Пролог. Неожиданное падениеМир перестает вращаться перед ней как-то лениво и чересчур медленно, так что, открыв глаза, она все еще видит, как крутится пол, меняясь местами с потолком. Совершенно непонятно, что происходит, но, очевидно, боль в затылке является следствием всего этого хаоса. Она моргает несколько раз, жмурится и, наконец, выстраивает на место верх и низ. Все выглядит как-то странно, даже если не учитывать ракурс: она лежит на полу, повернув голову в сторону, и видит все повернутым на девяносто градусов. Но что-то смотрится совершенно не так, даже исключая поворот.
Леда садится, приводя в порядок ориентацию, и находит себя в подозрительно низенькой и теплой комнате, насквозь пропитанной солнечным светом. У комнаты покатые своды, плавно переходящие в стены, вдоль которых расставлено миллион разных предметов мебели, но каких-то... приземистых. Стульчики на коротких ножках, стол - на таких же коротких и толстеньких, а еще дальше, в круглом проеме в стене видна кровать, широкая и пухлая от многочисленных пледов и перин. И везде книги, блюда со странными фруктами, пуфики, коврики, статуэтки на подоконниках у круглых окошек.
Все кажется игрушечным и ненастоящим, словно она попала в дом Юльтомтэна* летом. Только это не деревня Томтэн, уж точно.
Леда пытается встать на ноги, запинается об ножку стульчика и снова падает, только теперь на колени, и те сразу же начинают саднить - кожу даже под джинсами свозит о шероховатую плитку. Она чертыхается, громкий голос разносится чуть слышным эхо по непонятному жилищу, и откуда-то издали звучит в ответ вопросительный вздох. Леда снова встает, вытирает коленки джинсов и поднимает голову, чтобы столкнуться с неизвестно как подкравшимся... гномом? Человечек чуть ниже ее ростом с кучерявой большой головой и странно изогнутыми ушами смотрит на нее с таким удивлением, что Леде самой кажется странным не его появление здесь, а ее собственное.
- Простите, Вы ко мне по делу?
Гном - не гном, явно! - несколько раз осматривает ее с головы до ног, а потом скрещивает на груди руки, и Леда видит его опрятную одежду под стать всему дому, а еще жутко-жутко волосатые ноги.
Подозрения закрадываются ей в голову прежде, чем она успевает ответить на его вопрос, и вместо этого Леда поднимает руку, указывает на недогнома пальцем и припечатывает:
- Хоббит.
Тот несколько раз оторопело моргает, отступает на шаг назад, снова оценивает ее сверху вниз, снизу вверх, и затем недоверчиво кивает.
- К Вашим услугам, хоббит Бильбо Бэггинс.
Леда тоже кивает. Потому что поверить в это никак нельзя, не получается. Она склоняется к хоббиту, хмурится, глядя в его широко распахнутые голубые глаза, и точно так же скрещивает на груди руки.
- Не смешно, - выносит Леда вердикт и выпрямляется, сердитым выдохом смахивая со лба прядь волос. Хоббит кажется сбитым с толку, но ей самой, увы, не до его настроений.
- Никто не смеется, мисс... Мисс... - он упрямо пытается добиться от нее ответа, но Леда молчит, все еще смеривая недорослика хмурым взглядом. У хоббита чересчур кучерявые волосы, чересчур волосатые широкие ступни, чересчур подвижный нос, которым он постоянно воротит то ли от ее вида, то ли от невежества.
И весь этот хоббит тоже чересчур. Точка.
Леда выдыхает - видимо, ждать, что все это недоразумение само по себе испарится, уже поздно - и, наконец, кивает ему более приветливо. Хотя и с некоторым недоверием.
- Меня зовут Леда. А теперь прекрати шутить и скажи, что это не Средиземье.
__________________
*Юльтомтэн - шведский Дед Мороз. Леда - шведка.
Chapter I. Нежданные гостиБильбо смотрит на нее с недоумением, а ей, между прочим, совсем не до смеха. Леда выглядывает сквозь круглое окошко на улицу, залитую солнцем, и видит грядки с какими-то овощами, деревянный заборчик, а за ним - неширокую дорогу из насыпи, тянущуюся вдоль пригорков. И дома, похожие на пряничные, яркую зелень и совсем не похожий на Эребру* пейзаж.
Вот это она покаталась на лошади...
- Это что? - Леда указывает за окно, и хоббит совсем теряется.
- Ши-ир... - тянет он, стараясь не выглядеть совсем невежливым и не спросить у этой девицы, не упала ли она головой вниз. - Арно-ор.
- И далеко это от Швеции? - вопрошает Леда, а беспокойство уже тянет свои руки к ее нервам, и она начинает паниковать. Неужели она настолько сильно ударилась головой при падении, что теперь ей мерещится недорослик и странное место из книжек? А сотрясение мозга очень серьезное?
- От чего, простите? - интересуется хоббит, вскидывая брови. Если подумать, то он уж чересчур вежлив с незваной гостьей, свалившейся ему прямо на голову, но Леда не может оценить его терпения, Леда открывает рот и делает единственное, к чему привыкла в незнакомой ситуации - она начинает ругаться.
- Але, Швеция, черт возьми, где? Что за декорации к сказкам братьев Гримм? Я в Эребру на ипподроме была - где он? Хочешь сказать, меня так по голове вдарило, что я себе Нетландию напридумывала?
- Это... Это не... - хоббит пытается вставить слово, замолкает, с поднятым указательным пальцем ждет, пока она докричит, и только потом неуверенно вставляет. - Это не Нетландия. Я не знаю, о чем Вы говорите, леди, но здесь Вам не Шмеция. Это Шир, и Вы в Бэг-энде, моем доме.
- Да, а ты Бильбо Бэггинс, - грозно кивает Леда, хватаясь за голову. То, что она произнесла вслух его вымышленное имя, теперь не дает ей покоя: ну не может она быть в Средиземье, в Шире, в доме этого коротышки!
Девушка садится прямо на пол под удивленным взглядом хоббита, скрещивает ноги и глубоко вздыхает.
- Так, давай еще раз по порядку. Я была на чертовом ипподроме в Эребру, пыталась строить из себя чертову наездницу на чертовой лошади, а потом вывалилась из седла и, кажется, ударилась головой, - она касается рукой затылка - там назревает небольшая шишка. - А потом очутилась здесь. Либо я сейчас без сознания валяюсь на песке под копытами этой самой дрянной лошади, и все это место мне чудится, либо ты действительно существующий... - Леда морщится, почти выплевывая это слово, - хоббит, и я сошла с ума.
Бильбо тоже кривится и потирает нос пухлой рукой. Та у него тоже волосата.
- С Вашего позволения, леди, я настоящий. А вот Вы, кажется, совсем потеряли голову.
- Ага, - Леда безразлично кивает, осматривая комнату во второй раз. Если все это правда, то она конкретно влипла.
За окном щебечут птицы, и кто-то мерно стучит по дереву, так что где-то под черепом у нее больно тюкает в мозг. Она раздраженно морщится, снова осторожно трогая рукой затылок, а потом понимает, что стук этот раздается в дверь в дом. Бильбо тоже это замечает и идет открыть ее, недоверчиво оглядываясь к девушке.
- Я... Я сейчас, только не трогайте здесь ничего: если решите что-то украсть, то оно того не стоит, ясно Вам?
Леда хмыкает и слышит старческий голос в ответ на хоббитское «Доброе утро».
- Что Вы хотите этим сказать? Желаете мне доброго утра или утверждаете, что утро доброе, невзирая на то, что я о нем думаю?
Кажется, Леда знает того, кто пожаловал к хоббиту, и от этого знания ей хочется удариться еще раз, да посильнее. Погодите-ка, ну не может же ВСЕ быть настолько правдивым и достоверным, как в нашумевшем фильме по нашумевшей книге Бог знает какого срока давности?
Она вскакивает на ноги, игнорируя головокружение, и бежит за Бильбо, минуя странные коридоры и комнаты с круглыми дверьми, словно все вокруг - какая-то кроличья нора. А там, в круглой же двери видит высокого старика в сером плаще с огромным капюшоном, закрывающим пол лица. И из-под него вьется до самого пояса седая борода.
- Подумать, до чего я дожил: сын Белладонны Тук отнекивается от меня «добрым утром», как будто я его заслужил! - сердито ворчит старик, и Бильбо уже открывает рот, чтобы поприветствовать его как следует, но его опережает полный шока вскрик Леды:
- Гэндальф? Ты что, правда Гэндальф? О, нет-нет-нет, только не говори мне, что ты пришел за Бильбо в поисках приключений на его задницу!
Старик замирает на мгновение и даже скидывает с лица капюшон, чтобы наклониться к дверям и поближе рассмотреть ее, но Леда скрещивает на груди руки и упрямо вскидывает голову - и ей кажется, что все это фарс, глупая шутка, фикция подсознания, весьма неудачная и дурацкая.
- Человек? - старый волшебник (если он все-таки волшебник, а не пародия на Дамблдора) вскидывает седые брови, косится на Бильбо и кивает в сторону девушки. - Бильбо Бэггинс, и давно ты водишь дружбу с людьми?
Бедный хоббит запинается, заминается и совсем по-детски заламывает руки.
- Я-я-я, я не дружу с людьми, и это она вломилась ко мне в дом, как, собственно, и Вы тоже, мистер Гэндальф!
Леда кривит губы в нервной усмешке, чувствует, как веко начинает дергаться от злости, и, наконец, взрывается очередным потоком брани.
- Какого черта я все это вижу?! Может, еще Гарри Поттера приведешь за собой, МакГонагалл позовешь, а? Ты ведь и правда Гэндальф! Ох, Дарла умерла бы от счастья, если бы здесь оказалась, но я-то не шизанутая на всю голову фанатка вашего Средиземья, можно вернуть меня в родные края?
Гэндальф пышет трубкой, Бильбо переминается с ноги на ногу и морщит пухлый нос. Леда начинает наворачивать круги по круглой комнатке, все время кидая на застрявшего в дверях волшебника косые взгляды. Он никак не хочет пропадать и все так же пялится на нее.
- Так, ладно, сейчас, - Леда замирает на месте, прижимает дергающееся веко пальцем и вздыхает. - Ты Бильбо Бэггинс, хоббит из Шира. Ты Гэндальф Серый - или как там тебя еще называют, я не припомню - и ты пришел за ним, - она кивает на хоббита, - чтобы пригласить поучаствовать в походе на Эребор, да?
Гэндальф кашляет дымом, удивленно и в то же время недоверчиво хмурится и таки шагает в дом к хоббиту, упираясь взглядом в Леду.
- Кто ты такая и почему знаешь о моих планах, юная леди?
Его голос начинает меняться, и Леда мысленно саркастично смеется - эффект точь-в-точь из фильма, не хватает только затемнения на экране.
- Отвечай!
Она прочищает горло, одновременно паникуя - ох, если все оказывается правдой, то в скором времени, если она не уберется отсюда по-хорошему, придется столкнуться с кучкой жутко надоедливых непонятливых гномов, и о-о-о, она не сможет устоять.
- Слушай, Гэндальф, - Леда выделяет его имя нарочно, силясь не засмеяться от нервного потрясения, - я тут тоже случайно, знаешь ли, я о таком чуде не просила и не мечтала, и ты вместе со своими гномами мне вообще не в радость упал. Я не фанат Толкиена, книг не читала, и фильм-то смотрела только из-за всеобщего безумия. И мне, вроде как, следует быть дома, в Эребру, учиться ездить на лошади, а не веселиться тут с тобой и хоббитами.
- В Эреборе? - переспрашивает маг, грозно потрясая перед ней посохом.
- Да какой к черту Эребор! - Леда тоже повышает голос. - Э-ре-бру! Город в Швеции есть такой! А, кому я рассказываю...
Она выглядывает из-за спины Гэндальфа на совсем сникшего Бильбо, хмыкает и решает больше не злиться. Если все окажется правдой, ей надо выяснить все поскорее.
- Бильбо, а ты чай не собираешься пить?
Хоббит встряхивает головой и улыбается, впервые услышав что-то родное. Леда плетется за ним и тянет за собой волшебника.
Они прихлебывают чай из небольших чашек с голубым узором, заботливый хоббит норовит сунуть всем по третьему кексу, а Леда не сводит глаз с Гэндальфа, и он делает то же самое.
- Если я оказалась здесь случайно и, допустим, это не мои больные фантазии, то как мне вернуться обратно? - спрашивает девушка, отнекиваясь от бублика в руках Бильбо.
Волшебник пускает колечко дыма из трубки и усмехается. Человеческая девчушка, видимо, больше не смущает его так сильно, и теперь это кажется ему интересным.
- Понятия не имею, - тянет он, и Леда шумно вздыхает, подавляя в себе желание разгромить полкухни несчастного бедолаги хоббита. - Так ты говоришь, что знаешь меня и Бильбо из истории в твоем мире?
- Да, там есть книга, лет сорок назад безумно популярная, и по ней теперь сняли фильм, в смысле, целых три, нет, шесть, - она загибает пальцы и кивает самой себе. - Да, шесть. По «Хоббиту» и еще потом по «Властелину колец».
Волшебник кивает, хотя слова кажутся ему странными, нездешними, и он таких никогда не слышал.
- Фильм - это что-то вроде книжки, только там одни картинки, они двигаются и рассказывают сюжет, - поясняет Леда. - Нет, не так. Это просто одна большая картинка, в ней герои двигаются, разговаривают, что-то делают, а зрители смотрят и узнают сюжет,- она снова кивает себе, довольная объяснением, и косится на старого мага.- А ты, кстати, совсем на Гэндальфа не похож. То есть, на актера, который тебя играет. И Йен Маккелен вообще гей.
- А кто это? - волшебник встряхивает головой, заинтересованно подаваясь вперед. - Это какой-то маг?
- Да-а, - тянет Леда, усмехаясь. - Маг, ага. С волшебной палочкой.
Хоббит в это время ставит на стол еще одну баночку с вареньем, и девушка понимает, что в такой обстановке он действительно чувствует себя куда более расслабленно, а незваные гости его теперь совсем не стесняют.
- Ты в самом деле хочешь позвать Бильбо с собой к гномьей горе? - тихо спрашивает Леда, наклоняясь вперед, к магу. Тот кряхтит и кивает, блестящие глаза, совершенно не похожие на глаза киношного Гэндальфа, глядят хитро и весело.
- Ты об этом из фрильма узнала? - пыхтит он, и Леда кивает, взвешивая в уме все «за» и «против». Она не знает, как вернуться обратно, и, судя по всему, застрянет в этой чертовой норе, если не выяснит, кто пихнул ее в этот мир, даже не соизволив спросить. Дарла, в самом деле, умерла бы от счастья, если бы оказалась на ее месте, и очень жаль, что это Леду, а не ее, приложило головой так сильно, что она сошла с ума таким странным способом.
- А сколько гномов, ты говоришь, к Бильбо пожалует? - невзначай спрашивает она, и Гэндальф снова удивленно кряхтит, но не успевает ответить, потому что в дверь снова стучат, громко, напористо, и петли скрипят от напряжения. Леда вскакивает наперед Бильбо и бежит к двери, моля всех известных богов своего мира и этого, чтобы там не оказался...
- Двалин, к Вашим услугам! - бородатый гном коротко представляется застывшей на пороге девушке и без приглашения шагает в дом, отодвигая ее в сторону. - Это здесь кормят, я не ошибся?
Он коренаст и лысоват, и в целом похож на того гнома, который был в фильме - насколько Леда может судить, потому что смотрела его уже довольно давно и всего не помнит. Но вот то, что первый постучавшийся гном будет брюнетом, она знает, и это не расходится с тем, что теперь видят ее глаза.
Двалин замечает Гэндальфа и идет здороваться под удивленные и сконфуженные возгласы Бильбо. А Леда остается стоять в проходе, изумленно глядя в спину гному.
Ох, только бы не все в этом мире оказалось таким же, как в том гребаном фильме, иначе у нее не останется другого выбора, кроме как...
В дверь снова стучат, Леда открывает ее привычным движением руки, а за ее плечом уже маячит и ворчит Бильбо. Она выглядывает на улицу, щурясь от солнца, и видит второго гнома - ниже первого и седого, с бородой, правда, не такой длинной и странной, как у его прототипа из фильма.
- Балин? - обреченно спрашивает Леда, и гном кивает.
- К Вашим услугам! Здесь подают ужин? Ах, Двалин, брат!
Он проходит в дом, не обращая внимания на уже возмущенные пыхтения хоббита, хлопает первого гнома по плечу и приветствует Гэндальфа. Волшебник не выглядит удивленным, потому что на двери Бэг Энда уже нарисован его рукой крючковатый знак, который светится в тени. Бильбо его не видит и уходит за гномами в кладовую, откуда они уже успевают стащить заготовленную говядину и хлеб.
Леда стоит, не шевелясь, и усиленно пытается не испугаться. Потому что ей действительно страшно, что в следующий раз, когда она откроет эту чертовую круглую дверь, увидит еще кого-то, кого не должна бы, кто, как она помнит, умрет в конце путешествия, и это заставит ее пойти наперекор принятому решению.
И в дверь снова стучат. Леда сжимает кулаки рук, вздыхает и тянет ее на себя. В проеме уже стоят двое, и выглядят они, увы, весьма и весьма похоже на героев с экрана.
- Фили, - объявляет светлорусый, с небольшой ухоженной бородкой и вьющимися усами.
- И Кили, - добавляет темноволосый, кудрявый, с пробивающейся щетиной и задорным взглядом.
- К Вашим услугам! - хором договаривают оба и кланяются, звякая об порог мешками с какими-то инструментами и лопатами.
Леда смотрит на них и молчит, Леда хочет, чтобы они не стояли на пороге дома и не ждали приглашения и не шли в этот чертов-чертов поход, и чтобы она перестала думать о том, что именно эти двое могут погибнуть там, потому что она видела фильм, знает эту историю, и - о, как ей не хочется, чтобы она оказалась правдивой.
Они смотрят на нее в ответ и улыбаются и кивают в такт своим каким-то задорным мыслям.
- Девушка!
- Хорошенькая!
Эти двое переглядываются, делают одновременный шаг в дом, но Леда не двигается, молчит, смотрит на них напряженным сердитым взглядом и старается не показать виду, насколько сильно именно эти двое ее пугают. А они уже хмурятся, Фили кашляет, пытаясь привлечь ее внимание, Кили разглядывает ее каменное лицо, ни капли не стесняясь.
- Миледи, Вы же не хоббит? Потому что, клянусь Ауле, для хоббита Вы чересчур приятно выглядите.
- И странно, - Фили осматривает ее наряд - рваные на коленках джинсы и футболку, и хмурится еще больше. - Это традиционный наряд хоббитов? Очень странно для женщин носить такое.
Леда, наконец, берет себя в руки (может, все не так страшно, как она могла бы себе напридумывать) и поворачивается, отпуская ручку двери.
- Вот че-ерт, - смачно припечатывает она и кивает этим двоим. - Я человек, а не хоббит. А Вам к Гэндальфу.
Больше она не добавляет ни слова, разворачивается на каблуках и топает в другую комнату, где за столом расположился волшебник, а гномы тащат из кладовой все припасы бедного Бильбо. Новоприбывшие Фили и Кили пожимают плечами и идут за ней.
Это немыслимо. Леда садится за стол рядом с Гэндальфом и молча следит за гномами. Те по-хозяйски орудуют в кладовой, разграбляя хоббитские запасы к зиме.
В дверь ломятся еще гномы, Бильбо уже взбешен, но продолжает гнуть вежливость, и от нее Леде кажется, что он похож на английского старомодного джентельмена. Стол из маленькой столовой уже перетащен в большую просторную комнату, гномы расставляют еду и посуду, Бильбо мечется между ними. Кто-то распивает вино, кто-то пьет чай, огромный рыжий гном тащит целых три круга сыра, чем выводит хоббита из себя. Леда сидит в стороне и молча переваривает информацию, потому что все еще отказывается верить в то, что вокруг нее начинает твориться знакомая история. К сожалению, она знает ее конец и надеется, что это просто выдумка, сюжет фильма, и на самом деле весь поход обернется не тем, что она помнит.
Наконец, гномы больше не ждут чьего-то прихода, рассаживаются к столу и едят, пьют и громко шутят. Леда оказывается между Фили и Кили, и от этого ей хочется утопиться в огромной кружке с пивом, что стоит на столе перед ее носом. Братья чувствуют, что ей неудобно, и не пристают, хотя посматривают на нее с долей интереса и недоверия.
- Все ли на месте? - кричит Гэндальф поверх гномьих голов, и Балин привлекает его внимание.
- Нет, последний опаздывает. Он ездил на север к нашим кланам, просить совета. Скоро прибудет.
- Он - это Торин? - впервые подает голос Леда, и все мгновенно смолкают. Гэндальф уже не удивляется тому, что она говорит, а вот остальные гости, за этот час привыкшие считать ее немой и ошарашенной, теперь в недоумении смотрят на человеческую девушку.
- Да, Торин Дубощит, - довольно говорит Балин, пришедший в себя. Кили тыкает Фили под бок через спину Леды, но она не обращает на него внимания. Вот ведь чертовы гномы, ну и что прикажете делать теперь? Девушка кусает губы, скрещивает на груди руки, решая, что так ей лучше думается, и осматривает всех. Сейчас гномов двенадцать, добавьте сюда Торина, и будет ровно тринадцать, и Бильбо, последний член маленького отряда на пути в Эребор - чересчур много совпадений для этого странного дня, и Леде все это совсем не нравится, потому что в таком случае она обязана попытаться предотвратить катастрофу. К тому же, кто присмотрит за бедным бледным Бильбо, который выглядит немного слабее Мартина Фримана и совсем не кажется готовым к изнурительному походу? О том, готова ли она, девушка предпочитает не думать.
- Гэндальф, - Леда хлопает по столу сильнее, чем следует, потому что она уже злится сама на себя за то, что хочет сейчас сказать. - Я иду в поход с вами.
Волшебник бурчит что-то нечленораздельное, по интонации напоминающее вопрос и шок одновременно, гномы выглядывают из-за плеч друг друга, притихшие и удивленные не меньше.
- Дитя мое, ты ведь понимаешь, что в твоей ситуации это слишком... - начинает маг, но девушка хлопает по столу снова.
- Да-да, опасно. Сколько гномов идет к горе? Тринадцать? - Гэндальф кивает, вокруг них собираются заинтересованные слушатели, даже Бильбо замолкает. Леда смотрит на гномов, с трудом вспоминая имена всех. Она должна убедиться.
- Балин, Двалин, - первые гномы кивают в знак согласия, и девушка поворачивается к братьям, от вида которых у нее сводит зубы. - Фили и Кили, - те тоже неуверенно улыбаются, поведение человеческой девушки уже настораживает их. Леда вздыхает, начиная загибать пальцы. - Бифур, Бофур, Бомбур. Как же там дальше... Ори, Нори, Дори, да? - усатые и бородатые на все лады гномы кивают. - И Ойн и Глойн. Вот черт.
Все в некотором недоумении, ругательство Леды кажется им не к месту, но она сердито потирает переносицу.
- Гэндальф, их всех, и тебя в том числе, зовут так же, как в фильме! - шипит она, призывая волшебника наклониться к ней ближе. - Очень не хочется думать, что я могу знать дальнейшие ваши «приключения», и тем более не хочется в это лезть, но если я права, и все будет так, как в фильме, то...
Она вздыхает, прикрывая глаза. Идиотка, вот влипла же!
- Короче, думай, что хочешь, но меня бери с собой!
Волшебник таращится на нее ровно вполовину меньше, чем остальные, но такой расклад его, видимо, не сильно устраивает. Леда не понимает, сумела ли она убедить его в важности своего присутствия, и вообще убедила ли, но ей это не важно: она уже решила, что хочет переписать эту историю и избежать пары-тройки смертей.
- А этот фрильм, о котором ты все время говоришь, - бурчит волшебник. - Он показал тебе будущее этого похода?
- Надеюсь, что нет, - Леда трясет головой, косым взглядом замечая, как прислушиваются к ней два брата, сидящие по бокам. Вот только их не хватало. - Но если все окажется правдой, то я очень сильно помогу Торину в его походе.
Гэндальф хмурится и тянется за трубкой.
- И почему Вы, юная леди, вдруг хотите присоединиться к нам? - громко вопрошает Кили, привлекая к себе ее внимание. Она смотрит на него сверху вниз - он сидит, Леда стоит - и сердито поджимает губы. Она не хочет видеть этого гнома мертвым, вот почему.
- Потому что мне не понравилось, как закончился фильм.
Кили склоняет голову, пытаясь понять ее слова, но она вновь обращает взгляд к Гэндальфу. Он уже пыхтит в трубку, и от запаха его табака слезится в глазах.
- Это решать Торину, дитя, - говорит он, опускаясь обратно на стул. Леда стонет.
- У вашего Торина прескверный характер, если я не ошибаюсь, - по взглядам гномов она видит, что права. - Мне не уговорить его без твоей помощи, ты ведь гуру.
- Кто? - снова спрашивает волшебник. Леда вновь начинает злиться. Ее уже пугает не очередной сказочный знакомый, а перспектива остаться в стороне от намеченного похода. Потому что теперь, раз уж она здесь, ей необходимо убедиться, что любимые герои останутся жить.
- Неважно, - говорит она, тоже садясь на стул. - Помоги мне уговорить Торина. И вы, - она повышает голос, оглядывая всех гномов. - Скажите вашему предводителю, что я должна пойти с вами, потому что я могу знать будущее, и это вам, возможно, поможет.
- Возможно?
- Будущее?
- Ты провидица?
Леда чертыхается, замечает на себе взгляд Фили, а по другую руку и Кили, и гневается окончательно.
- Да-да, можете думать так.
- Чем докажешь? - слышится по левую сторону чей-то голос, и девушка пытается высмотреть в куче голов вопрошающего.
- Я могу оказаться не права, - предупреждает она, останавливаясь на решении вылить на них все, что помнит. - Глойн, где Глойн? - рыжеватый гном с витыми густыми усами вскакивает с места. - Я все эти ваши семьи плохо помню, это надо бы Дарлу спрашивать, а не меня, но у тебя, вроде бы, есть сын, так?
Глойн удивленно охает и кивает.
- Его зовут Гимли? - спрашивает Леда, тоже удивляясь, как и гномы, потому что те начинают роптать.
- Как ты узнала? - вскрикивает Ойн, его брат - брат ведь? Леда хмыкает.
- «Властелин колец» смотрела! - усмехается она. - Твой сын будет крутым воином с топором, уж поверь мне. А еще подружится с эльф.... Нет, это тебе знать не обязательно.
Гномы одобрительно кивают Глойну, и тот пышет гордостью.
- А про меня ты что скажешь?
Спрашивает Кили, и Леда поворачивается к нему с мольбой во взгляде. О-о, черт.
- Ты брат Фили, вашу маму зовут Дис. - говорит она, глубоко вздыхает и добавляет, уже тише: - И у тебя есть оберег от нее, да?
Глаза Кили ширятся от удивления, он тянется рукой к карману, где, должно быть, держит маленький камешек. По его взгляду Леда понимает, что не ошиблась, и это знание теперь убивает ее. Ну почему она права во всем этом?!
- И про меня!
- И я хочу знать!
Вопросы начинают огалтело сыпаться на нее со всех сторон, так что Леда зажимает уши руками и кривится. Ну вот, понеслась.
- Я больше ни про кого, кроме Торина сказать не могу! Я не читала книгу, слышите! - они перебивают друг друга и совершенно не слушают ее. Кили кладет руку ей на плечо и вскакивает.
- Давайте дождемся Торина, пусть Леда расскажет ему!
Но его тоже не слушают, всем хочется узнать что-то про себя. Леда рычит от злости, шум действует ей на нервы. Она встает на ноги, скидывая с себя руку Кили, и хлопает по столу.
- Да вы слышите меня или нет! - в комнате мгновенно воцаряется тишина. Она находит взглядом Бильбо, притихшего в углу, и расслабляется. Вид хоббита ее успокаивает. - Повторяю еще раз: я не знаю точных сведений про всех вас, что вспомнила, то и сказала. Зато я могу знать - и, надеюсь, не все из того правда - что вас ждет дальше. Поэтому, пожалуйста, помогите мне уговорить Торина идти с вами.
Гномы переглядываются, шепчутся и начинают кивать в знак согласия. Гэндальф смеется себе в бороду, но Леда уже видит, что он не против ее присутствия.
А потом раздается стук в дверь, и она точно знает, кто стоит за ней.
_____________
*Эребру (Йоребру) - город в средней части Швеции, расположен на озере Ельмарен. Население 130 тыс.
Chapter II. Разговоры и уговоры- Значит, Леда из Э-реб-ру, - Торин стучит по столу пальцем, выбивая ритм своим словам, смотрит на Леду и хмурится - она ему не нравится, это точно.
Леда вскидывает голову, сжимает губы и даже не думает сдаваться этому старикашке: выглядит Торин и правда лет на семьдесят, и эта разница с киношным персонажем такая странная, по сравнению со всеми остальными гномами, что ей теперь кажется, будто ее обманули. Предводитель гномов не может быть таким старым, по ее мнению он должен своим видом показывать и силу, и отвагу, и железную волю, а этот гном выглядит так, словно в любую минуту выдохнет и ссушится. Дарла убила бы ее за такие мысли, потому что вот этот Торин как раз-таки «правильный», книжный, но Леде плевать на мнение подруги-фанатички, Леде хочется видеть могучего сильного воина, потому что от него будет зависеть ее жизнь, если она права насчет всего этого похода.
А он смотрит на нее, как на недоразумение и не думает даже брать с собой.
- Я пришел сюда за четырнадцатым членом отряда, вором, мастером своего дела, а не за мелкой девчонкой, которая не может постоять за себя, - говорит Торин, скрещивает руки на широкой груди и хмурится из-под густых седых бровей.
- Я не какая-то мелкая девчонка, - Леда фыркает, откидывая со лба прядь жестких волос, - я, возможно, знаю слишком много об этом твоем походе, чтобы ты меня игнорировал, Король-под-горой!
Торин хмурится еще сильнее, остальные гномы следят за ними с чуть ошалевшими выражениями лица. Леда видит это и гнет свое дальше:
- Я знаю, что ты идешь в поход на Эребор вернуть себе подгорное царство - или как у вас это называется - и берешь с собой только вот эту вот кучку гномов, да еще по совету Гэндальфа мелкого хоббита, чтобы тот был твоим воришкой, потому что ты все еще боишься Смауга, который притаился под Одинокой горой и, возможно, все еще жив! Права я, Торин Дубощит, сын Трора, внук Траина?
Леда выдыхает, спохватывается и добавляет:
- Ой, или наоборот? Сын Траина, внук Трора? В вашей семье фиг разберешься!
Торин смотрит на нее так, будто она его разозлила и унизила, гномы даже забывают пошептаться, а их предводитель сводит кустистые брови к переносице и шагает к девушке.
- Отвечай мне, во имя Ауле, кто ты такая? А не то я отрублю тебе твой дерзновенный язык за такие нечестивые слова!
Леда сердито поджимает губы и вскидывает подбородок, чтобы казаться выше, но даже при всем этом уступает гномьему королю в росте - это учитывая его весьма невысокий рост! Гэндальф кряхтит, и, видимо, хочет подобным осадить Торина, но он не внемлет. Леда снова фыркает.
- Сказала же, я о твоем походе, кажется, много чего знаю.
- Кажется? - гном выгибает бровь, и его мимика куда выразительнее мимики любого актера. Девушка усмехается своим мыслям и кивает.
- Да, кажется. Я не уверена, что ваша история будет такой же, как в фильме, и... - она запинается, понимая, что сейчас выставляет себя не в лучшем свете, и откашливается. - Возьми меня пятнадцатым членом отряда и, возможно, я уберегу вас от опасностей на длинном пути.
- Возможно?
Леда закатывает глаза.
- Возможно. Я все-таки надеюсь, что ваш путь не будет таким опасным, каким я его знаю. Потому что мне не хочется бегать от горных троллей, купаться в бочках и сражаться с драконами.
- Никто не тащит тебя в этот поход, дерзкая девочка, - ворчит Торин, постепенно закипая, и тот факт, что его можно развести на гнев в считанные секунды, настораживает Леду - она ждет от него спокойствия во всем и везде, потому что хочет видеть уверенного командира этого нелепого отряда, а не вспыльчивого старикана. Вопрос с ее участием в путешествии, по ее мнению, уже решен, и то, что Торину это не по душе, ее уже совершенно не волнует. Она абсолютно точно пойдет с этими гномами, пусть и им, и ей это будет в тягость. Первое время.
- Я не готов тащить на себе женщину, которая не может защитить себя, и отвечать за твою безопасность я тоже не намерен, - гневается Торин. Леда закатывает глаза и чуть не возводит руки к потолку.
- Вот увидишь, помощи от меня будет больше, если ты мне поверишь! - с нажимом говорит она и тянется за поддержкой к Гэндальфу. Но старый волшебник медленно вдыхает вонючий дым своей трубки и не думает вмешиваться - как и обещал. Тогда Леда обращает внимание на притихших гномов, и они, видя ее настырный взгляд, вспоминают о данном ей обещании.
- Дядя, мы о ней позаботимся! - первыми кричат младшие братья, и Леда мысленно стонет. К ним присоединяются голоса других:
- Она провидица, она знает будущее!
- Она поможет нам, Торин!
- Будет помогать нам в лагере!
Леда не пытается спорить с ними - готовка и ночлежка под открытым небом явно не ее коньки, но говорить об этом сейчас, пока Торин Дубощит смотрит на нее волком, слишком рискованно. Она замечает сидящего в углу Бильбо и тянет за последнюю ниточку.
- Тебе нужен взломщик, хоббит с неслышным шагом, - внезапно говорит девушка, - и лучше Бильбо Бэггинса ты во всем Шире не сыщешь! И никто из вас не сможет уговорить его участвовать в этом крайне опасном, затяжном, изматывающем путешествии, из которого он может и не вернуться!
Хоббит испуганно ойкает и прячет голову в плечи, и Леда, довольная произведенным эффектом, добавляет:
- Никто, кроме меня.
Она немного лукавит, но возражений со стороны совести в ней не просыпается, поэтому девушка вскидывает подбородок с видом победителя и гнет свою линию. Играть, так играть!
Торин хмуро переводит взгляд с нее на Бильбо и обратно и, видно, не впечатляется.
- Нет.
Стонут все, даже Гэндальф немного вздыхает - он уже устал от этого спора.
- Я пришел сюда за весьма важным членом своего отряда, а не за глупой женщиной, ничего не смыслящей в опасностях!
- Да Бильбо тоже ничего не смыслит в них, но его ты берешь, - цедит сквозь зубы Леда. Хоббит не выдерживает и вскакивает на ноги.
- Простите, Торин, я только хочу уточнить: что именно вы от меня хотите?
Дубощит поворачивается к нему, молча кивает Балину, и тот протягивает Бильбо длинный свиток. «Договор?» - вспоминает Леда и тоже заинтересованно подается вперед, взглянуть на исписанный убористым почерком лист.
- Оплата по факту, не превышая одной четырнадцатой от общей добычи, если таковая будет - резонно... - бормочет Бильбо, пробегая глазами по строчкам. - Заказчик не несет ответственности за травмы, полученные по время похода... Потрошения? - он икает, поднимает взгляд на Балина и неверяще договаривает: - Испепеления?
Гномы переглядываются, и Леда саркастично поясняет:
- Да, Бильбо, драконы весьма агрессивные и злые ребята, сжигают дотла целые города, а уж на тебя пыхнут и не заметят - и останется от тебя горстка пепла. Спроси у Торина, что случилось с городом у Эребора, с Дейлом, когда на гору напал дракон Смауг. Ты, кстати, рискуешь как раз с ним познакомиться, когда в поход пойдешь.
Торин медленно поворачивается к Леде - почти скрепя шеей от напряжения - и вот-вот сам спалит ее до костей, настолько злой у него взгляд. Ори позади Леды ежится, но она не сводит глаз с гнома и только сильнее сжимает зубы.
- Мне что-то... - Бильбо подает голос из коридора, куда вышел на словах про дракона, и теперь меряет его резкими нервными шагами. - Мне что-то не хорошо. Мне нужен воздух.
- Представь себе раскаленную печь! - кричит из толпы гномов - Бифур? Бофур? - и хоббит глубоко и рвано вздыхает.
- Ну и помог... - осаживает его Балин. Леда шагает к Бильбо и кладет руку ему на плечо. Они почти одного роста, но ей он все равно кажется маленьким и требующим защиты.
- Бильбо, хочешь присесть?
Он останавливается, вскидывает к ней голову - стеклянные невидящие глаза смотрят прямо на девушку - и нервно улыбается.
- Нет.
А потом закрывает веки и весьма прозаично грохается на пол в натуральном обмороке. Леда смотрит на него сверху вниз, вздыхает и поворачивается лицом к застывшей компании.
- Отнесете беднягу в кресло?
Фили и Кили кидаются на выручку, а Балин ворчит на настырную девочку и сам уже просит Торина взять ее с собой, чтобы она прекратила сеять хаос в его отряд еще до начала похода. Бильбо тем временем косо укладывают в кресло-качалку, девушка склоняется к нему, проверяя голову - не сильно ли ударился? - а за ее спиной гномы шепчутся о слабой психике хоббита, о том, что такому неженке не место в опасном походе, что он лишний, а вот провидица может помочь, кто-то даже предлагает ей занять место Бильбо, но она сердито шикает на всех и просит подать ей влажную тряпку и крепко заваренный чай из трав.
Гномы весьма шустро выполняют указания, и вскоре Бильбо приходит в себя от запаха напитка с тряпкой на лбу. Леда обнадеживающе ему улыбается и отходит подальше.
К нему подсаживается Гэндальф, и гномы как-то быстро и тихо разбредаются по углам разных комнат. Леда вздыхает и тоже уходит прочь, оставляя их наедине. Старый волшебник сможет немного вразумить хоббита.
Девушка оказывается в полупустой столовой - посуда уже убрана, все прибрано, и только Бофур и Бифур - или Бомбур? - сидят и пьют пиво из кружек, размером с пинту.
- Мы пойдем в любом случае, с вором или без, - доносится до нее голос Торина, и другой, Балина:
- Конечно, Торин. Мы с тобой до самого конца.
Леда делает глубокий вдох и шагает в полутемную комнату с большим очагом, перед которым сидят оставшиеся без дела гномы. Кили замечает ее фигуру в проеме двери и машет рукой. Она идет на свободное место рядом с ним, и Торин сердито добавляет к общему ропоту:
- Мы пойдем без ненужного багажа.
Леда не доходит до стула и замирает.
- О, это ты про меня? Не волнуйся, я решила, что пойду - с твоим согласием или без.
Дубощит не успевает раздуться от гнева, когда мимо по коридору проходит Бильбо с резким отказом принимать участие во всем этом хаосе, и Гэндальф понуро смотрит ему вслед, а затем присоединяется к толпе у очага. Леда вскидывает бровь. Похоже, теперь уговаривать хоббита будет она, и это ей, как ни странно, на руку.
- Не спешите наутро покинуть Шир, Ваше Высочество, - язвит девушка. - Я приведу к вам вора. Приберегите для него пони.
Леда кивает своим мыслям и выходит из комнаты. Торин и остальные провожают ее одинаково удивленными взглядами, первый совсем не рад ее дерзкому нраву, но она, кажется ей, еще успеет убедить гномьего предводителя в своей пользе.
- Кстати, Торин, - кричит из коридора Леда, только теперь припоминая некоторые детали истории, - когда Смауг захватил Эребор и твой народ остался без крова, твой дед повел всех отвоевывать Морию, и погиб там! А твой отец пропал, и только ты остался наследником трона, так? Откуда я это знаю, как думаешь?
Она отворяет дверь и выходит из дома, игнорируя недоверчивое ворчание гнома. Интересно, если она будет выдавать ему правильные сведения, Торин поверит ей?
Ночной Шир встречает ее прохладным ветром, и девушка зябко ежится - она все еще в тоненькой футболке на голое тело. Краем сознания Леда делает себе пометку о том, что нужно запастись теплыми вещами, раздобыть в доме хоббита одежду для себя и собрать сумку самому Бильбо. Но это все утром, а пока у нее есть время побродить по спокойной деревеньке на краю мира и не думать о предстоящем путешествии.
Она даже не вспоминает про дом и родную Швецию - Средиземье кажется таким уютным и теплым местом, ожившей сказкой, сном, от которого не хочется просыпаться, что Леда забывает посетовать на странный случай, закинувший ее в этот мир, только не сейчас и не здесь, где даже воздух пахнет по-волшебному.
Небо над Широм темное, почти черное, с яркими звездами, которые складываются в незнакомые созвездия, где-то у горизонта мерцает закатное солнце, оставляя розоватые мазки, а взошедшая луна сияет над головой Леды. Здесь очень красиво, аж замирает сердце.
Как она может думать о своем привычном мире, когда перед ней раскинулся этот, полный тайн, загадок и приключений, несмотря на то, что, возможно - только возможно - она знает его достаточно, чтобы опасаться идти в неизвестный путь с кучкой гномов. Соблазн подстегивается в ней почти-уверенностью в своем знании и желанием вытащить из лап смерти трех членов отряда и защитить их. Несмотря на то, что всю дорогу им придется защищать ее.
Леда слышит за спиной тихие роптания, оборачивается и видит Фили и Кили. Они топчутся в двух шагах от нее и смотрят с надеждой.
- Что-то случилось? - спрашивает она. Гномы вскидывают головы и позволяют себе приблизиться.
- Расскажи нам о будущем! - почти хором просят они, и Леда хмурится.
- Того, что я сказала, недостаточно? Вы мне не верите?
Гномы с готовностью мотают головой.
- Верим! Поэтому просим рассказать еще что-то интересное! Что нас ждет в походе?
Она смотрит в эти молодые лица: то на Фили с его русыми витыми усами, то на Кили с еле пробившейся щетиной - и не желает признаваться даже себе, что страшится за их будущее. Леда не хочет видеть их мертвыми, даже если совсем не знает этих гномов, даже если все, что она помнит, навеяно выдуманной книгой и выдуманным фильмов, и все может оказаться неправдой. Факт, что она стала бояться за них еще до встречи, совсем ее не радует: Леду пугает перспектива говорить им о смерти, боится даже думать о ней, и, возможно, главная причина того, что она решает отправиться с гномами - именно страх за еще живых членов отряда.
- Я могу ошибаться во всем, что знаю и помню, - говорит девушка, заправляя за ухо прядь чуть вьющихся жестких волос. Кили шепчет брату, что они похожи на волосы гномок, только вряд ли бывают гномки без бороды, волос на ногах и такие миловидные, хотя Леда не слышит его, погруженная в собственные тревожные мысли.
- И то, что я видела в фильме и немного слышала из книги, может быть выдумкой писателя и режиссера, не более... - договаривает она.
Ее слова гномов не обнадеживают, и они смотрят на нее со все тем же любопытством. Леда кривит губы в усмешке, не зная, как реагировать.
- Ладно, - она заговорщицки склоняется к ним, Фили и Кили молча следуют ее примеру. Все трое садятся на лавочку у заборчика дома Бильбо, Леда ровно посередине между братьями. - Вас ждут безумные приключения. Однажды ночью вы не досчитаетесь нескольких пони, и окажется, что их схватили и унесли три горных тролля.
- Горные тролли? Не может быть!
- Они не водятся в тех местах, куда мы направляемся!
- Они живут высоко в горах, на то они и горные!
Девушка смотрит на воодушевленные лица гномов и почти улыбается.
- Но это правда! Те тролли спустятся с гор из леса и захотят съесть вас.
Кили фыркает и скрещивает на груди руки.
- Меня им не одолеть. И никого из нас.
Леда хмыкает, но ничего не говорит, а гном храбрится еще больше, сильнее распаляясь и кидая на нее косые взгляды - слушает ли она его?
- Я не боюсь их, они тупые и безобразные существа! Наш отряд одолеет их в два счета, а потом мы заколем их и оставим гнить в какой-нибудь пещере.
Леда задумчиво смотрит на него и не замечает, что тем самым смущает все больше, Кили отворачивается и старательно отводит взгляд, совсем не уверенный в том, что хотят сделать его руки - остаться лежать на коленях или запрокинуться за голову в притворном расслабленном жесте. Фили усмехается себе в ус и ничего не говорит.
Интересно, сколько им лет? Фили кажется более спокойным, и он, скорее всего, старший, хотя рядом с братом ведет себя точно так же - кидает бравады, храбрится и потешается. Они оба кажутся не старше нее самой, хотя, должно быть, двадцать лет для гномов - младенческие года, и никто в этом отряде не может быть ее ровесником.
- Сколько тебе лет, Кили? - тихо спрашивает Леда, заставляя гнома вскинуться и сесть прямо.
- Я уже достиг возраста, когда мы, гномы, можем зваться мужчинами. Мне семьдесят семь лет, миледи, и попрошу считаться с этим. А то, что у меня все еще нет бороды, совсем не значит, что...
- Да, - вдруг кивает Фили, обращая на себя внимание. - Очень грубо с Вашей стороны спрашивать подобное, реагируя лишь на отсутствие у моего брата бороды! Она скоро вырастет, будьте уверены.
Леда удивленно вскидывает бровь, почти сдерживаясь, чтобы не засмеяться.
- Значит, у гномов борода считается достоянием мужчин? Помилуйте, какая нелепость!
От ее заявления Фили резко вскакивает и указывает на нее пальцем, чуть ли не задевая нос.
- Считаете это смешным?!
- Нет-нет! - машет руками Леда. - Я не хотела задеть твои чувства, Фили. Просто в моем мире у людей немного другие предрассудки. И, Кили,- она улыбается гному одними уголками губ. - Тебе идет щетина. Не обращай внимания на кого-то, кто будет говорить о том, что ты должен отрастить бороду, чтобы считаться мужчиной.
Она встает с места, отряхивает джинсы и ежится, собираясь уйти обратно в дом, откуда из трубы валит и искрится в ночном небе дымок.
- Я считаю, что мужчина определяется не внешним видом, а своими поступками. А ты проявишь себя настоящим героем и воином, будь уверен.
Леда уходит, оставляя братьев наедине с их мыслями, и Кили смотрит ей вслед странным, долгим, упорным взором, и в глубине его глаз кроется искра, готовая разгореться, словно лесное пламя в засуху. Фили все это кажется закономерным, но неправильным, но он молчит, наблюдая за младшим братом.
Утро встречает Леду в широком кресле в спальне хоббита, где она заснула, боясь пропустить его пробуждение. Девушка разлепляет веки и прислушивается - в доме все кажется тихим и подозрительно спокойным. Она медленно поднимается и выходит в столовую, проверить свои догадки.
Но все оказывается напрасным: Леда находит гномов, вповалку спящих прямо на полу на вещмешках и своих же плащах. Она осторожно протискивается между Ори-Нори-Дори и Бифуром-Бофуром-Бомбуром - когда-нибудь она запомнит их всех! - и идет искать уборную. В голове вихрем проносится миллион мыслей сразу: она не успела найти себе вещи, она все еще здесь и этот мир теперь совсем не похож на сон, в желудке урчит и хочется есть, а еще не мешало бы помыть голову, потому что в походе, как она думает, ей не светит такая роскошь, как душ или ванная.
У маленького ручника не обнаруживается никаких зубных щеток, и Леда запоздало понимает, что хоббиты, скорее всего, не пользуются зубными пастами и не чистят зубы, что гномы, возможно, вообще редко моются, и от них всех будет пахнуть похуже, чем от троллей или молодых спортсменов после тренировки. Все это ей совсем не нравится, и мысленно она ставит себе пометку начистить весь отряд до скрипа на коже в ближайшем водоеме.
Леда возвращается к спящим гномам, кое-как умывшись и причесавшись пятерней; волосы теперь выглядят еще хуже, чем раньше. В кухне ей попадаются несколько листочков мяты, и она наскоро разжевывает их, чтобы избавиться от неприятного запаха изо рта.
Если горный народец не будить еще полчаса, то можно успеть собрать себя и Бильбо. То, что он наотрез отказался идти в поход, ее совсем не останавливает. Как и то, что Торин не давал никакого согласия на ее участие.
Девушка идет обратно в спальню хоббита, находит под кроватью мешковатого вида старый рюкзак и начинает спокойно и размеренно искать по шкафам и тумбам одежду. Вскоре находятся несколько рубашек, теплый кафтан, заношенные штаны и перчатки. С некоторым трудом подбираются еще пара широких бриджей, которые можно запоясать кожаным толстым ремнем, чтобы они не сваливались с талии, рубашка поменьше - если закатать у нее рукава, то будет почти незаметно, что она с чужого плеча - и добротная куртка из старой шерсти неизвестного животного. Она явно не принадлежит Бильбо, но Леде не хочется вдаваться в подробности ее биографии.
Девушка складывает в рюкзак одежду для Бильбо и для себя, переодевается в походные вещи, уже жалея свои хорошие высокие сапоги, которые не переживут скользких размытых дорог и горных хребтов, и решает, наконец, разбудить хоббита.
- Бильбо, проснись.
Он открывает сначала один глаз, потом второй, смотрит на девушку с недоумением и, наконец, вспоминает ее лицо.
- Леда? А... все уже ушли?
Девушка кивает и сперва видит облегчение Бильбо, но затем в его глазах мелькает что-то, похожее на разочарование, и она хватается за него всеми силами.
- Ты можешь упустить самое невероятное приключение своей жизни, мой милый Бильбо. Неужели тебе неинтересно, что скрывается за холмами вне твоего родного Шира?
Хоббит чешет переносицу, мнет край рубашки и думает-думает... Леда подает ему договор Торина и выжидательно смотрит Бильбо в глаза. Он медлит полминуты, прежде чем выдохнуть и кивнуть каким-то своим мыслям.
- Я, наверное, сошел с ума, но... Эх, будь что будет! Поднимайся, Леда из Эребру, мы идем в поход с гномами!
Леда весело улыбается, должно быть, впервые с момента своего появления здесь, и радостно хлопает в ладоши. Они вскакивают с теплой перины, и девушка хватает рюкзак.
- Я уже собрала нам обоим вещи, с твоего позволения позаимствовала себе кое-что из твоего гардероба, а котелки и прочие инструменты гномы взяли свои, так что... пойдем будить их?
- Ты сказала, они уже ушли... - растерянно хлопает глазами Бильбо, и Леда хитро щурится.
- Я хотела посмотреть на твою истинную реакцию, - заговорщицки шепчет она и выходит из спальни, закидывая на плечи рюкзак.
А потом делает глубокий вдох.
- Подъем, честная компания! - что есть силы кричит Леда на спящих вповалку гномов, и те резко подскакивают, путаясь в ногах и руках, начинают ругаться на своем языке, орут друг на друга и совсем теряются. Леда смотрит на них с некоторым удовлетворением - гномы ведут себя, как непослушные дети, и кажутся ей легко поддающимися чьей-то твердой руке. Она надеется, что сможет уберечь их, сама понимая, насколько смешной должна звучать эта мысль.
- Леда! - кричит из-за плеча Двалина Кили. - Ты уговоришь мистера Боггинса идти с нами? Без него Торин не возьмет тебя.
- Уже сделано, сэр! - усмехается девушка, кладет руку на плечо Бильбо, осматривает головы проснувшихся гномов и хмурится. - А где сам Торин?
- Мы встретимся с ним и Гэндальфом в таверне, - говорит Балин, дыша ей в лицо несвежим дыханием. Леда едва не морщится и кашляет.
- Значит, у нас есть время перекусить перед трудной дорогой, - кивает она. Гномы радостно гудят, и Леда решает, что может состроить из себя Белоснежку немного раньше намеченного.
- Я соберу на стол, если Бильбо не против, - он пожимает плечами, - а вы все - умываться и жевать мяту! А то ваши запахи изо рта убьют даже дракона...
На ворчливые, вопросительные, недоверчивые бурчания гномов она не обращает внимания и лишь отмечает, что только самые младшие радостно бегут к ручнику.
Ничего. Гномы успеют привыкнуть к ней.
Они собираются в спешке: Леда приготовила гномам поджаренный хлебец, которого горный народ не ел ни разу, и они так воодушевились, что ей пришлось делать тосты нескончаемое количество раз, прежде чем все остались сыты и довольны; за столом они забыли про время окончательно, и к назначенным одиннадцати часам уже опаздывали. Пришлось наскоро собирать вещи.
Бильбо мечется по комнатам и бормочет про длинный список всего необходимого, что может ему потребоваться в пути, Леда пытается впихнуть во второй рюкзак шерстяное одеяло и пару жестяных кружек, нервничает и ругается вперемешку со смешками. Гномы ждут у порога, и только Кили стоит в проеме дверей, наблюдая за девушкой, а его брат пытается поторопить обоих.
- Леди, нам уже пора в путь! - замечает он. - Позвольте взять Ваши вещи и Вашего хоббита, дядя не любит долго ждать.
- Да, конечно, - Леда с размаху кидает ему тяжелый рюкзак и бежит в дальнюю комнату за Бильбо. Фили дивится неожиданной тяжести вещмешка, Кили довольно улыбается.
Наконец, все готовы. Леда в последний раз оглядывается на круглую дверь Бэг Энда, вздыхает и кивает своим же мыслям, стараясь напустить на себя более уверенный вид. Их вереница из двенадцати гномов, одного человека и хоббита уже отходит от дома на десять шагов, как девушка вдруг спохватывается и резко останавливается.
- Бильбо, тебе следует оставить записку на двери для любопытных соседей, - запальчиво говорит она. - Твое путешествие будет долгим, и многие могут решить, что ты сгинул. Если не хочешь вернуться и обнаружить, что твои столовые приборы отошли какой-нибудь дальней родственнице, напиши что-то от своего имени.
Он удивляется, но с готовностью кидается обратно в дом, и Леда радуется, что хотя бы один из отряда верит ей без вопросов. Хотя стоит ли ей верить, она и сама не знает - сомнения на свой взгляд на эти события все еще одолевают девушку.
- Я рад, что ты с нами, Леда! - Кили равняется с ней, пока они спешно идут дальше, и берет у нее из рук вещмешок, несмотря на немые протесты.
- Я могу сама понести! - нехотя говорит она, но не слишком усердствует, понимая, что целый день под тяжестью рюкзака не выдержит.
Гном улыбается, темные глаза щурятся и блестят в утреннем солнце, и Леда внезапно вспоминает, что совсем недавно видела, как немного похожий на него актер умирал на экране, как Дарла говорила, что так и должно было случиться, и как Леде не хотелось, чтобы это случилось. Она снова долго смотрит на этого гнома, чем начинает смущать, хотя даже не видит этого, сама погруженная в совсем невеселые мысли.
Она уже шагает рядом с ним и не может не думать о будущем, но решительно заталкивает все мысли подальше вглубь сознания, сосредотачиваясь на приближающейся таверне в Байуотере, как гласит деревянная табличка у дороги.
У «Зеленого дракона» в стойле приготовлены коренастые пони, чуть выше и шире, чем знает Леда, и на одном из них восседает седой Торин, впрочем, такой же горделивый и угрюмый, как и его двойник.
- Я привела Вам взломщика, как и говорила, Ваше Величество, - без приветствий говорит Леда. - Возьмите меня с собой, если хотите избежать возможный опасностей.
Chapter III. В начале путиТорин смотрит на нее добрую минуту, пока Двалин помогает Бильбо взобраться на пони, хотя хоббит высказывает свое категоричное «против» таких верховых поездок. Леда сверлит взглядом гномьего предводителя и ждет, ждет... Она понятия не имеет, что скажет еще, если он снова откажет ей, но решимости девушке теперь не занимать. Она уже в этом перевалочном поселке, уже стоит с тюфяком вещей за плечами и уже переодета в бог весть какую смешную одежду, чтобы разворачиваться обратно. В конце концов, ей некуда возвращаться.
- Возьми юное дитя с собой, Торин, - вдруг молвит Гэндальф, взирая на всех сверху вниз со своего белоснежного, как первый снег, коня. Его блестящая грива струится по мощеной спине, а хвост касается земли едва-едва, и он, как ни взгляни, прекрасен. Леда не испытывает любви к лошадям, но не может этого не признать.
- Она совсем ребенок, Гэндальф! - ворчит гном, Леда открывает рот, чтобы гневно возразить, но старый волшебник качает головой - помолчи.
- Она уже доказала нам свои знания, и они в самом деле могут помочь в пути! Лучше знать, что может готовить тебе судьба, чем идти вслепую. К тому же, она должна вернуться в свой мир, и что-то подсказывает мне, в Ривенделе мы сможем узнать правильный путь.
Торин скрипит зубами.
- Она не сможет защититься в случае опасности, и я не буду гарантировать ей...
- Мы будем! - хором выкрикивают со своих пони Фили и Кили. Леда склоняет голову, пряча невольную улыбку от облегчения - она не должна улыбаться и радоваться их поддержке, потому что это вовсе не увеселительная прогулка, и уж ей-то это прекрасно известно. Нельзя, чтобы хоть кто-то подумал иначе.
- Мы присмотрим за ней, дядя, - говорит Кили, опускает взгляд к Леде и широко улыбается. Ей не нравится эта улыбка, слишком часто она появляется на лице гнома, когда они пересекаются взглядами.
Торин хмуро глядит на племянника, потом закатывает глаза и поворачивает своего пони к дороге из Байуотера.
- Вот увидишь, Гэндальф, из-за женщины в отряде случится буйнопомешательство!
Он пришпоривает животное, и то взбрыкивает и начинает неспешно следовать по неширокому трапу. Остальные весело усмехаются, глядя вниз на Леду, Бифур-Бофур-Бомбур подмигивает ей, и все следуют за своим предводителем.
Леда хмурится - значит, ее приняли? Она идет с отрядом на Эребор!
- Прыгайте, миледи! - бодро кивает ей Кили, но девушка теряется и спешно отходит к пони хоббита.
- Я поеду с Бильбо, не обижайтесь, сэр, - твердо говорит она, подражая его манере. Хоббит помогает ей взобраться на пони и сесть позади, и Леда не видит самую малость расстроенного взгляда гнома. Фили хлопает его по плечу, и они тоже начинают двигаться в хвосте отряда, прямо за Ледой и Бильбо.
Длинное путешествие имеет место быть.
Они едут, не останавливаясь, полдня. Леда рассказывает Бильбо о своем мире, о самолетах, автомобилях и компьютерах, умалчивая то, как скудны люди стали на фантазии и вымысел, и как ей опротивела современность, несмотря на то, что в здешний мир она тоже верит с трудом. Хоббит ахает и охает, и одному богу известно, каким именно ему представляется реальность Леды, но он охотно слушает все, что говорит девушка, и уже к середине дня она чувствует, словно во рту у нее пустыня. Торин недовольно косится на их пони, но упорно молчит, и девушка сама начинает гадать, не съедает ли гном себя изнутри за решение взять ее с собой. Но ей все равно, что он думает.
После полудня погода начинает меняться: неяркое солнце совсем пропадает с неба, тучи плотнее сгущаются над головами путников, и совсем скоро на них капает слабый дождь, постепенно перерастающий в ливень. Бильбо стонет, что промокли перевязанные в мешках вещи и что сухих не осталось, а еще что провизия тоже, должно быть, пропала. Леда слушает его вполуха, плотнее кутаясь в шерстяную куртку, которая уже тоже насквозь промокла. Она стучит зубами от холода, но не говорит ни слова, не желая вызывать лишних недовольств Торина.
На очередном повороте трапа ей на плечи опускается широкий плащ с капюшоном. Леда оборачивается и видит Кили, совсем рядом с их с Бильбо пони. Он пожимает плечами и кивает, видя ее дрожащие губы.
- На тебя очень зябко смотреть и ничего не делать, - говорит гном, как будто извиняясь за свои действия. Это на него не похоже, и Леда недоверчиво хмурится.
Кили сминает поводья в своих руках и вдруг резко поднимает голову.
- А это правда? То, что ты сказала про летающие машины у себя на родине?
Она невольно улыбается самыми уголками губ.
- Ты слышал? - вместо ответа произносит девушка и кивает. - Да, правда. Наверное, вы подумали бы, что мой мир полон магии, хотя это и не так. Просто люди моего времени очень... умные и изобретательные. И крайне амбициозные.
Кили улыбается, и в его глазах Леда видит неподдельный интерес, они блестят и смотрят с восхищением, так что ей приходится опустить взгляд. Он слишком открытый по сравнению с остальными своими сородичами, и ей кажется это закономерным, но неправильным.
- А расскажи еще что-нибудь, - просит он, равняя с ней своего пони. - Как вы летаете к звездам, как передвигаетесь без лошадей...
- И как можете помолчать хотя бы пять минут! - вдруг доносится до них грубый голос Торина, и Леда фыркает, кидает Кили многозначительный взгляд, и тот нехотя возвращается в строй перед братом. Они о чем-то негромко переговариваются, и Кили становится еще более недовольным. Леда не знает, о чем они говорят, но думает, что это ее не касается, и потому не встревает.
Их отряд доезжает до перелеска и останавливается.
- Передохнем здесь, пока господин хоббит с мисс Всезнайкой приготовят обед, - говорит Торин, слезая с пони. Леда не сразу понимает, о чем идет речь, пока не подъезжает под раскидистое дерево, под которым все пристраиваются.
- Я? Готовить? - ее тон подскакивает на октаву, она спрыгивает с пони и почти стонет, не чувствуя под собой ног. Бильбо осторожно спускается следом и снимает с навьюченного животного поклажу.
- Фили, Кили, привяжите пони к дереву, да последите за ними! - не обращая внимания на вопрос Леды, командует Торин. Девушка, уже порядком уставшая от переезда, промокшая до последней нитки и совершенно не готовая что-либо варить и жарить, шагает к Дубощиту, но тот не обращает на нее внимания.
- Я не умею готовить! - громко объявляет она, и всякое движение вокруг останавливается. Гномы, уже наполовину распаковавшие свои пожитки, застывают с плащами в руках, смотрят на девушку с недоумением и неверием, словно она говорит глупости. Леда оглядывается на других и упирает руки в бока.
- Что? Я не хочу вас отравить! - она вскидывает подбородок, изрядно стуча зубами. Она зла и недовольна, но, в отличие от готовки, погодные условия ее не так страшили, как перспектива стать поварихой. К тому же, она знала, на что идет, пока ей не объявили аварийную ситуацию.
Гномы продолжают коситься на нее с недоверием, и Леда, наконец, понимает, в каком положении оказалась, какие здесь существуют порядки и как ей заслужить доверие Торина.
- Видимо, у меня нет шансов, да? - вопрошает она, взывая ко всем известным ей богам, и разочарованно идет помогать Бильбо. Это будет кошмар.
Через час с небольшим она сидит у еле горящего костра с котелком супа над ним, Бильбо кидает туда какие-то травки и принюхивается к запаху - его совсем не стесняет готовка, и он почти улыбается, несмотря на непогоду. Над их головами раскинулись ветви широкого дерева, и это кое-как спасает весь отряд от дождя. Впрочем, он уже идет на убыль.
Леда подбрасывает в костер полусухие ветки, которые приносит из чащи Ори (он самый младший в отряде, со светло-рыжими вьющимися волосами и небольшой рыжей бородой, и девушка пытается запомнить его хотя бы по этим меркам). Бильбо что-то напевает себе под нос и неспешно дожаривает мясо кроликов, которых Кили подстрелил на поляне. Хоббит жалуется, что забыл захватить из дома каких-то специй, чтобы обед вышел еще вкуснее, но Леда улыбается ему и успокаивает - Бильбо чувствует себя не в своей тарелке и, видно, уже тоскует по теплому очагу и своему креслу.
Почему-то только к нему Леда чувствует привязанность сродни сестринской и только ему, пожалуй, может улыбаться, не испытывая странных угрызений совести. Она знает, что Бильбо будет жить дольше всех, даже если сомневается во всех остальных деталях этого похода и всех развивающихся событий. А еще за Бильбо невольно хочется присматривать: он кажется мягче и нежнее гномов, и, даже пусть это окажется правдой, говорить вслух о своем наблюдении Леда ни за что не будет.
- Вроде все готово! - довольно объявляет хоббит и зовет гномов к ужину.
Леда придвигается ближе к огню, повыше натягивая плащ Кили, и ест без энтузиазма. Гэндальф оставил их отряд еще до привала, и теперь она гадает, когда волшебник вернется, успеет ли до темноты, и почему, черт возьми, он отлучился так скоро. Без его присутствия она чувствует себя уязвимой и нервничает.
- Куда мы едем? - шепотом спрашивает она у Балина, и старый гном добродушно вздыхает.
- В Ривенделл. Торин хочет спросить совета у эльфийского владыки Элронда.
Это смущает девушку. Она хмурится, кусая губы, и склоняется к гному еще ближе.
- А разве Торин не ненавидит эльфов? Ах, да, - Леда кивает своим мыслям, - ему нужно знать, что написано на карте его деда, верно?
- Так и есть, - чуть удивленный, к ним присоединяется Двалин. - Ты знаешь и это тоже, провидица?
Она уже не спорит с этим «прозвищем», которое ходит среди гномов, и лишь устало вздыхает. Леда не провидица и не маг, она всего лишь сумасшедшая, и в этой реальности она то ли приснилась, то ли привиделась, но, раз уж так получилось, она попытается ее изменить.
Леда отчаянно хочет вспомнить какие-то детали путешествия, но не может, она слишком устала и расстроена отношением к ней Торина, чтобы помнить фильм, который смотрела года два назад. Девушка смотрит на гномьего короля и мысленно фыркает в его сторону. Если она так и будет ему перечить, то ни за что не заслужит его доверия, а без него он не будет верить ее россказням про будущее.
Проблема в том, что не спорить с ним Леда просто не способна.
К ночи дождь прекращает стучать по листьям дерева, гномы вповалку раскладывают у широкого ствола свои спальные мешки. Леда все еще не может согреться и тихонько просит Бильбо лечь рядом. Хоббит соглашается без задних мыслей, но их разговор слышат Фили и Кили, и, пока Бильбо отходит по нужде, последний подсаживается на поваленный ствол деревца рядом с девушкой.
- Ты просила нас доверять тебе, Леда из Эребру, - говорит он, и Леда не может отделаться от прочной ассоциации Кили с хитрющим котом.
- Что-то не так? - хмурится девушка, подбрасывая в костер еще веток. Гном перехватывает одну из них.
- Почему же ты не доверяешь нам? Я думал, доверие - взаимное чувство.
Леда открывает рот, чтобы возразить, но к ним подходит Фили и забирает брата, чуть не волоком заставляя следовать за собой. Торин отрядил их дозорными.
Леда остается сидеть у костра, подбрасывает еще веток и плотнее кутается в плащ. Кили понял ее неверно: она не доверяет себе, а не гномам.
Леда смотрит в одну точку и думает, что вся эта затея с походом для нее может обернуться катастрофой, хотя свой выбор она уже сделала и менять решение не собирается. Она пойдет с гномами до самого Эребора, если получится, и в Ривенделе не останется, чего бы там себе не придумал Торин. Даже если Элронд скажет ей, что вернуться в свой мир она сможет, только расставшись с гномами, она не повернет обратно. Потому что если все происходящее правда, она не сможет спокойно уйти, зная, что ждет их.
Леда искоса смотрит на стоящих в шаге от нее Фили и Кили и кусает губы. Как можно отвернуться от тех, кого, возможно, ждет гибель?
Из-за кромки леса внезапно раздается волчий вой, взрезает ночную тишину, и девушка хмурится, устремляя взор к деревьям. Фили хватается за меч у себя на поясе, Бильбо вздрагивает и садится в своем мешке, подслеповато щурясь.
- Что это? - спрашивает он, оборачиваясь к Ойну, но отвечает за него Кили.
- Это варги, мистер хоббит, - говорит он и ухмыляется. - Ночные волки-охотники, способные выследить жертву по запаху за милю.
Бильбо испуганно ойкает, зарываясь в мешок. Леда вдруг понимает, что ей тоже страшно, и что она точно знает, как они выглядят.
- Они опасны?
Девушка видит усмехающиеся физиономии братьев и сердито поджимает губы. Те переглядываются.
- Очень, мистер хоббит! - театрально вздрагивая, тянет Фили. - У них острые зубы и когти, словно ножи, и ими они могут разорвать Вас в одну секунду, не успеете Вы и глазом моргнуть!
Бильбо почти стонет, братья тихо хихикают. Леда подбирает с земли камень и швыряет им в Фили.
- Очень смешно! - сердито осаживает она удивленных гномов. - Не слушай их, Бильбо, они рассказывают тебе сказки!
Кили усмехается и идет к ней.
- А тебе разве не страшно? - спрашивает он, склоняясь ближе к девушке. Его волнистые волосы падают вперед и скрывают часть лица, и Леда не видит в тени его глаз.
- Страшно, - просто отвечает она и отворачивается - пристальный взгляд гнома так близко к ней ее нервирует. - Если это те, о ком я думаю, не бояться их просто глупо.
Кили невольно вдыхает аромат ее волос, все еще пахнущих дождем и, отчего-то, цветами, и не может понять, откуда взялся этот запах.
Его сомнения прерывает голос Торина.
- Такой изнеженной леди не место в отряде, я говорил это волшебнику, - ворчит он и отходит подальше от костра, выкуривая свою трубку. Леда знает, что что-то должна сказать ему, что-то важное, что касается будущего, которое знает она, но не может вспомнить, что именно. Она без конца мысленно чертыхается и ругает себя за забывчивость. Ее внутренний монолог прерывает вскрик Фили.
- Гэндальф! - восклицает он, глядя куда-то в темноту, из которой через несколько мгновений к отряду выныривает волшебник на своем белоснежном коне. Бильбо радостно вскакивает.
- Мы думали, ты оставил нас на эту ночь, Гэндальф, - говорит он, и Леда улыбается, встречая взгляд волшебника на себе после хоббита.
- Я смотрел, что ждет нас впереди, - объясняет Гэндальф, отдавая поводья Фили. Леда черпает из котла остаток супа и подает магу, пока тот устраивается у огня. Торин садится рядом, подтягиваются остальные. Девушка с удивлением отмечает, что никто не спал, дожидаясь прихода мага.
- Варги рыщут по окрестностям и что-то вынюхивают, - хмурится он. - Их численность растет, а я никак не могу взять в толк, что им понадобилось в здешних местах. Леда думает, что этому есть веская причина, пытается вспомнить то, что еще точно не говорила Торину, и мысль бледнеет где-то на отголосках ее сознания и нервирует ее, пока Гэндальф делится своими предположениями с гномом.
- Последний раз я видел их еще в битве за Морию, - говорит Торин, и Леда подскакивает на месте от возбуждения и вспыхнувшей паники.
- Вспомнила! Торин, это Азог! - при его имени гном хмурится сильнее обычного, но девушка нетерпеливо машет руками. - Азог Осквернитель, или как его там, я плохо помню! Он охотится за тобой и твоим отрядом, и скоро они найдут нас!
Гномы вздыхают, но их предводитель качает головой.
- Ты ошибаешься, девочка, Азог мертв, я убил его много лет назад.
- Да ты ему просто руку отрубил и думаешь, что этот урод умер от потери крови? - язвительно восклицает Леда и чуть ли не стучит ногами, пытаясь удержаться и не начать кричать от того, что только что вспомнила. - Он миллион лет сидел и ждал случая прикончить тебя, и у него это получится, если ты мне не поверишь! Нам надо уходить отсюда, иначе нас найдут!
Она готова придушить себя за то, что вспоминает все так не вовремя, но, похоже, сначала ей придется потренироваться на Торине - ворчливый старикан недоверчиво косится на нее и медлит.
- Я не верю тебе, Леда из другого мира, где летают железные машины! - раздраженно шипит он. Леда вскакивает на ноги.
- Я не собираюсь сидеть и ждать, пока его Величество соизволит мне, наконец, поверить! Вот скажи, откуда мне известно про Азога? И про то, что ты ему руку отрубил? Ты же не опроверг мои слова, правда?
На Торина выжидательно смотрят все пары глаз, Леда нетерпеливо фыркает, сердито откидывая со лба прядь волос. Где-то вдалеке воет оборотень.
- Послушай девушку, Торин, - говорит Балин, и Леда благодарно кивает. Боже, храни гнома!
- Лишний раз подстраховаться не помешает, - поддакивает Гэндальф, с ним соглашаются остальные.
Торин сдается под напором отряда.
- Идти будем всю ночь! Не усните по дороге, мисс Всезнайка!
Леда даже не ворчит на него и не отвечает колкостью, Леда кидается к своему мешку и быстро запихивает обратно плед, помогает Ори тушить костер, нервничает и снова ругает себя за забывчивость. У нее трясутся руки, по большей части оттого, что она сама себя накручивает, но и гномы как-то спешно и нервно собираются, так что настроение у всех одинаковое.
- Бильбо, поедешь со мной! - кричит Гэндальф. - А то, чего доброго, свалишься, если нам придется уходить от погони.
Леда испуганно сглатывает подступивший страх. Она не шутила, когда говорила, что боится, и упрямство ей никак не помогает.
- Поедешь со мной, - вдруг говорит чей-то голос, чьи-то руки хватают ее за пояс и сажают на чьего-то пони впереди себя. Леда хватает ртом воздух.
- Не хочется потерять провидицу в этом беспорядке, - говорит Кили и чуть улыбается ей. Леда пытается улыбнуться в ответ, но выходит только слабая гримаса.
- Одна я бы на пони не села, пожалуй, - соглашается она, пристраивается поудобнее и прижимает к себе отвороты чужого плаща.
Внезапно их отряд трогается с места и покидает облюбованное дерево. Все сборы прошли быстро и заняли не больше десяти минут, и Леда дивится проворности и собранности еще недавно сонных гномов.
Торин снова возглавляет вереницу наездников, с ним рядом едет Гэндальф, и они о чем-то переговариваются. До Леды долетают недовольные фразы гнома. Он все еще не верит ей, но сейчас это не так важно. Главное, что они двигаются дальше, оставляя чуть позади ищущих их варгов.
- Не бойся, Леда, - вдруг говорит Кили ей в макушку, и она удивленно поднимает голову. Гном смотрит на девушку и даже не думает шутить и усмехаться, как раньше. - Мы сможем защитить тебя.
Она молчит, но думает, что у нее нет причин не доверять его словам.
А потом резко просыпается от громкого чиха и сначала пытается понять, где очутилась и почему движется кромка леса. Осознание ситуации приходит позднее, чем она успевает почувствовать теплые руки Кили вокруг себя и его громко стучащее сердце прямо у нее под ухом.
- Ее волосы щекочут мне щеки, - шепчет гном брату и тихо хихикает прямо Леде в макушку. Она замирает, разрываемая противоречивыми мыслями: нужно сейчас же отодвинуться и сесть прямо и перестать делать вид, что она все еще спит, но, Боже, как тепло под боком у Кили!
- Ты не слышал, что Торин спрашивал ее? - немного обеспокоенно говорит Фили. - Дядя, кажется, недоволен тем, что она пытается ему указывать.
- Она помогает нам, - не соглашается Кили, сдувает с подбородка прядь волос девушки и покровительственно склоняет голову. - Пусть немного поспит, нам все равно ехать до самого рассвета.
Леда безучастно смотрит на меняющийся пейзаж и дышит в такт шагам пони под собой и Кили. Его сердце бьется гулко и ровно, как часы, и засыпать вновь становится так легко и приятно, что девушка не хочет противиться.
Они останавливаются перед самым восходом солнца, когда уже даже Гэндальф начинает клевать носом. Леда сползает с пони и падает мешком прямо на землю, не найдя нужной опоры в ногах. Пока она ехала, все мышцы затекли и теперь болезненно приходили в себя.
- Леда! - к ней кидается Бильбо, но Кили и Фили уже подхватывают ее под руки и ведут к старой хижине с полуразрушенной крышей, у которой оказался их отряд. Леда чертыхается и извиняется одновременно, и гномов это смешит.
Пока все раскладываются и сдерживают сонные зевки, девушка разминает ноги и руки. Она спала достаточно долго, чтобы теперь чувствовать себя бодрее всех в отряде, и ей почти не хочется ругаться через слово на погодные условия, Торина и свою безалаберность.
- Надеюсь, мы сумели оторваться от несуществующей погони, - как нельзя кстати ворчит Дубощит. Леда бросает на него раздраженный взгляд и хмыкает. Пусть скажет спасибо хотя бы раз, мистер Высокомерие.
Она помогает Бильбо раскладывать спальные мешки, укладывает свои вещи рядом с его и осматривается.
Они остановились у сгоревшего дома - Гэндальф сказал, что раньше здесь жили лесник с семьей - у самого края леса, и где-то за деревьями шумит проточная вода. Видимо, совсем рядом река, и Леде не терпится сходить к ней и хотя бы умыться.
- Провидица остается дежурить первой, - обрывает ее мысли Торин и на удивленный взгляд добавляет: - Вы кажетесь бодрее прочих, юная леди.
Он нарочно обращается к ней подобным образом, но Леду это не смущает. Она в самом деле чувствует себя выспавшейся.
Гэндальф составляет ей компанию, они разводят маленький костер и вдвоем присаживаются на его плащ. Леда упирается спиной в бок волшебника и с наслаждением вдыхает пряный утренний воздух.
Здесь все кажется сказочным.
- Если у тебя есть мысли, не терпящие молчания, не проще ли их высказать? - проницательно спрашивает старый маг, прикуривая табак. Леда поднимает голову, чтобы взглянуть на его лицо через плечо. Он косится на нее и хитро улыбается.
- Я не останусь в Ривенделе, Гэндальф, - просто говорит девушка, но его эти слова не смущают ни капли. Растерянная таким поведением, Леда продолжает. - Я не могу оставить отряд, пусть даже Торин меня захочет запереть в клетке и оставить позади.
- У тебя были причины идти с гномами с самого начала, и мне это известно, - кивает Гэндальф, еще сильнее удивляя девушку. - Даже твое появление в этом мире имеет свою причину. Называй это предназначением или судьбой, но я верю, что определенные цели есть у каждого участника этого похода, вольного и невольного.
Леда кусает губы, раздумывая, озвучивать ли свои опасения перед волшебником, но он молчит, не мешая ей думать, и она решается.
- Я знаю, что доставляю всем трудности, и, наверное, от меня будет мало пользы, если та история, которую я знаю, окажется не более, чем выдумкой. Может быть, я даже стану помехой. Но, честно говоря, сейчас меня это не волнует.
- Что же тебя волнует? - Гэндальф выдыхает удушливый дым, смотрит на Леду сверху вниз и снова хитро щурится. - Я бы на твоем месте побеспокоился за молодых гномов.
Девушка оборачивается на спящие фигуры Фили и Кили и еле сдерживает в груди тянущее чувство тревоги. Как раз о них она беспокоится больше всего.
- Гэндальф... - Леда вытягивает из себя слова, словно из клешней, и снова чувствует себя уязвимой и беззащитной перед тем, что знает. Волшебник кивает ей, позволяя говорить дальше, но она медлит. - Ты знаешь, они...
Они могут погибнуть. Поэтому я иду в это чертово путешествие с чертовым Торином, который совсем не верит мне и не хочет слушать, который тоже может умереть, а я буду всю дорогу пытаться изменить придуманную кем-то историю, хотя все это больше похоже на сон коматозника, чем на реальность.
Леда вздыхает и качает головой. Нет, не стоит говорить вслух то, что даже не известно пока ей самой.
- ...они забавные, - вместо миллиона мыслей говорит девушка и чуть улыбается, позволяя себе самую малость окунуться в то тепло, которое ее окружало под плащом Кили. Гэндальф хмыкает себе в трубку.
Chapter IV. За пазухой у тролляГномы просыпаются после полудня, когда солнце уже клонится к горизонту. Торин ворчит, что им снова придется идти в ночь, что варги так и не объявились и что зря он послушал наглую девицу. Леда сидит, прислонившись спиной к деревянной стене, единственной уцелевшей от хижины лесника, и жует травинку. На предводителя гномов ей наплевать.
Гэндальф что-то шепчет себе под нос и бродит туда-сюда, поглядывая на раскинувшееся перед ним поле. Девушка следит за ним некоторое время, а потом идет помогать Бильбо готовить ужин. К своей роли поваренка она еще не привыкла, но заставляет себя чистить остатки овощей, похожих на картофель.
Судя по развивающимся событиям, КПД от нее уже ушел в минус, и с этим надо что-то делать, иначе Торин в самом деле «забудет» ее в Ривенделе или еще раньше...
- Леда, - зовет Бильбо, и девушка поднимает голову от кострового дыма. В ее волосах застряли сухие травинки, а на носу копоть от котелка, но она спокойно откидывает со лба прядь волос и пытливо глядит на хоббита. Тот присаживается рядом, берет из ее рук почерневший ножик и полуочищенную картофелину.
- Тут недалеко есть пруд, в лесу, - кивает он за плечо. - Обед будет готов через полчаса.
Девушка оглядывается на гномов, лениво расползающихся по пригорку, и радостно улыбается Бильбо, вскакивает на ноги и почти убегает в чащу леса. Он заговорщицки ухмыляется ей вслед.
Леда находит водоем совсем рядом с границей леса. Сквозь редкие ветви просачивается закатное солнце, где-то в глуши чирикают странные птицы, и воздух здесь прохладный, пахнет влажной листвой и, отчего-то, мятой. Леде все необычное и сказочное в этих местах кажется мятным, пряным, пахнущим так сладко, словно она очутилась в пряничном домике.
Девушка осторожно осматривается, спускается к пруду и трогает его самыми кончиками пальцев. Вода прохладная, еле нагретая солнцем, но Леда так хочет поскорее смыть с себя запах пота, дыма и грязь, что не задумывается и скидывает с себя верхнюю одежду прямо на берегу.
- Я быстро, буквально на минутку...- уговаривает она сама себя и, зажмурившись, шагает в спокойную воду. Ноги мгновенно хватают ледяные пальцы пруда, и где-то на дне явно бьет родник, потому что холод пробирается к ней под кожу так быстро, что она не успевает испугаться.
Леда привыкает к воде нескоро, трет кожу посиневшими пальцами и мысленно напевает дурацкую песенку, чтобы отвлечься. Вымыть из волос въевшийся запах дыма не получается, и она почти плюет на это дело, но вспоминает, что Бильбо сунул ей в руку кусок мыла, и выскакивает на берег, зябко ежась. С мылом все идет намного проще, ей удается немного промыть волосы и стереть с лица и рук копоть. Она видит отросшие ногти, и ей хочется отстричь их, но найти под рукой ножницы явно не сможет.
Со стороны поля до нее доносится голос Бильбо, и Леда кричит в ответ. Она натягивает обратно влажную одежду, морщится от неприятного чувства, и накручивает мытые волосы на гладкую палку, которую нашла на берегу. А потом вздыхает и поднимает глаза вверх, встречаясь с удивленным и встревоженным лицом Ори.
- Э... - тянет девушка, опуская руки. Гном краснеет и прячется за куст можжевельника, но Леда перепрыгивает через несколько кочек и оказывается рядом с ним быстрее, чем он успевает сбежать.
- Ты что, подсматривал? - она хватает его за ворот и дергает обратно. Конечно же, среднестатистический гном сильнее нее, но Ори так растерян, что поддается без сопротивления.
Леда огибает его спину, упирает одну руку в бок, второй все еще держит его за шиворот.
- Эй?!
Ори трясет головой, опуская взгляд в землю. Леда сердито хмурится и поджимает губы, но гном в самом деле, кажется, не врет.
- Точно? - переспрашивает девушка, трясет его и, наконец, отпускает. Ори сжимает пальцами края своей жилетки и быстро-быстро кивает, словно набрал в рот воды и не может говорить. Леда не сводит с него пристального взгляда, и гном совсем теряется.
- Я не хотел подсматривать, я пришел за Вами, честное слово!
Девушка медленно вскидывает подбородок, как будто это делает ее выше, и скрещивает на груди руки.
- Честное скаутское? На мизинчиках клянешься?
Ори стоит чуть ниже по склону холма, и Леда загораживает его от заходящего солнца, стоит почти над ним карающей дланью и глядит сверху вниз, так что его рыжие волосы бледнеют, тускнеют в ее тени.
- Клянусь Ауле, я не хотел подсматривать! - сипит он.
Девушка хмурится и опускает руки.
- Ладно, я тебе поверю.
Они медленно бредут обратно к покосившейся хижине, у которой расположились гномы. Леда встряхивает сырой головой, вода с кончиков волос капает на ее плечи и попадает на щеки Ори. Он понуро глядит себе под ноги, и, замечая его виноватый вид, Леда окончательно ему верит.
- Эй, Ори, - он не смотрит на нее, все еще боясь гнева. - Все нормально. Я не злюсь на тебя.
Гном искоса глядит на нее, и Леда чуть улыбается.
- Кстати, кто такая Ауле? - спрашивает она, вызывая в гноме приступ удивления напополам с недоверием. Он не отвечает.
Уже бодрее, Ори возвращается на свое место между Нори и Дори. А девушка все еще не может запомнить, кто из них кто.
Путники уже расселись вокруг костра и хлебают суп прямо из котла, подначивают друг друга и громко смеются. Леда в последний раз стряхивает с волос воду, стоя чуть дальше от остальных, чихает и думает, что ей срочно нужен тот теплый плащ с плеча Кили, потому что она рискует простыть, если сейчас же не согреется. Она ежится и подходит к огню, замечает на себе пристальный взгляд гнома, о котором только что думала, и почему-то злится на себя.
- Что? - спрашивает она, резче, чем рассчитывала. Кили смотрит на ее вьющиеся мокрые волосы и не отводит взгляда, и это нервирует ее еще больше. - Вам всем тоже не мешало бы помыться. Держу пари, ваш запах вполне может соперничать с запахом троллей!
Гномы одобряюще смеются, а Кили смущенно отводит глаза в сторону. То-то же.
- Что ты знаешь о троллях, дитя, - по-отечески приговаривает Балин, подавая Леде миску с похлебкой, и девушка хмыкает.
- Кое-что знаю, тролли живут в горах и... - она осекается на полуслове, мысль взрывается в ее голове, точно бомба. Леда испуганно обводит взором кучу гномов, останавливается на лице Бильбо, и кусает губы. - Черт. Где... Где Гэндальф?
Бильбо удивленно распахивает и без того немалые глаза. Гномы озираются по сторонам.
- Ну, он уехал еще до заката, сказал, что вернется к утру.
Черт. О, черт. Это все очень не вовремя, а она опять забыла про важные повороты сюжета.
- Кто следит за пони? - Леда смотрит на Фили и Кили, те синхронно пожимают плечами, а девушка окончательно злится. - Кто-то должен проверить пони, если их нет, то... черт!
Она оглядывается, видит животных на привязи и хочет уже дернуться проверить их количество, но ее останавливает Торин.
- Что не так, Леда из Эребру? - спрашивает он. - Прекрати мельтешить и скажи нормально!
Леда оборачивается, смотрит на гнома и едва сдерживается, чтобы не обругать все на свете последними словами. Пусть она окажется не права, пусть эти тролли только выдумка Питера Джексона и Толкиена!
- Гэндальфа нет! - восклицает Леда, вскидывая руки. - Он нас оставил и ускакал в закат, и если сейчас в стойле не окажется нескольких пони, то придется идти в лес к троллям!
Она думает, что сказала достаточно, поворачивается и топает к пони, печатая шаг. Гномам кажется, что Леда сошла с ума, хотя ей все предельно ясно, и сейчас она сама себе напоминает Шерлока из нашумевшего сериала, такого же эксцентричного и непоследовательного.
Кили и Фили догоняют ее уже за кустами, через которые она пробирается, ворча и плюясь, к покосившимся стволам деревьев, где на привязи стоят пони. Леда осматривает животных, пытаясь считать.
- Четырнадцать, - негромко говорит Фили. Девушка стонет. Ну, конечно же.
- Двух не хватает, - добавляет Кили с таким видом, что Леда начинает сомневаться, способны ли гномы будут победить троллей. - Дейзи и Бунго пропали.
- Надо сказать Торину, что...
- Нет! - восклицают оба сразу, так что у девушки звенит в ушах. Фили бросает мимолетный взгляд к свету от костра, и решительно шагает вперед, к пони. - Мы сами найдем их, не стоит волновать дядю.
- Разбежался! - отрезает Леда. - Где вы их искать собрались? В пещере троллей?
Девушка осматривает деревья вокруг, замечает несколько поваленных, выкорчеванных с корнем стволов и вздыхает. Все именно так, как знает она.
- Здесь был кто-то большой. И сильный. Смотри, тут как будто великан потоптался.
Уму непостижимо, почему никто из тринадцати взрослых гномов ничего не услышал. Ори, понятно, был погружен в свои муки совести, Фили и Кили, возможно, снова пытались выяснить, кто из них лучший охотник, но остальные? Винить всех вокруг, в том числе и себя, уже бесполезно, и Леда в очередной раз чертыхается.
- Все, возвращаемся обратно. Придется Торину поверить мне на слово, иначе ни Дейзи, ни Бинго он назад не получит.
- Ты думаешь, это тролли? - спрашивает Кили, и его глаза блестят, словно все это ему нравится. - Ты говорила, что у нас украдут пони, ты знала это?
- Пойдем и вернем их до того, как дядя спохватится! - поддакивает Фили и уже делает шаг в сторону темнеющего леса, но Леда хватает его за ворот жилетки и тянет назад.
- Ты в своем уме? Решил в одиночку с троллями справляться?!
Она сердито дергает его, хватает за руку Кили и тащит - пытается тащить - гномов к остальным.
- Я сказала, возвращаемся! - Леда хочет казаться суровой и строгой, чтобы эти двое ее слушали, но факт в том, что сама она уже начинает бояться, и ей это не нравится: страх парализует все, в том числе и мозговую деятельность, а она не хочет снова забывать что-то важное.
Фили и Кили отчего-то безропотно за ней следуют, и если она обернулась бы, то поняла, что они сами шокированы ее поведением. Или же тем, что женщина пытается управлять взрослыми гномами.
- Торин, у нас проблема, - объявляет Леда, оказываясь рядом с костром. - Дейзи и Бинго пропали...
- Бунго, - шепчет Кили.
- Бунго. Не важно. Их стащили тролли, я это точно знаю. Там половина деревьев выкорчевана кем-то огромным.
Торин хмурится и вновь смотрит на девушку недоверчиво, едва удостаивая ее взглядом.
- Тролли не водятся в этих краях, девочка, - говорит он со снисхождением, способным убить всякое воодушевление в любом суперактивном ребенке, но Леда не ребенок, какой бы юной ее не считал гном, и она точно знает, о чем говорит.
- В лесу живут три тролля, - она упрямо трясет головой и наступает, - и это они схряпали лесника с семьей, и они украли у тебя двух пони. И еще украдут, а потом учуют ваше амбре и придут сюда за вами! Хочешь спасти свой отряд, послушай меня, черт возьми!
Торин кажется несгибаемым в своем высокомерии.
- Я уже поверил тебе вчера ночью, и оставил без сна своих людей. Посмотри, чем это обернулось: ты лепечешь бред про горных троллей в долине, мои племянники таскаются за тобой волоком, словно ручные зверьки, а волшебник оставил нас одних.
Леда оборачивается на Фили и Кили, видит их недоуменные взоры, фыркает в сторону и снова возвращает взгляд Торину. Он упирает руки в бока и взирает на девушку сверху вниз, хотя разница в росте между ними всего-то в несколько дюймов.
- Если ты прогуляешься вон к тому огоньку, - она указывает себе за спину, в гущу леса, где действительно мелькает в чернеющей ночи дрожащий свет, - то поймешь, что я права, и там сидят три чертовых горных тролля, и они сейчас собираются поджарить твоих пони на своем чертовом огне!
Они сверлят друг друга взглядами несколько долгих секунд, прежде чем к ним вклинивается Кили.
- Дядя, она права, там вокруг стойла все деревья выкорчеваны, - говорит гном, чуть отодвигая девушку в сторону. Торин пыхтит, и так напряжен, что еще чуть-чуть, и дым повалит из его ушей, точно он паровоз.
- Да, мы сами видели! - кидается на выручку брату Фили, совсем отталкивая Леду. Теперь она стоит за спинами братьев, но все еще пытается выглядеть воинственной (хотя получалось ли это у нее хоть когда-то?).
В разговор вклинивается Бильбо, и только тут по лицу Торина пробегает усмешка.
- Можно же просто сходить и самим проверить, разве нет? - хоббит чуть улыбается, поджимая губы, и не видит взгляд Дубощита, направленный на него. - Все равно надо искать Дейзи и Бунго, так почему бы и не сходить к тому огню.
Леда, наконец, понимает, что задумал Торин, который так выразительно поглядывает сверху на хоббита, но не успевает остановить его.
- Господин Взломщик, почему бы Вам этим и не заняться?
- Черта с два! - фыркает Леда, вырываясь из-за плеч Кили и Фили. - Хочешь одного маленького хоббита отправить к трем огромным троллям, которые его, как орех, расщелкают и не заметят? Такова твоя храбрость, Король гномов?
Торин дарит ей самый тяжелый свой взгляд и отворачивается, закатывая глаза и мысленно молясь Ауле, чтобы эту девочку покарала небесная рука Эру и она, наконец, заткнулась. Потому что от ее упрямых криков у него болит голова, и даже во снах она снится ему со своими руками, которые совершенно не знают контроля и летают в воздухе вокруг него, словно осы.
- Господин хоббит пойдет и проверит, так ли правдивы слова провидицы! - наконец, рявкает он, и Бильбо даже не пытается ему перечить. Он разворачивается, отдает Леде миску с ее похлебкой со словами «Поешь, ты совсем ничего не ела», и идет к лесу.
Леда смотрит ему вслед, раздраженно плюется на Торина и, второй раз бросая миску с едой, упрямо идет за Бильбо. Кили неуверенно топчется рядом с дядей, глядит удаляющейся девушке в спину и тоже срывается за ней. Фили почти не отстает.
- Бильбо, там, правда, тролли, - говорит Леда, продираясь через колючие кусты можжевельника. Хоббит хмурится рядом с ней. - Они сидят у костра и готовят себе какое-то варево. А рядом за оградой должны быть все наши пони. Если они тебя заметят, то решат сварить или сжарить. Я не знаю, как долго придется ждать, пока Торин и Ко соизволят прийти на помощь, так что, может, повременить?
Бильбо тормозит у большой глыбы, выглядывает из-за нее, и только сейчас Леда понимает, что она в самом деле оказалась права: у пещеры сидят три огромные, величиной с небольшие двухэтажные домики, тролли, больше похожие на уродливые каменные изваяния с лицами... с лицами троллей, по-другому их никак не назовешь. Девушка зажимает рот рукой, чтобы не вскрикнуть от неожиданности и испуга - но больше от испуга - и отскакивает в спасительную тень каменной глыбы.
- Тролли боятся солнца, - быстро шепчет Леда, понимая, что времени сказать Бильбо все, что знает, у нее мало. - Если они проморгают рассвет, то обратятся в камень, запомни!
Она видит спешащих к ним Фили и Кили, и тянет обоих к себе, чтобы тролли их не заметили. Кили оказывается рядом с ней, плечом к плечу, от него пахнет потом и дорожной пылью, но теперь Леда будто не замечает этого едкого запаха, теперь она всего лишь страшится, что по нему тролли учуют гномов.
- Я попробую освободить пони, - шепчет Бильбо и бесшумно выскакивает из-за камня. Леда шипит на него и дергается следом, но Кили тянет ее назад, и она больно ударяется спиной.
- Помогите ему! - испуганно и зло рычит она, пытаясь спихнуть с себя руку гнома. Он пожимает плечами - «Что я могу сделать?» - и только сильнее стискивает ее плечо. Леда оглядывается на неизвестно как пробравшегося мимо троллей Бильбо и шумно выдыхает. Она сама может выдать всех с головой, но сознание ее простреливает страх за хоббита сильнее, чем страх за себя.
Что ей будет, ведь все происходящее здесь - сказка, выдумка, и она тут - всего лишь глюк.
Бильбо почти вытаскивает из-за пазухи одного тролля секиру, но не успевает увернуться и оказывается прямо в его лапе. Леда испуганно вскрикивает и в мимолетном порыве почти бросается на помощь хоббиту, но ее снова тащат назад руки Кили и Фили.
- Бильбо нужна помощь! - девушка переходит почти на ультразвук, гномы согласно кивают, и Фили бежит обратно к месту стоянки. Сразу надо было вести с собой ватагу гномов, чертовы упрямцы! Леда выжидающе оборачивается на Кили, их молчаливый спор продолжается полминуты, пока на фоне гудят голоса троллей, решающих, что делать с найденным взхоббитом.
«Фили приведет дядю, мы спасем Бильбо!» - жестами показывает Кили, Леда злится и на него, и на себя за никчемность, и в ярости пихает гнома кулаком в плечо. Он удивленно шарахается в сторону, и девушка вскакивает с земли.
- Их надо отвлечь, пока они не сожрали Бильбо! - шипит она и, сама от себя не ожидая, вдруг орет: - Помогите! Здесь есть кто-нибудь, эй, на помощь!
А потом резко оборачивается на совершенно ошалевшего Кили, хватает его за руку и тащит за собой.
- Бежим!
Они несутся сквозь все те же кусты, вбок от стоянки гномов, пока Фили ведет на помощь к хоббиту Торина и остальных. Как Леда и предполагала, один из троллей решает пойти по их следу, пока двое других остаются у своего костра. Судя по шуму и крикам, гномы успевают прийти на помощь хоббиту до того, как он оказывается в желудке троллей, но теперь Леду его судьба беспокоит куда меньше ее собственной: они с Кили, тяжело дыша, продираются сквозь ужасно приставучие ветки и прутья, стремясь завести тролля подальше в лес.
Впереди маячит знакомое ей озеро, и Леда ныряет за один из самых широких стволов дерева, успевая поймать Кили, пока тот не скатился вниз к водоему. Они стоят, тесно прижавшись к коре дуба и друг к другу, громко и тяжело дышат и оба выглядят растерянными. Леда понятия не имеет, что теперь делать, и зачем вообще она это затеяла, но раздумывать над собственными действиями, кажется, уже поздно: круша вокруг все, что попадается ему под руку, к ним пробирается тролль. От него разит, должно быть, за километр, и Леда чувствует пробирающийся ей в ноздри едкий запах плесени, гнили, мерзкой слизи, которая покрывает его тело, хотя откуда у горных троллей слизь, девушка не понимает. По ее представлениям они должны быть похожи на камни, такие же сухие и шершавые.
- Где-е ты-ы?.. - громогласно тянет тролль, с корнем вырывая дерево в двух шагах от притаившихся Леды и Кили. - Где-е ты-ы, человечинка?
Она жмурится, испуганно дергается, не в силах подавить дрожь в теле. Гном, то ли в бессознательном порыве, то ли от понимания ситуации, не глядя хватает девушку за руку и сжимает своей ладонью ее - крепко и сильно, стискивая пальцы почти до боли. Леда поднимает взгляд, встречаясь с темными глазами Кили.
- Не бойся, Леда, я... - шепчет он, но тут дерево, за которым они прячутся, вдруг дрожит, с него осыпается бесконечная листва, и троллева морда появляется прямо перед лицом остолбеневшей Леды.
Она кричит, надрывая голосовые связки, глаза тролля находят ее, такие огромные, заплывшие, перекошенные и непропорциональные на этой огромной уродливой глыбе.
- Ах, вот ты где-е! - довольно басит тролль, втягивает носом ее запах и тянет к девушке руку. Кили преграждает ему путь, его меч звенит в воздухе, и пальцы тролля знакомятся со сталью. Он орет и дергается назад, пока Леда сползает по стволу дерева вниз, видя, как Кили с криком бросается на урода. Едва соображая от паники, сковавшей все тело и не дающей ногам нормально двигаться, девушка перекатывается подальше от дерева, шаря по рыхлой земле руками в поисках чего-либо, что можно бросить в тролля.
Пальцы натыкаются на острый кремень, Леда успевает схватить его до того, как тролль дотягивается до нее и сгребает в одну руку. Она кричит, теряет под ногами землю и оказывается в воздухе, и тролль трясет ее, как тряпичную куклу. Небо и деревья скачут перед ее глазами в хаотичном порядке, и от бешеной карусели и страха Леду мутит, так что истошных криков Кили она почти не слышит.
- Леда! Отпусти ее! - гремит голос гнома, его фигура мелькает перед глазами Леды попеременно с отблеском воды в озере. Ей трудно дышать, троллевы пальцы сжимают ее так сильно, что воздух еле-еле просачивается в легкие. Кажется, Кили удается ударить тролля по ногам, потому что тот вопит, но девушку из руки не выпускает.
- Брось свое оружие! - громыхает из троллевой груди рев, и Леда мотает головой, впервые оказываясь в правильном ракурсе, хотя лучше бы ее так и продолжали держать вниз головой, подальше от лица тролля и его смрадного дыхания.
- Нет, Кили, выстрели этому уроду в глаз! - вопит Леда, пытаясь высвободить руку с зажатым камнем. Тролль фырчит, его слюни и сопли летят в разные стороны и попадают на девушку в том числе, и, Эру, Ауле и все местные боги, лучше бы он ее сразу раздавил. Она чувствует рвотный позыв уже где-то в горле и жалеет, что не поела - ответить этой сопливой твари сейчас было бы очень уместно.
- Брось свою колючку, иначе я раздавлю ее, как мышь!
Тролль сжимает руку сильнее, так что Леда почти слышит хруст своих костей и кричит. Кили разочарованно кидает меч под ноги троллю - страх в его взгляде почти натуральный, так что Леда даже верит ему, - и тролль довольно урчит. Леда боится, что ее все равно раздавят, да к тому же сожрут Кили с потрохами, но тролль только хватает безоружного гнома в другую ладонь и несет обратно к братьям.
- Урод сопливый! - гневно кричит Леда из правой его руки. Ребра ноют, готовые вот-вот согнуться друг к другу, и она почти плачет от боли. - Ублюдок! Тварь немытая!
- Леда... - стонет из левой руки Кили. - Леда, не надо...
Но она не слышит его и не понимает, зачем он пытается ее образумить. Леда, наконец, вытаскивает руку с камнем из троллевой хватки и со всей силы ударяет им о большой палец тролля. Тот кричит, почти разжимает руку, и ей удается сделать еще несколько ударов, вплоть до того момента, когда тролль не выдерживает и яростно ударяет кулаком с зажатой в нем девушкой об очередную глыбу. Леда умудряется удариться головой об камень, перед ее глазами все начинает кувыркаться с удвоенной силой, небо и земля путаются, и боль простреливает все ее существо, начиная от затылка.
- Твою же... - сипло стонет она. Кили испуганно дергается в руке тролля.
- Леда! Леда! Что ты сделал, мерзавец!
Тролль ржет, и от его смеха все в голове Леды громыхает и звенит. Странным образом перед глазами начинает сгущаться темнота, и только мысль о том, что спать ей никак нельзя, спасает ее от забвения.
- Смотрите, я принес нам человечинку! - ее и Кили бросают в кучу к остальным гномам, уже связанным и в мешках, и Леда едва ли соображает, что даже двое троллей сумели справиться с целым отрядом гномов, так что ее затея была бессмысленной и глупой. К ней подползает Кили, которого еще не успели связать, и девушка чувствует его руку на своем затылке, где уже запекается кровь - сама она уже не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой, ни какой-либо частью тела в принципе.
- Леда, посмотри на меня, Леда! - крик Кили прорывается к ней как сквозь толщу воды, и Леда едва понимает, что гном совсем рядом, и это его теплое дыхание она чувствует на своих щеках.
- Бильбо... - сипит девушка. - Тролли... Рассвет близко...
Тролли замечают еще не связанного Кили, хватают его за руки и за ноги - он упирается выкрикивая имя Леды - но вскоре вновь оказывается рядом с ней, только уже в мешке. Девушка уже почти готова отдаться власти сна, но в последний миг ее вытаскивает из темноты голос гнома.
- Леда, приди в себя!
Кто-то сильно пинает ее в бок ногой, она на мгновение широко распахивает глаза, видит Кили рядом и выдыхает ему в лицо:
- Если я усну, то могу не проснуться... Не дай мне заснуть до прихода Гэндальфа!
Кто-то из гномов повторяет имя волшебника, оно по цепочке доходит до Бильбо, пока тролли продолжают спорить о том, каким образом им готовить столько мяса. Леда лежит, упираясь лбом в колено то ли Глойна, то ли Балина, и ей все кажется тягучей массой из смешанных воплей, движений и запахов, и в этом кавардаке ей сложно отделить одно от другого.
- Бильбо... Бильбо, тролли... - снова шепчет Леда, и Кили кричит на остальных, из-за чьих криков он почти не слышит ее голоса. Его брат уже вертится над огнем вместе с Бомбуром, Бофуром и еще кем-то, и Кили прикрикнул бы и на него, если бы мог. Леда пытается сфокусироваться на его лице и не может, все расплывается и дрожит перед глазами.
- Рассвет... - она силится сказать что-то связное, но не выходит. Благо, Кили, кажется, понимает ее мысль и по цепочке передает что-то Бильбо, тихо, чтобы расшумевшиеся тролли не услышали его. Вскоре фраза доходит до уха хоббита, и тот быстро связывает одно с другим.
- Постойте! Постойте, вы готовите их неправильно! - кричит он троллям. Те замирают, оглядываются на вертикально стоящего в своем мешке Бильбо и начинают наперебой говорить.
Дальнейшее смутно проскальзывает перед глазами Леды, потому что она почти теряет сознание. Кили без конца тормошит ее, как может, твердит, что она не должна спать, и что дядя обязательно теперь будет ей верить, но Леде начихать на Торина и его высокомерную рожу, сейчас Леде, как никогда, хочется закрыть глаза и поспать.
- Рассвет идет, вам смерть несет! - громогласно объявляет о своем приходе Гэндальф, и гномы радостно приветствуют его.
- Леда, волшебник здесь! - восклицает Кили. - Леда, погляди! Леда?
Она ловит последнюю сознательную мысль прямо перед тем, как лучи восходящего солнца озаряют спорящих троллей, и те медленно, со скрипом, превращаются в камень, навсегда застывая неподвижными изваяниями.
Chapter V. Миска с похлебкойМедленно, лениво возвращается к Леде сознание, прорываясь сквозь какой-то плотный сгусток тумана и света и шороха трактовой гальки под ногами марширующих не в такт гномов. Она с удивлением распахивает глаза и сперва видит только светло-серый колючий мех отворотов чьей-то жилетки поверх темно-синей жесткой рубахи, переводит взгляд дальше и замечает чуть дрожащую линию горизонта - поля, поля с изредка разрезающими их каменными уступами, светлое небо и редкие облака на нем. Леда вздыхает, тут же чувствуя солоноватый запах пота и масла, которое чувствовала еще рядом с троллями.
- Ты очнулась! - грохочет над ухом голос Фили, и в ее голове что-то разбивается на миллион осколков и больно впивается в затылок. Леда морщится, невольно сильнее сжимая пальцами отворот его жилетки. Все качается у нее перед глазами именно потому, что она находится на руках у гнома, а он движется в хвосте вереницы их отряда.
- Надо догнать Гэндальфа! - снова басит гном, и Леда мотает головой, едва-едва, чтобы не потревожить собственный мозг в черепной коробке.
- Нет-нет, не беги, пожалуйста. Меня сейчас стошнит, если ты будешь бежать и кричать мне в ухо.
Гном кивает и еще немного отстает, потому что начинает идти аккуратнее. Леда молча его благодарит, все еще сжимая руками отвороты его жилетки. От него пахнет не самым свежим ароматом, да и она не благоухает, но сейчас девушке кажется, что в более уютном месте она и не находилась с тех самых пор, как покинула дом Бильбо. У Фили теплая грудь, в глубине которой размеренно и гулко бьется сильное сердце. Леде так не хочется, чтобы оно останавливалось, что она рискует всем ради этого желания.
- Мой брат расстроится, узнав, что ты очнулась не у него на руках, - как бы между прочим говорит Фили, и Леда пытается уловить шутливый тон в его словах, но не находит.
- А где пони? - вместо ответа спрашивает она, понимая, что ничего сказать на эти слова не может. Гном немного перехватывает ее повыше - у Леды даже не возникает вопроса, почему он все еще несет ее, пришедшую в себя, и не проще ли опустить ее на землю, чтобы она сама шла.
- В суматохе все пони от нас сбежали, - говорит Фили. Видно, поэтому Леду несут на руках.
Затылок у нее все еще саднит, и нестерпимо хочется спать. Гном замечает это и кивает ее сонным глазам.
- Все хорошо, можешь еще поспать. До привала осталось недолго, да и ты совсем не тяжелая.
Леда доверчиво льнет к его груди снова и проваливается в объятия Морфея.
Очнуться во второй раз ей помогают чьи-то руки у себя на голове. Она чувствует прикосновения грубых пальцев к своему многострадальному затылку, и резко распахивает глаза, вдыхая тяжелый ночной воздух всеми силами своих легких.
- Прости, я потревожил тебя? - раздается у нее над головой голос Кили. Леда лежит на боку на чьем-то плаще - он, должно быть, принадлежит гному - головой на мягком вещмешке, и упирается взглядом в спину Бифуру или Бофуру.
- Что ты делаешь? - спрашивает Леда, пытаясь повернуть голову, но Кили кладет свободную руку ей на висок.
- Волшебник Радагаст просил менять тебе повязку на голове раз в полдня, - объясняет он, проделывая какие-то махинации. Леда удивленно вздыхает.
- Радагаст?
- Да. Он нашел нас сразу после Гэндальфа, вылечил тебе рану на голове и просил следить, - Кили заканчивает с ее затылком и отпускает из плена своих ладоней. - Вот я и слежу.
Леда чувствует благодарную улыбку, ползущую по лицу, и пытается согнать ее. В ночной темноте, слава Эру, ничего не видно.
Кили тем временем садится ближе к догорающему костру, подбрасывает в него еще веток и искоса наблюдает за девушкой, пока она поднимается с ноющего бока. Все мышцы и КОСТИ у нее болят, будто ее тащили волоком.
- А Радагаст - это такой седой старичок в смешной шапке, да? - спрашивает Леда, садясь на вещмешок, который только что был под ее головой. Кили усмехается, берет в руки первую попавшуюся палку и начинает затачивать об нее нож.
- Да, ты его знаешь?
Леда мотает головой, одновременно отмечая, что перед глазами больше ничего не плывет и не скачет. Она вынимает из волос застрявшие веточки, встряхивает головой, позволяя им спадать по спине, и расслабленно тянется руками вверх. И совсем не видит любопытных взглядов гнома на себе.
- Эх, а я так хотела посмотреть на его кроликов... - тянет девушка, отвлекая Кили от ему одному известных мыслей. Гном моргает, прогоняя наваждение. - Зачем он приходил?
- Поговорить с Гэндальфом. Кажется, на него кто-то напал. Или нет. Я не слушал их разговор, я...
Леда поворачивается к нему лицом, на щеках и волосах у нее играют искры костра. Кили отводит взор.
- Ты - что?
Гном молчит, и в ночной тишине его молчание еще тягостнее. Все вокруг уже спят и, видимо, сейчас его очередь дежурить, но отчего-то Леде кажется, что он вызвался добровольцем, потому что ему пришлось менять ей повязку и следить за ней, и... Мысли бегут вскачь, и здравый смысл не поспевает за ними; девушка тоже отворачивается к огню, пытаясь выровнять сбивчивое дыхание.
- Ты нес меня на руках? - почему-то спрашивает она, хотя прекрасно знает ответ. Кили кивает, и теперь его признание кажется неловким и смущающим, хотя Леда не должна испытывать смущения, ведь это просто вопрос. Ей не нравится атмосфера, повисшая между ними, и она начинает нервничать и злиться.
- Что произошло, пока я была в отключке? - спрашивает девушка, нарочно поднимая взгляд к гному. Он не знает, куда деваться от ее глаз и сидит неподвижно и сгорбленно, продолжая затачивать нож.
- Ничего особенного, - сбивчиво произносит Кили. - Мы потеряли пони, и теперь приходится идти пешком. Дядя сказал, что нам придется оставить тебя, если ты не очнешься, и мы с Фили решили нести тебя на себе. Ты совсем легкая, как пушинка, - на последней фразе он кидает на девушку мимолетный взгляд и улыбается. Леда хмурится еще больше, не знает, что делать с руками и кладет их себе на живот. Кили расценивает жест по-своему. - Хочешь поесть? Бильбо как раз оставил для тебя порцию. Правда, все миски он куда-то задевал, но я могу поискать, и мы вместе поедим...
Гном вскакивает с места и начинает метаться между котелком на огне и спящим невдалеке Бильбо, но Леда опускает взгляд вниз и видит его забытую на земле плошку.
- Не надо, Кили, все в порядке.
Он недоуменно оборачивается, все еще хочет разбудить хоббита, так что девушка тянет его обратно к себе и костру.
- Не буди его, все нормально. Здесь есть одна миска, поедим из нее.
- Но это моя... - неуверенно тянет Кили, и Леда видит, что он смущен. Его смятение она не понимает и только отмахивается.
- Ну, значит, я поем из твоей миски. Ты же не обидишься?
От традиционного варева пахнет так знакомо и обыкновенно, и Леда, вроде бы, уже должна возненавидеть эту похлебку, но, оказывается, она слишком проголодалась, чтобы быть привередой, и сейчас эта жижа из овощей и мяса кажется ей самой вкусной в мире. Она прихлебывает ее большой деревянной гномьей ложкой, совсем не обращая внимания на застывшего рядом Кили. Он так и не сел на свое место, он все еще стоит и широко распахнутыми глазами наблюдает, как девушка беззаботно ест из его тарелки. Его взгляд постепенно становится менее удивленным, и в нем появляется радость напополам с неверием, словно у ребенка, получившего желанный подарок.
Леда замечает его пристальный взор уже после того, как съедает всю порцию.
- Что? - она утирает длинным рукавом рубашки уголок рта и хмурится. - Что-то не так?
Кили мотает головой и почему-то улыбается широкой беззаботной улыбкой, от которой у девушки тянет в груди и хочется мгновенно отвернуться. Она кусает губу, понимая, что не может пойти на поводу внезапного желания и нагрубить гному просто за то, что он такой радостный. Леда злится и отворачивается, не глядя отдавая ему миску.
- Спасибо, - бурчит она и скатывается вниз, вновь укладываясь на плащ. Теперь у нее не остается сомнений, что он принадлежит Кили.
Он ничего не говорит, продолжая сидеть с посудой в руках у догорающего костра, и Леда чувствительным затылком ощущает на себе его взгляд, и это ей так не нравится, что она готова провалиться сквозь землю, лишь бы не чувствовать его.
- Прекрати на меня пялиться, - грубо бросает девушка, скрещивает на груди руки и устремляет взгляд вверх, в небо, где ярко светят звезды, собранные в причудливые созвездия, каких не увидишь на ее Земле.
Мысли вяло текут в ее голове, и Леда впервые нарочно думает о доме. За все эти дни похода она вспоминала Швецию миллион раз, но всегда мимолетно и ненароком. У нее просто не было времени.
Теперь девушка лежит, прислушиваясь к ночным шорохам, храпу гномов и треску веток в костре, и не может не думать о доме.
Голова Кили оказывается рядом с ее, совсем близко, так что его чуть мокрые волосы касаются ее шеи. Днем что, был дождь? От него пахнет знакомым запахом мыла, и Леда невольно вдыхает чистый аромат. Или он мылся?
- У тебя есть семья, Леда? - спрашивает он до того, как она успевает поинтересоваться, и девушка молча удивляется, как их мысли сейчас совпали.
- Да, - просто говорит она и внезапно осознает, что не чувствует той грусти, которую должна ощущать. Пребывая в смятении из-за собственных чувств, девушка продолжает даже без поощрений со стороны гнома. - У меня есть мама, папа и младший брат. Ему всего пятнадцать. А еще у нас дома живет ручной хорек, его зовут Малфой.
- Малфой? - переспрашивает Кили и хихикает. - Какое странное имя. Хотя ручной хорек - это еще более странно. Зачем вы его держите? Это же дикое животное.
Леда усмехается, вспоминая, как брат говорил ей то же самое перед покупкой зверя. Малфой так и не стал домашним, все время кусался и норовил сбежать при первой же возможности - в общем, полностью оправдывал свое имя. И, как ни странно, нравился Леде именно за эти качества.
- Я не хотела делить дом с кошкой или собакой, как все. Мы с хорьком друг друга отлично понимали.
Кили молчит, и Леда слышит его тяжелое дыхание рядом с собой. У него гулко бьется в груди сердце, живое и трепетное, и внезапно Леда - впервые за все это время - радуется, что именно она попала в Средиземье, она, а не Дарла. Потому что та, скорее всего, оказалась бы в диком восторге, обязательно пошла бы с гномами и на Эребор, и в Ривендел и еще бог весть куда, но, если бы история повернулась именно так, как в ее любимых книгах, ни за что не стала бы ее менять. Пусто потому что здесь так принято, это негласное правило, чертов «канон», которому слепо следуют все преданные фанаты профессора Толкиена.
Окажись на ее месте Дарла, и бьющемуся рядом с Ледой гномьему сердцу пришел бы неминуемый конец.
Леда в который раз поправляет себя: если история будет такой, какую она знает, только в этом случае от нее будет хоть какая-то польза.
- Ты хочешь вернуться домой, Леда? - снова спрашивает Кили и даже задерживает дыхание. Девушка молчит, и он думает, что она заснула, приподнимается на локте, чтобы увидеть ее лицо, и замирает. Леда смотрит в небо, хмурится и выглядит расстроенной и сердитой одновременно. Кажется, эти два настроения живут в ней рука об руку.
- Я не знаю, - вдруг произносит она и сама не верит, что говорит эти слова. Леда кусает губы, переводит взгляд к Кили и пугается еще больше, видя его ждущие глаза. Она смотрят на нее с надеждой и какой-то просьбой, так что ей хочется закрыть лицо и спрятаться от его взора.
- Хочу, - говорит она после минутного замешательства. Взгляд Кили тускнеет, он снова ложится, и Леда испытывает облегчение. Ей сложно впускать в себя лишние чувства, и сейчас ей хватает установленных границ и правил, которые она сама для себя вывела. Нечего гномам лезть в ее голову.
- Гэндальф сказал, что в Ривенделе мне могут помочь, - тихо говорит девушка. Кили не отвечает, и она не продолжает свою речь. Леда давно решила, что не останется с эльфами и пойдет дальше, но Кили не обязательно это знать.
Гном лежит совсем рядом, слышит размеренное дыхание девушки и вдыхает слабый аромат, исходящий от ее волос. Они больше не пахнут цветами, теперь они даже не блестят и выглядят тусклыми, растрепанными и грязными. Но когда сегодня он перебирал их между своими пальцами, они показались ему мягкими, словно бархат.
Кили поднимает руку и невесомо касается рукой пряди волос Леды. Она уже спит и не чувствует дыхания гнома совсем рядом со своей шеей.
- Леда! - радостно выдыхает Бильбо, спеша ей навстречу и перешагивая через просыпающихся ворчащих гномов. Девушка видит его и раскидывает руки, чтобы обнять. После беспокойного сна весь разговор с Кили кажется ей еще более нервирующим, и она хотела бы забыть его, а не просыпаться нос к носу с гномом. Он все еще смотрит на нее так, словно она что-то не то говорит и делает, и это ее смущает. Снова.
- Доброе утро, милый Бильбо! - здоровается Леда и даже обнимает хоббита, пряча в его плече свою сумятицу. - Прости, я заставила тебя волноваться?
Он добродушно смеется, обвивая ее руками. У него мягкие пальцы, мягче, чем у всех гномов вместе взятых, и от него все еще пахнет чем-то домашним. Леде нравится его запах, с которым ассоциируется что-то теплое и родное, словно Бильбо не хоббит, а ее добрый родственник.
Среди гномов она вроде не чувствует себя чужой, только лишь неправильной, но эта мысль не дает ей довериться им окончательно.
- Выдвигаемся! - грохочет Торин, поднимая своих людей. Гномы наперебой приветствуют Леду, и она несмело им кивает и чуть улыбается - на большее ее не хватает, особенно когда рядом оказывается Кили. Его волосы растрепаны сильнее обычного и смяты на одном боку, и девушка понимает, что гном действительно засыпал с сырой головой. Он, правда, мылся?
- Доброе утро, - выдавливает из себя девушка и спешит вслед за Гэндальфом - волшебник шагает впереди всех, а Леде сейчас очень нужно поговорить с ним и узнать, что сказал ему Радагаст. Поэтому она сбегает от все еще какого-то странного Кили и мчится за стариком. Гном провожает ее задумчивым взглядом, которого девушка уже не видит.
- Гэндальф! - Леда спотыкается об корягу и добегает до мага уже вприпрыжку. - Доброе... черт! Доброе утро!
Волшебник благодушно кивает ей и шагает дальше, не сбавляя скорости. Его посох стучит по твердым камням на тракте.
- Скажи, ты вчера разговаривал с Радагастом, верно? Это мне Кили сказал. О чем вы говорили?
Леда начинает без разбега, и Гэндальф подозрительно косится в ее сторону, поглядывая на девушку сверху вниз из-под своего широкого капюшона. Леда до сих пор не может привыкнуть, что волшебник не носит широкополой остроконечной шляпы, похожей на ту, что распределяет учеников Хогвартса.
И почему она не попала в мир очкастого мага...
- Зачем ты хочешь знать о моих разговорах с другом? - спрашивает Гэндальф, обрывая Леду на нелепой мысли, и девушка встряхивает головой. Та уже не болит и даже не кружится, и она мысленно благодарит Радагаста за его мазь и повязки. И Кили, но уже тихо-тихо и вскользь.
- Если вы говорили о каких-нибудь темных силах, а ты собрался идти в какую-то там крепость богом забытую, то не ходи, - обрывает его насмешки девушка. Волшебник хмурится и чуть замедляет шаг, так что Леда может догнать его и шагает с ним уже вровень. - Гэндальф, что сказал тебе Радагаст?
Маг, как ему и следует по статусу и положению и, быть может, по какому-нибудь нерушимому кодексу волшебника, снова молчит, утаивая важную информацию, и Леда злится на его привычку говорить через раз и загадками.
- Про крепость, да? Что там живет страшный-страшный парнишка, который мертвых оживляет? - Леда спотыкается, потому что смотрит на Гэндальфа, а не на дорогу, и он, в конце концов, сдается.
- Что ты знаешь про это место, дитя? - волшебник снова пыхтит трубкой, Леда оглядывается на идущих чуть в отдалении гномов и понижает голос.
- Не ходи туда, Гэндальф. Там все очень плохо.
Он хмурится и кашляет, призывая девушку говорить дальше, и она еле сдерживает в себе порыв выдать все, как на духу.
- Что, ты думаешь, там прячется?
Маг вздыхает, оглядывая хрупкую фигурку Леды с ног до головы и обратно. Она понимает, какое впечатление производит на двухметрового старика, повидавшего уже весь этот мир вдоль и поперек, но от этого не теряется совершенно, и только в глубине ее мыслей стынет надежда, что вся-вся эта история совершенно не такая, какой она ее знает.
- Там живет темная сила, Леда, - наконец, говорит Гэндальф, нехотя выжимая из себя слова. - Некромант поселился в крепости Дол-Гулдур, он вытаскивает мертвых с того света и очерняет леса вокруг.
- А вот и нет! - резко восклицает девушка, громче, чем следует, потому что слышит позади удивленные роптания гномов. Она сердито поджимает губы и тянет Гэндальфа вниз, к ней, чуть ли не хватая того за бороду. - Не ходи туда, там тебя схватят и посадят в клетку, и будешь ты болтаться в воздухе, как рыба на крючке!
Она спохватывается, отпускает полы мантии волшебника, сжимает руки в кулаки и медленно выдыхает.
- Я могу ошибаться, и все это может оказаться не тем, что я знаю, - в который раз говорит Леда, словно мантру, эти слова, кидает на Гэндальфа вопросительный взгляд, но он молчит, пораженный ее резкой сменой настроения.
- Там скрываются орки, - добавляет девушка, кидает мимолетный взгляд на волшебника, и продолжает: - Много, почти армия. Я точно не знаю, откуда они, я в их национальностях не разбираюсь вообще... Или расах? Видах? А, не важно. Гэндальф, там живет не некромант, а...
Леда вскидывает голову, смотрит на мага снизу вверх, и выдыхает. Говорить ли ему свои опасения? Вдруг она ошибается? Не все в этом мире будет идти так, как было в фильме, и, черт возьми, вдруг она только пугает себя и других?
- Договаривай, - кивает Гэндальф. - Я понимаю, твои сведения могут оказаться ошибочными.
Она кусает губы, сжимает руки в кулаки.
- Тебе... Тебе знакомо имя Саурон?
На последнем слове волшебник резко останавливается, вскидывает посох, и воздух вокруг него снова начинает темнеть, словно неожиданно наступает вечер, и Леда испуганно поджимает губы, хмурится и отступает. Гномы, удивленные происходящим, тоже останавливаются.
- Что ты знаешь о всеобщем враге? - грохочет Гэндальф не своим голосом, Леда шарахается от него в сторону и упирается спиной в подошедшего Бильбо.
- Хватит пугать ее, Гэндальф! - сердито восклицает он, приобнимая девушку за плечи. Леда тяжело дышит, она в шоке от реакции мага, и ей хочется спрятать лицо в отворотах кафтана хоббита.
- Я сказала же, что могу ошибаться! Черт! - она делает еще несколько шагов назад, хватает ладонь Бильбо и отворачивается.
Гэндальф, вроде бы, успокаивается, тьмы вокруг него становится меньше, а затем она совсем пропадает. Леда снова слышит пение певчих птиц и смотрит поверх плеча Бильбо - глаза натыкаются на лицо Кили. Он обеспокоенно следит за ней и волшебником.
- Прости, дитя, - говорит Гэндальф, опуская капюшон. Леда видит, как тусклое солнце блестит на его седине. - Этого имени не слышали в Средиземье уже много сотен лет.
- Да-да, я понимаю, Тот-кого-нельзя-называть и все такое... - бормочет Леда. Гномы отходят дальше, и только Кили и Фили стоят рядом с ней и Бильбо. Хоббит все еще держит ее за руку.
- Мне не следовало повышать голос, милая, - тон Гэндальфа становится еще мягче. Леда отпускает ладонь Бильбо и кивает братьям у него за спиной. Они продолжают подозрительно коситься на волшебника.
- Ну, - девушка оборачивается, скрещивая на груди руки. - Можно мне договорить свои страшные-страшные сказки? Все нормально, милый, этот злой старик больше не будет чудить.
Бильбо нехотя кивает и отходит от них обоих. Кили и Фили совсем не следуют его примеру и остаются рядом с девушкой.
- Повторяю, я могу ошибаться, - фыркает Леда, смотрит на застывших братьев и идет к Гэндальфу. Они провожают ее молчаливыми взглядами, Фили тянет Кили за остальными сородичами.
- Так что ты знаешь? - тихо спрашивает маг, опускаясь на небольшой камень у тракта. Леда скребет носком сапога щебень под ногами.
- В той крепости живет не некромант, а Саурон, - на имени врага Гэндальф морщится, будто бы он в самом деле местный Волдеморт, и Леда недоуменно хмурит брови. Война с ним была ведь много лет назад, неужели его до сих пор страшатся, хотя считают мертвым?
- Еще там обитает Азог, собирает армию или что-то подобное... Гэндальф, он охотится за Торином и остальными, и если ты пойдешь туда, то оставишь всех без защиты, и сам рискуешь погибнуть!
Волшебник молчит, оставаясь загадкой для Леды, и ей хочется ударить его по седой голове, чтобы вбить туда хоть немного разума, но она стоит и ждет его решения. Наконец, когда голоса гномов они уже почти не слышат, Гэндальф встает с места.
- Почему ты не хочешь сказать все, что знаешь, дитя мое?
Леда кусает губы и хмурится, сомневаясь в правильности своих мыслей. Она уже думала над этим вопросом неоднократно.
- Что, если все, что мне известно, неправда? Я не хочу давать поводов для напрасного волнения и страхов, - она кивает себе, надеясь, что ее слова звучат так же убедительно, как девушка о них думает. - Я не могу знать наверняка, попадут ли гномы в пещеру к подгорному троллю или к эльфийскому королю, но если я вижу, что события развиваются точно так, как в фильме, я не могу молчать, подвергая всех лишней опасности, которую можно избежать. Иначе для чего я здесь?
Гэндальф кивает, вроде бы впечатленный ее ходом ее мысли, качает головой в сторону ушедших далеко вперед гномов, и они начинают идти следом за ними, неспешно, как на прогулке.
- Скажи мне, Леда из Эребру, ты доверяешь своим суждениям?
Вопрос ставит ее в тупик, девушка в нерешительности кусает губы.
- Я не знаю, - тихо говорит она, теребя кольцо на своем безымянном пальце - подарок от матери, который она никогда не снимает, в какой бы ситуации не оказалась. - Я могу ошибаться, я прекрасно это понимаю. Мне бы хотелось, чтобы ничего из того, что я знаю по фильму, не случалось, но каждый раз история повторяется, и я... - Леда вздыхает, опуская глаза себе под ноги. - Почему, даже зная, я не могу предотвратить ничего из того, что происходит?
Гэндальф поднимает ее лицо за подбородок и невесомо проводит пальцем по скуле. Леда смотрит на него, как зачарованная, ища ответы на все многочисленные вопросы, разрывающие ее голову с самого начала этого чертового путешествия.
- Все потому, что ты не доверяешь себе, - маг улыбается, но в его глазах Леда видит глубинную мудрость веков, которые ей никогда не постичь. - Ты не веришь в этот мир - и боишься, что он убьет тебя. Ты не доверяешь своим знаниям будущего, надеясь, что ничего не случится, но каждый раз происходит то, что ты уже знаешь, и тебя это пугает. Ты должна найти путь домой, но не знаешь, готова ли уйти из этого мира.
Леда отшатывается от него, часто-часто моргает, стараясь выровнять сбившееся дыхание, и мотает головой. То, что говорит Гэндальф - правда, и она знает все с самого начала, но свои смятения бережет для собственных размышлений. Она совсем не готовила себя к тому, что кто-то посторонний проберется в ее мысли.
Гэндальф опирается на свой посох, смотрит на девушку и понимает, кажется, все на свете, даже то, что она сама еще понять не в силах.
- У тебя есть цель, и я не буду спрашивать о ней, - говорит волшебник. Леда поднимает глаза, вглядывается в его лицо. - Но когда придет время, дитя, ты должна будешь сделать выбор, и он должен быть осознанным и твердым. Сомнения и неуверенность в собственном сердце не будут тебе помощниками, помни это.
Она запомнит.
Леда кивает ему, продолжая думать, что ее скорее разорвет на части, чем она сможет найти правильный ответ на свои же вопросы. Но вслух девушка ничего не говорит, продолжая упрямо топать рядом с Гэндальфом.
- Ты ведь не пойдешь в Дол-Гулдур? - тихо спрашивает она, косясь на волшебника. Он угрюмо кряхтит.
- Мне нужно посоветоваться с мудрейшими, - говорит он таким тоном, словно Леда обязана знать, кто они. Девушка закатывает глаза, пока маг не видит - ну не говорить же ему, что ее познания в средиземской истории весьма и весьма ограничены. Была бы здесь Дарла, она бы поняла сразу же. Или как раз с мудрейшими Леда знакома?
- Мы как раз направляемся в долину Имладрис. Как думаешь, владыка Элронд сможет помочь нам решить не только твою проблему, м?
Он подмигивает ей, и Леда усмехается. Может, самый древний эльф Средиземья действительно даст ответы на все эти вопросы...
Они не спешат нагнать отряд, хотя отстают уже на довольно приличное расстояние. Гэндальф размеренно покуривает трубку, поглядывает вперед на головы гномов и изредка замечает, что молодой племянник Торина оборачивается в их сторону чаще, чем даже Бильбо. Это кажется ему занятным наблюдением, но он не спешит поделиться им с молчаливой Ледой.
Девушка шагает почти в такт с волшебником, снова думает о доме и сердится на себя за эти некстати возникшие сейчас мысли. Ей нельзя отвлекаться на такое в пути, пока их может настичь любое проклятие.
И последним мысленным ругательством Леда словно в самом деле пророчит себе и другим кару: позади них слышится недовольное урчание, переходящее в странный рык, каких она никогда не слышала. Девушка оборачивается и видит бегущую по тракту мелкую точку, быстро растущую в размерах.
- Это варг! - выдыхает Гэндальф, хватая Леду за руку. - Бежим, дитя!
Они несутся со всех ног к отряду, Леда от страха даже не замечает, что им навстречу бегут гномы, ей кажется, что она одна на этой дороге и сейчас огромный волкооборотень сожрет ее одним махом.
- Леда! - кричит Кили изо всех сил своих легких, когда между девушкой и варгом остается всего несколько метров. Он останавливается на полпути, доставая из-за спины стрелу. Леда запинается, падает на землю, не успевая ухватиться за Гэндальфа, и слышит над головой яростный рык, который обрывается слишком резко, и над ней пролетает и падает тяжелое тело. Она кричит, из глаз от паники мгновенно льются слезы, и даже рука Фили не помогает ей не терять рассудок.
- Вставай, поднимайся! Леда! - гном готов тащить девушку на себе, но она находит в себе силы подняться, и они бегут дальше по тракту. Леда оглядывается за спину: варг повержен стрелой, точно такой же, какие болтаются в колчане у Кили, а в руках у него лук, и он ждет ее и брата, стоя между ними и отрядом, и Фили тянет ее за собой, уводя подальше от зверя, за которым уже следуют еще и еще.
Леда сжимает руку гнома, сердце колотится в ее груди, словно сумасшедшее, и ей так страшно, так внезапно страшно, что она ничего не понимает. И только Фили и Кили ведут ее в спасительное кольцо к остальным гномам.
Chapter VI. Меч в руках гнома- Я же говорила! - кричит Леда Торину, и рассеянным сознанием отмечает, что это первая фраза, которую она сказала ему после своего пробуждения. Они мчатся через поля, изрезанные каменными глыбами; то позади, то впереди них раздаются рев зверей и яростные вопли орков-наездников. Леде страшно, почти до обморока, но она бежит вперед с невиданной скоростью, какую вряд ли хоть когда-либо могла ожидать от себя - вероятнее всего, мышцы работают на одном адреналине.
Их догоняют, по меньшей мере, десяток варгов с наездниками, все кричат, грозятся отрубить головы гномам; Леда, кажется, готова умереть от страха еще раньше. Девушка бежит прямо за Гэндальфом, за ней - Фили и Бильбо. Других гномов она не видит и не замечает, те рассредоточились по долине, и они тоже кричат, только девушка совсем не различает звуков, кроме собственного рваного дыхания и биения сердца.
- Сюда, Бильбо, Леда! - кричит Гэндальф, затаскивая девушку и хоббита под выступ каменной глыбы. Под ней обнаруживается скат в чью-то забытую берлогу, Бильбо съезжает в нее и замирает на месте. Леда оборачивается, видит в открытом поле всех гномов - к ним уже бежит Фили, Торин раздает указания - варги сжимают их в кольцо.
- Леда! - грохочет голос Гэндальфа, но она не может двинуться с места и с отчаянно стучащим в ребра сердцем наблюдает за схваткой. Ей страшно, страшнее, чем было у троллей, страшнее, чем на прыжках с парашютом, высотной башне, приеме у стоматолога, экзаменах, сеансах фильмов ужасов - страшнее, чем когда-либо. Леда готова спрятаться под землей до скончания века и в то же время выскочить, отвлекая внимание орков на себя, чтобы у остальных было время убежать.
Кили стоит чуть дальше остальных, с луком в руках, и тратит стрелы на приближающихся к нему тварей, он один, и от этого зрелища Леде хочется разорвать вселенную, чтобы уберечь его.
Ее дергает за руку Бильбо, тянет вниз, в спасительное убежище, она отмахивается от него, но неуклюже скользит сапогами по твердой каменистой земле под ногами и съезжает вниз.
- Нет, пусти меня, Бильбо, пусти! - кричит девушка, не обращая внимания на хоббита - тот пытается удержать ее, хватая за ноги, но Леда уже карабкается наверх. Она не может позволить себе потерять из виду хоть кого-то, и Гэндальфа почему-то нет рядом, чтобы образумить ее.
Леда высовывается из укрытия, видит, как варги разбросали гномов по всему полю, и ищет глазами Кили - тот вонзает стрелу в горло зверю; Фили - он мечом выбивает орка из седла; и Торина - последний схватился с варгом, и тот валит его на землю, почти разрывая гному грудь.
- Нет! Не-ет! - Леда выскакивает из берлоги, едва соображая от страха, что делает, и бежит к Торину. У нее нет ни плана, ни оружия в руках, и она действует на одном инстинкте, но он тянет ее за собой, и Леда бежит к Торину, и паника застилает ей глаза.
Как всегда под ногами некстати оказывается кочка, девушка падает, больно ударяясь коленями и ладонями, натыкаясь на какой-то камень. Она хватает его, швыряет вперед, прямо в голову варга, и никогда еще ее рука не была такой меткой.
- Пусти его, ты, вонючее животное! - кричит девушка, пока сознание заходится в истерике от ее смелости и безрассудства. Зверь смотрит на нее своими хищными глазами, облизывает желтые острые зубы, делает медленный шаг в ее сторону - Леда ползет спиной назад, почти плачет от страха и ругает себя за все грехи. Торин под волком, кажется, не двигается, и оттого она еще больше боится.
Только не это, нет-нет-нет, он не может умереть, только не сейчас, ему же еще столько предстоит пройти!
- Человечина! - рычит варг, окончательно пугая девушку - хотя, кажется, еще больше испугать ее невозможно.
«Оно разговаривает! Говорит!» - заходится в припадке ее сознание. Леда отползает назад еще больше, и рассеченная ладонь у нее саднит, режет, но какая разница, как сильно болит тело, если перед самым лицом у тебя огромный зверь, способный сломать тебя пополам одной лапой.
- Человечина вкуснее гномьего мяса! - рычит варг, сползает с тела Торина и делает к Леде еще шаг, но в горло ему уже вонзается эльфийский клинок гнома. Леда кричит от страха.
- Чем ты думаешь! - орет на нее Торин, вытаскивая из мертвого варга меч. - Тебе здесь не место!
Леда не может пошевелиться - вся сила у нее уже ушла на этот марш-бросок до гнома, и теперь она лежит на земле, неспособная побороть дрожь в теле. Где-то на краю сознания она слышит предсмертный вой зверя, Торин оглядывает свой отряд - все целы и невредимы, враг повержен - и бросает на девушку ужасно злой взгляд. К ней уже бежит из укрытия Бильбо, на ходу заикаясь и выкрикивая ее имя, но Кили оказывается рядом быстрее.
- Ты не ранена, Леда? - он хватает ее за плечи обеими руками, девушка зажмуривается, прячет лицо у него на груди и тихо стонет.
Он не умер, не умер...
Фили стоит позади брата, и Леде хочется дотянуться руками и до него тоже, чтобы убедиться, что живы все без исключения, за кого она так боялась, вероломно забывая про остальных.
- Леда, Леда! - Бильбо падает на колени рядом с ней, обнимает и тоже дрожит - девушка чувствует это, и ей жаль, безумно жаль, что она вновь стала причиной лишней паники и без того потерянного хоббита. Но больше всего Леда боится представить, что было бы, если бы она не выскочила к Торину.
Гном, видимо, тоже все понимает, и девушка ловит его взгляд, еще более сердитый и раздраженный, чем раньше. Теперь он, кажется, должен быть ей благодарен, и от этого злится еще больше.
Отряд делает привал только к вечеру, хотя все были настолько изнурены битвой, что валились с ног еще днем. Леда еле плетется за остальными, почти ничего не говорит и не слушает, что рассказывает ей возбужденный произошедшим Бильбо. Временами она ловит на себе обеспокоенные взгляды Кили - он идет рядом и выглядит растерянным с тех пор, как стер кровь с щеки Леды, когда они были на поле.
К вечеру пейзаж сменяется очередным лесом, из-за которого проглядывают горные цепи, и Торин дает отмашку на отдых.
Леда готовит ужин с Бильбо и до сих пор молчит, думая, что сошла с ума. Она все еще не понимает, что заставило ее кинуться к варгу и почему разум и логика никак не остановили ее. Почему какие-то скрытые инстинкты, о которых не знала сама девушка, вдруг обрели власть над ее телом и заставили подвергнуть свою жизнь такой опасности?
Она не спасла Торина, а лишь помогла, отвлекла внимание на себя, ему даже не угрожала смерть - по крайней мере, гном бормочет себе под нос именно это, и Леда отчего-то склонна ему верить.
Так почему она, вопреки голосу рассудка, кинулась наперерез варгу, едва лишь заметила, что Дубощиту грозит беда?
Девушка не может ответить на этот вопрос даже самой себе, и тем более не знает, что говорить Торину, хотя он спрашивает об этом весь день. Спрашивает, ругается, грозится оставить ее на тракте одну и в который раз клянется, что ведет ее лишь до Ривендела.
Леда снова слышит в свой адрес очередное ругательство на гномьем наречии и плотнее кутается в плащ, словно он может защитить ее от гнева Торина.
- Ты опять почти ничего не съела, - неожиданно говорит Бильбо и подает ей кроличью ножку, тушеную на открытом огне. Леда чуть улыбается его заботе.
- Спасибо, мой милый, - тихо произносит она и принимает еду. Жир стекает по ее пальцам, пока девушка ест, и она думает в этот момент о ду́ше или хотя бы просто воде, как привыкла думать все время, пока они в походе.
- Ты не знаешь, есть здесь рядом какой-нибудь родник? - спрашивает девушка. Хоббит качает головой, но выглядит странно-радостным.
- Вроде бы Фили проверял - здесь ничего поблизости нет, - Бильбо доволен, что Леда снова начинает интересоваться своими обыкновенными вещами, а не таращится впустую в огонь. До этого случая девушка ни разу не выглядела такой растерянной, и это хоббиту совсем не по душе.
- Знаешь, Бильбо, - вдруг заговаривает Леда. - До сегодняшнего дня я не думала, что могу зайти так далеко в своих желаниях.
Он не понимает, но девушка не намерена объяснять, а хоббит не намерен переспрашивать.
- Что, если в какой-то момент я буду бояться за их жизнь так сильно, что не пожалею своей?
Она думает, что не готова платить такую высокую цену, но в последнее время все так запутанно, что загадывать на будущее Леда больше не собирается. Единственное, о чем сейчас она хочет позаботиться, это хотя бы малая гарантия своей безопасности.
Девушка кидает мимолетный взгляд на гномов, сидящих чуть дальше, и идет к ним.
- Научите меня сражаться, - твердо говорит Леда, прерывая жаркую дискуссию. Ойн, Глойн, Ори, Нори, Бомбур и Бофур молчат и смотрят на нее так, будто она сказала самую большую глупость на свете. Леда хмурится и повторяет: - Научите меня держать меч в руках.
Секунда гробового молчания прерывается взрывом смеха. Кажется, они не воспринимают ее всерьез. Девушка поджимает губы, готовая сама взорваться от злости.
- Я не шучу, черт возьми! - она пинает деревяшку под Бофуром, и тот падает на задницу, становясь очередным поводом для смеха. Леда хочет побить всех этих пустоголовых увальней вместе с их предводителем.
- Да пошли вы! - окончательно звереет она, разворачивается и уходит к Фили и Кили. Леда предпочла бы попросить помощи у Двалина, но тот занят важным разговором с Торином, как и снисходительный Балин, Гэндальф, Дори и Бифур. Остаются только два брата, хотя девушка обратилась бы к ним в последнюю очередь.
Это будет нелегко.
- Фили, - зовет она, и гном удивленно оборачивается, отвлекаясь от своего меча. Кили кидает на Леду один из своих странных взглядов, и девушка проглатывает стеснение. - Фили, научи меня управляться с мечом.
Леда думает, что он тоже начнет смеяться, к тому же она все еще зла на предыдущих гномов, и уже открывает рот, чтобы заранее рявкнуть, но Фили только недоуменно смотрит на нее.
- Зачем тебе это? - просто спрашивает он, и девушка мысленно выдыхает.
- Я понимаю, что вряд ли буду вам нужной поддержкой и защитой, - кидается она в объяснения. - Но мне нужно уметь хотя бы защитить себя, если я останусь одна. Я должна уметь выиграть себе несколько секунд, прежде чем кто-то придет на помощь, а не безвольно погибнуть от шального удара или когтя варга.
- Но мы всегда рядом и защищаем тебя! - восклицает Кили, ему речи девушки кажутся обидными, он думает, что Леда не доверяет им и отказывается от помощи, и все это вкупе с остальными его чувствами сматывается в еще более запутанный клубок. Девушка кидает на него короткий, совсем мимолетный взгляд и качает головой.
Она в самом деле не верит им. Не верит ему. Кили готов бросить меч ей под ноги, настолько ему обидно.
- Может случиться так, что никого из вас рядом не будет, - объясняет Леда, но гном уже скрещивает на груди руки и поджимает губы, отворачивается, чтобы не смотреть на нее. Девушка вздыхает. Это в самом деле будет сложно объяснить.
- Фили, - тянется она к старшему брату. Он выглядит спокойным и только немного удивленным. - Ты поможешь? Я должна уметь позаботиться о себе хоть немного. Сегодня варг чуть не сожрал меня, а что будет в следующий раз?
Фили, как и брат, и как Торин, хочет знать, какого рожна Леда выскочила сегодня на поле боя и чем она думала, но девушка не ответит - он понимает это. Поэтому лишь кивает - как ни странно, с ее суждениями Фили согласен.
- До Ривендела две недели пути. Приступим завтра вечером, сегодня все слишком устали.
Леда кивает ему и уходит обратно к хоббиту. Гном садится на свое место рядом с Кили - тот огорчен и рассержен - и толкает брата в бок.
- Хватит, - просто говорит он. - Я устал повторять тебе, что все это неправильно. Дядя оставит ее с эльфами, и мы расстанемся с ней. Или ты забыл, зачем мы вообще пошли в этот поход?
Кили опускает голову еще ниже и с видимым напряжением стругает прутик ивы. На уговоры брата, длящиеся с тех самых пор, как Леда заснула на руках у гнома, он не реагирует.
Леда засыпает позже всех под громогласный разноголосый храп и долгое время смотрит в темное небо с мириадами звезд на нем. Рядом лежит на боку Бильбо и сопит ей в ухо, бормоча нелепые фразы. В основном все крутится вокруг его кресла, садика с засыхающими цветами и так и не давшей урожая кукурузы.
Девушка поворачивается на другой бок, натыкаясь взглядом на лежащего в своем спальном мешке Кили. У него закрыты глаза, и, вроде бы, он действительно спит, так что Леда позволяет себе немножко задержаться на нем. Совсем чуть-чуть.
В отличие от ирландского актера, которого Леда помнит по фильмам, у этого Кили широкий невысокий лоб и грубая надбровная линия, которая резко обрывается прямо над глазами, отчего на них всегда падает тень. Но он почти никогда не хмурится, и это делает его черты лица мягче, глаже. И глаза у него всегда теплые, горящие, словно весь мир вокруг него - сплошное открытие. Из-за этих глаз Леда почти боится сталкиваться с ним взглядами, потому что он распахнут этому миру и всему в нем, и это делает ее такой беззащитной, словно он видит ее насквозь.
А Леда не привыкла показывать себя окружающим.
Она вновь хмурится, прогоняя приступ раздражения. Правда, теперь девушка совсем не уверена, на кого именно оно направлено - на Кили или же на нее саму.
- Не стоит мучить себя напрасными полночными думами о том, что тебе неподвластно, - тихо говорит стоящий недалеко Гэндальф, и Леда вздыхает. Разглядывать гномов, когда за тобой тоже наблюдают, совсем не приятное занятие, так что девушка отворачивается на другой бок, обратно к Бильбо, и закрывает глаза. Но ее мысли все еще заняты братьями, хотя она пытается думать о том, так ли тяжел меч, сможет ли он стать ее защитником и принесет ли это хоть какую-то пользу. Упрямое подсознание вновь возвращает ее к спящим.
Кили довольно высок для гнома, он почти одного роста с Торином, а Фили, в отличие от него, ниже их обоих на пару дюймов, хотя выглядит статным, не в пример беспокойному брату. Ему, должно быть, достались черты отца, о котором они оба редко вспоминают; у Фили светлые волосы и светлая же борода с чуть вьющимися усами. Без них, скорее всего, гном выглядел бы чересчур носатым.
Но он красив, Леда понимает это, несмотря на то, что она не должна разбираться в красоте гномов в принципе. Стоит признать, тем не менее, что Фили действительно выглядит наследным принцем.
На этой мысли Леда запинается. Когда-то Дарла говорила ей, что у гномов Толкиена довольно запутанная система престолонаследия, и что после смерти Торина королем Эребора должен будет стать его кузен, а не племянники. Так ли это на самом деле?
Девушка мысленно ставит галочку на этом вопросе и, наконец, засыпает и ей впервые снятся размытые кадры последнего фильма трилогии «Хоббита», из-за которых наутро она чувствует себя выжатой, как лимон.
- Я не буду учить тебя, Леда. Прости меня.
Фили стоит, держа боевую руку на мече, и смотрит прямо на девушку, прямо в глаза, и его взгляд тверд, как сталь, из которого сделано его оружие. Леда думает, что ослышалась.
- Что?
- Я не буду учить тебя драться на мечах, - повторяет гном, и девушка медленно переводит взгляд с него на Кили. Тот топчется позади, и всем видом показывает, что он чем-то расстроен или обижен или озадачен, понять это она не успевает, наконец, вникая в смысл сказанных ей слов.
- То есть, как это - не будешь? Ты обещал мне!
Фили кивает, но не спешит опровергнуть только что брошенную фразу. Леда видит это и потихоньку вскипает.
- Тебе Торин запретил меня обучать? Или ты тоже считаешь, что я вчера шутила?
Гном поджимает губы, глубоко вздыхает и прикрывает глаза. Девушке кажется, что она сейчас взлетит на воздух от силы своего возмущения.
- Прости, Леда, я не могу.
Звук, с которым лопается терпение девушки, можно почти услышать - в ее ушах уж точно раздается взрыв похлеще атомного. Она открывает рот, набирает полные легкие воздуха, и взрывная волна доходит до Фили на ее выдохе.
- Тогда какого черта ты согласился вчера обучать меня?! Ты же пообещал! Для тебя что, в порядке вещей сегодня сказать одно, а завтра совсем другое?! По-твоему, я ради своей прихоти тебя прошу помочь?! Да я просто хочу уметь защищать себя хоть немного, пока вы бегаете по полям и рубите этих чертовых тварей! Неужели это совсем невыполнимая просьба?!
На нее недоуменно смотрят все без исключения, часть гномов, совершенно не знающая, о чем идет речь, даже не догадывается, чем вызвана такая вспышка гнева у девушки, остальные же сильно удивлены. Даже если Бифур и вся вчерашняя компания не приняли всерьез слова Леды, то теперь они выглядят совсем сбитыми с толку.
Фили молча сносит всю бурю, терпит, поджав губы и не отводя взгляда от девушки, и лишь вздыхает когда она тоже переводит дух.
- Ну что такого сложного я попросила, а? - возмущенно шипит Леда и тоже не сводит глаз с гнома. Теперь его прямой взгляд ее не просто раздражает, а совершенно выводит из себя.
- Что тут происходит? - Торин пробивается вперед сквозь образовавшуюся толпу вокруг кричащей Леды и Фили. Дубощит переводит взгляд с одного на другого, но его племянник все так же молчит, из чего девушка делает вывод, что Торин тут не причем.
- Кажется, юная леди, Вы забыли, что нас в любую минуту могут найти варжий отряд, да? - возмущенно начинает гном, но девушка вскидывает руки, готовая ударить его со злости.
- Я помню это лучше любого из вас, старый дурак! - взвивается она, перенося гнев на Торина. Фили заметно выдыхает, но она не видит этого, уже сосредоточив внимание на предводителе их отряда. Он тоже злится, хотя понятия не имеет, из-за чего вообще началась эта разборка.
- Попридержи язык, Леда из Эребру! Кто дал тебе право так со мной...
- Индюк напыщенный! - снова кричит Леда, окончательно теряя голову. Все ее сомнения и страхи выливаются сейчас неконтролируемым потоком, и она не может, не хочет их сдерживать. - Кто дал ТЕБЕ право мной командовать?! Кто дал тебе право лишать меня возможности хотя бы попытаться защищать себя самостоятельно?! Это ты говорил, что я бесполезна, что от меня не будет пользы, хотя ты совершенно ничего не понимаешь! Ничего!
Она наступает, оставляя за спиной застывшего, словно каменное изваяние, Фили, его брат смотрит на нее во все глаза, как будто видит впервые, да и остальные ведут себя не лучшим образом, но ей плевать, плевать...
- Какого черта я вообще с вами поперлась, если моя жизнь должна быть мне дороже всех ваших вместе взятых?! Я прошла уже три сотни тысяч километров по этому чертовому тракту, я не моюсь и не сплю по-человечески уже которые сутки, и все это ради призрачной надежды на спасение ваших гребаных жизней! Я не хочу, чтобы вы умерли, спасая меня, это, черт возьми, совершенно не входит в мои планы! Дай мне в руки меч, чтобы я могла защитить себя!
Леда выдыхает, вдыхает снова - дышится тяжело, с надрывом, будто она неслась от Шира до этого самого момента. Торин смотрит на нее, широко открыв свои ледяные с серебром глаза. Девушка переводит тяжелый взгляд на стоящего за ним Фили.
- Я думала, гномы держат свое слово. Но, видимо, как и людям, им не свойственно быть мужчинами.
Она разворачивается и идет, а потом и бежит к обрыву, за которым шумит горная река. Гномы расступаются перед ней и так и остаются смотреть ей вслед. Ей совершенно плевать, что они могут о ней подумать, потому что сейчас она выжата до последней капли.
Вода в реке пенится, ударяется об каменный утес, на который Леда и садится, свешивая вниз ноги. Она разбита и абсолютно высушена своим взрывом эмоций, который ни при каких обстоятельствах не должен был случиться. Тем не менее, девушка знает, что рано или поздно висящие неподъемным грузом смятения вылились бы в нечто подобное. Только вот она не ожидала этого так скоро, как впрочем, не ожидала и подставы от Фили.
Он не понимает, и никто из них.
Леда хочет уметь сражаться только для того, чтобы они не тратили свои силы на ее защиту. Они слишком уязвимы, и девушка знает это лучше кого бы то ни было. Даже собственная смертность ощущается ею как нечто далекое, тогда как скоротечность жизней Кили, Фили и этого старого болвана близка ей, словно вторая кожа. Леда сама не понимает, что ею движет, и какого, в самом деле, черта она продолжает упрямо следовать своей цели, когда от нее нет никакой пользы. Впрочем, в собственных чувствах она никогда не умела разбираться должным образом и всегда следовала какому-то внутреннему ориентиру и воле, и логике.
Только эта ситуация, в которую она сама себя загнала, отнюдь не кажется логичной.
Проходит около получаса, прежде чем Леда слышит позади себя осторожные шаги.
- Уходи, я не хочу сейчас разговаривать, - грубо бросает она за спину. Бильбо вздыхает, но не уходит, как велит девушка. Вместо этого он садится рядом с ней прямо на камень.
- Гэндальф вернулся. Он говорит, путь свободен и мы можем двигаться дальше. Правда, уже поутру.
- Рада слышать, - коротко отвечает Леда, вскидывая голову, упираясь назад на руки, как на рычаг. Небо над ними вновь черное, словно омут, с яркими звездами. Одна падает прямо на глазах у девушки и пропадает, будто вспышка, во тьме. Она идет на поводу внезапных чувств и загадывает желание, тут же поражаясь тому, о чем подумала.
- Если ты желаешь, то можешь поучиться с моим мечом, - говорит Бильбо. Только тогда Леда замечает, что он положил между ними клинок, найденный в пещере троллей. Девушка помнит его, он сделан древними эльфами и светится голубым светом, если рядом оказываются орки, гоблины или прочие твари. И у него есть свое имя, Жало.
- Я не могу, Бильбо, - качает головой Леда, проводя по ножнам кончиками пальцев. - Это только твой меч, и я не должна использовать его для своих целей. Он должен служить тебе.
Хоббит кажется немного удивленным, но Леда думает, что правильно рассуждает, хотя не может с уверенностью сказать, откуда пришли такие выводы.
- Балин сказал, что это даже не меч, - поясняет Бильбо, чуть пожимая плечами. - Может, это и не меч вовсе. Так, ножик для конвертов.
У него снова такой вид, будто он извиняется, и это кажется Леде забавным и милым, хотя немного наивным.
- Балин ошибается, - говорит она и впервые понимает, что уверена в своих словах. - Это настоящий меч. Он еще покажет себя в боях, не раз спасет и тебя и Фр... следующего своего владельца. Это будет замечательный меч.
- Разве? - Бильбо берет его в руки и приноравливается, пробуя его вес на ладонях. - У него даже имени нет.
Леда улыбается самыми уголками губ, и ее взгляд теплеет.
- Ты дашь ему стоящее имя, я знаю.
Хоббит поднимает на нее взгляд, и ему кажется, что сейчас девушка действительно смотрит в будущее и видит его, как наяву, и впервые Бильбо думает о ней, как о настоящей провидице, а не простой спутнице и друге. Он кладет свою руку поверх ее и чуть сжимает.
- Ты не должна все переживать сама, Леда, - тихо говорит хоббит, ловя удивленный и встревоженный подобным поведением взор девушки. - Я знаю, тебя беспокоит то, что еще не случилось, и даже если ты не можешь поведать об этом кому-то, не стоит держать все в себе. Понимаю, Торин, да и остальные, не всегда чутки по отношению к тебе, но они просто не хотят, чтобы ты пострадала. Торин и брать-то тебя не хотел именно из-за этого. Ты ведь лучше других знаешь, насколько ты беззащитна.
Леда вздыхает, опуская глаза вниз, к их сплетенным рукам. Ладони Бильбо теплые, мягкие, пахнут хлебом, и в них хочется уткнуться и не отпускать. Она кусает губы и думает, что ей повезло находиться рядом с ним.
- Я знаю, мой милый, - наконец, говорит девушка. - Я не виню их. Это только мой груз, который я добровольно на себя взвалила, так что пенять на свою судьбу точно не буду. Только если в конце пути я не смогу предотвратить их... кое-что, то я точно буду разбита.
Бильбо кивает, старательно пытаясь понять истинный смысл сказанных ею слов, но Леда видит, что он остался в неведении, и это ее нисколько не обижает. Главное, что сейчас ей немного легче от его присутствия и поддержки.
Они сидят у обрыва, болтая ногами, и смотрят на движение звезд по ночному небосводу. Леда думает, что научиться драться на мечах она сможет уже после Ривендела, и на этот раз попросит Двалина, а пока что ей придется извиниться за свою вспышку гнева перед Торином и остальными. Кроме Фили.
Бильбо подает ей руку, и вместе они идут обратно в лагерь. Леда глубоко вздыхает и подходит к Торину. Он стоит спиной к ней и не замечает ее приближения, пока не видит взгляды гномов, направленные ему за плечо.
- Торин, - тихо зовет девушка. Как назло, вокруг него собрались все до единого, кроме братьев-предателей, и ей придется наступить на свою гордость и упрямство, чтобы сделать все правильно.
Он оборачивается с таким видом, будто заранее плюется в нее высокомерием, но девушка вскидывает голову и поджимает губы. Сама виновата.
- Я прошу прощения за то, что незаслуженно накричала на тебя. Не могу сказать, что беру обратно абсолютно все слова, но, пожалуйста, прими мои извинения за индюка и дурака. Я совсем так не думаю.
Торин раздувает ноздри - то ли от осознания собственной важности, то ли оттого, что ругательства Леды все-таки задели его. Он смеряет ее взглядом и молчит, и его молчание сейчас по капле выжимает из девушки все ее собранное по кусочкам терпение.
Нет, зря она извинилась за индюка.
- Так и быть, Леда, дочь иноземцев, - наконец, говорит гном низким голосом, будто слова даются ему с трудом. - К сожалению, твоя несдержанность еще больше укрепила меня в мысли распрощаться с тобой в Ривенделе, но это, как я понимаю, и является твоей конечной целью.
Леда раздумывает буквально секунду - сказать или нет? - замечает хитрый взгляд Гэндальфа, и решается. Как ни странно, это дается ей легче легкого.
- Обломись, - довольно фыркает она. - Я иду с вами дальше, до самого Эребора, я так решила еще в Бэг-Энде.
Торин делается почти красным от напряжения, и Леда, совсем пришедшая в себя и язвительная до невозможности, откровенно наслаждается его видом.
- Мне открылось, что только в Эреборе я смогу найти путь домой, в Э-реб-ру! - добавляет она для пущего эффекта, разворачивается и уходит, слыша гномьи ругательства, брошенные ей в спину с таким гневом, что он посоперничал бы по силе с лавиной с той самой злосчастной горы, к которой они держат путь.
Леда идет к Бильбо с намерением лечь спать пораньше и не слушать, как Торин будет полночи плеваться в ее сторону, но рядом с хоббитом находит Кили и Фили, и настроение ее тут же ползет к прежней отметке.
- Она отказалась брать этот меч, сказала, что служить он должен мне... - слышит девушка обрывок их разговора и прочищает горло, предупреждая о своем появлении.
Кили кажется ошеломленным, сбитым с толку, и он первый поднимается с земли.
- Почему ты отказалась брать меч Бильбо? - спрашивает он, и в его глазах Леда снова читает какую-то странную, ненужную там надежду, и снова давит в себе приступ раздражения за его открытость. Как можно даже не пытаться скрыть то, что чувствуешь, от других?
- Потому что это его меч, - бросает она, сердито садясь рядом с хоббитом. Фили двигается подальше от нее, не сводя с девушки взгляда.
- Уходи, - коротко кидает Леда гному. Она все еще непередаваемо зла на него за такое вероломство, Фили теперь олицетворяет собой весь свой вид, и девушка так сильно обижена, будто своим поступком он разрушил весь идеал, который она для себя придумала.
- Леда, - тянет Фили, но девушка вскидывает руку, обрывая его на полуслове.
- Иди. Сейчас я слишком разгневана, чтобы слушать тебя и твои оправдания.
Гном поднимается с места и нехотя отходит. Леда трет пальцами носки своих сапог и не смотрит ни на кого.
Теперь, когда она раскрыла Торину глаза на свои планы, ей, возможно, не следует вести себя так опрометчиво. На самом деле, она уже понимает, что только от нее зависит ее мирное сосуществование с гномами до конца их похода, так что, если она хочет остаться членом их отряда, ей придется решать проблемы доверия. Начиная с этого самого момента.
- Фили, - гном оборачивается так резко, словно только и ждал ее отклика. Леда поджимает губы, борясь со злостью. Если так пойдет и дальше, она умрет лет в тридцать от аневризмы.
- Мы поговорим, когда я перестану считать тебя козлом.
Кажется, ответом Фили более чем доволен, но, даже если это и не так, Леда считаться с его мнением сейчас не намерена.
- Кили, - зовет он брата, все еще стоящего рядом с девушкой. Гном не уходит, и Леду снова начинает напрягать его излишнее внимание.
- Ну что? - почти рявкает она. Кили ее голосу не внемлет так, как следует.
- Я могу поучить тебя, - твердо говорит он, будто готовился к этой фразе весь день. Леда хмыкает. Она не хочет, чтобы ее учил Кили, но, раз уж логических обоснований этому найти девушка не может даже для себя самой, ей приходится подумать и об этом варианте тоже.
- Хорошо, - кивает она и не видит, как загораются глаза гнома. Бильбо замечает это и усмехается себе под нос.
Кили уходит, и Леда слышит сердитый голос его брата.
- Ты в своем уме?!
- Это тебя не касается.
Ей кажется, что она знает причину отказа Фили, но думать об этом слишком боязно. Леда чертыхается себе под нос и плюхается рядом с Бильбо на плащ.
Chapter VII. Горный поток бурной рекиУ ног Леды шумит река. Вода в ней бурлит, пенится, рьяно струится между гладкими отполированными ею же валунами. Она холодна, как лед, но Леда стоит в ней по самые щиколотки и будто не замечает, что ноги уже посинели и не двигаются, а зубы отбивают дробь, которую слышно до самых гор в долине Имладрис, куда им идти еще добрые семь суток.
- Леда, - зовет ее Кили, и девушка оборачивается. Гном стоит на берегу, скрестив руки на груди, словно готов вот-вот ее отчитать.
- Что? - бурчит она, не желая двигаться. Ступни все еще горят, а икры сводит судорогами.
Чертовы сапоги из настоящей кожаной кожи не продержались какую-то неделю на тракте! Если бы ей под ноги не попался этот камень на горном откосе и она бы не покатилась вниз, кувыркаясь и подминая под себя Бомбура, ничего бы им не случилось, и девушка точно дотопала бы в своей родной обуви до самого Элронда! Так нет же! - оба сапога дали трещину по подошвам и разошлись так, что Леда волочила за собой ошметки, словно в ногах у нее выросли языки и болтались, собирая пыль на дороге.
Гномы не смогли придумать ничего лучше, чем обмотать ее ступни грубыми тряпками, так что уже к вечеру Леда не чувствовала своих ног вообще.
- Ты простудишься и заболеешь! Выходи из реки! - ворчит Кили, не желая оставлять девушку в покое. Леда сердито поджимает губы и фырчит в его сторону.
- Вот еще! У меня все ноги опухли и горят, будто на них Смауг дыхнул! - бросает она через плечо гному и нагибается вниз, принимаясь растирать заметно замерзшие пальцы ног руками. Кили позади нее как-то странно вздыхает, и Леда склоняется еще ниже, позволяя волосам волной спасть со спины прямо в реку. Она смотрит на гнома, просунув голову меж своих бедер, и это зрелище кажется ему совсем бесстыдным, вызывающим, но глаз от ягодиц девушки он отвести так и не может.
- Чего? - вопросительно кивает ничего не понимающая Леда, и в ответ ей несется полное возмущения ругательство Торина.
- Махал, эта девчонка совсем без головы росла?! Кто воспитывал эту наглую бесстыдницу, посмотрел бы я!
- Маменька и папенька-с! - кричит ему девушка с притворной лаской. Она, наконец, выпрямляется, отбрасывает на спину каскад густых спутанных волос и пыхтит. Ладно, нужно выйти из воды, пока в самом деле не случилось воспаления легких.
Леда прыжком оказывается на берегу, спотыкается, и ее тянет назад, но она успевает схватиться рукой за замершего Кили. Гном по инерции придерживает ее ладонью за спину, дергает на себя, и девушка внезапно прижимается к нему, нос к носу, близко-близко, так что он видит все бледные веснушки у нее на щеках.
Сердце Леды от неожиданности пропускает удар и, нагоняя, стучит в ребра с невиданной силой, вторя сердцу Кили. Девушка резко выдыхает прямо в лицо гному, заставляя кудрявые пряди на его лбу трепетать от ее дыхания.
- Прости! Ой, извини! - она отскакивает от него, как ошпаренная, одно мгновение смотрит ему в глаза, а потом разворачивается и, босоногая, убегает к костру под спасительное крыло Бильбо.
Кили глядит ей вслед и досадливо прикусывает нижнюю губу. И чего хорошего в этом хоббите-карлике?!
Леда заправляет выбившиеся пряди волос за уши, садится рядом с Бильбо, выхватывая у него из рук миску, и начинает сосредоточенно жевать, что, не глядя, отправляет ложкой в рот. Бильбо даже не мямлит про то, что это была его тарелка, - к такому поведению девушки он уже привык. Зато Ойн замирает с птичьей ножкой у рта и откладывает еду в сторону.
- Разве провидицам можно так беззастенчиво приставать к лицам мужского пола? - вдруг корит он, чем повергает Леду в полнейший шок и ступор. Она откашливается, совсем не по-женски отплевываясь мясным бульоном вокруг себя. Бильбо тоже удивлен и тихо ойкает рядом с ней.
- Чего? - грубо переспрашивает девушка, утирая рот ладонью. Гном качает головой и хмыкает что-то себе в бороду, как будто она спрашивает очевидную глупость.
- Негоже незамужней леди так предлагать себя мужчинам, пусть это и добродушный мистер хоббит, - добавляет Глойн и тоже не спешит объясниться. Они оба смотрят на нее, как на невоспитанную девицу, и такие взгляды Леда, пожалуй, даже стерпела бы, если бы не их замечания, от которых она начинает нервничать. А когда Леда нервничает, она злится.
- Объясните мне, что за околесицу вы оба несете! - возмущенно шипит она, специально понижая тон. Чтобы другие тоже присоединились к всеобщему сумасшествию, девушка не хочет совершенно.
Гномы молчат, как один, и у девушки пропадает всякое желание есть с ними рядом, поэтому она встает, с позволения Бильбо забирает его плошку и обиженно уходит, не преминув сердито тряхнуть головой. Босые ноги ее холодит остывающая земля, но она не спешит найти свои штопанные-перештопанные носки и драные сапоги.
Эх, найти бы обувку ей по размеру, чтобы хоть до Ривендела дошагать без мозолей...
- Двалин! - лысоватый гном сидит на пеньке у самой реки и курит трубку, отстраненно глядя на горизонт, где синие горы смыкаются с небом в изрезанную полосу. Он оборачивается и кивает девушке, приглашая сесть рядом.
- Что на этот раз тебя рассердило, Леда? - привычно спрашивает Двалин, добродушно поглядывая на нее сверху вниз - Леда уселась прямо на землю, скрестив ноги, и теперь медленно пережевывает жесткое мясо из бульона, хлюпая ртом. Манеры у нее день ото дня становятся все меньше похожи на те, что присущи леди, и винить в этом она может только свое гномье окружение.
- Ойн и Глойн говорят какой-то бред и не хотят объяснять, - жалуется девушка, фыркая в сторону последних. - Видимо, я еще или не доросла или уже переросла слушать гномские сказки. Ну и пусть.
Двалин хрипло, гулко смеется. Юность Леды и ее вспыльчивость забавляют его, а тайна, которую она старательно оберегает, делает ее еще и интересной особой, за которой нужен глаз да глаз. Но, кроме забот и небольших тревог, которые доставляет их отряду девушка и ее взрывные эмоции, она еще и приносит пользу, хотя сама, должно быть, не осознает этого. Персональная головная боль Торина кажется Двалину лишь закономерностью: Леда и его узбад* похожи строптивыми норовами, словно отец и дочь.
- Ты еще не передумала идти с нами после Ривендела? - спрашивает гном, пуская очередную струю табачного дыма в сумеречное небо. Леда энергично трясет головой.
- Конечно же, нет. Мне нужно убедиться, что вы в гору попадете без лишних приключений, и все целы и невредимы останетесь.
Ее речи снова смешат Двалина: девушка который день говорит с ним так, словно это она защищает гномов, а не они ее. Разубеждать Леду в обратном пытался только Торин, да его младший племянник, после чего она напрочь отказалась их слушать. Кили тем самым лишился ее доверия, и биться с ним палками, пытаясь выучить хоть что-то из приемов ближнего боя, девушка не стала. Сын Дис пару дней ходил, как в воду опущенный, после чего вновь перешел в наступление. Теперь Леда старалась его игнорировать.
- Ну, ты готов? - спрашивает девушка, закатывая рукава и отставляя миску в сторону. Двалин хмыкает себе в бороду.
- Снова деревяшкой махать перед носом будешь... - ворчит он, кряхтя, будто старик, и поднимается с места. Длинная прямая палка, тем не менее, оказывается в его руках быстрее, чем Леда успевает найти свою. Отчего и пропускает первый взмах гнома.
Она отпрыгивает назад, выгибаясь в спине, чтобы деревяшка не просчитала ей ребра, и перебрасывает свое подобие меча в левую руку. Двалин оставляет за спиной пенек и наступает, замахиваясь уже с другой стороны. Этот выпад Леда пытается блокировать, но силы гнома превышают ее раз в десять-двадцать, даже несмотря на то, что он машет палкой, словно делая ей одолжение. Девушка стонет, с видимым усилием сжимая свой «меч» в руках, пока Двалин давит на нее.
- Уходи из-под давления, как я тебе показывал, - басит он; Леда бросает свое тело вниз, под палку - мышцы спины и рук у нее нещадно болят - гнома по инерции проносит немного вперед, и за это время девушка успевает встать с колен и развернуться, нацеливаясь ему в спину. Двалин атакует, не глядя, и ей снова приходится уворачиваться.
Такими «танцами» они занимаются каждый вечер уже неделю кряду, и после тренировок у Леды все тело ноет, кричит, вопит, но она, скрипя зубы, упорно продолжает просить Двалина гонять ее по опушкам. Гному понадобилась всего пара слов от девушки, чтобы он согласился на такое: Леда обронила при нем фразу, что свою жизнь она хочет защитить всеми возможными способами, и большей причины он не просил.
Они крутятся по опушке, рисуя замысловатые узоры руками и ногами, и рисунок Леды выглядит пока угловатым, неловким, но рвения ей не занимать - это понимает и наблюдающий каждый день за тренировками Балин, и Гэндальф, и все остальные. Фили следит за девушкой издалека, сидя у старого дуба.
С ним Леда поговорила уже через день после ссоры, желая разобраться с их проблемой сразу, но взяться ее учить он так и не захотел.
- Козел ты, Фили, - припечатала Леда и ушла, не сильно обидевшись. Той же фразой она наградила и его брата, когда тот попытался убедить ее в бесполезности тренировок.
Теперь Леда кружит вокруг Двалина, и ее взмокшие от пота волосы спутанными прядями летают в воздухе. Фили смотрит, чтобы девушка не упала, не ушиблась и не покалечилась, чувствуя за Леду какую-то ответственность, несмотря на то, что он все еще против нее рядом с братом. Гном кидает на него один мимолетный взгляд и вздыхает.
Кили не сводит упрямых глаз с девушки, иногда напрягается, сдерживая себя от порыва метнуться к ней и закрыть от удара. Она ведь такая слабая и беззащитная, как можно замахиваться на нее даже палкой?
Леда думает, что бесполезна и беспомощна, и это злит ее до такой степени, что она каждый день находит в себе новые силы, чтобы продолжать. У нее нещадно болят ноги, и она прыгает по поляне босыми ступнями, и остывающая земля немного помогает ей охладиться.
А Двалин, хоть и машет палкой в полсилы, щадить ее не намерен: через полчаса хаотичного беганья Леда пропускает боковой удар, и деревяшка больно бьет ее под ребра. Девушка падает на бок, даже не группируясь, хотя этому гном обучил ее еще в первый день тренировок. Она стонет сквозь зубы, чувствуя, как разгоряченная кровь разносит по телу боль от удара. Кили дергается к ней, но она откидывает со лба непослушные волосы и глядит на гнома исподлобья, так что он замирает на месте и не двигается.
- Сильно ударилась? - спрашивает Двалин, подавая ей мастистую руку. Леда встает, пряча свою ладонь в его, и она пропадает там бесследно. Девушка досадно усмехается своим мыслям: как бы она ни старалась, стать помощником гномам ей не удастся.
- Закончим на сегодня, - говорит Двалин и идет с ней к костру. - Тебе пора надеть на ноги хоть какую-то обувь, иначе в самом деле заболеешь.
Леда кивает, кланяется ему, как настоящему учителю, и бежит к Бильбо за новой порцией бульона. Гном смотрит ей в спину и смеется себе в ус, пока рядом не оказывается Торин.
- Эта девчонка не приносит нам ничего, кроме проблем, - кряхтит узбад, но что Двалин лишь хмыкает.
- Брось. Она спасла тебе жизнь на том поле с варгами, и тебя, видимо, это злит нескончаемо. И тогда, с троллями, ты помнишь? От нее есть польза.
Торин надувается, как пузырь, и сердито кивает в сторону племянников.
- Пока что я вижу только то, как Кили, да и Фили, волочатся за ней хвостами, как малые дети за мамкой. Не помяни Махал, один из них решит на ней жениться!
Двалин смотрит на Кили, который садится рядом с Ледой, совсем мимолетно трогая ее всклокоченные волосы, и против воли улыбается. Буйная молодость во всей ее красе сейчас блещет перед ним всеми красками, и не замечать этих пламенных ярких чувств он просто не может.
- Она хорошая и работящая девушка, пусть даже сил у нее, как у котенка, - добродушно говорит гном. - Провидица, таких в наших краях не сыщешь. Не будь я слишком стар для таких забав, я бы сделал ее своей невестой.
Торин смотрит на него с изумлением, так что Двалину приходится отвернуться от созерцания спин молодых. Он возвращается взглядом к узбаду и пожимает плечами.
- Я так и не женился, как, впрочем, и ты. На старости лет хотелось бы обзавестись семьей и детьми, да, видно, мне уже не судьба. Значит, в палаты Мандоса я отправлюсь в одиночестве.
Торин бормочет что-то про Махала на родном языке и уходит, Двалин слышит лишь, что он говорит о буйнопомешательстве из-за женщин и том, что - о, Эру! - ему не терпится добраться до Ривендела и оставить там девчонку.
Гэндальф говорит, что сегодня они уже доберутся до эльфийского пристанища, и Леде не терпится увидеть его своими глазами. Наутро она просыпается раньше всех - рассвет еще только теплится на горизонте - быстро умывается и наспех собирает вещи, в беспорядке распихивая их по своим с Бильбо мешкам. Нори и Дори, дежурящие этой ночью последними, подслеповато щурятся в лучах рассветного солнца, наблюдая за дерганными движениями девушки.
- Ты решила сменить нас? - спрашивает Дори, на что Леда лишь хмыкает и качает головой. Курбадом, как сами гномы зовут часовых, используя свой корявый грубый язык, она была лишь раз, в тот экстренный случай, когда их отряд проехал без сна всю ночь. Больше такое место Торин ей не доверял.
- Мы сегодня придем в Имладрис! - шепчет она, и ее лицо почти озаряет искренняя улыбка, но исчезает так же быстро, как вспышка на небе от падающей звезды.
Гномы переглядываются, не понимая ее воодушевления, но благодушно кивают, когда она самовольно берет в руки оставшуюся с вечера посуду и идет к реке мыть ее. Ей хочется, чтобы они как можно быстрее добрались до заветной долины, чтобы нерасторопные гномы не тратили время на сборы и сразу после сна поспешили к эльфам. То, что ни у кого из них, за исключением Кили, Фили и Бильбо, нет желания тащиться к ним, Леда во внимание не берет. Ее гномьи распри с мудрыми созданиями этого мира никак не беспокоят.
Девушка тянется рукой с миской к воде, ухватившись другой свободной за камень, черпает из реки самую малость и ставит в ряд рядом с остальными плошками и кружками, сама удивляясь своему желанию стать на время посудомойкой. Это тоже сказывается окружение, в котором она пребывает уже которую неделю, и Леда бы возмутилась, если бы мысли ее не были заняты сейчас чем-то поважнее.
В ее руках оказывается оставшийся последним котелок, она закидывает его в реку, придерживая за ручку одной рукой, и бурный поток вливает в него воду, словно сам помогает ей. Леда почти улыбается, прежде чем чувствует, что рука на камне начинает скользить.
- Нет-нет-нет, черт! - гравитация оказывается сильнее нее, и девушка с визгом падает в ледяную реку. В кожу мгновенно впиваются сотни и тысячи иголок, Леда кричит от неожиданного холода, барахтаясь в потоке горной реки, как форель на нересте. Она встает, пошатываясь на нетвердых ногах, и от холода ее трясет так, словно все ее тело пронизывает электрический ток. Леда делает шаг к берегу, скользит ногой по валуну на дне реки и снова падает, уже на спину. Где-то далеко-далеко кричат беспокойными голосами Нори и Дори, будят остальных, но Леда ничего не понимает, и ее относит от берега, босые ступни скользят по прибрежным камням - дно уходит у нее из-под ног совсем.
Она рвано глотает ртом воздух, руками болтает в воде, но та такая колючая, ледяная, что даже мозг у девушки замерзает, и думать совершенно невозможно. Леда кричит, когда ей по ногам ударяет очередной валун, а потом волна накрывает ее с головой, и, еле вынырнув, она понимает, что берег слева от нее движется, и ее несет течением дальше.
Нет-нет-нет, Эру, Ауле, и все известные ей боги этого мира, как же это хреново!
Леда в панике, собственных криков она уже даже не замечает, они отходят на задний фон, и все, что она может сейчас ощущать, это лишь обжигающий нестерпимый холод, словно вода пробралась уже ей в легкие и желудок и сковывает льдом внутренности и мозг.
Поток крутит ее сильнее, Леда видит берег и пытается плыть к нему, но руки уже окончательно затвердели от холода, и двигаться она не может. Остается загадкой, как ей вообще удается держаться на плаву.
А потом рядом с ней что-то падает прямо в воду, и ее хватают крепкие мужские руки, пока Леда снова глотает лишней воды и откашливается, едва соображая, что происходит. Кили вытягивает ее за собой на берег, и она дрожит, как рваный парус фрегата в шторм, а гном падает на каменистую почву рядом с ней, и она поворачивает голову, лежа на животе, и тянется к нему руками.
- Зачем ты, ну зачем... - ее трясет, зубы стучат друг об друга сильнее, чем у голодного варга, и Леда кашляет, кашляет... Ледяная вода стекает по ее волосам, спине, груди, ногам, и правая ступня болит после удара об камень, и руки совершенно не слушаются и тоже дрожат.
К ним подбегают остальные, подхватывают под руки девушку и Кили и ведут обоих обратно к лагерю. Леда еле идет, подворачивая ногу, и ступает очень нетвердо, скорее опираясь на Двалина, чем на свои силы, и он почти несет ее, чувствуя, как сильно она дрожит.
- Х-холод-дно, как хол-лодн-но... - сипит Леда пропадающим голосом. Ее сажают на бревно, накрывают пледом и снова разводят костер, кто-то споро убирает спальные мешки, которые все оставили спросонья, как есть. Фили тормошит остывшие за ночь угли, Торин ворчит где-то на краю сознания - Леда смотрит в одну точку и не может пошевелиться.
Кили рядом с ней выглядит едва ли лучше и тоже трясется, стуча зубами. Он спал, когда девушка упала в реку, но это не помешало ему броситься за ней следом, пока остальные мялись на берегу.
Леда злится, ругает себя и его, мысленно чертыхается, потому что вслух говорить пока не может.
Господи, ну почему он... Во имя Эру Илуватар, ну почему именно он?!
- Вам надо переодеться! - бедного Бильбо тоже почти трясет, но только от пережитого страха за Леду и гнома. Хоббит набрасывает им на плечи еще плащ и плед, и девушка думает, что сейчас он в панике отдает им все, что попадается ему под руку. Она еле-еле может поднять руки, чтоб подтянуть шерстяное одеяло повыше на голову, но то съезжает в ноги и остается лежать там забытой кучей.
- Дав-вай пом-могу, - стучит зубами Кили и тянется к ней, чтобы помочь поднять плед. Леда мотает головой.
- Над-до снять эту чер-ртов-ву од-дежду, - яростно сипит она и пытается подняться с места. Кили кивает ее действиям и тоже встает. Сейчас, вдвоем, они выглядят комичным дуэтом эпилептиков, и Фили смотрит на них, как на больных. Должно быть, и вид у них соответствующий.
Бильбо уже тащит Леде ее мешок с запасной одеждой - хорошо, что она успела высохнуть с прошлой стирки! - Ори кидает Кили его вещи. Весь отряд ведет себя сердито, нервно, и Леда их понимает, но сейчас ей в сто раз хуже, так что извиняться она ни за что не собирается.
- Тебе нужно переодеться, Леда, - хоббит похож на курицу-наседку, о чем ему тут же заявляют Бифур и Бофур, но девушка рявкает в их сторону что-то нечленораздельное и плетется к холму, у подножия которого лежит огромный валун, превышающий ее рост. Там она сможет переодеться, пока эти ничего не смыслящие в заботе мужланы улюлюкают над Бильбо.
Ее трясет, пока она стягивает с себя куртку, трясет, когда в ноги падает ремень от штанов, она совсем дрожит, еле умудряясь стянуть с себя рубашку, но спутанные мокрые волосы застревают между пуговиц, и Леда почти плачет от холода, так сильно она замерзла. Пальцы не могут справиться с мелкими застежками, веревочки на штанах не развязываются и вообще, кажется, примерзли к льняной тряпке. Девушка кое-как стягивает с себя рубашку, оставляя ее болтаться на колтунах волос, и натягивает через голову сухую футболку. Та тут же мокнет и липнет к телу, но теперь хотя бы не так неприятно и холодно.
- Леда, ты тут? - зовет тихий голос, и девушка отмечает, что Кили сипит, как и она сама.
- Помоги, - шепчет она, едва слыша себя. - У меня волосы в пуговицах запутались, сама я не справлюсь.
Гном заходит в спасительную тень камня, за которым прячется Леда, девушка оборачивается к нему и вмерзает в землю: Кили является перед ней с оголенным торсом, и это кажется ей диким зрелищем, несмотря на то, что она уже видела всех гномов полуголыми, когда те возвращались несколько раз с купаний на попадающихся по пути водоемах. Просто в те моменты так близко она старалась ни к кому из них не приближаться.
Кили невольно сглатывает, видя дрожащую девушку в мокрой майке на голое тело и прилипших к ногам штанах, но она так беспомощна и слаба от холода, что вызывает в нем только прилив щемящей нежности и сострадания, хотя сам он чувствует себя ненамного лучше.
- Волосы, Кили, - поборов смущение, тянет Леда, и гном моргает, спохватывается и подходит ближе. Девушка перебрасывает через плечо комок спутанных волос, пуговиц и насквозь мокрой рубашки, и гному тоже кажется невозможным разобраться в этой чертовщине безболезненно. Леда яростно теребит трясущимися пальцами пряди волос, превращая все в еще больший хаос.
- Стой, я помогу, подожди, - быстро говорит Кили, успевая проглотить половину звуков, и перехватывает ее пальцы, на миг задерживает их в своей руке и отводит в сторону. - Не мешай, я сейчас.
- Спасибо, - одними губами произносит девушка. Они у нее все синие, обкусанные, дрожащие, и к ним так хочется прикоснуться пальцами, накрыть хотя бы рукой, чтобы согреть. Кили жмурится, прогоняя наваждение и думая, что Леда, как всегда, не замечает его.
Но девушка стоит совсем близко, видит, как тень от ресниц дрожит на его обветренных щеках, и борется с тянущим чувством в груди. Ей нельзя думать о Кили, но как, скажите, справиться с этим, когда он стоит рядом, перебирает ее волосы своими пальцами так нежно, как она сама никогда не смогла бы, и его грудь вздымается в такт его дыханию, частому, рваному и, должно быть, горячечному. Он не так волосат, как его брат и остальные, и, наверное, его это смущает, но Леде думается, что Кили притягательнее многих гномов. Разве что только в их красоте она никак не разбирается.
- Если не получится, давай отрежем их, а? - жалобно говорит девушка, и руки Кили замирают над ее волосами. Он поднимает к ней страннотяжелый взгляд и медленно качает головой.
- Не вздумай никогда и никому такое предлагать, слышишь меня? - у него ломается голос, звучит грубо, резко, и Леда невольно сглатывает испуг. Какой барлог его покусал?
- Ты чего, Кили? - хмуро спрашивает девушка, но гном упрямо вскидывает голову и дергает ее за пряди сильнее, чем следует. - Ай! Что такое-то?
- Не вздумай, Леда! - громче повторяет он и вытягивает, наконец, последние волосинки из пуговиц на ее рубашке. Та падает, забытая всеми, им под ноги. - Никогда о таком не проси!
Он разворачивается и уходит, раздраженный, злой, сердитый, и Леда смотрит ему вслед, а в голове у нее ни единой мысли о том, что, черт возьми, все это может значить.
Девушка возвращается к отряду еще нескоро - много времени у нее уходит на то, чтобы сменить штаны и привести в более-менее божеский вид уже насквозь сырую футболку, а потом еще и попытаться причесать злосчастные волосы. Леда готова поспорить, что выглядит сейчас хуже смерти, но эти мысли благополучно покидают ее голову, оставляя только навязчивую идею о теплой ванне в Ривенделе. Боже, пусть там окажется ванна или душ или любое другое приспособление, напоминающее о цивилизованной канализационной системе 21 века...
- Вот, выпей, - Бильбо подает Леде кружку с горячим травяным отваром еще до того, как она садится к огню. Она берет ее в руки, отмечая, что те все еще немного дрожат, и пьет, совсем не обращая внимания на обжигающее горло пойло. Только бы согреться и не умереть от воспаления легких, только бы согреться...
Она смотрит вбок, где совсем рядом с ней сидит Кили, и кивает ему.
- Спасибо,- говорит девушка, упрямо ловит его ускользающий взгляд и снова повторяет. - Спасибо, что вытащил меня из реки. Мне было страшно.
Гном выдыхает, и отчего-то Леде кажется, что ему стоит больших усилий не улыбнуться на первое за эту неделю проявление хоть каких-то эмоций по отношению к нему со стороны девушки. Он поджимает губы, слегка краснеет, но, видимо, это все же от быстро нагревающего воздух костра.
- Ну, никто больше не собирается купаться в реке? - гремит над ухом голос Торина, и Леда понимает, что согреться по-нормальному ей не удастся. - Выдвигаемся через полчаса, будьте наготове.
Девушка жалеет, что Гэндальф оставил их днем ранее - сейчас его магия, возможно, спасла бы их с Кили от замерзания.
Отряд медленно движется вдоль реки, и Леда смотрит на нее с опаской, боясь поскользнуться и снова оказаться в этом ледяном холоде. Даже от воспоминаний о воде ее трясет не хуже, чем от самой воды. Бильбо заботливо протягивает ей фляжку с нагретым отваром, и Леда пьет его маленькими глотками, стараясь больше не обжигать горло.
- Кили, будешь пить? - спрашивает она. Голос ее уже не хрипит, но говорит девушка все равно шепотом, особенно с Кили - она не знает, что нашло на него у камня и не хочет, чтобы это повторилось. Гном мотает головой, опуская голову еще ниже. Да что за чертовщина происходит с этим упертым бараном, скажите на милость?!
Леда хмурится, фыркает и идет к Кили, хватает его за руку и отводит в сторону, наплевав на протестующие возгласы и его, и Фили.
- Какого лешего ты тут разыгрываешь?! - зло шепчет она, заставляя гнома склониться ближе. Отряд недоуменно смотрит в их сторону, но обходит и идет дальше. Фили хмурится и останавливается неподалеку, и такое внимание Леду злит еще больше.
Кили поджимает губы и хочет насупиться, но девушка дергает его за ворот жилетки и притягивает к себе его лицо, заставляя смотреть ей прямо в глаза.
- Отвечай! Я не люблю такие игры в угадайки, Кили! Если тебе что-то не нравится, будь добр объясниться!
Он смотрит на нее, угрюмо хмурится и молчит. Леда почти выходит из себя, и ей уже хочется залепить ему смачную оплеуху, когда он, наконец, открывает рот.
- Ты нервничаешь, да, Леда? - девушка замирает, не успевая вылить на него новый поток ругательств. - Когда ты нервничаешь, ты всегда злишься и грубишь попусту.
Она разжимает руки и слепо отталкивает гнома от себя. Кили все кажется уже забавным, и он, чтоб его, улыбается. Улыбается и смотрит на девушку с легкой насмешкой, какую может позволить себе только он один!
- Ты что, шутить со мной вздумал?! - Леда слышит, как стальные тросы ее холодного равнодушия лопаются у нее в голове, но Кили горько усмехается.
- Нет. До этого я был серьезен.
Девушка щурится, пытаясь понять, где здесь кроется загвоздка, но потом попросту плюет на это дело.
- Да и шут с тобой, Кили! - возмущенно бросает она и бежит за Бильбо, проклиная всех гномов Средиземья. Кили вздыхает и идет за поджидающим его братом. То-то же, пусть больше не думает так себя позорить.
Они пересекают залитую солнцем долину, и на ее краю их встречает Гэндальф. Он заговорщицки подмигивает Леде, когда она оказывается рядом с ним и, наклоняясь, шепчет:
- Лорд Элронд ждет встречи с тобой, дитя!
Сердце Леды гремит у нее в груди, и девушка почти прыгает на месте от нетерпения, пока гномы, во главе с волшебником, идут по узкому горному коридору, не пойми как обнаружившемся на их пути. Леда огибает последний выступ в скале и натыкается на спину Бомбура. Сзади ее подпирает Бильбо и Торин.
- Ну, что там? - грозно вопрошает гном, Леда протискивается между Бомбуром и его братом, чертыхается, и ее грубый голос разносит эхо по долине.
Девушка замирает на месте, смотрит на раскинувшийся перед ее взором вид, и почти плачет - то ли солнце, отражаясь в бесчисленных водопадах, бьет ее по глазам, то ли яркие краски этой природы задевают в ее душе что-то потухшее, но она хочет плакать оттого, как прекрасен представший перед ней Ривендел.
- Это долина Имладрис! - объявляет Гэндальф, раскидывая руки в стороны в театральном жесте. - Последнее свободное пристанище путников перед морем.
- Ривендел... - благоговейно шепчет Бильбо, он сражен этим местом не хуже Леды. Она стоит на краю горного уступа и улыбается. Открыто и безропотно, впервые позволяя себе беззаботную легкость.
- Это гораздо красивей, чем в фильмах, - бормочет она себе под нос и медленно, аккуратно начинает спускаться вслед за Гэндальфом по горной тропинке.
____________________
Узбад (в переводе с кхуздула, языка гномов) - предводитель, военачальник
Chapter VIII. Улыбки в доме ЭлрондаЛорд Элронд встречает гостей так, словно поджидал их уже несколько дней - и это, думается, заслуга Гэндальфа. Леда прячется за спинами гномов, боясь и одновременно желая скорее увидеть владыку эльфов. Она помнит со слов все той же Дарлы, что он мудрейший из всех живущих в Средиземье, но для Леды Элронд, прежде всего, отец нереально красивой Лив Тайлер в трилогии «Властелина колец», который мешает ей счастливо жить с Арагорном, любовью всей ее подростковой жизни. Девушка нерешительно мнется за плечом Двалина, раздумывая, хочет ли она явиться перед великим эльфом в таком растрепанном уставшем виде, но, похоже, старый маг выбора ей не оставляет.
- А где же то дитя из другого мира, о котором ты говорил мне, Митрандир? - слышит Леда переливчатый голос Элронда и вздыхает. Что ж, а вот и она.
Девушка делает шаг вперед, выныривая из-за Торина и Бильбо, и кланяется, заслоняя приставучими волосами себе весь обзор. Честное слово, отстричь бы их барлогу под хвост!
- Здравствуйте, господин Элронд,- приветствует его Леда и спохватывается, слыша его покровительственную усмешку. - Эм... Повелитель? Ми-истер?
Элронд тихо хмыкает, и Леда, наконец, позволяет себе поднять на него глаза. Он высокий и статный, но стройный, как тростинка, и волосы у него не просто темные, а совершенно черные, без единого проблеска седины в них. И глаза эльфа, под стать его статусу, горят мудростью тысячелетий, пронизывая существо девушки до самого основания, так что ей хочется скорее сбежать и укрыться от его проницательного взора.
И он совсем-совсем не похож на того строгого, но справедливого мужчину из фильмов. Этот Элронд, скорее, надменный и немного саркастичный, потому что смотрит на Леду с некоторым снисхождением, будто сам позволяет собой любоваться.
Их, случайно, с Трандуилом в этом мире не перепутали?
- Она совсем дитя, Митрандир, - Элронд не сердится, но манера растягивать слова такая непривычная для слуха Леды, что ей кажется, будто эльф рассержен и отчитывает кого-то. Она хмурится, пытаясь прогнать нелепое чувство неприязни, силясь убедить себя, что ей просто не нравится такая разница в образах, один из которых девушка придумала, а второй существует на самом деле.
- Мне двадцать, Ваша Светлость, - говорит Леда, найдя самое нейтральное для себя обращение. Элронду оно, кажется, приходится по душе, и он благодушно кивает. - В моем мире этот возраст уже считается зрелым.
Эльф вскидывает брови в подобии - только лишь подобии - удивления и окидывает взором гномов позади девушки.
- Человеческое дитя среди десятка сынов Дурина. Что ж... Торин Дубощит и его друзья могут остаться у нас на ужин. Если не будут против.
Он разворачивается, театрально взмахивая полами своих одеяний, и уходит вверх по лестнице, и Леда уже готова согласиться с Торином в его нелюбви к эльфам.
Она смотрит на Гэндальфа с ожиданием и немым вопросом, но волшебник только кивает им всем и идет вслед за эльфом. Девушка бежит за ним, запинаясь на ступеньках об свои же ноги, замотанные в обрезки кожи.
- Эй, Гэндальф, - маг оглядывается на голос Леды, и она заговорщицки шепчет: - Как думаешь, можно мне попросить помыться в какой-нибудь эльфийской ванне?
Волшебник добродушно смеется, но ей совсем не до смеха - Леда уже больше недели грезит о теплой воде и хоть сколько-нибудь приличной одежде, не пахнущей насквозь дымом и потом.
Как только она с толпой озирающихся гномов оказываются в одном из залитых светом залов, их окружают несколько эльфов разного пола, хотя из-за того, что все они выглядят одинаково прекрасными, словно Эру отдал дань божественной красоте в их лице, Леде трудно понять с первого раза, юноша перед ней стоит или дева. В ее мире грань между гендерными различиями уже давно стерлась, что еще больше ее путает, когда она смотрит на лица эльфов.
- Вы можете расположиться в отведенных вам палатах, чтобы отдохнуть перед трапезой, - мелодично льется голос одного из них. - Юная леди пройдет со мной, остальные могут последовать за Линдиром.
Эльф, что встретил их у ворот, кланяется еще раз и забирает гномов с собой. Леда боязливо смотрит им вслед, ловя удаляющийся взгляд Кили.
- Почему мне нельзя идти с ними? - спрашивает она, и ее звонкий голос разносится эхом по залу. Девушка ойкает, прикрывая рот рукой. Понятно, почему все эльфы говорят так тихо.
- Покои миледи не могут находиться рядом с покоями мужей, - отвечает ей юноша. Конечно, определить возраст эльфа девушка не может, но ей кажется, что перед ней стоит все же скорее юноша, чем мужчина. Впрочем, этих существ сам черт не разберет.
Леда покорно следует за эльфом, считая повороты и лестницы и, наконец, оказывается у высоких резных дверей своего «номера». Эльф кланяется и уходит, оставляя девушку одну. Леда подозрительно хмурится и открывает двери, чтобы увидеть всю залитую солнцем комнату, словно это не опочивальня, а кабинет для принятия солнечных ванн в салоне красоты. Она светлая и яркая, и разделена на несколько площадей небольшими ширмами, за одной из которых девушка находит мраморную ванну.
- Укуси меня дракон, какое счастье! - восклицает девушка и облегченно вздыхает. Наконец-то она сможет как следует вымыться.
Словно по чьему-то немому приказу к ней стучатся эльфийки. Они приносят чистую воду, и Леда готова расцеловать их всех до единой от радости.
Проходит около часа-двух-трех - Леда не следит за временем, полностью отдавшись божественной чистой теплой воде, в которой она нежится дольше, чем положено любыми правилами этикета любых стран и миров. Но ей плевать на правила: впервые за этот месяц Леда может позволить как следует промыть волосы, стереть с тела грязь, пыль и остатки чьей-то крови, о которой она не хочет даже думать.
Та одежда, в которой она пришла, теперь не просто неприятно пахнет, а воняет, и Леде хочется выкинуть ее и сжечь, но другой у нее нет, поэтому девушка со скрипом в зубах натягивает рубашку и штаны (правда, дает себе некоторое время после ванны просто постоять с осознанием собственной чистоты).
Она хочет выбросить и ошметки кожи, что дал ей Бофур в качестве обувки, но не знает, разрешено ли ей будет разгуливать по дворцу эльфов босиком. Впрочем, наматывать эту сомнительную замену сапогам ей хочется еще меньше, так что Леда заталкивает кожу подальше в рюкзак, чтобы не забыть выкинуть позже, и выходит из покоев.
В сводчатых коридорах пусто, и звуки гулко разносятся, кажется, по всем залам, до которых доходит эхо шагов Леды, пока она топает вдоль высоких окон, за которыми перед ее взором раскинулась вся долина во всей ее непередаваемой красе.
- Прошу прощения, Вы потерялись? - ее останавливает переливчатый голос, и Леда поворачивается, чтобы увидеть его обладателя - высокого темноволосого эльфа в серебристых одеждах. При ближайшем рассмотрении они оказываются тонкими резными доспехами с замысловатым узором.
- Э...- растерянно тянет Леда, переминаясь с ноги на ногу босыми ступнями. - Да я просто... осматриваюсь.
Эльф едва заметно улыбается и кивает.
- Миледи не стоит прогуливаться босоногой.
Замечание Леду не смущает, она лишь хмурится: эльфы все, что ли, в силу возраста и воспитания готовы читать мораль каждому встречному?
- А Вы, простите?.. - спрашивает девушка, склоняя голову. Незнакомец чем-то напоминает Элронда, и своим ответом только подтверждает догадку Леды.
- Меня зовут Элрохир, я сын лорда Элронда. Прошу прощения, что не представился, когда Вы с друзьями только прибыли к нам.
Точно, это он вместе с отцом и вторым почти таким же эльфом прискакал вслед за нею и гномами в Ривендел, заставив беднягу Торина схватиться за меч.
- Приятно познакомиться, - Леда старательно кланяется, соблюдая правила этикета, но после месячного пребывания среди грубых и бестолковых гномов натянутая вежливость кажется ей сплошной глупостью. Да и сама она никогда не слыла воспитанной леди. - Ваш отец приглашал меня и остальных на ужин, но я даже не знаю, куда мне идти. Вас не затруднит показать мне дорогу?
Элрохир кивает ей, но только Леда хочет ступить ему навстречу, как останавливается и прикусывает губу.
- Простите, я не знаю, насколько уместна такая просьба, но... Не будет ли для меня какой-нибудь сменной одежды? От меня воняет, как от горного тролля, который, кстати, не преминул меня обслюнявить пару недель назад... - Леда слышит смешок эльфа и тоже чуть улыбается. - Да, в общем... Мне очень не хочется являться пред очами Вашего отца в таком виде.
Элрохир благодушно улыбается, и Леде странно видеть такую легкую и милостивую улыбку на его лице, тогда как все предыдущие дни она наблюдала лишь за открытыми, но грубоватыми оскалами гномов.
- Я распоряжусь, чтобы Вам доставили что-нибудь. Подождите в своих покоях.
Он разворачивается и стремительно уходит, и Леде кажется, что эльф куда-то спешит. Возможно, они все еще не разобрались с орками на границах долины, где заметили их сразу после прибытия гномьего отряда в Ривендел.
Девушка возвращается к себе в палаты, открывает тяжелые двери и, не сдержавшись, с разбегу запрыгивает на широкую перинную кровать с балдахином, точь-в-точь как у принцесс из старых добрых сказок. Впервые за время похода она чувствует легкость и может позволить себе забыть о том грузе, который тянется за ней неподъемным шлейфом с самого начала путешествия. Леда закрывает глаза и ненадолго выпадает из реальности, пока скромный стук в дверь не приводит ее в чувство.
Солнце за окном уже опустилось за горизонт и теперь окропляет небо алым.
- Простите, миледи, Ваши одежды... - слышит Леда из-за стены и спрыгивает с кровати. Двери ее покоев открываются, впуская двух эльфиек - Атаниэль и Тильвиэн, которые уже приносили ей воду. На этот раз в их руках не таз с жидкостью, а что-то темно-зеленое, приятное на ощупь и похожее на бархат.
- Это камзол? - в изумлении восклицает Леда, пятясь к ширме, куда ее подталкивают эльфийки. - Да вы что! Я не могу такие красивые вещи надеть, я же сразу все запачкаю и испорчу!
Атаниэль почти возмущается ее наглым, неприличным речам, и таки заталкивает упрямую девушку за ширму. Леда пытается отмахнуться и пойти на попятный, говорит, что передумала и может явиться к Элронду в своей вонючей одежде, но ее уже никто не слушает.
К ужину ее приводят не просто завернутую в камзол, узкие штаны и высокие, до колен, сапоги, а еще и причесанную, с собранными в причудливую прическу волосами, заколотыми какими-то блестящими побрякушками, которые Леда, как ни старалась, не смогла вытащить из косы, пока ее направляли по пустынным коридорам дворца. Элрохир, сопровождающий ее, сделал ей единственное замечание, был проигнорирован самым наглым образом и больше не вмешивался в ее борьбу с «эльфийскими причудами».
Она входит в зал вслед за эльфом, где уже расположились за широким столом все ее спутники, но Леда обыкновенных звуков трапезы так и не слышит. Гномы глядят в свои тарелки с самыми мрачными видами, на какие способны их лица, а вокруг них вьются эльфийки, играющие на всевозможных струнных инструментах. Леда замечает, как Кили смотрит на одну из них, подмигивает, и это вдруг вызывает в ней желание столкнуть гнома с балкона, что расположен прямо у него за спиной. Двалин смотрит на него снепердаваемым выражением на лице, и Кили, подбоченившись, отмахивается.
- Все эти эльфы... Худые, бледные, с тонкими шеями, - слышит она его заговорщицкий голос - гном даже не пытается говорить тише. - Не впечатляет меня их жеманность. Разве что, - он искоса смотрит на вошедшего Элрохира, - вот эта особа ничего.
Леда обходит не заметившего ее гнома со спины и дает ему звонкую оплеуху. Она зла, и ей хочется выбить из Кили дух, но девушка позволяет себе лишь эту вольность.
- Это сын Элронда, идиот, - говорит она, садясь напротив, между Бильбо и Двалином. - Он мужчина.
Гномы взрываются от смеха, Кили оглядывается по сторонам, он смущен и обижен, но Леда собой довольна и лишь язвительно хмыкает. Гном досадливо опускает голову, потом вскидывает ее и хочет что-то сказать в свою защиту, укусить девушку в ответ, да побольнее, но слова застревают у него в горле. Леда ловит его изумленный взор и быстро отводит глаза в сторону, пряча смятение внутри себя.
- Ты, наконец, получила свой душ? - добродушно спрашивает Бильбо. Все члены отряда к словам девушки о душе давно привыкли, хоть и не понимают их значения до сих пор. Хоббит лишь уяснил для себя, что это связано с гигиеной и водой.
- Да, получила, - кивает Леда, отвлекаясь от мыслей о странностях Кили. - Отмокала в ванне часа три, не меньше! Ох, Эру, храни святую воду этих эльфов! Я бы тут навечно поселилась, если бы мне разрешили принимать ванны каждый вечер!
Она говорит это прежде, чем понимает смысл фразы, а Торин уже ловит ее на слове, заинтересованно подаваясь вперед, ближе к девушке.
- Вот и оставайся здесь, девочка. Эльфы тебе помогут найти дорогу домой, а в моем отряде женщине не место.
- Разбежался, - отрезает Леда. - Я сказала, что пойду с тобой до вашей Одинокой горы, значит, так и будет. Я провидица, забыл? Нечего говорить мне, как поступать.
- Дрянная девчонка! - шипит гном. - Сколько еще ты будешь перечить мне, предводителю?
- Да сколь угодно, Ваше Величество.
Торин скрипит зубами, и девушке кажется, что ему стоит больших усилий не ударить со всей силы по столу от кипящей в нем злости. Леда фыркает и тянется рукой к салату и овощам, предложенным им на столе. Гномы, видимо, не в восторге от такой трапезы, а вот она никогда не была против здоровой растительной пищи и теперь с удовольствием жует что-то, напоминающее огурец, вприкуску с помидором и пучком укропа.
Они вдвоем с Бильбо съедают большую часть того, что есть на столе, хотя хоббит еле слышно шепчет себе под нос, что эльфы могли бы предложить еще жареной картошки, на что девушка незаметно улыбается.
После трапезы Элронд забирает с собой Торина, Балина, Двалина и Гэндальфа, а остальных просит отдыхать и набираться сил. Леда получает наказ ждать, пока ее позовут на совет, и уходит вместе с гномами.
- Не забудь сказать про луну, вдруг это поможет! - шепчет она волшебнику. Про скрытые лунные руны на карте Торина она вспоминает только поздней ночью, когда солнце совсем пропадает за горами, и тут же делится этим с магом. Гэндальф кивает ее словам и уходит вслед за эльфом.
А если на совете у Элронда будет не только он, а еще кто-то из эльфов? Леда не хотела бы встречаться с белобрысой женщиной, которая умеет копаться в чужой голове не хуже Снейпа из «Гарри Поттера», и совсем не факт, что ее реальная копия окажется не такой могущественной. А учитывая разницу характеров настоящего Элронда с вымышленным, девушка видеть знакомо-незнакомую даму вообще не желает.
Она идет вместе с гномами в какое-то крыло дворца, где они по-хозяйски устраивают себе свою трапезу, разжигают костер прямо на мраморном полу и достают непонятно где добытое мясо.
Леда приходит, когда их вечеринка уже в самом разгаре.
- Вы что, стащили и сломали стул, чтобы использовать его как дрова? - пораженно спрашивает она, уже не заботясь о громкости своего голоса. Бофур замирает с вилкой над костром, Ори воровато оглядывается.
- Ты снова злишься, Леда? - спрашивает он, видя скрещенные руки на груди девушки. К своему и всеобщему изумлению, Леде откровенно наплевать на эту по-настоящему грубую выходку.
- Нет, - говорит она и отходит в тень колонны, где пристраивается рядом с Фили. - Почему-то мне все равно... - задумчиво добавляет девушка себе под нос, и ее слышит только гном.
- Ты выглядишь более расслабленной, чем обычно, - замечает он, толкая ее в бок. - Эльфы и на тебя действуют чудно?
- Скорее, успокаивающе, - чуть улыбается Леда и вдыхает свежий аромат, который доносит сюда ветер. В нем снова чувствуется мята, и она в самом деле расслабляет и дарит ощущение защищенности и спокойствия. Леда прикрывает глаза, пока порывы легкого ветра играют с ее волосами. Эльфийские побрякушки в них звенят, словно колокольчики.
- У тебя красивая прическа, - вдруг говорит Фили, заставляя Леду удивленно выпрямиться. Гном смотрит на нее своим прямым взором, и ему, кажется, правда интересна эта тема. - Эльфы заплетали?
- Разумеется. Я бы сама никогда не смогла что-то такое с ними сотворить, - все еще с подозрением отвечает девушка, невольно касается прядей, собранных в причудливые локоны на затылке и спадающие вниз по спине каскадом. - Почему ты спрашиваешь? Честное слово, у вас, гномов, какой-то нездоровый фетиш на волосы!
Фили усмехается себе в ус.
- Ты провидица, а знаешь мало, - упрекает он. - Для гнома волосы женщин и борода мужчин - предмет гордости и зависти. Ты можешь быть каким угодно немытым и голодным, но твоя борода должна быть в полном порядке. То же касается женских волос.
Леда хмурится, вспоминая недавний эпизод с Кили, кидает на того мимолетный взгляд и возвращается к его брату.
- А что будет, если волосы или бороду отстричь? Ну, мешают они, например?
Фили смотрит на нее, как на сумасшедшую, чем только подтверждает догадку девушки.
- Никогда не предлагай такое гному. Это страшнейший позор для нас. Лишиться волос и бороды - значит, потерять свою честь и достоинство. Это ужаснее, чем проиграть бой. Только последний гном пойдет на такое.
Леда вскидывает брови, не переставая теребить выбившуюся из косы прядку.
- О... Ясно.
Ей это кажется странным, нелогичным, но говорить что-то против она и не думает - в конце концов, у каждого народа есть свои глупые приметы, соблюдение которых видится дикостью и нелепостью в наши дни.
Тем не менее, самородные традиции и обычаи, которые гномы так почитают, Леде нравятся - подгорный народ кажется от этого еще более стойким и нерушимым, и она не может не признать их волю и силу доблестной чести. Они подкупают, потому что девушка не помнит, чтобы в ее мире люди вели себя так... самоотверженно благородно.
- Хочешь сказать, вы никогда-никогда не стрижетесь? Как же вы справляетесь с волосами?
Фили кивает на Бомбура с его рыжей густой бородой.
- Они растут очень медленно. Ты же видела бороды Торина и Балина - они носят их почти с самого рождения нетронутыми.
Леда изумленно вскидывает брови и хмыкает себе под нос.
- У людей в моем мире все не так. Если я вдруг побреюсь налысо, мои волосы станут прежней длины уже через год с небольшим.
Гном смотрит на нее, широко распахнув глаза, и в них Леда видит такой ужас, что сомневаться не приходится: они в самом деле считают это чем-то смертельно оскорбительным.
- Думаю, в парикмахерской ты бы упал в обморок, - усмехается она, посматривая на шокированного Фили, и невольно улыбается, пытаясь спрятать смеющиеся губы в ладони. Гном недоуменно вглядывается в ее лицо, прежде чем отмирает.
- А я все гадал, как выглядит твоя улыбка, - неожиданно говорит он, усмехнувшись. - Я-то думал, в твоем мире в принципе не принято улыбаться, пока не понял, что этого удостаивается лишь мистер Взломщик. Ты настолько не доверяешь остальным, Леда?
- Что? - девушка хмурится, мгновенно теряя мимолетную легкость, которую ощущала буквально мгновение назад.
- Ты и хоббит, - пытается объяснить Фили. - Я заметил, что спокойно улыбаться ты можешь только ему, а мы как будто вызываем у тебя лишь неприязнь, и тебе приходится терпеть нас. Не любишь гномов?
Леда растерянно мотает головой, опускает взгляд, признавая, что долго сдерживать прямой взор Фили она не способна. Девушка хочет оправдать себя тем, что она была бы более дружелюбной, если бы не помнила о смерти двух идиотов и старика-ворчуна, но не может сказать этого вслух.
- Вы не неприятны мне, - отстраненно замечает она и отворачивается, устремляя взгляд в темнеющее небо. Фили упорно смотрит на нее, и Леду такое внимание лишь поддевает. Она вздыхает, слыша за спиной очередной взрыв гномьего смеха, и он разливается по ее телу приятным теплом. - Наоборот. Я считаю, что вы замечательные. С каких пор тебя волнуют мои улыбки?
Фили щелкает языком, смотри за спину на Кили и снова возвращается к Леде.
- С тех пор, как понял, что это беспокоит моего братца.
Девушка резко спускается на землю, отвлекаясь от своих пространных мыслей.
- Что?
И в этот момент ее зовет грубый голос Торина.
- Леда! Тебя просят на аудиенцию к эльфу! - он проходит мимо них с Фили, и вид его мрачнее, чем обычно, Торин хмурится и бормочет себе под нос гномьи ругательства, поминая Махала и неизвестных Леде богов.
- Ваше Величество! - окликает его девушка. - Что с лунными рунами? Я была права?
Торин не отвечает, лишь сильнее сжимает руки в кулаки и, замерев на секунду, продолжает упрямо идти дальше. Из чего Леда делает вывод, что в очередной раз сказала правду, чем несказанно разозлила предводителя их отряда.
Она поворачивается к недоуменному Фили, пожимает плечами и уходит.
На спуске одной из лестниц ее встречает эльф, и в тени девушка успевает заметить только его темные волосы.
- А, Элрохир! - приветливо кивает она.
- Должно быть, Вы знакомы с моим братом, миледи, - кланяется эльф. - Меня зовут Элладан.
Леда удивленно смотрит в спину точной копии Элрохира, пока он ведет ее через вереницу залов и комнат в западное крыло, где замирает у высоких дубовых дверей.
- Войди, дитя, - слышит она голос Владыки и, вздохнув, кивает Элладану. Эльф отходит в сторону и выпускает девушку на балкон. Он расположен на высоте горных хребтов за спиной Леды, и отсюда она все еще видит закатное солнце у самого горизонта. Ей в лицо дует прохладный ветер, в котором девушка чувствует морской бриз, а не простые дуновения, и ей кажется это странным, неуместным, но приятным дополнением. В географии Средиземья Леда не разбирается совершенно, но догадывается по прошлым рассказам Гэндальфа, что залив где-то рядом с Ривенделом.
- Леда, - зовет волшебник, подавая девушке руку. Она поднимается по небольшим ступеням и видит у белых мраморных колонн две высокие фигуры, облаченные в белое. - Позволь представить тебе леди Галадриэль из Лотлориэна.
Владелица знакомого имени оборачивается к ней и легко склоняет голову. У нее абсолютно гладкая мраморная кожа, ясные голубые глаза и холодная невесомая улыбка. Ее темно-русые волосы струятся вдоль спины кудрявым водопадом. Она не блондинка? Может, и мысли читать не умеет? Леда пытается скрыть частое беспокойное сердцебиение и переводит взгляд на второго гостя. Он худой, длинный, с белыми-белыми волосами, и девушка медленно начинает догадываться, о ком позабыла совершенно. Он оборачивается, и Леда обреченно выдыхает.
- А это Саруман Белый, - почти с благоговением представляет колдуна Гэндальф и тоже кланяется ему. - Это самый мудрый и могущественный маг. Я подумал, что он сможет помочь тебе, дитя.
Леда невольно делает шаг назад, не сводя глаз с лица Сарумана. Этот волшебник старый, очень старый, но в нем столько силы, что девушка, не отзывчивая ко всем проявлениям магического в это мире, тоже чувствует его власть. И она пугает ее.
Он опасен! Опасен или нет? Если бы она только знала, правдивы ли ее сведения! На самом ли деле Саруман примкнет к Саурону - или это лишь выдумки для придания большей трагичности? А если все правда - он предаст светлые силы уже после битвы за Эребор или же уже предал?
В голове Леды вспыхивает миллион вопросов, все сваливаются в одну кучу, и ей хочется зажмуриться и убежать, чтобы подумать в одиночестве, а не под пристальным вниманием нескольких пар глаз. Девушка ловит на себе взгляд Галадриэль и сглатывает.
Умеет ли она проникать другим людям в голову или нет?
- Леда, - шепчет Гэндальф, немного сконфуженный тем, что девушка не спешит выказать своего уважения, как сделала это при первой встрече с Элрондом. Леда спохватывается и кланяется.
- Здравствуйте. Прошу прощения за свою медлительность. Я не ожидала увидеть вас.
Она говорит, коротко, быстро, проглатывая звуки. Присутствие Сарумана ее беспокоит, заставляет нервничать, а бесконечные сомнения добивают окончательно. Девушка не была готова встретиться с этим волшебником.
- Ты довольно дерзка для своего возраста, юная леди, - говорит Саруман, и его голос хриплый, низкий, заставляющий что-то внутри Леды сжиматься. Так и есть, ей не показалось: в нем заключена такая мощь, которую чувствует даже она.
- Это лишь проявление ее юности, - не соглашается Галадриэль, даря Леде мимолетную улыбку. - И оно ей к лицу.
Леда не может посмотреть ей в глаза, боясь, что тогда ей станет известно что-то, что девушка открывать не намерена, и она поворачивается за поддержкой к Гэндальфу. Старый маг кряхтит, и что это значит, она понять не успевает.
- Итак, Леда, - раздается голос Элронда из-за колонны. - Расскажи нам, как ты оказалась в нашем мире.
- Я думаю, что ее приход к нам не случаен, - говорит Гэндальф, сидя за длинным столом из неизвестного Леде камня. - И раз уж так случилось, что она попала в наш мир, ей уготована здесь особая судьба.
- Правильно ли я тебя понимаю, Митрандир, - встревает Элронд, - что ты хочешь и дальше вести ее с собой и гномами в весьма рискованный и сомнительный поход? Оставь эти речи, довольно уже того, через что ты заставил ее пройти перед тем, как вы попали сюда!
Гэндальф поджимает губы, почти вжимает голову в плечи. Леда думает, что ему неудобно отчитываться перед эльфом и леди Галадриэль, да и присутствие Сарумана его несколько стесняет. Насчет последнего девушка полностью поддерживает старика.
- Она знает то, что мне неведомо, - нехотя говорит маг, косясь на Леду. - И ее знание помогало нам в дороге.
Три пары глаз устремляются на девушку, и она укоризненно поджимает губы, пиная под столом Гэндальфа.
- Это правда, - кивает Леда. - В моем мире есть книга, описывающая весь поход Торина и Ко. Я не читала ее, но ключевые моменты знаю, и они, к сожалению, совпадают с тем, что происходило с нами до этого времени.
- Поэтому ты вызвалась идти с гномами? - спрашивает Галадриэль, пытаясь поймать взгляд девушки. Она упорно его прячет и лишь согласно кивает.
- Я хочу помочь Торину, если что-то знаю, - говорит Леда и хмурится, понимая, что даже в этом мире, где слова значат больше, чем она привыкла думать, ее желание кажется преувеличенно благородным и нелепым по отношению к незнакомым ей гномам. Единственная правда в том, что она их знала еще до встречи, путь и немного не такими, какие они есть на самом деле.
- И ты хочешь идти с Гэндальфом дальше? - вопрос Элронда полон удивления, и он даже не пытается его скрыть за напускной напыщенностью. Леда кривит губы в усмешке.
- Как бы нелепо это ни звучало, но да. Я решила, что пойду с Торином до Эребора еще в доме Бильбо, и по пути мое желание только окрепло.
- Я думал, ты пришла сюда, чтобы найти путь домой, - недоуменно говорит эльф. - Разве ты не намерена вернуться?
На этот вопрос девушка не может ответить: ей хочется сказать, что да, она должна и желает попасть обратно, что это не ее мир и ей здесь не место... Но то, что Леда задумала, никак не вяжется с планами по возвращению в родную цивилизацию, и, раз уж все это чертово Средиземье ей не привиделось и существует на самом деле, она не может его игнорировать.
Леда кусает губы, силясь сказать хоть что-то определенное, и не может. Сейчас девушка уверена только в одном: она окончательно запуталась, и знает лишь то, что должна дойти до горы и спасти тех, кто быть спасенным не желает.
- Прямо сейчас мы ничем не можем ей помочь, - говорит Галадриэль, и девушка вскидывает голову, изумленная ее ответом.
- Это правда, - кивает Элронд и подает знак эльфу, стоящему у дверей. Тот открывает их, впуская порыв ветра в коридоры дворца. - Что ж, Леда, твой вопрос остается открытым. Мы будем искать решение, а пока ты вместе с господином Торином и остальными можешь быть гостьей Ривендела.
Девушка встает вслед за Гэндальфом, и тот выводит ее, все еще недоумевающую, с балкона. Она едва успевает поклониться на прощание, прежде чем двери за нею закрываются.
- Что это было? - спрашивает Леда, хмурясь и поджимая губы. - Они не хотят, чтобы я шла с гномами?
- Не нам судить о решении мудрых, дитя, - качает головой Гэндальф, и тут же склоняется к ней и тихо добавляет: - Но думаю, спрашивать их дозволения ты не намерена.
Леда усмехается и кивает.
- Как и всегда, ты чертовски проницателен.
Они вдвоем возвращаются в крыло, где пируют гномы, и Леда, погруженная в свои сомнения, решается задать вопрос уже на подходе к беседке.
- Гэндальф, скажи... Ты спрашивал у совета, что делать с той старой крепостью? Что они сказали?
Маг хмурится и тормозит прямо у поворота. Девушка врезается в стену оттого, что смотрит на него, а не на дорогу, ударяется плечом и отскакивает, обиженно его потирая.
- Саруман считает, что о ней не стоит беспокоиться.
- Но ведь ты думаешь иначе, да? Ты сказал им про Саурона?
При упоминании этого имени Гэндальф снова становится мрачнее тучи, но Леда упрямо смотрит ему в глаза.
- Ты должна понимать, дитя, что твои слова с большой вероятностью могут оказаться ошибочными, - начинает маг, и девушка дергает его за балахон, сердито поджимая губы.
- Они не поверили, да? Ты же не собираешься это проверять?
На них натыкается почти выпавший из-за угла Бофур, так что Леда досадливо отпускает старика и отстраняется.
- Не собираюсь, - говорит Гэндальф. - В ближайшее время.
Правильная фаза луны, с помощью которой можно прочитать спрятанные на карте Трора руны, наступает через три дня. Торин, Балин и Гэндальф удаляются вместе с Элрондом, снова оставляя отряд бесноваться в уже полюбившейся беседке. Леда сидит рядом с Бильбо, сама кидает в костер очередной разломанный стул, притащенный откуда-то Ори, и теребит в руках серебряную побрякушку из своих волос, вытащить которую ей удалось только этим утром.
Вчера Атаниэль попыталась впихнуть девушку в платье, потерпела полный крах в своей затее и удалилась из гостевых покоев, нарекая Леду гномкой. Она расхохоталась в голос, а потом рассказала эту историю своим спутникам, получив странную реакцию: ее веселье поддержали немногие, а Кили смутился и весь вечер за ужином прятал от нее глаза.
Леда отстраненно слушает голоса Ойна и Глойна рядом и не спешит участвовать в разговоре. На конце ивовой веточки, что она держит в руках, догорает кусок хлебца. Леда думала, что это знаменитый лембас, но оказалось, что его умеют готовить лишь эльфы Лотлориэна.
Она замечает, что скамья под бедным толстым Бомбуром скрипит от напряжения, хотя тот с самым развеселым видом уплетает бесчисленные булочки, и задорно кивает Бофуру. Гном ловит ее взгляд и мысль.
- Эй, Бомбур! - кричит он, кидает брату одну сосиску, и когда тот ловит ее, скамья под ним с оглушительным треском разваливается, сдавшись тяжести гнома.
Смех всего отряда, должно быть, слышен в самых дальних уголках долины. Девушка подхватывает его, неожиданно для себя, Бильбо, остальных своих спутников, но ее немного грубоватый хохот растворяется в криках гномов. Леда смеется впервые с того момента, как попала в Средиземье, и сама уже думает, насколько он непривычен даже для нее самой, и этот момент служит каким-то спусковым механизмом в ее сознании, она чувствует слезы в уголках своих глаз и не пытается их стереть.
А потом замечает на себе полный удивления, поражения, шока взгляд Кили, и это действует на Леду, как ушат с холодной водой.
Она опускает взгляд вниз, на свои скрещенные ноги, и Бильбо тянется к ней спросить, в чем дело, но Леда отнекивается и как-то быстро испаряется из поля зрения гнома. Кили смотрит на то место, где только что сидела девушка, и не может отвести глаз. Видеть улыбку на лице Леды и слышать ее смех так непривычно, ново, что он «плывет» в ту же секунду, как замечает их. Фили толкает его под бок, но гном не реагирует.
- Кили, эй!
Он переводит на брата пустой взгляд, долгую минуту смотрит ему в глаза, а потом встает и уходит, ни слова не говоря.
И застает Леду на мраморных ступенях у колонн перед восточным крылом.
Она сидит с закрытыми глазами, глубоко вдыхает влажный ночной воздух, и ветер играет ее волосами. Кили невольно вздыхает, и девушка слышит его и резко оборачивается.
- Я помешал?
- Нет, - Леда качает головой, но взгляд у нее снова какой-то отстраненный и незаинтересованный, она поглощена своими мыслями больше, чем происходящим вокруг, и это гнома останавливает от дальнейших вопросов. - Ты можешь присесть, если тебе хочется, - слышит он.
Леда вздыхает, когда Кили садится рядом. Она не может признаться самой себе, что только что поспешно сбежала, а теперь вдруг решила вести разговоры, и эти смятения, преследующие ее уже не первый день, заставляют Леду чувствовать себя потерянной, словно кто-то выбил почву у нее из-под ног и планомерно подтачивает ее уверенность в чем-либо.
- Ты останешься в Ривенделе, Леда? - наконец, спрашивает Кили, и она вспоминает, что подобный вопрос гном уже задавал ей однажды. Сейчас девушка может ответить на него.
- Нет, - вновь качает она головой и чуть усмехается. - Даже несмотря на то, что здесь лучшие ванны Средиземья.
Кили вскидывает голову, смотрит на девушку своим проникновенным взором, заставляя ее упорно отводить глаза в сторону.
- Почему? - спрашивает он на выдохе, и Леда еле удерживает себя, чтобы не кусать губы.
- Я не могу оставить вас, даже если никто этого не желает, - отвечает она спустя какое-то мгновение. Внезапно девушка понимает, что мысли ее больше не являются для нее загадкой и говорить теперь ей легче, чем раньше. - Я больше не могу игнорировать этот мир, считая, что он мне просто привиделся. А раз так... Я хочу сделать все возможное, чтобы мне в нем стало спокойнее.
Кили не совсем понимает ее, хотя очень старается - Леда видит это по его сгорбленной фигуре и опущенным плечам, но не спешит объясниться.
- Твой мир удивителен, Кили, - вместо этого говорит она, вызывая в гноме новую волну недоумения. - Настоящая магия, витающая в воздухе, эти горы и леса... Ты живешь в мире, полном чудес, и самое главное из них - вы сами.
Леда с наслаждением вдыхает прохладный воздух и прикрывает глаза. Слова льются из нее потоком, и она впервые чувствует себя легко и спокойно и не хочет прерывать себя, вспоминая о призрачных и далеких пока опасностях. В Ривенделе ей все кажется несущественным, и девушка ощущает себя полностью защищенной и расслабленной до предела.
- Вы, правда, удивительные, - продолжает она, не замечая, какими глазами на нее смотрит в этот момент Кили. - Знаешь, я давно перестала надеяться на то, что люди в моем мире будут хоть сколько-нибудь похожи на героев книг, о которых так много пишут. Я едва ли смогу найти среди своих знакомых напоминающих вас хотя бы отдаленно.
Леда поворачивается, смотрит на Кили и говорит, говорит... Со светящимися глазами и сияющим лицом, которое едва ли можно сопоставить с ее прежним, какое гном впервые увидел на пороге дома Бильбо.
- Вы слишком самоотверженны, благородны и добры, чтобы считать вас реальными, и, признаю, именно из-за вас я думала, что оказалась во сне или коматозном лимбе. За такими, как вы, хочется идти, слепо следовать, и я понимаю всех, кто примкнул к Торину, пусть он и упрямый баран, каких свет не видывал, - она тихо смеется своим мыслям, снова неосознанно вызывая смятение в душе гнома, и добавляет: - Как я могу отвернуться от мира, в котором живут такие удивительные создания?
Как я могу отвернуться, когда такие, как вы, могут погибнуть? Леда кусает губы, вспоминая цели своего путешествия, и отворачивается. Кили, наконец, выдыхает.
- Так ты пойдешь с нами до Эребора? - несмело спрашивает гном, и Леда незаметно кивает.
- Да, - коротко отвечает она, дарит Кили мимолетную улыбку, и ему кажется, что за этот вечер он получил их так много, что в дальнейшем ему придется за них расплачиваться. Но сейчас это совершенно не важно.
Леда устремляет взгляд к горизонту и думает, что совсем скоро им снова придется идти через трудные тропы и, вроде бы, холодные горы, и ей не хочется покидать теплый Ривендел, где она, наконец, чувствует себя свободной от груза, что висит на ее душе.
А ночью, когда девушка просыпается в своих покоях от странного ощущения тревоги, она не может понять, что случилось до тех пор, пока не находит пустыми комнаты гномов. Торин Дубощит узнал о дне Дурина и увел свой отряд еще до рассвета, вероломно бросив Леду.
Chapter IХ. У настоящего страха не каменное лицоСначала она думает, что ошиблась крылом, перепутала в темноте повороты, свернула не туда, но следы от костра в беседке внутреннего дворика не могут быть другими, а оставленная Бомбуром разломанмая скамья чьей-то еще. Леда пытается совладать с собой, но ее хватает на какую-то долю секунды, прежде чем паника захлестывает девушку с головой.
Нет, о нет. Этот чертов Торин не мог уйти без нее, его бы остановили Бильбо и остальные, они бы не бросили Леду, ведь она всем сказала, что пойдет дальше!
Девушка бегом возвращается в свои покои, хватает с пола рюкзак и начинает забрасывать в него все вещи без разбору, мысленно проклиная всех гномов, их упрямство и, персонально, Торина.
Ну подожди, Король под горой, только дай до тебя добраться!
Старые стиранные штаны не хотят запихиваться в вещмешок, и Леда с остервенением бросает их на пол, почти кричит от злости и не может перестать паниковать.
- Кто-нибудь! - зовет она, выбегая из опочивальни с рюкзаком на плече. Эхо ее звонкого голоса разносится по сонному дворцу пугающим гулом. Леда врезается в стену на повороте, чертыхается и бежит дальше: лестница, коридор, новый поворот, снова лестница.
В зал к сыновьям Элронда девушка врывается без стука, запыхавшаяся и злая на весь свет.
- Слава Эру, вы здесь! - с придыханием, тяжело говорит Леда. Эльфы изумленно смотрят на нее и не могут понять, почему девушка вообще явилась к ним посреди ночи в таком неподобающем виде: в одном сапоге, со вторым в руках, растрепанная и в одной нижней рубашке без привычного камзола. Леда пыхтит, ставит перед собой тяжелый вещмешок и, прыгая, натягивает второй сапог на ногу.
- Не в службу, а в дружбу: вы должны мне помочь! - без предисловий говорит девушка. - Надо догнать отряд гномов.
Элрохир отзывается раньше брата, хотя слова Леды кажутся ему полным безумием.
- Они ушли без тебя?
Леда так зла, что к ней вновь возвращаются ее сарказм и язвительность, и девушка повышает голос сразу на несколько октав, нисколько не смущаясь.
- Стала бы я просить вас о помощи, если бы эти бараны меня не кинули?! Вы поможете или нет?
Эльфы выглядят немного удивленными, но Леде совсем не до долгих объяснений.
- Мне нужна лошадь, быстрая, и тот, кто меня на ней проводит до гномов. Сама я на этого зверя не полезу.
Элладан поднимается с резного кресла вслед за братом и смотрит на девушку примерно так же - как на сумасшедшую. Их промедление злит Леду еще больше.
- Отец, кажется, не дал согласия на твое участие в гномьем походе, разве нет?
- Нет, - рявкает Леда. - И я не собиралась просить его разрешения. Боже, Элрохир, ты на самом деле такой тормознутый?! Чем дольше я говорю, тем дальше уходит Торин, а мне жизненно необходимо выбить из него всю дурь!
Эльфы одинаково вскидывают брови, одинаково смотрят на девушку и одинаково же недоумевают: куда делась вежливая спокойная особа и что это за разъяренное существо?
- Ослушаешься лорда Элронда? - подозрительно спрашивает Элладан. Леда почти рычит.
- Это вам он отец, а мне никто, и уж простите, что я имею свое мнение и его слова мне не указ!
Ее слова не оказывают должного эффекта, и девушке приходится пару раз выдохнуть, чтобы затолкать ярость поглубже внутрь - она выльет ее на Торина при встрече, пожалуй.
- Так вы поможете мне? Пожалуйста! - Леде стоит больших усилий вспомнить о вежливости, когда внутри нее кипит лава из злости и паники вперемешку. Ну как можно было настолько расслабиться, чтобы забыть обо всем на свете?!
Элладан и Элрохир смотрят на нее и переглядываются, словно прикидывают, во что может вылиться вся их помощь девушке. Она переводит взгляд с одного на другого и не выдерживает.
- Да Боже мой, если Элронд будет гневаться, скажите ему, что я не оставила вам выбора, что украла лошадь, а вы не смогли позволить мне ускакать в ночь, испугались, что я себе шею сверну по дороге, пришлось прийти мне на помощь, ну! - эльфы все еще раздумывают, и Леде приходится надавить. - Если вы мне не поможете добровольно, я в самом деле украду лошадь!
Элрохир вздыхает и кивает брату.
- Хорошо, Леда. Мы возьмем моего коня, но тебе придется указывать мне дорогу.
Девушка облегченно выдыхает, хватает рюкзак в руку, закидывает его себе на плечо и припускает бегом из зала, заставляя эльфа почти бежать за ней.
- В какой стороне находится Одинокая гора? - бросает она через плечо, спускаясь по лестнице и перепрыгивая через несколько ступенек. Элрохир спешит рядом, удивляясь, откуда во вполне спокойной и сдержанной леди столько пыла и энергии. Леда не казалась такой в те три дня, что провела в Ривенделе, а сейчас он видит разъяренное вспыльчивое нечто и не может сопоставить его с тем, что знает.
Они спускаются в конюшни, девушка подпрыгивает на месте от нетерпения и постоянно подгоняет размеренные движения эльфа.
- Элрохир, пожалуйста, поторопись! - Леда заламывает руки, обеспокоенно смотрит на запад, куда с небосвода начинает уходить почти полная луна, и снова чувствует страх за гномов, который накатывает на нее еще большей волной, чем раньше: за каких-то три дня девушка так отвыкла от постоянной тревоги, что теперь та пытается заработать потерянные очки.
Эльф выводит своего коня из стойла, берет из рук Леды рюкзак и забрасывает его позади седла. Он все еще не понимает, с чего девушка так паникует, но задавать вопросы не намерен - тем более, что она не ответит. Элрохир сажает Леду впереди себя, подстегивает лошадь, и они вылетают из конюшни быстрее ветра.
Дорога на Эребор сворачивает влево сразу после тропы из Ривендела, и Элрохир крепче сжимает поводья впереди девушки, чтобы не дать ей выскользнуть из седла. Леда уже думает о том, что скажет Торину, когда настигнет его - если успеет настигнуть - и совсем не помнит про Гэндальфа, Элронда и прочих мудрейших, хотя должна бы. По ее смутным воспоминаниям старый маг не ушел вместе с отрядом в горы, и догнал их уже в каких-то пещерах подгорных не то троллей, не то орков.
Ох, Махал, а вдруг гномы уже угодили в их лапы?
Они скачут довольно долго, Леда начинает думать, что ошиблась, что Торин повел отряд другими путями и что теперь она окончательно отстала и им не удастся их догнать. Но Элрохир внезапно поднимает голову и чуть тормозит коня.
- Что такое? Ты видишь их?
Эльф кивает, и Леда смотрит вперед, отчаянно пытаясь разглядеть в сумрачном воздухе хоть что-то. На очередном подъеме тропы она, наконец, замечает цепочку из темных фигурок уже на подходе к горной дороге.
Элрохир припускает лошадь, и оставшуюся часть пути Леда проделывает с бьющимся в груди сердцем - от радости и злости одновременно. Вопросы о том, что сказать Торину, как уговорить его, чтобы она шла с отрядом и дальше, что делать, если он отошлет ее обратно, испаряются, как только девушка с эльфом догоняют изумленных гномов. Леда замечает, какой радостью переполняются лица Бильбо и Кили, соскакивает с лошади и, не глядя, проносится мимо них, прямо к Торину.
- Ты! - кричит она на бегу, а потом врезается в грудь гнома руками и с силой бьет его. - Ты бросил меня!
Злость одолевает ее так, что Леде почти нечем дышать, ярость клокочет в ее груди огненным маревом, и она сама похожа на дракона Смауга гораздо больше, чем сам дракон: всклокоченные волосы, покрасневшие от быстрой езды щеки, горящие гневом глаза. Торин сжимает зубы, едва удерживая себя от того, чтобы не ударить эту нахалку, от которой он, казалось, уже избавился, но Леда не дает ему и слова вставить, и кричит на предводителя гномов во всю силу своих легких и голоса.
- Ты бросил меня! - повторяет она, как заведенная, и снова бьет его в грудь. - Думал, оставишь в Ривенделе и уйдешь по-английски, а я возьми и подчинись?! Я не собиралась там оставаться, какого черта вы ушли без меня?!
Торин открывает рот, втягивает воздух в легкие, чтобы как следует ответить девице, но она уже взмахивает своими надоедливыми руками и резко отворачивается - слушать гнома она не намерена совершенно.
- Плевать, что ты там думаешь обо мне и как сильно ненавидишь - я иду с вами! Посмеешь бросить меня в какой-нибудь пещере, и я вспорю тебе живот, понял?!
Она топает к замершему на коне Элрохиру, стягивает с седла свой рюкзак и не видит, как кипятится Торин за ее спиной, как радостно подпрыгивает на месте Бильбо и как Кили облегченно выдыхает. Каким-то непонятным шестым чувством почти все в отряде догадывались, что девушка вернется к ним, и даже сам Дубощит, хоть и не признается, понимает, что это было неизбежно, как Божья кара. О, Эру, кому он досадил, чтобы небеса так над ним издевались?!
- Элрохир, спасибо за помощь, - Леда вскидывает голову и чуть улыбается эльфу, и ее спокойствие вразрез с тем, что он только что видел, вводят его в замешательство. - Дальше я справлюсь сама.
- Они точно не забудут тебя по пути до Эребора? - тихо спрашивает Элрохир, косясь на гномов. Те начинают потихоньку двигаться дальше вслед за Торином, как будто ничего не случилось, и только Фили, Кили и Бильбо ждут девушку чуть в стороне.
- Не волнуйся, теперь за мной присмотрят несколько балбесов, я не пропаду, - Леда усмехается, оборачиваясь и видя троих неизменных наблюдателей. Ее улыбка меркнет, когда она вспоминает важное событие, которое, как обычно, еще не произошло и может не произойти вовсе. - Элрохир, послушай... - девушка кусает губы и говорит тише. - Когда Торин попадет в Эребор - я не обещаю, что так будет, но лучше предупредить заранее, чем молчать - когда весь мир узнает о том, что у горы снова есть хозяин, возможно, грянет битва. Я очень хочу, чтобы этого не случилось, но у Эребора могут собраться и гномы, и эльфы и, страшнее всех, орки. Если грянет битва, вы придете на помощь, Элрохир?
Леда поднимает глаза к эльфийскому принцу и ждет. Он чуть хмурится и думает не дольше, чем девушка успевает выдохнуть.
- Позови нас, Леда из Эребру, и мы приведем подмогу.
Она улыбается, чисто, открыто, с явным облегчением.
- Благодарю тебя! - Леда вспоминает о вежливости и от избытка благодарных чувств резко кланяется эльфу почти до самой земли. - Спасибо. Передай мою благодарность своему отцу и извинись за мой побег, хорошо? Скажи ему, что время, проведенное мной в Ривенделе, я не забуду!
Элрохир кланяется девушке в ответ, поворачивает коня и уезжает навстречу восходящему солнцу. Леда смотрит ему вслед, глубоко вздыхает и оборачивается к поджидающим ее спутникам.
Что ж, видимо, на этом ее отдых закончится.
Девушка вскидывает голову и бодро шагает за вереницей гномов, успевших уйти уже на приличное расстояние. Торин так и не теряет надежды «потерять» ее в пути.
- Не разговаривай со мной в ближайший час! - без разбега рявкает она Бильбо, вспомнив, что он тоже частично виноват в том, что ее оставили в Ривенделе. Хоббит складывает свои брови домиком, делает виноватое выражение лица, и Леда почти тут же хочет пойти на попятный, но одергивает себя. Он должен знать, что поступил как предатель, и предал ее доверие!
- То же касается и вас двоих! - бросает девушка братьям. Кили тут же хочет возразить, но Леда вскидывает руку, затыкая ему рот. - Нет. Вы все знали, что я не собираюсь оставаться с эльфами, но почему-то забыли меня разбудить, так что вы все виноваты передо мной!
Она поправляет тяжелый рюкзак на своем плече и топает вперед, нагоняя Ойна и Глойна, идущих в хвосте отряда. Фили, Кили и Бильбо плетутся позади нее.
- Эй, Двалин! Занятия наши еще не окончены, а? - Леда присаживается к гному, когда они делают первый привал. Он оборачивается к девушке и улыбается, пряча улыбку в густой жесткой бороде.
- Вот уж не подумал бы, что это юное дитя присосется к нам, как пиявка, - гулко звучит его голос, но Леда понимает, что он смеется, и тоже весело хмыкает.
- Я обещала, что не брошу вас, - тянет она, толкая гнома в плечо. - А вы все вероломно меня бросили, спасибо Торину за такое!
Двалин кряхтит, мельком смотрит на своего узбада и возвращается к Леде.
- Он наш король, девочка. И если ты можешь идти ему наперекор во всем и везде, то мы - нет.
- Я понимаю, - с готовностью отвечает девушка, принимая у него из рук длинную палку, которую он подбирает с земли. Они одновременно встают со своих мест, Леда разминает плечи и руки, Двалин находит ветку для себя и кивает ей.
- Если понимаешь, то, будь добра, прости уже своих поводырей, на них смотреть тошно, - гном склоняет голову в сторону Бильбо и братьев, которые сидят чуть дальше от остальных и о чем-то перешептываются, кидая на Леду виноватые взгляды. Девушка фыркает.
- Приступим? - спрашивает она, игнорируя слова Двалина. Гном усмехается себе в ус.
- Кажется, Элронд одарил тебя каким-то ножичком. Не хочешь его опробовать вместо того, чтобы снова махать деревяшкой?
Леда мотает головой.
- Я еще к нему не готова, только пораню себя, тебя и всех, кто рядом. Давай по старинке, Двалин.
- Нет уж, - гном бросает палку себе под ноги. - Так ты никогда оружие в руки не возьмешь. Бери меч!
Девушка вздыхает и идет к оставленному у костра рюкзаку, из которого выуживает небольшой, по локоть, тонкий меч в резных ножнах. Он не превосходит длиной меча Бильбо, но проще и чуть легче. Элронд вручил его девушке в ее второй день пребывания в Ривенделе вместе с каким-то ожерельем из странного светящегося металла в знак доброжелательного отношения к ней, и надеялся, что таким образом удержит Леду подальше от полюбившихся ей гномов. Не вышло: ожерелье Леда благополучно забыла в своих покоях, а вот меч прихватила с собой для верности и сбежала.
- Ну ладно! - девушка вскидывает руку, хмурясь от непривычной тяжести оружия в ней. - Только, умоляю, аккуратнее!
Двалин пропускает ее слова мимо ушей и нападает без предупреждения, так что девушка с визгом отскакивает в сторону и начинает ругаться на всех известных ей языках. Остальные гномы, привлеченные ее криками, стягиваются вокруг них.
- Твою мать, Двалин! Ты совсем с ума... - Леда не успевает договорить и выставляет руку с мечом вперед, блокируя удар гнома. Скрежет металла о металл нещадно бьет ее по ушам, а лезвие меча Двалина оказывается совсем рядом с плечом девушки. Она стонет, уводя вес гнома в сторону, и сама откланяется.
Кажется, только что ее шутливым боям с Двалином пришел конец.
Они вновь крутятся по горному плато, только теперь Леде действительно страшно, но каждый удар она старается встретить, а не обойти, понимая, что в случае реального боя никто жалеть ее не станет. Сил на обращение с настоящим оружием уходит гораздо больше, и Леда выдыхается уже на пятнадцатой минуте, пропускает лезвие меча противника и отпрыгивает назад, выставляя вперед руку. Двалин тут же полосует по ней царапину, и девушка вскрикивает от неожиданности. Кисть ее руки окропляется красным.
- Ну орк тебя подери, я же говорила! - восклицает она. Ей больно, но Леда, скорее, злится на собственную неуклюжесть, чем на гнома и его меч. Двалин опускает оружие и подходит к девушке.
- Извини. В настоящем бою тебя может и не так задеть.
Леда кивает.
- Да, я все понимаю.
Они смотрят на ее руку с одинаково непонимающим выражением на лице - Двалин немного боится, насколько сильно он поранил девушку, она же вспоминает, успела ли кинуть в рюкзак белую простыню из покоев в Ривенделе, которую посчитала отличным расходным материалом для бинтов и тряпок.
К ней подбегает взволнованные Кили и Бильбо.
- Что такое? Ты поранилась, Леда! Двалин, ну нельзя же так издеваться над девушкой!
Они галдят наперебой, и Леде приходится кинуть на обоих сердитый взгляд, чтобы заткнуть.
- Бильбо, милый, принеси из моего рюкзака белую тряпку.
Хоббит вприпрыжку бежит выполнять просьбу, пока Леда осторожно убирает меч обратно в ножны, а Кили остается на месте, отгораживая Двалина. Тот пожимает плечами, бурчит «Закончим на сегодня» и «Извини» и отходит.
- Давай помогу, - говорит Кили, забирает у нее из рук меч и принимает простыню от Бильбо.
- Да я сама справлюсь, - роняет Леда, но ее самым наглым образом игнорируют: хоббит льет на рану водой, а Кили рвет тряпку на полосы и начинает оборачивать ими руку девушки. Леда жалеет, что ранила ведущую кисть, но ничего с этим поделать уже не может и лишь кусает губы.
- Нельзя быть такой опрометчивой, - ворчит Бильбо, когда с раной покончено. Леда вскидывает голову от созерцания руки в ладонях Кили, смотрит на хоббита и вздыхает. Да, нельзя, пожалуй.
- Извините меня, - неожиданно говорит она, вызывая и в Бильбо, и в гноме одинаково смешанные чувства удивления. - Я не сержусь ни на кого, кроме Торина за то, что вы меня оставили. В конце концов, я успела нагнать вас.
Хоббит улыбается, и в его глазах Леда читает понимание, а вот Кили начинает бурчать себе под нос что-то непереводимое.
- Кили, - зовет девушка, и гном поднимает на нее глаза. - Я действительно все понимаю. Торин твой король и твой дядя. Никто из вас не мог его ослушаться.
- Я хотел разбудить тебя! - восклицает он. - Я бы не стал слушать дядю, я...
- Он твоя семья, - перебивает его Леда. - Мне бы не хотелось, чтобы ты ссорился с ним из-за меня.
Кили хочет что-то сказать, но слова застревают у него в горле и он только поджимает губы, злясь на себя за неспособность донести до нее что-то свое. Леда чуть улыбается ему и хлопает по плечу.
В это время Торин приказывает всем собираться в дальнейший путь, так что она отвлекается, поднимает с земли свой рюкзак и машет Бильбо.
Отряд двигается прямиком в горы, и Леда начинает понимать, что все снова становится таким, как в фильме. Стоит ли ей сказать Торину о возможном будущем или же он пошлет ее ко всем чертям?
Девушка раздумывает не дольше минуты, кивает идущему рядом хоббиту и прибавляет шагу, пытаясь догнать Торина в голове вереницы гномов.
- Торин! - кричит она, огибая Ори и Дори. - Куда мы идем? В горы?
Гном смотрит на нее со всей злостью, на которую способен в данный момент, но девушка упрямо шагает рядом и ждет ответа. Сейчас рядом с ними нет Гэндальфа, который осадил бы гнома и не дал ему как следует проучить девчонку, но он, почему-то, по привычке сдерживает себя.
- Ты хочешь вести нас через горы? - не отстает Леда. - По верху?
Торин будто хранит обет молчания, и девушка понимает, что очередным взрывом эмоций ничего от него не добьется, но она все еще зла на него, и сдержать себя ей сейчас безумно сложно.
- Разве нет другого пути, а? - пыхтит девушка, взбираясь за гномом все выше. - В горах можно наткнуться на гигантских великанов, они швыряются целыми скалами и нас раздавят, как мух!
Торин замирает, оборачивается к ней и вскидывает бровь. Леда на мгновение думает, что он ей, наконец, поверил.
- Большей глупости я в жизни не слышал! - гремит гном, тем самым обрекая себя на очередное незавидное прозвище от девушки. - Не рассказывай мне сказки, девочка, уж я-то в своей жизни повидал поболе твоего!
- Да, но не 3D в IМАХ... - произносит себе под нос Леда и снова нагоняет гнома.
- Великанов не существует! - рычит он.
- И я на это очень надеюсь, не поверишь! - гнет свое девушка. - Но в фильме они были, а в последнее время все, что было в фильме как-то подозрительно совпадает с тем, что творится вокруг. Мне очень-очень не хочется проверять, правдивы ли мои слова, но кроме великанов мы можем угодить в пещеру к оркам или троллям или кому-то там, я точно не помню! Они нас схватят, отберут оружие и захотят сожрать! Давай обойдем горы?
Торин машет рукой, пытаясь отодвинуть настырную девчонку куда-нибудь с глаз долой, но терпит крах и возводит очи к небу. За что ты так жесток со мной, Махал!
- У нас нет иного варианта! - рявкает он. - Наш путь лежит через горный перевал, и мы пройдем его, невзирая на придуманных великанов и прочую нечисть. А если тебе так страшно, то оставайся здесь или вернись обратно к эльфам!
Леда набирает полные легкие воздуха. Видит Бог, она пыталась довести до куриного ума этого упрямого петуха свои мысли спокойно и без истерик.
- Разве все, что я говорила до этого, было неправдой?! Ответь мне, Шерлок недоделанный, сколько доказательств я должна тебе предоставить, чтобы ты начал верить моим словам?! Посмотрим, что ты скажешь, когда нас всех размажет по скале огромная каменная рука! Чертов гордец!
Она разворачивается и уходит обратно к Бильбо, слыша себе вслед очередной набор ругательств на Кхуздуле.
- Ты уже повторяешься, старый маразматик! - кричит она через плечо, еще больше распаляя Торина.
Леде плевать, поскольку этот индюк ни слушать, ни видеть ее рядом не хочет, и она все еще невыразимо злится на него за выходку с побегом.
А еще ей страшно, гном был прав. Леда не хочет знать, каких размеров на самом деле окажутся каменные великаны и в самом ли деле они устроят бой прямо посреди скал. Еще страшнее оказаться в пещере с кучей ужасных вонючих созданий и быть съеденной.
Леда гонит прочь эти мысли, но воспоминания этих сцен из кинофильма почему-то особо яркие, и она видит, как наяву, огромного тошнотворного короля гоблинов с подбородком до пуза, и ей совсем не хочется узнавать, насколько сильно он воняет.
- Бильбо, будь готов к неожиданностям, ладно? - тихо шепчет она хоббиту и поворачивается за спину к Кили и Фили. - Вы тоже. В горах опасно и без каменных великанов, но если мы все же встретим их... Держитесь крепче.
Братья переглядываются и недоуменно пожимают плечами, а Леда решает обойти с этим предупреждением всех гномов, игнорируя Торина.
Но горного перевала их отряд достигает только через несколько дней, и за это время девушка успевает прожужжать всем и уши, и нервы возможными великанами, так что к первой беззвездной ночи где-то посреди вершин хребта, когда они не обнаруживаются, Леду даже постигает некоторое разочарование.
- Взгляни на это с другой стороны, - говорит Бильбо, укладываясь спать рядом с девушкой. - В кои-то веки что-то страшное не подтвердилось.
Леда тихо смеется, толкает хоббита в бок и тоже ложится.
- Если судить в этом отношении, то да, нам повезло... Правда, мы еще не пересекли горы, чтобы так опрометчиво говорить, - добавляет она еле слышно.
Переход дается Леде труднее всего: гномы карабкаются вверх, несмотря на то, что являются подгорным народом, довольно сносно, Бильбо, хоть и сильно устает, но не сдается, а вот девушка чувствует себя с каждым подъемом все хуже и хуже. Кислорода в этой части атмосферы становится все меньше, он разрежен, и Леда еле дышит, хотя от каждого шага так устает, что ей хочется набрать полные легкие воздуха. Голова кружится, а ноги даже в хороших эльфийских сапогах горят от напряжения.
Она не жалуется, зная, что это только послужит очередным поводом для грызни с Торином, но однажды под вечер так сильно оступается, что летит ниже по склону, царапаясь спиной обо все острые камни. Ее ловит Двалин, ставит на ноги, но подниматься обратно девушка уже не может.
Костер разводят прямо на узкой площадке.
Когда над ними сгущаются тучи, начинает греметь гром и лить дождь, девушка уже дремлет на плече Бильбо, но гномы, предупрежденные ею миллион раз, отмечают необычность грозных раскатов с неба. Так что появление из темноты элементалей никому не кажется слишком большой неожиданностью.
Над головами путников разносятся раскаты грома, и в них как будто слышен вой великанов и их страшный гулкий хохот. Леда смотрит на глыбы, летящие в разные стороны, и понимает, что деваться им теперь некуда. Их отряд оказался в самой гуще странной битвы, и великанов не двое, а пять, семь, девушка не успевает сосчитать их всех, когда площадка, на которой они все примостились, начинает сотрясаться.
- Лучше бы ты ошиблась, Леда! - кричит Фили рядом, и девушка согласно кивает. Она так устала, что не может как следует напугаться, хотя вид каменных гигантов почти лишает ее дара речи.
- Надо найти укрытие! - орет, перекрывая вой ветра и раскаты грома, Торин. Гномы встают, упираясь спинами в отвесную скалу, и медленно двигаются, один за другим. Леда идет между Кили и Фили, боясь смотреть вниз: тропа настолько узкая, что ей едва ли хватает места поставить ногу. Голова девушки кружится от страха и паники, а когда гора в очередной раз трясется, Леду почти выворачивает, так сильно она боится.
Отряд пытается найти более широкое место, чтобы все могли спрятаться от великанов, дождя и ветра, но у природной стихии, должно быть, совсем иные планы. Кили прыгает через расщелину и поворачивается к Леде.
- Смелее! - кричит он, подставляя руки. Девушка стоит на краю обрыва и не может двинуться с места, страх сковывает ее по рукам и ногам. - Леда, прыгай! Я поймаю тебя!
Она дрожит, Фили позади уже изрядно злится и хочет подтолкнуть ее, когда вдруг уступ, на котором стоят Кили, Бомбур, Бофур и Нори с Бильбо, трясется и начинает двигаться, взлетает вверх, а потом с грохотом опускается. Леда видит где-то среди туч голову великана, он злее остальных, он воет и стонет и отрывает от ближайшей скалы верхушку, чтобы кинуть ее, как снежок, в других своих сородичей.
На гномов сыплется каменная крошка, Бильбо ударяет по голове небольшим куском, и он теряет равновесие.
- Кили, Бофур! - кричит Торин. - Держитесь!
Они оказались на ноге великана, и теперь их швыряет из стороны в сторону хуже, чем на американских горках. Леда смотрит на них с замиранием сердца, и кажется, будто оно скачет в ее теле вверх вниз, от пятки до горла, так сильно она боится.
Ее, замершую, хватает Двалин и тянет ближе к скале, потому что сверху на них летит огромный валун, крушит часть горного откоса, оставляет им еще меньше места, чтобы держаться. Мимо пролетают Кили и остальные, кричат, Леда невольно выкрикивает имя гнома, но ее стон теряется в раскатах грома.
И внезапно все кажется похожим на кошмар, о котором она боялась даже подумать: великан падает от удара в спину, летит вперед на скалу, и его нога, где стоят гномы, врезается в скалу. Леда видит это и от ужаса забывает даже о своем страхе высоты.
- Нет! Не-ет! - она вырывается из рук Двалина, адреналин тянет ее вперед, девушка кричит, забыв о себе, потому что все, о чем она сейчас может думать, это Бильбо и Кили, Кили, который не может сгинуть в горах, Кили, за которого она боится теперь больше, чем за всех остальных участников этого чертового похода, Кили, который сейчас должен оказаться живым, и, о Эру, пожалуйста, пусть это будет так!
- Кили! - кричит Леда, преодолевая самый узкий отрезок горной тропы. Ее сердце рвется на части, и в этот момент она так хочет оказаться повелителем вселенной, чтобы остановить время, вытащить гнома из этой передряги и укрыть там, где никто и никогда не сможет угрожать его жизни.
Перед ней разверстывается пропасть, вниз нее летят оставшиеся от упавшего великана громадные валуны. Леда смотрит только на выступ от ноги проигравшего гиганта - Господи, пусть они будут живы! - и не может преодолеть разделяющее ее и гномов пространство. Очередной каменный ком летит вниз, и девушка прыгает, кровь кипит в ней, алым маревом застилая все вокруг, и она не слышит ни грома, ни криков позади себя, ни воя ветра - ее нога скользит по падающему валуну, упирается, и Леда снова прыгает, руками тянется вперед, к выступу, но, кажется, не успевает набрать высоту и падает, падает...
Она не успевает даже испугаться, когда ее руки ловят грубые ладони Кили. Леда висит, натянутая, как кусок ткани, вдоль скалы, смотрит в лицо гнома и плачет - то ли от страха, то ли от осознания того, что он все-таки жив. Кили тяжело дышит, в его глазах паника и тлеющий ужас, и он смотрит прямо на девушку, боясь не удержать ее тело. Но она легкая - гном вытягивает ее из пропасти почти без помощи посторонних, и Леда падает ему в руки, и от пережитого за него страха так сжимает его в объятиях, что Кили почти не может вдохнуть.
Они лежат на земле, одинаково испуганные друг за друга, одинаково изнуренные, и Леда плачет ему в шею, Кили чувствует ее хриплое горячее дыхание и лишь крепче сжимает ее тело в кольце своих рук.
- Ты жив, ты жив! - сипит девушка, дрожа от паники. За их спинами слышатся крики оставшихся на другой стороне гномов, Торин зовет племянника не своим голосом.
- Где Бильбо? - перекрикивая вой ветра и грохоты удаляющегося боя великанов, кричит Бофур. Леда в ужасе распахивает глаза, смотрит по сторонам поверх плеча Кили, но не видит хоббита.
- Бильбо! Бильбо! - она снова вырывается из рук гнома, шагает к обрыву, думая, что не уследила за ним, и хоббит сгинул в пропасти вместо нее. Кили держит ее за руку, боясь отпускать. Леда снова в панике и почти плачет.
- Я здесь! - неожиданно кричит Бильбо, выныривая откуда-то из-за уступа скалы. - Все в порядке, я жив!
Леда кидается ему на шею почти с той же силой, что и на шею к гному, обнимает его и дрожит. Хоббит гладит ее по голове, чувствуя на своей щеке влагу от ее слез.
- Все хорошо, Леда, милая моя, все хорошо,- шепчет он, пока их отряд снова собирается вместе. На лице Торина и Фили - неописуемое облегчение, они видят Кили живым, и Дубощит почти улыбается.
- Куда тебя понесло, девчонка! - гремит он, нападая на Леду. - Ты чуть не погибла! Скажи спасибо моему племяннику, что он подумал о тебе!
Леда оборачивается, смотрит на гнома потерянным, пустым взглядом, и неожиданно не выдерживает. Вместо того, чтобы по обыкновению разозлиться и ответить на выпад она вдруг плачет, вытирая слезы тыльной стороной раненной руки, огибает ошалевшего Торина и идет к Кили, чтобы уткнуться ему в плечо.
Он обнимает ее крепче, чем, возможно, позволено, но девушка дрожит, трясется, и гном не может понять, послужил ли Торин причиной такого срыва или же он сам.
Chapter X. С гоблинами в клеткеТорин находит пещеру прямо рядом с тем плато, на котором они все ютятся, и тащит туда свой отряд. Внутри сухо и просторно, лишь со свода капает редкая вода. Леда входит внутрь, боязливо озираясь, но она так дрожит от холода и пережитого страха, что ее почти насильно впихивают внутрь. Кили держит ее за плечи, и девушка то и дело хватает его руку, чтобы удостовериться, что он рядом. Она слишком болезненно и сильно восприняла то короткое мгновение, думая, что гном погиб под завалами, и это даже ей самой кажется странным, нервирующим, ненужным сейчас. Но ничего поделать с собой она не может.
- Переночуем здесь, - отдает команду Торин, запрещает разводить костер и приказывает всем ложиться спать.
- Нет! - Леда еще не пришла в себя, и слезы не успели высохнуть на ее лице, но она упрямо вскидывает голову. Голос ее дрожит, и сама она трясется от холода. - Нам нельзя здесь оставаться, это ловушка, Торин.
Дубощит снова хочет проигнорировать ее предупреждения, но внезапно весь отряд с Кили во главе поворачиваются не к нему, а к девице.
- Почему, Леда? - спрашивает Балин. Девушка нервничает и хмурится, но гном одобрительно ей кивает. - Не бойся, говори. Что с нами здесь случится?
Леда кусает губы, опускает голову - ее недавний срыв кажется ей глупым, постыдным, и плакать при всех она не должна была.
- Я помню, что в фильме пол у пещеры раскололся и вы все провалились в какое-то подземелье к троллям... Или не троллям, я точно не знаю, кто они. Вы угодили в клетки, у вас отобрали оружие и повели к тамошнему королю, он был огромен и неуклюж и хотел сожрать всех или убить.
Торин вскидывает голову на последних словах девушки, и глаза его вспыхивают недобрым пламенем. Возможно, девчонка ошибается, но, надо признаться хотя бы себе, почти все ее слова о будущем оказались правдивыми, включая каменных великанов. Торин злится на себя, со скрежетом в сердце соглашаясь с логическими доводами рассудка.
- Мы не можем уйти сейчас, - отзывается он из своего угла, и гномы разочарованно стонут, вновь ожидая словесной перепалки. - Оставаться снаружи, пока под боком дерутся великаны, слишком опасно, а ты, к тому же, продрогла до костей и рискуешь умереть от какого-нибудь человеческого недуга, если не согреешься.
- Но Торин...
- Предупрежден - значит, вооружен, - отрезает он, скрещивая на груди руки. - Мы будем начеку, если нас вдруг захотят схватить и съесть подгорные «тролли».
Леда хочет возразить ему, но Кили тянет ее за плечи.
- Он прав, - шепчет гном девушке. - Ты слишком замерзла и устала и прекрасно понимаешь, что снаружи куда опаснее, чем здесь. Мы там чуть не погибли.
На последних словах Леда кривится, жмурится и снова прижимается к промокшему боку Кили. Он чувствует, как дрожь охватывает все тело девушки, слышит, как стучат от холода ее зубы, и не может не волноваться за ее здоровье.
В конце концов все раскладываются, кто как может: мокрую одежду стелют прямо на земле, заворачиваются в пледы и одеяла и пытаются заснуть. Леда, хоть и переоделась в сухие вещи и накрыта двумя одеялами и плащом, все равно дрожит. Кили, против обыкновения, лежит рядом с ней, потому что девушка так и не выпустила его руки. Он совсем не против такого положения вещей, но поведение Леды идет вразрез всему, к чему гном уже привык, и теперь гадает, как долго продлится это наваждение.
- Постарайся расслабиться - быстрее согреешься, - шепчет Кили, невесомо проводя рукой по сырым волосам девушки. Леда снова всхлипывает, но так тихо, что этого он даже не слышит, а, скорее, чувствует и приподнимается, чтобы оказаться ближе. - Леда, не плачь, все уже позади.
Она не может совладать со слезами, те катятся по щекам и пропадают в и без того мокрой шевелюре. Сегодняшнее происшествие снесло все заслонки в ее защите, и теперь ей страшно, мучительно страшно и холодно, и Леда сама не понимает, что приносит ей больший дискомфорт. Она неосознанно тянется к Кили, утыкается носом в его теплую грудь и замирает.
Сон накрывает ее удушливой волной спустя пять минут, когда она начинает отмерзать от тепла тела гнома.
Она просыпается среди ночи от неясной тревоги и сперва думает, что снова оказалась права, сейчас под ними разверзнется пропасть, и все они свалятся в лапы вонючих тварей. Но в пещере тихо, гномий храп разносится по всем закоулкам, а отряд спокойно спит. Леда пытается повернуться на другой бок, вытащить из-под себя затекшую руку, но Кили так крепко ее обнимает, что сделать это, не разбудив его, невозможно. Девушка лишь немного поворачивает голову, боковым зрением замечая лежащего рядом хоббита.
- Бильбо, ты спишь? - тихо шепчет она, и он тут же открывает глаза.
- Нет. Ты согрелась?
Леда кивает, позволяя себе улыбнуться.
- С такой печкой как не согреться, - хмыкает она и вдруг делается серьезной. - Бильбо, послушай. Это важно, - хоббит подползает еще ближе, и девушка заговорщицки продолжает: - Если ты когда-нибудь где-нибудь найдешь золотое кольцо... Возьми его. Оно должно быть волшебным, оно принесет пользу в походе. Но о нем никто не должен знать, даже Гэндальф. Понимаешь меня?
Бильбо кивает, но слова Леды кажутся ему полусонным бредом, хотя выглядит она вполне адекватной.
- Возможно, все случится в пещере гоблинов... Ах, вот как они зовутся, гоблины! - Леда радостно повышает голос, спохватывается, жмурится и прячет голову в руке Кили, на которой лежит. Хоббит удивляется ее спокойствию, которое идет вразрез прежним переживаниям, но молчит. - Ты найдешь кольцо внизу, у странного существа, которое зовет себя Голлум.
Леда хмурится, пытаясь вспомнить все как можно более точно. Она не знает, правильно ли говорить Бильбо про кольцо, которое впоследствии послужит причиной целой войны, которое опасно, как сама тьма, но не может не признать его пользы для нынешнего путешествия, и потому решается на «пророчество».
- Если ты встретишь его, Бильбо... - девушка запинается, но кивает самой себе. - Не называй себя. Сыграй с ним в игру. И не убивай, даже если тебе представится такой шанс.
Хоббит хмурится, вежливо слушает шепот девушки и уж теперь-то точно понимает, что она бредит. Как бы не случилась с ней лихорадка! Бильбо трогает лоб Леды, пока она бормочет что-то про невидимок и волшебство.
Странно, девочка, вроде бы, здорова. Может, это все последствия пережитых страхов? Бильбо не успевает придумать другую причину, когда слышит странный гул, перерастающий в грохот.
Леда вскидывает голову и стонет. О, нет, она снова была права!
Бодрствующий Бофур обеспокоенно озирается по сторонам, Леда кричит ему поднимать остальных.
- Кили, проснись! - рявкает она на ухо гному и толкает его брата. - Проснитесь, сейчас нас всех сожрут, черт подери!
Земля под ними и правда расходится, в стене напротив Леды образуется неожиданный проход, и оттуда слышится жуткий ритмичный вой.
- Гоблины! - кричит Торин. - Хватайте оружие!
Леда вскакивает на ноги, но тут же оказывается оттиснутой Кили и Фили к самой стене.
- Поздновато уже говорить «Я же говорила», да, Торин?! - кричит она за спиной гномов.
Пол под ними начинает ехать, кренится, и Леда оттаскивает назад Бильбо.
А потом они оба неожиданно проваливаются в дыру в стене и падают прямо в руки гоблинам.
Дыра тут же закрывается, словно ее и не было, трещина исчезает, и девушка с ужасом смотрит, как их с хоббитом окружают разномастные на все лады, словно вылепленные из глины, фигуры, корявые, грязные и абсолютно точно вонючие. Она кричит, пока ее и Бильбо несут на руках куда-то вглубь пещеры, и ритмичный вой становится грубой песней на непонятном языке, которую поют сами гоблины. Леда пытается отбиваться, бьет их по головам ногами и руками, даже успевает рассечь мечом ухо одному из захватчиков, но оружие у нее быстро отбирают, и она, как и Бильбо, оказывается беззащитной и испуганной.
Их бросают в огромную клетку, Леда мечется по ней, хватаясь за прутья, пока не понимает, что они сделаны из костей.
- Сейчас же выпустите меня, жирные свиньи! - кричит она, бросаясь на скалящихся существ, как дикий зверь. Гоблины гогочут снаружи, и Леда дотягивается только до одного из них, хватает за ухо и с силой тянет на себя, ударяя того головой об костлявую решетку. От него разит гнилой плотью, протухшим мясом, такой вонью, от которой хочется блевать.
Леду бьют по рукам, гоблин, попавший под ее удар, плюет ей в лицо, и вот теперь она готова вывернуться наизнанку от отвращения.
Злобные орущие создания скачут вокруг клетки, пихают то ее, то Бильбо, и не дают сосредоточиться на ком-то одном.
- Ты как? - перекрикивая гогот, спрашивает Леда у хоббита. Они прижимаются друг к другу посреди клетки, стараясь отойти подальше от стенок, чтобы их не задели.
- Где остальные? - Бильбо крутит головой в надежде увидеть хоть что-то. - Как думаешь, они отбились?
- Сомневаюсь, - кривится Леда. - Этих уродов было слишком много. Я говорила Торину, что это ловушка!
Бильбо отмахивается.
- Какая уж теперь разница! Ты хотя бы предупредила их, может, не все потеряно.
- Для них! - вскидывая руки, орет девушка. - А мы в полной гоблинской заднице, если ты не заметил! Теперь нас сожрут с потрохами, как миленьких!
Но вместо этого ее и хоббита выводят под обе руки и ведут целой толпой по узким шатающимся мостикам из деревянных прогнивших досок. В пещере тускло светят факелы, свет от них отбрасывает на каменные своды причудливые тени, и те довершают подземный ужас. Леда крутит головой, надеясь увидеть свой меч и кого-то из гномов, но вскоре теряет надежду.
- Спрячься, Бильбо! - кричит она хоббиту позади себя, понимая, что хоть один из них имеет шанс улизнуть. Господи, а что, если их не найдут?
Леда прогоняет навязчивую пугающую мысль, мечется между гоблинами, но не рвется из их хватки, боясь, что ей снова плюнут в глаза. Второго такого удара по своей психике она не переживет.
Ее приводят в огромное сводчатое нечто, напоминающее зал, если бы вся пещера была дворцом, и девушка понимает, что стоит высоко-высоко над землей на шатком мосту, а впереди нее возвышается огромный земляной шар, только с глазами и подобием рта где-то между лбом и отвисшим до пуза подбородком, больше похожим на мешок с... Леда снова пытается отогнать прочные ассоциации, чтобы ее не стошнило.
- Ваша Мерзость, мы поймали человеческое отродье! - кричат гоблины, проталкивая вперед девушку.
- Не трогай меня, тварь! - рявкает она и почти падает в ноги огромной туши из жира и наростов с кольцом костей на голове вместо короны. У этих вонючих существ есть король?
- Да это совсем ребенок! - пыхтит туша. - Мяса с нее будет слишком мало, а кости только для зубочисток подойдут. Может, еще кто-то решил меня навестить вместе с ней?
Гоблины перекрикивают друг друга, ищут второго, но не могут найти, часть из них убегает обратно по мосткам в поисках Бильбо. Леда облегчено выдыхает. Только бы он укрылся как следует.
- Ну, - король стекает со своего трона, гремит перед девушкой палкой с черепом на конце, - есть с тобой еще люди?
Леда испуганно отпрыгивает назад, смрадное дыхание гоблина тянется за ней, въедается в кожу, словно кислота, так что она думает, что никогда не сможет отмыться от этого запаха. Его подданные ржут и улюлюкают со всех сторон.
- Отвали от меня, урод! - с отвращением шипит она и дергается, когда ей заламывают руки, чтобы девушка не сбежала. - Раз мной не наешься, отпусти, слышишь?!
Король ржет так, что сотрясаются стены, и его слуги тоже ржут, и этот смех пробирает Леду до костей. Если бы у нее в руках был меч, она бы, не задумываясь, воткнула его в глаз этому мешку с жиром.
- Думаешь, ты такая смешная, да? - скалится он, и рвотный позыв тут же настигает Леду. - Посадить ее в клетку! Будет у меня вместо питомца!
Гоблины тащат ее, упирающуюся и орущую, мимо трона, втискивают в маленькую круглую клетку, похожую на дырявый шар. Она тоже из костей, а внутри, как маленькое дополнение, лежит обглоданный скелет какого-то существа. Леда с криком отскакивает в сторону, врезается спиной в прутья, и клетку мотает из стороны в сторону. Пол в ней скрипит, КОСТИ несчастного животного падают вниз сквозь тонкие прутья - девушка смотрит под ноги и видит под собой бездонную пропасть. Сердце подскакивает в ее теле прямо к горлу, и Леда верещит, как ошпаренная.
- Ты слишком беспокойный питомец! - рявкает на нее король, успевший взобраться обратно на свой трон. Леда висит в клетке справа от него, так что он в любой момент может дотянуться и толкнуть костяной шар, чтобы тот болтался с девушкой внутри вокруг пещеры.
Если подумать, стать питомцем лучше, чем стать обедом. Ее же спасут, правда?
Леда трясется от злости и паники, сползает вниз по решетке и упирается лбом в колени.
- Серый маг отрубит тебе твою отвратительную голову, урод! - рычит она королю, но тот снова ржет и думает, будто она шутит. Сейчас девушка хочет, чтобы это поскорее случилось, и совсем не сомневается в своих словах, вопреки прежним смятениям.
- Откуда в моем дворце взяться магам! - орет гоблин так, чтобы его слышали все вокруг. Подданные с готовностью улюлюкают ему. - Разве что ты привела с собой парочку?
Словно подтверждая его слова, где-то далеко слышатся крики и звуки борьбы, среди которых Леда различает звонкие голоса Ори и братьев. Значит, их тоже схватили...
Она разочарованно опускает голову, стучит по прутьям своей клетки, но тут же испуганно хватается за них руками, потому что шар с ней заносит в сторону. Только бы он не упал, только бы не упал!
Гоблины приводят к королю новую партию пленников, Леда считает их головы из-за плеча вонючей туши. Пять, десять, одиннадцать... нет, здесь все, определенно.
- Так-так, а это кто? - король стучит своей палкой по шатким мосткам, пока его слуги обыскивают всех гномов. На землю падают мечи и секиры, звон металла разносится по сводам пещеры. Леда смотрит по сторонам: вокруг, как в театре, расположились на разных ярусах сотни и тысячи гоблинов самых разных размеров и веса. Ее мутит от тряски и вони, а крики этих тварей вызывают только головную боль.
- Неужели ко мне пожаловали гномы? - вопрошает король, театрально размахивая руками. - Эта ночь богата на гостей в моих галереях! Пожалуй, с вас будет побольше мяса, чем с человеческого ребенка!
- Где она?! - Кили вырывается из лап гоблинов, но те хватают его и тянут обратно к остальным. - Отвечай, что ты с ней сделал?!
Пленники кричат, пытаются драться, пока на них не накидывается с десяток слуг, чтобы сдерживать. Леда боится, что король в самом деле захочет сожрать всех, и мечется в костяном шаре.
- А, так вы ее знаете? - гоблин тянется огромной рукой к клетке и дергает так, что Леда внутри падает прямо на безымянные КОСТИ, ударяется головой и кричит. Мир вертится перед ней со скоростью света, пока король смеется и показывает ее, как игрушку, другим пленникам.
- Отпусти ее! - кричат Фили и Кили, Двалин рвется, спихивая с руки мелкого гоблина. - Леда!
- Не волнуйтесь, я дал ей отличную должность при моем дворе! - гремит голос короля. - Она будет моим питомцем, игрушкой! Нравится, девица?
- Чтоб ты в собственном жире утонул, тварь! - кричит девушка, плюет в лицо гоблину, не сдержав порыва, поднимает с пола кость и кидает в него, но он ржет и трясется от смеха, и клетка с Ледой тоже ходит ходуном.
- Только тронь ее! - кричит Кили и снова рвется к девушке. Какой-то гоблин очередным ударом рассекает ему губу, и Леда дергается к краю клетки.
- Говорите, зачем пожаловали, гномы, если хотите, чтобы она осталась жива, - рявкает король и снова трясет костяной шар. Леда ударяется плечами и головой обо все стенки и кричит от страха. - Отвечайте, иначе я скину ее в бездну!
Он вытягивает руку над пропастью, девушка вжимается в стенки клетки, боясь пошевелиться. Господи Боже, помогите!
- Нет! Стой! - из толпы гномов поверх яростного крика Кили раздается властный голос Торина, и он выходит вперед, гордый и несгибаемый. Гоблин усмехается во всю ширь своего жирного рта.
- Это, никак, сам Торин, сын Траина, внук Трора! - громогласно объявляет он. Рука с клеткой, в которой дрожит Леда, вновь оказывается над деревянной площадкой, где стоят гномы. - Один мой знакомый неплохо заплатит мне за твою голову!
Король возвращается на свой трон, держа в руке цепь от клетки с Ледой, и девушку ведет за ним.
- Я уверен, ты помнишь его, Король без горы! - гоблин начинает смеяться над своим же каламбуром, но внезапно его прерывает твердый, как сталь, голос Торина.
- Азог Осквернитель? Я знаю, что он преследует меня вот уже больше месяца, меня этим не удивишь.
Король гоблинов кажется уязвленным, Леда шокирована настолько, что даже перестает дергать за прутья решетки.
- Пошлите весточку бледному орку, - кивает гоблин какому-то чучелу с пером. - Скажите, что я готов отдать ему давнего врага. Но только одного... - он поворачивается к гномам и скалится. Леда не чувствует в этом ничего хорошего. - Несите костолом! Сегодня мы как следует повеселимся, слушая предсмертные крики гномов! Начнем с младшего!
- Нет! - Леда снова дергается, кидаясь на стенки клетки. Прутья-кости трещат, готовые вот-вот разломиться от давности лет. - Только тронь их всех, и тебя разрубит Оркристом! Да-да, вон тем! - Леда видит мимолетный страх в глазах короля и удовлетворенно кивает на дальний от себя меч, забытый на полу площадки. Кто-то из слуг поднимает его, чтобы взглянуть, раскрывает ножны и тут же верещит, бросая оружие обратно.
- Это «Рубящий гоблинов»! - король в ужасе отскакивает назад к своему трону, бросая костяной шар, и Леду отбрасывает в сторону, она спиной врезается в стенку клетки, и та, наконец, ломается где-то над пропастью. Девушка успевает схватиться рукой за уцелевшую кость в самый последний момент, а потом ее тянет назад по инерции, и она вываливается под ноги ничего не понимающим гоблинам, мечущимся по площадке от паники перед известным мечом.
В этот момент в полном хаосе неожиданно вспыхивает яркий слепящий свет, гоблинов разбрасывает в разные стороны, и прямо на девушку падает мертвое тело одного из них. Она стонет от боли, приподнимается и видит силуэт, которому рада теперь больше всего на свете - перед пленниками и их захватчиками предстает Гэндальф.
- Берите оружие, - говорит он, и в его голосе столько мощи и силы, что гоблины невольно замирают. Гномы тянутся за своими мечами, топорами и секирами в полнейшей неразберихе, Леду несет вбок, она спотыкается об чью-то ногу и почти падает в пропасть. Ее хватает Фили.
- Успел! - радостно вопит он, тянет девушку назад и толкает в самую гущу зарождающегося боя. - Кили, лови!
Леда падает в руки гнома, тот успевает подмигнуть ей, прежде чем оттаскивает себе за спину, ловит на лету свой меч и вгрызается им в шею гоблина. Девушка вскрикивает, хватается руками за плечи Кили и продвигается с ним вперед.
- Леда! - кричит Двалин, кидает ей ее меч, и тот свистит в воздухе, пока благополучно не оказывается в руке ее защитника.
- Держи! - коротко кричит Кили, рубя очередную вонючую тварь. Леда обнажает меч, но очень надеется, что ей не удастся им воспользоваться хотя бы в этой битве.
Гэндальф ведет всех замысловатыми путями то ли вверх, то ли вниз - девушка ничего не понимает, вокруг все рушится, мостки ломаются прямо под ногами, то поднимаются выше, то спускаются глубже, гоблины кричат и падают прямо в пропасть, и Леда сама боится, что упадет вслед за ними, и лишь крепче держит Кили за плечо. Она бежит в середине их отряда, впереди нее Гэндальф, Торин, Фили и Кили, позади еще десяток гномов, и их «стрелу» гоблины обтекают, как масло, но иногда с боков прилетает по одному-двум существам, они вгрызаются куда-то в середину отряда, и гномам приходится отбиваться.
- Берегись! - кричит Кили, когда под ними рушится очередной мостик, Леда застревает ногой в дырке, и на ней тут же виснет мелкий гоблин. Она вопит, пинает его, почти падает и в итоге режет того по пальцам, больно впивающимся в ступню. Гоблин верещит и падает в пропасть, и Леда вытягивает ногу обратно.
Она оборачивается, понимает, что между ней и Кили теперь сбегаются еще гоблины, и пока гном отвлекается на троих, к ней приближается еще один. Леда отступает назад, мост почти разрушен, и деваться ей некуда.
- Не подходи ко мне! - кричит девушка, меч в ее руках дрожит и скачет в воздухе. Она легкая добыча, гоблин понимает это и не спешит, так что Кили вспарывает ему живот со спины и отбрасывает в сторону, как ненужный хлам.
- Бежим! - он хватает девушку за руку и тянет дальше, за остальными. Леде страшно, она в абсолютном ужасе, и страшнее всего ей сейчас оступиться и покатиться вниз в эту бездну, что раскрыла свои объятия справа от них.
Деревянные мостки ведут их вдоль сводчатых стен бесконечной пещеры, приводят к небольшой площадке на среднем ярусе, и между отрядом вверху и внизу оказываются сотни гоблинов. Леда сжимает горячую ладонь Кили, прекрасно понимая, что сейчас является обузой, и гному очень затруднительно драться одной рукой, но страх так сильно сковывает все мышцы в ее теле, что без его помощи она не может ступить и шагу.
- Сзади! - кричит Глойн, Леда оборачивается, вскидывая руку с мечом, на который тут же насаживается тело гоблина. Кровь хлещет из его раны - Леда протаранила его в грудь - и выливается ей на руки, брызжет в лицо. Девушка в страхе чуть не выпускает из рук оружие, но силой воли заставляет сжать пальцы вокруг рукояти меча и вытащить ее из тела трупа.
Кили защищает ее и себя от стрел, летящих в их сторону нескончаемым потоком, хватает девушку за руку и вновь тянет за собой, уводя с линии огня. Леда ничего не соображает, перед глазами все плывет от крови и криков.
А потом путь их отряду преграждает король гоблинов, хохочет и глумится над их сгруздившейся кучей тел. Гномы толкаются, скидывают гоблинов с мостков, а Гэндальф взмахивает мечом и вспарывает живот королю. Он падает, издавая предсмертный вопль, мостки под гномами рушатся, и Леда успевает только схватиться за деревянную торчащую палку, когда их всех тянет вниз, в ущелье.
Это становится похожим на американские горки или спуск на сноуборде, но происходящее отнюдь не приносит удовольствия: девушка летит вниз со скоростью ветра, кричит от страха, и совсем не понимает, когда кончится весь этот ужас.
«Тыумрешьтыумрешьтыумрешь!» - заходится воплями ее сознание, но вдруг движение резко останавливается, Леда выпускает из рук палку, и ее бросает вперед, на Дори. Они стукаются лбами, девушка скатывается вниз, проезжая по головам, рукам, ногам гномов, упавших одной большой кучей.
Господи, помоги...
Леда еле встает на ноги, едва соображая, где низ, а где верх теперь у этого проклятого мира. Голова кружится, как после ненавистных ей каруселей, от пережитого хочется вывернуться наизнанку, и у нее все еще дрожат руки. Она убила, убила, убила! Все ладони и меч у нее в крови, как будто она засунула их в тело гоблина по самые локти. В горле встает ком, и Леда дергается, сдерживая желудочные спазмы.
- Нам пора, вставайте! - гремит голос Гэндальфа. Девушка оборачивается, видит стекающую к ним волну гоблинов и спешит помочь гномам подняться. Ее ладонь привычно находит руку Кили, она вытягивает его из-под завала, видит Фили и почти падает, с силой вытаскивая его на свободу.
Гэндальф рявкает на всех, срывается с места и бежит, Леда спешит за ним, сжимая в руке окровавленный меч.
- Сюда, к свету! - подгоняет маг, пока гномы бегут следом и даже не оборачиваются. Откуда-то сверху сыпется на них каменная крошка, слепит в глаза солнечный луч, достигающий дальних концов пещеры сквозь узкую трещину, к которой они несутся со всех ног.
Леда вылетает на свежий воздух вслед за остальными, ее, обмякшую, тут же ловит Кили и падает, не удержав равновесия. Они катятся вниз по склону горы, пока не врезаются ногами в дерево.
- Ты в порядке? - обеспокоенно спрашивает гном. Леда тяжело дышит и не может ответить, только кивает, мотает головой и снова кивает, не сумев разобраться с собственными ощущениями. Девушка жмурится от яркого света, слепящего глаза, и лежит прямо на холодной земле, чувствует свежесть утра, запах хвои и гоблинскую вонь. Если она не сможет избавиться от этого запаха, проще ее убить.
- Я убила... - сипит девушка, готовая расплакаться от осознания этого факта, и ее снова тянет вывернуться, так живо она представляет себе эту сцену, как будто вновь вспорола гоблину грудь. Кили садится, разжимает ее руку, все еще крепко сжимающую рукоять меча, и кладет оружие рядом с ней.
- Все целы? - Гэндальф обходит гномов, считая по головам каждого, кивает на распластавшуюся под ногами Леду и гнома, и оборачивается к Торину.
- А где Бильбо? Где хоббит?
Девушка стонет, прикрывая глаза рукой.
Chapter XI. В походе женщине не место- Где Бильбо? - снова спрашивает Гэндальф. Леда встает на ноги, чуть шатаясь, и вздыхает.
- Гэндальф, все в порядке, он...
- Он нас оставил! - бурчит Торин, отряхивается от пыли и вскидывает голову на мага. - Полурослику не место среди нас, он сам это понимал, потому ушел, как представилась возможность.
- Ты идиот? - вспыхивает Леда, делая шаг к угрюмому гному. - Он бы не бросил нас никогда. Бильбо сильнее, чем кажется твоему напыщенному величеству. С ним все в порядке, он скоро придет.
- Откуда ты знаешь? - тихо спрашивает Кили. - Последний раз Взломщика видели с тобой, а у гоблинов его не было... Как получилось, что вы разошлись?
Леда поджимает губы, пытаясь придумать вескую причину того, почему Бильбо нет рядом. Может, ему все-таки нужна была помощь? Насколько девушка помнит, он должен был упасть куда-то в самый низ пещеры, наткнуться на костлявое чучело и найти кольцо, но что, если Леда ошибается? Вдруг Бильбо угодил в лапы гоблинов, его ранили или вообще убили?
Девушка кусает губы и не знает, что сказать, пока не слышит шорох в ближайших кустах.
- Бильбо!
Хоббит вываливается под ноги Торину и улыбается, как ни в чем не бывало. Леда радостно прыгает ему на шею.
- Я же говорила тебе, старый дубина! - восклицает она, не скрывая воодушевления. - Бильбо не мог нас оставить!
Хоббит обнимает ее за плечи и улыбается, пока гномы приветливо ему кивают. Гэндальф подозрительно косится на него, но ничего не говорит. Леда не видит этого и, пока остальные приводят себя в порядок, тихо шепчет на ухо хоббиту:
- Нашел его?
Бильбо медленно и неуверенно кивает, тянется рукой к карману, прежде чем отстраниться от девушки.
- Ну, раз весь отряд в сборе, можно идти дальше, - объявляет Гэндальф. Леда вскидывается.
- Давайте найдем пруд или что-то подобное, меня сейчас вырвет от этой вони и крови!
А еще им следует поторопиться, если они не хотят угодить в лапы Азога и компании. Девушка поднимает с земли свой меч, видит подсыхающие разводы крови и морщится.
- С почином тебя! - хлопает ее по плечу Двалин, так что девушка чуть не падает на подкосившихся ногах. - Первый убитый противник, а?
Леда кривится, пряча от наставника глаза. Она не хотела этого, не хотела...
Вода в лесном озере, кажется, уже багровеет, и Леда не понимает, ее это кровь или чужая, гоблинская. Девушка с остервенением трет руки до мяса, и ей видится, будто все впитывается в кожу вместе с запахом. Должно быть, все лицо у нее тоже в крови, хотя она тщательно вымыла его, как только оказалась у воды.
Леда сидит на камне у края озера, трет ладони об гальку и хочет плакать с досады и неверия. Ей нужно собрать волю в кулак, заткнуть подсознание и вернуться в лагерь, но вместо этого она сидит здесь уже второй час и сдирает с рук кожу. Почему они такие красные?
- Леда? - ее окликает Бильбо, вновь подошедший неслышно, как может только он. Девушка, хмурясь, поднимает на него взгляд.
- Что ты делаешь? - хоббит подходит ближе, садится, отбирает у нее из рук камень, а девушка только морщится.
- А на что это похоже? - бурчит она, снова опуская ладони в озеро. Ей мерещится, что вода вновь розовеет от крови, а содранная кожа саднит.
- На то, что ты хочешь себе все руки стереть до КОСТИ, - не дрогнув ни одной мышцей на лице, говорит Бильбо. - Что случилось?
Леда вздыхает, отвлекается от своего занятия и замирает, глядя куда-то в сторону.
- Бильбо, я... - она кусает губы и молчит, не зная, как выразить то, что чувствует. В ней просыпается такое отвращение, что хочется заново плюхнуться в это озеро с головой и смыть с себя даже мысли.
- Я убила гоблина. Случайно.
Девушка выдавливает из себя слова, словно физически не может принять тот факт, что она в самом деле кого-то убила. Этим кем-то, конечно, оказался злобный вонючий гоблин, но, черт возьми, он же был живым.
- Я просто обернулась, а он сам на мой меч напоролся. Двалин меня похвалил, словно я совершила подвиг, а я... - Леда вздыхает снова, опускает глаза на свои истерзанные руки. - Я понимаю, они все воины до мозга костей, они родились такими, и для них убить кого-то - это нормально, тем более, что тот гоблин был, вроде как, врагом... Но я-то не воин. И я не приспособлена к такому. И, черт возьми, Торин прав: женщинам не место среди таких гномов.
Девушка смотрит на сидящего рядом хоббита и грустно усмехается.
- Только не смей говорить это самому Торину, иначе он загрызет меня до костного мозга.
Бильбо молчит, смотрит прямо на нее и смущенно теребит края своего латанного кафтана. Леду мутит, и неприятное чувство тянет внизу живота, словно содержимое ее желудочно-кишечного тракта хочет выпрыгнуть обратно непереваренным. Она жмурится, стискивая веки так, что перед глазами начинают плясать белые точки, пока Бильбо не прерывает ее.
- Гномы, на самом деле, не прирожденные воины, - говорит он, и девушка удивленно вскидывает голову. - Да, ты не знала? На самом деле, они мастера камней, кузнецы и ремесленники, и в мирное время занимаются совсем не военным делом. Насколько мне известно, взрослый гном априори считается воином, но никто их этому не обучает специально.
Леда хмурится.
- Неужели? - она скептически выгибает одну бровь. - Я могу так подумать о Глойне или Ори-Нори-Дори, но Двалин и Торин...
- Лесник и кузнец.
Леда и Бильбо молча смотрят друг на друга не дольше десяти секунд, прежде чем начинают смеяться.
- Ты понимаешь, что теперь я точно не стану воспринимать их серьезно? - усмехаясь, спрашивает девушка. Она игнорирует неприятный зуд в животе и смеется, но, кажется, у ее желудка сегодня другие планы.
- Ты голодна, - замечает Бильбо, встает с камня и подает ей руку. - Пойдем, Бомбур приготовил сытный обед.
Леда поднимается на ноги, и неожиданная резкая боль простреливает ее внутренности, так что она почти тут же складывается пополам. Ей не хочется думать о причинах недуга, но, кажется, она догадывается и без подсказок, что происходит.
Как можно было забыть!
- Леда! Что такое, Леда?! - Бильбо кидается к ней, сгорбленной, и хватает за руки. Девушка пытается его отпихнуть. Господи, пусть это будет не то, о чем она думает!
- Милый, позови Гэндальфа. Пожалуйста.
Она говорит, сжав челюсти почти до судороги, и злость вместе с болью рвут ее мозг на части. Надо же было вляпаться в подобное! Вот теперь Леда точно уверена, что в походе не место женщинам!
Бильбо убегает, и девушка совсем забывает предупредить его, чтобы он не волновался и не трепался сейчас всему отряду, что она сидит у озера, согнувшись в три погибели и, кажется, умирает. Потому что она не умирает.
Хотя, учитывая развивающиеся события, совсем скоро захочет.
Гэндальф приходит со своим посохом спустя какое-то время и видит Леду, сидящую на коленях в позе эмбриона прямо на мокрой земле. Девушка понимает, что злость сейчас сделают только хуже, но, черт возьми, когда это она могла совладать с нею?
- Гэндальф, такое дело, - Леда дышит часто и рвано, стараясь подавить клокочущую в груди ярость, потому что живот теперь крутить в разы сильнее. - Ты знаешь какие-нибудь заклинания или травки на худой конец, которые боль уменьшают? Такую, знаешь, специфичную.
- Что случилось, дитя? - вместо ответа спрашивает волшебник, и девушка мысленно стонет и чертыхается. Ну не говорить же ему обо всем откровенно! Хотя, если подумать, больше в отряде поделиться этим она ни с кем не может...
Маг садится рядом с девушкой, склоняет голову, наблюдая, как она выпрямляется, сдувая со лба прядь волос.
- Понимаешь, Гэндальф... - тянет Леда. Ну барлог ее задери, почему нельзя было забыть эту бытовую проблему в своем веке вместе со всеми удобствами цивилизации, а? - Как Торин верно заметил, женщинам в походе не место, но я на кой-то черт плетусь с вами уже больше месяца, и раньше меня ничего не беспокоило, как ни странно, а теперь вдруг организм мой проснулся и вспомнил об одной важной неприятной детали... Так вот.
Девушка зажмуривается и выпаливает, как на духу:
- У-меня-те-самые-особые-дни-и-мне-нужна-помощь!
Гэндальф смотрит на нее во все глаза, чуть ли не хлопая ресницами, изображая саму наивность.
- Что, дитя?
Леде кажется, что опуститься еще ниже она просто не способна, но, видимо, старик хочет от нее невозможного. Она вздыхает, мысленно считает до десяти, и вновь повторяет попытку.
- Гэндальф, я, если ты не заметил, девушка, а у девушек есть определенные дни, когда им плохо, они на всех срываются и могут даже убить, если ты что-то не так скажешь. Не знаю, как в вашем мире зовется подобный период, у нас он называется «критическими днями». Так вот, у меня эти самые дни, и мне срочно нужна помощь какого-нибудь мага. Я бы не отказалась от обезболивающих травок Радагаста, но его под рукой нет, а есть только ты. Так что, будь добр, подскажи что-нибудь обезболивающее. И кровеостанавливающее. Или поколдуй надо мной так, чтобы это вообще прекратилось.
Старый маг все еще делает вид, что не понимает, о чем говорит девушка - или в самом деле не понимает - но Леда уже достаточно унижена, чтобы объяснять еще более простым языком. Боль в животе начинает мучить ее сильнее, чем в тот далекий последний раз, и это, думается, последствия изнурительных перебежек по горам, нервным срывам из-за гоблинов и гномов и вообще всего последнего месяца.
Чтоб весь этот поход провалился со всем отрядом и этим старикашкой аки добрый дядечка Дамблдор!
- Должен признать, я не совсем тебя понимаю, Леда... - наконец, говорит Дамбл... Гэндальф, и девушка взрывается окончательно.
- Да ты издеваешься, что ли?! - она вскакивает с места, игнорируя панику всех своих внутренностей, и почти кидается на старого мага. - У женщин в этом мире не бывает ПМС, чтобы ты о них не знал - или что?! У вас тут репродуктивный цикл по-другому устроен, детей в капусте находят, а гномов из камня вытачивают?! Да быть такого не может, чтобы никто никогда не жаловался!
Лицо волшебника постепенно вытягивается так, что Леда в самом деле начинает думать, будто этот мир лишен специфичных женских проблем, и, если все действительно так, то это слишком несправедливо! Впрочем, вполне может оказаться, что миллионпятьсотлетний маг просто не сталкивался с ними за всю свою долгую жизнь, что, конечно, не делает ее ситуацию проще.
- Гэндальф... - угрожающе шипит она, дрожа от злости. - Ты серьезно не понимаешь, о чем я говорю? Не заставляй меня объяснять все на пальцах, пожалуйста!
Он смотрит на нее своими голубыми глазами, ясными, словно весеннее небо, и Леда отчетливо видит в них понимание. Но отчего-то чертов старикашка не спешит успокоить девушку и лишь едва-едва усмехается, прячет вредную ухмылочку в своей длиной бороде и глядит, чуть прищурившись. Того и гляди предложит лимонную дольку.
Видимо, он никогда не сталкивался с женщиной в «эти дни». Что ж, эту радость Леда ему обеспечит.
- Либо ты скажешь мне, что все понял, взмахнешь волшебной палочкой и предоставишь мне что-нибудь болеутоляющее, либо я забираю у тебя твой чертов посох за ненадобностью! - сквозь зубы рычит Леда, напоминая разъяренную фурию.
Старик вздыхает и кивает, пряча веселящиеся глаза.
- Твоя проблема мне знакома, - объявляет Гэндальф таким тоном, словно считает себя всезнающим богом. Девушка готова отгрызть ему его голову, но он этого, конечно же, не понимает. - Тебя коснулась длань Йаванны, «Дарящей плоды», и это дар, который ты должна ценить, а не проклинать.
Девушка пялится на мага, чуть ли не разинув рот.
- Че... чего? - оторопело спрашивает она, смысл его слов еле-еле впихивается в ее подернутый яростью мозг, и перед глазами уже кипит красное марево, как алая тряпка над быком на корриде. Леда трясет головой, прогоняя наваждение. - Так, Гэндальф, не надо читать мне лекции на темы деторождения и жизненных циклов яйцеклеток, насчет них меня мама просветила еще в глубокой юности, я не малолетка какая-нибудь! Дай мне что-нибудь от боли в животе!
- В твоем мире женщины борются с этим, как с болезнью? - удивленно ахает Гэндальф, и Леда закатывает глаза почти что до неба.
- Нет, мы просто пьем гормональные. Господи-Боже, ты серьезно такой темный или просто притворяешься?
Ответа девушка, конечно же, не получает, так что приходится снова думать самой, опустившись на землю, чтобы уменьшит болевые спазмы. Пока она бурчит под нос проклятия, Гэндальф куда-то отлучается, а потом приходит с пучком травы в руке.
- Человеческие женщины Арды пьют настой Вдовьих слез, если не хотят зачать, - неуклюже говорит он, и Леда понимает, что ему, наверное, сложно говорить на такие бытовые темы, в которых он не может ввернуть что-то на эльфийском или своем, «магическом».
- О, так ты догадался! - она берет травинки, рассматривает их и, морщась от боли в животе, встает с коленей. - Наверное, это то, что нужно. А кровеостанавливающих каких-нибудь травок ты не знаешь? Не шибко хочется пачкать себе одежду и все вокруг, если ты понимаешь, о чем я...
Гэндальф смотрит на девушку почти с ужасом, но она этого не видит. Леда вздыхает, вертит в руках Вдовьи слезы и фыркает.
- Ладно, с этим я справлюсь, наверное. Правильно говорил Торин, не место женщине в походе, не место... - она тянет волшебника за полы его плаща и ведет обратно к отряду. - Поможешь мне заварить эту гадость. Только не смей говорить гномам про «длань Вованы» и дары всякие, ясно? Это - личное!
Волшебник даже не сопротивляется и идет, ведомый девушкой. Выражение его лица сейчас невозможно прочитать, но Леде думается, что ничего хорошего он не обдумывает в своей голове. Возможно, она его слегка смутила, но ей этот разговор дался в разы сложнее, это точно.
Отряд так и не двигается с места и остается ночевать в том же перелеске у подножия горы, хотя Торин ворчит, что им следовало бы уйти с возможной линии огня гоблинов. Леда в этот раз не настаивает на спешке и сама, скорее всего, является причиной задержки: она лежит на земле под пледами и плащами, согнувшись в три погибели. Лечебные травы плохо действуют, Гэндальф говорит, что к ним нужно долго привыкать, так что девушка сжимает зубы, чтобы не стонать и не пугать гномов, и терпит. Скорее бы эти Вдовьи слезы ей помогли, чтобы она могла хотя бы идти.
Оставаться на одном месте опасно вдвойне, не считая гоблинов: Леда помнит, что их отряд может настичь войско Азога, да и Торин теперь не отрицает погони, что девушку обрадовало бы, если бы не сложившиеся обстоятельства.
Ни один из гномов не понимает ее состояния, а она уж тем более не пытается объясниться, только проклинает свою натуру и чертову Йаванну, которую помянул Гэндальф. Бильбо сидит рядом с чертыхающейся девушкой, помешивая в котле бульон из кролика - его застрелил у озера Кили.
- Леда, поешь, - обеспокоенно говорит хоббит и протягивает ей плошку. Все думают, что Леда заболела, и такое объяснение ее, пожалуй, устраивает.
Девушка пьет прямо из края миски, игнорируя ложку, и тепло горячего варева растекается по застывшим мышцам ее тела, как необходимое лекарство. Леда почти мурчит от удовольствия, наконец-то чувствуя, как боль в пояснице оставляет ее.
- Ох, милый, спасибо тебе! - благодарно улыбается девушка. Хотя бы спать она будет без мучений!
Когда ночь спускается на горный откос, Леда беспокойно засыпает, но дрожит от холода - погода становится все хуже, воздух - прохладнее, и человеческое тело, в отличие от гномьего, не может спокойно вытерпеть этот холод. Кили, сидящий в дозоре, накрывает девушку плащом.
- А как же ты? - тихо шепчет она, натягивая его повыше. Гном молча мотает головой, даже не пытаясь скрыть обеспокоенный взгляд.
- Ты как? - спрашивает он, садясь рядом. Леда вытаскивает из-под пледов и плащей содранную ладонь и молчит, пока Кили без стеснения рассматривает ее нахмуренное лицо.
- Я даже не знала, что могу убить живое существо, - внезапно говорит девушка. Ей плохо, ее мутит от воспоминаний и боли, но гном ничем не может помочь и лишь кусает губы с досады.
- Ты защищала себя, - вздыхая, отвечает он. - Он бы убил тебя, если бы ты не убила его.
Леда молчит, кутаясь в его плащ, и Кили кажется, что она не слышит его. Конечно же, он не может понять, да и сама девушка уже не понимает, как сильно ее задела эта ситуация. Ждать поддержки от гнома было безрассудно, но когда утром Леда просыпается в кольце его рук, ей думается, что, согретая ночью теплом Кили, она чувствует себя гораздо спокойнее.
Весь день они идут вдоль горного хребта, продвигаясь все дальше на север. Леда мерзнет, игнорируя затекшие мышцы ног и тянущую боль внизу живота, только сжимает зубы и почти не разговаривает. Только к вечеру, получив от Бильбо горячий бульон и настой лечебных трав, она позволяет себе улыбнуться.
Ее улыбку видит Торин и, вместо того, чтобы благоприятно промолчать, решает высказаться.
- Я говорил, что женщинам в походе не место! - ворчит он. - Девчонка только неприятности доставляет и тормозит нас.
На этот раз его внезапно обрывают голоса всех без исключения членов его отряда, и гном удивленно вскидывает кустистые брови.
- Хватит уже отбрыкиваться от нее, как от заразы, - басит Двалин. - Приди в себя, ты перестал видеть существенное: девочка нам помогает. А то, что ее подкосило, не смертельно. Она поправится, и мы пойдем быстрее.
- Не пойдем, - упрямо бурчит Торин, идя на поводу привычки, а не здравого смысла. - Сейчас она обуза и задерживает нас, а завтра у нее случится еще что-то внезапное, она подвернет ногу или свалится с обрыва.
- Она ни разу нас не подводила, - пыхтит Балин. - Прекрати третировать девочку, Торин, иначе рискуешь перессориться со своими племянниками.
- Что?
Старшие гномы смотрят на узбада так, словно он слепой. Возможно, так и есть, и тот действительно ничего не замечает, но всем кажется, что он просто упрямится и не желает видеть очевидного.
- Очень странно, что Кили еще не вызвал тебя на поединок... - отрезает Двалин, и Дубощит взрывается окончательно.
- И ты туда же! Вьетесь вокруг женщины, как полоумные, а я ведь предупреждал, что от нее у всех случится буйнопомешательство! Двалин, ты решил сделать человеческую девчонку своим протеже? А на племянников смотреть уже тошно, вьются вокруг нее, как загипнотизированные кролики!
Кили вскакивает с места, сжимая руки в кулаки, но останавливается, видя Леду.
Девушка слышит весь разговор между гномами и хмурится, сердито поджимает губы, а потом встает на ноги и идет к Дубощиту, печатая шаг. Она достаточно терпела и маялась весь день, сдерживая боль и злость, и эти крики становятся для нее последней каплей.
- Эй, Торин! - рявкает она; гном оборачивается, и Леда замахивается рукой.
ХРЯСЬ!
Ее кулак врезается в нос гнома, не принося ему никаких видимых повреждений, но Дубощит отшатывается с полным шока лицом, задыхаясь от возмущения и внезапной ярости. Леда морщится, сжимая кулак - она умудрилась удариться костяшками пальцев так, что те теперь стонут.
- Индюк напыщенный! - кричит девушка, тряся рукой. Собственная смелость, поддернутая клокочущей в груди злостью, ее не удивляет, хотя все вокруг поражены до невозможности, и даже Торин не находит слов, чтобы что-то сказать. - Осел упрямый! Скажешь еще хоть слово обо мне, и я отрежу тебе твою длиннющую бороду, которой ты так гордишься, понял?!
Леда разворачивается, полоснув волосами по ошарашенному лицу узбада, и уходит, кипящая праведным гневом. Чтобы еще хоть раз она связалась с этими гномьими королями!
Отряд остается на месте и никто не решается последовать за ней. Гэндальф смеется себе в бороду.
- Удар у нее не поставлен, как следует, - роняет Двалин себе под нос и решает исправить это в ближайшее время.
- Леда?
- Чего тебе?! - девушка рявкает, не глядя, хотя Бильбо пытается быть как можно более осторожным. Он бы не решился подходить к ней без чудо-отвара, но этим вечером Леда кажется злее обыкновенного, никого не слушает, а днем чуть не сносит голову Двалину, когда тот предлагает ей поединок.
- Каша готова. Ты будешь есть? - хоббиту почти боязно с ней разговаривать: Леда напоминает дракона и готова откусить ухо любому, кто осмеливается с ней заговорить. Бильбо послали за девушкой лишь потому, что у хоббита нет бороды, которую она поклялась отрезать все тем же мечом.
- Я не голодна! Скорми мою порцию Торину, может, тот поспокойнее станет!
Бильбо думает, что сейчас Леда куда яростнее Дубощита, но молчит. Говорить такое вслух теперь карается смертью.
Он уходит обратно в лагерь, и Кили вскидывает голову, красноречиво поглядывая на хоббита, но тот качает головой, и гном вновь вздыхает. Болезнь Леды сказывается на всех, а Кили больше других беспокоится и боится за нее, хотя в последнее время девушку хочется убить за вечное недовольство.
- Гэндальф, отвар для Леды готов? - спрашивает Бильбо, потирая лоб. Старый маг курит трубку, помешивает в котелке кипящие травы и кивает.
- Почти.
Не считая взрывоопасной Леды, в отряде царит спокойствие, которое расслабляет уже не первый день. Гэндальф каждый вечер следит за горизонтом, заставляет гномов дежурить по двое и старается быть начеку каждую секунду, но и он пропускает момент, когда где-то в горах раздается вой варга.
- Придется девочке обойтись сегодня без настоя, - угрюмо кряхтит маг, хватая свой посох. - Торин! Нужно бежать!
Chapter XII. Где безрассудству нынче поют гимнЛеда пытается вытащить из волос дурацкие листья, когда ее рывком ставят на ноги.
- Ты что, оглохла! - грубо рявкает Двалин. - Нам пора уходить, варги близко!
Сердце девушки подскакивает до гланд, и она срывается с места. В лагере суматоха, гномы пытаются затушить огонь, быстро закинуть вещи обратно в котомки, хватают оружие. Бильбо бросает Леде ее меч. Она в панике.
- Двалин, - зовет девушка, но наставник уже скрывается за спиной Торина. Вокруг нее творится хаос, а Леда не знает, что делать. Бежать будет трудно, больно, она будет тормозить остальных.
- Уходим, - коротко бросает Гэндальф. Фляжка с травяным отваром скрывается в отворотах его мантии, но Леда об этом не знает, хмурит брови и хочет не бояться. Получается плохо.
При них почти нет вещей - большинство пропало в пещерах гоблинов - но за спинами гномов все равно болтаются пледы, плащи и оставшаяся посуда, так что все гремит, когда они бегут вдоль ущелья. Леда тяжело дышит, спринтерский забег дается ей с трудом. Правильно говорил Торин, она будет обузой.
Варжий вой разносится по горам гулким протяжным эхо, от него стынет кровь и подгибаются колени. Бильбо тянет девушку, когда та едет ступнями по каменистому склону.
- Леда! - Кили возвращается, чтобы помочь, хватает ее под руку, тащит за собой. За их спинами уже слышен топот когтистых лап, а впереди маячит обрыв, за которым ничего нет, только длинный спуск в пропасть. Леда останавливается почти у края и с ужасом смотрит вниз.
- Гэндальф, что нам делать? - восклицает она, пока старик считает головы гномов. Их отряд растягивается вдоль обрыва, девушка крепко сжимает руку Кили и Бильбо и не может сдержать дрожь в теле.
- Бегите за ущелье, а я их задержу, - рявкает Торин. Никто не двигается, и он топает ногой. - Это приказ!
Двалин толкает брата после мимолетной задержки, остальные вяло сворачивают влево. Леда упирается, хотя ее тянут гном и хоббит.
- Нет, Торин, идем с нами! - кричит девушка. - Мы не можем его оставить! Пусти, Кили!
Ее с силой уводят, и последнее, что видит Леда перед поворотом, - седую бороду гнома.
- Как вы можете! Двалин! - она бежит вперед, догоняя наставника, но в узком проходе застревает между скалами даже худая девушка, и ее крик перекрывается воем зверя, прежде чем сам он появляется в ущелье, преграждая путь гномам. На варге сидит орк с располосованным лицом от уха до уха, и Леда в панике пятится.
- Вот и конец вам настал, жалкие гномы! - шипит орк, тварь под ним клацает зубами, отряд пытается отскочить назад, но здесь слишком мало места для маневров. Девушку зажимает между Кили и Бомбуром, и меч почти выскальзывает у нее из рук.
- Держись рядом, Леда! - шепчет Кили.
- Да куда я денусь, тут не развернуться! - огрызается в ответ девушка, и эту чудовищную правду понимают все - и гномы, и их враги, число которых все увеличивается.
Двалин, стоящий впереди всех, вгрызается топором в морду варга, Леда не видит этого, но слышит предсмертный вой зверя, а потом все тонет в криках и звоне металла. Ее бросает плечом на каменный выступ, гномы толкаются, медленно отступая назад. Впереди, сзади, со всех сторон, ей кажется, наступают орки верхом на варгах, и их визг режет слух хуже ножа.
Леда кричит, когда над ней клацает стальными зубами зверь, вскидывает руку с зажатым в ней мечом, но проходится лезвием по воздуху. Не то, чтобы она так хочет убить кого-то, но в условиях полнейшего хаоса и паники знать, что можешь себя защитить, куда спокойнее. Девушка озирается по сторонам в поисках варга, но видит только спины гномов.
- Найти Торина! - гремит орк с бледной, в струпьях, кожей, которая неприятно блестит в лунном свете - Леда оборачивается, встречается с ним взглядами, и застывает от ужаса. - Остальных - убить!
Это Азог? Он больше, шире, чем другие орки, но у него две руки, а Леда помнит, что одной Азог лишился по вине Торина. Впрочем, сравнивать свои воспоминания с тем, что есть, ей некогда: орки окружают со всех сторон, и это очень плохо, что гномы попытались уйти ущельем, потому что теперь они зажаты в нем, как в тисках, двигаться можно либо вперед, либо назад, спиной, а варги нависают над ними, взбираясь когтистыми лапами по скалистым склонам. Их отряду совершенно некуда деться, и уж лучше бы они забирались на деревья, как помнит Леда, а не толкались здесь, словно шпроты в консервах.
- Берегись! - голову Леды опускает рука Кили, и над ней снова клацают зубы. Варг чуть не снял с девушки скальп, но гном успел увести ее макушку от удара, хотя Леда слышит его вскрик.
- Кили? - она вскидывает голову, смотрит на его руку, располосованную когтями зверя, и от вида открытой раны и крови ее мутит. - Кили!
- Пригнись и иди за мной! - отрезает он, и в этот момент Кили больше не похож на юного сорванца, готового придумать новую шутку - сейчас он зол, серьезен и не принимает никаких возражений. Леда чувствует в его голосе силу, и его отвага мешает ей как следует испугаться. Она вжимается в его плечо и продвигается дальше, слыша рык варгов и крики орков со всех сторон. Кажется, Двалин расчищает всем путь, как будто для его топора нет преград в виде волчьих тел.
Леде страшно, хочется стенать и плакать, но девушка упрямо сжимает зубы и медленно-медленно шагает за гномом. Кили останавливается, резко вскидывает руку с мечом, и на них льется целый водопад крови, девушка кричит, зажимая голову руками.
Кровь, варжья кровь.
Где-то вверху на скалы падает тяжелое мертвое тело, гулом отзываясь вдоль всего ущелья. Леда дрожит и хочет лишь одного - чтобы все поскорее закончилось.
- Идем! - рычит Кили и почти силком тащит непокорное тело девушки за собой: они оказались последними, и позади больше никого нет, чтобы прикрывать им спины.
- Почему мы движемся вперед? - кричит Леда сквозь металлический скрежет мечей впереди себя. Она оборачивается, видит, что за ними пусто, и вспоминает про хоббита и Торина. - Где Бильбо?!
Кили замирает, дергает ее за плечо, и в этот момент его, кажется, никто и ничто больше не беспокоит.
- Не кричи, Леда, ты все испортишь! Двалин знает, что делает!
Девушка плачет, упрямо вытирает слезы тыльной стороной ладони с зажатым в ней мечом, но больше не хочет слушать гнома. Ей страшно, она боится не только за себя и Кили, но и за Бильбо, и за Торина, которого оставили одного, а орки охотятся как раз за его головой, и девушка не понимает, почему гномы бросили короля.
- Что там, впереди? - шипит она сквозь зубы. - Почему мы не вернулись за Торином? Что происходит?
Леда больше не слышит варгов, а лязг металла теперь звучит далеким эхо, и все это ей не нравится: она не знает, что сейчас будет, и неизвестность ее пугает сильнее, чем все остальное. Она не привыкла не знать ничего, и теперь проклинает такое развитие событий. Их должны были спасти чертовы орлы или еще какие-нибудь твари Гэндальфа, а вместо этого они застряли между скалами, волшебник пропал, Бильбо нет рядом, а Торин вообще, возможно, погибает в этот самый момент!
Впереди, за спиной Кили маячит свет посоха Гэндальфа, и это единственное успокоение, которое находит для себя девушка.
- Нам надо вернуться за Торином, Кили! - Леда хватает гнома за отвороты его рубахи и трясет, боясь выглядеть совсем потерянной, такой, каковой она себя и ощущает. - Нам надо найти Бильбо! Пожалуйста!
Кили яростно дышит, оборачивается на остальных сородичей и видит их спины в трех шагах от себя.
- Мы должны идти вместе со всеми! - рявкает он в отчаянии, потому что Леда загоняет его меж двух огней и подтачивает уверенность, и она сама прекрасно это понимает, но ничего не может изменить: ей кажется, что, забытый всеми, Торин погибнет, а его смерть будет и для нее каким-то концом всего, к чему она стремится.
Гномы почему-то продвигаются теперь в обратную сторону.
- Варги наступают! - гремит голос Гэндальфа, он каким-то чудом теперь оказывается за спинами отряда, прямо перед Ледой.
- Гэндальф! - кричит девушка, не найдя поддержки Кили. - Где Бильбо? Ты видел его?
Маг оборачивается, смотрит по сторонам, но натыкается только на голые скалы и макушки Бомбура, Бифура и Ори и Нори.
- Он исчез, когда орки погнались за Торином! - отрезает волшебник; Леда примерзает к месту и чувствует, как сердце сползает в пятки.
- Что?! Нет! - она рвется из рук Кили и бежит назад, подгоняемая страхом сразу за двух идиотов, решивших, что их героическая смерть принесет другим облегчение.
- Леда! Стой! - Кили кидается следом за девушкой, остальные члены отряда видят это, и Двалин разворачивает всех назад.
Гномы неповоротливы, застревают в узком ущелье, а тонкая худая Леда двигается быстро, проворно, огибая все выступы. Сила страха подталкивает ее в спину, как ветер, и она не замечает ничего вокруг, не думает и ничего не понимает. Ноги выносят ее на открытое плато, прямо к обрыву, где отряд бросил Торина в одиночестве, и Леда видит непоправимое: варг склонился над ним, разинул пасть, и вот уже гнома бросает прямо на каменный выступ.
Торин не может двигаться, его меч лежит у края пропасти, забытый хозяином, и рядом скалится с белоснежного зверя огромный широкоплечий орк, бледный, как луна в небе, страшный, словно сама смерть.
Леда бежит к Торину, трясет его за плечи, но он не двигается и лишь смотрит на нее, не мигая, и девушка боится, что он уже умер.
- Нет-нет, пожалуйста! - надрывается она, отчаяние захлестывает ее с головой, и Леда почти не может двигаться и не чувствует собственных ног, пока не замечает, что к ним кто-то приближается.
- Принеси мне голову короля! - рычит бледный орк другому, и тот подчиняется, спускается со своего варга и идет к девушке и Торину. Леде страшно, она плачет и продолжает трясти гнома. На белоснежном звере скалится, глядя на них, Азог - у орка нет одной руки, и вместо нее из локтя торчит длинная металлическая когтистая лапа, и с нее капает на землю кровь - Леда видит это, несмотря на сумрак, и она боится, что это кровь Торина.
- Не... не подходи к нему! - кричит девушка, вскакивает на ноги и хватает меч обеими руками. Тот дрожит так, что она, скорее, поранит себя, чем приближающегося врага, но логика, кажется, покинула Леду еще несколько дней назад, и теперь она руководствуется лишь эмоциями и совершенно не понимает, что сейчас погибнет сама.
- Кто это? Птенец? - рычит орк, замахивается алебардой, и та свистит, рассекая воздух, прямо перед носом у Леды, но словно спотыкается обо что-то. Бильбо появляется будто из ниоткуда между девушкой и орком, и его меч блестит в темноте спасительным голубым светом. Он дрожит и тоже боится не хуже Леды, но яростно бросается вперед, отталкивая орка. Тот рычит и кидается на хоббита, но Леда наставляет меч на следующего, кто тянется к Торину своими руками. Снова взмах меча, и девушка забывает про Бильбо.
Она отскакивает назад, выгибается в спине, втягивает голову в плечи - возможно, уроки Двалина не прошли для нее даром - а потом прыгает, вытягивая руку с мечом прямо на грудь орка.
Лезвие проходится вдоль его тела, совсем не задевая того, и тварь смеется, разворачивается к упавшей на колени девушке и пинает ее. Леда чувствует носок железного, кажется, сапога на своем животе, и все ее тело вдруг простреливает такая боль, что на короткое мгновение девушка забывает себя.
- Леда! - кричит Бильбо, но его самого хватает орочья рука, прижимает к скале и выбивает из него весь дух.
Меч выскальзывает у Леды из руки, она корчится на земле, тщетно пытаясь вдохнуть. Мир вокруг поддергивается красным маревом, внутренности хотят выскочить наружу через горло, и в голове пропадает все, даже мысли.
- Убить их? - рычит орк предводителю, и тот смотрит на крохотные фигуры девушки и хоббита, как на мусор.
«Пожалуйста, кто-нибудь...» - Леда думает, что умирает, и ей теперь плевать даже на то, что сейчас ей, кажется, отрубят голову, Леда хочет, чтобы все закончилось, но у судьбы, видимо, на нее другие планы: из ущелья, наконец, выбираются гномы, видят их и, яростно крича что-то на гномьем наречии, несутся к ним. Орки пятятся, зверь под Азогом встает на дыбы.
- Убить их всех! - кричит он, и от его крика в голове Леды взрывается бомба, все вертится перед глазами, опрокидывается, и ее почти рвет.
Сил плакать у нее уже не остается, и боль в ее теле такая огромная, что заполняет собой каждую клеточку, доходит до онемевших пальцев ног и теперь Леде кажется, что она больше не сможет ходить. Рядом с ней падает мертвое тело того самого орка, что пнул ее, но девушка даже не вздрагивает. Кровь брызжет из его открытой раны на шее, Леда отворачивается и закрывает глаза.
Когда все прекратится, когда...
Она считает секунды, и их проходит не больше сотни, когда с неба на дерущихся гномов падает тень огромных крыльев. Леда отстраненно думает про орлов, которые все-таки существуют в этой реальности, и совсем не удивляется, когда ее подхватывают их когтистые лапы. Она жмурится, видя под собой бездонную пропасть, позади слышатся крики орков, отчаянный вопль Азога, который поминает Торина и проклинает его уже в миллионный раз. Девушка парит над землей, видит краем глаза Бильбо верхом на орле и даже усмехается.
Их оставляют у какого-то перелеска, Леда надеется найти рядом озеро или прудик, но в данный момент лежит, все так же скорчившись, и не думает двигаться ни одной частью своего тела.
- Леда! - рядом с ней приземляется на колени Кили, трясет ее так, что все внутренности снова скачут туда-сюда, и Леда стонет, а потом кричит.
- Не трогай меня, оставь! - ее трясет, она все еще боится подступающей боли и прикрывает руками живот. Гном заламывает руки в отчаянии, пока их не находит Гэндальф.
- Девочка, вот, выпей, - он протягивает ей целебный отвар, и Леда жадно пьет, проливая его по щекам и горлу. В конце концов девушка захлебывается, кашляет, трясет головой, чтобы ее оставили в покое. Кили, кажется, почти сходит с ума.
- Гэндальф, спаси ее!
В это время орлы приносят и Торина, так что маг оборачивается, хмурится, видя неподвижное тело короля, и уходит к нему. Кили мечется между дядей и девушкой, пока она не выдыхает сквозь рвотный позыв где-то в желудке:
- Что с Торином? - она все еще думает, что он может погибнуть, дергает Кили за плечо, отталкивает. - Что с ним?
Гном кусает губы.
- Я не... Я сейчас!
Он уходит, оставляя Леду лежать на холодной земле у корней дуба, но, когда возвращается уже с Бильбо и самим Торином, девушка почти приходит в себя и сидит, прислонившись спиной к коре дерева.
Торин смотрит на нее, и Леда не видит на нем никаких повреждений и ран, хотя помнит, что он совсем-совсем не шевелился там, на утесе, так что его статная фигура является для нее полным изумлением.
- Ты в порядке? - одновременно спрашивают оба. Леда откашливается, все еще сжимая руками живот. Они молчат, Кили присаживается рядом с девушкой на колени и берет ее руку в свои теплые ладони. Те дрожат.
Леда дышит тяжело, медленно, словно бежала марафон и теперь легкие хотят выпрыгнуть изнутри ее тела. Девушка прикрывает глаза, когда рука Кили ощутимо проводит вдоль ее скулы, убирая пряди волос за уши. Она готова упасть ему в руки и уснуть сейчас же, но в ее голове миллион мыслей и вопросов, и они разрывают ее нутро на части.
- Прости, - выдыхает Леда, вызывая в Торине огромное удивление. Гном вскидывает брови, мнет руки в кулаки и выглядит почти так же ошарашено, как Бильбо рядом с ним. - Я знаю, я поступила глупо и опрометчиво, и ты почти погиб. Я не должна была.
- Но, Леда... - вскидывается хоббит. Его порыв останавливает рука Торина.
- Пожалуй, - говорит он и кивает. - Но ты спасла мне жизнь. Увы, теперь отрицать это будет глупо.
Они смотрят друг на друга, Леда видит во взгляде гнома что-то, едва ли напоминающее одобрение, но оно ощутимо на фоне всех остальных его настроений по отношению к девушке, так что она усмехается, пряча за язвительностью радостную улыбку.
- Теперь ты перестанешь меня ненавидеть?
Торин бурчит себе под нос что-то нечленораздельное, прежде чем вскинуть подбородок.
- А ты станешь меня слушать?
Леда улыбается и кивает.
- Пожалуй... - она видит идущего к ним старого мага и хмурится, вспоминая свои недавние проскочившие мысли. - Эй, Гэндальф, можно задать тебе вопрос, который мучает всех фанатов Средиземья в моем мире?
Старик кряхтит, и девушка думает, что это одобрение, а потому усмехается.
- А почему нельзя на орлах до самого Эребора долететь, а?
Увы, доставка орлиной почтой оказывается невозможной из-за того, что «эти птицы - создания и служители Манвэ» и являются только тогда, когда действительно нужны. Леда фыркает на такое объяснение, но спорить с волшебником не стремится. Нет, так нет, Боже мой.
Она сидит у костра рядом с Торином, слушает его рассказ об Эреборе, но мыслями витает где-то далеко от их лагеря. Кили держит ее за руку, будто боится, что, едва отпустит ее, и девушка тут же снова согнется пополам и будет корчиться от боли. Его ладонь перевязана и перебинтована всеми возможными способами, какие Леда только вспомнила, и напоминает тряпочную опухоль.
«В следующий раз, - думает девушка, - его может ранить отравленной стрелой, а я не смогу ему помочь.»
- Леда, еда, - повторят Бильбо, протягивая ей плошку. Он тоже был ранен и, когда Леда увидела его ногу, сразу после разговора с Торином, ее, наконец, вывернуло наизнанку. Гномы оттащили хоббита подальше от девушки, вылечили и привели в порядок, так что сейчас он только слегка прихрамывает, но Леда все равно чувствует угрызения совести, что не досмотрела за ним.
- Спасибо, - тянет она, берет в свободную руку миску и пьет через край горячий бульон. Кили смотрит на нее, словно боится, она замечает его взгляд и протягивает ему свою плошку. - Будешь?
Кили вскидывается, косится на дядю, прячет глаза, но все равно берет посуду из рук Леды. Торин замечает это и хмурится.
- Тебе так никто и не удосужился вбить в голову правила приличия, да? - ворчит он, поворачиваясь к девушке. Она склоняет голову в удивлении.
- О чем Вы?
Кили куда-то ретируется.
- Есть из одной посуды позволено лишь женатой паре - в крайнем случае, членам одной семьи, - басит гном и вздыхает, провожая племянника хмурым взглядом. - Незамужним девушкам вроде тебя так откровенно липнуть к мужчинам непозволительно! Не ровен час, прослывешь продажной женщиной, Леда!
Девушка ошарашено смотрит на гнома и открывает рот, чтобы возмутиться, а потом вспоминает все те намеки, которые бросали ей остальные попутчики, и мгновенно краснеет.
- Я-то не гномка, чтобы вашим традициям следовать! - восклицает она, пряча за возмущением стыд. - И откуда мне было про такое знать, я, вообще-то, не гномами воспитывалась, чтобы в таких тонкостях разбираться!
Торин молчит и хмурится, пока Леда распаляется все больше. Она хочет найти Кили и отодрать ему уши за то, что он не посвятил ее во все свои гномские обычаи до того, как она будет создавать о себе неправильные впечатления.
- Вот потому одной из нас тебе и не стать, - вдруг говорит слушавший их до этого Глойн. Дальнейшие возмущения застревают у Леды в горле, и она как-то сникает и сдается.
- Не больно-то и хотелось! - рявкает девушка и уходит, сквозь зубы проклиная гномов.
Она останавливается, только когда свет от костра становится тусклым и далеким, садится на землю и прислоняется спиной к стволу толстого дерева. Слова Глойна задели ее сильнее, чем Леда хотела бы, и теперь ей обидно и стыдно думать, что она чужая среди них.
Никого не слушающая, вечно лезущая на рожон человеческая девчонка, которой здесь и быть-то не должно. Сегодняшней ночью она совершила немало ошибок: ввязалась в драку с орком, ничем его не задев и не ранив даже, чуть не потеряла Бильбо, стала настоящей обузой и заставила всех отойти от намеченного плана... На фоне всего произошедшего даже долгожданное признание Торина кажется теперь бледным отголоском былой радости.
Как ей спасти гномов, если Леда сама может стать причиной их гибели?
Ее тягостные мысли прерываются тихими шагами.
- Я на тебя чертовски зла! - бросает девушка, не оборачиваясь, и слышит вздох Кили. Он подходит ближе, садится рядом, касаясь плечом ее плеча. Когда они сидят, гном кажется выше.
- Прости меня, - говорит он, берет ее сжатую руку в свою и переплетает их пальцы. В ладонях гнома рука Леды кажется бесконечно маленькой. - Я думал, для тебя это не столь важно, как для нас.
- Конечно, нет! - фыркает Леда. - Но ты мог хотя бы предупредить, а то я уже почти из всех мисок похлебала по разу, страшно подумать, кем меня Торин и остальные считают!
Кили хмыкает и, повернувшись, девушка видит, что он беззвучно смеется.
- Это ни разу не смешно, чертов негодник! - возмущается она и толкает гнома под бок. Тот охает.
- Хорошо-хорошо, jemut men, jemut men!
Леда хмурится, слыша совершенно незнакомую ей фразу. До этого она несколько раз слышала разговоры старых гномов на своем языке, а их боевой клич уже и сама выучила. Но эта фраза звучит для нее незнакомо, и ей впервые становится интересно.
- Что это значит? - спрашивает девушка, хмуря брови. Кили смотрит на нее сверху вниз и снова усмехается. Леда готова отгрызть ему ухо за вечные усмешки.
- Это значит «Прости меня».
Девушка смеривает его долгим взором.
- А как нужно отвечать?
Гном удивляется ее интересу, которого она ни разу не выказывала, и с удовольствием кивает.
- Men gajatu. Что значит «Я тебя прощаю».
Леда повторяет себе под нос корявую фразу. Получается плохо, даже у Кили режет слух от ее акцента, и он думает, что, если Леда произнесет на кхуздуле хоть слово при Торине или Балине, те закопают ее на месте за попирание древнего языка. Но гном молчит и улыбается, наблюдая, как губы Леды выводят незнакомые ей слова, а брови хмурятся, потому что она с трудом может их произнести.
- Тебе не идет кхуздул, - наконец, смеется он в голос, но Леда обиженно фыркает. Кили толкает ее под бок. - Лучше выучи «Khagam menu penu rukhs».
Леда с готовностью повторяет фразу. Выходит еще хуже прежнего, но теперь корявый язык можно оправдать хотя бы тем, что Леда ругается хуже сапожника в озерном городе. Гном смеется, заваливаясь на спину, пока девушка, как заведенная, повторяет одно и то же.
- Что, что это значит?
- Только не говори это Торину, - Кили снова садится и, не успокаиваясь, продолжает веселиться. - Это значит «Орочье отродье». Можешь это любому орку смело в лицо бросать, они поймут.
Леда хмурится. Ей хотелось бы больше никогда не встречать орков. Кили видит ее потускневший взгляд, вздыхает и вскидывает руку, чтобы убрать упрямую прядку с ее лба. Эта особая тяга к ее волосам кажется Леде уже даже милой, и она несмело улыбается.
Пальцы Кили замирают у ее щеки, зрачки глаз, таких близких сейчас, делаются огромными, и гном тяжело дышит, будто готовится к прыжку.
- Men lananubukhs menu... - выдыхает он, но Леда склоняет голову набок, глядит в упор своими темными глазищами и не понимает его - для нее это просто очередной набор звуков, корявых и грубых, не предназначенных для того, чтобы говорить ими о любви. Но других слов Кили не знает и не умеет ими пользоваться, а сказать на всеобщем о своих чувствах пока еще не способен.
Хорошо, что она не понимает.
- А это что... - наивно начинает Леда, и гном, растеряв последний пыл, вскакивает с места и уходит, оставляя девушку одну домысливать что-то свое о его поведении.
Chapter XIII. О мифах и легендахОтряд движется по лесной дороге очень и очень медленно - Торин, хоть и держится, как обычно, гордо, все еще не отошел от ран окончательно, Бильбо прихрамывает, да и Леда морщится от болей в животе каждый раз, когда резко оборачивается. Они идут уже неделю по неменяющемуся пейзажу, и, чтобы как-то скрасить скучный путь, девушка пристает с расспросами к Двалину.
- Почему ты называешь меня девочкой? Я вроде не ребенок даже по здешним человеческим меркам. Судя по местному укладу, вы застряли в Средневековье, а в нашем мире в то время женщины в пятнадцать уже детей рожали. Так что я не ребенок, да?
- Котенок! - бурчит Двалин. Бесконечные вопросы вдруг такой любознательной ни с того ни с сего девчонки ему порядком надоедают. - А кем тебя еще считать? Ничего не знаешь, ничего не умеешь, везде лезешь, где не просят. Старшим грубишь, как наши гномки во время взросления. Ребенок и есть!
Леда дуется, подтверждая слова наставника.
- Кили и Бильбо меня ребенком не считают, да? - она оборачивается за поддержкой к хоббиту, кивает ему и смотрит на гнома. Тот отчего-то смущается, отводит взгляд. Леда подозрительно щурится. Эти игры Кили затеял после того самого урока кхуздула, и ей бы хотелось знать, что они значат, но подходить и специально спрашивать девушка не решается. Подсознание нервно теребит ее мысли, что ничего простого она из этого разговора для себя не вынесет.
- Твое счастье, что ты для всех маленькая, - ворчит Двалин, отвлекая Леду от ее мыслей. - Считалась бы женщиной, сидела бы до сих пор в Ривенделе и на стены лезла с горя.
- Это еще почему? - вскидывается девушка. Гном простодушно ухмыляется.
- Да стал бы узбад твои вопли слушать, - отвечает он, косясь на Торина. Леда смотрит тому в спину и фыркает.
- Не врубаюсь что-то. Вы что, сексисты?
Двалин незнакомого слова не понимает, глядит на Леду сверху вниз и вздыхает. Взрослый человек, как же... Да в ней роста меньше, чем в рослых гномках. Или в ее легендарном мире все такие коротышки?
- Не кусай руку, с которой ешь, девочка, - говорит он. - Ты, хоть и человеческая, но женщина, а мы, гномы, чтим женщин. И потому следим за ними похлеще, чем дракон за золотом. Но не забывайся, а то влетит тебе как-нибудь от Торина. Да так, что себя забудешь.
- Так вы же меня своей не считаете, какой смысл?
Гном удивленно вскидывает брови, а девушка не хочет объяснять, все еще чувствуя обиду за брошенные слова Глойна.
- Ты же с нами идешь, - говорит Двалин, как ему кажется, очевидное. - Так что ты наша. Своя.
Леда хмурится, пытаясь осмыслить услышанное. Получается бред и неразбериха, так что она идет уже к Гэндальфу за разъяснениями. Гном облегченно выдыхает и замедляет шаг, равняясь с Кили.
- Ты что затеял, негодник? - добродушно тянет он, а племянник узбада втягивает голову в плечи. - Думаешь, никто твоих взглядов не замечает? Побойся дядю, он еле-еле примирился с девочкой в отряде. Второй удар ему может выйти боком, да и тебе тоже.
- А Вы ей кто? - отбрыкивается Кили. - Не отец ли?
Двалин пыхтит, но сказать что-то против не может.
Ничего не подозревающая Леда тянется за ответами к старому магу.
- Гэндальф, вот объясни мне, - просит она, почти дергая волшебника за мантию. - Почему у гномов такое странное отношение к женщинам? Я Торину по лицу съездила, а меня только посуду перемывать заставили. Не то, чтобы я хотела порки за подобное... Но в моем мире мне бы действительно влетело по самые гланды.
Гэндальф косится на Торина, хмыкает себе в бороду и выпускает пар из своей длинной трубки.
- Для гномов женщина священна, Леда, - задумчиво говорит он. - Но тебе повезло еще и потому, что ты человек. К тому же прорицательница. Будь ты гномкой, тебя бы чтили еще больше и слушали то, что ты говоришь, но из дома не выпустили. Возможно, ты так и оставалась бы сидеть в Шире или отправилась бы к Синие горы.
Леда пытается впихнуть все в свою голову, но та уже трещит от несуразности и нелогичностей, которые ее мозг понять просто не может.
- Священная, но запертая... - шепчет она себе под нос. - Как золото! Проклятые клептоманы!
Гэндальф на ее возмущенные плевки только хмыкает. Девушке кажутся безумными повадки гномов, и только то, что они женщин почти боготворят, делает им честь в ее глазах.
- Все потому, что их мало, да? - спрашивает она мага. - Гномок мало?
Старик кивает, мимолетным движением руки превращая очередной дымок из трубки в козу. Та прыгает в воздухе и даже пытается блеять. Леда улыбается.
- А Синие горы - это что? - вновь спрашивает она, но отвечает ей на этот раз Балин.
- Эред Луин, царство Огнебородов и Широкозадов! - вдруг восклицает он, а девушка не может понять, почему он с таким величием произносит такие смешные названия - семей? родов? кланов? - и лишь усмехается, пряча улыбку. - Владения Белегоста и Ногрода, временный приют для народа Дурина. Но скоро все изменится, дитя, помяни мое слово: мы вернем себе Эребор, вернем дом.
На последнем слове почти все в отряде устремляют взгляд куда-то в заоблачные дали и смотрят так, будто воочию видят свое подгорное царство. Леда думает, что гномам, по природе своей созданиям приземленным и обособленным от других рас, весьма трудно жить без дома. Бильбо как-то сказал, что понимает и жалеет их, по-своему: ему, как хоббиту, очень близка любовь к своему домашнему очагу.
- Ты, небось, скучаешь по своему миру, Леда, - говорит Балин и смотрит на девушку так, словно все понимает. Ее такие вопросы приводят в смятение, она не знает, что отвечать, потому что не хочет обижать гнома своим равнодушием, и сама еще не понимает, что чувствует по отношению к родной цивилизации. Скучает ли? Ее тянет к семье, она тоскует по матери и отцу, по брату и мелком домашнему зверьку, тоскует по друзьям, но лить слезы и плакаться о горькой судьбе у нее попросту нет времени, поэтому девушка старается не задумываться обо всем слишком сильно.
- Да, наверное, - неуверенно тянет она и отворачивается, чтобы спрятать метущийся взгляд. Балин кивает ее словам.
- Не горюй. Возможно, в Эреборе ты найдешь путь к себе на родину.
Леда кусает губы, еле заставляя себя смолчать и не вякнуть, что она все придумала, и обратной дороги для нее в конце пути может и не найтись.
К вечеру ветер усиливается и снова идет дождь. Гномы прячутся в неглубокой пещере, где места едва хватает, но никто не жалуется: Глойн с братом разводят костер, Бильбо наскоро сушит вещи. Леда кутается в плащ Кили, дышит на закоченевшие пальцы рук, и рассказывает Ори историю своего мира. Тот слушает ее, разинув рот, и девушка старается говорить эмоциональнее, чтобы сделать свой рассказ еще интереснее, а не превращать все в сухой перечень фактов. В конечном итоге она пускается в мифы и легенды.
- Женщина увидела на пороге своего дома огромного волка. Он смотрел на нее печальным голодным взглядом, и та не выдержала. «Если бы я знала, что ты мой муж, я бы отдала тебе три КОСТИ с мясом!» - сказала она. И тотчас волчья шкура слезла со зверя, и женщина увидела перед собой своего мужа в той самой одежде, в которой провожала его в лес, - договаривает Леда старую легенду о вервольфе и устало вздыхает.
- А что было потом? - спрашивает любознательный Ори. Все рассказы Леды он конспектирует в маленьком блокноте, хотя девушка пытается его остановить. Странная привычка, должно быть, потом сделает из гнома сказителя или летописца, так что особо она не настаивает.
- А потом он, наверное, вернулся к жене, они стали жить дальше долго и счастливо, - задумчиво говорит Леда. - Честно, я не знаю. История об этом умалчивает. Хотя, если подумать, то он, скорее всего стал превращаться в волка каждое полнолуние.
- Почему? - на этот раз вопрос звучит от Кили, и девушка не может не улыбнуться. Вокруг нее сидят все, кроме самых старших гномов, и она чувствует себя сказочником перед малыми детьми.
- Ну, у нас много историй о таких вот вервольфах-оборотнях. Про то, как людей кусает волк, и каждую полную луну они вынуждены бегать в облике зверя, выть в небо и грызть невинных овечек. А иногда и самих людей. Кстати... - собственный рассказ наводит Леду на определенные мысли, она встает с места и, извинившись, идет к Гэндальфу.
Волшебник сидит в самом углу пещеры, смотрит куда-то вдаль и, должно быть, размышляет о чем-то неведомом, но девушка решается прервать его.
- Гэндальф, - шепчет она. Старик вздрагивает, отнимая ото рта свою вечную трубку. Его вонючий дым слезит глаза, Леда недовольно морщится, но садится рядом. - Ты знаешь оборотня, который по ночам превращается в медведя?
Внезапный вопрос ставит мага в тупик, Гэндальф удивленно и подозрительно косится на девушку.
- А что тебе о нем известно, дитя? - спрашивает он, понижая голос. Леда радостно вскидывается, вопреки хмурому лицу мага.
- О, так он существует! Мы можем к нему пойти?
На этих словах Гэндальф кашляет и кряхтит, так что девушке приходится похлопать его по спине, правда, безрезультатно.
- Зачем, во имя Эру, нам идти к нему? - вопрошает старик, тряся бородой. - Ты знаешь, что он может убить нас всех?
- Ой, да брось, он нормальный мужик, - отбривает Леда, чем повергает волшебника в шок. Она пожимает плечами и беззаботно машет рукой. - Серьезно, Гэндальф, он нас не слопает. Он орков ненавидит, а к гномам терпимо относится. Мы сможем попросить у него пони, припасов и оружие, а еще заручимся его поддержкой, чтобы он пришел потом к Эребору на битв... В общем, на всякий случай.
Леда не хочет рассказывать слишком много, все еще надеясь, что не всякое ее воспоминание о фильме - чистая правда здесь, в настоящем Средиземье. Но насчет медведя она настаивает, чем вызывает подозрения у Гэндальфа.
- Откуда тебе знать, что он примет нас? - спрашивает он. - Раньше ты не была так сильно уверенна в своих знаниях.
- Да, я понимаю, - с готовностью отвечает Леда. - Просто нам нужен хороший отдых, хорошая еда и транспорт. Иначе мы все умрем от недосыпа, голода и холода. А еще я хочу искупаться в нормальной ванне.
Старый волшебник смотрит на нее своим долгим, пронизывающим взором, заставляя девушку задержать дыхание, а потом кивает. Так и быть. Леда облегченно улыбается и уходит, провожаемая его проницательными глазами. Она явно не договаривает, но в планах девушки нет раскрывать перед магом все свои карты.
У нее могут быть скрытые мотивы посещения дома оборотня.
Гномы уже укладываются спать, но Леда не спешит занять свое спальное место между Бильбо и Кили и высовывается на улицу, под барабанящий дождь. Все ее волосы провоняли табачным дымом Гэндальфа, и ее это злит.
- Мы можем поговорить? - окликает ее голос Фили, и девушка оборачивается и чуть кивает. Гном выходит под струи воды и встает рядом.
- Я слышал, как ты сегодня расспрашивала Двалина о наших женщинах, - говорит Фили. Леда склоняет голову и ждет продолжения. - Ты бы смогла жить под горой, Леда?
Девушка вскидывает брови от удивления и сперва не понимает, что от нее хотят услышать. Вопрос кажется странным и нелогичным.
- Э... - тянет она, теребя колечко на пальце. - Не знаю. Я же не пробовала. Каково там?
Фили усмехается, но обычного ехидства Леда не чувствует - лишь какое-то разочарование и смирение.
- Там сухо, жарко. Темно в коридорах, а потолки либо уходят ввысь так, что не видно глазу, либо так низко от земли, что приходится в некоторых местах нагибаться. Под горой всегда тепло и приятно, если ты гном. Обычному человеку вряд ли пришлись бы по душе вычурные залы и скромные комнаты.
Леда задумчиво кивает, думая, что своими расспросами не только Фили навела на мысли о доме. Ее в самом деле, пожалуй, не так впечатляют подгорные дома, но она не хочет обижать гнома, и лишь слегка улыбается.
- Ну, мы придем в Эребор, и вы снова обретете свой дом, - тихо говорит девушка, гоня прочь беспощадные воспоминания: кадры третьего фильма последней трилогии Джексона живо и ярко встают перед ее глазами, так что она видит, как наяву, падающее тело Фили на Вороньей высоте. Леда хочет уйти, спрятаться от настойчивых видений где-нибудь под боком у Кили, но гном вдруг ошарашивает ее еще более странным вопросом, так что ей приходится забыть о тепле совсем.
- Ты бы смогла полюбить Кили, Леда? - без стеснения спрашивает Фили и снова смотрит на нее своим прямым взглядом, заставляя отводить испуганные глаза.
- Чего? - голос Леды дрожит, звенит в ночном воздухе и срывается, как стрела с натянутой тетивы. Паника вдруг настигает ее нутро, заставляет скрещивать на груди руки, боясь, что внутренняя дрожь раздробит в ней брешь и оставит зиять открытой.
- Я серьезно, Леда, - чеканит Фили. - Смогла бы? Любишь?
Девушка рвано дышит, заталкивая панику поглубже в легкие, но та вырывается упрямым зверем, топит сознание, вызывает нежданную бурю. Она не хочет отвечать на такие провокационные вопросы, не может, потому что не знает сама, и, Господи, с чего Фили вдруг вообще таким интересуется! Ее злит собственная неуверенность и беспардонность гнома, так что Леда сжимает зубы и цедит:
- Я не обязана отвечать на столь личные вопросы, длинноносый кот. Найди себе другую тему для сплетен.
Она разворачивается и хочет уйти, но Фили придерживает ее за руку.
- Я бы не стал совать свой нос, куда не следует, если бы не знал, что ты ничего не видишь перед собой, - горячо шепчет он почти ей в ухо. Леда замирает, кусает губы, хмурится и дрожит.
- О чем ты? - сердито спрашивает она, пытаясь совладать со своей злостью и не проехаться кулаком Фили по лицу.
- Опомнись! - тоже гневается гном. - Будто не замечаешь, какими глазами брат на тебя от самого Шира смотрит!
- Какими это... - неуверенно начинает девушка и осекается. Она не хочет знать подробностей, они ей ни к чему, они только все спутают и смешают, и Леда не сможет от них отвернуться, как будто не видела. Она не хочет, не хочет обо всем этом думать, не хочет, чтобы что-то еще мешало ей шагать вровень с отрядом, ей хватает и мыслей о неизбежном будущем, которого девушка жаждет избежать.
- Гномы любят лишь раз, Леда, - говорит Фили, и его слова звучат в ее голове звонким эхо, колоколом с самой высокой башни, громом среди ясного неба. Леда вдыхает сырой воздух и хочет убежать, как всегда делала до этого самого момента. Она не трусиха, нет. Ей просто нельзя думать о таких вещах.
- Я не гном, - резко бросает девушка, вырывает свою руку из хватки Фили и уходит, сбегает, пряча пылающие щеки. Гном смотрит ей вслед и вздыхает, не замечая глаз брата, который следил за ним.
Леда тоже его не замечает, ложится спать и, подумав, отодвигается от Кили, хотя они спят рядом уже который день. Как это выглядит со стороны, девушка не знает и знать не хочет.
Чтобы попасть к Беорну, отряду приходится сделать изрядный крюк, но Леда настаивает, умоляет, слезно просит Торина и тот, в конечном итоге, соглашается. Они идут по пересеченной местности еще неделю, прежде чем сталкиваются с отрядом варгов.
- Махал, вот скажи мне на милость, кто тебя дернул этой тропой идти! - негодующе шипит Торин, пока они прячутся за каменными валунами высотой в два роста Гэндальфа. Девушка извиняется и робко бурчит себе пол нос, что так, собственно все и должно быть. Ее никто, на радость, не слышит, иначе бы Леде пришлось поплатиться и за этот сюрприз.
Бильбо возвращается почти неслышно, и девушка кидается к нему.
- Варги совсем близко. А еще я видел медведя, - докладывает хоббит. Гэндальф и Леда переглядываются друг с другом, кивают им одним известным мыслям.
- Его дом совсем рядом, но нам придется бежать, - говорит маг. - В обличие зверя Беорн неукротим, его легко разозлить и вывести из себя. Он может быть нам врагом.
С запада ветер доносит до отряда вой варга, крик орков и медвежий рев. Леда старается удержать в памяти то, что сам оборотень по своей натуре добрый, но в этих обстоятельствах такие мысли слабо помогают. Она ловит на себе хмурый взгляд Кили и совсем теряется. С этим гномом творится что-то странное, он все больше отстраняется от нее, и сама девушка, задетая замечаниями Фили, не пытается вернуть его расположение, хотя ситуация злит ее неимоверно.
Чертовы гномы с чертовыми законами!
- Все на месте? - Гэндальф привычно считает всех по головам, и, поджимая губы, кивает сам себе. - Ну, вперед.
Они бегут через какой-то перелесок с кочками и неожиданными корнями деревьев под ногами, Леда, естественно, запинается, но ее ловит Торин.
- Стой крепче на ногах, девчонка! - рявкает он толкая ее дальше. Леда бросает быстрое «ага» и бежит, подгоняемая Гэндальфом. Спринтерский забег на короткую дистанцию даже кажется ей шутливым эпизодом, прежде чем она замечает далеко позади быстро приближающуюся фигуру.
Эру Илуватар, она и не думала, что медведь будет настолько огромным!
Он несется, круша деревья, как опилки, а его шкура так блестит, что кажется железной, стальной, и Леда невольно сравнивает его с панцербьерном, бронированным белым медведем из книжной фантастической трилогии, пока не спотыкается. Снова.
- Леда! - ее подхватывает под руки Фили, тащит за собой, ругает и злится. - Что за безответственная девчонка!
Она и в самом деле чувствует себя расслабленно, а нервы в кои-то веки не орут об опасности, но останавливаться все же не стоило. Леда поворачивает вслед за гномом и несется дальше, шмыгая в ворота огромного дома.
- Закройте двери! - кричит Торин, гномы напирают на них, еле успевая до зверя, который уже ломится в свои собственные ворота.
Леда стоит за спинами остальных, беззвучно шепчет «Извини» Фили и ловит на себе взгляд его брата. Тяжелый и тучный; сам гном выглядит уставшим, побитым и потерянным, так что Леде хочется подойти и обнять его или же огреть по голове, как следует. Она сердито отворачивается, вскидывает голову и теряет взгляд где-то в солнечных лучах, богато бьющих сквозь крышу дома, больше похожего на хлев.
- Ну, сегодня ночью мы будем спать спокойно! - объявляет Гэндальф, и его голос тонет в радостном крике девушки.
- Нормальный душ с горячей водой! - восклицает она и убегает куда-то вглубь дома. Торин вздыхает, ругается себе под нос и думает, что если дерзкая девчонка притащила их только ради хорошей бани, он устроит ей взбучку.
Темнеет в этой богом забытой долине быстро и внезапно, так что, когда Леда, наконец, вылезает из деревянного таза с мыльной пеной, на дворе уже царствует глубокий сумрак. Девушка с удовольствием вдыхает аромат пряного сена и душистого мыла, которым теперь пахнут ее волосы. Она заплетает их в небрежную косу, находит чистые, почти высохшие после стирки, вещи и мурчит от удовольствия.
Вот бы пожить здесь пару-тройку дней!
Леда вздыхает, осматривает крохотную баню и удивляется, как здесь могли поместиться тринадцать взрослых мужчин. Или они по очереди мылись?
Она усмехается своим мыслям, выливает воду из таза и возвращается к своим гномам. Те уже разлеглись по разным углам и довольно сопят.
Пусть только попробуют сказать, что приход сюда был бесполезным делом!
И, верно, именно из-за того, что это место действует на нее успокаивающе и расслабляюще, подсознание девушки решает взять реванш: ночью ей снится, что Торин умирает от ран, нанесенных в бою, и это действует на Леду ошеломляющим шоком, так что она кричит во все горло, будит весь дом и сама просыпается.
- Что такое, Леда? - к ней прибегает Бильбо, Фили, Двалин и, позже всех, Кили. Девушка вытирает сонные слезы, мотает головой и извиняется.
- Все в порядке, это просто сны странные... - сипит она, жмурится от неясных образов. - Простите, я не хотела будить вас. Все в порядке, честное слово.
Гномы недоверчиво кивают - на их памяти никто еще не кричал так пронзительно из-за каких-то снов, но у человеческой девочки совсем не грубый характер, так что Двалин уходит, вполне для себя решив, что с ней не случилось ничего страшного.
- У тебя кошмары? - спрашивает Бильбо. - С тобой остаться?
Ее, как девушку, положили отдельно от остальных, за полупрозрачной сеткой в дальнем углу, и это выделение из остальных впервые показалось ей уважительным.
Леда мотает головой, но так неуверенно, что тройка ее обычных наблюдателей так никуда и не уходит.
- Нет, я... - Леда ловит взгляд Кили и снова тревожится. - Не надо. Хотя тут места хватит, можете лечь рядом.
Она не знает, нарушает ли этим еще какую-нибудь традицию и подставляет ли себя под насмешки снова, но страх увидеть во сне еще чью-нибудь смерть подстегивает ее сильнее, чем боязнь выглядеть глупо и осуждающе.
Бильбо забирается рядом с ней, Фили топчется, но потом уходит обратно. Кили смотрит на девушку одно долгое растянутое мгновение и тоже покидает их.
Леде, пережившей ночной кошмар, боязно и обидно, но она глотает непрошенные слезы и делает вид, что все хорошо. В конце концов, рядом есть теплый заботливый хоббит, чтобы ее успокоить.
Chapter XIV. Медвежий приют с дурманомУтро застает Леду непривычно ярким солнечным светом, и сперва она думает, что все еще спит. Ей снился дом, младший брат, который снова разбил себе губу, и, отчего-то уже умершая бабушка. Возможно ее смутил запах сена в доме оборотня, потому что деревенские ароматы возвращали девушку в детство к родителям отца.
Леда просыпается от настойчивого жужжания огромного жирного шмеля, распахивает глаза, видит это мохнатое полосатое чудище прямо перед носом и - кричит. Естественно, будит при этом сладко дремавшего под боком Бильбо и Ори на другом конце комнаты-хлева. Хоббит опрокидывается на спину и съезжает с полки, стягивая за собой пледы и плащи, а потом еще долго не может из них выпутаться.
- Прости, извини! - Леда спрыгивает, помогает ему подняться, и вот тут к ним сбегаются часть гномов - бодрых, как после холодного душа - и Гэндальф.
- Во имя Валар, девочка, ты хочешь разозлить хозяина дома заранее?
- А чего у него букашки-мутанты по дому летают... - бурчит девушка себе под нос, сдувая непривычно мягкие пряди с лица. Вчерашняя ванна была что надо, даже волосы говорят ей спасибо.
- Беорн недолюбливает гномов, - ворчит Гэндальф, хватая от косяка двери свой посох. - Так что вы посидите здесь, пока я, хоббит и девочка не договоримся с ним.
Леда с готовностью кивает, пережевывая мятные листочки, что нашла на дне огромной миски на огромном же деревянном столе.
- И без паники, ясно? - вопрошает маг, потрясая перед лицами хмурых гномов своей длинной палкой. Девушка хватает под руку оробевшего Бильбо и тянет за собой к выходу, туда, где слышен стук топора об дерево.
Беорн - огромный, плечистый человек, больше похожий на лесника из ужасных оригинальных сказок братьев Гримм - рубит среднего размера деревца на дрова так, словно режет масло ножом. Леда невольно сглатывает ком в горле и тянется вслед за Гэндальфом. Они с хоббитом прячутся за отворотами его мантии до тех пор, пока это не становится похожим на дурачество, и только потом выползают на солнечный свет. У Беорна жесткие волосы на лице, спине, плечах и животе, и сам он больше похож на медведя, чем на человека, но, тем не менее, Леда пытается думать о нем, как о себе подобном. Подумаешь, превращается в зверя по ночам - она вон, вообще из другого мира сюда свалилась!
- Приветствую тебя! - голос Гэндальфа не сказать, что дрожит, но заметно волнуется. Леда хмурится, кусает губы, пытаясь не смотреть на излишнюю растительность на теле Беорна - она, несмотря на то, что девушка столько времени провела среди волосатых и бородатых гномов, кажется ей странной.
Беорн продолжает колоть дрова, как будто не слышит волшебника, и тому приходится напрячься.
- Доброе утро! - повторяет он уже громче, и оборотень замирает.
- Кто ты такой? - подозрительно спрашивает он, не оборачиваясь. У него зычный грудной голос, в котором слышится рык зверя. Леда тихо ойкает.
- Мое имя Гендальф Серый. Я волшебник.
- А за тобой кто? - отрезает Беорн, и Леде и Бильбо приходится, втянув головы в плечи, показаться.
- Это Бильбо Бэггинс, хоббит из Шира, и Леда, человек из Эребру.
Беорн оборачивается, впивает взгляд колких глаз в неизвестных ему и незваных гостей.
- Из Эребора?! - гремит его голос. Леда вздрагивает, но глаз не отводит.
- Из Эребру. Это далеко за пределами Арды, - поясняет она и, подумав, добавляет, пытаясь придать себе уверенности: - Простите, что потревожили Вас без Вашего согласия. Мы благодарны Вашему дому за приют.
Беорн походит ближе, склоняется, чтобы получше рассмотреть их, и девушка хочет зажмуриться от испуга. Он все еще не выпустил из рук топор, и это - страшно.
- Полурослик, человек и волшебник, - наконец, объявляет Беорн, подводя итог своим мыслям. Что он увидел в лице перепуганной Леды и Бильбо, понять трудно, но их воодушевляет хотя бы тот факт, что они все еще с головой на плечах. - Что привело вас сюда? Мало кто решается зайти так далеко от дома.
- О, да Вы даже не представляете, насколько далеко... - тихонько тянет Леда, не делая скидки на то, что у оборотня отличный слух. Он подозрительно косится в сторону девушки, так что ей приходится давить из себя вымученную улыбку.
- Дело в том, что мы попали в затруднительное положение, - пространственно говорит Гэндальф. - Нас преследуют орки и гоблины с гор, и мы...
Он машет рукой в такт своим словам, но, видно, гномы понимают его превратно, и вот уже Леда слышит за спиной топот тяжелых сапог Двалина и Балина. Она прикрывает глаза, готовясь к чему-нибудь пугающему, потому что топор в руке Беорна тут же взлетает в воздух и даже свистит, с такой силой оборотень его поднимает.
- Признаюсь, с нами путешествует парочка гномов... - растерянно бормочет Гэндальф. Леда готова хлопнуть себя по лбу за этот спектакль, так что, когда из дома вываливаются еще двое, а Беорн выглядит так, словно готов запустить им в головы не только топор, девушка не выдерживает.
- Нас шестнадцать! - восклицает она, невзирая на тычки Бильбо под бок и ошарашенные глаза волшебника. - Да прекрати ты! Тринадцать гномов, хоббит, человек и маг. Ну что? Надо было заставлять его самостоятельно всех считать, что ли?
Она злится, наступает на ногу Бильбо и глубоко вздыхает, повернувшись в Беорну. За спиной толкаются гномы, топающие из дверей каким-то нескончаемым потоком. И откуда их так много - даже Леда удивляется, слыша их перебранку и ворчание.
- Простите, нам пришлось воспользоваться Вашим гостеприимством, чтобы нас не сожрали всякие твари в лесу, - девушка пытается улыбнуться как можно милее, но, кажется, мышцы ее лица просто отвыкли от таких махинаций, чтобы с готовностью подчиняться, так что она просто кривит губы и сдерживает раздражение. Страх и на этот раз выливается у нее в уже привычную злость.
Беорн смотрит на гномов, переводит взгляд к Гэндальфу, Леде и Бильбо и цедит сквозь зубы:
- Это все?
Торин Дубощит собственной персоной становится для него последней каплей.
Но, как ни странно, до рукоприкладства дело так и не доходит. Леда сидит между Бильбо и Ори за широким столом и еле держится, чтобы не забраться на него с ногами - он высокий, так что девушке приходится вытягивать голову, чтобы взять огромных размеров кружку с молоком или чтобы взглянуть на сидящего напротив Кили. Он кажется еще угрюмее обычного, и теперь Леда боится, что в скором времени гном превратится в своего дядю.
- А что ТЫ знаешь об Азоге? - повышает голос Торин, во время обеда пожелавший стоять и мерить шагами комнату, а не сидеть вместе со всеми за столом. Леде хочется пнуть его, но она понимает, что подозрительность гнома не так уж бессмысленна.
- Азог Осквернитель вырезал всю мою семью, когда на таких, как я, шла охота, - говорит Беорн. Печальная фраза звучит, как простая констатация факта, и девушка невольно задумывается: а сколько лет оборотню, который совсем не кажется старым, но с такими глазами, будто он видел становление этой Вселенной?
- А есть еще такие, как ты? - наивно подает голос Бильбо, и вот уж его-то Леда успевает толкнуть плечом.
- Раньше были, - кивает Беорн. - Теперь нет.
Он продолжает осаживать ворчание Торина, который продолжает хмуриться и ругаться на кхуздуле, но, в конечном итоге, их спор приводит к хорошим, что странно, результатам: Беорн соглашается дать отряду своих пони, чтобы те догнали гномов до Лихолесья. Леда заранее боится скакать галопом и не знает, к кому примкнуть багажом в одно седло - садиться в одиночку на, хоть и маленькую, но лошадь, она совершенно не желает. Называйте это лошадиной фобией, если хотите.
Выдвигаться решают с утра, и гномы снова разбредаются по своим койкам. Леда успевает поймать оборотня до того, как он уйдет в ночь.
- Простите, мы можем поговорить?
Он кивает и идет за девушкой вглубь дома. Леде кажется, что рядом с этим огромным человеком она просто теряется, потому что он выше Гэндальфа, выше любого, кого она могла встречать и в этом, и в своем мире - а сама Леда и так никогда не была высокой - так что на фоне Беорна она действительно кажется крохой.
- Волшебник сказал, что ты провидица, - говорит оборотень. Леда неуверенно кивает. - И это ты просила его заглянуть ко мне. Зачем?
Девушка садится на деревянный сундук, свесив ноги, и смотрит в пол. Говорить начистоту или юлить, как с Гэндальфом?
- Я хотела поговорить с Вами о всеобщем зле, о котором никто не решается вспоминать, - наконец, произносит она. Беорн не выказывает никаких эмоций на этот счет, отчего Леда делает вывод, что приняла правильное решение. - Вы знаете про Некроманта в крепости Дол-Гулдур? Это правда, что он собирает армию орков?
- Ходят такие слухи, - отвечает оборотень. У него кустистые брови, волосы от которых теряются где-то в голове, а под ними - пронизывающие до самого основания души глаза, в которые страшно смотреть. Он силен, и волю его, кажется, ничто и никто не может сломить.
- У меня есть основания полагать, что Азог тоже знаком с тем парнишей, верно?
Беорн удивляется нелепым словечкам человеческой девочки, но вида не показывает и лишь соглашается.
- Бледный орк ходит к нему на поклон, верно. Ты что-то об этом знаешь?
Леда глубоко вдыхает пряный сенной аромат, смотрит за спину Беорна на спящих гномов. А вдруг она все же ошибается?
- Я не могу отвечать за достоверность своих знаний на сто процентов, - говорит она, неуклюже заправляя за ухо прядь волос. - Возможно, я совершаю большую ошибку, что сею вокруг паранойю. Но, послушайте, - девушка склоняется ближе к оборотню, понижая голос, так что ему приходится наклониться в ответ. Леда вздыхает. Будь, что будет. - Я думаю, там живет не Некромант. У какого-то фокусника не хватило бы сил оживлять древних королей - или как их у вас называют? Которые кольцами владели, девять штук, такие страшные, как всадники смерти или что-то подобное?
Беорн сердито сводит свои огромные брови к переносице и тяжело выдыхает, будто больше не может сдерживать медвежью натуру. Леда, возможно, ходит по тонкому льду его видимого спокойствия.
- И кто же, по-твоему, там обитает?
Девушка раздумывает, называть ли его по имени, потому что в прошлый раз это вызвало приступ темной тучности у Гэндальфа.
- Ну, я считаю, что там прячется то-самое-великое-зло. Я могу ошибаться, - она начинает паниковать, потому что лицо Беорна вытягивается все больше, и тараторит дальше полную для него несуразицу. - Но фильм, вроде, не сильно врал, да и колечко Саурона никто не видел, не уничтожил, так что тот потом вернуться захочет, войну развяжет, и...
- Это предупреждение? - гремит голос оборотня, Леда ойкает и вжимает голову в плечи. В дальнем конце дома слышится недовольное ворчание.
- Можете считать предупреждением, - кивает девушка. - Гэндальф тоже сомневается насчет некроманта, но мне бы не хотелось, чтобы он пошел в Дол-Гулдур это проверять. Потому что ничего хорошего из этого не выйдет.
Беорн молчит, хмурится, и в глубине его груди Леда слышит утробный долгий полурык-полувздох.
- Я знаю, что моим словам сложно верить, - тихо произносит девушка. - Я и сама не до конца себе верю. Просто считаю, что предупредить лучше заранее и как можно больше людей. А Вы, вроде, охраняете эти места...
Оборотень разглядывает ее нескладную фигурку своим прямым взглядом, в котором кроется какое-то глубинное знание и досада на этот мир. «Неудивительно, - мысленно фыркает Леда. - С таким прошлым я бы сама на луну выла».
- И что же ты хочешь от меня? - неожиданно спрашивает он. Девушка замирает и не может понять, серьезен ли его вопрос.
- В каком смысле?.. - растягивает она слова. Беорн чуть усмехается, прежде чем пояснить.
- За каждое знание все платят свою цену. Чего хочешь ты?
Леда хмурится, и глубина мыслей оборотня ей не понятна и далека - но, Эру, он в конечном счете прав!
- Мира во всем мире? - неуверенно говорит она, чуть улыбается, а потом вспоминает еще одну важную деталь. - Вы знаете, как вылечить рану от ядовитой орочьей стрелы?
Беорн кажется немного удивленным, он вскидывает свои кустистые брови и теперь смотрит на человеческую девочку с еще большим подозрением. Неуверенная в своих словах, запинающаяся и совсем слабая, но с такими конкретными просьбами и угрозами, словно действительно знает наперед грядущие события.
- Зачем тебе это? Боишься попасть в беду?
- Не я, - отрезает девушка, окончательно сражая Беорна. - Я боюсь, что одного гнома могут ранить черной стрелой - черной же? - она ядовитая, он умрет от раны через три дня, если его не спасут. Я не умею врачевать, Гэндальфа может не оказаться рядом.
Оборотень вздыхает. Странная человеческая девочка среди неуклюжих гномов.
- Хорошо, я покажу тебе травы, которыми можно его спасти.
Он все еще удивлен ее месту в гномьем отряде, но вопросов не задает, только хмурится. В конце концов, у валар в самом деле могли быть свои причины, по которым они забросили девочку сюда.
Они покидают дом Беорна ранним утром. Леда топчется вокруг гномов, уже седлающих пони, сталкивается с Бильбо, и тот пожимает плечами - его к себе посадит Гэндальф, чтобы хоббит не свалился по дороге, а вот кто от этого же убережет саму Леду, Бильбо не знает.
- Прыгай в седло и поехали, девочка! - гремит над ней голос Торина, но она упрямо поджимает губы.
- Считайте меня капризной истеричкой, но я сама на пони не сяду, - четко выговаривает она сквозь стиснутые зубы, сжимает руки в кулаки и отказывается двигаться. - В прошлый раз, когда я на лошади пыталась скакать, меня так головой приложило, что я очнулась в Средиземье! Так что - нет уж, увольте!
Она смотрит на Кили с надеждой, хотя еще вчера отказывалась доверяться ему, но гном суровеет и отворачивается. Махал, как ее достали эти игры!
- Садись, Леда, - ей кивает Двалин, и девушка радостно прыгает в седло позади него. Кили вскидывается и снова делается чернее тучи. Думать о его настроениях Леда не желает, а потом и вовсе забывает, потому что они несутся через поля и перелески с такой скоростью, что ее желудок раз за разом стукается об легкие, и его содержимое норовит выскочить наружу уже известным ей способом.
Над гномами, скачущими во весь опор, верещат вороны, Гэндальф кричит через плечо, что это слуги Азога следят за ними, но думать еще и о погоне слишком рискованно - Леда еле-еле держится на спину Двалина, чтобы не упасть, и бросает все свои силы на концентрации на галопе.
Перелески сменяются холмами - девушка не успевает насладиться красотой местной флоры, потому что топор гнома за его спиной очень удачно на каждой кочке бьет ее по виску, так что к концу этих бешеных скачек она награждается изрядным синяком во весь лоб.
Когда пони замедляют шаг, Леда первая спрыгивает на землю, стонет от затекших мышц ног и проклинает здешний вид транспорта. Хотя бы велосипед на трех колесах - и он был бы предпочтительнее!
Девушка чертыхается и поворачивается лицом к нависающему впереди лесу.
Что бы себе не представляла Леда, думая о Лихолесье, не идет ни в какие сравнения с тем, что видят ее глаза: все деревья в нем, даже окраинные, высокие настолько, что она сомневается, существуют ли в ее мире подобные; корявые стволы испещрены такими замысловатыми узорами, словно их создавал скульптор с болезнью Паркинсона; от него веет тоской и предсмертным дыханием, будто лес... умирает. Деревья вянут, листья опадают, подернутые ржавчиной и гниением.
Леда не понимает, как такое величественное царство природы может умирать так безысходно, и кто, собственно, довел его до подобного состояния, но тут же вспоминает киношного лесного владыку и морщится. Он что, и здесь напыщенный высокомерный метросексуал с замашками клептомана?
- Что не так с этим лесом? - задает закономерный вопрос Бильбо и подходит ближе. Леда удрученно вздыхает.
- Он, кажется, планирует окочуриться в ближайший десяток лет, - бросает она, не думая, и получает согласный кивок от Гэндальфа. Волшебник неуверенно ступает на тропу, делает пару шагов и останавливается у высохшего плюща, обвивающего ствол дерева. Леда щурится и понимает, что то не дерево, а статуя, всеми забытая и заброшенная, похожая на скульптуры древнегреческих богинь, какие выставляются в музеях ее мира.
- Отпустите пони обратно домой! - кричит он гномам; Ори идет разматывать поводья.
- Честно говоря, мне туда идти совсем не хочется, - бормочет Леда, краем глаза замечает притихшего Бильбо и поворачивается к нему. Хоббит тянется рукой в карман своей жилетки, где, должно быть, лежит кольцо. Она чувствует себя виноватой, что «подсадила» Бильбо на эту пакость, но знает, что она не настолько величественная прорицательница, какой ее считают другие, чтобы ворочать историей Средиземья в таких масштабных форматах. Кроме того, без этого кольца даже она не представляет, как выпутаться из тех событий, что им предстоят, живыми и невредимыми.
Сейчас кольцо помогает. И одновременно вредит маленькому хоббиту.
- Бильбо, - мягко шепчет Леда, беря его за правую руку. Он мгновенно спохватывается, будто уснул на ровном месте и забылся каким-то призрачным сном. Девушка хочет обнять его и попросить прощения за то, что втянула в такую историю, но, возможно, Бильбо и без ее подсказок нашел бы чужое сокровище.
- Оставь мою лошадь! - вдруг кричит Гэндальф Ори и спешно выходит из леса.
- Ты покидаешь нас? - вскидывается хоббит, Леда бежит за ним к волшебнику.
- В чем дело, мы так не договаривались! - восклицает она. У старого мага, видно, совсем другие планы, он чем-то встревожен, и девушке это не нравится. - Что такое?
- Судьба распорядилась иначе, дитя, - по обыкновению совершенно загадочно отвечает он, беря поводья своей лошади. Леду такое объяснение не устраивает.
- Ты что, собрался все-таки ехать в ту крепость, да? С ума сошел! Я уже говорила, что ничем хорошим для тебя это не обернется! Останься!
Гэндальф, словно глухой, поворачивает животное на запад, туда, где стынут в тумане далекие горы. Леда возмущенно топает рядом и не думает сдаваться.
- Я уже говорила тебе: сунешься в те места и попадешь в ловушку и будешь болтаться там в подвешенной над пропастью клетке, пока тебя не спасет Совет! Гэндальф!
Волшебник кряхтит, раздает свои указания поверх криков девушки.
- Не сворачивайте с тропы эльфов, иначе никогда ее не найдете снова! В лесу есть заколдованный ручей, не прикасайтесь к его водам и не пейте из него!
- Гэндальф, ты нужен здесь! Вдруг кто-то все-таки свалится в него, например, я! Вернись!
- Я буду ждать вас у склонов Эребора. Не входите в гору без меня.
- Да ты застрянешь в Дол-Гулдуре и не успеешь до дня Дурина!
Маг останавливается и глубоко вздыхает. Леду не удивляет, что ее вечные крики вызывают у всех только одну реакцию, и даже знает, какие именно мысли сейчас крутятся в голове волшебника, но это ее нисколько не останавливает. Не свернули шею гномы - Гэндальф уж подавно не тронет.
- Я не иду в Дол-Гулдур, Леда, - говорит он, и девушка хмурится. Нет? А куда? - Мне нужно кое-что проверить в Высоких Холмах...
- И мое предупреждение тебе вообще побоку, как я вижу! - взрывается она, невзирая на смену будущей дислокации мага. - Гэндальф, там кроется зло, которое тебе не одолеть, ты ничего не сделаешь! Здесь ты нужнее, останься!
Гэндальф, конечно же, ее не слушает и взбирается в седло своей лошади, так что от переизбытка чувств Леда с силой дергает его за мантию и тянет назад.
- Ну хватит! - воздух вокруг него чернеет и накаляется, он окончательно разозлен, но девушку это, видимо, не останавливает, особенно теперь, когда она начинает бояться будущего все сильнее. С каждым шагом, с каждым новым днем приближаясь к Одинокой горе, она страшится все больше.
- Гэндальф, пожалуйста! Мы потеряемся и заблудимся, дурман вскружит нам голову, так что с тропы мы сойдем уже через полчаса!
Гномы следят за этим спектаклем, стоя в сторонке и не спеша забрать Леду из-под линии прицельного огня молний Гэндальфа. Бильбо дергается, чтобы помочь ей, но Торин властно придерживает его за плечо.
- Вы справитесь, дитя, - вдруг спокойно говорит волшебник. Может быть, он увидел в глазах Леды панику, и это его успокоило, потому что прежнее неповиновение девушки его только злило. - Я говорил прежде, и повторю еще: ты не случайно попала в этот мир, и я благодарен тебе за участие в моей судьбе, но иногда все мы вынуждены расходиться по своим дорогам. Твоя лежит рядом с гномами, моя же ведет меня в другие места. Мы скоро свидимся.
Леда сердито поджимает губы, скрещивает руки на груди и хмурится, делается угрюмой и неприступной, как скала.
- Нет, не скоро, - фыркает она еле слышно. Ее беспокоит судьба Гэндальфа, она не хочет, чтобы маг пострадал, но, как бы эгоистично и подло это не казалось со стороны, больше ее беспокоят жизни гномов. Персональный маг рядом решил бы многие проблемы и спас бы от орочьих стрел и подземелий лесного короля.
Гэндальф дергает лошадь за поводья и скачет вдаль, бросив на девушку и гномов прощальный взгляд. Торин его бегства не одобряет, но молчит, остальные растеряны. Леда чувствует себя хуже всех.
- Возьми с собой кого-нибудь в помощь! - кричит она вслед магу и поворачивается, натыкаясь на взгляды путников.
- Ну, мисс Истерика, идем? - вякает Торин. Леда фыркает вместо ответа и плетется за остальными в самую гущу зачарованного леса.
Они идут и идут, все дальше, глубже, и Леде уже кажется бесконечным это движение, хотя их отряд не продвинулся и на треть пути. Возможно, и на десятую его часть. Девушка держится прямо за спиной Двалина, который рукоятью топора и ногами разгребает дорогу от листвы, следит, чтобы каменные плиты нужной им тропы не убегали.
- Не отставайте и держитесь рядом, - строго приказывает Торин. Леда старается смотреть себе под ноги, но извилистые тропы и весьма трудные пути ее изрядно выматывают.
На очередном повороте она падает, зацепившись коленом за корягу, и рассекает себе лоб об выступающий каменный булыжник с острыми краями. Откуда в лесу вообще такие взялись?
- Леда! - Двалин ставит ее обратно на ноги, и тут выясняется, что она разбила себе еще и то самое непослушное колено и порвала один сапог. Сапог злит ее больше всего.
- Черт возьми, ну почему снова! Меня что, прокляла обувная ведьма?!
Девушка отбивается от пальцев Бильбо, который пытается стереть кровь с ее лба, и только перевязывает себе ногу куском штанины. Когда она, возмущенно пыхтя, поднимается, то натыкается на хмурый взгляд Торина.
- Знаю-знаю, всех торможу и вообще неуклюжая, - обреченно вздыхает Леда. - Простите, Торин, я стараюсь.
Он напускает на себя еще более угрюмый вид, но враждебности, которая витала вокруг него в начале их путешествия, девушка больше не ощущает. Гном огибает ее и идет дальше, вновь раздавая указания, как будто он один только и знает, как нужно ходить по зачарованным лесам.
Лоб Леды саднит и чешется, засохшую кровь хочется содрать снова, но она напоминает себе о гигиене и старается не тянуть грязные пальцы к ране. В борьбе с чисто человеческими пороками девушка не замечает, как проходит еще какое-то время.
Она уже не спешит за Двалином, а плетется где-то в хвосте отряда, воздух давит и душит не только ее, но и остальных, о чем тут же сообщает то ли Нори, то ли Дори. Их хоть и разделяет несколько десятилетий возраста, но голоса у них похожи почти как две капли воды, что Леду всегда смущает.
- Нечем дышать! - приглушенно стонет гном. - Голова кружится!
Девушка согласно кивает его словам, но тут же понимает, что так делает только хуже - перед глазами все начинает плыть и расходится разноцветными кругами. Она почти задыхается. Кажется, эта дорога будет гораздо сложнее, чем горная тропа.
- Там ручей! - кричит впереди Бофур-Бифур-Ойн-Глойн - Леда уже не различает голосов - и гномы как-то быстро подтягиваются к берегу.
- Это тот самый заколдованный ручей, да? - спрашивает она, но голос ее звучит странно, как будто говорит не девушка. Она жмурится, трясет головой. Этот лес действует на нее опьяняюще, дурит мысли.
- Нельзя касаться этой воды, - разносится гулким эхо предупреждение Торина. - Гэндальф говорил о ней.
- Но нам надо на другую сторону! - восклицает Кили, и вот его голос девушка отлично разбирает среди прочих. За последние несколько дней они не перебросились и парой фраз, и гном вообще был молчалив против обыкновения, так что теперь слышать, как он говорит, кажется Леде приятной неожиданностью.
«Странно, - плавают в ее одурманенном сознании мысли. - Оказывается, мне нравится этот голос...»
Леда на миг приходит в себя, гонит прочь смущающие помыслы, оттягивает стоящего у самого края Бильбо. А потом ее снова бросает в дурман.
- Я вижу там лодку! - радостно вопит Фили. - На том берегу, смотрите!
Леда пытается думать, ей кажется странным, что гномы выглядят вполне адекватными, и только ее и хоббита накрыло, словно на сборище у хиппи. Может, это все потому, что гномий народ постоянно курит свой вонючий табак?
Она садится прямо на землю, подгибая под себя ноги в рваных сапогах, потому что стоять теперь совсем невозможно, и безучастно смотрит, как Фили перетягивает лодку веревкой. Та еле тащится по воде, будто это не вода, а кисель.
Молочные реки, кисельные берега?
Леда на ум приходят совершенно нелепые мысли, но бороться с ними ей уже совсем не хочется. Она дергает за штанину стоящего рядом Кили, и тот удивленно вздрагивает.
- Знаешь, что? - возмущенно тянет девушка, закидывая голову так, чтобы видеть лицо гнома. Чрезвычайно удивленное, растерянное лицо гнома. - Хватит меня игнорировать! Это та-ак бесит! Ты что, золотой мальчик?
Он хмурится, поджимает губы и вдруг понимает, что Леда не серьезна, что ее взгляд расфокусирован, будто она перебрала, и на ее губах, несмотря на возмущение, играет блаженная улыбка. Кили невольно сглатывает, прежде чем присесть к девушке. На нее уже не обращают внимание, глаза отряда сосредоточены на подплывающей к берегу лодке.
- Что с тобой такое? - тихо спрашивает Кили, наконец, позволяя себе то, что он хотел сделать еще у окраины леса - стереть со лба девушки кровавое пятно.
- Ничего! - все так же улыбаясь, шепчет ему в тон Леда и неожиданно наклоняется, почти касаясь своим носом его. - Знаешь, - заговорщицки тянет она. - Ты безумно милый, когда заботишься обо мне. Давай, ты не будешь больше дуться?
Кили не двигается и почти не дышит, теперь все действительно кажется ему помутнением, каким-то бредом, но Леда так улыбается и тянется к нему, что сдержать себя становится просто невыносимо.
- Ты, наверное, просто сама не знаешь, что чувствуешь, да? - ласково говорит он, привычным движением убирая прядь ее волос за ухо. Девушка пожимает плечами и, наконец-то сдаваясь дурману, падает в руки гному в сонном забытьи.
Chapter XV. Умирающий дворецПробуждение Леды в лихолесском лесу становится самым ужасным за всю ее жизнь. Она приходит в себя от удара о землю, распахивает глаза и видит мир повернутым набок, причем видит его сквозь белесую завесу, клейкую и липкую на ощупь, словно смола.
А потом девушка понимает, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой из-за того, что вся она в этой массе. А еще чуть позже приходит полное осознание ситуации: Леда в лесу, обмотана в противную паутину, и, пока она была без сознания, ее вполне могли сожрать огромные тарантулы, которые сейчас беспокойно мечутся где-то высоко на деревьях.
Девушку трясет, она выпутывается из кокона - как повезло, что он не стал ее могилой! - и пытается встать на ноги. Выходит плохо, они ее не слушаются, все тело ноет, стонет, а голова до сих пор забита лесным дурманом. Что с ней вообще случилось у ручья? Где все?
Леда открывает рот, чтобы позвать на помощь, когда рядом с ней абсолютно прозаично падает чье-то тело, тоже обмотанное белой паутиной. Девушка кидается на выручку, непослушными пальцами разрывает ту часть, где находится голова, и понимает, что это Кили.
- Эй, Кили, эй! - он не шевелится, глаза плотно сжаты. Ему нельзя делать такое лицо, словно он умер, Леда слишком хорошо помнит такие кадры, и это совсем ей не нравится. - Кили!
Она трясет его за плечи, припадает ухом к груди и слышит слабые отголоски биения его сердца. По сравнению с теми разами, когда она слушала его и чувствовала в нем силу, этот случай кажется почти смертельным. Подернутое сонным маревом сознание мысли не облегчает, и Леда начинает паниковать.
- Очнись! Да что с тобой! Очнись!
Девушка бьет гнома по щекам, и только после третьей пощечины до нее доходит, что он не дышит. Собственное сердце прыгает ей в район ключицы и бьется там бешеной рыбкой.
- Господи, нет, нет, только не это! - она не знает, что нужно делать, руки, и без того не желающие ее слушать, теперь только дрожат, и пользы от них никакой.
Леда помнит только одно проверенное средство, которому каждого ребенка учат едва ли не с детского сада, и девушка, даже не задумываясь о том, чем все кажется, припадает к губам гнома.
Вдох, четыре удара в грудь, снова вдох. Искусственное дыхание выполнять просто и эффективно, правда, обычно это работает с утопленниками, а не с теми, кто впал в странную недокому от паучьих сетей и не может очнуться.
Вокруг Леды и Кили плюхаются на землю еще гномы, Фили выпутывается самостоятельно и бросается к девушке.
- Леда, эй, ты что делаешь?! - его возглас полон шока и возмущения одновременно, но у девушки нет времени думать, какую из многочисленных гномьих традиций она сейчас попирает своим невежеством.
- Заткнись, Фил! - бросает она, набирает в легкие воздуха и снова вдыхает его в открытый рот гнома.
У него мягкие губы.
Не думать, не думать, не думать об этом!
Четыре удара в грудь, вдох. После седьмой по счету попытки ей кажется, что она пропустила момент, когда Кили вновь начал дышать, поэтому трогает пальцем его нос и тут же отдергивает его, как от проказы: гном дышит, уверенно, ровно, будто спит.
- Кили? - слабо тянет его брат. Леда отползает как можно дальше от них обоих, потому что Кили открывает глаза и смотрит на нее, сразу же впивается в ее лицо своим пронзительно-теплым взглядом.
- Ты в порядке? - почему-то спрашивает он, хотя это Леда должна задавать гному такие вопросы. Но девушка лишь кивает, пряча глаза в коленках. Ладони до сих пор колет его щетиной.
- Ты как? - все еще неуверенно мнется Фили. - Вы чего это... это... Леда!
Кили садится, вытаскивает себя из паутины и смотрит на брата ничего не понимающим взором.
- Ты о чем? - интересуется он, но Фили мотает головой, кидает на девушку свои странные взгляды и больше не может вытащить из себя ни слова.
- Все целы? - из-за деревьев к ним сбегаются остальные, Двалин ищет среди гномов макушку Леды и успокаивается. Она встает, подходит ближе к остальным, и, черт возьми, сейчас ей кажется бесконечно правильным то, что ее рука незаметно ложится в ладонь Кили. Леда проводит пальцами вдоль его кисти, нащупывает пульс. Он ровный, сильный и не может быть другим, но девушка хочет убедиться, поэтому не отнимает руки сразу же, а потом ее пальцы как-то сами собой переплетаются с пальцами гнома.
И уже в следующую секунду она теряет его тепло, когда их окружают пауки.
Они, в самом деле, огромные и страшные, Леда кричит, не сумев удержать в груди испуг, и вокруг разворачивается полнейший хаос из лязга металла, предсмертных паучьих визгов и воинственных кличей гномов.
- Пригнись! - вопит Бофур, Леда садится на землю, и за ее спиной падает тяжелое грузное тело. Девушка шарит руками по земле, старается не смотреть вверх и надеется, что гномы прикроют ее спину, пока она ищет в опалой листве свой меч.
Снова оказаться в пылу сражения, пусть и с пауками, Леду не радует, махать направо и налево мечом она не хочет, но с оружием ей было бы как-то сподручнее, и потому она ползает на саднящих коленках по грязной земле в поисках стального друга. Взгляд натыкается на блеск за длинным вьющимся корнем дерева, и девушка ползет туда, тянет руку и вскрикивает, когда на нее неожиданно наступает чья-то нога в кожаном высоком сапоге, похожем на ее.
- Смотри, куда прешь! - вопит Леда, выпрямляется и видит перед собой стрелу, направленную ей прямо в лицо. А за стрелой - эльфа.
Лесные эльфы, ну конечно же! И почему она не додумалась предупредить о них свой отряд заранее?
Леду подталкивают к гномам, она осматривается и понимает, что их взяли в кольцо. Происходящее начинает ее смешить, хотя буквально секунду назад ей было страшно.
- Обыскать их! - раздается приказ одного из эльфов, Леда оборачивается на звук его голоса и видит светлые длинные пряди и бледную кожу.
- Эй! Вы Леголас?
Эльф вскидывается, отнимает от лица лук и смотрит на Леду. Он похож на себя киношного, только стройнее, выше, чем она предполагала, и менее пафосен, возможно. А еще волосы у него все-таки не совсем белые, а, скорее, светло-русые.
Он что-то бросает на эльфийском языке, не сводя взгляда с девушки, так что она уже начинает жалеть, что окликнула его. Леда открывает рот, чтобы рявкнуть что-нибудь и осадить его любопытство, когда слышит крик, слишком знакомый, чтобы не вздрогнуть.
- Кили?!
Она крутит головой, не замечает его среди остальных и вновь опускается в панику. Фили кричит вместе с ней, и они вдвоем бросаются на помощь, но им преграждают путь дурацкие эльфийские стрелы.
- Помогите ему! - кричит Леда, трясясь от злости. Почему он вообще ушел от нее, когда только недавно совсем не дышал и изображал из себя труп? Что он делает в той части леса, как там оказался, скажите на милость?
Девушка дергается, пока гномов обыскивают, даже огрызается, когда чувствует на себе настойчивые руки эльфа.
- Отстань от меня! Отвали, эй! - она вырывается из его хватки, отскакивает назад, за спину Торину. - Нет у меня ничего, что бы тебе было интересно, кукла мраморная! Спаси нашего друга!
Ее слова совсем никого не обнадеживают, так что в конечном итоге ей приходится сдаться - эльфы наводят на нее пару стрел, и Леда уже не может их игнорировать.
Она успокаивается, только когда Кили приводят обратно. Он держит в руках ее меч.
- Какого черта, Кили, ты... - заходится возмущением Леда, а он пожимает плечами, будто все в порядке.
- Я думал, тебе нужен твой меч.
Это так же безрассудно, как и благородно, и девушка не знает, как ей следует поступить - обозвать гнома идиотом или же поблагодарить. К счастью, внимание Кили отвлекает эльф, который с самым деловым и воинственным видом принимается его обыскивать.
- Кто это? - вдруг спрашивает все тот же эльф, которого Леда приняла за Леголаса. Впрочем, он пока не опроверг ее вопрос, так что все еще может оказаться принцем. - Гоблин-мутант?
- Это мой маленький сын Гимли! - рявкает Глойн. Леда, уже пришедшая в себя, не может сдержать саркастичного замечания:
- Если Вы все-таки Леголас, принц Лихолесья, то запомните это имя, сэр.
Эльф театрально вскидывает одну бровь и никак не комментирует фразу девушки, хотя та сочится ядом.
- Увести их! - приказывает он на всеобщем. Эльфы подталкивают ватагу гномов в сторону неизвестных им троп, а Леда плетется в хвосте. «Класс! - думает девушка, плюясь в сторону похлеще заправского моряка. - Теперь точно будем в бочках купаться!»
Их ведут извилистыми тропами цепочкой по двое, и все это напоминает Леде поход в детсад, а не сопровождение под конвоем в тюрьмы лесного короля. Она осматривается, косится на эльфов и, встречаясь взглядами с кем-то из них, быстро опускает глаза. Они отличаются от эльфов Ривендела: эти кажутся выше, немного крупнее и с более контрастным цветом волос и лиц. Лесные эльфы выглядят... загорелыми?
Леда хмыкает себе под нос, ловит вопросительный взгляд Фили и мотает головой.
- У тебя все кинжалы отобрали, вояка? - усмехается она, невзирая на подозрительные взоры эльфов-стражников. Гном почти обижается.
- А ты со всеми полюбезничала и облобызала? - огрызается он, и его раздражение кажется ей странным, даже пусть оно может быть вызвано эльфами. Тем не менее, Леда не хочет отвечать, боясь зайти на опасную территорию. Кили, кажется, ничего не помнит и не знает, и пусть так оно и останется.
- А где Бильбо? - вдруг спохватывается идущий впереди Бофур, вопрос вместе с волнением течет вдоль всего отряда, и гномы начинают озираться по сторонам.
- Все с ним нормально, - цедит Леда, стараясь, чтобы ее голос не звучал очень громко. - С ним все ДОЛЖНО БЫТЬ в порядке. Я надеюсь.
Торин хмурится, кидает на девушку один из своих многочисленных красноречивых взглядов, и она, вторя ему, вскидывает одну бровь. «Успокойся, он нас найдет!» - шепчут ее губы. Дубощит, вроде, не особо впечатляется, но больше на нее не смотрит.
По дороге Леда спотыкается еще раз, окончательно рвет многострадальный сапог и едва успевает затолкать злость куда-нибудь поглубже внутрь, чтобы не спалить преспокойно шагающих эльфов дотла.
- Да черт возьми, какого орка... - она вздыхает, прикрывает глаза и поджимает губы. - Эй, а можно притормозить немного? - кричит девушка конвою, и те удивленно оборачиваются. Странно, что они вообще, совершенно, абсолютно не обращают на нее внимания, потому что предыдущие ее встречи с представителями эльфийской расы начинались с любопытного разглядывания Леды, как предмета научного интереса, хотя бы.
- Что случилось? - протяжно спрашивает тот светло-русый эльф - принц он или все-таки она ошиблась? - и возвращается в середину отряда, где Леда прыгает на одной ноге, пытаясь развернуть носок своего сапога так, чтобы он хотя бы прикрывал ступню.
- Простите, что всех торможу! - огрызается девушка. - Я идти нормально не могу, у меня сапоги все в кашу.
Эльф высокомерно смотрит на нее сверху вниз, вскидывает бровь и уходит, проговорив что-то на эльфийском одному из стражей. Может, он и не Леголас лихолесский, но ведет себя точно как фифа! Леда бурчит «Mump!» ему вслед; Кили позади нее прыскает от смеха, замечает удивленные и сердитые взгляды Двалина и Балина, и притворяется, что закашлялся.
- Откуда девочка такие словечки знает?! - разгоряченно шепчет всегда спокойный Балин. - Признавайся, негодник, ты надоумил?
Их подталкивают дальше, так что Кили радостно сбегает от разговора, но старый гном неодобрительно качает головой.
Леда еле-еле доплетается до широкого каменного моста, по другую сторону которого высится вверх дворец лесного короля. Резные колонны блестят на солнце мраморными разводами, плющ вьется вокруг них и даже цветет - что в умирающем лесу кажется чудом - Леда невесомо дотрагивается пальцами до розовых бутонов, проходя мимо.
- Закрыть ворота! - зычно произносит эльф - девушка пока назвала его для себя «главным» - и стражники мгновенно подчиняются. Она оборачивается, чтобы увидеть, как захлопываются двери во дворец. Успел ли Бильбо проскользнуть за ними? Леда надеется, что не зря тормозила отряд всю дорогу - она не видела хоббита с самого своего пробуждения в паутине, и это ее тревожит.
Во дворце темно, деревья кажутся каменными и уходят ввысь, теряются где-то над головами, сплетаясь кронами так, что затмевают собой солнце. Дворец кажется пещерой, а не лесом, и это ощущение только растет по мере того, как гномов ведут все ниже и ниже.
- Нас что, на поклон королю не отведут? - хмурится Леда, когда они пропускают очередной виток лестниц. Воздух тут делается гуще, тяжелее, и ей трудно дышать. Девушка боится, что ей снова станет плохо, и злится на себя и свой организм - гномы не кажутся совсем уж изможденными этой атмосферой, и только она опять борется с головокружением.
Надо заняться дыхательными упражнениями, что ли...
Лестницы приводят их к многочисленным пещерам, маленьким, максимум на двух-трех гномов, которых эльфы разводят по своим темницам по двое. Леду ведут к камере одну, так что она, поняв это, начинает паниковать и упирается ногами в пол, несмотря на рваные подошвы сапог.
- Леда! - кричит позади Кили - его уже завели в очередную пещеру и заперли вместе с Балином.
- Кили? Эй, что за дискриминация! Да пусти ты! - она разворачивается, выкручивая свою руку из несильной хватки эльфа, дергается обратно, но ее толкают внутрь камеры и запирают решетку.
Леда бросается к стальным прутьям, дергает их и, наконец, вскидывает голову к эльфу, что ее запер.
- Какого черта! Я что, особен... - слова застревают у нее в горле, когда девушка видит рыжие волосы и зеленые женские глаза. - Тауриэль? - имя срывается с губ невольно, неожиданно, и Леда чувствует, как ползет холодком по горлу ледяной страх.
Почему она здесь?
Эльфийка удивленно вскидывает брови, хочет что-то спросить, но Леда шарахается прочь от нее и отходит в тень камеры. У нее дрожат руки, и девушке хочется, чтобы она исчезла, испарилась, растаяла в воздухе.
Почему, почему она здесь? Дарла говорила ей, что Тауриэль не было в книгах, что она - выдумка режиссера, что ее ввели только для большей драматичности в момент смерти Кили, и, черт возьми, Леда совсем не желает, чтобы этот момент повторился или чтобы она была рядом.
- Тауриэль! - кричит эдьфийке тот «главный», и она, кинув последний недоуменный взгляд на Леду, уходит, оставляя девушку сжимать руки в кулаки и бесконечно злиться за неспособность разобраться с тем, что она чувствует.
Комок спутанных эмоций кажется ей каким-то безумием, наваждением, Леда скатывается по стене на пол своей темницы и остается сидеть, сцепив руки в замок.
Это она выручила Кили в лесу или нет? Это с ней должен любезничать Леголас - или нет? Это ее следует опасаться... или нет? Леда не понимает, почему ей теперь страшно, и это смятение постепенно перерастает в злость на эльфийку, выплескивается волной раздражения, и девушка уже не может сдержать себя.
Чертовы эльфы, почему она не подумала о них заранее? Почему не уберегла отряд от этого плена? Почему ее так взволновала эта рыжая... Леда пытается подобрать какое-нибудь приличное слово, но не может и цедит сквозь зубы только «Зараза*» - но к Тауриэль это не имеет уже никакого отношения.
- Давно ли ты кхуздул выучила, Леда? - пыхтит из соседней клетки Глойн. Девушка фыркает и идет к прутьям решетки, чтобы выглянуть хоть немного наружу. Гномья рыжая борода высовывается в двух метрах от нее.
- Я ругаюсь, какой, к черту, кхуздул! - раздраженно бросает Леда, дергая за решетку. Глойн что-то ворчит и, видно, не совсем ее понимает, но объяснять девушка вовсе не намерена. Чтобы она еще думала о причудах гномов, когда у самой мысли не на месте?
- Леда, ты как? - доносится голос Кили, и девушка мысленно стонет. С чего вдруг он снова стал таким разговорчивым? А Фили не успел растрепать брату о том, что в лесу случилось?
От бесконечных вопросов Леда готова раскроить себе череп, да только эльфы отобрали ее меч, как и у всех гномов, и даже Фили обобрали до последнего маленького кинжальчика в отворотах его кафтана, так что о суициде ей приходится только мечтать.
- Со мной все нормально, если не считать того, что я одна в гребаной камере, и здесь темно и жутко душно! - рявкает Леда, снова трясет решетку - та звенит и даже не поддается - а потом устало опускается на каменный выступ в стене. Здесь все каменное и, несмотря на жаркий воздух, холодное. Так и простудиться не долго и отморозить себе последнюю задницу!
Чертовы эльфы! Как там учил ее Кили? Khagam menu penu rucks!
Леда пинает пяткой стенку за спиной, окончательно отрывает подошву сапога и, чертыхаясь, бросает ее через прутья решетки вниз, в глубокие пещеры этой тюрьмы.
- Блин, надо было приберечь это для Трандуила... - задумчиво тянет девушка. - Эй, Глойн! Лесного короля Трандуилом зовут?
Гном пыхтит, и вместо него отвечает знающий, кажется, все на свете Балин.
- Да, дитя. Владыка Лихолесья, в чьих темницах мы изволим находиться, зовется Трандуилом, сыном Орофера.
- И что, - усмехается Леда, - он такой напыщенный франт, как я о нем думаю?
Балин, вроде, задумывается, прежде чем ответить.
- Этого я не знаю. Франт - это что, милая?
Девушка стучится затылком об стену, чтобы сдержать смех напополам с раздражением. Интересно, где сейчас Торин? Его уже повели к королю? И что с Бильбо?
Ее злит собственная неподготовленность и безалаберное отношение, она совсем не предупредила - ни словом не обмолвилась! - с Торином и остальными, так что теперь и ей, и гномам приходится гадать, что ждет их впереди.
- Пить хочется, - тянет Леда, успевшая снять камзол. В темницах душно, пыльно, и ее злит, кроме всего прочего, такая запущенность подземелий, словно эльфы совсем за ними не следят.
- У меня есть немного в бутылке! - кричит Фили - судя по звукам, его камера находится выше, чем камера девушки. - Но я не знаю, поймаешь ли ты, если я кину!
Леда мычит сквозь стиснутые зубы.
- Ладно, подождем Бильбо...
- Ты знаешь, что с ним?
По каким-то причинам она абсолютно уверена в том, что хоббит скоро найдет их и, возможно, вытащит. Но прежде, чем это успевает произойти, к ней спускается Тауриэль.
- Тебе чего? - огрызается Леда, заранее принимая оборонительную позицию. Эльфийка отпирает ее камеру и со все таким же подозрительным выражением лица предлагает выйти.
- Владыка хочет видеть тебя.
Девушка хмурится, скрещивает на груди руки и не двигается с места ни на дюйм. Пусть эта рыжая оставит ее в покое!
- Перехочет, - отрезает она. - С чего я должна его слушать, он мне не король!
На самом деле, увидеть Трандуила и, может, попытаться договориться с ним Леда очень даже желает, но идти под стражей Тауриэль... Нет уж, увольте!
Эльфийка, естественно, ее реакции не понимает и не принимает.
- Ты пойдешь или тебя заставить?
У Леды внутри все взрывается и гнев кипящей лавой выливается на все ее разумные и неразумные мысли. Они сжимает губы в тонкую линию, кладет ногу на ногу и - привет стервам из цивильного 21 века! - хмыкает.
- Попробуй, златовласка.
Эльфийка недоуменно склоняет голову, прежде чем понимает, что девушка серьезно не намерена никуда идти, так что ей приходится воплотить в жизнь свою угрозу - она входит в камеру и с необыкновенной для женщины силой ставит Леду на ноги, сбрасывая с каменного выступа, служившего ей скамьей.
- Ай! Сдурела?!
- Владыка не любит ждать, особенно пленников! - голос Тауриэль подскакивает на несколько октав, и Леда слышит в нем раздражение. Отлично, она вывела из себя представителя самой спокойной расы Средиземья! - Пошли!
Рыжая выталкивает ее из камеры и, с силой сжимая плечо, ведет вверх по лестницам. Леда нарочно ступает как можно медленнее, да и голая ступня, выглядывающая из сапога без подошвы, не дает ей двигаться, как следует. Они проходят мимо вереницы камер, в которых сидят Двалин, Бофур и Бифур, Ойн и Нори, дальше - Балин и Кили, Ори, Фили и Дори. Рядом с Кили Леда хочет прошмыгнуть побыстрее, но гном останавливает ее, хватая за руку через прутья решетки.
- У тебя лоб снова саднит, Леда, - говорит он на выдохе. Девушка боязливо оглядывается на Тауриэль и, понимая, что выглядит параноиком, возвращает взгляд Кили.
- Со мной все будет нормально, - говорит она, мягко высвобождая рукав рубашки из хватки гнома. - Дядя Трандуил ничего мне сделать не должен.
Ее пальцы на миг задерживаются в ладони Кили, а потом она сбегает, подгоняя эльфийку. Та удивленно смотрит себе за спину и видит глаза гнома, глядящие им вслед с беспокойством.
Леда думает, что лестницы и узкие мосты в этом царстве тлена просто бесконечные, но внезапно оказывается в зале с витыми колонами, уходящими ввысь, резными стенами и признается, что здесь по-своему красиво. Девушка видит стоящего на одном колене прямо посреди зала Торина и спешит к нему, наплевав на возгласы стражи.
- Торин! - она падает перед ним на колени - голова гнома опущена, волосы спутаны, и он тяжело дышит. Леда отводит в сторону седые пряди, открывает его лицо и видит длинную царапину от середины лба до самого виска. - Господи Боже, кто это так с тобой...
Леда не договаривает, оборачивается и упирается взглядом в лесного короля. Он высокий, стройный, как молодое дерево, и бесконечно юный, его русые волосы струятся водопадом аж до колен, и их длина, при его росте, должно быть, превышает длину тела Леды. Он смотрит на девушку сверху вниз, и в глазах его столько презрения, что хватило бы на троих.
- Это тот самый гном, Тауриэль? - властно спрашивает эльф, обдавая Леду ледяным равнодушием. Она возмущенно выдыхает сквозь сжатые зубы. Гном?!
- Да, Владыка.
Тауриэль встает рядом с сидящей на полу Ледой, и девушка дергается от нее в сторону, продолжая держать Торина за плечи.
- Вы ошиблись, - льется голос Трандуила. - Это женщина, и вовсе не гном.
Леда открывает рот, чтобы как следует рявкнуть, но Торин дергает ее за руку и опускает успевшую подняться девушку.
- Вы в порядке? - обеспокоенно спрашивает она, вновь наклоняясь к гному. Тот пыхтит и напряженно кивает. Кажется, ему здесь не только лоб расцарапали.
- Молчи, девчонка, - шипит он, и Леда радуется, что он все еще не утратил способность грубить - значит, все не так страшно.
- Итак... - Трандуил пытается привлечь внимание к своей персоне, и его, кажется, абсолютно возмущает тот факт, что какая-то девочка стоит к нему спиной и продолжает игнорировать. - Кто ты такая и почему идешь с гномами к... Эребору? Какова твоя цель?
Леду не удивляет, что король эльфов в курсе похода Торина, но вот собственное присутствие в этом зале приводит в смятение. Какое ему дело до обычной женщины? Она ведь никто.
Король делает какой-то непонятный жест рукой, и Торина ставят на ноги два стражника, а потом уводят. Леда рвется за ним, но ей преграждают путь алебардой.
- Нет, постойте! - она смотрит Торину вслед и кусает губы. Что за безразличие! - Куда вы его ведете? Ему нужна помощь!
Гном еле тащится за своими провожатыми, оглядывается на застывшую девушку и чуть кивает. Нет-нет, он не в порядке!
Она резко оборачивается к Трандуилу, подходит ближе, печатая шаг. Только бы не ляпнуть лишнего, только бы все не испортить!
- Вы окажете ему помощь? - эльф вскидывает бровь - честное слово, их этому, будто, специально учат! - и красноречиво молчит, продолжая строить из себя мраморную статую. Леда наступает на горло собственному гневу и выдавливает сквозь стиснутые зубы: - Пожалуйста, его нужно осмотреть!
Трандуил смотрит на нее сверху вниз долгим изучающим взглядом - растрепанная, грязная, маленькая и совершенно непонятная в отряде с гномами, но такая злая, что эльф, пожалуй, не удивлен ее наличию среди горного народа. Дух у нее схож с духом гномов - такой же рьяный и разгневанный.
- Кто ты такая и что здесь делаешь? - спрашивает он, и Леда закатывает глаза почти до небес. Да этот выпендрежник издевается!
- Люциус Малфой остроухий! - бурчит себе под нос девушка и вскидывает голову, внезапно понимая, что готова вылить эльфийскому королю тонну информации, если это поможет вылечить Торина и увести всех гномов из подземелий. - Я провидица, и меня послали сюда Валар.
Трандуилу ведь не обязательно знать, что из всего этого будет правдой, верно?
__________________________
*Зараза - жена. Это НЕ кхуздул (возможно, гномий язык русских сказок), но мне так понравилась этимология этого слова, что захотелось его вплести и сюда. Поясняю:
Зара - любить; за - змея, змеюка.
Chapter XVI. Королевские игры в судьбу- Ты думаешь, я настолько наивен, чтобы поверить в такие сказки?
Голос Трандуила льется ледяным потоком сквозь стены и пол темного зала, змеей ползет по витым колоннам, разливаясь протяжным гулом. Леда хмурится и кусает губы - выдать свои страхи сейчас очень просто, но она держит их в зажатых кулаках.
- Я не пытаюсь принизить Ваш интеллект. Просто передаю вам слова лорда Элронда и леди Галадриэль.
Губы лесного короля слегка дергаются, но больше он ничем не выдает свою заинтересованность. Девушка понятия не имеет, правильныt ли струны его души затронула, упомянув этих двоих - она даже не знает, в каких отношениях состоят члены эльфийских королевских семей - но надеется на удачу, потому что сейчас это ее единственный помощник.
- Они считают, что я не просто провидица, - говорит Леда, задрав подбородок как можно выше - может, хоть так она выглядит величественнее? - Что меня в самом деле послали в этот мир, чтобы я стала устами валар.
Трандуил поворачивает голову в разные стороны, наблюдает за девушкой со всех сторон и, кажется, высокомерно плюет на нее.
- И что же ты... - он поправляет отвороты своей длинной, в пол, серебряной мантии. Леда не может отделаться от мысли, что Трандуил - это воплощение Люциуса Малфоя в этом мире. - Что же ты знаешь, провидица? Видишь будущее?
- Да, - кивает девушка, и ее голос разбивается на миллионы осколков в гулком зале. - Я вижу будущее, но только то, которое меняет ход истории. Ваше покрыто для меня темной завесой, из чего я делаю вывод, что Вы не так уж и влиятельны.
Леда не должна дерзить, но ей просто невмоготу сдержать в себе гнев за Торина и это самодовольство лесного владыки. Он просто смешон, потому что девушка знает его слабость, и она делает его в глазах Леды жалким и мелочным.
- Неужели? - Трандуил кривит губы в ехидной усмешке, возвращается к себе на трон - он высокий, с витыми ступенями, по которым волочится мантия короля, и выглядит деревянным подобием Железного трона из известного Леде сериала. - И чье же будущее, по-твоему, влиятельно?
- Тех, кого Вы заперли у себя в подземельях. Торина Дубощита, Короля под горой.
Леда смотрит на лесного владыку снизу вверх, гневом пылают ее глаза, а руки сжаты в кулаки с такой силой, что ногти больно впиваются в кожу. Но Трандуил вдруг заходится противным тягучим смехом, насмехаясь над ней.
- Ты считаешь, бездомные гномы способны менять историю? Эти жалкие бездельники никогда не смогут...
- Эти бездельники вернут себе дом к исходу осени! - срывается Леда, даже делает шаг вперед, не обращая внимания на дернувшихся стражников по обе стороны от короля. - Торин Дубощит войдет в Эребор и найдет Аркенстон, камень королей, и вернет себе все! И Вы, Владыка Лихолесья, придете к вратам гномьего государства, чтобы запечатлеть этот момент своими собственными глазами!
Бровь Трандуила дергается, и он выдыхает, яд струится вместе с его дыханием, обдавая Леду противным ощущением никчемности. Что бы она ни говорила, эльфийскому королю это, видимо, безразлично. Она сжимает губы в тонкую линию, стараясь не выдать своего отчаянного желания достучаться до него хоть как-то. Выиграть в перетягивание каната с мастером подобных дел юной неопытной девушке практически невозможно. Но она упрямо продвигается вперед.
- Одинокая гора давно занята драконом Смаугом, и победить его невозможно, - говорит Трандуил, поигрывая кольцами на своих пальцах. В редких лучах солнца они так блестят, что Леде приходится жмуриться от их яркого света.
- Дракон будет повержен. Его сразит знаменитая стрела, и он умрет после дня Дурина, - девушка вздыхает, не раздумывая ни секунды, прежде чем ляпнуть следующую фразу наобум. - И когда эта весть дойдет до Лихолесья, Вам захочется прийти к Эребору, чтобы вернуть себе какие-то камешки.
По лицу короля сложно что-либо определить, но, кажется, она нажала на нужные кнопки. Трандуил смотрит на нее со своего трона и хмыкает себе в руку.
- Какие-то камешки? Что ты знаешь об этом?
Леда сглатывает. Пусть она окажется права, пожалуйста!
- Я знаю, что Вы хотите получить их едва ли не больше, чем Торин - завладеть Аркенстоном. Ваше желание обладать ими такое огромное, что Вы не пожалеете целого войска, чтобы предпринять попытку взять эти побрякушки силой. Не так ли?
- Хм... - Трандуил перекидывает ногу на ногу и тянет время. Девушка чувствует, что ею играются, словно удав мышкой, но она в безвыходном положении, как и любой грызун. Лишь бы только король Лихолесья заинтересовался ее речами! - Если ты видишь все это в своем будущем, то должна понимать, что мне ничего не будет стоить завоевать ослабленное государство.
- Вам не удастся. К тому моменту, как у подножия Одинокой горы соберется войско эльфов и людей с Дейла, чтобы тоже вернуть себе положенное, к гномам подоспеет подмога с Железных гор. И орки из Дол-Гулдура и Гундабада, которые придут убивать всех без разбора. Многие Ваши воины падут в тот день, многие гномы и люди погибнут, и не будет конца и края слезам и горю.
Голос Леды вьется под самые кроны деревьев вверху, она растягивает слова, как будто в самом деле читает будущее наяву, и Тауриэль, подозрительно косящаяся в ее сторону, начинает верить и бояться слов девушки. Где-то позади, у дверей в зал, стоит светловолосый эльф, которого Леда считает Леголасом, и слушает ее со странными смешанным ощущением тревоги и неверия.
- Когда все закончится, и Вы увидите результат своих решений, уже будет поздно вспоминать, что я предупреждала Вас о таком исходе.
Тауриэль испуганно вздыхает, прижимая руку ко рту, и ее наивные неуверенные глаза кажутся Леде такими неожиданными, что где-то внутри она начинает думать, будто эльфийка моложе ее самой.
К сожалению, владыка Трандуил никак не впечатляется.
- И чем я обязан твоим предупреждениям? Что ты хочешь?
Леда вспоминает услышанную от Беорна фразу: «Каждое знание имеет свою цену», и старается выровнять дыхание.
- Отпустите гномов и позвольте нам уйти. Если у нас все получится, я самолично верну Вам Ваши камни.
На мгновение в зале воцаряется тишина, а потом король начинает смеяться, ядовито, протяжно, так, словно Леда изволила говорить глупости, над которыми даже смеяться нельзя.
- Ты думаешь, я поверю словам какого-то глупого маленького ребенка? - Трандуил встает со своего места и снова спускается. Леда замирает, не смея шарахаться от него, хотя боится его и того, что он может сделать с ней, когда подойдет совсем вплотную.
- Ты думаешь, - говорит эльф, вскидывая руку с длинными бледными пальцами - они едва ли не касаются лица вмерзшей в пол девушки, - меня беспокоят орки и гномы с их войнами?
- Нет, - едва дыша, твердо говорит Леда. Он так бесит ее, что голос разума затмевают злоба и обида. - Вас беспокоит только собственное благополучие и чертовы камни. Что в них особенного? Хотите обвешаться ими подобно женщине?
Глаза короля сужаются, и он склоняется к девушке, хватает ее за подбородок и больно сжимает его пальцами. Его кожа холодна, как лед, так же, как его взгляд. Леда глубоко вздыхает, пока собственное сердце трепещет в ее груди беспокойной птицей.
- Не такая уж хорошая ты провидица, раз сама задаешь вопросы, - шипит Трандуил и резко отпускает ее из плена своих пальцев. Скулы Леды сводит от боли, но она упрямо сжимает зубы, чтобы не застонать. Тауриэль рядом видит, как кривится лицо девушки.
- Мне неизвестна судьба такого жалкого короля, который мечтает лишь о неживом, в то время, как его королевство умирает и чахнет.
Леда не успевает даже договорить эту фразу, как чувствует порыв странного ветра в душном зале - Трандуил резко взмахивает рукой с полами мантии, и девушка скорее понимает умом, чем ощущает рваную боль в груди. Она отскакивает, не сумев сдержать короткий вскрик, и опускает глаза - в отворотах порванной рубашки зияет глубокая царапина от шеи к левой ключице.
- Какого... - Леда вскидывает голову, впиваясь глазами в лесного владыку - он надменно усмехается, хотя девушка кипит яростным гневом, готовая выплеснуть его на Трандуила в эту самую секунду.
- Не смей говорить мне о моих владениях с таким пренебрежением, «провидица»!- он выплевывает это слово, как ругательство и дает отмашку - Леду хватают под руки два стража и волокут, упирающуюся, за пределы зала. Тауриэль получает от короля едва заметный кивок и спешит следом.
- Ты изверг, Трандуил! - кричит девушка, понимая, тем не менее, что каждым своим словом вколачивает новый гвоздь в свой гроб. - Когда твои люди будут умирать от лап орков, ты вспомнишь мои слова и пожалеешь о том, что сделал!
- Заприте ее обратно в камеру! - громогласно звучит голос лесного короля. - Век людей еще менее долог, чем век гномов! Я терпелив, и я подожду твоей смерти, выпивая твою кровь бокал за бокалом!
Двери зала захлопываются с оглушительным гулом прямо перед носом Леды. Она вырывается из рук стражников и бьет их в грудь кулаками.
- Как вы можете подчиняться столь презренному владыке?! - кричит она, едва понимая, о чем спрашивает. - Он жалок! Он доживет свои года в беззвестии и беспамятстве, о нем никто ничего не вспомнит!
На нее не обращают внимания, разворачивают и буквально вышвыривают вниз по лестницам, так что Леда спотыкается и почти летит носом вперед, но ее хватает за плечо Тауриэль. Девушка дергается от нее, вырывая руку.
- Я сама пойду! - огрызается она и начинает спуск обратно в подземелья.
Рана в ключице саднит, и Леда еле слышно стонет, прижимая к ней руку. Рубашка жадно пропитывается кровью. Почему так больно?
Леда вспоминает о ране Дубощита и резко останавливается.
- Ты можешь отвести меня к Торину? - не глядя в сторону эльфийки, спрашивает девушка. Просьба звучит почти как приказ, но Леда ничего не может поделать со своим голосом и подозрениями. Тем не менее, она вспоминает о приличиях. - Пожалуйста.
- Я не могу... - начинает Тауриэль неуверенным голосом, но Леда оборачивается и впивается в ее растерянное лицо твердым взглядом.
- Пожалуйста! Ему плохо, я знаю, что твой владыка что-то сделал с ним! Куда его отвели? В какие камеры?
- Я не знаю, - продолжает гнуть свое эльфийка, но девушка упрямо отмахивается от ее слов.
- Ты же начальник стражи, ты должна знать! Пожалуйста, Тауриэль!
Она смотрит в лицо Леды долгим взором, как будто надеется понять, откуда ей все известно и почему так важно. Леда убила бы за такой взгляд от этой рыжей, но сейчас ее беспокоит совсем другое, и думать о себе она не может.
- Пожалуйста! - с надрывом повторяет девушка. - Я понимаю, я не была с тобой дружелюбна, но кто бы был - со своим-то надсмотрщиком? Вы схватили нас и посадили по разным клеткам, как зверей, кто был бы любезным в такой ситуации, скажи?
Тауриэль открывает рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент где-то с верхних площадок доносится до них голос кого-то из стражников, и эльфийка вздрагивает, так и не решившись.
- Среди вас есть лекарь? Я отведу тебя к нему в камеру.
Она разворачивает девушку спиной к себе и ведет, как маленького провинившегося ребенка, не снимая руки с ее плеч. Леда зло рвется из ее хватки.
- У тебя совсем нет сердца? - шипит девушка, стирая с глаз злые горячие капли. Она чертовски взбешена тем, что эта рыжая снова не может решиться действовать так, как правильно, а не как ей велят. Она думает «снова», потому что сравнивает эту Тауриэль с той, которую видела на экране - и ей не нравятся они обе. У Леды предвзятое отношение к эльфийке, да, но что девушка может с собой поделать, когда все на самом деле происходит так, как она предполагала? Зачем Тауриэль вообще оказалась в том же треклятом мире, что и Леда?
- Мне был дан четкий приказ отправить тебя обратно в твою темницу, - говорит эльфийка, и в ее голосе звучит извинение, которое Леда игнорирует, как и тупую саднящую боль в ключице.
- Конечно, - ядовито плюется она, - ты все делаешь так, как тебе прикажут! Если бы Трандуил приказал тебе убить меня, ты бы так и поступила!
Ее слова режут острее ножа, и лицо Тауриэль искажается беспомощной гримасой, но Леда не видит ее и лишь выплескивает свою злость. Она слишком зла для такой маленькой девочки, особенно по отношению к эльфийке, и Тауриэль не может понять, чем именно заслужила такую ярость.
- Владыка не мог отдать такого приказа, он никого не убивает! - ее голос звенит обидой. Безжалостная Леда перекрывает его своим, грубым, хриплым и отравленным обидой больше, чем она сама думает.
- Естественно, это ниже его достоинства! Он просто запирает невинных гномов гнить в камерах до скончания веков!
Леда вскидывает руки, чтобы в очередной раз скинуть ладонь эльфийки на повороте лестниц, и внезапно сгибается. Боль от царапины пронизывает ее до самого сердца.
- Черт, что же это... - она резко замирает, хватаясь грязной рукой за рану. Больно, почему так больно? Как же, наверное, невыносимо Торину!
- Идем скорее, - коротко отрезает Тауриэль, кидая на Леду беспокойный взгляд. Оставшуюся часть пути они проделывают в спешке, потому что эльфийка тянет девушку почти волоком. - Среди вас есть лекарь? - звонко спрашивает она, едва камеры гномов оказываются в поле их зрения. Леда шипит на нее и вырывается, словно дикий зверь.
- Леда? - к решеткам своей темницы кидается Кили и тянет к девушке руки. - Что случилось?
Она спешно прикрывает рукой кровавый подтек на рваной рубашке и саму царапину, чтобы он не увидел. Ойн, ей нужен Ойн.
- Отведи меня туда, - указывает Леда стражнице. Тауриэль, как ни странно, кивает, и провожает ее до камеры, где сидит Ойн и Нори. Девушку вталкивают внутрь и запирают за спиной решетку.
- Надеюсь, тебе помогут, - с тревогой произносит эльфийка и удаляется, игнорируя крики Кили и Фили.
- Леда, что произошло? Что-то случилось?
Леда отворачивается от света, находит сонного гнома, прилегшего к стене, и будит его.
- Ойн, мне нужна помощь.
Он встает, чуть кряхтя, и зовет ее к решетке, где больше света. Леда нехотя стоит в отблесках факелов и кусает губы.
- Меня Трандуил чем-то царапнул, посмотри, пожалуйста... - просит она лекаря, и гном отводит в сторону ее руку, открывая взору глубокую рану почти в пол-локтя длиной. Ойн вздыхает.
- Чем это тебя так, девочка... Вот и Торина вернули поцарапанного.
- Ты видел его? - вскидывается Леда. - Куда его отвели?
- Я не знаю, - качает головой гном, аккуратно прикасаясь пальцами к ране на шее девушки. Она вздрагивает и морщится. - Больно?
Леда едва заметно кивает. Царапина саднит, кровоточит и никак не хочет затягиваться, так что вокруг уже воспаляется какое-то странное покраснение и вздутие. Вся кожа чешется, а на рубашке высыхает уже достаточно крови девушки, чтобы Ойн заволновался. Гномам такие раны и увечья не страшны, они слишком сильны от природы, чтобы волноваться за подобные вещи, а вот слабая человеческая девчушка может подхватить заразу и заболеть, если не ослабнет раньше из-за потери крови.
- Все так плохо? - тихо спрашивает Леда, и гном не может ответить ей что-то ободряющее. Он вздыхает снова и отходит в дальний угол темницы.
- Сейчас мы тебя немного подлечим. Стой на свету.
Пока он возится с Нори где-то в темноте камеры, Леда дрожит, отворачивается и смотрит куда-то наверх, пока не ловит по-настоящему встревоженный взгляд Кили. Он упирается руками в решетку, словно хочет сломать ее одной своей силой. Рука девушки непроизвольно тянется к ране - закрыть, не дать ее увидеть - но, кажется, уже слишком поздно. Гном резко выдыхает и трясет прутья, выглядя едва ли не злее нее самой.
- Хорошо, что у Нори так много карманов, - добродушно говорит Ойн, и Леда отворачивается к нему, чтобы укрыться от глаз Кили. - Давай-ка мы тебе рану залатаем...
Девушка видит в его руки тонкую длинную иглу - откуда у Нори взялась игла?! - и испуганно пятится. «Это необходимо, это необходимо!» - дергается в панике ее сознание.
- Только аккуратнее, хорошо? - дрожащим голосом просит Леда и садится на скамью. Ойн кивает, но переглядывается с Нори обеспокоенными взглядами, которых она не видит.
Вечером им приносят еду в мисках. Тот светловолосый эльф обходит камеры с проверкой, видит Леду у Ойна и Нори и хмурится.
- Что? - огрызается девушка. - Если я дама, мне нельзя сидеть в одной темнице с мужчинами?
Эльф смотрит на нее одно долгое мгновение, прежде чем ответить, и Леда скрещивает на груди руки, чтобы закрыться. Зашитая Ойном рана все еще чешется нестерпимо, и она иногда жмурится от неприятного зуда.
- Ты действительно знаешь, что будет? - спрашивает эльф. Девушка грызет лист салата и хмыкает.
- А ты поверишь, если я скажу «Да»? Ваш чертов владыка мне не поверил. Вот и поплатится потом, пижон.
- Он сомневается в твоих словах, - осаждает ее эльф. Леда саркастично вскидывает бровь. Неужели? - Но это не значит, что он не может в них поверить. Отец слишком... подозрителен.
Ах, так он, все-таки, принц лихолесский? Это становится интересным.
Девушка выпрямляется, отставляет в сторону миску с едой и поднимает взгляд к собеседнику.
- А ты, значит, наследник престола? Тебя зовут Леголас, верно?
Эльф мнется меньше секунды, но Леда видит в его глазах проскочившую тревогу.
- Откуда ты знаешь мое имя? Ты назвала меня еще там, в лесу, когда мы поймали вас.
- Я провидица, я же уже сказала, - упрямо гнет свое Леда, закатывая глаза в потолок. - И тебя я знала еще до встречи. И твоего отца чтоб ему провалиться. И твою подружку рыжую.
Леде кажется, что Леголас смущен, но, возможно, это лишь сила ее воображения, потому что прочитать хоть что-то по мраморному лицу эльфа практически невозможно.
- А еще я знаю, - давит дальше девушка, шагая ближе к прутьям решетки и понижая голос, - что в Лихолесье пробрался отряд орков, который охотится за нами от самого Ривендела. И очень скоро они будут здесь, так что Вам следует предупредить своих воинов, Ваше Высочество.
Бильбо появляется на вторые сутки, ближе к ночи, и к этому времени все гномы, даже бодрые Ори и Фили начинают думать, что Эребор для них потерян навсегда. Леда пытается успокоить их, повторяя, что хоббит придет и поможет им, и, кроме того, у нее самой зреет одна мысль, от которой она не может отделаться. Так что, когда, наконец, из воздуха появляется Бильбо, большинство гномов уже спит беспокойным сном, и только Леда встречает его с распростертыми объятиями.
- Где ты был! - восклицает девушка, обнимая Бильбо сквозь прутья решетки. - Я беспокоилась о тебе, мой милый!
Он улыбается, чуть щурясь и пряча в глазах хитринку, и его вид перед глазами Леды заставляет ее чувствовать себя намного лучше. Она радостно улыбается ему в ответ.
- Я кое-что выяснил, пока вас искал, - заговорщицки шепчет он. - Там внизу есть винный погреб, и мы можем...
- Спрятаться в бочках, чтобы сплавиться по реке, да? - воодушевленно договаривает за хоббита девушка, и Бильбо удивленно, но радостно кивает. - Я хотела предложить тебе эту идею, если другая не сработает.
- Какая?
Леда оборачивается на спящих Ойна и Нори, думая, стоит ли разбудить хотя бы их, чтобы порадовать. Нет, надо действовать быстро и без шума - девушка все еще помнит, что их преследуют орки, и времени совсем мало.
- Мне нужно поговорить с Балином или Торином, - тихо говорит она на ухо склонившемуся к решеткам Бильбо. - Я хочу попробовать договориться с Трандуилом, чтобы он отпустил нас по своей воле. Плыть в бочках опасная затея, и Кили...
Она осекается на полуслове, закрывает себе рот руками, чтобы не проболтаться. Кили может пострадать от орочей стрелы, да кто угодно может пострадать от нее!
Бильбо смотрит на девушку с недоумением, но думает, что это снова что-то неподвластное ему, так что не просит договорить.
- Торина заперли несколькими ярусами выше, идти к нему долго.
- Тогда найди ключи от камер, чтобы я смогла пробраться к Балину, - кивает Леда. Хоббит неслышно сбегает на несколько минут, пока девушка меряет шагами маленькую камеру. В темнице с Балином спит Кили и, Эру, пусть он не проснется! Леда боится встречаться с ним лицом к лицу, особенно сейчас, когда у нее под шеей саднит рана, нанесенная эльфом, пока рядом бродит Тауриэль, и сама Леда так не уверена в себе...
Бильбо возвращается, гремя связкой.
- Это было совсем несложно! - хвастается он. - У эльфов какое-то пиршество, они пьют так много вина, что через пару дней бочек станет достаточно, чтобы мы могли сбежать!
- Лучше бы мы пошли пешком... - бурчит себе под нос Леда, пока хоббит отпирает дверь ее камеры.
- Кстати, Леда, - Бильбо тормозит ее за руку и, приосанившись, гордо заявляет: - Я назвал свой меч. Его имя Жало.
Девушка улыбается, отдавая дань истории, которую знает. Все так, как и должно быть.
Эта мысль заставляет ее задуматься еще больше, и вот уже мысли ее бегут вскачь, несутся вперед, к Эребору и Вороньей высоте, и она не может, не может сдержать дрожь в теле. История, которую она знает, развивается и с ее участием, и без, именно так, как должна, и все это приводит к одному ужасному неутешительному выводу.
Что если она не сможет спасти ни Торина, ни Фили, ни...
Бильбо отпирает решетку камеры Балина и Кили, и Леда ступает в ее темноту и тишину и стоит, парализованная собственным осознанием истины.
Кили храпит ближе к прутьям, и свет факелов теряется в его волосах, подсвечивая спокойное лицо. Он спит, но Леда видит его мертвым, и стон рвется у нее из груди яростным зверем. Боже, что если она не сможет выиграть в этой битве с предначертанным?
Девушка отворачивается, зажимает рот рукой и делает шаг к Балину, но внезапно ее хватают грубые ладони, и пальцы Кили сжимаются вокруг ее шеи.
- Эльфийский король приказал убить своих пленников во сне, а? - шепчет его голос прямо в ухо, обдавая шею горячим дыханием.
- Кили, это я! - сдавленно стонет Леда. - Это я!
Гном замирает, ладонь медленно смещается с шеи на скулу девушке, и его пальцы поворачивают ее лицом к нему.
- Леда?.. - неверяще выдыхает Кили и отпускает ее из плена своих рук. Девушка хочет отойти от него подальше, но Кили ловит ее за талию. - Что ты здесь делаешь?
Он так близко: Леда видит, как трепещут его ресницы, и каждую отдельную прядь волос, и колючую щетину на подбородке, и чувствует, как дрожит в его груди сильное сердце.
- Я... Бильбо выкрал ключи у стражей, чтобы привести меня сюда, - она почти задыхается, пытается отвести взгляд куда-нибудь в сторону, но не может, пойманная, словно глупый кролик, в сети тигра. Кили проводит рукой по ее шее, спускается ниже и отводит пальцами воротник огрубевшей от высохшей крови рубашки. Леда не может пошевелиться и почти не может дышать.
- Мне нужно поговорить с Балином, это важно! - едва слышно шепчет она, и ее голос похож на стон, запуганный стон маленького зверька. Леда делает попытку высвободиться из рук гнома, но он сжимает ее сильнее.
- Нет, - грубо отрезает Кили, вскидывает горящие злостью глаза к девушке, и она забывает, как дышать, окончательно. - Сначала ты скажешь мне, кто сделал это.
Леда чувствует его пальцы рядом с раной: она стала почти синей, но вокруг все продолжает краснеть и набухать, и прикосновения горячих руки Кили еще больше распаляют зуд.
- Кили, не...
- Это так Трандуил ничего тебе не сделает, да?! - гневно шипит он.
Леда жмурится, сжимает губы в тонкую линию и дрожит.
- Больно, - шепчет она. Глаза гнома распахиваются, и он мгновенно отпускает девушку.
- Леда, я... - он запинается, вновь открывает рот, чтобы что-то сказать, но его прерывает храп Балина.
- Все в порядке, - девушка кивает ему и почти улыбается, а потом уходит будить гнома. Кили сжимает руки в кулаки и клянет себя за грубость и неспособность изъясняться человеческим языком.
Chapter XVII. Подарок от ВладыкиЛеда слушает Балина внимательнее, чем когда-либо, потому что от его рассказа, возможно, зависит их освобождение. Кили сидит напротив них и не сводит глаз с девушки с тех пор, как она попала к ним.
- Чем это поможет тебе, дитя? - спрашивает Балин. - Ты думаешь, Трандуил этой истории не знает?
- Наоборот, - самодовольно усмехается Леда. - Очень надеюсь, что знает. Иначе его интерес к эреборским камушкам в самом деле странный для мужика и наводит на определенные мысли...
Гномы смотрят на нее с недоумением, и девушка щурится.
- А у эльфов мужеложество не популярно?
- Фу, Леда!
Кили кривится под ее смешки, Балин качает головой.
- Эльфы очень разборчивы в любви, девочка, - добродушно смеется старый гном. - Они вечноживущие создания, но любовь у них одна на всю жизнь. Они, как и гномы, любят только однажды и навсегда.
Леда вздыхает. Это настолько отличается от того, к чему она привыкла в своем мире, что кажется нереальным - сказкой, выдумкой, легендой в конце концов, но никак не правдой, которую все, от мала до велика, считают истиной. Леда не верит в одну-единственную любовь на всю жизнь, тем более такую длинную, как у гномов, тем более - в вечную, как у эльфов.
Она невольно поднимает глаза к Кили - и почти задыхается, пригвожденная к стене силой его взгляда, таким рьяным, горячим он кажется. Девушка хочет отвести взор и не может, потому что она уже поймана в эту ловушку из тепла гнома и силы его мыслей и чувств. Он смотрит на нее так, словно в ней кроется ответ на все вопросы этого бытия, словно Балин не сидит рядом с ними и не продолжает говорить о давно ушедших днях.
Леда заставляет себя зажмуриться и отвернуться. Нет, любви одной навсегда не существует, для нее точно не существует. Ведь она человек, ошибка Средиземья, глюк Арды, которого не должно было случиться.
- Скажи, дитя, что ты собираешься делать? - спрашивает Балин. Леда вздрагивает, отвлекаясь от чересчур глубоких ненужных мыслей, и поворачивается к гному, зарекаясь не смотреть на племянника Торина, пока рядом нет Бильбо и самого короля. Он слишком... прямолинеен, слишком резок, слишком упрям, чтобы девушка могла совладать с ним самостоятельно. Если Кили объявит войну ее мыслям и убеждениям, Леда проиграет окончательно и бесповоротно даже с отчаянной борьбой.
- Трандуил умен и хитер, как змей, - обеспокоенно говорит Балин. - Он знает историю Первой эпохи не понаслышке. Ты не обманешь его всего лишь предположениями.
- Значит, - говорит Леда чуть охрипшим от переживания голосом, - придется проявить все свое актерское мастерство и обаяние. Надеюсь, я не сожру сама себя от злости на этого ублюдка.
Балин тяжко вздыхает, невольно зевая. Девушка понимает, что ей тоже нужно поспать, иначе наутро она не сможет быть и вполовину такой уверенной, чем должна. Но сомнения в правильности своих мыслей так разрывают ее голову, что уснуть сейчас - тем более здесь! - просто немыслимо.
- Балин, - тянет она, вновь прерывая дремоту гнома. - Балин, как думаешь, Торин убьет меня за то, что я хочу пообещать Трандуилу?
Он молчит, обдумывая его слова, и Леда кусает губы. «Прекрати...» - слышится ей шепот Кили, но она не смотрит в его сторону, думая, что это лишь ее воображение.
- Ты уже давно живешь в этом мире, девочка, - наконец, тихо говорит Балин. - Давно ходишь по этим землям и живешь бок о бок с представителями великой расы, одной из многих и потому похожих в своих убеждениях. Ты уже должна понимать, что ценность слова для нас, как и для любого живущего здесь, несоизмерима с ценностью даже жизни. Поэтому, пообещав лесному владыке что-то в дар, ты должна будешь вернуть это. Единственная причина, по которой ты можешь не сдержать своего слова - это твоя смерть. Но умирать никто из нас не собирается, а ты, Леда, особенно.
Девушка кивает, внимая голосу гнома, словно он говорит о вечном. Конечно, она понимает это. Она понимает уже очень многое, научилась понимать и принимать, пока жила с гномами и проникалась их культурой, будто впитывала ее, новорожденная в этом мире, сотканном из сказок и легенд, будто упивалась обычаями и традициями, свято хранимыми гномами, как самое ценное и родное, почти как дом.
Конечно, она уже много знает. И верит во многое так же беззаветно, как и сами гномы.
- Я не собираюсь давать обещания, которые не будут выполнены даже под страхом смерти, Балин, - твердо отвечает Леда, получая в ответ одобряющую улыбку гнома. - Но имею ли я право обещать то, что мне не принадлежит?
Балин хмыкает. Глубина мыслей девочки кажутся ему для такого возраста весьма удивительной и потому интересной, и он действительно видит, что она тянется ко всему для нее новому с простотой ребенка, но отдает гораздо больше. Неудивительно, что племянник узбада не может отвести от нее глаз.
- Ты сказала, что нам важно уйти отсюда свободными. У меня нет причин не доверять тебе, равно как и у Торина. Ответь самой себе на такой вопрос: это настолько важно, чтобы снова брать гнев нашего короля на себя? Настолько ли важно, что ты не можешь отказаться от этого плана?
Леда хмурится и очень медленно, но уверенно кивает. Она, наконец, смотрит на Кили упрямым взглядом. Если все это поможет ему избежать отравленных стрел - что ж, она готова быть предателем в глазах Торина до конца своей жизни.
- Да, - четко отвечает она Балину. - Это важно. Очень.
- Ну, я уверен, Торин переживет потерю самоцветов, которые ему, собственно, не принадлежат.
Леда ловит улыбку гнома и улыбается в ответ. Что ж, остается убедить в этом самого Торина.
Бильбо не приходит ни через час, ни через два - впрочем, девушка едва ли может судить о времени в этих темных пещерах, где храп гномов только убаюкивает. Балин дремлет, прислонившись к стене и опустив подбородок на грудь, и она не знает, куда прилечь - спать сидя Леда, увы, не умеет.
- Ложись сюда, - тихо говорит Кили и кивает на свою скамью. Девушка тревожно вскидывает голову, не зная, как отреагировать и что ответить. Они не в лагере под открытым небом у костра, и это неудобное место чересчур тесное. Леда хочет отказаться, но соблазн оказаться в горизонтальном положении слишком велик.
Она подходит к Кили, чувствуя такую неловкость и смятение, от которых уже почти отвыкла за то время, что он с ней не разговаривал. Его отказ от прошлой «стратегии» девушку тоже напрягает.
- Ты больше не строишь из себя хмурую недотрогу, - тянет она голосом, подскакивающим на октаву ни с того ни с сего. Леда делает вид, что закашлялась.
- Удивлен, что ты заметила, - бросает ответную колкость Кили и встает, освобождая ей место. Девушка несмело присаживается на край неудобной скамьи, а потом и вовсе ложится, подставляя локоть под голову.
- Ты не собираешься спать? - хмурясь, спрашивает она. Гном садится на пол, подпирает затылком скамью и остается в таком положении. Его волосы щекочут голую кожу руки Леды.
- Я посторожу твой сон, - произносит Кили, и его слова взмывают вверх, в воздух, легкие, как и их значение. - Чтобы никакой король-изверг не тронул тебя, пока ты спишь, - добавляет он еле слышно.
Леда уже засыпает и думает, что последняя фраза ей послышалась, но во сне она улыбается, легко и свободно, понимая, что Кили рядом. В стране Морфея разум над ней не властен, потому сердце шепчет лишь то, что считает правильным - а ему кажется, что Леда больше не хочет быть далеко от гнома.
- Просыпайся!
Леда распахивает глаза и тяжело дышит - затхлый воздух давит на грудь, удушающе действует на легкие, и ей в самом деле трудно вздохнуть. Она лежит, уткнувшись носом в руку Кили, держащую ее ладонь.
- Как ты попала сюда?
Звенящий голос доносится из-за решетки, и Леда приподнимает голову, чтобы увидеть его обладателя - за прутьями стоит Леголас и почти метает искры от возмущенного недоумения. Кили рядом с девушкой нехотя шевелится - он так и уснул, сидя на полу и держа ее за руку.
- А кричать обязательно? - бурчит Леда спросонья, пытается сесть и охает от боли в груди.
- Что за... - Кили, наконец, просыпается, видит девушку и кидается к ней. - Что случилось, Леда? Больно?
Девушка кусает губы, прижимая руку к ране - та распухла еще больше, а из-под шва сочится белая тягучая масса. Леда видит это и едва сдерживает в себе рвотный порыв. Она ненавидит кровь, гной и прочие радости болячек. Кили отодвигает край ее рубашки, отталкивая руки девушки, чтобы взглянуть на царапину, и хмурится.
Леголаса они оба успешно игнорируют, и лесной принц, кажется, бесится еще больше.
- Что здесь происходит, я спрашиваю? - взвивается его голос, от которого просыпается даже Балин. Кили вскидывает голову, впиваясь абсолютно злым потемневшим взглядом в эльфа.
- Не тебе задавать такие вопросы, остроухий! - рычит он, вскакивая на ноги. Леда морщится, поднимаясь следом.
- Кили, не...
- Что вы себе позволяете?! - гном тянется рукой сквозь прутья решетки и хватает ошарашенного Леголаса за отворот его плаща. Эльф даже не сопротивляется; Леда дергается встать между ним и Кили - ссоры и споры сейчас лишь приведут к еще большим проблемам.
- Кили, остынь, черт возьми!
- Что вы сделали?! - он игнорирует ее ругательства - если бы то было в его силах, он сломал бы решетку и начистил бы этому слащавому эльфийскому князьку его нахальное личико. - Считаете нас варварами, а сами издеваетесь над невинными людьми!
- Я... - Леголас недоуменно переводит взгляд на девушку и отмечает, что она бледнее вчерашнего. - Что случилось?
- Ничего, - отмахивается Леда, стискивая зубы. Сейчас собственные недуги совсем не так важны, как освобождение гномов. - Зачем ты здесь? Если пришел позлорадствовать, то Кили с радостью выбьет тебе пару белоснежных зубов.
Она не шутит - гном в самом деле разъярен и все еще не выпускает эльфа, хотя тот уже пытается вывернуться из его хватки. Леголас вздыхает.
Ну вот, пришел поговорить по-хорошему, а попал в драку к этим волосатым уродам. Связываться с гномами никогда не стоит - прав был отец.
- Я хотел поговорить, - нехотя цедит он сквозь зубы. - Два дня назад ты сказала про нападение орков, и я все-таки решил проверить достоверность этих сведений.
Леда перестает ехидничать и хмурится, подходит к Кили, кладет руку ему на плечо, чтобы он отпустил эльфа. Как ни странно, гном подчиняется, и это удивляет Леголаса.
- Сегодня мы поймали трех лазутчиков, - договаривает он, одергивая полы плаща. - Отец сейчас допрашивает одного из них. Судя по всему, им в самом деле нужны ваши головы.
- Орки? - подозрительно переспрашивает Кили, и Леда сердито шипит:
- А ты уже и думать забыл об Азоге, да? - она оглядывается на Балина в поисках поддержки. Гном чуть кивает ей, и девушка резко выдыхает в лицо Леголасу: - Отведи меня к отцу. Нам нужно серьезно поговорить.
- Сейчас? - спрашивает и эльф, и Кили одновременно, и Леда смотрит на обоих, как на идиотов.
- А какие проблемы? Или, может, мне самой туда аппарировать?
Они одинаково таращат на нее глаза, так что девушке приходится снова вздыхать. Когда уже она избавится от этой привычки все время упоминать словечки из своего мира?
- Аранен*! - в подземелья спускается Тауриэль, подходит к принцу и чуть кланяется. Леда фыркает в ее сторону, на что эльфийка снова косится, обиженно поджимая губы. Почему только она удостаивается такого презрения? - Владыка приказал привести девушку.
Кили слышит эти слова и внезапно берет руку Леды в свою, не смотрит на девушку, но мотает головой. «Никуда ты не пойдешь», - говорят его глаза, но Леда переплетает их пальцы и мысленно извиняется.
- Вот, видишь! - бодро бросает она Леголасу. - Владыке хочется меня повидать, мне есть, что сказать - отличное совпадение! Ведите, сир!
Кили дергает ее руку к себе, пока обескураженный Леголас отпирает двери.
- Леда, не ходи! Вдруг он снова тебя ранит!
Девушка смотрит в его встревоженные глаза и видит там что-то глубокое, вечное, как время, пугающее своим значением настолько, что она боится о нем думать. Леда берет его руку в свои, сжимает чуть дрожащими пальцами и шепчет, пока никто не услышал:
- Все будет хорошо. Я обещаю тебе.
Она выходит из камеры, задержавшись ладонью на щеке гнома и уходит под стражей лесного принца. Кили смотрит им вслед с разрывающими грудь противоречивыми чувствами.
- Эй, эльф! - кричит он вслед Леголасу. - Если ты или твой отец тронете ее хоть пальцем, я снесу вам обоим голову, помяни мое слово!
Лихолесский принц хмыкает себе под нос. Как, интересно, человеческую девчушку занесло к этим неотесанным варварам?
- Он обычно в таких вещах не шутит, - самодовольно заявляет девушка. Леголас усмехается.
В зале, помимо уже обезглавленного трупа вонючего орка, оказывается Торин, и Леда давит в себе настойчивое ощущение дежа вю: она, вообще-то, уже получила свою порцию королевских «ласк», да и гном тоже немало пострадал, так что девушка надеется избежать в этот раз никому не нужных увечий.
Ее ставят рядом с Торином, и Леда впервые за три дня может взглянуть на него без боязни за его здоровье.
- Как Вы? - шепчет девушка, но гном не успевает ответить - его перекрывает переливчатый голос лесного владыки. Леду уже тошнит от его тона.
- Мой сын сказал, что это ты предупредила его о нападении, - говорит он, на этот раз даже не думая спускаться со своего трона. - Орка, как ты видишь, я уже допросил, гнома тоже. Что скажешь ты?
Леда косится на вытекающую из шеи орка темную кровь и морщится. Боже, ну и вонь.
- А мой ответ предполагает очередные вспышки гнева с Вашей стороны? - спрашивает она, вскидывая голову выше, чем необходимо, чтобы видеть лицо Трандуила. Тот вновь перебирает пальцами с таким количеством колец на них, что даже у Леды кружится голова. Он точно не гей?
- Смотря что ты хочешь мне рассказать... - многозначительно тянет он. - Король под горой не поделился со мной ни тем, откуда ты, ни кто такая на самом деле. У меня складывается ощущение, что ты действительно имеешь для гномов какое-то большое значение. Иначе с чего бы им так тревожиться за столь слабого члена своего «отряда».
- Конечно, ты же о понятиях дружбы и братства даже не знаешь, - цедит себе под нос девушка.
В нем надменное презрение смешивается с преувеличенным чувством собственной важности, и, будь они в мире Леды, из такого пижона сделали бы звезду мирового класса, заставив кривляться на камеру и ходить по красным дорожкам, словно властелин вселенной. Может, даже послали бы на конкурс красоты, только девушка не уверена, что Трандуил с его тонкими чертами лица попал бы к мужчинам.
- Я уже говорила Вам, Ар-Трандуил, - вздыхая, отвечает Леда, обращаясь к королю эльфов согласно выученным за ночь принятым здесь правилам. Он удивлен, но вида не подает. - Я провидица, и я вижу, что ждет моих друзей дальше. То, что Ваш сын поймал каких-то трех лазутчиков, всего лишь цветочки: подождите еще немного, и сюда придет сам Азог Осквернитель со своим войском, чтобы выпотрошить весь Ваш лес, как тряпичную куклу.
Глаза Трандуила делаются чуть шире, хотя в остальном он абсолютно спокоен. В отличие от Леголаса, который имеет все основания верить словам девушки, и потому хмурится. Если все правда, он должен немедленно сообщить об опасности страже.
Торин косится на девушку, дергает ее за руку, заставляя взглянуть на себя. «Это правда?» - спрашивают его глаза, и Леда едва заметно кивает. Дубощит уже давно доверяет ей, поэтому лишь тяжко вздыхает.
- Вижу, тебя это тревожит, Торин, - манерно растягивая слова, произносит Трандуил. Гном переводит тяжелый взгляд на эльфа и стискивает зубы до скрипа. - Как жаль, что, в отличие от тебя, у меня нет причин верить словам какой-то оборванки.
- Кто бы сомневался, - гневно шипит Леда и, тихо бросая Торину «Не вмешивайтесь!», повышает голос. - Может, будущее Вас не волнует, сир, зато, я уверена, заинтересует кое-что другое. Те самоцветы белее света звезд, о которых Вы грезите. В прошлый мой визит Вы не поведали мне причину своего пылкого интереса, зато Валар открыли мне правду.
Леда шагает вперед, ловя в свои сети загоревшийся взгляд Трандуила. Как она и предполагала, хорошо поставленное представление и слащавые речи распаляют сердце эльфийского короля не хуже, чем золото - дракона Смауга. Позади нее Торин начинает дрожать от злости, но молчит, следуя указу девушки. Тем не менее, в его голове крутятся, сматываясь в спутанный комок, сразу несколько мыслей: почему он должен слушать эту выскочку - даже учитывая все ее заслуги, почему не плюнет и не заткнет ее, что она задумала и какого барлога он не в курсе происходящего?! Все, что гном знает - это услышанный ночью рассказ от неожиданно вернувшегося Бильбо: Леда расспрашивает Балина о временах Первой эпохи и Сильмариллах, страшится использовать винные бочки и снова что-то скрывает.
Махал, если эта девчонка натворит беду, он точно срубит ее буйную голову, невзирая на племянника и Двалина!
- И что же поведали тебе... Валар? - Трандуил подозрительно склоняется вперед, и Леда думает, что еще немного - и он свалится со своего насиженного трона и покатится вниз головой, но его нескрываемая заинтересованность тешит ее самодовольство.
- Тайну короля лесных эльфов, о которой он никому не хочет рассказывать, - заговорщицки щурится девушка. Сердце в ее груди скачет, как сумасшедшее, и она боится, что его громкий слух долетит до ушей эльфа, и он поймет, что она сама напугана до смерти. Но отступать уже слишком поздно.
- Тайну? - эльф вскидывает одну бровь так высоко, что она почти касается короны на его голове. Леда глубоко вздыхает.
- Самоцветы, что не дают покоя Вашему сердцу, - тянет девушка. - С лунным светом, заключенным искусными гномами в их гранях... Как говорят сами изготовители. Ваше Величество неспроста не верит им, полагая, что ни один гном, пусть и самый великий мастер, не способен поймать без помощи магии свет, подвластный лишь Высшим эльфам.
Торин смотрит на девушку во все глаза, и ярость за такое наглое попирание и пренебрежение его народом мешается в нем с чисто человеческим каким-то любопытством: о чем, орк ее задери, толкует эта фантазерка?!
Трандуилу же ее слова вовсе не кажутся безумием. Он встает, как только Леда упоминает Высших эльфов и порывается спуститься к ней, но замечает недоуменный взгляд сына.
- Сколько лет прошло с тех пор, когда Вы последний раз слышали о Сильмариллах? - спрашивает девушка, а в ее глаза прыгает страх напополам со злорадством - лесной король заинтригован и сам еще не понимает, что пойман в ловушку из собственных же домыслов и догадок, которые Леда всего лишь щекочет, но не будит окончательно. - Один уплыл в Валинор, два других канули в лету, но тогда откуда же гномы прознали о свете, что даруют звезды лишь эльфам?
Трандуил, слишком взбудораженный ее словами, все-таки спускается вниз, стремительно и резко, словно вот-вот наступит на длинные полы своей мантии, а Леда стоит внизу и проговаривает про себя, как мантру: «Это ради Кили, это ради всех них!»
- Какой из трех камней послужил основой для Вашего ожерелья? - дрожит ее голос в подернутом тревогами короля воздухе. - Маэдроса, что бросился в пропасть? Маглора? Или это осколки от первого Сильмарилла, из-за которого гномы убили Тингола?
- Кто рассказал тебе о них? - шипит Трандуил, подходя к девушке и вскидывая руку. Леда боится, что он снова больно схватит ее за подбородок, но не отходит, хотя очень хочется. - Откуда тебе известно о Сильмариллах?
- Многие считают, что Лихолесье уже давно перестало быть цветущим краем, и теперь, как никогда, нуждается в свете, - уклончиво говорит девушка. - Будь в столь желанном Вами ожерелье хотя бы осколок Сильмарилл, остаток света Дерев Валинора позволил бы Вам восстановить величие леса. Верно?
Король отдергивает руку от ее лица, словно она вдруг возгорается ярким пламенем, и смотрит на Леду завороженным взором. В его глазах пляшет безумие, какого она не помнила у киношного эльфа, и в этом Трандуил слишком похож на заведенного манией золота гнома или даже дракона. Он сам не понимает, что околдован драконьим недугом больше, чем сам Торин сейчас.
Леда боится этого взгляда, и ей жаль короля, несмотря на то, что именно его болезнь сейчас играет ей на руку. Жажда власти никогда никого не доводила до добра.
- Вы все еще думаете, что мы не можем договориться? - спрашивает девушка, отступая назад, к Торину. Она боится взглянуть на него, понимая, что именно сейчас нарушает все мыслимые и немыслимые законы гномьего народа, и теперь, больше, чем когда-либо, достойна быть изгнанной из отряда или казненной, но у нее нет другого выхода. Торин должен это понять.
Трандуил выпрямляется, тщетно пытаясь укрыть нездоровый блеск в своих голубых глазах. Леголас смотрит на него с подозрением и испугом даже.
- И ты, верно, хочешь выкупить свободу в обмен на то, что должно по праву принадлежать мне? - ядовито тянет король, хотя от его ехидства теперь не осталось и следа - Леда своими речами сорвала с него маску.
- То, за что Вы не уплатили вовремя свою цену, никогда не будет Вашим, пока под горой спит дракон, - отрезает девушка. - Отпустите нас, всех до единого, верните оружие, что отобрали, и дайте провожатых через лес, чтобы мы не заплутали по дороге. Когда гномы вернут себе Эребор, я самолично отдам Вам ожерелье.
- Ты не можешь распоряжаться чужими вещами, девчонка! - неожиданно гремит голос Торина. Он слушал эту наглую вертихвостку достаточно, чтобы теперь терпеливо соглашаться с тем, как она распоряжается не своими сокровищами!
Леда поворачивается к нему, хватает за плечи и с силой сжимает. Гном видит странную бледность ее кожи и горящий взгляд, слишком нездоровый для всегда бодрой девчонки, и теряется. Это что еще за напасти?
- Послушайте меня, Торин, - шепчет девушка, - всего лишь какое-то ожерелье может спасти нас! Если мы не уйдем отсюда свободными, нам придется бежать, и тогда, поверьте, пострадает не только Ваша уязвленная гордость! Я боюсь, что Вашего племянника ранит орочьей стрелой, и он умрет в страшных муках через пару дней!
Торин в смятении, слова о смерти внезапно выбивают из него весь дух и злобу. Она никогда еще не говорила о будущем с такой уверенностью и ни разу на памяти гнома не выдавала таких подробностей. Возможно, именно это - и еще ее нездоровый вид - делают свое дело, потому что Торин с невероятно скрипящим сердцем вынужденно кивает.
- Твои требования растут день ото дня, - тягуче и нараспев произносит Трандуил. Леда поворачивается к эльфу и видит, что он вновь вернул себе прежнюю спесь и надменность.
- Цена каменьев в моих глазах несколько выросла, - говорит она и даже позволяет себе скрестить на груди руки. - Теперь я могу быть более требовательной - к тому же, мы потеряли в Ваших покоях слишком много времени, и Азог уже нагоняет нас в Вашем лесу, а не на его границах. Но это, я думаю, Вам уже рассказал Ваш новый друг, - Леда кивает на труп орка и морщится. - Если Вы не отрубили ему его буйну головушку раньше.
Трандуил вскидывает бровь, кружа вокруг Леды и Торина. Он медлит, думает и прикидывает: даже гном согласен со словами этой непонятной особы, а его народ никогда не слыл снисходительным. Кроме того, сын вынужден верить пророчествам, что глаголет девочка...
- Что ж, я принимаю твое предложение, - наконец, кивает он. Леда облегченно вздыхает. - Я отпущу вас, верну ваши вещи и дам пятерых лучников, они проводят вас до Эсгарота.
- Двадцать, - поправляет Леда, уже не боясь оказаться снова порезанной. От неслыханной наглости король эльфов почти задыхается возмущением, а Торин смотрит на девушку с должным недоверием, но она знает, что просит и для чего.
- Не становись чересчур нахальной, я могу и передумать, - шипит Трандуил, становясь перед лицом упрямой Леды. - Четырнадцать. По одному на каждого члена вашего сборища.
Девушка едва удерживает в себе ехидный голос. «Если бы ты умел считать и видеть, то не ошибся на целого хоббита!» - ядовито скалится ее сознание, но она лишь кивает королю. Наверное, следовало бы заключить сделку должным образом, на бумаге, со всеми подписями, но Леда не знает, принято ли это в Средиземье. Торин молчит, из чего ей приходится делать вывод, что можно обойтись и без бумажной волокиты.
Да и времени у них в обрез.
- Вот и договорились, - надменно кивает Трандуил и, не глядя, делает непонятный жест рукой. Двое стражей удаляются из зала, а Леголас встает рядом с отцом. - Ты пойдешь с ними. Возьми с собой Тауриэль и ее дневную смену. Думаю, этого хватит.
- Да, отец, - он кидает быстрый встревоженный взгляд на девушку и Торина и уходит.
- Пошли, - грубо дергает Леду гном. Она косится на Трандуила с понятным недоверием. Это все? Эльф, вроде бы, не выказывает неудовольствия их действиям, и потому Леда начинает отступать к дверям зала.
Неужели их действительно отпускают?
- Постой! - взвивается голос короля и бьет девушку в спину. Она оборачивается, уже придумывая себе миллион отговорок и причин, по которым Трандуил может изменить решение. Но он лишь подходит к ней, снимает с указательного пальца кольцо с огромным белым камнем с кулак Леды величиной и протягивает ей. - Возьми его.
Зачем это? Девушка смотрит на эльфа с подозрением и начинает думать о том, что он в самом деле тот еще гей, даже если это и не так.
- В знак того, что мы заключили договор, - поясняет Трандуил, и Леда, чуть успокаиваясь, не замечает странной ухмылки в уголках его губ.
Ах, снова средиземские традиции! Ну, на этот-то раз девушка сделает все, как надо. Она берет кольцо с ладони эльфа, но не знает, что с ним нужно делать - оно слишком огромное, что надеть его на палец, не поместится в карман камзола и уж точно выпадет из дырявых сапог. Кстати, ей нужны новые сапоги.
- Леда, почему ты... - за ее спиной появляется Торин, успевший спуститься на несколько ступеней и вернувшийся за медлительной девчонкой. Он замечает эльфийское кольцо в руках Леды и взрывается громогласным рыком. - Нет! Что ты наделала, несносная девчонка?!
Леда вздрагивает и почти роняет кольцо.
- Какого!.. Что я сделала?!
- Уже поздно, Торин, она приняла его! - самодовольно растягивается в улыбке Трандуил. Девушке кажется, что ее сейчас разорвет от непонимания, потому что Торин вдруг хватается за голову и рычит на короля эльфов, готовый кинуться на него с голыми руками, но он стоит и ничего не делает, лишь беспомощно сжимает зубы.
- Да что случилось-то?! - взрывается Леда, сжимая в руках многострадальный обруч с камнем. - Торин, что...
- Мы это так не оставим, Трандуил! - гремит Торин не своим голосом, хватает Леду за руку и уводит из зала, игнорируя ее упрямые злые возгласы.
Ей кажется, будто весь мир тронулся умом, а вот ей никто ничего не объяснил.
____________________
*Аранен (синд.) - Принц, Королевский сын
Chapter XVIII. Наконечник черной стрелыЛеда прячет кольцо Трандуила в рукаве рубашки, как просит ее Торин. «Лишние разбирательства нам сейчас ни к чему, глупая девочка», - говорит гном, пока они спускаются вслед за Леголасом вниз в подземелья. Девушка не думает даже обижаться на новое ругательство предводителя, потому что просто не понимает, в чем дело. Что такого она натворила, а? Вроде бы, спасительницу целого отряда не так благодарят, даже для грубого вечно угрюмого Торина это чересчур.
Она вновь оказывается у темниц, Леголас раздает указания на своем непонятном - но весьма красивом, надо заметить - эльфийском языке, и Леда находит глазами Кили.
Рядом с ним стоит ничего не понимающая Тауриэль, и этот вид мгновенно переносит девушку в какую-то забытую нереальную прошлую жизнь, где она видела все происходящее на экране; в фильме Кили уже влюблен в эльфийку, а она все еще обескуражена и смущена, но ничем его не отталкивает. Прямо как сейчас. Почему-то сейчас ее хочется ударить рукой наотмашь, наорать и нагрубить.
- Тауриэль! - зовет ее лесной принц. - Возьми своих людей - мы должны довести гномов до Эсгарота.
Она кивает и немедленно подчиняется, обходит замершую злую Леду стороной и идет к выходу, непонимающая, но смиренная, как и всегда. Леда стискивает зубы и сжимает руки в кулаки, даже не думая держать в узде собственные эмоции. Эта нерешительная рыжая бесит ее так сильно, что девушке хочется вцепиться ей в волосы.
Почему она так зла на нее?
К Леде спешит Кили, и девушка вздыхает. Вообще-то она не должна так беситься всего лишь из-за того, что потенциальная возлюбленная гнома немного с ним поговорила. Вдруг эльфийка не собирается становиться причиной его смерти? Леда тщетно пытается уговорить себя не злиться и не бояться, но не выходит.
- Что происходит? - спрашивает гном, беря ее за руку. Торин видит это и злится теперь больше обыкновенного.
- Мы уходим. Поблагодарите глупую женщину за этот подарок!
Гномы растеряны, и лишь Балин и, наконец сообразивший все Кили кивают девушке. Она облегченно вздыхает - хорошо, что им не нужно прятаться в бочках и плыть по бурной реке, тем более хорошо, что теперь они пойдут под присмотром четырнадцати эльфийских воинов. А, может, и больше...
Их отряд выходит через главные ворота, оказывается на солнце, и все, даже гномы, начинают прикрывать глаза рукой от его яркого света. Как эльфы могут жить в такой темной душной пещере и не жаловаться?
- Нам надо пройти лигу на северо-восток, - говорит Леголас, облаченный в походный костюм. Леда сравнивает его с киношной версией себя самого и хмыкает. Похож.
- Эй, насчет орков! - напоминает она эльфу, и тот кивает и сердито мурлычет что-то по-эльфийски своим подчиненным. Кажется, они начинают озираться по сторонам куда более тщательно - девушку это радует.
Она вышагивает след в след Леголасу, с удовольствием наступая на каждый камешек еще одним подарком от Трандуила - новыми сапогами до колен. Правда, перед тем, как выпросить и принять их, пришлось просить еще и позволения Торина - не нарушает ли она этим еще один неписанный закон, о котором всем вокруг известно, кроме нее самой.
- Я понятия не имею, что происходит, - веселее, чем обычно, басит Двалин, нагоняя девушку. - Но ты, девочка, умеешь обхитрить лесных корольков! Что ты сделала?
Леда улыбается, приобнимая Двалина - она не видела наставника больше трех дней и теперь рада ему несказанно. Торин оборачивается в их сторону и кидает на девушку злой взгляд. Это немало остужает ее пыл.
- Я просто говорила то, что Трандуил хотел слышать, - уклончиво отвечает Леда. Леголас, шагающий впереди, подозрительно дергается.
- Ты обманула моего отца? - спрашивает он, но в его голосе девушка не слышит неудовольствия, только удивление.
- Я этого не говорила.
Леда усмехается, понимая, что слова ее все равно звучат хитро и витиевато. Но ведь, фактически, она почти не врет. Интересно, а ложь ради блага других здесь тоже карается какой-нибудь смертью?
- Эй, Двалин, - зовет девушка. - Держи ухо востро, ладно? - гном тут же кивает, даже не требуя объяснений, и Леда радуется, что, наконец-то, достигла того уровня доверия, где никому не нужны слова. Впрочем, она все равно заставляет себя повторить то, что сказала лесному принцу. - За нами все еще охотятся орки во главе с Азогом. Так что будьте осторожны. Бильбо, ты тоже.
Хоббит идет рядом с девушкой от самых ворот, спрятанный невидимой завесой кольца, но Леда слышит его дыхание и иногда чувствует теплую ладонь в своей. Хорошо, что он рядом.
- Я предупредила стражу, - вдруг встревает Тауриэль. - Как ты и просил, мелон*.
Они с Леголасом кивают друг другу, словно у них есть тайная договоренность, и Леда хмурится. Если это означает, что за ними сейчас присматривает больше эльфов, чем позволил Трандуил, это им на руку.
Тауриэль пристраивается идти рядом с принцем, и Леда смотрит на нее снизу вверх, с высоты своего маленького роста. Эльфийка стройная, высокая, с ярко-рыжими прядями цвета осенних листьев с того дальнего клена, и голос у нее не в пример девушке переливчатый, мягкий. Сама Леда может похвастаться разве что хриплыми грубыми ругательствами.
И чего это она сравнивать себя с Тауриэль вздумала? Девушка сердито трясет головой, снова лишь ругает себя и не замечает недоуменных взглядов Двалина.
А еще Тауриэль отличный воин, если судить по ее двойнику в фильмах, и умеет стрелять из лука едва ли не лучше Кили. Чем может ответить на это слабенькая, беспомощная и вечно напуганная человеческая девчушка?
- Кажется, тебя эти тощие эльфы интересуют больше, чем гномы, - усмехается Двалин, и, даже если он пытался подколоть Леду, у него не вышло - она лишь стискивает зубы и обиженно отворачивается. Гном вздыхает. - Ну что такого есть у нее, чего нет у тебя, девочка?
- Она может за себя постоять, - нехотя ворчит Леда, стараясь сделать голос ультразвуком, чтобы Тауриэль не услышала. Но она слышит все за своей спиной и заинтересованно прислушивается, как любопытный ребенок.
- А ты разве нет? - теперь Двалин даже не пытается скрыть насмешки. - Я не для того терпел тебя и твои палки с мечами каждый вечер, чтобы ты теперь нос вешала! Или, может, тебя ее лук со стрелами смущает? Так Кили тебя быстро этой причуде научит!
Девушка пихает гнома в бок, пока тот заливается хриплым смехом, не замечая абсолютно злых глаз узбада.
- С чего мне вообще на ее лук засматриваться? - грозно шипит Леда. - И причем тут Кили? Ты что, наш шиппер?
- Ваш - кто? - Двалин оглядывается на племянника Торина и добродушно ему кивает. Какие игры они напару затевают, девушка не знает и знать не хочет, особенно сейчас, когда Дубощит решил вновь стать ее врагом номер один. Она отмахивается от хохочущего Двалина и идет к предводителю.
- Объясните мне! - шепчет девушка, склоняясь к гному. - За что Вы на меня так злитесь? Что не так с этим кольцом?
- Все! - рычит сквозь стиснутые зубы Торин. - Этим кольцом ты привязала себя к эльфийскому королю навеки!
Злые слова впиваются в Леду миллионом шипов, но она все равно не понимает их значения в полной мере. Ей кажется, что гном злится на нее напрасно, что все можно исправить - не такая уж это сложная задача, вернуть колечко его владельцу! - но Торин стискивает ее руку, так что девушка вскрикивает от неожиданности.
- Ай! Да в чем дело, я не понима...
Она не успевает договорить - Торин неожиданно оттаскивает ее за спину, и их отряд рассыпается в разные стороны, словно они оказались в эпицентре взрыва: орочья стрела вгрызается в землю как раз в то место, куда девушка хотела наступить.
- Кили! - тут же, не раздумывая, кричит Леда и оборачивается, чтобы найти его. - Торин, будьте начеку!
Она кидает короткий взгляд на Леголаса, кивает ему - он все понял правильно и взял с собой больше людей, чем отец позволил - и бежит к деревьям, чтобы укрыться за их стволами от летящих с высоты стрел. Орочий вой уже слышен даже слабому слуху девушки, несколько показываются на горизонте и бегут, размахивая мечами. Леда никогда к такому не привыкнет.
- Занять оборону! - раздается приказ Торина, гномы окружают девушку, и среди них Леда видит возникающего из ниоткуда Бильбо. Нет-нет-нет, какого черта тут происходит?!
Эльфы появляются следом за орками, выстреливают им в спины, Леголас приказывает одному из них бить тревогу, и он трубит в боевой рог. Девушка замечает ярко-рыжую вспышку волос Тауриэль, бегущую прямо навстречу оркам. Ну да, храбрости ей не занимать, а вот Леда дрожит от страха и не может даже удержать собственный меч в руках. Его лезвие звенит в теплом душном воздухе, хотя девушка боится уже гораздо меньше прежнего - да и близко еще никто не подходит.
- Торин, не забудь о Кили! - взволнованно бросает Леда гному, и тот хмурится. Нельзя, чтобы Кили пострадал, они не для того ублажали Трандуила и устраивали весь этот поход, тем более Леда.
Кили оборачивается к девушке и не понимает смысла ее фразы, но спросить ему не дает подкравшийся орк, и они встречаются мечами в воздухе. Леда кричит, вжимаясь в ствол дерева, а потом понимает всю тщетность попыток укрыться от разворачивающегося боя, и отбегает в сторону. Кора спасительного дуба тут же взрезается орочьим топором.
- Держись рядом, девчонка! - Леду оттаскивает за себя Двалин, рычит на нового орка и кидается к нему, навострив меч. Девушка осматривается в поисках Кили и того злобного сына Азога, который, судя по ее воспоминаниям, должен таскать при себе те самые отравленные стрелы.
Его не видно - или Леда не различает уродливых лиц орков - зато прекрасно видно Леголаса и Тауриэль, слаженно сражающихся в паре. Их движения отточены, выверены и так грациозны, что даже смертельный бой кажется красивым танцем в исполнении эльфов. Леде нельзя отвлекаться на такие мелочи, но даже ее подернутое паникой сознание не может не заметить, как прекрасен эльфийский народ в схватке.
- Леда! - ее подминает под собой Бильбо, и девушка падает на хоббита. Над ними свистит стрела и впивается в ствол дерева позади.
- Если увидишь Азога или орка с синими ШРАМАМИ НА ЛИЦЕ - кричи! - даже не успевая подумать о своей возможной смерти, запальчиво рычит она. - У кого-то из них отравленные стрелы, о которых я говорила тебе, не дай им возможности стрелять по нам! Зови Леголаса, Тауриэль, любого из эльфов! Но не гномов!
Леда вскакивает, не давая Бильбо возможности опомниться, и убегает дальше, в самую гущу схватки - ей важно видеть Кили своими глазами, важно знать, что никто из них не пострадает. Перед глазами у нее бегают белые точки, все вокруг полыхает красным, синим, зеленым - голова кружится, потому что она давно не бегала и не боялась, и рана в ключице все еще дает о себе знать, но что толку думать о ней сейчас, когда весь мир сужается до размеров наконечника черной стрелы с ядом?
Леда уворачивается от меча - это не ее удар, а Глойна - и бежит дальше, потому что кудрявая голова Кили мелькает за кустами на холме. Какой-то орк рычит, захлебываясь слюной, рядом с ней, но она вскидывает руку с мечом, царапает его по уху - кажется, даже отрезает - и с визгом отскакивает. Орка берет на себя Фили и снова ругает девушку.
- Мне нужно помочь твоему брату! - перекрывая его кхуздульские рычания, орет Леда. - Если увидишь орка с луком, не попадись ему! У него отравленные стрелы!
Гном от неожиданности прерывается на полуслове, не успевая послать девушку к праотцам: она так зла и встревожена одновременно, что Фили действительно верит в ее серьезность.
- Не попадись сама! - кричит он ей вслед, потому что Леда уже несется дальше, оставляя его за спиной. Фили боится, что она погибнет от шального удара и молит богов, чтобы они уберегли девчонку.
Рисунок всего сражения не укладывается у Леды в голове: она понимает лишь, что орки застали их отряд на окраине леса, что впереди уже блестит озеро со стоящим на нем городом, куда им и надо, а гномы и эльфы рассыпались по пересеченной местности, как крупа. Слева от нее шумит река, по которой они вполне могли бы сплавляться сейчас в бочках, а позади остается горный откос пещеры короля. Леда прыгает по камням, спускается ниже и боится кричать, привлекая тем самым ненужное внимание к своей персоне. Весьма слабой и беззащитной персоне.
Очередной орк появляется будто из ниоткуда - девушка вскрикивает, успевает лишь отскочить назад и чувствует, что почти падает в реку, в последний момент хватаясь рукой за ветку клена. Теперь она еще более беззащитна - в висячем положении сложно даже удержать себя, не говоря уже о том, чтобы махать мечом направо и налево. Ей странно везет во второй раз: в приближающегося орка летит стрела, вонзается прямо в сердце, и он падает в поток реки раньше девушки.
Леда принимает руку подоспевшей Тауриэль и кивает ей.
- Спасибо! - даже не думая злиться, выдыхает девушка, но не дает эльфийке ответить: - Где Кили? Ты видела его?
- Он выше по течению, туда уже отправились Леголас и двое стражей.
- Это неважно! - Леда срывается с места и бежит в сторону сосновых деревьев на холме. Тауриэль спешит следом.
- Они справятся без тебя, ты будешь только мешать! - кричит эльфийка, но Леда, наконец, огрызается в ее сторону и рычит.
- Там может быть орк с ядовитыми стрелами, ты, глупая! Увидишь у кого-то из них лук - убей, не раздумывая!
Она преодолевает небольшой подъем с явным надрывом: дыхание сбивается, срывается, ее мотает из стороны в сторону и вертит, как в водовороте, но Леда помнит вид страдающего гнома, и не смеет останавливаться. Она оказывается на холме позже Тауриэль, видит Леголаса и, наконец, замечает Кили в ярких лучах заходящего солнца. А потом крик эльфийки разрывает воздух на две части.
- Берегись!
Леда оглядывается, видит орка с раскрашенной рожей и тем самым огромным луком в руках, и страх играет с ней злую шутку - девушка даже не успевает подумать, что делает, как ноги сами несут ее к замершему гному. Он ловит ее отчаянный взгляд, не замечая направленной на него стрелы - Леголас отправляет свою в орка, Тауриэль сносит голову его соседу - но Леда уже падает на гнома, сбивает с ног, и вдвоем их тянет вниз по склону.
Земля, кочка, небо, ствол сосны, снова земля - все мелькает и проносится перед глазами, пока Леда и Кили, тесно прижавшись друг к другу, катятся с холма, ударяясь головой, плечами, просчитывая ребрами каждый камешек под собой. Головокружительное падение останавливается у излучины реки, девушка падает на спину и увлекает за собой гнома, так что он тяжело плюхается сверху. В глазах прыгают искры, точки и весь мир целиком вместе с самим Кили.
- Леда, ты... - он приподнимается, пытается встать и не задеть ее еще больше; Леда распахивает глаза, втягивает носом воздух и внезапно фокусируется на фигуре орка позади Кили.
- Нет! - кричит девушка, вскидывает дрожащую руку, и меч впивается острием в жесткую плоть. Орк замирает с занесенным над головой топором, Кили оборачивается и сносит с его плеч голову. Та катится дальше и падает в реку, а Леда дрожит, чувствуя подступающую истерику, но не может убрать руки с рукояти меча или вынуть оружие из тела трупа.
- Отпусти, - хрипит Кили, кладет свою руку поверх руки девушки и давит на ее пальцы. Меч выскальзывает из тела мертвого орка - оно падает на спину. Леда тяжело дышит, ее трясет и тянет вывернуться.
- Ты... - девушка отворачивается от орка и смотрит в глаза гнома - те совсем рядом, но ее сейчас это не волнует. - Ты в порядке? Тебя не задело?
- Леда... - Кили вздыхает, приподнимаясь над ней, но девушка хватает его за руки.
- В тебя стрела не попала?! - она срывается на крик, вонзает в гнома истерзанный паникой взгляд, чувствует разрывающие нутро страх, отвращение к себе и снова страх за него. Перед глазами темнеет, светлеет, Леда даже не может понять, что именно видит кроме полуразмытого лица Кили над собой.
- Да у тебя жар! - восклицает он, позволяя себе коснуться грязными руками ее лба. - Леда, ты горишь!
Кили вскакивает, пытается поднять девушку тоже, но она охает и как-то странно оседает ему под ноги. Гном ударяется в панику - а не попало ли в нее саму? - отодвигает край ее рубашки и видит это. Рана, зашитая Ойном еще пару дней назад, снова разошлась и теперь кровоточит и гноится, заливая больной смесью шею девушки.
- О, нет! Леда, Леда, только не двигайся! - Кили в настоящей панике, ему трудно себя контролировать, и он не знает, закончен ли бой и можно ли кричать и звать на помощь, не привлекая к себе внимание еще живых орков. Девушка тяжело дышит у него на руках, постепенно закрывая глаза.
- Леда, нет, нет, не засыпай! - голос гнома просачивается в ее сознание сквозь сонную пелену. Терпеть садняющую боль в груди становится невозможно, и девушка стонет, повергая гнома в полнейший ужас и страх за нее.
Их находят Торин и Глойн, тут же посылают отыскать Ойна, но эльфы поспевают быстрее. Тауриэль присаживается рядом с дрожащим Кили, бросает единственный взгляд на рану Леды и вскакивает.
- Ей нужна срочная помощь, но у нас нет ацеласа! - говорит она принцу, кидая на девушку многозначительный взгляд. Эльф встревоженно глядит на нее и гнома сверху вниз. Он мог бы помочь, но в их лесах целебные травы больше не растут.
- У меня! - неожиданно кричит появившийся посреди боя хоббит. Леголас и Тауриэль смотрят на него с одинаковым недоумением на лице. - У меня есть ацелас, Леда сама попросила меня набрать его у дома Беорна! Если он поможет...
- Должен помочь, - кивает эльфийский принц, берет из трясущихся рук полурослика пучок травы и наклоняется к сидящим вокруг уже бессознательной девушки Кили, Торину и Ойну. - Я могу спасти ее, если вы не будете мешать.
- К Махалу твою помощь!.. - заводится Кили, крепче прижимая к себе Леду, но его обрывает Торин.
- Пусть поможет!
- Но, дядя...
Гнома отводят подальше, хотя он рвется обратно к девушке, Леголас садится рядом с ней и просит Тауриэль помочь. Леда стонет сквозь зубы, когда пальцы эльфа касаются ее раны, и Кили вырывается из рук брата.
- Он же сделает только хуже! - кричит гном, но даже Ойн ничего не делает, чтобы остановить Леголаса, так что все только терпеливо ждут.
- Эльфы знают целебную магию, - поясняет племяннику Торин, который тоже стоит рядом и лишь наблюдает. - Ацелас - целительная трава, которая оживает в королевских руках. Так что наше счастье, что с нами эльфийский князек.
Леголас втирает в рану Леды смоченную водой траву, что-то шепчет на неизвестном языке, и пока Леда лежит без движения и не может очнуться, Фили находит у ее ног кольцо с крупным камнем.
- Что это? - тихо спрашивает он сидящего рядом Бильбо. Хоббит пожимает плечами, зато Торин сердито рявкает на племянника и хочет отобрать находку. Их слышит Кили, и теперь все становится еще хуже.
- Оно было у Леды, когда мы упали, - говорит он, смотрит на дядю и ждет объяснений. - Что это?
Торин молчит, стискивая зубы, и так и хочет молчать дальше, несмотря на заинтересованные взгляды уже не только племянников и хоббита.
- Это кольцо Владыки, - неожиданно говорит Тауриэль, замечая украшение в руках гнома. - Как оно оказалось у девушки? Она его украла?
В ее голосе звучит подозрение, и Кили тут же срывается и на нее тоже. Видимо от переживаний за Леду он совсем не может держать себя в руках.
- Она не такая! Ей не нужны ваши дурацкие побрякушки!
- Но откуда кольцо у взялось у Леды? - задает логичный вопрос Фили, и Торин, глубоко вздыхая, решает сказать. Прости, Кили.
- Его ей дал сам Трандуил.
Гномы оборачиваются к нему, смотрят во все глаза, даже Двалин, Балин и прочие. Кили неверяще мотает головой.
- Она приняла его, ничего не зная, - пытается объяснить Торин, но в глазах племянника уже крепнет смертельная обида, неверие, непринятие такой правды, и он трясется еще больше, сжимая руки в кулаки.
- Почему ты позволил!.. - мгновенно взрывается он и кричит в лицо дяде. - Почему допустил это?!
Кили вскакивает с места, дрожит всем телом и не может больше ничего произнести. В уголках его глаз копятся злые слезы, он почти готов наорать на своего короля еще больше, но не знает слов, способных выразить весь свой гнев. Торин сочувствующе вздыхает, чем делает только хуже.
- Это ты виноват! Ты был там, дядя, и ты позволил ей взять кольцо!
- Кили... - неуверенно тянет его брат, но гном не внемлет больше ничьим словам.
- Нет! У тебя нет оправданий, разве что ты ХОТЕЛ, чтобы она приняла его!
Торин не выдерживает, резко встает и наотмашь бьет племянника по щеке. Кили ошарашенно дергается в сторону. Дядя зол настолько, что морщины на его лбу готовы протаранить голову до самого затылка.
- У нее не было другого выбора! - рычит Торин. - Нам пришлось пойти на сделку с Трандуилом, иначе бы нас не отпустили оттуда так легко! Леда понятия не имела, в чем смысл этого дара, потому и приняла его без опаски!
Кили трясет от ярости и обиды, он не может взглянуть в глаза дяде или посмотреть на спящую рядом девушку. Почему, почему, почему все время она!..
- Был другой выход... - сипло цедит сквозь зубы гном. - Бильбо предлагал бежать в бочках, мы могли бы...
- Она сказала, что тебя ранит отравленной стрелой! - обрывает его Торин и, ловя шокированный взгляд племянника, наконец-то проникается жалостью к его чувствам. - Она хотела тебя защитить.
Кили хмурится, опускает глаза к Леде, вновь вскидывает их к Торину - он не верит, не хочет верит, пытается противиться этой правде, она ему не нравится - и Дубощит его понимает, теперь понимает.
- Мне жаль, Кили.
Племянник вскидывается, хочет вновь наорать, но не может больше и падает на колени в ноги Торину. Он дрожит, стонет сквозь зубы и больше не хочет ничего слушать. Тяжело дышащая рядом Леда ничего не знает и не видит его.
- Нам надо вернуться и доложить обо всем королю, - говорит Леголас. Опасности для жизни девушки больше нет - он проверяет ее лоб спустя полчаса и облегченно выдыхает. Леда все еще спит, немного вздрагивая временами, но рана на ее шее уже затягивается под действием ацеласа, так что принц может за нее не беспокоиться.
- Спасибо, - говорят ему гномы, Двалин даже жмет руку (Леголасу кажется, что он более других заботится о девочке, словно она ему дочь). Кили сидит на коленях рядом с Ледой и держит ее за руку с тех пор, как эльф закончил лечение. Интересно, а знает ли сама девушка, что сердце гнома принадлежит ей? Знает ли, что происходит на ее глазах в эти секунды?
- До Эсгарота каждый день ходит ладья, - говорит Леголас, насильно отвлекая себя от созерцания склоненного над Ледой Кили. Это зрелище кажется ему странным, нелогичным и неправильным, но отчего-то даже эльфу хочется в него верить. - Скажете, что вы идете от Трандуила - лесные эльфы уже долгое время ведут торговлю с людьми озерного города, вам помогут. Тауриэль пойдет с вами, чтобы проследить.
- Нам больше не нужны провожатые, - рявкает Торин, он былой благодарности в нем не осталось и следа. - Дальше мы справимся без ваших людей, принц.
Эльф вскидывает бровь и никак не реагирует. Иметь дело с человеческой девушкой как-то проще и спокойнее, чем со всеми этими упрямыми гномами, но она все еще спит, так что Леголас надеется лишь, что Леда не проснется посреди взрыва, если Торин вдруг решит, что его слово весомее слова лесного принца.
- Тауриэль пойдет с вами, - с нажимом повторяет эльф. - Мы перебили не всех ваших обидчиков, Больг и Азог сбежали, так что они могут прийти в любое время. Хочешь, чтобы пострадала не только девочка?
- Она пострадала из-за тебя! - вдруг яростно рявкает Кили, поднимая на Леголаса злые глаза. - Из-за тебя и твоего отца, и это вы заставили ее...
Он осекается, а эльф смотрит на него с недоумением.
- Мы - что? Я только что спас ей жизнь.
Гном сжимает руки в кулаки и не отвечает. Понять его Леголас не может и не хочет, так что лишь снисходительно вздыхает. Чертовы гномы, Валар их забери.
- Вы ее не получите, - яростно шепчет Кили, сжимая что-то в своей руке. Эльфу нет дела до помешательств подгорного народа, и он отворачивается, совсем не заинтересованный его речами.
- Леда согласилась бы со мной, - говорит он, ставя окончательную точку в бессмысленном споре. Торин нехотя соглашается на провожатого - кроме того, девочка не хочет просыпаться, а проклятый эльф запрещает будить ее раньше положенного, так что у них, видимо, появляется лишний груз, и будет весьма безрассудно отказываться от помощи.
Тем не менее, Леда просыпается еще до того, как они решают идти дальше.
- Я не поблагодарила Леголаса... - сипло говорит она, оглядываясь по сторонам. Эльфийский принц уже покинул их, оставив с гномами Тауриэль, и это ей совсем не нравится. Они медленно идут к озеру.
- Он не сделал ничего особенного, - зло бросает Кили, подавая ей руку. Девушка все еще немного слаба, и ей приходится идти, опираясь на гнома. Чрезвычайно рассерженного гнома.
- Что с тобой? - шепчет Леда ему на ухо, но он только подозрительно дергается и молчит, стискивая зубы. Снова эти игры в молчанку? Девушка вспыхивает и хочет как следует ответить ему, но замечает движение в кустах рядом и останавливается.
- Погоди, - говорит она Кили. - Там кто-то есть, за шиповником. Видишь?
Прежде, чем кто-либо что-то понимает, на склоне появляется фигура лучника с длинным луком и стрелой, направленной прямо на Торина.
- Кто вы такие? - спрашивает он. Леда прикрывает глаза рукой против солнца, замечает темные волосы и старый потертый плащ.
- Вы Бард, верно? - тянет она в ответ, и мужчина подозрительно хмурится. - Вы Бард из Эсгарота, сын знаменитого лучника, который почти одолел дракона Смауга?
Бард резко вскидывает лук в сторону девушки, и Кили тут же встает перед ней.
- Откуда ты меня знаешь, незнакомка? Что в этих краях делают четырнадцать гномов, хоббит, эльф и человеческая девочка?
_________________________
*Мелон (синд.) - друг
Chapter XIX. Травяной чайЛеда смотрит на Барда без страха, но не старается отодвинуть Кили. Лучник все еще держит их на мушке, и потому делать резких движений ей не стоит. Так же, как и говорить что-то ошеломляющее.
- В этом мире меня называют провидицей, - говорит девушка, отвечая на вопрос Барда. Торин шикает на нее, но когда это она слушала гнома, если уже все для себя решила? Мужчина подозрительно сводит брови к переносице и не думает даже опускать стрелу.
- Что?
- Меня зовут Леда, - с нажимом добавляет девушка, игнорируя то, что Кили сжал ее руку до весьма ощутимой боли. - Я помогаю Торину Дубощиту и его отряду вернуть себе дом.
Бард косится на гномов, обводит внимательным взглядом каждого и внезапно вскидывается еще больше.
- Король под горой? Вы что, хотите разбудить великое зло?!
Торин рычит: неизвестно, на кого больше направлен его гнев - на мужчину или Леду; девушка фыркает в его сторону.
- Нет. Мы хотим его уничтожить раз и навсегда.
Бард возвращается колким взглядом к девушке и, кажется, совсем не верит ей. Это будет еще сложнее, чем убедить Торина, пожалуй.
- Его нельзя уничтожить, вы лишь раздразните его!
- Нет-нет, Вы не понимаете, мы...
У Дубощита лопается терпение, и он срывается на девчонку, игнорируя Барда.
- Кто тебя просил выливать на него все и сразу, буйная! Никто не должен знать о целях нашего путешествия, а ты первому встречному решила...
- Я не собираюсь врать спасителю Эсгарота! - кричит Леда, окончательно взрываясь. Напряжение, висящее в воздухе между Бардом и гномами, такое сильное, что искры готова метать не только девушка. Торин удивленно замирает, лучник, кажется, тоже в недоумении. Леда вздыхает и оборачивается к нему снова. - Послушайте, Вы можете мне не верить - я бы и сама не верила, если бы не знала! Поправьте меня, если я ошибусь: у Вас есть две дочки и сын, верно? Старшую, кажется, зовут Сигрид... нет? Вы сын человека, который сражался с драконом Смаугом, когда он напал на Дейл лет шестьдесят назад. И у вас есть стрела, одна-единственная, которая может убить его. Я права?
Под конец фразы у Леды от напряжения срывается голос, и она хрипло сипит, опираясь рукой на плечо Кили - рана все еще ноет, хоть и перестала саднить так сильно.
Бард ошеломленно опускает лук.
- Откуда ты это знаешь? - спрашивает он, не обращая больше внимания на других. Девушка поджимает губы, молясь, чтобы вспыльчивый лучник не вскинул оружие снова. Хватит с их отряда стрел.
- Говорю же, я провидица! - запальчиво восклицает она. - То есть, здесь меня называют так.
- Здесь? - Бард косится на остальных, но Леда выходит вперед перед Кили и снова обращает на себя внимание.
- Послушайте, - с нажимом добавляет она. - Я понимаю, все это звучит как бред, и мне жаль, что я говорю это Вам при первой же встрече. Но Вы ДОЛЖНЫ мне поверить. Вы единственный, кто может убить дракона. Зовите это судьбой или провидением - как хотите! - но Вы здесь не случайно. Так же, как и Торин и его отряд. И как я.
В своих словах Леда видит, возможно, больше смысла, чем все остальные, и сейчас ей кажется, что она действительно говорит правду и верит в нее: она здесь не случайно. Бард смотрит на нее долгое растянутое мгновение, прежде чем вздыхает и выпускает лук из рук окончательно.
- Похоже, Вы двинулись головой, юная леди, путешествующая с гномами, - грубо бросает он. - Если это какая-то болезнь, то держитесь подальше от Эсгарота. Я не хочу, чтобы Вы заразили моих детей.
Он разворачивается, чтобы уйти, и Леда кидается к нему.
- Нет, подождите, Вы не понимаете... Ай!
Она хватается рукой за повязку на шее и падает на колени - Кили еле успевает подхватить ее у самой земли.
- Леда!
Девушка тяжело дышит, чувствуя новый приступ горячечного жара. Тауриэль мгновенно оказывается рядом, трогает ее лоб - на нем уже проступила испарина - и качает головой.
- Она еще слишком слаба, чтобы куда-то идти, ей нужен отдых и теплая постель.
Гномы приходят в смятение, толпятся вокруг девушки и не знают, что делать. Балин вздыхает, оборачиваясь к замершему Барду.
- Позвольте воспользоваться Вашим гостеприимством. Девочке нужна помощь. Мы заплатим высокую цену, если Вы предоставите ей комнату и покой.
Мужчина не намерен верить словам какой-то бледной девчонки, свалившейся ему на голову так внезапно вместе с кучкой гномов подозрительного вида, но она в самом деле выглядит больной, а Бард не привык отказывать бедным, несмотря на то, что он сам едва сводит концы с концами. Кроме того, гномы обещают ему плату, а Баину давно нужны новые сапоги и тулуп.
- Ладно, - ворчит мужчина. - Я предоставлю вам жилье на эту ночь, но потом вы уйдете. Это будет стоить вам очень дорого.
- Хорошо, мы заплатим вдвойне, - кивает седовласый Балин и улыбается.
Бард смотрит на него с подозрением.
- Въезжать в город без разрешения бургомистра запрещено. Поэтому вас придется везти нелегально.
До озерного города добирались, как Леда и предполагала, в бочках с рыбой. Но ей повезло меньше - Бард усадил ее на нос кормы и оставил под громадным тулупом, пахнущим тухлым мясом или просто мокрой шерстью - Леда не понимает и понять не хочет. Тауриэль стоит рядом, изредка оборачиваясь на ворчания гномов из бочек.
- Яблоки! - стонет Фили и чертыхается на манер самой Леды. Она смеется сквозь кашель.
Бард молча правит ладьей, и девушка оборачивается, чтобы взглянуть на него. Он старше, чем она представляла, и угрюмее. Впрочем, если Леда знает правду о его жизни, это не удивительно. Наверное, раньше мужчина был красив и привлекателен не только внешне, но и внутренне, но сейчас под пылью и морщинами скрывается изнуренный и уставший от жизни человек. Леда смотрит на него, не замечая, что он тоже наблюдает за ней.
- С каких пор человеческие девушки путешествуют с гномами? - вдруг спрашивает Бард. Девушка хмыкает, еле-еле вспоминая самый первый свой день в Средиземье. С каких пор?.. Ох, ей кажется, что она живет с ними бок-о-бок всю свою жизнь.
- С тех пор, как научились падать им на головы? - усмехается Леда, стараясь вспомнить дату своего неожиданного появления в Бэг-Энде. - Думаю, где-то месяцев пять назад. Или даже чуть больше... Знаете, это и для меня стало огромной неожиданностью.
Бард подозрительно хмурится, и Леда пускается в объяснения (в какой-то из бочек гневно пыхтит Торин, думая, что она выдает военную тайну, хотя ее история гнома не касается - по крайней мере, Леда позволяет себе думать именно так).
- Я присоединилась к отряду Торина месяцев пять назад, он тогда пришел в дом к Бильбо - это хоббит, который тоже идет с нами, он вон в той бочке. Я не знаю, как это объяснить такими словами, чтобы Вы меня поняли, но я действительно просто свалилась к нему в Бэг Энд. Там, откуда я пришла, историю легендарного похода Торина Дубощита описывают в книгах, и я, к сожалению или счастью, знала некоторые ее подробности. Как Вы видите, остаться в стороне мне просто не позволила совесть.
- И отсутствие здравого смысла, - говорит Бард, поворачивая ладью. Леда осекается, смотрит на мужчину с некоторым смятением, а затем кивает.
- Да, я понимаю, что звучит это все бредово. Но, поверьте, то, что я с ними, имеет для меня огромное значение. Ведь я знаю их историю. То есть, надеюсь, что знаю.
Тауриэль теперь смотрит на девушку с нескрываемым интересом и изумлением, впервые слыша такие подробности из биографии Леды, а вот Бард не слишком-то впечатляется.
- Пока что Вы не сказали ничего конкретного, чтобы я начал Вам верить, юная леди. Лишь размытые объяснения, вполне в духе такой романтичной особы, как Вы.
Леда вскидывает бровь и усмехается.
- А Вы уже составили обо мне весьма недвусмысленное впечатление, чтобы судить? - она вздыхает, натягивая повыше на плечи вонючий тулуп. - Так вот, вынуждена огорчить: я совсем не романтичная особа. Я, скорее, негативно настроенная на все дура, которая когда-то вдруг решила, что может спасти гномов, зная лишь пару фильмов.
Мужчина и эльфийка теперь оба крайне удивлены ее новым словечкам, но Леда не торопится объяснить их и только вглядывается поверх головы Тауриэль в размытый в тумане корявый силуэт озерного города.
- А много ли жителей в Эсгароте? - спрашивает она. На такой вопрос Бард вполне может ответить.
- Почти девять сотен. Две сотни из Дейла, остальные из самого Эсгарота.
- Две сотни? - девушка ахает, прикрывая рот дрожащей от холода и голода ладонью. Боже, только две сотни выживших. - А сколько было в Дейле? Нет, не отвечайте. Я не хочу знать.
Они продолжают путь в молчании; Тауриэль так и не говорит ни слова, предпочитая слушать и внимать, Леда же пытается понять, скольких людей ей удастся убедить в том, что им грозит беда. Очень немногие запросто согласятся покинуть свои дома только из-за слов мелкой оборванки, лепечущей какой-то бред про дракона. В конце концов, Смауга не видели уже лет шестьдесят, а за такое время память людей забывает о многих невзгодах.
Бард останавливает ладью с бочками у пристани, показывает документы заставнику. Леда вытягивает шею, чтобы увидеть, что происходит за спиной мужчины.
- Он договаривается со стариком, - тихо говорит Тауриэль. - Показывает на нас пальцем.
Бочки возмущенно ревут, в двух из них Леда слышит голоса Торина и Двалина.
- А ну тихо! - шикает она. - У вас нет причин не доверять ему! Бард добропорядочный человек!
- Откуда ты знаешь?! - воет из-под рыбной туши голос Дубощита. - Он предатель и хочет сдать нас, забрав наши деньги!
Девушка вспоминает первые дни их похода, когда гном и ее считал обманщицей, и закатывает глаза. Типичный Торин, типичная ситуация.
- А мне Вы верите? - рявкает Леда еле слышно. Бочка, вроде, успокаивается, но на дне ее все равно раздаются возмущенные рычания. Чтоб он этой рыбой насквозь пропах, гном-параноик.
Бард возвращается с печатью на потрепанной бумаге и вновь встает за руль.
- Я сказал, что Вы проследите за доставкой груза, - говорит он Тауриэль и кивает Леде. - А Вы держите путь к Железным холмам. Для всех в городе Вы будете торговкой из гномьего народа.
На вопросительный взгляд девушки мужчина лишь пожимает плечами.
- Никто не поверит, если Вы скажете, что Вы человек, - поясняет он, нисколько не стесняясь. - Для здешних людей Вы слишком маленького роста.
Бочка с Двалином на его словах что-то невнятно бурчит, и Леда уверена, что гном добавляет: «И слишком буйная».
Они останавливаются у следующей заставы. На этот раз к Барду выходит жутко горбатый и уродливый человечишка, в котором девушка с легкостью узнает того подхалима из фильма, которого всю дорогу хотелось придушить. Он подозрительно косится на Тауриэль и Леду, так что ей ничего не остается, кроме как приветливо махнуть рукой. Однобровый мужик (Леда ничего не может с собой поделать - у него и правда обе брови срослись на переносице!) как-то странно кривится и тут же их отпускает.
- Алфред решил, что Вы с ним заигрываете, - хмыкает Бард, и Леда мгновенно трясется от отвращения.
- Фу, Эру, какой кошмар! Это недоразумение скоро будет бегать по остаткам Дейла в женском платье!
Она говорит, не задумываясь, и мужчина хмурится, вновь слыша что-то о будущем. Эта девушка в самом деле верит в свои же сказки. Должно быть, она совсем плоха.
В дом к Барду гномы попадают не сразу. Леда и Тауриэль проходят безбоязненно через двери, а остальным приходится сделать изрядный круг, чтобы прийти незамеченными мимо людей бургомистра. Когда они появляются в доме, насквозь мокрые, пропахшие тухлой водой и рыбой, то отказываются говорить, где были. Леда тем временем кланяется дочерям и сыну Барда и не обращает внимания на грубые ругательства гномов.
- Простите, что потревожили вас, - кивает девушка на внезапную толпу. Сигрид и Тильда смотрят на гостей в изумлении. - Меня зовут Леда, мы с моими друзьями весьма благодарны вашему отцу за приют на этот вечер.
Ей становится все хуже, так что Бильбо, заручившись поддержкой Двалина и Кили, укладывают девушку в постель еще до захода солнца. Она противится и хочет вместе со всеми посидеть за столом и рассказать что-то важное Барду, но ее никто не слушает. Кроме того, сам мужчина куда-то отлучается еще до ужина, так что к его возвращению Леда спит, укутанная во множество одеял, наконец-то сытая и чистая.
- Это не мое дело, - говорит мужчина, поглядывая на девушку. - Но такой слабенькой леди не место среди таких, как вы.
Гномы, как по команде, вскидывают головы от своих тарелок и глядят на Барда с разными оттенками раздражения.
- Эта девочка помогает нам с тех пор, как мы вышли из Шира, - отвечает за всех Балин. - Она, может, и выглядит совсем неподходящей для таких походов, но, к счастью, действительно много знает. В этом ее огромное преимущество.
- То есть, - удивленно вскидывается Бард, - вы все верите в то, что она знает будущее?
Его дети тянутся ближе к огню, маленькая Тильда оборачивается, чтобы взглянуть на спящую девушку.
- Папа, она провидица? - звонко спрашивает девочка. Мужчина не знает, что ей ответить, зато Фили и Кили с радостью бросаются в объяснения.
- Да, она предсказала нам тех троллей в лесу! И спасла дядю от смерти! А еще о пещере с гоблинами и каменных великанах предупредила, и вывела из дворца лесного короля, а потом...
Фили осекается, с опаской оборачиваясь к брату. Он хмурится и сжимает зубы, все еще злясь то ли на дядю, то ли на самого себя за то, что не доглядел за девушкой. Кольцо Трандуила покоится в его кармане, жжет сквозь плотную ткань рубахи, почти до боли выжигая на его коже отметину. Он бы выбросил его, если бы мог, а вместо этого несет от самого Лихолесья, ведомый какими-то мазохистскими мыслями. Торин, наблюдающий за племянником, хочет верить, что это все же надежда.
- А она что-нибудь про меня знает? - заинтересованно тянет Тильда. Балин добродушно улыбается.
- Думаю, ты сможешь сама у нее спросить, когда она проснется.
Бард неожиданно хлопает по столу рукой.
- Это все сказки, дочка, - отрезает он, мотая головой. - Провидиц не существует, иначе такие, как они, спасли бы мир намного раньше.
- Не уверена, что нас много, - вдруг тихо говорит Леда. Все оборачиваются в ее сторону, Бильбо вскакивает из-за стола и идет к ней. Девушка улыбается хоббиту, позволяет спустить себя с кровати и довести до стула у камина.
- Тебе лучше? - спрашивает Кили, и Леда, поднимая к нему взгляд, вдруг смущается. Гном второй раз видит от нее такую реакцию на свои слова и действия, и потому удивляется.
- Я понимаю, почему Вы не верите мне, - оставляя его вопрос без ответа, говорит девушка Барду. - В это довольно трудно поверить. Но нам действительно очень важно, чтобы Вы смогли принять правду.
- Нам?! - рявкает Торин, о чьем подозрении Леда успевает позабыть - и напрасно. - Почему это НАМ вообще должно быть важно мнение лодочника?
Девушка пытается дышать спокойно, подавляя никому не нужную сейчас злость. Кажется, сейчас она снова будет бороться с этим упертым гномом за право отстаивать свою точку зрения.
- Потому что! - бурчит она в ответ. - Я уже говорила, что Бард будущий спаситель Эсгарота! Почему так сложно хоть раз просто меня послушать?
Гномы привычно закатывают глаза, а вот стоящая у окна Тауриэль изумленно глядит на такую дерзость: девочка смеет идти против слов своего предводителя не впервые, и ее такое совершенно удивляет - эльфийку воспитывали и учили совсем другим вещам.
- Простите, что? - хмуро переспрашивает Бард. - Вы думаете, что я спаситель города?
Леда кивает ему и мысленно заранее извиняется.
- Вы потомок человека, который почти убил дракона в Дейле, я права? - мужчина застывает на стуле, косится на своих детей и не знает, что ответить на такую откровенность. Девушка со своим проницательным взглядом не оставляет ему выбора. - Вы тот самый, я знаю. И у Вас есть стрела, способная убить Смауга.
Бард вскидывается, неверяще глядя на свалившуюся с небес девчонку. Откуда она знает такие подробности? О стреле не ведает даже его сын. Не может быть, чтобы эта девочка, в которую свято верят свихнувшиеся гномы, в самом деле оказалась провидицей.
Тильда и Сигрид удивленно ахают.
- Так это твой дед промахнулся в тот знаменательный день? Если бы люди умели стрелять лучше, чем слепые кроты, мы бы, возможно, не оплакивали Дейл! - презрительно фыркает Торин, и Леда, натянутая от напряжения, как струна, окончательно взрывается.
- Он не промахнулся! Он попал в Смауга и отсек ему чешую, прямо напротив сердца! Следующий выстрел стал бы последним, если бы дракон не спалил все дотла раньше! Господи, Торин, как будто это не Вы там были!
Гном стучит по столу рукой, ничем не пугая вдруг разозлившуюся девушку.
- Вот именно, я был там и все помню! В отличие от тебя, девчонка!
Леда поджимает губы, злобно щурится и даже не думает проглатывать эту колкость.
- Простите ему эти грубости, - цедит девушка сквозь зубы, поворачиваясь обратно к шокированному мужчине. - Он уже довольно стар и не понимает, что своими словами ранит всех и каждого.
На Торина страшно смотреть - он краснеет, раздувается и готов взорваться, но Леда вдруг кладет свою теплую ладонь на его кулак, лежащий на столе, и вышибает тем самым всю спесь.
- Он в тот день потерял так много, что забывает о чужом горе и чужих жизнях.
Бард переводит тяжелый взгляд на гнома. Да, в тот день многие лишились дома и семьи, и если слова девушки верны, на плечах Торина лежит огромный груз. Но это не его, Барда, дело.
- Хорошенько выспитесь, - бросает он и встает с места. - Я уведу вас из города на рассвете.
Леда вдруг мотает головой и тяжело вздыхает.
- Если Вы не поверите мне, я выйду на городскую площадь и объявлю во весь голос, что скоро на город прилетит великое зло.
Мужчина резко замирает на месте, гномы, как один, открывают рты. О чем, Махал ее забери, толкует глупая девочка? Леда видит недоверие в глазах каждого, но, в отличие от них, она знает, о чем говорит.
- Я уже говорила Вам, - продолжает девушка, - что мы не случайно встретились на том берегу. Можете думать обо мне, как хотите, но если мои слова привлекли Ваше внимание, то знайте: без Вашей помощи Эсгарот погибнет под драконьим пламенем.
- Откуда ты... - неуверенно тянет Фили, и Леда ощутимо пинает его под столом.
- С чего ты решила, что нам нужна его помощь? - сердито рявкает Торин, так что второй пинок достается и ему тоже.
Бард молчит, сверля девушку взглядом, она свой не отводит и выглядит весьма воинственно для своего положения худенькой и слабенькой девчушки. Кажется, она понимает теперь, как она продержалась в этом буйном отряде так долго.
- Ты думаешь, я поверю? - спрашивает он. Леда хмыкает, чем удивляет его еще больше.
- Нет, не думаю. Но Вы не опровергли мои слова, а, значит, у Вас в самом есть стрела, способная убить дракона. Последняя.
Мужчина не двигается, и Леда предпринимает отчаянную попытку - встает со стула, вытягивается во весь свой низенький рост и тянется к деревянной балке над столом. Когда ее пальцы касаются холодного железа стрелы, спрятанной между сухими травами, глаза Барда делаются шире монеты.
- Вы не зря хранили ее столько лет, - говорит девушка, пытаясь скрыть свою собственную неуверенность. Ее сердце бьется, как заведенное: она едва не прокололась. - Теперь пришло время использовать эту стрелу.
Ей жаль, что она говорит обо всем при детях этого человека, как жаль и то, что его в принципе приходится просить о помощи, столь небезопасной помощи. Но времени у них все меньше, Одинокая гора со своим свирепым жителем все ближе, и теперь ни у Леды, ни у гномов нет ни минуты на сентиментальность и любезности.
- Кроме Вас одолеть дракона не сможет никто, - добавляет девушка, пресекая попытки собственной совести взять вверх над чисто логическими доводами рассудка. - И будет лучше, если мы поможем Вам убить его до того, как он спалит Эсгарот с его жителями.
Торин, наконец, понимает, куда она клонит, и больше не пытается спорить, хотя все еще смотрит волком на Барда. Леда благодарна ему хотя бы за молчание.
- Ты хочешь, чтобы я убил чудовище, которое вы же и выпустите? - переспрашивает мужчина.
Леда прекрасно понимает, как ужасно звучит эта просьба, какой жестокой она выглядит в глазах Барда и его детей - особенно его детей - но, к сожалению, это действительно наиболее оптимальный вариант развития событий. Если она смогла предотвратить ранение Кили, то, быть может, сможет исправить и уничтожение целого города?
- Пожалуйста, поймите: если не мы сейчас, то кто-то другой разбудит дракона, - запальчиво говорит Леда. - Он ведь не умер, он просто спит. Когда-нибудь Смауг проснется и решит выжечь все города в округе, и тогда пострадает не только Эсгарот с его девятью сотнями жителей. Тогда никому не будет спасения.
- Вы все прикрываетесь россказнями о страшных бедах, хотя сами хотите навлечь страдания на невинных людей, - яростно шипит Бард. Девушка кусает губы - он прав, но разве у них есть иной выход сейчас, когда они уже так близко к своей цели?
- Если мы пойдем туда сейчас, то сможем хотя бы предупредить город и вывести отсюда людей. Чтобы никто не пострадал. Сейчас вы все живете здесь, как на вулкане, который в любой момент может взорваться и потопить всех.
Мужчина впивает в ее свой взгляд, смотрит одно долго мгновение, и выдыхает.
- Ты просишь о невозможном, - наконец, после молчания говорит он. - Я не могу довериться случайной девочке и ее гномам. Подыщите себе другого убийцу драконов.
Отчего-то Леде кажется, что Бард еще передумает, и потому вовсе не возражает, когда он выходит из дома, с силой хлопая дверью.
Они еще долго сидят у огня, и Леда рассказывает маленькой Тильде, Сигрид и Баину истории своего мира, умалчивая о том, что они не имеют к Средиземью никакого отношения - нечего путать людей еще больше, они и без того растеряны донельзя.
- Там, откуда я родом, существует сага, - тихо шепчет девушка, - наполовину легенда, наполовину правдивая история моего государства, о Сигрид Гордой, матери королей.
Глаза Сигрид вспыхивают, и Леда, улыбаясь, тянется к ней через Тильду.
- Она была чрезвычайно красивой, но очень тщеславной женщиной. В девичестве она стала женой короля Эрика Победоносного и родила ему наследника. Но король умер спустя десять лет, и руки молодой королевы стали добиваться многие знатные мужи. Она всем отказывала - мама говорила мне, что из-за собственного тщеславия и гордости, но я думаю, что она просто очень любила первого мужа.
Девочки слушают ее, едва ли не раскрыв рты, и Леде, как ни крути, приятно такое внимание. В доме Барда тепло и уютно, несмотря на промозглую сырость стен и подгнившие балки на крыше, с которых капает талая вода. Девушка сидит у камина, закутанная в пледы, и греет ладони глиняной кружкой с ароматным чаем из какой-то неизвестной травы. По запаху она напоминает Леде чабрец, который дома так часто заваривала мама. Может, поэтому ей здесь так спокойно.
- А в тех местах, где ты жила, были драконы? - спрашивает Тильда, хлопая длинными ресницами. Леда улыбается и качает головой.
- Нет, у нас они были только сказками и легендами. Обычно они охраняли принцесс в высоких башнях, чтобы какой-нибудь принц пришел и сразился со зверем, чтобы освободить свою возлюбленную.
- В башнях? - Баин удивленно фыркает. - Зачем же запирать принцессу в башне?
Леда открывает рот, чтобы ответить, и понимает, что не может этого знать.
- Честно говоря, никогда не задумывалась, - смеется она. - Наверное, это делали, чтобы отсечь всех недостойных. Мол, только самый преданный и влюбленный юноша с храбрым сердцем и недюжинной силой может стать мужем красавицы.
Дети смеются, насмешливо называя принцев глупцами, и Леда улыбается, пряча улыбку за кружкой чая.
Ночью ей совсем не спится. Леда ворочается в постели, сердито ворча на свою забитую мыслями голову. Одинокая гора, показавшаяся сегодня из-за плотного тумана, напугала ее до невозможности, а тот горный пик, Воронья высота, о котором она столько думала, лишил ее последних сил. Теперь Леда боится даже подумать о ней, и всего лишь очертания страшного откоса наводят на нее ужас. В конце концов, Леда встает с постели, кутается в плед и идет наружу, в промозглый туман города.
В такое время очень немногие бодрствуют, и девушка замечает всего два-три зажженных окна домов. Она смотрит вдаль, на темнеющий вдалеке Эребор, и внезапно понимает, что больше не может держать все в себе.
Леда всего лишь слабая девочка, ничего не знающая ни об этом мире, ни о его жителях. Она попала сюда случайно и внезапно решила, что какие-то размытые сведения, почерпнутые ею из голливудских фильмов, смогут помочь ей в ее большой и великой цели. Словно это игра, развлечение.
Нет, это перестало быть для нее игрой в ту самую секунду, когда на пороге дома Бильбо появились Фили и Кили. Леда до сих пор помнит панику, которая овладела ей при одном взгляде на этих двух гномов. Не радость или восхищение.
Ужас. Ее всю от пятки до макушки пронизал смертельный ужас.
Леда сжимает руками деревянные перила крыльца и сгибается все ниже, скрывая глаза даже от безучастной луны. Сначала все казалось простым: чтобы избавиться от страха за жизни гномов, ей просто нужно помочь им выжить, ведь она знает историю и может предотвратить катастрофы. Кто же знал, что уже к середине пути Леда не будет знать ни себя, ни других - все настолько запутается и смешается не только во всем мире вокруг нее, но и в ней самой, что она больше не сможет различать, что правильно, а что нет.
Сейчас ей кажется, будто проще покончить с собой, чем попытаться разобраться в своих же чувствах.
- Почему твое лицо не озаряет радость от скорого завершения вашего великого дела? - вдруг раздается за спиной Леды переливчатый голос эльфийки. Она резко выпрямляется и быстро стирает с лица слезы.
- Наверное, потому что оно еще не завершено, - грубо отвечает девушка. - Нельзя радоваться заранее - накличешь беду.
Тауриэль подходит ближе и встает рядом с Ледой. Она молчит, и девушка уже решает уйти, потому что чувствует напряжение рядом с эльфийкой, но та вдруг оборачивается и смотрит прямо на Леду.
- Почему ты так меня не принимаешь?
Леда хмурится, кусает губы, не желая отвечать, но, по сути, Тауриэль спрашивает логичные вещи. Нельзя просто так злиться на кого бы то ни было и молчать. Как это делает девушка на протяжении всего этого времени.
- Может, ты мне просто не нравишься? - снова огрызается она. Говорить правду ей совсем не хочется.
Эльфийка вскидывает брови и немного обиженно вздыхает.
- Я думала, как провидица, ты не должна позволять себе таких личных чувств. Мне казалось, что видящие будущее через свет Элберет не могут без причин любить и ненавидеть кого-то.
- Через свет чего? - переспрашивает Леда, вышибая из Тауриэль последние логичные мысли. Девушка смотрит на нее с непониманием и нескрываемым подозрением, что еще больше наводит ее на мысли о том, что Леда - совсем не провидица.
- Ты удивляешь меня, - говорит эльфийка, поборов свою впечатлительность. - Знаешь то, что уготовано этому миру, но не ведаешь ни о законах его, ни о богах, что наблюдают за нами с небес Арды. Кто ты такая?
Леда открывает рот, хочет что-то ответить - и не может. Кто она? Кто?..
- Я просто ненормальная, решившая спасти несколько жизней чудаковатых гномов, которые слишком мне дороги, чтобы бросать их.
Она чувствует, как по щеке снова катится соленая капля, упрямо стирает ее тыльной стороной ладони со шрамом от меча Двалина, и вскидывает голову.
- Мне жаль, что я не могу относится к тебе беспристрастно, - вдруг резко бросает девушка. Тауриэль удивлена и молча смотрит на нее своими широко распахнутыми зелеными глазами. Леда вздыхает, решаясь, наконец, высказаться. - Мне жаль, что я не те боги, которым ты поклоняешься и не могу не испытывать личных чувств. Но, если бы ты знала то, что знаю я, ты бы поняла меня.
Она разворачивается, чтобы уйти, но эльфийка бросается за ней следом.
- И что же ты знаешь? - восклицает она. Ее беспричинная злость девушки тоже изрядно выматывает. А незнание и непонимание подтачивает уверенность в своих силах больше, чем что-либо другое.
Леда тяжело дышит, стараясь взять под контроль собственное дыхание. Сердце стучит в ее груди, как сумасшедшее, и то, что она хочет сейчас сказать, прозвучит впервые и для эльфийки, и для нее самой.
- Они могут погибнуть... - тихо-тихо говорит Леда, вжимая голову в плечи так сильно, что те начинают болеть. Тауриэль не видит ее лица и, если бы не чуткий слух, она бы и не услышала девушку.
- О чем ты?
Леда хмурится, чувствуя, как по щекам текут злые жестокие слезы. Ей хочется оказаться далеко от этой пугающей горы и того, что она хранит в своих недрах, и того будущего, которое предстоит познать.
- Те, кто дороги мне больше жизни, могут погибнуть. И если я не смогу предотвратить это, я...
Она не договаривает и сбегает в дом, под спасительные пледы на кровати, которую девушка делит с Бильбо. Тауриэль остается стоять на крыльце дома, хмурясь и ничего не понимая.
Chapter XX. ВзрывНаутро Леда чувствует себя так, словно ночью к ней приходили какие-то ниндзя и выбили из ее тела все силы. Девушка еле распахивает глаза, когда ее будит Сигрид.
- Уже пора? - сипит она, выползая из-под одеял. Дочь Барда мотает головой.
- Отец хочет поговорить с Вами. Сейчас, скорее.
Девушка встает, чуть шатаясь, и тяжело, будто со скрипом, потягивается - с тех пор, как она сладко спала на перинах в доме Элронда, еще ни разу ей не удавалось выспаться до ломоты в теле. Сегодня, видимо, была последняя возможность, которой ей не дали воспользоваться свои же кошмары. Она прогоняет ночные видения событий Вороньей высоты, и спускается вниз.
Гномы уже собрались вокруг стола, во главе которого стоит Бард.
- Прошу прощения за опоздание, - тараторит Леда, спускаясь по лестнице, как стопудовый великан. Мужчина шикает на нее, и она снова извиняется.
- Я много думал над твоими словами, Леда, - говорит он, когда справляется с удивлением: Бильбо привычным жестом выуживает из-за пазухи листочек мяты, который девушка с радостью начинает жевать - эту привычку переняли у нее и несколько гномов, включая Кили и Фили.
- Мой папа - стоматолог, - как и до этого момента гномам и эльфам, разъясняет Леда, ввергая семейство Барда в новое изумление. К счастью, никто никогда не пытался уточнять, что за зверь такой этот стоматолог и насколько он опасен.
- Так вот, этой ночью я не мог уснуть из-за твоих слов, - продолжает Бард. - Раз я уже привел вас сюда, вам не составит труда добраться до Эребора. Я мог бы попытаться вас остановить, но, кажется, это уже бесполезно. И, если ты права, уже вечером в Одинокой горе проснется великое зло.
- Завтра вечером, - поправляет Леда, внимательно его слушая. Неужели она все-таки не зря надеялась? - Вы нам поможете?
- Не вам, - сердито мотает головой мужчина. - А себе и своим детям. И всем тем людям, что живут здесь со мной. Если вы разбудите дракона, они пострадают.
Девушка кивает, заталкивая поглубже внутрь чувство вины, что разъедает ее внутренности. Они не могут поступить по-другому! Если не сейчас, то никогда гномы не вернут себе дом! Эти мысли борются в ней с собственной совестью, но, в отличие от прежних разов, начинают проигрывать.
То, что они задумали, ужасно, если пострадает хоть одна живая душа.
- Нам надо увести людей из города, - вскидывает голову Леда. - Здесь будет опасно находиться, даже если вы подстрелите дракона в воздухе еще до того, как он попытается вас спалить.
- Никто не поверит словам маленькой девочки, мелющей чепуху про разгневанных чудовищ, - встревает Торин, и девушка с ним соглашается. Ее в лучшем случае запихнут в смирительную рубашку и оставят лечиться в какой-нибудь заброшенной тюрьме, если здесь таковые имеются.
- Ты смогла убедить меня, сможешь и остальных, - твердо говорит Бард, но Леда виновато поджимает губы.
- Не смогу. Я не знаю людей в этом городе, Вы единственный, кого я помню из всей этой истории. Они не поверят мне, даже если я буду сто раз повторять про дракона.
Гномы качают головами и начинают перешептываться. Никто не согласен выпускать Леду, еще не до конца пришедшую в себя, на возможное растерзание глупой толпе. У нее есть на это свое мнение, но ее никто не слушает с тех самых пор, как они попали в засаду к оркам в Лихолесье. Это одновременно греет ее и огорчает: забота о девушке стала привычной для любого члена их отряда, но только вот это Леда заботится о гномах - даже если они и не знают об этом.
- А что, если мы поможем? - вдруг спрашивает Сигрид. Бард и Торин смотрят на нее с одинаковым изумлением, и девушка хитро щурится. - Эсгаротцев легко убедить, если привлечь их внимание должным образом.
Леда стоит посреди площади - хотя назвать ЭТО площадью язык поворачивается с трудом, потому что больше всего заплеванная деревянная площадка, окруженная четырьмя стенами разных косых домов, напоминает место для сборища драчунов и зевак.
- Эй, чего встала, как вкопанная! - орет торговка рыбы, грубо пихая девушку в сторону. - Не видишь, места нет пройти мне! Шла бы отсюда!
Леду ведет в сторону, но, прежде чем она с визгом врезается в стену, ее успевает поймать Кили.
- Напомни мне никогда, слышишь, - с придыханием рычит она, - никогда не соваться на местные городские площади. Это - ад!
Гном смеется, чуть придерживая ее за плечи, и Леда благодарно улыбается в ответ. Правда, милостям здесь, в самом деле, не место: площадь насквозь пропахла сырой рыбой, тухлой водой, потом людей и грязью, а еще немытыми ногами и сырым табаком.
- Ты в порядке? - спрашивает Кили, даже не делая попыток выпустить руку Леды. Почему-то в последнее время он так часто задает ей этот вопрос, что она начинает краснеть еще до того, как ответит. Или не ответит - очень часто теперь она оставляет вопрос открытым и сбегает куда-нибудь подальше. Кили такое поведение девушки не нравится, и он не понимает, почему она вдруг ведет себя как запуганный кролик. Это на нее не похоже.
«Вообще-то, он сам тоже вечно что-то скрывает!» - раздраженно думает Леда, почти с силой вырывая свою руку из ладони гнома. Он так и не отдал ей кольцо лесного короля, хотя она спрашивала его о нем и просила вернуть. Кили взъерепенился не на шутку и обругал и ее, и Трандуила, и, почему-то, Торина. Она никогда не поймет этих гномов!
- Итак, - бодрее, чем есть на самом деле, восклицает девушка и встает на перевернутую бочку. Кили придерживает ее одной рукой и не сводит своих темных глаз, что ее изрядно смущает. - Не верю, что действительно участвую в этом... - шепчет себе под нос девушка и, вздохнув, набирает в легкие побольше сырого воздуха. - Жители Эсгарота! Прошу вашего внимания, это не займет дольше пяти минут! Меня зовут Леда, я прибыла из далеких земель, чтобы сообщить вам страшную новость! Дракон Смауг вновь пробудился и жаждет крови!
Пока она распинается перед тремя зеваками - остальные просто не обращают на девушку никакого внимания - позади толпы снуют туда-сюда Баин и Сигрид и останавливают каждого встречного, с испуганными глазами лепеча что-то про великое зло с небес. Гномы подтягиваются постепенно, создавая видимость скопления народа, так что это, в конечном итоге, привлекает все больше людей. Правда, когда Леда заканчивает свой бредовый, полный сказок, рассказ - а уж она-то знает, что больше половины из всего этого выдумала только что! - голос у нее хрипит и садится, так что в зарождающемся шуме ее плохо слышно.
- Что ты там бурчишь, девчонка! - кричит кто-то позади толпы. - Дракона Смауга не видели уже шестьдесят лет! Хватит пугать честных людей!
- То, что его не видели, еще не значит, что он умер! - Леда прищуривается, замечает очень характерную для рыбака шапку, и делает непроницаемое лицо. - Ты ведь Зуфрел, да? Местный рыбак?
Старик вытягивает лицо от удивления.
- А ты откуда знаешь? Эта ободранка из наших мест?
Впереди него начинают роптать, и Леда повышает голос, пытаясь подражать манере Галадриэль растягивать слова так, что они вливаются в твои уши сами по себе и просачиваются в мысли. Выходит только смешнее, но Кили ободряюще сжимает ее ступню на бочке, и Леда вздыхает.
- Я пришла из далеких земель, незнакомых вам. Вы не знаете меня, зато я знаю вас, потому что я провидица!
Толпа становится больше, но это девушку вовсе не радует - разъяренные люди могут запросто столкнуть ее с бочки и затоптать. Хорошо, что вокруг нее плотным кольцом стоят гномы, но становиться причиной всеобщей драки она совсем не хочет.
- Ну конечно, провидица, слыхали сказки! - кричит женщина, размахивая поварешкой. - Обманщица очередная, которой бы только деньги выпросить!
Леда оборачивается в ее сторону.
- А Вы Вэлма? Знахарка, дочка лекаря из Дейла? - женщина испуганно ахает. - Скажите, это не у Вас недавно родилась внучка? Вы назвали ее Альмой в честь матери, да? Как здоровье Вашей снохи?
Вэлма оторопело бросает что-то, похожее на «Спасибо, хорошо», и больше не спорит. Леда крутится на своей бочке, указывая поочередно то на одного, то на другого человека, по памяти выдавая какие-то незначительные подробности, которых приезжая знать не может.
- Ингрид, Вы недавно заказывали платье у портного на краю города. Поздравляю с помолвкой, Хельге замечательный человек! Бриджит, а Вашей козе ничем нельзя помочь? Говорят, ацелас творит чудеса при правильном обращении! Сибил? Я бы обратилась ко врачу с Вашей ногой, как бы не разыгралась язва! Ах, простите, это совет не Вам, а Вашей сестре, верно?
Девушка даже не замечает, что голова у нее начинает кружиться, а ноги подкашиваются - вертеться на бочке становится вес труднее, ее толкают, люди напирают сильнее, а она только смотрит на всех горящими глазами и думает, что, возможно, ложь во благо сейчас спасет весь этот город...
- ТИХО! - гремит в воздухе голос хриплый противный голос, и на самой широкой улице толпа начинает вжиматься в стены, чтобы пропустить вперед огромного человека. Леда смотрит на приближающуюся фигуру и уже без подсказок понимает, кого видит. Рыжие всклокоченные волосы прилипли к лысине, с усов капает пахнущая спиртом вода, жирная туша обернута потертыми старыми бархатами и парчой, которая видала лучшие годы.
- Что за балаган вы тут устроили?! Кто посмел нарушать покой моего города?
- А Вы, должно быть, господин бургомистр... - Леда скрещивает на груди руки и выпячивает грудь, становясь чуть выше. С ее ростом и на бочке она еле превышает рост огромного бургомистра, но ей хватает и этой разницы, чтобы чувствовать себя лучше. Кили обеспокоенно смотрит в сторону крыльца, с которого свешивается Бард - о нем он ничего девушке не рассказывал, и сейчас она может испортить все, если вовремя не остановится. Леда его знаков не замечает, вперив сердитый взгляд в человека перед собой.
- А ты кто такая? - щурясь, цедит сквозь зубы бургомистр, и девушка кашляет, невольно вдыхая его несвежее дыхание. Фу, ну и вонь...
- Я та, кто знает о каждом твоем шаге, господин вор городской казны, - шипит Леда. В ее словах столько яда, что она сама себе удивляется, а потом видит за спиной бургомистра Алфреда и вспыхивает еще больше. - Ах, привет, милый, - слащаво растягивая слова, кивает она подхалиму.
Кили вскидывает голову, взирая на девушку с таким же выражением лица, что и остальные - она что, сошла с ума?
- Э... - неуверенно блеет Алфред. Бургомистр оборачивается на своего слугу, но тот ничего не понимает. Леда усмехается себе под нос.
- Это не ты вчера донес на меня своему господину, а? Ах, нет, ты был слишком занят, клевеща на добрых жителей своего же города!
Двалин, стоящий спиной к девушке, оборачивается, желая прекратить этот спектакль - Бард тоже машет руками, чтобы она сворачивалась, но Леду уже, кажется, не остановить.
- Рассказать всему городу, как ты нашептываешь бургомистру всякие гадости про людей? Шепчешь ему на ухо, как хитрый змей, обманываешь других, чтобы заработать себе побольше золотых монет! Да и из казны самого бургомистра, должно быть, подворовываешь, не так ли?
Алфред испуганно дергается и трясется.
- Это все ложь, наглая ложь! Господин бургомистр, эту дрянную девчонку следует заковать в цепи и посадить в карцер за подобную клевету на уважаемого человека!
- А тебя самого посадить не следует, скользкий змееуст?! - взрывается Леда; бочка под ней начинает шататься, и Кили еле удерживает ее в вертикальном положении. Кажется, все идет уже совсем не по плану. - Эй, люди! - кричит девушка, игнорируя взгляды бургомистра. - Вы так и собираетесь терпеть власть этого зажравшегося чиновника?! Рассказать вам, что будет, когда дракон нападет на Эсгарот? Господин бургомистр соберет в самую широкую лодку все свои припасы и богатства, отобранные у каждого из вас с помощью налогов, и будет медленно уплывать из горящего города, пока вы будете молить о помощи! Господин бургомистр променяет жизни невинных людей на золото и драгоценные камни!
- Молча-а-ать! - наконец, вопит бургомистр не своим голосом, но Леда успевает спрыгнуть с бочки до того, как он обрушит на нее свой огромный кулак. - Стража! Схватить эту наглую выскочку! Посадить ее в тюрьму, отнять все, что есть!
Кили хватает девушку за руку, и в шумной разбушевавшейся толпе они вместе с остальными гномами успевают скрыться до того, как стражники проберутся к оставшейся без дела бочке.
Леда бежит вслед за Двалином, который ругает ее на чем свет стоит, а она смеется, и этот смех звучит неискренне, напряженно, истерично даже, но никто, кроме Кили, этого не замечает. Когда они достигают дверей дома Барда, и мужчина тоже возвращается к ним и кричит на девушку, она уже плачет.
- Леда, что такое? - Бильбо выскакивает из дома в смешном фартуке и с перчатками для готовки на руках, обнимает плачущую Леду за плечи и ведет внутрь, ворча уже на гномов. В их отряде тоже начинается ссора, которую резко прерывает рык Торина.
- А ну хватит! - кричит он и ударяет рукой по столу. Посуда над ним звенит, словно тоже испугана. - Бильбо, уведи девчонку и приведи ее в порядок, нам скоро надо уходить! А вы все, - он кивает на разбушевавшихся гномов по очереди, никого не забывая. - То, что вы там за ней не проследили - ваша вина, и нечего все сваливать на глупую голову женщины! Она и так больна, а вы взвалили на нее такой груз и теперь недовольны! Что там произошло?
- На самом деле, все просто отлично! - в дом вваливаются запыхавшиеся Сигрид, Баин и Тильда, и улыбаются во все зубы. - Леда устроила настоящий хаос, жители хотят наказать бургомистра, кто-то бросился собирать вещи, чтобы сбежать из города! Ей поверили!
Торин хмурится, сердито переводя взгляд на Барда. Мужчина нехотя кивает.
- Да, это правда. Теперь осталось только уговорить всех вместе покинуть город как можно скорее.
- Прекрасно, - поджимает губы Торин, мысленно хваля эту нелепую истеричную девочку. Ее методы гном совсем не понимает и не принимает, но, когда они приносят результат, он не может не согласиться - Леда снова им помогает. - Готовьтесь к отъезду. Плывем через час.
Кили смотрит на остальных, видит, что на него не обращают внимания, и сбегает наверх, куда Бильбо увел девушку.
Леда сидит на той кровати, где спала ночью, и плачет, плачет, плачет... Хоббит встревоженно утирает ей слезы платком, хлопочет вокруг и в самом деле смахивает сейчас на курицу-наседку, о чем ему каждый раз напоминает то Бофур, то Нори, но теперь это не имеет никакого значения. Девушка плачет так, словно готова расстаться с жизнью, и его это несказанно пугает.
- Леда, милая моя, ну что случилось? Ты же справилась, все хорошо, жители тебе поверили! - Бильбо не знает, что еще сказать, и только прыгает вокруг нее, словно мячик. - Девочка, что ты так убиваешься? Ты устала, я понимаю, но скоро все закончится, скоро мы уже придем в Эребор, и...
Его слова тонут в новом крике девушки - она заходится слезами еще больше, падает на кровать и дрожит, как осиновый лист в бурю.
- Они умрут там, Бильбо!.. - слышит хоббит и мотает головой - он что-то не то расслышал, а у девочки, должно быть, снова жар. - Я не хочу идти туда, там смерть!
Леда стонет так, будто кто-то вырывает из ее груди сердце, и Бильбо сам хватается за свое - так ему страшно за бедняжку. Неужто от болезни ей стало так плохо?
- Ну что ты такое говоришь, - он садится рядом и гладит Леду по плечам и спине, стараясь и ее успокоить, и себя тоже. - Никто не умрет. Мы придем в Эребор, задержим этого дракона, насколько хватит сил, как и договаривались, а потом я найду этот Аркенстон, и мы останемся живы и здоровы...
Девушка резко затихает, и эта внезапная тишина действует на Бильбо еще более устрашающе, чем крики. Он кидается к Леде, трясет ее за плечи, боясь, что она от переживаний потеряла сознание, но девушка сама поднимается и садится рядом с хоббитом. У нее распухшее от слез лицо и красные глаза, но выглядит она так плохо от взгляда - темного, отчаянного и пронизывающего душу до самых костей.
- Леда?..
- Конечно мы будем живы и здоровы, Бильбо, конечно... - шепчет она, как загипнотизированная. - Конечно, будем. А потом придет Трандуил за своими камнями и люди из Эсгарота, потерявшие дом, чтобы просить Торина о помощи. Но новый король Эребора будет глух к их мольбам и угрозам. И запрется в своем дворце, как трус, пока не прибудут силы его кузена Даина с Железных холмов.
Бильбо слушает ее, затаив дыхание, и не знает, можно ли прервать ее и сказать, что все будет в порядке - Леда выглядит такой отрешенной, что, кажется, сейчас ее сознание не принадлежит этому миру и бродит где-то под покровом небес и видит будущее яснее, чем когда-либо.
- И тогда эльфы и люди обернутся против гномов, и в пылу сражения не заметят, как придут к ним орки с Дол-Гулдура. Они нападут с востока, приведут с собой гоблинов, варгов, станут убивать всех, без разбора. Торин прозреет и вступит в бой, поведя за собой свою армию, и будет настоящим предводителем, королем, достойным короны. И он захочет убить Азога на Вороньей высоте. И возьмет с собой Двалина, Фили и Кили.
Леда запинается, задыхается и снова начинает плакать, неслышно и незаметно даже для самой себя - слезы текут по ее щекам и пропитывают собой ткань ее рубашки.
- Там будет туман с озера, будет плохо видно все вокруг, а Азог спрячется, как последний трус. И Торин пошлет Фили и Кили проверить пещеры в горе.
Она замолкает, тяжело дышит и пытается вернуть сознание обратно в тело и заткнуть его, но слова сами льются из ее рта, словно ничто больше ей не подчиняется. Леда поднимает глаза и смотрит куда-то вдаль, где ей видится тот самый горный пик и туман. И последний взгляд ее дорогих гномов.
- Фили умрет первым от руки самого Азога, - бесстрастно говорит девушка.
Бильбо ахает, прижимая руку ко рту и дрожит от страха, а она этого даже не замечает, как не чувствует больше слез на своих щеках, хотя они продолжают литься.
- Кили кинется мстить за брата.
Перед глазами Леды встает эта душераздирающая сцена из фильма, и она жмурится. Лицо Кили отпечатывается на оборотной стороне ее век. Только теперь это не британский актер, а тот гном, которого она знает.
Девушка не может произнести эту фразу, но она крутится в ее голове волчком, жалит до нервной дрожи, убивая всякую надежду, и ей хочется закрыть себе уши, чтобы только не слышать ее. Только вот голос этот звучит в ее собственной голове, и его никак не заткнуть.
Он умрет от меча Больга, он умрет от меча Больга. Он умрет. Онумретонумретонумрет.
- Леда... - Бильбо сползает на пол, садится перед сгорбленной девушкой на колени и пытается отыскать ее руки. Она сжимает пальцы так, что ногти впиваются в кожу и ранят ее, так же, как ранили ее всякий раз, когда ей было так неконтролируемо страшно. Хоббит помнит, что эти ссадины появлялись на ее ладонях после ночных кошмаров, и только теперь понимает их настоящее значение. Он гладит Леду по волосам, шепчет ободряющие вещи и чувствует себя потерянным.
- Ничего не случится, Леда, - говорит он тихо. - Ничего из этого. Ты ведь здесь, ты знаешь будущее. Это поможет всем выжить. Всегда помогало, верно же?
Девушка поднимает на него взгляд, полный невыразимого горя, и тяжело дышит.
- Вдруг у меня не получится? Бильбо, вдруг я не смогу? Я... - она вздрагивает, кусает губы почти до крови, и снова стонет. - Что я буду делать, если не смогу спасти их?
Хоббит тоже вздыхает, сжимая ладонь девушки в своей теплой руке.
- У нас все получится, милая. Все точно получится. Ты не одна.
Леда снова тихо плачет, уткнувшись носом в плечо Бильбо. Он гладит ее по спине, замечает макушку Кили, стоящего на лестнице, и испуганно вздыхает. Гном медленно качает головой и скрывается внизу.
Лодка с гномами отплывает в полдень. Леда сидит между Двалином и Торином и молчит, уперев взгляд себе под ноги. Никто больше не упрекает ее в истерике, она, против обыкновения, не испытывает никакого стыда за нее. В голове у нее крутятся случайные фразы.
Бард удивляется, почему она просит его собирать людей уже к этому вечеру - «Люди, как правило, медлительны и нерасторопны, они не будут спешить до тех самых пор, пока в небе не появится дракон. Поэтому им нужно обо всем говорить заранее».
Торин мучается головными болями, и Сигрид дает ему отвар из трав.
Тильда улыбается Леде на прощание - «Мы еще увидимся?» - «Конечно».
Девушка вздыхает, поднимает глаза и встречается взглядом с Кили, но не спешит отвести взор. Она позволяет себе рассмотреть его, игнорируя тяжелые мысли, висящие на душе неподъемным грузом. Гном, как обычно, встречает ее прямым горячим взглядом теплых глаз. И в них горит каким-то безумием свирепость, присущая только гномам, и отчаянное бесстрашие, и то, что принадлежит только Кили - его верность каким-то своим принципам и убеждениям.
Он никогда не боялся того, что чувствует.
Леда смотрит на него, и вот теперь стыдится себя - в отличие от гнома ее всегда пугали собственные чувства, и ей было проще сбежать от них, чем встретить лицом к лицу, как Кили.
Он внезапно наклоняется к девушке, касается пальцами выбившихся из косы прядей волос, и едва слышно выдыхает: «Ты любишь меня».
Сердце Леды прыгает в самую голову и взрывается там миллионом осколков, каждый из которых пульсирующей плотью впивается в мозг и каждую клеточку нервной системы, и кровь бьет по венам с небывалой силой, а сама она задыхается, голова у нее кружится, и нечем дышать, совсем-совсем, словно кто-то только что выключил подачу кислорода в ее легких.
Она вскидывает голову, с налету врезается в его горячий взгляд и боится, боится, что он заметит и все поймет, боится, что осознает это сама, боится теперь всего, что ее окружает - и тепла его тела особенно.
Кили горько усмехается, пряча в глубине своих глаз новое знание о ней.
- Это то, что ты чувствуешь, - говорит он, опуская руку и садясь обратно на свое место напротив Леды. - Это называется так.
Chapter XXI. Дом из огня и камняВзбираться на Одинокую гору в поисках тайного хода труднее, чем карабкаться по заснеженным вершинам. Заброшенное королевство гномов сражает былым величием даже теперь: Леда смотрит на обломки огромной каменной лестницы с головами статуй первых праотцев гномов, и думает, что Эребор, должно быть, был воплощением могущества этого народа. То, что они лишились его, значило не только потерю дома.
Как, должно быть, предвосхищает свое возвращение в родные стены каждый из гномов и как надеется на него.
Леда преодолевает очередной подъем с видимым трудом, опирается на поданую ей руку кого-то из членов отряда, а потом вдруг шарахается в сторону от него, как от прокаженного: ее руку держит в своей ладони Кили и не дает увернуться.
- Пусти, - тихо шепчет девушка, едва не плача от страха. - Отпусти меня, пожалуйста.
Она вжимает голову в плечи, дрожит и действительно боится, но гном отчего-то теперь не желает ее слушать и идти на поводу ее же чувств.
- Нет, - говорит он, прижимая ладонь Леды к своей груди, пока никто не видит. - Признай это, и все закончится. Ты больше не будешь бояться.
Девушка мотает головой, вытягивает свои пальцы из его хватки и хочет перестать ощущать гулкое биение его сердца под своей кожей. Ей так страшно, что она готова провалиться сквозь землю и вручить себя воле Махала, Йаванне и всем остальным богам Арды. Ей так страшно, что она с трудом стоит на ногах.
- Пожалуйста, - голос Леды почти срывается на жалобный писк. - Пожалуйста, прекрати.
- Кили! - Торин зовет племянника уже со следующей лестницы, и, пока он вскидывает голову, чтобы взглянуть на дядю, девушка сбегает. Проклятье, она такая упрямая, что диву даешься, почему эта девчонка не родилась гномкой!
На плоское плато Леда карабкается почти последней, тяжело вздыхает и медленно бредет вдоль горного откоса, ведя по нему рукой. Пока гномы ползают вдоль и поперек маленькой площадки, терзая и себя и других томительным ожиданием, девушка невидяще смотрит вдаль и не желает принимать участие в их жарких спорах.
Кили вскрывает замки в ее душе так грубо и резко, что это заставляет ее леденеть от ужаса. Если Леда признается - нет, если только помыслит о том, что он говорит, - это уничтожит ее сразу же и до основания. Она не может впутывать неуемное сердце во все это, когда вот-вот наступит кульминация всего, к чему она стремилась!
Леда не любит его, нет. Это ненужное чувство, от которого следует избавляться на корню. Только вот, что если она уже опоздала?..
- Проклятье! - взрывается голос Торина в предгорной тишине. - Где эта чертова дверь?!
Гномы в таком отчаянии, что даже Бильбо почти рвет на себе волосы. Леда смотрит на них с таким равнодушием, что кажется остальным каменной статуей, изваянием без сердца. Что творится с этой девчонкой с тех пор, как они покинули Эсгарот?
- Нужно дождаться луны, - медленно, певуче тянет девушка. - На этой стене появится лунная дверь.
Торин хмурится. Девочка выглядит нездоровой уже психически, и это начинает пугать, но думать о ней он не может, не теперь, когда они так близко к своей цели.
- Ты уверена? - переспрашивает ее Балин. - Ты точно это знаешь, Леда?
- Встань у серого камня, когда застрекочет дрозд, и последний луч заходящего солнца в день Дурина осветит замочную скважину, - нараспев повторяет девушка текст пророчества и, не глядя на гномов, поясняет: - День Дурина закончится, когда луна выглянет на небеса. Это же ваш праздник. Вы должны его знать.
Торин скрипит зубами от нетерпения, Двалин ударяет кулаком в стену, не в силах сдержаться. Все находятся в таком напряжении, что, кажется, даже воздух вокруг них искрится и пенится. Леда понимает их чувства, но прежнего ажиотажа больше не испытывает - сейчас все ее нутро сворачивается в клубок от страха и нестерпимой, неконтролируемой паники, прожигающей все до самого основания.
- Вы ждали этого так долго, Торин, - вздыхая, произносит девушка. - Каких-то полчаса не изменят того, что вы все уже здесь, и от дома вас разделяет всего лишь одна стена. Дождитесь восхода луны.
Она отходит к краю горного плато и садится, свешивая вниз ноги. Сейчас высота ее совсем не пугает, настолько Леда погружена в свои мысли.
Ей нельзя сейчас отвлекаться: совсем скоро Эребор откроет свои врата перед ними, и Торин пошлет Бильбо к дракону, и, как бы девушке не хотелось, никто не пойдет за ним следом, потому что все боятся дракона. Тем не менее, Леда должна сделать все возможное, чтобы помочь ему, но вместо этого она сидит, сжимая руки в кулаки, и не может ни двинуться, ни заговорить из-за заползающего под кожу страха.
Она опоздала.
- Леда, - к ней подсаживается Фили, и лицо девушки тут же кривится, словно он своим видом причиняет ей боль. Нет-нет, уйди, сейчас видеть тебя слишком больно и сложно, и...
Гном вздыхает, берет ее за руку и хочет что-то сказать, но Леда дергается и от него тоже, так что Фили обеспокоенно хмурится. Что с ней происходит?
- Я не причиню тебе вреда, ты же знаешь, - шепчет он, наклоняясь ближе. Его волосы щекочут Леде щеку. - Мне жаль, что ты стала частью всего этого, честно.
Девушка вскидывает голову, смотрит на него с недоумением. О чем он говорит?
- Ты не выдерживаешь, я понимаю, - поясняет гном. - Для человеческой девушки, незнамо как попавшей в наш мир такие путешествия даются в разы сложнее, чем любому другому. Мне жаль, что мы втянули тебя в эту историю.
- Махал, да ты бредишь! - выдыхает Леда, наконец-то делаясь внимающей его речам, участвующей и рассерженной. - За что ты извиняешься? Ты не хочешь, чтобы я была здесь? Я сама пожелала идти с вами! Сама! Это я уговаривала вас взять меня с собой, это я просила!
- И потому ты сейчас выглядишь хуже голодающего эсгаротца, - бросает Фили. У него такой взгляд, будто он знает все на свете и видит дальше и лучше Леды. Она обиженно поджимает губы.
- Ты жалеешь, что я с вами, да? С самого начала жалел?
- Нет, - гном качает головой и снова берет ее руки в свои. - Мне просто жаль, что сейчас именно ты страдаешь больше нас всех, заодно мучая и моего брата, и Двалина, и Торина - каждого из нас. Мы несем за тебя ответственность с того самого дня, как ты стала частью нашего отряда, но сейчас ты выглядишь так, словно в любой момент потеряешь сознание от страха - и это полностью наша вина.
Леда рвано вздыхает, оборачивается на остальных в отряде и видит, что все взгляды направлены на нее, все обеспокоены и встревожены едва ли не больше нее самой. Девушка кусает губы, чувствуя себя теперь еще и виноватой.
- Я ни о чем не жалею, - говорит она тихо, но твердо, так, чтобы ее услышали все. - Слышите? Я ни о чем ни разу не пожалела, и вам незачем себя винить! Я сама взвалила на себя этот груз, и я несу за себя ответственность.
Она встает, отряхивает штаны и понимает, что сейчас ей действительно нельзя расслабляться. Эта мысль крепнет в ее сознании, оседая плотной густой массой и скрепляя остальные тревоги, словно бетоном.
- Если вы все еще сомневаетесь, есть ли мне место среди вас, - она находит взглядом всегда буйного Глойна и хмыкает. - Подумайте еще раз. Потому что я никуда уходить не собираюсь и рассчитываю на свою долю тех сокровищ, что причитаются всему отряду. Ясно?
Гномы усмехаются, и на некоторое время прежняя взвинченность Леды слегка снимает напряжение между ними. А потом солнце садится за горизонт, уступая место луне.
И в стене появляется нарисованная лунными рунами дверь, а над головами гномов стрекочет дрозд.
Все медлят. Торин вставляет ключ деда в замочную скважину и проворачивает его с таким усилием, что Леда, стоящая позади всех, думает, что он сейчас сломается пополам и застрянет в стене. Но до ее слуха доносится гулкий щелчок, а потом гномы наваливаются вперед разом, и дверь поддается - со вздохом, словно впервые вдыхает в себя свежий ночной воздух.
- Эребор... - шепчет Торин. Балин заходит вслед за узбадом и плачет - плачет! Леде кажется, что она стала частью чего-то тайного, заветного, сокровенного, чего не должна даже видеть, но вот же она - стоит на пороге великого гномьего королевства и улыбается так, словно сама вернулась домой. Внутри темно, пыльно, душно, но гномы спешат войти с таким вожделением, что девушка тоже идет за ними и тоже почти плачет.
- Я помню эти стены, - выдыхает Торин, касаясь холодного камня. - Помню эти ходы...
Леда обнимает Бильбо за плечи и смотрит не на стены, как делают остальные, а на лица своих дорогих гномов. Возможно, ей никогда не понять их чувств, но сейчас они так светятся, что не проникнуться радостью вместе с ними просто невозможно.
- Вот так, должно быть, творится история,- шепчет на ухо хоббиту девушка и улыбается. Вот так, наверное, складываются легенды.
Торин закатывает глаза к потолку. Ну, начинается...
- Вы не отпустите маленького хоббита одного искать свой чертов камень в горе золота, пока там спит Смауг! Он в любой момент его сцапает и съест! - Леда старается говорить тише, но с каждым слово срывается почти на крик, отчего пищит, как разъяренная мышка. - Вы что, проделали такой путь, изображая из себя супермена, чтобы теперь трусливо сидеть тут и ждать, пока Бильбо сам все разрулит?!
Гном глубоко вдыхает душный воздух. Он зарекся кричать на эту полубольную глупышку, но, Махал, как же бесит ее заносчивость!
- Мы решим этот вопрос проще. Увести ее в дальние комнаты.
Он машет рукой, мгновенно делаясь действительно похожим на короля, и Двалин отчего-то подчиняется. Леду хватают под руки он и молчаливый угрюмый Бифур и в буквальном смысле утаскивают куда-то вниз по коридорам. Девушка упирается, сучит ногами и хочет кричать, но Двалин зажимает ей рот рукой.
- Помолчи, девочка, иначе наделаешь шуму раньше времени!
Леда слушать, естественно, не желает.
- Ты не понимаешь! - шипит она. - Бильбо надо помочь! Что же вы делаете, я думала, вы команда!
Ее приводят в какой-то закоулок коридоров с очень узким лазом и почти насильно впихивают внутрь, преграждая путь огромной плоской глыбой наподобие двери. Леда ничего не понимает, совершенно ничего, и бросается с кулаками на каменную преграду.
- Двалин! Что вы творите?!
Гном просовывает руку сквозь дыру в стене и берет пальцы Леды в свои.
- Послушай меня, девочка, - гулко басит он. - У Торина есть план, мы поможем Бильбо, не переживай. Просто дай нам действовать самостоятельно, мы не малые дети, и многие из нас эти коридоры знают, как свои пять пальцев.
- Да неужели?! - взрывается девушка. - А меня зачем тогда тут запираете, как больную?!
Двалин скрипит зубами от напряжения - ему очень хочется сказать «Потому что ты в самом деле больна», но вместо этого он обреченно вздыхает. Эта девчонка слишком буйная для человека, даже для гнома ее норов не всегда уместен.
- Мы не хотим, чтобы ты пострадала. Ты слишком слаба и неконтролируема, чтобы быть сейчас полезной. Посиди тут, подожди нас. Мы вернемся за тобой, когда с драконом будет покончено.
- Да ты с ума сошел! Я не буду...
Крики Леды стихают по мере удаления гномов от того закоулка, где они ее оставили. Двалин глубоко вздыхает. Даже ему такой дочери слишком много.
Леда стонет, сползая вдоль стены на пол. Может, гномы и действовали из чисто гуманных и своих стратегических побуждений, но ей они точно лучше не сделали - в этом закутке душно, пыльно, тесно, так что она едва может вытянуть ноги, упираясь спиной в стену. И теперь, кажется, девушка на долгие минуты или даже часы ожиданий вынуждена остаться наедине со своими весьма и весьма невеселыми мыслями.
Беситься и кричать больше нет смысла, она понимает это. Но вот просто так сидеть и ждать ей будет слишком тяжело, и лучше бы Двалин еще оставил рядом с ней свой топор, чтобы она смогла раскроить себе череп, если станет совсем невмоготу.
Мысли вьются в ее голове таким роем, что даже дышать трудно. В конечном итоге Леда начинает говорить вслух, и ей плевать, если ее найдут потом в припадке и решат, что она окончательно свихнулась. Нечего было оставлять ее одну вместе с головой на плечах, в которой теперь те еще образы плавают.
- Когда Бильбо найдет Аркенстон, Торин ведь помешается... - шепчет девушка, кусая ногти. - А еще Трандуил припрется на своем лосе. Интересно, он в самом деле на лосе разъезжает - или это присказка Джексона и Ко? Что делать с людьми из Эсгарота, они же придут сюда просить помощи! Торин пообещал, но за его слова нельзя ручаться. Господи, Эру Всевышний, помоги нам...
Она стучится затылком об стену и жмурится, пока дрожит пол под ногами, а с низкого потолка сыпется пыль и каменная крошка. Фили не врал - своды здесь в самом деле низкие, что приходится нагибаться, зато залы, должно быть, просторны настолько, что невозможно увидеть конца, стоя с одного края.
Что там происходит, внизу? Справляются ли ее гномы? Леда понимает, что она действительно не принесла бы никакой пользы и только мешалась бы под ногами, как и всегда. Но сидеть и ждать совершенно невыносимо - она и теперь чувствует себя здесь, как в печке на раскаленных углях, и сердце ее не на месте настолько, что девушка уже сама не понимает, где оно находится. Ей хочется плакать и стенать от бессилия, но нельзя: она уже выплакала в Эсгароте все силы, и слез больше у нее не осталось, только выжженный пустой страх за все на свете.
Леда хочет, чтобы все поскорее закончилось, но не знает даже, сколько времени прошло с тех пор, как ее оставили.
Так что, когда за стеной кто-то неуверенно скребется, девушка думает, что ей это кажется, и не обращает внимания на странные звуки. Кто-то пыхтит, пытаясь сдвинуть с места каменную глыбу.
- Леда, ты тут? - голос гулкий, но похож на Кили. Девушка хмурится и открывает глаза: она успела заснуть даже в постоянном грохоте откуда-то снизу, и теперь едва соображает что происходит.
- Кили? - хрипло отзывается Леда и садится. В этот миг стена за ее спиной, наконец, отъезжает в сторону, являя ей в слабом тусклом свете гнома.
- Ох, я думал, что перепутал комнаты!
- Комнаты?! - взвивается девушка, мгновенно вскакивая на ноги. - Да где ты такую комнату видел, это же просто кладовка для...
Она замечает, что у Кили подпалены кончики волос, и сам он весь в золе и саже, а над бровью алеет свежая рана.
- Господи, что случилось? - Леда кидается ему в руки, забывая про свой бесконечный страх перед ним. - Что... Ты ранен? Все целы? Боже мой, я так волновалась!
Гном хрипло смеется, подхватывая ее на руки, но Леде совсем не до смеха - она дрожит, стонет, чувствуя запах гари и дыма в волосах Кили, и хочет убить его за все на свете, да только он не пускает.
- Все в порядке, Леда, все хорошо, - шепчет он прямо ей в ухо, прижимая девушку к себе. - Никто не пострадал, и мы задержали Смауга настолько, насколько смогли. Остальные побежали обратно, чтобы убедиться, что Бард справится, а я подумал, тебе тоже захочется это видеть.
Леда отпускает его и отстраняется, бессознательно зарываясь руками в его подпаленные волосы и проводя пальцами по обожженному уху. Она рассматривает его лицо так внимательно, будто впервые видит, и, понимая, что снова начинает краснеть - совсем не от того, что здесь душно! - бросается в привычную для себя злость.
- Я ненавижу вас, вы вероломные предатели! - рычит девушка, обрушивая на грудь Кили своим маленькие кулаки. - Вы оставили меня в какой-то тесной каморке, как будто мне тут спокойнее за вас будет, а сами ушли мир спасать! Да что вы о себе возомнили, тщеславные придурки?!
- Эй-эй, успокойся! - Кили все еще улыбается - сердитая Леда больше похожа на какого-то грызуна, чем на серьезную угрозу, и ее удары годны лишь, чтобы массировать уставшую плоть, а не наносить какие-то повреждения, но он податливо отступает дальше, позволяя девушке выйти вслед за ним в коридор. Леда бьет его еще и еще, пока хватает сил, а потом вдруг наклоняется к нему и упирается головой в грудь.
- С Бильбо все хорошо?- слышит гном ее приглушенный голос и вздыхает. Ну вот, опять.
- Все в порядке, Леда, - повторяет Кили, чуть приобнимая девушку за плечи. - Все живы и здоровы, никто не пострадал.
- Хорошо, - она отстраняется, кивает и выпутывается из его несильной хватки. - Пойдем к остальным?
Гном хочет что-то сказать ей, но, понимая, что сейчас уж точно не лучшее время, только соглашается. Тем не менее, пока они идут запутанными коридорами к выходу из горы, он успевает взять Леду за руку, и она - то ли от усталости, то ли оттого, что слишком загружена другими мыслями, чтобы думать еще и об этом - не старается отдернуть свою ладонь. Они так и выходят на свежий воздух под свет луны - с переплетенными пальцами.
- Это Эсгарот? - ахает Леда, глядя на пожар в центре озера. Город объят пламенем и полыхает, точно жерло огненной горы.
Кили крепче сжимает руку девушки, ведет к остальным гномам - они стоят на вершине горного откоса и смотрят, как рушится в Эсгароте дом за домом. Девушке не дает зажмуриться от страха только тепло ладони гнома. Боже, что они наделали. Дракон действительно великое зло. Остается надеяться, что все люди успели покинуть город до того, как это чудовище прилетело к ним с неба, что слова Леды не были напрасными.
- Смауг мертв, - говорит Балин, когда девушка и Кили подходят к ним. - Бард сразил его своей стрелой, ты была права, девочка.
Леда облегченно вздыхает и пытается улыбнуться.
- Скоро все узнают радостную новость, - восклицает гном. - Дракон повержен, Эребор освобожден из-под его гнета! У Одинокой горы снова есть король!
Торин гулко рычит, резко разворачивается и почти сбегает с утеса. Леда смотрит ему вслед с тревогой, о которой никто пока не догадывается. Никто, кроме чересчур внимательного теперь Бильбо.
- Что такое, Леда?
Девушка вдруг понимает, что даже не обняла его при встрече после его отважной - а она в этом ни секунды не сомневается - битвы со Смаугом, и хочет сказать ему что-нибудь ободряющее, но не может. Не сейчас, когда все снова закручивается в неконтролируемый ком событий, над которыми она не властна.
- До того, как мы вернемся обратно в Эребор, - вдруг заговаривает Леда, привлекая к себе внимание гномов, - мне нужно, чтобы вы кое-что узнали.
Она набирает в легкие холодный воздух, смотрит на Двалина и выдыхает.
- Торина поразит драконий недуг. Или уже поразил, но это ничего не меняет. Сейчас он будет подозрителен, зол и тщеславен. Скоро к руинам Дейла придет Бард с несколькими мужчинами и потребует от Торина выполнения обещаний. Он не станет слушать, сочтет, что ничего и никому больше не должен, что гномьи сокровища принадлежат только гномам и никому больше.
Все возмущенно ахают - обвинять короля в том, что он не сдержит слово, может только сумасшедший, но Леда уже давно перестала считать себя нормальной, да и сроднившиеся с ней за время похода гномы тоже уже начинают подумывать об обратном.
- Торин будет бродить по темным залам Эребора и требовать, чтобы ему вернули Аркенстон. Может, даже заподозрит кого-то из нас в обмане, - Леда обводит всех внимательным взглядом и мысленно извиняется за такое попирание чести государя. - Я знаю, вы не будете спорить с ним. Он же ваш король. Но, когда все пойдет наперекосяк, даже я не уверена, что буду идти ему наперекор.
На нее смотрят тринадцать пар удивленных глаз.
- Я не хочу навлечь на себя гнев короля Эребора снова, чтобы он запер меня в каменном кубике метр на метр и оставил дышать пылью, - нехотя признается девушка. - Если меня снова запрут одну, я не смогу помочь вам.
Гномы молча кивают - они тоже не посмеют пойти против слова Торина, если он вдруг прикажет им запереть девушку, все это понимают. Двалин смотрит на свою подопечную и вот сейчас сомневается - он, вроде, не должен испытывать вину перед ней за то, что уберег от дракона, но Леда глядит на него своим пронизывающим взором и, кажется, винит его.
- Сейчас мы вернемся, и он скажет запирать ворота и искать чертов камень. Нам надо подумать о том, как помочь бедным людям из Эсгарота до того, как Торин решит, что помощь им не нужна. Скоро здесь будут не только люди и эльфы - а я говорила про войско Трандуила еще в Лихолесье, не надо на меня так смотреть! - скоро сюда стянутся орки. Я не хочу, чтобы невинные страдали из-за всего этого помешательства.
Леду слушают слишком внимательно, и теперь и сама девушка чувствует уверенность в своих словах, и это заставляет ее говорить дальше и не бояться пока что главного. Пока мысли ее заняты Бардом, Трандуилом и какими-то нелепыми денежными вопросами, она может не думать о смертях и крови. И о Кили, стоящем рядом.
- Надо предупредить людей, - вздыхает Балин. - Пошлем весть Барду, пусть уводит их подальше от назревающей битвы. И еще стоит послать воронов к Даину Железностопу, нам потребуется его войско.
- А еще парочку птиц можно отправить в Ривендел и к Беорну? - спрашивает девушка, поднимая на гнома глаза. - Я говорила с ним и Элрохиром, они знают, что мы в беде.
Балин одобряюще улыбается ей, но улыбки больше не греют Леду. Сейчас ей кажется, что они медлят, что она все делает напрасно, но старается загнать эти негативные мысли подальше, в остальную кучу тревог и страхов.
- Азог приведет войско из Дол-Гулдура, а потом к ним присоединятся силы с другой стороны, - Леда хмурится, пытаясь вспомнить название той крепости. - Гундабад, кажется. Они придут из Гундабада, как раз со стороны вон того пика. Что это?
Двалин оборачивается, смотрит на вершину и кивает девушке.
- Это Воронья высота.
Значит, она была права. Леда замирает, не сводя глаз с черного устрашающего силуэта. Пусть все, что она знает, окажется неправдой, пожалуйста! Девушка прикрывает глаза и дышит, дышит. Ей кажется, что кто-то насильно выкачивает из ее легких воздух, чтобы нагнать еще больше паники в ее и без того истерзанный мозг. Кили искоса наблюдает за ней, и ему хочется взять девушку за руку, но он останавливает себя.
Боже, как ей хочется, чтобы сейчас какая-нибудь высшая сила сказала ей: «Ты все делаешь правильно, продолжай!». Но провидение молчит, здешние боги не внемлют ее мольбам, поэтому Леда плетется за остальными обратно внутрь душной горы.
Она даже не испытывает сейчас желания смотреть на величественные залы Эребора...
- Ты больше не говоришь свое вечное «Я могу ошибаться», - замечает Кили, шагающий рядом с ней. Леда поднимает к нему свой тяжелый взгляд. - Теперь ты в себе уверена?
- Лучше бы я ошибалась, - тихо произносит девушка. - Лучше бы все оказалось неправдой.
Гном поджимает губы и не продолжает этот разговор, позволяя Леде думать, что он все еще ни о чем не подозревает. Сколько еще они будут играть в эти игры, никто из них не догадывается.
Леда останавливается у входа в Эребор - гномы решили, что теперь могут войти через главные полуразрушенные ворота, а не тащиться вверх по лестницам - и оборачивается взглянуть на затухающий Эсгарот. А потом переводит взгляд к искривленному изрезанному пику Вороньей высоты, от одного вида которого кровь в ее венах стынет и становится льдом, больно впивающимся в кожу.
Должна ли она рассказать все сейчас? Леде кажется, что она в любой момент может свихнуться от того отчаяния, что накрывает ее еще с Лихолесья, но полубольной мозг цепляется за прежние убеждения и принципы, которыми девушка руководствовалась с самого первого дня чертового похода.
- Леда, пойдем, - Бильбо тянет ее за руку внутрь, и она подчиняется и идет за хоббитом, не глядя по сторонам. Кили смотрит девушке в спину, думая, что в конечном итоге может лишиться ее, если ничего не сделает.
Chapter XXII. Живые, но не принцыЗалы Эребора величественны и высоки, и потолки их теряются где-то над головой, и стены блестят неземным, нереальным блеском драгоценных камней; и хотя вокруг полумрак, и глазам человеческой девушки привыкнуть к такой атмосфере сложнее, чем гномам, Леда все же видит дальше, чем предполагала - и открывающийся перед ней вид поражает.
Здесь темно и душно и пыльно, но гномы радуются так, словно это место - единственное на земле способно подарить им уют. Леда вглядывается в лица сидящих за пыльными фолиантами Балина и Ойна, видит ходящих по коридорам и цепляющихся за каждую выбоину в стене Нори, Дори и Бифура, в жарких кузницах застает Двалина, у очага - Бомбура, и понимает, что они, наконец, дома. Это чувство у них не могут отнять даже заплесневевшие стены и разбитые галереи.
- Ты устала, девочка, - говорит вдруг Двалин, замечая, какой бледной она снова выглядит. - Тебе нужен отдых. Фили, Кили! Отведите Леду в покои на третьем ярусе, о которых мы говорили!
Братья появляются из-за спины девушки, словно ходили за ней по пятам все это время, и одновременно берут под руки.
- Куда мы идем? - сипло спрашивает она, сдерживая противный зевок. Фили и Кили уверенно петляют между многочисленными коридорами, прорезающими гору насквозь вдоль и поперек. - Вы же не были здесь ни разу, откуда вам знать, куда идти?
Фили усмехается себе в ус - тот растрепался и больше не выглядит ухоженной косичкой, так что Леде впервые хочется причесать гнома.
- Дядя рассказывал нам столько историй, пока мы росли в Синих горах, - говорит он с придыханием, - что мы запомнили каждый закоулок родного дома, даже не видя и не зная его.
Леда чуть улыбается и не может удержать в себе саркастичное замечание - не может же все быть таким идеальным в эти минуты.
- Надеюсь, прибираться здесь вы будете с таким же воодушевлением, потому что пока эти стены разве что для гоблинов пригодны.
Братья смеются с хрипом и почти одновременно кашляют.
- Ну, может, дядя расщедрится и позволит нам покомандовать процессом... - тянет Кили. - А не принимать в нем активное участие. Все-таки, мы его племянники.
- Забываешь, братец, что наша ветвь ничего не значит, - осекает его Фили. Леда вспоминает мысль, о которой не думала уже очень давно и только теперь спохватывается.
- Ваша ветвь? Ты о том, что вы наследники престола?
Гномы смотрят на нее с удивлением и качают головами. Что-то в груди Леды отрывается от натянутой до упора нити и падает в глубокую бездну - куда-то в желудок или еще дальше. Это приносит видимое недолгое облегчение.
- Мы никогда не были наследниками, - хмурится Фили. - После дяди престол займет Даин, он же старший по мужской линии. Жаль, у Торина нет детей. Я мог бы быть хотя бы дядей короля.
- Фили обидно, что его не включили в очередь на трон из-за мамы, - поясняет Кили. - Женщин в нашем роду не вписывают в семейное древо. Так что мы - бесполезный отросток.
Леда выдыхает. Все, как говорила ей Дарла когда-то в безумно далекой прошлой жизни: у гномов очень особая система престолонаследия, и женская линия никак в ней не учитывается. Это дарит фантомное ощущение надежды.
«Принцы, но мертвые - живые, но не принцы.»
Уж лучше так - подумаешь, они не станут королями Эребора. Не велика участь, если взглянуть сейчас на Торина.
Гномы приводят ее витиеватыми коридорами - в которых она точно заблудится, если рискнет бродить одна! - к короткому тупичку с широкой резной дверью в конце.
- Ваши покои, миледи! - Фили шутливо кланяется и тянет за массивную железную ручку в форме головы кабана.
Дверь поддается со скрипом, но внутри, вразрез с ожиданиями Леды, светло и тепло. Девушка шагает в комнату, залитую странным светом, похожим на свет солнца, оглядывается по сторонам - здесь чисто, уютно, пахнет мятой и свежестью, а с кровати свисают белые простыни. На столике в изголовье стоит ваза с тремя одинокими цветками васильков, от вида которых начинает щипать в глазах.
- Что это такое? - неверяще шепчет Леда, прикрывая рот рукой. Боже, почему ее так будоражит это торжество чистоты?
- Мы всю ночь прибирались, чтобы ты могла поспать в чистой постели, - улыбаясь, говорит Фили. Его брат стоит рядом и молчит. За последние несколько часов он не сказал ей лично ни слова.
- Вы сделали это для меня? - вот теперь Леда действительно готова заплакать, но держится из последних сил. Она так устала и так отчаялась, что теперь любая мелочь может выбить ее из колеи. Вот только она и подумать не могла, что это сделает уютная комната с парой цветков в вазе.
- За той дверцей ванная, - кивает Фили, указывая на ширму в дальнем углу. - Мы набрали туда теплой воды, чтобы ты помылась. Бомбур скоро принесет тебе поесть.
Леда слушает его с выражением вселенского ужаса на лице - видимо, выражать радость и счастье ее лицевые мышцы разучились где-то между Ривенделом и Лихолесьем, и теперь девушка пытается улыбнуться так, чтобы гномы поняли ее благодарность. Но вместо этого начинает плакать. Снова.
- Эээ... Леда? - Фили неуверенно подходит к ней и мнется, не зная, можно ли обнять девушку и попытаться успокоить. И вообще он такой реакции не ожидал. - Ну... Ну что ты... Мы ведь тебе приятное сделать хотели.
Леда всхлипывает и бросается ему на шею с таким рвением, словно гном спас ей жизнь. Фили замирает от удивления, кидает на брата быстрый взгляд и, наконец, обнимает Леду за плечи, гладит по волосам и шепчет что-то, как ему кажется, успокаивающее.
- Спасибо вам! - сипит девушка. - Простите, я так расклеилась, это не... - она всхлипывает в последний раз, отпускает гнома из объятий, и кивает. - Это просто эмоции, я очень вам благодарна. Ванная и чистая постель - это то, что нужно. Правда.
Фили, все еще удивленный донельзя, кивает в ответ и отходит. Кили стоит позади него, смотрит на Леду, и одному Эру ведомо, о чем конкретно он думает в этот момент. Новое знание о Леде жжет грудь и почти вырывает изнутри сердце, но сказать что-то или сделать он не может - не сейчас, когда она готова упасть в обморок от любой незначительной неожиданной мелочи.
- Отдыхай, ладно? - говорит Фили, отступая к дверям. - Тебе нужен хороший сон и еда. Бомбур скоро придет.
Леда вытирает слезы с щек и пытается улыбнуться, но выходит только кривая гримаса, вряд ли напоминающая улыбку даже издали. В итоге девушка кивает, бросая на Кили последний взгляд, и отворачивается. Не думать о нем, не думать...
Гномы уходят, оставляют ее наедине с беспокойными тягучими мыслями, и Леда думает, что своим уходом они ей лучше не сделали, но уже поздно просить их вернуться. Да и странно. Девушка вздыхает, обходит свои новые покои, касается кончиками пальцев перины на кровати, невидяще смотрит в узкие прорези в стенах, из которых отчего-то льется солнечный свет, и не может понять, откуда он берется здесь. Они же под землей, погруженные внутрь горы на многие лиги вниз, разве нет? Если Леда ошибается, то, Боже, здесь даже можно жить!
Когда девушка обходит ширму и действительно видит ванную, наполненную горячей водой, то снова хочет заплакать. Эти чертовы гномы точно изучили ее вдоль и поперек и точно знают, что ей нужно в этом мире едва ли не больше еды.
- Ты снова спала всего пару часов? Выглядишь бледной.
Бильбо трогает лоб Леды и хмурится. Из-за того, что девочка спит буквально по два-три часа в сутки, она никак не может до конца поправиться и изо дня в день становится все бледнее и нездоровей. Это место ее угнетает сильнее, чем он боялся. Впрочем, ему оно тоже не приносит особой радости.
- Ты не видел Кили? - спрашивает Леда вместо приветствия. Сегодня Фили заплел ее волосы в очередную причудливую косу и даже вплел в них несколько бутонов васильков, но девушка постоянно трогает их влажными руками и хочет выдрать из головы. Хотя они очень подходят к ее новому платью из темно-синей парчи.
- Он был в сокровищнице вместе с остальными, - вздыхает Бильбо. Леда кивает. Она не пойдет навестить гнома, просто это новый изощренный способ пытать свой разум, который она сама для себя придумала - спрашивать о самочувствии и местонахождении Кили и потом избегать его весь день напролет. Бильбо не понимает ее мотивов, кроме тех, о которых она умалчивает специально: Леда не спит по ночам, мучаясь кошмарами, и никому о них не говорит, а наутро хоббит видит ее с заплаканными глазами и думает, что скоро от нее не останется даже тени.
- Торин все еще бесится, да? - спрашивает Леда, садясь на обломок стены рядом с Бильбо. Он кивает.
- Они не могут его ослушаться, верно?
Леда качает головой. Сейчас она, почему-то, понимает гномов лучше, чем во все предыдущие разы. И не пытается спорить с королем. Она вообще ничего не делает, только ходит по коридорам Эребора, наряженная гномами в тяжелые платья, смотрит на всех невидящими глазами и по большей части молчит.
- Сегодня придет Трандуил, - внезапно говорит Леда. - Ты же помнишь, что мы должны сделать?
Бильбо кивает. Они говорили об этом пару дней назад: когда лесной король явится к вратам Эребора требовать свои камни, хоббит должен доставить ему в лагерь Аркенстон, благополучно спрятанный за пазухой его тулупа, и предупредить об опасности с востока и запада. Зачем Леда хочет идти вместе с ним, он не знает.
- Ты слишком слаба, - говорит Бильбо. - Расскажи мне то, что должен узнать эльфийский король, а я передам. Тебе незачем спускаться вместе со мной.
- Я должна что-нибудь сделать, иначе свихнусь здесь, - плоско отвечает Леда. - Позволь мне сбежать из этой темницы.
Она называет Эребор темницей даже при гномах, ничуть не заботясь о том, что они подумают. На самом деле, на Леду давят не стены гномьего королевства, а грядущие события, о которых ей все сложнее думать, хотя девушка каждую минуту пытается заставить себя открыть рот и рассказать всем о возможной опасности. Она тянет время, надеясь, что, избежав разговоров, избежит и самого будущего, но сама понимает, что лишь зря медлит.
Не так-то просто рассказать кому-то о его возможной скорой смерти.
Поведать это Кили - совершенно немыслимо.
- Смотри, - Бильбо вскакивает на ноги, вытягивая Леду из ее невеселых мыслей, и указывает вдаль на приближающиеся точки на горизонте. Девушка встает, всматривается в силуэты и вздыхает - к ним едет Трандуил с сыном, Тауриэль и огромным войском позади. Хорошо, что их так много. Плохо, что недостаточно.
- Позови Торина, - просит девушка, хоббит убегает в темноту горы, а она остается стоять на месте. Интересно, как скоро сюда явятся орки?
Торин приходит к разрушенным, но заваленным вратам собственного королевства, облаченный в расшитые золотом одежды, и с короной на голове - тяжелой, с инкрустированными в нее драгоценными камнями, и она давит ему на лоб, делая еще угрюмее, чем он есть. Впрочем, Леда давно перестала различать выражения на его хмуром лице, потому что последние два дня он только злится, подозревая каждого своего подданного в воровстве.
- Приветствую... Короля Эребора, - Трандуил, восседая на своем лосе - Леда фыркает в сторону, - едва-едва склоняет голову в поклоне. - Я пришел к тебе за тем, что мне обещано. По праву.
Он всматривается в лица каждого гнома, находит Леду и усмехается. Девушка непонимающе ведет бровью, зато Кили выступает перед ней, закрывая плечом.
- Не получит он тебя, - шипит он сквозь стиснутые от гнева зубы, и Леда вообще перестает соображать, что здесь происходит.
- Король эльфов, мудрый Трандуил, пожаловал ко мне просить помощи? - Торин насмехается, точь-в-точь как сам эльф в лихолесском дворце пару месяцев назад. Леда смотрит на гнома и не узнает его - он злее, ядовитее, чем когда-либо был, и смотрит на всех с таким презрением, что даже девушка готова удавиться от его взгляда. - Ты не получишь ничего, вероломный предатель! - шипит гном. - Ничего из тех богатств, что принадлежат мне и моему народу! Это право остается за мной и только за мной!
Эльф кривится в недовольной ухмылке, но потом вдруг вскидывает голову.
- Неужели? И даже провидица?
Леда выдыхает удивление в морозный воздух, а Кили, не глядя, хватает ее за дрожащую руку и крепко сжимает.
- Девчонка приняла на себя определенные обязательства, - произносит Трандуил, и его голос ядом льется вперед, к Торину. - Она моя.
Гномий король на девушку даже не смотрит, выгибает бровь и язвительно усмехается. Золотое ожерелье на его шее звенит от каждого вздоха могучей груди.
- Ты обманом завладел ею. Провидица принадлежит нам с самого первого дня похода. Она - наша. Она - моя.
Кили скрипит зубами, едва не ломая Леде запястье. Она вскрикивает и тянет ладонь из его крепкой хватки. Какого черта сейчас происходит и почему никто из этих гребаных гномов не удосужился объяснить ей, что все это значит?!
- Ты нарушаешь сразу две клятвы, Король под горой! - громогласно объявляет Трандуил. Несмотря на то, что Леда вообще ничего не понимает, эта фраза даже для нее звучит устрашающе и несет за собой сложные последствия. Ужасные, если она не вмешается в дележку собственной жизни, которая никому из этих двух тщеславных подлецов, вообще-то, не принадлежит.
- Эй, я все еще... - начинает девушка, но Кили оборачивается и зажимает ей рот рукой, игнорируя возмущенный крик. Какого черта?!
- Молчи, если не хочешь сделать все еще хуже! - рявкает он, в его глазах горит ярость напополам с какой-то отчаянной надеждой, и Леда плывет от силы его эмоций.
Что. Здесь. Происходит.
- Я не давал тебе клятв, чтобы нарушать их! - гремит голос Торина. - В отличие от тебя, Трандуил Лихолесский, трусливый король! Ты отвернулся от моего народа, когда помощь требовалась нам больше всего! Теперь я волен поступить с тобой точно так же!
Он разворачивается спиной к эльфу и его войску и уходит - уходит, забывая о чести. Леду спина короля не удивляет, а вот гномы смотрят на это с полными возмущения и непонимания глазами.
- Аудиенция окончена! - кричит Торин. - Сломайте мост, чтобы ни одна живая душа не смогла подойти к моему королевству!
Двалин качает головой, Фили шепчет проклятия на кхуздуле, на остальных и смотреть страшно: они не понимают и не принимают новое положение своего государя, но подчиняются - а как иначе, ведь он их король, и его слово - нерушимый закон.
Леда смотрит на разворачивающиеся события с каким-то отрешением, за исключением одной детали; она поворачивается лицом к лицу с Кили, сталкиваясь с ним возмущенным взглядом, и рычит.
- Объясни, какого черта ты творишь! - рычит она, замечая, что Трандуил повернул войско обратно, но не преминул кинуть на нее последний хитрый взор. - Какого барлога эти двое решили, что моя жизнь это предмет торга?!
Кили гневается не меньше девушки, сжимает ее запястье, даже не думая отпускать, и дергает ближе к себе, так что они почти соприкасаются носами.
- Это - твоя вина! - рявкает он. - Нечего брать в руки все, что тебе предлагают, как сладости! Кольца Владык - это тебе не марципан!
- Марци - что?! Думаешь, я понимаю, о чем ты говоришь?! - Леда дергается из его рук, но гном уже сцепил пальцы вокруг ее предплечья, сжал так сильно, что там точно останутся синяки, и тянет ее ближе к себе, еще ближе, словно боится, что она вот-вот исчезнет.
- Если бы ты хоть что-то понимала, то не стала бы такой занозой в заднице!
- Ах, это я заноза?! - в голове девушки взрывается целая бомба, фейерверк из злости, возмущения и какой-то слепой всепоглощающей ярости на всех вокруг, кто не договаривает ей самого главного, а на Кили - особенно.
- Не нравится что-то не знать, да? - вдруг шипит гном, впивая в нее горячий обжигающий взор. - Не нравится быть по другую сторону правды? Может, стоит над этим задуматься, мисс Лгунья?
Леду словно обливают ушатом с ледяной водой. Она замирает с полными легкими воздуха, яростно борясь со внутренними страхами, обрушившимися без предупреждения и сразу. Кили смотрит на нее, но, кажется, видит саму душу, и ей это не нравится, совсем не нравится. Леда вырывает одну руку из его хватки и, не сдержавшись, залепляет пощечину. Звук от удара ее ладони об скулу гнома слышен, кажется, даже в старых развалинах Дейла, куда пристроил свое войско терпеливо ждущий Трандуил.
Гномы взбудоражены и ничего не понимают, Бильбо тихо ойкает в стороне. Кили ошарашен и разгневан еще сильнее, он поднимает к девушке злой взгляд и врезается в ее слезы, текущие по щекам.
- Ты ничерта не понимаешь, тупой гном! - яростно выкрикивает ему в лицо Леда и сбегает, спотыкаясь за длинный подол не предназначенного для таких пробежек платья. Кили кажется, что он снова взорвал мину, но не ту, которую нужно.
Мост перед вратами Эребора разрушен, но Бильбо взял с собой веревку и пару крючьев, так что они могут спуститься по стене, как скалолазы. Только вот Леда никогда не была скалолазом и, возможно, не представляет себе все реальные трудности. Хорошо, что она стащила из комнат молодых гномов мужскую одежду.
- Объясни мне еще раз, зачем ты идешь со мной? - кряхтит Бильбо. - Я мог бы справиться в одиночку. А ты, кажется, сокровище номер два для лесного владыки, и мне бы не хотелось приводить тебя прямо ему в руки.
- Я не вещь! - сердито шипит Леда, обвязывая себя веревкой вокруг талии. - И я должна поговорить с Трандуилом. Он должен знать, что орков будет больше, ему потребуются еще люди. Надо убедить его сотрудничать с гномами, которые завтра прибудут сюда из Железных холмов.
- Ты спятила! - взвинчивается хоббит. Девушка хочет ему ответить, но слышит за спиной такой же возглас, только голосом Фили.
- Леда, вам нельзя покидать Эребор, это приказ короля! - он сердится, как обычно, но беспокойства и тревоги в нем больше, чем злости на Леду. Она вздыхает и оборачивается.
- Он пока еще не мой король, и он сошел с ума от жажды власти и золота, - спокойно говорит девушка. - Я это делаю ради вашей безопасности. Мне нужно переговорить с Трандуилом. Верь мне.
Гном выглядит сбитым с толку.
- Чем ты думаешь, Леда? Ладно, мистер Бэггинс, он не рискует навсегда остаться подле эльфийского короля, но ты!..
Леда зло фыркает.
- Если бы хоть кто-то из вас удосужился объяснить мне нормальным человеческим языком, с какой стати господин эльф считает меня своей вещью, мне было бы легче понять! Но вам, кажется, наплевать, что я ничерта не соображаю в ваших играх!
Фили протяжно стонет, не разжимая губ, хватает девушку за руку в порыве чувств и сжимает ее - Леда шипит от боли.
- Взяв кольцо короля, ты поклялась ему в верности. Ты теперь его вассал до конца своей жизни! - гном дергает ее к себе, не взирая на возмущенный вскрик. Бильбо ахает - он тоже ничего не знал. - Не иди к нему, иначе рискуешь остаться в его стане навсегда! Мы убережем тебя от этой участи, придумаем выход.
Леда взбешена и взвинчена, и смысл слов Фили доходит до нее не сразу. Да и какой толк теперь в том, что ей, наконец, открыли глаза на ее поступок? - гномы в опасности, эльфы в опасности, сам Фили висит на волосок от смерти. Думать о том, что она рискует своей свободой - слишком трусливо и приземленно в условиях назревающего конца света.
- Вы не можете даже пойти против безумных приказов своего короля, - пригвождает она гнома, вырывая свою руку. - Не смеши меня, Фили. Перед устоявшимися обычаями ваша фантазия бесполезна.
Она поворачивается, кивает Бильбо, и тот начинает спускаться, кидая на нее неуверенные взгляды. Гном мнется позади, но когда девушка делает шаг к краю стены, дергает ее обратно.
- Нет, Леда, не ходи! Какова бы ни была причина твоего побега, оно того не стоит! Подумай о Кили!
Леда вздрагивает при его имени, в горле все сжимается, а сердце хочет вырваться из груди, чтобы не испытывать такой боли.
- Именно о нем и думаю! - взрывается она снова. - Каждую секунду здесь я думаю о том, как спасти ваши чертовы жизни, и если цена за них - моя свобода, что ж, пусть будет так! Я слишком давно и долго живу этой целью, чтобы теперь прятаться, пока судьба вырывает из моих рук тех, кто мне дорог.
Фили глядит на нее с изумлением, граничащим с шоком; Леда трясет головой, прогоняя злые слезы, и кидает на гнома последний взгляд перед прыжком вниз.
- Прикрой меня и Бильбо, пока мы не вернемся! - бросает она и пропадает с его глаз. Фили в таком недоумении, что не сразу отмерзает.
- Прикрой? Что? - он кидается к стене, свешивается вниз. - Леда, что все это значит?
- Придумай что-нибудь, скажи, что мне плохо, а Бильбо гуляет! - кричит девушка, уже благополучно спустившись вниз. - Мы вернемся, обещаю тебе! Ничего не говори Кили!
Она сбегает вместе с хоббитом, оставляя гнома бояться за ее жизнь. Фили думает о брате. Он придет в полнейшее отчаяние, если Леда не вернется.
А Леда бежит за Бильбо, сломя голову, проклинает себя, его и Трандуила, что разбил лагерь так далеко от Эребора, и им приходится бежать к нему на тайную встречу через всю эту выжженную долину.
У стана короля их встречает уже знакомый по лихолесским подземельям стражник, и девушку он, конечно же, не узнает.
- Да пропустите же нас! - возмущенно рявкает Леда, игнорируя наставленные на нее мечи. - Нам назначено!
- Что здесь за шум? - из палатки выходит Леголас, видит знакомые лица и даже улыбается. - Леда? Что ты и твой друг здесь делаете?
- Ох, мелон! - девушка быстро кланяется ему, неожиданно понимая, что рада видеть эльфа. - Я хотела поблагодарить тебя за спасение своей жизни. А еще нам нужно поговорить с твоим отцом. Это важно.
- О чем? - Леголас хмурится, но кивает стражам, и те опускают мечи. - Не об орках из Дол-Гулдура и Гундабада?
Девушка и Бильбо подозрительно переглядываются.
- Я не забыл твои предсказания, Леда, - чуть улыбается принц, насколько позволяет ему нарастающая тревога. Он отходит от входа в палатку и ведет Леду и хоббита подальше в тень. - Мы с отцом собрали войско, какое смогли, и я послал голубей к владыке Элронду и в вольные земли. Надеюсь, они отзовутся и придут нам на помощь.
Леда удивленно ахает, чувствуя, что готова сейчас расцеловать эльфа в обе загорелые щеки.
- Ты мне поверил! - благодарно восклицает она и почти подпрыгивает от воодушевления. - Эру всемогущий, ты такой молодец!
Леголас выглядит немного самодовольным, но девушку это качество не смущает. Сейчас он в самом деле оказался самым лучшим союзником и, если так можно говорить в отношении королевских особ, другом.
- Благодари Тауриэль, - кивает принц. - Она убедила меня после возвращения из Эсгарота. Я был в сомнениях и ждал какого-то знака, пока она не вернулась с добрыми вестями.
Улыбка Леды даже не меркнет при упоминании эльфийки. Сейчас она надеется, что все их действия приведут к светлому будущему и что это не разрушит ничего. Мысли о том, что своим появлением в этом мире она вдруг сломает пространственно-временной континуум или какую-нибудь другую супернаучную штуку, пришли в голову девушки совсем недавно, но теперь беспокоят почти наравне с другими тревогами.
- Отец не знает, что я послал за помощью, - тихо говорит Леголас. - Он сейчас обсуждает завтрашний план с человеком из Эсгарота, который победил дракона.
- Бард здесь? - Леда вытягивает голову в сторону палатки, надеясь увидеть мужчину. Она хочет извиниться и поблагодарить его, а еще спросить о его детях, но эльф сердито дергает ее обратно за полуразрушенную стену.
- Ты не должна быть здесь. Не понимаешь разве, что отец, узная о твоем приходе, не отпустит тебя обратно к гномам?
- А ты, типа, против этого? - Леда выгибает бровь, саркастично усмехаясь. - Будто ты о его уловке с кольцом не знал?
Леголас изумленно смотрит на девушку сверху вниз.
- Нет! - возмущенно шипит он. - Я даже не догадывался, что ты приняла дар вассалов, откуда мне было знать? Ты ведь даже никому не рассказала!
- Да я тоже ни о чем не подозревала, мои дорогие идиоты-гномы решили просто молчать! - Леда фыркает в сторону и вздыхает. - А теперь уже поздно что-то менять.
Эльф сочувствующе кивает, открывает рот, чтобы что-то сказать, возможно, что-то ободряющее, но девушка мотает головой.
- Я подумаю об этом позже, - отрезает она, чувствуя себя Скарлетт О’Харой. - А ты сосредоточься на том, чтобы защитить себя, отца и людей из озерного города. Они ведь все еще на берегу?
- Нет, Бард увел их подальше в горные пещеры. Оркам до них не добраться. Все будет в порядке, Леда, если ты вернешься в Эребор вместе со своим другом...
Леголас озирается по сторонам в поисках юркого хоббита, но он сбежал из-под носа эльфа еще в самом начале разговора. Леда довольно ухмыляется: у Бильбо была своя миссия, которую он должен выполнить. Аркенстону слишком опасно находиться в такой близости от Торина, так что будет гораздо лучше, если этот заразный камень подержит при себе Трандуил.
- Извини, мелон, нам очень нужно... - Леда не договаривает фразу и кашляет, замечая в лагере эльфов знакомую высокую фигуру в длинной мантии. Она срывается с места, повергая эльфа в шок от того, насколько быстрой и внезапной может быть девочка ее комплекции, и бежит к старику с посохом.
- Гэндальф? Гэндальф! - Леда бросается ему на шею и чуть не плачет от радости. Волшебник добродушно кряхтит, словно они не виделись пару дней, а не целую вечность.
- Здравствуй, дитя, - улыбается маг. - Что ты здесь делаешь, в таком небезопасном месте? Кажется, король Трандуил был бы счастлив увидеть тебя, но на твоем месте я бы отказался от королевского приема.
Леда смеется, отмечает ссадины на его руках и новые морщины на лбу. Где бы его не носила судьба, путешествие это не было увеселительной прогулкой.
- Я знаю, он самый хитрый змей их всех, кого я встречала в этом мире, - быстро кивает девушка. - Я не собираюсь доставлять ему радость своим появлением. Мы с Бильбо скоро уйдем обратно в Эребор, к сошедшему с ума Торину. Отличные здесь собрались короли, не правда ли?
- Бильбо с тобой? - радостно и удивленно спрашивает Гэндальф. - Что вы задумали?
Леда хмыкает, никак не пытаясь сдержать улыбок. Она волновалась о старом волшебнике, несмотря на то, что порой за своими переживаниями вообще забывала о нем; теперь видеть и слышать его ей кажется чудом и радостным известием, каких она давно не получала.
- Он должен быть в палатке Трандуила, если мы ничего не напутали. Пойди и узнай. Мне пора возвращаться, пока лесной владыка меня не заметил и не сграбастал своими длинными скользкими пальцами. Увидимся в Эреборе?
Гэндальф кивает девушке и улыбается. Ей жаль, что она не может расспросить волшебника о том, где он был и что видел, но у нее совсем нет времени, а Леголас уже тянет ее и просит поторопиться, и рассвет занимается на горизонте, приближая роковой час битвы.
Леда надеется, что магу все известно об орках и опасности, но про смерть трех гномов она говорить так и не может - и уходит, не сумев перебороть свои страхи.
___________________
Нашла интересный скетч в серии с гномами и тут же подумала, что вот она, Леда, с косами, заплетенными Фили: https://pp.vk.me/c621224/v621224739/dfc6/gBafrEQ7Oi4.jpg
Chapter XXIII. Огненный цветокТорин видит свой драгоценный камень в руках у врага и приходит в неописуемое бешенство.
- Кто-то из вас предал меня! - гремит его голос, и гном оборачивается к своим подданным, которые совсем недавно были всего лишь его собратьями и друзьями. - Кто из вас, вероломные трусы, посмел предать меня?!
Он бросается то на одного, то на другого, и эти разборки у всех на виду совсем не делают ему чести. Леда видит Бильбо рядом с Гэндальфом и Бардом и чувствует облегчение за его судьбу.
- Это я, - говорит она спокойным тоном, словно сообщает о погоде на завтра. - Я отдала им камень.
Фили обреченно выдыхает. Эта девчонка никогда ничему не научится.
Торин поворачивается к ней с таким видом, словно готов самолично сбросить ее со стены в ручей с обломками каменного моста.
- Ты?.. - он выглядит уязвленным и шокированным, будто не понимает, потому что ожидал удара совсем с другой стороны. Леде кажется, что вот теперь она точно верит в его помешательство: чертов король, будь он в здравом уме, обязательно подумал бы в первую очередь на нее, а не на всех остальных своих сородичей, с которыми он провел бок-о-бок большую часть своей жизни.
- Ты сошел с ума, Торин, - спокойно заявляет она, выступая вперед перед окоченевшим от шока Бофуром. - Этот камень развращает тебя, ты изменился. Гном, которого все знали, никогда не отказался бы от своего слова и не усомнился в преданности своих братьев. Посмотри, что Аркенстон сделал с тобой.
- Не смей... - шипит он сквозь сдавленные до скрежета зубы, - не смей говорить мне о преданности, подлая змея!
Он шагает к ней, хватает за отвороты тулупа с легкого плеча Ори, который девушка стащила сегодняшней ночью, и дергает, отрывая от земли. Взрывоопасный Торин страшнее, возможно, даже дракона, но Леда не боится его, потому что в его глазах настоящие чувства погребены под призрачной, навеянной камнем, вуалью из лжи. Она помнит, как выглядит сошедший с ума от жажды власти и денег киношный гном, и ей не хочется видеть то же выражение лица у того, кого она знает лично.
- Ты предала меня! - рычит Торин. - Ты не заслуживаешь ничего, кроме смерти!
Он разжимает руки, и Леда грузно оседает на землю, но выглядит отрешенно и безучастно. Кому-то надо было принять на себя удар, и если это поможет девушке вернуть короля в чувства - проклятье, пусть это будет она.
- Сбросить ее с бастиона! - внезапно рявкает гном, плюясь ядом от снедаемой его нутро ярости. - Пусть предательница поплатится за свои грехи!
Никто не двигается: все смотрят на своего предводителя такими глазами, будто он просит достать ему луну с неба и убить солнце. Торин рычит, оглядывается на своих подданных, и сам бросается к девушке.
- Тогда я самолично сделаю это!
Леда дергается назад, но перед ней - как всегда, как во все предыдущие моменты опасности - встает Кили. Она не видит его лица, но чувствует каждую напряженную мышцу в его теле, как свою. На ее глазах творится что-то первобытное, чего никто никогда не делал, и это пугает ее сильнее, чем возможная смерть от рук Торина.
- Отойди! - кричит на племянника гном. - Я приказываю тебе сбросить ее со стены или дать мне это сделать!
Он хватает Кили за плечо и тянет в сторону, но гном, стискивая пальцы рук, не сходит с места. Фили бросается ему на помощь, и вокруг Леды встают остальные.
- Я не дам тебе убить ее, дядя, - ледяным тоном говорит Кили, и этот голос проникает девушке в самое сердце. Даже не зная ничего о гномьих обычаях и укладе жизни, сейчас она понимает, что Кили, возможно, рушит себе будущее своим отказом исполнять приговор короля.
- Ты не посмеешь... - Торин трясется от гнева и в любой момент готов вцепиться в свой тяжелый меч, висящий у его бедра в ножнах. - Она предатель, она должна умереть! Это мой приказ!
Кили игнорирует его слова полностью.
- И я не стану его исполнять. И никому не дам. Леда - моя.
В этот момент вокруг девушки взрывается вакуум, который поглощает в себя весь воздух со звуками, оставляя ее в полнейшей тишине и без кислорода в легких. Она смотрит в затылок Кили и чувствует, как трепещет ее сердце, бьется в один такт с его и умирает от боли и внезапной, неосознанной до этих слов, такой ненужной сейчас радости. Ей так плохо, что слезы сами текут у нее из глаз, размывая очертания и силуэты остальных замерших от изумления гномов.
А потом Леда видит, как рука Торина тянется к мечу у него на поясе, и делает первое, на что оказываются способны мышцы ее тела - она обнимает Кили за плечи и прижимает к себе, оттаскивает от дяди, закрывая ладонями его грудь.
Фили встает перед бесповоротно неконтролируемым Торином, бросает короткий взгляд на Леду и брата за своим плечом, и отрезает: «Бегите».
Кили хватает изумленную девушку за руку и буквально тащит за собой вглубь горы длинными изрытыми коридорами. Леда бежит, спотыкаясь об каждый камень, рвано, яростно дышит и ничего не понимает, ничего...
Они пробегают между разрушенными галереями вдоль ряда колонн - здесь когда-то был зал коронаций - и останавливаются только у пыльных изъеденных временем железных балок в кузницах. Кили оглядывается, убеждаясь, что за ними нет погони, и вдруг резко, без предупреждения, прижимает ахающую Леду к себе, вжимает в свое плечо ее голову и дрожит - то ли от того, что тяжело дышит, то ли по каким-то другим причинам, о которых она предпочитала никогда не думать.
- Зачем, ну зачем ты это сделала... - шепчет он, рвано вдыхая затхлый воздух у разбитых стен. Девушка жмурится так, что перед глазами ее пляшут белые точки, и обнимает гнома в ответ.
- Это не я, это Бильбо, - тараторит Леда в ответ, но ее слова тонут в его пропахшей потом и дымом рубашке, - мне просто надо было защитить его, иначе...
- Нет-нет, - Кили мотает головой, щетиной задевая ее макушку, - ты снова себя подставила под удар, глупая! Ну вот что нам теперь делать, а?
Леда знает, что. Она давно и долго об этом думала, и сейчас должна, наконец, взять себя в руки и вправить Торину мозги до того, как начнется битва, но ее мысли рядом с Кили разбегаются быстрее скорости света, и девушка не может думать ни о чем важном, кроме запаха и тепла его тела.
Она позволяет себе замереть в руках Кили еще на несколько секунд. Только немножко, пожалуйста, Боже, дай еще чуть-чуть времени.
- Надо вернуться, - тихо говорит Леда, понимая, что разбивает самой себе сердце. Кили дергается, наконец-то выпуская ее из объятий, но его взгляд такой горячий и непонимающий, что лучше бы она не видела его глаз.
- Ты шутишь! Мы не можем вернуться, дядя прикажет убить тебя! Леда, скажи, что ты не серьезно!
Девушка поджимает губы и мотает головой, опуская взгляд. Теперь она точно не может на него смотреть.
- Но мы должны, Кили! - восклицает она, позволяя голосу распадаться на эхо в этой пустой заброшенной кузнице. - Торин сойдет с ума, если мы ничего не сделаем! Я ДОЛЖНА вернуть ему разум.
- Нет! - гном снова в ярости, он дергает девушку за плечи и заставляет поднять к нему лицо, впиваясь обжигающим взглядом в каждую морщинку у ее глаз. - Ты ничего никому никогда не должна, сколько можно повторять одно и то же! Ты не вершительница судеб и никакая не защитница чужих жизней! Ты должна думать о себе и о том, что уже два короля жаждут твоей смерти! Ты меж двух огней, и тебе нельзя возвращаться, слышишь меня?!
Леда пытается зажмуриться или отвести взор куда угодно, лишь бы не видеть лица Кили, но он так разгневан, что сжимает пальцами ее подбородок и не дает отвернуться. В конце концов это ломает весь ее внутренний мир, каким бы разрушенным он уже ни был.
- Можно! - кричит она ему прямо в лицо. - Нужно вернуться! Там скоро будет битва, и эльфов и гномов зажмут в долине между двух орочьих армий, и если Торин ничего не сделает, их уничтожат, а потом примутся за Эребор! Нам надо вернуться и помочь королю!
- Menu shirumund khazad!*
Кили рычит, отталкивает девушку от себя и начинает мерить шагами узкий ход между огромными наковальнями. Леда сжимает себя руками и дрожит, но думать о причинах вселенского холода, пробравшегося ей под кожу, размышлять уже не может.
- Ты не понимаешь, Кили! - рьяно восклицает она, взмахивая руками. - Слишком многое поставлено на чертову карту, чтобы думать о себе! Я не могу прятаться, пока там творится черт знает что!
- Нет, можешь! - обрывает ее гном. - Можешь, черт возьми, потому что нет ни одной причины, ради которой ты должна рисковать собой!
- Даже ваши жизни?!
В голове Леды взрываются сотней осколков все ее твердые убеждения и принципы, которыми она руководствовалась раньше, и один Эру ведает, что теперь в ней останется после этого взрыва.
- Все, что я делала с тех самых пор, как оказалась в этом богом забытом мире - это следовала за вами, чтобы спасти! Как я могу прятаться теперь, когда ты, Фили и Торин стоите на волосок от смерти?!
Она дышит с трудом, едва понимая, о чем говорит, кричит, думает. Все вокруг больше не кажется ей реальностью, все тонет в ее же панике, всепоглощающем страхе и ужасе перед еще не сбывшимся. Кили останавливается и смотрит на нее так, словно все знает.
- Вы погибнете там, если я ничего не сделаю, неужели ты не понимаешь!
Леда падает на колени и трясется, слова больше не служат ей и разрывают голову, и она думает, что сейчас умрет на месте, сгорит от силы своих же чувств. Гном медленно опускается рядом с ней и мягко, вразрез прежним действиям, берет за плечи.
- Ты не можешь думать за остальных, Леда. И то будущее, которое видела ты, может не наступить, если его будет знать хоть один из нас. А я знаю.
Девушка вскидывает к Кили заплаканные глаза и еле дышит.
- Знаешь? - неверяще шепчет она. Гном медленно кивает и глядит на нее так, будто чувствует себя старым мудрецом перед маленькой несмышленой девочкой. Ей уже все равно, откуда и как он что-то узнал. - Если все знаешь, тогда пойми меня. Позволь помочь, давай вернемся!
- Чтобы ты погибла? - вновь взвинчивается Кили.
- Чтобы вы жили! - Леда хватает его лицо в свои руки и тянет к себе. - Чтобы ты жил! Я вернусь, вытащу Торина из его сумасшествия и расскажу все, что знаю, только позволь мне!
Кили стонет в ее руках и хочет вырваться.
- Ты упрямее гномов! - восклицает он. - Я отведу тебя в твои покои и запру до окончания битвы. Вставай!
- Нет! - Леда шарахается в сторону, отползает назад и упирается спиной в стену. - Я там сойду с ума, а ты умрешь, и какой во всем этом будет смысл? Если ты погибнешь, то все, за что я боролась, умрет тоже! Что будет со мной, если вы падете в битве, а я не смогу это предотвратить - почему ты не думаешь об этом?!
- Да какая разница, Леда, ты можешь умереть сейчас, если вернешься к Торину! - Кили тянется к ней, но девушка вжимается в холодный камень еще больше, неловко сдирая кожу с лопаток своей спины. - Почему ты такая упрямая?
Леда мотает головой, стонет сквозь стиснутые зубы и плачет сильнее, чем когда-либо ранее.
- Потому что ты ничего не понимаешь! - кричит она, закрывая уши руками, чтобы не слышать своих криков. - Я люблю тебя! Как я могу позволить тебе уйти, зная, что ты можешь погибнуть там?
Горячие слова слетают с ее губ, разрывают воздух на миллионы частей и уносятся с порывом слабого ветра вверх, под своды пещер. Кили замирает, думая, что его больное сознание вдруг решило посмеяться над ним.
- Что... - выдыхает он, словно не понимает, что сам подталкивал Леду к признанию все это время. - Что?
Она распахивает глаза, смотрит прямо на гнома и теперь шепчет, глотая слезы.
- Я люблю тебя. И одна только мысль о твоей смерти убивает во мне все хорошее и светлое. Если ты или кто-то из гномов погибнете сегодня, я не смогу с этим жить. Неужели это так сложно понять?
Кили медлит, склоняет голову набок и будто видит Леду впервые. Она снова утирает грязными пыльными руками слезы с щек и больше не может ничего говорить.
- Клянусь Эру, я ненавижу и тебя, и себя за это, - тихо стонет она, всхлипывает себе в ладони, думает, что теперь она точно все изменила, все... - Будь проклят тот день, когда я позволила себе сесть на ту чертову лошадь на ипподроме.
- Леда... - Кили, наконец, тянется к девушке руками и сминает в своих объятиях. Она дрожит, плачет, но гном гладит ее по волосам, вдыхает их пряный аромат и - проклятье, так не вовремя! - хочет улыбаться. - Леда, Леда... Amralle me...*
Девушка не знает этих слов, не может знать, но она вдруг обнимает его в ответ и целует в единственную оголенную часть его лица - в кончик уха под волосами. Кили замирает на мгновение, чувствуя, как внутри, прямо в груди, наконец, распускается огненный цветок, которому теперь можно дать имя.
Леда стоит посреди оружейной, пока ее гномы надевают доспехи и ищут мечи и молоты, и просит о невозможном: найти Торина и поговорить с ним. Кили вскидывается уже в миллионный раз - ему-то казалось всего мгновение назад, что он держит ее сердце в своих руках, но откуда тогда это неповиновение, несмирение и ярость в глазах той, которая вручила ему себя и свою жизнь?
- Леда, тебе нельзя показываться ему на глаза сейчас, - говорит Фили, когда у его брата заканчиваются доводы. - Дядя зол и ведет себя совершенно как...
- Больной? Сумасшедший? - девушка и сама выглядит не лучше - красные от слез и переживаний глаза, бледная кожа щек, трясущиеся руки - но это не мешает ей давить на каждого гнома с абсурдной просьбой привести ее к королю. - Торин приказал вам вооружаться? Отчего вы все вдруг решили взяться за мечи?
Двалин бурчит под нос какие-то несуразицы, которых Леда почти не слышит - никто из них не может назвать внятной причины, по которой они стоят посреди оружейной и надевают доспехи. Торин четко отдал приказ не высовываться из-за стен Эребора.
- Ты сама говорила, что скоро здесь будет армия орков, - говорит Бофур, вручая в руки девушке изогнутую саблю средних размеров, которую тут же отнимает у нее Кили. - Мы должны прийти на помощь нашим братьям.
- Да, только без позволения короля вы ничего не можете сделать! - стонет Леда. - Давайте сходим к Торину! Кто-то должен вправить ему мозги.
- И почему это должна быть обязательно ты? - взвинчивается Кили, грубо хватая девушку за руку. - Мы с Фили к нему сходим, а ты сиди здесь.
Он разворачивается и покидает оружейную, думая, что Леда будет ждать их возвращения, считая, что признание своих чувств сделало ее послушной его словам.
Конечно же, Леда бросается следом за ними, прихватив с собой Двалина для храбрости. Гном ворчит, но идет с несмышленой девчонкой (кто-то должен присмотреть за ней, пока она не вляпалась в очередную катастрофу на почве своих эмоций).
Торина все четверо находят в зале с золотым полом. Тут прохладно, пахнет гарью, и Леда не помнит, чтобы в Эреборе были такие залы, а в дальнем конце этого должна стоять огромная золотая статуя Трора, но ее нет. Сам король наворачивает круги по полу и бормочет себе под нос что-то на кхуздуле.
- Леда, стой! - шипит на нее Кили, и его голос эхом отражается от всех стен, но девушка упрямо идет к Торину, вскинув голову.
- Что ты делаешь в моем королевстве, предательница? - не глядя, спрашивает король. - Убирайся с глаз моих, пока я не скинул тебя со стены.
- Всенепременно, - кивает Леда. - Но сначала я расскажу тебе одну историю.
Она косится на вставшего по обе стороны от нее Двалина и Кили с Фили и вздыхает.
- В одном государстве жил гордый тщеславный король, - тянет Леда, хватая за руку Кили для храбрости. Гном сжимает ее ладонь в своей, горячей как пожар. - Жажда золота, власти и силы так поглотила его жадную душу, что он не заметил, когда к нему в дом пришла война. Орки из Дол-Гулдура и Гундабада явились, чтобы вырезать каждого жителя его неокрепшего королевства. Его люди бросились на защиту своего короля, но без предводителя все они были обречены на гибель.
Торин дергается в сторону девушки, кидает на нее угрюмый до невозможности взгляд, а глаза блестят навязанной недугом манией. Слышишь ли ты, король под горой, как стонут твои люди, умирая от рук кровожадных орков?
- Гордый король сидел в своей горе и не хотел даже выглянуть, чтобы подбодрить свое войско. А в то время, пока он тонул в своей жадности, его народ умирал рядом с эльфами и людьми, неожиданно вставшими на защиту некогда прекрасного государства. И даже его семья, ради которой он решился на опасный поход, отвернулась от него и ушла воевать. И его верные преданные племянники, сыновья его любимой сестры, погибли, защищая гору, в которой прятался тщеславный король, не сумевший побороть страшный недуг.
Торин смотрит на девушку и не понимает, о чем она говорит - но хотя бы не кидается на нее с кулаками - только вот Леда ожидает от него хоть каких-то действия, хотя бы вспышки разума в его замутненных глазах. Он молчит, и девушка перестает ждать провидения, разворачивается и уходит, ведя за собой Кили и Фили. Двалин стоит рядом со своим узбадом некоторое время, а потом тоже покидает его.
- Он должен вернуться, - говорит Леда, украдкой смахивая с глаз злые упрямые слезы. Кили видит это и останавливает на полпути к оружейной.
- Что там произойдет? - спрашивает он, поворачивая девушку за плечи к себе. Она испуганно вздрагивает. - Расскажи нам, мы будем знать и не пострадаем.
Леда опасливо косится на Фили и Двалина рядом с ними и кусает губы, пряча их дрожь.
- Азог придет со стороны Вороньей высоты, - тихо произносит она, так, словно, кто-то клещами вытягивает из нее каждый звук. - Останется там, чтобы следить за боем. Торин захочет обезглавить все его войско, убив предводителя. И поведет на тот пик тебя, Фили и Двалина... Ты же знаешь все, ты сам мне признался! - Леда дергается из рук Кили, вскидывает голову и смотрит на него так, будто он уже умер. - Пожалуйста, почему я должна говорить об этом снова, ты ведь понимаешь, как мне...
- Леда, - он обрывает ее на полуслове, сжимает девушку за плечи и легонько встряхивает. Сейчас Кили действительно кажется ей настоящим мужчиной, и она рядом с ним - всего лишь слабенькая беззащитная девочка.
- Азог спрячется в пещерах и переходах, так что Торин пошлет тебя и Фили на разведку, а сам останется с Двалином на плоском плато. Вы разделитесь где-то внутри пещер, и потом Фили схватят на верхних ярусах, и Азог... - Леда жмурится, мгновенно представляя себе эту сцену. Ее сердце рвется на части, когда она продолжает: - Азог убьет его прямо на ваших глазах.
Фили вздрагивает - слышать хоть что-то о своей смерти не желает никто, а из уст провидицы это звучит, как приговор, но ей самой едва ли легче. Леда поднимает на него глаза и договаривает, не смотря больше на Кили.
- Ты кинешься мстить за Фили, и тебя поймает Больг, сын Азога. И тоже...
Представлять смерть Кили оказывается выше ее сил, Леда падает в руки гнома и снова плачет, пряча слезы у него на плече. Тяжелые доспехи царапают ей подбородок, и Кили прижимает девушку к себе, гладя грубой перчаткой по голове.
- Торин схватится с самим Азогом на замерзшем пруду, утопит его, но эта сволочь почему-то не умрет, - быстро-быстро шепчет Леда, глотая упрямый всхлип. - Торин убьет его, только сам погибнет от ран. Махал, Кили, если это случится, я...
- Тшш... - гном вздыхает, вдыхает тонкий аромат мыла, исходящий от волос Леды, и смотрит поверх ее плеча на брата и Двалина долгим внимательным взглядом. Что бы ни случилось в грядущей битве, на Воронью высоту они не пойдут.
- Если вы погибнете, я жить не смогу! - срывается невольная фраза с губ Леды; Кили сжимает зубы, пытаясь не сдавить девушку от злости в своих объятиях. Слышать такое слишком жестоко, и он совсем не понимает, что с подобными мыслями она живет не первый день, и что признание своих чувств к гному сыграло с Ледой злую ужасную шутку, что она страшится смерти гномов с того самого момента, как узнала их на пороге дома Бильбо.
Двалин качает головой, думая, что все это, по крайней мере, плачевное зрелище.
- Прекращай ломать трагедию, девчонка!- гремит голос Торина у них за спиной, и все четверо оборачиваются к идущему им навстречу гному. Его богатые одежды остались лежать на золотом полу в странном зале, корона забыта там же, а сам он снова облачен в простой плащ поверх тонких доспехов. - Никто из вас, негодников, сегодня не погибнет!
Фили и Кили радостно улыбаются дяде, Двалин с гордостью снова смотрит на своего короля. Леда благодарно кивает ему и шепчет «Спасибо», обращаясь к валар и всем духам, хранящим мир в Арде.
За стенами Эребора гудит орочий рог, предвещая кровавую бойню. Девушка вжимается в бок Кили, закрывая глаза. Вот бы кто-нибудь спрятал их под своим крылом и уберег от всех бед.
- Мы отвоевали свой дом у дракона, - объявляет Торин в воздух, побуждая всех повернуться к нему. - Теперь пришло время защитить его от врагов!
Взявшиеся неизвестно откуда двенадцать гномов вскидывают вверх кулаки и радостно кричат - одно лишь слово пришедшего в себя короля побудило их воспрянуть духом. Леда вглядывается в лицо каждого, заново запоминает родные и любимые уже черты - и не видит для себя никакой радости.
Кили поворачивается к ней, когда остальные уже спешат взять в руки мечи и щиты.
- Спрячься в комнатах, хорошо? Я вернусь за тобой, когда все закончится.
Леда думает, что ослышалась.
- Прости? - она изумленно таращится на него так, будто он говорит несусветную чушь. - Я, по-твоему, похожа на собачку, которой можно сказать «Сидеть», и она послушается? Никуда я не пойду.
- Леда... - гном тяжело выдыхает, стараясь взять себя в руки. Только бы не дошло до запирания этой безумной девчонки... Ему бы не хотелось применять силу, но Леда, кажется, думает, будто все вокруг одни игры на всеобщих нервах, и на его - особенно.
- Вы ведь не пойдете на тот пик? - встревоженно спрашивает она, не обращая внимания на закипающий гнев в глазах гнома. - Кили, прошу тебя...
- Не пойдем. И постараемся не рисковать понапрасну, обещаю.
Он смотрит на нее так, будто хочет убедить и Леду, и себя, но девушка видит болезненный блеск в его глазах - то горит огонь в его сердце, который зовет на подвиги и свершения, несмотря смертельную на опасность.
- Я не верю тебе, - цедит она сквозь сжатые зубы. Слезы снова наворачиваются ей на глаза, но Леда упрямо смахивает их тыльной стороной своей ладони, а затем Кили неожиданно ловит ее пальцы и прижимает к своей груди. Его сердце гулко стучит внутри, и это чувствуется даже под тяжелыми доспехами.
- Ты - моя жизнь, Леда, - тихо говорит гном, вырывая из отчаявшейся девушки очередное рыдание. - Я вернусь к тебе, обещаю.
Он переплетает их пальцы, как делал это миллионы раз раньше, и пока Леда снова плачет, Кили дает ей в руки какой-то гладкий отполированный камешек с вырезанными на нем символами, которые невозможно прочесть.
«Что это?» - хочет спросить девушка, но вдруг с ужасом понимает сама.
- Нет! - она испуганно вырывает свою ладонь из руки гнома и возвращает оберег обратно. - Оставь его себе. Это твое обещание матери, я не буду его брать.
Кили хмурится и не понимает ее. Леда мотает головой, как будто боится оберега.
- Сдержи данное тобой слово, - грубо цедит она. - Можешь отдать мне этот камень, когда вернешься, а сейчас не смей пихать его мне в руки! Не понимаешь разве, что после таких жестов обычно не возвращаются, тупой ты гном!
Она смотрит на него с неожиданной злостью, и Кили вдруг понимает, что Леда боится всего и сразу, что она суеверна и подозрительна, но больше всего - что она начинает верить в то, что все могут выжить, несмотря на то трагичное будущее, которое видела.
Гном неожиданно улыбается и хочет сказать ей что-то, но голос Торина прерывает возникшую на мгновение идиллию.
- Оставайся в стенах Эребора, девочка, - говорит он, опуская тяжелую ладонь ей на плечо. Леда кривится, пытаясь выдавить из себя улыбку - она видит прежний ясный взгляд королевских глаз, и это дарит ей надежду.
- Торин, только не умирайте и не рискуйте понапрасну, пожалуйста! - шепчет она, неожиданно обнимая гнома. - Ни Вы, ни Ваши племянники не должны пострадать, помните это, хорошо?
Гном чувствует себя не в своей тарелке, но, кажется, нынешняя ситуация позволяет ему ответить на всплески сентиментальности со стороны мягкотелой девчонки. Он коротко обнимает ее в ответ, надеясь, что никто этого не видит. Двалин стоит позади узбада и хмыкает себе в ус.
Леда хочет обнять каждого, но ее дорогие гномы лишь улыбаются ей и уходят за стену, где уже разгорается страшная битва; в них столько силы и отваги, что хватит на целую армию. Только вот девушка все равно боится за их жизни больше, чем когда-либо могла бы бояться за себя.
- Фили! - она хватает гнома за руку, тянет к себе и порывисто обнимает за плечи.
- Мы помним, Леда. Все будет хорошо.
Он кивает ей, бросает короткий взгляд на стоящего рядом брата и тоже уходит. Леде кажется, что все они покидают ее навсегда, что она видит их в последний раз, но упрямо гонит прочь страшные мысли. Нельзя навлекать беду тяжелыми помыслами, нельзя.
- Я прослежу за ними, - бросает Двалин, хмыкая на хрупкую девчушку, которая так и не научилась держать в руках меч. Она всхлипывает и тоже бросается ему на шею, соленые слезы мажут его по щеке, и гном удивленно вздрагивает. Ох уж эти женские слабости...
Тем не менее, он чувствует приступ странной ненужной нежности и клянется, что никто в целом мире не узнает об этом до конца его жизни.
- Пора! - кричит Торин, выхватывая из ножен меч Оркрист. Гномы вскидывают вверх руки с зажатыми в них топорами, секирами и алебардами, орут боевые кличи и срываются почти на бег, спеша к разрушенными вратам Эребора.
Леда не может бежать за ними, боясь потерять сознание от страха, но когда рука Кили выскальзывает из ладони девушки, она не выдерживает.
- Стойте! - ее голос вонзается в спины гномов, Кили оборачивается и ловит Леду у самой стены. Она вжимается в его грудь с такой силой, словно хочет растворить в себе или себя в нем, и гном почти задыхается.
- Леда, все будет... - он не договаривает, потому что губы девушки впиваются в его, и это почти разбивает их до крови. У нее горячее рваное дыхание, в котором чувствуется извечная мята, соленый привкус слез и отчаяния, оно смешивается с дыханием гнома - пряным, резким, таким живым, что его силы хватило бы на двоих. Леда целует его, чувствуя, как жесткая щетина колет ей щеки, как руки Кили вжимают ее в себя, отрывают от земли, и пола под ногами она больше не ощущает.
Кто-то кашляет или хмыкает - или смеется и улюлюкает - звуки врываются в голову Леды все разом, и девушка отстраняется от Кили с выражением безграничного горя во взгляде. Но он отчего-то улыбается.
- Ты просто не представляешь, что только что сделала, глупая, - говорит он и опускает Леду на землю.
- Я же люблю тебя, идиот! - выплевывает она, ловя на себе отчего-то шокированные взоры стоящих рядом гномов. Фили смотрит на нее так, словно сейчас грохнется в обморок. Теперь Леда смущена и растеряна, и, встречаясь глазами с Торином, краснеет как маков цвет.
- Azbadu men...* - шепчет Кили, проводит рукой по щеке девушки и покидает ее, как и остальные гномы. Ей кажется, что она сойдет с ума от вида их удаляющихся фигур.
Скрежет металла о металл, предсмертные крики, вой орков и боевые кличи гномов, громогласные приказы эльфийского короля... За стеной Эребора все звучит приглушенным гулом, но Леда все равно различает каждый звук, словно стоит посреди поля битвы. Она зачем-то осталась стоять прямо у врат, зачем-то мучает себя и вздрагивает от любого крика - на плач и слезы у нее уже не осталось ни сил, ни терпения, так что теперь девушка ходит кругами вдоль стен и кусает губы до крови.
- Леда, ты здесь? - внезапно раздается голос Бильбо, который она успела позабыть за всеми этими тревогами и страхами. Девушка вздрагивает, осматривается по сторонам и видит своего милого хоббита на верхних ступенях.
- Бильбо! - она бросается к нему, обнимает за плечи и стонет. - Бильбо, миленький мой, я так волновалась за тебя!
Он гладит ее по спине и волосам, и от него пахнет кровью, дымом и потом.
- Я боялся, что ты сбежишь в эту бойню, - признается он, пожимая плечами и крутя носом. Эти знакомые жесты вызывают на лице Леды вымученную улыбку. - Пришла армия с Гундабада, орки думали, что окружили нас в кольцо, но тот эльфийский князек, Леголас, выступил из-за гор с подкреплением.
Леда вытягивает шею, пытаясь разглядеть рисунок сражения за стеной. Холодный воздух треплет ее косу с выбившимися из них прядями и заставляет жмуриться. Все поле усеяно живыми гномами и орками и огромным, бесчисленным количеством мертвых тел. Смотреть на это больно, жутко, страшно.
- А Элрохир и Беорн - где они?
Бильбо торжественно вскидывает кулак в воздух.
- Прибыли совсем недавно, но очень вовремя - они взяли на себя армию Больга. А Трандуил сейчас добивает остаток войск Азога.
Леда вздыхает, высматривая посреди поля блестящие русые волосы эльфа.
- Кажется, все-таки придется Торину отдать ему его камушки, как думаешь? - горько хмыкает она, кусает губы и задает вопрос, о котором боится думать. - А Торин? Ты видел его?
Бильбо хмурится.
- Да, он вместе с Фили и Кили скакал в сторону озера. Кажется, туда сбежал Азог, и он хотел убить его.
- ЧТО?! - у Леды перед глазами на мгновение все темнеет, кружится, и она упирается рукой в плечо хоббита, чтобы не упасть.
Мир прыгает ей в голову с головокружительной скоростью, все путается, мешается, крики со стороны поля давят так, что хочется вывернуться наизнанку, чтобы умереть на месте от страха.
- Я... Я должна спасти их! - Леда срывается с места, почти кубарем скатывается с крутых ступеней каменной лестницы и выскакивает через выбоину в стене, прямо на воздух, туда, где ветер вьется между сражающихся людей, гномов, эльфов и орков. Бильбо кричит ей вслед, бежит следом.
- Леда! Леда, постой! Тебе нельзя туда!
Девушка поджимает губы, выхватывает из-за пояса меч и держит его обеими руками, чтобы унять дрожь. Она злится, страшится того, что уготовано тупоголовым упрямцам и хочет стать - всего лишь на одно мгновение, Эру! - повелительницей времени, чтобы успеть спасти тех, кто ей дорог.
- Торину тоже нельзя было туда соваться, но он пошел! - рычит она, выискивая среди мечущихся по полю людей знакомые лица. Над мертвым орком нависает на своем коне силуэт темноволосого эльфа, и Леда кричит ему, что есть мочи:
- Элрохир! Мне нужна твоя помощь!
Он замирает, высматривает у стены девушку и скачет к ней.
__________________________
*Menu shirumund khazad! (кхуздул) - Безбородый гном! (в данном случае, ругательство, что-то вроде "Проклятье!")
*Amralle me... - Моя любовь, или Любовь моя, мне так даже больше нравится (фраза взята из киноверсии, кхуздул это или нет, я не знаю)
*Azbadu men... (кхуздул) - Моя владычица (вообще, это обращение к титулованной особе, но можно использовать фразу в качестве значения "Владычица моего сердца" или "Моя леди")
Chapter XXIV. Высота птичьего полетаЛеда перепрыгивает через ручей у стены по обломкам каменного моста, пока Элрохир спешивается рядом.
- Что ты здесь делаешь? Тебе лучше держаться подальше от битвы, Леда.
- На объяснения нет времени! - обрывает его девушка на полуслове и вскидывает голову, чтобы взглянуть в лицо эльфу - в ее глазах зияет ужас, который он едва ли видел у кого-то из смертных. - Ты знаешь, где Торин?
Элрохир неуверенно кивает.
- Я видел, как он направлялся в сторону озера вместе с племянниками.
- Морготово отродье! - плюется Леда. - Отвези меня туда!
Лошадь эльфа испуганно взбрыкивает, а девушка уже кидается к ней и хочет сама взобраться в седло. Элрохир изумленно распахивает глаза.
- Постой, там слишком опасно, ты не должна...
Она упрямо дергает за поводья, отмахиваясь от эльфа.
- Нет-нет, ты не понимаешь, они там умрут! - Леда дрожит, сжимая руками свой меч на поясе, оглядывается на спешащего к ним Бильбо и вскидывает голову к Элрохиру. - Пожалуйста, мелон, довези меня до озера! Они там погибнут, пока мы спорим!
- Я не... - он в смятении, слова Леды кажутся ему всего лишь ее страхами, но если все правда, то ему, наконец, понятны причины, по которым эта слабенькая человеческая девочка следует по пятам за угрюмыми гномами.
- Леда, стой! - рядом с ними оказывается хоббит, хватает ее за руку и тянет назад. - Там слишком опасно!
Леда стонет, сжимая зубы, отталкивает Бильбо - впервые в жизни не позволяя ему помочь - и, наконец, прыгает в седло под все еще непонимающие взгляды Элрохира.
- Я должна помочь им! Бильбо, они погибнут! - она мотает головой, глядя на друга, и затем поворачивается к эльфу. - Помоги мне или я украду твою лошадь.
Он, наконец, кивает и прыгает в седло позади девушки. Леда снова угрожает ему кражей, и вся эта ситуация, когда она спешит, ругается и ничего не объясняет, кажется ему такой знакомой, что он бы улыбнулся причудливому повороту судьбы, если бы не разворачивающиеся на его глазах события. Элрохир заставляет себя вспомнить, что девушка является провидицей, о чем упоминал отец не единожды, и надеется, что она знает, что делает.
- Приведи к озеру всех, кого сможешь! - рявкает Леда хоббиту.
- Будьте осторожны! - кричит Бильбо им вслед, когда эльф подстегивает коня. Его голос теряется в криках сражающихся вокруг воинов.
У Леды перед глазами мелькают силуэты эльфов и гномов, кроме орков и гоблинов рычат еще и какие-то звери - кабаны или свиньи, на которых скачут Даин и его приближенные - девушка оглядывается на рыжую бороду гнома, силясь увидеть рядом с ним кого-то из своего отряда.
Эру Всемогущий, только бы они не опоздали! Леда боится даже думать о том, что будет, когда она окажется на замерзшем озере и увидит Торина, Фили и Кили. На слезы у нее совсем нет времени, как и на стенания и вообще всякие тревожные мысли, и они с Элрохиром скачут через всю долину так быстро, что даже крики умирающих сливаются в голове девушки в один протяжный глухой гул.
- Осторожно! - кричит эльф ей прямо в ухо и вскидывает меч. Леда испуганно пригибается к шее лошади, когда над ней рычит орк и его горячая кровь льется ей прямо на спину. Элрохир отбрасывает мертвое тело, отпихивает его ногой и кидает поводья. - Держи! - восклицает он; Леда хватается трясущимися руками за уздечку и тянет ближе к себе, заставляя лошадь притормозить.
- Нет-нет, я не умею! - она оборачивается на эльфийского принца, но тот спрыгивает с крупа коня и бежит обратно, вгрызаясь холодным металлом меча в шеи врагов. - Элрохи-ир!
- Поспеши! - он оглядывается всего раз, вскидывает свободную руку и что-то кричит на эльфийском. Леда смотрит ему в спину и боится теперь еще больше. Рядом с ней падает чье-то тело, лошадь испуганно встает на задние ноги, так что девушка вцепляется в седло изо всех сил и кричит от страха.
Меч висит у нее на поясе, но ей так страшно, что держать поводья только одной рукой она не способна. Леда тянет за уздечку изо всех сил.
- Давай же! - кричит она, пинает животное под собой короткими ногами и почти плачет. - Милая, пожалуйста, вперед!
Лошадь оказывается милосерднее, чем боги, к которым мысленно взывает девушка, и трогается с места, почти сразу же переходя на галоп. Леда сжимает зубы, боясь, что прокусит себе губу до крови, держится вспотевшими руками за поводья и прижимается ближе к прыгающей шее лошади. Они вдвоем скачут, огибая высокие кочки и мертвые тела, в глаза Леде летит пыль, ледяная крошка с гор, и воздух пахнет кровью, потом и смертью. Девушка боится смотреть по сторонам, молясь, чтобы ее не задела случайная стрела или чей-то меч.
- Леда! - голос Леголаса разрывает сплошную череду из воя и предсмертных криков. Девушка оглядывается назад, замечает эльфа на коне всего в паре метров от себя, но не сбавляет скорости. Она не достает пятками до стремян, так что ей приходится сжимать бока лошади под собой только своими ногами. Это почти лишает ее концентрации на остальных вещах.
- Что ты здесь делаешь?! - кричит эльф, оказываясь рядом и срубая на ходу голову какому-то чересчур здоровому орку.
- Мне нужно попасть на озеро к Торину! Помоги мне! - она чудом уворачивается от топора, неизвестно как оказавшегося в воздухе без хозяина, и ей на голову падает свежая плоть. Леда отбрасывает в сторону обрубок руки с недостающими на ней пальцами, даже не задумываясь об отвращении, которое накрывает ее в первую секунду.
Озеро приближается к ним слишком медленно, так что Леда успевает миллион раз подумать о собственной гибели, пока, наконец, не оказывается рядом, спешивается с лошади на еле держащих ее ногах и падает.
- Только не сейчас, нет... - шипит девушка, хватается за меч, вынимает его из ножен и почти ползет на четвереньках до высокого рыхлого камня с коркой льда на нем - он скрывает от нее вид на замерзшую поверхность длинного водоема. Леголас спрыгивает со своего коня совсем рядом с ней и помогает подняться.
Здесь тихо, крики боя сносит ветром в обратную сторону, так что между озером и долиной гуляет лишь снег и холодный туман. Леда тяжело дышит, прижимая к себе меч. Пожалуйста, пусть все будут целы и невредимы, Эру, Ауле и прочие боги, пожалуйста!
- Почему ты здесь? - тихо спрашивает Леголас - Леда шипит на него и жестами пытается объяснить, как важно им быть как можно тише. Эльф серьезно кивает, оттаскивает девушку подальше от камня и выглядывает из-за него сам. Девушка за его спиной считает стрелы в его колчане.
Девятнадцать. Всего девятнадцать чертовых стрел.
- Там никого нет, - оборачивается эльф, но Леда мотает головой. - Что такое?
- Торин, Фили и Кили где-то здесь, они погнались сюда за Азогом! - ее голос срывается на рыдание, которое девушка тщетно пытается проглотить. - Они где-то здесь, и они могут погибнуть!
Эльф хмурится, глядя в отчаявшееся лицо Леды.
- Ты им ничем...
- Нет! Заткнись и помоги мне! - она толкает Леголаса в плечо, пригибается и спешит покинуть тень спасительного камня. - Прикроешь меня, но не трать стрелы понапрасну!
Она выглядит злой и уверенной, так что эльф согласно кивает и остается на месте, оглядываясь в поисках возвышенного уступа. Леда кусает губы и крадется вдоль берега озера. Оно все покрыто льдом, плотным, почти белым; холодный пар стелется вдоль его поверхности, мешая разглядеть что-то дальше собственной вытянутой руки.
Леда крадется вдоль ледяной кромки озера, и ей страшно: она может опоздать, ее в любую секунду может убить любой мало-мальски обученный орк или гоблин, а Азог не моргнет и глазом, если вдруг они столкнутся. Но больше всего девушка боится за жизнь трех упрямых гномов, решивших, что они выйдут победителями из игры с судьбой.
Позади вдруг раздается протяжный рык, распадающийся в холодном воздухе на эхо; Леда резко оборачивается, вскидывая руку с зажатым в ней мечом, и впивается в металл орочьего топора. Его хозяин наседает, плюется, и его глаза оказываются слишком близко к девушке - она едет по скользкому льду сапогами и падает на колени, упираясь руками в свой меч.
- Умри-и... - шипит орк, облизывается и вдруг резко вздрагивает и оседает. Перепуганная Леда отползает от него, его тело падает вперед лицом, а из спины у него торчит эльфийская стрела. Девушка вскидывает голову и находит Леголаса на руинах смотровой башни, оставшейся от Дейла.
Она кивает ему, указывает рукой себе за спину, изображая колчан со стрелами.
- Береги их! - шепчет Леда одними губами. Их слишком мало, слишком мало, если девушка помнит все так, как нужно: если Торин еще не добрался до Азога и борется сейчас где-то посреди этого озера с сотней орков, если Кили еще не бросился мстить за брата и не пал от руки Больга, если Фили не умер... - стрел слишком мало, чтобы спасти их всех.
Леда встает с разбитых в кровь колен, неуклюже пятится, озираясь по сторонам - ее ведет дальше от берега, в туман, и ей страшно, дыхание сбивается, а сердце готово выскочить из груди и разорваться на миллион частей. Что она делает здесь, как поможет своим гномам, если они окажутся в опасности - Леда не знает и не понимает, каким здравым смыслом она руководствовалась, когда скакала сюда через всю долину на чертовой лошади Элрохира. Мысли и парализующий страх почти лишают ее последних сил, когда девушка слышит в тумане чье-то дыхание и снова разворачивается, встречая противника лезвием меча.
Между ее телом и чьим-то еще звенит сталь оружия, а потом из плотного белесого тумана выныривает лицо Фили.
- Леда?! - он мгновенно опускает свой меч и хватает девушку за плечи, словно хочет убедиться, что ему она не мерещится. - Какого барлога ты здесь делаешь?!
Леда облегченно выдыхает - так, будто ей снова позволили дышать после долгого перерыва - и буквально падает гному в руки.
- Боже, я думала... - стонет она, цепляясь за рукава Фили. - Думала, что опоздала и вы тут все погибли!
- Леда, почему ты здесь?! - гном приходит в настоящее бешенство, трясет девушку за плечи и почти кричит ей прямо в лицо. - Дура ты, что пришла, самая настоящая...
- А вы не идиоты?! - огрызается Леда, сумев справиться с вредным дыханием. - Я говорила, что вы умрете, если схватитесь с Азогом самолично, так какого черта Торин решил искать его?!
Она хмурится, злится и радуется, что видит Фили, одновременно, поэтому, не выдержав, бросается ему на шею и сжимает в крепких для такой маленькой девчушки объятиях. Гном выдыхает куда-то в район ее затылка, прежде чем отстранить от себя.
- Тебя здесь быть не должно. Уходи.
- Уйдем отсюда все вместе, как только найдем Кили и Торина! - девушка разворачивается, не дожидаясь отказов, и тянет Фили за собой к берегу. Он упирается, но его сапоги точно также скользят по гладкому льду, как и сапоги Леды, она спотыкается и падает на колени снова, вскрикивая от боли.
- Здесь полно орков, а ты орешь! - рявкает на нее Фили, поднимая на ноги. - Идем к берегу, Кили должен быть там.
- Вы еще и разделились?! - стонет Леда. - Фили, какими психами надо быть, чтобы...
Ее возмущение пропадает в крике гнома «Осторожно!», он отталкивает ее в сторону, так что девушка снова падает и проезжает на спине добрые два метра, а сам хватается за меч, встречая булаву орка. Леда от неожиданности выпускает меч из рук, и он катится по льду чуть дальше; пока гном разрывает грудь одному врагу, а к нему спешат еще двое, она разворачивается, чтобы вернуть себе оружие, ползет к нему на коленях, но ей преграждает путь чья-то вонючая в струпьях нога. Над головой рычит орк.
Леда кричит, уворачиваясь от его топора, снова падает на спину и видит перед собой ржавое лезвие, которое замирает всего в нескольких вдохах от ее носа - и в лицо ей брызжет горячая черная кровь.
- Ты в порядке? - над обезглавленным телом нависает Тауриэль, и ее волосы блестят рыжей осенью в слабом солнечном свете, пробивающемся сквозь туман. Леда рвано дышит, пытается совладать с собственным телом, но от страха оно не слушается совсем. Эльфийка подает ей руку, ставит на ноги и вручает девушке ее же меч.
- Что ты здесь делаешь? - спрашивает Тауриэль, но в сотый раз говорить одно и то же у Леды нет времени, так что она просто хватает эльфийку за руку и тянет за собой к островку суши с выступающим на нем откосом прямо посреди озера. Фили пропал с ее глаз, и ей страшно не увидеть его снова, так что она идет к подъему на берегу, чтобы взобраться повыше.
- Давно ты здесь? Кто еще пришел с тобой? Ты видела Торина или Кили? - девушка забрасывает Тауриэль вопросами и даже не ждет ответа - ей просто важно говорить, чтобы заглушать панику, подступающую к горлу. Она кидает быстрый взгляд на русую макушку Леголаса на старой башне и видит, что он кивает ей в ответ - все хорошо. - Помоги Фили! Я не вижу его!
Принц как раз подстрелил орка за спиной гнома, который уже занес над головой булаву, чтобы убить его, еще одного убил рядом с ним. Итого шестнадцать стрел.
- Я видела Торина в той стороне озера, там Азог и несколько его воинов, - бросает Тауриэль. Леда замирает на месте, оборачивается к ней с абсолютно белым лицом и почти плачет.
- ЧТО?! - первый порыв дергает ее обратно, но эльфийка хватает ее за плечи и оттягивает назад. Девушка вскидывает к ней пугающе огромные глаза. - Он умрет там! Надо ему помочь!
Тауриэль с силой тащит ее на берег, выводит упирающуюся Леду и останавливается.
- Леголас! Торин где-то на озере, помоги ему! - кричит она принцу, а потом поворачивается лицом к Леде. - Ты там будешь только мешать. Оставь это дело воинам, а сама возвращайся, слышишь?
Леда не слышит. Она кусает губы, сжимает рукой дрожащий звенящий на холоде меч и мотает головой, будто заходится в припадке. Может она в самом деле сошла с ума? Эльфийка смотрит на девушку обеспокоенным взглядом и не может понять, отчего она так рвется в самую гущу боя, если ей до безумия страшно.
- Леголас поможет ему! - делает последнюю попытку Тауриэль, и Леда неожиданно кивает.
- Хорошо, да, - соглашается она, выпрямляется и вскидывает к эльфийке уже ясные глаза, в которых все равно тлеет ужас. - Помоги Фили и выведи его с этого озера, ладно? Я должна найти Кили.
Она срывается с места так резко, что Тауриэль не успевает даже подумать об абсурдности ее действий, но Леда уже карабкается по крутому склону все выше, не оставляя эльфийке выбора. В конце концов Тауриэль вспоминает, что эта слабая девочка - провидица, и это ее немножко успокаивает. Наверное, она знает, что делает.
А Леда совсем не знает. Она взбирается повыше, оглядывается на слой плотного тумана у самой поверхности льда и, наконец, находит макушку Фили. Он только что убил одного орка и сцепился с другим, и его почти достал меч третьего позади, но Леголас вовремя остановил его своей стрелой. Леда вскрикивает от неожиданности и выдыхает. Поскорее бы Фили ушел оттуда.
Она думает, что кричать здесь будет небезопасно, что островок суши, на котором она стоит, совсем маленький, но высокий, и в пяти метрах над уровнем озера есть плоская площадка, на которую можно забраться и следить за боем и искать Торина и Кили. Леда в очередной раз молится всем богам и карабкается выше, сдирая огрубевшую кожу рук об ледяные острые камни.
Как только девушка оказывается на самом верху, ее взгляд тут же натыкается на седовласую голову Торина. Озеро изгибается таким образом, что с одной стороны Леда видит Фили и подоспевшую к нему Тауриэль, с другой - гномьего короля, окруженного десятком рычащих тварей, и разрывается между ними, не зная, к кому направить свой взор.
Торин в этот миг вскрикивает и падает на колени. Леда кричит, взрезая ледяной воздух своим страхом.
- Торин! - она почти падает с утеса, в последний миг останавливая себя от прыжка, и оборачивается. - Леголас!
Эльф находит ее зорким взглядом - девушка машет руками в сторону короля гномов - но эльфу нужно прикрыть спину Тауриэль, которую упрямая девчонка послала помогать своему другу, совсем не думая о себе и других. Он ругается совсем не по-королевски и вскидывает руку со стрелой. Тринадцать.
Леда следит за полетом стрелы, видит, как та вонзается между лопаток орка и выдыхает. Орк падает замертво в ноги Торину, а он даже не замечает этого, пока рядом не появляется высокая бледная фигура Азога. Леда видит его и почти теряет рассудок. Нет-нет, только не теперь, Торин же погибнет там!
- Торин! - девушка кричит, забывая про осторожность и про то, что на этом уступе она совсем одна и без защиты, что ее могут убить даже простым ножичком, потому что держать в руках меч она так и не научилась... Но Леда вскакивает с колен, хочет бежать к королю, наплевав на все разумные доводы, которые ее мозг уже устал приводить в споре с эмоциями.
Девушка крутится, лихорадочно шаря глазами по откосу в поисках подходящего выступа, чтобы поставить туда ногу и спуститься, и пропускает миг, когда по другую сторону островка к ней подбирается пара орков.
Ее сбивают с ног, и Леда падает на живот, снова теряя драгоценный меч, а от силы удара ее ребра врезаются в легкие так, что дышать становится невозможно. Она кашляет, чувствуя кровь на губах, и слышит над головой орочий рык, и жмурится, пытаясь дотянуться рукой до меча в метре от нее. Орк наступает ей на спину, прижимает к земле, и Леда кричит от боли и страха.
- Помогите! Легола-ас! Фили!
Где-то в воздухе звенит сталь, девушка плачет от бессилия, а меч не хочет, не желает вернуться ей в руку; порыв ветра проходится вдоль ее макушки, и к орку прибавляется крик гнома.
Леда оборачивается, когда понимает, что ее больше не прижимает к земле отвратительная тяжелая ступня, и видит Кили, мечом преграждающего путь врагу. И этот враг не обычный орк, а Больг, сын Азога со шрамами в пол-лица.
Сознание девушки в этот самый миг расползается на части от смертельного ужаса.
- Кили! - крик срывается с ее разбитых губ раньше мысли, паника застилает глаза. Где-то позади, на одной половине озера Торин уже схватился с Азогом, а здесь, на этом самом уступе Кили борется с Больгом, защищая Леду, и эта сцена слишком похожа на фильм, слишком реальная... Девушка на коленях ползет за мечом, хватает его дрожащими руками и пытается встать, но все тело ломит от удара об землю.
Больг бросает гнома на выступ, и он ударяется спиной и падает вниз лицом, наверняка разбивая себе нос или челюсть. Леда оказывается рядом с его телом быстрее, чем орк ее замечает.
- Кили, нет, пожалуйста! - она плачет, вскидывает голову и видит нависающего над ними орка, его тень закрывает от глаз девушки выглядывающее сквозь плотные тучи и туман солнце.
Леда вскакивает на ноги, вытягивает перед собой меч. Больг скалится, облизывает свои изможденные губы тонким белым языком - наверняка, он с радостью съел бы ее, если бы смог. Ей страшно, Кили не двигается, и Леда думает, что сейчас ее убьют, и она не спасет никого и никогда.
- Птенец! - рычит Больг, делает шаг к замершей девушке, но ее вдруг отталкивает в сторону рука гнома - Леда падает спиной на каменный выступ, в который только что ударился сам Кили, а он уже скользит по льду, выхватывая из-за пояса орка его же меч, и вгрызается им в ступню врага. Он орет, а Кили оказывается у него за спиной, и меч остается в его ноге, пригвождая его к льдине. Половина лица гнома залита кровью, и один глаз не видит вообще.
У Леды от удара кружится голова, она еле-еле фокусируется на фигуре Больга и Кили, пока те пляшут вокруг одной точки. Орк машет кулаками и топором, врезается им в выступы, у которых оказывается Кили, и от очередного удара в откосе идет трещина. Леда замечает ее и со всей силы вонзает в увеличивающуюся расщелину свой меч. Кривая раскалывает на две части плоский уступ, на котором они стоят.
- Кили! - девушка прыгает к нему, когда под ногами ломается и крошится камень, и земля уходит куда-то вниз. Он оборачивается, но поймать ее не успевает: лавина подхватывает его тело и сносит вниз вместе с Больгом. Леда кричит, падает вперед и вытягивает руки - пальцы в последний момент смыкаются на кистях Кили.
Он висит на высоте пяти метров над озером, внизу рычит от боли и злости еще живой Больг. Леда тянет гнома изо всех своих сил, но их не хватает - он слишком тяжелый для нее, и они оба это понимают.
- Леда, - хрипит Кили, заставляя девушку посмотреть ему в лицо, а не на поднимающегося на ноги орка где-то у самой земли. От лба до самого подбородка запекается на нем свежая рана, и от нее левый глаз залит кровью и ничего не видит. Леда сжимает руки, стараясь даже не дышать. У нее вывихнута лодыжка, болит спина, и все мышцы тела стонут от боли.
- Упрись ногами куда-нибудь, я вытяну тебя, вытяну! - девушка задыхается, кряхтит, а потные ладони скользят, и вес гнома тянет ее вниз за собой.
С другой стороны островка уже карабкается и выкрикивает их имена Фили.
Кили скользит ступнями по откосу, находит совсем-совсем маленькую опору, но Леда облегченно выдыхает и тащит его к себе. Ее руки готовы вырваться с корнем из плеч, но девушка упрямо сжимает зубы, и слезы текут у нее из глаз уже от усилий, а не страха.
Когда тело гнома оказывается над горным уступом выше, чем по грудь, Леда падает на спину, увлекая его за собой. Они лежат, переплетенные руками и ногами, и девушка плачет, сжимая содранными в кровь руками его лицо.
- Боже, твой глаз... - Леда проводит пальцами вдоль кровавой раны на щеке Кили, тянется к ней губами и целует, а слезы заливают ему лицо и едко впиваются в кожу.
- Ничего, это пройдет, - выдыхает Кили ей в губы, переводит взгляд за спину Леды и вдруг дергается, подминая ее под собой. Девушка падает на спину, ударяется макушкой об лед и на мгновение забывает, как дышать: над ними нависает раненный Больг, а в его руках огромная дубина с острым ржавым шипом на рукояти.
Леда не успевает даже подумать о чем-то, когда он с хрустом впивается в спину закрывшего ее Кили. С губ гнома капает капля крови, падает ней на щеку и застывает там. Мир девушки взрывается миллионом осколков и распадается на миллиарды частей.
Нет.
Больг рычит, скалится, а на него вдруг налетает Фили и сбрасывает со скалы вниз, снова в пропасть, из которой он больше не поднимается - там его встречает разбитый лед, и орк уходит под ледяную толщу воды.
Тело Кили падает прямо на Леду. Она не может пошевелиться и двинуть руками и смотрит в одну точку, не видя ничего вокруг.
Нет, Кили. Нет.
Он не двигается, она не чувствует его дыхания - и своего не чувствует тоже, и ни ног, ни рук, ни себя целиком. Леда даже не дышит - просто лежит на земле, придавленная тяжелым телом гнома и не может заставить себя пошевелиться.
Она слышала, как хрустнули КОСТИ в его теле, и видела вонзившуюся ему в спину дубину и полный торжества взгляд орка и его жестокий оскал. И видела на миг расширившиеся глаза Кили прямо перед тем, как он закрыл их.
Кили.
Ее руки сами тянутся к его спине, дрожащие пальцы ведут вдоль лопаток и замирают на затылке. Леда в полнейшем шоке и даже не понимает, что происходит, потому что не слышит ни звуков битвы, ни воя ветра над головой, только странный свист в ушах. Правая рука опускается Кили между лопаток.
И не находит там ничего.
А потом мир девушки снова взрывается одним рваным хриплым вдохом.
Кили с трудом втягивает воздух в легкие, на руке Леды нет ни следа его крови, и она отмирает быстрее, чем успевает понять происходящее.
- Кили? - девушка упирается в его плечи руками, медленно отстраняет от себя - в его груди бьется живое сердце, стучит в грудную клетку и вовсе не собирается останавливаться. Если это сон, то, Боже, пусть он будет вечным!
Леда осторожно переворачивается гнома на спину - он кричит от боли: Больг сломал ему позвоночник и пару ребер. На его теле нет ни следа крови, и никаких ран девушка тоже не замечает. Она лихорадочно шарит руками по его груди, пальцами отодвигает рваную рубашку и видит знакомый блеск легкой кольчуги.
Митрил? Кили надел митриловую рубашку?
Леда плачет, стискивает его за плечи - ноги и руки отказываются ей подчиняться, и радость от того, что он жив, лишает ее всяческих сил. Девушка падает на грудь Кили и стонет.
- Спасибо, Эру, спасибо...
- Кили? - к ним спешит раненный в ногу Фили, падает рядом с братом и Ледой и встревоженно смотрит в лицо обоим. Кили не двигается и еле дышит. - Что случилось? Он жив?
- Да, ему нужна помощь! - девушка заталкивает все эмоции подальше, еле-еле берет себя в руки и вскидывается. - Больг сломал ему позвоночник - если ему срочно не помочь, он может никогда больше не встать!
Эта мысль пугает ее больше, чем Фили, но она вскакивает на ноги, смотрит по сторонам и, больше не думая об осторожности, кричит:
- Легола-ас! Торин!
Господи... Торин!
- Фили! - Леда дергает гнома за плечи, заставляя поднять к ней глаза. - Что с Торином? Где он? Ты его видел?
Он мотает головой, заставляя Леду вновь бросаться с головой в леденящий душу ужас, и она рьяно вдыхает морозный воздух, заставляя себя думать, думать...
- Кили! Фили! - крик гномьего короля раздается откуда-то снизу, и Леда бежит к краю откоса, чтобы взглянуть и убедиться своими глазами - Торин стоит у берега островка с головой Азога в руках, а рядом с ним Леголас пускает последнюю стрелу себе за спину, вонзая ее в глаз уцелевшему орку.
- Вы живы! - выдыхает девушка, игнорируя полный шока взгляд Торина. - Леголас! Кили ранен, ему нужна помощь!
Эльф взлетает по крутому склону откоса так, будто гравитация над ним не властна, и оказывается рядом быстрее ветра, Тауриэль маячит за его спиной, стирая с лица кровь. Они видят лежащего на спине гнома и спешат к нему. Леда падает рядом.
- У него сломан позвоночник, я думаю, - тараторит девушка без разбега. - Помогите ему, умоляю, иначе он может остаться парализованным!
Она упрямо гонит прочь всякие мысли об инвалидах, молясь всем известным богам, чтобы они спасли Кили. Леголас и Тауриэль беспокойно переглядываются между собой.
- Что? Что такое? Он умрет?!
Эльфы вскидывают одинаково удивленные взгляды на девушку.
- Нет, но нужно срочно доставить его к Элронду - он сможет помочь.
Леда даже не спрашивает, откуда здесь может взяться Элронд, только кивает и дает Леголасу поднять неподвижное тело Кили. Его брат вскакивает на ноги следом.
- У того берега стоит конь, - указывает Леда. - Возьмите его. И, ради Бога, спасите Кили.
Эльфы убегают вместе с Фили, девушка смотрит им вслед и снова взывает к вездесущим богам. Валар, майар и все-все живые существа, наделенные силой, спасите Кили.
Она спускается с пригорка очень медленно, осторожно, но в последний момент ее подвернутая ступня соскальзывает, и Леда падает на лед, снова ударяясь ногой. Торин и не пойми откуда взявшийся Двалин подхватывают ее с двух сторон под руки.
- Что за неразумная девица! - привычно ворчит король. - Вечно лезет везде, куда не просят! Скажи спасибо, что голова на плечах осталась! Хотя толку от нее все равно никакого.
- Торин! - Леда радостно плачет и хочет обнять гнома, но он испуганно дергается от нее, как от проказы.
- Не вздумай тут сопли распускать! Нам надо поспешить к Кили, пока эти эльфы не начудили с ним чего!
Двалин согласно бурчит себе под нос, и девушка отчетливо слышит в его ворчании благодарность Махалу за спасение жизни глупой девчонки. Они волокутся до берега, находят там прискакавших на зов Элрохира и Элладана и не без радости приветствуют друг друга.
- Ваш отец где-то здесь? - вскидывается Леда, неуклюже прихрамывая. - Леголас сказал, что доставит Кили к нему. Отвезете нас туда же?
Элрохир привычно закидывает легкое тело девушки к себе на седло, Элладан хочет сделать то же самое для Торина и Двалина, но те гневно возмущаются и отказываются.
- Поспешите, - бросает Торин. - Мы скоро будем.
Леда кивает ему, но тут лошадь под Элрохиром неожиданно встает на дыбы, и девушка, не удержавшись в седле, выскальзывает из него и летит на землю.
Перед ее глазами как-то странно крутится небо, а голова кружится, но удара спиной она не чувствует.
Леда открывает глаза, чувствуя непривычное тепло в воздухе - мир продолжает вращаться перед ней, как в барабане стиральной машины, и в голову врываются непривычные громкие крики. Радостные громкие крики. Она фокусируется взглядом на размытых силуэтах людей.
Трибуна. Леда видит перед собой трибуну с вопящими людьми на ней. Над их головами висят лампы, внизу перед ними - стадион с желтым песком, размеченным белыми полосами на несколько дорожек.
- На старт, внимание... - где-то под потолком крытого стадиона орет в рупор судья. - Марш!
В дальнем конце поля слышится нарастающий гул из криков людей и топота лошадиных копыт, а Леда сидит прямо в центре одной из беговых дорожек.
Она на ипподроме. На Земле. В двадцать первом веке.
Chapter XXV. Меж двух мировДыши, Леда, дыши.
Воздух давит на голову, словно вся атмосфера чертовой планеты Земля решила раздавить ее бренное тело. Девушка лихорадочно оглядывается по сторонам, и крики людей вокруг непривычно режут ее слух. Это все нереально, неправда! Ей хочется закричать, но по-настоящему испуганный возглас застревает у нее в горле. Скакуны мчат в ее сторону на всех парах, а Леда от внезапной паники даже не замечает опасности.
Как она может быть здесь, когда ее место в Арде?! Она должна быть рядом с Торином, Двалином и эльфийскими принцами, должна бежать со всех ног к раненному Кили!
Нет-нет, Эру, пожалуйста, пусть Леда просто потеряла сознание и скоро очнется в уже родном Средиземье!
Возглас судьи в рупор оказывается неожиданностью не только для всех зрителей, но и для девушки тоже:
- Стойте! Там девушка на поле, девушка!
Лошади замирают в паре метров от потрясенной Леды, всадники спешиваются и бегут к ней, а она так напугана, что не может даже двинуться, и не сопротивляется, когда ее поднимают под обе руки и пытаются поставить на ноги.
- Мисс, Вы целы? Мисс! - судя по тому, что эту речь Леда все еще разбирает, она снова в Швеции - либо в любом другом месте мира, где говорят на ее родном языке. Она смотрит на четырех мужчин в касках, как на привидений, открывает рот и не может ответить.
- У нее шок, надо позвать врача, - говорит один из них и кричит через весь стадион. - Скорее! Нужен медик!
Толпа встревожена, многие вскакивают с мест, чтобы разглядеть неожиданную гостью, смотрят на девушку, как на диковинку, и показывают на нее пальцами. Леда крутит головой, забывая, как дышать, и хочет кричать.
Почему она здесь, что происходит?!
Мужчина в белом халате с аптечкой в руках оказывается рядом с ней, уже и без того окруженной лишним вниманием, и заглядывает в искореженное от страха лицо с таким усердием, будто надеется обнаружить в ее глазах ответы на извечные вопросы о смысле жизни.
Только вот глаза Леды сейчас больше похожи на кратеры кипящего вулкана.
- Как она здесь очутилась? - шепчутся вокруг люди. - Что на ней надето? Это что, розыгрыш?
- Мисс, Вы хорошо себя чувствуете? - врач светит ей в глаза фонариком, тянет руку со стетоскопом и хочет прощупать пульс, но Леда дергается от него, как от кипятка.
- Не трогайте меня! - кричит девушка, наконец, обретя голос. - Не подходите!
Она отскакивает назад и врезается спиной в грудь одного из наездников. Нет, она не чувствует себя хорошо, у нее болят спина и ноги, лодыжка вывернута, губы изодраны в кровь, но все это пустяки по сравнению с тем фактом, что она, отчего-то, снова в Швеции двадцать первого века!
- Ее нужно увести отсюда, - шепчет врач кому-то за своей спиной, но Леда слышит его и теперь пытается вырваться из кольца рук мужчин. Они не сильные и не крепкие, привыкшей уже к гномьим хваткам девушке эти руки кажутся ерундовыми, но она устала, вымотана, испугана почти до обморока, так что ее быстро успокаивают - несколько мужчин просто хватают девушку и прижимают руки к телу, поднимают за ноги и плечи и куда-то тащат.
- Нет, отпустите меня! Сейчас же! Нет, нет!
Крики делу совсем не помогают, медик спешит следом, раздавая указания, звонит по телефону, требуя машину скорой помощи. Леда вопит не своим голосом, но ее никто не слышит и не слушает, и теперь ей страшно, что ее упекут в психушку и накачают лекарствами, так что она уснет слишком надолго, так и не сумев вернуться в Арду.
- Нет, пустите меня! Пожалуйста, отпустите! - девушка плачет, стонет, дергает руками и ногами, но ее уже кладут на койку и пытаются успокоить. Леда замечает в руках врача шприц и замирает от страха. - Нет-нет, Вы все не так поняли! Я оказалась здесь случайно, со мной все в порядке, я не доставлю Вам хлопот, честное слово, - она меняет интонацию, тараторит без запинки и молится Эру, чтобы к ее словам прислушались.
Но, видимо, всемогущий владыка Арды не слышит ее из этого мира, потому что, пока Леду держат за руки и ноги несколько человек, врачу удается вколоть ей в вену успокаивающее. Девушка дергается, заметно слабея.
- Мне надо вернуться, я... - она чувствует, как тяжелеют веки, вздыхает в последний раз и внезапно обмякает.
- Везите ее в больницу,- командует медик. - И выясните, кто она такая и что делала посреди ипподрома.
Писк электроприбора, от которого мозг разъедает чуть ли не до основания, раздается гулким противным эхо. Леда резко открывает глаза, вдыхает стерильный воздух больничной палаты, и мгновенно ныряет в панику. Ее окружают белые стены, пахнущие хлоркой простыни и ненавистные с детства железные столики на колесиках со всякими инструментами для пыток. Никто и никогда в целом мире не мог доказать ей, что всевозможные зеркальца, которыми можно залезть в рот, пинцеты, скальпели и капельницы предназначены для лечения, а не для причинения боли - физической и психологической.
Больше всего Леду сейчас пугает не наличие всех этих предметов у изголовья ее койки, а вся больница. Почему она не очнулась в Средиземье?
Леда вертит головой в разные стороны, отмечает, как подскочил ее пульс на панели электроприбора, переводит взгляд к своим рукам и видит тянущуюся к ее венам трубку. Врачи, верно, решили, что у нее помутился рассудок и что она совсем больна, раз уложили ее в палату с таким строгим режимом, не спросив ее мнения.
Ее нога крепко перебинтована, на лбу, где раньше цвела красным пятном свежая рана, наложен пластырь, спина больше не стонет при каждом вдохе - но лучше бы Леда оказалась среди родных гномов в условиях ужасающей антисанитарии, где ей максимум приложили бы ацелас на все больные места. Чудеса современной медицины больше не привлекают ее, если ради них она вынуждена оставаться отрезанной от мира, в котором остались те, кто ей дорог.
Если она не сумеет вернуться обратно, то никогда больше не увидит Кили.
Эта мысль выдергивает Леду из пучины паники, так что она даже вскакивает, игнорируя боль и головокружение. В прошлый раз мир вокруг нее вертелся с такой скоростью при падении с коня Элрохира. А перед этим - когда она сама свалилась на ипподроме.
Значит, ей надо вернуться на ипподром и попробовать упасть с чертовой лошади. План так себе - откровенно говоря, он ужасен, и ничего более глупого она в жизни не придумывала, но эй, Леда не в лучшем положении, чтобы размышлять о том, что правильно и логично, а что нет.
Девушка стаскивает непослушные зудящие ноги с койки и хочет встать, когда дверь в палату в дальнем ее конце открывается. Она испуганно вскидывает голову.
- Показатели в норме, но она еще не пришла в себя, - говорит мужчина в белом накрахмаленном халате, входя внутрь. Позади него идут две медсестры в белых же колпачках.
Леда думает, что сейчас проще притвориться все еще спящей, чтобы ее не трогали и не задавали вопросов, а потому прыгает обратно в койку и закрывает глаза. Ее выдает только учащенный пульс, пикающий на электроприборе, названия которого она не помнит.
Врач склоняется над девушкой - она видит его тень даже за закрытыми веками - проверяет дыхание, крутит что-то на панели электроприбора.
- Давление подскочило. Кажется, теперь она просто спит.
Он оставляет медсестер в палате, дает им какие-то непонятные указания и уходит. Леда старается дышать спокойнее и ровнее, но шепот девушек вдруг выводит ее из равновесия.
- Слушай, это не та девушка, о которой в новостях сообщали? Пропавшая месяца два назад, в Эребру, кажется?
- Да, ее фотографии у нас в холле висели вроде. Пойдем проверим.
Они тоже выходят. Леда распахивает глаза, пытаясь совладать с дыханием и нервно стучащим в грудную клетку сердцем. Месяца два назад? Ее не было на Земле минимум полгода! Девушка осматривает стены в поисках календаря или хотя бы часов, но те пусты и белоснежны, так что свет от них режет глаза.
Леда боится, что медсестры снова вернутся, и не знает, как поступить: бежать сейчас, не имея под рукой ничего и оставаясь в больничном халате, или же переждать. Адреналин стучит у нее в крови сильнее, чем во время боя при Эреборе, потому что теперь она растеряна и сбита с толку - и покинута всеми и не знает, что делать.
Сквозь оконные жалюзи в палату просвечивает заходящее солнце. Значит, уже вечер - или ранее утро, если окна выходят на восток. Господи, Эру всемогущий, Леда даже не знает, где находится!
Она заталкивает испуг поглубже в себя и стаскивает, наконец, катетер от капельницы с правой руки. Голова все еще немного кружится, но Леда упорно считает, что это от переживаний, а не от того, что ее накачали какими-то лекарствами. Вообще-то, в современном мире не принято вкалывать людям неизвестные препараты без их ведома! На дворе двадцать первый век, и все теперь делается с согласия клиента и его личной подписи под соответствующими документами - а ее взяли под белы рученьки, словно она все еще в средневековом Средиземье, где лечат, не раздумывая!
Теперь Леда злится - и это радует ее больше всего, потому что злость вымещает ненужную панику и придает ей уверенности.
Итак, ей нужно попасть на ипподром или в любое другое место, где есть чертовы лошади. Аналитическое мышление, работающее сейчас на автомате под адреналиновым стимулом, подсказывало девушке, что любое другое падение ей не поможет - в Арде она много раз падала с утесов и скал, но это не уносило ее в родные края и не лишало возможности быть рядом с гномами.
Значит, ей в самом деле нужна только лошадь.
Леда вскакивает с постели, игнорируя головокружение, находит глазами больничный халат, висящий на вешалке в углу, и надевает его, мысленно благодаря предусмотрительных сотрудников клиники. Знать бы еще название этой самой клиники и точный адрес.
Она выходит из палаты, медленно и осторожно открывая дверь. В коридоре спокойно, за стойкой регистрации в дальнем конце щебечет по телефону молоденькая девушка, с другой стороны видны лишь пустые стулья перед кабинетами. Леде несказанно везет. Девушка вздыхает, готовясь к пробежке, и выскальзывает из своей палаты, поплотнее запахиваясь в халат.
Ей нужно найти гардероб (что-то подсказывает девушке, что ее собственную средиземскую одежду уже давно сожгли, чтобы убить распространение заразы), стащить, возможно, какие-то деньги, и улизнуть из больницы незамеченной. А раз стратег из нее совершенно никакой, это план практически невыполним. Но Леда ругает себя за неуверенность и заставляет вспомнить, что спасти гномов тоже было нереально, но она справилась. Значит, и здесь у нее все получится.
Девушка крадется вдоль белых стен коридора, вдыхая едкий запах стерильности и чистоты, о котором она точно успела позабыть за те полгода, что шаталась по Средиземью в компании неотесанных грубиянов и драчунов. Леда кусает губы, боясь даже представить, что будет, если она не сможет вернуться к ним.
К ее облегчению, комната персонала находится раньше, чем она успевает снова запаниковать. Та отчего-то открыта - какое-то безрассудство со стороны управления клиники - и Леда проникает внутрь без видимых усилий.
Дальнейшие действия она помнит смутно и как-то вяло, словно адреналин подстегивал ее так скоро, что она просто не успевала что-либо запомнить и понять. Девушка находит женское светлое пальто с шарфом внутри, в мужской куртке несколько купюр и часы - судя по марке, совсем недорогие, но, возможно, ими тоже можно будет расплатиться. От этой мысли ей становится не по себе - она слишком привыкла к порядкам Арды, и теперь любые финансовые трудности кажутся Леде каким-то бредом, от которого этому миру следует избавиться.
То, что она крадет чужие вещи, совершенно не грызет ее совесть.
Леда выскальзывает обратно в тишину коридора, облаченная в пальто поверх халата, с несколькими купюрами и часами в кармане. На ногах - женские ботинки, которым не повезло оказаться в гардеробе в этот день. Они велики и соскальзывают с маленьких ступней девушки, но это лучше, чем разгуливать по улице босиком.
Она осматривается, видит дверь на лестничную площадку и бежит к ней, вовремя вспоминая, что медсестры совсем скоро обнаружат ее пропажу и поднимут тревогу.
Второй этаж, первый - Леда спешит вниз по ступеням, волоча за собой шарф из кармана пальто, но внизу останавливается, приводит себя в относительный порядок и выходит через главный вход больницы, словно ничего не случилось. На нее не обращают внимания, будто она простой посетитель.
На улице прохладно, ветер сдувает с ближайших деревьев разноцветные листья, а асфальт мокрый от недавно прошедшего дождя. Кажется, на Земле сейчас ранняя осень. Когда Леда пропала, стоял жаркий июль.
Может, медсестры не врали, и с момента исчезновения девушки прошло всего пару месяцев?
Она гонит прочь неважные мысли и спешит к машине с ярко-желтым опознавательным знаком.
- Довезете до ближайшего ипподрома? - спрашивает девушка таксиста. Тот настукивает на руле незнакомую ей песню, орущую из радиоприемника, и откровенно скучает.
- Двадцать крон,- сообщает мужчина. Леда пересчитывает купюры в руке. Слава Эру, этого хватит.
Она прыгает в машину, стараясь держать себя в руках, но ей страшно, что ее поймают, страшно, что ничего не получится. Но кроме страха в ее душе бурлит возбуждение. Леда совершает что-то странное, совершенно сумасшедшее, и важность этого превосходит все, что девушка делала в этом мире предыдущие года своей жизни.
- Далеко до ипподрома? - ее голос дрожит, но таксисту, видимо, все равно. Леда мысленно вздыхает - хорошо, что в этом черством мире полно людей, которым наплевать друг на друга, ведь иначе она не попала бы в машину так легко.
- Десять минут, и доедем, - равнодушно бросает мужчина.
Ипподром оказывается тем самым, в который выплюнуло Леду посреди боя за Эребор. Она облегченно вздыхает, расплачивается с водителем и спешит в здание. Сейчас утро, и стадион пуст, а в стойлах ржут сонные лошади. Девушка говорит дворнику, вычищающему мусорный бак на входе, что она хочет покормить своего коня, плетет какую-то несуразицу, но ему, видимо, тоже наплевать, и он пропускает лепечущую Леду, лишь бы не слушать ее бред.
Этот мир сошел с ума - или же кто-то просто помогает ей свыше и благословляет на возвращение в Арду.
Леда спешит в конюшню, подволакивая вывернутую ногу в неудобных ботинках, - кроме лошадей здесь в это время никого нет - и находит коня повыше всех остальных.
- Идем, миленький, мы только немножко прокатимся... - шепчет Леда животному, выводя его из стойла. Лошадь не сопротивляется, потому что девушка выдернула ее из сна, и покорно бредет за ней к стадиону.
Леда уже верит, что у нее все получится, когда снаружи слышит голоса нескольких людей. Сердце прыгает ей прямо в горло, она замирает и дергается к седлу лошади, чтобы забраться на нее и вылететь из стойла уже на коне.
- Так вот, а я и говорю ему, что это ерунда какая-то... - мужчина со шлемом в руках открывает двери стойла, смотря себе за спину на собеседника. Леда зажмуривается и пришпоривает животное. Лошадь ржет, взбрыкивает, срывается с места.
- Осторожно! - кричит девушка; мужчина резко оборачивается, вопит не своим голосом и отскакивает в сторону, так же, как его друг. Они падают на землю, абсолютно шокированные, а Леда вылетает из ворот и мчится по дорожке стадиона. То, что она делает, совершенное сумасшествие.
Мужчины кричат ей вслед, поднимают тревогу, и она оглядывается всего раз, чтобы извиниться за причиненные неудобства, когда лошадь под ней вдруг замирает перед барьером. Леду выдергивает из седла, она пролетает по воздуху добрые пару метров и падает на землю - снова спиной.
Она задерживает дыхание, зажмуривает глаза и летит, не зная, где очутится в следующую секунду. Девушке кажется, что проходит целая вечность, прежде чем твердая почва встречает ее грубым ударом. С вывернутой ноги слетает чертов ботинок, шарф обматывается вокруг шеи и рук, и Леда лихорадочно трясется от страха, не имея в себе сил открыть глаза.
Ветер кидает ей в лицо пыль и пепел.
В воздухе пахнет зимой, горящим костром, где-то вдалеке слышится стук металла об камень. Пожалуйста, пусть это будет Арда.
Леда открывает глаза, привычно видя крутящийся со скоростью света мир перед собой, а потом небо встает на место и прыгает ей в лицо. Она вдыхает едкий морозный воздух, и пар от ее рта взмывает вверх и теряется в дыме. Девушке страшно повернуть голову и понять, что она очутилась в неизвестности, так что, когда проходит дольше минуты, а она все еще лежит без движения, Леде начинает казаться, что она спит.
- Эй, вон там! - кричат справа, издалека, и голоса знакомы ей. Девушка медленно поворачивается голову, видя спешащие к ней ноги в изношенных кожаных сапогах. В следующий миг над ней нависает тень Барда, и он радостно трясет ее за плечи. - Леда! Какое счастье, что ты жива!
Девушка рвано дышит, осознание кидает ее в такую радость, что она даже не может поприветствовать мужчину, а потом ее неожиданно и совершенно неприлично выворачивает наизнанку.
Леда кашляет, плюется и плачет одновременно и выглядит, должно быть, просто ужасно, но думать о собственном виде она просто не способна. Средиземье, Леда снова в Средиземье.
Внезапная мысль простреливает ее сознание, так что она даже на миг замирает.
Она дома.
- Эру, мы думали, ты погибла! - Бард гладит ее по спине, помогает подняться и отмахивается, когда она пытается извиниться за свое состояние. Ей сложно говорить, сложно поверить, что она снова в этом мире, и счастье заполняет ее всю с ног до головы - так, что становится даже невыносимо грустно.
Бард подхватывает ее под руку и ведет с поля. Леда оглядывается по сторонам - мертвые тела орков собраны в кучи и горят, тел эльфов и гномов нигде не видно, зато живые ходят вдоль дымящихся костров, собирают оружие и какие-то отдельные части тел и кидают в огонь.
- Леголас! Я нашел ее! - Бард зовет эльфа, тот оборачивается и бледнеет при виде Леды. Она плачет и улыбается ему, крепко сжимая руку Барда, а когда принц оказывается рядом, то внезапно обнимает девушку.
- Ох, Леда! - он выдыхает ей в макушку и отстраняется. - Что с тобой произошло? Элрохир сказал, ты просто исчезла.
- Я... - Леда смахивает с щек подсыхающие слезы и не может говорить. - Я... Это долгая история. Ты в порядке? Все целы?
Он кивает и помогает Барду довести девушку до импровизированной палатки. Ей все еще плохо, голова гудит, словно внутри у ее целый монастырь с десятью колоколами, но все физические недуги сейчас настолько незначительны по сравнению с радостью, что Леда просто не обращает на них внимание.
Ее приводят под навес, сажают на резной стул и дают в руки теплый чай из котла снаружи. Все выглядят так, словно не верят в то, что видят девушку перед собой: Леголас переглядывается с Бардом и подозрительно хмурится, мужчина тоже чувствует какую-то неловкость рядом с Ледой. Она улыбается, невзирая на самочувствие.
- Я пошлю голубя в Эребор, - говорит Бард и выходит. Леголас отдает указания какому-то эльфу-стражнику, а потом поворачивается к Леде и присаживается перед ней на колени.
- Где ты была? Мы решили, что тебя унесло отсюда какой-то магией и уже отчаялись тебя найти. Твой король, кажется, уже не надеялся на встречу.
Девушка даже не переспрашивает, о ком он говорит, только кивает.
- Меня выкинуло в тот мир, из которого я пришла - Леголас, это было ужасно! - она срывается на лепетания сразу же, тараторит без заминки, не замечая широких от удивления глаз эльфа. - Я думала, что вернуться обратно не смогу, уже всю голову себе сломала: я столько всего там натворила, что теперь буду считаться беглой преступницей, уверяю! Махал, как хорошо, что все получилось, иначе я бы точно от разрыва сердца на месте там умерла! Представляешь, меня в больницу забрали, накачали снотворными, а если бы я рассказала, что пришла из Средиземья, меня бы в психушку упекли тут же!
- Леда... - Леголас не понимает большую часть слов девушки и только больше путается. Он берет ее за руки, пытается успокоить. Леда замирает с открытым ртом и хочет, верно, продолжить, когда он ошарашивает ее короткой фразой. - Тебя три дня не было.
Девушка недоуменно хмурится.
- Что? Я... Я максимум день отсутствовала, если у нас время суток относительно Земли не сдвинуто. Ты что-то путаешь.
Эльф мотает головой, выглядя серьезнее некуда. У Леды есть пара предположений о течении времени в ее двух мирах, но пока что все слишком запутанно, чтобы разбираться. К тому же, ее ждут совершенно неотложные дела.
- Я подумаю об этом завтра, - отмахивается она заученной фразой и вскидывает глаза к Леголасу. - Скажи мне, что Элронд вылечил Кили.
Эльф на мгновение теряется, и этот взгляд Леде совсем не нравится, так что она вся подбирается, забывая о дыхании.
- Леголас?
- Он жив, - медленно говорит принц. Его неуверенность в собственном голосе лишает Леду опоры под ногами. - Элронд вылечил его спину, у него больше ничего не сломано. Только он спит с тех пор, как ты пропала, и никто не может его разбудить.
Chapter XXVI. Принятые решенияЛеда дожидается Двалина добрый час с небольшим и успевает сгрызть себя до самого основания еще до того, как гном приедет за ней. Леголас ходит вокруг навеса, изображает бурную деятельность и всячески прячет девушку от отца. Весть о том, что провидица из другого мира нашлась, распространилась быстрее ветра, и теперь ее хотят видеть все вокруг. Леде плевать на Трандуила и его планы - об этом беспокоится Леголас - но вот все остальные волнуют ее достаточно, чтобы подпрыгивать от нетерпения на шатком стуле, пока эльф шикает на нее и пытается успокоить.
Гном приходит вместе с Бильбо, и Леда бросается к ним навстречу, выскакивая из-под навеса. Она не слышит недовольных окриков лихолесского принца и не видит странных взглядов его стражников - все темнеет перед глазами, когда Леда крепко обнимает Двалина, пряча лицо у него на груди. Эру всемогущий, она могла никогда больше его не увидеть!
- Леда, Леда! - хоббит подпрыгивает от радости, и девушка обнимает и его тоже, почти плача. Бильбо уже не скрывает ни слез, ни испуганных лепетаний о том, как он боялся, что она пропала, и как все они переживали.
- Где ты была, девочка? - ворчит Двалин, с трудом отлепляя ее фигурку от себя. На девушке совершенно странная одежда, она стоит на холодной земле в странных же ботинках на голую ногу, а на лбу у нее красуется непонятная белая тряпка. Выглядит Леда примерно так же нелепо, как в тот день, когда он увидел ее впервые в доме хоббита.
- Это долгая история... - как-то несмело говорит девушка и отводит взгляд. Гному это все кажется подозрительным, но он не переспрашивает - зачем, если она все-таки вернулась целой и невредимой?
Бильбо рядом с девушкой чуть ли не выплясывает победный марш.
- Мы думали, тебя похитили орки! Торин приказал всем выжившим разыскивать тебя от Эребора до Эсгарота, а я так переживал, Леда...
Девушка тянется к нему и целует в обе щеки.
- Прости меня, мой милый, тебе снова досталось, - она виновато смотрит на них обоих и улыбается. - Но я больше не пропаду. Обещаю.
- Уж хотелось бы! - басит Двалин, а рядом вдруг появляется Леголас.
- Вам пора, уходите! - он беспокоится, его голос дрожит в холодеющем воздухе. Леда хмурится. - Отец скоро будет здесь, и вам лучше уйти отсюда немедленно.
Гном кивает, берет в охапку и девушку, и Бильбо и несет обоих до двух коренастых пони, которых оставил на выходе из лагеря эльфов. Леда испуганно ойкает, когда он сажает ее в седло.
- Двалин, ты же поедешь со мной, да? Мне нельзя одной на лошади кататься.
Она действительно ее боится, так что гном хмыкает. Смешная глупая девочка. Как хорошо, что она нашлась.
Они едут медленно, долго - пони недовольно фыркают, вдыхая дымную гарь от множества костров. Леда осматривается, пытаясь прятать жалость и отвращение, и Двалин не знает, чего на ее лице сейчас больше.
- Сколько меня не было? - спрашивает девушка, ежась от порыва сильного ветра. Гном кряхтит и обхватывает ее вокруг талии покрепче. Тряпица на ней тоньше хлопковой рубахи. - Леголас сказал, три дня - это же неправда?
- Правда, - тянет Бильбо со своего пони. Девушка неверяще мотает головой. - Это правда, Леда. Ты пропала сразу после битвы, мы думали, тебя ветром снесло куда-то или магией. Гномы и эльфы уже три дня ищут тебя по всей округе.
Она все еще не верит, оглядывается на Двалина, но его взгляд красноречивее слов хоббита говорит об обратном. Этого просто не может быть, потому что Леда точно знает - она пробыла в своем мире не более суток.
Все это выглядит совсем неправдоподобным.
- А что произошло, пока меня не было? - она отводит глаза вниз, на свои руки, и меняет тему, чтобы не думать сейчас о странном течении времени. - Все живы?
Гном и Бильбо как-то неуверенно хмыкают.
- Двалин?
- Все живы, Леда, - кивает он. - Все, кого ты знала и даже те, о ком еще ни разу не слышала.
- Только Кили спит беспробудным сном, да? - Леда чувствует, как внутри нее разливает по всем жилам горечь и неожиданное чувство вины, и пока они едут до стен Эребора, она больше не говорит ни слова, вытягивая из себя рациональные объяснения таким ощущениям.
Когда все трое оказываются в гномьем царстве, Леда уже знает причины своих угрызений совести.
Их встречают незнакомые лица: неимоверное количество гномов работает у разрушенных врат, постепенно восстанавливая их в поте лица, дальше в коридорах горят яркими огнями факелы, ходят еще гномы, снуют туда-сюда, разодетые в рубахи разных оттенков.
- Нас теперь так много, - выдыхает девушка, даже не пытаясь скрыть радостной улыбки. От внимательного Бильбо не ускользает тот факт, что она теперь и себя причисляет к гномам. Это вызывает в нем странный приступ нежности и огорчения одновременно, но он молчит, берет Леду за руку и ведет вдоль сводчатых коридоров. Двалин кивает прохожим гномам.
- Это все воины Даина Железностопа, - объясняет он девушке. - Сейчас оба наших клана едут сюда, чтобы помочь восстановить Эребор.
- Здорово, - Леда украдкой следит за незнакомыми гномами в ответвлениях коридоров. Теперь там светло от огня в факелах на стенах, шумно и оживленно. Даже пыльные полы и потолки не кажутся больше угнетающими.
- Забери Махал ваши жалкие душонки! - раздается громогласный бас рыжебородого гнома, разодетого в доспехи и с топором в руках. - Чертоги Мандоса еще не переполнены, так что для таких жалких бездельников, как вы, там найдется места!
Он направляется к ним с таким видом, словно сейчас снесет голову своим грозным оружием любому, кто встанет у него на пути. Леда испуганно прячется за спину Двалину.
- Это Даин Железностоп, - он замирает рядом с ним и приветственно кивает. Девушка, поджимая губы, чтобы скрыть их дрожь, выглядывает из-за него и впервые разглядывает предводителя целого клана так близко. В прошлый раз она видела его верхом на боевом кабане в пылу боя, и, надо сказать, сейчас он не выглядит более умиротворенным.
- Махал, Двалин, что за страшная гномка с тобой увивается? Неужто подобрал ее в Эсгароте?
Страшная? Гномка? Леда ошарашенно распахивает глаза и смотрит на Даина с таким же недоумением, как и он на нее.
- Даин, это Леда из Эребру.
Девушка, поборов первое изумление, спешно кланяется гному в ноги.
- Добрый... - начинает она, но Даин прерывает ее грубым замечанием:
- Так это и есть та пропавшая провидица, из-за которой половина знатных кхазад вынуждены рыскать по полям в поисках ее бренного тела? - он смеривает ее более внимательным взглядом и кивает. - Приветствую тебя, говорящая от лица валар! О тебе здесь не говорит только ленивый, и мне, признаюсь, наконец-то интересно взглянуть на тебя воочию.
Леда не знает, как реагировать, поэтому выбирает первую проверенную и излюбленную реакцию.
- Мне тоже приятно встретить такого достопочтенного гнома, сударь, - вновь кланяется она, поджимая губы. - Несмотря на то, что Вы только что оскорбили и меня, и мою честь всеми возможными способами в каких-то двух предложениях.
Даин удивленно кашляет, и Двалин спешит увести рассерженную Леду подальше от кузена короля. Девушка даже не оборачивается взглянуть на гнома еще разок.
- Он всегда такой грубый? - цедит она сквозь зубы. - Что за обзывательства, он человека никогда в жизни не видел?
Двалин как-то странно кряхтит.
- Ты слишком низенькая для людей этого мира, Леда, - говорит он в миллионный, кажется, раз, и девушка, наконец, понимает его реакцию - гном смеется себе в бороду, старательно это скрывая. - Если бы ты была чуть покрупнее в теле, то сошла бы за гномку. Только без бороды.
- И что? - возмущается Леда. - Я что, страшная?
На этот вопрос Двалин не может ответить без пространных объяснений о значении бород в жизни гномов, так что лишь вздыхает.
- Торин просил отвести тебя в твою комнату, дать чистую одежду и накормить, - вместо этого говорит он. - Бильбо, присмотришь за ней.
Хоббит согласно кивает.
- Тогда идите. У меня еще много дел. И, Леда, - девушка оборачивается, все еще недоуменно кривя брови и обиженно дуясь. - Посиди тихо, пожалуйста. Битва закончилась, войны больше нет, но время у нас теперь еще более неспокойное.
Двалин уходит, оставляя девушку и хоббита перед резными дверьми знакомой ей комнаты. Значит, теперь она официально отведена для ее нужд?
Леда вздыхает и входит внутрь. Там все так же светло и чисто, так что она невольно улыбается, а когда замечает светловолосую макушку Фили, то вовсе не сдерживает радостного крика.
- Фили! - девушка кидается ему на шею, забывая про больную лодыжку, и гном смеется, когда она падает ему в руки.
- Леда, я так переживал! Где ты пропадала, сестрица?
Он впервые зовет ее подобным образом, но Леда слишком счастлива, чтобы сейчас спрашивать его о странностях в поведении, так что лишь отмахивается.
- Какая разница, родной, главное, что я снова здесь. И никуда больше не денусь.
Фили понимающе кивает и улыбается, и от того, что девушка видит его перед собой, она хочет плакать.
Леда сидит на широкой кровати, задумчиво перебирая руками мокрые волосы. Ей потребовалось много времени, чтобы вымыть из них весь запах больничной хлорки, оттереть с кожи рук и ног грязь и пыль и найти более-менее подходящую для себя одежду. Вездесущие гномы снова приготовили для девушки платье, но она упрямо отбросила его в сторону и нашла-таки свободного кроя штаны, а рубашку ей одолжил Бильбо, которому вся эта идея со свободоволием почти не понравилась. Спорить он, конечно же, не стал.
Теперь Леда сидит, полностью облаченная в одежды и готовая навестить комнату Кили, но что-то останавливает ее. Она медлит уже целый час, кусает губы и проклинает себя за нерешительность.
Говорят, Кили спит спокойным сном, только не просыпается, сколько бы его не будили. Опасности для его здоровья нет, сломанные КОСТИ восстановлены целительной силой Элронда и ацеласа, беспокоит лишь левый глаз. Фили сказал, что от глубокой раны остался широкий шрам, пересекающий веко ровно посередине, и это, возможно, будет мешать Кили видеть. Если он вообще соберется открыть глаза.
- Ты еще здесь? - Фили заглядывает в комнату к девушке и хмыкает. - Что-то не похоже, что ты скучала по моему брату так же сильно, как он по тебе.
В его голосе слышится тихое осуждение, и Леда вздыхает.
- Мне страшно, Фил... - она легко признает свою слабость, когда гном садится рядом с ней и начинает перебирать умелыми руками пряди ее волос. - Вдруг он так и не очнется? Это я виновата, что он пострадал.
Пальцы Фили замирают у нее на голове.
- Не понимаю, почему ты винишь себя.
Леда оборачивается взглянуть на гнома, ловит его действительно удивленный взгляд и снова вздыхает. Неужели он не разделяет ее чувств?
- Я подвергла Кили опасности, - нехотя говорит девушка. - Он защищал меня и пострадал сам. Что, если он не очнется? В том мире, откуда я пришла, такое называется комой, и три дня - серьезный срок для человека-коматозника.
- Леда, - Фили тянется к ней и берет за плечи крепкими руками, заставляя посмотреть ему в лицо. - Мы не люди, а гномы. Кили проснется, вот увидишь. Может, сейчас он просто восстанавливает силы и скоро придет в себя, потому что ты снова здесь.
Девушка непонимающе хмурится, а Фили чувствует себя наседкой. Вообще-то, это роль хоббита, а не его, но, видимо, теперь ему всю жизнь придется выполнять обязанности старшего брата не только для Кили, но и для этой глупенькой девчушки.
- Давай я заплету тебя, и мы пойдем к брату вместе.
Леда смеется, пока гном щекочет ее голову - то, что мужчина заплетает ее, больше не кажется ей подозрительным. Похоже, она привыкла к гномам гораздо быстрее, чем думала.
Фили украшает ее толстую косу какими-то заколками, которые нашел в оставленных без дела шкатулках в женской половине дворца, и кивает, когда она смотрится в зеркало.
- Фили, я страшная? - вдруг спрашивает Леда, ошарашивая его внезапным вопросом. Гном кашляет, не понимая, какого ответа от него ждут. - Даин увидел меня и сказал, что я страшная гномка. Я не понимаю, мне нужно обидеться?
- Ах, Даин... - Фили смеется себе в ус, прежде чем принять благосклонное выражение лица. - Не слушай его, он спутал тебя с гномкой. Но ты не гномка, а человек. И для человека очень даже миловидная. Не веришь, спроси Кили.
Леда смущенно улыбается, а потом и вовсе краснеет, когда Фили предлагает ей свою руку в качестве провожатого. Они выходят из комнаты и медленно бредут витиеватыми коридорами, вдоль стен которых теперь тоже горят факелы.
В Эреборе светло, как днем, и Леда впервые осматривает уходящие вниз залы и ярусы выше и ниже. Колонны из камня переплетаются со сводами и теряются в излучинах коридоров. Здесь красиво, по-настоящему красиво.
- Леда? - к ним мчится Ори с книгой в руках. Девушка радостно его обнимает, замечая перевязанный лоб. - Ерунда, пройдет, - беззаботно отмахивается гном, видя беспокойство в ее глазах. - Так хорошо, что ты вернулась.
У высоких дверей покоев Кили их встречает Ойн и тоже жмет Леде руку, не скрывая улыбок.
- Ну наконец-то, девочка! Мы все успели напридумывать себе Эру знает какие беды. Проходи.
Но девушка замирает с рукой на резной ручке дверей. Она кусает губы, боязливо оглядывается на Фили, и тот решается ей помочь. Они входят внутрь вместе, Леда сжимает его ладонь и дрожит - Фили чувствует это кожей, но не может понять, откуда в пережившей страшные битвы девушке вдруг этот страх перед спящим возлюбленным.
В комнате горит приглушенный свет у изголовья кровати Кили. Он лежит на спине, окруженный белыми простынями и разношерстными пледами, его лицо спокойное и умиротворенное, словно он действительно просто спит. Леда несмело подходит ближе и, наконец, видит страшный шрам украшающий его глаз, тянущийся от лба до середины щеки.
- Ох, Кили... - она вздыхает, тянется к нему руками и садится в изголовье кровати, проводя дрожащими пальцами вдоль его скул. Гном слабо дышит и не шевелится, и, если в Средиземье можно пользоваться терминами ее прошлого мира, девушка сказала бы, что он впал в кому. Только вряд ли кто-нибудь поймет ее страх за жизнь Кили.
- У него правый глаз слезится, - говорит Ойн, обходя склонившуюся над гномом девушку. - А левый сух с тех пор, как вытек день назад.
Леда слышит это и теряет самообладание.
- Левый - что? - она вскидывает голову, впивается испуганным взором в Ойна, и тот охает. Фили сердито смотрит на сородича. - Левый глаз... вытек?
Девушка рвано втягивает ртом воздух и боится представлять себе это зрелище, но воображение подкидывает ей страшные образы раньше, чем она успевает взять под узду эмоции.
- Леда, ты не переживай, Кили и одним глазом сможет отлично все и всех видеть, - бросается в объяснения Ойн, но от них девушке ничуть не становится лучше. - И стрелять из лука будет удобнее!
Леда переводит взгляд вниз, к спящему гному, и он расплывается перед ее глазами от внезапно подступивших слез. Боже, Кили... Она не слушает лепетаний Ойна, склоняется над гномом и целует его в щеку, прямо в глубокий рваный шрам, оставленный мечом Больга.
- Можно я посижу с ним? - шепчет она, не обращаясь ни к кому конкретно, но оба гнома уходят. Только Фили замирает в дверях, оборачивается к девушке и вздыхает.
- Не вини себя, Леда. Ты спасла нам всем жизнь, и ты последняя, кого мы будем в чем-либо обвинять.
Он тоже уходит, оставляя Леду наедине с Кили. Она целует руки гнома, лежащие поверх простыней, смахивает с глаз постылые слезы и, плюя на всевозможные запреты и попирание древних традиций, ложится рядом, накрывая его ладони своими. Интересно, насколько сильно разозлится Балин или Торин, если увидят ее в таком положении?
- Ты знаешь, я была в своем мире, - тихо говорит Леда, позволяя себе расслабиться рядом со спящим Кили. Она отодвигает в сторону пряди его волос, чтобы открыть причудливо изогнутое гномье ухо - так ему, должно быть, будет легче ее слушать. - Меня выбросило туда, когда я упала с лошади. Наверное, больше мне нельзя кататься верхом, иначе я рискую снова оказаться в двадцать первом веке.
Девушка вздыхает, переводит взгляд на свои руки и замечает, что на пальце нет кольца мамы. Должно быть, оно потерялось во время битвы или позже, на ипподроме.
- Я даже не попыталась связаться с семьей, представляешь? - осознание своего отношения к родным дается ей с трудом, но Леда заставляет себя говорить дальше, надеясь, что это поможет ей справиться с собой. - Медсестры в больнице сказали, что меня не было в моем мире два месяца - странно, правда? Я же знаю, что вожусь с вами уже больше полугода... Боже, Кили, я даже не позвонила маме и папе. Они, наверное, места себе не находят. Не знаю, что со мной такое случилось, но я тогда даже не подумала о них. Я думала о тебе и о том, что могу не вернуться обратно. Я ужасная дочь и ужасная девушка, ты из-за меня пострадал, а я еще и пропала...
- Леда? - дверь открывается, впуская голову Бильбо. Девушка тихо всхлипывает, стирает с лица слезы и садится на кровати.
- Как думаешь, - горько усмехается она, - мне позволят спать рядом с Кили, пока он не очнется?
Он пожимает плечами и подходит ближе, держа в руках миски с горячим супом.
- Поешь, - привычно говорит хоббит. - Ты, наверное, голодная. Бомбур приготовил что-то вкусное сегодня.
Леда улыбается ему и берет плошку.
Какое-то время они едят в полной тишине, Бильбо хлебает из миски и недовольно ворчит, проливая суп себе на воротник. Лада наблюдает за ним и не может не радоваться: хоббит выглядит здоровым и свежим, на нем чистая одежда, на руках все раны и царапины уже почти зажили, и видно, что его давно никто не пытался убить или покалечить.
Он замечает любопытные взгляды девушки и добродушно улыбается.
- Ты выглядишь расстроенной. Что случилось? - Бильбо переводит взгляд на спящего гнома и поспешно машет руками. - За исключением Кили, конечно.
Леда заталкивает чувство вины поглубже в грудь, но оно прорывается через все заслонки и преграды в ее душе. Что-то подсказывает девушке, что ей придется жить с этими чувствами до конца своих дней.
- Я не попрощалась с семьей, - говорит она, вызывая в хоббите лишь удивление. Он тянется к ней и берет за руки, даже не расспрашивая, только Леда сама спешит высказаться. - Меня выбросило в тот день обратно в мир, из которого я пришла. А мне не хотелось оказаться дома, я хотела вернуться. Я думала, что не успею, что какие-нибудь порталы, через которые меня туда-сюда швыряет, закроются, и я не смогу вернуться.
Она поднимает на хоббита глаза, и он почти задыхается в их тоске и горечи.
- Бильбо, я даже не подумала связаться с семьей. Мои родители, верно, уже поседели от горя. У меня была возможность хотя бы послать им сообщение, сказать, чтобы они не переживали за меня, что я жива и здорова - сделать хоть что-то, чтобы они перестали беспокоиться. Но я даже не подумала об этом. А теперь уже поздно. Я выбрала свой мир и не жалею об этом, но мои родители заслуживают более благодарную дочь.
Бильбо не знает, что сказать, и с трудом подбирает слова, но, едва он открывает рот, в комнату врывается Фили.
- Леда, у нас проблемы. Трандуил у ворот и желает видеть тебя.
Торин пригласил эльфийского короля в тронный зал - вопреки ожиданиям девушки они смогли заключить перемирие, пока ее не было, и теперь ведут натянутые политические разговоры. Леду приводят в зал к королям, и она зябко ежится - здесь отчего-то прохладно, как в гроте, и ее смущают многочисленные факелы, так что она вспоминает о том, что находится в пещерах, уже после того, как удивляется холоду.
- А вот и она, - тянет Трандуил, взирая на Леду с предложенного ему резного стула. За плечом короля стоит его сын и приветливо кивает девушке, но взгляд его не выражает ничего хорошего. Леде страшно, и она встает рядом с Двалином.
- Я думаю, у нас есть неразрешенное дело, Король гномов, - высокомерно заявляет эльфийский владыка, поигрывая перстнями на своих пальцах. Торин хмыкает себе в ус, кивает кому-то за своей спиной, и ему неожиданно выносят драгоценное ожерелье. Оно белее звезд и светится, словно в самом деле гномы взяли его с небес.
- Хоть сделка совершалась между тобой и нашей провидицей, я сдержу слово, - говорит он, снова отдает немой приказ и желанная драгоценность пропадает в резной шкатулке. Ее передают Трандуилу, и он берет ее так, будто принимает величайшее сокровище.
- Это же не сильмариллы, - шепчет Бильбо, и Леда мотает головой. Нет, конечно же. Сильмариллы - это огромные камни, которые невозможно сломать или разбить ни одним оружием смертных. Если король эльфов считает, что в искусно сделанном ожерелье в самом деле может скрываться хоть один осколок древних драгоценностей, то он глуп или самонадеян.
Но у Трандуила есть еще причины задерживаться здесь. Он переводит взгляд на Леду, впивается в нее холодными серыми глазами и смотрит так, будто знает что-то, ей неподвластное. Девушка чувствует заползающий под кожу страх.
- Есть еще кое-что, что обещано мне, - говорит эльф. Его голос ядовитым плющом обвивает резные колонны зала, подкрадывается к каждому стоящему здесь гному и не дает свободно дышать. Даин Железностоп непонимающе смотрит на Торина. Тот медлит.
Леда держит в руке кольцо Трандуила - оно холодит кожу, жжет и режет пальцы. Фили просил не делать глупостей, когда отдавал его девушке. «Кили не зря держал его подальше от тебя, так что, будь добра, оправдай его надежды.»
Только вот она не знает, что ей нужно делать, чтобы поступить правильно.
- Мы можем договориться по-другому, - вдруг тянет Торин, и Леда смотрит на него с недоверием. Неужели король под горой пойдет на другую сделку только ради глупой маленькой девочки?
- Нет-нет-нет, - Трандуил растягивает губы в едкой ухмылке, которую хочется стереть с его лица. Леголас рядом с ним обреченно выдыхает. - Провидица была обещана мне ею самой, и ты, Торин, сын Траина, не можешь отбивать ее жизнь своими драгоценностями. Девочка уходит со мной.
- Какое тебе дело до девчонки? - негодующе спрашивает Даин, которого, судя по всему, в дела не посвятили. Леда думает, что напрасно - вспыльчивый гном вполне способен устроить настоящий бунт, если ему что-то не понравится.
- Леда из Эребру приняла в дар мое кольцо, - громогласно объявляет эльфийский владыка. - Она поклялась мне в верности, и незнание тысячелетних традиций никак не оправдывает ее жестов! Так что... - он смотрит в глаза Торину и победно усмехается. - Верните мне провидицу.
Торин стискивает пальцы и зубы, Двалин рядом с Ледой оттягивает ее себе за спину. Сам воздух вдруг делается плотнее и тяжело оседает на плечи всех присутствующих в зале.
- Торин?! - Даин оглядывается на короля и непонимающе хмурится. - Если все это правда, ты обязан выдать ему девчонку! Не ты ли недавно доказывал мне, что эта чертова провидица принадлежит нашему народу? Она должна подчиняться нашим традициям, если хочет стать одной из нас!
Торин бросает на кузена короткий взгляд, его глаза темнеют от холодной ярости. Леде кажется, что сейчас, если она ничего не сделает, разразится новая ссора, которая приведет к плачевным последствиям.
Она не может этого допустить.
- Стойте! - девушка выскакивает вперед с зажатым в руке кольцом эльфийского короля. Он высокомерно смотрит на нее сверху вниз, как на низшее существо - и одному Эру известно, для каких тогда нужд она ему понадобилась - но Леда не обращает на него внимание. - Я пойду с Вами, раз того требует обычай.
Эта фраза разрывает весь зал на два враждующих лагеря: Торин, Двалин и Фили отказываются, гневно выкрикивают проклятия и тянут девушку обратно к себе, Даин встает на сторону эльфов и вопит о соблюдении договоров. Леголас качает головой, ловя взор девушки. Нет-нет, все неправильно!
Но Леда приняла решение, хотя все сейчас кажется ей глупой выдумкой, сном, из которого можно проснуться.
- Я все решила! - кричит она, перекрывая голоса гномов и эльфов. Торин замирает на своем троне, обреченно выдыхая. Глупая упрямая девица! Они же стараются помочь ей!
Леда оглядывается на своего короля, кланяется ему и переводит взгляд к Фили.
- Вы же придумаете, как меня вытащить, верно? - спрашивает она, даже не надеясь на положительный ответ. Гном кивает, но в его глазах нет никакой уверенности. Более того, сейчас ему кажется, что он предает не только брата, но и себя и свое обещание защищать девушку.
Она вздыхает, подходит к Трандуилу и передает ему кольцо.
- Я пойду с Вами, как только Кили придет в себя. Я обещала ему, что буду рядом, когда он очнется.
- Откуда мне знать, что это не очередная уловка? - вскидывает бровь лесной владыка.
Это не уловка. Леда понимает, что разрывает сердце и себе, и Кили, и всем гномам, которые заботились о ней все это время, но впервые чувствует, что поступает согласно традициям и обычаям мира, который она сама выбрала. Впервые она чувствует, что поступает правильно.
- Если я хочу стать достойной жительницей Средиземья, я должна подчиняться его законам, - говорит девушка, глядя королю Лихолесья прямо в глаза и более не боясь его. - Слово чести для меня так же важно, как и для любого народа здесь. И я не обману Вас.
Трандуил смотрит на нее долгую секунду. Гномы позади замерли в ожидании, Даин одобрительно хмыкает, а Торин выглядит обманутым и обреченным. И только Фили вдруг радостно вскидывается.
- Хорошо, Леда из Эребру, я... - эльф не успевает договорить, когда его прерывает радостный возглас.
- Нет, стойте! - Фили выскакивает вперед и встает рядом с девушкой. - Леда не может служить Вам, она не свободна!
Трандуил в замешательстве откидывается на спинку кресла. Леда поворачивает голову к гному с не менее удивленным выражением на лице. Что, черт возьми, говорит этот горе-защитник?
- Леда - невеста моего брата, помолвка была заключена в Лихолесье еще до того, как Вы обманом заставили ее принять вассальский дар!
Теперь у девушки совсем нет слов. Она смотрит на Фили, как на умалишенного, гномы недоуменно переводят взгляд с нее на воодушевленного собрата. Трандуил, как минимум, удивлен.
- О чем ты говоришь, идиот? - шипит Леда, дергая Фили за руку. - Ты обмануть его хочешь?!
- Нет же, я говорю правду! - он вскидывается, оглядывается на Торина и больше не кажется удрученным. - Леда, ты ведь поцеловала Кили в Лихолесье, когда нас схватили пауки? Верно я говорю?
Девушка растеряна и сбита с толку, вопрос заставляет ее краснеть, кусать губы и чертыхаться. Какого барлога здесь опять происходит, и почему этого чудаковатого гнома волнуют какие-то поцелуи?!
- Это не то, что ты думаешь, я тогда... - возмущенно начинает Леда, но Фили пинает ее в ногу. - Ай, да какого...
- Так целовала или нет? - теперь Торин тоже кажется заинтересованным. Девушка переводит на него взгляд с таким видом, будто боится и за его рассудок тоже.
Что. Здесь. Происходит.
- Я-я... Это не поцелуй был! - Леда взрывается возмущением и злостью. - Я подумала, что он не дышит и сделала ему искусственное дыхание рот-в-рот! Это техника специальная, понятно?!
- Я тоже видел, - вдруг говорит Леголас. Леда вскидывается - уж от тебя-то, мелон, я такого не ожидала! Его отец тоже весьма недоволен такими подробностями. - Они заключили союз с тем гномом как раз перед тем, как мы поймали их в нашем лесу.
Торин вскакивает со своего места.
- Раз Леда помолвлена с моим племянником, и помолвка состоялась раньше твоего вероломного обмана, ты не смеешь претендовать на верность нашей провидицы!
Леда думает, что снова сошла с ума, только на этот раз все остальные почему-то радуются, а не злятся. Трандуил выглядит обманутым, но ничего больше не говорит, поджимает губы и уходит, махнув на прощание полами своего роскошного плаща. Леголас подмигивает девушке, хлопает ее по плечу и говорит совершенно неожиданные вещи:
- Поздравляю с помолвкой, Леда!
У нее в этот миг совершенно пустеет в голове от шока. Зато гномы радуются так, будто выиграли чертову войну.
- Хорошо, что ты такая опрометчивая, - говорит ей довольный собой Фили. Девушка приходит в себя спустя секунду и хватает его за бархатный камзол.
- Будь добр объяснить мне, какого черта тут творится!
Все отчего-то лишь смеются и как-то быстро расходятся. Фили ведет Леду обратно в комнату к брату, широко и открыто усмехаясь, а голоса Двалина, Балина и Глойна за их спинами приводят девушку в смятение еще больше. Они тоже ее поздравляют, нарекают невестой гнома и уходят со спокойной душой, оставляя ее в полнейшем замешательстве и смущении.
- Фили... - стонет она, входят в покои новоиспеченного жениха. - Что за бред?
- Ты только что спасла саму себя от услужения высокомерной лесной принцессе! - объявляет он, как будто это все объясняет. - Незнание наших обычаев внезапно оказалось полезным, Леда!
Девушка уже трясется от злости и непонимания. Она очень не любит не понимать.
- Я сейчас поколочу тебя, если ты мне не объяснишь все по порядку! - рычит она, и Фили приходится вспомнить, с кем он имеет дело.
- Гномьи помолвки заключаются лишь раз в жизни, Леда. Гном дарит своей возлюбленной какое-то украшение, а она в знак согласия целует его. Если поцелуй состоялся - пара официально помолвлена.
Девушка вспоминает счастливое лицо Кили в тот миг, когда она поцеловала его перед стенами Эребора. «Ты просто не представляешь, что только что сделала, глупая...»
Теперь ей все кажется безумием, и собственные чувства разрывают ее на части. Леда не понимает, что должна ощущать в этот момент - радость или огорчение? Почему все в ее жизни теперь идет вверх дном, и она не может ничего с этим поделать?
- Поздравляю, сестрица! - Фили обнимает ее, и вот теперь Леде становится понятно его странное к ней обращение.
В ее голове пусто, как в покинутом всеми храме. Леда смотрит поверх плеча гнома на спящего Кили и внезапно краснеет. Она теперь его невеста?
Chapter XXVII. Дочери и сыновьяЛеди Дис, сестра Короля под горой и мать Фили и Кили, прибывает в Эребор спустя неделю вместе с первыми гномами с Синих гор. Леда все это время не отходит от постели Кили, плюет на всяческие уговоры Бильбо вовремя есть и пить и не обращает внимание на косые взгляды остальных, когда остается ночевать в покоях гнома. Она с каждым днем становится все бледнее и угрюмее, мало говорит и отвечает только на прямые вопросы. Состояние Кили не делается лучше, Ойн разводит руками, и девушка боится рассказывать всем знания своего прошлого мира, по привычке держа все в себе, но от этого никому не становится легче.
Люди могут впасть в кому и не очнуться, а полторы недели - уже серьезный срок для волнений.
Леда как раз осторожно мнет руки и ноги Кии, чтобы у него не было пролежней, когда в комнату совершенно бесцеремонно входит Дис. Фили плетется у нее за спиной, словно провинившийся щенок, и девушка недоуменно хмурится.
- Я приезжаю в отвоеванный Эребор и слышу просто возмутительные новости! - Леда впервые видит гномку своими глазами и не может скрыть удивления: женщина перед ней крепка, приземиста и очень сильна, судя по мышцам рук, но, что важнее всего, бородата. У леди Дис борода почти такая же густая, как у ее сына, только черная и выглядит мягче, да и заплетена в более причудливую косу.
- Добрый день... - Леда встает, еле переборов шок и пытаясь скрыть эмоции при виде гномки. Фили отчаянно жестикулирует за спиной матери, так что девушка успевает догадаться о том, кого видит перед собой, прежде чем та заходится возмущенным грубым басом.
- Итак, ты и есть та самая человеческая девчонка, наглым образом обманувшая моего сына! Просто немыслимо!
Девушка недоуменно смотрит на гномку и не знает, что сказать. Обманула?
- Простите, я не...
Дис обрывает ее тихий голос, нисколько не стесняясь криков.
- Это из-за тебя мой сын никак не может очнуться, пока ты плетешь вокруг себя интриги и рассказываешь всем вокруг о вашей помолвке?
Фили выскакивает перед матерью.
- Ты все не так поняла, матушка, Леда вовсе не виновата, что Кили...
- А ты помолчи! - рявкает его мать. - Твоя вина во всем этом безумии тоже есть, ты не уследил за братом!
Она бьет по больному, даже не задумываясь, и Фили как-то резко выдыхает и делается мгновенно ниже нее. Леда неодобрительно хмурится позади него, но молчит. Эта рассерженная женщина имеет право злиться на всех вокруг, и на нее особенно.
- Отойди, - кидает Дис сыну. - Дай мне посмотреть на эту выскочку.
Девушка замирает у кровати Кили и опускает голову, когда его мать подходит ближе и, совершенно не церемонясь, хватает ее за подбородок.
- Матушка... - несмело тянет Фили, но Леда чуть заметно мотает головой. Не стоит.
- Ну и что такого привлекательного ты в себе видишь, - ядовито плюет Дис, - раз посчитала себя достойной моего сына?
Девушка не отвечает, крепко стискивая зубы. Она могла бы сказать, что отсутствие бороды, например, делает ее куда более привычной глазам человека, но гномка - Леда заставляет себя вспомнить об этом еще раз - имеет право ненавидеть ее за само появление в своем мире.
- Мне передали, что только помолвка с моим сыном спасла тебя от подземелий лихолесского королька, а ты отплатила ему вот этим! - Дис бросает короткий взгляд на спящего Кили и фыркает прямо в лицо Леде. - Подлая лицемерка.
Фили испуганно и возмущенно охает за спиной матери, точно зная, что сейчас разразится буря, но девушка не спешит оправдаться или разозлиться в ответ на нелестное замечание. Она опускает голову, пряча обиду и горечь в глазах.
- Можешь уходить, - внезапно говорит как-то мгновенно обмякшая Дис. - Теперь я позабочусь о своем сыне, пока ты не натворила других дел.
Фили обреченно качает головой, а Леда, вопреки ожиданиям, не сходит с места.
- Ты не услышала меня? - рявкает гномка. Девушка поднимает к ней взгляд, в котором она ловит зарождающийся огонь.
- Я не уйду, - твердо заявляет Леда. Фили, наконец, видит прежний блеск в глазах девушки.
- Что? - Дис вне себя, открывает рот, чтобы облить наглую девицу очередным потоком брани, но она вдруг становится тверже камня.
- Я никуда не уйду. Вы правы, это я виновата в том, что случилось с Вашим сыном, и это только благодаря ему я сейчас стою здесь, а не служу королю Лихолесья. Но я не покину Кили, даже если Вы обвините меня во всех бедах своего народа, частью которого я надеюсь когда-либо стать.
Гномка вскидывает руку и залепляет Леде звонкую пощечину. Фили кидается наперерез матери.
- Ты не можешь так обращаться с ней, мама!
- Еще как могу! Эта наглая врунья...
Леда молча проводит ладонью по обожженной пощечиной щеке. Кожа горит, и ей больно и обидно, но отступаться она даже не думает.
- Мне применить силу? - грозно спрашивает Дис, и девушка вскидывает голову вновь.
- Вы можете побить меня, выместить на мне свою злость, если от этого Вам станет легче, - говорит она, старательно пряча дрожь в голосе. - Но я не покину Кили ни на секунду, пока он не очнется.
Гномка смеривает ее злым взглядом, скрещивает на груди руки и фыркает. Упорство наглой девчонки очень похоже на то же качество в ее сыне, и, видимо, только это помогло ей выжить в отряде Торина Дубощита.
- Я, кажется, знаю, каким образом ты заслужила себе защиту короля, - цедит Дис сквозь зубы. Она обходит кровать Кили и садится у него в изголовье, кидая на Леду злые взгляды. - Можешь оставаться. Так я точно буду знать, что ты задумала.
На следующий день в Эребор возвращается Гэндальф. Леда не бежит встречать его к уже восстановленным вратам, а ждет в дверях покоев Кили, путаясь в подоле неудобного платья - Дис так рявкала на упрямую девушку, решившую, что мужские одежды ничуть не стесняют ее, что ей пришлось уступить. Фили снова заплел ее волосы в причудливую косу, так что Леда подумала, что ежедневные муки с волосами, пожалуй, ну будут тяготить ее, если гном согласится заплетать ее каждое утро.
- Здравствуй, дитя! - Гэндальф добродушно улыбается себе в бороду при виде девушки. - Я рад, что ты вернулась к нам!
Он смотрит на Леду так, будто точно знает, какими путями она прошла, чтобы снова оказаться в Арде среди гномов, и девушка думает, что вездесущий маг понимает ее выбор куда больше жителей Одинокой горы.
- Гэндальф, мне столько всего нужно тебе рассказать и спросить... - тараторит Леда, спешно обнимая старого друга. - Но сначала ты должен осмотреть Кили.
Она ведет его в комнату, пока Дис не вернулась - их немые бои за место рядом с постелью гнома продолжаются третий день - и сажает у изголовья.
- Он спит? - спрашивает Гэндальф, но на его лбу уже лежит глубокая складка - волшебник подозрительно хмурится.
- Да, спит уже две недели, - девушка садится рядом и привычно берет спящего Кили за руку. - На Земле это звалось комой, и это считается опасным состоянием, а здесь эти беспечные упрямые гномы думают, что Кили просто спит и набирается сил. Я боюсь, что он может не проснуться, Гэндальф.
Маг кладет руку гному на лоб, зажмуривается и шепчет какие-то слова на тарабарском языке - это не эльфийский и не гномий, и Леда таких слов точно не знает. Она держит Кили за руку, доверчиво льнет к Гэндальфу, ожидая, что он оживит гнома, и молчит, нетерпеливо кусая губы.
- Что происходит? - в покои входит леди Дис, и Леда мгновенно вскакивает. - Кого ты привела сюда, девчонка?
- Простите, миледи, это Гэндальф Серый, маг, который помогал нам в походе, - девушка безропотно кланяется и ведет себя так, как на нее совсем не похоже, но старик молчит, взирая на знаменитую сестру Торина Дубощита. Она не выглядит признательной.
- Так это тот безумец, из-за которого мой брат и мои сыновья сорвались на другой конец света...
- И отвоевали себе Эребор, - отрезает Леда, и Дис стреляет в нее глазами, словно хочет испепелить на месте.
- Кажется, в прошлый раз мой брат ясно дал тебе понять, что он будет на моей стороне, если я вдруг решу вышвырнуть тебя отсюда!
Девушка вскидывает голову, делаясь холоднее льда, а Гэндальф наблюдает за обеими женщинами с присущим ему любопытством, только и всего.
- Он этого не говорил, миледи. Король обещал выслушать и меня, и Вас, если наши претензии друг к другу будут обоснованными.
- Подумать только, претензии друг к другу! - Дис взрывается потоком брани на кхуздуле - а это явно брань, а не бытовые фразы - и переводит взгляд на волшебника. - Ты, забирай эту надоедливую девчонку и идите развлекаться в другие места!
Немало удивленный Гэндальф оборачивается к Леде, получает кивок и выходит из покоев спящего гнома под упорные взоры его матери. Девушка оставляет легкий поцелуй на лбу Кили и идет следом, игнорируя возмущения Дис. Да, она непокорна и упряма, как сто баранов, и не соблюдает субординацию, говоря человеческим языком, но сестру короля девушка чтит и уважает, несмотря на всю ругань, которую слышит от нее в эти дни. Иначе не стала бы терпеть ее грубые высказывания в свой адрес так долго.
- А теперь расскажи мне, что тебя так волнует кроме королевского племянника и его матери, - говорит маг Леде. - Кили очнется, - добавляет он, видя, что девушка все еще боязливо оглядывается на закрытые двери его покоев.
Она недоверчиво хмурится, но соглашается проводить Гэндальфа до отведенной ему комнаты.
Его же немало забавляет то, с какой легкостью Леда теперь находит нужные коридоры, петляя между колоннами залов не хуже уроженца Эребора, что выглядит она очень похожей на гномку и ничуть не стесняется своего нового положения.
- А, Леда!- ее окликает Двалин, когда они спускаются на ярус ниже. - Загляни потом к Торину, у него есть для тебя поручение.
- Если это насчет леди Дис, то я не стану просить ее научить меня шить! - огрызается девушка, даже не оборачиваясь. - Лучше я к тебе приду на мечах тренироваться, когда Кили проснется!
Гэндальф смеется незаметно от Леды, Двалин же только обреченно вздыхает. На самом деле он согласен с девочкой - шитье ей явно не пристало, но и тратить свое и ее время на бесполезные попытки обучить ее хоть какому-то искусству боя он тоже не намерен.
- Ты же хочешь найти с ней общий язык, Леда, - говорит гном, следуя по пятам за нею и Гэндальфом. - Она ведь твоя будущая свекровь.
Девушка дергается, словно одна только мысль об этом ее не радует.
- Это еще не решенный вопрос. Прекратите сватать меня Кили, когда он даже не проснулся! - она фыркает в сторону и замирает у дубовых дверей опочивальни мага. - И вообще, я стараюсь, как могу. Очень несправедливо, что она может нагрубить мне, а я в ответ нет. Она даже тебе грубит и Торину, и ни один из вас не говорит ей и слова против, слушаетесь ее, как птенцы мамку-наседку!
Леда красноречиво кидает взгляд на Двалина, тот резко холодеет к теме разговора и уходит, несколько смутившись. У девушки есть кое-какие мысли на счет его поведения, но высказывать их она не станет даже под пытками. Это дело ее наставника.
- Проходи, Гэндальф... - устало бросает она волшебнику. - Я попрошу принести тебе чаю и булочек, а потом поговорим.
Поздним вечером, когда большая часть Эребора уже спокойно храпит, сотрясая каменные стены, Гэндальф слушает рассказ бледной девушки и не может не беспокоиться за нее. Затяжной сон Кили высасывает силы и из нее: Леда мало спит и мало ест, стойко выносит все унижения от Дис, не пытается ей перечить, и все это выматывает девушку сильнее, чем кто-либо может заметить. Старый маг может только посочувствовать ей.
- Не кажется ли тебе, что время на Земле и здесь сдвинуто? - неуверенно спрашивает Леда, кусая губы. - Я уже думала на этот счет много всего, и единственное объяснение, которое для себя нашла, это то, что время здесь течет в три раза быстрее, чем в мире, откуда я пришла. Поход длился около полугода, а на Земле мне сказали, что прошло всего пару месяцев.
Гэндальф задумчиво хмыкает, пуская в темнеющий потолок табачный дым.
- Если это так, то тебе несказанно повезло, девочка, - говорит он и впервые добродушно улыбается с момента начала ее рассказа. - Кто знает, может здесь ты проживешь дольше отмеренного людям срока?
Леда сомневается в этом, но не может удержать надежду, рвущуюся в глубине своей души. Кроме того, что она слышала в своем мире, своих умозаключений и подтверждающих слов Гэндальфа, у нее есть еще одно доказательство того, что течение ее жизни нарушено и растягивается, как резина, вдоль времени Арды. Циклы, о которых девушка старалась не думать в походе, повторяются все реже, и поначалу это ее пугало, но сейчас Леда думает, что они закономерно втягивают ее в свой ритм - десять дней раз в три месяца.
Если все так, как предполагает Гэндальф, ее жизнь станет длиннее в три раза. Или медленнее.
- Иди-ка спать, девочка, - вдруг говорит волшебник, видя сонные глаза девушки. - Поговорим обо всем завтра.
Она кивает ему, кланяется, совсем как именитые дамы, приученные к этикету, и уходит, оставляя мага наедине с собственными мыслями.
Леда бредет до комнаты Кили, уже не глядя по сторонам, и погружается в свои размышления настолько глубоко, что не слышит непривычно громких голосов у дверей гнома, пока не заворачивает за угол и не видит столпившихся жителей Эребора.
- Что тут происходит? - Леда бежит к Ори, нетерпеливо прыгающему за спинами остальных, и хватает его за плечо. Гном оборачивается, видит Леду.
- Кили очнулся! - радостно восклицает Ори.
- Что?
Сердце девушки прыгает прямо в горло, и она, с бешено стучащим сердцем, пытается растолкать любопытных, чтобы убедиться самой.
- Дайте пройти, пожалуйста! Двалин!
Ее охотно проталкивают к запертым дверям, те открываются, и Леда сталкивается нос к носу с Дис.
- Он еще слишком слаб, чтобы принимать гостей, - рявкает гномка, но девушка не готова терпеть от нее отказы, не сейчас в эту самую минуту.
- Нет, пожалуйста, я должна его увидеть! Вы не можете запретить мне! - Леда повышает голос, пытается заглянуть в комнату, но из-за широкого плеча леди Дис ей ничего не видно. Та возмущенно фыркает.
- Дис, ты жестока к девчонке! - вдруг говорит Двалин, становясь позади Леды. - Пусти ее к жениху.
Последнее заявление сердит гномку еще больше, но она, поджимая губы, вдруг дает ей пройти. Леда протискивается мимо нее внутрь комнаты, замирает у дверей и не может сдержать слез - Кили сидит в постели, прислонившись спиной к стене, и медленно осматривается. Рядом с ним стоят Торин и Фили, и он замечает девушку не сразу.
- Леда? - у него слабый, едва различимый шепот, голос тих, и весь он выглядит больным и бледным, но Леда идет к нему, не замечая нездорового цвета кожи и черной кожаной повязки на левом глазу. Слезы застилают ей глаза еще до того, как она оказывается рядом.
- Привет, - выдыхает девушка, протягивает к нему руки, но не решается обнять его или просто подержать за ладони, неподвижно лежащие поверх простыней. Кили улыбается, непривычно щурясь левым глазом под повязкой.
- Ты такая красивая, - неожиданно произносит он, и Леда всхлипывает и начинает плакать. Кили поворачивает ладонь, в которую девушка с готовностью вкладывает свою руку и переплетает с ним пальцы. Фили и Торин смотрят на них с непонятным чувством неуместности и любопытства одновременно.
- Что ты за гномка такая, - бурчит Дис позади девушки, - чуть что - сразу в слезы!
Кили ведет плечами в сторону матери.
- Говорят, у нас с тобой скоро свадьба будет? - спрашивает он, подмигивает вмиг покрасневшей девушке и не может не рассмеяться - Леда так незнакомо смущается, что ему хочется видеть ее пылающие щеки как можно дольше.
Из Эред Луина приезжает все больше гномов. В Эреборе теперь шумно, как в школьных столовых на Земле, и Леда петляет между многочисленными жителями пещер, старательно прижимая широкие подолы собственных платьев ближе к себе - случайно порвать очередной шедевр гномьих швей она больше не имеет права, ибо это грозит частными уроками от одной из них в искусстве шитья, а девушка пойти на такое мучение не может.
В волосах Леды, сегодня искусно заплетенных умелыми руками Фили, звенят подвески, похожие на те, что были у нее в доме Элронда, только тяжелее. Они больно стучат ей по ушам, если Леда поворачивает голову слишком резко.
- Живее, девчонка! - рявкает на нее Дис. - Я должна ждать тебя, пока ты там возишься с парой чашек?
Девушка вздыхает, убирая со стола после полуденного чаепития между гномкой, Бильбо и ею. Кили обещал забрать ее из-под гнета матери сразу после обеда, но они с Фили куда-то запропастились, так что пока на счастливое спасение рассчитывать не приходится.
- Уже иду, леди Дис, - обреченно вздыхает Леда, мысленно проклиная ее и виня себя за несдержанность. Она не должна бросаться такими словами в сторону матери Кили, но, Эру, какая же она невыносимая!
Гномка заставляет ее учить этикет, следовать правилам всегда и везде, помогать ей в самых скучных и невозможных делах. Однажды Леда заявила, что не согласна учиться шить, вязать и готовить, так что Дис послала ее в кузницы к Двалину. Леда помогала гному, выпачкавшись в саже и золе и обжегшись раз сто, так что к моменту, когда не на шутку взволнованный исчезновением девушки Кили нашел ее, она была уже невообразимо уставшая и измученная жаром. Но все равно шататься в кузницах или пропадать в библиотеках Эребора Леде нравилось куда больше, чем слушать наставления старых гномок о том, как должна себя вести настоящая женщина.
- Приберешь сегодня в летней беседке в западном крыле, - говорит Дис, даже не оборачиваясь, когда девушка приносит ей чайный сервиз. Леда вздыхает и, ни слова не говоря, идет убираться.
Беседка представляет собой открытую площадку с колоннами, вырезанную прямо в утесе, так что ее с трех сторон обдувает сильный ветер, снег с вершины горы летит прямо в лицо. Здесь невообразимо холодно в это время года, но Леда, накинув поверх тонкого платья плащ с меховым воротником, взятым у Бильбо, вычищает каменные отполированные перила, напевая себе под нос какую-то незамысловатую песенку. Она, конечно, никак не помогает отделаться от злости на ворчливую старуху - ради Бога, ей точно больше ста пятидесяти лет от роду, Леда имеет право считать ее старой! - но хотя бы мешает думать о том, как здесь холодно.
- Не жди, не жди! Путь тебя ведет к дубу, где в петле убийца мертвый ждет, - цедит Леда сквозь стучащие на морозе зубы. У нее немеют пальцы, но девушка решила, что не покинет эту чертову беседку, пока та не будет блестеть в лучах заходящего солнца, чтобы эта карга подавилась от невозможности ее чем-то уколоть. - Странный наш мир, и нам так странно в нем порой...
Кили, идущий за Ледой, слышит ее хриплый голос и замирает в арке, не решаясь нарушить ее уединение. Девушка никогда не выказывала желания петь, и у нее действительно грубая манера, она не слышит себя и не попадает в ноты, так что слух гнома режет от ее пения не хуже, чем от манеры говорить на кхуздуле, но он терпеливо стоит и слушает. Все, что делает Леда, вызывает в нем нежность, даже если она ругается и на него, и на всех вокруг хуже портового грузчика.
- Не жди, не жди! Приходи скорей к дубу, где мертвец звал на бунт людей... - Леда роняет лопатку, не сумев удержать ее окоченевшими пальцами, и та летит вниз с утеса, навсегда пропадая где-то внизу. - Черт. Вот ведь зараза!
- Ты опять употребляешь слова, значения которых не знаешь, - наконец, говорит Кили и выходит из тени арочного проема. Девушка оборачивается так резко, что можно подумать, будто она испугалась. Гном видит, как сжимаются в кулаки ее дрожащие от холода ладони и чуть улыбается.
- Ну и что я сказала не так на этот раз? - Леда вскидывает бровь и хмыкает, пока Кили берет ее руки в свои и дует на них. Человеческое тело не привыкло к таким холодам, и матушке должно быть это известно.
- Матушка снова заставляет тебя выполнять трудную работу, - вздыхает он. Леда снова ведет плечами и отмахивается. Она ни разу не жаловалась ни ему, ни Фили, ни Бильбо, и это начинает пугать гнома. Когда-то Леда не выдержит и взорвется или же растает от бессилия, и лучше бы она не старалась так сильно.
- Все в порядке, - привычно говорит девушка. - Когда-нибудь я утру этой мадам нос, так что ей придется считаться со мной. Двалин сказал, что уважение от леди Дис надо заслужить, а я и так виновата по самые уши.
Она кидает один короткий взгляд на стеклянный глаз Кили, который ему сделали лучшие мастера Эребора и подарили сразу после пробуждения. Чувство вины за его раны грызет Леду и теперь, хотя гном не видит в своем новом положении ничего угнетающего. В конце концов, он жив и здоров, и она рядом. Неужели нужно переживать из-за одного маленького недостатка? Бифур вообще ходит с топором в голове, но это не мешает ему жить полноценной жизнью.
Когда Кили привел гнома в пример, Леда была шокирована до невозможности: оказывается, девушка все это время и не замечала необычного артефакта, торчащего у того из самого лба.
- Ты не обязана морить себя голодом и холодом только ради кивка моей строптивой матери, - говорит Кили. - Пойдем, тебе нужно согреться.
Леда упрямо мотает головой.
- Я еще не закончила здесь.
- Леда... - гном вздыхает и возвращается к ней, обнимает, кутая в свой теплый плащ, и держит ее в объятиях некоторое время. Девушка дрожит, стучит зубами от холода, но совершенно не желает уходить из беседки. Упрямства ей не занимать, он признает это, как и любой другой житель Эребора. Матушка, возможно, не понимает силу упертости Леды, но скоро и она смирится с тем фактом, что человеческой девице суждено стать ее снохой.
Последние размышления приводят Кили к той мысли, с которой он шел сюда искать Леду.
- Ты нашла свое кольцо? - спрашивает он, беря девушку за левую руку. Она мотает головой, смотрит на свой палец, оставшийся без подарка матери, и вздыхает. Кили знает, как тяжело ей было примириться с мыслью, что свою семью она променяла на гномов, и восхищается и благодарит ее за такой смелый поступок.
- Потеряла, наверное, в битве или еще раньше, - пожимает плечами Леда. - Ничего уж тут не поделаешь.
Гном глубоко вздыхает, достает что-то из кармана плаща и протягивает ей , не размыкая пальцев. Девушка хмурится.
- Что это?
- У нас есть традиция, - выдыхает Кили куда-то в район уха Леды, - перед заключением брака гном дарит своей избраннице драгоценное украшение.
Девушка вспыхивает, поднимает глаза к Кили и молчит, выглядя испуганной, нежели радостной.
- И если она принимает его, - продолжает гном, - то с этого момента пара официально помолвлена.
Он раскрывает перед девушкой ладонь и показывает маленькое кольцо с большим голубым камнем. Леда смотрит на него, не зная, что говорить и как реагировать, так что Кили приходится неуверенно мяться, ожидая ответа.
- Не хочу давить, Леда, - говорит он, когда девушка молчит уже полминуты и только проводит пальцами по ободку кольца в его ладони. - Ты, конечно, можешь отказаться, но перед битвой это ты меня поцеловала, и я предупреждал тебя о последствиях.
Леда прижимает руку ко рту и все еще не говорит ни слова, но смотрит на Кили так, будто он дарит ей целый мир. Он совсем теряется, не знает, что думать, и протягивает ей кольцо.
- Гномы любят лишь раз, да? - тихо говорит девушка, подставляя руку. Кили радостно выдыхает, берет ее ладонь и на секунду задумывается, на какой из пальцев надеть подарок. - Левый безымянный, - подсказывает Леда.
У гнома дрожат руки, и он глуповато улыбается, пока совершает первый и единственный в своей жизни обряд заключения союза. Девушка чувствует тяжесть кольца на пальце.
- У людей тоже есть традиция, - говорит она ломающимся от волнения голосом. - Мужчина делает своей избраннице предложение, вставая на одно колено и прося ее руки и сердца. Если она согласна, он надевает ей кольцо на безымянный палец левой руки. И с этого момента они считаются помолвленной парой.
Кили тихо смеется и хочет проделать все те махинации, о которых говорит Леда, но девушка останавливает его до того, как он успевает опуститься перед ней на колено.
- Не стоит. Ты же гном, а не человек.
Она целует его в смеющиеся губы, чувствуя слабый запах мяты в его дыхании.
А вечером ее находит безумно сердитая Дис.
- Ты убрала беседку, как я просила? - спрашивает она, скрестив на груди руки. Леда только-только отогрелась после вынужденной морозной процедуры, и теперь пьет чай, который ей старательно подливает заботливый Бильбо.
- Да, леди Дис, - кивает девушка, даже не пытаясь злиться. Теперь-то она точно станет свахой для этой ворчливой не в меру гномки, а с будущей свекровью спорить себе дороже.
- Тогда помоги Жойен на кухне, - не моргнув глазом, бросает Дис.
Леда замирает с чашкой у рта.
- Мадам, я не умею готовить и не собираюсь этому учиться. Лучше пошлите меня снова к Двалину.
Гномка, кажется, только этого и ждала, потому что с готовностью взрывается, перемежая обычные фразы с кхуздулом, которого девушка понять не может.
- Посмотрите на нее, какая наглая! Ты думаешь, что можешь заслужить место подле моего сына одним только фамильным колечком на своем крохотном слабом пальчике? Поколения Дурина не для того растили своих сыновей, чтобы в конечном итоге их могучая ветвь оборвалась на какой-то зазнавшейся человечишке, возомнившей себя недостойной полировать котлы и готовить угощения своему будущему мужу! Как ты собираешься заботиться о нем, если не умеешь ничего? Из тебя не выйдет хорошей жены никогда при таком отношении.
Леда стискивает зубы, отставляет в сторону чашку с чаем, чтобы не разбить ее, и молчит, терпя оскорбления. Дис видит, что девушка не собирается реагировать, и заходится еще больше.
- Твои родители, должно быть, совершенно не заботились о твоем воспитании, раз у них выросла такая никчемная дочь!
И вот тут Леда чувствует, как чаша терпения в ее душе переполняется навсегда и бесповоротно.
- Не смейте... - цедит она сквозь зубы, трясясь от злости. - Не смейте говорить таких слов о моих родителях, Вы ничего о них не знаете!
Она вскакивает с места - Бильбо ойкает и как-то сползает под стол все ниже - вскидывает к Дис абсолютно потемневший от ярости взгляд и, наконец, взрывается.
- Мои родители были лучшими из всех возможных и вложили в меня все свои знания и умения, и, черт возьми, вырастили прекрасную дочь! - Леда откидывает со лба взметнувшиеся пряди жестких волос и наступает на изумленную Дис. - Да, я не гномка, не знаю ваших традиций и не говорю на кхуздуле, но, помяните мое слово, я стану самой замечательной женой Вашему сыну - лучшей из всех жен Средиземья! Я выучу кхуздул, изучу весь ваш гребаный этикет и стану такой леди, чтобы Вы, мадам, подавились от гордости и злости! А потом я рожу Кили самых крепких сыновей и самых красивых дочерей, и мои дети вырастут и преумножат наследие чертовых сынов Дурина, и не дай Махал хоть кому-нибудь усомниться в их принадлежности к великой ветви! Помяните мое слово, Вам придется считаться со мной, хотите Вы того или нет, леди Дис!
Она яростно кланяется ей чуть ли не в ноги, берет подол своего платья и уходит, не преминув задеть плечом остолбеневшую от такого крика гномку. Та остается стоять посреди комнаты, переводя стеклянный взгляд с притихшего хоббита на дверь, в которую вылетела эта несносная девчонка, и думает, что она права - с таким нравом девица заставит считаться с ней любого несогласного, и зря она скрывала в себе чисто гномье упрямство столько времени.
Так что наутро, когда Леда привычно ждет Фили, чтобы тот заплел ее непослушные локоны в какую-нибудь красивую косу, ее находит не он, а Дис, и девушка фыркает, видя ее в проеме своей двери.
- Мои сыновья отлучились в Эсгарот, - говорит она, хотя Леда всем своим видом показывает, что ей это не интересно. - Я заплету тебя.
Дис подходит к замершей Леде, берет со столика расческу и начинает вычесывать колтуны из густых прядей девушки. Она молчит, стискивает зубы, чтобы не ляпнуть какую-нибудь грубость, коими несметным количеством поливала ее гномка все предыдущие дни. Дис не обращает внимания на ее гнев.
- Мой брат рассказал мне о том, что ты для них сделала, - говорит она. - Но это не значит, что я с легкостью приму тебя.
- Кили рассказывал мне, что Вы его мать, - парирует девушка. - Но это не значит, что я буду терпеть от Вас унижения и дальше.
Дис одобрительно хмыкает. Наконец-то девчонка проявляет тот нрав, о котором ей говорили Двалин и Торин, да и все остальные. Ей было удивительно видеть перед собой замкнутую и смиренную слабовольную девицу, когда все заявляли ей об обратном. Дис должна была убедиться, что эта Леда - не лицемерка.
- Готово, - объявляет она, откидывая девушке на плечи две косы вместо одной. - Советую тебе приготовить какое-то угощение для короля и попросить его аудиенции. Он поймет.
Леда хмурится, встает со стула и выходит под подозрительные взгляды Дис. Черт знает, что творится в голове этой буйной женщины, но, так уж и быть, она поговорит с Торином.
Пока девушка идет в тронный зал с чайным сервизом и аппетитно пахнущими булочками, привезенными утром из Эсгарота, она ловит на себе радостные и любопытные взгляды гномов так часто, что, дойдя до короля, облегченно выдыхает. Что, черт возьми, происходит сегодня с этими подгорными жителями? Может, им всем пора выбраться на свежий воздух?
- Ваше Величество, разрешите угостить чаем? - спрашивает Леда, подходя к трону. Торин видит ее и - немыслимо, только не он! - точно так же улыбается.
- Присаживайся, девочка, - кивает он на предложенное ей кресло. Девушка садится, отставляет в сторону поднос с чаем и хочет разлить его по чашкам, но нескрываемое удовольствие на лице короля только нервируют ее.
- Торин, простите, что так резко спрашиваю, но какого черта? - Леда уже боится странной реакции, путается в словах и не может взять в руки чайник, чтобы не расплескать воду. Гном хмыкает себе в ус.
- Значит, Дис все-таки согласилась... - тянет он, а потом делает какой-то знак рукой стражникам у дверей, и они впускают удивленного Кили.
- Дядя, что все это... - он видит Леду и тоже расплывается в счастливой до невозможности улыбке. Девушка хочется врезать ему по довольной физиономии тем самым фамильным кольцом, что сейчас украшает ее палец. Знатная, должно быть, останется вмятина у него на щеке от крупного камня.
- Ну, Кили, Леда, - Торин переводит взгляд с племянника на девушку и вдруг отрезает. - Свадьбу играем завтра.
Леда роняет из рук чашку, та разбивается об пол и заливает чаем подол ее платья и мантии короля.
- Чего? - совсем не по этикету переспрашивает девушка.
Чертовы гномы улыбаются, как пасхальные зайцы.
- Можете идти, тут приберут, - Торин отпускает их - довольного не в меру Кили и шокированную Леду - и не говорит больше ни слова, так что девушка впивается руками в отвороты рубашки жениха, как только их выпроваживают из зала короля.
- Потрудись объясниться! - рявкает она, заметно нервничая. Кили мягко берет ее за руки и все еще улыбается.
- Матушка заплела тебе косы невесты, Леда, - говорит он, словно это должно объяснить ей все это сумасшествие. - Она дала свое согласие на наш брак, а у гномов не принято откладывать хорошие события. Раз король сказал «завтра», то кто мы, чтобы ослушаться его приказов?
Девушка втягивает носом теплый воздух, смотрит по сторонам, и в ее голове крутится миллион вопросов, миллиард разных мыслей, и чувства рвут на части ее сознание.
- Дыши, Леда, - смеется Кили и трется носом об ее щеку. Леда прикрывает глаза, позволяя себе окунуться в щемящую грудь нежность.
- Ладно, - говорит она осипшим от внезапных эмоций голосом. - С «Властелином колец» будем разбираться позже, да?
- С чем? - гном непонимающе хмурится, но ему, вроде, сейчас наплевать на любые страшные события, которые грозят миру - или не грозят, если Леда изменила ход истории Арды настолько, чтобы повернуть все под совершенно неожиданным углом.
Да и какая, собственно, сейчас разница, что будет через шестьдесят лет, если они не пережили еще даже завтрашний день? Леда улыбается, берет руку Кили в свою и идет вдоль освещенных коридоров восстановленного Эребора, самого могущественного и богатого царства гномов, который отныне и навсегда она может считать своим домом.
А если ей вдруг наскучит, она сможет начать поход кольца раньше намеченного срока, ведь, в отличие от второй трилогии Питера Джексона, «Властелин колец» Леда знает прекрасно.
Она же провидица, как-никак.
