Пролог. Гномий законДверь в светлые чистые покои племянника короля распахиваются неожиданно, громко, с грохотом вещая о том, как недовольна хозяйка этих комнат. Леда вбегает в спальню в абсолютном непередаваемом гневе и, наступая на подол широкого летнего платья, мчится к письменному столу, на котором в беспорядке лежат в одинаковом количестве перья и кинжалы. Ей нужен побольше, поострее, такой, каким можно с размаху проткнуть толстолобую голову одного тупого гнома.
- Леда, дай я все объясню! - Кили врывается в комнату следом за женой и настигает ее уже у стола с ножиком для бумаг в руке. Леда рычит от злости, разворачивается в его руках и хочет вонзить лезвие гному прямо в шею, но он держит ее сильнее и крепче, чем позволяет этикет.
- Мумак похотливый! - рвется девушка из хватки мужа. - Не нужны мне твои объяснения! Убирайся к барлогу с глаз моих!
Кили до скрипа сжимает зубы, стараясь не стискивать разгневанную жену сильнее, чем следует, чтобы не причинить ей боль. Но сделать это весьма и весьма трудно, пока она трепещет в его руках, словно умирающая форель на каменистом берегу.
- Да послушай меня! - кричит он, нисколько не стесняясь открытой нараспашку двери в их покои. - Я не имею никакого отношения к этому спектаклю! Это все матушка...
- Ах, матушка! - Леда на миг замирает, и Кили видит, как темнеют ее зеленые глаза.
Плохой знак. Совершенно плохой знак. Гном мысленно стонет.
- Значит, матушка? Очередной фокус от свекрови, о котором она меня предупредить не посчитала нужным, так?!
- Леда...
- Ты хоть понимаешь, в какое положение она меня поставила?! Она велела мне позвать тебя ко всем этим барышням в малом зале! - Леда топает ногами, не имея возможности сделать еще хоть что-то, пока она скована руками гнома, как тисками. Она вся горит от гнева и злости на мужа, свекровь и весь этот чертов твердолобый подгорный народец, мыслящий однобоко и ни разу не этично.
- Любовь моя, я не хотел, чтобы вся эта ситуация обернулась для тебя подобным образом, - тянет Кили, делая последнюю попытку как-то исправиться. Девушка в его руках фыркает ему прямо в лицо и отворачивается, все еще сжимая в ладони маленький острый ножик. Гном боится, что в припадке ярости она поранится им, боится этого гораздо больше, чем если она умудрится хоть как-то поранить его.
- Не смей называть меня так, - уже тише добавляет Леда, пряча теперь от него лицо. Кили хмурится, склоняется ближе к девушке и видит, что в ее глазах застыли злые слезы, которые она пытается удержать. - Не смей, слышишь, после того, что я увидела, произносить подобные речи.
Кили стонет уже громче. Видит Йаванна, во всем этом сумасшествии, которое устроила его мать, нет вины гнома, но Леда действительно видела совершенно неподобающую сцену и слышала, должно быть, больше, нежели ей было позволено, и теперь вряд ли Кили удастся убедить жену в чистоте своих намерений так просто.
Видит Эру, он совершенно не причастен к смотринам своей матери.
- Леда, поверь мне, я не собирался участвовать в абсурде, что устроила матушка, - говорит он, одновременно понимая, как жалко звучат его слова теперь, когда жена уже плачет от злости. Леда дергается из его рук снова и, наконец, вырывает себе свободу. Гном отпускает ее, но не отходит, продолжая упираться в ее лоб своим.
- Леди Дис, - это имя девушка произносит с такой яростью, что сомнений не остается - последняя выходка свекрови довела ее до совершенной ненависти. - Леди Дис сказала, что это... - Леда жмурится, будто само слово ей противно, - что это смотрины новой жены. Сказала так, словно в этом нет ничего необычного.
Кили закрывает глаза. Он не хотел, чтобы Леда даже случайно услышала подобные слова, не хотел, чтобы его жена хоть на миг подумала, будто он действительно собирается следовать глупому несуразному закону гномьего государства. Объяснить это человеческой девушке будет сложнее, чем жениться на ней.
- Поверь мне, любимая, я не собирался оставлять тебя, даже если закон гласит, что...
- Закон?! - голос Леды срывается на самые высокие октавы, которые способен выдать, и девушка отскакивает от гнома, с размаху упираясь спиной в стол. Кинжалы и перья на нем звенят в рассерженном гуле. - О каком таком законе ты говоришь?! Что еще ты не рассказал мне, что я должна была знать давным-давно?!
Кили сжимает губы, тяжело дышит, будто готовится к прыжку в леденящую кровь воду глубокого озера. Ему следовало объяснить Леде все гораздо раньше, а не надеяться на то, что все это пройдет мимо ее глаз и ушей.
- Постарайся понять, Леда, - говорит он, стараясь сделать свой голос как можно тверже и убедительнее. - Я НЕ собирался следовать этим обычаям и как раз пришел к матери объяснить ей свою позицию, когда ты нас услышала, - Леда качает головой, совершенно не слыша или не веря ему, но гном больше не намерен убегать от этого разговора. Тем более, другого выхода у него не остается. - Наш закон гласит, что гном должен...
Его прерывает громкий резкий стук в открытые двери их спальни. Леда дергается и смотрит Кили за спину, не видя, как побледнел от бессилия гном.
- Кили, Ле..! - зов Фили обрывается, когда острый нож для бумаг, со свистом рассекая воздух, летит мимо него и впивается лезвием в деревянный наличник. - ...да. Леда, - гном осторожно оборачивается на застрявший в дверном косяке ножик и переводит взгляд к сестре. - Видимо, сейчас не самое подходящее время. Но вам будет интересно это услышать
Кили поворачивается к брату, совсем не чувствуя в себе сил внимать его новостям. Но Фили есть, что сказать, и он не обращает внимание на свою грубость.
- Таркун вернулся в Эребор. Он ждет Леду в тронном зале вместе с Торином.
Chapter I. Приказ короляЛеда на мгновение замирает, не успевая вытащить злосчастный ножик из деревянной доски. Глаза ее делаются шире, взгляд осмысленнее, чем был до этого, и она почти забывает о злости, что испытывала буквально секунду назад.
- Гендальф в Эреборе? Ты врешь мне? - она так долго ждала этих слов, что теперь не верит им. Фили кивает как можно убедительнее, и его сестра перестает хмуриться. Несколько секунд она стоит с открытым ртом, пытаясь дышать как можно глубже. Кили, который выглядит сейчас не лучше жены, подходит ближе; в каждом его шаге - неуверенность и смятение.
- Он в самом деле вернулся?
В том, что гном недоверчиво смотрит на брата, есть, должно быть, своя причина, отличная от не верящей в происходящее Леды, но Фили лишь глубоко вздыхает.
- В самом деле. Вам обоим стоит пойти в тронный зал и убедиться в этом.
Леда кивает гному и почти срывается с места, когда ее останавливает рука Кили. Девушка чуть ли не шипит на него со злости, и Фили спешит скрыться с глаз обоих, чтобы не навлечь на себя очередную беду в виде летящих в него кинжалов.
- Леда... - тянет Кили, но она лишь сердито вырывает свою руку из его хватки.
- Не хочу об этом говорить. Не сейчас, когда Гендальф наконец-то дал о себе знать.
Девушка даже не оглядывается на мужа, обиженно взмахивает тугой косой и бежит к лестницам в залы. Кили провожает ее болезненным тяжелым взглядом и идет следом.
Как бы ни была Леда рада приходу старого мага, теперь гном знает - с ее же слов - что это не принесет его семье ничего хорошего. Особенно сейчас, когда она и так разваливается на части без постороннего вмешательства.
- А позже мы должны будем... - Леда слышит зычный голос короля за дубовыми дверьми тронного зала и останавливается прямо перед стражниками. Она кланяется, те кивают в ответ.
- Thane* сейчас принимает важного гостя, - говорит Соррин; Леда фыркает.
- Я знаю этого важного гостя, бад*, впусти меня.
Гном хмурится, но секиру не отводит, и девушка непонимающе смотрит на обоих стражников.
- В чем дело?
- Нам было велено никого не впускать, пока идет аудиенция короля, - с готовностью отвечает второй гном. Леда удивленно вскидывает брови, скрещивает на груди руки и уже хочет возмутиться такой наглостью, когда слышит голос Кили.
- Леда! - он берет ее за руку против воли и отводит от дверей в сторону. - Торин не желает, чтобы в его разговор с Таркуном кто-то вмешивался. Нам было велено ждать в трапезном зале.
- Что?! - девушка взвинчивается, злясь и на мужа, и теперь уже на короля за медлительность. Проклятье, Торин ведь знает, что ее вопрос более не терпит отлагательств! О чем же он думает, этот упрямый гном?
Кили пожимает плечами, хмурится не хуже Леды и думает, что в какой-то мере он даже благодарен дяде за промедление. Чем дольше его неугомонная жена будет откладывать разговор с волшебником, тем дольше она, должно быть, останется рядом в поле его зрения.
- Обожди до ужина, - говорит гном. Леда фыркает в очередной раз и отворачивается, так что ему приходится сжать ее за плечи сильнее. - Ты ждала четырнадцать лет, неужели твоя весть не сможет подождать еще пару часов?
Она сердито шипит, не умея выразить словами свое возмущение. Ее с Гендальфом разделяет какая-то несчастная дверь и муж, и этой минуты она в самом деле ждала очень долго, так что теперь любая минута кажется ей нескончаемой. К тому же, резкий указ короля кажется слишком уж странным, раз касается и ее тоже.
Торин знает, что она хочет рассказать магу, знает, как это важно для всего этого чертового мира, так почему же Леда стоит сейчас здесь, перед закрытыми дверьми, как провинившийся ребенок?
- Пойдем, - тянет ее Кили. - Мы увидим его за ужином.
Девушка оборачивается на дубовые двери в последний раз, прежде чем скрыться за углом вместе с мужем. Что-то подсказывает ей, что за трапезой у нее тоже не будет времени поговорить с волшебником, и это ее злит.
Они идут с гномом по длинному коридору, и у одной из колонн Кили останавливает ее за руку.
- Леда, я.. - начинает он, кусает губы, не зная, как сказать ей, как объяснить все сумасшествие, в которое его втянули против воли. Но Леда выдергивает свою ладонь из его руки и смотрит на него с обидой и горечью.
- Я сказала, что не хочу говорить на эту тему.
Кили открывает рот, силясь возразить ей, но девушка качает головой и отворачивается. Они продолжают свой путь до трапезного зала в напряженном молчании, и Леда совсем не смотрит в сторону гнома, считая горящие на стенах факелы.
В зале, слава Йаванне, уже толпится народ, все шумят и пререкаются, накрывая на стол, так что девушка может отвлечься от своих хмурых мыслей. Она кидается на помощь Рагне - сестра несет на руках тяжелый поднос с пивными бочонками. Вместе они расчищают стол для посуды, и Леда отвлекается всего раз, когда слышит за своей спиной чей-то шепот:
- А это правда, что леди Дис устроила смотрины новой жены для Кили?
Пальцы девушки замирают над блюдом с только что приготовленным мясом, они стискивает зубы, чтобы не наорать на сплетниц. Рагна видит это и накрывает ее дрожащие руки своими.
- Сбежишь - и они будут считать, что ты струсила, - тихо говорит гномка, но девушка лишь кивает.
- А я и так трушу! - шипит она сквозь зубы. - Дорогая свекровь, похоже, давно готовилась к этим «смотринам», раз на меня пялятся уже неделю, как на цирковую лошадь!
Рагна не знает, что значит «цирковая», но, видимо, это что-то не очень приятное. Гномка сочувственно сжимает пальцами кисти рук Леды, не дает ей позорно сбежать и держит рядом. Как назло, за их спинами начинают перешептываться гномки помоложе.
- Должно быть, даже муж совсем устал от ее характера, раз позволил леди Дис ссылаться на старый закон... - слышит Леда голос Софии. - Какой позор - она станет первой женой гнома, кого коснется этот обычай!
Девушку трясет от гнева, она уже почти оборачивается к гномке и стискивает руками подол своего платья, сминая его в тяжелые складки, когда Рагна одергивает ее. Леда выглядит устрашающе, и обычно никто не рискует сунуться к ней в таком настроении.
- Леди так себя не ведут! - горячо шепчет сестра, хотя ей тоже хочется влепить сплетнице огромную затрещину. Леда, кажется, готова обойтись не только одним ударом.
- А я не леди! - парирует в ответ девушка. Рагна вздыхает, мысленно соглашаясь с сестрой.
- Но ведь еще пятнадцати лет не минуло... - раздается за их спинами второй голос. Леда оборачивается и смотрит на столпившихся у дальнего стола женщин.
- Какая разница, она не понесла в эти года, не понесет и в ближайшее время. Леди Дис понимает, что тянуть нет надобности. К тому же, я слышала, что Кили уже не хочет видеть подле себя человеческую женщину. Посмотрите на нее, она же жалкая...
Леда дергается в руках Рагны.
- Что ты сказала, змея?! - почти кричит она на пухлощекую гномку, так что сестре приходится удержать ее за руки, чтобы девушка не накинулась на обидчицу. - Я вообще-то здесь, ты могла бы и попридержать свой длинный ядовитый язык до моего ухода!
Рагна видит, что Софии откровенно наплевать на ее присутствие, словно все в королевстве решили, что Леда для них уже никто. Ее еще не прогнали никакими законами, а уже посчитали выброшенной?
- Изволь выражаться прилично. Леда - член королевской семьи в отличие от тебя и всех вас, - говорит Рагна.
Гномка фыркает, вытирая руки об фартук, смотрит на Леду немигающим взором и совсем не чувствует себя приниженной.
- Недолго ей осталось быть женой гнома, - сплевывает она. Рагна ахает от такой наглости и упускает из виду сестру. Леда бледнеет, почти зеленеет от злости, отходит назад, упираясь руками в стол, и стискивает зубы до скрежета.
- Леда... - Рагна оборачивается к ней, чтобы что-то сказать, но девушка вдруг скидывает с плеча ее руку и вздергивает подбородок.
- Думаешь занять мое место, София? - ядовито тянет Леда. Та не знает, что ответить, вопрос звучит неожиданно и колко. Остальные сплетницы тоже молчат, хотя Рагна точно знает, что некоторые из них хотели прийти на смотрины, руководствуясь тем фактом, что даже их невысокое положение куда лучше человеческой природы нынешней жены Кили.
- Что умолкли? - Леда фыркает в сторону гномки, сдувает со лба прядь непослушных волос и окидывает всех упрямым взглядом. - Видимо, многие из вас мечтают стать новой женой королевского племянника, верно?
Женщины опускают глаза в пол, боясь натыкаться на колкий взор Леды. Обсуждать человеческую девушку за ее спиной куда проще, чем сталкиваться с ее прямым взглядом. Она понимает это.
- Думаете, раз леди Дис открыла вакансию на мое место, у вас появился шанс? Смею напомнить, что решать судьбу Кили может лишь он сам, а не его мать, а он не собирается покидать меня. Но я не стану возражать, если любая из вас попытается завоевать его сердце.
Это слышит Кили и останавливается у одной из колонн, прячась в ее тени. Леда снова наживает себе врагов, и то, с какой легкостью она это делает, каждый раз его удивляет. Девушка не умеет дружить с дамами гномьего государства, зато отлично грубит, в каждой такой ссоре оставляя последнее слово за собой.
- У вас ничего не выйдет, пока я жива, - слышит гном голос жены и усмехается против воли. - Кили мой муж.
Гномки оторопело глядят на девушку, но она лишь хмыкает и отворачивается, внезапно замечая мужа. Кили теряется, упускает момент, и Леда уже идет прочь из зала.
- Рагна, я приведу Фрерина и Тили, не беспокойся, - бросает она напоследок.
Когда же ужин, наконец, берет свое место, Кили не может найти жену. Та петляет между гномами, разнося еду и питье, без конца спрашивает всех о Гендальфе, оглядывается по сторонам в поисках Торина. Король появляется в зале вместе с волшебником, и Леда, завидев их, спешит к ним через толпу голосящих на все лады гномов.
- Гендальф! Гендальф! - крик девушки тонет в общем гуле, но когда она оказывается в двух шагах от мага, он, наконец, замечает ее.
- Леда, дитя! Столько зим! - он радостно улыбается, как обычно пряча хитрую улыбку в своей длинной седой бороде. На нем серый дорожный плащ, который Леда помнит еще со времен похода на Эребор, а в руках высокая широкополая шляпа. Теперь он похож на себя киношного больше, чем прежде.
Девушка, не глядя, отдает поднос с едой кому-то в руки и спешит к магу, но на полпути ее останавливает властный жест Торина.
- Thanu men*, - Леда кланяется ему, как положено, и хочет уже обнять старика, когда король берет ее под руку.
- Поговорим с тобой, девочка, - скрипит его голос, и девушка хмурится. Она переводит непонимающий взгляд на волшебника, ловит его одобрительный кивок, и отходит с Торином в сторону. Гендальф идет к столу, и ему, судя по всему, сейчас есть, чем заняться.
- Что случилось, мой господин? - нетерпеливо бросает Леда, ерзая под властным взглядом короля.
- Я хочу, чтобы ты оставила свои разговоры с нашим другом до поры, до времени, - внезапно говорит он, и девушка теряется.
- Простите?
- Не беспокой Таркуна понапрасну сейчас. Дай ему отдохнуть и набраться сил.
Леда растерянно хлопает глазами.
- Но, сэр!..
- Я сказал, оставь эти разговоры на время, - отрезает Торин и отпускает ее немым взглядом. Девушка кусает губы, грубое высказывание уже почти срывается с ее языка, когда ее вновь находит Кили.
- Пойдем, Леда, тебе нужно поесть.
- Я не хочу есть, я хочу поговорить с Гендальфом! - шипит Леда. - Какого балрога ты творишь!
Она не понимает, что происходит, не понимает Торина, и весь этот бред тоже не понимает, и вся эта ситуация злит ее нескончаемо, так что девушке хочется схватит мужа за грудки и вытрясти из него все объяснения. И лучше бы они оказались внятными.
- Король не хочет, чтобы ты говорила с Таркуном о кольце, - нехотя цедит Кили, и Леда резко останавливается, так и не дойдя до своего стула.
- Что?! - громко восклицает она, привлекая к себе ненужное внимание. Гендальф сидит за дальним концом стола и не слышит ее, полностью поглощенный превосходным вином из погребов Эребора. Леда стискивает зубы, стараясь не взорваться от гнева.
- Торин не видит смысла в этой затее, - продолжает объяснять Кили. Видимо, он считает себя бессмертным, раз позволяет себе такие высказывания при абсолютно рассерженной жене. - Ты сама говорила, что время похода еще не пришло.
- И вы решили, что можно в таком случае просто подождать еще лет пятьдесят, пока не наступит благоприятный момент? - Леда срывается на рычание, цедит сквозь зубы ругательства на вестроне и кхуздуле вперемешку и пытается на сорваться окончательно. Кили уводит ее из зала, пока она не успевает наорать на него прилюдно.
- Скажи мне, и ты с ним согласен? Оба хотите сидеть под своей горой и ждать, пока судьба мира решится без вашего вмешательства?
- Леда... - гном устало вздыхает, не замечая, как напряжена и разочарована теперь девушка. - Ты же сама говорила, что знаешь будущее, которое только случится, и знаешь, что все закончится хорошо. Зачем тебе вмешиваться в историю сейчас?
- Ах, значит, лучше подождать, пока Бильбо окончательно не съедет с катушек с этим чертовым кольцом?! - Леда вскидывает руки, так что огонь в настенных факелах испуганно дрожит и мечется. - Я и без того подвергла его опасности, и я не желаю более сидеть сложа руки! Ты и Торин можете оставаться не при делах и дальше, но я - пас!
Она сердито разворачивается, успевая задеть гнома тугой косой, и в который раз хочет уйти, когда рука Кили ловит ее за запястье.
- Тебя не пустят на разговор с Гендальфом, это приказ короля.
Его слова распаляют в ней гнев не хуже выходок свекрови, так что Леду это не останавливает.
- Мой вопрос не входит в его юрисдикцию, и он не властен над моими решениями касательно будущего! - девушка рвется из его хватки, но Кили оказывается перед ней раньше, чем она успевает сбежать.
- Леда, постой! - жена смотрит ему прямо в глаза, и гном видит, как горит в них ярость. Она же ни за что не остановится, даже если пригрозить ей наказанием за непослушание.
- Ну что? Поверить не могу, что ты его поддерживаешь! - Леда вскидывается, мечет молнии, не желает слушать. - Это - мое решение, Кили, мое, черт возьми, а не ваше! Это я в ответе за будущее, которое сама же и создавала, пока спасала ваши чертовы жизни! Напомнить тебе, что у меня тоже был выбор, когда я попала в Арду? Я могла бы остаться в стороне, и тогда бы ты, Фили, и чертов Торин погибли бы! Ты забыл об этом, казад*?
Он медленно опускает руки, освобождая девушку из своей хватки.
- Я просто не хочу, чтобы ты подвергала себя опасности, - говорит гном непреложную истину, о которой девушка, в отличии от него, как раз забыла.
Леда возмущенно фыркает.
- От разговора со старым магом я не пострадаю!
Ее лицо делается вдруг спокойнее, Леда замирает, кусая губы, и неожиданно меняет решение. Кили кажется это подозрительным.
- Я поговорю с ним позже. Когда нам не будут мешать всякие тупоголовые гномы.
Она возвращается в зал для пиршеств, задумывая навестить мага ночью, и гном, кажется, все это понимает.
Так что, когда весь Эребор погружается в долгий сон, Леда выскальзывает из нагретой постели и уходит из комнаты, думая, что муж ее не заметил. Кили вздыхает и идет следом за ней, чувствуя себя воришкой.
- Гендальф! - Леда тихо стучит в покои волшебника, точно зная, что он еще не спит в такое раннее для себя время. Ее шепот гулко разносится по пустым коридорам, и девушка боится, что ее поймают, но маг оказывается быстрее, чем она думает.
Двери его комнаты открываются, впуская Леду внутрь.
- Прости, что так поздно, меллон, - запыхавшись, выдает девушка. - Мне не разрешили говорить с тобой днем, поэтому пришлось красться посреди ночи, словно преступник. Чертовы тупые гномы с их правилами.
Она ругается еще раз, перемежая свои обычные ругательства с кхуздульским наречием, и волшебник тихо смеется себе в бороду.
- О чем ты хотела поговорить, дитя?- обращение звучит так знакомо, что Леда на мгновение забывает, что она уже не ребенок, и что теперь одним своим словом она может вызвать гнев старейшего и могущественного мага.
- Скажи мне, Гендальф, что ты знаешь о едином кольце?
Вопрос застает старика врасплох, он кашляет, подавившись табачным дымом, которым пропитан весь воздух в его душных покоях, и недоверчиво хмурится на Леду.
- Такие расспросы вызывают подозрения, дитя... - тянет он, и девушка нетерпеливо кивает.
- У тебя их возникнет еще больше, когда ты поймешь, что я хочу сказать тебе, меллон*.
Сонную тишину спящего гномьего государства неожиданно нарушает полный первобытного гнева громоподобный крик Гендальфа.
- Ты посмела скрыть от меня столь важные сведения?!
Леда прикрывает уши, жмурится от крика волшебника, и почти садится на пол. Стены комнаты трясутся, а воздух накален и горяч, как в кузнице, и вокруг ничего не видно из-за знаменитого эффекта старого мага. Девушка обреченно вздыхает. Вот теперь ее точно поймают и посадят в карцер на десятилетия.
- А ты не мог еще громче поорать, я же тут к тебе совсем не с тайной аудиенцией прокралась! - недовольно шипит девушка. - Побойся Махала, Гендальф, Торин вообще не хотел, чтобы ты знал это.
- Ты понимаешь, какой опасности нас подвергла, глупая девица?! - распаляется старик, сотрясая посохом воздух. - Бедный мистер хоббит сейчас на грани смерти, раз столько лет кольцо хранится у него дома!
Леда цыкает на мага, совершенно не впечатлившись его речами. Она-то готовилась к ним много лет, так что уже понимает, чего можно ожидать от разъяренного старика. Гендальф не любит чего-то не знать, а она провернула прямо под его носом такую аферу, от которой у приличных людей должен отниматься дар речи.
Да только Леда не приличный человек.
- Успокойся. Кольцо любит Бильбо, оно сохраняло бы ему жизнь еще лет шестьдесят, пока тьма не сгустилась бы над Средиземьем и не осознала бы свою мощь.
Волшебник хмурится еще больше, его кустистые брови почти скрывают злые глаза.
- Что все это значит?
- То, - устало вздыхает Леда, - что до похода братства по моим воспоминаниям о будущем еще лет шестьдесят, а до войны кольца еще больше, но у нас нет времени ждать.
Гендальф ее не понимает, ибо эта неугомонная девица снова говорит загадками, использует знания, ему неведомые, и смеет дерзить. Он уже слишком стар для таких словесных перепалок.
- Почему, ради всего святого, ты молчала столько лет, девчонка? - задает он справедливый вопрос, но Леда, вопреки ожиданиям, вдруг вскипает.
- Молчала?! Я?! Ты... Это ты сбежал после битвы, никому ничего не сказав!
Ее возглас вдруг неожиданно прерывается нарастающим гулом. Из коридоров доносятся шумные голоса и звон металла.
- Проклятье! - вскрикивает Леда. - Это все ты виноват, разбудил полцарства своими криками!
Она вскакивает с колен, бежит к дверям, но они открываются сами по себе, впуская в покои Кили.
- Какого черта ты здесь делаешь?! - вопит встревоженная не на шутку девушка, пока гном шикает на нее, плотно закрывая за собой засов.
- Я говорил тебе, что будет, если ослушаешься Торина, глупая женщина!
Гном оглядывается на Гендальфа, переводит сердитый взгляд на свою жену и горячо выдыхает.
- Тебя поймают и накажут, ты нарушила приказ короля, Леда! - рычит он сквозь стиснутые от гнева зубы. В глазах девушки читается паника, она испуганно охает.
- Я не могла оставить все как есть, Кили! - кричит Леда, уже не беспокоясь о том, что их услышат - шаги стражников звучат все ближе и ближе. - Я должна была рассказать ему правду, это важнее моей свободы!
Кили не слушает ее, хватает за руку и ведет к дальней стене комнаты. Гендальф непонимающе оглядывается на дверь, но спешит следом. Во всей этой суматохе он забывает о своем гневе на девчонку, посмевшую утаить от него правду про кольцо врага.
- Что ты задумал? - шипит Леда на гнома. - Что ты делаешь?!
Он шарит свободной рукой по стене в поисках какой-то зацепки и спустя время облегченно выдыхает. Его пальцы находят выступ, спрятанный за гобеленом, а потом стена вдруг проваливается в пустоту нового коридора, пыльного и темного, явно забытого всеми. Леда удивленно вскрикивает, глотает пыль затхлого воздуха и кашляет, прикрываясь ладонью. Кили сжимает одну ее руку своей, крепко, сильно, стискивая запястье.
- Нам надо уходить, - твердо говорит он. - Если тебя найдут, то прогонят из королевства с позором.
Леда непонимающе хмурится и хочет что-то сказать, но гном дергает ее за руку, заставляя идти следом в темный коридор.
- Таркун, поспеши! - его крик эхом отражается от узких стен и летит в комнату к волшебнику. - Эти двери не столь прочны, как ты думаешь, и совсем скоро в твоих покоях будут стражники дяди.
Гендальф кряхтит, когда нагибается в проходе и медленно пробирается за гномом и девушкой. Леда дрожит от какой-то ненужной паники, она ничего не понимает, и адреналин заставляет ее стучать зубами от нетерпения.
- Куда ведет этот лаз? - спрашивает она, но Кили сердито шикает на нее.
- Мы выйдем в западное крыло и дойдем до летней террасы.
Через летнюю террасу можно покинуть подгорное королевство, Леда не раз пользовалась ею.
- Ты хочешь, чтобы я бежала из Эребора?
- Не ты, - гном на миг замирает, словно обдумывает свое решение. - Мы оба.
Девушка теряет дар речи.
- ЧТО?! - вскидывается она, вырывая свою руку из хватки мужа. - Это совершенно неприемлемо! Ты никуда не пойдешь!
Кили оборачивается к ней с нечитаемым выражением на лице. Похоже, он не на шутку разозлен.
- Это не тебе решать, Леда! Ты заварила эту кашу, когда решила идти наперекор моим словам, думаешь, после такого я оставлю тебя одну?
Девушка выдергивает руку, замирает в узком переходе - Гендальф, идущий позади, почти врезается в нее и сердито ворчит, но она не обращает на него внимания.
- Ты не пойдешь со мной! Это моя проблема, и мое решение, и я не собираюсь...
Ее наглым образом прерывают: Кили хватает за руку и снова тащит за собой, уже с силой, а маг толкает в спину, чтобы девушка поспешила. Кажется, стражники наконец-то ворвались в покои волшебника и ищут его и Леду. Им потребуется совсем не много времени, чтобы найти тайный ход за гобеленом.
Когда гном, Леда и Гендальф вываливаются из коридора в просторный вестибюль западного крыла, гул голосов почти стихает, и девушка слышит только свое громко стучащее в ушах сердце. Подол ночного платья на ней изодран, пока они ползли через извилистые повороты лаза, а на руках и коленках уже синеют пятна от неуклюжих ударов об стену.
- Бежим, - коротко бросает Кили, обхватывает упирающуюся Леду поперек талии и мчится с нею к дверям, а оттуда - налево, к террасе. Гендальф ничего не спрашивает, только спешит следом, и это радует гнома. Все вопросы он будет задавать уже после того, как они окажутся вне опасности.
Чертова женщина опять заставила его играть по своим правилам.
- Да пусти ты меня! - рычит на него Леда, вырывается и сама ныряет в арку на террасу. И тут Кили слышит ее отборную ругань.
- Какого барлога ТЫ здесь делаешь?! - орет девушка на внезапного Фили. Гном держит в руках заготовленные рюкзаки, а за спиной в походном дорожном кафтане у него болтается лук и стрелы брата. Леде все это кажется крайне подозрительным, но она понятия не имеет, что задумали эти гномы.
- Кто-то должен наставлять вас на путь благоразумия, пока вы не перегрызли друг другу глотки, - как ни в чем не бывало парирует Фили, отдает один из рюкзаков брату и кивает появившемуся в проеме арки Гендальфу. Тот уже ничему не удивляется, в отличие от девушки.
- Что?!
Гном переглядывается хитрыми взорами с Кили и, вздыхая, припечатывает:
- Я иду с вами.
За их спинами уже слышны звон железных секир стражников и их тяжелый топот, так что Леде не остается ничего другого, кроме как схватить Гендальфа за отвороты его плаща и стянуть вниз по лестнице. Братья, ничего не говоря, устремляются за ней следом.
____________________________________________
*
Thane (кхузд.) - государь
*
бад (кхузд.) - обращение к воину
*
Thanu men (кхузд.) - Мой государь
*
казад (кхузд.)- гном
*
меллон (синдарин.) - друг
Chapter II. Побег во тьмеУ подножия горы, прямо под летней террасой Леда видит двух пони и лошадь, груженых вещмешками, побольше чем те, что несут за спинами гномы.
- Дейзи? - изумленно замирает перед ними девушка. - Бинго?
Она оборачивается к бегущим Кили и Фили, открывает рот, чтобы взорваться возмущенным воплем, но муж совершенно бесцеремонно подхватывает ее под коленки и забрасывает на бурого пони. Леда испуганно ахает и впивается пальцами в седло, боясь свалиться.
- Фили! - кричит он, кидает брату свой рюкзак и садится позади Леды. - Я держу тебя, не бойся, держу, - торопливо шепчет он на ухо девушке. Леда коченеет от страха, цепляется почти мертвой хваткой за руки мужа и не может пошевельнуться.
Фили садится на темного Бунго и кивает Гендальфу.
- Прости, Таркун, твой конь заперт в королевской конюшне, мы не смогли бы его вывести без подозрений, - он подъезжает к черной лошади и стучит ее по крупу. - Если не побрезгуешь Матильдой, она сослужит тебе хорошую службу.
Маг усмехается себе в бороду, но садится на коня без возражений.
- Тенегрив нагонит нас еще засветло, - загадочно говорит он и вдруг пронзительно свистит. Леда испуганно оборачивается в руках Кили, но пони под ними громко ржет, и девушке приходится сжаться в седле от страха.
- Все хорошо, я не дам тебе исчезнуть, - успокаивает ее гном и подстегивает пони. Все четверо срываются с места и почти галопом несутся в темнеющую ночь, прочь от Одинокой горы. Леда оглядывается на гномье королевство всего раз, прежде чем оно сливается с ночным небом.
Некоторое время сонную долину нарушает только топот копыт и тяжелое дыхание гномов, человека и мага. Но Кили переходит на неспешную рысь буквально через минуту, и Фили равняется с ним и перекидывает брату его рюкзак.
- За нами не будут гнаться? - недоверчиво хмурится Леда, когда Гендальф тоже придерживает свою лошадь. Он смотрит на братьев и также ждет объяснений. Кили недовольно вздыхает.
- Торин не хотел, чтобы ты рассказывала Гендальфу про кольцо, потому что боялся, что он снова будет набирать благородных казад в очередной поход, - объясняет он. - А раз уж маг сам сбежал, никому ничего не объясняя, то и возвращать его незачем.
- Король струсил?- удивляется Леда, даже отпуская поводья и опираясь на мужа. - Что за бред!
- Ты знаешь, что Балин давно думает про Морию, - нехотя цедит Кили - девушка тут же умолкает. - Дядя не хотел лишиться главного советника.
Гендальф заинтересованно прислушивается к их разговору, но - что странно - все еще не произносит ни слова. Леда смотрит в его сторону и уже хочет заговорить, когда Кили останавливает своего пони рядом с кустом можжевельника.
- Потом будете вести свои долгие разговоры,- говорит он, спешиваясь, и подает ей свой плащ. - Сейчас тебе нужно одеться. Я не хочу, чтобы ты заболела.
Леда в самом деле дрожит и стучит зубами от холода, на ней всего лишь тонкая ночная сорочка, изодранный низ которой трепещет от ветра и бьет ее по голым лодыжкам. Пальцы ног у нее уже посинели.
- Торин не хотел потерять советника, - тянет девушка, пытаясь закутаться в теплый плащ гнома, - зато потерял обоих племянников!
Она сердито смотрит сверху вниз на Фили - Кили сейчас ищет что-то в рюкзаках - и неодобрительно хмурится.
- Фили, ты должен вернуться! Там остались Рагна и твои дети, и ты не имеешь права и покидать.
Гном фыркает, не впечатленный ее возгласом.
- Ты должна понимать, что я не оставлю брата, - медленно проговаривает он так, будто вещает непреложную истину. Девушка стонет. - А он не оставит тебя. Мы ведь семья, Леда.
- Фили, ведь это не увеселительная прогулка! - она вскидывает руки - плащ соскальзывает с ее голых плеч и падает в ноги. - Я не хочу, чтобы вы оба подвергались опасности!
- Махал тебя задери, - ворчит Фили, - да что может с нами случиться по дороге в Ривендел?
Леда замирает, оглядывается на копошащегося в вещах мужа и кусает губы.
- Путь неблизкий, - говорит вдруг Гендальф. - Будет надежнее отправиться вчетвером.
Это будет всего лишь спокойная дорога до эльфийского пристанища, пусть так.
- Ладно, - вздыхает она, потирая лоб - от всей этой суматохи у нее началась мигрень. - До Ривендела и обратно, ты прав.
Девушка отворачивается к волшебнику, не замечая подозрительных взглядов мужа на своей спине.
- Проклятье! - рычит он. - Фили, где рюкзак с вещами Леды?
- Не знаю, - брат садится рядом с гномом у вещмешков, пересчитывает их и пожимает плечами. - Я взял те, что стояли у дверей в вашу спальню, как ты и просил. Там было два.
Кили на секунду прикрывает глаза и стонет.
Он забыл собрать вещи жены.
Леда стоит рядом, переступая босыми ногами по холодной земле, стискивает отвороты плаща гнома и выглядит испуганной. В тонкой белой сорочке, с синими губами, она похожа на маленькую девочку, которую Кили встретил в доме Бильбо годы назад, а не на взрослую женщину, пережившую боевой поход на Эребор и жизнь под горой.
- Я дам тебе свою рубашку и штаны, закатаем их и подвяжем поясом, - неуверенно тянет гном, а девушка вдруг усмехается.
- Или можем попросить помощи у Сигрид.
В тихий ночной Дейл они въезжают без опаски через главные ворота, кивают стражникам и оказываются на улице, ведущей к главной площади города. Леда аккуратно спешивается и, шаркая тяжелыми гномьими сапогами на босую ногу, ведет пони через переулки к дому подруги.
Сигрид живет в старом доме отца с мужем, торговцем из Эдораса, который прибыл в Дейл на заработки семь лет назад, увидел девушку и влюбился. Их маленькой дочери сейчас только пять, и она, должно быть, уже спит.
Так что, когда Фили громко барабанит в дверь дома Сигрид, Леда сердито шикает на него.
Им открывает недоверчиво хмурящаяся девушка.
- Прости, ради Эру Илуватара, за этот внезапный визит! - скороговоркой лепечет Леда и кивает на своих спутников. - Нам нужна твоя помощь.
Сигрид впускает их в свой дом, но перед Гендальфом опасливо застывает, прежде чем уступить ему дорогу.
- Я знаю тебя, - отчего-то хмурится девушка. - Ты Таркун, верно? Я видела тебя много лет назад, когда ты помогал гномам. Что ты здесь делаешь?
Гендальф кряхтит, раздумывая над ответом, но Леда хватает Сигрид под руку и уводит наверх.
- Милая, мне нужна одежда. У тебя найдется что-нибудь подходящее для меня?
Оставшегося в дверях волшебника подзывает Кили. Он и Фили уже разложили на столе карту, и гном показывает старому магу путь, который они выбрали до Ривендела.
- Ничего не хочешь мне объяснить? - шипит Сигрид на подругу, когда они оказываются в закрытой спальне. Леда боязливо осматривается по сторонам, будто у стен есть уши.
- Э... нет, извини. Не могу.
Сигрид хмурится еще больше.
- Леда...
- А где Брадан? - девушка как будто случайно вспоминает мужа подруги. - И малышка Милдрит?
- Они в Эсгароте у отца. Леда! - Сигрид одергивает девушку во второй раз. - Что за ночные игры у вас творятся?
Леда вздыхает и ежится, так что девушке приходится кинуться к своим сундукам с платьями, но сердитый взгляд она напоследок все же бросает. Вид подруги удивляет Сигрид безмерно - последний раз она выглядела так нелепо в день их знакомства, когда в дом Барда ввалилось с десяток чужих гномов вместе со слабенькой девчушкой на руках.
- Вот, возьми, - Сигрид кидает в подругу старое платье, корсет, холщовые штаны и, помедлив, старый ненужный кафтан. Как и ожидалось, Леда бросается примерять исключительно мужскую одежду.
- У тебя не найдется ремня подпоясать штаны? - спрашивает она спустя минуту, когда оказывается полностью облаченной. - Еще не помешали бы сапоги поменьше, а то эти гномьи башмаки мне убьют все ноги.
Сигрид злится на девушку за скрытность, но, к счастью последней, как раз одна пара обуви для нее все же находится.
- Ты слишком много просишь для своей загадочной персоны, - ворчит дочь Барда. - Говори, что случилось, иначе я вас отсюда не выпущу.
Леда поднимает к подруге глаза и несколько мгновений думает - Сигрид видит, как мечутся в ее голове быстрые, как ветер, мысли. Она что-то скрывает и не хочет этим делиться, и причин такому поведению может быть очень немного. Сигрид боится предположить что-то хуже ссоры с матерью Кили.
- Мы идем в Ривенделл, - отвечает Леда после неловкой паузы. - Надо посоветоваться с лордом Элрондом насчет одного... дела.
- И это дело такое важное, что нужно нестись из Эребора сломя голову в чем мать родила? - Сигрид скептически дергает бровью, но подруга отчего-то нервно кусает губы.
- Да, видимо, - она умолкает, а потом что-то в ней будто срывается со всех засовов и петель, и девушка выпаливает на одном дыхании: - Мне не разрешали поговорить с Гендальфом, я нарушила приказ короля, и Кили говорит, что меня могут изгнать из Эребора, а у меня не было другого выхода, и теперь мне придется скрываться, пока гнев короля не утихнет!
Леда переводит дыхание, вскидывает голову к Сигрид и видит немой шок на ее лице.
- Но все не так плохо, как может показаться на первый взгляд, - неуверенно добавляет девушка. - Фили и Кили помогут мне и Гендальфу добраться до Ривендела и вернутся обратно целыми и невредимыми. Все будет хорошо.
Она повторяет это «Все будет хорошо» еще несколько раз, но уже тише, словно уговаривает себя. Сигрид подозрительно щурится, скрещивая на груди руки.
- А ты? - грозно вопрошает девушка. - Их отправишь, а сама пойдешь по миру путешествовать, пока Торин тебя не простит?
Леда ежится от ее колких вопросов и не может ответить. Как назло она слышит грубые голоса мужа и брата, и от этого теряется еще больше.
- Леди Дис все равно меня вытурит, - нехотя цедит она сквозь зубы. - Придумает очередной закон и выгонит из-под горы, так чего толку мне оставаться...
- О чем ты? - Сигрид хмурится и подходит ближе к Леде, трогая ее за плечо. - Какой закон?
Та не отвечает и мгновенно закрывается. Говорить с ней на эту тему теперь бесполезно, подруга понимает это. Девушка бурчит Сигрид «Спасибо» за одежду и спускается вниз, к гномам и волшебнику.
Сигрид не нравятся эти тайны, но, судя по всему, посвящать в свои планы Леда не собирается.
Кили разложил карту на обеденном столе, и Гендальф склоняется над ней в самой неудобной позе, на какую способен. Леда подходит к ним и видит, что они рисуют себе путь до эльфийского пристанища.
- Мы пройдем той же тропой, что шли сюда четырнадцать лет назад, - кивает своим мыслям Фили. - Только на этот раз нас не будут преследовать орки и прочие твари, а?
Он хмыкает себе в ус, словно считает все это шуточным побегом. Леде совсем не до смеха, она поворачивается к Кили и видит, что муж тоже не выглядит веселым.
- Вы забыли кое-что, - говорит она и тыкает в маленькую метку на карте с надписью «Шир». - Нам надо забрать Бильбо из Хоббитона.
- Но это же такой крюк! - восклицает Фили. - Хоббит может и сам прийти в Ривендел!
- Вот уж сильно сомневаюсь... - цедит Леда, качая головой. Она отлично помнит, какие опасности могут ожидать беззащитного Бильбо на пути к Элронду с кольцом в кармане. Даже если до этих событий еще целых шестьдесят с лишним лет, вести себя слишком фривольно совсем не стоит.
- Так я верно подумала, - неожиданно встревает в разговор Сигрид. - Вы снова затеяли что-то пророческое?
Она оглядывает подругу, гномов и волшебника своим проницательным взором, после чего останавливается на Леде. Та совестливо опускает глаза в пол. Значит, правда.
- Я не могу сказать, Сигрид, - Леда хмурится и кусает губы - те уже налились кровью от того, как часто подвергались пытке за этот долгий день. - Тебе лучше не знать. Если к тебе придут из Эребора спрашивать о нас, скажешь только то, что уже слышала: мы идем в Ривендел. И возвращаемся обратно.
Кили на последней фразе как-то недоверчиво косится на жену, но молчит. Она этого не замечает.
Гендальф дышит на них сквозь табачный дым из трубки, предпочитая сохранять нейтралитет в спорах людей.
Они покидают дом Сигрид еще затемно, но где-то у горизонта уже теплеет солнечный свет, слабый и едва заметный. Леда на прощание обнимает подругу и в сотый раз извиняется за скрытность. Да только с той тайной, что девушка вновь несет в себе, нельзя забывать о безопасности.
Возможно, своей спешкой Леда предотвращает ужасы войны, которые помнит по давно снятым фильмам в ее родном мире, но это не дает ей права подвергать риску хоть кого-то, кроме себя самой.
А развивающиеся события и без всякой осторожности подбрасывают ей новые проблемы в виде мужа и названного брата, которые сейчас беззаботно насвистывает себе под нос какую-то мелодию, восседая на пони рядом. Леда едва ли понимает, какую песню выводит Фили: от страха за себя верхом на парнокопытном она так дрожит, что это не укрывается от внимания Кили за ее спиной.
- Я обвязал тебя веревкой вокруг талии, привязал к себе и к крупу Дейзи, - тихо говорит он на ухо жене. - С тобой ничего не случится, ты не упадешь.
Леде хочется расслабиться, но мышцы ее тела, кажется, живут своей жизнью - пальцы впиваются в седло и в руки гнома, зубы дрожат теперь уже от нервов, а ноги не дотягиваются до стремян и оттого болтаются ненужными частями вдоль крупа пони. Кили крепче обнимает ее и притягивает к себе, заставляя откинуться ему на грудь спиной.
- Я не дам тебе исчезнуть, azbadu men*, - шепчет он куда-то ей в волосы, и только тогда Леда немного приходит в себя.
Ее напряженность замечает едущий неподалеку Гендальф. Он удивленно оборачивается, ловит взгляд Фили, и тот поясняет:
- Леде нельзя кататься верхом на лошади. Она может упасть и исчезнуть из Арды.
Фраза звучит странно даже для видавшего разные чудеса старика, и потому он неопределенно кряхтит. Фили согласно кивает.
- Да, те еще морготовы фокусы, - добавляет он, косясь на брата и его жену, - но Леда говорит, что такое уже случалось во время битвы за Эребор, и она не хочет снова рисковать. Кили даже дышать ей в сторону лошадей не позволяет.
Последнее заявление слышит его брат и сердито шикает на гнома. Леда в его руках дремлет, убаюканная мерной поступью пони под собой, и Кили вновь ощущает себя семидесятилетним юношей, который боялся даже вздохнуть со спящей девушкой на руках, чтобы не потревожить ее покой.
В следующий раз останавливаются они уже у озера. Кили и Фили решают обогнуть Эсгарот, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание, так что привал они устраивают у восточного берега.
Пони сонно ржут, и Леда вздрагивает от внезапной остановки. Кили вылезает из седла.
- Давай я помогу тебе, - говорит он, отвязывает жену от пони и подает руку. Девушка спешивается, но ноги у нее подкашиваются, и она оседает на землю. Гном успевает подхватить ее под руки, а Леда тихо смеется.
- Как давно я не каталась верхом, хоть заново учись.
Фили разводит костер, Кили привязывает пони, а Гендальф уже сидит на поваленном стволе широкого дерева и прикуривает трубку. Леда присаживается рядом с ним под заботливо предложенный плащ.
- Прости за эту суматоху, меллон, - бормочет она вполголоса, пока муж не слышит. Волшебник отмахивается.
- Расскажи лучше, что ты задумала, дитя, - он смотрит на девушку своим проницательным взглядом, от которого сложно что-то утаить. Леда вздыхает и кутается в куртку, которую Сигрид отдала уже на пороге.
- В той истории, которую я знаю, война началась только через семьдесят с лишним лет после похода Торина. Бильбо нашел кольцо, принес его в Шир и хранил до своего сто одиннадцатого дня рождения. Кольцо сохраняло ему силы и молодость, пока это было нужно, а в это время Саурон собирал вокруг себя темные силы, чтобы снова начать завоевательные походы.
Гендальф внимательно ее слушает, кивает и хмурится при упоминании имени врага, так что Леда не может определить насколько он верит ей. В этот раз она делится знаниями гораздо охотнее, чем раньше, потому что те пугают ее сильнее, ведь на кону стоит, возможно, судьба целого мира, которому девушка теперь тоже принадлежит.
- Кольцо досталось Фродо, племяннику Бильбо, - продолжает говорить она. Кили присаживается рядом, достает из рюкзака ломоть хлеба и протягивает его брату. Он не выглядит удивленным или встревоженным, и Гендальф решает, что гном уже все знает. Должно быть, Леда рассказала ему о будущем, как и Торину.
- И что же сделал Фродо? - спрашивает маг, задумчиво пуская дым из трубки. Леда вздыхает, пока клочья серых облачков собираются в причудливые фигуры.
- Он пошел в Ривендел, чтобы отдать кольцо Элронду. А тот созвал представителей разных народов на всеобщий совет, призывающий к союзу против зла.
- Звучит не так уж опасно, - усмехается Фили, и девушка, вопреки своим знаниям, не может не согласиться. С ее слов все действительно звучит вполне себе мирно. Пока.
- Ты хочешь сделать то же самое? - Гендальф щурится - то ли от искр разгорающегося костра, то ли от недоверия. Его лицо подсвечивает слабый теплый свет, и половина скрыта в тени, так что Леда не может с уверенностью сказать, о чем он думает.
- Я уже послала весть Леголасу, а тот должен предупредить Арагорна - да, я знаю, что он наследник Исилдура, Гендальф. Я хочу, чтобы эта проблема с кольцом решилась до того, как Саурон обретет былую мощь.
Кили неожиданно заинтересованно тянется к девушке.
- Послала весть Леголасу? - переспрашивает он. Леда вскидывает руки в притворном гневе.
- Да ради Эру Илуватара, он мой друг и поможет нам!
Гном хмурится и бурчит себе под нос что-то нечленораздельное - лесной принц не нравится ему с тех самых пор, как его отец запер их отряд в темнице и пытал Леду. Естественно, его раздражает тесная дружба девушки с эльфом, но последняя раздраженно пихает Кили в бок и возвращается к Гендальфу.
Тот вздыхает и тянется в карман мантии за новой порцией табака.
- Я должен поговорить с главой нашего ордена, - тянет он, и неожиданно оказывается прерван испуганным возгласом молодой провидицы.
- Нет! - в голос кричит она, пугая пони и Фили. Его брат хмыкает в сторону жены. - Только не Саруман, Гендальф!
Старый маг отходит от первого шока и кряхтит. Он уже забыл, какая она шумная...
- Я очень хочу, чтобы мои знания оказались ошибочными, - без разбега начинает Леда, как только волшебник вопросительно вскидывает седые брови, - но, поверь, меллон, я забочусь о твоей безопасности. Саруман в моей истории стал приспешником Саурона, создавал ужасных монстров и творил всякие мерзости! Я понимаю, это довольно серьезное обвинение, - быстро добавляет девушка, видя, что ее слова злят Гендальфа сильнее предыдущих новостей, - но слишком уж часто мои подозрения оказывались правдой! Ты не можешь ими пренебрегать!
- Послушай ее, Таркун, - вдруг встревает Кили. - Она так часто спасала нас своими предостережениями, что не слушать ее теперь просто неразумно.
Леда оборачивается на мужа чуть удивленно, потому что знает, как он относится ко всей этой ее затее, но в глазах ее горит невысказанная благодарность.
- Я не хочу, чтобы ты пострадал! - восклицает она, снова глядя на мага. Тот не выглядит впечатленным ее словами, хотя спорить не спешит. Леда надеется, что в этот раз она сможет уберечь его от тяжелых испытаний.
- Ты не можешь знать наверняка, враг ли нам Саруман, - сурово отвечает волшебник. Девушка согласно кивает.
- Не могу. Но очень хочу, чтобы ты не проверял это в одиночку. Позови его на совет, пусть он придет к Элронду и докажет, что я не права.
Ее слова звучат увереннее и настойчивее, Леда смотрит на Гендальфа с надеждой, Леда хочет, чтобы он понял ее опасения и перестал быть таким упрямым своенравным старикашкой, каким был все эти годы, и, Эру Илуватар, в этот раз она точно не допустит ненужных страданий кого бы то ни было.
Волшебник не отвечает ей, встает и уходит дальше от костра, так, что ночь скрывает его спину. Ему нужно время, чтобы переварить все те новости, что свалила на него девушка. Леда вздыхает и отворачивается к огню.
Чертов упрямец.
Сон давит на нее удушливой волной, несмотря на все ее попытки остаться в сознании. Она не сомкнула глаз этой ночью, перенервничала, испытала себя в поездке верхом на пони - черт бы побрал Фили за его смешки, это ни разу не весело! - вообще провела последние несколько часов в таком стрессе, что совсем не удивляется, когда глаза ее смыкаются против ее же воли.
Кили переносит жену на расстеленный плащ, укрывает шкурой и, помедлив, ложится рядом. Сквозь накатывающие волны дремоты Леда слышит тихий разговор между братьями.
- Я снова чувствую себя мелким влюбленным идиотом, который боится лишний раз до нее дотронуться...
- Неудивительно, - доносится до слуха девушки голос Фили. - Последний раз она спала под открытым небом рядом с костром перед битвой за Эребор. Тогда вы оба были совсем детьми.
- Она и сейчас ребенок, - Кили сердито вертится, пытаясь поудобнее пристроиться рядом с женой. - Ребенок, который считает себя взрослым и взваливает на себя взрослые обязательства.
Леда не понимает, снится ей это или же она все еще в сознании, когда слышит последние обрывки фраз на кхуздуле:
- Ты ведь не вернешься с ней в Эребор, да?
- Если она не захочет возвращаться, я последую за ней.
Их значение девушка понимает лишь спустя время.
________________________
*Аzbadu men (кхузд.) - Моя владычица
Chapter III. На руках у гномаЛеда просыпается от топота копыт лошади. Девушка открывает глаза и видит удаляющуюся фигуру Гендальфа на белоснежном коне - серый плащ растворяется в утреннем белесом тумане.
- Куда он? - сон проходит мгновенно, Леда подскакивает к собирающему вещи Фили. - Он вернется?
Гном качает головой, убирая за ухо прядь светлых вьющихся волос, и на сестру не смотрит.
- Таркун решил обогнать нас. Сказал, что найдет следопыта и поможет Бильбо добраться до Ривендела. Мы встретимся уже там.
Это немного успокаивает девушку, и она кивает, протирая глаза ото сна.
- Хорошо. Я боялась, что этот старикан поедет к Саруману и нарвется на неприятности.
- А вдруг он по пути передумает? - доносится со стороны озера голос Кили, и Леда оборачивается. Гном отходит от берега, с волос и бороды его стекает тонкими струйками прозрачная вода; он фыркает, когда та попадает ему в рот и капает на глаза. Леда вздыхает - муж стоит перед ней в одних штанах, подпоясанных старым тертым ремнем, и выглядит... непривычно. У нее нет слов описать свои ощущения: девушка не видела его в таком виде со времен знаменитого похода на Эребор, с тех пор, как ее тогда еще малознакомый гном получил серьезное ранение и лишился левого глаза.
Леда моргает, стараясь прогнать нежелательные опасные мысли о своих тревогах.
Кили и его брат идут с ней лишь до Ривендела, ни больше, ни меньше.
-Ты за него все так же страшишься? - спрашивает муж. Его тон серьезен, вразрез этому раннему свежему утру, и девушка невольно пожимает плечами.
- Немного, - добавляет она в ответ на хмурый взгляд гнома. - Гендальф слишком непредсказуемый и своенравный, и я не могу ручаться за его действия.
- Совсем, как ты, - едва слышно бурчит себе в усы Фили, но Леда делает вид, что не замечает этого.
- Остается надеяться, что Таркун понимает всю серьезность ситуации.
Кили кивает, хотя уверенным не выглядит. Леда хочет думать, что он тоже беспокоится за самоуверенного волшебника, а не за свои какие-то невероятные мысли, которыми не делится с ней.
Чуть позже, когда они втроем наспех перекусывают остатками вчерашнего хлеба, а Леда смывает с себя дорожную пыль в холодной озерной воде, в полной тишине их небольшая непривычная компания выдвигается дальше. Девушка сидит в седле перед Кили, и гном снова крепко держит ее за талию. Фили чирикает себе под нос какую-то детскую песенку - в ее мотивах угадывается колыбельная, которую Рагна поет их маленькой дочери Тили. Оставшаяся без наездника лошадь Матильда неспешно плетется позади. Можно было бы отправить ее обратно в Эребор, но Леда боится, что животное совсем сбежит и потеряется. Гномы смеются над ее наивностью, и все же не спорят.
Они едут в молчании, которое кажется Леде тягучим, словно смола, но сама она не может найти слов, чтобы нарушить его. Кили позади нее как-то тяжело дышит.
- Я совсем не помню этих мест, - вдруг произносит девушка, чуть повернув голову к гному. - Я не была здесь. В Эсгарот мы плывем по озеру, а в Лихолесье я так ни разу и не наведалась...
Кили вздыхает, покрепче перехватывая жену.
- Лучше бы мы и в этот раз его стороной прошли, - ворчит он, а потом замечает ее скептически поджатые губы и закатывает глаза. - Ох, да знаю я, что у нас выбора нет! Ты как всегда убедительна, но твой друг мог бы нагнать нас по пути в Ривендел, а не ждать в самой гуще своего леса вместе с папашей.
Гном не в восторге от идеи посетить королевство Ар-Трандуила, Леда знает это, чувствует и понимает причины его неодобрения, если не сказать, что ненависти. Но ее саму грядущий прием у короля даже радует - она в самом деле не была в гостях у эльфов уже очень давно.
Границ эльфийского лесного королевства они должны достигнуть к вечеру, и все это время Леда без перерыва и почти без передышки готова вещать ничего не знающему Фили про миссию кронпринца по поимке Голлума, про то, как важна роль этого избитого жизнью безобразного существа, про нового друга Леголаса, потомственного следопыта, наследника Исилдура, короля людей, который еще и не ведает о своей великой судьбе, уготованной ему историей, что помнит и знает лишь провидица... Пока Леда рассказывает брату о тех вещах, которые сама начинает забывать за давностью лет, ей кажется, что она снова впервые в Средиземье, что все для нее ново и необычно.
Когда солнце оказывается в зените, гномы делают привал, и берег озера вновь лежит от них по правую сторону. Леда слезает с пони, в очередной раз чувствуя, как подкашиваются ее колени от напряженной езды, и не сбавляет тона.
- Голлум единственный, кроме нас и Гендальфа, знает, что кольцо украл Бильбо, - тараторит она, ничуть не стесняясь пересохшего горла. Кили молча подает ей флягу с водой, но девушка берет ее, не глядя, и продолжает рассказ. - Если его поймают темные силы, то под пытками он расскажет слугам Саурона, что кольцо скрыто в Шире, и бедному Бильбо придется бежать без оглядки. Я подвергла его большой опасности, когда сказала взять это чертово кольцо из пещеры гоблинов.
- Гендальф, кажется, предупреждал тебя, чтобы ты не упоминала имя всеобщего врага вслух, - усмехается себе в ус Фили. От болтовни не в меру разбушевавшейся сестры он уже порядком устал, но впервые за долгое время гном видит ее такой воодушевленной и не хочет спорить. Девушка кажется ему вновь живой и заинтересованной, и Фили замечает глаза брата, следящие за ней с некоторой радостью, чуть-чуть омраченной его собственными тревогами.
- Страх перед именем только усиливает страх перед его владельцем, - высокомерным тоном отвечает Леда, вскидывая подбородок. В ее глазах блестят смешинки, сама она выглядит довольной собой до ужаса, и слишком трудно сейчас противиться ее заразительному настроению. Фили вновь хмыкает, пока Кили молча разводит костер и ставит на него котелок.
Леда спешит набрать хвороста, мечется от перелеска к берегу и обратно, без конца размахивает руками, вспоминая какие-то свои мысли, и совершенно не может сидеть. Возможно, взращенная в этом мире в длинном утомительном походе, она слишком долго засиделась в темной жаркой горе без дела, и теперь ей хочется двигаться постоянно. Такого неподобающего поведения леди Дис никогда бы не потерпела.
- Если мы будем двигаться с такой же скоростью, то гоблинских пещер достигнем лишь к концу месяца, - восклицает девушка, возвращаясь к костру. Ветки сердито и шумно падают к ее ногам, она разочарованно стонет и опускается на колени. - Как же так, я же считала, что нам на преодоление этого участка пути потребовалось в прошлый раз куда меньше времени!
Кили уже жует жесткий край своего куска хлеба, пока его брат мешает что-то в котелке. Оттуда пахнет рыбой и травами, и Леда непривычно тянется носом к вареву. От извечной баранины на столах Эребора у нее уже сводит зубы, и приятный запах ухи радует ее еще больше.
- Ты забыла кое-что, - Кили тычет пальцем в карту, разложенную прямо на земле у ног девушки. - Вот этот участок мы не пешком прошли, а пролетели. На орлах, помнишь?
Леда хлопает себя ладонью по лбу.
- Махал, ну конечно же! Они тогда прилетели очень вовремя!
- Еще бы, - к ним присоединяется Фили, он держит в руках две плошки с ухой - одну подает Кили, а вторую оставляет себе. Леда тянется к миске мужа и уже знакомым движением руки черпает из нее ложкой. Кили даже ухом не ведет, и вся эта сцена кажется его брату просто неподражаемой. В гномьем королевстве не принято так яро выставлять напоказ свои близкие отношения, даже семейной паре - и человеческой девчушке пришлось усвоить это еще задолго до того, как она поселилась в недрах Одинокой горы.
Здесь же Леда вновь чувствует себя свободной, а Кили ей лишь потакает.
- Помнится, без их помощи мы бы тогда все погибли из-за одной несносной девчонки, - смеется гном, старательно прикрывая рот рукой. Девушка фыркает в сторону.
- Если бы я не вернулась, вам бы и в голову не пришло спасать своего короля, - язвительно ворчит она. Кили нечем крыть эту карту, и победа остается за его женой. В который раз.
Они едят и вновь торопятся - Леда подгоняет медлительных гномов, поминает Йаванну и хочет, чтобы сыны Дурина двигались быстрее. Промедление кажется ей смертельной ошибкой: она нервничает из-за своей невнимательности в расчетах.
- Мы успеем прийти в Ривендел еще раньше Бильбо! - кряхтит Фили, словно старик. Рядом с беспокойной сестрой он сам себе сейчас кажется старцем.
- И лучше нам действительно успеть! - бросает в ответ Леда и прыгает в седло Дейзи. Кили вновь пристраивается за ее спиной, проделывает уже ставшие привычными махинации с ремнем и веревками, чтобы девушка, не дай Эру, не умудрилась свалиться с пони. Как только они трогаются в дальнейший путь, Леда продолжает свой рассказ - адресованный уже даже не Фили - будто и не прерывалась.
- Арагорну сейчас около тридцати с небольшим*, он еще юн и не настолько опытен, как рассказывает история, что я знаю, - девушка кусает губы, не замечая, что Кили и Фили откровенно посмеиваются над ее тревогами. Если Элессар, дунадайн, будущий правитель Гондора, кажется Леде неопытным юнцом в свои «тридцать с небольшим», то кем же считает себя она сама, прожившая по человеческим меркам всего тридцать четыре года? О летоисчислении гномов говорить и вовсе не следует.
- Он должен бы набраться сил и знаний в своих нелегких походах, прежде чем встретиться с Гендальфом и стать другом хоббитов... Что, если я совершаю ошибку, призывая его на совет к Элронду?
Она говорит вслух, совсем не требуя ответа от гномов, но Кили чуть подается вперед, заслоняя ее от заходящих солнечных лучей своими волосами.
- Ты сама говорила, что медлить больше нельзя. К тому же, любовь моя, тебе не обязательно думать за других. У людей, эльфов и, тем более, гномов есть своя голова на плечах, чтобы принимать решения.
Муж говорит правильные вещи, но Леда все равно не может избавиться от чувства ответственности за действия, которые она совершает. Девушка морщится, старательно делая вид, что солнце мешает ей смотреть вперед, хотя в голове ее гуляют отнюдь не мысли о погоде.
- Разве этому Элессару обязательно участвовать в неизвестной заварушке? - спрашивает Фили. Его логичный вопрос кажется Кили тоже интересным. С чего эта неугомонная девица решила собирать именно те кусочки мозаики, которые помнит она?
- Он ключевая фигура,- отвечает Леда, ничуть не смутившись. - От его участия в этом походе будет зависеть его исход. Большая сила и власть уготованы наследнику Исилдура, и без его помощи Средиземью не одержать победу над врагом. Он должен будет повести в бой огромное войско, превосходящее размерами все предыдущие союзы людей, эльфов и гномов, и если этого не случится, всему этому миру грозит смерть.
Фили удивленно ойкает, выронив травинку изо рта. В неожиданном молчании ржание пони звучит даже как-то устрашающе.
- Говоришь, совсем как ведунья, - недовольно фыркает гном. - Давно я от тебя подобных речей не слышал, сестрица.
Леда согласно кивает, покрепче прижимаясь спиной к груди мужа. От него исходит спокойное ровное тепло, и рядом с ним девушка чувствует себя более приземленной. Но это не значит, что в такой близости она забывает обо всех тревогах.
- Вот этого дядя и боялся,- неожиданно произносит Кили. Леда непонимающе хмурится. - Что ты начнешь вещать своим загробным голосом какие-нибудь страшные вещи и пугать народ.
- Я не вещаю загробным голосом! - возмущается девушка, а братья вторят ей хриплым смехом.
- Да, и взгляд у тебя делается такой туманный, будто ты правда в будущее заглядываешь! Магического дыма не хватает, как у Гендальфа!
Леда фыркает, скрещивая на груди руки, и старательно отворачивается, а Фили и Кили продолжают веселиться.
К вечеру они, наконец, достигают границ Лихолесья. Эта сторона леса братьям хорошо знакома - они не раз бывали в этих местах вместе с другими представителями своего народа в качестве послов государевой воли. Леда же смотрит на огромные густые деревья, будто впервые, и темнота эльфийского леса ее завораживает не хуже самих эльфов.
Кили спешивается, но жене дает знак оставаться в седле. Они с братом ведут себя так, словно в этих местах все еще обитает тьма, хотя последних пауков из Лесного королевства выгнали еще годы назад - не без помощи Радагаста.
Леда хмурится.
- В чем дело? - спрашивает она, подаваясь вперед всем телом. Ремни, обвивающие ее талию, скрипят от натуги. - По здешним тропам верхом на пони не проехать, я хочу спуститься.
- Оставайся в седле, - отрезает Кили и, более не вдаваясь в подробности, берет Дейзи за поводья и ведет ее - вместе с девушкой, соответственно - вглубь леса. Леда подозрительно щурится.
Узкая тропа стелется под копытами пони, словно змея, гномы угрюмо, вразрез прежнему настроению, топают по ней друг за другом, и только девушка ничего не понимает и тихо ругается, мешая кхуздульские едкие словечки с вестроном, шведским и английским языками. Ей кажется, что от нее что-то скрывают, будто она снова оказалась в том самом проклятом походе до Одинокой.
- Почему вы притихли? - вопрошает она сверху вниз, обращаясь к мужу впереди себя. - Кили, Эру тебя дери, почему ты молчишь?
Ее звонкий голос несется дальше вдоль тропы, исчезает среди толстых стволов вековых деревьев, вьется и вязнет в тягучем воздухе. Гном шикает на жену, совершенно игнорируя ее злость.
- Будь добра, Леда, попридержи пока свое недовольство.
- Да ради Бога! - обиженно фыркает она. - Объясни только, какого гоблина я не могу слезть с проклятой лошади, и я заткнусь.
Естественно, эта просьба остается невостребованной.
Их процессия - Кили, Леда на пони, Фили, его пони и оставшаяся без дела лошадь Матильда - медленно продвигается все дальше в лес, и деревья плавно начинают сменяться какими-то кустарниками, впрочем, выглядящими все так же устрашающе, как и в прошлый визит девушки в Лихолесье. Чертова тьма так и не покинула эти места, что невольно заставляет Леду думать о Сауроне. Он ведь уже отстроил себе крепость в Мордоре и уже созывает своих союзников, пока она прохлаждается в Эреборе в компании вечно недовольной свекрови.
На очередном крутом повороте строптивой тропинки Леда наклоняется вперед, стараясь не задеть макушкой ветку липы, и ремни с оглушительным треском лопаются у нее на талии. Пони испуганно ржет под ней, девушка вскрикивает и падает на шею Дейзи, вцепляясь в ее гриву вспотевшими от страха ладонями.
- Леда! - Кили бросается ей на помощь, отпуская поводья, и пони, почуяв свободу, дергается в сторону с тропы. Леда ахает и... валится на бок.
Прежде чем она успевает испугаться до смерти, ее ловят руки гномов - Фили тянется к девушке одновременно с братом, придерживает ее за плечи и ругает весь белый свет. Леда рвано хватает воздух губами, зажмуривается до белых точек перед глазами. В голове все пляшет и прыгает, мысли мечутся в подорванном паникой сознании. Она не исчезла, не исчезла...
- Махал тебя подери, Леда, почему ты не держишься в седле, как полагается? - Фили ворчит, смотрит на девушку, понимая, что она совсем его не слышит, и вздыхает. Леда прячет дрожащие руки в отворотах плаща Кили, а тот выглядит бледнее луны.
- Ты в порядке? Ты цела? - у него дрожит голос, и Кили хрипло, сипло дышит в макушку девушке. Фили кажется, будто брат только что чуть не попрощался с женой, и это выглядит странно и страшно.
Она дрожит, даже зубы ее отстукивают чечетку, ладони крепко сжимают плечи Кили, и сам он чувствуется напряженным, почти окаменевшим от внезапной паники.
- Все нормально, - у Леды срывается голос, и она шепчет, не желая показывать, насколько сильно перепугалась.
- Надо поймать Дейзи, - сипит Кили - Леда чувствует в его голосе тот же страх за нее. Фили уходит за пони, и на некоторое время они остаются вдвоем в молчаливом испуге.
- Можешь опустить меня, я не пропаду, - шепчет девушка на ухо гному, но тот лишь стонет.
И когда возвращается его брат, поводов закатить глаза у Кили появляется гораздо больше: Фили ведут под руки двое эльфов, одетых, как лесные стражники.
- Мы не ждали в наших лесах сынов Дурина, - немного удивленно тянет один из них, переводит взгляд с Кили на Леду и поражается еще больше. - Вы из... Эребора? Король ожидает Вас?
Кили молчит, и Леде приходится взять дело в свои руки - муж не желает двигаться и хоть как-то реагировать на эльфов, и в этом, должно быть, есть вина его неприязни к лесному народу.
- Мы из Эребора, верно. Ваш аранен*, мой друг, должен ждать нас.
Девушка косится на Кили, сжимающего руки куда крепче, чем следовало бы, и вновь возвращается взглядом к эльфу.
- Я предупреждала его о нашем приходе, вот только мы поторопились... Возможно, nin melldir* ожидал нас не ранее завтрашнего вечера, но вот мы здесь.
Эльфы переглядываются друг с другом, дивясь говору незнакомки, в голосе которой звучат грубые гномьи наречия, а сама она выглядит совсем юной человеческой девушкой, говорящей, тем не менее, с присущим эльфам красноречием. Второй стражник оборачивается к Фили, смеривает его взглядом и вдруг кивает Леде.
- Вы провидица из недр Одинокой горы? - полуутвердительно спрашивает он у девушки. Та радостно кивает, а вот Кили не выглядит очень уж довольным. Он с подозрением косится на вмиг просветлевших эльфов.
- Мы проводим Вас к тауру*, - кивают они оба и поворачивают на восток. Их возбужденные перешептывания доносятся до немного обалдевшей Леды и гномов.
- Кажется, твой друг позаботился о том, чтобы нас встретили, - задумчиво тянет Фили. Его брат возмущенно пыхтит, притягивает тело девушки ближе к себе и ворчит под нос что-то о «вездесущих нандор*». Он так и держит Леду у себя на руках, не давая спуститься, несмотря на то, что пони преспокойно шагают за их маленькой вереницей.
- Кили, ты уже можешь отпустить меня на землю, - скептически поджимает губы девушка, на что гном лишь фыркает.
- Я был бы тебе весьма признателен, azbadu men*, если бы ты вела себя поспокойнее. Лихолесье - не место для игр.
- Да кто тут играет! - мгновенно вспыхивает Леда. Она оборачивается к идущему чуть позади Фили, хмурится, когда не получает ответов и от него, и возвращается обратно к мужу. Кили закатывает глаза прежде, чем Леда начинает возмущаться.
- Могу я хотя бы узнать, почему мне нельзя пойти на своих двоих?
Гном смотрит вперед на дорогу, и Леда сочла бы это весьма предусмотрительным, если бы дело касалось лишь ее безопасности. Да только сейчас Кили просто увиливает от вопросов, как нашкодивший ребенок.
Они идут так еще некоторое время - девушка не может с уверенностью сказать, проходит ли час или чуть больше - в густом лесу темно и днем, и ночью, и невозможно определить, когда именно солнце село за горизонт и наступила реальная тьма.
Леда успевает проклясть весь род Дурина за неспособность к коммуникациям, вечную угрюмость, которая-таки настигла и ее мужа после нескольких лет борьбы с чисто семейной чертой, и уже пожалеть о том, что вообще согласилась брать с собой двух идиотов, решивших погеройствовать. Но когда девушка подбирает обоим братьям подходящий эпитет и открывает рот, чтобы высказаться, эльфы-стражники замирают у границ небольшой поляны. Здесь лунный свет тянется сквозь редкую поросль отмирающих деревьев, падает на желтеющую траву и переливами стелется вдоль земли. Выглядит это в самом деле красиво, но больше Леду волнует статная тонкая фигура на другой стороне поляны.
- Ах, melldir! - она машет руками, совсем не беспокоясь о том, что Кили попросту может выронить ее. Леголас спешит к ним, и лицо его не выглядит радостным.
- Леда, мне сказали о твоем приходе, но я не поверил... - он оказывается рядом, смотрит на девушку в странном положении точно так же, как смотрели на нее стражники, и почему-то не кажется слишком удивленным. Принц переводит взгляд на хмурого Кили и кивает ему и его брату. - Приветствую вас. Если бы вы имели терпение, то ее не пришлось бы нести на руках.
- Она не оставила нам выбора, - Кили поправляет съехавшую с плеча дорожную сумку, и на Леду не обращает внимания, словно ее тут и нет. Стражники впереди заинтересованно оглядываются - им тоже непонятна эта странная гномская манера держать девушку на руках.
Только вот Леда знает, что дело тут совсем не в подгорных обычаях, и Леголас, должно быть, тоже это понимает. Он кивает гномам вновь, отдает стражникам тихий приказ на эльфийском, и те идут вперед.
- Отец не будет рад вашему визиту - я хотел предупредить тебя об этом и послал гонца в Эребор, - он говорит быстро, словно куда-то торопится. Леда не видела его пару лет, и эта спешка при первой за столь долгое время встрече ее даже обижает.
- Раз вы все тут в курсе какой-то заварушки, то справедливо было бы поделиться своими умозаключениями со мной, - рявкает она помимо воли.
Леголас качает головой.
- Видимо, вы ничего ей не сказали? - эльф поднимает глаза к Кили, тот кашляет, словно подавился.
- Не сказали чего?
Если бы Леда стояла на ногах, она бы скрестила руки или вздернула обоих гномов и не в меру понимающего эльфа за волосы, но в таком глупом положении девушка может лишь ядовито плеваться в сторону.
Вместо ответа Леголас тянет Матильду за поводья, помогая Фили.
- Идем. Раз вы здесь, то не вижу причин не посетить короля. К тому же вам нужен отдых.
Он переглядывается с Кили так, будто делит с ним общую тайну, и Леда в который раз давится злостью. Проклятые интриги, чтоб им пусто было! Кто бы мог подумать, что ее муж сговорится с лихолесским принцем!
Этот самый принц молчалив, что девушку задевает еще больше - они не виделись так долго, и ей столько всего нужно от него узнать, столько рассказать, а он молчит и угрюмо хмурится. Это на него не похоже.
- Что случилось, mellon? - спрашивает Леда, борясь с обидой и злостью. На Кили надеяться теперь бесполезно, так что она тянется с расспросами к эльфу.
Тот отвечает не сразу.
- Я получил твое письмо уже после того, как послал свою весть в Эребор, - говорит принц. Его лицо делается угрюмее и почти может посоперничать с лицом Торина. - То существо, которое ты попросила выследить и поймать, Голлум. Он сбежал пару дней назад.
- Что?! - Леда подпрыгивает на руках у мужа и почти падает, успевая ухватиться за шею гнома. - Как это сбежал?! Ты же поклялся мне, что вы проследите за ним! Я думала, у вас самая лучшая стража!
Ее возмущение слышат двое эльфов впереди и обиженно ворчат себе под нос что-то на синдарине.
Леда не обращает на них внимания, уже совершенно точно злясь только на Леголаса.
- Ты обещал, что проследишь за ним! Ты хоть понимаешь, как он опасен в такой близи к Дол-Гулдуру?!
Эльф кажется уязвленным, но, видимо, вежливость, присущая каждому представителю его народа, не дает ему ответить на обвинения языком, к которому привыкла девушка. Он лишь вздыхает и молча оглядывается на Фили в поисках поддержки. Гном усмехается себе в ус: разбудил дракона - сам его и убаюкивай, эльф.
- Он вел себя спокойно, и ему здесь даже нравилось! - пытается отмахнуться Леголас, понимая, что ему никто не поможет. Кили вздыхает, пытаясь не выронить абсолютно беспокойную жену, не умеющую держать себя в руках. Причем и в своих, и в его руках.
- Он единственный знает, куда пропало то морготово кольцо, и если его поймают... - Леда хватается за голову, боясь даже помыслить о том, каких бед может навлечь на милого Бильбо эта неудача. - И вы не бросились на его поиски вновь?
- Конечно же, я отправил отряд, - возмущается Леголас. - Тауриэль вместе с десятью воинами обыскивает лес, но существо, возможно, уже покинуло Лихолесье.
- Естественно...
Девушка закатывает глаза и отворачивается к мужу, бурча себе под нос ругательства на кхуздуле. Кили отчасти слышит их и смеется, а Леголас чувствует себя еще более уязвленным.
Когда они приходят к мосту через слабый уже ручей, и Леда видит своды арки при входе во дворец Трандуила, у нее не остается сил злиться на лихолесского принца и весь этот бред, что творится с ней с самых границ леса.
Они проходят мимо стражей у входа; те двое эльфов, что шли с ними, неожиданно куда-то испаряются вместе с Дейзи, Бунго и Матильдой, так что внутрь попадают только гномы, Леголас и Леда. Девушка все еще находится на руках у мужа, и тот даже не думает отпускать ее, хотя у него наверняка уже затекли ладони.
Во дворце душно, воздух тяжелый и вязкий, и от него болит голова, но, похоже, такую проблему испытывает только одна Леда. По мере их приближения к ярусу короля - бесконечные лестницы будто созданы, чтобы испытывать ее терпение - девушка чувствует себя все слабее и слабее. Перед резными дверьми в королевскую залу, которые она помнит еще по прошлому не самому приятному разу, Леда чувствует себя хуже, чем у границ Лихолесья.
- Еще раз, почему мы идем к нему на поклон? - Фили позади Леды и брата задает вполне логичный вопрос, но ответа на него получить не успевает - двери распахиваются перед путниками, и Леда видит в дальнем конце зала короля Лихолесья на огромном троне.
Трандуил восседает в своих парчовых одеждах на высоком постаменте, и его высокомерие тянется вперед на добрые пять метров, так что девушка чувствует его, еще не дойдя до короля.
- Ты привел ко мне нежданных гостей, ion*, - говорит он певучим голосом, от которого у Леды сводит зубы. - Нежданных... и незванных.
Его заявление заставляет девушку думать, что его спесь по отношению к гномам, и к ней в частности, тоже не поуменьшилась с годами.
- Это племянники короля Эребора, nin taur*, - Леголас кланяется отцу и, чуть помедлив, кивает на Леду. - Они пришли с провидицей Ледой, и им нужен отдых.
Трандуил опускает взгляд к девушке и усмехается. Его ехидная ухмылка растекается по лицу, так что Леде это все не нравится сильнее, чем прежде. Кили прижимает ее ближе к себе, словно надеясь защитить от колких глаз лесного короля.
- Тебе запрещено ступать на мои земли, гномья провидица, - говорит он, манерно растягивая слова. - И если тебе кажется, что подобной выходкой ты обошла мой запрет, то позволь мне тебя разуверить в этом. Ты нарушила уговор, Леда из Эребора.
_______________________________________________
*В моем случае Ааргорн II Элессар родился в
2921 году Т.Э. На момент повествования ему
34 года.
*
Аранен (синд.) - обращение к королевскому сыну, принцу
*
nin melldir (синд.) - мой друг
*
Таур (синд.) - обращение к королю
*
нандор - народ эльфов, до Четвёртой Эпохи живший в Лихолесье и Лотлориэне
*
Аzbadu men (кхузд.) - Моя повелительница
*
Ion (синд.) - сын
Chapter V. Кровь с Ирисных низинТеперь непонятный гул перерастает в различимый свист стрел: те рассекают воздух, точно молнии, и летят где-то за деревьями, но, слава Йаванне, пока не в подвешенных в воздухе Кили и Леду. Гном прижимает к груди рассеченную черной незнакомой стрелой руку и кряхтит, пытаясь подтянуться на веревках и ремне. Вокруг становится жарче, громче, крики эльфов и орочий рев приближаются с каждой секундой.
- Я залезу на ветку и вытяну тебя, - говорит Кили перепуганной жене. - Не барахтайся слишком сильно.
Леда быстро-быстро кивает. У Кили ранена рука, вторая затянута веревками и уже посинела, равно как и рука девушки, но он не обращает на все это внимания. В его глазах Леда замечает плохо скрываемую панику: орки близко, им некому помочь, Фили пропал - все это совсем не радует.
Гном еле-еле подтягивается на перетянутой путами руке, стонет сквозь сжатые зубы; Леда висит по другую сторону ветви бесполезным грузом.
- Еще немножко! - сипит она, стараясь отвлечь себя от нестерпимой боли в ребрах и ногах. - Перекинь ногу, а я сейчас... А-а-а!
Она не успевает договорить, когда чувствует, как затылок опаляет резкой болью, и волосы треплет поток ветра. Новая стрела вонзается в ствол злополучного дуба, Кили отвлекается на крик девушки и почти теряет контроль над телом.
- Леда!
- Лезь наверх! - Леда сжимает зубы, чтобы не закричать вновь, оглядывается себе за спину, но ничего не видит, и им остается только дальше выпутывать себя из веревок. Гном перебрасывает одну ногу через ветвь, тянется свободной рукой за девушкой. Рана уже расползается по его ладони, и та обильно кровоточит.
- Давай же!
Леда хватается за эту руку, сучит ногами в воздухе и, наконец, оказывается наверху, рядом с мужем. Ремень затянул их обоих до тошноты, головокружения, а еще у нее саднит затылок. Она теребит пальцами веревки, но узлы не хотят развязываться, все стягивается еще больше, а ремень запутался во всем этом не хуже тел, так что освободиться хотя бы от них тоже не получается.
- Подожди! - вскрикивает Леда и тянется к правому сапогу, где она спрятала маленький кинжал. Тот выскочил из ножен и изрезал девушке всю лодыжку - еще одна проблема в огромный список сегодняшних бед. Кили неодобрительно цокает, но у них нет времени на споры: в той стороне, где пропали Леголас, Тауриэль и Фили, слышится звон металла, и Леда молится Махалу, чтоб это был не бой с тучей орков. Откуда они вообще взялись в Лихолесье, Моргот их задери?!
Леда сжимает зубы, пока свободной рукой поддевает петлю на ногах и разрезает веревку. Кили выпутывает их обоих из этой сети, не обращая внимания на то, что в листве дуба, на ветви которого они устроились, раздается какой-то скрежет и противное звучное стрекотание. За всей этой суматохой они совсем забыли про огромную паучиху, которая намеревалась сожрать их еще минуту назад.
- Леда, пригнись! - девушка резко падает вперед, и гном кидает ей куда-то за спину кинжал. Леда слышит визг паучихи и оборачивается, успевая заметить, как ее грузное тучное тело валится вниз, на землю. Девушка смотрит на мужа, тяжело и рвано дыша; он выглядит не лучше, и глядит на нее с таким же испугом.
- Цела?
Леда молча кивает.
Они освобождаются от пут веревок и ремня, оба глубоко вздыхают полной грудью, и тут гном вспоминает о брате.
- Фили, - слышит Леда его шепот. Она тоже вглядывается теперь в черноту леса с высоты их дуба, но ничего не видит. Кили щурится, потом неуверенно переводит взор на девушку и стискивает зубы.
- Надо найти его.
О том, что вместе с ним пропали Леголас и Тауриэль, гном как-то не вспоминает, но Леда не может винить его в равнодушии. Она с недоверием смотрит вниз, понимая, что земля от них непозволительно далеко, и просто так спрыгнуть у нее точно не получится. Как по заказу, из густых кустов напротив на тропу, крича что-то на кхуздуле, вываливается Фили вместе с орком. Леда изумленно ахает, но брат продолжает вгрызаться мечом в шею врагу, и их не замечает. Орк обмякает и падает вперед мордой, и гном устало выдыхает.
- Фили! - кричит брату Кили, тот вскидывает голову и невольно ругается.
- Какого черта вы делаете на дереве?! - кричит он, но тут же отвлекается на появившихся из тех же кустов новых орков. Один из них со всей силы врезается в ствол дуба, дерево стонет и трясется, и Леда спотыкается и летит вниз, истошно вопя от неожиданности.
- Леда! - Кили не успевает схватить ее за руку; девушка падает прямо на спину ничего не понимающему орку, хватается руками ему за плечи и почти теряет сознание от жуткой вони, исходящей от этой нечисти. Орк рычит, крутится и не может понять, откуда на нем взялась человеческая женщина, которая теперь пытается свернуть ему шею своими слабенькими ручонками.
Леда тянется рукой к ржавому мечу на поясе орка, но успевает только располосовать ему бок, когда он, наконец, хватает ее за лодыжку и вытягивает из-за спины, подвешивая в воздухе вверх ногами. Девушка кричит, стискивает обеими руками полученный трофей, пока орк чудовищно скалится, облизывается и тянет свои пальцы к ее лицу. Леда зажмуривается, когда ее рука погрязает вместе с мечом в пузе орка по самое запястье. Черная густая кровь хлещет ей прямо в лицо, она падает из онемевших рук орка прямо на землю, больно ударяясь спиной и шеей. Тело этого чудовища грузно обмякает рядом с ней.
- Леда! - крик Кили девушка слышит сквозь гул в ушах, она несколько раз моргает, пытаясь прогнать наваждение, и тень гнома нависает над ней размытым силуэтом. - Ты слышишь меня? Леда!
Он испуганно прижимает ее к себе, пока на затворках сознания девушка слышит крики Фили, рычание орков и возгласы подоспевших Леголаса и Тауриэль.
- Я в порядке, в порядке, - быстро тараторит Леда, стараясь унять нервную дрожь в теле. Кили оглядывается в поисках пони, на крупе которых осталось их оружие, и мысленно молится Махалу, чтобы орков больше не прибавлялось. Леда замечает огромную царапину на его лбу и стирает кровь пальцем.
- Все целы? - Фили оказывается рядом, пока его брат пытается поставить жену на негнущиеся ноги. Леда вертит головой, проверяя, нет ли сотрясения мозга, но перед глазами у нее все еще пляшут белые точки, так что она цепляется за гнома обеими руками.
Шума и возни больше не слышно, да и Фили тяжело и устало дышит рядом, зато на середине тропы Леголас прижимает последнего оставшегося в живых орка, а Тауриэль заносит меч над его головой, чтобы убить.
- Стой! - неожиданно кричит Леда, вырывается из рук Кили и спешит к эльфам. Те недоуменно хмурятся.
- Ты же не хочешь оставлять его в живых? - тянет Фили рядом с ней. Девушка ведет бровью, скрещивая на груди руки.
- Кто вас послал? - сердито спрашивает она, резче, чем могла бы. Орк кряхтит, скалится, и его слюна попадает ей на щеку. Леду чуть не выворачивает от отвращения, но она склоняется над ним и хватает одной рукой за редкие сальные волосы. Его голова запрокидывается назад, так что меч Тауриэль режет ему кожу. - Кто вас послал за нами? Вы бы не сунулись в Лихолесье просто так, тварь.
Орк молчит, косится на нее хитрым взглядом и, набрав в легкие побольше воздуха, вдруг плюется ей прямо в глаза. Леда вскрикивает, отпускает руку и отскакивает назад, врезаясь спиной в грудь Кили. Тот придерживает ее за плечи, не давая упасть. Леду трясет и тянет вывернуться наизнанку, так ей противно, и Леголас перенимает ее инициативу.
- Кто приказал напасть на нас? Отвечай! - он заносит меч над головой орка, но тот лишь протяжно кряхтит - смеется и скалится, глядя на эльфов и гномов, что окружили его. Принц хватает его за руку. - Не скажешь, мы отрубим тебе пальцы! Один за другим!
Ему все равно. Леда видит, что словам принца орк не внемлет, и угрозы эти не имеют над ним никакой власти, и это приводит эльфа в бессильную злость. Кили рядом с девушкой вдруг охает и тянется к раненной ладони, и вот на него орк обращает внимание и неожиданно злобно хохочет.
- Хозяин будет доволен... - неопределенно выдавливает он, а потом переходит на черное наречие: -
Ugluuk u bagronk sha pushdug khaz-glob buub-hosh skai!*
Орк говорит с явными кривыми звуками, искажающими и без того ужасный язык, и Леда хмурится.
-
Этот гном сдохнет на пятый день, и смерть его будет ужасной и мучительной!* (здесь и далее выделенная курсивом речь на черном наречии, прим.автора) - зловеще проговаривает он, косясь в сторону Кили. Сердце девушки падает куда-то в желудок тяжелым камнем, она резко оборачивается на мужа - гном выглядит здоровым и бодрым и лишь морщится от боли и раздражения в руке.
- Khagam menu penu rukhs!* - ругается Леда сквозь стиснутые зубы и, не глядя, бросает Фили через плечо: - Фил, найди в стволе дерева черную короткую стрелу.
Лицо брата вытягивается от удивления - он не понимает орочьего языка и не слышит угроз из смрадных уст орка, но отходит, решая не спорить с девушкой. Кили непонимающе смотрит на жену, Леголас с Тауриэль переглядываются между собой. В этой заминке орк чувствует себя еще фривольнее и скалится шире, так что Леде хочется подскочить к нему и съездить рукой по его вонючей физиономии.
Фили приносит стрелу спустя минуту бормотаний и ругательств вполсилу, подает ее сестре и жмет плечами, замечая взгляд Кили. Леда рассматривает незнакомую стрелу в своих руках, хмуря брови. У нее черное оперение с темно-зелеными, почти черными же кончиками, а наконечник цвета ржавой стали, но измазан чем-то странным, липким и - Леда принюхивается - вонючим до ужаса. Пахнет кислотой, такой непривычной в этом мире, что девушка недоверчиво трогает наконечник стрелы пальцем. На ощупь это кажется маслянистым, точно смола.
- Что это? - спрашивает она, поднимая взгляд к орку. Конечно же, тот молчит. - Что это, я тебя спрашиваю?
Девушка снова подходит к вонючему орочьему отродью, тыча наконечником стрелы ему чуть ли не в глаз. Орк боязливо дергается, и Леголас, держащий его за шкирку, это замечает.
- Тебе страшно, орк? Боишься собственной стрелы? Отвечай на вопрос, иначе получишь такую же прямо в сердце!
- Эта стрела слишком короткая, чтобы ею можно было убить с расстояния даже вытянутой руки.- замечает Тауриэль.
Леда кивает.
- Потому что она создана не для того, чтобы приносить мгновенную смерть. Это яд, верно, тварь?! - она склоняется над орком, хватает его за ухо и с силой дергает на себя. Тот смотрит на девушку с таким снисхождением, что ей хочется всадить эту самую стрелу ему прямо в глотку, но она сдерживается и, набирая полные легкие воздуха, заговаривает на корявом черном наречии: -
Либо ты скажешь мне, что это за яд и из каких он земель, либо мы привяжем тебя к этому дереву, порежем этими стрелами и оставим подыхать от мук! Если перед этим тебя не найдут пауки и не выпустят тебе все кишки, мразь!
Орк выглядит... впечатленным, если такое слово применимо к выражению лица этого существа. Его рот искажается в подобии гримасы - то ли ухмылки, то ли испуганного вздоха - Леда не может это определить, и сам он как-то съеживается и сжимается под руками не менее изумленного эльфийского принца. Что их обоих больше поразило - яростные угрозы девушки или ее знание орочьего языка - остается загадкой.
Фили подходит к сестре, встает с нею рядом и вытаскивает из ножен свой меч. Гном не успел почистить его, и оружие блестит на солнце подсыхающими каплями орочей крови.
- Отвечай на вопросы, пока я не всадил тебе меч по самые гланды! - рычит он. - Кто послал вас? Кто твой хозяин?
Орк косится на замершую с ядовитой стрелой в руке Леду и нехотя цедит:
-
Мы пришли из Дол-Гулдура, Кхамул мой хозяин, - шипит он на черном наречии, надеясь, быть может, что никто не поймет его слов. Девушка реагирует мгновенно, приводя его почти в исступление.
- Кто это? - орк опускает голову к земле, и Леда трясет его за плечи, что есть мочи. - Кто это, я тебя спрашиваю?!
Фили приставляет к его горлу свой меч вдобавок к кинжалу Тауриэль и стреле Леды.
- Отвечай! - кричит она. - Кто такой Кхамул?! - Леголас слышит это имя и охает, не сумев побороть свое удивление. Девушка вскидывает к нему свой взор. - Ты знаешь его?
- Это правая рука всеобщего врага! - на выдохе произносит эльф. - Один из Úlairi*, Девятерых!
Леда едва удерживает равновесие, почти пошатнувшись от внезапного испуга. Кили, стоящий позади нее, придерживает жену за плечи, но она видит его окровавленную ладонь, и ей становится только хуже. Девушка оглядывает лица Леголаса и Тауриэль - та ждет, когда ей разрешат убить эту темную нечисть, а принц хмурится, но в его глазах Леда тоже читает страх.
- Что это за яд? - спрашивает она сквозь хрип в горле. - Где найти противоядие от него? Отвечай!
- Это «королевская кровь» из Ирисных низин*, - отвечает орк, шипя и злорадствуя, - от нее нет спасения.
Леда не знает, что сказать, опускает взгляд к орку и, видя его искаженное ухмылкой лицо, не выдерживает.
- Постой! - ахает Фили, когда девушка с криком рассекает ядовитой стрелой орочью скулу. Орк дергается от нее, как от проказы, стонет и вопит, изрыгая проклятия в ее сторону. Леда тяжело дышит, словно только что пробежала марафон, и руки мужа ее не спасают от наступающей волнами паники.
Леголас вскидывает к ней напряженный взгляд, оценивает ее состояние и кивает Тауриэль. Та заносит над орком свой меч, когда, внезапно и совершенно некстати, на тропе появляются стремительные стражники Лихолесья.
- Аранен! - кричат они хором, становятся в боевую позицию - двое оказываются рядом с принцем, двое хватают за руки Фили и Кили, и те брыкаются и возмущенно кричат, еще пятеро осматривают местность вокруг на наличие живых орков. Леду они не трогают, хотя те, что стоят рядом с Леголасом, подозрительно напряженно смотрят в ее сторону.
- Вы бы еще позже появились! - ядовито рычит девушка, отступая назад. Кили уже высвободился из рук одного эльфа и теперь становится рядом с женой, поднимая с земли орочий меч. На всякий случай, если вдруг эти остроухие захотят вновь применить силу.
- Доложите королю, что в Лихолесье появились орки из Дол Гулдура! - приказным тоном сообщает Леголас. - Пусть усилит оборону леса и удвоит охрану на границах! Мы пойдем дальше, - добавляет он, глядя в лицо одному стражнику, - одни.
- Но мой принц... - неуверенно тянет тот. Его прерывает голос Леды.
- Меллон, отдай им орка, пусть доставят твоему отцу на допрос.
Леголас согласно кивает, и стражники забирают пленника из рук Тауриэль. Тот смотрит на Леду с неприкрытой ненавистью и, проходя мимо, даже снова плюется ей в лицо. Девушка вовремя отступает назад, упираясь в грудь Кили.
-
Ты сдохнешь от такой же ядовитой стрелы, ты и этот казад! - рычит орк на черном наречии, и его крик гулким эхо несется вглубь леса, покуда его уводят от Леды все дальше и дальше. - Вы все сдохнете от руки моего хозяина! Мой хозяин вновь силен, и он жестоко отомстит вам за годы своего изгнания!
Леда смотрит ему вслед и молчит. Молчат и Кили с братом, слишком пораженные происходящим, чтобы это комментировать. Леголас дарит Тауриэль тяжелый взгляд, прежде чем обратиться к провидице.
- Мы могли отправить королю одну голову орка. Этого бы вполне хватило, чтобы принести извинения за нарушенный тобой уговор.
Девушка смотрит себе под ноги, которыми стоит на твердой земле лесного владыки, и вздыхает.
- Пусть Трандуил развлекается с этой тварью, - отвечает она, слегка помедлив, - орк все равно сдохнет, а так король может выпытать у него еще что-нибудь полезное.
Девушка поднимает глаза к эльфу, сталкиваясь с его пораженным взглядом. Она слишком зла и напугана возможной угрозой, и ее гнев выливается в страшные слова, слишком опасные для женщины. Леголас кажется впечатленным.
- Ты и отец не такие уж разные дети Илуватара...* - бормочет он, прежде чем взять выпавший из рук свои лук и колчан. - Нам надо найти коней и двигаться дальше.
- Причем быстро, - добавляет Леда себе под нос, оборачиваясь к замершим гномам. Кили смотрит на нее с беспокойством, хотя сейчас волноваться этот тупоголовый казад должен только о себе.
- Нам бы тоже не помешало отыскать Дейзи и Бунго, - говорит Фили усталым голосом. Леда кидает на него короткий взгляд, оценивающе пробегает глазами по его фигуре и хмурится. - Что?
- Тебя ранили короткими стрелами? Внимательно осмотри все раны, даже царапины. Скажешь, если увидишь хотя бы след от той черной гадости.
Фили ведет бровью, но - опять же - не спорит с чересчур серьезной теперь сестрой и начинает вертеться, оглядывая себя со всех сторон. Леда же опускает взгляд к руке мужа, которую держит в своих ладонях, и кусает губы: его рана бесконечно расползлась, залезая даже на тыльную сторону ладони, кровь на ней уже высохла и запеклась твердой коркой красно-бурого цвета, но яд успел просочиться внутрь - тонкие длинные черные линии от него бегут по коже гнома вдоль раны и к пальцам. Леда крепче сжимает своими руками ладонь Кили.
- Ну и насколько это смертельно? - спрашивает Кили, впервые подавая голос с момента допроса орка. Он слышал его слова и, пусть и не разобрал черного наречия так, как его жена, орочьи угрозы на вестроне понял прекрасно. Леда знает это и медлит, кусая губы.
- Он сказал, что ты умрешь через пять дней, - говорит она тихим голосом, словно это может помочь Кили. - Он сказал, что это «королевская кровь», и я не слышала о таком ни разу.
- И что, от него нет спасения? - спрашивает гном. Он спокоен, его слова звучат взвешенно, словно ему не страшно или он не осознает опасности. Леда вскидывает к нему заплывший от страха взор своих зеленых глаз. - Неважно, что сказал орк, он мог пугать нас. Ты думаешь, у этого яда нет противоядия?
- Я не знаю... - девушка качает головой, отводя глаза в сторону. Прямой взгляд мужа она при таком смятении вынести не может.
- У меня нет царапин, только рана от меча на боку, - громко говорит Фили. Леда останавливает на нем свое внимание и облегченно кивает. - А еще подтек под ребрами, вот тут, смотри!
Судя по всему, Фили уже отошел от суматошной битвы, странного допроса и появления остроухих, так что выглядит бодрым, несмотря на жуткий побитый вид.
- Я перевяжу тебе рану, только разберусь с Кили, - вздыхает девушка. В ее голове крутится навязчивая идея, которую она пока не может облечь в слова, и мозг работает так быстро, что за ходом своих мыслей она даже не поспевает. Видно, страх за мужа играет на ее нервах так хлестко, что это вбрасывает в кровь излишнюю порцию адреналина.
Леда отрезает от подола своей длинной рубахи несколько лоскутов, промывает рану Кили водой из найденной на земле своей же фляги, и туго заматывает его руку тканью. Рана теперь хотя бы не кровоточит, да и сам гном выглядит пока здоровым, разве что потрепанным - на его лбу красуется царапина от орочьего топора, на глазах и в волосах засохли остатки паутины. Его брат смотрит на Леду подбитым глазом и шмыгает разбитым носом, но в остальном кажется сносным. Девушка обрабатывает обоих гномов со всей тщательностью и шипит, когда они дергаются от нее в сторону.
Леголас и Тауриэль возвращаются только с двумя лошадьми. Леда как раз заканчивает с Фили, когда эльфы приносят к их временному «привалу» найденные вещи и оружие.
- Если пони найдутся, их отведут обратно в Эребор, - говорит лихолесский принц. - Мы вернули мечи и почти все вещи, это главное.
- Нам нужен ацелас, - без запинки говорит Леда, повергая эльфа в ступор. - Я не уверена, что он на сто процентов поможет, но другого такого сильного лекарства я не знаю.
Леголас кидает на Кили мимолетный взгляд, чем раздражает гнома, и кивает девушке.
- Согласен, это может помочь. Но в наших лесах его не водится.
- Отсюда полдня пути до дома Беорна, - чуть подумав, отвечает Леда. - Если ты и Кили поскачете вдвоем на конях, то успеете еще до заката.
Гном упрямо вскидывается.
- Я не поеду с ним, оставляя вас!
- А чьими еще королевскими руками ты хочешь лечиться, мамп*?! - не остается в долгу его жена. - Вам нужно поторопиться, потому что ты можешь погибнуть, тупоголовый, и ацелас не гарантирует тебе спасение! - она сердито фыркает в сторону мужа и поворачивается обратно к эльфу. - Скачите скорее, а мы нагоним вас к ночи.
Фили, не участвующий в этом споре, вдруг подает голос.
- Ты забыла, что Беорн уже пять лет как переселился в долину Андуина? Его дом пустует, там никто не живет.
- Нам нужно не его гостеприимство, а пучок ацеласа с его огорода, - отрезает Леда, горящим взглядом следя за принцем, Кили и братом одновременно. Ее мозг сейчас работает, как машина. - Я уверена, этот сорняк пророс там уже на лигу вокруг.
Леголас уверенно ей кивает, вскакивает в седло своего коня и, чуть помедлив, просит Тауриэль отдать своего упрямому гному. Тот пыхтит, ворчит, кидает на Леду недоверчивые беспокойные взгляды.
- С тобой точно все будет в порядке? - спрашивает он, косясь на Тауриэль. - Здесь все еще может быть опасно, и если ты пострадаешь, то...
- Подумай о себе, ширумунд казад!* - бурчит, прерывая его шепот, девушка. Она злится на него за промедление, потому что ее всю, в отличие от этих твердолобых гномов, опутывает с ног до головы страх за мужа. - Скачите, Леголас. Встретимся на закате!
Кони срываются с места, и Леда глядит в лицо Кили перед тем, как оно пропадает в черноте леса дальше по тропе. Тауриэль и Фили в молчании идут вперед, в ту же сторону, и девушке приходится нагнать их у поворота.
Она мысленно молится Йаванне и Махалу, чтобы с Кили все было в порядке. Если ацелас не поможет, то хотя бы замедлит действие яда, и тогда им придется гнать, что есть мочи, в Ривенделл, к спасительным знаниям лорда Элронда.
__________________________________________
*
Ugluuk u bagronk sha pushdug khaz-glob buub-hosh skai! (черн.нар.) - Угулка в навозную яму с вонючими гномьими отбросами!
*
Khagam menu penu rukhs! (кхузд.) - Орочье отродье!
*
Úlairi (синд.) - эльфийское название назгулов
*
Ирисные низины - место последнего сражения отряда Исилдура с орками. Сам Исилдур погиб в реке Андуин в низинах, и там же единое кольцо видели в последний раз.
*
дети Илуватара - общее название эльфам и людям, происхождение которых приписывается Эру Илуватару
*
мамп (кхузд.
Mump) - тролль
*
ширумунд казад (кхузд.
Shirumund khazad) - безбородый гном
Chapter VI. Молчание и ядыЛес обрывается неожиданно и без предупреждения. Фили вываливается в открытое поле под яркое солнце, чертыхаясь сквозь зубы, а его рюкзак падает ему прямо на голову. Леда помогает гному подняться, щурясь от солнечных лучей, бьющих прямо в глаза.
- Эх, сейчас бы хороших пони из дома Беорна... - тянет девушка, хотя воспоминания о скоростном забеге от хижины оборотня до Лихолесья никаких теплых чувств у нее не вызывают.
Перед ними раскинулось широкое поле. Открытая местность с пригорками, спусками и без единого кустика под жарким солнцем.
- Нам стоит поспешить, - говорит Леда замершей Тауриэль и ворчащему Фили, и они оба согласно кивают.
- Пройдем вот тот холм и сделаем привал, - тянет гном. - Есть хочется.
Он спешит вперед, чуть оставляя позади сестру и эльфийку. Та заинтересованно склоняется к Леде.
- Могу я задать один вопрос? - Леда вскидывает брови. - Откуда ты знаешь черное наречие? На нем нельзя говорить в светлых землях...
- Да, я знаю, - усмехается девушка. Рыжая эльфийка с годами не изменилась и осталась такой же любопытной. - Еще одна причина, по которой в Эреборе меня не недолюбливают - я учу посторонние языки.
- Зачем?
Тауриэль кажется действительно заинтересованной, и это немного сбивает с толку.
- Сидя безвылазно под этой чертовой горой, чему только не захочешь научиться, - с сарказмом отвечает Леда. - Эльфийский, чертов кхуздул, черное наречие... После второго языка понимать их структуру уже проще - они все равно все придуманы одним автором.
Тауриэль недоуменно ведет плечами, поглядывая сверху вниз на бодро идущую вперед девушку. Ее слова эльфийке непонятны, звучат по-научному и как-то непривычно. За короткую жизнь Леды в Арде они редко разговаривали и вообще пересекались, и сейчас - самый длинный их разговор с самого похода на Эребор. Тауриэль отвыкла от незнакомого говора этой девушки, и все теперь звучит для нее новым и неизвестным.
- Поспешим, слышишь? - подгоняет ее Леда. - Кили, должно быть, уже в хижине, и нам бы следовало поторопиться.
Она хмурится, чересчур силясь не показывать своего беспокойства, но даже Фили замечает нервозность, которая дрожью окутывает все тело девушки. Леда старается быть спокойной, но получается из рук вон плохо, хотя ей самой следует последить за раной на затылке, что оставила орочья стрела.
Они делают привал прямо у холма, с которого спускаются спустя минуту; Фили подает Леде остатки завтрака, и она отчего-то вспоминает лембас, эльфийский хлеб, достать который можно лишь в Лотлориэне. Тауриэль жует кусочек яблока, осматривая раскинувшееся перед ним поле. Солнце уже перешло через точку зенита и теперь безудержно тянется вниз к горизонту, и Леда смотрит на красновато-голубое небо без удовольствия. Ее немного мутит от жары и запаха запекшейся на затылке крови - мазь гномьего лекаря затянула ее рану, но не избавила от кислого аромата.
- Дай, посмотрю, - говорит девушка гному. Фили бурчит что-то себе под нос, пытаясь высмотреть свой посиневший от удара бок, и сестра тянется к нему через рюкзак.
- Да ерунда! - отмахивается Фили, но девушка лишь шипит на него. Под ребрами у него разлилось синее болото с фиолетовыми подтеками, так что даже лечебная мазь Ойна помогает слабо.
- Вечером попробуем залечить тебя ацеласом, - выносит вердикт Леда. - Только спасем твоего беззаботного брата, - уже тише добавляет она, думая, что никто не слышит. Фили только хмурится, но ничего ей не отвечает. Он тоже волнуется за Кили, отмечая, правда, что волнение Леды чересчур сильное, если она все же доверяет эльфийскому князьку.
Дальнейший путь они проделывают почти в молчании. Леда думает о чем-то своем, явно не особо приятном, и трогать ее вообще не хочется. Фили нечего сказать Тауриэль, так что они тоже не перекидываются и парой фраз.
Гном не чувствует себя уставшим, эльфийка таковой даже не выглядит, зато Леда выматывается за троих. Когда они, наконец, достигают дома Беорна, девушка еле держится на ногах.
- Кили! Леголас! - Леда открывает тяжелые двери хижины, на ходу сбрасывая тяжелый рюкзак. - Где вы?
Им не отвечают. Девушка беспокойно осматривается, Фили невольно тянется рукой к мечу на поясе, но из-за дальней стены слышится какой-то мерный стук, словно кто-то рубит дрова, и все трое в нетерпении спешат туда.
За дверью на внутреннем дворике оказывается Леголас с топором в руках.
- Что здесь... - пораженно выдыхает Леда, прежде чем устало прислониться спиной к косяку двери. - Что ты делаешь, меллон?
Он оборачивается, приветливо вскидывая руку.
- Мы подумали, вы захотите принять ванну, - пожимает плечами принц. - Кили сейчас там.
- Вы нашли ацелас? - Леда уже спешит к гному, кидая вопрос в воздух. Эльф кивает.
- Он должен помочь, meldis*!
Девушка почти срывается на бег и без предупреждения открывает двери купальни. Здесь гуляет пар, из-за которого плохо видно даже силуэты, но Леда выглядывает сквозь него фигуру гнома.
- Кили?
- Я беспокоился за вас, азбаду мен, - кидает он откуда-то издалека. Девушка облегченно вздыхает и закрывает за собой двери. Кили сидит в тазу у дальней стены, у него насквозь мокрые волосы и все заколки наверняка запутались в прядях так, что теперь не вытащить, но Леда хмурится не поэтому. Она идет к мужу, печатая шаг и, когда он радостно ей улыбается, мрачнеет еще больше.
- Что с рукой?
Кили недоуменно ведет бровью, и Леда сама хватает его за раненую ладонь и тянет к себе. Гном охает от неожиданности.
Рана от ядовитой стрелы выглядит не такой уж опасной, черные разводы почти сошли, а порез затягивается благодаря ацеласу, но девушка все равно кусает губы, чувствуя, как волнение за жизнь мужа не отпускает ее нутро. Может быть, все не так страшно...
- Да не умираю я, - чуть сердито говорит Кили, вырывая свою руку. - Теперь, когда ты в этом убедилась... Моя ладонь все еще волнует тебя больше, чем остальные части моего тела?
Он ухмыляется задорной улыбкой, смотрит на Леду хитрющими глазами, пытаясь ее спровоцировать. Девушка хмыкает себе под нос. Она не может сейчас повестись на его уловки, она запретила себе эти слабости. Да только Кили этого не знает.
- Ну так что? Ты устала и вымоталась с дороги, и ты вся в пыли. Хочешь принять ванну?
Гном уже тянет ее за руку вниз, к себе, касаясь носом выбившихся из косы кудрей, и Леда почти сдается его напору.
- Кили... - он хмыкает вновь, и волосы Леды уже касаются воды в его тазу, так что девушка может вдохнуть аромат душистого мыльного корня с крапивой, которым пахнет голова гнома.
Леда прикрывает глаза и заставляет себя думать о почти оставленной злости на мужа за тот гномий закон вместо обуревающих ее сейчас чувств.
- Кили, оставь... Забыл, что леди Дис прочит тебя другой?
Кили дергается от удивления, и девушка успевает отнять свою руку из его ладони. Он выглядит уязвленным и виноватым, вновь принимает тот же вид, который Леда помнит еще в Эреборе, так что ей кажется, что гном стыдится своего положения.
- Мне плевать на слова матери! - горячо отвечает Кили, хватая жену за руку - Леда охает. - Ты знаешь, что я не буду следовать закону, знаешь же?
Она не знает. Ей кажется, что вдали от Одинокой горы гном чувствует себя увереннее и может оспаривать решения матери и даже короля, но стоит им вернуться, и все начнется с начала. Она и сама думает и чувствует себя так же.
- Сомневаюсь, что бездетной и безродной человеческой женщине позволят идти наперекор древним законам, - говорит Леда, поджимая губы. Кили вспыхивает, сжимает ее руку еще крепче, и девушка видит, как борются в нем смятение и стыд.
- Ты ведь это не серьезно, правда?
Голос его звучит глухо, словно он подавляет внезапную ярость. Леда опускает глаза, не смея смотреть на мужа в этот миг.
Она не может ему поддаваться. Она так решила.
- Законы гномьего государства непреложны для каждого его жителя, - отвечает девушка заученную давным-давно фразу. Она высвобождает свою ладонь из хватки Кили, разворачивается и уходит из купальни, оставляя его наедине с обидой и непониманием.
Леда не может идти на поводу своих чувств, потому что снова перед ней стоит почти невыполнимая цель, и отказаться от нее она не посмеет.
Ночью ей не спится. Она крутится на соломенной подстилке, хмурится, пытаясь нагнать сон, и хотя усталое тело ждало отдыха весь день, ей не спится. Все дело в Кили: он лежит с ней рядом и смотрит в потолок деревянной хижины, изредка вздыхая. Леда молчит, не зная, как разрушить напряжение между ними - да и не хочет она это делать, понимая, что ради своих целей ей следует сторониться гнома.
- Я не откажусь от тебя, - вдруг звенит напряженный голос Кили в сонной тишине. Леда замирает на боку в неудобной позе, закрывая глаза. Только не теперь, пожалуйста, только не эти речи...
Она сглатывает подступивший в горлу комок и перестает даже дышать. Руки гнома вдруг тянутся к ней и обхватывают за талию, прижимают ближе к горячей груди.
- Не я требую выполнения этого морготова закона, - горячо шепчет Кили замеревшей девушке прямо в ухо, - мне плевать на него, пусть даже Торин изгонит меня из Эребора. Я не откажусь от тебя, и мне все равно, что скажет мать.
Леда молчит, поджимая губы. Ей нечего ответить, ведь сейчас она хочет согласиться со всеми его словами, хочет поверить гному и оставить мысли о долге перед всем миром и перед ним. Но вместо этого девушка крепче стискивает зубы и молчит.
- Леда... - дыхание гнома обжигает ей шею. - Леда, поверь, я не стану следовать закону!
Кили говорит с таким отчаянием, что она почти сдается. Собственный план может быть разрушен от одной только шальной мысли в ее голове, но Леда заставляет себя вспомнить свои же напутствия перед этим путешествием.
Она не должна надеяться на слова мужа.
- Хочешь, чтобы тебя с позором изгнали из Эребора? - наконец, спрашивает девушка, хрипя от напряжения в голосе. - Хочешь стать изгоем и скитаться по миру до конца жизни?
- Пусть так! - Кили дергает ее за плечо и переворачивает на спину, к себе лицом. - Я не оставлю тебя, и мы будем вместе! Найдем себе новый дом, будем жить без всяких нареканий и запретов!
- Совершенно одни, - припечатывает Леда, глотая ненужные слезы, вдруг набежавшие на глаза. - Без твоих близких! Без детей!
Запретное слово отражается от стен ядовитым эхо, в ночной тишине разливается едким звоном и повисает между ними, напряженными как электрический ток, которого нет в Средиземье. Кили тяжело дышит прямо в лицо Леде, хмурится и смотрит на нее раненным взглядом. Леда отворачивается, лишь бы не видеть его глаз.
- Мы будем одиноки и несчастны до конца своих дней, - отрезает она, не дав мужу вставить и слова. Он глубоко вздыхает.
- Мы будем вместе, - упрямо говорит гном. - Это все, что мне нужно в этой чертовой жизни. Ты знаешь это.
Леда не знает. После жизни под горой рядом с гномами, их порядками и правилами она не знает ничего более сильного и неотвратимого, чем гномий закон. И не знает, как остаться рядом с Кили и избежать участи быть изгнанными из государства Торина Дубощита.
- Я такой же упрямый, как и ты, Леда, - вновь выдыхает гном. - И я не отступлюсь от тебя ни за что на свете.
Девушка не отвечает, так что Кили шипит сквозь зубы кхуздульские ругательства. Он бьет кулаком по соломе рядом с головой Леды и падает на спину слева от нее. Леда выдыхает, пряча от мужа слезы.
Когда она, наконец, засыпает, то чувствует сквозь сон пальцы гнома, которые он переплетает с ее и крепко сжимает, не давая вывернуться.
Они идут по ничем не примечательной местности уже восемь дней, редко переговариваются и торопятся - Леда подгоняет всех так часто, словно они бегут от разъяренных орков. Девушке страшно, что их действительно могут нагнать те орки из Дол-Гулдура или от Изенгарда. Она уже обсудила эту возможность с Леголасом, и оба пришли к выводу, что за ними теперь будут следить и Саурон через Девятерых, и Саруман.
Возможно, он все еще может оказаться светлым магом, но Леде, как бы она того ни хотела, в такой расклад верится с трудом.
Кили угрюмо молчит и к ней не подходит, а по ночам Леда чувствует его горячее дыхание рядом и только это спасает ее от подступающей тоски: они не разговаривают так долго впервые с несчастья, что постигло их два года назад. Тогда они потеряли ребенка, а теперь, кажется, теряют себя.
- Долго еще до Ривендела? - вдруг спрашивает Фили, нарушая мрачный ход мыслей Леды.
- Дней семь пути, если будем идти с той же скоростью, - отвечает Леголас. - Ты устал, гном?
В его голосе звучит насмешка - эльфийский принц так и не научился жить в ладу с гномами, как и жители Эребора.
- Прикуси язык, князек! - цокает Фили, глядя ему за спину. Он смотрит на брата, и Леда, замечая это, хмурится.
- Что-то случилось? - обеспокоенно тянется она к гному. Фили сердито шипит в ее сторону.
- Если его убивает не твое равнодушие, то чертова болезнь от яда! - яро шепчет он, хватая упрямую сестрицу под локоть. - Не заметила, какой он бледный уже четвертый день?
Его слова звучат, как упрек, который Леда отчетливо слышит. Она поджимает губы и возвращается по узкой тропе к мужу, обходя Леголаса и Тауриэль. Их колония замедляет шаг.
- Ты устал?
Кили действительно выглядит бледным и подавленным, и девушка не может понять, что играет тут большую роль - их ссора или действие яда, от которого они не смогли избавиться бесследно.
- Со мной все в порядке, не беспокойся, - роняет гном, не глядя на жену. Леда поджимает губы, чтобы не ляпнуть что-нибудь злое ему в лицо. Ее муж в самом деле выглядит нездоровым. Она замечает, как Кили тянется к раненой ладони и морщится.
- Дай взгляну, - говорит девушка, хватает его за руку, но гном, вопреки здравому смыслу, сердито ахает.
- Все в порядке, оставь это!
Леда замирает, смотрит на гнома и хочет сделать все сразу - накричать, ударить его по лбу, повалить на землю и силой развязать повязку на ладони, чтобы самой посмотреть... Вместо всего этого она лишь глубоко вздыхает, заталкивая желание прибить мужа поглубже, и уходит вперед.
- Все с ним в порядке, раз так упрямится! - бросает она Фили и сердито топает дальше. Брат нагоняет ее у поворота к реке, где они даже не останавливаются, вопреки ожиданиям. Леда ведет себя совсем не как Леда, и это настораживает.
- Поверить не могу, что после стольких лет я все еще играю роль курицы-наседки! - ворчит Фили, хватая сестру за руку. - Долго вы еще будете друг на друга волком смотреть из-за какого-то придуманного закона?!
- Придуманного?! - тут же реагирует девушка, взвинчивается и тормозит всех. - Весь Эребор о нем говорил! Сомневаюсь, что его придумали только ради меня!
- О нем никто не воспоминал раньше... - отвечает Фили, опуская глаза. Леде кажется, что он тоже чувствует вину за порядки своего народа, но это ее не трогает.
- Раньше ни один гном не приводил домой бездетную женщину, - зло бросает она. Леголас и Тауриэль позади нее хмурятся, силясь понять ее речи, но Леда устало вздыхает и идет дальше.
Шагающий позади всех Кили сжимает руки в кулаки и злится на себя, на нее и на весь свой народ за варварские законы.
Но под вечер, когда становится холоднее, он забывает о злости, потому что неожиданно мерзнет.
- Сделаем привал у перелеска, - командует Леголас, и все одновременно вздыхают. Леда опускается прямо на землю, потирая ступни ног, и ждет тепла костра, что разводит рядом с ней Фили. Ее муж ходит вдоль невысоких редких деревьев, поглядывая куда-то за горизонт, и ей не хочется прерывать его раздумья до тех пор, пока она не замечает дрожь в его плечах.
- Кили! - кричит девушка, вскакивая ему навстречу. Она подходит ближе и отмечает капли пота на его лице. - Что случилось, тебе плохо?
Гном молча отводит глаза в сторону, не желая отвечать, но Леда уже обеспокоена, и ей плевать на его упрямство. Кили дрожит, сжимая зубы, и наверняка злится на себя за неспособность скрыть свое плохое самочувствие.
- Дай руку, - хмурясь, говорит Леда. Конечно же, он не подчиняется, и девушка вспыхивает. - Вот же упрямый казад! Дай взгляну!
Она с силой тянет к себе зажатую в кулак ладонь гнома, бьет его в плечо за лишнюю злость и, разжимая руку Кили, ахает от неожиданности. Черные разводы вновь появились на коже гнома и теперь опутывают всю тыльную сторону ладони, пальцы, заходят на запястье. Их отчетливо видно даже сквозь плотную повязку.
- Почему ты молчишь, тупой гном?! - кричит Леда, совсем не волнуясь за спокойствие остальных. - Почему не сказал, что все так плохо!
Она давится возмущением, понимая вдруг, что Кили дрожит не от усталости, а капли пота на его лбу не пот вовсе. Это испарина, и гнома бьет озноб.
Гнома бьет озноб.
- Кили... - Леда сжимает зубы, не зная, как поступить. Ее руки против воли тянутся к его лбу, трогают влажную кожу. У него жар.
- Оставь, азбаду мен, все нормально, - отрезает Кили. Девушка вновь злится.
- Ничего не нормально, ты заболел! Это все яд, и ты... - она не может сказать эти слова, задыхается от внезапного страха и, оборачиваясь, кричит: - Леголас! Меллон!
Эльф оказывается рядом так быстро, что даже Кили не успевает его заметить. Леда молча протягивает другу ладонь гнома, словно его и нет здесь вовсе, и Леголас хмурится.
- Ацелас должен был остановить действие яда, - говорит он. - Что-то здесь не так...
- Орк сказал, что от него нет противоядия! - стонет Леда. - Меллон, если он прав, то...
- Я попробую еще раз, - отрезает Леголас, не давая девушке договорить страшные речи. - Ацелас должен хотя бы приостановить яд.
Леда обеспокоенно переводит взор на хмурого Кили, подмечая весь его болезненный вид, и он кажется ей знакомым, словно в какой-то прошлой жизни она уже видела гнома таким измученным.
- Нам надо добраться до Ривендела как можно скорее, - бросает девушка, борясь с дрожью в голосе. - Лорд Элронд должен помочь.
Она кивает Леголасу, будто дает ему благословение на действия, и эльф принимается за руку гнома. Кили не выглядит таким уж довольным, но все его возражения пресекаются на корню. Леда наблюдает за тем, как эльфийский принц накладывает перетертые листья ацеласа на взбухшую рану ее мужа, и давит в себе страх. Кили выглядит слишком знакомо, слишком опасно, так что она уже не может понять, где заканчивается он настоящий и начинается тот, что придуман ее воображением.
Черная стрела от орка в Лихолесье. Вот на кого похож раненный Кили - на себя в выдуманном прошлом Леды, на того гнома, которого она спасала в походе на Эребор.
- Убереги его, Йаванна Кементари, - шепчет девушка на кхуздуле. Кили слышит ее и оборачивается, хмуря брови.
- Это просто царапина, азбаду мен, - коротко говорит он, но Леда вдруг вздрагивает.
- Никакая это не царапина!
Она почти взвизгивает, ее трясет от паники, и забытые и похороненные глубоко в памяти воспоминания о так и не случившемся прошлом вдруг вспыхивают у нее в голове яркими образами, так что Леде страшно за мужа больше, чем она могла бы себе позволить.
Почему ацелас не спасает его чертову жизнь, почему даже руки королевского сына не лечат, как должны?
- Ты же сказал, что сорняк ему поможет! - Фили оказывается рядом и чуть ли не тормошит эльфийского принца за плечи. Леголас ругает его на синдарине, пока гном ничего не понимает, и отмахивается.
- Я ничего не обещал, и я не лекарь, чтобы заявлять подобное со всей уверенностью.
Они ругаются, Кили тоже хочет встрять в перепалку и заступиться за брата, но Леда одергивает его, придерживая рукой за локоть. У нее холодеет в сердце тревога, и она ничего не может с собой поделать.
Даже Тауриэль удалось спасти гнома от яда черной орочьей стрелы - и Леде плевать, что она видела такое лишь в полузабытом фильме: для нее все события кинематографа давно стали истиной. Теперь же Кили не спасает ничего.
Девушка ловит на себе взгляд Фили, и тот кажется ей злым и осуждающим. Гном смотрит на нее с упреком, которого она не заслужила - хотя собственная вина перед мужем ее беспокоит гораздо меньше того факта, что неизвестный яд вытягивает из него здоровый дух по крупицам.
- Он умрет? - спрашивает Фили в лоб, и вопрос ударяет Леду поддых, так что она чуть не задыхается. Смотреть на Кили у нее нет сил, девушка лишь сжимает его свободную руку крепче, стискивает пальцы почти до боли и молчит.
Фили обходит эльфов, склонившихся над его братом и становится рядом с Ледой.
- Леда, ну?
- Я не знаю.
Она поднимает глаза, натыкаясь на прямой взгляд брата, и не может больше ничего ответить. Кили крепче сжимает ее руку.
- Хватит хоронить меня, - резко говорит он, хмурясь от боли. Капли пота на его лбу блестят все больше, и словам его никак не помогают, так что брат и жена недоверчиво поджимают губы.
- Леда права, - вздыхает Леголас, заканчивая с перевязкой раненной гномьей ладони. - Нам надо поспешить к Элронду, пока не случилось страшного.
Фили рычит в сторону эльфов, отходит к только что разведенному костру и забрасывает его землей. Тауриэль удивленно ахает.
- Обойдемся без привалов, - коротко бросает гном, поднимая с земли свой вещмешок. Леда кусает губы, оглядывается на Кили и не может согласиться с братом. Ее мужу нужен отдыхи хороший сон, но время играет против них: гном уже сейчас выглядит болезненно бледным и как-то нехорошо дышит.
- Я справлюсь, идем дальше, - упрямо ворчит Кили.
И они идут. Ночь накрывает их своим холодным дыханием, пустые желудки урчат от голода - Леда успевает перекусить лишь зажаренной ножкой индюшки, пойманной еще вчерашним днем, эльфы меланхолично съедают по какому-то фрукту, а Кили отказывается есть вообще. Ему нехорошо, он постоянно спотыкается и клонит голову все ближе к земле, и теперь никакие его слова не могут убедить девушку в том, что гном в порядке. Их компания проходит не больше пары лиг, когда Леда понимает, что дальше плестись нет смысла.
- Фили! - кричит она брату, идущему впереди по тропе. - Нам нужен отдых, смилуйся!
Гном оборачивается почти тут же, делает шаг назад к девушке.
- У нас нет времени на отдых, сама не видишь? - он вскидывает руку к Кили, вновь смотря на Леду тем осуждающим взглядом, что преследует ее который день. - Если бы ты больше заботилась о своем муже, то, может, мы бы не неслись сейчас сломя голову посреди ночи!
Он злится на девушку, по-настоящему злится и боится, должно быть, за жизнь брата больше, чем показывает, и потому ругает ее за холодность и равнодушие. Только он понятия не имеет, что на самом деле чувствует Леда в этот момент.
- Я забочусь о муже! - рычит она сквозь стиснутые зубы. Кили, пригибаясь еще ниже к земле, рвано вздыхает. - Если он не отдохнет сейчас, то завтра не сможет идти совсем.
- Значит, понесем его! - взрывается Фили. - На руках, на спине...
- Фили... - кряхтит брат, но гном не слышит его, наступая на девушку.
- Я сам его понесу, если ты ничем помочь ему не можешь!
- Оставь, Фили...
- Долго еще ты собираешься мучить его своим безразличием? - Леда вздрагивает, вжимая голову в плечи. - Ты сама прекрасно знаешь, что его твое равнодушие душит сильнее ядов! Сколько еще мне следить за вами обоими?
На глаза девушке наворачиваются злые слезы, но Фили так распалился, что не собирается ее щадить, и ранит словами больше, чем взглядом. Леда стискивает зубы, отступает назад и не видит, что Кили за ее спиной опускается на колени.
- Хватит, брат! - гном рявкает из последних сил и вдруг валится на спину, закатывая глаза.
- Кили!
Леда бросается к нему: Кили часто и рвано дышит, его бьет озноб, весь лоб покрылся холодной влагой. Он без сознания.
Ацелас больше не помогает, и яд забирает жизнь ее мужа.
___________________________________
*meldis (синд.) - подруга
Chapter VII. Когда рушатся стеныКили кашляет, не приходя в сознание, кашляет кровью, и это зрелище разрывает Леду на куски, так что она едва ли может стоят на ногах и двигать руками, помогая Леголасу придерживать голову гнома. Ацелас не спасает его, даже немного не помогает; эльф хмурится и молчит, поджимая губы, но девушка знает, что он хочет сказать. Это читается в его напряженном взгляде, это витает в воздухе.
Кили умрет, если ему сейчас же не помочь.
Но Леда не знает, что может спасти ее мужа, и она отдала бы себя, если бы это уберегло его от смерти.
- Пожалуйста, uzbadu men*, пожалуйста, - шепчет она сквозь слезы, пока никто не слышит. Леда склоняется над гномом, целует его в лоб, в щеку, в губы, чувствуя медный привкус его крови, и ее совсем не волнует, что она тоже может отравиться, ведь его кровь заражена ядом орочьей стрелы.
- Ну хоть что-нибудь, меллон! - кричит девушка, забыв о том, что их преследуют. Ее голос дрожит в ночной тишине, разрывает воздух отчаянным криком и повисает между ними. - Сделай хоть что-нибудь, спаси его!
Леголас качает головой, его лицо неподвижно, но в глазах Леда видит обреченность. Он не лекарь, чтобы спасать жизни гномов, и раз даже самое сильное средство не спасает Кили, эльф ничем не может ему помочь.
- Брат! - Фили держит гнома за плечи, не давая ему вырываться и бить руками и ногами по холодной земле. Он растерян и тоже не знает, что делать; Леда рядом с ним плачет, стонет, сжимая трясущимися руками лицо мужа.
- Йаванна Кементари, приди на помощь, спаси его! - горячо шепчет девушка, зажмурившись, чтобы не видеть окровавленных губ Кили. - Всю мою благодать на него сошли, все мои силы ему отдай...
Фили испуганно косится на сестру. От страха она забывает, что такие слова и клятвы в Арде имеют свою силу, и хотя гном боится за жизнь своего брата, ему страшно слышать подобное из уст Леды.
- Сколько он еще протянет? - отчаявшись, спрашивает гном. - Есть здесь поблизости какие-то селения? Что угодно!
Тауриэль и Леголас одновременно качают головами, эльфийка смотрит на плачущую Леду с таким состраданием, что, кажется, она тоже готова пожертвовать чем-то значительным ради спасения жизни одного гнома.
- Да ради Махала! - срывается Фили. - Он не может вот так вот взять и умереть! Я не верю, что ничего нельзя сделать!
- Можно, - вдруг сипло отзывается Леда. Гном оборачивается к ней так резко, будто она сейчас совершит какой-то обряд и мигом вылечит мужа. - Можно попробовать переливание крови.
Ее спутники смотрят на нее с недоумением, так что девушка прочищает горло и повторяет свою безумную мысль:
- На Земле такое делали в больницах, чтобы спасти от заражения и при малокровии, и вообще... - она вздыхает, возвращается взглядом к бледному лицу Кили и вдруг срывается на горячечный шепот. - Можно попробовать сделать трубки и перелить кровь из моих вен в его, это очистит его и вернет, это может помочь, ведь ничего другого мы больше не можем...
- Опомнись! - останавливает ее бред не на шутку перепуганный Фили. - Леда, ты не понимаешь, о чем говоришь!
Она вскидывается, и гном видит в ее глазах глубокое отчаяние.
- Я должна спасти его, надо хотя бы попытаться!
- Я не меньше твоего хочу помочь брату, но то, что ты предлагаешь - безумие! Забудь о выходках своего мира, ты больше не живешь в нем!
Леда замирает на одно мгновение, делает глубокий вдох и вдруг начинает рыдать, так горько и безудержно, что даже неподвижные лица эльфов искажаются болью.
- Пожалуйста, Кили, пожалуйста, - шепчет девушка, как заведенная, склоняясь над гномом, - умоляю тебя, Йаванна, помоги ему...
Ее рыдание эхом несется в холодном воздухе куда-то за холмы, и оттуда, с востока, вдруг звучит ответный крик. Фили, Леголас и Тауриэль вздрагивают, хватаясь за оружие, и только Леда остается сидеть на коленях, прижимая к себе тело мужа. Он снова кашляет, заливая своей кровью ее рубашку, руки и открытую шею.
- Там кто-то есть! - рычит Фили. Сейчас он так боится за брата, что горит желанием сразиться с кем угодно, лишь бы оставить на мгновение мысли о смерти.
Леголас кивает ему, и вместе они бегут к подножию холма, за которым давно скрылось солнце. Тауриэль остается рядом с Ледой - она ни на что не реагирует, и на возможную опасность ей плевать.
- Тауриэль, он не дышит! - кричит девушка. Эльфийка склоняется над нею и гномом, трогает нос Кили и тут же отдергивает руку. Он в самом деле не дышит.
- Нет-нет-нет, пожалуйста! - голос Леды срывается до ультразвука, она набирает в легкие воздуха и уже хочет закричать, что есть силы, когда ей на плечо вдруг опускается мягкая рука, пахнущая лесом.
- Ну-ка отойди, девочка! - кряхтит над ней незнакомый голос. Леда шарахается в сторону, а неизвестный старик в странной шапке уже тянет свои старческие руки к ее мужу. Леголас и Фили стоят позади него и доверчиво кивают девушке. Она так напугана, что даже не спрашивает о том, кто это, что здесь делает и почему вдруг проявляет интерес к Кили. Рыдания все еще стискивают ее грудь железной хваткой, так что слезы на ее щеках текут сами по себе, смывая разводы от зараженной крови мужа.
От старика пахнет хвоей, землей и шерстью, на нем теплый тулуп не по погоде, а в седых спутанных волосах застряли остатки птичьего помета. Леда сквозь слезы отмечает его торопливые движения, инстинктивно дергается, чтобы остановить его и не дать навредить Кили, но руки брата хватают ее за плечи и оттаскивают подальше.
- Оставь, Леда, - нетерпеливо шепчет Фили ей на ухо. - Это Радагаст Бурый, его прислал Гендальф на подмогу. Он должен помочь.
От горя девушка едва ли соображает, что ей говорят, но послушно падает в руки гному - ее трясет от паники, а сил едва ли хватает, чтобы удержаться на коленях у земли. Фили обнимает ее, пока чудом возникший на их пути Радагаст колдует над телом Кили.
Он появился внезапно и словно из ниоткуда, и мысленно Леда благодарит Йаванну, пославшую им спасение, но все равно смотрит на волшебника с опаской. Радагаст шепчет что-то на непонятном языке, его посох светится белым светом, а ветер гуляет вокруг его склоненной фигуры, заставляя девушку щуриться. Что он делает и почему камень в его руках сияет так подозрительно - она не знает, и ее тянет оттолкнуть старика подальше от бездвижного Кили.
- Успокойся! - приказывает Фили, держащий ее за плечи. - Он единственная наша надежда! Не мешай ему!
Леда замирает в его руках, все еще плача. Вид бледного Кили с каплями его же крови на губах не дает ей мыслить здраво, и лучше бы девушка упала в обморок, как всякие знатные дамы при малейшем стрессе, чтобы не смотреть на это и не рвать себе сердце. Но она только сидит рядом с Фили и терпеливо ждет, когда Радагаст закончит мучить тело ее мужа.
«Спаси его, Эру, спаси...» - Леда ничего не может поделать со своими мыслями, мольба к всевышнему рвется в ее сознании на части. Радагаст начинает завывать сильнее, а потом вдруг Леда видит, что ее муж как-то обмякает и больше не выказывает признаков жизни.
- Нет! - кричит она против воли. Крик взрывает ей голову и впивается в тело тысячью осколков, разрушая и убивая изнутри. - Не-ет!
Фили хватает сестру поперек талии, не давая вырваться и броситься к телу гнома, но она ничего больше не понимает, потому что просто не может поверить в то, что для Кили все может закончиться вот так прозаично. Фили тоже в это не верит - и они оба оказываются правы в своем упрямстве, когда старый волшебник устало отклоняется, садясь на пятки.
- Что, что такое? - тут же восклицает Фили, чуть не отталкивая сестру от себя. - Вы спасли его? Он жив?
Радагаст тяжело дышит, отирая пот со лба, словно он вытащил Кили с того света собственноручно. Леда всматривается в его посеревшее лицо с надеждой и отчаянием одновременно. Она выпутывается из рук брата и подползает к Кили и волшебнику, стуча зубами от пережитой паники.
- Он... - начинает Радагаст, но Кили вдруг рвано вздыхает, его грудь вздымается и опускается, и воздух со свистом врывается в его легкие.
Леда бросается к нему, и волшебник понимающе отодвигается, чтобы дать ей упасть на грудь гному.
- Кили! - он кашляет, пока девушка стирает с его лица остатки засохшей крови. Леда плачет, ее слезы падают ему на щеки, и Кили вздрагивает и распахивает глаза, вдыхая воздух так жадно, словно только что тонул.
- Что случилось? - шепчет гном надтреснутым голосом. Он пытается поднять руки, но тело его не слушается. Леда стирает с его лица свои же слезы. - Почему ты плачешь?
- Ох, заткнись, идиот, заткнись... - девушка склоняется к нему и запечатывает остальные расспросы поцелуем. Губы Кили все еще в крови и горячи, как пламя, и сам он все еще пребывает в ядовитом дурмане и не соображает, где небо и земля. Но прикосновение жены чувствует так, словно только родился.
- Он жив, - договаривает Радагаст незаконченную фразу, добродушно хмыкая в свою длинную спутанную бороду. Фили благодарно жмет ему руки, Леголас облегченно выдыхает.
Леда тщетно пытается взять себя в руки и сдается, когда Кили находит в себе силы обнять ее.
- Здесь оставаться небезопасно, - говорит Радагаст скрипучим голосом. Никто из них еще не успел отойти от шока и присутствия смерти - ее аромат до сих пор витает в ночном воздухе, словно Мандос все же ожидает прибавления в своем царстве.
- Нас преследуют орки еще от Лихолесья,- согласно кивает Леголас, но не двигается. - До сих пор они не показывались...
- Меня пытались нагнать несколько, - отрезает волшебник, - думаю, небольшой отряд на варгах. Гендальф не предупреждал о них, когда посылал к вам, но, скорее всего, они придут по вашу душу.
- Сколько у нас времени? - Фили встает с земли, тут же хватая в руки свой меч. Его пальцы трясутся от недосыпа и нервов.
- Не более получаса.
Гном оглядывается на сидящего на земле Кили и Леду рядом. Они оба точно не способны куда-то бежать - брат от слабости после яда, а его жена, думается, из-за пережитой паники.
- Я могу увести орков от вас, - понимающе кивает Радагаст, глядя на девушку и ее мужа. - Но вам все равно придется бежать, а здесь открытое поле.
Леда слышит его слова и вскидывает голову.
- Лучше увезите отсюда Кили, - говорит она осипшим от рыданий голосом, но Кили резко дергается из ее рук.
- Да ни за что! - восклицает он. Его сознание все еще затуманено, и гном плохо соображает, но упрямо смотрит на жену и мотает головой. - Снова хочешь меня отослать подальше, пока вам грозит опасность? Больше ты такого со мной не провернешь!
- Ты только что почти умер! - взрывается девушка. - У тебя сердце не билось, тупоголовый гном! Заткнись и уезжай отсюда к чертям!
Кили хочет ответить, но их прерывает грозный возглас Фили.
- Катитесь оба по-хорошему!
Леда удивленно поднимает глаза к брату, а тот смотрит на них обоих с неприкрытой злобой во взгляде. Впрочем, за нею кроется беспокойство, которое у гнома не отнять, и Леда обречено вздыхает. Фили прав, как всегда.
- Как далеко Вы сможете увезти нас обоих? - спрашивает девушка у Радагаста. Кили возмущенно пыхтит, пытаясь встать с земли, и ей приходится держать свои руки на плечах гнома, чтобы он не вскочил на ноги с его слабостью.
- Мои кролики смогут домчать вас до Мглистых гор.
Кролики. Леда хмыкает, не сумев побороть иронию, и благодарно кивает волшебнику, что пришел им на помощь так внезапно, но так вовремя.
- Хорошо, - кивает она. - Фили, бегите к роще у подножия гор, где мы останавливались в походе.
Он коротко кивает и помогает подняться брату.
- Я сам! - ворчит Кили, отнимая свою руку из хватки гнома. - Оставь, я не умираю!
Леда шикает на мужа - не умирает он, посмотрите, какой смелый! - и поворачивается к Леголасу.
- Меллон, мы будем ждать вас у Мглистых гор, если ничего не случится. Пожалуйста, поспешите.
Эльф хмурится, слушает перепуганную девушку - в ее взгляде точно витает неприкрытый страх, и эта эмоция выбивает в ней все остальные. Тауриэль рядом с ним участливо кладет свою руку на плечо Леде.
- Мы не пропадем.
Они смотрят друг на друга, Леда будто проверяет готовность эльфийки, но ее уже зовет голос Радагаста.
- Поспешим, девочка! - кряхтит он. Где-то за холмами по правую от них сторону уже завывают варги.
- Сейчас! - отрезает Леда, в последний раз бросая взор к эльфу и Фили. - Послушайте, не дайте себя...
- Леда! - Кили бросается к ней со спины и валит на землю. В ту же секунду стрела пронзает пустое место рядом с девушкой и впивается в твердую почву, звеня в холодном воздухе. Леда ударяется лбом об руку гнома, переворачивается на спину и видит перевернутые фигуры бегущих с холма варгов. Их нашли.
- Уезжайте! - кричит Фили, доставая свой меч. - Сейчас же!
Девушка вскакивает на ноги, поднимая упирающегося Кили вслед за собой. Он тянется дрожащей рукой к мечу в повозке Радагаста, но Леда толкает его обратно к волшебнику, и гном падает.
- Я не оставлю брата! - рычит он, брыкается и с размаху бьет Леду локтем в нос. Она запрокидывает голову, ощущая резкую боль, зло оборачивается к Кили и со всей силы бьет его кулаком в грудь. Гном чувствует себя виноватым и потому валится на спину, не сопротивляясь.
- Леда, я...
- Радагаст! - кричит ничего не желающая слушать девушка. - Едем!
Волшебник тянет за поводья, его кролики беспокойно вскидываются, и повозка вместе с Кили и Ледой срывается с места. Девушка чуть не вываливается из нее, но руки мужа успевают ухватить ее поперек талии. Они петляют между пригорками, а за ними уже мчатся пара орков верхом на варгах.
- Нельзя их бросать! - орет Кили. Его трясет, и Леда не может сказать, от болезни это или же от ярости. - Радагаст, верни меня обратно!
Старик лишь подгоняет своих зверей, так что гному приходится только рычать от злости. За ними гонятся, Леда тянется рукой к мечу мужа.
- Только посмей спрыгнуть с этой повозки! - рявкает на нее злой Кили и хватает лук. Тетива напряженно скрипит, когда он кладет на нее длинную стрелу, растягивает и выпускает в ближайшего к ним варга. Тот с диким визгом валится на землю, и его всадник летит следом. Ему на смену приходят еще двое - Леда ощущает себя в тисках гидры, потому что орки все прибавляются, сколько бы стрел Кили на них не тратил.
Она хватает в руки короткий меч, что нашла забытым в хижине Беорна, и он блестит в ярком свете полной луны. Ее муж оборачивается на этот блеск.
- Леда... - выдыхает он, и в холодном воздухе его горячее дыхание вырывается из открытого рта белесым паром. Девушка стискивает рукоять меча еще крепче.
- У тебя кончаются стрелы, - коротко бросает она, боковым зрением замечая, как приближается к ним еще одна фигура варга с орком в седле.
Им в затылок бьет сильный ветер - Радагаст подгоняет своих кроликов так скоро, как только может, и на несколько мгновений они отрываются от погони, пока из-за холмов к ним в долину не врываются новые преследователи. Леда осматривает раскинувшиеся перед ними низины, но ничего не находит. Ничего, за чем можно было бы укрыться.
- Держитесь крепче! - вдруг кричит Радагаст и резко сворачивает в сторону. Леда коротко вскрикивает, падает на спину, ее провозит боком по деревянной балке повозки, и она легко вываливается из нее на землю, успевая просчитать ребрами каждый камень.
- ЛЕДА! - крик Кили звенит в голове девушки многомерным эхо. У нее перед глазами прыгает звездное небо и все холмы, вместе взятые, так что встать получается только на четвереньки, и хорошо, что меч все-таки остается при ней. Она вскидывает головы и видит, что варги стягиваются к ней, сжимая в кольцо. Морготово отродье.
Леда встает на ноги, стискивая зубы, чтобы те не стучали от паники, но руки у нее все равно дрожат. Где-то на отголосках сознания она слышит истошный вопль Кили, то дальше, то ближе к ней, и думать о том, что он сейчас вернется как-то страшно.
- Челове-ечина! - приторно тянет орк покрупнее, и варг под ним облизывается, истекая слюной. Леда поворачивается к нему лицом и, не успевая подумать, что же она, черт возьми, делает, срывается с места. Орк рявкает варгу, тот бежит навстречу, но Леда падает на спину, проезжая под зверем до того, как он клацает зубами. Ее короткий меч вспарывает варгу брюхо, он рычит, воет, его кровь брызжет девушке в лицо. Зверь падает, как подкошенный; Леда выскальзывает из-под него и перекатывается на живот, но ее тут же хватают за толстый ремень и резко вскидывают, протягивая по земле ее добрые два роста. Она брыкается, не выпуская из рук меч, пытается повернуться, чтобы добраться холодной сталью до морды варга, но он уворачивается и бросает ее тело на небольшой валун на земле. Леду швыряет об него спиной, так что перед глазами все полыхает красным, белым, синим, и боль простреливает ее спину по всему позвоночнику.
Она кричит, ей так больно, что это почти лишает ее сознания, и слабость опутывает с головы до ног. Леда не может подняться, только хрипит и кашляет, чувствуя во рту привкус собственной крови. Буквально в шаге от нее рычит варг, орк верещит что-то на своем черном наречии, но девушка не разбирает его слов - у нее в голове ураган из ощущений, а в ушах свой же стон. Она еле находит в себе силы поднять голову от земли, и тогда в бок варга впивается длинная стрела Кили.
- Отойди от нее, животное! - он в ярости, он так зол, что даже девушка не помнит такого его лица. Гном спрыгивает с повозки, рвется к зверю и вгрызается мечом ему в тот самый раненный уже бок. Радагаст кричит что-то по другую от Леды сторону, и его посох, больше похожий на корягу, отбрасывает на землю и орков самый яркий свет, какого не увидишь даже днем.
Кили скидывает орка с мертвого тела варга - тот не успевает даже схватиться за меч, а его голова уже катится по земле и врезается в Леду. Ее мутит от вида запавших глаз бледного, в струпьях, лица, и она отползает ближе к Радагасту. Волшебник завывает низким голосом, который девушка уже слышала у тела мужа, только теперь камень в его посохе горит куда ярче.
Внезапно всю долину до самых дальних холмов без предупреждения взрывает свет такой ослепительной силы, что Леда жмурится и все равно видит его сквозь закрытые веки. Кили оглядывается, падает, крича ругательства на вестроне и кхуздуле попеременно, а орков и варгов раскидывает в разные стороны, будто от взрыва.
Все прекращается в один миг, но тела прислужников Моргота неподвижно лежат на земле и больше не двигаются. Леда садится, часто моргая и сплевывая себе под ноги остатки крови во рту. Орки точно больше не поднимутся? Их всего четверо, плюс двое погибших от рук Леды и Кили, но у обоих, похоже, больше не осталось сил на сражение.
Леда тяжело, рвано дышит, тянется рукой себе за спину, но позвоночник так нещадно хрустит, что девушке страшно, не получила ли она перелома. Леда оглядывается, благодарно кивает Радагасту.
- Леда! - Кили падает рядом с ней на колени, руками обхватывая ее лицо. - Ты в порядке, не ранена? Махал, Леда, я чуть не умер!
Девушка резко вскидывает к нему злой взгляд.
- Ты сегодня уже умирал, хватит с тебя, mump!
Она поджимает губы, морщится от боли в спине, кляня себя за слабость, но гном с неожиданным упорством и рвением подхватывает ее на руки. Леда слабо упирается, но у нее в самом деле не хватит сил подняться самой, когда спину ее рвет на части тупая ноющая боль.
- Садитесь на повозку, пока они не очнулись, - торопливо кивает Радагаст.
- Они не умерли?! - Кили замирает на месте, и Леда спешно оглядывается. Кажется, они оба пропустили то, что и орки, и варги дышат полной грудью. Кили яростно рычит сквозь стиснутые зубы. - Радагаст, их надо убить, иначе они нападут снова или станут преследовать Фили и остроухих!
- Я-я-я... Я не убиваю живых существ, будь они хоть последними демонами преисподней! - рявкает волшебник, стуча посохом по земле. Теперь, зная, на что способен он с этой палкой, Леда не стала бы с ним спорить.
- Хорошо, мы тебя понимаем, - отрезает она, не давая мужу разразиться новыми проклятиями. Гном не может убить бессознательных существ, но ярость за причиненную жене боль душит его сильнее тисков Махала. - Кили, нам надо спешить.
Они снова оказываются в повозке Радагаста, и волшебник подгоняет своих кроликов с новой силой. Холмы перемежаются с низинами так быстро, что Леда не успевает за ними следить. Она лежит головой на коленях гнома, и он держит ее за руку, проводит пальцем по скуле и касается разбитого им же носа.
- Прости, любовь моя, я не нарочно... - его виноватый шепот девушка едва слышит, различая фразу только по движению губ. - Больно?
Леда мотает головой, едва-едва, чтобы не потревожить мозг в черепной коробке, который сегодня и без того пострадал немало. Из-за того, что повозку подбрасывает на каждой кочке, ей в спину врезаются мелкие камешки и твердые деревянные балки, так что позвоночник стонет и скрипит. Девушке кажется, что на коже у нее разливается синяк величиной с нее саму.
- Ты зря влезла в бой, не дождавшись моей помощи, - вдруг цедит Кили, и Леда поднимает к нему упрямый взгляд.
- Да неужели? Я убила одного, перед тем, как ты пришел, и...
- И второй чуть не прикончил тебя!
Леда кусает губу, опускает глаза. Ей не хочется в очередной раз спорить о том, кто в их ненормальной семье отличился больше, и кому смерть угрожала сильнее. Кили фыркает, коротко ругается и больше не произносит ни слова, но Леда чувствует, как дрожит все его тело, и это напряжение передается и ей.
Тем не менее, усталость и моральное и физическое истощение этим днем берут свое, и девушка проваливается в беспокойный сон, каждой клеточкой тела ощущая тепло рук гнома. Это греет ее не хуже легкого плаща, накинутого Кили ей на плечи.
Солнце нещадно бьет ей в глаза, когда Леда, наконец, приходит в себя. Она осторожно трогает рукой разбитый нос, пытается повернуться, но чувствует слабую боль и чертыхается. Похоже, ушиб она получила знатный, и одним сном тут не отделаешься.
- Лежи, - тихо звучит голос Кили прямо у ее уха. - Я обработаю тебе спину.
Его пальцы аккуратно ведут вдоль оголенного позвоночника жены и останавливаются как раз в том месте, где боль почти нестерпимая. Леда невольно вскрикивает, дергаясь подальше от рук гнома.
- Прости-прости, я больше не буду.
Кили мажет ее чем-то, имеющим знакомый запах, и вся ситуация в целом вдруг переносит Леду во времена их похода на Эребор. Помнится, ее тогда еще совсем не муж точно так же обрабатывал ей затылок лечащей мазью Радагаста, осторожно, аккуратно, боясь навредить или задержать свои пальцы на теле девушки дольше положенного.
- А где Радагаст?
- Он решил вернуться к Фили и остроухим.
Сейчас же Кили уверенной рукой придерживает жену за плечи, а потом Леда чувствует его губы у основания своей шеи и горячее, опаляющее кожу дыхание.
- Gajut men, amralle me,* - хрипит его голос, прежде чем гном отстраняется и опускает вниз ее заскорузлую от пота рубаху. Леда стискивает край рваного рукава, прикрывает глаза, но тоска все равно успевает просочиться ей в самое сердце.
- Тебе не за что извиняться, ты меня спас, - шепчет девушка, боясь, что ее голос дрогнет, если она заговорит чуть громче. Кили осторожно переворачивает ее на спину, его лицо оказывается так близко, что Леда видит каждый жесткий волос в его бороде, морщинки в уголках глаз и изгиб его тонкого шрама, рассекающего бровь, глаз и полщеки. Он трогает нежную кожу у ее распухшего носа и, рвано вздыхая, касается его горячими губами.
Леда жмурится, ища в себе смелость оттолкнуть мужа снова, остановить это безумие, которому она не смеет давать волю, от которого должна отказаться. Кили медленно выдыхает, его дыхание теребит кудрявые пряди волос девушки.
- Пожалуйста, Леда, - почти молит он. Гном сидит на коленях, склонившись над женой так, что его отросшие волосы скрывают от нее лучи солнца, закрывают ее саму от всего мира. И Леда глотает слезы, когда Кили проводит пальцами по ее щеке и зарывается в волосы.
- Пожалуйста.
У Леды дрожат губы и руки, у Леды рушится в душе что-то тяжелое, разрывает ее саму на части, тянет вниз, на самое дно, и Леда не может, не хочет сопротивляться. Леда распахивает свои голубые глаза, смотрит на близкое, смертельно близкое сейчас лицо мужа, и зрачки ее так ширятся, что взгляд кажется темным.
- Один шанс. Пожалуйста.
Леда вот-вот готова заплакать, глухое рыдание уже рвется из ее груди, но Кили накрывает ее губы своими, и жар между ними плавит любой всхлип девушки.
______________________________
*uzbadu men (кхузд.) - мой лорд/повелитель/владыка
*Gajut men, amralle me (кхузд.) - прости меня, любимая
Chapter VIII. Поклоны в РивенделлеЛеда трет заскорузлую кожу с плеч скомканной в кулак травой и стучит зубами. Озеро - яркая голубая монетка среди невысоких сосен у основания Мглистых гор - холодное, на дне его бьет родник, и оттого пальцы девушки уже коченеют и чуть ли не покрываются инеем. Но она все равно упрямо стоит по колено в воде и не желает выходить на берег до тех пор, пока с ее тела не смоется последняя грязь, пыль, пот, а еще кровь мужа.
- Простудишься, - ворчит Кили, лениво наблюдая за ней с берега. Он сидит на своем плаще в одних штанах, а рядом сохнет его верхняя рубашка и белье Леды.
- Не зуди, - отрезает девушка. - Я в кои-то веки могу нормально помыться.
У нее уже посинели губы, но она продолжает нещадно тереть травой и пальцами предплечья и спину. Ушиб на позвоночнике растекается сине-фиолетовым пятном от ее лопаток почти до пояса, и Кили вздыхает, видя эту картину. Такая хрупкая, но такая упрямая, вечно лезет в бой без дела...
Неожиданно его слух ловит конский топот и ржание.
- Эй, слышишь? - гном садится, поворачивая голову к заходящим лучам солнца.
- Фили и Леголас, должно быть? - отзывается Леда, бросая в воду очередной ком жесткой травы.
- Спускаются к нам с гор? - недоверчиво хмурится гном, и девушка понимает его настороженность и выпрямляется.
- Стой тут...
Кили встает, на ходу вытягивая свой меч из вороха плащей и курток, но Леда прыгает к нему на берег, и капли воды с ее волос попадают гному на голую грудь.
- Подай мне меч! - она хватается мокрыми ладонями за плечи мужа, но ее ведет в сторону на занемевших от холода ногах.
Топот копыт двух лошадей звучит все ближе, и Кили раздраженно ругается.
- В своем ли уме? - рявкает он на жену. - На вот, оденься!
- На кой черт мне исподнее! - не остается в долгу Леда. - Подай мне меч!
- Махал, женщина! Ты...
Гном не успевает договорить, плюется в сторону и сбегает, оставляя девушку с бельем в руках. Он спешит подняться на холм до того, как их застанут неизвестные всадники, потому что их голоса Кили уже отчетливо различает в холодеющем к вечеру воздухе. Гном не успевает преодолеть последний подъем, когда видит из-за пригорка гривы двух вороных коней и остроухих сынков лорда Элронда верхом на них.
- Кили! - один спешивается и, приветливо улыбаясь - впрочем, не обнажая даже зубов, как и все жеманные князьки их породы - идет в сторону замершего гнома.
- Почему вы здесь? - вместо приветствия хмурится Кили. Эльфы переглядываются и хмыкают. Ох уж эти недоверчивые ко всему гномы!
- Нас послал отец к вам на подмогу! - второй тоже оказывается на земле и ведет своего коня ближе к Кили. - В Ривенделл прибыли ваши сородичи, и мы решили, что вы заплутали в пути.
Кили невольно оборачивается себе за спину - убедиться, что Леда приняла-таки к сведению свою наготу и поспешила одеться, прежде чем выскакивать к неожиданным знакомым с мечом и луком наперевес. Девушки, тем не менее, у берега озера он не находит.
- Элрохир! - она спешит к ним, огибая стволы тонких сосен, раскинув руки от радости. Кили облегченно выдыхает - слава Йаванне, его непутевая жена одета во все свои чистые одежды.
Леда оказывается рядом с ними, совершенно не обращая внимания на гнома, и идет к эльфам, все так же радостно улыбаясь.
- Элладан! Как вы здесь оказались, mellyn*?
Они заключают Леду в свои теплые объятья, одновременно выдыхая ей в плечи, и отстраняются, едва лишь замечая помрачневший взгляд Кили.
- Вчера к нам прибыли три ваших сородича, - вновь объясняет Элрохир. Леда хмурится, глядя на него снизу вверх. - Они поведали, что ты, твой муж и его брат вышли из Эребора три недели назад, направляясь в Ривенделл.
- Мы решили, что вы заблудились, - договаривает его брат. - Времена нынче неспокойные, чтобы трое путников вот так вот запросто могли пересечь Лихолесье и равнинные земли до Мглистых гор без происшествий.
Леда согласно кивает и, оборачиваясь к мужу, хмурится еще больше. Кили отлично понимает ее немой вопрос, он замер в ее взгляде невысказанным испугом. Кто прибыл в Ривенделл раньше них и по какой причине? Они ведь Эребор покинули вовсе не через главные врата и совсем уж не с почестями.
- Вас должно быть трое, верно? - спрашивает ни о чем не подозревающий Элладан. - Где же твой брат?
Он обращается к Кили, пока Элрохир привязывает коней к стволу сосны. Кили ведет плечами, только сейчас понимая, что до сих пор сжимает в руке меч.
- Он скоро прибудет, я надеюсь, - отвечает гном. - Фили вместе с двумя остроухими...
- Кили! - Леда фыркает и, качая головой, кивает эльфам. - Мы выехали из Лихолесья с Леголасом и Тауриэль. Прошлой ночью нас нагнал Радагаст, которого прислал Гендальф, и... Кстати, Гендальф с Бильбо уже прибыли в Ривенделл?
Элрохир и Элладан недоуменно переглядываются и синхронно качают головами.
- Митрандир прислал весть, что вскоре к нам должен прибыть Эстель вместе с полуросликом. А сам он, должно быть, отправился за советом к Куруниру.
- Что?! - Леда ахает, чуть ли не хватаясь за сердце. Эльфы, вздрогнув, косятся на девушку в недоумении. - Я же просила его быть осторожным и проявлять бдительность! Какой, к черту, Курунир! Ох, Гендальф, посохом бы тебя огреть...
Она продолжает ворчать, вскидывая в воздух руки, и спешит с пригорка вниз, к оставшимся без присмотра вещам. Сыны Элронда переглядываются друг с другом в немом соглашении - провидица ничуть не кажется повзрослевшей женщиной, приближенной к королю Эребора, - она все та же несносная девица с норовом.
Кили спускается с холма вслед за женой и ловит ее уже у берега озера.
- Постой, пока не о чем переживать, - говорит он, перехватывая ее ладонь. Леда выпускает из рук плащ гнома и, сердито обернувшись, шипит сквозь зубы:
- Этот чертов старик может вляпаться в очень опасную переделку, и я его предупреждала о разговорах с Саруманом! - она вздыхает, опуская плечи. - Гендальф упрям, как сто баранов, и он бесит меня, но я все равно за него волнуюсь.
Кили кивает, вплетая свои пальцы во влажные от воды локоны жены.
- Я понимаю. Но этим князькам могут быть не известны конечные цели нашего седовласого, так что не стоит тебе переживать попусту раньше времени.
Леда прикусывает губу, делаясь похожей на маленькую растерянную девочку, и прижимается к груди гнома, втягивая носом сладковато-приторный запах пота, которым пронизано все тело Кили.
- Ладно, - тихо шепчет она, водя пальцами по спине гнома. - О нем волноваться пока не буду. А вот о твоем брате и двух «остроухих», пожалуй, уже стоит.
Кили молчит, хотя его уже полдня одолевают смутные тревожные мысли на счет Фили и остальных. Радагаст, судя по его подсчетам, уже должен был вернуться со всеми тремя, если с ними не случилось по дороге чего-то из ряда вон выходящего, как с Ледой. Да и оставили они их в окружении стаи варгов...
Гном не успевает додумать, когда слышит с пригорка радостные возгласы Элрохира и Элладана, которые перемежаются с хриплым голосом Радагаста.
- А вот и они, должно быть, - говорит Кили, оборачиваясь в сторону Мглистых гор. Леда выглядывает из-за его плеча, жмурясь от лучей почти упавшего в горизонт солнца, а потом радостно улыбается, замечая на холме две знакомые фигуры. Приземистый Фили и высокий стройный Леголас машут им руками.
- Эй, голубки! - кричит гном. - Вижу, вы помирились?
Уставший и голодный Фили всегда отличался особой тактичностью.
Врата Ривенделла встречают сонных путников золотисто-розовым рассветом - все решили преодолеть последний горный пик, не останавливаясь на привал, так что Леда чувствует себя выжатой, как лимон, и постоянно огрызается на замашки не в меру рассерженного дорогой Фили. Леголас что-то тихо обсуждает с Элрохиром, Элладан едет в хвосте их вереницы в компании Тауриэль. У Леды уже даже нет желания оглядываться на них, услаждая свой интерес - сейчас любые эльфийские симпатии ей до лампочки.
Они с Кили и Фили сидят в повозке Радагаста, и девушка старается не смыкать глаз, но плечо мужа такое теплое и мягкое, что сон удушливой волной накатывает с каждой секундой все сильнее. От забытья в царстве Ирмо ее спасает эльфийский горн, извещающий Ривенделл о прибытии новых гостей.
- Добро пожаловать в долину Имладрис! - радостно и бодро объявляет Элрохир. Леда раздраженно шипит на него, чувствуя себя словно с похмелья. Эльф хмыкает, чуть кривя губы в усмешке.
- Скоро вам предоставят покои, где вы сможете отдохнуть, - подхватывает таким же звонким голосом Элладан. - Линдир проводит вас, а нам нужно известить отца о своем возвращении.
Они исчезают за поворотом белой мраморной лестницы, что спускается ступенями прямо к ногам Леды. Она стоит, отряхиваясь от дорожной пыли, рядом с Кили и Фили и смотрит наверх, откуда к ним уже идет статный темноволосый эльф. У него бледная кожа, голубые глаза и тонкие пальцы рук, которым он придерживает подол своей мантии.
- Arphen Линдир,* - Леда отдает эльфу дань приветствия, дергает стоящих по обе стороны от нее гномов за штаны, призывая поклониться тоже. Братья нехотя клонят головы, Фили успевает буркнуть что-то нечленораздельное в адрес остроухих.
- Adaneth Леда!* - кивает ей в ответ Линдир и чуть улыбается. - Я рад приветствовать провидицу в нашем доме! Надеюсь, в этот раз вас привел сюда не naugrim cost*?
- Nae, mellon,* - отвечает девушка, угрюмо качая головой. - Кое-что похуже.
Гномы переглядываются за ее спиной, кривя лица - им эльфийский говор не известен, и эта скрытность напрягает не только Кили, не привыкшего к секретам от жены, но и его брата.
- Нам обещали покои для отдыха, - безапелляционно бросает Фили. Леда наступает ему на ногу, но он и ухом не ведет. Линдир виновато улыбается.
- Конечно, naug Фили*, следуйте за мной.
Он ведет гномов и эльфов за собой вверх по ступеням, которые заканчиваются перед резными белыми дверьми в длинные залы с высокими потолками, что теряются где-то над головой. Леда вдыхает свежий аромат лаванды и мяты, витающий в воздухе, и чуть улыбается, несмотря на безумную усталость. На рассвете Ривенделл выглядит сказочным замком, и все в нем светится чистотой и каким-то неземным ощущением защищенности, так что здесь девушка чувствует себя ребенком под крылом матери.
В одном из залов их окружают несколько эльфов разного пола. Один кивает Леголасу, два других уводят Тауриэль.
- Вам направо, gwenn* Леда, - говорит Линдир своим переливчатым голосом и указывает вслед рыжей эльфийке. Кили хмурится и делает шаг вперед, ожидая, должно быть, что верный помощник лорда Элронда сейчас уведет от него жену.
- Baw, nin mellon,*
[нет, мой друг] - качая головой, отказывается Леда. - Im hervess Kili*.
[я жена Кили]
Линдир чуть вскидывает одну бровь, но потом его лицо озаряет понимание.
- Ai*. До нас доходили слухи о вашей свадьбе. Прошу простить мне мою бестактность.
Он приказывает одному эльфу вести Фили в крыло, куда вчера поселили еще троих гномов из Эребора, а Леду и Кили сам ведет в покои, которые находятся чуть западнее гномьих. По дороге, которая длится, должно быть, вечность из-за медленного шага эльфа, девушка берет гнома за руку - он напряжен и везде, похоже, чует подвох, раз не может расслабиться в самом благословенном месте Средиземья.
Как это разнится с его поведением в первое их посещение Ривенделла...
Когда двери небольшой светлой комнаты закрываются, оставляя Леду наедине с мужем, он, наконец, выдыхает.
- Я не могу перестать думать о том, кто пришел за нами в Имладрис, - поясняет Кили свою нервозность, и девушка нехотя с ним соглашается. Она тоже думала об этом всю дорогу до Ривенделла.
- Ты думаешь, они пришли за нами? - переспрашивает она, хмуря брови. Кили пожимает плечами, но его голос режет сладкий воздух, будто нож.
- А для чего тогда три гнома проделали такой длинный путь из самого Эребора аж до эльфийского пристанища? Сомневаюсь, что Торин решил вдруг проявить свое уважение повелителю остроухих.
Леда кусает губы, но усталость и сон давят на ее мозг изнутри так сильно, что думать она ни о чем не может, как следует. Девушка вздыхает, разминая затекшие мышцы шеи и плеч, и, давя рвущийся наружу зевок, лишь роняет:
- Мы подумаем обо всем завтра.
- Завтра? - Кили хмыкает, подходит к ней ближе и помогает снять тяжелую куртку. Далее падают на спинку резного кресла рубашка Леды, рубашка гнома и штаны.
- Когда поспим, тогда и завтра, - объявляет девушка, забирается на чистые белые простыни, пахнущие весной и цветами, и зарывается лицом в подушки. Она настолько вымотана, что даже принять ванну перед сном у нее не хватает сил.
- Хорошо, - кивает Кили, следуя за женой. - Завтра, так завтра.
Проснуться ей помогает птичий щебет - соловьиная трель разливается в воздухе через открытое окно светлых покоев, и Леда нехотя разлепляет веки. За окном светит яркое полуденное солнце, тело ее ломит во всех мышцах одновременно, так что девушка чувствует неприятную тяжесть, даже когда просто зевает и потягивается. Кили дрыхнет, уткнувшись носом в подушки, и на пение соловьев ему откровенно плевать.
Девушка решает не будить мужа еще некоторое время, поэтому тихо встает, одевается и выходит в длинный коридор. Насколько она помнит, он должен вывести ее в главные залы, а оттуда к крылу лорда Элронда.
Леда не успевает пройти и половины пути, когда слышит где-то в конце холла беспокойные крики, топот нескольких пар ног и перемежающие говоры гномов и эльфов одновременно. Заинтересованно и настороженно хмурясь, Леда бежит к восточному повороту коридора, почти тут же сталкиваясь нос к носу с... Гимли.
- Ты! - хором выкрикивают оба, на секунду смешиваются, а затем гном кидается девушке на шею с самыми радостными криками во всей Арде.
- Леда, Махал тебя подери, а я только собрался найти тебя и взгреть как следует за вероломные побеги!
- Гимли? - все еще не веря, выдыхает девушка. Гном сгреб ее в свои железные объятия и так сжал, что ее сердце сейчас стиснуто между ребрами и готово выскочить через грудную клетку наружу. - Что... Что ты здесь делаешь?
Он, наконец, отпускает ее, давая возможность несколько раз глубоко вздохнуть, а потом без предупреждения шарахает по спине открытой широкой ладонью, выбивая из Леды весь дух. Господи, как болит этот синяк... Так и убить можно.
- Гимли, Эру тебя Илуватар...
- Я приехал вместе с отцом и Двалином только вчера днем! - объявляет рыжеволосый во всеуслышание, так что высокие мраморные колонны залы гудят от непривычного гномьего крика. Впрочем, для Гимли это всего лишь обычная манера вести разговоры.
- Двалин здесь? Двалин? - Леда широко распахивает свои голубые глаза, хлопает ресницами, как какая-то леди-миледи и удивленно ахает. Вот уж своего отца она здесь увидеть никак не ожидала...
- Так точно. Вообще-то Торин посылал за вами только меня и Глоина, но Двалин настоял на своем, так что из Эребора мы выехали втроем. Не мог же он бросить свою драгоценную дочурку, которая вечно как заноза в ж...
- Поговори еще! - девушка стукает его кулаком в грудь и под его же гомерический хохот улыбается. Этот бородач никогда не слыл очень уж умником.
Леда так рада внезапному появлению старого друга - вместе с его новостями о своем названном отце - что забывает на время обо всех неурядицах, и даже о том, что три гнома прибыли в Ривенделл забрать своих сородичей обратно в Эребор.
- Так вы пришли нам мозги обратно вправить? - спрашивает девушка, усмехаясь на попытки гнома придать своей всклокоченной бороде сколь-нибудь уместный для этих мест вид. Руки Гимли замирают, и Леда видит, что он смущен. - Maz*, вы пришли за нами? Или же... - голос девушки звучит тише, и она опускает голову, не желая заранее знать ответ. - Или же вы пришли только за племянниками Дубощита?
Гимли открывает рот и мычит что-то нечленораздельное, но прежде, чем он отвечает, Леда слышит все тот же беспокойный гул голосов, что привел ее в это крыло, и она подается вперед, пытаясь рассмотреть залитый солнечным светом холл в конце коридора.
- Что там происходит?..
Гимли быстро оглядывается и, равнодушно пожимая плечами, кивает в сторону суетящихся фигур.
- А, там какой-то следопыт принес к Элронду карлика-полурослика.
- Принес? - голос Леды подскакивает на октаву, и она едва сдерживает испуганный вскрик. Гном недоуменно хмурится.
- Их, кажется, по дороге сюда зацепило чем-то, полурослик едва живой...
Гимли договаривает фразу уже совсем неуверенно, потому что девушка на его глазах бледнеет, начинает дрожать, и из горла ее уже рвется панический вопль.
- Что ж ты молчал, тупоголовый казад! - вспыхивает она, словно факел, и тут же срывается с места, едва ли не снося ничего не понимающего рыжебородого друга со своего пути. Гимли смотрит ей вслед, бухтит себе под нос «сумасшедшая баба» и плетется следом, прикидывая в уме, сколько раз со времени ее побега из Эребора Леда успела приложиться головой об землю, дерево или другое препятствие, раз теперь ведет себя хуже полоумной.
Леда вылетает из-за поворота, скользя на своих ботинках гномьего производства, явно не приспособленных к забегам по мраморным залам эльфийского во всех отношениях Ривенделла. Она поворачивает у колонны, успевая ухватиться за нее рукой, чтобы вовремя свернуть, и попадает аккурат к толпе из нескольких эльфов-слуг и Леголасу. Все они стоят спиной к закрытым дверям, из-за которых Леда улавливает переливчатый низкий голос лорда Элронда, который буквально тут же прерывается булькающим всхлипом и криком одного знакомого ей хоббита.
- Бильбо! - кричит девушка, в одно мгновение оказывается у двойных дверей покоев и тянет руки, чтобы распахнуть их и оказаться рядом с своим давним другом, которого сама же обрекла на нынешние муки. Сомнений в том, что Бильбо Бэггинс, достопочтенный хоббит из Шира, ее лучший друг и соратник во многих делах сейчас находится на пороге между жизнью и смертью, раненный по ее же вине, у Леды почти не остается.
- Meldis, avo garo!* - Леголас перехватывает упирающуюся девушку поперек талии и тянет подальше от резных дверей. Крик Бильбо повторяется, и Леда тоже стонет, стискивая рукава мантии лихолесского принца.
- Пусти, я хочу его увидеть, это я виновата! - тараторит Леда, пока сердце в ее груди пытается выскочить через горло. От неожиданного страха за хоббита ее мутит, как от давно забытого чувства.
- Лорд Элронд поможет ему, будь уверена! - припечатывает Леголас. Гимли в этот момент как раз появляется у поворота холла и смотрит на свою подругу в руках эльфийского князька с таким недоумением, что тот тут же размыкает объятия.
Леда стискивает руки и зубы, оборачивается к эльфу и, вздыхая, произносит:
- Его ранили моргульским клинком, да? - ее вопрос звучит почти как утверждение, так что стоящий рядом с Леголасом высокий темноволосый мужчина удивленно клонит голову.
- Откуда ты знаешь?
У него приятный вкрадчивый голос, длинные волосы до плеч и смуглая кожа щек и ладоней. Леда поднимает свой взгляд, встречаясь с проницательными серыми глазами на весьма молодом лице. Она не знает его, этот мужчина не эльф.
- Мой друг, наши пути не пересеклись бы, не будь я знаком с провидицей из Эребру, - говорит Леголас в повисшем неловком молчании. Леда чуть хмурится, пряча в груди неожиданную тревогу. - Она - мой давний и очень хороший друг, и нас связывают годы дружбы и одно великое событие.
- Так Вы - провидица Эребора? - сменяя удивление уважением, переспрашивает мужчина. Леда смотрит на него во все глаза и не может даже вдохнуть.
- А Вы - Арагорн, сын Араторна, - выдыхает девушка. Он растягивает тонкие губы в приветливой улыбке и чуть склоняет голову. Леда заставляет себя очнуться и тоже кланяется, гораздо ниже своего собеседника, чем вызывает у него лишь волну смущения.
- Не стоит, я простой следопыт...
У Леды нет смелости возражать ему сейчас, настолько внезапной оказалась для нее эта встреча, к которой девушка готовилась, возможно, все эти долгие годы. Арагорн II кажется ей сейчас слишком юным по сравнению с человеком из ее воспоминаний, но трепет от его вида заслоняет собой все разумные доводы, так что Леда лишь глубоко дышит и ни секунды не может позволить себе даже моргнуть. Если бы она все еще жила в своем родном мире, ее по праву посчитали бы фанатичкой.
Леголас смотрит на свою подругу с удивлением - поведение девушки разнится с ее обычным нравом, который она показывает всем своим новым знакомым, едва лишь узнает в них героев ее воспоминаний. Похоже, знакомство с наследником Исилдура не входит в число обыкновенных.
- Я много слышал о Вас, - говорит Арагорн и снова уважительно кивает, и Леда вспыхивает, как маков цвет.
- Не стоит кланяться мне, - торопливо отрезает девушка, облизывая пересохшие губы. - Я приношу этому миру одни проблемы.
Дунэдайн удивленно вскидывает брови и хочет что-то ответить, когда за спиной провидицы звучат сразу несколько голосов:
- Леда! - Кили, встрепанный больше обычного, наконец, находит свою жену в компании остроухого и еще какого-то высокого человека, и это ему совершенно не нравится.
- Леда! - кричит Гимли, наконец-то нашедший слова после своего удивления.
- Леда! - басит появившийся буквально из ниоткуда Двалин и, не спрашивая, сгребает девушку в свои объятия. Гном с нею вовсе не церемонится, и смотрящему на все со стороны Арагорну это кажется странным. Она же провидица, спасительница Торина Дубощита, защитница Эребора, главный советник Барда Драконоубийцы. Она же такая хрупкая и маленькая, несмотря на все подвиги, которые совершила и о которых слышал последний из дунэдайн.
- Ох, отец! - вскрикивает Леда и тянется к гному с теплыми объятиями. Арагорн удивляется еще больше. Гном - отец провидицы? Но ведь Леголас рассказывал ему, что Леда из Эребора совсем не гномка...
- Позвольте развеять некоторые сомнения, - говорит вовремя нашедшийся Леголас. - Это Двалин, правая рука короля Торина II Дубощита и названный отец Леды.
Наследник Исилдура учтиво кланяется и получает от гнома тот же поклон. Правда, глядит он на Арагорна много угрюмее своей так называемой дочери.
К ним подходит тоже не блещущий оптимизмом гном пониже и помоложе, кладет руку на талию девушки и по-хозяйски ее обнимает.
- Это Кили, племянник Торина, - поясняет эльф. Леда хмыкает, мысленно сравнивая его с экскурсоводом, но вслух ничего не говорит. Смотреть на вытянутое лицо Арагорна, который сегодня, видимо, получает недюжинную долю удивления, еще забавнее.
- Рад этой встрече, - кивает ему мужчина, и Кили сильнее сжимает ладонь на талии девушки.
- Это Вы привели Бильбо в Ривенделл?
Леда наклоняется к его уху и шепчет пару слов, от которых лицо гнома становится угрюмее в несколько раз.
- Он все-таки воспользовался кольцом? - спрашивает он у девушки. Арагорн заинтересованно склоняется к гному.
- Вы тоже знаете прошлое и будущее?
Кили переводит к нему свой упрямый взгляд.
- Нет, я всего лишь муж провидицы, которая слишком много болтает.
Леде кажется, что на сегодняшний день с наследника Исилдура хватит новостей.
И тут двери покоев раненного Бильбо открываются, выпуская к ждущим снаружи лорда Элронда собственной персоной.
__________________________________________
*
mellyn (синд.) - друзья
*
Arphen Линдир (синд.) - благородный Линдир
*
Adaneth Леда! (синд.) -
Adaneth - обращение к смертной женщине. (к женщине-эльфу обращаются
elleth)
*
naugrim cost (синд.) - гномий раздор
*
Nae, mellon (синд.) - увы, мой друг
*
naug Фили (синд.) - гном Фили
*
gwenn (синд.) - обращение к незамужней женщине.
*
Ai (синд.) - Ах
*
Maz (кхузд.) - друг
*
Meldis, avo garo! (синд.) - Мой друг, не делай этого!
Chapter IX. Встречи неожиданные и ожидаемые- Лорд Элронд! - Леда оказывается перед взором владыки Ривенделла раньше остальных и, спешно кланяясь, тянется к нему за ответами. - Как Бильбо? Он сильно пострадал?
Эльф выглядит все таким же безупречным изваянием - прекрасно сложенным, статным и до зубного скрежета идеальным. Правда, сейчас глаза его выражают отнюдь не надменное спокойствие, которым лорд Имладриса может похвастать во всех остальных случаях.
- Да, его жизнь уже вне опасности, - нараспев говорит Элронд, и Леда облегченно выдыхает. Эльф явно устал, потому что девушка видит на его висках капли испарины и думает, что даже бессмертным всезнающим владыкам нужен отдых.
- Я могу навестить его? - спрашивает она, но лорд качает головой и, поведя плечами, прикрывает за собой массивные двери спальни хоббита.
- Бильбо нуждается в спокойном сне. А мы с Вами, миледи, в серьезном разговоре.
Элронд кивает остальным присутствующим, задерживая взгляд на фигуре Арагорна, и идет к мраморным колоннам, которые поворачивают в восточное крыло. Леда изъясняет этот пренебрежительный жест по-своему и обреченно топает вслед за владыкой. Кили решительно идет за женой.
- Ах, да, - Элронд замирает на мгновение и, полуобернувшись, окидывает всех гостей быстрым взглядом. - Линдир проводит вас в обеденные залы. Вы, должно быть, проголодались с дороги.
Леда кивает мужу и спешит за лордом Элрондом, хотя ее желудок тоже призывно урчит от голода. Ничего, это подождет.
Они вдвоем поднимаются по витой лестнице - тоже мраморной и белоснежной, как первый снег, и оказываются в беседке, сплошь пронизанной солнечным светом и теплом. Здесь пахнет весенними цветами и свежей мятой. Леда с удовольствием вдыхает этот аромат, на секунду прикрывая глаза. Когда она открывает их, лорд Ривенделла уже сидит в своем резном кресле с высокой узкой спинкой и смотрит на нее.
- Итак, - Элронд кивает девушке на предложенный стул и переплетает тонкие пальцы своих бледных рук. - Я должен спросить у тебя о причинах того, что в моем доме такое множество из Эребора. Подобного зрелища я не помню с похода Торина Дубощита.
Леда присаживается на край стула. Элронд однозначно не будет доволен следующими новостями.
- Простите за такой внезапный визит, милорд, - тихо отвечает девушка. - Я бы послала к вам ворона, если бы это не было так опасно в нынешнее время.
- Правильно ли я понимаю,- прерывает ее Элронд, - что все это связано с единым кольцом, которое принес сюда полурослик?
Глаза Леды ширятся от удивления, она замирает с открытым ртом, не успевая договорить. Проницательность ривенделльского владыки удивляет и обескураживает девушку, так что она молчит, не зная, что ответить. Лорд Элронд тем временем вздыхает и склоняется ближе к ней.
- Опасное дело ты затеяла, Леда из Эребора.
- Послушайте! - Леда тоже придвигается, повышая голос, чтобы даже для себя ее слова звучали убедительнее. - Вы же видите будущее, Вы знаете, чем грозит нам всем промедление. Если не теперь, то через сорок лет кольцо само пожелает вернуться к хозяину, а прислужник Моргота к тому времени обретет власть и силу, и его войско будет становиться все мощнее, и тьма нависнет над всем Средиземьем. Я не знаю, правильно ли поступаю сейчас, подвергая излишней опасности себя, мужа и брата, но не хочу, чтобы на моих глазах повторилась история, которую я знаю из фильмов. Я не хочу, чтобы люди Арды потом гибли напрасно, когда в моих силах было предотвратить лишние разрушения и смерти.
Элронд выглядит немного обескураженным, но брови его возвращаются на прежнее место на его лбу до того, как Леда сама успевает взять себя в руки.
- И ты хочешь, чтобы я собрал своих людей сейчас и повел в поход до Мордора, полагая, что у нас есть время до тех пор, как великий враг обретет себя вновь?
Его тон уничижителен и не терпит возражений и намеков. Леда стискивает руки в складках своих брюк, качает головой и хмурится все больше.
- Я не глупа, - отвечает девушка. - Я понимаю, что даже теперь у Саурон... Врага уже есть достаточно союзников, что он созывает свое войско уже очень давно, чтобы мы могли надеяться на его беззащитность. Вряд ли в это тяжелое путешествие Вы поведете большое число своих воинов, я и не хочу этого.
- Чего же ты хочешь?
Леда поднимает глаза к лорду Ривенделла и произносит на выдохе:
- Я хочу, чтобы Вы созвали совет. Пусть лучшие люди своих народов узнают правду и решат, хотят ли принять участие в спасении мира, в котором живут.
Элронд смотрит на нее долгое мгновение, и девушка не отводит взгляд, надеясь, что владыка увидит там решимость. Тем не менее, это эльфа не впечатляет, потому что он выдыхает и качает головой.
- Очень немногие верят твоим словам даже спустя столько лет, дитя постороннего мира. Еще меньше захотят рисковать своими жизнями, отдавая дань твоему желанию. Путешествие это опасное, тяжкое и грозит смертью - даже тебе, знающей будущее.
- Думаете, мне это неизвестно? - Леда не повышает голоса, но тон ее ехидный и неподобающий в разговоре со столь великим лордом, да только девушка уже злится и на него, и на себя за неуверенность, а потому сдерживать себя не может. - Я прекрасно знаю, с какими опасностями может столкнуться небольшой отряд, несмотря на то, что силы врага еще не так окрепли, как помнит моя история. Даже по пути к вам мы столкнулись с орками из Дол-Гулдура и, думается мне, Изенгарда, так что все это вовсе не кажется увеселительной...
- Изенгарда? - Элронд подается вперед, прерывая ее рассерженный монолог. - Изенгард - это владения Курунира, Сарумана Белого, величайшего мага в нашем Белом Совете. Ты что-то путаешь, дитя.
- Гендальф тоже в этом уверен, - фыркает Леда, тряся головой. В беспорядке лежащие сегодня волосы непослушными прядями спадают ей на лицо и закрывают глаза. - Говорят, он поехал к Саруману за советом, верно? - лорд кивает, и девушка еле сдерживает себя, чтобы не затрястись от праведного гнева. - Чертов безумный старик... Я говорила ему, и не раз, что в моей истории Саруман давно предал свет и перешел на сторону Врага, да только великий Митрандир все равно меня не послушал!
Эльфиский владыка хмурит брови, скрещивает на груди руки - жест, который он нечасто себе позволяет, в отличие от вспыльчивой девушки - и тянется к ней.
- Это очень серьезные обвинения, дитя, - серьезным тоном заявляет он, как будто сама Леда об этом не догадывается. - Саруман Белый - глава нашего Совета, и говорить подобные слова даже тебе слишком...
- Я знаю! - тут же вспыхивает, как спичка, девушка. - Я понимаю, милорд, что моим подозрениям должны быть очень весомые доказательства, чтобы с уверенностью обрушивать на великого мага свои обвинения, но... Мы расстались с Гендальфом следующим же днем после побега из Эребора, и он, должно быть, практически тут же отправился в Изенгард, и теперь прошло уже более трех недель с момента нашей последней встречи, а здесь Гендальфа я не вижу...
Леда умолкает и глядит на Элронда сквозь опущенные веки. Да, ее слова могут быть ошибочными, да, она может зря наговаривает сейчас на великого волшебника, но, думается ей, уж лучше быть подозрительным параноиком, чем вечно повторяющим «я же говорила» занудой. Тем более, что от ее слов теперь зависит жизнь одного чересчур любопытного мага.
- Смею напомнить, милорд, что слишком многое в нашу предыдущую встречу оказалось правдой, чтобы теперь и я, и даже Вы закрывали глаза на мои суждения.
Элронд хмыкает. Человеческая девочка из другого мира, ставшая гномьим трофеем, сейчас куда более уверена в себе, чем прежде. Он бы прогнал ее из своих палат, не будь Леда права: ее слова оказывались правдивыми, а сама она едва ли понимала, что несет в этот мир новое будущее. Но, в отличие от прошлого раза, теперь она понимает. И вряд ли позволит кому-либо усомниться в этом, раз смеет перечить даже владыке Ривенделла.
- Что ж... - Элронд снова хмыкает своим мыслям и смотрит на ждущую его решения девушку. - Не лишним будет попросить Радагаста Бурого отправиться в Изенгард. Если Гендальф уже едет от Сарумана с добрыми вестями, они просто встретятся по дороге.
- Мудрое решение, - шепчет себе под нос Леда, не сумев сдержать сарказм, но эльф все слышит и кривит губы в усмешке. Своенравная девица так и не смогла воспитать в себе истинную леди. Неудивительно, что в Эреборе рядом с чопорной леди Дис она не прижилась - Элронд не упустил из внимания ее слова о побеге из гномьего государства.
Впрочем, это совсем не их, эльфов, дело.
Вечером, после того, как закончена трапеза, успокоены все вновь прибывшие, а закатное солнце почти коснулось лучами линии горизонта, испещренной гористыми склонами Имладриса, Леда сидит в покоях Бильбо и читает ему вслух. Ее милый друг спит, погруженный в нарочный какой-то магический целебный сон, и она не смеет его тревожить, а потому просто тихо сидит рядом и шепчет хоббиту строки из книги сказаний и легенд Первой эпохи. Библиотека эльфов не так обширна, как гномская или даже людская, но эту книгу ей нашел Арагорн, выросший в этих местах и не забывший ни одного уголка Ривенделла.
Леде все еще кажется непривычной его молодость, потому что на лице будущего короля людей нет ни морщин, свидетельствующих об изнурительных походах в дальние земли, ни глубины мыслей во взгляде - глаза его вообще не кажутся ей столь уж проницательными, как она подумала в первый раз. Этот молодой следопыт не похож на ее Арагорна, даже опуская тот факт, что с Вигго Мортенсеном его вообще не должно ничего связывать.
Этот Арагорн вовсе не обязан был оказаться именно таким, к которому Леда привыкла из фильмов и своих историй, но и довериться этому Арагорну она пока не может. Он слишком юн и неопытен.
Девушка вздыхает. Она ведь тоже вовсе не представляет собой образец мудрейшей наставницы, великой провидицы и непоколебимой девы. Она вообще мало что из себя представляет, и за такой, как она, никто точно не пойдет.
- Леда, ты тут?
Никто, кроме ее мужа.
Кили находит ее спустя полчаса бесполезных метаний по коридорам Ривенделла и, вздыхая, входит в покои спящего Бильбо. Она весь день выглядит подавленной и уставшей, и вовсе немудрено, что их мысли сейчас текут в одном направлении: по какой причине сюда прибыли Двалин, Глоин и Гимли?
- Я пыталась читать милому Бильбо сказания Первой эпохи, - на выдохе произносит Леда. Ее губы дрожат в невольной улыбке. - Мне кажется, ему бы понравилось.
Кили аккуратно присаживается на подлокотник резного кресла, в котором утопает девушка и, сбивая дыханием пряди ее волос, целует в макушку.
- Конечно же, ему бы понравилось. Думаю, он скоро очнется, раз ты его так лечишь и опекаешь.
Лицо его жены меркнет в заходящих лучах солнца, бьющих в створчатые окна покоев.
- Я должна была уберечь его от этой раны и вообще предостеречь об опасностях, которые таит в себе это чертово кольцо. Но не уберегла.
Она со вздохом закрывает толстый фолиант книги и отставляет его в сторону. А потом ее голова опускается на ладонь гнома на подлокотнике кресла.
- Я подвергла его большому риску, которого он не заслужил, - уничижительно говорит Леда, и ее слова превращаются в лед, падают им под ноги и разбиваются миллионом осколков - такие холодные, ледяные, они сейчас. - Эта рана теперь будет напоминать о себе до конца его жизни, и он никогда не оправится. Ты знаешь это?
- Леда... - Кили склоняется над девушкой, закрывая своим телом от света, и обнимает за плечи. - Он в безопасности теперь, его жизнь спасена великим Элрондом, и Арагорн сказал мне, что он сбежал от назгулов на границе Шира только благодаря тому, что вовремя получил от тебя весть. Думаю, ты все же уберегла его от многих бед.
Леда качает головой, прежде чем поймать себя на внезапной мысли.
- Ты разговаривал с Арагорном?
- Немного, когда искал тебя полчаса назад, - гном съезжает вниз, в кресло, окончательно и, приспосабливаясь, сажает жену к себе на колени. Вот так намного удобнее.
- И что ты о нем думаешь?
Вопросы подобного рода от Леды весьма неожиданны, ведь Кили как раз от нее слышит уже который год о величии будущего короля всех людей, о его значимости в истории этого мира и о том, каким мудрым и замечательным человеком он является. Гном косится на жену, но она смотрит на него и в самом деле ждет ответа. Так что Кили откашливается.
- Мне он показался разумным человеком. Он силен и смел, это видно по взгляду. Думаю, он именно такой, каким ты мне его описывала.
Леда не может пока согласиться со словами мужа, но возразить ей нечего. Свои опасения и невольные думы она старается прятать до поры, до времени, пока не найдет доказательств своим тревогам. Если их не будет, и девушка лишь зря беспокоится - оно же к лучшему.
- А ты уже встречалась с леди Арвен? - спрашивает Кили, и Леда вскидывается, мгновенно делаясь напряженной, как струна. Леди Арвен давно волнует ее мысли, гном знает это.
- Она здесь?
- Арагорн поведал мне, что именно она и привезла Бильбо в дом отца, пока за ними гнались назгулы.
- Она утопила их в реке, верно? - губы девушки кривятся в усмешке, и Кили кивает, не пытаясь даже удивляться.
Он встает, поднимает вслед за собой жену и, отвечая на ее немой вопрос легкой хитрой улыбкой, ведет девушку из покоев спящего Бильбо. Они идут вдоль витых белоснежных колонн узких коридоров, спускаются по лестнице в крытый сад и оказываются в буйстве золотистой листвы. Кажется, что здесь царит осенняя красота, что солнце светит так, как будто сейчас октябрь, но на самом деле, думает Леда, это природа прощается с Ривенделлом. Сейчас август, но время неумолимо несется вперед, забирая из величия эльфийской долины зеленые краски.
Возможно, своими действиями она лишь приблизила момент прощания эльфов с миром Средиземья.
- Арагорн! - Кили зовет стоящего у моста следопыта, и тот, повернувшись, коротко улыбается. Леда хмурит брови, не понимая, что они оба задумали, пока из-за листвы поникшей к ручью ивы Арагорн не выводит свою миледи. У Леды перехватывает дыхание, когда она поднимает взгляд к ее лицу.
Арвен Ундомиэль, дочь лорда Элронда, Вечерняя звезда своего народа, поистине прекрасна. У нее мраморно-белая кожа, пронзительно серые глаза и волосы, волосы, волосы... Их так много, что Арвен похожа на Рапунцель-брюнетку, и от этого невольного сравнения Леда почти улыбается.
- Mae govannen, adaneth Leda,* - Арвен кланяется, невесомый шлейф ее длинного платья шелестит по опадающей листве, когда она делает к девушке несколько шагов. Леда так заворожена ее размеренной плавучей походкой, что сперва не может даже ответить.
- Mae govannen, - спохватившись, отвечает она на выдохе. Ее сердце сейчас готово выпрыгнуть из груди, так она поражена этой встречей. Кили стоит рядом, держит ее за руку, и только тепло его ладони не дает девушке упасть.
- Простите нас за столь неожиданный визит, - говорит вместо жены Кили. - Мы бы не стали отнимать Ваше время, но Леда так давно грезила Вами...
- Ничего, - Арвен чуть улыбается, не сводя глаз с лица девушки перед собой. - Я тоже давно мечтала познакомиться с Вами, провидица Эребора. Мои братья много рассказывали о Вашей доблести.
Леда смущенно опускает взгляд, а Кили хмыкает себе в бороду. Вообще-то подобные слова обычно говорят в знак уважения и похвалы мужчинам, воинам и героям, и обычной леди это должно быть обидно, но его жена лишь благодарно улыбается.
- Это правда, что Вы знаете будущее, подобно моему отцу? - спрашивает леди Ривенделла, и Леда удивленно вскидывает брови. Арвен смотрит на нее с надеждой, которую ей трудно понять.
- Насколько мне известно, лорду Элронду открыты все возможные пути, по которым может пойти этот мир, а я... - Леда переводит взгляд на Кили, сжимает крепче его ладонь и возвращает взор к Арвен. - Я знаю лишь одну линию, один сюжет, и он далеко не светлый и не блистательный. Я все еще с надеждой в сердце жду, что знакомая мне история не станет правдой.
- Но Вы ведь знаете нас, - голос у Арвен мелодичный, переливчатый, куда более приятный, нежели у Тауриэль и, возможно, даже леди Галадриэль. Если бы звезды умели петь, они пели бы ее голосом, думается Леде, но она молчит и не говорит этого вслух. Рядом с леди Арвен ей вообще не хочется ничего говорить и портить ее мелодию своим грубым хрипом.
- Леголас говорил мне, - вдруг встревает Арагорн, - что провидица Эребора знает будущее всех, кто ей знаком. Миледи, Вы знали и меня, и Арвен. Значит ли это, что вам известно, что ждет нас в дальнейшем?
Они оба смотрят на нее с той непонятной ей надеждой, в которой Леда угадывает сейчас только один вопрос. Он приводит девушку в щемящий душу восторг, от которого хочется радостно улыбаться.
- Вы хотите знать, что ждет именно вас? - Леда ничего не может с собой поделать - ее губы расползаются по лицу в широкой улыбке, и Кили тщетно пытается вернуть ей прежнее спокойствие. Она опускает глаза, продолжая почти смеяться, и Арагорн и Арвен не могут понять ее радости. Кили закатывает глаза, видя это.
Однажды Леда назвала это «бешеным фанатизмом», и незнакомое слово как нельзя кстати описало ее состояние сейчас.
- Ai, nin aranel...* - девушка поднимает голову и, все еще улыбаясь, смотрит на самую светлую пару Средиземья, как на чудо. - Ваша история будет длиться...
Она хочет договорить, но ее прерывает окрик Двалина.
- Леда! - отец ищет ее уже очень долго, он рассержен и, должно быть, встревожен. Леде не хочется покидать крытый сад, но Кили подталкивает ее к лестницам, и девушка, спешно кланяясь, убегает прочь. Прежде чем уйти, гном кидает на Арагорна и Арвен прощальный взгляд.
- Не беспокойся, будущий король. В вашу любовь моя жена верит гораздо больше, чем во все остальное в этом мире.
«Даже больше, чем в свою собственную», - мысленно добавляет он, но вслух ничего не произносит и тоже покидает укромный уголок Ривенделла, оставляя эту пару наедине друг с другом.
Через два дня пребывают новые гости. Леда ждет возвращения Гендальфа, постоянно смотрит в окна отведенной им с Кили комнаты, которые, на благо, выходят прямо на передний двор дворца. Окна в покоях все еще спящего Бильбо не дают обзора к воротам, так что девушка сидит у его постели по вечерам, когда устает следить за горизонтом, и читает ему вслух. О том, что он все еще спит, она почти не волнуется, припоминая, что из-за похожего ранения его племянник Фродо проспал беспробудным сном четыре дня кряду.
Пока все они ждут пробуждения хоббита, возвращения Гендальфа Серого и встречают новых гостей, Леда беспокоится о своих мыслях, которые не может поведать мужу.
- Тебе стоит вернуться в Эребор и пресечь на корню всякие гнусные слухи о своей семье! - сердито говорит ей Гимли в один из вечеров, когда Кили нет рядом. - Леди Дис затеяла там самое настоящее сватовство, и подбирает младшему сынку партию одна другой хуже!
Гном взбудоражен и раздосадован этой новостью, и в его чувства Леда искренне верит - он один из немногих гномов, кроме членов ее первого отряда, который привязан к девушке и любит и чтит ее как родную. Конечно же, вспыльчивому больше огня Гимли такие посягательства на честь его подруги кажутся кощунственными и абсолютно недопустимыми, но Леда отчего-то не спешит злиться и ругать свекровь, на чем свет стоит, как бывало прежде. Сейчас девушка выглядит лишь опечаленной и задумчивой больше обычного.
- Ты в своем уме, ezbud*? - спрашивает ничего не понимающий Гимли. - Твое спокойствие злит меня еще больше - неужели ты ничего не будешь с этим делать?
- Что я могу, maz*? - восклицает девушка, вскидывая руки. - Отсюда, за тридевять земель от Эребора, сбежавшая под покровом ночи из-под стражи короля, что я могу поделать? К тому же, древний закон никто не отменял, и леди Дис, несомненно, настоит на его легальности. Вы же чертовы гномы, для вас гребаные законы превыше всего остального.
Она, наконец, ругается, но это единственные всплески хоть какой-либо злости по отношению к ужасающей даже Гимли новости. Даже Двалин отмалчивается и ничего не говорит на этот счет, Глоин ворчит себе в бороду что-то про потомство, которого у Леды нет и в помине, а Фили и Кили отводят глаза, как один. И если ее брат просто старается не попадаться ей на глаза, видимо, узнав последние новости от Двалина или Глоина, то ее муж старается не отходить от нее ни на секунду, видимо, полагая, что во взвинченном состоянии Леда может выкинуть что-то совсем сумасшедшее.
- Пятнадцать лет нашего брака истекают будущей весной, - выдыхая, произносит Леда. Она все так же задумчива и отстраненна от всей этой суматохи, так что Гимли приходится отдуваться и злиться за двоих. - Кажется, закон говорит именно об этом сроке. Как думаешь, леди Дис устроит, если ее сыновья вернуться домой одни?
Гимли смотрит, нет, пялится на подругу во все глаза и совершенно точно не хочет принимать то, что она говорит серьезно. Что за бред несет эта больная?
- Зачем королю лишние проблемы с безродной человеческой женщиной у себя под горой, верно?
Рыжебородый гном слышит, с каким грохотом его челюсть падает на пол. Нет, она точно свихнулась в этих эльфийских стенах, и ей давно пора вернуться на свежий воздух, а потом и под Одинокую гору, где ее приведут в порядок и вылечат.
- Ты, черт возьми, совсем утесом поехала! - взрывается Гимли, тряся бородой. Если бы в его руках сейчас оказалась верная секира, он снес бы все углы в этой тесной комнатушке. - Ozirum menu seleku!* Нет, ты только себя послушай!
Леда поднимает к нему взгляд, и Гимли осекается. Глаза девушки не выражают ничего, совершенно ничего, там пусто и гулко, как в пересохшем колодце. Она в самом деле равнодушна и отчужденна, совершенно потерянная, и взгляд ее каменный, сухой и безжизненный одновременно. Гном невольно сглатывает и опускает руки ей на плечи.
- Леда, балрог тебя задери... Ты серьезно?
Она не отвечает, встает со своего места и выходит из комнаты, заставляя Гимли бежать следом, врезаясь во все острые углы на поворотах извилистых коридоров.
- Черт тебя возьми, Леда! Ответь!
Гном замирает на лестнице, где девушка остановилась, чтобы поклониться новому прибывшему недавно гостю. Это светловолосый высокий мужчина лет тридцати с небольшим, у него широкие плечи прямая осанка и гордый, абсолютно непоколебимый взгляд светло-зеленых глаз. Леда сталкивается с ним на ступенях, ведущих в библиотеку, спешно извиняется и кланяется.
- Простите, мне не следовало так сильно погружаться в собственные мысли, - все еще задумчиво говорит Леда, пока Гимли за ее спиной надувается, как дракон Смауг, от гнева.
- Все в порядке, миледи, - мужчина широко улыбается и вдруг берет ее руку в свою ладонь, подносит к губам и целует. - Прекрасным девам простительна невнимательность из-за своих мечтаний.
Леда чуть улыбается, приподнимая уголки губ, но взгляд ее остается холодным.
- Мы не знакомы, я не видела Вас ранее в этом дворце. Могу я...
- Дэнетор, - мужчина вновь кланяется, согласно этикету, и на лоб ему спадают светлые чуть вьющиеся пряди золотистых волос. - Сын Эктелиона Второго, наместника Гондора.
Гимли рядом с Ледой фыркает себе под нос «хвастун», но Леда пихает его в бок, так что гном унимает свою враждебность.
- Ах, гондорец! - он разрождается громким возгласом, от которого трясутся стены залы. - Ваш народ горд и своенравен, но его воины сильные и смелы. Приятно видеть здесь очередного князька великого государства людей.
Дэнетор высокомерно вскидывает бровь, бросая на гнома не особо приятные взгляды.
- Очередного? - хмыкает он. - Я единственный сын своего отца, господин гном.
- Гимли, - кивает рыжебородый новому знакомому, и тот переводит взгляд к Леде. Его губы мгновенно расползаются по молодому лицу в широкой улыбке-ухмылке, вызывая у девушки ответную усмешку. Она смотрит ему прямо в глаза, внимательно осматривает немного скривленный нос, тонкие губы, подбородок с колючей щетиной, и такое внимание от столь миловидной, но совсем юной девы ему льстит, так что мужчина не пытается остановить такое пристальное изучение. Леда хмурится, кусает губы и, наконец, выносит вердикт.
- Надо же, - говорит она тоном, ничуть не менее высокомерным, чем его, - я ожидала увидеть в посланнике Гондора прототип Эддарда Старка, а получила копию Джейме Ланнистера. Забавно, Вы не находите?
Она разворачивается и без объяснений уходит, хитро усмехаясь своим каким-то мыслям, и Дэнетор, да и Гимли, смотрят ей вслед одинаково ошеломленными взглядами.
- Чего? - басит гном. Мужчина готов задать тот же вопрос, но этикет позволяет ему только вскинуть в немом удивлении брови.
___________________________________________
*
Mae govannen, adaneth Leda (синд.) - Приятно познакомиться, леди Леда
*
Ai, nin aranel... (синд.) - Ах, моя принцесса (королевская дочь)
*
ezbud (кхузд.) - леди, госпожа
*
maz (кхузд.) - друг
*
Ozirum menu seleku! (кхузд.) - С тобой и ложки не выкуешь!
Chapter X. ДевятьКогда Бильбо открывает глаза, рядом с ним сидят и Леда, и Гендальф. Безумный старик, пропустив мимо ушей все предупреждения девушки, таки ринулся к Саруману за советом, но, как она и ожидала - впрочем, имея небольшую надежду на лучший исход - все закончилось пленом непокорного слуги Света. Саруман Белый перешел на сторону Врага еще лет десять-пятнадцать назад, и теперь его крепость Изенгард представляла собой кухню по выведению орков особо жестокой и опасной породы - все, как и предполагала Леда. Доставать старого магического друга извечной фразой «я же говорила» ей не хотелось, но она рвалась с языка всякий раз, когда Леда и Гендальф сталкивались упрямыми взглядами. Седовласый волшебник натерпелся в своем плену достаточно, чтобы девушка беспокоилась за него гораздо больше, чем на него же сердилась, поэтому при встрече они лишь молча взглянули друг на друга и одинаково глубоко вздохнули.
Теперь же они сидят в изголовье кровати приходящего в себя Бильбо и с нетерпением ждут, когда их общий друг, наконец, откроет свои сонные голубые глаза.
- Какой... какой сейчас день? - голос хоббита хрипит, сипит из-за долгого сна, и он трет веки распухшими пальцами, пока Леда улыбается во всю ширь своего лица. Наконец-то он очнулся.
- Сегодня семнадцатое августа две тысячи девятьсот пятьдесят пятого года третьей эпохи, - растягивая слова, произносит Гендальф, и оба смотрителя переглядываются и подмигивают друг другу. Бильбо распахивает глаза, наконец, справившись с сонным маревом, и смотрит на волшебника с большим удивлением и неверием.
- Гендальф? - подскакивает на октаву его голос. - Ты?
Маг добродушно смеется, пододвигаясь ближе к хоббиту.
- Я, мой дорогой Бильбо. И посмотри, кто еще ждал встречи с тобой.
Леда встает со своего места, чтобы выглянуть из-за плеча мага, и глаза Бильбо ширятся еще больше.
- Леда! - в его взгляде плещется радость, искренняя и такая чистая, что даже у девушки что-то щемит в груди. Она улыбается, тянется к нему руками и изо всех сил обнимает. Хоббит теплый, мягкий и пахнет медом и травами, так что Леда мгновенно чувствует себя в его доме в Шире.
- Ах, милый мой Бильбо! - она целует его в обе щеки, как раньше, забирается на постель, плюя на этикет и манеры истинных леди-миледи, и садится спиной к спинке кровати. Бильбо удобно пристраивается рядом, и они сжимают руки друг друга, как какие-нибудь разлученные возлюбленные, но ни девушку, ни хоббита это нисколько не напрягает.
- Когда... когда ты приехала?
- Три дня назад, - Леда смотрит на Гендальфа, который за своей улыбкой прячет напряженные мысли, и тоже решает пока молчать о надвигающихся проблемах. Тем более, что решать их Бильбо позовут совсем скоро. - Я так рада тебя видеть, мой хороший, - говорит девушка, не выпуская рук хоббита. - Мы за тебя очень беспокоились, и хорошо, что лорд Элронд такой мудрый и знающий лекарь.
Ее лицо мрачнеет, и она вдруг опускает глаза вниз, заставляя Бильбо непонимающе хмуриться.
- Прости меня, мой дорогой, за то, что подвергла тебя такой опасности. Всего бы этого не случилось, не будь я столь эгоистична, что...
- Леда.
Бильбо накрывает ее руку своей, теплой, мягкой, как только что приготовленный хлеб из печи в Хоббитоне, и кротко ей улыбается. Юное самоотверженное создание.
- Здесь нет твоей вины.
Если задуматься, ее вины нет ни в одном плохом событии, что с ними приключались, но разве можно говорить этой девочке что-то подобное? Она сразу же начнет спорить и закапываться еще глубже в свои темные потаенные мысли.
Дверь в светлые покои Бильбо открываются до того, как он успевает придумать еще хоть что-то, чтобы оправдаться за свое нынешнее состояние. На пороге стоят Кили и Фили, приветливо ему улыбаются и, смеясь, кланяются, как когда-то.
- Фили и Кили. К Вашим услугам!
Братья смеются, подходят к постели хоббита, и Кили тут же запрыгивает на кровать под бок к жене. Бильбо улыбается им, как восходящему солнцу, что поднимается с востока, озаряя своими лучами всю долину. Они изменились и повзрослели, но взгляды у них остались прежними - неунывающими и самоотверженно смелыми. Хотя младший племянник Торина глядит куда более серьезно, чем раньше.
- Я рад видеть вас, друзья, - мягко говорит Бильбо, и Кили ему подмигивает. Все, как и прежде.
- И мы чертовски рады тебе, бодрому. Леда не отходила от твоей постели круглыми сутками, мне даже приходилось заставлять ее спать самой!
Он смеется и переплетает свои пальцы с пальцами девушки, пока она фыркает на него за нелепые наговоры.
Гендальф смотрит на них с неприкрытой радостью, хотя в голове его возятся отнюдь не светлые мысли...
Элронд созывает совет лишь на второй вечер. Леда все это время мечется по витым коридорам Ривенделла, спасаясь от серьезных разговоров с Двалином. Ее названный отец пытается заговорить с ней с самого момента из прибытия к эльфам, но девушка умудряется всякий раз найти причину и сбежать.
Зачем ей слушать отца, если она и так знает, какие неутешительные новости он хочет ей поведать.
Леди Дис в ярости от вероломного побега человеческой девчонки вместе с обоими ее сыновьями. Торин идет на поводу у сестры и хочет объявить о расторжении брака племянника. Высокоблагородные гномки потирают руки, и весь свет Эребора ждет, когда же безродная-бездетная женщина перестанет волновать их душеньки.
Такое Леда слушать еще и от Двалина не намерена, ей хватает и возгласов Гимли, да неумелых стыдливых взглядов Фили, который, должно быть, получил весть от жены. Леде же Рагна не написала ни строчки, и ее это обижает.
Девушка сидит в летней беседке как раз перед советом и ждет назначенного времени, когда Двалин-таки находит ее одну. Сделать это было затруднительно - Кили, не без оснований полагая, что его жена задумала что-то сумасшедшее, не отходит от нее почти ни на секунду.
- Вот ты где, - басит старый гном, поднимаясь в беседку к Леде. - Теперь-то бегать от меня не станешь, а?
Леде хочется съязвить ему в ответ, но она слишком устала, чтобы спорить и делать ноги. Она ведь не маленькая уже, ей-богу.
- Не стану, - отвечает девушка, вздыхает и поворачивается к Двалину. Тот садится на скамью рядом.
- Ты же понимаешь, что твое упрямство до добра не доведет? - без разбега начинает ее отец, и Леда в удивлении вскидывает бровь, не сдержав саркастичной усмешки.
- И это ты мне говоришь, Двалин, сын Фундина?
Гном тушуется, прежде чем вернуться к своему нравоучительному тону. Она права, не ему поучать девушку терпению, но кто-то же должен сказать ей правильные слова, а он, вроде бы, считается ее отцом...
- Не буду врать, Торин прислал нас сюда, только чтобы вернуть племянников, - Двалин трет рукой затылок, собирая воедино всю свою учтивость, которой и в помине нет. - Ему непросто это признавать, но если ты так и не родишь наследника Кили, то...
- Не рожу, - отрезает Леда. Ее голос звучит, как тесак, и она режет им любое слово гнома, так что у него - даже у него - свербит на сердце. Он поднимает глаза к своей названной дочери и видит там лишь отстраненное спокойствие и решимость. Это не Леда, не его девочка, эмоции которой бьют через край на каждое действие и неосторожную фразу любого, с кем она не согласна.
- Наши законы - это не шутки, Леда, - вздыхает Двалин. Только Эру единый знает, каких сил ему стоит этот разговор. - Торин вынужден будет расторгнуть ваш союз, если вы...
- Ну и успехов ему.
Леда выглядит спокойной, решительной и спокойной, и это пугает Двалина. Она должна бы злиться, кричать, ненавидеть всех гномов, Эребор, Торина, леди Дис и эти чертовы законы, от которых даже у него, знатного воина, уже болит нутро, потому что они жестоки по отношению к этой слабой сильной женщине. Но Леда сидит рядом с ним, комкает подол своего платья и совершенно ничего не делает, только смотрит на него своими зелеными глазами.
- Леда, девочка.
Она глубоко вздыхает и отворачивается.
- Я ничего не могу поделать с вашим законодательством, Двалин, я это уже усвоила. Раз по закону нам положено разойтись, что ж - да будет так.
- И Кили с этим согласен?
Ее плечи дергаются при имени мужа.
- Понятия не имею. Он говорит, что нет, но кого это волнует? Не леди Дис, уж точно.
Двалин качает головой и хочет, чтобы Леда вновь на него посмотрела. Потому что ему кажется, что его дочь сейчас выглядит глубоко несчастной и одинокой в своем горе, и ее спокойствие - только напускное. Ей-богу, было бы легче, если бы она разревелась у него на плече.
- Он же тебя не оставит, - говорит гном, хотя сам думает, что Леда вполне способна заставить кого угодно делать что угодно, если искренне этого захочет. Только он не уверен, что девушка в самом деле желает подчиняться чертовым обычаям его народа.
- Да, не оставит. И будет скитаться со мной по миру, брошенный и забытый своими сородичами. Я не желаю ему такой доли.
Леда, наконец, оборачивается лицом к Двалину, но гном не видит на нем следы печали и горести. Оно все так же спокойно, как лицо мраморной статуи. И оно пугает Двалина больше, чем все остальное в ее облике. Это не Леда.
- Ты заберешь Кили и Фили обратно в Эребор, - говорит девушка, и гном почти вздрагивает от ее голоса. Он словно ходит по битому стеклу.
- А ты что же?
Леда усмехается, и эта усмешка ему не нравится совершенно.
- А я, раз уж взрастил ты меня в походе, уйду с братством к Мордору. Помогу очистить мир от зла - снова, а там посмотрим.
- Леда... - Двалин хочет коснуться руки девушки, притянуть к себе и сжать в объятиях так сильно, чтобы она закричала или заплакала хотя бы от боли. Но она такая холодная и отстраненная, что гному приходится сцеплять руки за спиной, лишь бы не кинуться на девушку.
- Что, Леда? Я человек, Двалин, и жить мне положено среди людей. Так что я найду себе место в Гондоре, Рохане... подальше от гор и гномов под ними.
Она вновь возвращает взор к закатному солнцу и водопаду, в котором бурлит и пенится ледяная вода, а Двалин смотрит на ее волосы, собранные в причудливые узоры мастеровитыми руками эльфов, и может лишь вздыхать. Его названная дочь приняла решение, и не сказать, что он его не одобряет - возможно, Леда права, и счастье ждет ее в месте, где гномы не водятся.
Но он заставляет себя вспомнить о Кили, и это решительно смывает все его мысли о согласии с доводами девушки.
Леда приходит в сад одной из последних. Там, вокруг каменного круглого стола уже расселись Леголас и Тауриэль - и еще два эльфа, посланные Трандуилом, Линдир, Арагорн, Гимли, его отец и Двалин, и... Фили и Кили. Леда видит их и вспыхивает, резко поворачиваясь к Двалину.
- Я же просила тебя не пускать их сюда! - шипит она на гнома, но он делает вид, что его здесь вообще нет. Конечно же, слова дочери с самого начала показались ему дурными, и он определенно не собирался им следовать, а уж тем более утаивать от младшего племянника короля планы его неугомонной жены.
Поэтому Кили сейчас сидит в резном кресле мрачнее тучи и смотрит на вошедшую Леду с неприкрытой злостью.
- Ты все знаешь об этой истории, уходи, - цедит девушка сквозь зубы, но гном вскидывается так, что даже волосы на его оголенных руках встают дыбом.
- Ты мне не указ.
Она садится рядом, намеренно выпрямляя спину так, чтобы казаться выше. Обычно гордая осанка эреборской провидицы не сулит ничего хорошего никому, кто находится рядом с ней в этот момент на расстоянии вытянутой руки, так что Гимли, замечая это, втягивает голову в плечи.
В сад входит тяжелой решительной походкой Дэнетор, сын наместника Гондора, а за ним, почти плывя по воздуху, лорд Элронд и Гендальф. Маг ведет Бильбо, и хоббит занимает свое место рядом со злющей Ледой. Гимли сидит прямо напротив него и мысленно хоронит мягкоготелого хоббита.
- Все в сборе, как я погляжу, - растягивает слова Элронд и останавливается рядом с Гендальфом. - Сегодня я готов ответить на все ваши вопросы и просьбы лишь одним бременем, и это бремя, увы, ложится на плечи каждого народа Средиземья.
Почти никто не выглядит удивленным - все так или иначе знают историю, которую Леда рассказывает не первый год, и страшная новость не должна показаться никому слишком уж пугающей.
- Вас собрали здесь, представителей своих народов, чтобы ответить на угрозу Мордора.
Леда оглядывает лица всех, избегая Кили, и ее глаза замирают на Дэнеторе. Будущий наместник Гондора, похоже, обескуражен. Он замечает девушку и мгновенно вытягивается, но, в отличие от прошлой их встречи, сейчас Леда видит в нем лишь недоверие.
- Бильбо, покажи им кольцо.
Элронд кивает хоббиту, и тот встает и на негнущихся ногах шлепает босыми ступнями к маленькому столу из белого камня. Золотой ободок кольца из его руки со звоном опускается на поверхность стола. Даже со своего места Леда чувствует темную, тянущую силу, исходящую от этого... артефакта. Ей хочется закрыть глаза и не видеть его, но вместо этого она заставляет себя смотреть на свое отражение в узком золоте.
Все молчат. Леголас хмурится, отводит глаза и что-то шепчет на своем родном языке. Леда смотрит на Арагорна, но он спокоен и тих. Кили рядом с ней тяжело дышит, сжимая пальцами подлокотники своего кресла.
- Так это правда... - выдыхает Дэнетор. Девушка кидает на него один короткий взгляд, чтобы заметить блеск в его голубых глазах. Только не это.
- Мне приснился странный сон, - говорит гондорец. - И в этом сне небо все было затянуто мраком, таким беспроглядным, что весь мир был погружен во тьму.
Он медленно поднимается на ноги, и Леда уже прекрасно знает, что он хочет сделать - и Дэнетор оправдывает ее ожидания, и шагает в сторону оставленного кольца, и тянет к нему руку.
- Сядьте на место, сын наместника, - рявкает она прежде, чем Гендальф или Элронд успевают остановить мужчину. Дэнетор вздрагивает, словно приходит в себя ото сна, и резко вскидывает голову к девушке. Его взгляд впивается в ее лицо, и Леда не видит там ничего хорошего, лишь недоверчивую злость.
- Сядьте на свое место, Дэнетор, - повторяет девушка. - Это не Ваша ноша и не Ваш удел.
Он фыркает, будто только сейчас окончательно очнулся, и не сводит с Леды пристального взора. Кили скрипит зубами от напряжения, витающего в воздухе.
- Я не понимаю, что среди благородных мужей делает эта леди, - говорит он, но садится обратно в свое кресло. Леда решает оставить его вопрос без ответа, только за нее высказывается Гендальф:
- Эта леди - провидица, которая знает поболе Вашего, господин гондорец. Вернитесь на свое место и успокойтесь.
Замечание его задевает, а слова о провидице он пропускает мимо своих ушей.
- Это кольцо сущее зло, неподвластное никому из ныне живущих, - продолжает волшебник. - И его нужно уничтожить.
- О, нет... - тянет Дэнетор. Леда уже готова испепелить его одним только взглядом, но мужчина встает и, как лев, начинает мерить шагами диаметр стола с кольцом. - Это дар нам, и мы должны воспользоваться им, направить силы врага против него самого. Мой народ веками сдерживал натиск орочьих войск из Мордора, так почему бы нам не воспользоваться оружием их хозяина и не уничтожить зло раз и навсегда?
- Кольцо не подчиняется никому, кроме своего хозяина, - вдруг произносит Арагорн. Дэнетор замирает и оглядывается на следопыта, и лицо его выражает все то же надменное высокомерие, с которым он встретил всех здесь присутствующих.
Леда оглядывается на молодого дунэдайн. Он спокоен и взвешивает каждое слово.
- Только Саурон - единственный хозяин кольца.
Лицо Дэнетора кривится в едкой усмешке. Кажется, Леда прекрасно знает, что сейчас случится, даже если этот гондорец вовсе не Боромир из ее историй.
- Откуда это может знать простой следопыт?
- Он не просто следопыт! - девушка поворачивает голову к вскочившему Леголасу. О, Эру, как здесь все предсказуемо. - Это Арагорн, сын Араторна. Наследник Исилдура.
Мысленно Леда проговаривает про себя всю остальную мужскую ветвь семейного древа рода Арагорна. Жаль, что ее юмор здесь никто не оценит, а ведь интернетные байки из ее далекого прошлого сейчас неплохо бы разрядили обстановку. Да только никому не до смеха.
Бильбо широко распахивает глаза и смотрит на своего недавнего спасителя и спутника в нелегком путешествии так, словно видит впервые. Неужели ему никто не сказал о происхождении следопыта, с которым хоббиту довелось пройти столько миль?
- Истинный король Гондора? - неверяще тянет Гимли. Он историю похода кольца знает только вскользь, и эти новости для него тоже звучат впервые.
- У Гондора нет короля, - высокомерно заявляет Дэнетор. - Гондору не нужен король.
Арагорн нисколько не смущен, а вот Леда, пребывающая в сумасшедшем напряжении, больше не может себя сдерживать и вскакивает, присоединяясь к Леголасу.
- Вообще-то Вы должны ему подчиняться.
Мужчина оборачивается, смеривает фигуру Леды оценивающим взором, который совсем не нравится Кили, и фыркает второй раз.
- Я не обязан даже выслушивать дерзкие слова, которым бросается столь юная леди.
Теперь-то он не такой уж и обходительный, каким казался при их первой встрече. «Точно Джейме Ланнистер», - думает про себя Леда, прежде чем гордо вскинуть подбородок.
- Вы такой же, как и Ваш сын.
Бильбо ойкает и спускается ниже в своем высоком кресле. Гимли уже готов последовать его примеру, но ему слишком интересно, как далеко сможет зайти этот человеческий петушиный наместник, прежде чем поймет, что связываться со злой провидицей не стоит.
Дэнетор недоуменно ведет бровью, остальные смотрят на него и Леду с тем же непониманием.
- У меня нет сына.
- Естественно, - Леду никто не останавливает, хотя она уже точно выходит за все возведенные рамки приличия. Ее голос сочится скепсисом, и она скрещивает на груди руки. - Вы еще слишком юны, чтобы иметь даже жену.
На несколько секунд Дэнетор замирает с открытым ртом, и девушка, довольная произведенным эффектом, садится на свое место, закидывая ногу на ногу. За этот спектакль она даже извиняться перед лордом Элрондом не будет, нет. Хотя он, кстати говоря, не выглядит сильно уж раздосадованным.
- У Вас весьма странные шутки, леди, - цедит сквозь зубы ничего не понимающий гондорец, потому что его злят смешки гномов и едкая ухмылка эльфийского князька.
- А я не шучу, господин будущий наместник, - тянет Леда. Леголас хмыкает и вступается за подругу.
- Она провидица из Эребора, Вам должно быть известно ее имя. И она явно знает больше Вас. На Вашем месте я бы прислушивался к ее словам, если не хотите попасть в затруднительное положение.
Дэнетор щурится - Леда думает, что он хочет прожечь в ней дыру.
- Эреборская предсказательница? Люди судачили, что Вы помогли гномьему королю вернуть его царство. Но здесь не горы, и мы не гномы. Вас тоже привело сюда кольцо Саурона?
- Не оно, а то зло, что таится за ним, - отвечает девушка. - И будущее, которое станет ужасающим и мрачнейшим в истории Арды, если собравшиеся здесь не предотвратят катастрофу.
Дэнетор хмыкает себе в жесткую щетину, нисколько ее словами не впечатленный. Элронд вздыхает и наконец решает прекратить эту невольную перепалку между гондорцем и острой на язык девушкой. Он встает, осаживая жестом других.
- Кольцо нужно уничтожить. Для этого мы собрались здесь сегодня - решить, кто возьмет на себя тяжелую ношу.
В саду повисает неловкое напряженное молчание. Леда набирает в легкие воздуха, медленно его выдыхает и обводит испытующим взглядом всех присутствующих. Никто не рвется взять на себя опасное вражеское оружие, хотя у гондорца, например, чешутся руки использовать его по прямому назначению. Хорошо, что о нем Леда успела предупредить Гендальфа перед советом. Горячий нрав гондорских воинов, видимо, передается по наследству с незапамятных времен, раз отец Дэнетор так похож на своего будущего сына Боромира из воспоминаний девушки.
- Так чего ждать? - вдруг восклицает Гимли и вскакивает со своего места, хватаясь за секиру. Леда вздрагивает и кидается ему на перерез.
- Гимли, нет!
Гном замахивается на кольцо, его секира разрезает воздух со звонким свистом, и металл обрушивается на каменный стол с такой силой, что все вжимаются в спинки своих кресел. Раздается гулкий гром, и Леду отбрасывает назад вместе с Гимли. Девушка падает на пол прямо рядом с Кили, и тот присаживается, чтобы помочь ей подняться. Нетерпеливый Гимли кряхтит прямо напротив них.
- Кольцо нельзя уничтожить ни одним из существующих видов оружия, Гимли, сын Глоина, - как ни в чем не бывало, говорит Элронд, манерно растягивая слова. Остатки секиры теперь украшают каменный стол, в центре которого лежит нетронутый ободок золота. В саду на несколько мгновений вспыхивает беспокойство.
- Откуда ж мне было знать... - ворчит Гимли, ловя взгляд подруги. Леда одними губами шепчет ему «mump», и гном усмехается.
Девушка встает, поправляет складки своего платья и садится обратно, сдувая со лба выбившиеся из прически пряди волос. Бильбо рядом с ней бледнеет и дрожит, будто его приморозило.
- Все в порядке, милый?
Хоббит качает головой; девушка кладет свою ладонь ему на плечо. Его трясет, и Леда поминает Моргота, Саурона и всех злых божеств и духов Средиземья за то, что это чертово кольцо уже проникло в светлые мысли ее дорогого друга и оказывает на него свое дурное влияние.
- Кольцо было отлито в недрах роковой горы, и там же оно должно быть уничтожено, - продолжает Элронд после минутной заминки. Леда прикрывает глаза, потому что - вот сейчас, в это мгновение - здесь вершится история, и лорд Ривенделла говорит свои судьбоносные речи.
- Его нужно отнести в самое сердце Мордора и бросить в расщелину Ородруина, из которой оно вышло. Один из вас... сделает это.
В крытом саду поднимается ветер. Он шелестит листвой, поднимает с земли уже опавшие листья и кружит их в рано холодеющем к осени воздухе. Леда чувствует, как немеют ее руки, как под кожу пробирается леденящий душу холод, и ей становится трудно дышать. Она поднимает взгляд, встречаясь с ничего не выражающим лицом Дэнетора.
- Пробраться в Мордор не так-то просто, - говорит он, не спуская с девушки глаз. Кили видит это и наклоняется к жене, чтобы загородить ее плечом. - Земли врага охраняют тысячи орков, а над ними кружат назгулы. Даже долины за несколько лиг вокруг уже кишат темными силами.
- Но зло необходимо уничтожить, - вдруг говорит Фили, о котором Леда почти забыла за время разговоров. Она чуть не стонет и оборачивается, чтобы взглянуть на брата из-за спины Кили. Вот уж кого здесь быть точно не должно, так это мужа Рагны и отца двух детей, что ждут его в Эреборе.
- И кто же сделает это? Вы, любители золота? - усмехается Дэнетор так, что яд его слов достигает даже ушей топорного, как мумак, Двалина. Он хмурится на высокомерного королька из Гондора.
- Вы уже проявили себя, господин сын наместника, - парирует ему Леголас, вскакивая с места. Тауриэль рядом с ним согласно кивает.
- Как и Вы, принц листьев и травы! - грубит ему Гимли. - Нельзя доверять жеманным остроухим князькам такую важную работу!
Глоин вскакивает вместе с ним, со стороны эльфов поднимается двое из свиты Трандуила - все мгновенно становится просто неуправляемым: рыжебородые гномы басят на все лады, хотя их только двое, эльфы Лихолесья размахиваю руками. Леголас удерживает пылкую Тауриэль от неверного шага, хотя она уже готова вскинуть лук со стрелой, направляя его на Гимли. Ко всеобщему гвалту присоединяется Дэнетор, и лишь Арагорн остается сидеть на своем месте, выглядя все так же спокойно. Его выдает только слабая тревога, тенью проскальзывающая по молодому лицу.
- Если вы проиграете, то всем нам придет конец! - гневается Дэнетор, почти топая ногами. Бильбо хватается за голову, разрываемый этими криками, как мигренью, и его, должно быть, беспокоит рана от моргульского клинка в ключице.
Леда смотрит на разгорающееся пламя ссоры со смиренным спокойствием абсолютно знающего человека. Кили не сводит с нее глаз и ловит миг, когда в ее взгляде загорается решительная искра.
- Эру единый, придите в себя... - негромко говорит девушка, прекрасно понимая, что своими речами буйных мужчин не остановит. Она вздыхает, встает со своего места и делает шаг к разбушевавшейся толпе. - Послушайте...
- Я сделаю это.
Грубый низкий голос ударяет ей в спину, и это не Бильбо, о нет. Леда замирает, примерзая ногами к полу, и все ее существо орет, кричит, беснуется внутри ее тела от мгновенной паники.
Нет-нет-нет!
Она оборачивается, чтобы столкнуться с решительным взглядом своего мужа. Кили открывает рот - не вздумай даже, ты, тупоголовый гном! - и повторяет фразу так, чтобы ее слышали все остальные:
- Я отнесу кольцо в Мордор.
Леда мотает головой, оказывается рядом с Кили и, чуть не выпрыгивая из собственной кожи, хватает его за плечо.
- Ты не посмеешь! - шипит она ему прямо в лицо сквозь плотно стиснутые от напряжения зубы. Гном отвечает ей холодным, прожигающим дыру в теле, взглядом.
- Ты мне не указ.
Они буравят друг друга абсолютно злыми глазами, пока вокруг них успокаивается буря. Гендальф прикрывает глаза, словно наблюдать за этой картиной ему физически больно. Двалин глубоко вздыхает, выражая тем самым свое неодобрение - хотя, положа руку на сердце, этого стоило ожидать от мужа провидицы, иначе она взяла бы на себя слишком многое, снова. Гимли замирает рядом с Леголасом, и оба выглядят одинаково растерянными и потрясенными. Притихший было Бильбо качает головой. Ему это все тоже не нравится.
- Я возьму кольцо и донесу его до Мордора, - чеканя каждое слово, говорит Кили во всеуслышание, но его взгляд замирает на лице разъяренной, как фурия, жены.
- Ты играешь не по правилам, сын Дурина, - цедит сквозь зубы Леда.
- Ты тоже, провидица.
Она дрожит от гнева, и ее сил едва ли хватает на то, чтобы удерживать себя в такой близости к гному и не пытаться откусить ему ухо к чертям собачьим. Воздух между ними нагревается быстрее, чем в кузницах Эребора, и гнетущую тишину нарушает голос Арагорна.
- Я пойду с тобой, Кили, сын Фарина. Я стану твоей опорой, и мой меч сослужит тебе хорошую службу.
Он подходит к нему, все еще сцепленному с женой ее же твердой хваткой, и встает рядом.
Вмиг все оживают. Леголас кидает короткий взгляд на Тауриэль и, бросая ей «baw»*, идет к другу.
- Пусть наши прошлые споры останутся позади, потому что я тоже пойду с тобой.
- И я, - твердо заявляет Гимли, огибая отца. - Моя секира будет с тобой, как же иначе.
- Как и мой посох.
Гендальф, справившись с эмоциями, тоже становится рядом с Кили. Леда продолжает буравить его взглядом, словно хочет убить на месте прямо сейчас, сию же минуту.
- Я тоже помогу тебе, гном.
Это говорит Дэнетор, высокомерно тянет слова и идет к собирающемуся на глазах девушки братству. Ну конечно же, он пойдет с хранителем кольца, ну конечно же...
Позади Леды вздыхает Фили. Морготово отродье, только не он.
- Мое место рядом с братом, и я не оставлю его на этом трудном пути. Я тоже иду с тобой.
Леда кипит от ледяного гнева так, что готова взорваться и поглотить в своей ненависти к этому миру всех вокруг вместе с теми, кто имел мозги не выскакивать вперед добровольцем. Кили смотрит на нее, совсем не обращая внимания на своих новых союзников, смотрит так, словно испытывает ее терпение. И Леда не остается в долгу.
- Я тоже иду.
Она вскидывает подбородок, делаясь немного выше, скрещивает на груди руки под абсолютно непередаваемый взгляд Кили. Ох, только не надо говорить, что он не ожидал такого от своей жены после своего необдуманного поступка!
- Никуда ты не пойдешь, - рычит гном, и Леда вскидывает бровь. Неужели?
- Ты мне не указ, - она повторяет его слова и отворачивается. Кили дергает ее за руку и хочет возразить, но вместо него вдруг решает высказаться Дэнетор.
- Эта особа пойдет вместе с благородными мужами Арды? Да ни за что на свете, помяни валар мое слово!
Леда поворачивается к нему всем корпусом.
- Что, господин будущий наместник? - в ее голосе - сталь и лед, и Фили, Гимли и Бильбо осторожно отодвигаются чуть дальше от девушки. - Вы считаете, что знающей будущее провидице не место в опасном походе доблестных воинов? Кто, по-вашему, укажет вам верный путь?
- Так Вы еще и собираетесь вести нас? - гондорец вскидывается пуще прежнего. - Я ни за что не пойду под знаменами женщины! Этой слабой девице следует сидеть под своей горой, которую она выбрала домом, и вышивать цветы на белоснежных тканях, а не бросаться туда, где все решают мечи и копья!
Леду, и без того взвинченную до основания, трясет от первобытной ярости. Она хватает меч из ножен на поясе Кили, разворачивается и с пол-оборота делает подсечку, так что Дэнетор путается в складках ее подола и падает на спину. Девушка оказывается на нем так быстро, что никто не успевает остановить это безумие, и резко вскидывает оружие в воздух, со свистом взрезая его прямо перед носом мужчины. Холодный металл впивается в открытую шею гондорца, и он выдыхает так резко, что кружится голова.
Леда сидит на нем, упираясь коленями ему в грудь, и вид у нее, правда, безумный: горящие глаза, пышущий гневом стан, дрожащая рука на рукояти меча и у основания шеи мужчины.
- Еще хоть слово обо мне в неподобающей форме, Дэнетор, сын Эктелиона, - рычит девушка, похожая в этот миг на фурию из народных сказаний, - еще хоть слово о любой женщине, сказанное таким тоном... И я вспорю Вам живот и выпущу кишки раньше, чем Вы успеете вздохнуть, благородный муж! Я пойду в этот морготов поход, нравится Вам это или нет, и уж точно сослужу этому братству хорошую службу, чего не могу сказать о Вас, гондорский отрок!
Леда встает, рвано, яростно дыша полной грудью - стянутой туговатым корсетом под этим неудобнейшим платьем, Эру! - и, не глядя, вкладывает меч обратно в ножны Кили. Он почти не удивлен, чего не скажешь об остальных.
Гендальф кашляет себе в бороду, Фили, Гимли и Бильбо одинаково облегченно выдыхают. Лорд Элронд, похоже, готов грохнуться в обморок прямо здесь.
- Ну что ж, - говорит владыка Ривенделла, справившись с шоком. Дэнетору помогают подняться, но он продолжает смотреть на Леду такими глазами, словно увидел в ней второе пришествие. Лорд Элронд обводит собравшихся вместе людей, эльфов и гномов и кивает своим мыслям.
- Если это все, кто готов последовать опасной тропой...
Бильбо смотрит на свою давнюю подругу огромными-огромными глазами и думает, что в таком сложном противостоянии ей точно нужна будет помощь.
- Я тоже пойду, Леда, - говорит он и чуть улыбается, ловя благодарный взгляд девушки. Гендальф благодушно хмыкает, хотя ему это точно не по душе.
- Тогда девять! - объявляет Элронд. - Девять хранителей кольца.
Он обводит всех внимательным взором, и усмешка прячется в его глазах.
- Больно много среди вас гномов...
Леда вдруг начинает смеяться, еще больше делаясь похожей на сумасшедшую.
- Ох, скажите спасибо, что это не хоббиты!
____________________
*baw (синд.) - не стоит
