Half-Blood Princess

Глава 1

Маленькая худая бледная девочка сидит на старом поваленном дереве на берегу мелкой речушки и, поочередно доставая их из кармана, прикладывает к глазу цветные стеклышки. Серый, унылый пейзаж промышленного района преображается, окрашиваясь в алый, синий, желтый, розовый. Протерев краем старомодной блузки свой самый любимый осколок, она, затаив дыхание, взглянула сквозь него на поистине волшебный изумрудно-зеленый мир, и даже одинокая заводская труба, торчащая над городком, перестала казаться такой уродливой.

Где-то позади на детской площадке послышался скрип качелей. Заинтересовавшись, девчушка подошла ближе и притаилась в кустах, откидывая с глаз неровно подстриженные черные волосы.

На почти пустой площадке было только двое детей — сестры Эванс, дочери доктора. Северина жадно разглядывала младшую из девочек, которая раскачивалась все сильнее, поднимаясь гораздо выше своей сестры — длинной тощей блондинки.

— Лили, прекрати! — крикнула старшая.

Но рыжая девчонка раскачалась до предела, отпустила качели и по-настоящему взлетела в воздух, заливисто хохоча, подержалась в воздухе и легко приземлилась обратно на землю.

— Мама не разрешала тебе так делать! — Петунья шаркнула подошвами по асфальту, тормозя качели, и недовольная вскинулась на сестру.

— Но ведь ничего не случилось, — младшая рассмеялась. — Туни, смотри, как я могу!

Рыжая сорвала нераспустившийся бутон ромашки. Петунья, опасливо огляделась, и, никого не увидев, медленно пошла к ней — любопытство победило страх. Лили раскрыла маленькую ладошку, показывая сестре как цветок раскрывается.

— Прекрати! — крикнула блондинка и, нахмурившись, зло выплюнула. — Уродка!

— Но в этом же нет ничего плохого! — стала оправдываться Лили, от обиды сжав оживший цветок в кулаке.

— Так нельзя, нормальные люди такого не делают! Как ты это сделала? — лицо Петуньи отражало смесь из растерянности, страха, любопытства и зависти.

Северина давно все поняла и хотела только одного — познакомиться с этой Лили, такой же, как и она сама, ведь кроме мамы она из волшебного мира никого не знала. Только как? Девочка собрала всю свою решимость и шагнула из кустов:

— Это же ясно!

Старшая Эванс испугалась и отбежала подальше, в отличие от Лили, которая тоже была напугана, но осталась на месте, непонимающе подняв на черноволосую девчонку свои большие яркие зеленые глаза. Сердце Северины пропустило удар, когда она поймала ее взгляд, и она почувствовала, как смущенно краснеет.



— И что же тебе ясно? — спросила Лили.

Северине понадобилось сделать несколько вдохов, чтобы унять дрожь, и, кинув быстрый взгляд на стоящую вдалеке Петунью, она решилась:

— Я знаю, кто ты такая.

— То есть? — нахмурилась девочка.

— Ты — ведьма, — взволнованно, но отчетливо прошептала Снейп.

— Кто обзывается, тот так и называется!

Она, обиженно развернувшись, прошагала навстречу Петунье.

— Стой! — воскликнула Северина и пустилась вдогонку за спрятавшейся за сестрой Лили. Бледные щеки ее пылали. — Ты взаправду волшебница, я уверена, я давно смотрю за тобой. Я тоже ведьма, как моя мама.

— Не смеши меня, ведьма она! Не выдумывай! — визгливо прикрикнула на нее старшая Эванс. — Ты просто дочка Снейпов из Тупика, и мало того, что оборванка, да еще и шпионишь!

После этих слов теперь уже обе девочки смотрели на нее с явным неодобрением.

— Ничего я не шпионила! — отрезала Северина и сунула руки в большие карманы куртки. — Просто смотрела. Можешь не переживать, за такой магглой как ты, я бы точно следить не стала.

Петуния развернулась и, потянув за собой сестру, потащила ее домой. Лили, в последний раз обернувшись на странную девочку, послушно засеменила следом. Снейп, с тоской проводив их взглядом, укорила себя за неосторожные слова. Раздосадованная, она сжала кулаки и ойкнула от боли — красивый осколок зеленого стекла до крови поранил ладонь.


Глава 2

Идти домой категорически не хотелось, но голод взял свое. Сегодня отец не планировал никуда уходить, а значит самый благоприятный исход, на который можно надеяться, это сидеть у себя в комнате и в который раз перечитывать учебник по истории магии, который она, казалось, уже выучила наизусть. Но ей нравилось читать рассказы про то, что происходило за много-много лет до ее рождения. Северина иногда представляла себя Венделиной Странной, раз за разом дурящей магглов и вновь и вновь с хохотом сбегающей прямиком с костра Инквизиции, хихикала над бедламом, творившимся на магических саммитах прошлых веков и запоминала названия магических поселений.

«Хорошо же, наверное, было бы жить в одном из таких!» — думалось ей. — «Не то, что здесь, где волшебства раз, два и обчелся...»

Северина вспомнила про сегодняшнюю встречу, когда она впервые решилась заговорить с Эванс. И конечно же, все испортила! От досады во рту стало кисло. Девочка прокручивала в голове моменты сегодняшнего дня: полет Лили, развевающиеся огненные волосы, блестящие на солнце, звонкий заливистый смех, яркую зелень глаз... От этих воспоминаний моментально вспыхнули щеки и пришлось приложить к ним прохладные, несмотря на теплую погоду, пальцы.

Входная дверь скрипнула и в нос, на контрасте со свежим летним воздухом, ударил запах пыли и затхлости, в котором угадывались нотки пива, доносящиеся из гостиной. Звуки пятичасовых новостей прервал хриплый баритон:

— Эйлин, ты?

— Нет, пап, это я, — бросила Северина и, стащив с кухни пару холодных сандвичей, шустро поднялась по лестнице к себе.

От раздраженно-разочарованного вздоха отца неприятно кольнуло сердце. Она всегда знала, что он хотел, чтобы на ее месте был мальчик — Тобиас мечтал воспитать его точно так же, как воспитывали его самого: чинить вместе старый мотоцикл, ходить на рыбалку, научить играть в футбол... Когда она осознала это, то старалась показать ему, что тоже может все это, но наладить отношения удалось ровно до того момента, когда случился первый выброс. Отец окончательно разочаровался в ней и отдалился: мало того, что девчонка, так еще и колдунья, вся в мать. По мнению Снейпа, из такой, как она, толка выйти не могло ни при каких условиях, и он махнул на дочь рукой, изредка обращая на нее внимание лишь для того, чтобы сорвать злость после смены.

Девочка уселась в джинсах на расправленную кровать, уместив толстый том Истории Хогвартса на коленках, запихнула в рот большой кусок подсохшего хлеба и порадовалась, что ее сейчас не видит мама, не то не избежать бы ей упреков на тему того, что «приличные юные леди так себя не ведут». Северина никогда не понимала, какая из нее «юная леди»? Они представлялись ей миленькими ангелочками в воздушных рюшах на отглаженных платьицах, с белыми гольфами и пышными бантами в прическах. Нет, это все наверное, очень красиво, но ведь в таком наряде даже по деревьям не полазить! Да и гуляют они, должно быть, только по своему саду, под пристальным надзором нянюшек. Нет уж! Северина очень гордилась тем, что в свои десять была самостоятельной и могла бродить где ей вздумается хоть до самой ночи. Единственное, о чем просила ее мать — не таскать из дома волшебные книги, что она никогда и не делала, не дурочка ведь, все понимает.

Открыв главу об Основателях, девчушка задумалась: знает ли рыжая Эванс хоть что-нибудь про Хогвартс? Она и про магию свою, похоже не в курсе, что там про школу говорить. Родители у нее явно магглы, сестра тоже. Было бы так здорово ей обо всем рассказать! А еще было бы неплохо, если бы ее за сумасшедшую не приняли: мама строго настрого запретила говорить кому бы то ни было о магии, пугая дочь тем, что если она будет об этом болтать, ей не поверят и заберут в лечебницу.

Интересно, на какой факультет попадет Лили? То, что обе они на следующий год получат свои письма, Северина не сомневалась. Сама она уже давно решила, что мечтает поступить на Слизерин. Наслушавшись рассказов матери о школе, она, когда та не видела, доставала из сундука мантию с гербом-змеей и крутилась в ней перед зеркалом. Ну и плевать, что велика, зато выглядит, как настоящая волшебница. Палочку бы еще... Настоящую мать заперла на замок в старинной шкатулке, так что девочке не оставалось ничего, кроме как смастерить из тонкой ветки самодельную, с которой можно было повторять пассы из учебника по чарам.

Ее мысли прервала ругань снизу — не новость, родители часто не ладили. За дверью послышались шаги, и мать заглянула в комнату, недовольно поджав губы:

— Спускайся ужинать, все готово. И приберись, уже, наконец, в комнате, девочка не должна разводить такой бардак.

Поев в напряженном молчании, она поблагодарила и пошла к себе, чтобы переодеться в ночнушку и успеть еще немного почитать перед сном, но знакомые строчки отказывались восприниматься — все ее мысли были заняты сегодняшним случаем на детской площадке. Северина думала о том, что познакомиться ближе с маленькой ведьмочкой вряд-ли получится — после такого Лили наверняка станет ее сторониться, слушаясь сестру. Каково же было ее удивление, когда на следующий день, придя к своему любимому поваленному дереву, она обнаружила сидящую на нем Эванс. Рыжая, едва завидев ее, вскочила и решительно подошла и протянула ладошку:

— Привет, я Лили. Ты вчера говорила что-то про каких-то волшебников. Что ты знаешь об этом?


Глава 3

Первого сентября на платформе 9 ? было по обыкновению многолюдно. Чадил паровоз, сновали туда сюда разновозрастные студенты таская багаж и прощаясь с родителями. Рослая сутулая девочка, как две капли воды похожая на свою мать, с таким же устало-кислым выражением лица слушала ее увещевания, но взгляд ее был прикован к двум спорящим девочкам, стоящим здесь же неподалеку. Лили что-то удрученно доказывала сестре, как будто пытаясь ее утешить, но, похоже, Петунья не была настроена ничего слушать.

— Ты меня вообще слушаешь? — уловила она раздраженный голос матери и почувствовала, как тонкие, но хваткие пальцы вцепились в плечо.

— Да, мам, я поняла: не отсвечивать и не нарываться на неприятности. Тише воды, ниже травы, — закатив глаза отчеканила Северина.

— Я не так сказала, — в своей привычной манере поджала губы Эйлин и, тщательно подбирая слова, продолжила, — но в целом все верно. Ты помни, что тебе бы... Лучше вести себя поскромнее, что ли... Мы теперь не самые желанные гости в том мире, ты должна это понимать.

Естественно, она все понимала. Не было нужды объяснять прописные истины: совсем не красавица, в подержанной мантии, дочь маггла и... как там таких как мать называют? Предатели крови? Отлично.

Северина однажды решилась спросить, зачем Эйлин это сделала, зачем сбежала из дома и вышла замуж за отца. Поступок матери казался абсолютно неправильным, ведь они бесконечно ссорились, после чего она плакала, а Тобиас уходил, хлопнув дверью в ближайший паб. Да и на первый взгляд, даже если судить по быту, их совместную жизнь вряд ли можно было назвать счастливой. Мать тогда тяжело вздохнула, смерила ее странным взглядом и ответила, что она все равно ничего не поймет. Сначала Северина думала, что мама любит отца, но потом, приглядевшись, отмахнулась от этой мысли. Она читала, что любовь — это яркое, сильное, всепоглощающее чувство, и раз так, то как его может вызвать кто-то столь простой, скучный и обыденный, как Тобиас? Нет, тут что-то другое...

Она снова вернулась мыслями к двум сестрам. Похоже, Петунье удалось довести младшую до слез, и теперь она, метнув гневный изумрудный взгляд в сторону Северины и коротко попрощавшись с родителями, умчалась в вагон. Сердце неприятно сжалось и растерянная брюнетка едва сдержала себя, чтобы не броситься за ней вслед — неизвестно, что вредная Тунья наговорила сестре.

Лили нашлась уже позже, делившая купе с парой мальчишек. Она скосила покрасневшие от слез глаза на подругу, но тут же вновь уставилась в окно.

— Это все из-за тебя. Из за тебя теперь Туни меня ненавидит, — шмыгнув носом поведала рыжая. — Если бы ты не подговорила меня прочитать то письмо...

— Но ведь тебе самой было интересно! И вообще, она все время на что-то дуется, а на обиженных, сама знаешь, воду возят! Зато ты только подумай, — она накрыла своей рукой теплые пальчики подруги, которыми та только что вытирала слезы, — мы все-таки едем в Хогвартс!

— Да, — напоследок шмыгнув носом, улыбнулась Лил, — едем.

— Ну вот, а ты представь, если тебя распределят со мной в Слизерин, как тебе пойдет зеленый галстук!

— В Слизерин? — оживился паренек в очках, до этого занятый игрой в подрывного дурака с приятелем по купе. Эти двое сразу не понравились Северине. Она терпеть не могла мажоров, всеобщих любимчиков, которым только и делают, что дуют в их благополучные задницы родители, друзья и учителя. А эта парочка, судя по всему, была именно из таких. — Кто это тут мечтает о Слизерине? Лучше уж сразу из школы уйти, да?

Второй, черноволосый и кудрявый, не поддержал шутку, а только вскинул упрямые серые глаза и пожал плечами:

— У меня вся семья там училась. Наверное, и я буду. А может, получится нарушить вековые традиции. Сам-то куда хочешь?

— Только в Гриффиндор! — театрально воскликнул он. — Факультет для тех, кто отважен и храбр! Мой отец там учился, а он...

Северина достаточно громко фыркнула, чтобы это можно было пропустить мимо ушей, прерывая его хвалебную тираду. Очкарик скис и довольно дерзко осведомился:

— Тебе что-то не нравится?

— Ну почему же, — ядовито процедила она, не глядя на него, — не всем же дано быть умными, кому-то приходится быть храбрым.

— А если Мерлин не отмерил ни того, ни другого, да вдобавок и красоты пожалел? — встрял второй мальчишка. — Что тогда станешь делать?

Его приятель расхохотался, а Лили вперившись яростным взглядом в доморощенного острослова, потянула подругу за рукав мантии:

— Пойдем, Северина, поищем другое купе.

Их уход вызвал бурю подколок со стороны мальчишек, один из которых попытался подставить подножку уходящей брюнетке.

— Еще увидимся, Стерверина! — донеслось вслед уходящим девчонкам.

* * *

Большой зал поразил девочек своим великолепием. Лили, еще не отошедшая от поездки с Хагридом по озеру, рассматривала зачарованный потолок, а Северина украдкой ее сияющее от восторга лицо. Лил уже перестала обижаться и сейчас крепко стискивала ее руку, борясь с волнением. Сегодняшние задиры уже были встречены бурными аплодисментами за столом факультета Годрика, но разве стоило ожидать чего-то другого? Когда статная строгая черноволосая волшебница произнесла фамилию «Эванс», пришлось выпустить теплые пальцы и с замиранием сердца наблюдать как она идет к табурету, ожидая вердикта Шляпы.

Едва ветхая ткань коснулась меди волос, зал огласил крик: «Гриффиндоооор!», и радостная Лили, немного смущенно, как будто бы извиняясь, оглянулась на подругу и поспешила за ликующий стол под красными знаменами. Северину как оглушили, она не заметила, как пришел и ее черед. Устроившись на табурете, она услышала голос внутри своей головы:

— Вижу большое разочарование, но вслед за ней я тебя не отправлю, хоть ты и храбрее и решительнее многих из них будешь. Острый и пытливый ум... Рейвенкло, да, пожалуй, там ты будешь хороша...

— Стой! — мысленно попросила ее девочка, почти подпрыгнув на сидении в надежде успеть. — Нет. Я хочу в Слизерин. Только Слизерин.

— Отчего ты решила, что там тебе будет хорошо? — поинтересовался голос.

В памяти всплыл последний разговор с матерью, а замечание Шляпы только подлило масла в огонь:

— Ты ведь знаешь, что она права. Ты же разумная. Пойми, не все желания должны исполняться, иногда они могут принести только горе...

— Замолчи! — маленькая волшебница упрямо сжала кулаки. — Мне — в Слизерин. Только туда. Я еще покажу всем, на что способна! Со мной будут считаться! Все узнают, кто я такая! Я все смогу и добьюсь, чего хочу, чего бы мне это ни стоило!

С трудом подавив вспышку гнева, открыла глаза и поняла, что беседа со шляпой затянулась, когда обвела взглядом притихших, словно ждущих чего-то студентов.

— Ну же, давай, — прошептала она еле слышно.

— Ты не ведаешь, о чем просишь, — голос внутри ее сознания устало вздохнул, и в следующий миг Шляпа воскликнула. — Слизерин!

Стол под зелеными флагами зааплодировал, приветствуя новенькую, а Северина, стараясь не смотреть в сторону Лили, демонстративно отвернувшейся от сидящего рядом Блэка с Поттером. Красивый юноша с длинными платиновыми волосами и блестящим значком старосты на мантии велел сидящих рядом освободить место и усадил ее рядом с собой, приобняв за плечи.

— Поздравляю. Люциус Малфой, староста школы...


Глава 4

Большой зал, который вместо привычных факультетских обеденных столов сейчас вмещал в себя, казалось, сотню парт, был полон студентов. Некоторые из них усердно строчили, склонившись над пергаментом, некоторые воровато оглядывались в поисках ответа на экзаменационный вопрос, кто-то разглядывал соседей, кто-то смотрел в окно...

Пергамент Северины весь был испещрен ровными, аккуратными, убористыми строчками. Девушка все уже написала и сейчас усердно делала вид, что перечитывает ответы, на самом же деле думая о своем. Кончик пера выводил легкие узоры на ее тонких губах, а взгляд раз за разом пробегал по одной единственной строке на карточке с заданиями.

«Назовите пять признаков оборотня»

С некоторых пор она слишком хорошо знает ответ на этот вопрос. Оборотня, каков он есть, Снейп, должно быть, не забудет никогда.

«Легко!» — подумала она, вперившись взглядом в русый затылок со слегка отросшими волосами, принадлежащий склонившемуся над пергаментом гриффиндорскому старосте. — «Во-первых, он одетый в красное с золотым долговязый урод. Во-вторых, на его покоцаном лице почти всегда отражается жутко озабоченное выражение, словно ему предстоит решить все проблемы мира. В-третьих, ни шагу не может ступить без своих дружков-придурков. Четвертое — он тихий чмошник, подчиняющийся мнению стаи. Ну и наконец, номер пять, как вишенка на торте — его зовут Римус, мать его, Люпин».

События той жуткой ночи, когда тот ее едва не разорвал, когда вот так же близко, как сейчас крышку парты, она видела перед собой морду с пугающими желтыми глазами зверя, пролетали перед глазами, заставляя пальцы холодеть, а сердце замирать от страха, превратившегося в персональный кошмар. Кто, ради всего святого, пустил его в школу?! Может быть кто-то и видел в нем сына, друга, однокурсника, но для Северины это был монстр. Монстр, который по недоразумению еще жив и не заперт в клетку.

— Осталось пять минут! — резкий голос профессора Флитвика вырвал девушку из задумчивости и она, слегка тряхнув волосами, закрывающими лицо, словно черная завеса, посмотрела туда, где сидела Лили.

Подруга показала соседке по спальне, Мери МакДональд, большой палец и облегченно улыбнулась. Солнечный свет, льющийся из высокого окна попал Лил на макушку, и ее прекрасные волосы цвета меди вспыхнули под лучом, словно дивный костер. Северина почувствовала, как внутри у нее разливается тепло, наполняющее душу каждый раз, когда ей удавалось поймать какой-нибудь из таких прекрасных моментов и бережно сохранить его в своей памяти. Девушке было жаль, что в последнее время они перестали общаться, как раньше, и грустно от того, что их диалоги теперь больше напоминали обмен обвинениями и оправданиями.

Блэк тоже, как и большинство его сокурсников, справился с заданиями, успел обменяться кивками с Сохатым, и теперь откровенно скучал, раскачиваясь на стуле и разглядывая сидящую через две парты от него слизеринку. Снейп, настоящая заноза в заднице, будь она неладна! Бродяга скользнул взглядом по белеющему островку шеи над воротником мантии, так беззащитно открывшемуся среди черных, разведенных по плечам неровно остриженных волос. Парень и сам не понимал, что на него порой находит, когда Стерверина, как он окрестил ее еще в детстве, оказывается рядом, но наваждение было легко развеять лишь сходив на свидание в Хогсмид с какой-нибудь симпатичной сокурсницей.

Если бы его попросили описать то, что он ощущает к этой девчонке, он бы не особо задумываясь ответил: «крепкая взаимная неприязнь с первого взгляда». С самого их знакомства она невероятно раздражала его своим упрямством, вздорным характером, непоколебимым достоинством, с которым умудрялась держаться, несмотря на свои вечные застиранные мантии... Казалось, что она намеренно пренебрегает внешним, бросая этим самым вызов всем, кто смотрит на нее неприязненно, делая осознанную ставку на свой внутренний мир. Хоть Питер как-то и фыркнул, что у такой страхолюдины его оценить способен лишь целитель на вскрытии, а Сириус даже хохотнул над жестокой шуткой за компанию, но он не был уверен в истинности слов друга.

Парень даже однажды подумывал сделать ход конем и пригласить ее погулять, но эта затея показалась ему бредовой после того, как они на пару с Джимом, по обыкновению жадно наблюдавшим за своей ненаглядной Эванс, разместились так близко, что стали свидетелями разговора двух подруг. Северина призналась Лили в любви, а та, в ответ, рассмеявшись, обняла ее и ответила, что конечно же, тоже ее любит. Из всех, кто слышал слова слизеринки, истинный их смысл ускользнул лишь от рыжей, потому что и Сириус и Джеймс, удивленно переглянувшись, все поняли. Блэк настороженно следил, как во взгляде друга читается осознание вперемешку с ненавистью, и поэтому понимал впоследствии, почему в этом году тот поступал именно так, как поступал. Понимал, но принять методы Сохатого ему было непросто.

— Я думал она просто так настраивает Эванс против меня, а оказывается вот в чем дело! — парень нашел вполне материальное препятствие на пути к сердцу понравившейся девчонки и теперь, не будь он Поттер, если он уже в мыслях не придумал, как его устранить.

Бродяга еще усмехнулся про себя, это его-то склонны опасаться только из-за темной фамилии. Не до смеха ему стало, когда он понял, что именно задумал Джеймс.

— Ты с ума сошел?! Да после этого в школе будет два трупа — один разорванный, другой поцелованный дементором! Ты какой жопой вообще думал, Джим?! — орал Блэк, умом понимая, что не разговоры разговаривать надо, а что-то делать, пока не стало слишком поздно. Он бросился прочь из гриффиндорской спальни, провожаемый криком друга:

— А какого черта она все время вынюхивает?!

Покинув замок, он в мгновение ока перекинулся в пса и ринулся к лазу под ивой. Так и есть, открыт! Добежав до двери, ведущей в Хижину, он едва успел броситься на Лунатика, уже капающего слюной на оцепеневшую от ужаса девчонку, давая той возможность уносить ноги.

Потом было разбирательство и, слава Мерлину, все удалось замять и Луни был по прежнему с ними, хоть они вдвоем и объявили после той ночи бойкот Джеймсу. Стоит ли говорить, что их хватило ненадолго — ровно до того момента, как Поттер не повинился с видом, полным истинного раскаяния, что не имел права так подставлять друга и не подумал об этой стороне дела в тот момент. Это было не совсем то, что хотел услышать Сириус, но чистосердечное признание сделало свое дело и лед обиды между парнями треснул, а потом и вовсе истаял.

И вот теперь этот вопрос, словно издевка. Бродяга видел, как дрогнула спина Снейп, когда она прочитала его, но в следующую секунду, тряхнув своими волосами, решительно взяла перо и стала записывать ответ на пергаменте. Вот ведь ведьма!

Флитвик возвестил конец экзамена и, весьма неуклюже собрав все работы, отпустил пятикурсников на волю.

— Задания были, как орешки! — сбросив сумку на траву, сказал Блэк друзьям. — Будет странно, если я получу меньше, чем «Превосходно» за ЗОТИ.

— Да, я ожидал худшего, — откликнулся Джеймс и, устроившись рядом, вытащил из кармана снитч, трепыхающий золотыми крылышками.

— Где ты его взял? — поинтересовался Питер.

— Стянул, — лаконично ответил Джим, подбрасывая и ловя мячик в воздухе.

— Ску-у-учно... — протянул Сириус.

Сохатый поискал глазами в толпе, и, видимо удовлетворившись увиденным, медленно поднялся, вытаскивая палочку.

— Сейчас развлечемся... Эй, Стерверина!

Блэк закатил глаза. После того злополучного полнолуния Джеймс умерил свой пыл в третировании слизеринки, но лишь ненадолго. Она действовала на него, словно красная тряпка на быка, и Поттеру было абсолютно наплевать на то, как он выглядел со стороны в такие моменты, если только представлялась возможность втоптать свою помеху в грязь, да еще и прилюдно. И вот теперь, когда их словесная перепалка переросла в дуэль, Лили, пришедшая на помощь подруге, подливала масла в огонь.

Странным для парня было то, что заступаться гриффиндорская староста спешила только истеричными криками, вместо того, чтобы снять баллы, назначит отработки, да в конце концов, встать со Севериной спина к спине и разобраться с обидчиками. Если бы ему так «помогал» кто-то из парней, он бы потом доходчиво объяснил доброхоту, что думает о его трусости. Хотя кто их, девчонок, разберет с их дружбой. А нет, брюнетка тоже была зла на Лил, в отчаянии рявкнув на нее, что обойдется без помощи «всяких грязнокровок». Это было... жестко, но отчасти Бродяга понимал ее, хоть и терпеть не мог это с детства привычное слово. Эванс тут же удалилась прочь, состроив обиженный вид и на прощание посоветовав Северине чаще видеться с мылом. Та, осознав, что случилось, хотела было ринуться за подругой, но ей пришлось остаться, укрываясь щитом от нападок противника.

Сириус не лез в разборку Снейп и Джима, понимая, что в таком состоянии, в котором друг сейчас, урезонить его будет очень сложно, но когда тот, недобро улыбнувшись, спросил, не хочет ли образовавшаяся вокруг них толпа оценить сомнительные змеиные прелести, и взмахнул палочкой, произнося заклинание колдомедиков, от которого ветхая одежда девушки начала расползаться на глазах, Блэк не выдержал и оглушил Джеймса мощным Ступефаем, в который вложил все свое раздражение.

От вида Северины, под многочисленными взглядами улюлюкающих студентов, тщетно пытающейся прикрыться руками и подобранными с земли тряпками, некогда бывшими ее формой, стало тошно, и Бродяга, скинув с себя мантию, подошел к девушке, набрасывая черную ткань на ее обнаженные плечи.

— Ну, что уставились?! — рыкнул он на моментально принявшихся расходиться зевак. — Представление, мать вашу, окончено!

Крепко держа сотрясающуюся от крупной дрожи Снейп за плечи, он взял свою и ее сумку и повел слизеринку, которая, казалось, находилась в какой-то прострации, в замок. Когда они под всеобщие взгляды дошли до лестницы, ведущей в подземелья, девушка вдруг немного пришла в себя и тут же оттолкнула его, зло уставившись на парня.

— Пошел ты, Блэк! Пошел ты на хер! — взвизгнула Северина и, стянув мантию, скомкала ее, швырнув ему в лицо.

Вырвав из рук опешившего Сириуса свои вещи, она не глядя на него, расправив плечи, скрылась во тьме подземелий, оставив растерянного парня смотреть ей вслед.


Глава 5

Люциус, крутя трость в изящных пальцах, смотрел на девушку, закутанную в простыню, словно в древнеримскую тогу, невозмутимо читающую учебник по трансфигурации.

— Нет, я не понимаю твоего спокойствия, — покачал головой он. — Вся школа видела это безобразие, а ты не собираешься ничего предпринимать?

— Ну, во-первых, видела не вся школа, а только толпа ублюдочных зевак, ты же, видимо, хочешь, чтобы о моем унижении знала вообще каждая собака, раз так упорно собираешься выносить сор из избы, — Малфой поморщился от ее выражений, но промолчал, — а во-вторых...

О том, что же «во-вторых», Северина промолчала, оборвав себя на полуслове. Привлекать внимание к тому случаю, постоянно возвращаясь к нему мыслями, было больно, ведь Лили, обидевшись на импульсивно вылетевшее у нее бранное слово, не хотела даже слышать оправданий, предпочитая делать вид, что Снейп для нее теперь пустое место.

Слизеринка и сама не понимала, что на нее нашло в тот миг, из-за чего вдруг, не сумев сдержать свое отчаяние, ей захотелось уколоть Лил побольней, но теперь она, как последняя мазохистка, прокручивала собственные злые слова снова и снова, терзаясь осознанием того, что она отвратительная подруга. От этих мыслей вновь захотелось плакать, и Северина отвернулась, чтобы не выдать покрасневших глаз, демонстрируя свой профиль, идеально гармонирующий с ее одеянием.

— А во-вторых, хватит ломать комедию, пора уже одеться, как подобает! — Люциус достал из кармана мантии сверток с новеньким комплектом школьной формы и, увеличив его, кинул на кровать девушки.

Та, посмотрев на вещи немигающим взглядом и отрицательно покачала головой:

— Нет, я не возьму. Мы уже говорили об этом, Люц, если тебе так хочется поиграть в благодетеля, то я в этом не участвую.

— И поэтому ты будешь ходить по школе вот так?!

— А хоть бы и так, — упрямо сжала губы она. Блондин закатил глаза:

— Не глупи, тебе не идет. Что такого, если я сделаю тебе подарок, потому что хочу и могу себе это позволить?! — начал заводиться он, но поймав гневный взгляд черных глаз, сбавил тон. — Ладно-ладно... А если я в уплату попрошу тебя под завязку заполнить зельями нашу домашнюю аптечку? Ты их варишь не хуже, а может даже и лучше именитых аптекарей с Косого. Ну, что скажешь?

Комплименты Малфоя сделали свое дело, и Северина развернула бумагу, кончиками пальцев касаясь приятной мягкой ткани ее новенькой школьной формы, судя по превосходному качеству, заказанной явно не в магазине Малкин. Соблазн был велик, но принципы, которых она привыкла придерживаться, не хотели сдавать многолетние позиции.

— Боюсь представить, сколько аптечек я должна буду укомплектовать, чтобы быть с тобой в расчете.

— Одну. И хватит уже об этом, переодевайся.

Не терпящий возражений тон Люциуса, который он снова взял, взбесил девушку и она лукаво прищурилась:

— А, я поняла, что кроме зелий... Ты просто-напросто тоже хочешь посмотреть... — тяжелый вздох, и Снейп, не отводя от гостя взгляда, стала развязывать узел своего импровизированного платья, пока молодой аристократ, поняв ее маневр, не задохнулся от возмущения.

— Да как тебе только в голову пришло!.. — он вскочил с трансфигурированного стула и рванулся к выходу, буркнув через плечо. — Буду ждать тебя в гостиной.

— Ну так, блин, Люц! — рассмеялась она ему вслед, довольная тем, что ей удалось смутить «мистера хладнокровие».

Малфой деланно возмутился выходке Северины, хоть и понимал, что это больше бравада и дурачество, чем и вправду ее желание. Ни о чем таком между ними и речи быть не могло, как бы не шептались между собой хогсмидские кумушки-сплетницы. Эта маленькая черноглазая волшебница, нахохленная, словно вороненок, всегда была и будет для него, как сестра. Он и сам не понимал, как так получилось, что он привязался к этой девчонке, которая уже скоро станет взрослой ведьмой. Полукровка, но не по годам умная и отмеченная талантом, она еще на первом курсе, просто проходя мимо компании выпускников в спальню девочек, по запаху распознала хитрое приворотное, подлитое в его бокал.

Когда эта девчонка в подержанной мантии, как он уже успел узнать до этого, дочка маггла, громко позвала его при всех, попросив о разговоре, который, по ее словам, не терпел отлагательств, он сперва удивился, а после разозлился и, не собираясь скрывать свое раздражение, поставил эльфийское вино, которое уже хотел выпить, обратно на стол. Выведя ее из комнаты, он, будучи старостой, преподал ей урок манер и как можно доходчивее объяснил, что ее выходка на первый раз прощается, но если она решит вести себя и впредь таким образом, то на Слизерине ей придется несладко.

Снейп тогда оскорбленно прищурилась и довольно едко, как никто себе не позволял с ним разговаривать, ответила, что если ему больше по душе унизительная участь быть пускающим слюни ухажером малопривлекательной Кэрроу, то так тому и быть, а она умывает руки. Люциус растерянно проводил взглядом наглую первогодку, но на всякий случай незаметно поменял свои бокалы с Уилкисом, с немалым удивлением осознав, что маленькая ведьма была права.

Малфой не слыл тем, кто предпочитает быть что-то кому-то должен, но полукровная, не по возрасту язвительная, гордячка отказывалась принимать что-либо от него в качестве платы за свою услугу, чем доводила старосту до глухого бешенства. Девчонке не были интересны ни деньги, ни шмотки, ни любые другие синонимы статусности, и, может быть, она чего-то и хотела, но считала ниже своего достоинства попросить. Решение пришло само собой: сидя в гостиной и готовясь к ЖАБА с древним трактатом о зельях из семейной библиотеки на коленях, Люциус заметил в темных глазах проходящей мимо Северины жажду знаний и огромное желание хоть на пару минут подержать в руках бесценный томик.

С тех пор он частенько привозил для нее редкие книги из поместья, а к его выпуску все знали, как содержание Стандартной книги заклинаний — кто обидит Снейп, тому Авада милостью покажется. Все, кроме четверки зарвавшихся гриффиндорцев, сдерживать порывы которых после ухода из школы Малфой не мог. Ему оставалось лишь устранять последствия, и то, если о них узнавал — Северина была не из тех, кто привык жаловаться. Вот и сегодня он влетел к ней в комнату, полный духа мщения, но она сказала «нет». Ну нет так нет, ей решать...

* * *

Девушка возвращалась с прогулки в Хогсмиде и, как и обещала, раздумывала о приглашении погостить у Малфоев на каникулах. Это виделось весьма заманчивым — хорошая лаборатория, полная отборных ингридиентов, где она может всласть, забыв обо всем, с головой уйти в любимое дело...

Снейп будто спиной почувствовала, что позади кто-то идёт, и резко обернулась, сходу вытащив палочку, но не обнаружила никого, кроме большого чёрного пса, который точно так же, как и она, напряжённо замер. Северина не думала увидеть здесь собаку, с большей вероятностью ожидая кого-нибудь из Мародёров, а то и всех разом, и неуверенно развернулась на каблуках, зашагав дальше.

Она не раз поглядывала через плечо и понимала, что пёс не отстаёт, следуя за ней, пока наконец ей это не надоело и девушка не обернулась вновь:

— Не надо за мной ходить! — отчётливо произнесла она. — У меня нечего тебе дать!

Волкодав склонил голову на бок и поглядел на неё так, что девушка сама засомневалась в своих словах. На секунду в сознании промелькнуло узнавание и, с содроганием вспомнив, откуда животное ей было знакомо, Северина присела на корточки и вытянула вперёд ладонь, в которую пёс, подойдя ближе, тут же ткнулся холодным мокрым носом.



— Это ты ведь тогда был, да? — даже как-то ласково спросила она, не ожидая такого тона от самой себя, обрадовалась, что её никто не слышит и, стараясь скрыть смущение, потрепала собаку по чёрной лохматой голове меж больших ушей. — Спасибо... Ты в деревне живешь, да? Красивый... Эй, эй! Щекотно же!

Получив в ответ громкий "гав", который можно было истолковать как угодно, кроме агрессии, слизеринка, смеясь, отдернула руку, которую только что настойчиво пытались вылизать, отстраняя чёрную лохматую, дружелюбную, но абсолютно беспардонную морду, старающуюся, казалось, обнюхать её всю, и, поднявшись, глядя на приветливо виляющего хвостом пса, пошла вместе с ним к замку.

Поразмыслив по пути, Северина приняла решение отказаться от приглашения Люциуса. Хоть дома и будет отец, которого совсем не хочется видеть, но там будет и Лили, а это означало шанс, что, возможно, в Коукворте им удасться нормально поговорить. Что такого сказать подруге, чтобы она её простила, Снейп пока понятия не имела и думала об этом, рассеянно листая, сидя по-турецки на кровати, заброшенный несколько часов назад учебник по Трансфигурации.


Глава 6

— Ты что творишь?! Джим, ты совсем со своей этой Эванс головой поехал, да?! — оглашал Блэк криком гриффиндорскую спальню, пока Поттер нашаривал на полу слетевшие очки, второй рукой зажимая разбитый нос.
— Та фто слуфилось-та? — поднял тот невидящий взгляд на друга. — Буадяга, ты фто, сбесиуся?
— Да ничего! Кроме того, что ты, блять, зашел слишком далеко! Думаешь, ты хоть чем-то отличаешься от этих уродов, что над магглорожденными девчонками издеваются?!

Сириус и сам не понимал, что с ним. Быть свидетелем не самых корректных шуток и поступков Сохатого ему приходилось и раньше, но такую глухую злость, как сейчас, он ощущал впервые. Парень молча сжал кулаки и вылетел из комнаты.

Он и не заметил, как ноги принесли его ко входу в подземелья. У лестницы Сириус столкнулся с младшим Блэком, идущим, судя по внушительной стопке книг, из библиотеки.
— Рег! — окликнул брата он, отчего тот едва уловимо вздрогнул и обернулся.
— А, это ты, — несколько разочарованно протянул он. — Какими судьбами в нашем змеюшнике?
— Ой, да ладно тебе... — поморщился старший, шагая рядом. — Слушай, в вашу гостиную посторонним...
— Вход запрещен, — отрезал Регулус. — А что?
— Да нет, ничего... — задумавшись, почесал за ухом Бродяга. — А ты можешь позвать Снейп?
— Снейп? — неподдельно удивился второй. — Зачем тебе она?
— Много будешь знать, братишка, скоро состаришься. Нет, ну тебе сложно что-ли? Я ж тебя по-человечески прошу!

Слизеринец недоуменно пожал плечами, и, назвав пароль, скрылся в образовавшемся проеме, появившись снова спустя пару минут. В одиночестве.
— Сириус? — позвал он брата. — А что случилось?
— А что случилось? — нахмурился тот, отвечая вопросом на вопрос.
— Ну, она когда услышала, что ты ее ищешь, велела тебе передать... — парень замялся. — Ну...
— Да что передать-то, Рег? Не тяни!
— Чтобы ты отправлялся заниматься сексом сам с собой в самую занюханную дыру этого замка, какую только способен отыскать! — выпалил Регулус, и даже в темноте подземелий стало заметно, как его щеки вспыхнули.
— Что, прям так и сказала? — пытался побороть шок Сириус.
— Ну не прямо так... Там другие слова были, это несколько приблизительная цитата, конечно...
— Мда... Не надо было ей, наверное, говорить, что это я звал... — удрученно протянул гриффиндорец.
— Почему? — нахмурился младший. — А, правда, Сири, что такое случилось-то? И ты в курсе, почему она в простыне расхаживает?
— Понятия не имею, братишка, — выдохнул Бродяга и отступил прочь. — Ладно, бывай.

Зачем он вообще пришел сюда? Сириус не знал. Наверное, рассуждая логически, он хотел извиниться, или что-то вроде этого. Нет, не то, за что извиняться-то? Скорее, ему хотелось просто увидеть, что с ней все в порядке, что вспышка ее гнева прошла, но увы, этого, если верить ее словам, не случилось. Не сказать, чтобы парня слишком-то волновало душевное состояние Снейп, просто... Когда в мыслях всплывали события сегодняшнего дня, становилось как-то слишком гадко, словно на его совести, с которой он никогда не заключал договоров, теперь появилось какое-то грязное пятно. Пятно, которое теперь он пытался очистить любым способом. С Сохатым вот поругался, и, что странно, абсолютно не чувствовал никакого дискомфорта по этому поводу, будто так и надо.

От мысли, что скоро отбой и придется возвращаться в спальню, парень скривился и, выйдя за ворота Хогвартса, перекинулся в Бродягу. В конце концов, порой, чтобы избавиться от тяжелых мыслей, достаточно бывает от души облаять слишком близко подплывших к берегу гриндиллоу.

Вернувшись в замок уже глубоко после отбоя, через потайной ход в подвале «Сладкого королевства», что они обнаружили еще на втором году обучения, Блэк завалился в мужское общежитие пятого курса. Воздав хвалу Мерлину за то, что все, включая Рема, который был тем еще любителем почитать ночами, крепко спят, он, не утруждая себя раздеванием, завалился на кровать как был, в одежде, и, задернув полог, сладко потянулся.

После забегов в виде пса оставалась приятная усталость, словно это он сам в человеческом обличье только что пугал кур в хогсмидских дворах, а потом удирал во весь опор с языком на плече от злого разбуженного посреди ночи хозяина дома. А еще, некоторое время после превращения, парня не покидало истинно собачье острое обоняние, взрывая мозг, смесью порой совершенно невообразимых запахов. Вот и сейчас он уловил едва различимый, но очень приятный аромат, и, принюхавшись как следует, понял, что источник этого запаха где-то рядом. Очень рядом! Им оказалась его же собственная мантия, в запале брошенная на кровать сегодня днем. Но помимо собственного, знакомого запаха, от нее теперь исходил какой-то новый, слабый, почти не уловимый, но абсолютно одуряющий аромат, который невозможно было опознать... У Спраут в теплицах, что-ли, чего-то хватанул? Откинув прочь всяческие мысли, Сириус, едва не урча от удовольствия, зарылся в шерстяную ткань носом и не заметил, как уснул.

Проснулся Блэк от того, что его кто-то тряс за плечо.
— Бродяга, вставай давай! — сквозь сон по голосу угадывался Луни. — На завтрак опоздаешь! Ты в Хогсмид сегодня идешь?
— Не пойду, — пробормотал парень, натягивая на голову подушку. — Иди без меня.
— Куда? На завтрак или в деревню? — не понял Ремус.
— Везде, — буркнул Сириус, всем своим видом давая понять, что желает, чтобы его оставили в покое.

Когда за последним из его соседей закрылась дверь, парень открыл глаза и потянулся. Сегодня была суббота и, разумеется, он собирался в Хогсмид, только, прислушавшись к своему настроению понял, что, скорее всего отправится туда в одиночку, как он и поступил, подремав еще пару часиков и заглянув по пути на кухню, откуда стащил палку колбасы в качестве завтрака.

В Хижину он не пошел, не желая нарваться на ребят, которые с огромной вероятностью зависали сегодня там, вместо этого предаваясь праздному шатанию. Уже вечером, когда ему надоело это занятие, возвращаясь неприметными улочками обратно в школу, Сириус почуял легкий отголосок того самого запаха, приведшего его в эйфорию вчера. Моментально взяв след, он почти на автомате перебирал лапами, лишь отмечая про себя, что с каждым шагом запах становится все сильнее.

Не особо смотря перед собой, опираясь, скорее, на нюх, он словно почувствовал кожей нервное напряжение вокруг и замер, вскинув голову. Да что ж ты будешь делать! Прямо перед ним, настороженно вскинув палочку, готовая выпустить какое-нибудь шальное заклятие, стояла Снейп, и вид ее был такой грозный, что на секунду Блэку стало даже немного не по себе. Убедившись, что угрозы нет, она, кажется, облегченно выдохнув, убрала палочку обратно в карман мантии и пошла своей дорогой. Свернуть бы на другую улицу, но парня, а точнее Бродягу, несло за ней, словно на инстинктах, а он и не думал сопротивляться.

Уже поздней ночью, лежа в постели, он вспоминал открытия сегодняшнего дня. Ха, да если бы ему кто-то сказал, что вечно угрюмо-холодно-язвительная Стерверина умеет так легко смеяться, он бы никогда не поверил! Кто-то вообще видел раньше, как она улыбается? Хотя, Эванс, наверное, да... А еще у нее, оказывается, очень ласковые руки. Сириус думал об этом, пялясь на алый гриффиндорский полог над своей кроватью, сопоставляя теплые слова, которые она говорила сегодня псу, и ту фразу, что передал ему брат, и совершенно не верилось, что это могла сказать одна и та же девушка. Нет, а как завернула то, а?! Даже в пересказе Рега звучит огого! Восхитившись про себя таланту слизеринки не лезть за словом в карман, Сириус, утомленный сегодняшним днем, прикрыл глаза.

Глава 7

Колокол, возвещающий конец экзамена отзвенел, и, сдав свою работу, Сириус влился в толпу покидающих кабинет, школьников.

— Эванс, эй, Эванс! — догнал он шагающую впереди гриффиндорку.

— Чего тебе, Блэк? — поправив сумку и нервно взметнув рыжими волосами, огрызнулась она. После того злополучного дня, она демонстративно не общалась ни с кем из Мародеров, кроме, пожалуй что, Лунатика, да и то, потому что тот тоже был старостой.

— Поговорить надо.

— Мне не надо, — фыркнула она.

— Видела Снейп? По-моему, ей не очень-то весело после вашей ссоры.

— Так ей и надо, — зло выплюнула Лили. — Тоже мне, поборница чистоты крови нашлась! Ты хоть знаешь, кто ее папаша?

— Это-то понятно, но все равно, ты бы поговорила с ней. Мы тоже повели себя, как полные мудаки. Я пытался с ней поговорить, извиниться, но она только и делает, что матом за три моря посылает. Но вы-то же подруги.

— Да какие мы подруги?! Ты сам все слышал! И вообще, не тебе говорить, — издевательски протянула она. — Вы с Поттером тоже, вроде как друзья, да только не заметила, чтобы вы общались! А я ее видеть вообще не хочу.

— Не путай, это совсем другое, Джим сильно не прав. А тебя я вообще не понял тогда, — начал раздражаться Бродяга.

— В смысле? — прищурилась Эванс, остановившись.

— Да в прямом! Ты думаешь, я не видел, как ты едва не засмеялась? Мельтешила там, будто бесполезная курица, зрелищем наслаждалась, как и все. Или струсила палочку вытащить и Джеймсу по мозгам дать?

— Я?! Струсила?! — моментально взвилась девушка.

— Именно, что струсила! Или что это было? Учитывая, что ты ничего не сделала, чтобы ей помочь, ее реакцию можно понять. Каково ей было от того, что подруга взяла и предала её? Я бы тебя еще и не так назвал на ее месте! — раздраженно закончив свою отповедь, Сириус пошел прочь, оставив Лили раздумывать над его словами.

Нужно было еще собрать сундук.

***

После монотонного и утомляющего путешествия на маггловском поезде, Северина вышла на станции, раздраженно посетовав про себя на запрет колдовства несовершеннолетними, подбила носком туфли вечно отваливающееся колесико сундука и побрела к дому.

«Слава Мерлину, хоть клетки нету», — подумала девушка, поправляя на остром плече то и дело норовившую сползти ремешок сумки.

Когда-то, курсе на втором, она хотела завести себе питомца, но не сложилось. Сова была ни к чему — было у нее подозрение, что отец не расстреливал подлетающих к дому почтовых сов лишь потому, что они казенные, да и слишком уж дорогим удовольствием были эти птицы. Котенка можно было подобрать бесплатно, но его не разрешала оставить мать, аргументируя веским по ее мнению: «Мало у нас грязи?». На эти ее слова Сев всегда возмущенно фыркала — уж она-то знала, что при помощи палочки навести порядок в доме можно за считанные секунды, но Эйлин почему-то не доставала ее даже когда дома не было мужа.

От мыслей об отце стало погано. Чем старше она становилась, тем сильнее между ними портились отношения. Не то, чтобы глава семьи поднимал на своих женщин руку, нет, но его слова порой били больнее. Живущие в постоянной гнетущей атмосфере осуждения просто потому, что в их телах есть магия, мать и дочь чувствовали себя бесконечно виноватыми лишь за то, что они существуют.

«Хорошо что есть Хогвартс, хоть и он тоже оказался полон дерьма», — сдула упавшую на глаза черную прядь Северина. — «Но хотя бы можно дома не появляться почти весь год»

А что, если вдуматься, она будет делать здесь, в Коукворте? Делать домашние задания?Закрепит посильнее запор на двери в своей комнате? Будет шататься по округе и искать встречи с Лил в надежде на чудо? Выходит, все вместе.

***

Сириус, схватив куртку, сбежал по ступеням крыльца дома на Гриммо.

— Дом, милый дом, — рыкнул он себе под нос и, сунув руки в карманы, побрел куда глаза глядят. Как он и думал, останавливать его и преграждать ему путь никто не стал, как и пытаться вернуть. От этого на душе скребли кошки, и юный Блэк уже решил было, что погорячился, но потом успокоил себя, что все делает правильно.

В конце концов, матушка будет только счастлива избавиться от него наконец, верно? У нее есть еще один, запасной, хороший сын, так зачем ей испорченный? Как только он появился в доме, то понял, что и часу не провел вместе с матерью, а она уже от него слишком устала. Ну а разве он не может устать?

Ведь есть же от чего. Уже который год он был для родителей «позором их плоти», «недостойным быть наследником», «кандидатом в предатели крови», и нести все эти звания, как флаг, было до невозможности утомительно.

Прошатавшись весь день по маггловскому Лондону, Сириус рассудил, что монетами, звенящими у него в карманах, здесь нигде не расплатиться, и направил свои стопы в «Дырявый котел» — нужно было где-то перекантоваться. По пути зайдя на почту и отправив письмо дяде с просьбой принять его на каникулы, Бродяга завалился в номер, рухнул на кровать, не разуваясь, и уже через десять минут беззаботно дрых — от сегодняшнего смятения не осталось и следа, а обида на мать ушла на второй план. В конце концов, он давно мечтал провести лето вне их мрачного особняка, и если уж такая возможность представилась — он ее не упустит!

Сова дядюшки Альфарда прилетела уже следующим утром, разбудив парня настойчивым стуком в окно. Отцепив от лапы пергамент и отогнав птицу, Сириус прочел положительный ответ и, прыгнув на скрипучую кровать, принялся скакать по ней с победными воплями. Вскоре успокоившись, Бродяга спустился вниз, и, заплатив бармену, шагнул в камин.

— Какие люди! — широко улыбаясь, приветственно развел руки Альфард Блэк, когда племянник вывалился из камина в гостиной, отряхиваясь от сажи.

— Здравствуйте, дядюшка, — обнял его в ответ Сириус.

В отличие от лондонского особняка, этот дом был просторным и светлым, и его стены словно излучали спокойствие и жизнерадостность, но к сожалению, парень бывал здесь не часто. Что поделать, остальные Блэки, во главе с Вальбургой, которая считала брата «чудаком, недалеко ушедшим от предателей крови», сторонились родственника, обладающего не столь консервативными взглядами.

— Я взял на себя смелость отправить сову сестре и уведомить ее, что ты проведешь каникулы здесь. Впрочем, это официальная формулировка, но мы-то оба знаем, как это все на самом деле называется. Бунт, побег! Что, опять матери кровь сворачиваешь?

— Кто еще кому сворачивает, — буркнул в сторону юноша. — Что-то я не заметил ее ждущей у камина, чтобы отволочь меня за ухо домой.

— Да, ты прав... Зато она прислала с Кикимером твои вещи. Ты, конечно, успел вовремя написать, я в Штаты завтра собирался, — видя то, как Сириус разом погрустнел, мужчина лукаво улыбнулся. — И посему у меня вопрос к тебе, племянник: ты здесь остаешься или со мной едешь?

***

Лили лежала, раскинув руки на кровати, и разглядывала потолок. За окном была хорошая погода, но никуда идти девушке не хотелось, она предпочитала валяться дома и жалеть себя. Это получалось у нее отменно — слова Блэка не хотели выходить из головы и Лил уже не первую неделю накручивала себя.

Вот и сейчас, будто посмотрев на себя со стороны, Эванс захотелось кричать, что она с удовольствием и сделала, положив на лицо подушку.

— Милая, у тебя все хорошо? — раздался из-за двери встревоженный голос.

— Да, мам, все в порядке, — как можно бодрее ответила девушка и, подождав когда шаги на лестнице стихнут, со злостью швырнула подушку в стену.

Разумеется, ничего было не в порядке. Что может быть хорошо? То, что она теперь по своей же собственной дурости осталась одна? Здесь, в Коукворте, когда шум грифииндорской гостиной стих и рядом не было школьных приятельниц, которым не хотелось писать даже письма, Лили поняла, что своими же руками заперла себя в изоляции. А Сев... А что Сев? Ей никогда особо не была нужна компания, она всегда могла по достоинству оценить одиночество.

«Это называется самодостаточность», — услужливо подсказал внутренний голос, и от этого стало только хуже. Она не раз видела подругу в городе: то по дороге из лавки, то сидящую в парке с книжкой, и по ее вижу не было заметно, что она была расстроена.

А вот Лил самодостаточной не была и понимала, что несмотря ни на что нуждается в Северине. Никто кроме нее не умел так внимательно слушать, чтобы потом сказать то, от чего действительно становилось легче на душе. Казалось бы, решение всех проблем лежит на поверхности — нужно просто подойти и помириться с ней, но...

Просто... Да не так-то просто! Вспоминая свои злые слова, Лили вовсе не была уверена, что Сев захочет ее слушать, нет то, что простить. Как ни неприятно было это осознавать, но Блэк был прав — она ничего не сделала, чтобы помочь ей. Эванс размышляла, почему она так себя повела у озера, но найти ответ на этот вопрос так и не смогла.

Лили еще долго валялась, предаваясь сплину, пока вдруг, рассердившись на себя, не вскочила с постели и не сбежала вниз.

— Мам, я гулять! — крикнула она в сторону кухни и, надев сандалии, выбежала за дверь.

Примчавшись к Тупику Прядильщика, девушка застыла у входной двери дома Снейпов, и, собравшись с духом, постучала. «Посмотри, кто там», — раздался громкий хриплый баритон внутри и за дверью послышались расторопные шаги. Северина выглянула в окошко и, увидев подругу, поспешила открыть.

— Это ко мне! — крикнула она в темноту коридора, и обувшись, вышла на порог. — Лил?

Сев очень удивилась ее визиту, но ее удивление возросло во много раз, когда Лили начала сбивчиво просить прощения. Она и не заметила, как они очутились на том самом месте, где когда-то познакомились — у поваленного дерева.

— Я когда ему конспект по чарам давала, ни за что бы не подумала, что он тем самым заклинанием, которое мы с тобой тогда в библиотеке нашли, вот так воспользуется... — шмыгнула носом Эванс. — Прости меня, я... Я такая дура!

— И ты меня, — посмотрела на нее Снейп. — Я не хотела тебя оскорбить, это... От отчаяния вырвалось. Я думала, ты с Поттером заодно.

Лил помотала головой и протянула мизинчик.

— Мир?

— Мир, — обхватила его своим Северина, легонько встряхнула и, глядя на подругу, с облегчением почувствовала, что ее болезненная, мучительная влюбленность, которая изводила ее уже много лет, будто бы тает, испаряясь без следа, как лед на жаре.


Глава 8

— И куда это ты намылилась, позволь узнать? — поинтересовался, смерив дочь взглядом поверх газеты, Тобиас.

Семейство Снейпов в полном составе сидело за столом на небольшой кухоньке и завтракало. Северина уныло возила ложкой в тарелке с овсянкой, не забывая изредка отправлять ее в рот — аппетита как всегда не было, но поесть что-то было надо.

— Ты их не знаешь, пап, — вернула она отцу тяжелый взгляд, — тебе это ни о чем не скажет.

— Тем более, какого черта я должен тебя туда отпускать?! — он начал раздражаться.

— Тоби, это Малфои... — кротко заметила Эйлин. Сев заметила, закатив глаза, что голос матери когда та разговаривает с отцом и с ней — две разные вещи.

— Да будь они хоть наследники короны! — вспылил Тобиас. — Видал я его и он мне не нравится! Вот так вот запросто проводить лето у какого-то там мужика она не будет!

— Пап, он вообще то женат... — осторожно заметила Северина, стараясь не разозлить его сильнее того, что уже получилось.

— Еще краше! Нет уж, мою дочь в распутстве обвинять никто не посмеет!

— Они очень влиятельные и могут помочь Северине устроиться после школы. От таких приглашений не принято отказываться, понимаешь... — вещала Эйлин успокаивающе, аккуратно, будто дикого зверя, способного в любой момент укусить, поглаживая его по руке.

— Ваши эти вот все... — неопределенно потряс он рукой в воздухе не сумев подобрать слов. — Устроили какое-то кумовство! Иначе и не умеете. Я изначально был против того, чтобы она ехала туда учиться! А теперь что? Ни школы нормальной, ни аттестата, ничего ей не видать! А осталась бы здесь, смогла бы сама пробиться — способная ведь девка! Так нет...

— Ну Тоби, ну как же, ей надо было в Хогвартс поехать. Неужели лучше, если бы до сих пор дома вещи загорались? Против природы не пойдешь, она ведь...

— Ведьма, знаю, — сказал, как отрубил, Снейп, скинув руку жены и поднимаясь из-за стола. — И ты тоже ведьма. Послал бог семью...

Схватив газету, при этом недовольно бурча, он ушел в гостиную, а Северина посмотрела на мать:

— Ну и что теперь?

— Иди, собирайся, — недовольно поджав губы, махнула рукой Эйлин.

— Мам, все в порядке? — с сомнением в голосе спросила Сев.

— Иди!

Отпихнув от себя тарелку, она вылетела из-за стола, вбежав по лестнице в свою комнату.

Когда до нее дошел смысл возражений отца, Северина была в небольшом шоке. Он что, правда думает, что она может быть интересна Люцу в таком плане? Когда у него есть невероятно красивая жена, да и вообще? Нет, этого не может быть.

Укладывая вещи, Северина задумалась на мгновение, а может ли она представить Люциуса в этом качестве? Девушка «зависла» на некоторое время, после чего по привычке тряхнула головой, скрывая волосами отчаянно покрасневшие щеки, словно бы ее кто-то мог видеть.

***

— Рад, что ты все-таки решила навестить нас, — левитировал сундук гостьи в холл менора Люциус. На Северине по случаю выхода было надето одно из подогнанных по размеру платьев матери, что остались у нее от приданого. Фасон у наряда был несколько старомодным, зато ткань и шитьё — отличные. — Заодно и Нарси будет не так скучно одной...

— Почему одной? — насторожилась Снейп. — А ты?

— А я должен уехать ненадолго по делам на континент.

— Почему не предупредил?

— А смысл, радость моя? Или ты думаешь я не знаю, что ты прибыла сюда на свидание с библиотекой, и отсутствие назойливого хозяина тебе только на руку? — ухмыльнулся Люциус, а Северина засмущалась и беззлобно огрызнулась в ответ — она терпеть не могла, когда её упрекали в излишней расчётливости.

— Да ладно, чего такого, — успокоил девушку Люц. — Просто по возможности не давай скучать Нарциссе. Я уже усвоил: если кому-нибудь из Блэков становится скучно — ждать беды.

Проводив гостью до ее комнаты, Люциус удалился. Как и обещал, он отбыл в Германию тем же вечером, оставив двух девушек в поместье одних.

Нарцисса, которая уже почти год была молодой миссис Малфой, была младше своего супруга всего на год, и на пять лет старше самой Северины. Снейп слегка терялась и побаивалась ее: холодная и надменная, она порой смотрела так, будто ты виноват перед ней лишь за то, что появился пред ее светлыми очами. Нарцисса была невозможно красивой, и каждый раз смотря на нее, Сев не могла не думать о том, насколько непривлекательна была сама, и исподтишка разглядывала шикарную блондинку, сидя рядом с ней на веранде менора.

— Эй, Северина? — вывел ее из задумчивости мелодичный голос, вкупе с прикосновением к руке.

— А? — встрепенулась она, словно очнувшись.

— Я говорю, какие планы после школы? — Нарцисса рассмеялась. — Или они настолько грандиозны, что привели тебя в священный ступор? Присмотрела уже кого-ниубдь достойного среди слизеринцев?

— А... Нет, нет!

— Он не слизеринец? А кто же? Рейвенкловец? Тоже неплохо, — улыбнулась она. — Что? Хафф? Или... грифф? Впрочем неважно, лишь бы воспитан был хорошо и не беден.

— Нет, я не к этому. Я вообще замуж не собираюсь, — смутилась Северина.

— То есть? А что делать будешь, если не замуж?

— Ну... Мне неплохо удается зельеварение, я думала звание Мастера получить, а потом... Потом можно в Мунго штатным провизором, или в аптеку какую...

— Девушке — Мастера... — задумчиво протянула Нарцисса. — Это будет сложно, ты же знаешь? Придется серьезно впечатлить комиссию.

— Да, но попытаться, наверное, стоит, — пожала плечами Сев. — На худой конец я всегда могу поступить на курсы медведьм.

Некоторое время они молча наблюдали за прогуливающимися по саду белыми павлинами, пока Северина, которая за все это время так и не смогла прочесть ни строчки в книге, не решилась нарушить тишину.

— Нарцисса...

— Да? — откликнулась та.

— А скажи, это правда, что у древних магических семей от матери к дочери передаются секреты косметических чар, которые помогают исправлять внешность? Есть ли такие у Блэков?

— Да, правда. А почему ты спрашиваешь? — поинтересовалась она и сделала глоток из чашки.

— А ты не могла бы со мной ими поделиться? Если, конечно, это не строжайший секрет...

— Нет, особой тайны нет, хоть и стараемся не разглашать... Только зачем тебе? Ими же совсем старухи пользуются!

— Ну... Понимаешь... — замялась Снейп и отвела глаза. — Надоело быть страшилищем...

Нарцисса едва не поперхнулась чаем.

— Не говори ерунды! Никакая ты не страшная. Шрамов, веснушек, бородавок у тебя нет, ничего такого, с чем нельзя бы было поработать. Что тебе скрывать с помощью косметических чар?

— А нос? — с сомнением спросила Северина.

— А что с ним не так? Нос как нос, — пожала плечами Нарцисса. — Ну да, не маленькая кнопка, но уж лучше, чем курносый, твой хотя-бы необычно на лице смотрится, не как у всех. И да, тебе идет, не морщись так.

Она поставила чашку на блюдце и улыбнулась:

— Хорошо же, когда ты чем то не похож. Иначе жить было бы слишком скучно! Мне думаешь хорошо было — единственной блондинке среди Блэков? Собственные же сестры смеялись!

— Уж лучше быть «блондинкой Блэк», чем «носатой со Слизерина»...

— Это-то без сомнения, но тут ты не совсем права. Лучше быть «носатой со Слизерина», чем ни-ка-кой, — сказала Нарцисса, акцентируя внимание на последнем слове. — М-м-м! Ты ведь Мастера защищать собралась, так?

— Так, — кивнула Северина, пытаясь понять, к чему она клонит.

— Ну так зачем тебе чары! Люциус недавно подписал контракт на финансирование одной маггловской косметической фирмы, там что-то интересное, я даже запомнила, как это называется: кос-ме-цев-ти-ка! Точно, вроде так. Суть в том, что это особые составы, вроде наших зелий, которые действуют как лекарства, делая тех, которые ими пользуются, красивее. Цвет лица, волосы, кожа, ногти, и все такое прочее... — Сев в который раз восхитилась умению миссис Малфой притвориться абсолютной дурочкой, при этом говоря очень умные вещи. — Так вот, тебе же тема нужна! Нужна? Так сделай что-то похожее, только для магов! Этого раньше еще никто не касался, Поттеры с их «Простоблеском» не в счет — так себе снадобье, к тому же его эффект очень недолговечен. Ну, что?

— Ну, надо подумать... Когда приеду в школу, можно начать эксперименты, может получится что-то выкроить из запасов Слагхорна под это дело, если он сочтет идею стоящей...

— Слагхорна? Ты что! От него просто так снега зимой не допросишься. А чем тебе здесь не экспериментируется? В меноре неплохая зельеварня, не как в Мунго, конечно, но для одного человека, я думаю, хватит.

— А... Но... — только и хлопала глазами Северина, не зная, что ответить, Нарцисса же, тем временем, уже, похоже видела результат.

— Естественно, я хочу получать все удавшиеся продукты, мне же интересно! И желающими попробовать я тебя снабжу — подтяну приятельниц. Поверь мне, если все получится, то опытная база состоящая из девушек с такими фамилиями произведет на комиссию впечатление что надо!

Северина тоже загорелась идеей, перспектива разработки новой, никем толком не изученной до этого темы была более чем привлекательной, но ее терзал один вопрос, который она и задала:

— А почему ты этим так загорелась?

— Знаешь, как скучно все время сидеть дома и ничем не заниматься? — ответила Нарцисса, с невинным видом хлопая длинными пушистыми ресницами.

Пообещав при первой возможности вернуть затраченное на нее, Северина не без радостного предвкушения согласилась попробовать.

— Не переживай так, я тебя тоже когда-нибудь о чем-нибудь попрошу, — подмигнула ей Нарцисса. — В долгу не останешься, не бойся.

Стоит сказать, этот момент не заставил себя долго ждать. Этим же вечером, подсвечивая себе дорогу палочкой, хозяйка поместья, постучавшись, тихонько вошла в комнату гостьи.

— Эй, Северина! Северина! Снейп! — шепотом позвала хозяйка менора спящую девушку и осторожно потрясла её за плечо.

— А?.. Что?! — подскочила та на кровати, ошарашенно оглядываясь спросонья и, нашарив палочку, осветила Люмосом лицо миссис Малфой, на котором застыла шкодная ухмылочка. — Нарцисса? Ты что тут...

— Я тут подумала: ты же полукровка, да?

Северина кивнула, а сама насторожилась - она не помнила ни единого случая, когда после этой фразы происходило что-то хорошее.

— Ну вот, ты-то мне и поможешь. Я все придумала! И пока Люц в отъезде, ты сводишь меня на маггловский рок-концерт! Сводишь?

Снейп показалось, что у неё галлюцинации, и она как следует тряхнула головой, проморгалась, но ничего не изменилось: перед ней по-прежнему сидела Нарцисса с таким видом, с каким обычно гриффиндорцы совершают свои самые неразумные поступки.

— А как? — только и хватило девушки, чтобы рассеяно спросить.

— Ну это уже тебе виднее! Только я хочу чтобы все было... по маггловски, понимаешь?

Северина ещё раз ошарашенно кивнула, а новоиспеченная Малфой, как маленькая девочка захлопав в ладоши, подскочила на кровати.

— Пойдем, кое-что покажу! — сказала она и потащила девушку в будуар, где, видимо решив окончательно добить гостью, извлекла из хитро зачарованного тайника кожаную мини-юбку, экстра-откровенный топ и косуху.

Глава 9

Эта затея, по ее мнению абсолютно сумасбродная, категорически не нравилась Северине хотя бы потому, что она понятия не имела, как будет ее воплощать. Но обо всем этом она думала уже много позже, а тогда, в будуаре, ошеломленно присев на банкетку, смотрела на шкодное выражение лица Нарциссы и думала только об одном — откуда что взялось? Этот вопрос она и задала в тот вечер воодушевленной хозяйке дома.

— Я перед свадьбой на Гриммо гостила, это было летом, перед пятым курсом Сириуса. Ну, так как между нами самая маленькая разница в возрасте, мы неплохо общаемся. Он приехал из Хогвартса с новыми увлечениями, и так получилось, что я тоже посмотрела и мне понравилось. Ну, вот как-то так... — смущенно улыбнулась она.

— А Люциус в курсе? — удивленно хлопая глазами, выдавила из себя Северина.

— Нет! Ты что! — всплеснула руками Нарцисса. — Никто не знает, кроме Сири и тебя, ни семья, ни, тем более, Люциус... Если он узнает, то, готова поклясться, он меня с позором вернет родителям, так, словно выяснилось, что я грязнокровка...

От ее последнего слова Северину передернуло, но она, ничего не сказав, тряхнула головой:.

— Ну ладно, но... С чего вообще такие мысли? — прищурилась она. — Нет, пойми меня правильно, но у меня в голове не укладывается, ты же Блэк, и...

— Сириус тоже Блэк, — пожала плечами Нарцисса. — Но делает, что хочет, даже не скрывает этого. Тетушка, конечно, в бешенстве, но ему вроде как и дела нет.

Размышления, особенно настолько несущественные по сравнению с таким важным делом, как эксперимент, пришлось отложить, пока Северина, до предела сосредоточившись, по капле добавляла вытяжку из корня женьшеня в основу на молочке из семян овса. Пот выступил на ее лбу, но она даже не решилась отвлечься, чтобы смахнуть его, возрадовавшись лишь тому, что предусмотрительно завязала в крепкий узел волосы, прежде чем приступить к делу.

Уже не раз, перелив именно женьшеня, она умудрялась сделать крем абсолютно непригодным даже для тестирования, не то, что для использования, и теперь считала капли с невероятной тщательностью. Снейп решила начать с этого капризного ингредиента, ведь, судя по уже приобретенному опыту, последовательность их добавления была не столь значима для результата, а значит, ею вполне можно было пренебречь.

«Фуф... Получилось!» — возликовала она и отложила пипетку в сторону, чтобы взяться за пестик.

Северина, покосившаяся на абсолютно немагического происхождения петрушку, измельченную в ступке, закатила глаза, все еще не веря, что из этого что-то получится, и принялась, как следует растирать зелень, добиваясь обильного сока.

Добавив в варево нектар клевера, и напоследок влив нужное количество сока алоэ, она, хорошенько размешав полученное с водно-глицериновой основой, поставила будущий крем остывать. Северина взяла бутылочку с образцом шампуня, который сделала позавчера, и теперь, дождавшись того, чтобы волосы как следует испачкались, готова была его протестировать.

Чудодейственная триада из календулы, тысячелистника и шалфея, если верить, должна была избавить волосы от излишней жирности, добавив им легкости и блеска.

«Ну да, ну да... Патенты? Мастерство? Лекарства? Большая цель? — ехидно отозвался язвительный голос внутри. — Зачем? Когда можно решать свои мелкие проблемы. Ты жалкая, это все видят. Над тобой и так смеются, а уж когда узнают, что именно ты представишь на суд мастеров, так и вообще всем все понятно будет»

Северина тряхнула головой, прогоняя навязчивые мысли, зло сжав пузырек.

«И вовсе мне никакого нет дела, кто там что говорит о моей внешности!, — зло убедила себя в сотый раз она, откупоривая притертую крышку и нанося каплю состава на сгиб локтя. — Вообще пофигу».

***

Трансфигурированный наряд, в который облачила ее Нарцисса, был абсолютно не по душе Северине — она ежесекундно тянула вниз край короткой юбки, чувствуя себя при этом практически голой, и злилась, шипя сквозь зубы.

— Может, что-то подлиннее? Или штаны... — пробормотала она, на самом деле даже не надеясь быть услышанной — Нарцисса, крутившаяся перед зеркалом, была настроена решительно.

— Еще чего! — фыркнула та. — Посмотри на свои ноги, длинные, как Хогвартс-экспресс. Их прятать просто прес-ту-пле-ни-е!

Северина обреченно вздохнула, со всей силы последний раз дернув подол. Ее утешало уже хотя бы то, что обута она была в высокие ботинки. Каблуков, к счастью, удалось избежать — как ходить на них, она не имела ни малейшего представления, а чувство неустойчивости, что они дарили, отбирало последние крохи уверенности в себе.

От яркой помады Снейп тоже сумела отмазаться, а разглядывая в зеркале подкрашенные глаза, не могла скрыть полуулыбку — то, что она видела, ей нравилось. Только вот юбка... Договорившись с Нарциссой на короткие шорты, она вздохнула не в пример свободнее.

Они аппарировали в одну из Манчестерских подворотен, неподалеку от Центральной библиотеки, откуда вышли на Куэй-стрит — Северина решила, что не станет искать приключений в Лондоне, рассудив, что чем ближе к дому — тем лучше и привычнее. Снейп, как на буксире, тянула свою спутницу, которая только и делала, что вертела головой по сторонам, оглядываясь.

— О, а тут красиво! — успела сказать та, прежде чем они вошли внутрь.

***

В просторном зале, рассчитанном на гораздо большее количество зрителей, толкалось от силы с полсотни человек, отчего у Сириуса создавалось впечатление абсурдности происходящего. Он вообще уже не понимал, какая нелегкая понесла его в Манчестер в этот вечер, и почему он предпочел прогулку по Ливерпулю концерту новой, никому неизвестной группы. Хотя, играли они очень даже неплохо, как Бродяга успел отметить, так что вечер не прошел даром.

Сет уже подходил к концу, когда до Сириуса донесся странно-знакомый запах, и он, влекомый им, заозирался по сторонам. Судя по всему, аромат принадлежал прошедшей мимо него в сторону входа брюнетке, которую он не без удовольствия и проводил глазами, оценивая густые черные волосы, спускающиеся водопадом до тонкой талии, и стройные длинные ноги.

Рассудив, что вечер станет еще лучше, если ему удасться познакомиться с этой красоткой, он ждал ее у дверей, чтобы как бы невзначай обратить на себя внимание, когда вдруг увидел... Снейп?! Она-то что тут делает?!

Этот же вопрос он ей и озвучил, на что в ответ она лишь досадливо поморщилась:

— Блэк... Очевидно, то же, что и ты, нет?

Сириус, наплевав на приличия, пялился на нее, не веря своим глазам. Черные глаза неестественно блестят... Она что, пьяна?! Нет, это не Снейп! Снейп, на его памяти выглядела совершенно иначе, да и на концерт панк-группы такая зануда, как она, никогда бы не явилась... Но запах из нахлынувших воспоминаний подтверждал — она самая.

— Эй! Остолбенел? — пощелкала она пальцами перед его лицом. Бродяга вышел из ступора, сфокусировавшись на лице Северины. — Нарциссу не видел?

— Она, что, тоже здесь?! — Сириус не смог сдержать возгласа удивления.

— Ага, — кивнула Снейп, озираясь. — Где-то здесь... Там, — она махнула рукой в сторону дверей, — я уже проверила.

Внимание Блэка привлекло нездоровое оживление у бара, и он тронул Северину за плечо:

— А что там за...

— Бля! — лаконично ответила она, когда разглядела Нарциссу, уже готовую взяться за палочку, в окружении троих решительно настроенных парней, и направилась в сторону стойки. Сириус, не долго думая, поспешил за ней.

— Дайте пройти, драккловы магглы! — шипела Нарцисса, вызывая этим лишь взрыв смеха у парней, забавляющихся попытками хрупкой блондинки избавиться от их компании.

— Я их отвлеку, а вы уходите сразу, — бросил Блэк Северине, и в следующее мгновение, что есть мочи, рявкнул, перекрикивая шум: — По-моему, она попросила вас отойти!

Хохот стих, и на них воззрились сразу три пары глаз, изучая.

— А ты че, переводчик? — ухмыльнулся тот, что стоял к Нарциссе ближе всех, но сделал шаг в сторону, отчего та, не теряя ни секунды, бросилась вперед, спрятавшись за Северину. — То-то говоришь как-то по-бабски.

— Нет, но тебя научить могу — сам заговоришь, — Сириус сделал шаг вперед и сжал кулаки. — Выйдем?

— Да зачем...

Нарцисса сдавленно охнула, когда ее кузен пошатнулся, но устоял на ногах, зажимая разбитый нос, но Северина, не мешкая, уверенно вела ее к выходу. Добравшись до первого укромного места, они аппарировали в холл поместья.

***

— Там Сириус остался... — отдышавшись, прохныкала Нарцисса. — Они его убьют!

Северина была с ней согласна, но все же надеялась, что ошибается. Уже второй раз в критической ситуации Блэк помогал ей, и как бы она не хотела обратного, приходилось признать — без его помощи все могло бы быть в разы хуже. Успокаивая Нарциссу, она совсем не услышала звука приближающихся шагов.

— Где остался твой кузен? — прозвучал рядом стальной голос.

— Люци... — слабым голосом прошептала Нарцисса. — Ты уже приехал? А я... Я... То есть мы...

— Сев, не оставишь нас? — холодно обратился он к Снейп, которая сама только и ждала удобного момента, чтобы улизнуть прочь, борясь с неловкостью.

Оставшись с женой один на один, он, взяв за локоть, притащил ее в гостиную, и еще раз оглядел с ног до головы:

— Итак?

Нарцисса, сделав глубокий вдох в борьбе с подступающими слезами, подняла на рассерженного мужа глаза и, собравшись с духом, принялась рассказывать, не забыв при этом скрыть некоторые, абсолютно несущественные, по ее мнению, детали. К концу ее сбивчивого повествования, исполненного чувства вины, неподдельный шок сменил негодование на лице Люциуса.

— Всегда говорил, что от твоего кузена одни проблемы... — поднялся Малфой и прошелся по комнате. — Подумать только, магглы... Интересно, что ты еще делаешь, когда меня нет?

— Я больше не буду... — шмыгнула носом Нарцисса. — Я не буду больше делать таких плохих вещей...

— Значит, ты утверждаешь, что тебя, кроме тех двоих, никто из волшебников не видел?

Она вскочила с кресла, когда он подошел ближе, и отчаянно замотала головой.

— Хорошо. Это... хорошо, — Люциус завел за аккуратное ухо жены прядь растрепавшихся волос. Румянец на скулах вечно невозмутимой холодной красавицы Блэк, вызванный невероятным смущением и порцией легкого алкоголя, казался ему сейчас чем-то невероятно возбуждающим. Малфой никогда не думал, что его жена может быть такой... будоражащей воображение. Он понял, что до безумия хочет ее прямо здесь и сейчас, притянул к себе, вырвав вздох, и шепнул в пунцовое ухо: — Но давай договоримся: отныне так смогу видеть тебя только я... И плохие вещи ты будешь делать только со мной...

Глава 10

— Ну что? — распахнула дверь в гостевую спальню Нарцисса, взволнованная настолько, что решила пренебречь приветствием. — Как результат? Мне нравится! Кожа будто сияет! И такая мягкая...

Северина стояла у зеркала, задумчиво изучая свое отражение. Давно и прочно обосновавшиеся у нее под глазами синяки стали намного светлее, казалось, еще пару таких ночей, и они вовсе исчезнут. Тон кожи, всегда казавшейся ей болезненно бледной, настолько, что складывалось ощущение, будто Сев растили в подвале, теперь стал ровным, а пергаментная сухость отступила.

Пусть ее лицо все еще было невозможно бледным, только теперь эта бледность не казалась ей такой уродливой. Северине даже показалось, что без вечного обрамления в виде темных кругов под глазами ее нос смотрится гораздо аккуратнее, но она живо шикнула на себя, запретив обольщаться.

Развернувшись, она оглядела улыбающуюся во все тридцать два жемчужных зуба Нарциссу.

«Вот уж чья внешность не претерпела никаких изменений», — подумалось ей. — «Как была красоткой, так и осталась. И чему только так радуется?»

Северина решила — раз Нарцисса говорит, что результат хорош, значит стоит продолжать развивать эту тему в исследованиях — если даже только на страшилах и видна такая сильная разница, то это еще не значит, что продукт плохой.

В целом удовлетворившись результатом как от действия крема, так и от эффекта шампуня, Сев путем проб и ошибок за остаток времени в поместье доработала состав до, как ей казалось, идеального на данном этапе. Распределив результат по баночкам и бутылочкам, Северина взяла пару из них себе, остальные же оставила Нарциссе — для нее самой и предполагаемых высокородных подопытных.

Но не успех опытов занимал сейчас ее мысли, а совсем другая проблема. Будучи в Малфой-мэноре, Северина решилась и отправила письмо отцу матери, мистеру Принцу. Все, что она знала, о нем, это то, что тот был аптекарем, но Эйлин никогда не рассказывала ей о родителях и о причинах ухода из дома, сворачивая разговор каждый раз, когда он касался этой темы. Северину разбирало любопытство вперемешку с желанием разобраться во всем самой.

Вчера она получила ответное письмо. Оно было коротким, но главное было не это — дед согласился встретится с ней в «Дырявом котле», чтобы поговорить. Сев собирала сундук, мечтая о том, как было бы здорово, если бы он забрал ее к себе, впечатлившись ее талантами и трудолюбием. Она могла бы помогать ему с заказами на каникулах, а после Хогвартса и вовсе, наплевав на Мунго, продолжить работать в фамильной аптеке.

Жить в магическом мире, не видеть опостылевшего навеки Тупика, не слышать ругани родителей — что может быть лучше? Не видеть разочарования в глазах отца, и неодобрения — в глазах матери, не страдать от этого всего было ее мечтой, которая, как она уже пообещала себе, однажды сбудется. Рано или поздно.

Распрощавшись с Люциусом и Нарциссой, Северина уменьшила свой багаж и шагнула в камин, чтобы выйти уже в баре, где назначила встречу деду. Просидев за столиком над остывшим чаем без малого полчаса, она уже начала всерьез беспокоиться, как в зал вошел пожилой волшебник. Его Сев узнала сразу, хоть до этого никогда и не видела, каким-то шестым чувством поняв, что Ерин Принц — это и есть он.

Вид старика с первого взгляда вызывал оторопь: с серым, землистым лицом, на котором отчетливо выделялся покрасневший рыхлый нос, слипшимися нечесаными прядями седых волос, он недобро озирался по сторонам. Похожий на огромную облезлую ворону в своих черных лохмотьях, Принц, отыскав ее узкими, как щелочки, темными глазами, стремительной походкой (откуда только прыть-то!) направился к столику в углу, где сидела Северина, и, опустившись на стул напротив, каркнул:

— Ну?

Северину передернуло, когда до нее дошел дух давно немытого тела и перегара, но она, подавив рвотный позыв, попыталась выдавить из себя вежливую улыбку и приветствие. Они даже еще не поговорили, но она уже поняла без слов — все очень плохо.

— А мать твоя где? — презрительно оглядев внучку, процедил он беззубым ртом, дыхнув запахом гнили. — Где потаскуха Эйлин?

Северина оторопела. Дело принимало дурной оборот, и, похоже, соглашаясь на встречу, этот человек хотел видеть здесь в большей степени не ее, а ее мать! Если он вообще, конечно, хотел хоть кого-нибудь видеть... Ерин, тем временем, продолжал:

— Ну конечно, я бы тоже на глаза не показывался приличным людям на ее-то месте! Мало того, что эта шалава посмела сбежать! — начал кричать он, зло брызжа слюной, заставляя Сев отшатнуться в испуге. — Это дрянь разорила меня! А кто будет возмещать, а?! Может быть, ты?! Хоть на что-то да должно же маггловское отродье сгодиться, а?

Вкрадчиво проскрипев последнюю фразу, он схватил Северину за руку, с силой сжав тонкое запястье. Вскрикнув от боли и неожиданности, она заехала ему под столом носком ботинка по ноге и, вырвавшись, бросилась к выходу.

На ее счастье, автобус был почти пустым, лишь какая-то ведьма беспробудно спала на кровати в углу. Справится с истерикой она сумела только когда за окном «Ночного рыцаря» спешно менялись ландшафты предместья Коукворта. На смену ей пришло отвращение, в первую очередь к себе, за то, что смела предаваться каким-то идиотским мечтам, которые сейчас расползались, как мантия, пошитая гнилыми нитками.

Перед глазами снова встал Принц, и Северина едва удержала подступившую рвоту.

«Никто... Никто не должен знать!» — поклялась она себе. Буквально вывалившись из невидимого для магглов автобуса прямо перед крыльцом своего дома, порадовавшись, что родителей нет, она вбежала на второй этаж, и, закрывшись в ванной, залезла под душ.

Надеясь смыть с себя ту грязь и вонь, которая ее до сих пор преследовала, переполненная презрением к себе, Северина терла жесткой мочалкой кожу, покуда та не покраснела, но так и не смогла отделаться от ощущения брезгливости.

«Дура, дура, какая же ты дура!»

***

Прийдя домой с работы, Тобиас застал женскую половину семьи за готовкой, с облегчением заметив рядом с Эйлин Северину. Ему трудно было принять тот факт, что его дочь уже выросла настолько, что проводит каникулы в гостях у людей, которых он даже не знает, и от того, что она вернулась, стало немного легче.

Когда Сев появилась на свет, Эйлин ожидала, что он расстроится тому, что родился не мальчик. Странная! Когда Тобиас впервые взял дочь на руки, то понял, что эта девчушка — самое лучшее, что могло произойти с ним в этой жизни.

С Эйлин вообще связано все самое странное, что с ним происходило. И в жизни его она появилась тоже очень чудно: в один из вечеров он, ужиная дома в одиночестве, услышал на пустыре неподалеку от дома странный шум. Выглянув в окно и увидев подозрительные вспышки, Снейп подумал было на поджигателей и, прихватив ружье, пошел разбираться с нарушителями спокойствия.

Но то, что предстало перед его глазами, было за гранью понимания. Он увидел двоих: мужчину, который выкрикивал странные слова на латыни, а из палки, зажатой в его руке то и дело вырывались лучи и атаковали девушку, защищающуюся прозрачной полусферой, будто щитом. Когда Тобиас протер глаза и понял, что происходящее ему не мерещится, до него дошло и то, что эта хрупкая девушка нуждается в помощи. Он недолго раздумывал, прежде чем выстрелил под ноги нападавшему на нее мужику. Напоследок, тот выпустил какую-то красную гадость в него, и с хлопком исчез прочь.

Дрожащая, словно осиновый лист, незнакомка попросила защиты, рассказав историю о деспотичном жестоком отце, который хотел насильно выдать ее замуж взамен на хороший откуп со стороны жениха. Тобиас тогда сильно удивился, что где-то еще царят такие порядки. Уже потом Эйлин рассказала ему про волшебников, и все встало на свои места. Он был рад, что вырвал ее из этого варварского мира и гордился своей необычной супругой. Ну кто еще может похвастаться, что его жена — ведьма? Нет, нет, не так! Волшебница.

Все было прекрасно, до той поры, пока не родилась маленькая Сев. Снейп все свободное время проводил с нею, отдавая матери, казалось, только для того, чтобы покормить. Он не понял, что случилось с Эйлин, ее словно подменили — она частенько злилась на него, отнимала малышку, говорила, что он вредит и абсолютно ничего не смыслит в том, как обращаться с детьми, Тобиас же, вынянчивший младшую сестру, совсем не понимал упреков жены.

После того, как стало понятно, что Северина растет ведьмой, пропасть между ней и Тобиасом становилась все сильнее. Он все чаще слышал от жены в ответ «ей это не нужно», «ты ничего не знаешь», «не трогай», «не мешай», и то, что стало решающим, — «она не такая, как ты».

Чувствовать себя существом низшего порядка среди тех, кому по мановению волшебной палочки подвластно едва ли не все, было унизительнее некуда, и Снейп возненавидел проклятую магию всей душой. Он поклялся, что если в его доме еще хоть раз при нем будет произнесено хотя бы одно заклинание, он забудет дорогу сюда, что доходчиво объяснил Эйлин. Объяснил и не на шутку испугался. Тобиас думал, что она уйдет в ответ на его ультиматум, но этого не случилось — она просто спрятала волшебную палочку под замок и сделала вид, будто никогда ею не пользовалась.

Тобиас не мог не чувствовать, что после того разговора судьба их семьи изменилась навсегда, но и иначе поступить тоже не мог. Все, чего он хотел, — это крепкую, хорошую семью, где он мог бы найти поддержку и отдушину. И в этот миг, когда он смотрел на мать и дочь, работающих рука об руку, ему казалось, что все не так уж и плохо.

Глава 11

Беда пришла откуда не ждали.

Северину разбудил шум, доносящийся снизу, и она, как была, босая и в ночнушке, выскочила из комнаты, проворно сбегая по лестнице.

«Если они опять ругаются...» — пронеслось в ее голове. Что же будет в этом случае, она не успела придумать — чуткий слух уловил среди родительских голосов третий, определенно знакомый и такой противный...

Голос чертова Ерина Принца.

— А! Во-о-от она! — проскрипел он и ткнул в ее сторону пальцем, едва только Северина показалась в прихожей.

Встретив взгляд отца, не предвещавший ничего хорошего, она инстинктивно втянула голову в плечи.

— Я уже договорился, пойдет за сына Блишвика. Уж не знаю на кой она ему сдалась, но раз уж платит...

— Никуда она с тобой не пойдет, — категорично отрезал Тобиас.

— Девчонку пора пристраивать! — перекрикнул его старик. — Пока не понесла от какого-нибудь вонючего маггла и окончательно все не испоганила! Итак... полукровка, — брезгливо выплюнул он.

— Она даже не окончила школу, — выглянула Эйлин из-за спины мужа.

— Она выучила достаточно! К Мордреду ей науки не сдались, если она станет такой же бесполезной шалавой, как ты! Кто-то же должен о девчонке позаботиться! — рванулся в сторону ничего не понимающей, замершей от страха Северины дед.

— Руки убрал! — прикрикнул Снейп и вскинул ружье. — Если не хочешь еблом ступеньки крыльца пересчитать! В прошлый раз мало показалось?

— Да что ты можешь сделать мне, магглишка? — хрипло засмеялся тот. — Ну? Пальнешь в меня — и век воли не увидишь! А я захочу, — погладил он палочку узловатыми грязными пальцами, — и тебе всю оставшуюся жизнь моя тупица-дочь слюни подтирать будет... Хоть как-то же мне должны заплатить за то, что мою семью изгадили? Отдай девчонку по-хорошему!

Тобиас внимательно посмотрел на тестя, перевел взгляд на ружье, усмехнулся, передал двустволку все еще стоявшей поодаль Эйлин и... в следующий же миг накинулся на незваного гостя, без затей выбив у него из рук палочку, и повалил на пол, нанося удар за ударом, покуда тот не опомнился.

Сев похлопала себя по тому месту, где в школьной мантии предусматривались карманы, и, не обнаружив привычного оружия под рукой, рванулась в комнату. Когда она сбежала вниз, отец уже практически вышвырнул отплевывающегося кровью Принца за дверь, но тот, нашарив палочкой, изловчился и наслал на него Круциатус.

Северина не успела ничего сделать до того, как в грудь Снейпа угодил кроваво-красный луч пыточного проклятия, но, опомнившись от шока и поняв, что дед, мерзко ухмыляясь, собрался аппарировать прочь, недолго думая обезоружила его и связала, не забыв для верности оглушить.

Спустя несколько минут на заднем дворе раздались хлопки — авроры не заставили себя долго ждать, явившись на применение Непростительного. Подоспевший с ними целитель отогнал от пострадавшего Тобиаса причитающую Эйлин, аккуратно левитировал того на постель, и, осмотрев, назначил полный покой. Стражи магического порядка, завершив разбирательство и вынеся Северине предупреждение за хоть и вынужденное, но все же использование магии на каникулах, удалились вместе с арестованным Принцем восвояси.

Северина, выждав, когда мать уйдет на кухню, захватила из запасов в сундуке флакончик обезболивающего и осторожно поскреблась в дверь. Тобиас не спал, тяжело дыша, сверлил взглядом стенку.

— Пап... — позвала она, не зная, что сказать. — Я тут принесла...

Он обратил на нее внимание, окинув с ног до головы рассеянным взглядом.

— Это яд, я надеюсь, — усмехнулся он, увидя зелье. — Потому что, если твоя мечта — поскорее выскочить замуж за какого-нибудь идиота, который никчемен настолько, что даже сам себе жену не может найти, я не желаю этого видеть.

— П-пап, ты чего... — оторопела Сев. — Какой яд?..

Снейп забрал из рук дочери склянку и, отвинтив крышку, поморщился:

— Могла бы напоследок что-то получше сварганить, хоть какое-то уважение проявить, — буркнул он, выпивая залпом содержимое бутылочки. — Отвратительная дрянь... — закашлялся Тобиас. — Все, уйди с глаз, дай подохнуть спокойно!

Северина резко крутанулась на пятках и вылетела из комнаты, хлопнув дверью. Тобиас запоздало подумал, что зря он так резко с ней, но внутри клокотала злость, которая отчаянно искала выхода. Услышав, как ударилась о косяк дверь детской, он отвернулся к стене, прикрыв глаза, и попытался унять раздражение, глубоко дыша, пока не задремал.

Проснувшись, Снейп почувствовал, что боль большей частью ушла, оставив лишь неприятное недомогание, которое вполне можно было пережить. Догадавшись, что без снадобья, что дала ему дочь, тут не обошлось, он вновь испытал укол совести за свои резкие слова. Встав с постели, он направился в ее комнату.

Северина сидела на кровати и, сноровисто орудуя ножом, вырезала на крышке сундука две новых буквы. Она могла бы использовать палочку, но почему-то ей хотелось сделать это именно руками, по простецки.

Если сравнивать две строки, вырезанные на потемневшем от времени дереве, можно было заметить, что верхняя — на много лет новее. И вот сейчас, добавляя к нижней две буквы "s", она едва не выронила своё орудие, услышав за спиной:

— Полукровный принц?

— Принц-полукровка, вообще-то... — пожалела она о том, что не заперла дверь.

— И что это означает, кроме материной фамилии? — вспомнив про тестя, Тобиас понял, что закипает. — А, дай-ка угадаю, это ты, что-ли? И этот козел тоже про тебя говорил, что ты к нему сама пришла. Ты что думала, раз я колдовать не могу, то я тупой?

— Ничего я такого не думала!

— Решила стать принцессой-чистокровкой? — не унимался он. — Такая семья, как есть, тебя уже не устраивает?

Северина на мгновение почувствовала укол совести, после чего, рассердившись на себя, зло зыркнула на отца:

— А с какого бы она меня должна устраивать, а? О какой семье ты говоришь? Ты нас с матерью все время презирал, все делал для того, чтобы мы поняли, что дефектные!

Тобиас, не ожидав такого отпора от дочери, молча смотрел на неё, в то время как Сев несло — она, казалось, решила высказать ему все, что накопилось за годы:

— Почему, почему ты не можешь просто порадоваться за меня?! Так же, как родители Лил гордятся ею? Ты не знаешь, а я на одни "Превосходно" учусь! Но кому какое дело, если речь об этой дурацкой магии? Да если мы тебе так ненавистны, почему ты не отдал нас ему, какого черта полез?! Сказал бы — забирай этих сраных ведьм обратно, и черт бы с ними!

Снейп побледнел, нервно сглотнул и сжал кулаки, что не укрылось от Северины:

— Ненавидишь меня, да? — в вызовом, заглядывая ему в лицо, выплюнула она. Было страшно, что отец может ударить её, хоть до этого никогда не доходило, но сейчас злость победила опасения. — Ты же всегда меня ненавидел! И мать, за то, что она, ведьма, родила меня, ведьму! А мать ненавидит меня, за то, что я родилась девкой, а ты из-за меня ненавидишь её!

Сев истерически расхохоталась:

— Знаешь, я поняла — все нормальные семьи на любви держатся, а наша на ненависти! И не смей попрекать меня Принцем, я думала, он нормальный, я думала, он возьмёт меня к себе... Ну а что ты так смотришь? Тебе же одной обузой меньше!

— От нормальных отцов дочери не бегут в другой мир, не оглядываясь! — рявкнул Тобиас, и только спустя пару секунд, когда до него дошёл смысл сказанного им только что, скривился, как от боли. — Что, ты думала, он сможет тебе дать?

— Поддержку, понимание! Ты хоть знаешь, что я старшекурсница теперь? Я поступила на престижный факультет, где учатся небедные ребята, а у меня за все пять курсов ни одной новой мантии не было! Ты знаешь, каково это? Да надо мной только ленивый не издевался! Но нет: «ни фунта на вашу долбаную магию» — твои слова?!

После всего сказанного Северина почувствовала, как в горле стоят непрошеные слезы. Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох в надежде их унять, но выходило не очень-то успешно. Она отвела глаза и, привычным жестом тряхнула головой, заставляя черные пряди закрыть её лицо. Тобиас, ушедший в свои мысли, коротко кивнул и вышел прочь.

***

Вытащив из куртки курево, он вышел на улицу, и, вдохнув пыльный воздух промышленной окраины, уселся на крыльцо, поморщившись от боли. Слова Северины до сих пор звенели в ушах, не желая покидать тяжелой головы, и он не понимал, откуда только у нее взялись такие мысли.

«Ненавидишь...»

Что должно было случиться для того, чтобы Тобиас возненавидел свою дочь, он просто не знал, как и не был уверен, что такое вообще возможно. Да, характер у него всегда был не подарок, да, перегибал он иногда, грешен, но...

Раз за разом он прокручивал в голове сказанное ею, но не мог до конца понять, что в ее словах казалось ему таким странным, что же так царапало...

«Ты нас с матерью все время презирал...»
«И мать, за то, что она, ведьма, родила меня, ведьму...»
«...мать ненавидит меня, за то, что я родилась девкой...»

От внезапной догадки он, забыв про слабость, вскочил со ступеней. То общее, что шло через всю истерику Северины, нельзя было игнорировать. Все оказалось настолько очевидным, что он удивился, как раньше не замечал от Эйлин подобного.

«Не обращал внимания? Муда-а-ак!»

Захотелось побиться головой о стену, или же, как лучший вариант, врезать с досады кому-нибудь другому. Осознание собственной многолетней слепоты было гадким, а понимание того, сколько времени упущено, едва не вышибло землю из под ног. Снейп рванулся в дом. Попустительствовать и дальше виделось просто невозможным, нужно было раз и навсегда прояснить...

Жена нашлась на кухне, и от неожиданности выронила нож, которым чистила овощи, когда он подошел к ней сзади:

— Ли-и-ин... Ты ничего не хочешь мне объяснить?

Глава 12

Сквозь хлипкие перекрытия старого дома до Северины, уткнувшейся лицом в подушку, донеслись материнские всхлипывания.

«На ней зло пошел срывать...» — раздраженно подумала Сев, и, помедлив, встала. Сейчас она, окрыленная своей смелостью, как никогда чувствовала в себе силы для того, чтобы заставить отца отстать уже наконец от матери.

Голоса вперемешку со всхлипами доносились из кухни, на удивление криков слышно не было. Что-то заставило Северину не шуметь, тихонько спускаясь по ступенькам, а после слиться со стеной, слушая родительский разговор. И чем больше она слушала, тем сильнее у нее открывался рот от изумления.

— Я смотрела, как ты с ней... — запнулась Эйлин, отведя глаза, полные слез. — Я смотрела, и не верила, что такое вообще бывает. Я... Я не знала, как мне себя вести...

— Может быть стоило попробовать вести себя нормально? — Тобиас мерил небольшую кухню нервными шагами.

— У меня никогда такого не было... И я, — шмыгнула носом она, — я знаю, что магглы не могут до конца понять магию, поэтому я не хотела, чтобы Сев разочаровалась в тебе...

— Тогда твой план не сработал, — сел Снейп напротив. — Все получилось с точностью до наоборот!

Эйлин закрыла лицо ладонями, Северина отчетливо видела, что плечи ее тряслись. В другой момент, она уже рванулась бы защищать мать, но сейчас сдержала себя — ей было слишком интересно узнать, чем закончится этот странный разговор.

— И, по-твоему, лучше, чтобы она родного отца считала мудаком? Я одного не понимаю... — вздохнул Тобиас. — Если ты считаешь таких, как я, тупыми и опасными для таких, как вы, то как вышло так, что мы женаты, а? Ты могла пойти куда угодно, так какого черта со мной осталась? Не сходится как-то, тебе не кажется?

Спичка, что он вертел, треснула, и Тобиас отбросил ее в сторону, сцепив пальцы в замок. Эйлин отняла руки от лица, подняв взгляд на мужа.

— Хватит, — в его голосе раздражение сменилось усталостью. — Хватит делать из меня идиота, Эйлин. Я хочу... — замолк он на секунду. — Нет, я требую, чтобы ты рассказала мне, что за херня творится в моем доме уже, похоже, много долбаных лет! Откуда иначе это дерьмо в ее голове?

Она сделала глубокий вдох, открыла рот, но тут же захлопнула его, умоляюще посмотрев на супруга, но тот был непреклонен, не сводя с нее требовательного взгляда.

— Эйлин...

— Я знаю, что это неправильно... — выдавила она из себя. — Но... Ты так с ней носился, так ей гордился... Это же... Это же неправильно... — всхлипнула она напоследок и замолкла.

Северина нахмурилась, вся превратившись в слух, казалось, она даже дышать стала через раз.

— Неправильно что? — словно взрыв в напряженной тишине раздалось шипение Тобиаса, подействовавшее, как триггер.

— Да будь она хоть оборотнем — ты бы с ней так и нянчился! Что бы она ни сделала, уверена, тебе было бы все равно! — взвизгнула Эйлин.

— Еще скажи, что завидуешь! — рявкнул Тобиас и вскочил с места, опрокинув жалобно скрипнувшую табуретку.

— Да! — выпалила та в ответ, что было духу. — Да! И что с того?!

Не ожидавшая такого, Северина отпрянула, и, почувствовав, что ее мутит, схватилась за стену. То, чему она только что стала свидетельницей, казалось ей какой-то дикостью. Справившись с собой, она выглянула из-за угла, заметив уже остывшую мать, которая стыдливо отвела глаза, и отца, смотрящего куда-то сквозь нее.

— Ты хоть слышишь себя? — спросил он. — Как это возможно вообще? Это же твоя дочь, что она сделала тебе, чтобы ты так с ней поступала?

— Я знаю, что это... Это все очень странно, но... — Эйлин снова растерялась, нервно заламывая пальцы. — Я сама не знаю, почему так вышло... — покачала она головой, закусив губу, и снова сморгнула навернувшиеся на глаза слезы.

— Ты хочешь сказать, что не знаешь, зачем ты шестнадцать лет портила дочери жизнь... — проговорил Тобиас тихо, глядя поверх жены и делая глубокий вдох в попытке успокоиться. — И мне заодно...

Он уже не спрашивал, все для себя поняв. Сейчас оставалось только держать себя в руках, а точнее руки при себе, потому что плачущую перед ним женщину не хотелось успокаивать. Наоборот, все, чего в этот момент хотелось Снейпу, это дать ей хорошую пощечину, чтобы пришла в себя, и уйти подальше, чтобы не видеть. Поняв, что не сдержится, если сейчас же не выйдет вон, он сорвался с места, в мгновение ока пересек небольшой коридор, рывком снял с вешалки пиджак, и, уже обернувшись у двери, увидел застывшую у стены Северину.

Несмотря на темноту, растерянный взгляд дочери выдержать было нелегко. Тобиас готов был поклясться, что ненависть, ругань, обвинения от нее сейчас принять было бы куда проще. Пусть бы кричала, плакала... Но нет, она все слышала, и теперь молча чего-то ждала от него. Чего? Поддержки? Утешения? Снейп понял — он настолько закостенел внутри за все эти годы, что теперь совсем не знает, что делать. Укоряя себя за малодушие, он отвел глаза и, потянув дверь, вышел прочь.

Тобиас считал камни старой мостовой под ногами, и в голове у него не укладывалось, что Эйлин, его Эйлин, и есть та вероломная дрянь, что он увидел перед собой сегодня. Та, что сама пострадала от родителей, поступила едва ли не хуже со своим ребенком. Себя ему было тоже жаль, но он старался, как мог, задавить в себе это чувство.

«Сам хорош... — скривился он. — Легко же тобой оказалось вертеть!»

От ненужного самоедства и жалости к себе Тобиас знал только один рецепт — работа. Работа руками, и такая, чтобы к вечеру не было сил пошевелить не то что пальцем, а даже извилинами, лежа в кровати.

Он понял, что будет делать. Той Эйлин, что он знал, судя по всему, уже нет, но есть Северина, и она ясно сказала о том, в чем нуждается. Развернувшись, он пошел, ускоряя шаг, по направлению к фабрике — контора закрывалась в пять, и он хотел успеть туда заглянуть.

***

Северина вышла из дома почти следом за отцом едва до нее донеслись рыдания, доносящиеся из кухни. После того, что она услышала только что, идти успокаивать мать не было и мысли — лишь как можно скорее убраться из дома. Недолго думая, Сев пошла к Лили — она не была уверена, что хочет с кем-то поговорить о случившемся, но и быть одной сейчас не хотелось.

Лили не изменила себе, оказавшись легкой на подьем, и они встречали вечер в своем любимом месте на берегу реки. Несмотря на наводящий уныние запах тины, шедший от воды, Северина чувствовала себя здесь уютно, словно скрытая ото всех шатром из ветвей раскинувшейся ивы. Так они и просидели до того, как на город начала спускаться темнота, болтая обо всем и ни о чем одновременно, потягивая сидр из бутылки, купленой под испытующим взглядом местного лавочника.

Она повела начавшими зябнуть плечами, и, прикрыв глаза, вдохнула полной грудью вечерний коуквортский воздух. Здесь не пахло пылью, как на фабричных улицах, только свежестью и соком примятой травы. Даже молчать было сейчас хорошо...

— Сев? — нарушила затянувшуюся тишину Лили.

— А?

— Сев, а скажи... — голос подруги звучал неуверенно. — А ты уже целовалась с каким-нибудь парнем?

— Нет, — фыркнула та.

— А... с девушкой?

Северина нахмурилась, сочтя этот вопрос странным, и повернулась, всматриваясь в лицо Лили, пытаясь понять, что та задумала. Эванс, поймав момент, подалась вперёд и прижалась мягкими губами к тонким сжатым в нитку губам Снейп.

«Какого, блять, черта?! — вспыхнуло внутри Северины раздражение. — После полного игнорирования, она лезет сейчас, когда я уже...»

— Ты чего это? — выдохнула Сев, облизав губы, заставляя Лили покраснеть, но не отодвинуться.

— Я... Я просто хотела попробовать... Как это. Как это вообще возможно, ну... — запинаясь, прошептала она.

Северина с видимым удовольствием ощущала её смятение. Ей нравилось то, что Лили чувствует себя не в своей тарелке, словно оставшаяся в дураках — Снейп видела в этом какое-то мрачное удовольствие.

«... успокоилась? Не смеши — ты её хочешь!»

— Попробовала? — подалась она вперёд, приблизившись вплотную к лицу Эванс. — Я тебе что, игрушка?

Лили отчаянно замотала головой и попыталась отстраниться, но Северина схватила её за руки, опрокидывая в траву и перехватывая инициативу.

— Попробовать! — прошептала она, в белую шею, целуя за ухом.

«Почему ты всегда такая эгоистка?!» — кричала она внутри, услышав протяжный стон, и поняв, что руки Лили больше не пытаются её оттолкнуть, а рассеяно поглаживают спину, пока она зацеловывает грудь подруги.

«Какая же ты дрянь!» — подумалось Северине, когда Лили, с пылающими от возбуждения щеками, призывно раскрылась перед ней, запрокинув голову и зажмурившись от смущения.

«Какая же я идиотка...» — корила она себя, расправляя платье, застегивая пуговицы ворота.

Сколько раз ей мечталось о близости с Лили, сколько раз она грезила ею перед сном, сколько раз думала о том, каково это будет, но сейчас... Северина, оглядела переводящую дыхание Лил и прислушалась к себе, поняв, что кроме разочарования и легкой досады не чувствует ничего. Если раньше, будучи у Малфоев, у неё было время подумать и принять тот факт, что её охлаждение к Лили больше похоже на самообман, то теперь она поняла, что самообманом было то чувство, что она называла любовью.

Нет, нет... Лили была хорошей, милой, доброй, хоть и немного безрассудной, напомнила она себе, была отличной подругой — лучше и желать нельзя! — но глупо было думать, что между ними могло быть что-то большее, чем дружба. От разочарования стало противно, и Северина потянулась к стоящей неподалёку бутылке сидра, сделав пару глотков.

— Сев... — тихо позвала Лили, запахивая на груди сарафан.

— М-м? — промычала она в ответ, не оборачиваясь, даже не отрываясь от горлышка — смотреть на подругу Снейп сейчас не хотелось.

— Это было очень приятно... — шепнула Эванс, возясь с пуговицами. — Правда. А тебе?

Северина кивнула, надеясь, что это сойдёт за ответ, и Лил не станет терзать её своим интересом юной исследовательницы. Она уже и так винила себя за несдержанность, которая, вопреки ожиданиям, не принесла ничего хорошего. Остаться снова одной из-за того, что в который раз не смогла совладать с эмоциями? Так по-дурацки...

— Но мы же... друзья, верно? — вопрос, который мучил больше всего, вышел едва слышным.

Лили ничего не ответила, только перебралась поближе, кивнула и улыбнулась, забирая у неё из рук бутылку с остатками спиртного. Сев знала эту улыбку — открытая и спокойная, она значила, что все и впрямь в порядке.

Глава 13

Северина сидела на кровати в комнате Лили, кусая от волнения ни в чем не повинные губы. Прижав плечом телефонную трубку, она вновь развернула уже порядком истрепавшийся листок бумаги, который едва не выбросила, когда приятель отца, встретив ее в бакалее, без долгих объяснений сунул его ей в руки.

Если она сейчас все-таки наберется духу набрать эти несколько цифр, то это будет первый раз, когда она поговорит с отцом, с той самой ссоры в ее комнате. Когда Северина вернулась с ночевки у Лили на следующий день, отца она дома не застала — он ушел, прихватив минимум вещей и оставив расчет, что получил на фабрике. Зато дома обнаружилась убитая горем Эйлин, тихо глотающая слезы, закрывшись в спальне. Покосившись на купюры, лежащие на столе, Сев подумала было взять половину, и остаток лета провести снимая угол где-нибудь вроде «Дырявого котла», но отказалась от этой затеи — отец оставил их матери, а у матери она брать ничего не хотела.

Северина сказала себе, что если и решила провести оставшийся месяц каникул в Коукворте, то это совсем не значит того, что она проведет их дома. В свою комнатку в Тупике Сев приходила только спать, и то не всегда, предпочитая хоть и секундным, но встречам с матерью, ночевки у Лили. Вот и сейчас, она, устроившись с телефоном, глядела на измятый листок.

«После восьми» — гласила надпись под цифрами. Северина кинула беглый взгляд на часы, висящие над письменным столом, и, сделав глубокий вдох, набрала номер.

— Алло, — ответил незнакомый голос, настолько сильно отличавшийся от того, что ожидала услышать Сев, что она едва не выронила трубку.

— Алло! — крикнул человек на том конце провода, недовольный ответной тишиной.

Сообразив, что трубку мог снять кто-то другой, она, сглотнув, ответила:

— Мистера Снейпа, пожалуйста, будьте добры...

Не дослушав ее до конца, собеседник, отстранившись от трубки гаркнул кому-то:

— Снейпа из девятой позови! К телефону, — Сев услышала приближающиеся шаги и нервно сглотнула, переборов желание малодушно бросить трубку.

— Да? — услышала она сонный голос отца, который, казалось, безуспешно пытался подавить зевок.

— Привет... — растерялась она, сообразив вдруг, что совсем не знает, о чем говорить.

— Сев! — воскликнул Тобиас, мигом растеряв остатки сна и замолк, озадаченный той же проблемой.

— Мне Мэлоун телефон дал... — начала Северина, будто оправдываясь.

— Да, да, да... Это я его попросил. Я же, когда уезжал, даже сам не знал особо, где буду. Ну вот и...

— А где ты сейчас?

— В Лондоне. Точнее, — усмехнулся он, — в самой его жо... Дыре, — поправился он, спохватившись. — В доках.

Сев, заметив это, тихонько прыснула, не сдержавшись.

— Ты теперь там работаешь? — спросила она и едва не хлопнула себя по лбу — зачем говорить такие очевидные вещи?

— Работы тут хватает — они взялись все перестраивать. И живу рядом.

Северина молча кивнула, понимая, что разговор снова зашел в тупик.

— Как ты? — услышала она, после паузы.

— Да в целом... — задумалась она, водя пальцем по губе. Она хотела ответить, что все нормально, но вместо этого сказала совсем другое: — Мама переживает, почти ничего не ест и все время плачет, закрывшись наверху. Она...

— Я спросил как ты, — пресек он ее рассказ, и Северина уловила в его голосе начавшее зарождаться раздражение.

— Нормально, — нахмурилась она. — Я сейчас у Эвансов... И сегодня пришли письма с оценками за экзамены.

— И как?

— Все «Превосходно», — губы Сев сами собой растянулись в самодовольной улыбке. Валяющаяся рядом в обнимку с книжкой Лили ободряюще подмигнула ей.

— Умница, — слегка помедлив, ответил Тобиас, словно пробуя это слово на вкус, и Северина почувствовала, как у нее перехватило дыхание и защипало в глазах.

Отвернувшись от подруги, чтобы та не видела ее лица, она тихо спросила:

— И что теперь будет? В смысле... Ты вернешься?

— Я заеду в конце месяца.

Услышав это, Сев сначала обрадовалась, но потом поняла, что неправильно поняла слова отца.

— То есть... Вы что, разводитесь, или что-то типа того?

После недолгого молчания Тобиас нервно сглотнул и ответил:

— Я не знаю... Не до конца решил еще. Возможно, что и да.

— Блин, зачем? Почему бы просто не забыть то, что случилось, и не попробовать... Черт, ну, может, снова?

— Снова, — услышала она горькую усмешку на том конце провода. — Сев, я не знаю, как это сказать, но... Когда просыпаешься и видишь, что дом вокруг горит, ты не думаешь, как его потушить, ты хватаешь то, что еще можно спасти, и бежишь, как был. Будешь пытаться сделать что-то еще — сама понимаешь.

Северина фыркнула, готовая поклясться, что отец после этих слов провел ребром ладони по горлу.

— Значит, в конце августа? — спросила она, желая сменить тяжелую для обоих тему.

— Да, числа тридцатого.

Заверив его, что будет дома в тот день и попрощавшись, Сев повесила трубку, попутно сознавая, что этим летом произошло слишком много всего, что очень сильно поменяло ее жизнь, и что увы, нет такого заклинания, чтобы все вновь стало по-прежнему, как не колдуй. Когда-то она хотела, чтобы отец исчез из их с матерью жизни, а теперь, когда он действительно ушел, она поняла, как заблуждалась в своих желаниях.

***

Северина сбежала по лестнице, едва услышав хлопок дверей внизу. Мать с отцом нашлись в гостиной. Тобиас протягивал Эйлин папку с документами, от которой она отпрянула, как от огня.

— Не глупи, Лин. Здесь все, чтобы оформить это по-быстрому и без лишних нервов.

— Я не буду это подписывать! — отчаянно замотала она головой, пряча руки за спину, будто свята веря, что этот жест ее спасет.

— Дело твое, — пожал плечами Тобиас. — Если выбираешь долго и нудно — есть суд.

Он бросил папку на журнальный столик, положив сверху купюры, и обратился к застывшей в дверях дочери:

— Собирайся, только быстро, и поедем.

— Куда? — спросила Сев.

— Да, куда ты ее забираешь? — встряла Эйлин.

— Мне казалось, тебе послезавтра в школу возвращаться, — обратился он к Северине и, когда та, кивнув, ушла наверх, повернулся к жене. — Странно, что тебе не наплевать.

— Мне не наплевать, — скривилась Эйлин и, спохватилась: — Чаю?

— Нет, благодарю. Я снаружи подожду, — направился он к выходу.

— Нет, подожди, не надо! И так уже люди судачат...

— Это все, что тебя волнует? — нахмурился Тобиас, но спорить не стал, опустившись на скамью в прихожей. — А ну как папаша твой наведается?

— За применение Круцио дают пожизненный срок, — отвернулась она, смотря, как Северина левитирует сундук над лестницей, и опасливо покосилась на мужа, но тот, не моргнув глазом, подхватил багаж за массивную ручку, сухо попрощался и вышел за дверь, вслед за дочерью.

***

— Мне же в Хогвартс послезавтра. Почему тогда ты меня сегодня забрал? Да и... Почему ты меня вообще забрал?

Тобиас отвлекся от разглядывания пейзажа за окном.

— Ты сама сказала, что к школе нужно многое. Не уверен, но, кажется, день на это нам точно понадобится.

Северина вспомнила то, что наговорила ему после визита Принца и почувствовала, как во рту становится кисло от досады. Больше всего в жизни она ненавидела просить, особенно просить о том, что касалось денег, и если вдруг, вольно или невольно, приходилось это делать, она готова была сквозь землю провалиться.

— Вовсе это необязательно, мантии еще проживут... — буркнула она.

— Я так не думаю. Я помню, когда в последний раз Эйлин садилась с иголкой, как помню и то, что у нее получилось — явно нужно что-то... поприличнее.

— Странно, — проронила Сев, сгорбившись, глядя в другую сторону.

— Что странно? — осторожно уточнил Тобиас.

— Что только сейчас...

Она не была до конца уверена, что это то, о чем стоит упоминать в этот момент, когда все более-менее наладилось, но, когда слова сами собой вырвались, то подействовали именно так, как она и ожидала:

— Да, я был неправ! Что ты еще хочешь слышать?! — взорвался Снейп, испугав двух пожилых пассажирок в полупустом вагоне. Он знал, что когда-нибудь это придется сказать, но абсолютно не был к этому готов. Видя, как Сев втянула голову в плечи, он сделал глубокий вдох и повторил уже на порядок спокойнее, избегая смотреть на дочь: — Я был неправ.

Северине на мгновение показалось, что слух ее подвел — отец никогда не говорил подобного, и слышать его слова сейчас было странно, но вместе с тем, она почувствовала сильное облегчение, будто бы невидимый кулак, сжимавший ее внутренности, исчез. Не зная, что сказать, и что вообще правильно отвечать на такое, она молча кивнула.

Слушая мерный стук колес, погрузивший ее в размышления, она вспомнила слова отца, уловив в них одну деталь, которую сначала упустила — он сказал: «нам понадобится». Тронув за руку успевшего задремать Тобиаса, она поинтересовалась:

— Ты что, со мной и в Косой переулок пойдешь?

— Ну да, — открыл он глаза. — Если это место так называется, то да.

— Ты уверен, что надо? — уточнила она, памятуя нелюбовь отца к магии.

— Это почему это не надо? — ответил он вопросом на вопрос, и две пары сощуренных карих глаз встретились.

— Ну... Там куча магов и... Нет магглов, — покривила она душой, помня о том, что Эвансы всегда сопровождали Лили за покупками. — Ты можешь просто отпустить меня туда одну и...

— А с какой, скажи, стати я должен отпускать тебя одну в это место? — спросил он, решив стоять на своем, но потом, наблюдая за тем, как Сев судорожно соображает, придумывая причину, досадливо скривился. — Впрочем, как знаешь.

По всему выходило, что она и правда стесняется его, а если так — он не станет настаивать. Ему хотелось своими глазами посмотреть на тот мир, где столько времени живет его дочь, и, получить отказ было более чем неприятно, но нарушить шаткое перемирие, возникшее между ними, виделось ему куда худшим вариантом.

«Психнет, как пить дать, — заверил он себя. — Я бы психнул»

Северина смотрела на ни с того ни с сего согласившегося с нею отца, который, резко помрачнев, уставился в окно, и пыталась понять, что показалось ей таким странным в его поведении.

«Может ли быть такое, что он хотел со мной туда пойти, а я...» — подумала она и хотела было пойти на попятную, но осеклась на полуслове, побоявшись ошибиться в своих догадках.

Весь оставшийся день этот вопрос не давал ей покоя, как бы она не отмахивалась от него, и Сев исподтишка наблюдала за хмурым отцом — ей казалось, что она что-то сделала неверно. Уже перед сном, собравшись с духом, Северина повернулась на бок, глядя на пол, где расположился Тобиас. Сильный скрип старых пружин заставил его приоткрыть глаза.

— Чего ворочаешься? — сонно бормотнул он под нос.

— Пап... Знаешь, я подумала, — начала она осторожно, подбирая на ходу слова и причину. В голову некстати пришла гриффиндорская четверка, — что могу встретить в Косом не совсем тех, кого хочу видеть и... Мне было бы спокойнее, если бы ты все-таки пошел со мной. Пап?

— Угу. Давай тогда уже спать что-ли, — ответил Снейп, и темнота маленькой комнатки надежно спрятала его довольную ухмылку.

Глава 14

Сириус вытянулся в кровати и, просыпаясь, вздрогнул, но быстро успокоился, увидев вместо обшарпанного потолка камеры полог кровати в гостевой спальне дяди Альфарда.

Ту ночь в маггловском полицейском участке он, казалось, еще долго будет вспоминать с содроганием. Хорошенько отделанный, едва дыша разбитым носом, Блэк не мог сомкнуть глаз, лежа на жесткой лавке и разглядывая потолок. Одна радость — поместили его отдельно от тех, с кем он подрался, побоявшись беспорядков.

Его спрашивали про документы, на что Сириус недоуменно таращил глаза. Он отродясь не помнил, чтобы хоть раз в жизни держал в руках что-то подобное, и если они и были, то где-то у матери в секретере, и уж точно не те, подсказывал ему здравый смысл, которые бы удовлетворили магглов.

Выпустили его на следующее же утро — дверь камеры распахнулась с противным лязгом, резанувшим по ушам. Полицейские что-то говорили про какой-то залог, и что именно это могло значить, Сириус не понял, но был очень рад обнаружить у входа в участок по-маггловски одетого Альфарда. Дядюшка придирчиво оглядел его, присвистнув, посмотрел по сторонам и, убедившись, что никто не следит, быстрым заклинанием вправил племяннику нос. Тот же, вновь получив возможность нормально дышать, обрадовался дяде еще сильнее.

Оказалось, его счастью не суждено было длиться вечно. Когда они прибыли в поместье Альфарда, Сириус, увидя кто ждет его в гостиной с каменным лицом, отчаянно захотел обратно в камеру. Как только они переступили порог комнаты, Вальбурга подскочила к сыну, брезгливо оглядев его с ног до головы, и принялась выговаривать ему все, что о нем думает:

— Мой бесконечный позор, который будет длиться и после смерти, который вовек не отмыть! За что мне только это! Когда я так сумела разгневать Мерлина, что судьба наградила меня этим?!

Сириус стоически молчал, признавая, что выглядит и правда не очень для того, чтобы доказывать свою невиновность, и с таким лицом ему возразить матушке было особенно нечего.

— Позор моей плоти! Почему, ну почему твой брат — образец того, каким должен быть молодой волшебник из уважающей себя семьи, гордящийся своим происхождением, а ты — образец разнузданности, как бич проникающей к нам все глубже и глубже, разлагающей наше общество, как ржа!

Сириус открыл было рот, чтобы возразить, что он всего-лишь хотел защитить Нарциссу, но вовремя прикусил язык — то, что кузина была там, матери знать точно не стоило.

— Ты все делаешь только для того, чтобы опозорить меня! И слава Моргане, что об этом инциденте никто не знает, иначе я бы заперлась на веки вечные в доме и шагу бы из него не сделала! Да любой, кто встретил бы меня среди честных магов после такого с полным правом мог бы бросить в меня камень!

— Послушайте, матуш... — начал было он, когда слушать то, как Вальбурга перегибает палку и делает из обычной неурядицы громадную трагедию, стало уже невозможно, но замолк, увидев перед глазами грозно наставленную палочку.

— Я не желаю ничего слушать! И видеть тебя я больше не желаю! Не в этом году! Проведи его, как подобает порядочному юному магу, и тогда мы поговорим насчет твоего возвращения домой, а пока же — живи так, будто у тебя его нет, словно бродячий пес!

Задрав подбородок, она стремительно пересекла комнату, и перед тем, как скрыться в дверях, бросила уже Альфарду:

— Я всегда говорила — твое влияние до добра не доведет!

С того разговора прошел почти месяц, но то, как точно его охарактеризовала мать, не выходило из головы. Словно знала! Псом быть хорошо — псу не нужны учебники, и новая форма, взамен той, которая стала безнадежно коротка, псу и так нормально. Сириус в который раз пожалел, что нельзя остаться в виде зверя навсегда — жизнь была бы куда проще. На деле же ему предстоял долгий поход в Косой, откладывая который, он дотянул аж до последнего дня, надеясь на то, что большинство покупателей, готовящихся к школе, уже схлынули, и обычной суеты не будет.

***

— И почему всегда в банках работают какие-то уроды? — покачал головой Тобиас, спускаясь по ступенькам Гринготтса.

— Это гоблины, пап! — прыснула Сев.

— Дела не меняет. Куда теперь? — передал он ей мешочек монет.

— А вот прямо по списку, — развернула листок Северина. — Перья, пергаменты, учебники... С этого и начнем.

Снейп двинулся за дочерью в магазин, расположенный неподалеку, чей вход венчала вывеска «Флориш и Блоттс». Он успевал только поражаться, насколько же в этом месте все выглядело древним, начиная от домов, заканчивая людьми. Все было родом если не из средневековья, то из прошлого, а то и позапрошлого столетия точно, а вид некоторых колдунов, на первый взгляд абсолютно сумасшедших, вызывал оторопь даже у него, что уж говорить о Северине...

Тобиас покосился на дочь, ожидая увидеть подтверждение своих мыслей, но та, казалось, не ощущала никакого дискомфорта в обществе этих странных людей. Решив, что раз так, то и ему не стоит беспокоится, он принялся разглядывать новинки художественной маглитературы, пока Северина увлеченно выбирала книги.

Сев раздумывала, вертя в руках справочник «Гербология, дарящая красоту», и, когда, наконец, победив сомнения и водрузив его на вершину кипы учебников, пошла на кассу, то нос к носу столкнулась с посетителем, не глядя завернувшим в узкий темный проход между стеллажами.

— Мор-р-рдред... — наклонился он, подбирая слетевшие с носа очки, пока Северина спешно собирала выпавшие из рук книги. Парень, налетевший на нее, решив помочь, сунул ей толстый справочник:

— Прошу... — Сев кивнула, потянувшись за книжкой, и в тот же миг он передумал, поднеся к глазам обложку. Она подняла глаза и остолбенела, узрев перед собой ухмыляющегося Поттера. — Ну и встреча! Ты думаешь, — потряс он книгой, — тебе это поможет? А, Стерверина?

Услышав знакомое прозвище, Сириус, стоящий у соседнего стеллажа, встрепенулся, и, раздвинув в стороны книги, увидел Джима и Снейп, стоящих друг напротив друга. И если Джеймс, по его мнению, с виду хотел лишь поддеть соперницу и развлечься за ее счет, то по Снейп было видно, что еще пару секунд, и она возьмется за палочку, от слов перейдя к делу и наплевав на все предупреждения.

— Привет, — вышел он к ним, встав рядом с Джеймсом, поймав удивленный взгляд Северины, в мгновение превратившейся в колючий. — Что у нас тут?

— Живой пример несбыточной мечты, — сухо бросил через плечо Поттер. — Страшилище с книжкой о том, как стать красавицей.

— Ну да, конечно, тебе ли не знать о несбыточных мечтах, — выплюнула Снейп. — На презентацию книжки о том, как сделать так, чтобы тебе дала любимая девушка, ты явно опоздал!

— А ты, типа, автограф взяла? — Бродяга с опасением отметил, как гневно затрепетали крылья носа друга.

— А я ее, чтоб ты знал, написала, — презрительно ухмыльнулась она, не сводя злобного взгляда с Поттера.

Увидев, что Джеймс потянулся во внутренний карман мантии, Сириус положил руку ему на плечо и легонько сжал, возвращая в реальность. В следующее мгновение за спиной Северины вырос незнакомый Блэку мужчина, внимательно оглядевший его, и дрожащего от злости Джеймса, после чего обратившийся к ней:

— Какие-то проблемы?

— Нет, — процедила она, отступая назад, но не сводя с Поттера едкого взгляда. — Все в порядке.

Когда Снейп ушла, расплатившись за покупки, Джеймс зло швырнул книгу на полку, оборачиваясь с Сириусу.

— Нет, ты ее слышал?! — взревел он, вызвав неудовольствие пожилой продавщицы, после чего прошипел: — Они помирились! И как помирились!

— Да ла-а-адно тебе... — пожал плечами Блэк. — Мало ли, чего она болтает. Ты что, правда думаешь, что Эванс...

— Не знаю я! — рыкнул Поттер. — Может и пиздит... И этот еще хрен нарисовался — кто такой...

— Эй, — хлопнул его по плечу Сириус. — Да не бери в голову! Мы все равно вряд ли когда-то узнаем правду.

Он понял, что здорово соскучился по Джеймсу за лето, и уже не чувствует себя в их споре правым настолько, чтобы походя навсегда разорвать с ним общение.

— Тебе легко сказать... — удрученно пробормотал он, ероша волосы. — А ты, кстати, чего здесь?

— Да все то же, что и ты, — фыркнул Сириус, протягивая руку. Джеймс поглядел на нее настороженно с пару секунд, прежде чем пожать. — Слушай лучше, как я в Америку ездил...

***

— Эти двое и есть те, про кого ты вчера говорила? — рванулся вдогонку дочери Тобиас, но Северина, сгорбившись и прижав к груди учебники, стремительно огибала прохожих, не торопясь отвечать. Наконец, ему это надоело, и, проходя мимо летнего кафе, он поймал ее за руку, усадив за один из столиков.

— Я тебя спрашиваю: это и есть они? Что они против тебя имеют? — заглянул он Сев в лицо, но она скрыла его волосами.

— Я думаю, все дело в самом факте моего существования, — нехотя ответила она.

Северине было не по себе, что отец стал свидетелем этой стычки, и теперь оставалось только гадать, что из сказанного он успел услышать — спросить об этом самой казалось ей невозможным.

— Что же по их мнению не так в факте твоего существования? — нахмурился Тобиас, и не получив ответа, продолжил: — Хорошо. И что ты будешь с этим делать? В том смысле, что я видел, куда отправились эти двое...

— Да ничего, — подняла она на него уже спокойный взгляд, и, распрямив спину, расслабилась, приняв более естественную позу. — Сейчас ничего. Потом — посмотрю по обстоятельствам.

То, что обстоятельства не заставят себя ждать и, возможно, наступят уже завтра, Северина не сомневалась. Того, что она наговорила Поттеру, должно хватить на продолжение веселой школьной жизни еще, как минимум, на год. Но видит Мерлин, когда тот проехался по больному, она не смогла сдержать ехидства.

«Язык мой не даст мне жить спокойно...», — вздохнула она про себя.

— Допустим, — задумчиво постучал пальцами по столешнице Тобиас. — Но договоримся, что если будут какие-то проблемы, ты дашь мне знать.

Сев хотела возразить, что от его участия в той же дуэли не будет никакого толка, но проглотила эти слова, просто кивнув в знак согласия.

— Пойдем отсюда, пожалуйста, — попросила она.

— Мне показалось, мы не все сделали, что планировали, — покосился на торчащий у нее из кармана пергамент Снейп.

— Ингредиенты я куплю в первый же выходной в Хогсмиде, там тоже хорошая аптека есть, а...

— А форма? — перебил ее Тобиас.

— Эта еще сгодится, — поморщилась Северина.

— Хочешь сделать факт своего существования еще плачевнее? — усмехнулся он, внимательно глядя на дочь.

«Все-таки слышал!» — вскипела Сев.

— Идем, я тебя провожу.

— И за тряпками со мной отправишься? И за бельем? — разозлившись, поддела она его.

Тобиас, усмехнувшись, признал резонность ее возмущения и опустился обратно на стул, провожая Северину взглядом до дверей магазина «Мантии на все случаи жизни».

Уже ночью, слыша, как она ворочается с боку на бок, пытаясь уснуть, он все-таки сказал ей то, что хотел сказать еще там, в волшебном переулке:

— Ты меня извини за французский, но те, кто думают так же, как этот лохматый очкарик — мудилы жопоглазые. И очки им точно надо бы на другое место натягивать...

Завершив свою тираду, Снейп отвернулся к стенке и не мог видеть то, как Сев прикусила край подушки, чтобы не рассмеяться в голос.

Глава 15

— Ай! — Северина едва успела схватиться за дверь купе, в которое уже затащила свой багаж Лили, и, поморщившись от боли, досадливо посмотрела вниз.

Она уже пожалела о том, что надела эти дурацкие туфли — каблуки, хоть и были небольшими, честнее даже сказать — маленькими, но выдавали её с головой, слишком красноречиво демонстрируя, что ходить на них Северина не умеет.

Стыд разбирал её, она чувствовала себя слишком неловко, памятуя о нелепых порывах в магазине одежды. Все ещё злясь на Поттера с Блэком, Северина, получив на руки свёрток с мантиями, собралась было уходить, но засмотрелась на витрину с обувью.

«Страшилище…» — эхом отозвались в мыслях обидные слова. Северина почувствовала, как горечь разливается внутри, перехватывая дыхание.

— Эти туфельки будут замечательно на вас смотреться! — всплеснула руками хозяйка. — Какой у вас размер?

Так она и стала их счастливой обладательницей, не сумев сказать ничего против. Попутно продавщица, в мастерстве которой было не отказать, предлагала ей множество вещей, покупать которые Сев изначально не планировала, но к своему изумлению, покинула магазин мадам Малкин с ворохом пакетов в руках, оставив в кассе намного больше денег, чем рассчитывала. Когда она поняла, что произошло, то готова была провалиться сквозь землю от собственного стихийного транжирства, оправданием которому, по её мнению, была лишь напавшая на неё не пойми откуда глупость и легкомыслие.

Поёрзав на сидении и, как можно более незаметно, поправив непривычное кружево белья, причиняющее неудобство, Северина сделала глубокий вдох, и выглянула в окно, найдя взглядом отца. Тот мерил неторопливыми шагами платформу, заглядывая в окна купе, ища в них её. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке — напряженная поза и руки, засунутые в карманы брюк, выдавали его. Сев, поколебавшись, раздумывая, насколько это уместно, решилась, наконец, и приоткрыла форточку, всовываясь из окна:

— Пап!

Тобиас, заметив её, позволил улыбке, больше похожей на ухмылку, на считанные мгновения едва уловимо коснуться его губ, и, кивнув, помахал дочери из толпы. Северина, отметив про себя его жест, почувствовала себя на порядок уверенней.

Глядя на него, она почувствовала, как беспокойство отпускает её, а на смену ему приходит чувство благодарности. Если бы кто-то сказал ей ещё месяц назад, что отец не просто проводит её в школу, а ещё и добровольно пойдёт с ней в магические кварталы, она бы сочла его сумасшедшим.

«Быть может, ему и правда не все равно…» — эта мысль, прочно засевшая в голове, приятно грела. Северина была благодарна ему за проведённое вместе время и важные слова, сказанные им в сердцах.

«И за то, что не стал ругаться, приняв обратно существенно полегчавший кошелёк» — услужливо напомнил внутренний голос и Северина стыдливо покраснела.

— Ты все-таки очень похожа на свою мать, — сказал Тобиас ей утром, стоило ей переодеться в классическое чёрное платье и забрать волосы. На взгляд Сев, комплимент был так себе, но сам Снейп, похоже, на полном серьезе думал иначе, и она, поняв это, смущенно покраснела и кивнула, принимая.

Поезд тронулся, оставляя позади Кингс-Кросс вместе с провожающими, и, когда город окончательно сменился ландшафтами предместья, Северина, наконец, позволила себе расслабиться, и, устроившись поудобнее, углубиться в чтение. Любопытное сопение Лили не дало ей наслаждаться спокойствием долго.

— Они точно расходятся, да? — спросила она, подсаживаясь к подруге. — Ну, твои родители...

Северина вздохнула и, оценив ситуацию, захлопнула книгу, запихнув ее обратно в сумку.

— Похоже, что так. По крайней мере отец привез матери какие-то бумаги и говорил про суд.

— И с кем ты останешься? — Лили, заметив что место на коленях Сев освободилось, решила воспользоваться ими в качестве подушки и устроилась на них головой.

— Останусь? — рассеянно пробормотала она, в задумчивости намотав на палец длинную медную прядь подруги.

— Ну да. Тебе же еще только семнадцать, и маггловским властям все равно, что ты уже совершеннолетняя здесь.

— Я... — запнулась Северина, закусив губу. — Я не думала об этом...

Она воспринимала развод родителей, как нечто, что касается только их двоих, но то, что он вмешается и в ее жизнь, заставив делать выбор, об этом она и вправду не думала.

— С отцом, — выдохнула Сев, отвернувшись.

— Но он же, ты знаешь, ну... — внимательно посмотрела на нее Лили, — не очень-то любит магию.

— Я в этом уже не так уверена, — пожала плечами Северина, глядя в окно.

«А мать не очень-то любит меня...» — сдержала она горькую мысль. Сев рассказала Лили обо всем, что случилось, кроме причины размолвки родителей — ей было слишком стыдно и больно за поступок матери, да и, глядя на миссис Эванс, она была уверена, что встретит гораздо больше вопросов, чем поддержки и понимания.

Северина и сама не понимала, как ей теперь вести себя с матерью, поэтому просто не попадалась ей на глаза. За прошедший месяц злость успела отступить, сменившись растерянностью и горечью примирения с ситуацией. С отцом же, напротив, за то короткое время, что они провели вместе, им удалось поговорить о том, что произошло и о них самих. Это помогло во многом разобраться, и если выбирать, с кем ей было бы комфортнее находиться, то это однозначно был отец, решила она.

Из задумчивости Сев вывел звук распахнувшейся двери.

— Бродяга! — сунулся в купе в поисках своего вечного спутника Поттер, и Северина хотела было сказать что-нибудь колкое о его манерах, как он, найдя глазами их с Лили, мгновенно посерев лицом, отступил на пару шагов назад, захлопнул дверь так же резко, как и открыл.

— И что это было? — спросила Снейп.

— Какой-то он странный, — нахмурилась Лили и села, уставившись на закрытую дверь. — Не такой, как обычно...

— А какой обычно? — раздраженно фыркнула Северина, двумя пальцами снимая рыжий волос, прилипший к ее одежде.

— Ну как! Обычно он шутит, или несет какую-нибудь ерунду, или...

— Поверь, его мудацкое поведение не претерпело никаких изменений! — перебила ее Сев, всем своим видом давая понять, что Джеймс Поттер — абсолютно не та тема, на которую она хочет разговаривать, и если Лили желает продолжать, то ей лучше поискать другого собеседника.

***

— Вот ты где! — воскликнул Джеймс, заваливаясь в купе к Сириусу, едущему с братом, и вытащил его в тамбур.

— Ты меня как нашел? Я тебя с парнями так и не смог отыскать — Альфард взял с меня обещание, что я проведу с Регом хотя бы время в пути до Хогвартса и не разругаюсь. И, прикинь, я почти что выдержал!

— Да лучше бы я тебя и не искал! — в сердцах воскликнул Поттер. — Меньше было бы проблем!

— Тебя докси покусали? — с подозрением поглядел на него Сириус.

— Ты не представляешь, на кого я только что наткнулся! — Джеймс изобразил мученическое выражение лица и запустил пальцы в волосы, так, словно хотел вырвать из них клок.

— Ну? — напрягся Блэк. — Кого?

— Эванс! — возопил Джеймс как безумный. — Эванс, понимаешь?!

— Тьфу ты! — раздосадовано сплюнул Сириус. — Совсем башкой уже со своей Эванс повредился!

— Ты не понял, — паника в его голосе сменилась обреченностью. — Она там не одна была! С этой, этой...

— Да с кем?! — Сириус уже начал раздражаться.

— Со Снейп! — выплюнул Джеймс, словно ругательство.

— И? — закатил глаза Блэк.

— Они там... — начал было Джеймс, но задохнулся от волнения и нервно сглотнул. — Я зашел, а Лили лежит у Снейп на коленях и позволяет гладить себя по волосам... Я аж чуть на месте не умер. Говорю же тебе, не пиздит она, между ними правда что-то есть! Лили на нее не отрываясь смотрела, казалось, еще чуть-чуть и они там...

— Но они же девушки, — взглянул с сомнением на друга Сириус.

— Да какая разница! Мало ли, как у них! — воскликнул Джеймс и прижался лбом к стеклу небольшого окна. — Эванс... Лили... С этой!

Сириус прикрыл глаза и представил себе двух девушек в полурасстегнутых блузках, целующихся в закрытом купе Хогвартс-Экспресса. Поняв, что становится жарко, Бродяга сделал над собой усилие и тряхнул головой, отгоняя будоражащее воображение наваждение.

— И что мне делать? — спросил Джеймс, плюхнувшись на сиденье рядом с задремавшим Питером, мантия которого была усыпана крошками от печенья.

— Кто б знал, Сохатый, кто б знал... — протянул Блэк. Он понимал смятение Джеймса, но его мысли были целиком и полностью заняты недавней фантазией, и чем больше он о ней думал, тем сильнее верил в ее вероятность.

— Делать что? — рассеянно спросил оторвавшийся от книги Ремус.

— Неважно! — хором ответили Джеймс и Сириус, переглянувшись — Бродяга уловил молчаливую просьбу друга никому не рассказывать о случившемся.

Глава 16

— Готовимся к выходу, скоро Хогсмид! — повторяла, как мантру, Лили, стучась и заглядывая в купе.

Северина, дабы не заскучать в одиночестве, отправилась с ней. Перед тем как начать обходить вагоны, они переоделись в форму и теперь агитировали делать это и других студентов.

— Скоро Хогсмид, — заглянула Эванс в очередную дверь, за которой обнаружилась ее неразлучная четверка однокурсников.

— И? — откликнулся Джеймс, даже не взглянув на нее и не выпуская из рук карты. Лили не нашлась, что ответить, растерянно хватая ртом воздух.

— И лучше бы тебе переодеться, Поттер, чтобы появиться в школе в подобающем виде... — пришла ей на помощь Северина, показавшись в проеме, оглядев ненавистную компанию.

Сириус взглянул на вошедших, скользнув по Северине оценивающим взглядом, дольше приличного задержав его на ее голых коленках. Снейп, заметив это, недобро зыркнула на Блэка, поджав губы.

— Пока с нашего факультета в первый же день не сняли баллы из-за тебя! — отмерла Лил.

— Оке-е-ей... — вздохнул Джеймс, закатив глаза и поднялся, встав напротив нее. — Ты может быть дверь с той стороны закроешь? — ухмыльнулся он, стянув через голову джемпер. — Или ты посмотреть решила?

Лили, чьи щеки мгновенно залились румянцем, бессильно сжала кулачки и, фыркнув, вылетела прочь. Северина, окинув презрительным взглядом торжествующего Джеймса, направилась за ней.

— Такой ты жалкий, Поттер, — бросила она через плечо на прощание.

Когда дверь за ней закрылась, Сириус непонимающе уставился на друга:

— И зачем ты на Эванс вызверился? — нахмурился он.

Джеймс, вытянув из сундука мантию, зло швырнул туда ни в чем не повинную одежду, что есть силы хлопнув крышкой.

—А какого они шастают тут вдвоем?! — рявкнул он. — Снейп даже не староста! Сюда еще припелась мне говорить, что делать! Сука, бесит!

Сириус хотел было что-то возразить, но промолчал, и пожав плечами, отложил карты.

«Скоро Хогсмид», — вздохнул он про себя и потянулся на багажом.

***

Северина не успела догнать вмиг умчавшуюся неизвестно куда Лили, и брела по вагону по направлению к своему купе, чтобы успеть забрать сумку, как вдруг почувствовала, что на нее кто-то налетел. Поглядев вниз, она увидела небольшого роста девчонку, растерянно вертящую головой по сторонам. Судя по тому, что одета она была в мантию без каких-либо знаков отличия, Сев решила, что перед ней первокурсница, незнакомка же, наконец, подняла на нее большие, как блюдца, голубые глаза.

— Ой... — только и сказала она. Северина нахмурилась, и девчушка, видя это, сделала виноватый вид, спешно добавив: — Извините.

Снейп кивнула и пошла было дальше, как ей в спину прилетело:

— А вы не могли бы помочь мне найти мое место? Я потерялась...

«Какой идиот может потеряться в поезде, где потеряться невозможно?! Он, черт побери, прямой!» — все еще злая после стычки с Поттером, раздраженно подумала она, и уже обернулась для того, чтобы высказать это, но, увидев жалобный взгляд девочки, лишь вздохнула.

— Какой номер вагона был у тебя? — уточнила Северина. — Какой отсек?

— Я не помню, но там не было дверей, только диваны и столики, — ответила та.

Сев, закатила глаза, и махнула рукой в правую сторону:

— Нам туда.

Девчонка догнала ее возле тамбура:

— Спасибо! — в ее голосе уже не было того несчастного тона, что присутствовал еще минуту назад. — Меня, кстати, Брук зовут. Брук Олфорд.

— Чрезвычайно полезное знание, — фыркнула Снейп, и, помедлив, представилась в ответ, решив, что не сделать этого будет совсем грубо.

— Ты же со Слизерина, да? — спросила она, указывая на ее галстук.

— Ты феноменально догадлива, — протянула Северина.

— Я читала Историю Хогвартса и тоже хочу туда поступить! — просияла Брук. — Мне нравится, что...

Сев не слушала ее, настороженная фразой про книгу об основателях.

— Поступить, говоришь... — задумчиво проговорила она, остановившись, после чего присмотрелась к девочке повнимательнее и спросила: — А кто твои родители?

— Врачи, — не задумываясь ответила Брук. — Папа хирург, а мама анестезиолог.

Северина замерла, словно громом пораженная от догадки о происхождении девчонки, не сводя с нее глаз, и под пристальным взглядом Брук невольно поежилась:

— А что? — осторожно поинтересовалась она.

— Ты уверена, что тебе надо именно на Слизерин? — задала встречный вопрос, прозвучавший достаточно резко, Сев, не удостоив ее ответом.

— Я читала, что слизеринцы — это те, кто хочет стать кем-то великим, — тихо ответила Брук, опустив глаза, и, на всякий случай, отступив на шаг назад. — Мои родители очень хорошие врачи, а я надеялась стать еще лучше. Я читала, что есть целители — это тоже врачи, только лечат волшебников... Я...

Северина поняла, что напугала ее, и, побоявшись слез, наклонилась, заглянув в лицо:

— Я не говорила, что этот факультет не для тебя, я... — Сев удрученно потерла переносицу, пытаясь подобрать слова. Она и сама не понимала, почему пытается ей это объяснить, но увещевания самой себе о том, что эта девчушка — не ее проблема, почему-то не действовали. — Если ты читала Историю Хогвартса, то знаешь и про то, что Салазар Слизерин был против того, чтобы учить магглорожденных, — встретив вопросительный взгляд Брук, она пояснила: — Таких, как ты. У кого родители — не маги.

— Я так называюсь? — тихо уточнила Брук.

Северина молча кивнула, не вдаваясь в подробности, как с большой вероятностью ее будут называть слизеринцы, если она все-таки не одумается. Участь тех немногих магглорожденных, что учились на ее факультете,была более чем незавидна.

— А кто еще есть?

— Чистокровные и полукровки, но об этом ты сможешь после больше узнать. Чистокровных не так много, но большинство из них учится как раз-таки на Слизерине, и многие из них, — Сев приходилось делать большие паузы, чтобы правильно и не обидно подобрать слова, — поддерживают точку зрения основателя факультета.

— А ты кто? — Снейп едва не села от неожиданного вопроса.

— Это неважно, — поджала она губы.

— Но почему? Кто ты? Ну скажи! Ты тоже чистокровная и... — запнулась Брук, подняв на нее свои глазищи. — Ну... Поддерживаешь?

— Я полукровка, — сухо бросила она.

—Ну вот! Уже получается, что не все поддерживают. Ты же сказала, их немного. — улыбнулась та, отпирая тяжелую дверь тамбура.

«Их немного, но в твоем случае — подавляющее большинство...» — подумала Северина, но не нашлась, что ответить, лишь в оставшееся время, что они искали место Брук, посоветовала ей все-таки обратить внимание на другие факультеты.

Когда она вернулась к успевшей успокоиться Лили, то поняла, почему ее так зацепила эта девчонка — Сев вспомнила себя, в свои одиннадцать, когда Шляпа прочила ей Рейвенкло, пытаясь отговорить от поступления на Слизерин. Тогда она сказала свое твердое нет, но бывали моменты, когда приходилось пожалеть о своем решении. Ей, полукровке, пришлось долго и непросто отстаивать право быть на равных среди чистокровных снобов, чтобы никто не общался с ней пренебрежительно, и, если быть до конца честной, без покровительства Люциуса у нее бы мало что вышло. Каково же будет магглорожденной девчонке на самом консервативном, полном предубеждений факультете школы?

***

Северина пожалела, что заняла место за столом рядом с Эйвери и Розье — те расположились напротив Кристины Забини с ее неизменной свитой и с деланным интересом слушали ее рассказ о летних каникулах, проведенных в Риме. Сев же, для порядка признавшись себе, что на самом деле ей завидует, — не всем дано отдыхать в Италии! — не в силах больше выносить эту бессмысленную трескотню, наблюдала за распределением первокурсников, сбившихся в тесную шеренгу в центре зала.

— Спорим, опять большинство этих милых детишек к львинозадым отправится? — прозвучал над ухом голос Мальсибера, и Сев вздрогнула от неожиданности.

Как оказалось, Роджер уже давно не участвовал в беседе, а следил вместе с ней за тем, как Шляпа выносит вердикты один за одним.

— Не исключено, — ответила она, скорчив презрительную гримасу. — Это же подарок просто, а не факультет...

Роджер усмехнулся в ответ на ее язвительную шпильку.

— Поиграем? — предложил он, кивая в сторону идущего к подиуму белобрысого мальчишки, запутавшегося в полах собственной мантии и едва не упавшего под ноги МакГонагалл. — Как думаешь, наш?

— Хафф, — фыркнула Снейп.

— Мелкий Шаффик-то? — рассмеялся Мальсибер. —Хафф?

— Ты думаешь, я слушала, как его зовут? — отмахнулась Сев. — Плохи, видать, дела у Шаффиков...

«Слизерин!» — огласил зал вопль Шляпы, и мальчишка поспешил к их столу.

— Ты лучше расскажи, — спросила Роджера Северина, — куда ты ездил?

— Скажешь тоже — ездил... — сделал неопределенный жест рукой он. — Так, пару раз на охоту с отцом выбрались, ничего особенного.

Северина понимающе хмыкнула, делая вид, что у нее у самой каникулы выдались уж точно не хуже, на деле же она понимала, что до уровня жизни ее однокурсников ей, как до Луны.

В чувство ее привел строгий голос гриффиндорской деканши, возвестивший:

— Олфорд, Брук!

Снейп встрепенулась и, вытянув шею, смотрела как ее недавняя знакомая устраивается на табурете и как ее волосы, забранные в аккуратный хвост, накрывает Распределяющая Шляпа.

В зале воцарилась тишина, разбавляемая лишь тихими перешептываниями за столами. Результата не было, казалось, больше, чем пять минут, и Северина уже начала волноваться, когда Шляпа с нескрываемым вздохом произнесла:

— Слизерин.

— Хм... — нахмурился Мальсибер, пихнув локтем Эйвери. — Ты знаешь кого-нибудь из Олфордов?

Тот лишь недоуменно покачал головой.

Когда Брук, просияв победной улыбкой, нашла Снейп взглядом и пошла к их столу, Сев захотелось уронить голову на руки и застонать от досады, но вместо этого она, поразмыслив пару мгновений, сделала подзывающий жест, ловя на себе странные взгляды однокурсников. Она толкнула Роджера бедром, вынуждая подвинуться, и, освободив место рядом с собой, пригласила новоиспеченную слизеринку сесть рядом с собой.

Глава 17

Поглядывая на сидящую рядом и сияющую, словно начищенный галлеон, Брук, Северина не могла проглотить ни кусочка, ощущая какое-то безотчетное, тянущее чувство вины. Хотя, возможно, и не оно это было, а лишь дурное предчувствие, говорившее — все изменится, и стоит уповать на Мерлина, чтобы перемены не были роковыми. Судя по Розье, скользнувшем по Снейп неодобрительным взглядом, ничего хорошего ждать не приходилось.

Сев почти успокоилась, решив, что после ужина стоит отловить малявку и самолично инструктировать. Она даже придумала для неё легенду о чистокровной, но не особо знатной матери-эмигрантке, — может же магглом быть отец, как у нее самой! — как вдруг сквозь свои мысли Северина услышала, как бесхитростная Брук уже делится с Джули Фоули историей о своих родителях. Маггловских родителях.

Заметив, что доверительная улыбка сползает с лица однокурсницы, словно перекипевшее зелье по стенкам котла, Сев увидела, что слизеринцы, сидящие вокруг Брук, спешат отодвинуться от неё, словно от прокаженной.

«Началось…» — подумала Снейп и, поймав вопросительно-растерянный взгляд Брук, сардонически изогнула бровь. Весь её вид словно говорил: «я тебя предупреждала», и та, кому эта гримаса была адресована, едва слышно вздохнув, стала ковырять вилкой еду в своей тарелке.

— Лучше тебе все-таки поесть, — еле слышно бросила Сев в её сторону. — От голодания родословная у тебя не появится.

Брук печально кивнула, отправив в рот кусочек курицы. Сев, отметив про себя, что девчушка хотя бы научена вести себя за столом, с облегчением вздохнула. Ей самой в своё время пришлось наверстывать множество громадных пробелов в своём знании этикета. «Вежливость и манеры, — говорил ей Люциус, — половина успеха».

«Другая половина, к сожалению, не всем доступна», — усмехнулась она, пригубив тыквенный сок.

***

К счастью, не все оказалось так плохо: откровенно третировать Олфорд никто не собирался, по крайней мере пока, предпочитая делать вид, что ее вообще нет. По мнению Северины, игнорирование со стороны окружающих было не самым худшим вариантом, и с ним вполне можно было бы жить, но, к сожалению, сама Брук так не считала.

Ее совсем не устраивало то, что ее не замечали ни однокурсники, ни старшие, и она искренне радовалась, когда к ней обращались за любым пустяком, например, просили рассказать что-нибудь о маггловском мире, пускай и лишь ради того, чтобы высмеять это. Сев, став однажды свидетельницей подобной сцены, поняла, что скорее сгорела бы от стыда, провалившись сквозь землю на корм Гигантскому Кальмару, чем еще раз показалась бы в гостиной. Но Брук, казалось, не видела в этом такой проблемы.

Самой же Северине, к ее облегчению, тоже никто не спешил выказывать претензии. В один из вечеров Грэйс Гринграсс поделилась с подружками новостью о том, что Снейп разрабатывает какую-то новую косметику, от которой в восторге ее старшая сестра, и к Сев стали присматриваться. Некоторые с сомнением, вроде той же Фоули, некоторые с интересом, как Забини.

Мужская часть шестикурсников-слизеринцев, с которыми обычно Северина и предпочитала общаться, придерживалась нейтралитета относительно инцидента, случившегося первого сентября. Один только Мальсибер, спустя пару дней невзначай подколол ее лояльностью к магглам.

— Я смотрю ты с Эванс помирилась, — заметил он после первого занятия по зельям, где Лили и Сев работали вместе. — И решила собрать целую коллекцию грязнокровок — мелкую, вон, под крыло взяла. Зачем?

— Для опытов, разумеется, — жестко ответила Снейп, давая понять, что эта тема закрыта, провожая взглядом Поттера и Блэка, видеть которых на курсе Высшего Зельеварения было неприятным сюрпризом.

Но из-за разницы в расписаниях, и обилия дополнительных занятий в лаборатории, что Слагхорн по просьбе Нарциссы предоставлял Северине, она почти не видела свою новую знакомую, и столкнулась с Брук только спустя месяц после начала учебы — та, белая как простыня, несла с кухни по направлению к гостиной огромный поднос с множеством чайной утвари, отчаянно боясь разлить или расплескать хоть что-то.

— И что ты, позволь узнать, делаешь? — оглядев ее спросила Сев.

— Нес-су чай, — выдохнула Брук, скованная напряжением. Руки у нее заметно тряслись.

— Как-то многовато для тебя одной, — с сомнением протянула Снейп. — Не лопнешь?

— Это н-не мне, — на лбу Олфорд выступила испарина, и та, почувствовав это, занервничала еще больше.

Едва Северина хотела поинтересоваться, кто такой идиот, что отправляет тщедушную малявку одну на кухню за такой тяжестью, как ответ нашелся сам собой. Из-за дверей, ведущих в гостиную, выглянула Забини и наморщила свой точеный нос:

— Эй ты! Тебя только за смертью посылать! Пошевеливайся-ка, почему тебя все ждать должны?! — выплюнула она и скрылась обратно.

Взгляд Брук заметался, а Северина, со смесью жалости и отвращения по новой оглядела девчонку.

— Ты серьезно? — поморщившись вполголоса спросила она. — Нанялась у них подай-принеси? У этих?

Брук отвела глаза, ничего не ответив.

— Не ты ли мне там трепалась о том, что хочешь стать великой? — шипела Сев, сама не понимая, что ее так разозлило. — Великой девочкой на побегушках что-ли?

Брук покраснела, и послала в ответ колючий, но беспомощный взгляд, и тяжело дыша мелкими шажками двинулась к двери. Северине, глядя на это, было уже все равно — она, жестом велев Брук оставаться там, где стоит, заглянула в факультетскую гостиную, позвав Забини.

— Снейп? — смерила та ее высокомерным взглядом, соизволив, наконец, показаться.

— Крис, — процедив, вернула холодный взгляд Северина. — Я допускаю, что ты скорее всего не знала, что Олфорд помогает мне, но я любезно напоминаю тебе, что это действительно так.

— Помогает тебе? — скрестила руки на груди Кристина, казалось, еще сильнее задрав голову. — В чем это она тебе помогает?

— В лаборатории, на дополнительных занятиях, — не поведя бровью, отбила Сев. — И не только. Поэтому с этого момента тратить свое и, тем более, мое время на то, чтобы добавить в твою жизнь комфорта, она не будет.

Северина крутанулась на каблуках и забрала поднос из рук шокированной Брук.

— Я уверена, среди третьекурсниц найдется множество тех, кто придет в дикий восторг от перспективы стать твоей чашницей, и приблизиться к вашей компании, — добавила она, всучив его ошеломленной такой наглостью Кристине.

Если быть до конца честной, Сев и сама от себя не ожидала подобного — привыкшая держаться поодаль от компании признанных влиятельных красавиц курса, она сейчас провоцирует открытый конфликт. И из-за чего? Ради магглорожденной дурочки, которая, похоже, напрочь забыла, что такое самоуважение.

Северина пообещала себе, что если она наживет из-за этого проблем, то учить Брук этой тонкой науке она будет собственноручно.

Пауза затянулась, и все это время Северина, не моргая, держала испытующий взгляд прищуренных глаз Забини, пока та, наконец, не снизошла:

— Я думаю, мы сможем забыть про этот случай, Снейп, если ты будешь давать мне все то же самое, что ты даешь Блэк.

— Блэк? — не поняла Сев, пытаясь вспомнить, что такого получал от нее неизменный поттеров дружок, кроме проклятий.

— Которая теперь Малфой, — нехотя пояснила Кристина. — Хочу все то же, что есть у нее.

Северина хотела было съязвить, прицепившись к словам, что мужа с шикарным поместьем в придачу она Забини не сможет обеспечить, но решив не усугублять и так острую ситуацию, согласно кивнула:

— Идет. Ты получишь все завтра утром. А сейчас, — она повернулась к стоящей столбом Олфорд, вцепившись ей в плечо стальной хваткой, — мы уходим.

Когда они поднялись по лестнице, ведущей из подземелий, Брук вырвалась из рук Северины.

— Мне неприятно! — обиженно посмотрела она на свою освободительницу, потирая плечо.

— Ну разумеется, неприятно, — фыркнула Сев. — А знаешь, что еще неприятно? Быть пуфиком для ног!

— А тебе-то что?! — в голосе Брук звенели слезы. — Тебе, что-ли, тоже пуфик нужен?

Сев, не ожидая такого отпора, замерла, смотря на нее, как на танцующего единорога, пока та продолжала истерику:

— Я все равно никогда не стану для них хоть как-то равной! А так... а так... А так меня, по крайней мере, не игнорируют!

— Да лучше бы игнорировали! — выпалила Снейп и, наплевав на запрет колдовства в коридорах, сотворила заглушающее заклятие.

— Ты когда-нибудь была пустым местом, так, чтобы все вокруг делали вид, словно тебя и нет?! Ты знаешь, каково это?! — кричала Брук, что было сил. — Спустя неделю так вообще начинаешь сомневаться, что не спишь и с ума не сошла!

Она затихла, переводя дух, и отвела взгляд, уставившись в пол.

— Я знаю, что натворила. Ты все правильно тогда сказала, и я зря тебя не послушала, — шмыгнула Брук носом. — Но уже поздно что-то менять же... А в обычную школу я не вернусь...

От тяжелого вздоха, вырвавшегося у девчонки из груди, Сев почувствовала, как сжимается сердце, и, коря себя за мягкосердечность и неуместную жалостливость, схватила слабо сопротивляющуюся Брук за рукав мантии и потянула в сторону класса зелий.

— Куда мы? — спросила она, едва поспевая за Севериной.

— Я же сказала, — бросила через плечо Снейп, — будешь мне помогать. Зря я, что-ли, с Забини поцапалась?

Глава 18

— Ну иде-е-ем! — не унималась Лили, вцепившись в сумку Сев, как утопающий цепляется за соломинку. — Это будет интересный матч, я обещаю!

— Алису возьми, МакКиннон, еще кого-нибудь, но ради всего святого, не насилуй мой мозг этим дебильным квиддичем! — фыркнула та, вырвав свое имущество из цепких пальчиков подруги.

— Ну мало ты что-ли в библиотеке торчишь? — скорчила жалобную мину Лили. — Выйди хоть на воздух, это полезно! Там хорошо!

Северина закатила глаза:

— А что мне на этих дебильных трибунах делать под всеми ветрами? И да, куда мне сесть? Сегодня даже не Слизерин играет.

Играли Гриффиндор и Рейвенкло, и исходя из того, насколько Снейп разбиралась в квиддиче, матч действительно обещал быть захватывающим. Можно было бы и сходить, отвлечься, устроившись в секторе пернатых, если бы Сев не знала наверняка — игра интересует Лили меньше всего. Юная мисс Эванс совсем недавно стала фанаткой спорта, ничем не привлекавшего ее прежде, и тот, кто ее не знал, мог бы подумать, что она нашла свою страсть, и не особо бы покривил душой.

Северина же знала, что страстью подруги стал никто иной как охотник гриффиндорской команды, Джеймс Поттер, ненавязчивыми осторожными разговорами о котором Лили доставала ее с самого возвращения в школу, и даже чуть раньше. К счастью, Сев знала, как эту болтовню прекратить: стоило только рыкнуть в ответ что-то вроде «лохматый близорукий придурок», как Лил стремительно краснела и, отводя глаза, меняла тему.

— Сядь со мной, — попросила Лили, и Северина поняла, что предчувствие ее не подвело — перспектива оказаться среди львиных болельщиков не радовала совсем, но отказать в ответ на жалобный взгляд зеленых глаз не выходило.

«И что она только в этом придурке нашла...» — вздохнула про себя Сев и пошла в подземелья за теплыми вещами — то, что на улице «хорошо» было большим преувеличением — середина ноября, как-никак.

***

Сириус сидел в раздевалке, уже натянув красную мантию, и натирал древко метлы, пока вся остальная команда завтракала в Большом зале. У него же, почему-то сформировалась, по мнению капитана, дурная привычка — перед матчем он не мог проглотить ни крошки.

Не то, чтобы он был большим фанатом квиддича, или таким уж блестящим спортсменом — это, скорее, всегда было прерогативой Джеймса. Блэк был не против болеть за друга, у которого явно был настоящий талант, с трибун, но, когда на рождественских каникулах семьдесят пятого родители только и делали, что рассыпались в восторгах по поводу того, что Регулус стал ловцом Слизерина, Сириус пообещал себе, что точно не станет хуже младшего брата-сопляка.

На следующий год он прошел отбор в сборную, с трудом вырвав место загонщика у соперника-старшекурсника. Когда Сириус написал об этом письмо домой, в ответ от матери он получил скупые поздравления, отец же на новость не отреагировал никак, словно не случилось ничего, что было бы достойно его внимания. Блэк хоть и сник в тот момент, но недолго переживал по этому поводу — тренироваться и играть ему понравилось, а проводить больше времени с Джеймсом и подавно. Правда, ему никак не удавалось отделаться от мысли, что он не слишком-то хорош в этой роли, и сильнее всего это чувство накатывало как раз-таки перед матчем.

Дверь раздевалки распахнулась, впуская галдящих квиддичистов, и Сириус вскинул голову, отложив тряпку, едва услышал голос друга:

— Ну что, — усмехнулся Поттер стаскивая через голову свитер, отчего его и без того торчащие гнездом волосы, вовсе встали дыбом, — мы их сделаем сегодня, по-любому! Видали Смита за завтраком? Он думает, что если надуется, как индюк, то загородит все ворота и квоффл точно тогда не пропустит!

Ребята дружно заржали, а Сириус, несмотря на не очень хорошее с утра настроение, тоже одобрительно фыркнул, а после и вовсе, поддавшись общему настроению, рассмеялся и почувствовал, как напряжение уходит.

— Да ладно, Джим, — оскалился он, — он может хоть с гиппогрифа размером сделаться, только все равно как и был дырявый останется!

Слова Блэка вызвали новую волну гогота среди игроков, и это не могло окончательно не улучшить его настроение.

***

Северина, нахохлившись и до носа замотавшись в шарф, сидела в окружении гриффиндорских болельщиков, недобро зыркая на особо шумных из них. Лили, взволнованно ерзающая рядом, нетерпеливо поглядывала туда, откуда должны появиться игроки.

Сириус, вышел на поле, и выстроившись вместе с остальными перед судьей, оседлал метлу, взмыв вверх. Он оглядел трибуну своего факультета, с удивлением заметив среди красно-желтых шарфов один зелено-серый. Прищурившись и разглядев, кому он принадлежит, Блэк едва не упал с метлы, пихнув парящего рядом друга локтем:

— Глянь-ка! — после чего, сложив руки рупором, крикнул: — Хэй, Снейп! Ты выбрала правильную сторону!

Северина, вздрогнув от того, что к ней кто-то обратился так громко, заметила кривляющегося на метле Сириуса, и, с видом, выражающим полное презрение, продемонстрировала Блэку жестом все, что о нем думает. Тот, видя это, лишь усмехнулся, подмигнув ей и, услышав повторный свисток, устремился наперерез рейвенкловскому загонщику, поудобнее ухватив биту.

— Поттер перехватывает квоффл почти у самых ворот и ведет его к кольцам соперника! — восторженно вскрикнул комментатор, провожая глазами Джеймса. — Обходит Рейнольдса, бросок по воротам... Го-о-ол! Гриффиндор открывает счет — десять-ноль!

Сириус полностью разделял чувства парня за микрофоном: играл Джим очень красиво. Отбив летящий в охотника их команды бладжер, он бегло осмотрел пространство на предмет других вредительских мячей.

— Квоффл перехватывает команда Рейвенкло! Капитан делает точный пас Джин Стивенс — как показала прошлая игра, эта девушка просто открытие! Она передает мяч Брауну, бросок.... Медоуз перехватывает его в метре от кольца, и квоффл переходит к Гриффиндору! Пас Поттеру, бросок и... Вратарь в последнее мгновение успевает отбить мяч! Какой напряженный момент!

Красная часть трибун досадливо взревела, стремясь перекричать ликующую синюю, этим звуком выражая все, что они думают о внезапно проснувшейся расторопности рейвенкловского вратаря.

— Блэк отбивает бладжер, летящий к охотнице его команды, и тот отправляется обратно, нарушая планы игроков команды соперника, пока Поттер с мячом за пазухой в фантастическом финте обходит охотников в синем, решивших зажать его с двух сторон... О, что это блеснуло и скрылось из виду?! Это же снитч, господа!

«Остатки твоего скудного мозга... Конечно же снитч, мать его, что это еще может быть!» — раздраженно рыкнул Сириус, увернувшись от летящего прямо на него рейвенкловского загонщика, и, изловчившись, послал бладжер тому вдогонку. Мяч по сопернику не попал, но изрядно помял прутья его метлы.

Отвлекшись на то, чтобы вернуться в более устойчивое положение на метле, которое он растерял, Блэк потерял из виду надоедливый, как жирная черная отвратительная муха бладжер, не дающий расслабиться ни на секунду, комментатор же не унимался:

— Поттер делает крутой вираж, перерезая путь к квоффлу противнику, пас и... О НЕТ!!!

Сириус и сам повернувшись в ту сторону видел то, что происходит так, словно время остановилось и стало тягучим: он видел, как бладжер, прилетевший прямиком в висок Джеймсу, раскроил его, заставляя сломанную дужку очков порвать кожу, видел кровь, брызнувшую из рассеченной головы, видел, как Джим, потеряв сознание, падает с метлы и камнем летит вниз...

Лили, наблюдавшая за этим, истошно вскрикнула и, зажмурившись, уткнулась в мантию Северины. Та же даже не могла пошевелиться, чтобы как-то привести подругу в чувство: она просто не отрываясь смотрела за тем, что происходит на поле, не в силах сбросить с себя оцепенение шока.

Сириус, словно через вату услышал пораженный вздох, мгновенно пронесшийся по трибунам, свисток, останавливающий игру, а сам уже летел вниз, в тщетной надежде перехватить падающего Джеймса, но не успел, и ему осталось только смотреть, как тот лежит на траве, будто изломанный.

Блэк спрыгнул с метлыи в два прыжка оказался около Поттера.

— Сохатый! Сохатый, ты слышишь меня?! — плохо понимая, что делает, потряс Сириус друга за плечи, но его тут же оттащили помощники мадам Помфри, прибежавшие с носилками.

Сириус смотрел за тем, как Джеймса уносят с поля, и, отчаянно силясь преодолеть звон в ушах, пытался понять, что делать дальше. Сделав глубокий вдох, а за ним еще и еще, Блэк нашел глазами Ремуса и Пита, а еще за серией размеренных вдохов, он сумел распрямить плечи и направиться к выходу в раздевалку, где столкнулся с запасным охотником, имени которого он даже толком не мог вспомнить — то ли Гилберт, то ли Герберт...

— Эй, Блэк! Ты куда? — удивился тот, стоило им поравняться. — После перерыва матч продолжится, не закончили же...

Сириус замер на мгновение, и моргнул, пытаясь понять, о чем тот говорит, и, когда до него дошло, не смог сказать ничего кроме:

— Пошел ты...

Блэк махнул рукой в сторону поля, и, оттерев остолбеневшую от хамства преграду плечом с дороги, скрылся в раздевалке, откуда, не задерживаясь, поспешил в Больничное крыло, срываясь на бег. У кабинета Помфри он увидел перешептывающихся в ожидании Лунатика и Хвоста, и, как ни странно, напряженно замершую чуть поодаль в тени Эванс.

— Говорили что-нибудь? — выдохнул он, вглядываясь в лица друзей.

— Пока нет, — покачал головой в ответ Ремус и прибавил очевидное, в надежде заполнить гнетущую тишину: — ждем вот...

Сириус кивнул, сполз по стене, усевшись напротив двери, и запустил руки в волосы. Не то, чтобы он не знал, что квиддич — жесткая игра, но... С Джеймсом, да и с ним самим, никогда не случалось ничего настолько плохого, как сейчас, словно Мерлин берег их, и ничто не могло им навредить. Сириус неоднократно видел, как с поля уносили других ребят, а уж что порой творилось на чемпионатах было и вовсе не описать словами, но сейчас, когда все это было так близко, и на носилках лежал не кто-нибудь, а Джим...

Дверь лазарета приоткрылась, выпуская бледную, как простыня, мадам Помфри, и все трое разом ринулись к ней.

— Что с ним? Как он? — с отчаянной надеждой выпалил Сириус.

— Его пришлось отправить в Мунго. Слишком много переломов, а оттого — тяжелое состояние, — парни, сбившись теснее, ловили каждое слово колдоведьмы, она же, увидев, как те помрачнели, поспешила добавить: — Все наладится. Через несколько дней его уже переведут сюда, и вы сможете его навестить. И на будущее, мистер Блэк, запомните: раненых не трясут, как грушу — это лишь вредит. Но вашему другу повезло.

Услышав ее слова, Сириус облегченно выдохнул. Он почувствовал, как струна, что все это время была натянута у него внутри, словно лопнула. Покачавшись на разом ослабевших ногах, он благодарно кивнул мадам Помфри, и поплелся к гостиной.