Магия любви

Глава 1

Белль вернулась в замок в самом радужном настроении. Незнакомка, встретившаяся на лесной дороге, подарила ей новую надежду, подтачиваемую лишь одним маленьким сомнением. В своей любви Белль была уверена, но любил ли ее Румпельштильцхен? Ведь, чтобы поцелуй сработал, чувство должно быть взаимным. Впрочем, попробовать в любом случае стоило.
Румпельштильцхен сидел за прялкой, когда Белль вошла в зал, и явно обрадовался ее возвращению, хотя всеми силами пытался это скрыть. Но она не даст ему сбить ее с толку. Не сейчас. Решив так, Белль устроилась подле него на низком табурете и нахально потребовала обещанную историю, давая себе время собраться с духом. Он не возразил против вторжения в свое личное пространство, но и рассказывать ничего не стал.
Белль все еще колебалась – а что если не выйдет? Если он оттолкнет ее и посмеется?
- Почему ты вернулась? – вдруг спросил Румпельштильцхен напряженным голосом, наклонившись к ней и пристально посмотрев в глаза.
Было в его тоне что-то такое… надежда, смешанная со страхом ошибиться. В золотистых нечеловеческих глазах плескалось недоверие и в то же время желание поверить. И тогда Белль решилась и поцеловала его.
Сердце замерло в тревожном ожидании того, что будет дальше. Но когда Румпельштильцхен не отшатнулся, не оттолкнул, а ответил на поцелуй, Белль забыла обо всем. Даже о том, ради чего она все это затеяла. Румпельштильцхен осторожно коснулся ее спины – не обнимая, а словно прося разрешения. Белль обвила руками его шею, сама подаваясь навстречу, и тогда уже гораздо более уверенным жестом он притянул ее к себе, не переставая целовать.
Теплая волна пробежала по телу Белль – от макушки до пяток, – заставив вздрогнуть и отстраниться от Румпельштильцхена. И тогда она с удивлением обнаружила, что оба они охвачены легким золотистым светом, распространявшимся все дальше по замку, заставляя дрожать воздух, заставляя меняться Румпельштильцхена.
Словно завороженная, Белль наблюдала, как золотой свет смывает чешую с его тела, как меняется его лицо, становясь человеческим. Обычным. Она чуть не засмеялась от счастья и облегчения. Получилось!
Однако Румпельштильцхен вовсе не обрадовался этим изменениям. Пока Белль рассматривала его новую внешность, он осознал, что случилось, и в теперь карих глазах вспыхнул знакомый яростный огонь.
- Что ты сделала?! – рявкнул он так, что Белль вздрогнула, и вскочил, оттолкнув ее.
Она растерянно заморгала. Почему он не рад освободиться от проклятия? Румпельштильцхен кричал на нее, размахивая руками и в чем-то обвиняя. В заговоре… с кем? Никогда раньше он не злился на нее так – даже в самом начале, – никогда так не тряс, схватив за плечи, будто куклу. И Белль по-настоящему испугалась.
Однако бушевал Румпельштильцхен недолго – выплеснув гнев, он выпустил ее, оттолкнув столь резко, что она пошатнулась и едва не упала, и замер, закрыв лицо руками. От него веяло отчаянием, и Белль захотелось обнять и утешить, но она не решалась – не после столь бурной реакции. Что же она сделала не так?
- Зачем, Белль? – едва слышно произнес Румпельштильцхен, уронив руки. – Как я теперь найду сына?
Белль вздрогнула и вопросительно посмотрела на него, не улавливая связи. Теперь, когда он перестал кричать и просто смотрел с безграничной тоской в глазах, она тут же забыла и страх, и обиду. Белль шагнула вперед, протянула руку, чтобы коснуться его лица. Но Румпельштильцхен отшатнулся, не принимая утешения, и Белль со вздохом остановилась, взглядом умоляя: «Объясни, в чем я ошиблась. Позволь быть рядом». Румпельштильцхен покачал головой, сделав шаг назад. И еще один.
- Уходи, - глухо произнес он, отвернувшись.
- Румпельштильцхен… - позвала она, попытавшись подойти и заглянуть в глаза.
Но он вытянул руку, не позволяя приблизиться.
- Просто уходи, - на этот раз его голос звучал повелительно и жестко.
Развернувшись, он покинул комнату, даже не взглянув на Белль, и вскоре она услышала его шаги по лестнице, ведущей в башню.
Чувствуя себя опустошенной, Белль опустилась на ближайший стул. Она была так счастлива всего несколько минут назад, поверила, что теперь у них все будет хорошо. Сейчас же хотелось разрыдаться и разбить что-нибудь. А еще лучше – уйти, как он и велел. Но Белль не стала делать ни того, ни другого.
Было до боли обидно. Ведь он любит ее – иначе поцелуй бы не сработал. Так в чем же дело? Неужели ему так важна волшебная сила? Другой бы радовался, что удалось проклятие снять. Белль сердито нахмурилась, сцепив руки. Обида перешла в злость, но злилась она недолго – ровно до того момента, когда ей в голову пришла мысль: или он настолько не верит в то, что его можно полюбить, что немедленно закрывается от любого, кто слишком приближается к нему? Белль вскочила и начала мерить шагами комнату. Что же делать – как убедить его довериться?
Вдруг она резко остановилась. Охваченная сумбурными эмоциями, до сих пор она не замечала, что и замок изменился. Теперь его уже нельзя было назвать темным. Впервые Белль задумалась, что замок мог поддерживаться магией Румпельштильцхена, а, значит, с ее исчезновением просто рухнуть. Но он не рухнул – он преобразился.
Белль с недоумением огляделась. Тяжелые темно-бардовые портьеры на окнах сменились гораздо более легкими и воздушными, пропускавшими дневной свет. Более легкой стала и мебель, посветлели ковры и стены. Зал засиял, словно это был королевский дворец. Мог ли замок подчиняться проклятию своего хозяина и освободиться вместе с ним? Мысли снова вернулись к Румпельштильцхену, и вспомнились его непонятные слова: «Как я теперь найду сына?» Он произнес это с такой безграничной тоской…
Если бы он только больше доверял ей, она могла бы понять, в чем ее вина. Вернулось раздражение, но Белль немедленно прогнала его. Румпельштильцхена все считали чудовищем, его никто никогда не любил. Не удивительно, что он не умеет доверять. Белль решительно вскинула голову и зашагала к лестнице. Она это исправит. Она будет терпелива и научит его верить ей, признать свою любовь.

У подножия лестницы Белль заколебалась: стоит ли поискать Румпельштильцхена сейчас или оставить его и дать успокоиться? Пожалуй, пока он на взводе, заводить разговор бесполезно. Она успела прекрасно изучить своего хозяина, и знала, когда лучше не попадаться ему под горячую руку. Тихонько вздохнув, Белль начала подниматься в свою комнату. Могла ли она подумать, что ее жизнь так усложнится из-за одного поцелуя?
Белль шла, глядя себе под ноги, когда услышала приближающиеся сверху быстрые шаги. Она резко вскинула голову, на следующем шаге запнувшись и покачнувшись назад. Белль успела заметить, как на лице Румпельштильцхена, замершего несколькими ступенями выше, появился ужас и он протянул к ней руку, и обреченно подумать: «Не успеет», - как вдруг застыла в воздухе. Она буквально повисла, наклонившись назад, не в силах пошевелиться, будто ее кто-то заморозил, чтобы не дать упасть.
В следующее мгновение Белль поняла, что так и есть – заморозил. И не кто-то, а Румпельштильцхен, который пораженно перевел взгляд с нее на свою все еще поднятую руку – и снова на Белль. На его лице недоумение сменилось надеждой, осознанием и, наконец, торжествующей ухмылкой. Он спустился к ней и, обняв, махнул рукой, снимая заклинание. Белль пошатнулась, но сильные руки не дали ей упасть.
- Что происходит? – спросила она, не спеша выпутываться из его объятий.
Впрочем, Румпельштильцхен и сам не горел желанием отпускать ее. От этого потеплело в груди, и в раз забылись недавние обида и злость.
- Как ни странно, но, похоже, освобождение от проклятия не означало потерю магии, - он по-прежнему улыбался, кажется, с трудом веря в свои слова.
Белль улыбнулась в ответ.
- Но ты же больше не Темный. Значит, ты стал… светлым магом? Как феи?
Румпельштильцхен скривился на это сравнение, презрительно фыркнув:
- Феи! Ну, уж нет!
Белль невольно рассмеялась.
- Почему ты не ушла? – извиняющимся тоном спросил Румпельштильцхен.
- Потому что я люблю тебя, - она ласково провела кончиками пальцев по его теперь мягким волосам, сменившим жесткие кудряшки.
- После всего, что я сделал? – он смотрел на нее с сомнением и недоверчивой надеждой.
Белль кивнула:
- Знаешь, когда найдешь что-то, за что стоит бороться, сдаваться нельзя. Я всегда буду бороться за тебя.
От выражения его глаз, в которых ясно читалось полное непонимание того факта, что кто-то добровольно хочет быть рядом с ним, у Белль болезненно сжалось сердце. Следуя первому порыву, она коротко поцеловала Румпельштильцхена, чем ввела его в полный ступор. После чего крепко обняла, уткнувшись лицом в шею.
- Я люблю тебя, - повторила она. – Поверь в это. Пожалуйста.
И он осторожно, будто все еще сомневаясь в правомерности своих действий, прижал ее к себе, зарывшись губами в ее каштановые кудри, и едва слышно прошептал:
- Я тоже люблю тебя.

Позже, когда они сидели рядом на столе в большом зале, Белль вспомнила про озадачившие ее слова Румпельштильцхена и осторожно спросила:
- Когда ты думал, что потерял магию, ты сказал, что не сможешь теперь найти сына. Что это значит?
Румпельштильцхен покачал головой, глядя в пол:
- Ничего. Ничего, что тебе нужно знать.
Белль недовольно прищурилась. Опять начинается: тайны, недомолвки. Впрочем, с ее стороны, наверное, было наивным надеяться, что он тут же откроется перед ней. «Терпение», - напомнила она себе.
- Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь мне доверять настолько, чтобы рассказать все, - тихонько произнесла Белль, сжав ладонь Румпельштильцхена.
Он удивленно покосился на нее, ничего не ответив, но осторожно переплел свои пальцы с ее. Белль ободряюще улыбнулась. Ей прежде никогда не доводилось завоевывать чье-то доверие, и она до дрожи боялась сделать неверный шаг. Но в то же время было в этом нечто невероятно увлекательное. В конце концов, у них полно времени – некуда торопиться. Вдруг всплыл в памяти тот день, когда Румпельштильцхен явился на зов в замок ее отца.
Это навсегда, дорогуша.
Слова, которые когда-то вызывали ужас, теперь вселяли надежду.

***
Проснувшись на следующее утро, Белль не сразу поняла, где находится. Она привыкла к постоянной полутьме (даже несмотря на ее попытки освободить окна от тяжелых портьер) и мрачноватым украшениям интерьера. А теперь ее окружала светлая мебель с изящной резьбой, на полу – пушистый кремовый ковер, над кроватью – белый балдахин с золотой вышивкой. А из высоких окон лился солнечный свет, прямоугольниками падавший на пол.
Вспомнив происшедшее накануне, Белль счастливо улыбнулась. Напевая, она привела себя в порядок и спустилась на кухню приготовить чаю. Обычно, когда она приносила в зал утренний чай, Румпельштильцхен обнаруживался за прялкой, будто всю ночь от нее не отходил. Но на этот раз он сидел во главе длинного стола, задумчиво барабаня по нему пальцами. Он сменил свой вычурный костюм на кожаный же, но гораздо менее экстравагантный черный – можно даже сказать, элегантный.
- Доброе утро, - Белль с улыбкой поставила поднос на стол.
Румпельштильцхен поднял голову и одарил ее таким долгим задумчивым взглядом, что Белль даже занервничала:
- Что?
- Тебе не подходит этот наряд.
Белль с недоумением оглядела свое обычное голубое платье, быстро сменившее роскошное, но неудобное для работы золотое. А Румпельштильцхен тем временем продолжил:
- Потому что отныне ты не служанка в этом замке.
Не успела Белль хоть что-то сказать по этому поводу, как Румпельштильцхен взмахнул рукой, и ее платье изменилось: хлопок превратился в шелк, сохранив голубой цвет, который стал лишь немного насыщенней; рукава стали широкими и полупрозрачными, удлинившись до локтей; лиф украсился сложной вышивкой, а юбка удлинилась, пышными складками спускаясь до пола. Белль могла только ошарашено хлопать ресницами. Румпельштильцхен довольно ухмыльнулся и щелкнул пальцами – в его руке появилась красная роза, которую он протянул Белль.
- Спасибо, - выговорила она, когда к ней вернулся дар речи, и в свою очередь расплылась в улыбке.
Румпельштильцхен приглашающим жестом указал ей на стул рядом с собой, предлагая разделить с ним завтрак. Белль села, шурша юбками, и принялась разливать чай. Он наблюдал за ней, положив подбородок на сложенные руки, с таким выражением, что сладко замирало сердце. Пожалуй, это был самый волшебный завтрак в ее жизни.
К сожалению, насладиться им ей не дали. В дверь кто-то постучал – резко и настойчиво. Румпельштильцхен сделал недовольную гримасу, обреченно вздохнув.
- Ждешь кого-то? – спросила Белль.
- Нет. Но догадываюсь, кто наш гость.
Белль вопросительно посмотрела на него, однако Румпельштильцхен не стал ничего объяснять, а просто пошел открывать. Белль поколебалась секунду и последовала за ним.
У входа стояла ее недавняя знакомая, подсказавшая про поцелуй истинной любви, на этот раз одетая в костюм для верховой езды. Она широко улыбнулась, но в этой улыбке не было ни капли тепла – только злорадное торжество.
- Чем обязан, ваше величество? – тем временем спросил Румпельштильцхен, не давая себе труда скрыть сарказм.
«Ваше величество»? Она королева?
- Как неприветливо, Румпель, - ответила та, одарив его непонятным взглядом. – Может, позволишь войти?
Не дожидаясь ответа, королева прошла внутрь мимо Румпельштильцхена и ошарашенной Белль. Она явно чувствовала себя здесь как дома. Белль нахмурилась, испытывая возрастающие тревогу и недовольство.
- Поздравляю, милая! – сладко улыбнулась гостья, резко повернувшись к ней. – Ты прекрасно справилась со своей задачей.
- Пришла праздновать победу? – Румпельштильцхен шагнул вперед, ненавязчиво закрывая собой Белль. – Рано радуешься, дорогуша.
- Неужели? – королева иронично приподняла бровь. – Судя по твоему новому обличию, поцелуй подействовал. И что меня теперь остановит?
- Подействовал, - Румпельштильцхен ухмыльнулся. – Но не так, как ты предполагала.
На мгновение на лице королевы появилось озадаченное выражение, тут же снова сменившееся холодной улыбкой. С каждой секундой она не нравилась Белль все больше. Что здесь нужно этой женщине? И кто она такая, что столь фамильярно ведет себя – будто хозяйка?
- Что ж, давай проверим? – королева подняла руку, и на ее ладони появился огненный шар, который она молниеносным движением швырнула в Белль.
Та не успела даже испугаться, как шар будто врезался в прозрачную стену перед ней и растворился. Румпельштильцхен с деланно сокрушенным видом покачал головой:
- Никогда не слушаешь, что тебе говорят, правда, Регина? И на ошибках не учишься.
Белль видела, что он чрезвычайно доволен собой, и не могла не улыбнуться. Ледяная маска королевы треснула – теперь на ее лице можно было прочитать растерянность, быстро превратившуюся в бешенство.
- Я все равно уничтожу тебя, Румпельштильцхен. Рано или поздно, - прошипела она.
- Правда, дорогуша? Попробуй, – невозмутимо ответил тот; и вдруг совсем другим, пробирающим до костей от скрытой угрозы, тоном добавил: - Только учти: если хоть один волос упадет с головы Белль по твоей вине, я убью тебя.
Королева Регина пренебрежительно передернула плечами и, гордо вскинув голову, пошла к выходу. Белль облегченно выдохнула, когда за ней закрылась дверь – а ведь до этого даже не подозревала, что задерживает дыхание.
- Кто это? – немного нервно спросила она.
- Регина – вдова безвременно почившего короля Леопольда и мачеха Белоснежки.
Это было сказано тоном, ясно подразумевавшим, что король Леопольд безвременно почил от руки супруги. Белль озадаченно посмотрела на Румпельштильцхена: он серьезно? Хотя… она вполне могла представить эту женщину способной на подобное.
- Это она… ее я встретила на дороге…
- Я знаю.
Слишком короткий ответ, слишком безразличный – и не поймешь, что за этим кроется. Белль терпеть не могла, когда Румпельштильцхен вот так отгораживался от нее, но пока ничего не могла с этим поделать. А потому решила выяснить другой беспокоивший ее вопрос.
- Чего она добивалась?
- Уничтожить меня, конечно, - ухмыльнулся Румпельштильцхен, но тут же стал серьезным. – Будь осторожна с ней: Регина – опасна и коварна.
Белль кивнула, только сейчас осознав, что любовь Румпельштильцхена автоматически делает ее сильным средством давления на него. И это ей совсем не нравилось.
- А ты можешь научить меня магии? – спросила она, немного поразмыслив.
У Румпельштильцхена сделалось настолько ошарашенное выражение лица, что она чуть не рассмеялась.
- Зачем? – непонимающе спросил он.
- Чтобы я могла защищаться.
- Я защищу тебя.
- Но ты же не можешь не отходить от меня ни на секунду. Я хочу быть уверенной, что никто не использует меня, чтобы навредить тебе.
Некоторое время Румпельштильцхен обдумывал ее слова, после чего медленно кивнул:
- Хорошо, я научу тебя.



Глава 2

Белль предполагала, что научиться магии непросто, но и подумать не могла, что все будет настолько сложно. За несколько дней усиленных занятий она не сумела научиться даже двигать предметы и гасить огонь. К концу недели Белль была готова расплакаться от разочарования и бессилия. Правда, Румпельштильцхен уверял, что это совершенно нормально – ни у кого сразу не получается. Но было это правдой или просто утешением для нее?
Чтобы отвлечься от неудач, Белль отправлялась в библиотеку. Книги с детства помогали ей забыть обо всем на свете. Так она поступила и в тот день, устав до изнеможения от бесплодных попыток создать защитный купол – результат едва ли превосходил по прочности мыльный пузырь. Вообще-то, следовало заняться обедом, но сил на это не осталось совершенно. Словно прочитав ее мысли, Румпельштильцхен отправил Белль отдыхать, сказав, что еду приготовит сам. На самом деле, у него это получалось куда лучше, и подобная перспектива вызывала воодушевление вперемешку со стыдом. В конце концов, заботиться о хозяйстве в замке было ее обязанностью.
Белль успела погрузиться в рыцарский роман, когда до нее донесся крик боли. Она вздрогнула и вскочила, со всех ног кинувшись вниз. Что могло случиться, чтобы Румпельштильцхен так кричал? В том, что кричал именно он, она не сомневалась.
Белль обнаружила его лежащим на полу рядом со шкафом, в котором он хранил свои раритеты. Стеклянные дверцы были открыты, а на одной из полок светилось зловещим серебристым светом странное пятно.
- Румпель!
Белль в ужасе кинулась к нему, даже не заметив, как впервые за все время их знакомства сократила его имя. Он был в сознании, но тяжело дышал, зажмурившись и сжав зубы, как от сильной боли. Белль упала рядом на колени, не зная, что делать и как ему помочь.
- Что с тобой? Что случилось?
- Кинжал… - с трудом выдохнул Румпельштильцхен. – Расплавился… яд…
Белль озадаченно огляделась. Что он имел в виду? Внимание снова привлекло серебристое пятно. Оно было ядовитым? И тут она заметила, что на пальцах правой руки Румпельштильцхена светились точно такие же серебристые следы. Недолго думая, Белль оторвала полоску от своего платья и принялась вытирать его руку. Если это действительно яд, от него следовало избавиться как можно скорее. О том, как он вообще оказался в шкафу, вполне можно подумать и позже.
Серебристая гадость оттиралась с трудом – будто уже начала впитываться в кожу.
- Так… не выйдет… - со свистящим придыханием произнес Румпельштильцхен. – Надо…
Он слабо шевельнул другой рукой, и рядом на полу появилась склянка с зеленоватой жидкостью. После чего потерял сознание, словно на то, чтобы перенести сюда зелье, ушли последние силы. Стараясь не поддаваться панике, Белль налила жидкость на оторванный от платья кусок и снова принялась оттирать пальцы Румпельштильцхена. На этот раз следы растворились без проблем. Его дыхание выровнялось, но в сознание он не пришел. Закусив губу и глотая слезы, Белль пыталась сообразить, что делать дальше. Наверное, надо бы переместить его в спальню – не оставлять же лежать на полу, да еще рядом с потенциальной опасностью, – но она сомневалась, что у нее хватит сил перетащить взрослого мужчину на немаленькое расстояние.
Пока Белль размышляла над дальнейшими действиями, Румпельштильцхен, не приходя в сознание, начал мелко дрожать. Прикоснувшись губами к его лбу, она поняла, что у него начинается лихорадка. Только этого не хватало! От бессилия хотелось разрыдаться. Вместо этого Белль глубоко вздохнула, сцепила зубы и решила попытаться применить магию. Склонившись, она обняла Румпельштильцхена, зажмурилась и сосредоточилась. Как он там говорил? Думай о том, кого хочешь защитить. И Белль подумала. Изо всех сил.
Открыв глаза, она сперва не поверила им. Не заклинание даже – спонтанная попытка колдовать перенесла их в ее собственную спальню! Получилось! Белль устроила Румпельштильцхена на кровати и помчалась искать лекарства. Она даже заглянула в лабораторию в надежде найти какое-нибудь зелье. Увы, они не были подписаны, и понять, что находится в том или ином пузырьке, не представлялось возможным. Что ж, придется воспользоваться обычными средствами.
Белль бегом спустилась в кухню, заварила липовый чай, нашла уксус и поспешила обратно. Румпельштильцхену стало хуже – кажется, у него начался бред: он что-то неразборчиво шептал пересохшими губами, мотая головой из стороны в сторону. Поняв, что не захватила тряпки, Белль оторвала еще кусок от своего платья: одним больше – одним меньше, уже не важно. И только в этот момент она осознала, что придется раздеть Румпельштильцхена, и невольно покраснела. Но в следующее мгновение Белль решительно отбросила стыдливость – сейчас не до того.
Закончив с раздеванием – что было не так-то легко, – Белль принялась обтирать Румпельштильцхена уксусом, после чего накрыла одеялом, положила на лоб смоченную все в том же уксусном растворе тряпку и села рядом на кровати. Кажется, жар начал отступать. Румпельштильцхен больше не метался, и бред прекратился. Однако его дыхание все еще было тяжелым и прерывистым. Теперь, когда больше не приходилось носиться туда-сюда, а оставалось только время от времени менять тряпку, Белль нагнал страх. Она никогда не видела Румпельштильцхена таким слабым, в столь беспомощном состоянии, и это по-настоящему пугало. Она была так счастлива в последние дни! Ну почему, стоит начать наслаждаться жизнью, как что-нибудь происходит и все рушит? По щекам потекли слезы, и, уже не сдерживаясь, Белль заплакала, тихо всхлипывая.
Румпельштильцхен очнулся поздним вечером – всего лишь на несколько мгновений. Распахнув блестящие от лихорадки глаза и явно не узнавая Белль, он едва слышно прохрипел:
- Пить…
Она метнулась к заготовленному липовому чаю и напоила Румпельштильцхена, поддерживая голову. После чего он, глубоко вздохнув, снова отключился. Белль коснулась губами его лба и с облегчением обнаружила, что температура немного спала. Ночь она провела, свернувшись калачиком рядом с ним, ежечасно пробуждаясь от беспокойного сна.
На следующий день жар пропал совсем, но в сознание Румпельштильцхен не приходил – будто попав под действие заколдованного сна. Белль даже решила поцеловать его: вдруг это какое-нибудь очередное проклятие. Увы, на этот раз поцелуй не помог. Более того – дыхание Румпельштильцхена с каждой секундой становилось все слабее и незаметнее. Казалось, еще чуть-чуть, и он перестанет дышать.
Впав в отчаяние, не зная, что еще предпринять, Белль вспомнила, как в детстве мама рассказывала ей про фей. «Когда тебе очень нужна помощь и не к кому обратиться, можно попросить фею, - говорила она. – Надо сильно-сильно захотеть и мысленно позвать ее. Феи всегда помогают попавшим в беду».
И Белль решила попробовать – все равно больше ничего не оставалось. Подойдя к окну, она распахнула его, зажмурилась и изо всех сил пожелала увидеть фею. «Пожалуйста, помоги», - повторяла она про себя. Как вдруг лица коснулся легкий ветерок. Белль открыла глаза и увидела прямо перед собой крошечную фигурку в голубом платье.
- Зачем ты звала меня, дитя? – ласково спросила фея, оставаясь снаружи.
- Пожалуйста, спаси Румпельштильцхена, - Белль умоляюще сложила ладони. – Я боюсь, он умирает.
Лицо феи посуровело.
- Я не стану помогать Темному, - холодно произнесла она.
- Но он больше не Темный! – страстно воскликнула Белль.
Фея удивленно посмотрела на нее, влетела в комнату и зависла над лицом Румпельштильцхена.
- Ты права, дитя, - удивленно сказала она. – Он больше не Темный – он стал светлым магом. Не ты ли сотворила это чудо?
Белль коротко кивнула.
- Вы поможете?
- Да, - фея улыбнулась и взмахнула крыльями – на Румпельштильцхена посыпалась розовая пыльца, тут же впитавшаяся в кожу, озарив ее легким светом. – Теперь он просто спит. Когда проснется, будет очень слаб – проследи, чтобы он как следует отдохнул: в течение трех дней ему нельзя вставать и пользоваться магией.
Белль с готовностью закивала: уж она об этом позаботится.
- А что с ним было? – она приблизилась к кровати, вглядываясь в теперь умиротворенное лицо любимого.
Фея на секунду замерла, словно ища ответ, и начала объяснять:
- Все из-за кинжала. Когда поцелуй истинной любви снял проклятие Темного, его кинжал расплавился, но не исчез совершенно. От темной магии сложно избавиться. То, что осталось от кинжала, теперь смертельно опасно для Румпельштильцхена. Он не должен был его касаться.
Белль хотела поинтересоваться, что это за кинжал такой, но решила, что это можно выяснить и потом, вместо этого спросив:
- А для меня?
- Скорее всего, нет, но я бы на твоем месте не стала рисковать.
- Что же с ним делать?
- Думаю, я смогу его уничтожить, - после короткого раздумья сказала фея. – Удачи, дитя. Память о тебе останется в веках, как о той, что сумела совершить невозможное.
С этими словами фея исчезла. Немного подумав, Белль решила проверить то пятно и обнаружила, что оно действительно исчезло. Фея выполнила свое обещание. Закрыв дверцы шкафа, Белль вернулась в спальню. Румпельштильцхен выглядел гораздо лучше, как если бы он просто заснул – будто и не было ужаса последних дней. С облегченным вздохом она села рядом и ласково провела рукой по его волосам, чувствуя себя так, точно разжался железный кулак, сжимавший сердце. Белль собиралась дождаться, пока Румпельштильцхен проснется, но усталость – физическая и душевная – победили, и она сама не заметила, как заснула.

Проснувшись, Белль почувствовала, как кто-то мягко перебирает ее волосы. Подняв голову, она встретила нежный и обеспокоенный взгляд Румпельштильцхена.
- Доброе утро, красавица.
- Ты очнулся! – Белль счастливо заулыбалась и села, что Румпельштильцхен воспринял с некоторым разочарованием.
- Как долго я был без сознания?
- Два дня, - немного помолчав, Белль тихо добавила: - Я так испугалась: думала, ты умрешь.
Румпельштильцхен взял ее руку и, поднеся к губам, поцеловал пальцы. От этого любящего жеста все внутри перевернулось, и Белль чуть не разрыдалась снова. Она быстро заморгала, чтобы прогнать слезы, и спросила:
- Есть хочешь?
Он кивнул и начал подниматься, но Белль решительно надавила ему на плечи, не давая встать.
- Лежи – тебе надо отдыхать. Я сейчас принесу.
И снова сломя голову помчалась по лестнице на кухню, но на этот раз в совершенно ином настроении. Все вокруг казалось прекрасным, и даже солнце светило как будто ярче. Весело напевая, Белль сделала тостов с чаем на двоих и добавила на поднос фруктов.
Когда она вернулась, Румпельштильцхен успел надеть рубашку и сидел на кровати, положив себе под спину подушку. Он встретил ее немного смущенной улыбкой, и Белль неожиданно подумала, что, наверное, никто еще не приносил ему завтрак в постель.
- Что с твоим платьем?
Белль недоуменно опустила взгляд на разорванные юбки – а она-то уже и забыла, что так испортила свой наряд. Она беспечно пожала плечами:
- Мне нужны были тряпки, а оставлять тебя я не решилась.
Глаза Румпельштильцхена наполнились изумленно-недоверчивой благодарностью, от которой больно сжалось сердце. Он всегда с таким недоумением встречал малейшее проявление доброты в свой адрес… Он взмахнул рукой, и платье вернулось в изначальный вид.
- Тебе надо отдыхать! – строго нахмурилась Белль, устраиваясь рядом и поставив между ними поднос с едой.
Как будто они были супружеской парой. От этой мысли Белль слегка покраснела, заработав любопытный взгляд Румпельштильцхена. Она поднесла к губам чашку с чаем, пытаясь скрыть смущение.
- Подобные детские фокусы нисколько меня не утомляют, милая, - улыбнулся он, однако это явно было не так – он слегка побледнел, а на лбу выступил пот.
Белль посуровела:
- Все равно – не надо.
Румпельштильцхен шутливо склонил голову:
- Слушаюсь, моя госпожа.
Белль фыркнула, легонько толкнув его в плечо, чем вызвала довольную ухмылку.
- Что с тобой случилось? – спросила она, когда они наелись. - Ты говорил про какой-то кинжал…
Румпельштильцхен поморщился:
- Кинжал, в котором заключена сила Темного, и с помощью которого им можно управлять.
- Как это? – Белль удивленно моргнула.
Румпельштильцхен невесело усмехнулся:
- Очень просто. Тот, кто владеет кинжалом, может приказать Темному что угодно, и он будет вынужден выполнить приказ. Сопротивляться невозможно.
Белль в ужасе поднесла ладонь ко рту. Хорошо, что теперь с этим проклятием покончено, и Румпельштильцхену больше не придется жить в страхе, что кто-нибудь может получить над ним абсолютную власть.
- А еще этим кинжалом – и только им – можно убить Темного. Тогда его сила переходит к убившему, - он помолчал и мрачно заключил: - Именно это со мной и случилось.
- Как? – не очень вразумительно спросила Белль, но Румпельштильцхен ее понял.
Его рассказ о бесконечной войне с ограми, детях, используемых как пушечное мясо, и отчаявшемся отце, пытавшемся защитить своего сына, заставил снова слезы навернуться на глаза.
- О, Румпель, - тихо произнесла она, сжав его руку. – Но теперь ты свободен. Голубая фея сказала, что я совершила невозможное.
- Голубая фея?! – едва ли не прошипел Румпельштильцхен. – А она здесь при чем?!
- Она исцелила тебя, - ответила Белль, удивленная и обиженная такой реакцией.
Румпельштильцхен недоверчиво фыркнул, раздраженно бросив:
- От фей одни неприятности.
- Но она правда тебя спасла! Почему ты их так не любишь?
- Они обманщицы! Из-за голубой феи я потерял моего Бэя.
- Как это?
Определенно, это был день откровений. Он поколебался, но все-таки начал рассказывать. И Белль многое увидела в ином свете, чем до сих пор. Безумно жаль стало Румпельштильцхена, всю жизнь расплачивающегося за минутную слабость.
- Но прошло столько лет, - осторожно произнесла Белль. – Бейлфайр… люди не живут так долго…
Румпельштильцхен покачал головой:
- Если мне все удастся, заклятие приведет меня в то время, когда Бэю все еще четырнадцать.
- Значит, ты нашел способ? – Белль радостно подпрыгнула, но энтузиазм быстро пропал при виде сумрачного выражения лица Румпельштильцхена.
Что не так? Этот способ требовал какую-то страшную цену?
- Нашел, - кивнул он и на ее вопросительный взгляд добавил: - Ты уверена, что хочешь знать?
Белль мгновение колебалась. Похоже, это действительно что-то ужасное, раз он говорит с такой неохотой. И не лучше ли остаться в неведении? Но быстро отбросила все сомнения – что бы там ни было, она должна знать. Достаточно уже тайн и недоговоренностей между ними.
- Хочу! – она решительно вскинула голову.
Румпельштильцхен с улыбкой покачал головой, глядя на ее упрямое выражение лица. После чего отвернулся и долго молчал, будто не решаясь заговорить, будто боясь ее реакции. Плохой знак.
- Я нашел проклятие, - наконец, тихо заговорил он, по-прежнему не глядя на нее, - которое может переместить нас в тот мир. Но наш мир при этом практически погибнет. Перенесутся все – здесь останется безжизненная пустыня, - немного помолчав, он добавил: - И я не собираюсь запускать его сам – а подтолкнуть к этому Регину, сжигаемую ненавистью к Белоснежке. Из нее получится прекрасная исполнительница.
- Почему? – также тихо спросила Белль.
Уже само по себе проклятие было ужасным, но ее не отпускало ощущение, что здесь кроется что-то гораздо более страшное. И ее опасения подтвердились. Румпельштильцхен горько улыбнулся, наконец, посмотрев ей прямо в глаза:
- Потому что цена этого проклятия – сердце того, кто тебе дороже всего на свете.
Белль тихо вскрикнула, осознав, что это означает, и Румпельштильцхен кивнул в ответ на немой ужас в ее глазах.
- Раньше мне просто некем было пожертвовать. А теперь… я никогда не смог бы принести в жертву тебя.
Белль сжала губы и помотала головой.
- Это слишком жестоко. Должен быть другой способ.
- Его нет. Неужели ты думаешь, я не воспользовался бы более простым путем, если бы мог?
Белль отказывалась в это верить.
- Нет. Обещай, что пока не будешь ничего предпринимать, и мы вместе поищем – вдруг найдется что-нибудь не столь ужасное?
Она умоляюще посмотрела на него, сжав его ладони. И Румпельштильцхен со вздохом уступил.
- Я двести лет искал пути и кроме этого заклятия ничего не нашел. Но хорошо – пусть будет по-твоему.
Белль радостно улыбнулась, порывисто обняла его и поцеловала.

Конечно, Румпельштильцхен при первой же возможности попробовал встать: стоило Белль на минуту выйти из комнаты. Вернувшись, она обнаружила, как он попытался сделать шаг, покачнулся – и упал бы, если бы она не подскочила, чтобы поддержать.
- Что ты творишь? – сердито спросила она, заставив его лечь обратно. – Голубая фея сказала, что тебе три дня нельзя вставать и пользоваться магией.
Румпельштильцхен досадливо поморщился:
- Не доверяю я феям.
Белль покачала головой – вот ведь упрямый! – и ультимативным тоном заявила:
- Тем не менее придется подчиниться: у тебя постельный режим, и я прослежу, чтобы ты его соблюдал.
Румпельштильцхен тихо фыркнул на ее грозный вид и больше спорить не пытался. Правда, добавил извиняющимся тоном:
- Получается, что я тебя выселил из собственной комнаты.
Белль удивленно расширила глаза. Так вот в чем все дело!
- Нашел о чем беспокоиться! – она присела рядом на кровать, ласково улыбнувшись. – В этом замке полно пустых комнат. А, кроме того, я все равно предпочитаю быть поближе, пока ты в таком состоянии.
Румпельштильцхен ничего не ответил, но одарил ее этим своим изумленно-восторженным взглядом. Когда же он перестанет смотреть на нее так, будто ждет, что она с минуты на минуту поймет, что ошибалась, и бросит его?
Румпельштильцхен оказался ужасным больным: капризным и раздражительным. За несчастных три дня ему до смерти наскучило лежать в постели, и его недовольство выливалось естественно на нее – единственного человека рядом. Иногда у Белль прямо чесались руки стукнуть его по голове какой-нибудь книгой потяжелей – благо они всегда были рядом: исполняя обязанности сиделки, она одновременно просматривала старинные фолианты в поисках подходящего заклинания. Румпельштильцхен сам понимал, насколько невыносим, и в итоге даже извинился:
- Прости, милая, что трепал тебе нервы. Просто я так давно не болел, что вынужденная бездеятельность убивает.
И Белль, конечно же, немедленно все забыла. Она, вообще, сомневалась, что существует на свете что-либо, что она не могла бы ему простить.
Когда Румпельштильцхен полностью вернулся в нормальное состояние, уроки магии для Белль возобновились. На этот раз, поскольку она поняла, в каком направлении работать, дело пошло быстрее, и Белль научилась создавать неплохой щит, перемещаться в пространстве и перемещать предметы – правда, пока на небольшие расстояния – и даже обновлять одежду. А еще полезным оказалось умение убираться в замке при помощи магии.
- И зачем тебе нужна была служанка? – недоуменно спросила Белль, наблюдая, как, повинуясь взмаху руки Румпельштильцхена, исчезает пыль, моется посуда и начищаются до блеска котлы.
- Для развлечения, - невозмутимо ответил тот.
- Так значит, я была права! Тебе было тоскливо жить в одиночестве.
Румпельштильцхен не ответил, смущенно пожав плечами, но ответ, в общем-то, и не требовался.

***
Если раньше Белль не выходила наружу, целыми днями сидя в четырех стенах, то теперь получила возможность ходить, куда ей вздумается. И когда Румпельштильцхен был занят в лаборатории или покидал замок, она изучала окрестности. В первую очередь Белль решила привести в порядок сад. Он был настолько запущенным, что напоминал скорее небольшой огороженный лес. Если бы пришлось работать вручную, на облагораживание ушел бы, наверное, не один месяц. Но теперь в распоряжении Белль была магия, что значительно облегчало задачу.
Она убрала вымахавшую по пояс спутанную траву, оставив аккуратный газон, сделала дорожки, посыпанные песком, клумбы с цветами – особенно с розами. Румпельштильцхен сначала скептично наблюдал за ее трудами с видом: «Чем бы дитя не тешилось…» Но в итоге заинтересовался и даже предложил несколько идей. В результате когда-то темный замок стал выглядеть как настоящий дворец.
Время от времени Белль ходила в близлежащий городок на рынок. Хотя городом его назвать можно было с трудом – скорее большой деревней. На нового человека – к тому же молодую элегантно одетую девушку – сразу обратили внимание. Торговцы наперебой предлагали ей свои товары и интересовались, откуда столь очаровательная юная особа появилась в их захолустье. Белль поначалу уходила от ответа, отшучиваясь и делая таинственное выражение лица. Но, видимо, правду говорят, что мужчин привлекает в женщинах загадка – все встречные молодые парни на каждом шагу пытались заговорить с ней и даже откровенно флиртовали. Поначалу Белль это забавляло, но быстро надоело. И когда сын владельца лавки, где она присматривала себе шпильки для волос, начал выспрашивать кто она, да откуда, да нельзя ли проводить юную леди до дома, Белль не выдержала и ответила:
- Я живу в замке Румпельштильцхена. И нет, я не думаю, что он обрадуется, увидев, как вы меня провожаете.
От этого заявления у парня вытянулось лицо, и он поспешил ретироваться, а люди начали поглядывать на нее с опаской. Будто ожидали, что каждую секунду Румпельштильцхен может появиться рядом с ней. К счастью, этот период прошел. Ее общительность, приветливость и щедрость понемногу завоевали симпатию жителей. В то же время все помнили, откуда она, и флиртовать больше не решались, почтительно величая госпожой Белль и держась на расстоянии.
В тот день она с корзинкой с продуктами не спеша возвращалась домой, наслаждаясь чудесной весенней погодой и пением птиц. Конечно, можно было бы моментально перенестись в замок, вместо того, чтобы шагать по лесной дороге. Но Белль предпочитала использовать магию только при необходимости, а еще всегда любила пройтись пешком.
Услышав позади шум приближающейся кареты, она сошла на обочину и продолжила путь, не оглядываясь. Однако, приблизившись, карета остановилась. Не успела Белль повернуться, чтобы посмотреть, кто это, как ее схватили чьи-то руки и знакомый вкрадчивый голос произнес:
- Ну, здравствуй, милочка. Как не осмотрительно с твоей стороны гулять в одиночестве.
Белль дернулась, пытаясь вырваться, но Регина оказалась сильнее.
- Не трепыхайся, - рассмеялась она. – Тебе со мной не справиться. А если будешь вести себя хорошо, меньше будешь мучиться.
Белль на мгновение прикрыла глаза, сосредотачиваясь, и ударила по Регине магией, отталкивая ее. Не столько силой атаки, сколько благодаря тому, что королева не ожидала такого поворота, ей удалось вырваться.
- Не думаю, ваше величество, - дерзко заявила Белль, сверкнув глазами, и, прежде чем та успела опомниться, перенеслась в замок.
Румпельштильцхен еще не вернулся – в замке царила абсолютная тишина. Оказавшись в безопасности надежных стен, Белль перевела дыхание и опустила корзинку на пол, внезапно почувствовав слабость. Почему-то, сопротивляясь Регине, она не испытывала ни малейшей паники, зато теперь душу охватил запоздалый страх. Сердце колотилось как бешеное, и Белль несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться. А если бы королеве удалось пленить ее? Что эта ведьма задумала? Конечно, она собиралась использовать Белль, чтобы навредить Румпельштильцхену. Чего она к нему пристала?
Вспомнив выражение лица Регины за секунду до того, как Белль исчезла, она нервно рассмеялась. Такая искренняя растерянность у самоуверенной невозмутимой королевы дорогого стоила. Однако веселье быстро испарилось, и Белль устало опустилась на ближайший стул. Надо ли рассказать об этой попытке похищения Румпельштильцхену? С одной стороны, Регина могла возобновить свои нападения, с другой – Белль боялась реакции мага. Сгоряча он мог и убить. А какую бы неприязнь не вызывала Регина, смерти Белль ей не желала. Но главное, она не желала, чтобы душу Румпельштильцхена снова охватила тьма.
Так ничего и не решив, она подхватила корзину и ушла на кухню – готовить ужин. Процесс ее увлек, и Белль не заметила, как пролетело время.
Когда она стояла возле сковороды, помешивая гарнир к жаркому, ее сзади обняли сильные руки. Белль вскрикнула от неожиданности и дернулась. Румпельштильцхен, таким образом незаметно подкравшийся к ней, рассмеялся.
- Я же испугалась! - буркнула Белль, впрочем, не пытаясь освободиться из его объятий.
- Извини, - он поцеловал ее в шею и довольным тоном сообщил: - У меня для тебя подарок.
Слегка отстранившись, он надел ей на шею ожерелье. Разглядеть украшение как следует в таком положении было невозможно, и Белль завертела головой в поисках зеркала.
- Это ищешь? – Румпельштильцхен шевельнул кистью, и в его руке появилось небольшое круглое зеркальце.
Белль улыбнулась и заглянула в него. Ожерелье из сапфиров в золотой оправе было сделано в виде переплетающихся веточек, в которых камни исполняли роль листьев. Синева сапфиров отражалась в ее глазах, делая их ярче.
- Спасибо, - произнесла Белль, порывисто обняв Румпельштильцхена, - оно прекрасно!
- Не за что, сердце мое, - тихо ответил он. – Это такая ерунда.
Белль хотела поинтересоваться, что у него просили на этот раз, но тут повеяло запахом горелого.
- Ужин! – Белль отскочила от Румпельштильцхена, бросившись к печи.
Тот фыркнул, и она пригрозила, не оборачиваясь:
- Не смей смеяться!
- Даже и не думал, - невинным тоном заявил он, но в голосе отчетливо слышалась улыбка.
Когда ужин был благополучно спасен, и они сидели за столом, Белль вернулась к своему вопросу:
- Зачем тебя звали на этот раз?
- Ничего стоящего, - Румпельштильцхен пренебрежительно пожал плечами. – Одной супружеской паре предсказали, что их новорожденного ребенка могут ждать большие несчастья, если он выберет неверный путь. И они хотели узнать, как его гарантировано от этого пути оградить, - немного помолчав, он заключил: - Люди никак не желают понять, что свой выбор каждый делает сам и от этого спасти невозможно. Они вечно хотят, чтобы их жизнь была выстлана одними розами. Без шипов.
Белль согласно кивнула. Большинство ищет самых легких путей, пытаясь избежать ответственности за свои решения. А еще лучше – переложить ее на кого-то другого. Кстати, о решениях: что же все-таки делать с Региной и ее упорными попытками навредить им?
- Ты кажешься напряженной, - Румпельштильцхен одарил ее внимательным взглядом. - Что-то случилось?
Все-таки заметил. Чего, в общем-то, и следовало ожидать. Белль поколебалась и решила начать издалека:
- Что тебя связывает с Региной?
Удивленно приподняв бровь, Румпельштильцхен все же ответил:
- Она была моей ученицей.
Это явно была далеко не вся информация.
- За что она тебя ненавидит?
- Долгая история, - Румпельштильцхен слегка помрачнел и отвел взгляд.
Белль подумала, стоит ли попытаться разговорить его, но быстро отказалась от этой идеи. Если он не хочет о чем-то сообщать, лучше не давить на него, иначе можно спровоцировать скандал. И Белль сменила тему, принявшись рассказывать о своем визите в город, умолчав о встрече с Региной. Пожалуй, не стоит их стравливать. Просто ей надо быть осторожнее.


Глава 3

Иногда просители приходили прямо в замок, но чаще Румпельштильцхена вызывали. И однажды Белль набралась храбрости и попросила взять ее с собой. Во-первых, было любопытно. Во-вторых, она надеялась, что в случае чего сможет притормозить Румпельштильцхена. Его дурные привычки, к сожалению, не исчезли вместе с проклятием. Ну и наконец – а вдруг она сможет быть полезной?
Поначалу встретив отказ, Белль сумела настоять на своем. Так она познакомилась с Белоснежкой. В тот момент, когда они встретились у деревянной пристани, окутанной густым туманом, беглая принцесса, приплывшая на лодке, выглядела измученной и отчаявшейся. Недоуменно покосившись на Белль, но ничего не сказав по поводу ее присутствия, она попросила у Румпельштильцхена лекарство от раненного сердца. Зачерпнув во флакон воды из озера, тот проделал с ним неуловимые манипуляции, добавив волос Белоснежки, на ее недоверчивый взгляд пояснив:
- Каждая любовь уникальна, и лекарство от нее должно быть таким же.
Но когда Белоснежка уже собиралась взять флакон, Румпельштильцхен отвел руку.
- Выпив это зелье, когда увидишь источник своих горестей, даже имени его не вспомнишь, - заявил он, внимательно глядя на принцессу.
Молча наблюдавшая за переговорами Белль ужаснулась. Неужели возможно решиться на такой шаг? Белоснежка заколебалась:
- Я совсем его забуду?
- Любовь – самая могущественная магия, - с невеселой усмешкой заявил Румпельштильцхен. - И лекарство от нее должно быть сильнодействующим.
Подумав пару мгновений, Белоснежка решилась. Белль сокрушенно покачала головой: это как же надо страдать, чтобы пойти на столь радикальные меры?
Взяв в качестве оплаты у принцессы еще один волос (чем вызвал у нее полное недоумение и наверняка в глубине души наслаждался этим), Румпельштильцхен уже собирался перенести их обратно в замок. Но Белль остановила его, умоляюще попросив:
- Подожди, Румпель. Одну минутку, ладно?
Он удивленно приподнял бровь, но согласился. Белль окликнула удалявшуюся Белоснежку, и та повернулась, нетерпеливо посмотрев на нее – мол, что еще от меня нужно? Белль приблизилась к ней, заглянув в глаза:
- Не используйте это зелье, ваше высочество. Нельзя забывать того, кого любишь, даже если это очень больно.
- Что ты знаешь о боли? – устало спросила та.
- Может, вы и правы. Мне не приходилось разлучаться с моим любимым, - Белль инстинктивно обернулась на поджидавшего ее Румпельштильцхена, и у Белоснежки удивленно округлились глаза. - Не приходилось жить в уверенности, что нам не быть вместе. Но я знаю одно – я никогда и ни за что не хотела бы забыть свою любовь.
Белоснежка с видимым равнодушием пожала плечами и уже собралась уходить, но вдруг обернулась.
- Как тебя зовут?
- Белль.
- Приятно было познакомиться, Белль, – она вдруг улыбнулась – открыто и искренне, а не вымученно, как до сих пор. – Я подумаю над твоими словами.
И она запрыгнула в лодку. Белль с торжествующим выражением лица повернулась к Румпельштильцхену. Тот покачал головой.
- Она все равно его использует.
- Почему ты так уверен? – Белль обиженно надула губы.
- Я могу видеть будущее, сердце мое. Твоя попытка лишь отстрочит неизбежное. Но! – он многозначительно поднял палец с хитрым видом. – Впоследствии Белоснежка будет тебе за нее благодарна. И это хорошо для нас.
Белль подумала над этим – раньше она о такой способности Румпельштильцхена не знала.
- И ты может увидеть все-все, что когда-либо случится?
- Нет. Будущее словно паззл: нужно перебрать множество кусочков, чтобы что-то понять. Поначалу все казалось сплошной мешаниной, но постепенно я научился отличать то, что будет наверняка, от того, что только может быть.
- А… - прежде чем Белль успела сформулировать вопрос, Румпельштильцхен понял ее и ответил:
- Нет, я не могу видеть своего собственного будущего.
Она сама не знала, огорчилась этому или обрадовалась. С одной стороны, здорово было бы узнать, что их ждет долгая совместная жизнь и не мучиться сомнениями. С другой стороны, а вдруг с ними случится что-то плохое? Спокойный сон был ей дороже сомнительных сведений.

***
Уже пару недель спустя Белоснежка появилась в их замке, на этот раз в сопровождении яростно ругающегося гнома. Казалось бы, все знакомы с ужасающей репутацией Румпельштильцхена, но при этом ведут себя невероятно вызывающе и агрессивно. Белль никак не могла этого понять: если они действительно так его боятся, то почему не опасаются злить? А гном и вовсе открыто нарывался, пока Белоснежка равнодушно разглядывала пузырьки с зельями и ингредиентами на столе. Когда Румпельштильцхену надоело выслушивать обвинения пышущего праведным гневом гнома, он обратился к молчавшей до сих пор Снежке:
- Что тебе на самом деле надо?
- Помощь, чтобы убить королеву, - тут же без запинки заявила та.
Белль удивленно уставилась на принцессу: да уж, зелье, определенно, сильно ее изменило. Кажется, гном не зря скандалит.
Когда Румпельштильцхен вручил Белоснежке лук и стрелу, бьющую без промаха, Белль ничего не сказала – свое недовольство она выразила, едва они остались вдвоем.
- Зачем ты помогаешь ей в этом? Она не должна становиться убийцей.
- Затем, чтобы принц бросился ее спасать от этого шага и разбудил поцелуем истинной любви, - невозмутимо пояснил Румпельштильцхен.
- А если он не успеет? – Белль все еще не была уверена, что одобряет подобные рискованные планы, хотя обычно они срабатывали.
Она достаточно хорошо теперь знала магию, чтобы понимать: если Белоснежка убьет королеву, даже поцелуй истинной любви ей уже не поможет.
- Не волнуйся, сердце мое, - улыбнулся он, притянув ее к себе, заключая в объятия. – Успеет. Все у них будет хорошо.
- К чему такой риск? – все еще хмурясь, спросила Белль, хотя и не пыталась отстраниться. – Неужели нельзя сделать проще: послать принца к Белоснежке?
- Можно, но далеко не так весело, - ухмыльнулся Румпельштильцхен.
Белль нахмурилась еще больше, и он вздохнул:
- Шучу. Так надо – поверь мне.
Она подумала, прикусив губу и внимательно глядя ему в глаза. Скорее всего, не врет – и у него действительно есть веские причины, но рассказывать не станет. Это сразу было понятно по умоляющему и одновременно упрямому выражению в глазах. И тут Белль осенило: не веря в успех ее поисков, Румпельштильцхен продолжал подготавливать почву для проклятия, но боялся ей в этом признаться. Она кивнула, и на его лице отразилось явное облегчение. Белль хмыкнула: посмотрим еще, кто окажется прав.

***
Румпельштильцхен с утра заперся в лаборатории, и Белль отправилась в библиотеку. Она всегда старалась выделить время, чтобы порыться там – в надежде найти нужное заклинание или просто что-нибудь полезное. В этот же раз она решила искать, пока не рухнет от усталости. Все равно Румпельштильцхен, судя по всему, не собирался в скором времени покидать лабораторию. Он постоянно подсмеивался над ее упорством – порой довольно ехидно. Но Белль не давала сбить себя с толку – она верила, что наткнется на нужную информацию. Надо только обзавестись терпением.
Правда, Белль постоянно на что-нибудь отвлекалась. То и дело она ловила себя на том, что, начав листать очередную книгу, забывала о цели своих поисков. Однажды ее так застал Румпельштильцхен, когда она, забравшись с ногами в кресло, увлеченно читала «Историю Зачарованного леса» монаха Джеффри.
- А я-то, наивный, думал, ты заклинание ищешь, - насмешливо сказал он, заставив Белль вздрогнуть.
- Я искала, - возразила она, слегка покраснев. – Вдруг в «Истории» есть какая-нибудь подсказка?
Румпельштильцхен хмыкнул, не поверив ее оправданию, и Белль насупилась, отложив книгу. Все-таки он успел ее неплохо изучить.
Но в этот раз она твердо решила не отвлекаться от своей задачи, какие бы интересные книги ей ни попались. Это оказалось труднее, чем она думала. То и дело Белль замирала на стремянке, листая очередной роман. Потом, опомнившись, захлопывала его и ставила обратно на полку.
Увы, поиски не давали результатов. Все источники ссылались на волшебные бобы, как единственный способ перемещения в миры, лишенные магии. Однако, когда Белль, сияя от предвкушения, впервые сообщила Румпельштильцхену о своем открытии, он сказал, что их больше не осталось. Белль была разочарована до глубины души, но неудача не заставила ее сдаться.
Ближе к полудню, перерыв огромное количество древних и не очень талмудов, Белль собиралась пойти пообедать – а заодно и вытащить Румпельштильцхена из лаборатории и заставить его тоже поесть. Она начала спускаться, неловко зацепилась платьем, и стремянка покачнулась. В попытке не упасть, Белль вцепилась в книжную полку. Удержаться-то она удержалась, но вот сверху посыпались книги, и одна из них ударила ее прямо по макушке. Ойкнув, Белль с горем пополам слезла с лестницы на пол и, потерев ушибленную голову, принялась собирать упавшие книги. Первой ей под руку попалась та самая – ударившая ее – достаточно увесистая, в золотистом переплете. Упав, книга раскрылась, и, когда взгляд Белль скользнул по открывшемуся развороту, она изумленно замерла.
Не веря глазам, она благоговейно взяла книгу в руки и села прямо на пол, принявшись читать. Потом перечитала еще раз. И еще раз. И широко улыбнулась. Автор трактата описывал заклинание, которое может переместить в любой мир, даже лишенный магии, но им нельзя воспользоваться в одиночку. Только вдвоем. И только у двух чародеев, связанных истинной любовью, это заклинание обретало силу.
- А ты не верил! – пробормотала Белль и вскочила – надо немедленно показать это Румпельштильцхену.
В этот момент раздался громкий стук во входную дверь. Белль прислушалась – шагов сверху не донеслось, но Румпельштильцхен мог перенестись и магией, чтобы не бегать по лестницам. Однако некоторое время спустя стук повторился уже настойчивей. Похоже, хозяин замка решил, что его нынешнее занятие важнее любых посетителей. Белль вздохнула и, прихватив драгоценную книгу, пошла открывать сама.
На пороге обнаружился довольно симпатичный молодой человек в камзоле и плаще. Увидев ее, он слегка растерялся.
- Чем могу помочь? – любезно спросила Белль, забавляясь выражением его лица.
Он явно не ожидал встретить здесь кого-то, кроме Румпельштильцхена. И уже тем более – девушку. Молодой человек поморгал.
- Мне нужен Румпельштильцхен.
- Он сейчас занят, - Белль отступила в сторону, жестом предлагая ему войти. - А вы по какому вопросу?
- Он должен расколдовать Белоснежку, - ультимативным тоном заявил гость.
- О, так вы Прекрасный принц! – Белль присела в реверансе. – Добро пожаловать в наш замок, ваше высочество.
При слове «наш» принц окончательно перестал что-либо понимать.
- Меня зовут Джеймс, - поправил он, слегка поморщившись. - А вы…
- Белль. Чаю?
Принц помотал головой:
- Мне некогда.
- Тогда я попытаюсь вытащить Румпеля из лаборатории.
Джеймс уставился на собеседницу так, будто у нее внезапно выросла вторая голова. Белль невольно хихикнула и уже пошла к лестнице, но Румпельштильцхен появился сам – внезапно материализовавшись рядом с Белль. Она-то привыкла к таким его появлениям, а вот Джеймс вздрогнул от неожиданности.
- Все еще одет как принц, хотя сбежал от жизни, которую я подарил тебе, - ехидно протянул Румпельштильцхен вместо приветствия.
Белль укоризненно посмотрела на него, но он сделал вид, будто не заметил ее неодобрения. Иногда ей казалось, что люди не любят его не из-за того, что он был Темным, а за не в меру острый язык.
- Ты заточил меня в клетку! – возмущенно возразил Джеймс.
- А ты сбежал из нее, - Румпельштильцхен пожал плечами с видом «В чем проблема?»
В подобные моменты Белль начинала понимать просителей, которые смотрели на него с таким выражением лица, словно боролись с желанием хорошенько треснуть его чем-нибудь тяжелым. Вот и принц Джеймс, одарив Румпельштильцхена мрачным взглядом, начал выдвигать претензии по поводу изменившейся Белоснежки, которая собралась убивать мачеху.
- Что ты с ней сделал? – принц выхватил меч, угрожающе наставив его на Румпельштильцхена, и Белль нахмурилась.
Да, ее любимый умел здорово действовать на нервы, но Джеймс сюда просителем вообще-то пришел, разве нет? И что за манера – чуть что хвататься за оружие?
- Что я с ней сделал? – тем временем возмутился Румпельштильцхен, ловко уклонившись от меча. - Ты имеешь в виду, что ты с ней сделал? Ты причинил ей столько горя, что она захотела выпить зелье, чтобы забыть тебя. Поэтому она и стала другой.
Джеймс снова взмахнул оружием, и Белль не выдержала: движение ладонью, и меч исчез из его руки. Конечно, Румпельштильцхену ничего всерьез не угрожало, но агрессивность принца начала раздражать. Джеймс ошарашено заморгал, уставившись на опустевшую ладонь. Румпельштильцхен одарил Белль насмешливо-нежным взглядом, и она улыбнулась в ответ, гордо вскинув подбородок.
- Белоснежка стала другой из-за отравы, которую ты ей дал, - уже спокойнее сказал принц. – Но любое заклятие можно разрушить.
- Верно, - Румпельштильцхен тонко улыбнулся. – Истинной любовью.
- Поцелуй истинной любви разбудит ее? – принц заметно приободрился.
- Скорее всего. Но! – Румпельштильцхен сделал театральную паузу, подняв палец. – Трудновато будет поцеловать ее, если не знаешь, где она.
- Назови свою цену, - принц перешел на деловой тон, уверенно расправив плечи.
- Как насчет твоего плаща?
- Зачем тебе мой плащ? – ошарашенно спросил Джеймс, похоже, подозревая какой-то подвох.
- В этом замке холодно, знаешь ли.
Белль невольно фыркнула, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не захохотать в голос, и Румпельштильцхен весело покосился на нее.
Наконец, снабдив принца картой, по которой можно найти Белоснежку, и посоветовав искать быстрее, пока не стало поздно, Румпельштильцхен выпроводил гостя и с довольной улыбкой повернулся к Белль.
- А правда – зачем тебе этот плащ? – спросила она.
Вместо ответа Румпельштильцхен протянул ей руку и перенес их обоих в лабораторию, где, сняв с плаща принца волос, поместил его в колбу, в которой уже находился волос Белоснежки. Оба волоса переплелись, засветившись желтым и красным.
- Любовь – самая могущественная магия в мире, - бережно поставив колбу в шкаф, Румпельштильцхен повернулся к Белль. – Если ты можешь заключить любовь в сосуд, ты можешь что угодно.
- Почему нельзя было взять наши волосы? – спросила она.
- Меня касалась тьма. Боюсь, результат мог бы получиться слишком непредсказуемым.
Он на мгновение отвернулся. Белль горько вздохнула – проклятие снято, но, похоже, его последствия будут преследовать их всю жизнь.
- Кстати, о любви… - Румпельштильцхен снова повернулся с очень сосредоточенным выражением лица, в его глазах затаились надежда и страх.
Он протянул к ней руку раскрытой ладонью вверх – на ладони блестело изящное золотое колечко. Белль замерла, почти не веря своему счастью.
- Ты выйдешь за меня? – тихо спросил Румпельштильцхен.
Белль восторженно улыбнулась:
- Да!
И когда он надел кольцо ей на палец, она, поспешно отложив книгу, которую все еще держала в руках, на ближайший столик, бросилась ему на шею и поцеловала, вложив в поцелуй всю свою любовь, всю свою радость, всю свою надежду. Наверное, Румпельштильцхен почувствовал это, потому что его ответный поцелуй был полон тем же сияющим счастьем.
- А у меня для тебя хорошая новость, - с лукавой улыбкой заявила Белль, по-прежнему обнимая Румпельштильцхена за шею.
Он вопросительно приподнял бровь, и Белль довольно сообщила:
- Я нашла способ переместиться в другой мир без глобальных жертв.
Вот теперь Румпельштильцхен по-настоящему удивился. Белль хихикнула – с искренне изумленной физиономией он был невероятно забавен.
- Вот смотри, - она вывернулась из его объятий, чтобы показать книгу, которая буквально свалилась ей на голову.
Белль раскрыла заложенную страницу и протянула фолиант Румпельштильцхену. Перечитав описание заклинания несколько раз – при этом выражение его лица сменялось от скептичного недоверия до абсолютного восторга, – он отложил книгу и притянул к себе Белль, обняв с такой силой, что стало почти больно.
- Спасибо, сердце мое, - пробормотал он, зарывшись лицом в ее волосы. – Не знаю, чем я заслужил тебя.
Некоторое время они молча стояли, обнявшись, пока Белль не отстранилась слегка, чтобы спросить:
- Значит, мы можем отправляться на поиски?
Румпельштильцхен покачал головой:
- Не все так просто: надо еще придумать, как найти Бэя в том мире и как вернуться обратно.
- А разве нельзя использовать заклинание поиска?
- Это мир без магии – мы не сможем там использовать никаких заклинаний, даже самых простейших.
Белль досадливо поморщилась – ну конечно, как она сама об этом не подумала!
- Мы что-нибудь придумаем, - уверенно заявила она. – Нашли один путь – найдем и другой.

Весь следующий день Белль летала по замку, как на крыльях. Заклинание перемещения наконец-то нашлось, Румпельштильцхен попросил ее стать его женой. Все складывалось просто отлично. А то, что они пока не знали, как вернуться обратно и как направить заклинание на поиск Бейлфайра, сейчас казалось удивительной малостью. Белль верила в счастливые концы – надо только запастись терпением. Сам замок, будто почувствовав ее настроение, сверкал и сиял.
- Что ты сделала с моим мрачным логовом? – смеясь, спросил Румпельштильцхен на это преображение, когда Белль, весело напевая, расставляла в вазах розы, собранные в саду.
- А тебе не нравится? – она состроила разочарованную гримасу, надув губы.
- Хм, не знаю пока, - с притворной задумчивостью протянул Румпельштильцхен. - Но, думаю, я привыкну.
Белль рассмеялась и быстро поцеловала его. Пожалуй, это уже становилось привычкой – использовать любой маломальский повод, чтобы поцеловаться. Впрочем, Румпельштильцхен явно не возражал.
Единственное, что отравляло хорошее настроение – мысли об отце. Во-первых, Белль соскучилась по нему. Во-вторых, он все еще пребывал в уверенности, что она страдает в заточении у злобного колдуна. Может, даже воображал, как его единственная дочь подвергается ужасным мучениям. А кроме того, Белль хотела, чтобы отец присутствовал на ее свадьбе, вел ее к алтарю. Правда, она сильно сомневалась, что он одобрит ее выбор. Даже была уверена, что придется выдержать немало споров и упреков. Но… это ее отец, и она хотела разделить с ним свое счастье.
Поразмыслив, она решила попросить Румпельштильцхена наведаться в родной замок.
- Я хотела бы повидать отца, - осторожно сказала она, не уверенная в его реакции. – И попросить его благословения.
Румпельштильцхен скептически хмыкнул:
- Ты серьезно думаешь, что он благословит тебя на брак со мной?
На самом деле Белль почти в это не верила, но сохраняла надежду убедить папу. Он ведь желает ей счастья, а значит, дело за малым – доказать ему, что она счастлива.
- Я постараюсь его уговорить, - и, пытаясь убедить скорее себя, Белль добавила: - Не так уж он тебя и ненавидит.
- Я отнял у него дочь, - неожиданно серьезно заметил Румпельштильцхен. – Конечно, он меня ненавидит.
Белль печально вздохнула – он был прав.
- И все-таки я попытаюсь.
Неожиданно Румпельштильцхен мягко улыбнулся:
- Я понимаю твое желание и сочувствую ему. Мы можем перенестись туда хоть завтра. Только будь готова к тому, что отец не поймет тебя, чтобы не слишком разочароваться.
- Я знаю, - Белль кивнула и благодарно сжала его ладонь.


Глава 4

Когда они материализовались прямо посреди двора родного замка Белль, все, кому не посчастливилось там оказаться, шарахнулись в стороны. И теперь смотрели на прибывших с ужасом.
- Обязательно надо было всех пугать? – с недовольной гримаской спросила Белль.
Румпельштильцхен пожал плечами, довольный произведенным эффектом.
- Позер! – едва сдерживая улыбку, Белль шагнула к узнавшей ее челяди. – Антуан! Где мой отец?
- Леди Белль, - слуга почтительно склонился, опасливо покосившись на Румпельштильцхена. – Сэр Морис в своем кабинете.
Окружающие таращились на мага с нескрываемым изумлением, правда, тут же поспешно отворачивались, стоило глянуть в их сторону. Надо думать, новый, человеческий облик Румпельштильцхена производил не меньший эффект, чем их театральное появление. Белль с удивлением обнаружила, что реакция слуг ее забавляла: не иначе от любимого заразилась страстью шокировать людей.
Поднимаясь по лестнице, Белль испытывала одновременно нетерпеливую радость увидеть отца и страх того, как он воспримет ее новости. И она сама не могла бы сказать, чего в ее сердце было больше. Остановившись перед дверью, она в поисках поддержки посмотрела на Румпельштильцхена, и он ободряюще улыбнулся, мягко сжав ее ладонь. Белль глубоко вздохнула и постучала. В ответ раздался утомленный голос:
- Войдите.
Отец сидел за столом, зарывшись в бумаги, и выглядел… старым. Белль встревоженно нахмурилась – неужели это ее исчезновение заставило его так сильно сдать?
- В чем дело? - спросил он, не поднимая головы.
Белль кашлянула, пройдя вперед, и тогда градоправитель, наконец, заметил, кто его побеспокоил. На его лице быстро сменялись недоверие, изумление и безграничная радость.
- Белль! – он вскочил с такой резвостью, словно был мальчишкой, а не солидным пожилым человеком. – Девочка моя!
Белль с улыбкой бросилась в его объятия. Румпельштильцхена, оставшегося стоять у самой двери в тени, он пока не заметил.
- Я скучала по тебе, папа, - Белль с наслаждением уткнулась носом ему в грудь, почувствовав себя пятилетней малышкой.
- Как… ты… - он не мог прийти в себя от неожиданного явления. – Ты сбежала?
Белль отстранилась и покачала головой. Отец окинул ее удивленным взглядом, начиная осознавать, что его дочь вовсе не бледная, измученная и в обносках, как должна бы выглядеть по его представлениям, а нарядно одетая, свежая и сияющая. Его брови поползли вверх – со всей очевидностью он окончательно перестал понимать, что происходит.
- Так ты сбежала? – снова спросил он неуверенным тоном.
Прежде чем Белль успела ответить, вмешался Румпельштильцхен:
- Она не только не сбегала, но когда я отпустил ее – вернулась обратно. Ваша дочь, сэр Морис, невероятно упряма.
Белль улыбнулась ему, подавив детское желание показать язык в ответ на его ехидство. Отец аж подпрыгнул и уставился на будущего зятя недоумевающим взглядом. Тот шагнул вперед, выходя на свет, и недоумение отца возросло еще на несколько градусов.
Медленно оно сменилось узнаванием и злостью:
- Ты! – прошипел отец, задвинув Белль себе за спину.
- Папа! – она решительно отошла в сторону.
- А вы кого ожидали увидеть? – с язвительной небрежностью спросил Румпельштильцхен. – Голубую фею?
- Румпель! – Белль шагнула между ними, пытаясь предотвратить назревавший скандал.
Отец онемел и уставился на нее с неприятным прищуром.
- «Румпель»?! – наконец, выдавил он.
- М-м, да, папа, я как раз хотела тебе сказать… - Белль судорожно пыталась подобрать слова так, чтобы не слишком шокировать отца, Румпельштильцхен же явно забавлялся, наблюдая за ее мучениями. – В общем, я выхожу замуж и пришла просить твоего благословения.
Отец несколько раз открывал и закрывал рот, глядя на нее с таким выражением, будто увидел призрак. Смягчить эффект не удалось. Белль одарила по-прежнему веселящегося Румпельштильцхена взглядом: «Если ты начнешь сейчас смеяться, я тебя побью». Тот состроил невинную физиономию.
- Замуж, - наконец, выговорил отец. – За кого?
Белль смущенно прочистила горло и посмотрела на Румпельштильцхена. Отец проследил за ее взглядом…
- Нет! – выдохнул он. – Ты же не… Белль, ты с ума сошла?!
Она тяжело вздохнула:
- Папочка, пойми…
- Что я должен понять? – взорвался он. – Ты не выйдешь замуж за это чудовище!
- Я люблю его, - твердо ответила Белль, глядя прямо в глаза отцу. – И он не чудовище!
Отец опять потерял дар речи. Несколько мгновений стояла напряженная тишина.
- Он околдовал тебя! – вдруг сделал отец неожиданный вывод.
Хотя, если подумать, не такой уж неожиданный. Белль беспомощно посмотрела на Румпельштильцхена. Тот пожал плечами, всем своим видом показывая: «Я же говорил».
- Никто меня не околдовывал, - сердито возразила Белль.
Но отец предпочел не услышать. Он схватил ее за руку и потянул, пытаясь спрятать себе за спину. Белль вырвалась, быстро отступив к Румпельштильцхену и грустно посмотрев на отца:
- Папа, ты ведь понимаешь, что тебе не тягаться с Румпелем, правда? Что, если бы он захотел, то справился бы с тобой одним щелчком пальцев?
- Знаю. Но я должен спасти тебя, - с отчаянием произнес тот.
Белль ответила ему умоляющим взглядом, прося понять и принять. Ей было плохо уже от того, что она невольно причиняет отцу боль.
- А может, меня не надо спасать?
- Как бы это дико для вас не звучало, я прекрасно понимаю ваши чувства, сэр Морис, - вмешался Румпельштильцхен, заработав презрительно-недоверчивый взгляд. – Однако Белль права – ее не надо спасать. Если она захочет оставить меня, то уйдет – совершенно беспрепятственно. Но это будет ее выбор – и только ее. Если вы попытаетесь принудить ее силой к чему бы то ни было, это может плохо для вас закончиться.
- Никуда я от тебя не денусь, - тихо вздохнула Белль, взяв его за руку – даже больше, чем откровенная угроза в адрес отца, ее расстроило это вечное ожидание, что она когда-нибудь бросит его.
Отец остолбенел, уставившись на них, приоткрыв рот и хлопая глазами. Если бы все не было так трагично, это было бы даже смешно.
- Я здесь, чтобы повидаться с тобой, папа, потому что я скучала. И даже собиралась остаться на несколько дней. А главное – я хотела бы видеть тебя на моей свадьбе. Но если ты так будешь все воспринимать… Что ж, мы уйдем прямо сейчас, и ты больше никогда меня не увидишь. Ты этого хочешь?
Белль ненавидела себя за то, что столь откровенно шантажировала отца, мучая его еще больше. Но у нее не оставалось иного выхода. Сэр Морис молчал долго – Белль прямо-таки видела, как происходит в нем внутренняя борьба: смириться с нежеланным членом семьи или потерять дочь. Наконец, родительская любовь одержала верх: сдавшись, он покачал головой:
- Конечно, нет, родная: я не хочу, чтобы ты уходила, но…
- Прекрасно, - решительно перебила его Белль. – В таком случае, свадьбу сыграем здесь.
Оба мужчины пораженно уставились на нее, и она невольно хихикнула: хоть в чем-то проявили единодушие. Правда, веселье быстро угасло. Отец оставался мрачен и, когда они уже выходили из его кабинета, бросил вслед:
- Поинтересуйся у своего жениха, что стало с Гастоном, который отправился тебя спасать, да так и не вернулся.
Белль посмотрела на Румпельштильцхена и заметила, как он на мгновение сбился с шага. Его лицо осталось невозмутимым, но за этой маской она ясно ощущала страх и одновременно обреченное согласие с судьбой. Плохой знак.
До старой комнаты Белль они дошли в молчании. И, только оставшись с Румпельштильцхеном наедине и закрыв дверь, заранее приготовившись услышать что-то нехорошее, она ровным тоном спросила:
- Так что там с Гастоном?
Он некоторое время колебался, старательно избегая встречаться с ней взглядом и сцепив руки. Белль терпеливо ждала, напротив, глядя на него в упор.
- К моему замку никогда не приходят цветочницы, - тихо, но очень четко произнес Румпельштильцхен.
Смысл этих слов медленно дошел до сознания Белль. Она охнула, прижав ладонь ко рту.
- Ты превратил его в розу? – спросила она, надеясь, что все-таки ошибается. – Ту самую розу?
Румпельштильцхен кивнул, по-прежнему глядя в пол.
- Можешь расколдовать его обратно?
- Нет, - уголок его губ дернулся. – Превращение в неживые предметы необратимо.
Белль судорожно втянула в себя воздух. Разумеется, она знала, что Румпельштильцхен убивал и раньше. Однако одно дело абстрактно понимать, что любимый человек совершал ужасные поступки, и совсем другое – узнать что-то конкретное, к чему сама имела непосредственное отношение. Но почему-то больше всего ее потрясло не убийство само по себе, а то, с какой искренней, доброй улыбкой он тогда преподнес ей злополучную розу и лгал, глядя в глаза.
- Теперь ты поняла, что ошиблась, - безжизненным голосом произнес Румпельштильцхен, возвращая ее в реальность. – И скажешь, что передумала: никакой свадьбы не будет.
Он, наконец, поднял голову, и Белль задохнулась от тоски в его темных глазах. Все остальное отступило на задний план.
- Что за глупости? – от возмущения она притопнула. – Я не передумала – даже не надейся, что сможешь так легко от меня отделаться.
Она нервно улыбнулась и получила в ответ взгляд, полный безграничного изумления.
- Что бы ты ни совершил в прошлом, не заставит меня разлюбить тебя, - шагнув вперед, Белль положила ему руки на плечи. – Потому что я знаю, в тебе есть добро и ты изменился.
Румпельштильцхен впал в ступор. Замерев, он смотрел на нее, не мигая и почти не дыша.
- Но мне не нравится, что ты лжешь мне, - строго заключила она. – Обещай, что больше этого не повторится.
Он медленно кивнул:
- Я… постараюсь.
Белль улыбнулась и обняла его. Несколько мгновений Румпельштильцхен не реагировал, но вот неуверенно обнял в ответ, а в следующую секунду прижал к себе крепко-крепко, будто боясь, что она сбежит или кто-то отнимет ее у него.
В тот вечер Белль узнала еще одну историю. Румпельштильцхен на удивление сам заговорил о ней:
- Помнишь, ты спрашивала, что меня связывает с Региной?
Белль заинтересованно кивнула. Неужели он наконец-то начал раскрываться, доверять ей?
- Я уже говорил, что мне нужен был тот, кто наложит проклятие. Кора – мать Регины – в юности была амбициозна, беспринципна и целеустремленна. К тому же проявила неплохие способности к магии. Я решил, что ее ребенок идеально подойдет для моей задачи.
- Почему не она сама? – тихо спросила Белль.
- Кора никогда никого не любила – так что не смогла бы принести необходимую жертву.
Почти не веря своим ушам, Белль слушала рассказ о женщине, которая вырвала себе сердце, чтобы оно не мешало ей идти к желанной цели. «Любовь – это слабость». И как только Румпельштильцхена угораздило влюбиться в нее? Сначала его бросила жена, сбежав с пиратом. Потом Кора предпочла ему положение в обществе. Неудивительно, что он потерял веру в то, что его может кто-нибудь полюбить.
- Регина была мягче, сердечнее и добрее своей матери. Видимо, сказалось влияние отца. Смерть Дэниэла ее ожесточила, но все же недостаточно. Она не зря меня ненавидит – именно я сделал из нее ту ведьму, какой она является сейчас, единственная цель в жизни которой – месть. Все для того, чтобы она смогла наложить проклятие.
Некоторое время Белль молчала, переваривая услышанное, а Румпельштильцхен с тревожным ожиданием смотрел на нее. Сейчас ей было безумно жаль Регину. Конечно, она тоже не невинный агнец и сама сделала свой выбор, но Белль прекрасно знала, как Румпельштильцхен умеет манипулировать людьми и подталкивать их к тому решению, которое нужно ему.
Белль тряхнула головой, сбрасывая оцепенение. В конце концов, она всегда знала, кого полюбила и за кого выходит замуж. Прошлое осталось в прошлом. Главное, что сейчас он начал исправляться. И она улыбнулась, посмотрев Румпельштильцхену в глаза.
- Спасибо, что доверился мне. Обещаю, что никогда не предам твоего доверия. И знаешь, Кора ошибалась. Любовь не слабость, любовь – это сила. Самая могущественная сила на свете. Я знаю это.
Наградой ей был неприкрытый восторг в его глазах.

***
Люди быстро перестали шарахаться от жениха леди Белль. И, хотя поглядывали на него с почтительным опасением, уже не разбегались во все стороны, едва завидев. А некоторые особо смелые даже решались улыбаться и здороваться. Морис просто не понимал, как ему удалось так запудрить людям мозги. Они будто забыли, что много лет пугали детей его именем, которое старались не произносить без крайней необходимости. Пусть он теперь выглядел нормальным человеком, а не лягушкой-переростком, как раньше, но суть-то осталась прежней. Белль пыталась убедить отца, что Румпельштильцхен больше не Темный, благодаря «поцелую истинной любви». Но Морис не верил в это. Проклятый колдун непонятным образом очаровал его дочь – наверняка не обошлось без магии, – но с ним самим этот номер не пройдет. Морис вынужден был согласиться на трагикомедию под названием «свадьба», но его отношения к будущему зятю это никак не меняло.
Утром накануне «великого» дня Морис поднимался в комнату дочери, погруженный в невеселые размышления. Что же этот изверг сделал с Белль, и как открыть ей глаза? Чего он только не перепробовал, как только не убеждал свою девочку, та упрямо не желала ничего слушать. А ведь остался последний день, когда еще не поздно что-то изменить…
Дверь в комнату Белль была слегка приоткрыта, и оттуда донесся ее счастливый легкий смех. Как давно он не слышал у нее такого смеха! Пожалуй, с тех самых пор, как началась война с ограми. Морис хотел постучаться, но передумал – раз дверь открыта, значит, он ничем не рискует, заходя без предупреждения. И он заглянул в комнату.
Белль сидела возле зеркала, рассеянно расчесывая свои длинные каштановые локоны, но смотрела не на свое отражение, а на пристроившегося рядом Румпельштильцхена. Морис невольно подумал, что мог бы и не осторожничать: эти двое все равно бы его не заметили – они были полностью поглощены друг другом. И от подсмотренной картины у него возникло непреодолимое желание протереть глаза и ущипнуть себя. Ведь не может же у этого чудовища быть такое выражение лица на самом деле? Не может он смотреть на Белль с такой нежностью, любованием, даже обожанием. А она в ответ смотрела с полной любви улыбкой. О чем они говорили, прошло мимо сознания Мориса, потрясенного этой нереальной картиной.
Однако одну фразу Румпельштильцхена он все-таки услышал, вопреки тому, что произнесена она была довольно тихо:
- Почему ты так веришь в меня?
Скажи кто раньше Морису, что Румпельштильцхен бывает таким неуверенным, говорит с таким непонимающим удивлением, он назвал бы этого человека сумасшедшим. А вот поди ж ты…
- Просто люблю, - ответила Белль и поцеловала его.
Морис напрочь забыл, зачем приходил к дочери. Все еще пребывая в состоянии шока, он тихо развернулся и начал спускаться по лестнице. Многое, чего он до сих пор не хотел замечать, вдруг ясно всплыло в сознании: взгляды, жесты, улыбки…
Когда я отпустил ее, она вернулась обратно.
А может, меня не надо спасать?
Это будет ее выбор – и только ее.
Морис сам не понял, как дошел до своего кабинета и тяжело опустился в ближайшее кресло. Возможно, дочь была права, и ее вовсе не надо спасать? Что бы он ни думал о Румпельштильцхене, кажется, Белль была вполне счастлива.
На этом откровения не закончились. Несколько часов спустя, когда Морис не спеша шел через двор, его внимание привлек детский голос, громко позвавший:
- Господин Румпельштильцхен!
Морис вздрогнул и огляделся. Не так далеко от него действительно обнаружился маг, перед которым стоял темноволосый мальчик лет шести. Морис уже приготовился спасать дерзкого ребенка, но Румпельштильцхен смотрел на него вполне дружелюбно и даже с легкой улыбкой.
- Первый раз меня называют господином, - произнес он.
- А как вас обычно называют? – озадачился ребенок.
- Просто по имени, - пожал плечами Румпельштильцхен.
Мальчик несколько мгновений размышлял над этим, в итоге заявив:
- Нет, это невежливо.
Румпельштильцхен улыбнулся шире и присел на корточки, чтобы быть с ребенком на одном уровне:
- Так что ты хотел?
- Вы ведь волшебник? – дождавшись утвердительного кивка, мальчик с надеждой спросил: - Значит, вы можете спасти мою маму?
- А что с ней?
- Она очень больна, и лекарства не помогают, - мальчик понурился, опустив голову и сцепив руки.
- Как тебя зовут, малыш? – Румпельштильцхен приподнял ему подбородок, заставляя посмотреть в глаза.
Поистине это был для Мориса день откровений – кто бы знал, что колдун способен так по-человечески, так ласково разговаривать с ребенком?
- Марк, - мальчик шмыгнул носом, пытаясь сдержать слезы.
- Вот что я тебе скажу, Марк, - Румпельштильцхен положил руки ему на плечи. – Я попробую помочь твоей маме, но не обещаю, что смогу. Магия не всесильна. Ты понимаешь?
Марк серьезно кивнул.
- Что ж, тогда веди, - Румпельштильцхен встал и протянул ему руку.
Марк потащил его со двора, и Морис тихонько пошел следом, накинув на голову капюшон плаща, скрывая лицо, чтобы не привлекать внимания. Уж очень интересно было узнать, к чему это приведет. К тому же Румпельштильцхен ведь никогда не помогает просто так, и надо было убедиться, что цена не будет чрезмерной для этой семьи.
Они спустились вниз по улице и зашли в один из домов, где жили ремесленники. На удачу Мориса, никто не догадался запереть дверь, так что, выждав для верности, он потихоньку зашел следом. Из сеней, заставленных разнообразными инструментами, дверь вела в комнату, откуда доносились голоса. Морис приблизился к ней, изо всех сил стараясь ничего не задеть и не скрипеть половицами, и осторожно заглянул, прислушиваясь.
Посреди комнаты стоял молодой мужчина, крепко сжимавший руку Марка и с тревогой наблюдавший за Румпельштильцхеном, который склонился над лежавшей в кровати женщиной.
- Господин Румпельштильцхен сказал, что поможет маме, - доверительно сообщил Марк.
Тот, не отрываясь от своего занятия, поправил:
- Я сказал, что попробую, но не гарантирую успеха.
- Ну да, - ничуть не смутившись, согласился Марк.
Морис невольно усмехнулся. Тем временем Румпельштильцхен, закончив осмотр, распрямился и повернулся к хозяину дома.
- Мне надо наведаться в мою лабораторию – скоро вернусь, - с этими словами он просто исчез, не двигаясь с места.
Морис скривился – он никогда не доверял подобным фокусам. Хозяин дома, судя по выражению лица, испытывал похожие чувства. И один только Марк восхищенно протянул:
- Ух ты!
Прошло несколько долгих минут тишины, прерываемой лишь хриплым дыханием больной, когда Румпельштильцхен появился столь же неожиданно, как и исчез, заставив всех вздрогнуть. В руке он держал пузырек с красноватой жидкостью. Приподняв голову больной, он заставил ее выпить зелье, после чего она глубоко вздохнула и задышала ровно и спокойно. На бледном лице начали постепенно проступать краски. А несколько минут спустя она открыла глаза и удивленно огляделась.
- Сальма! – радостно вскрикнул хозяин дома, одновременно с сыном бросившись к жене.
Румпельштильцхен отступил в сторону.
- Я приготовлю еще зелья – его надо принимать в течение недели, чтобы болезнь не вернулась.
- Спасибо, - хором произнесли отец с сыном, и первый добавил: - Что мы должны вам за помощь?
Румпельштильцхен усмехнулся:
- Если бы я хотел заключить с вами сделку, то обсудил бы ее условия с самого начала.
Не дожидаясь дальнейших благодарностей от пораженного хозяина, он направился к двери, но остановился, повернувшись обратно.
- Впрочем, есть кое-что…
Мужчина, слегка помрачнев, вопросительно посмотрел на него, а Морис насторожился. Вот он момент истины!
- Вы же шорник, - произнес Румпельштильцхен без малейшего вопроса в голосе. – Сделайте для Белль удобное и красивое седло – достойное принцессы.
Мужчина удивленно расширил глаза и вдруг широко улыбнулся:
- Конечно, ваша милость – с удовольствием.
Он низко поклонился, и Румпельштильцхен снова развернулся к выходу. Морис поспешно бросился из дома, по пути опрокинув какой-то инструмент и, тяжело дыша, едва успел скрыться за углом. Все, чему он только что был свидетелем, абсолютно не укладывалось в его представления о колдуне. Неужели Белль права, и он не таков, каким кажется с первого взгляда?

***
В последние дни, занятые подготовкой к свадьбе, Белль редко видела отца и, честно говоря, не слишком к этому стремилась. Поскольку каждый их разговор представлял собой спор по поводу ее будущего мужа и порой доходил чуть ли не до ссоры. Белль почти отчаялась убедить отца, что Румпельштильцхен изменился.
А утром в день свадьбы, когда горничная Мадлен укладывала ей волосы, отец осторожно заглянул в комнату со странно нерешительным и даже смущенным видом. Белль видела в зеркало, как он замер на пороге, пока Мадлен, не замечая его, увлеченно щебетала:
- Я так рада за вас, миледи! Не всем удается найти такую любовь!
- То есть ты не считаешь, что я гублю свою жизнь, выходя замуж за страшного и ужасного колдуна? – улыбнулась Белль, бросив на отца насмешливый взгляд.
- Ну, может он и ужасный, - пожала плечами Мадлен. – Говорят, что это так. Но я знаю одно: он вас любит – это сразу видно. Как он на вас смотрит… - она мечтательно закатила глаза. – Если бы на меня кто так смотрел, я бы вцепилась в этого мужчину и не выпустила бы ни за что.
Белль рассмеялась, наблюдая в зеркале, как у отца вытянулось лицо. Но он сделал невозмутимое выражение и прочистил горло, обращая на себя внимание. Мадлен живо обернулась и присела в реверансе:
- Милорд.
- Вы закончили?
Отец окинул Белль любующимся взглядом – кажется, на этот раз он пришел не ругаться.
- Одну секунду, милорд – последний штрих, - Мадлен приколола несколько белых цветов к уже готовой прическе и отступила на шаг, оценивая свою работу. – Вот и все.
- Спасибо, Мадлен, - Белль благодарно сжала ее ладонь, на что та улыбнулась:
- Что вы, миледи – это честь для меня.
- Оставь нас, - велел отец, и Мадлен, молча поклонившись, исчезла.
Белль вопросительно посмотрела на него, как примерная девочка сложив руки на коленях. Отец долго молчал, блуждая взглядом по комнате, будто не решаясь смотреть ей в глаза.
- Папа? – не выдержала Белль.
Он, наконец, встретился с ней взглядом и медленно, будто через силу произнес:
- Знаешь, может, я и ошибался насчет Румпельштильцхена…
Белль забыла, как дышать – это что же такое случилось, чтобы он изменил мнение? Он кивнул сам себе и продолжил:
- Не жди, что у меня сразу установятся с ним хорошие отношения, но… пожалуй, я не против него.
Справившись с изумлением, Белль радостно заулыбалась и кинулась отцу на шею.
- Спасибо, папочка, - прошептала она. – Я так рада!
Он обнял ее, неловко погладив по спине.
- Прости старого дурака. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.
- Я знаю, - Белль немного отстранилась. – Я люблю тебя, папа.
- Я тоже тебя люблю, моя девочка.
В этот момент Белль чувствовала себя самой счастливой на свете. Она уже смирилась с мыслью, что отношения с отцом безнадежно испорчены и он никогда не примет ее выбора. И вдруг такой подарок.
Позже, ведя ее под руку к алтарю, он выглядел если и не радостным, то, во всяком случае, успокоившимся. У Белль же сердце пело в груди, пока она шла по ковровой дорожке в своем пышном белом платье, расшитом серебром. Гости, собравшиеся на церемонию, восхищенно смотрели ей вслед. Но ее интересовал только один человек. Румпельштильцхен, впервые на ее памяти переодевшийся в нормальный человеческий костюм, улыбался, не отрывая от нее восторженного взгляда.
Когда они приблизились, отец вложил ее ладонь в руку Румпельштильцхена и тихонько сказал:
- Если ты обидишь ее, я найду способ побить тебя, несмотря на всю твою магию.
- Если я обижу ее, - на полном серьезе возразил тот, - я сам вам дам палку, чтобы побить меня.
Они коротко посмотрели друг другу в глаза и синхронно кивнули, кажется, придя к взаимопониманию. После чего отец, поцеловав Белль в щеку, отошел.
- Ты восхитительна, сердце мое! – прошептал Румпельштильцхен, переплетя их пальцы.
Белль слегка покраснела от удовольствия и смущения. Она никогда не считала себя сногсшибательной красавицей – милой, симпатичной, не более того. Но Румпельштильцхен смотрел на нее так, словно не было на свете женщины прекрасней, и это заставляло чувствовать себя особенной.

После церемонии, когда вся процессия во главе с молодоженами переместилась в банкетный зал, начались подношения жителей города своей госпоже – каждый старался подарить лучшее от своих трудов. Каждого Белль искренне благодарила, но вот очередной ремесленник положил перед ней роскошное седло. Темная кожа была изящно украшена тиснением: листочками, бутонами и цветами. Седельную подушечку покрывал зеленый бархат. Крошечные листья, выдавленные на коже, овалом окружали букву Б. А вышивка – тоже цветочный орнамент – украшала попону. Белль на мгновение онемела от восхищения.
- Какое чудо! А ведь я как раз хотела новое седло! – она порывисто пожала руки шорника, преподнесшего этот дар. – Спасибо огромное!
- Не меня вам следует благодарить, миледи, - возразил тот с легкой улыбкой. – Я всего лишь выполнил заказ.
Он бросил быстрый взгляд на того, кто стоял рядом с ней, и Белль все поняла. Послав мужу нежную улыбку, она озорно заметила:
- Надеюсь, он хотя бы достойно оплатил ваш труд?
- Более чем, - ответил шорник с непонятным благоговением в голосе. – Седло – просто ничего не стоящая безделушка по сравнению с этим.
Белль удивленно приподняла брови и, когда шорник отошел, вопросительно посмотрела на Румпельштильцхена. Тот сделал вид, что ничего не слышал и вообще совершенно ни при чем. Но Белль достаточно изучила его, чтобы заметить, что он чрезвычайно доволен тем, как она восприняла его подарок. И она благодарно сжала его ладонь, получив в ответ легкую улыбку.
Позже, за праздничным банкетом отец, сидевший по правую руку от Белль, тихонько сказал ей:
- Под столь чудесное седло нужна соответствующая лошадь. И это будет мой подарок тебе, родная. Думаю, Арабелла подойдет.
- Но, папа, - Белль удивленно округлила глаза, – это же твоя лучшая кобыла!
- Да, - он очень серьезно кивнул, однако с веселыми искрами в глазах. – И потому единственная, достойная моей дочери.
Она благодарно сжала ладонь отца.

***
Белль проснулась оттого, что солнце светило ей прямо в глаза. Она недовольно поморщилась и попыталась натянуть на голову одеяло. Рядом раздался тихий смешок, а одеяло не поддалось. Она открыла глаза и сердито уставилась на довольно ухмылявшегося мужа, который лежал рядом, опершись на локоть.
- Пора просыпаться, красавица, - сообщил он с ехидной нежностью. – Солнце давно встало. Нам надо возвращаться домой.
Домой… От этого слова сладко екнуло в груди. Но Белль предприняла еще одну попытку вернуть себе одеяло и поспать хоть чуть-чуть подольше. Не тут-то было.
- А, кроме того, если ты в ближайшее время не появишься на людях, твой отец решит, что я тебя съел, - с невероятно серьезным видом сообщил Румпельштильцхен, не выпуская одеяла.
Белль фыркнула. Спать почему-то сразу расхотелось.
- Не решит, - возразила она, состроив гримаску. – Папа давно привык, что меня сложно разбудить по утрам.
- Я заметил, - с прежней ехидностью сообщил Румпельштильцхен. – Именно поэтому завтрак всегда приходится готовить самому.
За что получил по голове подушкой. Неизвестно чем бы это закончилось – хотя нет, очень даже известно, невольно покраснев, поправила себя Белль – но в дверь постучали.
- А вот и завтрак, - торжественно объявил Румпельштильцхен, будто о появлении важного гостя на приеме.
Щелкнув пальцами, он тут же оказался одетым, и пошел открывать, совсем другим тоном добавив:
- Хотя время скорее для обеда.
Белль рассмеялась, уткнувшись носом в подушку.

Прощание с отцом прошло гораздо спокойнее, чем она ожидала. Видимо, он окончательно смирился с тем, что дочь покидает его вторично – теперь уже по своей воле. Румпельштильцхен взмахом руки отправил подарки в замок и отступил, давая Белль попрощаться. Отец с непонятным выражением лица оглядел двор и нежно сжал ладони Белль.
- Папа, а может, ты приедешь как-нибудь к нам в гости? – предложила она.
Ужасно хотелось, чтобы отец побывал в ее новом доме, чтобы окончательно рассеялись его сомнения. Секунду поколебавшись, он кивнул.
- Только как я найду дорогу?
- Не проблема, - Румпельштильцхен шевельнул кистью, и в его руке появился колокольчик. – Повесьте его на дугу, и лошадь сама привезет вас, куда нужно.
Отец принял подарок с некоторой опаской, но все же согласился. Белль в последний раз обняла его, изо всех сил стараясь не расплакаться. Вот почему, когда она уходила отсюда в первый раз, не зная, что ее ждет, с сердцем, сжимавшимся от страха и тоски, расставание с отцом не вызывало такой печали? А теперь, возвращаясь в замок, давно ставший родным, с любимым мужем, едва сдерживала слезы, целуя отца на прощание?

Как только они материализовались в зале своего замка, Румпельштильцхен вовлек Белль в пылкий поцелуй. И тут же забылось все. Во всем мире оставался только самый любимый мужчина, обнимавший ее страстно и нежно одновременно.
- Я, значит, жду его, а он развлекается, - вдруг раздался рядом раздраженный голос.
Белль вздрогнула и инстинктивно отпрянула от мужа, но он не очень-то и отпустил. В кресле рядом со столом вольготно устроилась Регина, положив ногу на ногу. Белль покраснела – даже не столько от смущения, сколько от возмущения – и на мгновение спрятала лицо на груди мужа. После чего мягко, но решительно высвободилась из его рук и встала плечом к плечу, гордо вскинув подбородок.
- Как ты сюда попала? – спросил Румпельштильцхен, злобно глянув на незваную гостью.
- Легко, - Регина взмахнула рукой, вставая. – Защитные заклинания надо время от времени обновлять, знаешь ли.
- Спасибо за подсказку, дорогуша, - ядовито ухмыльнулся Румпельштильцхен. – В следующий раз поставлю такие, которые будут незваных гостей сжигать на месте.
И хотя Белль не одобряла подобные методы, в тот момент готова была с ними согласиться. Сколько можно, в самом деле? Регина имела раздражающую привычку вести себя здесь, как дома.
- Что тебе надо? – недружелюбно осведомился Румпельштильцхен.
- Любезен, как всегда, - Регина, напротив, говорила мягким вкрадчивым тоном. – Может, я просто в гости пришла – соскучилась по дорогому учителю?
Румпельштильцхен скептически хмыкнул:
- Извини, я занят.
- Ничего – успеешь развлечься со своей шлюшкой.
Белль буквально почувствовала, как яростно взметнулась магия Румпельштильцхена, когда он шагнул к Регине и прошипел, чеканя каждое слово:
- Как. Ты. Смеешь?!
Впервые за долгое время Белль испугалась того, что он может сделать. Румпельштильцхен вытянул руку, сжав кулак, и Регина начала задыхаться.
- Румпель! – Белль схватила его за другую руку. – Пожалуйста, не надо. Ты ведь выше этого. Она же просто завидует!
Румпельштильцхен удивленно посмотрел на нее, будто не сразу вникнув в смысл слов, и к огромному облегчению Белль разжал кулак. Регина судорожно вздохнула и закашлялась, опершись рукой о стол, чтобы не упасть.
- Убирайся, - тихо с презрением произнес Румпельштильцхен.
Регина зло сверкнула на них обоих глазами, но больше язвить не стала и с достоинством удалилась. Белль грустно посмотрела ей вслед. Несчастная женщина, потерявшая любовь, а потом собственными руками разрушившая возможность нового счастья. Она ведь действительно завидовала.
- Ей можно как-нибудь помочь? – спросила Белль.
Румпельштильцхен глянул на нее со странным выражением и покачал головой:
- Моя дорогая, сострадательная девочка. Боюсь, что нет. Жажда мести слишком поглотила ее – Регина не видит и не слышит больше ничего.
- То есть, теоретически, если бы перед ней появилась иная цель, отвлекающая от мести…
- Теоретически, - Румпельштильцхен улыбнулся, сделав акцент на этом слове, - это могло бы сработать. Но не думаю, что ты сможешь найти такую цель.
Белль пожала плечами. Не то чтобы она собиралась этим заниматься прямо сейчас – у них были дела поважнее, – но сама по себе идея ей нравилась. Вдруг душу Регины еще можно спасти от окончательного погружения во тьму?


Глава 5

Регина больше не появлялась. Некоторое время не появлялся вообще никто. Никто не призывал Румпельштильцхена на помощь. Будто жители Зачарованного леса решили дать им возможность насладиться медовым месяцем. И они наслаждались. Именно в это время Белль решилась проникнуть на запретную территорию – лабораторию Румпельштильцхена.
Первый раз она немного боялась, что ее без разговоров выгонят, но все-таки пришла и устроилась в кресле у окна с книгой в руках. Румпельштильцхен посмотрел на нее недовольно, однако ничего не сказал. Сначала время проходило в молчании – муж занимался своими опытами, Белль читала, время от времени посматривая на него. И пару раз поймала ответный взгляд, прочитав в нем, что он от ее молчаливого присутствия получает такое же удовольствие, как и она.
А потом он стал иногда просить ее помочь – подать ингредиент, подержать пузырек, проследить за смесью на огне. В итоге Белль начала учиться варить зелья. В основном Румпельштильцхен занимался опытами по созданию зелья для поисков Бейлфайра в другом мире. В отличие от заклинаний и общих магических способностей правильно составленные зелья и некоторые артефакты сохраняли свои свойства и в мире, лишенном магии. Но пока опыты не давали нужного результата. В свою очередь Белль пыталась найти какую-нибудь информацию в книгах. Увы, столь же безуспешно.
Однако она не собиралась сдаваться: нашлось одно заклинание, найдется и другое. Главное – верить. Они обязательно вернут Бейлфайра и заживут одной семьей. А пока можно было просто радоваться каждому новому дню.

***
Белль подрезала розы в саду, когда в ворота въехала карета. Они были зачарованы и открывались сами по себе, когда к ним кто-то подъезжал или подходил. А потом так же закрывались. Белль прищурилась против солнца, пытаясь понять, кто к ним пожаловал – посетители в замке бывали разные и не всегда безобидные. И вдруг узнала на дверцах герб их семьи.
- Папа! – Белль расплылась в счастливой улыбке и поспешила навстречу отцу.
А тот уже выходил из кареты, оглядываясь с любопытством и опаской. Белль громче окликнула его и, когда он обернулся, бросилась ему на шею. Отец обнял ее, но тут же отстранил на расстояние вытянутой руки, внимательно разглядывая.
- Ты стала еще красивее, моя принцесса, - восхищенно произнес он и вдруг нахмурился: - Но почему ты так одета?
Белль недоуменно осмотрела на свой наряд: на ней было ее старое рабочее голубое платье и плотный фартук. Она пожала плечами:
- Я подрезала розы. Не буду же я работать в саду в нарядном платье.
Отец нахмурился еще больше:
- Работать? Ты у него в роли прислуги?
- Папа! – Белль вздохнула, наконец, осознав, чем он так недоволен. – Что ты говоришь? Я занимаюсь тем, чем хочу. Понимаешь? Мне это нравится.
Отец с сомнением помолчал, но все-таки кивнул. Белль облегченно улыбнулась. Румпельштильцхен любил поддеть ее насчет упрямства, и это качество она явно унаследовала от отца. Стоило подумать о муже, как сам он материализовался рядом, будто почувствовав это.
- Белль, можешь на секунду отвлечься от своих роз? – начал он и тут заметил гостя. – О, сэр Морис. Добро пожаловать.
Румпельштильцхен изобразил поклон – даже почти серьезно. Прогресс. Отец со своей стороны прилагал все усилия, чтобы быть любезным с зятем. Это была невероятно умилительная картина. Белль, пряча улыбку, сделала вид, что ей захотелось погладить одну из лошадей, впряженных в карету.
Та понюхала протянутую руку и фыркнула: мол, а где же гостинец? Белль шевельнула кистью, и на ее ладони появилось несколько кусочков сахара. Лошадь благодарно захрустела подношением, пока Белль ласково гладила ее по шее. А отец неверяще уставился на нее. С запозданием она поняла, что до сих пор он был не в курсе ее занятий магией. Продолжая гладить лошадь, Белль покосилась на него, наблюдая за реакцией. Отец открыл рот, снова закрыл и, наконец, выдавил:
- Ты… колдуешь?
Белль кивнула.
- Зачем? – у отца сделалось настолько несчастное выражение лица, что стало его жаль – вечно она доводит его до шокового состояния.
Прежде чем Белль успела начать объяснения, ответил Румпельштильцхен:
- Вы же понимаете, сэр Морис, что у меня немало недоброжелателей. Мягко говоря, - дождавшись кивка, он продолжил: - А теперь представьте: они узнают, что в моей жизни появился человек, который мне очень дорог. Как считаете, какие выводы они из этого сделают?
Отец нужные выводы сделал моментально и испуганно посмотрел на Белль. Румпельштильцхен кивнул:
- Вот именно. Белль изучает магию, чтобы иметь возможность защищаться.
Отец обдумал это и кивнул:
- Я понимаю.
- Магия не обязательно зло, папа. Вспомни фей, - Белль мягко сжала его руку, проигнорировав недовольную мину Румпельштильцхена: его неприязнь к феям была, похоже, неистребима.
Лошадей распрягли и отвели в конюшню, рядом с которой находилось помещение для конюха, где и устроился кучер. Правда, страшно запущенное, поскольку там давным-давно никто не жил. Но Румпельштильцхен решил эту проблему одним взмахом руки. И только тогда Белль вспомнила, что он зачем-то пришел за ней в сад.
- Мне нужна твоя помощь, - ответил он на ее вопрос. – Но проводи сначала отца в комнату для гостей – он наверняка устал с дороги.
- Я быстро, - Белль коротко поцеловала его и повернулась к отцу. – Пойдем, пап.
Она отвела его в комнату на втором этаже, которую сразу после возвращения привела в порядок в надежде на его визит. Это была просторная светлая комната, оформленная в зелено-коричневых тонах, с резной дубовой мебелью и пушистым ковром на полу.
Отец одобрительно осмотрелся и улыбнулся Белль:
- Иди, милая, теперь я справлюсь сам – он же ждет тебя.
Белль была тронута его пониманием и поцеловала его в щеку:
- Отдыхай, папа. Я еще зайду позже.

Поднявшись в башню, Белль застала Румпельштильцхена, склонившимся над котлом, из которого шел легкий дымок. Не оборачиваясь, он протянул руку в ее сторону:
- Подай мне, пожалуйста, лепестки страстоцвета.
Белль, не задавая лишних вопросов, порылась на полках в поисках нужной банки. Она научилась довольно хорошо ориентироваться в лаборатории с тех пор, как стала помогать мужу с зельями. Белль быстро нашла страстоцвет и передала Румпельштильцхену. Нужная ему помощь как раз состояла в подаче ингредиентов время от времени, поскольку он не мог ни на секунду отойти от котла. Расспрашивать о подробностях Белль не решилась – вполне возможно, что он не должен отвлекаться и на разговоры. Вопреки видимой легкости, это занятие, похоже, отнимало немало сил: Румпельштильцхен слегка побледнел, и было заметно, что он до крайности напряжен.
Когда зелье было готово, он глубоко вздохнул, зачерпнул варево колбой на длинной ручке и посмотрел на Белль, будто в поисках поддержки. Не зная наверняка, она догадывалась, что это очередное зелье для поиска. Белль ободряюще улыбнулась мужу, от всей души надеясь, что на этот раз получилось.
Румпельштильцхен уколол себе палец, капнув кровью в пробирку. Ее содержимое засияло золотистым светом, и сердце Белль замерло. Неужели? Но в следующее мгновение колба взорвалась, чудом не поранив их осколками. Белль испустила разочарованный вздох.
- Проклятье! – Румпельштильцхен со всей силы швырнул в стену первый попавшийся под руку предмет, которым оказалась склянка с чем-то ядовито-оранжевым.
Оно шипящим пятном растеклось по полу. Прежде чем муж успел расколотить что-нибудь еще – а он явно собирался – Белль схватила его за руку, с некоторым усилием развернув к себе.
- Румпель, успокойся.
Он смотрел сквозь нее, плотно сжав губы. Белль ласково взяла его лицо в ладони, заставляя посмотреть в глаза.
- У нас все получится – вот увидишь. Одна неудача – еще не конец света.
Румпельштильцхен моргнул, сфокусировав на ней взгляд, и горько усмехнулся:
- Проблема в том, что это далеко не первая неудача.
- Ну и что! – Белль не собиралась сдаваться. – Мы будем пробовать снова и снова. И, в конце концов, найдем нужное решение. Только верь.
Улыбка Румпельштильцхена стала гораздо более теплой и живой.
- Спасибо, сердце мое, за то, что не устаешь быть моей опорой.
Он нежно поцеловал Белль, мягко притянув ее к себе. И она подумала, что ей никогда не надоест это потрясающее чувство – целовать своего мужа.

***
Когда Белль пришла проведать, как отец устроился в гостевой комнате, он разбирал свой чемодан. Она легонько постучала о косяк двери.
- Не помешаю?
Он живо повернулся, держа в руках деревянную шкатулку с резьбой.
- Заходи-заходи, милая. Я как раз собирался тебя искать, чтобы отдать кое-что.
Белль с любопытством посмотрела на шкатулку и перевела вопросительный взгляд на отца.
- Это принадлежало твоей матери, - с нежностью произнес он, и Белль грустно улыбнулась. – Я и забыл совсем о нем, а тут недавно перебирал вещи и наткнулся. Знаешь, Колетт мечтала повидать мир, совсем как ты – увидеть другие страны, другие миры.
Он ласково провел пальцами по ее щеке, и Белль понимающе кивнула. Они редко говорили о маме, но оба сильно по ней скучали.
- Не знаю, откуда у нее этот боб, - продолжил отец, открывая шкатулку, - но она любила мечтать, что когда-нибудь сможет использовать его и отправиться в путешествие.
Отец открыл шкатулку, и Белль пораженно приоткрыла рот, не смея поверить своим глазам. На дне лежал волшебный боб. Самый настоящий волшебный боб, способный перенести в любой мир.
- Ей так и не удалось его использовать, но я подумал, что ты можешь найти ему применение. Так что – вот. Считай еще одним свадебным подарком.
Потеряв дар речи, Белль осторожно взяла в руки шкатулку, будто она могла рассыпаться от прикосновения. Но нет – ничего не изменилось, и боб продолжал тихо светиться на дне. В душе поднялось безграничное ликование. Аккуратно поставив шкатулку, на столик, Белль с радостным визгом кинулась отцу на шею:
- Папочка, я тебя обожаю!
Тот оторопел от столь бурной реакции, не понимая, чем она вызвана. А Белль, отпрыгнув от него, звонко крикнула:
- Румпельштильцхен!
Муж мгновенно материализовался рядом с встревоженным выражением на лице.
- Что случилось?
- Румпель, смотри, что нам папа подарил! – чуть ли не подпрыгивая от восторга, Белль указала на шкатулку с бобом.
Тревога на лице Румпельштильцхена сменилась заинтересованностью и – когда он заглянул в шкатулку – недоверчивым счастьем.
- Не может быть, - пробормотал он. – Их же не осталось…
- Полагаю, это один из последних, - неуверенным тоном пояснил отец, все еще не понимая, что происходит.
- У нас есть теперь путь домой! – Румпельштильцхен повернулся к Белль, глаза его прямо-таки сияли.
Она с широкой улыбкой закивала. А в следующее мгновение он схватил ее в охапку и закружил по комнате. Белль радостно рассмеялась, обняв его за шею.
Поставив ее на пол, но продолжая обнимать, Румпельштильцхен впервые в жизни улыбнулся ее отцу и проникновенно произнес:
- Спасибо, сэр Морис. Вы даже не представляете, насколько это драгоценный подарок.
У отца сделалось такое выражение лица, что Белль невольно прыснула.
- Я тебе все объясню, - мягко сказала она и вопросительно посмотрела на Румпельштильцхена: - Можно?
Тот кивнул, все еще светясь изумленной радостью:
- Оставлю вас пообщаться. И еще раз спасибо.
Прихватив с собой драгоценную шкатулку, он вышел – на этот раз как все нормальные люди, а не растворившись в воздухе.
Выслушав историю Бейлфайра и поисков пути в другой мир, отец удивленно покачала головой.
- Знаешь, - медленно произнес он, - мне уже кажется, что все мои прежние представления о твоем муже были ложными.
- Что ж, - Белль улыбнулась, сжав его ладонь, - можешь, начинать узнавать его заново.

***
Проснувшись утром, Морис спустился вниз в поисках кухни. Вряд ли любившая поспать Белль уже встала, и он подумал, что до общего завтрака стоит поискать что-нибудь перекусить. Слуг в замке не держали, но, как объяснила накануне дочь, они были не нужны – все делала магия. Направление Морису подсказал аппетитный аромат, доносящийся откуда-то слева от лестницы. Неужели Белль все-таки успела проснуться?
Однако это оказалась вовсе не Белль. Зайдя на кухню – просторное помещение с квадратным столом посередине, множеством шкафов и большим очагом – Морис обнаружил там Румпельштильцхена, деловито жарившего тосты. От этой картины у него глаза полезли на лоб, и некоторое время Морис стоял, приоткрыв рот, не в силах поверить своим глазам.
- Доброе утро, сэр Морис, - поздоровался Румпельштильцхен, не оборачиваясь.
Как он почувствовал его присутствие? Морис мотнул головой и прошел вперед, так чтобы видеть лицо зятя.
- Что ты делаешь? – спросил он и, только произнеся эти слова, осознал идиотизм своего вопроса.
Румпельштильцхен приподнял бровь, насмешливо покосившись на него:
- Готовлю завтрак своей жене, - ответил он тоном: «Разве это не очевидно?»
Действительно – вполне очевидно. Вот только в сознании Мориса это занятие никак не сочеталось с Румпельштильцхеном. Хотя, если вспомнить рассказ Белль, он в одиночку растил сына, не будучи при этом знатным и богатым. Так что поневоле должен был научиться готовить.
Морис замолчал, не зная, о чем можно завести разговор. Если раньше его отношение к Румпельштильцхену было вполне однозначным, то теперь он терялся в противоположных впечатлениях от того, что знали о маге все, и того, чему он был свидетелем в последнее время. В одном Морис был практически уверен: он мог не волноваться за дочь – каким бы человеком ни был Румпельштильцхен, мужем он был замечательным.
Тот тоже не стремился завязывать разговор, и на кухне повисло молчание. Впрочем, не тяжелое – скорее это было молчание перемирия: приглядывающееся и изучающее. Тишина была нарушена появлением Белль. На этот раз она была одета в нечто легко-воздушное бледно-розового, почти белого цвета – гораздо более подходящее благородной леди, чем ее вчерашнее платье служанки.
- Доброе утро, - Белль сонно улыбнулась отцу и, подойдя к Румпельштильцхену, обняла его сзади, прижавшись щекой к спине.
- Сама проснулась в такую рань? – с улыбкой произнес тот. – Я поражен до глубины души!
Белль фыркнула и, отстранившись, шлепнула его ладонью по плечу.
- И это вместо: доброе утро, любимая, ты прекрасно выглядишь.
- Ты всегда прекрасно выглядишь, сердце мое.
Румпельштильцхен повернулся, держа в одной руке блюдо с готовыми тостами, и, покосившись на Мориса, быстро поцеловал Белль.
- Другое дело, - довольно заявила она, после чего принялась собирать на поднос чай, варенье, чашки и блюдца.
Морис заметил, что одна из чашек была с надколотым краем, и удивился, зачем использовать испорченную посуду, когда у них есть целый прекрасный сервиз. Да наверняка и не один. Еще больше он удивился, поняв, что чашка предназначалась Румпельштильцхену.
За завтраком Белль спросила:
- Папа, не составишь мне компанию в прогулке верхом?
- Конечно, милая, с радостью, - кивнул Морис.
- Румпель? – повернулась она к мужу.
Но тот помотал головой:
- Нет уж, увольте: никогда не ездил в седле и не собираюсь начинать.
Со свойственным ей упрямством Белль попыталась убедить его, насколько это увлекательное занятие. Морис усмехнулся – с характером его дочери не всегда легко справиться. Но нет – коса нашла на камень: Румпельштильцхен не поддавался на уговоры. Белль уступила, но по выражению ее глаз он видел, что это еще не конец – она собирается продолжить убеждения при первом удобном случае. Впервые захотелось пожелать зятю удачи.

Кучер Поль встретил их в конюшне почтительным поклоном. Со стыдом Морис осознал, что до сих пор не задумался, что тот ел и ел ли вообще. Однако на его вопрос, Поль с благоговейным удивлением сообщил, что кушанья сами по себе появлялись в его комнате.
- И такие вкусные, милорд, - доверительно добавил он. - Я таких никогда не пробовал.
Белль улыбнулась уголком губ, делая вид, что занята исключительно своей лошадью. Ну, конечно – магия!
Окрестности замка оказались удивительно живописными. Впрочем, Морис больше любовался дочерью, чем лесами и полями. Она выглядела очаровательной амазонкой в своем костюме для верховой езды и с заплетенными в тугую косу волосами. Теперь он в полной мере понял всю глупость своих страхов, возникших при виде Белль в простеньком голубом платье и испачканном землей переднике. Муж явно не ограничивал ее ни в чем.
Некоторое время они просто наслаждались ездой, несясь по лесной дороге наперегонки. А когда перешли на шаг, Белль принялась рассказывать о своей жизни в замке, о городке неподалеку, куда она ходила за покупками, но большей частью о муже. И как же сияли при этом ее глаза! Сердце Мориса окончательно успокоилось: его дорогая девочка вне всяких сомнений счастлива здесь.
Уже на обратном пути Морис вспомнил одну деталь, поразившую его за завтраком:
- Милая, почему твой муж пьет из надколотой чашки?
Белль весело улыбнулась:
- Это я ее разбила. Еще в самом начале, когда только пришла в его замок. Я тогда ничего о нем не знала и думала, он сейчас убьет меня за порчу имущества. Так страшно было!
Морис понимающе кивнул, представляя себе состояние бедной девочки, ожидавшей страшного наказания от чудовища, в чьи лапы она попала.
- А он на все мои сбивчивые извинения посмотрел недоуменно и спокойно сказал: «Это всего лишь чашка». И тогда я начала подозревать, что он вовсе не такой ужасный, как о нем говорят, - Белль помолчала и с нежностью заключила: - С тех пор «всего лишь чашка» стала его любимой, и он пьет только из нее.
Морис пораженно покачал головой – подобной сентиментальности он в Румпельштильцхене точно не подозревал.

***
Вернувшись с отцом с конной прогулки, Белль обнаружила в большом зале Белоснежку в сопровождении высокой девушки в красном плаще, беседующих с Румпельштильцхеном. Вот и конец медовому месяцу. Белль остановилась в дверях, сделав знак отцу, чтобы не мешал переговорам. Впрочем, они подошли к концу: Румпельштильцхен вручил Белоснежке небольшой бархатный мешочек со словами:
- Это поможет справиться с войском Регины – обычным оружием их не убить.
- Что я должна тебе?
Румпельштильцхен небрежно пожал плечами:
- Ничего. Считай, что это мой вклад в будущее.
У отца сделалось такое потрясенное выражение лица, что Белль не сдержала смешок. Румпельштильцхен едва заметно усмехнулся и подмигнул ей, Белоснежка со своей подружкой живо обернулись. Принцесса, узнав ее, тут же дружелюбно улыбнулась, а вот вторая девушка смотрела настороженно.
- Ваше высочество, - Белль присела в реверансе.
- Брось ты эти церемонии, Белль, - Белоснежка шагнула ей навстречу и пожала ладони. – Мы ведь друзья?
- Правда? – не то чтобы Белль была против, просто в недоумении. – Не думала, что кто-то захочет дружить с женой Румпельштильцхена.
Она произнесла это тоном, ясно дающим понять, что сама она гордится своим положением и своим мужем. Девушка в красном плаще округлила глаза. Белоснежка же, если и удивилась, не подала виду, только отмахнулась:
- Подумаешь! Ты была добра ко мне. Да и твой муж… если честно… помогал нам не однажды, - она лукаво улыбнулась и добавила: - Не бесплатно, конечно.
Белль улыбнулась в ответ – кажется, они действительно могут стать подругами. Неплохо было бы время от времени общаться и с другими людьми.
- Кстати, что случилось на этот раз? – спросила Белль.
- Регина схватила моего принца, - Белоснежка сразу помрачнела. – Точнее, его схватил король Георг, чтобы разлучить нас – мой будущий свекор весьма недоволен выбором сына, - она горько усмехнулась. – А потом Регина забрала Джеймса в свои подземелья. Я хочу освободить его.
Белль про себя усмехнулась: после последнего визита принца Румпельштильцхен рассказал ей его историю, и теперь она знала, что Прекрасного на самом деле зовут Дэвид. Конечно же, и Белоснежка знала об этом, но они по-прежнему делали вид, будто он – его брат-близнец. Вслух же Белль искренне пожелала:
- Удачи!
- Спасибо, - Белоснежка улыбнулась и поспешила к выходу; ее спутница, так и не проронившая ни слова – за ней.
- Так они нас, пожалуй, на свадьбу пригласят, - насмешливо заметил Румпельштильцхен.
Белль фыркнула:
- Я бы не отказалась! – и с любопытством спросила: - А кто это был с Белоснежкой?
- Красная Шапочка – девушка-оборотень.
- Оборотень? – с ужасом воскликнул отец.
- У них это наследственное, - невозмутимо подтвердил Румпельштильцхен. – Милейшая девушка, на самом деле. Если не брать в расчет полнолуния.
Отца передернуло от этого заявления. Белль же стало интересно, откуда муж ее знает, и услышала историю о бабушке, пытавшейся защитить внучку, блокировав ее превращения при помощи волшебного плаща.
- Хотя лучше бы она научила ее контролировать себя в волчьем обличии, - заметил Румпельштильцхен и с лукавой усмешкой заключил: – Впрочем, с этим, кажется, успешно справился кто-то другой.
Белль, привыкшая и не к таким историям, как-то не подумала, что отец может быть шокирован.
- И часто у вас такие… гости? – спросил он, нервно сглотнув.
Белль пожала плечами:
- Время от времени. Да не волнуйся, папа, чаще истории бывают гораздо тривиальнее.
Его это не особо успокоило, но углубляться в тему он не стал, за что Белль была ему благодарна.

***
Отец прогостил всего пару дней. Конечно, Белль понимала, что он не мог надолго оставлять свои дела, но все равно было грустно. Зато он окончательно успокоился и даже почти проникся симпатией к зятю. Поцеловав Белль на прощание и сев в карету, отец заметил:
- Я всегда буду рад, если вы решите навестить старика, - и заговорщицким шепотом добавил: - Особенно когда у меня появится внук.
Белль слегка покраснела, покосившись на сохранившего невозмутимую физиономию Румпельштильцхена. Однако она достаточно хорошо его знала, чтобы заметить искорку надежды в карих глазах. Белль мечтательно улыбнулась:
- Обязательно, папа.
Едва карета отъехала от замка, как Румпельштильцхен напрягся, будто во что-то вслушиваясь.
- Кажется, пора на помощь нашему принцу, а то он совсем в лесу заблудится, - сообщил он пару мгновений спустя. – Пойдешь со мной?
Белль с готовностью кивнула – ей нравились такие вылазки: она тогда чувствовала, что участвует в приключении.
Они материализовались в лесу, прямо за спиной Прекрасного.
- Заблудился, дорогуша? – ехидно спросил Румпельштильцхен.
Белль слегка пихнула его в бок: что ж он вечно издевается над бедным принцем? Да и не только над ним. Этот последний не был настроен на болтовню и недружелюбно спросил:
- Что вы здесь делаете?
- Пришли помочь, - безмятежно ответил Румпельштильцхен.
- Сам справлюсь, - буркнул Дэвид, отворачиваюсь.
- И в кого вы такой упрямый? – вмешалась Белль, прежде чем муж успел что-то сказать. – Мы действительно хотим помочь. Это зачарованный лес – сами вы отсюда не выберетесь.
Принц заколебался, неуверенно посмотрев на нее.
- Как? – наконец, спросил он.
- С помощью магии, конечно, - усмехнувшись, Румпельштильцхен протянул руку, и на раскрытой ладони блеснуло кольцо.
- Это мое! – воскликнул Дэвид, рванувшись вперед.
Но Румпельштильцхен ловко отступил, не давая ему приблизиться.
- Никто и не спорит. Но теперь это не просто украшение, - он подбросил его на ладони, и кольцо засветилось зеленым. – Оно теперь зачаровано: чем ближе ты будешь к Белоснежке, тем ярче оно будет светиться. Лови!
Румпельштильцхен бросил кольцо принцу, и тот машинально схватил его, приоткрыв рот от удивления.
- И никаких сделок? – недоверчиво спросил он. – Почему ты помогаешь нам?
Румпельштильцхен небрежно пожал плечами и торжественно заявил:
- Я поклонник истинной любви.
Белль сдавленно фыркнула, а в следующее мгновение не выдержала и расхохоталась. Дэвид окончательно перестал понимать, что происходит.
- Идите, ваше высочество, - мягко улыбнулась ему Белль. – Белоснежка ждет вас.
- Только приоденься – негоже появляться перед принцессой в таких лохмотьях, - Румпельштильцхен щелкнул пальцами, и принц оказался одетым в белоснежную блузку, бордовый камзол и красный плащ. Удивленно оглядев себя, он секунду постоял, будто хотел что-то спросить, но, так ничего и не сказав, пошел прочь, по пути несколько раз обернувшись на них с недоуменным видом.
- Нет, а где «спасибо»? – спросила Белль, когда он отошел достаточно далеко.
- Ты его так шокировала, что он забыл про манеры, - усмехнулся Румпельштильцхен. – Будешь распугивать клиентов, не стану больше брать тебя с собой.
Белль хмыкнула на его угрозу:
- Кто еще их распугивает. Пошли уже, «поклонник истинной любви».
Их смех еще раздавался эхом в лесу, когда они растворились в воздухе.

***
Конечно же, на пробуждении Белоснежки от зачарованного сна дело не закончилось. Уже несколько дней спустя Прекрасный появился в замке Румпельштильцхена, требуя вернуть Белоснежке веру в себя.
Белль спустилась из библиотеки, чтобы приготовить обед, как раз в тот момент, когда Румпельштильцхен возражал принцу:
- Магия веру не пробуждает. Вера должна идти изнутри, - и ехидно добавил: - Кстати, королева дело предлагает: управлять королевством – то еще удовольствие.
- Румпель!
Белль одарила супруга возмущенным взглядом. Тот усмехнулся, но ерничать перестал.
- Я отсюда не уйду с пустыми руками, - упрямо заявил Дэвид, заметно воспрянув от ее поддержки. – Уверен, ты можешь помочь, если захочешь.
- Я тоже так думаю, - Белль выразительно посмотрела на Румпельштильцхена.
Он театрально закатил глаза.
- На самом деле – нет, - и, прежде чем кто-либо успел начать спорить, продолжил: - Могу лишь дать совет. Вручи ей какой-нибудь меч, заставь поверить, что он волшебный, и обладающий им всегда будет побеждать. Это придаст ей уверенности в своих силах.
Обдумав предложение, Дэвид кивнул:
- Спасибо.
- Обращайся, - ухмыльнулся Румпельштильцхен и тихонько добавил, когда принц ушел: - Впрочем, ты и так не больно стесняешься.
- Ну, зачем ты его дразнишь? – с мягким упреком спросила Белль.
Румпельштильцхен пожал плечами:
- До твоего появления у меня была ужасно скучная и однообразная жизнь. Должен же я как-то развлекаться. А за людьми так забавно наблюдать, когда они злятся, но сделать ничего не могут.
Белль вздохнула, вдруг по-настоящему осознав, насколько одиноко и тоскливо проходило для него время. А ведь он прожил не одну сотню лет. На этом фоне его ехидство, чтобы вывести из себя просителей, представлялось невинной детской шалостью.
- Но теперь ты больше не один, - тихо произнесла она, обняв Румпельштильцхена за шею.
- А привычка осталась, - он улыбнулся, мягко притянув ее к себе поближе. – Но я постараюсь исправиться.
Белль покачала головой и провела кончиками пальцев по его щеке. Она была совсем не уверена, что хочет подобных изменений. Она любила его таким, какой есть, и острый язык был частью его шарма.
- Не стоит. Просто… не увлекайся.
- Договорились.

За обедом Румпельштильцхен был странно молчалив и нервозен. Как будто готовился сделать что-то, чего ему очень не хотелось делать. Белль пыталась поймать его взгляд, но он упорно смотрел в тарелку, в окно, просто вдаль – но только не на нее. Это даже пугало. Белль уже хотела спросить, что случилось, когда Румпельштильцхен заговорил сам. Отставив в сторону чашку, он тихо произнес, опустив взгляд в стол:
- Ты должна узнать обо мне еще кое-что.
Он замолчал, но Белль не посмела его поторопить, терпеливо дожидаясь продолжения. Наконец, тяжело вздохнув, Румпельштильцхен заговорил снова. О том, как умерла Мила. Белль слушала, замерев, и почти не дыша. Ей казалось, что все внутри медленно замерзает. Эта история была ужаснее всего, что она знала до сих пор.
Румпельштильцхен замолчал, так и не подняв взгляд. Наверное, надо было что-то сказать, сделать, но Белль была так потрясена, что просто молча вышла из комнаты и весь день его избегала. Впрочем, Румпельштильцхен не пытался навязывать ей свое общество – он будто самоустранился, и впервые за долгое время, Белль стало одиноко и тоскливо в замке. Она закрылась в библиотеке, однако не для того чтобы читать. Она сидела, свернувшись клубочком в кресле, и думала, думала, думала…
Вечером она легла пораньше и, когда Румпельштильцхен появился в спальне, нерешительно замерев на пороге, сделала вид, что уже спит. Он медленно приблизился и сел на кровать, тихо позвав ее. Белль не отреагировала. Тяжело вздохнув, он прошептал:
- Тебе не надо бояться меня, Белль – я бы никогда не смог причинить тебе зло. Я слишком люблю тебя.
Она едва подавила желание иронично фыркнуть. Можно подумать, проблема в этом! Немного помолчав, Румпельштильцхен продолжил:
- Знаешь, я ведь не собирался ее убивать. Я хотел… чтобы им обоим было так же больно, как мне. Я был зол и опьянен своей силой, мне хотелось отомстить за унижение. И… я увлекся. Знаю, это не оправдание. Ты, наверное, разочаровалась теперь окончательно…
Он встал и пошел к двери. Белль распахнула глаза, удивленно уставившись ему в спину. Она не ожидала, что муж решит совсем избавить ее от своего общества, которое, как он считал, ей теперь противно. И где он собрался спать? Конечно, в замке полно комнат, но… Румпельштильцхен вполне способен провести ночь совсем без сна. Белль хотела окликнуть его, но что-то помешало ей. Растерянно посмотрев на закрывшуюся дверь, она повернулась на спину и уставилась в потолок. Румпельштильцхен, как всегда, предположил наихудший для себя вариант, и это разбивало ей сердце. Как это ни парадоксально, теперь Белль начала лучше его понимать – даже в том, что касалось истории с Милой. Еще немного полежав в тишине и полумраке, она негромко позвала:
- Румпельштильцхен.
Никакого ответа. Белль прикусила губу в попытке сдержать подступившие к горлу слезы и позвала еще раз:
- Пожалуйста, вернись.
Она уже думала, что придется идти искать его по замку, когда от окна раздался тихий голос:
- Зачем?
Белль подпрыгнула от неожиданности и облегченно выдохнула: все-таки услышал и пришел. Она встала – от холодного пола сразу замерзли босые ноги – и, приблизившись к нему, положила руки на плечи.
- Затем, что ты мой муж. Не придумывай то, чего нет. Да, я была потрясена, но это не значит, что я тут же откажусь от тебя. Перестань каждый раз ждать этого. Я люблю тебя и всегда буду любить.
Румпельштильцхен покачал головой – не то недоверчиво, не то пораженно. И вдруг резко притянул ее к себе, с такой силой стиснув в объятиях, что стало больно. И Белль все-таки разрыдалась, уткнувшись ему в плечо, чувствуя, как со слезами уходит напряжение и ощущение тяжести, давящей на плечи. Румпельштильцхен нежно стирал пальцами соленые дорожки с ее щек, а потом принялся осушать их быстрыми поцелуями. И скоро, забыв обо всем, она начала отвечать ему.

На следующее утро Белль проснулась с ощущением… облегчения. И возросшей уверенности, что ничто и никогда не сможет разрушить их союз.
Сразу после завтрака Румпельштильцхен предложил отправиться в небольшое путешествие:
- Хочу показать тебе одно волшебное место.
- Какое? – с радостным любопытством спросила Белль.
- Сюрприз, - Румпельштильцхен загадочно улыбнулся и велел: - Закрой глаза.
Она послушно подчинилась, но, не удержавшись, в следующую секунду чуть-чуть приоткрыла один глаз.
- Не подсматривай! – Румпельштильцхен нахмурился с деланной угрозой, и Белль, засмеялась:
- Ладно-ладно, больше не буду.
Она почувствовала, как магия окутывает их, перемещая. Даже с закрытыми глазами, она почувствовала яркое солнце. А еще – тихий плеск воды и цветочное благоухание.
- Открывай, - в голосе Румпельштильцхена слышались удовольствие и улыбка.
Белль распахнула глаза и отступила от Румпельштильцхена, оглядываясь. Таких потрясающих мест она еще не встречала. Они стояли на небольшом островке, покрытом самыми разнообразными цветами. И островок этот находился не в море – о, нет! – он висел прямо посреди искрящегося… нечто. А вокруг – выше, ниже, справа, слева, спереди, позади – висели такие же островки.
- Где мы? – благоговейно произнесла Белль.
- Понятия не имею. Я случайно наткнулся на это место. И время от времени люблю здесь отдыхать. Умиротворяющая атмосфера.
И действительно – воздух на островке был какой-то особенный: после пары вдохов появлялось ощущение абсолютного спокойствия и безмятежности. Они устроились прямо на траве, посреди благоухающих цветов. Белль ни за что не смогла бы сказать, сколько времени прошло – казалось, в этом месте оно застыло. И было хорошо просто сидеть рядом, молчать или болтать обо всем, что придет в голову, смеяться и целоваться.
- Знаешь, - задумчиво произнесла Белль, когда они вернулись домой, - давай, если мы поссоримся, то придем в это место, чтобы помириться.
Румпельштильцхен с улыбкой склонил голову:
- Разумная мысль.

***
Забравшись с ногами в кресло возле камина, Белль пыталась читать. Но мысли упорно не желали сосредотачиваться на книге. Она напряженно прислушивалась, не хлопнет ли входная дверь, да и вообще – к малейшему шороху. Она не могла бы сказать, сколько времени прошло с тех пор, как Румпельштильцхен отправился в замок Белоснежки. Жену он на этот раз брать категорически отказался, заявив, что зрелище предстоит не для ее глаз.
- Ты серьезно думаешь, что они казнят Регину? – спросила Белль.
Он пожал плечами:
- Такой исход вероятен. Но не обязателен.
- А я верю в Белоснежку, - упрямо заявила она, вызвав у Румпельштильцхена улыбку.
И все равно он настоял, чтобы она осталась дома. Белль не особенно спорила. Да, она не верила, что Белоснежка – добрая, великодушная Белоснежка – решится казнить мачеху, но чего на свете не бывает, и присутствовать на казни ей совсем не хотелось. Даже если это казнь Регины.
Белль сама не понимала, почему так нервничает, только в душе поселилось необъяснимое убеждение, что от решения Белоснежки многое зависит.
Когда Румпельштильцхен, наконец, появился, Белль, поспешно отложив – почти отбросив – книгу, кинулась ему навстречу. Он усмехнулся ее энтузиазму и поспешил успокоить:
- Ты была права: она не решилась.
Белль облегченно вздохнула. Румпельштильцхен удивленно приподнял бровь:
- А с чего такое беспокойство о судьбе бывшей королевы? Многие считают, что она заслужила.
Белль покачала головой:
- Может быть. Но кто вправе решать, кому жить, а кому умереть?
- Вообще-то считается, что короли, - хмыкнул Румпельштильцхен. – Но ты права: такое решение пагубно отразилось бы на Белоснежке. Однако теперь бедняжка в сомнениях: правильно ли она поступила, и что теперь делать с Региной? Не хочешь помочь подруге?
- Каким образом? – удивилась Белль.
- Подсказать выход из ситуации.
И Румпельштильцхен изложил план с испытанием Регины, вручив Белль явно заранее заготовленное зелье, выпив которое, Белоснежка будет защищена от любых попыток навредить ей со стороны мачехи.
- Ты ведь знал, что так будет, - подозрительно прищурилась Белль.
- Скорее, надеялся, - возразил Румпельштильцхен.
Белль хмыкнула. «Надеялся»! Из уст человека, просчитывающего свои действия на несколько ходов вперед, это звучало совершенно не убедительно. Но углубляться она не стала, вместо этого молча протянув руку, чтобы взять зелье.
Белль материализовалась посреди пустого темного двора, неподалеку от позорного столба, как и велел ей Румпельштильцхен. И обнаружила, что двор был не совсем пуст: рядом со столбом стояла Белоснежка, задумчиво разглядывая его. Белль вдруг задумалась: а откуда Румпельштильцхен всегда точно знает, куда надо отправляться? У него есть какой-то способ следить за нужными людьми?
- Снежка, - тихонько окликнула Белль принцессу… нет, уже королеву.
Та вздрогнула и обернулась. На ее лице тревога сменилась облегчением.
- Это ты, Белль. Что ты здесь делаешь?
- Тебя что-то гнетет? – вопросом на вопрос ответила она.
Белоснежка поколебалась мгновение и призналась:
- Я не знаю, правильное ли решение приняла. Я очень надеюсь, что для Регины есть шанс исправиться, но не уверена, возможно ли это.
- Ну, есть способ проверить это, - улыбнулась Белль. – Для этого я и пришла.
- Как? – жадно спросила Белоснежка.
Белль протянула ей пузырек с зеленой жидкостью.
- Ты выпиваешь это зелье, и Регина не способна будет причинить тебе ни малейшего вреда в этом мире. И тогда ты можешь выпустить ее на свободу, попробовать разбудить то добро, что еще осталось в ее душе.
Склонив голову, Белоснежка задумчиво повертела в руках пузырек.
- Ты права – это выход, - воодушевленно произнесла она, счастливо улыбнувшись. – Спасибо, Белль.
- Не меня тебе надо благодарить, - она покачала головой. – Не я придумала этот план, не я готовила зелье.
Белоснежка улыбнулась еще шире:
- И все-таки это твоя заслуга в каком-то смысле, - она вдруг тепло обняла Белль на мгновение. – До встречи, подруга.
Она решительно зашагала прочь, и ошеломленная Белль некоторое время смотрела ей вслед, после чего перенеслась обратно домой.

***
Белль проснулась от птичьего щебета прямо над ухом. Лениво открыв глаза, она обнаружила, что на ее подушке сидит ярко-синяя птичка и чирикает, явно пытаясь ее разбудить. Румпельштильцхен слегка пошевелился, но не проснулся. Его птичий щебет не беспокоил.
- И как ты здесь оказалась? – пробормотала Белль, бросив взгляд на окно.
Ну, конечно – в последнее время стояла невыносимая жара, и на ночь они оставляли окно в спальне открытым. Белль приподнялась на локте и тогда заметила, что к лапке птицы привязано письмо.
- Так ты почтальон! – она протянула руку, и птичка спокойно позволила ей снять послание, после чего, чирикнув на прощание, упорхнула.
«Дорогая Белль, - гласило послание, написанное аккуратным округлым почерком, - мы будем рады видеть тебя и твоего супруга на своей свадьбе. Белоснежка».
Белль улыбнулась, представив, как Снежка спорила со своим принцем по поводу приглашения на свадьбу Румпельштильцхена.
- Румпель, - она провела ладонью по его волосам и принялась покрывать лицо легкими поцелуями, - проснись.
Он улыбнулся и вдруг схватил ее в охапку, притянув к себе. Белль ойкнула, теряя равновесие, а в следующее мгновение уже оказалась перевернутой на спину и прижатой к кровати.
- Я был бы не против, если бы ты будила меня таким образом каждое утро, - промурлыкал Румпельштильцхен, целуя ее в шею.
- Подожди, - Белль, смеясь, без особого успеха попыталась высвободиться. – Нам прислали приглашение на свадьбу.
Когда последние слова дошли до его сознания, Румпельштильцхен отстранился, непонимающе посмотрев на нее:
- На свадьбу? Какую свадьбу?
Белль хихикнула на его растерянную физиономию:
- Белоснежки и Дэвида, конечно.
Он скептично приподнял брови:
- Вот уж не думал, что они серьезно решат это сделать. Однако, - он ухмыльнулся, снова наклоняясь к Белль, – это может подождать.
И она не стала возражать – действительно может.

***
Белль галопом скакала по полям, окружавшим замок. Ей всегда нравилось это чувство ветра в лицо, почти полета. А еще нравились живописные окрестности: горы и благоухающие травами и цветами поля. Обратно Белль возвращалась шагом, чтобы полюбоваться природой. И почему Румпельштильцхен так упорно отказывается от верховой езды? Как было бы здорово поскакать вместе… Однако муж на уговоры не поддавался, и приходилось кататься в одиночку.
Когда Белль подъехала к замку, дверь распахнулась и вышел Прекрасный. Она соскользнула с лошади и, держа ее под уздцы, сделала легкий реверанс.
- Ваше высочество.
- Добрый день, Белль, - улыбнулся тот. – И зови меня уже по имени.
- Как скажешь, Дэвид.
Белль усмехнулась, когда принц пораженно уставился на нее. Он-то думал, что никто не знает его настоящего имени. Ну, кроме Белоснежки, конечно… и Румпельштильцхена. Когда до Дэвида дошла последняя мысль, на его лице появилось понимание.
- Что привело тебя к нам? – спросила Белль. – Опять проблемы?
- Проблема у нас все та же, - он горестно вздохнул. – Регина. Она обещала запустить какое-то страшное проклятие, которое всех уничтожит. Снежка хотела убедиться, что наш ребенок будет в безопасности. А кто еще может дать такие гарантии…
- …как не Румпельштильцхен, - Белль понимающе кивнула. - Не тревожься об этом: у Регины ничего не выйдет.
- Твой муж сказал то же самое.
- Вот видишь – не о чем беспокоиться. Румпель знает, что говорит.
Дэвид одарил ее задумчивым взглядом.
- Знаешь, ты удивительная женщина, Белль. Как тебе удалось… - он взмахнул рукой, как бы очерчивая замок. – Сотворить такое чудо?
Белль пожала плечами:
- Просто я люблю его, а он любит меня. Тебе ли не понимать этого?
Несколько мгновений Дэвид обдумывал это, после чего кивнул:
- Пожалуй. Что ж мне пора, - он отвязал своего коня и вскочил на него. – До встречи, Белль.
- Удачи, Дэвид. Передавай привет Белоснежке.
- Обязательно, - он поднял руку в прощальном жесте и поскакал прочь.
Когда, отведя Арабеллу в конюшню и дав ей еды и воды, Белль зашла в замок, Румпельштильцхен сидел у своей прялки. Белль в нерешительности замерла – обычно он садился прясть, когда думал над чем-то, и она не знала, можно ли его отвлечь или лучше тихонько уйти. Пока она размышляла, Румпельштильцхен заговорил сам, видимо, услышав, как жена вошла:
- О чем ты беседовала с принцем?
Белль подошла и села рядом на низкой табуретке, пожав плечами:
- Да ни о чем особенно, - и из чистого озорства добавила: - Он сказал, что я удивительная.
- Правда? – Румпельштильцхен спросил это каким-то странным тоном и, бросив на нее быстрый взгляд, снова сосредоточился на прялке.
Белль кивнула:
- А ты ревнуешь?
Она спросила это шутя, но в тот же момент поняла, что попала в точку по тому, как Румпельштильцхен с деланным равнодушием передернул плечами, старательно пряча взгляд.
- Правда ревнуешь? – удивилась Белль. – Почему?
Он ничего не ответил, продолжая крутить колесо, но она поняла сама, и на глаза навернулись слезы.
- Румпель… - Белль положила свою ладонь поверх его, останавливая прялку. – Ну, когда ты перестанешь сомневаться? Я люблю тебя. Мне не нужны никакие принцы – даже самые прекрасные.
Он улыбнулся, наконец, посмотрев ей в лицо.
- Я знаю, прости. Просто… я не привык, чтобы меня любили.
Белль сокрушенно покачала головой.
- И ты меня прости: я больше не буду тебя дразнить.
Румпельштильцхен улыбнулся еще шире, в его глазах блеснули задорные огоньки:
- Да нет, дразни – мне полезно для поддержания тонуса.
Белль рассмеялась и обняла его за шею.
- Ну смотри: сам напросился.
Румпельштильцхен хмыкнул, притянув ее к себе на колени и зарывшись лицом в ее волосы. Белль бесконечно любила такие моменты, всем своим существом ощущая, что нет на свете места надежнее и уютнее, чем кольцо рук ее мужа.


Глава 6

Протяжно вздохнув, Белль отложила очередной древний трактат и помассировала шею. Сколько книг она уже перерыла, но нигде не нашлось рецепта, как внести магию в мир без магии. Или хотя бы, как найти человека в таком мире. Она начала отчаиваться отыскать хоть что-то – впору переноситься и просто обшаривать тот мир дюйм за дюймом.
От унылых размышлений ее отвлек стук в дверь. Очередной посетитель в поисках помощи. В общем-то, она могла и не спускаться – Румпельштильцхен сам встретит гостя, но хотелось немного развеяться.
Еще на лестнице Белль различила незнакомый женский голос. Надо же, на этот раз не Прекрасные. А то уже складывалось ощущение, что Белоснежка с Дэвидом стали их постоянными клиентами. Белль усмехнулась своим мыслям, и остановилась, не дойдя до конца. Отсюда ей отлично было видно зал: Румпельштильцхена и богато одетую женщину с высокомерным выражением лица. От ее улыбки пробирала дрожь, а от холодного взгляда темных глаз становилось страшно. Даже Регина была более живой и теплой. Белль поежилась и осталась понаблюдать на лестнице.
- Хочу заключить с тобой сделку, Румпель, - сладким голосом произнесла гостья, подойдя к Румпельштильцхену вплотную.
Белль нахмурилась – поведение незнакомки ей уже не нравилось.
- Не заинтересован, - отрезал тот, делая шаг назад.
Женщина неискренне рассмеялась.
- Ты же еще не знаешь, что я собираюсь предложить.
- И что ты такого можешь предложить мне, Кора? – с легким презрением спросил Румпельштильцхен.
Белль забыла, как дышать. Кора? Так это и есть Кора? Не то чтобы Белль ревновала – в конце концов, он прожил не одну сотню лет до того, как познакомился с ней, – но появление этой женщины в их доме не предвещало ничего хорошего.
- Ходят слухи, что ты женился, - пропела тем временем Кора. – И кто эта несчастная?
- Ты не ответила, – холодно произнес Румпельштильцхен, проигнорировав ее реплику.
Кора театрально вздохнула и достала из-под бархатной накидки матовый глобус. Белль не знала, что это такое, но судя по тому, как посмотрел на него Румпельштильцхен, это было нечто очень-очень важное. Нечто, что действительно ему нужно.
- Что ты хочешь за него? – спросил он, стараясь казаться безразличным.
- Другой разговор, - довольно заметила Кора и тут же, отбросив заигрывания, заявила: - Я хочу вернуть дочь.
- А я тут при чем? – фыркнул Румпельштильцхен.
- Не мешай мне. Эта штучка ведь тебе для путешествия нужна? – Кора игриво покачала глобусом. - Вот и отправляйся в свое путешествие.
- То есть ты отдаешь мне артефакт, а я немедленно ухожу… куда мне надо. Правильно?
На месте Коры Белль бы насторожилась, но та не заметила подвоха и кивнула:
- Правильно.
- Договорились, - Румпельштильцхен ухмыльнулся и аккуратно забрал глобус из ее руки.
Белль хмыкнула. А ведь он так и не пообещал, что не будет вмешиваться – только, что сейчас уйдет на свои поиски. Но кто мешает ему начать противодействовать Коре по возвращении? Или она была уверена, что Румпельштильцхен не вернется?
- Закрепим сделку нашим старым способом? – Кора сладко улыбнулась и поцеловала Румпельштильцхена.
Он дернулся, но прежде чем успел как-то отреагировать, Белль на чистом инстинкте всплеском магии отшвырнула Кору в сторону. Да так, что та едва не врезалась в стену.
- Убери руки от моего мужа, - мрачно велела Белль, спустившись в зал. – Ты свой шанс упустила.
Румпельштильцхен одарил ее одновременно удивленным и восхищенным взглядом. Видимо, он не подозревал, что Белль способна на такие фокусы. Впрочем, она и сама не подозревала – в последние пару недель ее способности к магии резко возросли, причем проявлялись зачастую всплесками.
Румпельштильцхен встал между ней и Корой, когда та, оправившись от неожиданности, насмешливо усмехнулась:
- О, какая прелесть, - протянула она. – Румпель, да твоя милая маленькая женушка ревнует.
- Вот еще! – Белль фыркнула, прищурившись. – Мне тебя жаль. Ты могла бы быть счастлива, но предпочла свои глупые амбиции. И к чему они тебя привели? Ни положения в обществе, к которому ты так стремилась, ни семьи.
Кора раздраженно сощурилась:
- Не пытайся бросать мне вызов, девочка: ты не доросла тягаться со мной.
- Правда?
Белль едва подавила желание добавить любимое словцо Румпельштильцхена «дорогуша». Определенно, он плохо на нее влияет. От этой мысли злость уступила место немного странному веселью. Кора подняла руку, но тут же застыла.
- Даже и не думай, - прошипел Румпельштильцхен. – Аудиенция окончена – можешь идти.
Он легонько шевельнул ладонью, и Кора отмерла. Одарив их обоих ненавидящим взглядом, она с достоинством двинулась к выходу. У самых дверей она обернулась и зловеще пообещала:
- Не радуйся раньше времени, Румпель – и на тебя найдется управа.
Когда дверь захлопнулась, Белль поежилась, понадеявшись, что ей больше не придется встречаться с этой жуткой женщиной.
- Ты была великолепна, сердце мое, - с насмешливым восхищением произнес Румпельштильцхен. – Но лучше не связывайся с ней. Кора – слишком опасный противник.
Белль согласно кивнула – она и не собиралась – и спросила, указывая на глобус:
- Что это?
- О, это весьма редкая и ценная вещь, - Румпельштильцхен довольно ухмыльнулся, - которая приведет нас прямо к Бэю.
Белль просияла. Наконец-то у них есть все необходимое, чтобы отправиться на поиски!
- Значит, можно собираться? – она подпрыгнула от энтузиазма и затараторила, потянув мужа к лестнице: – Надо переодеться для путешествия, взять с собой еды на всякий случай. И деньги наверняка понадобятся, - Белль на мгновение замерла, задумавшись. – А какие могут быть деньги в том мире? Может, взять просто золота? Оно везде ценится.
Румпельштильцхен кивнул, улыбаясь ее воодушевлению:
- Только не волшебного – в мире без магии оно просто исчезнет.

Они заканчивали сборы – Белль в очередной раз пересматривала дорожную сумку, проверяя, не забыла ли чего, – когда снизу донесся злобный крик, слышный даже сквозь толстые двери замка:
- Румпельштильцхен!
Вот чего – чуть что, так сразу Румпельштильцхен? Панацея от всех проблем Зачарованного леса, что ли? Белль сама удивилась своим раздраженным мыслям. Настроение в последнее время без конца скакало от одной крайности к другой.
- А вот и дочь явилась следом за матерью, - Румпельштильцхен слегка скривился. – Как вовремя, однако.
Он явно не испытывал особого желания общаться с ее величеством. Особенно сейчас.
Регина влетела внутрь яростным ураганом, стоило открыть двери.
- Ну и зачем так кричать? – ехидно осведомился Румпельштильцхен. – Ты же не торговка на базаре, а королева – хоть и бывшая. Не знал, что утрата титула так сказывается на манерах.
Белль тихонько фыркнула. Но Регина пропустила мимо ушей его колкость, возмущенно спросив:
- Почему проклятие не сработало?
- Какое проклятие? – Румпельштильцхен изобразил столь искреннее непонимание, что Белль едва сдержала желание рассмеяться.
Регина же чуть ли не зарычала.
- Не играй со мной в кошки-мышки, Румпель! Твое проклятие.
- Я столько проклятий создал, дорогуша…
Кажется, у Регины начали чесаться руки придушить его, и она сдерживалась из последних сил. Румпельштильцхен театрально вздохнул:
- А-а, ты имеешь в виду то, которое я отдал тебе?
- Именно, - процедила Регина сквозь зубы. – Что с ним не так? Я сделала все, как сказано в свитке, но оно не работает.
Румпельштильцхен пожал плечами с невинным видом:
- В том свитке – все, что я знаю о нем.
- Не хочешь, значит, сотрудничать, - сделала Регина правильный вывод. – Разберусь и без тебя. И тогда, Румпель, в моем новом мире я постараюсь, чтобы тебе досталось худшее положение.
Он мило улыбнулся, и, посверлив его пару мгновений злым взглядом, Регина растаяла в клубах фиолетового дыма.
- Пожалуй, стоит наложить на замок побольше защитных заклинаний, - задумчиво произнес Румпельштильцхен. – Чтобы еще кто-нибудь не явился, пока нас не будет.
Эта задача заняла немало времени. Белль вызвалась помочь мужу, и вскоре он удивленно спросил:
- Мне кажется, или в последнее время ты стала колдовать гораздо лучше и свободнее?
- Да, у меня тоже такое ощущение. Может, тренировки дают о себе знать?
- Возможно, - согласился Румпельштильцхен таким тоном, словно у него было и другое объяснение этому феномену.
Белль вопросительно приподняла брови, но он не стал делиться подозрениями – какие бы они ни были. Только взмахнул рукой, как бы говоря: разберемся с этим потом. Сейчас им предстояло более важное дело.
Румпельштильцхен щелкнул пальцами, и на столе появилась дорожная сумка, которую они только что собрали. Волшебный боб Белль положила в шелковый мешочек на веревке и повесила себе на шею, заправив за ворот блузки, чтобы не потерять. Она решила, что путешествовать лучше в штанах, чем в длинном платье с пышными юбками, которое будет мешаться. Румпельштильцхен предпочел остаться в своем черном кожаном костюме.
Взяв глобус, он уколол палец о его верхушку. Шар впитал кровь и завертелся, подобно веретену, пока на нем не выделилось небольшое красное пятно.
- Здесь, - тихо произнес Румпельштильцхен и сделал Белль знак взяться за глобус.
Она положила ладони поверх него, и они прочитали заклинание, каждое слово произнося по очереди. Воздух замерцал, и окружающая обстановка медленно стерлась, уступая место непроглядной темноте. Но не успела Белль испугаться, как из темноты начали проступать образы, сложившиеся в улицу шумного города. Белль ошеломленно заморгала, оглядываясь по сторонам. Зданий такой высоты она не видела еще ни разу в жизни. По дороге проносились с невероятной скоростью странного вида повозки без лошадей. Огромное количество людей спешило мимо них в разных направлениях. А шум стоял такой, что хотелось заткнуть уши. Но, несмотря на легкую панику, преобладающей эмоцией стало торжествующее счастье. Белль посмотрела на Румпельштильцхена, и они обменялись победными улыбками, одновременно произнеся:
- Получилось!
Вдруг Румпельштильцхен покачнулся, схватившись за плечо Белль, чтобы не упасть.
- Что с тобой? – испуганно спросила она.
Он досадливо поморщился:
- Совсем забыл об этом. До того, как я стал Темным, у меня была сильно повреждена нога. В нашем мире ее исцелила магия, но здесь…
- …все стало как раньше, - закончила Белль, понимающе кивнув. – Ничего – ты можешь опереться на меня. А там, может, найдем тебе трость.
Румпельштильцхену явно не нравилось такое положение вещей, но иного выхода не было. Он старался не сильно опираться на Белль, и все-таки она чувствовала, как тяжело ему двигаться без помощи. Видимо, поврежденная нога причиняла немалую боль.
- Глобус должен был направить нас в максимально близкое к Бэю место, - задумчиво произнес Румпельштильцхен, оглядываясь. – И скорее всего, это здесь.
Он указал на невысокое, по сравнению с остальными, здание из красного кирпича за кованой оградой. На воротах висела табличка:
«Детский приют им. св. Николая»
Да, пожалуй – ребенок, оказавшийся один в незнакомом мире, неизбежно должен попасть в приют. Белль хотела спросить, что они будут делать, как вдруг ее затошнило и потемнело в глазах. Покачнувшись, она вцепилась в Румпельштильцхена – как только оба устояли, учитывая его больную ногу?
- Белль? – он встревожено посмотрел ей в лицо. – Ты в порядке?
Она глубоко вздохнула, жадно глотая воздух, и тошнота начала отступать.
- Да, не беспокойся, - она помотала головой, приходя в себя. – Просто голова закружилась. Наверное, перемещение так на меня подействовало.
Румпельштильцхен еще некоторое время обеспокоенно изучал ее, после чего кивнул.
- Что ж, давай найдем Бэя.
В его голосе чувствовалась нервозность – Белль знала: он боится, что сын не простит его и оттолкнет, – но в то же время в нем была и надежда.

***
Через ворота они прошли без проблем, а вот дверь в сам приют оказалась заперта. Румпельштильцхен постучал в нее, но реакции не последовало.
- Наверное, должен быть колокол. Или что-то вроде этого, - предположила Белль.
Они внимательно осмотрели стену, но единственное, что на ней обнаружилось – это черная кнопка рядом с дверью. Обменявшись с Белль взглядом, Румпельштильцхен пожал плечами. Кто знает этот мир – может, у них кнопки вместо колокола? И он нажал на нее. На этот раз реакция последовала незамедлительно. По ту сторону раздались шаги, дверь открылась, и на них вопросительно уставился молодой человек в темно-синем костюме.
- Что вы хотели?
Белль с запозданием поняла, что они даже не продумали план, как объяснить свои цели, чтобы проникнуть в здание, не вызвав подозрений. Но Румпельштильцхен быстро сориентировался:
- Мы можем увидеть хозяина этого заведения?
Это было сказано столь уверенным и даже слегка пренебрежительным тоном, что молодой человек не решился спорить и повел их вглубь здания по коридору, на белых стенах которого висели детские рисунки. В нем было пустынно, хотя откуда-то с верхних этажей доносились детские голоса. Пока они шли, Румпельштильцхен напряженно прислушивался и чуть ли не вздрагивал на каждый шорох, будто ожидал, что Бэй вот-вот выбежит откуда-нибудь прямо на них, или что сможет различить его голос среди гомона, доносящегося сверху. Впрочем, Румпельштильцхен прекрасно сохранял невозмутимую маску на лице, и Белль, наверное, ничего бы не заметила, если бы не его рука, до боли сжимавшая ее плечо – наверняка останутся синяки – и время от времени подрагивавшая. Белль успокаивающе погладила его по этой руке, и Румпельштильцхен бросил на нее благодарный взгляд, едва заметно улыбнувшись. Но нервничать не перестал.
Молодой человек подвел их к дубовой двери, на которой была прибита металлическая табличка с надписью «Директор». Он постучал и, дождавшись слова: «Войдите!» - открыл дверь.
- Миссис Престон, эти люди хотели вас видеть.
Белль и Румпельштильцхен шагнули внутрь просторного кабинета с высоким окном. Из мебели здесь был только шкаф со стеклянными дверцами, занимавший полстены, несколько стульев и довольно громоздкий стол, за которым сидела средних лет женщина в строгом бежевом платье.
- Чем могу помочь? – поинтересовалась она, кивком дав знать молодому человеку, что он может уходить. – Садитесь, пожалуйста.
Румпельштильцхен тяжело опустился на предложенный стул, едва заметно поморщившись, и Белль поняла, что нога беспокоила его больше, чем он давал ей почувствовать. И это ей не нравилось. Слегка нахмурившись, она села на соседний стул. Пожалуй, позже – когда все закончится – им стоит обсудить один момент из брачных клятв. А именно тот, где они обязались делить друг с другом не только радости, но и боль.
- Понимаете, миссис Престон, - произнес Румпельштильцхен. – Я ищу своего сына. Я потерял его после… одной катастрофы и с тех пор пытаюсь найти.
Он говорил с точно дозированными уверенностью, тревогой и печалью. Белль всегда поражалась его умению убеждать. Сама она была для этого слишком прямолинейна и порывиста. Миссис Престон сочувствующе и понимающе покивала, скользнув взглядом по больной ноге Румпельштильцхена. Она явно решила, что он повредил ее в той катастрофе.
- Как его зовут? – спросила она.
- Бейлфайр.
Миссис Престон удивлено округлила глаза и с сожалением покачала головой.
- Боюсь вас огорчить, но в нашем приюте нет мальчиков с таким именем.
- Вы уверены? – Румпельштильцхен слегка поник, но все-таки смотрел с упрямой надеждой.
- Уверена. Такое имя я бы не забыла. Простите.
Белль разочарованно вздохнула. Как же так? Они ведь были практически уверены, что искать следует здесь. Может быть, глобус указывал на один из соседних домов? Румпельштильцхен поджал губы, несколько мгновений что-то обдумывая, после чего резко кивнул.
- Что ж, извините за беспокойство.
- Ничего страшного, - миссис Престон добродушно улыбнулась.
Белль вскочила, чтобы помочь Румпельштильцхену встать, и они вышли в белый коридор.
- Может, он в каком-нибудь из соседних домов? – высказала Белль свое предположение, пытаясь подбодрить его.
Румпельштильцхен покачал головой:
- Он здесь – я чувствую.
- Но эта женщина сказала…
- Он мог поменять имя, чтобы не выделяться. Ты видела ее реакцию – «Бейлфайр» явно непривычно и странно звучит для этого мира. А ему хотелось стать своим.
- И что мы будем делать?
Интуиция Румпельштильцхена никогда не подводила. Тем более ей стоило верить, когда речь шла о его сыне.
- Сначала я хотел незаметно пробраться наверх, где, похоже, живут дети. Но быстро понял, что это плохая идея. Бэй может заартачиться – он сильно на меня обижен, – и тогда у нас будут серьезные неприятности. Лучше подождать снаружи. Выходят же они когда-нибудь на улицу – не могут ведь детей постоянно держать взаперти.
Белль кивнула – это звучало разумно. Скоро они поняли, что в любом случае не смогли бы подняться наверх: на лестницу можно было попасть только, пройдя мимо кабинки, в которой сидел давешний молодой человек, видимо, бывший охранником. Так что они покинули приют и приготовились ждать.

***
За оставшийся день дети в парке так и не появились. То ли прогулки у них были утром, то ли еще что. Солнце уже садилось, и Белль подумала, что надо бы поискать приют на ночь – не спать же на улице. Уговорить Румпельштильцхена удалось с большим трудом – его бы воля, он бы здесь сидел круглыми сутками и, наверное, даже не спал бы. Но Белль справилась с этой нелегкой задачей: неохотно он согласился пойти поискать пристанище.
И она спросила у проходившей мимо девушки:
- Извините, не подскажете, где поблизости можно найти постоялый двор?
Девушка посмотрела на нее как на сумасшедшую и уточнила:
- В смысле – отель?
Белль растерялась, зато Румпельштильцхен быстро сориентировался в ситуации:
- Да, отель, - спокойно подтвердил он, будто всегда пользовался этим словом.
Окинув обоих подозрительным взглядом с ног до головы, девушка соизволила ответить:
- По этой улице прямо до второго перекрестка, на нем направо – и сразу упретесь в отель «Эдисон».
- Спасибо, - мило улыбнулась Белль.
До постоялого двора – то есть отеля – они дошли быстро. Это оказалось гигантское – как и все в этом городе – здание. Но больше всего Белль была поражена, когда они зашли внутрь. Просторный светлый зал, представший глазам, больше подходил королевскому дворцу, чем постоялому двору. Выложенный плитами и покрытый коврами пол, высокие потолки, фрески на стенах, рядом с которыми располагались кресла, диваны и небольшие столики. Прямо напротив входа за длинной стойкой стояла темноволосая девушка с карточкой, приколотой на отвороте блузки. Приглядевшись, Белль обнаружила, что на карточке написано имя: «Хелен Шепард». Интересное изобретение – сразу знаешь, как к человеку обратиться.
- Добрый день, - мисс Шепард заучено улыбнулась.
- Нам нужна комната, - сказал Румпельштильцхен, поздоровавшись в ответ.
- Конечно. Ваши документы, пожалуйста.
- Документы? – Румпельштильцхен с Белль озадачено переглянулись – что имелось в виду?
- Ну да – ваши паспорта, - улыбка мисс Шепард стала несколько недоуменной.
Белль запаниковала. Она не понимала, чего от них требуют, и не знала, как из этой ситуации вывернуться. Но Румпельштильцхен и тут быстро сообразил, как себя вести.
- Понимаете, в нашем доме был пожар, и все документы сгорели, - проникновенно произнес он, глядя прямо в глаза собеседнице. - Мы скоро сделаем новые, но нам надо пока где-то жить.
Мисс Шепард заколебалась, не зная, как поступить. Румпельштильцхен достал из сумки небольшой слиток золота и положил на прилавок.
- Надеюсь, этого будет достаточно.
У нее брови медленно поползли на лоб, она даже улыбаться перестала. Сглотнув, мисс Шепард произнесла:
- Извините, мне надо посоветоваться с менеджером. Подождите, пожалуйста.
Она отошла в сторону и начала тихонько говорить в какой-то аппарат с кнопками. Наконец, повернулась снова с улыбкой на губах.
- Мы можем пойти вам навстречу и временно закрыть глаза на отсутствие документов. Ваши имена?
После мгновенного колебания, которое заметила только Белль, Румпельштильцхен все тем же уверенным тоном выдал:
- Мистер и миссис Голд.
Белль бросила на него удивленный взгляд – вот как он умудряется столь быстро разобраться в абсолютно незнакомой обстановке и действовать так, будто всегда этим занимался.
- «Классик» на двоих – номер 5/37. Ваши ключи.
Мисс Шепард протянула Румпельштильцхену ключи и подозвала юношу – практически подростка – чтобы проводить их до номера. Уже отходя от стойки, Румпельштильцхен обернулся:
- Еще одно, мисс Шепард, не могли бы вы подсказать, где можно купить трость?
- Мы с радостью позаботимся об этом, мистер Голд, - любезно заявила она. – Трость доставят вам в номер.
Румпельштильцхен склонил голову в знак благодарности, и они двинулись дальше.
- Кажется, золото произвело на нее большое впечатление, - тихонько сказала Белль мужу на ухо.
Тот усмехнулся:
- Еще бы. Люди так предсказуемы. В любом мире.
Вслед за мальчиком-провожающим они зашли в кабину, двери которой тут же закрылись сами по себе. Кабина дернулась и, кажется, поехала вверх. Белль испуганно вцепилась в Румпельштильцхена. В этом мире вроде бы не должно быть магии? Он успокаивающе прижал ее к себе, опершись спиной о стену кабины. И даже зная, что здесь у него нет волшебной силы, в его объятиях Белль чувствовала себя спокойнее. Впрочем, долго нервничать не пришлось: кабина остановилась, и двери с легким «дзинь» раскрылись.
Перед ними вдаль уходил коридор с красной ковровой дорожкой и множеством дверей по обеим сторонам. Мальчик подвел их к двери, на которой была прибита овальная металлическая табличка с цифрой «37».
- Приятного пребывания в нашем отеле, - любезно улыбнулся провожатый и, слегка поклонившись, удалился.
Открыв дверь, Белль с Румпельштильцхеном зашли в просторную комнату с широкой кроватью посредине, застеленной белым покрывалом, шкафом, парой небольших столиков и несколькими стульями. Из окна лился свет фонарей и огней города, но, вообще, в комнате было темно.
- И где здесь свечи? – спросила Белль, оглядываясь.
- Подозреваю, что они не пользуются свечами, - ответил Румпельштильцхен, внимательно изучая обстановку.
- А как же освещают помещение по вечерам? – Белль недоуменно посмотрела на него.
Румпельштильцхен пошарил рукой по стене, и вдруг зажглась большая люстра – да столь ярко, что Белль зажмурилась от неожиданности.
- Думаю, так, - довольно сообщил он.
- Как ты догадался?
- Наблюдательность, моя дорогая, - невероятно нравоучительным тоном заявил он.
Белль состроила ему рожицу и, обняв за шею, весело спросила:
- В таком случае скажи, о мой наблюдательный супруг, где здесь ванная комната?
Еще некоторое время ушло на увлеченное изучение всевозможных приспособлений и устройств, использующихся в мире без магии. И привыкание к ним. В итоге Белль сама не заметила, как уснула, просто свалившись от усталости от всех впечатлений этого бесконечного дня.


Глава 7

Румпельштильцхен бодрствовал почти всю ночь – только однажды ненадолго забылся беспокойным сном. Когда солнечные лучи едва-едва начали появляться из-за горизонта, он осторожно выбрался из постели, стараясь не побеспокоить спавшую Белль. Одевшись, он несколько мгновений любовался женой – такой хрупкой и беззащитной во сне. Темные локоны упали на лицо, и Румпельштильцхен осторожно отвел их назад, нежно проведя пальцами по щеке. Белль даже не шевельнулась. Бедняжка – она вчера так устала, что моментально заснула, едва добралась до кровати.
Он написал записку, чтобы она не испугалась, не обнаружив его рядом, и отправился к приюту. Пусть Белль отдыхает, а у него просто не было сил ждать. К счастью, трость принесли еще накануне вечером, и Румпельштильцхену теперь не требовалась поддержка жены, чтобы ходить.
Улицы были пусты, лишь изредка пробегал одинокий прохожий. А вот повозки на дороге продолжали ездить довольно часто, хотя и не таким плотным потоком, как днем. Встающее солнце освещало красные стены приюта, отчего они буквально горели. Румпельштильцхен устроился на скамейке напротив, положив подбородок на сложенные на трости руки, и приготовился ждать.
Несколько минут спустя его внимание привлек шорох и тихие голоса. Пройдя вдоль ограды на звук, Румпельштильцхен обнаружил двух мальчишек, которые карабкались вверх по забору, явно собираясь сбежать. Ну или, по меньшей мере, устроить себе незаконную прогулку. Один из них, уже спустившийся по эту сторону, был невысоким щуплым и светловолосым. Задрав голову вверх, он нетерпеливо прошипел:
- Чего ты возишься, Нил? Хочешь, чтобы нас заметили?
При виде второго мальчишки, в этот момент осторожно спускавшегося по забору, сердце Румпельштильцхена пропустило удар и тут же бешено заколотилось. Эту гибкую фигуру и темные кудри он узнал бы где и когда угодно. К тому времени, как парень спрыгнул на землю, он достаточно взял себя в руки, чтобы хрипло позвать:
- Бэй!
Тот резко замер, будто оглушенный замораживающим заклятием, а потом медленно повернулся. На его лице появилось изумленное недоверие, мелькнула радость, но тут же все сменили обида и гнев.
- Я не хочу тебя видеть, - буркнул он и уже сделал шаг броситься прочь.
- Бэй, постой! Пожалуйста, - Румпельштильцхен умоляюще протянул к нему руку. – Хотя бы поговори со мной. О большем я не прошу.
- Нил? – недоуменно спросил второй мальчик, переводя ничего не понимающий взгляд с одного на другого. – Что происходит?
Но тот не обратил на него внимания.
- О чем? – спросил он, вскинув голову. – Ты предал меня, нарушил свое обещание. Твое могущество тебе дороже, чем я.
Однако Бейлфайр не делал попыток сбежать, и это обнадеживало. Значит, в глубине души он все-таки хочет поговорить и, возможно, даже простить.
- Я пожалел об этом в тот же миг. Клянусь! Я много лет искал способ попасть в этот мир. Я всю жизнь положил на то, чтобы найти тебя. Я люблю тебя, Бэй. Всегда любил и всегда буду любить.
- Но магию ты любишь больше, - упрямо возразил он.
Румпельштильцхен сокрушенно покачал головой.
- Нет. Просто я побоялся стать снова беспомощным калекой, не способным защитить собственного ребенка. Это так ужасно – сознавать свое бессилие.
Лицо Бейлфайра смягчилось, и гораздо более мирным тоном он произнес:
- Ты был тогда хорошим человеком.
- Я могу стать им снова, - с готовностью пообещал Румпельштильцхен. – Если ты вернешься ко мне. Пожалуйста, Бэй.
Он заколебался, и Румпельштильцхен поспешно добавил:
- Хотя бы подумай об этом. Я буду ждать тебя здесь завтра в то же время.
Бейлфайр помолчал, глядя себе под ноги. Пожалуй, никогда в жизни Румпельштильцхен еще так не боялся, как в этот момент. Хотелось схватить сына в охапку и утащить его с собой, невзирая на то, что он думает по этому поводу. Но это было бы бессмысленно. Бэй уже достаточно взрослый, чтобы самому решать, что ему делать и как жить. Заставить его вряд ли получится. Так что оставалось лишь надеяться. Надеяться, что он простит своего непутевого отца и согласится попробовать начать все с начала.
- Хорошо, - Бейлфайр поднял голову и посмотрел прямо в глаза Румпельштильцхену. – Я подумаю.
Тот облегченно выдохнул и робко улыбнулся.
- Тогда до встречи, Бэй.
Сын коротко кивнул и ушел, потянув за собой окончательно потерявшего связь с реальностью приятеля. Румпельштильцхен слышал, как отойдя на несколько шагов, тот начал засыпать Бэя вопросами в стиле: «Кто это? Почему он называет тебя таким странным именем? Какая еще магия? И, вообще, что за фигня творится?!» Вопреки смятению и буре в душе Румпельштильцхен невольно усмехнулся.

***
Проснувшись, Белль машинально пошарила рукой по второй половине кровати, и наткнулась на пустоту. Она резко распахнула глаза и вместо мужа обнаружила рядом записку: «Милая, я ушел к приюту – все равно не мог заснуть. Не волнуйся». Белль горько вздохнула – ведь наверняка и не позавтракал. Голодный, не выспавшийся, взвинченный… А она тут спит себе спокойно. «Какая же из тебя после этого жена, Белль?» - строго спросила она саму себя и начала собираться.
Когда она уже хотела спуститься вниз, поискать, где здесь кормят – не столько чтобы поесть самой, сколько чтобы взять что-нибудь для Румпельштильцхена, – в коридоре послышались медленные шаги, сопровождаемые глухим стуком трости.
Румпельштильцхен появился с очень странным выражением лица – непонятно было, то ли он в отчаянии, то ли наоборот, обрел новую надежду.
- Что случилось? – с опасением спросила Белль.
- Я видел его, - ответил он, немного помолчав. – Я видел моего Бэя.
- Это же хорошо? – неуверенно произнесла Белль, по-прежнему не зная, что думать.
- Наверное. Во всяком случае, он согласился встретиться завтра и дать окончательный ответ.
Румпельштильцхен будто сам не знал, радоваться ему или тревожиться. Белль ободряюще сжала его ладонь:
- Он обязательно простит тебя. Уверена, он тебя любит.
Румпельштильцхен усмехнулся:
- Меня всегда восхищала твоя нерушимая вера в лучшее, - и пылко поцеловал ее, словно ища силы в этом поцелуе.
На несколько мгновений Белль забыла обо всем на свете, просто наслаждаясь близостью самого любимого человека.

Оказалось, что для еды в отеле предусмотрен большой зал на первом этаже с небольшими круглыми столиками. Еда входила в стоимость номера, но появляться там следовало в определенное время. Весь тот день Белль с Румпельштильцхеном посвятили прогулке по городу, чтобы не думать без конца о том, какое решение примет Бэй. Хотя совсем забыть не получалось, но хоть какое-то отвлечение.
Город Белль не понравился. От постоянного шума и суеты даже заболела голова. И когда они наткнулись на парк, она испытала громадное облегчение.
- Как люди живут здесь постоянно? Не понимаю, - сказала она, с удовольствием устраиваясь рядом с Румпельштильцхеном прямо на траве, неподалеку от небольшого пруда, в котором плавали утки.
- Ко всему можно привыкнуть, - философски заметил тот, пожав плечами.
- Наверное. Но я бы не хотела к такому привыкать.
Белль положила голову мужу на плечо и прикрыла глаза. Румпельштильцхен рассеяно пропускал ее волосы сквозь пальцы. Можно было представить, что они вернулись домой в Зачарованный лес. Всего лишь за один день она успела по нему страшно соскучиться.
- Плохая из меня вышла путешественница, - вздохнула Белль. – А я ведь так мечтала о дальних странах, незнакомых городах…
- Ерунда. Ты только начала – потом станет проще.
Даже не видя его лица, Белль чувствовала улыбку в голосе. Она тихонько фыркнула и плотнее прижалась к мужу. В такие моменты верилось, что у них непременно все получится.

***
Бейлфайр осторожно выбрался из спальни, стараясь не побеспокоить товарищей. Он шел на встречу, сам не понимая, что чувствует. В одно мгновение ему хотелось броситься к отцу со всех ног, обнять и больше никуда не отпускать. В другое – бежать прочь и спрятаться, чтобы он его не нашел. Вчера в нем преобладали обида и гнев – ровно до тех пор, пока Майк, внимательно выслушав его запутанную историю, не устроил выволочку.
- Ты совсем рехнулся, Нил? Отец пришел за тобой! Родной отец! Как бы он там перед тобой не провинился – он тебя искал и хочет вернуть. Да здесь любой отдаст что угодно за такой шанс, а ты нос воротишь! – немного помолчав, он ехидно добавил: - Или ты настолько уверен в том, что он не отступится, что можешь позволить себе поиграть в обиженного?
- Да что ты понимаешь?! – Бейлфайр аж задохнулся от возмущения и потом долго отказывался с Майком разговаривать.
Но, немного остыв, он подумал: а так лишь уж был не прав приятель? Неужели действительно в глубине души он уверен, что может сколько угодно дуться и огрызаться – отец не бросит. «Он уже однажды бросил меня!» - напомнил себе Бейлфайр, мотнув головой.
И все же сейчас он шел на назначенную встречу, бесшумно скользя по территории приюта, хотя так и не решил, что собирается сказать отцу.
Бейлфайр заметил его издалека: он стоял, опираясь на трость, на том же месте, где они встретились накануне. Однако не смотрел на приют, а опустил взгляд в землю. Будто не надеялся на возвращение сына, но все равно ждал вопреки всему. И сердце Бейлфайра дрогнуло. Пусть отец когда-то в минутной слабости обманул его доверие, но ведь сейчас он здесь. В этом мире без магии. Только ради него – своего сына. К тому времени как Бэй дошел до ограды, он уже принял решение.
Все так же бесшумно перебравшись через забор, он негромко позвал:
- Папа?
Тот вздрогнул, резко вскинул голову и неуверенно подался к нему.
- Бэй…
Знакомые, родные карие глаза буквально засияли. Бейлфайр улыбнулся и в следующее мгновение кинулся ему в объятия, едва не сбив с ног. Некоторое время они просто стояли, обнявшись, пока отец не произнес:
- Пойдем, Бэй – нам лучше уйти отсюда подальше, пока тебя не хватились.
В его голосе звучали слезы, и, подняв голову, Бейлфайр действительно обнаружил, что отец плачет. Сглотнув внезапно образовавшийся в горле ком, он кивнул.
Поначалу они шли молча. Бейлфайр не знал, о чем думал отец, сам же он пытался справиться с волнением и придумать, о чем начать расспрашивать в первую очередь. Впрочем, вопрос скоро появился сам собой:
- А куда мы идем?
- Для начала – в отель.
- Ты остановился в отеле? Здорово! Всегда хотел в них побывать.
Отец слегка усмехнулся, кивнув, а Бейлфайр продолжил расспросы:
- А потом? Где мы будем жить?
- Дома. Мы вернемся домой.
Бейлфайр резко остановился.
- Постой-ка. Ты хочешь сказать, что собираешься вернуться в тот мир? Но там ты снова станешь Темным!
Отец покачал головой:
- Не стану. Проклятие снято.
- Снято? Правда? – Бейлфайр был поражен до глубины души – так значит, совсем не обязательно было покидать родной мир? – Но Рул Горм сказала…
- Феи! – отец презрительно хмыкнул и уже совсем другим тоном добавил: - Поцелуй истинной любви способен разрушить любое проклятие. Даже проклятие Темного. И в связи с этим я должен рассказать тебе кое-что.
Он явно нервничал и, когда заговорил снова, старался не встречаться взглядом с Бейлфайром, словно опасался его реакции.
- Понимаешь, в нашем мире прошло много лет…
Бэй кивнул – он понимал лучше, чем отец, возможно, думал. Но рассказывать сейчас о своем пребывании в Неверлэнде не хотелось.
- И большую их часть я провел в одиночестве. Но однажды все изменилось…
Историю о девушке по имени Белль Бейлфайр выслушал спокойно. Он, в общем-то, и не ждал, что отец всю жизнь будет горевать по его матери. И даже был рад за него. Но… к этому примешивалось одно неприятное чувство. Отец говорил о ней с такой нежностью, с таким светом в глазах, что в душе вспыхнула глупая детская ревность. Когда-то отец принадлежал только ему, потом они потеряли друг друга. А теперь, когда снова нашли, оказывается его сердце уже не всецело отдано сыну – в него вошел другой человек.
- Надеюсь, вы подружитесь, - заключил он свой рассказ, наконец-то взглянув Бейлфайру в глаза – с робкой надеждой и страхом встретить неприятие.
Бэй попытался загнать ревность подальше и пообещал:
- Я постараюсь.
И был вознагражден сияющей улыбкой и проникновенным:
- Спасибо, сынок.

***
На встречу с Бейлфайром Румпельштильцхен пошел один. Белль полностью была согласна с его решением – этот разговор должен быть только между отцом и сыном. Но теперь не знала, чем себя занять, чтобы перестать нервничать и воображать, что там происходит. Она покружила по комнате, полистала рекламный буклет, попыталась отвлечь себя, включив экран на стене, показывающий живые картины, сто раз пожалела, что здесь совершенно нечего почитать. Впрочем, вряд ли она сейчас смогла бы сосредоточиться даже на книгах. Казалось, время идет невероятно медленно. Белль дошла до того, что начала считать секунды, чтобы хоть чем-то занять голову.
Когда дверь, наконец, раскрылась, она буквально подскочила с кровати, на которой сидела, и замерла, нервно сцепив руки в замок. Первым вошел высокий подросток с темными волосами, завивавшимися крупными локонами, и тонкими, почти аристократичными чертами лица. Чуть позади него – Румпельштильцхен с сияющими глазами, в глубине которых все-таки затаилась тревога. Белль тихонько облегченно вздохнула. Значит, Бэй решил остаться с ним, простил…
Она как можно приветливее улыбнулась настороженно разглядывавшему ее подростку. В том, что он в итоге простит Румпельштильцхена, Белль не сомневалась. Но вот как он примет ее – женщину, которая, по сути, заняла место его матери?
- Я должен называть вас мамой? – вдруг с вызовом спросил Бэй.
Белль слегка опешила от такого начала, но нашла в себе силы ласково ответить не дрогнувшим голосом:
- Если захочешь. Но я совершенно не обижусь, если ты будешь звать меня просто по имени. И обращайся ко мне на «ты» - мы же одна семья.
Бэй коротко кивнул, и выражение его лица немного смягчилось. Румпельштильцхен поверх его плеча ободряюще улыбнулся Белль. Тугой узел в груди расслабился – кажется, Бэй нормально воспринял ее появление в жизни его отца.
- Что ж, думаю, нам пора возвращаться, - прервал Румпельштильцхен затянувшуюся паузу.
Бейлфайр заметно напрягся, но ничего не сказал. Белль вопросительно посмотрела на мужа: в чем проблема? Но тот только покачал головой. Она пожала плечами и достала волшебный боб из мешочка, висевшего на шее.
- А фея сказала: их больше не осталось! – удивленно воскликнул Бейлфайр.
- Она ошибалась, - предположила Белль.
- Или врала, - вставил Румпельштильцхен.
Она укоризненно посмотрела на мужа, но не стала начинать спор. Его отношение к феям – это отдельный разговор. Вместо этого она подняла руку, чтобы бросить боб на пол.
- Готовы?
Они дружно кивнули, а Бэй хихикнул:
- Вот здесь удивятся, когда обнаружат, что вы загадочным образом исчезли из номера.
Белль запоздало подумала, что надо было, наверное, предупредить о том, что они покидают отель. Зато Румпельштильцхен довольно ухмыльнулся – его забавляла подобная перспектива. Любитель театральных эффектов. Белль покачала головой, но не могла не улыбнуться.
Когда портал открылся, излучая зеленый свет, они взялись за руки и прыгнули. Такой способ перемещения оказался гораздо более неприятным, чем с помощью заклинания. Ощущение, будто долго падаешь в пропасть с бешеной скоростью. Белль инстинктивно стиснула руку Румпельштильцхена изо всех сил, и он в ответ успокаивающе сжал ее пальцы.
К счастью, закончился полет достаточно быстро. И вот они уже стоят там, откуда отправились – в зале ставшего родным замка. Бейлфайр в первую очередь уставился на отца и, убедившись, что он не собирается превращаться в Темного, облегченно вздохнул, заметно расслабился и начал с любопытством осматриваться.
А у Белль вдруг скрутило внутренности так, что казалось, сейчас вывернет наизнанку. «Похоже, путешествия в иные миры не для меня», - успела она подумать перед тем, как потемнело в глазах, окружающая обстановка поплыла и потускнела.
Очнувшись, Белль обнаружила, что сидит в кресле, над ней склонился перепуганный Румпельштильцхен, а чуть позади него замер Бейлфайр с обеспокоенным выражением на лице.
- Белль? – заметив, что она пришла в себя, Румпельштильцхен перевел дыхание. - Как ты себя чувствуешь?
Она прислушалась к себе. Все еще подташнивало, и в горле застряло противное ощущение. Но Белль успокаивающе улыбнулась:
- Нормально. Видимо, я плохо переношу порталы в другие миры.
Румпельштильцхен покачал головой:
- Нет, переход не должен так влиять. Разве что…
У него на лице появилось странное выражение: словно он боялся и одновременно хотел поверить во что-то. Белль вопросительно приподняла брови. Вместо ответа он положил одну ладонь ей на лоб, другую на живот. Белль почувствовала прикосновение магии, и сразу стало легче – тошнота пропала, а в теле появилась легкость.
- Спасибо.
Она собиралась спросить, что это за полезное заклинание, но удивленно замерла. Румпельштильцхен, опустив руки, смотрел на нее, широко распахнув глаза, застыв – кажется, он даже дышать перестал.
- Румпель? – Белль подалась к нему, приподнявшись в кресле. – В чем дело?
Он сглотнул, поморгал, мотнул головой, точно прогоняя морок, и вдруг широко улыбнулся.
- Румпель! – уже требовательнее произнесла Белль.
- Папа? – присоединился к ней Бейлфайр. – Что-то серьезное?
Румпельштильцхен же вышел из своего восторженного ступора и, повернулся к сыну.
- С какой стороны посмотреть, - заявил он. – Бэй, мальчик мой, как ты относишься к тому, чтобы у тебя появился брат или сестра?
Бэй ошарашенно захлопал глазами и, в конце концов, решил:
- Думаю, что хорошо, - и с любопытством уставился на мачеху, но быстро отвел взгляд, смутившись.
До Белль медленно доходил смысл произнесенных слов, а, осознав его, она вскочила:
- Что?!
От резкого движения слегка закружилась голова, и Белль ухватилась за Румпельштильцхена, восстанавливая равновесие, и одними губами спросила:
- Я беременна?
Он кивнул с широкой улыбкой, обняв ее, чтобы не дать упасть. Белль была в шоке. Не то, чтобы она не думала об этой возможности. Напротив – надеялась и ждала. И все-таки это было неожиданно. И почему Румпельштильцхен узнал раньше нее? Ах да – магия… Почему-то этот момент возмущал больше всего.
- Вообще-то, это я должна была сообщать тебе радостную новость, а не наоборот, - обиженно надулась Белль.
- Ну, извини, - весело ухмыльнулся Румпельштильцхен, явно не чувствуя по этому поводу ни малейшего сожаления.
Когда прошло первое потрясение, в душе разлилось безграничное тепло. Ребенок. Они нашли Бейлфайра, все вместе вернулись домой, и у них будет ребенок. От счастья хотелось петь и смеяться. Вместо этого Белль просто широко улыбнулась. По-настоящему волшебное завершение путешествия.


Глава 8

Хотя Бейлфайр сказал отцу, что не против появления брата или сестры, в глубине души он был обеспокоен этой перспективой. Он боялся стать ненужным. И снова проснулась ревность. А вдруг отец будет любить нового ребенка больше, чем его? К тому же мальчишки в приюте порой рассказывали страшные истории о мачехах, уверяли, что все они пасынков ненавидят, даже если притворяются хорошими. А особенно плохо бывает, когда у мачехи появляется собственный ребенок.
Правда, Белль была к нему добра и ласкова. Но вдруг она только делает вид? Она пыталась наладить контакт, больше общаться, однако Бэй держался настороженно и не позволял приблизиться к себе. А если она настаивала, просто сбегал и закрывался в своей комнате. Пока однажды случайно не подслушал разговор между отцом и Белль.
Бейлфайр тогда решил исследовать замок и поднимался по крутой винтовой лестнице, которая вела под самую крышу. Он почти добрался до верха, когда до него донеслись голоса из-за приоткрытой двери. Бэй тихонько приблизился и услышал голос Белль:
- Что мне делать, Румпель? Он упорно меня отвергает. Иногда мне кажется, что он меня ненавидит.
В ее голосе было столько искренней грусти и непонимания, что Бэю стало стыдно. Пожалуй, его нежелание сближаться с мачехой было слишком демонстративным.
- Не выдумывай, - мягко ответил отец. – Бэй просто растерян – слишком многое в его жизни внезапно изменилось. Дай ему время – он привыкнет.
После довольно долгого молчания, снова заговорила Белль:
- Я понимаю. И знаю, что никогда не заменю ему мать. Но я надеялась стать для него хотя бы другом.
- Так и будет. Вот увидишь.
Может, и не все так плохо, как казалось. Бэй тихонько отошел и спустился обратно. Добраться до крыши почему-то расхотелось. Вместо этого он вернулся в свою комнату. Подслушанный разговор заставил его устыдиться собственного поведения. В самом деле, почему он сразу подумал худшее, не дав Белль ни единого шанса? И он твердо решил это исправить.
Пойти сразу поговорить с мачехой ему не позволила только мысль о том, что они наверняка все еще с отцом в той комнате под крышей. Так что, выждав для верности, Бэй отправился ее искать, сделав вид, будто просто гуляет. Первым делом он зашел в библиотеку – он уже успел понять, что книги Белль предпочитает любому другому занятию. Но ее там на удивление не оказалось.
В конце концов, она нашлась на кухне. Напевая под нос какую-то веселую песенку, она возилась у печи. Бейлфайр замер на пороге – вся недавняя решимость куда-то испарилась. Словно почувствовав его присутствие – а может, просто услышав шаги, – Белль обернулась и улыбнулась.
- Бэй, хорошо, что зашел. Я как раз собиралась спросить: что бы ты хотел на обед?
Бейлфайр неопределенно пожал плечами. Он даже и не предполагал, что он может выбирать. Давным-давно, когда они жили вдвоем с отцом, у них не было возможности особо разнообразить меню. А в приюте мнением детей не интересовались – ели, что дадут.
- А какой у меня есть выбор? – спросил он, входя в кухню.
Белль улыбнулась еще шире, явно обрадованная его шагом навстречу.
- Что ж, я собиралась делать рагу, но еще не поздно поменять на что-то другое. Жаркое из кролика? Рыба? Запеченная картошка?
Бэй снова пожал плечами:
- Рагу меня вполне устроит.
Ему было действительно все равно – жизнь не приучила его быть разборчивым в еде.
- А мороженое ты любишь? – вдруг спросила Белль.
Бейлфайр заинтересовано кивнул – мороженое он любил еще как.
- Отлично! – Белль просияла и повернулась к большой хрустальной вазе для десерта на столе и с заговорщицким видом сняла крышку. – Хочешь попробовать?
- До обеда? – Бэй был поражен – взрослые никогда не разрешали сладкое до еды: чтобы не перебить аппетит и все такое.
- Вообще-то, конечно, это не совсем правильно. Но один раз можно.
В итоге они сидели рядом прямо на столе, болтая ногами, и уплетали клубничное мороженое, оказавшееся невероятно вкусным. Вопреки всем страхам, с Белль оказалось удивительно легко общаться. Она рассказала о детстве, о войне с ограми. И Бэй сам не заметил, как тоже начал рассказывать о себе. Просто когда Белль упомянула про огров, он не мог не вспомнить о той войне в его родной стране. Так и пошло. Давно он не чувствовал себя столь беззаботным и веселым.
- Мы обедать сегодня будем? – раздался от двери насмешливый голос.
Бейлфайр вздрогнул от неожиданности. Отец стоял, прислонившись плечом к косяку, и смотрел на них со слегка ехидной нежностью. Белль ойкнула и, смущенно улыбнувшись, спрыгнула со стола.
Бэй плохо помнил свою мать, но в его воспоминаниях она всегда была напряженной, недовольной и подавленной. Она постоянно где-то пропадала, оставляя их с отцом одних. Белль же была жизнерадостной и улыбчивой. Казалось, от ее присутствия даже самый серый день становился светлее.
Уже на выходе отец слегка придержал его за локоть и тихо сказал:
- Спасибо.
Бэй не сразу понял, за что его благодарят, а когда понял, смутился, не зная, что ответить. Но отец, кажется, и не ждал от него ответа.

***
Наладившиеся было отношения подверглись новому испытанию в тот же вечер. Белль так привыкла к магии Румпельштильцхена, что совсем забыла: у Бейлфайра она ассоциировалась исключительно с проклятием Темного. Румпельштильцхен, видимо, тоже об этом забыл, а, может, за столько лет магия стала для него инстинктом, над которым он даже не задумывался. В общем, никому из них не пришло в голову поговорить с Бейлфайром на эту тему. Получился сюрприз.
Началось все с того, что Белль скрутил очередной приступ тошноты, и, недолго думая, Румпельштильцхен призвал зелье для нее. Когда пузырек с голубоватой жидкостью возник в его руке, Бейлфайр уставился на отца широко раскрытыми глазами, в которых читалось потрясение.
- Ты же сказал, что проклятие снято! – с обвиняющими интонациями воскликнул он.
Белль проглотила лекарство и глубоко вздохнула. Тошнота немедленно отступила, зато на смену ей пришел страх за их едва наладившиеся отношения с Бейлфайром.
- Так и есть, - Румпельштильцхен шагнул к сыну, но он отпрыгнул, не давая приблизиться к себе. – Бэй, послушай…
- Нет! Ты опять обманул меня! – в его голосе зазвенели сдерживаемые слезы.
Румпельштильцхен вздрогнул и замер на месте, не зная, как вести себя, чтобы не сделать хуже. На его лице проступили паника и боль.
- Бэй. Послушай, пожалуйста, - Белль в свою очередь попыталась подойти к нему.
От нее он отпрыгивать не стал, но смотрел с настороженным недоверием. Белль глубоко вздохнула.
- Проклятие снято. Это правда – никто тебя не обманывал.
- Тогда почему? – возмущенно спросил он, бросив гневный взгляд на отца.
- Для того чтобы владеть магией, не обязательно быть проклятым и уж тем более Темным, - как можно спокойнее пояснила Белль. – Вот феи, например. Ты же не считаешь, что они зло?
Это заставило его задуматься. Бейлфайр прикусил губу и нахмурился, все еще настороженно переводя взгляд с одного на другого, но, по крайней мере, уже без этого выражения: «Почему ты все время меня предаешь? Я ненавижу тебя за это».
- То есть ты теперь светлый маг, - выдал он итог своих размышлений, посмотрев отцу в глаза.
- Я теперь просто маг, - поправил тот и снова попытался приблизиться к сыну, протянув руку.
На этот раз Бейлфайр подпустил его к себе и даже позволил положить руку на плечо.
– Да, я получил магию благодаря проклятию. Но это не значит, что ее можно получить только так. С ней можно родиться, ей можно научиться. И она вовсе не обязательно должна быть темной. Когда проклятие пало, мои магические способности остались. Возможно, я все еще не тот человек, которого ты помнишь – с тех пор прошло много лет, кто угодно изменился бы за такой срок. Но я по-прежнему люблю тебя, Бэй. И никакая магия этого не изменит. Верь мне.
Бейлфайр долго молчал, опустив взгляд. Белль чувствовала, как сердце колотится у самого горла – к какому решению он придет? Что в этот момент испытывал Румпельштильцхен, она боялась даже представить. Наконец, Бейлфайр поднял голову, посмотрев отцу в глаза.
- Я верю, - твердо произнес он. – Я… думаю, что привыкну к магии.
Румпельштильцхен широко улыбнулся, облегченно выдохнув. Белль и сама только сейчас заметила, что невольно задерживала дыхание. И Бейлфайр улыбнулся в ответ – немного напряженно, правда. Зато на его лице читалась решимость постараться принять отца таким, какой он есть.
- Раз уж об этом зашла речь… - начала Белль.
Оба одновременно повернулись к ней. И в этот момент она вдруг заметила, насколько отец с сыном были похожи. Не чертами лица – а чем-то внутренним неуловимым.
- Я тоже могу колдовать. Не так хорошо, как Румпель, конечно…
Честно говоря, она до дрожи боялась в этом признаваться. Бейлфайр враждебно относился к магии, и, если принял все-таки отца, не факт, что будет столь же снисходителен к ней в этом вопросе. Однако он отреагировал на удивление спокойно (или он только на сюрпризы от отца резко реагирует – именно потому, что сильно любит?), только слегка нахмурился и деловито спросил:
- Ты родилась с магией?
Белль покачала головой.
- Значит, изучала. Зачем?
- Чтобы иметь возможность постоять за себя. У твоего отца немало врагов, которые не побрезгуют воспользоваться чем угодно, чтобы причинить ему боль.
После секундного размышления Бейлфайр с пониманием кивнул. Белль в свою очередь улыбнулась, немного расслабившись. Хрупкий мир был восстановлен.

***
С неожиданным открытием Бейлфайр до конца не смирился – слишком сильны были его предубеждение против магии и страх, что отец под ее влиянием снова станет безжалостным и жестоким. Но он старался понять и принять. Правда, сам того не замечая, сводил к минимуму время проводимое с ним и с Белль, предпочитая заниматься изучением окрестностей.
Вскоре Бэй сделал открытие: с одной стороны замка был разбит сад, а с другой располагалось довольно просторное поле. И на этом-то поле он обнаружил пасущуюся лошадь. Он всегда любил лошадей, но прежде не доводилось иметь с ними дело. А тут прямо дома (Бэй сам не заметил, как стал называть замок домом) такая красавица!
Он осторожно приблизился, пожалев, что нет с собой ничего сладкого, а бежать за сахаром на кухню не хотелось. Лошадь подозрительно покосилась на него, продолжая лениво щипать траву. Но, когда Бэй подошел слишком близко, она вскинула голову и фыркнула. Он медленно протянул раскрытую ладонь, демонстрируя свои дружелюбные намерения. Снова фыркнув, лошадь понюхала ее и тряхнула головой. Осмелившись, Бэй провел ладонью по ее шее, и она не шарахнулась в сторону – позволила ласку. Он победоносно улыбнулся.
- Любишь лошадей? – раздался позади голос Белль.
- Очень, - с энтузиазмом кивнул Бейлфайр, поворачиваясь к ней.
Она была в костюме для верховой езды, выглядя в нем совсем девочкой. Лошадь при виде хозяйки радостно заржала и ткнулась носом в плечо. Белль засмеялась, погладив ее по морде, и протянула угощение – красное яблоко.
- А верхом ездил когда-нибудь?
Бэй с сожалением покачал головой.
- Хочешь научиться?
- Конечно! – он аж подпрыгнул от энтузиазма.
Белль улыбнулась:
- Тогда нам надо найти тебе седло. С Арабеллой, я вижу, ты уже подружился. Это хорошо, что умеешь найти с лошадью общий язык.
Первым делом насчет седла они поинтересовались у отца.
- Мало ли – вдруг где-нибудь затерялось, - сказала Белль. – Я все еще до конца не знаю, что есть в этом замке.
Попутно они вдвоем пытались уговорить его присоединиться, но тот наотрез отказался. Зато раздобыл им седло и пришел посмотреть на занятия.
- А потом ему надоест смотреть, и он тоже захочет, - заговорщицким тоном сказала Белль, ведя Арабеллу на поводу.
Пока Бейлфайр учился просто сидеть верхом, а Белль водила лошадь по кругу шагом. Поначалу было страшновато, но он быстро освоился и даже смог расслабиться настолько, чтобы поддерживать разговор. Бэй покосился на отца, стоявшего у края площадки, скрестив руки на груди и делая вид, что ему совершенно неинтересно, и он здесь исключительно за компанию. Бэй усмехнулся и согласно кивнул.
- Надо будет купить тебе лошадь – тогда мы сможем вместе кататься. Здесь удивительно живописные окрестности, - продолжила Белль.
- Серьезно? Мне можно будет свою лошадь? – эта перспектива вызывала воодушевление. – Папа разрешит?
Белль приподняла брови – в ее голубых глазах плясали веселые искры:
- А ты сомневался? Думаю, если ты попросишь луну с неба, Румпель постарается ее достать.
И Бейлфайр подумал, что она права: отец баловал его, как только мог. Раньше, когда он жил в мире без магии, доминирующим чувством по отношению к отцу была горькая обида. Но теперь он с каждым днем все больше осознавал – если отец и оступился однажды, под давлением проклятия Темного, он никогда не переставал любить его.
- Бэй, можно тебе кое-что сказать? – спросила Белль, немного сократив расстояние, подбирая повод, чтобы Арабелла шла ближе к ней. – Только не сердись, если тебе покажется, что я лезу не в свое дело.
Он кивнул.
- Ты все еще обижаешься на отца?
Бейлфайр помотал головой: нет, обида давно испарилась.
- Просто мне кажется – и ему тоже, – что ты… как бы это сказать… держишь дистанцию, не подпускаешь к себе до конца.
- Я не… - Бейлфайр не договорил, не зная, как выразить свои сумбурные ощущения и эмоции.
На некоторое время воцарилось молчание, после чего Белль спросила:
- Это из-за магии? Или ты боишься чего-то другого?
Бэй удивленно вскинул на нее глаза – как она догадалась? И вдруг решился: смущенно потупившись, он признался:
- А вдруг, когда родится другой ребенок, я стану не нужен?
Снова воцарилось молчание, и Бейлфайр осторожно посмотрел на мачеху, проверяя ее реакцию. На ее лице было написано такое искреннее изумление, что ему в который раз стало стыдно своих мыслей.
- Бэй… - она с сожалением покачала головой. – Отец любит тебя. Ради тебя он готов был перевернуть весь этот мир. И даже если у него будет десяток других детей, это никак не повлияет на его любовь к тебе.
И он почему-то сразу поверил. А Белль тихо добавила:
- И я буду любить тебя, если позволишь. Понимаю, что никогда не заменю твоей матери, но позволь мне быть тебе другом.
- Уже, - Бэй весело улыбнулся и в ответ на ее непонимающий взгляд пояснил: - Ты уже мой друг.
Наградой ему были радостно засиявшие глаза и широкая улыбка.
- Ну, будем считать, что трудные разговоры на этом закончены, - Белль остановила лошадь, чтобы отвязать повод. – А теперь попробуй проехать сам.
Она отошла к мужу, который обнял ее сзади за талию, и оба ободряюще улыбнулись Бэю. Постаравшись подавить внезапную панику, он слегка ударил пятками бока лошади, заставляя ее двигаться. И, когда она послушалась, тронувшись прежним спокойным шагом, чуть не завопил от радости. Тогда Бэй решился пришпорить Арабеллу чуть сильнее – она перешла на легкую рысцу. Ездить верхом оказалось так здорово! Бэй бросил взгляд в сторону родителей и по их довольным лицам понял, что они гордятся им. Пожалуй, никогда еще он не был так счастлив.

***
Румпельштильцхен лениво листал книгу по магии, пока почти готовое зелье доваривалось на минимальном огне. Осторожные шаги за дверью заставили его отвлечься от чтения и прислушаться. Шаги замерли, будто пришедший не решался войти. Тишина последовавшая за этим показалась бесконечной: Румпельштильцхен ждал, затаив дыхание. Наконец, дверь тихонько открылась, и Бейлфайр заглянул внутрь.
- Я не помешаю? – неуверенно спросил он.
- Конечно, нет, - улыбнулся Румпельштильцхен, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал от сдерживаемого волнения.
Бэй прошелся по комнате, старательно не глядя на него, изучая всевозможные пузырьки, инструменты и ингредиенты. Румпельштильцхен боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть сына, очевидно решившегося отставить в сторону свое предубеждение.
- Для чего все это? – спросил Бейлфайр, остановившись у шкафа с готовыми зельями.
- Для самых разнообразных целей, - Румпельштильцхен пожал плечами. – Лекарства, противоядия, яды, зелье забвения, зелье памяти, магия для управления стихиями… Много всего.
На слове «яды» Бейлфайр нахмурился, но ничего не сказал, вместо этого указал на пузырек со светящейся сиреневой жидкостью, на полке под которым было изображено сердце:
- А это что?
Румпельштильцхен невольно улыбнулся. Было заметно, что Бэй не столько на самом деле заинтересован в зельях, находившихся в шкафу, сколько пытается понять отца и узнать его поближе. От этого сразу потеплело на сердце.
- Это самая могущественная магия в мире, - загадочным тоном произнес он. – Истинная любовь.
Бэй ошарашенно поморгал и повернулся к нему с недоуменным выражением лица.
- Хочешь сказать, что это зелье может вызывать любовь?
- Нет, что ты, - Румпельштильцхен покачал головой и, отложив книгу, подошел к сыну.
К его радости тот не отодвинулся, не отступил – только посмотрел с любопытством в глазах.
– Нельзя заставить полюбить – никакой магии это не под силу. Более того, любовь способна разрушить любые чары – даже самые могущественные. Кажется, я уже говорил тебе об этом?
Бэй задумчиво кивнул, снова посмотрел на пузырек.
- Тогда что это?
- Любовь, заключенная в пробирку.
Бэй озадаченно посмотрел на него, словно пытался понять, не розыгрыш ли это.
- И что она делает? – неуверенно спросил он.
Румпельштильцхен пожал плечами:
- Пока не проверял, но уверен, что содержимое этой пробирки способно на многое.
На некоторое время воцарилось молчание – не напряженное, но немного неловкое, когда враждебности нет, но, что еще сказать, собеседники не знают.
- А ты хотел бы научиться варить зелья, Бэй? – осторожно спросил Румпельштильцхен.
Не то чтобы он надеялся на положительный ответ – просто на всякий случай. Бейлфайр помотал головой.
- Нет. Во всяком случае, не сейчас. Но… - он на мгновение запнулся и решительно заключил: - Мне правда интересно, чем ты занимаешься.
Румпельштильцхен улыбнулся. Это было уже гораздо больше, чем то, на что он рассчитывал. Он почти не верил собственному счастью.
- Что ж, мой мальчик, тогда слушай…
И Бэй улыбнулся в ответ – тепло и искренне.


Глава 9

Спокойная жизнь продлилась недолго. Чуть больше месяца спустя после их возвращения Румпельштильцхена позвали. И на этот раз он не взял с собой Белль, вопреки установившейся традиции, заявив, что в ее положении нельзя рисковать. Хотя какой мог быть риск в предоставлении магических услуг? Белль пыталась спорить, но муж проявил в этом вопросе невероятное упрямство, и пришлось смириться.
- Знаешь, ты такая забавная, когда дуешься, - весело улыбаясь, заявил Бейлфайр, когда Румпельштильцхен исчез, оставив их вдвоем. – Хотя на самом деле понимаешь, что папа прав.
Белль одарила его мрачным взглядом, но при виде его хитрющей физиономии раздражение улетучилось, и она фыркнула, согласно кивнув.
- Ладно, раз мы остались не у дел – пойдем сходим на рынок. Как раз надо запас продуктов пополнить.
- А здесь есть рынок? – удивился Бэй.
- Здесь есть целый город, - многообещающим тоном заявила Белль и, пожав плечами, добавила: - Ну, как – город? Большая деревня. Так ты идешь?
Бейлфайр усиленно закивал.

Пока Белль занималась продуктами, Бейлфайр умчался посмотреть кинжалы, серьезным тоном заявив, что у мужчины всегда при себе должно быть оружие. Она не могла не улыбнуться – мальчик считал себя совсем взрослым и, кажется, полагал своим долгом ее защищать.
Купив муки, молока, яиц, масла, овощей, Белль уже собиралась пойти за пасынком, чтобы возвращаться домой, как кто-то схватил ее сзади, зажав рот. Корзина упала на землю. Она не успела испугаться, как в следующую секунду нападающий уже разжал руки, будто его оттолкнули. Белль рванулась в сторону, но прежде чем ей удалось освободиться, что-то холодное и острое царапнуло ее руку.
- Не тронь ее! – раздался звенящий от гнева голос Бэя.
Белль резко развернулась. Перед ней стоял Бейлфайр с окровавленным кинжалом в руке, которым он, по-видимому, и ранил – не слишком серьезно, но достаточно, чтобы заставить отпустить жертву – мужчину в пиратском одеянии.
- Бэй! – искренне удивился тот. – Что ты здесь делаешь?
Бейлфайр проигнорировал вопрос, насупившись, глядя на мужчину недобрым взглядом.
- Убирайся, - велел он. – Ты уже лишил меня однажды матери. Второй раз у тебя это не выйдет.
Вопреки напряженности ситуации, Белль была до глубины души тронута тем, что он назвал ее матерью. И она, наконец, поняла, что это за человек – тот самый пират, с которым сбежала первая жена Румпельштильцхена.
Пират дернулся и шагнул вперед, протянув руку.
- Бэй…
И тогда Белль ударила по нему магией, отбрасывая назад.
- Не смей трогать ребенка! – прошипела она. – Какие бы счеты у тебя ни были с моим мужем, хочу тебе посоветовать: держись от нас подальше!
- Ведьма… - пробормотал пират, явно не ожидавший такого поворота.
- А ты способен нападать только на беззащитных женщин и детей? – презрительно бросила Белль, подобрав корзину, и взяла пасынка за руку. – Пойдем, Бэй.
- На твоем месте я бы поостерегся, - крикнул пират. – Знаешь, что случается с его женами?
Белль смерила его пренебрежительным взглядом:
- Они сбегают с пиратами, бросив на произвол судьбы собственного ребенка? Извини, красавчик, ты не в моем вкусе.
Чтобы не рисковать в ожидании еще одного нападения со спины, Белль перенесла их с Бейлфайром прямо в замок. И вот тогда ей стало плохо. В глазах потемнело, голова закружилась, и Белль пошатнулась, инстинктивно вытянув руку в поисках опоры.
- Белль? Что с тобой? – Бейлфайр тут же подскочил к ней, подставив плечо.
Чуть ли не повиснув на нем, Белль добралась до ближайшего кресла, тяжело рухнув в него. Что с ней такое? Воздух с трудом проникал в легкие, и она начала задыхаться.
- Белль! – в голосе Бейлфайра послышалась паника. – Ты ранена!
Она проследила за его взглядом и обнаружила, что рукав платья порван, а на предплечье осталась красная царапина – не глубокая, но судя по устрашающему виду, отравленная.
- Яд… - прошептала она. – Он чем-то царапнул меня… - и, уже теряя сознание, выдохнула: - Румпельштильцхен…
Он должен услышать – он всегда слышит, если позвать его по имени. Последнее, что она осознала, прежде чем окончательно провалиться в темноту, был отчаянный крик Бэя:
- Папа!

***
Появление Румпельштильцхена в зале совета вызвало всеобщий облегченный вздох. Он заинтересованно оглядел собрание: Белоснежка с новорожденной дочерью на руках, Дэвид, члены совета, еще какие-то люди, гномы, даже голубая фея. И тут взгляд споткнулся о черноволосую девочку лет шести, настороженно посматривавшую на всех, держась поближе к Белоснежке. Брови Румпельштильцхена поползли вверх. Это то, что он думает, или у него начались галлюцинации?
Он медленно перевел взгляд на Белоснежку и принца и подозрительно спросил:
- Что это за ребенок?
Прекрасные переглянулись.
- Регина, - ответил Дэвид.
Значит, не галлюцинации.
- И каким, позвольте спросить, образом вы умудрились превратить ее в ребенка?
- Это не мы! – словно защищаясь, возразила Белоснежка, сделала знак, чтобы девочку увели, и только тогда продолжила: – Она сама. Насколько я поняла, с ее проклятием что-то пошло не так…
Румпельштильцхен согласно хмыкнул: еще бы у нее пошло так.
- …и она почему-то стала ребенком и ничего не помнит, - вскинув голову, Белоснежка с вызовом заключила: - Регина получила шанс начать все заново, и на этот раз я не дам ей погрузиться во тьму.
- Решила заняться перевоспитанием? – насмешливо уточнил Румпельштильцхен. – Ну-ну. А меня зачем звали?
Все присутствующие резко помрачнели.
- Дело в том, - произнес Дэвид, покосившись в окно, за которым вдали собирались зловещего вида тучи, - что Кора не согласна с нашим решением и собирается напасть на нас, чтобы забрать Регину.
- Ее можно понять, - невинно заметил Румпельштильцхен, заработав угрюмые взгляды от королевской четы.
- Кора не просто заберет девочку, - раздался мелодичный голосок голубой феи, а сама она зависла в воздухе перед Румпельштильцхеном. – Она собирается занять трон и создать свое темное королевство. Если ее планы осуществятся, плохо будет всем. Я не справлюсь с Корой в одиночку – она слишком сильна. Но, объединившись, мы могли бы. Тебе ведь есть что терять, Румпельштильцхен…
А еще говорят, что он ловко манипулирует людьми. Почему никто не замечает, когда феи делают то же самое? Несколько мгновений они в упор смотрели друг на друга.
- Хорошо, - решил Румпельштильцхен. – Я помогу. Только потому, что я в долгу перед Региной.
- Что ты хочешь за свою помощь? – немедленно уточнил благоразумный принц.
Ну, раз уж сами спросили…
- Лошадь.
- Что, прости?
Все присутствующие немного опешили от такого требования. Румпельштильцхен усмехнулся:
- Что непонятного? Мне нужна лошадь – объезженная и спокойная.
- Ладно, - по лицу Белоснежки было понятно, что ее разрывает от любопытства, но она понимает, что сейчас не время для вопросов.
Ничего – пусть немного помучается.
Первым делом они с голубой феей создали защитный купол над замком. Магическая волна, поднятая Корой, разбилась об него, да и сама она вместе со своими рекрутами пройти сквозь него не смогла. После чего солдаты во главе с принцем Дэвидом вышли навстречу темной армии, и завязался бой. Белоснежка тоже рвалась в нем поучаствовать, но вынуждена была согласиться, что она сейчас должна быть рядом с дочерью, а не в первых рядах сражающихся.
Румпельштильцхен с голубой феей отражали магические атаки. На поле царил полнейший хаос: крики людей, ржание лошадей, душераздирающие вопли магических тварей Коры.
Но даже в этой какофонии Румпельштильцхен расслышал тихий зов. Белль звала его! И ее голос был таким слабым… А сразу вслед раздался крик Бэя. Румпельштильцхен вздрогнул, сердце сжалось в тревожном предчувствии. Недолго думая, он переместился домой, не дав себе труда предупредить соратников – некоторое время обойдутся и без него.
Тишина и спокойствие замка стали резким контрастом к безумной мешанине битвы. Но эта умиротворенность оказалась обманчивой. Он обнаружил Белль без сознания в кресле, а рядом с ней сидящего на коленях Бейлфайра в панике и чуть ли не плачущего.
- Что случилось? – спросил Румпельштильцхен, не узнав своего осипшего голоса.
- Папа! – Бэй вскочил, с облегчением кинувшись к нему, и затараторил: - Крюк напал на Белль – ранил ее чем-то отравленным.
От одного этого имени Румпельштильцхена передернуло. А потом до него дошел смысл слов. Яд… Крюк сумел-таки отомстить ему. Он склонился над Белль – тяжело дышавшей и такой мертвенно-бледной, что от ужаса начали трястись руки – и провел ладонью над начавшей чернеть царапиной. Рана очистилась, но большой пользы это не принесло – яд уже проник в кровь. Бэй замер чуть позади, затаив дыхание.
Пытаясь подавить панику, Румпельштильцхен шевельнул кистью, призывая к себе противоядие от большинства известных ядов, и заставил Белль проглотить его. Ее дыхание выровнялось, глаза открылись, и она слабо улыбнулась ему. Но не успел Румпельштильцхен обрадоваться, как Белль снова задышала тяжело и часто, обмякла в кресле, закатив глаза.
- Нет, нет, нет! – он рухнул рядом на колени, пытаясь привести ее в чувство.
Что же за яд использовал проклятый пират? И тут ему пришла в голову мысль: если противоядие не помогает, остается только один способ. Вскочив, Румпельштильцхен рванулся к своему шкафу с сокровищами и, порывшись, достал толстую черно-белую свечу. Он даже знал, чью жизнь возьмет в обмен на жизнь Белль. Он зажег белый конец над женой, прочитав заклинание, и призвал еще несколько пузырьков с зельем, очищающим кровь: неизвестно, сколько времени у него уйдет на все дело – необходимо обезопасить ребенка.
- Бэй, - Румпельштильцхен повернулся к сыну, тут же с готовностью вскинувшего на него взгляд. – Пока меня не будет, пусть Белль пьет это зелье каждые три минуты.
Бейлфайр серьезно кивнул и дрожащим голосом спросил:
- Она же поправится, правда?
Румпельштильцхен положил ему руку на плечо и попытался улыбнуться – вышло не очень.
- Все будет хорошо, - и перенесся к склепу, в котором Кора, а потом и Регина хранили сердца.
Склеп, конечно, был запечатан охранными заклинаниями, но Румпельштильцхен справился с ними, хоть и не без труда. Он учил магии обеих, и ни та, ни другая никогда не смогли бы остановить его. Сердце Коры он нашел довольно быстро – заклинание поиска направило его к нужной ячейке – и зажег над ним черную половину свечи. Оставалось вернуть сердце в грудь Коры. И Румпельштильцхен перенесся на поле битвы – на этот раз со стороны врага.
Кора стояла на небольшом возвышении, наблюдая за своими войсками и направляя их, но сама в битве не участвовала. Прямая, как стрела. Величественная, как королева. Кто бы подумал, что это дочка мельника. Румпельштильцхен подошел к ней сзади и негромко произнес:
- Здравствуй, Кора.
Она резко повернулась и удивленно округлила глаза:
- Ты вернулся?
- Как видишь, - не давая ей опомниться, Румпельштильцхен вставил сердце ей в грудь, и Кора задохнулась.
Ее глаза расширились, в них в кои-то веки появились человеческие чувства – сожаление, печаль и даже отдаленная нежность. А в следующее мгновение она судорожно втянула воздух и упала на землю бездыханной.
- Прощай, Кора, - грустно произнес Румпельштильцхен.
Когда-то он любил эту женщину, и, вопреки всему, сейчас ему было ее жаль. Но мимолетную жалость вытеснило беспокойство за Белль. Магические создания Коры развеялись вместе с ее смертью, и войска Прекрасных одерживали победу. Решив, что теперь они вполне справятся без него, Румпельштильцхен перенесся обратно в свой замок.

***
Открыв глаза, Белль увидела перед собой бледное взволнованное лицо Бейлфайра. Она поморгала, пытаясь понять, что происходит. Заметив, что она пришла в себя, Бэй широко улыбнулся:
- Ты очнулась!
Ах да – встреча с Крюком. Белль посмотрела на свою руку – рана затянулась, будто ее никогда не было. Да и чувствовала она себя прекрасно.
- Как…
Белль хотела спросить, как так получилось, что никаких следов отравления не осталось, но не успела договорить. Стоило ей встать, как Бейлфайр повис у нее на шее. Белль удивленно охнула. До сих пор он еще ни разу ее не обнимал.
- Папа дал тебе противоядие, но оно не подействовало… - сдавлено произнес он, не отрываясь от нее.
- А где он сам? – Белль припомнила, что перед тем, как потерять сознание, звала Румпельштильцхена.
Значит, он услышал и был здесь. Но куда же пропал теперь? Бэй, наконец, отстранился и пожал плечами.
- Он прочитал над тобой какое-то заклинание с зажженной свечой, велел поить тебя зельем и исчез. Думаю, он отправился искать способ спасти тебя. И я давал тебе зелье, но, по-моему, оно совсем не помогало. И я думал… думал, ты умрешь.
Бейлфайр судорожно втянул воздух, пытаясь подавить всхлип. И Белль притянула его к себе, ласково потрепав по волосам.
- Ну что ты – теперь все хорошо.
Он кивнул. И в этот момент появился Румпельштильцхен. Белль с улыбкой повернулась к нему, но не успела ничего сказать. Он сгреб ее в охапку и прижал к себе с такой силой, что она чуть не задохнулась.
- Белль, - Румпельштильцхен зарылся лицом в ее волосы, тихо повторяя ее имя, словно заклинание.
Похоже, Бэй был прав: она действительно умирала. И как же в таком случае удалось ее спасти? Впрочем, неважно, решила Белль, с наслаждением прижавшись к груди мужа, главное, теперь все в порядке.
Румпельштильцхен с явным усилием над собой немного отстранил ее и провел раскрытой ладонью над ее животом. Почувствовав касание магии и поняв, что он проверяет состояние ребенка, Белль испугалась. Ведь действительно яд мог проникнуть к нему через ее кровь. Но вот Румпельштильцхен выдохнул, на его лице появилось безграничное облегчение, и снова обнял ее – на этот раз гораздо мягче. Белль расслабилась – значит, все в порядке.
И тут Бэй удивил ее второй раз за последние несколько минут – обнял их обоих одновременно. Белль улыбнулась ему, сквозь навернувшиеся слезы. А Румпельштильцхен замер и, кажется, даже дышать перестал, чтобы не спугнуть столь невероятный момент.

Когда все успокоились после пережитых волнений и пришли в себя, Румпельштильцхен спросил:
- Мне показалось, или я слышал имя Крюка? Что, вообще, произошло?
Белль кратко обрисовала встречу с пиратом на рынке. С каждым ее словом Румпельштильцхен мрачнел все больше.
- Найду ублюдка – порву на кусочки и скормлю собакам, - процедил он под конец.
- Румпель! – укоризненно воскликнула Белль, взглядом показывая: «Здесь же ребенок!»
Он хмыкнул, но все-таки виновато покосился в сторону сына.
- Ой, подумаешь! – правильно понял тот их переглядывания. – Я в приюте и не такие словечки слышал.
Белль невольно улыбнулась на это почти хвастливое заявление, однако ее сейчас больше беспокоило другое.
- Обещай, что не станешь искать Крюка и мстить, - умоляюще произнесла она, взяв ладони Румпельштильцхена в свои и глядя прямо в глаза.
Тот упрямо нахмурился:
- Он едва не убил тебя. И наверняка на этом не остановится.
- Я не беспомощная и могу постоять за себя: ты сам меня научил.
- Не очень-то тебе это помогло, - в его голосе прорезались язвительные нотки, но Белль не стала обижаться, зная, что это от тревоги за нее.
- Теперь я стану бдительнее.
Румпельштильцхен пренебрежительно хмыкнул. Не обижаться стало сложнее, но Белль загнала раздражение подальше. Он может быть ужасно упрямым, но и она сдаваться не собирается.
Спорили они довольно долго. Белль доказывала, что месть разрушает – нельзя отдаваться ей, надо уметь отпускать. Румпельштильцхен возражал, что убийство Крюка – вовсе не месть, а обеспечение их безопасности. Их спор едва не перерос в ссору, если бы не вмешательство Бейлфайра, который внезапно предложил:
- Перерыв на чашечку чая?
Остановленные на полуслове, они ошарашенно посмотрели на него, потом друг на друга и рассмеялись. Бэй довольно ухмыльнулся.
- Вы оба правы, - заявил он. – Папа прав, что беспокоится: Крюк опасный человек. Но Белль права, что месть разрушительна.
После короткого молчания Румпельштильцхен изрек:
- Какой у меня, однако, мудрый сын. Предлагаю компромисс: я не стану искать Крюка, но если он появится сам, пощады не будет.
Белль с облегчением кивнула – она уже не надеялась и на такую уступку.
- Договорились.
Румпельштильцхен усмехнулся и повернулся к сыну:
- А теперь скажи-ка, мальчик мой: откуда ты знаешь Крюка?
Бейлфайр смешался и потупился, прикусив губу. Но вскоре решительно вскинул глаза.
- Я двести лет провел в Неверлэнде – там и познакомились.
Белль с Румпельштильцхеном изумленно переглянулись и дружно посмотрели на Бейлфайра.
- А вот с этого места – подробнее, - потребовал Румпельштильцхен.
У него при этом было настолько ничего не выражающее лицо, что Белль серьезно забеспокоилась. Она нутром чувствовала, что с Неверлэндом связано нечто очень-очень нехорошее.
Бейлфайр вздохнул и с явной неохотой начал рассказ о своих приключениях.
- Значит, он отпустил тебя, - задумчиво произнес Румпельштильцхен, когда сын замолчал. – Странно.
Тот помотал головой:
- Я сбежал!
Румпельштильцхен невесело усмехнулся:
- Ты не смог бы выбраться, если бы он не отпустил. Там все подчиняется его воле, - немного помолчав, он добавил: - А ты помнишь свою первую встречу с Пэном – еще до Неверлэнда?
Бейлфайр нахмурился, задумавшись, и помотал головой. Румпельштильцхен глубоко вздохнул, будто собираясь с силами.
- Ты должен знать кое-что, Бэй, - снова долгое молчание. – Питер Пэн – твой дед.
- Что?! – хором воскликнули Белль с Бейлфайром.
- Теперь моя очередь откровений? – Румпельштильцхен улыбнулся, но улыбка быстро угасла.
История его детства потрясла Белль до глубины души. Определенно, жизнь его не баловала. Сможет ли ее любовь исцелить раны его сердца? По крайней мере, она приложит к этому все силы.
Бейлфайр тоже выглядел ошеломленным.
- Держись от него подальше, - заключил Румпельштильцхен. – Что бы он ни хотел от тебя – ничего хорошего это не предвещает.
Бэй серьезно кивнул. Вдруг Румпельштильцхен вскочил.
- Прекрасные! Я ж совсем забыл про них! Скоро вернусь.
С этими словами он исчез. Белль поморгала, посмотрела на столь же растерявшегося пасынка, и они вместе рассмеялись. Они тоже напрочь забыли, что оторвали Румпельштильцхена от дела.
Вернулся он действительно быстро, довольный собой, и заявил, что Белль надо пойти с ним для получения оплаты. Она удивленно приподняла брови – с каких это пор для этого требуется ее присутствие?
- Я попросил лошадь для Бэя, - весело пояснил Румпельштильцхен. – Ты лучше в них разбираешься, так что тебе и выбирать.
Белль хихикнула, представив себе лица Снежки и Дэвида. А у Бейлфайра загорелись глаза.
- Можно мне с вами?
Румпельштильцхен кивнул, и они перенеслись в просторный зал совета.
- Белль! – Белоснежка приветливо ей улыбнулась. – Так это для тебя нужна лошадь?
Она улыбнулась в ответ и, покосившись на невозмутимого мужа, ответила:
- Не для меня, - заранее наслаждаясь эффектом, она положила руку на плечо Бэя. – Для нашего сына.
У Снежки и Дэвида вытянулись лица. Изо всех сил стараясь оставаться серьезной, Белль продолжила:
- Бейлфайр, это королева Белоснежка и принц Дэвид.
Тот изобразил вполне себе великосветский поклон. И где только научился?
- Сын? – недоверчиво спросила Снежка, обретя дар речи. – Такой взрослый?
Румпельштильцхен отвернулся, пряча улыбку. Бэй сделал невинные глаза и неожиданно поддержал игру:
- Мама просто очень молодо выглядит.
Выражение лиц Прекрасных было бесценно. Белль едва сдерживала смех, у Бейлфайра тоже подрагивали губы, и только Румпельштильцхен оставался невозмутим. Правда, если приглядеться, в его глазах можно было заметить веселье и наслаждение от происходящего.
Немую сцену прервало появление в зале темноволосой девочки, которая, вбежав, сразу затараторила:
- Снежка, Эмма проснулась и плачет. Я ее качала – а она не успокаивается.
Белоснежка, извинившись, умчалась, а девочка заметила гостей и округлила глаза:
- Ой, простите, - она сделала книксен и мило улыбнулась. – Добрый день.
Было в ней что-то смутно знакомое, но Белль никак не удавалось уловить, что именно, пока Дэвид не начал их представлять. Теперь настала ее очередь удивляться.
- Регина? – Белль посмотрела на Румпельштильцхена, взглядом спрашивая: «Это то, что я думаю?»
Тот усмехнулся и кивнул:
- Да, со всей этой кутерьмой совсем забыл рассказать. Это все проклятие, которое дало столь странный побочный эффект.
Белль ошарашенно поморгала, снова посмотрела на девочку, которая в свою очередь с любопытством разглядывала их. Такой милый, невинный ребенок. Теперь уже Дэвид начал ухмыляться, глядя на ее ошарашенное лицо. Наверное, он чувствовал себя отомщенным.
Поразмыслив, Белль пришла к выводу, что для Регины это наилучший исход – начать все с начала, сняв с себя груз боли и сотворенного зла.
Регина оказалась любопытным и общительным ребенком, немедленно подружилась с Бэем и заручилась его обещанием заходить в гости. Его, кажется, забавляло восторженное внимание девчушки, и Белль задумалась о том, что ему нужна компания сверстников. Нельзя подростку целыми днями в замке сидеть. Надо будет поговорить об этом с Румпельштильцхеном.
Вернулась Белоснежка с младенцем на руках, и Белль с запозданием вспомнила: точно, она же должна была недавно родить! Схватив Бейлфайра за руку, Регина потянула его знакомиться:
- Это Эмма, моя сестра.
Белль с Румпельштильцхеном переглянулись, едва подавив желание расхохотаться: абсурдность ситуации прямо-таки зашкаливала.
- Скорее уж внучка, - едва слышно прошептала Белль мужу – он весело покивал – и уже громче обратилась к Дэвиду: - Так вы решили взять Регину на воспитание? А ее родители?
- Ну, с Корой мы разобрались – благодаря Румпельштильцхену. С ней теперь проблем не будет.
Дэвид слегка поклонился в его сторону, и тот с усмешкой взмахнул рукой в слабом подобии своих прежних жестов – мол: «Всегда пожалуйста». Белль сделала себе еще одну мысленную заметку: поговорить с Румпельштильцхеном насчет Коры – что значит «с ней проблем не будет»?
- А вот принц Генри… - Дэвид пожал плечами. – Честно говоря, мы пока об этом не думали. Надеюсь, как-нибудь договоримся.
Белль закатила глаза, Румпельштильцхен фыркнул. Ну да – их излюбленный способ действий: сначала сотворим, а потом подумаем, как с этим разбираться.
Дети не обратили внимания на их разговор, всецело поглощенные разглядыванием маленькой Эммы. Та была довольна таким вниманием: в свою очередь изучала их и тянула к ним ручки, пытаясь пощупать. Регина светилась от гордости за свою так называемую сестру. Бейлфайр строил Эмме рожицы, щекотал одним пальцем ладошки и в итоге изрек:
- Младенцы – они такие забавные!
- По-моему, из него выйдет отличный старший брат, - улыбнулась Белль.
- Не могу не согласиться, - очень серьезно ответил Румпельштильцхен, глаза его при этом так и сияли. – Но мы отвлеклись: мы сюда, вообще-то, за лошадью пришли.
Напоминание о цели визита быстро заставило Бейлфайра забыть о маленькой принцессе. Все-таки что такое младенец по сравнению с собственным конем!
На конюшню их проводил Дэвид – Белоснежка с девочками остались во дворце. Белль решила предоставить выбор Бейлфайру – посмотреть, насколько он сможет оценить достоинства лошади. Тот с горящими глазами медленно прошелся вдоль стойл и остановился возле изящной гнедой лошадки.
- Мне нравится вот эта! – повернулся он к взрослым.
Белль одобрительно улыбнулась:
- Отличный выбор.
Бэй воспринял похвалу с явным удовольствием. Она протянула руку, и лошадка – точнее, молодой конь, как она поняла теперь – фыркнул, вскинув голову.
- Ну-ну, тише-тише, - Белль дотянулась до него, погладив по морде, шепча ласковые слова успокаивающим тоном, и конь затих, ткнулся носом в ее ладонь. – Он объезженный?
Дэвид кивнул.
- Значит, мы берем его.
- А у вас губа не дура. Это Топаз – один из наших лучших коней.
В его тоне скользнуло сожаление, и Белль обеспокоилась – а вдруг это какой-то особенный конь? Однако прежде чем она успела озвучить свои опасения и предложить выбрать другую лошадь, вмешался Румпельштильцхен:
- Но, думаю, победа над Корой того стоит.
Белль посмотрела на него укоризненно: все-таки нехорошо так откровенно пользоваться своим преимуществом. Однако Дэвид воспринял его замечание абсолютно спокойно и даже слегка смутился.

***
Только вечером, готовясь ко сну, Белль вспомнила, что хотела обсудить с Румпельштильцхеном два важных момента. Она расчесывала волосы, уже переодетая в светло-бежевый пеньюар, а муж задумчиво наблюдал за ней, похоже, витая мыслями где-то в другом месте. На мгновение Белль заинтересовалась, о чем он размышляет – уж не строит ли планы, как избавиться от Крюка? – но отбросила пока этот вопрос.
- Румпель? – позвала Белль, и он слегка мотнул головой, фокусируя на ней вопросительный взгляд. – Я вот подумала: Бэю нужна компания сверстников. Не может же он безвылазно сидеть в четырех стенах с нами. Ему наверняка хочется общаться с другими детьми. Может, отпускать его в соседний городок? Подружится там с кем-нибудь?
- Нет, - непререкаемым тоном возразил Румпельштильцхен. – Не когда поблизости бродит Крюк.
Белль вздохнула – он был прав: неразумно отпускать Бейлфайра одного куда бы то ни было, если в любой момент может появиться жаждущий мести пират.
- Что ж, тогда стоит подумать, как решить эту проблему, - пробормотала она, отложив расческу.
- Убить его, - ухмыльнулся Румпельштильцхен. – По-моему, это единственный способ.
- Не начинай, - Белль укоризненно покачала головой.
Он пожал плечами и вдруг, сбросив деланно равнодушный вид, подался вперед, взяв ее ладони в свои.
- Я ведь просто хочу защитить вас, Белль! – горячо произнес он. – Крюк не успокоится, пока не доберется до меня. Или я до него.
- Я знаю, - Белль грустно посмотрела на него, чувствуя, как на глазах появляются слезы. – Но пойми: это не выход. Помнишь, чем в прошлый раз закончилось твое желание защитить таким способом? Я не хочу, чтобы это повторилось.
Румпельштильцхен поджал губы, нахмурившись. Некоторое время они, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза, будто играя в гляделки. Наконец, он тяжело вздохнул, отводя взгляд.
- Ладно, хорошо. Ты права: я не умею вовремя останавливаться, - он немного помолчал и умоляюще посмотрел ей в глаза. – Но я не могу просто сидеть, ничего не делая, когда этот подонок угрожает моей семье.
И тут Белль осенило.
- А и не надо, - она широко улыбнулась. – Ты можешь наложить защитные чары на… скажем на плащ или еще какую одежду. И никакой Крюк не сможет навредить мне или Бэю, пока на нас эта одежда.
Румпельштильцхен посмотрел на нее с удивлением, сменившимся восхищением.
- Отличная идея, милая. Даже безотносительно к Крюку. И все-таки я не хотел бы, чтобы Бэй один уходил далеко от замка.
Белль обдумала это, и у нее появилась еще одна идея:
- Мы могли бы время от времени отправлять его в гости к Прекрасным. Эмма, конечно, слишком мала, чтобы составить ему компанию. Да и Регина… Но можно подкинуть им мысль устраивать детские балы, собирать у себя детей правителей соседних королевств.
Румпельштильцхен не был в большом восторге от ее предложения, но согласился, что это приемлемый вариант. Белль хотела еще спросить, что случилось с Корой, но забыла обо всем, когда муж поцеловал ее, притянув к себе. В конце концов, не так уж это и важно, решила она.

На следующий день Румпельштильцхен вручил жене и сыну заколдованные плащи, велев всегда надевать их, выходя из дома. Для Белль – синий муаровый с песцовым мехом по краям. А для Бейлфайра – темно-зеленый с серебристой застежкой у горла.

***
Несколько дней спустя Белль решила проведать своего отца. Они собирались перенестись с помощью магии, но воспротивился Бейлфайр, заявив:
- А можно, мы поедем в карете? Мне хочется попутешествовать, посмотреть разные города…
Так что Румпельштильцхен раздобыл карету и даже умудрился уговорить кучера. Впрочем, в последнее время люди уже не шарахались от него как прежде и все чаще призывали на помощь, больше не опасаясь непосильной цены. А уж тот самый кучер по имени Майкл был весел, улыбчив и, похоже, ни на йоту не боялся бывшего Темного.
Ехали несколько дней. Белль в ее положении тяжело было сидеть несколько часов подряд, почти не двигаясь, и они часто останавливались размять ноги. Зато Бейлфайр был счастлив обилием впечатлений от новых мест. Во время пути он, почти не отрываясь, смотрел в окно, комментируя увиденное. Во время остановок носился по окрестностям, изучая их. В постоялых дворах, где они останавливались на ночь, немедленно заводил знакомство со всеми, кто попадался под руку.
- Я же говорила: мальчику не хватает общения, - прокомментировала Белль, когда они, ужиная в очередном постоялом дворе, наблюдали, как Бэй оживленно общается с парнем примерно его возраста.
Румпельштильцхен кивнул:
- Ты права. Я подумаю, что можно сделать. И, в любом случае, визиты к Прекрасным, как ты предлагала, не повредят.

Когда карета въехала во двор замка, сэр Морис уже встречал их – Румпельштильцхен послал ему заранее весточку, предупреждая о визите. Белль первой выбралась из кареты, бросившись в объятия отца. Он слегка приподнял ее над землей, пробормотав:
- Я скучал по тебе, девочка моя.
- Я тоже, папа, - Белль с улыбкой повернулась к спрыгнувшему следом за ней на землю Бейлфайру, который с любопытством оглядывался вокруг. – Познакомься – это Бэй.
Отец изумленно округлил глаза:
- Вы все-таки нашли его?
- А ты сомневался? – Белль состроила оскорбленную гримаску, и отец заулыбался. – Бэй, это мой отец – сэр Морис.
Бейлфайр лучезарно улыбнулся.
- Рад знакомству… - поколебавшись пару мгновений, он заключил: - Дедушка.
Румпельштильцхен, стоявший позади них, тихонько фыркнул. У отца сделалось растерянное лицо, но он быстро справился с собой и пожал руку новоявленному внуку. Белль поняла, что ей начинает нравиться шокировать отца – а ведь у нее припасен еще один сюрприз. Она хотела приберечь его на потом, но отец сам начал разговор, когда они поднимались по лестнице к гостевым покоям.
- Милая, ты такая бледная – ты не больна? – обеспокоенно спросил он.
Белль покачала головой и перехватила столь же обеспокоенный взгляд Румпельштильцхена.
- Со мной все в порядке – просто немного устала, - успокаивающе произнесла она для обоих и с лукавой улыбкой продолжила: - Помнишь, папа, когда ты приглашал нас в гости, что ты сказал?
Отец некоторое время недоуменно хмурился, но вот в его глазах блеснуло понимание.
- Хочешь сказать… - с недоверчивой радостью начал он.
Белль кивнула:
- Скоро у тебя будет внук, - и, покосившись на Бейлфайра, добавила: - Еще один.
- Внучка, - уверенно возразил Румпельштильцхен.
Белль удивленно приподняла брови и вопросительно посмотрела на него: «Откуда ты знаешь?» Он ухмыльнулся, сделав неопределенный жест рукой. Магия. Ну, конечно.
- А я думал, будет братик, - разочарованно протянул Бэй и тут же спохватился: - Нет, вы не думайте: сестра – это тоже хорошо.
В его голосе проскользнули оправдывающиеся нотки, и взрослые, переглянувшись, заулыбались. Взяв Румпельштильцхена под руку, Белль чуть привстала на цыпочки и прошептала ему на ухо:
- Надо исполнить его мечту – подарить брата.
Муж одарил ее восторженным и одновременно многообещающим взглядом.

Бейлфайр моментально очаровал отца Белль – кажется, он действительно начал считать мальчика своим внуком. Во всяком случае, обращался с ним именно так. Однажды Белль застала их за тем, как отец объяснял Бэю вопросы стратегии и тактики, а попутно – тонкости управления городом. Она не смогла понять, насколько это было интересно Бейлфайру, но слушал он внимательно, иногда даже задавал уточняющие вопросы. Отец светился от счастья и гордости. Белль, прислонившись плечом к дверному косяку, грустно улыбнулась, наблюдая за ними, склонившимися над картой. Она знала, что отцу всегда не хватало сына – наследника. Нет, он горячо и нежно любил ее – своего единственного ребенка, – но ему отчаянно нужен был тот, кому он мог передать свои знания, свое дело. А дочь потеряна для отца, как только вышла замуж. И в любом случае не может заниматься политикой.
Бейлфайр обратил на нее внимание первым: повернув голову, он заметил ее, стоящую в дверях, и улыбнулся. Белль подмигнула ему и весело спросила:
- Готовишь себе преемника, папа?
Тот вздрогнул от неожиданности и, повернувшись со слегка виноватым видом, пожал плечами, ничего не сказав. Белль понимающе кивнула. Зато Бэй удивился:
- Ты правда хочешь, чтобы я стал твоим наследником?
Отец усмехнулся и покачал головой:
- Не думаю, что Румпельштильцхен одобрит это. Просто… Понимаешь, Бэй, у меня никогда не было сына, - он извиняющеся покосился на Белль, и она ответила ему успокаивающим взглядом: «Я все понимаю». – И… В общем, я рад, что теперь у меня есть внук.
Бейлфайр явно был тронут его речью.
- Я тоже рад, что у меня есть дед, - заявил он. – Раньше мы с папой были всегда только вдвоем, а теперь у меня настоящая большая семья.
Теперь уже тронутой и взволнованной почувствовала себя Белль. Она поморгала, пытаясь сдержать навернувшиеся на глаза слезы. Сглотнув, она ласково потрепала Бэя по темным кудрям и сказала:
- Я, вообще-то, хотела пригласить вас обоих на конную прогулку. И надеялась, что вы поможете мне уговорить Румпеля присоединиться к нам.
Как и предсказывала Белль, Румпельштильцхену в конце концов надоело оставаться наблюдателем, и он стал присоединяться к конным прогулкам жены и сына. Правда, не слишком часто.
- Отличная идея, мам, - Бейлфайр широко улыбнулся и тут же умчался на поиски отца.
А Белль застыла на месте, почти не веря тому, что сейчас услышала. Отмерев она повернулась к отцу, с любопытством наблюдавшим за ней, и тихо спросила:
- Он правда только что назвал меня мамой?
- Видимо, да.
Радуясь хорошим отношениям с пасынком и миру, установившемуся в их семье, Белль о подобном подарке даже не мечтала. А Бэй произнес это слово так естественно, словно по-другому и быть не могло.

***
На предложение бывать в гостях у Белоснежки и Дэвида Бейлфайр радостно согласился. Еще больше он воодушевился, узнав, что сможет там встречаться не только с малолетней Региной, но и со своими сверстниками – детьми вельмож королевства, а иногда принцами и принцессами других государств.
В свою очередь и Белль время от времени заглядывала к ним – они с Белоснежкой действительно стали подругами.
- Так что вы решили с отцом Регины? – спросила она во время одного из таких визитов, когда они пили чай на террасе, с которой открывался чудесный вид на озеро.
Дети играли во дворе, и время от времени оттуда доносились их веселые крики.
- Поскольку Регина ничего не помнит, Генри согласился с нами, что было бы неразумно напоминать ей о ее ужасном прошлом.
- И…
- И он согласился, что ее буду воспитывать я.
Белль удивленно уставилась на Белоснежку. Как они умудрились уговорить на это принца Генри? Она представила в подобной ситуации Румпельштильцхена – тот наверняка поубивал бы всех самозваных воспитателей, но никому не отдал бы своего ребенка. А с другой стороны – что она знает о принце Генри?
- То есть ты хочешь сказать, он согласился забыть о собственной дочери? – все еще недоверчиво уточнила Белль.
- Нет, не забыть, - Белоснежка покачала головой. – Он будет ее видеть – и даже достаточно часто. Принц Генри очень любит лошадей, знаешь ли. И Дэвид предложил ему ими и заняться. Заодно и обучать Регину верховой езде.
- Но не говоря ей, что он ее отец?
- Именно. Она начала новую жизнь, и ничто из прошлого не должно ее смущать.
Белль не была уверена, что это такое уж верное решение, но спорить не стала. В конце концов, Регине действительно лучше не помнить о своем прошлом.


Глава 10

Крюк давно не появлялся, и Белль успокоилась, решив, что все проблемы позади. Увы, она жестоко ошибалась.
В тот день Белль вернулась домой, оставив Бейлфайра у Прекрасных. Она не стала задерживаться – Эмма приболела, и Белоснежке было не до гостей. Так что, посоветовав Бэю и Регине не попадаться королеве под руку, она отправила их играть к товарищам, а сама перенеслась в замок, пообещав пасынку забрать его позже. Тот покивал, не особо ее слушая, и умчался. Белль с улыбкой посмотрела ему вслед – мальчик совсем освоился во дворце Белоснежки и чувствовал себя здесь своим.
Румпельштильцхена еще до их отбытия кто-то позвал, и замок был совершенно пуст. Белль не спеша поднималась в библиотеку с намерением приятно провести время в компании интересной книги, когда снизу послышались чьи-то шаги.
- Румпель? – удивленно позвала Белль.
Неужели он так быстро вернулся? Однако ответа не последовало, а шаги стихли. Белль нахмурилась и, ступая как можно тише, направилась туда, откуда они раздавались. Спустившись на пару пролетов, она замерла и прислушалась. Тишина.
Но вот что-то скрипнуло. Белль чутко повернула голову на звук. Комната, где стоял шкаф с сокровищами Румпельштильцхена. Белль кивнула сама себе – следовало догадаться, что к ним проникли воры. В конце концов, такое уже случалось. Давно надо было изменить охранные чары так, чтобы они защищали не только от магического проникновения, но и от обычных грабителей. Белль вздохнула и, приблизившись к комнате, осторожно открыла дверь.
На первый взгляд здесь никого не было, но Белль сразу обратила внимание, что дверь шкафа прикрыта неплотно. Она вошла, настороженно оглядываясь по сторонам.
- Я знаю, что здесь кто-то есть, - громко произнесла она и предупредила: – Лучше добром покажитесь.
Ответа, конечно же, не последовало. Белль огорченно вздохнула:
- Ну как хотите.
Она вытянула руку и сделала кистью вращательное движение. Вообще-то это заклинание было предназначено привлекать потерянные предметы, но Белль понадеялась, что и человека можно притянуть точно так же.
Справа раздался грохот, и вот перед ней предстал капитан Крюк, изо всех сил сопротивляющийся силе магии, тянущей его к хозяйке замка.
- Опять ты, - Белль на всякий случай обездвижила его – мало ли что в голову придет. – Что тебе надо?
Крюк злобно оскалился, но на удивление ответил:
- Кинжал Темного.
Белль хмыкнула:
- Опоздал, пират. И, кажется, я тебя предупреждала, чтобы не совался к нам?
Тот дернулся, но чары не позволили ему двинуться с места. Тогда он резко сменил тактику: перестал гневно сверкать глазами и обольстительно улыбнулся:
- Что такая красавица потеряла в этом проклятом месте? Или крокодил держит тебя насильно? Так я помогу сбежать от чудовища и стать свободной.
- Серьезно? Почему всем так хочется меня спасать? – Белль невольно рассмеялась, но веселье быстро испарилось. - Он не чудовище, и я люблю его. Так что не пытайся меня соблазнить. И чего ты все время нарываешься? Тебе повезло, что я сегодня одна в замке. Румпель разговаривать с тобой не стал бы.
- Он убил Милу и должен заплатить за это! – рыкнул Крюк, снова безуспешно попытавшись вырваться из магических пут.
- А когда ты куражился, издеваясь над беспомощным калекой, ты не думал, что тоже должен будешь за это заплатить? – резко спросила Белль – незваный гость начал слегка ее раздражать.
Крюк открыл было рот, но она не дала ему возможности заговорить, страстно продолжив:
- Ты был тогда сильнее и думал, что это дает тебе право смеяться над ним, ведь так? Что ж, теперь он сильнее. Нет, я не оправдываю убийство Милы – Румпель дурно поступил тогда. Но не тебе на это жаловаться. И знаешь, в ее смерти ты виноват в той же степени, что и он.
Крюк от такого заявления потерял дар речи и несколько мгновений открывал и закрывал рот, не в силах выдавить из себя ни звука от охватившего его возмущения. Белль невесело усмехнулась и взмахнула рукой, освобождая его.
- Уходи. И ради собственного блага больше не возвращайся. Тем более ты все равно не найдешь то, что ищешь. Румпель уже не Темный, и кинжала больше не существует.
Крюк тут же ринулся вперед, но Белль была начеку и моментально переместила его наружу – прямо к воротам. Она надеялась, что у этого самоубийцы хватит ума убраться подальше раньше, чем вернется Румпельштильцхен. Ей совершенно не хотелось начинать заново старый спор и доказывать мужу неприемлемость решения проблем с помощью убийства. И надо уже, в конце концов, что-то делать с защитой замка.
Белль быстро нашла нужные заклинания: чтобы сделать замки не открываемыми, а стекла в окнах не разбиваемыми. Хорошо, что с беременностью возросли ее способности к магии – можно заняться этим самой и не объяснять Румпельштильцхену, почему ей вдруг пришла в голову мысль о необходимости защиты от простых воров.

***
Отведя Топаза в стойло, Бейлфайр возвращался в замок, щурясь от бившего прямо в глаза жаркого солнца, когда со стороны въездных ворот донесся шорох. Он прислушался, но вокруг царила ленивая тишина летнего полудня. Пожав плечами, он хотел идти дальше – тем более что на улице припекало, – но любопытство победило, и Бейлфайр решил на всякий случай проверить.
Приоткрыв ворота, он выглянул наружу. Никого. Он уже собирался возвращаться, когда с левой стороны дороги в густой траве что-то сверкнуло. Бейлфайр шагнул к огоньку, но тот, словно испугавшись его, рванул в сторону. Позже Бэй проклинал свое любопытство и неосторожность, но в тот момент почему-то забыл обо всем, поспешив за загадочным огоньком.
Он успел отойти от ворот всего на несколько футов, когда его схватили чьи-то руки. С ужасом вспомнив, что на нем нет заколдованного отцом плаща, Бейлфайр отчаянно рванулся, ругая себя за глупость. И ему удалось вырваться, но тогда его обездвижили магией. А в следующее мгновение он оказался в просторной пустой комнате с белыми стенами.
- Здравствуй, Бейлфайр, - с приторной лаской протянул женский голос.
В поле зрения появилась дама в роскошном платье, которую можно было бы назвать красивой, если бы не темно-зеленая кожа. Он дернулся, но магические путы держали крепко, не давая шевелиться.
- Что вам нужно? – прошипел он, прожигая незнакомку взглядом.
- От тебя – ничего, - она ухмыльнулась, проведя пальцем по его щеке, от чего Бейлфайра передернуло. – Ты всего лишь приманка, милый мальчик.
Она мягким скользящим шагом принялась обходить вокруг него. Приманка. Для отца. Который сделает, что угодно, чтобы спасти его. Он внутренне застонал от отчаяния. Как он мог так глупо попасться?
- Кто вы? – спросил он, когда она снова появилась перед ним.
Он не надеялся на ответ и спросил просто так, но как ни странно получил его.
- Меня зовут Зелина, - в глазах женщины блеснуло нечто безумное, заставившее вздрогнуть – если бы не магические путы, Бейлфайр бы отшатнулся. – И Румпельштильцхен заплатит за все, что сделал мне.
Он обреченно закатил глаза – еще один мститель. Похоже, отец успел обзавестись немалым количеством врагов.
Зелина взмахнула рукой, и Бейлфайра отшвырнуло к стене. Он почувствовал, что сковывавшие тело чары исчезли, но не успел сделать и пары шагов, как уперся в невидимую стену. Зелина расхохоталась.
- Не дергайся, мальчик: целее будешь.
Бейлфайр сел прямо на пол, пытаясь придумать, что делать и как выбраться из ловушки. Ничего не придумывалось. Отец будет в ярости…

***
- Белль, ты не видела Бэя?
Она оторвалась от книги, чтобы посмотреть на мужа, появившегося на пороге библиотеки со слегка обеспокоенным видом.
- Он сказал, что пойдет на конюшню – заняться Топазом, - Белль бросила быстрый взгляд на часы, стоявшие на круглом столике, и нахмурилась. – Но ему пора бы уже вернуться.
- На конюшне его нет – я проверял, - Румпельштильцхен в свою очередь нахмурился и подобрался, будто гончая, вставшая на след. – Не нравится мне это.
Белль это нравилось ничуть не больше, но она попыталась успокоить и себя, и его:
- Ну что с ним может случиться в замке? Наверное, нашел себе какое-нибудь увлекательное занятие и забыл про время.
Румпельштильцхен с сомнением кивнул, явно не убежденный. И в этот миг прямо из воздуха с легким треском появился небольшой свиток, упавший на столик. Белль протянула руку, чтобы взять его, но муж, неуловимым движением оказавшийся рядом, схватил ее за запястье. Она слегка покраснела, устыдившись своей неосторожности, и отодвинулась, давая ему простор действий.
Румпельштильцхен провел ладонью над свитком, после чего подобрал его и развернул. Белль, затаив дыхание, наблюдала, как по мере чтения на его лице сменяются удивление, потрясение, страх и ярость.
- Стерва зеленая! – процедил он сквозь зубы, сжав в кулаке свиток.
Другая его рука дернулась, словно он изо всех сил сдерживал желание швырнуть чем-нибудь в стену.
- Румпель? – Белль осторожно коснулась его руки, привлекая внимание. – Что там?
Он молча протянул ей изрядно помятый свиток. Белль развернула его, заранее боясь того, что может там прочитать.
«Привет, Румпель. Надеюсь, не забыл еще свою лучшую ученицу? Я вот постоянно тебя вспоминаю. Впрочем, буду кратка. Отдай мне свой кинжал – и твой сын будет жить. Зелина».
Белль похолодела и вскинула испуганный взгляд на Румпельштильцхена. Тот стоял мрачнее тучи и, кажется, был готов к смертоубийству. Она мягко обняла его, пытаясь вложить в это объятие свою любовь и уверенность, что вместе они справятся с чем угодно, хотя сердце сжималось от страха за Бейлфайра.
- Мы найдем его, Румпель, - прошептала она, пытаясь поймать взгляд мужа. – Обязательно найдем.
Он кивнул и ровным тоном, от которого мурашки пробежали по коже, заявил:
- И тогда эта змея пожалеет, что связалась со мной.
Белль хотела просить его не опускаться до убийства, найти другой способ сделать ведьму безопасной, но поняла, что именно сейчас не совсем подходящий момент. Румпельштильцхен не так давно обрел сына, и нынешняя ситуация бередила старые раны, сводя его с ума. Белль тихонько вздохнула, понадеявшись, что сможет удержать его от крайностей, когда дойдет до этого дело.
Внезапно сорвавшись с места, Румпельштильцхен бросился в спальню Бейлфайра. Белль поспешила за ним.
- Мне нужна какая-нибудь вещь… - пробормотал он, шаря по комнате. – О, вот это подойдет!
Румпельштильцхен торжествующе поднял перед собой небольшой медальон, вырезанный из дерева. Он шевельнул кистью, и в его руке возникла склянка с голубой жидкостью, которой он полил украшение. Белль с любопытством посмотрела на мужа, и он пояснил:
- Этот медальон – дорогая для Бэя вещь: память о Моррейн – его подруге. Я заколдовал его так, что теперь он приведет меня к Бэю. Правда, передвигаться придется обычным способом – с магическим перемещением не сработает. Поеду на лошади – все быстрее, чем пешком.
В другое время Белль непременно поддразнила бы его насчет того, что все-таки пригодилось умение ездить верхом. Румпельштильцхен стремительно зашагал вниз.
- Я с тобой! – решительно заявила Белль, догоняя его.
- Нет! – он так резко остановился, что она едва не врезалась ему в спину.
- Румпель… - Белль упрямо поджала губы, приготовившись отстаивать свое право пойти с ним на поиски сына.
- Белль, нет, - он сжал ее плечи, умоляюще посмотрев в глаза. – Это слишком опасно. Ты даже не представляешь, на что способна Зелина. Я не могу так рисковать тобой и нашим ребенком.
Белль помолчала – ей не хотелось отпускать его одного, но он был прав: она не имела права рисковать ребенком.
- Хорошо, - Белль вздохнула, смиряясь с неизбежным. – Будь осторожен.
Румпельштильцхен отрывисто кивнул и хотел продолжить путь, но Белль схватила его за руку.
- И, Румпель… Обещай, что, если будет иная возможность обезвредить Зелину, ты не убьешь ее.
Он нахмурился, глаза раздраженно сверкнули:
- Эта тварь угрожает моему сыну, а ты заступаешься за нее?!
Белль покачала головой:
- Я не о ней беспокоюсь, а о твоей душе. Пожалуйста, Румпель, прошу тебя!
Он мгновение помолчал и кивнул:
- Хорошо. Если будет способ.
Белль проводила мужа до конюшни. Сев на лошадь, он велел:
- Иди в дом, сердце мое. И не покидай его, пока мы не вернемся.
И, склонившись с седла, поцеловал ее с отчаянной нежностью. Тоскливо посмотрев ему вслед, Белль пошла в замок. Ей предстояли долгие часы мучительного ожидания.

***
- Что ж, пошлем дорогому папочке письмо, - со слащавой улыбкой заявила Зелина.
В ее руке появился пергамент, на котором сами собой проступили слова. Увы, Бейлфайру с его места их было не разглядеть. Зелина шевельнула кистью, и пергамент, свернувшись в свиток, исчез с негромким хлопком. Следом за ним исчезла и ведьма.
Не особо надеясь на успех, Бэй исследовал свою тюрьму на прочность. Невидимые стены, окружавшие его угол, давали перемещаться лишь на несколько шагов. Пройти сквозь них не получалось. Впервые Бейлфайр подумал, что стоило бы поучиться магии. Впрочем, что теперь сожалеть об упущенных возможностях? Он снова сел на пол, угрюмо уставившись в стену. Бэй не сомневался, что отец найдет его, но вот к чему приведет их противостояние с ведьмой?
В одиночестве он оставался недолго – Зелина вернулась, да не одна, а в сопровождении Крюка. Бэй презрительно фыркнул – ну конечно, куда ж без пирата! Тот одарил его странным взглядом и, кажется, хотел что-то сказать, но Бейлфайр поспешно отвернулся, всем своим видом демонстрируя нежелание общаться.
- Не заскучал, Бэй? – сладко улыбнулась Зелина. – Сейчас развлечемся.
Легкое движение кистью, и тело Бейлфайра пронзила резкая боль. Он стиснул зубы, изо всех сил стараясь не закричать. Из горла невольно вырвался стон. И вдруг все прекратилось.
- Что ты творишь?! – возмущенно воскликнул Крюк.
Тяжело дыша, Бейлфайр удивленно посмотрел на него – с чего вдруг такая забота?
- А тебе жалко мальчика, Киллиан? – протянула Зелина, проведя пальцем по его щеке, от чего тот поморщился и отстранился. – Неужели привязаться успел?
- Просто не вижу смысла в твоих действиях.
Она весело пожала плечами:
- Я получаю удовольствие – вполне достаточный смысл.
- Чокнутая, - пробормотал пират.
- Не больше, чем ты, дорогой, - парировала Зелина.
К счастью для Бейлфайра, в этот момент прямо перед ней материализовалось послание. Прочитав его, Зелина скривилась, скрипнув зубами, но сразу снова заулыбалась и процедила:
- Мы еще посмотрим, кто кого.
С этими словами она исчезла, оставив пленника наедине с Крюком. На некоторое время воцарилось молчание. Бейлфайр закрыл глаза. Интересно, что такого написал отец, чтобы так взбесить Зелину? Ее аж перекосило. В том, что послание было именно от отца, он не сомневался.
- Бэй, - вдруг подал голос Крюк. – Я не думал, что она станет тебя пытать. Мне жаль.
Бейлфайр хмыкнул, ничего не ответив.
- Можешь мне не верить, но я никогда не хотел причинить тебе вред.
- Нет, - Бэй открыл глаза, гневно глянув на него. – Ты хотел причинить вред моему отцу. Воспользовавшись мной.
- Ты сам знаешь, какое он чудовище. Его надо остановить, - с фанатичным блеском в глазах заявил Крюк.
- Он не чудовище! – от возмущения Бейлфайр вскочил на ноги и рванулся к Крюку, врезавшись в магическую стену. – Ты, пират, и мизинца его не стоишь!
- Он убил твою мать, если ты забыл! – рявкнул Крюк.
- Ты в ее смерти виноват не меньше!
- Да что ты… - Крюк замолчал, оборвав себя на полуслове, и, махнув рукой, отвернулся.
Бэй хмыкнул.
Минуты, проходившие в ледяном молчании, тянулись невыносимо медленно. Бейлфайр успел и находиться, и насидеться в своей клетке, когда вернулась Зелина. Она взмахнула рукой и шагнула к нему. Он невольно попятился – выражение лица этой сумасшедшей не предвещало ничего хорошего – но скоро уперся в стену.
- Не бойся, дорогой, - ухмыльнулась Зелина. – Больно будет, но недолго.
И она резко погрузила руку в его грудь. Бэй вскрикнул от дикой боли. А Зелина уже вытащила руку, сжимая в ней его трепещущее сердце. На том месте, где оно находилось, возникла странная пустота – будто его враз лишили всех чувств. И даже страх от понимания того, зачем ведьме понадобилось его сердце, был смутный и отстраненный.

***
Румпельштильцхен несколько часов скакал, следуя за магическим маячком. Судя по тому, как он пылал, ехать осталось совсем немного. Он старался не думать о том, что могла Зелина сделать с Бэем за это время, иначе эти мысли свели бы с ума.
Маячок привел к одиноко стоявшему в лесу, с виду абсолютно обычному дому. Спешившись, Румпельштильцхен отправил Арабеллу обратно – возвращаться он собирался более быстрым и безопасным способом – и обошел вокруг, проверяя защитные чары. Довольно сильные. Но ничего, с чем он не смог бы справиться. Немного повозившись, он снял их и осторожно вошел в дом, который неожиданно внутри оказался просторнее, чем выглядел снаружи.
Бэй обнаружился в пустой белой комнате сидящим на полу, обхватив колени руками и положив на них подбородок. Один. Услышав шаги, он поднял голову и живо вскочил, радостно заулыбавшись:
- Папа!
Румпельштильцхен облегченно вздохнул: на первый взгляд с ним было все в порядке. Он шагнул к сыну и тут же почувствовал сопротивление магии. Конечно, Зелина не могла оставить своего пленника без охраны. Вытянув руки, он провел ладонями по невидимой стене, ощущая, как магия отзывается покалыванием. Он прикрыл глаза, сосредотачиваясь, проникая в сердце чар, и, резко взмахнув рукой, снял их.
Румпельштильцхен улыбнулся сыну, протянув ему руку. Но не успел Бэй сделать и пару шагов ему навстречу, как вскрикнул от боли и начал оседать на пол.
- Бэй! – Румпельштильцхен бросился к нему, подхватив на руки. – Что с тобой?
- Ай-ай-ай, Румпель, - раздался сзади знакомый голос, полный извращенного веселья. – Неужели ты думал, что меня так просто победить?
Резко повернувшись, по-прежнему держа сына в объятиях, он обнаружил торжествующую Зелину с пульсирующим красным сердцем в руке. За ее спиной маячил хмурый и странно молчаливый Крюк. Осознание накрыло холодной волной. Она вырвала у Бэя сердце, связав Румпельштильцхену руки. Он скрипнул зубами.
- Что тебе надо?
Зелина недоуменно приподняла брови:
- Я ведь уже сообщила тебе – твой кинжал.
Румпельштильцхен невесело усмехнулся:
- Поздно спохватилась, дорогуша. Проклятие Темного уничтожено – кинжала больше нет.
- Врешь! – выдохнула Зелина и сжала сердце – Бэй начал задыхаться.
- Оставь его! Это правда! – Румпельштильцхен метнулся вперед, но остановился, боясь, что она раздавит сердце совсем.
- Хм, похоже, действительно правда, - Зелина разжала пальцы, и Бэй выпрямился, прожигая ее ненавидящим взглядом. – Это все осложняет.
Она немного помолчала, словно что-то обдумывая, и воодушевленно заявила:
- Ну ладно, обойдемся без кинжала. Ты просто поможешь мне, и твой сын будет жить.
- Помочь тебе в чем? – мрачно спросил Румпельштильцхен.
- Переписать историю, - глаза Зелины загорелись абсолютно безумным огнем. – Я хочу получить то, что принадлежит мне по праву, но всегда получала только моя сестра.
- Ты совсем рехнулась? Нельзя вмешиваться во время.
Румпельштильцхен ошеломленно покачал головой, краем глаза заметив, как Бэй, воспользовавшись их разговором, начал потихоньку подбираться к Зелине. Как ни странно, Крюк не сделал ни единого движения, чтобы помешать ему – только наблюдал.
- Я нашла способ обойти законы магии! – торжествующе объявила Зелина.
- Правда, дорогуша? И какой же? – спросил Румпельштильцхен не столько потому, что ему это было интересно, сколько для того, чтобы отвлечь ее внимание от Бэя.
Пока Зелина вдохновенно вещала о заклятии, способном повернуть время вспять и переписать события, Бэй подобрался совсем близко. И в этот момент Крюк толкнул соучастницу в спину. Пошатнувшись, она выронила сердце, которое подхватил Бэй, тут же отпрыгнув к отцу. Зелина рванулась за ним, но Румпельштильцхен перегородил ей дорогу и ухмыльнулся:
- Конец твоим играм, дорогуша. Пришло время расплачиваться.
Однако Зелина не испугалась, презрительно фыркнув:
- Ты не сможешь мне ничего сделать, Румпельштильцхен. Только светлая магия способна навредить мне.
Румпельштильцхен приподнял бровь и взмахнул рукой – Зелину отбросило к стене.
- Проверим? – он склонился над ведьмой, магией сжав ее горло.
Она начала задыхаться. О да, месть сладка!
- Папа, нет! – Бэй подскочил к нему, схватив за руку. – Не убивай ее!
- Она чуть не убила тебя! – в ярости рыкнул Румпельштильцхен.
Они с Белль как сговорились в своей жалости к опасным врагам!
- Я знаю. Но ты же лучше ее! – Бэй умоляюще смотрел на него, продолжая держать за руку.
Поколебавшись, Румпельштильцхен вздохнул и отпустил Зелину. Он все еще считал, что практичнее убить ее, но не мог разочаровать сына. Ведьма закашлялась и жадно глотнула воздух.
- И что ты предлагаешь? – спросил Румпельштильцхен. – Она ведь не успокоится.
- Я знаю, как лишить ее магии, - вдруг подал голос молчавший до сих пор Крюк. – Сними с нее кулон.
Глаза Зелины расширились от потрясения и страха. Румпельштильцхен подозрительно прищурился:
- А с чего это ты стал помогать мне, пират?
- Я помогаю не тебе, крокодил, - ощерился тот. – Мне просто не нравится, что она сделала с Бэем.
Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза. Наконец, Румпельштильцхен кивнул и повернулся к Зелине. Она вжалась в стену, но продолжала храбриться:
- Ты не сможешь снять кулон, Темный. Его может снять только тот, кто обладает магией света. Злодеям это не под силу.
- Злыми не рождаются – злыми становятся. Как и добрыми, - со зловещей улыбкой сообщил Румпельштильцхен и резким движением сорвал кулон с ее шеи.
Зеленый цвет плавно сошел с кожи Зелины – она становилась обычным человеком. Она взмахнула рукой, но ничего не произошло.
- Будь ты проклят, Румпельштильцхен! – со слезами в голосе крикнула она. – А ты, Крюк, еще пожалеешь, что предал меня!
- Отправляйся-ка ты, откуда пришла.
Румпельштильцхен перенес ее обратно в страну Оз – теперь, лишенная магии, она не сможет вернуться. После чего взял у Бэя сердце и вставил ему в грудь. Тот резко вдохнул, широко распахнув глаза, а в следующее мгновение крепко обнял отца. Мягко прижав его к себе, Румпельштильцхен посмотрел на Крюка. Первоначальное желание убить его пропало: чем бы ни руководствовался пират, но без его помощи не удалось бы спасти Бейлфайра.
- Ты спас моего сына, и я благодарен тебе за это. Но до того ты пытался убить мою жену. И я предупреждаю тебя, пират: не вздумай когда-нибудь даже пытаться навредить моей семье, иначе пожалеешь, что на свет родился.
Крюк передернул плечами, ничего не ответив – просто развернулся и ушел.
- Киллиан! – окликнул его Бэй, и, когда он повернулся от дверей, тепло произнес: - Спасибо.
Он коротко кивнул и вышел.
- Пора домой.
С этими словами Румпельштильцхен перенес их с Бэем в замок.

***
Белль не находила себе места. Она пыталась заняться то одним делом, то другим, но все валилось из рук. Тревога за близких не давала сосредоточиться ни на чем. Это был, пожалуй, самый тяжелый день в ее жизни.
Солнце начало садиться, а Белль буквально сходить с ума от беспокойства, когда Румпельштильцхен с Бейлфайром материализовались в зале. Белль как раз нервно мерила его шагами, но при виде них замерла, а в следующее мгновение бросилась их обнимать.
От облегчения слезы брызнули из глаз, и Бель всхлипнула, изо всех сил стиснув в объятиях мужа и пасынка.
- Тише-тише, все хорошо, - Румпельштильцхен ласково провел ладонью по ее волосам, а Бэй обхватил за талию, уткнувшись лбом в плечо.
Позже Белль расспросила мужа о том, кто такая Зелина и чего хотела от него. Он недовольно скривился, но рассказал.
- Надеюсь, у тебя больше не осталось жаждущих мести учениц? – с немного нервным сарказмом спросила Белль под конец.
- Это была последняя, - усмехнулся Румпельштильцхен.
- А ты думал, что тебя нельзя любить, - не удержалась Белль от подначки. – Вон Зелина как любила – до ненависти.
Румпельштильцхен одарил ее непонятным взглядом и чуть ли не с грустью произнес:
- И до сих пор так считаю. Что касается Зелины… все ее чувства основаны на зависти, она в принципе любить не умеет.
- И все же ты был дорог ей. Ты сам это признал, - Белль покачала головой, проигнорировав первую часть его высказывания: спорить на эту тему – дело бесполезное.
Румпельштильцхен пожал плечами:
- В какой-то степени да. Но это никогда не было любовью. Ты слишком хорошо думаешь о людях, сердце мое, потому что судишь по себе.
Он притянул ее к себе, нежно поцеловав в лоб, и Белль сдалась. Может, он и прав – может, в основе страстной привязанности Зелины к учителю лежала именно зависть, но… нет страшнее твари в аду, чем отвергнутая женщина.

***
Несколько дней после возвращения домой Бейлфайр обдумывал мысль, пришедшую ему в голову в плену у Зелины: не стоит ли ему обучиться магии? С одной стороны, вопреки всем разъяснениям у него оставалось предубеждение. Где-то в глубине души он по-прежнему винил магию в том, что она когда-то отняла у него отца. Даже если умом понимал, что проблема была скорее в темном проклятии. С другой стороны, научиться защищаться от таких как Зелина представлялось актуальной задачей. Наверняка она не последняя, кто захочет навредить отцу, воспользовавшись для этого близкими ему людьми.
В итоге Бейлфайр решил, что можно не углубляться далеко, а изучить только необходимое для самообороны. И пользоваться магией лишь в крайних случаях.
Отец воспринял просьбу обучить его волшебству не то чтобы с радостью, но с одобрением. И, улыбнувшись, заметил:
- Иногда вы с Белль бываете удивительно похожи.
Бейлфайр расценил это как комплимент. Если поначалу он относился к мачехе с настороженностью, то чем больше с ней общался, тем больше любил ее. Он тогда совершенно искренне сказал, что Белль стала ему другом. Более того: с каждым днем он все больше видел в ней мать. Машинально вырвавшееся в гостях у сэра Мориса слово теперь казалось естественным.
Вопреки ожиданиям Бейлфайра занятия магией вышли увлекательными. Отец оказался понимающим и терпеливым учителем. И даже если у Бэя долго что-то не получалось, умел поддержать его веру в себя и в итоге добиться результата. Но главное, что нравилось ему в уроках – это общение с отцом, возможность увидеть, узнать и понять его в той области, которая до сих пор Бэю была недоступна и чужда. Еще больше сблизиться. И даже если ему никогда не придется воспользоваться полученными умениями, время было потрачено не зря.


Глава 11

История с Зелиной обострила паранойю Румпельштильцхена. Первое время он готов был не выпускать Бейлфайра из замка ни на шаг. Белль с трудом уговорила мужа не запирать мальчика в четырех стенах. Сам Бэй клятвенно обещал, что впредь будет крайне осторожен и никогда не забудет надеть зачарованный плащ. Однако время шло, никаких катастроф больше не происходило, и Румпельштильцхен успокоился.
Колетт родилась ясным зимним утром. Белль давно решила, что назовет дочь в честь своей матери, по которой до сих пор скучала. Румпельштильцхен не возражал.
Белль чувствовала себя абсолютно истощенной – казалось, она не в состоянии и пальцем шевельнуть. Но, когда раздался первый крик ребенка, она встрепенулась и потянулась в сторону звука.
- У вас дочка, госпожа Белль, - Марта, повивальная бабка, приглашенная из соседнего городка, помогла ей сесть, подложив под спину подушку, и подала ребенка.
- Я знаю, - Белль с внутренним трепетом взяла на руки дочь. – Колетт.
Если Марта и удивилась, то ничем этого не проявила. А Белль тут же забыла обо всем, с нежностью разглядывая свою девочку. Такая крошечная, такая беззащитная. Она и не подозревала, что любовь матери настолько безгранична и всеобъемлюща. Казалось, до сих пор она и не умела любить. Пожалуй, только теперь она по-настоящему поняла страстное желание Румпельштильцхена любой ценой вернуть сына. Это даже немного пугало.
Убедившись, что госпожа со всем справляется, Марта вышла позвать Румпельштильцхена. Он появился сразу же, настолько откровенно взволнованный, каким Белль, пожалуй, не видела его еще ни разу. Зная мужа, она могла предположить, что все это время он провел, мечась из стороны в сторону и рыча на всякого, кто пытался его успокоить. Белль невольно хихикнула, подумав, кому ожидание далось тяжелее: Румпелю или Бэю? Этот последний неуверенно зашел следом за отцом со светящимися любопытством глазами.
Белль улыбнулась обоим. Восхищенно-счастливое выражение на лице Румпельштильцхена было бесценно. Он с бережной нежностью взял у нее уже насытившуюся Колетт. Та возмущенно пискнула, оттого что ее побеспокоили, но быстро затихла на руках отца.
- Колетт, - прошептал он, всматриваясь в крошечное личико и, переведя взгляд на Белль, добавил: - Она похожа на тебя.
- Летти, - заявил Бейлфайр, заинтересованно изучая сестренку.
Это сокращение моментально прижилось в семье, и малышку стали называть только так.

***
Первое слово, произнесенное Колетт, было не «мама» или «папа», а «Бэй». Белль поначалу боялась, что Бейлфайр станет ревновать к сестре, но ее опасения не оправдались. Он души не чаял в Летти, и та тянулась к нему в ответ. И Белль обрела в нем незаменимого помощника, на которого всегда можно было спокойно оставить малышку.
Когда Колетт начала ходить, пришлось магией запечатывать все ящики, находившиеся в зоне ее доступа. Иначе они немедленно открывались, и оттуда вытаскивалось все подряд. Хорошо еще лаборатория Румпельштильцхена находилась почти под крышей, куда Летти добраться была пока не в состоянии. Но это только пока.
И все же, несмотря на меры предосторожности, она умудрилась где-то раздобыть старинный артефакт. Когда Белль увидела в ее руках урну, которую дочь с трудом удерживала, но все же упрямо тащила, ей чуть не стало плохо. Мало ли что можно найти в этом доме, полном самых неожиданных и зачастую опасных вещей. Зато Летти была невероятно довольна своей находкой и принесла ее матери, чтобы похвастаться. Взяв себя в руки, Белль как можно спокойнее произнесла:
- Милая, дай мне это, пожалуйста.
Летти насупилась, не желая расставаться с интересной вазой, но, к счастью, быстро передумала. И, только когда урна оказалась в ее руках, Белль облегченно вздохнула, подумав, что надо срочно что-то сделать, чтобы дочка не натыкалась на подобные вещи.
Попросив Бейлфайра присмотреть за сестрой, чтобы она еще что-нибудь не схватила, Белль отправилась к мужу, спросить, что это за урна. При виде артефакта у Румпельштильцхена сделалось странно виноватое выражение лица.
- Румпель? - Белль нахмурилась – такое начало ничего хорошего не предвещало.
Он тяжело вздохнул:
- Совсем забыл про нее...
Белль приподняла брови:
- Так что же это?
- Можно сказать: тюрьма.
Аккуратно забрав у нее урну, Румпельштильцхен открыл крышку, и оттуда медленно полилась серебристая субстанция. Собравшись на полу, она начала подниматься и превратилась в светловолосую девушку в голубом платье. Белль остолбенело наблюдала за этими метаморфозами, на всякий случай отступив поближе к мужу.
- Кто это? – прошептала Белль, пока девушка приходила в себя и пыталась сориентироваться в ситуации.
- Эльза, королева Эренделла, - тихо пояснил тот, - заключенная в урну Футарка собственной родной тетей.
- У меня нет тети, - подала голос Эльза, подозрительно разглядывая их.
- И ею же лишенная некоторых воспоминаний, - невозмутимо добавил Румпельштильцхен.
- Кто вы такие? – резко спросила Эльза. – И как я здесь оказалась? И где это здесь?
- Сколько вопросов сразу… - Румпельштильцхен ехидно ухмыльнулся, и Белль толкнула его локтем в бок; он сделал серьезное лицо и отвесил поклон: - Добро пожаловать в Зачарованный лес, ваше величество. Румпельштильцхен – к вашим услугам. И моя жена Белль.
Эльза растерянно кивнула и собиралась спросить что-то еще, но Белль ее опередила, обратившись к мужу:
- А правда, как к тебе попала эта урна?
- Забрал у Ингрид – тетки Эльзы. Вообще-то, я надеялся, что она придет выторговать у меня урну обратно, но, видимо, ее планы изменились, - Румпельштильцхен пожал плечами. – А потом столько всего случилось, что я про нее просто забыл.
- Румпель! – Белль укоризненно покачала головой. – Как можно забыть о живом человеке, заточенном в таком… месте?
- У меня нет тети! – возмущенно вмешалась Эльза. – И раз уж я оказалась в Зачарованном лесу, я могу найти сестру. Она отправилась сюда, но так и не вернулась.
- Она была здесь, - согласился Румпельштильцхен. – Но в остальном вы ошибаетесь: Анна благополучно вернулась в Эренделл.
- Постойте-ка, - Белль замерла, душу охватило глубоко спрятанное, полузабытое чувство вины. – Вашу сестру зовут Анна?
- Вы ее встречали? – жадно спросила Эльза, подавшись к Белль – в ее глазах засияла надежда.
Белль кивнула, смущенно отведя взгляд.
- Мы познакомились, когда я была в Эренделле. И Румпель прав: у вас есть тетя. Анна рассказывала мне о ней.
Эльза озадаченно нахмурилась:
- Но… почему я тогда этого не помню?
- Как я и сказал: Ингрид забрала ваши воспоминания.
- Где же мне искать Анну?
- Ну, последний раз, когда я ее видел, она была в вашем дворце – замороженная, как и весь остальной Эренделл.
Эльза в ужасе прижала ладонь к губам, но тут же решительно выпрямилась:
- Значит, я должна немедленно вернуться домой.
Белль выразительно посмотрела на Румпельштильцхена, и он кивнул:
- Могу помочь вам в этом. Кстати… - он шевельнул кистью, и в его руке появилась серебряная подвеска в виде звезды. – Знакомая вещь?
- Это моей сестры! – глаза Эльзы гневно сверкнули, и она требовательным жестом протянула руку. – Откуда она у вас?
- Долгая история, - Румпельштильцхен опустил подвеску ей в ладонь. – А вам надо спешить.
Не успела Эльза сказать что-то еще, как исчезла в клубах сиреневого дыма.
- Не очень-то вежливо так обрывать разговор, - хмыкнула Белль.
- Ну, ей действительно стоит поторопиться.
Белль скептически хмыкнула. Ведь не признается, что просто хотел побыстрее избавиться от Эльзы и ее возможных претензий.
- А что ты делала в Эренделле? – с любопытством спросил Румпельштильцхен.
Поколебавшись, Белль рассказала о своем приключении. Ее до сих пор мучила совесть, и признаваться в подлом (по-другому она не могла его назвать) поступке было тяжело. Тем более Румпельштильцхен считал, что в ее сердце нет ни капли тьмы, и Белль боялась разочаровать его. Когда она закончила, некоторое время они молчали, и Белль не смела поднять взгляд, уставившись на носки своих туфель. Пока Румпельштильцхен не коснулся пальцами ее подбородка, заставляя посмотреть в глаза.
- Не стоит так казнить себя за минутную слабость, - произнес он с мягкой улыбкой.
- И кто мне это говорит? – горько произнесла Белль.
- О, не сравнивай себя со мной, сердце мое, - грустно ответил он. – Если бы ты не появилась в моей жизни, меня бы поглотила тьма – рано или поздно. А ты самое светлое создание, что я когда-либо встречал. И один неверный шаг никак этого не меняет.
Белль покачала головой и крепко обняла его, тихо прошептав:
- Ты вовсе не так ужасен, как думаешь. Никогда не был.

***
Несколько дней спустя Румпельштильцхена позвали Прекрасные. Когда он появился в тронном зале, Белоснежка с Дэвидом выглядели встревоженными как никогда.
- Что на этот раз? – поинтересовался Румпельштильцхен.
- Посмотри в окно, - вместо ответа предложила Белоснежка.
Удивленно приподняв брови, он подошел к высокому окну, выходившему на озеро. За которым вдали теперь возвышалась громадная ледяная стена.
- Любопытно, - пробормотал он.
- Она появилась совсем недавно, - сообщил Дэвид. – И окружила дворец и пару близлежащих деревень.
- Пробить пробовали?
- Пробовали – безрезультатно, - Белоснежка печально вздохнула. – Будто это не лед, а сталь.
- Еще любопытнее, - Румпельштильцхен задумчиво прищурился. – Кажется, я знаю, чья это работа. Но вот зачем ей это понадобилось?
- Ты можешь растопить стену? – нетерпеливо спросил Дэвид.
- Возможно, - Румпельштильцхен с улыбкой повернулся к хозяевам. – Но не разумнее ли сначала узнать, кто и для чего ее воздвиг?
Дэвид равнодушно пожал плечами – его этот вопрос явно не интересовал. Зато Белоснежка задумчиво кивнула:
- Да, пожалуй.
Румпельштильцхен перенесся к ледяной стене, чтобы проследить магический след. Снежинки, отделившиеся от нее, немного покружились и, поднявшись вверх, перелетели на другую сторону. Румпельштильцхен хотел последовать за ними и тут обнаружил весьма неприятную вещь – он не мог выйти за переделы стены, в том числе и с помощью магии. Совсем интересно – а ведь сюда перенесся свободно. То ли магия действовала по принципу: всех пускать, никого не выпускать. То ли была рассчитана именно на него: заманить внутрь и задержать здесь.
Румпельштильцхен попытался растопить в стене проход. Дырка получилась, но пройти сквозь нее не удавалось. Он подозревал, что мог бы прорвать преграду, направив на нее все свои силы, но решил, что не стоит пока этого делать. Лучше на всякий случай оставаться в королевстве. Правда, до Ингрид – он почти не сомневался, что стена – дело ее рук – не удалось добраться, но с этим можно повременить.
Румпельштильцхен вернулся во дворец и обнаружил там всех в панике и чуть ли не отчаянии.
- Эмму похитили, - едва сдерживая слезы, сообщила Белоснежка.
Дэвид обнимал ее за плечи, пытаясь успокоить, но и сам был на взводе. Регина с испуганным и растерянным лицом сидела, забившись в уголке, тихо, как мышь.
Румпельштильцхен был ошарашен. Вот уж чего он не ожидал от Ингрид, так это похищения Эммы. И зачем ей нужна маленькая принцесса? А что, если дело в ее магическом потенциале? Эта мысль наводила на тревожные выводы, особенно учитывая, что сама Ингрид осталась вне своего магического барьера.
- Румпельштильцхен? – прервал его размышления Дэвид. – Ты можешь найти ее?
- Думаю, да. Но я сильно подозреваю, что Эмма сейчас находится за пределами стены, поскольку за пределами находится ее создательница. Пробраться сквозь магический барьер у меня пока не получилось.
- Пока? – напряженно спросила Белоснежка.
Он рассеянно кивнул, больше занятый мыслью о том, как связаться с женой.
- Мне нужно зеркало, - озвучил он итог своих размышлений.
Белоснежка с Дэвидом одарили его недоуменными взглядами, но расспрашивать ни о чем не стали и проводили в небольшую комнату, где стояло высокое прямоугольное зеркало в резной оправе. Румпельштильцхен коснулся кончиками пальцев поверхности стекла, направляя на него магию. Зеркало пошло рябью и помутнело. Румпельштильцхен потянулся сквозь пространство, позвав:
- Белль!
И победоносно улыбнулся, когда некоторое время спустя стекло прояснилось и в нем появилось отражение жены. Значит, о том, чтобы предотвратить связь через зеркала, Ингрид не подумала. Упущение с ее стороны.
- Румпель, что случилось? – встревоженно спросила Белль.
Он вкратце описал ей ситуацию и заключил:
- Не выходите из замка – даже во двор. Возможно, Ингрид ищет именно детей с магическим потенциалом. И тогда Летти в опасности. Я свяжусь с тобой, как только смогу.
Белль сосредоточенно кивнула. Одна из черт, которые восхищали Румпельштильцхена в жене – ее умение в критической ситуации собранно и четко действовать, без паники, без ненужных причитаний. Он прикоснулся пальцами к губам, а затем к зеркалу – Белль повторила его жест – и прервал связь, повернувшись к Прекрасным:
- Что ж, теперь посмотрим, что можно сделать с барьером вокруг дворца.

***
Белль отвернулась от зеркала, изо всех сил стараясь подавить поднимающуюся в душе панику. Румпельштильцхен сказал, что в замке Летти будет в безопасности, и она ему верила. Но что насчет него самого? Насколько сильна эта ведьма и может ли серьезно навредить ему?
- Мам?
Белль вздрогнула, вырванная из своих размышлений. В дверях стоял Бейлфайр, держа за руку Летти. Белль глубоко вздохнула и улыбнулась им, понадеявшись, что улыбка вышла ободряющей, а не напряженной.
- У нас очередные неприятности, но, думаю, ничего страшного.
Бейлфайр приподнял брови с выражением лица, страшно напомнившим отца. Белль начала объяснять, но была прервана Летти, которая потребовала на ручки и кушать. Они с Бэем переглянулись и засмеялись.
- Пойдем на кухню, - сказала Белль, беря дочь на руки. – Там расскажу.
В процессе приготовления каши и кормления Летти она рассказала то, что узнала от Румпельштильцхена.
- То есть на какое-то время мы заперты в замке? – подвел итог Бейлфайр, одновременно развлекая сестру, которая не желала есть полезную кашу и отбивалась руками и ногами. – Ну, еще не так страшно.
Белль слабо улыбнулась его оптимизму – ей бы такой! Бейлфайр, будто прочитал ее мысли:
- Все будет в порядке. Папа справится. С кем он не справлялся?
На этот раз Белль улыбнулась гораздо искреннее и кивнула. В его словах ясно видно было желание успокоить – мальчик становился совсем взрослым.
Белль приготовилась к длительному ожиданию, но оно оказалось не таким уж и долгим. Они успели покормить Летти и уложить ее спать, поесть сами, когда замок сотрясся до основания, будто от мощного подземного толчка. Белль чуть не выронила посуду, которую несла к раковине.
- Ничего себе, - пробормотал Бейлфайр, обменявшись с ней обеспокоенным взглядом. – Что это было?
Белль прислушалась, не разбудило ли это сотрясение Колетт, но наверху все было тихо. Тогда она поспешила к окну, выходившему на двор перед парадной дверью, и осторожно выглянула из-за занавесок. Возле двери стояла светловолосая женщина в белом платье с высоким кружевным воротником и пыталась попасть внутрь.
- Кажется, у нас гости, - тихонько произнес выглядывавший поверх ее плеча Бейлфайр.
Белль кивнула:
- Румпель сказал, что защита замка выдержит, но на всякий случай приготовимся к обороне, - она повернулась к сыну и строго добавила: - Бэй, иди к Летти и будь готов бежать с ней, если что.
Тот упрямо нахмурился:
- Я тебя одну не оставлю.
Белль сжала его ладони и посмотрела прямо в глаза:
- Пожалуйста, не спорь, Бэй. Если она все-таки прорвется внутрь, я смогу задержать ее хоть на какое-то время, чтобы вы с Летти успели спастись.
- Мама… - в его карих глазах появился ужас.
- Иди, - Белль легонько подтолкнула его к лестнице.
Еще секунду поколебавшись, Бейлфайр все-таки подчинился, и Белль повернулась к дверям. Что она будет делать, если ведьма сумеет войти, ей в этот момент даже на ум не приходило. Единственное, что занимало все ее мысли и от чего в тревоге сжималось сердце: успеют ли сбежать дети.
- Румпельштильцхен! – на всякий случай позвала она в надежде, что ему удалось выбраться из зачарованного кольца.

***
Ледяную стену Румпельштильцхен растопил быстро, а вот на то, чтобы снять заклятие, не позволявшее покинуть ее пределы, ушло гораздо больше времени. Он работал на пределе своих возможностей и, когда заклятие наконец-то поддалось, едва держался на ногах от истощения. Там, где недавно возвышался лед, воздух зарябил, и слабо светящаяся волна устремилась в обе стороны. Выждав для верности, Румпельштильцхен шагнул вперед – и вышел за пределы круга. Облегченно вздохнув, он вернулся обратно и перенесся во дворец, где его ждали напряженные и взвинченные Белоснежка с Дэвидом.
При его появлении оба кинулись к нему с одинаковым вопросительным выражением на лицах. Румпельштильцхен не мог не усмехнуться.
- Готово. Теперь мне нужна какая-нибудь вещь Эммы. Желательно, дорогая для нее.
Белоснежка молча кивнула и быстрым шагом вышла из зала. Дэвид принялся мерить шагами комнату.
- Как думаешь, мы найдем ее?
Румпельштильцхен пожал плечами:
- Не вижу причин, почему нет. Проблема в другом – отнять ее у Ингрид.
Дэвид нахмурился и хотел спросить что-то еще, но тут чуть ли не бегом вернулась Снежка с круглой розовой погремушкой в руках. Румпельштильцхен плавным жестом провел над ней ладонью, и она едва заметно засветилась.
- Что ж, как этим пользоваться, ты уже знаешь, - он вручил погремушку Дэвиду, и тот кивнул.
- А ты пойдешь с нами? – спросила Белоснежка.
Румпельштильцхен заколебался. С одной стороны, ему хотелось как можно скорее вернуться домой, на случай, если Ингрид решит наведаться в гости. С другой стороны, Прекрасным могла понадобиться помощь. Решив, что, в случае чего Белль позовет его, он кивнул. Снежка выдохнула с явным облегчением, и Румпельштильцхен усмехнулся. Кто бы мог подумать несколько лет назад, что его присутствие будет приниматься с облегчением, а не со страхом.
Как ни странно, логово Ингрид оказалось не так уж далеко. Она обосновалась в небольшой пещере, на которую наложила защитные чары. Довольно сильные, но не обладающие и долей той мощи, что она вложила в стену. Видимо, Ингрид решила, что Румпельштильцхен не сможет выбраться из ее ловушки, и не особенно старалась оградить свое пристанище от магов. То, что стена вокруг дворца Прекрасных была именно ловушкой, построенной специально для него, он уже практически не сомневался.
Румпельштильцхен быстро снял всю защиту, насмешливо подумав, что никогда не стоит недооценивать врага. Внутри пещера неожиданно предстала довольно уютной спальней, оформленной в белом цвете. Эмма лежала на небольшой кровати с балдахином и при их появлении даже не пошевельнулась.
Белоснежка метнулась к дочери, схватила ее в охапку, но когда Эмма никак не отреагировала, испуганно повернулась к Румпельштильцхену:
- Что с ней?
Он склонился над девочкой, провел ладонью над лицом.
- Ничего страшного: обычное сонное зелье. Видимо, Ингрид решила подстраховаться на то время, что ее не будет. Эмма проснется через пару часов.
И в этот момент Румпельштильцхен услышал зов Белль. Он вздрогнул и резко выпрямился, вслушиваясь.
- Мне надо идти. Надеюсь, обратно сами доберетесь.
- Румпельштильцхен, - окликнул его Дэвид.
Он нетерпеливо посмотрел на принца: «Что еще?» Но тот только тепло и искренне произнес:
- Спасибо.
Он кивнул и, оставив Белоснежку с Дэвидом одних, перенесся к своему замку.
У порога обнаружилась Ингрид, пытавшаяся проникнуть внутрь. Пока что ей это не очень-то удавалось, но сдаваться она явно не собиралась.
- Чем обязан, дорогуша? – спросил Румпельштильцхен, вложив в голос весь доступный ему сарказм.
Ингрид вздрогнула, но обернулась с достоинством, не потеряв величественности.
- Верни мне урну, - без обиняков заявила она.
Румпельштильцхен приподнял бровь:
- Я предлагал тебе сделку – ты сама отказалась, - и прежде, чем Ингрид успела что-то ответить, добавил: - Впрочем, это в любом случае не актуально. Я могу вернуть тебе урну – мне она все равно ни к чему, – только вот твоей племянницы в ней нет.
Ингрид помрачнела и резко спросила:
- Что ты с ней сделал?!
- Всего лишь выпустил на свободу, - Румпельштильцхен беспечно пожал плечами. – И отправил домой. Так что, если хочешь ее увидеть, возвращайся в Эренделл.
Ингрид, прищурившись, несколько мгновений изучала его, после чего заявила:
- Ты пожалеешь, что связался со мной, Румпельштильцхен. Эта страна потонет во тьме, когда я наложу заклятие измененного взгляда.
Румпельштильцхен похолодел. Заклятие измененного взгляда – это серьезно. Даже он не знал, как справиться с ним. И, если раньше, будучи Темным, он был неуязвим для него, то теперь он не был в этом уверен. А если он поддастся действию заклятия – с его силами, – это будет серьезная угроза для всего Зачарованного леса. Но, прежде всего, для самых близких ему людей. Стало по-настоящему страшно. Но он нашел в себе силы спокойно и самоуверенно заявить:
- Я не позволю тебе причинить зло тем, кто мне дорог.
- А я не позволю тебе сорвать мои планы из-за того, что ты внезапно стал сентиментальным, - холодно парировала Ингрид.
- Второго предупреждения не будет, - мрачно пригрозил Румпельштильцхен.
- А для тебя не будет и первого, - Ингрид надменно вскинула голову и исчезла.
Румпельштильцхен постарался отогнать подальше пессимистические мысли – они обязательно найдут решение этой проблеме – и открыл дверь, входя домой. Прямо напротив в холле стояла Белль в боевой стойке, настроенная защищаться до последнего. Руки вытянуты вперед, ладони светятся от готовой атаковать магии. На лице застыла решимость вперемешку с паникой. При виде него они сменились безграничным облегчением, и, выдохнув: «Румпель!» - Белль кинулась ему на шею, отчаянно стиснув в объятиях.
- Все хорошо. Я с тобой, - прошептал Румпельштильцхен, обняв в ответ и проведя ладонью по волосам. – Где дети?
Белль судорожно втянула воздух, пытаясь сдержать слезы, и слегка отстранилась, посмотрев ему в лицо.
- В комнате Летти. Я велела Бэю, если что, хватать ее и бежать.
Румпельштильцхен кивнул – он сам поступил бы также.
- Что ж, мы можем пока успокоиться, - он слегка улыбнулся, проведя костяшками пальцев по ее щеке. – Ингрид приходила к нам не за Летти, а за урной. Хотела вернуть себе племянницу.
- Ту самую, которую она же и заточила? – Белль недоуменно нахмурилась.
- Немного странная у нее любовь, правда? – усмехнулся Румпельштильцхен.
Но Белль не поддержала шутливый тон. Покачав головой, она спросила:
- А плохая новость?
- Ты слишком проницательна, сердце мое.
Иногда он и сам не знал, радует его это или огорчает. По-прежнему не выпуская жену из объятий, Румпельштильцхен рассказал ей о грандиозных планах Ингрид.
- И, честно говоря, я понятия не имею, как спастись от этого проклятия, - заключил он. – Что ставит всех жителей Зачарованного леса в весьма сложное положение. Особенно вас – тех, кто находится рядом со мной.
Белль с озабоченным выражением прикусила губу, но несколько мгновений спустя решительно тряхнула головой и положила ему руки на плечи, уверенно заявив:
- Мы что-нибудь придумаем. Обязательно.
Румпельштильцхен не мог не улыбнуться ее несокрушимой вере в лучшее и нежно поцеловал ее.

***
Убедившись, что с семьей все в порядке, Румпельштильцхен перенесся обратно к Прекрасным. Если Ингрид нужна была Эмма, она запросто могла похитить ее снова. К тому же сейчас она наверняка рвала и метала в своей пещере: оба ее плана провалились.
Впрочем, вернулся Румпельштильцхен быстро – Белль даже не успела рассказать Бэю до конца все, что произошло. И не один, а в сопровождении Дэвида, Снежки с Эммой на руках, Регины и… голубой феи. При виде последней Белль недоверчиво протерла глаза. У нее начались галлюцинации на нервной почве? Фея в их замке?
Румпельштильцхен заметил ее жест и усмехнулся. Белль одарила его вопросительным взглядом: «Что происходит?»
- Экстренный совет в связи с угрозой Ингрид, - с деланным ехидством пояснил он.
Вот в этот момент Белль по-настоящему испугалась: уж если Румпельштильцхен снизошел до того, чтобы советоваться с феей, ситуация действительно критическая.
Детей отправили в другую комнату под присмотром Бейлфайра. Последний, правда, сопротивлялся, пытаясь доказать, что он достаточно взрослый, чтобы принимать участие в совете. Но убойный аргумент: «А кто же присмотрит за малышами?» - заставил его сдаться и покинуть зал, тем не менее обиженно надувшись.
Совещание медленно, но верно заходило в тупик. Никто не знал, как бороться с проклятием измененного взгляда. Соответственно, никто не мог предложить результативного выхода.
- Хватит! - прервала Белль очередной жаркий спор, и все, разом замолчав, удивленно посмотрели на нее. – Так мы ничего не добьемся. Вместо того чтобы тратить время на бесполезные разговоры, не лучше ли начать исследования?
Румпельштильцхен одобрительно кивнул, откинувшись на спинку стула.
- Ты права, дитя, - произнесла Рул Горм, зависнув над столом. – Мы, феи, попробуем найти противоядие. И начнем прямо сейчас.
С этими словами она вылетела в раскрытое окно. Белоснежка с Дэвидом поднялись.
- Что ж, нам тогда тоже надо возвращаться.
- Я бы советовал оставить пока Эмму здесь. Она зачем-то нужна Ингрид, а когда ей что-то нужно, она не отступится. Я мог бы окружить комнату Эммы в вашем дворце защитными заклинаниями, но в моем замке ей будет безопаснее.
Снежка с Дэвидом переглянулись, взглядами спрашивая друг у друга совета, и, поколебавшись, согласились.
- Хорошо – на то время, пока мы не разберемся с этим проклятием, - кивнул Дэвид.
- Я позабочусь о ней. Обещаю, - Белль с ободряющей улыбкой сжала ладонь Белоснежки.
Та улыбнулась в ответ, но в глазах затаилась тревога и печаль. Белль прекрасно ее понимала: если бы она была поставлена в необходимость расстаться с дочерью, даже ради ее же блага, ее сердце разваливалось бы на кусочки.
Регина, узнав, что Эмма некоторое время поживет в замке, заявила, что останется с сестрой, чтобы ей не было скучно. У нее было при этом столь решительное выражение лица, что спорить с ней не стали. Тем более для Эммы действительно было лучше, чтобы кто-то из семьи оставался рядом, коль скоро она лишалась матери.
Поцеловав на прощание дочь и Регину – Белоснежка едва сдерживала слезы, – Прекрасные тихонько вышли из комнаты, воспользовавшись тем, что Эмма увлеклась общением с Летти.
- И что мы теперь будем делать? – тихо спросил Бейлфайр, когда они остались одни.
- Искать выход, - бодро сообщила Белль. – И я, пожалуй, начну с библиотеки.
- Твой энтузиазм воодушевляет, - улыбнулся Румпельштильцхен. – Я поэкспериментирую с зельями.
- Я могу чем-то помочь? – спросил Бейлфайр.
- Ну, если оставить Регину присмотреть за девочками, - задумчиво произнесла Белль, - думаю, можешь помочь мне с книгами.
Бэй радостно кивнул – ему явно надоело оставаться в стороне, играя роль всего лишь няньки.


Глава 12

Решение проблемы нашли быстро, но, увы, оно ставило новую проблему. Для того, чтобы изготовить противоядие, нужен был волос человека, который уже подвергался этому проклятию. А где взять такого человека?
И когда они готовы были сдаться и начать искать альтернативный выход, в замке появилась Эльза. Она постучалась поздним вечером, когда девочки уже спали, Белль с Бейлфайром листали очередной талмуд, сидя в зале за длинным столом, а Румпельштильцхен, погрузившись в размышления, медленно крутил колесо своей прялки. Услышав настойчивый стук, они переглянулись, спрашивая себя, кто мог прийти так поздно.
Эльза, стоявшая на пороге, выглядела уставшей, грустной, но решительной. За ее спиной маячил Крюк.
- Пожалуйста, помогите мне найти сестру! – не утруждаясь приветствиями, выпалила Эльза.
Румпельштильцхен слегка склонил голову и, оставив без внимания просьбу, подозрительно спросил:
- А он что здесь делает?
Эльза удивленно обернулась, будто забыла о своем спутнике, и нетерпеливо пояснила:
- Киллиан помог мне вернуться в Зачарованный лес – привез на своем корабле.
- Очень мило с его стороны, - саркастично отозвался Румпельштильцхен, - но в мой дом он не войдет.
- Не очень-то и хотелось, - в тон ему ответил Крюк и обольстительно улыбнулся Эльзе: - Если понадобится помощь, милая, я буду неподалеку.
И он с достоинством удалился. Эльза рассеянно кивнула и выжидательно уставилась на Румпельштильцхена. Он посторонился, давая ей пройти.
Нервно сцепив руки, Эльза принялась рассказывать, как, вернувшись домой, обнаружила там Ханса с его людьми и никаких следов Анны. С захватчиками она разобралась быстро, но найти сестру так и не смогла.
- Может, есть какое-нибудь заклинание или что-нибудь такое… - закончила он свое повествование.
- Кулон, принадлежавшей вашей сестре, с вами? – спросил Румпельштильцхен.
Эльза кивнула, и он продолжил:
- Найти Анну несложно. Проблема в том, что вы не вовремя сюда вернулись.
Он кратко рассказал ей о заклятии, которое готовила Ингрид.
- Чтобы нейтрализовать его, нам нужен человек уже подвергавшийся этому заклятию, - грустно добавила Белль. – Но у нас такого нет.
- Есть! – глаза Эльзы воодушевленно загорелись. – Я виделась с Ингрид. Не знаю, чего она добивается, но я кое-что вспомнила. Анна заключила меня в урну под действием этого самого проклятия. Так что найдем мою сестру – найдем противоядие.
Белль переглянулась с мужем и сыном, прочитав в их глазах ту же возродившуюся надежду, что чувствовала сама.
- Рул Горм! – позвал Румпельштильцхен.
Белль отвернулась, пряча улыбку. Кто бы мог подумать, что он когда-нибудь станет сотрудничать с феями! Голубая фея появилась немедленно, вопросительно посмотрев на их компанию. Румпельштильцхен поведал ей о новых обстоятельствах, и Рул Горм даже засветилась ярче.
- Эльза, отправляйся на поиски сестры, а мы немедленно приступим к приготовлению зелья.
- А успеем? – выразил всеобщее опасение Бейлфайр.
- Должны, - решительно заявила голубая фея.
Белль предложила сопровождать Эльзу в ее поисках – чувство вины перед Анной все еще терзало сердце, и хотелось хоть как-нибудь его загладить. Румпельштильцхен начал было возражать, но быстро сдался. Белль знала, что он боится себя под действием проклятия. И отправил бы и детей куда-нибудь, если бы знал надежное место. Впрочем, он позаботился приготовить комнату в замке, оградив ее всевозможной магической защитой, надеясь, что там дети будут в безопасности. А чтобы они сами не попали под заклятие, он дал им сонное зелье.
Так что девочки теперь спокойно посапывали в кроватках в самой безопасной комнате, но Бэй воспротивился намерению усыпить и его тоже.
- Я пойду с мамой, - решительно заявил он. – Кто-то же должен заботиться о ней во время пути. А поскольку в приготовлении противоядия от меня все равно толку никакого…
Поколебавшись, Румпельштильцхен согласился и на это. Вышли ранним утром еще до рассвета.

***
Стоило отойти от замка на приличное расстояние, как рядом на тропинке появился Крюк. Белль аж вздрогнула от его неожиданного возникновения.
- Сопровождение нужно? – спросил он как ни в чем не бывало.
- Твое – нет, - отрезала Белль и ехидно добавила: – Начинаю сомневаться в твоем здравом рассудке: сколько можно повторять, чтобы не лез к нам?
Бэй прыснул и тихонько сказал ей:
- Знаешь, ты иногда ведешь себя ужасно похоже на папу.
Белль сильно подозревала, что так оно и есть: с кем поведешься, от того и наберешься. Крюк же пренебрежительно задрал нос:
- А я и не у тебя спрашивал.
Эльза бросила на них быстрый взгляд и снова вернулась к светящемуся кулону, который держала в руках, заметив:
- Не знаю, что у вас за проблемы, но помощь Киллиана нам пригодится.
- Вот уж не думаю, нужна ли нам помощь человека, которому я не могу доверять, - возразила Белль.
Эльза вздохнула и даже остановилась.
- Да что он вам сделал?!
- Дайте подумать… - Белль сделала вид, что вспоминает. – Пытался меня убить? На пару с чокнутой ведьмой похитил моего сына?
Эльза удивленно посмотрела на Крюка, у которого хватило совести отвести взгляд.
- Слушай, прости, - заявил он. – Я был неправ.
Белль приподняла брови, одарив его скептичным взглядом.
- Справедливости ради, - вмешался Бейлфайр, - он все-таки помог нам потом одолеть Зелину.
Белль подумала над этим.
- Ладно, дам тебе шанс, но это не значит, что я тебе доверяю.
Крюк пожал плечами – кажется, его это не слишком волновало.
В дороге они почти не разговаривали, каждый занятый своими мыслями и тревогами. Эльза явно думала только о сестре. Белль беспокоилась о том, чтобы успеть вовремя. Бэй, судя по тому, как он настороженно оглядывался, сосредоточился на ее защите. О чем думал Крюк, она не знала, да и не особо стремилась узнать. Хотя, может, ему просто нравилась Эльза – об этом свидетельствовало то, что он постоянно с ней заигрывал.
Несколько часов спустя кулон вывел их к берегу моря.
- Ничего не понимаю, - растерянно пробормотала Эльза, замерев у самой воды. – Получается, Анна должна быть где-то здесь?
Кулон начал гаснуть. Напрашивался вывод, который не хотелось озвучивать: Анна утонула. Белль почувствовала, как ее накрывает волна отчаяния: у них не будет человека, испытавшего на себе действие проклятия, не будет противоядия.
- Значит, это все? – едва слышно прошептал рядом Бейлфайр, пришедший к таким же выводам.
Белль посмотрела на него с тоскливой нежностью и притянула к себе, потрепав по темным кудрям.
- Нет! – вдруг крикнула Эльза так, что Белль вздрогнула. – Я не верю! Анна жива!
Белль хотела сказать что-нибудь успокаивающее, но Крюк опередил ее: положив руку Эльзе на плечо, он что-то прошептал ей с таким мягким выражением лица, что Белль захотелось протереть глаза – не почудилось ли? Но Эльза утешения не оценила – она сердито стряхнула руку Крюка и сжала в руках кулон. Глядя в морскую даль полными слез глазами, она страстно произнесла:
- Как бы я хотела, чтобы Анна была сейчас со мной! Чтобы она вернулась ко мне!
Она всхлипнула, и на несколько мгновений воцарилась тишина – сочувствующая и обреченная. Как вдруг море забурлило, над ним разлился яркий свет. Бейлфайр шагнул вперед, загораживая Белль. Несмотря на тревогу, она не могла не улыбнуться его решимости защищать ее от чего бы то ни было. В воде завертелась воронка, из которой на берег выкинуло сундук.
Все с недоумением и опаской разглядывали его, когда изнутри раздался стук, крышка откинулась, и оттуда выбралась мокрая, кашляющая Анна. А следом за ней какой-то парень. Эльза в ступоре смотрела на сестру, похоже, не веря своим глазам. А Анна, откашлявшись и оглядевшись, заметила их живописную компанию и радостно заулыбалась:
- Эльза!
Та отмерла и со счастливым вскриком бросилась обнимать сестру. Они кружили по пляжу, стиснув друг друга в объятиях. Незнакомый парень умиленно наблюдал за этим представлением. Немножко выждав для приличия, Белль прочистила горло:
- Не хочу вам мешать, но нам надо торопиться.
Анна повернулась к ней и удивленно округлила глаза:
- Белль?
Эльза тем временем дружески обняла парня, назвав его Кристофом.
- Привет, - Белль смущенно улыбнулась, стыдясь смотреть Анне в глаза, но сейчас не время заводить долгие разговоры и просить прощения – надо срочно возвращаться. – Извини, мы можем позже поговорить: у нас критическая ситуация, и ты в ней – единственная надежда.
- Критическая ситуация? А мы где, вообще? – затараторила Анна. – Знаешь, мы с Кристофом…
Эльза прервала ее, мягко сжав руку:
- Я тебе потом объясню. Нам действительно стоит поспешить.
- Если все готовы, я перенесу нас обратно в замок, - объявила Белль. – Кроме тебя, Крюк, извини.
Тот пожал плечами и обольстительно улыбнулся Эльзе:
- Я буду ждать тебя здесь, милая.
Она нерешительно улыбнулась в ответ и кивнула. Белль взмахнула рукой, отправляя всю компанию в родной замок.
Они материализовались посреди нижней залы, которая была пуста и тиха.
- Румпель? – позвала Белль.
Ни звука. Внутри все похолодело. Не могли же они опоздать? Ведь нет?
- Пойду поищу его, - предложил Бейлфайр и, не дожидаясь ответа, помчался наверх.
Одновременно с ним Анна пораженно воскликнула:
- Белль, ты колдуешь? Когда ты научилась? И зачем? И…
Эльза снова прервала сестру, представив Белль жениха Анны. Белль пропустила вопросы мимо ушей и рассеянно кивнула Кристофу, напряженно вслушиваясь в звуки дома. Внезапно рядом возник Румпельштильцхен.
Гости вздрогнули и отшатнулись. А в глазах Анны после краткого замешательства появились узнавание и ужас.
- Вы?! – воскликнула она.
Румпельштильцхен, будто ни в чем ни бывало, изобразил легкий поклон.
- Хм, Анна, - Белль шагнула к ней. – Помнишь, ты рассказывала мне об ужасном колдуне, с которым ни в коем случае нельзя связываться? Так вот… позволь представить: мой муж.
Анна вытаращилась на нее ошалевшими глазами и, кажется, впервые в жизни потеряла дар речи. От лестницы, где появился только что спустившийся обратно Бэй, раздалось сдавленное фырканье.
Анна, отмерев, уже открыла рот, собираясь что-то сказать, но Румпельштильцхен опередил ее:
- Все вопросы потом. А сейчас – позвольте ваш волос.
Не дожидаясь ответа все еще ошарашенной Анны, Румпельштильцхен магией срезал у нее несколько волосков и тут же исчез. Белль покачала головой – даже в такой ситуации он не в состоянии обойтись без театральных эффектов – и повернулась к гостям:
- Что ж, пока готовится противоядие, мы можем поговорить. И прежде всего, - она глубоко вздохнула, и заставила себя посмотреть Анне в глаза. – Анна, прости меня. Я так виновата перед тобой! Мои колебания едва не стоили тебе жизни.
- Да ну, глупости, - безмятежно улыбнулась она. – Ты не виновата, что не успела.
- Виновата, - Белль опустила взгляд, рассматривая ковер под ногами, но тут же вскинула его снова. – Если бы я не пыталась достать воспоминания…
Анна пожала плечами:
- Понятно, ты не хотела их терять: такой путь ради них проделала, и вдруг все напрасно. Я бы на твоем месте тоже попыталась бы дотянуться. И потом – ничего страшного ведь не случилось. Я не в обиде. Правда.
Белль робко улыбнулась, а Анна уже, шагнув вперед, порывисто обняла ее. Белль вздохнула, обнимая ее в ответ, почувствовав невероятное облегчение.
- А теперь расскажите, что здесь творится, - бодро заявила Анна. – И, Белль… муж?!
Белль невольно хихикнула, и они с Эльзой, постоянно перебиваемые вопросами и замечаниями Анны и Кристофа, принялись вводить их в курс дела: рассказали о появлении Ингрид, проклятии и о том, как с ним можно справиться. А потом Белль кратко рассказала историю своего замужества. Выражение безграничного изумления, недоверия и одновременно восхищения на лице Анны было потрясающим.
- Что это? – вдруг вздрогнула Эльза, уставившись на свое запястье.
На нем красовалась тонкая ленточка, которой еще недавно не было. Эльза попыталась ее снять, но она не поддавалась, только слегка светилась. Белль провела ладонью над лентой и тут же отдернула руку от резкой обжигающей боли.
- Сильная магия, - задумчиво произнесла Белль. – Откуда это взялось?
Эльза пожала плечами:
- Понятия не имею, - и тут на ее лице появилось понимание. – Если только это не дело рук Ингрид. Но зачем?
- Ты чувствуешь что-нибудь особенное? – затараторила Анна. – Неприятные ощущения? Или наоборот приятные? О, а может, оно сдерживает твою магию? Попробуй что-нибудь.
Эльза пожала плечами, но никаких действий предпринять не успела: в зал вернулся Румпельштильцхен вместе с голубой феей.
- Противоядие готово, - улыбнулась эта последняя. - Мы, феи, распылим его над Зачарованным лесом, как только Ингрид наложит свое проклятие. Будем надеяться, что этого окажется достаточно.
Рул Горм улетела, а в душе Белль вспыхнула тревога: что значит «будем надеяться»? Она-то думала, это верное средство. Она посмотрела на Румпельштильцхена, и он ободряюще улыбнулся, после чего повернулся к гостям.
- Спасибо за помощь. Думаю, вы хотите вернуться домой?
- Да уж, не отказались бы, - ответил Кристоф. – А вы можете нам помочь?
Румпельштильцхен усмехнулся и уже поднял руку, но Эльза его остановила:
- Подождите! Отправьте нас не в Эренделл, а на берег моря – нас там ждут.
Белль удивленно приподняла брови: похоже, между Эльзой и Крюком что-то происходит. Румпельштильцхен пожал плечами и выполнил просьбу, после чего повернулся к жене и сыну:
- На всякий случай стоит принять меры предосторожности.
Белль обеспокоенно прикусила губу.
- Думаешь…
Не договорив, она ощутила, как в сердце разливается странный холод, а вслед за ним приходит злость, раздражение и обида. Но не успела Белль осознать внезапные эмоции, как все прекратилось. Она тряхнула головой, прогоняя наваждение.
- Сработало, - тихо произнес Бейлфайр, выглядевший столь же растерянным, как она себя чувствовала.
Румпельштильцхен ухмыльнулся и кивнул. Он казался таким самоуверенным, будто нисколько и не сомневался в благополучном исходе. Но Белль знала: на самом деле он боялся, что противоядие не подействует, и он станет смертельно опасен для них.
- Можно будить девочек. А потом я навещу Ингрид.

***
Прежде чем Румпельштильцхен успел отправиться к Ингрид, он услышал зов. От Эльзы. Что еще могло случиться с этой девчонкой так скоро? Вздохнув, он перенесся на берег моря. Скривился при виде Крюка – неужели это он ждал здесь королеву Эренделла? – скользнул равнодушным взглядом по Анне и Кристофу и вопросительно посмотрел на Эльзу.
- Прошу прощения, что снова вас беспокоим, - произнесла она, слегка нервничая, - но я подумала, что вы наверняка знаете, где находится Ингрид.
- Предположим, - Румпельштильцхен заинтересованно склонил голову.
- Нам надо ее увидеть, - заявила Эльза.
Румпельштильцхен иронично приподнял брови. Им мало предыдущих столкновений с дорогой тетушкой? Правильно расценив его молчание, быстро заговорила Анна:
- Сейчас из моря выбросило бутылку с последним письмом нашей мамы. И в нем она пишет о своих сестрах, что… В общем, тетя Ингрид должна обязательно узнать об этом письме.
- Пожалуйста, - добавила Эльза. – Мы можем найти ее и сами, но это займет гораздо больше времени.
- Ну, раз вам не хватает неприятностей, не смею отговаривать, - ухмыльнулся Румпельштильцхен и уточнил: - Крюк, ты с ними?
Тот молча кивнул, настороженно посмотрев на него и сразу переведя немедленно потеплевший взгляд на Эльзу. Интересная реакция. Румпельштильцхен повел рукой, перенося всю разношерстную компанию в пещеру Ингрид, заранее предвкушая ее реакцию.
Однако она разочаровала: на ее лице не появилось ни малейшего удивления, недоумения или чего-либо еще – Ингрид осталась абсолютно невозмутима.
- Чем обязана? – со спокойной величественностью осведомилась она.
Румпельштильцхен собирался сообщить, что все ее планы пошли прахом и лучше сразу сдаться. Но тут затрещала Анна:
- Мы нашли письмо от нашей мамы. Видимо, до того, как корабль затонул, она бросила его в море. Ты должна прочитать его, тетя Ингрид. Она любила тебя…
- Вранье! – рявкнула Ингрид с фанатично блестящими глазами. – Меня ненавидели, называли чудовищем, сестра упекла меня в сосуд, как ты Эльзу!
Она вытянула руку, и Анна начала задыхаться, но все же смогла прохрипеть:
- Я понимаю тебя, тетя Ингрид…
- Понимаешь меня, девчонка? Кто ты такая, чтобы понять? Ты из другой породы!
Анна попыталась судорожно вдохнуть воздух, и Румпельштильцхен оттолкнул Ингрид магией, прервав действие заклинания.
- Довольно. Ты бы послушала ее, потому что лично я разговаривать с тобой не собирался вовсе.
Он заставил письмо, которое Анна сжимала в руке, переместиться к Ингрид. Зло сверкнув на него глазами, та все-таки посмотрела в текст. И замерла. Чем дальше она читала, тем больше менялось ее лицо, из надменного и озлобленного становясь потрясенным и беззащитным. Всхлипнув, она медленно опустилась на колени и прижала письмо к груди.
- Герда… - выдохнула она и после секундного молчания с ужасом добавила: – Что я натворила?
- К счастью, тебя вовремя прервали, - заметил Румпельштильцхен, но его никто не услышал.
Эльза и Анна опустились на колени рядом с Ингрид, и одновременно обняли ее. Теперь они плакали втроем. Кристоф с Крюком держались в стороне, из всех сил стараясь стать незаметными.
Дальше Румпельштильцхен не стал наблюдать умилительную сцену семейного воссоединения. Он пришел сюда лишь убедиться, что Ингрид больше ничего не натворит и не станет заново красть Эмму. Но теперь на этот счет можно было не беспокоиться. И наконец-то вернуться домой.


Глава 13

Магические способности проявились у Колетт рано. Когда ей было четыре года, она, ходя хвостиком за мамой по кухне, споткнулась и упала, сильно ударившись лбом об угол стола. От боли Колетт заревела, и все вокруг задрожало, будто началось землетрясение. К тому времени как Белль, подхватив дочь на руки, успокоила ее и залечила ссадину на лбу, успело разбиться несколько тарелок и кувшин. Как только Колетт перестала рыдать, магическая волна, сотрясавшая кухню, улеглась.
Белль не знала, заметила ли Летти, что сотворила, но сама она слегка испугалась. Появился Румпельштильцхен, почувствовавший магический всплеск, и, узнав, что случилось, заявил, что пора начинать обучение.
- Но она еще такая маленькая! – возразила Белль.
- Да, - кивнул Румпельштильцхен. – Но ее потенциал скоро может стать разрушительным, если она не научится его контролировать.
С этим было не поспорить. Румпельштильцхен присел перед Колетт на корточки.
- Милая, ты наделена большой силой. И чем раньше ты научишься ей управлять, тем лучше. Я надеюсь, ты будешь усердна в обучении – это очень важно.
Колетт кивнула с серьезностью, комичной у такой маленькой девочки.
- Я понимаю, папа. Я буду стараться.
- Вот и договорились.
Румпельштильцхен с улыбкой подхватил дочь на руки и слегка подбросил в воздух, отчего она взвизгнула и засмеялась.
- А сейчас почему бы нам не сходить в гости к Эмме?
Колетт восприняла эту идею с восторгом, а Белль тихонько поинтересовалась:
- Почему ты так стремишься, чтобы девочки общались?
- Принцесса обладает почти столь же мощным потенциалом, что и Летти. Рано или поздно она столкнется с теми же проблемами. Лучше приглядывать за ней на всякий случай.
Белль понимающе кивнула. Хорошо, что у Летти будет подруга, способная ее понять и не шарахающаяся от каждого проявления ее магии.

Уроки с отцом быстро стали одним из любимейших занятий Летти. Она с увлечением старалась обуздать свою силу, направляя ее в нужное русло. И с каждым разом разрушений, неизменно сопровождавших занятия, становилось все меньше. А Летти с гордостью демонстрировала Белль свои достижения: заставляла летать предметы, создавала из воздуха цветы и бабочек. Не обходилось, конечно, и без казусов. Как-то она расколотила все, что было хрупкого в лаборатории Румпельштильцхена. Белль тогда заглянула проверить, как у них дела, и обнаружила живописную картину. Лаборатория была засыпана осколками и залита остатками зелий. Летти стояла посреди этого погрома, целая и невредимая, опустив голову и едва не плача. Судя по выражению ее лица, она ожидала сурового наказания. Но Румпельштильцхен не оправдал ее ожиданий: взмахом руки убрав беспорядок, он присел перед ней на корточки и кончиками пальцев приподнял подбородок, заставляя посмотреть на него.
- Не расстраивайся, милая, - мягко произнес он с улыбкой. – Ты научишься.
- Но я… я… все разбила, - всхлипнула она.
- Это всего лишь вещи – ничего страшного не случилось.
Летти робко улыбнулась и, получив улыбку в ответ, кинулась отцу на шею.
- Мне кажется, пора сделать перерыв и подкрепиться, - заметила Белль от дверей, с умилением наблюдая за этой картиной.
Они одновременно повернулись к ней и дружно закивали.
В другой раз Летти подожгла собственную спальню и так испугалась, что не смогла погасить огонь. Белль с Румпельштильцхеном примчались на ее отчаянные крики и, восстановив порядок, долго еще успокаивали перепуганную дочь.
Но со временем таких происшествий становилось все меньше. А если и случалось что-нибудь, Летти быстро училась справляться с последствиями самостоятельно.

***
Бейлфайру нравилось узнавать мир за пределами замка. Он часто отправлялся в небольшие путешествия, длившиеся порой по нескольку дней. Правда, сначала отец возражал против его длительного отсутствия. Но Бэй сумел отстоять свое право ходить, куда вздумается. В конце концов, он уже не ребенок. Да и враги, кажется, перевелись. Во всяком случае, в их спокойную жизнь давно никто не вмешивался.
Во время одной из таких прогулок, когда Бейлфайр не спеша ехал по лесу, любуясь пробуждением весенней природы, он услышал отчаянный крик, зовущий на помощь. Он немедленно развернул лошадь, бросившись на голос, и через несколько мгновений оказался у высокого оврага, внизу которого – далеко внизу – громыхала по порогам бурная река. А над ним висела, из последних сил вцепившись в корень, девушка.
Соскочив с лошади, Бейлфайр бросился к ней, упал на землю и, наклонившись над оврагом, протянул руку, пытаясь достать до несчастной. При виде него в ее глазах зажглась надежда, и она в свою очередь потянулась к нему. Наконец, им удалось сцепить руки, и Бейлфайр потянул изо всех сил, вытаскивая девушку наверх. Выкарабкавшись, она рухнула на землю, пытаясь отдышаться. Одета она была по-походному – сапоги, штаны и меховая куртка, перетянутая широким поясом. Пока Бейлфайр изучал ее, девушка пришла в себя, дрожащими руками убрала с лица длинные темно-русые волосы и лучезарно улыбнулась:
- Спасибо!
Тонкое нежное лицо, большие светлые глаза, хрупкая фигура – девушка была красивой и чем-то напоминала Моррейн.
- Рад помочь, - отозвался Бейлфайр. – Что случилось?
Она пожала плечами:
- Я залюбовалась видом и не заметила, как поскользнулась на мокрой траве, - немного помолчав, она добавила: - Я Грейс.
- Бейлфайр, - он слегка сжал протянутую узкую ладошку. – Впредь будь внимательнее.
- Да уж постараюсь, - она усмехнулась. – Не думай – я не всегда такая идиотка.
- И в мыслях не было, - невинно ответил Бейлфайр.
Посмотрев друг на друга, они дружно рассмеялись. Грейс поднялась с земли и отряхнула одежду.
- Еще раз спасибо, что спас меня.
Она явно собиралась уходить, но Бейлфайру почему-то совсем не хотелось прощаться с ней так быстро, и он предложил:
- Тебя подвезти? Куда направляешься?
Грейс поколебалась, но в итоге согласилась:
- До ближайшего постоялого двора, - вздохнув, она грустно посмотрела в сторону обрыва. – Вот только моя сумка со всеми припасами улетела вниз.
Бейлфайр проследил за ее взглядом и решился.
- Может, вместо постоялого двора я отвезу тебя в наш замок? С тем же успехом сможешь там отдохнуть и поесть. И мы соберем тебе все необходимое взамен потерянного.
- «Мы»? – спросила Грейс, слегка нахмурившись – похоже, она колебалась, разумно ли принимать его приглашение.
Бейлфайр кивнул:
- Мама наверняка не захочет отпустить тебя с пустыми руками.
Еще немного подумав, Грейс согласилась.
- Буду признательна. Потому что, если честно, за постоялый двор мне нечем платить – все мои деньги остались в сумке.
Бейлфайр радостно улыбнулся – Грейс вызывала симпатию и желание познакомиться поближе. И в любом случае, не мог же он бросить на произвол судьбы девушку, оказавшуюся совсем без средств.
- А куда ты направляешься? – спросил он, когда они ехали на лошади – Грейс устроилась позади, держась за его пояс.
- Я ищу отца, - она грустно вздохнула. – Он пропал несколько лет назад: ушел… по одному делу, но так и не вернулся.
- А ты не думала, что… - Бейлфайр не договорил, но Грейс поняла его.
- Нет! – решительно возразила она. – Я верю, он жив. И я найду его.
Некоторое время они ехали в молчании. И вот лес расступился, и впереди показался родной замок, возвышающийся на горе.
- Почти приехали, - сообщил Бейлфайр и почувствовал, как напряглась за его спиной Грейс.
- Постой-ка, это же… - медленно произнесла она и потрясенно воскликнула: - Ты сын Румпельштильцхена?!
- Да, - осторожно ответил Бейлфайр. – Тебя это смущает?
- Нет, - Грейс фыркнула. – Просто… Не могу поверить, что мне так повезло!
Бейлфайр был готов к страху, неприязни, даже ненависти, но вот на такую реакцию точно не рассчитывал. Грейс нравилась ему все больше.

Грейс вступила в замок, с любопытством осматриваясь. На ее лице не было заметно ни малейшего опасения, ни капли страха.
- Красиво, - восхищенно выдохнула она.
- Бэй! – раздался радостный вопль, и в следующее мгновение на Бейлфайра налетел ураган по имени Колетт, тут же повиснув на шее. – Где ты вечно бродишь без меня?
- Извини, - он подхватил сестру на руки. – Но боюсь, если я возьму тебя в свои путешествия, родители открутят мне голову. Кстати, где они?
- В библиотеке, - Летти мотнула головой в сторону лестницы и только тут обратила внимание на гостью и заинтересованно уставилась на нее.
- Моя сестра Колетт, - представил Бейлфайр. – А это Грейс.
Та широко улыбнулась. Летти же изучала ее, подозрительно прищурившись. Придя к каким-то своим выводам, она соскользнула с рук Бейлфайра и, подойдя к Грейс, изобразила книксен и предельно серьезно заявила:
- Приятно познакомиться.
Бэй фыркнул и как гостеприимный хозяин пригласил Грейс пройти в столовую.
- Какая чудесная малышка, - прошептала она по пути так, чтобы не услышала Колетт.
- Это ты еще не видела ее в плохом настроении, - усмехнулся Бейлфайр.
Грейс хмыкнула и одарила его взглядом, говорящим: на самом деле ты ее просто обожаешь. Он пожал плечами: какой смысл отрицать очевидное. Бэй усадил новую знакомую за стол и отправился на кухню посмотреть, чем можно ее угостить. Летти увязалась за ним, деловито рассказывая, чтó они с мамой сегодня готовили. Бэй усмехнулся, представляя себе эту картину: как Летти помогает готовить, попутно рассыпав муку по всему столу, разлив воду по всей кухне и слегка подпалив свои длинные каштановые косы. Когда он вернулся с чаем и печеньем, Грейс встретила его одновременно благодарной и смущенной улыбкой.
- У нас гости? – раздался от дверей заинтригованный голос отца, заставив их обоих вздрогнуть.
- Бэй привел подружку, - тут же простодушно заявила Летти.
Грейс поперхнулась, а Бейлфайр одарил сестру грозным взглядом, не произведшим на нее ни малейшего впечатления.
- Неужели? – отец посмотрел на него с веселым любопытством, а мама заинтересованно изучала покрасневшую Грейс.
- Не слушайте ее, - возмущенно возразил Бейлфайр. – Грейс просто попала в беду, а я ей помог.
- Спас мне жизнь, - тихонько уточнила та. – Я… мне очень неловко, что я вот так, без предупреждения, появилась у вас. Но я потеряла все свои сбережения… и мне некуда было пойти, и Бейлфайр предложил…
- Ну что ты, милая, - прервала мама ее сбивчивые оправдания. – Не стоит так смущаться. Бэй правильно поступил.
Грейс робко улыбнулась и перевела дыхание. А к тому времени, когда все вместе сели обедать, она уже совсем освоилась и бойко общалась с хозяевами. И рассказала историю своих поисков.
- Папа ушел к Злой королеве. Я не знаю, что ей было нужно, но с тех пор он так и не вернулся, хотя обещал, что быстро расправится с этим делом, - Грейс помолчала и решительно заключила: - Но я обязательно найду его.
Родители переглянулись, и отец кивнул, словно соглашаясь с тем, что прочел в мамином взгляде.
- Регина теперь уже в любом случае ничего рассказать нам не сможет… - задумчиво произнес он. – А как зовут твоего отца?
- Джефферсон.
- Джефферсон! – отец щелкнул пальцами. – То-то мне показалось…
- Вы знаете его? – с надеждой спросила Грейс, подавшись вперед.
- Я знал его, но наши пути давно не пересекались.
Грейс разочарованно поникла, и Бейлфайру стало ее безумно жаль. Он посмотрел на отца, прося помочь. Тот побарабанил пальцами по столу:
- А уходя, он взял свою шляпу?
Грейс кивнула.
- Значит, Регине нужен был портал… Генри! Ну конечно! Я знаю, где твой отец, Грейс.
Она встрепенулась и уставилась на него с надеждой:
- Страна Чудес. Проблема шляпы Джефферсона в том, что, сколько человек прошло в одну сторону, столько должно вернуться и обратно. И чтобы вернуть домой отца, Регина оставила там Джефферсона. Видимо, сам он выбраться не сумел… Или Кора не отпустила.
- Но Кора вернулась, - вмешалась мама. – Значит, сейчас его там никто не держит?
Отец пожал плечами, давая понять, что в Стране Чудес могут быть и другие препятствия.
- Вы… поможете мне попасть туда? – спросила Грейс и быстро добавила: - Я готова заплатить, что скажете.
Отец с легкой улыбкой покачал головой:
- Девочка, никогда не соглашайся на то, о чем не имеешь представления. Иначе однажды можешь обнаружить, что цена для тебя непосильна.
- Мне все равно, - Грейс упрямо нахмурилась.
- Уверена? – отец приподнял брови, пристально посмотрев ей в глаза, и Грейс слегка побледнела, но взгляд не отвела.
- Папа! - Бейлфайр посмотрел на него с упреком – ведь ясно же, что поможет, зачем тогда пугать ее?
Тот усмехнулся:
- Считай, что в этот раз тебе повезло, но впредь будь осторожнее с такими заявлениями. Кто-то ведь может и поймать на слове.
И Бейлфайр понял, что отец не просто развлекался, пугая наивную девочку, а хотел научить ее предусмотрительности. Уже серьезно он продолжил:
- Я открою портал сквозь зеркало и даже направлю его прямо к Джефферсону, но обратно придется возвращаться самостоятельно.
Грейс сосредоточенно кивнула.
- Советую найти белого кролика – он умеет открывать порталы.
- Спасибо. Это больше, чем я рассчитывала.
- Я соберу тебе припасов в дорогу – взамен потерянных, - предложила мама.
- Нам, - заявил Бейлфайр. – Я пойду с Грейс и помогу ей в поисках.
На мгновение воцарилась мертвая тишина.
- Никуда ты не пойдешь, - спокойно возразил отец.
- Ты не можешь мне запретить – я уже не ребенок, - Бейлфайр воинственно вскинул подбородок.
- Я не для того искал тебя столько лет, чтобы ты снова пропал! – отрезал отец.
- Никуда я не пропаду! – Бейлфайр в свою очередь повысил голос. – Мы найдем Джефферсона и вернемся.
- Бэй… - отец угрожающе прищурился.
- Папа! - Бейлфайр ответил вызывающим взглядом.
- Очень хорошо, - резко сменил тактику отец. – Тогда я пойду с вами и прослежу, чтобы вы вернулись домой.
- Нет! – возмутился Бэй и добавил умоляющим тоном: - Я ценю твою заботу, правда. Но я давно не маленький мальчик и способен постоять за себя.
Отец собирался возразить, и Бэй приготовился к длительному спору, но тут вмешалась мама. Она успокаивающим жестом взяла отца за руку и мягко произнесла:
- Румпель, Бэй прав: он уже не ребенок, и тебе пора отпустить его. Я понимаю, как это сложно – для тебя особенно. Но так будет лучше. Так будет правильно.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга, после чего отец неохотно кивнул. Бейлфайр облегченно выдохнул. Он почти не надеялся на успех – тем более так быстро. Отец всегда был склонен к паранойе в отношении него, и те годы, что они провели в разлуке, только усилили ее.

***
Отправляться в путь решили на следующее утро, чтобы Грейс могла отдохнуть перед длительным походом, да и на сбор вещей требовалось время. Румпельштильцхен, хоть и согласился отпустить Бейлфайра, весь остаток дня ходил хмурый. Правда, потом он придумал незаметно повесить на сына следящее заклинание и повеселел. Белль не решилась сказать, что это не совсем честно по отношению к Бэю и что, если он узнает, будет новый скандал. Но если Румпельштильцхен не сможет время от времени проверять, все ли с ним в порядке, он сойдет с ума от беспокойства. Так что лучше уж пусть так. Может, Бэй и не заметит. Белль волновалась не меньше него, однако понимала, что нельзя всю жизнь держать мальчика под колпаком – ему пора становиться мужчиной.
Масла в огонь добавила Колетт, которая, поняв, что брат отправляется в интересное путешествие, да еще и в другой мир, начала проситься с ним. И когда Румпельштильцхен отказал, попыталась уломать его обычным способом: сделав умильные глазки.
- Я сказал: нет! – рявкнул он так, что все вздрогнули. - Разговор окончен!
Таким тоном он еще никогда с дочерью не разговаривал. И если Белль, хоть и посмотрела на него с упреком, знала, что на самом деле это от беспокойства, Летти таких тонкостей в силу возраста не понимала и обиженно надулась. Быстро поцеловав на прощание Бейлфайра, она умчалась в свою комнату, больше ни на кого не взглянув. Румпельштильцхен обреченно вздохнул и сосредоточился на ближайшей задаче – открыть портал в Страну Чудес.
Глобус, которым он когда-то пользовался, чтобы найти Бэя, теперь должен был помочь в поисках Джефферсона. Грейс уколола палец об острый шпиль и капнула кровью на глобус. Он завертелся и крутился, пока кровь не собралась в пятнышко почти в центре. Когда глобус остановился, Румпельштильцхен сделал плавное движение рукой, и от артефакта отделился светящийся поток, протянувшийся к зеркалу. Стекло пошло рябью, и внутри него открылось изображение – дорожка, обсаженная гигантскими красными цветами.
- Спасибо за все, - с чувством произнесла Грейс.
Бейлфайр обнял Белль и повернулся к отцу, положив ему руку на плечо.
- Не волнуйся, папа, ничего со мной не случится – я скоро вернусь.
Тот коротко кивнул, криво улыбнувшись, и притянул Бейлфайра к себе в коротком объятии.
- Удачи, - тихо произнес он, отпуская его.
Бэй кивнул и, взяв Грейс за руку, шагнул в портал. Поверхность зеркала всколыхнулась в последний раз и замерла. Но в нем по-прежнему можно было видеть Бейлфайра и Грейс на все той же дорожке.
Некоторое время Румпельштильцхен наблюдал за тем, как они огляделись и решительно пошли вперед к одноэтажному желтому домику. Белль сжала его ладонь.
- Он справится.
Румпельштильцхен кивнул и решительно отвернулся от зеркала.
- Что ж, теперь надо мириться с Летти.

Колетт лежала ничком на кровати, уткнувшись лицом в подушку и тихонько всхлипывая. От этой картины больно сжалось сердце и обожгло жгучим стыдом.
- Летти… - мягко позвал Румпельштильцхен.
Она напряглась, перестав всхлипывать, но не пошевелилась, делая вид, будто не слышала. Он осторожно присел на кровать и протянул руку, чтобы погладить дочь по голове, но в последний момент передумал.
- Прости меня, пожалуйста, - тихо произнес Румпельштильцхен, постаравшись вложить в голос все свое раскаяние. – Я не должен был на тебя кричать.
- Почему? – глухо спросила Летти, по-прежнему не двигаясь.
- Почему что? – не понял он.
Она, наконец, повернулась и села, уставившись на него большими голубыми глазами – точь-в-точь как у Белль.
- Почему ты злился? Я же ничего плохого не сделала.
Румпельштильцхен тяжело вздохнул. От этого наивного детского вопроса стыдно стало еще больше.
- Я не злился, милая, - он помолчал, обдумывая, как лучше объяснить свои эмоции пятилетнему ребенку. – Представь, что ты очень чего-то боишься, беспокоишься, но при этом тебе надо скрывать свой страх, чтобы быть или хотя бы выглядеть сильной. И ты стараешься изо всех сил, но получается с трудом. Представила?
Летти даже прикрыла глаза, усердно стараясь представить, и кивнула.
- И вот в этот момент происходит нечто – скажем, несвоевременная просьба, или спор, или еще что-то – что лишает тебя последних остатков самообладания. И страх прорывается наружу. Твоя реакция?
Колетт нахмурилась, и вдруг мебель в комнате начала дрожать. Румпельштильцхен мягко взял ее за плечи, привлекая внимание.
- Летти, твоя магия. Не забывай про контроль.
Она распахнула глаза, глубоко вздохнула, и тряска прекратилась.
- Я… кажется, я понимаю, - она немного помолчала и спросила: - А чего ты боялся?
Румпельштильцхен грустно улыбнулся:
- Потерять Бэя – что он не вернется из Страны Чудес.
Летти еще шире раскрыла глаза и вдруг бросилась ему на шею, горячо зашептав:
- Не бойся, папочка, мы всегда-всегда будем с тобой.
Его поразило это «мы» – ведь он упомянул только про авантюру Бэя, к которой до сих пор относился неодобрительно. Как же Летти почувствовала его главный страх – за самых близких и любимых людей? Она была невероятно умна для своего возраста. И, видимо, обладала способностями эмпата. Мягко прижав к себе свою чудесную девочку, Румпельштильцхен поцеловал ее в темноволосую макушку.

***
Они оказались на узкой дорожке посреди поля. Вдалеке виднелся небольшой деревянный дом.
- Думаю, нам – туда, - Бейлфайр махнул в его сторону.
Грейс кивнула, нервно прикусив губу. Некоторое время они шли молча, думая, что быстро дойдут. Однако время шло, а дом так и оставался вдали. Если и приблизился, то ненамного. Бейлфайр не особенно волновался по этому поводу: он ничего не знал о Стране Чудес – может, здесь это нормально, когда предметы оказываются дальше, чем кажется. Что его действительно волновало, так это как они будут искать белого кролика.
- Бэй, можно задать тебе личный вопрос? – нарушила молчание Грейс.
Он с любопытством покосился на нее и кивнул.
- Знаешь, я много всякого слышала о Румпельштильцхене, но все эти, иногда противоречивые, слухи не соответствуют тому, что я увидела. И я хочу спросить: он хороший отец?
- Замечательный, - искренне ответил Бейлфайр, улыбнувшись, и добавил: - Правда, иногда чрезмерно меня опекает.
Грейс улыбнулась в ответ и кивнула, словно его слова подтвердили ее выводы:
- А еще… Белль правда твоя мать? Не подумай… просто она кажется слишком молодой, чтобы иметь взрослого сына. Сколько ей? Двадцать пять? Тридцать?
Бэй весело ухмыльнулся:
- Двадцать восемь, на самом деле. И ты права – моя родная мать умерла очень давно. И хотя я никогда ее не забуду, Белль для меня не мачеха, а скорее вторая мама.
Грейс мечтательно вздохнула:
- Я бы тоже была не против, если бы папа снова женился. Но он говорил, что ему никто кроме меня не нужен.
Дом, наконец, начал приближаться, и вскоре они стояли у порога. Взволнованно посмотрев на Бейлфайра, Грейс позвонила в колокольчик, висевший над дверью. Ответа не последовало. Она позвонила еще раз, постучала – по-прежнему безрезультатно.
- Может, он вышел? – неуверенно предположила Грейс.
Бейлфайр пожал плечами и толкнул дверь. С тихим скрипом она открылась. Переглянувшись – в глазах Грейс промелькнула паника, – они осторожно вошли внутрь. Пустая комната с длинным столом, заставленным грязной посудой, вокруг которого стояло несколько стульев. Маленькое окошко почти не давало освещения, и несколько мгновений они щурились, пытаясь привыкнуть к полумраку.
- Хэй! – позвал Бейлфайр. – Есть кто-нибудь?
Откуда-то из глубины послышалось невнятное бормотание. Оглядевшись, Бейлфайр обнаружил дверь, ведущую в другую комнату. Он молча указал на нее Грейс, и та согласно кивнула.
Войдя, они обнаружили помещение, в котором возвышались бесконечные полки, заставленные шляпами. Куча шляп валялась и на массивном столе, за которым сидел мужчина с несколько безумным выражением лица и шил. Очередную шляпу.
- Не работает, не работает, не работает… - бормотал он, не замечая их появления.
- Папа? – сдавленно произнесла Грейс, шагнув вперед.
Мужчина вскинул голову, его глаза потрясенно расширились. Он зажмурился, тряхнул головой, снова посмотрел на стоящую перед ним девушку.
- Грейс? – спросил он таким тоном, словно сомневался в своем рассудке, и медленно поднялся из-за стола.
Она кивнула – по щекам текли слезы – и кинулась ему на шею. Он даже слегка покачнулся и, неловко взмахнув руками, обнял ее, прижимая к себе.
- Грейси, - пробормотал он, - что ты делаешь в этом проклятом месте? Неужели Регина и тебя тоже?
Грейс немного отстранилась, помотав головой, плача и улыбаясь одновременно.
- Нет, я пришла за тобой. Мы пришли, - уточнила она и посмотрела на Бэя. – Папа, это Бейлфайр – он очень помог мне.
Джефферсон только сейчас заметил, что в комнате есть кто-то еще кроме его дочери. Он рассеянно кивнул и снова переключил внимание на Грейс.
- Что значит «пришла за тобой»? Хочешь сказать, по своей воле появилась в Стране Чудес?
- Ну да, - Грейс пожала плечами. – Я же должна была тебя найти.
Джефферсон практически застонал от отчаяния.
- Ты с ума сошла? Теперь и ты здесь застрянешь.
Бейлфайр кашлянул, привлекая внимание.
- Вообще-то, в наш план входило найти вас и вернуться обратно в Зачарованный лес. Оставаться здесь мы не собираемся.
- Да что ты? – саркастично произнес Джефферсон. – И как же вы планировали вернуться?
- Найти белого кролика, - сообщил Бейлфайр как о чем-то очевидном, пожав плечами.
Джефферсон помолчал, внимательно его изучая.
- Кого-то ты мне напоминаешь, парень…
- Вероятно, Румпельштильцхена, - весело заметила Грейс. – Бэй – его сын.
От этого заявления Джефферсон поперхнулся, округлившимися глазами посмотрев на нее, а потом снова на Бейлфайра. И вдруг широко улыбнулся:
- Беру свои слова назад – теперь я тоже верю, что мы сможем вернуться.
Бейлфайр ухмыльнулся: все-таки репутация его отца ни с чем не сравнится.

***
У Румпельштильцхена появилось теперь новое хобби – наблюдать в зеркале за передвижениями Бейлфайра по Стране Чудес. К счастью, он хотя бы не просиживал перед ним часами, но заглядывал весьма регулярно. Белль и сама время от времени проверяла, все ли в порядке.
Первый день пути прошел без приключений. Бейлфайр додумался использовать магию, чтобы найти волшебное существо, каковым являлся белый кролик. Правда, он в Стране Чудес оказался не единственным таким существом, и сперва заклинание привело их к Синей Гусенице. Пришлось начинать поиски с начала.
Когда, уложив Летти спать, Белль снова заглянула в зал, Румпельштильцхен уже сидел перед зеркалом, наблюдая, как Бейлфайр и его спутники ужинают у костра в лесу. Она подошла сзади, мягко положив руки ему на плечи и, наклонившись, поцеловала в щеку.
- Все будет хорошо. Он справится.
Румпельштильцхен мимолетно улыбнулся и поцеловал ее ладонь.
- Думаешь, я слишком его опекаю? – спросил он, снова переведя взгляд в зеркало.
- Иногда, - Белль села рядом. – Я понимаю тебя, как никто, потому что сама чувствую ту же тревогу и желание спрятать подальше, защитить от всего мира. Но так не получится. Наш мальчик вырос, и нам надо отпустить его в самостоятельный полет.
Румпельштильцхен кивнул и притянул ее к себе на колени, зарывшись лицом в волосы.

***
Когда Бейлфайр проснулся, Джефферсон меланхолично шевелил палкой угли от костра и с безграничной нежностью в глазах наблюдал за спящей Грейс. Бейлфайр не шевелился, боясь помешать. Но Джефферсон словно почувствовал взгляд и повернулся к нему, на его лице мелькнула и тут же пропала досада. Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Бейлфайр испытывал некоторую неловкость, будто стал свидетелем чего-то личного, не предназначавшегося для чужих глаз.
- Пойду принесу воды, - сказал он, просто чтобы что-нибудь сказать.
Джефферсон кивнул и принялся разжигать костер. Бейлфайр бросил на него еще один взгляд и, пожав плечами, пошел к ручью, протекавшему неподалеку от их стоянки. Умывшись приятно прохладной водой и набрав воды в котелок, он вернулся как раз к тому времени, когда проснувшаяся Грейс сонно потягивалась.
- Доброе утро, - улыбнулась она, заметив его.
От восходящего солнца лес наполнился слегка мерцающей дымкой, и Грейс в ней казалась неземным созданием.
- Доброе утро, - Бейлфайр улыбнулся в ответ и перехватил подозрительно-настороженный взгляд Джефферсона.
На мгновение он задался вопросом, что бы это значило, но быстро выбросил его из головы: у них сейчас были более важные проблемы. Тем более что магический след постоянно сбивался. То ли от неопытности Бейлфайра в этом деле, то ли оттого, что белый кролик был далеко не единственным волшебным существом в Стране Чудес. Но уже несколько раз им приходилось менять направление и начинать все сначала. Накануне след привел их в странноватый бар, где всем заведовала здоровенная гусеница с кальяном. Не слишком приятное место, но, по крайней мере, и не опасное.
Но в этот раз след привел к чудовищной зверюге, встреча с которой запомнилась надолго. Когда из зарослей появился полосатый котяра размером с хорошего тигра с горящими глазами и полной пастью острых зубов, они на мгновение остолбенели.
- Чеширский кот… - потрясенно произнес Джефферсон, медленно отступая назад и потянув за собой Бэя и Грейс.
Кот окинул их взглядом, облизнулся и прыгнул к Грейс. Бейлфайр выхватил меч, заступая ему дорогу. Увы, достать это чудовище оказалось не так-то просто – он поразительным образом утекал из-под удара, появляясь с самой неожиданной стороны. Джефферсон пытался помочь, но оружия у него не было, а с помощью подобранной на дороге палки он мог только отвлекать кота, но не навредить ему. Похоже, пришла пора обратиться к магии.
Но тут коту, в очередной раз переместившемуся и оказавшемуся у Бейлфайра за спиной, удалось его зацепить. Спину и правую руку обожгло такой болью, что он невольно выпустил меч. А ведь заколдованный отцом плащ должен был защищать его от любого вреда. Видимо, чары не распространялись на магических существ. Испуганно вскрикнула Грейс, благоразумно державшаяся в стороне от боевых действий. Скривившись, Бейлфайр поспешно повернулся и встретился с оскаленной страшной мордой. Он сглотнул. И вдруг кот зашипел и отпрыгнул, нацелившись на новую жертву – ухмыляющегося Джефферсона, который только что дернул его за хвост.
- Что, киса, не нравится? – ехидно спросил он.
- Папа… - одновременно с ужасом и восхищением прошептала Грейс.
Медлить было нельзя. Вытянув руку, Бейлфайр сосредоточился и ударил по коту магией. Тот взвизгнул и рухнул на землю.
- Уходим, - пробормотал Бейлфайр, не уверенный, удалось ли ему убить кота или только на время вырубить.
Однако он не успел сделать и шагу: в глазах помутилось, все вокруг поплыло, и он потерял сознание.

Очнувшись, Бейлфайр понял, что лежит на животе в какой-то хижине прямо на полу. За окном угасали последние солнечные лучи. Рядом с ним сидела Грейс, которая, заметив, что он открыл глаза, тут же обеспокоенно склонилась над ним:
- Бэй, как ты себя чувствуешь?
- Нормально, - он осторожно пошевелил раненной рукой и понял, что кто-то сделал ему перевязку. – Где мы?
Грейс пожала плечами:
- Мы просто постучались в первый встречный дом, и добрые люди помогли нам. Аманда – хозяйка дома – смазала твою рану лечебным бальзамом и сделала перевязку.
- Тебе повезло, парень, что жив остался, - раздался голос Джефферсона. – С таким ранением пользоваться магией, знаешь ли…
Бейлфайр осторожно сел и повел плечами. Боли не было. Он ухмыльнулся:
- Ну а какой у меня был выбор? Ждать, пока эта тварюга слопает тебя?
Джефферсон усмехнулся в ответ и покачал головой:
- Я тебе, конечно, безмерно благодарен, но постарайся больше так не рисковать. Мне как-то не улыбается отчитываться перед твоим отцом, что с тобой случилось.
Бейлфайр хмыкнул. За насмешливым тоном ясно чувствовалась искренняя признательность. И он был уверен, что Джефферсон точно так же понял его благодарность.
- Вижу, наш больной очнулся, - в комнату вошла темноволосая женщина средних лет с добрым открытым лицом. – Тогда приглашаю всех за стол.
Бейлфайру подали еду прямо в постель (если, конечно, лежак, расстеленный на полу, можно назвать постелью), хотя он сопротивлялся, утверждая, что достаточно хорошо себя чувствует, чтобы сесть за стол. Однако его спутники были непреклонны. Они остались у Аманды на ночь, а утром, оставив хозяйке щедрое вознаграждение (несмотря на ее отказ), отдохнувшие и бодрые, продолжили путь.
Именно после этого случая Бейлфайра посетило малодушное сожаление, что он отказался от сопровождения отца – уж он-то в момент вернул бы их домой. Но Бейлфайр решительно отбросил этим мысли: нельзя всю жизнь прожить под теплым крылышком родителей, он должен уметь справляться с трудностями самостоятельно.
А вот Грейс неудачи нисколько не беспокоили. Она пребывала в неизменно оптимистичном настроении, болтала, смеялась и собирала цветы вдоль дороги. Зато Джефферсон был мрачен и насторожен, постоянно оглядываясь по сторонам. И только когда он смотрел на дочь, его взгляд светлел.
Они шли через поле, колосящееся пшеницей, когда сзади послышался конский топот. Обернувшись, они обнаружили несколько всадников в черных одеждах. На лице Джефферсона появилась паника, и он дернул их с дороги. Не успев опомниться, они уже лежали в пшенице, и спелые колосья шелестели над головами.
- Это солдаты королевы, - прошипел Джефферсон, на всякий случай надавив им на затылки, чтобы не поднимались.
- Что за королева? – спросила Грейс, когда всадники проехали.
- Красная королева. И лучше с ней не встречаться, - Джефферсон выждал еще пару мгновений и встал. – Пошли – нам стоит поторопиться.
Некоторое время спустя магический след привел их к толстому дереву с вырезанной в стволе дверью. Бейлфайр немного взбодрился: это уже больше похоже на нору кролика. Он постучал, и когда дверь открыла крольчиха, передвигающаяся на задних лапах как человек, он не сдержал торжествующей улыбки. Но на всякий случай уточнил:
- Здесь живет белый кролик?
- Возможно, - крольчиха окинула их компанию оценивающим взглядом. – А что вам от него нужно?
- Чтобы он открыл нам портал, - Грейс умоляюще посмотрела на нее. – Пожалуйста. Мы вам заплатим!
Крольчиха фыркнула на это обещание и жестом пригласила их зайти. Для чего пришлось пригнуться – вход в нору не был рассчитан на человеческий рост. Да и внутри приходилось следить, чтобы не стукнуться головой о потолок.
- Кто там, дорогая?
В комнате, представлявшей собой, по-видимому, гостиную, появился кролик в жилетке, из кармана которой свисала цепочка от часов.
- Этим господам нужна твоя помощь, дорогой, - отозвалась крольчиха.
Кролик подозрительно осмотрел их с головы до ног и хмыкнул. В другой ситуации Бейлфайр, пожалуй, сказал бы что-нибудь резкое на такое поведение, но сейчас им слишком нужна была его помощь, и он заставил себя проигнорировать невежливость ушастой заразы.
- И чем могу помочь? – вопросил кролик.
- Вашей способностью открывать порталы.
- А что мне за это будет?
- Дорогой! – шокированно воскликнула крольчиха.
Но тот только пожал плечами:
- Что? Нам тоже надо как-то жить. Королева в последнее время совсем не платит за службу.
Джефферсон при этих словах заметно напрягся. Бейлфайр же вытащил из сумки горсть золотых монет и высыпал их в лапы кролику:
- Достаточно за услугу?
Тот с энтузиазмом закивал:
- Вполне. Так куда вы хотите попасть?
- Одну секунду, - вмешался Джефферсон. – Нам надо кое-что обсудить.
Он поманил Бейлфайра и Грейс в сторону. Кролик пожал плечами и сложил лапы на груди с безразличным видом.
- Нельзя ему доверять, - прошептал Джефферсон. – Он работает на королеву.
- У нас нет другого выхода, - резонно заметил Бейлфайр. – Либо он, либо мы не попадем домой.
- А если он переместит нас в ловушку?
- Мы что-нибудь придумаем, - беспечно отозвался Бейлфайр и уже серьезнее добавил: - Слушай, Джефферсон, даже если эта королева так ужасна, она нас не знает – зачем мы ей нужны? Не заманивает же она к себе всякого, появляющегося в Стране Чудес? В любом случае, придется рискнуть – это наш единственный путь домой.
Джефферсон поджал губы, не убежденный до конца, с сомнением посмотрел на Грейс. Та улыбнулась:
- Правда, пап, не будь параноиком.
Он еще немного помолчал и махнул рукой:
- Ну как знаете. Но потом не говорите, что я вас не предупреждал.
Бейлфайр повернулся к хозяевам и уже громко сообщил:
- Нам надо в Зачарованный лес.
- Проще простого, - фыркнул кролик.
Он крутанулся на месте, и в полу закружилась зеленая воронка, от вида которой Бейлфайра передернуло: уж больно неприятные ассоциации она вызывала. Поежившись, он взял за руку Джефферсона, а тот, в свою очередь – Грейс, и они прыгнули в воронку.
Охватило уже знакомое тошнотворное ощущение падения в пустоту, которое, к счастью, быстро закончилось. Кажется, прыжки между разнообразными мирами входят у него в привычку. Оглядевшись, Бейлфайр обнаружил, что они приземлились в поле на берегу небольшой речки – в незнакомом ему месте.
- Где мы? – тихо спросила Грейс, вертя головой.
На ее лице застыло то же сомнение, что грызло Бейлфайра: а дома ли они? Не закинул ли их кролик в еще какой-нибудь чужой мир? Джефферсон же глубоко втянул воздух и вдруг упал на колени, прижавшись ладонями к земле.
- Я думал, что больше никогда сюда не вернусь, - срывающимся голосом произнес он.
Значит, все-таки дома. Бейлфайр облегченно перевел дыхание и обменялся с Грейс понимающими взглядами. Джефферсон вскочил и с широкой улыбкой повернулся спиной к реке.
- Нам туда, - махнул он в направлении видневшегося на горизонте леса.
- Ну хоть кто-то знает нужное направление, - тихонько пробормотал Бейлфайр.
Джефферсон не обратил внимания на его слова, без промедления зашагав вперед, а Грейс тихонько хихикнула и поспешила за отцом.
Они шли три дня, проводя ночи под открытым небом. К счастью, большая часть пути проходила через лес и там можно было хотя бы укрыться под деревом. Впрочем, на их удачу дождя не было.
И вот местность стала знакомой: здесь Бейлфайр бывал пару раз. Это все еще было довольно далеко от дома, но, по крайней мере, теперь он знал куда идти.
- Что ж, здесь наши пути расходятся, - сказал Джефферсон, когда они вышли на небольшую полянку.
Бейлфайр растерянно посмотрел на Грейс – за время их совместного путешествия, он совсем забыл, что им скоро придется попрощаться. Она ответила столь же растерянным взглядом. Джефферсон протянул руку и проникновенно произнес:
- Спасибо, Бейлфайр. За то, что не бросил Грейс, за то, что помог мне, - и, ухмыльнувшись, добавил: - Я бы сказал, что я теперь твой должник, да как-то опасаюсь говорить такие вещи сыну Румпельштильцхена.
Бейлфайр хмыкнул, пожимая ему руку. Ему стало грустно – он успел привязаться и к Грейс, и к ее отцу, и чувствовал, что будет скучать по ним. Будто прочитав его мысли, Грейс с надеждой спросила:
- Мы ведь еще встретимся?
- Если хочешь, - ответил он с той же надеждой.
Грейс закивала, лучезарно улыбаясь.
- Мы живем вон там, - взмахом руки она указала направление, - в деревне Хитчкот.
Бейлфайр кивнул. И вдруг Грейс, привстав на цыпочки, быстро поцеловала его в щеку и тут же отбежала к отцу. Бейлфайр еще пару мгновений смотрел им вслед, после чего, не спеша, направился к дому. Своим приключением он остался доволен, и оно дало ему идею. Бейлфайр давно размышлял о занятии для себя. Ведь он уже не ребенок, а у мужчины должно быть дело. И сейчас ему пришло в голову, что он мог бы помогать людям, попавшим в необычные неприятности. В какой-то мере, как отец. Тот, правда, делал это не бесплатно. И не потому что ему так нужны были жертвы от призвавших его на помощь, а потому что магия требовала оплаты. «Всякая магия имеет цену», - каждый раз говорил он просителям, предупреждая. На самом деле это было не совсем так: не всякая, а меняющая судьбы. Но поскольку Румпельштильцхена призывали только в крайних обстоятельствах, этот нюанс не имел значения.
Бейлфайр не собирался пользоваться магией, а значит, не придется и требовать с людей вознаграждения. Эта мысль нравилась ему чем дальше, тем больше. Быть героем – это действительно достойное занятие. И увлекательное.

***
Вечером Белль вместе с Румпельштильцхеном пришла к зеркалу – проверить, как дела у Бейлфайра. При виде появившейся на стекле картины, оба в ужасе замерли. Бейлфайр лежал без сознания с глубокими длинными царапинами на спине – будто от гигантских когтей. Над ним хлопотала какая-то женщина, промывая и смазывая раны, а Джефферсон с Грейс замерли неподалеку, с беспокойством наблюдая за ней. Белль судорожно вздохнула, прижав ладонь ко рту. Что там у них случилось? Ведь до сих пор все шло хорошо! Ну почему никогда не может обойтись без опасных приключений? И почему его не защитил плащ?
Первым порывом Румпельштильцхена было рвануть туда – к сыну. Это было заметно по тому, как он дернулся к зеркалу. Но в следующее мгновение остановился. Впервые у Белль возникло ощущение, что они в этот момент думают абсолютно одинаково. Бейлфайр ранен, но жив, и в данный момент его жизни ничто не угрожает. Напротив, от снадобий той женщины царапины затягивались чуть ли не на глазах. Что бы там ни случилось, сейчас он в безопасности. А вот их неожиданному появлению вряд ли обрадуется. И даже наверняка обидится, что его по-прежнему пасут, как маленького ребенка.
Просидев перед зеркалом до позднего вечера, они успокоились, только увидев, что Бейлфайр пришел в себя и, похоже, чувствовал себя сносно, даже пикировался с Джефферсоном. Именно из их разговора и стало известно, что они столкнулись с Чеширским котом.
- Вот же… везет на приключения, - пробормотал Румпельштильцхен – в его голосе смешались пережитый недавно страх, облегчение, раздражение и чувство вины. – Магические существа, значит… Надо будет исправить этот недостаток плаща.
Белль обняла его, прижавшись лбом к плечу, успокаивая – и его, и себя. Только когда Бейлфайр и его спутники отправились спать, они решились оторваться от зеркала и в свою очередь пойти отдыхать.
После этого случая Румпельштильцхен не отходил от зеркала буквально ни на секунду, забыв обо всем. Белль пыталась образумить его, но он только зарычал на нее и упрямо остался на своем посту. Вздохнув, Белль перешла на новую тактику: заставлять его хоть немного есть и объяснить Летти, что к папе сейчас лучше не соваться.
К счастью для всех, больше с Бэем ничего не случалось, и он благополучно вернулся в Зачарованный лес вместе с Джефферсоном и Грейс. И через несколько дней должен был добраться до дома. И Белль начала осторожно внушать Румпельштильцхену, что не стоит сразу набрасываться на Бейлфайра за то не совсем удачное сражение с Чеширским котом, а главное – запирать его в замке подальше ото всех опасностей. Румпельштильцхен уговаривался с трудом.
Однако, когда Бейлфайр наконец перешагнул порог замка – уставший, но счастливый, – он был встречен только крепкими объятиями. Белль поздравила себя с победой – все-таки переломить паранойю Румпельштильцхена дорогого стоит – и в свою очередь обняла сына.
Торжественность момента разрушила Летти, которая с радостным воплем повисла у брата на шее и тут же потребовала:
- Рассказывай!
Собственно, этим Бейлфайр и занимался весь вечер: рассказывал. Они собрались возле камина в большом зале, уютно потрескивал огонь и все опасности казались лишь сном или сказкой из книги. Он заметно отредактировал свое приключение с Чеширским котом. То ли из опасения (весьма близкого к правде), что отец запрет его в замке и больше никуда не пустит; то ли просто не желая их беспокоить. Бейлфайр явно остался доволен своим приключением, и это еще больше убедило Белль в том, что они правильно поступили, когда не стали вмешиваться. Как бы ни было страшно, надо найти в себе силы отпустить сына в самостоятельную жизнь.


Глава 14

Бейлфайр стал появляться дома еще реже, чем раньше. Иногда он брал с собой Летти, но лишь в ближние прогулки, когда ничего не планировал – просто, чтобы развлечь сестру, обижавшуюся, что он совсем ее забросил. Белль подозревала, что большую часть времени Бэй проводит с Грейс. Тем более иногда он приводил ее в гости. Белль скучала по нему и знала, что Румпельштильцхену тоже не хватает присутствия сына, но они оба понимали, что у Бэя теперь своя жизнь, куда им не стоит вмешиваться.
Летти же любила бывать в гостях у Эммы, с которой они сдружились как сестры. Белль переносила ее в королевский дворец, пользуясь случаем, чтобы пообщаться с Белоснежкой. Иногда та делала ответный визит, но не часто – все-таки у королевы слишком много обязанностей и забот, чтобы постоянно ходить в гости. Регина, прежде без конца возившаяся с названной сестрой, теперь чаще стала пропадать на конюшне. Впрочем, ни Эмма, ни Летти не жаловались – им было прекрасно и вдвоем.
С не меньшим увлечением, чем играла с подругой, Колетт перенимала приемы магии у отца. Она все лучше и лучше контролировала свои силы. И теперь в доме больше ничего не билось и не взрывалось.

Тем утром Белль проснулась с ощущением недомогания. И вроде бы ничего не болело, но общее самочувствие было довольно скверным. Румпельштильцхена рядом уже не было, и Белль, с сожалением вздохнув, уткнулась носом в подушку, еще хранившую его запах. Увы, справиться с чувством легкой дурноты это не помогло. К тому же стало душно. Снова вздохнув, Белль поднялась, накинула шелковый пеньюар и открыла окно. И только с наслаждением втянув в себя прохладный осенний воздух, она вдруг осознала, что с ней происходит.
Белль радостно улыбнулась и положила ладонь на живот, осторожно касаясь магией. Да! В ней действительно зародилась новая жизнь. И на этот раз все будет, как положено: она сообщит мужу новость, а не наоборот!
- Ты простудишься, если будешь стоять у открытого окна – не лето все-таки, - раздался голос Румпельштильцхена.
Белль улыбнулась еще шире и обернулась. Он водрузил поднос с едой на ближайшую табуретку, а Летти увлеченно расставляла все принесенное на круглом мраморном столике. Когда-то, когда еще не было с ними ни Колетт, ни даже Бейлфайра, Белль с Румпельштильцхеном любили завтракать в своей спальне за этим столиком, не спускаясь в зал. Это воспоминание вызвало волну нежности.
- Мы с Летти решили, что можно сегодня позавтракать здесь – думаю, втроем мы уместимся, - сообщил Румпельштильцхен.
- Отличная идея, - одобрила Белль и, наклонившись, поцеловала дочь в макушку, после чего обняла мужа. – Спасибо.
- Я знала, что тебе понравится, - довольно сообщила Летти, устроившись на стуле и тут же принявшись накладывать себе в блюдце варенья.
Не менее довольный собой, чем дочь, Румпельштильцхен коротко поцеловал Белль – если бы не присутствие Летти, поцелуй был бы гораздо более долгим – и призвал недостающие стулья.
Ощущение тошноты прошло, и Белль с аппетитом съела несколько блинчиков с вареньем, слушая веселую болтовню Летти, которая умудрялась есть и говорить одновременно, хотя ее неоднократно за это ругали.
- Летти, сколько раз повторять – ведь подавишься, - укоризненно заметила Белль.
- Извини.
Дочь мило улыбнулась и некоторое время ела молча. Но хватило ее ненадолго. Правда, на этот раз она соизволила прожевать, прежде чем начать говорить. Румпельштильцхен с усмешкой покачал головой.
- Мам, смотри, как я умею! – Колетт повела рукой над своей чашкой, и над ней поднялся густой пар, медленно сложившийся в изображение скачущего на лошади человека.
- Чудесно, милая, - улыбнулась Белль.
И заинтересовалась, будет ли ее второй ребенок столь же сильным магом. Скорее всего – да, учитывая, кто его отец. Эта мысль, а также то, с какой гордостью Румпельштильцхен наблюдал за фокусами Колетт, заставила ее улыбнуться еще шире. Ее переполняло такое счастье, что даже становилось немного страшно – не придется ли за него заплатить?
- Белль? – Румпельштильцхен смотрел теперь на нее – с веселым любопытством. – Что-то случилось?
Она кивнула, уже не в первый раз поражаясь его умению чувствовать оттенки ее настроения. Но прежде чем Белль успела ответить, Летти, взмахом руки развеяв свою иллюзию, заявила:
- Мама очень-очень счастлива, потому что… - внимательно посмотрев Белль в глаза, она неуверенно заключила: - Узнала что-то хорошее?
Белль ошарашено поморгала. Румпельштильцхен говорил как-то, что предполагает у их дочери сильные способности эмпата, но до сих пор ей не приходилось с этим сталкиваться. Муж же не удивился ни капли – только слегка улыбнулся и, откинувшись на спинку стула, спросил:
- И что же это за хорошая новость?
Белль сглотнула. Вот вечно ее опережают. С ума сойти – жить с магами!
- Ребенок, - лаконично ответила она.
Румпельштильцхен недоуменно приподнял брови:
- В смысле?
- В прямом, - Белль ухмыльнулась – в кои-то веки удалось его удивить. – У нас будет ребенок. Летти, милая, хочешь братика или сестренку?
Колетт взвизгнула от восторга, подпрыгнув на стуле.
- А я могу выбрать?
Белль рассмеялась:
- Нет, родная, выбрать ты не можешь – уж кто родится, тот родится.
- Ну и ладно, - Летти не слишком и расстроилась. – Я все равно рада.
Белль ласково потрепала ее по голове. За все время их маленького диалога Румпельштильцхен не пошевелился и даже, кажется, моргать перестал, неотрывно глядя на Белль. Она адресовала ему вопросительный взгляд, и тогда он, взяв ее руку, с безграничной нежностью поцеловал пальцы. Когда же Румпельштильцхен поднял голову, снова посмотрев ей в глаза, в них Белль прочла всю его любовь и благодарность – никаких слов уже было не нужно.
- Как мы его назовем? – вмешалась Летти.
Румпельштильцхен с улыбкой повернулся к дочери, так и не выпустив руки Белль, переплетя их пальцы.
- А как бы ты хотела?
Это ее озадачило, и она на некоторое время замолчала, размышляя. Белль тихонько хихикнула и обменялась с мужем веселым взглядом. Наконец, Летти пожала плечами:
- Пока не знаю. Но я еще подумаю.

Позже Белль нашла Колетт в библиотеке, изучающей книгу столь объемную, что удивительно, как ей не тяжело было держать фолиант на коленях.
- Что ты читаешь, Летти? - с любопытством спросила она.
Колетт, рано научившаяся читать, унаследовала от матери страстную любовь к этому занятию. Но все-таки книга была ей не по возрасту.
- Ищу имя, - сообщила она, не отрываясь от своего занятия. – И одно уже нашла.
Немного подождав продолжения, Белль спросила:
- И какое же?
- Лорелейя, - Колетт подняла голову и солнечно улыбнулась. – Это если будет сестренка. А для братика я не могу выбрать из трех вариантов: Раймунд, Алард и Дедрик.
Белль хмыкнула. Нарочно ли Летти подбирала такие имена или случайно вышло? Все они в своем значении заключали силу, защиту, храбрость. Хотя, учитывая книгу у нее на коленях, скорее всего, искала специально.
- Давай мы предложим выбрать папе? – мягко предложила Белль.
- А ты? – удивилась Летти.
- А я выбирала имя для тебя. Думаю, будет справедливо, если теперь решит он.
Летти подумала, кивнула и тут же сорвалась с места, заявив, что хочет немедленно сообщить отцу, какие варианты нашла. Белль тихо рассмеялась, посмотрев ей вслед.
Позже Румпельштильцхен сообщил, что после длительного обсуждения они остановились на Аларде. И надо было видеть, с каким счастливо-довольным видом он это говорил. Кажется, он был уверен, что будет мальчик. Впрочем, может, и правда был уверен – ведь про Колетт знал же заранее.

И оказался прав. Их сын родился в начале лета, почти одновременно с сыном Прекрасных – с разницей всего несколько дней. Белоснежка пригласила их на церемонию представления новорожденного принца подданным.
Зал уже был полон народу, когда появились Белль с Алардом на руках, Румпельштильцхен, Бэй и Летти. Оказавшиеся неподалеку люди невольно вздрогнули от их неожиданного появления, но никто не отшатнулся испуганно, как это бывало когда-то. Напротив – улыбались и вежливо кивали. Да, многое изменилось в Зачарованном лесу.
К ним уже спешила Регина в пышном белом платье, следом за которой чуть не бежала Эмма – в светло-розовом. Присев в реверансе и поздоровавшись, как подобает по этикету, обе тут же потеряли свою величественность. А еще несколько мгновений спустя умчались вместе с Бейлфайром и Колетт.
Румпельштильцхен проводил их слегка обеспокоенным взглядом и едва заметно шевельнул ладонью, навешивая на Летти магический маячок, чтобы сразу узнать, если что-нибудь случится. Белль покачала головой – он неисправим, – но ничего не сказала. В конце концов, учитывая неугомонный характер Летти, это могло и впрямь оказаться нелишним.
- Дорогие друзья, - на возвышение в центре зала поднялся Дэвид с сыном на руках, и все разговоры немедленно смолкли, - мы давно с нетерпением ждали церемонии коронации новорожденного принца. Его появление стало для нашей семьи поводом для безмерной радости. Жители Зачарованного леса, позвольте представить вам нашего сына. Принц Теодор.
Белль поаплодировала вместе со всеми и направилась к сияющей Белоснежке, чтобы поздравить ее. Румпельштильцхена, несмотря на попытки сопротивления, она потащила за собой.
- Белль! – Снежка, едва заметив ее, тут же бросилась навстречу со счастливой улыбкой. – Рада, что ты пришла. Я боялась, ты не сможешь…
И выразительно посмотрела на мирно сопящего Аларда, которого нисколько не беспокоил шум вокруг.
- Мы и не собирались, - вставил Румпельштильцхен с ноткой недовольства. – Глупая традиция.
Белль укоризненно на него посмотрела, Белоснежка же не обратила внимания, забирая у Дэвида начавшего хныкать сына.
- Забавно все-таки, как наши мальчики родились почти в одно время, - жизнерадостно произнесла она, покачивая его.
Румпельштильцхен фыркнул на это заявление, заработав от Белль еще один укоризненный взгляд. Он пожал плечами, всем своим видом демонстрируя, что мирится с окружающей обстановкой только ради дорогой семьи, которой почему-то нравится здесь бывать. Белль закатила глаза – и ведь никогда не признается, что и сам за эти годы успел подружиться с Дэвидом. Не переставая при этом поддевать его по любому поводу. Но и принц теперь в долгу не оставался, и, похоже, оба получали от этого огромное удовольствие.

***
Солнце немилосердно жарило, и Бейлфайр с Грейс спрятались в тени раскидистого дерева на берегу реки. Они полулежали на широком покрывале, посередине которого были разложены хлеб, сыр, копченое мясо и фрукты. Бейлфайр спонтанно устроил этот пикник – просто захотелось посидеть с Грейс где-нибудь на природе. И он утащил ее, оторвав от выпечки пирога. Точнее она еще не начала – только собиралась, с забавно-сосредоточенным видом изучая кулинарную книгу. Грейс немного посопротивлялась для виду, но сдалась, когда Джефферсон с усмешкой сказал:
- Иди, милая, отдохни. Пирог подождет.
Если поначалу Джефферсон подозрительно посматривал на Бейлфайра, когда тот забирал куда-нибудь Грейс, то теперь стал гораздо дружелюбнее и даже сам убеждал ее пойти погулять.
Река убаюкивающе журчала, навевая сонливость. Бейлфайр прикрыл глаза, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Из этой полудремы его вырвал голос Грейс:
- Бэй, а научи меня сражаться.
Он удивленно распахнул глаза. Грейс теперь сидела по-турецки, натянув на колени бежевую юбку.
- Зачем? – ошарашено спросил он.
Он всегда считал, что сражения – не то, чем следует заниматься женщине.
- Я хочу вместе с тобой помогать людям.
- Для этого тебе не нужно уметь сражаться.
Грейс упрямо нахмурилась:
- А вдруг придется отбиваться от каких-нибудь разбойников. Я тогда стану для тебя обузой. А могла бы быть помощью. Ну, пожалуйста, Бэй…
Она сделала умоляющие глаза и похлопала ресницами. И он сдался:
- Ладно, если уж тебе так хочется.
Грейс радостно заулыбалась и, хлопнув в ладоши, вскочила.
- С чего начнем?
- Что, прямо сейчас? – удивился Бейлфайр.
Честно говоря, вставать не хотелось. Но пришлось. Грейс быстро заплела свои длинные волосы в косу, чтобы не мешали, и выжидающе посмотрела на него. Бэй подыскал две достаточно длинные и прочные палки и бросил одну из них подруге. Она подхватила палку на лету, и он одобрительно кивнул – хорошая реакция.
Грейс училась быстро. Внимательно слушала инструкции, не менее внимательно следила за своим учителем, старательно повторяла движения и к концу урока более-менее усвоила основные принципы. Правда, она быстро устала, да и длинная юбка сковывала свободу движений. Но для первого раза было просто отлично. О чем Бейлфайр искренне сообщил Грейс. От ее счастливой улыбки стало радостно на душе, и невозможно было не улыбнуться в ответ.
- Что ж, значит, надо купить тебе меч, - смущенно кашлянув, произнес Бейлфайр.
Грейс заулыбалась еще шире и с энтузиазмом закивала. Так вот они и оказались в оружейной лавке небольшого городка в нескольких милях от ее дома. Бейлфайр подозревал, что они свели с ума хозяина, пока методично выбирали наиболее подходящий меч: легкий, чтобы женская рука не устала, но острый и прочный – из первоклассной стали. Бэй, внимательно изучив оружие, предлагал по очереди один меч за другим, а Грейс проверяла, как он будет лежать в руке, и делала несколько пробных взмахов. Пару раз чуть не разбив витрину. Каждый из них смущенно улыбаясь, она говорила: «Простите», - с таким невероятно милым виноватым выражением, что хозяин лишь рукой махал.
Наконец, добрый час спустя, они выбрали изящный узкий меч и вышли из лавки. Кажется, хозяин вздохнул с облегчением. На мгновение остановившись у дверей, они переглянулись и рассмеялись.
- Он нас теперь долго не забудет, - шутливо-сожалеющим тоном заметила Грейс.
Бэй фыркнул, согласно кивнув. Это уж точно.
Увы, так прекрасно начавшемуся дню не суждено было столь же прекрасно закончиться. Когда они уже возвращались – Бейлфайр как настоящий джентльмен всегда провожал Грейс до дома, – в лесу раздался отчаянный крик. Переглянувшись, они со всех ног бросились на голос.
Шестеро разбойников окружили испуганно прижавшихся друг к другу мужчину, женщину и мальчика лет семи.
- Грейс, не вмешивайся, - тихонько произнес Бейлфайр. – Ты еще не готова для боя.
Она кивнула, но у него возникло смутное подозрение, что слушаться она не намерена. Впрочем, думать сейчас об этом было некогда. Выхватив меч, он бросился на разбойников. Благодаря эффекту неожиданности ему удалось оглушить двоих.
Зато остальные тут же окружили его со всех сторон. Бэй вертелся вокруг оси, успевая только защищаться – на нападение его уже не хватало. И естественно, наступил момент, когда он начал пропускать удары. Первый пришелся ему в левое плечо, но благодаря верному плащу, он только почувствовал толчок, не потерпев ни малейшего вреда. Это выбило из колеи нападающих. К сожалению, ненадолго. В общем, ситуация сложилась патовая – разбойники не могли ранить Бейлфайра, но и ему не удавалось их достать.
Он уже начал задумываться, кто из них раньше выдохнется и рухнет от усталости, когда краем глаза заметил, что Грейс пытается подобраться к ним. Бейлфайр сдержал желание крикнуть, чтобы она не вмешивалась, опасаясь привлечь к ней внимание. Увы, ее заметили – один из разбойников резко повернулся, наставив на нее меч. Бэй рванулся в ее сторону в стремлении защитить. Остальные воспользовались тем, что он открылся и навалились на него все разом. И неизвестно, чем бы это закончилось, если бы неожиданно не подоспела подмога. Из леса выскочил какой-то парень, закрыв собой Грейс. Двое разбойников вынуждены были оставить Бейлфайра, занявшись новым противником. И после короткой ожесточенной схватки бандиты были обезврежены. Причем одного из них вырубила Грейс, со всей силы ударив в затылок эфесом своего новенького меча.
- Великолепно, миледи! – восхитился незнакомец, помогая Бейлфайру связывать бандитов.
- Я не леди, - смущенно возразила Грейс. – Но спасибо.
Семья, которую они спасли, очнулась от оцепенения и бросилась их благодарить:
- Не знаем, что было бы с нами, если бы не вы. Спасибо огромное!
- Рады помочь, - Бейлфайр слегка поклонился. – С вами все в порядке? Никто не ранен?
Мужчина покачал головой. Убедившись, что они пришли в себя достаточно, чтобы продолжить путь, распрощавшись с ними, Бэй повернулся к неожиданному помощнику. Он был примерно одного с ним возраста, может, чуть постарше, светловолосый и сероглазый, высокий, вызывающий в памяти ассоциации с викингами. Кожаная куртка, белая хлопковая рубашка, темные штаны из плотной ткани, явно дорогие сапоги – вроде бы не дворянин, но и на крестьянина не похож. Да и мечом владеет вполне профессионально – не по-крестьянски.
- Бейлфайр, - представился Бэй, протянув руку. – Спасибо за помощь.
- Стивен, - парень лучезарно улыбнулся, ответив на рукопожатие. – Всегда пожалуйста.
Грейс в свою очередь представилась, разглядывая его с долей восхищения, что вызвало у Бейлфайра смутное неудовольствие, но он загнал его подальше. Стивен тем временем почтительно поцеловал руку Грейс – словно на приеме во дворце – и произнес:
- Вы неправы: всякая женщина – леди.
Грейс хихикнула от неожиданности. С ней иногда флиртовали, за ней ухаживали, но руки еще никто не целовал. Будто она высокородная дама. Бейлфайр выругался про себя – ну почему он до такого не додумался? Улыбнувшись Грейс, Стивен вновь повернулся к нему:
- А я знаю вас – слышал. Собственно, я хотел попроситься в команду.
Бэй удивленно приподнял брови. Вот как – о нем уже молва идет в народе? До сих пор он не задумывался о том, чтобы собирать команду, но почему бы и нет.
- Буду рад, - улыбнулся он.

Идею с голубиной почтой предложила Грейс. Они тогда сидели в своем импровизированном штабе, устроенном в пещере, которая стараниями все той же Грейс из холодной и пустой быстро превратилась в уютное место. Они держали здесь полезные запасы, приходили обсудить планы или просто пообщаться.
В тот день все трое собрались у костра, на котором Грейс готовила что-то весьма аппетитно пахнущее. Бейлфайр со Стивеном расположились неподалеку, разбирая последнее дело – устройство сына бедной вдовы-крестьянки в школу. Тогда-то у Бэя и возникла мысль: как бы сделать так, чтобы люди при необходимости могли позвать их на помощь.
- Отец вот всегда слышит, когда его зовут по имени, - задумчиво произнес он. – Но я сомневаюсь, что нам удастся устроить то, что досталось ему в наследство со времен бытности Темным.
- Да, средства связи были бы не лишними, - кивнул Стивен. - Ситуации ведь бывают не требующие отлагательств.
Стивен сидел, прислонившись спиной к стене и бездумно вертя в руках свою неизменную флейту. Он мог играть на ней так, что завороженные слушатели забывали обо всем на свете, однако редко кто удостаивался такой чести. Стивен родился в знатной, но не особо богатой семье. И, рано оставшись сиротой, отправился бродить по миру в надежде обрести если не счастье, то что-то, ради чего стоит жить. Флейта, на которой его когда-то научила играть мать, была его главной драгоценностью, с которой он никогда не расставался.
- Можно использовать голубей, - заметила Грейс, разливая свое варево по тарелкам. – И чтобы люди с нами связывались, и чтобы мы – друг с другом.
Бейлфайр переглянулся со Стивеном, и они кивнули друг другу – неплохая мысль, надо только обдумать некоторые моменты с организацией. И как сделать так, чтобы люди об этом узнали и начали пользоваться. Впрочем, это-то как раз наименьшая проблема: слухи имеют свойство распространяться с фантастической скоростью.
- Грейс, где ты научилась так восхитительно готовить? – спросил Стивен, старательно выскребывая свою тарелку.
Она пожала плечами:
- Папа упорно не желает снова жениться, должен же кто-то следить за хозяйством.
- Повезет же тому, кто станет твоим мужем, - мечтательно протянул Стивен и озорно ей подмигнул.
Грейс слегка покраснела, тем не менее иронично хмыкнула и воинственно осведомилась:
- А по-твоему, предназначение жены – кухня?
- Нет, не только. Одно из.
Грейс прищурилась, и они начали одну из своих обычных пикировок. Бейлфайр не особенно прислушивался. Ругаться, они никогда по-настоящему не ругались, зато препираться могли долго и со вкусом.

***
Белль занималась цветами в саду, установив неподалеку переносную колыбельку, в которой спал Алард. Чутким материнским ухом услышав, что сын проснулся и заагукал, Белль живо повернулась и нежно улыбнулась. Рядом с колыбелью стоял Бейлфайр и, склонившись над ней, увлеченно развлекал брата блестящей погремушкой, которую тот усиленно пытался схватить.
- Из тебя получится замечательный отец, - заметила она, подойдя к ним.
Бейлфайр бросил на нее неуверенный взгляд, поколебался, будто собираясь с духом. Наконец, выпрямившись, заявил:
- Я как раз хотел с тобой поговорить...
- Что?!
Белль схватилась за сердце и чуть не осела на землю там же, где стояла. Заметив ее реакцию, Бейлфайр смущенно хихикнул и помотал головой:
- Нет-нет, я не это имел в виду. Просто хотел посоветоваться… Как понравиться девушке?
Белль облегченно перевела дыхание и шутливо пригрозила ему:
- Не пугай меня так больше.
Бэй ухмыльнулся:
- Извини. Я не подумал.
Забытый Ал захныкал, требуя внимания, и Белль взяла его на руки.
- Что касается твоего вопроса: почему бы тебе не спросить отца?
- Я спрашивал, - Бейлфайр хмыкнул с непонятной интонацией, одновременно строя брату рожицы. – Он сказал, что не специалист в этом вопросе и что до сих пор не понимает, почему ты его полюбила.
- Похоже на него, - Белль покачала головой. – Ну, хоть в самом факте сомневаться перестал.
Она помолчала, думая, что можно посоветовать в такой ситуации. Как-то раньше ей не приходилось задумываться, каким именно образом мужчина должен добиваться внимания девушки. Тогда она задалась вопросом: а что оценила бы она сама?
- Думаю, любой девушке понравится доброта и искренность. Будь самим собой, не пытайся притворяться тем, кем не являешься. И, конечно же, внимание и забота.
Бейлфайр понимающе кивнул. Белль покачала Аларда в надежде, что он снова заснет – все-таки он слишком мало спал. Но тот не собирался закрывать глаза, слушая их разговор, будто что-то понимал. Белль немного подумала и заключила:
- Но знаешь, все это поможет тебе добиться симпатии и расположения, однако не гарантирует любви. Потому что любят не за что-то, любят просто так. Иногда даже вопреки всему.
Бейлфайр благодарно улыбнулся:
- Я понимаю. Спасибо.
- А кто она? – с любопытством спросила Белль. – Я ее знаю?
Бэй поколебался, но все же ответил:
- Грейс.
- Ты влюбился в Грейс? – вдруг раздался сзади возмущенный голосок Летти. – А почему я об этом не знаю?
Оба чуть не подпрыгнули от неожиданности. Колетт стояла неподалеку, сложив руки на груди и глядя на брата одновременно с любопытством и гневом.
- Летти! – пожурила ее Белль. – Тебя это совершенно не касается.
- Как это не касается? – ничуть не смутилась та. – А если Бэй на ней женится?
- О женитьбе речи еще не шло, - Белль не могла не улыбнуться, но тут же сделала серьезное лицо. – Ну-ка кыш отсюда – у нас секретный разговор, вообще-то. Я разве не учила тебя, что подслушивать нехорошо?
- Мааам… - Летти сделала умоляющее лицо, но Белль была непреклонна, и она, надувшись, подчинилась.
- Ну все, - театрально вздохнул Бейлфайр, - сегодня вечером мне предстоит допрос по всей форме.
Посмотрев друг на друга, они рассмеялись.
- Возвращаясь к нашей теме, - мягко произнесла Белль. – Тебе не кажется, что поздновато задаваться этим вопросом? Вы с Грейс знакомы больше года. И мнение о тебе, каким бы оно ни было, у нее уже сложилось.
Бейлфайр молча пожал плечами.
- Все ясно с тобой, - улыбнулась Белль. – Могу только посоветовать дать ей понять о твоих чувствах.
Бэй закивал – похоже, именно это и интересовало его с самого начала – и жадно спросил:
- Как?
Белль весело улыбнулась:
- А ты не пробовал просто признаться?
Бейлфайр тяжело вздохнул:
- Думаешь, это так просто?
- Нет, - Белль покачала головой. – Это очень сложно. Но необходимо.
Бейлфайр замолчал, погрузившись в свои мысли. Белль, давая ему время все обдумать, занялась Алардом. В саду свистела какая-то птичка, и Ал вертел головой, прислушиваясь к ее пению. Похоже, спать он сегодня больше не собирался.
И вот Бэй кивнул, придя к каким-то своим выводам, и поднял на Белль решительный взгляд:
- Спасибо.
- Обращайся.
Бэй поцеловал ее в щеку и умчался. Белль с нежностью посмотрела ему вслед. Вот мальчик и влюбился. Так, глядишь, не за горами свадьба, и она станет бабушкой. Эта мысль одновременно развеселила и обеспокоила.

***
Обеды в замке, на которых присутствовал Бейлфайр, стали так редки, что ощущались, как праздник. Летти больше болтала, чем ела, одновременно не давая есть брату расспросами о его приключениях. Бэй больше отшучивался, чем отвечал. И Белль не в первый раз задалась вопросом, чем же он занимается. Или тут все просто: его с головой захватил роман с Грейс?
Румпельштильцхен в свою очередь внимательно изучал реакцию сына на вопросы Летти, и по его лицу было заметно, как он пытается что-то вычислить. Бэй, заметив его изучающий взгляд, сделал вид, будто сильно занят едой. Выражение лица Румпельштильцхена стало еще подозрительнее. Белль хихикнула. Интересно, как долго он продержится, прежде чем в свою очередь начнет расспросы?
В этот момент в окно влетел белоснежный голубь и сел Бейлфайру на плечо. Он поспешно отвязал от лапки птицы послание и, прочитав его, вскочил:
- Извините, мне надо бежать.
- Любовная записка? – с любопытством спросил Румпельштильцхен, склонив голову.
- Ммм… да, - Бэй смущенно улыбнулся и умчался.
- Даже не доел, - огорченно заметила Белль.
Летти проводила его разочарованным взглядом: только брат появился дома и вот на тебе – тут же снова исчез. Румпельштильцхен покачал головой и о чем-то задумался.
- Думаешь, это действительно было письмо от девушки? – спросил он, когда обед был закончен, Летти сбежала в конюшню, чтобы выгулять Арабеллу, а Белль собирала со стола посуду.
- А ты – нет? – она удивленно посмотрела на мужа, замершего в позе «Ушел в свои мысли, вернусь не скоро». – От кого же еще? Тем более Бэй недавно приходил советоваться на этот счет.
Румпельштильцхен задумчиво кивнул:
- Да, но… Может, романтическая история там тоже есть, но это далеко не все. И даже, я бы сказал, не главное.
- А что главное? – заинтересованно спросила Белль – его интуиции она доверяла и ни на секунду не усомнилась в верности его предположения.
- Не знаю, - Румпельштильцхен пожал плечами, и его глаза решительно сверкнули, когда он заключил: - Но собираюсь выяснить.
Белль только головой покачала – говорить что-либо бесполезно.

И он отправился выяснять. Сразу же, как только помог Белль убрать со стола, и она ушла кормить Аларда, Румпельштильцхен запустил следящее заклинание. Материализовавшись в лесу, рядом с пещерой, скрытой в зарослях, он старался не думать о том, как отреагирует сын, если узнает о слежке. И едва успел спрятаться в кустах, когда из пещеры вышел Бейлфайр в сопровождении Грейс и незнакомого молодого человека.
- До того селения – сутки пути, как минимум, - говорил этот последний. – И это если верхом.
- Не проблема, - небрежно ответил Бэй.
Парень одарил его удивленно-вопросительным взглядом, Грейс хихикнула. Бейлфайр ухмыльнулся и с таинственным видом предупредил:
- Держись.
После чего все трое растворились в воздухе.
- Научил на свою голову, - вздохнул Румпельштильцхен: следящее заклинание пришлось запускать заново, при том, что точности настройки мешали чары перемещения. – Вот куда их понесло?
Но в глубине души он в этот момент гордился сыном. Узнать бы еще, что он затеял и не вляпался ли в какие-нибудь неприятности. Впрочем, именно этим Румпельштильцхен и занимался.
Немного повозившись, он обнаружил всю троицу в какой-то деревеньке, стучащимися в дверь одного из домов. Им открыли, и они зашли внутрь. Румпельштильцхен же подкрался к окну и замер возле него, прислушиваясь. Никакие стены не были препятствием для него, когда он хотел что-то узнать. От разговора, что шел в доме, у него поползли брови на лоб. Хозяйка жаловалась, что у нее пропал сын шести лет – ее единственный ребенок. И Бэй с компанией прибыли сюда, чтобы помочь ей в поисках. И, похоже, это не первое их подобное дело.
Тщательно обследовав дом, расспросив несчастную мать о подробностях и уверив ее, что сделают все возможное, они вышли. Румпельштильцхен плавным движением зашел за угол – так, чтобы его не было видно.
- Если ты владеешь магией, почему бы не воспользоваться ею для поисков? – раздался голос второго парня.
- Потому что может так случиться, что мы сейчас меняем судьбу этого мальчика, - ответил Бэй. - Магия же, меняющая судьбу, всегда имеет цену. А мне не хотелось бы заставлять платить эту бедную женщину. С другой стороны, и на себя плату брать неосмотрительно: кто знает, какой она будет.
Румпельштильцхен довольно улыбнулся: мальчик хорошо усвоил его уроки. Да и проявленное им благоразумие внушало надежду, что он не станет совершать глупостей и удержит ситуацию под контролем.
С удивлением Румпельштильцхен обнаружил, что ребята действовали как опытные следопыты. Им никакая магия не нужна была для поисков. Он издалека наблюдал, как они расспрашивали свидетелей, искали следы и вполне уверенно двигались по пути, проделанному разыскиваемым мальчиком.
Но вот его они так и не заметили, и, пожалуй, стоит им сказать, чтобы поработали над этим моментом. Мало ли кто вздумает за ними следить.
- Ребята, стойте! – Грейс замерла на месте, вскинув руку.
Оба парня вопросительно посмотрели на нее. К тому моменту они зашли в чащу леса, окружавшего деревню. Сквозь густые ветви, поскрипывавшие на ветру, свет проникал слабо, и на земле, поросшей мхом, разглядеть что-либо было непросто. В наступившей тишине отчетливо раздались тихие всхлипывания. Спасатели повертели головами, прислушиваясь.
- Туда, - решительно заявил Бейлфайр, махнув рукой на запад.
Они осторожно пошли на звук, внимательно оглядываясь по сторонам. Всхлипывания становились все громче, и вскоре стало ясно, что плачет ребенок. Когда они вышли на обширную поляну, и звуки стали отчетливыми, Грейс, забыв об осторожности, бросилась вперед. Румпельштильцхен неодобрительно покачал головой. А если это ловушка? Нельзя же быть такой беспечной. Похоже, Бейлфайр подумал о том же – он поспешил следом за подругой и только поэтому успел схватить ее за руку, когда она рухнула в замаскированную яму.
Короткий вскрик, которому ответил точно такой же вскрик снизу, и Бейлфайр уже вытаскивал Грейс обратно на твердую землю.
- В следующий раз не кидайся сломя голову, не выяснив, что впереди, - проворчал он, отдуваясь, когда Грейс сидела на траве в безопасности.
- Извини, - она смущенно улыбнулась и быстро поцеловала его в щеку.
У Бэя сделалась невероятно довольная физиономия. «А вот и любовная история», - подумал Румпельштильцхен, наблюдая за ними под чарами невидимости. Что ж, Грейс – хорошая девушка, и он ничего не имел против. Вот только Стивен как-то подозрительно наблюдал за этой сценой. Уж нет ли между парнями соперничества?
- Помогите мне! Пожалуйста! – раздался из ямы жалобный голосок.
Грейс тут же подскочила, заглядывая вниз:
- Сейчас, малыш, держись.
Порывистая девочка. Учитывая, чем они занимаются, может быть опасно для нее же самой.
Ее же и спустили в яму – парни держали ее за ноги так, чтобы Грейс могла дотянуться до ребенка. А потом вдвоем вытаскивали обоих. И вот вслед за ней появился взъерошенный, чумазый, заплаканный и перепуганный мальчик. Едва оказавшись на поверхности, он торопливо сказал:
- Пойдемте отсюда скорее, пока он не вернулся.
- Он? – Стивен недоуменно нахмурился.
И тут земля задрожала, как от шагов кого-то большого. Очень-очень большого. Переглянувшись, они подхватили ребенка и бросились бежать. Сзади послышался раздраженный рев, и шаги ускорились. Они снова посмотрели друг на друга, остановились и, спрятав мальчика за дерево и велев ему не высовываться, повернулись к врагу. Румпельштильцхен сгруппировался, готовясь в случае чего защитить сына. Но пока не вмешивался – хотелось увидеть, насколько мальчик может постоять за себя самостоятельно.
Огр появился, выдирая и разбрасывая по пути деревья. Грейс тихонько охнула, но не дрогнула, снимая с плеча лук и доставая из колчана стрелу. Троица переглянулась – они, похоже, прекрасно понимали друг друга по взглядам и жестам, без всяких слов – и начала действовать. Парни бросились вперед, обнажив мечи. Они метались у ног огра, отвлекая его внимание на себя и царапая мечами его ноги. Он пытался схватить то одного, то другого, бестолково вертясь из стороны в сторону. Тем временем Грейс прицелилась и принялась стрелять в огра, пытаясь попасть ему в глаз. Меткостью Белоснежки она определенно не отличалась. В какой-то момент Румпельштильцхен совсем было собрался направить ее стрелу магией, но решил подождать еще. Огр ревел, злился и беспорядочно махал руками, раздраженный уколами от мечей и стрел.
В конце концов, Грейс удалось как следует прицелиться и попасть ему в глаз. Огр с последним возмущенным ревом рухнул на землю – ребята едва успели отскочить в стороны. Румпельштильцхен почувствовал, как отпускает напряжение. Нет, все-таки девочке стоит потренироваться, иначе однажды она может и не успеть. Посоветовать ей, что ли, к Белоснежке обратиться?
Тем временем, Бейлфайр и Стивен отдышались, ударили друг другу по рукам и одновременно улыбнулись Грейс. Та выглядела виноватой. Опустив лук – ее руки заметно дрожали, – она произнесла, глядя в землю:
- Простите.
- Ничего страшного, - отмахнулся Бейлфайр. – Ты же только учишься.
- Точно, - подхватил Стивен. – Ты же попала. И это главное.
Грейс вздохнула, не слишком убежденная. Румпельштильцхен усмехнулся: это хорошо – будет усерднее тренироваться. Обстановку разрядил спасенный ребенок, который, выбравшись из-за дерева, восхищенно протянул:
- Крууууто!
После секундной заминки все расхохотались. Их триумфальное возвращение в деревню Румпельштильцхен наблюдать не стал, перенесшись в замок. Первым его порывом было запретить Бейлфайру эту опасную деятельность. К счастью, порыв прошел быстро. Бэю двадцать один год – он уже взрослый мужчина. И Белль права: пора пересилить себя и позволить сыну строить свою жизнь, как он сочтет нужным. Нельзя до старости держать его за руку, как бы этого ни хотелось. Как бы ни было страшно отпускать. А по мере наблюдения за спасательной операцией Румпельштильцхен все больше убеждался, что Бейлфайр способен постоять за себя и в постоянной опеке не нуждается. В конце концов, пора признать перед самим собой, что сын вырос. Единственное, что огорчало – скрытность Бэя. Неужели он настолько отцу не доверяет, что не желает рассказывать о том, чем занимается? Или просто не хотел ввязываться в споры?
Оказавшись дома, Румпельштильцхен прислушался и в тишине различил звуки песни. Улыбнувшись, он поднялся в комнату Летти и остановился в дверях, прислонившись плечом к косяку. Летти, лежа в кровати, сонно моргала, усиленно пытаясь сделать вид, что она вовсе не устала. Но глаза неумолимо закрывались. Рядом в переносной люльке посапывал Алард. А Белль пела колыбельную, сидя на кровати рядом с дочерью. В простом домашнем платье, с заплетенными в косу темными волосами она была прекрасна. Самая красивая женщина в мире. Во всяком случае, для него это было так.
Будто почувствовав его присутствие, Белль обернулась и улыбнулась, приложив палец к губам. Колетт, наконец, уступила сну и теперь тихо посапывала, обняв подушку. Легонько поцеловав ее в макушку, Белль встала и подняла люльку. Алард пока спал в одной комнате с родителями. Румпельштильцхен забрал у нее люльку, попутно поцеловав.
- Что выяснил? – шепотом, чтобы не разбудить сына, спросила Белль, когда они зашли в спальню.
Румпельштильцхен поставил люльку и притянул Белль к себе. Она с улыбкой обвила его шею руками.
- Весьма любопытные вещи. Бэй, оказывается, занимается спасательной деятельностью.
Белль удивленно приподняла брови:
- Как это?
- Помогает попавшим в беду. Я только что наблюдал за тем, как он искал пропавшего ребенка и спасал его от огра. И, кстати, Бэй занимается этим не один – с ним Грейс и какой-то парень по имени Стивен.
При упоминании об огре Белль испуганно расширила глаза, и Румпельштильцхен поспешил ее успокоить:
- Не бойся, они действуют вполне профессионально. Мне даже не пришлось вмешиваться, - и недоуменно добавил: - Когда успел научиться?
Белль немного печально улыбнулась:
- Наш мальчик вырос. Я ведь говорила тебе.
Румпельштильцхен кивнул. Он одновременно испытывал и гордость за сына, и грусть.
- Мне одно не понятно, - вслух сказал он. – Почему Бэй не хочет рассказывать, чем занимается? Боится, что я буду против?
- И ведь не без оснований, согласись? – Белль лукаво улыбнулась.
Румпельштильцхен хмыкнул, но вынужден был признать ее правоту.
- Ладно, я иногда перегибаю палку, - и торжественно заключил: - Но я осознал свою ошибку.
Белль звонко рассмеялась, но тут же замолчала, бросив виноватый взгляд на Аларда. К счастью, тот не проснулся.

***
Бейлфайр с Грейс молча шли по лесу. Стивен почему-то не хотел пока знакомиться с Джефферсоном – будто боялся его. Поэтому Бэй провожал Грейс до дома один. Она, конечно, прекрасно могла добраться и сама, но было так приятно остаться с ней наедине хотя бы какое-то время. Именно поэтому он никогда не переносил ее домой магией. А Грейс никогда об этом не просила, и это рождало надежду, что ей тоже приятны их совместные прогулки.
Грейс о чем-то размышляла, уткнувшись носом в букет полевых цветов, которые Бэй собрал для нее, и рассеянно улыбаясь. Он же собирался с силами перед разговором, к которому долго готовился. Они вышли из леса, откуда вниз в долину вела тропинка к деревне. Грейс остановилась и посмотрела на Бейлфайра с сожалеющей улыбкой.
- Пока, Бэй, - произнесла она, глядя на него с ожиданием в больших серых глазах.
И тогда он подумал, что действия могут быть лучше любых слов. Он наклонился к ней, всматриваясь в лицо, ища согласия или – напротив, протеста. Грейс, перестав улыбаться, сама подалась ему навстречу, и их губы встретились. Это был странный поцелуй. Собственно, Бейлфайр не мог похвастаться большим опытом в этом деле, но уж во всяком случае он не ожидал, что у него возникнет ощущение, будто… он целует сестру. Он отстранился и по недоуменно-ошарашенному взгляду Грейс понял, что она испытывала похожие чувства.
На некоторое время воцарилось неловкое молчание, которое прервал Бейлфайр, неловко пробормотав:
- Хм… знаешь… наверное, нам стоит остаться просто друзьями.
Грейс облегченно вздохнула, кивнув:
- Да, наверное.
И, быстро поцеловав его в щеку, побежала домой. Бейлфайр некоторое время стоял, пытаясь разобраться в своих чувствах. Странно, он был уверен, что любит Грейс не как подругу. А с другой стороны, что он знал о любви? Он хмыкнул, решив, что время покажет.

***
Румпельштильцхена разбудил детский плач. Еще не до конца проснувшись, он инстинктивно потянулся в сторону звука и только после этого открыл глаза. Было еще совсем темно, за окном светила луна. Рядом зашевелилась Белль, собираясь встать к сыну. Румпельштильцхен наклонился к ней:
- Спи – я встану.
Белль благодарно улыбнулась, снова закрывая глаза. Легким взмахом руки он зажег пару свечей и подошел к кроватке, беря Ала на руки. Тот успокоился почти сразу – стоило пару раз пройтись взад-вперед на комнате, – но засыпать не собирался.
- Хочешь, чтобы я спел тебе колыбельную? – шепотом спросил Румпельштильцхен.
Алард согласно угукнул, и он усмехнулся:
- Боюсь, я не смогу так хорошо петь как мама. Но мы же не станем ее будить, правда?
Алард снова утвердительно загулил.
- Правильно – не будем. Поэтому придется тебе засыпать на этот раз без колыбельной.
Алард возмущенно захныкал, но быстро успокоился, когда Румпельштильцхен покачал его. Сколько лет прошло с тех пор, как он точно так же укачивал по ночам Бэя, таская его на руках. Мила никогда не вставала к нему. Белль же просыпалась от малейшего шороха, тут же вскакивала. Когда родилась Летти, она почти не спала. Не без труда Румпельштильцхену удалось убедить ее, что он с таким же успехом может успокаивать по ночам проснувшуюся дочку. Впрочем, и сравнивать не стоит. Мила… Когда-то он думал, что любит ее. Но тогда он просто не знал, что значит любить женщину.
Алард начал закрывать глаза. Он был очень похож на Бэя, и когда Румпельштильцхен смотрел на него, невольно пробуждались воспоминания. Старший сын теперь совсем взрослый и самостоятельный. И это правильно, но как же грустно.
Ал окончательно заснул и теперь тихо посапывал. Румпельштильцхен осторожно переложил его обратно в кроватку и немного постоял, любуясь. Мог ли он подумать когда-то, что не только вернет Бэя, но и снова будет держать на руках ребенка?
Когда он, потушив свечи, вернулся в кровать, Белль, не просыпаясь, потянулась к нему и уютно устроилась головой на его плече, удовлетворенно вздохнув. Он осторожно провел пальцами по ее рассыпавшимся по плечам темным кудрям и мягко прижал к себе, закрывая глаза. Мог ли он подумать когда-то, что будет так счастлив? Самая невероятная магия на свете – магия любви.


Глава 15

Все началось с того, что мама однажды задумчиво заметила:
- А знаешь, Румпель, у нас ведь не было свадебного путешествия, - и, прежде чем отец успел что-либо ответить, добавила: - Путешествие в поисках Бэя не считается.
Отец согласился, что это упущение надо исправить. Немедленно.
Так вот они и отправились в свадебное путешествие, а Бейлфайр оказался в роли няньки при Колетт и Аларде. В общем-то он не жаловался – он бесконечно любил брата и сестру и всегда с удовольствием с ними общался. Единственное – за последнее время он так привык к приключениям и странствиям, что сидеть долгое время на одном месте было скучно.
Примерно через неделю Бейлфайр пожалел о своих мыслях. Уж лучше бы было скучно! Утром он спокойно рассматривал карту, в полной уверенности, что младшие еще не проснулись. Вдохновленный примером родителей, он решил, когда они вернутся, предложить Грейс и Стиву тоже отправиться в какое-нибудь далекое путешествие. Предложить им в качестве свадебного – глядишь, и перестанут вести себя как идиоты и признаются, наконец, в очевидных для всех чувствах. Может быть, даже на корабле – зря что ли он учился им управлять? И романтично опять же. Для этого-то он и изучал карту в поисках интересных мест.
И тут к нему в комнату влетел Ал – взъерошенный, с круглыми глазами. Бейлфайр сразу напрягся: такое выражение лица явно ничего хорошего не предвещало.
- Бэй, можно я буду спать с тобой? – с порога заявил брат.
- А что случилось? – подозрительно спросил он: Ал никогда не был боязливым и до сих пор спокойно спал в одиночестве.
- Ты не будешь смеяться?
Еще интереснее. Бейлфайр уверил, что он сама серьезность и Ал может рассказать ему что угодно.
- Понимаешь… - Алард немного помялся и выпалил: - Ко мне вчера прилетала тень. Ты не думай, мне не показалось. И ее ничто не отбрасывало – сама по себе летала. Она хотела пробраться внутрь, но почему-то не смогла. Может, ее защитные заклинания вокруг замка не пускают, но я все равно боюсь. Ты же не думаешь, что я трус? Она правда жуткая!
Бейлфайр похолодел, услышав про тень. Неужели опять Питер Пэн? Зачем он преследует их? Он покачал головой:
- Ты правильно делаешь, что боишься: эта тень опасна. И, конечно, ты можешь спать у меня.
Ал облегченно выдохнул и улыбнулся. То ли оттого, что его не сочли трусом, то ли от разрешения спать с Бэем. А может, от того и другого вместе. Тут же забыв про свои страхи, он умчался играть. А Бейлфайр, поразмыслив, решил позвать отца. Однако зов будто натыкался на глухую стену. «Между мирами не действует», - с отчаянием понял он. Действительно, отец упоминал нечто в этом роде, но тогда Бэй не обратил внимания, не думая, что за время отсутствия родителей может произойти что-то серьезное.
Значит, придется справляться самому. На всякий случай он и Летти решил переселить к себе. Обычно тень ищет мальчиков, но мало ли.
Вечером он провел с детьми воспитательную беседу, рассказав про Тень, Питера Пэна и почему их надо бояться. Правда, о том, что Пэн – их дед, упоминать не стал. Летти и Ал прониклись и клятвенно обещали, что не станут напрашиваться на неприятности и предоставят действовать брату.
В первую ночь ничего не произошло. Колетт с Алардом мирно сопели рядом с ним – благо кровать была достаточно широка, чтобы уместиться втроем, – а сам Бейлфайр почти не сомкнул глаз, напряженно наблюдая за окном. Тень так и не появилась. То ли не сообразила еще, в какую комнату перебрался Ал, то ли пыталась преодолеть защиту замка. Под утро Бейлфайр отключился так, что не проснулся даже, когда брат с сестрой встали и, решив не будить его, ушли.
Открыв глаза, он первую секунду не мог понять, почему проснулся столь поздно, что солнце уже высоко поднялось. А в следующую испытал приступ недолгой, но точно стоившей ему нескольких лет жизни паники, не обнаружив рядом Летти и Ала. И только потом понял, что они должны были давно проснуться и бегают где-нибудь в замке.
Почувствовав, что зверски проголодался, Бейлфайр спустился в кухню и застал там презабавную картину. На печи стояла кастрюля, в которой что-то тихо кипело. Летти с ужасно деловым видом нарезала на столе овощи, а Ал суетился рядом, поднося по ее просьбе то одно, то другое. Бейлфайр остановился возле двери, сложив руки на груди и опершись плечом о косяк.
- Как успехи? – с улыбкой спросил он.
Летти вскинула на него торжествующий взгляд:
- Пока все идет хорошо. Мы готовим суп.
- Я вижу, - Бейлфайр улыбнулся еще шире. – Все целы? Никто не поранился?
Летти надулась и с вызовом заявила:
- Между прочим, я всегда помогаю маме и умею готовить!
Бейлфайр поднял руки в капитулирующем жесте. Впрочем, у Летти и впрямь прекрасно получалось. Даже не пришлось ей помогать. И суп вышел вкусный, о чем он честно сообщил. Летти прямо-таки засветилась от удовольствия и гордости.

Тень появилась на следующую ночь. Бейлфайр проснулся от настойчивого стука в окно. Он резко сел в кровати, уставившись на маячившую снаружи тень, и от этого проснулись уже младшие. Несколько мгновений они вертели головами, пытаясь понять, что происходит, а потом дружно прижались к Бейлфайру, испуганно уставившись в окно.
Долгое время ничего не менялось. Стекло дрожало, но не поддавалось. Бейлфайр заставил Летти и Ала спрятаться под одеяло, надавив им на макушки. А сам выбрался из-под него, сев на краю кровати.
Прошел, наверное, час, когда окно, поддавшись напору, с треском распахнулось и Тень влетела в комнату. Тихонько пискнула Колетт под одеялом, и напряженно засопел Алард. Бейлфайр напрягся и подобрался. Тень закружила по комнате, выискивая. Он попытался прогнать ее магией, но, конечно же, безрезультатно – только разозлил. Когда она спикировала на кровать, явно нацеливаясь на холмик под одеялом, Бейлфайр с противным чувством дежа вю вцепился в нее. Тень дернулась, попыталась стряхнуть, но он держал крепко. Рванулась к потолку, резко бросилась вниз, наконец, поняв, что не избавится от навязчивого пассажира, метнулась к окну. И вот в тот момент, когда они уже почти вылетели, Бейлфайр почувствовал, что за него кто-то схватился. Опустив взгляд, он обнаружил Летти, мертвой хваткой обнявшую его за талию.
- Отцепись! – рявкнул он в панике.
Но упрямая девчонка только помотала головой:
- Я тебя не брошу!
И они вылетели наружу. Бейлфайр чуть не застонал от отчаяния, ругая себя последними словами. Ну, почему он не удостоверился, что Летти не кинется за ним следом? А теперь по его вине сестра подвергается смертельной опасности. Ветер бил в лицо, трепал пижаму, холодными пальцами пробираясь под нее. Внизу с бешеной скоростью проплывали пейзажи. Летти взвизгнула и крепче вцепилась в Бейлфайра.
- Держись! – крикнул он, перекрывая шум ветра. – И не смотри вниз!

Тень сбросила их на пляже, над которым вставало солнце, золотя верхушки деревьев. И они там оказались не одни. С безграничным удивлением Бейлфайр обнаружил Эмму и Регину, сидевших возле импровизированного костра и даже жаривших рыбу. Обе были в длинных ночнушках, с распущенными волосами.
- А вы что здесь делаете? – воскликнул Бэй, уставившись на них.
- Можем задать вам тот же вопрос, - прищурилась Регина.
- Мы пытались защитить Тео, - вмешалась Эмма, прежде чем Бэй успел ответить что-нибудь в меру ехидное.
Регина была чудесной девочкой и прекрасной подругой, но порой неимоверно бесила его своей саркастичностью.
- А мы – Ала, - вздохнула Летти, плюхнувшись на песок рядом с Эммой и обменявшись с ней понимающими улыбками.
- Кто-нибудь знает, где мы? – спросила Регина гораздо более мирным тоном; если прислушаться, в нем даже проскальзывало тщательно скрываемое отчаяние.
- В Неверлэнде, - вздохнул Бейлфайр. – Вот уж не думал, что когда-нибудь вернусь сюда.
- Ты здесь был?! – воскликнули хором Эмма с Региной.
Летти промолчала – она-та уже знала историю. Пришлось поведать о своих приключениях заново. Впрочем, делать пока все равно было нечего.
- И что теперь? – осведомилась Регина, когда Бейлфайр закончил свой рассказ.
- Для начала поедим, - ответил он, невозмутимо сняв с палки рыбу и начав ее жевать.
Регина с Эммой уставились на него возмущенно. Летти хихикнула и последовала его примеру. Бэй махнул рукой на остальную рыбу: мол, чего сидите – ешьте. Посверлив его еще пару мгновений мрачным взглядом, они так и сделали. Он удовлетворенно кивнул.
Пока они подкреплялись, Бейлфайр обдумывал план действий. Прежде всего, следовало пробраться в его старую хижину и взять свечу, в которую можно поймать Тень. Хорошо бы выяснить, что вообще Пэну от них понадобилось, но он не решался браться за это дело, пока с ним малолетние девчонки, одна из которых его родная любимая сестра, а другая – наследная принцесса. Регина еще ладно – она старше, и за нее не так страшно. Внезапно захотелось, чтобы здесь оказалась его верная команда – как бы с ними было проще!
- Ну что, готовы? – спросил он, когда все насытились.
Регина кивнула с сосредоточенным серьезным видом, Эмма и Летти – с горящими воодушевлением мордашками. Бейлфайр вздохнул и покачал головой: думают, получили интересное приключение, и не понимают, насколько оно опасно.
Кратко обрисовав цель, велев держать ухо востро, не убредать (на этом месте он выразительно посмотрел на Летти, и та состроила невинную физиономию) и не пытаться геройствовать, Бейлфайр двинулся в лес, сделав знак девочкам следовать за ним.
Некоторое время они спокойно пробирались сквозь заросли. Увы, счастье длилось недолго. На небольшой полянке, где они остановились отдохнуть, внезапно появился Питер Пэн собственной персоной.
- Ну, здравствуй, Бэй, - небрежно произнес он с холодной улыбкой. – Давно не виделись.
- Что тебе от нас надо? – мрачно спросил Бейлфайр.
- Мне?! – Питер изобразил недоумение. – По-моему, вы сами пришли – я вас не звал.
- Ты хотел украсть моего брата.
- А ты опять решил вмешаться, - его голос сочился сарказмом. – Ты же у нас герой!
- Оставь нас в покое или пожалеешь, - пригрозил Бейлфайр. – Может, я недостаточно силен, чтобы справиться с тобой, но отец наверняка найдет способ.
Пэн презрительно рассмеялся:
- Малыш Румпель? Серьезно? Мог бы – давно бы меня убил.
Бейлфайр одарил его сожалеющим взглядом:
- Не надо мерить всех по себе.
Пэн пренебрежительно махнул рукой, словно отметая его слова.
- Неинтересно. Лучше давай поиграем.
Пэн шевельнул кистью, и перед Бейлфайром на землю упал узкий меч. Точно такой же появился в руке Пэна.
- Сразимся, - заявил он. – Победишь ты – я позволю вам беспрепятственно гулять по моему острову. Я – забираю одну из твоих спутниц.
Бейлфайр скрипнул зубами, но возражать не стал и подобрал меч. Спорить с дедулей бесполезно: он все равно сделает, как захочет – согласен ты на его условия или нет. Пэн сделал пробный выпад, и Бейлфайр отбил его. Они начали кружить, все быстрее и резче нападая, уклоняясь, защищаясь. Девочки, затаив дыхание, наблюдали за дуэлью чуть поодаль.
- Да ты времени зря не терял, - насмешливо восхитился Пэн. – Гораздо лучше дерешься.
- А ты нет – так и застрял на одной точке развития, - съехидничал в ответ Бейлфайр.
Пэн оскалился и прыгнул на него. Еще несколько мгновений ожесточенного сражения, когда мечи мелькали с бешеной скоростью. И вдруг правое плечо пронзила резкая боль.
- Лучше, но недостаточно хорошо, - прошипел Пэн, выдергивая меч из раны и нацеливая его Бейлфайру прямо в сердце.
- Бэй! – дружный крик Летти и Эммы, заставил вздрогнуть, обреченно подумав, что он не смог их защитить.
А в следующее мгновение мимо него пронеслась волна белого света, отбросившая Пэна на добрый десяток футов и впечатавшая его в дерево так, что он отключился. Бейлфайр медленно повернулся и ошеломленно уставился на девочек, которые не менее ошеломленно смотрели на свои руки.
- Мощно, - выдала Регина.
- Как мы это сделали? – почти шепотом спросила Летти.
- Помнишь, папа говорил: магия – это эмоции, - Бейлфайр ухмыльнулся, и Колетт кивнула. – Вы испугались, и ваша магия откликнулась на ваши чувства и желания. Кстати, спасибо.
Теперь обе героини заулыбались, довольные собой.
- Нечестно играешь, - вдруг раздался голос Пэна совсем рядом.
Бейлфайр дернулся, а девочки взвизгнули.
- Поэтому первоначальные условия отменяются.
С этими словами он схватил за руку Колетт и исчез вместе с ней.
- Летти! – Бэй чуть ли не взвыл от отчаяния.
- Попробуй найти ее, - разнесся в воздухе насмешливый голос, а на землю перед ними упал кусок пергамента.

***
Белль восхищенно разглядывала представший перед ее глазами мир. Они с Румпельштильцхеном возникли на высоком холме, с которого открывался вид на равнину, покрытую сиреневой травой. Справа блестела водная гладь, от которой отражался солнечный свет, слепя глаза. Слева темнел лес с листвой того же цвета, что и трава. А впереди на горизонте возвышались горы.
Это был уже третий мир, в который привел ее Румпельштильцхен в их свадебном путешествии. И с каждым разом Белль приходила во все большее восхищение. С сияющим лицом она осматривалась, сжимая руку мужа. А тот наблюдал за ней с довольной улыбкой.
Далеко в небе появилась не то крупная птица, не то летающее животное – после всего увиденного Белль уже ничему не удивилась бы. «Птица» приближалась, увеличиваясь в размерах, пока не превратилась в громадного…
- Дракон! – Белль даже подпрыгнула от восторга. – Настоящий дракон!
Она посмотрела на Румпельштильцхена, и тот сделал невинную физиономию, будто понятия не имел об обитателях этого мира. Но веселые искры в глазах его выдавали.
- Хочешь покататься? – спросил он.
- А можно? – Белль изумленно-восторженно распахнула глаза.
- Можно, если с ним подружиться.
Белль усиленно закивала. Конечно, она хочет – что за вопрос! Румпельштильцхен усмехнулся на ее реакцию и поднял голову к кружившему над ними дракону. Наверное, он магически воздействовал на зверя, поскольку тот вдруг издал трубный звук и начал снижаться. Когда он садился на землю, взмахивая громадными крыльями, Белль обдало такой волной воздуха, что она покачнулась. Румпельштильцхен поддержал ее под локоть и шепотом сообщил:
- Драконы общаются телепатически с людьми, владеющими магией. Просто четко думай, стараясь направить свои мысли к нему.
Белль нервно кивнула. А Румпельштильцхен уже повернулся к сложившему крылья зверю и посмотрел в переливающиеся радужными цветами глаза. Кожа, или скорее шкура, дракона была гладкой, без чешуи, как ожидала Белль, золотисто-бронзового цвета. Несмотря на размеры, он был изящен и грациозен. И невероятно красив.
Что бы там ни сказал Румпельштильцхен, дракону это явно понравилось. Он склонил голову в ответ на поклон мага и повернулся к Белль. Она в волнении прикусила губу и, сделав реверанс, изо всех сил подумала: «Здравствуй, дракон. Меня зовут Белль, и для меня честь познакомиться с тобой».
Дракон растянул пасть, слегка обнажив острые зубы. Занервничав поначалу, Белль вдруг поняла, что ее слова позабавили его и он улыбается.
- Мое имя – Раксория, леди Белль. И я рада встрече с той, что сняла проклятие с Темного, - вторгся в ее сознание глубокий, определенно женский голос.
Белль слегка опешила. Так это жен… самка? И, постойте-ка, они с Румпельштильцхеном уже знакомы? В ее голове раздался рокочущий звук, глаза дракона завращались. Не сразу до Белль дошло, что так Раксория смеется.
- Да, мы знакомы с Румпельштильцхеном, леди Белль. Когда-то он очень помог мне.
- Бесплатно? – Белль скептично приподняла бровь.
- Даже Темный умеет сострадать.
Белль согласно кивнула:
- Я знаю.
- Да, ты знаешь.
Почему-то казалось, что дракон, которого она видела впервые в жизни, видит ее насквозь. Хотя, возможно, так оно и было.
- Ты хотела полетать?
Раксория слегка склонила голову на бок и фыркнула, обдав Белль теплым воздухом. Из ее пасти исходил не неприятный запах, как можно было бы ожидать, а медовый аромат.
- Ты позволишь?
Поняв, что дракон – разумное существо, Белль засомневалась, не будет ли оскорблением ездить на нем, как на лошади.
- С радостью. Мне нравятся люди, которые любят летать.
Раксория легла на землю, вытянув шею. С помощью Румпельштильцхена Белль забралась ей на спину, устроившись между двух небольших гребней. Муж сел сзади, прошептав на ухо:
- Держись крепче.
Дракон тяжело подпрыгнул, раскрывая крылья, и взмыл в воздух. Белль взвизгнула, изо всех сил вцепившись в гребень перед собой. Они поднимались все выше, ветер трепал волосы, то бросая их в лицо, то сдувая назад, а внизу проплывала земля – так далеко, что становилось жутковато. И все равно душу наполнял восторг. Это было невероятное ощущение. Хотелось кричать и смеяться. Белль распахнула бы руки, чтобы лучше ощутить полет, если бы не боялась соскользнуть со спины дракона.
- Нравится? – спросил Румпельштильцхен.
- Не то слово! – Белль повернула к нему голову, пытаясь поймать взгляд, что в этой ситуации было не так-то просто. – Спасибо!
- Не за что, сердце мое.
Даже не видя его лица, Белль чувствовала по голосу, что он нежно улыбается. «Я люблю тебя, Румпель», - подумала она.
Раксория катала их, пока они в конец не замерзли, только тогда ссадив посреди благоухающего ароматами цветов поля.
- Спасибо, Раксория!
Белль снова присела в реверансе, и дракон склонил голову.
- Это было удовольствием для меня, леди Белль.
Вдруг она замерла, вытянула шею, поднимая голову к небу. Ее глаза вспыхнули оранжевым цветом.
- Вам надо возвращаться. Ваши детеныши в опасности, - сообщила она.
Белль с Румпельштильцхеном тревожно переглянулись. Сердце испуганно сжалось – что такое могло случиться дома? Без долгих разговоров он взял ее за руку, и, кивнув на прощание дракону, они переместились обратно в Зачарованный лес. Прямо во двор своего замка.

***
Секрет подброшенной Пэном карты разгадать не составило труда – Бейлфайр хорошо знал замашки хозяина острова. А вот то, куда Пэн утащил Летти, совсем не порадовало. Бэй помнил эту пещеру, внутри которой стоял островок посреди пропасти, и понятия не имел, как они будут до этого островка добираться. Ну да ладно. Он решил думать о проблемах по мере поступления – сначала надо дойти до места, а там видно будет. И, махнув Эмме и Регине следовать за ним, направился в джунгли.
Пробираться по ним было непросто, и Эмма скоро устала. Она стойко держалась и упрямо не просила отдохнуть, но Бейлфайр видел, что она еле стоит на ногах. Да он и сам чувствовал себя не слишком хорошо – Регина перевязала ему рану, но она все еще беспокоила. Со вздохом он объявил привал. И по тому, с каким облегчением Эмма плюхнулась на землю, понял, что сделал это вовремя.
Он набрал съедобных фруктов, чтобы подкрепиться. Регина чопорно поблагодарила, а Эмма посмотрела на него с восхищением и восторгом в глазах. Бейлфайр озадаченно моргнул. Но не успел он задуматься над тем, что с ней случилось, как неподалеку раздался шорох. Бэй вскочил и напрягся, готовясь защищаться – благо меч Пэн ему милостиво оставил. Но когда на их стоянке появился отец, он сначала не поверил глазам. А когда поверил, испытал такое облегчение, что едва сдержал порыв кинуться ему на шею, вовремя напомнив себе, что он давно уже не маленький мальчик.
- Папа… - широкую счастливую улыбку сдержать, однако, не удалось.
- Дядя Румпель! – в свою очередь хором обрадовались Регина и Эмма.
Последняя аж подпрыгнула, разом забыв про усталость. Отец сдержанно улыбнулся им, обведя взглядом их живописную группу – если он и был удивлен присутствием девочек, то виду не подал, – и спросил:
- А где Летти?
Бэй тут же помрачнел, вдруг почувствовав, что впервые в жизни боится смотреть отцу в глаза, боится увидеть в них разочарование и презрение.
- Пэн утащил ее, - угрюмо сообщил он, уставившись в землю. – Я не смог защитить. Прости.
Он ожидал головомойки, возможно, даже серьезных обвинений в безответственности. Тем более он сам чувствовал себя бесконечно виноватым за то, что втянул в это малолетнюю сестру (хотя формально она втянулась по собственному почину, но его это не оправдывало).
Отец положил ему руку на плечо, другой приподняв подбородок, заставляя посмотреть на себя. И Бейлфайр едва не задохнулся от выражения любви и понимания на его лице.
- Не вини себя, Бэй, - мягко сказал он. – Ты сделал, что мог. Просто Пэн – слишком сильный для тебя противник. Уж если на то пошло, я виноват больше. Я не должен был оставлять вас без возможности связаться со мной.
Не дав Бейлфайру возможности возразить – хотя он рвался это сделать, – отец бодро заключил:
- А теперь давайте найдем Летти, разберемся с Пэном и вернемся домой.
Бэй робко улыбнулся и кивнул. Но тут отец заметил пятна крови на рубашке, проступившие сквозь перевязку, и встревоженно спросил:
- Ты ранен?
Бейлфайр хотел отмахнуться – мол, ерунда, царапина. Но отец, не слушая его, провел ладонью над раной, и она немедленно затянулась. Бэй облегченно вздохнул – рана, хоть и не была серьезной, все-таки причиняла дискомфорт.
- Спасибо, - улыбнулся он.
- Мог бы и сам это сделать, - отец улыбнулся в ответ.
Бэй хлопнул себя по лбу:
- Забыл.
Они посмотрели друг на друга и тихонько рассмеялись. Сразу улучшилось настроение. Теперь Бейлфайр был уверен, что все будет хорошо.

Он прекрасно помнил, где что находится на острове, и они довольно уверенно пробирались сквозь заросли. Во время отдыха Эмма с Региной заплели волосы в косы, чтобы не мешались, и подпоясались лианами. Отец наколдовал им обувь, чтобы не поранили ноги. Выглядели девочки довольно забавно – видели бы Снежка и Дэвид сейчас свою принцессу! – но на лицах застыла упрямая решимость.
На ночь расположились под открытым небом. Бейлфайр хотел подежурить, но отец отправил его спать. Для принцесс наколдовали одеял, чтобы было не так жестко и холодно. И все же они, непривыкшие к походной жизни, долго ворочались и вздыхали. Бэй же моментально заснул.
Ночью его разбудили приглушенные голоса. Он открыл глаза, настороженно оглядевшись. На небе сквозь кроны деревьев светили звезды, девочки спали, костер тихонько догорал, а вот отца рядом с ним не оказалось. Бейлфайр сел, вглядываясь в темноту и наконец увидел: отец замер неподалеку от лагеря в напряженной позе, ясно говорившей, что он готов в любой момент броситься на противника. А рядом с ним расслабленно стоял Пэн. И хотя его лицо трудно было разглядеть в темноте, Бейлфайр был уверен, что он саркастично улыбается.
- У нас много общего. Мы оба не годимся в отцы, дружок, - насмешливо произнес он.
У папы сделалось такое выражение лица, словно он согласен с этим высказыванием. Бейлфайр внутренне возмутился – он многое мог бы сказать, чтобы опровергнуть его. И даже почти решился вмешаться, но в последний момент передумал.
- Ты хотя бы иногда вспоминал обо мне? – тихо спросил отец, и у Бейлфайра перехватило дыхание от жалости.
- Я всегда о тебе помню, - с внезапной серьезностью заявил Пэн. – Иначе не назвался бы Питером Пэном.
- Думаешь, я хоть на полсекунды поверю, что дорог тебе? - теперь уже отец саркастично усмехался.
- Да, дорог, - все с той же серьезностью ответил Пэн. – Начнем жизнь заново – с чистого листа. Как хотели.
Отец несколько мгновений молчал, глядя ему в лицо, и Бэй испугался, что он может согласиться. Но он покачал головой:
- Я уже начал ее заново. Только не с тобой. У меня есть семья, и я не позволю тебе ее уничтожить, - теперь в его голосе зазвенели металлические нотки.
- Ну, как хочешь, - Пэн расплылся в издевательской улыбке и исчез, уронив на землю небольшой предмет.
Отец подобрал его и вернулся к костру, тяжело опустившись на бревно. Затухающий огонь осветил его лицо, и Бейлфайр застыл. Такого выражения он у отца еще не видел ни разу. И… он плакал. Плакал, сжимая в руках эту штуку. Сердце болезненно сжалось.
- Папа? – неуверенно окликнул его Бейлфайр.
Он вздрогнул и повернулся, быстро заморгав в попытке скрыть слезы.
- Что случилось? – Бэй перебрался поближе к нему и сел рядом на бревно.
Отец молчал, и тогда он решился задать другой вопрос:
- Что это? – Бейлфайр указал на соломенную куклу в его руках.
Он улыбнулся, но улыбка вышла горькой и совсем не веселой.
- Последний подарок моего отца.
Теперь уже вздрогнул Бейлфайр. В его голосе звучала такая боль и тоска, что стало холодно и неуютно. Бэй зябко поежился, не зная, что делать и говорить в такой ситуации. Немного помолчав, отец глухо добавил:
- Я всю жизнь пытался не стать таким, как он, и повторил все его ошибки. И трусом стал, и сына бросил.
- Неправда! – горячо возразил Бейлфайр. – Ты не трус! И за мной ты вернулся!
Отец улыбнулся, но с таким выражением, будто не соглашается, не верит. И Бэй порывисто обнял его, сам чуть не плача, и прошептал:
- Я люблю тебя, папа. И ты самый лучший отец на свете!
- Спасибо, Бэй, - отец обнял его в ответ, его голос дрогнул от сдерживаемого волнения. – И я люблю тебя, сынок.
Некоторое время они просто молча сидели рядом, чувствуя тепло и поддержку от присутствия друг друга. Пока отец не отправил его отдыхать, сказав, что предстоит трудный день.


Глава 16

На следующий день Эмма весело и бодро топала по лесу, забыв про усталость. По пути она собирала ягоды, перед тем выспросив у Бэя, какие из них можно есть, и щедро одаривала ими все того же Бэя. Ну и немножко – Регину. Последняя веселья младшей подружки не разделяла, продолжая держаться настороженно.
- По-моему, наша маленькая принцесса к тебе неравнодушна, - с усмешкой заметил Румпельштильцхен, когда Эмма высыпала Бэю в ладони очередную порцию добычи и ускакала дальше.
Тот посмотрел на него с таким растерянным недоумением на лице, что Румпельштильцхен ухмыльнулся еще шире.
- Ей же всего одиннадцать, - недоверчиво протянул Бэй.
Он весело пожал плечами. Сын подозрительно посмотрел на него, будто проверяя, не издевается ли отец, и перевел ставший задумчивым взгляд на Эмму. А та решила, что магией она притянет к себе ягод больше, чем насобирает вручную, и теперь вокруг нее плясало красно-синее облако. Регина посматривала на ее развлечения с явным неодобрением во взгляде, но ничего не говорила. Возможно, считала, что воспитывать малышню не ее задача – для этого здесь присутствуют более взрослые люди. Румпельштильцхена до сих пор передергивало, когда он смотрел на эту девочку. А ведь когда-нибудь она вспомнит. И что тогда будет, не брался предсказать даже он со своим даром предвидения.

***
Возле пещеры их поджидал Пэн. Он стоял, прислонившись спиной к стене пещеры и сложив руки на груди.
- Добрались, - довольно ухмыльнулся он, будто этот факт его бесконечно радовал. – Ну, попробуйте теперь вытащить оттуда девчонку.
Оторвавшись от стены, Пэн вальяжной походкой приблизился к ним, пока они дружно прожигали его угрюмо-ненавидящими взглядами.
- А для этого вам придется признаться в самом страшном своем секрете. Удачи! – он взмахнул рукой и исчез.
Мальчишка-переросток, мрачно подумал Бейлфайр. Сотни лет мужику, а так и не повзрослел.
Эмму с Региной оставили у входа в пещеру – на всякий случай. Длинный темный коридор вывел к пропасти, посреди которой возвышался широкий столб. И на этом столбе сидела Колетт, обняв руками колени и сверля взглядом противоположный край. В глазах ни слезинки, на лице ни малейших следов страха или отчаяния. Другая девочка ее возраста уже рыдала бы, но не Летти. Бэй почувствовал прилив гордости за сестру. Увидев их, она вскочила, ее лицо засияло.
- Папа! – радостно воскликнула она.
Отец облегченно вздохнул, обнаружив дочь живой и здоровой.
- Все хорошо, малышка, - произнес он, - мы вытащим тебя отсюда.
- Я пыталась сделать мост, - обиженным тоном сообщила она, - но он почему-то рассыпается.
- Потому что на этом острове все подчиняется Пэну, - пояснил отец. – В том числе и чужая магия. И когда он не хочет, чтобы кто-то выбрался, тот и не выберется.
- Но мы с Эммой отшвырнули его, когда он ранил Бэя! – возразила Летти.
- Эффект неожиданности – он не знал, что вы способны на такое.
- И что делать? – Летти озабоченно нахмурилась.
- Если верить Пэну, - бодро сообщил Бейлфайр, - мы должны открыть друг другу свои самые страшные тайны.
- Боюсь, в моем случае тайн будет слишком много, - невесело усмехнулся отец. – Подозреваю, что на это и был его расчет.
Бэй задумчиво кивнул. Скорее всего, так и есть: Пэн рассчитывал, что раскрытые тайны поссорят их. Но тут он глубоко заблуждался. Бейлфайр вскинул голову и улыбнулся:
- Что ж, я буду первым, - он помолчал, собираясь с духом, и выложил: - У меня есть небольшая команда, с которой я помогаю попавшим в беду.
- Здорово! – восхищенно выдохнула Летти со своего островка.
Отец слегка улыбнулся и кивнул. Возникло ощущение, что он уже знал. Бейлфайр растерянно моргнул. А он-то боялся признаваться, ожидая, что отец станет убеждать, как это опасно, и запретит. Над частью пропасти вырос мост.
- Моя очередь, - отец снова помрачнел и отвел взгляд, добела сжав пальцы. – Я убил Милу.
Он произнес это негромко, но четко, чтобы не оставалось сомнений в сказанном. И все же назвал ее по имени – не сказал «твою мать», видимо, чтобы не шокировать Летти. Не поняв всей важности этого откровения, она озадачено нахмурилась. Наверняка про себя решила, что если отец кого-то убил, то это было вынужденно. Бейлфайр в свою очередь кивнул, когда отец нерешительно посмотрел на него. Какой бы реакции он ни ожидал, но явно не такой – на его лице отразилось безграничное удивление пополам с облегчением.
- Мы поговорим об этом позже, - Бейлфайр ободряюще улыбнулся и нервно хихикнул, когда в глазах отца отразился неподдельный шок.
Мост над пропастью протянулся дальше. До островка оставалось совсем чуть-чуть. Они повернулись к Летти. Она немного подумала и, краснея, призналась:
- Я однажды не справилась с магией и устроила погром в восточном крыле, а сказала, что это Ал.
Мост дотянулся до конца. Летти осторожно поставила на него ногу, проверяя прочность, и побежала к ним, с разбегу влетев в объятия отца. Тот прижал ее к груди. От облегчения хотелось рассмеяться – наконец-то Летти в безопасности.
Она немного отстранилась, по-прежнему обнимая отца, и смущенно спросила:
- Ты не сердишься?
Он улыбнулся, покачав головой:
- Конечно, это был нехороший поступок. И я надеюсь, что впредь такого не повторится. Но нет, я не сержусь.
Летти довольно заулыбалась и вывернулась из его рук, чтобы обнять Бейлфайра.
- Прости, Бэй, мне не следовало увязываться за тобой. Я думала, будет интересное приключение…
Он потрепал ее по вихрастой макушке и сказал:
- Пошли отсюда. Хватит с нас приключений.
Летти усиленно закивала и заулыбалась.
Эмма с Региной, оставшиеся на входе, настороженно смотрели по сторонам, выглядывая опасность, но вокруг все было тихо. Будто Пэн забыл про них. На что надеяться не стоило. При виде Летти Эмма радостно взвизгнула и бросилась с ней обниматься. Подружки, смеясь, запрыгали, так и не размыкая рук. Бейлфайр обменялся с Региной насмешливо-умиленным взглядом: дети!
- Теперь мы вернемся домой? – спросила Летти, когда они с Эммой вдоволь напрыгались.
Она смотрела на отца с безотчетной уверенностью, как могут только дети. Потому что, когда вырастаешь, начинаешь понимать, что родители не всесильны и не всегда в их власти защитить тебя от всего на свете. Даже если твой отец могущественный маг.
- Теперь вы вернетесь домой, - со странной интонацией произнес тот и очертил рукой прямоугольник.
Воздух внутри него задрожал, создавая рябь. Но если не приглядываться, его можно было и не заметить среди деревьев. Бейлфайр настороженно посмотрел на отца – что значит «вы вернетесь»? Он собирается остаться на острове?
- Если все здесь подчиняется Пэну, включая чужую магию, разве мы сможем выбраться? - спросила Регина, задумчиво изучая портал.
- Дело в том, - ухмыльнулся отец, - что портал проходит сквозь миры, не принадлежа ни одному из них. И потому является исключением из этого правила.
Регина кивнула, ее лицо осветилось надеждой и нетерпеливым желанием вернуться домой. А отец продолжил:
- Просто шагайте в портал – он перенесет вас в наш замок.
- «Вас»? – подозрительно сощурилась Летти – теперь и она заметила этот нюанс. – Звучит так, будто ты собираешься остаться.
Отец неохотно признал:
- Мне надо еще кое-что сделать здесь, чтобы Пэн больше никогда нас не побеспокоил.
Летти одарила его встревоженным взглядом, словно пыталась прочесть мысли. Но отец остался невозмутим. Недовольно посопев, она все же не посмела спорить. Вздохнув, Летти развернулась и шагнула в портал. Следующей была Эмма, за ней – Регина.
Когда они исчезли, Бейлфайр встал спиной к порталу и решительно заявил:
- Я останусь с тобой, и даже не пытайся меня отговорить.
- Бэй…
- Или ты тут умирать собрался? – он прищурился точь-в-точь как недавно Летти.
Отец невольно улыбнулся и покачал головой:
- Ну что ты. Я постараюсь выжить – все силы к этому приложу. Но не факт, что этого окажется достаточно.
- Тем более я должен остаться. И ты не сможешь меня заставить.
Бейлфайр упрямо вскинул подбородок и посмотрел на него в упор. Отец вздохнул и покачал головой. Поняв, что победил, Бейлфайр торжествующе улыбнулся и бодро осведомился:
- Так что у тебя за план?
- Для начала найти Пэна.
- И?
- И прости, больше ничего не могу сказать. Не потому что не доверяю, а потому что у него кругом уши.
Бейлфайр кивнул:
- Разумно. Предлагаю, разыскать его лагерь – где живут потерянные мальчишки. Правда, лагерь постоянно перемещается, к тому же Пэн защищает его своей магией. Нам бы чья-нибудь помощь…
Бейлфайр прищурился, и тут его осенило:
- Динь! Точно – она нам поможет. Она знает, где лагерь, и Пэн ей доверяет.
- Насчет последнего я бы не был так уверен, - усмехнулся отец. – Подозреваю, что он никому не доверяет. Тем не менее. Кто такая Динь?
- Фея. Она давно живет здесь.
Отец удивленно приподнял брови, но никак не прокомментировал ни странное местожительство для феи, ни выбор помощника. Хотя (Бэй знал это) феям по-прежнему не доверял и предпочитал с ними не связываться.
- Она не такая, как другие феи, - Бейлфайр попытался объяснить, но махнул рукой: - Сам увидишь.
Отец едва заметно улыбнулся и сделал приглашающий жест: мол, веди.
Так вот они и отправились в путь.

***
Весь день они разговаривали о чем угодно, но не на пугавшую Румпельштильцхена тему. И только вечером, когда они сидели у костра, Бэй вернулся к ней:
- Почему ты убил ее?
Румпельштильцхен вздрогнул. Уточнять, кого он имел в виду, не требовалось. Он ждал этого разговора, ждал с ужасом с того момента, когда признался в той проклятой пещере.
- Я… - он сглотнул, бездумно шевеля длинной палкой догорающие угли и усиленно стараясь не смотреть на Бэя. – Я был опьянен своей силой, мне хотелось отомстить за унижение и… я ненавидел ее за то, что она бросила тебя.
Бэй помолчал. Румпельштильцхен все еще не решался поднять на него взгляд и потому не знал, что означает это молчание.
- Ты жалел? – неуверенно спросил сын. – Когда-нибудь жалел об этом?
Так легко было сейчас солгать – сказать, что он поддался минутному порыву, вовсе не желая ее убивать, и потом горько раскаивался в своем поступке. Но между ними больше не должно быть лжи. Собрав всю свою волю в кулак, внутренне замирая от ужаса, Румпельштильцхен тихо произнес:
- Я жалел, что убил мать своего сына. Но о самой Миле – нет. Никогда.
Молчание становилось невыносимым, и Румпельштильцхен нерешительно посмотрел на Бэя. Он сидел, уставившись в догорающий костер невидящим взглядом и сосредоточенно прикусив губу. От Белль, что ли, эту привычку перенял, мелькнула неуместная мысль. Бейлфайр наконец-то оторвался от созерцания костра и посмотрел на отца. В его таких родных глазах затаились печаль и боль, но там не было ни ненависти, ни презрения, ни отторжения. Он открыл рот, но, ничего не сказав, снова закрыл. Еще несколько долгих мгновений они просто сидели, глядя друг на друга.
- Я прощаю тебя, - тихо произнес Бэй. – И даже не вздумай сомневаться, что я по-прежнему люблю тебя.
Румпельштильцхен почувствовал, как слезы наворачиваются на глаза, а в следующее мгновение они уже крепко обнялись, и он почувствовал себя самым счастливым человеком на свете.

Фея нашла их сама – появилась прямо перед ними, не успели они дойти до ее домика. Выглядела она неважно и, похоже, лишилась крыльев. Румпельштильцхен удивленно изучал ее: это что ж такое несчастная натворила, чтобы ее столь сурово наказали?
- Бэй! – тем временем радостно воскликнула фея. – Глазам не верю!
- Давно не виделись, - улыбнулся тот.
Осталось только расцеловать друг друга в обе щеки. Будто прочитав его мысли (а может, у него просто было саркастичное выражение лица), Бэй бросил на него укоризненный взгляд и принялся объяснять Динь их проблему.
- Ты же знаешь, где лагерь, - заключил он свой короткий рассказ. – Проводи нас туда.
- Зачем мне это? – немедленно ощетинилась Динь. – Какой мне в том интерес, кроме того, что Пэн прикончит меня, когда вы улизнете?
- Если у нас все получится, как задумано, приканчивать тебя будет некому, - вмешался Румпельштильцхен.
Динь подозрительно прищурилась, разглядывая его.
- По-моему, я тебя знаю… - задумчиво протянула она.
- Румпельштильцхен к вашим услугам, - он усмехнулся и отвесил поклон из тех, что делал раньше.
Динь потрясенно распахнула глаза, а Бэй с упреком (но тщательно скрываемой улыбкой) произнес:
- Папа!
- Твой отец Темный маг?! – глаза Динь стали еще больше, хотя это казалось невозможным.
- Уже нет, - Бэй усмехнулся – похоже, его тоже начала забавлять ситуация.
- Уже не отец? – уточнила Динь, и Румпельштильцхен чуть не поперхнулся от такого предположения.
- Уже не Темный, - пояснил Бэй.
На несколько секунд воцарилось молчание, которое прервал Румпельштильцхен:
- В обмен на твою помощь я могу вернуть тебя обратно в Зачарованный лес и даже попытаться убедить Рул Горм вернуть тебе крылья.
Динь подозрительно прищурилась и некоторое время молчала, обдумывая ситуацию.
- Хорошо. Предположим, я помогу. Как вы собираетесь убраться с острова?
- С помощью портала, конечно, - невозмутимо ответил Румпельштильцхен, внутренне торжествуя – пусть она делает вид, что сомневается, но для него было очевидно, что фея сдалась.
Она еще немного помолчала и резко кивнула. После чего наконец-то перешли к более практичной части: обсуждению плана. Динь нарисовала на песке схему лагеря, указав часовых.
- Я заговорю их, чтобы вы могли пройти тем же путем. Но у вас одна попытка. И берегитесь – у них стрелы отравлены мор-шиповником. Малейшая царапина – и ваши дни сочтены.

Динь подвела их к небольшой полянке, и они притаились за кустами, оценивая ситуацию. На поляне собрались разновозрастные мальчишки, что-то оживленно обсуждавшие.
- Надо их обезвредить, - заметил Румпельштильцхен.
Бэй бросил на него подозрительный взгляд, и он поднял руки в примиряющем жесте.
- Я их только оглушу – никакого вреда здоровью.
Бэй фыркнул и кивнул. Румпельштильцхен шевельнул кистью, направляя магию на мальчишек, и они один за другим попадали на землю. Увы, Питера Пэна среди них не оказалось.
- Жаль, - прокомментировал Румпельштильцхен. – Я надеялся обойтись малой кровью.
И вдруг откуда-то сбоку раздался крик:
- Помогите!
Они бросились туда и обнаружили девочку, сидевшую в клетке. При виде нее Бэй встал как вкопанный и удивленно воскликнул:
- Вэнди?!
Та озадаченно нахмурилась:
- Мы знакомы?
- Не узнаешь? – улыбнулся Бейлфайр, освобождая ее из клетки. – Я Бэй.
Тут уж и Вэнди радостно заулыбалась и бросилась его обнимать.
- Как ты здесь оказалась?
- Прилетела следом за тобой. Я не могла бросить тебя, когда ты и так был несчастен из-за смерти своих родителей.
Румпельштильцхен вздрогнул – все как сговорились его сегодня шокировать.
- Ты сказал ей, что я умер? – недоверчиво спросил он.
Бэй виновато покосился на него.
- Так было проще. Мне не хотелось рассказывать, что ты…
Он замялся, и Румпельштильцхен горько продолжил:
- …бросил тебя. Я понимаю.
- Папа…
Судя по выражению лица, Бэй собирался начать извиняться, но Румпельштильцхен остановил его взмахом руки:
- Я действительно понимаю, Бэй, - произнес он, глядя ему прямо в глаза. – И это я должен извиняться.
Сын улыбнулся и покачал головой.
- Слушайте, все это, конечно, мило и трогательно, но вам не кажется, что выяснение отношений можно отложить на потом? – вмешалась Динь.
Румпельштильцхен усмехнулся: сарказму в ее тоне он сам мог бы позавидовать.
- А ведь она права, - вдруг раздался рядом голос, заставивший всех вздрогнуть.
Они резко обернулись, а Вэнди, ойкнув, попятилась, спрятавшись за Бэем. Питер Пэн стоял в небрежной позе, сложив руки на груди, и насмешливо смотрел на их компанию. Рядом с ним с угрюмым выражением замер высокий подросток с узким неприятным лицом и вороньим гнездом на голове.
- Ай-ай, как неосторожно с вашей стороны, - с деланным сожалением Пэн покачал головой. – Хотели сбежать, а о способах не позаботились…
- С чего ты взял, что мы хотели сбежать? – ехидно осведомился Румпельштильцхен.
- То есть ты передумал и собрался остаться со мной? – Пэн приподнял брови, изображая крайнюю степень изумления.
- Я этого не говорил, - ухмыльнулся Румпельштильцхен, доставая пузырек с фиолетовым, искрящимся содержимым.
Все присутствующие напряженно наблюдали за их диалогом, не решаясь вмешиваться. Пэн скептично хмыкнул.
- Неужели ты хочешь победить меня с помощью зелья?
Румпельштильцхен холодно улыбнулся:
- Это не зелье. Это самая могущественная магия в мире, силу которой тебе не дано понять, и которая тебе недоступна.
- И что же это? – со скептичным пренебрежением спросил Пэн, приблизившись.
Даже не поворачиваясь, Румпельштильцхен почувствовал, как Бэй рядом с ним сгруппировался, собираясь… защищать его. От этого понимания стало теплее на сердце.
- Магия истинной любви, - невозмутимо произнес он вслух и вынул пробку из пузырька.
Пэн, как и следовало ожидать, презрительно хмыкнул. Не обращая на это внимания, Румпельштильцхен встряхнул пузырек и осторожно подул, направляя поднявшееся из него облачко на Пэна. И вот его окутало мерцающей фиолетовой дымкой. Питер взмахнул рукой, небрежно отгоняя ее, но… она только сгустилась. Дымка начала впитываться в кожу, Пэн замер с поднятой рукой, а в следующее мгновение задрожал и медленно осыпался кучкой песка.
Раздался дружный «ох» всех присутствующих. А сиреневая дымка, став почти прозрачной, начала стремительно растекаться по острову, который на глазах становился пустыней. Листья и трава рассыпались прахом, деревья высыхали, становясь черными корягами, земля покрывалась песком.
Вопреки всему, Румпельштильцхен чувствовал сожаление. Да, это была необходимая мера: иначе Пэна не остановить, а он должен защитить своих детей. Но… это все-таки был его отец. И где-то в глубине души оставалась капелька былой любви к нему и желание вернуть.
Рядом раздался яростный крик, возвращая к реальности. Румпельштильцхен мгновенно повернулся к бросившемуся на него с искаженным злостью лицом Феликсу, но Бэй успел первым: сбил его с ног, придавив к земле. Феликс рычал и вырывался. Румпельштильцхен шевельнул рукой, и он замер. Теперь, когда Пэна больше не было, некому было блокировать магию.
- Оставь его, Бэй, - произнес Румпельштильцхен. – Он больше не опасен. Надо быстро уходить отсюда, пока магия не добралась до Тени. Тогда этот остров просто перестанет существовать.
- Мы не можем оставить детей погибать, - решительно заявил тот.
Румпельштильцхен мгновение колебался, но потом кивнул:
- Ладно, только поторопись.
И он снял чары с мальчишек, которые, очнувшись, загалдели и начали ошалело вертеть головами. Прежде чем они успели сориентироваться и что-то предпринять, Бэй громко объявил:
- Питера Пэна больше нет – вы свободны! – и вкрадчиво спросил: - Вы не хотели бы уйти с этого острова? Вернуться к своим семьям? Снова увидеть родителей?
Если на первой половине фразы они презрительно усмехались, то на второй задумались и погрустнели.
- Я бы на твоем месте не очень-то распространялся про родителей, - тихонько заметил Румпельштильцхен. - Кто знает, из каких они миров и удастся ли вернуть их обратно.
Бэй передернул плечами:
- Разберемся по ходу.
- Это ты у Прекрасных набрался? – проворчал Румпельштильцхен. – Сначала сделаем, а потом будем думать о последствиях?
Но больше вмешиваться не стал – пусть мальчик поступает, как хочет, коли считает себя взрослым. А он посмотрит. Главное, чтобы это не заняло слишком много времени.
Мальчишки тем временем принялись совещаться.
- А вы правда можете отправить нас домой? – от имени всех спросил все тот же делегат.
- Во всяком случае, мы постараемся найти вам дом, - обтекаемо ответил Бэй.
Румпельштильцхен усмехнулся – вот это его сын. Кстати, о времени.
- Хочу вас предупредить: Неверлэнд умирает, и если вы останетесь здесь, то умрете вместе с ним.
Это избавило их от последних сомнений, и они загалдели, выражая горячее желание убраться отсюда как можно скорее.
В этот момент земля под их ногами дрогнула так, что все покачнулись, а некоторые даже упали. На небе начали сгущаться угрожающего вида тучи.
- Так, - Румпельштильцхен, прищурившись, посмотрел вверх. – Пора уходить.
Он открыл портал и подтолкнул к нему потерянных мальчишек:
- Проходите по одному, не задерживайтесь. Оказавшись по ту сторону, немедленно отходите от портала.
Мальчики понятливо покивали и стали один за другим шагать – а кто-то прыгать – в прямоугольник колеблющегося воздуха. С оглушительным грохотом начала расседаться земля, образуя громадные зигзагообразные трещины. Вокруг падали деревья – точнее то, что он них осталось. Мальчики зашевелились быстрее. Последней отправили Вэнди, которая все еще не понимала, что происходит, но почла за лучшее отложить вопросы до более удобного времени. Следом за ней в портал шагнула Динь, и наконец, Бэй. Румпельштильцхен переместил к себе оставленного неподалеку Феликса и освободил его от замораживающих чар.
- Даю тебе последний шанс, - произнес он, глядя мальчишке прямо в глаза. – Этот остров умирает. Останешься здесь – погибнешь. Но если ты готов расстаться с вечным детством и начать новую – обычную – жизнь, пойдем со мной. Обещаю найти для тебя семью.
Феликс презрительно хмыкнул, вскинув голову:
- Ни за что! Питер был моей семьей.
- Как знаешь. Я тебя предупредил.
Румпельштильцхен шагнул к порталу и обернулся, протянув руку. Но Феликс сплюнул и отступил назад.
- Твой выбор, - пожал плечами Румпельштильцхен и шагнул в портал в тот миг, когда остров окутала тьма.

***
Белль не находила себе места. Пыталась занять себя чем-нибудь полезным, но все валилось из рук. Белоснежка, оставшаяся в их замке до возвращения дочери, тоже нервничала, но все же не так сильно. Кажется, за прошедшие годы у нее выработалось убеждение, что Румпельштильцхен может справиться с чем угодно.
А вот Алард в этом даже не сомневался – с тех пор, как отец отправился в Неверлэнд, он успокоился и только с нетерпением ждал его возвращения с Бэем и Летти.
Когда открылся портал, прямо в большом зале, Белль со Снежкой пили чай, а Ал, давно разделавшись со своей порцией, сидел на подоконнике, выводя на стекле узоры. Магией. Белль с улыбкой наблюдала за ним, одним ухом слушая Белоснежку, которая рассказывала что-то про свою дочь. Как вдруг она замолчала на полуслове, расширившимися глазами уставившись Белль за спину. Та живо повернулась, чтобы увидеть, как из прямоугольника замерцавшего воздуха в зал ступила Колетт.
- Летти! – Белль сорвалась с места, схватив дочь в охапку.
- Ой, мам, ты меня задушишь, - пискнула та, тем не менее обхватив ее руками за шею.
Белль немного ослабила хватку и отстранилась, чтобы осмотреть ее – убедиться, что все в порядке. Алард уже нетерпеливо прыгал рядом, в свою очередь желая поприветствовать сестру.
Следом появились Эмма – точно также немедленно оказавшаяся в объятиях матери – и Регина. И после этого портал погас. У Белль замерло сердце и перехватило дыхание.
- Где Бэй и Румпель? – едва смогла она выговорить.
- Папа сказал, что у него на острове еще важное дело, - сообщила Летти с ноткой недовольства в голосе. – Я хотела остаться, но он не позволил. А Бэй, наверное, остался. Почему ему можно, а мне нельзя?
- Потому что Бэй – взрослый человек и сам может о себе позаботиться, - терпеливо пояснила Белль, пытаясь унять тревогу.
Если Румпельштильцхен отправил детей домой, прежде чем заняться своим важным делом, значит, это опасно. Скорее всего, он и Бейлфайра пытался прогнать оттуда, но тот не поддался. Упрямством он явно пошел в отца. Летти скривила возмущенную гримаску – она считала себя достаточно взрослой, чтобы тоже помогать отцу, чем бы он ни был занят. Впрочем, дулась она недолго, принявшись с увлечением рассказывать Алу о том, что с ней происходило в Неверлэнде.
Белоснежка, убедившись, что с ее девочками все в порядке, засобиралась домой. Но внезапно воспротивилась Эмма.
- Я останусь, пока Бэй не вернется! – решительно заявила она, сложив руки на груди.
Белоснежка растерянно посмотрела на нее, а потом вдруг широко улыбнулась и согласилась остаться. Пока Бэй не вернется. Белль давно замечала, что Эмма неровно дышит к Бейлфайру. А что, если эта детская привязанность со временем перерастет в нечто большее? Она попыталась представить Эмму в роли своей невестки. Получалось забавно.
С возвращением девочек в замке сразу стало весело и шумно, и это помогало хоть немного отвлечься от грызущей сердце тревоги. А еще пару дней спустя портал снова открылся, и из него начали один за другим появляться незнакомые дети – исключительно мальчики. Белль с Белоснежкой – дети в это время играли в саду – изумленно наблюдали за этой картиной, не зная, что и подумать, пока маленькие гости с любопытством оглядывались по сторонам. Под конец появилась девочка-подросток, девушка в коротком зеленом платье и Бейлфайр. Белль облегченно вздохнула, на время забыв о своем недоумении по поводу неожиданных гостей, и с улыбкой обняла его.
Портал оставался открытым, но Румпельштильцхен все не появлялся, и Белль опять забеспокоилась. Что еще случилось? Судя по выражению лица, Бейлфайр тоже был удивлен – он ожидал, что отец сразу же последует за ним. Но не успела Белль как следует испугаться, как Румпельштильцхен появился, после чего портал заискрил и со вспышкой схлопнулся.
От облегчения на глазах выступили слезы, и Белль кинулась ему на шею, с наслаждением почувствовав себя в кольце родных рук. Он обнял ее, на мгновение зарывшись лицом в ее волосы, но почти сразу отпустил с легким вздохом сожаления.
- Белоснежка? – он удивленно вскинул бровь, в его глазах мелькнуло беспокойство. – Разве девочки не вернулись?
- Вернулись, все в порядке, - улыбнулась Снежка. – Просто Эмма ни за что не захотела уходить, пока не вернется Бейлфайр.
Румпельштильцхен ухмыльнулся:
- Я же говорил! – он бросил на сына многозначительный взгляд.
У Бэя сделалось растерянное выражение лица. Белоснежка переводила любопытный взгляд с одного на другого, а Белль, кажется, догадывалась, о чем речь, и это заставило ее в свою очередь заулыбаться. Она поймала взгляд мужа и утвердилась в своей догадке. Но сейчас ее больше волновал другой вопрос.
- Румпель, кто эти дети? – спросила она.
- Потерянные мальчишки, - ответил он само собой разумеющимся тоном. – Неверлэнда больше не существует, поэтому мы забрали их с острова. Кого сможем, отправим домой, остальным надо найти новый дом.
- Я могу помочь с этим, - с готовностью предложила Белоснежка, окинув детей полным сострадания взглядом.
Румпельштильцхен кивнул.
Дверь распахнулась, и в зал вбежали смеющиеся Эмма, Летти, Алард и Регина. Заметив столпотворение, они на мгновение удивленно замерли. Летти с Алом сориентировались первыми. С криком: «Бэй! Папа!» - они подлетели к ним. Получилась куча-мала, когда все пытались обняться одновременно. Эмма обниматься не стала – все-таки воспитание принцессы не давало ей позволить себе подобную фамильярность, – но счастливо засияла, глядя на Бейлфайра. Одна только Регина продолжала озадаченно изучать потерянных мальчишек.
Кстати, о мальчишках. Ведь их, наверное, надо накормить. И где-то устроить на первое время. Конечно, замок большой, комнат много, но все-таки. Радостный гомон встречи немного стих, и тут раздался голос девочки:
- Бэй, где мы и что происходит?
Только сейчас Белль поняла, что девочка все время держалась поближе к Бейлфайру. Они знакомы? Хотя, учитывая, что он уже бывал в Неверлэнде – не удивительно. Бэй принялся объяснять ситуацию – видимо, на месте вдаваться в объяснения было некогда, – а девочка сосредоточенно слушала, инстинктивно взяв его за руку. Эмма нахмурилась и возмущенно спросила у Летти:
- Это еще кто такая?
Та пожала плечами, явно столь же недовольная неизвестной подружкой брата, как и принцесса. Белль тихонько хихикнула, а, поймав веселый взгляд мужа, тоже заметившего небольшую пантомиму, широко улыбнулась. Тот, тем временем представил ей бывшую фею Динь и поведал ее историю. И Белль поняла, почему та с такой враждебностью, не отрываясь, смотрела на Регину с момента появления той в зале.
Наконец, гостей накормили и распределили по комнатам (Динь тоже осталась переночевать в их замке), Белоснежку с Эммой и Региной отправили домой, можно было вздохнуть свободно, осознать все происшедшее и подумать, что делать дальше. И тогда Белль заметила напряжение Румпельштильцхена. Он усердно – и вполне успешно – делал вид, что все просто прекрасно, но внимательный взгляд не мог не заметить, что с ним что-то не в порядке. Белль не стала выяснять этот вопрос при детях, дождавшись вечера, когда все разошлись по своим комнатам.
- Румпель, что не так?
Белль подошла сзади, когда он смотрел окно (хотя непонятно, что там видел в темноте), и обняла, положив подбородок ему на плечо. Он вздохнул и, взяв ее руку, поднес к губам.
- Все в порядке.
Белль скептично хмыкнула и увидела в отражении в стекле, как он улыбнулся, но улыбка быстро погасла. Немного помолчав, Румпельштильцхен едва слышно произнес:
- Я сегодня убил своего отца. Я должен был, чтобы защитить детей. Но это не меняет того факта, что он был моим отцом. Я…
Он не договорил и покачал головой. Белль почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она не знала, что сказать в этой ситуации – и можно ли тут вообще что-то сказать? – и потому просто крепче обняла, пытаясь передать свою любовь и поддержку. Румпельштильцхен развернулся и в свою очередь притянул ее к себе, с такой силой стиснув в объятиях, что стало трудно дышать. Но Белль не протестовала, уткнувшись лицом ему в плечо и пытаясь не разрыдаться. Она должна служить ему утешением, не хватало еще, чтобы ее пришлось успокаивать.
Постепенно мелкая дрожь, сотрясавшая Румпельштильцхена, прошла, дыхание стало глубже. Белль почувствовала, что он расслабился и немного успокоился. Слегка отстранившись от нее, Румпельштильцхен нежно провел тыльной стороной ладони по ее щеке, отводя в сторону выбившийся из прически локон.
- Спасибо, сердце мое, - он невесомо поцеловал Белль, едва коснувшись губ.
- Пойдем спать – у нас был тяжелый день, - прошептала она, улыбнувшись.
Румпельштильцхен кивнул и улыбнулся в ответ. И у Белль отлегло от сердца – самое страшное осталось позади.


Глава 17

Утро началось с появления в замке голубой феи. Она влетела в зал, одарив хозяев недоумевающим взглядом. Ее удивление только возросло, когда она заметила Динь.
- Зеленая?
- Ее зовут Динь, - с упреком заметила Белль.
- Да, я знаю, - кажется, Рул Горм смутилась, если такое в принципе допускала ее натура.
Динь замерла, затаив дыхание и не отрывая полного надежды взгляда от своей начальницы.
- Верни ей крылья, - негромко произнес Румпельштильцхен.
- Я тебе не подчиняюсь, - недовольно ответила голубая фея, нахмурившись.
В этот момент Белль начала понимать, за что муж так не любит фей. По крайней мере, вот эту конкретную фею.
- Причем тут… кто кому подчиняется! – воскликнула она. – Динь помогла нам – она заслужила крылья!
Голубая посмотрела на нее гораздо более благосклонным взглядом и печально прошелестела:
- К сожалению, это не от меня зависит, дитя.
Румпельштильцхен весьма недвусмысленно хмыкнул, что Рул Горм предпочла проигнорировать. Белль опешила:
- Тогда от кого же?
- От нее самой, - голубая фея, наконец-то, соизволила посмотреть прямо на Динь.
Та ожила, поспешно вынув из декольте висевший на цепочке флакон.
- У меня есть пыльца, - заявила она и растерянно добавила: - Правда, она то светится, то нет.
- В этом-то и проблема, - назидательно заявила голубая фея. – Ты утратила веру. А как я могу поверить в тебя, если ты сама в себя не веришь?
С этими словами она упорхнула в окно. Динь разочарованно поникла. Белль было ужасно ее жаль, однако, возможно, Рул Горм права – и вся проблема в ее собственной вере. Но что тогда делать, как эту веру вернуть? Белль вопросительно посмотрела на Румпельштильцхена, и он, поняв ее без слов, пожал плечами. Вспомнились когда-то сказанные им Дэвиду слова: «Магия веру не пробуждает. Тут обратная зависимость. Вера должна идти изнутри».
Но Дэвиду-то удалось вернуть веру Белоснежке. Может, и им удастся?
- Ладно, я пойду, - печально произнесла Динь, прервав ее размышления. – Не буду больше вам надоедать.
Белль уже открыла рот, чтобы возразить, но в этот момент сзади раздался голос Бейлфайра:
- Что за совещание с утра пораньше?
Когда его кратко ввели в суть дела, Бэй радостно предложил:
- Вступай в мою команду, Динь. Нам лишние руки не помешают.
- Что за команда? Чем занимаетесь? – она удивленно склонила голову на бок, заинтересованно глядя на Бэя.
Белль посмотрела на него с не меньшим интересом: если он так спокойно при всех об этом говорит, значит, успел ввести отца в курс дела. Интересно, о чем они еще на острове друг другу рассказали?
- Помогаем людям. Ну как? Ты в деле?
Он протянул руку, и Динь вложила в нее свою ладонь и улыбнулась:
- В деле.
А Белль подумала, что это отличная идея – уж если где Динь и удастся обрести веру в себя, так это в спасательной команде Бейлфайра.
Весь последующий день прошел суматошно. Они искали дома потерявшихся мальчишек. Точнее, искал Румпельштильцхен – Белль при этом присутствовала, по возможности подбадривая детей. Он использовал свой глобус, чтобы определить нахождение их ближайших кровных родичей, и таким образом благополучно отправил по домам большинство мальчиков. Осталось пять человек.
- Ваш дом в мире без магии, и туда я перенести вас не могу, - сообщил Румпельштильцхен, и они заметно приуныли.
- Королева Белоснежка подыщет вам новые дома, - поспешила уверить их Белль.
- Белоснежка? – заинтересовался один из мальчишек, остальные тоже навострили уши. – Как в сказке?
Белль недоуменно переглянулась с Румпельштильцхеном и снова посмотрела на детей:
- В сказке?
- Ну да, - торопливо принялся объяснять мальчик. – Есть же сказка про принцессу Белоснежку, которую ненавидела злая мачеха за то, что она была красивее ее, и пыталась убить.
- Ну, положим, она ее ненавидела совсем по другим причинам, - пробормотал Румпельштильцхен, пока Белль пыталась осознать услышанное. – Но это интересно. Получается, в мире без магии есть сказки, рассказывающие о нашем мире, но в несколько… исправленном виде.
- Серьезно? – воскликнул другой мальчик, глаза у него сияли, как звезды. – Хотите сказать, мы оказались в мире сказок?
- Странно, что вас это так удивляет после того, как вы столько лет жили в Неверлэнде, - насмешливо заметил Румпельштильцхен, приподняв бровь.
- Это совсем другое! – воскликнули они чуть ли не хором.
Выражение лица Румпельштильцхена ясно говорило: «Не вижу разницы». А мальчишки разом загалдели, обсуждая свое открытие, после чего пришли к единодушному выводу:
- Мы хотим остаться здесь.
Белль не стала заострять их внимание на том, что выбора у них, в общем-то, нет. К ее облегчению, Румпельштильцхен тоже промолчал. Он просто отправил их к Белоснежке, предоставив ей устраивать детей в семьи. Она королева – ее дело заботиться о благополучии народа.
Туда же отправилась и Вэнди. Она, правда, в отличие от товарищей по несчастью, не испытывала восторга от перспективы остаться в этом мире. Ей хотелось вернуться домой – к семье.
- Ты же как-то попал в наш мир? – сказала она Бэю. – И ушел из него. Значит, есть способ.
Тот грустно улыбнулся:
- Я перенесся с помощью волшебного боба, а их не осталось. А вот ушел… - Бейлфайр посмотрел на отца. – Пап, как вы меня нашли?
Румпельштильцхен покачал головой:
- То заклинание может перенести нас с Белль, но никого взять с собой мы не можем.
Бэй на мгновение замолчал и, прищурившись, медленно произнес:
- Хотя… Если оказалось, что тот боб был не единственный… и у бабушки Колетт хранился… Может, есть у кого-то еще?
А действительно – почему они раньше об этом не подумали? Бейлфайр еще некоторое время поразмышлял над проблемой и заявил:
- Знаешь, Вэнди, ты поживи пока у Снежки. А мы попытаемся найти волшебный боб. Вдруг повезет? И тогда ты сможешь вернуться домой.
Вэнди засияла и порывисто сжала его руки:
- Спасибо, Бэй!
- Оптимизмом точно у Прекрасных заразился, - прокомментировал Румпельштильцхен, но в уголках губ у него затаилась улыбка.
Белль фыркнула. Бейлфайр же проигнорировал ехидство отца и, проводив Вэнди, тут же начал собираться в дорогу. А вместе с ним ушла и Динь.

***
Бейлфайр задумчиво смотрел на пламя костра. Его спутники уже спали, а он остался подумать. Их поход длился несколько дней, и пока они не смогли найти ни единой зацепки. Неужели все напрасно, и Вэнди придется остаться здесь? Позади раздался тихий шорох, и Бэй резко обернулся. Грейс ехидно усмехнулась на его реакцию, садясь рядом.
- Не спится? – спросила она.
Бейлфайр пожал плечами.
- А ты уверен, что действительно хочешь вернуть эту девочку в ее мир?
- В смысле? – он удивленно посмотрел на подругу: конечно, он хотел – Вэнди когда-то помогла ему, теперь его очередь.
- Ну, не знаю. Ты так о ней рассказывал… - многозначительно протянула Грейс с улыбкой. – Я подумала, ты предпочел бы, чтобы она осталась.
Бэй не сразу понял, что она имеет в виду, а когда понял, тихо рассмеялся:
- Нет, что ты! Ничего такого.
- Уверен? – теперь Грейс была сама серьезность.
- Уверен. И хватит уже искать мне невест, - он шутливо пихнул ее плечом.
Она сделала невинное лицо и похлопала ресницами. Бэй усмехнулся, и Грейс в свою очередь засмеялась, после чего мягко произнесла:
- Пойдем спать. А то завтра будешь засыпать на ходу.
Бейлфайр хотел возмутиться – когда это он засыпал на ходу? – но понял, что сил на пикировку не осталось. Действительно, пора спать.
- Да шли бы вы уже, - раздалось ворчание Стива. – Сколько можно болтать?
Бэй с Грейс смущенно переглянулись и, хихикнув, разошлись к своим спальным мешкам.

***
Кругом расстилались поля, вдалеке справа возвышалась громада леса. Ни единого человеческого жилья вокруг. Стивен умчался куда-то, заявив, что скоро вернется. Грейс грустно посмотрела ему вслед и тихо произнесла:
- У меня такое чувство, что он меня нарочно избегает.
Бейлфайр удивленно покосился на нее: неужели она так ничего и не заметила? Пока он думал, что сказать, вмешалась Динь:
- Он любит тебя, - спокойно заявила она.
Грейс резко остановилась, повернувшись к ней.
- С чего ты взяла?
Динь пожала плечами:
- Я вообще-то фея, хоть и бывшая.
Грейс открыла рот, собираясь что-то сказать, но передумала и двинулась дальше, опустив голову и рассматривая траву у себя под ногами. Бейлфайр с Динь обменялись веселыми взглядами. Некоторое время они шли молча.
Стивен появился неожиданно и почему-то сзади. Они дружно вздрогнули, на что он довольно рассмеялся. А потом резко стал серьезным и протянул Грейс ветку белых цветов, растущих гроздью, в обрамлении небольших цветочков с крупными красными лепестками, темными в центре. Грейс замерла, недоверчиво переводя взгляд с букета на Стивена и обратно. А тот смотрел на нее с ожиданием и чуть ли не страхом. И вдруг Грейс широко улыбнулась, взяла цветы и быстро поцеловала Стивена в щеку, тут же спрятав лицо в букете. Тот счастливо засиял.
Бейлфайр усмехнулся. И чего ждали столько времени? Когда они снова двинулись в путь, он сделал знак Динь немного отстать, и она кивнула с заговорщицкой улыбкой. Так вот и шли: Стивен с Грейс впереди, не замечая ничего вокруг, кроме друг друга; а Бейлфайр с Динь немного сзади, довольно наблюдая за друзьями.

Им повезло на следующий день. Древняя старушка в небольшой деревне, где они остановились на ночлег, услышав о волшебных бобах, оживилась и прошамкала:
- О, волшебные бобы! Как же, как же! Жаль, великаны уничтожили все поля. Помню, я девчонкой с подружками бегала туда, чтобы утащить парочку. И потом мы прыгали из одного мира в другой. Вся хитрость была, чтобы не попасться великанам на глаза. Ох, веселое было время!
- Хотите сказать, бобы существовали еще в вашу молодость? – удивился Бейлфайр – а по словам Рул Горм их не осталось уже триста лет назад.
- И не только в молодость. Поля уничтожили лет двадцать назад, если мне память не изменяет.
- Двадцать?! – пораженно воскликнул Бейлфайр, переглянувшись со спутниками. – Но почему же сотни лет о них никто не знал?
- А-а-а, - старушка хитро улыбнулась. – Потому что великаны, они скрытные, и зорко стерегли свои сокровища. Да ото всех не сбережешь.
- А как нам найти великанов? – спросила Динь.
- Великанов? – старушка расширила глаза. – Да вам, деточки, жить надоело! Зачем они вам?
- Попросить у них боб. Нам очень нужно.
Грейс умоляюще посмотрела на старушку, и та, хмыкнув, кивнула:
- Ну, если нужно… Но потом не говорите, что я не предупреждала.
Все четверо усиленно закивали и с надеждой уставились на нее. И старушка рассказала, что не так далеко от деревни находится равнина. Когда-то оно было защищено чарами от посторонних, но теперь, когда поля уничтожены, чар больше нет. Посреди равнины растет единственный оставшийся в живых бобовый ствол. Наверху этого ствола, высоко в небе, и расположено жилище великанов.
На следующее утро отправились в путь с зарей – всем не терпелось добраться до места. И вот они вышли на пустое, будто выжженное поле, посреди которого уходил ввысь, теряясь в облаках, толстенный бобовый ствол. Точнее, переплетение нескольких стволов.
Бейлфайр первый подошел к нему, присматриваясь, прикидывая, как по нему подниматься. Вроде бы это не должно стать сложной задачей – переплетение стволов создавало удобные места, за которые можно зацепиться, да и прочные лианы оплетали их. Но стоило коснуться ствола, как руку обожгло, а самого Бэя откинуло на несколько шагов.
- Зачарован от посторонних, - пробормотал он.
Динь с Грейс подлетели к нему, поддерживая с обеих сторон, Стивен ограничился вопросительным взглядом: мол, с тобой все в порядке? Бейлфайр кивнул, пояснив уже для всех:
- Ствол зачарован так, чтобы отталкивать посторонних. Мы не сможем подняться.
- Есть способ как-нибудь обойти чары? – спросил Стивен.
- Возможно. Но я его не знаю, - Бэй помолчал и повернулся к Динь: - Вся надежда на тебя.
Она растерянно заморгала отступив:
- На меня? Почему на меня?
- Потому что ты единственная из нас можешь летать.
- Но я не могу! - Динь замотала головой.
- Можешь, - Бэй положил ей руки на плечи, заглянув прямо в глаза. – Тебе надо только поверить в себя. Вспомни, как ты когда-то летала, Динь. У тебя получится!
Несколько мгновений она смотрела на него, после чего достала пузырек с пыльцой и, повертев его в пальцах, открыла. Пыльца вылетела наружу, и Динь глубоко вдохнула, впитывая ее в себя. Ее тело засветилось зеленым, а в следующее мгновение она оторвалась от земли, начав подниматься.
- Получилось! – воскликнула она.
- Конечно, получилось. Мы верим в тебя, Динь!
Она солнечно улыбнулась и стремительно понеслась вверх, скоро исчезнув за облаками. Теперь оставалось только ждать. Бейлфайр сел прямо на землю, пригласив друзей сделать то же самое.

***
Минуты ожидания тянулись невыносимо медленно. К тому же Бейлфайр чувствовал себя третьим лишним. Грейс со Стивом не отрывали друг от друга взглядов, украдкой смущенно улыбались и постоянно старались незаметно (то есть это они думали, что незаметно) коснуться друг друга. Бейлфайр с радостью ушел бы куда-нибудь прогуляться, оставив их вдвоем, да боялся пропустить момент возвращения Динь.
- Стив, - позвал Бэй, воспользовавшись моментом, когда Грейс отвлеклась на сбор ягод в ближайшем подлеске, - мне не дает покоя вопрос: почему ты не действовал раньше? Я рад за вас с Грейс, но почему сейчас?
Тот усмехнулся, отложив флейту, на которой играл нечто воздушно-нежное.
- Потому что я думал, что она с тобой. А я не отбиваю девушек у друзей. Но тогда у костра, когда вы болтали и не давали остальным спать, я услышал, что это не так.
Бэй несколько секунд сидел, приоткрыв рот, пораженный этим откровением. А потом спрятал лицо в ладонях.
- Мы идиоты, - простонал он. – Все трое.
- Есть такое, - ухмыльнулся Стив и снова заиграл – уже другую мелодию.
Когда прошло несколько часов, а Динь все не возвращалась, Бэй начал беспокоиться и обдумывать, как можно обойти защитные чары. Даже Грейс и Стивен все чаще с тревогой смотрели вверх – туда, где среди облаков терялся бобовый ствол.
И вот там мелькнуло зеленое сияние, которое стремительно спускалось, вскоре превратившись в Динь. А следом по стволу гораздо медленнее двигался великан. Друзья вскочили, напряженно вглядываясь и пытаясь понять, сумела ли Динь договориться с великаном, или ее надо сейчас спасать.
Когда Динь подлетела настолько близко, чтобы можно было рассмотреть ее лицо, Бейлфайр понял, что она улыбается. Значит, все получилось. Он облегченно вздохнул. Динь упруго опустилась на землю, а следом за ней тяжело спустился со стола великан и повернулся к гостям. Они невольно попятились. Все-таки неуютно чувствуешь себя рядом с существом, настолько огромным. У великана были темные кудрявые волосы, собранные в хвост, и неожиданно добродушное лицо.
- Знакомьтесь, ребята, - произнесла Динь, - это Антон. Какой-то негодяй втерся ему в доверие, чтобы потом убить его семью. Так что, сами понимаете, людям он не очень доверяет.
- Мы соболезнуем вам, - выступила вперед Грейс. – Но люди бывают разные, и мы не такие, как тот, кто предал вас.
- Надеюсь, - пророкотал Антон. – Фея уверяла меня, что вы хорошие.
- Нам нужен всего один боб, чтобы вернуть домой подругу, - объяснил Бейлфайр.
- Бобов больше нет, - печально вздохнул Антон, но прежде чем Бэй успел разочарованно подумать, что они зря проделали такой путь, он достал из кармана склянку с чем-то зеленым внутри. – Зато у меня есть росток. И я могу снова вырастить бобы, если найти подходящую почву.
Бейлфайр воспрянул духом.
- Ты сделаешь это?
Антон помолчал, будто не зная, какое решение принять. Бейлфайр начал лихорадочно придумывать аргументы, какими можно убедить великана помочь. Но этого не понадобилось.
- Сделаю, - сказал он, - если буду уверен, что бобовые поля будут в безопасности от злых людей.
- Феи позаботятся об этом, - уверенно пообещала Динь.
Теперь перед ними встала новая задача – найти подходящую землю. Но по сравнению с предыдущей, это была сущая ерунда. Уже к вечеру они обнаружили поля, вдали от всякого человеческого жилья. Антон взял горсть земли, помял ее, понюхал и удовлетворенно кивнул:
- Довольно неплохая. Суглинистая, минералов хватает. Для бобов – то, что надо.
И он выжидающе посмотрел на Динь. Она набрала в легкие воздуха, словно собираясь с духом, и позвала:
- Рул Горм.
Голубая фея появилась почти моментально и вопросительно оглядела их живописную компанию, в последнюю очередь посмотрев на Динь. Та принялась ее вводить в курс дела. Выражение лица голубой феи сменялось с недоуменного на скептичное, удивленное и, наконец, восторженное.
- Я горжусь тобой, зеленая! – воскликнула она с улыбкой. – Ты заслужила свои крылья.
Она взмахнула палочкой, и Динь охватило сияние, а на ее спине выросли прозрачные крылья. Она тут же взвилась в воздух и уменьшилась в размерах, став крошечной, как все феи. Ее личико светилось от счастья. Бэй улыбнулся подруге. Даже если у них в итоге ничего не выйдет, возвращение Динь крыльев стоило всей авантюры.
Рул Горм позвала других фей, и вскоре поляну окутал яркий свет. После чего она зависла перед лицом Антона.
- Теперь поле защищено – сюда не сможет попасть никто, если ты сам этого не захочешь. Можешь спокойно выращивать бобы.
- Спасибо, - прочувствованно ответил тот, расплывшись в улыбке.
Пока бобы взойдут и созреют, пройдет не меньше нескольких месяцев. Но, по крайней мере, Бейлфайр мог сообщить Вэнди хорошие новости. Он договорился с Антоном, что будет наведываться к нему, чтобы узнать, как дела, попрощался с Динь. Она снова приняла человеческие размеры – исключительно ради того, чтобы обнять его.
- Спасибо, Бэй, - Динь немного грустно улыбнулась. – Если бы не ты, я бы так и прозябала на том проклятом острове. И передай мои горячие благодарности своему отцу.
- Обязательно. Будешь навещать меня время от времени?
Она кивнула и, поцеловав его в щеку, уменьшилась и упорхнула в небо, растворившись в его синеве. Бэй посмотрел ей вслед и повернулся к друзьям:
- Ну что, возвращаемся?
- Знаешь, Бэй, - смущенно произнесла Грейс, - мы со Стивом хотим еще остаться здесь – побродить… Мы пришлем тебе голубя.
- Конечно, - Бейлфайр довольно усмехнулся – давно бы так. – Я, кстати, хотел вам предложить морское путешествие еще до того, как все закрутилось. Так что…
- Было бы здорово! – с энтузиазмом поддержал предложение Стив.
Они пожали друг другу руки, и Бейлфайр перенесся домой.

В замке царила тишина, только из парка доносились приглушенные детские голоса – значит, Летти с Алом гуляют. Родителей Бейлфайр нашел на кухне, готовящими еду. То есть мама готовила, а папа ее всячески отвлекал. Бэй ухмыльнулся, наблюдая за этой картиной: мама помешивала что-то ароматно пахнущее в кастрюле, а папа, обняв ее сзади за талию, прокладывал по шее дорожку поцелуев. Любовь родителей друг к другу, с годами не потерявшая ни нежности, ни страсти, всегда казалась ему примером величайшего земного блаженства.
- Если я испорчу обед, виноват будешь ты.
Мама дернула плечом и наклонила голову, пытаясь отстраниться. Однако, вопреки суровости тона, было заметно, что не очень-то она и недовольна. Отец на это только хмыкнул.
Бэй громко кашлянул, давая знать о своем присутствии, и они резко отпрянули друг от друга. Он ухмыльнулся еще шире.
- Извините, что помешал, но дверь была открыта, - весело заявил он.
Мама покраснела и смущенно улыбнулась ему в ответ. Отец гораздо быстрее вернул обычную невозмутимость и с любопытством спросил:
- Как путешествие? Нашли что-нибудь?
Бейлфайр кивнул и принялся рассказывать.
- Невероятно, - тихо произнес отец, когда он закончил, - я столько лет провел в поисках путей в тот мир, а решение было у меня под носом. Сколько времени потрачено зря! Вот знал же, что нельзя верить этим заразам летающим!
Его губы сжались в тонкую полоску, а в глазах вспыхнуло опасное пламя. Бэй невольно хихикнул – знала бы Рул Горм, как ее называют!
- Румпель, - мама мягко взяла отца за руку, без слов призывая успокоиться. – Она, наверное, и сама не знала. Что бы ты о ней ни думал, вряд ли она стала бы лгать.
Он упрямо молчал, отвернувшись к окну.
- А на самом деле во всем виновата твоя склонность сразу верить в худшее, - дразнящим тоном добавила мама.
Отец перевел на нее взгляд, и уголок его губ дрогнул, будто от сдерживаемой улыбки.
- Если тебя это утешит, - вмешался Бейлфайр, - раньше все равно было бы бесполезно – я в это время прозябал в Неверлэнде, и в том мире ты бы меня не нашел.
Отец задумчиво посмотрел на него и усмехнулся:
- Ладно, что было, то прошло. Главное, теперь мы вместе.
- Вот это правильный подход, - согласился Бэй. – А где мелкие?
- Во дворе с дедушкой, хвастаются…
В этот момент содержимое кастрюли на печи угрожающе зашипело, переливаясь через край.
- Суп! – вскрикнула мама, кидаясь к кастрюле в попытке спасти убежавший обед.
Бейлфайр переглянулся с отцом, едва сдержав смешок. У того тоже в глазах плясали веселые искры. Но если они сейчас начнут смеяться, мама убьет обоих. Поэтому он просто спросил:
- У нас дедушка Морис в гостях?
Мама кивнула, переставляя кастрюлю на стол.
- Сбегай, позови их обедать.

Дети хвастались своим умением ездить верхом. Алу пока позволяли только пони, зато Летти восседала на собственной белоснежной лошадке, как настоящая принцесса. Если когда-то в их конюшне жили мамина Арабелла да его Топаз, то теперь они были счастливыми владельцами четырех лошадей и одного пони. А когда Ал подрастет, наверняка появится еще одна лошадь. Даже конюха пришлось нанять, чтобы ухаживать за этим табуном.
Летти прогарцевала мимо дедушки Мориса, который наблюдал за ней с гордостью и умилением. Дед редко у них бывал, занятый многочисленными заботами градоправителя. Да и они не так часто выбирались к нему, хотя мама скучала по родине – Бэй знал это. Тем радостнее была каждая встреча.
Развернувшись, Летти заметила брата.
- Бэй! – восторженно взвизгнула она, слетев с лошади с такой скоростью, что на мгновение он испугался, что она свернет себе шею.
Но обошлось. Летти удачно приземлилась на ноги и в следующее мгновение уже была в его объятиях. Через секунду к ним присоединился Ал.
- Бейлфайр, - дед подошел к их куче-мале, - ты стал такой взрослый…
Бэй и рад бы пожать ему руку, да мелкие не желали его отпускать, так что пришлось ограничиться улыбкой.
- Мама зовет вас обедать, - сообщил он.
Летти помчалась за конюхом, чтобы он отвел лошадей в стойло. Дед посмотрел ей вслед с ностальгией во взгляде:
- Вылитая Белль в этом возрасте. Я будто в прошлое вернулся.
За обедом Бэю пришлось заново рассказывать о своем путешествии и его итогах. Причем его постоянно перебивали уточняющими вопросами и восторженными восклицаниями.
- Настоящий великан… - печально вздохнула Летти в конце. – Жаль меня там не было!
- Когда бобы созреют возьму тебя с собой, - утешил ее Бейлфайр.
- И меня! – тут же вставил Алард.
Бэй вопросительно посмотрел на отца, и тот кивнул: пусть развлекутся. Младшие чуть ли не подпрыгнули от счастья. Вот Летти неугомонная – вроде недавно вернулась из опасного приключения, и все ей мало. Бэй усмехнулся, покачав головой. Что они будут делать, когда она вырастет?

***
Несколько месяцев спустя, когда бобы созрели, Бейлфайр сдержал обещание и взял с собой Колетт и Аларда. Материализовавшись рядом с полем, скрытым от посторонних глаз, он позвал Антона. Тот появился словно из ничего: секунду назад перед ними расстилалось поле, и вдруг – из пустоты шагает великан. Держа детей за руки, Бэй почувствовал, как они вздрогнули от неожиданности. Но виду не подали – вместо этого уставились на Антона с ясно различимым восторгом.
- Великан! – выдохнула Летти.
- Настоящий! – подхватил Ал.
Антон удивленно моргнул, посмотрев на них.
- Привет, - Бэй лучезарно улыбнулся. – Надеюсь, ты не против гостей? Это Алард и Колетт – мои брат и сестра. Знакомьтесь, ребята, это Антон.
- Здравствуйте, - Летти изобразила книксен. – Мы так рады с вами познакомиться, Антон!
Бейлфайр хмыкнул: вот умеет же вести себя как приличная девочка, когда хочет. И манеры сразу делаются, как у принцессы.
- Взаимно, - пробасил Антон. – Проходите, бобы созрели.
Летти немедленно забыла про воспитанность, нахально спросив:
- А вы можете нас понести?
- Летти! – возмутился Бейлфайр. – Не наглей!
- Да нет, мне не трудно, - Антон улыбнулся и наклонился, подставив широкую ладонь.
Кажется, мелкая проказница успела его очаровать. Во всяком случае, смотрел он на нее чуть ли не с умилением. В результате Ал с Летти въехали на поле, сидя на ладони Антона и с восторгом обозревая оттуда окрестности. До Бэя только доносились их восхищенные вздохи и восклицания. Он и сам пришел в восторг, когда перед ним будто из тумана выступило поле, с колосящимися бобами. Антон провел своим маленьким пассажирам небольшую экскурсию, после чего ссадил их на землю и вручил Бейлфайру боб.
- Спасибо, Антон, - от всего сердца поблагодарил он. – Если нужна будет помощь, зови.
Тот смущенно улыбнулся и кивнул.
Летти с Алом остались бесконечно довольны своим путешествием и потом долго рассказывали о нем родителям, перебивая друг друга.
Бэй же поспешил в замок Прекрасных, чтобы обрадовать Вэнди, прихватив глобус, с помощью которого можно найти кровных родственников. Уж если переносить ее обратно в тот мир, то не в случайное место, а к родным. Если, конечно, из ее родных еще кто-то остался. С тех пор ведь немало лет прошло. Но Вэнди была уверена, что ее братья живы, и даже не хотела рассматривать иной вариант.
Бейлфайр решил доехать до дворца Прекрасных верхом – хоть он и привык за эти годы к магии, подсознательное недоверие к ней осталось, и когда только можно, он старался обойтись без нее. А до дворца не так уж и далеко ехать. На небе не было ни облачка, солнце нещадно палило, но ветер от быстрого галопа приносил приятное охлаждение. Бэй любил ездить здесь знакомой тропинкой – сначала через лес, а потом по полю, в котором слегка колыхались высокие травы и разливался аромат цветов.
Солнце сверкало в водах озера, раскинувшегося возле дворца, и Бейлфайр не отказал себе в удовольствии неспешно проехаться вокруг него. Позади послышался топот, и, обернувшись, Бэй обнаружил скачущую к нему во весь опор Регину. Он придержал Топаза, чтобы подождать ее. Поравнявшись с ним, она так резко затормозила, что едва не вылетела из седла. Но тут же выпрямилась и хвастливо посмотрела на него: мол, смотри, какая я искусная всадница.
- Привет, Бэй, - Регина широко улыбнулась, поглаживая по шее тяжело дышавшую лошадь.
Он покачал головой: показушница.
- Лошадь загонишь, - заметил он, в свою очередь поздоровавшись.
Регина предпочла проигнорировать его слова, вместо этого спросив:
- Ты просто в гости или с результатами?
- С результатами, - Бэй продемонстрировал ей волшебный боб.
Регина восхищенно поразглядывала его, после чего хитро усмехнулась:
- Эмма будет счастлива.
- Что ты имеешь в виду? – Бейлфайр удивленно приподнял брови.
- Ничего, - Регина рассмеялась и пришпорила свою лошадь: - Догоняй!
Вечно ей надо устроить соревнование. Бэй снова покачал головой и пустился за ней – еще посмотрим, кто быстрее.
К воротам они прискакали одновременно: ноздря в ноздрю. Если Регина и была этим разочарована, то виду не подала.

Вэнди Бейлфайр нашел в беседке в саду, читающей книгу. На ней было белое кисейное платье, которое очень ей шло. Белоснежка позаботилась о гардеробе своей гостьи, которая попала в Неверлэнд, а потом сюда в ночнушке и халате. Эммы по близости не наблюдалось. Вэнди услышала его шаги и подняла голову.
- Бэй! – радостно улыбнулась она.
- Я с хорошими новостями, - Бейлфайр с гордостью продемонстрировал ей волшебный боб.
Вэнди просияла и вскочила на ноги, отбросив книгу.
- Даже не верится, - прошептала она, жадно разглядывая боб. – Неужели я наконец-то увижу братьев?
- Кстати, об этом, - Бейлфайр вынул из сумки глобус. – С помощью этого артефакта мы сможем найти их, если…
Он смущенно замолчал, и Вэнди нахмурилась:
- Они живы. Я знаю.
Бэй вздохнул. А что, если ей придется убедиться в обратном? Если бы она хотя бы допускала такую возможность, удар был бы не столь сильным. Но как он не пытался ее подвести к этой мысли, Вэнди упрямо стояла на своем.
- Что надо делать? – деловито спросила она.
В этот момент появились Эмма с Региной. Чинно поздоровавшись по всем правилам этикета, Эмма нетерпеливо спросила:
- Вэнди теперь отправится домой?
- Ты так переживаешь за подругу? – поддел ее Бейлфайр.
- А если да? – Эмма горделиво вздернула носик.
Бэй покачал головой, ничего не ответив. Порой казалось, что Эмма не выносит Вэнди и спит и видит, когда та, наконец, избавит их от своего присутствия. Хотя с чего такая неприязнь? Он повернулся к Вэнди и проинструктировал ее:
- Уколи палец о шпиль.
Она сделала, как велено, и вскоре на поверхности глобуса появилось бурое пятно.
- Ты была права, - удивленно произнес Бэй, - твои братья живы. Или, по крайней мере, один из них. Что ж, портал приведет тебя в ближайшее к ним место, но там тебе придется разбираться самой. Справишься?
Вэнди вскинула голову:
- Я сотню лет провела в Неверлэнде. Неужели ты думаешь, что меня еще может что-то испугать?
Бейлфайр одобрительно усмехнулся. Зато со стороны Эммы послышалось хмыканье с отчетливо презрительными нотками. Бэй удивленно покосился на нее. Да что с ней, в самом-то деле? Ведь была такая милая, добрая девочка.
- Иногда мне кажется, что Эмма меня ненавидит, - грустно прошептала Вэнди.
- Она просто ревнует, - вдруг раздался рядом такой же тихий голос Регины, заставив их вздрогнуть.
- О, - на лице Вэнди появилось понимание, и она с хитрой улыбкой покосилась на Бэя.
Тот удивленно приподнял брови. Девочки переглянулись и дружно закатили глаза. Весь их вид так и говорил: «Мужчины!» Решив, что с него достаточно девчачьих непонятных намеков, Бейлфайр бросил боб на землю, открывая портал и одновременно с помощью глобуса направляя его в нужное место. Вэнди ничего не оставалось, как быстро попрощаться и прыгнуть.
- Удачи! – тихо произнес Бейлфайр, глядя, как зеленая воронка портала погасла, закрываясь.
Ему вдруг стало грустно – тяжело прощаться с друзьями. В глубине души он надеялся, что Вэнди захочет остаться. Он вздохнул и обругал себя эгоистом: надо радоваться, что она вернулась домой, к семье. Сам-то сколько лет мечтал о том же после расставания с отцом.
- Эмма, Эмма! – раздался звонкий голос Тео, который бежал к ним по саду со всей доступной ему скоростью. – Тебя мама ищет. Она что-то говорила про твою комнату! Привет, Бэй.
- Ой-ей, мне надо бежать, - Эмма извиняющеся улыбнулась Бейлфайру и умчалась во дворец.
Ему оставалось только ошеломленно смотреть ей вслед. Регина звонко рассмеялась, но на просьбу объяснить, в чем дело, помотала головой.
- Сама расскажет, если захочет.
Однако Тео не был столь щепетилен и сдал сестру с потрохами:
- Она училась управлять магией и перевернула свою комнату вверх дном. А еще там все в пуху – как будто бои подушками велись.
Тео ухмыльнулся, явно представив себе масштабы этих боев и уже мечтая воплотить их в жизнь. Бейлфайр посмеялся и поспешил во дворец – замолвить слово за Эмму. Все-таки магия – такая вещь, которой порой сложно управлять. Летти еще и не такие фокусы вытворяла.


Глава 18

- Дядя Румпель, а может магия вызвать любовь? – Эмма, последние несколько минут изучавшая древний трактат, подняла голову, уставившись на Румпельштильцхена большими серыми глазами.
Он аж поперхнулся от такого вопроса. Летти заинтересованно повернулась от исцеляющего зелья, которое готовила, и, весело прищурившись, посмотрела на подругу. Алард, помогавший сестре, хихикнул.
- Женщины! – театрально вздохнул Румпельштильцхен. – У вас одно на уме. Иногда я думаю, что напрасно трачу с вами время, ваше высочество.
Ал усиленно закивал. На его мордашке ясно было написано: «Точно-точно. Эти девчонки больше ни о чем не думают». И явное презрение к такому роду мыслей.
- Папа! – укоризненно произнесла Летти тем же самым тоном, каким в аналогичных ситуациях ее мать говорила: «Румпель!»
Он усмехнулся, пряча нежность за ехидством. Летти к своим четырнадцати годам стала настоящей красавицей, все больше делаясь похожей на Белль: большие голубые глаза в обрамлении длинных ресниц, каштановые кудри, которые она предпочитала заплетать в косу. Румпельштильцхен с ужасом ждал того времени, когда у нее появятся ухажеры. Порой он думал, что испепелит на месте любого, кто посмотрит на его дочь с повышенным интересом.
Белокурая принцесса была полной противоположностью своей лучшей подруге. Зато по характеру девочки были похожи – даже чересчур. Эмма нисколько не смутилась и не обиделась на ехидство, продолжая в упор смотреть на него.
- Так может? – повторила она вопрос.
- Нет, - отрезал Румпельштильцхен. – Магия не может…
- …заставить полюбить, воскресить умершего и обратить время вспять, - подхватила Летти.
Румпельштильцхен одобрительно ей улыбнулся, и она довольно засияла. Эмма же разочарованно вздохнула.
- Тогда у меня точно никаких шансов, - пробормотала она себе под нос.
- Боюсь спросить, кого же ты собралась очаровывать? – Румпельштильцхен приподнял брови, с любопытством посмотрев на нее.
Эмма густо покраснела и ничего не ответила, снова уткнувшись в книгу и делая вид, будто жутко увлечена процессом. Ал пренебрежительно хмыкнул. Летти открыла рот, чтобы начать допрашивать подругу, но в этот момент зашипело забытое зелье, и, испуганно ойкнув, она стремительно повернулась к котлу.
У Румпельштильцхена язык чесался продолжить эту занимательную беседу – тем более он догадывался, каков был бы ответ Эммы, – но его позвала Белль, и пришлось отложить разговор до лучших времен.
- Ничего лишнего здесь не трогайте, - предупредил он детей, оставляя их в лаборатории. – Летти, ты за главную.
Они согласно покивали с ангельскими улыбками. Что, впрочем, не гарантировало послушания.
Когда Румпельштильцхен спустился, Белль утешала чуть ли не рыдающую Белоснежку, связавшуюся с ней через зеркало. Вот это уже интересно. Что могло случиться, чтобы довести ее до подобного состояния? Когда он задал этот вопрос вслух, Снежка посмотрела на него одновременно с отчаянием и надеждой. Похоже, он слишком избаловал Прекрасных – теперь они убеждены, что он может справиться с любой напастью.
- Регина вспомнила свое прошлое, - со всхлипом сообщила она.
- Этого следовало ожидать рано или поздно, - спокойно заметил Румпельштильцхен.
- Почему же ты не предупредил? – возмущенно спросила Белоснежка.
Он иронично приподнял брови:
- А это что-нибудь изменило бы? – и, когда она ничего не ответила, веско заключил: - Вот именно. Так что там с Региной? Вместе с памятью к ней вернулось желание мстить? Она обещала всех убить?
Белоснежка замотала головой:
- Нет. Она просто обиделась и ускакала в неизвестном направлении.
Румпельштильцхен пожал плечами:
- Вернется. В чем проблема?
- Румпель, - Белль выразительно посмотрела на него, и он раздраженно вздохнул.
Нет, он вполне понимал беспокойство Белоснежки, просто совсем не хотелось разбираться с вернувшей память Региной. Успокаивание девичьих истерик никогда не было его сильной стороной.
- Чего ты от меня хочешь? – спросил он, сдаваясь под пристальным взглядом жены.
- Найди ее. Просто найди. Я даже не прошу вернуть ее домой – только хочу убедиться, что с ней все в порядке.

***
Регина мчалась галопом, не разбирая дороги. Ей было все равно куда скакать, лишь бы подальше от дворца, который привыкла считать своим домом, от людей, которых любила как родных отца и мать, а они лгали ей всю жизнь. Ветки деревьев хлестали по лицу, когда она неслась сквозь лес, но она не обращала на них внимания. Зачем она только задержалась в конюшне? Уж лучше бы ничего не знать.
Разговор между Генри – ее отцом, подумать только! – и Дэвидом до сих пор звенел в ушах. Сначала Регина подумала, что спит, и даже ущипнула себя. Потом – что ей послышалось или она что-то не так поняла. Потом – что это какой-то жестокий розыгрыш. Бредовая отговорка, но в правду не хотелось верить. А когда Дэвид с Генри вышли, на растерянную Регину обрушились воспоминания. Прежняя личность не вернулась к ней – воспоминания виделись как бы со стороны, будто она наблюдала за чужой жизнью. Но она знала, что это ее жизнь. И пришла в ужас от того, какой была раньше.
Регина медленно осела на пол и судорожно всхлипнула, обхватив себя руками. Как? Как она могла быть такой злобной, такой безжалостной? Убивать, уничтожать целые деревни?
Регина долго рыдала в одиночестве, а когда прошел первый шок, в сердце вспыхнула обида. Самые близкие люди всю жизнь лгали ей, будто она случайно выжившая при пожаре сирота, которую королевская семья взяла на воспитание. Ее отец все это время был рядом, но ни разу ни словом не обмолвился об их родстве. Как он мог?!
Вскочив, она понеслась во дворец, высказала все Белоснежке и, не слушая ничего, не обращая внимания на попытки ее удержать, взяла первую попавшуюся лошадь и ускакала.
Слезы все еще душили Регину. Она чувствовала себя преданной. Где-то глубоко внутри она понимала мотивы своих приемных родителей, но сердце не желало с ними соглашаться. Теперь ей казалось, что та, кем она является сейчас – призрак, ложная личность, ее никогда не существовало. Она всего лишь маска Злой Королевы, потерявшей память. И это сознание убивало ее.
Вдруг что-то ударило по голове, выбив из седла. Регина полетела на землю, успев подумать, что с ее везением непременно свернет себе шею, и потеряла сознание.

***
Найти Регину не составило труда: обычное следящее зелье и вещь, принадлежащая нужному человеку. Румпельштильцхен даже попытался уговорить Белоснежку самой отправиться на поиски или поручить это мужу. Но она наотрез отказалась.
- Боюсь, она сейчас плохо воспримет нас и не станет слушать, - звучал ее аргумент.
Да, конечно, а его она воспримет хорошо. Прямо-таки с распростертыми объятиями. Впрочем, он и не собирался показываться ей на глаза – в конце концов, возвращать Регину домой его не просили. Вот так вот и пришлось отправиться на поиски, поручив Белль присмотреть за детьми в лаборатории, пока они там чего-нибудь не натворили.
Регина обнаружилась в лесу, сидящей на траве, прислонившись спиной к дереву и прижимая к виску платок. Рядом с ней на корточках сидел паренек лет семнадцати, обеспокоенно заглядывавший ей в лицо. На поясе у него висел колчан со стрелами, а рядом на траве лежал лук. Неподалеку паслись две лошади. Румпельштильцхен наложил на себя чары невидимости, чтобы понаблюдать и выяснить настроение Регины.
- Спасибо, - пробурчала она пареньку таким тоном, словно не благодарила, а предлагала убраться подобру-поздорову.
Румпельштильцхен усмехнулся: в этот момент в ней очень ясно проглядывала прежняя Регина. Однако парень не смутился и, широко улыбнувшись, ответил:
- Не за что. Я Роланд, кстати.
Некоторое время она не реагировала, но в итоге все-таки соизволила ответить:
- Регина, - и ехидно добавила: - Извини, что без реверанса: я немного не в том состоянии.
Роланд пожал плечами:
- Мы, крестьяне, этикету не обучены, так что мне все равно.
В его голосе проскользнули ироничные нотки, которые поморщившаяся от головной боли Регина пропустила мимо ушей, но оценил Румпельштильцхен. Милый мальчик, далеко пойдет. Роланд тем временем продолжил:
- Как ты умудрилась так слететь с лошади? Счастье еще, шею не сломала.
- Ветку не заметила, – буркнула Регина.
Роланд наполовину насмешливо, наполовину удивленно приподнял брови.
- Ну, что ты так смотришь?! – рявкнула Регина, сверкнув на него темными глазищами. – Я задумалась!
Роланд поднял ладони в сдающемся жесте.
- Ладно-ладно, не надо так нервничать.
Румпельштильцхен хмыкнул: ты, парень, еще не видел по-настоящему нервничающую Регину.
- Проблемы? – уже серьезным сочувствующим тоном спросил Роланд.
- Не твое дело, - Регина насупилась и отвернулась, с целеустремленным видом уставившись куда-то вдаль.
Роланд пожал плечами, но было заметно, что ему ужасно любопытно, однако настаивать он не будет. Вместо этого он осторожно отвел руку Регины с платком (заработав от нее раздраженный взгляд) и осмотрел рану на виске. Румпельштильцхену начал нравится этот парень – надо выяснить, кто он такой.
- Ты где живешь? – спросил Роланд, убедившись, что с Региной все в порядке. – Проводить?
- Нет! – она аж отшатнулась, и Роланд недоуменно нахмурился. – Я туда не вернусь!
- Понятно, - он усмехнулся. – Поссорилась с родителями.
- Они мне не родители!
Роланд опять недоуменно приподнял брови и с легким неодобрением произнес:
- Знаешь, в семье всякое бывает, но это не повод…
- Ты не понял, - досадливо перебила его Регина, отмахнувшись. – Те люди, с которыми я жила, на самом деле не мои родители.
- А-а-а, - на лице Роланда появилось понимание, - ты узнала об этом и обиделась, что от тебя скрывали такую важную вещь.
- Что-то вроде того, - Регина явно не склонна была вдаваться в подробности своих отношений с Прекрасными и возвращения памяти.
И правильно – у непосвященного от таких откровений будет шок. Некоторое время они молчали: Регина мрачно, Роланд задумчиво. Наконец, он выдал итог своих размышлений:
- Хочешь – поживи пока у нас. Уверен, отец не будет против.
- Правда? – в глазах Регины вспыхнула надежда, хотя она постаралась казаться невозмутимой.
Роланд кивнул:
- Только мы живем в лесу – в шалаше. Немного не то, к чему привыкла благородная леди.
Регина пренебрежительно фыркнула, передернув плечами, всем своим видом показывая, что никакие суровые условия ее не пугают. Она величественно протянула Роланду руку, и тот, правильно поняв этот жест, помог ей встать, после чего подобрал лук и повесил его себе на плечо.
- Постой-ка, - вдруг уточнила Регина, - ты сказал: отец не будет против. А мать?
Роланд погрустнел, но с беспечным видом пожал плечами:
- У меня нет матери. Ее убила Злая Королева, когда я был маленьким. Даже не помню ее.
На этих словах Регина резко побледнела так, что становилось страшно. Полными ужаса глазами она уставилась на Роланда. Румпельштильцхен покачал головой: вот и познакомились. Ему стало жаль Регину – наверняка она еще не раз встретится с подобным, и придется как-то с этим жить.
- Что с тобой? Голова закружилась? Тебе плохо? – по-своему истолковал ее состояние Роланд.
Регина сглотнула, поморгала, с заметным усилием беря себя в руки, и едва слышно прошептала:
- Прости.
Роланд не понял сути ее извинений:
- Да ничего страшного – ты же не знала.
Регина судорожно втянула воздух и поспешно отвернулась. Кажется, она едва сдерживала желание разрыдаться, но гордость не позволяла ей проявить такую слабость. Она с усилием взяла себя в руки и снова посмотрела на Роланда, с деланной небрежностью заявив:
- Знаешь, пожалуй, я не хочу вас обременять.
Роланд собирался заспорить, даже открыл рот, но она остановила его поистине королевским взмахом руки. Вот ведь привычка – ничем не выбьешь.
- Можешь проводить меня к моему другу. Не беспокойся – он прекрасно обо мне позаботится.
Румпельштильцхен заинтересованно приподнял брови – уж не Бэя ли и она имела в виду? Роланд поколебался и кивнул:
- Как скажешь. Куда ехать?
Подумав, Румпельштильцхен решил не показываться Регине на глаза – она сейчас не в том расположении духа, чтобы адекватно воспринять какие бы то ни было увещевания, – а просто проследить, куда они отправились и убедиться, что Регина в безопасности. Чего, собственно, и хотела Белоснежка.
В пути Роланд пытался разговорить Регину, но она после его откровения про мать впала в угрюмое молчание и игнорировала его попытки. В конце концов, он сдался и только с любопытством на нее посматривал. Так и ехали.
Проводив их до знакомой пещеры и убедившись, что его догадка верна, Румпельштильцхен вернулся домой. В одном Регина была права – Бэй прекрасно о ней позаботится.

Сообщив Белоснежке и Дэвиду, что Регина в полной безопасности, Румпельштильцхен перенесся домой. Все семейство (и одна юная златокудрая принцесса с ними) нетерпеливо поджидали его, жаждя новостей. Румпельштильцхен обвел взглядом эту любопытную компанию, собравшуюся в парадном зале. Видимо, чтобы не пропустить его возвращение. Белль, сидя в кресле, делала вид, что читает. Может, ей и удалось провести детей, но он-то сразу заметил, что она сосредоточенно смотрит в одну точку, не двигаясь взглядом по строкам. Эмма с Летти что-то обсуждали шепотом, сидя прямо на полу – на ковре рядом с камином. Ал с явным недовольством посматривал на них (наверняка не подпустили к своим девичьим секретам), зажигая и гася огонек в ладони.
При появлении Румпельштильцхена вся компания тут же забыла о своих занятиях и дружно уставилась на него выжидающими взглядами.
- Ну что?! – спросили все хором.
Он усмехнулся такому единодушию.
- Все с ней в порядке, - и негромко добавил: - Кто бы сомневался.
- Ура! – девочки заулыбались и радостно обнялись, не обратив внимания на его сарказм.
Зато Белль посмотрела – как ни странно, не с упреком, а с понимающей нежностью. Ал сделал вид, что он вовсе даже не волновался и ему совершенно все равно. Правда, не слишком успешно.
Эмма с Летти, вскочившие с пола, забросали Румпельштильцхена тысячей вопросов. Он сам не заметил, как в подробностях поведал им о лесных приключениях Регины. Об истинных причинах ее внезапного побега детям решили не рассказывать – они знали только, что она поссорилась с Прекрасными.
- Так она с Бэем теперь? – обрадовалась Летти. – Значит, мы можем ее навестить!
Они с Эммой переглянулись и кивнули друг другу. Прежде чем Румпельштильцхен успел возразить, ответила Белль:
- Не думаю, что это хорошая идея.
- Почему? – возмущенно вопросила Летти, приготовившись спорить.
Эмма промолчала, но согласно насупилась.
- Потому что, - очень серьезно ответила Белль, хотя в глубине глаз затаились смешинки, - Регине надо прийти в себя, осмыслить все и решить, чего она хочет. Не думаю, что в этот момент ей нужны свидетели в виде двух любопытных и не умеющих держать язык за зубами подружек.
Летти сердито сверкнула глазами и собиралась возразить, но Эмма пихнула ее локтем и выразительно посмотрела на нее. Летти недовольно сжала губы, но замолчала. Румпельштильцхен обменялся с Белль веселым взглядом и самым суровым тоном произнес:
- А кроме того, вы должны были сварить зелье.
- Мы все сделали! – хором ответили девочки.
- Но я не видел результата, - возразил Румпельштильцхен.
Забыв об идее навестить Бэя и повидать Регину, они поспешили в лабораторию.

***
Бейлфайр со Стивеном изучали карту, обсуждая, как лучше защитить воззвавшую к ним о помощи деревню от набегов разбойников. И время от времени отвлекались на Грейс, которая учила ходить годовалого сына. Вскоре после путешествия к великанам они со Стивом поженились и вот теперь обзавелись наследником. Грейс с рождением ребенка почти перестала участвовать в спасательных операциях, лишь изредка – да и то неохотно – оставляя Кларка на своего отца. Зато в их штабе-пещере она вместе с сыном проводила много времени. А заодно готовила обеды и ужины для возвращавшихся уставшими мужчин. Хотя считалось, что они со Стивом живут в доме Джефферсона, фактически оба поселились в этой пещере.
- Бэй? – раздался от входа неуверенный голос. – Ты здесь?
Грейс на всякий случай подхватила Кларка на руки, и тот недовольно запыхтел: он терпеть не мог сидеть на руках – даже у матери. Бейлфайр удивленно вскинул голову:
- Регина?
Она зашла, щурясь в полумраке пещеры после яркого дневного света. Она была бледна и, похоже, не так давно плакала. А выражение лица было такое, что Бейлфайр серьезно встревожился.
- Что случилось?
Регина медленно обвела взглядом присутствующих (только в этот момент Бейлфайр заметил, что у нее за спиной неуверенно топчется какой-то парень), качнула головой и спросила:
- Можно я немного поживу здесь?
- Да, конечно, - растерянно ответил он – что же все-таки происходит, что Регина ведет себя, как загнанный в угол зверь?
Грейс и Стивен тоже изучали ее с встревоженным выражением лица. В сущности, они Регину почти не знали – лишь пару раз встречались, когда она заходила сюда прежде, но Грейс всегда была сострадательной девушкой, а Стив на собственном опыте знал, каково это – не иметь дома.
- Что с тобой? – на этот раз спросила Грейс.
Регина затравленно посмотрела на нее, снова помотала головой и перевела взгляд на Бейлфайра. Поняв эту молчаливую просьбу, он поманил ее к выходу, взглядом дав понять друзьям, чтобы не вмешивались. Те понятливо кивнули.
Регина покорно следовала за ним, опустив голову, и это было так не похоже на ее обычное поведение, что становилось страшно. Оказавшись снаружи, он вопросительно посмотрел на нее. Регина вздохнула и бросила взгляд ему за спину. Обернувшись, Бейлфайр обнаружил того парня, который ее сопровождал.
- Роланд – Бейлфайр, - представила она их бесцветным голосом. - Роланд, спасибо тебе большое за помощь. Не смею больше задерживать.
Парень выглядел разочарованным.
- Я могу иногда приезжать сюда – навещать тебя? – спросил он.
Регина пожала плечами:
- Если хочешь.
Коротко кивнув, Роланд ушел к своей лошади, привязанной неподалеку. Вскочив на нее, он последний раз махнул им рукой и ускакал. Регина посмотрела ему вслед, кусая губы, и перевела решительный взгляд на Бейлфайра.
- Я все знаю, - объявила она.
- Что именно? – уточнил он, нахмурившись.
- О моем прошлом – о том, что я была Злой Королевой.
Однако. Бейлфайр замер, не зная, как реагировать на это откровение. Наконец, осторожно спросил:
- И как ты узнала?
Регина невесело усмехнулась:
- Так и думала, что ты в курсе.
На самом деле он узнал не так давно. Во время одного из своих дел они познакомились с бывшим придворным живописцем, в доме которого Бэй заметил портрет величественной женщины, до странности похожей на Регину. Хозяин пояснил, что это портрет королевы – мачехи Белоснежки, которая царствовала до нее и прославилась своей жесткостью. Бейлфайр долго обдумывал странное сходство, в итоге решив спросить у отца. И узнал историю про неудавшееся Проклятие.
- Я случайно услышала один разговор Дэвида и… моего отца, - последнее слово Регина выговорила будто через силу. – Я была в шоке. А потом ко мне вернулась память.
Она отвела взгляд, уставившись куда-то вдаль с выражением обреченности на лице. Бейлфайр сочувственно сжал ее ладони.
- Как я могла быть такой… такой… - Регина снова посмотрела на него, в ее глазах стояли слезы, готовые в любую секунду пролиться.
Бэй притянул ее к себе в дружеском объятии, пытаясь успокоить.
- Что было, то прошло. Ведь теперь ты не такая и не собираешься возвращаться к прежним ошибкам. Правда?
- Угу, - согласно пробормотала Регина ему в плечо, вцепившись в него изо всех сил. – Меня все будут ненавидеть, когда узнают: и Эмма, и Летти…
- Да брось, - Бейлфайр легонько дернул ее за толстую косу. – Я же тебя не ненавижу.
Регина скептично хмыкнула, но спорить не стала. Некоторое время они молча стояли, обнявшись, пока Регина не отстранилась.
- Спасибо, что поддержал, Бэй, - она слабо улыбнулась. – Мне больше не к кому было обратиться.
- Для того ведь и существуют друзья, - он улыбнулся в ответ и с удовольствием заметил, как глаза Регины посветлели, в них появилась надежда.
- А что это за новый приятель, с которым ты приехала? – спросил Бэй.
Регина пожала плечами:
- Я упала с лошади и потеряла сознание. Он ехал мимо и не смог оставить девушку в беде, - помолчав, она добавила с озорной улыбкой: - Даже предлагал мне свой дом в качестве убежища.
- И что же тебе помешало воспользоваться столь любезным предложением?
Улыбка Регины увяла, и Бейлфайр немедленно пожалел о своих словах.
- Он сказал, что Злая Королева… я… убила его мать.
Она снова помрачнела и уставилась себе под ноги. Бейлфайр выругался про себя: вот же тянули его за язык! Не зная, что сказать, он предпочел проигнорировать ее реплику и спросил другое:
- Зачем тебе убежище? Не лучше ли вернуться домой?
Регина упрямо помотала головой:
- Не хочу никого видеть. Мне надо успокоиться, разобраться в себе и понять, как жить дальше.
- Понимаю. Но хотя бы предупредить надо, где ты – они же будут беспокоиться.
Регина хмыкнула и поджала губы, явно не собираясь никого предупреждать. Бейлфайр, подумав, усмехнулся:
- Впрочем, думаю, это уже не нужно.
Регина непонимающе нахмурилась и послала ему вопросительный взгляд.
- Зная Белоснежку и Дэвида, можно с уверенностью сказать, что они обратились за помощью к моему отцу, чтобы найти тебя, - пояснил Бэй. – А зная моего отца, с не меньшей уверенностью можно сказать, что он уже нашел.
Регина забеспокоилась, но вскоре скептично хмыкнула:
- Тогда почему меня еще не пытаются вернуть домой?
- Видимо, решили пока не трогать – дать тебе время, - Бейлфайр пожал плечами. – Можешь оставаться здесь, сколько захочешь.
- Спасибо, - Регина благодарно сжала его ладонь.
Когда они зашли обратно в пещеру, Грейс со Стивом встретили их любопытными и одновременно полными сочувствия взглядами.
- Регина сбежала из дома, - пояснил им Бейлфайр. – Не могу рассказать почему, но уверяю, это серьезная причина. Надеюсь, вы не против, если она поживет здесь какое-то время?
- Конечно, нет, - радушно улыбнулась Грейс, а Стивен сделал широкий жест рукой, изображая гостеприимного хозяина:
- Добро пожаловать, миледи.
Бейлфайр хмыкнул: артист недоделанный. Регина вздохнула с явным облегчением, будто все это время ждала, что ее прогонят, и несмело улыбнулась.

***
За несколько дней Регина сдружилась с Грейс, и они много времени проводили вместе: Грейс научила Регину готовить, они вместе возились с Кларком, от скуки она даже занялась уборкой. Бейлфайр, увидев эту картину, несколько мгновений стоял, застыв как статуя, и только глазами хлопал. Регина невольно хихикнула – ему, наверное, прежде не приходилось видеть благородную леди за подметанием пола.
Ей было интересно, чем занимается команда Бэя, и однажды она напросилась с ними. Дело в тот раз попалось несложное – во всяком случае, Бейлфайр так говорил: девушка просила спасти ее от нежеланного замужества. Ее отец разорился и собирался выдать ее замуж (фактически продать) за богатого старика, соблазнившегося ее красотой и молодостью. В обмен на что тот обещал материально поддержать семью своей жены, которая по-настоящему бедствовала.
Бэй долго не раздумывал – он попросил денег у отца и дал той семье приличную в их понимании сумму, достаточную, чтобы начать новое дело и встать на ноги. Глава семейства кланялся им в ноги, а спасенная девушка смотрела с восторженной благодарностью. Особенно восторженной в отношении Бэя. Регина хмыкнула. Бейлфайр был красивым парнем: высокий, гибкий, тонкие черты лица, большие темные глаза, пышные каштановые кудри и очаровательная улыбка. Сама она всегда видела в нем только друга, но многие девушки заглядывались на него с иным интересом. В том числе и Эмма. Правда, Бэй этого повышенного внимания то ли не замечал, то ли делал вид, что не замечает.
В итоге Регина решила, что спасательная деятельность ей не интересна и больше на операции не ходила. Зато она могла освободить Грейс, присматривая за Кларком. И та с радостью вернулась к прежней жизни.
Регина уложила малыша спать и собиралась поесть, когда от входа раздался голос:
- Есть кто-нибудь?
Она настороженно вышла навстречу и обнаружила неуверенно заглядывавшего Роланда. Он щурился, пытаясь привыкнуть к полумраку пещеры после солнечного света. Заметив ее, он облегченно улыбнулся. Регина не могла не улыбнуться в ответ – уж больно его радость была заразительна.
- Я боялся, что не застану тебя, - сказал Роланд, проходя следом за ней внутрь. – Думал, ты уже вернулась домой.
Регина поморщилась:
- Это произойдет не скоро. Если вообще произойдет.
- Зря ты так, - мягко укорил он. – Даже если они в чем-то ошиблись, даже если они обидели тебя, это семья. И уверен, они тебя любят.
Регина пренебрежительно фыркнула. Может, он и прав был, но ее всегда раздражало, когда посторонние люди, ничего о ней не знающие, считали, что могут советовать, как ей жить. Правильно поняв ее реакцию, Роланд шутливо поднял руки в сдающемся жесте:
- Ладно, извини. Больше не буду лезть не в свое дело. Тем более я рад, что застал тебя здесь.
- Почему? – Регина спросила это не потому, что ей действительно было интересно, а просто надо же что-то сказать.
Но Роланд вдруг смутился, отвел взгляд, потом все-таки посмотрел на нее – прямо в глаза и заявил:
- Потому что ты мне нравишься.
Регина удивленно моргнула. Они же едва знакомы. И потом…
- Ты просто не знаешь, кто я на самом деле, - горько произнесла она, отворачиваясь, делая вид, что занята приготовлением обеда.
- И кто же ты на самом деле? – с явственно различимой улыбкой в голосе спросил Роланд, неуловимым образом вдруг оказавшийся совсем рядом. – Красивая, умная, храбрая девушка?
Регина одарила его мрачным взглядом и насмешливо ответила:
- Откуда тебе знать? Ну ладно – красивая. Положим, это сразу заметно. Но откуда тебе знать все остальное – мы едва знакомы. А, может, я злая ведьма, вырывающая сердца направо и налево?
Роланд рассмеялся, будто хорошей шутке. А ведь Регина говорила правду про свое прошлое. Даже если она не чувствовала единения с той своей личностью, словно существовали две разные Регины, это не меняло того, что она была Злой Королевой. У нее было достаточно времени, чтобы смириться с этим фактом, вот только теперь она постоянно боялась, что люди начнут шарахаться от нее, узнав правду. И она предпочла свернуть разговор, спросив:
- Составишь мне компанию за обедом?
- С радостью. А ты одна? – Роланд огляделся, точно только что понял, что кроме них и спящего Кларка в пещере никого нет.
- Ребята ушли на дело, - пояснила Регина.
Роланд вопросительно приподнял брови, и, пригласив его садиться за стол, она кратко рассказала о деятельности Бэя по помощи людям, одновременно накрывая на стол.
- Здорово! – у Роланда аж глаза загорелись. – Как думаешь, а меня они примут?
Регина пожала плечами:
- Почему бы и нет? А что это ты так воодушевился?
- Понимаешь, - Роланд улыбнулся, нацепив на вилку картофелину, - мой отец всегда боролся за справедливость – чтобы богатые не притесняли бедных. Правда, способы борьбы у него… необычные. И мне всегда хотелось делать что-то похожее, но чтобы законно.
Регина озадаченно посмотрела на него:
- Боюсь спросить: кто же твой отец?
- Робин Гуд.
Регина чуть не подавилась куском мяса, который как раз в этот момент жевала.
- Разбойник?
- Благородный разбойник, - педантично уточнил Роланд.
- Постой. Это как же он борется за справедливость? Разбоем?
Роланд надулся.
- Ты не понимаешь! Он отнимает лишнее у богатых и отдает бедным.
- Все равно это разбой, - непримиримо отрезала Регина. – Кто он такой, чтобы у решать, у кого что лишнее?
Роланд открыл рот, собираясь начать спорить, но закрыл его, так и не произнеся ни слова.
- Может, ты и права, - пробормотал он, наконец. – И я хочу помогать бедным, не нарушая закона.
- Только бедным? – Регина иронично приподняла брови, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди. – Думаешь, у богатых не бывает проблем и бед, когда нужна помощь? Думаешь, Бэй занимается только бедными?
- Нет, я… - Роланд помотал головой, помолчал и вдруг улыбнулся. – Я идиот, да?
Регина фыркнула:
- Есть немного. Но мне нравится.
А вот теперь Роланд застыл, приоткрыв рот и глядя на нее расширившимися глазами, в которых читалось недоверчиво-радостное: «Правда?» Регина сделала вид, что проголодалась и сосредоточилась на содержимом своей тарелки.
Кларк проснулся как раз перед возвращением ребят. Так что Регина даже не успела отчаяться в попытках успокоить требовавшего маму ребенка, когда вбежала Грейс, сразу кинувшаяся к нему. Кларк немедленно умолк и заулыбался.
- Я не умею обращаться с детьми, - удрученно сказала Регина, наблюдая за тем, как Грейс, держа сына на руках, разговаривает с ним и одновременно разогревает для него кашу.
- Глупости, - Грейс на мгновение повернулась к ней. – Ты прекрасно справляешься. Просто маленькие дети, когда просыпаются, всегда требуют маму.
Регина хмыкнула – с благодарностью, но слегка недоверчиво.
- Откуда ты знаешь? Из одного ребенка нельзя делать общие выводы.
- От Бэя, - невозмутимо ответила Грейс, начиная кормить Кларка. – У него сестра и брат, которые росли на его глазах и которых он постоянно нянчил.
Тот ухмыльнулся и авторитетно покивал, на мгновение отвлекшись от разговора, который завязался у них с Роландом и Стивеном. Регина хмыкнула – сама она плохо помнила Эмму в двухлетнем возрасте, да и нельзя сказать, чтобы она была нянькой при ней. Так что у Бейлфайра в этом вопросе, наверное, и правда больше опыта.
Парни тем временем пришли к решению, что Роланд вполне достоин стать членом их команды. Тот аж засветился от счастья, словно ему оказали великую честь. Регина невольно улыбнулась. Он казался ей невероятно наивным, но при этом ужасно милым. И она подумала, что ей жизненно необходимо общение с такими светлыми и чистыми людьми, чтобы окончательно изгнать тьму из сердца.


Глава 19

Белль с грустью заметила, как сильно отец постарел за последнее время. Он был все еще энергичен и бодр, но чувствовалось, как годы давят на его плечи. Волосы полностью поседели, а на лице прибавилось морщин. Конечно, Белль понимала, что отец умрет раньше нее, но до сих пор ей казалось, что это случится еще очень и очень нескоро. Теперь же вдруг подумалось: а так ли уж много времени ему осталось? Особенно когда отец сообщил, что подобрал себе преемника.
Они приехали погостить на пару дней. Летти с Алом умчались исследовать город, и Белль позвала отца погулять в саду. Стояла чудесная погода, солнце подсвечивало кроны деревьев, заставляя их сиять. Щебетали птицы, в воздухе стоял аромат экзотичных цветов, украшавших дорожки.
- Когда-то я думал, что смогу передать свое дело внуку, - сказал он, глядя вдаль. – Но приходится признать, что вряд ли это выйдет.
Белль легонько сжала его руку и сожалеюще улыбнулась. Отец тут же поспешно добавил:
- Ты не думай, милая – я ни в чем тебя не виню. Ты счастлива – и это главное для меня.
- Но тебе нужен наследник, - понимающе кивнула она. – А почему ты считаешь, что не найдешь его в своих внуках? Бэй вряд ли захочет – он уже нашел себе дело по сердцу. А вот Ал – кто знает? Впрочем, он еще слишком мал, чтобы судить с уверенностью. Но я надеюсь, ты не собираешься покидать нас в ближайшее время?
Белль хотела сначала сказать, что подобная деятельность как раз в характере Летти и ей могло бы понравиться стать во главе города, но вовремя вспомнила, что на ее родине женщина не приветствуется в качестве правительницы. Что глупо на самом деле.
- Нет, конечно, - отец с улыбкой покачал головой. – Но я как-то думал, что твой муж не захочет…
Белль пожала плечами – она не разделяла этой его уверенности.
- И зря, между прочим, - раздался у них за спиной голос Румпельштильцхена.
Отец аж вздрогнул от неожиданности. Белль улыбнулась.
- Не знаю из-за чего у вас сложилось такое мнение, сэр Морис, - ухмыльнувшись продолжил Румпельштильцхен, - но я бы не стал препятствовать своим детям, если бы они захотели стать вашими наследниками. Вполне себе достойное занятие. Головной боли, правда, многовато на мой вкус.
Отец посмотрел на него с долей недоверия и удивления. Белль хихикнула и взяла мужа под руку, прижавшись щекой к плечу. Отец некоторое время смотрел на них, в его взгляде проскользнуло веселье.
- Я, собственно, что собирался сказать, - заметил он, пытаясь выглядеть невозмутимым. – Один паренек, случайно оказавшись на совете, высказал весьма дельную идею. Я дал ему пару поручений, посмотрел, как он справится и решил, что из него можно воспитать замечательного градоправителя.
- Мне уже интересно с ним познакомиться, - улыбнулась Белль.
- В этот раз, пожалуй, не удастся: я как раз недавно отправил его в соседний город с одним поручением.
Белль пожала плечами:
- Ну, значит, как-нибудь потом.

***
- Ал! Ал, остановись немедленно! – Летти использовала свой самый суровый тон, но братцу хоть бы что – он продолжал нестись вскачь по полю.
Только обернулся на мгновение, одарив ее насмешливым взглядом: мол, попробуй догони.
- Мама велела не уезжать далеко! – попробовала она последнюю попытку воззвать к его совести, но не добилась результата.
Летти закусила губу и пришпорила лошадь, подумав: «Догоню, побью обормота!» Вот вечно ему надо что-нибудь доказывать. Летти уже сто раз успела пожалеть, что позволила Аларду втянуть себя в эти скачки. Прогулка по городу быстро им наскучила, и Ал предложил покататься на лошадях – наперегонки. Сначала Летти было весело. Пока она не заметила, что они слишком далеко отъехали от города. И хотя на обоих были зачарованные отцом плащи, все-таки следовало быть благоразумнее.
Ал мчался к виднеющемуся впереди лесу, и Летти поняла, что пора заканчивать игры. Она сосредоточилась и в следующую секунду вместе с лошадью перенеслась вперед, оказавшись прямо у брата на пути. Его конь испуганно заржал и встал на дыбы. На мгновение Летти испугалась, что он вылетит из седла, и успела пожалеть о своем необдуманном порыве. Но Ал удержался, успокоил коня и возмущенно уставился на сестру:
- Так нечестно!
Колетт уже хотела разразиться обвинительной речью и устроить брату хорошую трепку, но ее опередили.
- Впечатляюще, - произнес чей-то голос.
Летти живо обернулась и обнаружила юношу лет двадцати, верхом на гнедом коне. Темноволосый, темноглазый, довольно симпатичный, он изучал ее с любопытством и легкой улыбкой. Растерявшись, она не придумала ничего лучше, чем спросить:
- Вы кто?
Получилось грубовато, и Колетт досадливо поморщилась – не так должна вести себя леди, не так ее учила мама. Зато незнакомец повел себя как истинный джентльмен: слегка поклонился и произнес:
- Позвольте представиться, миледи – меня зовут Марк и я состою здесь помощником градоправителя.
- Правда? – удивилась Летти – она и не знала, что у дедушки есть помощник, но тут же исправилась и любезно улыбнулась: - Колетт, а это мой брат – Алард.
Ал скорчил недовольную физиономию и закатил глаза. Вот кого следовало бы поучить манерам. Марк усмехнулся на его гримасу – кажется, даже понимающе.
- Счастлив познакомиться, леди Колетт. Нечасто в наших краях встретишь волшебницу. Собственно, до сих пор я еще ни разу не встречал.
Летти польщенно – и отчасти смущенно – улыбнулась.
- Мы приехали в гости к дедушке, - пояснила она. – А живем мы далеко отсюда. Но здесь родилась наша мама.
Марк понимающе кивнул и предложил:
- Могу я сопроводить вас? Вы ведь возвращаетесь в город?
- Вообще-то, нет! – заявил недовольный быстрым прекращением прогулки Алард.
- Вообще-то, да! – отрезала Колетт, смерив брата суровым взглядом.
Некоторое время они в упор смотрели друг на друга. Ал сдался первым – фыркнул и, гордо вскинув голову, развернул лошадь по направлению к городу. Однако рядом не поехал – ускакал вперед, всем своим видом показывая, как ему скучно слушать светские любезности. Марк наблюдал за этим представлением с широкой улыбкой.
- Не обращайте внимания, - извинилась Колетт за брата. – Он хороший на самом деле, просто немного строптивый.
Марк кивнул, по-прежнему улыбаясь. По пути они разговорились, и Колетт узнала, что он сын шорника и унаследовал бы отцовское ремесло, если бы не случайность, благодаря которой его заметил сэр Морис. Марк был милым, веселым, приятным собеседником. Дорога прошла незаметно.
- Куда вас проводить? – спросил он, когда они въехали в город.
Алард давно исчез из вида – наверное, уже дома. Будет теперь дуться весь вечер из-за того, что она не дала ему покататься всласть. Скачки он любил и зачастую слишком увлекался, так что приходилось его постоянно осаживать.
- В замок, - Колетт хитро улыбнулась, предвкушая впечатление, когда он поймет, кто она такая.
Марк приподнял брови, явно принявшись перебирать вельмож, пытаясь угадать, кто является ее дедом. В итоге, он устремил на нее вопросительный взгляд, но напрямую спросить не решился, видимо, сочтя это невежливым. Колетт сделала вид, что не заметила.
Во дворе замка они встретили родителей и дедушку, судя по всему, идущих из сада. Колетт подбежала к ним, и дедушка, улыбнувшись, поцеловал ее в лоб.
- Как прошла прогулка, моя красавица?
- Хорошо, - Колетт кокетливо улыбнулась и бросила быстрый взгляд на пораженно застывшего Марка. – Вот, с протеже твоим познакомилась.
- А, Марк, - дедушка протянул ему руку, которую тот почтительно пожал. – Я как раз хотел тебя представить моей дочери и зятю.
- Счастлив познакомиться, - Марк поклонился.
Мама радушно ему улыбнулась, а отец, прищурившись, смерил внимательным взглядом.
- Не радуйтесь раньше времени, - заявил он, изобразив злодейскую ухмылку.
- Папа! – возмутилась Летти. – Не пугай человека.
- Не беспокойтесь, леди Колетт, - невозмутимо ответил Марк, - я знаю, что господин Румпельштильцхен вовсе не такой страшный, как хочет казаться.
Отец заинтересованно приподнял бровь, в его глазах на мгновение мелькнула озадаченность и сразу же узнавание.
- Марк? – протянул он. – Не ты ли тот сын шорника…
- Вы меня помните? – обрадовался Марк.
Отец усмехнулся:
- Такое забудешь.
Дедушка кивнул, мама понимающе заулыбалась. И Колетт заинтересовалась, что за история за этим стоит и откуда они друг друга знают. Надо будет обязательно выяснить.

***
Вскоре после возвращения Колетт услышала зов Эммы. Она тогда сидела на подоконнике в своей комнате и читала, когда ее связное зеркальце завибрировало. Они с Эммой сами заколдовали два ручных зеркала, чтобы всегда иметь возможность поговорить друг с другом.
- Летти! – Эмма выглядела радостно-возбужденной. – Регина вернулась!
- Правда? – Колетт подпрыгнула, едва не свалившись с подоконника. – И как? Был Очень Важный Разговор?
- Ага, - Эмма хихикнула. – Они с родителями чуть ли не целый час беседовали. Заперлись в тронном зале, чтобы их никто не подслушал. Они же не знали, что там есть чудесный тайный ход, пробравшись которым, можно все прекрасно послушать. Хотя нет, - Эмма подумала и сделала вывод: - Они наверняка про него знают, просто не думали, что я тоже знаю.
Подруги обменялись веселыми улыбками. Этот тайный ход они обнаружили давным-давно и не однажды им пользовались, играя в разведчиков или разбойников.
- И? – поторопила Колетт.
Ей не терпелось узнать, что же произошло на самом деле, поскольку родители комментировать бегство Регины отказались, заявив, что она случайно услышала нечто неприятное, а остальное Летти знать незачем.
Эмма вдруг посерьезнела, и от этого стало неуютно.
- Жуткая история, - наконец, сообщила она. – Я-то думала, что Регина в раннем детстве осталась сиротой и родители взяли ее к себе. А там такое…
Летти слушала настоящую историю Регины, приоткрыв рот и почти не веря своим ушам. Разве может такое быть? Разве могла их подруга – добрая, смелая, отзывчивая и веселая – быть когда-то злой ведьмой, получающей удовольствие от пыток и убийства?
- Ты не придумываешь? – осторожно спросила она, когда Эмма замолчала.
- У меня бы фантазии не хватило такое придумать, - ответила та.
Колетт помотала головой, пытаясь уложить полученную информацию.
- А что Регина? – спросила она.
Эмма пожала плечами:
- С виду – вроде нормально. Думаю, за эти дни она успела смириться с откровением.
- Думаешь, с таким можно смириться? – с сомнением спросила Летти. – Не знаю, что бы со мной было, если бы я узнала о себе подобное.
Ее передернуло от такой перспективы.
- Да уж, - мрачно согласилась Эмма. – Слушай, надо ее как-то поддержать.
Летти усиленно закивала.
- Скоро буду у тебя. До встречи.
Она провела ладонью над зеркалом, и лицо Эммы исчезло. Колетт бегом спустилась в большой зал. Почти влетев в него, она замерла у дверей, услышав, как мама недовольно говорит папе:
- Ну и зачем надо было так ее пугать?
Он не успел ничего ответить, как зашел Бэй:
- Мам, не ругайся на папу – это я его попросил.
Колетт подпрыгнула от неожиданности и навострила ушки – похоже, она пропустила нечто интересное, пока болтала с Эммой. Ала поблизости не наблюдалось – наверняка торчит на конюшне. Колетт тоже любила лошадей и с удовольствием ездила верхом, но братец по ним просто с ума сходил и готов был на конюшне дневать и ночевать.
Мама сощурилась, одарив обоих подозрительным взглядом.
- Хочешь сказать, - недоверчиво произнесла она, - вы, два идиота, решили устроить бедной девочке такой… экзамен?
- Почему сразу идиоты? – шутливо возмутился папа. – Это был очень даже умный план. И действенный.
Мама выразительно фыркнула, скрестив руки на груди. Бэй невозмутимо пожал плечами:
- А что? Моей женой станет только та, которая не испугается папу. Мне не нужны пугливые дурочки.
Колетт чуть не поперхнулась воздухом. Это что же – Бэй приводил в дом потенциальную невесту, а она и не знала? Впрочем, девушка, похоже, не прошла проверки, так что не стоит и сожалеть. Колетт подумала, что могла бы подсказать брату идеальную кандидатуру и как раз удовлетворяющую его требованиям. Но он же скажет, что Эмма еще ребенок.
Несколько мгновений мама смотрела на Бэя с недоверчивым выражением лица и вдруг рассмеялась и ласково взъерошила ему волосы:
- Тебе не кажется, дорогой мой мальчик, что ты слишком многого хочешь от девушек?
- Нет, - бодро заявил он. – Ты же папу никогда не боялась. Почему другие не могут?
- Боялась, - неожиданно серьезно ответила мама. – До того, как разбила чашку.
Они с папой обменялись нежными взглядами. Когда они так смотрели друг на друга, казалось, что окружающий мир переставал для них существовать.
- Но это не помешало тебе прийти в Темный замок, - упрямо нахмурился Бэй.
- У меня были на то серьезные причины, - мама улыбнулась, но быстро снова сделала серьезное лицо. – И, Румпель, это не снимает с тебя ответственности. Ладно, Бэй – молодой еще. Но ты же взрослый человек, а ведешь себя как подросток.
Бейлфайр недовольно насупился на то, что его почти напрямую назвали маленьким.
- Знаешь, сердце мое, - папа довольно ухмыльнулся и, преодолев небольшое сопротивление, притянул маму к себе, - когда живешь столько лет, надоедает быть взрослым и серьезным. Хочется иногда поребячиться.
- Так это если иногда…
Однако, вопреки все еще суровому тону, она уже сдалась. Колетт решила, что сейчас самое подходящее время для появления и вышла из своего убежища. Мило всем улыбнувшись, она спросила:
- Можно мне в гости к Эмме?
Папа посмотрел на нее с веселым подозрением:
- А это никак не связано с тем, что Регина вернулась домой?
Секунду Колетт колебалась – может, начать все отрицать? – но быстро передумала: отца не обманешь. Лучше честно во всем признаться. И она кивнула:
- Мы с Эммой хотим ее поддержать.
Родители с улыбкой переглянулись.
- Можно, - разрешила мама, - только не очень-то наседайте на Регину.
- Бэй тебя проводит, - добавил отец.
- Пап! – возмутилась Летти. – Я же не маленькая уже. Я и сама могу.
- Бэй тебя проводит, - повторил он таким тоном, что она больше не решилась спорить и горько вздохнула.
Мама отвернулась, пряча улыбку. Летти подумала, что эмпатом быть очень удобно: когда чувствуешь настроение окружающих, легко под них подстроиться.
- Пошли, большая, - ехидно сказал Бэй, потянув ее за собой.
Летти показала ему язык и, выходя из зала, услышала мамины слова:
- Знаешь, похоже, она унаследовала от тебя любовь к театральности.
Летти довольно ухмыльнулась. Ей всегда нравилось, когда в ней замечали черты сходства с родителями.

Вообще-то, Колетт могла спокойно перенестись во дворец Прекрасных и самостоятельно. Она не так давно освоила магию перемещения и теперь постоянно ею пользовалась. Папа же сам говорил, что ей надо тренироваться – вот она и тренировалась. Впрочем, даже этого не требовалось: между их замком и дворцом давно был установлен постоянный портал сквозь зеркало. Но отец любил перестраховываться – только этим Летти могла объяснить то, что он настоял на сопровождении Бэя. С другой стороны, это даже хорошо: чем чаще он видится с Эммой, тем лучше. Глядишь, поймет когда-нибудь…
Летти усмехнулась своим мыслям. Идея свести брата и лучшую подругу давно не давала ей покоя. Эмме он нравился – даже гораздо больше чем нравился. Осталось подтолкнуть Бэя в нужном направлении.
Эмма встречала их возле портала, чуть ли не подпрыгивая от нетерпения. При виде Бэя она расцвела и заулыбалась, почти забыв про Колетт. Та довольно ухмыльнулась.

Регина сидела на качелях в саду, слегка раскачивая их и задумчиво глядя себе под ноги. Эмма тихонько окликнула ее, и она резко вскинула голову. Колетт обдало волной паники, и она озадачено застыла. Чего так боится Регина? Она встала им навстречу, выглядя почти невозмутимой. Но только почти.
- С каких пор ты нас боишься? – выпалила Колетт и только потом подумала, что, наверное, не стоило этого говорить.
Регина вздрогнула, разом теряя невозмутимость, и одарила их затравленным взглядом.
- Я не… - она не договорила, опуская голову.
- Ты что, думаешь, мы теперь… - Эмма возмущенно фыркнула. – Как тебе такие глупости в голову приходят?
Регина грустно покачала головой:
- Я сделала в той жизни много ужасного. И да, я знаю, что ты подслушивала, - она мимолетно улыбнулась, посмотрев на Эмму, но тут же снова помрачнела.
- Это была не ты, - Эмма решительно вскинула голову.
- Боюсь, что я, - у Регины резко сменилось настроение – теперь она разозлилась. – Если бы мне удалось то, что я задумала тогда, ты, - она посмотрела на Колетт, - вообще не появилась бы свет. Ты, - перевела взгляд на Эмму, - была бы убита в младенчестве. По моему приказу. А ты, - в сторону Бэя, - так и остался бы в том мире без магии, один.
Вдруг Регина осеклась, в ее глазах вспыхнули ужас и осознание.
- Мир без магии, проклятие, которое дал мне Румпельштильцхен… Так это все из-за тебя! Он хотел… А я-то думала… Вот ведь старый, подлый..
Регина рухнула обратно на качели, словно ноги перестали ее держать. Колетт нахмурилась и обменялась озадаченным взглядом с Эммой – о чем она говорит? А вот Бэй, похоже, все прекрасно понял, и это понимание вызвало у него такую бурю эмоций, что Колетт растерялась. Особенно упоминание имени отца в связи со всем этим ей не нравилось. И она предпочла сменить тему.
- Регина, - она осторожно взяла ее ладони в свои, - что бы ты ни натворила – все в прошлом. Сейчас ты другая. Ты моя подруга, я знаю тебя всю жизнь. И я знаю, что ты добрая, и храбрая, и справедливая. Поэтому просто забудь о том, что было. Мы все любим тебя, и этого ничто не изменит.
Эмма согласно кивала на каждую фразу. Регина была тронута, у нее даже слезы на глаза навернулись. Вскочив, она разом обняла Летти и Эмму, и все трое облегченно рассмеялись.
- Я же тебе говорил, - философски заметил Бэй, уклонившийся от участия в обниманиях.
Регина солнечно улыбнулась и отпустила подруг. Теперь она была счастлива и испытывала огромное облегчение. Колетт обменялась с Эммой довольными взглядами.
- Бэй, а ты придешь на бал? – тут же переключилась на другую тему последняя.
Колетт чуть не хлопнула себя ладонью по лбу: у Эммы же скоро день рождения! Как она могла об этом забыть? Бэй изобразил галантный поклон:
- Непременно. Ни за что не пропущу это мероприятие.

***
На бал в честь шестнадцатилетия наследной принцессы собралась вся знать из соседних королевств. Эмма, очаровательная в светло-голубом платье с открытыми плечами и расклешенной юбкой, приветствовала гостей и принимала поздравления, стоя возле трона. Ее длинные светлые волосы были уложены в сложную прическу, которую украшала изящная диадема с бриллиантами. Бейлфайр подумал, что никогда еще Эмма не была так прекрасна. Но, судя по выражению лица, ей было смертельно скучно и она с удовольствием избежала бы официальной части праздника.
Заметив их семью, Эмма оживилась и заулыбалась – естественной, а не прежней натянуто-вежливой улыбкой. Они перекинулись лишь парой слов – позади стояла еще целая очередь жаждущих поздравить принцессу, – но Эмма успела прошептать с отчаянием в голосе:
- Бэй, пригласи меня танцевать раньше, чем это сделает кто-нибудь из занудных вельмож.
Бейлфайр кивнул и напоследок задорно подмигнул ей, прежде чем подойти приветствовать Белоснежку и Дэвида.
Наконец, поток приглашенных иссяк, Эмма облегченно вздохнула. Слишком демонстративно, за что получила укоризненный взгляд от матери, но сделала вид, что не заметила его. Начался бал, и Бейлфайр, выполняя свое обещание, опередил всех желающих потанцевать с виновницей торжества. А их было не мало.
- И что тебя не устраивает? - поддразнил он Эмму, когда они кружились в вальсе по сияющей огнями зале. – Смотри, какие принцы очаровательные. И все соревнуются за твою благосклонность.
- Они скучные, - Эмма скривилась, разом теряя свою величественность и превращаясь в маленькую девочку.
- Да ладно! Неужели ни одного интересного кавалера не нашлось? – Бейлфайр скептично приподнял брови.
- Нашлось, - Эмма весело улыбнулась. – С ним я сейчас и танцую.
Бейлфайр чуть не поперхнулся от такого комплимента. Эмма рассмеялась, довольная произведенным эффектом. А он задумался: она всерьез ценит его больше любых принцев, или просто шутит?
- А Летти занудные вельможи не смущают, - лукаво заметил он, когда танец закончился и они подошли к круглому столику с напитками, чтобы освежиться.
Сестренка действительно веселилась от души, меняя кавалеров и без устали танцуя то с одним, то с другим. Темные локоны струились по открытым плечам, подол золотого парчового платья развевался от быстрого движения. На нее смотрели с нескрываемым восхищением и задаривали комплиментами. Отец наблюдал за этим представлением с таким мрачным выражением лица, что Бейлфайр начал опасаться за кавалеров. Мама что-то прошептала ему и, преодолев небольшое сопротивление, утащила к Белоснежке и Дэвиду. Впрочем, это не заставило отца перестать испепелять взглядом каждого молодого человека, оказавшегося рядом с Летти.
Эмма улыбнулась, ничего не ответив на его замечание, однако в ее взгляде ясно читалось ласковое снисхождение: словно она знала что-то, чего Бейлфайр не понимал. Это слегка озадачивало.
Но его внимание снова поглотила Летти, которая смеялась и кокетничала чуть ли не с каждым. Он нахмурился, в эту минуту прекрасно понимая отца.
- Не смотри ты на нее так, - усмехнулась Эмма. – Дай сестре повеселиться. Хватит с нее постоянного контроля отца.
- А старший брат – это почти то же, что отец, - Бейлфайр вздохнул – в глубине души он признавал, что перебарщивает, но не мог ничего с собой поделать. - Я просто беспокоюсь за нее. Она же еще совсем маленькая и такая… наивная. Вдруг кто-нибудь этим воспользуется.
Эмма одарила его насмешливым взглядом.
- Твоя маленькая и наивная сестра – сильный эмпат, если ты забыл. И ей не так-то просто запудрить мозги.
Она была права, конечно, но беспокойства это почему-то не уменьшало. А Эмма, немного помолчав, задорно добавила:
- А я всегда знаю, когда мне врут. И мы с Летти составляем непобедимую команду.
Бейлфайр рассмеялся на ее хвастливое заявление.

Алард и Теодор, в силу возраста не заинтересованные в танцах и уж тем более в светских беседах, после поздравлений именинницы сбежали в сад. Регина предпочитала не задумываться о том, чем эти два шалопая собираются там заниматься. Сама она тоже в танцах не участвовала, предпочтя забиться в уголок, откуда можно было наблюдать за всеми, а ее никто не замечал.
Ну, почти никто. Принц Генри, который беседовал с Прекрасными, постоянно посматривал на нее с непонятным выражением. Регина до сих пор не понимала, что она чувствует к нему. Если Белоснежку и Дэвида она могла понять и потому быстро простила за ложь, то как родной отец мог отдать ее на воспитание чужим людям, она понимать отказывалась. И все же, вспомнив свою прошлую жизнь, она вспомнила и то, что любила его больше всего на свете. Любовь и обида сплелись в тесный клубок, разрывая Регину противоположными желаниями. И потому она предпочитала отца избегать. Это была трусливая и не очень-то мудрая тактика, но сейчас Регина не находила в себе сил для решительного выяснения отношений.
Зато принц Генри как раз стремился поговорить. Он поклонился королеве и принцу и направился в сторону Регины. Она запаниковала, начав оглядываться по сторонам, в поисках выхода. Но отец явно не просто так выбрал для разговора именно бал – пути к бегству у нее были отрезаны. Приличие не позволяло покинуть парадную залу, в которой невозможно избегать встречи до бесконечности.
Когда Регина уже почти смирилась с тем, что от разговора не увильнуть, ее взгляд наткнулся на Роланда, смущенно беседовавшего с одной из дам. И как она раньше его не заметила? Регина воспрянула духом и решительно направилась к нему.
Роланд встретил ее сияющей улыбкой и немедленно пригласил на танец – даже просить не пришлось. Отец замер на месте, проводив ее разочарованным взглядом. Регине стало немножко стыдно, но главной эмоцией было удовлетворение. А еще радость – в этот момент она вдруг поняла, насколько соскучилась по Роланду.

Колетт нравилось танцевать, и она с удовольствием предавалась этому занятию, благо в желающих пригласить ее недостатка не было. Однако слащавые комплименты, расточаемые ей молодыми людьми, быстро наскучили. Никакой оригинальности. Все, как сговорившись, восхваляли ее голубые глаза, похожие на озера, фарфоровую кожу и алые, словно лепестки роз, губы. Колетт выслушивала пышные эпитеты, скептично приподняв брови. А самое смешное то, что комплименты у всех были одинаковые, будто вычитанные в одном пособии по обольщению девушек. Колетт улыбнулась своим мыслям. Она давно не слушала очередного кавалера, но тот воспринял ее улыбку как знак благосклонности и самоуверенно расправил плечи. Колетт обреченно вздохнула и скользнула взглядом по зале, ища предлога скрыться от этого фанфарона.
Эмма мило общалась с Бэем, и оба явно наслаждались обществом друг друга. Колетт довольно ухмыльнулась. Регина танцевала с каким-то незнакомым юношей и выглядела невероятно счастливой. Летти заинтересовано присмотрелась. Надо будет выяснить, кто это. Родители тоже танцевали, не отрывая друг от друга влюбленных взглядов. На некоторое время Колетт залюбовалась – ей всегда нравилось наблюдать за ними.
И тут ее осенило. Дождавшись, пока закончится танец, она, прищурившись, посмотрела на своего кавалера, даже не заметившего, что она его не слушает.
- Сэр Роберт, - Летти прервала его пламенную речь на полуслове, - я хотела бы представить вас моим родителям.
Тот сначала удивился, а потом преисполнился горделивого довольства – ну как же: раз родителям представляют, значит, понравился. На мгновение Колетт стало его жалко, но только на мгновение.
- Буду счастлив, леди Колетт, - ответил он с легким поклоном.
Летти начала пробираться мимо многочисленных гостей. Роберт последовал за ней, по пути с любопытством посматривая на окружающих. Летти вдруг поняла, что он пытается вычислить, чья она дочь. Губы неудержимо расплылись в хитрой улыбке – Роберта ждет большой сюрприз. И чем ближе они подходили к цели, тем больше он нервничал.
Отец заметил их первым. Он улыбнулся Летти и вопросительно приподнял бровь, окинув Роберта подозрительным взглядом. Мама же посмотрела на него с веселым любопытством.
- Пап, мам, - бодро объявила Летти, - позвольте представить сэра Роберта.
У того пораженно расширились глаза. Пробормотав нечто невразумительное, что с натяжкой можно было принять за приветствие, он поспешно откланялся и сбежал. Даже пугать не пришлось. Колетт насмешливо посмотрела ему вслед.
- А мне казалось, он посмелее будет, - протянула она.
- Вы с Бэем сговорились, что ли? – шутливо посетовала мама, поняв, что происходит. – Нельзя же так над людьми издеваться.
- Не-а, - Летти беспечно пожала плечами. – Я никого не проверяла, просто сэр Роберт мне смертельно надоел, и я решила от него избавиться.
- Мило. Вот уж не думал, что мои дети будут пугать мной надоевших ухажеров, - отец состроил оскорбленную физиономию, но на самом деле ему было весело, и в глубине глаз можно было заметить задорные искры.
Летти улыбнулась и обняла его.
- Я тебя очень люблю, папочка. А те дураки, которые не понимают, какой ты замечательный, не стоят и внимания.
Отец хмыкнул, ничего не ответив и легонько поцеловав ее в макушку. Но Летти почувствовала, насколько он тронут ее словами. Его любовь окутывала ее словно мягким уютным одеялом. Мама с нежной улыбкой смотрела на них. Ее любовь всегда представлялась Летти ярким светом, не дававшим заблудиться и сбиться с пути.
Но долго оставаться на одном месте она не могла. Летти огляделась, пытаясь решить, с кем еще пообщаться. Светские кавалеры ей надоели. Эмма была занята Бэем, и мешать подруге не хотелось. Регина в свою очередь была полностью поглощена тем молодым человеком, с которым недавно танцевала.
И тут Колетт поняла, что давно не видела младшего брата. Надо бы посмотреть, чем он там занимается на пару с маленьким принцем.
- Пойду поищу Ала, - сообщила она родителям и упорхнула раньше, чем они успели что-либо ответить.
Алард обнаружился в саду – вместе с Тео они сидели у фонтана, развлекаясь созданием фантастических рыбок. Точнее Ал создавал – Тео, в отличие от старшей сестры, магией не обладал – и запускал их плавать. Волшебные рыбки, мало того, что отличались ярким окрасом и самыми необычными формами плавников и хвостов, так еще и плавали вопреки всем законам гравитации – вверх по струям фонтана. Тео безуспешно пытался их поймать и весь вымок с ног до головы. Да и Ал был не особо сухой – друг забрызгал заодно и его.
Колетт широко улыбнулась и легким движением кисти остановила одну из рыбок, которую немедленно сцапал Тео с торжествующим воплем. Ал недоуменно поморгал. Несколько секунд у него ушло на то, чтобы понять, в чем дело, после чего он возмущенно повернулся к сестре:
- Летти! Так не честно!
Зато Тео благодарно улыбнулся.
- Да что ты? – насмешливо ответила она. – А твои маневры были честными?
За неимением достойных аргументов Ал просто показал ей язык. Колетт сокрушенно покачала головой:
- А вроде воспитанные мальчики… - и парадируя няньку Тео добавила: - Ваше высочество, в каком вы виде? Разве можно так вести себя, да еще и на балу?
Тео недоуменно осмотрел свою одежду, похоже, только сейчас осознав, что он весь мокрый и встрепанный. Впрочем, его это нисколько не смутило – он мило улыбнулся, пожав плечами. Ал поступил еще проще: взмахнул рукой, высушивая и себя, и друга, и с вызовом посмотрел на сестру: мол, теперь что скажешь? Колетт рассмеялась.
- А что ты тут вообще-то делаешь? – с подозрением спросил Ал. – Мне казалось, тебе нравится танцевать.
- Танцевать-то мне нравится, - вздохнула Летти, - да кавалеры надоели: они такие скууучные…
Мальчишки ухмыльнулись, переглянувшись.

Весь вечер Бейлфайр провел в обществе Эммы. Ее по очереди пытались приглашать на танец все присутствовавшие на празднике – от принцев до простолюдинов, – но она неизменно всем отказывала. В какой-то момент Бэй заметил, как Белоснежка озабоченно хмурится, глядя на то, как Эмма отвергает очередного принца.
- Кажется, твоя мама не очень довольна твоим поведением, - шепнул он ей, когда понурившийся принц Эльдред отошел ни с чем.
Эмма независимо задрала нос:
- Да знаю – она хотела, чтобы я присмотрелась к молодым людям и начала выбирать себе жениха. Но я все равно не хочу замуж ни за одного из них. К счастью, папа с ней не согласен: говорит, мне еще рано.
- То есть против замужества как такового ты не имеешь ничего против? Тебе только женихи не нравятся? – улыбнулся Бейлфайр.
- Именно, - Эмма хитро прищурилась и с намеком спросила: – А что? Есть предложение?
Бэй немного растерялся – раньше она с ним не флиртовала. И до сих пор он считал ее ребенком. Теперь же пред ним предстала юная девушка, сознающая свою привлекательность и умело ею пользующаяся. Когда она успела повзрослеть? Или это он до сих пор был слеп?
Заметив его неловкость, Эмма сжалилась и сменила тему:
- Смотри-ка, кто это там с Региной?
Бейлфайр проследил за ее взглядом и удивленно расширил глаза:
- Это же Роланд.
И Регина, и Роланд выглядели бесконечно счастливыми. Бэй ухмыльнулся – он давно заметил зародившуюся между ними симпатию. Эмма заинтересовалась личностью Роланда, и Бейлфайр рассказал о своем знакомстве с ним.
- По-моему, он ей нравится, - задумчиво заявила Эмма, прищурившись наблюдая за парочкой. – Очень-очень нравится.
- И? – спросил Бейлфайр, поскольку ее тон подразумевал продолжение.
- И это здорово, - Эмма широко улыбнулась, переведя взгляд на него. – Надеюсь, он поможет Регине перестать убиваться из-за прошлого.
В обществе Эммы время пролетело на удивление незаметно. Бейлфайр вдруг осознал, что она нравится ему. Пожалуй, больше чем до сих пор ему нравилась любая другая девушка. Он не был готов к такому открытию и потому не знал, что делать и как вести себя с этой новой Эммой.
Она неуловимо менялась каждое мгновение, сбивая его с толку. В один момент перед ним была маленькая девочка, с восхищением и детским обожанием, смотревшая на него. В следующий – она становилась насмешливым другом, с которым можно говорить о чем угодно, попутно обмениваясь шпильками. А вот – очаровательная юная девушка, едва вошедшая в пору своего расцвета и с удовольствием пробовавшая на нем свое пробуждающееся женское очарование. Наконец, бывали моменты, когда Эмма становилась наследной принцессой, над челом которой можно было различить сияющую корону будущей королевы.
Когда закончился бал и пришла пора возвращаться домой, Бейлфайр был одновременно рад и огорчен. Ему и не хотелось прощаться с Эммой, и он стремился оказаться подальше от нее, чтобы привести в порядок мысли и чувства. Подошедшая попрощаться с подругой Колетт смерила его подозрительным взглядом и вдруг, широко улыбнувшись, что-то зашептала Эмме. После чего та в свою очередь заулыбалась. Бейлфайр решил, что ради собственного спокойствия не стоит узнавать у сестры, что она такое сказала.

С Роландом было так интересно, что Регина скоро забыла об отце. И обо всех своих проблемах в принципе. Они много танцевали и болтали обо всем на свете. Единственное, что Регина не решилась рассказать – историю своего прошлого. Она до дрожи боялась, что, узнав, кем она была, Роланд возненавидит ее. Правда, ни Эмму, ни Колетт, ни Бэя это не смущало, но… В той жизни она убила мать Роланда. А такое не прощается.
- Пойдем погуляем в саду? – вдруг предложил Роланд.
- Но… - Регина хотела возразить, что это не слишком вежливо, однако оборвала себя на полуслове – вряд ли их кратковременное отсутствие кто-нибудь заметит.
Дождавшись кивка, Роланд широко улыбнулся и протянул ей согнутую руку, предлагая опереться. Такой джентльмен – и не скажешь, что вырос в лесу с отцом разбойником. Или это его Бэй и Стивен успели воспитать?
Уже стемнело, сад освещали фонари и магические огоньки, развешенные Эммой и Летти. Он и днем был живописен, но сейчас казался по-настоящему волшебным местом. Издалека заметив возле фонтана две мальчишеские фигуры, Регина потянула Роланда в противоположную сторону.
- Не стоит попадаться им на глаза, - пояснила она на его вопросительный взгляд. – А то потом от этих балбесов не скроешься.
Роланд понимающе усмехнулся, и в его глазах зажглась надежда. Регина порадовалась, что в саду темно, а значит, он не заметит, как она покраснела. Во всяком случае, не должен заметить. Некоторое время они молча гуляли. Все слова внезапно вылетели из головы. Если несколько минут назад Регина чувствовала себя в обществе Роланда легко и свободно, то сейчас почему-то смутилась.
- Красиво здесь, - произнес он, разбивая молчание, таким тоном, точно ему тоже было неловко.
Регина кивнула и остановилась, повернувшись к Роланду и заглянув ему в глаза. Она не понимала, что с ней происходит, и пыталась понять, что испытывает он. И вдруг он подался вперед и поцеловал ее. На мгновение Регина замерла, а потом отшатнулась.
- Нет! – выдохнула она, с отчаянием глядя на Роланда.
- Регина… - он попытался взять ее за руку, но она отпрянула в сторону.
Ей наконец-то стало все ясно, и это понимание ужаснуло. Ведь если Роланд узнает… Она замотала головой, изо всех сил пытаясь сдержать слезы.
- Нет, нет, нет. Прости, - Регина всхлипнула и бросилась прочь.
- Регина! – крикнул ей вслед Роланд, но она не остановилась.
Ей хотелось куда-нибудь исчезнуть, остаться в одиночестве. И вдруг она обнаружила, что не в саду, а в своей комнате. Одна. Регина вскрикнула от удивления, а в следующее мгновение поняла: магия. Вместе с памятью к ней вернулось умение колдовать, которое до сих пор спало, а теперь пробудилось от бушующих эмоций. Магия – это эмоции. Так ведь всегда говорил Румпельштильцхен, правильно? Регина истерически рассмеялась, но смех быстро сменился слезами. Упав на кровать, она отчаянно разрыдалась. Она не хотела снова становиться той, прежней Злой Королевой. На краю сознания билась мысль, что следовало бы вернуться на бал. В конце концов, Эмма не виновата в ее проблемах и не стоит портить ей праздник. Но сил взять себя в руки, чтобы показаться перед людьми, не осталось.
Выплакавшись, Регина почти заснула, когда дверь тихонько открылась и кто-то вошел в комнату. Она сделала вид, что спит: разговаривать ни с кем не хотелось.
- Регина? – робко позвал ее голос принца Генри; отца. – Я знаю, что ты не спишь.
Она вздохнула и села на кровати, недовольно посмотрев на него. Он осторожно присел рядом на стул, глядя на нее с нежностью и грустью.
- Скажи, в чем ты меня винишь? В том, что отдал тебя на воспитание Белоснежке и Дэвиду? Или что не рассказал правды?
- В том, что недостаточно хорошо ее скрывал, - буркнула Регина и неожиданно для самой себя взорвалась: - Ты хоть понимаешь, каково мне сейчас? Каково это жить, зная, каким чудовищем я была? Сколько людей погибло из-за меня? Никогда, никогда я не смогу искупить…
Регина судорожно вздохнула и спрятала лицо в ладонях.
- Девочка моя, - едва слышно выдохнул Генри. – Бедная моя девочка.
И вдруг он, пересев на кровать, крепко обнял ее. Регина дернулась, но тут же сдалась. Обняв отца за шею, она снова заплакала. Но на этот раз слезы приносили облегчение, словно вымывая яд из души. Отец гладил ее по голове и по спине, нежно прижав ее к себе так, будто она была сделана из хрусталя. В его объятиях Регина и заснула, впервые с того страшного дня ощущая умиротворение.


Глава 20

Гидра, терроризировавшая деревню, выглядела устрашающе. Громадная, с двенадцатью изрыгающими пламя головами на длинных шеях, покрытая прочной, как броня, чешуей. Бейлфайр, Стивен и Роланд наблюдали за ней из засады, присматриваясь и просчитывая тактику.
- Брюхо у нее бронированное – не проткнуть, - тихо заметил Роланд.
Бейлфайр согласно кивнул.
- Отрезать поочередно все головы? – предложил Стивен.
- Можно попробовать, - Бейлфайр обнажил меч и сделал знак друзьям: нападаем сразу по трем направлениям.
Они последовали его примеру и выпрямились.
- Эй, страшилище! – крикнул Стивен.
Гидра повернула к ним все двенадцать голов и угрожающе зашипела.
Переглянувшись, они ринулись вперед, одновременно уворачиваясь от выдыхаемого гидрой пламени. Первым ее достал Роланд – рубанул по шее, и одна из голов покатилась по земле. Из шеи брызнула черная кровь. Но не успел Бейлфайр обрадоваться, что шеи у твари не настолько бронированные, как тело, кровь прекратилась, а на месте отрубленной головы выросли две новые.
- Проклятие! – прокомментировал Стив, отпрыгивая от очередной огненной струи.
- Парни, назад! – скомандовал Бейлфайр.
Они бегом отступили подальше. Гидра была достаточно тяжеловесна и неповоротлива, чтобы не угнаться за ними. Пока она ползла следом, они устроили экстренное совещание.
- Что будем делать? – спросил Роланд.
- Рубить буду я, - решил Бэй. – Мой меч зачарован отцом. Будем надеяться, что этого достаточно, чтобы не дать ей отращивать новые головы. А вы отвлекайте ее.
Они кивнули друг другу и снова бросились на гидру. Стивен с Роландом мельтешили перед ней, стараясь направить на себя ее внимание и при этом не сгореть. А Бейлфайр тем временем добрался до одной из шей и рубанул мечом. Гидра взвыла – так пронзительно, что закладывало уши, – обрубленная шея бессильно задергалась. Новые головы не выросли.
- Есть! – торжествующе воскликнул Бейлфайр и тут же отпрыгнул в сторону, когда все оставшиеся головы повернулись к нему.
Стив с Роландом, как могли, отвлекали гидру, при этом не отрубая ее голов. Но, поняв, откуда исходит настоящая опасность, она не больно-то обращала на них внимание. Бейлфайр еще никогда не работал мечом с такой скоростью, одновременно прыгая, пригибаясь, уклоняясь, чтобы не попасть под пламя. К тому времени, как слетела последняя голова и туша гидры тяжело рухнула на землю, он задыхался и едва держал меч в руках. И упал бы, наверное, прямо на залитую черной кровью землю, если бы его не поддержали подоспевшие Стивен и Роланд.
- Ты как? – спросили они хором.
- Нормально, - выдохнул Бейлфайр. – Надо сжечь эту гадость.
Останки гидры распространяли убийственную вонь, да и пейзаж не украшали. Отдышавшись и немного придя в себя, Бэй швырнул в тушу магическим огнем. Пламя сразу охватило ее, и несколько мгновений спустя от гидры остался лишь пепел. Следующим взмахом руки Бейлфайр очистил себя и друзей от крови и грязи.
Он бы с удовольствием отправился прямо домой, но пришлось принимать восторженные благодарности жителей деревни, которые никак не хотели их отпускать. Впрочем, пир, устроенный в честь спасителей, оказался неплох. А выпив ароматной медовухи, Бейлфайр окончательно расслабился. В большом доме, служившем для собраний, горело множество свечей и ламп, придавая помещению праздничный вид. За длинным дубовым столом собралась чуть ли не вся деревня. В воздухе стоял непрекращающийся шум голосов, смех. Нашлась даже парочка музыкантов для украшения вечера.
- Бэй, давно хочу тебя спросить, - тихо произнес сидевший рядом Роланд. – Что у тебя с Региной?
Бейлфайр чуть не подавился медовухой от такого вопроса, удивленно посмотрев на него.
- Мы друзья.
- И все?
- И все. Почему ты спрашиваешь?
Роланд не ответил, зато выразительно хмыкнул Стив:
- Ну, разве не очевидно?
Роланд слегка смутился, но решительно продолжил допрос:
- А у нее кто-нибудь есть? В смысле… жених или…
- Насколько я знаю, нет.
- Тогда почему она отталкивает меня? – с отчаянием воскликнул Роланд. – Неужели я так плох? Происхождением не вышел?
- А вот с этого места подробнее, - заинтересованно попросил Бейлфайр – ему-то казалось, что Регина как раз-таки заинтересована в Роланде.
Выслушав рассказ про неудавшийся поцелуй на дне рождения Эммы, Бейлфайр некоторое время обдумывал ситуацию.
- Я догадываюсь, в чем дело, - подвел он итог своим размышлениям. – Но не уверен, имею ли право рассказывать.
Роланд умоляюще посмотрел на него:
- Пожалуйста. Мне надо знать.
Поколебавшись, Бейлфайр принял решение:
- Хорошо. Пойдем.
Они вышли из дома – подальше от лишних ушей. Солнце садилось, окрашивая горы за деревней золотым и розовым. Со стороны реки дул ветер, принося едва заметный запах сырости.
Взяв с Роланда слово, что он никому не расскажет услышанное, Бейлфайр поведал ему историю Регины – бывшей Злой Королевы. На лице Роланда удивление сменялось потрясением и недоверием.
- Сам понимаешь, она немного в шоке и потому остро на все реагирует, - заключил Бейлфайр.
- Да я и сам в шоке, - пробормотал Роланд. – Прямо не знаю…
Бейлфайр нахмурился:
- Только не говори, что ты теперь изменишь отношение к ней. Какой бы Регина ни была тогда, сейчас она другой человек. Сейчас она та девушка, которую ты знаешь.
- Нет, я… Просто… Злая Королева убила мою мать. Мне… сложно сопоставить ее образ с Региной.
- Так и не сопоставляй. Регина сбежала от тебя, потому что боялась именно такой реакции. Ты в самом деле хочешь оправдать ее страхи?
- Нет, - Роланд решительно вскинул голову и посмотрел Бэю прямо в глаза. – Мне все равно, кем она была в прошлом. Я люблю ее сейчас.
- Другое дело, - Бейлфайр улыбнулся и хлопнул его по плечу. – Осталось убедить в этом ее.

***
Регина стала проводить на конюшне еще больше времени, чем раньше. Ведь теперь она приходила сюда не только ради лошадей, но и ради отца. С того памятного вечера, когда она рыдала в его объятиях, словно что-то отрезало у нее в душе. Регина перестала терзаться своим прошлым, простила отца и опекунов (задним числом она признала, что начать ее воспитание с чистого листа в той ситуации было единственно верным решением) и преисполнилась решимости оставаться той, кем была с момента неудавшегося Проклятия. А Злую Королеву забыть как страшный сон. Единственное, что ее смущало – отношения с Роландом. Он нравился Регине, Но она не смела подпустить его ближе: а вдруг он узнает, что это она убила его мать? Видеть ненависть и презрение в его глазах она была не в силах и потому предпочитала просто избегать его.
Роланд сам нашел ее. В тот день Регина чистила свою кобылу – она любила делать это сама, – отец рядом занимался другими лошадьми. И хотя оба были поглощены делом, время от времени они обменивались парой фраз и улыбались друг другу. С тех пор как Регина приняла его, отец прямо-таки расцвел, и от этого теплело на сердце.
Со стороны дверей послышались шаги. Регина решила, что это конюх, и не обратила внимания, продолжая старательно водить щеткой по крупу Звездочки.
- Добрый день.
Знакомый голос заставил вздрогнуть и резко повернуться. Роланд вежливо поклонился ее отцу, получив в ответ доброжелательный кивок, и шагнул к ней. Регина невольно попятилась, но быстро взяла себя в руки и вздернула подбородок.
- Что ты здесь делаешь?
Холод в голосе дался ей нелегко. Краем глаза она заметила, как отец неодобрительно покачал головой. Но все старания были напрасны: Роланд ни капли не смутился:
- Нам надо поговорить. Можно пригласить тебя на прогулку?
Регина беспомощно посмотрела на отца, безмолвно прося придумать что-нибудь. Но тот довольно кивнул, всем своим видом показывая, что ей следует согласиться. Регина одарила его недовольным взглядом и снова повернулась к Роланду. Он терпеливо ждал ее ответа, в карих глазах читались надежда и страх. И она сдалась. Она просто не могла противостоять этому взгляду.
- Хорошо, - вздохнула Регина.
Она погладила Звездочку, извиняющеся прошептав ей на ухо: «Я приду к тебе позже», - положила щетку на полку и, отряхнув одежду и руки, направилась к выходу. Роланд последовал за ней с безгранично счастливым выражением лица.
Некоторое время они молча шли по саду. Регина любовалась желто-красными деревьями и прозрачно-голубым без единого облачка небом, стараясь не думать, о чем Роланд хочет говорить. Наконец, этот последний прервал молчание, нерешительно спросив, не глядя на нее:
- Регина, я тебе противен? Может, из-за того, что я младше?
- Нет! – удивленно воскликнула она. – Совсем нет. Почему?
- Потому что ты убежала от меня с криками после… ну ты поняла, - неловко заключил он, бросив на нее быстрый взгляд и снова уставившись себе под ноги.
- Я не… - Регина не знала, как объяснить свою реакцию, при этом не рассказывая правды. – Дело не в тебе. Во мне.
- Что ж, это внушает надежду.
Регина удивленно посмотрела на него. Роланд поднял голову, с легкой улыбкой встретившись с ней взглядом.
- Потому что я знаю, что заставило тебя так отреагировать.
Регина побледнела, чувствуя, как подкашиваются ноги, и замерла на месте не в силах пошевелиться.
- Знаешь? – едва слышно произнесла она.
Роланд кивнул, глядя на нее с нежностью. Но… ведь если бы он действительно знал, не такое выражение было бы в его глазах.
- Бейлфайр рассказал мне, взяв слово, что больше никто об этом не узнает. Впрочем, я и так не стал бы трепаться.
Регина почувствовала одновременно ужас (значит, он действительно знает), недоумение (Роланд как-то неправильно реагирует), ярость в адрес Бейлфайра (какое он имел право?!) и странное облегчение (больше не надо бояться – все уже случилось). А Роланд тем временем продолжил, взяв ее за руки:
- Я все знаю о твоем прошлом Злой Королевы, но это не имеет значения. Какой бы ты ни была когда-то, важно лишь то, какая ты сейчас.
Регина пребывала в таком шоке, что не стала отнимать у него рук – более того, сжала его ладони в бессознательном поиске поддержки. И Роланд вернул рукопожатие, чуть-чуть притянув ее к себе.
- Я убила твою мать, помнишь? – мрачно спросила Регина, все еще не веря, что он может не ненавидеть ее.
- Это была не ты, - с терпеливой лаской произнес Роланд. – Та женщина умерла. А ты совсем другая. И я люблю тебя.
И вот тут Регина окончательно перестала верить в происходящее. Ведь не может же быть… Она застыла, как изваяние, не шевелясь и почти не дыша, не сводя потрясенного взгляда с лица Роланда. Тот ухмыльнулся – со стороны она, наверное, действительно выглядела забавно, – но быстро снова стал серьезным. В его глазах появилось новое выражение, и он медленно наклонился к ней. С предельной ясностью Регина осознала, что сейчас произойдет. Ее разрывали противоречивые желания: хотелось снова с криком сбежать и больше никогда его не видеть и одновременно почувствовать вкус его губ, крепко обнять и никуда не отпускать. И потому Регина так и осталась неподвижно стоять, не в силах последовать ни одному из этих желаний.
Роланд решил все за нее. И в следующее мгновение, когда он поцеловал ее, Регина забыла свои страхи, чувствуя, как в груди рождается сияющее счастье. Может быть, это действительно возможно. Может быть, Роланд любит ее достаточно, чтобы простить прошлое. Может быть, ей стоит научиться доверять.

***
Солнце из высоких окон ровными квадратами падало на пол, покрытый пушистым ковром. В солнечных лучах плясали, переливаясь, пылинки. Но в глубине библиотеки, там, где высокими рядами уходили под потолок книжные полки, было почти темно.
Белль, удобно устроившись на кушетке у окна, читала Аларду, сидевшему на ковре рядом с ней, историю об отважном рыцаре Персивале. Конечно, Ал прекрасно умел читать сам, но любил слушать ее, одновременно создавая волшебные картины, иллюстрирующие сюжет. Они получались настолько яркими и живыми, что порой Белль, залюбовавшись, отрывалась от чтения. И тогда Ал нетерпеливо просил:
- Мам, не отвлекайся.
Улыбнувшись, Белль снова опускала взгляд в книгу.
- …И жили они долго и счастливо, - Белль закрыла книгу и положила ее на столик.
- Почему сказки вечно заканчиваются свадьбой? – недовольно скривился Ал.
- Наверное, потому что люди так представляют себе счастье, - Белль ласково потрепала его по темноволосой макушке.
- Глупости! – Ал презрительно фыркнул. – Я вот не хочу жениться. Я хочу приключений.
Белль рассмеялась:
- Что ж, думаю, когда ты подрастешь, Бэй возьмет тебя в свою команду.
- А когда я буду считаться достаточно подросшим?
Карие глаза Ала засияли в предвкушении. Иногда, глядя на сына, Белль думала, что таким мог бы быть в детстве Румпельштильцхен. Если бы не остался сиротой при живом отце.
- Когда тебе будет хотя бы восемнадцать.
- Так долго! – разочарованно протянул Алард.
- Зато у тебя есть время подготовиться, - Белль поцеловала его в лоб и встала. – Пойдем?
- Ты иди, - Ал вскочил и начал забираться по лестнице к верхним полкам. – Я еще здесь побуду.
- Только аккуратнее – не упади.
В глубине души Белль знала, что не стоило этого говорить, но ничего не могла с собой поделать. Ал унаследовал ее неуклюжесть и вечно откуда-нибудь падал.
- Мам! Я же не маленький! – возмутился Ал, тут же погрузившись в изучение корешков книг.
Белль не стала спрашивать, что он ищет – если захочет, сам скажет, – и вышла.
Она спустилась на пару пролетов, когда снизу донеслись крики. Белль озадаченно нахмурилась. Дети бывало спорили, но чтобы поругаться до такого крика… Она поспешила в зал, где, судя по всему, происходила ссора.
- Хватит следить за мной как дуэнья! Я не ребенок и сама знаю, как мне жить! – крикнула Летти с явственно различимыми слезами в голосе.
А в следующее мгновение дверь распахнулась, и вылетевшая оттуда дочь едва не сбила Белль с ног. Не заметив мать, она яростно протопала по лестнице и скрылась наверху – Белль даже не успела ее окликнуть. Ошарашенно поморгав, она зашла в зал.
Бейлфайр сидел в кресле у камина, с несчастным видом уставившись в пространство.
- Что случилось? – спросила она, и Бэй вздрогнул.
- Если б я знал… - обреченно ответил он. - Я всего-то поинтересовался у Летти, что за мужчина ее провожал.
Белль села напротив и недоверчиво приподняла брови.
- Ладно-ладно, возможно, я спросил слишком резко. Но это был взрослый мужчина, намного старше нее, который вел в поводу ее лошадь, а Летти улыбалась и кокетничала. Я имею право беспокоиться?
- Несомненно, - Белль слегка улыбнулась. – Но и она имеет право на свободу.
Бэй одарил ее хмурым взглядом.
- Я просто волновался. А Летти заявила, что меня ее кавалеры не касаются. А потом…
- А потом ты ляпнул что-то, из чего она поняла, что на ней висит следящее заклинание и разозлилась, - заключила за него Белль.
Бейлфайр удрученно кивнул.
- Взвилась, как фурия – чуть стекла не побила всплеском магии.
Белль покачала головой:
- Вспомни себя в этом возрасте. Как бы ты отреагировал, если бы узнал, что отец поставил на тебя следящее заклинание?
Она благоразумно не стала уточнять, что на самом деле так оно и было, только Румпельштильцхен лучше держал этот факт в тайне.
- Но она девочка! – возмутился Бейлфайр.
- И в чем разница?
- Она беззащитная.
- Летти беззащитная? – Белль выразительно приподняла бровь. – А ты не забыл, как на последней тренировке она впечатала тебя в стену и потом полдня извинялась?
Бейлфайр недовольно посопел – оспорить этот аргумент он не мог, но в то же время и соглашаться не хотелось. И он нашел новую причину:
- Да, от злодеев Летти отобьется. Но ведь речь не о злодеях. А вдруг ее обманут, обидят?
Белль вздохнула:
- Я понимаю твое беспокойство. И можешь мне поверить, я боюсь за нее не меньше. Да, есть такая возможность, что Летти ошибется в выборе. Но это не повод сажать ее в клетку. Из клетки всегда хочется вырваться. Тебе сказать, что будет, если у нее появится такое желание?
Бейлфайр помотал головой, видимо, прекрасно представив себе подобную перспективу. Белль улыбнулась и встала:
- Подумай над этим. А я попробую успокоить Летти.
Она вышла из зала, порадовавшись, что Румпельштильцхена в тот момент не было дома – его не удалось бы урезонить так быстро, как Бейлфайра. А то, о чем он не знает, ему и не повредит. У Белль и самой тревожно замирало сердце, когда она думала о стаях кавалеров, вертящихся вокруг Летти. Но она сдерживала себя, чтобы не поддаться желанию оградить дочь ото всех и вся.
Белль постучала, но, не получив ответа, осторожно заглянула в комнату. Летти лежала на кровати, обняв подушку и повернувшись лицом к окну, и в первый момент Белль показалось, что она плачет. Но, обойдя кровать и присев рядом с дочерью, она обнаружила, что ее глаза совершенно сухи. Зато в них ясно читались гнев и обида. Заметив мать, Летти тут же подобралась и села, обняв руками колени.
- Можно с тобой поговорить? – осторожно спросила Белль.
- Про Бэя? – проницательно уточнила Летти и начала разговор сама: - Ну почему ему так хочется контролировать каждый мой шаг?
- Он просто беспокоится, - Белль успокаивающе погладила ее по руке.
Летти покачала головой, и ее и без того растрепанные кудри растрепались еще больше, рассыпавшись по плечам и наполовину закрыв лицо. Сердито дунув на мешающие пряди, но не добившись результата, Летти порывисто провела рукой по волосам, откидывая их назад.
- Я еще понимаю – папа. Я читала, родителям сложно осознать, что их дети повзрослели, - вдруг выдала она очень умудренным тоном – Белль еле сдержала улыбку. – Но Бэй чего ко мне цепляется? А если бы за ним так следили?
- За ним и следили, - Белль улыбнулась, уже не сдерживаясь, когда Летти удивленно округлила глаза. – Просто он об этом не знает.
Летти сдавленно фыркнула, а в следующее мгновение звонко расхохоталась – дурного настроения как ни бывало.
- Только не говори ему, - Белль сделала заговорщицкое лицо, и Летти весело закивала, а, когда они вдоволь повеселились, уже серьезно продолжила: - Не обижайся на Бэя – из-за вашей разницы в возрасте он относится к тебе почти как к дочери. Вот и боится, что кто-нибудь тебя обидит. Я говорила с ним сейчас. Думаю, он осознал свою ошибку и готов мириться.
Летти расцвела и обняла ее за шею, прошептав:
- Мамочка, ты знаешь, что ты самая лучшая мама на свете?
- Я на это надеюсь, - Белль обняла дочь в ответ, ласково проведя ладонью по растрепанным кудрям. – Беги – мирись с братом, а то он расстроился.
Летти закивала, отстранившись от нее, и тут же вскочила с кровати, помчавшись к двери. Хорошо хоть туфли соизволила надеть – а то с нее сталось бы побежать босиком. Белль с нежностью посмотрела ей вслед. Слова Летти тронули ее до глубины души. Дочь никогда не колебалась высказывать все, что думала и чувствовала. Может, это было оборотной стороной ее эмпатии – ощущая эмоции окружающих, она и сама открывалась им навстречу. А вот Алард был гораздо более замкнутым и почти никогда не озвучивал того, что творилось у него в душе.
Немного подождав, чтобы дать Летти и Бэю поговорить, Белль спустилась следом за дочерью. Когда она вошла в зал, ссора уже была забыта, будто ничего и не произошло, и все трое ее детей с увлечением изучали громадную книгу, которую Ал притащил из библиотеки.
- А вот это интересно! – Летти повращала кистью, и по комнате пронесся небольшой ураган.
Ойкнув, она сделала движение ладонью, будто что-то хватала, и ветер улегся, тем не менее успев сдернуть со стола скатерть, распахнуть дверцы буфета и слегка потрепать занавески. Алард хихикнул.
- По-моему, нам лучше изучать эту книгу на улице, - глубокомысленно изрек Бейлфайр.
Они рассмеялись и, подхватив фолиант, умчались во двор. Белль с улыбкой покачала головой. Надо бы проследить на всякий случай за их экспериментами.

***
Роланд застал Регину врасплох. Не то чтобы она совсем не ждала от него этих слов, но… В общем, она не была готова услышать от него:
- Выходи за меня замуж.
Регина пораженно замерла, глядя на коленопреклоненного Роланда, который в свою очередь смотрел на нее с надеждой и страхом. Они в тот день возвращались с прогулки и остановились возле озера, полюбоваться полыхающим над ним закатом. И вот теперь Роланд стоит перед ней, опустившись на одно колено, и ждет ответа. А Регина даже не знала, что ответить. Она любила его и хотела быть с ним, но существовало препятствие, пугавшее ее. Даже два препятствия. Регина начала с наиболее простого:
- Ты уверен, что твой отец не будет против? Я ведь убила твою мать.
Роланд, не двигаясь, нетерпеливо мотнул головой:
- Это была не ты. Папа поймет.
Регина не была в этом столь уверена. Вздохнув, она продолжила:
- Есть еще кое-что, что ты должен знать обо мне.
Она замолчала, собираясь с силами, и Роланд вопросительно приподнял брови. Словно почувствовав ее страх и неуверенность, он мягко произнес:
- Что бы там ни было, ничто не изменит моей любви и желания быть с тобой.
Регина хмыкнула и покачала головой.
- Я не смогу подарить тебе ребенка. Однажды я назло матери выпила зелье… Вероятно, у меня никогда не будет детей. До сих пор мне не удалось найти средство, которое могло бы меня исцелить.
Роланд опешил, и Регина обреченно подумала: «Вот и все. Сейчас он встанет и уйдет». Он долго молчал, нахмурившись, и каждая минута тишины убивала Регину. Однако итог его размышлений оказался вовсе не таким, как она ожидала.
- И все равно я хочу провести свою жизнь с тобой. Так каков будет твой ответ?
И Регина сдалась.
- Да, - кивнула она со слезами на глазах. – Я выйду за тебя.
И когда Роланд поднялся с сияющей улыбкой, бросилась ему на шею, смеясь и плача.

Разговор с Робином Гудом прошел не так гладко, как надеялся Роланд, но и не так катастрофично, как опасалась Регина. Дом Роланда представлял собой пещеру в лесу – наподобие той, в которой располагался штаб Бейлфайра. Когда они там появились, перед входом горел костер, вокруг которого сидело несколько мужчин. Смех и разговоры сразу смолкли, и все присутствующие с любопытством уставились на Регину, отчего она нервно поежилась.
- Роланд, неужели ты наконец-то решил познакомить меня со своей девушкой? – с ласковой насмешкой спросил один из мужчин, вставая.
Внешне ничем не примечательный, в простой одежде, но с обаятельной улыбкой. Понимая, что это и есть Робин Гуд, Регина инстинктивно стиснула руку Роланда. Тот слегка сжал в ответ ее пальцы, призывая успокоиться.
- Папа, это Регина, - невозмутимо представил он. – И я хочу на ней жениться.
Разбойники, с интересом наблюдавшие за ними, заулыбались и отпустили пару шуточек, но разом замолчали, когда Робин вскинул руку, призывая к тишине. Регина поняла, что ее пока не узнали, введенные в заблуждение ее юностью. Но это не продлится долго.
- Даже жениться… - весело протянул Робин. – Что ж, рад, что хотя бы на этой стадии ты решил нас познакомить.
Он перевел доброжелательный взгляд на Регину и вдруг замер. Улыбка сошла с лица, из глаз медленно пропало добродушное веселье, уступая место настороженности, недоверию и медленно зарождающейся враждебности. Регина сглотнула, еще крепче вцепившись в Роланда.
- Так, - Робин снова посмотрел на него. – Сын, ты знаешь, кто она?
От его тона Регине стало совсем плохо.
- Знаю, - Роланд с вызовом вскинул голову. – Папа, мы можем обсудить это наедине?
После секундного размышления Робин Гуд кивнул, и они отошли в сторону, оставив Регину под прицелом пристальных взглядов разбойников, которые, кажется, тоже начали ее узнавать. Она в панике посмотрела вслед Роланду. Сейчас больше всего на свете она мечтала оказаться как можно дальше отсюда, но из последних сил пыталась сохранить невозмутимый вид.
Роланд спорил с отцом, страстно что-то ему доказывая и бурно жестикулируя. Страшно хотелось подслушать, но при всей эмоциональности разговора, он был слишком тихим. И вот – о, чудо – Робин кивнул, сжав плечо сына, и они вернулись к Регине. С бешено колотящимся сердцем она смотрела, как они приближаются. Роланд ободряюще улыбнулся ей, снова взяв за руку. Она попыталась улыбнуться в ответ, но не очень-то в этом преуспела.
Робин Гуд некоторое время внимательно рассматривал ее, заставляя нервничать еще больше. Наконец, он произнес:
- Регина, Роланд убедил меня, что прошлое осталось в прошлом, и ты уже не та, кем была когда-то. Я надеюсь, он не ошибается. Но, прежде чем согласиться на ваш брак, мне хотелось бы узнать тебя получше.
Регина удивленно моргнула. Кажется, у нее начались галлюцинации.
- Я же говорил, - тихонько прошептал ей Роланд.
А может, и не галлюцинации.
- Конечно, - тихо ответила она, пытаясь убедить себя, что не спит. – Я понимаю.
Робин Гуд улыбнулся и слегка поклонился:
- Тогда позвольте представиться, леди Регина: Робин Гуд, - и, махнув на сидевших позади мужчин, добавил: - Мои разбойники.
А Роланд прошептал ей на ухо:
- Мы решили, что о твоем прошлом больше никто не должен знать. А если вдруг появятся вопросы, скажем, что это случайное сходство.
Только теперь, посмотрев в его весело блестевшие глаза, Регина облегченно выдохнула. Может быть, стоит поверить в то, что судьба в самом деле дала ей второй шанс построить свое счастье.

***
В последнее время Летти частенько навещала дедушку Мориса, не дожидаясь, пока к нему в гости соберутся родители. И только когда она появилась на свадьбе Регины в сопровождении Марка, Белль поняла причину ее внезапно возросшей любви к деду. А заодно и почему Летти настояла на том, что придет на праздник сама по себе, а не с ними, как бывало до сих пор. С улыбкой глядя на их счастливые лица, Белль подумала, что вот и сбылась мечта ее отца – передать свое место внуку. Внучке, если быть точной. Но какая разница.
Белль посмотрела на Румпельштильцхена, проверяя, увидел ли он уже дочь. Тот, увлеченный обменом ехидными репликами с Дэвидом, пока ее не заметил. Колетт же немедленно повела с любопытством оглядывавшегося по сторонам Марка знакомиться со старшим братом и подругой. Алард предпочел скрыться в компании Тео – подальше от старших, болтавших (судя по недовольно скривившейся физиономии Ала) о любви и свадьбах.
Но вот появились жених и невеста, разговоры враз стихли, и началась церемония. И только в этот момент Румпельштильцхен увидел Марка рядом с Летти. Слегка нахмурившись, он сверлил взглядом его спину, и Белль легонько толкнула его локтем, прошептав:
- Дырку прожжешь в бедном парне.
Румпельштильцхен хмыкнул, но все-таки отвел взгляд, только время от времени посматривая на довольную парочку. Видимо, пока длилась церемония и поздравления после нее, он успел смириться с новостью. И когда Колетт с Марком подошли к ним, встретил молодого человека спокойно и даже почти доброжелательно. Почти, потому что взгляд все равно оставался настороженным и недовольным. Летти настроение отца наверняка почувствовала, но виду не подала. Марк же на удивление держался уверенно и свободно, но вместе с тем почтительно.
Чтобы отвлечь Румпельштильцхена от темы слишком быстрого взросления Летти, Белль принялась расспрашивать Марка о своем отце и о делах на родине. К тому же ей действительно это было интересно. Он сразу оживился и принялся увлеченно рассказывать о последних усовершенствованиях в управлении городом, которые они разработали вместе с сэром Морисом. И при участии леди Колетт.
Летти на последнее замечание довольно улыбнулась, всем своим видом демонстрируя: вы же гордитесь мной, правда? И они гордились. Румпельштильцхен заинтересовался беседой с Марком, настороженность исчезла из его взгляда, и Белль облегченно вздохнула. Стоит, пожалуй, начать приучать его к мысли, что Летти может захотеть переселиться к деду окончательно. Конечно, несколько лет у них еще есть – все-таки девочке всего шестнадцать, – но лучше подготовиться заранее.


Глава 21

Лежа поперек кровати, Колетт читала роман о приключениях принцессы, сбежавшей из дома, потому что ей наскучили балы и наряды. Она так увлеклась, что не заметила, как прямо посреди комнаты материализовалась Эмма. Когда подруга громко окликнула ее, Колетт от неожиданности подпрыгнула, а в ладони инстинктивно зажгла огненный шар. Узнав Эмму, она облегченно выдохнула и погасила огонь, проворчав:
- Не подкрадывайся ко мне так – я ведь могла тебе навредить.
Эмма небрежно отмахнулась, и только тогда Колетт ощутила исходившее от нее отчаяние. Она нахмурилась: что могло произойти с принцессой, чтобы так ее расстроить? Этот вопрос она задала вслух. Эмма обессиленно опустилась на кровать, не дожидаясь приглашения, и глухо ответила:
- Я сейчас такое узнала… Ни за что не поверишь.
Эмме приснился сон о том, как Белоснежка и Дэвид поместили тьму, предназначенную ей, в другого ребенка. Проснувшись, она попыталась убедить себя в том, что это обычный кошмар. Но сон был слишком реалистичен, и просто отмахнуться от него не получалось. Тогда Эмма пошла к родителям и с ужасом узнала, что приснившееся ей – правда.
- Говорят, они думали, будто дитя Малефисент – дракон, и не знали, что это человеческий ребенок, - Эмма едва не всхлипывала в попытке не разрыдаться. – Но это их не оправдывает! Как можно было невинное существо…
Эмма не договорила, слезы все-таки потекли по ее щекам. Не зная, что сказать и как утешить, Колетт просто обняла подругу. Некоторое время они сидели молча, потом Эмма мягко, но решительно отстранилась.
- Летти, у меня в голове не укладывается. Как они могли? Я думала, мои родители самые добрые, храбрые, великодушные и справедливые люди, а они…
- Все люди совершают ошибки, - философски заметила Колетт.
Не так давно мама познакомила ее с прошлым отца – чтобы она не узнала о нем от посторонних «доброжелателей». Колетт сильно подозревала, что это была смягченная и отредактированная версия, но общий смысл она уловила. Благодаря маминым стараниям это откровение не стало для нее страшным ударом. Она просто приняла к сведению, осмыслила и отставила новое знание в сторону. Что было, то прошло, и это никак не меняло привычного ей образа родителей.
И сейчас Колетт подумала, что Белоснежке и Дэвиду стоило бы поступить так же – тогда Эмма гораздо проще восприняла бы правду. Мама любила говорить: честность – главное условие для построения отношений. Теперь Колетт имела возможность убедиться в правдивости ее слов.
- Но не такие! – воскликнула Эмма.
- Всякие, - Колетт вздохнула, не зная, как успокоить подругу, и потому решила перенаправить ее внимание: - А интересно, что случилось с тем ребенком?
Расчет оказался верен – Эмма временно забыла обиду и разочарование, озадачившись этим вопросом.
- Вроде бы его отправили в мир без магии, но что дальше… - задумчиво произнесла она.
- Выясним? – у Колетт начал складываться план по поискам и возвращению ребенка Малефисент.
Эмма усиленно закивала. С тех пор, как они познакомились с Антоном, достать волшебные бобы для перемещения в мир без магии и обратно не составляло труда. Осталось придумать, как искать там ребенка. То есть теперь уже не ребенка – он (или она) был ровесником Эммы, а значит, ему сейчас восемнадцать лет. Вполне взрослый человек.
- Можно использовать глобус, с помощью которого папа искал Бэя, - предложила Колетт. – Только для этого нам нужна кровь Малефисент.
Подруги помолчали, обдумывая возможные варианты.
- Если рассказать ей, что мы хотим вернуть ее ребенка, она не откажется помочь, - неуверенно предположила Эмма.
- Попробовать можно, - Колетт кивнула и, немного подумав, добавила: - Нам понадобится помощь.
- Хочешь сказать родителям?
Колетт яростно помотала головой:
- Ни в коем случае. Папа ни за что меня туда не отпустит. У него пунктик насчет того мира. Нет, я имела в виду Бэя, - она хитро улыбнулась. – Вот смотри. Там нет магии, а значит, мы с тобой становимся обычными беззащитными девушками. Мы совсем не знаем тот мир, не умеем в нем ориентироваться. В то время как Бэй жил там, знает его особенности, и его помощь будет ценной.
Эмма с энтузиазмом покивала, но сразу озабоченно нахмурилась:
- Ты уверена, что он поддержит нашу затею, а не расскажет родителям?
Колетт пару секунд обдумывала это.
- Мы попробуем его убедить. И тут главная задача возлагается на тебя.
- Почему на меня? – Эмма удивленно приподняла брови.
- Потому что меня он слишком опекает и может сразу запретить. А тебе надо как можно убедительнее показать свое горе, и Бэй наверняка смягчится, захочет тебе помочь.
- Или оставит нас дома, а туда отправится сам.
- Не исключено. Но будем надеяться на лучшее.
Колетт задорно улыбнулась, и Эмма улыбнулась ей в ответ. У нее не осталось и следа первоначального отчаяния, теперь принцессу переполняло нетерпеливое предвкушение. Колетт была довольна собой: и подругу подбодрила, и приключение нашла. Теперь бы еще Бэя уговорить. После той памятной ссоры он стал спокойнее, но все равно, на взгляд Колетт, чересчур старался оградить ее от любых потенциальных опасностей.

***
Сначала Эмма разговаривала с Бэем наедине – Колетт осталась ждать снаружи пещеры. А вот когда он проникся ситуацией и с помощью аккуратных намеков Эммы пришел к той же идее найти ребенка Малефисент и вернуть домой, появилась Колетт и напросилась с ними. Бэй в первый момент воспротивился, но Летти настаивала, и он, побоявшись нового скандала, неохотно согласился.
- Только никакой самодеятельности и будь все время рядом со мной, - сурово предупредил он.
Колетт согласно покивала – ее сейчас устраивали любые условия.

Родителям они, конечно же, ничего не сказали. Бэй часто не бывал дома неделями, проводя время в своем штабе или на операциях. А Колетт отпросилась на пару дней в гости к дедушке Морису. Она надеялась, что авантюра не займет много времени – в конце концов, при помощи глобуса они должны быстро найти нужного человека, – и она вернется раньше, чем родители успеют забеспокоиться.
Миссию по добыванию глобуса взял на себя Бейлфайр. Он просто попросил у отца артефакт, заявив, что он понадобился в его спасательной деятельности. Отец с легкостью согласился. Колетт наблюдала за их разговором, притаившись за дверью. Каждую секунду она опасалась, что папа что-нибудь заподозрит или задаст каверзный вопрос. И тогда – все пропало. Бэю никогда не удавалось обмануть его – то ли он не умел врать, то ли папа просто хорошо его чувствовал. Скорее второе – потому что с Колетт и Алардом была та же история. Летти давно заметила, что лгать папе – да даже просто недоговаривать – бесполезное занятие: почувствует фальшь и докопается до истины. Поэтому она с облегчением вздохнула, только когда Бэй вышел с глобусом в руках. Переглянувшись, они улыбнулись друг другу и поспешили скрыться в комнате Летти.
Потом Бэй ходил к Антону за волшебными бобами, а Колетт с Эммой собирались в дорогу. Отправлялись налегке – только соорудили парочку бутербродов, да на всякий случай прихватили несколько золотых монет. Оделись они по-походному – в штаны. Точнее одевала всех Колетт – у нее лучше всего получалось преобразовывать одежду. Бэй описал, как она выглядит в мире без магии, и Колетт по этому описанию сотворила им костюмы. Правда, пришлось несколько раз переделывать. Бэй веселился, Колетт сердилась, Эмма нетерпеливо хмурилась. Наконец, братец остался доволен их внешним видом. На девушках были синие штаны из плотной ткани и блузки навыпуск, а на Бэе – черный костюм и белая рубашка. До сих пор ни Колетт, ни Эмма в штанах не ходили, и некоторое время подруги забавлялись, рассматривая себя в зеркале. Пока Бэй не поторопил их.
Наконец, подготовка закончилась, и перед ними предстала самая сложная задача: договориться с Малефисент. Никто не знал, где находится Запретная Крепость. Посовещавшись, решили спросить у Регины: они ж с Малефисент когда-то дружили, она должна знать.
Троица перенеслась во дворец Прекрасных – после свадьбы Регина с Роландом остались жить там, благо дворец был достаточно велик, чтобы вместить и не такое количество людей, а Дэвид со Снежкой нисколько не возражали. И если прежде Роланд частенько оставался подолгу жить в пещере-штабе, только время от времени наведываясь к отцу, то теперь после каждой операции торопился вернуться к молодой жене.
Воспользовавшись обычным порталом через зеркало, друзья вышли в тронном зале. К сожалению, там принцессу поджидали обеспокоенные родители.
- Эмма! - Белоснежка обрадовано поднялась ей навстречу и удивленно замерла, разглядывая их живописную компанию.
Дэвид шагнул к ним, тоже недоуменно нахмурившись.
- Что...
Закончить вопрос он не успел. Эмма резко взмахнула рукой:
- Я пока не готова с вами разговаривать. Может, позже, когда я осмыслю и пойму ваш поступок. И вообще – мы к Регине.
Она решительно зашагала к выходу, больше не обращая внимания на родителей, которые застыли, чуть ли не с отчаянием глядя ей вслед.
- Извините, - Колетт изобразила реверанс и поспешила за подругой.
Бэй тоже поклонился и, прежде чем последовать за ними, успокоил венценосную чету:
- Она все равно вас любит и скоро перестанет злиться.

Регину они нашли в саду. Она читала, уютно устроившись на качелях-диване. Услышав шаги, она подняла голову и иронично вздернула бровь.
- Вы в поход собрались?
- Можно и так сказать, - ответила Эмма. - Регина, ты можешь рассказать, как добраться до Малефисент?
Та посмотрела на них как на сумасшедших.
- Зачем вам?
Поколебавшись, Эмма рассказала об их задумке. С огромным интересом Регина выслушала ее, не изменившись в лице, но Колетт чувствовала ее изумление и любопытство.
- Ладно, - кивнула Регина. - Я провожу вас.
Она хотела добавить что-то еще, но так больше ничего и не сказала. Колетт сильно подозревала, что Регина собиралась напроситься с ними, но потом подумала о Роланде и почла за лучшее остаться дома. Потому что в ином случае пришлось бы рассказывать ему и брать с собой и его, либо выдержать с ним долгий спор. Не говоря уж о том, что Бэй тоже не обрадовался бы еще одной спутнице. В общем, проще было остаться. И Колетт задалась вопросом – когда она выйдет замуж, тоже станет такой благоразумной? Эта мысль ей совсем не понравилась, и она решила отложить ее на потом.
Взяв в конюшне лошадей, они отправились в путь.

Ехали гораздо меньше, чем предполагала Колетт. Уже несколько часов спустя они оказались на выжженной равнине, перед которой возвышался мрачный темный замок. Они спешились, с любопытством разглядывая его, а заодно пытаясь понять, как туда попасть.
- Какой у вас план? – спросила Регина.
Все дружно посмотрели на нее, и она обреченно закатила глаза.
- Только не говорите, что вы даже не думали о том, что будете говорить Малефисент.
Эмма пожала плечами:
- А что тут думать? Мы собираемся вернуть ее ребенка. Нежели она не захочет посодействовать?
- С чего ты взяла, что она поверит? – с сарказмом осведомилась Регина. – Может, и слушать не станет – превратится в дракона и слопает.
Эмма возмущенно сверкнула глазами и собиралась ответить, судя по ее настроению, нечто в меру язвительное.
- Стоп! – Бейлфайр поднял руку, пресекая дальнейшие препирания. – С Малефисент пойду разговаривать я. Вы остаетесь здесь.
- Это почему? – запротестовала Колетт.
- Потому что я так сказал, - отрезал Бейлфайр. – Ждите здесь и никуда не лезьте. Иначе позову отца и отправлю вас по домам.
Колетт аж рот приоткрыла от такого коварства, но сказать на это было нечего. Она ясно видела, что Бэй способен исполнить свою угрозу, и тогда прощай приключение. Регина хмыкнула, согласно кивнув – она не горела желанием встречаться с бывшей подругой. Эмма же обиженно надулась, но спорить не пыталась – возвращение домой было последним, к чему она стремилась.
Удовлетворенно кивнув, Бейлфайр направился к замку. Колетт топнула от досады, буравя мрачным взглядом его спину, но пришлось смириться.

***
Подойдя к Запретной Крепости, Бейлфайр осторожно толкнул высокие черные ворота. На удивление они легко поддались. То ли Малефисент была настолько уверена в своей непобедимости, что не боялась появления врагов, то ли ей было просто все равно. Бейлфайр в последний раз оглянулся на оставшихся позади девочек, прежде чем зайти в замок. Немного тревожно оставлять без присмотра склонную к необдуманным порывам сестру, но он знал, что его угроза подействовала на Летти, и это ее сдержит. А вот на благоразумие Регины спокойно можно положиться. Как и на то, что она способна урезонить Эмму в случае чего.
Глубоко вздохнув, Бейлфайр шагнул внутрь и оказался в темном коридоре. Дверь за ним со скрипом закрылась. После яркого дневного света он чувствовал себя ослепшим – продвигаться вперед приходилось почти на ощупь. Но к тому времени, как Бейлфайр дошел до конца коридора, глаза привыкли достаточно, чтобы различать каменные стены и доспехи вдоль них.
Открыв еще одну дверь, он попал на этот раз в большой зал с высокими сводчатыми потолками, почти без окон, и оттого лишь слегка посветлее коридора. Темные, практически черные стены, выложенный грубыми каменными плитами пол. Единственным ярким пятном в зале был горящий камин, перед которым стояло кресло с высокой спинкой. В этом кресле сидела женщина неопределенного возраста (лицо ее было молодо и красиво, но в выражении глаз было нечто, не позволявшее считать ее юной) с копной светлых кудрей, одетая в видавший виды не то халат, не то домашнее платье.
- Гость? – насмешливо протянула она, даже не пошевелившись. – Какая неожиданность. Кто ты и что тебе здесь нужно?
Бейлфайр постарался придать себе уверенный вид, хотя уверенности вовсе не чувствовал.
- Приветствую, Малефисент, - он почтительно поклонился. – Меня зовут Бейлфайр, и я пришел помочь.
- Помочь? – усмехнулась она и вдруг неуловимым движением оказалась рядом; Бейлфайр вздрогнул от неожиданности, вызвав еще одну усмешку. – Хочешь убить принцессу Шиповничек и вернуть мне короля Филиппа?
Бейлфайр недоуменно моргнул и мотнул головой.
- Нет. Я хочу вернуть вашего ребенка.
Малефисент отшатнулась, уставившись на него расширившимися глазами. В них полыхнуло нечто такое, что заставило Бейлфайра поежиться, с трудом подавив желание убежать подальше.
- Что ты знаешь об этом, мальчик? – прошипела она. – Кто ты, черт возьми, такой?
- Я знаю, что Белоснежка и Прекрасный похитили у вас яйцо. Они думали, что внутри дракон, а не ребенок. Это их не оправдывает, да. Но они собирались вернуть яйцо, они не знали, что так получится. И сразу же раскаялись в своем необдуманном поступке.
- Раскаялись? – рявкнула Малефисент, глаза ее опасно прищурились. – Да пропади оно пропадом их раскаяние! Оно не воскресит моего ребенка! - внезапно она поникла и едва слышно добавила: - Я ведь даже не знаю, кто у меня родился – сын или дочь.
- Постойте. Воскресит? Почему вы думаете, что ребенок умер?
Малефисент пренебрежительно фыркнула:
- Не вижу причин отчитываться перед тобой. Еще раз спрашиваю: ты кто такой?
Бейлфайр слегка улыбнулся:
- Я сын Румпельштильцхена.
Малефисент округлила глаза и вдруг расхохоталась:
- Вот это сюрприз так сюрприз! А не боишься стать заложником? – она мягкими кошачьими шагами обошла вокруг него. – Румпель мне ведь тоже много чего должен.
- Вы этого не сделаете, - твердо возразил Бейлфайр.
- Почему это? – искренне удивилась Малефисент.
- Потому что я – ваш единственный шанс вернуть своего ребенка.
- Даже Темный не может вернуть к жизни умерших, - мрачно произнесла она и продолжила тихим угрожающим тоном: - Ты думаешь, я не пыталась найти свое дитя? Да я заглянула в каждую щель – и все было напрасно. Пока… пока не убедилась, что его нет в этом мире.
Малефисент резко отвернулась, но через секунду снова посмотрела на него – холодным безразличным взглядом.
- В этом мире, - с нажимом произнес Бейлфайр. – В том-то и дело, что дитя оказалось в другом мире. Потому вы и не смогли его найти.
Малефисент долго молча смотрела на него в упор. Бейлфайр начал нервничать. А вдруг не поверит? Или не захочет поверить, потому что жажда мести окажется сильнее? Из ее слов следовало, что насолить его отцу доставило бы ей большое удовольствие.
- Ладно, - Малефисент с видимым равнодушием опустилась обратно в кресло. – Я тебя слушаю.
Но в ее глазах зажглась робкая надежда. Бейлфайр с облегчением перевел дыхание, постаравшись сделать так, чтобы это было не слишком очевидно, и начал излагать их план. Когда он замолчал, Малефисент долго не реагировала, о чем-то размышляя. Наконец, она посмотрела прямо Бейлфайру в глаза и ехидно произнесла:
- Положим, я соглашусь. Мне только одно непонятно. Юная принцесса мучится угрызениями совести и стремится искупить вину родителей. А тебе в этом какая выгода?
Бейлфайр пожал плечами:
- Я просто помогаю другу.
Малефисент скептично хмыкнула:
- Ты точно сын Румпельштильцхена?
Бейлфайр изобразил улыбку «Я оценил ваш сарказм» и тут же предложил:
- В качестве доказательства моей доброй воли. Я знаю заклинание, которое покажет, что случилось с вашим ребенком. Мне нужно только что-нибудь связанное с ним.
Малефисент одарила его заинтересованным взглядом и, наконец, кивнула.
- Погремушка пойдет?
- Вполне.
Малефисент подняла руку ладонью вверх, и в ней материализовался полупрозрачный фиолетовый шарик в серебряной оправе, сделанной в виде драконьей лапы. Бейлфайр порадовался своему исключительному везению. На это заклинание он однажды наткнулся в одной из папиных книг по магии, и тогда еще подумал, что оно может пригодиться – мало ли о чьей судьбе понадобится узнать, – и на всякий случай выучил его. А теперь очень кстати вспомнил. Собственно, заклинание использовало остаточную память предмета и могло показать только первое, что случилось с человеком после разлучения его с предметом. То есть в их случае – события восемнадцатилетней давности. Но и то хлеб.
Бейлфайр провел ладонью над погремушкой, и… ничего не произошло. Малефисент разочарованно поникла, а Бэй озадаченно нахмурился. Он был уверен, что ребенок жив. Разве что… дитя находилось в другом мире, а если это еще мир без магии, магической связи сложно проникнуть следом. Нужно нечто более сильное.
- А нет ли чего-то, что касалось ребенка? – осторожно спросил он.
Малефисент гневно сверкнула глазами, похоже, собираясь высказать ему все, что думает о самоуверенных юнцах, растравливающих ее рану, но почему-то передумала. Ее лицо прояснилось, и в следующее мгновение на ее ладони появился кусочек скорлупы.
- Это скорлупа от его яйца, - пояснила она. – Я… впрочем, неважно. Главное, что она связана с моим ребенком. В том числе и магически.
- Прекрасно, - Бейлфайр кивнул, аккуратно взял у нее скорлупу и провел над ней ладонью, активируя магический след.
На этот раз заклинание сработало: на поверхности заклубился дым, а когда он рассеялся, появилась картинка.
Женщина протягивала младенца молодому человеку.
- Как вы назовете ее?
- Лилит. Я назову ее Лили.
Изображение пропало, но Малефисент еще некоторое время не отрывала от скорлупы потрясенно-счастливого взгляда.
- Дочь, - едва слышно произнесла она. – У меня дочь. И она жива.
Когда она вскинула голову и посмотрела на Бейлфайра, ее лицо было уже спокойно и холодно.
- Давай свой артефакт.
Бейлфайр улыбнулся.
- Он снаружи – остался с девочками.
Малефисент резко кивнула, взмахнула рукой, преображая свою потрепанную хламиду в элегантное черное платье, и направилась к дверям, не потрудившись проверить, следует ли он за ней.

***
Колетт казалось, что прошла вечность, а Бэй все не возвращался.
- Может, ему нужна помощь? Может, его надо уже спасать? – вопросила она, ни к кому конкретно не обращаясь.
- Успокойся и не мельтеши, - ответила Регина. – Он не так давно ушел, чтобы бить тревогу.
Она расстелила на земле плащ и спокойно сидела на нем, в то время как Колетт ходила из стороны в сторону, а Эмма то садилась рядом с Региной, то вскакивала и подбегала к лошадям.
- Легко тебе говорить! – вспыхнула Колетт. – Это не твой брат там наедине с драконом!
- Летти! – укоризненно воскликнула Эмма.
Регина слегка побледнела и демонстративно отвернулась. Колетт тут же устыдилась своих слов.
- Прости, я не хотела, - она опустилась рядом с Региной, пытаясь заглянуть ей в лицо.
Та покачала головой и слабо улыбнулась.
- Я прекрасно тебя понимаю. Но от того, что ты будешь дергаться, ничего не изменится. А, кроме того, Бейлфайр – взрослый мальчик и способен позаботиться о себе.
Колетт кивнула, протяжно вздохнув. Она начала понимать папу и Бэя, постоянно трясущихся над ней.
И вот ворота крепости открылись, и вышел Бэй в сопровождении величественной светловолосой женщины. Приблизившись к ним, она скользнула недоброжелательным взглядом по Эмме, равнодушным – по Колетт, и тут ее взгляд упал на Регину. Малефисент замерла, уставившись на нее расширившимися глазами.
- Регина? – недоверчиво спросила она.
Кажется, она засомневалась в своем здравом рассудке. Регина нервно усмехнулась:
- Малефисент.
- Я думала, ты умерла. И почему ты выглядишь такой юной?
- Долгая история. А у нас сейчас есть более важные дела.
Малефисент посверлила ее настороженным взглядом и кивнула. Колетт чувствовала, как в ней бушуют возрожденная надежда и нетерпеливая жажда. Пока они общались, Бейлфайр достал из сумки, привязанной к седлу, магический глобус. Малефисент уже протянула руку, чтобы уколоть палец о шпиль, но остановилась.
- Я пойду с вами, - решительно заявила она. – Это моя дочь, и я имею право участвовать в ее поисках.
Колетт переглянулась с Эммой. Это уже что-то новенькое: когда они успели узнать, что ребенок – девочка?
Бейлфайр покачал головой и спокойно ответил:
- Имеете. Но лучше не надо. Мы не знаем, как жила Лили. Может, она считает приемных родителей родными. Скорее всего, она и не подозревает о волшебном мире. Кто знает, как она отреагирует на такие новости?
- Вот именно поэтому… - начала Малефисент, но Бейлфайр перебил ее:
- Вы можете не сдержать свои эмоции и отпугнуть ее. И тогда она вообще не захочет ничего знать ни о вас, ни о своем родном мире.
Малефисент собиралась спорить, но неожиданно вмешалась Регина:
- Он прав, знаешь. Здесь нужна большая осторожность и сдержанность, на которые ты сейчас не способна.
Малефисент нахмурилась, но в итоге неохотно согласилась.
- Мы вернем ее, обещаю, - мягко произнес Бейлфайр.
- А я побуду с тобой – заодно расскажу свою историю, - неожиданно предложила Регина.
Бейлфайр повернулся к Колетт и Эмме, замерших в предвкушении приключения.
- Прежде чем мы отправимся, обещайте, что будете меня слушаться и не станете рисковать.
- А если нет? – тут же вскинулась Эмма.
От первоначального восторженного восхищения она перешла в стадию доказывания, что чего-то стоит, и постоянно спорила с Бейлфайром по любому поводу. Колетт подумывала, стоит ли рассказать подруге, что чувства Бэя тоже изменились: снисходительное отношение как к неразумному ребенку превратилось в нежность и любование. Или все-таки оставить их разбираться самостоятельно?
- А если нет – я немедленно возвращаю вас домой и иду на поиски один.
Эмма обиженно надулась. Колетт пожала плечами:
- Тебе торжественную клятву принести?
Бэй улыбнулся:
- Простого обещания будет достаточно.
Колетт выразительно посмотрела на Эмму, и та закатила глаза с видом: «Ой, ну ладно!» Обе торжественно обещали быть умницами, после чего началось самое интересное.
Малефисент уколола палец о шпиль, ее кровь упала на глобус, заставив его вертеться, растеклась по поверхности, а потом собралась в одной точке. Бэй достал из мешочка на шее волшебный боб и бросил его на землю, скривившись при виде завертевшейся зеленой воронки. Колетт озадачено покосилась на него: он испытывал легкую панику. С чего бы вдруг?
Но он не дал ей обдумать эту мысль – протянул руки ей и Эмме, велев им держаться крепче. А в следующую секунду они втроем прыгнули в воронку. Падение было недолгим, но крайне неприятным. Все вокруг вертелось, и казалось, будто сейчас вывернет наизнанку.

***
Когда головокружение прошло, Бейлфайр тряхнул головой, прогоняя неприятные ощущения. Прошло много лет, но от вида зеленой воронки его до сих пор передергивало. Он посмотрел на девочек, убедившись, что с ними все в порядке, отпустил их руки и огляделся.
Они оказались в довольно пустынной местности. Небольшая дорога, лес и кафе рядом с заправкой.
- Что это? - спросила Колетт, указывая на машины.
- Повозки. Что-то вроде здешних карет.
Эмма озадаченно огляделась.
- Но здесь нет лошадей.
- Они ездят сами по себе.
Девочки явно собирались продолжить расспросы, но Бейлфайр напомнил им:
- Мы сюда прибыли не для экскурсий по этому миру.
Обе согласились с доводом, но продолжали оглядываться с горящими любопытством глазами, пока они шли к кафе. Поскольку никаких других зданий по близости не было, значит, Лили находилась там. У Бейлфайра возникло нехорошее предчувствие, что, когда все закончится, Летти захочет прийти сюда еще раз – ради экскурсии.
Маленькое кафе – всего четыре столика – было полупустым. Только у окна сидела пара – мужчина и девушка. Быстро оглядевшись, Бейлфайр потянул за собой девочек, и они устроились за одним из столиков. К ним тут же подошла официантка – высокая брюнетка с уставшим выражением лица. Бейлфайр заказал всем троим кофе с булочками – не столько для того, чтобы поесть, сколько для того, чтобы присмотреться к окружающим, не привлекая к себе лишнего внимания.
- Странная она какая-то, - тихо произнесла Летти, когда официантка отошла. - Как будто... - она помолчала, пытаясь подобрать подходящие слова. - Отчаявшаяся. Я такого мрачного эмоционального фона еще ни у кого не встречала.
- Так может это она и есть? - у Эммы загорелись глаза, и она вся подобралась, словно приготовилась бежать следом за официанткой.
- Почему? - спросила Летти.
- Ну, смотри. Глобус направляет в место, максимально близкое к тому, кого ищут. В округе, кроме как в этой корчме, людей нет. Значит, Лили должна быть здесь.
- А может, это вон та девушка, - Летти кивнула на пару у окна.
Эмма тоже посмотрела туда, но сразу отвернулась.
- Не похожа, - мотнула она головой. - А у этой, ты сама сказала, мрачный эмоциональный фон. Почему? Может, потому что она чужая в этом мире?
- Разумные доводы, - вмешался Бейлфайр. - Вот только официантку зовут Старла, а не Лили.
- Откуда ты знаешь? - хором спросили девочки, уставившись на него.
- У нее на футболке приколота бумажка с именем – здесь так делают, чтобы посетители знали, как к официантке обратиться.
Они на мгновение разочарованно поникли, но когда Старла вернулась с их заказом, в глазах Эммы зажегся огонек. И прежде чем Бейлфайр понял, что она задумала, она позвала официантку:
- Лили?
Та вздрогнула, едва не расплескав кофе, и, поставив поднос на стол, резко выпрямилась, подозрительно прищурившись на Эмму.
- Откуда вы знаете мое имя?
Эмма бросила на Бейлфайра победоносный взгляд, в ее глазах так и читалось: «Я же говорила!» Пока он думал, как лучше ответить, Летти сориентировалась первая:
- Мы от вашей матери. Она очень хочет с вами встретиться.
- Матери? - презрительно фыркнула Лили. - Мои родители отказались от меня – слишком много проблем приношу. Так с чего бы вдруг обо мне вспомнить?
- Нет, вы не поняли, - подхватила Эмма. - Мы от вашей родной матери.
Лили напряглась как струна и, сузив глаза, впилась в них пронзительным злым взглядом. Летти вздрогнула и инстинктивно придвинулась поближе к Бейлфайру. Эта ее способность чувствовать чужие эмоции порой приносила неудобства.
- Та, что бросила меня и восемнадцать лет не вспоминала? - тихим ледяным голосом произнесла Лили. - Зачем же я теперь ей понадобилась?
- Она вас не бросала! - запальчиво возразила Эмма. - Вас... похитили.
- И все это время она думала, что вы мертвы, - добавил Бейлфайр.
Лили долго молчала, поочередно разглядывая их, будто пытаясь выявить ложь по их лицам. Но по тому, как посветлела Летти, Бейлфайр понял, что она, по крайней мере, оставила враждебность. Наконец, Лили подтянула от соседнего столика свободный стул, села рядом и коротко потребовала:
- Рассказывайте.
Взглядом велев девочкам молчать, Бейлфайр поведал историю Малефисент – отредактированную так, чтобы не упоминать магию и другие миры. Летти и Эмма следили за реакцией Лили, затаив дыхание. А та задумчиво смотрела в окно, ее лицо смягчилось, и в глазах появился свет. Такой до боли знакомый свет надежды. Бейлфайр как никто понимал ее в этот момент. Когда он замолчал, она повернулась к нему, посмотрев в упор, и ровным тоном, за которым явно скрывались желание и страх поверить, произнесла:
- Хорошо. Я согласна с ней встретиться. Где она живет?
- А вот тут начинается самое сложное, - вздохнул Бейлфайр.
Лили недоуменно приподняла брови. Осторожно подбирая слова, он поведал о другом мире.
- Вы сами-то понимаете, насколько бредово это звучит? - скептично спросила она.
- Понимаю, - усмехнулся Бейлфайр. - Тем не менее это правда.
Лили хмыкнула:
- Предположим. Тогда докажите – сделайте что-нибудь волшебное.
- Мы не можем, - мягко ответила Летти. - Этот мир лишен магии, в нем невозможно колдовать.
- И вы хотите, чтобы я вам поверила?
Бейлфайр достал из кармана погремушку:
- Но кое-что у нас все-таки есть. Некоторые артефакты действуют и в этом мире. В том числе те, что созданы на основе магии крови. Эта погремушка позволит нам убедиться, что вы – точно та, кого мы ищем. Возьмите ее.
Лили недоверчиво посмотрела на него, но в ее глазах зажглось любопытство. Она протянула руку и осторожно взяла погремушку. Та мягко засветилась, в ее глубине вспыхнул огонь, который сложился в изображение дракона. Бейлфайр удовлетворенно кивнул:
- В конце концов, вы ничего не теряете. Если вам там не понравится, вы всегда можете вернуться обратно.
- Ладно. Я подумаю, - Лили встала. - Завтра сообщу свое решение.
Эмма с Летти радостно заулыбались и кивнули.
- Что скажешь? - спросил Бейлфайр сестру, когда Лили отошла.
Та пожала плечами:
- Она удивительно спокойно отреагировала на наши откровения. Словно... словно в глубине души всегда об этом знала. Или подозревала.
Бейлфайр кивнул:
- Вполне возможно. Что ж, это упрощает нашу задачу, - немного помолчав, он добавил: - Однако нам надо где-то заночевать, пока ждем ответа.
- Могу проводить до гостиницы – здесь недалеко, - вдруг раздался рядом голос Лили, заставив их вздрогнуть. - У вас деньги-то есть?
- Деньги у нас есть. У нас документов нет, - вздохнул Бейлфайр, только сейчас задумавшись об этом упущении.
А ведь родители, когда приходили за ним в этот мир, умудрились же как-то устроиться в гостинице. Тоже ведь без документов.
Лили приподняла брови и, поколебавшись, предложила:
- Можете переночевать у меня, - и тихонько пробормотала себе под нос: - Надеюсь, я об этом не пожалею.

Пока у Лили не закончилась смена, они отправились погулять – лучше уж сейчас устроить девочкам экскурсию по этому миру, чем потом они решат посетить его еще раз. Кто знает, что из этого выйдет.
Неподалеку от заправки обнаружился маленький городок – тихий, сонный, с ровными чистыми улицами, на которых редко встречались прохожие. Эмма с Летти увлеченно вертели головами, разглядывая дома и людей, отпрыгивая от проезжавших изредка машин. Хорошо хоть не с визгом. А, когда над ними сравнительно низко пролетел самолет, обе, вздрогнув, прижались к Бэю и принялись расспрашивать, что это такое.
Он посмеивался на их реакции, объяснял, попутно сам вспоминая уже слегка подзабытые реалии этого мира и любовался их горящими энтузиазмом мордашками. Пожалуй, не зря он взял с собой Летти: опасности им здесь не угрожали – так пусть сестренка порадуется, узнавая что-то новое. Любознательность и жажда посмотреть другие миры и страны досталась ей от матери. Впервые Бэй подумал, что Летти, пожалуй, достаточно взрослая, чтобы перестать держать ее дома.
От сестры его мысли перешли на Эмму, которая тоже незаметно выросла и стала настоящей красавицей. Даже в джинсах и рубашке она выглядела принцессой. Доброжелательная и улыбчивая, но в то же время держащаяся с неизменным достоинством. Казалось, на ее светлой головке невидимо сияла корона.
Бейлфайр и сам не заметил, в какой момент он перестал видеть в Эмме ребенка, подругу сестры, и увидел девушку. Красивую, умную, добрую. И принцессу. Последнее обстоятельство как раз смущало его больше всего. Пусть его отец сейчас могущественный маг, которого большинство боится, это не меняло того обстоятельства, что они были крестьянами. Не чета принцессе. Правда, если подумать, отец Эммы тоже не был благородного происхождения, и это внушало надежду.
- Бэй! Бэ-э-эй, ау! О чем задумался? – веселый голос Эммы отвлек от размышлений.
Бейлфайр почувствовал, как начинает краснеть.
- Может, вас оставить наедине? – ехидно спросила Летти, получив от подруги возмущенный тычок локтем в бок.
- Ну уж нет, - Бейлфайр усмехнулся сестре. – Я тебя одну не отпущу гулять по этому миру – кто знает, во что ты умудришься вляпаться.
- То есть сама по себе идея у тебя протеста не вызывает? – хитро спросила она.
- Сама по себе – не вызывает, - спокойно подтвердил Бейлфайр.
Летти торжествующе посмотрела на Эмму, а та покраснела, заулыбалась и поспешила отвернуться, пряча сияющие глаза. Пожалуй, ерунда все эти происхождения и попытаться стоит в любом случае.
Пока же он завел разговор на другую тему, осторожно спросив:
- Эмма, ты все еще злишься на родителей?
Она нахмурилась, отвернулась, буркнула:
- А ты как думаешь?
- Думаю, злишься.
Видимо, почувствовав улыбку в его голосе, Эмма повернулась, посмотрела удивленно.
- Поверь, я тебя прекрасно понимаю, - проникновенно продолжил Бейлфайр, заглянув ей в глаза. – В свое время я был смертельно обижен на отца. И у меня была более серьезная причина, чем у тебя, поверь.
- И что же потом? – заинтересованно спросила Эмма.
- А потом я понял, что каким бы он ни был, что бы ни сделал, он все так же любит меня. И я люблю его. И это важнее любых размолвок и обид. Подумай над этим.
Эмма опустила взгляд себе под ноги, и некоторое время они шли молча. Летти, кажется, даже дышать перестала, чтобы не спугнуть размышления подруги. Кстати, о сестре. Как-то она слишком спокойно восприняла его слова, как будто… как будто все знала. Бейлфайр вопросительно посмотрел на нее, и она улыбнулась, пожав плечами. Точно – знала. Вряд ли ее просветил отец – он всегда до дрожи боялся их разочаровать. Значит, мама. Зачем? Летти сочувственно посмотрела на сосредоточенно размышлявшую Эмму, и Бейлфайр понял: чтобы избежать именно такой реакции, чтобы разбитый идеальный образ отца не ранил ее слишком больно. Он удивленно покачал головой: все-таки у них удивительно мудрая мать.
Эмма вскинула голову и солнечно улыбнулась:
- Знаешь, Бэй, ты прав.
Бейлфайр улыбнулся в ответ и обменялся с сестрой понимающими взглядами.

Когда вечером они в сопровождении Лили шли к ее дому, девочки уже едва передвигали ноги, устав и от ходьбы, и от обилия впечатлений. Бейлфайр и сам чувствовал себя вымотанным. Так что к квартире Лили он особо не приглядывался. Впрочем, она ничем не выделялась: две комнаты и кухня с самой простой обстановкой.
Зато у Эммы и Летти открылось второе дыхание, и они принялись увлеченно изучать бытовые приборы.
- Интересно, можно у нас такое сделать? – задумчиво спросила Летти, внимательно рассматривая плиту.
- Чем тебя печь не устраивает? – усмехнулся Бейлфайр.
- Тебе не понять, - Летти задрала нос с видом превосходства, а через секунду они уже смеялись.
К его изумлению, все четверо.
За ужином Лили общалась с ними гораздо доброжелательнее, хотя все еще настороженно. Но ее можно понять: не каждый день к тебе являются гости из другого мира и предлагают встретиться с родной матерью. И это они еще про дракона не рассказывали…
Девушки устроились в комнате хозяйки. Чтобы не сгонять ее с кровати, они настояли, что будут спать по-походному – на полу.
- Нам не привыкать, - храбро заявила Летти. – В Неверлэнде было хуже.
Бейлфайр же устроился в соседней комнате – тоже на полу. Уж ему-то точно было не привыкать. Но долго не мог заснуть, прислушиваясь к шуршанию и перешептыванию девочек. Наконец, они затихли, и Бейлфайр тоже погрузился в сон.

Утро началось с энергичного звонка в дверь и грозного крика:
- Откройте – полиция!
Они все недавно проснулись и собирались позавтракать. Летти с Эммой недоуменно переглянулись. Лили испуганно подпрыгнула, в панике посмотрев на дверь. Бейлфайр вопросительно посмотрел на нее.
- Надо быстро уходить, - прошептала Лили.
В дверь тем временем начали колотить – еще немного и вышибут.
- Что происходит? – так же шепотом спросил Бейлфайр, на всякий случай поманив к себе девочек.
- Некогда объяснять, - Лили заметалась по квартире, подбежала к окну, видимо, оценивая возможность сбежать через него. – Извините, что втянула вас в это.
И Бейлфайр подумал: вот она возможность уговорить ее:
- Лили, это твой шанс – пошли с нами: мы откроем портал прямо отсюда, и никакая полиция тебя не найдет.
Лили несколько мгновений изучала его.
- Если не откроете, мы выломаем дверь! – предупредили снаружи.
Лили кивнула:
- Давай.
Бейлфайр достал из мешочка на шее волшебный боб и бросил его. Перед ними закрутилась зеленая воронка.
- Лили, возьми Эмму за руку, - велел Бейлфайр, в свою очередь сжав ладони девочек.
В этот момент дверь распахнулась, выбитая ногой, и в комнату влетели двое полицейских.
- Ни с места! – крикнул один из них.
- Прыгаем! – скомандовал Бейлфайр.
Последнее, что он слышал, прежде чем портал закружил их, был звук выстрела.


Глава 22

Румпельштильцхен занимался с Алардом зельем, заживляющим царапины и ссадины, а Белль здесь же в лаборатории сидела с книгой, уютно устроившись у окна. Правда, она не столько читала, сколько наблюдала за мужем и сыном. На картину «Румпельштильцхен общается со своими детьми» она могла смотреть вечно. Все-таки он был очень хорошим отцом: нежным, заботливым, терпеливым. Он слегка нервничал из-за очередного визита Летти к деду, но успешно сдерживал свои страхи, не позволяя себе перенестись следом за дочерью, чтобы проследить за ней и Марком. Хотя Белль знала: ему очень этого хотелось.
Идиллию нарушил послышавшийся снизу голос Белоснежки, полный панических ноток:
- Румпельштильцхен!
Тот приподнял бровь, оторвавшись от работы, и насмешливо протянул:
- Надо же – на этот раз сама изволила пожаловать…
Белль невольно фыркнула, но одарила его укоризненным взглядом. Румпельштильцхен его как всегда проигнорировал. Однако внезапное появление Белоснежки встревожило Белль: действительно, что могло случиться, что она пришла сама в их замок, а не просто позвала или не связалась через зеркало?
Вопреки ироничному тону Румпельштильцхен тоже был озадачен, и в его глазах мелькнуло беспокойство.
- Закончим позже, - сказал он Алу и повел рукой, гася огонь под котлом.
- Но оно же испортится! – возмутился Ал.
- Значит, начнем заново, - ехидно сообщил Румпельштильцхен.
Алард тяжело вздохнул, сделав невероятно несчастное лицо, и Белль обменялась с мужем веселыми взглядами. Летти порой тоже любила поиграть на публику, но Алу в этом деле не было равных.
В зал, куда открывался постоянный портал между их замком и дворцом Прекрасных, они спустились все вместе. Белоснежка пришла не одна – вместе с мужем. И у обоих было такое перепуганное и несчастное выражение лица, что становилось страшно.
- Что опять случилось? – страдальчески спросил Румпельштильцхен.
- Эмма пропала! – выпалила Снежка, проигнорировав его тон.
- То есть? – озадаченно нахмурился Румпельштильцхен.
Снежка с Дэвидом, перебивая и дополняя друг друга, принялись рассказывать о том, как Эмма узнала об их тайне, которая все это время лежала грузом на их совести, но которую они не решались открыть дочери. Честно говоря, Белль их понимала: она тоже боялась бы поведать о себе такое. До сих пор она была уверена, что Белоснежка – добрая, отзывчивая и великодушная Белоснежка – не способна на подобные поступки. Но, видимо, у всех бывают моменты, когда, не подумав, совершаешь нечто, о чем потом жалеешь всю жизнь.
- Последний раз мы видели ее вчера – она была в компании Колетт и Бейлфайра, - заключила Белоснежка, едва не плача.
- Так. Стоп, - Румпельштильцхен вскинул руку, в его глазах вспыхнула тревога. – Вот с этого места поподробнее.
Белль в свою очередь напряглась, чувствуя, что ничего хорошего это не предвещает. Бэй вроде бы собирался на очередную операцию – он же для этого брал у отца магический глобус? – а Летти должна быть в гостях у деда. Каким же образом оба оказались во дворце Прекрасных?
Дэвид вздохнул и пояснил:
- Ну, после… всего Эмма ушла – очевидно, к Колетт. И мы ждали, когда она вернется, чтобы попытаться поговорить и объяснить. Но когда они появились втроем, Эмма не захотела с нами разговаривать, только сообщила, что они пришли к Регине.
- Интересно, - Румпельштильцхен бросил на Белль быстрый взгляд. – Значит, Эмма пришла к Летти пожаловаться на свою беду. А той, пока она утешала подругу, похоже, пришла в голову мысль, - он сделал паузу и с видом озарения воскликнул: - Так вот для чего Бэю нужен был глобус! И понятно, зачем им понадобилась Регина: они ж не знают, где искать Малефисент, а она знает.
Белоснежка с Дэвидом озадачено смотрели на него, не уловив хода его мыслей. Зато Белль поняла сразу и вздрогнула. Ну почему у них такие непоседливые дети? Во что они опять впутались? И когда они научились так спокойно врать – не моргнув глазом?
Румпельштильцхен слегка побледнел, едва слышно произнеся:
- Нет. Только не снова.
- Но они всегда могут вернуться – на этот раз у них есть волшебные бобы, - попыталась Белль успокоить его и себя заодно.
- Эти умудрятся и с бобами вляпаться, - мрачно ответил Румпельштильцхен и решительно объявил: - Я к Малефисент.
И тут же растворился в воздухе, оставив гостей осмысливать происшедшее. Белль закатила глаза – вот же любитель театральных эффектов. А она еще удивляется, в кого у нее младший сын такой артист!
Усадив Белоснежку и Дэвида за стол и налив им чаю (успокоительного), Белль объяснила им выводы Румпельштильцхена: дети решили отыскать и вернуть Малефисент ее ребенка, для чего им понадобилась ее кровь, чтобы активировать глобус.
Прекрасные немедленно успокоились, перестали нервно дергаться. Белль подумала, что Румпельштильцхен прав: он их избаловал, и теперь они считают, что он способен спасти их от любой напасти.
Итог ее рассказу подвела возмущенная реплика Аларда:
- Значит, Летти отправилась с Бэем в путешествие, а меня с собой не взяла? Почему я никогда – никогда! – не участвую в их приключениях?!
Белль вздохнула и, улыбнувшись, притянула к себе надувшегося сына и попыталась его утешить, про себя подумав: «Мне не хватало только, чтобы еще и ты куда-нибудь пропал». Но вслух она этого, конечно же, не сказала.

***
Когда Бейлфайр с девушками материализовались в замке Малефисент, там обнаружилась живописная сцена. Злой и встревоженный отец шипел на хозяйку своим лучшим угрожающим тоном:
- Если мои дети не вернутся оттуда, я придушу тебя собственными руками.
Видимо, Регина успела возвратиться домой, пока их не было. Малефисент, хотя и пыталась сохранять невозмутимый гордый вид, выглядела, если и не напуганной, то сильно напряженной.
- Папа, не пугай ее – с нами все в порядке, - произнес Бейлфайр, выпустив ладони девочек и шагнув вперед.
Отец резко повернулся. На его лице мелькнуло безграничное облегчение, которое тут же сменилось гневом. Летти благоразумно спряталась за спиной Бейлфайра, слегка испуганная бурлящими эмоциями отца. Тот уже собирался начать отповедь о безрассудных юнцах, но Бейлфайр не дал ему этого сделать.
- Малефисент, это ваша дочь – Лили, - представил он настороженно присматривающуюся к присутствующим девушку.
Что касается Малефисент, она все это время не отрывала от дочери жадного взгляда, позабыв о том, что здесь есть кто-то еще.
- Бэй… - угрожающе произнес отец.
Но начать ругаться он не успел, поскольку стоявшая рядом с Бейлфайром Эмма вдруг покачнулась, схватившись за него, чтобы не упасть. Он встревоженно посмотрел на нее, с ужасом обнаружив, что у нее все плечо в крови. И он вспомнил звук выстрела, раздавшийся, когда они прыгали в портал.
- Эмма?
Она перевела на него взгляд, а в следующую секунду он едва успел подхватить ее обмякшее тело.
- Эмма!
Бейлфайр поднял ее на руки, в панике не в силах сообразить, что делать. Сердце замерло. В голове стучала одна мысль: только не насмерть, пожалуйста, только не насмерть! Рядом тихо вскрикнула Летти.
- Бэй, - отец коснулся его плеча, привлекая внимание – на этот раз его голос был мягким. – Положи ее сюда.
Он взмахнул рукой, материализуя небольшую кушетку, на которую Бейлфайр осторожно положил свою драгоценную ношу. Отец склонился над бесчувственной Эммой, провел ладонью над ее плечом, исцеляя рану. Принцесса задышала глубже и ровнее, на ее смертельно бледное лицо начали возвращаться краски. Бейлфайр вздохнул с облегчением.
- Теперь она спит, - сообщил отец. – Ей надо восстановить силы, - и повернувшись к ним с Летти сурово произнес: - А пока ее высочество отдыхает, разберемся с вами.
Летти подала незаметный знак: отец уже не злится, и можно немного расслабиться. Они давно выработали систему знаков, с помощью которой Летти оповещала Бэя об эмоциях родителей в таких вот критических ситуациях. По губам отца скользнула улыбка, пропавшая так быстро, что ее можно было принять за игру воображения. Бейлфайр вдруг подумал, что он давно разгадал все их знаки, но делал вид, будто ничего не замечает.
Конечно, в первую очередь досталось Бейлфайру – как старшему, который втянул сестру в опасную операцию. Он смиренно выслушивал нотации, опустив голову. Потому что отец был прав – ему с самого начала не стоило поддаваться на уговоры девочек и заняться делом одному.
Напряженность момента нарушила Летти, выбравшая самый эффективный способ смягчить отца: повисла у него на шее со словами:
- Папочка, не ругай Бэя. Он не виноват – я сама захотела участвовать. И я достаточно взрослая, чтобы отвечать за свои поступки и решать, что мне делать.
Бейлфайр покачал головой – не слишком удачная формулировка: может спровоцировать отца на наказание в качестве «ответа за свои поступки». Но тот после этих слов растерял остатки суровости и посмотрел на Летти с непередаваемым выражением, тихонько пробормотав:
- Никто не решает мою судьбу, кроме меня, да? – и уже громко со вздохом добавил: - Как же ты похожа на мать!
Летти довольно заулыбалась и, чмокнув его в щеку, отступила.
- Глазам своим не верю, - раздался насмешливый голос Малефисент, о которой они временно забыли. – Румпель, это твоя служаночка так на тебя влияет? Как там ее звали?
- Ее зовут Белль, и она моя жена, - отчеканил отец, сверкнув на нее глазами.
Малефисент растянула губы в ироничной улыбке. Лили стояла рядом, с интересом наблюдая за перепалкой.
- Кто бы мог подумать, что Темный может превратиться в такого заботливого папочку…
Отец недобро сузил глаза, но, что бы он ни собирался ответить, Бейлфайр его опередил:
- Почему превратиться? Он всегда таким был – еще до того, как стал Темным.
Малефисент озадаченно приподняла бровь, а отец растроганно посмотрел на него:
- Спасибо, Бэй.
Тот ответил улыбкой:
- Это правда.
В этот момент Эмма глубоко вздохнула, открыла глаза и растерянно заозиралась. Бейлфайр и Летти тут же оказались возле ее кушетки.
- Как ты? – спросили она хором.
Эмма улыбнулась и решительно встала.
- В полном порядке. А что случилось?
- Тебя ранили, когда мы прыгали в портал, - пояснил Бейлфайр. – Но папа тебя исцелил.
- Спасибо, дядя Румпель, - Эмма улыбнулась еще шире.
- Всегда пожалуйста, - с ласковой насмешкой кивнул отец.
Позади сдавленно фыркнула Малефисент. Бейлфайр ухмыльнулся, представив, насколько сюрреалистично выглядело для нее обращение Эммы.
- Думаю, нам пора, - произнес отец и, не дожидаясь ответа, перенес всех в замок, оставив Малефисент наедине с дочерью.
- Папа! – возмутилась Летти. – Мы же даже не попрощались!
Но ее возмущение потонуло в объятиях мамы, которая кинулась к ним, чуть ли не со слезами. И вот теперь Бейлфайру стало по-настоящему стыдно. Не тогда, когда отец ругал его за легкомысленность, а сейчас, когда мама, всхлипнув, прижала к себе их обоих. Сестренка, похоже, испытывала нечто подобное, поскольку смущенно пробормотала:
- Мам, ну ты что? Все же в порядке.
- Вы могли хотя бы предупредить? – спросила мама, отпуская их.
- Прости, - виновато произнес Бейлфайр.
- Больше не повторится, - добавила Летти, сделав честные глаза.
Мама внезапно рассмеялась, и они дружно облегченно вздохнули.
Тем временем Эмма тоже обнималась со своими родителями. Бейлфайр улыбнулся: все-таки она прислушалась к его словам. Дэвид и Белоснежка выглядели безгранично счастливыми: дочь не только вернулась к ним живая и здоровая, но и простила их.
Единственным недовольным остался Алард, который обиделся на то, что его не взяли в приключение.
Прекрасные быстро начали прощаться и собираться домой. Уже подходя к зеркалу, в котором был установлен портал, Эмма обернулась и посмотрела прямо на Бейлфайра. В ее прозрачно-голубых глазах он прочитал надежду и приглашение. И он улыбнулся, одними губами произнеся: «Увидимся». Эмма засияла и, кивнув, шагнула в портал. Бейлфайр перехватил насмешливо-одобрительный взгляд Летти. На ее довольной мордашке ясно читалось: «Давно пора!» Но он сделал вид, что ничего не заметил.
- А теперь расскажите-ка, что там у вас случилось? – спросил отец.
Летти принялась увлеченно рассказывать о путешествии, заключив свой рассказ покаянным:
- Простите. Мы думали, быстро вернемся – вы и не заметите.
- Ну да, - хмыкнул отец. – Вот только не учли, что Эмма не удосужилась сообщить родителям, что ее не будет дома, и они испугались.
Бейлфайр мысленно обругал себя последним идиотом: как же они, в самом деле, не подумали об этом!
- И мы не подвергались никакой опасности, - добавила Летти. – Просто небольшое путешествие.
- Никакой опасности? – вкрадчиво спросил отец. – То-то принцесса вернулась раненная.
- Раненная? – встревожилась мама. – Серьезно? А с вами все в порядке?
- Все хорошо, - успокоил ее отец. – Эмму я исцелил, да и рана была не такая уж опасная. Но сам факт…
И он выразительно посмотрел на Летти. Та насупилась:
- Ладно, я поняла. Больше не буду никуда уходить, ничего не сказав. Но вы обещайте, что будете отпускать меня повидать мир.
Родители переглянулись, будто советуясь без слов, после чего согласились на это, поставив условием, что Летти позволит обеспечивать ее безопасность.

***
Бейлфайр подождал пару дней, давая Эмме время прийти в себя и выяснить все до конца с родителями, после чего пригласил ее на конную прогулку.
Они не спеша ехали шагом по лесной тропинке, наслаждаясь весенней природой. Только-только раскрывшиеся цветы, свежая зелень и щебет птиц создавали романтическое настроение. Эмма была очаровательна в серебристо-голубом костюме для верховой езды. Волосы она заплела в косу, спускавшуюся до талии.
Эмме вскоре наскучила спокойная езда, и она предложила скачки наперегонки. До условленного места они добрались почти одновременно (Бейлфайр как джентльмен уступил даме победу), раскрасневшиеся и растрепанные от быстрой езды. Бейлфайр спрыгнул с лошади и протянул руки, чтобы помочь Эмме спуститься. Делал он это с некоторым опасением – обычно она не выносила, когда ей в таких ситуациях протягивали руку. Считала это оскорблением ее умению наездницы. Но на этот раз Эмма не стала возмущаться – напротив, улыбнулась и позволила снять себя с лошади. А оказавшись в объятиях Бейлфайра, не спешила из них высвободиться.
Он не мог не воспользоваться этим и поцеловал ее. Тем более что в глазах Эммы ясно читалось, что она этого ждет. Она была далеко не первой девушкой, которую он целовал. Но никогда прежде он не испытывал настолько волшебного чувства. Они улыбнулись друг другу – сияющими счастливыми улыбками – и одновременно прошептали:
- Я люблю тебя.

Они устроились на пикник на поляне, усеянной маленькими синими цветочками. Не замечая времени, они ели фрукты и бутерброды, болтали обо всем на свете, перемежая разговор легкими поцелуями.
- Я ведь еще не поблагодарила тебя, - вдруг произнесла Эмма серьезным проникновенным тоном, когда они собирали остатки своего пиршества. – Спасибо, Бэй.
- За что? – улыбнулся он.
- За то, что помог с дочерью Малефисент. И за то, что помог мне понять и простить родителей.
Бейлфайр пожал плечами:
- Не стоит благодарности.

Солнце садилось, когда они ехали вдоль берега озера, примыкавшего ко дворцу. Закат отражался в воде пурпуром и золотом. Как вдруг большая крылатая тень накрыла их. Одновременно вскинув головы, они обнаружили над собой дракона. Бейлфайр инстинктивно попытался загородить собой Эмму, размышляя, следует ли материализовать себе меч, или лучше сражаться с драконом магическим способом. Однако тот, кажется, не собирался нападать. Он просто спустился на землю чуть впереди, перегородив им дорогу. Бейлфайр с Эммой переглянулись и настороженно уставились на зверя, не зная, чего от него ждать.
Гигантскую фигуру окутал дым, и в следующую секунду перед ними стояла Лили в темно-бордовом, почти черном платье, обтекающим ее фигуру мягкими складками.
- Лили! – Эмма обрадованно заулыбалась, спрыгивая с лошади. – А я как раз хотела узнать, как ты.
Бейлфайр отреагировал сдержаннее. Судя по тому, как Лили превращалась в дракона и обратно, они с матерью нашли общий язык. Но вот вопрос: к чему это приведет? Не захотят ли они мстить?
Лили сдержанно улыбнулась в ответ.
- Я хотела поблагодарить вас – впервые в жизни у меня появилась настоящая семья. Честно скажу, я отправлялась в этот мир с намерением отомстить. Да, я не все вам сказала. Я уже знала о своем происхождении – до вашего появления.
Бейлфайр даже не слишком удивился. Он не понимал, как она об этом узнала, но это объясняло, почему она так легко согласилась. А Лили продолжила, глядя Эмме прямо в глаза:
- И я знала, что твои родители отняли меня у матери, поместили в меня предназначенную тебе тьму, из-за чего вся моя жизнь была сплошной катастрофой.
- Прости, - пробормотала Эмма, глядя на нее несчастными глазами.
Бейлфайр напрягся, шагнув вперед. Лили усмехнулась на его движение.
- Не беспокойся, Бейлфайр, не трону я твою принцессу. Мы с мамой… Впрочем, вас это не касается. Единственное, что вам надо знать – я больше не хочу мстить. Живите спокойно.
С этими словами она обратилась в дракона и взмыла в воздух. Бейлфайр выдохнул.
- И чего ты так беспокоился? – весело спросила Эмма. – Я ведь не беззащитная простушка и сама кое-что могу.
Она была права, конечно, просто…
- Я не могу не беспокоиться за тебя.
И Эмма улыбнулась – так нежно, что захватывало дух.

***
Бэй появился как раз к ужину. Колетт помогала маме накрывать на стол, Ал крутился рядом, время от времени пытаясь попробовать десерт, за что мама шлепала его по пальцам. Папа сидел за своей прялкой, с веселыми искрами в глазах наблюдая за ними поверх медленно вращающегося колеса.
Бэй пребывал в странном настроении: он был одновременно взволнован и будто чего-то боялся. Колетт хотела спросить, что случилось, но он предостерегающе посмотрел на нее. И она прикусила язык, вместо этого на мгновение прикрыв глаза, прислушиваясь к эмоциям брата. Да, явно происходило нечто необычное: внешне невозмутимого Бейлфайра обуревал вихрь чуть ли не противоположных эмоций. Колетт мотнула головой, чтобы прийти в себя, и с любопытством уставилась на него.
Бэй тем временем глубоко вздохнул и заявил:
- Мам, пап, у меня серьезный разговор.
Они удивленно переглянулись. Мама поставила на стол блюдо с жареной индейкой. Папа остановил прялку и подошел к ней.
- Внимательно тебя слушаем.
Ал под шумок попытался стащить засахаренных фруктов, но Колетт бдительно пресекла эту попытку, схватив его за запястье.
- Я собираюсь жениться, - выпалил Бейлфайр.
Колетт расширила глаза: так вот к чему эта буря эмоций! Ал так удивился, что забыл про сладости и пораженно присвистнул. Колетт пихнула его в бок – ну никаких манер! Но братец сделал вид, что ничего не понял.
Родители отреагировали одновременно:
- Давно пора, - папа.
- На ком? – мама.
- На Эмме, - Бэй вскинул подбородок, будто готовясь встретить возражения.
Колетт подпрыгнула, не сдержав радостного визга. Ну наконец-то! Ее реакция вызывала всеобщее веселье. Родители с улыбками переглянулись, и мама произнесла:
- Хороший выбор.
- А Эмма в курсе? – не без ехидства спросил папа.
- В курсе. И она согласна, - горделиво сообщил Бэй, но тут же слегка поник. – Правда, ее родители пока не знают.
- Не думаю, что они станут возражать, - утешила его мама.
- Если хочешь, устроим завтра официальное сватовство, - предложил папа.
Бэй радостно закивал. Перспектива просить руки принцессы не в одиночку, а с поддержкой родителей, значительно успокоила его страхи.
Сочтя официальную часть законченной, Колетт кинулась брату на шею, поздравляя его. Тот с сияющей улыбкой поцеловал ее в обе щеки.
- Спасибо, Летти. Я знал, что ты обрадуешься, - и хитро добавил: - Не думай, что я не заметил твоих маневров.
Колетт рассмеялась, слегка покраснев. Она действительно усиленно старалась подтолкнуть брата к подруге, считая их идеальной парой. Ну и разве она была не права?
Торжественность момента разрушил Ал, который с глубокомысленным видом спросил:
- Зачем вообще надо жениться?
- Подрастешь – поймешь, - мама, пряча улыбку, потрепала его по голове.
- Не, я никогда не женюсь, - убежденно заявил Ал. – Я буду путешествовать.
Ужин прошел в оживленном обсуждении планов Бэя. Эмма ведь не простая девушка, а наследная принцесса, и это накладывало на него определенные обязательства. Колетт не особо вслушивалась – ей не терпелось поздравить подругу и потому, быстро поев, она умчалась к себе и достала зачарованное зеркало.
Проявившееся в нем лицо Эммы так и сияло.
- Уже знаешь, - заключила она, едва глянув на Колетт.
Та закивала, широко улыбнувшись.
- Бэй только что сообщил нам радостную новость. Поздравляю!
Эмма поблагодарила, слегка покраснев, и обеспокоенно спросила:
- И какая была реакция?
- Все довольны. А ты сомневалась? - Колетт усмехнулась, когда Эмма облегченно выдохнула. – Кстати, жди завтра гостей – родители собираются к вам свататься.
- Серьезно? – Эмма прижала ладони к щекам. – А я своим еще ничего не говорила…
- И не говори – будет сюрприз.
Они обменялись задорными улыбками и кивнули друг другу.

***
О визите договорились заранее, так что Белоснежка и Дэвид встречали гостей при полном параде – королева в пышном шелковом платье цвета слоновой кости, принц в нарядном камзоле и пурпурном плаще. Оба с коронами на головах. Эмма стояла чуть позади, слева от матери – в светло-голубом атласном платье, с красивой прической, украшенной бриллиантовыми заколками в виде цветочков. Она обменялась с Бэем быстрыми улыбками и сразу приняла прежний торжественный вид.
Румпельштильцхен изобразил почтительный поклон. Бэй – тоже, но гораздо более серьезно. Белль присела в реверансе. Они тоже принарядились для такого случая. Белль особенно была прекрасна в золотом парчовом платье. Румпельштильцхен никогда не уставал любоваться женой. Ее красота с годами не только не тускнела, но, казалось, становилась ярче.
Белоснежка с Дэвидом смотрели на них с любопытством и некоторым недоумением: никогда прежде они не появлялись с официальным визитом. Эмма, похоже, ничего не сказала насчет его цели, и теперь ее родителей разбирало любопытство.
- Ваши величества, - Румпельштильцхен старался говорить как можно вежливее, не допуская в тон ехидных ноток, что было непросто. – Мы пришли, чтобы просить руки вашей дочери для нашего сына.
У Прекрасных на мгновение отвисли челюсти. Но, если Белоснежка, быстро справившись с изумлением, заулыбалась, то Дэвид недовольно нахмурился:
- Она слишком молода, чтобы выходить замуж.
- Папа! – возмутилась Эмма.
Бэй слегка напрягся, Румпельштильцхен чувствовал это, даже не глядя на сына. Дэвид повернулся к Эмме:
- Милая, я не против в принципе – но тебе стоит подождать хотя бы пару лет. Ты же еще совсем ребенок.
- Я не ребенок! – надулась та. – А маме сколько было, когда вы поженились?
- Ну, вообще-то, я была старше, - улыбнулась Белоснежка. – А в твоем возрасте я скрывалась в лесах.
Эмма собиралась продолжить спор, но Румпельштильцхен взмахнул рукой, прерывая его.
- Не суть. Мы сейчас говорим о возможности союза как такового. Сроки можно обсудить позже.
Прекрасные переглянулись, советуясь друг с другом, и Дэвид ответил:
- Мы согласны, если согласна Эмма.
- Я согласна! – тут же поспешила заявить та, вызвав всеобщие улыбки.
Все как-то сразу расслабились, и обсуждение перешло на другой уровень. Белоснежка позвонила, чтобы принесли чаю с пирожными, и они устроились за круглым столом, чтобы поговорить о будущем молодых людей.
Дэвид упорно стоял на том, что его дочери рано замуж.
- Не раньше, чем в двадцать лет, - решительно заявил он.
Румпельштильцхен прекрасно его понимал – он точно так же реагировал бы, если бы кто-нибудь пришел свататься к Колетт. Зато Эмме не очень-то хотелось ждать, и она пыталась отстоять свое право решать, но не слишком успешно. В итоге сошлись на двух годах, в течение которых они будут официально помолвлены.
Затем встал вопрос о деятельности Бейлфайра – очевидно, женившись на принцессе, он уже не сможет все время проводить в лесах со своей командой. А тем более, когда Эмма станет королевой. Впрочем, до этого еще далеко, и пока сошлись на том, что Бэй продолжает свою спасательную деятельность – просто перенеся главный штаб во дворец. Тем более что здесь уже жил один из членов его команды.
Румпельштильцхен был рад убедиться, что Прекрасные не возражают видеть Бэя в роли их зятя. В глубине души он этого опасался, несмотря на заверения Белль. И даже начал прикидывать, как можно заставить их согласиться. Ради счастья своего сына он был готов на что угодно. Но придумывать ничего не пришлось. И это хорошо. Хотя Румпельштильцхен ни за что в этом не признался бы, Дэвид стал для него другом, и не хотелось портить отношения.
Белль сжала под столом его ладонь, улыбнувшись краешком губ и бросив на него насмешливо-нежный взгляд. В ее глазах Румпельштильцхен прочитал: «Я же тебе говорила!» Он едва заметно кивнул, улыбнувшись в ответ. Давно пора понять, что не стоит спорить с женой – она всегда в итоге оказывается права.


Глава 23

Колетт материализовалась посреди двора в замке дедушки Мориса, заставив вздрогнуть проходивших по нему людей. Но узнав ее, они заулыбались, почтительно приветствуя. Когда она сообщала родителям, что собралась в гости к деду, отец ехидно ответил:
- Надеюсь, на этот раз ты действительно отправишься к сэру Морису, а не в очередную авантюру.
- Папа! – надулась Колетт. – Всю жизнь теперь будешь мне об этом напоминать?
На самом деле она чувствовала себя виноватой, и папины подначки только добавляли смущения, которое она прятала за возмущением и гневом.
- Ладно-ладно, не злись, - отец шутливо вскинул руки в капитулирующем жесте. – Больше не буду.
На этой оптимистичной ноте они и расстались. И все-таки, вопреки веселому тону, Колетт чувствовала, что он беспокоится. Нет, не о том, что она снова куда-то пропадет – она обещала, что такого не повторится, и он верил ей, – а о ее дружбе с Марком, становящейся с каждым днем все более теплой и нежной. Колетт не знала, что ей делать, чтобы успокоить его страхи, поэтому просто не обращала внимания, надеясь, что все уладится само.
Марка она встретила, поднимаясь по лестнице к кабинету деда. Он куда-то спешил с сосредоточенным и серьезным видом, но, заметив ее, остановился, широко улыбнулся и отвесил ей почтительный поклон:
- Леди Колетт.
Летти в свою очередь присела в реверансе и все же состроила недовольную гримаску:
- Просила же без этого официоза.
- Извини, но никак не могу: если сэр Морис услышит, как я панибратски обращаюсь к тебе при свидетелях, он мне голову оторвет.
Колетт фыркнула:
- Во-первых, где ты видишь свидетелей?
Марк пожал плечами, всем своим видом говоря: мало ли кто тут может пройти.
- А во-вторых, не говори, что ты боишься дедушку. Если уж ты моего отца не боишься…
Марк ухмыльнулся и покачал головой, одновременно шагнув вперед, чтобы поцеловать ей руку. Колетт невольно покраснела, но постаралась выглядеть невозмутимой.
- Не скажи. Твоему отцу на самом деле глубоко наплевать на этикет и светские приличия. А сэр Морис совсем иначе относится к подобным формальностям.
Колетт хмыкнула, но кивнула – тут он был прав – и сменила тему:
- Ты по делам шел, я тебя отвлекаю?
- Не то чтобы сильно, - с хитрющей физиономией протянул Марк, - но да – по делу. Сэр Морис поручил мне съездить в Эйвонли, чтобы обсудить некоторые вопросы торговли.
- Не возражаешь против компании? – Колетт мило улыбнулась и похлопала ресницами.
- Как я могу? – Марк изобразил потрясенное изумление, прижав руку к груди, и они, посмотрев друг на друга, рассмеялись.
- Только подожди секунду – я покажусь дедушке. А то, если родители начнут меня искать, а он скажет, что я здесь не появлялась, они решат, что я опять куда-нибудь пропала.
Марк кивнул, сдавленно фыркнув, в его загоревшихся любопытством глазах ясно читалось желание услышать, куда она пропадала в прошлый раз. Колетт лукаво улыбнулась и побежала вверх по лестнице – с совершенно неподобающей для леди скоростью.
Дед сидел за столом в своем кабинете, зарывшись в бумаги. Колетт, не утруждая себя стуком, просто с улыбкой заглянула в дверь:
- Привет, дедушка!
Он поднял голову, радостно улыбнувшись в ответ:
- Летти! Давно тебя не было видно. Чем была занята?
- Родители тебе еще не пожаловались? – невинно спросила она, подходя, чтобы поцеловать поднявшегося ей навстречу деда в щеку.
- А есть на что жаловаться? – приподнял тот брови. – Это уже что-то новенькое.
Он был заинтригован ее заявлением и слегка встревожен. Летти пожала плечами, всем своим видом давая понять, что она совершенно ни при чем – просто обстоятельства так сложились. Дед вдруг рассмеялся:
- Ты знаешь, как ты похожа на мать?
- Мне говорили, - Летти задорно ухмыльнулась. – Ты же и говорил – раз сто, не меньше.
- Так вот хочу тебе сообщить, что точь-в-точь с таким видом, какой у тебя сейчас, Белль приходила ко мне после какой-нибудь сумасбродной авантюры. Так что признавайся, проказница, что натворила?
Колетт досадливо вздохнула – вот ведь беда с близкими, которые хорошо тебя знают.
- Можно я попозже расскажу? – спросила она, умоляюще посмотрев деду в глаза. – Я сейчас встретила Марка и хочу поехать с ним в Эйвонли. Рассказ длинный, а он меня ждет.
Дед понимающе усмехнулся и поцеловал ее в макушку:
- Ну, беги, не смею задерживать. Но когда вернетесь, я жду от тебя всех подробностей.
Колетт согласно покивала и, обняв его, поспешила во двор, где ее ждал Марк, держа под уздцы двух лошадей. Колетт хотела было предложить перенестись в Эйвонли магией, но сразу передумала: верхом дорога займет у них весь день, зато они проведут его наедине, пусть и в пути. Взмахом руки она превратила свое нарядное бежевое платье в более подходящий темно-синий костюм для верховой езды и вскочила в седло. Марк восхищенно присвистнул, в свою очередь, садясь на лошадь.
Они ехали неспешной рысью, встречавшиеся по пути люди почтительно приветствовали леди Колетт. Но и Марку доставалось не меньше радушных приветствий. Его любили и уважали в городе. Впервые Колетт почувствовала гордость за другого человека. Нет, она, конечно, гордилась своими родителями и братьями – но то была семья. А Марк… Марк давно перестал быть чужим, поняла она, и ощущался как родной. Рядом с ним она чувствовала себя так же уютно и спокойно, как дома. Она слегка улыбнулась своим мыслям, покосившись на спутника. Он смотрел вперед, о чем-то размышляя. О чем-то приятном, от чего появлялось тепло в груди и мечтательная улыбка на губах. Колетт задумалась, не слишком ли самонадеянно с ее стороны предположить, что предметом его размышлений могла быть она.
- О чем думаешь? – решилась она, наконец, прервать молчание.
Они к тому времени ехали по полю, усыпанному маленькими зелено-голубыми цветами, из-за которых казалось, будто поле покрыто морской пеной, и они не едут по земле, а плывут по морю.
Марк повернул к ней голову, задорно улыбнувшись:
- Это вопрос с подвохом?
На мгновение Колетт недоуменно нахмурилась, но быстро поняла, что он имел в виду. Марк знал о ее эмпатии, следовательно, знал, что она в курсе его эмоций. И если он ответит на ее вопрос, она будет знать, что именно приводит его в столь счастливо-мечтательное настроение. Колетт рассмеялась:
- Твое нежелание отвечать только подтверждает мою догадку.
Марк приподнял брови, пытаясь выглядеть насмешливо, но на самом деле скрывая волнение и легкий страх. Колетт утвердилась в своем предположении еще больше. Она хотела уже сделать первый шаг и обдумывала, каким именно образом, когда Марк сменил тему:
- Ты собиралась рассказать мне о своем приключении.
Колетт хмыкнула, но не стала спорить и принялась рассказывать о путешествии в мир без магии и поисках дочери Малефисент. Потом Марк ввел ее подробности предполагаемого контракта с Эйвонли. Потом они обсудили книги, обнаружив, что у них довольно схожие вкусы. Так почти вся дорога прошла в беседе, перескакивающей с одного предмета на другой, но ни разу не ставшей скучной. Иногда они замолкали на какое-то время, но молчание не было неловким, напротив – теплым и уютным.
Когда солнце почти село, впереди показался Эйвонли. Над городом полыхал алым и оранжевым закат, окрашивая крепостные стены и крыши высоких зданий в пурпур.
Поскольку они прибыли слишком поздно, чтобы вести какие бы то ни было переговоры, дела отложили на следующий день, устроившись на постоялом дворе. Поужинав в общем зале, они поднялись к своим комнатам. Пожелав Марку спокойной ночи, Колетт собрала в кулак всю свою храбрость и поцеловала его, едва коснувшись его губ, после чего быстро скрылась за дверью. Некоторое время она стояла возле двери, прижав к груди ладонь. Под ней бешено колотилось сердце. Как там мама любит говорить: «Совершай храбрые поступки, и храбрость придет»? После этого конкретного поступка Колетт чувствовала себя жуткой трусихой – боялась даже представить, как завтра будет смотреть Марку в глаза. Может, не поздно еще просто сбежать домой? Один взмах руки – и готово. Колетт тряхнула головой, прогоняя эту мысль – мама такого малодушия точно не одобрила бы.
Несколько раз глубоко вздохнув, она начала готовиться ко сну, боясь, что этой ночью уснуть не сможет.

***
Летти заснула лишь под утро и, когда ее разбудил стук в дверь, чувствовала себя как зомби. С трудом стряхнув остатки сна, она поняла, что это Марк пришел за ней, и поспешно вскочила с кровати.
- Подожди секунду! – крикнула она, судорожно пытаясь сообразить, что делать.
Времени на то, чтобы нормально привести себя в порядок, не осталось. Так что Колетт воспользовалась магией. Один жест – и она одета, причесана и даже лицо выглядит свежим, а не так, будто она всю ночь пила и гуляла. Глубоко вздохнув, Колетт постаралась подавить дрожь в руках, нацепила приветливую улыбку и распахнула дверь.
- Доброе утро, - Марк улыбнулся ей так, будто ничего не изменилось. – Пошли быстрее. Не знал, что ты такая соня.
На мгновение Колетт впала в ступор, но быстро взяла себя в руки и поспешила за Марком, уже направившимся к лестнице. Значит, она ошибалась: он испытывает к ней исключительно дружеские чувства. И решил, чтобы не ставить их в неловкое положение, сделать вид, будто ничего не случилось. Он щадил ее гордость и давал возможность с достоинством выйти из ситуации. От осознания этой простой истины хотелось разрыдаться. Но Колетт мужественно сдержала слезы, прикусив губу. Она не станет реветь из-за того, что ее чувства не взаимны. Может, она сама ошибалась. Может, это никакая не любовь, а простое увлечение и скоро пройдет.
Пытаясь утешиться этой мыслью – не слишком успешно, – Колетт шла рядом с Марком к ратуше, возвышавшейся над остальными зданиями. Эйвонли был красивым, аккуратным городком, но ей сейчас было не до живописности окружающей обстановки. Если бы Колетт на секунду отвлеклась от своих переживаний и прислушалась к Марку, она могла бы уловить кое-что интересное, но она была слишком потрясена для этого.
К тому времени, как они дошли до ратуши, Колетт достаточно оправилась от удара, чтобы сосредоточиться на деле, решив, что пожалеть себя успеет потом.
Резные дубовые ворота распахнулись, и Колетт с Марком вошли в просторный зал с высоким сводчатым потолком и стрельчатыми окнами. Посреди зала стоял длинный стол, окруженный множеством кресел. Большинство кресел было уже занято важными мужчинами в пышных одеяниях, которые недоуменно покосились на нее.
- Сэр Марк, - вставая, приветствовал гостя мужчина, сидевший во главе стола.
- Сэр Родерик, - Марк приблизился, чтобы пожать ему руку, и повернулся к Летти. – Позвольте представить: леди Колетт, внучка сэра Мориса.
Колетт присела в легком реверансе. Сэр Родерик почтительно приветствовал ее и предложил кресло. Но были среди членов совета и недовольные. Хотя они ничего не возразили, Колетт чувствовала их возмущение присутствием на совете женщины, будь она хоть принцесса. Впрочем, она была готова к такой реакции и нисколько не смутилась, спокойно заняв свое место. Волшебный дар и высокое родство давали ей особое положение.
Она не вмешивалась в обсуждение пошлин и вопросов импорта и экспорта, но внимательно слушала. Колетт никогда не понимала, почему на родине ее матери считали, что женщина не должна заниматься политикой. Вот Белоснежка, например, прекрасно управляет государством уже много лет. А сама Колетт не однажды задумывалась о том, что ей бы понравилась такая деятельность – быть градоправителем. В конце концов, дедушка же жаловался, что ему некому передать дело. Вот она бы и взялась. Колетт усмехнулась про себя – осталось убедить дедушку в этой революционной идее.
Тем временем речь зашла о возможности продажи ввозимых товаров не только на ярмарке, но и в течение всего года.
- Глупости! – пренебрежительно фыркнул один из лордов. – Такой порядок существовал веками, и он оправдывает себя. Во-первых, как будут продаваться наши собственные товары, если постоянно завозить чужие? Во-вторых, ремесленники и крестьяне сами не потянут такого: каждый раз платить тройную пошлину – оно не окупится выручкой с продажи.
- Вот поэтому я предлагаю ограничить пошлину, - вкрадчиво произнес Марк, - и установить ее только на товар.
Колетт озадаченно нахмурилась – а на что же еще может быть пошлина, как не на товар? Дальнейшее обсуждение ответило на ее вопрос: пошлину снимали с повозки и с самого торговца. Колетт подавила желание возмутиться вслух: да они издеваются – какая может быть торговля при таких поборах?
Более молодые члены совета согласились с Марком, пожилые держались за традиции. Но некоторое время спустя уступили и они. Однако первый вопрос оставался открытым.
- Можно просто допустить в круглогодичную продажу те товары, которые не производятся у вас, - вмешалась Колетт.
Все резко замолкли, разом посмотрев на нее: кто с неодобрением, кто с уважением. Внутренне подобравшись, она продолжила самым спокойным тоном, на какой была в этот момент способна:
- Например, в Эйвонли не производится пергамент, а у нас его делают. Почему бы не допустить его завоз в течение всего года, а не только на ярмарках? По-моему, это принесет выгоду обоим нашим городам. А те товары, которые вы способны сами себе обеспечить, ввозить, как прежде, на ярмарках. И, конечно, то же самое и с нашей стороны.
Марк улыбнулся ей, в его глазах Колетт прочитала явное восхищение.
- А ведь леди права, - первым вышел из ступора сэр Родерик и почтительно кивнул Колетт. – Вижу, вы унаследовали ум вашего деда и деловую сноровку вашего отца.
Дискуссия приняла более конструктивный характер, и вскоре все необходимые пункты были сформулированы и внесены в договор. После чего Колетт с Марком покинули собрание. И если встречали ее неприязненно, то провожали с совсем иным расположением.
Но Колетт недолго радовалась своей маленькой победе: стоило выйти из ратуши, как на нее снова обрушились утренние переживания.
- Летти, ты была великолепна! – с сияющей улыбкой поздравил ее Марк.
- Спасибо, - она попыталась непринужденно улыбнуться в ответ, но судя по тому, как нахмурился Марк, не слишком в этом преуспела.
- Что случилось?
Колетт пожала плечами, не ответив. А что она могла сказать? Ты разбил мне сердце? Слишком патетично. И вообще по-дурацки звучит. К облегчению Колетт, Марк не стал настаивать на расспросах.
Так и шли до самого постоялого двора. Впервые ей было неуютно в обществе Марка и хотелось поскорее остаться одной. Она даже подумывала о том, чтобы придумать какой-нибудь предлог и не возвращаться к деду, а перенестись сразу домой. Однако этому желанию не суждено было исполниться.
Марк вдруг попросил разрешения зайти в ее комнату.
- Нам надо поговорить, - с серьезным и взволнованным видом заявил он.
И только сейчас Колетт обратила внимание на его эмоции: сожаление и как будто предвкушение. Она одарила его озадаченным взглядом, пропуская в комнату, но Марк избегал смотреть ей в глаза. И тут ей пришло в голову, что он решил все-таки расставить все точки над «и». Сердце упало.
Постаравшись выглядеть как можно более равнодушной, Колетт встала возле окна, сложив руки на груди, чтобы не было заметно, как они дрожат. Марк глубоко вздохнул, собираясь с силами. Колетт стало совсем плохо. Она прикусила губу и уставилась в пол.
- Летти, - начал Марк, - посмотри на меня, пожалуйста.
Она обреченно подняла взгляд и с удивлением обнаружила в его глазах нежность и улыбку.
- Для начала я прошу прощения за то, что огорчил тебя и, похоже, причинил боль. Я… наверное, надо было сразу поговорить, но вечером ты так быстро убежала, что я не успел опомниться. Утром же мы должны были идти на совет, а мне не хотелось такой разговор проводить в спешке, на ходу.
- Ты не обязан мне ничего объяснять, - угрюмо произнесла Колетт. – Я все понимаю, мы друзья и…
- Летти, - перебил ее Марк с ласковой улыбкой, - дослушай меня, пожалуйста.
Она открыла рот, собираясь сказать, что нечего слушать, она и так все прекрасно поняла, но передумала и закрыла его.
- Знаешь, - продолжил Марк, медленно приближаясь к ней, - я никогда и надеяться не смел, что такая красивая, умная, храбрая девушка обратит на меня внимание. Я всегда считал, что ты относишься ко мне как к другу, и потому молчал. Но вчера… я подумал, что, возможно, я ошибался и у меня есть надежда на взаимность?
Настроение Колетт менялось от обреченной покорности к изумлению и восторженно-недоверчивой радости. Марк тем временем замер в шаге от нее, так близко, что она почти чувствовала его дыхание. Она, не отрываясь, смотрела ему в глаза. Неужели, это правда и она не спит?
Марк вынул из-под камзола цепочку, на которой висело изящное колечко с маленьким синим камушком.
- Это кольцо мне дал отец, сказав, чтобы я подарил его той девушке, которую захочу видеть своей женой. И если ты согласна…
Не договорив, он снял кольцо с цепочки и протянул ей. В его эмоциональном фоне преобладало полное надежды ожидание, как если бы его счастье зависело от ее ответа. Колетт озадачилась, почему она не замечала этого до сих пор. С ее-то способностями.
Не в силах ничего сказать от переполнявшего душу счастья, она быстро закивала и протянула ему левую руку. Марк расплылся в сияющей улыбке и осторожно надел ей кольцо, после чего поцеловал пальцы. Несколько мгновений Колетт разглядывала украшение, а потом кинулась ему на шею. Марк тихо рассмеялся, осторожно прижав ее к себе, и зарылся лицом в ее волосы. Его счастье эхом отражало ее собственное. Впервые Колетт чувствовала себя в столь полном созвучии с другим человеком. И это было странно и захватывающе одновременно.
- Это значит «да»? – спросил Марк с явственной улыбкой в голосе.
- Да, - Колетт немного отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо, сама уже широко улыбаясь. – Конечно, да. Только придется подождать – сомневаюсь, что папа позволит мне выйти замуж прямо сейчас.
- Не страшно. Теперь я готов ждать, сколько угодно, - и он наклонился, чтобы поцеловать ее.
Удивительно, как за короткое время может кардинально поменяться состояние души. Еще несколько часов назад мир казался серым и унылым, а сейчас все вокруг заиграло яркими красками.

***
Чем ближе был день свадьбы, тем больше Бейлфайр нервничал. Он сам не понимал, откуда взялись эти страхи и сомнения. Или это у всех так? Поколебавшись, он решил посоветоваться с отцом – он столько лет прожил в счастливом браке, наверняка сможет подсказать что-нибудь дельное.
Придя в замок, Бейлфайр нашел отца в зале за прялкой. Не успел он и рта открыть, как тот, не оборачиваясь, произнес:
- Что-то случилось, Бэй?
Бейлфайр ошарашенно моргнул:
- Как ты узнал, что это я?
Отец остановил колесо прялки и повернулся к нему с широкой ухмылкой:
- У остальных обитателей этого замка шаги легче.
Бейлфайр почему-то был уверен, что это далеко не вся правда, но вдаваться в подробности не стал. Вместо этого подошел поближе и попытался объяснить свою проблему:
- Я хотел поговорить об Эмме… точнее, о нашей свадьбе… я…
Он замолчал, не зная, как сформулировать свои спутанные эмоции.
- Ты передумал жениться? – отец насмешливо вскинул брови, и Бейлфайр невольно фыркнул.
- Нет, что ты. Просто…
- Понятно, - отец встал и протянул ему руку. – Пойдем. Я знаю одно место – как раз для подобных разговоров.
Бейлфайр вложил свою ладонь в его, и в следующее мгновение они перенеслись в потрясающе красивое место, где посреди сияющего пространства на разных уровнях висели небольшие островки. На одном из них, покрытом разнообразнейшими цветами, они и стояли.
- Что это? – пораженно спросил Бейлфайр.
- Это место, идеально подходящее для разговора, который нам предстоит, - загадочно ответил отец. – Сюда мы с Белль обычно приходим, чтобы помириться.
- А разве вы… - Бейлфайр оторвался от созерцания пейзажа, недоверчиво посмотрев на отца.
- Ссоримся? Конечно, - отец сел прямо на землю, жестом предложив ему присоединиться. – И я так понимаю, это одна из проблем, что тебя волнуют.
Бейлфайр кивнул, устраиваясь рядом с ним.
- Ссоры, споры, недопонимания – неизбежны, - задумчиво произнес отец. – Не стоит этого бояться. Главное, не быть слишком упрямым, и, если вы поссорились, не лелеять свою обиду, а искать пути примирения.
Бейлфайр подумал над этим. Звучало разумно. И все же кое-что его озадачивало.
- Вы правда ссоритесь с мамой? – с любопытством спросил он. – Я ни разу не видел.
Отец усмехнулся:
- А вот это правило номер два: никогда не выяснять отношения при детях.
Так вот оно что… А он-то пребывал в твердой уверенности, что его родители никогда не ссорятся и считал это признаком идеального брака. И страшно боялся, что у него так не получится. Откровение отца, принесло облегчение и немного успокоило.
- Тогда другой вопрос. Вот сейчас я уверен, что люблю Эмму, но иногда я думаю: а вдруг со временем это изменится, вдруг я ошибаюсь? Как понять?
Отец немного помолчал, задумчиво глядя вдаль, а потом с легкой улыбкой, повернулся к Бейлфайру.
- Если действительно любишь, она для тебя всегда будет на первом месте. Ее желания, ее счастье – важнее твоего собственного. И если вдруг она захочет уйти, ты отпустишь, потому что главное не чтобы она была рядом, а чтобы она была счастлива. Даже если ее счастье с кем-то другим.
Бейлфайр попытался представить себе ситуацию, когда Эмма заявляет ему, что уходит. Это было бы больно, но… кажется, он понимал, что отец имеет в виду.
- И скажи-ка, Бэй, за что ты ее любишь?
Бейлфайр озадаченно нахмурился. Он никогда этим вопросом не задавался. Подумав, он пожал плечами:
- Не знаю. Просто… люблю.
Отец улыбнулся:
- Правильный ответ.
Бейлфайр удивленно посмотрел на него, и отец тихонько засмеялся.
- Если бы ты сказал, что любишь ее за красоту, то я бы ответил, что красота увянет со временем. И тогда пройдет и любовь? Если за те или иные черты характера – и они могут измениться, потому что люди меняются, порой даже сильно. Но если ты любишь на самом деле, любишь ни за что, просто потому что она – это она. Иногда даже вопреки всему.
Бейлфайр улыбнулся, вспомнив давний разговор – немного на другую тему, но приведший к похожим словам.
- Знаешь, несколько лет назад мама сказала мне почти тоже самое.
Отец кивнул с нежностью в глазах.
- Белль – мудрая женщина.
Бейлфайр еще помолчал, обдумывая сказанное. Волнение и опасение сделать что-нибудь не так все еще оставались, но сердце успокоилось.

***
Тронный зал в замке Прекрасных был залит огнями, украшен множеством цветов, гирляндами. В одной части зала стояли длинные столы, покрытые белоснежными скатертями с золотой вышивкой, заставленные разнообразнейшим угощением. В другой части скользили танцующие под нежную мелодию пары. Музыканты расположились на балконе. Все вокруг сияло, сверкало и благоухало как никогда. Все-таки свадьба наследной принцессы – не заурядный праздник.
Сама Эмма в пышном белом платье была невероятно очаровательна. Бэй, в кои-то веки нарядно одетый – в белом камзоле и красном плаще – гармонично смотрелся рядом с молодой женой. Они держались за руки и постоянно бросали друг на друга нежные взгляды. Белль с улыбкой наблюдала за ними – приятно видеть детей такими счастливыми.
С молодой четой весело болтали Летти и Марк, которые в последнее время повсюду появлялись вместе. Несколько дней назад Марк заявился в их замок с официальным визитом, чтобы попросить руки Колетт. Надо было видеть лицо Румпельштильцхена в этот момент. Белль невольно хихикнула при воспоминании. С одной стороны, он знал, что рано или поздно это произойдет. С другой стороны, надеялся, что еще не сейчас. Он и рад был, что дочь нашла свое счастье, и грустил при мысли о скорой разлуке с ней. Их свадьбу назначили на следующий год.
Отвлекшись от наблюдения за веселящейся четверкой, Белль поискала взглядом Аларда. Тот имел привычку вечно куда-нибудь исчезать. И обнаружила его в компании неизменного Тео, выбирающими из угощения на столах все самое сладкое. Белль с легкой улыбкой покачала головой – неисправимый сладкоежка. За последнее время он сильно вытянулся и все больше походил на Бэя. А ведь пройдет еще несколько лет, и младший сын покинет родное гнездо. От этой мысли становилось грустно.
Зато Регина радовала своим счастливым видом. В прошлом году она вопреки всем ожиданиям родила сына. Узнав, что беременна, она сначала не поверила, потом принялась выспрашивать у Румпельштильцхена, как такое возможно. Ведь то зелье, что она когда-то выпила, должно было сделать ее бесплодной навсегда. Румпельштильцхен пожал плечами и предположил, что это побочный эффект неудачного проклятия: вернув ее в детство, оно обновило ее тело, уничтожив все, что было прежде.
На сияющее лицо Регины, державшей на руках маленького сына, приятно было посмотреть.
На талию Белль легла теплая твердая рука, и у самого уха родной голос прошептал:
- О чем задумалась, сердце мое?
Белль с улыбкой повернулась к мужу и взяла у него бокал с красным вином.
- Ни о чем особенном, - она пожала плечами. – О жизни, наверное.
- Странное чувство, да? – Румпельштильцхен как всегда понял ее без лишних объяснений. – Одновременно и радостно, и грустно.
Белль кивнула и кончиками пальцев ласково провела по его лицу, разглаживая морщинки. Он перехватил ее руку и поцеловал ладонь.
- Посмотри на Прекрасных, - вдруг произнес Румпельштильцхен с хитрой улыбкой.
Белль с любопытством повернулась, чтобы наблюдать весьма забавную картину: Дэвид и Снежка пытаются общаться с Малефисент. Появление на свадьбе последней произвело немалую сенсацию. Эмма, не предупредив родителей, пригласила Лили, с которой за последнее время близко подружилась. А та, следуя каким-то своим соображениям, привела с собой мать. Как ей удалось уговорить Малефисент, Белль до сих пор не понимала.
При ее появлении замерли все – Белоснежка и Дэвид в первую очередь. И на несколько мгновений воцарилась мертвая тишина. Малефисент одарила их не то презрительным, не то снисходительным взглядом. Обстановку разрядила Эмма, радостно поприветствовавшая Лили, а затем присевшая в почтительном реверансе перед Малефисент. Та кивнула принцессе, и улыбавшиеся девушки отошли. А Малефисент заявила, что хочет поговорить с Прекрасными наедине. Белль было жутко интересно, что там происходило, но обычно разговорчивая болтушка Белоснежка на этот раз наотрез отказалась рассказывать. Единственное, что можно сказать наверняка – Малефисент решила простить былые обиды и пришла мириться.
Во всяком случае, сейчас они разговаривали уже без напряжения. Лили же наслаждалась праздником и танцевала с очередным кавалером.
- Ты знаешь, что Лили с Эммой задумали? – спросил Румпельштильцхен с недоверчиво-веселыми нотками в голосе.
Белль покачала головой, заинтересованно посмотрев на него. Судя по выражению его лица, это было нечто из ряда вон выходящее.
- Они хотят открыть школу для юных волшебников. Учить контролировать свои силы тех, кто родился с магией.
Белль удивленно расширила глаза – смелая мысль. Хотя, если подумать…
- Хорошая идея.
Румпельштильцхен хмыкнул и добавил:
- И предлагали мне стать там наставником.
- Думаю, ты прекрасно справишься.
Он делал вид, что считает затею сумасшедшей и бесперспективной, но она видела, что мысль ему уже нравится. И он непременно согласится на предложение Эммы.
- Потанцуем? – Румпельштильцхен меняет тему, ставя на ближайший стол свой бокал.
Белль оставляет рядом свой и кивает, протягивая ему руку. И вот они уже кружатся в вальсе, глядя друг другу в глаза, чувствуя и подхватывая каждое движение друг друга. Белль вспоминается их собственная свадьба – много лет назад в замке ее отца. Она улыбается мужу – единственному, родному, любимому. Столько всего произошло с тех пор, но неизменными остаются любовь и нежность в его глазах, когда он улыбается ей в ответ.
И Белль желает, чтобы их сын был столь же счастлив в своей новой жизни.


Эпилог

- Деда!
Крик Генри заставил Румпельштильцхена вздрогнуть и оторваться от изучения недавно найденного артефакта.
В последнее время в замке стало до ужаса тихо. Колетт вышла замуж через год после свадьбы Бэя и перебралась на родину своей матери, где успешно справлялась не только с обязанностями жены, но и градоправительницы. Они с Марком составляли весьма гармоничный тандем. Летти регулярно навещала родителей, но с тех пор, как в прошлом году у нее родился первенец, визиты почти прекратились. Алард тогда же исполнил свое давнее горячее желание и отправился путешествовать. Уже целый год его не было дома, но он регулярно присылал о себе весточки – видимо, чтобы родители не волновались.
И только когда Бэй и Эмма наносили визиты, замок оживлялся. Их семилетний сын – неугомонный и порой излишне инициативный – переворачивал все вверх дном. Эмма назвала первенца в честь отца Регины, который спас ей жизнь, когда ее лошадь, чего-то испугавшись, понесла. Тогда Эмма лишь благодаря своевременному вмешательству принца Генри не сломала себе шею и, как выяснилось позже, не потеряла ребенка.
Румпельштильцхен частенько ворчал на шумного внука, радуясь, что хоть его младшая сестра Мариза поспокойнее. Но на самом деле он любил, когда Генри появлялся в замке.
На этот раз Эмма с Бэем оставили детей на дедушку с бабушкой, а сами отправились куда-то на пару дней. Куда именно, Румпельштильцхен так и не смог от сына добиться. Да и не так уж это важно.
Генри чуть ли не кубарем слетел с лестницы. Вот сколько раз ему говорили не носиться так – ничто не действует на мальчишку. Волосы встрепанные, глаза горят, в руках здоровенная книга.
- Что случилось? – Румпельштильцхен встал ему навстречу и подхватил, когда Генри, споткнувшись о ковер, чуть не пропахал носом пол.
- Спасибо, - улыбнулся тот во весь рот. – Смотри, что я нашел.
Он с гордостью первооткрывателя продемонстрировал свою книгу, на обложке которой золотом было выведено: «Давным-давно». Румпельштильцхен приподнял бровь:
- Сказки?
- Это не просто сказки, - возбужденно возразил Генри, потянув деда к дивану. – Открой.
Румпельштильцхен послушно сел на диван – Генри плюхнулся рядом – и раскрыл книгу. «Давным-давно жила на свете девочка, не было которой милее в целом мире. Ее волосы были черны, как уголь, а кожа бела, как снег. И поэтому ее звали Белоснежкой…» Удивленно поморгав, Румпельштильцхен перевернул пару страниц и наткнулся на довольно похожее изображение Белоснежки и ее принца. Любопытно.
- Это ведь история бабушки и дедушки, да? – воодушевленно спросил Генри.
- Похоже на то, - озадаченно ответил Румпельштильцхен.
- А я и вашу с бабушкой историю нашел, - продолжил Генри, пролистав несколько страниц, и Румпельштильцхен ошеломленно уставился на свое собственное изображение – каким он был, еще будучи Темным. – И папину. И вообще – тут все есть. Это волшебная книга, да?
- Скорее всего. Где ты это нашел?
- В твоей библиотеке. И это не я ее нашел – она меня нашла: упала прямо в руки. А еще смотри, что тут есть.
Генри раскрыл книгу на последней странице, и там обнаружилось несколько вырванных листов. Румпельштильцхен прочитал парочку и содрогнулся.
- Как думаешь, что это? – спросил Генри, чуть ли не подпрыгивая от нетерпения и любопытства.
- То, что могло бы быть, но не случилось, - негромко ответил Румпельштильцхен, глядя на картинку, на которой он в ярости и отчаянии швырял посуду в стену.
Генри на несколько мгновений замер и заявил:
- Знаешь, а я рад, что оно не случилось. То, как у нас сейчас, гораздо лучше. Ведь правда?
- Несомненно, малыш. Несомненно, - Румпельштильцхен улыбнулся и потрепал внука по голове.

КОНЕЦ