Мой Демон

Глава 1

Жизнь никогда не бывает справедливой. Для большинства из нас так оно, пожалуй, лучше.
Оскар Уайльд

1

— Доброе утро, дорогая, как спалось? — спрашивает меня Молли с тусклой улыбкой на губах, когда я захожу на кухню.
— Спасибо, отлично, — вру я, присаживаясь на свое место. Сегодня мне снился очередной кошмар, из-за которого я снова толком не выспалась. Это продолжается вот уже месяц. — Гарри и Рон уже ушли?
Молли кладет на стол тарелку с яичницей и горячим тостом. Она выглядит усталой. Её взгляд совсем потускнел.
— Да, они ушли рано утром, — отвечает она, возвращаясь к холодильнику, откуда достает молоко в кувшине и ставит его на стол. — Просили не будить тебя.
— Ах, это, наверное, потому, что я просила разбудить меня пораньше, — закатываю глаза я, но невольно улыбаюсь, когда понимаю, что это они так свою заботу проявляют. — Миссис Уизли, Вам сегодня нужна моя помощь?
Она вытирает стол. Эта женщина никогда не отдыхает.
— Нет, деточка, ты и без того уже всё по дому сделала! — она посылает мне свою улыбку. Я знаю, что это искренняя улыбка, но она настолько грустная и тусклая, что мне становится не по себе.
— Что Вы, я могу...
— Тебе надо закупаться в школу, Гермиона, — перебивает она меня. — Как только доешь, отправляйся в Косой Переулок. Тебе тоже нужно подышать свежим воздухом.
Она права. Я не выходила из Норы вот уже несколько дней.
— Хорошо, — только и проговариваю я, утыкаясь в свою тарелку.

Закончив с завтраком, я поднимаюсь наверх, в комнату Джинни. Её самой сейчас нет. Не имею ни малейшего понятия, где она ходит. Младшая Уизли может резко исчезнуть из дома, а затем, как ни в чем не бывало, появится в своей комнате. Должно быть, на ней так отразилось потеря одного из близких ей братьев. Я не могу вспоминать о Фреде. Потому что вспомнив его, я вспоминаю войну.
А это не так хорошо для начала нового дня.

Тряхнув головой, я открываю шкаф и достаю более менее заметную одежду. Классические черные джинсы, легкая кофта белого цвета, летнюю мантию с большим капюшоном и на ноги темные закрытые балетки.
Взглянув на себя в зеркало, я быстро переодеваюсь и причесываюсь. Выходить из дома мне, правда, не хочется, а вот купить новые книги желание есть.

Взяв свою сумочку с незримым расширением, я спускаюсь вниз по лестнице и, использовав камин, перемещаюсь в новый магазин товаров. Никто даже не смотрит на меня, когда я выхожу из камина с накинутым на голову огромным черным капюшоном. Моего лица не видно. В этом новом магазине брать мне нечего, поэтому я выхожу и бреду к книжной лавке.

Косой Переулок быстро восстановился после прошедшего года. Здесь построили новые магазины, а те, что не уцелели после войны, разрушили и заменили их новыми зданиями. Людей поначалу было мало, но сейчас, когда все улеглось, народу стало значительно больше.
Переговариваясь, волшебники проходили мимо меня, даже не обращая никого внимания на странную девушку без видного лица. По отрывкам их фраз я понимаю, что все так заняты подготовкой к новому учебному году, что ни о чём другом не думают.
Зайдя в лавку книг, я с большой неохотой снимаю свой капюшон и быстро прохожу к дальним рядам магазина.

— Углубленное изучение Трансфигурации за седьмой курс... — ведя пальчиками по корешкам книг и глазами ища эту книгу, проговариваю я. Она находится на третьей полке в самом конце стопки. Достав её, я продолжаю искать нужные книги сама. У продавца и без того клиентов много. Я слышу доносящееся до меня голоса из главного зала и молю Мерлина, чтобы никто меня не увидел. Я не хочу этого.
— Гермиона Грейнджер?
Я едва ли слышно издаю недовольный стон. Спасибо, Мерлин. Медленно оборачиваюсь и смотрю на женщину среднего возраста в платье со шляпой на голове.
— Да?
Она, как только понимает, что оказалась верна, и перед ней вправду стоит девушка из Золотой Тройки, начинает хлопать в ладоши и радостно улыбаться.
— О, пресвятой Мерлин! Я не думала, что встречу Вас! — вдохновенно проговаривает она, а я пытаюсь не злиться на то, что она буквально кричит, привлекая внимание других. — Я так наслышана о Вас, юная леди! Вы просто очаровательны вживую! Спасибо Вам и Гарри Поттеру с Роном Уизли! Без вас мы бы давно уже... — она осекается и негромко кашлянув, чуть успокаивается. — В общем, я хочу выразить свою благодарность лично Вам, Гермиона!
Я киваю и нелепо проговариваю "Спасибо".
— Не могли бы Вы дать автограф моей дочурке? — мелодичным голосом спрашивает она, уже протягивая мне пергамент и ручку.
— Д-да, конечно, — краем глаза я замечаю, что и другие люди удивленно поглядывают на меня. Еще чуть-чуть, и я здесь застряну.
Быстро расписываюсь, прощаюсь и, не оставаясь с ней секунды дольше, иду к кассе.
— Я не нашла несколько книг для седьмого курса, у вас есть они под прилавком? — быстро спрашиваю я у молодого паренька, который не может оторвать от меня взгляд. — Ну?
— А-а, д-да, д-должно б-быть! — он нагибается и, как мне кажется, вечность роется под полками. — А какие именно книги?
Я перечисляю ему список книг внятно и не громко, надеясь, что он услышит меня, и мне не придется повторять. Кто-то уже тычет в меня пальцем. Господи, как же это раздражает.
— А вы...?
— Долго еще? — нагло перебиваю я этого мальчика, который сейчас стоит сзади меня и пытается спросить, не я ли Гермиона Грейнджер.
— Всё, вот! — кассир появляется передо мной с четырьмя большими книгами. — С Вас... бесплатно.
Я вскидываю брови и смотрю не него.
— Это еще почему?
— Ну, — он сглатывает и краснеет. — Вы ведь...наша героиня. Как я могу взять с Вас деньги?
— Молча, — примерно рассчитав стоимость всех книг, я протягиваю галеоны и кладу их ему в руку, раз сам он взять их не может.
Затем быстро выхожу из магазина, засовывая книги в сумку, в которой они исчезают. Накидываю капюшон и направляюсь в бутик мадам Калкин. Сейчас у нее должно быть меньше народу, ведь недавно открылся новый бутик в противоположном конце улице, и люди, в основном, закупаются одеждой там. Всего на один миг, обернувшись, чтобы посмотреть, нет ли кого-нибудь из знакомых на улице, я врезаюсь в кого-то и уже лечу вниз, как меня подхватывают. От его прикосновения по моему телу пробегаются мурашки.
— Ради Бога, простите, — говорит парень, помогая мне устоять на ногах. — Я Вас не заметил, прошу прощения.
— Ничего, — киваю я, но он всё равно не видит мой кивок, так как капюшон всё еще накинут. В мыслях все еще то странное ощущение от его прикосновения. — Правда, ничего страшного.

Подняв голову, я натыкаюсь на одновременно обеспокоенный и спокойный взгляд молодого парня, примерно моего же возраста. Его золотистые глаза блестят, словно лучи солнца. От его пристального взгляда у меня пробегают мурашки по спине.
— Я не вижу Вашего лица, поэтому мне немного странно смотреть лишь на ваши губы, — чуть улыбнувшись, говорит он. Я вижу, как он буквально пожирает меня взглядом. — Так, быть может Вас надо провести куда-нибудь?
Он протягивает руку, чтобы коснутся моего локтя, но я передергиваюсь, и он опускает свою руку.
Что-то внутри меня кричит.

Беги.

— Извините, я спешу, всего хорошего, — и я быстро ухожу от него.
Не имею ни малейшего понятия, что это было, но и выяснять это сейчас не собираюсь. Плевать. У меня и без того проблем не мало было, хватит совать нос. Я обещала себе, что отныне буду жить спокойной жизнью.
Я поднимаю голову и быстро иду прямо. Сбоку от меня находится один из новых магазинов, витрина которого полностью из стекла. Я вижу, как я иду. И мельком замечаю, что тот парень идёт прямо за мной, отставая лишь на десять шагов. Крепко сжав в руке палочку, я вдыхаю и выдыхаю. Он похож на безумца.

Кто-то идёт с противоположной ко мне стороны, и я невольно разглядываю его. Абсолютно черный дорогой костюм и лаковые туфли. Лишь серебряные часы на руках как-то выделяются цветом. Прищурившись, я понимаю, что этот парень — Драко Малфой. Он идет прямо на меня, глядя за мою спину. Таким взглядом обычно смотрят, когда человек готов драться.

Я думала, что Малфой уже давно где-то на востоке, вместе с родителями. Тот факт, что он здесь, меня сильно удивляет. Я уже хочу сказать ему что-то, но он, не удостоив меня взглядом, проходит мимо и дуновение ветра разносит приятный запах его одеколона. Я невольно оборачиваюсь, чтобы снова посмотреть на него. Но, когда я смотрю назад, сзади никого нет. Ни Малфоя, ни того странного типа, который шел за мной следом.
Осматриваю всю округу взглядом, но они исчезли, словно бы их и не было здесь секунду назад.
Вздохнув, я сжимаю руки в кулаки и захожу в бутик мадам Калкин. Не знаю, почему, но последние два парня буквально застряли в моих мыслях. Подсознание подсказывало, что что-то не так. Однако, отбросив все мысли и тряхнув головой, я постаралась забыть о сегодняшнем странном дне. Что и вышло, когда несколько человек сразу узнали меня и поспешили взять автограф, расхваливая так, словно бы лучше меня на свете никого нет.

В ту ночь я долго не могла заснуть. Мысли терзали меня так, как никогда раньше. В голове так и вертелся тот момент, когда странный парень коснулся моей руки, и в этот момент по телу прошелся электрический разряд. Это было ненормально. Наверное, поэтому я не могла выкинуть эту встречу из головы. Еще я вспоминала Малфоя. Он выглядел таким холодным тогда, что мне казалось, словно бы с ним не всё в порядке. И я правда считала, что больше никогда не увижу его.

В итоге заснула я лишь под утро. Но лучше бы и не засыпала.

Тот кошмар, который приснился мне тогда, намного отличался от тех, что были раньше. Он был страшнее и хуже.

Во сне я шла по темному коридору Хогвартса, теребя края рукавов мантии. Я всё время кусала губу и глубоко вздыхала. Мне было страшно. Но я шла вперед уверенно и ровно. Сколько было времени, я не знала, но это точно было после полуночи. В полной темноте я поднялась на шестой этаж. Моё сердце начало бешено стучать, когда моя нога ступила в их коридор. Я чувствовала их взгляды на себе, пока шла к заветной двери. Я знала, что они ждут моих действии, когда остановилась перед черной дверью и безвольно подняла руку, чтобы постучаться. Я вся дрожала внутри, но снаружи старалась оставаться безмятежной.

В последний раз глубоко вздохнув, я собрала всю свою волю в кулак. И постучалась.

Утром следующего дня я уже не помнила свой сон.

2

Спустя пару недель, когда наступило первое сентября, мы с Джинни вместе отправились на станцию, куда прибывал наш поезд, и сели в одном купе. Гарри и Рон хотели нас проводить утром, но у них не вышло, так как их первый экзамен для поступления в Аврорат был именно в этот день. Поэтому мы с ними попрощались ночью последнего дня лета, после чего они рано утром трансгрессировали по своим делам.

Рон был раздосадован тем, что я всё же выбрала учебу в школе, но старался этого не показывать.
— Учись хорошо и постарайся высыпаться, — сказал он мне, когда я видела его в последний вечер. — Этот год тебе придется обойтись без нас с Гарри, поэтому, пожалуйста, думай о здоровье прежде, чем об учебе.
Я крепко обняла его тогда и пообещала, что буду следить за своим здоровьем. Я чувствовала себя подавленной, когда поняла, что мы не будем видеться с ним целых полгода. На что он лишь улыбнулся и сказал, что эти полгода пролетят намного быстрее, чем мне кажется.

Мы с ним расстались. Почти сразу после войны. Рон был не готов заводить отношения и относиться ко мне, как к любимой девушке. Он говорил, что сейчас было не время, чтобы ходить на свидания и продвигаться по лестнице наверх. Я поняла его, хотя выразился он не совсем правильно.
— Свободные отношения, — словно вытащил рыбку из пруда, вдруг выпалил он. — Давай будем иметь свободные отношения?
Сказать в ответ мне конечно было нечего, поэтому я просто кивнула. Отчасти и он был прав. Мы многое потеряли в этом году, и сейчас должны были привыкнуть к этому и научиться продолжать жить дальше.

Мы доехали до станции Хогсмида, и едва ли я ступила на землю, как почувствовала, что что-то не так. Да, атмосфера вокруг была другая, да и ученики были немного напуганы, но дело было не в этом. Джинни согласилась со мной, когда я ей рассказала о своих плохих предположениях, но причину мы с ней тогда так и не поняли.
— Такое ощущение, словно бы дементоры обосновались здесь неподалеку, — сказала она, когда мы с ней сели в карету, которую везли фестралы. — Это немного пугает.
Стараясь не смотреть на фестралов, я согласилась с ней. Ощущение было и вправду не из лучших. Но, по настоящему я насторожилась, лишь когда вспомнила это ощущение. Тоже самое я чувствовала в своих кошмарах. Это было первой вещью, что действительно заставило меня всерьез задуматься о том, что происходит.

3

— Жить вы будете в новом крыле северной башни, — оповестила меня Макгонагалл, когда я закончила со своим ужином и зашла в её кабинет в тот же день, первого сентября. — Общее число вашего курса составляет пятнадцать учеников. Вот весь список, мисс Грейнджер, — директор протянула мне свиток, который я не стала раскрывать прямо сейчас. Она продолжила: — Новое крыло вы сможете найти сами, переконструированием занимался Перси Уизли этим летом. Вы ведь помните то место, куда вы приносили свежую выпечку вместе с Молли?
— Да, я помню это место, — кивнула я, вспоминая один день из тяжелого для всех лета.
— Вот и хорошо, — она смерила меня благодарным и уставшим взглядом. — Проведете всех, кто не знает, где находится ваша новая гостиная. И еще, новая гостиная не такая уж и большая по размерам. В ней всего два небольших коридора и в каждой стороне по четыре двери. У каждого ученика своя комната. Семерым не хватило мест возле гостиной, поэтому мы расположили их неподалеку от вас. Напротив внешней двери в гостиную расположены семь дверей. Они поселятся там.
— Вы отметили в списке, кто именно будет жить отдельно? — спросила я, уже разворачивая свиток. Первые имена мне были знакомы, а вот под конец... — Кто это? Эбран Уильямс? Офелан Рузмонд?...
— Это новые шесть учеников, мисс Грейнджер. Они перевелись к нам пару дней назад, — ровно ответила женщина, сняв очки и положив их на стол. Без очков она выглядела не такой строгой директрисой, а просто пожилой женщиной с тяжелыми и уставшими глазами. — Я проверила все их личные дела, и не переживайте, они все самые обыкновенные ученики.
Я прикусила губу, снова вглядываясь в их имена и фамилии.
— Почему они перевелись к нам именно сейчас? И почему сразу шестеро на один курс? — произнесла я, подняв голову и чуть нахмурившись. Всё это было подозрительно.
— У них на это есть веские причины, — спокойно ответила Макгонагалл, сложив руки на столе. — Видите ли, они друг другу, как братья, но на деле лишь лучшие друзья с детства. Ни у кого из них нет родителей, и они росли в интернате для юных волшебников. В конце прошлого учебного года их школа внезапно закрылась, а эти молодые люди остались без аттестатов. Все их попытки восстановить документы были тщетными, поэтому ребята решили закончить учебу здесь.
Звучало убедительно, но что-то все равно мне не нравилось.
— Школа интернат для юных волшебников? Насколько мне известно, ближайшая такая школа находится в административном центре канадской провинции Альберта, в Эдмонтоне. Вы говорите, что они проделали такой путь, чтобы просто доучиться у нас?
Женщина сделала глубокий вздох, и мне показалось, что я ей надоела своими расспросами.
— Гермиона, — тихо и ровно произнесла она, чем самым удивила меня. — Всё в порядке. Эти ребята безобидны. Просто можешь наблюдать за ними со стороны, если что-то тебе всё же кажется подозрительным, но не выражай свою недоверчивость к ним в открытую.
— Да, простите, — опустила голову я и кивнула, затем мне в глаза бросилось еще одно имя на свитке. — Погодите, Драко Малфой тоже вернулся?
— Вернулся, — ответила женщина с потускневшим взглядом. — Ему больше некуда было идти.
Я вскинула брови.
— Как это некуда?
— Мисс Грейнджер, Вы простите меня, но у меня нет сейчас сил объяснять вам, что да как, — она снова надела свои очки, в миг превратившись в строгую женщину с метким взглядом. — Можете спросить у него это сами при встрече.
— Да, профессор, прошу прощения.
— Отлично, — директор вновь подала мне пергамент. — Это ваше расписание на завтра. Вы ведь понимаете, что Вы староста?
— Дурак не поймёт, — пожала плечами я и взяла этот пергамент.
Женщина улыбнулась уголками губ.
— Старостой мальчиков стал Невилл, но он сейчас занят составлением списков нужных вещей, поэтому Вам придется самой проводить ваших сокурсников в новую гостиную.
— Хорошо, профессор Макгонагалл. Это всё?
Она кивнула мне и тепло улыбнулась:
— Желаю удачи в новом учебном году, мисс Грейнджер.

4

— Ты их видела? — спрашивает меня Джинни, когда я захожу в свою спальню.
— Кого? — вздыхаю я и, сняв свою мантию, вешаю ее на спинку стула.

Моя комната размерами не отличается от других, но всё же она выделяется тем, что у меня два больших окна, когда у других по одному. Наша гостиная меньше, чем гостиная Гриффиндора, к которой мы все так привыкли, но она не менее уютная и светлая, поэтому все остались довольными. Спальни я проверила у всех, хотя их всего восемь. У мальчиков спальни оформлены в более темные цвета, а комнаты девочек имеют по большой части светлые тона. Мои обои в спальне светло-голубого цвета, и это мне нравится, так как розовый я не люблю. Вот у Джинни обои светло-розовые. Не думаю, что я буду к ней часто заходить.

— Эй! — Джинни машет передо мною рукой. — Земля вызывает Грейнджер!
— Грейнджер просто задумалась, — бросаю я, снимая свои туфли на невысоком каблуке. — Так о чем ты там говорила?
— Новые ученики, ты их видела? — девушка скрещивает руки на груди. Она сидит на моей кровати так, словно бы это её кровать. — М-м?
— Нет, еще нет, — вяло отвечаю я, напрочь позабыв о новых учениках, ведь у меня ушло много нервов, чтобы расселить всех по их спальням без драк и боев. — Погоди! Новые ученики!
Я резко вскидываю голову, вспомнив, что забыла их найти и показать им их спальни.
— Ты ведь беспокоишься о том, что ты забыла их провести? — закатив глаза, спрашивает рыжая. Я киваю, накидывая на себя мантию, и она продолжает. — Расслабься. Я видела, как они заходили в свои спальни. И без тебя обошлись. Их провел...
Я замираю на месте, глядя на нее.
— Их провел Малфой? — внезапно перебиваю я её, почему-то решив, что так оно и есть.
— Как ты догадалась? — Джинни удивленно приподнимает брови. Я бросаю свою мантию обратно и плюхаюсь на кровать спиной, устало вздохнув.
— И как же они выглядят? — проигнорировав её вопрос, спрашиваю я и смотрю на свой потолок, который усыпан волшебными звездами.
Джинни ложится рядом и тоже смотрит на звезды.
— Так, как выглядят только те, кто пьёт кровь девственниц, — отвечает она совершенно серьезным голосом.
Я поворачиваю голову.
— В каком смысле?
Она переводит взгляд на меня. Я жду, что она рассмеется, но этого не происходит.
— Их внешность слишком красива для того, чтобы описывать.

Если Джинни признала кого-то красивым, значит, этот кто-то действительно имеет красивую внешность. Поэтому сейчас меня волнует то, как они выглядят. Однако пойти и поглазеть на них не могу, поэтому просто вздыхаю и закрываю глаза.

Что-то не так. Я чувствую это, но не могу понять, что именно меня тревожит. Думаю, этот год не будет таким спокойным, как я надеялась в самом начале.



Глава 2

1

Я иду по безлюдным коридорам Хогвартса, теребя пальцами края рукавов мантии и кусая губу. Я нервничаю, и меня что-то пугает. Что именно, не знаю. А также я понятия не имею, сколько сейчас времени. По крайней мере, уверена в том, что уже далеко за полночь. Стены буквально покрыты мраком, который всё больше и больше накрывает меня. Если я останусь здесь, могу с уверенностью сказать, что до утра не доживу. Поэтому я иду вперед, не останавливаясь. Делаю глубокий вдох и выдох, когда заворачиваю на повороте. Моё сердце начинает бешено стучать. Я иду не просто, чтобы уйти подальше отсюда, я иду в определённое место, что меня лишь настораживает. Я буквально чувствую, как всё тело пробирает дрожь. В самом конце коридора стоит большая чёрная дверь. Не помню, чтобы в Хогвартсе были такие, но и не задумываюсь об этом до конца, так как уже стою возле неё. Как мне кажется, дверь стала еще больше, едва ли я оказалась перед ней. Моя рука дрожит, когда я хочу коснуться ручки двери. Спиной чувствую их взгляды. Они ждут, пока я сделаю ход.

Я не должна этого делать. Не обязана.

Закрываю глаза и делаю последний глубокий вдох. Они хотят, чтобы я сделала шаг первой? Они этого получат. Дёргаю за серебристую блестящую ручку и открываю дверь, потянув её на себя.

Я хочу сделать это. Ради него.

Меня трясет, когда я открываю глаза. Чувствую ноющую боль в области сердца и невольно прижимаю руку к груди. Делаю несколько глубоких вдохов и твержу себе успокоиться. Становится легче, и я оседаю на кровати. Полог закрыт, тем же мне лучше.

Я не помню, что мне снилось, но знаю одно. Это тот самый сон, который преследует меня вот уже несколько месяцев. Я не запоминаю ничего из своего сна, когда пробуждаюсь, но в последнее время, мне кажется, что что-то всё же остается в памяти. Я уверена лишь в своих чувствах.

Боль. Гнев. Злость. Отчаяние. Страх. И еще что-то, чего я не могу распознать.

Я несколько раз пила зелья сна без сновидении, но это ровным счетом ничего не меняло. На утро я всегда просыпаюсь выжатой, как лимон. Вот и сейчас мне не хочется вставать и идти на завтрак. Переборов свою сонность и усталость, я открываю полог кровати и босиком, встав с постели, иду в ванную. Холодный пол заставляет меня пробудится, когда я ступаю по нему к раковине. В моей спальне, можно считать, жара по сравнению с ванной комнатой. Я умываюсь холодной водой, чтобы пробудиться полностью, но у меня не совсем получается. Смотрю на себя в зеркало и понимаю, что выгляжу так, словно бы всю ночь ревела в подушку.

Я злюсь на себя. Мне надо было обратиться к кому-нибудь, кто разбирается в снах, еще в самом начале. Но нет же, я ведь должна была сама во всём разобраться! Слишком много самоуверенности порой бывает во мне. Еще раз умывшись, выхожу из ванной. Одеваюсь с вялым видом, завязываю волосы в невысокий хвост, разминаю шею и выхожу из спальни. Сейчас около половины восьмого утра, конечно гостиная пуста. Сейчас здесь светит солнце и вся комната покрыта желтым светом, от чего уже становится тепло. Я выхожу из гостиной и иду в библиотеку. Не удивительно. Первый день учебы, ранее утро, а Гермиона Грейнджер направляется в библиотеку. Тем не менее, мне надо кое-что найти. Я не могу просто жить с этими кошмарами. Им должно быть какое-нибудь объяснение, да и избавиться от них не помешало бы. Коридоры мёртвенно пусты. Зато вот на улице идеальная погода. Светит солнце, а на небе нет туч.

Я, рассматривая вид из окон, дохожу до библиотеки и открываю дверь с негромким звуком. Мадам Пинс уже сидит у себя на месте, что-то вычеркивая из бумажек.
Не поднимая голову, женщина произносит:

— Гермиона Грейнджер, если не ошибаюсь?

Я ухмыляюсь и прохожу к ее высокому столу:

— Да, мэм. Доброе утро!

Она поднимает голову с улыбкой и тепло осматривает меня. Женщина заметно поседела с прошлого года.

— И вам доброе, мисс. Что вас привело в такую рань?

— Хочу поискать книгу для легкого чтения, — вру я, почему-то решив, что лучше поискать самой. — Вам нужна моя помощь?

Она осматривает стопки старых книг на полках, которые еще надо разложить по местам, а затем качает головой:
— С этим уж я сама справлюсь, спасибо. Новые книги еще не привезли, — её взгляд тускнеет, потому что все старые книги, жизненно необходимые ей, сгорели во время войны.
— А когда их привезут? — спрашиваю я уже бодрым голосом, снова возвращая её взгляд на себя.
— Сказали, что в конце этой недели.
— Тогда я помогу вам в конце недели! — с улыбкой проговариваю я и, увидев довольный кивок женщины, иду в дальний угол библиотеки. Там, за стеллажами должны быть книги про сны. Именно то, что я ищу. Завернув за один шкаф, я застываю на месте, когда вижу широкую спину парня. Он стоит ко мне спиной и что-то читает. — Прости… — запинаюсь я. — Должно быть ты новенький.
Он оборачивается. Да, это точно один из новеньких. Его зеленые глаза цвета листьев на деревьях смотрят на меня с удивлением. Он, должно быть, чуть старше меня.
— Что ты здесь делаешь в такую рань? — спрашивает он, кинув беглый взгляд на настенные часы за моей спиной.
— Тоже самое я могу спросить и у тебя, — приподняв бровь, отвечаю я. — Как тебя зовут?
Парень так вглядывается в меня, словно пытается понять, шучу я или нет.
— Офелан, — робко отвечает он, видимо так и не найдя в моих глазах признаки шутки. — Офелан Гослинг.
Мне кажется, он не привык общаться, потому что он не смотрит мне в глаза и постоянно кусает губу.
— А меня…
— Гермиона Грейнджер, — перебивает меня Офелан спокойным голосом. — Кто ж тебя не знает?
Я пытаюсь не обращать внимание на то, что он не смотрит мне в глаза, предпочитая разглядывать мою обувь. А точнее туфли, которые испачкались, пока я шла сюда.
— Что ж, — вздыхаю я. — Офелан Гослинг, откуда ты?
— Разве тебе не сказали? — ровно спрашивает парень и ставит свою книгу на полку. — Ты староста, тебя должны были предупредить о новеньких.
Я смотрю на его волосы. Они светлые и немного длиннее, чем у других моих знакомых. Интересно, ему так нравится?
— Откуда ты знаешь, что я староста? — спрашиваю я, вздернув голову.
Парень едва ли заметно усмехается, так и не смотря на меня.
— Вчера спросил у директора. Мне было интересно, кто же староста нашего курса. И, если быть откровенным, мне нравится тот факт, что им стала ты.
— Я всегда была старостой.
— Я и не сомневался.
Дальше разговор на эту тему не идет. Я, кусая губу, рассматриваю полки, в надежде найти тот сонник, что видела два года назад. Сколько же воды утекло с того времени.
— Так, что же ты забыл в библиотеке в такую рань? — подаю голос я первой.
— Ищу, что бы почитать. А ты?
— Ищу книгу.
Какой же он не разговорчивый. Хмыкнув, я поворачиваюсь и начинаю осматривать второй стеллаж. Этого сонника нет и в помине.
— Где твои друзья? — спрашиваю я, снова нарушая тишину.
Надеюсь, я ему не надоедаю.
— Спят, — его голос ровный, как острие ножа. Неужели этот парень не хочет со мной разговаривать? Но едва ли я так начинаю думать, как он добавляет: — Какую именно книгу ты ищешь?
— Сонник Треда Диккенса, — отвечаю я, поняв, что этой книги здесь нет. Обреченно вздыхаю и оборачиваюсь лицом к нему. — Ты, должно быть, чистокровный, верно?
Я осматриваю его с головы до пят. Черный костюм без единого торчащего шва, синяя рубашка идеально поглажена, запонки на руках золотистого цвета идеально сочетаются с его волосами, а блестящие лаковые туфли на ногах заставляют меня почувствовать себя грязнущей. Он точно аристократ. Да и то, что он не особо проявляет желание разговаривать со мной, может обозначать то, что ему неприятно общество грязнокровки.
— Из тебя вышел бы ужасный Шерлок Холмс, — бросает Офелан, проводя пальцем по корешкам книг и что-то ища.
— Полукровка? — чуть хмурюсь я, скрестив руки на груди. Тот факт, что я ошиблась, меня совсем не радует.
Парень выравнивается на месте, засунув руки в карманы дорогих брюк и задумчиво глядя на полки с книгами.
— То, что я читаю маггловские произведения, ни о чем не говорит, Гермиона.
Он впервые назвал меня по имени. Достижение века. Я опускаю руки.
— Значит, магглорожденный? — кажется, в моем голосе есть эхо надежды.
Офелан поворачивается ко мне и, чуть нахмурившись, смотрит мне прямо в глаза, от чего я словно бы застываю на месте. Его взгляд теперь настолько пожирающий, что мне хочется, чтобы он отвернулся и больше никогда не смотрел на меня. Но я молчу, всё глубже и глубже заглядывая в его зеленые глаза.
— Для тебя так важна кровь? — спрашивает он, кажется разочаровавшись во мне. Мне хочется провалиться сквозь землю.
— Уж для кого-кого, но для меня кровь ничего не значит.
Я не могу понять, поверил он мне или нет. Офелан просто отворачивается к полке, уводя свой взгляд от меня.
— Тогда почему ты так интересуешься моей кровью?
Вопрос немного застает меня врасплох. Недолго думая, я решаю сказать так, как это есть на самом деле.
— Мне просто интересно, как тебя воспитывали и смогу ли я с тобой подружиться.
Он опускает голову. И прежде, чем я могу услышать его ответ, за моей спиной раздается голос:
— И дня не прошло, как ты здесь, а уже нашел себе подругу?
Конечно, я узнала этот голос. Тут даже оборачиваться не надо. По крайней мере, в голосе Малфоя не было той нотки неприязни, когда он говорил обо мне.
— Не думал, что ты так долго будешь меня искать, — таким же тоном отвечает ему Офелан и берет одну книгу с полки. — Гермиона, вот твоя книга, — он протягивает её мне. — Надеюсь, мы сможем стать с тобой друзьями.
Я беру книгу в руки и поднимаю взгляд на Офелана. Он абсолютно серьезен, и это меня немного настораживает.
— Еще увидимся, — говорю я ему и разворачиваюсь лицом ко второму парню, который одет почти в таком же стиле, что и Офелан.
— Грейнджер, — едва ли заметно кивает он мне. Сейчас мне кажется, что этот парень абсолютно не испытывает какой-либо неприязни ко мне.
— Малфой.
Это впервые, когда мы с ним здороваемся, как обычные знакомые, а не как заклятые враги. Я прохожу мимо него и спешу покинуть библиотеку, держа в руках сонник, который искала. Странно. Когда я осматривала ту же полку, откуда Офелан ее достал, там не было этой книги.
Я перевожу взгляд на сонник и, остановившись, открываю первую страницу. Взгляд натыкается на белую бумажку размером с ладонь.
— Что это? — спрашиваю я у самой себя, разворачивая бумажку.

То, что я читаю совсем мне не нравится.

«Я бы хотел стать тобой друзьями, но не думаю, что этого захочешь ты. Пожалуйста, не подходи ко мне при моих братьях. Советую тебе обходить их стороной. Так будет лучше для тебя.
О.Г.»

Чувствую, этот год будет интересным. Я прячу записку во внутренний карман мантии, кусая губу и пытаясь сообразить, почему он попросил меня держаться подальше от них? Пусть они и не братья, всё равно, воспринимать их буду, как родственников. Возможно, они опасны. И наверняка поэтому меня просят обходить их стороной. Но если они опасны, какого Мерлина они делают в школе Хогвартс? Неужели Макгонагалл допустила ошибку? Я злюсь на свои мысли и пытаюсь выбросить их из головы. Может, я снова всё преувеличиваю и они просто ребята с характером. Вот и всё. А я уже на воображала себе всякого. Иногда меня заносит...
— Чего стоим?
Я оборачиваюсь на голос. Малфой неспешно направляется ко мне, засунув руки в карманы брюк. На нём нет мантии, лишь черный костюм. А вот я, как прилежная ученица, стою в мантии. Да еще и с книгой в руках ни свет, ни заря.
— Тебя жду, — саркастично бросаю я, и только затем понимаю, что он может не так понять. — Закончили разговор?
Офелана не видно. Должно быть, всё еще в библиотеке.
— Как видишь, — парень останавливается почти в метре от меня. Он делает глубокий вдох, уводя взгляд за окна. Мне показалось, или он только что внюхивался? — Грейнджер, Грейнджер, — добавляет Малфой спокойным голосом. — Я, конечно, не думал, что мы еще будем вместе учиться в этой жизни, но раз уж ты вернулась, я приготовил для тебя небольшой подарок! — он делает шаг ко мне, что-то доставая из внутреннего кармана пиджака.
На его губах нет той презрительной усмешки, которую я ожидаю увидеть. Он вполне серьезен, и это загоняет меня в тупик. Инстинктивно я хочу сделать шаг назад от него, но, конечно, остаюсь ровно стоять на месте.
— И что же это? Коробочка с тараканами? — фыркаю я, смотря прямо на него.
— Ох, прости, я не знал, что ты хочешь тараканов, — отвечает он спокойно, уже вытащив из кармана серебряного цвета сверток, который переливается золотистым цветом, когда солнечные лучи касаются его сквозь окна. — Поэтому прими этот.
— Что это? — спрашиваю я, глядя на сверток. Малфой сам вытаскивает духи, смотря на мою реакцию. Спокойно добавляю, косясь на духи: — В них яд?
Он усмехается, откинув голову:
— Ты что думаешь, я в качестве извинения, решил тебя убить? Грейнджер, мне твоя кровь на руках не нужна.
Затем он быстро открывает крышечку флакона духов и пшикает на меня прежде, чем я успеваю это понять. Я дергаюсь, словно бы никогда не пользовалась духами.
— Малфой! Я бы и сама смогла их использовать! — цежу я, невольно вдыхая свой новый запах.
— Теперь тебя хоть приятно нюхать, - ухмыляется парень, кладет мне в руку сверток с духами и проходит мимо, чтобы пойти дальше. Как и тогда, две недели назад, дуновение ветра заставляет меня почувствовать аромат его духов.
— Запахи духов одинаковые, — говорю я, обернувшись к нему лицом, он остановился и медленно повернулся ко мне. — Ты купил парные духи и один флакон отдал мне?
Малфой улыбается и громко вздыхает, засунув руки в карманы брюк. Его взгляд на виде из окна.
— Можешь думать, что я за тобой решил приударить! — говорит он весело.
— Кто ты и что ты сделал с прежним Малфоем? — спрашиваю я, нахмурившись.
— Прежнего Малфоя больше нет, Грейнджер, — его голос чуть заметно падает. Он опускает взгляд, а затем уверенно смотрит на меня. — Есть Драко, которого больше ничего не связывает с прошлым.
Заметив, что мне и сказать-то нечего, он салютует мне, делает пару шагов назад, после чего отворачивается и шагает прочь, засунув руки в карманы брюк.

Я стою безмолвно, но мне так хочется расспросить его, что это все значит.

2

Наш общий курс состоит из пятнадцати человек. В этот список входят:

1. Гермиона Грейнджер.
2. Невилл Лонгботтом.
3. Дафна Гринграсс.
4. Теодор Нотт.
5. Сьюзен Боунс.
6. Терри Бут.
7. Эрни Макмиллан.
8. Лили Мун.
9. Офелан Гослинг.
10. Эбран Уильямс.
11. Эйса Ронд.
12. Меркан Джозеф.
13. Джереми Стюарт.
14. Рудольф Хент.
15. Драко Малфой.

Всего четыре девочки, но меня это не сильно огорчает. Жаль, конечно, что Гарри и Рона рядом нет. Я слишком привыкла к их обществу.

Так или иначе, в этом году мне нужно хорошо учиться и закончить школу на отлично. Все еще не знаю, кем хочу стать в будущем. Столько всего, что я даже выбрать не могу.

Я староста девочек во всей школе. Староста мальчиков — Невилл. Он хорошо справляется со своей частью работы. Вчера, например, все ученики слушали его, как будто бы он учитель, едва ли Невилл открыл рот. Это действительно поражает. Он сильно возмужал за последние несколько лет. Мы с ним договорились, что почти всю письменную работу будет выполнять он. Мне же нужно следить за общим порядком. Хотя иногда стоит всё же меняться местами.

В этом году в Хогвартсе, можно считать, восемь курсов. И это впервые за всё время существования школы. Иногда я осознаю всю суть того, что сделала. Я вошла в историю и оставила свой след в мире магии. Это немного поражает и, пожалуй, вдохновляет. Но и думать об этом мне не сильно нравится. Вход в историю был слишком трудным и тяжелым. И я его никогда не планировала.

Сейчас, направляясь в нашу гостиную, я всё прокручиваю в голове тот момент, когда Гарри и Рон сказали, что всё закончилось. Мне кажется, я все еще нахожусь где-то в паутине прошлого и не могу выбраться в реальность. Осознание победы слишком дорого мне стоит. Не говоря уже о том, что родители меня все еще не помнят.

Да, я не вернула им память, как должна была сделать сразу после окончания войны. Почему я этого не сделала? Не знаю. Возможно, когда ты приезжаешь к дорогим тебе людям после долгой разлуки и видишь, что им и без тебя хорошо, что-то внутри тебя ломается. Я видела, как они смеялись вместе. Такие радостные, не знающие, что такое война или переживания. Им было легко без меня. Как я могла снова ворваться к ним в жизнь и рассказать, что пережила ад, пока они смеялись?

Последним, что закрепило мое решение, был маленький мальчик. Не знаю, может, это мой родной братишка, или они усыновили его...

Это было выше моих сил. Я просто уехала. Но в наш пустой дом возвратиться так и не смогла.

Вернуть им память оказалось намного труднее, чем забрать. Быть может, так было только лучше.

Я закрываю глаза и отгоняю все воспоминания. Мне нужно здраво мыслить, а не горевать и убиваться. Так или иначе, все в прошлом.

Захожу в нашу гостиную, перед этим глянув на семь дверей, расположенных напротив. В гостиной пусто. Вздыхаю и смотрю на настенные огромные часы. Уже восемь часов утра. Сколько можно дрыхнуть?

Решив пока собрать сумку, я иду к своей двери. Выхожу из гостиной в маленький коридор, где всего четыре двери. Моя дверь расположена самой последней. Напротив нашего коридора, с другой стороны гостиной есть такой же каменный коридор с четырьмя дверьми. Там живут: Невилл, Теодор, Эрни и Терри. И, если быть честной, я благодарна Макгонагалл, что она "отделила" от нас новеньких. Меньше проблем на моих плечах. В моей комнате царит идеальный порядок, хотя я уверена, что когда уходила, здесь царил хаос.
— Спасибо, эльфы, — говорю я в пустоту. Я могла бы и сама убраться. Впредь буду более опрятной.
Сверившись с расписанием, я собираю все нужные книги и пергаменты в сумку. Затем выхожу из спальни. В целях безопасности на наши двери наложены заклятия верности. То есть, двери открываются лишь тем, кому мы доверяем. Поэтому Джинни смогла вчера спокойно зайти ко мне. Если бы Дафна попыталась войти, дверь бы ее не впустила. Это мне нравится. И переживать ни о чём не надо.

Прохожу в пустую гостиную и располагаюсь на мягком кресле, откинувшись на спинку.

Первый ученик появляется спустя несколько минут. И это — Невилл. Он разминает шею и зевает, не замечая меня.
— Доброе утро! — приветствую его добрым и бодрым голосом я.
Он, чертыхаясь, оборачивается.
— Гермиона? Ты чего тут в такую рань? — он располагается на диване, все еще пытаясь проснуться полностью.
— Вообще-то, скоро уже будет время завтрака, — отвечаю я, усмехнувшись. Он, наверное, долго не мог заснуть вчера. — Готов к первому дню учебы?
— Как видишь, — снова зевая, произносит парень. Я не сдерживаю улыбку. — А ты? Хотя, погоди, глупый вопрос по отношению к Гермионе Грейнджер.
— Весьма, — киваю я.
— Пойду-ка я разбужу остальных, — вздыхает Невилл и, встав с дивана, отправляется в свой коридор.

Спустя еще несколько минут в гостиной появляется светлая голова Дафны. Я имею ввиду лишь цвет её волос.
— Грейнджер, — достаточно громко говорит она, проходя ко мне и садясь на диван, где только что сидел Невилл. — Как спалось?
— Сказать честно? Паршиво.
Она фыркает, приподняв бровь. Затем откидывается на спинку дивана и переводит взгляд на окно, за которым видно лишь небеса.
— Вот и мне не удалось выспаться, — произносит она спокойным голосом.
Раньше я с ней никогда толком не разговаривала. Удивительно. Учиться с первого курса на одном факультете и никогда не разговаривать. А ведь я о ней ничего особо не знаю. Лишь то, что Дафна чистокровная волшебница и выросла в том же обществе, что и Малфой. Я всегда относилась к ней предвзято. Считала её женским прототипом Малфоя. Может, я ошибалась?
— Какой у нас первый урок? — подает голос она, возвращая мой взгляд на себя.
— Нумерология, — отвечаю я, взглянув на часы. — Остальные вставать вообще собираются?
Она издает смешок.
— Сьюзен Боунс и Лили Мун, пуффендуйка и когтевранка. Как иронично. Ты с Гриффиндора, а я со Слизерина. Целый набор, — Дафна поднимается на ноги и идет к выходу. — Не стоит ждать их, иначе сама опоздаешь в первый же день.

И она скрывается за дверью. Я не успеваю и встать с места, как с мальчишеского коридора появляются Невилл, Терри и Эрни. Компашку завершает недовольный Теодор Нотт. Ребята здороваются со мной, а затем также уходят на завтрак.

Сжав руки в кулаки, я иду в наш коридор и начинаю стучаться в двери сокурсниц.
— Эй, сони, вставайте! — кричу я достаточно громко. Слышится, как что-то тяжелое падает по ту сторону двери Сьюзан. Затем разносится протяжный стон. — Ты с кровати упала что ли? Мерлин, Сьюзан!
— Я в порядке! — кричит она мне. — Скоро выйду, только умоюсь...
Я подхожу к двери Лили Мун. Честно сказать, я плохо помню эту девушку, но точно знаю, что она училась вместе с Полумной.
— Лили, ты проснулась? — громко спрашиваю я. Ответа не слышно. Я стучусь. — Ты в ванной?
Похоже, отвечать девушка и не собирается. Я дергаю за ручку и с удивлением обнаруживаю, что дверь открыта для меня. Медленно приоткрываю дверь и предупреждаю:
— Лили, я вхожу.

Но комната пуста. На кровати ее нет, и она идеально застелена, как будто бы девушка и не ложилась спать сегодня ночью. Я уже думаю, что она в ванной и хочу развернуться, как вдруг мой взгляд натыкается на что-то не движущееся в противоположном углу спальни. Я хмурюсь, когда понимаю, что это Лили. Её каштановые волосы прядями падают вперед и закрывают ее лоб. Делаю тихие шаги к ней и сажусь прямо перед девушкой. Она сидит, поджав под себя ноги и уткнувшись в них лицом. И, как мне кажется, Мун спит. На ней ночная сорочка белого цвета, и она похожа на сумасшедшую.
— Лили? — я слегка трясу ее за плечо. — Ты в порядке?
Девушка сначала никак не реагирует, а затем медленно поднимает голову, явно ничего не понимая. Её растерянный взгляд бегает от меня по своей спальни и завершается опять же мною. Её голубые глаза цвета неба пытаются что-то во мне рассмотреть.
— Гермиона? — ее голос охрип. О боже, она и вправду спала в углу комнаты.
— Вставай, Лили, — я протягиваю ей руки. — Пора на завтрак.
Не хочу спрашивать, почему она спит, сидя на полу в углу. Это не мое дело.
Мун не сразу берет мои руки в свои. Сначала она недоверчиво косится на них, и лишь затем позволяет мне помочь ей встать.
— Умывайся скорей и спускайся завтракать, — говорю я ей спокойным голосом. — Я буду ждать тебя в Большом Зале.

Затем разворачиваюсь и ухожу. Перед глазами все еще ее потерянный взгляд. Хрупкая девушка с мутными глазами. Каким же тяжелым выдалось мне это утро.

3

День только начался, а мне кажется, прошла целая вечность. Усталость так и накатывает на меня, но я стараюсь оставаться бодрой. Сегодня, едва ли найдется свободное время, пойду спать. Надеюсь, мой кошмар помилует меня и не станет преследовать в этот раз.

Я раздала расписание всей своей группе и проверила все ли его получили. С первым курсом пришлось немного повозиться. Эти детишки немного поднадоели мне своими расспросами. Один из мальчишек у меня спросил автограф для брата, и тут пошло-поехало... Одному распишешься, как внезапно выскочат другие. Словно чайки. В общем, пришлось применить меры и прочитать ребятишкам лекцию. Надеюсь, больше они не станут лезть мне на голову.

Устало вздохнув, я падаю на своё место в большом зале и закрываю глаза. Наш стол стоит пятым. Его как-то умудрились втеснить сюда. Хотя и стол так-то не большой. Нас ведь всего пятнадцать межфакультетников.

Встряхиваюсь. Не засыпай, Гермиона, думаю я, глубоко вдохнув и выдохнув.
— Бедняга, — слышу я голос Дафны. — Да ты ходячая легенда. Я бы уже давно повесилась.
Бросаю на нее многозначительный взгляд:
— Неужели?
Она фыркает и больше ничего не говорит. Рядом со мной усаживается Джинни.
— Невилл, тебе не приходило письмо от Гарри? — спрашивает она у парня, сидящего напротив.
— Нет, а что?
— Он должен был извиниться перед тобой за то, что случайно... А впрочем, не важно, — и она так быстро уходит, что я даже не успеваю ее остановить.
— Чего это с ней? — тревожно спрашивает Невилл.
Я пожимаю плечами.
Спустя еще несколько минут к нашему столу присоединяются Сьюзан и Лили. Последняя явно избегает моего взгляда.
— Какой там у нас первый урок? — спрашивает Эрни Макмиллан.
— Нумерология, — отвечает Невилл. Ему явно идет роль старосты.
Я кушаю свой полноценный завтрак и запиваю все соком. Только затем вспоминаю про новеньких.
— Невилл, ты видел тех шестерых? — спрашиваю я у него, пока все остальные о чем-то разговаривают.
Он осматривает зал. И затем смотрит на меня.
— Видел вчера, — говорит Лонгботтом, дожевав свою булочку. — Но сегодня еще нет. Парни вроде нормальные, да и не глупые. Сказали, если что, им Малфой поможет.
— Ты разговaривал с ними? — почему-то мой тон удивленный. Я их не видела толком, и мне кажется, что они призраки для меня. Я видела лишь Офелана, и то и его здесь нет.
— Ну да, — кивает Невилл.
— И как они тебе?
Он недолго молчит, размышляя.
— Как набор разных палочек, — отвечает Лонгботтом, видимо, найдя правильный ответ. — Все разные, но вроде нормальные.
Этого вполне хватает. Я отступаю и заканчиваю свой завтрак.
— Ладно. Провожу первокурсников до их кабинетов, — бросаю я и, встав из-за стола, иду к выходу. Первокурсники как раз закончили трапезу и теперь послушно ждут меня. — Все за мной.

Трех слов хватает, чтобы четырнадцать одиннадцатилетних двинулись по моим пятам.
— Мисс Грейнджер, а вы правда хотите стать учителем? — поправив очки, спрашивает светловолосый мальчик. Он идет откинутой вверх головой. Да вроде не такая я уж и высокая.
— Кто тебе такое сказал? — спокойно спрашиваю я в ответ.
— Ну, ходят слухи.
— Не верь им. Никогда не верь слухам. Лучше знать правду, чем пустые сплетни.
Ответ его удовлетворяет. Больше мальчик ничего не спрашивает, пока я довожу их до кабинета истории магии.
— Удачного дня, мисс Грейнджер! — кричит какая-та девочка, прежде чем скрывается за дверью.

Хоть что-то приятное за это тяжелое утро. Я, улыбаясь, оборачиваюсь. И в то же время натыкаюсь на пристальный взгляд золотистых глаз, которые все также блестят лучами солнца. Моё сердце пропускает удар.
— Мисс Грейнджер? — повторяет он слова той девочки, мило улыбаясь. — Приятно познакомиться. Меня зовут Эбран Уильямс.
Почетно опускает голову, как это делали века назад и затем снова смотрит на меня.

Как он... Что он... Неужели...

Тысяча незаконченных мыслей бьются в моей голове, не оставляя место здравому смыслу. Я должна взять себя в руки.
— Взаимно, — мой голос ровный, как острие ножа. Я хвалю себя за стойкость. — Один из новеньких?
— Да, — сверкнув глазами, парень делает шаг ко мне. — И сейчас я немного заблудился, не поможешь найти дорогу до кабинета нумерологии?
— Ты ведь еще не завтракал, Эбран, — я остаюсь абсолютно безмятежной. Этот парень взглядом пожирает меня. Он что-то пытается найти в моих глазах.
— В этой школе чудные домовики, — говорит он бархатным голосом. — Один из них предложил принести еду прямо мне в постель!
Скажите мне, почему я сейчас так хочу ему врезать? Зачем он только что сказал последнее?
Сжимаю кулаки и стараюсь не показывать своё раздражение.
— Попроси провести тебя кого-нибудь другого, — отвечаю я ему и вижу, что мой ответ совсем не нравится Эбрану. — У меня есть дела.
— Вот как? — он недоверчиво прищуривается. Один взгляд этого парня и можно умереть прямо на месте. — Хорошо, увидимся на уроке, Гермиона, — он чуть наклоняется вперед и глубоко вдыхает.

Да вы что, издеваетесь все? Какого черта все меня нюхают?

На секунду я замечаю смену эмоции на его лице. Что это? Удивление. Неверие. И отчаяние?
— Да, конечно, — говорю я, решив не обращать внимания на всё это.
Вздохнув, делаю шаг от него, разворачиваюсь и ухожу прочь.

4

Весь день для меня является испытанием. Такого тяжелого дня у меня не было давненько. Работа старосты изнуряет. Нужно было проследить за тем, чтобы первокурсники вовремя успевали найти кабинеты и не потеряться в огромной замке. Также было сложно составить отчет списков, в которых была вся информация о новых учениках. Невилл хотел все сделать сам, но один бы он точно не справился.
Уроки пролетели быстро и мимолетно. Сегодня, в основном, было вступление. То, что я уже знаю. На уроке Флитвика я даже чуть не заснула.

До обеда мне удалось познакомиться со всеми новыми учениками. Да, Джинни была права насчет их внешности. Они все словно бы с небес сошли. И это было чем-то не нормальным, как мне показалось.

С Офеланом я больше не разговаривала в этот день. Он даже не удосужился хоть раз посмотреть на меня, когда мы сидели за одним столом во время обеда.

Все остальные из их стаи охотно хотели со мной поговорить. Не считая еще и Эбрана. Он смотрел на меня так, словно бы я его обманула. Что действительно меня раздражало, ведь я ничего такого не делала.

Как я поняла, Эбран Уильямс — лидер их небольшой стаи. Он являлся своего рода старшим братом для всех.
Вторым шел Эйса Ронд. Это светловолосый парень с узкими глазами, которые и делали его более привлекательным. Он выглядит, как хитрый лис, от которого не стоит ожидать хорошего. Со мной он особо не разговаривал. Больше поглядывал на Лили, которая даже не замечала его.
Третий парень — Рудольф Хент. Парень с отлично натренированным телом. Его бицепсы были видны даже из под черной мантии. У него грозный взгляд, и наверняка он у них в качестве защитника.
Четвертый в их стаи — Офелан Гослинг. В их группе он в роли мозгов, насколько я поняла. Как и я в нашей тройке.
Пятый — Меркан Джозеф. Парень явно не американец и не англичанин. У него азиатская внешность, но имя почему-то турецкое. О нем я так и ничего не поняла. Он вроде светлый и добрый, но в то же время холодный и отстраненный.
Шестой и самый младший в их стаи — Джереми Стюарт. У него темно-русые волосы и очаровательная улыбка. Этот парень и есть самый общительный среди своих братьев. Он и рассказал мне понемногу о себе и других.

Но их стая не заканчивается на Джереми. Драко Малфой тоже входит в их число. Его, кстати, на завтраке, обеде и ужине не было.

В конце вечера, возвращаясь в гостиную, я встретила его в обнимку с какой-то когтевранкой. Она о чем-то щебетала ему на ухо, пока тот отстранено глядел перед собой. С ним творилось что-то не ладное, это я видела, но и вмешиваться в его дела особо-то не хотелось. Поэтому я не обратила на это никакого внимания и спокойно прошла мимо них, глядя лишь перед собой.

5

Завернув за поворот, в меня кто-то сильно врезается, и я чуть не упала назад.
— О, простите пожалуйста, — слышу я тоненький ангельский голос, и перевожу взгляд на девочку. — Я просто бежала и не знала, что вы идете с той стороны!
Она явно чем-то напугана. Я тревожно гляжу ей в глаза:
— Что с тобой? Что-то не так?
Девочка слишком сильно вертит головой в разные стороны.
— Всё в порядке, в полном! — говорит она мне.
Ее длинные каштановые волосы спутались из-за бега, и теперь девочка постоянно их заправляет за ухо, чтобы они не падали на глаза. Она немного переводит дух.
— Можешь рассказать мне, ты ведь знаешь, кто я? — спрашиваю я мягко, стараясь не давить на девочку.
— Знаю, конечно, — она кивает, и волосы снова падают ей на глаза. — Но все правда в полном порядке.
— Хорошо, — я немного расслабляюсь. — А зовут-то тебя как?
— Меридиана, — отвечает она, не медля. — Меридиана Скарт.
Я улыбаюсь.
— У тебя красивое имя, Меридиана. Хочешь провожу тебя до гостиной? Уже довольно поздно...
— Буду очень благодарна! — она вся светится от моего предложения. И кажется, страх исчезает.
Киваю, и мы с ней начинаем двигаться в сторону гостиной Когтеврана.
— Ты на каком курсе? — спрашиваю я у нее, шагая рядом.
Она переводит взгляд темно-зеленых глаз на меня:
— На третьем.
— Ты училась здесь в прошлом году? — добавляю я чуть тише.
— Да.
Это девочка тоже училась здесь и пережила тот ужасный год. Она мне уже нравится.
— Откуда ты бежала? — спустя еще несколько минут, спрашиваю я.
Меридиана отвечает не сразу. Она немного кусает губу.
— Я была в совятнике. Писала письмо дедушке.
— Понятно, — и вот мы уже доходим до её гостиной. — Спокойной ночи, Меридиана.
— Мер, — поправляет она меня, остановившись у двери.
— Что?
— Зовите меня Мер, так будет лучше, — улыбается она своей очаровательной улыбкой.
Я не могу не улыбнуться в ответ.
— Тогда и ты зови меня Гермионой.
— Хорошо! — Мер ослепляет меня своими большими и яркими глазами. — Хороших снов, Гермиона!

Затем девочка отвечает на вопрос и исчезает в своей гостиной. Меридиана Скарт ничем не отличается от других девочек её курса, но мне почему-то кажется, словно бы она другая. Особенная. Эта девочка похожа на Ангела. И я не удивлюсь, если так и есть.

6

— Гермиона, ты не поверишь, кто и что мне сегодня подарил! — вздыхает Джинни, округлив глаза.
Я усмехаюсь и скидываю туфли. Она каждый вечер будет ко мне так наведываться?
— Малфой подарил тебе метлу? — спокойно спрашиваю я, присаживаясь на стул.
Её брови ползут вверх.
— Как ты догадалась?
— Ткнула пальцем в небо. Малфой, кстати, и мне сделал подарок. Духи. Я так понимаю это намек, мол, "На, Грейнджер, хоть вонять не будешь"! — бросаю я, состроив гримасу отвращения.
Девушка подавляет смешок.
— А вдруг он сделал это от чистого сердца? Я готова была слезу пустить, когда он говорил мне о том, что ему очень жаль и что он вел себя, как болван последние несколько лет, — вздыхает Уизли. — Было похоже на правду.
— Он извинился перед нами? — словно бы до меня только дошло, спрашиваю я.
— Кажется, да.
— Это более, чем странно и необычно, — произношу я, опустив взгляд на духи.
— Пользоваться-то ими хоть будешь? — спрашивает Джинни, кинув взгляд на флакон. — Эти, кстати, из новой коллекции La Flein! Они очень дорого стоят.

Я рассматриваю их, а затем нюхаю крышечку.

— Мне нравится, как они пахнут, — говорю я. — Может, все-таки буду.
— Ну и правильно. Чего добру пропадать, — Джинни встает с моей кровати и направляется к двери. — Кстати, как тебе новенькие?
— Нормальные вроде.
— Вроде, — задумчиво проговаривает Уизли, а затем выходит из моей комнаты, закрыв дверь.

Переодевшись и сходив в душ, я возвращаюсь в свою постель с блаженным чувством усталости. Этот день был действительно долгим. Закрыв глаза, я мгновенно проваливаюсь в сон.

На удивление этой ночью кошмар мне не снится. Наоборот я вижу очень даже светлый и хороший сон. Всё в точности так, как пожелала мне светлая девочка Меридиана.


Глава 3

1

— Что тебе известно о Лили? — тихо спрашиваю я, кинув взгляд на Невилла.
Он немного напрягся и запустил руку в волосы, взъерошивая их.
— Мун? Хм, саму ее я не знаю, но кое-что слышал.
Это заставляет меня не сильно нахмуриться. Я пытаюсь одновременно разговаривать и писать эссе.
— И что же ты слышал? — не отступаю я, всё еще украдкой бросая на него взгляд.
— Она потеряла обоих родителей в прошлом году, а в конце лета лишилась и младшего брата. Лили плохо справляется с такой-то потерей. Да и любой бы не смог оправится. Она пережила тот еще кошмар.

Я сглатываю. Не то, что бы я не предполагала, что у Мун в жизни что-то случилось и это могло быть потеря близких, но я искренне надеялась, что мои предположения были не верны.
— Она осталась совсем одна? — мой голос настолько спокойный и ровный, что кажется, словно бы мне это даже не интересно. Я откашливаюсь. — Лили сильная девушка?
Невилл недолго думает, а я опускаю взгляд на своё эссе. История никак не лезет в голову, поэтому и эссе выходит каким-то серым.
— Она слабая, насколько я помню. Умная, но хрупкая. Как кукла. Я видел её всегда в окружении нескольких девочек, а одной никогда. Но сейчас всё иначе, — отвечает Невилл, погрустнев.
Он вычеркивает несколько неправильных слов из своей работы и хмурится. Солнце скрылось за облаками, и я перевожу взгляд на окно. Встаю со стула и подойдя к большому окну, открываю щелку.
— Как ты думаешь, мне стоит помочь ей прийти в себя?
Вопрос вылетает из моих уст прежде, чем я успеваю всё хорошенько обдумать. Мне жалко Лили. Я не могу смотреть, как она страдает. Когда я открываю окно, в комнату влетает ветер, окуная меня в прохладный воздух.
— Я был бы горд тобой, если бы ты помогла ей, — отвечает парень.
Прикусывая губу, я оборачиваюсь к нему. Он сгорбился над своей работой, то и дело хмурясь. Передо мной сидит тот же самый мальчишка, которого я парализовала Петрификусом на первом году обучения.
— Может, тебе нужна моя помощь? - спрашиваю я, улыбнувшись краешками губ.
— Лучше найди мне график отчетности за прошедший год. Буду очень признателен.
Я киваю и иду в дальний конец комнаты старост. Тут стоит дверь в небольшую комнатку. На самом деле, комната очень большая, если присмотреться, но мало кто ходит до самого конца помещения.
— Невилл, а они на каком стеллаже? — кричу я ему, находясь через стенку.
— Не имею ни малейшего понятия.
Я закатываю глаза и начинаю двигаться по рядам огромных шкафов. Возле каждого открытого шкафа стоят стремянки. Помещения без окон, поэтому здесь на стенах висят факелы. Я иду глубже и глубже, рассматривая номера года, а факелы загораются, когда я ступаю в новый ряд.
Находится нужный номер лишь через несколько минут. По идее, здесь немного мрачно. Огромные деревянные шкафы и стеллажи, а чем дальше ты глядишь, тем яснее, что впереди лишь тьма. Я заворачиваю за нужный ряд огромных папок и коробок и иду почти до самого конца.

Какой идиот засунул прошлогодний график в такую даль?

Я наступаю на что-то мягкое и сразу же отпрыгиваю на месте. Первая мысль - крыса. Но это нечто большее, чем маленькая крыса. Из-за неяркого освещения до меня не сразу доходит, что это чья-то рука. Я инстинктивно делаю шаг назад, прижав ко рту ладонь, чтобы не закричать. Мужская рука тянется из под огромного стеллажа. Я оседаю на полу и дрожащими руками касаюсь его вен. Пульс есть. Затем, переборов страх, нагибаюсь так, что моя щека соприкасается с каменным полом и смотрю во тьму.

Слышится храп, и рука вздрагивает на месте.

Я замечаю, что уже достаточно долго не дышала. Делаю глубокий вдох и выдох. Затем с уже подрастающей злостью дергаю парня за руку.
— Вставай!
— А-а-а, ну, что еще? — слышится его противный вопль. Он резко вскидывает голову и автоматический ударяется лицом об последнюю полку. Как он вообще вместился в такое маленькое пространство?
— Вылезай, — я тяну его за руку и помогаю ему выбраться.
Он всё еще лежит на полу, когда я могу разглядеть его лицо. На вид парень почти моего возраста, может даже младше.
— Ты что тут делаешь? — строгим голосом спрашиваю я, сидя на каменном полу. Он даже не пытается подняться.
— Спал, пока ты не пришла.
Я не знаю этого парня. Может видела, но не имени или фамилии знать не знаю.
— Спать больше негде? — почти рявкаю я, вставая с каменного пола. — Ты же испугал меня!
Он подавляет смешок и, наконец-то, оседает, облокотившись об шкаф.
— И что? Я теперь виноват?
— Как тебя зовут? — хмурюсь я, проигнорировав его. — И курс какой?
Только сейчас, когда огонь факелов нормально освещает его одежду, я вижу, что на нем мантия факультета Пуффендуй.
— Что, снимешь баллы? — ухмыляется он, поднимаясь на ноги.
Парень теряет равновесие из-за того, что его ноги оттекли, и чуть ли не падает, если бы я не успеваю его придержать за локоть.
— А стоит? — язвлю я.
— Асвиопель Торн, — отвечает он спокойным голосом и выравнивается на месте. — Шестой курс.
— Асвиопель, почему ты спишь здесь? — как можно мягче спрашиваю я.
Он немного задумывается, как будто я спросила у него что-то очень сложное.
— Потому что здесь тихо, — наконец-то отвечает Торн.
Я не успеваю открыть рта, как издалека доносится голос Невилла:
— Гермиона, аккуратнее! Там где-то может дрыхнуть Асви!
— Спасибо, Невилл, ты как всегда вовремя! — кричу я ему в ответ.
— Ага, — и слышится хлопок закрывшейся двери.
Я перевожу взгляд на Торна. Он двумя руками прихлопывает себя по щекам и издает странные звуки. Я приподнимаю бровь. Он точно ненормальный.
— Я просто пытаюсь проснуться! — жалуется он, увидев моё выражение лица. — Из-за кое-кого, ну, не будем показывать пальцем, мне не удалось выспаться!
Я закатываю глаза, отворачиваюсь к полке, достаю нужную папку и, обойдя его, иду к выходу.
— Асви, не спи здесь. Здесь холодно и темно.
— Это что забота? Ты заботишься обо мне? — смеется он, идя сзади.
— Не о тебе, а о твоем здоровье, — деловито отвечаю я, продвигаясь мимо стеллажей. Факелы за нашими спинами потухают.
— А есть разница?
— Большая.
Мы вместе выходим из комнаты и идем к Невиллу, который схватил голову руками и что-то читает.
— Нев, твоя подруга не дала мне поспать! — жалуется Асви, сев напротив него.
Я ставлю папку на стол и бросаю многозначительный взгляд на Торна.
— Да, она такая, — тихо отвечает тот, слишком погрузившись в чтение.

Я закатываю глаза, а Асви смеется. Хватает журнал со стола и, напевая под нос песенку, выходит из комнаты старост. Собрав все свои принадлежности в сумку, я тоже иду на выход. Невилл даже не замечает, как я ухожу.
Коридоры наполнены учениками, и мне приходится лавировать между ними, стараясь ни на кого не налететь.

— Иногда мне кажется, что ты красива.
Я оборачиваюсь на голос. Откуда ни возьмись возле меня теперь идет Эйса Ронд. Он бросает свой хищный взгляд на меня, и я первая перевожу взгляд на что-либо другое, главное не смотреть ему в эти манящие глаза.
— Ну, спасибо, — отвечаю я спокойным голосом. — Такого мне еще никто не говорил.
Парень подавляет смешок и сует руки в карманы черных брюк.
— Что ж, я чего спросить-то хотел, — произносит Ронд стальным голосом. — Как долго ты знакома с Лили Мун?
Так и знала, что он спросит про нее.
— Если подумать, то где-то около суток.

— Всерьез? — он приподнимает брови. — От тебя никакого толку.
Я хмыкаю и снова гляжу на него. Учеников вокруг стало меньше, поэтому больше не приходиться лавировать.
— Какая же я бестолковая! — бросаю я шутливым голосом.
Он ухмыляется, а затем наклоняется ко мне так, что между нашими лицами остается сантиметров десять.
— Не совсем, — говорит он тихим, но вполне четким голосом. — Тебя приятно нюхать.
Затем выравнивается и как ни в чем не бывало продолжает идти дальше. Я стою на месте, как вкопанная.

Что это за новая мода, нюхать меня?

2

— Существуют люди, которые обращались в камень? — спрашивает Теодор Нотт, деловито сложив руки на столе.
Макгонагалл несколько секунд мерит его холодным взглядом, а затем отвечает:
— Конечно, существуют. В мире столько волшебников, неужели нет тех, кто смог это сделать? Но поскольку камень — это не живая материя, время обращения никак не может быть долгим. Могу ли я спросить, почему Вы это спрашиваете?
Он усмехается и раскидывает руки в сторону. Каким был напыщенным идиотом, таким и остался. Я закатываю глаза и возвращаю взгляд на книгу.
— Хотел обратить Лили Мун в камень и бросить её в озеро, — тем временем отвечает парень своим противным голосом. — Может, хоть тогда спать не будет мешать!
Я бросаю взгляд на Нотта, а затем на девушку справа от меня. Она сгорбилась так, что волосы упали ей на лицо. Ей, должно быть, очень неловко и стыдно сейчас. Зная, что она сама не сможет постоять за себя, я уже было открыла рот, как из-за моей спины донесся ядовитый голос Эйсы:
— Твоей оригинальности нет предела, Потт. Это не культурно, жаловаться на девушку. Манерам, смотрю, тебя никогда не учили. Как жаль.
Теодор весь побагровел от злости. Макгонагалл не вступает в разговор. Казалось, она вообще нас не слышит.
— Во-первых, не Потт, а Нотт, — почти выплевает слизеринец, щурясь на Эйсу. — Во-вторых, мое воспитание не твоя забота. Не влезай, куда не надо, червячок.
— Зачем ты вообще открываешь рот? В лишний раз подтверждаешь правдивость моих слов, — криво усмехается Ронд. Казалось, его сложившаяся ситуация лишь веселит. — Впредь помалкивай. Не раздражай окружающих.
Тот было сорвался с места, но Макгонагалл ему помешала, оказавшись прямо перед ним.
— Мистер Нотт, держите себя в руках. Вы в учебном заведении, поэтому соблюдайте порядок! Жду Вас после уроков на отработке, — женщина поворачивается лицом ко второму ученику. — Вас, мистер Ронд, это тоже касается.
— Да, профессор, — спокойно кивнул Эйса и выпрямился на стуле, бросив взгляд на спину Лили.
Девушка совсем поникла. Ей богу, её вообще можно не заметить.
— Лили, — негромко зовёт её Макгонагалл, и я напрягаюсь. — Будьте добры, задержитесь после этого урока.
— Хорошо, профессор Макгонагалл.
Женщина кивает и проходит к своему столу.
— Всем выполнить задачу номер два на седьмой странице.
И я перевожу всё своё внимание на учебу.
Урок заканчивается спустя двадцать пять минут. Я начинаю собирать свои принадлежности в сумку. Мельком замечаю, как Эбран подходит к Эйсе и что-то говорит ему. Тот мрачнеет, и затем они оба выходят из кабинета.
— Грейнджер, какой сейчас урок, не напомнишь? — спрашивает Дафна, подходя ко мне. За её спиной я вижу, как Малфой выходит из кабинета, и к нему тут же прилипает какая-то девушка. Ловелас чёртов.
— Нумерология.
— Ты идёшь? — произносит девушка, и я невольно приподнимаю брови. — Мне просто скучно идти одной.
Усмехнувшись, я беру в руки свою сумку, но не успеваю ответить, так как замечаю взгляд Макгонагалл. Она бросает взгляд на Лили, и я понимаю, что она у меня просит.
— Иду, но мне надо кое-что спросить у Макгонагалл, — отвечаю я Дафне, пожав плечами.
— Насчет чего?
— Насчет домашнего задания.
Она фыркает и закатывает глаза. Разворачивается и молча уходит. Я жду, пока все остальные уйдут, и как только Эрни скрывается за дверью, сажусь за первую парту. Взмахом палочки, профессор закрывает дверь. Лили не поднимает голову, всё еще сидя на своём месте.
Макгоногалл недолго смотрит на нее со взглядом сочувствия, а потом вздыхает и переводит взгляд на меня.
— Мисс Мун мешает Вам спать по ночам, мисс Грейнджер?
Я пожимаю плечами:
— Я сплю как убитая, поэтому ничего не слышу.
— Ясно, — женщина снова переводит взгляд на вторую девушку. — Лили, могу ли я Вас спросить, что Вы делаете по ночам?

Почему-то после этого вопроса у меня в голове встала картинка, как Мун в пижаме рассекает по комнате, танцуя бешеный танец диких зверей. Я кусаю губу, чтобы не рассмеяться от представленного. Мерлин, о чём я вообще думаю...
— Я... — робко отвечает Лили, наконец-то подняв голову. — Я долго ворочусь в кровати, пытаясь заснуть. А когда засыпаю... Не знаю. Просыпаюсь на полу.
Вспоминаю её идеально заправленную кровать. Как это она спит, что постель даже не мнется под ней?
— Вам снятся сны? — спокойно спрашивает профессор.
— Нет.
Я ей не верю. Что-то подсказывает мне, что Лили врёт. Надеюсь, учительница это тоже чувствует.
— Если хотите, мы можем просмотреть, что Вы делаете по ночам, после того, как засыпаете...
— Нет, — резко перебивает её Лили Мун, подняв испуганный взгляд на директора. — Я сама разберусь, простите.
Дальше следует недолгая пауза. Я смотрю на окно. Обещала себе прогуляться, но так и не сделала этого.
— Хорошо, — нарушает тишину профессор Макгоногалл, возвращая моё внимание на себя. — Мисс Мун, Вы свободны.
Она встает, хватает свою сумку и быстро уходит из кабинета, закрыв за собой дверь. Макгонагалл смотрит на меня.
— Я думаю, ей нужно подружиться с кем-нибудь, — говорю я, смотря на женщину.
— Я тоже так считаю.
— Мне найти ей друзей?
— А есть на примете кто-нибудь? — спрашивает Макгонаглл.
Нет. Конечно, у меня никого нет на примете. Я пожимаю плечами.
— Ну, не знаю, можно поискать...
— Вы, мисс Грейнджер, можете с ней подружиться, — перебивает меня профессор, от чего я напрягаюсь. — Я считаю, она Вам откроется. Лили очень слабая, особенно сейчас. А Вы поможете ей справится с печалью. Как-никак, не мне Вам говорить о потерях.
Закрываю глаза. Помогать Лили пережить этот трудный момент будет не так-то и легко, когда у самой в душе черт знает что.
— Хорошо, профессор, я попробую наладить с ней контакт и вернуть ту Лили, которая спряталась где-то в прошлом.
Она тепло улыбается мне:
— Вот и отлично. Можете идти, Гермиона.

Я киваю, встаю и выхожу из кабинета. В голове бьется лишь одна фраза "Помочь Лили". В какой-то степени, я сама этого хочу. Может, хоть кому-нибудь станет легче, если я вмешаюсь. Хочу завернуть за поворот, но услышав голоса, замираю на месте, так и не выйдя в свет.
— Доверься мне, — слышу я ехидный голос Эйсы Ронда. — Она — мой шанс!
— Доверие нужно заслужить, — холодно отвечает ему Эбран. Я предполагаю, что они там одни.
Слышится ядовитый смех первого парня.
— Брось. Я подвел тебя лишь раз. Каждый допускает ошибки. Но теперь-то всё по другому! Уверяю тебя, всё будет просто замечательно. Только не мешай мне, договорились?
Я плохо понимаю, о чем они, но где-то в мозгу загорается сигнал под названием "Лили". Какая же проблематичная девчонка.
Ответ Эбрана слышится не сразу. Вероятно, раздумывает.
— В порыве эйфории ты совсем забыл, кто ты, Эйс, — стальным голосом наконец-то нарушает тишину второй парень. — А о таком нужно говорить в местах, где нас не смогут подслушивать.
Моё сердце уходит в пятки, а щеки начинают гореть от стыда. Он знает, что я подслушиваю их разговор. Ну, вообще-то я просто стою здесь и никому не мешаю. Разве это запрещено? И подумаешь, услышала чье-то щебетание.
— Согласен, — говорит Ронд. В его голосе теперь нет той радости, которую я слышала минуты назад.
Я тихо разворачиваюсь и спешу покинуть место своего провала. Хоть этот разговор мне ничего особого и не дал, но навострить уши заставил.

3

Я старалась забить голову учебой. Очень сильно старалась. Но вокруг столько всего, что дописать эссе у меня вряд ли получится. Разумеется, я его допишу, но точно не сегодня.
Солнце греет меня сейчас, касаясь кожи своими теплыми лучами. Закрыв глаза, я подставила лицо небу. Слышится пение птиц, тихий гул ветра в ушах и приглушенные разговоры учеников первых курсов, которые устроились неподалеку от меня. Я сижу возле озера, перетрансфигурировав камушек в мягкий небольшой пуфик. Руками обхватила колени и теперь наслаждаюсь тишиной.

Иногда стоит вот так вот побыть на улице и подышать свежим воздухом. Одна из маленьких прелестей жизни.

Моя голова, на данный момент, пуста. Все мысли я засунула в ящик, закинула его в одну из тысячи комнат в своем сознании и закрыла дверь на замок. Да. Это того стоило.

Это всего второй день учебы, а я так вымоталась, что, кажется, прошла, как минимум, неделя. Столько всего навалилось. Надеюсь, со временем всё пройдет, и я смогу вздохнуть полной грудью.
Меня тревожат мысли о новых учениках. Я не могла закрыть глаза на то, что они странные. И не закрою, пока не выясню, в чем дело.
Еще меня тревожит Лили Мун. Я должна ей помочь. Сегодня ночью попробую пробраться к ней и посмотреть, что она делает, после того как засыпает. Мне кажется, она - лунатик.
Теперь меня тревожит и Невилл. Он сегодня ходил сам не свой. Когда я его спросила, в чем проблема, парень ответил, что его бабушка заболела. Эта сильная женщина дала ход назад. Думаю, все обойдется, но Невиллу всё равно не по себе.
Да и Малфой немного напрягает меня. Он возвращается в школу после войны, дарит мне и Джинни подарки в честь извинении за себя прошлого, говорит, что прежний Малфой умер, а потом делает вид, как будто меня не существует. Да еще и каждый день меняет своих пассии. За последних мне стыдно. Зная, что всего на день с ним, вешаются ему на шею, будто бы он вешалка. Честное слово, мозги, как у крыс. Ладно. Это их проблемы.

Я старалась не вспоминать о своём прошлом. Всяческий пыталась переключиться на что-нибудь другое, когда внезапно вспоминала былые времена. Но в такие моменты, когда я одна, мысли сами несут меня назад в прошлое.

Как они там? Родители правда счастливы? Правильно ли я поступила, не влезая в их жизнь? Может, стоило вернуться?

Не знаю. Столько всего произошло, что мне больше ничего не хочется. В голове всплывает фраза Рона "Нам нужно время". Да, он прав. Время лечит, нужно лишь подождать.

Рон с Гарри, наверное, постоянно пропадают на заданиях, которых отнюдь не мало. Я скучаю по ним. Наши дороги разошлись, что весьма непривычно.

Я опускаю голову на колени, все еще не открывая глаза. Хочется спать.

4

— Гермиона, — кричит кто-то, и я оборачиваюсь на голос. Ко мне бежит Сьюзен. Она останавливается, чуть ли не налетев на меня, и жадно глотает воздух, — Там... — вдох, — ...это... — вздох. — ...драка.
Я хмурюсь.
— Давай по-порядку, — спокойно говорю я, навострив уши. — Кто, где, и почему?
Девушка хватается за бок. Сколько ж она бежала?
— Эйса Ронд и Теодор Нотт дерутся на седьмом этаже. Ну, почти дерутся... Ронд в один удар вырубил Нотта. Почему, не знаю, — Боунс пожимает плечами.
Черт. Я бегу к лестницам. Идиоты. Чуть что, сразу кулаками машут. Подарить бы им мозги.

Видимо, я неплохо натренировалась бегать за прошедшие годы, потому что добегаю до седьмого этажа за пару минут. Да и бок не колит. Замечаю я их сразу же. В конце длинного пустого коридора стоит Ронд, засунув руки в карманы. На полу перед ним, уперевшись спиной к стене, сидит Нотт. И у него течет кровь из носа. Сжав руки в кулаки, направляюсь к ним.
— Как раз и помощь подоспела, — слышу я ехидный голос Эйсы, который даже не обернулся ко мне лицом. — Грейнджер, помоги бедняге дойти до больничного крыла.
— А тебе до кабинета директора дойти не помочь? — язвлю ему в ответ, нахмурившись.
Он оборачивается и одаривает меня своей фирменной кривой ухмылкой.
— Что ты, с этим я и сам справиться могу.
— Вставай, Нотт! — игнорирую я этого лиса и бросаю сердитый взгляд на парня на полу. — Я очень надеюсь, больше такое не повторится.
— Надейся.
— Ронд! — рявкаю я, разозлившись на этого полудурка.
Он смеется.
— Шучу. Не переживайте, мисс, это было в первый и последний раз. Это я Вам гарантирую. А сейчас, прошу извинить, но я спешу.
Кивнув мне напоследок, разворачивается и спокойно уходит. Я смотрю, как он скрывается за поворотом, а потом перевожу взгляд на Теодора.
— Сможешь дойти до больничного крыла сам?
Он поднимает голову. Не думаю, что он сможет.
— Что-то не так с моей ногой, — хрипит парень и пытается согнуть колено левой ноги, что выходит весьма безуспешно. — Помоги.
Я вздыхаю. Помогаю ему подняться на ноги. Он почти всем весом опирается на меня, отчего я чуть ли не падаю.
— Держи равновесие, Нотт. Я тебе не мужик.
Он немного выравнивается, и мне становится легче. Его левую руку перекидываю через плечо и приобнимаю за талию.
— Двигайся, — говорю я парню, который опустил голову и теперь разглядывает пол под нашими ногами.

Мы ковыляем молча. Местами он, видимо, забывает, что я девушка и мне тяжело его нести, потому что несколько раз полностью облокачивается на меня. Я сжимаю зубы и проклинаю Ронда. И Нотта тоже.

После третьего поворота, этот здоровяк резко выравнивается, напрягаясь. Я вопросительно смотрю на него и замечаю, что его взгляд устремлен куда-то вперед. Смотрю туда же и вижу Малфоя, который стоит возле окна. Он не один. На нем снова буквально висит какая-то девушка с кучерявыми волосами, покрывая его шею поцелуями. Еще чуть-чуть, и она его сожрет. Но его это, кажется, не заботит. Парень недолго смотрит на вид из окна, а затем медленно поворачивается к нам. Ученица Когтеврана прекращает свои действия и стыдливо прячется за его спиной.
— Я так понимаю, ты теперь с ними, да? — выплевывает первым Нотт.
Малфой скользит взглядом по нашим соприкасающимся телам, на секунду задержавшись на моей руке, которой я приобнимаю Теодора.
— Я так понимаю, — спокойно произносит он, посмотрев в глаза Нотту. — Ты теперь с Грейнджер, да?
Я закатываю глаза.
— Чтоб...
— Это не твоего ума дела, Малфой, — перебивает меня избитый парень.
— Вот и мои дела тебя не касаются, — сует руки в карманы, переводит взгляд вперед, проходит мимо нас и уходит.
— Вот подонок... — тихо рычит Нотт, смотря ему вслед.

5

Я бросаю сумку на диван и плюхаюсь на свою кровать со вздохом усталости. Что ж, день прошел весьма продуктивно. Однако свое эссе я все еще не дописала. Протяжно застонав, я поднимаюсь на ноги и подхожу к столу. Нахожу среди книг пергамент, на котором исписаны лишь первые шесть строчек, и сажусь на стул. Открываю две книги сразу, беру в руки перо и погружаюсь в учебу с головой.

В голове одна история магии. Моя рука долго не отрывается от пергамента, калякая буквы, образуя слова. Спустя час я резко вскидываю голову, и у меня перед глазами начинает плыть. Недостаток сна тоже сказывается на моем здоровье. Я опускаю голову на руки и закрываю глаза. Затем вспоминаю про сонник и начинаю искать его среди множества книг, разбросанных на столу.

Черт, куда же я его дела.

Останавливаю поиски и пытаюсь собраться с мыслями. В голове прокручиваю воспоминания. Прикусывая губу, встаю со стула и выхожу из своей спальни. Ни на кого не обращая внимания, захожу в гостиную и иду ко второму высокому шкафу. Как я и предлагала, сонник находиться там. Вздохнув, беру его в руки, разворачиваюсь и уже хочу пойти обратно в комнату, как раздается голос, и я застываю на месте.

— Эй, книжный червь! Может присоединишься к нам?

И ладно бы если этот голос принадлежал кому-нибудь из своих же, но нет. Эбран Уильямс, этот нахальный тип, посмел обозвать меня так, будучи знакомым со мной всего день. Я спокойно поворачиваю голову в его сторону. Парень сидит на кресле, сложив руки на подлокотники и закинув одну ногу на вторую. Король хренов. Возле него на диване сидят Меркан, Рудольф и Джереми.
— Брось, Эбран, — улыбается Джереми, кинув взгляд на брата. — Она слишком красива для червя.
Я невольно смущаюсь, но легко скрываю это за маской безразличия.
— Думаешь? — приподнимает бровь старший. — Хотя, да, в ней определенно есть что-то красивое.
— Быть может, душа?
— Возможно.
Я закатываю глаза.
— Я вообще-то здесь стою. Имейте хоть немного вежливости.
Эбран поддается вперед и натягивает на лицо безупречную улыбку. Его глаза снова въедаются мне в душу. Я прерываю наш зрительный контакт, посмотрев на открывающуюся входную дверь гостиной.
— Ни у кого нет аспирина? — Малфой заходит и медленно проходит ко второму креслу, не заметив меня. Или заметив, но не показав этого. — Моя голова сейчас взорвётся!
— Так сходи к мадам Помфри, — фыркаю я, скрестив руки перед собой так, чтобы книга не упала.
— Гениальная идея, Грейнджер! Только вот одна загвоздка, её сейчас нет, — холодно отвечает парень, так и не посмотрев на меня.
Приподнимаю бровь и мельком замечаю, что Эбран пялится на мой сонник.
— Я недавно только её видела, — говорю, чуть прикрыв книгу рукой. — Она не могла испариться в воздухе.
— А почему бы и нет? — усмехается Джереми.
— Так аспирина нет ни у кого? — вздыхает Малфой, осматривая друзей.
Я опускаю руки и разворачиваюсь. И в очередной раз думаю о том, что скучаю по своим мальчикам.
— Грейнджер, поможешь найти медсестру?
Я в удивлении оборачиваюсь.
— Чтобы ты, чистокровный слизеринец, Драко Люциус Малфой, попросил меня, жалкую грязнокровку, о помощи? Давай не будем портить погоду.
— А давай будем? — безразлично бросает парень.
Я закатываю глаза. В который раз.
— Ребят, вашей вражде самое время прекратиться! — влезает Джереми. — Вы ведь на одном курсе учитесь. Надо быть дружелюбнее.
— Тебе дорога в Пуффендуй заказана, Стюарт, — поднимается на ноги Малфой и поворачивается ко мне. — Так ты поможешь?
Хочу сказать "нет", но говорю:
— Да. Только книгу заброшу в комнату.
Я снова разворачиваюсь и делаю шаги в сторону своей спальни.
— Кошмары снятся? — спрашивает Уильямс.
Они когда-нибудь дадут мне уйти? Я сжимаю руки и вздыхаю.
— Не твое дело, Эбран.
Больше ничего не говоря, отношу книгу себе в комнату и возвращаюсь.
— Твой будущий муж ждет тебя снаружи, — произносит Меркан, повернувшись ко мне лицом. Такой серьезности я еще не видела.
— Мой будущий муж сейчас на работе, — закатываю глаза я и выхожу из гостиной. Пора прекратить закатывать глаза.
Малфой и вправду ждет меня в коридоре, меря её шагами. Он о чем-то так сильно задумался, что не сразу замечает меня. Я жду, пока он опомнится. Пока есть время, я разглядываю его. Неужели это тот мальчишка, который обозвал меня "грязнокровкой" на втором курсе? Как мне кажется, от того Малфоя не осталось и следа. Этот сильно возмужал и ведет себя человечнее. Теперь, когда он смотрит на меня, я не вижу в его глазах презрения или омерзения. В глазах этого парня одна пустота.
Он стал холодным. Ранее хоть как-то показывал, что его интересует жизнь... А сейчас ведет себя так, словно бы всё окружающее огромное занудство.

Не то, чтобы меня интересует, что с ним случилось, но как-никак всё в этом мире связано. И не плохо было бы знать, что происходит вокруг себя.
Я настолько увлеклась разглядыванием его рук, что даже не заметила, как он уставился на меня. Я кашляю.
— Ну, пошли, — бросаю я и стремительно направляюсь в сторону больничного крыла.
Он идет следом, и я чувствую его взгляд на себе. Как же медленно он движется.
— Слушай, мы не на прогулку вышли, пошевеливайся.
— А может, прогуляемся? — в его голосе одно сплошное безразличие.
И, как мне кажется, он останавливается, потому что я больше не слышу, как стучать каблуки его черных туфель. Хмурюсь и оборачиваюсь. В тот же момент утыкаюсь носом в его шею. Слишком близко.
— Кто-нибудь заметит, подумает, что мы обнимаемся, Грейнджер.

Я удерживаю себя, чтобы не закатить глаза.
— Иди быстрее, Малфой.
Отпрянув от него, иду дальше. И упрекаю себя в том, что покраснела. Ладно, одно признаю, его запах - это нечто невероятное.

От случившегося только что во мне что-то зажглось. Отгоняя все дурные мысли насчет Малфоя, я поняла, что безумно скучаю по Рону. По его прикосновениям, если быть точнее.

Я прикусываю губу. Мне надо думать об учебе! Заворачиваю на повороте и вижу, как на меня летят трое мальчишек на метлах. Не успеваю среагировать и еще чуть-чуть... Закрываю глаза в ожидании неизбежного столкновения. Всё происходит за одну секунду. Малфой, шедший за мной, хватает меня за руку и тянет на себя. Трое детей быстро пролетают мимо нас, еще и присвистнув. В конечном итоге меня обнимает Малфой, а моё сердце уходит в пятки. Он держит меня одной рукой за голову, а второй обвивает талию. Да и я сама не хуже. Прижалась к нему, как липучка какая-то.

Мы стоим так недолго. Всего несколько секунд. А может и целую минуту. Я отпускаю руки, тоже делает и он. Затем делаю шаг назад и смотрю ему в глаза.
— Спасибо.
— Пожалуйста, — он сует руки, которые только что прикасались ко мне, в карманы брюк. — Пойдешь за ними?
— Поможешь разобраться?
Вопрос на вопрос. Я кусаю губу. Он смеется. Смеется? Это что, искренняя улыбка Малфоя? Не может быть.
— Помогу, но может по пути все-таки поищем медсестру? Я и вправду себя не хорошо чувствую.
— Да, конечно.
Разворачиваюсь и иду следом за теми сорванцами, которые еще получат свое наказание. Ох, бедные котлы, совсем заскучали небось за это лето.

Всю дорогу я стараюсь переключить своё внимание с Малфоя на что-нибудь другое. Даже ради этого начинаю пустой разговор с ним:
— Слышала, ты и Джинни подарок сделал. Могу поинтересоваться, с чего вдруг такая щедрость?
И что я несу? Мне это даже не интересно. Кстати, о Джинни, я что-то не видела её сегодня.
— Можешь, — возвращает внимание на себя парень, почти дыша мне в спину и тем самым раздражая меня. — В прошлые годы я был, так скажем, не самым лучшим сокурсником...
— Ты был отвратительным сокурсником, — вставляю я.
— Твоя правда, — его голос такой же беспристрастный. — И, в общем, я решил хоть как-то попытаться загладить свою вину.
Я чуть замедляю темп и смотрю на него. Теперь мы идём бок о бок.
— С чего вдруг? Ты мог просто притвориться, что нас не существует.
— Был такой вариант, — спокойно отвечает парень. — Но так мне было бы скучно.
Я перевожу взгляд вперед. Коридоры мертвенно пусты. Скоро ужин.
— А сейчас тебе весело? — спрашиваю я, усмехнувшись и вспомнив его лицо, когда другие девушки вешаются на него. Отчего-то становится дурно.
— На данный момент нет, — он бросает на меня взгляд. — Но это лучше, чем ничего.
— Ты одинок.
И с моих губ слетает это прежде, чем я успеваю понять, что говорю. Я корю себя. Ну, и зачем я это ляпнула. Подумает еще, что я его жизнью интересуюсь. А ведь это не так.
— Быть одиноким не так уж и плохо. По крайней мере, точно знаешь, что тебя никто не предаст, — отвечает Малфой спокойным голосом.
Я молчу. Ему виднее. Что ж, это Малфой. У него никогда не было друзей, как мне кажется. В сердце что-то кольнуло.
Что это? Жалость? Я фыркаю. Нет. Жалеть этого парня я не собираюсь.
Мы подходим к лестницам.
— Как думаешь, куда они полетели? — я скрещиваю руки перед собой, смотря то вниз, то наверх.
— Судя по гулу, они внизу.
— По какому гулу? — я немного удивленно поворачиваюсь к нему, одним ухом пытаясь что-нибудь услышать в этой тишине.
Этот парень обходит меня и начинает спускаться вниз по лестнице. Я иду следом.
— Я ничего не слышу, — не отступаю, почти дыша ему в спину.
— Так почисти уши, — бросает он, переходя не следующую лестницу.
Некоторые обитатели картин начинают шептаться, при видя нас. До моих ушей так и доносится: "Это же Малфой и Грейнджер!", "Они друзья?", "Даже не ругаются!"...
Я снова закатываю глаза. Любят же они лезть не в свои дела.
— Ты невыносим, Драко.
И тут он резко останавливается. Да так, что я на него налетаю, и мы чуть ли не летим вниз по лестнице. Каким-то образом, ему удается сохранить равновесие и удержать меня. Я с широко открытыми глазами смотрю на него, буквально вися на нем.
— Как ты это сделал? — спрашиваю, даже не удосужившись отпрянуть от парня.
Он медленно выравнивается и слегка отталкивает меня от себя, но я на это не обращаю внимания.
— Ты назвала меня по имени? — игнорирует он мой вопрос и спешит продолжить путь.
Я нагоняю его и требовательно смотрю на парня.
— Как ты удержал равновесие? Мы почти с землей поцеловались, а потом... — не могу описать это словами. — Ты просто выпрямился, как неваляшка!
Он хмурится.
— Как кто?
— Как неваляшка! — отвечаю я, шагая рядом. — Это же ненормально!
Теперь Малфой закатывает глаза. Я вижу, что он напрягается.
— Грейнджер, это школа Волшебства! Магия повсюду. Я — волшебник. Чему ты вообще удивляешься? — он бросает мне многозначительный взгляд. — Меня больше другое интересует. За последние десять минут мы три раза "обнимались", тебе это не кажется странным?
Я хмуро перевожу взгляд вперед.
— Мне кажется, что ты драматизируешь. Это всё одна сплошная случайность.
— Один раз — случайность, два — совпадение, три — закономерность, — он пожимает плечами.
— Ты на что намекаешь? — я щурюсь, смотря на парня.
Он подавляет смешок и спокойно идет дальше. Я предпочитаю больше не вспоминать о тех трех объятиях.
Дальше разговор не идет. Несколько минут идем молча. Я разглядываю стены, стараясь, не думать об этом странном парне. Всё еще интересно, как он сумел не упасть вместе со мной на лестнице.
— Ты назвала меня по имени, — вновь заговаривает Малфой, нарушая тишину. — Чего бы это?
— С дуру ляпнула.
Он усмехается. Мы заворачиваем на повороте, и перед нами встает картина: несколько детей младших курсов окружили мальчика и девочку и с интересом наблюдают, как те ссорятся. Я спешу к ним, стараясь понять, причину ссоры.
— Ты толкнула меня! — кричит светловолосый мальчик факультета Слизерин.
— Не неси бред, Уайт! — отвечает ему не менее пылко девочка, в которой я узнаю Меридиану. — Я и пальцем не тронула!
— Ах вот как? — мальчишка сильно толкает девочку, отчего та падает на каменный пол. — А я вот тронул! И в отличие от тебя не вру!
Я вижу, как она еле сдерживает слезы, но остается такой же стойкой.
— Немедленно прекратить! — рявкаю я слишком громко. Все ребята с ужасом повернулись ко мне. Меридиана даже не шелохнулась, все еще испепеляя взглядом сокурсника. — Что здесь происходит?
Дети уже готовятся бежать, и это злит меня сильнее. В основном, здесь большинство из факультета Слизерин. Змееныши!
— Если кто-нибудь пошевелится, получите по остолбенею каждый, — цежу я, осматривая младшекурсников. — А теперь отвечайте. В чем причина ссоры?
— Она меня толкнула на лестнице! — яростно отвечает тот мальчик. — Я упал и получил синяк на руке!
Сзади моей спины слышится ядовитый смех. Малфой. Я и забыла о том, что он тоже здесь.
— Уайт, — говорит он, медленно обходя меня и подходя к мальчишке. Тот явно страшится старшего. — Ты можешь оскорблять её сколько тебе влезет, но трогать девчонку тебе не разрешается, понимаешь, о чем я? Кем бы ты ни был, в самую первую очередь, ты мужчина. Она женщина. А мужчины слабых никогда не бьют.
— Я не слабая! — дает голос Меридиана, не поднимаясь на ноги. Я хочу помочь ей подняться, но отчего-то замираю на месте.
Малфой медленно поворачивается к ней. Увидев девочку, на секунду в его лице что-то меняется. Я не успеваю понять, что это за эмоция.
— Хорошо, — говорит он и, обойдя ее, с легкостью поднимает Мер на ноги. Прикоснувшись к ней, Малфой немного хмурится. — Дай угадаю. Чтобы доказать ему, что ты не слабая, ты толкнула его на лестнице?
— Я не толкала его! — злится Меридиана, грозно смотря на Малфоя.
— Есть доказательства? — осведомляется парень.
— А есть доказательства того, что она толкала? — вступаю я, смотря на своего сокурсника.
Он посылает мне взгляд, в котором легко можно просесть послание "Помолчи, Грейнджер". Я сжимаю кулаки.
— Можно легко проверить, толкала ли ты его или нет, — произносит он, переводя взгляд с Мер на Уайта.
— Вот и проверяйте! — девочка настроена вполне серьезно.
— Уайт?
— Проверяйте! Выясним, что она лгунья!
Малфой осматривает других детей, на секунду задержав взгляд на одной темноволосой слизеринке.
— Как тебя зовут? — спрашивает он, засунув руки в карманы и склонив голову в бок.
— М-меня? - она сглатывает. — Пенелопа.
— Чтобы привлечь чье-то внимание, не обязательно нужно его толкать, Пенелопа.
— Что? — Уайт переводит взгляд на свою сокурсницу. — Это ты меня толкнула?
Кажется, девочка попала. Один ее взгляд кричит, что это она. Мальчик сжимает руки в кулаки, но ничего не говорит. Затем поворачивается к Мер, которая вздернула подбородок и скрестила руки перед собой. До чего же она напоминает мне меня.
— Тебе повезло в этот раз, грязнокровка, — язвит Уайт, прищурившись. Затем поднимает голову на Малфоя. — Я могу идти?
— Извинения, парень.
— Что?
— Проси у нее извинения, Уайт. Ты ее толкнул, хотя она тебя не трогала, — Драко смотрит на меня. — Иногда нужно уметь сказать "Извини, я был не прав". Со временем ты поймешь.
— Я не буду извиняться перед грязн...
— Проси прощения, — голос Малфоя холодный, как лед.
Уайт морщится, когда произносит одно несчастное слово:
— Из...вини.
Меридиана закатывает глаза, но в ответ ничего не произносит.
— Двадцать пять баллов с Вас, мистер Уайт, — голосом Макгонагалл говорю я. — Впредь, надеюсь, такого не повторится. Все свободны!
А смотрю я на Малфоя. Почему-то произошедшее только что заставило меня вспомнить прошлое.
Все младшекурсники разбегаются, кроме Меридианы. Дождавшись пока все уйдут, она поворачивается ко мне лицом. И улыбается.
— Спасибо, что вмешалась. Дейв Уайт очень вспыльчивый. Я все время с ним ругаюсь.
— Кого-то мне это напоминает, — я не могу не улыбнуться в ответ.
Малфой кашляет, возвращая внимание на себя:
— Как тебя зовут?
Девочка глубоко вдыхает и только затем отвечает.
— Меридиана Джейн Скарт.
— Что ж, Меридиана, — спокойно произносит парень. — Советую тебе приглядеться к этому Дейву. За его неприязнью скрывается нечто большее.
Мы с Мер одновременно выпаливаем:
— Что?
Он переводит взгляд с нее на меня. А затем с меня не нее. И так два раза.
— Он ведь задирает тебя?
— Да, — отвечает Скарт, не медля.
— Обижает?
— И это да.
— Вечно придирается?
— Ну, да, — она немного задумалась.
— Как ты думаешь, почему? — Малфою явно скучно расставлять всё по полкам.
А я тем временем хмуро смотрю на него. Он же не сравнивает себя с Дейвом?
— Потому, что я — грязнокровка, — отвечает Мер уверенным голосом.
— И подружка Поттера, — едва ли слышно добавляю я себе под нос.
Он поднимает взгляд на меня. Неужели услышал? Я кусаю губу.
— Это отмазка, Меридиана, — говорит Малфой, посмотрев на нее. — Я покопался у него в голове только что и понял, что кровь для него не играет никакой роли. Дальше думай сама. Это Ваши проблемы.
Девочка задумчиво кивает и опускает голову. Затем кивает мне напоследок, разворачивается и уходит. Я смотрю на сокурсника, прищурившись.
— Подружка Поттера, — смеется Малфой, смотря куда-угодно, но не мне в глаза. — Ты что, думала, я и нас имею ввиду?
Я приподнимаю одну бровь и скрещиваю руки перед собой.
— А черт тебя знает, Драко.
Он дергается, когда я называю его по имени. Улыбка тускнеет.
— Даже черт меня не знает, Грейнджер.
— Я хочу узнать тебя.
— Что?
— Мы можем стать друзьями?
Он смотрит на меня, пытаясь найти в моих глазах признаки смеха. Но я абсолютно серьезна. Никогда не думала, что буду предлагать дружбу Малфою, но жизнь полна сюрпризов.
— Ты правда хочешь стать моим другом? — спрашивает парень.
— Хочу.
Мне жутко интересно, как он себя поведет. Возможно, вернется прежний Малфой, который пошлет меня в запретный лес и велит никогда больше с ним не разговаривать. Я даже не удивлюсь, если так и будет.
Однако ответ, который я слышу, вводит меня в тупик.
— Хорошо, давай будем друзьями, Грейнджер.
Я сглатываю. Ну ладно. Я сама на это пошла. Делаю шаги к нему на встречу и вытягиваю руку:
— Буду рада дружить, Драко.
Он недолго смотрит на мою руку, а затем пожимает её. Его рука ледяная. И при прикосновении, он немного дергается. Мне интересно, почему. Точно так же он себя повел, когда коснулся Меридианы.
— Поживем — увидим, Гермиона.
Он усмехается. Я улыбаюсь ему. Затем с поворота выходит Асвиопель Торн, неся на себе кого-то.
— О, ребята! Слава богу. Возьмите эти метлы! — кричит он нам, таща на себе мальчишку. — Я словил трех сорванцов, которые летали по Хогвартсу! Один из них, ну, вот этот вот везунчик, упал и повредил ногу. В общем, тех я наказал, а метлы забрал.
Он доходит до нас, бросает метлы на пол и устало вздыхает. Мальчик не шевелится, вися на плече Торна.
— Мадам Помфри велела отнести этого вот в его спальню, чем я сейчас и занимаюсь, — он выдыхает. — А метла надо бросить в склад. Отнесете?
— Да, разумеется, — киваю я, поднимая три метлы сразу. — Иди, мы справимся.
Он двигается дальше, поблагодарив нас за помощь.
— А, погоди, мадам Помфри на месте? — выкрикиваю я, повернувшись к Асви.
Он останавливается и отвечает:
— Да. Она уходила до этого ненадолго, но уже вернулась.
— Хорошо, спасибо.
— Да не за что.
И скрывается за поворотом. Я поворачиваюсь к Малфою.
— Ты можешь идти, я сама отнесу метлы.
Он недолго смотрит на меня, видимо, задаваясь вопросом, помочь или пойти к медсестре, а затем всё же выбирает второе.
— Донесешь ведь? — осведомляется он, уже отворачиваясь.
— Да.
— Отлично, — он шагает прочь. — Спасибо за прогулку, Грейнджер.
— Это не прогулка, Малфой, — говорю я, но он меня уже не слышит.
Перехватываю поудобнее метлы, разворачиваюсь и иду к лестницам. Спустя несколько минут я встречаю Офелана. Он идёт медленно, засунув руки в карманы черной мантии. Заметив меня, кивает.
— Избегаешь меня? — спрашиваю я, остановившись.
Он подходит ко мне и молча забирает метлы.
— Вовсе нет.
— Тогда почему я тебя почти не вижу? — щурюсь я.
— Потому что я весь день был в библиотеке, — отвечает Гослинг и начинает идти вперед.
— Ладно. Я обычно тоже там пропадаю, но...
— Но сейчас у тебя много дел, — заканчивает парень. — Да, я в курсе.
Я фыркаю.
— И ты даже не спросишь, куда я иду с метлами? — спрашиваю без какого-либо интереса к разговору.
Мимо проходят несколько учениц Пуффендуя, не скрывая свои восхищенные взгляды при видя Офелана. Я чуть ли не закатываю глаза.
— Ты идешь в склад? — больше утверждает, чем спрашивает, он.
— Да, Холмс.
— Это же элементарно, Ватсон.
Я не сдерживаю улыбку. Каким бы необщительным ни был этот парень, что-то в нем мне нравится. Мы с ним даже немного схожи. Как мне кажется, Офелан тоже книжный червь.
Мы с ним идём, рассказывая друг другу о себе. В основном, о себе рассказываю я, но он внимательно слушает и почти всё комментирует. Доходим до склада, кладем метлы, и парень предлагает как-нибудь научить меня летать, когда я говорю, что это у меня не очень хорошо получается еще с детства. Гослингу недолго приходиться уговаривать меня согласиться. И, конечно, я сдаюсь. Пусть попробует помочь мне.

Наступает время ужина, и мы направляемся в Большой Зал. Однако при входе он просит, чтобы я заходила первой. Видимо, так и не хочет, чтобы его братья видели, что у него появилась подруга. Меня это немного нервирует, но я просто киваю и делаю то, о чем Офелан меня просит.

6

К концу дня я буквально валюсь с ног. Как обычно. Захожу в спальню, переодеваюсь в пижаму и уже хочу сразу лечь спать, как вспоминаю о своей соседке.

"Ей нужна помощь", — твержу я себе и обуваю тапочки.

Выхожу из своей спальни и подхожу к соседней двери. Стучусь.
— Лили, я могу войти?
Она не отвечает. Господи, она когда-нибудь будет мне отвечать?! Я дергаю за ручку и открываю дверь.
— Прости, но я вхожу.
И вижу я её за столом. Она лежит на книгах, видимо, заснув при выполнении домашней работы. Сначала думаю, разбудить, уложить и уйти, но потом решаю подождать. Она говорила, что засыпает, а дальше не помнит, что с ней творится. Вот и отличный повод понять, что с ней не так. Я, мысленно спросив у нее разрешения, сажусь на кровать и начинаю ждать. Хотя долго ждать не приходится. Спустя несколько минут Лили поднимается на ноги. Я выравниваюсь на месте.
— Мун?
Но она никак не реагирует. Разворачивается, и я вижу, что её глаза закрыты. Она что, лунатик? Я сглатываю. Девушка сначала бродит по комнате. Она похожа на трупа, который ожил. Не самое лучшее представление ночью. Я поднимаюсь на ноги.
— Лили?
А потом Мун начинает кричать. Я пугаюсь.
— Отпустите! Отпустите его! Нет! Не смейте трогать его! Слышите? Не смейте!
Она хватается за сердце и падает на колени, истошно выкрикивая одно и тоже. Ей больно.
— Лили, очнись! — я подбегаю к ней и начинаю трясти, взяв за плечи.
Но Мун никак не реагирует. Она резко толкает меня и забивается в ближний угол, чего-то сильно испугавшись.
— Не забирайте его. Не надо. Прошу. Оставьте нас в покое. Уходите. Не надо.
Она обхватывает свои согнутые ноги руками и опускает голову на колени.
Я подхожу к ней и сажусь рядом.
— Лили, проснись, — кладу руку на её голову и начинаю гладить по волосам. — Это просто кошмар. Очнись.

Она успокаивается. Я пододвигаюсь ближе и приобнимаю девушку за плечи.
— Всё в порядке, всё нормально, — тепло проговариваю я и понимаю, что она просыпается.
До жути испуганные глаза смотрят на меня, отчего я теряюсь.
— Гермиона? — Лили начинает плакать, не сдерживая эмоции.
— Да, — я поддерживающий улыбаюсь ей и помогаю встать. — Давай, тебе надо лечь и поспать.
— Но я не могу. Если засну, то... — она опускает голову и прикусывает губу.
Мне безумно жаль эту девушку. Она слишком многое пережила. Я крепче обнимаю её и помогаю лечь на кровать.
— Тебе страшно, — мягко произношу я, укрывая ее одеялом. — И мне страшно. Каждую ночь я тоже вижу кошмары. Может, они и не такие, как у тебя, но, по крайней мере, я тебя понимаю. Если хочешь, я могу остаться и побыть с тобой.
— Правда? — в её мокрых глазах одна надежда.
Я улыбаюсь и ложусь рядом с Лили.
— Правда. Засыпай, я буду здесь, рядом.
Она держит мою руку, как спасательный круг, и закрывает глаза.
— Только не уходи. Прошу тебя.
— Не уйду. Не бойся, — шепчу я ей в ответ и закрываю глаза.
Мун засыпает быстро. Но в этот раз девушка больше не просыпается в кошмаре. Она мирно сопит рядом, и я расслабляюсь.
Постепенно и сама погружаюсь в сон, забирая её кошмар себе.

Глава 4

1

Мозг твердит лишь одно.

"Очнись"

Я должна открыть глаза и вырваться из тьмы. Перестать мчаться по лесу и бояться их. Деревья пролетают мимо меня, а ветки под ногами ломаются, когда я сильно отталкиваюсь от земли. Бегу дальше, постоянно осматриваясь по сторонам.

Не смотри назад.

Ошибка многих жертв. Если посмотришь назад, споткнешься и потеряешь время, силы. И это ровным счётом ничего не даст. Я не глупая. Далеко не глупая. И они это знают. Поэтому не нападают.

Внезапно слышу истошный крик, в котором меня молят о помощи. Не останавливаюсь, хотя всеми фибрами души хочу им помочь. Я бессильна сейчас. И от этого не легче. В боку начинает покалывать, а дыхание сбивается. Ноги слабеют с каждой секундой.
— Помогите! — кричит еще кто-то.
Я стараюсь не поддаться своему желанию.
"Не лезь, — сказал он мне как-то вечером. — Не надо. Ты не в ответе за них. И, желая помочь им, сделаешь лишь хуже."

Он прав. Он всегда бывает прав. И это меня раздражает. Я хмурюсь и все время смотрю под ноги, чтобы не споткнуться. А затем, слышится еще один крик.

Крик моей матери.

Я чуть ли не спотыкаюсь. Мой бег замедляется.

"Остановись! Ты нужна ей! Помоги!"

Теряюсь. Я стою посреди огромного леса и не понимаю, откуда кричат. Начинается гомон. Столько голосов сразу. Я даже не могу различить, кто и где кричит. Все они молят мне о помощи.

"Беги"

И, собрав всю волю в кулак, я бегу. Так долго, что когда земля кончается, чуть ли не лечу вниз. Передо мной появляется обвал. А внизу море. Мое сердце падает вниз. Овечка загнанная в тупик. Бежать больше не куда. Слышу сзади шуршание листьев и хруст веток. Резко оборачиваюсь.

Попалась.

Вскоре я вижу их. Черные твари с кроваво красными лицами. Они низкие ростом и очень страшные. Их длинные и острые когти предупреждают меня о неприятном скором будущем. Я сглатываю.

Мне дико страшно. По телу пробегается дрожь, когда самый большой из этих тварей делает шаг ко мне. Я инстинктивно делаю шаг назад, и слышу как земля отваливается и летит прямиком в море.

Сердце снова уходит в пятки. Они хотят забрать меня в ад.

Но они не получат то, чего хотят.

Я делаю глубокий вдох и камнем лечу вниз, сделав шаг назад. Моё тело сливается с воздухом воедино. Еще чуть-чуть и вода захлебнет меня, как частичку земли. Закрываю глаза. Свист ветра в ушах не утихает. Затем...

Он меня ловит. Появляется из ниоткуда и схватывает на лету. Крепко прижимая к себе, шепчет мне на ухо:
— Я же говорил, что не дам тебе умереть.
И готова поклясться, что сейчас, когда он снова рядом, мне становится легче дышать.

2

Я гляжу перед собой, пытаясь вспомнить, что мне снилось. Это просто безумие. Помню все свои чувства, но сам сон нет.
Меня это начинает бесить. Лучше чем сидеть здесь в компании своего нового курса, я могу пойти и поискать что-нибудь полезное в соннике. Но не хочу. Сидеть здесь так хорошо.
— Иногда мне кажется, что наша героиня войны любит уходить в транс, — говорит Дафна, коса смотря на меня.
Отойдя от своих мыслей, я медленно поворачиваю голову и смотрю на девушку, которая расселась на диване, поджав ноги под себя. Её светло-русые волосы распущены и сейчас спадают на плечи.
— Не любит, — ровно проговариваю я, осматривая других. Нотт расположился на полу, смотря на огонь в камине. Невилл сидит в противоположном мне кресле и что-то чертит в бумагах. Рядом с Дафной почти лежит Эрни, закрыв глаза рукой. Сьюзен устроилась неподалеку от Теодора, глядя на меня. — Но непроизвольно частенько уходит в транс.
Я откидываюсь на спинку кресла и поджимаю ноги под себя. Погода сегодня выдалась прохладной. За окном льет дождь, беспрерывно стуча по стеклу. Трескающийся огонь в камине согревает нас и придает теплую атмосферу.
— Ребят, — начинает Гринграсс своим бодрым голосом. — Вам не кажется, что наши новенькие парни немного высокомерные?
— Немного, — усмехается Эрни. — По-моему, они очень высокомерны!
Я смотрю на свои руки. В который раз замечаю, что у меня очень много линии на ладонях.
— И они все засранцы, да? — ловит тему Сьюзен. — Истинные слизеринцы! — за свои слова девушка ловит возмущенный взгляд Дафны. Боунс виновато улыбается. — Ну, не все слизеринцы засранцы. Хотя я и тебя раньше считала той еще стервой.
Гринграсс закатывает глаза. Ей явно непривычно общаться с такими, как Боунс. Наверняка, в ее элитном обществе были одни аристократки, до жути похожие на саму нее. Да и в Слизерине девушка была в таком же круге общения.
— А в них есть что-то загадочное, — продолжает Дафна, смотря перед собой и что-то воображая. — То, что они умело скрывают.
— Например? — подает голос Невилл, не отрываясь от бумаг. Он очень ответственно относится к своей должности старосты.
Светловолосая девушка недолго думает.
— Например, они могут быть убийцами, — пожимает плечами она. — Возможно, в прошлом эти шестеро разгромили целую школу и сбежали сюда.
— Больше похоже на бред, — хмыкает Эрни.
— Молчал бы, — бросает Дафна, поморщив свой идеальный носик. — Вдруг это всё правда.
Я представляю себе их убийцами. И у меня это легко выходит, что весьма нелепо. Они не могут быть такими. Или могут.
— А может, они вампиры? — щурится Сьюзен. — Ну, там, кровь пьют и всё такое.
— Как вариант, — кивает Гринграсс. — И пьют, наверное, кровь девственниц. Больно уж все красивые. Аж тошно.
— Ага, — соглашается Боунс. — Все девчонки с ума сходят по ним.
Я вспоминаю Малфоя. Вернее то, как возле него постоянно крутятся девушки. Интересно, что он с ними делает? Не могут ведь эти дуры просто так на него вешаться. Слизеринец дает им деньги? Или использует заклинание зачарования? Если это так, то надо будет поговорить с Макгонагалл.
Я трясу головой, выкидывая эти мысли. Обещала ведь себе, не лезть в чужие дела.
Плевать. Я здесь, чтобы закончить школу. И ничего больше.
— Грейнджер, а ты что считаешь? — спрашивает Дафна, повернув голову в мою сторону.
Я возвращаюсь в реальность и, недолго пораздумав, отвечаю:
— За их красотой может скрываться что угодно. Не понимаю тех, кто ведется на внешность.
— Вот и правильно. Дуры они.
Гринграсс откидывает голову на спинку дивана и закрывает глаза. Я перевожу взгляд на большие настенные часы. Сейчас восемь часов вечера. Ужин уже закончился, и все разошлись по своим гостиным.
Интересно, что сейчас делают Гарри и Рон?
Я поднимаюсь с места.
— Ты куда? — скучным голосом спрашивает Дафна и чуть приоткрывает глаза.
Ей, должно быть, действительно нудно в нашей скромной компании.
— Схожу в совятник, — отвечаю я и иду к выходу из гостиной. Когда остается всего пару шагов, оборачиваюсь. — Пойдешь?
Протяжно вздохнув, Гринграсс встает с дивана, специально задевает ногой Эрни и как ни в чем ни бывало идёт ко мне. Взгляд у нее называется "Развесели меня, Грейнджер".
Мы вместе выходим и идём по коридорам вечернего Хогвартса. За окнами все еще светло. Однако когда мы будем возвращаться, ничего уже видно не будет. Да и дождь не собирается останавливаться.
Я бросаю взгляд на величественно выглядящую девушку, которая идёт рядом со мной. Она полная противоположность Лили Мун. У Дафны более черствое сердце, как мне кажется. Григрасс холодная, немного грубая и высокомерная. Неудивительно, что она попала в Слизерин.
Выглядит она, конечно, соответственно своему статусу. Чистокровная аристократка, отпрыск знатной семьи. Светлые волосы; голубые глаза цвета утреннего неба; ровный нос без горбинки; пухлые губы, которые наверняка сводят всех парней с ума.
Да и учится она на отлично. Насколько я поняла, по всем предметам у нее «превосходно».
Не ученица, а модель Хогвартса. Идеальный пример для девушек.
— Ты одна в семье? — спрашиваю я, смотря перед собой.
— Нет, к сожалению, — ровно отвечает она. — Есть младшая сестра.
— И как её зовут?
— Астория. Учится в Шармбатоне.
Узнать, что у этой слизеринки есть сестра немного странно. Я не думала, что у нее может быть сестренка. Интересно, Астория точно такая же?
— А почему там? — снова спрашиваю я, нарушая тишину.
Она бросает на меня взгляд и только затем отвечает:
— Потому, что там ей нравится.
— А тебе здесь нравится?
— Нет.
— Тогда ты почему здесь? — не унимаюсь я. Почему-то мне захотелось довести её.
Однако это не удается. Дафна остается такой же холодной и безразличной.
— Мой долг — закончить Хогвартс. Еще вопросы?
— У тебя есть метка?
Мне просто интересно, участвовала ли она на войне в прошлом году по ту сторону баррикады.
Девушка останавливается, смотрит на меня и медленно закатывает рукав бежевой кофты. Её левое предплечье чистое. Никакой метки. Что ж, это делает её лучше в моих глазах.
Мы продолжаем ход.
— А что насчет тебя, Грейнджер? Ты одна в семье? — спрашивает она спокойным голосом.
Мы уже доходим до лестниц и теперь спускаемся вниз.
— Да, — а в голове крутится ответ «нет, у меня есть братик».
— Где твои родители сейчас? — её голос такой же ровный.
Я медлю с ответом.
— В Австралии.
— О, — приподнимает бровь девушка. — И что же они там делают?
— Живут, — теперь мой голос — это сталь.
Пока мы спускаемся, Гринграсс молчит. Как только ступаем на первый этаж, интересуется:
— Не самая приятная тема, верно?
— Верно.
Как ей не хочется разговаривать о семье, так и мне. Хоть в чем-то похожи. Мы направляемся к выходу. Четверо третьекурсников проходят мимо нас и мимолетом бросают на меня взгляд полный восхищения.
— Каково это, быть звездой? — усмехается Дафна, когда мы снова остаемся одни в коридоре.
Я пожимаю плечами.
— Я не звезда.
— Ах да, — она фыркает. — Ты — героиня войны. И какого быть ею?
Я смотрю на нее.
— Ничего хорошего.

Больше Гринграсс ничего не спрашивает. Мы выходим из школы, наколдовав себе из резинок для волос непромокаемые мантии с капюшонами. Идем к совятнику, опустив голову, чтобы дождь не попадал на лицо. На улице теплая погода, в основном, если не считать дождя и ветра. Трава под ногами начинает желтеть. Сейчас она мокрая и севшая. Скоро начнутся холода, и снег покроет землю. Осталось не долго. Хоть сейчас и начало осени, в наших краях погода всегда быстрее спадает. Начинает морозить.
"Нашла погоду, чтобы выйти в совятник!" — думаю я.
Пинаю маленький камушек под ногами, и он недалеко отлетает.

Доходим до совятника, поднимаемся вверх по лестнице и оказываемся в небольшой комнате, где все окна без рам и стёкол. Многие совы устремляют на нас взгляды и пару из них отворачиваются к стенке. Дождь уже не барабанит по нам, но мы прекрасно чувствуем его в этой полуоткрытой башне.
— У тебя своя сова? — спрашивает Дафна, остановившись у окна.
— Нет. У меня кот, — я прохожу к небольшому старому деревянному столу и сажусь на холодный стул. Вытаскиваю перо и пергамент.
— Коты бесполезны, — вздохнула Гринграсс, все еще всматриваясь на вид вечернего запретного леса.
— А ты из всего ищешь выгоду? — бросаю я, начиная строчить письмо, в котором парням говорю о том, что со мной всё хорошо.
Она оборачивается и устремляет взгляд на меня. Отсюда мне заметно, что Дафна прищурилась.
— Хочешь прикопаться? — цедит она, нахмурившись.
— Вовсе нет, — спокойно отвечаю я и спрашиваю у Гарри и Рона в письме, как они поживают и что там с их работой. — Прекрати видеть во мне врага, Дафна.
— Я не вижу в тебе никого, кроме заучки Грейнджер, — фыркает девушка.
Я поднимаю голову и перестаю калякать пергамент. Ей, должно быть, холодно стоять здесь в одной легкой кофте и наколдованной мантии. На мне, по крайней мере, две кофты.
— Тогда и относись ко мне, как к заучке Грейнджер, — цежу я и опускаю голову.
«Всё хорошо», — пишу и нагло вру лучшим друзьям, закусив губу.
Я не уверена в том, что всё хорошо. Я не могу высыпаться по ночам. Я сильно устаю за весь день. Так, что под конец валюсь с ног. И мне не с кем делиться переживаниями.
— Давай быстрее, я сейчас окоченею здесь, — жалуется Дафна, обхватив себя руками и пытаясь согреться.
Быстро дописываю письмо ребятам и запечатываю его в конверт. Накладываю заклинания непромокания и, найдя нужную сову, отправляю её в путь. Та жалобно ухнув, сначала клюет меня в палец, когда я завязываю письмо на лапу, а затем, бросив возмущенный взгляд, взлетает и скрывается в небе.
— Надвигаются тучи, — хмурюсь я, смотря на пепельное небо.
— Скоро начнется гроза, — вздыхает Гринграсс, разворачивается и идёт к лестнице.
Когда она отходит от окна без рамы, я замечаю на небе огромную крылатую птицу. Кажется. Хмурюсь и вглядываюсь в темнеющие тучи. Однако больше ничего не вижу. Странно.
— Чего застыла? — слышится раздраженный голос блондинки.
Я не отхожу от своего места, всё еще пытаясь разглядеть эту невероятную птицу.
— Только что, — говорю я. — Всего несколько секунд назад я видела птицу с огромными черными крыльями! Она была там! — пальцем указываю на тучи.
Дафна снова встает рядом и пытается что-то разглядеть вместе со мной. Конечно, теперь от той птицы и след простыл.
— Ты чокнулась, — делает вывод Гринграсс и уходит к лестнице. — Пошли.
Поморщив нос, я иду в след за ней и, придерживая капюшон, спускаюсь вниз. Стало прохладнее. Обхватив себя руками, мы направляемся обратно в школу. Однако дойти не удается.
— А не поздновато ли для прогулок?
Мы оборачиваемся. Эбран. Он стоит напротив нас и мрачно ухмыляется. Черные волосы намокли, и теперь он выглядел так, словно бы только что вышел из душа. Я хмурюсь.
— Тоже самое можно спросить и у тебя.
Он переводит с Дафны взгляд на меня. И мне кажется, его глаза становятся жестче.
— А ты любишь дерзить, Гермиона, — холодно проговаривает он.
Гринграсс сминается с ноги на ногу. Она замерзла, и ей наверняка надоело стоять здесь.
— Это не дерзость, — бросаю я и отворачиваюсь лицом к школе. — Пойдём, Дафна.
Пожав плечами, девушка нагоняет меня и идёт рядом. Мы почти заходим в школу. Я застываю на месте у самой двери.
— Что с тобой? — спрашивает блондинка.
Я перевожу взгляд на неё, затем резко оборачиваюсь. Эбрана больше здесь нет. Он словно бы испарился в воздухе.
— Куда он делся? — хмурюсь я. Секунды назад мне показалось, что кто-то кричал, поэтому я и остановилась. Сейчас это больше похоже на бред. Некому здесь кричать.
— Уильямс? — Дафна также осматривается вокруг. — Убежал, наверное.
— Куда? — требовательно спрашиваю я.
Хотя откуда ей знать. Я прикусываю губу.
— Я тебе что, следопыт? — злится девушка, хмуро глядя на меня, — Ищи сама этого придурка, если так интересно, где он! — она фыркает и заходит в школу. — Я пошла.
Переминаясь с ноги на ногу я так и стою у дверей Хогвартса, смотря то внутрь, то на улицу. Что-то не так. Моё подсознание подсказывало, что я что-то упускаю.

Вздохнув, я разворачиваюсь. И как раз в этот момент замечаю, как в лес забегает кто-то. Смотрю, прищурившись, и когда человек оборачивается на мгновенье, чтобы посмотреть назад, узнаю Меридиану Скарт.

3

Мои ноги сами понеслись в след за ней. В считанные секунду я оказываюсь там, где только что видела её. Капюшон откинулся из-за сильного порыва ветра, и теперь на мою голову лил дождь. Постоянно моргая, я осмотрелась вокруг себя. Ни души.
— Меридиана?
Ответа не последовало. У меня ничего не оставалось, кроме того, как забежать вглубь леса за Мер.

После дождя земля совсем обмякла. Бегать – целое испытание. Я глубоко вдыхаю и пытаюсь натянуть капюшон обратно, но попытки тщетны. Бросаю эту идею и забиваю на дождь. Глазами мотаюсь вокруг себя и ищу признаки той несносной девчонки.

В голове бьется фраза «Какого чёрта?!»

Что она делает в запретном лесу, когда уже темнеет? Почему она бежала? Зачем ей это? С ней всё нормально?

Я делаю вдох и спотыкаюсь об упавшую ветку. Камнем лечу вниз, успевая выставить руки перед собой. Целуюсь с грязью. Хрипя, поднимаюсь на ноги и замечаю, что разодрала свои брюки. Час от часу не легче! Откидываю волосы назад и заправляю их за ухо.
— Меридиана? — кричу я, разозлившись на неё. — Где ты?
Оглядываюсь по сторонам. Уже достаточно стемнело. Если до полной темноты я её не найду, придется вмешивать Макгонагалл. Вздохнув, выставляю палочку перед собой:
— Экспекто Патронум!
В мыслях пробегаются воспоминания с Гарри, Роном. С мамой и папой. Я возвращаюсь в те времена, когда была простой счастливой девчонкой.

Из палочки вылетает серебряная выдра и, окружив меня своим светом, мчится вперед. Глубже в лес. Бегу за ней.

«Найди мне её» — прошу я, стараясь не упасть снова.

Земля мягкая, как глина. Я отталкиваюсь, но понимаю, что с каждым разом бежать всё сложнее и сложнее. Прекращаться дождь явно не собирается.

Эти ощущения смутно знакомы мне. Словно бы я уже бежала по лесу. У меня дежавю.

Я резко останавливаюсь. Выдра тоже больше не мчится. Кинув взгляд на меня, она испаряется в воздухе. Я остаюсь одна.

Нет. Не одна.
— Меридиана? — мой голос дрожит. Я замерзла. Что-то черное под деревом зашевелилось. — Скарт, это ты?
Виднеются тонкие пальцы рук, затем и вся рука. Девочка поднимается и принимает сидячее положение. Да, это она. Я облегченно вздыхаю и плюхаюсь напротив нее. Убираю мокрые и темные листья с её головы и плеч. Она вся промокла и в грязи.
— Гермиона? — девочка наконец-то поднимает взгляд на меня. Испугана, как загнанный в угол кролик. — Что ты здесь делаешь?
— У меня встречный вопрос к тебе, — хмурюсь я и поднимаю её на ноги. — Идти можешь? Надо уходить, пока не стемнело до конца.
Она делает шаг назад. Теперь у нее бушует уверенность в глазах.
— Ты должна уходить, Гермиона. Тебе надо бежать. Я должна остаться здесь. Лес – мой дом. Здесь я чувствую себя в порядке. Не бойся за меня.
В мыслях проносится вихрь. Коротко говоря, что?!
— Ты себя-то слышишь? — ставлю руки в бока. — Оставить тебя здесь? На ночь?
— Да.
— Нет. Нам надо возвращаться в школу, — отрезаю я. — Тебе вообще не положено быть здесь.
Она бросает испуганный взгляд на небо. Я тоже замечаю это. Туман.
— Уходи, пожалуйста, — умоляет Мер, оттолкнув меня своими ручонками. — Ты должна бежать. Со мной ничего не случится здесь. А вот с тобой вполне может.
— Меридиана! — я хватаю её за руки и заставляю посмотреть мне в глаза. — Объясни мне!
Не самое лучшее время для объяснении, но они мне нужны. Эта девчонка упряма. Спорить бессмысленно.
— Я не могу! — отзывается она. — Это не поддается объяснениям!
За её спиной до нас тянется туман. Совсем скоро он накроет нас с головой. И тут слышится рассказ грома. Я теряюсь. Дождь, гром и туман? Что?
— Живо бежим! — я тяну девочку за собой, но она тормозит, как будто прилипла к земле. — У нас нет времени, Мер!
— Я не могу выйти из леса! — кричит она, хмурясь. Я поворачиваюсь к ней. Девочка пытается вырвать свою руку. — Гермиона!
Затем одновременно происходят две вещи. Меридиана исчезает в тумане, а в меня попадает чей-то Петрификус. Руки прижимаются к бокам, ноги слепляются вместе. Я застываю на месте, не смея шевельнуться. Тело онемело и не слушает моих приказов. Хочу обернуться, но не получается.
— Куда делась твоя подруга, милая? — слышу противный мужской голос над ухом. Мысленно тянусь к палочке, но все тщетно. Его дыхание обжигает мне кожу.
Дождь усиливается. Туман не рассеивается.
— Она тебя бросила? — продолжает он, касаясь моих волос и переплетая их пальцами. — Сбежала?
Нет. Я сжимаю кулак. Кажется, выходит. Разум подсказывает, что я пропала. По его голосу пытаюсь понять, кто он такой.
— Что мне делать с тобой, дорогуша? — шепчет голос, и он касается носом моей щеки. По телу пробегает дрожь. — Отпустить или оставить себе в качестве сувенира?
Меня окутывает туман. Больше я ничего не вижу.
— Брось её!
Брошенное слово вертится у меня в голове. И этот голос я не узнаю. Передо мной никого нет. Повернуться не могу. Но отчаянно желаю посмотреть в глаза этим двум ублюдкам.
И еще меня волнует Меридиана. Я должна её найти.
— Видел её? — продолжает допытываться второй голос.
— Нет. Слышал, но не видел.
— Мерзавка. Каждый раз ускользает! — злобно рычит он и, кажется, обходит меня. — Брось её здесь, она нас лишь задерживает.
Бросьте. Да. Так будет лучше. Я начинаю контролировать свои пальцы.
— Но я давно не лакомился! — жалобно протягивает первый и касается рукой моей щеки. Я дергаюсь. — Она такая красивая и чистая. Да и пахнет волшебно. Грех – оставить её одну.

Закрываю глаза, пытаясь выкинуть омерзение куда подальше. Он меня раздражает до жути. Не знаю, кто это, но обещаю, что найду и выясню всё!

Меня толкают, и я камнем лечу вниз. Падаю лицом в грязь, все еще не смея шевельнуться. Пропади всё пропадом. Я их убью.
— Киска, накормишь меня? — этот ублюдок садится на корточки возле меня. По крайней мере, я вижу его ноги.
— Я побегу дальше, — бросает второй голос где-то из тумана. — Закончишь, присоединяйся.
Больше его не слышно. Я остаюсь одна с этим неизвестным идиотом. К этому времени я начинаю контролировать свою правую ногу. Осталось еще чуть-чуть. Сжимаю зубы.
Он касается моей шеи одной рукой. Как же холодно. Затем помогает мне перевернуться. Я по-прежнему не вижу его лица. На нём чёрная мантия, а рука вся в шрамах, словно бы кто-то специально над ним издевался, нанося глубокие порезы.
— Как тебя зовут, душа моя? — спрашивает он у меня дотошно мягким голосом.
Чуть поддается вперед, и я, наконец-то, замечаю, как он выглядит. Сердце уходит в пятки. У него не человеческий страшное лицо. Кроваво красная кожа, два рога на макушке, глаза цвета грязи и зубы с обостренными клыками.
— А ты мне нравишься, — протягивает он, гладя мою щеку. Я вся дрожу внутри и молю богов избавить меня от этого зрелища. Дьявол смотрит мне в глаза. — Начнём?

Затем поддается вперед. Я буквально вжимаюсь в землю, желая стать грязью воедино. Лишь бы он ко мне не прикасался. Вот уже его нос касается моей щеки. Я закрываю глаза и задерживаю дыхание.

Но ничего не происходит. Я больше не чувствую его рук на себе. Открываю глаза. Его нет. Сжимаю кулак и разжимаю.

Слышится хруст где-то возле меня. Кто-то падает. Я хочу повернуть голову, но не могу.
— Будет печально, если ты сегодня выживешь.
Я узнаю этот голос. Да. Волна облегчения прокатывается по моему телу, и я даю себе вздохнуть полной грудью.

Малфой.

Слышится еще один хруст и хлопок. Приглушенные всхлипы и какие-то слова на непонятном мне языке. Они дерутся. Удар, удар и еще один удар. Кто-то кого-то прижимает к дереву за моей спиной. Я надеюсь, это Малфой выигрывает драку.

Затем до моих ушей доходит звук режущегося мяса. Я в этом уверена. В животе начинает крутить. Паника нахватывает волной.

Это не Малфой. Это не Малфой. Нет. С ним всё в порядке.

Туман не уходит. Я даже не заметила, как прекратился дождь. Спустя минуту полной тишины, кто-то меня подхватывает и ставит на ноги.
— Фините Инкантатем!
Я чувствую, как тело снова начинает реагировать на мои приказы. Однако это не помогает мне устоять на ногах. Я падаю вперёд, прямо в объятия... Малфоя.
— Так и думал, что это ты, — говорит он мне и приобнимает руками за плечи.
Я устало закрываю глаза и делаю вдох.
— Откуда... — говорю хриплым голосом. — Что ты здесь делаешь?
Парень берет меня за плечи и заставляет стоять на ногах ровно.
— У нас нет времени на объяснения, Грейнджер, — отвечает Малфой строгим голосом и обхватывает мою голову руками. Я поднимаю взгляд.

Меня словно водой обливают, когда я замечаю это за его спиной. Глаза становятся размером с блюдца. Я не смотрю на него, я смотрю на них.

Чёрные огромные крылья, сложенные вместе прямо за его спиной.
— Смотри на меня, — он заставляет взглянуть на него. — Уверен, у тебя сейчас миллион вопросов в голове, но у нас правда нет времени. Тебя нужно доставить в Хогвартс сейчас же. Поэтому обхвати меня руками за шею.
Я изумленно смотрю на него. Потеряла дар речи. Волна безмолвия не только сковала голосовые связки, но и докатилась до самых пяток.
— Грейнджер! — встряхнув меня, он сам приближается. — Они уже идут.
Не дожидаясь моей реакции, парень-демон резко обвивает свои руки вокруг моей талии, тянет к себе и... взлетает. Моя щека прижимается к его, поскольку он поднимает меня. От этого прикосновения по мне проходит импульс тепла, и я сопротивляюсь желанию прижаться. Но невольно прижимаюсь, когда понимаю, что под ногами нет земли. Обхватываю его шею руками и начинаю тяжело дышать. Мне страшно. Никогда не любила высоту.

Тем временем под нами предстаёт обзор на весь лес. Где-то там Меридиана. Маленькая девочка, которая говорила мне, что лес — её дом.

"С ней всё в порядке" — шепчет разум.

Ветер ласкает мою кожу, пока мы летим до замка. Я всё время смотрю на эти чёрные крылья за его спиной. Они рассекают воздух, позволяя нам не упасть. Каждое перышка словно бы специально пришили. Я хочу дотронуться до этой красоты.

С такой высоты я по-прежнему вижу тот туман, который окутал весь лес. Сердце всё равно тревожится о девочке. Я должна была вытащить её оттуда.

Тело Драко очень горячее. Мне всё это время не хватало этой теплоты. В отличие от прикосновении дьявола, прикосновения Малфоя намного приятнее.

Мои мысли путаются в голове, и я никак не могу собрать всё воедино.

Последний взмах и демон, собрав крылья, залетает в открытое окно моей спальни. Он ни на секунду не отпускает меня, пока не выравнивается на месте. А когда всё же отпускает, я сама не отодвигаюсь от него.
— С тебя объяснения, Малфой.
Мой голос холоден, как лёд. Однако в душе я вся горю. Он убирает свои руки и делает шаг назад. Тепло его тела тоже исчезает.
— Они больше не тронут тебя, Грейнджер, — отвечает парень и делает еще один шаг назад, словно бы желая поскорее убраться отсюда.
— Меня не это сейчас больше всего волнует, — я киваю на его собранные крылья демона. — Что это?
Парень отводит взгляд и делает вдох. Сует руки в карманы.
— Мне очень жаль, Гермиона.
— Что? — я прищуриваюсь.
— Обливиэйт! — он вытаскивает правую руку, в которой я отчетливо вижу палочку и наводит её на меня.
Голова идёт кругом. Я падаю на свою кровать, забываясь в еще одном кошмаре.

Малфой, чёртов Малфой.

4

На следующее утро я просыпаюсь с головной болью в обнимку. Моргаю несколько раз и выравниваюсь на кровати. Принимаю сидячее положение и осматриваюсь по сторонам. Не помню, как заснула. Вообще плохо помню, как добралась до комнаты. Хмурюсь и делаю растяжку. Зевнув, выскальзываю из постели и направляюсь в ванную комнату. Умываюсь холодной водой и немного прихожу в себя. Надо будет выпить лекарство. Настроение хуже некуда.

Раньше, когда у меня болела голова, мама всегда умудрялась как-то остановить боль. Может, она и не волшебница, но её руки были волшебными. Она прикладывала к моему лбу мокрую тряпку, давала мне бабушкину настойку и пела мне веселые песни. Вскоре я к ней присоединялась и про боль больше не вспоминала.

Подняв глаза на своё отражение, я отбрасываю эти одновременно сладкие и горькие воспоминания и вытираю руки полотенцем. Что было, то прошло.
Выхожу из ванной и подхожу к шкафу. На спинке стула висит моя мантия, а возле кровати аккуратно уложена обувь. Я хмурюсь. Это не в моем стиле, так всё оставлять. Упорно пытаюсь вспомнить вчерашний поздний вечере, но всё тщетно. Помню, стояла с Дафной у входа, а потом...

Меня это настораживает. Это неправильно. Может, я немного не в себе после всего, что было в моей жизни, но не до такой степени, чтобы забывать, как дошла до своей спальни, переоделась и легла спать.
— Не может быть... — шепчу я в пустоту едва ли слышно.
Нет, конечно нет. Зачем кому-то стирать мне память? А вдруг произошло что-то важное вчера вечером? То, чего я не должна была знать?

Думай, Гермиона, думай!

Сжимаю виски пальцами и жмурюсь.
В комнату стучатся, и я вздрагиваю.
— Гермиона, ты проснулась? — это голос Невилла.
— Да, а что такое? — накидываю на себя легкий халат белого цвета и, подойдя, открываю дверь. — Невилл?
Он смотрит на меня сначала тревожно, а потом удивленно.
— Ты не больна?
— Что? Нет. — Я качаю головой.
Парень выглядит потерянным.
— С чего ты решил, что я больна? — спрашиваю я и осматриваю пустой коридор.
— Ну, Малфой так сказал, — Невилл пожимает плечами.
Где-то внутри головы загорается лампочка, и я беру это на заметку. Значит, Малфой.
— Не стоит верить слизеринцам, Невилл, — произношу я и уже хочу закрыть дверь, как он притормаживает меня.
— Так значит, ты идёшь обедать? Мне тебя подождать?
Я удивленно смотрю на него. Парень не шутит.
— Как обедать? Сколько сейчас... — оборачиваюсь и смотрю на настенные часы. Они показывают без пятнадцати час дня. — Мерлин, я проспала столько часов?! Какого... — понижаю голос и снова смотрю на Невилла, который приподнял одну бровь. — Нет, спасибо. Я присоединюсь чуть позже.
Натянуто улыбнувшись, закрываю дверь. Сжав руки в кулак, я велю себе успокоиться. Нужно во всём разобраться.

5

Я иду по коридору третьего этажа к лестницам. Одна рука сжимает сумку, которую перекинула через плечо, а вторая прижата ко лбу. Головная боль должна была уже уйти. Мне не хочется быть параноиком, но разум подсказывает, что в мои воспоминания внесли изменения. Вот теперь это и отражается эхом боли. Поморщившись, отпускаю руку и делаю глубокий вдох.
— Тру-ля-ля, тру-ля-ля, я сегодня съел коня!
Вскидываю голову и замечаю Пивза, который появляется из стенки.
— Уау, — он резко подлетает ко мне, выпучив глаза. — У тебя такие мешки под глазами, что даже я смогу в них спрятаться!
Хлопает двумя руками по щекам и цокает языком. Я хмурюсь и иду дальше, не обращая на него внимания. Полтергейст движется следом, буквально дыша мне в спину.
— Чем это ты ночью занимаешься, деточка? Небось чем-то неприличным!
Я резко останавливаюсь. Он облетает меня и хитро улыбается, сощурив глаза. Его шляпа с бубенчиками съехала в бок, а оранжевая бабочка слишком туга завязана на шее.
— Слушай сюда, Пивз, — строго и медленно говорю я, испепеляя взглядом парящего полтергейста. — Если еще раз услышу что-нибудь подобное, будешь отплясывать чечетку в Большом Зале под моим присмотром. Позор я тебе гарантирую, не сомневайся.
— Грозная леди обрела язычок, — хихикает он таким противным голосом, что я повторяю себе не злиться. — Грязнокровная угрожает мне, самому...
— Аресто моментум!
И он замирает. Мука для моих ушей кончается.
— Мобиликорпус! — снова выговариваю я, наставив на него палочку. — Лети за мной, Пивз.
Иду дальше, держа его под прицелом. Застывший полтергейст движется чуть отставая. Мы без проблем доходим до Большого зала, и я выпускаю его в центр. Многие смотрят на нас, продолжая есть.
— Таранталлегра! — ровным голосом говорю я и отворачиваюсь.
Пивз за моей спиной начинает танцевать чечетку. Младшие курсы смеются над ним и некоторые даже аплодируют его мастерству. Я дохожу до своего стола и сажусь напротив Лили, возле Невилла.
— За что ты с ним так? — ухмыляется последний, поглядывая на полтергейста, который вытянул руки перед собой и теперь ритмично приседает на воздухе.
— Сам напросился, — я осматриваю своих сокурсников. — Где Малфой?
Кроме него, все остальные здесь. Эбран бросает на меня тяжелый взгляд, когда слышит мой вопрос, но ничего не произносит и продолжает трапезу. Офелан, сидящий возле него, вообще меня на замечает. Это начинает действовать мне на нервы. Я поворачиваюсь к Дафне. Она пожимает плечами.
— Был здесь только что, — говорит девушка и осматривает зал. — Испарился, наверное.
— Ясно, — дальше я молча кушаю, не поднимая головы.
Перекидываюсь фразами с Долгопупсом, обсуждая дела старост, и стараюсь побыстрее закончить трапезу. Краем глаза замечаю, как Эбран буравит меня взглядом. Терпя тяжелый взгляд этого новенького, я общаюсь со Сьюзен. Из её слов узнаю, что Хагрид скоро вернется из Румынии. Эта новость меня радует. Насколько мне известно, он был там по работе около месяца. И теперь для младших курсов начнутся уроки мистических животных!
— Вот будет здорово увидеть его, — говорит Эрни. — И пусть мы не общались так тесно, как Вы, Гермиона, он нам всем друг!
— Согласна! — улыбается Боунс.
Смотря на них, в голове у меня вспыхивает картинка, как Хагрид несет на руках Гарри во время битвы. Я вздрагиваю и опускаю взгляд. Закрываю глаза и выбрасываю эти воспоминания в дальний угол.
— Хагрид – преподаватель ухода за магическими существами? — слышится голос Джереми, который сидит неподалеку от меня.
Я перевожу взгляд на него.
— Да, а также лесничий и специальный посланник.
Он с улыбкой смотрит на меня. Если не считать того, что он тесно связан со своими братьями, Джереми кажется очень даже милым и веселым. Может, это я отношусь ко всему предвзято? Раньше папа говорил мне, что нельзя судить человека по тому, кто его окружает. Иногда у людей просто не остается выбора и им приходиться водиться среди абсолютно чужих.
Я перевожу взгляд с Джереми на Рудольфа. Этот парень не может быть хорошим. Сейчас он сидит нахмурившись. Еще чуть-чуть и Хент сломает ложку, которую сжимает в руках. Взгляд пустой и прозрачный, как стекло.

Слышится громкий визг, и все одновременно оборачиваются, кроме меня. Понятно, что Пивза вернули в реальность, и он теперь в бешенстве. Что-то разбивается. Я закатываю глаза. Этот полтергейст сведет с ума кого угодно.
— Пивз, покинь помещение! — строгий голос Макгонагалл разносится по всему залу, отражаясь эхом.
Громко фыркнув, он удаляется, перед этим бросив грозный взгляд на меня.
— Доброе утро, миледи, — из под стола появляется голова Сэра Большого Николаса. Он улыбается мне. — Благодарю Вас за то, что проявили храбрость и наказали этого сорванца!
Я не могу не улыбнуться в ответ.
— Всегда пожалуйста, сэр. Однако теперь я думаю, что он будет мне надоедать.
— Что Вы, Гермиона, я позабочусь о том, чтобы он Вас не трогал.
— Будьте любезны.
Он снимает шляпу, делает поклон головы, которая чуть не отваливается, и, вылетев из под стола, мчится в сторону гриффиндорцев.
За тем столом я замечаю Джинни. Она ковыряется в тарелке, о чем-то усердно думая. Если бы здесь случился пожар, девушка бы даже не заметила. Интересно, о чем она думает?
— Гермиона, мы после обеда идём в Хогсмид. Ты с нами? — спрашивает Невилл, возвращая мое внимание на себя.
Я недолго подумав, отвечаю:
— Нет, спасибо. Как-нибудь потом.
Не хочу идти, потому что в Хогсмиде наверняка много людей-туристов. В этом году продавцы деревни собирают большой урожай. Не имею желания быть известной скульптурой в центре.
— Хорошо, но если что, приходи! — Сьюзен, улыбнувшись, встает со стола и идет к выходу.
Дафна недолго смотрит ей вслед, а затем, вздохнув, идет следом. Когда-нибудь она отбросит свои принципы в дальний ящик, но сейчас еще не время.
Компания Эбрана так и сидит в сторонке, о чем-то разговаривая. Они вообще отдельный от нас континент. Вот с ними вряд ли мы когда-нибудь сблизимся.
— Кстати, Лили, ты ведь идешь? — спрашивает Невилл, взглянув на девушку, которая сидит противоположно к нам.
Она поднимает поникшие глаза на однокурсника. Её плечи опущены, а рука еле держит стакан сока.
— Нет, прости. Не в силах гулять, если быть честной, — её голос еле слышен.
Ответ меня не удивил. Но встревожил хищный взгляд и наглая усмешка Эйсы Ронда, который конечно же всё слышал. Он ловит мой взгляд и подмигивает мне. Я отворачиваюсь.
— Увидимся позже, Нев, — встаю со стола и иду к выходу, потирая шею. Моё тело совсем обмякло.
Пару ребятишек с младших курсов смотрят на меня восхищенными глазами и шепчутся. Мерлин, этому когда-нибудь придет конец?
Со мной равняется Асвиопель Торн.
— Мисс Грейнджер, героиня войны, лучшая подруга Мальчика-Который...
— Еще одно слово и будешь лететь вверх ногами.
— Ладно. Гермиона, выглядишь отвратительно, — смеется он.
— Прямолинейности тебе не занимать, Торн.
Мы выходим из Зала и поворачиваем направо.
— Тебе нужно больше спать, — говорит он мне деловито. В руках две книги за шестой курс и одна папка среднего размера. — Скоро начнешь падать в обморок и терять память.
— Тебе-то откуда знать? — я напрягаюсь, когда слышу про память, но не показываю этого.
Он фыркает.
— Испытал на себе, поверь.
— Что там насчет провалов в памяти? — немного повысив голос, спрашиваю я.
Он смотрит на меня и усмехается.
— Уже начались, да?
— Нет. Я просто спрашиваю.
Парень снова фыркает и тем самым раздражает меня. Он подмигивает каким-то двум девушкам и не отводит от них взгляд, пока те не пройдут.
— А ты ловелас, я смотрю, — закатываю глаза и скрещиваю руки на груди.
— У тебя глаз – алмаз, Гермиона, — мы останавливаемся у лестниц. — Тебе куда надо-то?
— К директрисе, а тебе?
— В комнату старост. Нам не по пути, в общем. Увидимся! — и перепрыгивая одну ступеньку, Асви мчится вниз, громко напевая веселую песню.

Он выше меня, но такой ребенок. Я пытаюсь вспомнить видела ли его раньше. Кажется, да. Насколько мне не изменяет память, это именно он ссорился с Лавандой Браун каждый удобный раз. Но в своих предположениях я не уверена. Последняя часто с кем-то цапалась.

Я закрываю глаза и отгоняю мысли о той, которая уже ушла. Не стоит думать об этом.

Направляюсь в сторону директорской башни, опустив голову. От усталости я готова улечься прямо здесь. После разговора с Макгоногалл, я пойду к мадам Помфри. Пусть сделает что-нибудь со мной. Так продолжаться больше не может.
Подниматься по лестнице — ад. Я, еле передвигая ноги, протяжно вздыхаю.

И тут мои уши разрезает звонкий крик какой-то птицы. Я вскидываю голову, невольно остановившись на месте.
Надо мной быстро летает черная летучая мышь, постоянно звонко крича.
Откуда она здесь взялась?

Только я вытаскиваю палочку, как мышь исчезает. Просто испаряется в воздухе, не оставляя после себя и следа.

Я хмурюсь и уже бегу по лестницам наверх. Она не могла просто испариться. Летучие мыши не умеют трансгрессировать! Никогда не умели.

Мой мозг кипит. То, что я не выспалась, сильно отражается на мне. Злясь на саму себя, я добегаю почти до седьмого этажа. Оглядываюсь по сторонам, но мыши нет. Пытаюсь прислушаться, однако и это не помогает.

Спустя несколько секунд тишины я всё же слышу крик этой птицы. Из коридора восьмого этажа. Несусь наверх и заворачиваю в коридор, на котором и расположена наша гостиная. В тот же момент на кого-то налетаю. Чуть ли не падаю, но меня успевают придержать.
Глотая воздух, поднимаю голову.
— Что с тобой? — спрашивает он с таким видом, как будто я сумасшедшая.
— Ты видел её? — вздыхаю и, вытаращив глаза, смотрю на него.
Парень отпускает мои руки, которые до этого сильно сжимали его ладони, и делает шаг назад. Взгляд с холодного переходит в насмешливый.
— Кого «её»?
— Летучую мышь! Она летает по Хогвартсу и... трансгрессирует! — мои слова больше похожи на бред.
Малфой приподнимает одну бровь и теперь точно считает меня умалишенной.
— Тебе надо меньше читать книги, Грейнджер. И спать побольше.
Он по-дружеский хлопает меня по плечу, обходить и идет дальше.
— Малфой! — выкрикиваю я, резко обернувшись.
Он, вздохнув, делает тоже самое и устремляет взгляд серых глаз на меня. Я никогда не пойму, о чем он думает.
— Что? — скучающим голосом спрашивает парень.
Я сокращаю расстояние между нами и становлюсь почти впритык к нему. Завожу руку за его шею и внимательно смотрю на реакцию слизеринца.

Он немного поддается вперед и заставляет меня нервничать. Малфой смотрит то на мои губы, то на глаза. Он... борется с желанием поцеловать грязнокровку? Одна эта мысли меня пугает. Настолько, что я делаю шаг назад и убираю свою руку.
— Объясни, что это было, Малфой.
— Это ты объясни, Грейнджер.
Мы смотрим друг другу в глаза, словно бы играем в глядели. Я выигрываю эту игру. Поднимаю ту руку, которой до этого его «обняла за шею», и внимательно смотрю за его реакцией.
— Перо, — в моих руках черное пёрышко, на ощупь очень мягкое и нежное, однако помять я его не могу. — Откуда оно у тебя на шее?
В глазах парня пролетает что-то похожее на тревогу. Я не успею это толком разглядеть, как вот ему уже снова плевать на всё. Холодный взгляд переводится с пера на меня.
— Кэтрин очень любит играть в ролевые игры.
Моя челюсть падает на пол, когда я слышу ответ. Малфой, заметив, что я одновременно смущена, разгневанна и удивлена, усмехается, отворачивается и уходит прочь.
— Вот ж засранец! — я выкидываю перо на пол и, схватившись за голову, вздыхаю.

6

«Привет, Гермиона! Прости, что ответили не сразу. Дел просто куча! Сейчас немного перестали грузить, но, думаем, это ненадолго.

Насчет твоего письма. Ты говоришь, что всё в порядке, однако нам с Гарри всё равно не по себе. Гермиона, ты повторила о том, что всё нормально три раза! Три гребаных раза ты сказала, что всё нормально! Значит, что-то не так. И не отрицай это, мы с Гарри знаем тебя не хуже, чем ты историю Хогвартса. Пожалуйста, рассказывай всё как есть. Мы по-прежнему друзья, слышишь? То есть, читаешь? В общем, поняла?

Ждём ответа, желательно длинного.

Ну, а если говорить о нас, то в-принципе, всё хорошо. Мы со всеми задачами справляемся на отлично. Командир отряда говорит, что у нас есть потенциал и сила духа. И это он говорит тем, кто спас волшебный мир. Ага, как будто бы мы и сами этого не знали. Наш командир иногда бывает таким идио...

Привет, Гермиона! Это Гарри. И да, я забрал перо у Рона, потому что... Ты знаешь, почему.
Хочу сказать тебе лишь то, что мы безумно по тебе скучаем и желаем, чтобы ты была сейчас с нами здесь! Надеюсь, скоро увидимся.

Джинни тебе говорила о том, что ей предложили стать игроком в квиддич команды "Холлихедские Гарпии"? Если нет, то не говори, что мы тебя проинформировали без её ведома. Просто промолчи. Для неё сейчас стоит задача: бросить школу и поддаться в спорт или закончить школу и найди другую работу.
Мы с Роном за первый вариант. Само собой, ты за второй. Так или иначе, решать ей.

Береги своё здоровье! Высыпайся, ради Мерлина! До нас не раз доходили слухи о том, что ты выжата, как лимон. Старайся быть в форме, хорошо?

Нам уже пора уходить, а так бы еще много чего рассказали. Ну, это тогда потом.

И еще, пару минут назад стало известно, что бабушка Невилла очень тяжело больна. Передай ему наши соболезнования. Будем очень признательны. Хотели бы сами, да никак не можем, что весьма печально.

Береги себя, Гермиона. Мы тебя любим и очень сильно по тебе скучаем!

Твои парни, Гарри и Рон.»


Глава 5

1

Я иду по коридору, постоянно поправляя тяжелую сумку, которая то и дело спадает с плеча. Надо бы отнести пару книг в библиотеку, нечего всё таскать с собой.
— Подожди, Гермиона!
Услышав это, останавливаюсь и оборачиваюсь. Ко мне бежит запыхавшийся Невилл. Может, он больше и не тот пухленький мальчишка, как на первом курсе, но спортом парень так и не занялся.
— Ты на урок? — спрашивает он, тормозя рядом и переводя дыхание.
— Да, а что?
— Хотел попросить тебя о помощи, — парень взъерошивает свои волосы. Вид у него уставший. — Я... должен отлучиться на некоторое время. Моя бабушка сейчас... — Невилл пытается подобрать слова.
— Я слышала, — говорю спокойно и беру его за руку. — С ней всё будет в порядке, Невилл. Уверена, ты это знаешь. Гарри с Роном сказали, чтобы ты держался мужественно. Скорейшего ей выздоровления!
Он неуверенно улыбается и кивает:
— Спасибо, Гермиона. Я это очень ценю. Правда, — снова смотрит на меня, собравшись мыслями. — Так вот, возьми, пожалуйста на себя всю мою бумажную работу. Или же найди напарника-заместителя. Я не буду против, лишь бы тебе было удобно.
— Да, хорошо, я справлюсь, не переживай, — отпускаю его руку и смотрю на часы. — Мне пора. Скоро увидимся. Всего хорошего, Невилл.
— Пока, Гермиона. — Его голос отдается эхом у меня в голове.
Отдаляясь, я всё же оборачиваюсь, чтобы еще раз глянуть на сокурсника. Он недолго стоит, глядя на окно. В памяти сохраняю его мужественный образ, сама того не понимая. В сердце покалывает, а интуиция подсказывает мне, что что-то будет не так. Но я, Гермиона Джин Грейнджер, никогда не доверяю своей интуиции. Возможно, оно и зря.

Невилл разворачиваются и уходит в противоположную сторону. Я так и гляжу ему в след, сжимая и разжимая руку, которой минуту назад держала его запястье.

«С ним всё будет в порядке. И почему я переживаю?»

До кабинета трансфигурации я дохожу спокойно. Сегодня у нас два урока подряд вместе с седьмым курсом Когтеврана. Зайдя в класс, я сажусь возле Сьюзен Боунс. Она одаривает меня улыбкой прежде, чем заходит Макгонагалл.
— Доброе утро, ученики седьмого и восьмого курса, — профессор становится у своего стола и цепким взглядом осматривает всех нас. — Ваше количество возросло, поэтому работать сегодня будете в парах. Тема нашего урока «Трансфигурация конечностей человека в тот или иной вид конечности любого другого живого существа». Все основы и теории написаны на странице пятьдесят восемь. Даю вам двадцать минут для изучения материала. После перейдем к практике.
Она заканчивает свою речь и садится на стул. Я опускаю голову и забываюсь в материале.

Для того, чтобы перетрансфигурировать любую конечность, волшебник должен навести палочку на место, сосредоточиться на определенном образе, взмахнуть палочкой и произнести «Emendare». Превращение безболезненное, будет лишь легкое покалывание. Однако любая лишняя мысль во время обращения, как всё может пойти не так. Исход просто непредсказуем.

Я запомнила всё, что было написано в книге. Повторяя себе правила, попыталась отчистить мозг от лишних мыслей.

Трансфигурация конечности.

Всё. Больше ни о чем другом я не думаю. Или мне кажется, что не думаю.
— Итак, — спустя ровно двадцать минут отвлекает нас Макгонагалл. — Переходим к практике. Разделившись на двое, вы должны будете испытать заклинание трансфигурации друг на друге. Во что хотите, но для начала предупредите своего напарника, чтобы он знал во что превращается его конечность. Также взмах палочки здесь неуместен. Произнося заклинание, палочка должна быть ровно направлена на объект. Малейшая ошибка приведет за собой большие проблемы, поэтому прошу вас быть бдительнее.
Профессор начинает рассаживать всех по местам, разделяя по двое.
— Мисс Грейнджер, Вы в паре с мистером Джозефом, — осведомляет Макгонагалл, дойдя до меня. — Поменяйтесь местами с мистером Стюартом. Он будет в паре со Сьюзен Боунс.
Я киваю профессору, поднимаюсь с места и подхожу к столу слизеринца. Хотя сейчас не важно с какого он факультета, мы особо и не делимся, живя в одном крыле.
— Прошу, — Джереми широко улыбается мне, и, поднявшись на ноги, пододвигает свой стул.
— Спасибо, — одарив его улыбкой, сажусь на место.
Парень поправляет свою мантию и, чуть пройдя, присаживается возле Сьюзен.
— Ты закончил? — спрашиваю я осторожно у Меркана.
— Минуту. — Сухо отвечает он, не отрываясь от чтения.
Я бесшумно вздыхаю и откидываюсь на спинку стула. Осматриваю остальных, подолгу задерживая взгляд на компании Эбрана. Начиная с него, все остальные сидят в одинаковой позе. Они не соприкасаются спиной об стул и держат осанку ровно. Руки на столе, а голова чуть склонена в бок. И у каждого расстояние между спиной и спинкой стула в точь-точь одинаковое. Я натыкаюсь взглядом на Малфоя. Он еще сидит вместе с Эйсой Рондом, будучи не озвученным Макгоногалл. Отсюда эти парни похожи на близнецов. Оба имеют платиновые волосы и у них одинаковое телосложение.

«Откуда Малфой знаком с ними?»

Этот вопрос в моей голове возникает в тот момент, когда Меркан что-то произносит.
— Что, прости? — я поворачиваюсь к нему лицом. — Я не расслышала.
— Я закончил. Мы можем преступать.
Ни единой эмоции на лице. Я киваю, давая понять, что согласна.
— Будешь первой? — спрашивает парень, доставая палочку.
— Да, — мне уже поскорее хочется поколдовать. — Давай на левую руку.
— Бабочка, — произносит он как-то отрешённо. — Не против?
Моя рука превратится в крыло бабочки.
— Нет, не против.
Мы поднимаемся с мест и на шаг отходим от стола. Он делает глубокий вдох, направляет палочку на меня и произносит:
— Emendare.
Первые три секунды ничего не происходит, но затем, моя рука меняется у меня на глазах, приобретая синий оттенок. Оно словно исчезает и возрадуется снова, образуя крыло бабочки. Всего за минуту моя рука становится изящным синего цвета большим и тонким крылом насекомого.

Это прекрасно. Я шевелю крылом, и оно нежно рассекает воздух.

Рассекает воздух.

В моей голове что-то всплывает, но это происходит слишком быстро, поэтому я ничего уловить не могу. Трясу головой, отгоняя лишнее. Снова любуюсь крылом.
Невероятно.
— Браво, мистер Джозеф, — одобряет Макгонагалл. — Десять очков Слизерину!
Краем глаза замечаю, что многие поглядывают на меня с восхищением и интересном. Чего уж там, я сама на свою руку так смотрю.
— Контрзаклинание – «Revertimini», — говорит Макгоногалл для всех.
Меркан уже хочет произнести это, как я его обрываю:
— Погоди, дай мне еще немного времени.
Моё крыло полупрозрачное. По краям словно насыпаны блестки, которые сияют при солнечном свете. Синий отдает голубым свечением. Это красиво и мне нравится.

Я замечаю, что всё это время улыбаюсь. Кусаю губу и смотрю на сокурсника.
— Можешь возвращать мне мою человеческую руку, Джозеф.
Он наводит палочку и держит её ровно:
— Revertimini!
Когда всё возвращается на место, я отряхиваю руку и прижимаю её к себе. Чувствуется так, словно бы она онемела.
— Во что ты превратишь мою голову? — спрашивает парень, ожидая меня.
— Голову? — удивляюсь я.
— Ты ведь любишь всё очень сложное, да? — усмехается он, глядя на меня.
— Ты уверен? — игнорирую я его, абсолютно серьезно оценивая свои возможности.
Если что-то пойдет не так, виноватой буду я.
— Уверен. Можешь смело преступать. — Отвечает Меркан, кивнув.
— Я превращу твою человеческую голову в голову клювокрыла, — предупреждаю я и замечаю, что он дергается при слове "человеческую". Наставляю на него палочку и привожу мысли в порядок. Очищаю разум и представляю лишь голову клювокрыла. — Emendare!

Бесцветная струйка заклинания врезается в его лоб и начинается трансфигурация. Из красивой физиономии оно становится большим и белоснежным видом головы волшебного существа. Даже в этом образе он красив. Хотя смотрится это смешно. Всё тело человеческое, а голова животного. И вышло как-то непропорционально.

— Замечательно, мисс Грейнджер! — хвалит меня Макгоногалл, и я прихожу к выводу, что сделала всё правильно. — Десять очков Гриффиндору!
Слышатся возгласы и перешёптывания. Я закрываю на них глаза и смотрю на Меркана-клювокрыла.
— А тебе так больше идет, приятель, — весело усмехается Джереми, повернувшись к нам лицом.

В ответ лишь мычание. Я снова наставляю на Джозефа палочку:
— Revertimini!
И его голова возвращает себе свой прежний вид. Что ж, мы отлично справились. И мне понравилось это заклинание. Я читала о нем прежде, но почему-то находила это скучным.

2

— Давно ты спала? — спрашивает меня Офелан, подозрительно прищурившись. Он сидит напротив меня, сложив руки на столе.
Я недолго смотрю на него, но затем снова возвращаюсь к книге.
— Несколько часов назад, если это имеет значение.
Не понимаю, чего все лезут ко мне с вопросами о моем недосыпании. Я действительно выгляжу так паршиво?
Отгоняя эти неприятные мне мысли, я стараюсь вникнуть в суть пятой лекции.
— Ты не спишь, верно? — продолжает докапываться Гослинг своим спокойным голосом, и тем самым раздражая меня. — Чем ты занимаешься по ночам?
— Первые несколько часов танцую чечетку, стоя на стуле! Затем проделываю криминальные махинации. После общаюсь с призраками. Учу тригонометрию. А под утро шью себе платье! — выпаливаю я, грозно глянув на него.
В самом деле, если еще кто-нибудь посмеет сказать мне о том, что я выгляжу ужасно, то я за себя не ручаюсь.
Парень усмехается. Он находит это забавным.
— Это больше похоже на правду, нежели предположение о том, что ты спишь, — комментирует слизеринец.
Я хмурюсь и демонстративно прячусь за книгой.
— Гермиона...
— Ну что? — я совсем теряю терпение. — Чего ты пристал со своими расспросами? — моя голова кажется гудит, как рабочая маггловская машинка.
— Остынь, — успокаивает он меня, внимательно глядя в глаза. — Я просто хочу понять, в чем проблема.
— Проблема во всём! Я не могу достаточно времени уделять учебе! Мне даже обычную книгу почитать некогда! — и тут я взрываюсь. — Работа старосты школы изнуряют меня еще больше! Невиллу пришлось уехать на время, и теперь я одна слежу за всем! Также меня мучают мои кошмары, из-за которых я никогда не высыпаюсь! — я делаю вдох и понимаю, что вся дрожу. — Есть Лили Мун, которой я должна помочь. Есть Меридиана Скарт, которая меня тревожит. И есть вы, которые напрягают меня одним своим присутствием!

Он в шоке от такого порыва злости от меня. Я сама удивлена тем, что всё рассказала. Это не то, о чем ему нужно было знать.
— Давно тебе снятся кошмары? — его голос столь обеспокоен, что и это меня напрягает.
— Почти два месяца, — я сую книгу в сумку и поднимаюсь с места. — Забудь всё, что слышал, и прекрати мучить меня еще больше. Как видишь, я не в настроении.

Господи, да что со мной творится?! Я резко разворачиваюсь и иду прочь. Лишь бы не было его или кого-нибудь другого. Как же они не понимают, что учиться надо с самого начала года?!

Вылетаю из библиотеки и иду к лестницам. Моя мантия развивается на ветру с такой скоростью, что я одергиваю себя и чуть замедляю шаг. Ступаю на первую ступень, но резко замираю на месте, схватившись за сердце. Жуткая и пронизывающая боль приходит от головы до груди. Моя голова кружится, и я падаю на каменную лестницу, сильно ударившись коленями. Сумка приземляется где-то рядом, но я не могу сконцентрировать взгляд. В ушах стоит звон, и кажется, я больше не могу контролировать своё тело.

Затем моя голова сталкивается с землей, и я проваливаюсь в беспамятство.

3

— Ей нужен отдых, Минерва, — слышу я чей-то голос через пелену. Глаза открыть не получается, но я чувствую, что лежу на чем-то мягком. — Она сильно вымоталась. У нее переутомление. Боюсь, если это продолжится, то может пострадать. Сколько раз я говорила, что со здоровьем шутки плохи!
— Да, Поппи, — немного рассеяно отвечает профессор Макгонагалл. — Ей действительно надо отдохнуть. Она столько всего пережила в своем то юном возрасте, — слышится усталый вздох. — Позаботься о ней. Сколько потребуется времени для выздоровления?
— Точный ответ дать не могу. Всё зависит от неё самой, Минерва.
— Хорошо. Докладывай мне о её состоянии. Я пойду, пожалуй.
Дальше слышатся отдаляющиеся шаги и хлопок закрывшейся двери.
— Спи крепко и набирайся сил, Гермиона, — говорит мадам Помфри, что-то подправляет и, тяжело вздохнув, уходит к себе.
Я снова теряю контроль над своим сознанием и проваливаюсь во тьму.

4

Я стою ровно на месте, чего-то ожидая. Вокруг меня колыхается огонь, грозя сжечь меня заживо, но я игнорирую это, словно бы никакого вреда пламя не несет.

«Где же ты ходишь?» — шепчу я в пустоту.

Живот скручивается, когда возникает мысль о том, что произошла беда. Я стараюсь держать свои эмоции под контролем. Осматриваюсь по сторонам. В Аду гораздо прохладнее, чем я думала. Этот жалкий огонь лишь с виду такой жаркий и грозный.

Сцена меняется так резко, что я сначала теряюсь. Но та я, что во сне, остается такой же невозмутимой. Теперь я вижу всё со стороны. Я из реальности и мой прототип из сна.

Больше нет огня вокруг меня. Я стою на крыше высотки, то и дело глядя вниз на маленьких людей.

«Муравьи, — говорил мне он как-то раз, сидя на краю здания. — Все люди похожи на муравьев сверху. И не важно, кто они такие. Так или иначе, все одинаковые.»

Да. И вправду. Вспомнить, кто мне это говорил, не получается.

Я резко дергаюсь, когда дверь крыши с грохотом открывается. Та я, что во сне, даже и бровью не повела, спокойно восседая на краю.
— Какого черта, Грейнджер? — рычит Дафна, останавливаясь на пол пути.
Она отличается от той, что в реальности. У этой вымученное лицо и усталые глаза.
— Я потеряла её. — Мой голос холоден, как лед.
Уверена, что мой прототип умело скрывает свои эмоции, чего в реальности я делать не умею. Она остается такой же ледяной.
— Как... — Гринграсс хочет подойти к краю высотки, но не может сделать и шагу. — Как потеряла? — её голос дрогнул.
— Она исчезла в пламени. Её вырвали из моих рук. Я не спасла её. Не удержала.
А по моему лицу скатывается одинокая слеза, которая потом, словно капелька дождя, летит вниз, чтобы соприкоснуться с землей. Дождь - это слезы ангела. Вот и сейчас начинается дождь.
Сцена снова меняется.
— Не смей бросать меня.
Это говорю я. Передо мной стоит парень. Лица не вижу, потому что он стоит спиной ко мне.
— Не пытайся удержать меня, Мина.
— Повторяю: «Не смей бросать меня»! — мой голос отдается эхом.
— Прекрати, — он остается таким же спокойным. — Хватит. Это меня достало. Ты меня достала. Не могу выносить тебя больше.
— Ч-что? — дышать становится тяжело.
— Неужели ты не поняла? — парень не оборачивается. Я делаю шаг к нему. Настолько, что могу заметить его родинку на шее. — Всё, что было между нами, – ложь. Я по-прежнему терпеть тебя не могу. Ты для меня ничего не значишь.
— Прекрати лгать!
— Наоборот, вот это и есть правда.
Больше ничего не произнося, он выходит из комнаты и оставляет меня одну. Я пытаюсь сохранять контроль.
— Нет... Нет... Нет... — мой голос дрожит. — Ты не можешь оставить меня! Не сейчас! Нет!
Эти слова звучат и звучат в моей голове, принося тяжкую боль в груди. Я кричу, хватаюсь за волосы и молю его вернуться. Слезы катятся градом по моим щекам.
— Ты не можешь меня оставить... Не можешь... Прошу... Вернись...
— Гермиона! Мерлина ради, очнись! Это всего лишь сон! Деточка, приди в себя!
Я резко вдыхаю воздух, словно бы выныриваю из-под воды. Мои глаза распахиваются, и, не успев сконцентрировать взгляд, я резко принимаю сидячее положение.
— Бог ты мой, зачем так пугать? — мадам Помфри хватается за сердце и испуганно глядит на меня.

5

Медсестра дает мне зелье без сна, и я снова засыпаю. Раньше это не помогало, но сейчас я больше ничего не вижу. Возможно, мой мозг требует отдыха, поэтому и у него нет сил видеть кошмары. Так или иначе, мне это лишь на руку.

В следующий раз когда просыпаюсь, я больше не вскакиваю с постели. Но выныриваю из пелены точно также резко. Делаю глубокий вдох, распахнув глаза. Вокруг сплошная тьма, а это значит, что сейчас ночь. Тишина в стенах этого замка меня угнетает. Я хочу подняться и сесть, но у меня настолько нет сил, что я даже перевернуться на бок не могу.

Закрываю глаза. Считаю до трех. И снова проваливаюсь в очередной кошмар.
— Прекрати, — говорю я кому-то, кто без конца мерит комнату шагами. — Ты меня раздражаешь.
Этот кто-то оборачивается ко мне и останавливается на месте. Сквозь шторы в темную комнату льется слабый свет луны. Разглядеть удается лишь пол его лица.
— Гермиона?
— Помолчи, Джереми.
Мой пустой взгляд устремлен в никуда. Я сижу ровно и без каких-либо эмоции на лице.
— Если бы я мог, — парень закрывает лицо ладонями и устало вздыхает. — Если бы я мог хоть чем-то тебе помочь.
Я никак не реагирую на его слова. В груди лишь одна пустота.
— Ты должен бежать. — Я резко вскидываю голову и смотрю пристально на него. — Беги пока не поздно, Стюарт.
— О, нет, Гермиона, я никуда не уйду!
— Ты хоть знаешь, что станет со мной, если я потеряю и тебя? — мой голос холоден как лед, но внутри я чувствую тревогу. — Ради моего же спокойствия ты должен покинуть Великобританию.
— А ты хоть представляешь, как хреново будет мне, если я оставлю тебя одну? — он злится.
— Пусть лучше так, чем быть мертвым.
— Нет, не лучше. Остальные погибли, сражаясь за тебя, а я... Я тоже хочу умереть героем.
— Ты – моя последняя ниточка. Если ты порвешься, я полечу вниз, Джереми.
— Гермиона...
Он не успевает договорить, так как окно в одну секунду разбивается, и миллионы осколков под громкий звон разлетаются по комнате. Я вскакиваю на ноги и едва ли успеваю среагировать, как замечаю, что мои руки в крови. Медленно поднимаю голову и замечаю Джереми, который смотрит на меня пустым взглядом. Серебристый нож торчит у него с виска, заставляя алую кровь струится по щеке и шее.
У меня перехватывает дыхание, когда парень бездыханно падает к моим ногам.
Ниточка порвалась.
— Нет... Нет... Джереми! — я оседаю на пол возле него и беру его голову в свои окровавленные руки. Щеки горят, а слезы застилают глаза. — Пожалуйста... Джереми! Нет!
Его уже нет. Я осталась одна. Совсем одна.

6

«Не бойся, Грейнджер»
«Мне страшно»
«Они это чувствуют. Твой страх для них словно питание»
«Для кого для них?»
«Для дьяволов. Они вокруг тебя»
«Как мне избавиться от них?»
«Прекрати бояться»
«Это не так легко, как ты говоришь»
«Грейнджер, для тебя это сущий пустяк»
«Помоги мне. Я не могу. Мне всё равно страшно!»
«Если я возьмусь за тебя, станет лишь хуже. Им это только на руку. Постарайся сама»
«Не могу...»
«...Тогда будь готова, Гермиона. Они возьмутся за тебя сильнее, если я встану рядом»
«Но ты ведь меня защитишь, верно?»
«Да. Я буду защищать тебя. Спи крепко, дорогая. Спи крепко...»

7

Впервые за долгое время мне кажется, что сон – это нечто прекрасное. Я вижу самые живописные пейзажи, летаю в облаках и радуюсь лучам солнца. Мне легко дышать. Улыбаясь, я отпускаю все кошмары куда-то далеко. Забываю про них, словно бы никогда и не было того ужаса.

Впервые за долго время я могу отдохнуть...

8

Когда я просыпаюсь, то первое, что замечаю, - мне стало лучше. Моя голова не болит, а тело не ноет от усталости. Я выспалась, соответственно чувствую себя гораздо лучше. Медленно наклоняю голову и вижу то, что вводит меня в недоумение. Возле моей постели сидит Малфой. Он наклонился вперед и сейчас наполовину "лежит" возле меня.

Одной рукой он держит меня за руку, причем мертвой хваткой. Я пытаюсь вытащить свою уже затекшую руку, но попытка заканчивается тем, что он просыпается.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, выбрав путь "нападение".
Он медленно выравнивается на стуле и взъерошивает волосы, хотя раньше никогда бы так не сделал.
— Спал.
Этот его ответ звучит вполне спокойно и беззаботно.
— Почему ты спал здесь, Драко? — хмурюсь я и сую руку под одеяло, все еще чувствуя эхо его прикосновения. — И почему ты держал меня за руку?
Он смотрит на меня таким пристальным взглядом, что я сама теряюсь. Словно бы это меня застали с поличным.
— Мадам Помфри попросила посидеть с тобой, — ровным голосом отвечает парень, не смутившись моего вопроса. — Тебе снился кошмар, вот я и взял тебя за руку, надеясь хоть как-то остановить твой вопль. Вскоре ты замолкла, а я уснул.
Разумно и вполне логично. Я только сейчас замечаю, что за окном кромешная тьма, а в помещении горят факелы тускло-золотистым цветом.
— Сколько ты здесь уже сидишь? — принимаю сидячее положение и упираюсь лопатками об железную спинку кровати.
Малфой недолго молчит, обдумывая ответ.
— Часа три, может больше.
Я с недоумением смотрю на него и пытаюсь понять, шутит или нет. Кажется нет.
— С чего ты вдруг сидишь три часа, а может и больше, с грязнокровкой?
— Прекрати. Это нервирует. — Холодный, как лед.
— Я просто интересуюсь, — и откуда во мне столько напыщенности? Я приподнимаю бровь.
Парень молчит, буравя меня взглядом. И, возможно, я должна либо растаять, либо отвернуться. Но всё, что я делаю, — приподнимаю подбородок, отвечая таким же взглядом полного уверенности.
Он это замечает, и, клянусь Богом, хочет улыбнуться.
— Меня больше не волнует кровь, Грейнджер, — звучит, как констатация факта. — И вроде бы это ты предложила больше не быть врагами.
Я прищуриваюсь и опускаю взгляд на его шею, где виднеется не один засос.
«О, Мерлин!» — с этой мыслью я вдруг понимаю, что стена Больничного крыла невероятно интересная.
— Было дело, — сухо отвечаю я. — Но это не обязывает тебя сидеть здесь со мной.
«Просто скажи "спасибо" и попроси уйти, зачем ты всё выворачиваешь на изнанку?!» — злюсь я на саму себя, однако виду не подаю.
Малфой явно наслаждается моим видом, одна ухмылка, застывшая его на губах, чего стоит.
— Мне уйти? — коротко спрашивает он.
И тут я понимаю, почему докапывалась до него. Правда всё же захватывает мой мозг холодной волной. Я устремляю взгляд на него. На самом деле, безумно не хочу, чтобы он уходил. Оставаться одной, значит, позволить вернуться всем моим кошмарам. Поджимаю губы и фыркаю.
— Нет, не надо, — ровно отвечаю я. — Можешь посидеть тут. Не хочу помирать от скуки.
Боже, что я несу?
— А со мной тебе весело, значит? — не удерживается спросить он, упираясь локтями о колени.
— На данный момент нет, но это лучше, чем ничего, — цитирую я его, наклонив голову в бок. Тоже самое он говорил мне пару дней назад.
Драко тоже склоняет голову в бок. Мы похожи на двух идиотов.
— Ты одинока.

Всего два слова, а я уже теряю дар речи. Смотрю на него, пытаясь ответить что-нибудь колкое, чтобы он больше не говорил так. Но я словно рыба открываю и закрываю рот. Поджимаю губы и немного привожу мысли в порядок.
— Вовсе нет, — всё, на что я способна.
— Наглая ложь. — Малфой и бровью не повел.
Я делаю вдох и смотрю на противоположную стену.
— Я не одинока. У меня есть верные друзья, чего не скажешь о тебе.
Он вздыхает и откидывается на спинку стула. Закидывает ногу на ногу.
— Я хотя бы не утверждаю обратного, Грейнджер. Но не стоит недооценивать меня, — беспристрастно отвечает парень. — Ты одинока. И это факт.
Я резко перевожу хмурый взгляд на него и вскидываю голову:
— Так и будешь ныть о том, что я одинока? Что, хочешь похвастаться своей сообразительностью? Я поняла это, Малфой, не стоит перетруждаться!
Я злюсь на него, сжимая под одеялом руки. И всё же он прав. Я одинока. Это лишь сильнее угнетает меня.
— Ты становишься еще красивее, когда злишься.
А вот после такой фразы вся моя злость сменяется на удивление и неверие. Во все глаза смотрю на него.
— Что ты сказал?
— У тебя нет проблем со слухом, Гермиона, — сдержанно отвечает он.
— Малфой, это... — я не могу подобрать слов, поэтому просто закрываю глаза и делаю вдох. — Раньше ты такого бы никогда не сказал.

— И то верно, — кивает Драко. — Я бы обозвал тебя так, что мать родная пришла бы в ужас. А сейчас... Не могу промолчать, соглашаясь с тем, что ты заметно изменилась. Что ты сделала со своим вороньем гнездом?
Я возвожу глаза к потолку.
— После вмешательства Джинни они перестали быть непослушными, — отвечаю, вспоминая, как рыжая бестия мучила меня всю ночь.
Он усмехается и сует свои руки в карманы черных брюк.
— Мы должны быть ей благодарны за то, что она избавила нас от того невероятного зрелища, — его голос совершенно спокоен. — Раньше я никогда не рассматривал тебя, как объект красоты, но сейчас, должен признать, ты далеко не хуже тех когтевранок.
Я просто отвожу взгляд и смотрю куда угодно, но только не на него.
— И всё же, Грейнджер, — не останавливается Малфой. — Что в тебе особенного?
— Во мне нет ничего особенного.
— Ложь. В тебе есть то, чего нет в других.
— Сочту за комплимент, Драко, — четко проговариваю я, оставляя ударение на его имени. — Но давай поговорим о чем-нибудь другом. Эта тема меня утомляет.
— Хорошо, — на удивление быстро соглашается парень. — Какая тема тебе нравится?
Я, кашлянув, пытаюсь что-нибудь вспомнить. Как назло голова пуста.
— Ну, давай поговорим о тебе, — предлагаю я не слишком смело.
— Значит, тебе интересна моя жизнь?
— Не то, что бы интересна, просто... — я прикусываю губу. — Так скажем, я хочу знать всё и сразу.
— Что, вплоть до личной жизни тебе рассказать? — в его глазах искорка смеха. Малфой приподнимает бровь.
Я поджимаю губы и внимательно смотрю на него.
— Нет, конечно.
Он вздыхает, затем становится абсолютно серьезным и спокойным.
— А нечего мне тебе рассказывать, Грейнджер. Моё прошлое тебе известно.
— Не совсем. Так, давай я буду задавать вопросы, а ты на них отвечать. Не против? — я решаю взять всё под контроль. Парень медленно кивает. Я чуть выравниваюсь на месте и тихо прочищаю горло. — Первый вопрос: Когда ты родился?
— Пятого июня тысяча девятьсот восьмидесятого года.
— Да ты меня младше, — ехидно замечаю я, усмехнувшись.
Он склоняет голову в бок, и уголок губ дергается.
— Тебе так нравится, быть первой? — спрашивает Малфой, прищурившись.
Я приподнимаю брови и еле заметно краснею.
— Да, — решаю не врать. — Проехали. Второй вопрос: Почему тебя назвали "Драко"? Что за имя такое странное?
На самом деле меня этот вопрос никогда не мучал. Я даже не думала об этом. Хотя если бы напрягла извилины, смогла бы сама обо всем понять.
— Драко – дракон, — отвечает парень со скучающим тоном. — Имя Римского происхождения. Понятия не имею, почему назвали именно так. Не интересовался.
— Хорошо, — делаю вдох и снова устремляю взгляд на сокурсника. — Как много языков ты знаешь? И каких?
— Три в совершенстве. Английский, разумеется, французский и латинский. Учил когда-то римский, итальянский и испанский. Однако забросил еще на четвертом курсе.
— Ого, — всё, что выдавливаю из себя я, округлив глаза и приподняв брови. — Эм, ладно. Следующий вопрос: Тогда, еще в самом начале, на перроне ты мне улыбнулся, почему?
Я боюсь, что он не вспомнит, и мне придется выкручиваться нелепой отмазкой. Не то, чтобы я запомнила его фирменную улыбку-усмешку, которой он одарил меня в тот первый день сентября, просто любопытство всегда брало надо мной вверх.

Драко недолго молчит, внимательно вглядываясь в меня пронзительным взглядом. Кажется, этот парень видит меня насквозь. Становится жарко, и я почему-то краснею.

А ему это явно нравится. Его губы приподнимаются, и он улыбается. Такой же улыбкой, как и тогда. Черт бы тебя побрал, Малфой.
— Не понимаю, о чем ты, — бросает он, наслаждаясь моей реакцией.
Я закатываю глаза и чувствую, что сердце бьется слишком громко. Интересно, почему?
— Брось, Драко, я знаю, что у тебя отличная память, — с улыбкой сквозь зубы проговариваю я. — Ответь на вопрос, и я задам следующий.
— Хорошо, — он театрально возводит глаза к потолку и недолго думает прежде, чем ответить: — Мне понравилось твоё воронье гнездо на голове. Раньше таких нерях я никогда не встречал.
Закрываю глаза и кусаю губу. Ну, вот зачем я и спросила? Какой ответ хотела услышать?
— Ясно. — Сглатываю. — Почему ты вечно приставал к нам? Мог ведь жить себе спокойно и учиться, но нет, тебе обязательно надо было портить жизнь и себе, и нам! Так, зачем ты это все делал?
Хороший вопрос. Это действительно меня интересовало долгое время.
Малфой беспристрастно отвечает:
— Это было что-то вроде долга и веселья. Точно ответить не могу. Но одно скажу точно, удовольствия это мне приносило.
— Тебе правда было весело называть меня грязнокровкой? — конечно, это меня задевает.
— Да, — спокойно говорит Драко, никак не отреагировав на мой хмурый взгляд. — Ты метала молнии глазами, когда злилась. Твои и без того непослушные волосы, казалось, становились еще больше. А то, что ты всё равно держалась стойко, — меня, честно говоря, бесило. Для пущего эффекта не могла хоть раз слезу пустить при мне? А то казалось, что я старался зря.
— Не переживай, я плакала из-за тебя. И не раз, — я одариваю его многозначительным взглядом, понимая, что надо меньше болтать. — Ладно. Следующий вопрос. Больно ли было после моего удара на третьем курсе?
Тут мне приходится в конце прикусить губу, чтобы не рассмеяться. Воспоминание очень четкое. До сих пор помню это его испуганное лицо.
— Это удар ниже пояса, — качает головой парень. Я пожимаю плечами, стараясь не смотреть на него. Малфой продолжает: — Было не сильно больно, насколько я помню, но то, что действительно меня задело, это — удар от девчонки, так еще и магглорожденной, которая носит фамилию "Грейнджер". Не самое приятное ощущение, знаешь ли.
— Я бы с удовольствием повторила. — Улыбаюсь я, хотя знаю, что звучит нелепо.
— Думаю, я дам тебе повод.
— В самом деле? Тот Малфой вернется? — с нескрываемым интересом спрашиваю и внимательно смотрю на него.
После этого вопроса он напрягается и ледяным голосом отвечает:
— Нет.
Я, кашлянув, выравниваюсь на месте. Видимо, эту тему лучше не затрагивать.
— Драко? — осторожно спрашиваю я, глядя на него.
Он поднимает взгляд серых глаз на меня и приподнимает бровь.
— Да?
— Почему ты боролся на стороне Волдеморта? — на последнем слове я замечаю, как парень напрягается. — Ты хотел этого?
Кажется, что Малфой целую вечность испепеляет меня взглядом. Он словно бы пытается понять, как я устроена. Это напрягает до дрожи.
— Я был глуп, — наконец-то отвечает Драко абсолютно спокойным и ровным голосом. — В самом начале я считал это чем-то вроде чести. Опомнился, лишь когда было поздно.
Я не могу оторвать от него взгляда.
— Ты мог перейти к нам, Дамблдор предлагал...
— О да, он предлагал, — перебивает меня Малфой и, упираясь локтями в колени, мрачно усмехается. — Что бы ты сделала на моем месте, Гермиона? Приняла бы его предложение?
В его глазах искорка злости и неприязни. Я уж думала, что никогда не увижу этого снова.
— Конечно бы я приняла! — мой голос повысился, и я себя одернула.
— А если речь бы шла не только о тебе? — проигнорировав мой выпад, Драко продолжает смотреть на меня пронизывающим взглядом. — Что, если твои родители в плену Волдеморта, и один неверный шаг, как их уже не станет? Каково было бы тебе жить, зная, что каждый твой шаг контролируется, и пока остальные веселятся, тебе приходиться нести на плечах груз размером с жизнью матери?

У меня перехватывает дыхание от таких громких слов. Я смотрю на него, в голове переставляя всё так, как должно быть на самом деле. Раньше я всегда смотрела на всё со своей стороны и мне казалось, что его действия были очень опрометчивыми. А сейчас я не уверена, что вообще правильно и не правильно.

Малфой был тем еще засранцем, но ведь он не родился таким сразу. На него влияло общество, которое окружало его с самого рождения. И вовсе нет вины Драко в том, что ему попалась такая семья.

Если бы я родилась в чистокровной семье с предубеждениями о ничтожестве грязнокровок, то была бы такой же засранкой.
— Я бы попыталась перейти на другую сторону и спрятать своих родителей... — выдавливаю из себя я, осознавая, что вру самой себе.
«Спрятала родителей и потеряла их навсегда. Это то, чего ты хотела?»
— Наглая ложь, Гермиона. — Малфой снова откидывается на спинку стула. — Мы оба прекрасно понимаем и оцениваем общество, которое нас окружает. И пусть оно похоже, но видим мы всё абсолютно по-разному. — Он замолкает, и на минуту в комнате воцаряется тишина. — Моя фамилия всегда имела надо мною власть. Мне с детства твердили, что магглорожденные — грязь под ногтями. Что от таких надо избавляться, и что такие, как ты, — парень сделал вдох, всё еще смотря мне в глаза. — портят наш волшебный мир.
— Драко...
— Наличие альтернативы не означает, что эта альтернатива годится именно для тебя, Гермиона. Может, вы и думали, что у меня всегда был выбор, однако его просто не существовало.
До чего же печальные его глаза. Я смотрю на него и тону в этих бездонных океанах тумана. Я поняла, как он жил. И это понимание разрушило все мои сомнения в пух и прах.
Драко Малфой — ты непросто вредный мальчишка со Слизерина, верно? Кто ты вообще такой? В тебе есть хоть доля настоящего тебя?
Я не выдерживаю и опускаю голову, переводя взгляд на свои руки. Он всё еще смотрит на меня, и я это чувствую. По коже пробегаются мурашки, что весьма странно для этой ситуации.
— Такой ответ тебя удовлетворил? — спрашивает Малфой, до сих пор сохраняя своё спокойствие.
— Вполне. — Коротко отвечаю я.
— Есть еще вопросы?
— Да.
— Я слушаю, Грейнджер, — сухо проговаривает он, ожидая от меня еще одного тяжелого вопроса.
— Тебе нравятся праздники? — вскидываю голову я, устремляя взгляд на него.
Сначала Малфой теряется, затем приподнимает бровь и, фыркнув, закатывает глаза. Я не сдерживаю улыбку и смотрю вопросительно на него.
— Нет, не нравятся, — отвечает он.
— Как? — удивляюсь я, уже не стараясь оставаться сдержанной. — Как можно не любить праздники? Ты вообще кто? Инопланетянин?
— Именно. Я с другой планеты.
Я усмехаюсь и фыркаю. Стараюсь разрядить обстановку.
— С планеты под названием «Занудство»? Небось жил еще в королевстве зануд, имея чудное звание «Зануда века»!
Он слегка улыбается, глядя на меня, как на маленького ребенка. Странно, но от этого в душе становится тепло. Как будто мы становимся на шаг ближе друг к другу. Пусть и были врагами, но теперь всё может быть иначе. Возможно, я даже смогу найти в этом слизеринце хорошо друга. На это можно надеяться.
Малфой тоже делает вид, что только что разговора о не легком прошлом не было.
— Ох, и была у меня знакомая, которая всегда заседала в библиотеке. Звали её «Мисс Не-трожь-мои-книги». Как жаль, что на земле нет такой же девушки, — в таком же ребячестве отвечает мне Драко, поджав губы.
— Что ты, — приторно бросаю я, вздернув голову. — Твоя знакомая блекнет рядом со мной.
— Неужели? — смеется он. — Значит, ты тоже зануда?
Я закатываю глаза и фыркаю. Но улыбаюсь, когда понимаю, что сама себя приписала в его ряд.
— Почему ты спросила? — интересуется он, улыбаясь своей ослепительной улыбкой.
Немного вдохновившись, я делаю глубокий вдох:
— Нашим ребятам нужна хорошая встряска. У нынешних детей совсем скучная жизнь. В библиотеку не ходят, по школе не шастают, на улице не играются...
— Хочешь выписывать им за это штрафы? — усмехается парень.
Я бросаю на него взгляд и морщу нос. Затем четко проговариваю:
— Наоборот. Хочу сделать что-нибудь хорошее для всех сразу. Поэтому решила организовать праздник. В честь чего пока не придумала, но веселье подарить другим намереваюсь.
— Ты сейчас вся светишься, знаешь? — спрашивает он, и я замечаю, что его взгляд стал другим. Так обычно смотрят на что-то приятное для глаз.
И снова я краснею.
— Ну, конечно, это должно быть нечто грандиозное для всех. — Пожимаю плечами я.
Облизываю губу и понимаю, что проголодалась. Резко смотрю на него и округляю глаза:
— Ты же не ел! Малфой, ты, наверное, проголодался, а тут я тебя со своими вопросами достаю!
Он приподнимает брови и, смотря на мое выражение лица, подавляет смешок. Я хмурюсь и, кашлянув, откидываюсь на спинку кровати.
— Иди уже. Тебе надо поужинать.
— А как же ты, Гермиона? Есть не хочешь? — саркастично спрашивает Малфой.
И, как назло, именно в этот момент мой желудок урчит, требуя пищи. Я громко кашляю и обнимаю себя руками. Серьезно, чего именно сейчас надо было урчать?
А Драко смеется и поднимается на ноги. Ну, да, уходи и наслаждайся тем, что я покраснела от стыда.
Однако он делает шаг ко мне и, растрепав мои волосы, проговаривает:
— Я схожу за ужином. Чего-нибудь хочешь?
Столько заботы в его голосе, что можно подумать, якобы мы лучшие друзья с раннего детства.
— Эм, спасибо, но ничего не надо, — отвечаю я немного потерянным голосом.
— Буду через десять минут. — Он делает взмах рукой, "салютируя" мне, и уходит.
Оставшись одна, я пытаюсь понять, что только что было. Однако все мои попытки заканчиваются тем, что я понимаю лишь одно.
Драко Малфой изменился. И такой он мне нравится.
Я смогу с ним подружиться. Я уже с ним начинаю дружить. Кто бы мог подумать, что бывшие заклятые враги смогут переступить черту и отбросить стереотипы в сторону?

9

На следующее утро меня выписывают. Перед этим я слушаю долгую лекцию о правильном распределении времени от мадам Помфри. Она пригрозила мне лишением должности старосты, если я продолжу изводить своё тело. На мой ответ «Вы не посмеете!» женщина лишь усмехнулась.

Так или иначе, теперь всё должно было стать лучше. Я отдохнула. Этого должно хватить. Сразу после больничного крыла я побежала в комнату старост. Однако, как оказалась, вся моя (и Невилла) работа была выполнена еще вчера. Кем? Офеланом Гослингом, который добровольно вызвался помочь Макгонагалл.

Пользуясь удобным случаем, я поговорила с директрисой и поведала ей свои планы о незапланированном празднике. Женщина улыбнулась мне своей теплой улыбкой и сказала, что что бы я не делала, она будет меня поддерживать. Также попросила не заниматься всем этим одной и найти себе помощника. Долго не думая, я ответила, что у меня есть трое сокурсниц, которые с радостью помогут мне. Или я заставлю их помочь. Это не так важно.

Получив её одобрение, я направилась на завтрак, где и включила в дело Сьюзан, Лили и Дафну. Первая согласилась сразу. Вторая тянула и пыталась отказаться. Третья вообще назвала меня неугомонной психичкой и спокойно продолжила кушать. Всё равно в конце все были со мной.

Уроки проходили незаметно. Я сделала всю домашнюю работу еще до обеда, поэтому после трапезы у меня оставалось время для легкого чтения, прогулки и написания письма для Гарри и Рона.

Настроение моё заметно улучшилось, что даже, возвращаясь в гостиную, колкости Эбрана я пропустила мимо ушей. И не обратила внимание на то, как он напрягся, когда я прошла мимо него.

Малфоя после уроков я больше не видела. Это меня немного заботило, но затем я скинула всё на то, что он занят с какой-нибудь девушкой.

10

Тем же вечером я захожу к Лили Мун, чтобы напоить её лечебным чаем и заодно проведать.

— Я принесла тебе чай, — говорю я ей, присаживаясь на кресло, которое расположено возле рабочего стола.

В прошлый раз я не осмотрела комнату, что сейчас и делаю. Обои здесь телесного цвета с узорами, которые переливаются в разные цвета. На потолке голубое небо, где порхают волшебные бабочки. Высокий шкаф стоит в углу, стол с диваном и стулом (на котором я сижу) ближе к окну. Кровать расположена справа от двери. Здесь всего две навесные полки, которые забиты книгами и пергаментами. Одна из них над столом, другая возле шкафа. Ковер солнечного цвета. В принципе, комната очень хорошо обставлена. Можно подумать, здесь живет человек счастья.

Однако я не вижу ни одного упоминания о самой Лили. Книги, свитки, свечи, мантии, — это всё лишь то, что есть у каждой комнаты. Здесь нет ни колдографии, ни картин, ни даже цветков.
— Я не люблю держать всё лишнее у себя, — поясняет мне она, вытирая мокрые после душа волосы полотенцем.
— Вообще ничего? — изумленно поворачиваю голову в ее сторону.
— Да, — отвечает Лили и садится на свою кровать. — Спасибо за чай. Ты слишком добра ко мне, — она подносит к губам чашку и делает маленький глоток. — Вкусно, с чем он?
Я беру со стола свою чашку:
— С ежевикой, — делаю глоток, и жидкость обжигает моё горло. — Лечебный чай. Помогает организму восстанавливать утраченные силы.
Смотрю на стол и замечаю на нем следы когтей. Словно бы кто-то специально с силой царапал их. Пугаюсь, когда понимаю, что возможно это была Мун во время очередного ночного приступа.
— Правда? Мне нравится, — она слабо улыбается.
Я перевожу взгляд на неё и замечаю, что она как-то странно на меня смотрит.
— Хочешь что-то спросить? — произношу как можно спокойнее.
Лили недолго молчит, а затем всё же спрашивает:
— Твой Патронус, какой он?
Вопрос меня удивляет. Я не думала, что она спросит про Патронус.
— Выдра, а что?
Девушка, прикусывая губу, отпускает взгляд и хмурится.
— Тогда почему я вижу совсем другое... — шепчет она скорее для себя, чем для меня.
— А что ты видишь? — не могу удержаться.
Делаю глоток уже остывающего чая и обращаю всё внимание на нее. Перебирая влажные волосы, Мун только открывает рот, как вдруг в комнату стучатся, и фраза так и остается у нее в голове, не дойдя до меня.
— Лили, я могу войти? — по сторону двери раздается голос Сьюзен.
— Да, конечно, — явно недоумевая, отвечает девушка и встает с места.
Боунс медленно открывает дверь и заходит в комнату с огромной тарелкой в руках. Она идет аккуратно, чтобы печенья не упали. На пол пути замирает, заметив меня.
— Гермиона? — Сьюзен теряется. — Ты что здесь делаешь?
— Чай пью. А ты?
— Пришла покушать печенки, — невозмутимо отвечает она.
И тут раздается еще один женский голос:
— Слушай, Мун, я тут... — в дверном проеме появляется Гринграсс. — Не поняла, — она переводит взгляд с Лили на Сьюзен, со Сьюзен на меня. — Значит, решили устроить мини-девичник, а меня не позвали?
В руках у неё коробка дорогих конфет. Девушка замечает, что у нас тут и чай, и печенья.
— Вы сговорились устроить из моей спальни кухню? — подает голос Лили.

Секунда и мы все начинаем смеяться. Ситуация вышла комичная. Я не планировала устраивать мини-пир с ними, но раз уж мы все сюда пришли, то почему бы и нет?

Дафна проходит в спальню и залезает на кровать, словно бы это её комната.
— Хорошо. Вы двое почему здесь?
Я приподнимаю бровь, все еще улыбаясь.
— Я пришла пить чай.
Сьюзен отвечает сразу после меня:
— А я есть печенья.
— А я попробовать конфеты, — усмехается Дафна и смотрит на Лили: — А ты чего здесь, дитя моё?
Та смеется и садится обратно на постель.
— А я так, мимо проходила. Решила заглянуть, — я впервые слышу её оживленный голос. Лили словно расцвела.

И мне становится не по себе, когда я понимаю, что всё это временно. Завтра утром она снова станет прежней Лили Мун, которая постоянно находится в стране уныния. Я надеюсь, что со временем она изменится. Возможно, даже мы поможем ей в этой. Она должна понять, что потеряв семью, её жизнь не кончилась. Лили еще может стать счастливой. Я, как отважная гриффиндорка с открытым сердцем, должна помочь ей. И непременно помогу.
— Давайте поболтаем о парнях, — предлагает Сьюзен, перемещаясь на кровать. Она удобно располагается и поджимает ноги под себя. — Лили, как тебе эта тема?
— Нормальная, — улыбается она, но не слишком-то и уверенно.
— А тебе есть что рассказать, Боунс? — Григрасс тоже поджимает под себя ноги и начинает открывать конфеты. — Мне вот, честно сказать, делиться пока нечем.
Я, решив не выделяться, откладываю свой чай на стол и присоединяюсь к ним на кровати. И выходит так, что мы образовываем круг.
— Да! — отвечает Сьюз, хлопнув в ладоши, как довольный ребенок. — Мне столько парней подходили и делали комплименты! И я поняла, что у нас учатся очень много симпатичных ребят!
Я улыбнулась её физиономии. Не удивительно, что к ней обращается столько внимания. Сьюзен та еще красавица. Её светло-русые локоны, которые прежде были рыжими, и идеальные черта лица делали Боунс похожей на модель или актрису. У нее стройная фигура, да и ноги идеально ровные. Дафна тоже замечает это, прищурившись:
— Я надеюсь, ты не собираешься тут с каждым...
— Нет, конечно! — перебивает её Сьюз, чему я облегченно вздыхаю. Не больно то и хотелось слышать такое. — Я просто ставлю вас в известность. Прошлый год действительно был ужасным, поэтому сейчас нам надо иметь рядом с собой твердое мужское плечо, чтобы чувствовать себя более защищенными.
— Защищенными от чего? — я пытаюсь открыть одну конфету Дафны, но обертка словно сделана из резины.
— Да фиг его знает, — отмахивается Сьюзен, пожав плечами. — Нам это просто нужно!
Гринграсс бросает на меня тяжелый взгляд, забирает конфету и сама каким-то странным образом легко открывает её. Отдает мне и переводит взгляд на Сьюзен:
— Не выражайся так, Боунс, звучит ужасно по-маггловский, — морщится она, возвращаясь к поеданию конфет.
— Приношу свои извинения, мисс Гринграсс, — вальяжно протягивает Сьюз и, взмахивая рукой, делает поклон так, что её голова соприкасается с одеялом. — Таких слов Вы больше никогда не услышите из моих уст, это я Вам обещаю.
Я начинаю смеяться. Вслед за мной и сама Боунс.
— Так Вы общаетесь с сестрой? — ухмыляясь, спрашивает она.
Гринграсс напротив остается такой же серьезной. Она смотрит на вторую блондинку с капелькой злости.
— Мы с ней редко разговариваем, — ровно отвечает Дафна, поджав губы. — И даже если, как ты сказала, общаемся, то нет, не так.
— Успокойся, Даф, я ведь просто пошутила.
— Не называй меня "Даф"! Бревно и то смешнее тебя.
Я бросаю хмурый взгляд на Дафну:
— Прекрати. Только вот препирании нам не хватало.
Она хочет что-то съязвить мне в ответ, но останавливается, когда Лили мягко касается её руки и молча просит остановиться. Я благодарна Мун за её терпение.
— Злая королева, — всё еще улыбаясь, Сьюзен морщит свой маленький нос. — Расскажи нам один факт о себе, которого мы не знаем.
— Я тебя еле терплю, — фыркает Гринграсс.
— Не, это общеизвестный факт. Скукотища! — девушка зевает, и в этот момент Дафна сует ей в рот конфету. Сьюзен, кашлянув, выравнивается на месте. — Где твои манеры, Гринграсс?
— Там же, где и твоя сдержанность.
— Брось, Дафна, — бросаю на нее предупреждающий взгляд и поворачиваюсь к Боунс: — Начинай ты.
— Факт обо мне? — она загорается и дожевывает свою конфету. — Так. Есть одна вещь, которую никто не знает обо мне...
— Ты на самом дела умная, но притворяешься глупой? — вставляет Дафна, усмехнувшись.
Однако Сьюз пропускает её слова мимо ушей:
— Я... — она прочищает горло, глупо улыбаясь. —... хорошо владею рукопашным боем.
Кажется, моя челюсть отвисает. Я смотрю на хрупкое тело однокурсницы и пытаюсь поверить в услышанное. Бред какой-то. Хотя я никогда не видела, как дерется эта бестия.
— Это что, предупреждение? — тем временем прищуривается Гринграсс.
— Считай как хочешь, Даф! — смеется Боунс, жуя печенки.
Я перестраиваю ноги поудобнее и упираюсь локтями в колени.
— Лили, а у тебя есть интересный факт о себе? — спрашивает Дафна, переводя взгляд на соседнюю девушку.
Та неуверенно улыбается и прикусывает нижнюю губу. Недолго думает, затем отвечает:
— Я боюсь птиц.
— Что? — не может скрыть удивление Гринграсс.
Я лишь приподнимаю брови.
— Как можно бояться этих маленьких существ? — изумляется Сьюзен, глядя во все глаза на подругу.
— Как-то так, — пожимает плечами Мун. — В детстве меня забыли на птицефабрике, вот и началась там моя фобия.
— На кой черт ты поперлась на птицефабрику? — спрашивает Дафна, удивляя нас.
Боунс цокает языком и смотрит на блондинку с выражением лица «Да ну, серьезно?»
И этот человек минуты назад вякал о красивой речи.
— Ну, у меня там бабушка работала, — отвечает Лили.
— Не переживай, Мун, пока я рядом, ни одна птица в твою сторону не глянет! — Сьюзен хлопает ту по плечу и довольно улыбается.
Я не сдерживаю смешок. И тут все переводят взгляд на меня. Сглатываю.
— Э-э, что?
— Твой факт. — Подают они синхронно.
— Но Дафна еще тоже ничего не рассказала, — пытаюсь выкрутиться я, надеясь, что они отстанут.
— На самом деле я брюнетка, — в тот же момент выпаливает Гринграсс и снова смотрит на меня. — Теперь ты.
Откуда такой интерес к моей персоне? Я хмурюсь.
И... Что? Брюнетка?
— Погоди, как это, брюнетка... — не догоняет Сьюзен, посмотрев на блондинку с великолепными локонами.
Киваю, соглашаясь с ней.
— Мои волосы черного цвета, что неясно? — возводит глаза к потолку Дафна... Почти блондинка. — Я крашусь каждый месяц.
— Но... Зачем? — подает голос Лили.
— Все в моей семье светловолосые. Я не намереваюсь быть черной вороной. — Она намеренно говорит это быстро. — Грейнджер, твой факт.
Я открываю и закрываю рот, как рыба. Не то, чтобы у меня нет фактов, которых никто не знает, просто в такие вот моменты всё вылетает из головы, и ты становишься похожей на идиотку.
Дафна приподнимает бровь, Сьюзен, ожидая чего угодно, глядит на меня, а Лили вообще нашла окно очень интересным.
— Ну, — и начинаю говорить то, что действительно никто не знает: — у меня должен был быть братишка. В этом году ему бы исполнилось четырнадцать.
Повисает тишина. Лишь тиканье старинных часов хоть как-то показывает, что время все еще движется. Лили переводит взгляд на меня, и мне становится не по себе.
— Сколько ему было, когда он умер? — спрашивает она тихо, но достаточно для того, чтобы было слышно.
— И минуты не было. Он родился, но его сердце уже не билось.
Мне было тогда около шести лет. Мы с родителями жили в Англии, но часто посещали Францию. Вот и вышло так, что я была у дяди в Париже, а мама в Лондоне в тот момент, когда и начались схватки. Папа очень ждал этого ребенка, так как с детства мечтал о сыне. Он всю беременность мамы проходил в эйфории. Это в моей памяти отложилось очень хорошо.

Когда я вернулась домой, на вопрос «Где мой братишка?» мама просто заплакала и обняла меня. Никогда раньше таким убитым горем отца я не видела.

Лишь спустя долгое время, когда я подросла, они рассказали мне, что у ребенка было очень слабое сердце, и оно не выдержало. Имя ему дали Алекс.

Алекс Джон Грейнджер.

Маленького ребенка, которого я видела в Австралии, тоже так зовут? Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Это не то, о чем я должна сейчас думать.

— Это... печально, — вздыхает Сьюзен и берет меня за руку.
Я натягиваю на лицо улыбку и слегка мотаю головой:
— Всё в порядке. Я была ребенком. Это было давно.
А затем происходит то, чего я не ожидала. Лили накидывается мне на шею и заключает в крепких объятиях. Я бы упала назад, если вовремя не поставила руку. От нее пахнет мятой.
Я моргаю и одной рукой приобнимаю её, мягко выговаривая:
— Эй, всё хорошо. Слышишь? Теперь всё хорошо. И у меня, и у тебя.
Только спустя несколько мгновении она отпускает меня и садится рядом. Такой трогательно заботливой я её еще не видела. Девушка не отпускает мою руку ни на секунду. Хотя и я не против.
Реакция Сьюзен умилительная, а Дафна просто отпустила взгляд на конфеты.
— Я думаю, нам нужно держаться вместе, — предлагаю я, прочистив горло. — У нас всех не слишком легкое прошлое. У каждого были свои трудные моменты жизни. И, наверняка, мы сможем сделать жизнь лучше, если будем рядом друг с другом. Поддержка еще никогда никому не мешала.
Дафна поднимает взгляд на меня. Я не могу понять, что он значит. Она как никогда серьезна.
— Предлагаешь, стать лучшими подругами?
— Да, — делаю вдох и пожимаю плечами: — Разве это плохо?
— Нет, конечно нет! — Сьюз улыбается всё шире и шире. — И станем мы великолепной четверкой! Красивая - я, умная - Гермиона, обворожительная - Дафна, милая - Лили!
Я не удерживаю улыбку.
— Ты знаешь, что тебя иногда заносит? — спрашивает Гринграсс, но я замечаю, что и она улыбается.
— Знаю! — легко отвечает девушка, сияя от радости.
— Так, мы теперь подруги? — произносит Лили, переводя взгляд с одной на другую.
Дафна закидывает в рот еще одну конфетку:
— Я впервые ем эти конфеты. Раньше мне не разрешали. Что-то в моей жизни действительно поменялось. — Она закрывает глаза и, наслаждаясь вкусом, добавляет: — Да.
— Да! — подхватывает Боунс.
— Да, — начинает улыбаться Мун.
— Да. — Заканчиваю я, понимая, что время не стоит на месте.

11

Следующем днем я сижу в библиотеке, дописывая своё эссе. Напротив меня как всегда стоит Офелан. Сегодня этот парень не в настроении, и теперь буравит меня взглядом.
— Что не так? — спрашиваю я, наконец-то не выдержав этого его пристального взгляда.
— Что происходит между тобой и Малфоем? — выпаливает Офелан, хмуро смотря на меня. Он упирается руками об стол и глядит сверху вниз.
Я закрываю книгу по трансфигурации и делаю вдох.
— Мы друзья, а что? — стараюсь оставаться абсолютно спокойной.
— Вы пахнете одинаково, как это понимать?
Я, прищурившись, снова перевожу взгляд на светловолосого парня.
— «Как это понимать»? — переспрашиваю, пытаясь дать объяснение его злости. — Думаешь, мы с ним встречаемся?
— Нет. Он бы не посмел вести себя так с тобой, если бы вы действительно встречались. Дело в чем-то другом. — Гослинг хмурится.
— Почему тебя это волнует? — я возвращаю книгу на полку и, встав со стола, иду к выходу из библиотеки.
— Это подозрительно.
Я резко кручусь на месте и сталкиваюсь с ним лицом к лицу. Взгляд мой недовольный.
— С чего вдруг? Мы что, не можем быть друзьями?
— Можете, но он...
— Прекрати, Гослинг. Не лезь в мою личную жизнь. Я буду дружить с тем, с кем захочу, — фыркнув, отворачиваюсь. — Ты ведешь себя странно.
Парень остается стоять на месте. И лишь у самого выхода я слышу его голос:
— Тебе надо выходить из игры, пока не поздно.
Не поняв смысл его слов, я оборачиваюсь. Но Офелана там больше нет.

12

Я выхожу из замка и направляюсь к Хагриду. По школе ходит слух, что он уже вернулся домой. Если это так, то я должна поздороваться с ним и попить чай.

Краем глаза замечаю какое-то движение сбоку и останавливаюсь, чтобы глянуть. Однако сильный порыв ветра заставляет меня закрыть глаза. В следующую секунду кто-то сильно врезается в меня, обвивает руками мою талию и резко движется вперед. Я распахиваю глаза, пытаясь оценить ситуацию, но мозг словно не хочет понять суть. Всё, что я вижу, — крылья.

Крылья Демона.

Рассекают воздух.

Мы летим всё выше и выше. Я судорожно пытаюсь разглядеть лицо парня, но боюсь даже пошевелиться. Чувствую его грубые руки на себе, и по телу пробегаются мурашки. Но вовсе не от приятного ощущения. Моему телу он омерзителен.

«Демоны... существуют... в нашем мире!» — мои мысли никак не соберутся.

Я делаю вдох, пытаясь унять дрожь. Холодный ветер вонзается мне в спину, и волосы мешают нормально видеть. Хочу что-нибудь выкрикнуть, но я даже прошептать ничего не могу. Тело онемело. Сердце тоже.

Когда высота набирает приличные обороты, и мы находимся выше, чем весь замок Хогвартс, демон останавливается. Я едва ли успеваю сделать вдох, как он отпускает меня.

И я камнем лечу вниз.


Глава 6

1

Фраза «Вся жизнь перед глазами» мне действительно знакома. Когда понимаешь, что висишь на волоске, осмысливаешь всю свою жизнь за пару мгновении. И думаешь: а правильно ли я распорядилась своим временем?
Зачастую ответ мой всегда таков: да, несомненно.
Однако сейчас я в этом не уверена. Умирать – нельзя, не попрощавшись с друзьями и родителями.

Я лечу вниз словно в замедленном темпе. Вижу, как отдаляется от меня фигура Демона, ровно висящего на воздухе. Чувствую, как ветер обволакивает меня со всех сторон, а живот скручивает изнутри. Внизу неизбежность, наверху спасения нет.

И теперь... Сейчас... Я вспоминаю то, что забыла. Все воспоминания, что были утеряны, накатывают на меня большой волной. Те сны, что были забыты, становятся чем-то устрашающим. Хочется разобраться во всём, но я не могу.

Вот уже видятся деревья, желтые листья, ветки... Затем следует удар. Я падаю на мягкую землю, буквально делая дыру под собой. Боль охватывает сначала затылок, после всё тело. Со всех сторон словно бы сжимают обручи. Голова кружится, и вид на это невероятное небо постоянно движется. Сегодня замечательная погода. Почему я никогда раньше не замечала, насколько красивы небеса над нами?

Я хочу сделать вдох, но дыхательный путь словно перекрыт. Тело не отзывается на мои сигналы, изнывая от пронизывающей боли. Сердце бьется все тише и тише. Казалось, только что оно стучало, как бешеное, а теперь... Я едва ли его слышу.

«Дыши! — твержу я себе где-то в глубине мыслей. — Давай же!»

Однако всё, что я делаю, — закрываю глаза и проваливаюсь во тьму.

— Примерь это! — говорит Джинни, передавая мне еще одно белоснежное платье.
Я беру его на руки и начинаю разглядывать. Но думаю я вовсе не о платье.
«Где ты?»
— Ну, как? — подходит Уизли, явно наслаждаясь атмосферой.
А мне воздух кажется удушающим.
— Хорошее, — выговариваю я, так и не поняв, что за платье только что рассматривала.
Она забирает его у меня и относит помощницам. Я стою ровно на месте, даже не пытаясь подойти к манекенам и рассмотреть платье сама. В этом деле я уступаю Джинни.
«С тобой всё в порядке?» — спрашиваю я его.
Тряхнув головой, оборачиваюсь и застываю на месте, так как вижу зеркало и отражение себя в полный рост. На мне свадебное платье невероятной красоты и ослепительная улыбка, которая показывает то, насколько я счастлива. А сзади меня стоит он, глядя на меня с такой страстью и с таким желанием, что любая девушка бы позавидовала мне, его невесте. Я закрываю глаза и терплю тупую боль в сердце.
Кто вообще поставил сюда это глупое зеркало Еиналеж?

Кошмары бывают разных типов. Когда тебе снится грязный мир монстров и призраков — еще не так страшно. Но вот когда вроде бы всё нормально и нет во все никаких монстров, но ты чувствуешь эту тоску и отчаяние в сердце, кажется, что хуже просто не бывает. И лучше бы тебе снились призраки.

Я слышу чей-то голос и вздрагиваю на месте. Тело онемело, я стала настолько воздушной, что вообще не могу пошевелиться. Открываю глаза и вижу ночное небо, которое покрыто звездами. Необычайная красота. Кто-то касается моей руки, и я замечаю тень, которое склонилось сбоку от меня.
— Не разговаривай. — Отрезает он, заметив, что я открыла рот.
Голос этот мне смутно знаком, но вспомнить я не в состоянии. Закрываю глаза. Секунду спустя, я чувствую сильное тепло, а затем холод, движущийся от головы к шее и растекающийся по всему телу. Я делаю вдох, и с каждым выдохом боль постепенно отступает. Моё тело наполняется всё больше и больше, пока у меня не возникает ощущение, что через меня проходит магический поток. Моё тело – невесомая материя, не более, чем бьющееся сердце внутри пустой оболочки. Я уверена, что могу открыть глаза прямо сейчас, но не делаю этого. Я хочу каждую каплю этой ледяной жидкости. Я хочу, чтобы она никогда меня не покидала. Возможно, я могу остаться в этом грандиозном потоке, где свет и простор без тревог… без криков...

2

Я летаю среди облаков, растворяясь в этом ярком свете. Моё тело настолько легкое, что я могу прыгать с одного облака на другое. Делаю круговороты и сальто. Смеюсь и наслаждаюсь этим прекрасным мгновением. Ничего прекраснее на свете нет. Солнечные лучи падают вокруг меня, и я вся свечусь. Как и внутри, так и снаружи. Улыбка моя не угасает ни на секунду. Легкое белоснежное платьице на мне сделано из хлопка. А ноги босые, и это безумно мне нравится.

Я просыпаюсь от слишком приятного ощущения тепла. Словно бы лежу в теплой ванне. Открываю глаза и вижу мутную картину. Полоток почему-то болотного цвета. А где мои звезды?
— И часа не прошло.
Этот голос врывается в моё сознание так резко, что я замираю, как вкопанная. Воспоминания одолевают меня в ту же секунду.
— Малфой! — выкрикиваю я охрипшим голосом и из-за этого начинаю кашлять.
— Выпей, — он чуть приподнимает мою голову и заставляет глотнуть воду.
Я облизываю губы, внутри наслаждаясь, а снаружи оставаясь холодной. Первым делом рассматриваю помещение. Комната размерами не уступает моей. Здесь присутствует стол, большой резной шкаф, несколько полок для книг и одинокий диван в углу. Над головой у меня не болото, а волшебный лес. Невероятная красота. Молча оценив всё, я поняла, где нахожусь. Но действительно то, что заставило меня встрепенуться, — я лежу в его постели.
— Что я здесь делаю? — я хотела спросить достаточно громко и четко, но вышло как раз таки наоборот.
Он подходит к окну и закрывает шторы. Я успеваю заметить тьму за ними. И сколько я проспала здесь?
Малфой оборачивается и, одарив меня пронзительным взглядом, садится на стул, который подставляет ближе ко мне. Точно также, как и в прошлый раз в больничном крыле.
— Если попробуешь стереть мне память, Малфой, всё закончится весьма плачевно, — выплевываю я, понимая, что дрожу.
Тяжело свыкнуться с тем, что забыла. Однако теперь я всё знаю.
— Я не собираюсь стирать тебе память, — спокойно отвечает Драко, сделав вдох.
Я смотрю за его спину, но ничего не вижу. Он что, спрятал их? Как такое вообще возможно? И почему он имеет крылья?
В моей голове миллион вопросов и ни одного разумного ответа. Вот поэтому я и злюсь.
— Что я здесь делаю? — сквозь зубы повторяю и смотрю прямо на него.
— Твоя спальня ненадежна. Пробраться туда – сущий пустяк.
— В каком смысле? — я хмурюсь еще сильнее, желая подняться на ноги, но остаюсь ровно на месте, так как болит спина. — Ты пробирался мне в спальню?!
— Было дело, — Малфой отводит взгляд.
То, что этот парень был у меня в спальне без моего ведома, — уже ни в какие ворота не лезет. Я сжимаю кулаки и делаю глубокий вдох. Отвожу взгляд на противоположную стенку
— Зачем? — мой голос ровный.
Он недолго молчит, обдумывая свой ответ. Я уже начинаю терять терпение, когда разносится его теплый голос:
— Мне надо было кое-что проверить.
— И как, проверил?
— Да.
Это конечно всё очень интересно, но мне нужны открытые карты, а не черт знает что! Я устремляю взгляд на него, ожидая еще каких-нибудь слов, но Драко молчит.
— Ты намерен мне всё прояснить? — я стараюсь спрашивать как можно спокойнее, чтобы не показывать свою раздражительность и злость. Ответы мне позарез нужны.
А от Малфоя легко ничего не вытащишь.
— Я не могу раскрыть тебе всех карт, — отвечает он мне, сунув руки в карманы черных брюк. — Но основы тебе знать не запрещено.
Я делаю глубокий вдох и выдох, немного приподнимаюсь и упираюсь лопатками об мягкую спинку его кровати. Мельком замечаю, что на мне... белоснежная рубашка, которая большая в размерах. Я краснею и резко смотрю на него. Он замечает мою смену эмоции и опускает голову.
— Твоя одежда пропиталась кровью, я не мог позволить тебе в этом спать, — поясняет парень.
— Поэтому ты меня переодел? — возмущенно восклицаю я, задыхаясь от обиды.
Хоть бельё оставил на мне! И всё же... Этот слизеринец видел меня полуголой и касался своими руками, пока я была без сознания. Умереть не встать.
— У меня не было другого варианта. — Проговаривает парень, снова подняв взгляд на меня, под которым я съеживаюсь.
— Какие основы знать мне не запрещено? — резко спрашиваю я, желая закрыть ту тему.
— Те, что могут знать избранницы, — беспристрастно отвечает Драко.
— Кто такие избранницы?
— Человеческие девушки, которых выбирают по назначению сам Верховный. У каждого Ангела или Демона есть своя Избранная. Она живет на земле и может быть кем угодно. Наша задача найти ту единственную и заставить полюбить себя.
Я не могу оторвать от него взгляда.
— Я что, избранная? — прозвучало ужасно глупо.
Он однако этого не заметил:
— Да.
Час от часу не легче. Я кашляю и, взяв бокал с водой, осушаю его. Ставлю пустой стакан обратно на прикроватный столик.
— Избранница для тебя? — вопрос, который засел у меня в горле, как комок.
Он долго молчит, смотря куда-то перед собой. Это напряжение в воздухе начинает убивать меня. Я терпеливо жду. Для себя отмечаю, что его кровать намного мягче и уютнее моей. Несправедливость везде.
— Нет.
Я не сразу понимаю, что он сказал это вслух. Смотрю на него, и замечаю, что Малфой хмурится.
— Как нет? Тогда чья же? — теряюсь я.
Парень медленно поднимает голову и изучает моё лицо. Затем ровно отвечает:
— Эбрана Уильямса.

3

Я во все глаза таращусь на него и дергаю себя лишь спустя несколько секунд. Моя отвисшая челюсть возвращается обратно, и, набрав воздуха, я поджимаю губы. Осознание всего настолько тяжелое, что мне кажется, это огромный клубок всякой всячины, с которой разобраться просто нереально. Было бы желание, я бы составила целую схему и попыталась перенести всё на пергамент, отчаянно записывая каждую мелочь.

Мне надо разобраться. Желательно сразу. Это не должно занимать все мои мысли, так как и без того дел не вправорот.
— Расскажи мне, — наконец-то выдавливаю я из себя, глянув на парня, который опустил взгляд и пусто глядел перед собой.
Драко смотрит на меня без единой эмоции на лице. Я не вовремя замечаю, что этот слизеринец имеет весьма привлекательную внешность. Кашляю и упрекаю себя в бесполезных мыслях. Как бы он не выглядел, всё равно характер на ахти.

Приподняв бровь, Малфой подавляет смешок. Я хмурюсь. Он же не слышит о чем я думаю, верно?

Собравшись с мыслями, Драко спокойно начинает повествование:
— В нашем мире есть гораздо больше существ, чем знаем мы на самом деле. Ангелы и Демоны никогда не вмешиваются в дела человеческие. По крайней мере, открыто. Волшебники уверены, что между нашими мирами действует черта, которую якобы ни та, ни эта сторона перейти не может. Однако, этой черты никогда и не было. Существа из небес и преисподние демоны всегда находились рядом с нами.

Ладно. Это ясно. Я набираю воздух в легкие.
— То есть, вы все семеро — демоны?
— Падшие, — поправляет меня Малфой. — Падшие Ангелы. Меркан и Рудольф — архангелы. Они одни из приближенных к Всевышнему. Эбран, Офелан, Джереми и Эйса — нефилимы. Люди, появивщиеся от падших "сыновей Бога" и "дочерей человеческих". Я присоединился к этой стае летом. В отличие от меня, они знают друг друга уже больше полувека. Так как во мне кровь человека-волшебника, то я стал обращенным, — он делает паузу. — Поначалу мы были ангелами, но затем, за грехи одного нас изгнали вниз. И, чтобы вернуться обратно, надо выполнить приказ.

Я принимаю и записываю всю информацию у себя в голове. Задерживаю дыхание и вся обращаюсь в слух:
— Какой приказ?
Он переводит взгляд на меня. И я впервые понимаю, что его глаза — два бездонных океана, в которых видна лишь тьма. По коже пробегаются мурашки, и спина покрывается холодом. Малфой вламывается мне в душу и перекапывает всё, что только можно. Я еле удерживаюсь, чтобы не отвести взгляд.
— Наше задание состоит в том, — наконец-то нарушает Драко тишину, — чтобы найти Дочь Небес.
И внутри что-то обрывается. Одна слезинка скатывается по моему лицу, и я быстро стираю её ладонью. Что это на меня нашло?
Малфой делает вид, что не заметил этого.
— Дочь Небес? Кто это? — сглотнув, я поднимаю голову, так и показывая всем своим видом, что всё под контролем.
Ничего не под контролем. Мерлин, я столько всего не знаю. Больше всего мне сейчас хочется навестить библиотеку и разузнать всё самой.
— Пойми, я не могу рассказать тебе всего, что знаю, но ты должна знать это. — Его голос как никогда серьезен и холоден. — В этом мире живёт девушка, чье предназначение служить воле Господа. Она есть и надо вернуть её в наш мир.
А я думала, что полностью посвячу себя учебе. Отлично. Просто замечательно. Но, по крайне мере, теперь знаю, кто они и что им надо.
— Хорошо. Эта Дочь Небес волнует сейчас меня меньше всего, — выдыхаю я, чувствуя, как полыхает кожа. Сжимаю руки в кулаки и понимаю, что после падения боли практический нет. — Почему я всё еще жива? Это ты меня спас?
Он многозначительным взглядом глядит на меня и снова делает это. Прожигает взглядом дыру во мне.
— Спас? — невесело усмехнувшись, парень качает головой. — Это не назвать спасением. Я подвергаю тебя опасности. Едва ли мне стоило замаячить возле тебя, как ты вошла в игру.
— Игру? — переспрашиваю, нахмурившись.
Нет, в самом деле, неужели нельзя жить без приключении на пятую точку? Я поерзала на кровати, кусая губу. Теперь хочется заснуть и проснуться в тихом, спокойном месте, где никто не будет меня тревожить.

Но я не могу бросить всё на пол пути. Надо закончить школу. И демоном здесь явно не место со своими играми.
— Кроме нас, Дочь Небес ищут и другие. — Отвечает Малфой, помедлив. — Дьяволы, если быть конкретнее, и их тени.
Я удерживаюсь, чтобы протяжно не вздохнуть и не закатить глаза. С чего вдруг всё навалилось именно сейчас? Что за не справедливость?
То, что я теперь в их странной игре замешана, меня совсем не радует. Демоны, ангелы, избранницы, Дочь Небес, дьяволы... Всё это слишком для восемнадцатилетней девушки.

Я бросаю взгляд на Малфоя, который нашел интересным разглядывание моих рук.
— И какая роль в этой игре моя? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди.
— Возможная Дочь Небес. — Отвечает Драко спокойным голосом.
Он переводит взгляд на меня, и мы недолго молчим, глядя друг на друга. Каждый обдумывает своё.

И сейчас я понимаю, что мои сны... Это возможное будущее. По телу пробегается дрожь. Первая опускаю взгляд.
— Они думают, что это я? — прокручивая в голове образ того мерзкого дьявола, поежилась. — И чтобы проверить, должны меня убить, верно? — не знаю, откуда такая информация, но уверенность исходит из меня волнами. Словно бы раньше я уже сталкивалась со всем этим. — Прикончить, чтобы убедиться?
Малфой поднимается на ноги и приближается ко мне вплотную, нависая сверху, словно демон. Хотя почему "словно"? Я внимательно слежу за тем, как он поднимает руку и касается ею моей щеки. Это место отзывается приятным трепетом, и в груди начинают порхать бабочки. Странное ощущение, но оно мне нравится. Я опускаю взгляд.
— Ты чувствуешь это? — спрашиваю, надеясь, не выглядеть идиоткой.
Он убирает руку, и бабочки во мне начинают возмущенно порхать. Я кусаю губу, когда он отдаляется и начинает мерить комнату шагами.
— Не чувствую. — Сухо отвечает Драко.
Я поднимаю голову и, отчего-то разозлившись, устремляю на него взгляд. В голове каким-то боком проскальзывает мысль о том, что он безумно сексуален в этой черной рубашке, верхние пуговицы которой небрежно расстегнуты.
— Зачем ты вернул мне память? — спрашиваю слишком резко.
Когда он смотрит на меня, понимаю, что немного погорячилась. Кашлянув, приподнимаю бровь.
— Если бы не вернул, ты бы умерла.
— Кто меня сбросил? — проигнорировав, но учтя его ответ, я хмурюсь.
Вздохнув, слизеринец подходит к своему столу и что-то берет на руки, разглядывая эту вещь, как предмет загадки. Когда он возвращается на своё место на стуле, я понимаю, что это перо. Демона.
— Рудольф. — Наконец-то отвечает он, следя за моей реакцией. Я остаюсь такой же внешне, но внутри негодую. Надо срочно навестить директора. Это не может продолжаться дальше! Словно прочтя мои мысли, Драко добавляет: — Он хотел проверить тебя. Этот парень никогда не дружил с рассудком. С ним уже разобрались. Хент своё наказание непременно получил.
— Я чуть не умерла! — восклицаю возмущенно. — Этот идиот выкинул меня, как куклу. Нельзя ему учиться здесь, где кругом дети! Мозги размером с камушек не оправдание!
— Грейнджер...
— Профессор Макгонагалл обязана выпроводить его и всех остальных, раз уж на то пошло!
— И меня?
Я резко замолкаю, глянув на него. Поджимаю губы и отвожу взгляд, лишь бы не видеть эти глаза.

Рудольфа Хента так или иначе надо выпроводить. Я могла умереть! Из-за того, что ему что-то там причудилось! Всё еще не могу поверить в то, что Макгонагалл пустила Демонов в школу.
— Ты учился здесь раньше, Малфой. Тебе хоть немного, но всё же доверять можно, — парирую я, понимая, что отчасти так оно и есть. — А их мы не знаем! Начиная от Эбрана, заканчивая Джереми, все странные и слишком подозрительные. Министерство должно взять на себя ответственность за них!
— Гермиона, — мягко произносит он, тем самым заставляя меня умолкнуть и прислушаться. — Ты относишься к ним слишком предвзято. Министерство не сможет сделать ничего. Кто играет с бессмертными? Никто.
От возмущения я краснею. Внутри себя признаю, что да, Малфой прав. Демоны являются существами сверхсилы. Они не люди. Бороться с ними — всё равно, что бороться с воздухом.
— И что, предлагаешь молчать и ждать, пока они перебьют всех девушек в школе, желая найти какую-то Дочь? — язвлю я, сжимая зубы.
Это возмутительно. Не было в истории такого, чтобы Ангелы и Демоны вмешивались в дела волшебников! А уж убивать и совершать темные дела вообще никак не нормально.
— Никто больше не будет никого перебивать, — ровным голосом отвечает Драко, хмурясь. Он тоже недоволен поступком Рудольфа. — Не беспокойся об этом. В школе будет всё спокойно, обещаю.
— И я должна тебе верить? — всё еще недовольно буркаю и скрещиваю руки на груди.
— Да!
— Почему?
— Потому, что ты сама предложила дружбу, Грейнджер! — он протяжно вздыхает и хватается за голову. Мне кажется, я его достала. — Хоть раз, прекрати брать всё на себя. Доверься мне. Я не желаю ни тебе, ни этой школе зла.
— Конечно ты не желаешь, — тихо проговариваю я, угомонившись. Мне и вправду надо прекратить во всё вмешиваться. — Драко?
— Да?
— Почему ты мне это рассказал? — спокойным голосом спрашиваю и гляжу на него.
Я — избранница, но не его. И пусть мы как бы друзья, однако докладывать мне всю основную информацию он бы просто так не стал.
В подтверждении моих слов Малфой напрягается.
— Я думаю, что нашел Дочь Небес. — Отвечает он, хмурясь. Парень не уверен в себе. И наверняка сомнениям есть место. Одна ошибка в предположениях может стоить чьей-то жизни. — Гермиона, — Драко глядит на меня, — мне нужна твоя помощь.

4

Спустя неделю после того разговора в его спальне, я свыкаюсь с мыслью, что Падшие учатся среди нас. И с одним из них я подружилась, а со вторым общаюсь нейтрально. Демоны они или ангелы, мне до них нет дела, пока никакая опасность школе не грозит.

Офелан понял, что я узнала его личность, но ничего говорить не стал. Значит, разговаривать на эту тему он со мной не будет. Ну и хорошо.

«Просто не обращай внимания!» — твердила себе я, когда замечала Эбрана и остальных.

То, что Уильямс не знает, что я его Избранница, мне лишь на руку. Любить этого высокомерного идиота? Нет уж, увольте.
Теперь надо как-то прожить этот учебный год, чтобы Эбран не коснулся меня. Ибо только тогда до него дойдет, что я якобы должна принадлежать ему. В тот раз, когда видела его в Косом Переулке, мы столкнулись и соприкоснулись телами. Почувствовав слабый электрический заряд, который прошелся по всему телу, я убежала от него. И это было правильным решением. Есть Рон, и никаким Эбранам не место в моем сердце.

Так или иначе, из привычной колеи выбивало меня совсем другое. Точнее, другая. Возможная Дочь Небес старательно избегала меня. Едва ли я ее увижу, как всё, Меридиана куда-то убегала. Это начало надоедать, и поэтому решила взять всё под контроль.

Закончив со своими делами старосты после обеда, я направляюсь в свою спальню, закинуть сумку. Но по пути сталкиваюсь с ней. Как удачно!
— Мер! — окликаю я, когда девочка уже отворачивается, чтобы уйти. — Прекрати это делать.
— Делать что? — невинно глядит на меня девочка.
— Избегать меня.
— Ну, хорошо, — вздохнув, Меридиана сокращает между нами расстояние и заключает меня в цепких объятиях. Я теряюсь от такого порыва, но в ответ глажу её по волосам. — Гермиона, так лучше?
— Почти. Надо поговорить.
Она отходит на шаг и, прищурившись, что-то пытается понять. Затем выпаливает:
— Вернул память?
Я не нахожусь что ответить. Откуда Мер знает? Эта девочка меня с ума сведет.
— Давай поговорим у тебя в комнате, хорошо? — достаточно вежливо говорит она и, развернувшись на каблуках, двигается в сторону нашего крыла.
Вздохнув, следую за ней. Всю дорогу мы молчим. Меридиана идёт так, словно бы знает, где я живу. И да, в мою комнату, девочка заходит без каких-либо проблем. Это конечно меня удивляет, но от нее можно ожидать чего угодно.
Лишь оказавшись в своей спальне, я начинаю расспрос.
— Значит так, почему ты бродишь в лесу поздно вечером?
Девочка, спокойно осматривая мою комнату, отвечает:
— Лес – мой дом.
— По конкретнее.
Она поворачивается ко мне лицом. Вид у нее вымученный и весьма уставший.
— Я могу присесть на твою кровать? — спрашивает всё с такой же вежливостью.
Хорошо, что в комнате убрано и чисто. Снова спасибо эльфам.
— Конечно. — Быстро соглашаюсь я и себе пододвигаю стул с мягкой спинкой.
Она усаживается, поджав под себя ноги. Я напрягаюсь и всё внимание перевожу на нее. Глубоко вздохнув, собравшись с мыслями, Меридиана отвечает:
— Мне было шесть, когда мои родители повели меня гулять в лес. Папа хотел показать мне флору. И показал. А затем, ближе к вечеру, родители шли по тропинке, разговаривая, а я шла сзади, всё рассматривая. Увидела бабочек и погналась за ними. Вскоре поняла, что умудрилась отстать от родителей и потерять их из виду... — прикусив губу, девочка замолкает. Вздохнув, вскидывает голову, словно бы уже смирилась с тем, что прожила. — В тот день я видела их в последний раз. Они пропали. Бесследно исчезли.
Я понимаю, что не дышала последнюю минуту. Мой взгляд мечется по всей комнате, затем останавливается на её руках. Они в шрамах и порезах. Надеюсь, она росла в хорошем окружении. Сердце сжимается от одной мысли, что её детство было кошмаром.
— Как ты выбралась? — спрашиваю, пытаясь говорить ровно.
Меридиана явно не из тех девочек, что любят жалость со стороны других. Она предпочитает равное общение и здравый смысл.
— Меня нашла бабушка, — отвечает Скарт вполне спокойно. Карие глаза не сводят с меня взгляда. — Я долго бегала по лесу и звала родителей. Искала до ночи. Затем уснула под большим дубом. Утром поняла, что отныне жизнь изменится. И была права. С тех пор лес — часть меня.
Невероятно. Она намного сильнее духом, чем я предполагала. Это, конечно, очень печально, но слава Мерлину её нашла бабушка. Да и воспитала вполне успешно. Девочка хорошая. Это видно.
— От кого ты пряталась? — осторожно спрашиваю я.
В голове всплывают воспоминания той ночи. Дьявол, которого убил Малфой, и его напарник явно искали Меридиану.
— Ты знаешь от кого, — отвечает она без единого выражения эмоции. — Эти существа преследуют меня давно. Я к ним даже привыкла.
Хмурюсь и чуть поддаюсь вперед:
— Давно? Дьяволы хотят тебя убить, а ты к ним привыкла?
Господи, что не так с этой девочкой?
— Они не могут меня убить, Гермиона, — произносит Скарт и бровью не поведя. — Лишь преследуют и пытаются поймать.
— И зачем же?
— А мне почем знать, — она пожимает плечами. — Видишь ли, о своих планах мне никто не рассказывает.
Сделав глубокий вдох, я пытаюсь собраться с мыслями. Отлично. Меридиана "под прицелом" у этих чертей, но девочке это особых проблем не доставляет. Неужели одна я всегда обо всём тревожусь?
— Ты чем-то отличаешься от других? — украдкой глядя на нее, спрашиваю я.
Девочка отводит взгляд и, кажется, теряется. Значит, отличается. Догадка Малфоя о том, что Дочь Небес — Меридиана Скарт только усиливает свою верность.
— Ну, нет, я такая же, как и другие. — Не слишком-то уверено отвечает она.
— Мер, пожалуйста, расскажи мне всё, что тебе известно. Я не причиню тебе вреда. Не бойся, — мягко произношу я, говоря абсолютную правду.
Даже если она Дочь Небес, Меридиану я в обиду не дам.
— А я и не боюсь! — парирует девочка, вздернув подбородок. — Мне правда мало что известно. Я знаю лишь то, что дьяволы за мной гоняются и существуют ангелы. Твой Драко один из них!
Протяжно вздохнув, я поднимаюсь с места и сажусь возле нее. Меридиана хмурится.
— Во-первых, Драко не мой, — спокойно говорю, желая поправить это маленькое недоразумение. — Во-вторых, ты права. Я знаю, кто они и что из себя представляют. Но мне нужен ответ на другой вопрос.
— Какой?
— Ты слышала про Дочь Небес? — осторожно спрашиваю я.
Девочка морщится и, недолго подумав, отвечает:
— Нет.
Этого я ожидала. Собрав все мысли, добавляю:
— Велика вероятность, что это ты.
Меридиана поднимается на ноги и встает напротив меня, скрещивая руки на груди. Недовольна.
— Это бред! Я не могу быть Дочерью Небес! Кем бы она ни была, но это точно не я!
— Почему ты в этом так уверена?
Так как я сижу, а она стоит, выходит, что смотрю на нее снизу вверх. Это немного неудобно.
Меридиана всё еще хмурится, испепеляя меня недовольным взглядом.
— Уверена и точка! Дочь Небес не я! — парирует она.
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох:
— Хорошо. Я тебе верю.
Хотя нет никаких разумных предлогов, чтобы верить ей. Возможно, Малфой ошибся. Остальные вопросы, который вылезают у меня в голове, я толкаю куда подальше.
— Спасибо. — Расслабляется девочка. И чего она так разозлилась тому, что я назвала её Дочерью Небес? Мер приподнимает бровь: — Есть еще вопросы?
— Да, — несколько раз киваю, затем, вздохнув, улыбаюсь. — Ты любишь сладкое?

5

Меня буквально с ума сводит то, что в сутках всего двадцать четыре часа. Это невообразимо мало! Едва ли я успеваю сделать что-нибудь, как проходит достаточное количество времени! Учеба, домашние задания, работа старост, подготовка к празднику, помощь мадам Пинс, поддерживание общения с однокурсниками, старание понять Меридиану Скарт, чаепития у Хагрида, собрания у Макгонагалл, походы в Хогсмид под маской, помощь Лили Мун в адаптации, старательное избегание раздражительного Эбрана Уильямса, выполнения своих обязанностей ...

К концу недели я выжата, как лимон. Истощена и морально, и физический. Хочется зарыться в подушку и уснуть навеки. Мне нужен отдых. Мадам Помфри убьет меня, если узнает, что я снова играю со здоровьем.

Выпив отвар целебного чая, подхожу к окну и распахиваю его настежь. Прохладный воздух окутывает меня с ног до головы. Вид на лес и озеро просто чудесный. Солнце светит ярко, а на небе нет туч.

Всё просто замечательно!

Четверть часа повозившись, я привожу волосы в полный порядок и оставляю их распущенными. Главное, чтоб не торчали.
— Гермиона! Гермиона! Гермиона! — в комнату врывается светловолосая бестия. — Я не знаю, что надеть!
Закатив глаза, оборачиваюсь. На ней розовый халат, длина которого в пол. Волосы, тем не менее, уложены в незамысловатую прическу. Да и накраситься девушка тоже успела.
— Сьюз, успокойся и присядь.
— Да нет же! — девушка начинает мерить комнату шагами. — Это должно быть что-то удобное и красивое. Что-то, что подчеркнет мою фигуру и скроет недостатки...
— А они у тебя есть? — вставляю я между делом.
— ...На улице сегодня тепло, но у меня есть одно платье, которое синего цвета. Оно идеально подходит, но вот цвет...
— Боунс! — твердо говорю я, наконец-то привлекая её внимание. — Ты можешь просто перекрасить его в любой цвет! Это не сложно. У тебя есть палочка и магия! Сьюзен, ты волшебница!
Девушка с огромными глазами кивает. Словно бы только сейчас понимает, кто она и что может сделать.
— Точно!
Затем вылетает из комнаты. Не удерживая смешок, подхожу к своему шкафу. Распахиваю дверцы и принимаюсь искать что-нибудь подходящее.
Сегодня действительно солнечно. На улице тепло и, думаю, можно надеть бежевое платье до колен, а сверху накинуть джинсовку. Нежное платье, светлая джинсовка и милые ботиночки на небольшом каблуке. Возможно, я и не модница, но этот наряд нахожу весьма хорошим.
— Грейнджер, я убью этого засранца! — с громких хлопком двери в комнату входит Дафна. Злая девушка в красивом белом платье до колен проходит к окну и устремляет взгляд вниз. — Нет, ты посмотри! Стоит и ухмыляется! Ничего, что моя репутация только что чуть не рухнула?
Уже полностью переодевшись, я поворачиваюсь и подхожу к ней. Смотрю вниз и замечаю Офелана, который стоит возле детей и что-то им рассказывает. Не знала, что Дафна и Офелан не ладят.
— Что произошло? — вздохнув, спрашиваю я. Устремляю взгляд на нахмуренную Гринграсс.
Она сквозь зубы отвечает:
— Я отчитывала второкурсника, а он вмешался и решил защитить малявку. Защитил так, что мне не нашлось что ответить!
Покачав головой, я беру со стола палочку. Этим взглядом Дафна прожжет дыру у него в затылке. Мало чего девушка сама по себе высокая, так сейчас она и на каблуках. Тяну её за руку и отвожу от окна.
— Забей на него, пошли! — мне удается вытащить её из своей спальни.
У выхода из гостиной к нам присоединяется Лили в светло-голубом платье. Оно ей идет. Девушка выглядит довольной.
Мы не договаривались, но оделись почти в одно и тоже, только цвета разные. Мило.
— Эти малолетки всё пронюхали и спустились раньше нас! — бурчит Дафна недовольным голосом.
По коридору раздаются наши шаги. Других пока не слышно. Моя неделя пролетела так быстро, что сегодня уже праздник, который я с девочками организовала. Названия у этого праздника нет. Хотя я выдвигала тему «День счастья», но никто не оценил.
— Ну и Мерлин с ними! — бросает Сьюзен, шагая справа от меня. — Главное, чтобы все вкусняшки не съели.
— Вообще-то праздник для них, — вставляю я, закатив глаза. — Ребятам нужен отдых и, я считаю...
— Да-да-да, — перебивает меня Сьюзен. — Ты молодец, Гермиона. Заботишься о других! Это так мило с твоей стороны!
Вздохнув, я поджимаю губы.
— Вы слышали новость? — спрашивает Дафна, поправляя свои волосы. Не понимаю, что там можно поправлять.
— Какую? — интересуется Сьюзен.
Ответить девушка не успевает.
Мы заворачиваем за поворот и сталкиваемся лицом к лицу с Малфоем.
— Дамы, превосходно выглядите. — Говорит он, слегка улыбаясь.
А сквозь платиновые волосы я отчетливо вижу красный цвет. Это кровь?
— Спасибо, — отвечает Сьюзен, улыбнувшись в ответ.
Гринграсс, одарив его мрачным взглядом, проходит мимо и идет дальше. Не оборачиваясь, она выкрикивает:
— Быстрее, девочки.
Боунс, мимолетно извинившись за наглость подруги, направляется ей в след. Я тоже собираюсь сделать последнее, но крепкая рука парня хватает меня за локоть.
— Мне нужна твоя помощь. — Только и говорит он.
— Я вся во внимании.
— Не здесь, — Драко отпускает меня и подходит к стене. Что-то шепчет и ждет.
Недоумевая, я подхожу к нему.
— Что ты...
Речь обрывается, когда передо мной появляется резная дверь с серебристой ручкой в форме дракона.
Малфой, не дожидаясь моей реакции, открывает дверь и заходит внутрь. Я следую за ним, понимая, что в замке действительно очень много тайных комнат. О скольких я еще ничего не знаю? Как Драко нашел эту? В моей голове снова лезут вопросы.
Эта небольшая комната в стиле мрачной гробницы. В самом деле, что за вкус? Здесь даже окон нет. Если бы не пару факелов, которые светят не слишком ярко, я бы вообще ничего не увидела в этой тьме. Черный диван, черный шкаф, черный стол...
— Это ты так комнату обустроил? — спрашиваю я, сложив руки перед собой.
Больше похоже на его кабинет. Малфой, закрыв дверь, проходит к тумбочке и что-то достает.
— Да, что-то не нравится?
— Я думала, твой любимый цвет – зеленый.
Он одаряет меня странным взглядом и с небольшой шкатулкой в руках направляется к дивану. Садится и подзывает меня рукой.
— Я тебе не собачка, чтобы подбегать на жестовый зов! — хмурюсь и принципиально не сдвигаюсь ни на шаг.
Малфой, устало вздохнув, усмехается.
— Гермиона, милая, будь добра, подойди ко мне. — Притворно елейным голоском проговаривает он и смотрит на меня.
— Я тебе не милая, — буркаю я, но всё же подхожу к нему.
Хочу сесть, но Малфой останавливает меня. Открыв коробочку, парень вытаскивает вещь, которая похожа на маггловские щипцы с острым концом.
Он протягивает их мне.
— Зачем это? — недоумеваю я.
Драко касается моей руки и вкладывает туда щипцы.
— В моей шее, кажется, застряли осколки. Вынь их, пожалуйста. — Отвечает он и снимает с себя мантию, оставаясь в одной темно-синей рубашке, верхние пуговицы которой расстегивает.
— Что ты такое делал, раз у тебя осколки на шее?
Я достаю палочку и люмосом освещаю его кожу. Этот слизеринец слишком бледный. Осколки заметишь, лишь если наклонишься и внимательно вглядишься.
— Влетел в окно молодой девицы, — отвечает Драко спокойно, смотря за мою голову.
— Потерял управление? — и пока говорю, вытаскиваю щипцами эти осколки, видя, как они сверкают из-за света. Кладу я их в салфеточку.
— Нет. Мои крылья меня никогда не подводят. Это всё из-за Дэмина.
— Кто такой Дэмин? — мой голос ровный. Я стискиваю зубы, когда роняю один осколок, и он исчезает из виду в его рубашке.
Малфой забирает из моих рук палочку и сам светит в шею, когда понимает, что мне не удобно. За это я ему благодарна, но теперь надо куда-то девать левую руку и мне не совсем нравится, куда. Мягко касаюсь его подбородка и чуть поворачиваю голову. Затем кладу руку ему на плечо. Прикусив губу, продолжаю вытаскивать эти треклятые осколки, стараясь не задевать щипцами его кожу.
— Дэмин – злобный идиот. Это всё, что ты можешь знать, — отвечает Драко, словно бы совсем не чувствуя, как я случайно прицепляю кожу.
— Хорошо, — протягиваю и поудобнее перехватываю в руке щипцы. — Малфой, мне не удобно стоять в полусогнутом положении. Ты не мог бы сесть по-другому?
Я выравниваюсь на месте и позволяю себе облегченно вздохнуть. Спина заныла от неудобства. Драко поднимается на ноги и взмахивает рукой. Слышится звук двигающегося по полу предмета, и я оборачиваюсь. Он подозвал свой черный стол прямо ко мне.
— Думаю, так тебе будет удобнее, — не успеваю я и отреагировать, как Малфой поднимает меня и садит на стол, словно бы я вешу не тяжелее перышка. Сам становится напротив и смотрит на мои ноги.
Я понимаю, зачем, но никак не реагирую.
— Сначала надо было сказать, что ты собираешься делать, Малфой! — крепче сжав щипцы, я лишь хмурюсь.
— Ты сказала, что тебе неудобно, вот я и сделал так, чтобы было удобно. Разве ты не этого хотела? — абсолютно безмятежен.
Люмос светит ярко, но он не освещает всю комнату. Я вижу лицо Малфоя лишь наполовину.
— Подними палочку и держи её ровно, — сухо говорю я приказным тоном, раздвигаю ноги и притягиваю его ближе, чтобы мне было удобнее выдергивать осколки.
Хорошо, что здесь темно. По крайней мере, он не видит, что я покраснела. Ну, надеюсь, не видит.
Мы стоим слишком близко в темном помещении и мне вовсе не нравится то, что происходит. Однако показывать своё недовольство я не стану. Меня попросили о помощи, как я могу отказаться?
— Великолепно выглядишь, — произносит он вполне добродушно.
— Спасибо. — Коротко отвечаю я, стараясь выдернуть самый маленький осколок. Щурюсь и пытаюсь сконцентрироваться. Он никак не попадает под прицел. Да и липкая кровь лишь мешает выполнить задуманное.
— Ты разговаривала с Меридианой? — продолжает спрашивать Малфой.
Я чуть надавливаю пальцем возле осколка и тщетно стараюсь его подцепить щипцами.
— Да.
— И что она сказала? — не прекращает отвлекать меня парень.
Хмурюсь и уже своим ногтем пытаюсь его достать. Да что же такое!
— Помолчи, — буркаю я. — Ты мне мешаешь.
Он фыркает, но всё же замолкает. Наступает тишина. В голове я пытаюсь вспомнить какое-нибудь подходящее заклинание для того, чтобы быстрее избавится от совсем крошечных осколков, но на ум ничего не приходит. Непохоже, что Малфой просто влетел в окно. Скорее реалистичнее, что ему неплохо влепили целый кусок стекла прямо в шею, а потом протерли им, чтоб наверняка.
— Драко?
— Да?
— Подай мне свою медицинскую коробку.
Он поднимает руку, и в тот же момент коробка оказывается у него в руках. Забираю её и открываю. Внутри ничего особенного. Несколько колбочек с зельями, пару бинтов, магические лейкопластыри, заживляющая мазь, спирт во флаконе и вата.
Беру вату и делаю её влажной с помощью Агуаменти. Аккуратно протираю его шею, стараясь не давить, но отчистить.
— Остались совсем мелкие? — спрашивает парень, искоса глядя на меня.
— Да. Я попробую вытащить их с помощью левитационных чар.
И у меня это выходит. Не сразу, конечно. На каждый осколок нужно уделять время и стараться вытащить его так, чтобы не причинить вреда Малфою.
— Этот осколок никак не собирается вылезать, — жалуюсь я, нахмурившись.
— Я достану его сам, забудь, — Малфой собирается отойти, но я не даю это ему сделать, не отпуская шею.
— Вот и нет. Я вытащу его, не сомневайся, — чуть наклоняюсь ближе к нему, восстанавливая отрывки из прошлого, когда мама вытаскивала стекло из моего пальца без помощи всяких щипчиков.
— Грейнджер, это мило с твоей стороны, но, правда...
— Помолчи. — Перебиваю его, внимательно глядя на эти серые глаза. — Я сейчас сделаю кое-что, но ты не смей на это никак реагировать. Потому что я просто достаю осколок. Понятно?
Он пытается понять, что я собираюсь делать. Приподнимает бровь и усмехается. Но несмотря на своё скрытое сомнение, Малфой кивает:
— Понятно.
Я свечу люмосом на его шею и запоминаю место "засады треклятого осколка". Для убедительности пальцем "держу" стеклышко. Затем, собрав всю свою храбрость в кулак, наклоняюсь до тех пор, пока мои губы не касаются его шеи, и в ту же секунду убираю палец. На мгновенье теряюсь, потому что понимаю, что моё сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Мне жарко, и я точно покраснела.
«Соберись, Гермиона, это всего лишь мамин способ вытаскивания мелких осколков», — твержу я себе и закрываю глаза, стараясь языком найти твердый выступ.
И нахожу. Зубами хватаю его, крепко сжимая. Главное — не дать ему уйти дальше. Медленно поднимаю голову, всё еще сжимая осколок зубами. Затем подношу салфетку с остальными осколками к губам и "выплевываю" его на поверхность.
Поднять глаза на Драко оказывается сложнее, чем я думала. И почему же? Я ведь просто вытащила осколок! Так всегда делала мама, и я не выдумала этот способ, ради того, чтобы облизать его шею.

В этой напряженной тишине мне даже хочется, чтобы он снова начал сыпать меня вопросами.

О чем ты думаешь, Драко?

Клянусь Мерлином, я точно не испытываю никаких чувств к Малфою. Но почему когда он стоит так близко, мне кажется, что сердце готово выпрыгнуть из груди? Почему я чувствую электрический разряд по всему телу, когда касаюсь его? Какого черта внутри меня перевернулся вулкан, когда я теоретический "поцеловала" его?

Это вопросы, ответы на которых я, честно говоря, получать не сильно-то хочу.
— Тебе надо умыться. Твои волосы в крови, — первая нарушаю тишину я, отстраняя его от себя и спрыгивая со стола.
Мои ноги стали ватными. Я чувствую легкое покалывание в области рук. Замечательно.
— Спасибо за помощь. — Как-то отстраннено выдавливает он и отворачивается от меня быстрее, чем я могу взглянуть на его лицо. Находит свою мантию на диване и, не накидывая её на себя, идёт к выходу.
Так. Хорошо. Я в растерянности и смятении.
— Малфой, я ведь просила никак не реагировать на последнее, — бросаю прежде, чем он собирается открыть дверь.
— Я и не реагирую, — замирает на месте парень. Голос вполне спокоен.
Может, ему и в правду плевать? Я делаю шаги к нему, свеча люмосом перед собой.
— Тогда почему ты... — и фраза остается законченной лишь в моих мыслях, потому что я замечаю родинку на его шее.
Точно такая же была у парня в моем сне. Выходит, это был Малфой. Но с чего бы вдруг я просила его не бросать меня? И почему он так грубо меня оттолкнул от себя, назвав всё сплошным недоразумением?
Я знаю, что это всего лишь сны и в них нет никакого скрытого послания. Но всё же... Я никогда прежде не знала, что у Драко есть родинка на шее. Но в моем сне я это видела.
Так что же это, совпадение или видение?
Совпадении не бывает...
— Вечеринка будет до самой ночи, обязательно приходи. — Сказав эту фразу, я обхожу его, открываю дверь и выхожу из комнаты.

6

— Дэвис, не беги, — восклицаю я, заметив, как он гоняется за своим домашним зверьком. — И ты, Сара, прекрати мучить свои волосы.
— Но они непослушные! Электризуются каждую минуту! — жалуется первокурсница, нахмурив брови.
— В таком случае, иди и искупайся! — улыбаюсь я и руками подталкиваю девочку к озеру.
— Тогда я буду мокрой! — она скрещивает руки на груди и упрямо не хочет двигаться дальше.
Я закатываю глаза.
— Ясень пень, — фыркает Дафна, оказавшись рядом со мной. — А если я брошу тебя на землю, ты будешь грязной. Хватит паясничать и мозолить нам глаза. Пошла и искупалась.
Удивительно, но Сара так и поступила. Я смотрю на Гринграсс укоризненным взглядом.
— А я что? — усмехается она. — Я ничего такого не сказала. Лучше спаси Сьюзен от тех третьекурсников. Она сейчас с землей срастется.
Я перевожу взгляд на Боунс. Она выглядит так, словно бы вот-вот заснет прямо на месте.
— Сьюзен! — звонко зову я её. — Подойди сюда!
Она оживляется, когда слышит своё имя и ищет меня глазами. Найдя, улыбается, что-то бросает ребятишкам и на всех порах мчится к нам.
— Святой Мерлин, как же они меня замучили! — вздыхает девушка, оказавшись рядом.
— Надо было им так и сказать. — Возводит глаза к небу Дафна.
— Я пыталась, честное слово, но не смогла...
— Добрая пуффендуйская душа, — хлопает по плечу подругу Гринграсс. — Мне вас жалко. Пойду нагрублю кому-нибудь.
И она уходит прежде, чем я успеваю хоть что-либо сказать.
— Такая уж душа у нее, что поделать, — пожимает плечами Сьюзен.
— Но это же не значит, что она должна всё время хамить людям.

Прошло три часа с момента начала "Дня счастья". Это были долгие три часа. Понятия не имею, с какого ради я сделала праздником весь день. Смотреть за детьми — тяжкий труд.

Но зато Макгонагалл мне благодарна. Она всё утро улыбается и расслабляется на солнышке.

Праздник проходит в большом парке возле Хогвартса. Сьюзен украсила это место шариками, магическими гирляндами и волшебными цветами. Дафна пригласила музыкальную группу, название которой я никак не могу запомнить. Сейчас они играли веселые и ритмичные песни. Красноволосая певица больше всех наслаждалась музыкой. Хотя несколько старшекурсников тоже нашли в этом свой кайф.
Лили сделала для праздника приглашения в виде волшебных открыток, и утром за две недели до торжества в Большом Зале посыпались магические конверты. Ни один ученик или учитель не остался обделенным. С помощью директора я заколдовала озеро. Оно чистое и в нем просто невозможно утонуть или далеко заплыть. Как раз для детей всех возрастов. Пока плавали не многие, но те, кто всё же зашел в воду, отдувались от всей души. Смотря на них, мне и самой захотелось поплескаться.
Вклад свой внёс и Офелан, который договорился с эльфами насчет блюд. Сейчас на столах красовалось столько всяких вкусностей, что я не думаю, есть ли здесь кто-нибудь, кто еще не притронулся к еде. Сама же я тоже наелась, хотя не собиралась этого делать раньше обеда.

Мимо меня пролетают цветастые бабочки, и я улыбаюсь. Могу с радостью признать. Всё идет просто замечательно. Всем нравится, и многие действительно выглядят счастливыми. От этого на душе становится легко.

Спустя некоторое время я замечаю одного парня, который с глупой улыбкой смотрит на меня. Он выглядит так, словно бы рад меня видеть. Странно. Я его никогда прежде не видела. А парень тем временем направляется ко мне. Есть что-то знакомое в его походке и в том, как он взъерошивает черные волосы. Прищуриваюсь и скрещиваю руки на груди.
— Ну, привет! — неловко бросает он и вытирает руки об джинсы.
У него вспотели ладони?
— Привет. Скажи, пожалуйста, в 1953 году какая команда выиграла игру по квидиччу Холлихедские Гарпии или Гейдельбергские Гончие?
— Конечно Холлихедские Гарпии! — в ту же секунду отвечает он, приподнимая подбородок и сжимая руку в кулак. Явно гордится первой командой.
Усмехаюсь. Ему идет эта внешность.
— А твой эмоциональный диапазон, каков он? — вопрос уже с улыбкой.
— Как у чайной ложки! — смеется парень и заключает меня в крепких объятиях.
Я смеюсь в ответ и начинаю хлопать его по спине, шуткой произнося:
— Хватит. Ты меня задушишь, Рональд.
— Как ты догадалась? — он наконец-то отстраняется, и я могу взглянуть в его новые голубые глаза.
— Улыбка, походка, пот на ладонях, манера говорить быстро и неразборчиво, взгляд и смех — принадлежат лишь Рону Уизли. Как я могла упустить это из виду? — не могу сдержать улыбку.
Вот уж кого-кого, а его я здесь увидеть не ожидала.
— Ты удивительна. — Выдавливает парень, снова вытерев свои руки об штаны.
— Где Гарри? — первым же делом спрашиваю я.
— Он отдувается за себя и меня. Сбежать от нашего "доброго" главаря не так-то просто. Наш верный друг принял весь удар на себя и отправил меня пинком к тебе, — героическим голосом произносит Уизли и еще раз обнимает меня. — Мне кажется, или ты стала меньше?
— Это ты стал выше, Рон. Чье тело? — подбородком утыкаюсь ему в грудь и смотрю снизу вверх.
Рональд пожимает плечами:
— Не знаю. Я купил оборотное зелье и бросил туда волос, который прилагался вместе с покупкой. Вроде, не прогадал. Меня вполне можно принять за ученика.
— Это верно. Но ты всё равно не можешь пропускать занятия в Аврорате, Рональд. Это очень важно. — Мой голос в один миг становится абсолютно серьезным.
Он чуть отпускает меня и начинает осматриваться вокруг.
— Гермиона, всего один день. Подумаешь! Да я ведь не просто так, в конце концов.
— И зачем же?
— Чтобы... Стой. Ты что, забыла? — удивляется парень и внимательно глядит на меня.
— О чем? — а голова тем временем начинает работать, как маггловская машинка.
Что я упустила? О чем забыла? Вроде ничего важного...
— Ну ты даешь, Гермиона. Говорил тебе, не переусердствуй! — он слегка стукает кулаком мне по голове. — Мозги надо беречь и использовать их для себя. Слышал, это ты всё организовала. Правда?
Он рукой обводит по парку.
— Организовала я, но соорудила не одна. Мы работали вместе.
— Вот это правильно. Нечего всё самой нести. Кто помогал? — спокойно спрашивает Рон, и я только сейчас понимаю, что за прошедшие недели успела по нему изрядно соскучиться.
— Сьюзен Боунс, Лили Мун и Дафна Гринграсс. Директор и... Офелан Гослинг тоже внесли свой вклад.

И только сейчас вспоминаю, что не рассказала ему и Гарри про новеньких на нашем курсе. Надо было так и написать:

Привет, мальчики! Теперь в Хогвартсе живут новенькие шесть демонов! Пока!

По крайней мере, не вышло бы так, словно бы я решила умолчать о такой новости.
— Кто такой Офелан? — ни о чём не подозревая, спрашивает Рон.
Кашлянув, я опускаю голову.
— Он один из новых учеников, которые перевелись нам в начале этого года.
Рон смотрит на меня. А я гляжу на озеро, где купаются дети. Хорошо, что сегодня тепло. Да и утеплительные чары, висящие над водой, помогают.
— К нам перевелись новые ученики? — протягивает Рон, внимательно наблюдая за мной. — И кто же это?
— Шестеро парней из Канады. Ничего такого, Рон. Они не привлекают особого внимания.
— Уверена? Не достают?
Я смотрю на него многозначительным взглядом.
— Нет.
— Всё равно будь осторожна. Если что, только дай знать, я покажу им...
— Хорошо, Рон. — Перебиваю я его, надеясь, что он никогда не узнает о том, что эти парни вовсе не люди. — Как проходят твои занятия и задания в Аврорате? Справляешься?
Он деловито расправляет плечи и приподнимает голову, гордясь своими успехами:
— Неделю назад я словил троих закононарушителей за пятнадцать минут. Из всей группы похвалили лишь меня. Может, в школе я учился не так усердно, но там с упорством вкалываю.
— Это же замечательно, Рон! — искренне улыбаюсь я. — Наконец-то ты нашел свою страсть!
— Да, это круто, — вздыхает парень. — Слушай, я пойду поздороваюсь с учителями и Хагридом. Не скучай.
Я хотела была предложить пойти вместе с ним, но он умчался прежде, чем открыла рот.

7

— Офелан?
Я удивленно моргаю. Обычно он никогда не подходит ко мне при людях.
— Я хотел тебя спросить, — произносит он с легкой улыбкой. — Можно ли мне получить работу старосты мальчиков? Ну, Невилла ведь всё равно пока нет, и я считаю, что тебе будет легче, если кто-нибудь будет помогать.
Он прав. Да и мне действительно не помешала бы помощь.
— Разумно. Думаю, тебе...
— Конечно, нельзя, — перебивает меня голос. Я оборачиваюсь и замечаю Драко, который усмехается и смотрит на друга насмешливым взглядом. — С каких пор Грейнджер будет делиться своей работой? Это святое, и ты, Гослинг, лучше на не зарекайся. Она разнесет тебя в пух и прах, едва ли ты захочешь отобрать у нее любимое дело.
Нахмурившись, я скрещиваю руки на груди.
— Не слишком ли ты много на себя берешь, Малфой?
— Вроде нет, а что? — не смутившись, отвечает он.
— Может, я и люблю упорно работать, но это не означает, что я вредная и жадная. Никого разносить, тем более, не собираюсь.
Парень фыркает. Я поворачиваюсь к Офелану. Он, как раз-таки, смутился.
— Я не стану на тебя давить, — говорит мне Гослинг. — Просто знай, что я не против оказать помощь.
Кинув мрачный взгляд на Малфоя, Офелан кивает мне и уходит в сторону столов. Недовольно вздохнув, я оборачиваюсь к наглому слизеринцу.
— Зачем ты это сделал? — нападаю на него я, нахмурив брови.
— Хороший вопрос, — протягивает парень, уводя взгляд вдаль. Щурится из-за солнца. — Наверное, потому что захотелось.
— Что за ответ такой? "Захотелось"?
— Бывает иногда такое. — Отмахивается Малфой. — Искупаться не хочешь?
— Не переводи тему, Драко.
Он кидает взгляд на озеро.
— Брось. Тебе надо пойти и поплавать, Гермиона.
Он что, издевается надо мной? Я мельком бросаю взгляд на озеро и недовольно смотрю на него. Затем снова перевожу взгляд на воду. Там плескается Меридиана.
Малфой, видимо, хочет, чтобы я снова с ней поговорила.
— Я не хочу плавать. — Отрезаю я, уже двигаясь в сторону столов к Офелану.
Пусть говорит, что хочет, но допрашивать девочку в такой хороший день я не собираюсь. Застываю на месте, когда кожу обжигает дыхание Малфоя.
— А я хочу. — Шепчет он мне на ухо и, подхватив на руки, несет к озеру.
Я удивленно моргаю и пытаюсь вырваться из его хватки, но он слишком сильно ко мне прижался. Держа меня за талию, парень даже не делает вид, что ему тяжело.
— Отпусти, Малфой! Ты что делаешь? Обезумел? Спятил? Немедленно поставь меня на место!
Кажется, я его уже несколько раз пнула. Как назло, палочка в поясе, а там сейчас крепкая рука парня.
— Это просто вода, Гермиона, нечего бояться, — спокойно говорит он, не обращая внимание на удивленные взгляды окружающих.
— Сейчас в этой самой воде ты утонешь, Малфой! Отпусти меня!
Кто-то из шестикурсников хотел было вмешаться, но после сурового взгляда Малфоя, просто отпустил руки и закрыл рот на замок. Взглядом я натыкаюсь на Макгонагалл и Рона, которые разговаривают у столов. Хорошо, что расстояние приличное и плохо видно. Я перестаю извиваться, когда понимаю, что привлекаю слишком много внимания.
— Милая, приготовься к погружению.
А затем он бросает меня в воду. Я убью его. Начинаю барахтаться в воде, как ошпаренная. Каждое моё движение отдается эхом по всему телу. Воздух. Не хватает кислорода. В ушах стоит звон, а в носу щипает. Тело предательский требует воздуха немедленно.

Я выныриваю и приказываю себе успокоится. Собраться и глубоко вдохнуть. Инстинкты прекращают бить тревогу. Пару раз моргаю и нахожу Малфоя, который стоит неподалеку от меня по колено в воде и наслаждается зрелищем, который устроил. И эта его благодарность за то, что я вытащила осколки из шеи?
— Помоги мне выбраться! — я вытягиваю руку и жду.
Он, ничего не подозревая, подает мне свою руку. И в этот момент я тяну слизеринца вниз. Слишком тяжелый. Ему удается сохранить равновесие и отпрянуть от меня с усмешкой на губах.
— Не такая уж ты и сильная, — произносит он, издеваясь надо мной.
— Это мы еще посмотрим! — после этой фразы я бросаюсь на него, сбивая с ног.
Вместе с ним снова падаю и оказываюсь охвачена со всех сторон водой. Но зато не одна. Он, находясь подо мной, извивается и пытается оттолкнуть или сбросить моё тело. Я лишь сильнее делаю упор на нем. Жаль, не глубоко. Малфой отталкивается рукой от земли и перекручивается. Теперь я нахожусь снизу. Замечательно. Всё равно хватаю его за рубашку и пытаюсь, отталкиваясь от него, вытащить голову на поверхность.

Я едва ли успеваю сделать маленький вдох, как снова ухожу под воду. Он уплывает глубже и тянет меня вниз! Чёрт, я и забыла, что этот засранец вовсе не человек! Сквозь пузырьки я замечаю его физиономию. Смеется.

Он помогает мне вынырнуть. Я глотаю воздух.

— В самом деле, Грейнджер, ты безумна!

— Зачем ты это делаешь? — сквозь прерванное дыхание выдавливаю я.

Он подплывает достаточно близко, чтобы я услышала его шепот:

— Ты сводишь меня с ума.

Затем он резко тянет меня вниз под воду. Я и переварить его слова не успеваю, как снова чувствую, что в носу щипает, а глаза горят. Сердце сжимается. Из под полу прикрытых век я замечаю, что парень пристально глядит на меня.

У этого Малфоя другой взгляд. Он не сморит на меня так, словно бы я очередной скучный собеседник или надоедающая Грейнджер. Он заинтересован и увлечен. Я хочу было вынырнуть, так как он больше не держит меня, но остаюсь на месте. Когда я открываю глаза во второй раз, он уже рядом со мной. Я вглядываюсь в эти серые глаза и тону в них. Сама не осознавая своих действии, поднимаю руку и касаюсь его щеки.

В момент прикосновения из его спины вырастают два больших белоснежных крыла. Они рассекают воду, создавая волны. Я забиваю тревогу. Наверху наверняка всем видно...

Едва ли пытаюсь объяснить это ему, как понимаю, что задыхаюсь. Моё горло начинает сжиматься. Я тянусь вверх.

Малфой хватает меня за руку, тянет к себе и затем делает то, чего я никак не ожидала от него.

Его губы находят мои, и в легкие попадает воздух. Мир перед глазами вертится, сливаясь в одно сплошное пятно. Голова кружится вместе с окружающей действительностью.

В голове вспыхивает огонек и разумом я понимаю, что это неправильно. Но тело реагирует вовсе не приказам мозга. Одно прикосновение Драко Малфоя — и моя голова идет кругом.

Я закрываю глаза и полностью отдаюсь во власть невероятных ощущений, чувствуя с какой космической скоростью колотится сердце, каким прерывистым становится дыхание, как настойчиво пульсирует в висках кровь... Но уже через миг все это исчезает. Будто все органы чувств разом отключаются, оставляя одно лишь осязание. Все, что я ощущаю сейчас, — это тепло его губ... Мелким лучиком появляется оно на моих губах, нервным током пробегает по венам и мощными волнами накрывает все тело...

Я тону. И вовсе не в озере. А в нём.

Глава 7

1

Я оттолкнула его первая. И это было правильно. Конечно. Не должно быть сомнении на этот счёт. Он поцеловал меня, а я оттолкнула. Всё правильно.

Несмотря на то, что я твержу себе это почти весь день, кусая губу со злостью и чувствуя его вкус, мне должно быть спокойно.

— Проклятье... — шиплю я, ловля себя на мысли, что постоянно думаю об этом слизеринце.

Ну, поцеловал, подумаешь! В конце концов, он же не сделал это при всех.

— ... и слава Мерлину, — выдыхаю я, едва ли представив это.

И всё же, зачем он это сделал? Я же ему не нравлюсь. Малфой хоть и избавился от ненависти к грязнокровкам, любовь ему никто не приписывал. Да и не сказать, что Драко испытывает ко мне какие-либо чувства. А вот я... Что испытываю я?

— Ненависть? Нет. Злость? Немного. Раздражение? Есть такое...

— Совсем сбрендила? Сама с собой разговариваешь? — раздается женский голос, и я вздрагиваю.

Тут же осознаю, что сижу в парке на лавочке одна и сейчас мыслю вслух, смотря куда-то перед собой.

Джинни садится возле меня.

— Я просто думала вслух, — отвечаю, помедлив.

На ней джинсы, кроссовки и светлая футболка. Заметив это, приподнимаю брови.

— Ты куда-то собралась? — спрашиваю я с интересом.

Всё, что угодно, главное — не думать о Малфое.

Джиневра, улыбнувшись, смотрит на меня.

— Я уезжаю сейчас. Ты, наверное, не в курсе, если только двое балбесов тебе не проговорились. Мне предложили играть в Холлихедских Гарпиях. И я согласилась, — отвечает она, набрав воздуха в легкие.

Девушка выглядит немного неуверенной. Словно бы не знает, поступает ли она правильно. И всё же. Её шанс – один на миллион.

— Джинни, это же замечательно! — искренне радуюсь за неё я и приобнимаю за плечи. — У тебя будет яркая жизнь! Всё, что ты любишь! Квиддич, игры, веселье... Я поздравляю тебя. Это ответственный шаг.

Она расцветает на глазах и начинает улыбаться, как довольная девчонка. Потихоньку прежняя Джинни возвращается. Война не должна отражаться в её глазах болью. У нас еще вся жизнь впереди.

— Спасибо, Гермиона. Я, если честно, очень сильно тревожусь насчет этого. То есть, может, раньше мне казалось, что квиддич – это всё... Но сейчас я не уверена в этом. Разве можно построить хорошую карьеру в квиддиче? Время летит быстро, я не буду вечно молодой. А мне нужна постоянная работа...

Я накрываю её руку своей и слегка сжимаю. Мне ясны тревоги Джинни. На её месте я тоже бы думала об этом.

— Не беспокойся, — тепло произношу я, глядя на неё с улыбкой на губах. — Уж кто-то, а Джинни Уизли найдёт себе работу в этом мире точно. А сейчас занимайся тем, что тебе по душе. Иногда надо уметь слушать сердце, а не мозг.

Она смеется. Её звонкий смех абсолютно искренен.

— И мне это говорит Гермиона Грейнджер? — произносит она, шутя.

Я пихаю её в бок, но не могу не улыбаться.

— Доиграешься, Джинни, сейчас встану и уйду!

— Шучу, иди сюда! — она хватает меня за руку и тянет к себе. Затем обнимает, хлопая по спине одной рукой. Её голос становится спокойнее и более серьезнее: — Спасибо. Твои слова очень дороги мне.

2

Вечер наступает быстро. Проводив Джинни, я вернулась к остальным. Веселье было в самом разгаре. Смотря на то, как ребята смеются, шутят и танцуют, я просто не могла не радоваться. Наконец-то напряжёнка спала, и люди смогли повеселиться как прежде. Именно этого я и хотела. Чтобы многие проснулись и поняли: война позади. Отныне всё будет хорошо.

Я правда этого хотела. Но сейчас, глядя на ребят со стороны, сомневаюсь в том, что это правда. Сотня учеников и десятки учителей даже не подозревают, что среди них бродят демоны.

Поежившись, я оглядываюсь по сторонам и по одному замечаю каждого.

Эбран стоит возле напитков. Его взгляд застыл на одной девушке неподалеку. Джереми сидит за столиком вместе с шестым курсом и что-то жестикулируя рассказывает. Он явно наслаждается вечером. Меркан разговаривает со Сьюзен возле озера. Офелан играется с детьми. На моих губах процветает улыбка. Этот парень, может, и демон, но сердце у него доброе. Эйса сидит на лавочке и пустым взглядом смотрит на закат. А Рудольфа не видно. Я вообще не видела его после того случая. Отчасти этому я рада.

А вот седьмого Демона, Драко Малфоя, здесь нет. После нашего поцелуя он словно бы исчез. Я оттолкнула его, выплыла наружу, открыла глаза... А от него и след простыл. Пожалуй, этот парень просто издевается надо мною.

Решив выкинуть его из головы, я направляюсь к столам. Сегодня не тот вечер, чтобы обдумывать всё на свете.

Не дойдя до еды, я резко останавливаюсь на месте. Следует яркая вспышка, а затем размытые кадры нереальности:

— Мина, ты невероятна.

В животе начинают плясать бабочки, и я улыбаюсь.

— Спасибо.

Земля словно бы уходит из под ног. Когда я начинаю видеть перед собой реальность, то понимаю, что сижу на траве. Голова гудит и начинает болеть. Пару раз моргаю и окончательно прихожу в себя.

Это было видение. Только вот откуда оно взялось? С каких пор я вижу то, чего нет? Что это всё значит?

И снова тысячи вопросов льются мне на голову и кажется, что ответа я никогда не узнаю.

— Эй, ты чего? — слышится взволнованный голос Сьюзен. Она садится напротив меня и касается моего лба. — Вроде всё в порядке. Давай, поднимайся.

Боунс помогает мне встать на ноги. Никто и не заметил, что я упала на землю. Вот и хорошо. Слухов только мне не хватало, что у меня с головой что-то не так.

— Ты как? — спрашивает девушка.

Киваю.

— Всё в порядке. Просто... — тут даже ответа разумного не придумать. — ... Просто так вышло.

— Бывает, — отмахивается Сьюз и, отпустив мою руку, идёт к столам.

Помедлив и собравшись, я иду за ней. Первым делом девушка протягивает мне воду.

— Пей. — Говорит она.

Ничего не отвечая, я беру стакан в руки и отпиваю холодной жидкости. Мне становится легче. Боль потихоньку отпускает. Я смотрю на Сьюзен, и она приподнимает брови:

— Легче?

— Да. Спасибо.

Я гляжу на нее достаточно долго. Она это замечает, но не подает виду, попивая свой пунш. Есть что-то знакомое в этом её взгляде. Также то, как она себя ведет. Я не могу удержать себя, чтобы не спросить:

— Ты знаешь, почему я упала, верно?

И всё же. Боунс одаривает меня многозначительным взглядом и делает последний глоток. Её глаза сверкают.

— Да.

Это всё объясняет. Вздохнув, я перевожу взгляд на закат.

— И давно они у тебя?

Под «они» я подразумеваю видения.
Сьюзен тоже смотрит на небо необычайной красоты.

— Около недели. Раньше снились лишь кошмары, которые оказались вовсе не кошмарами. — Девушка говорит легко и непринужденно. Словно бы мы разговариваем о погоде.

Отлично. Значит, этот бред связанный со странными видениями преследуют не меня одну. Касаются лишь избранниц, насколько поняла.

— Чья? — только и произношу, оставаясь спокойной и безэмоциональной.

Я замечаю, как она бросает взгляд на того парня, с которым недавно разговаривала.

— Его.

Меркан, должно быть, слышит нас. От этого становится неловко. Он одаривает свою избранницу взглядом, в котором отчетливо спрашивает, в порядке ли всё.

Боунс едва ли заметно кивает, и Джозеф, кинув не уловимый взгляд на меня, отворачивается. У этих демонов замечательный слух.

— А ты? — спрашивает Сьюз, неуместно улыбаясь.

Кашлянув, я отпиваю воды.

— Можно я промолчу в ответ?

Жалобно что-то буркнув, Боунс всё же соглашается. Правда не хочу делиться с ней информацией о том, что я избранница идиота Эбрана.

Воля не воля, нахожу последнего взглядом и замечаю, что он тоже смотрит на меня. Этот демон прищуривается, и у меня пробегаются мурашки по коже, Словно бы не обратив внимания, я гляжу на свои руки. Надеюсь, он больше не смотрит на меня. От его взгляда мне не по себе.

— Кто тот парень, которого ты обнимала днём? — спрашивает Сьюзен, нарушая такую прекрасную тишину.

Хотя музыка так гремит, что не понять, о какой тишине идет речь. Где-то неподалеку Макгонагалл просит убавить громкость музыкальную группу.

— Мой друг, — отвечаю я.

Рон отлучился на пару часов. Не знаю, зачем и почему, но он сказал, что это важно. Его появление сегодня на празднике меня порадовало, и за это я действительно ему благодарна. И еще я испытываю что-то на подобие предательства после того, как целовалась с другим парнем. Не то, чтобы это имело значения. Мы с Роном официально не пара на данный момент, но это не отменяет того факта, что я по-прежнему его люблю.

— Он симпатичный, — Боунс резко вскидывает руку и указывает пальцем в сторону сцены. — И, кстати, это разве не он?

Я смотрю туда и замечаю, что музыкальной группы на сцене больше нет. И только сейчас понимаю, что музыка больше не играет. На сцене стоит высокий парень с широкими плечами и черными, как смоль, волосами. Он счастлив. Любой в этом парке сказал бы это. Рон одаривает всех доброй улыбкой и подносит микрофон к губам:

— Всем привет, — немного неловко проговаривает он и сглатывает. — Вы, наверное, задаетесь вопросом, кто я и что здесь делаю. Хотя нет, многие из вас кажется бесятся, что музыку вырубили! — и некоторые ребята улюлюкают в ответ. Они и вправду хотят танцевать. Столько времени прошло, неужели еще не устали? Рон продолжает: — Расслабьтесь вы, это не займет много времени. Итак, начну с того, что меня зовут Рональд Уизли...

Все замолчали. Серьезно. Наступила абсолютная тишина. Даже те, кто брызгался в озере, прекратили свои действия и уставились на парня с черными волосами.
Им наверняка интересно, что делает герой войны в школе, которую забросил. Я их уже не сильно впечатляю, а вот Рон другое дело.

— ... Я под оборотным зельем, если до кого не дошло, — усмехается Уизли и кашляет. — Но не об этом. Здесь я ради того, что поздравить свою лучшую подругу. И да, вы всё правильно поняли. Чтобы поздравить Гермиону Грейнджер. С чем? А вот это вы узнаете лишь после просмотра воспоминаний. Прошу всех, кто находится здесь, обратить внимание на озеро. А точнее на то, что образуется прямо сейчас над ним. Гермиона, дорогая, тебя я прошу в первую очередь.

Прикусив губу, я перевожу взгляд на озеро. Над ним образуется большая стена, которая кажется слегка прозрачной. Там пока ничего нет, но я уже готовлюсь к худшему. Не то, чтобы Рон мог придумать что-то плохое, просто не в его стиле угождать мне во всём.

Я правда не понимаю, с чем он хочет меня поздравить.

— Сейчас вы увидите то, что я собрал из своих воспоминании. Пожалуйста, не шумите и просто наслаждайтесь. Гермиона, не злись на меня за это. Ребята, начали.

И тут становится темно. Солнце уже село за горизонт, и свет исходит лишь от магических гирлянд, которые расположились на деревьях. Затем внезапно разгораются тысячи свечей. Тут и там. Они везде. Парят теплым огнем и раздают атмосфере уют.

Начинает играть тихая музыка, которая с каждыми секундами становится громче. Сначала идёт мелодия на пианино, затем добавляется гитара и басы. Вскоре это возрастает на нечто большее, и звучит прекрасная музыка, которая разносится по всему парку.

Экран вспыхивает. На нём появляюсь я. Такая маленькая с копной непослушных волос на голове.

По моей кожи пробегаются мурашки, а живот скручивает. Не могу оторвать взгляда от этого экрана.

Я что-то спрашиваю, а затем улыбаюсь. Мне здесь всего одиннадцать. Затем показывается то воспоминание, где я учу Рона правильно говорить заклинание «Вингардиум Левиоса». У меня очень высокомерный взгляд. Дальше картинка медленно переходит в другую. Всё это сопровождается ритмичной музыкой, и такое ощущение, что по экрану показывают маггловский клип. Но только экран не черно-белый. Он цветной и видно всё в лучшем качестве.

Следующие воспоминания меняются быстро. В такт музыке. И везде я. Улыбаюсь. Смеюсь. Ругаюсь с Роном и даже плачу.

Вот я иду по лужайке и что-то активно рассказываю ребятам. Затем держу в руках Живоглота и хмуро смотрю на Рональда.

Его воспоминания не скомбинированы по времени. Они мечутся из курса на курс.

Теперь музыка начала биться быстрее, собственно и отрывки из прошлого на экране стали быстрее меняться.

Я стою в женском туалете и с испугом смотрю на тролля. Я бью подушкой Рона. Я сижу в гостиной и не поднимаю голову от книг.

Затем музыка замедляется. Она становится спокойной. И кадры также убавляют темп.

Я медленно спускаюсь по лестнице на Святочный Бал. Мой взгляд прикован к Гарри и Рону. На губах играет улыбка. Виктор подает мне руку, и мы двигаемся дальше под взоры удивленных учеников и учителей.

Сейчас я понимаю, что тогда действительно превзошла все свои ожидания.

Воспоминание меняется.

Я стою в толпе и радостно хлопаю, затем оборачиваюсь и смотрю на Рона. Мои волосы развеваются на ветру, и это выглядит красиво. Дальше начинают идти уже более близкие к настоящему воспоминания. Я сижу за столом на площади Гриммо и смеюсь над шуткой Джорджа. Затем появляюсь на свадьбе Билла и Флер в красивом красном платье. Той же ночью отбиваюсь от заклинании Пожирателей. И выгляжу при этом я решительно и мощно.

Затем играю на фортепиано и тепло смотрю на Рона. В следующей сцене я убегаю от Пожирателей и одновременно отбиваюсь, бросаю на них заклятия. Тут даже появляется кадр, где я врезаю Малфою в нос. Со стороны это действительно выглядело замечательно. Некоторые смеются. Буквально все смотрят на экран и сейчас лицезрят меня такой, какая я есть на самом деле. Они не видели это прежде. Рон делиться с другими тем, что принадлежало лишь ему. Отчасти это меня задевает.

Эти воспоминания... Они прожигают дыру во мне. Я даже на замечаю, что плачу. Столько всего. С нами произошло столько всего.

На экране я танцую с Гарри. Неужели и он поделился этой памятью? Затем мы резко ныряем под воду и я всё равно держусь стойко. Дальше битва. Все воспоминания той ночи. Я правда не могу смотреть на это.

Слезы застилают глаза, и просто опускаю голову, слушая это прекрасную песню.

Подняв голову, вижу воспоминание, где я кидаю в озеро камушки. А затем оборачиваюсь и смотрю на Рона. Столько боли в моих глазах. В них отчаяние и усталость. Я могу почувствовать это снова.

Но затем кадры меняются. Снова процветают цветы. Я сижу в парке и читаю. Я гуляю по саду, и мои волосы развиваются на ветру. Солнце укутывает меня теплом. Улыбаюсь, смеюсь. Показываю всем своим видом, что всё хорошо.

Что больше мне не больно.

Музыка подходит к концу, и на экране потихоньку погасают воспоминания. Последний кадр — я просто смотрю на своего Рона и смеюсь.

Возможно для некоторых это покажется полным бредом и просто нелогичным, но для меня очень важно. Это моя жизнь. Моя реальность и воспоминания.

Я пережила всё это. И это действительно очень важно для меня.

Экран погасает и исчезает из виду. Воцаряется тишина. Затем голос Рона раздается по всему парку:

— Ровно девятнадцать лет назад в этот чудный день родилась девочка, которая принесла в волшебный мир огромную долю чуда.

3

— Милая, поднимайся, уже полдень, — тихо шепчет мне на ухо мама и мягко гладит по плечу.

Я слегка приоткрываю глаза и несколько раз моргаю. Мамино дыхание обжигает мне кожу. Сквозь блики солнечных лучей я замечаю её лицо, которое полно любви и тепла. Она улыбается.

— Помнишь, какой сегодня день? — спрашивает она шепотом.

Я мотаю головой, хотя, чтобы она говорила вечно. Её голос очень красивый. Она как музыка для моих ушей.

Мама подавляет смешок и начинает гладить меня по спутанным волосам.

— Сегодня ровно восемь лет, как ты появилась на этот свет, — мягко говорит она, всё еще сидя у моей кровати.

Прошло около двух лет с того дня, как умер мой новорожденный братик. Мама за это время еще никогда так не сияла, как сегодня. Я молюсь и прошу бога, чтобы она не прекращала быть такой светлой. Не хочу больше видеть боль и отчаяние в её глазах. Я хочу, чтобы она каждое утро будила меня своим шепотом, чтобы заправляла сбившееся волосы за ухо и ласково произносила теплые слова. Моя мама не должна чувствовать боль.

Медленно подняв руку я касаюсь её щеки. Первые морщинки на её лице появились сразу после смерти Алекса. Сейчас она выглядит гораздо старше, чем есть на самом деле.

— Мама, — тихо шепчу я, не отводя от нее глаз. — Спасибо.

Она целует мою маленькую ладошку.

— За что, милая? — улыбается мама.

— За то, что подарила этот мир. Я люблю тебя.

4

Рон стоит на сцене и смотрит на меня. Его речь разносится по окрестностям, и сейчас слышат больше сотни людей.

— Вы даже представить себе не можете, несколько невероятна эта девушка, — говорит он. — Она имеет очень сильное и доброе сердце. Мы пережили много плохих времен. Но это не отменяет того, что хороших у нас не было. За всё то, что мы пережили, за всё, через что прошли, я и Гарри безумно благодарны тебе. Гермиона, ты спасала нас, двух идиотов, в течении семи лет. Отважнее и умнее тебя человека я еще никогда не видел... — Рон делает паузу, точно также как и моё сердце, которое замирает. — Дорогая, я поздравляю тебя с днём рождения и хочу сказать, что мы с Гарри всегда будем рядом с тобой.

И воцаряется тишина. Я даже не знаю, что мне делать. Пойти обнять? Крикнуть ему что-нибудь? Растрогаться и отвернуться? Мерлин, что мне делать?

Но затем парк взрывается от аплодисментов, избавляя меня от неловкости. Все учителя растроганы. Макгонагалл смахивает слезу и гордо смотрит на Рона, затем тепло улыбается мне. Многие ребята поздравляют меня с днём рождения.

Отвечаю им «спасибо» и неуверенно улыбаюсь. Сама всё еще не могу поверить в то, что забыла о своем дне рождения. Собираюсь со всеми силами, чтобы не позволять себе думать о родителях. Хотя сердце так ноет, что в голове воля не воля всплывает любящее лицо матери.

Я понимаю, что по щекам текут слезы.

Кто-то начинает петь поздравительную песню, и все остальные подхватывают.

— С днём рождения тебя! С днём рождения тебя! — одновременно Лили Мун, Сьюзен Боунс и Дафна Гринграсс выкатывают стол, на котором огромный торт с девятнадцатью свечами. — С днём рождения, Гермиона! С днём рождения тебя!

Я правда растрогалась. Закрыв глаза, загадав желание, я набираю воздуха в легкие и задуваю свечи.

5

Я почти счастлива.

Сейчас моя голова пуста, и я могу спокойно отдохнуть. Никаких терзании и неприятных мыслей. Этот день и вечер удались на славу. После торта мы все, а это около сотни людей, сели за огромный стол, который трансфигурировала Макгонагалл. Место хватило всем. Когда все являются волшебниками, жить гораздо легче. Мы ели, пили и веселились. Я весь вечер болтала с Роном. Он рассказывал мне новости, о которых я не знала. Говорил о Гарри, заданиях и Аврорате. Я же щебетала о школе, новых друзьях и изменении.

Но чем я действительно гордилась, так это тем, что за весь вечер ни разу не думала о Малфое и том поцелуе. Едва ли вспоминала о слизеринце, как сразу начинала что-то рассказывать Рону. На душе стало легко.

После ужина мы танцевали. Устроили вечеринку и отрывались как могли. Танцуя, я просто растворялась в музыке. Не было никаких проблем, которые лежали у меня на плечах; войны, через которую мы прошли; демонов, которые тревожили меня;

И не было Малфоя, который засел у меня в голове, как назойливый таракан.

Кажется, я привела себя в порядок. Взглянув в последний раз на себя в зеркале, выхожу из ванной. Рон уже в своем обличии разминается прямо посреди моей комнаты.

— И с каких пор ты делаешь зарядку по вечерам? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди. На губах довольная улыбка.

Он начинает делать отжимания.

— Уже больше двух недель я держу себя в форме, — отвечает Рон, то и дело переводя дыхание.

— Правда? И Гарри тоже?

— Да, — он даже побагровел от напряжения.

— Молодцы.

Я подхожу к своему столу и начинаю убирать книги по местам. Взгляд натыкается на три коробки средних размеров. Невольно улыбаюсь. Это Дафна, Лили и Сьюзен сделали мне подарки. Я правда ничего подобного от них не ожидала.

— Не знал, что ты пользуешься духами, — говорит Рон, и я оборачиваюсь.

Он стоит возле тумбочки и внимательно рассматривает духи, которые мне подарил Малфой. Опешив, я немного краснею.

— Ах это... Да, пользуюсь.

Я хочу рассказать ему, откуда они у меня, но головой понимаю, что лучше промолчать.

— Мне нравится, — произносит он.

— Что?

Рон, поставив духи на место, оборачивается. На губах улыбка.

— Запах, — отвечает он, проходя ближе ко мне.

Я немного напрягаюсь, понимая, что с каждой секундой наше расстояние укорачивается. Думаю, он остановится за метр до меня. По крайней мере, он так делал всегда. Послевоенное время исключение.

Но Рон не останавливается.

— Гермиона, — говорит он мягко. Теперь стоит почти вплотную. — Прошло всего ничего, а я уже успел соскучиться по тебе.

Я сама делаю шаг к нему и обвиваю руки вокруг его талии. Носом утыкаюсь в его ключицу и вдыхаю столь приятный мне запах. На губах появляется такая же довольная улыбка. От него веет теплом и уютом.

— Я тоже соскучилась, — тихо говорю, закрывая глаза.

Он обнимает меня в ответ. Затем что-то говорит, но я его уже не слышу. Словно сквозь пелену доносится его голос. Чувствуя его сильные и крепкие руки у себя на спине, я умиротворяюсь.

Секунду спустя мне кажется, что меня обнимает вовсе не Рон. Я всерьез начинаю думать, что тело, к которому я прижалась, принадлежит Драко.

А ведь так не должно быть.

Всё внутри переворачивается, и я резко разлепляю веки. В тот же момент сталкиваюсь взглядами с Малфоем. Мои глаза становятся размерами с блюдца. Сердце пропускает удар. Он сидит на моем окне, сложив руки перед собой.

Растерявшись, я чуть ли не отпускаю Рона. Нахмурившись, лишь сильнее прижимаю его к себе и всем видом кричу Малфою, чтобы исчез. На мои жалкие попытки прогнать его этот слизеринец лишь ухмыляется и остается неподвижно сидеть на месте.

— Гермиона, что-то не так? — спрашивает Рон за моей спиной.

Я по-прежнему не даю ему отлепиться от меня.

— Нет, всё в порядке, — сквозь зубы говорю я, испепеляя взглядом Драко.

— Странно, — выдыхает Рон, пытаясь отступить. — Ты, кажется, напряжена.

Я сейчас точно покраснела. И это прекрасно видит Малфой.

— Тебе показалось, — только и говорю, быстро пытаясь найти выход из ситуации.

Не хватало лишь того, чтобы Рон обернулся и увидел Драко Малфоя, который на данный момент спокойно восседает на окне моей спальни.

— Слушай, Рон, — осмелившись, я делаю шаг назад и заглядываю в его лицо. Руками держу, чтобы не обернулся. — Тебе стоит принять душ.

Неужели я только что сделала намек на то, что от него воняет? О, Мерлин.

Рон немного краснеет. Но кивает и смущенно улыбается.

— Это всё после упражнений, — словно бы оправдывается он, запуская руку в волосы.

— Не сомневаюсь. Купайся сколько душе угодно, — говорю я и стараюсь вести его так, чтобы он был спиной к Малфою.

Последний, слава Мерлину, молчит и спокойно наблюдает за нами.

Мы с Роном доходим до двери в ванную комнату, и, быстро открыв дверь, я почти пихаю его туда.

— Все нужные вещи найдешь на полке, — говорю я, прежде чем закрыть дверь.

Рон удивился, но, к счастью, в лишний раз болтать не стал. После того, как дверь закрылась, я оборачиваюсь и смотрю на Малфоя.

— Ты совсем с ума сошел? — гневно шепчу я, быстро проходя к нему.

Где-то в глубине души появляется бурное желание толкнуть его из окна. Становится немного жутко, но какая разница. Он всё равно имеет крылья за спиной.

Малфой снова ухмыляется.

— Ты прекрасна, когда злишься.

— Ты еще не видел меня злой, идиот! — быстро отвечаю я.

И только после этого до меня доходит, что он назвал меня прекрасной. Становится немного приятно. Тряхнув головой, я собираюсь с мыслями.

— Так, зачем ты сюда пришел? — упираю руки в бока и требовательно гляжу на него.

Драко спускается с окна и выпрямляться на месте. Лучше бы он сидел, так я хотя бы смотрела прямо ему в глаза. А теперь приходится смотреть снизу вверх.

— Где твое гостеприимство? — спрашивает Драко, медленно оглядывая комнату.

— Там же, где и твои манеры, — снова язвлю я, стараясь не говорить громко.

Малфой смотрит на меня. Под таким пристальным взглядом я невольно съеживаюсь. В голове вспыхивает тот момент, когда он глядел на меня под водой. Сразу после этого я вспоминаю про наш поцелуй. Лучше бы не вспоминала.

— Грейнджер, прекрати краснеть, — говорит Малфой вполне спокойно. — Тебе это не идёт.

Опустив голову и дав себе немного расслабится, я делаю глубокий вдох.

— Драко, зачем ты здесь? — теперь мой голос абсолютно ровный.

Правильно. Меньше эмоции, Гермиона.

Он делает шаг ко мне. И этот шаг не сильно-то мне и нравится. Скрещиваю руки на груди. Защитная реакция, знаю, но так он хоть поймет, что я больше не хочу чувствовать вкус его губ.

Или хочу?

— До полуночи осталось две минуты, — произносит Малфой, внимательно смотря на меня. — Твой день рождения официально еще не кончился.

Я прищуриваюсь. Драко отворачивается, подходит к окну и что-то берет на руки.
Когда оборачивается, я замечаю коробочку нежно-голубого цвета с розовой ленточкой в бантик.

Моему удивлению нет предела. Но я стараюсь не подавать виду. Злости как не бывало. Лишь интерес и любопытство.

— Прости, что сделал это, — проговаривает он, смотря мне в глаза. — Не знаю, что на меня нашло. Этот подарок... Ты можешь его не принять, я не обижусь, не сомневайся. Просто хочу сказать, что у тебя есть выбор.

— Драко, говори яснее, — требую я, хмуро смотря на него. — Выбор между чем?

Он молчит. И от этого становится лишь сложнее.

— Малфой...

— Ты примешь мой подарок? — перебивает он меня.

Всё, что я делаю, — вытягиваю руку. Драко смотрит на коробку, затем медленно отдает её мне. Что-то происходит в тот момент, когда мы одновременно прикасаемся к коробочке, но это ощущение настолько мимолетно, что я особого значения не придаю.

— Отныне я не могу звать тебя по имени, — говорит Драко сухим голосом. Он поднимает на меня взгляд, который полон усталости и безысходности. — Не спрашивай, почему.

— И как ты будешь меня называть? — спрашиваю я на одном дыхании.

Я слышу, как тикают мои настенные часы. Секунды тянутся как дни. Я смотрю в его серые глаза и словно тону в тумане. Мне кажется, что выхода больше нет.

— Мина. — Отвечает Драко.

А затем происходят две вещи.

Часы тихим звоном извещают о том, что наступила полночь.

Рон открывает дверь и выходит из ванной.

6

— Гермиона, я хотел спросить...

Я резко оборачиваюсь и смотрю на Рона с выпученными глазами. Идеально просто. И как теперь мне объяснить, что делает Малфой в моей спальне ночью? Сердце начинает колотится как у бегуна.

— ... Что ты делаешь? — заканчивает Рон, смотря на меня с приподнятыми бровями.

Я смотрю назад. От Малфоя и след простыл. Как он умудрился исчезнуть в одну секунду? Гляжу на окно, пытаясь найти признаки Демона, но его нет.

— Я просто повторяю заклинания, выученные вчера на уроке, — отвечаю я, на ходу придумывая ответ. Надеюсь, он не заметит, что моя палочка одиноко лежит на столе. — Так что ты хотел спросить?

Руки завожу назад, чтобы он не увидел коробочку.

Кажется, он замечает, что я веду себя подозрительно, и от этого мне не по себе. С каких пор у меня есть секреты от Рона?

— Всё в порядке? — спрашивает он, внимательно глядя на меня.

— Да, определенно.

Он приближается ко мне. Его волосы мокрые, а полотенце перевешено через шею. Мне не нравится, когда Рон так смотрит на меня.

— Что тебя тревожит? — спрашивает он, остановившись на расстоянии вытянутой руки.

Я знаю, что могу доверять ему. И доверяю. Не должно быть такого, что он не может обо мне знать. Это Рон. Тот, кому свое сердце я отдала еще года назад. Но сейчас в моей жизни есть то, чем я не хочу с ним делится. Просто не хочу.

Я пячусь назад и через четыре шага упираюсь спиной об оконную раму. Закрыв глаза, опускаю голову. Собираюсь с мыслями, затем произношу:

— Я устала.

Это всё, что я могу сказать дорогому мне человеку.

Рон подходит ко мне и обнимает. Мягко и нежно. Он тот человек, на которого я могу положиться. Тот человек, кто всегда будет рядом со мной и поддержит. В его объятиях я таю и даю себе расслабиться.

— Я не знаю, что с тобой происходит, — говорит мне он, наклонившись к уху. — Но я не хочу, чтобы ты несла весь груз на себе одна. Помнишь, что я тебе сказал перед отъездом? Мы с Гарри всегда рядом с тобой. Стоит лишь открыться. Если есть какие-либо проблемы, скажи. Не держи всё в себе, иначе этот комок внутри тебя будет возрастать с каждым днем, и в конце ты просто не выдержишь. Чтобы избежать этого, раскройся.

А я и не заметила, что мой Рон так повзрослел. Его слова меня трогают. В голосе столько заботы и ласки, что я правда хочу всё сбросить со своих плеч. Он прав. И я это прекрасно понимаю.

— Мне нужно время, — говорю я приглушенным голосом. — Однажды я смогу вздохнуть полной грудью. И мне станет легче. Со временем, возможно, я просто привыкну.

— Не сомневаюсь, — крепче прижимает к себе он, поглаживая мои волосы. — Всё будет хорошо.

Мы так и стоим с ним у окна, даря друг другу тепло и заботу. Этот момент я хочу продлить еще на час. Становится легче. Возможно, я вовсе не одна. Может, я просто накручиваю себя? Не всё, в конце концов, так плохо. Гарри и Рон пусть и не рядом, но, по крайней мере, они всегда меня поддержат. Есть вся семья Уизли. В их кругу я далеко не чужая, и, если что, они позаботятся обо мне.

А проблемы... Проблемы не вечны.

7

Рон уходит ближе к часу ночи. До этого ты смеемся, дурачимся и рассказываем друг другу всякие истории. Он даже пробалтывается о том, что в детстве случайно упал в тележку с навозом. Я подкалываю его, говоря, что больше не буду его обнимать, на что он лишь смеется. Я же в свою очередь рассказываю ему про свое детство.

И делясь своими воспоминании о детстве, мне становится немного легче. Такое ощущение, словно бы он разделяет то, что осталось лишь у меня. Ведь иногда кажется, что моё детство никогда не существовало. Воспоминания о нём есть лишь у меня. И это как пыль. Легкий ветерок – и их уже не станет. А я не хочу терять своё прошлое. Ведь тогда я потеряю себя.

После ухода Рона, я сажусь на свою кровать и пусто гляжу перед собой. Завтра воскресенье, а это значит, я смогу спокойно отдохнуть. Взгляд падает на подарки. Среди них теперь лежат от Гарри, Рона и всей семьи Уизли. Рональд вспомнил о них лишь под конец.

На губах появляется слабая улыбка. Встав с постели, я подхожу к столу. Сгребаю всё в охапку и кладу на кровать. Коробку от всей семьи Уизли приходится перекладывать отдельно, ибо она большая и тяжелая. Начинаю с маленькой коробочки Джинни.

На ней открытка, которая гласит:

Прости, что не поздравила в живую. Рон обещал, что исполнит любое моё желание, если я промолчу и не испорчу сюрприз! Нет, в самом деле, как ты могла забыть про свой день рождения? Удивляешь, Гермиона, удивляешь! Ну ладно. С днем рождения, подруга!

Улыбнувшись, я открываю маленькую коробочку и внутри нахожу серебряный браслет. Он прост и красив. Такое я буду носить с удовольствием. Мысленно поблагодарив её, я закрываю коробку.

Тянусь к самой большой. Размерами она не уступает моему прикроватному столику. Они что туда, кирпичи наложили?
Сидя на коленях, я открываю коробку.

И первое, что происходит: вылетают два белых воробья. Я дергаюсь от удивления. Но сразу понимаю, что эти воробьи не настоящие. Они медленно кружат по комнате, напевая высоким голосом поздравительную песню. Под конец они садятся на стол и превращаются в черные туфли на высоком каблуке.

Я не могу сдержать смешок. Джордж хочет, чтобы я себе ноги переломала? Но представление подарка нахожу оригинальным. Снова возвращаюсь к коробке. Шарахаюсь, когда натыкаюсь на летающую записку. Она находится прямо перед моим носом.

Настоятельно советую тебе их носить, Гермиона, иначе они затают на тебя обиду. Уж поверь с этими туфлями лучше не связываться!

А теперь, признаюсь, немного засосало под ложечкой. Он же не превратил эти туфли в надоедливого монстра? Нет? Сознание подсказывает, что да.
Снова кошусь на подарок. Но они выглядят абсолютно нормально. Никаких признаков магии.
Говорю себе всегда быть начеку и достаю следующий подарок.

И это ковёр.

Нет. В самом деле. Это ковёр! Моему удивлению и смятению нет предела.

— Ого, — протягиваю я, разматывая его.

Размерами он не большой. На нем едва ли поместятся двое людей. А еще он старый и имеет слой пыли, от которого, видимо, просто так не избавится. Я чихаю, пытаясь его отряхнуть. Бросив эту затею, поднимаю ковер и ставлю его у окна. Позже разберусь. Возможно, это летающий ковёр, чёрт его знает. Скорее всего, он от Артура.

Следующий подарок более менее нормальный. Это книга. И нутром чую, что она от Перси.

— Бируни. Наука о звездах, — читаю я вслух.

Мило. Откладываю её на стол и снова лезу в коробку рукой. Приходится немного покопаться. Затем я айкаю. Меня что-то кусает.
Быстро вытаскиваю руку и замечаю порез на указательном пальце. Мне уже страшно смотреть чего они там еще положили.

Смотрю вниз коробки и замечаю крохотное тельце. Размером с ладонь.

— Отлично. — Выдыхаю я, ошалев от подарка.

Ну и зачем мне дракон?

Это маленькое чудовище смотрит на меня выпученными глазками и обнажает маленькие, но острые зубы. Просто восхитительно.

— Эй, не кусайся, — говорю я.

Вылетает письмо, на котором написано ужасным почерком:

Привет, Гермиона! Это Чарли. Хотя ты, наверное, уже догадалась и сама. Мой подарок – дракон. Поначалу тебе покажется, что я решил тебя убить, но это не так! Этот дракон является последним видом белого Перна. Он безобиден. Ну, только для своих. Если ты это читаешь, значит, он тебя укусил. Гермиона, ты только что стала его хозяйкой! Можешь уже давать ему имя. Он будет твоим верным другом и защитником. И еще кое-что, не переживай. Из-за генетических проблем этот дракон не растет. С днём рождения!

У меня просто нет слов. Семья Уизли никогда не перестанет меня удивлять. Оставила у них кота — получила в ответ дракона. Слава Мерлину, что он небольшой.

Я смотрю на него. А если приглядеться, то весьма милый.

— Ну, что? — вздыхаю я. — Давай дружить.

Медленно сую руку в коробку и предлагаю ему забраться. Он садится на мою руку. Немного щекотно, но я заставляю себя не сжимать ладонь. На вес не тяжелее тонкой книжки. Я вытаскиваю его и рассматриваю по ближе.

Сравнительно небольшая голова дракона посажена на длинной извилистой шее, хвост у него столь же длинный и, наверняка, играет роль балансира. На голове есть рога, вдоль хребта идёт гребень. Драконья чешуя окрашена в белоснежный цвет.

— И как же мы тебя назовём? — спрашиваю я у него.

Как мне кажется, это существо недовольно косится на меня. Я ему не нравлюсь? В подтверждение этому он снова кусает меня в ладонь и улетает на стол.

— Вот же вредина, — бурчу я, прижимая к себе искусанную руку.

Дракон показано отворачивается, взмахнув хвостом, мол, разговор окончен.

— Эй, мы с тобой в одной лодке, — говорю я ему, морща нос. — Ты теперь мой домашний питомец и никуда не денешься. Не паясничай, не то назову Принцессой!

Мне показалось, или он только что фыркнул?
С ума сойти можно. Дракон начинает мерить шагами мой стол. Главное, чтобы не подпалил чего.

Я уже готовлюсь к худшему, заглядывая еще раз в коробку. Но, к счастью, следующие подарки не опасны и не кусаются.

Молли подарила мне фирменный свитер Уизли, который я нахожу весьма теплым, а Флёр прислала вечернее платье зеленого цвета. Довольно повесив вещи в шкаф, я рассмотрела последний подарок от этой семейки. Билл подарил мне цветы и волшебный набор для ухода за волосами. Пожалуй, это самый полезный подарок.

Убрав всё по местам, положив цветы в воду, я открываю подарок Гарри. И это альбом, в котором запечатлена вся наша жизнь. Он собрал их из отрывков памяти. Ведь на самом деле мы редко фотографировались. Наверное, оно и было зря.

Я рассматриваю этот альбом очень долго, останавливаясь на каждой колдографии. К глазам поступают слезы, но на губах играет улыбка. Я скучаю по тем временам. Когда мы были вместе и еще толком не знали, что такое война.

Письма от Гарри нет. Он обещал, что на Рождество устроит мне настоящий праздник. И мы договорились на этом.

Альбом воспоминании я кладу на шкаф. Если мне будет одиноко, я всегда смогу взять его и понять, что не одна.

— Только тронь это, — говорю я дракончику, который и взгляда с меня не спускает. — Будешь ночевать в комоде!

Кажется, он уяснил. Распаковка подарков продлилась не долго. Я быстро осматриваю остальные три коробки. Дафна подарила мне книгу о том, как перестать быть занудой.

— Серьезно? Она что, издевается? — произношу я вслух.

Но смешок удержать не могу. Гринграсс она и в Африке Гринграсс. Спасибо, что вообще уделила мне время и подарила хоть какой-то подарок.

Лили Мун подарила мне ожерелье. Кулон — неполная луна. Оно мне нравится.

А Сьюзен... Эта девчонка подарила мне нижнее бельё. Да такое, которое обычно надевают на медовом месяце новоиспеченные женушки.

— Что за намеки?! — я убираю белье обратно в коробку и прячу его в шкаф.

Это, конечно, мило, но не для меня. Устало вздохнув, я плюхаюсь на кровать. Так хочется спать...

Но мысли катятся совсем не в нужное русло.

Мне интересно, а что бы подарили мама с папой? Каким бы они подарком удивили меня? За всё прошедшее время они почувствовали хоть какую-нибудь тоску? Не думали ли они о некой девочки, чей силуэт засел в голове? Нет?

Я не знаю. Одновременно хочу, чтобы они скучали по мне и чтобы никогда не вспоминали. Двоякое чувство.

В любом случае мне тяжело без родителей за спиной.

Поворачиваю голову и взглядом скольжу по комнате. Останавливаюсь на подоконнике. Точно. Я ведь совсем забыла про подарок Малфоя. Еле поднявшись на ноги, я подхожу к окну и беру голубую коробку в руки. Убираю ленточку и открываю её.

Сначала я долго смотрю, не смея оторвать взгляда от вещи, которая находится внутри. Моё сердце замерло. Я перестала соображать. Все эмоции исчезли.

Существовал лишь красный шарф, который находился внутри. Инициалы, вышитые в конце: Г.Г.

Я падаю на пол, чувствуя что щеки обжигают слезы.

Этот шарф сшила моя мать. В этом я более, чем уверена. Она начала шить его предельно давно. Еще тогда, когда мне не было и десяти. Шитье никогда не удавалось моей матери, но она каждый раз говорила, что сильно старается. Она хотела подарить мне то, что сделает своими руками. Тщательно и бережно она шила этот шарф, стараясь сделать его красивым. И у нее это получилось.

Я не знаю, откуда его взял Малфой и что всё это значит. Сейчас меня это не волнует, об этом я подумаю позже.

Прижимая к себе шарф, я вдыхаю запах. Он пахнет ею.

Я больше не сдерживаю свои эмоции. Слезы застилают глаза, и перед глазами всё плывёт. Сердце бьется очень медленно. Внутри возрастает та боль, которую я всегда старалась приглушить. Она просачивается наружу и окутывает меня с головой.

Прижимая к себе шарф, я плачу как ребенок, которого лишили родителей. Потеряв их, я стала больше ценить своё детство и то время, которое провела с ними. Но его было так мало. Половину своей жизни я провела в школе, каждый год рискуя жизнью.

Разве это правильно? Разве должен ребенок воевать за мир? Где справедливость? Неужели никто не мог присмотреть за нами? Мы ведь всё лишь дети, которым пришлось слишком рано повзрослеть.

Я не самая умная волшебница своих лет. Я не лучшая подруга Гарри Поттера. Я не героиня войны.

Я просто девушка, которая скучает по своим родителям.


Глава 8

1

— Это скоро закончится, — шепчет он мне на ухо, обжигая кожу своим дыханием. — Обещаю.

И последнее слово, сказанное им, вертится у меня в голове всё утро. С этим надо разобраться. Понять, что за странные сны и почему они мне сняться. Еще надо разузнать всё о Избранницах. Расспросить Малфоя. Перечитать все книги про Ангелов и Демонов.

Надо. Но не сегодня.

— Ты выглядишь уставшим, — говорю я, сидя на большом кресле и закинув ногу на ногу. Взгляд следит за его движениями.

Хагрид потирает висок и недолго стоит на месте. Затем принимается наливать чай в чашки:

— После вчерашнего голова малёк побаливает, — отвечает он, вздохнув.

Я приподнимаю брови и одновременно пытаюсь вспомнить, что вчера делал полувеликан. В памяти всплывает лишь картина, где он кушает и разговаривает с одним из новых учителей, мистером Джобсом.

— А что вчера такого было? — интересуюсь я.

Хагрид многозначительно смотрит на меня. И под этим взглядом я вспоминаю, как он плясал во время вечеринки. Точно. Мельком я видела, как он отрывался в кругу третьекурсников, позабыв о том, что является полувеликаном. Это было удивительно, но почему-то я не обратила внимания. Хагрид впервые отрывался так, словно бы пытался наверстать упущенное за всю свою жизнь.

— Оу, — выдыхаю я, осознав почему он сейчас так выглядит.

— Вот именно, — говорит Хагрид, присаживаясь на своё кресло, которое со скрипом «жалуется» на хозяина. — Ты ж представляешь, Гермиона, как мне теперь стыдно перед другими ребятами. Не знаю даже что на меня нашло!

— Тебе не должно быть стыдно за то, что ты весело проводил время, Хагрид. Ты имеешь полное право танцевать с другими во время вечеринки. И стыдиться тут нечего.

— Конечно, ты права, — бурчит он, выглядя при этом уныло. — Но от этого не легче.

— Тебе пора прекращать думать о том, что подумают другие. Хагрид, согласись, ты уже не в том возрасте, чтобы волноваться о…

— Хорошо, — мягко перебивает он меня, склонив голову в бок. — Я больше не буду стыдиться, Гермиона. Тебя устраивает?

Я расслабляюсь и отпиваю горячего чая, которое обжигает мне язык.

— Вполне, — коротко отвечаю, макая печенье в чай.

— Эх, — ухмыляется он, смотря куда-то перед собой. — Отличный праздник вчера был, да? Давненько ребята так не веселились. Даже Минерва весь день улыбалась. Ты, Гермиона, постаралась на славу!

Смущенно улыбнувшись, я киваю:

— Спасибо.

Мы сидим за чаем, как минимум, час. Болтаем о жизни, учебе, Гарри и Роне… Да обо всём. Хагрид делится своей историей о том, как летом слетал в Румынию. Он был там около месяца и за это время ужасно похудел. Говорит, что иногда забывал кушать, потому что всё своё время уделял волшебным существам.

— Кстати, — щелкаю пальцами я, спохватившись. — Чарли подарил мне маленького дракона! Правда, я пока не читала о том, как за ними ухаживать. Может, поделишься информацией?

Он начинает сиять и улыбаться.

— Конечно, я помогу, чем смогу. Ты ж знаешь, что отказывать-то я не умею! Особенно тебе! — Хагрид чешет свою бороду, в которой запутались крошки от печенья. — Так, ты дала ему уже имя?

— Еще нет, — чуток виноватым видом отвечаю я.

— Над именем думай хорошо, потому что драконы такие существа, для которых имя очень важно, — с серьезным голосом говорит он и многозначительно смотрит на меня сверху вниз. — Только ради бога, Гермиона, не называй его Лопушком или тому подобным именем, договорились?

Я с важным видом отвечаю:

— Договорились.

Хотя мои губы всё равно расплываются в теплой улыбке. Даже возникает идея отдать дракона на попечение Хагриду, но сразу же отвергаю эту идею, стараясь не ляпнуть в слух. Нельзя отдавать свой подарок. Это не красиво.

— Какая у него порода? — спрашивает полувеликан.

— Белый Перн.

— Слыхал о таких. Они отличаются своей красотой. Невероятно милые создания.

Я скептически приподнимаю бровь. Он это моего монстра назвал милым?!

— Очень милые, — саркастический произношу я.

Однако он не замечает моего сарказма и подтверждающий кивает.

— Также такие драконы отличаются ужасным характером, — продолжает Хагрид, и в этом я с ним соглашаюсь. — Они долго привыкают к тому, что у них есть хозяин. Часто капризничают и сжигают всё, что не нравится. Слава Мерлину, огонь у них не сильный, так что не переживай. Но будь бдительна, пожалуйста, Гермиона, если ты ему не понравишься, пощады не жди. Он может испортить тебе жизнь.

Я нервно смеюсь:

— Спасибо, утешил.

— И еще, — спохватывается он, словно бы читает мне лекцию и забывает кое-что важное. — Эти драконы питаются сырым мясом. Они его больше, чем обожают. Слыхал, что рыбу они терпеть не могут. В остальной еде не уверен, всё ж я не специалист. Тебе надо было расспросить Чарли о нём побольше.

— Я лучше почитаю, — с кивком головы ну-ты-понимаешь отвечаю я.

— Дело твоё, — басит Хагрид и сразу переключается на другой совет: — Лучше его не пускать путешествовать по школе в одиночку. Это принесет тебе не мало проблем, уж поверь.

— Хорошо, иногда я буду приводить его к тебе!

— С удовольствием посижу с ним, — подхватывает он, и мне становится чуточку легче осознавать, что есть на свете человек, который с радостью посидит с моим маленьким монстром. — Даже прогуливаться по лесу буду!

— Спасибо, Хагрид, — мягко произношу я, вздохнув с облегчением.

— Знаешь что, — чуть наклоняется ко мне он. — Ты завтра заходи вечером на чай.

— Да, хорошо, — не поняв таки зачем, отвечаю я.

2

После посиделки у Хагрида я направляюсь в библиотеку. По пути приходится отвечать каждому человеку, который благодарит меня за вечеринку, «не за что». Но всё равно ребят маловато. Наверное, многие валяются в своих гостиных и устало разговаривают. Это ожидаемо от них после вчерашнего.

— День добрый, мадам Пинс! — здороваюсь я с библиотекаршей, подходя к ней.

— Здравствуй, Гермиона, — улыбается женщина, поворачиваясь ко мне лицом. — С прошедшим днём рождения тебя!

Я смущенно улыбаюсь:

— Спасибо, — ответ мне кажется скучным и однотипным, поэтому я быстро меняю тему: — Как с разборками книг? Какая помощь вам нужна?

— Ты знаешь, всё в порядке, — отвечает мадам Пинс с извиняющим видом. — Ваш однокурсник, мистер Гослинг, помог со всем еще в момент завоза книг.

Удивляюсь, когда он успел, и тут же чувствую себя обманщицей. Обещала ведь помочь и ничего не сделала. Вероятно, неловкость отражается на моем лице, потому что библиотекарша сразу выдает:

— Но я благодарна тебе и за то, что предложила помощь, Гермиона! Не каждый ученик предлагает свою помощь в библиотеке. Особенно в наше время.

— Что вы, ничего такого, — мягко и немного натянуто улыбаюсь я. — Пожалуй, я пойду.

— Конечно, — и она отпускает взгляд на книгу, затем отворачивается на старом кресле лицом к шкафу.

Вздохнув, я направляюсь в свой уголок библиотеки, где смогу спокойно почитать, надеясь быть не пойманной кем-нибудь другим. Как и ожидалось, книжный рай пуст, словно бы все вымерли. Это меня радует.

По пути к своему столу я захватываю книгу, которую приметила еще неделю назад.

— Что читаем? — как из ниоткуда выскакивает Меридиана, и я подпрыгиваю на месте, автоматический защищаясь книгой. Она понимает, что напугала меня: — Ой, прости.

— Не делай так больше, — говорю я, опуская своё «оружие», и вздыхаю. — Я собираюсь почитать сказку.

Она вскакивает брови и выглядит весьма удивленной, что не нравится мне.

— Ты читаешь сказки? — выдыхает Мер на одном дыхании, делая особое ударение на последнем слове.

— Да. В этом нет ничего удивительного. Кто не любит сказки? — задаю риторический вопрос и усаживаюсь на стуле поудобней.

— Просто я думала, ты читаешь только научные книжки, — говорит девочка и садится напротив меня. — Могу ли я тут побыть?

— Конечно.

Она расслабляется и начинает мотать головой в разные стороны, глазами ища что поискать.
Я недолго смотрю на неё и умиляюсь. Она милая, когда не хмурится.

— Давай я буду читать вслух? — предлагаю, решив, что так будет лучше для обеих. — Как тебе эта идея?

Меридиана одаряет меня самой теплой улыбкой в мире. Она светится как небесный шар.

— Замечательно! — восклицает Скарт. — Раньше мне всегда читала бабушка.

— Ох, тогда на время я буду на том же уровне, что и твоя бабушка, — смеюсь я, раскрывая книгу. Вздыхаю и начинаю читать аннотацию: — Эта история рассказывает о девушке, которая забредает в чарующий лес в поисках младшей сестры. Её ждут встречи с самыми страшными и ужасными существами на свете. Она должна будет пройти сквозь огонь и воду, если хочет найти сестру. В лесу она также встретит и положительных персонажей. Ей надо будет решить кому доверять, а кому нет. На плечи хрупкой девушки упадет тяжелый груз. Сдаться или идти до конца? Выбор за ней. Удивительные приключения Деметры расскажут нам о том, что на самом деле ценно в этом мире.

— Мне нравится, — одобряет Мер, поудобнее располагаясь на стуле. — А можно вопрос?

— Задавай.

— Это маггловская сказка?

Я смотрю на обложку. Нарисован лишь лес, сквозь деревья которого пробиваются солнечные лучи. Внизу красивым шрифтом написано название:

Созвездие страниц

Ни одного намека на магию. Имени автора нет.

— Возможно, — отвечаю я. — Но в этом не уверена.

— Хорошо, я вся во внимании. — Меридиана смотрит в окно, ожидая начала истории.

Я делаю глубокий вдох и сосредотачиваюсь на книге. Первая глава сразу же бросается в глаза:

— Итак, начнем. Глава первая: В далекий путь…


— Я сошла с ума, — прошептала девушка, отчаянно оглядывая лес вокруг себя. — Я точно сошла с ума.

Она была одна. Никого вокруг. Голова отчаянно соображала, ища хоть какие-то выходы из ситуации. Ноги дрожали, и девушка была не уверена в том, что делает всё правильно. Надо развернуться и убежать прочь, однако пока не найдут сестру — ни шагу из леса. Пусть даже если он огромен, и она сама сможет запросто заблудиться.

— Кайли, — едва ли слышно прошептала девушка, пытаясь увидеть сестру сквозь ветви и деревья. — Пожалуйста, Кайли, отзовись!

Но в ответ была слышна лишь тишина. По коже пробежались мурашки. Значит, Кайли побежала вглубь. Ничего хорошего это не сулило.

В такой тишине хруст ветки пошатнуло нервы девушки. Она резко обернулась.

— Кто здесь? — весьма грубо спросила девушка.

— Я, а что? — послышалось в ответ.

Она сделала круг по своей оси. Никого рядом не виделось. Даже за деревьями было пусто.

— Ничего, — страх промелькнул в её голосе, и она понадеялась, что собеседник этого не услышал. — Где ты?

— А-а, вот почему ты крутишься на месте? Пытаешься найти меня? — послышалось хихиканье.

Девушка подпрыгнула на месте, когда голос прозвучал прямо возле уха. Она никого не видела. Чье-то дыхание обожгло ей шею.

— Почему я тебя не вижу? — голос её был похож на лед.

— Ну, не знаю, возможно, потому, что… — он кашлянул где-то сбоку. — Тебе не приходила в голову мысль, что я невидимый?

Он что, её за дуру принимает?! Девушка сжала кулаки и посмотрела прямо перед собой, надеясь выглядеть весьма уверенной в себе.

— Почему ты невидимый? — спросила она.

— Потому, что я невидим для людей! В самом деле, девчонка, что за вопросики?

Девушка закатила глаза, сдерживая себя, чтобы не нагрубить. Нельзя обижать единственного разговаривающего в этом лесу, которого она встретила. Он может помочь ей.

— Как тебя звать? — спросила она, вскинув брови.

— Хм, зови меня Я, — вполне серьезно ответил невидимый.

— Я? Что за имя такое? — фыркнула она.

— Ну, я же зову себя Я, значит и ты зови меня Я!

— Что за… — девушку нахмурилась и прикусила губу, чтоб не брякнуть лишнего. — У тебя нет имени, верно?

— Я.

— Что ты?

— Моё имя Я!

Она закрыла глаза и протяжно вздохнула.

— Ну ладно, Я, — сквозь зубы выговорила девушка. — У тебя очень красивое имя.

— Спасибо, — довольно ответило Я. — А тебя как зовут?

— Деметра, — ответила она. — Деметра Вайлет Джонс.

— У-у, довольно длинное имечко! — протянул Я. — Как ты вообще живешь с ним?

— Вот так, — старалась спокойно произнести Деметра, но вышло чуть резко. — Ты можешь помочь мне?

— Смотря с чем.

— Надо найти мою сестру в этом лесу.

— Ой-ёй-ёй, не-е-ет уж, уволь, — его голос начал отдаляться.

Девушка занервничала.

— Погоди, не уходи, прошу тебя, Я! — выкрикнула она, ожидая от него хоть каких-то слов. Но он молчал, а это начало давить. — Ты же здесь, да? — тишина. — Я! Ты единственный, кто может мне помочь!

Деметра завыла от досады. Зло что-то промычав, она направилась дальше, в глубь леса.

— Только зря время потратила, — буркала она себе под нос, хмурясь и оглядываясь по сторонам. — По-человечески попросила помочь, а этот Я! Если ему было слабо, то так бы и сказал. Силёнушек, видимо, не хватает! Трусишка.

— Эй, длинноназванная, я, между прочим, всё прекрасно слышу! — послышалось прямо перед ней, и Деметра резко притормозила.

— Что, передумал? — усмехнулась девушка.

Да, она брала его на слабо.

— Нет, вот еще, — ответило Я.

— Тогда исчезни и не мешайся, — она продолжила движение. — Я не хочу тратить время на пустую болтовню.

— Берегись! Впереди яма…

— Что-о? — протянула Деметра, но в следующую секунду провалилась вниз вместе с ветками и листьями.

— … Я ведь предупреждал, — проговорило Я.

— Мне нравится её характер, — проговаривает Меридиана, когда я предлагаю остановится после первой главы. — Деметра сильная и умная. Прямо как ты!

Я смущенно улыбаюсь и ставлю книгу на место.

— Ты считаешь меня сильной и умной? — интересуюсь и подхожу к окну. Уже темнеет.

— Не только я, но и весь волшебный мир считает тебя таковой, — воодушевленно отвечает она. — Ты являешься примеров для многих девушек. Храбрая, отважная, эрудированная, сильная, активная, бесстрашная, благоразумная, несгибаемая, миролюбивая, широкодушная… Да список твоих положительных черт огромен! Смотря на тебя, многие стараются быть такими же.

Я во все глаза смотрю на неё. Неужели мир и вправду так считает? Я никогда прежде не думала об этом.

— Это… хорошо, — проговариваю я чуть ли не шепотом.

Не знаю, что и сказать. Поверить в то, что люди берут меня в пример, — сложно. Я ведь самая обычная девчонка, у которой за спиной много чего произошло.

— Хорошо? — смеется Мер. — Да это просто замечательно!

— Пожалуй, — выдыхаю я.

Чтобы стать примером для других, я прошла сквозь огонь и воду. Как мило.

— Это было сложно, ведь так? — осторожно спрашивает Мер.

Я смотрю на неё. Она слишком проницательна для своего возраста.

— Это было неимоверно сложно, — отвечаю я.

Девочка поднимается на ноги и подходит ко мне. Скарт едва ли заметно улыбается. Такая теплая и искренняя улыбка и светящиеся солнцем глаза. Она безумно красива.

— Гермиона, в труде рождаются герои. Я знаю, твой путь был тернист. В моем возрасте ты уже знала, что такое настоящий страх за жизни друзей. Основное твоё составляющее — книги. Но пойми, что если бы не твоё желание помочь и не целеустремленность, сейчас всё было бы гораздо хуже, — она говорит абсолютно искренне. — Говорят ведь, после дождя бывает радуга. Так и в твоей жизни. Возможно, будут еще черные полосы, но, не переживай, никто не сомневается в том, что ты со всем справишься.

Ей точно тринадцать? Я в этом немного сомневаюсь. Все сказанные слова глубоко засели в душе. Они согрели и утешили меня.

Не долго думая, я просто заключаю эту маленькую девочку в крепких объятиях.

— Спасибо. Правда спасибо.

3

Я захожу в свою комнату, напрочь позабыв о том, что теперь живу не одна. Первое, что происходит, — меня ослепляет яркая вспышка огня. Второе — я падаю на пол в испуге.

Я в растерянности. Потом на глаза бросается улетающая маленькая фигурка. Я вскрикиваю от злости.

— Ты! — рявкаю и быстро вскакиваю на ноги. — Как ты смеешь нападать на хозяйку?!

Дракончик рычит на меня, явно будучи недовольным чем-то. Я вспоминаю, что не покормила его сегодня. Меня как водой обливает. Молодец, что сказать.

— Если ты голодный, мог бы и помягче это преподнести, — всё равно буркаю я. — Жди меня здесь, я что-нибудь принесу. И не смей портить мои вещи! Иначе останешься без ужина.

Отсалютировав этому чудищу, я выхожу из спальни. Глубоко вздыхаю, прислонившись к двери. Вот только этого мне не хватало для полного счастья! Чую, мы с ним не уживемся.

— Выглядишь ужасно, — бросает Дафна, проходя мимо меня. — Неужто парень бросил?

Я двигаюсь следом за ней.

— Как может меня бросить тот, кого нет? — фыркаю я, когда мы выходим из гостиной и начинаем идти по коридору.

— А разве рыжий не твой?

— Рон — мой лучший друг, — спокойно отвечаю я. — Как и Гарри.

Она усмехается и одаривает меня мимолетным взглядом.

— Ты его френдзонишь? — интересуется Гринграсс.

— Я считала, что ты терпеть не можешь маггловские словечки, коль каждый раз упрекаешь в этом Сьюзен, — и снова фыркаю. — Я его не френдзоню, раз уж ты спросила.

Она смотрит на меня. Таким взглядом, а-ля что еще скажешь.

— Что? — спрашиваю я.

— Ничего, — ухмыляется она. — Увидимся на ужине.

Гринграсс сворачивает на повороте, а я иду дальше, к лестницам. По ходу дела придумываю имя для своего нового питомца.

В голове рождается много имён. Выбрать что-то одно очень сложно. Я усмехаюсь. А зачем выбирать только одно? В какой это книжке написано, что у дракона должно быть именно одно имя?

— В самом деле, ты вообще когда-нибудь отдыхаешь? — как из ниоткуда появляется Эйса Ронд. — Как не увижу, вечно что-то делаешь.

— И тебе привет, — бросаю я, продолжая шагать в сторону кухни. Засунув руки в карманы брюк, Ронд пялится на меня. Это раздражает. — Что?

— Ничего, выглядишь ужасно, — едко проговаривает парень.

— Спасибо, — сухо отвечаю я.

— Нет, в самом деле, ты что, всю ночь плакала? — изумляется Эйса, явно не собираясь отставать от меня.

— Тебя это волнует?

— Тебя бросил тот парень? — вопросом на вопрос отвечает он. — Ну, тот, кто был вчера на сцене.

— Хочешь открою секрет? — шепчу я. — Он мне не парень!

— Да, и тебе лучше поверить ей, — сбоку от меня появляется Меркан, и я почти подпрыгиваю на месте.

Как они могут быть такими тихими и внезапными?!

— А кто тогда твой парень? — спрашивает Эйса не без любопытства в голосе.

— Это тебя не касается, — отрезает Меркан.

— Ты что, её защитник?

— А ты? Почему спрашиваешь?

— Мне просто интересно, — отмахивается Ронд. — Но твоё поведение…

— А какое оно? — вполне спокойно интересуется Меркан.

— Ты вечно встреваешь в мои разговоры с людьми!

— Разве? Что ж, это интересно, — отвечает Джозеф.

— Что тут интересного? — взрывается Эйса и останавливается на месте. — Это меня раздражает!

Мы с Мерканом тоже тормозим. Последний остается невозмутимым.

— Хорошо, — только и говорит он.

— Что, хорошо?! С ума сойти можно! У тебя вообще все дома? — Ронд разворачивается и, что-то промычав нечленораздельное, уходит прочь.

Я медленно перевожу взгляд на Меркана.

— Уау, это было круто.

— Спасибо, — одаривает улыбкой меня парень. — Продолжим путь?

— Да, — и я начинаю двигаться. Он идёт рядом. — Вы всегда так ссоритесь?

Он выглядит немного удивленным.

— Разве это была ссора? — искренне недоумевает парень.

— Да, по-другому это никак не назовешь.

Хотя можно назвать и перепалкой.

— Хм, что ж, тогда да. Мы часто ссоримся, — сделав ударение на последнее слово отвечает Джозеф.

— А что по-твоему, настоящая ссора? — осторожно спрашиваю я, надеясь, что он не догадается.

Парень-демон немного замедляет шаг. Он выглядит абсолютно так же, но мне кажется, что Меркан немного напрягся.

— Ссора — это жёсткий, нелицеприятный разговор на повышенных тонах, — отвечает он, но я чувствую, что этот парень врёт. Возможно, мне никогда не понять ангело-демонские устои.

— Понятно, — произношу я, сделав глубокий вдох.

Некоторое время мы идём молча. И это вовсе не неловко. Абсолютно нормально вот так вот идти в компании друг друга и молчать.

— Ты ведь на кухню идёшь? — спрашивает он, когда мы почти доходим.

— Да, а ты?

— Туда же, — отвечает Меркан. — Хочу плотно покушать. Поужинаем вместе?

— Я бы не против, — смущенно улыбаюсь и мотаю головой. — Но мне надо кое-кого еще накормить.

— Кот? — приподнимает бровь парень.

— Что-то типа того, — увиливаю от ответа я.

— Хорошо, — улыбается Меркан. — Не буду спрашивать, что это за существо, но могу ли я узнать прозвище?

Немного пораздумав, я киваю:

— Да, конечно. Его зовут Декордианис Кай Лузар Райвэн Первый.

Он смотрит на меня так, будто бы ждет, пока я рассмеюсь и скажу, что это была шутка. Но это вовсе не шутка. Поняв, парень опускает голову и снова смотрит на меня. Он удивлен.

— Ты же не зовешь его так каждый раз? — ухмыляется Меркан.

— Я не настолько сумасшедшая, — смеюсь я.

— Уверена? — шутит парень.

— В самом деле? — приподнимаю брови и выразительно гляжу на него.

— А то, — не сдается он. — Осилишь?

— Еще как, — вскидываю голову. — Я не Ронд.

— А вдруг?

— Возможно.

— Точно? — еще раз спрашивает он.

— Абсолютно!

— Хорошо, — смеется Меркан.

— Замечательно! — подправляю его я.

— Великолепно, — дополняет он. — Это весело.

— И странно, — комментирую я, останавливаясь возле двери.

Меркан хочет открыть её, но та сама распахивается. Оттуда выходит Офелан.

— Разговор двух умалишенных, — произносит он, глядя на нас.

Отличный слух поражает.

— Думаешь? — спрашиваю я специально.

— Да, — отвечает Гослинг.

— Уверен? — дополняет Меркан.

— Да, и не пытайтесь запудрить мне мозги, — парень обходит нас. — Со мной это не прокатит!

— В самом деле? — открыто смеюсь я, глядя на его отдаляющуюся спину.

— Да!

— Может, поспорим? — прикрикивает Меркан.

— Нет! — Офелан салютует рукой и скрывается за поворотом.

— Спасибо, ты поднял мне настроение, — улыбаюсь я, входя через маленькую дверцу на кухню.

— Всегда пожалуйста, — отвечает Джозеф. — Давно я не встречал таких сумасшедших людей.

— Правда?

— Тебя что, много обманывали? — подкалывает он.

Я снова смеюсь.

— Сам как думаешь?

— Я бы хотел присутствовать на твоей свадьбе, — вполне серьезно произносит он и отворачивается. — Еще увидимся. Я пошел.

И прежде, чем я успеваю опомниться от резкой смены разговора, Меркана уносят эльфы-домовики к самому дальнему углу для внезапных посетителей.

— Мисс, — кто-то подёргивает мои штаны. — Что я могу вам предложить?

Я смотрю вниз. Глаза этого эльфа начинают светиться, когда он замечает моё лицо.

— Принеси, пожалуйста, мне мясо. Желательно сырого.

4

— Как тебе? — спрашиваю я. — Нравится?

В ответ Кай просто кивает. А он умный. Я довольно улыбаюсь. Дракон продолжает питаться. Встав со стула, я подхожу к окну и открываю его нараспашку. Прохладный осенний ветер врывается в мою спальню, и становится прохладно.

— Только не пытайся улетать далеко, — говорю я Каю. — И не залетай в замок, пожалуйста. Будь осторожен, не заблудись.

Несколько раз кивнув, дракон подлетает ко мне и садится на плечо. Взгляд у него прищуренный. Я думаю, он хочет меня поблагодарить. Но этот сорванец разрушает мои надежды на дружбу. Кай царапает меня хвостом и быстро вылетает в окно.

— Эй! — только и выкрикиваю я, удивившись от его поступка.

Царапина у шеи не глубокая, но достаточно длинная. Начинает немного щипать. Я зло фыркаю и закрываю окно. Если потеряется, мне же будет проще!

Нахожу в шкафу утепленные вещи и переодеваюсь. Свитер и джинсы с ботинками. Почему в школе так холодно? Я смотрю на себя в зеркале и только сейчас понимаю, что вырядилась вся в черный. Возводя глаза в потолок, я разворачиваюсь и в ту же секунду падаю лицом на пол. Боль проходится по всему телу. Позволяю себе выругаться. Как можно быть такой неуклюжей? Я поднимаю голову и шарахаюсь, когда замечаю прямо, что прямо под моим носом стоят злые туфли.

Это из-за них я упала?!

— Джордж! — выкрикиваю я, поняв, почему туфли оказались здесь.

— Какой еще Джордж? — раздается голос в моей комнате, и я смотрю на дверь.

Там стоит Сьюзен. Она приподнимает брови и позволяет себе ухмыльнуться. Я по-прежнему лежу на полу, почти нюхая туфли.

— Как это понимать? — спрашивает она.

— Никак! Помоги мне подняться, — отвечаю я.

Сьюзен помогает мне и я беру на руки этих двух монстров. Чем я так не угодила семье Уизли, что они подарили мне несколько монстров сразу?

— Классные туфельки! — забирает их у меня с рук Сьюз. — Откуда они у тебя? Я тоже такие хочу!

— Да можешь… — «Это подарок!» — напоминаю я себе. — Купить их в любом магазине.

— Почему ты их не носишь? — спрашивает она, искренне недоумевая. — Они же волшебные!

— Не представляешь, как ты сейчас права, — без особой радости в голосе проговариваю я.

— Надень их! — Боунс сует их мне. — Давай же.

— Нет, спасибо, пусть лучше полежат в шкафу.

— Брось, Гермиона, ты должна их надеть! — умоляет она, строя кошачьи глазки.

— Ничего я не должна.

— Ради меня! Пожалуйста! Это впервые, когда я тебя о чем-то прошу!

Я смотрю на нее и не могу сказать «нет». Чёрт.

— Хорошо, — выдыхаю я.

Снимаю свои удобные ботинки и надеваю этих монстров. Которые, на моё удивление, оказываются вполне пригодными для передвижения.

Я прохожусь по спальне в них и с каждой секундой нахожу их отличными. Как будто в кроссовках хожу.

— Боже, ты стала намного женственнее! — хлопает в ладоши Сьюзен, смотря на меня, как на модель на подиуме. — Давай теперь поработаем над прической!

— Что? — округляю глаза я, не ожидая такого поворота.

Она садит меня перед зеркалом и начинает колдовать своими руками над моей головой. Я просто закрываю глаза и пытаюсь расслабиться. Хотя это не выходит, так как Сьюз каждую секунду дергает меня.

— Сиди ровно, — приказывает она, что-то вытворяя там.

Я закатываю глаза.

Спустя несколько минут она велит мне глянуть на себя в зеркале. Я открываю глаза и смотрю на себя по ту сторону стекла.

— Ого, — выдыхаю я, удивляясь мощности Боунс в таких делах.

— Да, — улыбается Сьюзен. — Это называется французский водопад.

— У меня такие длинные волосы? — спрашиваю я, смотря на локоны.

— Пришлось чуточку удлинить. Но зато всё убрано и ничего не мешается.

— У меня косичка сзади, ведь так? — интересуюсь я, стараясь увидеть это.

— Так, — отвечает она. — И это просто чудесно. Тебе так идёт! Я в восторге!

— Спасибо, — улыбаюсь я, всё равно будучи немного неуверенной. Я просто не привыкла к этому.

Поднимаюсь на ноги и делаю несколько шагов к двери.

— А…

— Даже не заикайся! — резко оборачиваюсь я. — Ходить буду в джинсах и свитере.

— Ладно, походи пока так, — закатывает глаза Сьюзен.

Мы выходим из моей комнаты и идём вниз, на ужин.

— Всё хорошо? — с подозрением спрашивает Сьюз, в то время пока я тереблю браслет, который мне подарила Джинни.

— Всё просто замечательно, — уверенно отвечаю я, хотя на самом деле это не так.

Мало чего на меня и так много обращают внимания, так теперь вообще все взгляды будут моими.

— Ты как будто на смерть идёшь, — замечает она, заставляя меня немного покраснеть. — Расслабься, Гермиона. Ты красивая. Нельзя это всю жизнь скрывать.

— Спасибо, а ведь я собиралась, — саркастический произношу я.

— От парней отбоя не будет, — довольно заявляет Боунс, чем заставляет меня нахмуриться.

— Этого мне только не хватало.

— Брось, Гермиона, — фыркает она. — Вот скажи, кто тебе нравится?

— Никто.

— Быть не может. Есть такой человек, в присутствии которого у тебя бабочки в животе порхают! — не отстает Сьюзен, потихоньку убавляя шаг.

Я вспоминаю то странное ощущение, которое чувствовала при прикосновении Малфоя. А затем мотаю головой.

— Бред, — вслух произношу я, действительно отказываясь верить в то, что могу испытывать романтические чувства к тому, кто всё детство меня унижал.

— Это Драко, — резко останавливается Сьюзен и смотрит на меня с выпученными глазами.

Я теряюсь. Неужели еще что-то вслух ляпнула?!

— Да, да! Это он! — несколько раз кивает головой девушка, будучи такой радостной, как будто словила удачу за хвост.

— Нет, не он! — нахмурившись и скрестив руки на груди, я продолжаю шагать к Большому залу.

— Не отрицай очевидного, Гермиона! Я видела, как он на тебя смотрел вчера! — Сьюз и впрямь решила свести меня с ума.

— Да нет же… — вздыхаю я. — Погоди, вчера? Он смотрел на меня?

Интересно, это было до поцелуя или после?

— Ага! Вот и еще раз попалась! Значит, всё взаимно!

— Ты спятила, Боунс, — делаю вывод я, пересекая все мысли о Малфое.

— Ох, это так мило! — хлопает в ладоши девчонка, идущая рядом со мной. — Две абсолютные противоположности! Лёд и пламя! С ума сойти можно!

Она действительно находит это романтичным?

— Почему можно? — искренне удивляюсь я. — Ты уже сошла.

— Вот же новость будет! Драко Малфой и Гермиона Грейнджер теперь вместе! — всё громче и громче произносит эта бестия.

А ведь мы почти дошли до зала!

— Эй! — я резко поворачиваюсь к ней лицом. — Прекрати раздражать меня. Между мной и Малфоем ничего нет и никогда не будет, ясно?

— Ты отрицаешь очевидное, Гермиона…

— Нет, это ты не понимаешь очевидного. То, что мы больше не враждуем, — ничего не значит. Мы абсолютно разные. Наши дороги никогда не сведутся в одну!

— Это мы еще посмотрим, — Сьюзен ребяческий показывает мне язык и быстро проскальзывает в Большой Зал.

Я делаю вдох и говорю себе успокоиться. Не удержавшись, возвожу глаза к небу. Она умеет доводить людей. И чего так приставать?

Я и Драко? Бред. Быть не может. Ни за что на свете!

Может, бабочки и порхают от его прикосновении, но это реакция тела, а не сердца. Да и вообще, он не в моем вкусе.

Фыркнув, я собираю всю волю в кулак, разворачиваюсь и спокойно захожу в Большой Зал. Стуки от каблуков раздаются тихо. Но когда все вокруг молчат, стук раздается как гром среди ясного неба.
Я замираю на входе, потому что понимаю, что все пялятся на меня. У кого-то даже еда с вилки вместе с челюстью упала. Хорошо, что половины, а может и больше, учеников нет.

— Приятного аппетита, — стараясь не покраснеть, говорю я. Мой голос раздается по всему залу. Они что, остолбенели?

За учительским столом никого нет.

— Спасиб, Гермиона! — выкрикивает кто-то, набив рот. Я смотрю на стол Пуффендуя. Асвиопель Торн подмигивает мне. — Шикарно выглядишь.

Разговор во весь зал. Как мило. На удивление, я держусь весьма стойко. Прежняя я, наверное, развернулась бы и убежала, но сейчас стою ровно и даже не дрожу.

Посылаю Асви теплую улыбку и спокойно иду к своему столу, за которым сидят всего несколько человек. Сьюзен, Дафна, Джереми, Теодор, Эрни и Терри.

— У тебя появился парень? — интересуется Эрни, когда я сажусь за стол.

А затем одновременно выходят два ответа:

— Да! — с радостью выкрикивает Сьюзен.

— Нет, — с раздражением отвечаю я.

Грозно смотрю на свою подругу. Она виновато улыбается.

— Так да или нет? — недоумевает Терри Бут.

Едва ли я открываю рот, как сзади разносится грубый мужской голос:

— Да.

Удивлены все, включая меня. Я оборачиваюсь.

— Милая, прекрасно выглядишь, — одаривает меня улыбкой Эбран и целует в макушку на глазах у всех.

Я в оцепенении:

— Что ты…

— Внимание, ребята, — обращается ко всему залу Уильямс. — Хочу сказать, что теперь мы с Гермионой вместе. Пожелайте нам счастья и крепкой любви, — он сдержанно смеется. — И не смейте обижать мою ледяную Принцессу. Иначе худо будет.

Как же хочется провалиться сквозь землю. Я резко поднимаюсь на ноги.

— Он просто шутит, — заявляю я, испепеляя взглядом этого типа.

Если бы не детишки-первокурсники, я бы послала в него что-нибудь тяжелое.

— Да! — поддерживающий выкрикивает Сьюзен, встав с места. — У неё уже есть парень!

— Что? — теряю дар речи я.

— Вот именно! — вскакивает на ноги Дафна. Чую всё плохо закончится. Она посылает мне хитрую ухмылку. — И этот парень — Драко Малфой.

Моё положение рушится как спичечный домик. Я смотрю на Сьюз, потом на Дафну. Хмурый Эбран сейчас убьет меня своим взглядом.

Секунды тянутся как дни. Кажется, меня еще долго будут обсуждать. Я, проклиная весь мир, закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Едва ли собираюсь расставить всё по полочкам, как...

В Большой Зал входит мой «парень» — Драко Малфой.


Глава 9

1

Я знаю, что он слышал, о чём мы тут разговаривали.

Малфой смотрит на меня так, словно бы ожидал чего-то подобного. От этого передергивает. Казалось, мы смотрим друг на друга целую вечность. Пока не случается следующее: в Большой зал входит девушка невероятной красоты. Она счастливо улыбается и касается руки Драко. Мягко и аккуратно, будто боится, что он оттолкнет её, если она сделает что-то не так.

Они вместе.

И слепой это легко поймет. Я гляжу на их сплетенные руки, и что-то во мне обрывается. Смотря на то, как он посильнее сжимает её руку, мне становится не по себе. Малфой прекрасно дал мне понять, кто он и кто я.

— Спасибо, Эбран, за это представление, — я нахожу в себе силы высокомерно глянуть на Уильямса. — Но ты испортил мне аппетит.

Тем временем весь зал пялится на меня. Малфой повёл свою спутницу к слизеринскому столу, словно бы никак не замечая нашей перепалки.

— А у вас, — я смотрю на своих новых подруг, которые выглядят весьма возмущенно. — Отменное чувство юмора.

Сьюзен виновато улыбается, в то время как Дафна демонстративно отворачивается и садится за стол.

— Приятного аппетита. — Одарив Эбрана холодным взглядом, я разворачиваюсь на каблуках и направляюсь к выходу, чувствуя себя просто отвратительно.

Теперь я понимаю, что чувствовал Гарри, когда был пупом Хогвартса. И всё же, почему столько головной боли от каких-то парней? Вся школа будет кипеть слухами о любовном треугольнике Грейнджер. Лучше и быть не могло. Выйдя из зала, я непроизвольно направляюсь в сторону Астрономической башни.

В голове все еще вертится Малфой и его подруга. Кто она такая? Я не помню, чтобы видела эту особу раньше. Мантия на ней была слизеринская, что, в принципе, и объясняет то, что они сели за стол змей. Не могу не отметить, что девушка Малфоя очень красива. Гораздо привлекательнее назойливой Паркинсон. По крайней мере, Малфой нашел кого-то себе подстать.

И всё равно в душе гложет это мерзкое чувство. Я знаю, что испытываю ревность, но искренне недоумеваю, откуда она взялась. Такое же чувство я испытывала, когда Лаванда вешалась на шею Рона. Тогда это было правильно. Я любила Рональда, и ревность мне была свойственна. А сейчас? Что такого сделал Малфой, чтобы мне понравится? Ничего. Он лишь камень на плечах. Ревновать его к той девушке я не собираюсь. У него своя жизнь, у меня своя.

Твёрдо решив держать свои чувства под контролем, я поднимаюсь по лестнице наверх. Мои намерения весьма серьезны. Я планирую выйти замуж за Рона в будущем, поэтому никакой Драко не должен маячить перед моим носом.

Поднявшись на Башню, я подхожу к перилам, откуда открывается волшебный вид на окрестности замка. Прохладных ветер успокаивает мои нервы. Закрыв глаза, я делаю глубокие вдохи.

Этот год будет тяжелым. Последний год в школе, после чего я должна буду сдать ЖАБА на превосходно. Для такого результата надо хорошо постараться.

— Учиться, учиться и только учиться… — выдыхаю, сделав правильный выбор.

— Гермиона?

Я оборачиваюсь на голос. У двери стоит Лили Мун.

— Прости, если помешала, — произносит она, опустив голову. — Я пойду.

Девушка успевает отвернуться, прежде чем я говорю ей остаться. Она нерешительно глядит на меня, но всё же остается. Лили приближается и становится рядом.

— Ты не пошла на ужин? — спрашивает она вполне спокойно.

— Как видишь. Аппетита нет. А ты почему здесь?

— Я люблю сюда приходить, вот и всё.

Лили трансфигурирует себе небольшое, но вполне милое кресло и садится на него. Такое же делает и для меня.

— Садись, Гермиона, — доброжелательно говорит она, улыбнувшись.

Я присаживаюсь и нахожу это кресло очень мягким и расслабляющим. Лили взмахивает палочкой, и появляются теплые пледы. Её накрывает бордовый плед, а меня тёмно-зеленый.

— Свежий воздух никогда не помешает, — говорит она.

Я превращаю небольшой камушек в маленький столик между нами и наколдовываю два бокала горячего какао.

— А так еще лучше, — довольно улыбаюсь я.

Она смеется.

— Круто. Спасибо.

— Всегда пожалуйста.

Мы недолго сидим в тишине, потихоньку отпивая горячей жидкости. Сидя в такой атмосфере, быстро забываются все проблемы и неприятности, что только к лучшему.

— Итак, Лили, кем ты хочешь стать? — начинаю беседу я.

— Даже не знаю, — вздыхает она, недолго подумав. — После окончания этого года, скорее всего, я уеду жить в другую страну.

— Правда? И куда же?

— В Италию.

— Ого, а почему именно туда? — интересуюсь я.

— Не имею ни малейшего понятия. Хотя нет, есть одна причина… — она чуть-чуть наклоняется, а мою сторону, словно бы собирается рассказать секрет. Затем шепотом говорит: — Я люблю спагетти.

Несколько секунд я так и смотрю на неё в растерянности, а потом начинаю смеяться.

— Да, это весомая причина покинуть Великобританию и переехать в Италию.

— А ты чем планируешь заниматься? — интересуется Лили, склонив голову в бок.

Я прикусываю губу, думая над ответом.

— Планирую начать свою карьеру с отдела регулирования и контроля за магическими существами, где способствую значительному улучшению жизни эльфов-домовиков и их собратьев. Потом хочу перейти в отдел магического правопорядка, где в планах у меня заняться искоренением несправедливых законов, защищающих только чистокровных. По-моему, именно этого я и хочу больше всего.

— Ого, — протягивает Лили, выглядя удивленной. — А ты знаешь, чего хочешь.

— Это проще простого, — пожимаю плечами я. — Я давно уже разобралась в себе.

Она смотрит на меня таким взглядом, который прочесть мне довольно сложно. И всё же я не могу понять, о чем она думает.

— В этом плане я тебе завидую, — наконец-то тихо говорит Лили. — Ты знаешь, кто ты такая и что тебе надо от жизни. У тебя есть цели, которые надо достичь, и мечты, которые надо осуществить. Всё буквально расставлено по полочкам… — девушка замолкает. Глубоко вздохнув, она грустно улыбается: — А вот у меня нет ничего. Я пуста, как банка из-под съеденного варенья. Во мне нет ничего. Такие как я видят мир черно-белым, словно старое кино. Всё такое серое и… не живое. Порой кажется, что среди людей мне нет места. Это утомляет.

Она уходит в свои мысли, погружаясь в пелену мрака. Забывается там, где нет месту счастье. Лили смотрит куда-то перед собой и едва ли моргает.

Горячий какао уже давно стал теплым.

Я отодвигаю с себя плед и начинаю чувствовать холод. Убираю чашку на стол и поднимаюсь на ноги. Лили сложная. Она имеет свои страхи, которые часто поглощают её всю и полностью. Эта девушка слабая, но неимоверно сильная. Этого почти никто не видит. Я сажусь перед ней на корточки и убираюсь с рук чашку какао.

Ей больно. Я это прекрасно знаю.

— Лили… — тихо зову её я.

— Ему было пять… — слова сорвались с её губ раньше, чем она заплакала. Чистые, как кристальная вода, слезы полились по её бледным и исхудалым щекам. — Адаму было всего лишь пять. Разве в этом возрасте ребенок должен видеть смерть своих родителей?

И потом Лили в упор глянула на меня, от чего сердце моё ушло в пятки. Я открываю рот, но не знаю, что и сказать. Мои сочувствия ей ни капельки не помогут. Жалость тоже не нужна. В такие моменты мир по сторонам замирает на века.

— Мама как-то сказала нам, что мир — это зеркало, — продолжила Мун, не переставая плакать. При этом она не выглядела отчаянно. Лили была зла: — Если ты улыбаешься миру, то он улыбается тебе в ответ. По этому принципу жил мой Адам. Он был самым светлым мальчиком в городе. Его сердце было большое и очень доброе. Все в нём души не чаяли… «Улыбайся миру, и он улыбнется в ответ«… — Лили закрыла глаза, которые стали стеклянными, словно кусочки алмазов. — Этот мир погубил его. Раз и навсегда.

Я смотрю на неё и плачу. Её боль передается мне.

Всё, что я могу сделать в такой момент, — обнять её. Я хочу, чтобы её боль стала меньше. Она одна из тех, на плечи которой выпал целый груз. Судьба порой бывает слишком жестока.

— Лили, просто знай, что я всегда буду рядом с тобой, — тихо шепчу я ей. — Ты не одна.

Она сильнее обнимает меня, не переставая плакать. Спустя несколько минут Лили всё же отвечает.

— Спасибо… — едва ли слышный шепот доносится до моих ушей, и становится легче. Действительно легче.

Как бы жизнь не сложилась, сколько бы боли не пришлось на человека, лишь рука друга сможет вытащить шипы, которые засели глубоко в сердце.

2

Мы почти дошли. Я хотела побыть в тишине и поучить уроки, но на пути появился Малфой. Лили застыла рядом, когда до гостиной оставалось несколько метров.

— Нам надо поговорить, — только и произносит Драко абсолютно ровным и бесцветным голосом.

Он делает вид, что не замечает Мун, которая ждет моей реакции. Этот парень пристально смотрит на меня.

— Лили, спокойной ночи, — улыбаюсь девушке я, мягко давая понять, что дальше с ней не пойду.

Она кивает и молча уходит дальше, в конце концов скрываясь за дверью гостиной. Мы остаемся вдвоем в коридоре восьмого этажа в девять часов вечера. Я не хочу смотреть на него, поэтому нахожу интересным его белую рубашку.

— Поговорим внутри, — сухо произносит Драко и открывает дверь в свою комнату, пропуская меня первой.

Вздохнув, я захожу. Как староста я уже заходила в эти комнаты. В них нет ничего примечательного. Все абсолютно одинаковые на вид. Основная мебель и мелкие принадлежности хозяев комнат. У Малфоя нет ничего лишнего. Всё чисто и убрано.

И да, я уже была здесь дважды. Второй раз, когда Малфой спас меня после падения с высоты. Его постель тогда впечатлила меня своей мягкостью.

— Присаживайся.

Он кивает на небольшой диван в углу, и я молча располагаюсь на ней. Сам же парень берет стул и ставит его напротив. Он присаживается и поднимает взгляд серых глаз на меня.

— Спрашивай, и я отвечу, — говорит Драко.

Вот так просто. Я теряюсь, не зная, с чего бы начать, однако быстро беру себя в руки:

— Как ты стал демоном?

Это было началом всего, поэтому неплохо было бы узнать. Он с минуту смотрит на меня, испытывая на терпеливость.

Рассказывать или нет? Должно быть, думает именно об этом.

— Так произошло, — наконец-то отвечает он, растягивая слова в привычной манере, — что моя жизнь круто перевернулась. Я умер.

— Что? — вырывается у меня прежде, чем я осознаю всю суть последней фразы.

— Это произошло пару месяцев назад. Совсем недавно, по меркам Ангелов, — продолжает он, словно бы не услышав моего удивления. — Я умер с бременем на плечах, и мне дался шанс искупить свою участь. Служба на Высших Архангелов взамен мучениям. Я стал обращенным Ангелом, которому нужно отслужить всего один рест.

— И сколько длится один рест? — изогнув бровь, спрашиваю я.

— Десять лет человеческой жизни.

Я смотрю на него, пытаясь поверить сказанному. Видимо, он замечает моё недоумение.

— Время искажается, Мина. Если я буду здесь, то мне придется жить жизнью Демона десять лет. Но если я буду наверху, то моё прибывание в этой форме граничит между двумя месяцами.

Моё удивление лишь растет.

— То есть наша декада ровна вашим двум месяцам?!

— Да.

— Как такое может быть?

— Когда находишься там, этого не замечаешь.

Я немного молчу, но потом всё же интересуюсь:

— И сколько же ты там был, Малфой?

— Всего час.

— Получается, если считать по времени того мира, ты был там около недели.

— Именно, — кивает он. — Остальное время мы прибывали на земле.

В этом очень легко запутаться. Я прикусываю губу.

— Вы все обращенные? — спрашиваю я, кивая в сторону двери.

— Нет, лишь я из нашей команды. Все, кто служит больше трех рестов, безвыходно становятся одними из служащих Ангелов, — отвечает Малфой, откидываясь на спинку стула. Взгляд у него по-прежнему холодный.

Я внимательно гляжу ему в глаза, переваривая информацию.

— Они умерли больше тридцати лет назад? — спрашиваю я. — Эбран, Меркан, Эйса… Они все жили в начале двадцатого века?

Драко медленно кивает, отвечая на мой вопрос:

— Да, им было бы сейчас больше пятидесяти, если они были живыми.

— Ты… — я набираю больше воздуха в легкие. — Ты ведь жив, если выбрал искупление. Где ты сейчас?

Этот вопрос засел в моей голове, как большой груз. Если он всё еще жив, значит его настоящее тело находиться где-то. Его ведь не могли похоронить… А если и похоронили, то где?

Малфой смотрит на меня, снова выбирая: отвечать или нет.

— В Римской лечебнице. — Наконец-то отдает ответ мне парень.

Он, должно быть, находится в коме.

— Ты видел себя? — почти шепотом спрашиваю я.

— Конечно. Каждому обращенному прилагается выбор, спустя один рест: если тебя что-то держит на земле и есть смысл остаться, то есть ничтожный шанс вернутся к жизни; , но если не справился, идешь дальше. Также можно остаться служить дальше. Зависит от желания Ангела и одобрения сверху.

— Ты ведь вернешься? — серьезно спрашиваю я, наклоняясь вперед.

Он слабо усмехается. И это мне совсем не нравится.

— Это моё дело, Мина. Оно тебя не касается.

— Даже если так…

— Не продолжай, Мина, — спокойно перебивает он меня. — Давай следующий вопрос.

Я поджимаю губы, но затем недовольно вздыхаю.

— Хорошо, — опускаю голову и смотрю на его руки, недолго думая над вопросом. — Что будет, если вы не найдете Дочь Небес?

— Нас накажут, — словно это предсказуемо говорит Малфой. — А задание передадут другим.

— Есть еще другие?

— Нас много, но это тебе знать не обязательно.

— Почему раньше никто не искал Дочь Небес в Хогвартсе? — сразу же спрашиваю я.

— Ты думаешь, её никто не искал? — улыбнулся он, хотя глаза всё еще оставались холодными. — Ангелы уже бывали здесь. Когда мы были на третьем курсе, в то время, как все были занятым Сириусом Блэком и защитой Поттера, верховные контролировали ситуацию с Дочерью Небес. Они были среди нас, но мы этого даже не замечали. Точно так же, как и сейчас на нас особого внимания не уделяют другие ученики.

— Но вы популярны! Многие девушки с ума сходят от вас! — бросаю я прежде, чем думаю.

Драко усмехается и дает мне понять, что он считает по-другому:

— Они ведутся на внешность. Ни одна из них не задумывается о простых и весьма важных вопросах, потому что они не могут. Такова наша защита.

— То есть вы можете контролировать их мысли?

— Исключительно те, что касаются нас.

Я хмурюсь.

— А мои вы тоже можете корректировать? — совершенно серьезно интересуюсь я.

— Нет, на избранницах это не отображается, — с нескрываемым сожалением отвечает Драко.

В голове всплывает отрывок из Дня Счастья, в котором Боунс делится со мной маленькой тайной.

— Сьюзен, — вспоминаю я. — Чья она избранница?

Малфой смотрит на меня так, словно я умею читать мысли, и это его тревожит. Затем он понимает, что мысли читать я не умею, и просто опускает взгляд на свою обувь.

— Ты можешь не совать свой нос в чужую жизнь? — спрашивает он так, словно уже устал от моего допроса.

— Как это понимать? — злюсь я. — Ты сам всё это начал. Так зачем теперь грубишь?

Глубоко вздохнув, он поднимается на ноги и идёт к окну, чтоб проветрить в комнату. Здесь очень напряженная атмосфера. Ток так и хлещет между нами.

Он остается стоять у открытого окна.

— Твоя голова забита вопросами, — произносит он медленно. — Я вовлек тебя в игру, но не объяснил правила. Если не узнаешь всё, что нужно, будет сложно.

— Мой Демон точно Эбран? — вдруг спрашиваю я, резко поднявшись на ноги.

Он поворачивается ко мне лицом. Я никогда не смогу различать его эмоции.

— Почему ты спрашиваешь? — говорит Драко.

Зря спросила, конечно, но выхода назад нет, а отступать я не люблю.

— Я не чувствую к нему абсолютно ничего, кроме неприязни! Разве это нормально? Избранница не должна ведь такое чувствовать?!

— Это может быть временное чувство…

— В моих снах вовсе не Эбран, — перебиваю я его, давая новый аргумент.

Его лицо меняется. Всего на секунду я вижу тревогу, которая сразу же испаряется.

— Сны — плод твоего воображения, — холодно отвечает он.

— Нет, сны избранниц — это видения, — отрезаю я. — Старайся не лгать мне, Малфой.

Демон мерит меня ледяным взглядом несколько мгновении, прежде чем я снова не произношу:

— В моих снах рядом со мной ты.

Мне кажется, что проходит целая вечность, пока Малфой не отвечает.

— Это плохо, — только и говорит он.

— Почему? Объясни мне, Драко. Что вообще творится? Ты говоришь, что мой Демон это Эбран, однако я этого совсем не чувствую. Ощущения подсказывают, что мой Демон это ты.

— Это невозможно, — отрезает Малфой.

— Тогда зачем всё это? Именно ты вовлек меня в игру. Открыл глаза на другой мир. Спас жизнь. Поцеловал, а затем принёс подарок моей матери!

— Что? — хмурится он. — Подарок матери?

— Да! — взрываюсь я. — Шарф, который ты мне подарил, сшила моя мать!

— Этого не может быть, я получил его на миссии в Австралии.

— Мои родители сейчас живут там, — голос понижается. — Мама шила этот шарф очень долгое время. На нём даже есть мои инициалы.

— Твои? А я считал, это совпадением, — усмехается он.

— Это не совпадение, Драко, — вздыхаю я. — Такого в жизни не бывает. Мы связаны, и я хочу понять, какой именно нитью.

— Нитью помощи? — предполагает он. — Мина, от тебя требуется только помощь в поиске Дочери Небес. Я не давлю на тебя. Познакомить тебя с другим миром мог и Эбран. Но он не знает тебя. А я вот знаю и гораздо долгое время. Ты ведь умная, поэтому я и выбрал тебя. Всё это очень интересно: про твои сны-видения и невероятные совпадения, но для меня они ничего не значат. Ты гриффиндорка и лучшая подруга святого Гарри Поттера, а я Драко Малфой. Мы бывшие враги. На данный момент, как и договорились, друзья, которые помогают друг другу. Всё проще, чем кажется.

Вот так просто он расставил всё по местам. От чего-то становится не по себе. Словно только сейчас я понимаю, что сама себя накрутила. Он прав. Я не должна забивать себе голову чепухой.

— Последний вопрос, — говорю я севшим голосом. — Кто та девушка, которая была возле тебя сегодня?

Драко смотрит на меня и спокойно отвечает:

— Кэтрин Джонс. Моя избранница.

3

После разговора с Малфоем, я долго сижу у себя в спальне и пялюсь в окно, за которым ночное небо.

«Он останется!» — твердит мне одна часть меня.

«Он не останется», — говорит другая.

Не знаю, с каких пор меня так интересует, будет ли живым Драко или нет. Если после находки Дочери Небес, они улетят наверх, он может больше не вернуться. Его рест кончится там, и Малфой уйдет. Конечно, тут его ничего не держит.

— А как же родители? — спросила я его ранее.

— Они мертвы. — Сухо ответил мне он.

Драко Малфой один в этом мире. Поэтому его вселенная имеет лишь белые и черные цвета. Он хочет уйти, отслужив свой долг.

Я закрываю лицо руками. Выдержу ли я, если он уйдёт? Не знаю почему, но безумно хочу, чтобы он не исчезал навсегда.

Кай приземляется мне на плечо.

— Не смей кусаться, — предупреждаю я.

4

— Всем вам, должно быть, хорошо известны Парящие чары, ведь так? — спрашивает Флитвик, стоя на огромной стопке книг и держа палочку, как хрупкое стеклышко.

Многие кивают. По крайней мере, те, кто не спят. Одарив таких семикурсников надменным взглядом, я поворачиваюсь к учителю и всё внимание переключаю на него.

Профессор продолжает:

— Это, как известно всем, относится к левитационным чарам. Оно заставляет предмет парить в воздухе, и мы проходили его основу еще на первом курсе. Но сейчас вы уже выпускники. Тут заклинание должно быть посильнее, чтобы соответствовать вашему уровню. Возможно, многие из вас не слыхали о таком заклинании, как Апэро. Оно является некой частью Парящих чар. Сильной частью, я бы сказал. С помощью него можно поднять человека в воздухе и выкинуть того на определенное расстояние. Всё зависит от вашего желания. Но еще у этого заклинания есть одна маленькая изюминка: подняв человека, вы можете взлететь сами.

— А как оно работает? — быстро спросила одна семикурсница Пуффендуя. Недолго подумав, она добавила: — Профессор.

Флитвик улыбнулся краешками губ:

— Работает оно так же, как и все остальные левитационные чары. Если не считать его изюминку, то ничем другим оно не отличается от того же Винградиуима Левиосы.

— Сэр, но Винградиумом невозможно поднять человека. Это заклинание относится лишь к предметам, — встряла Сьюзен, сидящая возле меня.

— Да, мисс Боунс, здесь вы правы. Винградиум Левиоса слишком слабое заклинание для того, чтобы поднять живой объект. Апэро сильнее и рассчитан как раз-таки на живых.

— Профессор Флитвик, почему человек, использующий заклинание, взлетает? — спрашиваю я, подняв руку. — Я читала в энциклопедии Парящих чар, что это в какой-то степени является ошибкой создателя.

— И это верно, мисс Грейнджер, — соглашается он. — Апэро было открыто ученым по имени Брендмут Ворст. Он первым использовал это заклинание еще в тридцатых годах прошлого века. Ученый не рассчитал свои силы, когда использовал заклинание в полную мощь. Однажды этот человек наткнулся на кучку магглов, которые явно его недолюбливали. Брендмут применил это заклинание тогда впервые для того, чтобы откинуть их всех от себя. Он так увлекся, что в итоге и сам взлетел, после чего упал и сломал себе руку.

— Он применил заклинание в присутствии маглов? — ошеломленно спрашивает Сьюзен.

— Да, и за это ему пришлось отсидеть тридцать суток в Азкабане.

Спустя некоторое время, после полезной информации, которой поделился профессор, он дает нам задание:

— Выстроитесь в две колонны.

Я поднимаюсь с места и иду в пустую часть кабинета. Другие ученики становятся рядом. Две колонны организовать не сложно.

— А сейчас мы будем друг друга убивать, — с веселым видом сухо замечает Гринграсс.

Я ткнула её в бок, сделав серьезное выражение лица. Флитвик был совсем рядом.

— Нет, мы будем танцевать вальс, — улыбается Сьюзен.

Они стоят по бокам, и я понимаю, что выбрала не самое лучшее место. Пока не поздно, салютирую подругам и ухожу в другой конец первой колонны.

— Скатертью дорожка, — вместе выпаливают они, прежде чем я становлюсь возле какого-то пуффендуйца.

— Сейчас вы испытаете заклинание Апэро на друг друге, — предупреждает учитель.

Вздохнув, я медленно поднимаю голову и смотрю на того, кто стоит напротив. Эбран Уильямс с его великим взглядом короля.

Лучше бы я стояла между Боунс и Гринграсс.

Обаятельная усмешка появляется на его лице.

— Мне льстит твоё желание учиться со мной, — произносит он.

Я успеваю лишь закатить глаза, как раздается голос профессора:

— Высший балл за урок получит тот, кто сможет не упасть, при получении, и не взлететь, при употреблении заклинания. Движение палочкой абсолютно симметрично Парящим чарам. Контролируйте свои мысли и желания. Поверьте, они играют большую роль.

— Даю ход тебе, — доброжелательно говорит Эбран, сделав небольшой кивок.

— Очень мило с твоей стороны, — я нацеливаю на него свою палочку.

Наши взгляды словно борются друг с другом.

— Очистите своё подсознание, — говорит Флитвик, проходя между нами. Из-за небольшого роста профессора, палочки, выдвинутые вперед, даже не касаются его макушки. — Посчитайте до трёх. Соберитесь. Затем атакуйте.

— Тебе идёт серьезный вид, — добавляет Эбран, усмехаясь.

— Спасибо, — фальшиво улыбаюсь я и очищаю голову от мыслей. Раз. Два. Три. — Апэро!

Едва ли заметная, прозрачная линия вырывается из кончика моей палочки и с быстрой скоростью врезается прямо в грудь Уильямсу. Секунда и парень взлетает. Так, словно бы сзади него появились крылья, которых на деле нет. Он добирается почти до потолка, но затем заметно снижается из-за того, что я ослабляю хватку. Эбран держится слишком красиво, когда другие ученики барахтаются в воздухе, боясь упасть.

Ему высота не страшна. Воздух — его стихия. Он совершенен, когда парит над людьми. Даже без крыльев.

Я стараюсь не поддаться заклинанию. Мои ноги почти отрываются от земли. Устоять сложно. А Эбран улыбается.

Те, кто стояли в моем ряду, начинают взлетать на несколько сантиметров. В итоге почти все падают.

Я упрямо хочу не взлетать. Уильямс почти касается земли. Сложно держать его на воздухе, а самой стараться не взлететь.

— Сделай хоть вид, что стараешься не упасть! — цежу ему я, нахмурив брови.

Он молчит. Его взгляд тут же темнеет. Глаза прищуриваются, и Эбран пытается что-то прочесть в моей голове. Однако на меня это не работает. И это ему не нравится.

— Ты слишком умна, верно? — дает безупречной улыбке растянутся на его лице парень.

Я сдаюсь и взлетаю. По телу пробегается волна неприятных ощущении, когда под ногами не оказывается земли. Поднявшись всего на метр с твердо нацеленной на Эбрана палочкой, я готовлюсь упасть.

— Воздух явно не твоя стихия, — бросает Уильямс, насмехаясь надо мной.

Мы на одной высоте. И так всего одну минуту. Затем я падаю, больно ударяясь ступнями о каменный пол. Эбран же с ангельским изяществом приземляется напротив.

— Как жаль, мисс Грейнджер, Вам не удалось продержаться на земле, — сочувствующим голосом произносит Флитвик, проходя мимо меня. — По крайней мере, вы не упали в грязь лицом. Мистер Дженкинс, хватит целовать пол, поднимитесь уже.

— Кажется… Я сломал нос, — пыхтит парень.

Вздохнув, я снова поворачиваюсь к Эбрану лицом. Он нашел интересным разглядывание моих рук. Я специально прячу их за спину. Он поднимает взгляд темных глаз на меня.

— Ты странная, — только и произносит парень.

— А теперь поменяйтесь ролями! — громко объявляет Флитвик.

Я приготавливаюсь ко взлету, надеясь, что не расстелюсь здесь перед ним, как ковер.
Его палочка нацеливается на меня.

— Апэро! — говорит он, делая плавные движения кистью.

В итоге бесцветная линия попадает мне в плечо. Сразу после этого я взлетаю на несколько метров ввысь. Мне приходится хорошенько постараться, чтоб не вскрикнуть. Страх появляется именно тогда, когда я перекручиваюсь в воздухе, не сумев продержаться вертикально. Кажется, словно я упаду на пол и сломаю себе позвоночник. Вокруг меня несколько других студентов. Не думаю, что кто-либо чувствует себя сейчас лучше. Понятия не имею, как Эбран так ровно держался. Это что-то непостижимое для меня.

Стараясь перевернуться, чтобы мне было удобнее, я замечаю, что Уильямс смотрит на меня холодным взглядом, при этом твердо стоя на ногах.

Заметив, что я смотрю на него, парень тут же надевает на лицо улыбку. До жути раздражительную.

— Можешь полетать по комнате, — говорит мне он насмешливо, видя, что я вот-вот упаду. — Я разрешаю.

— Можешь увернуться от моего ботинка, который сейчас полетит тебе в лицо, — таким же голосом отвечаю. — Я разрешаю.

Эбран смеется.

Слишком долгое мучение — находится наверху. Я молю Мерлина, чтобы это поскорее закончилось.

— Достаточно, — объявляет Флитвик, заметив результаты. — Спускайтесь с небес на землю.

А потом я резко падаю от того, что Уильямс эгоистично убрал палочку в сторону. Но приземлиться на каменный пол не успеваю. Парень перехватывает меня так, что я оказываюсь на его руках. По телу пробегается волна странных ощущении, которые вызывает у меня Эбран. Я стараюсь не покраснеть, хотя из-за нахлынувшей злости это, скорее всего, не вышло. Он понимает, что мне неприятно, и поэтому просто отпускает на ноги.

— Эгоист, — цежу я, нахмурившись.

— Питайся правильно, — в ответ говорит мне он и уходит к своему столу.

Фыркнув, я отряхиваю свою мантию. Мимолетно пробежав глазами по другим ученикам, сталкиваюсь взглядом с Малфоем. Его выражение лица мне не понять никогда. Я бы хотела прочесть его мысли в этот момент, но увы.

Отворачиваюсь я первая.

Сев на своё место, я смотрю на Сьюзен. В её волосах побывал ураган.

— Справилась? — спрашиваю я.

Она устало и вымотано смотрит на меня.

— Нет, — вздыхает Боунс. — Зато я три раза сделала сальто.

— О да, это было что-то с чем-то! — смеется Дафна.

Жаль, но я настолько увлеклась, что даже толком не смотрела по сторонам.

Флитвик стучит палочкой об стол, привлекая внимание и успокаивая ребят:

— Лучшими за сегодняшний урок становятся Эбран Уильямс, Эйса Ронд, Меркан Джозеф и Драко Малфой. Отличная работа без единой ошибки. Вам удалось взять контроль над заклинанием, а ведь это мало кому дано! — профессор кашляет. — Вы все постарались на славу! Запишите домашнее задание…

5

Погода портится. Начинается сезон дождей и грозных туч. Стоя у хижины Хагрида, я умудряюсь три раза зевнуть. Хочется прилечь и уснуть на несколько часов.

— Гермиона! — басит Хагрид, почти выбегая из леса. — Ох, прости, дорогая. Заработался я что-то! Надо было заходить, чего стоять и мерзнуть.

— Да не так-то уж и холодно, — отвечаю я, стараясь звучать правдивее. А у самой зубы от холода стучат.

Я правда не хотела без спроса заходить в хижину. Пусть даже если это дом Хагрида.

— Ох, прости, некрасиво как-то получилось, — полувеликан открывает дверь ключом и пропускает меня первой.

— Спасибо.

— Сейчас сделаю чашечку горячего чая, и мигом согреешься! — говорит он, быстро передвигаясь по небольшому дому. — А где твой дракон?

— Спит в кармане. Не хочу его будить, — пожимаю плечами я. Так, чтобы не потревожить Кая. Если я его потревожу, не видать мне спокойной жизни!

— Какое имя ты ему дала? — вновь спрашивает Хагрид.

— Я очень серьезно отнеслась к выбору названия, как ты говорил, Хагрид, — я серьезно выгибаю бровь, говоря «ну, ты понял». — Поэтому я дала ему имя… Декордианис Кай Лузар Райвэн Первый. Кай, проще говоря.

С минуту он смотрит на меня и пытается понять, шучу я или нет.

— Имечко-то хорошее, — наконец говорит полувеликан и наливает мне чай. — Но, мне кажется, ты немного… Хотя, впрочем, не важно.

— Тебе не нравится?

— Нет, конечно нравится! Просто ты уверена, что ему оно нравится? — многозначительно интересуется он.

— Кай не против, — отмахиваюсь я, но, на самом деле, в этом совсем не уверена.

Он зашевелился в моём кармане. Видимо, услышав своё имя, проснулся. Я закатываю глаза.

— Хагрид, познакомься, это Кай! — и вытаскиваю этого вредину из кармана.

— Мерлин, какой он крохотный! — восклицает полувеликан, заметив в моих руках существо. — Гермиона, он же просто чудо!

— Ага, чудо с зубами крокодила и характером дикого зверя, — под нос бурчу я и кладу Кая на стол.

Он, оскалив свои зубы, рычит на меня и отворачивается.

— Можно я его потрогаю? — неестественно высоким голосом говорит Хагрид, смотря на дракончика влюблёнными глазами.

— Да, конечно.

И полувеликан указательным пальцем касается головы Кая и пытается погладить, но не выходит, потому что палец слишком большой для маленькой головки.

— Я чего пригласил-то тебя, — наконец-то вспоминает про меня Хагрид. — Вчера подарок не удалось подарить. Понятия не имею, что подарить девушке, у которой всё есть. Но, узнав о новом питомце, я понял, что можно тебе сделать.

Я с опаской гляжу на него. Только не ещё одного дракона для моего Кая!

— И это домик! — радостно объявляет он и вытаскивает из-под стола клетку, сделанную из дерева. — Та-дам!

С облегчением вздохнув, я улыбаюсь.

— Это так мило с твоей стороны, Хагрид. Спасибо большое! — я касаюсь пальцами дерева и внимательно смотрю на подарок. — Кай, тебе нравится?

Дракон начинает тереться боками о клетку.

— Думаю, ему нравится, — говорю я.

Хагрид светится от самодовольства.

— Ну так, я же старался! Всё ему, крохотному, и тебе, хозяюшке!

— Ты это сделал сам? — интересуюсь я, рассматривая дверцу, которая закреплена с помощью магии.

— Почти, — отвечает Хагрид. — Мне помогали эльфы. Их пальчики ведь гораздо меньше, нежели мои. Вот и пришлось попросить помощи.

Я смеюсь и помогаю Каю забраться внутрь.

— Там ещё мягкие подушечки стоят, видишь? Это, чтоб он отдыхал с комфортом! А ещё клетка защищена от возгорания.

— Как вижу, ты всё предусмотрел! — довольно улыбаюсь я. — Ещё раз спасибо.

— Да пожалуйста, для тебя ничего не жалко! Пряники будешь?

6

Время летело быстро. Каждый день был похож на предыдущий. И вроде бы двадцать четыре часа должно хватать, но иногда мне казалось, что слишком мало времени дано для меня. Весь день бегая от дела к делу, к концу дня я плюхалась на кровать без каких-либо сил и мгновенно засыпала.

Частенько проводила время с Меридианой Скарт. Я продолжала читать ей сказку «Созвездие страниц», в которой рассказывалось о девушке по имени Деметра. А точнее, о том, как она искала свою сестру в огромном волшебном лесу.

Если признаться, мне и самой была интересна эта история, поэтому нетерпелось узнать, найдёт ли она сестрёнку.

— Кайли забрали монстры? — спросила меня как-то раз Мер.

— Думаю, да. Только они её не забирали, девочка сама попала в их ловушку, ведь в начале говорилось, что Кайли убежала.

— Если меня заберут монстры, ты станешь меня искать? — тихо добавила тогда девочка.

Я с минуту смотрела на неё, а Мер оставалась серьёзной.

— Если они тебя заберут, я найду тебя, чего бы это мне не стоило, — ответила я и обняла её.

Малфой говорил о том, что за этой девочкой идёт охота. И пусть Мер не признавала того, что является Дочерью Небес, я в это верила. Да и это объясняет, почему её преследуют монстры.

Как-то раз она рассказала мне, зачем прячется в лесу.

— В полнолуние они обретают силы. В такие ночи монстры могут пробираться туда, куда в другое время суток не могут. Как-то раз они заползли ко мне в комнату. Я тогда читала книгу и почувствовала что-то неладное ещё до того момента, как увидела их. Двое страшных чудовищ хотели меня похитить. Думаю, им запрещено причинять мне вред, потому что ни один из них даже не пытался мне навредить. Они просто хотели забрать меня. В ту ночь я каким-то чудом вырвалась и побежала прямиком в лес, который был сбоку от нашего домика. Я могла побежать к бабушке, которая спала в соседней комнате, но что может сделать бабуля против двух монстров? Я не хотела, чтобы они причинили ей вред. Оказавшись в лесу, я поняла, что сделала правильный выбор. Не думаю, что есть кто-то лучше меня, кто хорошо ориентируется в лесах. Я спряталась, а они, понятное дело, меня не нашли… Это продолжается достаточно долгое время. Каждое полнолуние они возвращаются.

— Ты не пыталась выяснить, кто они и зачем за тобой бегают? — встревоженно спросила я.

— Пыталась, — слабо улыбнулась девочка. — Ничего полезного не узнала, однако выяснила кое-что другое.

Меридиана опустила голову. Я подождала, пока она продолжит, но девочка больше ничего не сказала. Навязываться со своими вопросами я не стала.

— Хогвартс — безопасное место. Не думаю, что они могут проникнуть сюда, — сказала я.

Она посмотрела на меня такими печальными глазами и произнесла:

— Семеро таких уже здесь.

7

С наступлением октября я наконец-то поняла, что новая страница моей жизни уже открыта. Всё изменилось прежде, чем я это заметила.
Мир перестал казаться мне местом, в котором все желания исполняются, если хорошо учиться. Конечно, я не перестала учиться, но хватку ослабила, когда профессор Макгонагалл сказала, что я и без того выучила всё за несколько месяцев вперёд.

— Мисс Грейнджер, вы можете перестать так усердствовать. Да, знания важны, но никто из ваших однокурсников не знает и половину того, что уже знаете Вы. Выделите время для отдыха. Не хочу снова услышать от Поппи, что вы лежите в лазарете из-за переутомления.

Я понимающе кивнула и пообещала притормозить.

Когда до Хэллоуина осталось пару недель, директор школы сообщила, что будет бал в честь этого праздника. Меня, как старосту, назначили ответственной.

— С ума сойти можно, кто такое вообще наденет?! — восклицает Дафна, показывая платье болотного цвета со старомодным фасоном.

Я смеюсь, увидев её ужас на лице.

— Подсунь это Сьюзен, — шепчу я.

Мы стоим в новом магазине праздничных платьев. Выбраться в Хогсмид — было моей инициативой. Этому предложению удивились все трое девушек, но никто не отказался.

Лили уже подобрала себе платье для бала, поэтому сейчас она рассматривает ожерелья на витрине.

Гринграсс двигается в сторону примерочной. Она немного отодвигает шторку и протягивает туда платье:

— Держи, примерь это.

Сьюзен берет ужас на руки. Сначала тишина, но затем вскрик.

— Боже, что это?!

Я засмеялась, и ко мне присоединились Дафна с Лили.

— Вы хотите, чтоб я ослепла?! Заберите этот кошмар и уничтожьте его! — продолжила бурчать Боунс.

Улыбаясь, я хочу взять одно красивое платье, которое только что заметила, но его также касаются чьи-то руки. Подняв голову, замечаю девушку.

— Ой, — говорит она. — Можешь взять, я посмотрю что-нибудь другое.

Девушка Малфоя собственной персоной. Вблизи она выглядит даже лучше, чем издалека.
Она красивая до неприличия. Хрупкая девушка с тёмными длинными волосами и большими зелёными глазами. Высокая и имеет замечательную фигуру. Идеал многих парней.

— Меня зовут Кэтрин, — протягивает руку она, спокойно улыбаясь.

— Гермиона, — отвечаю я, пожимая тёплую руку.

Малфой упоминал её ранее. Я только сейчас это вспоминаю. Он сказал, что Кэтрин очень любит играть в ролевые игры. Отвращение, видимо, отражается на моем лице, потому что девушка приподнимает бровь:

— Что-то не так?

— Нет, всё нормально, — приподняв уголки губ, отвечаю я. — Я не хотела брать это платье, просто желала посмотреть, что оно из себя представляет.

— Точно?

— Конечно, бери.

К нам подходит Гринграсс и одаряет девушку напротив меня надменным взглядом.

— Это ведь ты встречаешься с Малфоем, да? — риторический спрашивает Дафна, скрещивая руки на груди. — А ты в курсе, что он помолвлен?

Удивление с тревогой отражаются на лице Кэтрин, но она сразу пытается скрыть это. Мои брови поползли вверх.

— А ты откуда знаешь? — с опаской интересуется Кэтрин у Дафны.

Та фыркает:

— Потому что наши предки помолвили его в семь лет на моих глазах.

— Ну, когда же это было, — Кэтрин бросила мимолётный взгляд на меня.

— Это не важно, — отмахивается Гринграсс. — Я просто говорю, что Драко должен взять в жёны мою сестру. А ведь у них была сильная любовь ещё в ранние годы. Эх, жаль, что она разбила ему сердце, уехав учиться в Шармбаттон. Но Астория ещё вернётся, ведь он её любовь.

Кэтрин словно молотком по голове ударили. Недоверие и боль — вот, что было в её глазах.

— Так что ты особо на надейся, — вздыхает Дафна и, сделав шаг ближе, кладёт руку на плечо. — Все мы знаем, что Драко любит играть с чувствами невинных девушек.

Кэтрин медленно переводит взгляд с Дафны на меня и хмурится. Она довольно дерзко откидывает с себя руку Гринграсс и, разбежавшись, выбегает из бутика.

Я смотрю на Дафну:

— Это правда?

Та смотрит на меня насмешливым взглядом:

— Конечно нет, их помолвке пришёл конец ещё четыре года назад. Астория раз и навсегда убедилась в том, что у Драко ни души, ни сердца.

— Тогда зачем ты столько наговорила? — закатываю глаза я.

— Пусть помучается бедняжка. Нечего было обламывать нас в Большом Зале! А ведь все почти поверили, что ты встречаешься с бывшим врагом. Это было бы сенсацией, если бы не эта слизеринка.

— Тебе так нужна эта сенсация? И ничего, что я играю в ней ключевую роль?

— Нет, ну надо же как-то развлекаться! — отмахивается Гринграсс. — И вообще, бери платье и иди примеряй его. Только не это, та Кэтрин трогала его!

— И что?

— Нельзя появляться в том, что уже видели люди. Даже если это всего лишь одна девушка.

8

Когда мы весёлые выходим из магазина, выясняется, что нас поджидают парни. Четыре на четыре.

— Милые дамы, вы слишком долго возитесь с платьями, — усмехается Эйса.

— Что вы здесь делаете? — спрашивает у него Лили.

— Рассматриваем витрину и считаем, сколько дней ушло бы для того, чтобы приготовить каждую из вещей и продать их за гроши, — с нескрываемым сарказмом закатывает глаза Офелан.

— И как успехи? — смотрит на него Дафна.

— Так, стоп, — я одаряю многозначительным взглядом Гринграсс. В последнее время, эта девушка всегда норовит поругаться с кем-нибудь, а стычки с Офеланом, как мне кажется, приносят ей энергию.

— Ничего не знаю, но стоять на холоде и пялится друг на друга я не хочу, — вставляет Сьюзен.

— Прогуляемся до ближайшего кафе? — спрашивает её Меркан.

— С удовольствием! — начинает светиться она и, махнув нам рукой, идёт к нему. После чего двое уходят в другую сторону.

— Лили, не могла бы ты помочь мне с поисками костюма на бал? — вежливо спрашивает Эйса, ослепляя своей улыбкой.

Мун смотрит на нас, я киваю, и они уходят. Остаёмся мы четверо.

— Ну нет, Эбран, я с тобой никуда не пойду, — игнорируя присутствие Офелана, возражает Дафна.

Я закатываю глаза.

— Почему нет? — ухмыляется Уильямс.

— У тебя не все дома, — буркает девушка.

— Тогда я приглашаю Гермиону, — улыбается он и протягивает мне руку.

«Откажись! Откажись!» — только и твердит мне разум. Но, решив, что неплохо было бы узнать своего Демона поближе, я принимаю приглашение.

— Ты оставишь нас двоих? — в шоке восклицает Гринграсс и кидает хмурый взгляд на Гослинга. — Завтра снег пойдёт.

Офелан закатывает глаза и, кивнув Эбрану, уводит Дафну. Скорее всего, он проводит её до Хогвартса.

Солнце начинает садится за горизонт.

— Пойдём, — Эбран берёт меня за руку и тянет в другую сторону.

Я, чувствуя себя маленькой девочкой, которая никогда не была на свиданиях (если это можно так назвать), плетусь за ним и вскоре подстраиваюсь под его ходьбу.

— Куда ты меня ведёшь, Уильямс? — спрашиваю я, начиная мёрзнуть.

— Хочу показать одно чудное место, — отвечает он. — Тут не далеко.

Он мимолётно смотрит на меня.

— Тебе холодно, — утверждает Эбран и в ту же секунду суёт наши сплетенные руки в карман своего пальто.

Всего на самую малость, но мне становится тепло. Я смотрю на его профиль лица и даже так понимаю, что он обладает идеальной внешностью. Неужели в ряды Ангелов принимают лишь тех, кто выглядит совершенно?

— Почему ты согласилась? — спрашивает он, двигаясь в том же темпе.

— Потому что захотела.

— Ты ведь меня терпеть не можешь, — усмехается он.

— Есть такое, но сейчас ты кажешься нормальным, — пытаясь правильно подобрать слова, отвечаю я.

— Возможно, так и есть.

Мы выходим на тропинку, которая ведёт в лес. Я напрягаюсь, и он чувствует это:

— Ты забыла? Сейчас я нормальный, не стоит переживать.

— А я могу тебе верить?

— Есть причины не делать этого?

Вопросы так и остаются безответными. Но спустя некоторое время я отпускаю лишние переживания и просто иду в ногу с ним.

— С чего вдруг вы четверо решили нас разделить? — спрашиваю я.

— Сегодня выходной, поэтому нам хотелось отдохнуть. Эйсе нравится Лили, думаю, ты это заметила. Он всё время говорил о ней, поэтому было решено отдать его в её руки.

Я улыбнулась. Может, Эйса мне особо и не нравился, но то, что есть человек (почти человек), которому нравится Лили, — просто замечательно.

— Меркану нравится Сьюзен? — спрашиваю я.

— Думаю, да. Однако он сам о ней никогда не говорил и лишних взглядов в её сторону не кидал.

Уильямс — не Малфой. Он отвечает на вопросы такого рода. И это мне нравится.

— А ты? Почему именно меня пригласил? — снова спрашиваю я.

— Ну, ты видела. Дафна меня отшила, — усмехается он.

— Брось, ты смотрел только на меня.

— Так и норовишь узнать, нравишься ты мне или нет? — ехидная ухмылка парня заставляет меня фыркнуть.

— Ты меня раздражаешь.

— Сегодня вечером постарайся смотреть на меня по-другому. Без раздражения. Оно тут не к месту. Мы почти пришли.

Я смотрю перед собой. Лес скоро кончится, потому что я вижу проблески водяной глади.

— Мы подходим к озеру? — интересуюсь я.

— Десять очков отличнице!

— Не смешно.

— Я не очень хорош в шутках, — ухмыляется парень.

И вот мы вступаем на берег озера. Сегодня нет ветра, поэтому здесь безумно тихо и спокойно. Школьный замок находится сбоку от нас. Закат над гладью воды неописуемо красивый.

— Ох, — вздыхаю я, смотря на этот чудесный вид.

Оранжево-красное небо напоминает мне о магии природы.

— Красиво, — говорю я, не найдя более подходящих слов.

— Да, но не красивее тебя, — он смотрит на меня.

Я улыбаюсь и опускаю голову:

— Эбран, ты меня пугаешь. Ненормальным ты гораздо нормальнее, чем нормальным.

— У меня хорошее настроение, — отмахивается он. — Всё просто замечательно.

Я смотрю на него.

— Произошло что-то хорошее? — интересуюсь я без улыбки на лице.

— Да.

— Могу ли я узнать, что это?

Он недолго молчит. Когда я начинаю терять терпение, парень отвечает:

— Дело в том, что я встретил свою Избранницу.

Моё сердце ухает в пропасть. Малфой не говорил мне, могу ли я делиться тем, что он почти всё мне рассказал.

Заметив тревогу на моем лице, парень усмехается.

— Кто такая избранница для тебя? — спрашиваю я, надеясь, что он не поймёт.

Но он понимает.

— Разве Малфой не говорил тебе? — Уильямс поворачивается и внимательно смотрит на меня.

— Он рассказывал немного, — пытаюсь выгородить его я, надеясь, что Эбран не станет в этом копаться. — Но я знаю, лишь кто вы и зачем здесь.

— Правда? — Уильямс скептически наклоняет голову в бок.

— Есть смысл врать? — я хмурюсь.

— Избранница — та, которая должна заполнить пустоту в моей груди, — отвечает на мой первый вопрос парень. — Тебя не должно волновать, что мы здесь делаем.

— Это ещё почему?

— Потому что ты, — он чуть наклоняется ко мне и целует в лоб. С ног до головы по всему телу пробегаются мурашки. — Ты — моя избранница.

Глава 10

1

Как не сойти с ума?

Главный вопрос дня. Вокруг меня десятки учеников и заткнуть их всех сразу я не могу, к сожалению. Они громко переговариваются, смеются, шутят и даже проказничают. Словно бы никто не замечает меня. Я закрываю глаза и считаю до трёх.

Раз

Два

Три

— Экспекто патронум! — громко выкрикиваю, и серебряная выдра вылетает из моей палочки. Она стремительно уносится вверх, а затем начинает кружить над головами учеников, оставляя после себя яркий свет.

Весь шум вокруг меня утихает, а затем слышатся восторженные крики.

— Как красиво! — пищит девочка возле меня.

Я наставляю на своё горло палочку:

— Сонорус!

Мой голос приобретает новую силу. Я открываю рот и уже чувствую, что собираюсь говорить очень громко.

— Внимание, ребята! — откашливаюсь, когда наступает полнейшая тишина в зале. — Я собрала вас всех сюда не для того, чтобы повеселиться. Так как вы уже вполне ответственные люди, я хочу договориться с вами. Надеюсь, это можно устроить.

— В чём суть? — спрашивает мальчик из Когтеврана, деловито приподняв бровь.

— Бал по случаю Хэллоуина пройдёт меньше, чем через неделю. Подготовка идёт полным ходом, однако мне нужна ваша помощь, — делаю паузу. — Есть идея разнообразить праздник. Каждый курс может представить своё подготовленное выступление на балу! Это не обязательное требование, но желательное. Думаю, так будет интереснее и веселее. Что вы считаете?

Наступает недолгая тишина.

— Я только за! — громко выкрикивает какая-то девочка из толпы, выбросив руку вверх.

— Хорошая идея, но не слишком ли поздно Вы об этом нам сказали? — спрашивает ещё кто-то, кого я даже не вижу.

— Так и есть, — отвечаю я. — Я не хотела отвлекать вас от уроков.

— В таком случае, теперь результаты будут плачевными, — закатила глаза девушка из Когтеврана.

— Постарайтесь, — настойчиво говорю я. — Я ведь не даю вам задание устроить профессиональное выступление. Я прошу вас, как ближних своих, помочь мне с праздником и внести в него свой вклад.

— А что нам за это будет? — спрашивает мальчишка, которого я запомнила.

— Уайт, верно?

— Так точно, — отвечает он, расправляя плечи и глядя на меня с усмешкой.

Видимо, зарделся от того, что его узнала сама героиня войны. Мальчишка.

— Выгода для вас в том, что за выступление начисляются баллы, — я осматриваю всех. — Плюс ещё и за отдельный вклад будут выдаваться призы.

— Что за отдельный вклад? — выкрикивает кто-то с тоненьким голоском.

— Одиночное выступление с песней или танцем, участие в конкурсах и активный подъем общего настроения.

— Наш курс в этом не будет участвовать, — заявляет Уайт, намереваясь уйти со своей шайкой.

— Это ещё почему? — я смотрю на него с открытой холодностью. Не собираюсь нянчиться с этим слизеринцем.

— Потому что я так решил, — делая ударение на каждом слове, отвечает мальчишка.

Я открываю рот, чтобы достойно ответить, но голос Дафны раздаётся сбоку от меня раньше:

— А я решаю изменить требование: тот курс, который ничего не исполнит, будет убирать зал после праздника. Собственными руками, без палочек. Так что, мальчик и его хвостики, идите к Филчу и берите у него перчатки, веники с ведрами и мусорные пакеты. Вас ждёт чудесная дружная уборка.

— Да как вы смеете? — возмущается Уайт, густо краснея от злости.

— Легко и просто, — холодно отвечает Гринграсс. — Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Это касается каждого человека в этом зале.

По залу проходит волна перешёптывании.

— Свободны, ребятки.

Напоследок эта девушка одаривает всех фальшивой, но дерзкой улыбкой и поворачивается ко мне.

Я возвращаю своему голосу нормальную громкость.

— Напомни мне, почему я решила с тобой дружить? — интересуюсь я, смотря, как все дети уносятся отсюда подальше.

— Потому что тебе не хватает дерзости, которой у меня хоть отбавляй, — она откидывает волосы назад с нескрываемым пафосом.

Я закатываю глаза, направляясь к выходу. Дел хоть отбавляй, поэтому стоять на месте нельзя. Самое главное, детей я оповестила.

— Кстати, я в недоумении, — деловито начинает Гринграсс, двигаясь возле меня. — Это же Хэллоуин. Почему у нас просто бал?

Я смотрю на неё и на моих губах начинает играть хитрая улыбка. Ох, они ведь не знают, что их ждёт.

— Грейнджер, умереть хочешь? Ты что недоговариваешь? — прищуривает глаза Дафна.

— Меньше знаешь, крепче спишь.

— Если это будет что-то, что скажется на моей репутации, тебе не жить, — предупреждает она.

— Например? Ты притворяешься, что тебе море по колено, но на самом деле ты боишься воды?

Дафна фыркает.

— Ещё чего.

Некоторое время мы идём в тишине. В коридорах мало народу, но с каждой минутой их становится больше. Скоро обед.

Мои мысли уходят в другую сторону, но Гринграсс снова возвращает все внимание себе:

— Тебе не надоело быть старостой?

— Нет, — я поудобнее перехватываю книги в руках. — Это очень ответственная работа.

Она смотрит на меня мгновение, а потом усмехается:

— Хвастушка.

— Что? — оторопев, я смотрю на неё. Дафна все шире и шире улыбается.

— Ты слышала.

Я толкаю её в бок:

— Хвастушка? Ещё чего.

— Ответственная работа для ответственной Грейнджер! Сама себя не похвалишь, никто не похвалит? — она уже открыто смеётся надо мной.

— Прекрати, — я укоризненно качаю головой, но всё же смеюсь вместе с ней.

— Ладно, уговорила. Увидимся на уроке, ответственная особа, — она деловито расправляет плечи и уходит вперёд. — Здравствуйте, профессор Макгонагалл.

Я останавливаюсь на месте, заметив директрису.

— Здравствуйте, мисс Гринграсс, — коротко кивает женщина и через несколько секунд уже стоит напротив меня. — День добрый, мисс Грейнджер.

— Добрый, — вежливо отвечаю я.

— Я хотела предупредить Вас о том, что сейчас подбираю Вам коллегу на роль старосты, — сообщает она, смотря на меня поверх очков. — Нагрузка слишком большая для одного человека.

— Но разве Невилл не вернётся? — с нескрываемой надеждой в голосе спрашиваю я.

Директриса опускает голову и даёт себе глубоко вздохнуть. Эти действия мне совсем не нравятся. Она печально смотрит на меня:

— У Невилла сейчас не самое лучшее время. Не думаю, что он сможет вернуться.

— Что-то произошло? — я задерживаю дыхание.

— Его бабушка скончалась пару дней назад, — сообщает она мне. — Это слишком тяжёлая утрата для него.

Я лишаюсь дара речи, осознавая суть сказанного. Не могу поверить, что миссис Долгопупс больше нет с нами. Я навсегда запомнила её женщиной с сильным сердцем и доброй душой, которая заменила Невиллу родителей.

— Это ужасно, — вздыхаю я, не в состоянии произнести что-то более стоящее.

— Да, — профессор Макгоногалл мягко кладёт руку мне на плечо. — Невилл сильный. Он переживёт утрату, но на это нужно время.

— Конечно, — киваю я. — Мне надо написать ему письмо и поддержать.

— Это будет очень кстати, Гермиона, — поддерживает она меня. — А второго старосту я подберу на днях.

— Хорошо, спасибо. Я пойду.

— Конечно.

2

Спустя некоторое время я так устаю с подготовкой к Хэллоуину, что на уроках сижу с трудом. Лекции пролетали мимо моих ушей, а я ничего не могла поделать. Всё, что сейчас проходят семикурсники, в какой-то степени я уже прошла, поэтому особо переживать на этот счёт не стала.

— Ты написал эссе по Рунам? — спрашиваю я, с грохотом кладя книги на стол в библиотеке.

— Ещё вчера, — отвечает Офелан, читая что-то.

Вздохнув, я сажусь рядом с ним.

— А я вот совсем об этом забыла.

Он больше ничего не говорит, и я решаю не мешать чтению. Беру книгу на руки и начинаю писать домашнее задание. Так увлекаюсь, что даже не замечаю, когда дохожу до четвёртой страницы ручной работы.
Моя ладонь перепачкана чернилами, а рука начала ныть от усталости.

— Ты, конечно, молодец, но это больше похоже на доклад, — говорит Гослинг, уже закончив с чтением. — Зачем так много?

Я поднимаю голову от пергамента и разминаю шею.

— Не знаю, — отвечаю, разглядывая свою работу. — Так иногда бывает. Меня просто затягивает домашнее задание.

— Это я заметил, — смеётся он. — Ты никак не отреагировала, когда я задал тебе вопрос. Да и когда тут две девушки о тебе шептались, у тебя не было никакой реакции.

— Разве? — я нахмурилась, пытаясь вспомнить эти моменты. — Я ничего не слышала.

— Конечно, ты ведь всё это время была в мире знаний.

Соглашаясь с этим, я закрываю и собираю все книги, которые разбросала по столу. По меньшей мере, книг тут восемь. Плюс некоторые фолианты и рукописи. Раскидать всё по местам будет сложно.

— Давай я помогу, — вмешивается Офелан, забирая большую часть книг.

— Спасибо, — автоматический отвечаю я, держа в руках лишь одну маленькую книжку.

Поднимая всю эту тяжесть, словно лёгкое пёрышко, Гослинг заходит вглубь стеллажей. Я иду следом.

— Что будешь после этого делать? — спрашивает он, начиная раскидывать всё по местам.

— Не знаю, — честно отвечаю я. — Поужинаю, а потом, скорее всего, разберусь с первокурсниками, которые вечно во что-то вляпываются!

— Ты разговаривала с Эбраном? — аккуратно спрашивает Офелан.

Я смотрю на него. Мы с ним никогда не разговаривали на эту тему.

— Нет, — честно отвечаю я, вздохнув. Подхожу к окну и смотрю в окно, за которым уже поздний день с грозными тучами. — Я не знаю, что делать с этим.

В последнее время стараюсь вообще не думать о том, что происходит.

— Это всё тебе не нравится, — говорит он, вставая рядом. — Верно ведь?

Я недолго молчу, пытаясь понять, так ли это или нет.

— Не знаю, — говорю я. — Это так не кстати сейчас. Вы как с небес на голову спустились!

Поняв, что сказала, смотрю на него. Он смеётся.

— Я не в прямом смысле имела ввиду, — улыбаюсь и закатываю глаза. — Каждый год моей учебы происходит что-то странное. Первый курс: философский камень Фламеля. Второй: огромный Василиск, который ползает по школе. Третий: сбежавший псих из Азкабана, который хочет убить Гарри. Четвёртый: турнир Трёх Волшебников и возвращение Волан-де-Морта. Пятый: Нас считают обманщиками и мерзкая Амбридж. Шестой…

Я запинаюсь. Не знаю почему. Опускаю голову и делаю глубокий вдох:

— Шестой курс: Драко Малфой, который перешёл в ряды Пожирателей. И седьмой: война, — вспоминая всё это, по коже пробегаются мурашки. — Возвращаясь в школу, я думала, что этот год будет особенным. Простым. Не будет ничего, что будет мешать мне учиться. Один год проведу, как обычная выпускница. Знаешь что? Пожалуй, я никогда так не ошибалась.

Офелан опускает голову, вероятно, чувствуя себя виноватым. Я хочу сказать ему, что не виню его, но он начинает первым:

— У нас не так много времени. Осталось всего пару месяцев. До Рождества мы уже должны привести Дочь Небес к Верховным. На этом наша служба заканчивается. Не переживай, закончишь учебу в тишине и спокойствии.

Я резко поворачиваюсь к нему.

— До Рождества?

Он кивает.

— Но это значит, что вы заберёте одну девушку из Хогвартса, да? — должно быть, он слышит тревогу в моем голосе. — Офелан, как вы её ищите? По каким критериям?

Парень-демон смотрит на меня так, будто пытается решить: отвечать или нет.

— Нет никаких критериев, — наконец-то говорит он. — Нет ничего, что мы могли бы знать.

— Но как вы её найдёте?

— Было сказано лишь то, что когда придёт время, она сама даст о себе знать, — он опускает голову и хмурится. — Мы этого и ждём.

Значит, они ждут её действии. Меридиана что-то натворит? Я действительно считаю, что она и есть та Дочь Небес. Но это мне совсем не нравится.

— А если вы её не найдёте? — вдруг спрашиваю я, надеясь как-то спрятать девочку подальше от всего этого.

Гослинг мрачно усмехается, смотря куда-то вдаль.

— Если мы вернёмся без неё, нам никогда не вернут наши белоснежные крылья.

Он что-то недоговаривает. Я это чувствую.

— Белоснежные? — стараюсь говорить ровно. — У вас всех они чёрные сейчас, да?

— Да.

— Но почему же? Однажды я видела белые крылья у Малфоя. То есть, я видела и чёрные, и белые. Он может менять их цвет?

Офелан с искренним удивлением смотрит на меня. Под таким взглядом становится неудобно. Я скрещиваю руки на груди.

— Ты видела его белоснежные крылья? — уточняет Гослинг, смотря на меня с сомнением. — Может, тебе приснилось это?

— Считаешь, я не могу отличить сон от яви?

— Нет, вовсе нет, — тут же отвечает он. — Просто увидеть белоснежные крылья демона может лишь девушка, которая вызывает у него достаточно сильные чувства.

Мои брови ползут вверх, и теперь я смотрю на него с удивлением. Стараясь не краснеть, проговариваю:

— Не может быть такого, чтобы я вызвала сильные чувства у Драко Малфоя. Это бред.

Он качает головой и ухмыляется.

— Ошибаешься. Если ты увидела белоснежные крылья у Малфоя, другого это значить не может.

— Но он же Малфой! — восклицаю я и тут же осаждаю себя. Нужно говорить тише. — Мы были врагами. Ненавидели друг друга достаточно долгое время. За такой короткий промежуток времени он не мог вдруг предать свои приоритеты. Возможно, в его жизни и изменилось многое, но это не значит, что Малфой начал интересоваться грязнокровками.

И зачем я вообще это говорю? Звучит так, словно бы я убеждаю саму себя. Мерлин, и чего так разоткровенничалась?

Офелан произносит:

— Гермиона, ты должна понимать, что у Малфоя сейчас не самое лучшее время. Он мечется между двумя реальностями. В прошлом у него была сущность человека. В настоящем у него сущность падшего ангела. Разница большая. У него меняется весь мир, как внутри, так и снаружи. Приоритеты? Они становятся другими. Вкусы, желания, мысли — всё это подстраивается под новую сущность. Прежний Драко умирает, а новый рождается. Из-за всего этого сейчас он не сам не понимает, чего хочет. В какой-то степени Малфой предаёт самого себя, но ведь по-другому ему не выжить.

Я смотрю на Офелана так, словно бы услышанное меня озадачило. Так и есть. Я совсем не думала о том, что сейчас переживает Драко.

— Вы все через это проходили? — спрашиваю я.

— Только обращённые проходят этот этап. Мы же были вовлечены в это с рождения. У нас было достаточно времени, чтобы сформировать самих себя.

Пользуясь его разговорчивостью сегодня, я аккуратно интересуюсь следующим:

— Вас много? Таких как вы.

— Вовсе нет. Гораздо меньше, чем людей, но наше число растёт с каждым рестом.

— В чём заключается ваша работа?

— У всех по-разному. До этого задания мы были в разных частях света и выполняли те или иные поручения. Сейчас с нас сняли эту обязанность, и у нас есть время пожить почти человеческой жизнью. Кроме Малфоя. Его обязанности всё ещё на нём, потому что он обращённый.

— И что же он делает?

— Гермиона, — Гослинг поворачивается ко мне. — Я рассказал тебе и без того много информации. Причём я вовсе не твой демон.

— Ну, от Эбрана я точно ни слова не вытащу. А ты мой друг.

— Я рассказал это всё, потому что тебе можно доверять, — он как никогда серьёзен. — Будь осторожна, хорошо? Скоро мы улетим, просто подожди. А насчёт Эбрана… Он не такой уж и плохой, каким кажется. Просто немного сумасшедший.

— Мягко сказано, — усмехаюсь я.

— Возможно, — он кивает мне и собирается уходить.

Я хватаю его за руку, заставляя притормозить. Гослинг вопросительно смотрит на меня.

— Есть ещё один вопрос, — говорю я. — Где Рудольф Хент?

Этот вопрос волновал меня ещё с того момента, когда узнала о том, что это он чуть не убил меня. Драко сказал, что Хент получил наказание, но не сообщил какое. В школе я его больше не видела. Он исчез, словно его и не было. Макгоногалл сказала, что Рудольф решил бросить учебу и пойти работать, но это совсем не было похоже на правду.

Офелан хмуро смотрит мне в глаза.

— Лучше тебе не знать, — отвечает он. — За ошибку расплата слишком большая.

— Он не вернётся?

— Нет.

И он уходит. Оставшись одна в углу библиотеки, я даю своему мозгу обработать поступившую информацию.

«Расплата слишком большая», — прокручивается в голове голос Офелана.

Если они не найдут Дочь Небес, всех накажут. В том числе и Малфоя. Он не сможет вернуться.

Что же делать? Что же делать?

Я сжимаю виски, пытаясь найти выход из ситуации. Есть ли вероятность, что не Мер Дочь Небес? Да. Но если не она, то кто так хорошо прячется?

3

— Кай! Живо вернись обратно! — кричу я, стоя на мокрой траве и смотря ввысь. Этот маленький чертёнок едва ли держится на лету из-за сильного ветра. — Прекрати показывать характер и лети домой!

Хорошо, что меня сейчас Хагрид не слышит. Ему бы не понравилось, как я разговариваю с этим милым комочком вредности. Кай недолго держится, но потом начинает лететь в сторону моего окна. Я вздыхаю. Так бы сразу. Погода сегодня совсем не важная. С утра пораньше моросил дождь, а теперь ветер разбушевался ни на шутку. Скоро должен пойти первый снег. Поверить не могу, как быстро летит время.

— Холодно ведь, замёрзнешь, — слышу голос за спиной, и оборачиваюсь. Эбран. — Ещё одну больную избранницу я не переживу.

— Не заболею, не бойся, — не очень-то и довольно говорю я и, смотря под ноги, иду к замку.

Он идёт рядом. Из-за ветра приходится придерживать капюшон. Я смотрю по сторонам. На улице никого нет и слава Мерлину. В такой день лучше быть внутри школы.

— Много у тебя было избранниц? — нарушаю тишину я, поглядывая на него.

Эбран никак не меняется в лице. Такое ощущение, как будто он и вовсе не со мной здесь. Но, несмотря на это, он отвечает.

— У меня была лишь одна избранница до тебя. Это было больше тридцати лет назад.

Стараясь не удивляться, я вздыхаю. Они родились в начале двадцатого века. Малфой говорил мне это.

— Вы любили друг друга? — прямо спрашиваю я.

Он недолго молчит. Мы заходим в уличный коридор школы и идём дальше.

— Да, — затем говорит Эбран. — Думаю, мы действительно любили друг друга.

Он останавливается, и я поворачиваюсь, застывая на месте. Взгляд парня немного печальный, но он не подаёт виду. Я откашливаюсь.

— Наверное, не стоило лезть мне в это, — говорю и качаю головой.

Прошлое Эбрана сейчас интересует меня меньше всего. Он улыбается, опуская голову. Если не знать его характер, можно подумать, что он милый. Уильямс поднимает взгляд холодных глаз на меня, и вся его милость испаряется.

— Это не важно, — говорит он, обнажая белоснежные зубы своей мрачной полуулыбкой. — Она уже мертва. Сейчас моя избранница ты.

Этот демон сведёт меня с ума. Он снова стал тем, кто меня дико раздражает. Я выпрямляюсь и делаю шаг в его сторону. Мои глаза, должно быть, показывают, что я абсолютно серьёзна.

— Откажись от меня, — голос холоден, как лёд. — Я не хочу быть твоей избранницей. Мы не подходим друг другу. Да и ко всему прочему, у меня уже есть тот, кого я люблю.

— Отказаться? — он насмехается над моими словами. — Не вижу смысла. Сами небеса предназначили тебя мне. Я не могу пойти против их решения.

Я отвечаю ему такой же усмешкой.

— Не прикрывайся небесами, Эбран, — говорю, едко подмечая, как он начинает злиться. — Здесь другая причина. Думаешь, сорвал куш? Повезло, что именно я, твоя избранница, и есть Дочь Небес?

Он хватает меня за руку с такой хваткой, что мне кажется, я готова закричать.

— Будь внимательна со словами, — почти шипит Гослинг, смотря прямо в душу.

— Отпусти меня, — приказываю я, с горящими глазами смотря в ответ. — Мне плевать, кто ты есть, но не переходи границу.

— Все границы уже давно стёрты. — Он убирает свою руку и, больше ничего не говоря, уходит прочь. В сторону леса.

Я прижимаю руку к себе, чувствуя ноющую боль в области предплечья. Сумасшедший кретин. Злясь отчасти на него и саму себя, я сначала посещаю медпункт.

— Что произошло? — спрашивает мадам Помфри, намазывая исцеляющий крем на мою кожу.

— Я упала, — спокойно отвечаю и смотрю на руку.

След, оставленный Беллатрисой, сейчас ясно виден.

Грязнокровка…

Медсестра явно не поверила мне, но докапываться до правды не стала. Молча сделав свою работу, она говорит мне быть осторожнее и уходит в свой кабинет. Взяв мантию здоровой рукой, я иду в комнату старост. Каково же моё удивление, когда я замечаю там Малфоя.

Недолго подумав, до меня доходит.

— Поверить в это не могу… — шумно вздыхаю я, смотря на парня, который вальяжно растянулся на диване. — Как ты вообще стал старостой?

— Ну, у меня был серьезный разговор с директором.

— Походу разговором всё твоё дело и ограничилось.

Даже и не знаю, что сказать. Мне совсем не нравилось, как Драко справлялся раньше с ролью старосты. Но тогда мы были по разные стороны, а сейчас на одной. Хотя, вряд ли это изменило то, кем он является.

— Зачем ты стал старостой? — спрашиваю я, вешая мантию на стул и присаживаясь на своё место.

Он чуть поворачивает голову в мою сторону и без какого-либо интереса рассматривает комнату.

— Не знаю. Точного ответа нет.

Я закатываю глаза.

— Будешь выполнять свою работу? — прямо спрашиваю и показываю на кипу бумаг на столе.

Драко поднимается со своего места и лениво подходит к столу. Он выглядит уставшим и потрепанным.

— Я разберусь с этим, — оценив работу, говорит Малфой. — Но чуть позже.

Его взгляд скользит по мне и останавливается на перебинтованной руке. Он замечает след от Беллатрисы, но ничего не говорит.

— Ты разговаривала с Уильямсом? — спрашивает он, как ни в чем не бывало.

Я раздраженно вздыхаю.

— Пришлось.

— И что ты ему сказала? — аккуратно интересуется Драко.

— Ничего сверхважного. Попросила отказаться от роли моего демона, а он очень деликатно отказался.

— Понятно, — в его голосе я улавливаю раздражение.

И, не говоря больше ни слова, он уходит. Я после этого недолго смотрю туда, где только что стоял Малфой, и пытаюсь понять, что это было. Почему Драко разозлился?

Качая головой и откидывая с себя все множественные мысли, я принимаюсь за работу. Ничто не важно, кроме учебы.

4

Асвиопель Торн первый в этом мире человек, который видел, как Гермиона Грейнджер разговаривает с окном. Я закатываю глаза, когда замечаю его рядом со мной.

— А люди меня странным называют, — усмехается он, смотря то в окно, то на меня. — Да вся школа равняется на тебя, а ты тут с окнами разговариваешь?

— Нет, конечно, — отвечаю я, замечая, что Кай уже улетел.

— Тогда с кем ты болтала, так активно жестикулируя? С небесами?

Я смотрю на него с выражением лица «серьёзно?!»
Может, он и шутит, но мне сейчас не до шуток. Я обхожу его и направляюсь в Большой Зал. Парень идёт рядом, постоянно взлохмачивая свои волосы.

— Молчание — знак согласия? — не замолкает Асви.

— Я разговаривала со своим питомцем. Просила его вернуться в комнату, — как можно спокойнее отвечаю, чувствуя, что скоро взорвусь. Голова и без того забита всякой всячиной.

— Питомец? — удивляется он. — Летающий?

— Дракон. Маленький. Совсем крохотный, — осведомляю его я.

Он не менее удивлённо смотрит на меня.

— Оу, Дракон… — многозначительно проговаривает парень. — Дракон. Драко… А это правда?

— Что? Ты о чем? — от резкой смены я теряюсь.

Хотя догадываюсь, о чем он спрашивает.

— Ну, вы вместе? Встречаетесь? — приподнимает бровь с наглой усмешкой Асви.

Закатив глаза, я махаю на это рукой.

— Вот ещё, бред собачий.

— Точно? Просто многие поговаривают, что это правда, — недоверчиво говорит он.

Я резко останавливаюсь и поворачиваюсь к нему лицом.

— Ты кому веришь? Им или мне?

— Тебе, конечно же.

— Вот и всё. Не спрашивай больше.

И, ничего не говоря, захожу в большой зал. Ужин уже подошёл к концу, и многие уходят. Глазами выискиваю Малию, старосту пятого курса, и замечаю её у стола Когтеврана. Подхожу к ней и спрашиваю насчёт подготовки к балу. Ответ меня удовлетворяет. Процесс почти завершен. Закончив разговор с ней, иду к нашему, пятому по счёту, столу и оглядываю своих межфакультетников.

— Тебе надо сесть и покушать, Гермиона, — говорит Сьюзен, глядя на меня, как строгая мать. — Я знаю, что ты хочешь, чтобы всё было идеально, но такими темпами до бала точно не доживёшь.

— Ну, спасибо, — я сажусь за стол.

— Такое ощущение, словно бы ты одна делаешь всю работу, — подперев подбородок рукой, деловито протягивает Гринграсс.

Я качаю головой, поспешно отвечая:

— Конечно же нет! Кроме меня над Хэллоуином работают ещё пятеро людей, как минимум.

— И всё равно ты всё тянешь на себе, — фыркает Дафна.

Я закатываю глаза. Сидя рядом, Лили подкладывает мне в тарелку кусочек куриного мяса. Она молчит, но явно заботится обо мне. Я благодарю её, улыбнувшись.

— И почему ты так стараешься? Какая разница, как пройдёт бал? Неужели это так важно?

Я поворачиваю голову на голос. Это сказал Эйса с насмешливым видом. Рядом с ним сидят Меркан и Джереми, других нет. Те двое упорно молчат, делая вид, что за столом вообще никого нет.

— Для тебя возможно и не важно, — медленно говорю я, в упор глядя на Ронда. — Но для других это очень важно. Ты не был здесь в прошлом году, ты не переживал весь тот ужас. Конечно, тебе легко говорить обо всем этом. Но они… — я киваю в сторону других столов, за которыми сидят и разговаривают дети. — Они пережили то тяжёлое время. И я не хочу, чтобы плохих воспоминаний о Хогвартсе было больше, чем хороших. Это школа, здесь должно быть хорошо. И я делаю всё, что могу, чтобы они вновь поняли, что Хогвартс — самое безопасное место в мире. Это большой дом, который их оберегает. Мы все здесь живём.

За нашим столом такая тишина, что мой голос звучит достаточно громко. Я не отвожу взгляда от Ронда, но понимаю, что многие пялятся сейчас на меня. Эйса прищуривается и становится похожим на хитрого лиса. Он также смотрит лишь на меня.

— Мы, должно быть, стали незваными гостями в вашем, так называемым, доме, — язвит он, натягивая мрачную ухмылку.

— Вот здесь ты прав, — надменно отвечаю я. — Однако ничего уже не поделаешь. Вы здесь, а Хогвартс, как известно, приветствует каждого, несмотря на его происхождение.

— Гермиона, — предупреждает меня Сьюзен, касаясь руки под столом. Она хочет, чтобы я прекратила.

Но раз уж начала, надо довести до конца. Плевать, что здесь есть лишние уши. До них всё равно мало что дойдёт.

— Не смейте портить этот год, — чётко проговариваю я, отчасти жалея, что здесь нет Эбрана. Он должен был услышать это. — Я не позволю вам делать всё, что заблагорассудится.

Наступает недолгая тишина. Эйса готов убить меня этим взглядом.

— А кто ты такая, чтобы противостоять нам? — он всё также гадко улыбается.

Отвечаю ему той же улыбкой.

— Догадайся.

Улыбка спадает с его лица в то же мгновенье. Он с неверием смотрит на меня, но сказать ничего не успевает, потому что Лили вскакивает со стола и уносится прочь из зала. Взгляд Эйсы следит за ней. Он холодно смотрит на меня, поднимается на ноги и уходит за девушкой.

— Весь аппетит испортили, — выкинув салфетку, Джереми тоже покидает зал.

Я смотрю перед собой, осознавая то, что почти не ляпнула лишнее. Иногда меня заносит. Это абсолютная правда.

— Гермиона, — слышу я спокойный голос Меркана, и смотрю на него. — Правда?

— Ложь, — отвечаю я.

Наверное, никто за столом ничего не понял. Меркан один из троих, кому я действительно доверяю.
Только что он спросил меня о том, правда ли то, что я Дочь Небес. Мой ответ прозвучал уверенно, поэтому на мой счёт у него сомнений не должно быть.

Спустя некоторое время зал пустеет, и я остаюсь одна. Столы уже убрали и сейчас здесь чисто. Посидев на месте некоторое время, я осмысливаю происходящее. Сегодня явно не мой день. Из-за всей этой подготовки и суматохи я стала вся на нервах. Саму меня это раздражает больше всего.

Запрокинув голову, я смотрю на звёздное небо и вслух произношу:

— Не могли бы вы передать моим родителям, что у них выросла очень заносчивая дочь?

Мой голос разносится по большому залу и после погасает в ответной тишине.
На меня накатывает ужасное чувство тоски, и чтобы прогнать его, я встаю с места.

Мне надо позвать Малфоя. Так как он теперь второй староста, его помощь мне нужна. Решив отправить парню патронус, я вскидываю палочку, вспоминаю лучшие моменты жизни и произношу:

— Экспекто Патронум!

Из палочки вылетает серебряная выдра и кружит над моей головой. Я недолго смотрю на неё, замечая некие изменения в форме патронуса. Она стала чуть больше и… У выдры что-то появилось на спине. Решив, что это моя ошибка, я просто говорю ей позвать Драко Малфоя. Она быстро разгоняется и исчезает из виду.

Через несколько минут перед дверьми появляется тот, кто мне нужен. Я смотрю на него и спокойно жду, пока он подойдёт. Малфой явно не спешит. Закатив глаза, я сама иду в сторону выхода и, поравнявшись с ним, сразу говорю:

— Я позвала тебя, чтобы протестировать заклинание.

— Какое? — спрашивает он, безразлично глядя перед собой.

— Заклинание иллюзии. Слышал о таком?

— Конечно.

Он явно сегодня не разговорчив. Я закрываю большие двери большого зала с помощью палочки и принимаюсь читать нужное заклинание, полностью сосредоточившись на цели. Макгоногалл уже показывала мне, как это делать. Больше я не хочу её тревожить.

Закончив с заклинанием, я смотрю на Малфоя. Он выглядит измученным. Что он сегодня делал? Я редко вижу его по школе.

— Возьмёшь меня за руку или так и будешь пялиться? — скучающим голосом интересуется он.

Фыркнув, я всё же беру его за руку и открываю дверь. Это обязательно — держать партнера за руку, иначе можно потеряться в иллюзиях.

Мой план состоит в том, чтобы каждая пара заходила в большой зал по очереди. Да, это займёт много времени, но так гораздо интереснее. Ведь это Хэллоуин. Открыв дверь и зайдя внутрь, пара окажется в странном месте. Их может ожидать что угодно в пределах нормы. Всё будет зависеть от их воображения. Их цель найти выход. Преодолев эту небольшую тропу испытании, они окажутся в чудесном большом зале, который приготовит команда старост и домовики. Всё предельно просто.

Чувствуя его тёплую ладонь, я собираюсь с мыслями. Главное не подумать о чем-то действительно страшном. Мы заходим внутрь.

— Тебя уже пригласили? — спрашивает он, словно бы вовсе не находясь в комнате страха.

Я смотрю по сторонам. Мы в туннеле?

— Да, приглашали раз двести, — отвечаю я, пытаясь понять, по чему мы идём.

Под ногами что-то непонятное. Посвятив палочкой, я понимаю, что идём мы по костям. Сглотнув, поднимаю голову и сильнее сжимаю руку Драко.

— И с кем в итоге ты идёшь? — продолжает спокойно спрашивать Малфой.

— Я ещё не думала об этом.

А потом я вскрикиваю, потому что сбоку откуда ни возьмись пролетает летучая мышь. Мерлин, куда я попала?!

По стене туннеля бегают тараканы и пауки. Сверху капает на нас непонятная жидкость. Меня это так заботит, что я даже мысли свои перестаю контролировать.

Теперь мою руку сжимает Малфой. Он меня не отпустит. За это я ему благодарна.

— Драко… — дрожащим голосом говорю я, уже чувствуя, что готова умереть.

— Что? — спрашивает он, замечая, что я остановилась на месте.

Умоляюще смотрю на него и тихо говорю:

— Кто-то держит меня за ногу

Умом понимаю, что это всё не правда, но вот телу это не докажешь.
Малфой, ничего не говоря, резко притягивает меня к себе и наступает ногой на что-то сзади меня. Слышится мерзкий хруст сломанных костей.

Сжав пальцами его предплечье, я стараюсь дышать ровно. Какой Мерлин меня потянул протестировать это заклинание? От мысли, что придётся проходить это ещё раз, меня начинает тошнить.

— Ты в порядке? — спрашивает Драко.

— Наверное, — я сглатываю ком в горле. — Давай закончим это.

— Пошли, — он тянет меня вперёд.

Я стараюсь не отставать от него и не споткнуться. Страшные призраки пытаются схватить меня сзади, и я посылаю в них разные заклинания. Малфой очищает дорогу спереди, то и дело стреляя лучами палочки. По туннелю разносится чьё-то мерзкое шипение и ужасный смех, который пробирает до дрожи.

Когда мы почти доходим до света, мне кажется, что прошла целая вечность. Я настолько поникла, что не могу и слова выговорить. Это всё меня сильно напугало. Над заклинанием придётся поработать. Нельзя позволить, чтобы курсы по-младше проходили через этот ад.

Драко резко тормозит, и я почти врезаюсь в него.

— Что такое? — выдавливаю я, ослеплённая светом.

Мы дошли до конца туннеля. Но то, что за ним, мне совсем не нравится. Здесь обрыв. Слишком высоко. Мы даже не видим, что внизу.

— Мы должны прыгнуть, — говорит Драко.

Да, в этом вся задумка. Но нет.

— Давай просто вернёмся обратно, — уже готова бежать назад.

— Мина, — строго говорит он, смотря на меня, как на вредного ребёнка.

— Драко, пожалуйста, только не прыгать.

— Высота нас не убьет. А вот те твари, что ползут за нами, да.

Я закрываю глаза, понимая, что сейчас готова умереть. Тестирование заклинания самая худшая идея, которая пришла мне в голову.

— Сейчас это закончится, — говорит Драко.

Он делает шаг ко мне и, отпустив мою руку, обнимает за талию. Я обнимаю его за шею. Так я чувствую себя гораздо лучше. Более защищённой.

— Пойдёшь со мной на бал? — спрашивает он, обжигая кожу своим дыханием.

Бабочки в животе снова начинают порхать как сумасшедшие. У меня кружится голова.

— Да, пойду. — Уверенно отвечаю я, искренне радуясь тому, что проходить через этот ад снова буду с ним.

Он делает шаг назад. Я вперёд. А потом мы летим вниз, как единое целое.

Я не понимаю, как мы оказываемся внутри большого зала абсолютно невредимые. Только что мы летели, а теперь уже ровно стоим на ногах. Из-за сильного головокружения я не могу отпустить Малфоя. Мне надо прийти в себя. Я совсем себя измотала.

— Отличная идея с этим заклинанием иллюзии, — говорит Драко.

— Это просто ужасная идея. Сегодня я не смогу нормально спать.

Отпускаю его, хотя вовсе не хочу это делать.

— Малфой, разве ты не идёшь на балл со своей девушкой? — спрашиваю я, стараясь смотреть куда угодно, но лишь бы не на него.

— Я не обязан, — коротко отвечает он. — Тем более уже позвал тебя.

Я качаю головой. Меня уже клонит в сон.

— Что между нами происходит? — тихо спрашиваю я, правда ничего не понимая.

Он молчит. И мне кажется, он не ответит. Проходит мгновенье, которое длится вечность. Я разворачиваюсь, чтобы уйти, но он не даёт мне это сделать. Драко касается моей руки и тянет меня на себя. Едва ли наши тела соприкасаются, как его губы накрывают мои. Я полностью теряю голову, чувствуя его так близко.

Все мысли, переживания и волнения просто улетучиваются. Я не думаю ни о чем другом, кроме него. Меня не волнует, кто он, какой он и что из себя представляет. Если этот демон будет рядом, мне больше ничего не будет нужно.

Я не знаю, когда стала так одержима им. Возможно ещё месяц назад, а возможно лишь сейчас. Я держу его за рубашку и притягиваю к себе, хотя куда там. Мы и так стали одним целым.

Его поцелуи возносят меня до небес. Интересно, почему?

Ведь это всего лишь губы — совсем крохотный участок теплой нежной кожи. Почему же стоит ему их коснуться, и тело тут же охватывает странное, удивительное, чудесное томление… Оно обволакивает меня, укутывая в теплый плотный кокон, парализующий волю. Мне хорошо, но я не могу пошевелиться. Да я и не пытаюсь.

Этой ночью я засыпаю рядом с ним. Уткнувшись в шею, чувствую его тепло и понимаю, что это и есть счастье. Лежать и обнимать человека, от которого все бабочки внутри начинают порхать как сумасшедшие. Мне становится гораздо легче. Он уносит всю мою усталость и печаль. Я обнимаю его и наконец-то понимаю, чего хочет моё сердце.

А точнее кого.

Глава 11

1

Я проснулась первой. Почувствовав лучи солнца на своих глазах мне захотелось перевернуться на другой бок.
Открыв глаза, я замечаю его.

Спящего.

Обнимая одной рукой, он мягко прижимает меня к себе. Сначала теряюсь, но потом расслабляюсь. Смотрю на него и слегка улыбаюсь.

Спящим он выглядит превосходно.

Полумесяцы черных ресниц лежат на его щеках. Длинные, словно подкрученные щипцами, они могли бы стать предметом зависти любой девчонки. Четкий контур прямого носа. Мягкие и чувственные губы. Внезапно появляется желание прильнуть к ним.

Его всегда идеальные шелковистые волосы растрепались во сне. Я поднимаю руку и, не желая разбудить Драко, осторожно касаюсь волос. Они безумно мягкие. Должно быть, у него такие с рождения.

В голове проскальзывает мысль…

«Хоть бы у наших детей были его волосы…»

Моя рука замирает над его головой, стоит лишь мне подумать об этом. Я вздрагиваю. Не стоит думать о таких вещах. Наши отношения не смогут протянуть до такого.

Сердце начинает биться громче. Что я творю? Почему так думаю о себе и Драко Малфое? Что с нами произошло?

Тысяча незаконченных мыслей мечется в голове, и я начинаю терять уверенность в своих действиях.

Мне стоит прекратить это? Развернуться и убежать? Сказать, что всё было ошибкой?

Я кусаю губу, слыша, как бьется моё сердце. Чего я хочу?

Драко открывает глаза и фокусирует взгляд на мне. Я внимательно смотрю на него, а он на меня.

— Доброе утро, — слегка улыбается Малфой.

— Доброе, — ровно отвечаю я, не зная, что мне делать.

— Впервые за долгое время я выспался, — спокойно говорит он, щурясь от солнца.

Почему он настолько красивый?

— Я рада за тебя.

Он замечает моё замешательство. Я смотрю на него всё также.

И что ты скажешь, Драко? Что мне делать?

Он убирает свою руку с моей талии и ложится на спину. Каждый волосок на моем теле становится дыбом. Я готовлюсь ожидать худшего.

Малфой медленно произносит:

— Если бы мне на втором курсе сказали, что я буду рад проснуться в одной кровати с тобой, безо всяких сомнений я бы запустил в этого человека Авадой.

— Что? — только и могу сказать я, от чего-то потеряв дар речи.

— Я долго думал, — он смотрит на потолок, усыпанный звёздами, — меня истерзало множество мыслей. Ответы на вопросы всегда ускользали от меня. Но сейчас я понимаю, где всё время допускал ошибку. Я отказывался верить самому себе.

Он переводит взгляд на меня.

— Сейчас ты отказываешься верить самой себе.

— Драко…

Я не договариваю. Он сокращает между нами расстояние и целует меня. Без всяких сомнений я отвечаю на его поцелуй. И снова мне сносит крышу. Разум отказывается работать. Я сминаю его губы и понимаю, что не хочу это потерять.

Он нависает сверху, упираясь руками по разные стороны моей головы. Драко первый разрывает поцелуй. Немного отдалившись, всего на пару сантиметров, он смеётся.

Я хватаю воздух ртом и пытаюсь успокоить своё разбушевавшееся сердце.

— Я соврал, — приглушённо говорит он.

— Что? — нахмуриваюсь я, чувствуя себя совсем спятившей.

Он продолжает искренне улыбаться. Находясь так рядом, я всё ещё не могу налюбоваться им.

— Моя избранница, — выдыхает он, — это ты.

И тут я понимаю, что всё произошедшее имеет смысл. Меня как водой окатывает. Я резко хватаю его за голову и умудряюсь перекрутиться так, что он оказывается подо мной. Теперь я нависаю над ним.

— Ты всё тот же мерзкий и омерзительный таракан! Да ещё, к тому же, врунишка! — я не могу выровнять дыхание. — Драко Малфой, ты разрушаешь все мои принципы!

— Ох, правда? — усмехается он, выглядя абсолютно превосходно даже так. — Тогда ты тоже это делаешь.

— У меня крышу сносит от тебя! Почему ты соврал?

Он немного думает, внимательно глядя на меня.

— Потому что я не верил своим чувствам, — наконец-то отвечает он.

Малфой принимает сидячее положение, поэтому мне приходится сделать то же самое. Однако он не позволяет мне сесть подальше. Между нами снова минимальное расстояние. Я чувствую тепло его тела. Не могу ничего поделать. Мне нравится быть рядом с ним.

— У нас редкий случай, — говорит Малфой, касаясь моих волос. — Ты и вправду избранница Эбрана. Но также и моя.

— Как так? — я снова хмурюсь. — Разве может одна девушка подходить к двоим сразу?

— Как видишь, ты и есть та девушка, — он рассматривает моё лицо, словно бы желая запомнить этот момент. — Мы с Уильямсом не ладим. Он считает меня угрозой для его статуса. Я забрал его работу, его команду, его друзей, а теперь и его девушку.

— Я не его девушка!

— Конечно, не его, — улыбается он, наслаждаясь этим. — Моя.

В этот момент бабочки в моем животе совершают тройное сальто. Я стараюсь выглядеть непринуждённо, но довольная улыбка так и готова вырваться наружу.

— Почему ты называешь меня «Мина»? — быстро спрашиваю я, притягивая его ближе к себе.

— Я же просил не спрашивать, — он смотрит на мои губы.

— Ты плохо меня знаешь, если думаешь, что мне не любопытно, — я усмехаюсь.

— Ты будешь рядом? — спрашивает Драко, переводя взгляд на мои глаза. — Несмотря ни на что, будешь рядом со мной?

— Да, — без сомнений отвечаю я.

Он улыбается. Улыбаюсь и я.

— Там, наверху, существует традиция: если тебе по-настоящему нравится девушка, ты должен дать ей имя, которым пользоваться будешь ли ты один. Тогда она станет твоей единственной.

Меня это впечатляет, но я не показываю этого. Всё ещё улыбаясь, тихо спрашиваю:

— И почему ты захотел, чтобы я стала твоей единственной?

Он одаряет меня коротким, но безумно чувственным поцелуем.

— Потому что однажды твоя улыбка стала моим спасением, — отвечает Драко.

2

— Ай! Больно ведь! — выкрикивает Дафна, одаряя Сьюзен недовольным взглядом.

Я ухмыляюсь. Как эти двое вообще могут быть подругами?

— Красота требует жертв, — учтиво замечает Боунс, продолжая расчёсывать волосы Гринграсс.

— Сейчас этой жертвой станешь ты, — предупреждает её Дафна. — Мои волосы идеально укладывались. Что ты с ними сделала?

— Ох, Мерлин, ничего. Потерпи немного! Потом спасибо скажешь.

Прошла неделя с того момента, как я поверила своему сердцу и впустила в душу Драко Малфоя. Я не пожалела, что сделала это. Жить стало гораздо проще. Слухи распространились по всей школе очень быстро. Я не отвечала на прямые вопросы любопытных учеников, но троим подругам всё же рассказала правду. Они отреагировали весьма сносно. Дафна закатила глаза и сказала, что этого стоило ожидать. Сьюзен была вне себя от счастья, как будто я сказала, что выиграла миллион. А Лили очень искренне пожелала мне счастья.

Мы с Драко на публике старались не играть. Оно нам не надо. Днём мы обычные сокурсники и коллеги старосты, а ночью те, кто засыпает в одной кровати.

Я чувствую себя спокойнее, когда обнимаю его. Мне не снятся больше кошмары. Просыпаться стало гораздо легче. Этого мне вполне хватало, чтобы чувствовать себя счастливой.

— Сьюзен! — вопит Дафна, выдергивая меня из мыслей.

— Всё, не кричи ты так. Я заканчиваю! — фыркает Боунс, завершая своё дело.

Я смотрю на Лили. Она увлечённо распутывает цепочку, которая скрутилась.

— Ты могла бы использовать палочку, — говорю я.

— Да, но иногда так охота повозиться с простыми вещами, — пожимает плечами девушка.

— Гермиона, твое чудище хочет полетать на улице, — уведомляет меня Дафна.

Я смотрю на Кая. Он бьется об окно. Закатив глаза, встаю с места и подхожу к дракону. Он всё ещё не рад тому, что я стала его хозяйкой.

— Окно будет приоткрыто весь вечер, — говорю я. — Не улетай слишком далеко и, когда надоест, прилетай обратно.

Открываю окно, и Кай, задев меня хвостом, вылетает из комнаты.

— Он к тебе уже привязался, — говорит Лили, подходя ко мне.

— Боюсь, что я тоже.

Помогаю ей надеть цепочку. Лили благодарит меня и уходит в ванну.

— Вы всё? — спрашиваю я у Сьюзен и Дафны.

— Почти, — вместе отвечают они.

Сегодня вечером Гринграсс идёт с Теодором Ноттом. Когда я спросила, почему с ним, она ответила, что он единственный, кто её не раздражает. А ведь это правда. Последние несколько недель Нотт вообще не привлекает к себе никакого внимания. Он тише воды и ниже травы. Даже на уроках держит дистанцию.
Это, конечно, удивляет, но я даже рада такому Теодору.

Сьюзен идёт с Мерканом. Она вне себя от счастья. Вот и сейчас, светясь от радости, девушка заканчивает причёску подруги.

— Ты прекрасна! — хлопает в ладоши Сьюз, глядя на отражение Дафны в зеркале.

Последняя тоже улыбается.

— Благодарю, — ровно отвечает она, делая важный вид леди. — Твои усердия, придворная, не прошли даром!

— Эй! — смеётся Сьюзен и ударяет Дафну по плечу. — Сама ты придворная.

Спустя некоторое время мы всё же спускаемся вниз к празднованию Хэллоуина. В коридоре Большого Зала толпа народу. Все ждут своей очереди, чтоб зайти и пройти комнату страха. Здесь настолько шумно, что я с трудом слышу свои мысли.

— Ну вот, — досадно вздыхает Боунс. — А я хотела красиво появиться на балу. Чтобы мы четверо зашли в Зал, и всё внимание было приковано к нам.

— Не в этот раз, — улыбается Лили.

— Что вообще происходит, Гермиона? — спрашивает Сьюз.

Я киваю в сторону двух старост пятого курса, которые встали у дверей.

— Сейчас они всё расскажут.

Мелисса с Броуди решили взять на себя ответственность за начало праздника, за что я была им крайне благодарна.

— Внимание, народ! — применив Сонорус, громко воскликнул Броуди. Его голос эхом прошёлся по коридору, и гомон утих. — Прошу тишины. Абсолютной. Спасибо! Итак, сейчас я объясню, почему мы стоим и ждём своей очереди! Только прибывшие, прошу вас навострить уши! Мы запускаем в зал только по парам. Два человека проходят и оказываются в комнате страха. Что там будет, никто не знает, но не принимайте всё слишком близко к сердцу! Выбирайтесь как хотите, применяйте что хотите, но чтобы в итоге вышли целы и невредимы.

— А куда идти придётся? — кричит кто-то.

Отвечает Меллиса:

— Вперёд. Главное не стоять на месте.

— Да, — продолжает Броуди. — Как окажетесь там, сами поймёте, что делать. А сейчас, разделитесь по парам и, не шумя, ждите своей очереди. Не беспокойтесь, без вас всё равно не начнут.

— Ещё хотим сказать, — добавляет Мелисса. — Та пара, которая быстрее всех справится с комнатой страха и выберется наружу, получит приз на балу! Время каждой пары фиксируется.

— На этом всё. Не толкаясь, двигайтесь вперёд!

И толпа потихоньку начинает двигаться. Разговоры снова разносятся по всему коридору. Рассматривая всех красивых детишек младших курсов, я улыбаюсь. Им должно понравиться!

— Гермиона! — возле меня словно ниоткуда появляется Меридиана.

— Привет, отлично выглядишь!

Имея прекрасные длинные волосы, она красиво уложила их в незамысловатую причёску и подобрала подходящее голубое платье.

— Ты тоже, — улыбается она. — Вы четверо — главные принцессы этого бала.

Сьюзен довольно смеётся и слегка хлопает Мер по спине.

— Ох, какая чудесная девочка! Спасибо большое, нам очень приятно!

Меридиану кто-то зовёт из её друзей, и она уходит к ним.

— Сьюзен, — к нам подходит Меркан. — Ты…

Он замирает на месте, смотря на свою спутницу, как на ангела, сошедшего с небес.

Боунс купила себе очень нежное платье светло-розового цвета длиною в пол. Оно идеально сидело на ней, подчёркивая тонкую талию девушки. Собрав свои светлые волосы в изящную и аккуратную причёску, она закрепила их маленькими заколочками в форме роз. Сейчас Сьюзен действительно была похожа на ангела со счастливым лицом.

— Ты выглядишь превосходно, — наконец-то заканчивает свою фразу Меркан и тепло улыбается своей девушке. Он смотрит на неё таким взглядом, от которого любая растает.

Сьюзен смущённо краснеет и благодарит его. Я рассматриваю парня. На нём самый обычный, но в то же время идеально ему подходящий костюм с чёрной рубашкой. Этот парень умеет выглядеть на все сто, даже будучи демоном. Может, это у них в крови? Выглядеть так, словно Бог, создавая их, просчитал всё и специально сделал идеальными.

— Гермиона, — Меркан Джозеф переводит взгляд на меня, а потом на Лили и Дафну. — Гринграсс и Мун, вы сегодня решили покорить всех парней этой школы? Выглядите потрясающе.

— Спасибо, — улыбается в ответ Лили.

Мы с Дафной тоже благодарим его, а после этого к нам подходит Теодор Нотт. Даже не одарив никого из нас взглядом, он подходит к Дафне и произносит:

— Пойдём.

Она кивает, и они уходят, пробираясь сквозь толпу к дверям. Некоторые негодуют от того, что они лезут без очереди, но один суровый взгляд слизеринца и бывшего пожирателя Нотта, как никто больше не возражает. Спустя минуту они уже скрываются за дверями комнаты страха.

Лили касается моего плеча и тихо говорит:

— Я договорилась встретиться с Эйсой сначала на Астрономической башне.

— Лили, ты уверена в нём? — аккуратно спрашиваю я, не совсем одобряя то, что она дружит с ним.

— Да, уверена, — заверяет меня девушка и кидает мимолётный взгляд на парочку возле нас. Меркан со Сьюзен о чем-то увлечённо разговаривают. — Гермиона, он не плохой. Эйса только кажется таким, но у него доброе сердце.

Не сильно веря в это, я киваю. Она моя подруга. Я должна поддерживать её во всем. Но, конечно же, если Ронд перейдёт границу, я заставлю его поплатиться за это.

— Хорошо, иди, — говорю я. — Встретимся чуть позже.

Она кивает и исчезает в толпе. Чувствуя себя третей лишней возле парочки рядом, я ищу Малфоя в толпе. Но его нет.

«Должно быть задерживается», —проскальзывает в моей голове.

— Эй, Гермиона, — Эрни Макмиллан машет мне, стоя чуть поодаль. — Кого ищешь? Малфоя?

Не хотя отвечать на этот вопрос, я просто киваю.

— Я видел его на четвёртом этаже пять минут назад, — ухмыляясь, говорит он.

— Спасибо.

Я разворачиваюсь и, лавируя между прибывшими учениками, выхожу на лестничную площадку.

— Какая ты красивая! — говорит одна девушка, восхищенно глазея на меня и спускаясь вниз.

— Благодарю! Ты тоже прелестно выглядишь! — я поднимаюсь наверх.

До того как добраться до четвёртого этажа, я только и делаю, что отвечаю на комплименты. Как бы я ни выглядела, передвигаться в таком платье не удобно. Приподнимая подол, я стараюсь не споткнуться.

Оказавшись на четвёртом этаже, я осматриваюсь по сторонам. Однако здесь никого нет.

«Очередь всё равно ещё продвигается. Можно и поискать», — думаю я и иду в другой конец длинного коридора, стуча каблуками.

За окнами уже сгущаются сумерки. Полная луна чарующе освещает густой лес и замок. При свете факелов верхняя часть моего пышного платья блестит, переливаясь, как золото. На самом деле платье белое и очень нежное, но до почти колен присутствуют золотистые узоры, идеально сочетаясь с моим ожерельем.

Я аккуратно поправляю причёску. Волосы мне собрала Сьюзен. Она провела целый обряд действий и в итоге предала моим волосам великолепный вид. Ловко собрав всё вместе, она сделала так, чтобы ни одна прядь не выпала во время бала. И спереди, и сзади смотрится весьма просто, но мне нравится.

Я дохожу до самого конца коридора, когда застываю на месте. Стук моих каблуков ещё секунду разносится по помещению, а затем воцаряется тишина, которую разрушает лишь чьё-то всхлипывание. Я нахмуриваюсь и осматриваюсь по сторонам. Не могу понять, откуда доносится плачь.

Затем я вижу чью-то скрученную фигурку на окне следующего коридора.

— Эй, — тихо и как можно мягче говорю я, подходя к ней. — С тобой всё хорошо?

Едва ли моя рука касается её, как девушка отпрыгивает от меня. Она буквально прижимается спиной к окну и со страхом в глазах смотрит на меня. Её голос дрожит, когда она произносит следующее:

— Не приближайся ко мне.

Это Кэтрин. Я узнаю её лишь по голосу. С растрёпанными волосами, с испорченным макияжем и потёкшей тушью она выглядит так, словно проплакала здесь три ночи.

— Что с тобой? — спрашиваю я, больше не делая в её сторону никаких действии.

Её страх в глазах сменяется злостью.

— Это тебя не касается! — её голос сходит на крик.

— Я пытаюсь помочь, — мой голос всё такой же ровный.

— Мне не нужна твоя помощь!

— Успокойся.

Она прижимает ладони к лицу и новый поток слез вырывается наружу. Я переминаюсь с ноги на ногу.

— Что произошло? — спрашиваю я, оставаясь спокойной.

Она вспыхивает.

— Они ищут её.

Оторопев, я невольно оглядываюсь по сторонам. Кроме нас, никого здесь нет.

— Кто ищет? — стараюсь звучать ровно, но требовательные нотки всё же проскальзывают.

— Они сказали, что убьют меня, если я буду мешаться.

— Кто сказал, Кэтрин? — я повышаю тон.

Она снова плачет, содрогаясь от ужаса.

— Они успокоятся, лишь когда заберут её, — Кэтрин резко поддаётся вперёд и хватает меня за плечи. Её глаза горят пламенем. Она похожа на сумасшедшую. — Грейнджер, надо отдать её им! Тогда они уйдут! Давай поведём её к ним! Ведь…

Кто-то резко хватает Кэтрин за руку и буквально выкидывает её на каменный пол. Отшатнувшись, я смотрю на него.

— Драко.

Кэтрин протяжно стонет от боли и пытается свернуться калачиком, но Малфой в то же мгновение поднимает её на ноги так, словно девушка весит всего ничего. Он заставляет её смотреть ему в глаза.

Прибывая в замешательстве, я замечаю на его шее свежий глубокий порез.

— Это для твоего же блага, — абсолютно спокойным голосом говорит Малфой, внимательно смотря в глаза девушке.

Она плачет и умоляюще смотрит на него.

— Нет, Драко, я не хочу забывать…

И после происходит нечто странное. Кэтрин перестаёт плакать и трястись. Её взгляд становится абсолютно пустым. Как будто бы девушка в одно мгновение впала в сон. Она медленно делает шаг назад, разворачивается и уходит прочь.

По коже мурашки пробегаются. Я заставляю Драко повернутся ко мне лицом.

— Малфой!

Он поворачивается, но затем сразу же валится вперёд, упираясь лбом об моё плечо. Я делаю шаг назад, чтобы не упасть.

— Подожди, — устало шепчет он, обжигая мою шею своим дыханием. — Помолчи немного.

Тяжело дыша, я выполняю его просьбу и молчу. Спустя несколько минут он выравнивается и впервые за вечер смотрит мне в глаза.

— Я стёр ей все воспоминания, связанные со мной, — поясняет Драко, явно будучи уставшим. — Это для её же блага.

Почувствовав закипающую внутри злость, я делаю два шага вперёд и припираю его к стенке. Даже будучи на каблуках, я всё равно ниже его. Испепеляющим взглядом смотря на Малфоя, я упираюсь руками об стенку, тем самым заключая его в замок.

— Где ты был? — первый вопрос.

Он ухмыляется. Его забавит эта ситуация?

— Драко Малфой, если ты попытаешься уйти от темы или перевести моё внимание, тебе не жить!

— Да, мисс! — он уже открыто смеётся. Вот только смех его совсем вымученный. — Я делал то, что должен был.

— Поконкретнее!

— Предотвращал гибель Кэтрин.

— Где вы были? — второй вопрос.

— Там, где обитают дьяволы и их твари.

Он больше не улыбается.

— Что они с ней сделали? — третий вопрос, который даётся мне с трудом.

— Ничего. Они просто её напугали.

Не могу поверить в то, что бывшую девушку Малфоя забрали дьяволы, и он пошёл за ней.

— Она будет в порядке? С Кэтрин всё будет хорошо?

— Тебя это так волнует? — безразлично спрашивает он.

— Да!

— Она будет в порядке.

Тяжело вздохнув, я обхватываю себя руками. Только сейчас начинаю чувствовать холод. Моё сердце начинает стучать как обычно.

— Она сказала, что они ищут её, — тихо говорю я. — Им нужна Дочь Небес.

— Да, я слышал. Та девочка… Ты с ней сблизилась?

Я смотрю на него. Вспоминая хорошие воспоминания с девочкой, я понимаю, что даже и не заметила, как сильно привязалась к ней. Не потому, что хотела проверить, кто она. А потому, что… В ней есть то, чего я не вижу в других людях.

— Да, — отвечаю я. — Я думаю, она и есть Дочь Небес. С ней происходят те вещи, которые не должны случаться с обычными девочками. Она особенная.

— Ты уверена?

— Да.

— Вот и хорошо, — он делает шаг ко мне и наши лбы соприкасаются. Я чувствую его дыхание у себя на губах. — Будем приглядывать за ней. Они не причинят ей вред, обещаю.

3

На бал мы опоздали. Пришлось повозиться, чтобы вылечить рану Драко и очистить его одежду.

Пройдя через двери Большого зала, мы оказываемся в лесной гуще. Озираясь по сторонам, я стараюсь понять, почему мы не в туннеле.

— Тебя пугает лес? — спрашивает Малфой, держа меня за руку.

Я качаю головой:

— Вовсе нет.

Комната страха подстраивается под мысли его гостей. Она выискивает потайные комнатки нашего сознания и выворачивает их наружу. Но сейчас, стоя здесь, в чарующем лесу, я не могу понять, что сотворило моё сознание.

Слышится щебетание птиц неподалёку. Шуршат кусты, когда мелкие обитатели леса пробегают мимо. Я смотрю сначала на землю, а потом на небо. Под ногами мокрая трава, а над головами безоблачное небо.

Словно почувствовав опасность, Драко вдруг тянет меня к себе и тихо говорит на ушко:

— Не смотри никуда. Просто смотри под ноги. Насчёт три готовься бежать вперёд. Три!

И, ничего не спрашивая, я просто несусь вперёд, как обученный бегун. Бегу достаточно быстро, но Малфой умудряется быть быстрее и тянет меня за руку.

«Смотри под ноги!»

Краем глаза я замечаю движение сбоку, но разум заставляет игнорировать это. Что ж, чарующий лес вовсе не чарует.

Вдох. Выдох.

Я стараюсь дышать ровно, но не получается. Дыхание сбивается через пару минут. Мы бежим дальше, но такое ощущение, словно вовсе не двигаемся. Деревья пролетают мимо нас, а земля под ногами с каждым разом становится все мягче и мягче. Она будто тает под нами. Бежать становится тяжело.

— Гермиона! — этот голос раздаётся слишком громко. Словно кто-то применил Сонорус или закричал мне в ухо.

Я чуть ли не останавливаюсь. Драко не даёт мне этого сделать, посильнее обхватывая за плечи и продолжая двигаться.

— Не смотри назад, — только и шепчет он.

Наши движения замедляются, потому что передвигаться становится невыносимо. Земля превращается в болото.

Малфой применяет замораживающие заклинание, и, не известно, как, мы успеваем добраться до того места, где начинается каменная тропинка. Здесь бежать гораздо проще.

— Ге-е-ер… — этот ужасный и до жути страшные голос раздаётся прямо за моей спиной, — мио-о-она.

Я буквально не могу контролировать свой разум. Меня так и тянет повернуться и посмотреть на это чудовище.

— Приготовься прыгать, — слышу я голос Малфоя, но перед глазами появляется пелена, сквозь которую ничего не видно.

— Драко, я ничего не вижу! — мой голос срывается.

Я еле передвигаю ногами, потому что мне кажется, что ещё один шаг и упаду в пропасть.

— Прыгай! — вдруг выкрикивает Малфой и тянет меня за собой.

В последний момент, перед тем, как камнем полететь вниз, я поворачиваю голову назад и замечаю то чудище, от которого мы бежали.

Но оно не одно. Их тысячи. И у всех одно лицо.

Моё.

Это я! Только с черными дырами вместо глаз.

Не успев прийти в себя, я чувствую, что стою на ногах, а в ушах играет музыка. Следует небольшая заторможенность, потому что я не могу понять, что происходит.

Перед глазами всё ещё те тысячи моих страшных копий с ужасными глазами, которые впиваются в нас с такой жестокостью, что кровь в жилах застывает.

— Посмотри на меня.

Я поднимаю голову и заглядываю в лицо Драко. Сначала вижу его мутно, но постепенно моё зрение фокусируется. Он встревоженно смотрит на меня.

— Ты в порядке? — спрашивает Малфой.

Я хмурюсь, но затем киваю.

— Просто немного… — и не могу подобрать подходящее слово.

— Всё хорошо, я понял.

Он обнимает меня за плечо и ведёт к нашему столику. Люди, замечая нас, расступаются. Чувствуя эти пристальные взгляды на себе, я успокаиваюсь тем, что не одна. Пока Драко рядом, всё замечательно. Его рука мягко сжимает моё плечо.

— Присядь, — говорит он, пододвигая мне стул.

Я чувствую дрожь в ногах и, кажется, не могу сгибать колени.

— Давай постоим, — предлагаю я.

Мгновенье парень смотрит вопросительно, но потом соглашается. Мы встаём возле колонны, и Драко произносит:

— Что тебя пугает в лесу?

Я смотрю на него. Он абсолютно серьёзен.

— Ничего. Я не боюсь леса. Просто с ним у меня связано очень много плохих воспоминании, — я смотрю на своё платье. Оно по-прежнему чистое. — Те чудовища, ну, то есть, я, они были плодом твоих страхов?

Драко недолго молчит, смотря куда-то вдаль. Но затем он всё же отвечает.

— Полагаю, да. Когда мы только оказались там, я заметил одну за тобой. Сначала подумал, что померещилось, но затем их стало больше.

— Ты боишься меня мертвой? — стараюсь ухмыльнуться, но не выходит.

— Гораздо хуже. Я боюсь твоей смерти.

— Год назад ты был бы рад, если бы меня не стало, — голос звучит ровно, но внутри я чувствую ту горечь, которая возрастает с каждым словом.

— Год назад я был человеком, — отвечает он.

— Твоя человеческая сущность ненавидит меня? — я смотрю на него, и наши взгляды встречаются. Должно быть, он замечает эту странную боль в моих глазах.

Я даже не знаю, почему меня так расстраивают наши отношения в прошлом. Ведь они прошли. Тогда мы были другими. Сейчас всё иначе.

— Мина, — он поворачивается ко мне и мягко касается моего лица руками. — Я прошу прощения за все те горькие слова, которые говорил тебе шесть лет. Я прошу прощения за всю боль, которую когда-то причинил тебе. Я прошу простить меня прошлого и принять меня настоящего таким, какой я есть. Я никогда по-настоящему не ненавидел тебя. Поттера? Возможно. Уизли? Вероятно. Но тебя, девчонку, у которой просто друзья неудачники и не чистая кровь? Нет. Я был глупым и жил навязанными мне приоритетами. Мог говорить и вытворять всякое, но ненавидеть слабую девчонку? Это выше моих сил.

— Я не слабая, — грустно смеюсь и бью его в грудь. — И Гарри с Роном не неудачники!

Он улыбается в ответ.

— Да, сейчас у меня нет прав называть их так. Они с тобой достаточно долго. А я нет. Эти двое защищали тебя, когда меня не было рядом. Я должен быть им благодарен.

В моей груди вспыхивает тревога и глухая боль.

— Драко, — говорю я, смотря в его серые глаза. — Обещай, что не бросишь меня.

Его улыбка угасает. Он смотрит на меня таким странным взглядом, а затем мягко целует в лоб.

— Я всегда буду с тобой.

Это не обещание. Не обещание. Чувствуя что-то неладное, я стараюсь заглушить эту боль.

«Не надейся, Гермиона, — твердит разум, поглощённый реальностью. — Ваши отношения временны».

Проглатываю неприятный ком в горле и киваю.

— Хорошо, — говорю я ему. — Спасибо.

Драко отпускает мою руку.

— Мне надо переговорить с Гослингом. Подождёшь?

Я киваю. Он уходит, скрываясь в толпе. Стараясь не думать о плохом, смотрю по сторонам. Моих подруг не видно. Видимо, танцуют в другой стороне зала. Ноги по-прежнему ватные, и я чувствую неприятную дрожь в руках.

— О, вот это красавица! Что за принцесса спустилась к нам с небес? — восклицает Асвиопель Торн, подходя ко мне.

Многие оглядываются, услышав его.

— Как дела, сестричка? — спрашивает он, выгибая бровь.

Я хмыкаю.

— Нормально. У тебя как?

— Просто замечательно! — улыбается парень. — Во время прохождения комнаты страха я героический спас свою спутницу, и она за это отблагодарила меня поцелуем.

С довольным выражением лица он смотрит на меня.

— Я рада, что затея с комнатой страха тебе понравилась, — произношу.

— Ещё бы! Теперь я герой для неё. А ты чего стоишь здесь?

— Просто, — пожимаю плечами. — Решила поглядеть на всех со стороны.

Он хитро ухмыляется, и мне это не нравится. Торн по-дружеский бьет кулачком по моему плечу.

— Парня своего ждёшь, да-а? — он смеётся. — Можешь не бояться. Я никому не скажу.

Фыркнув, я качаю головой. Этот парень неисправим.

— Асвиопель! — раздаётся женский голос с толпы. — Пошли танцевать!

Сделав мне низкий поклон, Торн уходит в толпу и начинает зажигать под весёлую музыку. Я улыбаюсь, смотря на него. Каким бы надоедливым не был, всё равно смешной.

Меня облетает привидение, пугающим голосом что-то произнося. Над нами ночное небо, которое каждый три минуты разрезается молниями. Тыквы со страшными живыми рисунками парят над головами, подчёркивая сегодняшний праздник. Огоньки летают по всему залу, освещая его разными цветами.

Музыка бьет в ритм, и все отрываются, наслаждаясь вечером. Я не могу не улыбнуться, глядя на счастливых людей.

Недалёко от меня, на небольшой сцене играет рок-группа, заряжая всех позитивным настроением. Чуть сбоку от них я замечаю Макгоногалл, которая незаметно пританцовывает, внимательно глядя на своих учеников. Она немного отходит в сторону, видимо, не выдержав повышенной громкости. Затем заговаривает с Флитвиком и расслаблено смеётся. Стоя на таком расстоянии, я не слышу её смех, но уверена, что он абсолютно искренний.

— Великолепно выглядишь, — произносит кто-то, появляясь рядом.

Я смотрю на него. Эбран. Моя улыбка сползает с лица.

— Спасибо, — коротко благодарю я.

Попивая жидкость, похожую на шампанское, он ухмыляется. Одна рука небрежно засунута в карман чёрных брюк. Парень облокачивается на колонну рядом со мной. Я не могу отрицать того, что он выглядит от иголочки.

— Хороший вечер, — говорит он.

Я киваю, соглашаясь. Ещё одно привидение пролетает мимо меня.

— Ты ведь не любишь его, — вдруг произносит Уильямс.

Я смотрю на него, и наши взгляды встречаются. Снова волосы на теле встают дыбом. Он словно магнетизирует меня.

— Это тебя не касается, — ровно отвечаю я, стараясь не переходить границы. Этот вечер нельзя портить.

— Почему ты выбираешь его? Ты же его ненавидишь, — продолжает он, проговаривая это с капелькой яда в голосе.

— Эбран, — предупреждающе произношу я. — Смирись, хорошо? Я тебе не принадлежу. У меня есть свои права. И ты не можешь говорить мне, что я должна быть твоей избранницей.

— А разве я говорил это?

— Тебя глаза выдают.

Наступает недолгая тишина. Мы смотрим друг на друга неотрывно, пока я не решаю расставить всё по полочкам:

— Эбран, я к тебе ничего не чувствую и вряд ли когда-нибудь это произойдёт. Даже если я являюсь твоей избранницей, это ничего не меняет. У меня есть свои чувства и свои желания. Они никак не связаны с тобой. Прекрати вести себя так, будто ты король этого мира, и я должна стать твоей. Если ты уважаешь меня, отступи.

Уильямс ещё пару мгновении мерит меня своим тяжёлым взглядом, а затем произносит:

— Хорошего вечера, — и уходит прочь.

Оставшись одна, я буквально чувствую, как напряжение спадает. Устало вздохнув, я решаю всё же сесть за столик, но не успеваю, потому что возвращается Драко.

— Прошу прощения за долгое отсутствие, — мягко улыбается он и берет меня за руку. Делает красивый поклон. — Позвольте мне иметь удовольствие пригласить Вас на танец, дабы искупить свою вину?

Я смеюсь.

— Ну, если Вы настаиваете, то конечно.

Словно по заказу, быстрая музыка сменяется медленной. Рок-группа решила взять перерыв, и теперь играет волшебная мелодия в буквальном смысле. Она проигрывается привидениями.

Мы лавируем между парочками и останавливаемся в центре зала. Мой кавалер делает поклон. Я приседаю в реверансе. Мы начинаем танцевать, глядя друг другу в глаза. Словно зачарованная, я не могу смотреть никуда, кроме его серых глаз. Улыбка расползается на моем лице. Музыка окружает нас, и появляется ощущение, словно бы мы здесь одни. Танцуем под грозным небом и улыбаемся друг другу.

— Я тут вспомнил кое-что, — произносит Драко. — Тот Святочный бал, на котором ты блеснула.

Слегка покраснев, вспомнив тот вечер, я засмеялась.

— Я помню его, как будто это было вчера, — говорю, прокручивая в голове те мгновения.

— Когда ты появилась в зале, буду честным, у меня пропал дар речи.

— Неужели? — я выгибаю бровь и всё так же не могу перестать улыбаться.

— Да, — кивает Драко, аккуратно ведя меня в танце. — Я поверить своим глазам не мог, когда увидел тебя, да ещё и с Виктором Крамом. Тот вечер хорошо мне запомнился.

Я помню, как в ту ночь горько рыдала из-за ссоры с Роном. А мне ведь было действительно больно от того, что он меня не замечал. Горько улыбнувшись своим мыслям, я смотрю на него.

Как быстро меняется жизнь. Я влюбилась в своего школьного врага. Потеряла голову и разум в кратчайшие сроки! А ведь осознание того, что мне нравится Рон, приходило гораздо дольше. Я ведь всё ещё люблю его, но чувства стали притупленными. Словно кто-то закрыл их повязкой и наложил новый и абсолютно другой слой.

Мы двигаемся в такт музыке, чувствуя тепло друг друга. Я ощущаю такую лёгкость, что даже не удивлюсь, если мы оторвёмся от земли. Танцую с поднятым взглядом, лишь изредка позволяя себе бросить короткий взгляд на пол. Платье очень хорошее. Оно мне ничуть не мешается, а, казалось бы, должно, ведь не маленькое.

— Ты выглядишь потрясающе, — говорит Драко, заставляя меня порозоветь. — Не могу поверить, что имею честь танцевать с тобой.

Я смеюсь, укоризненно глядя на него.

— Прекрати смущать меня. И, спасибо. Ты тоже выглядишь превосходно.

Явно дорогой чёрный пиджак идеально сидит на его широких плечах, а брюки и вовсе словно специально были сшиты для него. Имея высокий рост и хорошее телосложение, Драко умеет красиво подчеркнуть свою красоту.

— Благодарю, — он изящно улыбается.

Наверное, многим он нравился бы в школе, если бы не его характер. Мы танцуем, разговаривая о разных вещах, до тех пор, пока мелодия не заканчивается. Я бы протанцевала с ним ещё целую вечность, но ноги уже устали.

— Твои подруги тебя уже заждались, — шепчет мне Драко, когда мы идём к нашему столику.

— А где они? Ты их слышишь? — спрашиваю я, озираясь по сторонам.

— Да, они стоят у стола с напитками, — он усмехается. — Ждут пока я оставлю тебя.

Я пытаюсь глянуть в ту сторону, но ничего не видно из-за танцующих людей.

— Не танцуй с кем-попало, — говорит мне Малфой, нарочито хмуря брови. — Я буду с Мерканом и Офеланом.

— Хорошо, но и ты с кем-попало не танцуй, — ухмыляюсь я и отпускаю его руку. Одарив его ещё одним реверансом, разворачиваюсь и сливаюсь с толпой. Аккуратно лавируя между веселыми учениками, направляюсь к столику с напитками.

— Мы уж думали, ты нас бросила, — фыркает Гринграсс.

Я усмехаюсь, наливая себе попить.

— Никогда.

Удовлетворив жажду, смотрю на своих подруг. Лили, чьё голубое с блёстками платье сейчас светится разными цветами из-за огоньков над нами, мягко говорит мне:

— Ты светишься от счастья.

Либо здесь душно, либо… Здесь душно. Я краснею.

— Хороший вечер, — говорю я.

— Да, просто замечательный! — соглашается Сьюзен. — Я так рада, что вернулась сюда, чтобы закончить учебу! Боюсь представить, что было бы, если бы я пошла учиться в академию.

— Ты бы не встретила своего Меркана, — закатывает глаза Дафна.

— Да что с тобой? — спрашивает Боунс, будучи недовольной от тона подруги. — Мы что, виноваты, что ты опять поругалась с Гослингом?

— Отчасти. Могли бы подойти и увести меня. Я ему такого наговорила, что теперь даже приближаться к этому мистеру Совершенство не хочу.

Я стараюсь сдержать улыбку.

— Почему вы поссорилось? — спрашивает Лили.

— Он наступил мне на платье, — хмуро отвечает Дафна.

У неё темно-синее блестящее платье с очень мягким шлейфом до самого пола. Оно идеально подчёркивает её узкую талию и бледность кожи. Глаза Дафны сейчас похожи на изумруды, потому что огоньки очень ярко отражаются в зрачках.

— Может, он сделал это специально? — спрашивает Сьюз, ухмыляясь.

— Думаешь, ему жить надоело? — фыркает девушка.

Мы втроём обмениваемся многозначительными взглядами, и Гринграсс краснеет, возмущённо глядя на нас.

— Вы чего так смотрите на меня? — раздражается девушка.

— Тише-тише, милая, — Сьюзен лезет к ней с объятиями. — Мы просто идиотки.

— Уж это правда!

Я начинаю смеяться, а вслед за мной и все остальные.

В этот момент понимаю, что готова сохранить чудесный вечер в памяти навечно. Я так привязалась к этим девушкам. Даже не знаю, чтобы делала без их окружения.

В этот год всё так резко поменялось. Моё окружение, мировоззрение, взгляды, интересы…

Я сама изменилась. И надеюсь, что в хорошую сторону.


Глава 12

1

Закрой глаза. Сделай глубокий вдох. Постарайся привести мысли в порядок.

Всего три шага давно придуманной инструкции.

Я так и делаю. Не помогает.

Моя голова начинает кружиться, а мир вокруг ехать в разные стороны. Меня тошнит. Я хватаюсь за край стола и сжимаю руки так, что костяшки начинают белеть. Шум праздника и весёлые разговоры ближайших студентов становятся приглушенными, как сквозь пелену. И снова ощущение того, что я задыхаюсь.

Внезапно мир теряет краски, и на одну долю секунды я теряю зрение, видя лишь белоснежную вспышку перед глазами. Шум Большого зала пропадает, и я оказываюсь в другом месте. Смотрю по сторонам. Вокруг всё серое, словно я оказалась в прошлом.
Я стою в Большом зале, где нет никакого праздника. Здесь никого нет, кроме… четырёх девушек, сидящих за столом курса героев. Наш небольшой столик, который находится перпендикулярно всем остальным, отлично выделяется на общем фоне. Я медленно шагаю в его сторону.

Четыре девушки о чем-то разговаривают, пребывая не в самом лучше настроении. Еды на столе совсем мало, да и к тому, что есть, они едва ли притрагиваются.

Я догадываюсь, что вижу себя, Дафну, Сьюзен и Лили, но не уверена. Почему я вообще вижу то, чего ещё не было? Да и будет ли?

Я подхожу достаточно близко, чтобы убедиться в своих догадках. Это действительно мы.

— В прошлом году у нас дома был приём в честь дня рождения Астории, моей младшей сестры, — Гринграсс делится историей своей жизни, с тоской смотря на еду. Её голос при звучании отдаёт эхом душевной боли. — Пришли все знатные семьи и подруги сестры высшего сорта. Даже Паркинсон соизволила появиться. Помню тот день, как будто он был вчера. Мы с этой идиоткой повздорили, устроив шум. Подошла Астория… Я думала, она встанет на мою сторону. Защитит меня, поможет. В конце концов, я её единственная сестра, мы выросли вместе. Но тогда она, видимо, это забыла. Тори… Астория поддержала Паркинсон у всех на глазах. Унизила и опустила меня на дно. Мне казалось, что я умру, если продолжу слушать, какие слова обо мне говорит эта хрупкая девочка с промытыми мозгами. Я выбежала из зала, а потом встретила отца. Он был чертовский зол на меня. Сказал, стыдится тем, что я его дочь. Отец… Нет, жалкое подобие отца имело жестокую привычку вымещать всю злость на мне. Он любил поднимать руку на своего же ребёнка, при этом не чувствуя угрызения совести. Я вырубила его, едва ли сдерживаясь. Потом появилась мать, пыталась привести дорогого мужа в сознание. Даже она, та, которая носила меня под сердцем девять месяцев, открыто показывала свою неприязнь ко мне. — Дафна замолчала. Наверняка это было сложно — рассказывать о пережитой боли. Она смотрит на свою тарелку, явно не имея никакого аппетита, и пытается звучать так же ровно, но у неё не получается. Её голос дрожит. — Знаете, что самое отвратительное? То, что они, чёрт подери, моя семья. И я всё равно их люблю.

Дафна плачет. Это впервые, когда я вижу её слезы и глаза, полные печали.

Лили берёт её за руку. Я — та, кто сидит с ними — тоже беру подругу за руку. Сьюзен также дотягивается, и в итоге наши руки сплетены в одно целое.

Четыре девушки. Четыре раненой души. Мы все испытали боль и страдания, видели ужасы войны и имели горе слишком рано повзрослеть. Да, было сложно, но… сейчас мы вместе. Так гораздо легче и спокойнее.

— Твоя любовь к ним лишь доказывает, какое сильное у тебя сердце, — мягко говорит Сьюзен.

— Ты не должна ненавидеть себя за то, что любишь их, — поддерживает Лили. — На самом деле, ты невероятна, ведь не многие способны сохранить свет в своём сердце после пережитой боли. Ты выбралась из тьмы злости и обрела нечто гораздо лучшее. Любовь — единственная вещь на свете, которую нельзя игнорировать.

Я — та, которая сидит за столом — медленно поворачиваю голову в сторону себя, которая не должна быть здесь. Смотрю самой себе в глаза и чувствую волнение в груди. Она — я — видит меня?

— А это ты не сможешь изменить, — тихо, но достаточно слышно говорит мой призрак будущего, с грустью смотря на меня.

Я не успеваю и сделать вдох, как внезапный водоворот событий забирает меня обратно, в настоящее. В гудящий зал, где праздник по случаю Хэллоуина в самом разгаре. И нет больше тех грустных девушек. Есть я и есть толпа весёлых студентов.

Закрывая уши руками, я быстро иду в сторону выхода. Здесь я не могу думать. Слишком шумно.

2

Избранницы видят видения.

Это мой единственный ответ на вопрос «почему я вижу то, чего ещё не было?». Пожалуй, так и есть. Во время дня Счастья, в мой день рождения, у меня тоже случилось видение. И оно сбылось. Сегодня.

Малфой подошёл ко мне, ослепительно улыбнулся и мягко произнёс:

— Восхитительно выглядишь, Мина.

Я смущённо улыбнулась и, чувствуя себя слишком довольной, опустила голову.

— Спасибо.

Это было некоторое время назад, но я уже видела такое прежде. То видение со дня Счастья сбылось сегодня. А я даже не поняла это. Лишь сейчас дошло.

Слишком устав от праздника, я иду на улицу. Мне надо подышать свежим воздухом. В коридорах бродят парочки и те, которые устали танцевать. Не обращая внимания ни на кого, я выхожу из замка и иду в сторону скамеек, которые появились здесь лишь этим летом по инициативе Хагрида. Он правильно сделал, что попросил расположить небольшой сквер возле школы, чтобы ребята могли здесь отдыхать.

Сажусь на скамейку и, чувствуя холод, обнимаю себя руками. Вокруг блаженная тишина и никого больше.

Я ухожу глубоко в свою душу, пытаясь разложить всё по полкам.

С чего начать? Может, с того, что я слишком доверчиво иду на поводу своего сердца, и мне стоит немного притормозить?

Вся эта игра вокруг Падших, Дьяволов и Избранниц слишком нагнетает. Один факт того, что дьяволы и их тени бродят возле школы меня уже пугает, а тут ещё и появились чувства к школьному врагу.

Мерлин, я в своём уме? Почему я не слушаю свой разум?!

Стоило Драко Малфою измениться и стать более адекватным по отношению ко мне, как я тут же стала его другом. Стило ему меня поцеловать и свести с ума своей улыбкой, как я тут же открыла для него сердце. Это вообще нормально? Как я могу поступать так по отношению к Рону? Что будет, если он узнает, что я встречаюсь со школьным врагом и Пожирателем Смерти?

Столько вопросов, а в ответ я не могу сказать что-то рациональное. Лишь жалкое:

«Этого хочет моё сердце»

А что будет, когда он уйдёт? Когда Драко не станет? Я снова побегу к Рону? Разве это не унизительно? Мне так стыдно. Стыдно за себя и свои поступки.

— Гермиона? — раздаётся нежный голос, и я вздрагиваю.

Как же холодно.

Ко мне подходит Сьюзен Боунс. Она накрывает мои плечи мантией, и мне становится теплее. На ней тоже тёплая накидка. Девушка садится рядом. Я смотрю на небо и замечаю, что звезды уже рассыпались в этой бездонной тьме. Очень красиво.

— Тебе не стоит давить так на себя, — говорит Сьюзен тихо, но достаточно слышно. — Дай угадаю… У тебя в голове миллион вопросов, и ты уже запуталась во всем этом, да?

Я киваю. Она слабо улыбается.

— Понимаю. У меня тоже такое было.

Еще немного мы молчим, каждый думая о своём. Я размышляю над её словами и стараюсь понять, можно ли мне немного ослабить тревогу.

— Как ты меня нашла? — спрашиваю я.

— Примерно неделю назад у меня было видение. Ночь. Холодно. Ты сидишь на скамейке и плачешь.

— Но я не плачу, — говорю.

— Заплакала бы, если бы я не пришла, — Сьюзен пожимает плечами. — Я изменила будущее, заявившись сюда. Поэтому вряд ли ты заплачешь.

Я хочу улыбнуться, но нет сил хоть как-то реагировать на слова.

— У тебя много видении было? — спрашиваю, укутываясь в мантию.

— Меньше десяти. Однажды я даже видела свою смерть. Это было очень страшно, — Сьюзен, улыбнувшись, пожимает плечами. — Я разговаривала о видениях с Мерканом. Он меня успокоил, сказав, что видения не всегда сбываются. Их можно предотвращать. Так, по крайней мере, увидев свою смерть, я могу быть к ней готова.

— Разве можно быть готовой к смерти?

— Конечно. — Сьюзен поворачивается ко мне лицом. — Гермиона, а ты видела меня в своих видениях?

Я пытаюсь вспомнить что-нибудь подобное. Если подумать, то я видела её сегодня в последнем видении, но таким делиться совсем не хочется.

— Нет, не помню, чтобы я видела тебя. — Отвечаю. — Если быть конкретнее, то у меня очень неясные видения. Я вижу определённый фрагмент возможного будущего, но не могу понять какую связь оно имеет с настоящим. Видения больше похожи на нечто невозможное.

Я сморозила что-то не совсем понятное. Надеясь на её догадливость, пожимаю плечами, показывая свою неясность во всем этом. Боунс мгновение думает, а потом говорит:

— Если ты их видишь, значит связь всё же есть. Просто она тебе недоступна. Так, давай попробуем собрать пазл. Если у нас получится, конечно. — Сьюзен делает паузу. — Начну с самого первого видения. Это было незадолго до начала учебы. Мне снился один и тот же сон, в котором я шла по тёмному коридору, с каждым разом становясь ближе к заветной двери. Я не знаю, что за дверью, но знаю, что там вся моя жизнь. А твоё первое видение?

Я в изумлении смотрю на неё, не моргая. Затем тихо произношу:

— То же самое.

— Что, правда? — она в шоке смотрит на меня. — А вот это уже интересно! Так, пойдём дальше, второе видение я не хочу говорить, это личное, но третье было такое: я бегу по лесу и слышу чьи-то крики. Потом… Потом я вижу свою тётю, Амелию, и она зовёт меня к себе. Я иду к ней, затем меня поглощает тьма.

— Впечатляет, — говорю и пытаюсь что-то соединить. — У меня тоже было подобное виденье. Я бегу по лесу и слышу крики людей. Даже крик своей мамы. Но я не останавливаюсь, потому что вспоминаю, что останавливать нельзя. В конце я падаю с обрыва, и меня ловит Драко.

— Как романтично, — она смеётся, но потом снова становится серьёзной.

Мы недолго молчим.

— Сьюзен, как думаешь, это был наш Запретный лес? — спрашиваю я.

— Нет, определенно нет, — уверено отвечает девушка. — В видении он был другой, да и тем более ты говоришь про обрыв. Здесь обрыва точно нет.

— Да, значит, мы в другом месте. Но какой лес ты знаешь с обрывом?

— В моих краях есть один. И он похож.

— Интересно, что мы будем делать в лесу? — спрашиваю, усердно соображая. — От кого именно мы бежим? Кто кричит? И почему я вижу маму, а ты тётю?

— Подумай, Гермиона, ты ведь хорошо соображаешь. Мне до тебя далеко, но я тоже постараюсь.

Ещё несколько минут мы тихо сидим, пялясь на землю и упорно стараясь найти ответы. Затем я резко поворачиваюсь к Сьюзен:

— Дьяволы! Малфой говорил, что в игре присутствуют дьяволы и их тени. А тени могут принимать любой вид, меняя свою оболочку. Я читала об этом совсем недавно в школьной библиотеке. Чувствуя страх, они питаются самыми страшными кошмарами людей и подстраиваются под ситуацию. Как богарты! Только тени гораздо умнее. Их с помощью магии не одолеть, ведь боятся они только света.

— Логично, — Сьюзен хмурится. — Но… какого лешего тени преследуют нас?

— Потому что мы в игре, — отвечаю я в ту же секунду. — Им нужна Дочь Небес. Меркан говорил тебе о ней?

— Да, говорил.

— Каждая из нас может быть Дочерью Небес. Ты, я или любая девочка из шестого курса Пуффендуя. То есть, кто угодно. У каждой из нас шансы равны, — я предпочитаю умолчать о Меридиане. — Тени ищут её. А мы рядом с Падшими. Вот они и целятся на нас, считая, что наши вероятности быть дочерью Небес гораздо больше, чем у других.

Сьюзен в ответ лишь вздыхает. Я снова погружаюсь в свои мысли, надумывая снова сходить в библиотеку. Вдруг найду что-то полезное, даже если про небесный мир почти ничего нет.

— Я видела твою свадьбу, — внезапно говорит Сьюзен севшим голосом. — Ты в белом роскошном платье и с букетом цветов на руках идёшь к алтарю, что-то проговаривая себе под нос. Я вижу всех гостей, тебя, себя и Дафну с Лили. Жениха, к сожалению, не вижу, но чувствую, что он не тот, за кого ты бы хотела выйти замуж.

Меня словно водой обливают. Я смотрю перед собой, вдыхая холодный воздух и чувствуя покалывания в замерших щеках.

Я тоже видела себя в свадебном платье. И в том видении я определенно была опустошена, не чувствуя никакого счастья. Мне страшно, ведь такого будущего я определенно не жду.

— Холодно, — говорю я. — Давай вернёмся на праздник.

3

Со Сьюзен мы договариваемся ещё раз поговорить на тему Избранниц, а потом она уходит танцевать. Я, честно говоря, устав от шума, хочу уйти спать, но не могу. В конце концов, я староста школы! И я должна покинуть праздник последней, чтобы убедиться в том, что всё закончится хорошо.

Я иду к Мелиссе и Броуди, двум старостам пятого курса, которые взяли на себя ответственность за праздник.

— Ребят, вы уже объявили победителей, которые раньше всех прошли через Туннель Страха? — спрашиваю, кинув взгляд на сторону сцены. Сейчас там поёт мальчик из младшего курса, при этом смешно пританцовывая.

На мой вопрос отвечает Мелисса:

— Нет, мы хотим объявить выигравшую пару через десять минут. Как раз после выступления шестого курса.

— Хорошо. Все активно участвовали в проведении мероприятия? — я чувствую себя Макгонагалл. И, наверное, это неправильно.

— Да, некоторые курсы даже по два раза выходили на сцену! — смеётся Броуди.

— Замечательно, — улыбаюсь я. — Скоро уже полночь. Пора закругляться. Объявите победителей, дайте им станцевать завершающий вальс, потом включите самую лучшую песню, я организую финал, и на этом всё.

— Да-да, — Мелисса неуверенно улыбается. — Но мы думали ты ещё скажешь торжественную речь.

Я замираю взглядом на ней. Потом смотрю на Броуди. Они тоже переглядываются.

— Если ты, конечно, хочешь. — Добавляет парень.

Я прочищаю горло, затем улыбаюсь, а-ля разумеется!

— Скажу до своего финала, — даже если мне не хочется говорить. — Непременно.

Они расслаблено улыбаются и смеются. Я киваю и ухожу от этих организованных ребят. И пусть у меня нет никакого настроя говорить перед всей школой, я постараюсь не оплошать. Сажусь за пустой столик и не могу понять, голодна я или нет. Странное ощущение: вроде да, но вроде и нет.

— Я видел вас с Боунс на улице, — ко мне подсаживается Малфой. Едва ли я поднимаю голову, сразу замечаю, что он чрезвычайно обаятелен. Как можно всё время оставаться таким красивым? Драко внимательно смотрит на меня, будто пытается найти хоть что-то тревожное. — Вы довольно долго там сидели. Всё в порядке?

Я немного запоздало отвечаю:

— Да, да, всё в порядке, — киваю головой, якобы усиливая эффект ответа. — Мы просто… просто разговаривали.

— Ты выглядишь так, будто тебя что-то тревожит, — как верно подмечает Драко, подозрительно смотря на меня.

Я не могу сказать ему, что меня терзают сомнения по поводу всего, что происходит вокруг. Я не могу. Но почему? Разве я не могу ему доверять?

— Мина? — он осторожен до дрожи.

Я улыбаюсь краешками губ. Взгляд у меня, наверное, печальный.

— Я ещё не привыкла к тому, как ты меня называешь.

— Здесь не самое лучшее место для душевных разговоров, — Малфой поднимается на ноги и в долю секунды оказывается рядом со мной. Парень протягивает мне руку. — Давай сменим обстановку?

Я мгновенье смотрю на его руку. Дольше, чем нужно. Моё сомнение так и вываливается наружу. Сглотнув, я беру Драко за руку, и мы уходим из шумного зала, в котором по-прежнему весёлая атмосфера.

Ступая по коридорам школы, мы молчим, но крепко держимся за руки. Как будто нас ходят разъединить. Я скольжу взглядом по сплетенным пальцам и думаю о том, как бы продлить такие моменты навечно?

Мы добираемся до Боковой комнаты, которая, к счастью, пуста. Она словно стала меньше, чем когда я была в ней несколько лет тому назад вместе с Гарри и Роном. Но нет, это не комната стала меньше, а я стала больше. Просто тогда мы были совсем ещё детьми, которые всё видели впервые.

Драко непонятно откуда находит диван в этой комнате и с помощью своих ангельских сил ставит её прямо возле камина, в котором, на моё удивление, сразу же вспыхивает огонь. Теплый свет тут же заполняет комнату, и становится чуточку уютнее.

— Здесь холодно. Должно быть, мало кто вообще сюда заходит. — Малфой укутывает меня пледом и усаживает на диван.

— Откуда всё это? — я указываю на диван и плед.

Драко садится рядом, повернувшись туловищем ко мне.

— Мы видим больше, чем люди, — только и отвечает он.

— Что вы ещё можете делать? — интересуюсь я.

Драко выдерживает небольшую паузу, прежде чем ответить:

— Много чего: летать, управлять предметами, разжигать огонь с помощью мысли, влиять на подсознания людей, быстро справляться с физическими ранами, оказываться в тех местах, где пожелаем… Список обширный.

Не сказать, что я сильно удивилась, но всё же восхищение во мне проснулось. Смотрю на него и не могу себе представить, каковы его реальные силы.

— Это впечатляет, — говорю я тихо, будто боюсь, что он мне что-нибудь сделает. Однако эта мысль неимоверно глупа, потому что Малфой не причинит мне вреда.

Не причинит ведь?

— Ты сомневаешься, — ровно проговаривает этот демон, который так бесстыдно украл моё сердце. — Сомнение всё разрушает, Мина, и ты это прекрасно знаешь.

Мне нечего ответить. Я просто опускаю голову и смотрю на то, как трескается огонь в камине. Не знаю, что происходит с моими чувствами. Такое ощущение, будто старая Я и новая Я борются внутри за существование в реальности.

— Я не позволял себе такого прежде, но сейчас особенный случай, — продолжает речь Малфой, по-прежнему смотря лишь на меня. — Мы можем поговорить начистоту. Так, чтобы каждый открыл свою душу.

Весьма интригующее предложение. Я сажусь по-турецки на диване и тоже поворачиваюсь к нему туловищем. Теперь мы напротив друг друга, как два врага, побитые жизнью, которые нашли утешение в любви.

Мой голос звучит очень мягко, когда я говорю следующее предложение:

— Могу ли я тебе доверять?

— Да.

И этого уже достаточно, чтобы я стала увереннее.

— Впервые за долгое время я начала слушать лишь своё сердце. Мне казалось, что я всё делаю правильно. Но теперь появляется такое ощущение, будто я иду в неверном направлении. Словно всю жизнь шла по главной дороге, но стоило мне свернуть на другую улицу, как она оказалась тупиковой. И вот я иду, вижу, что в конце тупик, но почему-то не останавливаюсь, а продолжаю идти. Это меня пугает.

Выговорившись, я устало вздыхаю. Наконец-то сказала это вслух. Стало на маленькую долю лучше. Малфой немного обдумывает мои слова, пока я с трудом удерживаю себя не пожалеть о сказанном.

— Я солгу, если скажу, что понимаю тебя…

Он хотя бы честен.

— … Но могу с уверенностью сказать, что это нормально. Эта неизвестность, которая ждёт тебя в конце улицы, тебя пугает. Так и должно быть, ведь ты человек.

Его слова меня успокаивают, но тревога не уходит.

— Я не хочу, чтобы эта улица заканчивалась. В этом вся и проблема.

Он смотрит на меня. А я на него. И так несколько минут, которые тянутся вечность. Я уверена в том, что Малфой понимает меня. Он, чёрт побери, Падший Ангел. А все эти крылатые умнее людей в пять раз, а то и больше.

— Когда я уйду, связь оборвётся, — растягивая слова в своей привычной манере, говорит Драко. — Сейчас в тебе живут чувства Избранницы Падшего Ангела. Они руководствуются твоими поступками. Ты живёшь, как моя вторая половина. Но когда я уйду, к тебе снова вернётся самообладание. Возможно, ты меня снова возненавидишь. Возможно, ты вернёшься к тому, кого действительно любишь.

И весь мир уходит из-под ног (хорошо, что я сижу). Мне становится плохо. Я чувствую, как кровь в жилах начинает закипать. Теперь его слова не успокоили меня. Они наоборот лишь добавили масла в огонь. Мне приходится вложить все усилия, чтобы голос звучал спокойно, но не выходит.

— Ты говоришь так, будто во мне поселилось инопланетное существо под именем Избранница! И как только ты его вытащишь из меня, я сразу же стану прежней! — я делаю глубокий вдох. — Драко, когда назначают земную девушку Избранницей для того или иного Ангела? Когда?

— Сразу после появления на этом свете. — Он остаётся непоколебим. Это лишь сильнее раздражает.

— Значит я всю жизнь была Избранницей для Эбрана, а с недавних пор и для тебя, верно?

— Да.

— Малфой, это мои чувства! Мои! Я знаю, что испытываю к тебе! И эти чувства не возникли из-за того, что Боги так решили! Я ведь не испытываю ничего к Эбрану! Потому что он мне не нравится, хотя так не должно быть. Не Боги решают, кого Избранницы будут любить! Так решают сердца самих девушек.

Мой голос дрогнул. Я быстро вытираю тыльной стороной ладони скатившуюся по щеке слезу. В носу предательский защипало, а нижняя губа начала дёргаться. Мерлин, я вот-вот заплачу из-за любви к такому холодному Падшему Ангелу, который до сих пор не может усвоить одну вещь…

— Я люблю тебя, — шепчу я совсем тихо, чувствуя себя мышью, загнанной в тупик. Слёзы теперь льют ручьём, и я могу лишь сохранять самообладание жалкой толикой. — И именно это меня пугает.

Мне кажется, будто он сейчас засмеётся и скажет, что я совсем чокнулась. Или встанет и уйдёт, лишь бы не видеть такую зануду вроде меня. Я представляю себе всё самое плохое, чтобы быть готовой к любому удару со стороны Драко Малфоя. Я стараюсь превратиться в камень, который невозможно ранить.

Но моя оборона рушится, когда он медленно берет меня за руку, прикасаясь так, будто боится обжечься. Я поднимаю глаза и встречаюсь с теплотой серых и чуточку затуманенных глаз. Он не смеётся. И не ухмыляется. Драко спокойно смотрит на меня со смесью некого восторга, радости и грусти.

— Один старый мудрец однажды сказал мне: «Любовь — единственное чувство, которое заставляет человека жить». Я думаю, он был прав. Ты становишься причиной моего возвращения.

Он шутит? Я ослышалась? Внимательно смотря на него, я пододвигаюсь чуть ближе.

Нет, он не шутит, и я не ослышалась. Драко Малфой готов вернутся в мир простых смертных ради меня. Это значит, что он действительно испытывает сильные чувства ко мне.

Нельзя отрицать того, что я обомлела от счастья.

— Если это так, я могу верить в нас? — спрашиваю столь же тихо, как и до этого произносила слово «люблю».

Будто за такие слова в этом мире человека казнят, и он лишается всех чувств.

Мой Демон смотрит на меня и улыбается так, что я готова взлететь до небес, даже если не умею летать и безумно боюсь высоты. О таком взгляде мечтает каждая девчонка во всем мире. Он будто молча произносит, что любит меня, лишь улыбаясь и изучая взглядом.

— Мы застряли в паутине, Мина, — произносит Малфой немного устало. — И даже если мы не выберемся вместе, я хочу, чтобы ты добралась до конца.

— Мы выберемся, — уверенно заявляю я, сжимая его руку. — Даже если не вместе, но выберемся. Я вернусь и помогу тебе. Обещаю.

— Вера в нас тебя погубит, — его голос как нож, который царапает мне сердце.

— Ошибаешься. Она вознесет нас до небес.

— Я мечтаю ошибаться, — Драко притягивает меня к себе и заключает в объятиях.

Я снова позволяю себе утонуть в его теплоте. Теперь я всё решила. Разобралась, так сказать, со своими чувствами и тревогами. Мысли пришли в порядок.

Назад хода нет. Я люблю его всем сердцем. Он моё счастье.

А за счастье придётся по бороться с судьбой.

4

После разговора с мистером Совершенство мне становится легче. Почему мистер Совершенство? Потому что этот Демон умудрился выглядеть на все сто, когда мы покинули Боковую комнату, в то время как мой вид оставлял желать лучшего.

— Я выгляжу так, будто пробежала десять миль! — бурчу я, подправляя волосы, когда мы спускались по лестнице. Даже платье съехало в бок.

— Впервые вижу человека, который пробежал десять миль, и после этого остался таким же вкусно пахнущим, — смеётся Драко. — Кстати, я очень рад, что ты пользуешься моими духами.

— Они мне нравятся, — пожимаю плечами.

— Ты думаешь, это просто подарок? — насмешливо спрашивает парень, и я тут же бросаю на него предупреждающий взгляд. — На самом деле, так мне проще тебя находить.

— По запаху? — ахаю я. — Малфой, вы что, ещё и ищейки? По запаху можете находить что угодно или кого угодно?

— Да.

— Будьте вы прокляты, не слишком ли много способностей? — качаю головой я, останавливаясь. Мы дошли до первого этажа, на котором и проходит весь праздник.

Драко смеётся. Он снимает с себя пиджак и закидывает его через плечо, держа пальцем.

— Я не услышу твою великую речь, потому что мне надо выполнить пару дел, — Малфой целует меня в лоб, нежно прикасаясь своими губами. — Вернусь лишь под утро, так что засыпай у себя.

— Будь осторожен, прошу тебя, — я внимательно смотрю на него.

— Непременно, — он одаряет меня самой искренней улыбкой, кивает напоследок, отворачивается и уходит прочь.

Я смотрю ему вслед и, когда он скрывается за поворотом, разворачиваюсь и ухожу на праздник.

Победителями, которые быстрее всех справились с заданием в Комнате Страха, стали Асвиопель Торн и его новая подруга, имя которой я пропустила мимо ушей. Они счастливо станцевали последний вальс завершающегося празднования Хэллоуина. Не теряя время даром, Асви даже подмигнул мне и состроил рожицу, пока водил свою девушку кругами по танцзалу. Я лишь закатила глаза: этот пуффендуец никогда не изменится.

На сцену выходят Мелисса и Броуди. Весь зал затихает.

— Наш чудесный вечер подошёл к концу, но перед окончательным завершением мы хотим дать речь нашей великолепной Гермионе Грейнджер, которая вложила в этот праздник всю свою душу и постаралась сделать его лучшим, чем когда-либо. У неё это, конечно же, удалось! Поэтому поприветствуйте нашу Золотую девушку громкими аплодисментами! — хором заключают Мелисса с Броуди во весь зал.

Я удерживаюсь, чтобы не захныкать от досады. Слишком высокопарные слова прозвучали в мой адрес. А мне это определенно не по душе. Улыбаясь, я поднимаюсь на сцену и применяю своему голосу эффект Соноруса. Обычно у меня нет боязни сцены, но в такие моменты волнение так и скребёт по твоей спине, не обращая внимания на другие факторы. Лишь сотня пар глаз, внимательно смотрящих на тебя, и жуткое напряжение в животе, которое длится до кончиков пальцев на ногах.

— Хогвартс — наш дом, — начинаю я, понятия не имея, что вообще говорить. — Мы приходим сюда впервые в юном возрасте, мало что понимая о мире и имея совсем немного знании, но когда уходим, становимся достаточно взрослыми и ответственными. Хогвартс учит нас всему, начиная от простых вещей, заканчивая сложными магическими способностями. Мы здесь растём и строим фундамент нашей личности. Это святое место. Я хочу, чтобы вы насладились всем временем в школе, потому что многие из вас, уверена, позже будут скучать. Давайте насладимся сполна. Сейчас наше время. Мы должны жить, будучи благодарными за всё, что у нас есть. — Я делаю вдох и снова бегло осматриваю зал. — С Хэллоуином, ребята.

А затем зал разрывается аплодисментами. Многие в восторге от моей речи. Я не могу сдержать улыбку. Кто-то присвистывает, кто-то кричит «молодец». Им понравилось. Остальное не важно.

Я направляю палочку на потолок Большого зала, шепчу заклинание, и в итоге ночное небо заполняет салют. Самый лучший, который я смогла сделать.

Красота облетает весь зал, и каждый из людей может прочувствовать эту волшебную атмосферу. Я довольна этим вечером.

Я довольна этой жизнью.

5

После праздника снова возвращается обычный ритм жизни. Я разрываюсь между домашними заданиями, работой старосты и друзьями. Ничего сложного, я уже привыкла к загружённому графику.

Мои оценки по-прежнему идеальны, но я стараюсь получше изучить трансфигурацию и вложить в него все свои силы. Этот предмет один из главных для меня. Я должна знать его превосходно.

Я часто просиживаю вечера вместе с Дафной, Лили и Сьюзен в нашей маленькой гостиной у камина. Мы либо делаем уроки, либо что-нибудь обсуждаем. Других занятии у нас пока нет, потому что делать нечего.
На улице холодно, постоянно дожди. Скоро снег пойдёт, там уже и Рождество. Я частенько пишу письма Гарри и Рону, рассказывая, что происходит в моей жизни. Ответов гораздо меньше, но я не расстраиваюсь. У них там всё очень строго. В конце концов, мои мальчики уже работают.

Я дочитала сказку «Созвездие страниц» вместе с Меридианой Скарт. Она была в восторге от истории, также как и я. Деметра (главная героиня истории) нашла свою младшую сестру, и они выбрались из опасного леса живыми. Перед этим, конечно, им пришлось пережить много чего. Но они справились. Справимся и мы.

Было ощущение, будто Мер моя сестренка. Она действительно похожа на меня, и мне это безумно нравится. Словно родной человек рядом.

Как-то раз к нам зашёл Асвиопель Торн. Мы сидели на диване в моей комнате, а он зашёл занести список необходимых вещей, которые попросил его факультет.

Асви начал икать, как только вошёл к комнату. Он даже покраснел из-за этого. Парень положил листок со списком на мой стол и фыркнул.

— Эх, кто-то вспоминает меня, аж не может, — протянул Асви, то и дело икая. — Ты смотри, не может прекратить думать обо мне?

— Ты икаешь из-за синхронных миоклонических сокращении диафрагмы и межреберных мышц, а не потому что тебя кто-то вспоминает, — закатила глаза Мер, и вызвала у меня смешок.

Несколько секунд Асви был в растерянности и смятении. Затем он перевел взгляд на меня и выпалил:

— Кажется, я нашел твою сестренку. Такая же всезнайка, как и ты, Гермиона!

После в него полетели сразу две подушки. Одна от меня, другая от Мер.

Вот так вот мы проводили время вместе.

Почти каждую ночь я засыпала в объятиях Драко. Он часто улетал на задания, но, когда их не было, то с удовольствием составлял мне компанию. Я не знаю, что он делал и где пропадал ночами. Драко сидел на всех уроках и выполнял свою работу в роли старосты. Он помогал мне с этим, хотя и был уставшим после ночных задании. Драко мало спал, и меня это тревожило.

Как-то раз я спросила Офелана:

— Чем обычно занимаются обращённые на заданиях?

Он нехотя ответил:

— Они делают всё, что прикажут сверху.

— Например?

— Спросишь у него самого.

И больше я ничего не разузнала. Сам Драко, конечно, не ответил. Он предпочёл не вдаваться в подробности, но сказал, что задания действительно изнуряют.

— Как-нибудь я возьму тебя с собой, вот тогда ты и узнаешь, что я делаю, — однажды сказал мне Драко, когда я в очередной раз полезла с вопросами.

— Ты не шутишь? Правда возьмёшь? — я была вне себя от счастья.

Это ведь так интересно!

— Возьму, — уверил он меня тогда.

Я ждала этого случая с нетерпением. Я обошла всю библиотеку двадцать раз! Искала всё, что было связано с Ангелами или Демонами. Жалкая информация, которую я нашла, мне особо не нравилась. И если раньше библиотека Хогвартса мне казалась большой и полной книг, то сейчас было ощущение, что книг тут было лишь сто. Даже в запретной секции ничего полезного не было.

Я с замиранием ждала своего первого задания ещё некоторое время, но потом вся моя надежда погасла. Я устала ждать, поэтому снова окунулась в учебу с головой и на мгновение забыла о лишних вещах.

Так продолжалось до того вечера, когда я зашла в свою комнату после тяжёлого рабочего дня и обнаружила Малфоя у окна. Он улыбнулся мне уничтожающей улыбкой и спокойно произнёс:

— Готова полетать?

6

Желание поспать улетучилось сразу же. Я быстро подошла к нему и вгляделась в знакомые глаза. Он правда сегодня возьмёт меня с собой! А вот это уже интересно. То, что я увижу сегодня, нельзя будет прочесть в книгах.

Я буду летать с Падшим Ангелом!

— Ты светишься, как яркая звезда, — смеётся Драко надо мной.

— Мне просто всё интересно, — отвечаю я, поглядывая в окно.

Мы на восьмом этаже! Прыгать с окна безумно страшно. Слишком высоко.

Малфой снимает с себя мантию и остаётся лишь в рубашке.

— Тебе будет холодно, — строгим голосом говорю я, смотря на него.

При лунном свете он выглядит ещё бледнее. Ещё чуть-чуть и будет сливаться с волосами.

— Да я весь горю, когда ты рядом, — бросает парень, закатывая рукава. — Тем более ты будешь слишком близко. Я не замёрзну.

Мне, конечно, приятно, но отступать не собираюсь.

— Ты заболеешь. На улице холодно. Сейчас ночь, да и тем более мы лететь собираемся. Драко…

Он затыкает меня поцелуем.

— Мы быстро долетим до первого пункта. Тут недалеко, Мина, — демон улыбается, и моё сердце снова пропускает удар. — Мы поменяем одежду для второго пункта.

— Ладно, — я киваю. — Только держи меня крепко, ладно? Я не хочу снова упасть с высоты птичьего полёта.

— Не упадёшь, — усмехается парень.

Он расправляет плечи, мнёт шею и… Я не знаю, как это происходит, но за его спиной появляются два крыла, которые темнее тьмы. Они обрамляют его тело, делая похожим на греческого Бога. Я смотрю на него и не могу оторвать взгляда.

Два больших крыла делают пару взмахов и собираются вместе за его спиной. Ни одно пёрышко не упало на пол. Я касаюсь пальцами одного крыла и понимаю, что оно очень мягкое на ощупь. Перья как шёлк.

— Тебе идут крылья за спиной, — улыбаюсь я, будучи заворожённой красотой. — Драко Малфой, ты похож на ворона!

— Вот ещё. Вороны глупые.

— Сам ты глупый, они очень даже ничего, — говорю.

— Ты хочешь подискутировать о умственных способностях ворон? Я с удовольствием! Давай присядем и поболтаем, — иронично произносит Драко и качает головой.

— Нет. Я просто хотела сказать, что ты красивый, как чёрный ворон.

— Но вороны ведь некрасивые.

— Малфой! — злюсь я. — Не трогай воронов!

Он смеётся, запрокинув голову. Его смех настолько заразителен, что и я остываю, улыбнувшись.

— Давай закроем эту тему, — бурчу под нос я смущённая.

— Ты могла просто сказать, что я привлекательно выгляжу, — улыбается он, смотря на меня с блестящими глазами.

— Могла, но… О, Мерлин, забудь. Давай уже отправляться.

Он доволен тем, что я смутилась. Закатываю глаза и делаю вид, что ничего не было. Так проще.

Покормив Кая, который демонстративно смотрит в стену, собрав сумку на завтра, я убираю волосы в менее тугой хвост. Проверяю палочку в кармане и собираюсь с духом.

Затем подхожу к своему демону и киваю:

— Я готова.

Он обвивает руки у моей талии и приподнимает меня, словно я вешу меньше пушинки. Обнимаю его и ногами, и руками. Так, что между нами вообще не остаётся пространства. Я прилипла к нему в буквальном смысле.

— Можно я буду дышать? — сквозь мои волосы спрашивает Малфой всё ещё с весёлым голосом.

— Дыши.

Я немного передвигаюсь в бок и вроде даю ему пространство.

Он что-то мне говорит, я не слышу, а затем парень делает два шага в сторону окна. Что происходит потом заставляет моё сердце забыть биться. Мы взлетаем из моей комнаты и спустя долю секунды находимся на высоте восьми — а то и девяти — этажей!

Не смотри вниз! Не смотри вниз!

Я смотрю лишь на его крылья. Они опускаются, поднимаются, рассекают воздух и держат нас на ветру. А под нами пустота.

— Держись крепче, обезьянка, — говорит мне Драко и, не успев услышать мой возглас, целеустремлённо летит вперёд. Я не знаю на какой скорости, но, черт побери, слишком быстро. Я ничего не вижу ни перед собой, ни под собой.

Холодный воздух проникает под мою одежду и касается кожи, пробирая до самой дрожи. Я чувствую тепло тела Малфоя и пытаюсь думать только об этом. Он рядом. Остальное может пасть в пропасть.

7

— Это… магазин одежды всех веков? — изумляюсь я, оказавшись в большом и просторном зале, который больше похож на ангар.

Он огромный. Стеллажи уходят в небеса. И всё забито разными вещами, которые на первый взгляд похожи на хлам.

Тусклый свет освещает всё помещение, а голос раздаётся эхом.

— Верно, — Малфой уходит вперёд и скрывается за высокими стеллажами с вещами. Его голос слышится через стенку: — Нам нужна одежда для девятнадцатого века.

Я иду за ним, восхищаясь красотой здешних вещиц.

— И ты всегда закупаешься здесь для своих задании?

Он смеётся, услышав это. Я нахожу его, рассматривающим шляпу.

— Я бываю здесь редко, — отвечает он. — Не всегда приходится путешествовать во времени.

— Драко, мы отправимся в прошлое? Это возможно?

Он смотрит на меня, убирая шляпу на место.

— Да, нам нужно раздобыть один артефакт.

— И что за артефакт?

— Артефакт, который принадлежал самому Леандру Первому. Ты, скорее всего, о нём не слышала…

— Почему нет? Слышала. Раньше мама мне рассказывала… — вспомнив мать, я запинаюсь, но быстро беру себя в руки: — Леандр Первый возглавлял чёрную гвардию много веков тому назад. Они завоевали такие страны, как Милет, Саламин, Тартесс, Сидон… Список обширный. Леандр был действительно хорошим лидером. Жестоким, но справедливым.

— Я поражён, но откуда твоя мама знает о Леадре Первом? Она углубленно изучала историю?

Я не нахожу что ответить. Поэтому немного заторможенно проговариваю:

— Возможно, я не спрашивала её об этом.

Он приподнимает бровь, испытывая меня проницательным взглядом.

— О Леандре почти нигде не сказано. Лишь некоторые источники хранят его имя, и раздобыть их очень сложно. В конце концов, он не был человеком. Поэтому это так секретно.

— Только не говори, что Леандр был Падшим, — теперь поражаюсь я, смотря на него с неверием.

— Он был, — пожимает плечами, разворачивается и начинает искать вещи. — Его выгнали с небес, а он нашёл себе занятие на земле.

Я просто не могу поверить в то, что мама рассказывала мне историю Падшего Ангела! Она также говорила о других людях, которые в своё время добились многого. Не только о Леандре.

Я никогда об этом не думала, но теперь у меня тысячи вопросов.

Откуда мама так хорошо знает историю? Почему она мне это рассказывала? Есть ли смысл во всем этом?

Я вздыхаю.

— Вот это тебе подойдёт, — Малфой отдаёт мне в руки старомодное платье, пальто. — Шляпу подбери сама, они перед тобой.

И вправду. Прямо передо мной огромная полка с разными шляпами.

— Ты знаешь где спрятан артефакт? — спрашиваю я, рассматривая необычные, а то и смешные шляпки. Я нахожу старинный тюрбан и морщу нос. Мерлин, кто будет носить такое?

— Да, он у его потомков. Его род продолжается по сей день.

— Быть не может, это столько же лет прошло!

— Да, удивительно.

Я выбираю простую на вид шляпу, иду в дальний угол и переодеваюсь.

— А как ты перемещаешься во времени? Есть аппарат или, например, небесный маховик времени? — кричу я, еле влезая в это странное платье с кучей ненужных бантов. Один ужасно-тугой корсет чего стоит. Как леди в том веке вообще передвигались?

— Портал. Они есть везде. Просто нужно уметь их использовать, — слышится ответ от Драко.

Я глубоко вздыхаю, когда платье оказывается на мне. Теперь надо бы застегнуть его, а одной тут уже не справиться. Собираю все свои вещи и засовываю их в сумочку с незримым расширением. Как хорошо, что я её взяла.

— Ты закончила? — спрашивает Малфой.

Я выхожу из своего уголка, накинув на себя шляпку и поудобнее перехватив в руках сумочку. Она отлично вписывается.

— О, — Драко замечает меня и осматривает с ног до головы. — Ты и вправду похожа на леди из девятнадцатого века.

— Благодарю, — я приседаю в реверансе. — Тебе тоже идёт этот костюм.

На нём белоснежное пальто викторианского стиля и милые сапоги с каблучком. Привлекательно, но мне не особо нравится. Малфою действительно идёт, только он теперь весь белый. А на мне бежевое платье и такого же цвета пальто. Я смотрюсь тускло рядом с ним.

Он смеётся.

— Спасибо, приятно слышать.

Я отбрасываю эти переживания о внешнем виде в яму и вздыхаю.

— Помоги мне с застежками, — я поворачиваюсь к нему спиной.

— Зачем девушкам столько пуговиц на одном платье? — вздыхает парень, начиная снизу. — Их тут сто, если не больше.

Я пожимаю плечами.

— В том веке ещё не изобрели молнию, а ведь с ней гораздо проще.

— Согласен, куда проще.

Его пальцы касаются моей кожи, и я вздрагиваю. У него тёплые руки, а тут довольно-таки прохладно.

Он заканчивает с пуговицами спустя несколько минут. Малфой разворачивает меня к себе, берет в ладони моё лицо и нежно целует. Я привстаю на носочки, лишь бы насытиться моментом.

Если вот так будет всегда, то я буду счастлива.

— Артефакт сам себя не найдёт, Драко, — я немного отстраняюсь.

— Ты права, — шепчет он мне в губы, снова целует, улыбается и тянет меня к выходу.

Наши руки сплетены также, как и наши судьбы.

Мы выходим из Большого загадочного ангара с вещами и тут же взлетаем ввысь. Я снова сливаюсь с его телом, чувствуя, как бьется сердце Драко Малфоя.

8

Нашим порталом в прошлое становится дверь в уборную одного из маггловских заведении в Лондоне. Драко два раза переворачивает ручку двери, тянет на себя один раз, шепчет что-то и толкает. Мы заходим, как бы это ужасно не звучало, в туалет и — о Мерлин — оказываемся в другом веке!

Уборная полностью выглядит подобно прошлому. Желтоватые раковины с маленькими клапанами, голые стены и пару унитазов, которые в то время только-только начали появляться.

Викторианская эпоха, что сказать!

Я стараюсь быть спокойной. Хотя внутри меня целая буря эмоции! Хочется столько всего сделать, ведь мы в прошлом! Я могла бы прогуляться по Лондону девятнадцатого века, побеседовать с милыми девушками и узнать побольше о реальности с их уст, почитать в местной библиотеке, сходить в исторические места, посмотреть мир… Столько разных идей, а я стою в уборной.

Можно закатывать глаза хоть сто раз.

— Пошли отсюда, — тянет меня Драко вперёд.

Мы выходим из уборной и оказываемся в длинном и узком коридоре. Свет едва ли освещает это место. Слышится смех и гомон за стенами. Скорее всего, мы по-прежнему в общественном месте.

— Ты готова? — спрашивает Драко, повернувшись лицом ко мне.

Я киваю.

— Да.

Он ведёт меня по коридору вперёд. Мы находим лестницу и спускаемся вниз, на первый этаж, который обставлен как кафе для молодёжи. В нос резко ударяет запах табака, и я замечаю мужчину, который нагло курит, сидя за столом. Здесь шумно. Люди разговаривают невпопад. Их голоса сливаются в непонятный шлак.

Я крепче сжимаю руку своего демона, осматриваясь по сторонам. Девушки в платьях, парни в старомодных костюмах. Мы с Драко отлично вписываемся и ничем не выделяемся.

— Добрый день, мсье, — к нам подходит некая юная мисс-у-меня-что-то-попало-в-глаз и — вот слепая — подмигивает Малфою. — Не могли бы вы составить мне компанию?

Её сладкий голосок режет мне уши. Она не видит, что возле него уже стоит девушка?

— Будьте добры поискать себе другую компанию, — вежливо, но сухо отвечает Драко, удосужившись глянуть на неё всего на секунду.

Внутри я пляшу от радости, но снаружи остаюсь холодной. Так и хочется крикнуть «Ха! Съела!»

Но я уже взрослая девушка, поэтому так делать не буду.

Мы с Малфоем выходим из этой кафешки, оставляя девицу позади. Едва ли оказываемся на улице, я просто теряю дар речи. Забываю обо всём и смотрю по сторонам.

Мы в прошлом!

Лондон девятнадцатого века как на ладони. Кареты, запряженные лошадьми, узкие улочки, каменные дороги, невысокие дома… Здесь всё по-другому. Нет уличных фонарей, нет отделения проезжей дороги от тротуара, нет мусорных баков и всего прочего!

День пасмурный, что так характерно Лондону. Но на улице светло.

— Драко, я будто попала в книгу, — шепчу я, позабыв о том, зачем мы здесь. — Давай прогуляемся? Здесь столько интересного.

— Раньше я об этом не думал, но сейчас, смотря на тебя, мне самому становится интересно, — говорит он. — Пойдём, нам надо успеть к приёму, которые устраивают потомки Леандра Первого.

— Мы побываем на приёме? О, — я теряюсь на мгновение. — Но я никогда не была в таких местах, да и тем более в позапрошлых веках!

Он ведёт меня по улице вперед. Люди проходят мимо, а я стараюсь не думать о том, что фактический они уже мертвы в моем времени.

— Нет ничего сложного. Заходишь, здороваешься с хозяевами и сливаешься с толпой, — отвечает Драко, уверенно шагая дальше.

Я рассматриваю дома и окна, пытаясь что-то разглядеть. Мне любопытно всё, что здесь есть.

— А разве не нужно приглашение? — спрашиваю я.

— Оно у нас есть. Сегодня мы с тобой Дэмин и Скарлет Ланкастер. Муж и жена, живущие в Лондоне девятнадцатого века.

Я удивлённо смотрю на Драко, то есть на Дэмина. Сегодня мы муж и жена. Как интересно получается. Этот день определенно войдёт в историю! Я не могу не улыбнуться. Пусть и не по-настоящему, но хоть так побуду женой Малфоя. Надо насытиться этим сполна, если это вообще возможно.

— Залезай, принцесса, — Драко останавливается у кареты и открывает мне дверцу.

Нерешительно смотрю на него, но залезаю и усаживаюсь внутри. Парень следом за мной. Он закрывает дверь, и карета трогается, покачиваясь из стороны в сторону. Дороги здесь просто ужасны.

— Когда ты подготовил карету? — спрашиваю я изумлённо.

— Неделю назад я бывал здесь. Тогда и договорился, — спокойно отвечает он, не переставая меня поражать.

Я приоткрываю шторку и смотрю на улицу, которая проезжает мимо. Многие куда-то идут, опустив голову, будто ищут деньги на земле. Некоторые джентльмены переговариваются, конечно же, куря при этом трубку. Девушки хихикают в веер, строя глазки прохожим мужчинам. Изредка я вижу нищих в порванной одежде, которые бродят по улицам и клянчат монетки. Среди них есть и дети.

Последнее заставляет меня отпрянуть от окна. Я не могу на такое смотреть.

— Как надолго мы тут? — спрашиваю я у Драко, который сидит напротив.

— До вечера. Вернёмся ближе к нашему утру.

— А нельзя пораньше? Чтобы я могла выспаться.

— Не я устанавливаю правила, — мягко отвечает он. — Два часа здесь равны часу в нашем времени.

— А за два часа мы не управимся? — с надеждой спрашиваю я.

— Не думаю. Это сложнее, чем кажется. Артефакт спрятан в надежном месте. Его сначала надо найти. А потом избавиться от родовой защиты. После этого незаметно унести.

— Но тебе ведь это под силу, да?

— Не сказать чтобы, — отвечает Малфой.

— Мы могли бы трансгрессировать.

— Это отнимет у тебя много сил. В конце концов, ты ведь просто человек.

— Звучит обидно.

— Прости, — он улыбается.

Я недолгое время молчу, смотря перед собой и обдумывая происходящее. С одной стороны все это интригует и влечёт, а с другой… мне так хочется спать. Оказавшись в том времени, когда даже моих родителей не было, я сильно устаю. Может, демонам проще перемещаться, но я ведь простой человек. Утомляет.

Внезапно в голову приходит мысль, что я могу сходить в гости к своим прабабушке и прадедушке. Глупо, но могу ведь. Я же нахожусь в том времени, когда они ещё живы и молоды.

— Отдохни, пока мы доедем, — Драко пересаживается в мою сторону и перекидывает руку через моё плечо.

Я удобно устраиваюсь возле него, опустив голову на его плечо, и закрываю глаза. Укачивает, но всё же подремать я успеваю.

9

Когда мы добираемся до пункта назначения Малфой будит меня, и я пытаюсь прийти в себя до того, как предстану перед людьми. Растираю глаза, поправляю причёску, платье. Драко выходит из кареты и помогает спуститься мне, как истинный джентльмен подав руку даме.

Сегодня он мой муж.

Вспомнив это, мне становится легче. Я озираюсь по сторонам. Прямо перед нами величественное поместье, которое больше похоже на замок. А вокруг нас дивный сад с разными цветами и деревьями. Красиво и очень богато.

— Нам надо было одеться подобающе, — говорю я, бегло осматривая свой вид. — Это платье не годится для приёмов.

— Ты же волшебница, Мина, — тихо произносит Малфой. — Если что-то не нравится, перетрансфигурируй.

Я закатываю глаза. И почему сама не догадалась?

Мы поднимаемся по ступенькам к большим дубовым двустворчатым дверям, и прямо перед тем, как те распахиваются, я успеваю немного разнообразить свой наряд. Добавляю кружева, убираю лишние банты, чуть осветляю оттенок и облегчаю давление корсета. Всего-то надо было для счастья!

Двери распахиваются, и мы входим в поместье. Я держу Драко за руку, как полагает жене держать мужа. Нас встречают пятеро людей в холле: мужчина, женщина (хозяева), дворецкий и двое слуг.

— Добрый день, мистер Аллестас! — громко произносит Малфой, словно они старые знакомые, которые долго не виделись. Драко пожимает руку этому усатому человеку с низким ростом. — Меня зовут Дэмин Ланкастер. Я единственный наследник известного рода Ланкастеров! А это моя жена, Скарлет.

Хозяин переводит взгляд на меня. Мне начинает казаться, что они все тут немые.

Я делаю книксен, почтительно опустив голову.

— Добрый вечер, мсье, — мой голос звучит на удивление спокойно и приятно.

— Добрый, — наконец отвечает мистер Аллестас, улыбнувшись. У него тёплая улыбка, но это ещё не значит, что он хороший. — Я уж было подумал, что вы не придёте.

— Прошу прощения за опоздание, наша карета поломалась по дороге сюда, — нагло, но умело врёт Малфой. Он переводит взгляд на жену хозяина, берет её руку и целует, как полагается джентльмену. — Прекрасно выглядите, мадам.

— Благодарю, юноша, — голос женщины тоже на удивление приятный. Хотя выглядит она строго. Даже с низким ростом. — Скарлет, Дэмин, добро пожаловать! Приходите в зал, угощайтесь, проводите весело время.

— Благодарим Вас, миледи, — снова улыбается ей очаровательной улыбкой Драко, берет меня за руку и уводит в зал, который полон людей.

Размерами это место уступает нашему Большому залу, но всё равно кажется, что здесь слишком много пространства для одного поместья.

Играет спокойная музыка, некоторые люди танцуют, медленно передвигаясь в такт. Но многие предпочитают болтать. Все разодеты в лучшем стиле викторианской эпохи.

На нас обратили внимание немногие, когда мы вошли, но сейчас, кажется, осмотрели все. Какие здесь люди, однако, любопытные. От их взглядов мне не по себе.

— И что теперь? — тихо спрашиваю я, когда Малфой останавливается у стола с напитками.

— А теперь мы будем искать, — отвечает он спокойно. — Нам надо дождаться, когда хозяева присоединяться к торжеству.

— Как ты думаешь, где он спрятан? — спрашиваю я, пытаясь что-то найти взглядом.

Я замечаю большую семейную картину на одной из четырёх стен. На ней изображён мистер и миссис Аллестас и, скорее всего, их сын, которому на вид не больше двадцати.

— Там, где хранятся самые важные вещи этой семьи, — говорит мне Малфой. — Обычно такие люди, как Аллестас, прячут сейф в своём кабинете. Чтобы он был близко и всегда на виду.

— Ты проникнешь в его кабинет? — шепчу я, смотря на него.

— Да, это займёт десять минут. Ты поможешь мне и отвлечешь на время хозяев. Затем покараулишь у двери, чтобы никто не помешал.

Появляется волнение, и я стараюсь взять себя в руки.

— Хорошо, — говорю.

Ведь я справлюсь.

Ну, а пока торжество продолжается.

10

Спустя, как мне кажется, вечность, хозяева присоединяются к празднику. До этого мы с Драко танцуем, болтаем с местными, пробуем различную еду. Всё как обычно.

Весь восторг от моей поездки в прошлое улетучивается за это время. Теперь мне хочется обратно в будущее. Усталость накатывает волной. Я что-то говорю милой женщине, когда Драко подходит ко мне и вежливо просит отойти в сторону. Я приседаю в реверансе перед женщиной, улыбаюсь и иду за своим мужем.

— Мистер и миссис Ланкастер! — нас окликает хозяин, радостно приглашая в свой круг знакомых. — Подойдите сюда, дети мои небесные.

Я не на шутку встревожилась, но увидев спокойное выражение лица Драко, успокаиваюсь. Это просто фраза! Он не знает, что Малфой в самом деле небесный.

— Я хочу познакомить вас с моим сыном, наследником рода Аллестасов! — радостно говорит хозяин, хлопая по плечу своего сына. — Это Леандр Десятый в нашем роду!

Я не могу не осмотреть его с ног до головы.

Парень нашего же возраста. У него высокий рост, хорошее телосложение. Хотя кажется, что он худощав. Но это отлично компенсируют его широкие плечи. Кожа бледная, волосы чернее ночи. Он красив, но по своему. Бледнота в моде у аристократов, однако всё равно ощущение, что у Леандра Десятого анемия.

Может, у Драко тоже?

Я смотрю на него. Хотя нет, у Малфоя бледнота в крови.

— Сын мой, это Дэмин и Скарлет Ланкастеры, — представляет нас хозяин.

— Приятно познакомиться, Леандр, — протягивает руку Драко.

— Взаимно, — его голос звучит живее, чем я думала. — Рад встрече с вами, — Леандр переводит взгляд на меня, улыбается, берет мою руку и вежливо целует. — Превосходно выглядите.

— Благодарю, — я тоже одаряю его улыбкой.

Леандр задерживается на мне взглядом дольше, чем оно того требует. Я, конечно, с удовольствием познакомилась бы с ним поближе, но у меня уже есть муж. Любимый муж, к тому же.

Когда мальчики начинают перекидываться фразами, разговаривая обо всём, что интересует мужчин, я стараюсь понять, где искать артефакт и как, черт побери, избавиться от родовой магии.

Меня осеняет мысль попросить помощи у Леандра, но я прячу её куда подальше. Этот парень не станет помогать украсть нам у них их же сокровище. Но от родовой магии избавиться может лишь тот, кто принадлежит роду. А это лишь усложняет задачу.

Вскоре Драко как-то уводит хозяев от входной двери в зал и даёт им слово перед всеми. Я даже не успеваю понять, как он их заставил говорить торжественную речь. Но времени в обрез, я не успеваю об этом подумать.

Драко берет меня за руку и выводит из зала. Никто, кажется, не заметил.

В холле по-прежнему ходят слуги. Я думаю, что они к нам придерутся, но нет. Никто даже не осмеливается посмотреть нам в глаза. Мы с лёгкостью поднимаемся по лестнице на второй этаж, на котором людей вообще нет. Казалось бы все внизу, но я всё равно тревожусь.

— Вот кабинет Аллестаса, — Малфой находит дверь. — Если кто-то будет проходить мимо и спросит, что ты здесь делаешь, скажешь, что заблудилась, когда искала уборную. А если это будет кто-то, кто идёт в кабинет, два раза кашляни. Я услышу тебя.

— Хорошо, — мой голос не выдаёт мою обеспокоенность.

Драко открывает дверь и проскальзывает внутрь, а я остаюсь стоять у двери. Неприятное чувство гложет внутри. Мерлин, мы воры! Никак иначе.

Какие из них Боги, если они заставляют своих обращённых красть родовые драгоценности! Вот уж не думала, что доживу до такого.

Малфой будто там застрял. Время движется слишком медленно. Я стою, теребя край рукавов платья.

Хоть бы всё получилось…

Со стороны лестницы начинают раздаваться шаги. Я готова завыть от досады. Кто бы это ни был, хоть бы он повернул налево, в сторону другого коридора. Пожалуйста, налево.

Тук. Тук. Тук.

Шаги всё ближе.

Я пытаюсь срастись со стенкой, испуганно глядя в другой конец коридора. Наконец меня осеняет мысль.

Мерлин, я ведь волшебница!

Я вытаскиваю палочку и начинают нашептывать заклинания невидимости, но затем замолкаю.

Из стороны лестницы появляется Леандр Десятый. Он целенаправленно идёт в мою сторону, только пока не видит, что я здесь стою. Парень смотрит под ноги, о чем-то сильно задумавшись.

Я прячу палочку. Значит, он идёт в кабинет отца, а там сейчас мой драгоценный муж обыскивает комнату. Чертыхнувшись, я шепчу себе под нос:

— Драко, здесь Леандр. Я отвлеку его, а ты продолжай.

Мой немного напуганный взгляд встречается со взглядом Леандра. Он замирает, когда до меня остаётся пару шагов. И удивлён парень не меньше меня.

— Мисс Ланкастер? — вежливо спрашивает он, недоумевая, что я здесь делаю.

— Миссис, — поправляю его я. — Я искала уборную комнату и, кажется, заблудилась.

— Отец сильно расстроится, если узнает, что вы спутали дверь в его кабинет с дверью в уборную, — спокойно отвечает парень, кивнув в сторону кабинета.

Я неловко улыбаюсь.

— Тогда будет лучше, если он об этом не узнает.

— Скарлет, верно? — он делает шаг ближе.

— Да, — а я не знаю, куда себя деть.

— Где ваш муж? — кажется, он что-то подозревает.

— Танцует с некой мисс, имя которой я не знаю.

Ответ родился прежде, чем я успела включить мозг. Мерлин, что я несу? Моё сердце бьется, как бешеное.

— Леандр, может, вы составите мне компанию? Я хочу подышать свежим воздухом! — восклицаю, решив пойти по другому пути.

— Ваш муж не будет против? — улыбается очаровательной улыбкой этот наследник.

Да что он заладил: муж, муж! Мой муж сейчас взламывает сейф, слушая разговор его жены с неким парнем.

— Дэмин полностью мне доверяет, — говорю я, заговорщицки улыбаюсь, беру Леандра за руку и тяну куда подальше.

Лишь бы он забыл о кабинете отца. Его ладонь холодная, но кожа очень мягкая. Я не знаю, о чем сейчас думает этот парень, но надеюсь он не сочтёт меня за девушку лёгкого поведения.

— Здесь есть винтовая лестница, по которой можно спуститься в сад, — говорит Леандр.

Когда мы доходим до лестницы, я опускаю его руку, чтобы поднять длиннющее платье. Мы спускаемся и оказываемся в том саду, который я видела по прибытию сюда. Очень красивое место. Жалко фонарей нет. Лишь освещение с дома помогает что-то увидеть в этой тьме.

Уже поздний вечер.

— Итак, миссис Ланкастер, могу ли снять маску идиота? — внезапно спрашивает Леандр спустя минуты тишины.

Я вопросительно смотрю на него. Он спокоен. Парень смотрит на звёздное небо, скрестив руки за спиной. Ни намёка на злость и ярость.

— На вас маска идиота? — оторопело спрашиваю я.

— Конечно, — он смеётся. Его смех как услада для ушей. Я одергиваю себя от таких мыслей и внимательно концентрируюсь на его словах. — Мой отец считает меня глупым, а мать наивным. Но всё с точностью наоборот. Мисс, я могу узнать ваше реальное имя?

Я делаю шаг назад. Рука уже тянется к палочке. Он замечает это.

— Я не стану причинять вам вреда, — мягко говорит Леандр. — Мне просто интересно ваше имя.

— Скарлет, — ровно говорю я. — Я Скарлет.

— Значит, нельзя, — он опускает голову. — Я изучаю психологию последние несколько лет. И я знаю, когда люди лгут. Мисс, он действительно ваш муж?

— Да.

— Вот тут вы не лжёте, — печально улыбается он. — Я вижу, что вы его любите. Как и он вас.

— К чему вы ведёте разговор? — резко спрашиваю я, готовясь в любой момент вытащить палочку.

— Мне интересно, зачем вы здесь? Вам нужны деньги, золото, драгоценности? Что именно?

— Ничего нам…

— Бросьте, — он качает головой. — Мне сегодня исполнилось двадцать лет. Не могли бы вы хоть из вежливости мне не врать?

— Поздравляю со вторым десятком, — спокойно говорю я, растерявшись.

— Спасибо, очень мило с вашей стороны, — Леандр улыбается.

Мне хочется верить, что он хороший человек.

— Я не хочу разбирательств, ругани и ссор, поэтому помогу вам сегодня, — говорит парень. — Скажите, что вам дать?

Этот наследник очень добр. Он хочет дать нам артефакт? Я думаю, что это хорошее предложение. Но все равно страшно.

— Вы и вправду непохожи на других девушек, — с улыбкой смотрит на меня Леандр.

Мне кажется, он влюбляется в меня. А оно мне надо? Он ведь давным-давно мёртв в моем времени!

— Чем это я непохожа? — спрашиваю, смотря на него по-прежнему холодно.

— Ваша манера речи, ваш взгляд, ваши слова, ваше всё. Будто вы из другого мира.

Что ж, почти верно.

Открывается дверь в дом и оттуда выходит Драко. Я замечаю, что у него порван рукав, и оттуда сочится кровь. Да и весь парень выглядит так, будто только что дрался. Моё сердце ухает в пропасть. Это из-за того, что я ушла от двери? Его поймали, поэтому он дрался?

— Скарлет, — зовёт меня Драко, спускаясь к нам.

— Ты в порядке? — слова вылетают прежде, чем я успеваю подумать.

Я в одну секунду оказываюсь рядом с ним. Весь костюм пропитался кровью. О, нет. Он и так бледнее смерти!

— Ничего страшного, — уверяет меня Малфой. — Просто потанцевал с очень дикой мисс, имя которой ты не помнишь.

— Это моя вина…

— Я так не думаю.

Драко переводит взгляд на Леандра, который стоит за мной. По-моему так смотрят на того, кого хотят побить.

— Я полностью доверяю Скарлет, поэтому не буду спрашивать, что вы здесь вдвоём делали, — цедит Малфой, грозно смотря на Леандра. — Но предупреждаю: выкинешь что-то эдакое, тебе не жить.

— Хорошо, — ровно отвечает Леандр.

Он вообще не удивлён происходящим. Кажется, наследник действительно умный.

— Нам нужно отойти отсюда подальше, — говорит Малфой. — Леандр, иди первым.

— Как пожелаете.

Он разворачивается и идёт глубже в сад. Я иду возле своего мужа, надеясь, что это закончится быстрее, чем он истечёт кровью.

Я могла бы его сейчас подлечить, но у нас мало времени.

— Здесь нас никто не найдёт. — Леандр останавливается.

Да, мы отошли подальше от дома, и нас закрывают деревья. Ночь во дворе. Почти ничего не видно.

— Леандр, нам нужно, чтобы ты избавился от родовой магии, — говорит Драко, вытаскивая важный артефакт.

Он похож на большой медальон с множеством узоров и надписей на латыни. Я пытаюсь что-то прочесть, но не могу, потому что ничего не видно.

— Этот артефакт передаётся из поколения в поколение в нашей родовой, — говорит Леандр, вопросительно смотря на Драко. — Зачем он вам?

— Разве он имеет для вас ценность? — спрашиваю я. — Вы наверняка не знаете, как им пользоваться.

— Его можно продать, — отвечает наследник.

— У вас денег выше крыши и из-за какого-то артефакта вы беднее не станете, — говорю я. — Леандр, пожалуйста, помоги нам.

Он смотрит на меня, как на доверенного человека. Парень недолго раздумывает, но затем всё же соглашается.

Снять родовое заклинание оказывается делом сложным. Это занимает больше времени, чем я предполагала. Шепча что-то на латыни, Леандр с помощью магии делает небольшой разрез в ладони, и алая кровь капает на артефакт. Ещё мгновенье, и медальон загорается, как солнце в наших руках.

— Он теперь ваш, — говорит Леандр, сильно устав. — Отец спустит мне голову с плеч, если узнает, что это я вам отдал.

— Не узнает, — уверенно отвечает Драко. — Через пару дней ваше поместье ограбят. Тогда и скажешь, что артефакт пропал вместе с другим золотом.

— Вы ведь не воры, — говорит Леандр. — Кто вы?

— Мы из будущего, — почему-то открывает правду Драко, пряча артефакт во внутреннем кармане. — Вот и всё.

— Вы такие же, как и Леандр Первый? — быстро догадывается наследник.

— Я такой, а она моя девушка, — кажется, Драко доверяет этому парню.

Значит, и мне можно.

— Я удивлён. — Проговаривает Леандр, смотря то на меня, то на Драко. — И рад, что вы еще не женаты.

— И не надейся, — невесело усмехается Малфой. — Она моя.

Леандр улыбается мне. Он понимает, что у нас вообще никаких шансов. Я рада, что он всё понимает.

— Трое из охраны твоего отца сейчас лежат в его спальне без сознания. Надеюсь, ты об этом позаботишься, — говорит Драко.

Он сказал «в спальне»?

— Конечно, — Леандр кивает. — Вы уже уходите?

— Нам пора, — Малфой берет меня за руку и уже ведёт в противоположную сторону.

— Всего хорошего, гости из будущего, — кричит Леандр, оставаясь позади.

— И тебе, парень. — Отвечает Драко.

Я останавливаюсь на мгновение. Оборачиваюсь и говорю:

— Моё настоящее имя Гермиона. Было приятно с тобой познакомиться, Леандр Десятый.

Он искренне улыбается.

— Мне тоже, Гермиона.

А потом мы с Драко улетаем. От праздника, от шума, от прошлого…

И от хорошего парня, которого звали Леандр.

Мы возвращаемся домой.

11

Оказавшись в своей уютной кроватке, я хочу лечь и сразу уснуть. Однако нельзя.

— Ты должен отдать его им? — спрашиваю я, снимая с себя это платье, которое за вечер ужасно меня достало.

Драко сидит на диване, перекручивая в руках артефакт. Он усердно думает о его предназначении.

— Должен, но мне кое-что интересно, — говорит Малфой, всё ещё сидя в своём костюме с кровью.

Рану мы вылечили ещё в Лондоне. Сразу после прибытия в нынешний мир.

— Что именно? — спрашиваю я.

— Мина, ты знаешь родословную своей матери?

Я застываю на месте, не смея вздохнуть. Такой вопрос ставит меня в тупик. Оборачиваюсь и смотрю на Малфоя.

— Причём здесь это?

Он поднимает усталый взгляд на меня. Кажется, парень пытается всё расставить по полочкам.

— Я действительно нашёл артефакт в кабинете мистера Аллестаса. Но потом я заглянул в его спальню. Там на стене была выгравирована вся их родословная.

Его голос утихает. Он снова о чем-то думает.

— Что дальше, Драко?

Парень снова возвращается в реальность.

— Я видел эту родословную. Видел до того, как оказался в той комнате. У меня была возможность посмотреть на полную версию родословной, когда это задание мне давали. И что самое странное, я видел там твоё имя. Сначала не придал этому особое значение, ведь это просто имя. Но сейчас мне кажется, здесь есть связь.

Я сажусь на край своей кровати. Протяжно вздохнув, я обхватываю голову руками. Как же всё запутано.

— Ты хочешь сказать, — тихо говорю я. — Что моя мама имеет отношение ко всей семье Аллестасов? Что она из рода Леандра Первого?

Не могу поверить. Не могу.

— Я не утверждаю, — отвечает Драко. — Но это возможно. Скажи, её зовут…

Вот он. Момент истины. Я задерживаю дыхание. Если Малфой произнесёт имя моей матери, всё пропало. Если он скажет другое, значит мы ошибаемся. Я молюсь услышать другое имя, но когда его голос заполняет воздух, мне становится не по себе.

— … Джейн?

Я теряю все свои силы.

Боже, мама, что же мне теперь делать?

Должно быть, я схожу с ума.

— Мина? — Драко приседает на корточки напротив меня.

Он вглядывается в моё лицо. Я готова заплакать. Малфой, милый Малфой, почему всё дошло до этого?

— Да, Драко, её звали Джейн.

Звали, потому что сейчас она живёт с другим именем.

Моя родная мать из рода Аллестасов! Она часть этого известного рода. Вот откуда мама знает о Леандре Первом и ему подобных.

Я не могу принять тот факт, что моя мама потомок Падшего Ангела. Да я и сама такая. Раз уж моё имя есть в их родословной.

— Мы должны вернуть им память, Мина, — говорит Драко тёплым голосом, который полный любви.

Я закрываю глаза и успокаиваюсь. Мне невероятно грустно.

— Я не могу.

— Можешь, милая. Ведь я рядом. Мы с этим справимся вместе.

Звучит обнадеживающе. Я вымученно улыбаюсь краешками губ.

— Обещаешь?

— Обещаю.

После этого мы ещё недолго сидим, наслаждаясь тишиной и покоем. Потом я иду принять душ, чтобы хоть как-то освежиться.

Сразу после меня душ принимает Малфой. Мне становится смешно, потому что мы и вправду как муж и жена. У него есть своя комната, но он живёт в моей. Иногда мы живём у него.

Дэмин и Скарлет Ланкастеры… Такое нельзя забывать. Это хорошие воспоминания.

Я сажусь за стол, вытирая полотенцем свои мокрые волосы.

— Кай, ты спишь? — спрашиваю я.

Дракон не дёргается. Он так и лежит в своей клетке, смотря на стенку. Я его обидела? Может, нужно позволять ему больше летать?

Мой взгляд падает на артефакт, который лежит на кровати. Я подхожу и беру его на руки.

Он тяжёлый, но очень красивый. Теперь я могу прочитать надпись, выгравированный на медальное.

«sub alis angeli humeris diaboli»

Не сложно. Я могу это понять.

— Под крылом ангела, на плече дьявола… — мой голос затихает.

Эта фраза пробирает до дрожи. Я не могу понять, что оно означает, но становится не по себе. Я открываю медальон.

Внутри одна сторона полностью чёрная, а другая белая. Я поражаюсь, как цвет до сих пор остаётся таким насыщенным.

Здесь нет ничего на первый взгляд, но если присмотреться, можно увидеть мелкие надписи на обеих сторонах.

На черной выгравировано следующее:

«noctem flammis vincere»

Что, если я не ошибаюсь, значит:

Рассеять ночную тьму огнями

И на белой стороне:

«noctis tenebras lucem hauriunt»

Что значит:

Поглотить свет тьмой ночи

Не зря я столько времени уделяла латыни! Появляется гордость за прошедшие старания по этому языку.

— Свет и тьма, — говорю я, думая вслух. — Огонь и вода. Солнце и луна. Небо и земля.

И что это мне даёт? Ничего.

Я ломаю голову ещё некоторое время, а потом цепляюсь за последнюю фразу.

Небо и земля.

Дочь Небес и Дочь Земли?

Сначала кажется, что это бред, но потом…

Я падаю на кровать. Меня словно водой обливает. А ведь правда! Не существует одного без другого. Всегда есть вторая половинка. Как Инь и Янь.

И то, что никто не ищет Дочь Земли, не значит, что её нет!

Как я об этом раньше не подумала?

Для баланса между мирами были созданы двое. Те, кто будут держать равновесие.
Дочь Земли наверняка здесь. А Дочь Небес должна отправиться на небеса. Поэтому её ищут.

Драко выходит из ванной как раз вовремя.

— Малфой! Ты слышал что-нибудь о Дочери Земли? — спрашиваю я слишком громко.

Он едва ли успевает понять, что я несу. Парень недоуменно глядит на меня.

— Дочь Земли?

— Да, она должна существовать. Драко, это как монета. Без одной стороны она теряет ценность и не может функционировать. Тоже самое и здесь. Если есть Дочь Небес, то значит есть и Дочь Земли!

Я сама едва ли успеваю за своим ходом мыслей.

— Они могут быть сёстрами! Да, обе рождены от брака, который полон любви. Ведь только это дало им силы. Любовь — самая сильная магия на свете. А они, две сестры, были…

— Погоди, Мина, я не успеваю, — он меня перебивает. — С чего ты решила, что они могут быть сёстрами?

Я внимательно смотрю на него. Наверное, схожу с ума, но тихо отвечаю:

— Я уверена в этом. Я не знаю… Драко, я… — теряюсь, не понимая, что происходит. — Я знаю это, но не помню откуда. Будто кто-то мне раньше это говорил, а я забыла, кто, но помню, что именно мне сказали. Сестры. Они должны быть сёстрами, Драко.

— Хорошо, допустим, они сестры, Мина, — Малфой садится рядом. — Но ведь у Меридианы нет сестры.

— Ты прав, у неё нет.

Что-то совсем не вяжется. Пазл никак не хочет собраться. Я опускаю голову на плечо Драко, совсем запутавшись.

— Может, Меридиана не Дочь Небес? — спрашиваю я.

— Только она подходит под её роль.

— Она любит лес. Может, Мер Дочь Земли? Это было бы логичнее.

— Могла ли быть у неё сестра? Та сестра, которая училась бы здесь?

— Я не знаю. Мер говорила, что её удочерили. Может, и есть, просто она не знает.

Драко целует меня в лоб.

— Ладно. Подумаешь об этом потом. Тебе надо поспать хотя бы час.

Я ложусь на кровати, а он рядом со мной. Наконец-то наступает время сна. Я вдыхаю запах своего демона, наслаждаясь его обществом.

— Мне кажется, что ответ у меня перед носом, а я его не вижу, — шепчу, обнимая его одной рукой.

Драко недолго молчит. Мне кажется, что он уснул, но потом раздаётся его голос:

— Значит, тебе что-то мешает увидеть ответ. Что-то, что ты не знаешь.

— Я поговорю с Мер ещё раз, попытаюсь узнать откуда она, в каком детсаде была, кто её удочерил. Спрошу у её бабушки, что она знает, в конце концов. Должен ведь быть кто-то, кто знает её настоящих родителей.

— Почему ты так беспокоишься за неё, Мина?

— Потому что она ребёнок. А я не хочу, чтобы ей причиняли боль.

Снова на ненадолго наступает тишина. Я вздыхаю. Мой мозг уже устал постоянно искать ответы. Ладно, уже действительно нужно поспать.

— Истинная гриффиндорка, — хрипло смеётся он, поглаживая меня по голове. — Печёшься о других больше, чем о себе.

— Молчал бы, слизеринец, — бурчу я, но улыбаюсь.

Драко пододвигается еще ближе.

— Заставь меня замолчать, — он всматривается в мои глаза, ехидно улыбаясь.

Как у него остаются силы быть таким?

Я пихаю парня в бок.

— Спи!

— Только после поцелуя. Думаю, я его заслужил.

Я вздыхаю, смотря на него. Какой же он у меня красивый. Взъерошиваю его идеальные мокрые волосы.

— Заслужил.

Немного пододвигаюсь ближе и целую его.

Целую так, будто это наш последний поцелуй. Будто через секунду нас разъединят. С помощью этого маленького действия я говорю ему, что люблю его. Говорю, что буду лишь его.

Я готова пойти до конца, если выигрышем будет такое же утро, как сегодня. Если я буду засыпать и просыпаться вместе со своим демоном. Ради этого стоит побороться.

Глава 13

1

Я просыпаюсь с желанием снова заснуть. Голова болит, возможно, оттого, что я всю ночь пробыла в другом веке. Меня подташнивает. Не стоило пить тот пунш, что разливали на приёме.

Я пытаюсь обнять Драко, но обнаруживаю пустоту рядом. Рука безвольно падает на подушку. Я резко поднимаюсь, всматриваясь во тьму.

— Малфой? — мой сиплый голос разрезает тишину, заполняя комнату.

Я ещё раз пытаюсь на ощупь найти его, но пусто. Я одна.
Почему так темно? Разве уже не утро? Сколько я проспала?
Вопросы так и лезут. А ответов нет.

Дверь в мою комнату со скрипом медленно открывается. Я слышу, но не вижу.

— Драко, это ты? — спрашиваю, стараясь здраво мыслить.

По коже пробегаются мурашки. Становится жутко.

Я слышу шаги по моей комнате под скрип половиц. Кто-то ходит возле меня.
Я тянусь к палочке и нахожу её на подушке.

— Люмос!

Яркий свет освещает комнату, и я наконец вижу, кто нарушил мой покой.

На меня стеклянными глазами смотрит моё прошлое. Я вжимаюсь в стенку, желая уйти подальше. Что, черт возьми, происходит?

Восьмилетняя «Я», девочка с выступающими передними зубами смотрит на меня долгим взглядом. Она это я. Я это она.

— Не бойся, — говорит девочка и садится на край моей кровати. — Я здесь, чтобы ответить на твои вопросы.

Час от часу не легче! Я чертыхаюсь и стараюсь додуматься, как дошла до такого. Мой призрак прошлого хочет ответить на вопросы!

— Иногда, чтобы узнать что-то новое, нужно заглянуть в старое, — медленно говорит она, выглядя умиротворенной. — Я знаю то, чего не знаешь ты. И не узнаешь, пока не спросишь.

Спросонья мой мозг отказывается давать что-то дельное. Я смотрю на неё и не могу понять, что спросить. Это всё так странно. Каждый день что-то новое. Вот теперь мне надо спрашивать у самой себя что-то, чего я не знаю.

Вздохнув, опускаю голову. Она тихо ждёт.

— Скажи мне, — произношу я, — мама говорила что-то важное тебе? То, что я забыла?

На минуту воцаряется тишина, которая вонзается мне в тело и скребёт по душе. Она смотрит на меня так, что мурашки по коже пробегаются.

— Мама каждую ночь шепчет мне на ухо, что ей очень жаль, — наконец произносит она. — Что она была вынуждена отказаться от ребёнка.

— Что?

Я вся обращаюсь в слух. Мерлин, что она несёт? Отказаться от ребёнка? Отказаться?

— Мама говорит, что не откажись она от ребёнка, его бы убили, — продолжает маленькая я. — Мама чувствует себя виноватой. Малыш остался один, потому что мама струсила.

Малыш. Одно слово и целый ураган эмоции внутри меня. Я не могу поверить в то, что мама сделала. Ребёнок, мой братишка. Он не умер. Мама от него отказалась, поэтому его нет. Я не могу удержать всхлип. Мои глаза на мокром месте.

Но кто, черт побери, пригрозил маме убийством, если она не оставит ребёнка? И зачем это понадобилось?

— Что ещё? — требую я.

— Она сказала, что когда придёт время, сама всё расскажет.

Я хватаю со стола стакан с водой и со всей силы кидаю его об соседнюю стенку. Вода растекается на полу. Стекло разбивается, и тысяча осколков летят вниз. Звон ещё пару секунд раздаётся в ушах, затем утихает.

— Почему столько всего происходит вокруг меня? — кричу я, не в силах удержать предательские слезы. — Почему столько вопросов без ответов? Как мне быть теперь? Что мне делать? Это когда-нибудь закончится?

Под конец мой голос сливается с тишиной. Я закрываю лицо руками и даю волю накопившимся слезам. И снова то ощущение усталости, когда кажется, что на твои плечи упало слишком много всего. День за днём вопросов всё больше и больше, а ответов нет.

Я стёрла память родителям. Они живут в Австралии. У них есть маленький ребёнок. Они меня не помнят. Они счастливы. Без меня.

И что мне теперь делать? Что?

Я сижу, вспоминая те мгновения, когда родители были рядом. Когда они заботились обо мне и помогали справиться с проблемами. Я сирота при живых родителях. И кто в этом виноват? Конечно, я сама.

Подняв голову, замечаю, что мой призрак прошлого исчез. Она ответила на вопрос. Я понимаю, как быть теперь. Может, это и сложно для меня, но я должна вернуть родителям память. Должна. Я не вправе лишать их воспоминании. Они имеют полное право помнить своего первого ребёнка. Я их дочь. И они должны это знать.

2

Порой мне кажется, что день длится вечно. Это бывает, когда я очень долго сижу за уроками и выполняю через чур много дел. В конце дня мой мозг просто плавится от усталости.

Но не сегодня. Потому что сегодня я планирую отдохнуть. Выходные пролетели слишком быстро, и они не были на самом деле «выходными». А сегодня понедельник, но по моему расписанию это день отдыха от всего и всех вместе взятых.

— Профессор Макгонагалл, не могли бы вы уделить мне пару минут? — спрашиваю, подойдя к столу директрисы.

Урок закончился. Почти все покинули кабинет трансфигурации. Лишь один парень из пуффендуя возится с сумкой, пытаясь её закрыть.

Женщина поднимает глаза на меня.

— Да, мисс Грейнджер? — ровно спрашивает она.

Аж дрожь пробирает. Не думала, что скажу такое, но всё в этой жизни бывает впервые.

— Я хочу отказаться от роли старосты школы.

Вот я и сказала это. Что ж, назад хода нет. Теперь мне надо убедиться в том, что выбор был правильным.
Учительница удивленно глядит на меня пару мгновении, потом спокойно спрашивает:

— У вас всё в порядке?

— Да, — стараюсь звучать искренне. — Я планирую сконцентрироваться лишь на учебе.

Макгонагалл явно не была готова к такому разговору. Она недолго молчит, собирая фолианты со стола. Я стараюсь не краснеть.

Вообще, решение оставить должность старосты пришло ко мне внезапно.

— Мне стыдно вот так вот просить об отставке, профессор. Тем более сейчас середина семестра, — говорю. — Но это не терпит отлагательств. Я действительно хочу уделять больше внимания другим вещам, а работа старосты занимает слишком много времени.

Я всегда себе говорю:

«Если выбрала что-то, будь добра идти до конца! Никогда не сожалей о принятых решениях, потому что нет смысла тратить время на то, что уже никак не исправить!»

Поэтому обещаю самой себе, что жалеть о том, что оставила должность старосты, не буду.

— Я понимаю, — наконец со вздохом говорит Макгонагалл. Она прекращает свои дела и снова поднимает тяжёлый взгляд на меня. — Этого следовало ожидать. И я вас ни в чем не упрекаю, Гермиона. Вы проделали огромную работу и внесли вклад в развитие отношений между учениками и учителями. За короткое время учебы вы дали детям понять, что Хогвартс безопасен. А это означает, что вы успешно поработали ради всеобщего блага.

Я даже не знаю, что ответить. Макгонагалл продолжает:

— В старосты школы я выдвину новых учеников сегодня вечером. У меня есть кандидатуры, не беспокойтесь.

— Простите, что значит «учеников»? — я неловко улыбаюсь. — Драко Малфой остаётся при должности.

Женщина смеётся. Искренне.

— Гермиона, он стал вторым старостой школы лишь из-за вас. Понятное дело, что теперь мистер Малфой откажется от этой должности.

— Это он вам сказал?

— Да, мистер Малфой так и заявил, что хочет быть рядом с вами, когда я его спросила, почему он выдвигает свою кандидатуру, — директриса тепло мне улыбается.

Я краснею со стыда. Как же хочется провалиться сквозь землю. Эта женщина знает нас с детства. И уж тем более знает о том, что мы с Малфоем были не в дружеских отношениях. А теперь… Боже, стыдоба.

— Спасибо большое, профессор, — улыбаюсь, но выходит натянуто. — В таком случае, я пойду.

— Конечно.

Надеюсь, она не заметила, как я покраснела.

Выйдя из кабинета, я стараюсь двигаться быстрее, чтобы успеть на следующую лекцию профессора Флитвика. Толпа учеников словно густая каша, сквозь которую едва пробиться. Я аккуратно прочищаю себе дорогу.

В мыслях лишь одна вещь:

Мне нужно что-то менять в жизни.

В самом деле, присутствует ощущение, словно всё не так. Будто чего-то не хватает. Я пытаюсь понять, что мне нужно изменить, но попытки тщетны. Я как рыбка, которая застряла в пруду.

А мне нужен океан.

Кто-то хватает меня за руку.

— Гермиона! — это Меридиана. — Как твои дела?

Я улыбаюсь ей.

— Хорошо, а у тебя?

— Замечательно. Я получила превосходно по двум предметам за утро!

— Умница. Так держать! — я смеюсь, ребячески растрепав её волосы.

— Благодарю, — она смущённо хихикает. — Хорошего дня!

Я киваю, и она бежит дальше, скрываясь в толпе. Ещё недолго смотрю ей вслед, затем иду дальше. Лекцию по истории пропускать не хочется лишь из-за принципа. А так я уверена в своих знаниях и не считаю обязательным моё присутствие на уроке.

По дороге к кабинету Флитвика я встречаюсь с Дафной, которая выглядит немного растрепанной.

— Почему ты прогуляла Трансфигурацию? — спрашиваю с упрёком.

В конце концов, она вернулась в школу, чтобы закончить учебу! А не для того, чтобы прохлаждаться бог знает где.

— У меня были дела, — коротко отвечает она, поправляя свои волосы. — И вообще, разве это так важно? Я, в отличие от тебя, в прошлом году училась, а не шаталась по лесам.

Закатив глаза, я решаю уступить ей, потому что спорить о важности посещения вовсе не хочется.
Гринграсс вздыхает. Причём так, будто пробежала десять миль без передышки.

— Ты не будешь учить меня уму-разуму? — спрашивает она.

— Не-а.

И всё. До класса мы идём в полной тишине, потому что никакого желания болтать у меня нет, а Дафне, видимо, не до меня. Она всю дорогу либо вздыхала, либо фыркала своим же мыслям. Я решаю не вмешиваться.

Что бы у неё там не происходило, мне своих проблем хватает.

— Доброе утро, профессор! — улыбаюсь я, проходя мимо учителя за столом.

— Доброе, мисс Грейнджер, — в ответ получаю такую же улыбку.

Гринграсс будто и нет. Она даже не смотрит в сторону учителя, рассаживаясь на своём месте.

— Где Лили и Сьюзен? — спрашивает меня девушка.

Я оглядываю кабинет, хотя и так ясно, что их здесь нет. Седьмой курс слизеринцев и когтевранцев уже в полном составе, судя по их численности. Из наших Эрни Макмиллан, Теодор Нотт и Терри Бут.
Семерки демонов, включая моего, нет.

— Они сказали, что забегут в больничное крыло, — отвечаю. — У Лили разболелась голова.

— У меня тоже от всего происходящего болит голова, — Дафна хмурится.

Я сажусь рядом с ней и готовлюсь к лекции.

— Тебя что-то тревожит? — спрашиваю из вежливости.

— Не что-то, а кто-то, — бурчит она, скрещивая руки на груди и откидываясь на спинку стула.

— С такими проблемами лучше обращаться к Сьюзен, — усмехаюсь я. — Вечером расскажешь.

— Да, мне надо этим поделиться, иначе я просто взорвусь. Боже, как бесит-то! — она со злости пинает стол, и от грохота Флитвик подпрыгивает на месте.

— Мисс Гринграсс, с вами всё хорошо?

— Лучше не бывает! — выкрикивает Дафна и, вздохнув, успокаивается. — Какая там тема урока?

3

Горячая ванна — лучшее лекарство от всех проблем.

Закрыв глаза, я наслаждаюсь этим прекрасным мгновением, когда ничего меня не беспокоит, не тревожит. Я забываю обо всех проблемах, утопая в блаженстве. Мне нет дела до того, что происходит за дверями ванны старост.

Да. Кайф. Не иначе.

Раз. Два. Три… Целая вечность, пока я лежу и почти засыпаю…

Проходит, как минимум, час, прежде, чем я понимаю, что уснула. Остывшая вода обволакивает меня, и я поеживаюсь. Разминаю шею, понимая, что неплохо так провела время. Мне не снился сон, я не видела ничего, но зато хорошенько вздремнула и дала мозгу передышку. Это лучшее, на что я могла рассчитывать.
Подплываю к крану и пускаю горячую воду. Времени у меня предостаточно. За окном закат, значит, ещё нет десяти.

Как только вода становится теплее, я ухожу под воду с головой. Сначала всё спокойно, но затем я слышу крик:

— Гермиона!

Открываю глаза, ошарашенная тем, что кто-то забрался в комнату. Резко выскакиваю из воды и быстро оглядываюсь вокруг.

Ни-ко-го.

Моё сердце падает на дно. Я определенно слышала чей-то зов. Мне не показалось. Но, чтобы это ни было, здесь точно никого нет.
Я вздыхаю, приходя в себя. Главное сохранять спокойствие и чистый разум.

Мерлин, один час тишины — это всё, что ты можешь мне дать?

Решив ещё раз нырнуть, я ухожу под воду и успеваю немного проплыть, пока снова не раздаётся крик:

— Помоги мне!

Меридиана.

Я буквально вылетаю из воды. В спешке одеваюсь и накидываю на себя мантию. Не удосужившись хотя бы вытереть волосы или высушить их, выбегаю из комнаты.

Что-то не так. И Меридиана имеет к этому отношение.

Я несусь через всю школу к гостиной Гриффиндора. Плевать на тех, кто с удивлением пялится на меня и хихикает. Мои мысли забиты лишь одной проблемой девочкой. Мерлин, во что она вляпалась? Пусть всё будет хорошо.

— Гермиона! — окрикивает меня Меркан, когда я пробегаю мимо него. Парень как-то умудряется схватить меня за руку. — Её там нет.

Я оборачиваюсь и смотрю на него вопросительно. В голове столько вопросов, но произношу я только:

— Где?

От одного его взгляда по мне пробегаются мурашки. Чёртовы демоны! Всегда на шаг впереди. Он всё знает.

— Тебе надо успокоиться, во-первых, — Меркан ведёт меня к лестницам. — С ней всё будет хорошо.

Я тяжело дышу и не могу восстановить дыхание. Что, чёрт возьми, происходит?!
Я не успеваю и глазом моргнуть, как мы оказываемся на седьмом этаже. Моё сердце стучит так, будто я иду на эшафот.

— Что творится? — спрашиваю сквозь прерывистое дыхание. — Куда ты ведёшь меня?

Мне становится окончательно плохо. Словно воздух становится тяжёлым. Меркан открывает некую дверь, которую я смутно помню. Мы входим в комнату, которая больше похожа на темницу. Небольшое помещение без окон, без свечей. Лишь один факел на стене и стол с диваном посреди комнаты.

— Почему я здесь? — спрашиваю, вспоминая эту комнату, в которой я впервые «поцеловала» Драко Малфоя. — Меркан!

— Это самая безопасная комната в этой школе! — быстро отвечает он. Щёлкает пальцами, и факел, висящий на противоположной стене, вспыхивает. — Ты должна быть здесь.

— Ничего я не должна…

— Слушай внимательно, Гермиона!

Я закрываю рот и стараюсь быть разумнее.

— Меридиану забрали дьяволы. Тише, тише. Мы ведь здесь не просто так, помнишь? Все парни полетели за ней. Драко, Эбран, Джереми, Эйса, Офелан… Они её заберут и доставят к тебе живой и невредимой. Только успокойся, хорошо?

— Как я могу быть спокойной! Меркан, — я чувствую, что вот-вот расплачусь. В носу щиплет и в глазах появляются слезы, — она ведь совсем ребёнок! Эти дьяволы такие жёсткие, такие…

— Тихо, — Джозеф сажает меня на диван. От его голоса мне становится на немного лучше. Если парни полетели за ней, если Драко отправился за ней, то всё будет хорошо. Они справятся. — Гермиона, ты должна мне верить. Наши её заберут. Она в порядке. Сейчас проблема в другом.

— Ещё одна проблема? Да сколько же их! — я уже не могу сдерживать слезы. Мне так жалко, что это происходит именно с Мер. Она ведь такая милая, жизнелюбивая.

— Проблема в тебе.

Меня будто молнией прошибает. Я шмыгаю носом и удивленно смотрю на друга.
Меркан садится на рядом и смотрит прямо мне в глаза. Отвечая, он старается быть как можно мягче.

— Гермиона, дьяволам нужна не Меридиана. Им нужна ты.

4

Он ушёл, оставив меня одну.

Я просидела в этой комнате черт знает сколько, виня себя в том, что навлекаю беду на других.

Дьяволы и им подобные считают, что только Дочь Небес может подходить двум демонам в одно и то же время. Ты ведь Избранница Эбрана и Драко. Это выделяет тебя от остальных участников игры.

Так сказал Меркан.

Значит, эти твари считают, что я и есть Дочь Небес.

Час от часу не легче.

Дьяволы каким-то образом пробрались в школу и сейчас ищут меня. А про существование этой комнаты знают во всем свете лишь три человека, один из которых сейчас заперт в ней.

В одну минуту мне хочется просто взять и исчезнуть. Стереть у всех память о моем существовании, собрать чемоданы, переехать куда-то, где никто меня не знает. И самое главное — стереть память самой себе и начать жизнь с чистого листа.
Во вторую минуту мне хочется ударить себя за подобные мысли. В конце концов, я должна быть разумнее и ответственнее.

А в третью минуту мне хочется плакать.

Как я могу сидеть здесь в безопасности, пока Меридиана находится на растерзании у дьяволов? Чувствуя привкус собственной бесполезности, я начинаю бродить по этой комнатке и теребить свои волосы. Меркан ушёл, заперев дверь. Сколько бы я не колотила эту чёртову дверь, меня все равно никто не слышал. Если я умру, никто об этом даже не узнает, пока, разумеется, не найдёт моё мёртвое тело, спрятанное в «гробнице». По другому эту комнату никак не назвать. Я плюхаюсь на диван и закрываю голову руками.

Минуты тянутся как дни. Проходит еще некоторое время, и я уже готова лезть на стену.

Это просто абсурд! Я не ребёнок, который не может за себя постоять! Заперли здесь, словно я могу натворить дел!

Это для моей же безопасности? Да лучше умереть сражаясь, чем тухнуть в этой комнате! В жизни сюда больше не зайду!

— Кто-нибудь! Там есть кто-нибудь?! — кричу я, колотя дверь.

Сколько времени прошло? Час? Два? Пять?

Когда я звала на помощь в последний раз? Уже и не понять.

Хоть кто-нибудь откройте эту чёртову дверь. Я не могу выйти.

Демоны, как же вы меня достали!

Я скатываюсь по стене вниз и оседаю на полу. Если с Мер что-то случится, я их убью. Всех до единого.

5

— Гермиона, это ты?

Я не сразу понимаю, что дверь открылась. Только когда замечаю перепуганное лицо Лили Мун, начинаю понимать, что происходит.

— Ты в порядке? Почему ты здесь? — спрашивает она, осматривая меня так, будто я могла пострадать.

Я поднимаюсь на ноги, несмотря на то, что все мышцы затекли. Дверь открыта. Меня не заботит, как она открыла эту долбанную дверь; как нашла меня; зачем вообще искала в такое время… Я просто выбегаю из комнаты и, чертыхаясь, бегу в сторону лестниц.

Каждое моё движение — боль по всему телу. Несколько часов неподвижности дают о себе знать. Я добегаю до восьмого этажа, до дверей демонов. Открываю дверь спальни Малфоя. Пусто. Меркана — пусто. Джереми — пусто. Офелана — пусто. Эйсы — заперто. И Эбрана дверь тоже заперта. Однако их все равно нет. Мер, значит, тоже нет.

За окном уже давным давно ночь. Луна светит ярче солнца. Прислонившись к оконному стеклу, я закрываю глаза. И как мне теперь быть? Что я должна делать?

— Гермиона, почему ты убежала от меня? — ко мне подходит Лили. При свете Луны её глаза словно стёкла льда.

— Что мне делать? — тихо, совсем тихо спрашиваю я, думая, что она меня не услышит.

— Нам надо найти её.

Открыв глаза, я кошусь на свою подругу.

— И где мне её искать, скажи на милость? — спрашиваю.

Лили задумчиво хмурит брови.

— Разве не ты говорила, что она прячется в лесу в полнолуние? Скорее всего, она там.

Я смотрю на небо. Действительно полнолуние. Если я пойду одна, велика вероятность проигрыша. Эти дьяволы могут быть везде.

Лили со мной.

Было бы не плохо ещё Сьюзен и Дафну взять с собой. Две ведьмы хорошо, а четыре ещё лучше. Да и с ними я буду чувствовать себя более безопасно.

У меня нет никакого права тащить их за собой в ад, но что поделать? Если сама судьба сталкивает нас вместе, нет смысла убегать.

6

— Мы тебя искали весь вечер, — говорит Сьюзен, обнимая себя руками и ступая по твёрдой земле. — Но, так и не найдя, решили, что ты…

— Загораешь на Гавайском острове вместе со своим парнем. — Заканчивает Дафна.

Моё предложение прогуляться в лес в раннее утро (сейчас три часа) они приняли без раздумий. Если это действительно важно, то они пойдут за мной хоть на край света. Так сказали сами девушки.

— Гермиона, ты пропустила самоё интересное! — Сьюз хлопает в ладоши. Её, видимо, вообще не смущает то, что мы гуляем по Запретному лесу в три часа ночи и совершенно одни! — У кое-кого есть супер-новость!

— И что же за новость? — спрашиваю я, двигаясь вперёд и, когда надо, отодвигая ветки в сторону.

Сумерки нынче совсем мрачные. Где-то далеко ухает сова. Хруст веток под нашими ногами разносится очень громко. Здесь зябко и холодно.

Чуть вскоре я чувствую, будто прохожу сквозь холодную воду. Новое ощущение немного выбивает меня из строя, но я стараюсь скрыть это. Смотрю на Сьюз и Дафну. Они тоже почувствовали это.

— Кажется, мне начинает нравится Гослинг.

Что?

— Что? — вслух ахаю я и смотрю на Дафну удивленно. — Правда?

— Нет, блин, решила прикольнуться! — она закатывает глаза.

И снова эти маггловские фразочки в её лексиконе! Аристократка знатной семьи магов, ничего не скажешь.

— Офелан её поцеловал! — прыгает от радости Сьюзен, светясь от счастья. Будто это с ней происходит.

— С чего это вдруг? — спрашиваю.

Чтобы свести девушку с ума, достаточно лишь одного шикарного поцелуя. Со мной это тоже получилось.

Сначала издеваешься, поддеваешь при каждом случае, затем проявляешь внимание, потом избегаешь, поваляешься снова, целуешь, признаешься в чувствах и всё. Офелан проделал то же самое, что и Драко?

— Не знаю, — отвечает Дафна. — Сьюзен ответь ей.

— В общем-то, — прочищает горло, — она избранница Офелана. Представляешь? У-у, это так волнующе!

Значит: я подхожу Драко; Сьюзен Меркану; Дафна Офелану. А Лили?

Я внимательно оглядываю лес, ища хоть какие-то признаки чужих. Однако вокруг лишь тишина.

— Лили, тебе нравится Эйса? — спрашивает Боунс. — Ответь только честно.

На некоторое время воцаряется молчание, но потом девушка всё же отвечает:

— Я не знаю. Он хороший и… красивый.

Долго нам ещё идти?

— Лили… — вздыхает Сьюз. Она что-то спрашивает, но я перестаю её слушать. У меня появляется ощущение, будто я падаю на землю. Всё вокруг начинает вертеться в разные стороны. Голоса подруг доносятся сквозь пелену.

И лишь одно слово вбивается мне в подсознание…

Действуй

Придя в себя и наконец-то почувствовав землю под ногами, я вскидываю палочку.

И я действую.

— Инкарцерро!

Заклинание попадает прямо в сердце этой твари. Тело Лили обматывают толстые веревки, которые удерживают её от нападения. Секунда и её лицо искажается злобой. Дафна и Сьюзен направляют палочки на неё, и мы окружаем дьявола так, чтобы быть готовыми к любой атаке.

— Ах ты… мерзавка… — шипит не своим голосом Лили. Всё её тело покрывается красными пятнами. Глаза становятся большими и более дьявольскими.

— Заткни пасть, мартышка, — бросает Гринграсс.

— И лучше побыстрее становись самим собой, — Сьюзен морщит нос. — Ты делаешь нашу подругу страшненькой!

В тот момент, когда «Лили» подошла ко мне в Хогвартсе и сказала, что нужно идти в лес, чтобы найти Мер, я поняла, кто рядом со мной на самом деле. Как-то раз из книг я узнала, что дьяволы могут менять облик на некоторое время. И этот дьявол, который претворялся моей лучшей подругой, хорошенько промахнулся. Даже Дафна и Сьюзен почуяли неладное, когда столкнулись с Лили. Нас так просто не обманешь.

И ещё. Лили Мун сейчас крепко спит у себя в комнате в полной безопасности.

— Вам нужна я, верно? — спрашиваю резко и громко, чтобы слышали все, кто окружает нас, но прячется в тени.

Их ведь много. Их всегда было много.

Дьяволы имеют очень специфическую внешность. Увидев однажды — не забудешь никогда.

Ростом они едва доходят мне до плеч, но у них очень длинные руки. Кожа их настолько красно-кровавая, что кажется, будто они заживо сгорели в аду. Возможно, так и есть.

Два больших глаза слишком далеко расположены друг от друга. Нос больше похож на нос свиньи. А рот настолько широкий, что становится мерзко. Острые зубы — скорее клыки — не сулят ничего хорошего.

По спине пробегаются мурашки. Толи от холода, толи от омерзения.

— Ты… — снова цедит эта тварь под маской моей подруги. — Дочь Небес?

Я смеюсь. Нагло и дерзко насмехаюсь над ними.

— А ты угадай! — я направляю палочку в дальние кусты. — Бомбардо максима!

И они взрываются фейерверком. Те дьяволы что были за ними отскакивают, но всё равно получают ожоги. Та тварь, которая притворялась Лили, возвращает себе естественный облик и, легко разорвав веревки, бросается на меня.

— Остолбеней! — кричу я, но дьявол вовремя уворачивается.

Падаю на землю, перекручиваюсь и снова вскакиваю на ноги.

— Авада кедавра! — вопит Дафна, ловко выстреливая в тех дьяволов, которые пытаются нас окружить. Их становится всё больше и больше. — Авада кедавра!

— Бомбардо! Остолбеней! — Сьюзен орудует палочкой, как собственной рукой. — Бомбардо дуо!

Дьяволы умирают, взрываются, взлетают ввысь… Но всё равно их меньше не становится. Я начинаю сомневаться в своих предположениях. Такими темпами нам их не одолеть. Нужно искать другой выход.

Моя голова упорно соображает, пока рука орудует палочкой, как мечом. Заклинания вылетают и почти всегда попадают в цель. Все мои действия очень чёткие и ясные. Годы тренировок, что сказать.

— Грейнджер, шевели мозгами, да побыстрее! — кричит Дафна. — Бомбардо!

Один дьявол — мелкий — бросается мне на руку и кусает её с такой силой, что я вскрикиваю от боли.

— Авада Кедавра! — убиваю его без какого-либо сожаления.

Уворачиваюсь от ещё одной твари и пинком избавляюсь от второй.

— Девочки, знаете что? — вдох, выдох. — Дьяволы не умеют летать.

— Очень важная информация, — пыхтит Сьюзен. — Спасибо. Буду знать.

Я удерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Мне приходится ещё немного времени, чтобы собраться с духом и отчистить мысли. Сосредоточившись на одном, я вскидываю палочку, пока никто на меня не прыгает, и выкрикиваю:

— Emendare!

Что хотела, то и получила. Руки Боунс в одно мгновение становятся крыльями Клювокрыла.

— Ааа! — вопит она, в шоке глядя на свои крылья и махая ими так, что сбивает нескольких дьяволов с ног. — Что за чертовщина?

— Лети, глупышка, — бросаю я и направляю палочку на Дафну. — Emendare!

В результате и её руки трансфигурируются в крылья Клювокрыла. Смотрится, конечно, не очень, однако это лучше, чем ничего. Некоторые дьяволы от растерянности и позабыли о том, что нужно атаковать. Используя это, я нашёптываю одно заклинание, которое раскидывает их по всем сторонам.

Я подбегаю к Сьюзен и, нагнувшись, поднимаю её палочку с земли.

— Подбери челюсть, — говорю, засовывая палочку ей в карман куртки. — Маши крыльями и вылетай из леса.

Палочку Дафны тоже убираю ей в карман. Гринграсс отнеслась более спокойно к тому, что внезапно её руки стали огромными крыльями.

— А ты? — спрашивает меня она.

— Я… — отвлекаюсь на дьяволов. — Бомбардо максима! Я найду Мер.

— А что, если парни уже привели её в школу? — кричит Сьюзен, истерично сталкивая дьяволов с ног своими крыльями.

— Они не смогут найти её. Как бы не пытались. Авада Кедавра! Следите за мной сверху. Когда исчезну из вида, значит, я нашла их убежище.

— И что, хочешь, чтобы мы просто тебя подождали? — спрашивает Дафна, скривившись от боли, когда пару дьяволов кусают её перья.

— Нет. Позовите наших демонов. Они поймут, что делать дальше. Летите! Сейчас же!

Я даю дёру. Нет сил, чтобы бежать, но, черт побери, у меня нет выбора. Либо я бегу, либо прощай жизнь!

7

Доверяя книгам, одно я могу сказать точно: дьяволы ниже избранниц. Мы сильнее.

В нашей библиотеке ничего нет про ангелов и демонов, однако, кто ищет, тот всегда найдёт! Мадам Пинс оказалась вполне щедрой. Как-то раз я аккуратно завела беседу с ней о Боге и его подданных. Как выяснилось, эта тема очень нравилась нашей библиотекарше, поэтому у неё имелись несколько книг и фолиантов, которые были мне полезны. Прочитав всё, изучив досконально, я поняла некоторые очень важные вещи.

Во-первых, избранницы не так просты, как может показаться на первый взгляд. В этом мире, грубо говоря, есть всего три уровня жизни. Первый — Бог и его подданные. Второй — люди и избранницы в том числе. И третий — дьяволы. Как можно понять, мы, избранницы слуг небесных, стоим выше, поэтому у нас есть защита, которая дается Богом. Каждая девушка, которая душой и телом предназначена для ангела, имеет два щита: один от возлюбленного, второй от небесных сил. Щит проявляется в том, что: у нас более крепкий иммунитет; удача почти всегда на нашей стороне; гораздо больше шансов выжить по сравнению с другими людьми; мы плохо поддаёмся магии дьяволов. Да, избранницы видят видения, как это было сказано раньше, но зачастую мы меняем будущее, поэтому редко видим что-то в этой жизни дважды.

Во-вторых, избранницы имеют очень чуткое шестое чувство. Они были созданы под стать ангелам, чтобы быть верной и умной спутницей жизни. Не верить чувству такой девушки, значит не верить Богу.

Я мчусь сквозь тревогу и беспокойство. Перепрыгиваю упавшие деревья, стараюсь наступать лишь на твёрдую землю. Всё снова как во время войны. Только Гарри и Рона рядом со мной нет. Сердце бешено бьется, а в мыслях лишь спасти Мер. Бедной девочке сейчас в тысячу раз хуже, чем мне.

Дочь Небес. Лучше бы она не была и вовсе дочерью Бога.

Я спотыкаюсь, но удерживаю равновесие. Оборачиваться назад нельзя, иначе я проиграю.

Дьяволы и им подобные любят воду, хоть и живут в адском месте, где всегда чудовищно жарко. Они стараются быть ближе к рекам и озёрам, поэтому многие пристанища этих тварей находятся около воды. Сейчас мы не в Запретном лесу. Я бегу совсем в другом месте, где прежде никогда не была. В тот момент, когда я почувствовала словно прошла сквозь невидимый водопад, было ясно одно: мы прошли через портал дьяволов. И сейчас моё местоположение примерно у окраины Лондона.

8

Три дня назад…

— Гермиона! Гермиона! Гермиона, блин, Грейнджер!

Я открыла дверь, закатив глаза.

— Сьюзен! Сьюзен! Сьюзен, блин, Боунс, — передразнила её. — Чего тебе?

Она словно с небес свалилась: растрёпанные волосы, сумасшедший взгляд, рваное дыхание. Девушка с горящими глазами зашла в мою комнату и закрыла дверь. Я села на кровать, кинув взгляд на недоделанные уроки.

— Не поверишь, что я видела! — воскликнула она, меря комнату шагами. — Это было так… безумно.

— Ты и есть ходячее безумие, девочка с огнём в глазах. Рассказывай.

Она глянула на меня. Надо же, успокоилась. Перестав громко дышать и мерить комнату шагами, Сьюз села на диван.

— Я видела видение. Оно было такое ясное. Я запомнила его от и до.

Обратившись в слух, я постаралась вникнуть. Если это действительно что-то дельное, оно может быть полезным. Подруга собралась с мыслями, потом аккуратно и спокойно выдала:

— Мы будем сражаться с дьяволами.

Как гром среди ясного неба. Я ожидала услышать что-то вроде: «Макгонагалл внезапно решит провести экзамен по трансфигурации» или «к нам приедет проверка из Министерства».

А она о дьяволах. Что ни день, то приключения на свою голову!

— Что? — спросила я немного ошарашенно.

Она многозначительно уставилась на меня.

— Мы бежали в лесу: ты, я и Дафна. А сзади нас целая куча этих уродцев.

— И всё? Мы просто бежим?

— И посылаем в них заклятия! — кажется, она недовольна моей реакцией.

Хорошо. Вот тебе одна часть мозаики, а теперь как хочешь, но собери всю картину.

— Мне кажется, это будет совсем скоро, — добавила она, показывая нервозность и тревогу. — Что-то произойдёт.

Экзамены произойдут. И совсем скоро.

Между мной и Сьюзен есть общая тема под названием «Ангелы и Демоны», которая мне совсем не нравится, а вот ей очень даже.

— Когда это произойдёт, тогда и подумаем, что делать дальше, — сказала я и снова села за уроки, демонстративно показывая, что не увлечена разговором.

На самом деле, я теряю всякий интерес к сверхъестественным силам. Они мне наскучили. Информации мало, ангелы не впечатляют, да и учеба превыше всего. Я не могу носиться с черт знает чем, когда сама нахожусь в выпускном классе.

Вот Сьюз может. Запросто.

— Недавно я нарыла кое-что интересное, — сказала она и повернула меня к себе, дабы я видела её лучезарное личико. — Слушай внимательно. Я хоть и шустрая, но не настолько умная, как ты.

— Продолжай, — вздохнула я, усмехнувшись.

— Значит так. Как тебе известно, Темза втекает в Северное море, да?

— Десять очков Пуффендую.

— Помолчи, — отмахнулась она. — С Лондона до Северного моря некоторое пространство заполнено лесами. И тот лес, который был в наших видениях, идентичен тому, что называется Уолбридж. Как я это поняла? У меня хорошая память. Деревья в том лесу высокие и на девяносто процентов сочные. В смысле живые. Ну, ты поняла.

— Нет, Сьюзен, я не поняла.

— Деревья как деревья! Не такие страшные и умирающие, как в нашем Запретном лесу! — пробормотала она раздраженно. — Суть в том, что я узнала его. Да и тем более там есть обрыв, с которого ты должна упасть в воду. Думаю, нет, я точно уверена, что мы будем в Уолбридже.

— Хорошо, Уолбридж так Уолбридж, — я махнула руками, выражая свою покорность и согласие. — Ещё что-то?

— Да! Гермиона, я летала!

— В каком смысле? Только не говори, что избранницы ещё и летать умеют, — вздохнула я.

Ну не было у меня состояния всё это обдумывать, анализировать и рисовать картину будущего. Сьюзен ради моего настроя готова была задушить гиппогрифа. Её выдавали глаза, которые следили за каждым моим движением.

— Да что с тобой не так?! — толи разозлилась, толи обиделась она, выскакивая на ноги. — Нас ждёт что-то интересное, а тебе это нисколько не интересно!

— Боунс, — я тоже встала и посмотрела прямо ей в глаза. — Поговорим об этом позже? Я не думаю, что сейчас самое подходящее для этого время.

Она вконец разочаровалась.

— Это «позже» никогда не наступит.

И она была права.

9

Я не понимаю, что происходит.

Вот я бегу, а затем в одно мгновенье падаю неизвестно куда с безумным криком и бешено стучащим сердцем. Я просто проваливаюсь сквозь землю! Мои чувства в этот момент не описать словами: я просто не могу успокоиться.

Ветки, грязь, камушки… Всё это вырезается в меня, принося боль. Я скольжу вниз всего пару секунд, которые длятся как два года. Когда я приземляюсь, то падаю лицом вниз, поэтому поцелуя с влажной землёй не избежать.

Куда я, черт всех побери, попала?!

Меня изнутри разрывает истошный крик, который я хочу выкинуть наружу. Но ради собственного блага я этого не делаю. Уверена, что те дьяволы, которые гнались за мной, голову ломают над вопросом «куда она делась». А я под землёй.
Еле как поднимаюсь на ноги и выплевываю грязные камушки изо рта. Вот же мерзость. Отряхиваю одежду и поправляю волосы, которые буквально встали на дыбы.

Сердце по-прежнему бьется как сумасшедшее.

Оглядываюсь. Темно. Где это я? Здесь сложно дышать. Кажется, будто вдыхаешь воду. Сырость повсюду! Делаю неуверенные шаги вперёд, выставляя руку перед собой. Второй рукой нахожу палочку в заднем кармане. Слава всему хорошему, она не сломалась.

— Люмос, — шепчу я.

Со светом гораздо проще ориентироваться, но глаза побаливают. Виновата грязь. Здесь есть маленький тунель, который ведёт во тьму. Это необычное место, которую кроты явно не выкопают. На земле раскиданы кости, которые возможно находятся здесь для отпугивания чужаков. Но на самом деле, это просто мерзко. Я нахожусь в норе дьяволов и им подобным.

Ноги подкашиваются от страха и волнение бьет внутри меня, но у меня нет выбора. Я чувствую, что Мер близко. Если она здесь, я должна спасти девочку раньше, чем кто-то попытается её убить.
Ватными ногами иду по туннелю вперёд, держа ухо востро. Главное — сохранять спокойствие и уверенность. Остальное, что-то вроде страха или волнения, подождет.
В некоторых местах я дышу через рот, так как не могу вздохнуть полной грудью в таком ужасном месте.

Найти Мер. Спасти. Вытащить отсюда. Бежать в школу.

Я повторяю это как мантру. До тех пор, пока я не начинаю слышать чьи-то голоса. Речи не разобрать, но кажется дьяволы разговаривают на совсем ином языке.

— Нокс, — шепчу я, и свет погасает.

Как можно тише иду в сторону гула, всматриваясь в свет в конце туннеля. Пока неясно, но кажется дьяволов там очень много.

Надо было одолжить у Гарри мантию-невидимку. А ведь он предлагал. Кто же знал, что я буду вовлечена в игру небесных сил.

Где-то спереди раздаётся чёткое:

— Здесь кто-то есть.

Я останавливаюсь как вкопанная, боясь сделать хоть малейшее движение.

— Ты чуешь? — интересуется второй голос. — Пахнёт живым человеком.

О, это они точно про меня. Я отхожу чуть назад и от перепуга начинаю обмазывать себя грязью. Думаю, это поможет мне хоть как-то уменьшить вероятность раскрытия. Мерзко, конечно, но терпимо.

— Наверняка это та девчонка так пахнет, — говорит третий голос с хрипотцой. — Малявку действительно хочется съесть, стоит лишь учуять её аромат.

— Свежее мясо, — протягивает первый голос с такой мерзостью, что я передёргиваюсь.

Судя по книгам, они едят животных, но никак не людей. Однако теперь я в этом сомневаюсь, что и увеличивает мой страх.

Одно ясно: Меридиана здесь.

Я произношу — шепчу — дезиллюминационное заклинание и подобно хамелеону, сливаюсь с воздухом.
Времени не так много, и я не могу ждать, пока они уйдут, поэтому решаю идти напролом. Просто иду вперёд, стараясь быть бесшумной. Когда прохожу мимо них — уродливых дьяволов, которые сторожат выход — стараюсь не дышать. Они меня чуют, но не видят, поэтому лишь озираются по сторонам и напрягаются. Проскользнуть удаётся, поэтому в следующее мгновение я уже несусь дальше. До тех пор пока тунель не заканчивается, и я чуть ли не падаю с обрыва. Сердце пропускает удар.

Я прижимаюсь к стене и осматриваю большую пропасть под ногами. Словно огромный зал театра! Только вот ни партера, ни сцены здесь нет. Лишь по бокам имеются длинные балконы, в которых толпятся дьяволы, желая поглазеть на мою девочку.

Меридиана.

Она находится прямо по середине круга, паря в воздухе, словно ангел, спустившийся с небес. Её глаза закрыты, а лицо выражает абсолютную умиротворенность. Она одета в белое платье, которое не сравнится ни с чем своей яркостью.

Дочь Небес.

Меня никто не видит. А вот я отсюда вижу всех. На полу — там где Мер — стоят миллионы свечей и до нереальности красивые белые розы. Ими обсыпано всё пространство.

Под девочкой аккуратно уложены стоги сена, янтарные камни и два больших бревна. Это часть ритуала.

Они собираются её сжечь.

Потому что только так можно раскрыть настоящую сущность Дочери Небес. Убить, чтобы воскресить из мёртвых. Сжечь дотла, чтобы восстать из пепла.

Чего дьяволы ждут? Почему не разжигают костёр? Вопросы, на которые ответа сейчас не найти. Я стараюсь не думать об этом и благодарить Бога за то, что успела вовремя.

Как мне добраться до неё? Я нахожусь слишком высоко, поэтому прыгать — не вариант. А других путей здесь нет. Туннель заканчивается и всё. Но ведь дьяволы как-то спускаются. Они не могут летать, поэтому этот вариант отпадает. Я глазами ищу зацепку. Хоть что-нибудь. И я нахожу чуть поодаль от себя растение, которое окутывает всю стену своими прочными нитями. Нужно карабкаться.

Страх падения садится мне на плечи. Я понимаю, что другого выхода нет, поэтому вздыхаю и хочу уже прыгнуть к растению, как вдруг меня обхватывают сзади и закрывают рот рукой. Паника. Вот, что накрывает меня волной.

Я хочу вскрикнуть, но мне не дают этого сделать. Кто-то очень крепкий припирает меня к стенке, но руку со рта не убирает. Я рвусь на свободу, как сумасшедшая. До тех пор пока не понимаю, кто меня прижал.

Он убирает руку.

— Малфой! — вскрикиваю я, но негромко.

Его глаза метают молнии. Он может убить меня одним лишь взглядом. Отчего-то я поёживаюсь и на одну долю секунды забываю зачем я здесь. Когда он говорит, каждое его слово наполнено яростью:

— Как ты нашла это место?

Внезапно мой голос становится на пару октав выше.

— Не самое подходящее время для разговора, Драко.

А затем я задумываюсь: как, черт побери, он меня увидел? На мне ведь чары!

Парень-демон хватает меня за руку и тащит обратно в туннель. Хочу сопротивляться, но не хватает сил, поэтому я чуть ли не лечу вслед за ним. Он находит некое пространство в стене, которое при первом взгляде и не заметить. Мы заходим внутрь и идём дальше. Черт побери, да тут целые лабиринты! Как я могла это не заметить?

— Малфой, я хочу помочь…

— И без тебя бы справились!

— Я нужна ей…

— Живой, Мина! Ты нужна ей живой! Поэтому разумнее было остаться в школе.

Мы снова разворачиваемся. Направо. Налево. Вперёд. Вниз.
Рука начинает болеть. Драко, словно почувствовав это, немного ослабляет хватку.

Наконец-то мы доходим до места назначения. Небольшая ложа, скрытая растением, которое окутывает всю стену. Отсюда открывается прекрасный вид на всех. Даже видно то место, где ранее стояла я.

— Отправляться в логово дьяволов с одной лишь палочкой очень безрассудно, Мина, — укоризненно говорит Малфой и мимолётно проверяет цела ли я.

— Согласен, — внезапно раздаётся голос сбоку. Я и не заметила Меркана, который всё это время находился рядом. Он абсолютно спокоен и явно не удивлён моему появлению. — В следующий раз хотя бы нож захвати.

— Никакого следующего раза, Джозеф! — цедит Малфой злобно, глянув на того грозным взглядом. — Я больше не дам тебе ответственность её защищать.

Драко подходит к краю нашей «уютной ложи» и смотрит вниз. Меркан, стоя прямо за моей спиной, шепчет мне так, чтобы Малфой не услышал:

— Из-за тебя, Гермиона, мне не светит премия. В следующий раз хотя бы не попадайся на глаза нашего феникса.

Но Малфой всё равно всё слышит. Они называют его фениксом? Я одёргиваю себя, ведь сейчас совсем не то время, чтобы размышлять над прозвищем моего демона.

— В чём проблема? — спрашиваю я. — Давайте вы отвлечете дьяволов, а я вытащу девочку отсюда.

— О, принцесса, было бы это так просто, — Меркан вздыхает.

— Если вытащить Меридиану из круга, она больше не проснётся, — поясняет Малфой. — Мы не можем к ней прикоснуться.

Это сильно осложняет ситуацию.

— Но ведь должен быть способ! — твержу я. — Где Офелан?

Он всё знает. Он должен знать способ.

— Я здесь, Гермиона, — в ложу заходит мой книжный друг, радуя меня своим появлением. Он что-то увлечённо читает, словно сейчас находится в библиотеке. — И да, способ есть.

— Ты раздобыл информацию? — спрашивает ровно и очень строго Малфой, вперив взгляд на Гослинга.

Сейчас Драко похож на капитана судна, который тонет. Он зол, и злость его окружает словно невидимый плащ, который может ударить током в любую минуту. Чтобы ни было, Драко обязан спасти Мер. И он это прекрасно понимает.

— Чтобы вытащить её оттуда, нужна помощь чистой души. Наши руки в крови, поэтому нам не стоит и пытаться как-то достать девочку. А вот… Стойте, ты что здесь делаешь, Гермиона?!

До жирафа только дошло.

— Нет времени объяснять! — рычит на него Малфой. Это мне совсем не нравится. Кажется, у нас мало времени. — Что нужно делать?

— Нам нужно отправить человека с чистым сердцем и душой прямо к кругу. Тот прошепчет молитву и разбудит девочку. Если проснётся, чары падут. Если нет, пламя зажжется в ту же секунду.

Судя по всему, чистая душа здесь только у меня. Да, вот только лицо грязное.

Я пойду.

— Моему присутствию здесь есть разумное объяснение, — говорю демонам. — Мне судьбой было предначертано оказаться здесь в это время. Поэтому одно ясно: я разбужу её!

— Ты уверена, что у тебя чистая душа? — хмурится Офелан.

Только сомнения мне, черт побери, не хватало.

— Она справится, — вдруг резко говорит Меркан очень уверенно. — Она сможет.

Спасибо за поддержку. Я смотрю на Драко, который что-то обдумывает. Всего пару мгновений. Затем он поворачивается к нам и выкладывает:

— Мина, трансгрессия здесь невозможна. Даже не пытайся. Итак. Едва ли мы начнём наши действия, как они тут же перекроют все выходы. Но есть один, через которых они никогда не выйдут наружу, так как не умеют плавать. Подойдите сюда и взгляните: видите то место, где растения нет? — он указывает пальцем на противоположную сторону. Там действительно имеется один небольшой участок, который не окутан цепкими зелёными нитями. Но это место слишком высоко. Я туда даже не допрыгну. Малфой продолжает: — Нам нужно проглядеть за тем, чтобы Мина разбудила девочку и как можно быстрее нырнула в тот туннель. После этого заблокируем выход, чтобы никто не отправился за ними вслед. Параллельно с этим, мы должны нанести удар первыми. Меркан отпустит Мину и кинется на первый ряд дьяволов. Сначала затяни потуже ветви растения, чтобы они закрыли на некоторое время им дорогу. После этого начинай их бить хлыстом. Это самый эффективный способ, который мы можем использовать на данный момент. Офелан, возьмёшь на себя ответственность за безопасность Мины и Мер. Охраняй их. Они — главные в этой игре. Как только они нырнут в туннель, избавься от этого выхода.

Затем Драко говорит:

— Эбран, Эйса и Джереми, — вероятно, они его слышат даже из другого тайного места. — Второй, третий и четвёртый ряд. Я возьму на себя три последних. Сначала усложняем петли растении, заключая их в одном месте. Затем бьем хлыстом. Как только Мина и Мер исчезнут, сжигаем всё дотла.

— А как вы выберетесь? — тревожусь я, место себе не находя.

— Мы взлетим.

10

Мои руки дрожат, когда я понимаю, что вот-вот могу убить здесь всех. Если моя душа не чиста, мы все заживо сгорим дотла.

Просто сделай это!

Я не могу медлить. Парни уже начали атаку. Я слышу гром над головой, хотя нахожусь под землёй. Слышу, как шелестят их крылья, рассекая воздух, словно молнии. Земля трепещет под ногами. Кажется, вот-вот упадут небеса.

Я протягиваю руку и вхожу в круг ритуала. Ощущение при этом такое, словно я вхожу в воду, где дышать невозможно вовсе. Молитва? Я не знаю, как и что должна говорить. Всё, что я говорю и повторяю это «Боже, помоги мне. Помоги нам. Помоги моим друзьям». Я не сильна в подобном. Но любая сказанная Богу от сердца вещь сейчас может быть молитвой.

— Меридиана, — зову я, с трудом открывая рот. Не могу долго находиться в этом кругу ада! — Проснись! Мер, ну же, очнись!

Я трясу её, надеясь только на лучшее. Девочка ледяная. Она безумно бледная! Губы стали синими. Мерлин, она умерла бы здесь раньше, чем эти дьяволы решились бы разжечь костёр!

Она не просыпается.

Я быстро оглядываюсь и, чувствуя тревогу, смотрю, чтобы не начался пожар.

— Очнись! — кричу я, задыхаясь. — Проснись, Мер! Не бросай меня. Не уходи.

Может, душа моя вовсе не чиста. Может, руки мои грязные. Может, всё это напрасно…

Я хочу завопить, но не хватает воздуха.

Проснись, милая, нам надо уходить.

Сердце становится таким тяжёлым. Я теряю все свои силы. Холод окружает меня со всех сторон. Я превращаюсь в лёд, не иначе.

— Гермиона?

Она проснулась. Мы не умрём! Я улыбаюсь, и улыбка моя измучена. Протягиваю руку девочке.

— Нам надо уходить, Мер.

На удивление ей хватает лишь одного взгляда ввысь. Борьба приняла серьёзные обороты. Демоны хоть и сильные, но дьяволов много. Некоторые вырываются из-под хлыста и несутся к нам с такой бешеной злостью, что, можно подумать, они нас разорвут на части. Только Офелан не даёт им это сделать. Он ловко орудует мечом в руках, истребляя каждого до единого. И не сказать, что ему тяжело. Лицо его выражает абсолютное спокойствие. Словно он сейчас читает книгу, а не убивает дьяволов.

Меридиана спускается на землю и берет меня за руку. Мы выходим из круга ритуала, и Офелан ведёт нас к выходу так, чтобы никто до нас не дотронулся. Меридиана прижимается ко мне, со страхом озираясь по сторонам. Я бросаю заклинания на дьяволов и быстро иду вперёд, держа ручку девочки очень сильно. В момент, когда мы доходим до стены, демон берет меня за руку.

— Меридиана, держись крепко, — говорит он.

Девочка обнимает меня, что есть силы. Одной рукой я держу её. Офелан отталкивается от земли и взлетает. Рука болит, но приходится терпеть. Осталось совсем немного.

Один из самых крупных дьяволов прыгает на крылья Офелана. Из-за этого демон теряет равновесие, и мы чуть ли не летим вниз, но он вовремя хватается за цепкое растение. Наверняка ему больно. Дьявол зубами впивается в крылья и вырывает перья клочьями. Руками он пытается их помять, но это, видимо, не так-то и просто.

— Гермиона! — кричит Мер в тот момент, когда её хватают за ногу и тянут вниз.

Я не могу отпустить руку Офелана. Если разомкну пальцы, мы упадём. Вторая рука держит Меридиану, которую вот-вот утащат. Ситуация плохая.

Дьяволов всё больше и больше. Гослинг не может биться, потому что на спине сидит жестокий дьявол и рвёт его в клочья, а ему надо удерживать нас от падения.

— Лезь вперёд, лезь по мне, — с трудом говорю я Меридиане и даю ей возможность это сделать. Ногами я начинаю пинать этих монстров.

Руки их в крови. Они раздирают её кожу. Девочка плачет от боли. Я прихожу в ярость от происходящего. Она ведь ребёнок!

Меридиана цепляется за меня, как за спасательный круг. Она пытается ползти наверх, но это сложно, ведь на ней буквально висят парочка обезумевших дьяволов. Я подталкиваю её к стене, чтобы она зацепилась за растение. После этого я сама отпускаю руку Офелана и даю ему сбросить спиногрыза.

Я топчу их ногами. Пинаю дьяволов и вытаскиваю палочку:

— Бомбардо!

И они взрываются. Остатки трупов летят на землю. Мне тошно от того, что я сделала с ними. Без понятия, почему вдруг выбрала это заклинание. Всё, о чём я думала, — безопасность Мер.

— Карабкайся наверх, — говорю я ей и заставляю двигаться.

Одной рукой подталкиваю её, так как из-за в кровь истерзанных ног она с трудом передвигается. Офелан уже уничтожил того монстра на своей спине. Теперь он находится рядом с нами и отбивается от дьяволов на лету.

Мы залезаем в маленькое местечко, которое похоже на окошко без стекла.

— Депримо! — выкрикиваю я.

И дощечка, мешающая нам пройти, падает. Я беру Мер за руку. Она жутко напугана. Её глаза горят тревогой. Признаться честно, мне тоже страшно бросаться в яму, не зная, куда она меня приведёт.

— Не бойтесь, — говорит Офелан. — Мы вас найдём.

Набравшись смелости и желая не терять секунды напрасно, мы с Мер падаем в пропасть.

Глава 14

Бывают разговоры о дружбе, о благороднейших чувствах между людьми. Но благороднее, чем любовь к сестре нет, потому что она основана на инстинктивном чувстве родства.
неизвестный автор

1

Вы знаете то чувство, когда во сне ты падаешь в бездну, а потом просыпаешься на холодном полу своей спальни? Если нет, то вам не понять, что я сейчас испытываю.

Прыгнув в черную дыру, я ожидала упасть на что-то твердое вроде камней. Однако в этот раз — как впрочем и всегда — фортуна была на моей стороне, и приземлилась я на мягкую поверхность мха. Меридиана, собственно, тоже.

— Ты как? — спрашиваю я, поднимаясь на ноги и помогая ей встать.

— Неплохо, а ты? — она выглядит изможденной.

После всего произошедшего с ней я вообще удивляюсь, как она на ногах стоит.
Мы упали прямиком в пещеру. Понятия не имею, насколько глубоко мы находимся под землей. Дышать здесь крайне сложно.

— Воздух влажный и под ногами водный мох, а это значит, мы не так далеко от воды.

— Да, не знаю, хорошо это или не очень. Кажется, будто стены давят, — проговаривает Меридиана, осматриваясь. — Почему здесь не темно?

— Вероятно, откуда-то проникает свет. Пошли.

Мы направляемся в сторону источника света, аккуратно ступая по мху. Спустя некоторое время всё же находим тот самый свет. И от увиденного мы теряем дар речи.

— Уау, — только и выговаривает Мер.

Мы словно попали в самый настоящий океанариум. Нас от настоящего моря отделяет лишь магическая стена, которая выглядит как кристальный лед без единой царапины. Отсюда прекрасно видны разнообразные рыбы, плавающие по ту сторону преграды.

— Уау, — повторяю я. — Должно быть, не такие уж и глупые эти дьяволы.

— Это сделали не дьяволы, — раздается мерзкий, до ужаса жуткий голос за нашими спинами, и мы резко оборачиваемся. — Это сделал я.

Страх пробирает до самой дрожи. Я хватаю Мер и прячу её за свою спину. Тот, кто стоит напротив нас, гораздо страшнее всех, кого мы видели недавно. Гигантских размеров падший ангел с ужасающей внешностью: у него шесть крыльев летучей мыши, кроваво-красное лицо с бездонно черными глазами и острые, как клыки, зубы.

Сатана.

— Впечатляет, не правда ли? — добавляет он, чудовищно ухмыляясь. — Я люблю это место. Теперь особенно, ведь именно сюда пожаловали мои дорогие гости.

Я не говорю ни слова. Мне нечего говорить такому существу. Я бы лучше ослепла, чем увидела его в реальности. Чувствуя себя загнанной в угол овечкой, крепче сжимаю руку Меридианы. Мы беспомощны против него. И, вероятнее всего, живыми мы отсюда не уйдем, если нас не кинуться спасать сейчас же.

— Я долго ждал этого момента, — говорит, а точнее хрипит, он, глядя на нас, как на любимое лакомство. — И наконец-то он настал.

То, что происходит потом, выбивает из меня весь дух. В одну долю секунды я оказываюсь рядом с ним: он притянул меня с помощью своих сил. Теперь мое горло сжимают две его руки, которые больше похожи на куски обгоревшей плоти. Ноги отрываются от земли, и я начинаю задыхаться.

— Нет! — вопит Меридиана, пытаясь сорваться с места, однако он не дает ей этого сделать, приковав к месту. — Отпусти её!

В её голосе одна сплошная боль. Я пытаюсь освободиться, но попытки до безумия тщетны. Я никто против него.

— Отпусти! — её крик срывается.

А потом я начинаю чувствовать, как что-то проходит сквозь меня. Сначала боль притупленная. Ощущение такое, словно меня сильно ударили в живот. Только потом вся реальность накатывает волной: он пронзил меня клинком, который разрезал мои внутренности. Как только боль становится невыносимой и голова в десятки раз тяжелее, я отключаюсь, ожидая лишь быстрой смерти.

2

Я просыпаюсь там, где нет боли и отчаяния. Там, где царит мир и покой. Вокруг меня лишь белоснежный свет и ничего больше.

— Гермиона, — раздается голос моей мамы за моей спиной.

Я оборачиваюсь, улыбаюсь, довольная её присутствием, и бегу обнимать. Как давно я её не видела! Радость переполняет меня так, что я вся сияю от счастья.
Однако как только я кидаюсь к ней, она исчезает. Растворяется в воздухе, будто бы её здесь не было и вовсе.

— Мама?

А затем, как только мой голос утихает, всё меняется. Я оказываюсь в тускло-освещенном помещении, где есть лишь мой отец. Он тревожно мерит коридор больницы шагами и без конца вглядывается в окошко родовой палаты.

— Папа? — спрашиваю я, но он меня не видит и не слышит.

Выходит доктор из палаты, и мой папа тут же бросается к нему. Выражение лица молодого врача не сулит ничего хорошего.

— Ну, как там? — интересуется папа, застыв от ожидания.

— Дело в том, что… — врач подбирает слова. — Были обнаружены внутриутробные инфекции, из-за которых ребенок скончался.

Отец, не удержавшись, падает и приходит в шок от услышанного.

Должно быть, вот так я когда-то потеряла брата…

Не выдержав, я забегаю в родовую палаты и первое, что вижу, это плачущую мать. Она ревет, прося не уносить её ребенка. Я смотрю на маленький сверток, который лежит в углу, пока девушка в белом халате, стоящая рядом, суетливо что-то пишет на бумагах.
Медленно, не торопясь, я подхожу ближе к своей кровинке и разворачиваю этот сверток.

То, что я вижу, меняет всё.

Девочка. У моих родителей была девочка.

Я снова переношусь в пространстве и следующее место, куда я попадаю: морг. Мне совсем не хочется быть здесь. Как только я пытаюсь выйти, в помещение завозят младенца.

— Новорожденный, — громко оглашает санитар патологоанатому. — Только из родовой палаты.

— Документы оформили? — спрашивает женщина-патологоанатом, готовя инструменты.

— Да, оформляют, — санитар покидает морг.

Теперь здесь только я, женщина-врач и мертвый младенец, смотреть на которого невыносимо.
Женщина что-то записывает и уже было приступает к работе, как вдруг тело маленького ребенка содрогается. И я, и врач это замечаем. Затем еще пару движений и только что мертвый младенец начинает плакать. Я утопаю в немом удивлении, не смея сделать и шагу.

— Хроническая смерть, — быстро проговаривает врач и начинает суетливо что-то делать. Она звонит кому-то и просит приготовить какое-то помещение. Я не понимаю, что она тараторит, но сильно надеюсь, что эта женщина вернет мою сестру родителям.

— Вы ведь спасете её? Спасете? — кричу я, но она меня не слышит.

Картина меняется. И вот теперь я стою в некой светлой гостиной, где на полу с игрушками играет двух-летняя девочка. Не могу понять, что я здесь делаю до тех пор, пока в комнату не заходит та самая женщина, которую я видела секунду назад. Она выглядит иначе без халата: ухоженная, с теплой улыбкой на лице, похожа скорее на ту, кто работает с детьми, а не с трупами.

— А кто тут у нас? — спрашивает она, присаживаясь возле девочки. — Мэри!

Я не успеваю взглянуть повнимательнее на девочку, как в гостиную заходят еще двое людей: девушка и парень, у которых кольца на безымянных пальцах.

— Спасибо, что пришла, Лидия, — говорит девушка, улыбаясь смотря на дочь. — Ты очень много значишь для нас, и мы всегда рады тебя видеть. Да и Мэри тебя любит.

— Конечно! Я ведь её любимая тетушка, — женщина ласково целует Мэри в лоб.

— И единственная, прошу заметить, — смеется парень.

Я поняла, почему оказалась здесь. Не спеша и аккуратно ступая, обхожу девочку и сажусь напротив, чтобы лучше рассмотреть её.

Да, это моя сестренка. Та, у которой была клиническая смерть. Та, кого спасла женщина-патологоанатом. Та, кого отдали другой семье.

Я хочу было коснуться её, как вдруг всё снова меняется.

Меня окружает лес. Сейчас поздний день и кругом еще светло. По тропинке, возле которой я стою, идут трое людей. Те же самые родители девочки и она сама, только уже постарше. Шестилетняя девочка носится вокруг своих родителей, постоянно прыгая и пытаясь словить бабочку.

— Мэри, смотри, не упади, — предупреждает её мама.

— Мхм.

— И не отставай, ладно? — улыбнулся ей папа.

— Ладно.

Она бегает позади них, с интересом рассматривая деревья, кусты и землю. Она словно рассматривает каждое насекомое, которе было под ногами. Заметив стаю бабочек, которые пролетели мимо, девочка не удерживается и тут же несется за ними. Вскоре, заблудившись, она теряет из виду своих родителей. Я хожу за ней и безумно хочу помочь, но не могу.

Вскоре вся заплаканная и испуганная девочка бегает по лесу, зовя родителей и пытаясь их найти. Она обещает, что больше не будет так делать и не станет вести себя опрометчиво. Девочка молит лишь о том, чтобы её нашли. Однако этого не происходит, а я лишь нахожусь рядом в виде призрака, будучи не в силах ей помочь.
Ночью, когда уже совсем становится темно, девочка ложится под большим дубом и, свернувшись калачиком, засыпает. Там её на утро находит бабушка, которая отводит ребенка в свой дом, чтобы накормить и искупать.

Я искренне благодарна этой пожилой женщине, которая взяла на себя ответственность за мою сестренку. Если не она, мало ли что могло произойти.

— Как тебя зовут? — мягко спрашивает бабушка, расчесывая волосы девочки.

— Мэри, — отвечает она, то и дело всхлипывая.

— Это твое полное имя?

— Нет.

— А какое же полное имя у тебя, Мэри? — аккуратно интересуется бабушка.

— Мэри от… — всхлипывает. — …Меридиана.

3

Больно. Жутко больно. Настолько больно, что я хочу умереть, лишь бы перестать это чувствовать.

Земля дрожит, небо трясется. Я слышу чей-то крик, который заглушает все остальные звуки. Он настолько громкий и пронзительный, что еще чуть-чуть и я оглохну.

— Меридиана, — тихо шепчу я, сама того не осознавая.

Это она кричит. И это из-за неё сейчас здесь, в пещере, происходит обвал. Мне удается открыть глаза и найти её взглядом. Она находится в пяти метрах от меня с безумно горящими от злости глазами. Вместо привычных карих глаз, сейчас я вижу угольно черные. Она не стоит, а парит над землей. Её волосы так наэлектризовались, что кажется, будто прикоснуться к ним то же самое, что прикоснуться к молниям. Она кричит, нет, вопит словно Банши.

И, клянусь Богом, в этот момент она не человек. Она нечто совершенно иное.

Она — дочь Небес.

Я теряю сознание.

4

В моей голове звучал томный мужской голос, который проговаривал лишь одну фразу:

«Ты была рождена, чтобы править»

Его голос мне не знаком. Я стараюсь понять, что он имеет ввиду, но попытки провальные.
Этот сон продолжается очень долгое время. Мне кажется, будто я сплю вечность. И весьма странно то, что осознавая сон, я не могу его контролировать. Лишь просто продолжаю спать.

5

До меня доносится запах медикаментов и кислых зелий. Я морщу нос от того, что мне это не нравится. Кто-то открыл окно и теперь в комнате очень прохладно. Я хочу попросить закрыть окно, но у меня нет на это сил. Сквозь спящий разум, я улавливаю лишь незначительные вещи, происходящие вокруг. Когда в следующий раз я снова начинаю чувствовать ветер на своей коже, уже совсем другое время.

Засыпаю, а затем просыпаюсь, но не совсем до конца. Открыть глаза и пошевелиться у меня не выходит. Потом я снова засыпаю, чувствуя, что пролетают дни и ночи, пока сон окутывает меня целиком и полностью.

— Мина.

Этот голос заставляет меня проснуться. Я никак не могу взглянуть на своего гостя. Слышу его и только.

— Это конец, — говорит он. — Всё закончилось.

Затем некоторое время мой гость молчит, а я не могу вспомнить, кто он.

— Наша миссия завершена и сейчас мы должны возвращаться. Здесь нас больше ничего не держит, — он не может подобрать слова. — Мина, так получилось. Вас больше ничего не побеспокоит. Береги себя.

Затем я слышу шаги в сторону выхода, а после хлопок закрывшейся двери. Кем бы ни был мой гость, он ушёл, попрощавшись.

6

Спустя долгое время после того, как ушёл тот парень, из сна меня выдёргивает другой голос, женский:

— Ты возомнила себя спящей красавицей? Просыпайся скорее!

— Может она просто хочет подольше отдохнуть от тебя, Сьюз, — усмехается кто-то и открывает окно. — Свежий зимний воздух никому не навредит. Тебе, Сьюз, вообще ничего не навредит.

— Я замёрзну!

— У тебя такая толстая кожа, что не замёрзнешь, милая.

— Лили, — говорит та самая Сьюз. — Тресни Дафну по голове. Она снова надо мной издевается.

— Перестаньте, — разносится третий голос, более нежный. — Вы можете хотя бы здесь не ругаться?

— А мы не ругаемся, — говорит Дафна. — Это мы так развлекаемся.

— В любом случае вы мешаете ей спать.

— Она что, медведь? Всю зиму будет спать? — негодует Сьюз, топнув ногой.

Я морщусь. Они очень громкие.

— Она спит, чтобы набраться побольше сил, — отвечает Лили, пародируя врача. — И вам, мисс Боунс, следовало бы это знать!

— Да-да, конечно. Вы все такие умные, одна я тупица.

— Ты первая тупица, которая осознаёт это! — снова издевается Дафна со смешком.

— Да хватит уже! Достали! — Боунс вскакивает с моей постели. — Гермиона, скорее очнись, не то тебе больше не представиться шанс увидеться с подругами! Я их лично убью своей «тупостью»! Ха!

Она быстро уходит, в конце демонстративно хлопнув дверью. Дафна фыркает, а Лили протяжно вздыхает. Я не могу понять, как мне удалось найти таких разных подруг.

— Ты должна быть с ней помягче, — говорит Лили укоризненно. — Сейчас Боунс переживает сложный момент в жизни.

— А разве не все мы его переживаем?

7

Проходит время. Дни и ночи становятся все длиннее и длиннее. Я устаю лежать здесь. Больничное крыло мадам Помфри немноголюдно, поэтому порой мне наскучивает лежать и слушать, как шуршит в своей комнате медсестра, готовя разные виды зелий.

Однажды приходит директриса. Возможно, она приходила не раз, я не помню, потому что лишь недавно ко мне начала возвращаться память.

— Как она? — спрашивает Макгонагалл.

— Невероятно, но отлично, — отвечает мадам Помфри. — Ее раны быстро затянулись и теперь от них видны лишь зажившие шрамы. Потеря крови сильно сказалась на здоровье, но сейчас всё гораздо лучше. Состояние нормальное и стабильное. Я каждый день даю ей порцию витаминов для восстановления. Как видишь, эта девочка совсем скоро встанет на ноги.

По комнате разносится облегчённый вздох.

— Спасибо, Поппи. Не знаю, что было бы, если бы не ты. Спасибо.

— Это моя работа, Минерва.

8

«Ты была рождена, чтобы править»

«Это конец. Всё закончилось»

Я проснулась от долгого сна. Вышла из комы, словно заново переродившись. И, может, поначалу было сложно, но теперь все хорошо. Я встала на ноги и действительно заново начала жить.

О произошедшем старалась не вспоминать. Грустные воспоминания лишь причиняли боль.

Как и сказал Драко, всё закончилось. Они ушли. Все демоны покинули школу в один день, сразу после того, как меня нашли полу-мертвой в лесу. Меридиана, находившаяся в тот момент рядом со мной, не могла выговорить ни слова. Просто обнимала меня и сидела рядом.

Нашедшие нас демоны доставили к мадам Помфри и сказали, что во время потасовки неподалёку от Хогсмида, на меня напали неизвестные. Демоны сделали все, чтобы Макгонагалл в это поверила. А сразу после этого подались на отчисление. Все до последнего. Причину так и не назвали.

Они ушли, оставив всех своих избранниц. Меркан бросил Сьюзен, Офелан Дафну, Эйса Лили, а Драко меня.

Просто ушли, а мы продолжаем жить после этого.
Я никогда не думала, что так просто приму это. Раньше я знала, что если такое произойдёт, мне будет сложно это пережить. За короткий промежуток времени я полюбила своего демона всем сердцем и душой. И теперь мне было больно, но терпимо. Совсем не важно было то, что я плакала по ночам и не могла успокоиться, пока сон не дарил мне покой на какое-то короткое время. Это было не важно, ведь теперь все было в прошлом. Я старалась дышать ровно и стойко смотреть глаза будущему.

В ту злосчастную ночь все закончилось. Дочь Небес не нашлась. Ни Меридиана, ни я, как выяснилось, ею не являлись. И все в этом убедились.

Сатана проткнул мой живот своим лезвием. Я потеряла сознание и видела то, что до сих пор не могу вспомнить. Меридиана спасла меня, хотя я все ещё не могу понять, как. По словам девочки, это была обычная сила волшебника, которая могла перерастать в нечто большое, если оно требовалось. Я хотела в это верить, и в итоге так и произошло. Какая разница, что тогда было, если сейчас это уже не имело никакого значения.

Вот так это и завершилось.

Я пролежала в коме почти два месяца. Полтора, если точнее. После пробуждения меня многие навещали: Дафна, Лили, Сьюзен, Эрни, Дин, Асвиопель, Меридиана и ещё десятки ребят, которые заходили, чтобы просто пожелать скорейшего выздоровления. Приезжали даже Гарри, Рон и Джинни, которые не требовали объяснении, а просто попросили быть осторожнее. Благодаря им, мне стало легче. Я читала книги и готовилась к предстоящим экзаменам, стараясь выкинуть из головы мир, который совсем недавно меня окружал, и человека-демона, который совсем недавно сводил меня с ума.

9

Я стою посреди своей комнаты и смотрю вокруг себя, желая от всего избавиться. Спустя долгое время, я наконец-то покинула больничную палату и смогла вернуться в свою комнату, видеть которую больше не хотелось. Каждая вещица в этой комнате напоминает мне о произошедшем. Напоминает мне о Малфое.

Я хватаю коробку и начинаю все выкидывать туда, не разбирая. Начиная с ручек, заканчивая вещами. На глазах стоят слезы, но я стараюсь не плакать. Мне не жалко ничего, я избавлюсь и станет проще. Денег достаточно, чтобы приобрести все самое нужное. Я выкидываю даже постельное белье.

Когда на полках ничего не остаётся, когда шкаф становится пустым, когда во всей комнате есть лишь учебные книжки и большая клетка Кая, мне становится лучше. Я избавляюсь от мусора и хлама, который возвращал бы меня в прошлое. Переставляю мебель с помощью магии и меняю комнату окончательно. Даже цвет стен теперь другой.

Закончив работу, я стою у двери и осознаю всю суть сделанного.

— Прошлое должно оставаться в прошлом. — Заключаю я и выхожу из комнаты.

Спустившись вниз, я иду в Большой Зал. Ужин уже давно начался, а я безумно голодна.

При видя меня, сидящие за столом девочки (Дафна, Сьюзен и Лили) вскакивают. Они не знали, что меня сегодня выпишут. Я улыбаюсь им, а они мне. Невольно вспоминаю похожий момент из детства. Когда после Василиска я лежала в больничной палате, и после выпуска меня подобным образом встречали Гарри и Рон. Ситуация действительно чем-то схожа.

Я быстрым шагом — почти бегом — иду к ним, и мы вчетвером заключаем друг друга, а объятиях на глазах у всей школы.

— Ура, ты вышла! — кричит Сьюзен.

— Мы снова вместе! — ликует Лили.

— Да-да, и теперь на нас все пялятся, — произносит Дафна, заставив всех нас засмеяться. Она по-прежнему вредина, но мне это нравится. Я дорожу её такой, какая она есть.

— Спасибо, что ждали, — говорю, довольная как слон. — Давайте кушать! Я голодна, как волк.

Вместе дружно плюхаемся на табуретку и принимаемся трапезничать. Девочки рассказывают о том, что было пока я пребывала в коме. Болтает больше всех Сьюзен, что весьма не удивительно. У неё накопилось столько истории и новостей, что я даже слово не успела вставлять. Слушая её, я старалась не смотреть в ту сторону стола, которая теперь пустовала.

10

Настали рождественские каникулы. Мы, вчетвером, успешно сдали экзамены, завершив это полугодие на отлично. Пришлось изрядно постараться, но мы сделали это.

Будучи свободными ещё, как минимум, на две недели, я предложила всем слетать со мной в Австралию. Первой согласилась Сьюзен, что не удивительно. Потом Лили. А уж потом, после изнурительных уговоров и Дафна.

Целью этой поездки была — встреча с родителями. Я собиралась вернуть им память, а себе родителей. Что бы ни произошло, я больше не могла тянуть это дальше.

Настроившись, я принялась ждать день вылета.

11

Утро выдалось тёплым. Несмотря на то, что сейчас была зима, я спокойно могу выйти в пальто и ничуть не замёрзнуть. Покинув дом, я отправляюсь в аэропорт, где меня уже ждут подруги.

— Напомните мне ещё раз, почему мы летим маггловским способом? — интересуется Дафна, как только мы встаём в очередь, чтобы сдать багаж.

Идея полететь на самолёте была моей. Я настолько устала от всего магического, что сейчас мне хотелось делать всё простым и обыкновенным способом. Я хочу снова чувствовать себя обычным человеком.

— Гринграсс, потерпи, — цокает языком Сьюзен, скрестив руки на груди. — Лететь недолго. Но если ты будешь все время ворчать, то этот путь покажется всем нам безумно длинным!

— Постарайся уснуть, — говорю я.

Она пропускает наши слова мимо ушей. По какой-то причине эта вредина терпеть не может самолеты.

— Ты забронировала отель? — спрашивает Дафна у меня, видимо, желая не думать о перелёте.

— Нет, — отвечаю, закатывая глаза.

Минут десять назад я говорила о том, что сняла небольшой домик возле пляжа. Дафна даже не слушала меня.

— И куда мы поедем после прибытия? — раздражается она.

— Объясните ей, — махаю рукой на нее. — Я в уборную.

Пробираясь сквозь толпу людей, дохожу до заветной комнаты и прислоняюсь к стене, чтобы немного отдышаться. Мимо проходит девушка, о чем-то щебеча по телефону.

— Да, ангелочек, я позвоню, как только… — голос затихает, как только закрывается за ней дверь.

Ангелочек. Услышав это, я невольно фыркнула. В моей голове ангел ассоциируется с демоном, а это все ведёт к тому, что было в моей жизни месяц назад. Желая не поддаваться воспоминаниям, умываюсь холодной водой и привожу себя в порядок.

В одной кабинке слышатся чьи-то всхлипывания. Поначалу я их вовсе не слышала, но с каждой секундой они становились громче. Я понимаю это только сейчас.

Какие-то девушки выходят из других кабинок, мрачно глядя на третью дверь.

— Вечно здесь кто-то ревет, — говорит одна девушка, чуть старше меня. Она умывается и недовольно цокает языком. — Пора бы уже им что-то с этим сделать.

— Не говори, — поддакивает вторая, помладше. — Это безумно жутко. Пошли отсюда побыстрее.

Они уходят, спеша оставить меня одну с плаксой.

— Эй, все в порядке? — спрашиваю я, подойдя ближе.

В ответ ничего не говорят, но на секунду плач прекращается.

— Вам нужна помощь? — добавляю.

Добрая гриффиндорская сущность во мне не дремлет. Я не могу пройти мимо, вдруг человеку действительно нужна помощь.

— Боже, скажите, что все в порядке, и я пойду, — кричу так, чтобы она точно услышала.

Я стучу по двери, которая в момент удара со скрипом открывается.

— Извините за вторжение, но… — я осекаюсь, когда замечаю, кто за дверью.

Вернее «что». Оно сидит на бочке унитаза, согнув ноги в неестественной позе. Кожа сравнима с грязной землёй, глаза большие и бездонные, а руки длинные и безобразные. Оно плачет, словно обидевшийся ребенок. Это существо безумно страшное и пугающее. Только вот по какой-то причине я уже не боюсь этого. При видя такого чудища мне ничуть не страшно.

— Уходи, — говорю я чересчур спокойно.

Существо перестаёт всхлипывать и поднимает голову, чтобы посмотреть на меня. Ту, кто осмелился ей что-то сказать. «Оно» так и не смотрит мне в глаза. Лишь водит взглядом по моему телу.

— Уходи, — настойчиво повторяю.

А затем, в порыве гнева и злости это существо кидается ко мне, вопя словно Банши. Я не отпрыгиваю, нет. Я продолжаю стоять там ровно, поражаясь своей стойкости. Оно кинулось ко мне, но, поняв, что меня этим не напугать, застыло, так и не дотянувшись.

Её что-то напугало. Что-то во мне. Оно снова забилось в дальний угол, начиная плакать с новой силой. Я смотрю на него, как на объект изучения. Скорее всего это покалеченный призрак души. Порой после смерти душа человека вылетает из оболочки в изуродованной форме. Такое бывает лишь когда при жизни человек был плохим. Так Бог наказывает тех, кто нагрешил. Они не могут уйти отсюда, потому что не понимают, что нужно сделать. Привязавшись к месту гибели, так и сидят там, испытывая дикую боль и обиду. Застревают между мирами словно узники, не имеющие шанса спастись.

— Уходи, — снова повторяю я. — Тебе больше не будет больно, если ты уйдёшь. Ты достаточно настрадался, теперь тебе надо идти. Уходи.

Оно перестаёт плакать и дрожать. Мои слова до него доходят, чему я рада.

— Он тебя простит. Он всегда прощает. Только ты попроси прощения, — говорю я. — А теперь иди и не бойся.

Существо сползает с унитаза и, передвигаясь как паук, направляется к противоположной стене. Оно, вскарабкавшись наверх по стене, исчезает, словно проваливаясь в бездну.

Ушёл.

Я возвращаюсь к подругам с чувством выполненного долга. Странно, но такое я делала впервые, хотя получилось очень профессионально. Хорошо, что когда-то у меня был интерес к призракам и им подобным. Я настолько интересовалась этим, что перечитала все книги о привидениях в библиотеке школы.

— Тебя долго не было, — замечает Лили. — Что-то болит?

— Не волнуйся, все в порядке.

Через полчаса мы садимся на самолёт, который вскоре успешно посадят на другом конце земли.

Австралия.

Мама, папа, я уже рядом.

12

— Уи! Мы в Австралии! Ура! — вопит Сьюзен, бегая и кружась по пляжу. Голос ее наполнен той искренней радостью, которую я не слышала уже долгое время.

Я сажусь на шезлонг и поднимаю голову ввысь. Закат здесь невообразимо красив. Небо укутывают облака, сквозь которые ярко и сочно переливаются цвета солнца. Разноцветная жизнь здесь отличается от жизни в серо-белом Лондоне.

— Ву-ху! — Боунс делает сальто в порыве счастья. Ее лёгкое пальто и тонкий шарф не поспевают за хозяйкой. Она носится, как сумасшедшая.

Я начинаю смеяться. Она забавная. Словно ребёнок, который впервые увидел то, что ему очень нравится.

— Не сломай себе ничего, — говорю, улыбаясь.

— Мне хочется бегать здесь каждое утро, Гермиона! Хочется танцевать под красивый закат и гулять под дождём, смотря на море! Это волшебно!

— Тебе здесь так нравится?

— Очень! Я впервые в жизни нахожусь где-то в совершенно другом месте! Раньше мама мне часто рассказывала про эту страну, потому что она провела здесь треть своего детства. Никогда не думала, что когда-нибудь настанет день, когда я буду здесь!

— Вот счастье привалило.

— Да!

Спустя некоторое время, надышавшись свежим воздухом, мы идём домой, который находится в двух минутах ходьбы от пляжа. Дафна сходила в ближайший магазин и купила почти всё, что нам было необходимо.

— Из продуктов я взяла только то, что показалось мне свежим и вкусным, — говорит она, плюхаясь на стул.

Кухня небольшая, но мы вчетвером здесь спокойно умещаемся. Сьюзен ищет шоколад среди продуктов, а Лили приступает к готовке ужина.

— Ты хорошо готовишь? — интересуется Дафна.

— Неплохо. Я часто готовила для своей семьи.

Голос ее звучит так спокойно, когда она упоминает ушедшую семью, что я невольно улыбаюсь. За тот промежуток времени, когда она была с нами и со своим демоном, Лили сильно изменилась. Она словно нашла сил жить дальше и не цепляться за прошлое. Не знаю, что за чудо произошло, но оно мне нравится. Теперь Лили Мун стала той, кем была когда-то.

— Дафна, где шоколад? — нахмурив брови, спрашивает Боунс.

— Где-то среди мороженного.

Я выхожу из кухни и иду в комнату. Дом совсем небольшой. Одна кухня, одна гостиная, спальня и ванная с подсобкой. Я решила обосноваться здесь на две недели, посчитав пространство достаточным для четырёх девушек. Вещей с собой мы много не брали. По крайней мере, я. Как только верну память родителям, пойду на шоппинг. Устрою грандиозный день траты денег, хоть это и вовсе не в моем стиле.

Я распаковываю свои вещи, а после принимаю ванную. Как раз к ужину успеваю высушить волосы и надеть чистые вещи. Лили приготовила спагетти с соусом Бешамель, а Дафна решила добавить пару салатов к блюду.

— Ты наверняка перебила весь аппетит, пожирая конфеты! — цокает языком Дафна, глядя на Сьюз.

— А вот и нет, — фыркает она. — Я наоборот после сладкого всегда хочу горячее!

— Бредятина.

— Просто сядьте за стол и заткнитесь! — выпалила Лили, взбесившись.

Я в шоке уставилась на эту милую девушку, которая раньше и голоса не повышала на других. Впрочем, в шоке была не только я. Воцарилась тишина.

— Просто вы ругаетесь все время! — постаралась оправдать свой гнев Мун. — В школе, на улице, в самолёте, дома! Везде! У вас столько препираний, что меня это выбесило! Хотя бы на этот вечер можете заткнуться и не поддевать друг друга?

— Э, да, мэм, как скажете, — Дафна, пожав плечами, уселась на своё место.

— Окей, — извиняюще улыбнулась Сьюзен.

Я села и поняла, что вечер будет веселым. Мы болтали о всяком, поедая вкусный ужин. Наши разговоры охватывали разные сферы жизни, но никак не касались темы демонов. Каждая из нас не горела желанием вспоминать о том, что было. Хотя я уверена на сто процентов, что каждая из нас безумно скучала. Постепенно мы переехали в гостиную, обустроив ее так, что по всему полу были разбросаны подушки, на которых мы уселись. Время уже текло ближе к полночи, а спать нам так и не хотелось. Толи от синдрома смены часового пояса, толи от того, что нам нужно было это общение. Мы давно так не собирались и не говорили обо всем на свете.

— Я хочу заняться сёрфингом! — объявила Сьюзен ближе к часу ночи. — Мерлинова борода, я в Австралии! Да это же страна серфингистов!

— У тебя есть прекрасная возможность, — говорит Лили. — Я читала в местной газете, что для туристов есть специальные тренировочные центры, которые работают с утра до вечера каждый день. Ты можешь сходить туда. Ближайший центр находится в двух кварталах отсюда!

— Господи, откуда такие познания? — интересуется Дафна.

— Пока ты спала, Сьюзен болтала с милым таксистом, Гермиона читала книгу, а я разглядывала здания вокруг. И, слава Мерлину, фотографическая память у меня хорошая.

— Вот и чудно! Завтра же пойду в этот центр! — заявляет Боунс с мечтательным лицом. Она довольно ухмыляется, видимо, уже думая, что завтра надеть.

Дафна недолго думает, а потом выдаёт:

— А вот я хочу в театр. Словно пол жизни туда не ходила!

— Ну раз уж мы здесь, то ты обязательно должна сходить в Сиднейский оперный театр! — предлагает Лили.

— Было бы замечательно, но идти одной я не горю желанием.

— Я пойду с тобой, — Лили сразу же понимает намёк и улыбается.

Вот и отлично. Каждая нашла себе занятие на завтра.

— Гермиона? — спрашивает Лили осторожно. — Может, нам пойти с тобой? Поддержать?

— Нет, конечно, — отмахиваюсь, ничуть не желая их обременять. — Я сама справлюсь. Тем более это должно произойти в очень узком кругу. Только между мной и родителями.

— Да, ты права, — Дафна одобрительно кивает. — Надеюсь, все пройдёт хорошо.

— А как же иначе, — ухмыляется Сьюзен. — Она же Гермиона Грейнджер!

13

Я стою перед их домом.

Стою и не могу поверить в то, что это действительно происходит. На этой улице домов гораздо меньше, чем на других. Четыре дома, в одном из которых живет моя семья. Вокруг ни души. Здесь очень тихо. Наверняка моя мама настояла на покупке именно этого дома, ведь она терпеть не может шум. Это так в ее стиле. Я ещё раз оглядываюсь вокруг. Кажется, будто все спят. Может, я пришла слишком рано? Сегодня суббота, на часах девять утра. Если режим моих родителей не поменялся, то они сейчас завтракают. Я стою ещё немного, собираясь с духом. А затем, быстро иду к двери и в нетерпении стучусь.

Черт, может, я действительно слишком рано? Я разворачиваюсь и кусаю губу. Нет, если не сейчас, то никогда. Снова встаю прямо перед дверью. Нет, я лучше приду после обеда! Отворачиваюсь и уже ступаю на первую ступеньку, как вдруг сзади слышится скрип открывающейся двери и спокойный голос мужчины:

— Вам чем-нибудь помочь?

Я застываю. У меня мурашки по коже пробегаются. Папа.

— Я… — оборачиваюсь и смотрю ему в глаза. —… скучала.

Прошло больше года с тех пор как я видела его в последний раз. Он не изменился ничуть. Может, лишь стал чуточку полнее. Но он все такой же, как и всегда. Мой папочка. Я сама того не замечая, начинаю плакать. Папа, как я скучала! Как мне не хватало тебя и твоих тёплых объятий! Не хватало твоего смеха и твоих наставлений! Боже, я просто скучала по тебе. Очень и очень сильно.

— Извините? Мы раньше встречались? Вы мне кажетесь знакомой, — говорит он и сам того не понимая режет словами мое сердце.

— Да, мы раньше встречались. Только вы меня не помните, — говорю очень осторожно, вытирая слезы рукавом кофты.

— Вытирать слезы нужно салфеткой или платком, но никак не вещами, — заботливо говорит он.

Слезы новой волной подкатывают к горлу. Он с детства мне говорил подобные фразы.

— Да, — шмыгаю носом. — Я помню.

— Слушайте, это странно. Вы появляетесь перед нашим домом, затем начинаете плакать и говорить, что мы когда-то были знакомы. Я не знаю, кто вы и зачем пришли. Но чувствую, что вам необходима помощь. Заходите в дом.

— Вы мне доверяете? — удивлённо спрашиваю я.

— Странно, но да. Вам я доверяю.

Он приглашает меня внутрь и я, едва успевая вытирать капающие слезы, прохожу в дом. Это пристанище моих родителей наполнено любовью и теплом. Цвета обоев нежные, почти везде постельные и бежевые. Цветы стоят повсюду и они ничуть не кажутся лишними. Я прохожу в большую и светлую гостиную.

— Посидите на диване, я позову свою жену, — папа скрывается в коридоре.

Не плачь, Гермиона, ты напугаешь и встревожишь маму! Я сижу и не могу собраться с мыслями. Перед тем как прийти я очень долго готовилась и даже сделала план, по которому собиралась действовать. Однако, как только я услышала голос папы, все разом вылетело из головы.

— Кто это, дорогой? Почему ты впускаешь домой неизвестных людей и оставляешь их одних? — слышится голос моей мамы в коридоре.

— Увидишь. Есть в ней что-то родное и близкое. Я не мог ее отпустить.

Они заходят в комнату, и я мигом поднимаюсь на ноги. Все мои попытки сдерживать слезы потерпели крах. Я просто стою и реву в три ручья. Мама. Папа. Боже, я счастлива, что просто увидела их.

— Девушка, почему вы плачете? — спрашивает мама, не узнав меня.

— Я просто рада видеть вас, — как-то выдаю я, стараясь унять дрожь. — Меня зовут Гермиона Грейнджер. Я прилетела из Великобритании.

— О, как интересно. Грейнджер? Это же наша фамилия. Из Великобритании? Мы тоже оттуда, — папа улыбается и садится в кресло. — Дорогая, не стой. Садись. Вы, девушка, тоже. И вот, возьмите салфетки.

Я беру салфетки и, извинившись, принимаюсь вытирать слезы. Глаза наверняка опухли. Хорошо, что я предусмотрительно не красилась сегодня.

— Гермиона, — пробует на вкус мое имя мама. — Знакомо звучит.

— Да, так и должно быть, — говорю я, собравшись. — Дело в том, что я волшебница, которая когда-то стёрла вам память. И, говоря по правде, я ваша дочь.

Боже, как это странно. Наступает тишина, которая становится всё напряжённее с каждой секундой. Папа мерит меня испытывающим взглядом, а мама готовится вот-вот выгнать сумасшедшую из дома.

— Пожалуйста, поверьте мне, — выговариваю я. — Вы назвали меня Гермионой в честь бабушки. Я родилась девятнадцатого сентября в тысяча девятьсот семьдесят девятом году. Я была вашей первой и единственной дочерью. Когда узнали, что я необычная девочка, а волшебница, то вы были горды и счастливы за меня. По некоторым обстоятельствам мне пришлось полтора года назад стереть вам память обо мне.

Мама хватается за сердце и поднимается на ноги. На ее глазах стоят слезы и она еле выговаривает следующее:

— Пожалуйста, уйдите. У нас никогда не было дочери. И поверить вам мы не можем, извините.

Она медленно ступает в сторону коридора, но я вскакиваю и проговариваю то, что заставляет её притормозить:

— В две тысяча восьмом у вас должен был появится второй ребёнок, после меня. Мальчик. Но в заветный день ребенок родился мертвым. Я в тот день была во Франции у тёти Рейчел. По приезду вы с папой сказали мне, что мой братишка ушёл из жизни, так и не родившись.

Боже, я плачу так много, что скоро точно будет всемирный потоп.

— О, Господи… — мама закрывает рот рукой, не сдерживая больше слезы.

Папа мигом оказывается рядом с ней и помогает сесть. Сам он выглядит не менее ошеломлённым, чем мама. Его взгляд блуждает по мне так, будто он пытается — очень сильно пытается — вспомнить меня.

— Гермиона, — мягко говорит он. — Если ты действительно наша дочь-волшебница, которая когда-то стёрла все воспоминания о себе, то… Ты можешь их вернуть?

— Ричард… — шепчет мама, не будучи так уверенной во мне.

— Джин, ты сама всегда говорила, что что-то не так. Вспомни? Почему нам всегда казалось, будто кого-то не хватает? Почему ты, сама того не осознавая, начинаешь плакать при виде молодых девушек, которые так похожи на неё? — он смотрит на меня. — Да и сама погляди, она копия твоей матери.

— Я могу вернуть вам все воспоминания обо мне, — говорю, вытирая слёзы и шмыгая носом. — Только для этого вы должны доверять мне.

Они молчат, некоторое время осмысливая услышанное. Мама старается не смотреть мне в глаза, а папа должен принять выбор за двоих. Потому что мама всегда доверяет его выбору. Больше всего я боюсь, если он скажет «нет». Думаю, я не смогу выдержать. Это сломает меня.

Пап, пожалуйста, доверься мне…

Он испытывает меня взглядом, а потом, шумно вздохнув, кивает:

— Мы доверяем тебе. Надеюсь, это не причинит нам вреда?

— Мерлин, конечно нет! — я поспешно достаю палочку и собираюсь с мыслями. — Просто думайте о чем-то хорошем.

Я наставляю на них палочку и, приготовившись, делаю невидимый узор, проговаривая:

— Redit memoria.

Все снова проносится перед моими глазами. Все воспоминания, которые я так берегла. Теперь я не вычёркиваю себя из их жизни, а наоборот, добавляю. Их глаза становятся стеклянными во время процесса. Они пересматривают все эти девятнадцать лет заново со мной. Всё. Они вспоминают всё, связанное со мной.

В конце я безвольно опускаю руку и в предвкушений смотрю на них.

— Мам? Пап?

Каждая секунда тянется как вечность. Они медленно опускают головы, затем смотрят на меня. Теперь их взгляды совсем другие. Они узнают меня. Боже, узнают.

— Гермиона! — мама первой кидается ко мне, стараясь заключить в объятиях так крепко, как она может.

— Милая… — папа начинает плакать, закрывая рот рукой, чтобы успокоиться.

Мама плачет — нет, ревёт — в моих объятиях и без конца проговаривает:

— Извини, извини, извини, что мы забыли тебя. Прости, доченька, прости…

— Всё хорошо, мама, всё хорошо. Это вы меня извините. Это моя вина.

Папа подходит к нам и обнимает с такой радостью, что я начинаю чувствовать себя самой счастливой на всём свете. Мы стоим втроём посреди гостиной, не отпуская друг друга ещё несколько минут. Все плачут и стараются унять дрожь. Я не могу надышаться. Невероятно, я так не плакала целую вечность.

— Как ты, Гермиона? С тобой все хорошо? — спрашивает папа, успокоившись.

— Да, все нормально. Мне есть много чего рассказать. Давайте сядем.

Мама не отпускает меня. Крепко держа за руку, садится рядом со мной. Папа же садится на кресло. Он улыбается так, словно выиграл миллион.

— Я знал, — говорит он. — Знал, что ты придёшь. Иногда я видел тебя в своих снах.

— Папа, я люблю тебя, очень и очень сильно, — плачу я. — Мама и тебя! Простите свою глупую дочь. Я больше ни за что вас не отпущу.

— Малышка… — мама обнимает меня.

И тут, я замечаю то, что заставляет мое сердце замереть. Там, с коридора, на нас выглядывает маленькое чудо. То чудо, которое напугало меня в прошлый приезд. Маленький мальчик, которому чуть больше года. Он стоит в коридоре, боясь зайти в гостиную. Маленький и безумно милый.

Папа, заметив мой взгляд, поворачивает голову.

— А вот и Кристофер проснулся! — он встаёт и берет малыша на руки. — Смотри, Крис, видишь вон ту красивую девушку? Это твоя сестра.

Мальчик ещё маленький, чтобы что-то понимать. Он просто, застеснявшись, прячется за папой.

— Кристофер? — спрашиваю я.

— Его подбросили к нам год назад, — говорит мама очень спокойно. — Маленький свёрток с запиской «Позаботьтесь о нем». Мы не могли его отдать другим. Оставили у себя и начали растить, как родного.

Я встаю и подхожу к папе и Кристоферу.

— Эй, малыш? — я улыбаюсь ему, а он, все ещё стесняясь, прячет взгляд. Но он улыбается. — Какой же ты милый, Крис.

— Пойдёшь к сестре на руки? — спрашивает папа.

Тот мотает головой, цепляясь за папу.

— Он ещё не привык к тебе. Не обижайся, — говорит мама, счастливо улыбаясь.

— Я не обижаюсь. У нас есть много времени, чтобы он ко мне привык. Да, Кристофер?

Он улыбается, а я начинаю чувствовать себя так, будто у меня выросли крылья. С помощью которых отныне я могу взлететь до луны.


Глава 15

1

Говорят, дом там, где родители. Значит, сейчас я дома. Наконец-то. Я сижу за столом и смотрю, как моя мама носится по кухне.

— Ой, сейчас я испеку твой любимый яблочный пирог. Как раз вчера Ричард принёс свежие яблоки! — она такая радостная и счастливая, что я хочу запечатлеть этот момент в памяти навсегда.

Перевожу взгляд на мальчика, который сидит чуть правее от меня. Он болтает ножками и с детским любопытством рассматривает меня, но, словив мой взгляд, отворачивается к окну.

— Вот, смотри, сколько всего купила твоя мать за эти полтора года! — папа вваливается в кухню с большой коробкой. — Чего здесь только нет!

— Что? — удивляюсь я.

— Да пока тебя не было, мама твоя совсем с ума посходила! Она покупала разные вещи по некой привычке, которую сама не знает откуда подцепила! Я только и делал, что спрашивал «зачем?»

— Мама, ты правда покупала эти вещи для меня?

Она смеётся.

— Оказывается, да. Во время покупки я не понимала, кому их беру, но сейчас все стало на свои места.

— Как это трогательно, — ухмыляется папа.

Мама делала так, когда я училась в Хогвартсе. Она покупала мне разные вещи, которые я рассматривала на каникулах. Привычка осталась!
Я подхожу к коробке и открываю ее. Вверх полностью забит вещами: кофты, джинсы, юбки, платья. Есть также коробочка с аксессуарами, но она совсем небольшая. Тут даже нижнее белье есть! Я смеюсь сквозь слезы. А внизу коробки несколько пар обуви и книги. Много разных книг.

— Мама, спасибо. И тебе, пап, что не отдал кому-нибудь всё это!

— Да у меня рука бы не поднялась.

Когда старое уходит, непременно приходит новое. Я совсем недавно выкинула подобную коробку. А теперь, оказывается, мне подарили новую.

— Пользуйся на здоровье, родная, — мама подходит и целует меня в висок.

Я очень хорошо провожу время с родителями и братишкой. Так хорошо, что забываю обо всем вокруг. Они рассказывают мне о том, как им жилось все это время. Оказывается, после переезда в Австралию папа устроился работать в одну фирму по производству брекетов, а мама в местной стоматологии дантистом. В их жизни все было точно также, как и прежде, за исключением того, что не было меня и появился маленький сын. С Кристофером пока он был мал сидела мама. Но сейчас они берут его с собой на работу по очереди.

— Это не опасно? Вы же постоянно заняты, — говорю я, услышав это.

— Я обзавелась многими подругами, которые с радостью возятся с ним, если у меня есть клиент, — отвечает мама.

— А моя работа не мешает мне смотреть за ним. Стоит ему дать бумагу и карандаши, как он тут же уходит в это с головой. Крис рисует, сидя рядом, а я проверяю брекеты. Все просто, — пожимает плечами папа, успокоив меня.

— Ну, все равно будьте осторожны. Этот стесняшка не должен пострадать! — я целую его в щёчку, а он хихикает.

После я рассказываю им о том, что было со мной в эти годы. Я не упускаю те факты, которые говорить не стоило бы. Родители всегда учили говорить правду, не могу я скрывать от них что-то. Рассказываю про то, как мы с Гарри и Роном скрывались то тут, то там. Рассказываю про войну, про битву. Даже про демонов я выдаю почти все, кроме того, что пролежала в коме из-за сатаны. Пожалуй, последнее будет слишком большим стрессом для них. В конце моего длинного рассказа мама со слезами на глазах обнимает меня.

— Ты столько всего пережила, пока мы тут тихо жили на другом конце света! — проговаривает она.

— Да, жизнь моя очень интересная, — улыбаюсь я. — Но если бы у меня спросили «готова ли я прожить ее ещё раз?», я бы ответила «да»!

— Я горжусь тобой, доченька, — папа целует меня. — Ты выросла такой сильной и умной, что я невольно прихожу в восторг. Моя дочь, моя умница.

— Мне так вас не хватало, но я рада, что теперь все хорошо. Это был единственный способ защитить вас, поэтому извините.

— В следующий раз, когда будешь стирать нам память, для начала спроси разрешение! — говорит папа.

— Следующего раза не будет, Ричард! — бросает мама укоризненно.

— Надеюсь, — улыбаюсь я, шутя, но, увидев встревоженные взгляды родителей, добавляю: — Я спрошу у вас разрешение!

— Даже не пытайся, — выговаривают они в унисон.

2

Я провела с ними весь день и даже осталась ночевать. В воскресенье всей семьёй мы поехали в парк, где гуляли и веселились так, как никогда прежде. Крис потихоньку ко мне привыкал, а я не могла не полюбить этого ребёнка. Поверить не могу, что полгода назад он меня очень сильно напугал. Как такое чудо могло меня отпугнуть? Нелепо и только.
Родители после долгих раздумий решили вернуться домой, в Великобританию.

— И снова волокита с документами, — не очень радостно объявила мама.

Как выяснилось, у маленького Кристофера гражданство было британское, поэтому было немного проще.

— Как кто-то мог бросить этого стесняшку? — спрашиваю я у мамы, когда она укрывает его одеялом перед сном.

— Всякое бывает, милая. Возможно, его мать была не в состоянии о нем позаботиться. И, чтобы ребёнок не рос в неблагоприятной обстановке, оставила его нам.

— Когда Крис вырастет, он ведь будет её искать, верно? — я не сомневаюсь в том, что мама и папа расскажут ему правду о его происхождении.

— Мы не знаем, каким он вырастет. Возможно, будет. А может и нет.

Мы выходим из его комнаты, прикрыв дверь.

— Останься и сегодня, — говорит мама. — В конце концов, мы не виделись больше года.

Я просто её обнимаю.

— Мам, конечно останусь.

— Малышка, ты выросла такой большой и красивой, — она рассматривает меня с той теплотой и лаской, которую проявлять могут лишь родители. — Пойдём, мне нужно кое-что тебе показать.

Заинтригованная я иду следом за ней. Она ведёт меня в комнату, где я спала прошлой ночью.

— Сядь, я сейчас все достану, — говорит мама и подходит к шкафу.

Я сажусь на свою кровать и с интересом смотрю на неё. Она достаёт парочку больших старинных альбомов и кладет их передо мной.

— Ты хочешь показать мне ваши новые фотографии? — улыбаюсь я.

Она садится рядом и открывает первую страницу.

— Нет, смотри внимательно.

Первый снимок, который запечатлён в этом альбоме, — мой снимок. Я не могу понять, в чем дело. Моего снимка здесь никак не может быть! Тем более я так никогда не фотографировалась. На снимке девушка — копия меня — сидит на стульчике перед домом и… смеётся. Фотография черно-белая и легко можно догадаться, что это было очень давно.

— Кто это? Я? — спрашиваю, рассматривая с новой волной любопытства. — Тут даже подписано «Гермиона»!

— Нет, это не ты, — она переворачивает страницу и теперь перед нами два других снимка.

В одном та же самая девушка стоит под большим дубом. Во втором она плавает в озере.

— Мам, это же я.

— Говорю же тебе, что нет, Гермиона, — она снова перелистывает.

Теперь я вижу себя постарше, мне лет двадцать пять или даже больше. Я стою возле кроватки с малышом. Взгляд мой тёплый, но пустой. Кажется, будто я еле стою на ногах.

Подпись внизу листа гласит следующее:

Гермиона и Джин, 1954 год. Эйлсбери, Англия.

— Это… бабушка? — спрашиваю я, не веря своим глазам.

Мама кивает. А я в немом шоке смотрю на неё.

— Да я же вылетая она! Мам, вы говорили, что я просто похожа на неё! Но я словно её реинкарнация! О, Мерлин!

— Тише-тише. Сейчас я тебе кое-что расскажу. Что-то, что ты должна была узнать ещё год назад.

Я вся обращаюсь в слух, желая ничего не упустить и запомнить всё. Если мама так говорит, значит, это что-то важное.

— Вчера, когда ты рассказала нам о том, что произошло совсем недавно, я поняла, что не успела тебя подготовить, — говорит мама осторожно. — Дело в том, что я всегда знала про существование ангелов и демонов. Потому что когда-то…

Она умолкает и опускает голову, словно стараясь собраться с мыслями.

— Что, мама? Не томи!

— Потому что когда-то я тоже была частью небесного мира, — договаривает она с выдохом.

Я в полном шоке смотрю на неё. Даже не знаю, что и сказать.

— Это было ещё до того, как ты родилась. Мне было, примерно, столько же, сколько тебе сейчас. Ко мне домой пришёл Ангел. Он был необычайно красив и неотразим, так что я, как глупая идиотка, сразу открыла ему дверь и впустила в дом. Правда, тогда я не видела его крылья. Думала, может, сосед новенький. Он зашёл и начал говорить о моем предназначении. Сказал, что я особенная и должна идти с ним на небеса. Вот тут то до меня дошло, что я открыла дверь неизвестному человеку и теперь мне нужно его выгнать. Этот Ангел был непреклонен и из дома без меня выходить не собирался. Он показал мне это… — мама протягивает мне старинный фолиант. — И тогда я пошла за ним.

Я раскрываю фолиант и передо мной предстает фамильное древо. Нахожу маму, которая находится на предпоследнем ростке этого большого дерева. После неё — я и ещё один пустой фрагмент.

— Это место ушедшего братика? — спрашиваю я, касаясь пустого листка.

— Нет, это место ушедшей сестрёнки, — отвечает мама.

— Что?

— Обрати внимание в этом древе только женская линия. Начиная с самой старшей Мон-де-Франклин, заканчивая твоей умершей сестрёнкой.

— Но вы говорили, что это был мальчик! — протестую я.

— Так сказали доктора. Я же верю в то, что у меня родилась дочь. Древо не врёт, а ошибки быть не может. Был бы мальчик, его листка бы здесь не было.

При упоминании девочки, мое сердце замирает. Передо мной всплывают обрывки воспоминании, но в единое целое они не собираются. Я словно стою перед пеленой тумана, который прячет правду.

— Дочка, значит. Моя сестрёнка. Хорошо. Ты сказала Мон-де-Франклин. Чья это фамилия? — спрашиваю я.

— Это наша родовая девичья фамилия.

— Ты никогда не упоминала его. — Я смотрю на древо и вопросы так и возникают в моей голове одна за другой. — Что дал тебе этот фолиант, мама? Почему, увидев его, ты сразу пошла за папой?

Она немного молчит перед тем, как ответить.

— Потому что там была моя мама. Имя моей матери надо мной в этом древе ввёл в меня любопытство. Я спросила его, сможет ли он мне ответить, кем она была при жизни. Он ответил, что может показать. Я, решив, что это мой единственный шанс узнать свою мать, пошла за ним.

— Ты говорила, что бабушка умерла после твоего рождения, да?

— Да, через пару дней.

— Мам, — я беру ее за руку. — Расскажи мне всё. От и до. Обещаю слушать и не перебивать.

— Я знаю немного, чтобы превращать это в длинный рассказ, милая.

— Но ведь тебе есть что сказать, верно?

— Да. Помнишь в детстве я рассказывала тебе сказки о Леандре Первом? — спрашивает она.

Я вспоминаю Драко и ту ночь в другом веке. Позже он мне говорил, что моя мама может быть связана с семьёй Аллестасов. С семьёй Леандра Первого, который был Падшим Ангелом.

— Помню, — отвечаю я.

— Дело в том, что Леандр Первый был не простым человеком. Он был Ангелом, которого выгнали с небес. Падший Ангел. Только благодаря своим небесным силам он и смог завоевать так много стран в своё время. Когда ты была маленькая, я рассказывала тебе эти истории не просто так. Они связаны с тобой и со мной, потому что Леандр Первый был нашим предком. Первые десять поколении после Леандра Первого в нашей далёкой семье всегда рождались мальчики. Однако, Леандр Десятый поставил этому конец и вплоть до этого времени в нашей семье всегда рождались девочки. И, самое важное, только одна девочка в каждом поколении. Это словно проклятье на нашей девичьей фамилии. Мон-де-Франклин. Самой первой ею обладала жена Леандра Десятого. Самой последней, пока что, являешься ты.

Леандр. Боже, я видела его вживую. Это был мой пра-пра-пра-и-ещё-неизвестно-сколько-пра дедушка! Это совпадение или судьба, что Малфой взял меня с собой на то задание? Разве такое может быть просто совпадением?

— Я потомок Падшего Ангела? — выдыхаю я.

— Только по материнской линии.

О, Мерлин. О, Мерлин. О, Мерлин!

— Мам, пока я не начала придумывать тысячу новых вопросов, ответь на этот: что было после того, как ты последовала за Ангелом?

Она недолго молчит.

— Он показал мне небесный мир. Сказал, что мне могут даровать крылья. И ещё разрешил посмотреть мне на маму.

— Ты видела её и разговаривала с ней?

— Нет. Я видела прошлое. Некоторые фрагменты из её жизни. Словно смотрела старую плёнку.

Ее голос звучит немного грустно и тоскливо. Наверняка увиденного тогда ей было мало.

— Знаешь в чем ещё вы схожи? — спрашивает она. — Она тоже была избранницей. Тут даже есть его фото.

Она листает альбом и где-то в середине указывает мне потертую фотографию молодого парня. Он стоит боком и не видит, что его фотографируют. Он улыбается и напоминает мне кого-то.

— Тут подписано, — говорит мне мама.

Я перевожу взгляд на конец страницы:

Эбран. Тот, кто навсегда украл мое сердце.

— С ума сойти можно! — выкрикиваю я. — Это же Эбран!

— Да, вчера ты называла его имя, верно?

— Он, как и Драко, мой демон! Он сумасшедший и… он украл сердце моей бабушки, — я не могу перестать удивляться.

— Она была его избранницей. И, полагаю, ты стала его избранницей только поэтому. Из-за бабушки, на которую ты похожа, как никто другой. Её кровь течёт в тебе.

— Поэтому он так на меня смотрел. Я же реинкарнация его погибшей девушки!

— Ты не реинкарнация. Ты другой человек.

— Хорошо-хорошо. Но это жуть как удивительно.

Я ещё недолго рассматриваю его фото, а потом возвращаюсь к первым, более важным, вопросам.

— А что насчёт предназначения? Какое у тебя было предназначение? — снова спрашиваю я.

Она не отвечает. Она смотрит на меня с такой грустью, что мне становится не по себе.

— Мама?

— Мое предназначение было подарить миру Дочь Небес.

Проходит целая вечность и одна секунда, прежде чем я понимаю, что она говорит.

Дочь Небес.

Та, кого искали все это время демоны в школе.

Та, кого должна была родить моя мать.

— Мама, — дрожащим голосом спрашиваю я. — Это я?

Она не отвечает целую вечность. Ну, или одну минуту, которая кажется вечностью. Я так схожу с ума, что хватаю подушку и въедаюсь в неё ногтями. Каждая волосинка на моем теле встаёт дыбом.

— Да, — отвечает она. — Ты и есть Дочь Небес.

Вот так вот рушатся жизни. Несколько слов и всё, считай, ты теперь новый человек. Пока, мама. Пока, папа. Я на небеса!

О, нет.

Я падаю на кровать и прижимаю к себе подушку, как спасательный круг. В голове теперь пустота и лишь два слова:

Дочь Небес!

— Мама, как я могу быть ею? — голос мой звучит так, будто я нахожусь где-то далеко. — Разве не должна эта Дочь обладать каким-то особенным даром или что-то в этом роде?

— Этот дар внутри тебя. Только он спит.

— А когда проснётся?

— Когда ты умрёшь, — отвечает мама так, будто я спросила о погоде.

Я резко принимаю сидячее положение. Всё услышанное кажется полным бредом.

— Когда я умру? После семидесяти лет, когда я умру, это сила проснётся и что дальше? Я буду дочерью Небес на небесах? Старушкой? Тогда уже Бабуля Небес!

— Успокойся, Гермиона. Ты не так поняла, потому что я не договорила. Твой дар проснётся, когда ты умрешь от рук небесных сил.

О, Боже, я вспомнила, что мне говорил Драко в одну очень далёкую ночь. После того, как Рудольф Хент пытался меня прикончить, Драко мне объяснил причину его действии.

«Убить, чтобы возродить»

Ты умрешь, но вернёшься вновь. Могущественнее и сильнее.

— Мам, они знали, что Дочь Небес родишь ты. Почему они все это время не могли найти меня? Мы же даже не скрывались.

— Я уничтожила все данные о нашей родословной, когда была на небесах.

— О, мам, как ты умудрилась? Зашла, поздоровалась, сожгла все документы, потом извинилась и ушла?

— Конечно, нет. Чтобы их сжечь мне потребовалось пять лет. Это долгая история, но факт остаётся фактом.

— Боже, мама, да ты невероятна! И тебя не обнаружили? Не наказали? Не нашли?

— Когда-нибудь, если ты окажешься на небесах, ты поймёшь, — говорит она. — Там очень всё сложно. Уничтожая данные, которые записывались не один век, ты рискуешь нарваться на мину. Но мне повезло. Не знаю, как, но повезло. Единственный, кто знал, что я натворила, был тот самый Ангел, который привёл меня туда.

— Он тебя не сдал?

— Нет, не сдал.

— И что с ним стало?

— Хм, он стал… — она ухмыляется и мне это не нравится. — Моим мужем и твоим папой.

О, нет. О, нет. О, боже, нет! Я просто вскакиваю с кровати и начинаю носиться по комнате, не в силах сдерживать в себе эмоции.

— Мама, нет! Боже, как это возможно?! Скорее фантастика! Папа Ангел? Ха-ха, бред!

— Он был Ангелом, — поправляет меня мама. — Но я заставила стать его человеком.

— Да ты просто удивительна, Джейн! — выпаливаю я. — У меня один вопрос: как? Как ты умудрилась это сделать? Ты точно человек? О, последний вопрос риторический.

— Я любимица Бога, — отвечает она так, будто говорит что-то вроде «Я любимица учительницы».

Я останавливаюсь. И закрываю глаза. Пытаюсь отдышаться. Боже.

— Ты разговаривала с Богом?

Мама не отвечает. Я открываю глаза. Она смеётся.

— Да, я разговаривала.

2

Вы хоть понимаете, какого мне? Я словно никогда и не знала свою маму. Полжизни впустую! Всю ночь меня терзали мысли. Я просто не могла уснуть после услышанного. На меня словно огромный валун неожиданностей свалился. Мама любимица Бога. Папа бывший Ангел. Я Дочь Небес. Простите, когда моя жизнь будет обычной?

Никогда.

Почему демоны не могли найти меня в школе, если я находилась у них под носом? Почему они не цеплялись за меня?

Я вспоминаю Рудольфа Хента. Драко сказал, что Рудольф просто пытался понять, не я ли Дочь Небес. Потом Малфой от него избавился. И после этого никто из демонов не брал меня в счёт.

Малфой, ты что-то им сказал, верно?

После той ночи, когда я в последний раз видела Драко и других демонов, они просто улетели, не найдя меня? Сьюзен сказала, что Меркан ей поведал о том, что они не нашли Дочь Небес, то есть меня. И после им сказали возвращаться.

Они просто улетели, а я осталась. Хотя они должны были меня забрать с собой.

И что теперь? Как мне жить, зная, что я чертова Дочь Небес? Игнорировать этот факт? Или кричать об этом на каждом углу, чтобы меня нашли?

Дар проявится, только если я умру от рук небесных сил. Но такое уже на вряд ли произойдёт. Значит дар так и не проявится. Нужно жить и не думать об этом. Я по-прежнему Гермиона Грейнджер. Волшебница и героиня войны. У меня вся нормальная жизнь впереди. Я не могу все это бросить на пол пути. Надо закончить учебу, найти хорошую работу и помогать обществу. У меня столько планов и желании. Я не могу с ними распрощаться.

Мир долгое время жил без Дочери Небес, и ничего! Пусть и дальше так справляется. Умирать ради неизвестного я не хочу.

Да, я буду жить дальше и этот дар умрет со мной в самом конце.

3

— Как тебе это платье? — спрашивает меня Сьюзен, примерив его на себе.

Зеленое, короткое и обычное.

— Тебе не идёт.

— Эм, ну ладно, — она закрывает занавеску и начинает примерять другое. Спустя минуту снова спрашивает: — А это?

— Слишком желтое. Цвет плохой.

— Ладно.

Ко мне подходит Дафна и садится на соседнее кресло.

— Что с тобой? Ты после двух дней с родителями словно другим человеком стала. И выглядишь неважно, если честно.

— Я просто не выспалась, — отвечаю, опустив голову.

— Всё нормально? — серьёзно спрашивает она.

Ничего нормального в моей жизни нет.

— Ага, — я просто киваю.

— Ну, а это платье как? — Сьюзен снова предстаёт перед нами в новом одеянии.

Синее, средней длины, нежное, аккуратное и очень красивое.

— Тебе идёт, — отвечаю я.

Она вся расцветает.

— Да? Спасибо! Я знала, что оно мне подойдёт! Совсем скоро я надену его на твою сва… — она осекается и сразу закрывает рот, во все глаза смотря на меня.

Я прищуриваюсь.

— Договаривай, — требую я.

— Давай сделаем вид, что ты ничего не слышала? — неловко улыбается она.

Я встаю и подхожу к ней. Она так пугается, что прячется за ширмой.

— Извини, я не должна была это говорить. Ах, я с дуру ляпнула!

— Ты видела видение, связанное со мной? — требовательно спрашиваю я.

В конце концов, она сдаётся. Выглядывает из-за ширмы и шепчет:

— Можно я дома расскажу?

4

Шоппинг заканчивается рестораном. Каждая из четырёх девушек сегодня купила, как минимум, десять новых вещей. Я даже едва помню, что взяла. Из-за этого Сьюзен искрилась весь вечер. Шоппинг — это то, что её лечит. Я весь день и вечер не могла выбросить из головы фразу Сьюзен. Она точно имела ввиду «свадьба». Если точнее, то она сказала «совсем скоро твоя свадьба». Даже сидя за столом в ресторане, я смотрела на подругу и пыталась прочесть её мысли.

Мы возвращаемся домой уставшие и сытые. И всем, особенно мне, теперь хочется спать. Но я не смогу уснуть, если не услышу ответ Сьюзен.

Я сажусь на диван, а она на кресло. Конечно, Лили и Дафна не могут это пропустить. Они устраиваются на пуфиках.

— Рассказывай, — говорю я.

Сьюзен прочищает горло и старается избегать моего взгляда.

— Хорошо, — говорит она. — У меня было видение сразу после того, как исчезли наши демоны. Там была ты, Гермиона. Ты была в белом красивом платье. Свадебном, если вы не поняли.

Я удерживаюсь, чтобы не закатить глаза.

— Ты шла к алтарю, — говорит она. — Тебя вёл твой папа, если не ошибаюсь. Мы с Дафной и Лили сидели в первом ряду.

Она замолкает.

— Что дальше? Ты не можешь вот так вот закончить! — жалуюсь я.

— Ты была счастливой. Это всё.

Счастливой. Эта свадьба сделает меня счастливой?

— А жених кто мы узнаем? — фыркает Дафна.

— Нет, я его не видела.

Кем бы он ни был, он сделает меня счастливой. Я просто закрываю глаза и откидываюсь на спинку дивана. Что ни день, так новый сюрприз. Я устала.

— Ты хочешь, чтобы им был Драко? — тихо и осторожно спрашивает Лили.

Я чувствую, что к глазам подступают слезы.

— Он ушёл, Лили.

— А если бы он вернулся?

— Он не может. Он сказал, что ушёл навсегда. Он попрощался.

— Ответь на первый вопрос, Гермиона, — произносит Дафна. — Не уходи от ответа.

Я просто молчу. Хочу ли я, чтобы это был Драко?

— Гермиона? — спрашивает Сьюзен, будто пытаясь меня пробудить и вытащить из своих мыслей.

— Я хотела бы, чтобы моим мужем был Драко. Но после того, как он ушёл, в моем сердце появилось ощущение пустоты. Я много плакала из-за него. Даже просила вернуться. Я молилась, чтобы он вернулся. Но его нет. А ведь однажды он обещал мне, что вернётся ради меня. Это оказалось ложью.

— Ты обижена на него, — говорит Дафна.

— Наверное, — уныло смеюсь я. — Как тут не обидеться? Он ушёл, когда я чуть не умерла. Просто ушёл.

— Офелан сказал, что это была вынужденная мера. Это было приказом. Срочно покинуть Хогвартс. — Пытается оправдать его Дафна.

— Это уже не важно. Я просто хочу жить дальше.

— Не обижайся на него, — говорит Лили. — Если ты его отпускаешь, то больше не обижайся.

— Хорошо.

Сьюзен обнимает меня, потеснив на диване.

— Мне так жаль. Жаль, что так получилось. Мы успели попрощаться с нашими демонами, а ты нет! Это не честно. Но сейчас уже ничего не изменить.

Она начинает плакать. Я глажу её по волосам.

— Я скучаю по Меркану, — выдаёт она впервые после их уезда. — Сильно скучаю. По его улыбке и по его словам. И мне больно от того, что я больше его не увижу.

— О, Сьюз, — шепчет Дафна, смотря на неё так заботливо, словно на родную сестру.

Они появились в наших жизнях, перевернули всё вверх дном и бесследно исчезли в неизвестном направлении. Чертовы демоны.

— Раз уж сегодня можно выговориться, то и я хочу сказать кое-что, — говорит Лили. — Вам наверняка известно о том, что когда-то на мою семью напали Пожиратели Смерти? Тогда я и мой младший брат чудом остались живы. И этим чудом был Эйса, мой демон. Я знала его до того, как он пришёл в Хогвартс. Он спас меня и моего брата. Поэтому я ему доверяла просто и безоговорочно. И так как он был со мной в мои самые тяжёлые времена, я не могла не полюбить его. Просто за заботу, которую он проявлял. С вами и с другими он был тем ещё врединой. А со мной он шутил и смеялся. Он вытащил меня из того мира. Сначала физически, потом морально. А взамен я полюбила его. Искренне и всем сердцем.

— О, Мерлин! — Сьюзен ревет ещё сильнее. — Это так трогательно.

— Я скучаю по нему, — завершает Лили.

Боунс смотрит на Гринграсс.

— А ты?

— Что? — спрашивает та. — Ты хочешь, чтобы и я что-то сказала?

— Да. Тебе есть что сказать, я знаю.

Та недолго молчит, но потом все же говорит:

— Я сдружилась с Офеланом слишком поздно. Мы же первые месяцы воевали. Из-за этого у меня не было так много времени, чтобы привыкнуть к нему. Да, он мне нравился. Но полюбить его я не успела.

— Но ты же скучаешь по нему? — спрашивает Сьюзен.

— Я была бы рада увидеть его снова.

5

Две недели в Австралии прошли как два дня. Мы прилетели обратно в холодный и грозный Лондон как раз перед Новым годом. И прилетели не одни, а с моими родителями и маленьким Кристофером. Он был здесь впервые.

— Вот он, родной воздух, — вздохнул папа с улыбкой на губах.

— Везде один и тот же воздух, Ричард! — прокомментировала мама, ведя нас за собой, к выходу.

— Ничего ты не понимаешь, женщина, — покачал головой папа, но, словив ее устрашающий взгляд, добавил: — Прости, милая.

Мы дошли до выхода из аэропорта. И настало время прощаться с подругами.

— Куда вы дальше, дамы? — спрашивает папа.

— Я домой.

— Я тоже.

— И я.

У Сьюзен дома есть папа и мама. У Дафны наверняка вся семья. А у Лили… никого.

— Мы приглашаем вас встретить Новый год у нас дома! — выпаливаю я прежде, чем успеваю подумать.

Мама и папа с удивлением смотрят на меня, но потом кивают и добавляют:

— Конечно. Почему бы и нет?

Сьюзен смотрит на меня вопросительно, мол, ты шутишь? Дафна смотрит так, будто я предложила ей прыгнуть с башни. А Лили явно хочет согласиться, но стесняется.

— Да, — внезапно отвечает Дафна.

Вот от неё я совсем не ожидала. Думала, она откажется. Но я очень рада, что она не оправдала мои ожидания. После неё сразу же соглашается Сьюзен.

— Тогда и я, — говорит она.

А Лили нерешительно добавляет в конце:

— Я тоже буду рада встретить Новый год с вами.

Отлично.

6

Тридцать первого декабря, взяв с собой маленького Криса, я отправилась в магазин, чтобы купить всем подарки. Мы гуляли по торговому центру и рассматривали тысячи разных вещей. Купив всё, что требовалось, мы вышли и сели в парке, чтобы покушать мороженное.

— Тебе нравится? — спрашиваю я, улыбаясь.

Мальчик, сладкий до безумия, облизывает своё лакомство и улыбается мне. Значит, да. Всё бы ничего, если не одно «но». В какой-то момент его мороженое вылетает из рук и уже было падает на землю, как вдруг застывает в воздухе. Просто застывает. Я в шоке смотрю на него.

Это не я! Это он!

Кристофер подхватывает мороженное и продолжает есть, как ни в чем не бывало.

О Боже! О Мерлин! У меня глаза чуть из орбит не вылетают. Я просто теряю дар речи.

Часом позже я влетаю в дом, как сумасшедшая, и на радостях сообщаю всем важную новость.

— Кристофер — волшебник! — выкрикиваю я, танцуя от переполняющей меня радости.

Мама с папой не сразу понимают суть сказанного. А вот девочки да. Они начинают радоваться и поздравлять нас.

— Этот малыш будет в Хогвартсе через десять лет! — кричит Сьюзен.

— Он будет сражать наповал всех девчонок в школе! — смеётся Дафна.

— Это чудо будет таким же умным, как ты, Гермиона! — радуется Лили.

— Девочки, стойте, стойте, — папа перебивает нас, вытирая мокрые руки об фартук. — Что значит, он — волшебник?

— Это значит, что он такой же, как Гермиона, — отвечает мама. — Не тормози, Ричард.

— Наш Кристофер? — чересчур удивлённо спрашивает папа. — Волшебник?

Я смеюсь.

— Теперь нас двое. Да, Крис?

Он просто хихикает и убегает играть с Каем, который, кстати, обожает малыша. Да-да, мой дракон терпеть не может меня, но обожает моего маленького брата. Пока мы были в Австралии, Кай был у Хагрида. Сразу после моего приезда маленький дракон вернулся домой.

— С ума сойти! — папа качает головой. — Крис волшебник! Вот так новость. Ох.

Новый год мы встречаем как одна большая и дружная семья. Все: папа, мама, я, Крис, Дафна, Лили, Сьюзен и Кай. Этот вечер настолько хорош, что я просто хочу запомнить его на всю жизнь.

Этот год был сумасшедшим.

Уничтожение крестражей. Битвы. Война. Потеря близких. Руины школы. Перестроение. Возобновление учебы. Новые друзья. Ангелы. Демоны. Родители. Кристофер. И тысячи неожиданных поворотов в моей жизни.

Этот год был долгим и, если честно, я от него устала. И я рада, что он приходит к концу.

— Давайте будем сильными в следующем году! — говорю я, поднимая бокал.

— Давайте будем вместе! — также бокал поднимает Сьюзен.

— Давайте будем счастливы! — смеётся Лили.

— Давайте без давайте, девочки! — Дафна поднимает бокал.

Мы смеёмся и чокаемся, а затем все осушаем его до дна.

— Кушайте, девочки, кушайте! — мама с папой подсовывают нам всё больше и больше еды. — Каждая из вас в этом году очень исхудала!

— Но вы же нас не видели до этого! — заявляет Сьюзен.

— По твоим глазам всё видно, Сьюзен. Кушай больше.

— Они просто не хотят, чтобы еда испортилась, — смеётся Дафна так искренне, что я начинаю улыбаться.

— Кто тебе такую чушь наплёл? — мама подсовывает ей ещё кусок мяса. — Если будешь палить контору и дальше, то посуда будет твоей на всю ночь.

А потом смеёмся мы все. И, клянусь Богом, в этот момент мы были по-настоящему счастливыми.

7

Я позаботилась о том, чтобы Министерство Магии зарегистрировали Кристофера в своём списке детей-волшебников Лондона. Теперь он числился здесь. У него взяли кровь, чтобы определить чистоту. Я была против, но этого требовал устав. И у меня не было выбора. Кристофер был магглорожденным.

После регистрации я решила поехать с ним в Нору. Трансгрессировать с ним я не могла и камин не мог бы нам помочь. Поэтому мы просто поехали на папиной новой машине. Крис всю дорогу рассматривал местность с таким любопытством, что он напоминал мне меня.

— Надеюсь, ты будешь жить спокойной жизнью, — шепчу я.

Он смотрит на меня и улыбается. Так, как делает это всегда. Но сейчас мне кажется это его ответ. Он словно говорит мне, что да, черт его побери. Он будет жить спокойной жизнью!

Я останавливаю машину у ворот и беру малыша на руки. Возле дома бегают и носятся гномы, которые, увидев нас, разбегаются по всем сторонам. Крису они понравились.

— Гермиона! — из дома выбегает Джинни и кидается ко мне. — Как давно мы тебя не видели! С Новым годом!

Мы обнимаемся, как старые и добрые подруги.

— А это что за ангел? — спрашивает она, заметив Криса, который тут же застеснялся. — Боже, какой милый.

— Это мой младший брат, — отвечаю я, когда мы заходим в дом.

Ко мне тут же подходит Молли.

— Гермиона, дорогая, ты наконец-то пришла!

— Да, извините, что так долго не появлялась, — я обнимаю её.

Как обычно, от неё веет теплом и булочками. Мы проходим в гостиную. Я снимаю с себя пальто и куртку с Криса. Он тут же бежит к Живоглоту, который уже год живет тут. Странно, но этот ребёнок вообще не боится животных.

— А где остальные? — спрашиваю я.

Джинни садится рядом.

— Папа за домом, делает хозяйственную работу. Флёр и Билл уехали совсем недавно. Джордж и Перси уже на работе. Гарри и Рон спят наверху. Они отсыпаются как могут.

— Им сложно работается? — спрашиваю я, находя это милым.

— Очень. Но так даже лучше. Рон стал стройнее. Гарри подкачался. В общем, мальчишки теперь красивее, — смеётся она.

Мы разговариваем с ней ещё несколько минут, а потом идём пить чай с Молли.

— Ты не говорила, что у тебя родился братик, — говорит Молли, любуясь им.

— Это было сюрпризом даже для меня.

Спустя ещё час, наконец-то, просыпаются наши сони. Первым я вижу Гарри. Он сонно спускается со второго этажа, бормоча что-то вроде:

— Мне кажется или я слышал голос Гермионы?

А в ответ я просто появляюсь из ниоткуда и обнимаю его. Он улыбается и обнимает меня в ответ.

— Приехала, значит.

— Доброе утро, соня, — я отпускаю его и смотрю в эти опухшие глаза. — Как ты, Гарри?

В последний раз видела его месяц назад. Он с Роном и Джинни заезжал на один день в Хогвартс, чтобы навестить больную меня.

— Я прекрасно, а ты?

Мы проходим в гостиную и садимся на диван. Кристофер тут же прибегает ко мне, даёт на руки волшебную палочку и убегает играться дальше.

— Я тоже, — отвечаю, рассматривая палочку. — Гарри, это твоя?

Он, быстро выхватив её и спрятав за собой, извиняющий улыбается.

— Просто вчера забыл про неё.

— Это так беспечно с твоей стороны! — не могу не прокомментировать я. — Гарри, будь внимателен, прошу тебя. Нельзя оставлять палочку где попало.

— Да, мисс, больше не буду, — отвечает он. — Кто это? Где ты взяла ребёнка?

Я не успеваю ответить. В зал входит второй опухший человек в этом доме. Рон, едва открывая глаза, зевает, потом говорит:

— Какого ребёнка?

— Доброе утро, Рональд! — я встаю и подхожу к нему.

— Гермиона! — он кидается обнимать меня. — Жива, здорова?

— Да, как видишь!

Я объясняю им, кем является Кристофер. Рассказываю про то, что вернула родителям память. Как и с кем встретила Новый год.

Они рассказывают о своих деяниях. Как проходят их подготовки в академии, как они мучаются, но стараются изо всех сил. Как Джинни испекла пирог на праздник и чуть ли не отравила всех. Я узнаю, как поживают другие люди семейства Уизли. Узнаю, что Тедди Люпин уже вовсю ползает.

— Он абсолютно не может сидеть на месте, — говорит Гарри. — А ещё он обожает меня.

Я смеюсь и понимаю, что дядя из него замечательный.

Мы с Крисом проводим в Норе весь день и лишь под вечер выезжаем домой. Я просто довольна, что приехала сюда и повидала близких мне людей. И все-таки, Нора — мой третий дом, после родного дома и Хогвартса. В норе я провела половину своего детства. И людей, живущих в нём, я очень сильно полюбила.

8

Всего лишь пару дней спустя мой бывший парень пригласил меня на свидание. Рон позвонил неожиданно и сказал, что хочет начать сначала. Я была удивлена, но отказывать не стала. Даже если мое сердце ещё не зажило после последних отношении, я хотела идти дальше. Может, решение было слишком поспешным, но терять уже нечего. В назначенный день и в назначенное время я просто была готова выйти на встречу Рону. Выйти к нему и забыть те несчастные полгода, которые оставили между нами пропасть.

— Прекрасно выглядишь, — делает комплимент он.

— Спасибо.

Я выглядела как обычно, только в красивом платье и новом пальто. Но вот он превзошёл все мои ожидания. Джинни сказала правду, говоря, что тренировки пошли ему на пользу. Он стал стройнее и гораздо лучше в физическом плане. От мальчишки теперь не осталось и следа. Возле меня стоял взрослый и красивый мужчина.

— Ты в порядке? — спрашивает он, внимательно глядя в мои глаза.

— В полном, — вру я. — Пошли?

Он берет меня за руку, и мы трансгрессируем. Сидя в красивом и дорогом ресторане часом позже я не могу поверить в то, что не искрюсь от счастья. Это было моей детской мечтой! Что мы когда-то будем так сидеть и разговаривать обо всем на свете, как любящие муж и жена. Он будет моим, я буду его. Куда делись эти мечты? Они ведь были со мной совсем недавно.

Как один слизеринский идиот с чёрными крыльями за спиной мог потеснить моего любимого и дорогого Рональда?

— Ты весь вечер сама не своя, — замечает он, когда я не отвечаю на какой-то глупый вопрос. — Скажи мне, в чем дело.

Я недолго думаю, прежде чем ответить.

— Дело в том, что за эти полгода много чего произошло в моей жизни. И мои чувства к тебе немного изменились.

— Малфой, верно? — аккуратно спрашивает он.

Ох, конечно, он знает. Наверняка кто-то из однокурсников проболтался. Я просто киваю, чувствуя себя полной идиоткой.

— Всё в порядке, — говорит Рон. — Тебе просто нужно было отвлечься. Я не могу осуждать тебя за это. Тем более я сам предложил временное расставание.

— И тебя никак не волнует то, что я встречалась с нашим бывшим врагом, Пожирателем Смерти?

— Волнует, но я стараюсь не думать об этом. Если честно, то я считаю это ошибкой. Моей ошибкой. Я не должен был тебя отпускать.

Он берет вину на себя. Боже, какая же я глупая идиотка.

— Рон, прости.

Он берет меня за руку и нежно улыбается. Так, словно действительно ничего не было.

— В какой-то момент я думал, что потерял тебя, Гермиона. Но, видя тебя сейчас рядом, понимаю, что ошибался.

— Рон, ты сильно изменился, — замечаю я, не веря своим ушам и глазам. — Произошло бы это год назад, ты бы видеть меня не захотел.

Он опускает голову и недолго молчит, не зная, что ответить. Я просто жду что он скажет. Мне нужно знать его мысли и чувства насчёт сложившейся ситуации. Если раньше я могла это предсказать, то сейчас уже нет.

— Я злился, — наконец говорит он. — Очень сильно злился, когда узнал о том, что твой новый парень — Малфой. В порыве ярости я даже перестарался и избил до крови своего соперника на тренировке. Ты же знаешь, что я очень вспыльчив. Так вот после избиения сокурсника за меня взялся наш тренер по самоконтролю. Он гонял меня каждый день, заставляя понижать излишнюю агрессию. Постепенно я научился реагировать более менее спокойно. И сейчас, благодаря этому, я легко держу себя в руках.

— Понятно. Значит, ты контролируешь внешнюю сторону своих чувств и эмоций, а что насчёт внутренней? Что ты сейчас чувствуешь внутри?

— Что я чувствую? — Рон недолго думает. — Я чувствую жалость за то, что отпустил тебя тогда. И радость за то, что другой парень исчез из твоего радара. Малфой полный кретин, раз не смог понять, что рядом была обалденная девушка!

— Ты ведь его всегда ненавидел, — говорю я. — Презирал с самого детства. А сейчас говоришь так спокойно, будто никакой вражды и не было.

Он молчит. Ох, что-то произошло между ними. Я не знала этого.

— Он спас меня, — отвечает Рональд с опущенными глазами. — Это было ещё осенью. Я бы умер, если не он. Появился из ниоткуда и буквально вытащил из того света. Я не мог после этого продолжать ненавидеть его. Друзьями мы, разумеется, не стали, но тот барьер ненависти разрушился. Драко Малфой теперь для меня просто бывший однокурсник.

Драко никогда мне не говорил о том, что спас жизнь Рона. Он даже не упоминал его никогда. И все же, тот факт, что один спас другого заставляет мое сердце остановиться на мгновение.

— Ты мог умереть, — шепчу я.

Не представляю мир без этого рыжего мальчика.

— Но я сижу здесь с тобой, — отвечает он. — И я хочу, чтобы ты перестала думать о прошлом. Давай оставим его позади. Я всё ещё очень сильно люблю тебя и хочу, чтобы мы были вместе.

Я могу сказать «да» и возобновить жизнь, которая у меня была раньше. Но я также могу сказать «нет» и жить дальше, но при этом потерять близкого человека.

Малфой ушёл. И больше не вернётся. И как бы сильно мое сердце ни ныло, я не могу жить вечно одна. Рано или поздно мне все равно придётся начинать сначала.

— Хорошо, давай попробуем сначала, — говорю я и не могу понять, счастлива или нет.

— Гермиона, ты любишь меня?

Он встаёт со своего стула и подходит ко мне.

— Да, — говорю я, но будучи неуверенной в сказанном.

Люблю, но уже не с такой силой, как раньше. Моя любовь к тебе, Рон, стала слабее. Но, так или иначе, я все ещё люблю тебя.

— И я тебя люблю, Гермиона, — он садится на одно колено. — И теперь, чтобы впредь нам было хорошо и спокойно, я хочу преложить тебе кое-что. Выходи за меня!

Вот так «сюрприз». Я смотрю на колечко, которое он купил специально для меня. А затем в его глаза, которые полны решимости. Рон, ты в самом деле делаешь мне предложение? Сбылась моя маленькая мечта детства.

Готова ли я стать его невестой, а в дальнейшем женой? Черт, я подготовилась к этому ещё до того, как мы начали встречаться!

«Ты выглядела счастливой» — вспоминаю я слова Сьюзен.

Он сделает меня счастливой? Свадьба с ним может снова вернуть мне мои чувства.

Думай, Гермиона! Скажи либо «да», либо «нет». Если да, то все будет так, как ты когда-то хотела! Если нет, то придётся следующие лет десять потратить на поиски такого же хорошего парня, которому ты сможешь доверить все, кроме сердца!

Что я хочу от жизни? Прожить ее спокойно и хорошо. А Рон сможет мне помочь в этом. Ответ вырисовывается сам.

Я стану его женой. Даже если однажды проснусь утром и пойму, что свернула не на том углу. Я буду ему женой.

9

Быть любимой у обычного человека очень необычно для меня. Рон не может ни летать, ни слышать твой голос на большом расстоянии, ни путешествовать во времени и в других измерениях. Рон не может делать подобное, но любить он умеет не хуже других. За каких-то пару дней я стала самой любимой на всём свете. Столько тепла и любви от Рональда Уизли я не получала никогда за всю свою жизнь рядом с ним.

И в какой-то степени это мне нравилось. Но я безумно жалела, что не могла подарить ему такую же любовь в ответ.

Свадьба была назначена на следующие выходные. Я не могла поверить в то, что согласилась на скорое замужество! Куда мы так спешили? Я не знаю. Кажется, Рон боится, что я могу отказаться в любой момент, поэтому хочет побыстрее стать моим мужем. А для меня не имело разницы, когда я выйду замуж. Рано или поздно это все равно произошло бы, поэтому откладывать всё на дальний ящик мне не хотелось. На том и порешили.

Свадьба так свадьба. Просто давайте покончим с этим.

10

Утро было бы добрым, если бы не активная Джинни, которая затащила меня в магазин свадебных платьев. Мы носимся по магазину, примеряя то одно, то другое платье, но дельного так и не находим. Меня это изматывает. Хорошо, что ещё Сьюзен не пошла с нами. Вдвоём они бы меня прикончили.

Сегодня ночью мне снился Драко. Я так давно его не видела.

Говорят, из глаз долой — из сердца вон. Но, по мне, это полная чушь, если человек засел в тебе навсегда. Даже через сто лет мое сердце будет его помнить.

— Примерь это! — говорит Джинни, передавая мне еще одно белоснежное платье.

Я беру его на руки и начинаю разглядывать. Но думаю я вовсе не о платье.

«Где ты?»

— Ну, как? — подходит Уизли, явно наслаждаясь атмосферой.

А мне воздух кажется удушающим.

— Хорошее, — выговариваю я, так и не поняв, что за платье только что рассматривала.

Она забирает его у меня и относит помощницам. Я стою ровно на месте, даже не пытаясь подойти к манекенам и рассмотреть платье сама. В этом деле я уступаю Джинни.

«С тобой всё в порядке?» — спрашиваю я его.

Тряхнув головой, оборачиваюсь и застываю на месте, так как вижу зеркало и отражение себя в полный рост. На мне свадебное платье невероятной красоты и ослепительная улыбка, которая показывает то, насколько я счастлива. А сзади меня стоит он, глядя на меня с такой страстью и с таким желанием, что любая девушка бы позавидовала мне, его невесте. Я закрываю глаза и терплю тупую боль в сердце.

Кто вообще поставил сюда это глупое зеркало Еиналеж?


Глава 16

1

Я бегу по темной улице. Здесь нет никого, кроме меня. Дома высокие и тянуться до небес. Каждая дверь на этой улице закрыта на замок. Освещающие это место фонари потухают, как только я проношусь мимо них. Одна за другой они погасают и становится темнее, чем когда-либо. Я бегу вперёд, надеясь, что в конце улицы будет поворот. Но, добежав, понимаю, что выхода нет. Тупик. Я заставляла себя верить в то, что есть поворот. И только вера давала мне сил бежать. А теперь, стоя здесь, я просто теряю все свои силы. Выхода нет. Бежать обратно не имеет смысла, ведь вокруг кромешная тьма, в которой ничего не видно.

Я рассматриваю все возможные для спасения места. Дверь дома, стоящего в самом конце улице, с громким скрипом открывается невидимыми силами. Это шанс пройти дальше и спастись. Но тьма за дверью мне совсем не нравится.

— Кто там? — спрашиваю я, заметив чей-то высокий силуэт.

Человек выходит из темноты и предстаёт передо мной.

Драко.

Я подбегаю к нему, сокращая расстояние между нами в две секунды. Но коснуться его я не могу. Невидимая баррикада мешает мне протянуть руку. Я просто огорожена от него невидимой стеной.

— Драко! — кричу я, стуча по стеклу в надежде разбить его. — Драко!

Но он ничего не делает. Стоит, засунув руки в карманы и прислонившись к стене дома. Его глаза наполнены туманом и абсолютным безразличием. У него рана на щеке и шее. Под белоснежной рубашкой яркая алая кровь. Боже, он истекает кровью и ничего не делает с этим!

— Драко!

Невидимые руки высовываются из двери, словно щупальца осьминога. Они скользят по стенам и выхватывают Драко, который даже не сопротивляется. Они затаскивают его обратно во тьму.

— Нет! Драко! Нет! Отпустите его! — мои попытки помочь ему тщетны, ведь я далеко за стеной.

Дверь закрывается с громким хлопком. Я снова остаюсь одна. Где-то сбоку от меня открывается другая дверь. Я резко поворачиваю голову и вижу Рона.

— Гермиона.

В его доме тёплый свет и уют. Там нет никаких тварей и чудовищ. Это просто Рон и его милый дом.

— Иди ко мне, — говорит он.

И я иду, просто потому что мне больше некуда идти.

2

Я просыпаюсь с удушающим ощущением безысходности. Что я творю? Единственная мысль, которая без конца бьется в моей голове. Что я творю? Что я творю? Что я творю?

Дверь в комнату открывается и входит мама.

— Ты кричала, — говорит она с тревогой на лице. — Всё в порядке?

Я принимаю сидячее положение и хватаю голову руками.

— Мама, что я творю? — сиплым голосом произношу я.

Она садится напротив и берет мои руки в свои. Мама спокойно отнеслась к той новости, что я выхожу замуж. Она не была безумно рада, но и грусти показывать не стала.

— А что ты творишь? Ничего такого, — отвечает она на мой вопрос.

Я смотрю в её глаза. Мама, ты ведь не принимаешь мой выбор. Верно?

— Доченькая моя, скажи, что тебя тревожит.

Я перемещаю взгляд на её руки, которые по-прежнему сжимают мои. Кольцо на безымянном пальце моей матери как обычно на месте. Она не снимает его сколько я себя помню. Казалось бы, кольцо уже давным давно стало частью пальца. Единым и нерушимым.

— Я не уверена в том, что делаю правильный выбор, — отвечаю я.

— Ты его любишь? — спрашивает мама, подразумевая Рона.

— Люблю. Он же тот самый мальчик, которого я любила почти всё своё детство, — едва заметно улыбаюсь я.

— Ты хочешь видеть его каждый день на протяжении всей своей жизни? Хочешь провести всё лучшее время рядом с ним? Родить от него детей? Состариться вместе?

Я теряюсь и пытаюсь найти ответ также быстро, как задала вопрос мама. Но над этим стоит подумать. Разбираться в чувствах ужасно томительно.

— Я… — умолкаю на полуслове. — Мама, я…

— Ты хочешь, чтобы твои дети называли его папой?

— Нет.

Ответ слетел с моих губ прежде, чем я поняла, что произошло. Я в панике уставилась на маму. А она улыбалась. Так, словно говоря «так и знала»!

— Не живи прошлыми чувствами, Гермиона. На них счастье не построишь.

— Мама, я не думаю, что ещё кого-нибудь когда-то полюблю. Я потеряла Драко и не хочу теперь терять Рона.

— Он твой последний шанс хоть как-то жить?

Я киваю. Она недолго молчит, а потом говорит:

— Ты знаешь где Драко?

— Полагаю, что он умер.

— Но ты ведь этого не знаешь наверняка?

— Мама, он сам говорил, что как только закончится его рест, он уйдёт. Его здесь ничего не держит.

— Гермиона, он тебя любил по-настоящему?

— Да, я видела это в его глазах. Он смотрел на меня также, как папа на тебя.

Мама слегка смеётся.

— Если он тебя любит, значит он не ушёл. Ты его должна держать в этом мире.

— Но тогда почему он исчез и не возвращается? Он попрощался со мной в ту ночь и просто ушёл, бросив меня.

Лёгкая улыбка исчезает с её губ и теперь она серьёзна как никогда.

— Ангелы и демоны не покидают своих избранниц только из-за простого желания. Им дали приказ. Он сделал это не по своей воли. Как и все другие падшие ангелы в его стае.

— Ты хочешь сказать, что им всем приказали бросить своих избранниц? Но почему? Мы же те, кого выбрал для них сам Бог! Это нелепо.

— Я полагаю, что это соответствует их наказанию, — печальным голосом сказала она и увела взгляд.

— Наказание за то, что они не нашли Дочь Небес?

— Да. Когда твой папа встал на мою сторону, его наказали тем, что отрезали крылья без анестезии. Ему тогда словно душу вырвали. Он долго не мог прийти в себя после этого. Ричард утратил все свои способности и силы. Он потерял друзей, которые отвернулись от него в один миг. Он стал обычным человеком. А это равняется позору там, на небесах. Упасть с Небес и спустится на землю. Стыд да и только. Думаю, Драко и его стаю наказали ещё хуже. Они не на небесах и точно не на земле. Это слишком просто для такого задания.

— Мама, тогда где они? Где они могут быть?

Она не отвечает. Молчит и смотрит в окно, где светит солнышко и нет никаких проблем.

— Подумай над своим решением тщательнее, — говорит она, игнорируя мой вопрос. — Свадьба сегодня. У тебя почти не осталось времени, чтобы отказаться. Спускайся вниз. Завтрак готов.

3

Папа орудует ножом на кухне, как с мечом во время боя. Он готовит салат, который я обожаю. И папа весь светится от счастья. За столом сидит маленький Кристофер и уплетает фрукты.

— Ну как? — папа смотрит на меня и улыбается. — Выспалась?

Я киваю и, не медля, подхожу к нему, чтобы крепко обнять.

— Пап, ты лучший, — говорю я.

Он скромно улыбается, но становится в тысячу раз счастливее. Как же я рада, что он у меня есть. Я сажусь возле Криса и мы начинаем завтракать. Это утро становится для меня особенным. Вся комната залита солнечным светом. Мама и папа рядом, разговаривают об очередных новостях. Крис, мой маленький волшебник, мажется в кетчупе, с удовольствием съедая свою яичницу. Я смотрю на них и хочу сохранить этот момент навечно.

С осознанием того, что время не стоит на месте, я представляю своё будущее. Когда-то и моя семья будет вот так сидеть за столом и разговаривать обо всем на свете. Солнце по-прежнему будет светить и лишь поколения будут сменятся. Я и моя семья. Какой она будет? Кто станет моим мужем? Мои дети, сколько их будет?

Все эти вопросы возникают в моей голове, ославляя после себя лишь тень реальности. Я смотрю вперёд и не знаю, что меня ждёт. Моё будущее напрямую зависит от настоящего. Решения, которые я приму сейчас, станут моим настоящим чуть позже. Как жить и как делать выбор, если на кону стоит практически всё?

3

Подруги носятся вокруг, а я стою посередине комнаты и не могу понять, куда дела свою брошь. Вроде только я держала в руках, и вот её уже нет.

— Джинни, ты точно не видела? — спрашиваю я.

— Нет, говорю же! — она бегает от шкафа к зеркалу и что-то без конца примеряет.

— А ты, Сьюзен?

Та качает головой, собирая свои волосы в замысловатую прическу. Я просто не знаю где мне искать эту брошь. Я обшарила всё, что можно было. Её нет.

— Почему ты так зациклилась на этой броши? — спрашивает Лили.

Она и Дафна уже давно готовы. Сейчас они пьют чай и едят конфеты. Как беззаботна их жизнь!

— Её подарила мне бабушка. Я не могу её потерять. Моя пра-пра-бабушка, потом пра-бабушка и бабушка надевали эту брошь на свадьбе. Это традиция.

— А твою маму эта традиция не коснулась? Почему брошь подарила бабушка? — интересуется Дафна.

— Потому что у моей мамы не было свадьбы. Они просто расписались.

Я выхожу из комнаты и, начиная кипеть от досады, спускаюсь вниз, к Молли и Флёр.

— Ге’рмиона, ты готова? — спрашивает последняя и радостно смотрит на меня. — Арри и Рон уже ждут вас на улице.

— Нет, я не готова. Я потеряла брошь. Я помню, что зашла с ней в дом. А потом, куда дела, нет. Совсем из памяти выскочило.

— О’х, не пе’еживай, — говорит она, обнимая меня. — Б’гошь найдётся. Да, Молли?

— Акцио, брошь! — выкрикивает женщина, но ничего не двигается с места.

— Я пыталась. Броши словно и нет здесь вовсе.

— Куда она могла деться? — хмыкает Молли. — Она так важна?

— Очень.

— Б’рось, Гермиона! Это все’го лишь вещь. Так ты г’отова? — Флёр толкает меня к зеркалу. — Смот’ри как ты п’ьек’расна!

Я вижу в отражении себя. Одновременно красивая и недовольная. Флёр порхает рядом, как бабочка. Она поправляет подол моего белоснежного платья и напевает дурацкую песню.

Где, мать его, моя брошь?

Я резко разворачиваюсь и бегу вверх по лестнице. Жутко неудобное платье! Я спотыкаюсь, как минимум, пять раз. С твёрдым намерением найти свою вещицу, я обшариваю весь дом. Стараясь не слушать причитания Молли, ищу брошь и с каждой секундой становлюсь раздраженнее. Минут двадцать спустя мне уже помогают все, лишь бы я успокоилась.

— Девочки, почему так долго? — Гарри заходит домой и в нетерпении смотрит на нас. — Мы сейчас на церемонию опоздаем.

— Не переживай, без нас не начнут! — отвечаю я и топаю ногой от злости. Затем до меня доходит. — Кай! Где этот маленький зверёныш? Куда он делся?

— Он вылетел через окно ещё два часа назад, — отвечает Сьюзен.

— Я всп’омнила! — хлопает руками Флёр. — Этот ма’ленький д’ракон что-то по’доз’рительно све’ркал!

— О, видимо, он унёс твою брошь, — Молли сочувственно гладит меня по спине. — Видно, не судьба, дорогая.

Не судьба? Да я всю жизнь мечтала надеть эту брошь на своей свадьбе! Да я берегла её на этот чёртовый день! Что-что, а брошь моей бабушки много значит для меня в этот день!

Тяжело вздохнув и ничего не сказав ей в ответ, я просто выбегаю из дома и запрыгиваю в лимузин, который прикатили сюда ещё утром. Рон садится рядом и он отлично понимает, что я сейчас в бешенстве.

Маленький вредина Кай! Да как он посмел украсть мою брошь?!

— Слушай, Гермиона, — говорит Рональд, когда машина трогается с места. — Я хочу тебе кое-что сказать.

Я смотрю только в окно. Умом понимаю, что Рон и остальные не виноваты в том, что брошь пропала. И, возможно, я делаю из мухи слона. Но это раздражение внутри меня только продолжает расти. Мне кажется, что всё идёт не так, как должно. Я думала, что буду чувствовать себя в этот день самой счастливой. А происходит всё с точностью наоборот.

— Я знаю тебя уже очень много лет, — продолжает Рон. — Мы через многое прошли вместе. И сегодняшний день должен стать особенным для нас. Я хочу сказать, что… Чтобы ни произошло, я пойму тебя. Ты по-прежнему моя лучшая подруга и всегда будешь ей. И любить я тебя тоже буду всегда.

— Рон, почему ты это говоришь? — я поворачиваюсь к нему.

— Я просто хочу, чтобы ты это знала. Я всегда буду на твоей стороне.

4

Она была не права. Сьюзен была не права. Я не чувствую себя счастливой! Боже, почему я поверила в это? У меня начинается паника. Я стою одна посередине комнаты ожидания и не знаю в какую дыру мне залезть. Я думала, что этот брак принесёт мне счастье. Кажется, я ошибалась. Если я сейчас не испытываю радость, значит и позже она не появится. Господи, что я натворила?

Я поспешила. Я не понимала своих чувств! Я идиотка!

Паника перерастает в истерику. Я бегаю по комнате и начинаю кусать свои ногти, хотя прежде этого не делала. Не думала, что буду так волноваться, но это происходит прямо сейчас! Я только осознала всю суть сделанного. Я не понимала, на что соглашалась. Я не слушала своё сердце.

Я думала, что делаю правильный выбор, но нет. Моя ошибка, которая теперь ранит других.

Падаю посередине комнаты прямо на пол и начинаю задыхаться. Здесь слишком душно.

Гермиона, ты полная дура.

Я смотрю перед собой, не видя ничего. Сижу так непонятно сколько времени и теряю саму себя. В какой-то момент дверь открывается, и кто-то заходит в комнату.

— Гермиона? — спрашивает Лили и закрывает за собой дверь. — Ты в порядке?

Я не могу ответить.

— Эй, как ты? — она садится напротив и заглядывает в мои глаза полные слез. — О, Мерлин, Гермиона. На тебе лица нет.

В ответ я совсем ничего не говорю. Думаю, что если скажу что-нибудь, то непременно расплачусь.

— Ты зашла в тупик, — говорит она, беря меня за руку. — Свернула не туда и зашла совсем не в тот дом. Гермиона, такое бывает. Люди порой могут заблуждаться и принимать неверные решения. Главное — найти выход. В твоём случае это отказ. Ты должна уйти отсюда.

— Он меня любит… — я плачу и чувствую, что сердце разрывается от боли.

— Рональд поймёт, — ободряюще улыбается Мун и гладит меня по голове. — Да, ему тоже будет больно, но лучше ранить его сейчас маленьким осколком, чем потом острым мечом.

— Вся семья Уизли меня возненавидит. Я стану сбежавшей невестой!

— Ты должна жить ради своего счастья, а не их. Семья Рональда простит тебя. Не сразу, но со временем. И не смей думать о том, что подумают люди. Это твоя жизнь, Гермиона. И ты имеешь полное право проживать её так, как сама этого захочешь.

От её слов становится легче, однако чувство вины всё равно давит изнутри. В конце концов, я виновата. Я дала ложные надежды почти всей семье.

— Я, можно сказать, полюбила Рона на первом курсе, — говорю почти шепотом. — За его храбрость. За весёлость. За дружелюбие и доброту. Я любила его все последующие года и до окончания войны. Я настолько привыкла к тому, что люблю его, что это уже стало чем-то разумеющимся. А потом… Потом я поняла, что чувства уже не такие, как прежде. Они стали родственными, уже никак не любовными. Моя детская симпатия, переросшая в любовь, закончилась. Затем я неожиданно полюбила другого. Это уже не было просто детской симпатией. Впервые в своей жизни кто-то действительно полностью захватил мое сердце. И, наверное, эгоистично с моей стороны было возвращаться к Рону после неудачных отношений. Я поступила некрасиво и неправильно. Лили, что мне теперь делать? Бежать?

Глубоко в душе, я надеюсь, что она ответит «да». Именно в момент задачи вопроса, я поняла, чего хочу. Мое сердце само ответило.

— Задавая этот вопрос, какой ответ хочешь ты услышать?

— Ответ «да», — я опускаю голову и сгораю со стыда от того, что творю.

— Тогда беги.

5

Я не знаю, что происходит с моей жизнью. В смысле, я знаю, но не понимаю, когда всё стало идти не так. В момент когда я согласилась выйти за Рона? Или в момент, когда я влюбилась в слизеринца? Ну, или тогда, когда я поступила в Хогвартс? Что и где всё пошло не так?

Я бегу куда глаза глядят и проклинаю себя за трусость, за глупость и за враньё самой себе.

Самая умная волшебница своего возраста? Да я самая тупая!

Настолько обидно, что я начинаю плакать. Вскоре из-за слёз я перестаю отчетливо видеть и приходится остановиться. Стою посередине площади в свадебном платье и плачу. Ну и как я до такого пришла?

Полчаса назад была отличная погода, а сейчас сгустились тучи и собирается дождь. Прямо как в драматичней мелодраме. Только это жизнь и красивой концовки здесь, скорее всего, не будет. Не так я представляла себе в детстве свадьбу мечты.

Куда мне идти? Мне даже пойти некуда.

Спустя некоторое время я оказываюсь у моста. Полностью промокшая под дождём — скорее ливнем — и переставшая думать о чем-либо вообще я иду куда-то, куда ноги несут. Голова, которая ранее разрывалась от мыслей и переживаний, сейчас уже не работает.
Машин практически нет, да и людей тоже. Лишь тот, кто стоит по середине моста и смотрит вдаль. Должно быть, он такой же идиот, как я или ему просто не сидится дома.

Я буду завтра болеть. Очень сильно и плохо. Но это я заслужила. Вообще не стоило мне соглашаться на эту свадьбу. Да даже на свидание с Роном идти не надо было. И о чем я только думала...

— Красивые нынче закаты, да?

Я не сразу понимаю, кто это сказал. Лишь спустя несколько секунд до меня доходит, что я дошла до того места, где стоял мужчина.

Сумасшедший. Идёт дождь. Солнце уже давно скрылось за небесами. Какой закат? Темнеет, не более.
Я решаю проигнорировать его и продолжить свои бессмысленные скитания.

— Для тех, кто сейчас находится на земле, закат не виден. Но там, наверху, он необычайно красив. — Говорит он и явно усмехается. — Люди не достойны видеть полную красоту природы. Они её не замечают и не ценят. Поэтому в такие дождливые и серые дни я радуюсь. Хоть на какой-то момент природа от них отворачивается.

Я оборачиваюсь к нему. Лица его не видно, оно скрыто за капюшоном. Высокий, широкоплечий, внушает некий страх. Я не знаю его, но он кажется знакомым.

— Кто вы? — спрашиваю я.

Он не отвечает на мой вопрос и говорит совсем другое:

— Когда ты согласилась выйти за него, я чуть тебя не убил. Какая же ты глупая однако. Теперь посмотри на себя. Выглядишь жалко.

— Я спрашиваю ещё раз: кто, мать его, вы такой?

Он поворачивается ко мне. Страх у меня отсутствует напрочь. Палочка под платьем. Достать её будет проще простого.

— Кто я такой, милая? — переспрашивает он и дико улыбается. Этот парень медленно снимает свой капюшон и предстаёт передо мной как какой-нибудь король. — Я тот, кому можно доверять. Меня зовут Дэмин.


Глава 17

1

— Ты удивительна, Гермиона. Ты удивительно сумасшедшая. Как ты вообще смогла спасти волшебный мир вместе с Поттером? Это...

— Ещё одно слово и ты останешься без достоинства, — перебиваю его я.

Дэмин ухмыляется, вертит пальцем у виска и говорит:

— Чокнутая!

Я никогда не отличалась ловкостью, но у меня получается впечатать ему по достоинству так, что он аж краснеет.

— Думал, я шучу? Дэмин, если я не ошибаюсь, ты тот идиот, которого знал Малфой. Верно?

Он не отвечает. Сверлит меня взглядом полным ненависти и мерзко улыбается. Сумасшедший.

— Демон? Ты демон? — спрашиваю я.

— Я ангел, идиотка.

— Следи за языком, черт бы тебя побрал! — злюсь я.

— Как тебе меня называть идиотом можно, а мне тебя нет? Где справедливость, грифиндорка? Да, я тот самый Дэмин. Друг Малфоя. И, как бы ты меня не раздражала, я здесь, чтобы помочь.

А вот это уже интересно. Кажется, скоро я сдвинусь с мертвой точки.

— Помочь мне с чем? — спрашиваю, скрестив руки на груди.

— С ситуацией, в которую ты вляпалась! — закатывает глаза парень и хватает меня за руку. — Пошли.

— Куда? Постой, что ты...

Он поднимает меня! Так небрежно, словно я сумка какая-то. И взлетает, раскрывая свои белоснежные крылья. Моё сердце падает в пятки, я хватаюсь за него так, словно он спасательный жилет. Закрываю глаза и чувствую, как холодный и влажный воздух залезает мне под кожу. Ненавижу это. Воздух просто не моя стихия. В конце концов мы долетаем, и он практически выкидывает меня с себя. Я смотрю вокруг и понимаю, что мы, пожалуй, на самой высокой крыше этой местности.

— Здесь воздух лучше, определённо, — Дэмин собирает свои крылья, и они исчезают за его спиной.

А я замёрзла до смерти. Воздух то действительно лучше, но температура гораздо ниже, чем там, внизу. Этот полёт чуть не угробил меня. После всех переживаний сегодня, не чувствовать почву под ногами и гадать, не выбросит ли он меня в реку, оказалось хуже всего.

Я некоторое время молчу, собираясь с мыслями и силами. Он стоит возле края и задумчиво смотрит вниз. Я вижу его и знаю, что он, скорее всего, мой первый и последний шанс узнать, что действительно произошло с Драко и другими демонами. Но мне страшно узнать правду. Я боюсь услышать то, что их уже нет.

— Ты знаешь кто ты такая? — спрашивает он, разрывая тишину.

Я смотрю ему в спину и не знаю, доверять или нет. Что если он не на моей стороне? Я вижу его впервые.

— А ты знаешь? — отвечаю вопросом на вопрос.

Он поворачивается ко мне и смотрит взглядом а-ля какая бедняжка.

— Гермиона Джин Грейнджер. Девочка, которая в свои одиннадцать узнала, что она волшебница. Та, кто в шестнадцать спасла магический мир. Та, кто в семнадцать полюбила демона. И та, кто в восемнадцать сбежала из своей собственной свадьбы.

— Что ещё скажешь, мистер Всезнайка?

— А ещё ты дочь Падшего Ангела и Любимицы Бога. Ты — Дочь Небес. Как, тебе нравятся мои знания? — он раскидывает руки в стороны, словно ожидая аплодисментов.

Я отворачиваюсь и смотрю на город.

— Зачем ты здесь? — спрашиваю я.

Откуда он знает, что я Дочь Небес?! Откуда?

— Я здесь, чтобы спасти своего друга, — говорит он внезапно серьёзным голосом. — Может, Малфой тот ещё засранец, но он мой друг. И я не могу оставаться в стороне.

Эти слова... "Спасти друга..."

— Ты знаешь где он? — я резко поворачиваюсь к нему. — Ты в курсе что с ним?

Он отвечает не сразу. И, клянусь, если бы он тянул слишком долго, я бы его убила. Благо, Дэмин, поразмыслив, отвечает:

— Он в аду.

Как нож в сердце. Я, пошатнувшись, едва удерживаю равновесие. Всё это время я считала его сбежавшим. Думала, что он просто завершил свой рест и улетел на небеса. Я думала, что он в безопасном месте!

— В аду? — едва ли слышно переспрашиваю я.

Почти три месяца прошло... И всё это время он был в аду? Я чувствую себя так, будто меня мажут по стенке. Слезы сами на глазах появляются.

— Почему он там? Он сказал, что их миссия завершена...

— О, бедная девочка, миссия завершена. Но как? Провально. А тех, кто заваливает Божий задания, отправляют в самое худшее место этого мира. В ад.

Я не могу стоять на ногах. Слишком тяжело.

— Они все там? — спрашиваю я. — Драко, Офелан, Меркан, Эйса...?

— Все. Даже тот придурок Рузвельт или как его там...

— Рудольф, — поправляю я.

— Да, он. Рудольф там гораздо раньше, чем все другие. Его туда засадил Малфой. Ты наверняка понимаешь, почему он это сделал? — говорит Дэмин и садится на карточках напротив меня. — Гермиона, я знаю, что тебя это шокирует. Должно быть, ты считала, что они просто исчезли и продолжили существовать в другом мире? Не бывает такого. Они провалили задание и теперь получают за это наказание.

Я не знаю, что ему сказать. Я не знаю, что и думать...

— Они нашли Дочь Небес, — внезапно тихим голосом говорит он. — Они поняли, что это ты.

Слезы застилают мне глаза. То, что я слышу, ранит меня по самую душу.

— Зачем они это сделали? Зачем? — кричу я.

— Из-за любви Малфоя к тебе.

2

Дэмин рассказал мне, что в ту злосчастную ночь я проявила себя. Дочь Небес дала о себе знать. Драко, Офелан, Эйса и все остальные, кто узнал меня, избавились от дьяволов и решили, что провалят Божье задание ради меня. Они добровольно отправились в Ад, чтобы я могла жить.

Чтобы я могла забыть обо всем и жить дальше. Учиться, выйти замуж, сделать карьеру и нарожать детишек.

Они оставили своих избранниц и покинули этот мир. Ради меня.

Дэмин сделал ещё кое-что. Вернул мне память. Я вспомнила, что видела в тот момент, когда умирала от рук Сатаны. Я вспомнила свою сестренку.

Меридиану. Дочь Земли. Она вместе с Демонами спасла меня тогда. И она знала, что произошло тогда. А я её никогда не спрашивала. Более того я с ней не проводила много времени и старалась избегать этого ребёнка.

Я идиотка. Идиотка, которая разрушила много жизней.

У меня есть шанс всё исправить. Так сказал Дэмин. Он представил меня перед выбором:

1. Я выбираю жизнь. Буду продолжать учиться и делать вид, будто ничего никогда не было.
2. Я выбираю смерть. Но спасаю всех своих демонов. И Драко в том числе. Только больше ничего не будет как прежде.

Дэмин дал мне один день. И завтра я должна дать ему свой ответ. Сейчас я лежу на кровати и обнимаю свою детскую игрушку. Слез больше нет. Кажется, я выплакала всё, что можно было. Мою голову терзают миллион мыслей. И я не знаю, что мне делать дальше.

— Гермиона? — слышу мамин голос. Она стучится в дверь. — Я могу войти?

— Входи, — я принимаю сидячее положение.

Дверь приоткрывается, и мама бесшумно входит внутрь моей комнаты. Выглядит она тревожно. Наверное, вымоталась сегодня. Я просто сбежала сегодня и оставила все хлопоты, объяснения на родителей.

— Милая, ты в порядке? — спрашивает она и садится рядом.

— Я бы хотела быть в порядке. Но это не так.

— Бедняжка моя. Не переживай. Всё пройдёт и всё забудется. Ты будешь жить дальше и...

— Мам, — перебиваю её я. — Ты оставила её, да?

Она растерянно смотрит на меня и явно не понимает, что я спрашиваю у неё.

— Ты оставила свою вторую дочь в день её рождения и признала мертвой? — повторяю я.

Она в немом шоке смотрит на меня и не знает, что ответить. Я вижу, как открывается и закрывается её рот, но ни звука не выходит.

— Мама, ты знаешь, что была клиническая смерть у малышки. И ты знаешь, что она осталась жить, верно?

Слезы... они скатываются по её щекам. Она не может посмотреть мне в глаза.

— Они забрали её у меня. Я даже не видела её никогда.

— Почему ты её не искала? — спрашиваю я требовательно.

Она не отвечает.

— Мама, почему ты бросила её одну?!

— Иначе он бы убил тебя.

Почему все беды крутятся вокруг меня? Что я делаю не так?

— Кто это "он"? Кому это нужно? Кто посмел тебе угрожать? — закидываю её вопросами и чувствую гнев внутри себя.

Гнев на людей, на небесных служителей, на мир, на себя.

— Бог. — Отвевает мама. — Я могла обмануть всех, но только не Его.

— Что? Зачем ему это? — недоумеваю я.

В мире есть столько чертовых проблем, а Он разлучает двух сестёр, которые никому не мешают! Если здесь есть логика, то... нет, её здесь нет.

— Ты не поймёшь, Гермиона. Это не то, что можно понять, — говорит мама устало.

— А ты попробуй.

— Гермиона, это...

Я вскакиваю на ноги.

— Мам, она жила одна! Всё это время! У неё была только бабушка. Ей было одиноко и наверняка сложно. Родная семья от неё отреклась, приютившая семья пропала без вести. За ней охотились дьяволы и не давали ей спокойно жить. Она ночевала в лесу, когда ей было страшно. Это по-твоему нормально? Твоя дочь. Моя сестрёнка. Всё это время жила без нашей поддержки.

— Ты нашла её... — шепчет мама, не поднимая головы.

— Скорее она меня.

Я хватаю свою куртку и выхожу из комнаты, хлопнув дверью. Спускаюсь на первый этаж и, заметив папу, останавливаюсь. Он знает?

— Гермиона? Всё хорошо? — спрашивает папа осторожно.

Не думаю, что он знает. Мама как-то сказала, что ему стёрли все воспоминания о других мирах. Он сейчас обычный человек. Мама бы не стала его опять в это впутывать.

— Я прогуляюсь.

3

— Дерьмово.

Хорошее изречение нашей ситуации, Дафна Гринграсс! Я плюхаюсь на её кровать и тяжко вздыхаю. Я трансгрессировала в поместье Гринграсс полчаса назад. Рассказала подруге, что я вчера узнала, и попила зелёный чай для того, чтобы успокоить нервы.

— Какие феерические идиоты эти демоны! — злится Дафна, расхаживая по комнате.

— Они спасли меня, — вставляю я.

— Всё равно идиоты. Нельзя просто взять и отправиться в ад. Есть определённые нормы, которые надо соблюдать. Не решать чужую жизнь и не принимать все камни на себя! Если что-то происходит, то лучше сказать, чем молчать в дудочку и играть в героев!

— Я вспомнила Гарри, — говорю.

— Он тоже такой. Это в крови у мужчин! — она недолго молчит. — Ты говорила это девочкам?

— Ещё нет, — я переворачиваюсь на бок и грустно добавляю: — Боюсь, они сильно расстроятся. Я виновата в том, что их парни сейчас в Аду.

Дафна садится рядом.

— Ты не виновата. Не неси бред. Так получилось. Давай не будем тратить время на сожаления и лучше подумаем, как нам их достать из ада.

Она права. Я занимаюсь самобичеванием и это не есть хорошо.

— Скажем девочкам? — спрашиваю я.

— Да. Прямо сейчас.

— Что? — вскакиваю. — Я не...

— Плевать, Гермиона, готова ты или нет. Ты не можешь утаивать это от них до тех пор, пока тебе не станет легче. У них есть право знать правду.

— Скажем завтра. Уже поздно.

— Гермиона, мать его, Грейнджер! Ты сейчас меня очень сильно раздражаешь! — начинает кричать Дафна. — Ведёшь себя как трусиха. С момента ухода парней стала плаксой и размазней! Ходишь на всех обиженная и не знаешь, что делать. Ты очень сильно обидела Рональда вчера, но даже и не думаешь, извиняться. Вся его семья была вчера в шоке от произошедшего! Также вчера ты узнала то, что касается не только тебя, но и всех избранниц, а говоришь мне об этом только сейчас. И не хочешь говорить это Сьюзен и Лили, потому что, видите ли, стемнело! Очнись! Это не правильно. Куда делась та героиня войны, Гермиона? Что с тобой стало?

— Извини, но если тебе во мне что-то не нравится, то скатертью дорога! Ты не можешь меня судить. И, чтоб ты знала, людям свойственно меняться.

Я направляюсь к выходу, схватив свою куртку.

— Стой на этом долбанном месте, Гермиона! — цедит она. — Ты не будешь на меня обижаться из-за справедливых слов. Вытри сопли и послушай меня до конца!

— Что, не накричалась? Ещё хочешь меня раскритиковать? — выпаливаю я, круто развернувшись.

— У меня нет ни малейшего желания ругаться с тобой...

— Но ты это и делаешь! Я пришла к тебе за советом, а получила тонну негатива!

— Тебе нужно вправить мозги. И, кажется, кроме меня, это никто не сделает.

— Отвали! — я открываю дверь с намерением вылететь отсюда, но вскрикиваю от испуга, когда вижу, что передо мной кто-то стоит. — Напугала!

— Привет, я Астория. Слышу, у вас здесь крики и кровь, пришла послушать.

Господи, эти Гринграсс сумасшедшие.

— Я ухожу.

— Держи её, — приказывает Дафна, и та меня схватывает.

— С ума сошла? Отпусти! — кричу я.

Та холодно улыбается. Затем толкает меня в комнату, заходит внутрь и захлопывает дверь.

— Гермиона, — уже спокойно говорит Дафна.

— Иди в лес, ладно? — кидаю я.

— Астория, уйди, — говорит девушка и показывает на дверь. — Тебе здесь нечего слушать.

Сестра обидно фыркает, закатывает глаза, но послушно идёт к двери. Открыв дверь, Астория проговаривает:

— Мир сошёл с ума, когда к нам в поместье зашла грязнокровка.

Я даже слово не успеваю сказать, как в миг Дафна оказывается у сестры и даёт ей хорошую оплеуху.

— Не забывайся. Я тоже тебя прекрасно слышу. Гермиона — моя подруга. И ещё одно плохое слово в её сторону – я отправлю тебя в монастырь нашей бабушки Элизиан.

Раскрасневшаяся Астория подносит руку к горящей щеке и со злостью смотрит в мою сторону.

— Тебе подруга дороже сестры? — цедит она. — Я, между прочим, единственная из твоей семьи.

— У меня никогда не было семьи. — Дафна хлопает дверью прямо у неё под носом.

Астория наверняка готова сжечь эту чёртову дверь там, оставшись одна и не с чем. Я накидываю куртку себе на плечи и подхожу к окну. Злость на Дафну выветривается, но смотреть ни на кого не хочется.

— Гермиона, — медленно начинает Дафна. Голос её по-прежнему холодный. — Ты не договариваешь. И мне это не нравится.

Я не отвечаю. Она продолжает:

— Ты говоришь, что демоны добровольно отправились в ад, чтобы защитить тебя. Скажи теперь, от чего?

— Ты не обратила внимание на это в первый раз, так почему теперь спрашиваешь?

— Я думала, ты сама расскажешь. Но ты даже не собираешься.

Какая идиотская жизнь! Я резко разворачиваюсь и выдаю:

— Трансгрессируем? Не хочу говорить одно и то же по три раза.

Дафна кивает и только, как я уже беру её за руку и трансгрессирую в дом Сьюзен. Лили живет у неё, так что девочек застаем мы вместе.

— Внезапные гости! — улыбается Сьюзен и встаёт с кровати. — Я такое люблю. Какими судьбами?

— Сядь обратно. Мне есть, что вам рассказать. — Невесело говорю и беру стул, чтобы сесть прямо напротив всех троих.

— Звучит интригующе, — вздыхает Лили, отложив книгу, которую читала.

Дафна садится на кровать Сьюзен и, скрестив руки, смотрит на меня. Все в предвкушении рассказа. Кажется, это будет длинная ночь.

4

Как жизнь может круто измениться за пару месяцев? Это невообразимо. От прежней моей жизни не осталось ничего. Даже я сама изменилась. Моим приоритетом всегда была учёба, но сейчас я практически ничего не читаю и не изучаю. Я делилась со всеми своими мыслями и проблемами с Гарри и Роном, а сейчас даже не ищу их. Более того вчера чуть не исполнилась мечта моего детства: выйти замуж за Рона. Но я сбежала и бросила его. Это ведь правда: куда делась та прежняя Гермиона Грейнджер?

Я, рассказав все произошедшее со мной на чистоту, сижу и жду когда меня закидают вопросами, ну или камнями. Мне совсем не нравятся то, что происходит вокруг. Жизнь - сплошной бардак. И боюсь, это вовсе не временно.

— Мы все знаем, что ты любишь Драко, — спокойно и медленно говорит Сьюзен. — И эта любовь тебя убьёт.

Я поднимаю глаза на неё. Сколько сожаления в её взгляде.

— Я не удивлена, что ты Дочь Небес, Гермиона, — говорит Лили. — И то, что Меридиана твоя сестрёнка.

— Вы никогда не задавались вопросом, какова роль Дочь Небес в этом мире? — внезапно спрашивает Дафна, переводя всё внимание на себя. — Ну, допустим убьют Гермиону ангельские силы и что дальше? Она станет одной из главных ангелов? Или она просто будет служить Богу?

— Что-то вроде "Эй, девочка Земли, подай мне стакан водички"? — улыбается Сьюзен. — Не думаю, что её так долго искали ради этого.

— Бог - идиот.

Мы все смотрим на Лили. Не думала, что она так скажет. Отчасти я с ней согласна.

— Почему это? — спрашивает Дафна.

— Сами по судите. Нам с детства говорят, что Бог всемогущ. Он видит тебя. Насквозь. Если бы ему действительно нужна была Дочь Небес, он бы её нашёл. — Объясняет Мун, и я нахожу её мысли схожими с моими.

— Так ведь он отправил Падших, чтобы они её привели. Что ещё нужно? — не понимает Сьюз.

— Он знает, кто такая Гермиона. И он знает, что это она - та, кто ему нужна. Всегда знал. Ведь он её создал!

— Её создали её родители, вообще-то... — вставляет Дафна.

— А силу могущественную тоже они подарили? — саркастически бросает Лили.

— Стоп-стоп, какую силу? — недоумевает Боунс и с обидой смотрит на меня. — У тебя есть сила, и ты мне это не сказала?!

Как я смогла с ними сдружиться? Мы же все абсолютно разные...

— Мама скрыла меня от него и от других небесных сил, — объясняю я. — Поэтому я, можно сказать, исчезла из радаров.

— И вовсе он не всемогущ, — проговаривает Сьюзен. — Так что насчёт сил?

— Их у меня нет.

— Потому что сейчас ты человек, — вставляет Лили. — Стоит тебе умереть, как всё завертится, закружится, и уже ничего не будет, как прежде!

— Став Дочерью Небес окончательно, ты потеряешь свою прежнюю жизнь, так ведь? — спрашивает Дафна.

— Да. Я не смогу вернуться к обычной жизни. Скорее всего я вообще на земле буду редко.

Я умру, но Драко будет жить. И другие демоны вернутся в нормальный мир. Их чаша на весах перевешивает.

— Ты выберешь второй вариант, да? — озвучивает мои мысли Сьюзен.

Я молчу. Наверное, у меня на лице написано, что я потеряна и обескуражена. Соглашаться на смерть не так уж и легко. Но, стоит мне вспомнить, что все демоны не раздумывая кинулись в мою защиту, как я тут же знаю, что буду делать. Я и не могу думать о выборе в таком случае. Моё сердце решает за меня.

— Я стану Дочерью Небес.

5

Это моё последнее утро в качестве человека. Так страшно думать об этом. Кажется будто воздух перекрывают. Я сижу на краю пропасти и смотрю вниз. Волны бьются о скалы, и море трепещет от сильного ветра. Как хорошо. Просто сидеть и наслаждаться природой. Я подставляю лицо солнечным лучам и закрываю глаза. Холодный, морозный ветер щекочет лицо и растрепывает мои волосы. Я чувствую жизнь кожей и душой.

На самом деле, я догадывалась, что проживу жизнь недолго. Шестое чувство или что-то вроде этого. Какая теперь разница?

— Гермиона? — раздаётся голос за спиной.

— Привет, — проговариваю я. — Садись.

Он молча занимает место рядом и осматривает местность.

— Красиво? — спрашиваю.

Рональд кивает. Он не выглядит обиженным или расстроенным. Скорее растерянным.

— Мне очень жаль, что так вышло. Я виновата и не ищу себе оправданий. Это произошло из-за моей глупости и самонадеянности. И я прошу прощения за то, что поступила так с тобой.

Он ловит мой взгляд и, черт, улыбается. Так нежно и осторожно. Я замираю дыхание. Мне казалось, что он меня, как минимум, отругает за то, что я натворила.

— Всё в порядке. Помнишь, что я сказал тебе в машине? Я всегда буду на твоей стороне и буду поддерживать тебя.

Это пробивает меня. Трогает до самого сердца. Я вытираю слезы тыльной стороной ладони и шмыгаю носом.

— Чем я заслужила такое отношение ко мне? — спрашиваю. — Я была с тобой, потом полюбила другого, а как только он меня оставил, побежала к тебе и воткнула нож в спину...

— Ты спасала мою задницу на протяжении шести лет, — смеётся он. — Конечно ты заслуживаешь лучшего отношения. А то, что ты сказала... Гермиона, это жизнь. Никто не говорил, что она будет гладкой и стабильной. То, что ты полюбила его... Я не могу винить тебя за это. Тем более я сам предложил расстаться прошлым летом. И у тебя было полное право начать новые отношения. А насчёт свадьбы. Честно говоря, я знал, что ты мне откажешь. Шестое чувство или что, не знаю. Что бы ни было, Гермиона, я всегда буду любить тебя. И мы ведь всё равно будем друзьями?

Я прислоняю свою голову к его плечу и закрываю глаза. Благодарность за его верную дружбу заливает всё мое тело. Ему больно говорить всё это. Я же вижу. Но он делает это ради меня. Ради нашей дружбы.

— Рон, ты один из лучших людей, которые были в моей жизни. Мне повезло стать твоим другом.

— Говоришь так, будто собираешься прыгать со скалы, — смеётся он.

Почти верно.

— Давай посидим так ещё чуть-чуть? — говорю.

6

Часом позже я стою у ветхого дома, расположенного в самом конце деревни. За спиной лес. Перед глазами двор, где спит небольшая собака у будки. Я совсем не нахожу это место уютным, но это её дом. Она здесь выросла.

— Вы кого-то ищете? — спрашивает меня пожилая женщина, которая, вероятно, возвращается домой с работы. — Я вижу вас здесь впервые.

— Вы здесь живете? — спрашиваю в ответ. Она утвердительно кивает. И я добавляю: — Я выпускница Хогвартса. Там учится Меридиана. И я бы хотела поговорить с вами о ней.

Она оценивающе осматривает меня с ног до головы, поджимает губы и идёт к двери.

— Заходите в дом.

Я иду следом. Внутри уютнее, чем снаружи. Женщина зажигает камин и становится светлее. Она молча ставит чай на огонь и говорит:

— Поговорим за чаем. Вон вешалка. Снимите с себя куртку и вымойте руки. Ванна по коридору, справа последняя дверь.

— Хорошо.

Она очень милая, что сказать. Минут десять спустя мы сидим за столом, и она наливает чай.

— Представьтесь.

Опешив, на секунду я забываю, кто я.

— Меня зовут Гермиона Грейнджер.

— Вильда Скарт.

— Приятно познакомиться, — говорю, на что она лишь сдержанно улыбается. — Дело в том, что я пришла сюда, чтобы рассказать правду и...

— Вы похожи, — перебивает она меня.

— Что, простите?

— Меридиана и вы похожи. Не только внешне. Повадки тоже. Полагаю, в этом и есть сила сестёр.

Растерявшись, я замираю. Подумать не могла, что она знает.

— Откуда вы...?

— Она сама мне рассказала. Меридиана. Девочка развита не по годам, если вы это не заметили. — Вильда сдержанно улыбается.

От удивления все мысли перепутались.

— То есть... как? Откуда ей известно?

Женщина не спеша делает глоток.

— Спросите у неё самой. Она сейчас у подруги. Придёт попозже.

Не знаю, что ей сказать при встрече. Это будет, как минимум, странно.

«Привет, Мер, я теперь знаю, что мы сестры! Круто!»

— Я бы пришла к вам раньше, но о том, что она моя сестра узнала только вчера. Простите. — Опускаю голову и изучаю свой стакан чая.

— Не извиняйтесь. Вы ни в чем не виноваты. Что было, то прошло. Мне неинтересно говорить о прошлом. Давайте лучше обсудим будущее. Что вы хотите?

Я смотрю на неё. Абсолютная серьёзность и строгость в каждой букве. Она не рада моему приходу, но определённо знала, что это рано или поздно случится.

— У Меридианы есть папа, мама и младший брат. У нас очень дружная семья. И я хочу, чтобы она с ними познакомилась.

Вильда некоторое время молчит, поджав губы. Она старается не показывать грусть, но я её вижу в каждом движении.

— Когда это должно произойти? – спрашивает тихо.

— Скоро, но не сейчас. Я дам вам знать.

— Вы ведь не будете стараться её забрать у меня? — прищуривает глаза женщина.

— Нет. Вы её воспитали. Вы заменили ей родителей. Были с ней рядом, когда она болела. Мою благодарность вам не описать словами. Так что мы не посмеем забрать её. Да и она вас любит.

— Это хорошо. Но имейте в виду, что я и не подумаю отдавать её. Она - моё всё.

Я киваю. Очень рада, что именно она вырастила Меридиану. Уверена, любовью девочку она не обделила. И моя сестра росла в хороших руках.

— Не говорите ей, что я была здесь. И о том, что я узнала правду. Я сама ей сообщу со временем.

7

Моя последняя остановка на сегодня. После я отправлюсь к Демину и там всё закончится.

Дом.

Я стою у своего дома и вспоминаю всё хорошее, что было связано с этим местом. Боже, я так люблю этот двор, эти цветы, эти тропинки. Могу ли я пережить свою жизнь снова?

Я иду в дом и нахожу маму спящей на диване. Камин давно погас, поэтому в комнате холодно. Я укрываю её тёплым пледом и целую в лоб. От этого она просыпается.

— Ты дома, — сонно говорит мама и облегченно вздыхает.

— Я люблю тебя. Сильно-сильно.

Мама улыбается краешками губ.

— И я тебя, родная.

— Прости за то, что сорвалась на тебя.

— Я не сержусь. Всё в порядке.

Она берет мою руку и целует её. Мама. Такая нежная и такая тёплая.

— Мам, я стану ей.

— Кем?

— Дочерью Небес.

— Что? — переспрашивает она. — Когда? Зачем? Почему ты передумала?

— Так надо. Объяснишь папе причину моего исчезновения, хорошо? Пусть не переживает.

Мама обнимает меня. Крепко-крепко.

— Ты не обязана это делать.

— Я знаю. Но это то, что мне нужно. Мама, я вернусь. Обещаю вернусь и обниму тебя ещё раз.

— О, малышка, ты меня забудешь...

— Я успею. Вернусь до того, как забуду. Хорошо? Просто жди. И я вернусь.

По моим щекам текут слезы. Я быстро вытираю их и улыбаюсь ей.

— Я справлюсь.

Она тоже плачет. Наверное, тяжело терять ребёнка во второй раз. Мы только воссоединились, как жизнь нас снова разлучает.

— Я не хочу тебя отпускать, Гермиона. Но знаю, что это причинит тебе лишь вред. Я готовила себя к этому моменту с самого твоего рождения, но всегда надеялась, что смогу его избежать. Мне жаль. Очень жаль, что тебе досталась такая нелёгкая судьба. Моя малышка. Я знаю, что ты справишься с этим.

Попрощавшись с мамой, поцеловав папу напоследок, обняв Кристофера, я покидаю дом и отправляюсь к своему убийце.

8

— Ты опоздала. — Он делает мне замечание.

Да пошёл ты. Тебе проще взобраться на крышу, чем мне.

Я снимаю с себя куртку и кидаю её подальше. Ну и пусть, что холодно. Какая теперь разница.

— Я так понимаю, ты выбрала второй вариант, — говорит Дэмин и усмехается. — Хоть что-то ты делаешь верно.

— Расскажи мне о силах, которые появятся.

Он удивленно приподнимает бровь, потом неспешно отвечает:

— Я о них ничего не знаю. Я не встречал Дочь Небес ранее.

— А что ты знаешь?

— То, что со временем ты забудешь свою человеческую жизнь навсегда. И станешь полноценным небесным созданием.

— Какой же ты... бестолковый. Давай быстрее покончим с этим. Умирать... Это же не больно? — с сомнением спрашиваю я.

— Смотря от того, как. В твоём случае нет. Будет немного неприятно, но потом все закончится.

— Успокоил.

— Гермиона, ты уверена в своём выборе? Обратного пути потом не будет.

— С каких пор ты стал таким заботливым?

— Ладно, полетели.

Он поднимает меня на руки так, словно я вешу меньше пушинки. Живот начинает болеть от волнения. Я крепче сжимаю руки за его шеей. И закрываю глаза, когда он взлетает.

Мы мчимся далеко за город. Там, где нас не увидят простые люди. Холодный, нет, морозный воздух окутывает нас с ног до головы. Я перестаю чувствовать свои ноги, пока мы добираемся до места назначения. Дэмин не сказал ни слова за время полёта. Это хорошо. Я готова выть от отчаяния.

Мы останавливаемся. Я даже не хочу смотреть вниз. Это высота полёта самолётов.

— Я... сейчас... умру... от холода.

— Одну секунду, — говорит спокойно ангел и меняет траекторию. — Насчёт три я тебя отпущу. Раз...

Вот и всё. Так закончится моя короткая жизнь.

Два...

Смерть слишком страшна. Я не знаю, что будет потом!

Три...

Не хочу. Не хочу. Не хочу!

Я теряюсь. Он меня отпускает.

Дэмин только что держал меня на руках, но теперь его крылья едва ли видны мне. Он остаётся там, наверху, а я, словно подбитая птица, камнем лечу вниз. Становлюсь единым целым с ветром и растворяюсь в его холоде. Мне выбивает дыхание. Я не могу сделать вдох. Всё тело прогибается. Оно чувствует, что конец близок.

Когда моё тело проникает в воду, кажется, будто я упала в большую и мягкую кровать. В рот, в нос, в уши и в глаза заливается ледяная вода. Я кричу от боли, но вместо крика выходит лишь приглушённый звук и остатки воздуха. Я несусь ниже. Море принимает меня как свою часть.

Чувствую острые ощущения и тяжкую боль, которая сковывает сердце. Больно. Лёгкие наполняются водой. Кажется, будто я сама становлюсь этой стихией.

Сердце перестаёт биться. Голова становится настолько тяжелой, что кажется, именно она тянет меня вниз. В какой-то момент всё прекращается. Разум перестаёт понимать происходящее. Я забываюсь и теряюсь. Руки и ноги безвольно плывут где-то рядом. Не чувствую их вовсе. Глаза открыты, но ничего не видно. Таким должен быть конец?

Меня окутывает новой волной покой. Я закрываю глаза и засыпаю...

9

Мне необходимо спуститься вниз. Все уже ужинают. Медленно, о чем-то усердно думая, я спускаюсь по винтовой темной лестнице и иду в сторону света и шума. Они громко разговаривают и смеются, обсуждая то или иное событие.

— Гермиона, ты спустилась! — радуется бабушка, хлопнув в ладоши. — Садись. Поешь с нами.

Я вижу её. Живую и здоровую. Она передаёт мне тарелку, полную еды. Также за столом сидят Тонкс с Люпином, Фред Уизли, моя тетя Мейбел, Седрик Диггори, Лаванда Браун, Альбус Дамблдор, дядя Майкл, двоюродный брат Джеймс и ещё парочка родственников, которых я не видела уже долгое время.

— Мы здесь, чтобы встретить тебя. — Объясняет Лаванда.

— И проводить, – добавляет Люпин.

Я безумно голодна. Еда очень вкусная! Набиваю рот и слушаю их перетекающие из одной темы в другую разговоры. Я скучала по этим людям. Мне приятно видеть их снова.

— Гермиона, ты готова? — спрашивает Фред, когда вокруг умолкают.

Я киваю и, улыбнувшись всем напоследок, встаю из-за стола. Бабушка мягко говорит:

— Милая, иди по этому коридору до конца. Там ты увидишь свою дверь. Откроешь её и всё закончится.

— Будь осторожна. — Добавляет Тонкс.

— И, главное, не бойся. Мы будем за твоей спиной. — Говорит мне Дамблдор и подмигивает.

Я выхожу из комнаты и иду по коридору вперёд. Здесь очень много дверей, за которыми слышатся некие крики и визги. В каких-то случаях я слышу, как за дверью скребут стены и гортанно шипят. Причём так громко, что мне кажется, я оглохну. Это место не из лучших. В конце я срываюсь на бег и, добежав до заветной двери, резко открываю её.

Яркий свет меня ослепляет.

10

Жуткая, мощная боль разрывает моё тело. Я выгибаюсь на встречу ветру и чувствую, что взлетаю вверх, на небеса. Набираю высоту и резко повисаю в воздухе. Некая сила не даёт мне упасть. Замерев, я чувствую сильный поток энергии и сил. Меня пронзает яркий, обжигающий луч, который проходит сквозь. Каждый миллиметр моего тела разрывает нереальная боль, и я кричу. Воплю от боли.

Уверена, мой голос слышит сам Бог.

Кровь по моим венам растекается словно жгучее пламя. Каждый взмах волос влечёт за собою молнию. Пальцы окутывает золотая дымка, которая мерцает как кусочек солнца. Вдоль спины появляются разрезы, сквозь которых на свет выходят большие и позолочённые крылья. Они рассекают воздух и выравнивают меня на месте. Моё тело приобретает новую, иную жизнь. Я глубоко вдыхаю холодный воздух и боль начинает отступать. Разум проясняется. Я открываю глаза.

Вокруг меня грозные тучи и молнии, что рассекают воздух как смертоносные мечи. Я одна над целым миром. Миром, который принадлежит мне.

Однако сейчас не время думать об этом. Крылья мне в новинку. Высоту я не люблю. Шок от пережитой боли всё ещё со мной.

Сверкающая молния пролетает прямо возле меня, и я теряю контроль над собой. Сознание становится мутным. Я просто подаюсь воздуху и позволяю себе лететь вниз. Ситуация повторяется. Дочь Небес летит вниз.

Только в этот раз меня перехватывают.

Глава 18

1

«Ты была рождена, чтобы править»

Я с резким вдохом прихожу в себя и быстро принимаю сидячее положение. Голова кружится, мысли путаются. Я словно проснулась из очень долгого сна. Мимолетно оглядываюсь вокруг и смотрю на свои руки.

Глупая, думаешь что-то изменится в твоих руках?

Неужели всё было сном? Я не Дочь Небес и этот бред никак меня не касается? Я пережила чёрти-что во сне?

После рук мой взгляд падает на мою одежду. На мне белая сорочка. Мягкая, шёлковая сорочка, которой у меня нет. Это не моя одежда. Смотрю по сторонам. Я не дома. Это далеко не мой дом.

Комната белоснежная, пустая и большая. Здесь нет ни окон, ни дверей. Смотрю на потолок, но он ничем не отличается от стен. Я спрыгиваю с кровати и бегу к одной из стен.

— Эй, кто-нибудь! Кто-нибудь помогите! Меня кто-нибудь слышит? — я бью руками о стену и кричу что есть силы.

Спустя несколько минут тщетных попыток достучаться я со вздохом прекращаю. Медленно возвращаюсь в кровать. Подтягиваю ноги к себе и обнимаю их руками. Судорожно пытаюсь сообразить: где я? Ответов достаточно, но самая вероятная:

«На небесах»

Они меня заперли в комнате, которая больше похожа на псих-палату. Надо было ещё руки привязать для полного счастья! Я раздражена и зла на них. Не так представляла я себе небеса. Я ожидала любого поворота событий, но только не это. Умереть в ледяном море, затем, став Ангелом, оказаться на небесах в запертой комнате-ловушке. Это чистой воды безумие.

Я это сделала. Я прекратила своё человеческое существование и стала небесным созданием. Гермиона Грейнджер умерла в возрасте девятнадцати лет, покончив жизнь самоубийством. Я ранила всех, кого можно было. Мне грустно принять этот факт. Я уже скучаю по своей человеческой жизни. Так тяжело с ней расставаться. Мои мечты, мои цели и желания просто канули в бездну. Больше меня нет.

Проходит некоторое время в полной тишине и, устав от нелепого ожидания, я удобно сажусь и свисаю ноги с кровати.

— Вы наблюдаете за мной? — спрашиваю достаточно громко, чтобы услышать. — Это некий тест для меня? Что я должна делать? — немного молчу, ожидая хоть что-то от них. — Конечно, вы не ответите.

Каковы мои последние воспоминания? Я помню всё ровно до того момента, как упала без сознания. Дэмин очень грубо меня выкинул. Было холодно. Вода была ледяной. А потом я просто взмыла в небо, словно для меня гравитация перестала существовать. Я помню свои крылья…

Крылья.

Я резко встаю, чтобы проверить их на наличие. Смотрю за спину, но ничего нет. Пытаюсь нащупать руками, всё гладко. Да и я ничего не чувствую. Никаких порезов на моей спине нет. Как достать эти средства для полета? Кто-нибудь дайте хотя бы книгу «Крылья для чайников»!

Так, надо сконцентрироваться. Я делаю вдох и выдох.

Крылья. Выходите.

Представляю себе этот процесс, но толку ноль. Я даже ничего не чувствую! Может, крылья это что-то вроде третьей и четвёртой руки? Я напрягаюсь и задерживаю дыхание, пытаясь заставить их выйти. Выйти откуда? Где они вообще? Крылья слишком огромные, чтобы помещаться во мне! Что-то мне не по себе…

Я резко разворачиваюсь и… грохот упавшей кровати меня застает врасплох. Испугавшись, я медленно перевожу взгляд в бок. Кровать перевернулась из-за того, что я задела её. Задела своим крылом. Мой взгляд падает на эти белоснежные устрашающие перья птицы, и я подношу рот к руке, чтобы не закричать.

Я их чувствую. Только сейчас поняла, что они есть. Они — часть моего тела. Крылья ангела! С ума сойти. Я делаю взмах и чуть ли не отлетаю к стенке.

— Чёрт… — ругаюсь вслух. — Ну, в смысле блин. Чёрт — это такое человеческое ругательство. Не в прямом смысле слова.

Вздыхаю и закатываю глаза. Зачем я вообще объясняюсь, а главное перед кем? Так, крылья. Я взмахиваю ими и на долю секунды отрываюсь от земли. Это меня настолько пугает, что я хватаюсь за сердце.

— Да, идиотка, крылья для полёта созданы… — бурчу под нос, злясь на саму себя. — Почему именно крылья? Почему не хвост русалки?

Спустя пять минут идиотских попыток я наконец-то взлетаю… Отлетаю на метр от земли и уже теряюсь. Как спуститься-то? Я стараюсь понизиться, но в какой-то момент просто перестаю управлять крыльями и камнем лечу на пол. Больно. Падения — это часть учения. Я никогда не любила летать и сама мысль, что твердая почва где-то далеко, мне претила. Но теперь это моя жизнь и, так или иначе, я должна это принять.

Попытка номер тридцать девять. Я встаю, готовлю крылья, взлетаю и… перебарщиваю. Поднявшись слишком высоко и, не сумев вовремя остановиться, я со всей мощью влетаю в потолок и больно ударяю голову. Умудряюсь продырявить эту преграду и внезапно оказываюсь на свободе. Я покинула псих-палату! Очутившись в новом помещении, тяжело вздыхаю.

Прежде всего я умудряюсь сломать потолок! Продырявила его так, словно он был сделан из картона. В шоке осматриваю это место и понимаю, что это близко не картон. Это бетон.

— Я сломала бетон… О Мерлин, я не специально. Платить за порчу имущества надеюсь не придётся? Это чистая случайность.

— Нет, мисс, не придётся, — отвечает мне кто-то сверху, но я даже голову не поднимаю. Голос не очень приятный на слух. Это женщина, и я ей наверняка не нравлюсь.

— Больно.

Конечно, больно. Головой об бетон, что ты вообще ожидала от этого?!

— Максимум одна минута, потом эта боль исчезнет. Поднимитесь.

Я встаю на ноги, отряхивая с себя пыль. Голова немного кружится, поэтому приходится приложить усилия, чтобы твёрдо стоять на ногах. Крылья магическим образом исчезли. Помещение, в котором я нахожусь больше похоже на маленькую кладовку. Здесь ничего нет, кроме белых стен и высокой, грозной женщины лет сорока передо мной. Она оценивающе меня осматривает, фыркает и отворачивается.

— Следуйте за мной.

Куда? В стену?

Женщина проходит сквозь стену и исчезает из виду.

Да, тут нечему удивляться. Я иду в стену.

2

Иногда бывало, что я представляла себе как выглядят небеса. Чаще всего мне казалось, что мир на небе будет белоснежным как первый снег, что ангелы будут летать вокруг меня исключительно в белых платьях, что даже мои носочки будут белоснежными! Я была близка к реальности. Мир небес помешан на белом цвете. Я иду за этой женщиной, которая даже не удосужилась представиться, вот уже пять минут. И кроме длинного бесконечного коридора я ничего ещё не видела. О, и здесь нет потолков. Посмотришь наверх и видишь космос. Красота неописуемая.

— Извините, а как вас зовут? — я нарушаю тишину, стараясь хоть как-то разнообразить моё прибывание здесь.

— У меня нет имени.

— А как мне тогда к вам обращаться?

— А вы не обращайтесь.

Всё гениально просто. Я, удивившись простоте женщины, всю оставшуюся дорогу молчу. Мне нечего разглядывать, кроме бескрайней галактики. Подобное я, если честно, еще никогда не видела. Когда мы наконец не доходим до заветной двери, женщина резко останавливается и поворачивается ко мне. Я чуть не сбиваю её с ног. Она небрежно говорит:

— Вы прошли нашу проверку.

Странно, я ведь ничего не сделала. Здесь так легко проходить проверку?

— Какую проверку? Что я такого сделала, чтобы ее пройти?

Она кивает в сторону длинного коридора за моей спиной и проговаривает:

— Виновный не сумел бы сделать и шагу. Раскаявшийся не прошёл бы и пяти метров. Замышлявший не дошёл бы до конца. И лишь тот, чьи намерения всегда были чисты, смог увидеть эту дверь.

Я молча смотрю на неё, не зная, что сказать. Здорово, конечно, что я дошла, но проверка так себе. Она недолго многозначительно смотрит на меня, а потом рукой показывает в сторону двери, перед которой мы и стоим:

— Вам туда.

Жуткая женщина. Надеюсь, она не умеет читать мысли. Я киваю, обхожу её и открываю дверь. Не успеваю сделать и шаг вперёд, как за мной тут же захлопывается дверь. Я остаюсь одна в самой уютной комнате небес! Наконец-то нет белого цвета.

В глаза сразу бросается большая кровать, покрытая золотистым покрывалом с такого же цвета балдахином. Недалеко от кровати тумбочка, которая выглядит так, будто принадлежит самой королеве. Есть зеркало в полный рост с позолоченной рамкой. Под ногами ковёр, на котором можно и поспать! Ну очень мягкий. Ещё есть окно… во всю стену. Я подбегаю к нему и ставлю ладони на стекло. За моим окном белоснежные облака и бесконечный космос. За один лишь вид из этой комнаты можно смело продать душу. Завороженная красотой я стою так несколько минут, пока в дверь не стучатся.

— Войдите, — говорю неуверенно и отрываюсь от окна.

В комнату очень аккуратно входят трое моего возраста: девушка и двое парней. Они стоят рядом с ней, словно охрана. Я сказала «моего возраста»? На вряд ли они мои ровесники. Здесь нет пределов в возрасте.

— Меня зовут Анаиэль.

Я помню её имя. Незадолго до прибытия сюда я читала книги и искала информацию об Ангелах.

— Ты та, кто дала знания людям? — говорю я, вспомнив. — В истории упоминалось твоё имя. Анаиэль — ангел, который дал знания человечеству, согласно книге Еноха.

Да кто меня за язык тянет? Почему я так люблю похвастаться своими знаниями?

Она ярко улыбается. Девушка с медовыми глазами и волосами цвета карамели точно ангел с небес. Она так смотрит на меня, словно очень давно знает. И чувства у меня к ней, как к давней знакомой. Странно, но я ей уже доверяю, хотя знаю только имя.

— Ты права. Я та самая Анаиэль.

Все ангелы красивые? Это основной критерий отбора?

— Сколько тебе… то есть Вам лет?

— У нас нет возраста, милая, — она пожимает плечами и снова улыбается. — Обращайся ко мне на «ты». Так будет удобнее.

Она мне нравится.

— Хорошо.

Происходящее со мной похоже на безумие. Я не знаю, как моя жизнь стала такой сумасшедшей. Разговаривать с небесными созданиями уже так обыденно.

— Какое имя ты себе выбрала? — спрашивает у меня Анаиэль.

— Имя? — я пытаюсь вспомнить своё имя, но в памяти ничего не всплывает.

Я ведь помнила его совсем недавно! Имя… Оно было на моих устах! К сожалению, вспомнить так и не удается.

— Да, ты должна выбрать его поскорее, иначе это право перейдёт к другим. Так как ты себя назовёшь?

Я помню маму, папу… помню их имена… Я помню своих друзей… Но не своё имя. Где-то в подсознании появляется одно воспоминание, которое я с трудом улавливаю. Что-то очень родное и личное… Я хватаюсь за это мимолетное воспоминание, как за спасательный круг… Мужской голос шепчет мне в ухо… Мина.

— Мина, — проговариваю я.

— Ты выбрала красивое имя. Такого здесь еще нет, так что ты первая Мина на небесах.

Велика честь. Меня радует то, что от моей прежней жизни осталось хоть что-то. Пускай это всего лишь имя, которым меня называл лишь один человек на всей земле.

— Мина, ты наверное задаешься вопросом, кто стоят у меня за спиной. Я хочу познакомить тебя с твоими тенями-стражниками. Представьтесь, господа.

Оба парня резко садятся на одно колено, выставив перед собой ружья словно щит. Оба синхронно проговаривают:

— Стражи-тени служить вам готовы.

Потерянная я смотрю на Анаиэль в поисках помощи. Этот мир не перестает удивлять.
Что мне с ними делать?! Она понимающе улыбается и говорит:

— Они будут рядом с тобой, словно тени. И они будут тебя защищать ценою своих жизней. Также можешь использовать их как помощников.

— Защищать от чего?

— О, это ты узнаешь со временем.

Эти слова доверия не внушают. Я смотрю на парней, которые все ещё стоят на одном колене, не смея даже в глаза мне смотреть.

— Поднимитесь, пожалуйста.

Они слушаются. Такое мне в диковинку.

— Как вас зовут?

Первый из них, парень с чёрными как уголь волосами и продолговатым лицом, выговаривает:

— Баллатон.

Второй имеет волосы цвета пепла и выпирающий подбородок.

— Лахабиэль.

Оба высокие, широкоплечие, но худощавого телосложения. Одеты в чёрную одежду с золотистыми узорами по краям. Они выглядят слишком хорошо.

— Они твои. — Говорит Анаиэль.

— Словно какие-то вещицы, — фыркаю я, изумившись её фразе.

— Не вещицы, ангел мой, а тени-стражники. Твои тени-стражники.

Я отворачиваюсь к окну и чувствую грусть, которая накрывает меня большой волной. Это другой мир. Совсем иная жизнь для меня. Моя прежняя жизнь закончилась. Я больше не смогу быть той, кем была. Всё это, весь этот космос… Теперь моя жизнь.

— Анаиэль, я хочу поговорить с тобой наедине, — произношу я очень тихо, но она меня слышит.

С отражения в окне я вижу, как тени поклонились мне и бесшумно покинули комнату.

— О чем же? — тепло спрашивает Анаиэль, подойдя ко мне.

Я смотрю на неё и вижу лишь оболочку человека. Она ведь ангел, но ничем не отличается от простого человека. Таких как она, полным-полно на земле.

— Да, мы похожи на людей, милая, — улыбается она. — Между нами только одно внешнее различие…

За её спиной появляются белоснежные большие крылья и рассекают воздух как лезвие ножа. Я вспоминаю про свои крылья и оглядываюсь, но их нет.

— Они исчезают, если в них нет нужды, — объясняет Анаиэль. — Появляются стоит тебе этого пожелать.

— Ты читаешь мысли? — спрашиваю я.

— Нет, я ловлю импульсы, исходящие от тел. Так я приблизительно понимаю, о чем вы думаете.

— Здорово, — как-то сухо проговариваю я и сажусь на кровать. — Это моя комната, я так поняла.

— Верно.

— Садись рядом, — я киваю на кровать. — Анаиэль, что я такое?

Она с некоторым изумлением смотрит на меня.

— Ты Дочь Небес, ангел мой.

— Это я знаю. Ты скажи мне, что я из себя представляю. Какова моя цель в этом мире. Какое у меня предназначение? Расскажи всё, что тебе известно.

Она недолго думает, потом медленно отвечает:

— Твоё предназначение — решать судьбы человеческие. Дочь Небес зародилась ещё до появления половины властвующих архангелов. Насколько мне известно, первой Дочерью Небес была дочь Бога и Ангела Любви. Она исполняла своё предназначение до самого покоя. После неё несколько веков это место пустовало. Затем появилась новое дитё, которое также служило небесам. Она была дочерью совершенно обычных людей на земле. Я знала лично эту девочку. Только служила она недолго. Её не стало во время великой битвы на реке Гранин. С тех пор была лишь одна Дочь Небес до тебя. Её не стало два века назад.

— Разве вы не бессмертны?

— Мы не умираем. Мы исчезаем. Словно нас никогда и не было вовсе. Наши души прекращают своё существование.

— Анаиэль, моё тело…

— Его нашли двенадцатого января в Темзе. Один из ангелов постарался, чтобы твое тело нашли.

— Дэмин?

— Да, он. Похороны твоего тела состоятся сегодня. У тебя есть право присутствовать там.

Она говорит это так спокойно, будто я могу посетить обычную лекцию, а не свои похороны. Я делаю глубокий вдох и выдох. Для всех я мертва. Меня больше нет. Как сложно это принять.

— Что ещё ты знаешь о… обо мне? — спрашиваю я, стараясь думать рассудительно и не поддаваться чувствам.

— Мина, — она берет меня за руку. — Теперь у тебя будут крылья, тени-стражники, мир Небес, а также много чего нового. Я не представляю, каково это: внезапно начать другую жизнь. Но думаю, что ты с такими трудностями справишься. Не переживай, ты ещё успеешь узнать себя получше.

Как хорошо, что Анаиэль здесь есть, и я её встретила. Не будь её, было бы сложнее.

— Здесь есть библиотека? — спрашиваю я.

3

Дочь Небес — это Ангел справедливости. Она создана для того, чтобы сеять добро, радость и счастье. Предназначение этого Ангела — помогать людям. Силы Дочери Небес мощнее, чем у других ангелов. А всё потому, что она любимица Бога.

Вот, что я узнала из книг обо мне. Ничего нового, в принципе. Библиотека Небес очень большая. Я ставлю книгу на место и иду по рядам, которым нет конца. Удивительно, но сейчас я нахожусь не в комнате.

Библиотека состоит из высоких стеллажей и бесконечных рядом полок с книгами. Стен и потолка здесь нет. Есть одна дверь, через которую я зашла. Вокруг всё белоснежное и бесконечное. Зато есть пол, по которому я хожу. Правда и он белый.

Задумавшись, я умудряюсь споткнуться об свою же ногу и упасть.

Ангел, Дочь Небес, любимица Бога и всё такое, а ходить ровно и аккуратно так и не научилась!

Я встаю и… Меня осеняет. Я понимаю, что делать дальше и как мне быть. Разворачиваюсь и бегу прямиком к единственной двери. Коридор, в который я попадаю абсолютно белый, что и неудивительно. А рядом с дверью, конечно же, мои стражники. Интересно, что они делали на небесах, когда меня здесь не было?

— Баллатон, найди Анаиэль, пожалуйста, и скажи, что я хочу поговорить с ней, — это прозвучало не как приказ, а как просьба.

— Да, Мина, — он поклоняется и исчезает.

Буквально исчезает. Такого я здесь еще не видела. Да и демоны в моей школе не практиковали подобное. Я в недоумении смотрю на Лахабиэля.

— Вы можете трансгрессировать?! — выдаю в полном шоке.

— Это не трансгрессия, а телепортация. Но да, мы можем так делать, — отвечает он мне.

— И я?

— Разумеется.

В этом странном мире есть столько всего, чего я не знаю. Я пытаюсь трансгрессировать и, ура, у меня получается! Вот я стою справа от Лахабиэля, а теперь вот слева! Хорошо, что я была волшебницей и у меня был подобный опыт. Я не совсем потеряна. Мой стражник даже бровью не повёл на мою странную выходку.

— Почему всё белоснежное? — спрашиваю я, освоив телепортацию. Пока мы ждем Анаиэль, можно и закидать вопросами бедного стража.

— Ваш разум еще не прояснился. Здесь нет ничего белого.

Это вводит меня в ступор. Я не сразу понимаю что он имеет ввиду.

— Что значит здесь ничего белого?

— Мина, вы здесь впервые после смерти, поэтому еще не освоились к другому миру. Вам лишь кажется, что всё белоснежное. На самом деле всё имеет цвет.

— И какого цвета эта стена? — я облокачиваюсь на неё и скрещиваю руки на груди.

Мне не нравится то, что я ослеплена.

— Вы узнаете это сами, когда придёт время.

Интриган. Я вздыхаю и уже было хочу задать следующий вопрос, как из-за угла появляется юная девушка. Она идёт в нашу сторону. Хрупкая, небольшого роста и с невероятно бледной кожей. Она одна из первых, кого я здесь вижу.

— Привет, — я здороваюсь первой, когда понимаю, что она идёт в библиотеку, а не ко мне.

Хочу узнать, кто она. И знакомства мне не помешают.

Девушка, поцелованная солнцем, мне отвечает скромной улыбкой и тихим «привет» в ответ. У неё кудрявые и непослушные волосы, что напоминает мне меня саму.

— Как тебя звать? — спрашиваю я, стараясь быть дружелюбнее.

— Эрелим. А тебя? — а голос у неё очень нежный.

— Мина.

Она выглядит на пятнадцать. Но вероятно и то, что она гораздо старше меня. В небесном мире каждое имя что-то значит и несёт за собой гораздо больше смысла, нежели на земле.

— А что значит твоё имя? — спрашиваю я аккуратно.

— Эрелим переводится как «отважная душа». А твоё?

Об этом я даже не думала. И, кажется, она замечает мою растерянность. Девушка тепло улыбается и просвещает меня:

— Твоё имя значит «Луна». Ты здесь недавно, да?

— Да, так заметно?

— У тебя это на лице написано, — она смеется. — Хорошо, Луна, еще увидимся.

Она проходит мимо и скрывается в библиотеке. Интересно, а она догадалась, кто я?
Спустя минуту после того, как завершился наш с Эрелим разговор, в коридоре появляются Баллатон и Анаиэль.

— Да, Мина, что ты хотела? — она выглядит растерянной и уставшей.

— Мы можем поговорить наедине? В моей комнате? — аккуратно спрашиваю я, кивнув на двоих стражей сбоку от себя.

Ангел устало вздыхает, но соглашается.

4

— Я не помешала? — спрашиваю я, уже находясь в своей комнате. — Ты работала?

Анаиэль вежливо улыбается и кивает.

— А в чем заключается твоя работа?

— Обычно я занимаюсь бумажными делами. Работаю в архиве. Иногда сижу в отделе дозора. Но сегодня я весь день посвятила подготовке.

— Подготовке? — переспрашиваю я.

— Да, к твоему посвящению. Почти все уже в курсе, что ты вернулась. Но официальное посвящение — обязательно.

Меня представят всему Небесному миру! Эта новость сбивает с толку. Я не хочу никаких церемоний, я не за этим сюда пришла.

— Этого не избежать, Мина, — говорит Анаиэль со вздохом. — Теперь небеса твой дом, а мы твоя семья. Мы должны тебя всем представить.

— Хорошо, ладно, чёрт с ним… — я замечаю ее ошеломленный взгляд и осекаюсь. — «Черт с ним» — это такая фраза человеческая. Мы часто упоминаем чертов в порыве эмоции. В этом нет ничего плохого.

— Тебе не стоит здесь так выражаться. И лучше забыть эти человеческие замашки вовсе, ангел мой.

— Д-да, я постараюсь не повторять ошибок. Давай перейдем к делу. У меня есть просьба, — я в ожидании смотрю на неё и умоляю взглядом полного жалости.

— Какая просьба? — тяжко вздыхает она.

Я немного молчу, чтоб она могла подготовиться к моему выпаду. Анаиэль ожидающий смотрит на меня, поторапливая жестами. Я все же решаюсь сказать и медленно проговариваю:

— Анаиэль, я хочу встретиться с Богом.

Она этого точно не ожидала. Ангел вскакивает с кровати, на которой мы сидели, и бесшумно открывает и закрывает рот, не зная, что сказать. Она не то, что удивлена, а еще и возмущена.

— Пойми, мне нужно с ним поговорить…

— Мина, ты здесь всего четыре часа. Ты даже еще не освоилась!

Четыре часа. Я кое-что вспоминаю. Секунда размышлений и… Меня приводит это в чувство. Четыре часа! Это же месяц на земле! Если вспомнить, что мне говорил Драко, то один рест на небесах — это десять лет на земле. А один час на небесах — это неделя на земле. Прошел один месяц?

— Мне надо спешить. Я здесь ради того, чтобы спасти своих друзей! — говорю я, тоже поднявшись на ноги. — Пожалуйста, помоги мне.

Она смотрит на меня некоторое время, думая, как поступить. Я надеюсь на ее понимание.

— Каких друзей ты хочешь спасти, ангел мой? — спрашивает она.

— Тех, кто заслуживает лучшего. Они помогли мне когда-то, теперь мой черед возвращать им добро. Но для этого мне надо сначала спросить разрешение у Бога. А добраться до него я не смогу без тебя.

Девушка в десятый раз устало вздыхает. Она явно не рада моей просьбе, но… Анаиэль кивает.

— Хорошо, я помогу тебе.

Обрадовавшись, я воплю от счастья и кидаюсь ей на шею.

— Ты меня удушишь, Мина! — жалуется она, но тоже обнимает в ответ. — Человеческая душа, ты похожа на свою мать.

Я удивляюсь и смотрю на неё:

— Ты знала её?

— Конечно. Она объявилась, перевернула всё с ног на голову и исчезла. Это было совсем недавно, около двух рестов назад.

— Но мама сказала, что её никто не помнит. Она же уничтожила все данные!

— Никто, кроме меня, милая. Ведь это я провела её когда-то к Богу.

— С ума сойти, — вздыхаю я. — Теперь ты поведешь её дочь к Нему. Но, если ты помнила её, почему не рассказала это всем остальным? Вы бы нашли меня раньше.

Анаиэль грустно смотрит на меня и улыбается.

— Всему есть свои причины, Мина. У тебя было предназначение на земле. Я ждала пока ты его выполнишь.

— А Падшие? Почему Бог отправил их искать меня? Разве он не Всемогущий? Он ведь мог меня найти в два счета!

— Увидишь его и спросишь. Пошли, Дочь Небес.

5

Моя жизнь всегда была сумасшедшей. Нет, до одиннадцати лет я жила более-менее нормально. Бывали иногда случаи вроде «сжечь салфетку одним взглядом» или «зажечь свет во всем доме случайно». Но это ничто по сравнению с тем, что я творю сейчас. Я понимаю, что иду к Богу, но всё же не верю в то, что увижу Создателя. Как это вообще возможно? Я никогда не думала, что удостоюсь такой чести.

Мы идём по бесконечному лабиринту коридоров. Только я и Анаиэль. Мои стражи остались позади, получив приказ «отдыхать». Думаю, я и без них буду хорошо справляться. Охранники мне не нужны.

— Почему никого нет? — спрашиваю я, нарушая тишину.

— Это не тот сектор, где положено ходить.

— Да даже если так, я не видела вообще люд… в смысле ангелов за всё своё прибывание здесь, — говорю и смотрю на неё. — Хотя я видела Эрелим. Но больше никто не попадался.

Анаиэль вежливо отвечает:

— Твоя комната расположена в секторе 54-6А. Там живут всего несколько человек. И все они сейчас заняты своими делами. Библиотека находится на общем облаке. Попасть в него можно с любого сектора, открыв лишь дверь, которая туда ведёт. Но сегодня там пусто, потому что все заняты подготовкой к посвящению.

Я в восторге, что узнала хоть что-то новое и полезное!

— Как много секторов есть? — спрашиваю, чувствуя этот вкус изучения нового мира.

— Достаточно много, если вдруг решишь всех обойти, — отвечает она.

— А как много общих облаков?

— Пять: библиотека, тренировочный зал, трапезная, холл для собраний, зал досуга.

— А как связаны все сектора и эти облака? — не унимаюсь я. — Что из себя представляет конструкция?

— Больше похоже на огромный космический корабль, который живет своей жизнью. Двери появляются там, где их нет, и исчезают с такой же системой. Это не то, что можно просто «понять», Мина. Наш мир отличается от вашего. Тебе просто нужно привыкнуть к нему и станет проще.

Мне некуда деваться. Разумеется со временем я привыкну.

— А где мы находимся? Тропосфера? Стратосфера? — интересуюсь я. — Или мы в открытом космосе? Хотя это не может быть возможным…

— Мина, пожалуйста, — она останавливается и умоляюще смотрит на меня. — Не пытайся отнести наш мир к вашему. Ты думаешь, что наш мир просто свыше вашего и до него можно долететь на космическом корабле, верно? Это не так. Другой мир, другое измерение. Выпрыгни ты из окна и полети вниз, но планету «Земля» не найдешь. А может и найдешь, но никого из твоих близких там нет. Потому что это, я повторюсь, совершенно иной мир.

Я в шоке. Никогда не думала, что Небеса — это другое измерение. Мне действительно казалось, что этот мир просто сверху нас и до него можно долететь… Кажется, мой мир перевернулся с ног на голову. Я очень узко мыслила!

Анаиэль продолжает идти, а я едва ли успеваю за ней, стараясь не отставать.

— Если это так, то все эти человеческие гипотезы насчет других измерений — абсолютная правда? — спрашиваю я.

— Да, конечно правда, раз ты находишься здесь. Я думала, волшебники в это верят. Ты же перемещалась во времени когда-то.

— По сути… да. Я просто не понимаю, как это возможно…

— Милая, не забивай себе голову. Пусть об этом думают ученые. Я же не зря подарила вам знания, — она улыбается и подмигивает мне. — Мы почти на месте.

— Еще один вопрос: бывало ли такое, что Дочь Небес отправляли в Ад? — спрашиваю я аккуратно. Это самый важный вопрос сейчас для меня.

Анаиэль притормаживает и поворачивается ко мне. Она не удивлена вопросом. Девушка просто тихо отвечает:

— Такого прежде не было, но в этом мире нет ничего невозможного. Постарайся служить Высшим силам, а не Низшим, хорошо?

— Да. А… — Я снова собираюсь задать вопрос, но она меня опережает:

— Ты сказала, что у тебя был последний вопрос, Мина.

— Это точно последний. Извини за то, что достаю тебя, но для меня это важно. Те, кто стал Падшими и побывали в Аду, могут вернуть себе звание Ангела и снова быть здесь, наверху?

Она двигается вперед и некоторое время молчит. Я просто жду её ответа и двигаюсь рядом. Перед встречей с Богом, я хоть что-то буду знать!

— Такому феномену есть место быть, — наконец-то отвечает она. — Только те, кто побывал в Аду, прежними не возвращаются. Заклейменные. Так их называют здесь. Мы пришли. Входи в эту дверь.

Перед нами небольшая и очень простая дверь. Я совсем не так представляла себе вход в кабинет Бога.

— А ты?

— Мне надо работать. Как закончишь разговор, телепортируйся в свою комнату. Я тебя навещу позже.

— А почему тогда мы не могли просто телепортироваться сюда, а не ходить по лабиринту белых коридоров?

Она закатывает глаза. Впервые передо мной! В этот момент Ангел показался мне обычным человеком, которому я надоела своими расспросами.

— Мы должны были оповестить Бога о том, что идём к нему. Эти коридоры принадлежат ему. Он сам выбирает, когда показать нам эту дверь. — Отвечает она.

Я понятливо киваю.

— Как у вас здесь всё сложно, однако. Хорошо, до встречи, — я улыбаюсь и машу ей рукой.

Она качает головой, но улыбается в ответ и исчезает. У меня пропадает улыбка с лица. Живот скрючивает от переживаний. Мне страшно заходить в эту комнату. Пожалуй, мне даже перед Сатаной так страшно не было, как сейчас. Не в обиду Сатане, конечно.

6

Я захожу в комнату, и сначала меня ослепляет яркий свет. После некоторого времени мои глаза привыкают к освещению, и я прохожу вперед. Это место похоже на бесконечное зеленое поле посреди которого небольшой холм, а на нём старый дуб. И вовсе это не комната. Если бы мне сказали, что это рай, я бы поверила.

У дуба стоит человек. Наверное, это Бог. Я закрываю дверь-портал и иду к дереву. Нежный и теплый воздух ласкает мою кожу, пока я босыми ногами ступаю по шелковистой траве. Интересно, я прежде не видела таких волшебных мест. Разве что в своих снах.

Чем ближе я подхожу, тем лучше вижу Его очертания. Высокий, довольно крупный по сравнению с обычным человеком. У него длинные темные волосы и белая кожа. Одет он в белую мантию с золотыми вставками. Стиль в небесном мире, разумеется, отменный…

Я подхожу к Нему и негромко прочищаю горло. Бог разворачивается и теперь я могу увидеть его лицо. Он моложе, чем я думала. На вид ему около сорока, если не меньше. У Бога красивые зеленые глаза, которые пленят душу.

— Здравствуй, Дочь Небес. Я рад твоему присоединению к нам. Как ты поживала всё это время? — голос у него очень глубокий и приятный на слух.

— Вы, наверное, это и без меня хорошо знаете, — настороженно говорю я. — Здравствуйте.

Мне следует Его бояться или нет? В любом случае, надеюсь мысли Он не читает, иначе это было бы вторжением в моё личное пространство.

— Я видел историю твоей жизни, — говорит Бог. — Но я бы хотел узнать твои ощущения по поводу произошедшего.

— Оу, вот оно как, — я еще раз прочищаю горло. — Моя жизнь мне нравилась. Я не хотела становиться Дочерью Небес. Мне пришлось это сделать, поэтому ощущения не совсем радужные. Но это всё очень интересно. Ваш мир интересный.

Если говорить правду, то я очень волнуюсь. Разговаривать с Создателем непросто. Ты просто понимаешь, что Он самый главный во всём мире, ведь всё создано Им.

— Почему тебе не хотелось присоединиться к Высшим силам? — спрашивает он.

— Потому что меня устраивала моя жизнь. Я только вернула родителей и обрела чудесного братишку. Я нашла новых друзей и почти закончила школу. Мы победили войну, в конце концов. Я думала, что у меня теперь будет спокойная и нормальная жизнь. Поэтому.

— А почему ты всё-таки решилась на этот шаг?

— Потому что любовь всей моей жизни и его друзья сейчас в Аду, — прямо отвечаю я и набираюсь смелости. — И я хочу их вернуть.

Он не удивлен. Конечно, он же Бог. Даже если и удивился, то не показал это. Уголки его губ немного приподнимается и Он кивает.

— Падшие, которых я отправил в Ад? — спрашивает Бог. — Они солгали мне и получили за это соответствующее наказание.

— Они утаили правду во имя меня. Они желали, чтобы Дочь Небес жила счастливо на земле. Я не считаю, что плохим поступком.

— На небесах нельзя говорить ложь, Мина, и они это прекрасно понимали.

— Я хочу отблагодарить их за то, что они подарили мне еще несколько месяцев жизни, дорогой Бог, — у меня выступают слёзы, когда я вспоминаю свои последние месяцы с родными. — За это время я воссоединилась со своей семьей. Обрела счастье дома. Если бы не они, я бы умерла, не закончив свою жизнь на земле. Эти падшие очень помогли мне, поэтому я хочу отплатить им добром. Позвольте мне это сделать.

Кажется, словно Бог остаётся непреклонным и менять своё решение не собирается. Про себя я молю небеса встать на мою сторону и помочь мне переубедить Его.

— Ты хочешь, чтобы они вновь стали моими сторонниками? — спрашивает Бог.

— Да, — отвечаю я. — Уверена, они получили своё наказание. А теперь, когда я всё равно здесь, они заслуживают пощады. Они оберегали меня всё это время. Пришло время и мне сделать то же.

— Я не буду возвращать их обратно на небеса, Мина, — говорит Бог, внимательно смотря в мою душу. — Но, если ты этого так хочешь, можешь попытаться сделать это сама.

Радость поселяется в моей душе, как внезапно появившееся солнце. Я чуть ли не подпрыгиваю от счастья. Он даёт мне шанс вернуть их!

— Тебе следует быть осторожнее, дитя, — добавляет Он. — Ты всё еще нужна этому миру, поэтому постарайся обойтись без последствии.

А я ликую! Кажется, он это видит, хотя я стараюсь сохранять спокойствие снаружи.

— Я верну их, — уверенно заявляю я и улыбаюсь. — И сама вернусь в целости и сохранности.

— Вперёд, — кивает он. — Это твоё первое задание. Спаси своих друзей.

Самое главное сделано! Я получила одобрение Бога! И долго уговаривать не пришлось. Может, я всё-таки его любимица? Я разворачиваюсь, чтобы направиться к выходу, но любопытство меня удерживает.

— Можно вопрос? — говорю. — Вы ведь Создатель. Вы могли запросто найти меня. Почему так и не сделали?

Он смотрит прямо в душу. Я вся обращаюсь в слух.

— Я создал на этом свете почти всё, — отвечает он. — Но не всё от меня зависит, Мина. Когда ты родилась, я почувствовал это, но у небес свои правила. Это они тебя благословили, а не я. Поэтому и найти тебя так просто я не мог.

— Но вы разве не помнили мою мать? Вы знали, что это она принесёт на свет Дочь Небес.

— Я знал это до тех пор, пока она не сожгла родословие. Я потерял её. Думаю, небеса тебя слишком хорошо оберегали.

— Это из-за моего предназначения на земле?

— Вполне возможно.

Я киваю и разворачиваюсь, но потом снова смотрю на него.

— А можно еще один вопрос? — он кивает, а я продолжаю: — Вы ведь просто энергия, да? Этот человеческий облик вы придумали для таких, как я. На самом деле Вы так не выглядите.

Он дарит мне улыбку, а затем прямо на моих глазах превращается в маленькую десятилетнюю девочку.

— Ты права. — Отвечает мне Бог.

7

Пару часов спустя в моей комнате возникает Анаиэль.

— Извини, что без стука, Мина. Как всё прошло? — спрашивает она, куда-то торопясь.

— Очень хорошо, — отвечаю я радостно. — Мне дали разрешение.

— Что и следовало ожидать от Бога, — улыбнулась она. — Я всё приготовила для тебя. Посвящение уже скоро. Тебе нужно подготовиться. Сейчас тебя умоют, накормят и принарядят. Хорошо, ангел мой?

— Да, — вздыхаю я, кивая. — Давай закончим это поскорее, чтобы я могла преступить к своему первому заданию.

Мы в одно мгновение переносимся в новое для меня место. Это большая ванная комната, в которой приятно пахнет. Здесь нас встречают три нимфы. Анаиэль поручает меня им, а сама возвращается к делам.

Процесс подготовки мне нравится. Я давно не лежала просто так в ванне и наслаждалась покоем. К сожалению, длится это совсем недолго. Они порхают над моим телом так, словно я сама с этим бы не справилась. На мои попытки взять руководство на себя, эти нимфы только улыбались и продолжали дальше свою работу. Я просто смирилась с этим и теперь сижу, как статуя.

Затем меня проводят в соседнюю комнату, где уже накрыт стол. Как такового голода я не чувствовала всё это время, но, увидев еду, понимаю, что сьела бы сейчас целого быка. На трапезу мне дают лишь пятнадцать минут. После этого еду забирают, а меня ведут дальше, чтобы накрасить и принарядить.

— Я надеюсь, это не платье, — говорю, увидев женщину с коробкой в руке. — Не платье же?

Её вид ничего мне не говорит. Нимфы не многословны, поэтому остаётся только гадать. Ангел, которая на вид чуть старше меня, возится с моим лицом, как когда-то это делала Джинни перед Святочным балом. Вспомнив о ней, я грустно улыбаюсь. Кажется, будто прошли уже миллионы лет с тех пор как это было.

Мне показывают мой наряд. Это платье. Я расстраиваюсь, но когда всё-таки надеваю его, настроение немного улучшается. Платье достаточно легкое и не сковывает мои движения. Оно свободное и совсем не пышное. Ткань очень мягкая. На груди и спине кружева, которые добавляют наряду изысканность. Платье сверкает бриллиантами при светлом освещении. Я смотрю на себя в зеркало и не могу скрыть свою восторженность. Даже на своей неудачной свадьбе я так красиво не выглядела.

— Мне кажется или вы что-то сделали с моей внешностью? — спрашиваю я у нимф. — Здесь все превращаются в красивых созданий?

Одна из нимф хихикнула и ответила:

— Вы и были красивой, Мина. Мы только подчеркнули эту красоту.

Я улыбаюсь. Вот теперь я похожа на Дочь Небес.