеры – никогда далеко в него не забредала. И не могу перечислить всех его обитателей или описать растения. Дети сюда вообще... ну, так считается, не должны ходить. Хотя многие мальчишки и некоторые девочки этой точки зрения не придерживаются. Особенно Линни – её частенько замечали возвращающейся оттуда. Обычно с корзинкой, причём далеко не пустой.
Так вот, в нашем лесу встречаются дикорастущие мандрагоры. Тут, в глубоком полумраке под сенью густо сплетённых ветвей вековых исполинов легко угодить в ведьмины силки. Можно нарваться на боггарта или по неосторожности потревожить пикси. В низине за рекой в озерцах и болотцах живёт гриндилоу. Рассказывали и о встречах с единорогами – это я помянула только о самом впечатляющем. А уж чего попроще – вообще не перечесть. Сквибы сюда одни не ходят – они же не всё могут увидеть. Да и маги без дела не суются. Я, например, никогда никуда не сворачиваю с тропинки, ведущей к морю. Ну... на десяток-другой шагов, не больше. И то только там, где не чересчур густые заросли.
- Вилли! – окликнул меня Байярд, когда я миновала страшную корягу и вышла на край весёлой полянки. – Ты ведь скоро уедешь и долго не появишься здесь.
- Да. Мне пора в школу, - ответила я старому знакомому. – Хорошо ли зажило твоё заднее копыто?
- Хорошо. Кланяйся от меня своему батюшке за эликсир – он мне очень помог. А змеиных выползков я пока не встретил – что-то не везёт мне последнее время. Звёзды не обещают удачи ещё целый месяц.
Эти кентавры всегда разговаривают многозначительными намёками и никогда ни в чём не виноваты. Вот и Байярд сейчас даёт понять, что это не он плохо старался, а звёзды встали особым образом. А то, понимаешь, попросил у отца помощи в лечении, чего-то там ему за это пообещал, а сейчас намекает на то, что склонен отделаться простым "спасибо". Впрочем – лезть в проблемы взрослых мне пока ещё рано. Хотя, змеиные выползки - шкура, сброшенная при линьке – редкий и очень дорогой ингредиент для достаточно серьёзных зелий.
- Хочу подарить тебе на память этот лук, - продолжил кентавр и протянул мне собственно лук в налучи и колчан со стрелами.
- Волшебный? – как-то не слишком навороченной выглядит эта "игрушка".
- Немного, - улыбнулся Байярд. – Тетива не режет пальцев и никогда не ударит тебя по левой руке. Но он не самонаводящийся, если тебя это интересует.
- А стрелы? – продолжила допытываться я.
- И стрелы летят безо всяких чародейских штучек – только туда, куда направлены. Зато наконечник у них изменяется по твоему желанию.
Я спрятала руки за спину и колебалась, принимать ли подарок. Кентавры – непростые существа. Иногда они ни с того, ни с сего начинают кричать, что тут вокруг одни сплошные ихние земли, а все другие люди должны отсюда немедленно убираться. Иногда – вполне дружелюбны и склонны поговорить. Но никогда не поймёшь, что у них на уме. Однако подобный подарок – это здорово. Не то, чтобы это было мне для чего-то особенно нужно – просто люблю пострелять, когда братья позволяют взять их луки.
Помаявшись целую вечность – думаю, с минуту, не меньше – я сказала "спасибо" и пошла своей дорогой. Разумеется, с луком и колчаном.
Новое приобретение доставило много приятных минут — тут всё было сделано точно под меня. С учётом силы и длины рук. И стрелы, едва я этого пожелала, послушно увенчались резиновыми шариками — не хотелось портить стену пристройки, на которой братья начертали мишень.
***
Ещё у меня была одна печаль — расставание с моей детской волшебной палочкой. Как бы описал её Олливандер: «Восемь дюймов, вереск, шкурка жабы, мягкая, вялая» - мне её сделал к семилетию всё тот же Патрик Келли. С нею я осваивала азы колдовства под руководством мамы. Мы неплохо сработались, а главное, с её помощью я перестала производить непроизвольные разрушения - от всплесков детской неконтролируемой магии нередко страдали ни в чём не повинные обитатели нашего дома.
Новая палочка, купленная в Косом Переулке, была более решительной и резкой. Поначалу я вообще старалась не прикасаться к ней до прибытия в Хогвартс, чтобы не нарушить правила о запрете колдовства вне школы, но папа объяснил, что это ограничение наступает только после начала учёбы, а до тех пор я вправе пользоваться ею, как пожелаю. И ничего мне за это не будет.
Обновка потребовала немалых трудов на обуздание своего норова. Нет, она не упрямилась, а постоянно давала «перелёты» - те же подманенные с её помощью стрелы ощутимо ударили по мне своими обрезиненными концами, а сноп зёленых искр получился настолько ярким, что несколько минут пришлось промаргиваться. Я разбила две чашки, пытаясь поставить их в шкафчик, потом надколола третью и уже четвёртую уверенно поместила, куда хотела. А остальные без труда восстановила — рука и мысль пришли в баланс с инструментом. Я приловчилась к своей новой волшебной палочке.
***
Вечером за ужином накануне отъезда папа предупредил, что по его прикидкам в этом году в школу должен поступить Гарри Поттер. И чтобы мы не смели надоедать ему расспросами и всякими знаками внимания. И ещё напомнил, что ждёт от нас подробных писем обо всём примечательном, что происходит в Хоге.
И вот, уже всё готово к поездке в школу магии и волшебства. Наутро назначен подъём в пять. Предстояло позавтракать, собраться и к половине одиннадцатого оказаться на платформе девять и три четверти вокзала Кингс-Кросс в Лондоне.
По такому случаю был, как всегда, активирован портал по маршруту – Иммеральд Хилл – окраина Лондона. Портал вёл в небольшую рощу с наложенными чарами невнимания для маглов, и пользовались им крайне редко. Во всяком случае, мне было известно лишь про первое сентября. Кроме нашей семьи, в Хогвартс отправлялись еще две девочки третьего и пятого курсов и трое мальчиков-старшекурсников. Разумеется, их провожали родные, так что толпа получилась приличная.
Из рощи мы по очереди, небольшими группами, отправлялись к ближайшему камину, а уже оттуда разными путями добирались до вокзала Кингс-Кросс.
Мы с Шоном, Ахиллом и родителями взяли такси. К сожалению, ночью я так долго не могла уснуть, что в такси задремала, и проснулась лишь на вокзале. Наши вещи погрузили на тележки, и я сама покатила свою поклажу к барьеру, разделяющему платформы девять и десять. Поверх двух чемоданов у меня возвышалась клетка, закрытая серой тканью. Белочка спала под папиным заклинанием и должна была проснуться лишь в Хоге. Ей было мягко и уютно в своём гнёздышке внутри рукавицы.
Народу на вокзале сновало немало, и я всё время боялась наехать кому-нибудь на ноги. Во все глаза искала место перехода, где, по словам братьев, надо пробежать сквозь стену, чтобы попасть на платформу девять и три четверти.
Сколько я ни оглядывалась по сторонам, но не могла рассмотреть в толпе других волшебников, спешащих туда, куда и мы. Всё-таки, после размеренной деревенской жизни, мне неуютно в многолюдных местах — я натурально растерялась. И вот Шон повернул свою тележку к глухой стенке и, разогнавшись, въехал прямо в неё - я едва успела углядеть его исчезающий ботинок на толстой подошве.
Следом ринулся Ахилл, прежде подмигнув мне, мол, не дрейфь.
- Твоя очередь, Вилли, - сказала мама. – Хорошенько разгонись и не волнуйся.
- И сразу проходи вперёд, - напутствовал папа, - чтобы не мешать тем, кто позади.
Я непроизвольно оглянулась и мельком увидела за нами ещё два семейства с тележками. Но рассмотреть их толком не успела, приметила только пухлого мальчика с пожилой дамой и девочку с копной каштановых волос. Слишком нервничала перед этой стеной. Да и не хотелось, чтобы родители подгоняли. Разбежалась, тележка набрала ход и с размаху врезалась стенку, проскочив её насквозь, словно иллюзию.
Это было здорово. Я сразу оказалась на платформе, запруженной волшебниками и волшебницами. Шум, гам, суета, а возле платформы извергал пар и гудел знаменитый Хогвартс-Экспресс. Разыскивать братьев мы не стали - слишком тут многолюдно, а они прекрасно ориентируются, потому что следуют этим маршрутом не первый раз. Папа с мамой, оказавшиеся почти сразу рядом, повели меня к поезду, на который началась посадка, хотя до отправления оставалось ещё не меньше двадцати минут.
Папа легко подхватил чемоданы, а клетку в пустое купе я внесла сама. Мама поцеловала меня в нос:
- Ну вот, Вилли, здесь и попрощаемся. До отхода поезда лучше посиди - не стоит выбегать на платформу и бродить по вагонам. И не увлекайся сладостями.
- Виллоу Кэйтлин, - мягко произнёс папа, - будь хорошей девочкой.
Вот и всё, что сказали мне на прощанье. Но я и капельки не огорчилась - всё что нужно, они мне уже втолковали дома. А выслушивать этот поток инструкций во второй раз — слуга покорная. К тому же до Рождества не так уж далеко – и мы скоро увидимся.
Мама ещё помахала мне в окошко, а папа весело подмигнул, и родители буквально растворились в разношерстой толпе. Некоторое время я развлекалась, разглядывая школьников, толпящихся на платформе, и гадая, с кем мне предстоит учиться. Очень скоро в коридоре появились люди. Некоторые заглядывали в моё купе и проходили мимо. Наконец, появилась высокая дама с девочкой и спросила:
- Ты тут одна? Не занято?
Я кивнула, зная, что братья поедут со своими друзьями.
- Одна, проходите, пожалуйста.
Девочка с лукавым взглядом серых глаз и курносым носиком мне сразу понравилась.
- Привет, я – Кэт. Кэти Свенсон. Второй курс. Хаффлпаф. А ты?
- Вилли Маккена. Первый курс. Пока не знаю, какой факультет.
- Вот и чудесно, - сказала миссис Свенсон, пристроив чемоданы дочери. – Кэт, я ухожу, веди себя прилично. Она обняла девочку и поспешила на выход.
- Ух, - сразу воскликнула Кэти, устроившись напротив, - а Ахилл Маккена, случайно, не твой брат?
Я кивнула:
- Ага, мой старший братец.
- Здорово! – слегка покраснела Кэти. - Ахилл на нашем факультете.
Дверь купе распахнулась снова, и в купе заглянули два мальчика:
- Девчонки! – сказал черноволосый паренёк и скривил физиономию. - Пойдём дальше, Эрни.
И они захлопнули дверь.
- Мальчишки, - фыркнула Кэти.
- К вам можно? – дверь снова распахнулась, и я увидела ту самую девочку с пышными каштановыми волосами, что была за мной в очереди у разделительного барьера на платформе.
- Да, проходи, - кивнула я.
- Добро пожаловать, - поддержала Кэти.
С девочкой зашли её родители – и я с любопытством уставилась на эту очень приятную пару.
- Мама, папа, чемоданы сюда ставьте. И идите уже, скоро поезд отъезжает.
Родители послушно выполняли приказы маленькой командирши, но успели спросить наши с Кэти имена, после чего быстро ушли, пожелав приятного пути.
- Я Гермиона, а вы? – присела, наконец, девочка рядом с Кэти. Мы представились. – О, как приятно, а нам не пора переодеваться в мантии? И ещё, вы тоже первокурсницы, или уже учитесь?
- Я на первом курсе.
- Второй.
Поезд тронулся и мы с Кэти прилипли к окну, глядя на многочисленных родителей, машущих руками нам вслед. Мы тоже помахали, просто так.
- Вы уже проходите Прорицания? – обратилась Гермиона к Кэти.
- Нам ещё не выдали расписания.
- А! Я уже все учебники прочла за первый курс, а за второй ещё нет. А вы уже умеете колдовать? - Что-то услышав, она вскочила и выглянула в коридор, не дождавшись наших ответов.
Спустя минуту, Гермиона вернулась, приконвоировав к нам пухлого мальчика.
- Проходи, у нас как раз есть одно место, - распоряжалась она. – А где твоя бабушка? Где твои вещи? Молодые люди, вы не поможете перенести сюда вещи этого мальчика из соседнего купе?
Молодые люди, которыми оказались Ахилл и его приятель, решившие, видимо, навестить меня, охотно сдались под напором этой энергичной девочки и пошли за вещами пухлого мальчика. Сам виновник переполоха грустно опустился на сиденье у самой двери и настороженно посмотрел на нас.
- Как тебя зовут? – спросили мы хором и, переглянувшись с Кэти, рассмеялись.
- Невилл, - мальчик оживился и улыбнулся, но тут же снова загрустил. – Невилл Лонгботтом. Кажется, я потерял свою жабу.
- Я Кэти, а это Вилли, - сказала моя соседка. – А где ты её потерял?
Он не успел ответить, как вернулась Гермиона и носильщики чемоданов Невилла.
- Привет, Ахилл, - поздоровалась Кэти, - Седрик, привет.
- Ага, - сказал братец, - привет, Кэти. Вилли, ты как тут? Познакомься, это Седрик Диггори.
- Очень приятно, - сказала я.
- Спасибо, мальчики! – буйноволосая девочка снова устроилась рядом с Кэти, - вы можете идти, нам нужно переодеться.
Братец покосился на Гермиону:
- Ну, если можно, так мы пойдём. Если что, мы в пятом вагоне.
Седрик кивнул и поспешил из купе вслед за братом.
- Невилл, постой в коридоре, пока мы переодеваемся, - распорядилась Гермиона.
Кэти округлила глаза и глубоко вздохнула.
- Ладно, почему и не сейчас, - пожала я плечом, и полезла в свой чемодан за мантией.
Закончив переодеваться, мы снова отрыли дверь. Мимо нас постоянно проходили школьники, из всех купе неслись радостные возгласы, шум и смех.
- Невилл потерял жабу, - с грустью сообщила я Гермионе.
- Да? – оживилась та. – Надо найти.
И она бросилась к соседнему купе:
- Мальчик по имени Невилл потерял жабу. Вы её тут не видели?
Сам хозяин потери обречённо проводил её глазами и вернулся в купе.
Мы уселись на свои места, решив, что с поисками жабы, Гермиона справиться и без нас.
- Ты играешь в квидич? – спросила Кэти.
- Случалось, - кивнула я, заметив краем глаза, что Невилл встрепенулся.
- Я тоже. Хочу попроситься в команду в этом году. На первом-то курсе не берут. А ты, Невилл?
- Нет. Я не… хочу в команду. И я не играл, только смотрел, - мальчик покраснел и замолк.
- Может, перекусим? – предложила я. Воспоминания о завтраке успели стереться окончательно.
- Бабушка дала мне с собой пироги, - оживился мальчишка.
- У меня сэндвичи, - улыбнулась Кэти. – С мясом и помидорами.
- У меня картофельные оладьи, кажется, - я постаралась припомнить, что ещё положила мама. – И ещё огурцы. И копчёная колбаса.
У Кэти оказалось ещё несколько бутылок лимонада, а у Невилла термос с горячим чаем. А у меня яблочный сок. Мы сноровисто накрыли на стол, Невилл оживился, а вернувшаяся ни с чем Гермиона добавила к нашим припасам целую миску запечённых в кляре куриных крылышек. Пир получился отменный. Я только и успела отведать каждого «блюда», как насытилась. Собственно, точно также получилось у всех — даже толстый с виду Невилл оказался вовсе не обжорой. Мы с некоторым недоумением смотрели на гору вкуснятины, для которой внутри нас просто не оставалось места и уговаривали мальчика съесть ещё чего-нибудь. Но он отказался и поторопился искать свою жабу. Гермиона последовала за ним.
Воспользовавшись моментом, когда Кэти отвернулась в их сторону, я незаметно, как меня учила мама, прибрала волшебной палочкой куриные косточки и другие объедки. А всё остальное уже начала потихоньку заворачивать обратно, как вдруг дверь в купе открылась, и на пороге появился мой давешний знакомый из «Фролиш и Блотс» Драко Малфой, а за ним я с удивлением разглядела Винсента Крэбба. Крепыш рядом с товарищем детских игр был мне решительно незнаком.
- Винс! - обрадовалась я Крэббу-младшему.
- Вилли? – смущённо пробормотал здоровяк. – А вы что тут?
Да, он и прежде разговорчивостью не отличался. Но видели бы вы этого тихоню в мамином саду, когда они спорили о каких-то невзрачных сорняках! Они тогда и ужин, кажется, пропустили, а ведь мальчишка был ценителем не только пестиков и тычинок, но и хороших сытных обедов.
- Вилли, - сказал он, справившись со смущением, - это Драко и Грег. Ребят, это Вилли Маккена.
А я тут же воспользовалась этой второй его слабостью:
- Очень приятно. Винс, ты ведь не оставишь нас в затруднительном положении! Ты и твои товарищи должны обязательно отведать этих блюд и сказать, какое из них лучшее на вкус.
На лице Драко нарисовалось столько презрения... но сказать что-либо он не успел. Винсент и третий член этой компании, крепыш Грег, с удовольствием подсели к столику и на славу поработали и над сэндвичами и над оладьями — белобрысому задохлику пришлось смириться, и чтобы не терять «лицо», тоже отведать наши яства и даже пробормотать, что-то вроде "не дурно".
Когда за «гостями» закрылась дверь, я снова прибрала на столе всё тем же домашним заклинанием — Кэти одобрительно кивнула, потому что в этот момент к купе подкатила тележка со сладостями. Мы купили себе по паре шоколадных лягушек. И ещё по паре для отлучившихся соседей по купе.
- Бедный Невил, - покачала головой Кэти. – И кто его надоумил взять жабу? А кто у тебя?
- Белочка, - призналась я. – А у тебя?
- В прошлом году была кошка, но в этот раз мне подарили сову. Я назвала её Черри, она маленькая и очень шустрая, вишнёвого цвета, спит сейчас. – Она кивнула на полку, где стояла клетка с совой, накрытая тканью, как и моя. – А твоя белочка ручная?
- Нет, совсем дикая. Но на удивление спокойная и любит орехи.
Постепенно разговор плавно перешёл на семьи, домашние рецепты и увлечения.
Мы так заболтались, что не заметили, как вернулся тихий мальчик Невилл. Пристроившись в уголке, он просто уснул. Гермионы не было видно — похоже, поисков своих она не оставила, и мы тоже задремали – ехать-то долго.
Разбудил нас шум, оказалось - скоро прибываем. По коридору прошли старосты, объявляя, что свои вещи следует оставить в купе и организованно идти на выход только после полной остановки поезда. Тут появилась Гермиона.
- А вы знаете, что в соседнем вагоне едет знаменитый Гарри Поттер, - сообщила она запыхавшись. – Я про него всё-всё прочла. А вы? С ним ещё такой мальчик странный, кажется, Рон Уизли. Да. А ещё через вагон – едут старосты. И никто не видел твою жабу, Невилл.
- Гарри Поттер? – переспросила Кэти, - у него на лбу шрам?
- Конечно! - кивнула Гермиона, но тут же призналась, - правда я не приглядывалась, нехорошо как-то пялиться на человека. Ой, смотрите, это случайно не Хогсмит уже?
Мы бросились к окну, разглядывая огоньки домов в темноте. Поезд начал притормаживать, и я проверила, как там моя белочка. Дикая шалунья по-прежнему мирно спала.
Невилл робко напомнил о своей жабе, но Гермиона, похоже, утратила к ней интерес, а может, просто не расслышала.
К этому моменту поезд окончательно остановился. Оставив свои вещи, мы заняли очередь к ближайшему тамбуру. За окном виднелись деревья и холмы, уже окутанные плотным сумраком, и дальние огоньки каких-то домов.
На платформе, когда мы вывалились туда нестройной толпой, оказалось и вовсе темно и как-то промозгло. Хорошо, что великан Хагрид созывал первокурсников, держа над головой большой фонарь.
- Гарри! – зычно проревел великан, - ты как тут?
Худенький мальчик в очках, стоящий рядом со мной, заверил, что с ним всё хорошо. А я подумала: «Так вот ты какой, Гарри Поттер?!» Вряд ли Хагрид уделил бы особое внимание другому первокурснику по имени Гарри.
Нас проводили к лодкам и велели садиться по четверо. Все три мальчика, оказавшиеся вместе со мной были мне незнакомы. А Гермиону я увидела в соседней лодке, вместе с Невиллом, Гарри и долговязым рыжим. Наверное, Уизли.
Лодки плыли сами по себе, а впереди возвышался огромный замок. Я засмотрелась на величественные башни, гадая, с какой стороны находится Астрономическая. Скоро мы проплыли под портиком замка и оказались у внутреннего причала.
Сердце громко стучало в груди – наконец-то Хогвартс! Пока мы поднимались по ступеням, Хагрид вернул Невилу жабу, чему я очень порадовалась. Нашлась-таки, беглянка.
Великан постучал в массивные двери и передал нас с рук на руки очень строгой ведьме – профессору МакГонагал.
Глава 5Что было потом? А ничего особенного. Мы поднялись по лестнице, постояли в каком-то помещении и остались на некоторое время одни. Сразу начался гул обсуждений, впереди даже завязалась ссора между пацанами, среди которых я разглядела лишь рыжую шевелюру долговязого Уизли, да белобрысую Малфоя. Впрочем, их быстро угомонила вернувшаяся профессор МакГонагал. Ещё летали привидения — мне про них рассказывали старшие братья и сестра, поэтому я не удивилась, а просто поглядела с интересом. Профессор обвела нас строгим взглядом, велела построиться гуськом, и идти за ней.
Мы оказались в Большом Зале, судя по длинным столам с учениками, и высокому волшебному потолку.
Распределение? Так и про него мне рассказывали. Ждёшь, когда позовут. Потом — табуретка и шляпа. Хотелось только, чтоб побыстрей уже вызвали. Мне было совершенно без разницы, куда отправят. Если на Гриффиндор — то там из нашей семьи Эсми, на Слизерине учится Шон, на Равенкло наш старшой. Ну и Ахилл на четвёртом факультете. Так что я абсолютно не заморачивалась, ведь друзей ещё не завела, так что никаких сожалений не предвиделось.
Первой вызвали Ханну Аббот, и её отправили на Хаффлпаф, а дальше я следила не очень внимательно, загляделась на профессорский стол, где сидел директор, деканы факультетов и остальные профессора, про которых мне тоже много рассказывали. Из незнакомых, таких, про которых братья и сестра не упоминали, приметила мужчину в чалме — наверняка новый преподаватель защиты от тёмных искусств. Они меняются каждый год.
Профессору МакГонагал пришлось дважды выкликнуть мою фамилию:
— Виллоу Маккена есть среди вас? — услышала я во вдруг установившейся тишине и поспешила вперёд под смешки оставшихся первокурсников. Ну и пусть их, понятно, что все на нервах.
Едва села на табурет, на голову мне надели ветхий колпак. Я мысленно пробормотала, обращаясь к нему:
— Привет! — может хоть он пробьётся через мой блок?
А в ответ тишина.
Колпак ещё секунд десять помолчал, а потом возьми и закричи: «Хаффлпаф!».
А почему Хаффлпаф? Мне-то откуда знать? Предупреждали, что с этим головным убором непременно произойдёт мысленный диалог, но ничего подобного не было — меня ведь не берёт никакая легилименция — соответственно, и окклюменция меня не касается. Похоже, шляпа поняла, что её надели на кость, и сказала то, что показалось ей правильным.
Избавилась от неё с радостью — хоть и артефакт, а больно уж грязный и обшарпанный. За столом своих новых соучеников я с радостью заметила Кэти и помахала ей рукой, пока остальные мне радостно аплодировали. А братец даже издал какой-то клич — наверняка они с Шоном поспорили, куда я попаду.
К счастью, внимание от меня отвлекло дружное приветствие следующего хаффлпафца — Эрни МакМиллана. А следом объявили Гарри Поттера, и у учеников всех факультетов установился нешуточный ступор — все так и замерли. Эдак минуты на две, пока дряхлый артефакт не отправил мальчика на Гриффиндор. Вот уж грифы неистовствовали, не помня себя от счастья. Наши немножко поворчали, что у нас ему было бы лучше. А я даже попереживала за героя. Отец прав, как всегда. Как бы не замучили мальчишку всякие сочувствующие!
Пир пришёлся кстати — обед, съеденный в поезде, давно куда-то провалился. А потом я устала, и Ахилл помог не отстать от толпы, спустившейся в полуподвал к гостиной факультета. Кэти ему помогала, поддерживая меня с другой стороны. Нет, я сильная... но не всегда. То есть иногда очень устаю, и мне бывает нелегко, если не на кого опереться.
Впереди ребят уже научили, как пробираться в гостиную, а мне - отставшей, объяснял брат. Доступно так. Постучать в днище вот этой бочки, с торчащем на боку сучком. И ритм показал, легко запоминающийся.
А как пробрались через узкий лаз, так очутились, словно в настоящей сказке. Огромный зал, абсолютно круглый, весь из дерева. Креслица и диванчики, как игрушечные, плюшевые такие, разноцветные. Со стен свисают растения, в трёх каминах уютно трещит пламя. Пол застелен многочисленными циновками и разномастными подушками. Окон нет, полуподвал всё же, а все дверцы круглые, стилизованные под те же днища бочонков, в которые легко пройти в полный рост, не нагибаясь. Этих дверей я насчитала пятнадцать, и шестнадцатая — выход. Ну, правильно — по две на каждый курс с первого по седьмой, для мальчиков и для девочек. А вот пятнадцатая — это что. Сонно спросила у Ахилла, тот буркнул, что учебка, да велел немедленно топать в спальню.
Я нырнула в указанную дверцу, и оказалась на загибающейся вправо лестнице, имеющей не меньше двадцати крутых ступенек. Наверху круглая уютная комнатка с парой диванчиков и креслом, и шесть отнорков, — то есть круглых коридорчиков, которые, видимо, вели к кроватям. Сунулась в самый крайний, а там оказался вполне современный санузел, с круглой ванной, двумя душевыми кабинками и пятью раковинами, видать на случай, когда умываться будем все вместе. Воспользовавшись удобствами, вернулась в мини гостиную.
— Привет, — передо мной стояла встрёпанная кареглазая девчушка вся в золотистых косичках. Штук шесть, не меньше. Смутно припомнила, что видела её на распределении. На руках у девочки разлеглась маленькая дымчатая кошечка, размером с котёнка, а по виду взрослая. — Я Арабелла Гейтс, можно просто Бель, так меня мама зовёт. А это Кити, вот, сбежать хотела.
— Какая маленькая! — я осторожно погладила кошечку, и та радостно изогнула спинку. — А я Вилли, Виллоу Маккена.
— Ты ей понравилась, — улыбнулась Бель, — она из породы магических карликовых кошек. Ты как, устроилась?
— Ещё нет. Ты не знаешь, где тут не занято?
— Вот эта, боковая. Там уже твои вещи. Мы по вещам и нашли свои места, всё ждали тебя, а потом решили спать.
— Ага, тоже пойду, — я еле подавила зевок, — до завтра, Бель. Пока, Кити.
— Спокойной ночи, Вилли.
Комнатушка мне досталась крохотная. Кровать, застеленная лоскутным одеялом. Небольшой шкаф, стул, и тумбочка у изголовья кровати. И полукруглое окошко с широким прямым подоконником, на котором уже громоздилась клетка с моей белочкой.
В шкафу какой-то добрый эльф уже разложил вещи, развесил на плечики мантии и другую одежду. Не теряя времени, я быстро переоделась в пижаму и нырнула под одеяло. И засыпая, подумала, что говорили про общие спальни, а у нас вон как — отдельные, правда без дверей, только кривые коридорчики отделяют кровать от гостиной. Наверное, специально так изгибаются, чтобы комнаты не просматривались насквозь.
Но слышимость хорошая. Это я обнаружила утром, когда все проснулись и засуетились. Потянувшись — выспалась я на удивление славно — выползла из-под одеяла и потопала в нашу гостиную, знакомиться.
Девочки бегали из комнат в умывальню и обратно, но мне удалось со всеми пересечься. Итак, кроме меня и Бель, тут теперь обитали Сьюзен Боунс, Ханна Аббот и Меган Джоунс.
— Вилли, давай быстро, — Сьюзен уже успела надеть мантию и нетерпеливо топталась у лестницы. — Или опоздаем на завтрак. Ханна, Меган! Готовы?
Заспанная Бель появилась из своей комнаты и сразу предложила:
— Вы идите, а мы догоним, да, Вилли?
В результате мы с Бель прибежали в Большой Зал, когда все уже завтракали.
Своих соседок за нашим длинным столом мы искать не стали, зато увидели пустые места рядом с Кэти, куда и направились.
— Привет, — обрадовалась Кэт, — как устроились?
— Отлично, — с чувством сказала я, поспешно накладывая себе овсянки.
— С добрым утром, — Ахилл, оказывается, сидел напротив. И Седрик рядом с ним.
Я познакомила их с Бель и набросилась на завтрак. Тыквенный сок показался странным на вкус, но вполне приятным.
Подошла староста и вручила нам с мисс Гейтс листки с расписанием.
— И не опаздывайте, — строго сказала она. — Первым уроком у вас Гербология, её ведёт профессор Спраут наш декан.
На занятие нас проводила сама профессор, собрав всех первокурсников прямо в Большом Зале. Неслучайно первый урок проводит именно глава нашего факультета — это традиция. Невысокая плотного сложения пожилая женщина привела нас в подсобку при теплицах, где все надели защитные мантии и перчатки, а потом перешли к грядкам, на которых созрели дремоносные бобы.
Профессор Спраут выдала лукошки и показала, как собирать стручки. Все принялись за работу — ничего сложного. Мне это дело знакомо — заклинанием «Сектум» я срезала их и посылала в корзинку манящими чарами.
Эти чары у меня сильны от природы. Ещё в колыбели вместо того, чтобы криками сообщать о том, что проголодалась, я влекла маму к себе. Обычно получалось наоборот — опрокинув колыбельку, моё спелёнатое тельце устремлялось туда, откуда пахло молоком, вынося двери и пробивая отверстия в стенах. Так что сильно отвлекаться от своих обязанностей я маме не позволяла. И, понятно, никакой волшебной палочки для этого не требуется.
Сегодня всё получалось легко и просто — минута, и лукошко наполнено. Впрочем — увидев, сколь быстро я управилась, профессор поручила мне лущение — а уж тут пришлось поработать руками — делать такую работу мне раньше не приходилось. Я попробовала надрезать стручок «Бомбардой минима», но бобы от этого повреждались. Зато надрезать ножиком было удобно и просто. Хотя, чуть погодя я перешла на «Релассио» — это одно и то же, но получается более избирательно.
Декан посоветовала мне чередовать «Релассио» и «Акцио» и с интересом наблюдала за результатом — я быстро приловчилась и лихо лущила стручки, которые лукошко за лукошком приносили однокурсники.
День пролетел на удивление быстро. На зельях мы были уже не одни, а с Равенкло, и профессор Снейп, высокий мрачный маг с бледным лицом и черными глазами, изрядно нас припугнул. Бель его страшно боялась, после того, как он отругал её за неправильное измельчение сушёного кобыльника — она не порезала его перед закладкой в ступку. А на меня он произвёл двойственное впечатление. Вроде и рычит, и сарказмом режет как бритвой, но ведь практически всегда по делу.
— Мисс Маккена, балл Хаффлпафу, — расщедрился он под конец урока, разглядывая зелье в моём котле. — Приятно сознавать, что хоть у кого-то руки растут из правильного места. А из-за вас мисс Гейтс, ваш факультет теряет два балла. На будущее, извольте читать то, что написано на доске, а не заглядываться на мальчиков.
Бель покраснела от несправедливого обвинения, а Эрни МакМиллан, который и отвлёк её среди урока, дёрнув за одну из семи косичек, противно хихикнул, за что с нас сняли ещё один балл. Глупый мальчишка, кажется, даже не понимал, какую свинью подкладывает собственному факультету. Равенкловец Том Тейлор и наш Джастин Финч-Флетчли, похоже, решили ему это объяснить после урока, но мы воспитательного процесса не видели, и методов однокурсников оценить не могли. Спешили на обед. Тем не менее, Эрни, хоть и не стал извиняться, но в этот день больше к Бель не лез. И вообще вёл себя тише воды, ниже травы.
В кабинет нашего декана я пришла вечером после ужина — она как раз передала мне через нашего старосту, что ждёт.
— Мисс Маккена! Ваш батюшка отписал мне, что магия из вас буквально прёт, и просил внимательно следить за тем, чтобы вы соблюдали меру, — она положила передо мною несколько гусиных перьев. — Очините их для письма.
Я кивнула и в одно «Редукто-Релассио» сделала косой срез и расщеп на конце.
— А теперь сделайте это же самое ножом.
Из карандаша, торчащего в стаканчике, я трансфигурировала скальпель, которым и заточила два пера.
Попробовав их на письме и сравнив, профессор улыбнулась: — Нет никакой разницы. А без палочки вы трансфигурировать умеете?
Я отрицательно покрутила головой.
— У меня без палочки и заклинания получаются только на самом малом расстоянии. Примерно на вытянутую руку.
— А шнурки вы завязываете тоже волшебством? — спросила декан.
Пришлось сознаваться.
* * *
Добравшись до нашей общей гостиной, я застала группу старшекурсников, следящих как Ахилл режется с шестикурсником в магические шахматы. Кажется, того звали Бэр, и он явно уступал моему братцу в мастерстве. Это ничуть не удивительно — Ахилл дома даже Джесса всегда обыгрывает, разве что папу не может победить уже который год, но каждый раз всё равно пытается, сильно расстраиваясь при проигрыше. Немножко понаблюдав за игрой, я решила посмотреть, что за учебка такая у нас при гостиной. Круглая комната оказалась маленькой библиотекой. Имелись тут и столы для работы. Книг оказалось немного, и стеллажи, выставленные вдоль стены по кругу, от двери до двери, в большинстве своём пустовали. В основном тут были расставлены старые учебники, зачастую повторяющиеся в нескольких экземплярах, несколько книг по рукоделию и много самого разного о магических растениях.
Три полки на одном стеллаже занимали рулоны пергамента. Те, которые я из любопытства развернула, оказались какими-то картами. Две полки были заставлены печатными томиками магловских учебников и художественной литературы. Среди них заметила несколько романов и сказки, которые решила обязательно прочитать. Особенностью буквально всех здешних сокровищ оказалось то, что вынести их из «учебки» не представлялось возможным. Две девушки с пятого курса, Эми и Джорджия, делающие домашнюю работу за одним из столов, объяснили, что книжки сюда приносят ученики. Уже несколько поколений Хаффлпафцев считает своим долгом, после окончания Хогвартса, оставить здесь один или два томика на память. К сожалению, профессор Спраут инспектирует «учебку» и самые ценные экземпляры переправляет в общую библиотеку. Здесь же остаются лишь те книги, которые по тем или иным причинам не представляют интереса для учеников остальных факультетов и не являются опасными для студентов. Ну и насчёт выноса из комнаты предупредили — это точно невозможно. Так что читать только здесь.
Эми и Джорджия вскоре ушли, а я осталась листать потрёпанный справочник лекарственных трав, изданный магглами — в нём на полях была куча пометок разными почерками. Ученики прошлых лет делились наблюдениями — оказывается у некоторых, казалось бы, простых травок есть весьма интересные свойства. Скажем, у разрыв-травы. Простым людям известны и многие свойства аконита, чистотела и бодяги. В общем, я несколько увлеклась.
Вошла незнакомая девочка, однокурсница Ахилла. Она уверенно схватила с полки потрёпанную книжку, вроде бы, учебник. Быстро пролистала его, нашла что-то, захлопнула и поставила на место. С возгласом: «Так и знала», — она стремительно покинула комнату, даже не взглянув в мою сторону.
Я словно очнулась — ну так уж бывает, что погрузившись в чтение, я буквально выпадаю из реальности. Вернув справочник на стеллаж, я прошла через гостиную и поднялась в нашу спальню. Сьюзен с Ханной о чём-то секретничали в спальне мисс Боунс. Меган, судя по сопению, доносящемуся из её закутка, видела третий сон, а Бель, сидя на диванчике напротив лестницы играла со своей кошечкой.
— Наконец, — воскликнула она, — ты куда пропала?
— Декан вызывала, — пояснила я, — об отце спрашивала. А что?
— Да хотела показать тебе свои домашние колдографии, — смутилась Бель.
— Ну, так пойдём.
Оказалось, что девочку воспитывает дед, а больше у неё никого не осталось. Родители погибли в сражениях с Тем-Кого-Нельзя-Называть, и она осталась у деда совсем крохой. Этот крепкий старик выглядел на колдографиях очень суровым и властным, почти не двигался, но на внучку смотрел с такой теплотой, что у меня от некоторых снимков сердце защемило. Было совершенно ясно, что Бель его обожает.
— Это мы во Франции, — поясняла она. — А тут, видишь, наш сад. Деду нравятся тюльпаны и хризантемы, а мне ромашки. А тут я впервые села на метлу, видишь, падаю, а дед меня успел поймать. А это к нам приехала тётя Ширли.
Тётя Ширли сразу мне не понравилась. На колдографиях было хорошо видно, как она одёргивает Бель по любому поводу и лебезит перед дедом.
— А это наш дом, смотри — моя комната. А вот наш эльф, Пиастор, есть ещё Клуни, но она не любит фотографироваться. И Эмос, её сын, но он на колдографии ни разу не попал, он ещё маленький, всего сорок лет.
Когда колдографии закончились, было уже совсем поздно. Я пожалела, что не взяла свои, и решила затребовать их сюда. Но не сегодня — как-то я уже притомилась.
Показала Бель, как кормлю белочку, которая всё ещё дулась на меня, что я её сюда привезла. Умываться мы пошли вместе, после чего разошлись по своим комнатам. Засыпая, я порадовалась, что один друг у меня уже появился. Даже два, если считать Кэти. А ведь закончился только первый день учёбы в Хоге.
* * *
На трансфигурации я легко превратила спичку в иголку, что не ускользнуло от внимания профессора МакГонагал. Она выдала мне яблоко и велела преобразовать его в кубок. Ох, и непростая оказалась задача! К концу урока у меня вышла глубокая чашка, но без ножки. И была она сделана не из металла, а всё из того же яблока. То есть, с заданием я не справилась.
Тогда мне был выдан уже кубок, из которого яблоко получилось запросто. Потом также легко я переделала его в кабачок, а затем в напильник и, наконец, в портняжные ножницы — эти предметы я хорошо знала раньше, а вот кубков в нашем доме не держали — мы пили из чашек.
Ещё в этот день иголку сделала Бель, а остальные даже не все сумели заострить кончики у спички.
* * *
На заклинаниях у профессора Флитвика ничего практического мы не делали — разучивали движения волшебной палочки. Мне пришлось несладко — я с трудом сдерживалась, чтобы даже мысленно не произнести никакого заклинания и ни в коем случае не пожелать чего-нибудь... этакого. Однако, неясные образы, непроизвольно всплывающие в сознании, изредка возникали туманными силуэтами на стене за спиной преподавателя.
Думаю, никто не догадался о причине их происхождения — ну мелькнул бегущий кентавр, укоризненно нахмурил брови папа, вытянулся гусиный клин или всколыхнулась под ветром вересковая пустошь. К концу урока я уже вполне овладела своими тайными мыслями и больше не выпускала их на общее обозрение. Папа просил меня быть хорошей девочкой.
* * *
О том, что я обязательно должна быть хорошей, невольно вспомнила на занятиях по защите от тёмных искусств. Профессор Квиррелл — так звали нового учителя — произвёл на меня самое удручающее впечатление. Показалось, что он нас старательно запугивает, рассказывая о том, насколько сильны и опасны тёмные силы. Заикающаяся речь и неуверенные жесты только усугубляли ситуацию — я почувствовала себя настолько подавленной, что этим же вечером отписала домой. Заодно попросила прислать мне альбом с колдографиями. Не мамин про меня, а мой про тех, кого знаю и люблю.
Тихонько позвала Эгаста — одного из наших домашних эьфов. Домовик выбрался из стоящего в углу огромного чемодана, где устроил себе уютное гнёздышко, и на мгновение замер рядом с моей кроватью. Надо сказать — эти создания у нас невыносимо балованные — вот этот лишь покосился в мою сторону, типа — чего изволите, а сам с ужасно занятым видом скорее полез в шкаф перекладывать и перетряхивать вещички.
Я, конечно, не могла спустить этого просто так — ведь на эльфе была та самая наволочка с не до конца вышитой белочкой, которую он слямзил с моих пяльцев, а это сигнал о личной преданности. В общем — ласково потянула негодника за длинное ухо:
— Отнеси папе это письмо, дождись ответа и немедленно возвращайся, — приказала я ему. — А в вещах покопаешься завтра, когда я буду на занятиях.
— Слушаю и повинуюсь, — ответил проказник словами из сказки про Аладдина, которую я читала ему ещё весной. И улетучился, словно джинн из лампы.
Такой личный слуга из числа живущих у нас домовиков есть не у всех детей, а только у девочек. Вернее, раньше был лишь у Эсми, а теперь появился и у меня. И детские сейфы в банке Гринготс тоже мальчишкам не полагаются, потому что им не требуется собирать приданого — они всегда будут Маккенами. А вот о будущем дочерей родители начинают заботиться заранее, создавая для них некоторую самостоятельность — нам с сестрой предстоит жить в семьях мужей... будущих мужей... то есть в будущем жить у совсем чужих людей. И нельзя допустить такого положения, когда бы мы оказались целиком и полностью зависимыми — это мне объяснила Эсмеральда — она у нас совсем невеста. То есть, у неё ещё нет окончательного жениха, но летом к нам приезжала в гости семья волшебников из Канады с сыном — симпатичным серьёзным юношей. Мне показалось, что он не понравился сестре, а вот она ему — очень даже. Видела я, как он начинал озираться всякий раз, когда не видел её.
Ой, увлеклась... Так вот — письмо от папы Эгаст доставил только через пять дней:
— Милая моя Вилли! — писал батюшка. — Твои братья и сестрица тоже сообщили о странностях профессора Квиррелла. Разумеется, я поторопился навести о нём справки, отчего и задержался с ответом.
Этот человек с молодых лет считался сильным волшебником и проявлял интерес к тёмным искусствам, для изучения которых даже ездил на континент, после чего и занял пост преподавателя Защиты. Люди, ранее знавшие его, отметили перемену в поведении Квиррелла, произошедшую во время поездки, что объясняют испугом. Возможно, у профессора были неприятности с вампирами или иными существами, которых особенно много встречается на Балканах и на прилегающих территориях.
Что же касается чалмы — её постоянное ношение кажется очень подозрительным. К тому же исходящий от неё запах чеснока, на мой взгляд, не что иное, как маскировка — попытка отвлечь внимание от чего-то иного, вонь чего Квиррелл пытается замаскировать. Думаю — директор школы в курсе, но скрывает это, придерживаясь неизвестных мне соображений.
Пока я читала, Эгаст примерил мне на ноги новые утеплённые ботиночки с высокой шнуровкой, начистил до блеска башмачки, успевшие немного пообтереться, вытряхнул из карманов мантии крошки печенья, взбил подушку — всячески демонстрировал, что никто лучше него не сможет за мной поухаживать. На прощание, прежде, чем отпустить, я чмокнула его в лысую макушку. После исчезновения слуги, почувствовала в руках большой узел — это были плюшки из дома. Те самые, которые эльфам не позволяют подавать к семейному столу.
Унесла их в факультетскую гостиную и разложила по нескольким вазочкам — уж мне-то известно, насколько вкусны эти крендельки, кексики и печенюшки. И, главное, в них нет ни крошки тыкв, которые Хогвартские домовики неизменно добавляют практически в любое блюдо.
* * *
Выходные. Их я ждала с нетерпением — хотела встретиться с Эсми, Шоном и Джессом. У нас в семье братья и сёстры дружны между собой и нам всегда есть о чём поговорить. Так вот — встреча состоялась, но не так, как я думала:
— Хозяйка хочет сыграть в квиддич? — шепнул мне на ухо Локки — старший из наших домашних домовых эльфов. Было очень рано. Так рано, что за окошком была видна только узкая полоска светлого неба над самым горизонтом — ещё толком не рассвело. Но, волшебное слово уже прозвучало и вымело из моего сознания остатки сна — через минуту я была умыта и одета. Локки затянул шнуровку на моих новых ботинках, подал свою маленькую ручку и аппарировал прямиком на школьный стадион. Разумеется, вместе со мной. А тут уже в сборе все наши деревенские — Имеральд Хилл представлена в Хогвартсе десятью учениками, половина из которых — Маккены. То есть даже не нужно разбиваться на команды — почти всё точно так же, как дома. Конечно, снитч и один бладжер придётся не выпускать — пять человек, это не семь. Будем обходиться без ловца и одного загонщика. Но это — тоже известный в нашей практике вариант. И главное — эльфы доставили из дома мою любимую метлу. Мою послушную и изумительно вёрткую любимицу со сложенными один к одному прутиками вереска и жабьей шкуркой, вделанной в сердцевину кленовой рукояти.
Через полминуты мы поднялись в воздух — Джесс подвесил над полем купол "Протего максима", а остальные подсветили его снизу "Люмосами" — сразу стало светло. Да, мы все вполне умелые маги и у нас есть свои наигранные комбинации.
Без слабака Регана, да с Эсми в качестве охотницы и старшим братом на воротах... мы сразу оказали достойное сопротивление сопернику — игра завязалась на равных. Шон с Ахиллом совершали хитроумные распасовки, выводя Эсмеральду на ударные позиции. Впрочем, братья Снейки — это вам не пуп царапать, особенно при совместной работе на вечно стремительную Линни. Кроме того, брат и сестра Келли летают лучше всех в нашей деревне и играют с детства — словом, борьба шла напряжённая — где-то квоффла по три мы успели, как говорят футболисты, "закатить" друг другу. И тут — вопль снизу.
Это Вуд привёл на тренировку команду Гриффиндора. У него, видите ли, согласовано расписание. И вообще, без разрешения мадам Трюк занимать стадион не полагается. Словом, обломал нам всю малину. Мы вдесятером построились клином и сделали кружок над озером, безумно красивым в рассветных лучах. Летели неторопливо и держались плотно, в запале ругая капитана гриффиндорцев и его дурацкий энтузиазм — видно же, что остальные ребята ещё толком не проснулись — зевают и почёсываются.
До завтрака оставалось ещё много времени, а утро начиналось красиво — я приземлилась на берегу и отослала метлу домой с Эгастом. А сама принялась тренировать свою новую палочку на заклинание "Бомбарда" — у нас пока получалось жестковато. То есть, если требовалось бахнуть как следует, то аж уши закладывало. Но добиться точно дозированных взрывов никак не могла — каждый раз получался перебор.
Это вызывало раздражение, наложившееся на огорчение от прерванной так не вовремя игры. Я некоторое время смотрела на очередной камушек, который левитировала в качестве мишени на макушку скалы и чувствовала только злость. Попыталась унять разбушевавшиеся чувства, вспоминая о чем-то хорошем. Как живой встал перед глазами одноногий Келли и его рассказ о той давней войне, в которой он участвовал рядовым солдатом в армии магглов. Да — увечье он привёз именно оттуда. А вообще его специальность была связана со всякими минами. Он даже рассказывал, чем отличается взрыв порохового заряда от настоящей... да-да — детонации.
Я навела палочку на всё тот же камушек и сказала чётко и ясно: "Детонато!"
Ох, и грохнуло! То, что сам камушек разлетелся мелкими брызгами — это не страшно. Главное — верхушка скалы тоже исчезла. Её, то ли сорвало, то ли разорвало.
— Кто это тут расшумелся? — со стороны деревьев ко мне приблизился Хагрид.
— Виллоу Кэтлин Маккена, — представилась я по полной форме. — Первый курс, Хаффлпаф.
— Вижу я, с какого ты факультета, — хранитель лесов кивнул на символ, украшающий мою мантию. — А только лукотрусы переживают, и Гремучая Ива забеспокоилась, — он прислушался к звукам со стороны леса.
Я тоже прислушалась, но ничего не уловила. Про то, что ходить туда нельзя, нас предупредили ещё в вечер прибытия. Я и не собиралась. Хагрид помялся с ноги на ногу, но ничего не добавил — тут не коридоры замка, где нельзя колдовать. Он просто попросил меня не шуметь.
Кивнув, я отправилась вверх по тропе — как раз пока дойду, и завтрак начнётся.
Глава 6В Большом Зале трудолюбивые, но невидимые замковые эльфы, с которыми я до сих пор не удосужилась завести знакомство, уже накрыли завтрак. В этот час тут было малолюдно — большинство учеников в такую рань ещё продолжало нежиться в кроватях. Я сразу заметила Эсми и всех наших за дальним концом стола Равенкло, откуда Джесс призывно махнул мне рукой, чтобы присоединялась. Не иначе военный совет. Или семейный. Вообще-то — это не по обычаю, мы ведь все с разных факультетов, для каждого из которых выделен отдельный стол, но тесно никому не было, и остальные ранние пташки не обращали на нас никакого внимания.
Братья вместе с Эсми как раз собирались на прогулку в Хогсмит. Ахилл по этому поводу сиял предвкушением, ведь он у нас нынче как раз на третьем курсе. То есть достиг возраста, когда ученикам, наконец, разрешают посещение деревни. Для тех, кто младше, подобного рода вольности правилами школы не предусматриваются. Поэтому мне — первокурснице ничего подобного не светит ещё два года. Так что я просто попросила купить несолёных орешков и нежареных семечек для своей белочки. Ну и... вдруг найдутся цельные шишки.
— А для себя? — ухмыльнулся Ахилл. — Там ведь есть просто обалденное «Сладкое королевство».
— И неплохая книжная лавочка, — добавил задумчивый Шон.
Я мысленно пересчитала свои средства и с улыбкой отказалась от сластей и книг. Сладкоежкой я никогда не была, а вот книжки... Сначала разберусь, чего мне не хватает при такой библиотеке Хога. А заказывать книгу наобум — глупо. Её ведь нужно в руках подержать, почувствовать тепло, запах, увидеть первые строчки, пошуршать страницами. В общем, для меня покупка книги — это Магия.
Ещё мне сказали, что этот противный Вуд успел нажаловаться мадам Хуч, так что больше квиддича по утрам выходных у нас не будет... какое-то время. Словом, завтрак получился грустным. Из знакомых в зале я приметила только гривастую Грейнджер — она торопливо поклевала за столом Гриффиндора и, не задерживаясь ни секунды, ушла. Мне же пришла фантазия, сначала посидеть в библиотеке, а потом забраться на астрономическую башню.
Почему-то я ничуть не удивилась, застав в читальном зале Гермиону — больше там в такую рань никого не было. Я взяла книгу по основам растворов, применяемых в зельеварении, и углубилась в чтение — нам как раз задали домашку по этой теме. Разложила пергамент, приготовила перо и через некоторое время задремала — ну вот есть у меня такое свойство, если немного притомлюсь. Или, когда сытно покушаю.
Проснулась через некоторое время и приметила, что солнечный луч, проникающий через окошко в потолке, заметно передвинулся по стенке. И ещё, что рядом с Гермионой лежат совсем другие книжки.
— Удивляюсь, как ты можешь успешно учиться, если засыпаешь над учебниками, — моя гривастая соседка смотрела с очевидным неодобрением.
Пришлось неопределённо пожать плечами — а что ещё можно ответить? Некоторое время мы обе напряжённо работали — я разбиралась с отличиями между настойками, отварами и вытяжками, а Гермиона, поминутно заглядывая в букварь, заклинала лежащий перед ней золотой галеон.
— Возьми лучше кнат, — сжалилась я над ней и подала бронзовую монетку. — Среди галеонов иногда попадаются лепреконские, а их невозможно правильно трансфигурировать.
— Э-э... Спасибо!
С кнатом дела быстро пошли на лад — он охотно превращался в пуговицы, брошки и другие некрупные штукенции.
Я тоже не теряла времени — закончив сочинение, перешла к изучению магических огоньков и регулированию силы нагрева котла при приготовлении зелий — эта тема очень близка к хорошо знакомой мне домашней магии, но требовалось подновить навыки. Так, изредка перебрасываясь отдельными фразами, мы просидели до самого обеда.
Больше в этот день я в библиотеку не возвращалась — мы встретились в столовой с Кэти и Бель и, пользуясь тёплой погодой, гуляли вокруг замка, разглядывая его со всех сторон, и вернулись только к ужину.
* * *
После выходных потянулись будни, не отмеченные ничем примечательным — нам давали много заданий, на выполнение которых уходила прорва времени. По субботам с утра я всегда встречала в библиотеке Гермиону — вот уж чьему трудолюбию и упорству можно было позавидовать. Я иногда подсказывала ей по мелочи — всё-таки она из маглорождённых и даже не подозревает о многом таком, что я — девочка из древнего волшебного рода — впитала вместе с воздухом, которым дышала всю жизнь. Одним словом, полдня каждую неделю мы дружили. А больше по жизни обычно не пересекались.
* * *
Представьте себе, что вы — наследственная (в десятках поколений) ведьма! Что магия давно и верно выполняет за вас неисчислимое множество мелких дел! Что настоящее большое волшебство вам преподают лучшие профессора, довольные вашим прилежанием. Что вы (опытный игрок в квиддич) старательно исполнили все предписания мадам Хуч и точно отработали упражнения по усвоению начальных навыков полётов на метле, не похваставшись своим умением и не подав никому дурного примера!
И какого же мнения о свой особе вы будете придерживаться? Разумеется, самого наилучшего! Гордость за себя распирала меня несколько часов. До тех пор, пока после окончания занятий я не взяла себя в руки и не осознала, что так до сих пор и не ознакомилась толком с замком. Выучила только несколько маршрутов, которыми мы ходили на уроки. Все они начинались от входа из фойе в Большой Зал. А ведь само здание школы огромно — только в основных корпусах, соединяющих башни, насчитывается не меньше восьми этажей. Ещё тут полно переходов, соединённых лестницами, которые нередко меняют своё направление. Иногда арка, через которую только что проходил, направляясь «туда», на обратной дороге оказывается стеной или выводит в совершенно незнакомое место.
Времени у меня сегодня было достаточно для того, чтобы неторопливо побродить по коридорам и всё хорошенько рассмотреть и запомнить. Первые три этажа были мне отчасти знакомы, кроме одного крыла, куда запрещено ходить, а вот дальше я не бывала. Этот пробел следовало устранить, для чего я уверенно поднялась на четвёртый. Сначала мне показалось, что коридор тут кольцевой — то есть, идя в одну сторону, я обязательно вернусь в исходную точку. Но, то ли развилки не приметила, то ли потеряла направление, заглядывая в пустующие классы или проникая за запертые двери, чтобы убедиться в том, что за ними нет ничего интересного, а исключительно никому не нужное старьё. Короче — я заплутала.
В общем, испугалась я, когда поняла, что не могу отыскать лестницу, ведущую вниз. Вернее, не совсем так — была лестница, но выводила она меня в точно такой же коридор, где не было никаких признаков присутствия человека, которые на известном мне третьем этаже встречались на каждом шагу. Зато отсюда вскоре нашлась лестница вверх. Тогда я поднялась на пятый этаж, который от четвёртого почти не отличался — был пустынным и безжизненным. Ни одной живой души мне так и не встретилось, и даже призраки ни разу не показались — спросить дорогу было решительно не у кого. Портреты, изредка попадавшиеся на стенах, меня упорно игнорировали и ни в какую не желали помогать — большинство личностей, изображённых на них, либо спали, и категорически не желали просыпаться, либо вообще удрали в гости, оставив на всеобщее обозрение пустые пейзажи и интерьеры.
Я изрядно утомилась и начала искать выход, постоянно поворачивая вправо, стараясь не пропустить ни одного места, где может оказаться проход — толкала стеновые панели, заглядывала за гобелены, трогала выступающие части на расставленных то тут, то там старинных рыцарских доспехах. Тем временем снаружи стемнело, зато на стенах сами зажглись факелы. Посмотрев на часы — а они у меня механические, гоблинской работы, поняла — на ужин я сегодня не попала, и вообще время отбоя уже миновало — то есть я стала нарушителем, и мне может крепко попасть — за ночные хождения вне пределов факультетской гостиной запросто могут даже исключить из школы. То есть — нельзя никому попадаться. И теперь меня подстерегают две опасности. Завхоз Филч с его кошкой миссис Норрис, и полтергейст Пивз. Собственно, и кошка и полтергейст передвигаются по школьным коридорам непредсказуемым образом, и умудряются дать знать завхозу о том, что обнаружили нарушителя, а уж он быстро приходит и ловит провинившегося. Так мне рассказывали братья.
Поймите меняя правильно — быть пойманной и сознаться в том, что заблудилась, для такой крутой ведьмы, как я — совсем не комильфо. Это полностью разрушит моё доброе к себе отношение. Словом, я продолжала блуждания, потому что неплохо запомнила довольно значительный участок этого злосчастного коридора четвёртого этажа и, наконец, вычислила место, где следовало получше поискать. Точно! Вместо иллюзорной стены отыскался ход к вожделенной лестнице вниз. Едва я спустилась по удобным ступеням, услышала бой часов из фойе — было уже половина одиннадцатого. И ещё — слева донеслись шаги и негромкие голоса.
Отступив за статую, я замерла и навела на себя маскирующие чары — не что-то особенное, но от мимолётного взгляда прикроет. Людей я так и не увидела — похоже, что они оказались в невидимом от меня проходе, но звуки их речей то и дело сюда доносились. И тут мимо прокрался Филч! То есть он прямо сейчас у меня на глазах ловит каких-то других учеников, а вовсе не меня? Или ловит меня, но поймает ни в чём неповинных ребят? И что делать? Понятно, что завхоза мне не остановить, но предупредить незнакомцев просто необходимо — иначе ведь попадутся, недотёпы!
Вариант для этого я использовала давно наигранный — я послала короткое невербальное «Агуаменти» ему под ногу и тут же дала туда заморозку. Расчёт был приклеить подошву башмака к полу буквально на несколько секунд. Обычно человек воспринимает это так, будто споткнулся, и непременно издаёт какой-то звук. А мне именно это и нужно — предупредить учеников и, лучше всего, голосом подкрадывающейся опасности.
Это у меня получилось, но наоборот — Филч не примёрз, а поскользнулся и что-то задел рукой. Звук получился достаточно громкий.
Голоса в невидимом помещении смолкли, а потом раздался топот убегающего слоновьего стада и грохот железной бочки, из которой на каменный пол вытряхнули жестяные чайники. Словом, все куда-то убежали, причём очень быстро. А я приметила неподалёку на стене гобелен, за которым нашлась... ниша или проход — мне было без разницы — главное укрыться тут было куда надёжней, чем прятаться за статуей. Оказалось, это проход, выводящий за щит, укреплённый на стене.
Торопиться вылезать из этой норки я не стала. Решила прислушаться и присмотреться. И правильно сделала — там, за щитом, появился Пивз и сразу четыре первокурсника в домашних халатах и шлёпанцах. Гарри Поттер, долговязый рыжий Уизли, Невилл Лонгботтом и... (оркестр, туш) ...Гермиона Грейнджер. Они стремглав промчались слева направо, преследуемые полтергейстом. За ними, припадая на левую ногу, пробежал Филч. Потом я слышала какие-то препирательства и, вскоре, Филч вернулся — Пивз показывал ему язык и всячески дразнился. Учеников с ними не было.
Разумеется, я так и продолжала дышать через раз, внимательно вслушиваясь и вглядываясь. Предчувствия меня не обманули — с дикими воплями вся четвёрка первокурсников снова пронеслась мимо меня, но уже в обратную сторону. Хорошо, что Филч успел уйти — а то бы они его растоптали.
* * *
Ну и как поступит в такой ситуации природная и весьма опытная ведьма? Разумеется, осторожно проберётся в свою комнату, как только убедится, что миновала опасность, напугавшая первокурсников. И ещё эта ведьма перестанет, наконец, нарушать правила. С самыми благими намерениями, я подозрительно глянула в сторону, где что-то так напугало гриффиндорцев, и ничего особенного не увидела. Никакого огнедышащего дракона или разъярённого единорога, который бы за ними гнался, на горизонте не просматривалось. Может, притаился, и только и ждёт, когда появится беспечная и самоуверенная я?
Поёжившись, подождала ещё немного. Выглянула — ничего. По-прежнему используя маскирующие чары, прошла вдоль стеночки до поворота. Выглянула — и опять никого. Только наводящий трепет тёмный зал с тускло поблёскивающими доспехами. Оставаться тут решительно не хотелось даже одну лишнюю минуту. Я уже повернула назад, когда непонятный жалобный звук привлёк моё внимание. Неужели гриффиндорцы кого-то здесь бросили?
Собственно, никаких новых звуков больше не доносилось, но из этого тёмного расширения коридора вёл всего один проход. Не могла же я не пройти по нему!? Подсветив себе путь люмосом, вскоре уткнулась в стену, перегородившую путь. Дверь в ней оказалась заперта. Я приложила ухо и прислушалась — что-то там шевелилось, это сразу стало понятно. Но меня ни капельки не тянуло проверять, что или кто издаёт эти шорохи и вздохи. То есть, конечно, тянуло... но папа просил не лезть, куда не просят.
Промаявшись целую вечность — не меньше минуты, я взяла себя в руки и отбросила заманчивую мысль воспользоваться Алохоморой. Не ощущала я в себе геройских порывов сталкиваться с неизвестной опасностью глубокой ночью. Собственно, страх меня тоже сдерживал — сердце колотилось как пойманный в силок зайчишка. И всё сильнее хотелось спать. Кроме того, вспомнила, что это ведь третий этаж, куда не велено ходить, а уж какое крыло...? Я чуток заплутала. Так что любопытство отступило очень далеко и перестало меня беспокоить.
Обратный путь нашёлся неожиданно легко. А мне только и надо было спуститься на второй этаж, там я уже ориентировалась вполне неплохо. Обнаружив знакомую лестницу, ведущую к подвалам, я пробежала в свою норку, не встретив больше ни единой души. Гостиная Хаффлпафа в этот час пустовала, и в нашей маленькой комнатке тоже никого не было. Зато мирные посапывания доносились из всех четырёх спален. Девчонки, похоже, смотрели уже третий сон. Пробравшись на цыпочках к себе, не поленилась переодеться в пижаму. Не знаю, показалось мне это, или нет, но дверка на клетке моей белки была приоткрыта — разбираться с этим ни сил, ни желания решительно не было. Затушила свечу на тумбочке, и заснула, едва коснувшись головой подушки. Если зверёк сбежал — не сейчас же его разыскивать!
Утро открыло мне весьма интересную истину — если ты недостаточно отдохнула, то чувствуешь себя неважно. Соседки по спальне чуть ли не силой поставили меня на ноги, довели до умывальника и заставили проснуться. Ну... как проснуться? Я перестала падать, когда теряла опору. И могла самостоятельно идти туда, куда меня ведут. Кстати — белка, как ни в чём ни бывало, сидела в клетке и выбирала из чашки семечки покрупнее.
Не помню, что было на завтрак — я вела себя, словно заводная кукла из маггловского магазина игрушек. А потом в мою жизнь пришло огромное, ни с чем не сравнимое счастье — урок истории магии, который вёл профессор Бинс. Он вещал с кафедры монотонным голосом и всячески располагал меня ко сну. И никто этому не мешал — у каждого нашлось своё дело. А я, наконец-то выспалась.
Собственно, больше никаких приключений со мной не было ни в этот день, ни в следующие.
* * *
Очередная суббота — день, когда мои братья и сестра как обычно умотали в Хогсмит. И снова я сразу после завтрака устроилась в библиотеке, мимолётно кивнув мадам Бинс и Гермионе Грейнджер. У меня сегодня в плане свиток о движениях волшебной палочки для Флитвика и несколько собственных вопросов к тому, как вообще-то можно ориентироваться в Хогвартсе. Нет, дело не в окрестностях — снаружи замка всё достаточно просто. Я уже обошла его и осмотрела со всех сторон. Но первая же попытка изучить это здание изнутри привела меня... ну... я это уже описала. Короче — заблудилась. И не вполне поняла, как выблудилась.
Однако, несколько моментов, всё-таки, поняла. То есть не только лестницы могут менять направление, но и коридоры. Или не коридоры, а проходы между ними. И они могут пропадать и появляться. Или — никуда не деваются, но становятся невидимыми. Хотя, иногда переносят тебя в совершенно другой конец здания. Конечно, если передвигаться в тех пределах, где обычно снуют ученики — не трудно выучить все особенности и запомнить графики, по которым меняется эта внутренняя география. Но этого мне показалось недостаточно, потому что не менее, чем половина помещений заняты неизвестно чем и непонятно, как используются. Но путь к ним опасен тем, что не так-то просто, оказывается, вернуться оттуда к людям.
А я знаю, что существуют заклинания, проявляющие невидимые невооружённым глазом детали. Поэтому, настрочив по-быстрому описания движений волшебной палочки и нарисовав нужные картинки, я принялась разыскивать книжки с нужными мне заклинаниями и делать выписки.
Как проявить чары, удалить иллюзии или снять мороки. Каким образом заглянуть за препятствие, найти то, от чего отведены глаза, как проявить замаскированное и выявить спрятанное. Заклинания, позволяющие решать подобные задачи, были разбросаны по самым разным книгам. Например, в «Косметической магии» рассказывалось, как отличить крашеную блондинку от натуральной. В «Заклинаниях начинающей хозяйки» — как найти закатившуюся куда-то иголку. В «Горшковых культурах вашего подоконника» давались приёмы оценки влажности грунта. Имелись нужные сведения и в «Маскирующих чарах», и в отвлекающих заклинаниях.
Словом, перелопатив с десяток томов, я приготовила целый свиток довольно интересных выписок о том, как проявлять разные невидимые объекты. Неподалёку от меня чем-то подобным занималась Гермиона, но, судя по книгам, её интересовали магические животные.
— Вилли! Не знаешь ли ты чего-нибудь о волшебных собаках? — спросила она, когда до обеда оставалось уже немного времени.
— Собаках? — я невольно призадумалась. — О волках и оборотнях, кажется, стояло несколько книг в третьей секции. Ещё о Френрире — волке-божестве — где-то упоминалось. У маглов я встречала собаку Баскервиллей и Белого Клыка — но ничего волшебного в этих псах не было.
— А разве ты знакома с книгами магглов? — Грейнджер удивлённо посмотрела на меня.
— Думаешь, если я из магического рода, то совсем ничего не знаю, — почему-то её удивление меня неприятно встряхнуло. — Нас учили в обычной школе обычным предметам. Я носила одежду мира людей, ездила в поездах и летала в самолётах. И в нашем доме есть электричество.
— Извини, — смутилась эта копна кудряшек. — Мне показалось, что мы, маглорождённые, здесь в Хогвартсе считаемся вторым сортом. А, оказывается, и вы, чистокровные, тоже испытываете неуверенность.
Мы посмотрели друг на друга и улыбнулись.
— Мой папа говорит, что если кто-то начинает оскорблять других — то это признак его собственной неуверенности в себе. Это я к тому, что какой-то идиот наверняка назвал тебя грязнокровкой, — рубанула я напрямую.
— Ну... да. Было дело, — кивнула Гермиона.
— Постарайся больше не воспринимать всерьёз его слова — он явно отпрыск вырождающегося рода. То есть — сами эти слова — признак прогрессирующей наследственной умственной ограниченности. Мне так объяснил мой папа.
— Мой папа примерно так же написал и мне. Интересно, почему они одинаково думают?
Мы опять улыбнулись друг другу. И я решила не спрашивать про то, от чего они с такими воплями неслись тогда ночью по коридору. Мы вдвоём немного порылись в книгах про собак... то есть, не порылись, а поискали — но ни на что интересное так и не наткнулись.
Глава 7Готовить своё собственное исследование о проявляющих и раскрывающих чарах оказалось интересно, но невероятно сложно. Например, о заклинаниях поиска, которые мне показались неплохим дополнениям в деле исследования переходов и тайн Хогвартса, вообще нашлось крайне мало информации. Даже простенькое «Акцио», которым можно притянуть к себе предметы определённого рода, изучается лишь на четвёртом курсе. Мне пришла в голову мысль, что им можно было бы посрывать гобелены, маскирующие тайные ходы. Попробовала поискать книгу по чарам четвёртого курса в нашей хаффлпавской «учебке», но именно её там не обнаружилось. Самый простой шаг, который очень не хотелось делать – это отловить какого-нибудь четверокурсника, например, слизеринца Шона. Конечно родные помогут, но ведь смысл в том, чтобы дойти до всего самой. А потом - раз – и всех удивить. А лучше тайные знания держать при себе. Никогда не знаешь, что в жизни пригодится.
Вот так, задумавшись, под каким предлогом буду просить у Шона его учебник по чарам, я потеряла бдительность на уроке по Зельям и самым непростительным образом помешала простецкое зелье четыре раза по часовой стрелке вместо трёх и против часовой. Всего-то! Зелье даже цвет не сменило, оставшись насыщенно-зелёным. И мне в голову не приходит, как профессор Снейп, смог это нарушение обнаружить. Склонившись над моим котлом, он втянул запах своим длинным носом, приглядываясь к цвету.
Выпрямился и взмахом палочки просто опустошил посуду.
- От вас, мисс Маккена, я ожидал большего. – Презрительно бросил он, отходя к котлу Бель. И больше не смотрел в мою сторону. И баллы не снял. Даже не знаю, почему меня это расстроило. Поклялась впредь не думать на Зельях о других предметах.
Чувствуя себя немного несчастной - профессор Снейп не назначил даже отработки - я последней покидала класс в подземельях, когда меня выловила целая делегация.
«Неужели профессор успел сдать меня декану и братцу?» - нервно подумала я.
Но во взорах профессора Спраут, Ахилла, Седрика Диггори и высокой темноволосой хаффлпафки с седьмого курса, не было укоризны. Лишь какое-то радостное нетерпение и предвкушение.
- Вилли, наконец-то! – воскликнул Ахилл, едва не приплясывая. На лице братца теперь ясно читалось, что меня ждёт что-то хорошее. Я смогла немного расслабиться.
- Мисс Маккена, - ласково улыбнулась декан. – Боюсь, вам придётся пропустить урок профессора Бинса.
«Ну вот, - пронеслось в голове, - а я так надеялась выспаться»
- Это Грейс Хайуотерс, она всё объяснит. Пойдёте с ней и мальчиками. Я в вас верю, мисс Маккена. Но увы, сама присутствовать не могу, у меня сейчас первокурсники с Гриффиндора и Слизерина. Сами понимаете.
Мы понимали – эти два факультета по некоторым причинам отличались лютой непримиримостью друг к другу, и тянулось это на протяжении многих поколений - я уже слышала от наших мальчишек о нескольких стычках между гриффиндорцем Поттером и слизеринцем Малфоем. А ведь они только недавно познакомились. Что же дальше будет?
- Пойдём, - сказала мне Грейс, - у нас к тебе не очень обычное предложение, основанное пока что лишь на словах твоего брата. Но эти утверждения необходимо проверить.
Я поспешила за ними, уже догадываясь, что направляемся мы на квиддичное поле.
- Что? – тихо спросила брата.
- У Грифов новый ловец, - сообщил тот, словно это всё объясняло.
- И что?
- Новый ловец – это первокурсник Гарри Поттер, - серьёзный Седрик оказался менее восторжен, но более информативен, и я сразу поняла, что к чему.
- Но я не гожусь в ловцы.
Они все рассмеялись, но мётел взяли и на меня тоже.
- Ловец у нас Диггори, - Грейс лучисто улыбалась одними глазами, и вдруг очень мне понравилась. – А не хватает нам хорошего загонщика. Раз грифы позволили себе взять первокурсника, то и мы можем. Хотя слышала бы ты баталию между нашим деканом и МакГонагал.
- Это она ещё не знала, что мы хотим взять тебя, - ткнул меня локтем в бок Ахилл.
***
Комета-260 отлично меня устроила — эта метла не столь быстрая, как Нимбус, зато превосходно управляется и снабжена металлическими подножками. Любитель верховой езды сказал бы: «Послушна шенкелям» - для действий руками во время игры это очень важно.
Меня выпустили в поле и принялись обстреливать бладжерами — квиддич довольно жёсткая игра, и именно загонщикам достаётся самая трудная её часть.
Поначалу я успешно справлялась с отбиваниями этих атак, практически ничего не пропуская мимо. Всё было ничего, пока в дело не вмешался не участвующий в игре и мирно кружащийся вокруг колец квоффл. То есть, он и не вмешивался — просто я случайно оказалась на его пути, и мне пришлось уворачиваться, отчего я на мгновение упустила приближение бладжера. Только в самый последний момент смогла отклониться и попыталась отвести летящий в меня мяч левой рукой. Бладжер неожиданно резко поддался моему судорожному отбиву и буквально рассыпался на кусочки, упавшие на землю далеко за пределами стадиона.
- Такой квиддич нам не нужен, - сказала Грейс.
Седрик согласно кивнул, а Ахилл... Ахилл с удивлением осмотрел биту, которой я пользовалась — кажется, никто не разглядел, что я действовала не дубинкой, а ладонью.
Было обидно, что в команду я не попала, но разлетевшийся от удара руки бладжер заставил забыть об этом огорчении.
***
Для меня загадка столь сокрушительного удара не была чересчур сложной — ведь на средний палец левой руки у меня надето то таинственное кольцо, о котором я напрочь забыла — оно невидимо, неосязаемо и больше меня не беспокоит. Однако осознать его силу стало настоящим шоком. Три дня я вообще боялась прикасаться к чему-либо левой рукой, ощущая себя парией, больной непонятной болезнью, которая не позволит больше играть в квидич, да и просто по жизни принесёт только проблемы. Пытаясь уснуть ночью, я представляла, как меня запирают в клетку, чтобы оградить ни в чём неповинных людей от опасности, по имени Вилли. И тайна с каждым днём становилась всё мучительней от сознания невозможности с кем-нибудь поделиться. Я стала невнимательна на уроках, забросила своё исследование, почти не могла есть и, чтобы побыть одной, убегала в астрономическую башню, к которой, наконец, нашла дорогу.
Через три дня – была пятница - я проснулась очень рано с мыслью, подарившей надежду на избавление. В самом деле, что же я так паникую, даже ни в чём не убедившись. Поспешно одевшись, я на цыпочках вышла из своей норки и спустилась в гостиную Хаффлпафа. К счастью, там никого не было, в такой час все ещё сладко дрыхли в своих постелях. Лишь мне совесть не давала спать.
Дальше было легче. Выбралась из замка, никого не встретив, через боковые двери, и сразу побежала к роще возле озера. Подальше, чтобы никто не увидел моих экспериментов, если вдруг они подтвердят самое худшее. А ведь я почти убедила себя, что виновато вовсе не кольцо, а внезапный всплеск той самой неконтролируемой детской магии. Ну, подумаешь, что эти всплески закончились у меня лет пять назад, а вот тут – от страха, что не смогу отбить бладжер – выплеснулось. Вот и всё!
Кусая губы, я остановилась возле большого камня, наполовину уходившего в воду возле старого, рассохшегося дерева на краю галечного пляжа. Наполовину обросший мхом, он был скользким и опасным. Пара первоклашек в этом году едва не поломали ноги, забираясь на него. Сглотнув, я сжала руку в кулак и со всей силой стукнула по камню. Мощь от удара ощутила ещё до полного соприкосновения, валун просто рассыпался мелкой галькой, подняв в воздух взвесь из песка.
У меня подкосились ноги, пришлось опуститься на песок. Оставалось только жалеть, что надела, не спросясь, непонятное кольцо, и мечтать вернуться обратно во времени и даже не заходить в папин сейф.
Переборов слабость от осознания всего размаха катастрофы, виновницей которой оказалась, я продолжила эксперимент и разбила ладошкой несколько камней поменьше. А один, размером с куриное яйцо, просто раздавила в кулаке. По затылку забегали мурашки. Я снова села на песок и вцепилась в свои коленки. И тут же испуганно отдёрнула левую руку. Громадное облегчение охватило от вида невредимой ноги. Я призадумалась и тут же опробовала новую мысль на деле — артефакт срабатывал на моё желание. Получалось, если я не хотела ударить сильно — рука не была опасна. Ровно пять камней остались невредимы после хлопка по ним, а шестой – контрольный – разлетелся. Я обрадовалась было, что могу сдерживать силу кольца и нарочно хлопнула по нему от души. То есть, скажем, в потасовке или, споткнувшись и ухватившись за чьё-то плечо... стало страшно. Я вызвала Эгаста и отправила письмо папе, где во всём созналась.
***
«Милая моя Вилли! - написал мне папа. - Колечко, которое ты надела — один из древнейших фамильных артефактов, принадлежавшее, если верить семейным легендам, самому Теодориху. Его обнаружили на пальце после смерти хозяина, поэтому никто ничего не знает о происхождении этой вещицы. Также, по преданиям, колечко надевала супруга Сикста Угрюмого, но носила она его недолго, потому что разрушала всё, к чему прикасалась. Снять его удалось, только отрубив безымянный палец. С тех пор оно хранится среди реликвий рода и никогда никем не используется, потому что сообщает владельцу столь большую силу, что от неё страдает всё, до чего этот человек дотронется.
Не скрою, я удивлён тем, что ты более чем за месяц впервые попала в неудобное положение. Боюсь, что избавиться от этого артефакта можно только пожертвовав пальцем. Но, возможно, тебе удастся настолько хорошо контролировать его, что оно останется у тебя навсегда — ведь Теодорих прожил долгую жизнь, и современники не отмечали за ним склонности разбивать вещи или калечить людей.
Дома мы с тобой ещё поговорим об этом, когда приедешь на Рождество. Пока же, постарайся никому не рассказывать об этом кольце. Даже братьям и лучшим подругам. Также, не доверяй тайну директору. Прочесть твои мысли он не сможет и прямого вопроса не задаст. Поэтому лгать, будем надеяться, не придётся. Но оставаться с проблемой один на один – тоже не дело, поэтому можешь рассказать об этом одному из ваших наставников. Прошу тебя убедиться, что этот профессор никому не выдаст твою тайну. После долгих размышлений, я пришёл к выводу, что он единственный не станет паниковать и сможет воспринять эту информацию так, как будет лучше для тебя и для окружающих. Более того, уверен, что ты можешь на него положиться. Он не будет использовать это знание против тебя. Впрочем, всегда можно потребовать от хранителя тайны непреложного обета - иногда обет может спасти жизнь самому хранителю секрета. Осталось назвать его имя, хотя возможно, ты уже сама догадалась. Это мой коллега, преподаватель Зелий, профессор Снейп. Если ничего не поможет, напомни ему о нашей дружбе. Но это крайняя мера.
Хорошо, что ты передаёшь письма через домового эльфа. Впредь поступай также. Это письмо постарайся запомнить, и после уничтожь. Пусть эльф уничтожит. Не то чтобы я не доверял вашей совиной службе но, бережёного, как говорится… Будь умной девочкой, не действуй сгоряча. И старайся оставаться в тени. Хватит твоему курсу одного героя. Когда-нибудь ты оценишь мои слова по достоинству. А сейчас просто верь.
Любящий тебя отец, Джерард Маккена»
***
К профессору Снейпу я пошла в тот же вечер. Найти его покои оказалось нетрудно - через две двери от класса Зельеварения, как и рассказывал мне когда-то Шон. Как истинный слизеринец, братец конечно знал, где находятся комнаты его декана. Я шла и думала, где же могли подружиться мой отец и этот мрачный профессор? Папа ведь старше него лет на шесть – семь. Значит, учиться в Хоге вместе не могли. От силы — один год. Хотя папа тоже был на Слизерине. Окончательно запутавшись в своих мыслях, я вздохнула пару раз полной грудью и постучалась в дверь. Не стоять же здесь всю ночь, набираясь храбрости. И страшно тут в подземельях, и холодно.
Дверь распахнулась внезапно, когда я уже подняла руку, чтобы постучать второй раз. Правую руку. Левую я старалась всё время держать в кармане.
- Мисс Маккена! – раздался надо мной голос профессора Снейпа. На его лице не было написано ни удивления, ни недоумения. Лишь усталость и недовольство. – Смею напомнить, что до отбоя осталось двадцать минут. Вы как раз успеете извиниться за беспокойство и добежать до своей комнаты.
- Профессор, мне надо с вами поговорить! – выпалила я на одном дыхании.
Минуту или две, он молча сверлил меня своими обсидиановыми глазами, не позволяя опустить взгляд, потом резко развернулся и велел зайти внутрь.
- Кто учил вас окклюменции? – строго спросил он, едва захлопнулась дверь. Здесь в комнате с жарко натопленным камином, было к моему удивлению тепло и уютно. Друг напротив друга стояли удобные глубокие кресла, куда мне и предложили сесть нетерпеливым жестом. – Мисс Маккена, вы слышали мой вопрос?
Я присела на краешек, хотя больше всего сейчас хотелось залезть на кресло с ногами и утонуть в его глубине.
- Никто сэр.
- Значит… А легилименции? Вы можете читать чужие мысли?
- Нет. Не способна. Папа пытался научить, и сказал – безнадёжно.
- Ну что ж. Равновесие соблюдено, не так ли?
- Я не поняла, сэр.
- Мисс Маккена, зачем вы пришли? – он поднялся из своего кресла и, взмахнув полой мантии, словно огромным крылом, развернулся и отошёл к камину. - Быстро излагайте в двух словах свою проблему, или убирайтесь.
- Непреложный обет, - произнесла я решительно. Мне не понравилось, что после такого грубого начала, я должна довериться именно ему. О чём думал отец?
- Не понял, - вот теперь профессор удивился. Нет, скорее не на шутку рассердился. По ледяному взгляду я догадалась, что до этого он был почти ласков. – Дверь там, мисс Маккена.
- Я не уйду, сэр. Вы должны меня выслушать, - быстро произнесла я, боясь, что ещё немного, и сама сбегу отсюда. – Но без непреложного обета, я ничего рассказать не могу.
- Я должен? Вы, правда, считаете, что я кому-то чего-то должен, мисс?
Убийственный тон лишал воли.
Я поднялась и направилась к двери. Папа ошибся. Было глупо надеяться, что профессор Снейп меня выслушает.
- Стоять, - прошипел мне в спину Ужас Подземелий.
Я замерла, боясь пошевелиться.
- Кто вас надоумил потребовать у меня непреложный обет? Быстро отвечайте! Имейте ввиду - я пойму, если это ложь, мне для этого даже мысли читать не нужно.
Я и не собиралась лгать. Но и отвечать не хотелось. Что это изменит?
- Мой отец, - прошептала еле слышно.
- Сядьте!
Вернувшись обратно, снова присела на краешек, а профессор занял второе кресло.
- Значит, непреложный обет, - задумчиво произнёс он. – Что именно вам пообещать?
- Что никто не узнает мою тайну от вас.
- Всего лишь, - он усмехнулся. – Что ж, значит так. Я дам вам такой обет, мисс. Но если это окажется какая-нибудь ерунда, пеняйте на себя.
Угроза заставила поёжиться, и я с надеждой взглянула на дверь.
- Готовы? Впрочем, можете уйти, и я забуду, что вы приходили. У вас десять секунд, чтобы это решить.
Продолжая сидеть, я с тоской разглядывала ковёр на полу. Он был тёмно-зелёным с густым ворсом. На таком приятно поваляться с книжкой перед камином.
- Время вышло, – декан Слизерина поднял свою палочку. - Дайте вашу руку.
Я протянула ему правую и он крепко обхватил своими длинными пальцами моё запястье. Постаралась сделать то же самое.
- Клянусь своей магией хранить тайну, доверенную мне здесь и сейчас.
Огонёк голубого цвета вспыхнул на кончике его палочки и оплёл наши руки сияющей цепью.
- Принимаю клятву, - заворожённо глядя на это чудо, выдохнула я. Сияние погасло, и Снейп сразу же отпустил мою руку.
- А теперь, мисс Маккена, удивите меня!
Что ж, он сам попросил. Я уже поглядела по сторонам и нашла то, что мне показалось не жалко и уничтожить. Обычные маггловские гантели. То есть совсем не обычная вещь для магов, но у Шона такие были, и он уверял, что ценность их в магазинах магглов совсем небольшая. В крайнем случае, попрошу отца купить ему новые.
Я встала, подняла левой рукой гантель, оставленную на ковре у камина. Неужели он до моего прихода занимался ими, как Шон?
- Можно? – всё же спросила у хозяина комнаты.
Он лишь кивнул, наблюдая за мной суженными глазами. Так смотрит зверь перед прыжком.
Вздохнув, с силой сжала ладонь. Только металлическая штукенция не рассыпалась. Она стала тонкой и мягкой, а концы с круглыми навершиями просто повисли, и я поняла, что могу с ней обращаться как с пластилином. Например, растянуть и завязать узлом. Но одной рукой это делать неудобно. А правая так не может.
- Это всё? – коротко осведомился профессор.
- Нет. Тут нет камней.
Он взял с дивана подушку, швырнул мне под ноги и трансфигурировал в камень, хороший такой валунчик размером с арбуз. Присев на корточки, я шлёпнула по нему ладошкой, разбивая в куски и пыль. Ковёр стало жалко.
- Репаро! – произнёс Снейп, восстанавливая из кусков камня подушку. – Мисс, я впечатлён и жду объяснений.
Не стала обращать внимание на его сарказм, и всё честно рассказала. Как увидела кольцо в папином сейфе, как примерила и не смогла снять, как забыла о нём. И про бладжер. И про валун на озере. И про письмо отца.
После мучительно долгого молчания, Снейп протянул ко мне руку.
- Дайте вашу ладонь, мисс Маккена, и не дёргайтесь так, я не собираюсь отрезать вам палец. По крайней мере, пока.
Жалко улыбнулась на такое доброе утешение и вложила свою ладошку в его длинные жёсткие пальцы. Он верно угадал, чего я боюсь.
Следующие часы прошли как в тумане. Множество заклинаний, произнесённых тихим голосом профессора, взмахи палочкой, поливание и натирание моей бедной руки какими-то зельями. Ещё одна испорченная гантель, подсвечник и нож. Кольцо так и не появилось. И сила руки никуда не делась. Глаза у меня уже слипались - я едва понимала команды учителя. И всё более вяло их исполняла, мечтая лишь о том, чтобы скорее уже это всё закончилось.
- Мисс Маккена!
Повелительный голос вывел из полудрёмы, и я испуганно открыла глаза.
- Возьмите! – он протянул мне флакон с голубой жидкостью. – Выпьете ровно половину утром, когда проснётесь. А теперь можете идти.
Я кивнула и поплелась к двери, сунув флакон в карман. Сил открыть дверь почему-то не осталось. Она никак не поддавалась. А потом закружилась голова, и потемнело в глазах.
Очнулась я в большом помещении с множеством пустых коек. И сначала не могла понять, где нахожусь, пока не увидела мадам Помфри.
- Как себя чувствуешь, милая? – спросила она очень по-доброму, подходя и кладя прохладную руку мне на лоб.
- Хорошо, а почему я здесь?
Неужели профессор Снейп отнёс меня в лазарет?
- Нервное истощение, ничего страшного. Я бы очень хотела знать, отчего вы, юная мисс, так мало ели последние дни, и так мало спали. Есть ли кто-нибудь, кому вы могли бы рассказать причину? Может, профессор Дамблдор? Ты знаешь, он навещал тебя утром, но не стал будить.
- Я уже всё рассказала папе и профессору Снейпу, - призналась я. – Со мной теперь всё в порядке.
– Ну-ну. Северус уже мне рассказал, - улыбнулась целительница.
Я в удивлении вскинула глаза, не веря услышанному. Не может быть!
- Подумаешь, не взяли в команду по квиддичу, - продолжала мадам Помфри, отмеряя какую-то жидкость в стакане. - Нельзя же так расстраиваться. Глядишь, возьмут на следующий год, как и положено. Полежишь тут денёк, максимум два, и всё будет в порядке. А теперь выпей это, и поспи ещё немного. Когда проснёшься, придётся поесть, и без капризов, договорились?
Я кивнула, послушно выпила зелье и мысленно поблагодарила Ужас Подземелий. Ведь он нашёл просто замечательное оправдание моему странному поведению. Не будь проблем с кольцом, это могло бы стать правдой. То есть я действительно не заметила, как почти извела себя.
***
Хорошо болеть! Сразу понимаешь, сколько людей к тебе хорошо относится.
Казалось, что меня навестило полшколы. Разумеется, Эсми и Джесс пожурили, что ничего не рассказала им. Шон приволок мне пару магловских детективов и даже сам немного почитал вслух. Ахилл потерянно бормотал, что это была его идея пригласить меня в команду, но кто же знал, что я начну так переживать из-за неудачи! Гермиона забежала тоже - принесла мне книгу по началам артефакторики, наверное, заметила, что меня она интересовала тогда, в библиотеке, и обещала навестить завтра, если я всё ещё буду здесь.
Позже пришёл профессор Дамблдор, и я впервые увидела его так близко. У него была очень добрая улыбка, длинная белая борода, тюбетейка на седых волосах и очки половинки, за которыми ласково и лукаво поблёскивали серые глаза. Покачав головой, он посетовал на правила, которые нужно исполнять, и мягко намекнул, что для Гарри Поттера было сделано исключение. Всё же он не просто так мальчик, а вообще сирота, рос у тётки и в жизни видел мало радости. И я конечно должна понять, почему он стал членом команды, всё же он не просто очень перспективный игрок – его отец был лучшим ловцом в школе в своё время, и вообще Гарри - герой магического мира и живётся ему нелегко.
По его словам выходило, что я заболела просто из зависти, что Гарри взяли ловцом в команду, а меня нет. И хотя прямо он этого не сказал, я едва сдерживалась, чтобы не заскрипеть зубами.
Честное слово, к концу речи директора, мне хотелось искренне и страстно возненавидеть Мальчика-Который-Выжил. Просто из принципа. Я даже немножко поняла Малфоя.
Хорошо, что профессор довольно быстро ушёл, оставив мне на тумбочке пакетик с леденцами. Не стала их трогать. Не люблю сладкого.
***
Бель и Кэти забежали вместе, рассказывали мне новости, как проходили без меня уроки, и кто кого чуть не убил, какие дураки мальчишки, и как много задают по Трансфигурации и Зельям. Они расспрашивали, что бы я хотела получить, мол, Ахилл готов сбежать в Хогсмит и купить мне чего только ни пожелаю. Я заверила их, что мне гораздо лучше, и что надеюсь вернуться к ним завтра. И абсолютно ничего не хочу. Ни книг, ни игрушек, ни тем более, сладостей. И не заберут ли они от меня леденцы в виде лимонных долек, а то от их вида, у меня челюсти сводит.
Леденцы забрали Сьюзен, Мег и Ханна, пришедшие на смену подружкам. Девчонки заглянули ненадолго, пожелали скорейшего выздоровления, и заверили, что про мою белочку они не забыли, правда кормит её только Бель, от других «дикая хищница» еды не принимает. А то бы они тоже кормили.
На смену им пришли наши мальчики. Джастин Финч-Флетчли, Тим Элрой и Джонни Кападдино. Не хватало только Эрни и Вейна, и был бы полный комплект.
Некоторых визитёров я не видела, они приходили, когда я спала, а спать я умудрилась аж четыре раза за день. Как усну ночью при таком режиме, я даже представить не могла.
Поздно вечером пришёл профессор Снейп, и я вся сжалась под одеялом, невольно пряча левую руку.
- Мисс Маккена, - произнёс он безразлично-холодным тоном.
- Здравствуйте, профессор.
- Я обдумал вашу проблему. Боюсь сходу устранить её невозможно. Могут понадобиться месяцы, а то и годы для отыскания решения. И в этом свете настоятельно рекомендую тренировать свою способность как можно чаще. Пытаться есть и писать левой рукой. Гладить кошку – или кто у вас там? Хотя если в клочки разлетится кошка, это будет не очень приятное зрелище.
Я удивлённо открыла рот. Была уверена, что он посоветует мне не пользоваться левой рукой вообще.
- И сначала будете делать это под моим присмотром, - невозмутимо продолжал он. – Жду вас у себя по субботам в три часа дня. И в воскресенье – ровно в полдень.
Я только кивнула, как он резко развернулся, и покинул Больничное Крыло, не попрощавшись.
Глава 8Несмотря на хорошее самочувствие, отпустили меня из Больничного Крыла только через день. Причём все посещения на второй день запретили, и я просыпалась лишь три раза исключительно для того, чтобы поесть. Какими зельями меня поили, не знаю, но утром в четверг я проснулась полная сил, и наполненная твёрдым намерением сбежать, если меня и в этот раз не отпустят.
- Проснулась, солнышко? – заглянула в палату мадам Помфри. – Тогда одевайся и беги на завтрак.
- Правда можно? – не поверила я своему счастью.
- Уже да, но впредь постарайся не забывать про еду и сон. – Суровый тон колдомедика меня не обманул. И прежде, чем уйти, я зашла в подсобку и на пару мгновений прижалась к этой доброй женщине, обхватив её руками.
- Ну, будет уже, Вилли, - она потрепала мои короткие волосы и подтолкнула к выходу. – Беги, и не попадай сюда как можно дольше.
- Слушаюсь, мэм!
Какое же счастье – не болеть.
Я бежала по коридорам Хогвартса, ощущая небывалую свободу, словно теперь я всё-всё смогу и это всё-всё непременно получится. За столом Хаффлпафа меня встретили радостными криками и аплодисментами. Словно я, в самом деле, сильно болела и чудом осталась жива. Ахилл подозвал к себе, усадил и принялся ухаживать, подкладывая в тарелку лакомые кусочки, Кэти пристроилась справа, а Бель напротив. Радовало, что никто не стал задавать вопросов.
Я запивала маленькое пирожное с малиной тыквенным соком, когда к нам подошла Грейс Хайуотерс.
- Ну как ты, малыш? Выживешь?
Я кивнула и улыбнулась, хотя на несколько мгновений сердце сжалось от грусти, что в команду я не попаду. А с другой стороны, вон, Шон вообще не пытался попасть в команду Слизерина. И Эсми никогда не рвалась в гриффиндорскую. Хотя оба замечательные игроки.
- На следующий год обязательно попробуй снова, - посоветовала капитан команды. – Даже жаль, что меня уже тут не будет.
- А приезжайте к нам на Рождество, сразимся, у нас и поле отличное, - предложила я и сразу смутилась.
Но Ахилл с азартом меня поддержал:
- Слабо победить семью Маккена, Грейс?
Семикурсница усмехнулась и прищурила глаза:
- Я не ведусь на «слабо» с тринадцати лет, мальчик, - и она снова посмотрела на меня. – Но если приглашаешь, Вилли, и позволишь взять с собой брата и кузена, то мы вас точно обыграем. Жаль только, что полной команды мне не набрать.
- Ничего, - с энтузиазмом откликнулась я, - игроков подберёшь себе по вкусу в нашей деревне – у нас есть из кого выбрать. Значит, я напишу папе?
- Договорились, - Грейс ещё раз потрепала меня по голове и отошла.
Я успела пожалеть о своём приглашении – неизвестно, как отреагирует отец. Всё-таки у нас не сильно жалуют чужаков. Но, глядя вслед капитану команды нашего факультета, я удивилась, что она сделала крюк, чтобы пройти мимо стола Равенкло. А ещё увидела, как смотрит на неё сидящий с того края Джесс – что называется, во все глаза. Грейс, задрав подбородок, шла очень медленно и словно нарочно делала вид, что не замечает моего брата, болтая о чём-то с подружкой. Пару раз моргнув, я продолжила наблюдать. Вот Джесс опустил глаза, кусает губы… Я точно сейчас вижу своего невозмутимого брата?
А Грейс, как только его миновала, оглянулась на парня с очень похожим интересом и шаловливой улыбкой. Вот ведь бессовестная девчонка! Жаль, что старшой этого не видел.
Теперь я тем более была в затруднении — между ней и ним... Грейс и Джессом — что-то явно искрило. Меня мгновенно распёрло от любопытства и... стало неловко. На некоторое время я почувствовала ступор и подумала, что этот вопрос мне нужно оставить в покое. То есть — пустить на самотёк. Пусть голубки воркуют без моего участия. Но это уже не получается, потому что я пригласила Грейс к нам в гости — у меня похолодело внутри, а тыквенный сок показался приторным.
Дожёвывая завтрак, вспоминала бабушку Лиз — папину маму. Она знает полдюжины любовных историй о наших предках, включая себя саму и нашего папу. Это только те, которые с хорошим концом — других в моём присутствии не рассказывали. Уверена, что несчастных историй, она хранит в памяти намного больше. Правда про папу она так никому и не рассказывала, а жаль. Может отец ей запретил? Мне кажется, бабушка Лиз его побаивается, хотя её саму боятся все на свете. Кроме папы и Ахилла. Ахилл – её любимчик.
Я очередной раз запуталась и вечером отписала отцу. В письме подробно изложила разговор с профессором Снейпом, умолчав лишь о его грубостях и мерзком нраве. Жаловаться на такое папочке – последнее дело. Я же не ябеда, и не какой-нибудь нытик! Рассказав про занятия в выходные, которые мне назначил декан Слизерина, я спросила и про приезд Грейс с братом и кузеном на рождество. И намекнула, что, по-моему, Джесс на неё запал. То есть – не намекнула, конечно, а так и написала прямым текстом.
Лишь вручив преданному эльфу послание и отпустив его, осознала, что всё же наябедничала отцу на собственного брата. И немножко постучалась головой о стенку, как это делает иногда один из наших домовиков. Это оказалось действительно больно - так что я быстро прекратила самоистязание, но вслух грустно подытожила:
- Что ты за существо такое ненормальное, а, Виллоу Кэйтлин? Ремня бы тебе, пока поперёк лавки помещаешься! И... да... можно ли при помощи заклинаний устроить самой себе порку?
Ответ папа прислал тем же вечером. Он одобрил мои занятия со Снейпом, сказав, что раз профессор принёс непреложный обет, он в эти дела вмешиваться не будет. Так что придётся мне самой налаживать контакт, а также ответственно и разумно подойти к обучению. То есть — быть хорошей девочкой. Насчёт Грейс, он коротко отписал, что не против. И что порт-ключ пришлёт мне с Эгастом ближе к Рождеству.
***
Я всё же смогла уговорить Шона дать мне почитать его учебник по чарам, и с разочарованием убедилась, что из манящих чар, там только «Акцио» и было описано, а про те же порт-ключи и прочие чары переноса, просто коротко обозначено, что такие существуют. Что же касается заклинаний, позволяющих отыскивать тайные ходы — вообще ни гу-гу.
С этим делом у меня вышла некоторая неувязка. Или — наоборот, увязка. В общем, я немного влипла. Началось всё ещё до истории с квиддичем после того, как мы поговорили в библиотеке с Гермионой. Я тогда делала работу для Флитвика — свиток с иллюстрациями движений волшебной палочки и ещё один свиток для себя с описанием способов отыскивать всякие потерявшиеся или спрятанные вещи — их нашлось немного, но излагала я подробно. Это для того, чтобы проще было находить в замке скрытые проходы.
При сдаче работ я эти свои пергаменты перепутала.
На следующих Заклинаниях профессор никак не отметил мою оплошность. Занятие прошло, как обычно, и ничего примечательного на нём не случилось — я, как и все отрабатывала движения палочкой. А вот, когда все записали задание для самостоятельной работы и стали расходиться, преподаватель задержал меня и раскатал на столе мой пергамент:
- Вы выбрали достаточно интересную тему, - сказал он нейтральным тоном. - Но сделали до обидного мало. Вот список книг — по этой записке вам их выдадут в библиотеке. Извольте проработать их как следует и составить столь же подробный отчёт о всех встречающихся там исследовательских чарах. Сдадите мне вместо домашней работы, заданной классу.
С тех пор утро субботы было у меня занято этими самыми книгами — я выбирала из них заклинания нужной тематики и описывала их одно за другим.
Скажем - «Глассиус», позволявшее сделать предмет прозрачным. «Морокаут», рассеивающий несколько видов маскировок. «Харакатто», посылающее невидимого разведчика искать тёплые объекты и подсвечивать их. И это продолжалось не одну неделю. Причём с каждым списком книги, рекомендованные профессором, становились толще, а заклинания сложнее. Не стану нарочно подчёркивать, что сама я все эти чары обязательно осваивала — в конце концов, для опытной и весьма сильной ведьмы это просто вопрос чести.
Я немножко самовольничала — выясняла способы, которыми пользуется мадам Помфри при диагностике больных. Спрашивала нашего декана профессора Спраут, как она определяет чего необходимо добавить в почву для плодородности и как обнаруживает вредителей растений. Не забыла и к зельевару подкатить, узнав методы оценки качества исходных ингредиентов и конечного продукта. Даже учитель трансфигурации поделилась основными приёмами определения структуры интересующих её предметов.
Словом — эта работа растянулась на весь учебный год и... накануне выпускных экзаменов Флитвик показал мне тоненькую брошюрку. «Изучающие, исследующие и проявляющие чары, - значилось на титульном листе. - Автор Виллоу Кэйтлин Маккена. Под редакцией профессора Флитвика»
- Я изготовил шесть экземпляров, - сказал преподаватель. - По два вам и мне, один в школьную библиотеку и один в книгохранилище министерства магии.
Разумеется, второй экземпляр, доставшийся мне, я подарила папе. А первым пользовалась сама — получился очень удобный справочник. Но особой популярностью у учеников эта книжка не пользовалась. Не знаю даже взял ли её хотя бы раз хоть кто-то. Похоже, никто не заметил появления на полке моего первого труда.
Уроки заклинаний проходили для меня точно так же, как и для других учеников — я делала то же, что и все. Кроме домашней работы. Должна признаться, немало нового пришлось узнать от малорослого профессора — даже в программе первого курса нашлась куча интересных приёмов, ранее мне неизвестных.
Ну, это я сразу рассказала, чтобы больше не возвращаться, потому что ничего особенно примечательного во всей этой истории нет. Сама работа над изучающими заклинаниями не оставляла времени на упаднические мысли о ненормальной ударной силе левой ладошки, и почти перестали сниться сны про то, как профессор Зельеварения отрубает мне палец.
***
Я ещё не успела задуматься, чем объяснить подругам дополнительные уроки у Снейпа по выходным, как всё разрешилось само собой. Ну не совсем само, если честно. И жутко меня разозлило, если быть совсем уж правдивой.
Дело было в пятницу на очередном уроке по Зельям, и варили мы новое средство от похмелья. Состав был довольно примитивный, пояснения на доске предельно простые и понятные, и я хоть и не ждала никакого подвоха и коварства, очень аккуратно производила все манипуляции, помня, к чему привела рассеянность на прошлом уроке. Профессор Снейп, подобно призраку, слонялся по классу, совершенно бесшумно и неожиданно появляясь, то здесь, то там, то прямо за спиной, заставляя лишний раз нервничать, и коситься на его перемещения.
К концу урока я могла по праву гордиться собой. Зелье с отвратительным вкусом, но с очень ценным эффектом, если вы алкоголик, или просто перебрали на празднике, было сварено идеально, и даже имело те самые серебристые вкрапления, которые появлялись только при необычайной точности и скрупулёзности при изготовлении. Я так пристально вглядывалась в свой котёл, ожидая признака, когда можно будет погасить огонь, что совершенно не поняла, откуда прилетела шкурка бумсланга. Небольшая, размером со стручок гороха - узнала я её мгновенно. Её и в рецепте-то не было, и вообще, достать эту редкость большая проблема. А она возьми и шлёпнись прямо в центр моего котла.
В одну секунду я вспрыгнула на стул, закрывая лицо руками. А в следующее мгновение раздался такой взрыв, что мои перепонки едва выдержали. Когда я открыла глаза, от котла остались лишь воспоминания, а остатки идеального зелья равномерно покрывали весь класс. Даже на люстре я заметила серебристые капли. Ученики стали потихоньку выбираться из-под парт и осматривать себя на тему повреждений. А профессор Снейп возвышался посреди класса и прожигал меня горящим взором.
- Поздравляю, мисс Маккена! Вы превзошли славу Невилла Лонгботтома! Пятьдесят баллов с Хаффлпафа, - совершенно спокойно произнёс он, но лучше бы орал, честное слово! - И отработки по выходным.
После чего в несколько пассов палочки, он убрал последствия взрыва моего котла, и велел всем проваливать. Эрни МакМиллан попытался сказать, что на него попало зелье «сваренное Вилли, сэр. Что теперь со мной будет?»
Остановились все, поскольку брызги не долетели лишь до Бель, которая уронила свой нож за минуту до взрыва, и копошилась под столом в его поисках на полу.
- Зелье абсолютно безвредное, болваны! - процедил Слизеринский декан. - Все напишут эссе к следующему уроку про действие шкуры бумсланга в сочетании с другими зельями. Не меньше пяти примеров. Свободны! А вас, мисс Маккена, я ожидаю на отработку в субботу в три часа дня. И только попробуйте опоздать!
От несправедливости происходящего на глаза навернулись слёзы, но оправдаться я даже и пытаться не стала — меня буквально тошнило от омерзения. И лишь покинув подземелья, и добравшись до Астрономической башни, смогла сложить два и два. У меня просто не хватало слов, чтобы выразить всё, что я думаю о профессоре. Снять пятьдесят баллов за идеально приготовленное зелье! Мерзавец!
Глядя на бесконечную даль Запретного леса, на далёкую с вершины башни землю внизу, на беспечные мохнатые облачка, весело бегущие по небу, я прекрасно понимала, что профессор Снейп нашёл превосходное оправдание для наших сверхурочных занятий. Но зачем же так подло? Даже шкурку бумсланга не пожалел, гад. А ещё профессор! И как же обидно, что так старалась, а он…
Я никогда не была мстительной, но похлопать левой ладошкой по его любимому котлу стало для меня очень заманчивой идеей.
***
Любимый котёл Снейпа – не самый лучший объект для того, чтобы срывать на нём раздражение – он ведь ни в чём не виноват, но спускать профессору обиду я категорически не собиралась. Пусть и совершил он свой дурной поступок из самых лучших побуждений, к тому же сделал он это соблюдая потребованный мною непреложный обет, но за пакости полагается наказывать – мне это с самого рождения объясняли самыми доходчивыми методами. Так что, подумав и немного остыв, я отписала обо всём, случившемся со мной, папеньке и в ответ получила кусочек шкуры бумсланга. Как раз такой же, как и тот, которым Снейп испортил моё антипохмельное зелье.
Придя на дополнительное субботнее занятие, я почтительно поздоровалась, приняла смиренный вид и подала профессору эту самую шкурку:
- Сэр! Вы на днях потратились в моих интересах. Позвольте выразить восхищение вашей изобретательностью и восполнить потерю.
Выдающийся нос преподавателя слегка побелел, а в глубине глаз мелькнул гнев. Но, вот чего не отнимешь у этого человека, так это умения держать себя в руках.
Снейп скользнул взглядом по груде грязных котлов, не иначе, приготовленных для меня. Но заниматься отскребанием подгоревших наплывов – это так скучно! Я чисто на автомате колданула посудохозяйственное "Прокси эва тоталум" – любимое заклинание маменьки. И посуда засияла чистотой.
- Вы неисправимая заносчивая лентяйка, мисс Маккена, - моя выходка не прошла незамеченной. Снейп махнул палочкой, отменяя наведённую чистоту, но я была настороже и отбила этот посыл элементарным "Протего".
Потом с обеих сторон пошли невербальные заклинания и попытки испачкать котлы без применения палочки – преподаватель старался застать меня врасплох – мы не на шутку сцепились, забыв о разнице в положениях. Разгорячились и всерьёз увлеклись борьбой. Разумеется, победили опыт и мастерство, но пострадала посуда – она снова выглядела помятой и заплёванной.
А я смирилась, засучила рукава мантии и принялась за работу – мочалка, щеточка, кусочек мыла – и вперёд Вилли!
Э-э-э... мочалочка со щёткой мне незаметно подыгрывали, а ящичек с щавелевой кислотой я без труда отыскала на нижней полке тумбы – дело быстро пошло на лад. Ну, мелочное домашнее колдовство получается у меня само, не спрашивая разрешения.
- Ваша неспособность сдерживать прущую из вас магию, как раз и является той самой проблемой, которую необходимо решить, - оказывается "незаметно" у меня не получилось, и профессор дал это понять.
- Хрясь, - левая рука проткнула дно отмываемого котла.
- В вас отсутствует не только сдержанность, но и элементарная осторожность. К тому же мне не удалось обнаружить ни малейших признаков самоконтроля, - Снейп продолжал "нагнетать". – Если вы не приложите должных стараний, боюсь, мне придётся настаивать на скорейшем снятии с вас этого злосчастного кольца.
- Бр-р-дрыньц, - котёл порвался на две половинки, отчего я почувствовала подступившие к глазам слёзы. И замерла в недоумении – это что? Ещё и правая рука делается сильной, когда я не обращаю на неё внимания? Но, к счастью, всё оказалось не настолько плохо – просто я слишком резко рванула левой.
Молча, сопя от сосредоточенности, я нежнейшими движениями оглаживала дно третьего котла, мимолётно прямо пальцами выправляя вмятины – грязь легко отслаивалась под действием ногтей, хотя изредка от дна отходила и оловянная стружка. Вот на недопущении этого мне и пришлось сконцентрироваться. Четвёртая посудина вышла из-под моих рук почти не поцарапанной, а пятая вообще была великолепна – просто залюбуешься. На радостях я порвала пятый и неосторожными толчками раздула шестой котлы.
Дальше снова собралась, и дело пошло на лад - я быстро довела работу до конца. Профессор в это время варил Бодроперцовое зелье, и меня отвлекала та самая шкурка бумсланга, которую я вернула. Она мирно лежала на краю стола и словно просила: "Левитируй меня в котёл, а уж там я бахну, так бахну. От всей души"
Но мне удалось сдержаться. К тому же, ещё предстояла починка нескольких котлов, причём безо всякой магии. Гнуть оловяшки, наверное, можно и голыми руками, если ты взрослый сильный мужчина. Но моей левой руке металл тоже поддавался охотно – то есть вернуть сосудам нужную форму я смогла достаточно быстро. Оставалось запаять щели – следы сделанных по неосторожности разрывов. К счастью в детстве наш деревенский гоблин позволял малышам тихонько сидеть у него кузнице и наблюдать за своей работой – некоторое представление о пайке я имела. В качестве паяльника использовала кочергу, которую калила в пламени обычной горелки. Ну а наплывы и неровности, оставшиеся после моей неуклюжей работы, разгладила пальцами, когда бугристые швы достаточно остыли.
Закончив труды и покинув владения Ужаса Подземелий, я не стала дожидаться ужина, а пробралась к себе в норку, где и заснула – отчего-то я всё чаще и чаще стала безумно выматываться.
Глава 9Подошёл к концу сентябрь – стало холоднее и всё чаще случались дождливые дни. Училась я легко и охотно – проблем с магией, из-за которых страдали многие другие ученики, у меня не было. А новые знания ложились на ум легко и приятно. На уроках я не выделывалась, показывая свои умения, домашние работы выполняла прилежно – учителя обращали на меня мало внимания. Так что поиски заклинаний по запискам Флитвика и "отработки" у Снейпа воспринимались скорее, как приятное дополнение, вносящее разнообразие в повседневную размеренную жизнь. Даже свободное время у меня появилось – удавалось пострекотать с подружками, пострелять из лука или пройти коридорчик-другой в незнакомой части замка. Так что, злосчастный четвёртый этаж я изучила, словно свою спальню. И все выходы с него отыскала – ведь изучающие чары, которых я уже немало успела узнать и освоить на деле, подчинялись мне достаточно хорошо. Заниматься обходом пятого этажа почему-то не хотелось – он выглядел таким же скучным, как и другие. Зато на третьем содержалось нечто такое, после встречи с чем гриффиндорцы не на шутку испугались.
Сами посудите – неужели я – могучая и искусная природная ведьма с сокрушительно сильной левой рукой устрашусь чего-то, напугавшего малышей? Конечно, нет. Кроме того, было безумно любопытно. А тут ещё и обстоятельства так сложились... Словом, я гордо показывала Бель освоенный и изученный мною четвёртый этаж. Рассказывала о тайных ходах, скрывающихся лазах, о коротких путях, ведущих совершенно в противоположный конец здания. А подруга моя сдерживала зевоту и проявляла показную заинтересованность – знаете, как это заметно! И обидно.
Тут и пришла мне в голову мысль немножко развеять её скуку – мы спустились на третий и прошли через сумрачную комнату старинных доспехов.
Я открыла заклинанием запертую дверь сквозь стену, преграждавшую коридор, и ступила в неосвещённое пространство.
- Фью-и-и-ить, - невольно вырвался у меня протяжный свист – признак нешуточного изумления. Трёхголовый пёс размером с небольшого слона смотрел в мою сторону, и глаза его наливались злобой. Впрочем, при моём свисте эти самые глаза чуточку затуманились – буквально на мгновение. Этого хватило для того, чтобы испытать озарение – и я стала свистеть дальше. Не просто трели или рулады, а мелодию одной детской французской песенки, которую слышала в замке своей бабушки Миррей, когда мы гостили у неё на Луаре. Сработало! Как я и надеялась, все три головы этого огромного пса легли обратно на передние лапы, а глазища подёрнулись мечтательной дымкой – немудрёный мотив поверг чудовище в дремоту.
Задерживаться тут долее я не стала – шагнула назад и встретилась взглядом с Бэль.
- А ты неплохо свистишь, - сказала она. – И звучит этот мотив просто здоровски, - подруга ничего не разглядела из-за моей спины, потому что смотрела из не очень густого сумрака в очень густой. А я передумала рассказывать ей про притаившегося в коридоре цербера – нам нужно было торопиться на ужин. Я ведь обещала, что буду хорошо кушать.
***
Возможно, кто-то удивится, но настоящим прорывом в освоении магии стали для меня движения волшебной палочкой. Профессор Флитвик знал в них толк и не напрасно посвящал этому элементу заклинаний так много времени. Я, начав систематическое изучение исследующих чар, невольно поддалась настроению и стала анализировать эти взмахи, кривулины и загогулины, зарисовывая их на отдельных кусках пергамента. Вскоре, как только у меня накопилось достаточно данных, стало понятно — все эти движения поддаются классификации — даже невооружённым глазом легко выделялись буквы, узлы и иероглифы.
Первые и третьи требовали паузы в исполнении, а узлы производились непрерывным движением. Именно на узлы я, прежде всего, обратила внимание, повторяя их из верёвочек. Получались затяжные, мёртвые и холостые - то есть, распадающиеся, если потянуть за концы. Были они различной сложности и запутанности. Иногда дело доходило до настоящего кружева или вязания.
Не знаю, замечал ли это кто-нибудь до меня, но использование палочки при трансфигурации давало не одни и те же результаты при разных типах движений. Скажем, износившееся перо, переделанное мною в карандаш и «завязанное» «двойной восьмёркой», служило мне... (то есть, служил, потому что карандаш), пока не исписался полностью.
Не подумайте, что "выписать" этот узел просто — нарисуйте его, не отрывая пера от бумаги — и всё поймёте. Контрольный карандаш, сделанный без подобного изыска, продержался обычные несколько часов.
Чтобы проверить свою догадку, я поставила простенький «Протего» на пути, которым гриффиндорцы обычно ходят к себе в башню. И не пожалела для него «сеточки». Грифы, конечно, нашли себе другую дорогу - кому охота биться лбом в невидимую преграду. А на очередном занятии по чарам Флитвик посмотрел в мою сторону с отчётливым осуждением. А я что? Смиренно потупившись, я тихо и неприметно осваивала очередные пассы и дуговые описывающие взмахи, а сама думала о том, что некоторые жесты напоминают фехтовальные выпады.
В ближайшую субботу утром до «отработки» у Снейпа я слушала в библиотеке сетования Гермионы на упрямые каштаны, которые она, как и задано, превращала в табакерки. Но те, ни в какую, не желают держать форму, возвращаясь в исходное состояние буквально через час, а их ведь нужно будет показать на уроке завтра.
Нет, я не считаю Грейнджер своей подругой, но мне с ней приятно общаться, и она часто очень интересно спрашивает. Конечно, я поделилась своей догадкой, но вместо двойной восьмёрки гриффиндорка применила беседочный — интересно, сколько теперь продержатся её табакерки? Она их на радостях сделала сразу четыре. А я тоже выучила этот узел — в описаниях взмахов палочкой ничего подобного ни разу не встречалось.
Через неделю, буквально накануне Хэллоуина, Грейнджер дала мне ненадолго книжечку про морские узлы — сказала, что ей её прислали родители. Но эту брошюрку нужно вернуть через считанные дни, потому что она библиотечная. Магловская.
***
Из-за этой самой книжки я и засиделась в своей норке в вечер Хэллоуина. Увлеклась, делая зарисовки, и не заметила, как пришло время праздничного ужина. Соседки мои ушли значительно раньше, поэтому некому оказалось вернуть меня в реальность — ну теряю я связь с миром, когда погружаюсь в книгу. Словом, спохватилась я, случайно взглянув на часы, и поняла — столы вот-вот накроют всякой вкуснятиной. Рот тут же наполнился слюной, желудок забурчал в радостном предвкушении, а остальные части тела стремглав бросились в Большой Зал.
Но к цели я так и не попала - пробегая очередной поворот первого этажа, почуяла ужасную вонь — из коридора тянуло какой-то гадостью.
«Не трубы ли прорвало?» - было первой мыслью. Я отклонилась в сторону от привычного маршрута и увидела вдали шмыгнувшую за поворот коридора человеческую фигуру с ненормально большой головой. Трудно было бы не узнать профессора Квиррелла в его неизменном тюрбане. Он явно торопился к праздничным столам, вероятно, замешкавшись, как и я. Ой, но тогда он не туда свернул!
Я замерла в нерешительности. С одной стороны, надо бы помочь заблудившемуся, но с другой — он мне ни капельки не нравится. С третьей — ничего худого я от него не видела — это не Ужас Подземелий, творящий зло с очевидным наслаждением. Хотя профессору Снейпу я бы непременно помогла. Но он бы ни за что не заблудился.
Пока эти мысли бестолково мельтешили под моей короткой стрижкой, я в нерешительности топталась на месте. Вместо помоечной вони повеяло запахом печёной тыквы, что несколько поубавило моего аппетита — с использованием этого продукта на замковой кухне перегибали и в обычные дни, а уж в этот праздник можно было ожидать настоящего разгула тыквенной кулинарии. Но тут опять нанесло свинарником, и послышались торопливые шаги. Я рефлекторно (папа всегда учил меня убегать и прятаться, если я чего-то не понимаю) отступила в нишу стены и торопливо накинула на себя лёгкий морок.
Мимо пробежал Квиррелл. Он поминутно оглядывался и пускал назад неизвестное мне боевое заклятие. Должна признаться, что «пробегал» профессор не чересчур торопливо. А преследовал его настоящий горный тролль — громадина, выше Хагрида, но с маленькой лысой головой и большой узловатой дубиной. Вот он и гнался за преподавателем защиты от тёмных искусств. И они направлялись точно в сторону Большого Зала.
Обгонять их, чтобы предупредить преподавателей о приближении опасности, было бы чересчур смело с моей стороны — я помчалась в обход параллельным коридором и неудачно прошла поворот, оттолкнувшись от стены той самой левой ладошкой, об особенностях которой совершенно позабыла. Вспомнила только тогда, когда рука по самое плечо ушла в стену, а я взвыла от боли — камни впились в кожу от локтя и выше. Похоже, какое-то время я была без сознания. Чуть погодя, когда пришла в себя и поняла, что вмурована рукой в стену, стала осторожно освобождаться — мне ведь не хотелось разваливать всю кладку, да и обломков я всерьёз опасалась — ещё придавят. Со стороны фойе теперь доносился гул толпы, а в проходе, откуда я так неудачно свернула, послышались быстрые шаги.
Вжалась в стену и снова укрыла себя пеленой иллюзии. Профессор Снейп проследовал мимо летящей походкой, размётывающей полы его мантии, похожей на крылья ворона. Я окончательно высвободилась и, сама не знаю почему, побежала следом. Ужас Подземелий поднялся на третий этаж и свернул к запретной двери с сидящей за ней трёхголовой собачкой. Чтобы не быть замеченной, я несколько отстала, поэтому не видела, с чего всё началось. Но потом увидела и застыла, как зачарованная — доспехи, стоявшие в расширении коридора, атаковали преподавателя, норовя поразить его своими алебардами и протазанами.
Боевые заклинания не мой конёк — дома меня учили только защите, убеганию и маскировке — поэтому на какое-то время замерла, глядя как учитель отбивается от нападающих на него со всех сторон железяк. Но... не люблю, когда такой кучей наваливаются на одного. Поставив справа «Протего», я с левой врезала жестянке, примеряющейся насадить Снейпа на копьё. Потом поставила подножку доспеху, замахивающемуся двуручным мечом... и всё закончилось.
- Мисс Маккена! - услышала я гневный напряжённый голос. - Извольте немедленно проследовать в гостиную своего факультета, - Снейп стоял, слегка покосившись, и колдовал над своей ногой — кажется, его всё-таки задели.
- Да, сэр! Слушаюсь, сэр! Я заблудилась, сэр! - ответила послушная и смиренная я. - Вы не находите, сэр, что оттуда попахивает чесноком? - со стороны лестницы действительно чем-то чуть заметно наносило.
Ответом мне было ледяное молчание. Чуть погодя я услышала шаги профессора Спраут – она характерно шаркает, не так, как Филч - и поспешила спрятаться за знакомый щит, откуда, откинув край гобелена, вышла на совсем другом конце этажа. Встреча со своим деканом мне была ни к чему. А Снейп непременно меня накажет. Чуть позже, когда придумает как.
***
На следующий день пополз слушок о том, что Гарри Поттер, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер ухайдокали горного тролля. Причём, не где-нибудь, а в женском туалете первого этажа. Не смешите мои тапочки! Так я и поверила! Хотя... Гермиона, наверное, сумела бы – она неплохо соображает. На Травологии наш класс сегодня был вместе с гриффиндорцами, и я приметила, что эта троица стала держаться вместе, а то обычно мальчишки сторонились этой лохмушки, а тут гляжу – начали нормально разговаривать. Мы как раз собирали усики ползунков, из которых готовится чесоточный порошок, а выпутать их из листьев и веточек не так-то просто – тут нужна хорошая сыгранность. К нам с Бель на этих уроках обычно присоединяется Невилл Лонгботтом – он отклоняет плети, я вытягиваю усик, а наша подруга работает ножницами.
Потом усик начинает за всё цепляться, и приходится побеждать его в нелёгкой борьбе, скручивая колечком и связывая. Нам с Бель было бы непросто справиться с этим без Невилла – он сильный мальчик, а мне нужно следить за левой рукой, чтобы ничего не порвать.
Так вот, Рон и Гарри – а я частенько косилась в их сторону – вообще отлично действовали, оставляя Гермионе только отрезание и завязывание. Когда мы шли от теплиц обратно в замок, вернула хозяйке книжку про узлы и спросила, будто между делом:
- Помирилась с мальчишками?
- Ага, - кивнула девочка. – Я злилась на них, потому что они глупые, а теперь радуюсь этому. У тебя ведь есть брат, так что ты и без меня всё понимаешь, - и посмотрела на меня лучистым взором.
- Если ты про Ахилла, которого видела в поезде, то это не самый дурной из моих братьев, - улыбнулась я. - Есть ещё Шон. Он годом старше и совсем без мозгов – так вот его девчата просто обожают, - разумеется, я шутила, и Гермиона это отлично поняла, потому что улыбнулась, кивнула своим мыслям и спрятала книгу в сумку. Идущие впереди Рон и Гарри рассуждали о квиддиче. Рыжий размахивал руками, отчего его собеседник был вынужден то и дело уворачиваться, чтобы не получить по рёбрам или в ухо. И моя спутница смотрела на это совершенно счастливыми глазами.
"Понятно. Что-то вчера действительно произошло, - поняла я. – Не иначе – парни выручили эту заучку из какой-то передряги"
***
Самым долгожданным событием был матч по квиддичу, который состоялся между командами Гриффиндора и Слизерина. Надо признаться, мне больше понравилась игра грифов – они не грубили. И само зрелище получилось захватывающим. Особенно были хороши действия братьев Уизли, загонщиков. А потом начались неприятности у Гарри – его метла принялась выделывать непонятно что, словно пытаясь стряхнуть с себя седока. Я даже палочку достала, готовясь подлевитировать его, если упадёт.
Потом загорелась мантия профессора Снейпа на противоположной трибуне, а чуть погодя Поттер поймал снитч. В общем – хорошо, но мало. Будь моя воля, я бы вообще отменила этот маленький крылатый мячик – на мой взгляд, он только всё портит. Тут, понимаешь, шесть человек стараются, разыгрывая хитроумные комбинации, а исход игры, как правило, зависит от одинокого ловца! Как-то неправильно это на мой вкус.
А потом потянулись будни. В замке делалось всё холоднее, и центр жизни переместился к каминам в факультетских гостиных. Здесь делали уроки, играли, мирились и ссорились, болтали и баловали привезённых из дома любимцев. Моя белочка часто забивалась в своё гнездо-рукавицу и выходила оттуда только, чтобы поесть. Кэти со второго курса откуда-то принесла сушёных грибов. Старшекурсники поделились вялеными ананасами, а Ахилл угостил мою хвостатую... я его потом чуть не убила – это было что-то расширительное. Пришлось нести бедную к Хагриду и оставлять там на пару дней. А как раз выпал глубокий снег – я впервые видела такое. У нас в деревне он ложился тонким слоем, а здесь пришлось брести, увязая по колено. Потом, пока лесник разбирался с пациенткой, я разбиралась с кексом, которым он меня угостил.
Помните про изучающие чары? Вот ими я и исследовала этот твёрдый до стука предмет. Кстати – изготовлена эта выпечка была из самых лучших продуктов – муки с высоким содержанием клейковины и с применением всех необходимых разрыхлителей. Но потом слишком долго держалась в духовке под заклятием неподгорания. Я агуаментировала прямо в тело кекса немного водички и дала внутренний разогрев, похожий на тот, которым магглы пользуются в своих микроволновках – ох и вкусно получилось.
С одного кекса я наелась так, что не пошла на ужин.
***
Как-то субботним утром, за неделю или две до Рождества, мы в очередной раз пересеклись с Гермионой в библиотеке. Она с упорством и какой-то непонятной одержимостью строчила эссе по Зельям, Судя по стопке литературы, угрожающе возвышающейся на столе перед ней, дело продвигалось с трудом.
- Профессор Снейп совершенно не хочет меня спрашивать, - оторвавшись от своего занятия, внезапно подняла она глаза на меня.
- Надо же, - удивилась я. – Меня как-то тоже.
- Да-а? – глаза девочки разгорелись. – Знаешь, я ведь почти на все его вопросы знаю ответ. Не понимаю, в чём тут дело?
- Может, стоит поднять руку? - предположила я. Мне лично было не очень понятно желание гриффиндорки. Ну не спрашивает, и ладно. Он вообще человек странный, глупо было бы искать объяснения его поступкам.
- Да я поднимаю, - в сердцах воскликнула Грейнджер, - всегда! А он словно и не видит.
- Странно, - посочувствовала я, не зная, что и сказать. Вряд ли её утешили бы слова, что лучше не стараться так сильно проявить свою осведомлённость.
Она горестно вздохнула, и снова принялась за эссе. А я тихо и мирно продолжила выискивать в трёх книжках описание взаимодействия очередных проявляющих чар, список которых накануне подкинул мне профессор Флитвик.
Но Гермиону, похоже, всё ещё мучил вопрос об Ужасе Подземелий.
- А тебя почему не спрашивает? – вскинула она голову, ожидая ответа так, словно он решит все её проблемы.
- Не знаю, - пожала я плечами. – Возможно из-за ответа на самом первом занятии. Я не пыталась в этом разобраться.
- А что ты ответила? Какой был вопрос?
Я задумалась. Ну правда, можно ли запоминать такие вещи… Впрочем, вспомнила.
- Он спрашивал, где искать беозар.
- А ты?
- Просто поинтересовалась: «Это вопрос с подковыркой, сэр?»
- Так и сказала?!
- Ну да. Я просто не поняла, зачем он задаёт такие простые вопросы. Это всё равно, что спросить, что изобрёл Николас Фламель.
Глаза у Гермионы стали размером с галеон.
- А что он изобрёл? – тихо прошептала девочка.
И кто дёрнул меня за язык! Вот честное слово, не понравился мне фанатичный блеск в её взоре. Неужели тоже заболеет мечтой воссоздать свой философский камень. По словам бабушки Лиз, множество очень умных волшебников потерпели в этом неудачу, и вообще плохо кончили. А некоторые и вовсе сошли сума. Мне даже показалось, что Гермиону можно будет отнести к последним. Вон как её расстраивает такой пустяк, как невнимание Снейпа к её познаниям.
- Кто ж его знает? - сделала я задумчивое лицо. И подбавила туману: - В том-то и дело, что не помню — это просто присказка такая. Но, если тебе действительно интересно, может, лучше спросить Снейпа?
- Профессора Снейпа, - она меня поправила, кажется, на автомате. И тут же снова расширила глаза. – Зачем?
Да, профессор Зельеварения, конечно, ужас ужасный, но что бы так бояться задать ему простой вопрос! Это надо быть… Гермионой.
- В самом деле, - пробормотала я, - зачем? Но, если что-то найдёшь, расскажешь?
Это был правильный вопрос. Гермиона смутилась, заёрзала на стуле, стала накручивать локоны на палец.
- Не уверена, что буду искать, - призналась она как-то нервно. – Знаешь, мне надо закончить эссе.
- Мне тоже, - кивнула я. И углубилась в свои чары.
В тот же день после обеда я решила последовать собственному совету и, только лишь из хулиганских побуждений, задать этот же самый вопрос профессору Снейпу. Как раз протирала полочки для флаконов с новыми зельями исключительно левой рукой. Надо же понять, что так испугало Гермиону.
- Сэр, можно вас спросить?
- Что такое, Маккена? У вас появилось время болтать? – оторвался он от нового выпуска «Колдомедик сегодня», который читал, устроившись в своём кресле.
- Что изобрёл Николас Фламель, сэр?
- Очень смешно, мисс Маккена! – сверкнул он своими чёрными глазами. – Напишите мне эссе на эту тему. Кратенько так, без подробностей, свитка на три. Сдадите сразу после Рождественских каникул.
Вот и спросила. На свою голову. Язык мой – враг мой! Это же надо умудриться — заработать домашнее задание в процессе отработки наказания, причём — на каникулы. Придётся отправить Эгаста к бабушке Лиз — уж кому и знать, как не «лебединой песне» этого алхимика. Подробностей не знаю, про себя бабушка рассказывать не любит, так – намекнет, бывало по случаю, и всё. Но одно письмо от старого романтика бабка точно получила незадолго до моего рождения. Видела я тот конвертик с датой, и первую строчку послания: «Прекрасная Лиз, Моя Лебединая Песня, здравствуй! Я очень хочу…». Что хотел от бабушки Фламель, прочитать мне не удалось. Да и лекция разгневанной бабули про то, как нехорошо рыться в чужих шкатулках, надолго отбила охоту лазить в её башню. Так что, лучше эльфа поберечь – прибьёт ещё, с неё станется - и о своей просьбе высказаться лично. Всё равно ведь скоро увижусь с ней дома.
Глава 10Итак, я - могущественная, одарённая и умная ведьма из древнейшего магического рода собираюсь на свои первые каникулы из школы чародейства и волшебства домой в далёкую Ирландию. Могущественна я тогда, когда не сдерживаюсь. То есть, практически никогда, потому что непрерывно приучаю себя к самоконтролю. В чём моя одарённость - ещё не поняла. Но родители и братья утверждают это в один голос. Особенно обидно, что при этом всегда попрекают: «Как же ты, при твоих дарованиях могла так неладно поступить!». А умная я, когда включаю мозги, а не подчинена душевному порыву. В общем, не каждый раз.
К чему это я? А к тому, что я, первокурсница, пригласила на эти каникулы к нам в гости выпускницу Грейс, которую едва знаю, и ещё двух её совершенно незнакомых родственников мужеска пола.
Предки моё приглашение подтвердили, братья и сестра одобрили, но не так-то просто попасть в наше Ирландское захолустье без сопровождения человека, знающего дорогу. Мы ведь не в городе живём, а там, где чужие не бывают. Словом, гостей нужно встретить в Хитроу, потому что эти парни, оказывается, прилетают с континента – они ведь направляются в Хайуотерс-Холл — дом родителей Грейс. И их нужно перехватить в Лондоне.
Поэтому мои братья и сестрица отправятся в Имеральд Хилл прямиком из Хогсмита — тем самым порт-ключом, что прислал папа с домашним эльфом. Это займёт у них около полуминуты. А мы с Грейс весь день проведём в Хогвартс-Экспрессе, потом с вокзала Кинг Кросс доберёмся до аэропорта, встретим мальчиков и вместе с ними будем часа полтора добираться через камины. Столь длинные путешествия через сеть летучего пороха доводят меня до исступления, потому что протаскивание через дымоходы... ладно, чего там рассказывать — это все и без моих жалоб знают.
Кормить белочку в моё отсутствие пообещала второкурсница Кэтти — она в этот раз никуда не уезжает. А всё остальное оказалось плохо. Длинно, утомительно и... я так соскучилась по маме, а тут задержка в пути чуть ли не на целый день.
В этот раз в Хогвартс-Экспрессе было много свободных мест. Во всяком случае, в наше с Бель купе никто больше не подсаживался, и оба соседних тоже пустовали. Чтобы не скучать в дороге, мы достали походные шахматы Бель, в которых она знала толк, и устроили настоящий турнир. С магическим таймером и без права изменять свой ход. Я не слишком сильна в этой игре, во всяком случае, до мастерства Ахилла мне ещё расти и расти - брат обыгрывает меня всегда. Если и не в три хода, то не больше чем, в десять. Но с подружкой мы оказались почти на равных. Играли с переменным успехом, но каждый раз всё с большим азартом. Я никак не могла продумать стратегию на десять ходов вперёд, как советовал мне папа, но на пару-тройку меня хватало.
Одним словом – мы увлеклись. По полной. До такой степени, что я заметила собравшихся вокруг нас болельщиков лишь, когда Бель в очередной раз объявила шах моему королю, а следом и мат. В наше купе успело набиться человек семь, среди которых я увидела, нашего Джастина Финч-Флетчли и Тома Тейлора с Равенкло – остальные были незнакомы.
- Всё, шабаш! – воскликнула я, так как мечтала успеть почитать кое-что интересное по чарам - книжку выдал мне Флитвик на каникулы из собственной библиотеки с наказом вернуть непременно. Я надеялась, что вот Бель утомится и приляжет поспать, тут-то я и достану свой трофей, и хотя бы ознакомлюсь с тем, что это такое интересное мог декан Равенкло сунуть мне в последний момент перед отправлением поезда – да, он пришёл на станцию.
- Можно, я на победителя? – с просительно-настырными нотками пробубнил долговязый слизеринец.
- Ты как, Бель? – спросила я подругу. – Покажешь класс?
Мисс Гейтс смущённо улыбнулась парню:
- А ты играть-то умеешь?
- Да я… - слизеринец сглотнул и смиренно закончил: - Да, умею.
- Вот и славно! – я уступила ему место и, прихватив книжку, выбралась из толпы. Соседнее купе справа было по-прежнему свободно.
Так что остаток пути я провела в горизонтальном положении, углубившись в чтение учебника начала века со скромным названием: «Артефакторика, 3 курс». Интересно, где преподают этот предмет? У нас в Хоге его точно теперь нет, я бы запомнила. Хотя, если судить по фрагментам истории Хогвартса из разных источников, то раньше эту дисциплину преподавал Маркес Флитвик, то ли отец, то ли дед нынешнего декана Равенкло. Переворачивая страницу за страницей, я искренне недоумевала: за что такую интересную науку изъяли из процесса обучения? Я даже пожалела, что уезжаю на каникулы – выяснить причину хотелось немедленно. Впрочем, глава первая этого талмуда – при увеличительных чарах учебник превратился в увесистый фолиант – увлекла меня настолько, что я забыла, где нахожусь.
Минут за десять до прибытия на вокзал в купе заглянула Грейс, вырвав меня из чтения описаний первых артефактов самого Мерлина и Морганы.
- Вот ты где! – мисс Хайуотерс подмигнула, остановившись в дверях. – Готова, Вилли? Собирайся. Как только поезд остановится, нельзя терять ни минуты.
- Я помню.
Собирать мне было всего ничего - лишь небольшой кожаный рюкзак. А в магловские джинсы и куртку я переоделась в самом начале пути. Попрощавшись с Бель, которая едва мне ответила – до сих пор играла в шахматы, но уже с другим парнем – я поспешила к тамбуру, где меня поджидала Грейс.
***
Вечер, снег, слякоть, толпы заразившегося предновогодним настроением народа, снующего по тротуарам, светящиеся вывески магазинов и многочисленных кафе, автобусы, такси, суета… Стало зябко - я невольно поёжилась от ветра, и без разговоров согласилась на путь через камин. Как-то не верилось, что на такси мы доедем быстрее. Да и деньги хотелось сэкономить.
В результате, мы вышли в неприметном домике-сторожке рядом с Пэддингтонским Вокзалом. Дотопали до него минут за десять. И ещё минут за пятнадцать домчались на современном Хитроу-Экспрессе до самого терминала. Мы прошли через парочку залов, заполненных встречающими и ждущими прохода на посадку. Похоже, Грейс тут хорошо ориентировалась. Без неё я бы наверняка заплутала. Наконец мы пристроились к не слишком густой толпе встречающих, и замерли в ожидании.
- Уфф, успели. – Грейс достала из рюкзака табличку и, незаметно колданув, увеличила её. Увидев моё удивление, подмигнула: - Я уже совершеннолетняя – мне можно. Подержишь? Схожу, куплю лимонаду.
На табличке было выведено: «Мистер Хайуотерс, Мистер Морган. Добро пожаловать»
Я посмотрела, как другие держат подобные таблички, и слегка приподняв свою, приготовилась ждать. Наконец из прохода повалил народ, и парней среди прибывших было достаточно. Я жутко распереживалась – вдруг они не заметят табличку, а я даже не знаю, какого возраста эти парни. Может - дети, вроде меня, а может старшеклассники вроде Грейс? Да, куда же она подевалась?
На меня оглядывались взрослые, видимо недоумевая, почему такая маленькая девочка стоит одна с табличкой. Но к счастью никто ничего не спросил.
Наконец вернулась Грейс и всучила мне шипучку, а табличку забрала.
- Попей. Скоро должны быть.
И вот от толпы отделились два мальчишки, старше меня года на два-три, и направились к нам. Коротко стриженые, серьёзные. Один темноглазый шатен, другой брюнет с ярко-синими глазами. Шатен явно заметил нас и махнул рукой, улыбаясь Грейс.
- Наконец-то, - сказала та. И, не успели парни к нам приблизиться, скомандовала: - Пойдёмте быстрее, нам ещё каминами добираться. А я уже жутко устала.
Толком не познакомившись, мы быстрым шагом бросились в обратную сторону, и скоро снова мчались в полупустом Хитроу-Экспрессе обратно к Пэддингтонскому вокзалу. Только тут мисс Хайуотерс вспомнила, что не познакомила нас и представила мне мальчишек.
- Вилли! Это мой брат Стеф. Стефан, это Вилли Маккена, о которой я тебе писала.
- Привет, Вилли! - от широкой улыбки лицо парня сильно изменилось и сразу стало заметно сходство между братом и сестрой. – А это Ал, мой друг.
Синеглазый брюнет взглянул на меня свысока и представился сам:
- Ал Морган, к вашим услугам, мисс.
- Хорошо, что не Генри, - невольно хмыкнула я. Похоже, нервы совсем расшатались с этой суматохой. Или просто устала.
- Что? – опешил парень.
Стеф прыснул, и весело мне подмигнул:
- А ты мне нравишься, Вилли.
Настало время фыркнуть брюнету. Но высказать противоположное мнение ему, видимо, не позволило воспитание. Кого-то он мне напоминал своими манерами. Но ухватить промелькнувшую мысль за хвостик не удалось.
- Не смущайте мне девочку, - строго велела Грейс. – Приготовьтесь, скоро выходим.
Ал посмотрел на меня в упор, и я вдруг ощутила осторожное прикосновение к своим мыслям. Удивление было настолько сильным, что я резко отбила атаку, и мальчишка поморщился, взглянув с осуждением:
- Ты чего дерёшься?
- А нечего мне в мозг лезть, - ответила я. И решила быть с ним начеку. Это надо же, почти пробраться через мой блок. Далеко бы он не прошёл, но всё равно обидно. Лишь отцу удавалось такое, и то не сразу и очень редко. Вон, даже профессор Снейп ничего не смог. А говорят, он в лигилименции просто мастер.
- Есть, что скрывать, мелкая? – вкрадчиво поинтересовался Ал.
Так бы и выцарапала его бестыжие синие глазки.
- А вам нечего, мистер Морган? Только не говорите, что у вас в голове две извилины, да и те прямые. Это было бы ужасно грустно.
- Вилли, не дразнись, - Грейс поднялась, - пойдёмте уже.
Ал опалил меня возмущённым взглядом, и пропустил вперёд. Стеф, посмеиваясь, пристроился рядом:
- Ты кто, Вилли?
- В каком смысле?
- В квиддичном. Я ловец.
- А! Я загонщик. А он?
Стеф не успел ответить - мистер Морган опередил, произнеся с насмешкой:
- ОН, к вашему сведению, мисс, всё слышит. И если интересно, ОН – тоже загонщик.
- Да что тут интересного, - дёрнула я головой, и поспешила на выход - поезд уже остановился.
Как-то нервно началось наше знакомство. Не прошло и получаса, а я уже невзлюбила чернявого. Обидно - парень был симпатичным, особенно эти его нахальные глаза. Такие синие-синие, как морская даль ясным утром. Он мне даже понравился в первое мгновение. Но этот высокомерно-насмешливый тон! Я буду не я, если мы не одолеем их в квидич! Будет знать!
Добирались мы, как я и ожидала, долго. Меня уже здорово мутило от каминов когда, наконец, вывалились в почтовом домике Имеральд-Хилл. Нас встречал папа вместе с Ахиллом и Эсми.
Папа не дал мне упасть, подхватил сразу на руки. Отчего мне стало очень неловко перед гостями, но сил отказаться от помощи просто не осталось. Молча обняла отца за шею и закрыла глаза. Свою миссию по встрече гостей я выполнила. Надеюсь, дальше справятся без меня.
Будто сквозь туман слышала, как братец представляет всем Грейс, а та в свою очередь, знакомит наших со своими спутниками.
Дома отец поставил меня на пол и вызвал Эгаста:
- Отправь её в комнату, - приказал коротко.
Эльф лукаво и радостно мне улыбнулся, схватил за руку и кокетливо щёлкнул пальцами. Вот это я понимаю, не то что наша аппарация, когда кишки выворачивает наружу. Тут же – хоп – и ты на месте.
Я устало опустилась на кровать. Дома! Вот понимаю, а никак не могу это прочувствовать. Пожалуй, сегодняшний день меня совсем укатал. Стянув куртку, уронила её на пол и растянулась поверх одеяла. Полежу минуточку и переоденусь в пижаму. Обязательно.
***
Встреча по квиддичу превзошла мои ожидания, хотя, вначале я не поняла, в чём дело — наш старший, Джесс, оказался в команде вместе с гостями. Реган остался на земле, а один из братьев Снейк и неудержимая Линни выступили за команду Маккен. Словом, была устроена настоящая каша с привычными составами. Судил, как обычно, папа, а болела за нас вся деревня. То есть я не поняла, за кого болели сильнее, потому что зрители поддерживали обе команды, взрываясь одобрительными воплями после любого удачного финта.
Играли мы с огромным воодушевлением. К тому же я сразу взяла биту в левую руку и, когда удавалось ударить, посылала бладжер так мощно, что он буквально растворялся в дали бледного зимнего неба. Но ни одного не разбила — за почти полгода тренировок я забыла о том, что когда-то была правшой. Я могла, хоть писать, хоть гвозди заколачивать обеими руками одинаково успешно. Хотя, вру — правой руке всё-таки требовался молоток. Но всегда могла соблюсти нужную меру в усилии.
Так вот, об игре — мы великолепно оттянулись и порадовали ценителей прекрасными розыгрышами и хитроумными комбинациями. Эсми поймала снитч при счёте сто двадцать — сто сорок. Не помню в чью пользу, да и какая разница, если поимка крылатого мячика приносит сразу сто пятьдесят очков! Потом нас — обе команды — поили в пабе здешним элем, хлопали по плечам и уговаривали ещё на один матч. В нашей деревне любят эту игру, но по маггловскому телевидению квиддич не транслируют. Поэтому многие ездят на встречи чемпионата Ирландии, а кое-кто и в Англию — там иногда попадаются приличные команды.
Наши гости тоже выглядели довольными. Брат Грэйс... Стив... Стен... забыла — так и лучился от радости. А этот противный Ал перебрасывался довольно смелыми шутками с деревенскими девчатами. И ещё он быстро спелся с моим братом Шоном на любви к книгам, а с Ахиллом с удовольствием сражался в шахматы. Братья даже пригласили новых друзей приехать ближайшим летом, соблазняя прыжками со скалы, охотой на лисиц, и ещё какими-то развлечениями - я старалась не прислушиваться. Подумаешь!
Ребята обещали навестить нас, если их отпустят родители. Если бы вместе с Грейс – отпустили бы запросто, только, так ведь ещё и она должна захотеть приехать сюда снова. А она как раз заканчивает Хог и не вполне пока определилась с планами. Но расспросив братьев о том, бывают ли у нас большие волны, Ал твёрдо сказал, что уговорит родителей его отпустить. Мол, у них в Австралии, откуда он родом, будет зима, когда у нас лето. А он любит поплясать на волнах, и в этом нет никакой магии. Заинтриговал, одним словом, всех. Даже Джесс, услышав это, сообщил, что желал взглянуть бы на такое «поплясывание» своими глазами. Мол, слышать – слышал, а видеть не приходилось.
Что ж, я была не против, если они приедут ещё раз летом, главное – чтобы не надолго. А то все эти гости бывают очень утомительными. Ну, то есть, это бабушка так говорит, а я с ней вполне согласна. Но всё же, почему-то порадовалась, когда Ал уверял братьев, что обязательно уговорит хаффлпаффского капитана по квиддичу навестить нас летом. Только не поняла – капитана этого года Грейс, или другого, который сменит её…
Потом, после разговоров в пабе, был обед дома. Бабушка Лиз тоже вышла в столовую, хотя присоединяется к нам она не слишком часто — завтракает и ужинает всегда у себя в башне, а в обед — когда как. Так вот, она, как всегда, завела свой обычный разговор о родственниках наших гостей - Грэйс и её брата Стефана. Долго расспрашивала о предках, как с отцовской, так и с материнской стороны и заметно утомила всех этой темой. Очень уж настырная наша бабуля!
Даже Алу досталось. Но он от расспросов быстро отбоярился, сказав, что «не очень хорошо осведомлён в этом вопросе, но если миссис Лиз Маккена желает, то в следующий приезд даст ей полный отчёт». Мы с Мэттом и Реганом дружно фыркнули, расплескав сок. Шон с Ахиллом выжидающе уставились на бабку, а та возьми и скажи, что в таком разе непременно ожидает этого австралийца в гости не позднее июля. И уж провалами в памяти она не страдает, так что придётся ему своё обещание выполнить. Даже я посочувствовала Алу – не знает, малыш, с кем связался. Да и братья посмотрели на него в стиле: «ну ты попал!» Очень уж настырная наша бабуля! А ведь он вполне понимал, что делает - выцарапал же приглашение. И по виду не скажешь, чтобы будущий допрос с пристрастием его сильно волновал. Ну, это он зря, если надеется отделаться сухим отчётом о памятных датах семьи за последние лет пятьдесят, или каким-то другим способом увернуться от бабушки, то тут это не прокатит. И, пожалуй, я теперь тоже буду с интересом ждать его летнего визита. Не откажу себе в удовольствии, понаблюдать за страданиями этого нахала под градом бабулиных вопросов.
Когда расходились из-за стола, папа взглядом показал мне в сторону своего кабинета — понятно, хочет поговорить. Думала, он станет меня расспрашивать — а вот и нет. Велел сесть у камина и перечитать письма, которые я сама же писала ему.
- Подумай хорошенько, Вилли, о том, что ты приметила в Хогвартсе. А потом расскажи мне, - и принялся за бумаги на своём столе.
Сказать по правде, с первого раза я не сообразила, о чём он. Ну да, много разных событий произошло — обо всех их я писала в своих посланиях. Но почему мне нужно всю эту кучу происшествий вот так сразу обдумывать? В общем, кажется, я не оправдаю папиных ожиданий. Тем не менее, пробегая в третий раз глазами по листам и не находя в них решительно ничего такого, на чём следовало бы сосредоточить внимание, чисто на автомате колданула проявку старых записей. Ну, не то, чтобы на автомате, но папа часто подчёркивает важные места. Он же учитель — вот и привык отмечать ошибки в тетрадках.
Точно — есть пометки. Но стёртые обычным заклинанием ластика. И на многих других моих посланиях тоже есть. Так-то куда веселее. Итак, папу заинтересовали Квиррелл с его заиканием и вонючей чалмой, трёхголовый пёс в запертом отрезке коридора, драка Сейпа с доспехами рядом с охраняемым собакой местом и подоспевшая сюда же наш декан.
Ну конечно — собака что-то охраняет! А Квиррелл приманил тролля к Большому Залу, чтобы создать панику и, воспользовавшись суматохой, это «что-то» спереть. Я же тогда унюхала чесночный запах от его тюрбана неподалеку от той самой двери. Вопрос о том, что же это за штуковина, разумеется, открыт. Но Поттер-Уизли-Грейнджер-Лонгботтом явно видели пса, и уж Гермиона наверняка догадалась, что он там сидит не просто так, а сторожит некую ценность. Тогда её вопрос о Николасе Фламеле приводит нас к Философскому Камню.
На первый раз эта версия выглядела вполне прилично. Её я папе и выложила.
- Ниже ожидаемого, Вилли, - ухмыльнулся отец. - Но у тебя пока есть время — подумай ещё. Я не имею ввиду сегодня, но, если ты до конца каникул не сообразишь что к чему — в школу я тебя не отпущу.
Я ушла в родительские покои, где Эсми поверяла маме свои переживания из-за парней. Сидела тихонько, прислонившись к тёплому боку печурки, и делая вид, что вяжу, перебирала в памяти отмеченные папой события и вспоминала о том, о чем позабыла упомянуть в своих письмах. И ещё ведь отец кое-что подсказывал. Точно — он писал мне, что Квиррелл прячет под чалмой какую-то... наверное, это нехорошая вещь. И Дамблдор непременно о ней знает.
Ну да, не мог директор допустить к работе с детьми чудика с ненормальностью, примотанной к голове, не оценив возможных опасностей, которыми эта штуковина грозит ученикам. И ещё этот самый директор так прямо мне и сказал — что позволено Гарри Поттеру, то не позволено больше никому другому. Увы, о самом Гарри я знаю мало. На Травологии он вполне себе обычный, а в квиддиче — вообще молодец. Если бы не дурацкое поведение метлы... Ему явно пытались подстроить гадость. Глупо мешали — на глазах всего стадиона. Можно подумать, такая куча волшебников позволила бы парню разбиться у себя на глазах!
Но Поттер знает о трёхголовом псе, а Квиррелл пытался добраться до того сокровища, которое эта собака охраняет — иначе ему незачем было подтаскивать тролля. Снейп и Спраут тоже заинтересованы в сохранении этого предмета — они почуяли опасность... точно — ученикам их факультетов добраться до факультетских гостиных проще — потому что расположены они в подвалах. То есть — оба сообразили, что тролль служит для отвлечения внимания и примчались ловить вора.
Увы, эти размышления ни на дюйм не продвинули меня к разгадке заданной папой задачи — я просто обосновала ранее сделанные заключения. Самое слабое место в них — версия о Философском Камне. Он принадлежит своему создателю — Николасу Фламелю уже, наверно, лет шестьсот. И чего бы этому артефакту оказываться у нас в Хогвартсе? Да ещё именно в тот момент, когда там поселился Гарри Поттер? А почему я подумала об этом артефакте? Из-за вопроса Гермионы, которая дружит с этим самым Мальчиком-Который-Выжил.
Отличный повод, чтобы сделать первый вывод — комбинация с тайником, охраняемым собакой, устроена Дамблдором для Гарри. И именно этого почти маггла пытаются убедить в том, что прячут в Хоге философский камень. Почти такая же маггла Гермиона тоже готова в это поверить — оба они новички в волшебном мире и только осваиваются с его реалиями. А, что касается третьего члена их компании — рыжего Уизли по имени Рон, то он волшебник только по рождению, а по жизни... не стану применять бранных слов по отношению к человеку, не способному уследить за своими руками — он тогда так ими размахивал, что Гарри пару раз пришлось отскакивать, чтобы не попасть под раздачу. Какое-то он мяу. И нервное к тому же. В общем — такой лопух запросто может поверить в появление в школе Философского Камня.
Отчего я сама это не верю? Подумайте — а вы бы отдали такую штуку? Он же даёт вечную молодость и неограниченное богатство. Более чем полтысячелетия никто не смог отобрать его у Фламеля. Ни украсть, ни купить, ни выпросить, ни отнять. А тут к приезду Поттера раз — и выпросил! И как его хозяина, интересно, разыскали в каком-нибудь Нижнем Какаду или где он там последние годы скрывался? Никто же не знает места обитания владельца этого чудесного камня.
Итак — Гермиона обязательно докопается до какой-нибудь заметки про Фламеля, «догадается» о философском камне и сообщит об этом Гарри и Уизли. Квиррел уже верит в эту сказочку и даже начал охоту за «сокровищем». Снейп, я уверена, не может поверить в подобную ерунду, но играет на стороне Дамблдора, демонстративно защищая «артефакт» - ситуация должна выглядеть правдоподобной. Относительно остальных преподавателей ничего наверняка сказать не могу, однако, независимо от того, что думают учителя, они будут защищать эту пустышку точно так же, как и Ужас Подземелий.
Глава 11- Неплохо, Вилли, неплохо. Пожалуй, я не стану препятствовать твоему возвращению в школу чародейства и волшебства, - улыбнулся папа. - Со своей левой рукой, как я вижу, ты живёшь в ладу. Расскажи-ка мне лучше что-нибудь такое, о чем забыла написать.
- Давай, я лучше покажу. Выйдем на балкон. На тот, что смотрит в сторону моря.
Как обычно, вдали кружились несколько морских птиц. Кажется, чайки. И, правее, альбатрос или поморник готовился отобрать у кого-то из них добычу. Я кончиком своей домашней волшебной палочки вывела вокруг этой крошеной черточки затяжную удавку и произнесла: «Детонато». Вспышка получилась не слишком яркая, но грохот взрыва, докатившийся до наших ушей через двенадцать секунд, был вполне так себе впечатляющий.
- Кому ты это показывала? - спросил отец, едва мы вернулись в тепло комнаты.
- Никому. Это же непростительней самого непростительного заклятия.
Папа согласно кивнул: - Интересно, а ещё какие новости у тебя припасены?
- Ну, этот, Ал вчера постучался ко мне в голову. Словно палкой по забору. Я его пнула.
- И куда же?
- По коленке. Само получилось.
- Мальчишка явно пробует на тебе свои достижения в легилименции. Не убивай его за это, ладно? - мы улыбнулись друг другу.
***
Грейс... Грейс лукаво посматривала на нашего старшего брата — Джесса. А тот, кажется, вообще, кроме неё, ничего вокруг не видел. Крепко же его приложило, как сказанул Шон. И, по-моему, очень точно описал воздействие на нашего старшого этой самой загадочной «любови».
Я даже немного злилась на нашу гостью. Вот же вертихвостка! Ну, понравился тебе парень, так не строй ему глазки, а подойти и дай понять, что желаешь с ним поцеловаться! Уверена — на её месте я именно так и поступила бы.
А она спелась с нашей Эсми и неудержимой Линни. Летали втроём куда-то на мётлах, секретничали, запираясь в спальне сестры, и не давали бедняге Джессу ни одного шанса поговорить с девушкой наедине.
Впрочем, в квиддич Грейс играла великолепно, и сносно справилась с полётом на новой метле мистера Келли, за что и была мною прощена. А Джесс достаточно взрослый, чтобы самостоятельно разбираться со своими чувствами. Тем более что не так уж он и страдал, если позволял себе оба следующих вечера пропадать в пабе с братьями Снейками до поздней ночи. И кто я, чтобы вмешиваться?
***
Провожать гостей отправились Эсми и Джесс на четвёртый день каникул. Ребят ждали на Рождественские праздники дома в Скайуотерс-Холле. Мы недолго грустили по их отъезду. Это поначалу лишь казалось, что дом сразу опустел. Но другие заботы не дали нам слишком долго скучать. Реган вдруг выдал всплеск стихийной детской магии, и нам пришлось тушить и восстанавливать их домик на дереве. Потом у Мэтта взорвался котёл в отцовской лаборатории. Что там братец варил, мне выяснить не удалось. Хорошо еще, что ничего ценного, включая его шкурку, не пострадало.
Вернулись после проводов задумчивый Джесс и довольная румяная Эсми, и развесёлая домашняя жизнь покатилась своим чередом. Про эссе для профессора Снейпа я вспомнила только за два дня до отъезда в Хог. И всполошилась. Ведь так и не пристала к бабушке Лиз с вопросами о Фламеле и Философском Камне. Так что, не дожидаясь ужина, на котором её всё равно ждать бесполезно, поспешила к лестнице, ведущей в бабушкину башню.
Поднимаясь по крутым ступенькам, я жалела, что они не ползут сами на манер эскалатора в торговом центре - уж больно их много. И как наша бабуля их преодолевает в своём возрасте – для меня загадка. Наверняка знает какой-то хитрый способ.
Тяжёлая кованая дверь с молотком преградила мне путь на самом верху. Попробовала открыть, но та оказалась заперта. Чудеса. Обычно бабушка Лиз не имеет такой привычки, хотя наше семейство не так часто её здесь беспокоит.
Хотела уже постучать левой рукой, но решила не экспериментировать на бабушкиных нервах и взялась правой за молоток.
Как положено – три коротких удара, потом ещё один, и ещё два. Означает, что пришла Вилли. Такова прихоть бабули – для каждого из нас свой сигнал.
Ждать пришлось минут пять, пока дверь, наконец, откроется.
- Бабуль, я по делу! – сразу же влетела я в её уютную круглую гостиную, решив не ходить вокруг да около и сразу брать быка за рога.
- Вилли, где твои манеры?! - осадила меня старая леди.
И только тут я приметила её гостя.
За круглым столом, накрытым к чаю, в кресле напротив бабушки, сидел незнакомый мне маг. Определить его возраст на глаз я не смогла - наверное, постарше отца. Но не древний старик, это точно, хотя в темной шевелюре и проглядывала седина, а из-под кустистых бровей меня внимательно рассматривали очень мудрые глаза с хитринкой. Впрочем, после сорока возраст волшебников определить сложно. Та же бабуля при своих почти восьмидесяти годах выглядит максимум на пятьдесят, а то и моложе, когда разоденется на бал, или приём. Вот и сейчас принарядилась в свою изумрудную мантию. Что же за гость у неё нынче такой почтенный?
- Здравствуйте, сэр. Меня зовут Вилли, - зная бабушку, решила представиться сама.
- Здравствуй, Вилли, - голос у незнакомца оказался очень приятным, почти таким же завораживающе низким, как у профессора Снейпа. – Будем знакомы. Меня зовут Ян Флеминг.
- Очень приятно, сэр. Я…
- Надеюсь, юная леди не откажется разделить с нами легкий ужин?
- Конечно, не откажется. - Щелчком пальцев бабушка Лиз тут же вызвала Ринку, свою эльфу. – Эти дети готовы есть по семь раз в сутки. А толку мало – одна кожа, да кости.
Для меня тут же появилась ещё одна чашка, а к закускам добавились маленькие пирожные с малиной. Я присела к столу, с любопытством поглядывая на мистера Флеминга. Мой вопрос мог и подождать.
Но бабуля так не считала. Не успела я откусить от своего любимого лакомства маленький кусочек, как она велела:
- Рассказывай! Раз уж ты нарушила наш разговор с профессором, я хочу увериться, что оно того стоило.
- Так вы профессор, сэр? – не удержалась я.
- В прошлом, Вилли, сейчас я на отдыхе, - улыбнулся гость. Он начинал мне нравиться. И улыбка хорошая. И бабушку совсем не боится – это видно. А я всегда уважала людей, которые не тушуются в её обществе. И манеры у него явно аристократические, посмотреть только, как берёт чашку и отпивает маленький глоток.
- Итак?
Я посмотрела на бабулю, радуясь, что настроение у неё сегодня благодушное:
- Мне задали эссе про Философский камень и Николаса Фламеля.
Гость закашлялся, а бабуля вдруг весело усмехнулась:
- Уж не открылся ли в тебе дар предвиденья, дорогая внученька?
- Нет… вроде.
- Мы как раз это обсуждали, - пояснила она. – Профессор… мистер Флеминг большой специалист по подобным артефактам и истории магии.
- Прошу прощения, что прервала ваш разговор, - растерялась я.
- Ничего страшного, - сразу же отозвался гость. – А у меня предложение. Мне крайне любопытно, на что нынче способны юные маги, первокурсники из Хогвартса. И если юная леди не сочтет за труд выполнить прихоть старика, подвергнувшись испытаниям, которые я назначу, я сам напишу вам это эссе. Стандартный свиток? Так?
- Три, - тяжело вздохнула я. – Отработка от профессора Снейпа за слишком длинный язык.
- Профессор Снейп? Не тот ли молодой мастер зельеваренья, сделавший за последние годы несколько примечательных наблюдений, связанных с разрыв-травой? Припоминаю его заметки в «Вестнике».
- Наверное, - откуда мне было знать, занимается ли наш Ужас Подземелий исследованиями. Впрочем, я бы не удивилась.
- Не думаю, что есть какой-нибудь другой, - пожала плечом бабуля. - Из рода Принц, насколько мне помнится, была там некрасивая история с изгнанием из семьи то ли матери, то ли бабки за мезальянс с магглом.
- Скорее матери, - кивнул Флеминг. – Это ведь было совсем недавно. Печально, когда столь бесславно пресекается такой замечательный древний род. Только одна просьба, Вилли, - спохватился он. – Об этом лучше никому не рассказывать.
- Моя внучка не из болтливых, что бы она ни говорила про свой длинный язык, - ответила бабуля за меня с таким гордым видом, что я покраснела. Не часто дождёшься от неё похвалы.
Флеминг с достоинством кивнул и снова пристально посмотрел на меня:
- Итак, мисс Маккена, вы согласны на сделку?
- Конечно, согласна. И вы, правда, напишете за меня это эссе? – до сих пор не верилось в такую удачу. А уж показать свои способности мне не трудно. И раз бабушка не против, то и мне нечего скрывать в этом плане. Почти нечего.
- Обещаю, и к завтрашнему вечеру перешлю с совой. Только мне будет нужен образец вашего почерка, чтобы не пришлось переписывать. Черкните здесь, к примеру, что вы сами знаете о Фламеле.
На появившемся пергаменте я выжала из себя всего несколько строк. Ну, не писать же про «лебединую песню», присутствующую здесь же. Да даже если бы бабули рядом не было, открывать семейные тайны я бы не стала.
Мистер Флеминг пробежался глазами по строчкам, хмыкнул не то с одобрением, не то с иронией и спрятал пергамент в карман мантии.
- Итак, Вилли… Вы позволите так вас называть, на правах друга вашей бабушки?
- Да, сэр!
- Покажите для начала свои успехи в трансфигурации. Начнём с простого, пожалуй. Палочка у вас с собой? Превратите свою чашку в… соловья.
Я поспешно допила остатки чая - не пропадать же добру - и выполнила пожелание загадочного гостя. Соловей получился очень голосистым, так что пришлось почти сразу обращать его обратно в чашку. Бабушка не любит громких звуков.
Скажу честно, хоть мне было и лестно показывать свои умения, но после трёх часов испытаний, большая часть которых имела мало отношения к программе первого курса обучения в школе, чувствовала я себя как на экзамене, волновалась, делала ошибки и вымоталась похлеще, чем за игру в квиддич. Полноценную и очень длинную игру.
Часто я не могла понять, доволен ли моими успехами гость, очень уж непроницаемое лицо у него становилось. Но что бабушка мной гордится, было для меня лучшей наградой.
Так что попрощалась я, вполне довольная выгодной сделкой, новым знакомым, бабушкой и собой. А то обстоятельство, что Эгасту пришлось поймать меня на лестнице и аппарировать в кровать, никому знать не обязательно – свою часть сделки я отработала добросовестно.
***
Сова принесла обещанные три свитка поздно вечером, накануне отъезда в Хогвартс. Я с любопытством изучила их перед сном, узнала много интересных фактов, которые, однако, явно не были сенсацией. Но тем и лучше. Вряд ли Снейп поверил бы, что я знаю, допустим, где скрывается Фламель, или рецепт изготовления Философского камня. А вот подробное описание кучи попыток изготовления сего артефакта, результаты и выводы, основные ошибки в подходе и некоторые свойства самого фламелевского метода, говорили о прилежно проделанной работе по сбору информации, вполне доступной магу с очень хорошей домашней библиотекой.
Снейп принял мои свитки без удивления или каких-либо других чувств. Прочитал их тут же, заставив дожидаться, стоя навытяжку перед его столом, когда все уже побежали обедать.
Он так увлечённо читал, словно забыл о моём существовании.
И, кажется, когда поднял взгляд, был удивлён, что я всё ещё здесь.
- Э-э, превосходно, мисс Маккена. Десять баллов Хаффлпаффу. И идите уже… обедать.
Свитки мне он так и не вернул. Может, зря я не сделала копии? Вдруг я просмотрела что-то интересное? Впрочем, я всегда могу спросить бабушку, как мне связаться с Яном Флемингом. Кажется, я понравилась старику.
Глава 12
После каникул школа встретила нас холодными дождями – от пушистого белого снега не осталось даже воспоминаний. Всё было сумрачно, угрюмо и сыро. Сверху капало, лило или моросило, по коридорам школы гуляли пронизывающие сквозняки, в классах было зябко. Я не мёрзла, потому что тепло одевалась – Эгаст, мой эльф-домовик, всегда точно в нужный момент распахивал передо мной вязаную пуховую жилетку и, чем спорить с ним или отбиваться, скорее было нырнуть в неё. Тёплые шерстяные гольфы, непременный факультетский шарф и неизменный колпак – всё это нахлобучивалось на меня с самого утра – словом, мёрзнуть мне не удавалось категорически.
Другие же студенты и кашляли, и шмыгали носами – простуда не скупилась на свои симптомы, отчего Бодроперцовое зелье лилось рекой. Однажды на отработке профессор Снейп, вместо мытья, приборки и скоблёжки котлов даже привлёк меня в качестве ассистента – доверил кое-что нарезать и даже один раз – помешать варево. Одно из трёх – за двумя котлами он присматривал лично.
Наблюдая за эмоциями, отражавшимися на его длинном носатом лице, я приметила, что в некоторые моменты маска невозмутимости, которую он постоянно носит, немного "пропускает" – уголок рта мог проявить намерение улыбнуться, а глаз – сверкнуть недоумением. С другой стороны, ко мне он всегда обращался требовательным безапелляционным тоном – никогда не забывал держать дистанцию. Даже, когда я находила то, что он затруднялся отыскать – класс, кладовую и рабочий кабинет я успела изучить очень хорошо. Да и кто бы на моём месте сумел этого избежать, без счёту раз выдраив всё до блеска.
И, да, за зелье в этот день мне, как обычно, влетело. За щепотку охмурника, добавленную перед готовностью. А я не виновата – он ведь не оставил мне обычной прописи. На уроках мы этот состав не варили, а папа всегда так делал. Вот это я ему и высказала тихим виноватым тоном, смиренно потупив глаза.
- Я не стал бы столь строго с вас спрашивать, мисс Маккена, если бы вы ответили мне, для чего служит охмурник в этом составе, - произнес он в ответ на мои оправдания. Тон у него был такой, каким наносят последний удар по шляпке забиваемого гвоздя.
- Для снятия отёчности, профессор. У нас в Иммеральд-Хилл это знают даже сквибы, работающие в лечебнице. Побочный эффект, кроме обычного для Бодроперцовки дыма из ушей - обильное слезотечение. Минут на пять. Целительница рекомендует в этот период рыдать, чтобы протоки открылись, и вымывание болезни проходило скорее.
- Ступайте, мисс! На сегодня мне достаточно общения с вами, - Снейп махнул рукой, словно стряхивая с неё слизняка.
От обиды я пришла в себя только за дверью. Ну почему он так гадко со мной обходится! Я ведь хорошая – послушная и ни в чём ему не перечу! В общем, обернулась и... послышалось? Нет, точно, из-за двери кабинета доносятся два голоса, а не один. Шагнула в сторону – здесь правее двери есть зазор между полками установленного у стены стеллажа. Навела прозрачку – Снейп и мадам Помфри около моего котла смотрят на капли, стекающие с их волшебных палочек. И чего они там нашли – обычная Бодроперцовка.
***
После ужина в нашей гостиной как минимум пятеро пуффендуйцев рыдали в полотенца, одновременно выпуская из ушей густые струйки пара – по его цвету было видно – дело у ребят явно идёт на поправку. В ванной при нашей спальне тем же самым занималась Сьюзен Боунс, склонившись над раковиной, она то и дело плескала себе на лицо горсти воды, а в промежутках смачно сопливо всхлипывала. Ничего, к утру будет как огурчик.
А я с удовольствием направилась в свою конурку – тут хорошо. Простыни согреты, подушка взбита, одеяло ждёт меня откинутым уголком. Эгаст подаёт пижаму и убирает в шкаф школьную форму. В изголовье ровным светом сияет светильник, а на тумбочке ждёт своего часа книжка с заботливо положенной между страниц закладкой.
Дело в том, что домашним эльфам не полагается ни о чём просить хозяев – так уж они... хм... спрограммированы, выражаясь языком магглов. А Эгаст обожает слушать сказки. Сегодня он выбрал каталонские, причём, на испанском языке.
- А ну, сядь в ногах! – распоряжаюсь я требовательным тоном. – И не маячь перед глазами своей наволочкой – укройся одеялом, - домовикам нельзя спорить с хозяевами, поэтому мой верный слуга не будет мёрзнуть – поминала ведь уже, что в замке холодно везде, кроме как у каминов. А я открываю томик и... испанский у меня даже хуже, чем французский. То есть через каждые четыре слова нужно заглядывать в словарь. И вот, я сначала произношу прочитанное на языке Сервантеса, а потом перевожу на английский. Эльф смотрит на меня, как зачарованный – сюжет его явно захватил, и он переживает за героев. В конце обязательно спрошу, что ему понравилось, а что – нет. По своей воле он ни за что этого не скажет.
Вот ведь существа! По приказу могут, считай, всё, что угодно. А без указаний от хозяев теряются и чахнут.
***
Я спокойно училась, не помышляя ни о чём, кроме самых простых житейских дел: ела, спала, делала уроки. Такая, знаете ли, ни к чему не обязывающая безоблачность. Изучающие заклятия по заданиям от Флитвика и отработки у Снейпа – ну чем ещё займёшься в такую мерзкую погоду! Вечерами в Хаффлпафской гостиной болтала с ребятами – тут часто звучали предания старых волшебных семей или пересказывались сюжеты последних маггловских фильмов.
Иногда придумывали разные весёлые заклинания. Мальчишки, например, заклинали девочкам косички – было прикольно смотреть, как волосы приподнимают форменную шляпу. Я один раз попробовала такое на Эрни МакМиллане, так на голове у него вовсе ничего не изменилось, но сам он отчего-то заторопился в свою спальню. Потом он как-то странно поглядывал, словно таил какую-то обиду. А на меня он это заклятие наложил спустя несколько дней – я после каникул отпускала волосы, и они уже спокойно лежали на плечах. Так вот – именно в этот день подружки заплели их в косички – короткие и толстенькие они торчали в разные стороны, загибаясь, словно прутики. А тут, смяв поля шляпы с обеих сторон, встали торчком, словно антенны. И, главное - ни за что не хотели эту шляпу выпускать из захвата, вцепившись в неё словно клещи.
Заклинание это звучало: "Эректо". И, что неприятно, контразаклятия к нему придумано не было – оно проходило само через часок-другой. Вот, пока оно не выдохлось, я и ходила в скомканной шляпе.
Тем временем всё отчётливей чувствовалось приближение весны – дожди стали реже, частенько случались весёлые солнечные деньки, и состоялся очередной матч чемпионата школы по квиддичу. Игра получилась совершенно отстойная – этот гадёныш Поттер поймал снитч на первых минутах, чем обломал мне все надежды на захватывающее зрелище.
Грифы, понятное дело, ликовали, а наши, деревенские сбились в кучу – мы всерьёз подумывали воспользоваться стадионом, чтобы самим немного поиграть. До захода солнца оставалось ещё довольно много времени, на которое явно не запланирована ни одна тренировка, то есть никто нас отсюда не прогонит. Увы – куда-то запропал наш Шон, и нигде не было видно Линни. А четыре на четыре игрока, это уже совсем несерьёзно. Словом, мы потоптались немного, да и разошлись. Ну, как сказать разошлись... я запустила на опробование одно из заклинаний обшаривания, и вскоре получила данные о том, что на озере на маленьком островке, поросшем пушистыми соснами, присутствуют... Шон и Линни – наши пропажи.
Вот так ничего себе! Моему брату всего четырнадцать, а ей – тринадцать. А, поди ж ты – налаживают контакты и, может быть, даже целуются – я видела, что они сидят рядышком и даже немного обнявшись.
Надеюсь, вы правильно поймёте мою обеспокоенность за брата. Ну и за подругу тоже – эта маглорождённая бывала у нас дома часто, и я считала её своей, почти членом семьи. В общем... опять отступлю – после того, как я наблюдала "немое кино" – рассматривание Бодроперцовки мадам Помфри и профеесором Снейпом, для меня стало очевидно – исследующие чары изучаются мною не в полном объёме. Должны быть не только такие, которые позволяют увидеть, но и подслушивающие. И я нашла кое-что интересное, но ещё толком с этим не практиковалась.
Теперь я, ни секунды не сомневаясь, принялась колдовать, налаживая связь с островком, на котором нашли уединение юные голубки. После полутора дюжин попыток всё получилось – эти дурашлёпы обсуждали будущую специальность Линни – она выбирала между волшебной медициной и маггловской. Шон очень сопереживал своей собеседнице - поворачивал вопрос то одной стороной, то другой, отвлекая внимание от своих действий, а сам пытался дать волю шаловливым ручонкам. Мне даже как-то неудобно стало перед девушкой за такое поведение брата и, чтобы охладить его настойчивость, я тихонько колданула "Эректо" – тот самое заклинание, что на днях заставило уйти из гостиной Эрни МакМиллана.
Это совсем не сработало. Словом, я решила отступиться, потому что они перестали разговаривать о важном – Линни почему-то принялась извиняться за то, что чего-то там не может, и попросила брата "вернуть её на большую землю". Шон переправил её, словно чемодан, заклинанием "Локомотор". А потом, уже с берега – она его точно так же.
Я им на глаза не попалась, потому что спряталась и слегка прикрылась иллюзией камня. А потом решила попробовать это же заклинание на самой себе. Было забавно парить в нескольких сантиметрах над землёй, причем тело располагалось горизонтально и только на боку. Управлять движением было легко, направляя на себя волшебную палочку, однако я натыкалась на стволы деревьев и камни, причём головой.
Попробовала двигаться вперёд ногами – волочащийся по земле край мантии задрался до самых подмышек. В общем, этот вариант левитации - а разрабатывался он явно для перемещения багажа - имел целый ряд особенностей – я с удовольствием попрактиковалась, решая мелкие задачки по трансфигурации мантии в комбинезон, по управлению парением и поворотам тела. Знаете, как бывает, когда зацепишься за какую-нибудь идею, попробуешь, а оно начинает получаться!
Закончилось тем, что я отлокомоторила себя на островок и обратно, слегка вымочив локоть левой руки. И тут, занимаясь просушкой, увидела Гарри Поттера летящего невысоко и не очень быстро на своей метле – он явно направлялся в сторону Запретного леса. Лучи заходящего солнца отражались в окнах замка – не так уж много времени оставалось до наступления темноты.
Но я ведь не кто-нибудь, а могущественная, опытная ведьма. К тому же, весьма искусная в колдовстве – только что нашла замечательный способ использования старого чемоданного заклинания. С его помощью я и отправилась вслед за гриффиндорцем, паря над самой землёй. Вскоре он скрылся среди деревьев – я не видела точно, где. Да и это теперь было мне не нужно – ну не лезть же на ночь глядя в дремучую чащобу! В общем, я снова запустила обшаривающие чары и вскоре дождалась результата. Поттер припарковал метлу к кроне какого-то дуба и тихонько там сидел, придерживаясь за ветви довольно высоко над землёй. А ниже стояли Снейп и Квиррел. Я сразу принялась настраивать подслушку, но не успела управиться – все разошлись.
И я тоже засобиралась возвращаться – пора было ужинать. Но мысли мои снова вернулись к дурацкому тюрбану учителя защиты от тёмных искусств – дело в том, что на последних занятиях он, как мне показалось, совершенно слетел с катушек. Представляете себе – диктовал нам способы излечения от укусов волков-оборотней.
Почему я так от этого взвилась? Потому что сам вопрос касается не защиты, а медицины – это раз. И, главное, способов излечения на самом деле не существует. То есть степень метаморфозы, произошедшей с человеком после укуса, никак изменить нельзя. И сама эта метаморфоза зависит от устойчивости организма и количества попавшей в рану слюны. Одни только немного обрастают шерстью в лунные ночи, да предпочитают мясные блюда в остальное время. Другие становятся монстрами, полностью теряя рассудок и человеческие признаки. Третьи оборачиваются обычными нормального вида волками. Вполне адекватно по-волчьи ведущими себя до самого утра. Зелья способны снять их агрессивность – они будут тихонько лежать на коврике, дожидаясь возвращения в человеческий вид. Но ни о каком лечении даже речи не может идти.
Я в этом отлично разбираюсь, потому что у нас в деревне этих оборотней живёт несколько. Есть даже одна супружеская пара. Как говорит папа – при правильной организации процесса – все вопросы решаемы. Монстра дядю Карла запирают в железной клетке – жена в эту ночь дважды кормит его с вил сырыми цесарками.
Флопу в этот период просто не наливают в пабе – он совсем не превращается, а только делается волосатым и ненормально сильным. А остальные заранее занимают просторный вольер около почты – все желающие могут сквозь решётку понаблюдать процесс перехода человека в волка и обратно. Между собой наши деревенские оборотни не дерутся – их сразу кормят до отвала, и они спят как сурки.
Пополнение в их стае бывает редко – обычно эти люди приезжают издалека, потому что испытывают трудности во всём остальном мире. А в Имеральд-Хилл у них рождаются нормальные дети, которые живут среди нас. Хотя, в школу ходят два настоящих волчонка – их покусали уже после рождения и, естественно, не собственные родители. Но они даже занятий не пропускают – по ночам-то уроков не бывает, а домашние задания в такие дни им приходится заканчивать засветло.
Ой! Опять я увлеклась рассказом про мою родную деревню. Чтобы завершить, скажу прямо – в оборотнях я понимаю получше многих других, потому что лично знакома с несколькими. А Квиррел начитался всякой ерунды и... да зла на него не хватает.
И вот он встретился со Снейпом в Запретном лесу и о чём-то поговорил. Поттер их явно подслушал. Это возвращает мои мысли к некой интриге с Философским Камнем, спрятанным в Хоге. Ну – состав действующих лиц невольно подсказывает именно эту тему. То есть профессор защиты продолжает верить в подлинность приманки и по-прежнему стремится в ловушку. Если исходить из соображения, что зельевар полностью владеет ситуацией, следует заключить, что он "строго предупредил" Квирелла против поползновений украсть этот артефакт. То есть – усилил его уверенность в том, что на третьем этаже спрятано настоящее сокровище. Разумеется, на Поттера это оказало такое же воздействие.
Всё по-прежнему ясно. Единственное непонятное место – как же удалось настолько задурить голову Квиррелу, что он поверил в подобную чушь? В то, что здесь хранят именно Философский Камень. Ой, какая же я глупая! Мне же теперь не так уж трудно "заглянуть" к нему под тюрбан и увидеть эту самую «дурилку»! Я ведь знаю кучу открывающих покровы заклинаний.
Хорошо, что он так и не ушел – стоит на старом месте. Я перестала левитировать себя и тихонько на своих ногах начала подкрадываться к неподвижной фигуре. Профессор к чему-то прислушивался и всматривался в сумрак в глубине леса. Видеть меня он никак не мог, потому что стоял ко мне спиной на расстоянии шагов двадцати – с этой дистанции я и дала "прозрачку" к нему на заднюю часть чалмы. Где в этот момент была моя голова – ума не приложу – в тени густых крон да в сумерках почти наступившей ночи я ничего не смогла бы рассмотреть, даже получись моя затея. Но она и не получилась – исследуемый не пожелал исследоваться.
Ох, и прилетело мне в ответ! Никак не ожидала – еле успела убрать голову за ствол. Хорошо, что деревья тут толстые, а то бы обязательно зацепило. Я не знала этого заклятия, однако оно нещадно хлестнуло по всему, что было вокруг – сверху посыпались хвоя и мусор, задрожали стволы. Но работало оно тихо – без единого звука. Я замерла, боясь пошевелиться. Бежать было бы опрометчиво – сразу себя обнаружу. Оставаться на месте – так Квирелл запросто подойдёт и расплющит меня, как пожелает. Даже выглядывать нельзя, чтобы этот гад не понял, где именно я нахожусь – тут много где можно укрыться... нет – он бил именно в это дерево. Так что знает, где я стою. Следовательно - бояться сейчас очень вредно. Необходимо защищаться.
А ведь никаких боевых заклинаний я никогда не учила. Придётся действовать бытовыми. Выставив волшебную палочку, я изо всех сил выдала "Агаументи". Да уж – врезала, так врезала! Струя толщиной в обхват рук взрослого мужчины буквально снесла профессора и утащила его бурлящим потоком куда-то под уклон. Я не стала интересоваться куда, а задала стрекача.
Отбилась, конечно. Но никакой уверенности в том, что осталась неузнанной, у меня не было. В общем, я, позабыв об ужине, забилась в свою норку, накрылась с головой одеялом и долго ещё дрожала от страха.
***
Пришла я в себя только после того, как девчонки напоили меня горячим чаем – они приметили моё отсутствие на ужине и успели убедиться, что в библиотеке, где я частенько бываю, меня тоже нет. А потом обнаружили в спальне дрожащей, как осиновый лист, и всполошились. Хорошо, хоть не успели поднять тревогу. Не помню, что я им плела, кажется, про "упала в озеро", тренируясь в левитации. Поэтому после нескольких глотков горячего получила две столовых ложки Бодроперцовки, усовершенствованной по нашему деревенскому рецепту, и четверть часа рыдала, в промежутках между приступами рёва пуская из ушей густые струи пара.
Это прочистило мне мозги – засыпала я уже убеждённая, что Квиррел никак не мог меня узнать. Темно там было – только силуэты ещё как-то различались. А заклинание запуска обшаривающих чар и ожидание ответа требуют куда большего времени, чем те считанные секунды, что прошли между моментом, когда я себя обнаружила, и смывом профессора в ложбинку.
На другой день преподаватель защиты от тёмных искусств выглядел утомлённым и помятым значительно больше, чем обычно – он никогда не радовал нас ни бодростью, ни оптимизмом. Привычно слушая его бред, я горько сожалела о том, что прытко пишущее перо недоступно мне из-за этого глупого блока в голове – не может никакой артефакт понять, что я желаю написать. Мои братья и сестра, владеющие столь нужным приспособлением, избавлены от мучительной необходимости собственноручно конспектировать подобную ересь. Нет, ну что он понёс про гриндилоу?! Можно подумать, что никто из присутствующих в аудитории ни разу с ними не встречался.
И такое зло меня взяло, что я решила, во что бы то ни стало – разрушить эту чалму у него на голове. Понимаете, я хоть ведьма и опытная, и весьма искушённая, но и моему терпению бывает предел. И... ненавижу тех, из-за кого испытала страх. И сам страх ненавижу.
В общем, вы меня поняли. И ещё я обязана быть хорошей девочкой. То есть ни в коем случае не попадаться.
Глава 13Раздумывая в очередной раз о загадке философского камня, я вспомнила, что так и не поблагодарила бабушкиного друга, профессора Флеминга, за помощь с написанием эссе про Фламеля. Писать ему письмо с выражением признательности отправилась в библиотеку, когда жизнь в Хогвартсе немного затихла – то есть за час до ужина. Все школьники в это время занимались своими делами - кто-то дрых после учёбы, кто-то, как мои девчонки, наслаждался чаепитием со сплетнями вприкуску. И не только сплетнями.
Эгаст свёл меня, а я познакомила соседок по спальне с домовушкой Динь-Динь. Эльфочка была на голову ниже моего верного домовика, вся такая маленькая, скромная и постоянно прикрывала лицо своими большими ушами, пряча смущение. Была она совсем молоденькой, даже младше Эгаста. И выглядела всегда очень аккуратно в до хруста накрахмаленной тоге, свёрнутой из полотенца с гербом Хогвартса.
К этой тоге Эгаст приторочил забавное дополнение из обрезков, оставшихся от подгонки моей зимней мантии – как я поняла, он пытался сделать капюшон. Но получилось у него... да ерунда получилась. Полное нарушение формы одежды. В общем, я велела взять два таких полотенца и простегать, заложив между слоями кусок шинельного сукна. Эльфийка очень благодарила – если кто-то полагает, что домовики не мёрзнут, то это очень большая ошибка.
Иногда, если уже не было никаких сил дождаться ужина, Динь-Динь притаскивала для нас с кухни немного плюшек. В основном свои эксперименты – у неё была страсть к новой выпечке. Однако никто в её окружении этого не ценил, потому что готовили все хогвартские эльфы по своим, веками устоявшимся рецептам. И Динь-Динь считалась молодой и глупой. А мы что – растущие организмы готовы были поглощать пищу в любое время, в любом количестве и почти любого качества. Много сладостей у Динь-Динь не получалось – не так много муки и всего остального выделяли для неё собратья. Но на нашу компанию первокурсниц, и на Кэти с двумя её подругами хватало заморить червячка в ожидании ужина.
Это я отвлеклась. Пожалела немного о чае с плюшками. Но дело – есть дело.
Так что скоро я сидела в библиотеке с пергаментом и пером в руке, аккуратно выписывая благодарственное письмо и искоса поглядывая на Гермиону, как всегда обложенную кучей книг. Поражаюсь её упорству и уважаю за стремление знать больше, чем все.
Я уже написала всевозможные комплименты, поинтересовалась здоровьем профессора Флеминга, описала одну забавную историю с урока чар. Как раз он меня пытал этими заклинаниями после Рождества. У меня-то они тогда сработали, а вот ребятам нашим не так повезло. Слава Мерлину никто не пострадал… необратимо. Я задумалась, не спросить ли мне его попутно, о чём-то таком, что сделало бы письмо более важным, чем простая дань вежливости. Ведь если он профессор, должен много знать, и почему бы ему не поделиться со мной какой-то крохой знаний, раз уж я пришлась ему по нраву.
Гермиона в этот момент бессильно уронила голову на очередной фолиант, и я решила воспользоваться моментом.
- Что-то случилось?
- Эм, - она подняла голову, - нет, ничего. Просто понимаешь, иногда бьёшься-бьёшься над какой-то задачей, находишь решение, а оно вдруг оказывается таким простым, что даже не понимаешь, как ты сразу-то не поняла.
- И у меня так бывает, - поддержала я девочку. – А можно тебе задать вопрос?
- Давай! - Гермиона захлопнула книжку и с вниманием уставилась на меня. – Эссе? По трансфигурации?
- Нет. Это письмо одному профессору. Как раз о нём я и хотела спросить. Вот скажи – если бы у тебя был знакомый преподаватель, который хорошо к тебе относится и вообще друг твоей бабушки, чтобы ты интересненького спросила у него.
- А что за профессор? – живо заинтересовалась девочка. – Какую дисциплину он читает?
- Хм, не знаю, – мне и в голову не приходило это выяснить.
- Ничего страшного. Погоди минутку.
Гермиона вскочила и бросилась к книжным полкам. Спустя две минуты она приволокла огромный талмуд, довольно новый на вид, и плюхнула передо мной на стол.
- Вот. Тут все преподаватели и профессора всех учебных заведений. А так же все учёные современности. Даже Снейп есть. Ты знала, что он занимается наукой?
- Н-нет. – Я припомнила, что Флеминг мне об этом как раз говорил. Но не пересказывать же это Гермионе!
Она, тем временем, раскрыла фолиант и водила палочкой по оглавлению:
- Как фамилия твоего профессора?
- Профессор Флеминг, - я прикусила язык, да поздно. Уже сорвалось. Ну да ладно. Гермиона вообще не из болтливых.
- Так так, - девочка водила палочкой по строчкам довольно долго, а потом с грустью взглянула на меня: - а ты уверена, что он профессор?
- Не совсем. Кажется, он был им когда-то давно.
- Ага! – Гермиона снова уткнулась в фолиант, листая странички опять-таки палочкой. – Есть! Даже два. Филипп и Игнациус. Твой который?
- Ян, - вздохнула я.
- Такого нет, - девочка ещё поискала и захлопнула книгу. – Погоди-ка! Ян Флеминг – так?
- Ага.
- Странно. А не мог он соврать?
Я обалдела:
- Зачем бы ему врать, интересно?
- Да потому что Ян Флеминг – это маггловский писатель. Журналист и военный разведчик, кажется. Он написал про Джеймса Бонда – шпиона и агента ноль-ноль-семь! И умер почти тридцать лет назад!
- А вдруг не умер, вдруг он был волшебником, так что подстроил свою смерть, а сам ушёл на покой, в магический мир?
- Тебе бы сказки писать, Вилли. – Гермиона подхватила фолиант и отнесла его обратно на полку. – И ещё - знаешь? Уже на ужин пора. И да, спроси своего профессора про Джеймса Бонда.
Я немножко рассердилась на неё за такие слова, но потом пришла к выводу, что обижаться глупо. А вот про Бонда я в письме всё-таки спросила. Так, намёком. Мол, не посоветует ли он мне, где раздобыть книгу про агента ноль-ноль-семь. Мне Эгасту сказки читать надо. Так томик про шпиона очень бы пригодился.
Письмо я отправила с совой на имя Флеминга и на время забыла об этом.
***
К этому моменту профессор Снейп отменил отработки у него по выходным – сказал, что достаточно. А ещё он успел вернуть мне все отобранные у нашего факультета пятьдесят баллов – я ведь прилежно учусь и варю вполне пристойные зелья. Вот он и накидывал мне балл-другой при всяком удобном случае, пока не набралось их ровно столько, сколько он ещё осенью отобрал после своей отвратительной выходки со шкуркой бумсланга.
А в изысканиях под руководством Флитвика я как раз добралась до чар, изучающих присутствие магии в предметах. То есть как раз до того места, с которого начинается исследование артефактов, учебник по которым он давал мне на Рождественские каникулы. В какой-то мере, профессор "замыкал" таким образом, некий круг познания, предназначенный персонально для меня.
Увы, я невольно отошла от следования его рекомендациям – желание "рассыпать" чалму Квирелла гвоздём засело в моей голове. Словом, в субботу я изрядно покопалась в книгах и ничего пристойного не отыскала – всякие рассекающие, разрезающие, разрубающие или иными методами разрушающие чары давали грубые силовые эффекты, серьёзно угрожающие носителю уничтожаемого предмета. Ну не входило в мои планы убивать преподавателя Защиты.
Гермиона, тоже рывшаяся в библиотеке в это же время, напомнила о том, что всё на свете состоит из молекул. И, если связи между ними уничтожить – предмет превратится в нечто вроде кучи песка. Или пыли. Или ещё чего-то вроде жидкости или газа. Потом я гоняла Эгаста домой за учебниками физики и химии, чтобы разобраться в вопросе, но, должна признаться, с наскоку у меня ничего не получилось. Не получилось понять, как это всё устроено – у меня ведь за плечами всего четыре года маггловской школы – в науках большого человечества я знаю только общие картинки, да и те поверхностно.
Но про природу межмолекулярных связей – гипотеза Гермионы оказалось правдой. Однако никаких заклинаний, влияющих на электричество, нигде не нашлось, по крайней мере, в доступных первокурсникам секциях. Тогда я принялась вспоминать, как действовал наш деревенский электрик, устраняя неполадки с освещением или в розетках. Не могу даже уверенно сказать, волшебник он или нет – вот не интересовалась этим, и всё тут. Хотя, думаю, что волшебник, потому что, по крайней мере, одно заклинание он использовал регулярно, когда вскрывал крышку испортившегося устройства или сгоревший щиток. Не знаю, как это по-английски – Максимыч произносил формулировку на неизвестном в наших краях языке – но, если передать с точностью до звука это: "Ангидрит Твою Перекись Водорода".
Я сразу пробовала эти чары на орехе, припасённом для белочки, но ничего не добилась. Некоторое время подбирала движения волшебной палочки – никакого результата. Тогда мне припомнилось ещё одно заклинание – обычно оно произносилось, если что-то искрило или шёл дым.
- Шоб ты гепнулся! – произнесла я с тем же выражением, которое не раз примечала в словах мастера, когда в детстве наблюдала за его работой. Никакого результата. Вот тут-то я и призадумалась – ведь в Хогвартсе вообще нет электричества – может быть всё дело именно в этом? Ну не действует эта магия, если нет для неё нужной основы! И тут мне припомнился Пивз – противный школьный полтергейст, про которого упоминали, будто в нём, как раз, какое-то электричество присутствует. И от этого с ним нет никакого сладу, потому что нормальные заклинания против него бессильны. Этот нахал достаёт всех без разбору, кроме самого авторитетного привидения Кровавого Барона, которого, то ли боится, то ли уважает. Ну да не о Бароне речь – я побежала разыскивать Пивза.
Этот негодяй обычно доставал гриффиндорцев и райвенкловцев – в подвалы он забираться не любил. Вот и сейчас на втором этаже полтергейст подстерегал девочек, подкрадывался к ним сзади и прямо на ухо говорил: "Бу". А потом наслаждался испуганным визгом, с сатанинским хохотом нарезая круги над головой очередной жертвы.
Я приблизилась к месту событий, навела на него палочку и произнесла: Шоб ты гэпнулся, - Пивза расплющило о стену, через которую он, обычно, более-менее успешно проходил. – Ангидрит Твою Перекись Водорода, - добавила я для того, чтобы завершить испытания новой своей находки, - но это не произвело никакого действия. "Видимо, данное заклинание носит исследовательский характер, - подумала я. – Ведь его применяют в период ознакомления с характером повреждений"
Я решила дождаться, когда полтергейст окончательно оклемается, и повторить проверку противоэлектрических чар в, так сказать, нормальных условиях. Но он через некоторое время всосался в стену. Уж не знаю почему, но больше я его никогда не видела, хотя ребята встречались с этим созданием и рассказывали о его проделках. А вот меня судьба так ни разу с ним и не свела. Понятно, что завершить тестирование заклинания в таких условиях оказалось абсолютно невозможно. Я отложила эту проверку до каникул, когда смогу поработать дома в условиях действующей электропроводки.
К разгадке вопроса о том, как рассыпать на молекулы чалму Квиррела, это меня не приблизило ни на шаг.
***
Итак, Квиррелл не догадался о том, кто смыл его в озеро струёй воды. Почему я завела речь об озере? Старшекурсники рассказали – им об этом шепнул гигантский кальмар, с которым они иногда забавляются на берегу. Это он вытащил профессора и отнёс на подземную пристань замка.
Ну, не знаю, могут ли люди, пусть даже и волшебники, разговаривать со зверями – то есть насчёт "шепнул" лично у меня огромные сомнения. Мысль о том, что нужно непременно выяснить, кто это у нас в школе такой продвинутый в общении с животными, некоторое время всерьёз меня волновала. Раскопки же, предпринятые в библиотеке, дали нулевой результат. Даже хуже – я проваландалась впустую и запустила свои труды по исследующим чарам, что совпало с настоящим завалом по остальным предметам – все, даже наш декан профессор Спраут задали нам просто чудовищные по объёму писанины эссе.
К счастью, Флитвик меня не напрягал – он, как обычно, взглядом дал понять, чтобы я не отвлекалась на ерунду для первокуршек, а продолжала трудиться над основной темой – изучающими заклинаниями. Ну, знает он мои умения в его предмете и ценит, что я ими не бравирую.
Тем не менее, я с усердием домового эльфа корпела в библиотеке до отбоя, а после отбоя – в учебке нашей гостиной. Засиживаясь далеко за полночь, с удивлением поняла – те приступы усталости, которые раньше после подобных трудов свалили бы меня с ног, больше не повторялись. Длинные волосы тому причиной или некоторые изменения, произошедшие в организме – не знаю. Но силы и выносливости у меня заметно добавилось.
Кошмарная неделя прошла, напряжённость закончилась, и погода сделалась тёплой и приветливой. Мы с Кэти и Бэль много гуляли, но не у самого замка, а подальше. Границы Запретного леса, берег озера, и забор школы ограничивали нашу свободу не давая заблудиться, но оставляли достаточно простора. Зазеленела трава, деревья покрылись листвой – всё вокруг стало нарядным и приветливым.
Конечно, самым интересным были парочки, ищущие уединения – мы вели строгий учёт кто с кем и когда. Заодно я хорошенько отработала применение заклинания обшаривания окрестностей – в его использовании оказалось немало хитростей, разобраться с которыми без большой практики было бы просто невозможно. Ну и чары для изучения магических свойств артефактов – это не так-то просто. Скажем, волшебные палочки подруг открывали мне свои свойства, а вот изучить колечко на собственном пальце я так и не смогла. Оно оставалось невидимым и неосязаемым.
Зато трансфигурированные предметы и разные шуточки вроде лакомств с наложенными на них заклятиями выявлялись мгновенно. Представьте себе – я, природная колдунья, выросшая в мире волшебников и, сколько себя помню, окружённая магическими предметами, с удивлением поняла, насколько мало знаю о силах, которые привожу в действие своими заклинаниями.
Почему-то подумала о Геримоне Грейнджер, только начавшей иметь со всем этим дело – вот уж кому, действительно, нелегко! Хотя, я ведь значительно меньше, чем эта девочка, знаю о мире магглов. А он тоже большой и ужасно разный. Было бы интересно воспользоваться нашими неплохими отношениями и, скажем, в начале каникул встретиться с ней на её территории, чтобы показала мне хотя бы самое интересное. А потом и я её куда-нибудь свожу. Надо выяснить, что ей интересно. Хотя, интересней всего, конечно, наша деревня – я в этом твёрдо уверена.
***
На астрономическую башню я любила забираться без подруг. Днём любовалась красотами окрестностей, а по ночам смотрела на звёзды. Из маггловских книжек известно, что эти светящиеся точки – раскалённые шары, находящиеся в ужасной дали. А из волшебной науки следует, что они влияют на судьбы людей и на жизнь целых народов. Отсюда, с площадки на самом верху, мы не раз ночами делали наблюдения, зарисовывая очертания созвездий и определяя, какая из планет где расположена. Потом полученные данные приходилось трактовать, справляясь по таблицам, чтобы определить, как это скажется на кровообращении или пищеварении.
Иногда в наши телескопы удавалось обнаружить и объекты поближе – кометы и астероиды. Про кометы в книгах можно найти много интересного – они обычно предвещают очень значительные события. А про астероиды вообще не упоминалось – я знала про них только из книг неволшебного мира. Однако, приходя сюда тайком после отбоя, ни о каких наблюдениях я даже не помышляла – просто любовалась чудесным видом и тихонько, почти шёпотом переговаривалась с Эгастом.
Зачем, спросите, мне понадобился эльф? А вдруг придётся удрать от Филча или кого-нибудь из патрулирующих коридоры старост или профессоров. Обнаружить-то я их в состоянии но, обычно, если они уже близко, когда просто нет времени удрать. Нет, не обшаривающими чарами – если занимаешься их наведением, любоваться на звёзды некогда. Огромные чуткие уши домовика способны расслышать даже самые тихие шаги за десятки метров.
Мой слуга любит не только чтение сказок, он и про созвездия с удовольствием слушает, и про движение планет. Я всегда рассказываю ему всё, что знаю. Если кто-то думает, будто это напрасная трата времени – то не могу согласиться. Этот домовик ещё очень молод – ему чуть за тридцать. Но он уже полностью закончил школу – нашу, в Имеральд Хилл. А потом его приставили к новорожденной мне – нужен был глаз да глаз, чтобы уследить за тем, что я выкидывала. Вернее – выкидывала моя бурлящая магия. И лучшей рекомендацией тому, что он прекрасно справился со своей задачей то, что я осталась жива.
Позднее папа не раз просил меня почитать "бедному эльфу" книжку – так я выучилась грамоте. А сейчас этим же способам меня заставляют совершенствовать испанский и французский. Разумеется, я вынуждена притворяться, будто ничего не знаю о полученном Эгастом образовании. Кстати, о его присутствии в Хоге никто не догадывается. Он прячется в одном из чемоданов, где у него оборудовано спальное место. Если кто-то заходит в мою норку, он мгновенно куда-то аппарирует. Думаю – домой, в Ирландию. А, поскольку слышимость в пределах нашей спальни отличная, то общаемся обычно жестами или мимикой – мы хорошо друг друга понимаем.
Если же он мне до зарезу понадобится, когда я не в своих апартаментах - всегда могу притянуть его манящими чарами – этот вариант отработан у меня с детства. И вообще, столь могущественная ведьма, как я, ни в малейшей мере не затруднится в общении с прислугой. Утром, уходя на занятия, я всегда строго наказываю ему непременно позавтракать и пообедать, а вечером, засыпая, отправляю ужинать. Только неучи и разгильдяи могут полагать, будто эльфы питаются воздухом.
Есть у меня и другие обязанности. Например, не реже раза в два дня домовику непременно нужно что-нибудь поручить. Любую глупость. Хоть шнурки погладить. Иначе у него начинается непорядок с самооценкой. Ну и, скажу по-взрослому, при выборе для себя партии я обязана позаботиться о спутнице жизни для Эгаста. То есть в семье моего будущего мужа должна найтись эльфийка подходящего возраста.
А что вы думали? Да, мне очень симпатичен Северус Снейп. Разница в возрасте? Не смешите мои тапочки! Двадцать лет для магов – это совсем не много. Но я никогда за него не выйду, потому что у меня есть определённые обязанности перед своей семьёй. И перед Эгастом в частности. А Ужас Подземелий никогда не заведёт себе магической прислуги – он для этого... слишком одинок.
Разные мысли приходят в голову, когда смотришь на чёрное небо, испещрённое искорками звёзд.
***
Чары — такая штука, которая требует большого навыка. Поэтому я их частенько тренировала между делом на всех, кто подворачивался мне под руку. Не подумайте плохого — не заклинания обезноживания, которое как бы в шутку применял Малфой к Невиллу Лонгботтому — я ведь изучаю исследующие заклятия. Просвечивающие, подглядывающие и подслушивающие. Вот последние и требуют великих усилий — их наведение по трудоёмкости сродни маленькому ритуалу.
Достаточно удобно практиковаться в них на Гербологии — она у нас в этом году проходит вместе с грифами. Все смотрят в свои горшки, и никто не обращает внимания на несколько взмахов волшебной палочкой. Тем более что многие сами ими машут – мы ведь не только руками работаем, но и колдуем, когда это нужно. Подслушивала я обычно троицу Поттер-Грейнджер-Уизли. Они постоянно шептались между собой о Хагриде и каком-то яйце. Разумеется, вызнать всё сразу у меня не получилось — звуковая связь была неустойчива, оттого что ребята во время занятий не оставались на одном месте. Поэтому я устроила «сеанс связи» за завтраком в Большом Зале – там, как раз все сидели за столами, и наводка не сбивалась. Как раз большая белая сова принесла Гарри записку. Прочитав её, ребята заспорили:
- Да послушай, Гермиона, мы, может, больше никогда в жизни такого не увидим, - увещевал Рон.
- Нам нельзя пропускать занятия. У нас могут быть проблемы, а когда кто-нибудь узнает про Хагрида, вообще такое начнётся... И если мы еще там рядом окажемся, тогда всё...
- Заткнитесь, - прошептал Гарри.
Малфой, проходивший в паре метров от них, вдруг застыл и прислушался. Выражение его лица мне совершенно не понравилось.
Потом на обычном совместном уроке в теплицах эта троица вела себя просто ужасно — казалось, что ребята непрерывно ссорятся. Когда, наконец, из замка донёсся звонок, они побросали совки и лопатки, которыми ковырялись в земле, выскочили из оранжереи и поспешно бросились к опушке леса - туда, где стояла хижина лесника. Бежали они дружно и ни капельки не рассоренно.
Я с сожалением проводила их взглядом — кажется, разыгрывается очередной акт спектакля с Философским Камнем. И некоторые его подробности мне придётся пропустить — папа же дал понять, что не стоит вмешиваться в эту кутерьму. Или, во всяком случае, не у всех на виду. Сделала вид, что ничего не заметила и возвратилась в замок вместе со всей группой.
***
Конец апреля был очень приветливым — мягким и ласковым. Я много времени проводила на свежем воздухе, как впрочем, и многие ученики. Стрельба из лука, того самого, что подарил мне кентавр, оказалась увлекательным делом. В качестве мишени использовала мат, который приносила с собой «Локомотором», а наконечники стрел по моему желанию стали обычными коническими, какие употребляют при спортивной стрельбе. Они хорошо вонзались, но и извлекались потом легко.
Иногда рядом оказывались зрители. Некоторые просили дать им пострелять. Я никому не отказывала, но лук обязательно каждому ударял тетивой по руке — я даже носила с собой снадобье на случай подобных травм. Снять боль, залечить ссадины. Тем не менее, количество желающих быстро сошло на нет. И теперь толпы болельщиков не мешали мне присматривать за тропинкой, ведущей от замка к сторожке Хагрида. Надо признаться, Гарри, Рон и Гермиона явно увлеклись стряпнёй лесника — я часто замечала их по пути то туда, то оттуда. Чаще всего, они ходили поодиночке. Но, случалось, и по двое, по трое. Подслушать же разговоры в одиноком домике мне никак не удавалось — словно что-то мешало.
Однажды, когда я упражнялась в гордом одиночестве, меня потрогал за локоть Локки — наш старший домашний эльф.
- Леди Виллоу! - обратился он ко мне, церемонно кланяясь. - Ваша матушка приглашает вас домой на эту ночь. Только до утра — то есть, на первый урок вам опаздывать не придётся.
- Э-э... - только и успела сказать, как это создание взяло меня за руку и кокетливо щёлкнуло пальцами. Ясно — мы аппарируем.
И вот я уже в родительских покоях у выхода на балкон, куда ведут распахнутые настежь двери. Рядом со мной мама, бабушка и сестра — оказывается, Эсмеральду тоже доставили из школы домой.
- Сегодня Белтейн, - сказала мама, улыбнувшись так, как будто это всё объясняет. - Снимай с себя всё и надевай вот это, - она протянула мне настоящее рубище из грубой материи. Впрочем, на ощупь эта ткань оказалась вовсе не жесткой. Не шёлк, конечно, но и не мешковина. Потом, после переодевания, бабушка с сестрой расплели мне косы — с тех пор, как я перестала стричься, волосы очень быстро отросли и, если их не прибирать, буквально путались в ногах.
Собственно, вскоре все мы четверо оказались одеты по одной и той же моде — перехваченные в талии простой верёвкой балахоны и распушенные космы. Словом — настоящие ведьмы. О том, что это за такой за Белтейн, я смутно вспоминала, что так назывался какой-то древний обряд. А потом он стал называться иначе, но это был уже совсем другой обряд — в общем, не всё, что рассказывали мне в детстве, я одинаково хорошо запомнила. Или об этом шептались девчата в школе? Не помню.
Солнце как раз спряталось за горизонтом, сгустились сумерки, и свет луны мягко осветил окрестности. Мы сели на мётлы и помчались. Куда бы вы думали? Прямиком к Одинокому Утёсу, который иногда поминали как Лысую Гору. Оглядевшись, я заметила, что туда же слетаются ещё несколько наших деревенских женщин, экипированных точно так же. И незнакомые тоже. Или я их просто не узнала при слабом освещении и на большом расстоянии.
Летели все неторопливо и чинно приземлялись на той самой каменистой вершине, о склон которой я едва не приложилась прошлым летом. С полсотни или немного больше ведьм всех возрастов откладывали в сторону мётлы и собирались в круг. Незнакомая женщина, на вид старшая из собравшихся, пробормотала непонятные слова на незнакомом мне языке, зазвучала негромкая музыка — что-то из нашего, из ирландского — и мы задвигались в такт ей.
Я смотрела на то, что делают другие, и скоро танцевала так же, как и они — потому что понятливая. Или место тут такое, что у всех всё хорошо получается? То есть иначе и быть не может. Ветхие с виду старушки бодро выписывали ногами заковыристые кренделя, резко вскидывали руки, которые, казалось, вот-вот оторвутся и улетят. А в центре круга над самой землёй поднимался низкий купол неяркого света.
И вот музыкальное сопровождение стихло — мы остановились. Никто не запыхался, не хватался за бока, хотя, должна признаться, отожгли мы знатно.
- Сёстры! - заговорила старшая. - Большая сила снова пришла в это место и наполнила его, - она показала на продолжающий сиять ровным светом купол. А потом загребла руками воздух вокруг себя, свела ладони лодочкой и резким движением швырнула что-то вверх — фонтан разноцветных звёзд взметнулся к небу. Маленькие огоньки не собирались падать — они удалялись во все стороны, постепенно истаивая вдали.
Старшая снова сделала загребающее движение и расшвыряла новую порцию звёзд во все стороны — эти ушли низко, над самым горизонтом. А в третий раз эти светящиеся комочки были рассеяны по земле, где и остались лежать, подмаргивая всеми мыслимыми цветами. На каждое такое действие мы отвечали дружным протяжным выдохом.
- Ты, - палец старухи указал на меня. - Ты тут сегодня в первый раз. Тебе и музыку заказывать. Танцуй, - и стоявшие рядом со мной мама и бабушка подтолкнули меня к середине круга, к светящемуся куполу. На него я и запрыгнула, ни секунды не сомневаясь в том, что так и надо. И «заказала» «Королеву танца».
Всё так и получилось — зазвучала музыка моей любимой «АББА», и пошло веселье — даже старушки, не выпадали из общего ритма. Все прекрасно двигались, повторяя мои ужимки и прыжки, подхваченные на молодёжных вечеринках.
Потом были и другие мелодии, и другие танцы — усталость никого не брала. До тех пор, пока вдали не прокричал петух. Тут уж все сразу засобирались. Светящийся купол опал, угасли рассыпанные по земле звёздочки. Когда мы вернулись домой, на востоке у самого горизонта небо слегка посветлело. Нам с Эсми оставалось только переодеться, заплестись, а потом Локки лично вернул нас в Ховартс.
Некоторое недоумение проснулось во мне чуть позднее, когда я поняла, что сижу на уроках бодрая, будто и не было никакой бессонной ночи, наполненной непрерывными энергичными плясками. Чего-то я не догоняю — ладно, летом спрошу у мамы — всего то месяц с чем-то остался до каникул.
Глава 14В пятницу, наблюдая за гриффиндорской троицей, я приметила, что все они ужасно взвинчены. Потом рыжий Уизли ни с того, ни с сего загремел в больничное крыло, зато Драко Малфой ходил с гордым видом и довольно улыбался. И ещё меня смутила озабоченность на лице Невилла Лонгботтома. Явно начались какие-то события вокруг муляжа Философского Камня. А я совершенно не в курсе происходящего!
Если кто-нибудь знает, что такое настоящее женское любопытство — он меня поймёт. Я страдала долго и тяжело. Меня буквально разрывало от желания любыми способами всё разнюхать... да как угодно... Гермиону расспросить или подобраться поближе к хижине лесника и просветить её со всех сторон заклинаниями обнаружения, определения и выявления. Да хоть в окошко подсмотреть! Но отец достаточно ясно дал мне понять, что держаться следует в стороне ото всей этой бестолковой кутерьмы. А я ведь очень понятливая, то есть не должна вмешиваться или пытаться выяснить то, что другие скрывают. Если есть хотя бы малейший шанс, что попадусь.
В субботу Гермиона задержалась в библиотеке совсем ненадолго — она явно куда-то торопилась. У меня же буквально всё валилось из рук — я натурально маялась от неизвестности и держалась из последних сил, чтобы не начать подсматривать и подглядывать, позабыв об осторожности и о том, что всё это меня вообще не касается. Ушла в какой-то длинный коридор пустующей части замка и исступлённо тренировала изучающие заклинания, выявляя все особенности стен, пола и любых предметов. Знаете, бывают иногда переломные моменты, когда накопленный опыт мелких неудач сплавляется, наконец, во вполне уверенное достижение — у меня заполучалось. То есть я начала колдовать почти не задумываясь — все особенности здешних тайных ходов, секретные ниши и даже старинные дымоходы в стенах открылись моему взору легко и естественно.
Вечером, почитав, как всегда, Эгасту какую-то восточную сказку на французском, я смежила веки и... сна ни в одном глазу. Как ни притворялась спящей — так и не заснула. Только старалась ворочаться потише, чтобы не разбудить угомонившегося домовика. Словом, выскользнула из-под одеяла, пихнула руки в рукава халата, а ноги — в тапки, и отправилась на астрономическую башню — раз все равно бодрствую, хотя бы на звёзды полюбуюсь. Попасться Филчу я не боялась — каждый поворот на этом пути знаю на память. И умею быть осторожной — обойдусь и без сопровождающего.
На верхней площадке меня ждал замечательный облом — небо оказалось затянуто тучами. Ничего, кроме темноты во всём обозримом пространстве не наблюдалось. Но я же не просто так, а крутая искусная в колдовстве ведьма! Разумеется, чары осмотра и обшаривания тут же были пущены в ход. Волшебное зрение проявило передо мной всю панораму окрестностей замка. Однако в этой картине наблюдался и диссонанс — по одному варианту я засекла двух живых существ, несущих третьего и идущих к замку от домика лесника, а по другому - на тропе никого не было. Причем, на этот раз имён этих людей заклинание мне не сообщило.
Сконцентрировалась на этом непонятном моменте — точно, идут люди и несут зверя. Но их совершенно не видно. Вот ума не приложу, как такое может быть! Навела в это место подслушку — отчётливые шаги. И никакого морока, никакой иллюзии нет и в помине — всё по-честному, однако ничего не видно.
Пока я маялась сомнениями, несуны добрались до дверей и вошли в здание. Так я ничего и не поняла. Наверно, нужно будет спросить более знающего человека или порыться в книгах. В общем — пойду-ка я спать.
Спустилась я почти до самого низа и услышала те самые шаги. Отступила, замерла, прислушалась. Вдруг в темном коридоре зажегся свет.
- Вас ждёт дисциплинарное взыскание! - послышался возмущённый голос профессора МакГонагал. - И двадцать штрафных очков! Как вы посмели ходить по школе посреди ночи?!
«Попались, носильщики» - подумала я. Подумала, полагая, что это были Гарри и Гермиона — Рон ведь в больничном крыле, так что больше некому тащить сюда что-то или кого-то от домика лесника.
- Вы не понимаете профессор! - высокий мальчишеский голос визжал одновременно пронзительно и высокомерно. - Гарри Поттер — он скоро будет здесь! С драконом!
- Что за чушь! Как вы смеете лгать?! Идёмте, Малфой, а утром я поговорю о вас с профессором Снейпом!
Послышались удаляющиеся шаги, свет погас, и послышались приближающиеся шаги — кто-то начал подниматься по лестнице мне навстречу. Я невольно бросилась обратно — тут невозможно разминуться, не задев друг друга.
Выбежав на площадку я, как могла, спряталась, сжавшись в дальнем от входа уголке и прикрывшись лёгким мороком. В темноте это могло меня укрыть, если кто-нибудь не наткнётся случайно. Впрочем, тут просторно, и треноги от телескопов, сдвинутые в сторону, прикрывают моё скукожившееся тельце. Шаги тоже добрались до площадки. Так вот! Шаги были, а тех, кто шагал — не было. Немного света на вершине башни всё-таки имелось — глаз различал перила ограждения. И вдруг ребята появились — словно кто-то сдёрнул с них покрывало. Гарри, Гермиона и решётчатый ящик с птенцом дракона. Я упала бы от изумления, если бы и без того не скрючилась на полу, стараясь оказаться поменьше.
И тут Гермиона принялась натурально танцевать какое-то мумба-юмба или тамбу-ламбу.
- Малфоя ждёт наказание! - радостно выкрикнула она. - Я так счастлива, что даже петь хочется!
- Не надо, - откликнулся Гарри. Я была с ним полностью согласна — не стоит тут шуметь.
Некоторое время ничего не происходило, только дракон шуршал чем-то в ящике, выдавая короткие тусклые вспышки из пасти — не те, которые от злости, а вполне мирные, вроде выдохов после глубоких вдохов. А ребята озирались по сторонам, вглядываясь в непроглядную темень. Потом сверху опустились четыре крепких парня на мётлах и принялись крепить ящик к верёвочной сбруе. Все работали торопливо и сосредоточенно, изредка перебрасываясь дежурными шуточками. Вскоре перевозчики согласованно поднялись, плавно подняв груз за своими мётлами, и мгновенно растворились во мраке ночи. А Гарри с Гермионой исчезли на лестнице, ведущей к подножию башни.
Я не стала торопиться вслед за ними. Посидела немного, размышляя об этих ребятах - имею ввиду, гриффиндорцев, а не перевозчиков дракона. Вот уж действительно отважные до полной безголовости. Мне понравилось безумство операции, которую они только что на моих глазах успешно провернули — в душе ярким огоньком разгорелось невольное уважение. Ночью затащить на астрономическую башню дракона! Да это... не знаю с чем сравнить.
Выйдя из своего укрытия, я на что-то наступила. Какая-то скользкая тряпка, которую почувствовала сквозь тонкую подошву тапка. Подняла — старая, но ещё крепкая мантия, пошитая явно на взрослого мужчину. Не иначе кто-то забыл. Положила на видное место — когда хозяин за ней вернётся — сразу увидит.
***
Утром за завтраком выяснилось, что Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер и Невилл Лонгботтом ночью были пойманы в коридорах замка. И наказаны — за каждого из них снято по пятьдесят баллов с Гриффиндора. Я, признаться, слегка озадачилась — ведь своими ушами слышала, как декан отчитывала Малфоя!
А еще после этого началась настоящая травля Мальчика-Который-Выжил. Больше всех его доставали слизеринцы, назойливо благодаря беднягу за помощь в соревновании между факультетами — сразу полтораста очков в их пользу — это не шуточки.
Возмущённая издевательствами над человеком, которым искренне восхищалась, но лишённая возможности рассказать о ночном подвиге, совершённом Поттером и Гермионой, я коварно кралась за ним по пятам и наводила мелкие порчи на насмешников — обезножки, приступы икоты, чесотки под лопатку, чирьи на носу и прочие гадкие пакости, отработанные в совершенстве ещё в детские годы, рассыпала щедрой рукой, мстя недоброжелателям почти рефлекторно — эти заклинания выходят у меня невербально и беспалочково. Спохватилась я нескоро — только когда в больничное крыло потянулась заметная вереница пострадавших. Ведь я злобно и осознанно творила то, что папа мне категорически запретил. Этак недолго и попасться!
После занятий отыскала Поттера на берегу озера — меня просто распирало от желания высказать ему слова восхищения и поддержки.
- Привет! Я Вилли. Вилли Маккена с Хаффлпафа, - ничего иного для завязки разговора у меня не придумалось.
- Я тебя знаю, - угрюмо ответил Гарри. - У нас почти год Гербология вместе, - он неприветливо смотрел из-под чёлки и держал в руках только что захлопнутый альбом.
Я смутилась и замолчала — как-то не заладился у нас разговор с первых же слов. Однако и уходить не собиралась, а вечно держать паузу нельзя — а то стою тут, как дура, и глупо хлопаю глазами.
- Наплюй на баллы, - наконец сообразила, с чего начать. - Они придуманы, чтобы заставлять нас делать то, чего хотят преподаватели, - мальчик зыркнул на меня с интересом, отчего я смутилась и залепетала: - конечно, учителя желают нам добра и беспокоятся о том, чтобы мы не навредили себе но, если нужно выручить друга — к чёрту всякие правила.
- Забавно, - Гарри, словно втянул иголки, - такая старательная правильная девочка, а... - он вдруг остановился — видимо в нём проснулось воспитание и удержало от произнесения резкости.
- Приятно разговаривать с учтивым и приветливым человеком, - я, наконец, стряхнула с себя стеснительность. - Покажешь свой альбом?
- С чего это вдруг? - снова наёжился мальчик.
- С того, что мне интересно посмотреть на твоих родных.
Кажется, в моём собеседнике снова проснулось воспитание, и он неохотно открыл альбом, положенный на колени.
- Ой, какой ты симпатичный был маленький, - воскликнула я, глядя на колдографию женщины с младенцем на руках. - Не то, что сейчас — злой и колючий. А твою маму я знаю в лицо — она была магглорождёная волшебница. Моя бабушка Лиз специально интересовалась её родословной — ни одного мага среди её предков не было на протяжении более чем десятка поколений.
- А это хорошо или плохо? - в Гарри проснулось любопытство.
- Ни то, ни другое. Просто это создаёт некоторые трудности при учёбе в школе — приходится привыкать к новой обстановке. Зато и результаты обычно получаются впечатляющие — выходцы из неволшебной среды намного старательнее нас, потомков древних благородных родов. Они на уроках не развлекаются а, словно губки, впитывают знания.
- То есть ты — древняя и благородная. И во время занятий развлекаешься? - хмыкнул Поттер.
- Древняя и благородная. Как, кстати, и ты. Но у Снейпа или МакГонагал шибко не расслабишься. Зато на чарах — да. Программа первого курса — сплошное баловство. Она рассчитана на достижение уровня, который дети из семей магов освоили ещё дома. Ну, если родители ими хоть немного интересовались.
- Странно ты рассуждаешь. Вон мой друг Рон — он из магической семьи, но на заклинаниях вечно в отстающих. Или Невилл, с которым ты часто общаешься на Гербологии — он тоже бледновато выглядит на занятиях у Флитвика, хотя — потомственный волшебник.
- Хм! - я невольно задумалась. - Действительно. В нашей группе тоже не у всех хорошо идут заклинания. Но у Бэль, ну, у моей подружки, с чарами всё нормально, потому что дома с ней занимались.
Разговор у нас быстро скатился к перемыванию косточек преподавателям и событиям во время занятий — мы просто болтали, глядя на большую белую сову, нарезающую широкие круги над лесом и озером. Потом пришла Гермиона, а я ушла. Мне показалось, что Гарри несколько успокоился — а то совсем был задёрганный.
***
Гарри, возможно, и успокоился, зато я взвинтилась. До меня дошло, насколько странны события прошедшей ночи. Вот прикиньте! Замечательное обшаривающее заклинание, докладывавшее мне о том, кого обнаружило поблизости, «не узнало» Гарри и Гермиону. А я, дура набитая, даже намёком не попыталась выспросить, какими чарами они воспользовались, чтобы замаскироваться. И вообще, Мальчика-Который-Выжил явно то ли тренируют, то ли испытывают, потому что нести сначала вверх по склону, а потом затаскивать на самую высокую башню замка увесистого огнедышащего птенца — проделать такое убедишь не всякого идиота. Люди на мётлах ничуть не хуже могли бы забрать поклажу от самой хижины Хагрида. Значит к Поттеру применили неслабый Конфундус или что-то в этом роде. И к Гермионе тоже — уж эту-то умницу на подобную глупость иначе никак не подпишешь.
Значит, в событиях принимал участие могущественный волшебник. Скорее всего, именно он и наложил на ребят чары невидимости. А я, тупая и самоуверенная, даже не попыталась их исследовать, хотя Флитвик дал мне список книг, где есть описания заклинаний, позволяющих обнаруживать магию. Более того, я их, как всегда, выучила и попробовала на всякой ерунде но, как дошло до настоящего дела, даже не почесалась, чтобы применить на практике. И это меня папа постоянно заставляет думать! Тупую, беспросветно самонадеянную и ни на что не годную соплячку!
С этим настроением я и отправилась в пустынные коридоры замка отрабатывать новый для меня вид исследований — обнаруживать наложенные на предметы чары. Представьте себе — Хогвартс оказался буквально пропитан волшебством. Я обнаружила, что тут почти всё так или иначе заколдовано. А кое-что и не по одному разу. Скажем, защита факультетских покоев — гостиных и спален — совершенно непробиваема. Туда не только не пробраться - даже подсмотреть или подслушать невозможно. А уж разные горгульи, статуи, доспехи и прочая средневековая атрибутика — это просто сосуды, наполненные магией. Нет, наверняка я не поняла почти ничего — на подробное исследование каждой из этих вещей нужны были, наверное, многие часы. Но общая картина меня впечатлила — огромный труд множества волшебников был затрачен на создание этого великолепия.
Спохватилась я уже заполночь в каком-то из непосещаемых коридоров шестого этажа и поторопилась к себе в спальню — нехорошо так глупо нарушать школьные правила. К тому же я пропустила ужин. Засыпая, подумала, что непременно должна хоть как-то помочь Поттеру — вот чую я печёнкой, что его обязательно втравят ещё не в одно серьёзное безобразие. Куда как более серьёзное, чем ночное таскание птенца дракона.
Глава 15О том, что затевается нечто необычное, я узнала за завтраком — как всегда держала подслушивающие чары, нацеленные на Гарри. Он получил записку и обменялся несколькими словами с Гермионой. Им было велено явиться в одиннадцать ночи к выходу из школы. То есть ребят собирались чем-то занять вне замка. Понятно — Поттера очередной раз желают проверить на вшивость. Думаю, это директор готовит его к совершению какого-то глупого подвига во имя Философского Камня. И я буду не я, если не прослежу за всем этим и не приду на помощь в случае чего.
Разумеется, я дождалась, когда все уснут, и выскользнула из замка заранее. Спряталась неподалеку от главных дверей и дождалась появления Филча с фонарём в сопровождении Гарри, Гермионы, Невилла и Малфоя. Ага! Значит, в прошлый раз я не ослышалась — Драко в ту ночь тоже поймали в коридоре.
Завхоз выглядел зловеще и нагонял страху своими речами:
- Готов поспорить, что теперь вы серьёзно задумаетесь, прежде чем нарушать школьные правила. Если вы спросите меня, я вам отвечу, что лучшие учителя для вас — это тяжелая работа и боль. Жалко, что прежние наказания отменили. Раньше провинившихся подвешивали к потолку за запястья и оставляли так на несколько дней. У меня в кабинете до сих пор лежат цепи. Я их регулярно смазываю на тот случай, если они ещё понадобятся... Ну всё, пошли! И не вздумайте убежать, а то хуже будет.
И повел ребят в сторону избушки лесника. Невилл беспрестанно чихал, и все ребята буквально жались к взрослому. Вернее, к лампе, чтобы видеть, куда поставить ногу - яркая луна то и дело скрывалась за облаками, отчего делалось совсем темно. Я тихонько локомоторила себя чуть в стороне и проклинала всё на свете за то, что не научилась заклинанию ночного зрения — то и дело натыкалась на разные препятствия. К счастью — ногами.
- Это ты там, что ли, Филч? - раздался издалека громкий голос Хагрида. - Давай поживее, пора начинать.
- Полагаю, ты думаешь, что вы тут развлекаться будете с этим придурком? - негромко заговорил Филч, обращаясь к Гарри. - Нет, не угадал, мальчик. Вам предстоит пойти в Запретный лес. И я сильно ошибусь, если скажу, что все вы выйдете оттуда целыми и невредимыми.
Услышав это, Невилл застонал, а Малфой остановился, как вкопанный.
- В лес? - переспросил он, и голос его звучал жалко. - Но туда нельзя ходить ночью! Там опасно. Я слышал, там даже оборотни водятся.
Понятно, что завхоз нарочно запугивал Гарри. Но тот не выказал признаков страха — Невилл даже ухватил его за рукав. И Гермиона держится стойко — после истории с дракончиком я к этим ребятам отношусь с огромным сочувствием. Но, главное уже понятно, и больше нет смысла держаться поблизости от этой толпы — есть риск, что меня заметят, потому что укрыться здесь негде, а луна может в любой момент выглянуть из-за облаков.
Я двинулась прямиком в лес — ясно ведь, что наказанные обязательно туда придут. Некоторое время у хижины о чем-то разговаривали — голоса доносились до меня, но я не прислушивалась, а обшаривала окрестности. Искала приготовленный для испытуемых сюрприз — он просто обязан быть где-то тут. Но на сотни ярдов вокруг ничего примечательного не нашлось. Вскоре в лес вошли Хагрид с Клыком и четверо провинившихся — они двигались по тропинке. Потом, на развилке группа разделилась — лесник с Гарри и Гермионой направились в одну сторону, а Малфой с Невиллом и собакой — в другую.
Вот тут меня и взяли сомнения — за кем присматривать? Понятно, что я здесь ради Поттера и Грейнджер, но с ними сам Хагрид, в компании которого не пропадёшь. А перетрусившие Драко и Лонгботтом вызывают невольное сочувствие — собака, конечно, сопровождает мальчиков, и это крупный пёс... но почему-то, он кажется не слишком надёжным защитником. В общем, я увязалась за слабой группой. Да и сомнения меня брали насчет того, смогу ли я укрыться от лесника — он ведь тут, в лесу, настоящий хозяин.
Мальчики довольно долго шли, и ничего не происходило. А потом обшаривающие чары — я почти непрерывно пускала их в ход - доложили мне о появлении Квиррелла. Он тоже куда-то шёл, но поодаль. А тут, оказывается, кто только не бродит по ночам! Понятно, что я без колебаний оставила ребят и стала следить за профессором. Если и готовится какая-то пакость, то явно именно учитель её и подстроит – иначе, зачем он здесь? Вскоре приметила, что на земле то и дело попадаются светящиеся серебристые мазки — похоже, преподаватель Защиты шёл по ним, как по меткам. Скорее всего, их оставили для него ещё днём, чтобы позволить в потёмках уверенно выйти к месту, где планируется сюрприз. Чем дальше, тем отчётливей становился этот след. Но он петлял, что было странно. Словом, моя версия про заранее готовящуюся подставу для Поттера стала выглядеть не совсем убедительной – ну кто же станет запутывать дорогу для своего помощника?
Потом слева вдали в небо взлетел сноп ярких красных искр, но Квиррелл не обратил на него никакого внимания. Он продолжал упорно следовать за серебристыми потёками — до меня дошло, что это кровь какого-то животного, видимо, раненого. Точно! Профессор преследует единорога — именно для этих волшебных созданий такая особенность не раз отмечалась. Эта кровь обладает чудесными целебными свойствами — папа рассказывал мне о них. Выходит — у преподавателя серьёзные проблемы со здоровьем. Видимо, я его слишком сильно приложила тогда своим Агуаменти. Настолько сильно, что он ищет встречи с решительным и опасным зверем, намереваясь убить его и вылечится, припав к ранам. То есть, выходит, Квиррелл уже нанес единорогу рану и теперь просто гонится за недобитой дичью.
Укол совести пронзил мою душу – стало неудобно, что я чересчур навредила довольно безобидному человеку просто из-за глупого испуга. Но ведь тогда я защищалась…
Наконец после долгих скитаний среди буйных зарослей мы пришли — на поляне лежал мёртвый зверь, по другую сторону которого стояли Гарри, Малфой и Клык — они тоже его отыскали. Но профессор не обратил на мальчишек и собаку никакого внимания. Он продрался через ветви и буквально прильнул губами к ране на боку единорога. Я думала, что сейчас Поттер врежет Квирреллу каким-нибудь заклинанием, типа Ступефая или чего там простенького он успел освоить, и готовилась защитить беднягу-учителя с помощью Протего. Но, вместо этого, Драко заорал, словно его режут, и пустился наутёк вместе с псом. Профессор поднял голову, встал и сделал несколько шагов в сторону стоящего, как изваяние, Гарри. Выглядело это угрожающе – скрывающий голову капюшон придавал фигуре мужчины зловещий вид. И вообще – нехорошо, когда взрослый нападает на ребёнка. Тут уж я не стала медлить и наслала путы на ноги Квирелла — мальчик оставался неподвижен. Хотя, он всё-таки сделал пару испуганных шагов назад, схватился за голову и опустился на колени.
Профессор же одним взмахом палочки освободился от созданной мною помехи и ударил по мне чем-то весьма серьёзным. К счастью, эта гадость запуталась в ветвях и не достигла цели. Да и сомневаюсь, что мой силуэт был отчетливо виден – лупил он явно наугад. Отвечать ему чем бы то ни было, в этой ситуации бессмысленно – те же ветви всё равно отклонят заклинание. В общем, я убежала. И только некоторое время слышала шаги гонящегося за собой учителя. Впрочем, он довольно быстро отстал — не больно-то побегаешь среди густых зарослей за быстрой и увёртливой мной.
Остановившись, я снова навела обшаривающие чары — никого не обнаружила. Кажется, слишком удалилась от места событий. И даже не представляю себе, в какой стороне находится замок. Тут мне вдруг сделалось жутко — Запретный лес не страшен могущественной природной ведьме из древнего благородного рода, но я тупо заблудилась и не знала куда идти. Вот это, действительно было ужасно. И ведь никаких заклинаний по поиску дороги домой я никогда не изучала.
Хорошо, что папа всегда заставлял меня думать. Я просто просидела на одном месте до рассвета – после долгих ночных блужданий ждать оставалось недолго, потом левитировала, поднявшись выше крон деревьев, и увидела башни Хогвартса. К завтраку не успела, потому что идти оказалось далеко, но на уроки не опоздала.
***
Выпускные экзамены меня волновали очень мало – я ведь хорошо учусь и старательно выполняю домашние задания. Даже Защиту, освоенную по учебнику середины века, нашедшемуся в учебке, сдала без проблем – все хаффлпафцы так поступили. То есть, сколь бы скверно ни преподавал нам эту дисциплину Квиррелл – перед министерской комиссией никто не оплошал.
Потом наступила неделя безделья – мы ждали оглашения оценок и заключительного пира. Студенты старших курсов ещё продолжали сдавать свои СОВ и ЖАБА, а про малышей все дружно забыли. Ученики вывалили из пыльных коридоров замка на вольный воздух и сосредоточенно занимались всякой ерундой. Я в компании Бэль и Кэтти валялась на травке, одним глазом присматривая издалека за троицей Поттер-Уизли-Грейнджер, а другим косилась на пару рыжих парней, которые в компании с чернявым мальчуганом тормошили за щупальца гигантского кальмара, дремлющего на мелководье.
Тут меня и разыскал Ахилл. Загадочно отвёл в сторонку и шепнул, что я срочно нужна дома. Локки заберёт меня, а сейчас он ждёт в спальне. Разумеется, я не стала медлить – сразу вернулась в свою норку, откуда старший из наших домовых эльфов аппарировал вместе со мною домой в Имеральд Хилл.
Мы прибыли в папин кабинет. Через его дверь, открытую в гостиную, слышно было, как мама ругает мою старшую сестру Эсмеральду. Насколько я поняла – за потерю невинности. Мне даже неудобно стало. Да и папа, увидев, что я всё слышу, поскорее подошёл к двери и закрыл её.
- Обычно Эсми угощала единорога, - объяснил он, обращаясь ко мне. - Как старшая из девушек нашей семьи. Теперь она лишилась этого статуса и её обязанности переходят к тебе, - посмотрев на моё удивлённое лицо, отец пояснил: - Считается, что эти звери никогда не трогают невинных девиц. И это уже не раз было подтверждено на практике. А вот проверять, как единороги относятся к женщинам, уже вкусившим запретного плода, мы не будем. Эсмеральда тебе всё объяснит и покажет – поторопитесь.
***
Ничего-то сложного или опасного мне не поручили – всего-то и делов – дотащить корзину с овощами и фруктами до маленькой полянки, окруженной плотным строем ветвистых деревьев. Собственно, продираясь через густые заросли опушки, единорог оставляет на кончиках сучьев отдельные волоски из своей шерсти. Но собирать их папа приходит уже сам через несколько дней, когда зверь покидает окрестности деревни, отправляясь дальше по своему ежегодному маршруту. Эсми сказала мне, что она лично ни разу не встречалась с единорогом – о его приближении папе докладывал один из здешних кентавров – как раз в это время и нужно было отнести угощение, чтобы заманить редкого гостя в нужное место. Ну а невинность полагалось иметь при себе на случай нечаянной встречи – животное это очень сильное и грозное.
Сестра осталась на краю леса, а я одна отправилась по чуть заметной стёжке. Корзина заметно тянула мне руку, поэтому я её быстренько залокомоторила. Без приключений дошла до нужного места, продралась сквозь ветви и разложила угощение на травке. Когда вернулась к сестре – чуть не села прямо на землю от изумления. Единорог смирно стоял посреди тропинки, а Эсмеральда его вычёсывала собственной щёткой для волос. Меня зверюга к себе не подпустил – топнул ногой и предупреждающе фыркнул. Я понятливо обошла эту группу по дуге постоянного радиуса, опять продираясь через густую чащобу.
Вот и доверяй после этого легендам!
Домой я вернулась исцарапанная – ветви деревьев взяли обильную дань и с моей одежды, и с рук и ног, не забыв про бока и плечи. А сестрица пришла как новенькая – весёлая и свежая. Да ещё и с пучком волос единорога – это очень ценный материал для волшебных палочек и амулетов. Изредка их используют даже для приготовления зелий.
- Я присела на пенёк, - рассказывала Эсми, - чтобы дождаться Вилли. А этот животный вышел ко мне и давай думать, почему это я тут сижу, вместо того, чтобы тащить ему овощи. И почему я расчёсываю свои волосы, а не его гриву. Что мне оставалось делать? Пришлось ухаживать за зверем, пока в щётке оставались целые зубья.
- А почему он меня отогнал? – недоуменно спросила я.
- Потому что у тебя забор в голове – ни мыслей не чувствуется, ни даже настроения. Знаешь, папа! – сестра повернулась к отцу, - мне кажется, я даже могла бы его уговорить дать мне немного крови.
- Не стоит так рисковать, - вмешалась мама. – Если бы кто-то был при смерти – тогда другое дело. Да и тогда я бы доченьку не отпустила без Локки.
- Да я и сама хорошо аппарирую – улыбнулась Эсми. При малейшей опасности мигом удеру. То есть, если почувствую раздражение единорога, сразу же смоюсь.
- Ты, конечно, сильный легилимент, но ведь ни разу за все предыдущие годы ты не слышала эмоций животных, - задумчиво пробормотал папа.
- Наверно, я бы и сегодня не услыхала, если бы он не подошёл так близко. А тут – поднимаю взгляд и встречаюсь с ним глазами.
Папа ушел в кабинет, а мама вернулась к своим картинам. Локки подошел, протягивая руки, чтобы перебросить нас с сестрой в Хогвартс.
- Погоди! – взмолилась Эсми. – Я всё-таки попробую выпросить немного крови у единорога, - она заскочила в папину лабораторию, где схватила небольшой хрустальный пузырёк-виал. А потом исчезла с отчётливым аппарационным хлопком – она у нас очень шустрая. Мы с эльфом переглянулись и пожали плечами. Но эта растерянность длилась недолго – через считанные минуты Эсмеральда снова появилась, держа в руке тот же крошечный сосуд, но уже наполненный серебристой субстанцией. Она сунула его мне в руки и со словами: «Отдай папе, а то меня он убьёт», - пропала уже вместе с Локки. То есть – вернулась в школу.
Ну вот – опять мне отдуваться! Так уж у нас повелось, что старшие братья, да и сестрица, частенько посылают к родителям именно меня, когда наступает время доложить об очередной проказе. Говорят, что ко мне предки добрее.
***
В Хог я вернулась уже, когда начинало темнеть. А что вы думаете? Кто должен был выслушать все прочувствованные слова, предназначенные моей непутёвой сестрице? Понятно, что ужин пропустила и Эгасту не почитала – он сладко спал, когда я добралась до своей норки. А на другой день уже был праздничный пир по поводу окончания учебного года. Особенно торжествовали слизеринцы, победившие в соревновании между факультетами – они заработали больше всего баллов и лидировали с огромным отрывом.
Но мне тупо хотелось есть, и я ужасно страдала от длинной речи директора – этот деспот сначала подробно перечислил все баллы, полученные учащимися, а потом принялся менять окончательный счёт – сообщил о великих заслугах Поттера-Уизли-Грейнджер и отсыпал им с барского плеча премиальных очков. Но для победы Гриффиндора этого не хватило, и тогда он накинул ещё и Невиллу Лонгботтому. Тут оформление зала мигом поменяли с зелёного с серебром слизеринского на красное с золотом гриффиндорское – в общем, Дамблдор цинично подыграл своему любимому факультету.
А я сообразила, что вчера, пока мы с Эсмеральдой возились с единорогом, была разыграна финальная сцена в спектакле с Философским Камнем. Тем более что за преподавательским столом не наблюдалось Квиррелла. Поэтому сразу после утоления голода я, свалив хлопоты по сборам на безотказного Эгаста, помчалась на третий этаж к двери с собачкой.
Пса на месте не было, люк в полу оказался распахнут. Понятно, что я быстренько туда слевитировала, отпугнув по дороге Ведьмины Силки струёй пламени из волшебной палочки. Надо признаться, гриффиндорцы тут неслабо размялись – переломали огромные, в человеческий рост, волшебные шахматы, навколачивали кучу ключей в деревянную дверь, проломили голову огромному троллю, поразбивали на изящном столике несколько стеклянных пузырьков. Только зеркало не тронули. Огромное, напольное, оно стояло посреди усыпанного пеплом зала. На богатом резном окладе была начертана какая-то абракадабра вроде «Еиналеж». Я посмотрелась в него, показала язык своему отражению – оно было кривое, то есть заметно увеличивало изображение, и ушла, так и не сообразив, для чего понадобилось ставить эту громоздкую штуку в конце полосы препятствий, приготовленной для троицы отъявленных гриффиндорцев. Наверное, для того, чтобы Гермиона после выполнения задачи могла поправить растрепавшуюся по дороге причёску и припудрить носик. Говорили, что наш директор иногда очень забавно чудит.
***
Возвращение из школы в Хогвартс-Экспрессе мне не очень хорошо запомнилось – я читала про дезиллюминационные чары. Это те, которые делают человека невидимым. Признаться – далеко не простое дело. То есть - мне явно пока не по плечу. Это не морок навести, или иллюзию поставить. Хотя, некоторых успехов я всё-таки добилась – сделала невидимой ладью. Рядом со мной Бэль резалась в шахмотья со своим знакомым слизеринцем, кажется, Тони. Ну а я ей чуток подкузьмила. Вернее, не ей, а её противнику – он эту фигуру выпустил из виду, а она возьми, и проявись через некоторое время.
Ею Бель и съела ферзя, после чего быстро додавила противника. У неё-то один из коней очень дельно подсказывает. Ещё с нами в купе ехал Невилл. Но он всю дорогу не выпускал из рук свою жабу и втолковывал ей, что больше не намерен брать в Хогвартс такую вечную беглянку. Жаба понимающе лупала глазами и не возражала.
Из вагона я вышла в числе последних – два здоровенных чемодана и громоздкая клетка никак не хотели локомоториться одновременно, поэтому вещи выносила из купе в три захода. А уж на просторном перроне подняла их одним заклинанием и направилась к выходу – тут, когда стало ненужно пробираться через узкий коридор, они вели себя вполне добропорядочно.
- Леди Виллоу! - неожиданно обратилась ко мне незнакомая выпускница. – Благословите меня и моего будущего ребёнка, - и смотрит умоляюще. Ну, точь-в-точь, как Эгаст, когда просит почитать ему сказку.
Признаться, я очень озадачилась. Вернее – растерялась. То есть вообще пришла в крайнюю степень изумления. В себя меня привёл вид продолжающих движение чемоданов – они, как ни в чём ни бывало, шли на бреющем в направлении выхода в сопровождении клетки с белочкой, спящей в рукавице. Взмахом палочки остановила их рядом друг с другом, водрузила сверху свою питомицу и подняла взгляд на девушку – рослая, статная, фигуристая и очень красивая, одетая в строгий маггловский твидовый костюм – то есть не по молодёжной моде, а в деловом стиле – она произвела на меня очень хорошее впечатление. Вернее, произвела бы, если бы не тревога в серых глазах.
Сами посудите, чтобы такая большая тётя испросила благословения у малявки-первокурсницы… может, у человека не все дома? В справочнике колдомедика, данном мне в школу папой, по этому поводу рекомендовано ни в коем случае не возражать, чтобы не вызвать всплеска агрессии, а разрулить всё мирком, да ладком.
Я напустила на себя важный вид и, сделав умное лицо, поводила перед собой волшебной палочкой – ну и заклинания нужные произнесла про себя, а не вслух. В основном, диагностического характера. Правда, насчёт умалишенности они ответа дать не могут, зато про будущего ребёнка результат оказался положительный. Недель пять-шесть – более точно я определить не могу. Всё у этого крошечного до невозможности будущего человека в порядке, пола он мужеска и развивается правильно. Мать физически здорова, беременность переносит хорошо – то есть нервотрёпка выпускных экзаменов им не повредила.
Разумеется, другим, обшаривающим заклинанием я узнала и имя девушки – Стейси Логан. Те же чары сообщили мне ещё об одном участнике сегодняшнего события – Цезарио Оливетти, стоящем в сторонке и поглядывающем в нашу сторону. Почему я подумала именно на него? Во-первых, народу на платформе заметно поубавилось – почти все уже ушли, а он ждёт и поглядывает в нашу сторону. А во-вторых, с чего бы он стоял рядом с двумя клетками, в которых сидят совы? Ясное дело - ждёт свою… не знаю, как назвать. Понятно, что уже не девушку.
Разумеется, выбора у меня не было:
- Леди Стейси! Благословляю вас, вашего будущего сына и его отца. Удача будет сопутствовать вам, - а что я ещё могла сказать? Конечно, от меня требовалось нечто приободряющее.
Величественно полуопустив веки, дала понять, что всё сказала. Выпускница поблагодарила меня кивком и помчалась… я угадала – к своему Цезарио. Судя по имени – он из старой магической семьи. Но в точности сказать не могу – это моя бабуля все благородные фамилии знает наизусть.
Ну а… мои чемоданы и клетка с белочкой встали на подкатившую к ним тележку – я ведь не сдуру подумала, будто имею дело с выпускниками. Они не тащат огромных чемоданов – все их вещи прекрасно умещаются в скромных сумочках, обеспеченных заклятием внутреннего расширения. Мы, младшекурсники, дойдём до такого уровня владения магией позднее. А сегодня Цезарио и Стейси мне немного подыграли – подкатили пустую тележку к стоящему посреди перрона багажу. Это намёк такой, что пора убирать подальше волшебную палочку – колдовать на каникулах нам не полагается. То есть, сразу, как только попаду с волшебной платформы в мир магглов, так и конец волшебству. С палочкой от Олливандера.
Глава 16За барьером меня поджидала бабушка Лиз. Она и раньше не была ветхой развалиной, а сегодня выглядела просто замечательно. Видно, что женщине за тридцать но, сколько в точности – этого во внешнему виду ни за что не скажешь.
Бабуля обняла меня, словно сто лет не видела. А потом мы добрались до ближайшего камина и отправились домой. Надо признаться, на этот раз я меньше страдала от этих безумных полётов через извилистые дымоходы – наверное, расту. Да и вообще, с тех пор, как после рождественских каникул перестала стричься под мальчика, ни разу не испытала приступов утомления. Поэтому прибыла в Имеральд Хилл свеженькая, как огурчик.
Ужин в кругу семьи – наконец-то все в сборе. Моя любимая комната с распахнутым в тёплое лето окном.
Поставила на подоконник клетку с белочкой и открыла дверцу. «Дикая хищница» сразу выбралась наружу и была такова. А я занялась разборкой вещей. Впрочем, подоспевший Эгаст сунул мне в руку ещё теплый, прямо из духовки, кренделёк и чашку парного молока – он не любит, когда я делаю его работу. Я, конечно, только что из-за стола и совершенно не голодна, но стряпня наших домовых эльфов проскочила легко – очень уж вкусно пекут, негодники. Закончив с угощением и поблагодарив, взяла брошюрку с заклинаниями обнаружения и отправилась разыскивать папу.
В его мастерской, что примыкает к кабинету, в самопомешивающемся котле варилось «Сон без снов». По соседству отец колдовал над «Костеростом» и поглядывал на песочные часы. В третьем котле доходила «Амортенция».
- Никак не ожидала, что ты готовишь любовный напиток! – воскликнула я в изумлении. – Ведь его используют для соблазнения!
- Современная маггловкая медицина при помощи этого волшебного средства способна сохранить семьи, когда отношения супругов дают трещину. К тому же, именно этот состав ещё и вызывает неприятие спиртного. К сожалению, эффект его нестоек но, при регулярном приёме за ужином он даёт удовлетворительные результаты.
- То есть, жена каждый день подливает мужу Амортенции и живёт с ним долго и счастливо? – догадалась я.
- Не настолько это просто, - смутился папа. – Но общую идею ты ухватила, - он протянул руку за брошюрой, которую я продолжала сжимать. – Ну-ка, что тут у нас? – он посмотрел на обложку, где было указано на моё авторство и на участие в работе над изданием профессора Флитвика. - Я полистаю, а ты пока разлей готовое зелье по флакончикам.
«Листал» отец долго и очень внимательно. Я успела опустошить котёл, наклеить на пузырьки этикетки с умопомрачительно сложным названием в стиле современных маггловских лекарственных средств, поместить готовую продукцию в исчезательный шкаф и получить обратно тоненькую пачку купюр. Парный с нашим шкаф стоит в одной из Дублинских аптек, так что обмен товара на деньги проходит быстро. В приложенной к деньгам записке был заказ на капли ночного зрения и приободряющий эликсир мягкого действия.
Капли мне пока не по-зубам, но эликсир вполне могу сварить – я, как в детстве, достала с полки рецептурный журнал и раскрыла его на нужном месте. Увы, златоглазки в запасах не оказалось - пришлось посылать сову с деньгами в лавку. Потом помешивала Костерост и разливала подоспевший «Сон». Всё это время папа продолжал чтение. Наконец, он закрыл книжечку:
- Недурственно, леди Виллоу! – произнёс он с видимым удовольствием. – Весьма недурственно. Ты, продолжай пока, - махнул он рукой в сторону котлов, - а я побегу, покажу твою писанину маме.
Мне показалось? Или отец попытался неприметно смахнуть слезу? То есть, он её определённо смахнул, но хотел, чтобы я этого не заметила.
Через несколько минут пришёл Джесс:
- Пока предки воркуют, буду доводить Костерост, - сказал он, потрепав меня по макушке. – А ты иди, глянь, какую баталию ведут Мэт и Реган – они ждут, не дождутся, когда можно будет тебе показать.
Братья резались в солдатики. Деревянные фигурки упорно сражались друг с другом стенка на стенку, размахивая узловатыми дубинами, а «полководцы» науськивали их друг на друга. Старший, кажется, разыгрывал что-то из древнегреческих тактических заготовок, но младший держал в рукаве неслабый аргумент – у него был припасён боевой маг. Весь такой полированный, покрытый резьбой, этот деревянный герой в самый решающий момент послал на неприятеля шарики, начавшие плеваться во все стороны яркими искорками.
Наблюдавшие за баталией Шон с Ахиллом одобрительно заворчали – резерв, приготовленный Мэтом и построенный в виде загиба кочерги, дрогнул. Солдатики потеряли равнение рядов и разбежались, уворачиваясь от летящих в них непонятных звёздочек.
- Сфера огня, - одобрительно кивнул Ахилл. – Это из арсенала древних боевых магов. Ты копался в бабушкином книжном шкафу?
Реган коротко кивнул – он был по-прежнему занят руководством своим войском, направляя солдатиков движениями волшебной палочки. Мэт восстановил нарушенный порядок в рядах резерва и посылал бойцов на затыкание бреши.
Надо же! Раньше в этих солдатиков играли Шон и Ахилл, а мне не давали, потому что девочкам не полагается. Но я добиралась до заветной коробки, когда братьев не было дома и… только у меня волшебные фигурки не дубасили друг друга по головам, а очень красиво танцевали… боевой маг Регана снова колданул. На этот раз он попытался поставить стену огня, но подошёл слишком близко к неприятелю и был побит солдатиками Мэта. Сражение явно затягивалось.
Баталия мне вскоре наскучила, и я отправилась к себе – уже хотелось спать. Устраиваясь в кровати и, как обычно, читая на ночь сказку своему домовику, я ещё даже не задумывалась о произошедших в моей жизни изменениях. Хотя некоторые сегодняшние события на них указывали.
***
Утро началось с прихода сразу трёх наших деревенских мастеров. Явились они после завтрака чтобы, как доложил Локки, принести дары леди Виллоу. Вот тут до меня и дошло, что вчера столь же церемонно к моей невеликой особе обратилась на платформе девять и три четверти незнакомая выпускница, а потом уже дома – папа. Невольно вспомнилась присказка здешнего электрика – «В лесу что-то сдохло» - как он выражается про всякие неожиданности.
Ну, коли гости пришли не к кому-нибудь, а к «леди» – приняла их, чин по чину, в гостиной, приказав подать чаю и сладостей, а мастеров встретила сама и пригласила пройти – пусть это и не совсем по этикету, зато для людей уважительно. Однако хоть чай, хоть плюшки оказались нам без надобности, потому что гости принесли мне новую метлу. Признаться, более странной конструкции я ни разу не видела – велосипедные руль и седло, плюс удобные подножки - превращали немудрёную обычно палку с пучком прутьев в комфортабельное транспортное средство. На руле были закреплены компас и измерители скорости и высоты.
При виде этого великолепия я разом потеряла дар речи. То есть, не сказав ничего внятного, вскочила на метлу и вылетела в ближайшее окно. Спросите, кто его распахнул? Не смешите мои тапочки! Я – ведьма, или кто? Одним словом, приём гостей получился несколько бесцеремонный. Зато, как я летела! Прежде всего, меня поразила скорость – почти, как у реактивного самолёта. И при этом совершенно не сдувает набегающим потоком – вот уж где волшебство, так волшебство! То есть поиграть в квиддич на этой красотке у меня не выйдет – экран, не пускающий воздух, не пропустит и мячи. Кстати! Экран!
Остановив метлу, я принялась за изучение её невидимой защиты – есть у меня в арсенале заклинания и на подобные случаи. Так вот – и метла, и её седок для постороннего наблюдателя абсолютно невидимы – дезиллюминационные чары включаются автоматически, едва ноги становятся на подножки.
Через полчаса, облетев чуть не половину Ирландии, я вернулась в гостиную – бабушка Лиз вовремя перехватила бразды правления, выпавшие так не вовремя из моих шаловливых ручонок, и потчевала мастеров, занимая их пристойной беседой.
Разумеется, в гостиную я прибыла на метле и ловко приземлилась посреди ковра, где и «проявилась», сойдя с подножек. Не подумайте плохого - воспитание у меня самое лучшее – я ведь девица древнего благородного рода. Но, поймите мой восторг – нельзя же говорить всякие положенные учтивости в то время, когда обнимаешь и целуешь людей, сотворивших подобное чудо!
Более всех озадачился мистер Макинтош. Он у нас даже не сквиб, а полный маггл, но руками творит настоящие чудеса. Я ведь знаю, что руль, седло и приборы делал он. Обручи, скрепляющие прутья, очень тонкой гоблинской работы – их ковал Крюкорыл. Такое имя носит наш деревенский кузнец. Сборка же всего аппарата и наладка встроенных в него артефактов – заслуга Патрика Келли. Вот всех их троих я и облобызала, вызвав смущение даже у всегда невозмутимого гоблина.
Потом какое-то время мы были заняты обсуждением деталей моего нового аппарата – в нём оказалось много важных устройств, пользоваться которыми нужно умеючи. И столь сложному сооружению нужен кое-какой уход. Пока это обсуждалось, бабуля оседлала метлу и улетела. Я ведь говорила, что она нынче выглядит помолодевшей. Пока она носилась неведомо где, мы с мастерами завели речь о том, можно ли сделать подобные полёты доступными для не волшебников – я ведь не напрасно читала этой зимой учебник по артефакторике и прекрасно знаю, что некоторые амулеты работают не только для магов – их влияние распространяется и на обычных людей. Проблема, в основном, в том, что управлять амулетами при помощи магии обычные люди не способны – следовательно, надо позаботиться о том, чтобы правильно заколдовать всякие рычажки и педали.
Возникшую идею мы сразу принялись проверять на мистере Макинтоше – Крюкорыл согнул кольцами серебряные ложечки и надел их на ножки стула. Я навела чары левитации, а мистер Келли связал заклинанием серебряную сахарницу, мои чары и импровизированные обручи на ножках. Потом мы усадили нашего маггла на сидение и вручили ему сахарницу, которую он стал на разные манеры наклонять и крутить – сначала получалось дёрганно и неуверенно, пока мистер Крюкорыл не отломал от сахарницы ручку.
Так наш деревенский мастер на все руки и совершеннейший неволшебник улетел домой верхом на стуле – то есть спинкой вперёд. Шёл он низенько над самой землёй и старался не слишком резко поворачивать, но все участники этой встречи оказались ужасно довольны – мы доказали принципиальную возможность решения проблемы волшебных полётов для неволшебников. И только проводив гостей, я снова задумалась о продолжающихся случаях уж очень официального обращения к моей не слишком великой особе – меня третий раз в течение неполных суток назвали «леди Виллоу».
Впрочем, сильно задумываться над этим было просто некогда – я обложилась картами и принялась названивать в справочную службу, чтобы выяснить адрес Гермионы Грейнджер – да, у нас в доме имеется обычный телефон. Очень удобная штука. И телевизор есть с видеопроигрывателем – мы тут не собираемся мхом порастать.
У меня было большое желание навестить школьную знакомую и с её помощью научиться пользоваться маггловскими библиотеками. А взамен познакомить девочку, выросшую среди обычных людей, с нашим магическим миром – пригласить сюда в Имеральд Хилл и всё тут показать.
Увы! Ничего из этого не получилось – приехали Ал Морган и Стефан Хайуотерс, что гостили в нашем доме на Рождество. Привезла их старшая сестра Стефа – выпускница Хаффлпафа Грейс. Та самая, из-за которой страдал Джейсон. А потом покатились события, нарушившие все мои благие планы.
Сначала мы отлично сыграли в квиддич – в самом начале каникул из деревни ещё никто никуда не разъехался – собрались полные команды. А потом меня ужасно стал раздражать Ал.
И что они в нём нашли? На меня этот любитель «поймать волну» и вовсе не обращал внимания, что, в общем-то, меня устраивало. Сама с ним общаться не собиралась. Но на его заплыв на доске – оказывается это такой маггловский спорт, называемый сёрфинг – всё же пошла смотреть следующим утром. На всякий случай запаслась книгой по чарам, чтобы не скучать в засаде. Однако скучать не пришлось. Зрелище оказалось потрясающе красивым, волны накатывали валами невероятной высоты, скручивались спиралями, вздымая блестящие в утренних лучах брызги, пенистые барашки, словно куски гигантской ваты, покрывали всё пространство до горизонта. Маленькая фигурка мальчика в странном облегающем черном костюме, была хорошо видна на ярко-красной доске. Он подныривал в закрученные тоннели волн, взлетал на гребни, с невероятной скоростью нёсся поперёк, скатывался с выгнутых вершин, словно по горке и вдруг словно падал куда-то, и казалось – всё! Но вскоре появлялся вновь, и этот дикий танец на бушующем прибое начинался снова. И хотя я была уверена, что вопреки его хвастовству, магией он всё же пользовался в нескольких опасных моментах, но призналась сама себе, что это одно из самых прекрасных зрелищ, которые мне довелось увидеть. Даже если он не врал, и тут, правда, не было волшебства, зрелище всё равно оставалось волшебным. Оказывается, и у маглов есть, чем похвастаться. Это я и раньше сознавала, но тут убедилась лично.
Шон и Ахилл были в восторге, просили научить, но разве успеешь за неделю, что провели у нас гости. Ал говорил, что учился этому с детства. Мэтт с Реганом тоже не прочь были попытаться, только им отец запретил – сёрфинг, это серьёзно, не то, что прыгать со скалы. Потому оба обретались среди зрителей. Ну а я только подглядывала, как Ал учит старших. Не хотелось мне показывать свой интерес. Всё было более-менее пристойно до тех пор, пока Грейс не выразила желания куда-нибудь сходить потанцевать.
Джейсон повел её в паб, где иногда перетаптываются парочки на пятачке свободного пространства справа от стойки. Им поставили музыку…
- Как-то скучно тут у вас, - наморщила носик Грейс. – Не чувствуется праздничной атмосферы, накала эмоций.
Я, почему про это знаю – как раз случайно туда зашла промочить горло глотком лимонада, ну и присела неподалеку. Увидела, как после этих слов Джесс нахмурился, и поторопилась вмешаться:
- Тут неподалеку иногда устраивают шикарные скачки. Правда, только для девочек. С полчаса на метле лететь, если не торопиться.
- Вроде пижамной вечеринки? – заинтересовалась Грейс. – Наверное, это круто?
- Ещё как. Тётя Марта! – обратилась я к содержательнице заведения, - не знаешь, когда будет следующий Белтейн?
- А тебе-то чего беспокоиться? – подняла брови наша барменша. – Когда захочешь, тогда и будет, - мне показалось, что она тоже с сочувствием отнеслась к страданиям моего нерешительного братца и решила подыграть неуклюжим молодым людям.
- А можно в ночь с завтра на послезавтра? – продолжила я начатый хозяйкой спектакль.
- Не вопрос. Я дам знать, кому следует, - Марта напустила на себя торжественный вид и, оставив в покое свои стаканы, поспешно вышла.
Я тоже вскоре отправилась домой предупредить маму, бабушку и сестру, глядя, как от почты во все стороны разлетаются совы.
«Наверно, полетели кормиться», - такая мысль возникла у меня в голове.
***
Собраться гостье помогла Эсми. Они долго начёсывали космы на своих головах и, время от времени, хихикали. Вылетели мы в густых вечерних сумерках и до места добрались уже в полной темноте. Луны не было, а садиться при свете звёзд довольно страшно. Но при нашем приближении на Лысой Горе засиял светящийся купол. Я приземлилась, отнесла метлу к краю, чтобы не мешала танцевать, оглянулась… сотни ведьм, одна за другой, с шутками-прибаутками, как из мешка с горохом, сыпались с неба на площадку и отбрасывали мётлы в сторону.
- Ну что, Виллоу! - обратилась ко мне одна из них, - разбрасывай звёзды.
Я загребла воздух вокруг и, так же, как в прошлый раз делала старшая, запустила полные горсти сияющих комочков вверх, в стороны и вниз – нам под ноги.
- Не закажешь ли что-нибудь из семидесятых, позажигательней? – предложила мама.
- Легко! Пусть будут «Океаны фантазии».
Музыка зазвучала сразу, и веселье началось. Что удивительно - сегодня тут собралось особенно много дам более чем среднего возраста, но магия места сделала их подвижными и энергичными. Мы классно оттянулись. Жалко, что летние ночи так коротки – прокричал петух, и все разом сорвались с места, разлетаясь во все стороны.
Дома, а уже светало, когда мы туда добрались, я с любопытством посмотрела на нашу гостью – она была вся такая разгорячённая, с румяными щеками и светящимися от счастья глазами. Конечно, настоящие танцы, это не перетаптывание в обнимочку перед барной стойкой. К тому же, на этот раз на Лысой Горе толпа собралась человек в триста – в несколько раз больше, чем весной. От наших танцев, кажется, земля тряслась под ногами. Это очень распирает, если вы понимаете.
А потом гости засобирались домой. К нам зашли Линни и дочка Патрика Келли – у нас образовалось что-то вроде посиделок в комнате Эсми. Собственно, я-то помалкивала, а девчата ворчали на нерешительность Джесса. Вот смотрит он на Грейс телячьими глазами и… ничего. Мне это не нравилось, но я помалкивала.
- А вот ты, Эсмеральда, - обратилась Грейс к моей сестрице. – Как ты поняла, что нужна своему Джимми? Что он сказал?
Джимми, это тот парень из Канады, который приезжал с родителями прошлым летом к нам, чтобы познакомиться со своей будущей… предки почему-то захотели их поженить. Правда, пока особого давления на молодых людей не оказывали, зато сам претендент на руку и сердце моей сестрицы перевёлся в Хогвартс – я ведь приметила, что он крепко запал на Эсми.
- Это из-за легилименции. Я, дура, решила ему сказать, чтобы не приставал ко мне со своими предложениями погулять с ним по Хогсмиту, отвела в сторонку, взяла за галстук и хотела размазать по стенке. Встретилась с этим гадом глазами, а там он, знаете, что со мной делает!? Ну, то есть, в его-то мечтах я даже не вырываюсь, а очень охотно и деятельно ему отдаюсь. И всё это с самыми мелкими анатомическими подробностями.
Тут ноги мои и подкосились, а он – цап, и полез целоваться. Дальше оно как-то само поехало – только взгляну в эти бесстыжие глаза – и готова. Сама не помню как, но сдалась я очень быстро. Сейчас Джимми снимает квартирку в Хогсмите – будем встречаться по выходным. А как я школу закончу – уедем к нему в Торонто.
- Постой! А Джесс тоже легилимент? – насторожилась Грейс.
- Ну… да. У нас в семье только Вилли безнадёжна, а остальные на вполне хорошем уровне владеют этими техниками. Мама с папой вообще умеют глазами переговариваться. То есть нарочно думают друг для друга.
Линни хихикнула, а я нахмурилась:
- Ты, Грейс, совсем замучила Джесса. Чем лясы с подругами точить, подойди к нему и подумай, как хорошо было бы поцеловаться. А потом выходи за него замуж.
Гостья покраснела и быстро вышла из комнаты. А я осталась под изумлёнными взглядами сестры и двух других девушек.
- Ну, ты и отожгла! - только и сказала дочка Патрика Келли. Остальные выглядели, словно мешком ударенные.
Глава 17Потом у меня был очень непростой разговор с папой. Он долго молчал, видимо, подбирая слова, и, наконец, спросил:
- Так что ты знаешь о Белтейне?
- Ну, это такие танцы на горе для женщин и девочек. Древняя традиция – ведьмы слетаются туда, чтобы повеселиться.
- М, да! Вот уж не думал, что твои познания в области старинных обрядов столь скудны! Увлечение маггловскими сказками оказалось чрезмерным, хотя ведь в них тоже упоминаются Вальпургиева ночь и Шабаш – эти традиции распространены достаточно широко по всему свету.
- Ну, в сказках неволшебного мира про это пишут всякие страсти-мордасти, - улыбнулась я. - Про кровавые жертвоприношения и эти… оргии. А на самом деле всё просто замечательно. Весело и очень бодрит.
- В этом-то всё и дело, что бодрит, - согласился отец. - В этих особенных местах, обычно на голых возвышенностях, ведьмы набираются здоровья и жизненной силы. Ты ведь заметила, как мама и бабушка помолодели после вашей встряски весной!
Однако за последние лет сорок этого ни разу не происходило. Почти со времён бабушкиной молодости, с тех пор, как погибла Великая Айседора, Лысая Гора не признала Великой Ведьмой ни одну женщину, поэтому ежегодные танцы не очень-то сильно помогали тем, кто посещал их, следуя старинной традиции. Но с твоим появлением всё изменилось. Купол света снова засиял, а молодость стала наполнять тела танцующих, отматывая в обратном направлении счётчик прожитых лет.
- Не может этого быть! - воскликнула я. Великая Ведьма – женщина. А у меня пока ни с одним парнем не было ничего… особенного.
- Видимо, не всё в старых поверьях верно, - пожал плечами отец. - Насчёт того, что единороги подпускают к себе только девственниц, легенды явно ошибались и вводили нас в заблуждение. Увы, старые предания отражают не только факты, но и отношение к событиям людей, писавших книги. Тем не менее, тот факт, что ты - Великая Ведьма Ирландии признан и Одиноким Утёсом, и множеством наших ирландских ведьм – почти все они прибыли на внеочередной шабаш, назначить который можешь только ты.
И теперь обязаны подчиняться тебе беспрекословно. Твоё слово имеет для них огромную силу.
- Ой! – испуганно воскликнула я. – У меня попросила благословения Стейси Логан. Она что, тоже из Ирландии? Иначе, откуда ей было знать про меня?
- Стейси живёт с родителями в старинном доме - Логан-Хаусе примерно в сотне миль к северу отсюда. Очень уважаемая волшебная семья. Мы с её отцом давненько спорим на одну весьма важную тему. Да, они живут в Ирландии, и саму Стейси, насколько я знаю, каждый год забирают из Хогвартса домой как раз на эту ночь – ночь с апреля на май, когда проходит Белтейн. В их доме свято хранят старые обычаи.
Так на что ты благословила эту самую Стейси?
- Её, её будущего малыша и его отца. На то, что всё у них будет хорошо.
Услышав эти слова, отец вскочил и нервно забегал по комнате:
- Какой ужас! – воскликнул он в волнении. – А что, если это не тот отец? Насколько я помню, Фрэнк Логан давно планировал выдать свою дочь за вполне определённого юношу. Но теперь, после твоего вмешательства, уже ничто не в силах помешать благословлённому тобой союзу. До тех пор, пока ты остаёшься Великой Ведьмой.
- А как зовут того юношу? Того, за которого сговорили Стейси? – полюбопытствовала я.
- Не знаю, - сознался папа. – Да и какое это теперь имеет значение? Ты уже определила их судьбу – девушки и её мужа.
- Пап! Ну не огорчайся так! А вдруг это тот самый парень, за которого её и собирались выдать?
- Понимаешь, Виллоу Кэйтлин! Важно, чтобы ты осознала – теперь каждое твоё слово имеет и значение, и вес. Ляпнешь что-нибудь, не подумав, а от этого изменятся судьбы людей. Ты, практически, насильно поженила Джейсона и Грейс. И это тогда, когда твой брат ещё не завершил получение образования – он ведь планировал поступать во Флорентийскую Академию Зельеварения. А родители Грейс чуть не разослали приглашения на помолвку своей старшей дочери и Огастуса Стокманна из Вены – они давно считали этих молодых людей женихом и невестой.
- Э-э-э…! Папа! Но ведь Грейс не из Ирландии! Она англичанка – то есть не должна мне подчиняться.
- Возможно, так и было бы, если бы не Белтейн, на котором она побывала, - отец опять нервно заходил по комнате. – Самое сложное в создавшейся ситуации – уладить вопрос со Стокманнами. Они ничем не заслужили обиды, которую нанёс им отказ Грейс от брака с их сыном. Поэтому – отправляйся в Вену и любыми способами загладь свою вину. В конце концов, предложи им себя вместо Грейс… если они согласны подождать, пока ты подрастёшь. Мало кто откажется от брака наследника с самой Великой Ведьмой.
***
Выйдя из папиного кабинета, я чувствовала себя ужасно. Ужасно обиженной. Нет, не на папу – он, конечно, несколько раз был достаточно конкретен в своих рассуждениях, но слова – лишь звуки… а вот смысл…! То есть в голове моей всё запуталось, и мыслила я весьма неясно.
Добравшись до своей комнаты, я первым делом ударилась головой о шкаф – мне необходимо было себя наказать за непроходимую тупость. Проказник Эгаст в последний момент успел просунуть подушку между углом шифоньера и моим кумполом.
- Зачем ты это сделал? – спросила я немедленно – домовиков обязательно нужно расспрашивать, потому что сами они открывают рты, обычно, только для выражения покорности воле хозяина.
- Боюсь, трудно было бы починить шкаф, разбитый головой Великой Ведьмы. А он ещё вполне послужит, - ответил негодник, пожимая плечами.
- И что ты вообще обо всём этом думаешь? – продолжила я наезжать. Это единственный способ узнать мнение эльфа – вытащить из него всю подноготную чуть ли не клещами.
- Хозяйка Вилли никогда не искала лёгких путей, - подмигнул мне домовик. – И в этот раз не станет. Мне все эльфы завидуют, потому что я очень интересно живу и никогда не скучаю – только Эгасту читают на ночь сказки.
Ну вот, опять какой-то намёк – снова, вместо того, чтобы посочувствовать или посоветовать, этот проказник напрягает мне мозги. А подумать-то, действительно, стоит.
Чему меня всегда учили родители? Скромности, сдержанности, осторожности, предусмотрительности.
В истории со Стейси Логан – там, на платформе девять и три четверти – я эти качества проявила. В случае с Джейсоном и Грейс – поступила наоборот – позволила чувствам руководить своими действиями. А результат – один и тот же – образование супружеских пар. Этак я переженю всех, кого повстречаю. Великая Ведьма – Великая Сводница… - невольно хихикнулось.
С другой стороны, магия – не шуточки. Это магглы могут себе позволить делать всё, что угодно со своими законами или обещаниями. А в волшебном мире существуют непреложные обеты, магические клятвы и другие хитрые моменты, которые не обойдёшь ни грубой силой, ни подкупом, ни запугиванием, ни обманом.
Если кто-то не в курсе – у нас, волшебников, есть методы, недоступные обычным людям. Например, просмотр воспоминаний через омут памяти. Правда, с меня подобного рода показаний снять невозможно… или возможно? Это следует поскорее проверить. Но под сывороткой правды я сама всё выложу, как на духу безо всякого залезания ко мне в мозги.
Нужно будет забежать в кабинет к папе и попробовать собрать воспоминания о последних событиях, а потом снова хорошенько их просмотреть… если этому не помешает забор в моей бестолковой голове.
Вернувшись к отцу, я застала там маму и бабушку. Они как-то испуганно на меня посмотрели – не иначе, перемывали мне косточки. Но помочь с омутом памяти не отказались – сохранение того, что видела и слышала, важная часть нашей волшебной жизни. В общем, втроём они меня быстро обучили, как отдавать информацию, как складывать её во флакончики, и как потом ею пользоваться.
Потом я зависла над каменной чашей Омута, заново переживая события последних месяцев. Вот незадача! Какой беспросветно тупой и невнимательной была я всё это время – признаки изменения моего статуса были буквально развешаны передо мной на каждом шагу с того самого момента, как я уехала из Хога. Особенно это бросалось в глаза тут, в Имеральд Хилл.
***
До самого вечера я чувствовала себя ненормальной. Наверное, я и была ею – вот представьте себе – вдруг выясняется, что вы – могущественнейшее существо. И что с этим делать? Ведь колдовать лучше вы от этого не стали. Предсказывать последствия своих действий не научились. Сжаться в комок и сидеть не двигаясь? Скучно. А предпринимать хоть что-нибудь – боязно.
С другой стороны я всегда знала, что являюсь могущественной и очень искусной волшебницей из древнего магического семейства… но не настолько же влиятельной! Представляю себе, в каком затруднении оказались мама и бабушка. То есть, я не должна никаким образом проявлять любых желаний в их присутствии, потому что отказать мне они решительно ни в чём не могут. А вот над Эсми я бы могла недурственно подшутить. Но не стану, потому что это было бы нечестно. Хорошо, что у меня много братьев, с которыми я могу вести себя по-прежнему. И ещё есть папа – он ни в малейшей степени не попадает в зависимость от моего нового статуса.
С этим настроением и легла спать. Но долго ворочалась – я ведь здорово набедокурила с Грейс. Впрочем… между нею и Джессом ещё зимой определённо сильно искрило. То есть она не будет очень уж вырываться из объятий моего братика.
Поскорее навела обшаривающие чары – точно. Не вырывается. Сидят рядышком и воркуют – чисто голубки. Не стала подслушивать о чём – надо же соблюдать приличия. Но этот Стокманн… как его…? Огастус. Ведь он лишился такой замечательной невесты!
Я снова пошла к папе – ну, так уж получается, что больше мне не с кем серьёзно поговорить. Но в кабинете его не оказалось. Я снова навела обшаривающие чары – а он как раз… в общем, подглядывать за родителями не стала. Рано мне ещё на такое смотреть. Прошла в библиотеку и принялась разыскивать карты и книги про Вену.
Так уж меня учили родители, что за собой всегда нужно прибирать. Не важно – детские ли шалости, взрослые ли ошибки, но: или исправь, или, если не можешь, хотя бы, извинись. Утром, измученная сомнениями, я пришла к папе и доложила о своей готовности отправиться в столицу Австрии, чтобы загладить содеянную мною оплошность. Он выслушал, не перебивая, а потом выложил на столик мой паспорт и стопочку денег. Маггловских.
***
До Дублинского аэропорта я добралась камином с нашей деревенской почты. Как вести себя в обычном мире среди нормальных людей? Так мы довольно много путешествовали. Правда, когда в кассе продавщица внимательно вгляделась в дату моего рождения, я мигом применила лёгонький «Конфундус» - ведьма я, или кто? Потом провела часок в зале игровых автоматов, пока не объявили посадку. Еще небольшие «Конфундусы» при регистрации и при проходе в самолёт – и я в салоне. Бессонная ночь сразу дала о себе знать, а бортпроводница без спросу накинула на меня плед. Я мысленно пожелала ей огромного человеческого счастья и отключилась до самой Вены.
На выяснение адреса Огастоса Стокманна в справочной ушло немного времени – я указала даты рождения между семьдесят седьмым годом и шестьдесят седьмым, полагая, что не будет же жених Грейс старше двадцати пяти или младше пятнадцати лет.
Ожидая ответа, я мысленно представляла себе список на двух листах, однако получила один единственный адрес.
- Вам безумно повезло, - улыбнулась мне девушка из окошка. – Вот, если бы вы спросили про Августа Стокманна – искать его вам пришлось бы несколько дней, объезжая множество адресов.
Мне оставалось сесть в такси и показать водителю бумажку.
Говорю же – я неплохо ориентируюсь в мире магглов. Хотя по-немецки знаю буквально несколько слов.
Выяснилось, что Стокманны живут в обычном городском доме, что звонить им нужно кнопочкой с фамилией, указанной на табличке у входа в подъезд.
- Вер ист дас? – раздалось из динамика.
- Ихь Вилли, - напрягла я все свои познания в незнакомом языке. – Ихь шпрехе дойче нихт. Ихь шпрехе Энглиш, Фрэнч унд Спэниш.
- Английский подойдёт, - ответили мне. – Так к кому вы?
- Я с извинениями по поводу расстроенной помолвки. Наверное, к несостоявшемуся жениху, - голос был мужским и показался мне молодым.
- Поднимайтесь на третий этаж, - распорядился невидимый собеседник.
В двери что-то задребезжало. Открыла её и вошла в подъезд. На третьем этаже меня поджидал молодой человек приятной наружности, одетый в летние брюки и футболку.
- Виллоу Кэйтлин Маккена из Ирландии, - я поспешила представиться по полной форме.
- Огастос Микис Стокманн из Австрии, - ответил парень, распахивая передо мной дверь в квартиру. – Так что там у нас с помолвкой?
Мы прошли в скромных размеров комнату, где я решительно уселась на диван и взглядом предложила юноше сесть – прежде всего, этикет. Хозяин послушно устроился на стуле и посмотрел на меня с нескрываемым интересом.
- У меня дело довольно щекотливого содержания, - я вдруг почувствовала, что слишком быстро гоню. – Хотелось бы изложить его в присутствии ваших родителей.
- Папы и мамы нет дома. Вы не против, подождать их некоторое время?
- Видимо, это будет правильно, - я величественно кивнула.
- Ну а пока нам никто не мешает, не расскажете ли мне хоть что-нибудь про расстроенную помолвку? – парень явно не собирался оставлять меня в покое. – Хотя бы имя невесты. Ведь не о себе же вы ведёте речь!
- Разумеется нет. Я имела ввиду Грейс Хайуотерс. Она англичанка.
- И что произошло с Грейс? – молодой человек сноровисто придвинул к самым моим коленкам низкий столик, на который выставил коробочки с конфетами и печеньем. Добавил к этому пару широких стаканов и жестянки с колой и фантой. – Угощайтесь, юная леди. Или предложить вам кофе?
- Нет, в такую жару лучше будет газировка. А Грейс любит моего брата и выйдет за него замуж.
- Вот как! – Огастос озадаченно поскрёб в затылке. – А она его сильно любит?
- Ну… я не знаю, в чём измеряется сила любви… Но между ними явно что-то искрит.
- Вот как! – юноша потёр подбородок. – Да, это, действительно может быть серьёзно. А почему, собственно, именно вы так этим озадачены?
- Потому что я расстроила помолвку Грейс с вами.
Парень стремительно отвернулся. Наверное, чтобы я не видела его слёз. Впрочем, плечи его немного сотрясались от сдерживаемых рыданий. И он поспешно выбежал за дверь. До меня донеслись невнятные булькающие звуки и, чтобы не терять времени, я налила себе шипучки и принялась пробовать печенюшки и конфеты. Всё равно человеку потребуется какое-то время, чтобы успокоиться, а тут такая вкуснотища! Ну а родители… жалко их, конечно. Придётся им всё снова повторить.
Вернулся Огастос значительно посуровевшим. Он свёл брови к переносице и потребовал:
- Доложите мне, юная леди, как вы посмели столь гадко поступить?
- Я не нарочно, герр Огастос. Ведь мне никто не говорил, что Грейс предназначена вам. А мой братишка ужасно по ней сох. Думала, что она просто вертит перед ним хвостом и вкручивает шарики бедному Джейсону. Вот я и приказала ей выходить за него замуж.
Огастос спрятал лицо в ладонях и снова выбежал, сотрясаясь от рыданий. Вот уж не думала, что он будет так переживать! Я добавила себе газировки и пододвинула поближе вторую коробку с конфетами. Нет, я не сластёна, но очень любопытно попробовать.
- Интересно, почему же девушка послушалась вас, фройляйн? – продолжил расспросы вернувшийся молодой человек. Выражение лица на нём было просто каменное.
- Это очень грустное обстоятельство. Дело в том, что я велела Грейс выходить замуж, полагая, что я нормальная.
- А какой вы оказались?
- Выяснилось, что я – Великая Ведьма Ирландии. То есть я просто высказала своё пожелание, не подозревая, что она его обязана исполнить.
Юноша выпучил на меня глаза:
- Тогда почему вы не забираете свои слова обратно. Скажите девушке, чтобы не выходила за вашего брата, а приезжала к нам в весёлую Вену. Я с удовольствием с нею познакомлюсь.
- То есть вас даже не представляли друг другу! – догадалась я. Вы - знакомы только по колдографиям! И никакого чувства друг к другу не испытываете? Уфф. Мне стало значительно легче – никогда не простила бы себе, если бы разбила вам сердце.
- Ну-у… не всё так безоблачно, - задумчиво протянул Огастос. – Я всё равно очень огорчён. Да, огорчён, - добавил он, чуть помедлив. – Возможно, несколько ослабить чувство утраты от понесённой потери мне позволит рассказ Великой Ведьмы о своих ведьмовских возможностях.
- Да ничего особенного, поверьте мне. Просто другие ведьмы вынуждены подчиняться моим распоряжениям. И благословениям. То есть, если я скажу: «Будьте счастливы» - никуда не денутся. Будут, как миленькие. А в остальном я самая обычная волшебница.
- С волшебной палочкой? – ехидно полюбопытствовал молодой человек.
- Я не взяла её, потому что не собиралась серьёзно колдовать. При моём уровне владения магией для бытовых мелочей подобный инструмент не требуется, - я левтировала баночку, чтобы добавить немного газировки в свой стакан. Ну, некоторые маги считают нужным при знакомстве осмотреть волшебную палочку незнакомца, но я на подобную паранойю не ведусь. И сама не стану доставать свою палочку, чтобы предъявить её малознакомому человеку. Так что – пусть не надеется.
Парень некоторое время о чём-то думал, глядя, как печеньки прыгают ко мне в руку.
- Знаете, Вилли! Пожалуй, вам удастся загладить свою вину. Вскоре у меня встреча с друзьями в одном из кафе. Обещаю полноценный ужин и весёлую компанию. Собственно, представлю вас как дальнюю родственницу, которая тут проездом. Ну, а нужно мне, чтобы Гретхен отнеслась ко мне с благосклонностью. То есть, хотя бы позволила себя проводить. И предупреждаю – все мои друзья не имеют никакого отношения к магии.
- Вы любите магглу?
- Магглу? Ну…
- По-немецки это звучит иначе! – сообразила я.
- Совсем, совсем иначе.
- И, зная о предстоящей женитьбе на Грейс, не подавали бедной девушке ни единой надежды, ни единого знака приязни! Я восхищаюсь вами, мистер Стокманн. Но не знаю, смогу ли помочь. Я ведь тут не у себя дома. К тому же на неволшебниц мои полномочия не распространяются. Тем не менее, постараюсь быть полезной.
***
Что сказать о вечере? Было уютно. За столом собралась довольно большая компания молодых людей. К сожалению, разговор шел исключительно по-немецки, так что я ничего не поняла. Но ржали эти парни и девушки от всей души, то и дело одобрительно поглядывая, то на меня, то на повествующего какую-то историю Огастоса.
Девушка по имени Гретхен – натуральная блондинка (как вы понимаете, красками меня не проведёшь), поглядывала в мою сторону с непонятным сочувствием. Но со смешинкой в глазах.
Она сидела совсем рядом и каждый раз поворачивала голову, чтобы посмотреть на меня.
- Ты говоришь по-английски? – спросила я её вполголоса.
- Да.
- Тогда выходи за Огастоса. Он меня сюда специально привёл. То есть – для того, чтобы заинтересовать тебя.
- Вот как! – Гретхен заломила бровь. – Очень интересно. А ты действительно волшебница?
- Нет, это всё для красного словца, - я же знаю, что при общении с магглами нужно соблюдать статут о секретности. – Разве можно рассказать интересную историю, не приврав на самом интересном месте! – в этот момент в моей душе заворочался червячок сомнения. Я тихонько колданула на парня – да не слышно в нём никакой магии!
Вот засада! Он вообще не волшебник! Но как лихо меня обо всём выспросил!
Во мне всплеснулась неожиданная злость – светильники в зале замерцали. Пришлось поспешно брать себя в руки и утыкаться в салат – выходит, этот дурашлёп привёл меня сюда, чтобы позабавить друзей рассказом о заграничной чудачке, полагающей себя великой волшебницей.
Меня буквально распёрло от гнева. Свет разом погас. И тут сработал рефлекс: автоматически в руку скользнула волшебная палочка и прозвучало: «Шоб тебя гепнуло!». Свет снова зажёгся.
Только Гретхен что-то заподозрила – её взгляд проводил палочку, ускользающую в кармашек жилетки. Остальная компания обратила на происшествие мало внимания.
- Гасти, ты не проводишь меня до дому, - с этими словами Гретхен обратилась к Огастосу, когда мы расходились.
Я сделала ребятам ручкой и махнула, привлекая к себе такси. Нужно было ехать в аэропорт и начинать поиски снова. Хотя, правильнее, снять номер в отеле, чтобы хорошенько выспаться. А то я с несвежих мозгов явно чего-то начудила.
Глава 18Следующий день я просто гуляла по красивому городу - тут много интересного. Заодно высматривала местных волшебников, чтобы навести справки об интересующем меня семействе. Не напрасно же я целый год корпела над разного рода изучающими чарами – конечно, я довольно быстро обнаружила целую семью волшебников, занятую осмотром местных достопримечательностей. Они оказались приезжими из Глазго, но дорогу к ближайшему камину мне указали. А там я узнала и путь к Австрийскому министерству магии. Собственно, до него оказался всего один шаг как раз через этот самый камин, который, как выяснилось, по-английски не понимает, а как назвать точку прибытия по-немецки мне любезно подсказали.
Из атриума – так тут называется прихожая – меня направили к фрау Трепанг. Эта женщина быстро разыскала нужных людей – оказывается, я напутала с именем: Не Огастос, а Огастус. И, вряд ли в маггловской справочной мне дали бы правильный адрес – их жилище – старинный замок, укрытый от обычных людей не хуже, чем Хогвартс и Хогсмит. То есть для остального мира его как бы и не существует. Но добраться туда через камин совсем просто. Так я и сделала.
- Виллоу Кэйтлин Маккена из Ирландии к Огастусу Стокманну, - признесла я чётко, едва вышла в просторный… кажется, это был рыцарский зал. Представилась по-английски и меня прекрасно поняли доспехи, расставленные вдоль стен, мечи, шпаги и алебарды, стоящие в пирамидах и развешанные по стенам. Гулкая пустота помещения казалась звонкой, от наполнявшего его железа. Прохладный рассеянный свет лился откуда-то сверху. И больше никого и ничего. Нигде.
Глухо и безнадёжно – это чувство наполнило меня буквально через считанные мгновения. Замерла, прислушалась, разослала во все стороны обшаривающие заклинания – я ведь не просто маленькая девочка, а… ну, я уже рассказывала. Так вот, параллельно этому весьма значительному залу рядом располагался ещё один. Туда я и бросилась, потому что в списке присутствующих засекла очень дорогого мне человека.
Влетела через дверь в середине длинной стены и увидела две спины в противоположных концах внушительного помещения с высоченным потолком.
- Три, два, один, начали! – загремел незнакомый голос.
- Экспеллиармус! – заорала я, как ненормальная. Целая куча волшебных палочек взмыла к теряющемуся в вышине потолку и злой пчелиной тучей устремилась в мою сторону.
Ну, тренировочные дуэльки мы с братьями не раз разыгрывали, так что перекатом вышла из-под этого случайного обстрела и в кувырке попыталась разобраться в обстановке – несколько зрителей, дуэлянты и их секунданты. Огастус против Джейсона – вот до чего дело дошло!
- Акцио, галстуки, - сделала я посылы сразу с двух рук в стороны главных действующих лиц.
И, что вы думаете? Да никто не способен противиться тому, что намотано у него на шее. А в дуэльном кодексе наличие этих удавок декларировано однозначно. В общем, не напрасно меня учили думать. Джейсона, попавшего мне под левую, я ласково отправила на пол ладошкой по лбу, а вот с его соперником следовало предметно побеседовать – Огастуса я только слегка придушила, перехватив его галстук, ясное дело, левой.
- Надо поговорить, - ослабив удавку и дав ему глотнуть воздуха, сказала я негромко.
- Кто ты такая? – прогремел мощный женский голос. Одна из «зрительниц» успела вернуть себе палочку элементарным «Акцио» и теперь нацелила её на меня.
- Виллоу Кэйтлин Маккена, - ответила я в три кувырка, уходя из-под прицела и отправляя «Агаументи» в сторону нежданной противницы.
Моя «мягкая, слабая» детская палочка выдала вполне убедительные короткие плевки, которые я на лету превратила в сосульки. Все они прошли мимо цели, но отвлекли соперницу – она не успела ничего в меня послать. Зато я дала в её сторону россыпь тех самых сфер огня, которыми развлекался Реган во время игры в солдатики с Мэтом. Плюющиеся звёздочками шарики дали мне ещё несколько секунд на то, чтобы осмотреться.
- Я прибыла, чтобы принести извинения Огастусу Стокманну и не позволю ему умереть до тех пор, пока не сделаю этого, - наконец я завершила свою мысль и замерла.
- Сударыня! – грозная женщина опустила свою палочку. – Вы нарушили древний дуэльный кодекс, вмешавшись в противоборство мужчин. Боюсь, вас придётся за это наказать.
- Сударыня! – я всё ещё была несколько в запале. – Только за два последних месяца я обнаружила в заповедях, оставленных нам предками, две весьма значительные неточности. Боюсь, слепое следование традициям ведёт нас по замкнутому кругу заблуждений.
Дама затолкала свою палочку в сумочку на боку, а я свою – в карман жилетки. То есть – мы обе решили, что бодаться дальше нам не стоит. Джейсон поднимался с пола, опираясь на руку парня со знакомым лицом. Огастус окончательно избавился от галстука и, поддерживаемый незнакомым молодым человеком, тяжело сипел, вентилируя лёгкие.
- Право, ваше миролюбие убеждает меня в необходимости разговора, - я, наконец-то рассмотрела произнёсшие эти слова женщину. Очень красивая, но определить на глаз возраст совершенно невозможно – такое часто бывает у сильных волшебниц. Золотистые волосы уложены в строгую причёску, приталенная фиолетовая мантия, скульптурно идеальное лицо.
- Пройдёмте в гостиную, - добавила незнакомка вполне дружелюбно.
- Благодарю, - я смиренно потупила взор. – А ты, Джейсон, не вздумай сцепиться с Огастусом, пока я с ним не поговорю, - добавила я в сторону своего старшего брата.
***
- Офелия Стокманн! – представилась дама, едва мы присели на мягкие банкетки. Домовики, повинуясь её жестам, сноровисто разливали чай и разносили угощение. Ещё несколько волшебников и волшебниц, пришедших вслед за нами из дуэльного зала, смиренно играли роли второго плана, практически не обозначая себя – их имена даже не были названы. – Итак, в чём вы хотели извиниться перед моим сыном?
- Я расстроила его брак с Грэйс Хайуотерс. Мне не было известно о договорённости между её родителями и вами о заключении союза между детьми. И я не догадывалась о влиянии, которое мои слова способны оказать на судьбы других людей. Я поступила опрометчиво и в наказание за допущенную оплошность готова заменить потерянную для вас замечательную невесту. Когда подрасту, конечно. Если вы и ваш сын согласитесь подождать, - я сделала те самые глаза, каким смотрит на меня Эгаст, прося ему почитать.
Офелия посмотрела задумчиво – я как раз выплюнула на ложечку вишнёвую косточку, но неудачно - та упала вниз и была рефлекторно поймана моей левой рукой – я неосторожно прихватила её пальцами и ссыпала образовавшийся порошок на край блюдечка.
- Вы – младшая сестра Джейсона Маккены? – спросила собеседница.
- Да. Я пятый ребёнок в семье, где он – старший. Мне до его уровня ещё тянуться и тянуться.
- Но обезоруживающее заклятие вы колдовали до того, как достали волшебную палочку.
- Верно. Огромная магическая сила – это просто проклятие всех детей наших родителей. В первые годы жизни, когда мы ещё не способны владеть своими способностями, наши жизни буквально висят на волоске – случайные всплески волшебства способны обрушить на ребёнка котёл кипятка или послать его беспомощное тельце туда, откуда нет возврата. Признаться, и дальнейшая наша жизнь посвящена, преимущественно, обузданию заключённой в нас мощи, - движением мизинца я вымыла стёкла в комнате, где мы сидели. Бытовуха вообще идёт у меня без проблем, а тут стёкла были уж очень запылёнными. Так что вокруг сразу стало заметно светлее.
- Знаете, леди Виллоу, - я ни в какую не угадывала настроения своей величественной собеседницы – очень уж искусно она владела мимикой. – Мне хотелось бы получить подтверждение столь великого магического могущества, на которое вы намекнули. Не откажите в любезности пройти небольшое испытание.
Ох и непроста эта колдунья! Тем не менее, отступать не стану – вдруг мне удастся выкрутиться!
- Располагайте мною, фрау Офелия, - я смиренно потупила взор.
- Тогда, - взмахом палочки хозяйка убрала глухую стену, и открылся вид на заснеженную альпийскую вершину, - смотрите. Слева на склоне после неожиданных снегопадов накопились огромные массы, угрожающие лавиной деревеньке внизу. Попытайтесь решить эту проблему.
Вот это задачка! И на таком огромном удалении! Тут же не меньше десятка миль. Впрочем, если понадобится, можно и поближе подлететь, хотя бы на кресле, в котором сижу. Однако, начну, пожалуй, отсюда.
Кончиком волшебной палочки, наложив на вершину «удавку», я послала туда обшаривающие и просвечивающие чары – надо же понять, что там к чему. И, да, снежной массы там накопилось ужас сколько, причем, сойди она точно вниз по склону – несколько симпатичных домиков точно сметёт.
Но ведь такая ситуация должна возникать каждый год! И как же с этим справляются магглы? Не отстраивают же они эту деревеньку раз за разом с упорством садовых гномов?
Ага! Вот справа ложбина, ведущая в долину реки через пространство, на котором решительно не видно деревьев. То есть снег спускается в этом направлении и не скапливается в той части склона, который угрожает посёлку. А почему нынче этого не случилось? Не знаю, да и какая мне разница – понятно, что нужно заставить снег пойти в долину, а для этого его следует…
Я дала максимальное увеличение изображения нижней части длинного снежного языка, выбрала цепочку пунктов, в которых ограничила удавками кусочки размером с кулак, и послала «Детонато».
Вряд ли расположившиеся рядом со мной наблюдатели видели цепочку фонтанчиков, вскинувшихся в результате прогремевших взрывов. Но нижняя часть снежного языка поползла вниз, увлекая за собой и верхние участки. Процесс развивался лавинообразно – заснеженное пространство на склоне решительно ринулось мимо деревеньки прямиком в сторону реки. Впрочем, небольшая часть скопления подвинулась и в опасном направлении, но ей не хватило массы, и она остановилась, потеряв разгон, задолго до того, как достигла посёлка.
- Итак, вы предлагаете себя, взамен Грейс, которая по вашей вине отказалась выйти замуж за моего Огастуса, - фрау Офелия посмотрела на меня странным взглядом. – Мой-то отпрыск, несомненно, с этим согласится, однако я не дам своего разрешения на подобный союз – категорически не желаю видеть вас в качестве собственной невестки. Однако всегда буду рада принять у себя в гостях, - женщина очень открыто мне улыбнулась и сделала знак остальным волшебникам и волшебницам удалиться.
Признаться, мне совсем не понравилось в этом замке. Высокомерие хозяйки, покорная безликая свита, непонятно куда подевавшиеся дуэлянты с секундантами – казалось, что жизнь в этом месте теплится только рядом с фрау Стокманн. Остальные же помещения безжизненны и унылы. И вообще, я тут чувствовала себя, словно связанной местными непонятными порядками – невольно порадовалась за Грейс, избежавшую жизни в этом тоскливом месте.
Впрочем, обед был весьма недурён. За столом я хорошо разглядела брошенного по моей вине жениха – парень, как парень. Старше Джесса примерно на пару лет, он, как выяснилось, закончил Дурмстранг и теперь занимался семейным делом – что-то связанное с рудниками, где трудятся альпийские гномы. Собственно, я особенно настаивала на том, чтобы он их мне непременно показал. Матушка по этому поводу была жутко недовольна, но не вслух, а про себя – она тонко поджимала губы.
Джесс и оба секунданта с большим интересом следили за беседой, изредка вставляя короткие реплики.
- Огастус! Поскольку твоя матушка решительно не одобряет перспектив брака между тобой и этой юной фройляйн, позволь мне показать ей самые замечательные местечки нашей прекрасной страны. Возможно, леди Виллоу подарит мне надежду на будущую свою благосклонность, - секундант хозяйского сына явно стремился проявить галантность и развеять напряжённость, создаваемую поведением хозяйки.
- Так вопрос с дуэлью что, улажен? – всколыхнулась я. – Без жертвы с моей стороны?
- Милая Вилли! – взял слово Джесс. - Магический мир велик и многообразен. Даже дуэльные кодексы в разных странах отличаются друг от друга. Австрия исторически не раз воевала с Турцией, откуда сюда пришли некоторые обычаи востока. Один из них заключается в том, что при вмешательстве женщины в противоборство мужчин, ссора немедленно прекращается и не возобновляется больше никогда.
***
Напрягал меня этот замок жутко. Я с трудом дождалась завершения обеда, чтобы поблагодарить, попрощаться и удрать через камин. Вышла в аэропорту. Ну, не в самом, а в закутке неприметного служебного помещения – это довольно удобно, особенно в плохую погоду.
Как раз в нескольких шагах от просторного зала со множеством указателей.
- Милая Вилли! Вы позволите мне так вас называть? – из-за моего плеча выглядывал Огастус и смотрел умоляюще.
Кивнула, приходя в себя от изумления.
- Вы солнечным лучиком сверкнули во мраке нашего родового дома. И теперь спешите покинуть его – моё сердце ноет оттого, что расстаёмся мы с вами навсегда.
- Герр Стокманн! Умерьте свой пыл – мне не исполнилось ещё даже двенадцати лет. Я просто не готова пока принимать от вас знаки внимания.
- Тем не менее, умоляю, не лишайте меня возможности выполнить данное вам обещание.
Вот тут я и вспомнила о своей просьбе показать мне здешних гномов. Что-то совсем я последнее время стала рассеянной!
Мы провели чудесные полдня в одной из деревенек в горах. Здесь жили несколько волшебных семей, внешне занятых выращиванием скота. Но это только для виду – на самом деле они торговали с гномами. Среди множества поделочных камней, которые извлекали на поверхность маленькие большеголовые человечки, попадались и полудрагоценные. Сами гномы разговаривали по-немецки. Они, как в сказках, носили ботфорты с пряжками и полосатые колпаки. А вот курточки на них были из синтетики – от них хорошо отваливается грязь.
Такие очень конкретные мужички с короткими бородками, деловые и всегда с молоточками на длинных рукоятках. Один немного понимал по-французски. От него я и узнала, что мне под землю лучше не соваться – непременно застряну в их узких норах. Так что ни гномих, ни гномят я не увидела.
Зато, какие красивые места показал мне Огастус! Альпы – просто чудо. Почти не хуже нашей Ирландии. На прощание мой «кавалер» посмотрел глазами пришибленной собаки и сознался:
- Я ведь не собирался убивать Джейсона – это матушке требовалась дуэль для поддержания фамильной чести. А отказ Грейс выйти за меня не так уж огорчителен – между нами не было чувства. Но репутация Великой Ведьмы требует строгого соблюдения старинных обрядов.
- Что?! Фрау Стокманн – Великая Ведьма Австрии?
- Так считается. Я не знаю, что за ритуалы проходят в ночь на первое мая на горе Броккень, но сразу после этого в доме появляется куча просителей, ходатаев и разных челобитчиков, которым вечно требуется благословение от моей матушки.
- Спасибо, что предупредил, - улыбнулась я. – Надо будет придумать, как избежать подобной участи.
- Ты говоришь так, будто сама тоже Великая Ведьма.
- Ну да. Ирландии. Ты только не говори никому.
Огастус некоторое время смотрел на мир пустыми глазами, а потом «отмер» и улыбнулся:
- Тогда картинка сходится, - он потрепал меня по макушке и добавил: - Милая Вилли, я тебя боюсь.
В общем, мы расстались хорошими друзьями.
***
До дома я добралась глубокой ночью. В кабинете меня ждали отец, Джейсон и полноценный обед, накрытый на низком столике.
- Покушай, дочка. Теперь тебе нескоро доведётся отведать стряпни наших домовиков, - грустно улыбнулся папа.
- Что случилось? – встревожилась я.
- Комнаты при пабе сданы приезжим – просительницам к Великой Ведьме. Слух о тебе уже распространился по всей Ирландии. Пора бежать. Удобный вариант – Италия.
По отрывистости фраз я поняла – они с братом уже давно обсуждают эту проблему и наговорились до распухших языков. Но мне-то кто растолкует – в чём дело? Вернее, я уже почти догадалась, но хочу услышать объяснение из папиных уст – как-то так будет привычнее. Но сначала – поесть. Ужин, съеденный в самолёте, давно позабылся, а организм требовал своего.
- Ты ведь умница у нас - догадалась, что обретённое тобой могущество не так уж безобидно, - папа отлично понял мои затруднения и принялся растолковывать, словно маленькой. – Вмешательство в чужие судьбы очень неоднозначно сказывается на людях. На первый раз ты подвергла риску жизнь совершенно незнакомого тебе австрийца. Ладно, ладно, понимаю, что ты не нарочно, а исключительно по незнанию. И, что впредь станешь куда осмотрительней. Но люди, собравшиеся просить тебя о помощи, могут быть очень убедительными или вызвать неподдельное сочувствие в отзывчивой душе начинающей ведьмы.
При твоей неискушённости ты наверняка наломаешь дров, пытаясь им помочь. Поэтому лучшим выходом для тебя является неуловимость. С нашими деревенскими женщинами я уже всё обсудил – они не станут тебя мучить своими проблемами. Да и девочки-школьницы не разнесут вести о тебе по всему Хогвартсу, но в пределах Ирландии я бессилен что-либо сделать – тебя видели сотни глаз. Поэтому постарайся бывать дома тайком, а почаще и подольше путешествуй.
Я кивнула, потому что жевала.
- Для начала отправляйся в Италию вместе с Джессом. Там пустует старинный дом, где недавно умер последний из увядшей ветви нашего рода. По наследству он отошёл ко мне. Вот вам с братом я и поручаю осмотреть его и решить, стоит ли там поселяться, или следует избавиться от него. Вдруг нет никакого смысла приводить в подобное жилище молодую жену?
Действуйте без спешки и будьте осмотрительны – угасание волшебного рода может быть связано с какими-нибудь местными особенностями – тут я уповаю на твои, Вилли, навыки исследователя.
Глава 19Я ведь говорила, что ненавижу аппарировать? И каминный транспорт плохо переношу – мне вообще больше нравиться путешествовать маггловскими самолётами или поездами, хотя это и медленней. Но теперь у меня есть просто замечательная метла, способная донести до далёкой Италии и меня, и Эгаста – я приспособила себе на спину стульчик, предназначенный для переноски детей во время пеших походов – у нас имелся один в доме.
Вылетели мы на рассвете, пересекли Ирландское море, прошли над выступающим кусочком Великобритании в районе Плимута, снова пролетели над водой. А потом началась суша, и я потеряла ориентировку – на земле ведь не написаны названия рек, дорог или городов. Но упрямо держала курс по компасу, понимая, что обязательно увижу Средиземное море и уж тогда наверняка разберусь, куда попала.
Но попала я в облачность. Пришлось снижаться под её кромку, отчего обзор резко сократился, а море всё не показывалось и не показывалось. Впрочем, местность стала гористой, и мне пришлось сбрасывать скорость. Водный простор открылся взору часов через пять полёта, когда я уже здорово притомилась. Опять же не вполне понятно – к Лигурийскому морю я выбралась, или это Адриатика?
Снизилась почти до самой земли рядом с дорожным указателем, на котором с удовольствием прочитала «Finale Liqure» - то есть мимо нужного моря я не пролетела. Очень захотелось пересесть в нормальный человеческий автобус или поезд, чтобы добраться до Флоренции по-маггловски, то есть с удобствами, но тогда придётся отсылать домой метлу и Эгаста. Тут дело в том, что мой домовик в Италии раньше не бывал и не сможет аппарировать в конечный пункт, потому что не знает местности. Тем более что я и сама не способна выбрать точку встречи – Рим, Венеция, Пиза – вот и все места, где я бывала раньше.
В общем, слугу мне обязательно нужно везти с собой.
Мы немножко посоветовались, и я попыталась дезиллюминировать своего маленького спутника, но чары продержались совсем недолго, а скреплять их на мёртвый узел не отважилась – вечная невидимость для домашнего эльфа – это было бы чересчур круто.
В общем, Эгаст отнёс метлу домой, в Ирландию, и притащил мой большой школьный чемодан. Тот самый, в котором я его вожу с собой в Хогвартс.
Забравшись внутрь, эльф радостно заснул, а я поперла эту хабазину в руке, будто и вправду несу, хотя на самом деле под «Локомотором». Я ведь говорила, что присели мы у дороги? Так вот, первый же грузовик, проезжавший мимо, остановился. И водитель довёз и меня и мою поклажу до автостанции.
Как мы объяснялись с шофером? Ну, он слегка говорил по-французски, а я ведь бывала в Италии, так что несколько самых нужных слов знаю.
Пообедав в открытом кафе, хотя, по времени это был ещё завтрак, я почувствовала себя отдохнувшей. Мне больше не хотелось ни в автобус, ни на поезд. Но посреди города я не могла прилаживать к себе за спину домовика и усаживаться на метлу – Статут о секретности никто не отменял. Взяла такси и велела отвезти себя в безлюдное место. Через час кружила над Флоренцией, разыскивая нужный мне дом.
***
Флоренция, если кто не знает, находится среди гор. Летом тут довольно жарко. Но сам город – просто средоточие прекрасных старинных зданий и мостов. В общем, пользуясь своей невидимостью, я снизилась до уровня окон верхних этажей и разглядывала великолепие этого красивейшего города. Наверно, так и сгорела бы на солнце, если бы не Эгаст – он жалобно заскулил, чем и привёл меня в чувство.
Виллу мы отыскали без труда – она была обозначена на маггловской карте и заранее обведена жирным кружочком. Сели в огороженном парке примерно с квадратную милю площадью.
- Эй, это частная территория, - сразу завопил мужчина-оборотень, появляясь из-за кустов с садовыми ножницами в руках.
Откуда я знаю, что он оборотень? Так глаз у меня на них намётан – я же рассказывала. Плюс, для надёжности, определяющее заклинание из числа тех, которыми я занималась весь год. В общем, никакого смущения у меня этот садовник не вызвал.
- Виллоу Кэйтлин Маккена, - а что я ещё могла ответить на моём скудном итальянском?
- Насчёт наследства, стало быть, прибыли, - мой собеседник мгновенно перешёл на английский.
- Да, осмотреть дом. И ещё, сеньор! - поспешила я внести ясность. – Мне известно, что вы оборотень. Меня это ни капельки не смущает. Но какова степень вашего самоконтроля. Вы превращаетесь по своему желанию или только в полнолуние. В монстра, в волка или просто обрастаете шерстью?
- В волка. При полной луне, конечно. Ну, тут уж без выбора. Правда, волк я, говорят, не злобный. Не ручной, конечно, однако на людей не бросаюсь – ухожу.
- Но о том, что творили в зверином виде, не помните?
- Совершенно не помню.
- И вы не волшебник.
- Нет.
- А бывшие хозяева этого дома были волшебниками?
- Про всех не скажу – я только одного и знаю, последнего. Так он иногда колдовал понемногу. И домовой эльф, такой же, как у вас, его во всём слушался, - в этот момент я сняла со спины сиденье с Эгастом, и он как раз выбирался из стульчика.
- На какие средства живёте? - продолжила я допрос.
- Цветы продаю. Их здесь много. Нам с Хрустом на пропитание хватает.
- Хруст – это имя домовика?
- Да. Он так и остался тут после смерти хозяина. Некуда ему податься. А меня забор устраивает. Я, когда в волчьем обличии, никуда не убегаю, потому что он высокий и глухой… мой собеседник, пока мы разговаривали, неторопливо приближался и как раз в этот самый момент послал в меня примитивнейший «Петрификус тоталус». Я, понятное дело, закаменела и принялась падать, словно подкошенный столб.
Занял этот процесс около секунды, за которую я успела натурально взбеситься – меня, природную великую ведьму приложили, словно последнюю первоклашку! То есть в момент, когда лицо моё погружалось в мягкую, обильно унавоженную садовую землю, стандартное конрзаклятие я уже мысленно произнесла. И, разумеется, мгновенно «откаменела» и перевернулась на спину – сверху на меня летел натуральный монстр с признаками и волка и человека. То есть – размер тела и масса взрослого мужчины, но клыкастая пасть и телесная стать – волчьи.
Тело моё только и успело согнуться и ударить чудовище ногами в грудь. Увы – не удержала я эту тушу. Зато успела залепить пощёчину левее тянущейся зубами к моему горлу пасти. Левой рукой. Голова оборотня покатилась вправо, разбрызгивая мозги, а остальное тело закувыркалось туда же, хлеща кровью из разорванной шеи. Тщедушная тушка Эгаста просвистела надо мной – верный эльф, бросившийся на защиту своей бестолковой хозяйки, влетел в куст, усыпанный восхитительными белоснежными розами. И мгновенно исчез – аппарировал.
Вскочив, я выхватила свою волшебную палочку и разослала во все стороны исследовательские и поисковые чары. А также, обшариваюшие, просвечивающие и прослушивающие – весь огороженный участок оказался пуст. То есть множество растений, беседок, миленький дворец, дорожки и фонтан – всё это, разумеется, было. А вот людей или животных – нет.
- Это было великое колдунство, - с такими словами в поле зрения появился ещё один домовик. Он выглядел удручённым, облезлым и скукоженным – его мои заклинания не обнаружили. И в это же мгновение, держа за руки Эгаста, появились папа и Шон с палочками наготове – прибыла подмога из дома. Через секунду появилась поддержка – мама и Ахилл, тоже с Эгастом, успевшим стремительно обернуться за ними к нам в Ирландию.
Эльф сновал, как заведённый, доставив сюда же и Мэта с Реганом, и бабушку с Эсмеральдой. Родные мгновенно окружили меня, встав лицами в разные стороны. Только мама принялась осматривать моё тело – видимо опасалась увидеть следы укуса. И ещё наши домовые эльфы прибыли почти в полном составе со сковородками, кочергами и ломиками в руках. Ну да – Маккены всегда остро реагируют, если кому-то из них грозит опасность.
Незнакомый домовик сразу упал лицом вниз и закрыл голову руками.
Впрочем, запал спасателей быстро прошёл. Папа принялся за осмотр тела оборотня, а оборонительный круг расширился, охватив и его и Локки, допрашивающего местного эльфа.
Но больше никто не терял бдительности.
- Пап! – в доме полным-полно непонятной магии, – сообщила я. - Туда опасно заходить. И в парке куча всего заколдованного.
Отец на секунду задумался, а потом выпустил из палочки в небо мощный фонтан чего-то незнакомого.
- Хозяин! - подёргал его за рукав Локки. – Хруст говорит, что этот оборотень и убил всех, кто тут жил. Он был очень хитрый и умел превращаться мгновенно. И ещё – он в зверином виде сохранял и разум, и память человека.
- Да уж! – невольно воскликнул Шон. – Редкий экземпляр. Даже жалко, что не удастся его хорошенько исследовать. Чем это ты его так приласкала, сестрёнка?
- Сама не поняла, - пожала я плечами. Ну, нельзя никому говорить про мою ладошку. – Это было вроде выброса магии с перепугу. Знаешь ведь, что случается, если теряешь самообладание.
В этот момент раздалась череда громких хлопков – как я поняла, в ответ на поданный папой сигнал – тот самый фонтан, прибыли представители местного аврората. Парни в пурпурных мантиях мгновенно укрылись за кустами, скамейками, стволами деревьев и слаженно, залпом, ударили по нам «Петрификусами». И тут же сами окаменели – я ведь говорила, что папа у меня очень сильный маг – он же ждал их прибытия. Собственно, он ещё и очень умный – и своих защитил, и аврорам вреда не причинил, и сохранил за собой возможность объяснить ситуацию здешнему начальству. Вернее, с представителями местной власти разговаривала мама – для неё итальянский язык почти как родной.
Потом мы всей семьёй вернулись домой в Имеральд Хилл – эльфы нас перенесли в родную деревню, потому что аврорам требовалось место для работы. Но оставаться дома мне не стоило, потому что, как сказала бабушка, количество приехавших просительниц с момента моего отъезда, ничуть не уменьшилось. Поэтому Эгаст сразу вернул меня обратно во Флоренцию. Мы аппарировали ко входу в скромную гостиницу, где договорились встретиться с Джейсоном, всё ещё находящимся в пути через камины.
Я сняла номер с кондиционером, приняла ванну и спустилась вниз пообедать – да, несмотря на обилие событий, день всё еще не закончился, зато аппетит разгулялся не на шутку. Тут и нашёл меня старший брат, заблудившийся где-то в окрестностях Бетюна. Он оплошал с названием конечного пункта при очередной пересадке и потом выбирался из Дании через Германию, отчего заметно задержался в дороге.
Выложив ему всё о событиях на интересующей нас вилле, я прихватила три кусочка здешней пиццы для домовика и пошла отдыхать – хватит уже на сегодня приключений.
***
Утром Джейсон засобирался в академию зелеварения, а я увязалась с ним. Посидела в библиотеке, пока он решал вопросы с поступлением – богатое собрание сочинений производило внушительное впечатление, а библиотекарь вполне понимал по-французски. Только основная часть книг была написана на латыни. А читать на этом языке я могу с огромным трудом, поминутно заглядывая в словарь. Тем не менее, в одной из работ шестнадцатого века обнаружилась любопытная подборка заклинаний, применявшихся генуэзцами для исследования качества товаров. Словом, я принялась делать выписки и несколько увлеклась – Джейсон забрал меня из читалки уже вечером. Он, как выяснилось, решил свои вопросы с будущей учёбой и даже выдержал вступительное испытание.
***
На следующий день брат отправился к здешним нотариусам, чтобы заявить о намерении вступить в наследство и стать хозяином виллы «Чаша». Я увязалась с ним, однако, хватило меня ненадолго – дела с документами весьма муторны. Они меня достали буквально через несколько минут. Одним словом, я оттуда улизнула и с удовольствием побродила по городу. Денёк выдался жаркий, поэтому прохлада читального зала библиотеки Академии Зельеварения показалась райским местом – тем более что я как раз до неё и дошла.
Попросила что-нибудь на английском и содержанием полегче – я ведь не Гермиона Грейнджер, а просто школьница на каникулах. Однако лапландские сказки меня стали усыплять – кажется, я перебрала с чтивом этого жанра. А потом вспомнила, что не до конца просмотрела вчерашнюю книгу с генуэзскими заклинаниями. Ну и снова увлеклась.
Вытащил меня оттуда всё тот же Джейсон. Он выглядел мрачным и сказал, что местные крючкотворы все нервы из него вымотали, а ничего определённого не сказали – уж очень запутанным оказался вопрос с этой несчастной виллой. И вообще, дела обстояли довольно грустно:
Это домовладение принадлежало маггловскому миру, будучи отгороженным от него высоким забором и незастроенным пространством довольно скромных размеров где-то с полмили шириной. Но оставалось видимым для обычных людей и значилось на картах и планах неволшебников. Поэтому вопросы передачи его в собственность новому владельцу предстояло решать безо всякой магии в учреждениях, где трудятся обычные люди. И тут были два важных момента.
Во-первых, для доказательства права наследования требовалась уйма документов о многих поколениях предков последнего хозяина. Во-вторых, имение было несколько раз использовано в качестве залога при оформлении крупных займов, отчего кредиторы проявляли самую решительную заинтересованность в возврате долгов бывшего хозяина или в том, чтобы права собственности перешли к ним – даже одна только земля в этом месте стоила безумно дорого.
Словом, Джессу досталась непростая задачка. И я в качестве помощницы. Он, разумеется, принялся хлопотать о бумагах, а меня по малолетству ни к чему из этого привлекать не стал – бросил одну в гостинице. Идти в библиотеку Академии не хотелось – мне вчера отказали в выдаче нескольких интересных книг, которые я отыскала в каталоге. Сказали, что сначала нужно подрасти, а уж потом просить столь серьёзные труды. Испортили настроение. Бродить по городу совсем не хотелось.
Мой домовик тоже скучал в гостинице – у него тут одно развлечение – прятаться от горничных. Остальное делает обслуживающий персонал. Мы обменялись тоскливыми взглядами…
- На территорию нашей будущей виллы, - распорядилась я.
- Слушаюсь, хозяйка, - Эгаст взял меня за руку, и мы оказались среди кустов, обрамляющих весёлые лужайки. Здесь, в участке, огороженном высоким глухим забором, никого не было – я проверила это с помощью заклинаний. Вообще-то, парк далёк от идеального состояния. Попросту – зарос. Садовые гномы, местами, вырыли норы, выбросив наружу кучи земли. Кроты и мыши тоже не пожалели трудов, испортив газоны и подкопав корни деревьев. Вот этими вредителями я и занялась – обнаруживала, извлекала из земли манящими чарами и авадила. Работа, конечно, не для чистоплюев, но моему настроению отвечала сполна.
Скажете: «Не может быть!». Считаете, что я мала для применения непростительных заклятий? Ничуть не мала – то есть меня им, разумеется, не обучали, но на что нужны старшие братья и сестра, а ещё глаза, уши и вполне годная память? Я даже аппарировать научилась, просто не люблю. Хотя, после второго курса Хогвартса папа сам меня будет этому учить.
Вытаскивать мелких тварей из глубоких извилистых нор довольно утомительно, поэтому к очередной своей жертве я применила Империо и заставила её искать соплеменниц и кусать их – твари сразу повылазили из укрытий и бросились удирать, тут я их и подлавливала на «Аваду» - работа сразу пошла веселее.
Намного сложнее обстояли дела с кротами – их не удавалось «вывести» на поверхность – они застревали в своих чересчур узких ходах. Пыталась заставить их вылезти применением «Круцио», но заклинание не пробивало даже самый маленький слой грунта. Этих паразитов я убивала струёй воды, которую направляла на них сверху вниз, пробивая фут-другой грунта.
День прошёл недаром – злостные вредители сада крепко поубавились в числе. И настроение сразу стало другим, и мысли в голове сделались не такими взъерошенными. Например, я вспомнила, что до сих пор не освоила заклинание Патронуса – защитника, посыльного, порученца. Очень полезное создание. Теорию-то я знаю давно, но вот попрактиковаться так ни разу и не удосужилась.
А для создания этого временного, но вполне телесного, а не иллюзорного существа требуется самое радостное воспоминание. Такое, чтобы душа от счастья пошла пупырышками. И меня ещё Шон предупредил, чтобы без такого воспоминания я даже и не пыталась… Этот брат старше на три года и очень хорошо учится. Он меня дурному не научит.
Вот тут я и запуталась – этого добра у меня очень много. Имею в виду – радостных воспоминаний. Я битый час перебирала их одно за другим и орала: «Экспекто патронум» - моя палочка испускала, то пучки искорок, то облачка серебристого дыма. И вдруг, когда уже, казалось, ничего не получится, при очередном взмахе сформировался самый настоящий дракон. Гебридский тупорылый. Он взмыл в воздух, сделал круг над парком и приземлился рядом. Я почувствовала исходящую от него мощь, и меня обволокло тёплое чувство.
Всего два шага, и под ладонью твёрдые чешуи, прикрывающие мощную грудь. Огромные крылья, словно ширмы, оградили от всего остального мира, а тупоносая голова защитила меня сверху. Как в домике. Я вслушалась в свои чувства, и ноги мои подкосились – это чудо произошло при воспоминании о том, как мы с профессором Снейпом боролись за чистоту котлов. Он тогда их пытался испачкать, а я – помешать ему.
Тут мой патронус и развоплотился, оставив после себя ощущение мягкого спокойствия и твердокаменной уверенности.
- Милая Вилли! – я обернулась на голос и увидела Яна Флеминга, наблюдавшего за мной. – Ты сегодня не на шутку разошлась с «непростительными».
- Здравствуйте, профессор! - под впечатлением от того, чего добилась и о чём вдруг вспомнила, я механически произнесла слова вежливости, но ничего не смогла к ним добавить.
- Ты ведь не дома в родной деревне, где все авадят крыс, как только увидят, - ласково попенял мне бабушкин знакомец.
- Мы находимся на большой огороженной от посторонних территории, - бросилась я оправдываться. – Кому какое дело, как я уничтожаю паразитов в своём доме!
Флеминг ещё раз мне улыбнулся.
- Ты уже познакомилась с этим местом?
- Осмотрела на предмет заклятий. Очень уж тут много магии, связанной с любыми постройками. То есть на всё наложены чары, а какие – понять не могу. Вернее, я их просто не знаю. А в библиотеке Академии мне дают только самые простые книги. Ума не приложу, как быть.
- Даже, обложившись нужными трудами, ты нескоро разберёшься – это поместье стоит не первый век, и тут потрудились многие поколения волшебников. Уверен, что некоторые применённые ими чары давно забыты, потому что не были как следует описаны. Ну-ка, доложи мне, какое колдовство ты обнаружила в этой беседке? – профессор указал на заросшую виноградом ажурную конструкцию в десятке ярдов от нас.
- Продольные щупальца пронизывают опоры и арки. Они выглядят темными, вишнёвыми, и образуют сплошной каркас.
- Молодец! Всё правильно. Это скрепляющие чары, усиленные кровью какого-то волшебного существа. Давай узнаем, какого.
Я колданула несколько посылов проявляющих сущность – над беседкой возник туманный образ двурога.
- Маг, сотворивший это сооружение, знал толк в зодчестве, - кивнул Флеминг. – Он связал каркас прочности с духом спокойного и сильного создания. Что ещё ты видишь?
Дала ещё несколько пассов, формулируя запросы, и примерно с пятого раза разглядела лёгкий сиреневый туман внутри постройки.
- Опять молодец, - улыбнулся профессор. – Сигнальное заклинание. Его лучше отменить.
- Как?
- Обычным «Фините».
Убрав сигналку, я проделала ещё несколько попыток и обнаружила прозрачную розовую дымку:
- А это что? Выглядит, словно эманация Амортенции.
- Это она и есть. Человек, создавший здесь атмосферу, готовился соблазнить женщину, которую приведёт сюда.
- А почему не женщина мужчину? – не поняла я. Хотя… - проявила образ создателя – да, это был молодой человек, одетый в старинный камзол. – Надо же, какой коварный!
- Соображаешь! – Флемминг улыбнулся. – Первая треть восемнадцатого столетия – в эту пору Италия ещё не была одним государством. Возможно, мы видим какую-то знаменитость тех лет.
Битый час мы исследовали с виду безобидную беседку, слой за слоем вскрывая её наполненную следами давних событий историю. Тут дважды кого-то пытались подкупить и один раз – запугать. Но никогда никого не любили, и никто здесь не умер.
День заметно клонился к вечеру. Призвав садовых гномов, я приказала им всё тут прибрать, привести в порядок виноград и обновить дорожки. Предупредила, что, если они будут лениться – вышвырну их за забор, а сам забор заколдую. Эти существа в меру разумны, но они совсем не похожи на домовых эльфов. Этих напоминающих картофелины-переростки человечков нужно держать в строгости.
Потом мы посидели с профессором в кафе нашей гостиницы. Я была ему безумно благодарна – то, что он мне открыл, это просто кладезь магических знаний!
- Почему ты перестал преподавать, Ян? – он сам приказал мне так к нему обращаться.
- Мне стало скучно, - улыбнулся профессор. – По настоящему важные вещи сейчас мало кому доступны. Простенькие чары вроде Редукто или разного рода левитаций после сотни-другой повторений безумно надоедают. Чуть более сложные тоже вызывают скуку. Сегодня ты подарила мне чудесный час, когда я смог позаниматься действительно интересными заклинаниями, делясь знаниями и испытывая чувство собственной значительности.
Поработай завтра без меня – там есть просто замечательный грот. И спасибо за вкусный ужин.
Да, как пригласившая, за еду расплачивалась я. Ну не знаю, как ещё можно выразить благодарность этому замечательному человеку. Только взглядом, наполненным признательностью.
Глава 20Утром меня разбудил телефон - с рецпшена сообщили, что пришёл посетитель. Разумеется, умываться-одеваться пришлось, словно на пожар.
– Позвольте представиться? Чипполо. А вы, как я понимаю, Виллоу Кэйтлин Маккена? - мужчина в алой мантии аврора выглядел… обыкновенно. Полная заурядность.
Кивнув, я подумала, что имя-то у человека непростое, а со значением. То есть, все, кто имеет с ним дело (с человеком, а не с именем) – плачут. Это знают те, кто читал сказку про Чипполино. И не смейтесь – для волшебников сказки мира маглов наполнены своим особенным смыслом.
- Чем могу быть полезна, синьор? – кивнув новому знакомцу, сделала скромный книксен и горделиво подняла голову – никогда нельзя забывать про манеры.
- От имени и по поручению Эволио Камастры, шефа нашего аврората, вручаю вам приз за уничтожение Флорентийского оборотня, - человек протянул мне туго набитый мешочек.
Я машинально взяла его, и он тут же повлёк своей тяжестью мою руку к земле – это была левая. Но заминка оказалась короткой – тысяча галеонов это всего двенадцать фунтов, что для меня сущие пустяки. Надо видеть, как полезли на лоб глаза визитёра, когда я пару раз легонько подбросила кошель, как бы поигрывая им. Да, сумму я примерно прикинула на вес.
С минуту мы с аврором молчали. Пауза получилась какой-то натянутой. Потом я кивком выразила признательность и… ну вот нечего мне было сказать, и всё тут. Какая-то я была изумлённая.
- Возможно, синьориту интересуют другие проблемы, за помощь в решении которых аврорат готов расплатиться полновесными галеонами? – наконец посетитель решил прямо сформулировать свою мысль.
- Нечисть расшалилась, синьор Чипполо?
- Обращение «синьор» нужно пропускать. Чипполо, это не имя, а боевая кличка, - поправил меня гость, и продолжил, уже отвечая на заданный вопрос: - Да. Очень осложняет жизнь. Особенно страдают магглы – они самая лёгкая добыча для упырей и вурдалаков.
Я протянула руку и получила небольшой свиток. Проводив мужчину глазами, присела и мысленно ухмыльнулась – похоже, ожидание решения вопросов с наследством больше не грозит мне смертельной скукой. Я ведь могучая ведьма древнего благородного рода – что мне стоит очистить Италию от всякой волшебной пакости! Впрочем, прямо сейчас у меня по плану грот в будущем поместье Джесса.
Нельзя быть небрежной или неблагодарной, получив в единоличное пользование такого учителя, как профессор Флеминг. Что-то подсказывает – этот человек обязательно поинтересуется, как я справилась с самостоятельным заданием. Он ведь преподаватель, хоть и бывший. А они всегда проверяют домашку.
***
Вечером следующего дня настроение мне подпортил Джесс. Он ужасно устал от бесконечных хождений по учреждениям, отчего сделался раздражительным. Нет, не грубым, а непривычно мрачным и ужасным букой. Мы поужинали в кафе внизу и разбрелись по своим номерам. Конечно, я успела хорошенько изучить свиток, переданный мне синьором Чиполло.
Он содержал выписки из маггловских газет, переведённые, для моего удобства, на английский. Речь в нём шла о нападениях на людей в достаточно обширном районе, всегда заканчивавшихся гибелью жертвы. Судя по повреждениям, это было делом рук какой-то нежити. Упыри, вурдалаки, зомби, вампиры – существует довольно большое разнообразие созданий, способных нанести серьёзные повреждения людям. Обычно они или что-нибудь отгрызают, или выпивают кровь.
Вот подобного рода эпизоды и были описаны. Словом, начитавшись ужасов, я легла спать. Знаете – ночь прошла замечательно, потому что у меня крепкие нервы. И потому, что сегодня я самостоятельно разобралась с водопроводными чарами, наполняющими бассейн внутри хорошо защищённой пещеры. Мне есть чем похвастаться профессору – надеюсь, он хотя бы ещё разок поинтересуется успехами маленькой ирландской ведьмы.
***
Чары строительные, ремонтные, укрепляющие и связывающие. Сигнальные, дозорные, разведывательные и следящие – я еле успевала записывать их по вечерам, когда добиралась до номера в гостинице. С Флеммингом было всегда интересно. Одно заклинание забвения обиды чего стоило!
- Вилли! Ты помнишь, как в твоей голове появился забор от внешнего проникновения?
- Нет, Ян. Я была совсем маленькой, когда он возвёлся. А ты что по этому поводу думаешь?
- Не думаю – знаю. Мне рассказала Лиз – твоя бабушка.
Мне известно имя моей бабули, но я не стала это подчёркивать, потому что получилось бы невежливо.
- Так вот совсем крохой ты всегда выражала своё настроение мотыльками, которые постоянно кружились вокруг тебя. Они были яркими в моменты радости и темнели, если сердилась. Кто-то из мальчишек посмеялся над этим. Тогда и возник забор вокруг сознания, а мотыльки перестали виться над тобой.
- Забавно! А кто был этот мальчишка?
- Это уже не важно. Тем более что твой отец прогнал из деревни и парнишку, и всю его семью.
Я прикусила язык – профессор только что сообщил очень важную для меня деталь До сих пор я знала своего папу, как доброго и заботливого отца нашего большого семейства, а оказывается, он бывает жестоким. Ведь отчего-то мы с братьями побаиваемся его, хотя он нам ничего такого уж особенного никогда не делал… ну… бывало, выговорит строго за проказу.
Не знаю, что Ян прочитал на моём лице, но некоторое время мы молчали. И только спустя пару минут продолжили разбор заклинания размягчения камня. Когда закончили, он хитро улыбнулся, подмигнул и растаял в воздухе. Нужно будет обязательно выучиться у него этому приёмчику.
***
Пару дней я была занята описанием новых знаний. Высунув язык от старательности, корпела над записями, а потом бесцельно бродила по Флоренции, садилась в первый попавшийся на глаза автобус и ехала до конца, по пути разглядывая людей и дома. Выходила где вздумается, чтобы пройтись по незнакомым улицам. Меня наполняла магия, вернее, новое восприятие её…
- Как ты это делаешь? – мальчишка лет семи толкнул меня под локоть.
Вышла из задумчивости и поняла – палюсь. То есть, смотрю на реку, поглощённая созерцанием вида бегущей воды, а в это время ложечка сама зачерпывает из креманки мороженное и подаёт прямо в рот.
- Это легко, малыш! – улыбнулась я. – Нужно сказать "Эни бени раба" и мысленно щелкнуть хвостом.
Мелкий посмотрел недоверчиво и вернулся к своей маме, сидящей неподалёку с крошечной девочкой, одетой в платьишко с оборочками. Он упёрся взглядом в стоящее перед ним мороженое и долго смотрел, смешно надувая щёки.
Уфф! Пронесло! Я потихоньку собралась и ушла, оставив на столе деньги.
- Синьорита! Вот сдача! – официант догнал меня буквально в полусотне ярдов от верандочки. – Знаете, - добавил он смущённо, - у меня никак не получается мысленно щёлкнуть хвостом.
- Это не удивительно, - я постаралась улыбнуться как можно лучезарней. – У нас в цирке этому учат с младенческого возраста, и то не у всех получается.
***
Несколько недель во Флоренции были наполнены для меня настоящим волшебством. Во всех смыслах этого слова. Ян часто появлялся рядом. Делал он это всегда неожиданно, никогда заранее не назначая встреч – что возьмёшь с человека, который, скорее всего, где-то чем-то серьёзно занят. То есть, он даже не намекал ни на что подобное, просто мне так казалось. Каждое общение с ним делало мой колдовской арсенал богаче и многогранней. Даже перечислить все сокровища магии не возьмусь, не пролистав конспекты, набросанные по памяти.
Нехитрые артефакты, преимущественно амулеты. Заколдованные двери, полы, напевающие в такт шагам, жучки-следилки в виде пятнышек на одежде. Мы сделали с ним много забавного. Несколько полезных рун, связывающих чары с вещами – Ян даже кое-что из ритуалистики мне показал, особенно касающееся целительства.
Но было в нём и нечто таинственное. Он ни разу не намекнул на то, где живёт и не упомянул никого из своих родных. А ведь обычно люди, так или иначе, про это рассказывают. Хотя бы вскользь. Но этот человек легко избегал подобных тем. Почудилось, что за этим скрывается некая тайна.
А потом в местных газетах появилась заметка об очередной жертве маньяка, вырывающего кусок плоти из шеи жертвы. И я сразу вспомнила о предложении синьора Чипполо. То есть местным аврорам никак не удавалось обнаружить существо, нападающее на людей.
Знаете, из нежити сложнее всего определить вампира – эти создания чрезвычайно коварны и превосходно маскируются под обычных людей. Считается, что солнечный свет их убивает, но в больших городах и по ночам жизнь буквально кипит. На свой манер, конечно. Словом, если это существо ведёт себя осмотрительно, отличить его от обычного человека… вот тут меня и осенило!
У нежити не должно биться сердце. А я умею это диагностировать. Убивать же этот вид нечисти просто. Или спалить элементарным Инсендио, или Люмусом Солано ему зафитилить прямо на открытую кожу. Одна беда – в огромном городе, где по улицам ходят сотни тысяч человек отыскать одного единственного – это вам не пуп царапать.
Я послала сову синьору Чипполо с просьбой о встрече.
Аврор отыскал меня буквально через полчаса, и я ему всё рассказала. Потом был урок для примерно полусотни волшебных карабинеров – так эти люди себя называют. Кто вёл занятие? Догадайтесь с трёх раз – разумеется, я. Ну не является заклинание, позволяющее диагностировать сердце, широко распространённым. И есть в нём пара хитрых движений, которые нужно как следует заучить.
К счастью, несколько ребят знали английский – я дала им свою брошюрку, открытую на нужной странице. Потом они здорово мне помогли. Вернее – своим коллегам. Мы управились всего за несколько часов.
Вампира авроры грохнули через шесть дней в одном из пригородов, правда, ни Инсендио, ни Люмос Солано им не помогли – парни выдержали серьёзную схватку и получили ранения. Я была у них в больнице и выспросила, чем они проняли эту мерзость, но мне так прямо и заявили, что маленьким девочкам нельзя пользоваться Адским огнём, поэтому они не имеют права ни о чём подобном мне рассказывать. Хорошие ребята – очень они мне понравились.
А Адский огонь действительно не шуточки. Даже опытные прекрасно обученные авроры при ликвидации вампира спалили два дома – жильцы еле успели спастись.
- Как говорят русские: «Лес рубят – щепки летят», - улыбнулся синьор Чипполо, вручая мне очередной увесистый кошель. – Вы не станете возражать, леди Виллоу, если мы издадим составленное вами пособие на итальянском и включим его изучение в программу обучения наших авроров?
- Это будет честью для меня, - я скромно потупила глаза и изобразила смущение. Эгаст откупорил бутылку лёгкого вина и наполнил бокалы – мой гость не торопился уходить. У него явно была ещё какая-то непростая проблема. – Не стесняйтесь, поделитесь со мной заботой, которая вас так гложет, - я сделала взор заботливой нянюшки и ободряюще улыбнулась.
- Вы настоящая ведьма, синьорита, - ухмыльнулся мужчина. - Что вам известно о статистической медицине?
- Каждое слово в отдельности понимаю, но не могу сложить их вместе. То есть в осмысленном виде.
- Врачи магглов учитывают, сколько каких недугов поражает жителей тех или иных провинций в пересчёте на тысячу человек. Это позволяет планировать медицинские мероприятия. Так вот, в одной местности количество депрессий превышает все мыслимые пределы примерно вчетверо, что ведёт к росту числа соматических заболеваний.
Кивнув с умным видом, я прикрыла глаза. Не знаю, что такое «соматические» но, скорее всего, они не заразны. И вообще, как говаривал Шерлок Холмс – это дело на одну трубку. Почему я так в этом уверена? И отчего опытный аврор не может сообразить, в чём дело? А потому, что он не ирландец.
- Чипполо! Пожалуйста, представьте мне список всех женщин с белыми волосами, которых когда-либо замечали в этих краях. И ничего не предпринимайте без меня.
Мы сделали ещё по глотку слабо-терпкого вина и расстались. Когда гость ушел, я принялась вспоминать всё, что знаю о баньши, о сидах и вообще любые поверья своей родины.
***
Почему я так разволновалась? Потому, что сведения об этих существах чрезвычайно противоречивы. Для начала скажу: никому не известно, знают ли баньши о том, что они баньши. Думаю, бывает по-разному. Добавлю, что магия этих созданий проявляет себя редко и всегда неожиданно.
Опасны ли они?
Опасны, и ещё как!
Как их уничтожить?
Этого никто не знает наверняка.
Легенды, предания, древние свитки и толстые талмуды противоречат друг другу на каждом шагу, а людей, которые бы знали о баньши хоть что-то наверняка, я не встречала. И не встречала тех, кто встречал.
Когда Чипполо принёс список блондинок, я лично отправилась поглядеть на каждую из них со стороны, потому что никого никак не могла проинструктировать – слишком туманно и неопределённо моё представление об этих созданиях. Правда, пара авроров всё время околачивалась неподалеку, но я их об этом не просила – в подобном деле охранники ничем не помогут. Если спугнуть баньши, она такого вокруг натворит! Описывались случаи, когда погибали целые отряды, угрожавшие деревне, которую это создание считало «своим местом».
Искомым оказалась официантка из небольшого ресторанчика – грустная и рассеянная женщина неопределённого возраста. В помещении было как-то… не знаю слов, чтобы это выразить. Тут грустилось. Посетители не обменивались шутками, а с аппетитом ели и вели себя исключительно церемонно. Посетительницы же это место явно недолюбливали – не знаю, что им не нравилось. Но мне не нравилось то же самое – неуютно, и всё тут! Но кормёжка просто великолепна, и обслуживают мгновенно.
По моей просьбе об этой женщине расспросили других работников – грустная история. Да, родом она, действительно, из Ирландии. В эти места приехала с мужем, но вскоре осталась вдовой. Об этом её бывшем супруге Джованни тут вспоминали с большим теплом – весельчак, душа любой компании, любимец женщин.
Вот тут у меня и сложилась картинка – баньши осталась без объекта привязанности и грустит так, что от этого всем вокруг становится тошно.
***
- Синьор Чиполло! Мне нужно поговорить с вами, как со взрослым человеком, - приветствовала я гостя, наблюдая за тем, как мой домовик разливает вино.
Лицо гостя выразило неподдельный восторг – он даже глаза выпучил от изумления. Ну, да, я ведь – двенадцатилетняя девочка, а он – большой дядя. Но выпученные глаза вскоре вернулись в орбиты, и взор стал тёплым. После уничтожения первого вампира его ребята, пользуясь тем же способом, нашли и грохнули второго. Заклинанием Детонато – всего полдома разнесли. Это не так сокрушительно, как Адский огонь, но не менее эффективно. Впрочем, если бы внимательней отнеслись к моим инструкциям, могли бы обойтись несколькими выбитыми окнами, а то, видите ли, узелки им накладывать лень, вот и лупят наотмашь. Хотя… могли с перепугу.
- Я весь внимание, леди Виллоу!
- Вы ведь уже догадались, что мы имеем дело с баньши?
- Да. И готовы приступить к её ликвидации. Просто… ждём вашего распоряжения.
- Хорошо, что никто не торопится. Дело в том, что это грозит десятками жертв и превращением в руины целого квартала.
- Как же нам быть? – аврор явно понимал, какие последствия может вызвать попытка уничтожения этой обычной с виду печальной женщины и явно пребывал в затруднении. Хороший он человек – за такого бы я даже замуж пошла со спокойной душой. Но, увы, его ждёт иная судьба.
- Насколько мне известно, вы женаты на своей работе, - кивнула я своим мыслям.
Чипполо тоже кивнул. Он знает, что с рядовыми аврорами из его команды у меня сложились доверительные отношения – мы о многом разговаривали.
- Наймите баньши в качестве домоправительницы или экономки в свой дом и приударьте за ней. Лучшей хранительницы домашнего очага просто не бывает. А, если сможете оставаться галантным, она не откажет вам и в женском тепле.
Аврор откинулся на спинку кресла и полуприкрыл глаза. Пока он размышлял, я дважды приложилась к бокалу и даже немного повеселела – в вине был градус, а много ли нужно детскому организму?
- А дети… могут быть? – спросил он меня, чуть погодя.
- Не сразу. Сначала ваша… хм… партнёрша должна немного помолодеть – прийти в соответствие со вкусами того, с кем разделила ложе. И чем успешней вы станете это ложе делить, тем скорее она превратится в обыкновенную магглу – хорошее настроение станет непременным спутником соседей, дом наполнится радостью и будет приведён в идеальный порядок. Только изменять ей уже нельзя – от этого жизнь превратится в кошмар. Возможно, это даже приведёт в вашей гибели. Но детям это ничем не грозит – под защитой такой женщины они вырастут и крепко встанут на ноги.
Уверена, ничего худого не произойдёт – старость вы встретите вместе, и переживёт она вас ненадолго.
- Ходил слушок, что вы, мисс – Великая Ведьма, - Чипполо встал и забегал по комнате. А потом выскочил за дверь и больше не возвращался.
***
Через несколько дней я заглянула в тот самый ресторанчик, где работала баньши.
- Ей предложили место экономки в каком-то доме, - объяснил бармен, когда я спросила о беловолосой официантке. – И, представляешь, вдруг выяснилось, что повар-то наш совсем не умеет готовить.
Да, мне тоже показалось, что пицца пересушена.
Тем временем Джесс, наконец, вступил в права наследства виллой, приняв на себя изрядные долги. Я к этому моменту уже завершила снятие всех непонятных заклятий и на доме, и на прилегающей территории… ну, не сама, конечно, а с Яном. Но и мне пришлось немало потрудиться.
Обе тысячи премиальных я отдала брату – сказала, что подарок к свадьбе, но не на свадьбу, а прямо сейчас, потому что ему это нужно. И гонорар за выпуск моей брошюрки итальянским авроратом. В заключение к описанию флорентийского периода моих первых Хогвартских каникул добавлю, что за работу с баньши Чипполо расплатился только через год, когда убедился в правоте моих предположений.
Глава 21Если кто-то подумал, что жизнь моя этим летом во Флоренции была полна неожиданностей, то он категорически неправ – настоящие сюрпризы судьба припасла на самый конец августа. Тут, понимаешь, нужно в школу собираться, а оно как закрутилось! Так что не стану рассказывать про свадьбу Джесса и Грейс Хайуотерс – это событие имело место быть в Хайуотерс Холле и прошло просто изумительно. Галантные танцы со мной танцевали Шон, Ахилл, Стефан и Ал – каждому досталось по одному, а потом начались скачки… в общем, было весело.
Потом к нам в деревню приехала новая семья. Мрачноватого вида отец семейства с супругой, которая выглядела истинным воплощением несчастья – столь кислого выражения лица я отродясь ни на ком не встречала. Мальчишка моих лет и девочка, которой в этом году идти в обычную школу. На центральную площадь к кругу папа на этот раз взял меня. Мы с ним и четверо прибывших встали лицами внутрь на черту, которая тут же слегка засветилась. И прозвучали слова клятвы:
- Обещаю не ссориться с соседями и слушаться главу рода Маккена, - их по очереди повторил каждый из новичков. Многие жители деревни пришли сюда же – они стояли снаружи и ничего не говорили. Просто выслушали чужаков.
Собственно, всем всё понятно – у людей огромное горе. Их сына покусал оборотень. Не загрыз, а именно инфицировал. В обычном мире жить с этим очень непросто, а тут мальчик хотя бы школу нормально закончит. Пустующий домик в Имеральд Хилл имеется, а по части ремонта и обустройства особых проблем нет, тем более что приезжие выглядят людьми не бедными.
- Меня зовут Вилли, - сказала я, подойдя к мальчику.
- Майкл, - буркнул тот неприветливо и почему-то спрятал руки за спину.
- Ты полностью обращаешься? В полноценного волка? – это не праздное любопытство – мы, живущие рядом с ним должны это знать наверняка.
- Да, - видимо, ему был неприятен разговор на такую тему, но он только что пообещал ни с кем не ссориться, и держал себя в руках.
- Тогда нам с тобой сидеть в одной клетке, - хлопнул его по плечу Клуни. - И с Эриком. Впрочем, если позволишь надеть на себя намордник, тебя даже выпустят побегать.
- Я этим не управляю, - нахмурился Майкл.
- Мы тоже, - ухмыльнулся Эрик. – Поэтому всё полнолуние проводим за решёткой. И мы оба не маги, так что бояться нас нечего. Зато Вилли – настоящая ведьма. Если что – она тебя в жабу превратит, - волчата загоготали.
- Не сердись на них, - сказала я негромко. – Они хотят, чтобы у тебя не осталось никаких иллюзий, потому что реальность вполне приемлема – учителя не станут наказывать, если из-за обращения пропустишь денёк-другой занятий. Главное, уроки сделай заранее, а то волчьей лапой ничего путного ты не напишешь.
Кажется, мальчишка начал оттаивать. Думаю, через несколько месяцев он совсем пообвыкнет, и тогда я обязательно поинтересуюсь – кто его покусал? Уверена, найти этого гада будет не так уж трудно. И тогда рука моя не дрогнет. Потому что нельзя кусать людей просто так, из одной вредности.
***
- Надень мантию и приходи в кабинет, - сказал папа сразу после завтрака.
Мантия у меня новенькая, прямо с иголочки, потому что старая стала коротковата и была пошита новая.
Папа тоже нарядился по волшебной моде, хотя частенько одевается в стиле магглов. Он протянул мне горшок с летучим порохом и указал на камин.
- Тут один адрес, - улыбнулся он в ответ на вопрос, для произнесения которого я только-только набирала воздуха в грудь.
Вышли мы в просторном шатре. Это сооружение показалось чем-то вроде цирка-шапито. Камин здесь смотрелся несколько странно, но арена в центре присутствовала. Она находилась на дне мелкого конического углубления, по наклонным стенкам которого были расставлены деревянные скамейки с проходами от края к центру, то есть сверху вниз.
Публики на представление собралось немного – десятка три человек, преимущественно пожилых, просторно расположились на всего лишь трёх рядах для зрителей.
Я не стала торопиться занять место среди них – стояла у края этой ямы и изучала постройку – меня буквально только что научил этому Ян, и я не замедлила удовлетворить своё любопытство.
Покрытие этого огромного шатра было пропитано колдовством – его трансфигурировали совсем недавно, буквально только что, и укрепили на прочном магическом каркасе. Грунт под ногами тоже оказался свежим – его сюда откуда-то перенесли и уложили в виде своеобразного кратера. Столь нелепый с виду камин сложили из современного маггловского кирпича на глину, которая ещё до конца не просохла.
То есть – всё мне стало понятно – группа магов решила посмотреть на цирковое представление в отсутствии магглов, и возвела на каком-то холмике лёгкое сооружение по образцу и подобию временных цирков обычного мира. Правда, зрительских мест сделали маловато, да и детей что-то не видно. Похоже, мы с папой слишком рано пришли.
- Виллоу Кэйтлин! – обратился ко мне один из зрителей. – Пожалуйста, выйди на середину.
Папа выпустил из руки мою ладошку и ободряюще кивнул.
Едва я ступила на арену, как её поверхность засветилась тем же светом, что и купол на Одиноком Утёсе. И зазвучала музыка. Наша, ирландская. Это что – нужно танцевать? Да ничуточки не жалко – это я умею и люблю.
Если кто забыл или никогда не знал, сообщаю – музыка у нас состоит из множества коротких звуков, сплетающихся в мелодичную дробь весьма заковыристого напева. А танец заключается в большом количестве мелких кренделей, которые не всякий способен выписать ногами. Словом, нужно подпрыгивать с изяществом горной козочки и выделывать весьма замысловатые быстрые движения.
И, что обидно, многие фигуры следует исполнять вдвоём, иначе они не смотрятся. А я уже начала. Бросила умоляющий взгляд в папину сторону. Он понял и тоже вышел в круг – вот так-то веселей. Сидящие вокруг зрители расцвели одобрительными улыбками – понятно, что они успели заскучать оттого, что припёрлись в такую рань, и им уже надоело ждать циркачей.
Оп! Еще одна женщина, из тех, что помоложе, вышла в круг и присоединилась к нам. А, между прочим, танцевать в школьной мантии неудобно – полы путаются в ногах. Я на ходу трансфигурировала этот балахон в короткую юбочку и лёгкую кофточку, а джинсы – в тёмные колготки. Да, у меня красивые стройные ножки – их не страшно показать. Папа и вторая плясунья мигом последовали моему примеру и оказались одеты пристойно танцу. А потом к нам на арену стали спускаться и другие – эти солидные люди тоже умели танцевать рил. Вскоре я с правого локтя колданула, чтобы расширить пространство, а то в тесноте стало неудобно – это же не скачки, где можно толпиться, перетаптываясь всё время на одном месте. Трибуны послушно отъехали, освободив нам место.
Отзвучал мотив, и все разошлись по местам. Папа и ещё один мужчина его лет прямо под ручки усадили меня на скамейку в первом ряду, а сами вернулись на лавки с другой стороны. И все возвратили прежний вид своим мантиям. Только пол арены продолжал ровно светиться. Впрочем, картина вдруг изменилась – трибуны сместились вместе со зрителями, преобразовавшись из круговых в подковообразные, и все оказались по другую от меня сторону дуги, а я осталась в центре диаметра и переехала из первого, нижнего ряда в третий – верхний.
- Меня зовут Франклин Логан. Я министр магии Ирландии, - произнёс тот самый мужчина, что называл меня по имени и усаживал вместе с папой. – Великая Ведьма Виллоу Кэйтлин Маккена! Эрахтас выражает глубокое удовлетворение, видя тебя среди нас на указанном магией месте.
Бумц! – в голове у меня что-то щёлкнуло. Всё оказалось совсем наоборот. Ну да – ведь вход из-за кулис на эту «арену» отсутствует. Нет, ну когда я, наконец, научусь думать своей головой! Это надо же было так купиться!
Знаю ведь, что у нас в Ирландии органы власти устроены несколько архаично. И, кажется, я тут ненароком устроила маленький Белтейн не только для девочек. Ой! Если верить древним источникам, сейчас должна начаться оргия. То есть эти солидные дяди набросятся на этих немолодых тёть, и те им охотно отдадутся?
От ужаса зажмурилась и… тишина. Даже дыхание людей слышно.
Открыла один глаз, потом другой – десятка три взрослых терпеливо смотрят на меня.
Упс! Я ведь сижу на центральном месте в помещении, устроенном на манер лекционной аудитории. На преподавательском месте! А упомянутый Эрхатас – это что-то вроде Визенгамота в Англии. И он рад меня видеть.
И во что я влипла?
Снова закрыла глаза. Открыла. Сидят и глядят. Посмотрела на папу, а он мне ободряюще кивнул. Я тоже кивнула в знак благодарности за поддержку.
- Прошу позволить начать заседание, - словно, дождавшись моего знака, произнёс всё тот же Франклин Логан.
Я опять кивнула, потому что снова все уставились на меня.
Потом обсуждался вопрос о подключении каминной сети западного побережья к столичному участку, затем о порядке взимания пошлин на ковры самолёты. Далее – о приглашении в Эрхатас представителя от графства Слайго и, наконец, о школах в селениях волшебников.
Надо ли рассказывать, что я всё время просидела, прикусив язык, и только изредка кивала, если взоры обращались в мою сторону. В происходящем я почти не разбиралась, потому что обо всех затронутых вопросах слышала впервые.
***
- А ты лихо трансфигурировала зал заседаний, - одобрительно сказал папа, когда мы вернулись домой и приступили к запоздалому обеду. – И, знаешь, начинать заседание высшего законодательного органа магической Ирландии с танца, это необыкновенно свежо.
Понятно, что он надо мной подтрунивает.
- Последнее изменение в расстановке скамеек прошло без моего участия, - усталым голосом отвергла я этот… дружеский наезд. - Мне теперь что, нужно будет являться на каждое такое собрание? - спросила я, не обращая внимания на его шуточки.
- Это тебе решать, Вилли. Ведь сама магия признала тебя главной чародейкой на нашей земле. Как ты скажешь, так и будет.
«Эта главная чародейка не только недоучка, но ещё и наивная дурочка, - самокритично признала я. – Правда, очень могущественная и из хорошей семьи», - нельзя же концентрироваться исключительно на негативе, поэтому я поторопилась подсластить себе пилюлю. – Пап, до школы осталось совсем ничего, поэтому перестань меня мучить и дай спокойно собраться.
Отец согнал с лица улыбку:
- Кажется, у тебя начинается лёгкая истерика после заполненного бурными событиями летнего отдыха?
- Нет, это не истерика, а самая настоящая паника. У меня, кажется, вся жизнь поломалась с тех пор, как я узнала о своём новом статусе. И я желаю забыть о том, что стала Великой Ведьмой. Хотя бы до следующих летних каникул. Мне ведь пора собираться в Хогвартс.
