Глава 11. Не самые приятные новости
Приближался рассвет. Гарри Поттер вместе с Эдисоном Пенсом спускался в ритуальный зал, до сих пор прибывая в шоке от вчерашней новости.
Почти всё лето Гарри несколько раз в неделю покидал дом Дурслей и отправлялся на поиски решения своей проблемы, которая появилась в конце четвертого курса, после встречи с Темным Лордом на кладбище. И проблема была такова: Гарри мучили головные боли, сопровождаемые ночными кошмарами. Казалось бы, ничего страшного, Гарри и сам сперва не заострял внимания на этом, надеясь, что всё само собой пройдет. Однако время шло, кошмары не давали спать по ночам, а головная боль добавляла проблем, начинаясь внезапно, и всегда не в подходящий момент.
Сперва Гарри решил сходить в обычную магловскую больницу и узнать, в чем проблема, и решить её. Однако магловские врачи лишь посоветовали ему какие-то таблетки, которые, в итоге, ничем не помогли.
Тогда Гарри решил оправиться в больницу Святого Мунго. Несколько десятков напряженных минут колдомедики размахивали возле него волшебными палочками, произнося диагностирующие заклинания, и поили Поттера различными неприятными на вкус зельями. В итоге головная боль прошла на несколько дней, а затем вернулась вновь, причиняя ещё больше страданий.
Окончательно отчаявшись, Гарри вспомнил, как в конце учебного года бродил под мантией-невидимкой по школе и наткнулся на двух слизеринцев, которые обсуждали, как некий Эдисон Пенс вылечил мага, пораженного опасным тёмным проклятием. Похоже, Эдисон Пенс может стать его последним шансом, ведь обратиться за помощью Гарри уже ни к кому не мог.
Через пару дней Поттер связался с мистером Пенсом и рассказал ему о своих головных болях. Маг написал Поттеру, чтобы тот был у него в «магазине» в три часа ночи вместе с тремя сотнями галлеонов.
«Магазин» находился на Тёмной аллее. Днём там продавались различные ингредиенты для зелий, а ночью этот магазин превращался в нелегальный ритуальный зал, где проводились не самые светлые опыты. Впрочем, это вполне естественно для любого магазина Темной аллеи.
В назначенное время Гарри был у входа в магазин и спустя пять минут уже передал деньги хозяину магазина. Как только Пенс пересчитал монеты, он спрятал мешочек в карман, после чего сказал Гарри следовать за ним в ритуальный зал. Путь был недолгий, и спустя несколько минут Поттер уже стоял у ритуального камня, рядом с которым расположился небольшой стол с множеством различных колбочек, в которых находились разноцветные зелья. Пенс взял одну из них и без лишних слов протянул Поттеру. Гарри с недоверием посмотрел на Эдисона, на что тот усмехнулся, однако принёс магическую клятву, что не собирается убивать или причинять вред Поттеру. Гарри кивнул и взял протянутую Пенсом колбочку, после чего залпом её осушил. Несколько минут ничего не происходило, поэтому Пенс, хмыкнув, протянул следующую.
Так продолжалось десять минут: избранный выпивал зелье, и, когда ничего не происходило, брал следующую колбу. Вкус у каждого зелья был разный, но, к счастью, у всех он был сносный, а зелье с подозрительным болотным цветом можно даже назвать сладким. Ни в какое сравнение с зельями из больничного крыла.
Наконец, когда Гарри выпил зелье со странным оранжевым цветом, он почувствовал сильнейшую боль в шраме и спустя мгновение потерял сознание.
Очнулся Поттер с гудящей головой, лежащий на неудобной, твердой кровати. Первые несколько минут Гарри пытался понять, где он находится. Мысли находились в таком беспорядке, что сейчас, наверное, Гарри даже не смог бы связать и двух слов. Несколько минут Поттер лежал, бессмысленно уставившись в белый потолок, пытаясь справиться с бардаком у себя в голове. Наконец, когда мысли более-менее прояснились, Гарри поднялся на ноги. Оказалось, что «кроватью», на которой он лежал, был обычный стол. Не став заострять на этом внимания, Гарри осмотрелся и увидел Эдисона, который сидел возле ритуального камня, углубившись в чтение потрепанного свитка.
— Возьми, прочти, — заметив, что Поттер пришёл в сознание, произнёс Пенс и протянул ему свиток.
Гарри молча взял его в руки и начал читать. Потратив несколько минут на изучение, Гарри так ничего и не понял, кроме того, что в его голове сидит какой-то крестраж. Кто такой крестраж, как и зачем он попал к нему в голову, написано не было. Поттер вопросительно уставился на Пенса.
— Крестраж — это частичка души другого волшебника, — пояснил Эдисон. — Обычно крестражи помещают в предметы, ввиду чего случаев, когда носителем крестража становится живое существо, крайне мало.
— Во мне часть души какого-то человека? — ужаснулся Поттер.
Эдисон Пенс лишь кивнул, с насмешкой глядя на подростка.
— И чей крестраж у меня в голове? — сглотнув, спросил Поттер. — И как он туда попал?
— Этого я не знаю, — ответил Пенс. — Я могу лишь помочь тебе избавиться от него.
Гарри энергично закивал головой, желая как можно скорее избавиться от этой мерзости в своей голове.
— Когда вы сможете извлечь этот крестраж из меня?
— Как только ты принесешь мне две тысячи галлеонов.
Гарри хотел было возмутиться, ведь сумма, запрашиваемая Пенсом, является целым состоянием, однако желание избавиться от крестража и головной боли оказалось слишком сильным
— Я принесу деньги завтра, — твердо произнес Гарри.
— Тогда завтра, в три ночи, буду ждать тебя с деньгами здесь, — ответил Пенс. — Если хочешь узнать побольше о крестражах, то тебе стоит приобрести одну из моих книг по этой тематике.
— Сколько? — незамедлительно спросил Гарри.
— Двадцать галеонов.
Гарри засунул руку в карман и, отсчитав нужную сумму, отдал деньги Пенсу. Тот, пересчитав их, вышел из ритуального зала и спустя пару минут вернулся, левитируя перед собой небольшую книжку.
— Надеюсь, не стоит говорить, что эту книгу ты купил не у меня?
Гарри кивнул в знак понимания и, забрав книгу, отправился на выход.
Ему предстоял путь обратно к Дурслям, которые опять будут с ненавистью смотреть на своего племянника, «который даже дома не ночует».
Сейчас, по пути в ритуальный зал, Гарри почему-то вспоминал прошлый учебный год. Теперь ему стало ясно, как выжил Волдеморт: всё благодаря крестражам.
Откровенно говоря, даже без Темного Лорда весь четвёртый курс был насыщен различными событиями: сперва кубок огня выбрал Поттера четвёртым чемпионом, тем самым превратив Героя магического мира в объект для издевательств. С ним перестал общаться даже Рон, который не поверил своему другу, заверявшему его в том, что он не бросал своё имя в кубок. Сириус также в письме высказал всё свое недовольство, сказав, что Гарри напрасно бросил имя в кубок. И вроде бы Сириус не писал ничего обидного, в письме был лишь легкий укор, но Гарри хватило и этого, чтобы сильно обидеться. Возможно, это и сыграло решающую роль в том учебном году Поттера. Он понял, что ему не нужны такие друзья, которые то поддерживают его, то обвиняют в том, чего парень не совершал. Гарри тогда полностью замкнулся в себе, избегая слизеринцев и игнорируя тех, кто игнорирует его — всех, кроме Гермионы. Поттер всё чаще пропускал уроки, нарушал правила, — в основном за то, что бродил по школе после отбоя — совсем не делал домашней работы, полностью отдавая себя подготовке к турниру. Именно из-за такого образа жизни Гарри и рассорился с Гермионой, которая хотела вернуть его на «путь истинный», что очень раздражало тогда Гарри.
Таким образом, перед первым заданием турнира трех волшебников Гарри полностью абстрагировался от всех, окончательно перестав общаться со студентами.
За всё время до первого тура он поговорил лишь с одним человеком помимо Гермионы — Аластором Грюмом. Старый профессор проникся бедой избранного и помог ему, рассказав про то, что ожидает чемпионов на первом испытании и как это испытание пройти. После удачного выступления на первом задании, к Поттеру подошел Рон, который хотел извиниться за своё недостойное поведение и заявил, что понял: лучший друг не пошёл бы ради славы на турнир, где можно погибнуть. Но Гарри эти извинения не были нужны: Рон не поддержал его в трудную минуту, так зачем же он ему сейчас? Поттер высказал бывшему другу всё, что накопилось в нём за время до первого тура. После этих слов стало ясно, что дружба между Роном и Гарри разрушена навсегда. И если быть честным, Гарри не один раз потом пожалел, что отверг извинения Рона: без общения со сверстниками было невыносимо одиноко. Гарри даже дошел до того, что стал частым визитером на кухне, где трудились хогвартские эльфы, и часто коротал с ними вечера, обсуждая различные темы и иногда помогая готовить, чтобы как-то занять себя.
Казалось, что на протяжении учебного года Гарри поддерживал один человек — профессор Грюм. Старый аврор помог Гарри и со вторым заданием, за что Гарри был тогда благодарен профессору.
К третьему туру Гарри готовился долго и усердно, выучив много различных заклинаний, в том числе и защитных.
Уверенно пройдя все препятствия, Поттер оказался рядом с кубком одновременно со вторым чемпионом Хогвартса — Седриком Диггори. Они несколько минут спорили о том, кто же должен взять кубок, но аргумент Поттера о том, что он вообще не должен был участвовать в турнире оказался неоспоримым. Седрик протянул руку к кубку и… исчез.
Это событие еще долго расследовало министерство. В ходе расследования обнаружили, что профессора Грюма под оборотным зельем заменял один из Пожирателей смерти, который давно считался мертвым, после чего стало понятно, как Гарри попал на турнир. А через несколько дней после казни лже-Грюма в «Ежедневном пророке» сообщили, что труп Диггори был найден на магловском кладбище.
Вот таким выдался учебный год Гарри Поттера.
Оказавшись в ритуальном зале, Поттер отогнал мысли о недавних событиях. Скоро он избавится от чужой частички души, засевшей у него в голове. Только, как он прочитал в книге, без последствий тут не обойдётся: если крестраж находится в теле относительно недавно — не больше года — то есть шанс получить все знания и воспоминания создателя крестража. Если же крестраж находится в теле Гарри давно, то шанс получить воспоминания невелик. Впрочем, это даже хорошо, ведь если получить всю память человека, создавшего крестраж, можно сойти с ума: ты просто не будешь знать, кто ты: Гарри или создатель крестража.
С невеселыми мыслями Гарри подошёл к столу и выпил зелье сна без сновидений, которое поможет ему не чувствовать боли во время ритуала.
Глава 2Очнулся Гарри с новым, неизвестным доселе чувством, которое было трудно объяснить. Поттеру казалось, что у него отняли что-то важное, будто часть его самого внезапно исчезла, оставив после себя пустоту. Однако Гарри никак не смог бы назвать новое состояние плохим, наоборот, он словно освободился от чего-то, что долгое время мешало ему, сковывало, мешая нормальной жизни.
С трудом разлепив глаза, он приподнялся на кровати — на этот раз и вправду на кровати - и, повертев головой по сторонам, быстро вспомнил, что с ним произошло. В голове тут же начали всплывать картины, как он принимает зелье сна без сновидений, которое имело идеальный цвет и запах, такой, как описано в… в какой-то книге.
«Значит мне передалась часть знаний того волшебника, — пронеслось в голове у подростка».
Немного поразмыслив, Гарри начал напряженную умственную деятельность, пытаясь вспомнить какие-нибудь суровые заклинания — всё тщетно.
«Может, передались знания только о зельеварении? — подумал Поттер и стал пытаться вспомнить какое-нибудь зелье, о котором раньше не слышал».
Как и в прошлый раз — никаких результатов.
— Вижу, ты уже очнулся, — прервал потуги Поттера вспомнить что-нибудь, что мог знать крестраж, Пенс. — Ритуал прошёл успешно, крестраж извлечен и уничтожен.
— Круто, — безэмоционально ответил Гарри, даже не посмотрев на Пенса.
Мысли Поттера витали вокруг крестража и знаний, которые он мог получить и, возможно, получил. Было удивительно сейчас ловить себя на таких мыслях, ведь перед ритуалом Гарри не сильно беспокоился о возможности получить чужие знания. Если честно, Поттеру было вообще плевать на них: ему хотелось просто избавиться от крестража, сейчас же желание узнать что-то, не прилагая никаких усилий, очень велико.
— Пытаешься понять, досталась ли тебе память крестража? — быстро догадался Пенс. — Тут нечего гадать: если у тебя в голове есть какие-то знания и мысли, которых не было раньше, значит, тебе всё же досталось что-то от крестража; если нет — просто забудь о чужой частичке души, её воспоминания ты всё равно не получишь уже никогда.
Гарри хотел было сказать, что чужих мыслей и знаний нет, но вспомнил, что при мыслях о зелье, что дал ему Пенс, появилась информация, которую Гарри никогда не знал и знать не мог, однако передумал: зачем Пенсу что-то знать? Лучше держать всю информацию о себе только у себя в голове, а еще нужно защититься окклюменцией.
«Что еще за окклюменция? — тут же возник вопрос в голове. — И откуда я вообще слово такое знаю?».
Появление неожиданных мыслей с новой информацией слегка пугало: возможно, из-за того, что информация была неполной и Гарри понятия не имел, о каком разделе магии (и о магии ли вообще) он подумал и к каким последствиям это может привести.
— С тобой всё в порядке? — осторожно спросил Пенс.
— Да, я в норме, — ответил Гарри, не желая продолжать разговор.
— Вот и отлично. Теперь, думаю, тебе пора уходить. Не забудь свою мантию-невидимку.
Гарри не стал задерживаться и, накинув мантию, в задумчивости покинул магазин Пенса.
Путь до Дурслей не занял много времени и быстро вывел Поттера из задумчивости: Гарри добрался туда с помощью «Ночного рыцаря», а не магловскими средствами передвижения, поэтому скорость и перманентная опасность удариться о что-то сопровождали подростка всю дорогу.
Дом дяди и тети, нисколько не отличающийся от десятков других домов на Тисовой улице, освещенных лишь тусклым желтым светом уличных фонарей, уже давно спал. Однако Гарри знал, что скоро это идиллическое тихое состояние закончится: дядя Вернон и тетя Петунья проснутся. Петунья — чтобы приготовить дяде завтрак (вообще-то, это была обязанность Гарри, но ввиду своей головной боли он перестал заниматься готовкой, как и всеми остальными делами по дому), Вернон — съесть завтрак и отправиться на работу. Что ж, Гарри остается понадеяться на свою аккуратность и попытаться добраться до своей спальни, никого при этом не разбудив.
Несколько напряженных минут — и невыполнимая на первый взгляд миссия — добраться до своей комнаты (у тети Петуньи не слишком крепкий сон, а лестница, ведущая на второй этаж, скрипит, когда на нее ступаешь!) завершена с успехом.
Солнце только начинало подниматься, поэтому Гарри с чистой совестью решил поспать как минимум пару часов. На этом и остановился: бросил свои вещи в угол, слабо заботясь о порядке в комнате, и, не раздеваясь, плюхнулся на незастеленную кровать. Утомительные мысли о ночных событиях еще минут десять держали Поттера в своем плену, пока Гарри наконец не забылся беспокойным сном.
***
Летние дни всё так же сменяли друг друга, приближая сентябрь и первый учебный день. Раньше Гарри с нетерпением ожидал начала учебного года, вечерами засыпая с мыслями о школе и друзьях, а утром, едва разлепив глаза, отмечал крестиком еще один день на настенном календаре, с неким детским восторгом понимая, что сентябрь всё ближе и ближе. Сейчас же Гарри не мог и сам сказать, желает ли он возвращения в школу.
События последних недель окончательно выбили парня из колеи размеренной и привычной жизни, в голове регулярно появлялись мысли, много разных мыслей, и идей, и просто всего, о чем подросток раньше не задумывался. Разумом Гарри понимал, что, наверно, все эти мысли не принадлежат ему — в этом виноват крестраж, однако данный факт его никак не беспокоил, ибо идеи, возникающие в голове, казались логичными и в какой-то степени правильными.
Гарри, в первое же утро без крестража в голове, изменил привычный ему распорядок дня: он, о боги, сел за учебники! Конечно, совершил он этот кощунственный поступок не для того, чтобы сделать домашнюю работу или начать самообучение, Гарри хотел лишь проверить, вспомнит ли он что-нибудь, заглянув в учебники, как тогда, у Пенса после ритуала. Начал тогда Гарри с зельеварения: скривившись, будто берет в руки что-то крайне неприятное, он открыл учебник по ненавистному предмету и начал его листать, читая по пару строк на каждой странице.
Когда Поттер закончил пролистывать книгу, его мучали противоречивые мысли: с одной стороны, парень был доволен результатом своей проверки, с другой же он хотел большего.
Как оказалось, кое-какие знания передались избранному, но весьма обрывистые: Гарри было знакомо каждое третье зелье, однако вся информация была неполной: какое-то зелье было знакомо Поттеру лишь своими свойствами, от другого он знал лишь название, от третьего знал лишь половину необходимых ингредиентов для его приготовления, а всё, что вспомнил о четвертом зелье — нужно помешать его три раза по часовой стрелке на двадцатой минуте варки.
Таким образом, большая часть обрывистой информации несла для избранного мало смысла или даже была бесполезной; из учебника пятого курса Гарри смог вспомнить пошаговый рецепт приготовления лишь одного зелья — болтливости.
В других предметах результаты были не намного лучше: при просмотре учебника по ЗОТИ Гарри вспомнил примерно столько же, сколько при просмотре учебника по зельеварению, из травологии Поттер не вспомнил вообще ничего, из трансифгурации Гарри помнил около половины материала — не полностью, конечно же, зато воспоминаний о УЗМС было много, правда, большинство из них не связаны со школьной программой.
Как итог, перед поездкой в Хогвартс Гарри просмотрел все учебники пятого курса и успел прочитать два полностью: трансфигурацию и ЗОТИ. Изначально, начиная свой эксперимент по просмотру учебников и поиску информации, полученной от крестража, Гарри и не планировал что-либо изучать. Желание учиться вообще отсутствовало у парня. Однако при просмотре учебников мысли изменились и появилась легкая тяга к знаниям, которая увеличивалась с каждой прочитанной страницей.
«Знания — лучший вклад в будущее, — появилась мысль в голове Поттера. — Именно они помогут в трудной ситуации и, возможно, не раз спасут мне жизнь».
Конечно, Гарри не имел такого страстного желания знать всё, как Гермиона, но стремление к познанию мира и самосовершенствованию с каждым днем крепло в сознании подростка, и, признаться, ему это нравилось.
Сейчас, рассматривая «прошлого» себя, не планирующего жизнь на более, чем пять минут вперед, не стремящегося ни к чему, кроме победе в чемпионате школы по квиддичу, Гарри понимал, что убивал своё время зря. Если честно, он не понимал, почему раньше не изучал магию вне школьной программы, ведь она открывает такие широкие возможности, о которых не мог грезить ни один магл даже в самых смелых снах. Гарри этого не понимал или просто не хотел много об этом думать, зато такие мысли были в голове у бывшей подруги — Гермионы. Сейчас он понимал, как много она знает и как сильно превосходит его в обучении. Но даже при всех знаниях Гермионы Гарри не считал, что разрыв их дружбы — невосполнимая потеря: незаменимых людей нет.
«У Гермионы нет будущего, — размышлял Гарри. — Она мыслит шаблонно и неинтересно: отучиться в Хогвартсе, пойти работать в министерство, завести семью. Всё!»
Признаться, Гарри и сам месяц назад так же думал, но множество мыслей, посетивших голову подростка, изменили его мировоззрение: перед Поттером есть огромный, местами неисследованный мир, в существуют множество опасных и интересных магических мест, огромное количество первобытных племён, в том числе и магических; на Земле есть неизученные океаны! Да, чёрт возьми, множество стран мира имеют свою культуру, историю и архитектуру, а Гарри ничего из этого не видел. Раньше он хотел идти работать в министерство аврором, теперь же не видел в этом смысла.
«Зачем мне вообще работать? — крутилась мысль в голове у парня. — Денег из сейфов Поттеров мне хватит с лихвой, чтобы прожить безбедную жизнь, которую я никак не представляю связанную с Министерством в целом и авроратом в частности. Захочется острых ощущений — всегда есть множество старинных замков аристократов, охраняемых кучей нечисти и заклинаний — их можно ограбить. Кто-то скажет, что это плохо? Ложь! Богатсва угасших родов аристократии есть мировое наследие! Почему оно должно пылиться в замках вечность, если семьи, которым они принадлежали, никогда не вернутся на эту планету? Да и вообще, богатства древних замков меня интересуют мало, мне нужны знания, скрытые вековыми стенами!»
Подобные мысли очень сильно действовали на эмоциональное состояние Поттера: ему хотелось действовать, сорваться с места и начать отрабатывать заклинания, сварить какое-нибудь зелье, бросить всё и отправиться в путешествие или просто сходить в Косой переулок и купить книги, не входящие в школьную программу. Однако Гарри так и не перешел к действиям, оставаясь в доме Дурслей. В голове каждый раз, когда Гарри отказывался действовать, появлялись слова: «выученная беспомощность», но Гарри не знал, что они означают.
«Я начну действовать, но не сегодня… — думал Гарри».
Признаться, избранный начинал испытывать отвращение к школьной программе и к самой школе: после неё все думают и колдуют шаблонно, а Гарри не хотел быть как все, хотя раньше изо всех сил старался не выделяться. Поттер всерьёз рассматривал вариант наплевать на всё и бросить Хогвартс, но что-то удерживало его, не давало покинуть место, к которому избранный привык за многие годы. Возможно, это был страх, страх чего-то нового, а еще незнание: Гарри страстно желал начать самообучение и исследование мира, но слабо представлял, с чего начать. Крестраж дал избранному знания о многих племенах и интересных местах, но Гарри не знал, где эти места, как туда попасть и как выжить.
Таким образом, Поттер возвращался в Хогвартс с противоречивыми чувствами, не зная, желает ли он продолжать обучение. Система оценок, наказания за провинности, комендантский час, подъем в определенное время и соперничество факультетов — всё это раздражало Гарри. Но, видимо, придется немного потерпеть. А что будет дальше — решать только Гарри, ведь именно он творец своей судьбы.
Примечания:
Получить все знания Лорда - слишком круто даже для такого сурового парня, как Гарри Поттер, поэтому я решил дать ровно столько знаний, сколько будет достаточно для появления интереса к самообразования и для того, чтобы ГП не был невеждой в маг. вопросах.
Крестраж Лорда НЕ менял мировоззрение Гарри, он лишь дал избранному мысли, неведомые доселе. Гарри только осмыслил полученную информацию и согласился с некоторыми идеями. К примеру, мысли о захвате Британии и уничтожении маглов тоже были, но столкнулись с мировосприятием Гарри и были отброшены в сторону как неправильные.
