Еще одна Уизли. Роксана Я зло смотрела на Вайолет, которая жевала кончик своей густой косы. Тяжело ладить с девчонками, тяжело все время балансировать на грани и сдерживать себя, чтобы сохранить эту так называемую девчачью дружбу. Вот все говорят, что между мужчиной и женщиной ее не существует, но, поверьте, между двумя женщинами искать эту подругу не стоит и подавно.
Засмотревшись на вчерашнюю названную сестру, я пролила гадкий вишневый компот прямо на свежую одежду. Вот черт, эту юбку я одела только сегодня! Каких-то пол часа назад! Стоило какой-то неприятности случится, как рядом заржал Сохатый.
- У кого-то руки не из того места растут, - Джеймс по-братски постучал меня по спине, отчего остатки компота застряли где-то между пищеводом и трахеей.
- Поттер, ты можешь испортить даже то утро, которое просто не может быть хуже.
- Один из моих многочисленных талантов, - кузен притворно закинул голову назад, взъерошивая свои каштановые волосы. Они у него вообще не такие, как у Гарри, но наш малыш Джимбо так хочет быть похожим на папочку, что все время треплет пустую поттеровскую голову.
- Жаль, что кадрить девушек не входит в этот список, - моя юбка стала чистой благодаря заклинанию – мы же в школе волшебства, представляете? – и я уже могла позволить себе вдоволь ерничать. Тщательно пережёвывая и без того жидкую овсянку, головой указала на свою однокурсницу – Толкин, по которой я даже не знаю сколько сохнет наш первый парень в Хогвартсе. Озорное настроение Потти вмиг улетучилось.
- Ну, Уизли, по крайней мере, я не буду единственным, кто на старости лет будет сидеть один без семьи и внучат. Ты составишь мне компанию, правда? На такую острячку-заучку никто в жизни глаз не положит, - Джеймс встал из-за стола моего факультета, кинул пару фраз Бринг, она кинула в него ложкой.
- Я люблю тебя, брат! – моя рука отправила в направлении Сохатого-младшего воздушный поцелуй, Поттер поймал его и театрально приложил к щеке, зажмурившись от наслаждения.
- Я люблю тебя, Уизли!
Такой вот у меня лучший друг.
Зелья у нас ведет странного вида потрепанная женщина, явно уступающая в своих знаниях любому ученику четвертого курса. Зачем МакГоннагл держит ее уже вот десятый год, для всех остается загадкой. Даже для всезнающих Гермионы и Гарри. Фред шутит, что это дочурка Минервы, и по-этому госпожа директор не может ее бросить. Большинство имело в виду слушать тихое сопение Корал себе под нос, все развлекаются и заняты своим делом, а меня бесит. Я люблю зелья. Это интересно. Но не с нашей красоткой.
- Уизли, не потрудитесь ответить на мой вопрос? - голос профессора Ленс, вкрадчивый и глухой, вывел меня из оцепенения. Класс затих, ожидая от параноидальной дамы каких-либо поползновений в мою сторону. Неприязнь у нас взаимная.
- Простите, но я не расслышала его, не потрудитесь повторить? – на бледном темном лбу женщины залегла нехорошая складка.
- Вон из класса. Ваше поведение отвратительно, - ничего не оставалось, как на радостях закинуть свой небогатый перманент в рюкзак и выйти за дверь. Однокурсники провожали меня одобрительным улюлюканьем. Краем глаза посмотрела на Ви – руки сложены на груди, взгляд насупленный. Я знаю, внутри себя она злорадствует. И завидует – ей придется терпеть Корал еще целый час двадцать минут.
Желания подниматься на Астрономическую башню почему-то нет, хотя все прогульщики все время там ошиваются, будто медом намазано. Мимо проходит Филч, ковыляя, за ним верная миссис Норис.
- Зельеварение, Уизли?
- Вы как всегда проницательны, Аргус. Ищу, куда бы отправится на часок.
- На озеро.
- Но ведь сейчас зима, мистер Филч. Это не лучшая погода для прогулок на природе, - завхоз, покачиваясь, пожал плечами и отправился по своим делам. У нас с ним странная дружба, но она прочнее, чем дружба с Вайолет.
На улице совсем холодно, а учитывая то, что я без мантии, в тоненькой школьной форме, холод просачивается сквозь конечности, поднимается по сосудам и вот-вот мое юное сердце окоченеет навсегда.
- Послушалась Филча, дура, ты бы еще голой на улицу вышла, и в озере искупалась, - привычка ругать себя вслух у меня с детства.
- Это было бы эффектно, Уизли, - чей-то голос заставляет обернутся. Передо мной стоит незнакомый парень, ухмыляясь на одну сторону.
- И незабываемо. Я не припомню, чтобы мы были знакомы. Откуда ты меня знаешь? Я не самая популярная Уизли в школе.
- Я всего лишь предположил. В Хогвартсе не так много рыжеволосых, и большинство из них имеют отношение к этой фамилии. Ты та, что отклонилась от семьи и пошла к заучкам на Рейвенкло? – на нем не было никаких опознавательных знаков, только черная мантия. Вижу его впервые, значит, незнакомец точно не из нашего факультета. И не из Гриффиндора – половина львят моя родня. Значит, либо барсук, либо змея. И, судя по манере разговора, точно змея.
- Биограф нашей славной семьи? – парень снял мантию и накинул мне на плечи. Вот так поворот. Под мантией еще одна мантия, но не учебная. Ни тебе галстука тебе, ни значка. – Так трогательно.
- Гримасы портят юных леди. И почему, позволь спросить, ты не на занятиях? Свободное время?
- У меня аллергия на зельеварение. Не слишком ли много вопросов, мистер? – пока этот тип продолжал ухмыляться, я развернулась и побежала в замок, забыв отдать ему мантию. Характернейшая ситуация для мисс Р. Уизли.
В библиотеке третий год подряд заседала молоденькая мисс Хейли. Честно говоря, после старухи Пинс она казалась мне ангелом извне. Тоненькая, с кудрявыми платиновыми волосами, всегда на высоких каблуках и в ярких мантиях, непременно с атласным бантом на шее. Многие студенты, начиная с первокурсников, таскали ей букеты изысканных и не очень цветов, так всем нравилась библиотекарь. Вот и сегодня, когда я выбрала храм книг как место для укрытия и раздумий, первое, на что обратила внимание – удушливый цветочный запах и охапка сиреневых хризантем, штук сто, не меньше. Мое трепетное девичье сердце учащенно забилось, ибо я, дожившая до четвертого курса, еще ни разу не получала букеты.
- О, мисс Уизли, как прошли зимние каникулы? – мисс Хейли улыбнулась, и темное помещение озарилось лучезарным светом.
- Весьма прозаично. Были в гостях бабушки, ездили в Париж с французскими кузинами, ничего не интересного. А Ваши?
- О, отлично, я была на конференции библиотекарей в Мозамбике, это, кстати, родина предков Кингсли. У местных очень интересная культура, я привезла несколько журналов и книг, если хочешь, могу позаимствовать.
- С удовольствием, это отличная альтернатива зельем, - мягкий смех раскатился между стеллажей.
- О вашей преподавательнице ходят легенды. И чем же она заслужила такую нелюбовь?
- Миссис Хейли, побывали бы вы у нее на паре, - я взяла печенье из вазочки, любезно предоставленный журнал и отправилась к окну, словить хотя бы каплю природного света посреди темно-синей зимы.
Литература меня поглотила. Везет же людям, которые уже взрослые. Они могут уехать на конференцию в Мозамбик, могут переехать работать во Францию, утащив с собой семью, могут плюнуть в лицо родителям, наплевать на их указания и отправиться в дальние дали, с палочкой и деллюминатором. Другое дело – быть мной. Гиперопека родителей, никакой личной жизни, жуткая непопулярность и мизерное количество друзей. Да что там, из всех рядом остался только Джим. Не понимаю, почему он до сих пор общается с таким лузером, как я. Неприятный ком подступил к горлу. Именно из-за этого я и поссорилась в Вайолет. Она, видите ли, не желает общаться с Уизли, потому что Уизли не интересуется модой, не кадрит мальчишек, не является центром внимания, максимум, который из нее можно выжать – списанное домашние задание. Прискорбно-с. Не люблю, когда меня унижают, тем более, такие пигалицы, как Дидж. Глупые пустышки. Глупые и веселые. Теперь, когда прошли целые каникулы с нашей ссоры, я смотрю на вещи трезво, и не могу понять, что три с половиной года удерживало меня рядом с Ви. И, если начать копать глубже, то мне она не нужна еще больше.
За раздумьями о прекрасном и не очень, я и не заметила, как на Хогвартс спустилась ночь. Для мисс Хейли не было необычным то, что я засиживалась между книг допоздна – она оставляла дверь открытой, чтобы «не отвлекать от дел». Наверное, этой красавице было жаль меня, гадкую уточку, которой некуда податься вечерами. Не повезло госпоже Уизли поступить на Гриффиндор, где я бы точно не знала одиночества.
С Вайолет мы живем в одной спальне, и если на уроках сесть за другую парту не составляет проблемы, то вот с местом, где Морфей захватывает всех в свои силки, все не так просто. Девчонки уже спят, я тихонько пробираюсь к своему лежбищу. Идеально заправленная кровать, идеально убранная тумбочка – вот что значит быть мной. Бесшумно переодеваюсь, залажу под одеяло, и тут натыкаюсь ногой на что-то мягкое, липкое и живое.
- Черт подери, в моей кровати кто-то есть!
- Это явно не парень, - первой подала голос моя уже-не-подруга. От истошного визга проснулась вся гостиная, уже через минуту у моей кровати, в колпаке и домашних тапочках, стоял профессор Флитвик.
- Я зажала это рукой, оно у меня в ногах!
- Спокойно, мисс Уизли, - декан аккуратно взмахивает палочкой, извлекая из-под одеяла мертвого мышонка. – Вот видите, это всего лишь мышь!
- Это отвратительно, - кривится Мелани Криви, напяливая на себя очки и зажимая пальцами нос.
- Мышь в кровати у Уизли, вот умора! – Вайолет смеется, и я, кажется, начинаю догадываться, откуда там взялось несчастное животное. Желание разодрать лицо Дидж раздирает меня, но я не ведусь.
- Профессор, я посплю на диване в гостиной, не возражаете?
Диван твердый и неудобный, но не такой неудобный, как смешки моих соседок по комнате. Пусть мне приснится что-нибудь хорошее.
Мантия незнакомца, которую я потеряла, разборки из-за нее, отчисление из школы вряд ли назовешь хорошим. Здравствуй, черная полоса.
Я зло смотрела на Вайолет, которая жевала кончик своей густой косы. Ну что за идиотская привычка! Интересно, сколько еще завтраков начнется именно так? Снова Джеймс, но этот раз без дурацких подколов, сочувствующий взгляд и расспрос о ночной истории с мышонком.
- Хуже всего, что я его придушила. Ты ведь знаешь, я даже комаров не убиваю, а тут целое животное. Эта шлюшка обязана поплатиться за такую гадость!
- И что ты предлагаешь с ней сделать?
- Отрезать косу, которую она все время жует. Ненавижу эту дурацкую привычку. Так и хочется ударить ее по смазливому личику.
- Слишком кровожадная. Сначала безобидное животное, теперь вот бывшая лучшая подруга. Скоро перейдешь к членам семьи? Дай знать, я сбегу из страны. Ау, ты куда пропала? – пропуская мимо ушей колкости Джима, я в оба глаза смотрела на вчерашнего незнакомца, который уселся на краю преподавательского стола, перешептываясь с директором. Вот это неожиданность. Я предполагала, что МакГоннагл как-то представит нам этого загадочного мужчину, но он вскоре удалился так же бесшумно, как и попал в Большой зал.
- Прости, Сохатый, я задумалась.
- Ты должна мне помочь кое-в-чем.
- Новая гениальная афера?
- Я знаю, что у вас в пятницу будет вечеринка, пригласи меня.
- Попытаешься снова приклеится к Бринг? Были бы мы в Норе, тебе бы пришлось слушать историю о настойчивости твоего предка, и о том, как Лили Эванс сдалась под напором его ухаживаний. Жаль, у Толкин нет подходящего Снейпа, от которого ты бы ее защищал.
- Ну перестань. Я к девяти вечера буду в мантии у входа в ваше логово. Не подведи меня.
- Не подведу, - я по-братски потрепала Поттера по плечу, и он поскакал в направлении голодных шакалов из квиддичной команды. Их славный капитан.
Вечеринка вышла ужасной для всех членов нашей семьи, которые на ней присутствовали. Я то и дело отгоняла от кузена назойливых девиц, из-за которых Сохатый не мог пролезть к своей даме сердца. Бринг сидела на отшибе, вдалеке от веселья и потягивала лимонный фреш. Пока Джеймс мялся, я решила поинтересоваться что к чему.
- Эй, Толкин, ты чего сидишь тут, как сиротка?
- Не знаю, ощущение какое-то дурацкое. Пустота дикая, - однокурсница положила ладонь в районе солнечного сплетения, - где-то тут. Такое часто бывает, когда один в толпе. Пожалуй, я пойду спать, - студентка явила миру уставшую улыбку и отправилась в спальню. Ко мне тут же подлетел братец.
- Куда она пошла? – его волосы были взъерошены больше обычного - чтобы больше нравился девчонкам. Во всяком случае, Поттер так думал.
- Спать или читать книжку, я не знаю. Твоя Бринг не любит всякое веселье и посиделки. Она часто уединяется где-то с бумажками и читает, читает. Прийти на вечеринку было хорошей идеей, но ты очень долго мялся.
- Я не мялся, я разговаривал с Бордо из команды.
- Не важно, - я отобрала у брата стаканчик с пуншем и выпила залпом остаток. – Теперь ты можешь разговаривать с ним хоть до утра, - Джим поник, опустил голову, печально пялясь на носки ботинок.
- И вправду – не важно. Она мне так нравится, и каждый раз, когда я пытаюсь к ней подступиться, все идет наперекосяк.
- Ты давно ее знаешь?
- То, что ее зовут Бринг Толкин, и она с Рейвенкло, я знаю еще с первого курса, что она отличница, что она провалила пробы в квиддичную команду, что она была влюблена в Джастина Кука и в нашу Гермиону, но толком пообщаться нам не удавалось никогда.
- И как она тебе может «так нравиться»?
- Не знаю. Меня просто тянет к ней, и все, - Джим любезно распрощался со мной, чмокнул в щеку, и, не отрывая глаз от созерцания своей шикарной обуви, побрел в Гриффиндорские покои.
Я не знала. завидовать ему или нет, завидовать ли тому, что его к кому-то безудержно тянет. Пусть это и не взаимно, но навряд ли любовь может быть счастливой в нашем возрасте. За мыслями о высоких чувствах в меня влилось еще несколько чашек пунша, и мисс Уизли отправилась по следам Бринг – в кроватку. Те три минуты, занятые процессом засыпания, моя пьяная головушка непрерывно задавала один и тот же вопрос – почему ее ни к кому не тянет.
На следующей неделе, намеренно прогуливая зелья и шляясь по закоулкам Хогвартса, я имела счастье случайно наткнуться на самую загадочную фигуру в замке.
- Как замечательно, что мы встретились. Я как раз спешила отдать мантию.
- И не лень было таскать ее за собой все время? – незнакомец снова криво улыбнулся и поднял вверх левую бровь. – Не боишься ходить одна по темным коридорам?
- Хогвартс – самое безопасное место во Вселенной.
- У вас в подземельях есть дьявольские силки, меня предупредила директор. На твоем месте я бы не был таким самоуверенным, - шатен, забирая мантию, легонько коснулся моей руки. Неприятная змея где-то в районе кишечника поползла вниз. В глазах Мистера Загадки полыхал неприятный огонек.
- Простите, Вам сколько лет?
- Двадцать три.
- А знаете, сколько мне? Недавно исполнилось пятнадцать. По-этому уберите от меня свои руки, спрячьте идиотскую ухмылку и постарайтесь не приближаться ближе, чем на пару метров, - взгляд собеседника моментально стал не то, чтобы испуганным, но озадаченным.
- Прости, я немного переборщил с дружелюбием. Мне кажется, ты интересный человек, не устроишь мне мини-экскурсию по Хогвартсу?
- Мне кажется, - я в точности скопировала его тон, - что Вы – чересчур назойливый. Попросите Филча, он лучший гид. И я даже не знаю, как Вас зовут.
- Арчибальд Сильвер. А тебя…
И правда, кто же я такая? Всего лишь Роксана Уизли. И очень странно, что мой «новый лучший друг» произнес это вслух.
Магия зельеварения. Роксана Четверг в этом семестре – официальный день для вытья Флитвика, когда декан отчитывает меня за прогулянные пары по зельям. Этот четверг – не исключение для нас обоих. Обессиленный мастер левитаций снимает очки и потирает переносицу.
- У Вас такие чудесные результаты по всем предметам, и жаль, что в следующем году Зельеварение не даст Вам возможности получить «Превосходно» по всему сразу. Если, конечно, мисс Уизли, Вы не возьметесь за него основательно, тщательно готовясь к занятиям.
- Мистер Флитвик, можете не беспокоиться за багаж знаний, с ним все в порядке. Уверяю, оценки на экзамене буду качественно отличатся от картины на парах. Каждый раз одно и тоже… Вы ведь знаете, что мы с профессором Ленс не ладим, и все передряги только из-за этого. И директор это знает, - декан снова раздраженно и устало потер покрасневшее место, где восседают его очки.
- Знает, конечно, но, тем не менее, она подписала бумагу, согласно которой Вы должны отработать пропущенные занятия, и впредь не прогуливать уроки, потому что каждое занятие будете отрабатывать в два этапа – теория и практика, и это два разных дня. Отправитесь к Корал сегодня же. Полагаю, у Вас есть необходимые конспекты?
- Конечно есть, профессор.
- Тогда идите на обед, а потом – прямиком к миссис Ленс.
- Хорошо, профессор.
Выйдя из кабинета, я от досады швырнула писульку, выданную МакГоннагл в урну, а затем подняла и распрямила, ведь наша красавица без нее не допустит до отработки.
За обедом жаловалась Джиму на вопиющую несправедливость. На каждой паре Корал выгоняет кого-то из класса, студенту ставится тролль – и студент свободен! Почему я должна бить ноги на отработках? Пусть мне поставят хоть тролль в семестре – папе плевать на оценки, лишь бы я была цела и невредима. Поттер, как всегда, отпускает неуместные шуточки по поводу ориентации Ленс и ее странного отношения ко мне. Я загребаю в сумку остатки десерта и направляюсь в подземелье, где традиционно преподаются Зелья.
Профессор встречает меня во всеоружии: котлы, пергамент, перья, свитки, учебники, опросник Слизнорта, по которому несколько лет подряд составляют вопросы для решающих экзаменов.
- Сначала Вы поможете мне с инвентаризацией, Роксан, а затем примитесь за письменную работу, - я тяжело вздыхаю, хотя бы потому, что она снова называет меня на итальянский манер, делая ударение на второй слог и глотая последнюю букву. Интересно, зачем Корал сверять котелки и пробирки?
- Хорошо, профессор.
Котлам этой неумытой бестии не было конца и края. Только к семи я закончила пересчитывать все это барахло. Тем временем Ленс пошла на ужин, а я осталась переписывать какой-то дряхлый фолиант, имеющий к предмету весьма косвенное отношение. Часы пробили десять, я закончила писать, но профессор так и не вернулась. Плюнув на все, мисс Уизли оставила на столе свою «письменную работу» и отправилась в покои Рейвенкло, где меня ждала мягкая постель.
Так прошла зима – между библиотекой и подземельями, где я драила пробирки, сводила счета по редким экземплярам, помогала варить зелья для старушки Поппи. Точнее, вся работа зельеварки лежала на мне, а она то и дело где-то пропадала. Из-за дурацкой системы МакГоннагл я не отработала еще и половины пропущенных занятий, а все это дело уже стояло костью поперек горла.
Мой таинственный друг не объявлялся до самого марта, когда в один прекрасный день директор не решила сделать объявление. Как всегда, постучав чайной ложкой по кубку, Минерва обратила на себя внимание масс:
- Студенты, прошу минуту вашего внимания. Наша многоуважаемая профессор Ленс подает в отставку в связи с личными причинами, - толпа одобряюще загудела, и МакКошка снова принялась колотить металлом об металл, - а сейчас я хочу представить вашего нового преподавателя Зелий – мистера Арчибальда Сильвера, - шатен зашел через большие двери, занял свое место возле профессора Стебель и мисс Хейли и обворожительно улыбнулся, отчего добрый десяток студенток в разных частях зала заохали. – Прошу любить и жаловать. Мистер Сильвер прибыл к нам из Франкфурта-на-Майне, он ученик знаменитой школы Райхтмера, один из лучших зельеваров Германии, несмотря на свой молодой возраст. Поприветствуем же его в числе обитателей школы чародейства и волшебства Хогвартс, - зал зааплодировал, поднимаясь с лав.
После пар я отправилась в библиотеку, чтобы подготовится к рунам. На мое удивление, я застала мисс Хейли флиртующей с нашим новым преподавателем. А он не промах, сразу уцепился за единственную молодую девушку в Хогвартсе. Ну, за ту, связь с которой не лишит его права преподавать. Я тактично кашлянула, чтобы не созерцать, как наша библиотекарь, в нежность и обаяние которой я была влюблена, вешает свои слюнки на мантию этому отвратительному Арчибальду. В его отвратительности убедиться я уже успела.
- О, мисс Уизли, рада Вас видеть.
- Добрый день, мисс Хейли, - проигнорировав вопрошающий взгляд Сильвера, я направилась к стеллажам с учебниками.
Едва только закончила писать первый лист конспекта, новоиспеченный преподаватель подсел ко мне, заинтересованно заглядывая в стопку бумаг.
- Нумерология?
- Нет.
- Помощь нужна?
- Нет, спасибо, я как-нибудь справлюсь сама.
- Я понял, с рунами тебе помощь не нужна. А вот с Зельеварением у тебя проблемы, - мужчина совсем по-маггловски вытянул из заднего кармана брюк скомканный листок. – Директор дала мне список студентов, которые должны посещать отработки, и среди них есть твое имя. Поскольку должников много, расписание я составлю сам. Твое время будет девятнадцать ноль-ноль, по вторникам, четвергам и пятницам - мои глаза невольно округлились.
- Семь часов? А пораньше никак?
- Прости, но перед тобой младшекурсники и еще Вайолет Дидж попросила о дополнительных занятиях на пять, так что пораньше никак, - интересно, Арчи (так я его про себя прозвала) надеялся увидеть на моем лице радость?
- А в другие дни?
- Они до отказа забиты старшими курсами.
- А выходные?
- Элективные курсы для тех, у кого экзамены в этом году. Пятый курс в субботу, и седьмой на воскресенье. Я буду освобождаться не раньше семи, - Сильвер озадаченно посмотрел на меня, оставляя фразу довисать в воздухе. Преподаватель потрепал меня по плечу, от чего стало неуютно. На нас пялились. Со стороны могло сложиться впечатление, будто мы знакомы уже давно. – Ну что же, Ксена, мы сделаем из тебя отличницу.
- Я и так отличница, - ну что ж, рас Арчи сам не хочет убрать руку с плеча, придется сделать этого за него. И что за дурацкая форма имени – Ксена. Наверное, это тайная фишка чокнутых учителей – по-дурацки интерпретировать имена. – До четверга.
- Ксена.
- А?
- Сегодня вторник. Жду вас в семнадцать. Проверим уровень ваших знаний.
Я буквально ощутила, как мой мозг и черепные швы начали скрипеть. Мерлин, в чем я провинилась?
Кабинет профессора был заполнен сладким вязким запахом, от которого сводило скулы. Духи Дидж я чую за километр. Сегодня же посмотрю, сколько ценного эликсира осталось во флаконе на ее тумбочке. Судя по густоте аромата, количество ничтожно мало. Вайолет, потирая лоб и покусывая ручку (вечно что-то грызет), рисовала на полях тетради котелки. Интересно, как попасть к Арчи на дополнительные занятия? А вот и герой дня – со страдальческим выражением на мордашке читает чьи-то работы.
- Мистер Сильвер? – мина профессора изменилась так, будто он встретил старого друга, с которым в юношестве распивал сливочное пиво. Улыбка до ушей.
- Здравствуй, Роксана. Ты пришла на десять минут раньше. Ну что же, мисс Дидж, - взгляд Арчи устремился к Ви, - домашнее задание вы получили – можете быть свободны.
- Но…
- До встречи в следующий вторник.
- Всего раз в неделю? – спросила я, как только за Вайолет захлопнулась тяжелая дубовая дверь. В кабинете больше не сыро, как было при Корал. Арчи махнул рукой.
- Больше я не выдержу, честное слово. Как предложите проветрить кабинет?
- Виндо! – в классе зашумело, наработки однокурсницы полетели на пол, вмести с пергаментами со стола педагога. – Ну, зато теперь тут свежо.
- И прохладно, - Сильвер снова улыбнулся, обнажая ряд ровных зубов. В голове раздался звук, похожий на цоканье лошади.
- Что мы сегодня будем делать? – профессор указал на стенд с колдографиями учеников четвертого курса.
- Сначала я посмотрю, что ты знаешь, а затем поможешь мне выучить имена своих товарищей по учебе. Хочу быть в курсе всего, - хмыкнула.
- Для таких дел лучше пригласите Вайолет Дидж, или Латишу Спенсер со Слизерина. Я навряд ли обладаю нужной Вам информацией.
- Ксени, ты как всегда, - сказал профессор, и остановился, как вкопанный. Как всегда? – Точнее, ты так всегда отвечаешь на просьбы старших? – чувствую себя, как в летнем лагере, куда поехала со старшим братом.
Теперь страдальческое выражение перекочевало на мое лицо.
- Я сделаю какао с мятными подушечками, и ты расскажешь, что к чему, как кого зовут. Не думаю, что это так уж сложно.
Какао с мятными подушечками я люблю, врать не стану. Пусть это будет единственная вещь, которая объединяет меня с новым учителем. Оно превращает меня в миролюбца. И вот, словно опьяневшая, я с профессором, которого спустя полчаса нашей трапезы с беседой называю Арчи открыто, смеюсь во все горло, сидя на полу в позе завядшего лотоса. Изначально я всего лишь пыталась кратко рассказать о нашем курсе, но потом на ум стали приходить смешные истории и казусы, что случались с нами за эти четыре года, и вот мой припадок не в силах остановить ничто. Сильвер тоже смеется, запрокидывая голову назад так, что я могу видеть его миндалины. Странно, что мне так легко, будто это и не мой учитель, и я не сижу на отработке.
- Когда мы перейдем к зельям? – молодой мужчина корчит гримасу и махает рукой.
- Брось, эта писанина тебе не нужна. Я ведь прекрасно знаю, что ты отлично знаешь предмет. Отработки – это формальность, за которой следит директор, она пытается сделать тебя более дисциплинированной, вот, так что торчать тут как минимум час тебе придется. Можешь читать, можешь помогать мне со всякой работой, могу показать тебе, чему меня учили, такие фокусы, которые британцам еще не снились, - лицо Сильвера снова приняло загадочное выражение, от которого в желудке что-то умирало.
- Могу я задать один вопрос?
- Конечно.
- Вы со всеми студентами себя так открыто и дружелюбно ведете?
- Ай, - Арчи опять махнул рукой, - ты снова начнешь свои разговоры о разнице в возрасте и еще какой-то чепухе. Во-первых, в душе мне не больше, чем тебе, а во-вторых, я вижу в тебе родственную душу, так что неподобающие мысли в твоей голове пусть так и останутся неподобающими мыслями. Научу тебя истиной магии зельеварения. Договорено? – профессор протянул мне руку, приподнимаясь с пола на один бок.
- Договорено, - я пожимаю руку Сильверу и чувствую, как тепло разливается по моему телу.
Взрываю котел, кинув ингредиенты в неправильной послед овальности. Убираю рабочее место. Мыслей – ноль. Как же давно такого не было. Профессор боится праведного гнева МакГоннагл, в случае если отправит меня одну добираться до спальни, и проводит до гостиной, раздражая начавшие дремать портеры. Я дотрагиваюсь головой до подушки, и мне снится странный сон, где девушка, с медными волосами сидит с Арчибальдом у Черного озера. Я подхожу ближе, чтобы рассмотреть ее поближе. Внезапно ее красивое лицо искажается, грудная клетка вздымается все чаще и чаще, а затем незнакомка падает замертво, отражая в застывших глазах темную гладь водоема. Затем картинка сменилась каким-то воспоминанием из детства, и начавшее возрастать волнение улеглось. Это был не единственный раз, когда после дополнительных занятий мне снилось что-то, связанное с Арчи.
Уход и защита прошли в тумане и поволоке, я ждала обеда, и готова была съесть быка, лишь бы он был сносно приготовлен. Преподавательский стол был реденько усеян преподавателями – половину вызвали на переаттестацию в министерство. Я, как обычно, любовалась Хейли, когда заметила, как к ее золотистой макушке наклонилась темная шевелюра. Сильвер прошептал милашке-библиотекарю что-то на ухо, и она отодвинулась, чтобы Арчи мог сесть рядом с ней. Профессор по-хозяйски положил ей на тарелку пирожное с заварным кремом, отчего Хейли зарделась и захихикала, прикрывая рот своей изящной ручкой. Сильвер хохотал, прямо как вчера в кабинете зелий. Змея внутри кишечника снова принялась копошиться – аппетит пропал, и меня начало тошнить. Тошнота длилась до самого вечера, пока в гостиную, где я перелистывала забытый кем-то «Ведьмополитен», не влетела Мейси Нейл, и не принялась радостно пищать о том, что наш ловец, Эван Вуд, сломал кисть на тренировке и сильно ушиб голову, а соревнования совсем скоро, и нам нужна новая звезда квиддича. Мой завтрашний день был предопределен.
Как хорошо, что мой факультет – сплошные заучки. Тяга к спорту у них на минимальном уровне, но зато если кто уж и берется играть в квиддич, то выкладывается на полную. И вообще, выкладываться на полную – чисто рейвенкловская черта. Наверное, по-этому я уже три года не могла попасть в команду - все игроки были настолько хороши, что до их выпуска на места даже не следовало пускать слюнок.
На поле, кроме основного состава и запаса, ошивалось еще около четыре человек, метившие в ловцы. Мейси, Константин Одери, Рауль Лебовски, ну и я. Рауль нам был совсем не соперник, и по-этому вылетел с поля первым, когда его снес на окраину бладжер. Малышка Нейл проворонила снитч, который лег в мою руку. На поле осталось двое: Уизли и Одери. Стэн был сильным соперником, и внутри себя я очень переживала. Попасть в команду – я мечтаю с детства. Но Вуд, старше меня на год, еще на втором курсе прочно присел на это место, и не смотря на всего его травмы, сопровождающие каждую игру, Эван отличный ловец.
Воздух на поле пропитан напряжением, крылатое чудовище мечется между вратарем и бладжером, и я буквально чувствую, как в мозгу Одери крутятся шестеренки, и он решает - рисковать и попытаться словить снитч, или же подождать, пока золотой шарик окажется в более безопасном месте. Что-то щелкает у меня в голове, и я несусь со страшной силой к месту скопления мячей. Бладжер пролетает мимо, я успеваю увернуться, чувствую, как тело приобретает странную позицию - вниз головой. Кинетическая энергия, мать ее! "Сейчас я проиграю!", - мелькает в голове мысль, но мои длинные уизлиевские руки успевают дотянуться до заветного мячика. Интересно, какое сейчас у Стэна выражение лица? Я мастерски падаю на песок под квиддичным полем - кто-то успел наколдовать груду мягких подушек.
Немного генов моих родителей, немного удачи, немного пользы от метлы – и снитч в моих руках. На трибуне присутствует Флитвик, Хутч и почему-то Сильвер. Все трое одобрющее улыбаются. Я рада по двум причинам: во-первых, сбылась моя мечта, а во-вторых, возможно, мне удастся отлынуть от дополнительного зельеварения.
МакКошку нахожу в ее кабинете – Минерва что-то усердно выводит на стопках бумажек, и рядом такую же процедуру проделывает прыткопищущее перо.
- В апреле родилось очень много детей. Нужно успеть разослать им письма к дням рождения. Что-то случилось, мисс Уизли?
- Ничего такого, в принципе. Меня взяли ловцом в команду.
- Мои поздравления, - директор оторвалась от писем и взглянула на меня сквозь очки, - Вы пришли уведомить меня об этом? Вас миссис Хутч послала?
- Нет, просто график тренировок совпадает с графиком отработок по Зельям. Я хотела бы узнать, можно я отработаю все по какой-нибудь экспресс-программе?
- Роксана, - Минерва положила очки на стол, и от ее тона с привздохами остановилось даже перо, - Вы ведь знаете, что ходите на отработки из-за халатного отношения к предмету. Но мистер Сильвер дал Вам отличные характеристики, Вы перестали прогуливать Зелья, так что, думаю, если положение с зельеварением не ухудшиться, то повторять наказание с после урочными занятиями вновь не придется. Так что можете спокойно ходить на тренировки, - моему восторгу не было предела, я подпрыгнула от счастья, прокрутившись вокруг себя, чем вызвала улыбку директора.
- Профессор МакГоннагл, напишите записку для мистера Сильвера, он не поверит мне.
- Мисс Уизли, почему прямо сейчас? – Минерва принялась диктовать что-то перу, пока я продолжала глупо улыбаться.
Счастливая Роксана летела в подземелья, чтобы сказать Арчи «аривидерчи». Сердце непривычно колотится. Наверное, от бега. За стеной кабинета слышатся чьи-то приглушенные голоса. Уже восьмой час вечера, странно, что Сильвер до сих пор не выпроводил всех своих ученичков. Бесцеремонно, так как мы почти друзья, я открываю дверь, не утруждая себя никакими правилами приличия, и вижу двухголовую фигуру за столом профессора. Одна голова точно его, а вот вторая – золотистые кудри. Валяющаяся на полу атласная лента. Комок подступил к горлу, я забыла, как дышать, как моргать, могла лишь глупо пялится на Арчи и мисс Хейли. Сдавленный крик нехотя вырвался из груди и перерос в истошный визг.
- Роксана!
- Ксени!
Я подлетела к столу, с которого поспешно слезла библиотекарь, застегивавшая блузку, и со словами «Это вам от директора» кинула куда-то в направлении Сильвера записку от Минервы. Громко стукнув дверью, вылетела из логова профессора. На глаза непонятно почему набежали слезы. Из-за того, что увидела Арчи и Хейли. Нет, из-за того, что увидела Арчи С Хейли. Внутренний голос принялся ерничать и отпускать язвительные комментарии. Я боялась признаться самой себе, что привязалась к преподавателю, что в моей душе выросли какие-то зачатки чувств. Пока бежала к гостиной Рейвенкло, старательно пыталась задушить в себе эти мысли, но они, как грибы после дождя, лезли из почвы сомнений. И когда бы я это поняла, интересно знать?
Соленые слезы никак не хотели останавливаться. И чего ты ждала, Роксана, когда разрешила себе, малолетней пигалице, втрескаться во взрослого мужчину? Вот тебе и магия зельеварения.
Гостья. Роксана Привет, читатель!) Буду рада твоему отзыву
Рассвет солнечными лучами поднимал на невообразимую высоту мои веки, позволяя наглой звезде выжигать узоры на сетчатке. Вставать не хотелось, спать – тоже. Здравствуй, грусть.
Мне было плевать на волосы Вайолет, на Джеймса, который почему-то не подходил ко мне за завтраком, на профессора Флитвика, который назвал меня самой усердной студенткой на факультете, на старшего брата Фреда, который что-то говорил о письме родителей. Мое внимание не отвлекла даже подбежавшая ко мне Лили, которая жаловалась на дружков нашей слизеринской звезды Альбуса. Я улыбнулась, вспомнив о заклинании «превращаю воду в ром». Первый раз в жизни сознательно захотелось чего-то выпить. Я привычным жестом закинула на плечо сумку и отправилась на нумерологию, когда кто-то сильно дернул меня за плечо.
- Роксана, - тон собеседника мне изначально не понравился, - то, что ты вчера видела ничего не… Мисс Хейли не…
Черт. Я постаралась выдавить дружескую улыбку.
- Все в порядке, мистер Сильвер, в следующий раз я постучу.
- Просто ты вчера так быстро убежала, - мы стояли одни посреди коридора, и рука Арчи так привычно сжимала мое плечо. Не та ситуация.
- В следующий раз останусь посмотреть, раз уж присоединится по возрасту не получается. И не смейте прикасаться ко мне, иначе я пожалуюсь МакГоннагл.
- Ксени!
- Мисс Уизли.
Нелепые мысли копошились в голове. Ответ достойный моей мамы. Сейчас бы она уж точно не назвала меня рохлей. Следует углубится в учебу. Со стороны мои переживания, наверное, кажутся дико смешными. До зелий еще есть два дня.
Глубокий самоанализ всегда был моим дружком. За четыре года в Хогвартсе я так и не завела друзей, а с Арчи первый раз почувствовала, что это такое, когда тебя ценят. Казалось, что профессор знал обо мне все. Это было восхитительно – пить с ним какао и разговаривать о статьях из научных журналов, смеяться, взрывать котлы, сортировать пробирки под его бурчание, слушать рассказы о жизни в Германии. Глупо только то, что я так к нему привязалась. И да, он молодой и привлекательный мужчина, даже слишком молодой, выглядит, как Тедди, а мисс Хейли молодая привлекательная женщина, они вдвоем целый год находятся запертыми в этом замке, нужно ведь как-то обоим устраивать личную жизнь? Аргументы казались мне весомыми, я старалась заговорить зубы тому непонятному существу, что давило на солнечное сплетение и вызывало рвоту.
Тренировки здорово отвлекали меня от учебы. Это было компенсацией за то время, что я просидела в библиотеке. Тем более, теперь стыд жег меня, когда я все же заходила в храм знаний. Мисс Хейли боялась, что я выболтаю их с Арчи секрет. Но на то мы и друзья, точнее, были ими, чтобы я держала рот на замке.
Полеты приносят мне радость и заставляют сердце бешено колотиться о стенку грудной клетки. Мне казалось, всем слышно каждый его стук, когда на поле я замечала снитч. За моей спиной две крупных победы – над слизнями и барсучатами, и через пару часов матч с дорогими моему сердцу гриффиндорцами.
Зелья проходят в полуобморочном состоянии, так я волнуюсь перед игрой. Так волнуюсь, что даже забываю думать об отвратительной сценке между белобрысой Хейли и профессором, хотя, обычно, она сопровождает меня каждый раз, стоит только переступить порог.
- Ксени, удачи, - кидает вслед Свильвер, но я не говорю спасибо. Жутко невоспитанная.
Грифы выигрывают, по количеству забитых голов. Мы отстаем на каких-то пару десятков, и капитан команды, Лойс Чедвей, грозно на меня глянул, сдвинув брови, безмолвно давая указания насчет снитча.
- Рокси, кто у мамы молодец? – просвистел рядом Фред-два, его красный плащ подействовал на меня, как тряпка на разъяренного быка. У львиных ворот мы обои заметили золотое свечение. Метлы летят на одинаковой скорости, но я легче, и по-этому опережаю братца. Крылатый поганец быстро передвигается, и крутится где-то у головы Джеймса, пока тот уворачивается от бладжера. В моей голове роем крутятся картинки, на которых я гордо держу какой-нибудь призовой кубок и издеваюсь над Фредди за его неудачу.
- Роксан! – слышу истошный вопль Джима, затем чувствую, как в спину взрезается что-то весом в тонну. Боль настолько сильная, что не могу вдохнуть, не то чтоб закричать. Перед глазами водят хоровод искры, мир вокруг сдувается, как воздушный шарик, и последнее, что я вижу перед падением – блестящий мячик в руке родного брата.
Пришлось проснуться от того, что возле моей кровати кто-то очень громко разговаривал. Настолько громко, что я чувствовала, как в голове кровь течет по сосудам и трещат кости черепа. Видимо, я здорово ударилась, когда упала.
- Благодаря мистеру Сильверу удалось избежать сильных осложнений, - голос Помфри звучит, как через толстую стену, - у девочки просто болевой шок. Она скоро придет в себя.
Я с трудом приподнимаюсь на локтях, разжимаю веки и смотрю на присутствующих. На языке вертится только один вопрос:
- Гриффиндор выиграл? – наверное, я неважно выгляжу, поскольку обеспокоенная маска на лице капитана Чедвея сменяется выражением отвращения.
- Да, малыш, - Джим сидел рядом и держал меня за руку, печально заглядывая в глаза, будто извиняясь за победу своего факультета.
- Вот черт!
- Такие бойцы нам нужны, Уизли, поправляйся, - Ллойд пожал мою свободную руку и направился к выходу, увлекая за собой команду. В палате возле моей кровати осталась только семья, ну и вездесущий мистер Сильвер.
- Роксана, это был твой последний день в команде, - серьезно начал Фред, параллельно злобным взглядом сверля профессора зелий. – Ты могла сломать спину.
- Ну уж нет! – моему возмущению не было предела. – Конечно, только ты да Джеймс можете каждый день рисковать своей жизнью, веселится и все такое, а Роксана должна зубрить учебники в библиотеке!
- Мисс Уизли, Вам лучше успокоится.
- Какого черта, мистер Арчи! Если Вы не заметили – тут собралась моя семья, так что проваливайте отсюда куда-нибудь к мисс Хейльброк!
- Наша девочка разбушевалась после обезболивающего зелья, со мной такое в прошлом году было… - начал было Сильвер, но старший брат перебил его.
- Какого Мерлина тут происходит? – Фред сжал кулаки и с нескрываемой неприязнью пялился на Арчи. – Профессор, не потрудитесь объяснить?
Мне было все равно, отчего на Сильвера так взъелся брат, почему нарастает суматоха, что Арчи ответит Фреду и чем это все закончится. Ситуацию спасла медсестра.
- Еще разборок тут не хватало. Товарищи Уизли, мистер Поттер, по-моему, самое время оставить больную в покое.
- А я еще долго тут пролежу?
- Не больше двух дней. Мистер Сильвер словил тебя заклинанием, пока ты падала, а ушиб бладжером, пусть даже такой сильный, я тебе быстро залечу.
- Выздоравливай, Рокс, - Сохатый потрепал меня по голове, причиняя адскую боль, и насильно вытолкал из Больничного крыла Фреда, на смуглом лице которого пировал гнев. Арчи пытался остаться, но, слава Мордреду, Поппи выпихнула и его. Заботливая старушка напоила меня еще десятком зелий, и я провалилась в томное приторное забвение.
Мне снилось что-то очень смазанное про квидичч, в мою спину снова попадал бладжер, отчего становилось тяжело дышать, но внезапно пришло осознание того, что отсутствие воздуха вызвано тем, что меня кто-то душит. Сквозь сон я нащупала тонкие по-девичьи руки у себя на горле, проснулась и хотела закричать, но, мертвый наргл, лучше бы я не открывала глаз - сидя на кровати, красными от злости глазами в меня впивалась я. Выбор не велик, со всей силы бью другую себя ногой, отчего мое отражение падает с кровати, и наконец-то получается вдохнуть полной грудью.
- Ну и приснится же такое, - потираю отчего-то совсем реально ноющую шею, собираясь снова провалится в другую часть сна.
- Это не сон, Роксана, - и зеркальное отражение снова набрасывается на меня.
Преимущество явно на ее стороне – я не знаю, где палочка, я не одета и, что самое важное, совершенно не подготовлена к такой схватке и ошарашена происходящим – не каждый день, знаете ли, встречаешь своего двойника. Почему на наши вопли никто не пришел? Где мадам Помфри?
- Какого черта ты делаешь! – девушка толкнула меня, я упала на пол возле кровати, ударяясь и без того звенящей головой о тумбочку. С нее упала моя палочка, момент – и я обезоружила соперницу, снова бросающуюся на меня с кулаками. Жизнь с братьями чему-то да учит, и я не уступаю Роксане-два, все же не успевая швырнуть в нее каким-нибудь заклинанием.
- Хорошо дерешься, тебя тоже в детстве Джорджи колотил? Можешь сразу мне сдаться, сегодня тебе все равно придется умереть.
- Это твой отец идиот, судя по всему, а мой – нормальный.
- Джорджи мой брат, придурочная, а что, твоего по-другому зовут? Наверное, Фредди, а Джордж, значит, твой папочка. А у меня вот наоборот – Воландеморт убил брата без уха, так что Анджелине не пришлось выходить за нелюбимого, ну а в память о погибшем брате, так уж и быть, они назвали своего старшего сына.
Пользуясь тем, что эта Уизли через чур болтлива, я успеваю здорово ударить ее под колено, и обездвижить. Совсем скоро она очнется, а значит, нужно либо связать мою новую лучшую подругу, либо уносить отсюда ноги.
Возле кровати висит халат, который заботливая Поппи услужливо оставляет для больных, если ночью у них вдруг появится потребность куда-нибудь улизнуть. Я накинула его, и ноги автоматически понесли меня к кабинету зельевара. Привычно толкнула дверь, мигом пересекла класс и начала неистово колотить в дверь его комнаты.
- Профессор Сильвер!
- Господи, Роксана, что стряслось? Что ты тут делаешь ночью? – видимо, Арчибальд не спал, так на нем была рабочая мантия, в которой он ходил каждый день, а лицо выглядело довольно бодро, несмотря на синяки под глазами и почему-то осунувшиеся щеки.
- Там в крыле… долго объяснять, за мной!
Я неслась как бешеная, заставляя портреты ворчать. Почему-то не было страшно наткнутся на Филча, он все равно не станет на меня доносить, или, скажем, на директора, которая явно дремлет в кресле, поправляя съезжающий на бок ночной колпак.
В палате было пусто, ничего не выдавало следов недавней стычки.
- Дракл задери! Вот черт! – я со злости пнула ножку кровати. Боль все равно не поглощала ярость.
- Ксени, что произошло, зачем ты притащила меня сюда посреди ночи?
- Не подумайте, что я больная, но пару минут назад какая-то девушка пыталась меня задушить.
- У тебя нет врагов в школе?
- Да дослушайте же! Не просто какая-то девушка, а я сама! Точнее, другая я. Она несла какую-то чушь, но единственное, что я точно поняла, так это что ее отца зовут Фред, а брата Джордж, а ее, видимо, тоже Роксаной. Не подумайте, что я сошла с ума, хотя со стороны, зуб даю, это именно так и выглядит.
- О нет, - Арчи присел на край кровати, схватившись руками за голову, - о нет, я подверг тебя такой опасности. Ксени, прости.
- Да что же это такое! Какой опасности? Профессор, что вы несете? Сумасшедший день!
- Что она пыталась с тобой сделать? – Сильвер крепко сжал мои плечи и начал легонько трясти, словно пытаясь выдавить из меня ответ.
- Сначала задушить, пока я спала, потом мы дрались, она говорила, что я умру, о Господи…
Вся тяжесть последних дней навалилась на мои плечи. Ежедневные попытки избежать Арчи и всяческих мыслей о нем, травма на поле, а теперь еще и неясный двойник, который пытается меня прикончить. Слезы подступили к горлу, и только присутствие профессора не давало мне разрыдаться прямо здесь и сейчас. Как бы я не пыталась сдерживаться, предательские ручейки все равно брызнули из глаз, я начала тихонько всхлипывать. Сильвер прижал меня к себе, вытирая слезы, слегка раскачиваясь, будто пытаясь меня убаюкать. Мысли о том, что я в него влюблена, снова вернулись в голову, и о том, что это неправильно тоже, но сейчас его объятия казались необходимыми, и меня охватило чувство полного спокойствия, хотя сердце колотилось так, что должно было быть слышно в Запретном лесу.
- Шшш, все будет в порядке, моя маленькая Ксен, я никому не дам тебя в обиду.
Ну и дерьмо! Мне бы разбудить Минерву, поднять шум, написать родителям или хотя бы обратиться к брату, а я сижу в обнимку со взрослым мужчиной и думаю о том, что моя симпатия взаимна. О да, Роксана, не была бы ты дурой, то заметила бы, что к тебе он относится не так, как к другим своим студенткам.
- Но почему, Арчи? Почему я?
- Это долгая история, та девушка, что сегодня…
- Я не об этом спрашиваю, Сильвер, - чтобы не наделать глупостей, я развожу его руки и отодвигаюсь подальше. – Почему ты так… относишься ко мне? Как старший брат? Или не как старший брат? Словно я… нравлюсь тебе. Ты взрослый, от тебя все без ума, но ты возишься со мной, и ведешь себя… странно.
- Навряд ли я отвечу на твой вопрос. Никто не знает, почему мы влюбляемся в какого-то конкретного человека, а не в другого.
- Мне послышалось, или ты только что сказал, что влюблен в меня? – сердце колотилось и ухало с нарастающей силой.
- Я очень люблю Роксану Уизли, и я готов отдать за нее жизнь. И ты так на нее похожа, - во взгляде Арчибальда читалась боль, читалась нежность, читался испуг.
- Я и есть Роксана Уизли. Ради всего святого, перестань говорить загадками!
- Как ты думаешь, откуда взялась другая Роксана? Почему ее жизнь не полностью похожа на твою?
- Ну… - так, напряги мозги. Она – твое зеркальное отражение, но немного выше. Или, точнее сказать, больше – значит, старше. Она не часть меня, так как биографии у нас немного разные. Постепенно ответ начал приходить в мою голову. – То есть ты хочешь сказать, что другая я из другого мира? Из зеркального?
- Не существует другого мира, как такового, Ксени. Есть разные разветвления реальности, разные варианты развития событий, разные судьбы и разные люди. Не существует мира, где твой отец Джордж и другого, где твой отец Фред. Есть множество ветвей, множество Вселенных, в которых нет ни их, ни тебя, в которых вы существуете все вместе. Абсолютно идентичных не бывает, но бывают довольно похожие. Ты и другая Роксана из миров со схожими частотами, у вас много общего.
- Да уж, с этой стервой у меня просто целый Хогвартс-экспресс схожих черт. Наглость, нахальство и способность убивать, - несмотря на всю чушь, что творилась, я начала постепенно успокаиваться. – Откуда ты знаешь столько всего про эти Вселенные? И откуда ты знаешь Роксану?
- Ты же умная девочка, - Сильвер косо усмехнулся на один бок, как в день нашего знакомства, - догадайся. С Роксаной Уизли я познакомился, когда мне было семнадцать, и это не была любовь с первого взгляда…
До утра было еще много времени, на моей тумбочке оказалось какао с мятным зефиром. Огромная луна светила в окно, ветер трепал перегородки между кроватями, и казалось, будто люди из рассказов неведомого мне человека с залпом бледного света просачиваются в больничное крыло, перешептываются, про себя дополняя его историю.
Центрифуга. Арчибальд Темноволосый парень стоял у стола с закусками, подергивая ниточку на мантии. Ну когда же она, черт возьми, оторвется? Его тошнило, голова кружилась, Арчибальд хотел съесть что-нибудь кислое, но почему-то от одного только вида еды мутило еще больше. В паре шагов от себя он увидел женщину, тайно которой поклонялся уже около пяти лет, как только в первый раз услышал о Международном съезде молодых магов Европы, или же просто МСММ. Гермиона Уизли давала интервью французской журналистке, активно жестикулируя. Парень засмотрелся на Главу отдела правопорядка британского Министерства, которая около пятнадцати лет назад организовала эту ассоциацию для объединения самых талантливых волшебников со всего мира. Кроме того, что миссис Уизли была чертовски умна, ее внешность заставляла восемнадцатилетнего Сильбера нервно сглатывать. Возраст Гермионы приближался к сорока, а выглядела она едва ли на тридцать: каштановые волосы заплетены в косу, свежая смуглая кожа, румянец на бархатных щеках, густые ресницы, обрамляющие задорные глаза, которые сейчас полыхали огнем. Она умеет быть увлеченной чем-либо. Проведением съезда МСММ, например. Делегация из журналистов и свиты британской гостьи направились в сторону немецкого студента, Арчи был так взволнован, был так не готов к встрече с женщиной своей мечты, что не придумал ничего лучше, как юркнуть под стол с угощениями, застеленный скатертью, что висела до самого пола. Отдышавшись, Сильбер попытался пробраться к другому концу длинного стола, и наткнулся на рыжую девочку, которая, видимо, так же от чего-то пряталась.
- Эй, все в порядке? – парень тронул незнакомку за загорелый локоть, отчего студентка принялась шипеть.
- Ты не мог бы вести себя немного тише? Я не хочу, чтобы меня тут застукали.
- Что ты тут делаешь?
- Прячусь от мамы. Тсс, не мешай мне, - прямо возле них, по ту сторону от скатерти раздался стук каблуков и убаюкивающий голос миссис Уизли, которая комментировала радушие и кулинарные способности хозяев сегодняшнего приема – французское министерство. Рыжая прижала палец к губам товарища по несчастью и гневно сверкнула глазами. «Действительно, а я как раз хотел громко чихнуть и выдать нас,» - парень беззвучно хмыкнул. Палец девочки мешал и раздражал. Не дождавшись ухода зануд-журналистов с их заурядными вопросами, Сильбер потихоньку пробирался в коридоре ткани, думая о его новой знакомой, как о пустоголовой дурочке.
Остаток времени семикурсник решил посвятить повторению: Арчибальд еще раз прошелся по ключевым моментам своего доклада, проверил, чтобы кривые на графике двигались в соответствии с цифрами, протер от пыли макеты небесных тел. Голод и тошнота не отступили, было решено найти обожаемое парнем какао.
Возле барной стойки, где эльфы услужливо заваривали для юных дарований кофе и чай, Сильбер снова наткнулся на странную рыжую девочку.
- Один какао, пожалуйста, - незнакомка нервно постукивала короткими пальцами по столешнице барной стойки, накаляя и без того взвинченного немца.
- Два, если не трудно, - парень сел через один стул и, пользуясь тем, что девушка пялится на ногти, принялся пялится на нее. Рыжие прямые волосы, смуглая кожа, еще по-детски угловатая фигура, ореховые глаза, с такой же искрой, которую он углядел в глазах миссис Уизли.
- Не забудьте кинуть в ваш какао мятный зефир. Так вкуснее, и перестает тошнить, - рыжая услужливо подсунула вазочку с белыми бесформенными фигурками.
- Я не люблю всех этих девчачьих штук, - незнакомка лишь пожала плечами, подвигая посуду обратно к себе. – Я Арчибальд Сильбер, Германия. Смежный доклад по пространственно-временной конфигурации. А у Вас что?
- Я Роксана. Доклад по зелиям. Вы тут в первый раз?
- Да, первый и последний. Я занимаюсь этой работой с четырнадцати, мне понадобилось целых четыре года, чтобы довести ее до ума. В этом году я выпускаюсь из школы, и больше у меня не будет такого шанса представить ее миру на широкое обозрение. Так что я надеюсь выиграть грант на развитие своего проекта. А как Вы попали на МСММ, Роксана?
- Можно просто Ксена, - рыжая махнула рукой, прожевывая подтаявший зефир, - меня мама заставила принять участие. Она считает, что у меня большое будущее в области науки, - Роксана хмыкнула. – Я, ксати, учусь в Хогвартсе, Британия, Гриффиндор.
- Гриффиндор – это графство?
- Нет, это наш факультет. Их всего четыре: Гриффиндор, Рейвенкло, Слизерин и Хаффлпаф, названы в честь основателей школы. А у вас что, студенты не делятся на факультеты?
- Нет, только на три дистрикта, к которым нас привязывает Распределяющая шляпа в зависимости от наших способностей. Это дистрикты умников, талантов и прикладников. Помимо этого, наша шляпа руководит школьным хором, - парень закатил глаза, а британка рассмеялась.
- Не поверишь, но у нас точь-в-точь такая же. Правда, принцип деления основывается на личностных качествах, на характере каждого студента. Вот гриффиндорцы – храбрые и честные, рейвенкловцы – умники, хаффлпафцы – добряки. Ну так и кто же ты?
- Умник, к счастью. Это самый достойный факультет, на мой взгляд. Кстати, ваша Гермиона Уизли, кажется, тоже училась на факультете умников?
- Да, на Рейвенкло, - девочка мигом сникла, услышав имя народной героини. – Прости, мне нужно идти. Еще увидимся.
Выступающих вызывали по фамилии. Арчибальд старался вслушиваться в доклады, определять их ценность и вычислять возможных конкурентов. Из всех выступающих ему запомнился парень из Хогвартса, освещающий новые аспекты левитации, его речь была яркой и захватывающей, хотя говорил он об обычных вещах. Так же в глаза бросалась работа дурмстрангской ученицы, посвященная защитным чарам от Непростительных. Адалин, девочку из Болгарии, он определил как главную претендентку на первое место. Повествование о целебных свойствах мандрагоры закончил скучный Соломон Расту, и юный Сильбер направился за кафедру на сцене. Услышав тему его доклада, венценосная Гермиона Уизли сузила глаза, пристально всматриваясь в высокого юношу, одобрительно кивая.
- Тема моего доклада, как вы уже знаете, пространственно-временная конфигурация. Казалось бы, о чем тут можно говорить? Казалось бы, мы знаем многое о маховиках времени, о перемещении во времени, в пространстве. Но что сегодняшняя наука может сказать о перемещении вне времени? – вслед за взмахом палочки разные модели Земли взмахнули в воздух (среди них нашлось место и для плоской поверхности, стоящей на китах), а за ними засиял огромный график с кучей непонятных черточек и цифр. – Первым, кто пытался столкнуть миры воедино, был шуммерский маг Торн, и это привело к событию, которое в мире магглов называется построением Вавилонской башни. Мощный артефакт в виде самой башни был разрушен, а люди из разных миров перемешались, покинув свою настоящую жизнь, из-за чего возникла громадная путаница. Впервые эта тема заинтересовала меня, когда я в школьной библиотеке наткнулся на труды Вальца Танненбаума. Он писал о возможности существования параллельных миров как таковых. Все его работы опирались лишь на теоретические домыслы. Герр Танненбаум говорил о том, что в каждом из миров мы зеркальное отражение, и что их четыре – четыре отражения Вселенной. Его главный оппонент, – профессор Шармбатона, позднее ставший директором Хогвартса, - Лимеберт, родился давно после того, как герр Вальц умер. Лимеберт заявлял, что Вселенная – бесконечна, и варианты возможных миров – бесконечны. Доказательством этого служат появившиеся в течении десяти лет копии директора, детали жизни которых значительно отличались вплоть до того, что один из них был сквибом. Лимеберт утверждает, что для пересечения отрезка параллельных прямых требуется астрологическое событие и определенное зелье – смесь яда акромантула, листьев стевии, аконита и кровь единорога, - зал неодобрительно зашумел, - но как точно варить данное зелье, для профессора осталось загадкой, так как он варил его сто семнадцать раз, каждый раз по-разному, добавляя прочие составляющие, и только шесть попыток увенчались успехом…
Арчибальд чувствовал, как говорить с каждой минутой становится все легче и легче, и хотя время его доклада закончилось, остановить парня никто не торопился. Он ловил на себе много восхищенных взглядов, среди которых были почему-то похожие глаза миссис Уизли и его новой британской знакомой. Немец рассказывал о теориях и практиках перемещений, удачных и неудачных опытах, модели земли выровнялись в кривую, как на его графике, показывая, в какой из соседних миров наиболее легко попасть, как высчитать, в каком ты можешь быть почти точной своей копией или же наоборот – полной противоположностью. Когда парень наконец завершил и поблагодарил всех за внимание, а зал рассыпался в овациях, президент польского филиала задал ему вопрос:
- Мистер Сильбер, а практиковали ли вы то, о чем говорилось в докладе? Потому что на словах, - Кучински сделал паузу, - это все выглядит довольно привлекательно, но возможно ли воплощение Вашей модели в реальность? И так ли это необходимо и безопасно? Ведь Ассоциация занимается финансированием и реализацией наиболее выгодных проектов МСММ, - аудитория притихла, ожидая ответа ошеломленного студента.
- Нет, не практиковал. Во-первых, студенту тяжело достать мощный артефакт по типу той же Вавилонской башни, даже не известно, есть ли подходящий аналог, или же кровь единорога, что запрещено всеми министерствами магии. Во-вторых, такие опыты должны проводиться не в одиночку и под присмотром, дабы избежать опасных и непредвиденных ситуаций. А на счет необходимости перемещений… как по мне, это по меньшей мере весьма интересно, узнать, что там – за гранью.
- Спасибо, мистер Сильбер.
Арчи сел на свое место в зал, прикрыл глаза и задремал до того момента, пока не прозвучала фамилия Уизли. Рыжая девочка из кафетерия поднялась за кафедру и принялась заунывным тоном вещать информацию про аконитовое зелье и его модификации. Немец удивился тому, каким пустым был доклад дочери Гермионы Уизли. Закончив повествование за семь минут, Роксана театрально откланялась и спустилась в зал под жиденькие аплодисменты. Ее мать была чернее грозовой тучи.
- Прекрасно, юная леди! - льстивая улыбка расплылась на лице Шарля Штолля.
Пока президиум и жюри совещались, юные дарования столпились у шведского стола и кафетерия. Арчибальд так нервничал, что не мог унять дрожание рук.
- Не переживай, Германия, твой доклад один из самых сильных, наравне с дурмстранкой и нашим Флетчером. Мама думает, что ты возглавишь тройку лидеров, - рыжая девочка подсела к дрожащему Сильберу.
- Гермиона Уизли твоя мать?
- А говорят, что мы похожи. Конечно моя мать.
- Тебе повезло родиться в такой семье, где все герои и большие знаменитости. Но твой доклад… Мне казалось, ты могла выступить достойнее. Твоя мать не выглядела довольной, - Роксана насупилась и сложила руки на груди, гневно всматриваясь в нового знакомого.
- Ты ничего не знаешь о моей семье, чтобы рассуждать, повезло мне или нет.
- Не думаю, что тебе настолько не повезло, чтобы ты имела право орать на меня. Ты не первая избалованная девчонка из богатой семьи, которую я имею удовольствие знать, - неожиданно британка приставила к его горлу палочку, укрытую широким рукавом мантии.
-. Моя мать настолько крута, что как бы я не старалась, не могу получить ее одобрения. Мой отец успешный предприниматель, брат – звезда квиддича, - шептала ему в лицо девочка, - есть еще сестрица Роза, дочка дяди Джорджа, моя мама хотела бы, чтобы именно Роза была ее дочерью, есть дети национального героя Поттера, и мои бабушка и дед любят их больше всего, потому что это отпрыски знаменитого дяди Гарри и их единственной дочери, а про меня иногда вообще забывают, что я существую. У меня нет друзей, и нет своей жизни, потому что моя мать, от которой ты в таком восторге, тиран. Прости, что отнимаю твое драгоценное время, но ты вообще не знаешь меня, чтобы делать какие-либо выводы или давать оценку. А теперь проваливай, - парень нехотя отошел в другой конец зала, где толпились ребята из его школы. Ну и неуравновешенная стерва! Он старался избегать встречи с Уизли до самого вечера, когда в конференц-зале после утомляющей речи объявили результаты съезда. Сильбер был готов к получению награды за призовое место.
- Третье место занимает Джаспер Уолтуокер, Хогвартс, категория «Магические существа», - худосочный парнишка, не ожидавший оказаться в тройке финалистов, с нескрываемым удивлением и улыбкой в тридцать два зуба забирает бронзовую статую. – Второе место Адалин Азис, Дурмстранг, категория «Заклинания», - сердца Сильбера забилось в сто раз чаще. Сейчас, сейчас он услышит свое имя, и мечта всей его жизни станет реальностью.
- Честно говоря, мы долго думали, кого удостоить первого места, - вмешался глава французской президии Штолль, - решение далось не легко. Итак, Роксана Уизли, Хогвартс, категория «Зелья».
Сильбер с ненавистью посмотрел на опешившую рыжую, которая никак не поднималась за наградой. Гермиона Уизли еще раз назвала имя дочери, и какие-то девчонки из Хогвартса подтолкнули «юное дарование» к сцене.
- Отдельно за самую смелую теорию хотим наградить Арчибальда Сильбера, Райхтмер, доклад которого сложно подогнать под какую-нибудь категорию. Он награждается стажировкой в Объединенном Королевстве, в Отделе магических происшествий и катастроф.
Студенты обменивались адресами, прощались и расходились кто куда: британцы к порталу, болгар должны были доставить на их гигантский корабль, лодка-купол ждала австралийцев, Варшавский экспресс – поляков. Симпатичная шармбатонка, с которой немец познакомился пару дней назад, обещала пригласить его к себе в гости в Ниццу этим летом. С Изабель их связывало нечто большее, чем участие в МСММ, и парень был рад продолжить их роман летом, но думать о чем-то другом, кроме ненависти к Уизли, он не мог. Это был его единственный шанс делать то, что он хочет, а теперь, из-за несостоятельности его семьи и ограничения при дальнейшем выборе профессии, ему придется преподавать какой-нибудь скучный предмет или заниматься выведением растений. Тестирование Министерства выбрало для него именно такую профессию.
Объект его мыслей проходил мимо, на прощание чмокавший какую-то другую рыжую, тоже Уизли, но француженку. Сильбер осторожно взял Роксану за локоть и притянул:
- Расскажешь мне еще раз, какая ужасная у тебя семья, какая плохая у тебя мамочка? Здорово она постаралась, чтобы тебе с твоей никчемной работой досталось первое место, - Ксени выглядела виновато и замучено, Арчибальд – криво усмехался.
- Прости, - девушка потупила глаза, - Это была не моя идея.
- Мне плевать. А с первого взгляда ты показалась мне нормальной.
Арчи направлялся к директору, который сопровождал их на конференцию, когда его перехватила Гермиона. Былое восхищение женщиной улетучилось.
- Арчибальд, простите за этот маскарад. Ваша тема заслуживает первого места, такого интересного доклада я не слышала, наверное, со времен основания МСММ. Жюри проголосовало за работу Роксаны не по моему наставлению, поверьте. Стажировка в отделе – меньшее, что я бы могла сделать для вас. Вы сможете найти больше материала, расширить тему…
- Это все уже не имеет смысла. В этом году я закончу Райхтмер, и больше не смогу принимать участие в вашей конференции. Всего доброго.
Прошли месяцы, закончился учебный год, последнее свободное лето проходило в эйфории и преждевременной тоске по школьным годам, в письмах с запахом духов Изабель, в горячих поцелуях шестикурсницы Эльзы, которая жила по соседству, в августовских волнах дружелюбной Ниццы. Начался сентябрь, Бальда, как его называли близкие, ждали пробирки и растения, но письмо из Британии, в котором миссис Уизли обещала проклясть его, если он приедет на чертову стажировку в их чертово Министерство, избавила его от необходимости прозябать на нелюбимой работе.
Арчибальду Сильберу оплатили годовое проживание в дырявом котле за счет Министерства магии, обещали дать лондонского гида и предоставили пропуск. Бальд пил чай и думал о том, что он сейчас делает в других Вселенных.
Лондонское становление. Арчибальд. Закатное солнце оставляло на вечно хмуром лондонском небе багровые отпечатки. Столица кишмя кишела суетливыми прохожими, что сновали вдоль улиц хаотичными группками, прикрывая шарфами и капюшонами лицо от нарастающей метели. Ветер то поднимал в вихре серые от заводской пыли снежинки, то замирал, давая свежим блестящим льдинкам покрыть вчерашние подёрнутые корочкой сугробы.
На террасе заброшенного маггловского кафе, в наглухо застегнутой мантии, с выражением праздного безразличия на лице, молодой человек по очереди поджигал исписанные вдоль и поперек пергаменты. Из-за влажности листы занимались из-рук вон плохо, но он не оставлял своих попыток превратить бумагу в пепел. Один из огрызков наконец загорелся, когда парня отвлек хлопок аппарации. Стройная женщина в министерской мантии принялась тушить огонь, гневно взирая на юношу.
- Это крайне неразумно с Вашей стороны, - миссис Уизли взмахом палочки заставила листы разгладиться и собраться в стройную стопку. – Вы готовы опустить руки?
- Я готов взглянуть правде в глаза. Прошел год и три месяца, мои успехи не сдвинулись ни на миллиметр, даже никто не будет спонсировать больше этот бред. Пора паковать чемоданы для Гейдельберга.
- Бальд, скажите честно, Вы хотите вернуться в Германию?
- Мне все равно где жить. Гермиона, я разочаровался в себе и в своей идее. Она и правда никому не нужна, и не такой уж я оригинальный, это всего лишь всплеск юношеского максимализма, и не более. Я бесконечно благодарен за Вашу поддержку, Вы отнеслись ко мне тепло, как к собственному сыну, и я этого никогда не забуду. Но реальность такова, что преподавателем травологии я принесу больше пользы, чем якобы своими научными трудами.
- Я не спрашивала, чему Вы собираетесь посвятить свою жизнь. ТЫ хочешь вернуться домой? – Сильбер окинул взглядом снующую вдалеке толпу, поднимающийся из высоких труб дым, серые стены маггловских зданий.
- Я хотел бы жить в Лондоне, иметь свою лабораторию для зелий и магазинчик на Диагон-аллее.
- Этот ответ мне нравится. Ханне Лонгботтом нужен помощник в «Три метелы». Придется поработать там первое время, параллельно обучаясь у профессора Слизнорта из Хогвартса, а дальше можно будет идти в направлении лавки на аллее, - заметив, что парень готовится задать вопрос, Гермиона сразу же его перебила: - Это все оплачивает Ассоциация молодых магов Европы. Туда ежегодно вливается столько меценатских денег, почему бы не пустить их на правильное дело, - в глазах ведьмы загорелась та самая инициативная искра.
- Мони, почему Вы помогаете именно мне?
- Еще на той конференции меня удивил твой выбор, и та настойчивость, с которой ты подошел к делу. Если быть откровенной, я до последнего надеялась, что со всеми этими мирами что-то получится. И даже сейчас тешу себя тем, что ты или кто-то другой найдет формулу, которая откроет для нас другие Вселенные.
- И зачем? Чисто научный интерес?
- Миры и время… Некоторые вещи можно было бы изменить, некоторых вещей можно было бы избежать, многих… трагедий.
Сильбер только пожал плечами. У всех бывают свои драмы, тем более, у героев магических войн.
Все происходящее казалось девятнадцилетнему Арчибальду своего рода приключением. Конечно он, полукровка, выходец из небогатой семьи, с высокими амбициями, надеялся прославиться, вести безбедную жизнь и быть королем мира, но Сильбер даже предположить не мог, что все обернется именно так. Что он станет жить в чужой стране, полюбившейся за этот год, что под свою опеку его возьмет сама Гермиона Уизли, что он будет обучаться у знаменитого учителя Тома Реддла и Гарри Поттера – Горация Слизнорта, что он вживую познакомится с Мальчиком-который-выжил и его семьей, что станет вхож в их дома.
Первым, с кем довелось завести товарищеские отношения, стал Тедди Люпин. Во-первых, они были ровесниками, во-вторых, не являлись родственниками всей рыжеголовой толпы.
- Эти рыжие буквально заполонили весь Гриффиндор, - говорил метаморф, пару месяцев назад покинувший Хаффлпаф, - одна только Ксени попала на Рейвенкло. И в квиддичной команде нет вакантного места: Джеймс загонщик, Рональд вратарь, Роза ловец, Альбус охотник, и малышка Лили на следующий год хочет попытаться в загонщики.
- Мне казалось, что Альбус на Слизерине, он же дружит со слизеринцами? – Тедди лишь пожал плечами. На самом деле Арчибальда мало интересовал этот вопрос. Во всяком случае, гораздо меньше, чем вопросы касательно Роксаны. Пока все отпрыски шушукались между собой, девушка не покидала угла комнаты, забившись в нем с какой-то книгой, от которой не отрывала глаз.
И так было все время: стоило Сильберу появиться на пороге их дома, вырвать из оцепенения дочку Гермионы и Фреда не мог даже ее лучший друг Джеймс. Немец заметил, что она специально не смотрит на него, не поднимает глаз, за столом садится как можно дальше, и даже если приходится пройтись взглядом по его лицу, то Ксена делает это так быстро, что их глаза не успевают встретиться ни на секунду. Арчибальду было смешно.
Парень никогда сам не мог объяснить, почему госпожа Уизли прониклась к нему такой симпатией. Сначала он списывал все на чувство вины, но только оно одно не могло двигать женщиной. Сегодняшние ее слова, в которых звучала надежда на возможное изменение времени, стала для него сенсацией. Но Сильберу не хотелось об этом думать. Не хотелось впадать в отчаяние из-за проваленной работы. Не хотелось размышлять о том, что ждет его в будущем.
Нити. Арчибальд. Лайк фо лайк, фоллов ту фоллов :D
Если серьезно - не терпится узнать ваше мнение.
Арчибальд шел на звук постоянно удаляющихся всхлипываний. Гораций, как обычно, задержал его допоздна, смысла возвращаться в Хогсмид не было - скоро утро - и парень решительной походкой направлялся в Больничное крыло, где ему добродушная мадам Помфри разрешала ночевать в таких случаях. По сравнению с относительно новой школой в Гейдельберге, Хогвартс казался мрачным и устрашающим, Сильбер насвистывал мелодию себе под нос, когда мимо него промелькнуло что-то воющее. С палочкой наготове немец осторожно следовал за звуком, заклинанием сделав свои шаги беззвучными.
Источник всхлипываний забился в нишу за гобеленом и продолжал издавать сдавленные рыдания. Боясь нарушить чье-то личное пространство, Бальд кашлянул - нытье прекратилось.
- Эй, я могу чем-то помочь? - из-за гобелена раздалось недовольное фырканье. Сильбер осветил помещение с помощью Люмоса, и увидел две торчащие из ниши ступни в женских туфельках для дома. Они показались ему знакомыми - такие обычно дает миссис Уизли своим гостям. - Я могу чем-то помочь?
- Да, можешь, если уберешься отсюда.
- Роксана? Что ты делаешь там ночью?
- Не твое собачье дело!
- Кто здесь? Студенты не по кроватям? - из коридора раздался голос Филча, послышались приближающиеся шаги и мяуканье кошки.
- Подвинься! - Арчибальд нырнул в нишу. - И спрячь свои ноги, иначе влетит обоим.
- Какого черта ты поперся сюда, и что ты вообще делаешь в Хогвартсе в такое время?
- Как-будто ты не знаешь, Уизли, чем я занимаюсь в вашей школе.
- Лижешь задницу Сли...
Филч приблизился к их укрытию вплотную, и Сильбер зажал неумолкающий рот Роксаны рукой.
- Кто здесь? - в десятый раз повторил завхоз, освещая участок коридора фонарем. Миссис Норис пыталась пролезть под гобелен, но он оказался надежно прикреплен к стене, и Аргус, помянув Моргану, отправился прочь.
- Провести тебя до гостиной? - Люмос снова озарил нишу, и лицо гриффиндорки, на котором вопросительно поднялась бровь, источало презрение и недоумение.
- Я вообще-то не для того оттуда ушла, чтобы возвращаться. Мне хорошо и тут, но спасибо за заботу.
- Не хочешь ничего рассказать?
- Нет.
Они сидели молча несколько минут. Не то, чтоб Арчибальд чувствовал необходимость тут прозябать, но теплые отношения с семьей Уизли предполагали, что в данной ситуации стоит остаться тут, и постеречь эту своенравную девчонку, пока она чего-нибудь не учудила.
- Ты уйдешь или нет? - Роксана даже не глянула на него, лишь снова высунула длинные ноги за гобелен.
- Нет.
Игра в молчанку продолжалась, пока Ксена внезапно, порывом не прижалась к плечу немца, резко и как-то болезненно обхватив туловище Сильбера руками.
- Спасибо.
Ханна сердилась на него за то, что он плохо выполняет свою работу, и, хотя мистер Лонгботтом относился более снисходительно к подающему надежды зельевару, Арчибальду все же влетело по первое число, и теперь он просиживал в кладовке над пабом, сводя счета, все то время, что должен был уделить лаборатории. Вернуться к возне с зельями удалось только через месяц, и как же Сильбер был рад мыть котлы Слизнорта, проверять бумажки и сидеть на отработках, а не в уютном и чистом пабе жены профессора.
В кабинете он нашел Ксену, и почему-то даже не удивился. Девушка сидела с чашкой чая напротив профессора и слушала его рассказ. Гораций был так увлечен, что жидкость из кружки расплескивалась на его рабочую мантию. Арчибальд тактично кашлянул, зельевар вышел из экстаза и обратил на него внимание.
- Представляете, мисс Уизли была так радушна, что задержалась после уроков и слушала, как ее мать первый раз пришла на собрание клуба Слизней. Роксана, я думаю, это время я засчитаю Вам за отработку. Можете отправляться в гостиную, тем более, время уже позднее. Арчибальд, будьте любезны, проведите юную мисс Уизли до гобелена Полной Дамы.
Сильбер заметил, как на секунду на лице девушки появилась гримаса. И чего она на него так взъелась?
- За что назначили отработки? Ты начала хамить преподавателям? - факелы на стенах еле горели, лицо Ксены выглядело уставшим. Шаги в коридоре отдавали эхом.
- Выключи тон старшего брата, - гриффиндорка снова насупилась, но складки на ее лице быстро расправились. - Я очень сильно поссорилась с Вайолет, и наслала на нее мышелетучий сглаз, у тети Джинни научилась. Мне повезло, и я попала на отработки к горе-Горацию. Он уже четвертую неделю рассказывает мне историю про мою мать и ее первый визит в клуб слизнячков. Как она и дядя Гарри дружили и все такое. Это нудно, но гораздо лучше, чем драить туалеты с Филчем или отрабатывать у Фергюсона, - во время диалога шестикурсница будто разговаривала сама с собой, ни разу не взглянув на Сильбера.
- Это было тогда, когда мы в последний раз с тобой виделись? Тогда, у гобелена?
- Да.
- Скажи, а что такого произошло, когда мы увиделись впервые, что ты до сих пор не можешь со мной нормально разговаривать? – Бальд аккуратно, чтобы не сделать Уизли больно, сжал ее плечо. Девушка уткнулась взглядом в носки школьных туфель. – Я знаком со всей твоей семьей, часто бываю у вас дома и все такое. Не подумай, что я набиваюсь тебе в лучшие друзья. Я думаю, для всех было бы легче, если бы мы общались как хорошие товарищи.
- Не для меня, - рука гриффиндорки легко выскользнула. Уизли бегом отправилась в гостиную.
Арчибальд в недоумении смотрел вслед убегающей девчонке. У нее явно не все в порядке с головой.
Роксана стояла за дверью, через потайную щель наблюдая за немцем. Вот он стоит, руки-в-брюки, глупо пялится на Полную Даму, разворачивается и быстрым шагом направляется вниз по лестнице. Уизли прислонилась спиной к внутренней двери и громко выдохнула, приводя в порядок сердцебиение.
Однажды с утра, в свой выходной, Арчибальд пришел на свою так называемую работу к Горацию и увидел за его столом хохочущую Гермиону. Профессор крутился вокруг почетной гостьи, сыпал остротами и даже не заметил вошедшего юношу.
- А, Бальд, заходи! Как твои дела? – миссис Уизли осведомилась совершенно домашним тоном.
- Чудесно. Мой германский товарищ передал мне парочку вещиц для наших с господином Слизнортом опытов.
- Привет, мама, ты звала меня? – в комнату вошла Роксана, со стопкой книг в руках.
- Здравствуй, дорогая. А я как раз хотела поговорить с тобой о следующем слете юных дарований. Я хочу, чтобы ты и профессор подготовили совершенно удивительный проект.
- Я думала, на этот раз это будут чары.
- Менять направление в научных работах – не лучшая стезя, скажи, Арчибальд? – юноша неуверенно кивнул головой. – Что ты скажешь?
- Хорошо с каждым годом развивать одну и ту же научную тему, каждый год дополняя ее чем-то новым, выводя на новый уровень свои познания.
- Но я и так из пальца высосала тему для доклада в прошлый раз! Я хочу взяться за чары! – линия на лбу Гермионы визуализировалась все больше и больше.
- Рокси, дорогая, а ты думала, хочется ли кому-то возиться с тобой и твоей работой над чарами, к которой ты за все это время даже пальца не приложила?
- Ты только что намекнула на то, что я бездарность? – дочь швырнула наземь свои бумажки.
- Я пойду поставлю чайник, - Слизнорт тактично кашлянул и убрался в свою подсобку. Гермиона подошла вплотную к гриффиндорке.
- Ты даже, не представляешь, как раздражаешь меня, - женщина взмахнула подолом мантии и скорым шагом покинула кабинет.
Из прилежащей комнаты было слышно шуршание коробок и звон посуды. Казалось, что время замедлило свой ход, было отчетливо видно, как неторопливо пылинки и мелкие частички препаратов для зелий кружатся в освещаемых солнцем потоках воздуха. Немец буквально слышал, как из слезных желез спешат скатиться по щекам капли соленой жидкости. Брови девушки моментально приняли форму домика, уголки губ опустились вниз, а ручейки воды потекли по вмиг порозовевшим щекам.
- Ну будет тебе, всего лишь мелкая бытовая ссора, - Арчибальд в один миг оказался возле плачущей студентки и стер большим пальцем крупную слезинку, добравшуюся до подбородка.
Роксана, как и в тот вечер за гобеленом, судорожно обняла его, продолжая беззвучно всхлипывать. Поток слез был знатным, парень почувствовал, как становится мокрым кусочек мантии и его теплый пуловер. Немец машинально гладил гриффиндорку по голове, шипя, как заботливая мать над разбившим коленку ребенком.
- Если хочешь, я помогу тебе с твоим докладом. Ты, я и Слизнорт сделаем хорошую работу, и Гермиона останется довольна.
- Меня это не волнует, ее одобрение меня вообще не волнует.
Уизли отстранилась, подняв на Бальда покрасневшие карие глаза.
- Поцелуй меня.
Арчибальд впал в ступор. С чего бы это сейчас РОКСАНЕ, которая его мягко говоря недолюбливает, просить его ее поцеловать? Пока юноша крутил мысли туда-сюда, по-детски милое личико, едва подходящее на лицо взрослой девушки, оказывалось все ближе и ближе. Роксана настойчиво смотрела ему в глаза и продолжала приобнимать его за талию. Пальцы девушки боязливо сжали мантию.
«Чтооооо? Только не дочь Гермионы, только не в кабинете Слизнорта, который кипятит воду в соседней комнате!» - твердил мозг, пока лица сближались. Роксана едва коснулась его губ, затем снова. Арчибальд закрыл глаза, так же осторожно сжимая в пальцах ее теплый свитер.
- Я уже несу вкусный облепиховый чай! – прозвучал голос зельевара. Девушка рукавом вытерла губы, с опаской, заговорщицком взглядом глядя на немца.
- Ты останешься пить чай со Слизнортом, а мне нужно уйти, - Бальд похлопал девушку по плечу и так же поспешно, как и Мони, вылетел из кабинета.
Произошедшее не укладывалось в голове. Нужно потом подойти к Рокси и объяснится. Ему еще не хватало влюбленности дочери его подруги, эти девочки просто невыносимы! А пока ему нужно найти мать этого непутевого создания.
В Хогвартсе ее не было, и, воспользовавшись одним из хорошо выученных потайных ходов, Арчибальд направился в место своей основной работы. Плетясь по темному коридору, завешанному паутиной, Сильбер думал, как бы получше объясниться со старшей Уизли, и как бы поделикатнее предложить свою помощь. Бальд чувствовал себя обязанным – Гермионе, а не Роксане – и решил, что наладить отношения родственниц просто таки его святой долг.
Он нашел нужную ему женщину на втором этаже «Трех метел» - глава МСММ жаловалась подруге школьных лет на свою дочь. Дождавшись окончания монолога, парень постучал, вошел – пришел, увидел и победил. Гермиона была очень обрадована его предложением. Осталось до конца разрешить вопрос с младшей Уизли.
Немец поступил как в лучших дамских романах – отправил ей письмо с местом встречи. Почему-то он был уверен, что девушка придет. Пусть даже с какими-то романтичными мыслями в голове, а скорее всего, так оно и будет.
В назначенное время гриффиндорка ждала его в пустующем кабинете в подземельях – было воскресенье, достаточно времени до отбоя, у них хватит времени обсудить все, не вызвав никаких подозрений.
- Я должна тебе кое-что сказать, - с размаху выпалила шестикурсница, глядя на него как вчера в кабинете зельеварения, отчего у Сильбера появилось желание побыстрее смыться - не подумай, что я собираюсь к тебе клеиться, или что я в тебя влюблена.
- Меня это мало интересует, но, если честно, этому факту я рад. Это… был твой первый поцелуй?
- Можно сказать, что да.
- Можно сказать или да?
- Поцелуйчики с соседом в детстве навряд ли считаются, - гриффиндорка закрыла лицо руками, - ты, наверное, думаешь, что я убогая. Недавно я подслушала, как Толкин с Рейвенкло рассказывала, как целовалась с нашим Джеймсом. Он и раньше лизался по закоулкам с какими-то девчонками, но не с Толкин! Это ведь… девушка его мечты, которой он добивался целый год. А я не целовалась еще ни с кем, в свои-то шестнадцать! Почему ты улыбаешься?
- Почему ты выбрала меня в качестве жертвы? Я для тебя как Толкин для Поттера – недосяжный идеал?
- Пфф, с чего ты вдруг взял? – лицо Роксаны приняло пурпурный оттенок. – Просто ты самый крутой и самый, попрошу заметить, взрослый парень из имеющихся в этой школе. В тот день, когда мы поссорились с Вайолет, я узнала, что она начала встречаться с парнем, который мне нравился, которому я думала, что тоже нравлюсь. Я, конечно, не стану ей трепаться о нашем с тобой поцелуе, но мне теперь будет гораздо проще смотреть на ее противную мордашку.
- Девушки! – Арчибальд вскинул руки к потолку и закатил глаза. – А теперь к делу. Мы с тобой замутим самую шикарную работу, и ты займешь заслуженное первое место. Только обещай трудиться и не подводить меня.
- А ты обещай – не отталкивать. Я не заставляю тебя с собой встречаться…
- Но мы могли бы быть друзьями.
- Именно.
- Почему недавно, когда я говорил тебе тоже самое, ты чуть ли не накинулась на меня с кулаками, а теперь предлагаешь свою дружбу? Раз уж мы тут откровенничаем, как лучшие подружки, - немец присел на парту, засунув руки в карманы своих свободных штанов, - то объясни мне, почему со дня нашего знакомства ты так злилась на меня?
- Вообще-то, я злилась на себя, сначала, конечно же, на тебя. Знаешь ли, все не любят, когда им их же недостатки тыкают в лицо. Ты вроде бы и сам о них знаешь, и понимаешь свою ущербность, но когда кто-то другой говорит тебе про то, например, что все твои награды и обсыпания похвалой – это заслуга громкого имени твоих родителей, то ты, даже прекрасно примирившись с этим фактом внутри себя, поневоле начинаешь ненавидеть обидчика, наполняться яростью. Потом я чувствовала себя виноватой, когда тебе не отдали заслуженное первое место. И мне казалось, что ты дружелюбный со мной только из-за того, что дружишь с мамой, а в душе тихо ненавидишь меня. И я злилась на себя за свои так называемые грехи. Но мне хотелось с тобой… дружить, потому что ты показался мне интересным еще во время конференции, я люблю умных людей, и до того, как я забрала твою награду, ты вел себя по отношению ко мне очень… просто, и непринужденно вел. Так я могу общаться только с Джеймсом, но у него в голове одна лишь любовь в последнее время, и мне нужен друг. Я, конечно, понимаю, что взамен на твою дружбу мне нечего предложить…
Арчибальд хотел было ответить, что это для него честь дружить с дочкой Уизли, и что его семья «заплатила» своим теплым приемом и дружелюбием за нее, но вовремя спохватился.
- На самом деле дружба ведь не сделка. Ты же не предлагаешь взамен ничего для Джеймса или Вайолет, обе стороны не выдвигают свои корыстные намерения друг другу.
- Вообще-то, Вайолет выдвигала.
- Вот и хорошо, что она встречается с тем парнем и больше не общается с тобой. Он глупый, раз не сумел рассмотреть в тебе то, что отсутствует в твоей подруге.
- Ты прав. Хватит сантиментов, я думаю, давай обговорим нашу, то есть мою, - Ксена хохотнула, - научную работу.
* * *
В больничном крыле послышался шорох, мы держали палочки наготове, но тревога оказалась ложной – в покоях никого не оказалось. Я приняла прежнее положение и уставилась на своего преподавателя воспаленными глазами.
- Рассказывай дальше.
- А что дальше, - немец сгорбился, снял ботинки и сел в позу йога на одну из больничных коек, - дальше мы виделись чуть ли не каждый день, чтобы успеть сделать все как можно лучше до дедлайна. У меня был опыт в постройке проектов, ведь над своим я бился в течении нескольких лет. Я учил ее всему – как держаться, какие фразы лучше выбрать, чтобы заинтересовать собеседника. Но и эта девочка кое-чему учила меня: цинизму и острым шуточкам, смеяться над собой. Я рос закомплексованным, обычным провинциальным парнем, которого в будущем ждет не лучшая судьба, к тому же, я немец, а у нас вообще туговато с эмоциями, с искренностью, чего не сказать про нее. Ксена прекрасно держалась на метле, хотя и не состояла в команде из-за протеста Гермионы, иногда в выходной день мы позволяли выбираться себе на поле и играть в квиддич вместе с командой Джима, а потом идти в мётлы и потягивать сливочное пиво. Я оставался на ночь, помогая Ханне, ведь именно эта работа приносила мне мой скромный заработок, а Уизли возвращалась с Джимом в Хогвартс. И в один из таких дней, когда она дружески чмокала меня в щеку на прощание, мне резко захотелось, чтобы она осталась тут, и я почувствовал укол ревности, когда она ушла через парадный вход с другими мальчишками. Затем была конференция, которая проводилась в Бразилии и на которую я не смог попасть, и меня посетило новое чувство – тревога. Я так боялся, чтобы она не облажалась, чтобы все прошло гладко, чтобы ее оценили по достоинству, самое страшное – Ксена так и не обретет уверенность и веру в свои способности, - Сильвер на минуту притих и улыбался, вспомнив что-то про себя. – Тогда, за ее гремящий успех, она выпросила у Гермионы небольшой омут памяти.
* * *
- Это весьма странный подарок по случаю твоей победы, - они сидели в ее комнате на третьем этаже, у самой крыши.
- Я его выпросила не просто так. Сейчас я тебе кое-что покажу, - гриффиндорка опустила в чашу тонкую струящуюся мысль, и жестом пригласила Бальда нырнуть. Там было много чего – и все ее выступление, и овации, и слезы гордости на глазах матери, и похвала от бразильского Министра. Правда, в этот раз девушка получила второе место, но оно было заслуженным. – Жаль, тебя там не было. Я очень переживала.
- Ты отлично справилась, тобой теперь все гордятся, наверное, - они оба захихикали. – Чем будешь заниматься остаток дня?
- Сейчас мы спустимся на обед, а потом, думала, погуляем с тобой где-нибудь, раз уж меня на пару дней освободили от учебы в Хоге.
- Извини, но я после обеда сразу на работу. Ханна злится на меня, как Гриндевальд на Дамблдора, из-за подготовки к МСММ я совсем забросил «мётлы».
- Это ты извини, - Уизли нахмурилась, - из-за меня у тебя проблемы. И вот еще что, у меня есть презент и для тебя, - рыжая вытянула из маленькой дорожной сумки небольшой сверток пергамента и протянула парню.
- Что? Ты суешь мне деньги? Какого черта? – Ксена закатила глаза.
- Это мой призовой фонд, денежный подарок со съезда. Ты возился со мной, и заслужил их гораздо больше меня. А еще у меня и так все есть, папа балует меня, и даже если чего нет – я попрошу, и он организует. И я сразу сказала им, что отдам это тебе, и родители меня похвалили. Так что, у тебя нет выбора. Ты давно не был дома, езжай и покути там как следует. Хочешь - купи какую-то полезную вещь, хочешь – спусти все на девчонок, но не отдавай мне их обратно.
- О да, - парень расхохотался, - спущу на девах, мой вариант.
- Кто тут шатает стены своим хохотом? – в комнату дочери заглянул высокий и статный мистер Уизли. – Спускайтесь на обед, Мони уже все накрыла. Чем вы тут занимаетесь, а?
- Я хвасталась Бальду своим омутом памяти.
- Надеюсь, там он увидел горячих бразильских девушек, - Фред подмигнул и, как подросток, начал спрыгивать вниз по лестнице.
* * *
- Почему ты снова молчишь? – лирические паузы в рассказе этого мужчины доводили меня до бешенства. За это время, что Арчи рассказывал о другой девушке, я прониклась симпатией к Роксане, полюбила ее, прожила этот отрезок ее жизни, где чужой человек становился родным. Мне не терпелось, когда Сильвер дойдет до части, где между ними что-то завязалось.
- Я вспоминаю. Это был апрель, и я был занят в «Метлах», и мы мало виделись, в мае я и Хагрид посадили все семейство на Хогвартс-экспресс, затем я заезжал в Уизли-холл попрощаться перед отъездом домой, но дети были в Норе, потом они семьей отправились во Францию к родственникам, пока я вкалывал в пабе у Ханны и подыскивал здание для собственной лаборатории. Но была одна вещь – мы исправно слали друг другу письма совиной почтой, не каждый день, конечно, два или три раза в неделю. Писали о своих мыслях, о планах на будущее, и каждый, ну я так точно, боялся неосторожно написать «мы» хоть в одной строчке. В августе Роксану с отцом унесло в какую-то дальнюю даль, они скитались в горах Чили и не выходили на связь с внешним миром, занятые поисками каких-то неясных артефактов, и я снова чувствовал, как тогда в пабе. Просто хотелось, чтобы она была рядом. Я много общался с Гермионой, Поттерами, помогал им в различных делах и окончательно влился в их семью, будто рос одним из многочисленных Уизли.
- Да-да, мое семейство именное такое, всепрощающее, всеобъемлющее, всепоглощающее. Те, кто хоть раз имел счастье в него затесаться – остаются в логове зверя навсегда.
- В общем, в то лето я как никогда ждал дождливого британского сентября.
Все мое. Арчибальд. Angus and Julia Stone – All of me в качестве музыкального сопровождения
Жду критики
Сильбер проснулся от навязчивого стука в окно коморки, где он жил. Огромная серая сова Уизли настойчиво колотила своим стальным клювом об оконную раму. Бальд предполагал, что письмо от Ксены, которая на днях должна была вернуться из своего загадочного путешествия по Южной Америке, но оно было адресовано Гермионой. Женщина приглашала его на торжественный ужин по поводу возвращения половины своей семьи. Немец помчался отпрашиваться и собираться, так как, не отдавая самому себе в этом отчет, до дрожи в пятках хотел увидеть рыжую и веснушчатую девчонку.
Как и было оговорено, окрыленный юноша выпорхнул из камина к семи, держа в руках букет для матери семейства. Вместо приготовлений и счастливого шума воссоединения он нашел плачущую Гермиону, которую убаюкивала миссис Поттер, мрачный Джеймс сидел напротив, положив голову на руки, но, заметив гостя, подхватился со своего места и за руку оттянул его в другую часть гостиной.
- Что происходит, где все?
- Никто не знает, дядя Фред и Рокси куда-то пропали и не выходят на связь, в последний раз они отмечались возле посольства в Чили, когда заходили в портал. Через пару минут их уже ждали в открытом портале дома, в Лондоне, но оттуда никто не вышел. Не могли же они потеряться, или расщепиться, Арчибальд? – темноволосый парень с надеждой смотрел на немца. – Мы все так волнуемся, папа и дядя Джордж отправились в Министерство. Господи, я ведь так увлекся своей личной жизнью, что за лето ответил всего на одно ее письмо.
- Не унывай, все будет хорошо, - парень похлопал гриффиндорца по плечу, прокручивая в голове ситуации, в которых такое возможно. Попасть в один конец портала и не выйти из другого. Похолодело между лопатками.
Миссис Поттер как раз пошла на кухню заваривать чай, и рыдающая мать осталась наедине сама с собой.
- Гермиона, зачем они поехали в Чили? – женщина заклятием закрыла все двери в комнате и поставила оглушающее.
- Ты не должен об этом никому рассказывать. Я, конечно, не должна рассказывать этого и тебе, но теперь вся эта история связана и с тобой, - женщина вытерла слезы краем рукава. – Когда я в первый раз услышала твою речь на той самой конференции, в моей душе поселились некие надежды на то, чтобы заглянуть в другие миры или может быть в прошлое. Для меня это было очень важным. Когда-то давно, еще на первом курсе, я познакомилась с двумя очаровательными балбесами, Гарри Поттером и Роном Уизли.
- Уизли? Почему я никогда его не видел и не слышал, чтобы о нем хоть что-то упоминали?
- Потому что в нашей семье не принято говорить о Рональде. Так вот, мы втроем были лучшими друзьями долгое время, и я и не заметила, как мальчики стали частью моей жизни, особенно Рон. Мы с Гарри выросли в маггловских семьях и были далеки от прелести волшебства во многих аспектах, а семья Уизли приняла нас, как родных, мы стали вхожи в их дом, словно всегда росли и узнавали мир с детьми Молли и Артура, - парень усмехнулся.
- Знакомо.
- На шестом курсе между мной и Роном начали происходить какие-то малопонятные вещи, вскоре мы поняли, что влюблены, начали встречаться, а потом началась война. Мы боролись с Воландемортом, все рушилось, а наша привязанность только крепла. Не смотря на все то, что пришлось пережить, мы были молоды и полны жизни, хотели строить семью. Поствоенный мир не чествовал нас, хоть из этих передряг пара вышла победителями, в министерстве оставалось еще много пропитанных политикой Реддла людей, которые возносили свои идеалы. Несмотря на то, что все время мы были на виду, афишировать свои официальные отношения не спешили, никогда и нигде не появлялись только вдвоем – всегда с Гарри, Джинни, Невиллом и другими. Я забеременела. Это был мальчик, - женщина грустно улыбнулась, - Рон парил на седьмом небе от счастья. А потом, в один прекрасный вечер, он не вернулся из их с братьями лавки. На следующее утро его тело… нашли в одном из переулков Диагон-аллеи. Авада Кедавра, и ни единого следа. Мне начали приходить письма с угрозами, я впала в депрессию, случались панические атаки, из которых родная для меня во всех смыслах семья Уизли вытаскивала мое тело, - шатенка тяжело выдохнула. – Джордж уже тогда съехался с Анжелиной, а Фред остался в Норе, куда перебралась и я, так проще было обеспечить мою и нашего с Роном ребенка защиту. У всех у них было в ком найти утешение: Джинни и Гарри стали еще ближе в этом своем горе, у Молли был Артур, у Джо – Энжи, у Перси – Одри, Флер у Билла, Чарли все продолжал возиться со своими драконами в Болгарии, а я и Фред остались один на один с утратой.
- И ты полюбила его?
- Далеко не сразу. Сначала мы просто много говорили. Потом он предложил выйти за него замуж, чтобы ребенок не рос без отца, чтобы достойно воспитать сына своего брата. Фред в какой-то степени чувствовал себя виноватым, они должны были аппарировать домой вместе, но он отправился гулять с какой-то девушкой. И знаешь, тогда идея не казалась мне дикой или неправильной. Хотя бы потому, что он внушал уверенность – в том, что я не останусь одна с маленьким ребенком на руках, что мой сын не будет чувствовать себя ущербным, что я смогу жить дальше. Я не думала о том, что у него, возможно, есть какая-то женщина на примете, или что он с кем-то встречается. В некоторых вопросах они с Роном так похожи, что я не замечала разницы между двумя своими мужьями. Все произошло быстро, без торжественности и лоска, вскоре родился малыш Ронни, и все мои тревоги и переживания из-за смерти любимого заменились другими, более насущными вопросами. Потом чувство моей благодарности переросло в любовь, у нас появилась Роксана. Я никогда не смогу упрекнуть мужа в том, что он относится к Рону не так, как к родному ребенку, но дочь все же любит больше, она ведь его единственный наследник. Наши дети ничего об этом знают, и во всех документах отцом моего сына значится Фред. Но для меня рождение малышки не было такой радостью, как для него. Для меня Роксана – это живое напоминание о том, что я не смогла быть верной Рону-старшему до конца, что я предала его и все, что между нами было. Я всегда была придирчивой к ней, и моя любовь к собственному ребенку все время затеснялась какими-то предрассудками, - женщина снова опустила голову на стол и принялась всхлипывать, - ну как можно быть такой дурой. А они, Фред и Ксени, всегда ищут себе приключения на голову, ввязываются во всякие небезопасные истории, как будто им обоим по семнадцать. И конечно же, они не сказали, зачем им ехать в Чили. Они искали там какой-то старый артефакт, который мог бы помочь сделать всю твою теорию реальной и наглядной.
- Зачем им это?
- Роксана ведь влюблена в тебя, о ее мотивах и речи не может быть, - от такого заявления холод пробежался по затылку и спине, - а вот зачем это все Фреду – я не знаю. Вернуть брата? Вернуть мне возлюбленного из-за чувства постоянной вины? Вернуть нашему Ронни его биологического отца? Или это просто авантюра с его стороны? Зачем в это втягивать свою единственную дочь? Но знаешь, что самое ужасное, Бальд? – женщина заклинанием притянула к себе стакан с янтарной жидкостью. – Знаешь, чего я больше всего боюсь?
- Чего?
- Что у них ничего не получилось. Не того, что они потерялись в пространственно-временном континууме, а что я так больше никогда и не увижу Рона. Это ужасно, понимаешь? Я ужасна!
Обеспокоенная Джиневра колотила в дверь, прося открыть, но Гермиона плакала, не унимаясь, не внимая просьбам своей подруги.
- Открой, Мони!
- Фред?
- Мони!
Миссис Уизли поспешила снять заклятие с гостиной, и перед ними предстали абсолютно обычные Роксана и мистер Уизли, уставший Гарри, взъерошенный Джордж.
- Ксени! – со второго этажа прилетел Джим, который набросился с объятиями на сестру. Откуда-то появился Рон, принявшийся своими долговязыми руками обнимать одновременно обоих своих родителей. Вся огромная семья слилась в какую-то кучу, образовав круг, слышалось лишь тяжелое дыхание, всхлипывание женщин, приглушенный и неразборчивый шепот Гермионы – и никаких слов. Внутри Сильбера непонятным образом гармонично сплетались все чувства мира и абсолютная пустота. Черт бы побрал этих британцев, их огромные семьи, их стиль жизнь и их драматизм!
Немец почувствовал себя лишним в этом семейном кругу, и незаметно воспользовался летучим порохом, не желая участвовать в разборках.
Арчибальд вернулся в свою каморку абсолютно опустошенным. «Я не могу столько чувствовать» - навязчивой идеей оседали мысли в его голове. Переживания, симпатия или любовь, неопределенность. Сколько можно? Как же он устал от всего этого. Настал черед уйти и разобраться в себе. Скромные сбережения за лето позволяли уехать, к примеру, в Зимбабве, и отдохнуть от всей этой неразберихи. Когда его жизнь успела стать такой сложной? Все ведь было предельно простым и понятным!
Когда Гермиона рассказала эту ужасную и лишнюю для него историю?
Когда Роксана попросила его поцеловать себя в тот самый день?
Когда пришло письмо от миссис Уизли, которая предложила ему работу?
Или же когда несносная рыжая девчонка оказалась рядом с ним под одним столом, прячась от матери, на той злополучной конференции?
Парень психовал и скидывал свои вещи в увеличенный заклинанием мешок, собираясь убраться из этой душной каморки и не собираясь никому ничего объяснять. Ни Ханне, которая его недолюбливает, ни Горацию, который не видит толка во всем, над чем они работают, ни тем более всем на свете Уизли, которые втягивают в какие-то неясные аферы.
Бальд решил навестить своего старого друга по школе, который нашел работу в Швейцарских Альпах и занимался там разведением хвосторог. Благодаря все той же Гермионе у него была возможность беспрепятственно пользоваться международными порталами по всей Европе.
Геральд встретил его шумным праздником, как Библейский герой своего заблудшего сына. Они, молодые и беззаботные, слонялись по всем подряд кабакам Гуггернельграта – маленького горного городка, скрытого от глаз магглов – ища приключения на свою пятую точку. Хмельной немец присоединялся к бурным исполнениям народных песен и танцев, к магическим дуэлям, к конкурсам на поедание лесных шишек, летал на драконе, облазил почти всю магическую Арозу, флиртовал с каждой свободной девушкой, смотрел на достопримечательности Берна, его бесчисленные выставки и музеи, упивался местным элем до беспамятства, делал необходимые записи гениальных мыслей и напрочь забыл думать о Роксане и ее многочисленном семействе. Ему хотелось чего-то стабильно нового, что не загружало бы ненужными размышлениями и лишними действиями. Месяц беззаботной гульни с Вайсом, который стал ему как родной брат, пролетел быстро и с размахом, средства заканчивались, и нужно было решать, что делать дальше. Не хотелось решительно ничего (веселье его достаточно опустошило) – ни работы, ни новых драм, ни тоски, ни любви, ни заботы. На оставшийся на черный день запас – подаренные Ксеной деньги – Бальд снял небольшую просторную комнату у побережья озера Глаттальпа.
Дни вяло текли одним за другим, и Сильбер продолжал вести по-своему праздную жизнь: рыбачил, делал заметки, экспериментировал, писал книгу и размышлял о своей жизни. Остро чувствовалась нехватка Уизли – единственной Уизли, которая его интересовала – в повседневной жизни. Поначалу Арчибальд не отдавал себе отчета в том, что скучает по приносившей все проблемы в жизни Роксане, но его собственный внутренний голос часто отзывался голосом гриффиндорки, когда юноша о чем-то размышлял, словно она всегда тут и рядом, привычно сыплет колкостями.
Что было дальше за чувством необходимости?
Уничтожение. Всей его жизни «до» - когда он находился в ее кругу, и уничтожение всего «после» - когда за ним.
Что дальше за чувством постоянного присутствия? Сильбер не представлял, каково это – целовать Ксену, обнимать ее, говорить комплименты, как засыпать и просыпаться с ней в одной кровати. Словом, ничего, что обычно касалось других девушек, в которых он был влюблен.
Что будет дальше за признанием? Он уже не раз прокручивал в голове и эти моменты. Гермиона, так спокойно относившаяся к увлечению дочери, навряд ли одобрит ответные чувства со стороны Арчибальда, не говоря уже о реакции остальных ее родственников. И если они – не приведи Моргана – расстанутся после каких-либо отношений, как потом смотреть в глаза всем тем, кто с таким радушием его принимал? И жить в новом мире без поддержки вездесущей миссис Фред Уизли?
Нужно было достаточно много обдумать, прежде чем принять решение. Арчибальд ел себя изнутри, изнуряя с каждым днем, и никакая заново налаженная жизнь и умиротворяющие пейзажи вкупе с целебным горным воздухом не сглаживали с его лба морщин.
Катализатором реакции выступил Геральд, который откровенно посмеялся над проблемами друга.
- Серьезно? Твоя страдальческая мина вызвана присутствием в жизни какой-то малолетней девчонки? Мерлиновы подштанники, как же ты любишь все усложнять, еще со школьной скамьи! Сначала я слушал твое нытье по поводу будущей судьбинушки: тебя обделили уже по праву рождения, придется скитаться, придется преподавать – черти что! Потом ты сетовал на несправедливое жюри. Тебя взяла под крыло одна из самых сильных ведьм всей Европы – ты жалуешься, что она изливает тебе душу и нагружает лишними проблемами. Тебе понравилась девушка – и вместо того, чтобы просто пригласить ее куда-нибудь ты ноешь из-за того, что ее мать перекроет тебе воздух, когда вы расстанетесь! Что происходит в твоей голове? Многие бы дали пальцы отгрызть за такие возможности, а ты лишь продолжаешь ставить себе барьеры!
- Я просто пытаюсь все проанализировать, - Вайс стукнул кулаком по столешнице барной стойки.
- Тебе двадцать лет, какой к черту анализ? Что случилось с тем парнем, который месяц назад не пропускал ни одной хмельной юбки и лез в любую перепалку?
- Нужно ведь становится взрослее…
- Взрослее – это хорошо, но взросление – это ответственность. За свои поступки, за чувства других людей, за оказанное доверие. А глупое нытье и страх перед неизведанным – черта гуляющего под лопатками ребячества.
- Наверное, ты прав.
- Еще бы. За решительность и твое счастье в амурных делах, - друг поднял бокал с пивом, поставив окончательную точку в душевных стенаниях зельевара.
Возврат в хмурый Альбион в октябре, когда дожди и мерзкие ветра превращают жизнь в сущий ад, с самого начала не показался Сильберу хорошей идеей. Его, кроме разъяренной Лонгботтом, которая отказалась принимать немца на работу обратно, вообще никто не искал. Все то боевое настроение, щедро расплесканное вместе с пивом залихватским Геральдом, улетучилось, словно и не существовало. Слизнорт за те два месяца, пока Арчибальд отсутствовал, напрочь одряхлел, и юноша никак не мог добиться, чтобы его пустили в замок. До Гермионы было не достучаться – ведьма то и дело где-то пропадала.
«Значит, не судьба. Мне самое время возвращаться домой», - думал парень, сидя в «Кабаньей голове», когда почувствовал, что кто-то сверлит его взглядом. Этим человеком оказалась подружка Джима, которая то и дело дергала гриффиндорца за рукав. В темном помещении юноша увидел за их столом еще одну фигуру, волосы которой в отблеске приглушенных ламп отливали бронзой. Сердце учащенно забилось, и он уже хотел было подойти, но внезапно девушка развернулась, и немец узнал в ней другую сестру Джеймса – Лили Поттер, от чего изрядно разочаровался. Парень чувствовал себя гадко, как никогда. Расплатился по счету, оставил щедрые чаевые и поплелся к гостинице, из которой завтра он аппарирует в Лондон, а оттуда через портал в Берлин, а оттуда – во Франфуркт-на-Майне…
Теперь Бальд и сам не помнил, как увидел ее тем идиотским вечером, когда вообще не смотрел под ноги и бесцельно бродил по Хогсмиту. Помнит лишь, как тощее тело Роксаны прижалось к его груди, как ее волосы пахли свежестью и каким-то тяжелым для школьницы парфюмом, и как наконец сверху снизошло чувство, что все именно так, как и должно быть.
- Ты даже не представляешь, что тут творилось, пока тебя не было, и что творилось, пока не было меня.
- И что же?
- Все твои теории верны. Про другие миры, про схожесть событий. Ну и кашу мы с папой заварили.
- Постой, вы были… там?
- В какой-то другой ветви, где все с ног на голову, где есть «злая» Роксана и другой «злой» мир, где она потеряла своего горячего любимого мужа Арчибальда из-за эпидемии драконьей оспы, и теперь крушит все барьеры, чтобы оказаться с ним.
