Глава 1Авторы: kraa, turpota
Бета: turpota
Жанр: AU/приключения, кроссовер с книгами Фреда Саберхагена
Рейнтинг: PG-13
Пейринг: ГГ/ГП
Размер: макси
Статус: в работе
Самари: Жизнь каждого как лента, которая разворачивается из прошлого к будущему. Но нашим героям кажется, что они проживают чью-то чужую жизнь. Попытка разобраться приводит к неожиданным последствиям и они, как муравьи на ленте Мебиуса, повторяют и повторяют одни и те же ошибки, пока не случается непредвиденное ...
Дисклаймер: Никаких претензий в отношении канона, его автора и Фреда Саберхагена, по идее которого пишется эта история.
Действие начинается сразу после подслушанного нашими героями разговора министерского чиновника Дирка с Симусом Финиганом и гоблином Крюкохватом в седьмой книге.
АКТ ПЕРВЫЙ.
- Гарри, ты понял? Ребята из Гриффиндора пытались украсть меч ... – взволнованный голос Гермионы мог бы соперничать по громкости с воплями миссис Уизли. – Ведь, ведь меч Гриффиндора - оружие гоблинской работы и он принимает в себя все, что его закаляет. Гарри, этим мечом ты убил василиска, и теперь он пропитан его ядом! Им можно уничтожать хоркруксы!
Но Гарри не слушал ее, он думал лишь о том, что в директорский кабинет, в котором сейчас хозяйничает ненавистный профессор по Зельеварению, Северус Снейп, ворвалась их группировка под названием „Армия Дамблдора“. Среди них тогда была и сестра Рона! Гарри обнаружил, что теперь не способен сказать ничего, кроме:
- Джинни… меч…
- Знаю! - ответила Гермиона и схватила свою бисерную сумочку. Она засунула в неё руку по локоть. - Ну-ка… Ну, давай же… - повторяла она сквозь стиснутые зубы, вытягивая что-то с самого дна. – Ах, вот ты где!
И наружу показался уголок пустого портрета в богатой раме. Как только, при помощи Гарри, они вытащили пустой еще портрет, Гермиона направила на него палочку, готовая в любой момент произнести нужное заклинание. Гарри затаил дыхание, когда Гермиона опустилась перед пустым холстом на колени; наставила палочку на нее, откашлялась и произнесла:
- Э-э… Финеас! Финеас Найджелус! - Ничего не произошло. - Финеас Найджелус! - повторила Гермиона, а потом вспомнила должность предка Сириуса и исправила обращение. - Профессор Блэк! Прошу вас, поговорите с нами. Пожалуйста!
- «Пожалуйста» всегда помогает, - произнёс холодный, язвительный голос, и на пустой холст скользнул Финеас Найджелус.
Едва увидев его, Гермиона воскликнула:
- Obscure!
Умные тёмные глаза Финеаса Найджелуса тут же закрыла чёрная повязка, отчего он врезался лбом в раму и вскрикнул от обиды.
- Что… как вы смеете… что вы… Это, определенно, не улучшит наше общение, - мрачно закончил он.
- Мне очень жаль, профессор Блэк, - стала оправдываться Гермиона, - но это необходимая мера.
- Немедленно уберите это безобразное заклятие с моих глаз! Уберите, говорю! Куда меня привели, я ничего не вижу? Что происходит? – не успокаивался Финеас, пытаясь выбраться с портрета.
- Где вы, не суть важно, - ответил Гарри, и Финеас Найджелус немедля замер, прекратив попытки сбежать.
- Уж не голос ли это неуловимого мистера Поттера, назначенного непутевым сыном Вальбурги и Ориона наследником Рода Блэк? Совершенно никудышный, надо сказать ...
- Вполне возможно, - ответил Гарри, обиженный ответом Финеаса Найджелуса. - У нас есть к вам пара вопросов о мече Гриффиндора.
- Мы узнали, профессор Блэк, что кто-то пытался украсть меч из директорской, - прервала своего друга Гермиона, - но меч оказался поддельным. То, что мы действительно хотели бы узнать, профессор Блэк, так это… м-м-м… выносился ли прежде меч за пределы кабинета, забирал ли его кто-нибудь чтобы почистить, например или ещё зачем-то?
Финеас Найджелус молчал, и Гермиона осмелилась продолжить свой допрос:
- Если да, то когда, в последний раз, забирали оригинал? Пожалуйста, скажите нам.
Лицо Финеаса приняло брезгливое выражение, пока тот вертел головой, стараясь хоть краем глаза, но увидеть свою собеседницу.
- Ах, вот ты кто! – воскликнул он, сумев, наконец, добиться своего. – Магловское отродье, невежественное и настырное. Полна нездорового любопытства, а не знаешь, что оружие гоблинской работы не требует чистки. Серебро гоблинов отталкивает любую бесполезную грязь, принимая в себя лишь то, что его закаляет...
- Не надо называть Гермиону невежественной, - сказал Гарри. – И мы знаем об этой особенности меча Гриффиндора ...
- И та глупая рыжая девчонка из Предателей крови повела себя чрезвычайно неразумно, - не унимался Финеас. - Она и её друзья вели себя до крайности безрассудно. Попытаться обокрасть директора школы!
- Не смейте так говорить о моей сестре! - грубо рявкнул Рон, и сразу переключил внимание Финеаса на себя.
Финеас Найджелус надменно приподнял бровь, услышав новый голос.
- Не терплю подобного тона, мальчишка! И кстати, меч принадлежит школе, которую сейчас возглавляет профессор Снейп. Какое право на него имеет девчонка Уизли, или этот идиот Лонгботтом с его придурковатой подружкой Лавгуд?
- Это вовсе не было кражей, - возразил Гарри. - Невилл не идиот, Полумна не придурковатая, а Джинни не глупая.
Финеас насмешливо хрюкнул. Казалось , что он потешается над потугами ребят вести себя по взрослому. А потом, вдруг, ответил на вопрос Гермионы:
- На сколько я помню, при мне, меч Гриффиндора, в последний раз, покидал кабинет, когда Альбус вскрывал с его помощью некий перстень.
Гермиона стремительно повернулась к Гарри. Но говорить что-либо в присутствии Финеаса Найджелуса, который сумел, наконец, нащупать выход из портрета, они не решились. Подождав, пока бывший директор не уберется из холста, не без желчности попрощавшись напоследок, девушка подняла на Гарри сияющее лицо:
- Гарри! Ты понял?
- Понял, конечно – сказал Гарри и, не сдержавшись, пронзил кулаком воздух.
Он начал мерить палатку шагами, не в состоянии унять внутреннюю дрожь, от волнения; даже ощущение голода, и то покинуло его. Они узнали гораздо больше того, на что рассчитывали! Меч мог уничтожить хоркрукс в медальоне Салазара Слизерина, слова бывшего директора Блэка подтвердили их догадку!
- Дамблдор не отдал мне меч, потому что ещё нуждался в нём, - стал рассуждать вслух Гарри. – Но, собирался ли он сам уничтожить им медальон?…
- Наверное, понял, что, если он оставит меч тебе, его, все равно, тебе не отдадут …
- …поэтому и сделал копию…
- …подделку оставил в кабинете… Но где находится настоящий меч, Гермиона?
- Хотела бы я знать.
Они уставились друг на друга. Гарри чувствовал, что ответ где-то прямо у них под носом, но ни он, ни его умная подруга его не видят. Почему Дамблдор не сказал ему? Или всё же сказал, а Гарри просто не понял?
- Думай, Гарри! - прошептала Гермиона. - Думай. Где он мог бы спрятать меч?
- Только не в Хогвартсе, - ответил Гарри, возобновляя ходьбу. Подросшие за лето волосы парня торчали во все стороны, делая его похожим на ежика.
- Где-нибудь в Хогсмиде? – сузив глаза, предположила Гермиона.
- Или в Визжащей хижине? - сказал Гарри. - Туда теперь никто не заглядывает. А Снейп знает туда тайный ход ...
- Дамблдор не стал бы так рисковать, хотя Дамблдор доверял Снейпу.
- Вряд ли настолько, чтобы сказать ему о подмене меча, - ответил Гарри.
- Да, ты наверно прав, - согласилась девушка. Ее глаза остановились на лежащем на нижней койке рыжем парне, третьем из Золотой троицы. – Рон, а ты что думаешь? Рон?
Гарри тоже оглянулся. На один миг отрешенного прозрения, ему показалось, что Рон давно уже отсутствует в палатке. Но тут он заметил каменное лицо, буравившего их взглядом Рона.
- О, и обо мне наконец вспомнили, - ядовито сказал Рон.
- Что? – одновременно воскликнули Гарри и Гермиона, в полном недоумении.
Рон гневно засопел и уставился себе под ноги:
- Продолжайте, продолжайте. Чего остановились? Не позволяйте мне портить ваш праздник.
Гарри ошарашенно взглянул на Гермиону, в надежде на какое-нибудь объяснение с ее стороны, но та, не меньше него озадаченная, лишь покачала головой.
- В чём проблем-то? - спросил Гарри.
- Проблема? Да никаких проблем, - ответил Рон, по-прежнему отводя взгляд в сторону от Гарри. - Во всяком случае, если верить тебе. Вы мне не дали сказать ни слова, мудрые вы наши!
По брезенту над их головами ударило несколько капель. Начинался дождь. Температура внутри палатки резко понизилась, и каждый выдох ребят сопровождался облачками пара.
- Ладно, - сказал Гарри и взъерошил свои и так уже достаточно растрепанные волосы. – Ну, так давай, высказывайся. Говори.
Рон сбросил с койки свои длинные ноги и сел. Его лицо показалось ребятам настолько озлобленным, что они его почти не узнавали.
- Хорошо. Выскажусь, - прорычал он. - Только не жди, что я буду скакать по палатке, радуясь ещё какой-нибудь обнаруженной вами дряни, вроде той, что хоркрукс уничтожается мечом. А я, тем временем, если вы не заметили, не похоже, что переживаю здесь лучшие дни моей жизни, - продолжал Рон. – Я пострадал! Сам видишь, моя рука искалечена. Жрать уже нечего и задница каждую ночь отмерзает. Я надеялся, что, побегав столько недель с высунутым языком, мы хоть чего-нибудь да достигнем.
Плюх, плюх, плюх - дождь становился всё интенсивнее; барабанил по покрытому листьями берегу; по реке, что текла неподалеку.
Это не мог сказать их лучший друг. Но, с другой стороны, как Гарри и подозревал, Рон всегда говорил то, что думал. Очередное предательство «друга» испортило недавнее хорошее настроение Гарри.
- Рон, - произнесла Гермиона, но так тихо, что рыжий с трудом мог слышать её голос сквозь шум дождя, лупившего уже вовсю по брезенту.
Одинокая слезинка стекла по бледной щеке девушки. Гарри завороженно проследил путь этой прозрачной капельки до края подбородка, откуда она упала на клетчатую рубашку Гермиониного отца. Потом поднял глаза на незнакомца напротив себя, чтобы заметить, что переживания их подруги его нисколько не волнуют. Рон сердито взирал на дырку в левом носке, откуда торчал его грязный палец с обломанным черным ногтем.
- Мне казалось, ты знаешь, на что идёшь и был готов к этому, - прошептал удрученно Гарри.
- Да, мне тоже так казалось, но ...
- ... но все оказалось совершенно по-другому, да? – разочарованно спросил Гарри, осознав наконец, что это не первое предательство Рона. Чего только стоило его предательство во время Турнира! Гарри мог бы умереть тогда из-за ревности рыжего одноклассника. Неожиданно, где-то внутри вспыхнул неодолимый гнев и, на этот раз, Гарри не стал бороться с ним. – Скажи, Рон, ты полагал, что в поисках хоркруксов мы будем останавливаться в пяти-звездных отелях? – Изумрудные глаза на фоне побледневшего лица метали молнии. - Находить каждый день по одному хоркруксу, да? Думал, что на Рождество уже вернёшься к мамочке?
- Мы думали, ты знаешь, что делаешь! - крикнул Рон, одним прыжком выпрямляясь, а его слова словно пронзили Гарри раскалёнными ножами. – Что знаешь куда нас ведешь! Мы в тебя верили. Думали, что Дамблдор тебе все объяснил, дал указания что нужно делать! Мы думали, у тебя есть настоящий ПЛАН!
- Рон! – вскрикнула Гермиона, прикрыв рот рукой, но и на этот раз Рон не обратил на неё никакого внимания, сверкая глазами в сторону темноволосого парня. - Сними медальон, Рон, - непривычно тонким голосом попросила девушка. - Пожалуйста, сними. Ты не говорил бы так, если бы не проносил его весь день.
- Да нет, говорил бы, - сказал Гарри, не желавший подыскивать для Рона оправдания. - План, какой план, Рон? Разве Дамблдор когда-нибудь что-нибудь стоящее говорил? Да он всегда гнал пургу, избегая прямых ответов. И как, по-твоему, я не мог не заметить, как вы шепчетесь за моей спиной? Не догадываться, что именно вы обо мне думаете? Что я дурак и сам не знаю, как справиться с хоркруксами...
- Гарри, мы не…
- Не ври, дура! - наорал на неё Рон, и девушка замерла с открытым ртом и округлившимися глазами. - Ты сама мне говорила то же самое, не отпирайся! Говорила, что разочарована в Поттере, что нам не за что ухватиться, кроме…
- Я не это говорила, Гарри, я такого не говорила! - закричала Гермиона.
Дождь молотил по брезенту; по щекам Гермионы текли слёзы; восторг, который они испытывали несколько минут назад, исчез, как будто его и не было никогда; сгинул, подобно фейерверку, который вспыхивает и гаснет, оставляя после себя темноту, сырость и холод. Снаружи было холодно, но в сердцах подростков поселился куда более лютый холод.
Они не знали где спрятан меч Гриффиндора; они были всего лишь трое живущих в палатке подростков, единственное достижение которых сводился лишь к тому, что их пока ещё не убили.
- Так почему же ты всё ещё здесь? – вдруг спросил Гарри, сжав кулаки в ярости.
- Хоть убей, не знаю, - уставившись в метающие молнии зеленые глаза „друга”, ответил Рон. Ему не хотелось оставаться в этой убогой палатке дольше ни минуты, его тянуло домой – к теплу, к горячему ужину ...
- Тогда уходи, - сдавленно сказал Гарри.
- А может, и уйду! - крикнул Рон и подступил на несколько шагов к не двинувшемуся с места Гарри. - Ты разочаровал меня, Поттер! Ты слышал, что говорил Финеас о моей сестре, но молчал, потому что тебе на это начхать с высокой колокольни, верно? Подумаешь, что такого, что она там одна в логове Пожирателей! Гарри-Видавшему-Вещи-Похуже-Поттеру плевать, что с ней там происходит, да? Ну а мне не плевать, ни из-за директора Снейпа, ни из-за профессоров-пожиранцев …
- Она там не одна, Рон! – воскликнул Гарри. – И она не сирота, у нее есть семья – мать, отец, старшие братья ... Ты ...
- Да-да, я уже понял, на нее тебе плевать! А как насчёт остальной моей семьи?
- А что… - Гарри осекся и вдруг его осенило, что Рон пытается повесить на него заботу о Джинни. Однажды он уже взял на себя спасение сестренки Рона и чуть не умер от укуса василиска в Тайной комнате. Хватит уже с него! – Рон, поведай нам с Гермионой, если всей твоей семье, и тебе в частности, на Джинни НЕ НАПЛЕВАТЬ, почему она поехала в Хогвартс, в этом году, когда там заправляют всем пожиратели? Если все считают обучение в Хогвартсе опасным, почему твои родители не оставили ее дома? После сдачи СОВ!
- Почему интересуешься?
- Потому что, Рон, вся твоя семья хочет сесть мне на шею, чтобы я обо всех вас, Уизли, заботился! Словно я Глава вашей семьи, а это не так. Кто мне ваша семья, в конце концов? Да никто, по большому счету.
- Рон, - встревая между ними, сказала Гермиона, - это же не значит, что произошло что-то страшное с Джинни - такое, о чём мы не знаем.
- Ах, мисс Всезнайка уверена? – растягивая слова на манер Драко Малфоя сказал Рон, подняв брови с ехидцей. - Ну отлично, тогда и я за своих волноваться не буду. Вам двоим хорошо, вы своих родителей надёжно попрятали… - рявкнул было он, но его прервали.
- Мои родители мертвы! - взревел Гарри.
- А мои, может быть, в одном шаге от этого! - завизжал Рон.
- Так УХОДИ! - крикнул Гарри. - Возвращайся к ним, притворись, что уже вылечился от обсыпного лишая, мамочка накормит тебя и…Защищай родителей, защищай свою сестру, в конце концов, ты сам! Пеняй на себя и уходи!
Рон сделал неожиданное движение к карману, где обычно прятал волшебную палочку, Гарри отреагировал мгновенно, на инстинктах. Но, прежде чем их палочки вылетели из карман, Гермиона вытащила свою.
- Протего! - крикнула она, и невидимый щит отделил её с Гарри от Рона - мощь заклинания заставила всех троих отпрянуть на несколько шагов. Разъярённые Гарри и Рон вглядывались друг в друга сквозь прозрачный барьер, и казалось, будто каждый впервые ясно увидел другого. Чувство ненависти к Рону было чем-то непривычным и разъедало Гарри, как ржа; то, что объединияло их в пресловутую Золотую троицу Гриффиндора, ссора разрушила навсегда.
- Оставь хоркрукс, - скомандовал Гарри.
Одним слитным движением Рон сорвал с шеи цепочку и швырнул золотой медальон на землю. А потом взглянул на Гермиону:
- А ты что будешь делать?
- О чём ты? – не поняла она.
- Ты пойдешь со мной - или как?
- Я… - страдальчески произнесла Гермиона. - Я… нет. Я остаюсь. Рон, я обещала пойти с Гарри, обещала ему помочь…
- Я понял. Ты выбираешь его.
- Нет, Рон… Ты не так понял ... куда ты … не уходи, ты нам нужен!
Она попыталась догнать его, однако ей помешали собственные Щитовые чары, о которых она уже успела позабыть. Когда она сняла их, Рон уже выскочил из палатки, и его силуэт растворился между деревьями, в темноте. Гарри остался в палатке, стоя неподвижно и прислушивался к тому, как она выкрикивает в ночи имя Рона. Беглеца, дезертира. Предателя, наконец.
Через несколько минут Гермиона вернулась с мокрыми, липнувшими к лицу волосами и посиневшими от холода губами.
- Он у-у-ушёл! Аппарировал! – всхлипывая сказала она, рухнув в кресло, сжавшись в комок.
Гарри охватило странное оцепенение. Стянув с койки одеяло Рона, он накрыл им Гермиону и присел рядышком, вслушиваясь в стук дождя. Он наклонился и поднял медальон с хоркруксом, но не повесил его себе на шею, а стал вертеть между пальцами.
- Я его открою, Гермиона – вдруг сказал Гарри, и девушка не веря уставилась на него. – Я хочу попробовать с ним поговорить.
- С кем?
- С тем кусочком Риддла, который находится в медальоне. Я хочу спросить его, почему он хотел меня прикончить ...
- А как ты его откроешь? - испуганно спросила Гермиона.
Ответ на этот вопрос пришёл как будто сам собой, словно Гарри в глубине души давно уже знал его, и теперь просто вспомнил это. Может быть, помогли воспоминания о посещении Тайной комнаты? Он посмотрел на изогнутую букву «S», выложенную из сверкающих зелёных камушков; нетрудно было себе представить, что это крошечная змейка, которая свернулась на холодном камне. Выглядело довольно просто, как в туалете Плаксы Миртл.
- Попрошу на змееязе, - сказал Гарри.
- Стой, Гарри! – крикнула девушка. - Не спеши открывать, я серьёзно говорю! Как мы потом отделаемся от этой мерзости?
- Мне наплевать, – в шутку сказал Гарри, используя выражение сбежавшего Рона. А потом решил пошутить, чтобы отвлечь подругу от плохих мыслей. Округлив глаза, он заговорщически прошептал: – Разве ты забыла? Меня василиск укусил, я весь отравлен ядом, Гермиона, я как меч Гриффиндора. Открою, сплюну ... Отделаемся от этой мерзости, она мне уже поперёк горла…
Но Гермиона шутку не поняла, она вся напряглась, серьезно задумавшись над его словами. Ее губы беззвучно повторяли текст прочитанного, когда-то, мудреного фолианта из Запретной секции.
- Гарри, я не верю, что сама говорю тебе это, но кровью будет наверняка. Давай, я тебя уколю, соберем немножко крови ...
- Думаешь, я прав?
- Другая версия у тебя есть?
- Да шучу я, шучу! – рассмеялся он, когда подруга, поняв наконец, что ее разыграли, отвесила ему подзатыльник. – Ай! За что?
Глава 2ИНТЕРЛЮДИЯ ПЕРВАЯ.
Дождь лил из мрачного неба почти горизонтально и барабанил по лобовому стеклу машины, а мокрые стеклоочистители мелькали перед глазами, заставляя отражение блестящих зеленых символов на экране спутникового навигатора вибрировать. Водитель машины ни на мгновение не отрывал взгляда от дороги. Быстро меняющиеся цифры на экране были призваны сообщать водителю в любой момент о точном местонахождении автомобиля – широту и долготу, с точностью до секунды.
Лицо водителя, едва видимое при свете приборов, а иногда резко появляющееся при свете фар проезжающих навстречу машин, было немного аскетичного вида. Порой он казался тридцатилетним, но чаще всего он выглядел далеко за сорок. Коротко стриженные, темные с проседью волосы мужчины торчали ежиком, а стекла водительских очков скрывали его глаза. Мужчина был одет в темного цвета деловой костюм и защитный черный плащ поверх него, а на пассажирском сиденье, рядом с ним, лежала широкополая темная шляпа.
Глубоко погруженный в мрачные мысли о смысле жизни и смерти, человек в машине спешил на встречу с женщиной, которая была его первой и единственной подругой молодости, Гермионой Грейнджер. В школе ее называли Мисс Всезнайкой, завистники – зубрилой, выскочкой, а слизеринцы – грязнокровкой, но для Одинокого путника она была кем-то намного большим, чем просто подругой. Она спасала ему задницу не раз и не два, являлась той крепостью, за которой он искал защиту, помощь, поддержку.
Связь с ней потерялась с тех времен, когда поссорившись с Роном вдрызг, она внезапно уехала в неизвестном направлении, скрылась ото всех на долгие годы. До недавних пор никто ни не слышал о ней ни словечка.
Пока, неожиданно, она не позвонила ему, вернув тем самым надежду и желание жить вновь.
Цель его визита, не смотря на утомительно долгое, нелегкое путешествие по извилистой горной дороге с отсутствующими дорожными знаками, стоила всех его усилий и потраченного времени.
Прежде, чем начать свою долгую поездку через эту глухую провинцию Шотландии, одинокий путешественник был убежден, что если ехать очень быстрым темпом, успеет до темноты. Тем не менее, из-за плохой дороги, он настолько опоздал, что красный ранее, декабрьский закат, такой захватывающий еще совсем недавно, давно исчез под брызгами холодного дождя. Жаль, что, из-за тщетных попыток злоумышленников, слишком прытких единомышленников и некоторых психов из магловского мира, помешанных на паранормальном и инопланетянах, вся территория Фонда была накрыта Анти-аппарационным барьером.
И правильно, - подумал водитель, Фонд „Энтробас” не поощряет случайных посетителей. Иначе он бы купил себе зарегистрированный Министерством портключ и давно бы уже разговаривал с НЕЙ. Он ехал на максимальной скорости, потому что чутье подгоняло его поторопиться исправить все ошибки прошлого как можно скорее ... Он просто не мог позволить себе ни минуты промедления! Она сказала, в тот роковой разговор по телефону, что создала экспериментальную установку, способную спроецировать на экран события прошлого; что работает над возможностью произвести проникновение в любой отрезок времени в прошлом, вмешаться в хронопоток и скорректировать его по своему усмотрению ...
Под давлением чувств, водитель решился снова - в третий раз, за время этой сумасшедшей поездки - позвонить Гермионе, работающей старшим руководителем Отдела путешествий во времени в „Энтробас”.
Сжимая руль обеими руками, водитель подал мысленный приказ сотовому набрать номер Гермионы и стал слушать повторение гудка ее аппарата. После четвертого гудка знакомый женский голос заполнил кабину гоночного автомобиля.
- Алло? - Голос вдохновил водителя представить себе внешность той женщины, в которую превратилась его школьная подруга - изначально, не особо привлекательная своей лохматостью и скверным характером. Со временем, он перестал замечать все ее недостатки, ибо она компенсировала их своей верностью единственному другу, оказываясь рядом всегда и при любых обстоятельствах.
- Привет, Гермиона.
- Гарри, ты уже приехал? – В ее голосе прозвучали радостные нотки, и мужчина с замиранием сердца вздохнул.
- Я еще в пути, но буду у ворот твоей лаборатории через десять минут, - ответил он, не отрывая взгляда от непогоды снаружи.
- Ладно! Как только припаркуешься, позвони мне снова, я открою тебе доступ.
Водитель в раздумье подождал некоторое время, молча прислушиваясь в дыхание женщины по телефону. Наконец задал ей давно мучивший его вопрос:
- Скажи, ты действительно все для эксперимента уже подготовила?
Его голос прозвучал умоляюще, и ей захотелось обнадежить его, но Гарри она никогда не лгала.
- Я все еще занята подготовкой выброса, Гарри. Электроника шалит, магия не действует так, как необходимо ... - тихо ответила она, четко представив себе разочарование на его лице. Ее сердце защемило. - Но я уверена, что мы вместе справимся... Как всегда. Мы сможем!
- Мы должны, Гермиона! – несдержанно крикнул мужчина, а потом уже более спокойным тоном продолжил. – Прости, я не должен был кричать. И, большое спасибо тебе, моя дорогая. Я в тебе не сомневался. Осталось уже немного, мы скоро встретимся, пока.
Связь оборвалась.
Молчание – и в салоне было слышно только лишь еле различимое шипение шин на рыхлом асфальте. Автомобиль, как и все, которые производились после второго десятилетия двадцать первого века, создавал очень низкий уроневь шума, почти как шепот и не потреблял топлива. Двигатель и шины, были новые, все по последнему слову современной техники.
***
Гермиона, прожив три года сложную семейную жизнь с Рональдом Уизли, внезапно исчезла из дома, не позвонив никому, не оставив ни словечка, ни письма.
Без нее, на долгие пятнадцать лет, Гарри Поттер жил как во сне – ел, спал, ходил на работу. Жена, Джинни, рожала наследников рода Поттер как бы без участия отца. Гарри только то и замечал, что у них сначала родился мальчик, которого назвали Джеймсом, потом еще мальчик – Альбус-Северус, наконец появилась девочка Лили. Джинни играла в профессиональной лиге Великобритании по квиддичу и отсутствовала дома, иногда по несколько месяцев. После третьего ребенка, она сменила работу и попробовала себя на поприще спортивной журналистики, в Ежедневном Пророке. Но ее отсутствия, тем не менее, не прекращались.
Она начала возвращаться домой по утрам, пьяной в стелку. Замечания Гарри на некоторое время Джиневра игнорировала, но потом махнула на все и стала ругаться матерными словами по любому поводу.
Пока однажды, потеряв контроль над собой полностью, не призналась мужу в своих многочисленных изменах. Не дослушав до конца пикантные подробности личной жизни жены, Гарри схватил троих детей в охапку и аппарировал с ними напрямую в Гринготтс. Гоблин, Поверенный рода Поттер так и ахнул, увидев результаты проверки отцовства Главы волшебного рода и Аврората. Кровавые буквы произнесли свой вердикт, и сорокалетнего мужчину чуть не схватила кондрашка. Было из-за чего - только средний из троих детей, Альбус-Северус, был его сыном.
Позже, на Гриммуальд Плейс 12, где жила „счастливая пара”, Гарри и Джинни Поттеры, потрезвевшая жена, как только увидела вышедшего из камина мужа, начала горько плакать и молить о прощении. Она божилась и клялась, что выговорила все те слова в гневе, чтобы разозлить его, чтобы наказать за ... сама не знала за что. В общем, старалась оправдать себя своей пьяной болтовней. Он швырнул ей в лицо, в ответ на ее жалкие оправдания, заверенный печатью банка документ и заставил ее ознакомиться с вердиктом гоблинов. Качать права законной супруги, она больше не могла.
Ей просто указали на дверь. И приказали забрать с собой всех троих ублюдков. Даже к своему сыну, Альбусу-Северусу, Гарри вдруг воспылал неумолимой ненавистью, возможно из-за его имени.
После ухода изменницы, было поздно о чем-либо сожалеть.
Прошел целый месяц в одиночестве и Гарри стал ощущать, что у него в голове начало проясняться - там внутри что-то щелкнуло и стали появляться воспоминания, о которых он раньше совершенно не подозревал. Из прошлого всплыли тысячи маленьких подробностей; нестыковок; вспомнились подслушанные то там, то сям обрывки слов, которые теперь внесли ясность в те или иные события. Он вспомнил заговорщические взгляды членов Ордена феникса, друзей, членов клана Уизли; бешеная скорость с которой прятались определенные предметы при его появлении...
Дела становились все более и более странными, с одной стороны - необъяснимыми, но в связи с вновь открывшимися фактами – более закономерными.
Он подвел итоги и понял, что его все время водили за нос.
Он был все это время шутом рыжей семейки – не более того. Он позволил им наживиться на своем наследстве и попользоваться плодами трудов Гермионы. Ни тот, ни другая не заметили, что Уизли были паразитами! Врагами. Они оба воспринимали эту семейку как людей добросердечных и веселых, дружных и честных, и с радостью влились в ее ряды.
Но правда оказалась совершенно другой – у них с подругой никогда не было права собственного выбора, за них все решалось ИМИ, рыжими. И никто из них, ни на минуту, не задумывался, откуда взялась позорная кличка „предателей крови”, которой обзывали каждого из живущих в Норе. Гарри начал подозревать, что никогда ни о чем более серьезном, чем пожрать и погонять метлу в компании рыжих не мог бы думать.
Никто из, все время копошившихся рядом, взрослых волшебников не удосужился предупредить неопытного, магловоспитанного наследника Древной семьи, что впускать в свой ближний круг Предателей крови, чревато последствиями. Быть может, всем им было выгодно держать его, недальновидного дурачка, в неведении, вешать лапшу на уши?
Так как со временем стало вспоминаться все больше и больше из прошлого, Гарри загрызли сомнения, что наличие тех многочисленных пробелов в памяти связанно с неким аспектом присутствия рядом Джинневры. И как только она ушла, ее чары начали ослабевать. Поила ли она мужа зельем Дурмана, чтобы он жил в полусонном состоянии?
Возможно.
Так или иначе, без нее, в жизнь Гарри Поттера вернулись краски, вкус пищи, ощущения, радости. Он начал лучше справляться с работой и подумывал поднять Аврората на поиски своей лучшей подруги. Чтобы окончательно удостовериться, что с памятью уже все в порядке, он посетил штатного легиллимента Отдела Тайн. Мастер О’Гилви внимательно подходил к делу и проявил щепетильность в диагностике такого важного пациента.
В конце сеанса, он восстановил все, кроме того белого пятна в голове героя волшебного мира, когда Рон ушел от них. На существование пробела в памяти указывало только несоответствие погоды. Момент ухода рыжего сопровождалось ливнем дождя – Гарри помнил тот ноябрьский вечер. А вернулся Рон – как казалось Гарри – тем же утром, уже зимой – вокруг все было белом-бело, а лесное озеро, в котором нашелся меч Гриффиндора, покрывала корка льда. О’Гилви старательно подчеркнул и несколько раз возвращал Поттера в тот период, указывая ему на противоречие, пока тот сам не осознал, что между уходом и возвращением Рона терялись не меньше нескольких дней, быть может – неделя или две? Сколько времени? Чем они с Гермионой занимались, пока шестой Уизли отсутствовал, Поттер не помнил. О’Гилви утверждал, что с памятью Поттера работал обливиейтор, ненавидящий Гарри в кишки. Только человек, сам раздираемой жгучей ненавистью, мог бы быть настолько безжалостным и уничтожить все воспоминания противника на столь длинный период, полностью. Конечно, это было абсолютно недоказуемо.
Но, после возвращения Рона к ним с Гермионой в палатку, тем суровым зимним утром в Королевском лесу Дин, все в их жизни пошло наперекосяк.
***
Прошел еще год и вдруг, неожиданно для Поттера, с ним созвонилась сама Гермиона и предложила решение ...
Вот это решение очень его удивило. И он сразу согласился, зная, что Гермиона никогда его не подводила.
Наконец его фары осветили небольшой придорожный табель, указывающий направление к Фонду „Энтробас”, почти в это же время спутниковая навигация подала соответствующий сигнал. Рядом с указателем стоял знак ограничения скорости до двадцати километров в час и предупреждение: „Вход для посторонних посетителей строго запрещен!” За поворотом появился вход в лабораторию. Огромные, неприступные бронированные двери из зачарованного гоблинами металла, между обросшими колючей проволокой холмами, резко прерывали извилистую дорогу. Между толстыми вертикальными прутьями, на расстоянии шестидесяти-семидесяти метров вниз по дороге, виднелось массивное каменное здание.
Внезапно, цвет экрана управляющего компьютера поменялся на желтый и сразу привлек внимание водителя написанным на нем текстом знакомой баллады Теннисона:
Четыре, с башнями, стены
На мир цветов глядят, мрачны,
Нашла приют средь тишины
Здесь Леди из Шалота. *
* англ. «The Lady of Shalott» — баллада английского поэта Альфреда Теннисона (1809—1892)
„Что бы это значило?” – подумал Гарри и остановил машину.
Он нажал на несколько кнопок на клавиатуре, чтобы удалить текст, но тот и не подумал исчезать с экрана.
„Быть может, Гермиона этим что-то хочет сказать? – размышлял он, пока его взгляд рассеяно скользил по бронированной входной двери. - „ ... Весь блеск уходит в Камелот ...” - вспомнил он роковую проблему героини баллады, леди Илейн, которая осталась одинокой в Шалоте, после ухода Ланселлота.
Он снова обратил взор на светло-желтый экран, вновь и вновь перечитывая отрывок из баллады.
***
Сегодня в своей лаборатории для Гермионы Смит все прошло спокойно, хотя и не особенно успешно. Были выходные, однако ее работа по наработанному распорядку началась в девять вчера утром в пятницу и растянулась до внеочередной ночной смены, но это было уже в порядке вещей. Утром аппаратура засекла странные возмущения в окружающем магофоне. Ничего, что заслуживало бы особого внимания, но они слишком часто повторялись, чтобы игнорировать их.
Гарри должен был приехать, когда она уже вечером останется в здании одна, чтобы посторонние не помешали их плану. Она также заблокировала их номера, чтобы неожиданные звонки не мешали ей.
Работа требовала почти непрерывного ее внимания. В соседней комнате, в той части, где располагалась аппаратура параллельных сетевых процессоров, которые составляли большинство жизненно важных органов Хипостатора, постепенно и плавно подошла к Хипостадии. Один или два повторения после рестарта системы, немного подпитки магией, и канал к прошлому станет нечто большим, чем просто изображением. Они смогут вмешаться в ход событий прошлого, чтобы узнать когда начались изменения в их с Гарри жизнях. И главное – исправить!
Тем не менее, Гермиона не могла полностью сосредоточиться на работе. Не после десятилетия в ожидании встречи с другом. Единственным другом, как после стольких лет замужества за Роном, выяснилось. Рыжий придурок сам ей во всем признался ... Была долгая, тягостная исповедь ей с его стороны; он говорил и говорил, посмеиваясь, признаваясь, как годами манипулировал ими - несмышленными маленькими волшебниками, которые ничего не знали о мире магии. Которые, бедняжки, попав на Косую алею, думали, что попали в сказку.
Но не в сказку они попали, а в жуткий кошмар.
Тем же утром, Гермиона, увидев уходящего на работу в магазин „Ужастики Уизли” Рона, запершего дверь на Колопортус, решилась-таки наконец. Она собрала свои пожитки в виде нескольких уменьшенных сундуков с книгами и попробовала смыться восвояси. Но, камин не сработал, из домишки аппарировать было невозможно – рыжий клещ обо всем позаботился или ему в этом семья помогла. Но и Гермиона была не лыком шита, ее неспроста звали в школе самой выдающейся ведьмой своего поколения. Пригодилась та маленькая пробирка с вытяжкой крови Рона после бритья, несколько месяцев тому назад – с ее помощью она все-таки открыла камин и убралась из этого чертовского дома – в США, воспользовавшись магловским транспортом. В северную Америку молодая ведьма летела на самолете, чтобы ее не засекли волшебной слежкой.
В США Гермиона сразу подала на развод, но как оказалось, и здесь бал правили чистокровные, поэтому ей отказали. Тогда она забила на все, сменила свою фамилию и закончила единственный Магический университет на континенте. Сдав докторат за короткий срок, она как доктор Смит – специалист по совмещению магловской элекроники с магией в темпоральных воздействиях, вернулась в Британию, инкогнито. У нее была редчайшая, если не сказать, уникальная специальность. Поэтому ее с радостью забрали в Фондации „Энтробас”, выделив значительное финансирование, группу молодых волшебников, сквибов-физиков и инженеров в помощь.
Свое расследование она вела паралельно с тематикой работы. Знало ли начальство? А начальства не существовало, она работала в фонде. Ее взгляд блуждал по зданиям за окном, а сама она размышляла, насколько хорошо они сохранились, хотя построены были примерно в конце девятнадцатого и начале двадцатого века как частный дом эксцентричного миллионера Джона Энтробаса. Здания постепенно и незаметно превратились в научно-исследовательский центр. В те дни, прежде, чем исчезнуть навсегда в африканской экспедиции, организованной довольно поспешно и необдуманно, владелец создал основу Фондации "Энтробас", завещал ей это странное здание и огромное финансирование. Его намерения, указанные в своем Завещании, были перечислены как основные виды деятельности Фонда - по-видимому, он имел в виду ключевые исследования проводимые в ней. Даже с частными занятиями доктор Смит не уклонялась ни на йоту от перечисленных в завещании исследований.
А сегодня настало время действовать и осуществить план всей ее жизни.
По большому счету, сами исследования как таковые, Гермиону мало чем интересовали. Она ждала результатов. Результат эксперимента - единственное, что ее действительно волновало. Она с трепетом всматривалась, прижавшись лицом к стеклу окна, чтобы увидеть появление автомобиля нового поколения, на котором должен был приехать Гарри.
Гермиона боялась. Ну, она признавалась себе, что это чистейшей воды паранойя. Но факты говорили сами за себя. На самом деле, все выглядело так, как будто кто-то посторонний, с непонятными мотивами, нарочито вмешивался в ее работу в разное время, на прошлой неделе. Ее разум начал перебирать воспоминания о странных происшествиях и несоответствиях, не связанных друг с другом - каждое само по себе неважно – но вместе они выглядели подозрительно. То электричество отрубалось, то совместное воздействие магией несколькими сотрудниками вместо усиления и укрепления канала приводило к обратному результату. По крайней мере, она не могла бы объяснить эти неполадки простыми совпадениями.
На стоянке хватало места для ста автомобилей, но в настоящее время, ночью, она была почти пуста. Одинокая лампочка автоматической системы безопасности для посетителей лаборатории освещала лишь ее собственный автомобиль, припаркованный у самого входа стоянки. Она любила присматривать за своим единственным имуществом, спрятанным в багажнике машины – особый, многокамерный сундук с уменьшенным внешним видом и расширенным внутренним пространством. Практически, она жила в этом сундуке – идея, повзаимственная ею, конечно же, у лже-Грюма – он же Барти Крауч-младший – который держал в подобном сундуке Аластора-Грозного глаза-Грюма, заняв его место профессора на четвертом курсе.
Вееры света от автомобильных фар появились за земленых ограждениях, и Гермиона поняла, что вот-вот встретится с потеряным другом после стольких лет принудительной разлуки. Она отправила палочкой сигнал к охранной системе, чтобы выключить сигнализацию и пропустить хозяина автомобиля. Стала ждать.
Бронированная металлическая дверь разделилась на две половинки, которые разъехались в стороны друг от друга и медленно утонули в земляных возвышениях. Свет фар ослеплял Гермиону, и она не смогла разглядеть машину Гарри Поттера, пока тот не приблизился до здания достаточно близко, чтобы сработало автоматическое освещение стоянки.
Мерлин дорогой! Машина была угольно черной и вытянутой как капля. Свет от ее поверхности не отражался, словно тонул в пучине черной дыры, а возможно, материал покрытия так и работал. Она верила, всегда верила, что ее школьный друг не так прост, как его выставляет директор и каким он выглядел рядом с семьей рыжих клопов – как еще один придурок из той семьи.
Осмотрев своего посетителя с ног до головы, Гермиона подумала, что он наконец-то взялся за ум и однажды посетил Мунго. Он стал умеренно высоким, стройным и широкоплечим – не задохликом, каким она видела его в последний раз - во время свадьбы с Джинни. Каким-то неизвестным ей артефактом, но не палочкой, он запер все двери, поднял стекла окон и запер багажник черного зверя; а затем накрыл его магическим охранным щитом, который сверкнув всего раз, погас и засветился невидимым для обычного магловского глаза ультрафиолетовым мерцанием. Впрочем, Гермиона тоже так защищала свой автомобиль, и это повергло ее в шок. Гарри вырос не только телом, но и умом – она убедилась в этом лишний раз.
Он зашагал в направлении входной двери лаборатории энергичной походкой, а его коротко стриженные, непослушные черные волосы контрастировали с белизной его лица. Очки отсутствовали, но цвет его глаз, конечно, не различить в темноте – они тоже выглядели темными и глубоко посаженными. Гарри выглядел старше вне зависимости от спортивной походки и не тронутого сединой цвета волос. Хотя, кто знает, возможно, она что-то не заметила и в чем-то насчет него заблуждалась.
Дождь все еще шел, хотя почти затих и перешел в морось. На небе, к северо-западу, стали мерцать несколько звезд. Гермиону звезды не так впечатляли, как например луна. Луной она всегда, независимо от того, когда и где находится, интересовалась с той поры, как в Хогвартсе – много лет тому назад – преподавать ученикам ЗОТИ приехал настоящий оборотень, Ремус Люпин. Фальшивый школьный друг родителей Гарри; фальшивый друг невиновного Сириуса Блэка; фальшивый супруг племянницы Сириуса, Тонкс; и, наконец, фальшивый отец маленького Теда, сиротки Теда. Если подумать, хотя Ремус и был настоящим оборотнем, даже в этом его качестве улавливалась некая фальшь. Фу.
Фальши Гермиона ненавидела всей своей сущностью.
Потом ей в глаза бросилась трость в руках Гарри – длинная, узловатая и напоминающая Бузинную палочку профессора Дамблдора, перешедшую по праву победителя сначала к Драко Малфою, а потом – к Гарри. Но, разве он не сломал ее, по своей слишком зацикленности на, надоевшем до зубовного скрежета, великом Высшем Благе директора? Она не помнила судьбу палочки Смерти, но хорошо помнила Камень воскрешения, выброшенный ночью далеко в Запретном лесу.
Без каких-либо колебаний, повзрослевший Поттер поднял изогнутый конец своей трости и резко стукнул по лицевой стороне двери. Неожиданно для доктора Смит, дверь сразу же распахнулась достаточно, чтобы он смог свободно протиснуться вовнутрь здания. Тьму разогнал яркий белый свет, по всей вероятности, от Люмоса Гарри.
Гермиона навострила слух и уловила размерный стук его каблуков на втором этаже, потом дверь лаборатории распахнулась настежь и голова, увенчанная темным ежиком волос, возникла над корпусом Хипостатора. Увидев его округленные от удивления зеленые глаза, ей захотелось тут же разреветься, что она и не замедлила сделать, пока, визжа как глупая девчонка, бросалась Поттеру на шею. Зажмурившись, она все сжимала и сжимала изо всех сил того, пока не услышала его кашель.
- Герми? Ты меня придушила, я не могу дышать и уже умер, - сказал Гарри, слегка растягивая шею, чтобы как-нибудь, освободить себе трахею. – Что случилось, с тобой все хорошо?
Она была красива, более красивой, чем он помнил ее при последнем свидании.
- Как и ожидалось - голос женщины был мягким, низким, полным эмоций.
- Готова показать свой аппарат? – спросил Поттер.
- Готова, конечно. Иначе не позвала бы тебя.
- Честно говоря, я молюсь, чтобы ты была права.
- Я тоже молюсь за чудо! – подняла она глаза к потолку, соединив руки в молительном жесте. В уголках ее карих глаз он заметил сеть маленьких морщинок.
Поттер проигнорировал последние слова женщины. Она всегда сомневалась в себе, хотя всегда справлялась блестяще. Легким движением головы он указал ей на машину в середине лаборатории и на светящиеся по обе стороны экраны компьютеров.
- Я полностью готова к работе и уже пересмотрела наш разговор с Финеасом Найджелусом! - бодро сказала Гермиона, и ухватив Поттера за руку, привела его к самому большому экрану – в полстены, на котором шла сцена в палатке, после подслушивания разговора Дирка с Симусом и Крюкохватом. Звук был еле слышен, и он вопросительно посмотрел на подругу. Поняв его молчаливый вопрос, она продолжила: - Обсуждение потом просматривала раз этак десять. Ничего нового, для себя, не узнала. Мы с тобой что-то обсуждали, Рон злился, а потом рассердился и ушел ...
- Дальше смотрела?
- Нет еще, тебя ждала. Садись, давай, посмотрим как было дальше ...
Глава 3АКТ ВТОРОЙ.
Хотя уход Рона плохо сказался на их настроении – все-таки, он был рядом все годы обучения в Хогвартсе, был их „лучшим другом“ – одним из Золотой троицы Гриффиндора - потихоньку они смирились и начали извлекать из его отсутствия кое-какую выгоду.
Для начала, ночью им спалось лучше. Без Рона в палатке не стоял такой громогласный храп, который мешал выспаться, прерывая даже самый глубокий их сон. Заклинание Полога тишины, которое они накладывали на свою или Рона кровати, ночью само собой снималось, потому что во сне некому было поддерживать чары. Проснувшись от храпа, они снова его накладывали, но постепенно чары теряли силу и все повторялось снова. Всю ночь напролет.
Вторым плюсом было резкое уменьшение потребления продовольствия. Гарри и Гермиона, даже совместно, не смогли бы переесть Рона. Жрал Рон очень много, да еще и ничем полезным не занимался и все дни напролет лежал на нижней койке в палатке. Если не спал – жрал, а нажравшись – засыпал. Просыпался Рон голодным как волк и сразу принимался снова жрать.
Незадавшиеся поиски меча Гриффиндора показали, что Рон отчасти был прав – Дамблдор оставил Гарри буквально с пустыми руками. Справиться с хоркруксом в медальоне Салазара Слизерина было нечем, а идея с кровью или слюной Гарри, якобы содержащих в себе яд василиска, к сожалению, не оправдала себя.
Погода портилась, становилось всё холоднее. В окнах домов уже мигали огоньки рождественских ёлок, и, наконец, наступил вечер, когда Гарри снова отважился заговорить о единственном, на его взгляд, оставшемся варианте направления поисков.
- Гарри, ты можешь мне помочь? – спросила тогда Гермиона, указывая на страницу в книге – Посмотри на этот нарисованный чернилами глаз.
- Гермиона, это не глаз, - ответил ей Гарри. – Это вроде тот самый символ, который я видел на шее у отца Луны Лавгуд.
Девушка смотрела озадаченно.
- Я и не подумала ... Да это же ...
- Да, это он - знак Грин-де-Вальда, - прервал ее Гарри.
Гермиона удивленно посмотрела на него.
- Что?!
- Мне Крум рассказывал…
Гарри пересказал ей свой разговор с Виктором Крумом на свадьбе Билла и Флёр. Гермиона была потрясена.
- Символ Грин-де-Вальда?
Дальнейшие обсуждения, перешедшие в полноценный мозговой штурм, постепенно и неожиданно для них обоих, привели их к идее, что им надо побывать в Годриковой Лощине. Отчаявшаяся от отсутствия альтернативы, Гермиона предположила, что меч Гриффиндора может находиться там, потому что там родился Годрик Гриффиндор...
Это было плохой идеей, которая чуть не стоила им жизни.
В конце раунда по поселку, они встретились с Батильдой Бэгшот, древней старухой с удивительными секретами. Она оказалась давнишней соседкой как погибшей четы Поттеров – родителей Гарри – так и профессора Дамблдора. И автором учебника по Истории магии.
Но настоящим шоком для них стало появление из-за ворота платья почтенной и немногословной старушки громадной змеи. Причем, не обычной змеи, а фамильяра Волдеморта, Нагини. И то, как внезапно она атаковала их... А потом случилось нападение Пожирателей Смерти, во главе со своим предводителем.
Спасла их обоих Гермиона, схватив за шиворот бессознательную, из-за связанной с Волдемортом болью в шраме, тушку Гарри и аппарировала с ним обратно в палатку. В руке Гарри сжимал, непонятно почему, разбитую фотографию неведомого парня, которая подвернулась ему под руку среди кучи хлама в доме старушки Бэгшот.
- Как мы удрали? – спросил он, придя в себя через некоторое время.
- Аппарировали. Чтобы уложить тебя в койку, пришлось задействовать заклинание Левитации, - сказала Гермиона. - Я никак не могла тебя тащить. Ты был… Ну, в общем, ты был немного не того…
Под её карими глазами залегли фиолетовые тени. В руке у Гермионы Гарри заметил губку - она обтирала ему лицо.
- Тебе надо выспаться. Не обижайся, Герми, но вид у тебя кошмарный. А я уже в норме, могу подежурить. Где моя волшебная палочка?
Гермиона молча посмотрела на него.
- Где моя палочка, Гермиона?
Она закусила губы, глаза её наполнились слезами. Она наклонилась, подняла что-то с пола и показала ему. Две части палочки из Остролиста держались вместе благодаря стержню из пера феникса. Проверка палочки показала, что даже после заклинания Репаро, она ... почти не работала. Гарри захотелось заплакать ...
Но был и положительный момент в их путешествии в Годрикову лощину – новенький, идеально чистый экземпляр книги Риты Скитер «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора», который девушка стащила из дома Батильды.
Они начали читать вместе эту книгу и, по мере чтения, Гарри то плакал, то гневался. Злость на Дамблдора приходила потоком раскалённой лавы, обжигая всё внутри, сметая все прочие чувства. Они с Гермионой убедили самих себя, с отчаяния, будто в Годриковой Лощине найдутся ответы на все вопросы; будто они обязаны явиться туда по некоему тайному плану Дамблдора; но не было, на самом деле, ни карты, ни плана. Дамблдор оставил их блуждать вслепую во тьме; в одиночку сражаться с неведомыми и небывалыми ужасами, ничего не объясняя, никогда ничего бескорыстно не давая им. Меча как не было, так и нет, а теперь уже нет и волшебной палочки из Остролиста.
А Волдеморт уже знал всё, что ему нужно…Гарри помнил как раскалывалась голова при появлении змеелицего.
Среди фотографий, в книге, они наткнулись на одну смутно знакомую им, принадлежащую незнакомому парнишке. Со снимка на уставившихся на них круглыми глазами ребят, смотрели молодой Дамблдор и его красивый приятель. Они обнимались и дружно хохотали над какой-то давно забытой шуткой. Надпись снизу гласила: «Альбус Дамблдор вскоре после смерти матери, со своим другом Геллертом Грин-де-Вальдом».
Вот так, лаконично.
С отвисшей челюстью Гарри подумал, что, вот, значит кто был тем врагом и Темным лордом, которого, якобы Дамблдор победил в эпической битве! Его приятель! Друг. Гермиона тоже смотрела не отрываясь от напечатанного имени, как будто не верила своим глазам.
А очень скоро, начав читать книгу, ребята узнали что это за знаменитое „Общее благо”, о котором вещал директор чуть ли не через слово. И чьи же это были за идеи?
На странице 463 ребята нашли факсимиле письма семнадцатилетнего Дамблдора, в котором он излагал своему новому лучшему другу некоторые свои мысли*:
Геллерт!
Твой тезис о том, что правление волшебников ПОЙДЁТ НА ПОЛЬЗУ САМИМ МАГЛАМ, на мой взгляд, является решающим. Действительно, нам дана огромная власть, и, действительно, власть эта даёт нам право на господство, но она же налагает и огромную ответственность по отношению к тем, над кем мы будем властвовать. Это необходимо особо подчеркнуть, здесь краеугольный камень всех наших построений. В этом будет наш главный аргумент в спорах с противниками — а противники у нас, безусловно, появятся. Мы возьмём в свои руки власть РАДИ ОБЩЕГО БЛАГА, а отсюда следует, что в случае сопротивления, мы должны применять силу только лишь в пределах самого необходимого и не больше. (Тут и была главная твоя ошибка в Дурмстранге! Но это и к лучшему, ведь если бы тебя не исключили, мы бы с тобой не встретились.)
Альбус
Содержание этого письма глубоко шокировало бывших сторонников Альбуса Дамблдора. После ознакомления с содержанием письма, вряд ли они могли все еще его почитать.
Дальше они узнали о судьбе родителей Альбуса и его сестры Арианы. Его отец умер в Азкабане, приговоренный Визенгамотом на пожизненное заключение; мать умерла в одиночестве; а Ариана – это было отдельная история. Батильда Бэгшот, настоящая – не та, которую изображала Нагини, утверждала, что ее племянник Геллерт присутствовал во время инцидента с девушкой и вернулся домой к ней сам не свой. Аберфорт обвинил Альбуса в случившемся и даже сломал ему нос прямо на похоронах сестры.
Кошмарная потасовка у гроба Арианы Дамблдор вызвала у ребят ряд вопросов.
- Почему брат профессора Дамблдора винил его в смерти сестры? – спрашивала, как бы сама себя, девушка. Гарри не мог ничего внятного ответить подруге. Она продолжала говорить вслух. – Почему Грин-де-Вальд, исключённый из Дурмстранга за нападения на других учеников – кстати, едва не повлекшие за собой человеческие жертвы, убежал из страны всего через несколько часов после гибели девушки?...
Гарри не отрывно смотрел в одну точку, о чем-то думая, что и озвучил через некоторое время:
- Причём, наш директор в дальнейшем уклоняется от встречи с Грин-де-Вальдом до тех пор, пока к этому его не вынуждает давление магической общественности. Из-за чего это было, Герми, из-за стыда или страха?
- Я не знаю, - сокрушенно ответила девушка, опустив руки на раскрытую книгу.
Быть может, Альбус Дамблдор, скрепя сердцем, отправился на битву с человеком, которым в юности восхищался? И как, всё-таки, умерла таинственная Ариана? Пострадала случайно в ходе некоего Тёмного ритуала? Узнала нечто такое о планах захвата власти, которые строили двое друзей, чего ей знать не полагалось? Неужто Ариана Дамблдор оказалась первой жертвой, погибшей „ради общего блага“?
А потом ребята пришли к единному мнению, что Альбус Дамблдор – любимый директор школы Чародейства и Колдовства, сильнейший маг столетия, чуть ли не реинкарнация Мерлина, профессор и добрый дедушка, на самом деле, никогда не существовал. Они сами себе его придумали и слепо верили в его существование, подчиняясь каждому его приказу ... А он настоящий, тем временем, темнил, использовал их в качестве пушечного мяса и играл в свои, неведомые для всего волшебного мира, игры.
Жуть.
В некоторый момент их странствия по зимной Великобритании они попали в Королевский лес Дин. И там с ним случились роковые события.
Для начала, они очень сильно сблизились – в эмоциональном, духовном, а в конце, и физическом плане. Дело молодое, гормоны, одиночество ... они влюбились друг в друга. Дальше все было понятно...
Утром Гарри поступил по-джентльменски и сделал ей предложение, которое она сквозь слезы приняла.
Выйдя наружу по своим делам, некоторое время спустя, Гарри увидел серебристо-белую лань, мерцающую среди деревев ослепительным лунным сиянием. Держа высоко изящную головку, ступая грациозно и бесшумно, не оставляя следов на свежевыпавшем снегу, она поманила Гарри за собой и привела его к замёрзшему лесному озерцу, на дне которого лежал так долго разыскиваемый ими по всей стране меч Гриффиндора.
Пока Гарри кружил вокруг воды и думал как ему достать реликвию одного из Основателей, откуда ни возмись, рядом возник Рон, разделся и ни слово не сказав, бросился в ледяную воду озера и вытащил оттуда меч...
- Откуда ты взялся? – взревел взбешенный Гарри, а Рон, как было видно по его удивленной роже, надеялся, что об этом речь зайдет позже, а может, и вообще не зайдет.
- Ну-у ... ты понимаешь ... Я вернулся и ... – Он стал озираться. – Если ... вы меня примете.
Молчание затянулось, а Гарри чувствовал досаду на рыжего парня, убежавшего, оставившего их без провизии, не моргнув и глазом,... А теперь, он, как ни в чем не бывало, появился и хочет, чтобы его приняли обратно. Гарри всмотрелся в веснушчатую физиономию, в похожие на гусиный клюв губы Рона и почувствовал к нему глухое раздражение.
- Как ты нас нашел? – сузив глаза с подозрением спросил он.
Рон посмотрел на свои руки, в которых, кроме разукрашенной рубинами рукояти меча, проблескивал еще и особый серебристый приборчик. Делюминатор Дамблдора! Гарри узнал его и снова в его голове зародились сомнения – почему Дамблдор оставил именно Рону устройство, при помощи которого, он мог находить кого угодно? Не за тем ли, чтобы проследить за перемещениями по территории Великобритании Гарри с Гермионой?
- Я вас давно ищу, - буркнул Рон. – Когда впервые щелкнул вот это, - указал он на делюминатора, - в комнате свет погас, но зато появился другой, прямо за окном. Это был как будто пульсирующий шар света, вроде того, что бывает вокруг портала, знаешь?
- Ага, - машинально ответил Гарри.
- Я понял, что это мне и надо, потому что из делюминатора прозвучал твой голос, который говорил что-то о палочке. Я быстро подготовился, а шар привел меня за сарай, а там переместился в меня. – Рон помолчал, ожидая повышения интереса у темноволосого друга, но тот смотрел как бы в никуда и не подавал голоса. – Он провалился вот сюда, - показал пальцем область сердца, - горячий такой, и я подумал, что надо трансгресировать. И вот, я здесь ... Лес такой здоровенный. Я уж подумал, что придется заночевать под деревом, ничего не поевши, а тут вижу – олень, а ты за ним. Я проследил за тобой и увидел как ты собираешься нырнуть в озеро. Посмотрел в воду и увидел меч ...
- Уходи! – коротко сказал Гарри. – Отдай мне меч и убирайся к черту. У меня нет желания волочить за собой лишний, вечно недовольный всем и хныкающий груз. Иди к мамочке, в теплую кроватку или в Хогвартс к Лаванде и изображай собой студента ...
- Гарри, я ... – округлил глаза Рон и переступил с ноги на ногу. – Я должен увидеть Гермиону и поговорить с ней.
- Запрещаю! – взревел Гарри. – Ты достаточно уже издевался над ней, достаточно пользовался ее добротой, достаточно пользовался ее успехами в учебе. Уходи, Рон! Уходи, пока я не проклял тебя!
Лицо Рона, по мере выступления Гарри, постепенно вытягивалось и принимало злостное выражение. Таким рыжего парня Гарри никогда раньше не видел и прозябал появление палочки в его руках. Красный луч Сногсшибателя неожиданно прервал крики темноволосого парня, а потом из зарослей появился новый директор Хогвартса, Северус Снейп, лицо которого искажала еще более мстительная, чем у рыжика, усмешка. Приблизившись до лежащего на снегу Поттера, он пнул его обмякшую, отрубившуюся тушку; убедился, что тот не в состоянии сопротивляться и коротко крикнул:
- Обливиейт! Обливиейт! Обливейт!...
Глава 4ИНТЕРЛЮДИЯ ВТОРАЯ
На протяжении всех тех лет, которые доктор Гермиона Смит работала в Фонде "Энтробас", она успела развить в себе здоровое уважение к качеству электронных систем и других устройств, защищающих ее лабораторию. Превыше всего она ставила собственную защиту, поэтому, увидев сцену на экране, она ощерилась как волчица, подавшись вперед и чуть не стукнулась лбом об экран.
- Ты это видел, Гарри! – прохрипела она. Ее трясло от ярости и жажды убийства. – Скажи, ты тоже это видел, да?
Поттер был не меньше нее удивлен и поражен появлением Снейпа. Участие летучей мыши Подземелья в своевременном появлении меча Гриффиндора было ему известно, но таких мерзопакостных подробностей он не помнил. Но последняя сцена на экране Хипостатора расставила все на свои законные места.
Не мог же Рон сам с ними обоими – с сильнейшим учеником своего выпуска, Гарри Поттером и с выдающейся ведьмой своего поколения, Гермионой Грейнджер – справиться в одиночку. Даже если у них с Гермионой была одна палочка на двоих. Кто-то должен был помочь Рону... Сне-е-ейп!
Гарри нервно захихикал, потом его смех перешел в хохот, и он весь затрясся в еле сдерживаемых всхлипываниях, а слезы горечи потекли из его глаз. Гермиона с сочувствием смотрела на друга, слегка похлопывая его по руке.
- Что такое?
- Я ... Я назвал ... собственного сына в честь этого, вот, ублюдка, представляешь?
Гермиона замерла, а потом глубоко вздохнула.
- А почему не бросил тех ...
- Я жалел детей. Я и сейчас о них жалею ... и я извиняюсь.
- За что, Гарри?
- За то, что не сдержал обещание ... жениться после ... после ...
- Не надо, Гарри! Оставь все позади – я не затем тебя пригласила сюда к Хипостатору! – Она снова вздохнула, взяла сжатые в кулаки руки друга в свои и молча стала ждать, пока тот не успокоится. Надо было перестать нервничать и обсудить на трезвую голову самый важный на данный момент вопрос. – Гарри, уже все-все?
Мужчина поежился, встряхнулся всем телом как собака, виновато посмотрел на подругу и уверил ее:
- Да, да! Все уже хорошо, Герми, не переживай. Надо сосредоточиться и просто выбрать тот ключевой момент, куда надо вмешаться, чтобы положительно повлиять на будущее.
- Я тоже об этом хотела поговорить. Что скажешь об этом ...
Она щелкнула что-то на дисплее, и на экране снова пошла картина в Годриковой Лощине...
Пересмотрев ее еще раз, они задумались куда отправить после трансгрессии себя-семнадцатилетних, быть может обратно на Гриммуальд Плейс? И что им там делать? Ждать, пока Волдеморт завладеет всем волшебным миром и все время жить в бегах, как партизаны?
- Я предлагаю как вариант Визжащую Хижину ... – начал Поттер.
- Почему? Там Снейп, - не поняла ход рассуждений друга доктор Смит.
- Да, но в Хогвартсе находится неразделанная туша василиска! – воскликнул Поттер и ему удалось впервые в своей жизни увидеть восхищение на лице Гермионы.
- Гарри, ты гений! – пискнула она и трясущимися от волнения руками переключила аппаратуру снова на картину в Годриковой Лощине ...
***
... где они встретились с Батильдой Бэгшот, т.е., с Нагини, под личиной старушки. Услышали хлопки аппарации Пожирателей и жуткий смех Волдеморта; Гарри отрубился от боли в шраме, не выпустив из руки снимок красивого юноши. А Гермиона, цапнув новую книгу Риты Скиттер со стола, трансгресировала их обоих ...
***
- Сейчас! – взревел Поттер, тыкая пальцем в экран монитора, и доктор Смит машинально нажала на красную кнопку управления.
Глава 5ГЛАВА 1.
Было где-то после полуночи, когда на извилистой дороге появилась парочка подростков.
Молодая пышноволосая девушка в спортивном анораке, джинсах и ботинках, чуть ли не тащила у себя на спине худощавого темноволосого парня, одного с ней возраста.
Парень, по всей видимости, был без сознания, потому что висел на слабых девичьих плечах как тряпка. Девушка еле удерживала парня, стараясь держать спину ровно, чтобы тот не свалился, но, видимо, все же недостаточно, раз тот постепенно выскальзывал из-под захвата ее рук. Наконец, она не удержала напарника, и тот свалился-таки на землю. Холодная вода лужиц проникла сквозь одежду парня и быстро привела его в сознание, даже быстрее и эффективнее, чем специально разработанное для этого заклинание „Энервейт“.
Парень резко открыл глаза, но ничего кроме кромешной темноты не увидел. Была ужасная непогода, с неба моросил мерзкий, вперемешку с мокрым снегом, дождь. Откуда-то издалека доносились звуки прибоя, а в воздухе ощущался соленый запах моря.
- Гермиона! – слабо вякнул он и девушка немедленно прикоснулась пальчиками до его лица, чтобы успокоить его.
- Здесь я, здесь.
- Где мы?
- Не знаю, Гарри. Но мы, точно, не в палатке.
Внезапно и очень кстати для дезориентированных подростков, сверкнула далекая молния, на мгновение осветив окрестности. Они находились на незнакомой грязной дороге, которая вела к расположенной выше и чуть дальше скале. За время вспышки молнии определить расстояние до нее было, конечно, невозможно. Запомнив примерное направление к каменистому возвышению, парень пошатываясь встал на ноги и, схватив девушку за руку, потащил ее туда. Он надеялся, поднявшись на возвышенность, увеличить свой обзор настолько, чтобы увидеть свет электрического освещения какого-нибудь поселка.
В темноте они поднимались по скале, ориентируясь лишь на ощупь. Но даже сверху они не заметили ни лучика света сквозь окружающую их плотную пелену тьмы. Только прибой невидимого моря нарушал тишину ночи. Следующий проблеск молнии позволил им осмотреться лучше – они находились на перешейке полуострова, а еле заметная вереница лужиц указывала на направление некой дороги. Они, не колеблясь, тронулись по этому пути.
Ширина перешейка постепенно сужалась, и на миг подросткам даже показалось, что они парят над бездной: и слева, и справа море билось об скалы, а впереди была лишь тьма. Даже звезды были скрыты густыми облаками. Продолжало моросить и становилось все холоднее, а они промокли до ниток. Парень, до недавнего времени находившийся в обмороке и спасенный девушкой, теперь сам о ней заботился, обняв за плечи, прикрыв ее своей курткой; а сам остался в одном свитере, мокрый, голодный, на гране сил.
Пройдя больше полтора километров, не найдя даже намека на кров, они еле тащились по узкой дорожке, но упрямо продолжали брести все дальше и дальше по каменной стене.
Вдруг, следующая молния подарила им лучик надежды - что-то вроде укрепленного форпоста. Там, в конце каменной нити, наблюдалась широкая, в несколько акров* земля, где, прижавшись друг к другу, возвышались несколько темных зданий. За ними был край полуострова, а перед ними - перешеек, от одного конца до другого ее пересекала высокая каменная стена.
=========================================================
* Акр, это единица площи Имперской (Великобритании) измерительной системы, равна 43 560 квадратным футам или 4 046,856 422 квадратным метрам (чуть больше 4 декаров).
=========================================================
- Римские постройки – пробормотала девушка, всматриваясь вперед.
Парень коротко кивнул и подтолкнул подругу вперед. Снова сверкнула молния, как будто сам Мерлин пустил огромное „релашио“. На этот раз гром грянул прямо у них над головами. Быстрый взгляд невезучих ночных путешественников показал им голый ландшафт скал и бушующее глубоко внизу море. Свет молнии позволил им осмотреть лучше и переднюю стену -там, где дорожка сужалась до каких-то пяти метров, и там была эта каменная преграда, около четырех метров в высоту - очень гладкая, добротно сделанная кладка, совершенно неуместная для сырого ландшафта. Перед стеной был ров, а это увеличивало высоту где-то на метр-полтора.
Разряды молний участились, и подросткам становилось все труднее разглядеть окрестности из-за быстрого чередования света и тьмы между вспышками. Далеко под ними, на несколько метров слева и справа, и в той же непроглядной темноте, море сердито грохотало, ударяясь о проклятые камни и откатываясь обратно. А позади, насколько их уши могли расслышать, царила абсолютная тишина.
- Эгеей! Есть тут кто? – стал кричать Гарри, но никто не отозвался.
Они были уже так близко к стене, которая блокировала дорогу, что если бы там были хоть какие-то охранники, они должны были услышать крики ребят.
Странно, что целую крепость оставили без присмотра. Она не выглядела разрушенной или заброшенной, так почему же ее никто не охраняет?
В центре каменного барьера возвышались два каменных столба, стоящие рядышком - каждый из них представлял собой более высокой и толстой частью той же стены. Но, самым захватывающим открытием для несчастных путешественников оказалось то, что прямо по середине стены темнела зияющая пропасть, к которой вел шаткий мост из нескольких грубо отесаных, толстых бревен. Очевидно, ворота должны были быть там и, как правило, держаться закрытыми для всяких непрошенных ночных гостей. Но они оставались, по какой-то неведомой причине, открытыми. Как будто их приглашали зайти внутрь. Это могло быть или ничем необоснованным гостеприимством, или обыкновенной халатностью.
Когда подростки подошли ближе, влажный морской ветер принес с собой запах дыма горящего дерева, и они увидели, что темноту впереди нарушают красно-оранжевые отблески света огня, который горит где-то там, в одном из зданий.
Обнявшись, друзья медленно зашагали по шатающимся доскам, пока не добрались до порога, где остановились, не решаясь войти. Они хотели, как всегда, сделать это вместе, но замешкались, опасаясь неизвестности впереди.
Но у них просто не было иного выбора.
Поэтому, они решились.
Глава 6ИНТЕРЛЮДИЯ ТРЕТЯЯ
К сожалению, дурное предчувствие Гермионы насчет неполадок с электроникой, оправдалось. С ощущением обреченности, она уставилась на изображение зияющего проема по середине каменной стены и, стиснув руку Гарри, не смела шевельнуться. Сидящий рядом с ней мужчина дрожащими пальцами другой руки дотронулся до экрана с остановленным кадром их семнадцатилетних версий, перешагивающих через порог крепости и шепотом задал вопрос, который мучил их обоих:
- Герми, куда, к Мерлиновой за ... гхм-гхм, мы отправились? Я не узнаю это место.
- Я тоже, Гарри, я тоже, - так же шепотом, ответила она. – Но похоже, это римские постройки ...
- Это ты уже говорила.
Семнадцатилетние Гарри и Гермиона, там, в той странной не-реальности, готовились перешагнуть порог и войти в неизвестность, где, возможно их подстерегает что-то жуткое и голодное. С помощью Хипостатора они вмешались в прошлое, чтобы изменить к лучшему свое настоящее, но что-то пошло не так и их молодые версии оказались неведомо где. Быть может, и неизвестно когда! Что произойдет с ними обоими в настоящем, если прошлое пошло совсем по другому пути?
Он не помнил, чтобы возвращение с Годриковой было таким драматичным. Гермиона говорила, что все прошло совершенно нормально - они благополучно вернулись в палатку. И не было никакого дождя, никакого моря или полуострова. Рядом с Хогвартсом тоже никогда не было моря...
Хотя ... Может быть это не море, а Черное озеро? Он не знал, была ли когда-нибудь в окрестностях замка заброшенная крепость. Но это ничего не значило, он просто мало что знал о географии волшебного мира. Жить в обществе Уизли к этому не располагало.
Отойдя от первичного шока и надеясь на подтверждение своих догадок, он решил досмотреть куда их-молодых поведет случай, хотя ему было жалко смотреть на себя и подругу, молодых семнадцатилетних подростков – мокрых, замерзших, голодных. Потерянные в ночи и испуганные до чертиков, они не знали где оказались и были готовы искать кров и помощь у кого угодно, даже у самого Волдеморта.
Гермиона потянулась запустить показ прошлого дальше, но на полпути ее дрожащая рука остановилась. Ее губы беззвучно зашевелились, и Гарри счел за лучшее не сбивать с мысли подругу.
- Гарри, - начала она спустя некоторое время. – пока ты ехал сюда, с тобой не случилось чего-нибудь странного? – Она снова углубилась на мгновение в себя, потом продолжила. – Имею ввиду, с техникой, с погодой, с тобою, со встречными ...
Пятерня Поттера привычно прошлась по ежику волос на голове, а его изумрудные глаза смотрели с любопытством – подруга что-то этим вопросом пыталась выяснить, но что?
- Вроде бы – нет! – пожал он плечами, но потом призадумался: а действительно, что такого ему показалось странным в этой безумной поездке в Шотландию. – Встреченные люди – да их и не было. Автомобиль в заправке бензином или перезарядке аккумулятора не нуждался, он работал совершенно на новом источнике энергии, о котором Поттер имел поверхностное представление. Магия там, конечно, действовала. Электроника, компьютер – все было нормаль ... Да нет! Был один незначительный момент, но ничего такого странного, вроде, не было. Или было? – Она смотрела пристально и ждала ответа. Вздохнув виновато, он продолжил. - Знаешь, прежде чем я припарковался у ворот фонда, комп выдал стихи ...
- Какие стихи? – настороженно спросила Гермиона, и Гарри впервые всмотрелся в лицо подруги. Она выглядела изможденной и смертельно усталой. – Не из стихотворения ли „Леди из Шалота” Альфреда Теннисона ? – последнее она выдала настолько тихим голосом, словно боялась, что если озвучит свое предположение, он ее высмеет.
Но Гарри лишь еле заметно кивнул в подтверждение ее догадки, и она пораженно замерла. Минута-две они смотрели на экран, каждый думая о своем. Тишину нарушил голос Гарри, который стал цитировать прочитанные с экрана своего компьютера строки:
- Четыре, с башнями, стены
На мир цветов глядят, мрачны, ...
Гермиона шепча присоединилась к нему, и дальше они читали стих уже вместе:
- Нашла приют средь тишины
Здесь Леди из Шалота.
- У тебя на компе тоже появились ... – констатировал Гарри, и по спине пробежали тысячи мурашек.
Уставившись, не моргая, в одну точку, она заторможенно кивнула.
– Как думаешь, что это означает, Герми?
А Гермиона с облегчением думала, что хоть и непонятно, откуда взялись эти стихи, но, по крайней мере, это не имеет никакого отношения к неполадкам с аппаратурой. Пытаясь не выдать, насколько находится в замешательстве, она сказала:
- Пока не знаю, Гарри. Но, давай смотреть что там будет дальше. Возможно, по мере, так сказать, дальнейшего просмотра, хоть какая догадка да появится. Ну что, продолжим?
- Да, давай ...
Глава 7ГЛАВА 2.
- Эгей, есть там кто?
Никакого ответа.
- Мы потерялись ... Ээээй?! – Голос Гарри-семнадцатилетнего, простывшего после жутких многочасовых блужданий под морозным ливнем, охрипел, а горло заболело. – Мы заходим!
В ответ - только тишина.
- Гарри, - из-под капюшона куртки донесся тоненький голосок Гермионы, – мне кажется, здесь никого нет. По крайней мере, законных хозяев точно нет. Но раз внутри горит огонь, кто-то там все-таки должен находится ... – Она вяло махнула рукой в сторону манящего теплого сияния в проеме ворот.
Парень, уже готовый переступить через порог и занесший над ним ногу, замер и затаил дыхание.
- Что ты хочешь этим сказать, Герми? – Навострив все чувства, он начал по-новому, с опаской, вглядываться вперед, где их ждала одна лишь неизвестность. - Что кто-то выгнал из дома хозяев и занял их место? Уж, не Пожиранцы ли? – Девушку шатало от усталости, она лишь вздохнула и промолчала. Гарри, заметив состояние подруги, внутренне собрался и прошептал: – Нам надо быть предельно осторожными. Лучше, вынь палочку ... Стой! А моя палочка с тобой?
- То, что от нее осталось, да ...
- Аргхххх ... И что мне делать?
- Я одна справлюсь, Гарри, ты только держи меня покрепче и не дай упасть.
- Герми? – воскликнул встревоженный парень.
- Не надо, все со мной хорошо, я справлюсь, - повторила она. - Давай уже войдем, наконец, была, не была. Мне очень холодно; я промокла до ниток; нам нужны кров, еда, тепло, вода ... Оставаться дальше под дождем означает заболеть наверняка. – И она первой перешагнула через порог.
Гарри молча последовал за ней, придерживая ее одной рукой.
Багровый свет шел из полураспахнутой входной двери центрального крыла и отражался на мокрых известняковых плитах, которыми был вымощена неширокая дорожка. Чуть в сторонке от дорожки, тусклый свет огня выхватывал из темноты темные силуэты, в которых с трудом угадывались контуры огромного дерева и, вроде бы, фонтана. Однако в кромешной тьме дождливой и безлунной ночи все это могло бы быть лишь игрой воображения. Но следующая молния осветила двор, и, действительно, под голыми ветвями какого-то дерева журчал круглый каменный фонтан. А вблизи оказалось, что строение совсем не замок – но было оно больше дома Дурслей, даже могло соперничать с домом на Гриммо, по величине.
Отблески огня манили усталых скитальцев и они, пошатываясь и, опираясь друг на друга, побрели к нему. Гарри пинком открыл обитую железными пластинами крыло двери, чтобы они с Гермионой могли войти в зал одновременно.
Они были готовы встретиться с кем или чем угодно, поэтому единственная палочка перешла в руки парня. Но встретила изнурённых ребят не Авада, а тепло огня двух каминов и запах жареного мяса. Чуточку пережаренного.
Зал был пуст.
Не только огонь в каминах освещал зал – смердящие горящим жиром, на каждой из стен горели факелы в стойках. Зал был высоким, на два этажа, но свет огня и факелов не достигал до второго, чтобы они могли бы разглядеть его подробнее. Посередине помещения стоял длинный, не покрытый скатертью, на двенадцать персон, по меньшей мере, прямоугольный стол. На данный момент, рядом с ним ютились только два добротных дубовых стула с высокими, резными спинками.
Надеясь, что они находятся, скорее всего, в магловском мире, Гарри свободной рукой прощупал стену справа от входа в поисках включателя. Не найдя его, Гарри сильно обеспокоился. Он посмотрел наверх, не свисает ли с утонувшего в темноте потолка люстра или простая лампочка на голом проводе, хотя бы, но тщетно. Ничего подобного - освещение обеспечивали только факелы, да огонь в каминах. Подведя итоги, он пробормотал вполголоса:
- Похоже, Герми, мы, все же, находимся в магическом мире. Я молюсь, чтобы нас не угораздило попасть в какой-нибудь лагерь Пожирателей смерти! Неужели Волдеморт настолько силен, что способен перехватить нас прямо во время аппарации?
Несколько секунд он ожидал от нее ответа, потом посмотрел на подругу. Ее состояние напугало его: она припала к дверному косяку и вся тряслась; с ее промокшей одежды на каменный пол капала вода и уже образовалась приличная лужица. Забыв обо всех особенностях интерьера и о необходимой предосторожности, он взял ее на руки и понес поближе к огню. Устроив девушку на одном из двух стульев, он снова внимательно осмотрел ее. Гермиона дрожала всем телом – ее зубы выбивали чечетку, и Гарри растерялся. Впервые предстояло не ей помогать им с тем обормотом Роном Уизли, а ему ей.
В поисках подсказки, как и чем помочь подруге, он стал озираться по сторонам, впервые заметив убранство стола. Он был подготовлен к ужину для двоих – пустые тарелки, рядом лежали вилки, ножи, графин с прозрачной водой и кувшин с вином. На ровном подносе рядом стояли куча диковинных, пестро разрисованных чаш из глины и два хрустальных бокала. В корзинках, под белой льняной тканью, голодных гриффиндорцев ждала заманчиво пахнущая груда свежей выпечки – лепешки и пироги – все нетронутое, словно никто за стол толком и не садился.
«Ей надо поесть, - вдруг осенило его».
В нос снова ударил запах пережаренного мяса, и Гарри почувствовал, что рот наполнился слюной. Оставив Гермиону одну, он приблизился к камину, в котором, на вертеле, жарился целый поросенок. Головокружительный аромат свежеиспеченного мяса и сала смешивался с дымом горящей древесины и другими, более трудно определимыми запахами. Парень пошатнулся от голода и плохо сдерживаемого желания наброситься на еду и прямо тут рвать куски с тушки и глотать целиком. Потом устыдился приступа собственной жадности.
Поросенок начал пережариваться с одной стороны, и давно был готов к употреблению. Сдерживая, как мог, свой аппетит, Гарри оглянулся в поисках подходящего инструмента для снятия с вертела свиной тушки. Нашелся он на полке камина, на глубоком медном подносе овальной формы - большая двузубая вилка с длинной деревянной ручкой и специальный острый нож. Парень взял нож и вилку, и попытался, для начала, приподнять жирное мясо, чтобы снять его с огня. Приподняв тушку и поняв, что вполне сможет донести до стола, он снял его с огня и швырнул на поднос.
А потом, ухмыляясь до ушей, взял поднос и перенес на стол, бухнув его прямо перед Гермионой, которая с трудом сидела за столом, опираясь руками на столешницу. Тарелки, кстати, оказались металлическими – некоторые даже серебряными, а несколько и вовсе золотыми.
«Как в Хогвартсе, - подумал Гарри.»
Он разрезал свинью на куски, положил самый большой кусок в золотую тарелку и поставил перед ней. Но Гермиона лишь буркнула в ответ что-то неразборчивое, отмахиваясь от еды, еле подняла голову и тут же опустила обратно. При свете факелов, ее губы показались встревоженному парню белыми и потрескавшимися, а ее изящный подбородок с ямочкой по середине - мелко дрожавшим, и он подумал, что она плачет. Уж, не о Роне ли снова? Гарри почувствовал маленький укол ревности, как обычно бывало, когда он становился свидетелем Гермиониных переживаний о рыжем предателе. Чтобы привлечь ее внимание и успокоить, он прикоснулся до ее щеки рукой и, от неожиданности, резко одернул ее – девушка вся горела. У нее была высокая температура, а он на воображал себе бог весть что!
- Герми, милая, тебе плохо? Ты вся горишь ... – встревоженно промолвил Гарри и присел рядом с ней. – Как тебе помочь, скажи.
Видеть слабость девушки ему было невыносимо, но еще обидней было то, что он не знал, как ей помочь. Гарри почувствовал себя бестолковым и бесполезным неумехой, но, как оказалось, и на этот раз Гермиона обо всем подумала. Дрожащей рукой она толкнула к нему свою бисерную сумочку, а другой рукой – свою палочку.
В сумочке царил идеальный порядок. Маленькие ящички, размером со спичечный коробок разного фасона и расцветки, громоздились рядом друг с другом.
- Герми, что делать дальше? - Он посмотрел на нее, ожидая дальнейших распоряжений.
- Синяя коробка, - прошептала она. – Вытащи призывающими чарами ...
Ее пошатнуло назад, и Гарри, испугавшись, что она потеряет сознание, поспешил последовать ее инструкции. После «Энгоргио» из ее палочки, вишнёвого дерева, которая удивительно хорошо ему подошла, на столе вырос внушительный деревянный сундук, который, кроме цвета, мало чем походил на прежнюю крошечную коробочку. Под крышкой Гарри обнаружил целые батареи разноцветных флакончиков под стазисом – их окутывала перламутровая дымка. Бодроперцовое зелье, которое применялось для снятия температуры и лечения лихорадки, всегда хранилось в склянках зеленого цвета – бывший ловец квиддичной команды Гриффиндора это запомнил еще будучи первокурсником. Таких, в количестве не меньше полсотни, он отыскал в отдельной коробке с надписью « БПЗ» и ухмыльнулся довольный собой. Вынув одну бутылочку, предварительно сняв стазис с коробки, он поднес ее к губам больной подруги.
Вкус зелья был горьким, и Гермиону передернуло; она скривилась, а потом из ее ушей брызнули струйки серого дыма. Зрелище было настолько потешным, что Гарри начал хихикать; через минуту и она, почувствовав себя получше, присоединилась к нему.
- Герми, тебе уже лучше? – спросил друг и положил руку девушке на лоб.
Вроде бы уже температура спала. Или его ладонь потеплела.
- Да. Уже лучше, - заверила его девушка и начала озираться по сторонам. Прямо перед собой она увидела тарелку с кусками жареного мяса, и у нее в животе громко заурчало. – Это, мое? ... – и указала взглядом на тарелку.
- Конечно, твое. Ешь, а я пойду закрою ворота, что ли? – предложил парень, но голодная Гермиона уже не слушала его, а прямо как Рон, забыв о хороших манерах, двумя руками принялась буквально жрать мясо. Гарри некоторое время смотрел на поглощающую с завидным аппетитом пищу девушку, раздумывая, не присоединиться ли к ней, но потом чувство долга взяло верх над голодом и он, посмеиваясь, отправился затворять ворота на ночь.
Совесть изможденного от сумасшедших приключений парня загадочно и необъяснимо молчала. Он забил на хозяев – маги или маглы-натуралисты, на неизвестных врагов, на Пожирателей с Волдемортом. Этой ночью, им с подругой нужен теплый кров, сытная еда и безопасное пристанище. Ни чуточку не переживая о мнении хозяев дома, он намеревался воспользоваться всеми их благами.
Вернувшись обратно в зал через некоторое время, он застал подругу уже в более-менее опрятном виде, с высушенными – вероятней всего, бытовой магией – но растрепанными волосами и примятой одеждой. Болтая босыми ногами под стулом, она уже цивилизованным способом, ножом и вилкой, принимала пищу. Гарри, присев рядом, на единственном свободном стуле в зале, отрезал себе жареного мяса и положил в тарелку. Взяв несколько лепешек, он начал есть, аппетитом мало чем уступая подруге.
- Что будешь пить? – растягивая слова, глухо сказала девушка, и Гарри стало интересно, чем она, до его прихода, запивала пищу. Ему, по правде говоря, было все равно чем – хоть огденским, вереницей принятых ими решений они давно уже перешли границу дозволенного.
- То же, что и ты, - ответил он.
Мдаа... Она налила в стеклянный бокал не воду, а красное вино. Жадно, несколькими глотками, он осушил бокал и лишь после этого ощутил вкус вина у себя во рту и теплоту в желудке. Вино было отменного качества, раз ему, неискушенному подростку, оно так понравилось. Хорошо живут в здешних краях, все у них натуральное.
Поев до отказа, им, наконец, стало интересно куда, точнее, в какую ловушку они угодили на этот раз. И неплохо было бы получить примерное представление о том, как им выкрутиться. Помещение, в котором они расположились на правах хозяев, было прямоугольным залом, на противоположных концах, которого находились камины. Вход был посередине, между ними. Напротив входа, от пола до потолка, возвышались ворота из потемневшей бронзы или меди. Ручки у ворот были заменены железными кольцами, и на них висела толстая железная цепь и громоздкий запертый замок, в котором, однако, торчал большой ключ.
- Хозяева этого дома очень странные люди, ты не находишь? - спросил Гарри, прощупывая замок. – Зачем закрывать дверь на замок, если ключ оставили на нем же? Открываем?
Гермиона кивнула головой, дерзко улыбаясь. Гриффиндорская безбашенность, вкупе с выпитым вином приняли в ней форму гремучей смеси, и она была готова идти напролом, не взирая ни на какую опасность.
Ворота раскрылись со скрипом, как в дешевых магловских ужастиках. И здесь не было ни электрического освещения, ни древних факелов; зловещая темнота, словно зияющая пасть неведомого чудовища, ждала отважных исследователей. Мисс Грейнджер, не колеблясь ни минуты, зажгла Люмос на кончике палочки и переступила через порог.
Второй зал был еще больше первого, и даже самый сильный Люмос не мог осветить его целиком.
В центре зала располагался необъятный круглый стол, вокруг которого, по полу, валялись разбросанные в беспорядке резные кресла, некоторые со сломанными ногами. В темноте, на каменных стенах угадывались контуры разного вида колюще-режущего оружия; элементы рыцарской брони; щиты с гербами неизвестных кланов; свернутые в рулоны флаги неведомых государств. На столешнице, кучей лежали, в ножнах и без, мечи самого разного вида, длины и формы.
Посерьезнев, Гермиона начала нарезать круги вокруг этого необычной, круглой формы стола, прижав к себе стиснутые в кулачки руки, не смея дотронуться до какого-либо предмета. Чего нельзя было сказать о мистере Поттере. Он, хоть и передвигался очень осторожно среди массивных предметов интерьера, чтобы не споткнуться, внимательно обследовал руками и деревянную поверхность стола, и лезвия мечей. Он был впечатлен качественной отделки мебели, остротой лезвий; такое оружие будет хорошим подспорьем, в случае нападения преследовавших их Пожирателей.
- Гарри, давай уходить отсюда, - вдруг предложила девушка. – Завтра утром вернемся сюда и получше здесь осмотримся. Все это, - указала она на круглый стол и мечи, - вызывает у меня ассоциацию с чем-то очень знакомым.
- А что такое?
- Не кажется ли тебе знакомым этот круглый стол?
- Круглый ... – задумался Гарри. – Как у «Артура и рыцарей Круглого стола»? Невозможно! – Они замолчали на некоторое время, потом он озвучил самое вероятное объяснение существования зала с круглым столом и самого строения на пустом берегу моря. – Знаешь, Герми, я думаю, что здесь снимали какой-то фильм о той эпохе ... Но куда ушли артисты, кинематографы, статисты? Возможно, кто-то из актеров заболел, и они отправились в больницу ...
- А почему здесь никого не оставили? Почему ворота были не заперты?
- Если это место в глуши, ничего странного, что тут никого не оставили ...
- Как знать, Гарри, как знать ... Думаю, утром они объявятся, мы извинимся перед ними и за все заплатим. Думаю, они поймут нас. А теперь, давай позаботимся о ночлеге. Пойдем искать спальни на верхнем этаже?
- Ну, хорошо. Думаю ты права, завтра сюда вернутся люди и все прояснится.
Съемки некого высоко бюджетного фильма со средневековой тематикой могли бы быть логическим объяснением большинства здешних странностей, и семнадцатилетние волшебники, не заморачиваясь абсурдностью своих предположений, закрыли за собой тяжелые металлические ворота и отправились искать спальные комнаты на втором этаже.
Главная лестница начиналась как раз с ниши напротив входа, поднималась на верхний этаж и резко обрывалась пологой крышей, по которой дождь глухо барабанил.
Повсюду, во всех комнатах, куда бы они ни входили, горели свечи, а в двух из них и огонь в каминах.
Выбрав одну из двух, Гарри вошел внутрь и осмотрелся. Комната была обставлена удобной мебелью: кровать, стол, стулья и гардероб, хотя повсюду были небрежно разбросаны элементы мужской одежды прошлых веков. На стене висели меч и короткое копье. Обнаружив сухую и теплую одежду, парень вспомнил, что на нем все еще надеты влажные, не подсушенные брюки, рубашка и свитер. Его вдруг зазнобило, и он разделся догола, заметив, что и нижнее белье мокрое, не говоря уже о носках и кедах. Бросив все в кучу на пол, он, не раздумывая лишний раз, оделся в найденную здесь белую длиннополую рубашку. Не найдя подштанников, он нервно захихикал, но это не помешало ему проскользнуть в постель и заснуть, прежде чем его голова коснулась подушки.
Глава 8ГЛАВА 3.
Через закрытые жалюзи пробивался тоненький лучик солнечного света и скользил по лицу спящего парня. Наконец, он попал в глаза Поттера, и тот проснулся, начав шарить по изголовью кровати в поисках своей палочки; однако, ее там не было по известным причинам – она сломалась. Его рука наткнулась лишь на очки; парень машинально надел их и резко вскочил с постели, панически оглядываясь вокруг.
В комнате, вопреки вчерашнему беспорядку и грязи, сегодня утром царила невероятная чистота и порядок. Ранее разбросанные по всей комнате элементы мужской одежды отсутствовали. Гарри поискал глазами свою собственную, грязную и влажную одежду, небрежно брошенную на пол, надеясь, что она хоть немножко высохла за ночь, и он сможет ее кое-как надеть сегодня; но, к его удивлению, она оказалась вовсе не на полу, а лежала опрятной стопочкой на стуле, рядом с кроватью.
Развернув ее, он заметил, что она старательно простирана и выглажена – прямо как в Хогвартсе. Но там о студентах заботилась целая армия домовиков, которых здесь не должно быть! Что им, домовым эльфам, делать в магловском мире, на съемочной площадке? Но, все-таки, кто-то же здесь прибрался ночью, верно? Но кто? Если судить по первому впечатлению, кроме них с Гермионой, в этом доме никого не было. Неужели она, проснувшись раньше него, сама постаралась? Не-е-ет, это совсем не похоже на нее! Даже, когда они жили одни в палатке, она к его одежде не прикасалась. По правде говоря, она и свою-то одежду чистила бытовым заклинанием.
Неужели за ними кто-то следит? Обычно, в таких случаях, внутреннее чутье Гарри кричало, предупреждая об опасности, но теперь оно молчало. На подсознательном уровне, он знал, что в этом доме нет опасности для них. Значит этот невидимка, что скрывается от них - кем бы он ни был, не угрожает их жизни.
Пока Поттер прислушивался к своей интуиции, он почувствовал непреодолимый зов природы и поспешил одеть свое уже чистое белье, джинсы и свитер. Присев на стул, чтобы надеть старые кеды, доставшиеся ему по наследству от кузена Дадли, он с прискорбием обнаружил, что хоть их старательно почистили и высушили, но они все равно слишком изношены и разваливаются на руках. Подошва почти отделилась от верхней части кедов и болталась как собачий язык. Видимо, вчерашний марш-бросок по грязной каменистой дороге, окончательно добил обувь, которая и так держалась на честном слове.
Бросив ненужное тряпье, Гарри растерянно огляделся вокруг, пытаясь найти ту превосходную пару кожаных ботинок, которую видел где-то в этой комнате, когда осматривал ее. Он стал открывать сундуки у стены, но в первых двух из них лежала только отсортированная одежда: рубашки, брюки, куртки. Лишь в последнем сундуке нашлось то, что он искал: ботинки, туфли, тапки; какая-то странная, вязаная обувь из шерсти, с колокольчиками, и наконец, мужские сапоги из сыромятной кожи, со шпорами. Все было ручной работы и стоило бы целое состояние в магазинах. Ему очень приглянулись сапоги, и, примерив их, он удостоверился, что они ему подошли. Дальше, весело позвякивая шпорами, он отправился на поиски уборной.
При свете дня оказалось, что большинство дверей вдоль широкого, как в замке коридора, были украшены одинаковой, очень красивой резьбой. Все они были закрыты, но не заперты, и он решил заглядывать в них по пути. Только дверь той комнаты, в которой ночевала Гермиона, была заперта, вероятно, Колопортусом. Остановившись у ее двери, Гарри задумался, разбудить ли ее или, все-таки, не стоит; потом вспомнил, в каком состоянии она была вчера, ночью, и отказался от этой идеи. Пусть поспит, - подумал он, и отправился дальше, но уже намного тише, чтобы не разбудить ее ненароком.
На этом этаже туалет не нашелся и Гарри спустился вниз, в обеденный зал. В последний момент он подумал, что лучше выйти во двор, чем заморачиваться с поисками, когда так приспичило, и решительно распахнул дверь.
Морозный воздух встретил его свежестью, и он зажмурил глаза. Ночью, дождь перешел в снегопад, и теперь весь двор покрывала белая пелена. Дерево, которое в темноте, при свете молний, показалось им пугающим чудовищем, сегодня утром, с шапками снега на ветках, выглядело как нарядная, новогодняя елка.
Погода была очень холодная, но ясная и солнечная, и Гарри решил заново все тут осмотреть, при дневном свете. К верхушке стены была пристроена каменная лестница, и парень решил подняться по ней и осмотреть близлежащие земли с высоты.
Все вокруг было белым-бело, кроме моря, которое бурлило, пенилось и, периодически, накатывало на берег.
Было нереально красиво. Небо над морем стального цвета, было без единого облачка, синее-пресинее и бездонное. Снег замел следы на каменистой дороге, по которой они с Гермионой карабкались ночью, опираясь друг на друга.
Самое важное наблюдением было то, что нигде не было видно никаких признаков человеческой деятельности.
Он простоял так на стене еще некоторое время, надеясь увидеть хоть кого-то, а потом слез оттуда и отправился дальше изучать коттедж.
За центральным зданием нашлись стопанские постройки, окружающие огромный задний двор, по которому гуляла целая стая разноцветных кур. Среди кудахтающих птиц, медленно и гордо шествовал самодовольный красный петух, время от времени поглядывая то на одну, то на другую курицу из своего гарема. В низко расположенных тесных клетках, снова кто-то насыпал курам корм - кукурузу и перетертую свеклу. В курятнике, на насестах, Гарри нашел свежие яйца, которых он собрал полную корзину. Потом прошелся дальше по двору и заглянул в хлев.
Вокруг него было отдельное ограждение, где на яслях с сеном паслись несколько упитанных, белых и черных коров. Почуяв человека, все они, как одна, перестали жевать сухое сено и повернули морды к нему, разглядывая его большими и влажными глазами.
Гарри, пребывая чуть ли не в прострации от раскрывшейся перед ним пасторальной картины – с курами, коровами и прочим хозяйством, стоял с разинутым ртом и глупо хлопал глазами. Было уж совершенно очевидно, что здесь НЕ СЪЕМОЧНАЯ ПЛОЩАДКА. Похоже, что здесь обычный сельский дом, вероятно, неких натуралистов, которые полностью отказались от преимуществ цивилизации.
«Но кто, загрызи меня дракл, убирается по дому?» – подумал он в очередной раз за день, направляясь к той двери в центральное здание, которая сообщалась с хозяйственными постройками и задним двором.
Дверь привела его на кухню. Она представляла собой огромное, хорошо подогреваемое помещение. У стены, рядом с дверью обеденного зала стояла длинная, почерневшая печь, в которой весело пылал огонь. Рядом с ней, на полу, стоял подогреваемый дровами бойлер, а также вместительный старый сундук без крышки, заполненный доверху поленьями.
На печи, в большой кастрюле, что-то булькало и одуряюще пахло деревенской цыплятиной. Гарри помнил этот вкуснейший запах с детства в Литлл Уингинге, потому что его тетя Петуния была помешана на здоровом питании и для Дадли она покупала только натуральные продукты, которые теперь в магловском мире стали называть органическими.
Посередине помещения, на кухонном столе из натуральной древесины, лежал поднос с тепленькими, только что испеченными пирогами, а над ним была установлена стойка с подвешенной на ней, старательно вычищенной до блеска медной посудой.
Наличие горячей воды на кухне предполагало и наличие по близости бани, и парень, оставив на столе корзину с яйцами, забрал с собой пяток аппетитных пирогов, отправился искать местную баню, жуя на ходу. Нашлась она прямо за неприметной дверью, рядом с высоким шкафом для посуды.
Все стены, потолок и, особенно, пол бани были сделаны из гладких деревянных досок, отчего по нему было очень приятно ходить босиком. В углу стояла глубокая медная ванна, а над ней была установлена пара таких же медных кранов. Из одного шла горячая вода, а из другого – холодная. Наполнив ванну, Гарри разделся догола и, с наслаждением, окунулся в горячую воду.
После стольких скитаний в холодной, мокрой одежде, это было настоящим раем.
***
Спустя некоторое время, он вернулся в обеденный зал, через смежную дверь, и обнаружил, что стол накрытым для завтрака. Но он был уже сыт пирогами и не удостоил его вниманием. Невидимая прислуга его уже перестала удивлять, ибо не найдя разгадки сего мистического феномена, он решил просто махнуть на него рукой.
Поднявшись по широкой центральной лестнице наверх, на полуэтаже, он увидел ранее отсутствующую здесь лестничную площадку, а на стене - новую дверь. Она была шире, чем остальные и глаже. Все становилось страннее и страннее, но он уже привык к неожиданным находкам, и даже стал ждать их с нетерпением. Естественно, он не мог пройти мимо загадочной двери, не проверив, что находится за ней. К его разочарованию, ручка не поддалась – впервые в этом странном доме.
Но, как только Гарри прикоснулся к ручке, он забыл обо всем на свете, потому что перед его внутренним взором промелькнула картина того, что скрывается за дверью. Чтобы вернуть видение, он зажмурился, сосредоточившись на желание вновь увидеть ту комнату изнутри. И это помогло – видение сразу вернулось.
Как за мутным стеклом, он увидел высокие до потолка полки или шкафы, заполненные сложной аппаратурой, наподобие той, что была в кабинете по природоведению в его начальной школе, в Литлл Уингинге. Природа и предназначение этой незнакомой техники была для молодого волшебника загадкой. Внутри таинственной комнаты двигались люди – или их тени – мужчины и женщины, с которыми он никогда прежде не встречался. Гарри был абсолютно уверен, что люди, которые ему привиделись, в настоящее время не находятся в этой комнате, в этом здании; но однажды они здесь были или будут, когда-нибудь в будущем. Хотя образы были размытыми, он чувствовал - их переполняла чуждая ему магия.
Среди всех видений, которые посещали парня, самым живым и самым замечательным был образ женщины с лохматыми волосами, собранными в нетугой пучок; наверное, потому что она напоминала ему его подругу, Гермиону. Он назвал ее Дамой. Дама эта была пожилой, за пятьдесять, а может и меньше, выглядела она изнуренной, но упертой. Как натянутая тетива лука, готовая выстрелить в любой момент, она ждала подходящего момента или подходящую цель. Дама была одета в длинный белый халат, что говорило о том, что она или врач, или какой-то ученый-экспериментатор. Она умело обращалась с аппаратурой, а остальные люди – видимо, ее подчиненные, беспрекословно выполняли ее приказы. Сначала Дама не подозревала, что кто-то наблюдает за ней и смотрела, не отрываясь, на огромный, в полстены, экран. Гарри почему-то был уверен, что она ищет среди мелькающих на экране образов что-то важное для себя.
Вдруг там, среди образов, показалось нечто важное для Дамы; она, по всей вероятности, вскрикнула, потому-что к ней подбежал коротко стриженый мужчина ее возраста, и они оба уставились на экран, что-то неистово обсуждая. Гарри сосредоточился сильней и увидел то, что их до такой степени взволновало – он увидел на экране СЕБЯ С ЗАЖМУРЕННЫМИ ГЛАЗАМИ, СТОЯЩЕГО ПЕРЕД ДВЕРЬЮ.
Совпадение было настолько неожиданным, что Гарри резко открыв глаза, отступил на несколько шагов назад и связь с образами в голове оборвалась.
Последнее, что он увидел в своих видениях - это безмолвный крик Дамы.
ИЩИ, ГАРРИ, ИЩИ ...
Ему показалось, что он знает этот голос, что всегда его знал.
Что, что он должен был искать? И откуда Дама знает его имя?
Вдруг, внутри у Гарри все похолодело. Он вспомнил о фильмах ужасов, в которых крадут случайно выбранных жертв и заставляют их жить в отдаленном доме, пока те не поубивают друг друга. И снимают страдания реальных героев на кинопленку, на потеху богатеньким заказчикам. Такая ли судьба ждет и их с Гермионой? И где скрытые камеры? Он поднял голову к потолку, в надежде обнаружить нечто подобное ...
А вдруг, их отравят или, если не смогут, поссорят с Гермионой?
Но, по крайней мере, теперь он на чеку и постарается не допустить этого. Он по-новому вгляделся в загадочную дверь. Теперь он смог так настроить зрение, чтобы увидеть, как магия за ней кружится, клубится и даже почуять ее запах – сильный, терпкий и горький.
Что лишний раз подтверждало то, что ни о каких съемках магловских фильмов не может быть и речи. Вся их теория о киносъемках и декорации – полная чушь. Разгадка была совсем другой, и им с подругой предстояло ее найти. А, самое главное, найти способ вернуться в палатку.
Глава 9ГЛАВА 4.
POV семнадцатилетнего Гарри Поттера.
Я уже говорил, что коридоры здесь были как в большом замке, но снаружи это строение на замок никак не тянуло. Скорее оно было похоже на коттедж. Или я не смог до конца разобраться в его архитектуре, или здесь не обошлось без магии. Иначе как объяснить неестественно огромное внутреннее пространство, не соответствующее внешнему облику образчику архитектуры? И тут дело не только в больших смежных залах – обеденного и тронного; тут даже смежные комнаты были расположены далеко друг от друга, что повышало степень уединения его обитателей. Выводы меня удивили и восхитили – хозяева сего коттеджа не поскупились нанять настоящего мастера зачарования. Хотя, уборную я так и не нашел.
Но, по пути к моей спальне – если можно так назвать комнату, в которой я провел ночь – я снова проверял остальные комнаты, на случай, если вдруг пропустил одну в прошлый раз. Некоторые комнаты были почти пустыми – кровать, да какой-то белый кувшин с крышкой в углу, за низенькой ширмой. Выходя из третьей комнаты, меня осенило – вот, значит как! Ха-ха! Те одинаковые кувшины во всех комнатах - это ночные горшки!
И снова напрашивался резонный вопрос – КТО здесь убирается? Искать ответ на этот жизненно важный вопрос в одиночку я не решился, придется дождаться пробуждения Гермионы.
Стоп, а не слишком ли долго она спит? Я впервые посмотрел на часы и удивился, что со времени нашего прибытия в это странное место, я до сих пор ни разу не интересовался точным временем.
Было без четверти десять. С учетом того, как поздно мы вчера ночью легли, мне не зачем беспокоиться. Пусть сама проснется, а я лучше продолжу изучение дома. После видений про ТУ КОМНАТУ, после бурлящего потока магии вокруг ТОЙ комнаты, я начал думать, что все странности этого места как-то связаны с магией. По-другому и быть не может. Кроме того, у меня проснулась некая необъяснимая связь с домом, словно он всегда был моим, просто я забыл об этом, и только сейчас вспомнил. Теперь я заметил, что если хорошенько сосредоточусь, то могу увидеть все, что находится в комнате, прежде чем открыть ее дверь. Это, почему-то, меня ни чуточки не напугало, а наоборот, воспринималось как само собой разумеющееся.
После горячей ванны, меня уже не так знобило и захотелось прилечь и отдохнуть. Я решил оставить дверь открытой, чтобы видеть, когда Гермиона выйдет из своей комнаты. Мне не терпелось обсудить все свои наблюдения и догадки с ней.
Моя комната была широкой и была бы светлой, если раскрыть жалюзи за окном. Занавесок не было, поэтому, мое внимание сразу привлекло к себе странное стекло в проеме окна – толстое, волнистое и слегка зеленоватое. Я прикоснулся к нему кончиками пальцев, пытаясь вспомнить, что мне напоминает его неровная, шероховатая поверхность... Ответ крутился где-то на задворках сознания - что-то связанное со стеклами окон, но хоть авадьте, хоть круциатьте – не мог его уловить. В конце концов, плюнул на это безнадежное дело – все равно будем вместе с Гермионой это обсуждать.
Механизм жалюзи был необычно устроен. Так как окна не открывались, а жалюзи висели с той стороны, на стене было специальное отверстие, через которое проходила веревка – дергаешь за нее, и жалюзи за окном раскрываются. Просто как два плюс два! Я воспользовался приспособлением и перед моим восхищенным взглядом открылся вид на заснеженное дерево. Я прислонился лбом к холодному стеклу, пытаясь представить себе, каково это парить свободно среди наряженных белыми кружевами снега ветвей. Сказка, настоящая сказка ... Во мне нарастало чувство волшебства, и я окунулся с головой в потоки родной стихии, заряжаясь оптимизмом и восторгом. Как во время моих первых шагов по Косой Алее, с Хагридом, я закрыл глаза и начал пропускать сквозь себя живительные, омывающие все накопившиеся в душе негативные эмоции, целебные потоки совершенно новой, пока еще чуждой, но какой-то знакомой магии.
Сколько времени так простоял – отрешенный, прислоненный лбом к стеклу – я не помнил, но, наконец, преисполнился силой; энергия стала распирать меня изнутри, и я отошел от окна. Поворачиваясь назад, я вдруг, краем глаза, уловил какое-то движение. Замерев на секунду, чтобы разобраться в чем дело, я начал медленно рассматривать все вокруг, и ... захихикал. Похоже, нервы у меня сдали – тем движением оказалось лишь мое собственное отражение в зеркале. Утром его не было в комнате, но это было последнее, о чем я мог думать, когда разглядел его внешний вид.
Я помнил это зеркало. На моем первом курсе обучения в Хогвартсе я его не единожды видел. В последний раз я его и разбил.
Зеркало «Еиналеж». Но на рамке здешнего зеркала надпись отсутствовала. Что это было - первообраз «Еиналеж»? Та же гравировка бронзовой рамки в виде замка с башенками, та же поверхность, отражающая клубящиеся тени, то же ощущение чуда захватило меня, когда я подошел к нему.
И вот, я стоял прямо напротив зеркала и заворожено смотрел на свое отражение. За мной отражалась только комната и этот факт меня разочаровал. А потом я сам себя отругал – как можно быть таким наивным, чтобы поверить, будто ЭТО то самое зеркало – «Еиналеж» и я снова увижу своих родителей? Как бы ни так!
И тут, у меня возник неожиданный вопрос, который раньше не приходил мне в голову: Кто я на самом деле? Обычный семнадцатилетний парень по имени Гарри Поттер, которому предстояло в недалеком будущем сразиться с противником в разы опытнее и злее себя и погибнуть от его палочки, в конечном счете? И зачем, во имя чего? Эфемерного «Всеобщего Блага» своего директора? Кто он мне, в конце концов, что я должен следовать его наставлениям, почему бы мне не поступать так, как я сам хочу?
Или я должен быть тем, кого хотели бы видеть меня мои собственные предки – сильным, умным и расчетливым волшебником, который не бросается сломя голову на амбразуры во имя чужих и иллюзорных идей о Добре и Свете, о Всеобщем благе? Кому я должен был быть верным – себе или наставлениям Альбуса Дамблдора? Верность заветам предков или верность навязанному долгу по отношению к волшебному миру?
Нужно было все это хорошенько обдумать, прежде чем сделать следующий шаг; решить для себя – стоит ли бороться за людей, которых я и знать не знаю; а тех, кого знаю – не уважаю. Или забить на всяких Уизли, Тонксов и прочих «светлых» волшебников, и жить своей жизнью, в свое удовольствие?
Пока я стоял в задумчивости перед зеркалом, что-то в Зазеркалье кардинально переменилось. Лицо моего отражения в зеркале начало стареть, покрываться морщинами, а тело ссутулиться. Что происходит, что за чертовщина тут творится?
В руке моей постаревшей версии появилась длинная и толстая, на подобии посоха, узловатая трость, на которую та опиралась обеими руками. Изменилось и его одеяние – вместо моих магловских джинсов и куртки, он был одет в простую, длинную до пола темную мантию. Следующее отличие заключалось в том, что острый взгляд поблекших зеленых глаз не скрывали очки. В этих глазах было столько тоски, безысходности и одиночества, что я вздрогнул и отшатнулся назад, споткнулся о стоящий за мной стул и чуть не упал. Я все смотрел и смотрел в эти глаза с мешочками усталости под ними и гадал, что такого я в будущем должен буду пережить, чтобы выглядеть таким несчастным и одиноким!?
Это не могло быть, ни в коем случае, «Еиналеж», иначе оно не показало бы мне эту печальную картину. Еиналеж показало бы счастливую семейную жизнь с Джи ..., хм, почему, вдруг, с Джинни? Разве я когда-нибудь думал о сестре Рона в таком ключе? Никогда! Прошлогодный инцидент с поцелуем взасос в гостиной оставил во мне ощущение неправильности и некой принужденности. Не зря, в конце шестого курса, я расстался с ней, потому что не желал ее; ее присутствие не приносило мне радости, общество – удовольствия, отношение – уважения окружающих. Напротив, я видел насмешку в глазах сверстников, и мне было стыдно.
Но, перед тем как отправиться на поиски хоркруксов, она подловила меня, в отчем доме, и снова поцеловала. После второго подобного поцелуя, у меня вспыхнуло одновременно пылающее желание к Джинни и отвращение к ее слишком опытным поцелуям. Я раньше подозревал, а теперь уже был уверен, что сплетни о популярности этой рыжей вертихвостки среди мужского населения Хогвартса правдивы. И я не хочу иметь никаких отношений с ней, не то, что жениться!
Я посмотрел на свое постаревшее отражение - с его длинными седыми волосами и бородой оно было бы похоже на Дамблдора, если бы не тоска в глазах. Вдруг, мы встретились взглядами, и на лице моей старой копии появилось оживление, а в глазах - надежда.
Он тоже видел меня! Неужели он тоже сейчас смотрит в зеркало?
Его губы под усами зашевелились, и я понял, что – да, он меня не только видит, но и пытается мне что-то сказать, хотя я не слышу ни звука. Я забеспокоился, что не смогу общаться с ним, не узнаю, что он хочет мне сообщить. И тогда старик назвал мое имя. Я заметил, как его губы безмолвно шевелятся, но звук не доходил до моих ушей – он звучал в моей голове. Это испугало меня еще больше. Я почувствовал, что кровь отлилась от моего лица, в то время как его глаза смотрели на меня с пугающей настойчивостью. Я призвал все свое мужество, чтобы не сбежать отсюда.
- Ты тот, которого зовут Гарри? – медленно и все так же мысленно сказал он.
- Да, сэр.
Была продолжительная пауза, во время которой старик, потирая лоб, пытался справиться с волнением, от того, что ему удалось достучаться до меня.
- Я забыл ... как ты выглядишь.
Это было необычно – говорить своей молодой версии, что не помнишь себя, но я промолчал. Я не мог придумать сразу, как я должен реагировать на слова старика, поэтому немного растерялся.
Старик слегка наклонился вперед – я думал, что он хочет получше рассмотреть меня, но он просто присел в кресло, которое до сих пор пряталось за складками его широкой мантии, поэтому я его не замечал. Откинувшись назад, удобно пристроив руки на подлокотниках, он снова обратил свой взор на меня, и я вновь услышал его мысленную речь:
- Некоторые люди, очень ОПАСНЫЕ люди, - подчеркнул он, - захотят, чтобы ты вернул им некоторые вещи. Будь осторожным, когда будешь говорить с ними. Ничего не обещай, сколько бы ни давили на тебя ...
- Сэр ...
- Ты узнаешь меня?
Я коротко кивнул головой. Еще бы – шрам у старика был на том же месте, с правой стороны лба. Он выпрямил свое согнутое тело, насколько это было возможным, и потер шрам на лбу таким знакомым жестом, что у меня в груди защемило.
- Я знал, что ты признаешь этот жест, Гарри. Теперь слушай меня ...
Вдруг, по зеркальной поверхности прошла рябь, и видение поблекло. Минуту спустя, на меня смотрело уже мое собственное, молодое отражение. Мне захотелось плакать навзрыд, словно у меня отняли самого родного человека – ближе, чем родители, чем Сириус и Гермиона, вместе взятые – меня самого. Страх, что никогда с собой-постаревшим не смогу пообщаться, что он не сможет дорасказать, предупредить, наставить на путь истинный, заставил меня биться головой об стену. Если старик не донесет до меня ту важную информацию, боюсь, мне дорого придется за это заплатить.
И я почувствовал себя брошенным и одиноким – как никогда в моей одинокой жизни. Даже нелепая смерть родителей, падших, защищая не столько меня – своего единственного ребенка, сколько безумные идеи своего бывшего директора – не оставила в моей душе столько горечи и печали.
Я побрел к своей кровати, намереваясь забыться в пучинах мучительного сна, чтобы не впасть окончательно в отчаяние.
Но тут, в дверь постучали и, не дожидаясь моего разрешения войти, в комнату ворвалась моя подруга со словами:
- Гарри, с тобой все в порядке? Как ты себя чувствуешь, тебе плохо?
И тогда я подумал – Гарри Поттер, какой ты, все-таки, придурок!
Глава 10ИНТЕРЛЮДИЯ ЧЕТВЕРТАЯ.
- Что там мы делаем? – присев рядом с другом, спросила доктор Гермиона Смит, поставив на столик с колесиками поднос с бутербродами и двумя объемистыми чашками черного кофе.
- Читали книгу о Дамблдоре, - ответил ей Поттер. – Я опять плачу и ругаюсь, хотя, ничего не слышно, но мы уже знаем содержание разговора – помним его из своих воспоминаний. Я показал тебе зеркало в комнате, а ты показала мне рычаг, открывающий фальшпанель в стене гардероба, которая ведет в ванную... О, это мне? – заметил, наконец, Поттер еду на столике и потянулся за ним.
Она взяла свою чашку и пригубила, вытаскивая, одновременно, из кармана белого лабораторного халата коричневую пачку сигарет. Прикурила. Затянулась несколько раз, выдыхая изо-рта ровные кольца сигаретного дыма, молча смотрев на экран Хипостатора. Она думала о ранее увиденном в зеркале-копии «Еиналеж», - что это был за старик, который нарисовался там? Видно было, что между этим стариком и молодым Гарри установился ментальный контакт; но ни она, ни взрослый Поттер не могли взять в толк, как это произошло, сколько бы ни раздумывали над этим.
***
В настоящий момент их молодые версии стояли на вершине стены, одетые в меховые накидки с капюшонами и всматривались вдаль, где перешеек полуострова соединялся с темной стеной дремучего леса на большой земле. Вдалеке, за лесом, собирались свинцовые тучи.
***
- К вечеру там снова пойдет снег, - кивком указывая на экран, сказал Поттер. Гермиона хмыкнула и погасила сигарету в маленкой тарелочке на подносе. – Можно ли ускорить прокручивание, Герми? ...
- Гарри, - твердым голосом сказала она. – это не фильм, чтобы прокручивать его. Это там, - она указала на экран, - реальная жизнь. Считай, что смотришь онлайн передачу, мы можем только переключаться через определенные интервалы!
- Но, вдруг мы пропустим что-то важное?
- Все равно, мы ничего не можем поделать. Придется смотреть все подряд и прерываться только, когда они спят. Лучше тебе поселиться здесь, в лаборатории, будешь спать на раскладушке у Хипостатора. Завтра распределим дежурства ...
- А твои сотрудники?
- Ха, не беспокойся о них – хмыкнула она. - Я разогнала всех, кого смогла, на уикенд, а особо назойливых – вообще в отпуск отпправила! Завтра, некоторые из них вернутся на работу, увидят тебя, познакомятся, и тут же забудут, что впервые тебя видят. Я поставлю перед ними новые заковыристые задачи, и к вечеру, для них, ты будешь своим парнем, раз включился в работу.
- Как все просто у тебя выходит! - Поттер улыбнулся, радуясь за подругу. Видно было, что работа ей по душе и коллектив она подобрала хороший. Было бы здорово и самому тут работать. – Я был бы рад работать с тобой ... И, кстати, спасибо за бутербродики и кофе, Герми, все было очень вкусно. Но, не пора ли подключаться снова?
***
На экране, молодые Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер, уставшие смотреть на почти монохромную картину природы, единственное изменение в которой было надвигающаяся все ближе стена снежных облаков, медленно повернулись назад, чтобы вернуться назад в дом. И замерли.
***
На их лицах появилось такое удивление, вперемешку с испугом, что доктор Смит поспешила изменить направление наблюдения Хипостатора.
И сама замерла. За ранее плоской крышей центрального здания возвышалась маленькая, словно только что построенная башенка. А все строение выглядело выше и шире прежнего.
Глава 11ГЛАВА 5.
Пулей пробежав через обеденный зал, они кинулись вверх по лестнице, стремясь побыстрее попасть в только что возникшую башню, так и не заметив, что у лестницы появилось ответвление вниз, которого раньше не было. Быстро добежав до лестничной площадки, между первым и вторым этажем, где должна была стоять новая дверь, они остановились как вкопанные. Гладкая, выбеленная известью стена, вот что было на месте бывшей двери. Полчаса назад, здесь была дверь загадочной комнаты, у которой они с Гарри „медитировали“. Он говорил, что видел ее, – ту загадочную Даму. Но, на этот раз, никаких видений не было, сколько бы они ни жмурились.
Стоя у стены, забыв о новоявленной башенке, они задались вопросом – КАК могла та дверь то неожиданно появляться, то исчезать? Озадаченная происходящим, Гермиона провела пальцами по стене, тайно надеясь, что отсутствие двери, – все-таки, просто искусная иллюзия. А потом, прошлась перед стеной несколько раз туда-сюда, как перед Выручай-комнатой в Хогвартсе.
Не сработало, стена осталась на месте.
В этих римских постройках, как она называла их, происходили такие странные вещи, что Хогвартсу и не снились. И, кроме того, они так и не смогли разыскать источник всех этих, несомненно, магических явлений.
К сожалению, тут не было профессоров, следовательно и обратиться ей было не к кому. Она прислонилась лбом к стене и тяжело вздохнула.
Растерявшись от необычного поведения Гермионы, Гарри оставил ее одну изучать поверхность стены и побежал наверх, сам теряясь в догадках, почему его тянет туда.
На втором этаже тоже произошли изменения - лестница уже не заканчивалась здесь глухой стеной, как было раньше. Гарри с опаской посмотрел на новую винтовую лестницу, уходящую наверх – она вела к новой лестничной площадке. Напротив лестницы появились три окна, круглой формы – одно выше другого, и обеспечивали лестничную площадку дневным освещением.
Перепрыгивая через ступени, Гарри добежал наверх, где и нашлась пропавшая дверь. Согласно внутреннему ощущению пространства парня, дверь должна была открываться в пустоту. Если откроется.
- Гермиона! – позвал он подругу. – Иди сюда, да побыстрей! Наша дверь нашлась, здесь она, у новой башни.
Мисс Грейнджер, не медля, прибежала, немного запыхавшись от пробежки, и уставилась на деревянную дверь с красивой бронзовой ручкой. Ее первым порывом было схватиться за ручку и открыть дверь.
Прежде чем Гарри успел ее предупредить, что дверь ведет в никуда, девушка схватилась за ручку и ...
Ручка даже не шелохнулась.
Задумавшись немножко, Гарри задался вопросом, что же им делать дальше – снова попытаться вызвать видения, что ли? Он вновь зажмурился, стараясь поймать тот настрой, который в прошлый раз помог ему. Гермиона, заметив старания друга, сама прикрыла глаза, пытаясь повторить успехи друга в экстрасенсорике. А может, профессор Треллони была права, когда вещала о третьем оке? Хотя, завихрения магии вокруг дверного проема девушка ощущала весьма четко, и без всякого там мистического ока.
Зато, через некоторое время, Гарри воскликнул:
- Я вижу ее, Герми, я ее вижу!
- Чем она занимается, рассказывай, пожалуйста! – прикоснулась мисс Грейнджер к руке друга, которая все еще оставалась на дверной ручке, и в момент прикосновения, ее сознание затопили видения.
Пожилая, заметно поседевшая женщина в белом халате, сидела перед пультом какого-то аппарата, оснащенного измерительными приборами, мигающими светодиодами и клавиатурой, и писала обычной шариковой ручкой в толстой черной тетраде. Огромный плоский экран сто-дюймового монитора был выключен. В комнате, кроме женщины никого не было. Громоздкую машину по середине лаборатории покрывал серый пластиковый чехол, сквозь который угадывались ее металлические детали.
Вдруг, экран напротив женщины ожил, и на нем появилась чайка, которая летела над ... перешейком „их“ полуострова; оба наблюдателя, узнав его, ахнули. Обзор экрана смещался вслед за птицей, и когда она спикировала вниз, чтобы схватить очередную неосторожную рыбу, они увидели пещеру на заднем фоне. Темный зев пещеры мелькнул лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы они оба ее узнали.
Гермиона судорожно вздохнула, но не открыла глаза и не убрала свою руку с руки Поттера; за то короткое время, что был виден вход пещеры, она смогла рассмотреть внутреннюю обстановку. Там, на небольшом выступе, она увидела – или ей показалось, что увидела – некий золотой сосуд в форме вазы. Но это могло быть и игрой ее воображения. Стоило, потом, все это обсудить с Гарри, в деталях.
Ребята задержались на некоторое время перед той дверью, но ничего интересного больше не происходило – Дама продолжала писать, иногда делая паузу, чтобы проследить за полетом чайки и снова возвращалась к своему занятию.
Это надоело двум молодым наблюдателям, и они почти одновременно отняли руки от ручки двери.
- Гарри, благодаря тебе, я тоже все видела, - тихо сказала мисс Грейнджер и потупила взор. – Почему, когда я дотрагивалась до тебя, мне стали доступны твои видения?
Парень, обдумывая слова подруги, пришел к выводу, что может не так уж не прав был Драко Малфой насчет превосходства чистой крови. Конечно, он не озвучил свое предположение вслух, чтобы не обидеть девушку, но она не дура – рано или поздно сама догадается, как бы горько ей не было.
- Не знаю, Герми, да и какая разница, раз работает, так и будем поступать, - ответил он, хотя, для него, слово „грязнокровка” перестало быть просто обидной кличкой. Надо бы не забыть попозже проверить свою теорию; интересно, действительно ли маглорожденные волшебники не способны к высшей магии без помощи чистокровных. – Поужинать, что ли? Думаю, от вчерашнего поросенка кое-что осталось ...
- Ладно, пойдем! – согласилась девушка и они отправились в столовую.
Стол уже привычно был накрыт для них двоих, а они давно уже перестали удивляться этому. В нагруженных едой подносах их ожидали испускающие пар куски мяса, квашеная капуста и только-что испеченный хлеб. В графине был ледяной медовый напиток. Полчаса спустя, насытившись, они откинулись назад на спинки стульев и блаженно заулыбались друг другу. Кто бы ни был тот невидимый благодетель, который заботился об их беззаботном и счастливом проживании в этом доме, он прекрасно справлялся со своей работой и они были ему очень благодарны.
- Если нас и дальше будут так кормить, то боюсь, что я растолстею и стану похожей на Миллисенту Булстроуд, - сказала Гермиона. – Но все так вкусно, что я просто не могу отказаться.
- Не беспокойся, даже если растолстеешь, все равно останешься красивой, - успокоил ее парень. Его полуприкрытые глаза сверкнули зеленым огнем, когда он посмотрел на девушку, и та смутилась, опустив веки.
Между ними возникла неловкая тишина. Гермиона хотела спросить Гарри, действительно ли он считает ее красивой, но так и не смогла произнести ни слова от волнения. Он никогда раньше не делал ей комплиментов, вообще не относился к ней как к девчонке – и вдруг, такое!
Прошло не меньше пяти минут напряженной тишины, во время которой никто не смел шелохнуться, только сейчас осознавая, в какой пикантной ситуации они оказались – молодая пара и совершенно одна в чужом доме. И что бы они ни позволили себе сделать, все останется только между ними. Если они решат поддаться своим чувствам. Если ...
- Гхм-кхм ... – прервал затянувшееся молчание Гарри, - не пойти ли нам обследовать второй зал, тот, что с круглым столом?
Гермиона удивленно распахнула глаза и по-новому взглянула на парня напротив себя. Он был также, как и она, взволнован, но держал себя в руках, – только его изумрудные глаза светились ярче обычного. Сердце девушки подступило к горлу и она, сглотнув, поспешно кивнула головой.
- Давай. Мы еще вчера хотели пойти туда.
Она поспешно вскочила с места, запуталась в полах своего плаща, зацепившись за стул, вскрикнула тихо и смущенно посмотрела на Гарри, когда тот придержал ее за локоть, чтобы не дать ей упасть. Она побежала в другой конец зала, чуть не врезалась в ворота, поспешила схватиться за железное кольцо, выполняющее роль дверной ручки и дернула его на себя.
Дверь не поддалась.
- Нет, это уже ни в какие ворота не лезет! – воскликнула она. – Что здесь происходит? Двери переходят с места на место, словно хогвартские лестницы; то открываются, то нет ... Хотя ... – Она полезла в карман джинсовой куртки, в которую была одета под меховым плащом, и достала оттуда палочку. – Алохомора! Хм... Алохомора! Гарри, попробуй ты!
Страшное подозрение о потери магии закралось в ее сознание.
Но и Поттеру не удалось открыть дверь при помощи Алохоморы. Она не знала, печалиться или радоваться неудаче друга.
Парень положил руку ей на плечо, и она подняла глаза на него. Он смотрел на нее точно также, как когда-то, на пятом курсе, смотрел на Чжоу Чанг. Ее бросило в жар от волнения и тщательно скрываемой радости.
- Гермиона, ну не надо так переживать. Ничего ведь страшного не случилось.
- Ты сказал, что я красивая ...
- Нуу, ты и в правду красивая, всегда казалась мне самой привлекательной из всех... Но ты...относилась к нам ... ко мне, конкретно, как к другу и я относился к тебе соответственно ...
- О чем ты говоришь?
- О том, что с первого курса ты относилась к Рону иначе, чем просто к другу; а мне досталась роль третьего лишнего.
Гермиона непонимающе заморгала, пытаясь уловить логику в его словах.
- Не знаю, чем я показала свое особое отношение к Рону и свое пренебрежение к тебе, Гарри, но я думала, что отношусь к вам обоим одинаково.
- Нуу, ты с ним постоянно ругалась ... Ребята говорили, что молодые бранятся, только тешатся и значит любят друг друга, вот я и не вмешивался ...
Ах, вот оно что!
- Знаешь, все было совсем не так. До прошлого года, я бранилась с Роном, потому что не выносила его лень. А в этом году, после свадьбы Билла и Флер ... Ну, ты сам все видел – он стал совершенно другим, более милым, обходительным, что ли?... А ты каким был, таким и остался – ровно и по-дружески относился ко мне, ни разу не заикался о моей красоте ... Я думала, что ты влюбился в Джинни.
Гарри взял Гермиону за руку и привел обратно к столу. Подождав, пока она усядется на свое место, посерьезнев, заговорил:
- Раз уж начали, давай говорить начистоту, согласна? – Девушка завороженно кивнула головой, глядя парню в глаза. – Летом Рону подарили некую книжку о том, как обворожить приглянувшуюся ведьму. Названия не помню, но помню, что Билл нашел ее среди вещей Сириуса и, не спросив меня, сразу отдал ее брату, хотя она, в действительности, была моей. Я нашел ее среди разбросанных вещей Рона слишком поздно, когда он успел уже заинтересовать тебя своими новыми манерами. Попав под его воздействие, ты стала более „благосклонна“ к нему – по крайней мере, мне так показалось; тогда я посчитал, что уже поздно что-то делать и лучше смириться с твоим выбором.
- Гарри! ...
- Хотя, с самого первого курса, мне нравилась только ты, Герми! Всегда, когда бы я ни впутывался в неприятности, ты была рядом и вытаскивала меня из любых передряг. Никогда меня не предавала, не поступила как Рон – ни на четвертом курсе, ни сейчас ... Даже, когда мои необдуманные действия шли в разрез здравому смыслу, ты не оставила меня ... И вообще, ты моя единственная, верная подруга. Кроме того, ты очень красивая и привлекательная; и я не приму слова „Неправда”!
Ее щеки пылали и она молчала, но ее молчание говорило само за себя.
- Я думаю, что нам некуда спешить, мы здесь застряли, по-видимому, надолго и неизвестно, удастся ли вернуться обратно, Герми. Давай, пока, не углубляться в рассуждения и не заморачиваться, не делать поспешных выводов. Время все расставит по своим местам. – Он положил руку поверх ее сжатых кулачков. – Друзья?
Она сдавленно вздохнула:
- Друзья, конечно. Ты просто ошарашил меня, - засмеялась она с облегчением.
Глава 12ИНТЕРЛЮДИЯ ПЯТАЯ
После уикенда, сотрудники фонда „Энтробас”– те, которые не были отправлены в отпуск своей начальницей, вернулись на работу. Увидев постороннее лицо – Поттера, в своей святой святых, они хотели было возмутиться, но доктор Смит быстро наплела им что-то про внештатного сотрудника, работающего над секретным проектом под ее руководством, и на этом они успокоились. На текущей летучке, Доктор Смит вынесла новую задачу на повестку дня по налаживанию звука к Хипоизображению и объявила ее приоритетной.
Им с Поттером срочно хотелось знать, о чем разговаривают их молодые версии; особенно, после того, как сегодня утром в их отношениях наметилось некое отчуждение.
Вчера вечером, увидев, что подросткам не удалось открыть ТУ загадочную дверь, взрослые Поттер и доктор Смит решили на время отстраниться он наблюдения и отдохнуть. А теперь уже жалели о своем решении.
Сегодня, после запоздалого завтрака, молодым путешественникам удалось открыть вторую заинтересовавшую их дверь, что вела в залу с круглым столом. Хоть семнадцатилетним Гарри и Гермионе удалось получить доступ к этому загадочному помещению, чему они несказанно обрадовались, в их жестах читалась некая скованность и напряжение.
Уж не поссорились ли они во время ужина? – думали наблюдатели за экраном Хипостатора.
* * *
Попав внутрь, они немедленно приступили к более детальному, чем в первую ночь пребывания здесь, изучению залы. Тогда они лишь заглянули внутрь и сразу стали строить гипотезу про киносъемки фильма. Для начала, нужно было открыть окна, чтобы осветить помещение. И здесь, как и в спальнях на втором этаже, жалюзи висели с внешней стороны и открывались точно так же – дерганием веревки изнутри.
Дневной свет хлынул в помещение, разгоняя темноту, рассекая пыльный воздух длинными широкими полосами.
Зал был круглым и настолько просторным, что мог бы соперничать с Большим залом Хогвартса. Посередине помещения стоял необъятный круглый стол, а на нем, вершинами лезвий к центру, лежали мечи. Некоторые из них были в ножнах, некоторые – обнажены, а ножны валялись на полу.
* * *
Сначала Доктор Смит не обратила внимания на небольшой булыжник в центре стола. Но потом, заметив его и увеличив Хипоизображение, чтобы лучше рассмотреть, оба они с Поттером увидели, вбитый на половину в этот камень, меч. Скорее – короткий меч, но с инкрустированной многочисленными драгоценными камнями рукоятью.
„Экскалибур!” – воскликнули они одновременно, а потом, посмотрев друг на друга, синхронно рассмеялись – забавно, но уж очень игрушечным и чересчур разукрашенным выглядел этот меч.
Вернув изображению первоначальный размер, чтобы удобно было следить за всей обстановкой в целом, они с облегчением отметили, что в этот самый момент, их молодые версии выглядели дружными и беззаботными – вместе делились впечатлениями и смеялись над „игрушечным“ мечом и нелепым камнем посередине стола.
* * *
Потом молодой Гарри присел на корточки, чтобы получше осмотреть, куда уходит нижняя часть камня с мечом. Бесчисленное количество ножек поддерживало тяжелую столешницу и, как спицы колеса, отходило от краев круглой дыры в центре стола. А через эту дыру проходила нижняя, доселе невидимая часть камня и упиралась в пол. Дюжину, а может и больше, резных деревянных стульев, которых в первой ночь нашли здесь разбросанными, некоторые из них тогда вообще были сломаны; сейчас были как новенькие и аккуратно расставлены вокруг него.
Слегка приоткрытая дверь привлекла внимание юного этузиаста к себе. Гарри сразу решил сообщить об этом подруге, и они поспешили исследовать ту комнату. Это была оружейная с прилегающей к ней подсобкой для охранников – длинное, узкое и помещение, почти без окон. В углу были сложены флаги и знамена, свернутые вокруг коротких шестов, готовые к любой битве. Развернув некоторые из них, они надеялись по принадлежности гербов к известным по истории аристократическим династиям узнать из какой страны и эпохи эти знамена. К сожалению, затея провалилась – ни один герб не был им знаком.
Но, в подсобке, на стене, висело знамя размером с гобелен - от потолка до пола, кроваво красное, с вышитым золотой нитью львом между тремя королевскими коронами. Это показалось знакомым молодой Гермионе, и она что-то сказала тому Гарри. Они заспорили ...
* * *
У экрана Хипостатора пошел аналогичный разговор.
– Смотри, Гарри, – сказала доктор Смит взрослому Поттеру, – знамя нашего факультета, Годрика Гриффиндора.
– А также, герб короля Артура! – вставил Поттер, и его подруга посмотрела на него с удивлением и толикой уважения. – Что? Я давно не тот олух, каким был в школе.
– Конечно, Гарри. Я догадываюсь, что так оно и есть.
Тем временем, молодой Гарри отыскал в углу - среди множество других свернутых знамен и вымпелов - зеленое знамя, с красным драконом на нем.
– Это снова герб короля Артура, но другой, - уверенно сказал Поттер у экрана. – Как вероятно тебе известно, у Артура , как и у других королей и прочих властителей, было несколько гербов. Это делалось для того, чтобы избежать путаницы с остальными дворянами, у которых были похожие или точно такие же гербы. Как например, у сэра Пелинора и сэра Ламоранта – герб одинакового пурпурного цвета, лев на четырех лап, но крестики разной формы и цвета ...
Вдруг, доктор Смит вспомнила, что среди свернутых знамен в зале с круглым столом были два пурпурных и ее озарила невероятная догадка, которой она тут же поделилась с другом:
- Хочешь сказать, что это строение – замок короля Артура? Камелот?
Взрослый Поттер задумчиво кивнул головой и пальцем потер переносицу, где раньше носил форменные очки-кругляшки.
- Почему бы и нет! – сказал он, а потом приуныл. – Хотя, нет. Это строение маловато для того, чтобы быть замком Камелот. Но у короля Артура был не один только Камелот, были и другие замки в его распоряжении.
– Да, я согласна, это не замок ... - ответила доктор Смит. – Но Круглый стол с дюжиной мест для его двенадцати рыцарей – есть, вымпелы и знамена с необходимой геральдикой – есть... Хммм ... все может быть.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Гарри, ты разве не видишь, что ТАМ происходит?
– Вижу, конечно.
* * *
А там, в арсенале, молодые семнадцатилетние волшебники открывали один за другим сундуки, шкафы и комоды, в которых нашли значительное количество холодного оружия и части брони. Они были очень качественны, сделаны с большим мастерством и из превосходных материалов. Их количество было достаточным, чтобы вооружить целую роту; тут имелось все: луки, стрелы, копья, пики, мечи, кинжалы, щиты и шлемы.
А дальше нашлись даже бараки с двух- и трех-этажными, крепко скованными койками для того же самого количества людей и скромных размеров столовая, смежная с кухней, которую Гарри уже посещал. Гермиона лишь заглянула туда, хмыкнула и вернулась обратно.
В оружейной, вдоль стены были расставлены рыцарские доспехи, в полный рост. Каждый из этих доспехов был закреплен к маленькой подставке, чтобы держался прямо и не свалился. Молодая Гермиона, для верности, толкнула один из них и тот, беззвучно для наблюдателей у Хипостатора, грохнулся на пол и распался на части.
Подобными рыцарские доспехи были и в замке Хогвартс. Но в школе не было брони для коней, а здесь их было много, рядом с рыцарских щитами у противоположной стены. Нашлись даже шлемы в форме лошадиной головы.
* * *
Доктор Смит и взрослый Поттер начали улыбаться, когда их молодые версии на экране надели себе на головы эти огромные лошадиные шлемы и начали бегать вокруг, изображая из себя рыцарских коней без всадников.
- Кажется, напряжение между ними спало, - сказал Поттер.
- Надо еще узнать, из-за чего оно появилось, - ответила доктор Смит и задумалась. А потом, вдруг, неожиданно, покраснела.
Поттер улыбнулся подруге.
- Гермиона ... Я думаю, что и в этот раз буду джентльменом! Ай, зачем! – одернул он шлепнутую подругой руку назад. – Что я такого сказал?
Картинка на экране резко пропала, сменившись ровным желтым полем, по которому медленно прошествовали слова:
Пред нею зеркало давно
Висит – его прозрачно дно,
Где тени зреть ей суждено:
Большой дороги полотно
До башен Камелота...
- Думаю, наше предположение было верным, - посерьезнев, сказал Поттер. – Но и зеркало, чем-то важно. Думаю, и тот старик, что появился в нем, не простой.
- Будем наблюдать и ждать. Сделаем карту полуострова с большой высоты при помощи Хипостатора, поищем где это Гугль-маппом ... И пора уже сделать график наблюдений.
Доктор Смит расчетливо прищурила глаза и морщинки в уголках собрались веером, привлекая внимание Поттера к себе.
- Как думаешь, правильно ли будет включить в график и некоторых из моих сотрудников?
Глава 13ИНТЕРЛЮДИЯ ШЕСТАЯ
- Это Тинтагель, Гарри! Гугль-мап выдал Тинтагель, как самое вероятное местонахождение дворца короля Артура! – воскликнула Доктор Смит, утром, как только увидела своего друга, уставшего после ночного дежурства у Хипостатора. – Я так и знала, что увижу что-то знакомое, ведь, я бывала там в детстве. Меня родители возили на экскурсию в руины Камелота, после прочтения мной Легенды о короле Артуре. Там есть руины некого замка, якобы принадлежащего королю Артуру с пятого или шестого века; а рядом, за крепостными стенами - некая деревня Дарк Эйдж ...
Она словно превратилась в прежнюю, такую знакомую со школьных лет, Гермиону, еще не сломленную неудачной супружеской жизнью. Взрослая уже женщина, а вся лучилась восторгом, фонтанировала кипучей энергией и жизнерадостностью, как подросток ...
- Что, неужели предлагаешь ехать туда, искать следы нашего пребывания там? – Поттер, со своей стороны, источал здоровый скепсис и неверие. – Или ты думаешь, что найдешь там сейчас нас молодых? Брось, Герми, ведь прошло так много лет ... Кроме того, ты забываешь, что ЭТОГО С НАМИ НЕ СЛУЧАЛОСЬ! Это – он указал на завтракающих семнадцатилетних героев на экране - другая реальность, нас там никогда не было ... Мне кажется, что ..
- Мы называем ЭТО „хипостатичной реальностью”, - прервала поток его словоизлияния доктор Смит. Она заметно приуныла, и Поттеру стало совестно, что он лишил подругу призрачной надежды на успех. – Мне казалось, что из-за нашего вмешательства, нас-молодых перекинуло в будущее. Там, на острове Мерлина, вовсю идет строительство новых объектов ... – Она замолчала, осознав бред, который несла перед другом. - Все равно, нам стоит посетить это место.
- Нет проблем, посетим хоть сегодня, - согласился мужчина. – Нужно выбрать дежурного из твоих сотрудников, чтобы записывал на флэшку просмотренный материал.
Это было, определенно, не то место.
Для начала, руины, которые, опрометчиво или нет, называли руинами замка короля Артура, Камелот, находились не на полуострове, а на большой земле. У берега – да, но на большой земле. И второе отличие было в том, что остров Мэрлина, как его называли – там даже была пещера Мерлина, доступная только во время отлива – был не полуостровом. Чтобы соединить две части суши, были построены шесть мостов, на разных уровнях.
И не было того ровного, пресеченного стеной перешейка! Поверхность острова была не ровной, а скалистой, с грубым ландшафтом; и не той, почти плоской, равнинной территорией, которую они видели на экране Хипостатора.
И последнее обстоятельство – даже если это было нужное им место, после всех проведенных строительных, транспортных, археологических и прочих работ, мало что могло остаться прежним.
Повсюду шныряли организованные группы туристов и любителей археологии, которые, вообразив себя Индианами Джонсами современного разлива, рылись среди песчаных скал у подножия скалистого берега, уверяя всех, что у них есть шанс найти доказательство существования Камелота. Например, Меч Экскалибур!
Присоединившись к колонне энтузиастов и туристов, Грейнджер и Поттер с разочарованием осмотрели „руины Камелота” – старательно восстановленные и приведенные в божеский вид для туристов. Потом, последовали за япошками по самому верхнему из всех шестерых мостов к острову. Там, на верху, раздираемые сомнениями, они смотрели на опустившиеся до уровня моря скалы, гадая, не останки ли это увиденного на Хипостаторе перешейка или ... Или это совсем не то место.
Сомнения, что они ошиблись в поисках переросли в уверенность, когда они услышали объяснения гида японским туристам про новых кафешках и закусочных на острове Мерлина.
Поверхность острова представляла собой один сплошной скалистый рельеф – вся растительность была привезена из большой земли и посажена на торфяной почве работниками объекта.
Помотавшись немного туда-сюда в поисках тех видов, которые они видели на Хипостаторе и не найдя ничего подобного, они аппарровали обратно в фонд „Энтробас”.
***
Джонатан Фарли, дежурный по наблюдению за „хипостатичной реальностью”, увидев их, изобразил на лице загадочную мину и вручил своей начальнице и ее закадычному другу полную флэшку с записями. Собрав с рабочего стола Доктора Смит свои матералы, над которым он работал паралельно с порученным заданием, он отправился в комнату отдыха при лаборатории, пить кофе и курить в компании своих коллег.
В комнате отдыха - об этом Доктор Смит хорошо знала и старательно поощряла - сотрудники, расслаблялись кто как мог: курили, пили кофе, перекусывали, обсуждали политику или просто сплетничали; а также обсуждали результаты своей индивидуальной и коллективной работы, вовсю фантазируя и выдвигая самые невероятные гипотезы. Чаще всего, здесь рождались самые передовые и по-настоящему ценные идеи. Или, наоборот, ставился крест на безнадеждную, с точки зрения эффективности или реализации, работу – вклад, не менее важный, чем основная деятельность лаборатории.
Если бы о достижениях фонда „Энтробас”, в областях магловской и магической науки, узнали официальные власти, это произвело бы эффект взорвавшейся ядерной бомбы.
Слава богу, Мерлину или Ктулху, другие ученые даже не подозревали о существовании этой лаборатории – пожелание основателя Джона Энтробаса исполнялось в точности до мелочей и по сей день.
Запись на флэшке они смогли просмотреть лишь ночью, как только молодые волшебники из хипостатичной реальности отправились спать.
Чтобы обоим, одновременно, и просматривать записи, и поспать, пришлось воспользоваться артефактом Поттера. Увидев „песчанные часы” на цепочке в руках друга, Доктор Смит взорвалась:
- Гарри, откуда у тебя хроноворот? – Ее голос, сейчас, мог успешно соперничать визгливостью с голосом Молли Уизли и его бывшей жены, Джиневры. Поттеру стало очень неприятно, что такая хорошо воспитанная, с прекрасными манерами, девушка, какой была его школьная подруга Гермиона Грейнджер, переняла самую досадную черту семьи Уизли – оглушительные визги. – Неужели, когда мы уничтожали все хроновороты в Министерстве Магии, ты украл один из них? Отвечай, Гарри Поттер!
Поттер стиснул зубы, повторяя себе, что это не Джиневра, не Джиневра ..., но на лбу, рядом с поблекшим шрамом, выступила длинная вена, которая начала часто и сильно пульсировать. Он посмотрел на свою старую подругу, думая с сожалением, что возможно время прибавило ей знаний, но ухудшило ее сварливый и раньше характер. Посчитав до десяти и обратно, чтобы успокоиться и не позволить обидному словечку нечаянно вырваться, он тихим голосом сказал:
- Герми, не будь такой доставучей занудой, как в школе. Я не маленький уже, и не тот импульсивный, пустоголовый гриффиндорец, которого ты знала. Давно из этого вырос. И уж точно не воровал имущество Министерства! – Он повертел в руках хроноворот и найдя нужное место, поднес артефакт ближе к глазам подруги. – На, смотри.
По краю золоченого ободка хроноворота шла надпись:
„ Эдвард Дж. Поттер - ПОСЛЕДНИЙ ЖЕ ВРАГ ИСТРЕБИТСЯ — СМЕРТЬ”
Доктора Смит словно облили ледяной водой – она почувствовала себя последней сволочью. Аж захлебнувшись слезами, повесив головой от стыда, она смогла еле выдавить:
- Извини меня, пожалуйста, Гарри! Я тебя очень обидела. Прости.
Постояв рядом с провинившейся женщиной, он наконец пальцем поднял ее лицо за подбородок, чтобы посмотреть в ее заплаканные глаза.
- Принимаю извинения, но в последний раз. Надоело, что каждый встречный держит меня за дурака ... Уж, от тебя я такого не ожидал, честно. Мы взрослые люди, а я честный человек – подобные обвинения в мой адрес обидны, особенно от тебя ...
- Прости ...
- Ладно, забудь. Давай досмотрим запись.
***
На экране, молодые Гарри и Гермиона пытались обследовать окрестности коттеджа, но не смогли продвинуться дальше из-за глубокого снежного завала, который кто-то вынес со всего двора. Кто-то заботливый постарался выгрести снежный сугроб со двора и с территории хозяйственных построек, но за забором так и стоял девственно чистый, белый покров по пояс ребятам. Они попытались несколько раз, безуспешно, сдвинуть створки ворот, ведущих к открытому полю за сколоченной вертикальными балками оградой, но ничего не вышло.
- Может Экспульсо? - предложил Гарри, чтобы вынести мешающую им преграду. Согласно кивнув, девушка вынула палочку из кармана и воспользовалась предложенным заклятием, но оно отскочило от ставшего видимым магического барьера. Тогда, она принялась водить палочкой по барьеру, исследуя его диагностическими чарами. К сожалению, неизвестно откуда взявшееся заклинание не поддавалось ее диагностическим чарам, а больше никаких других способов она не знала.
- Нет смысла, Гарри, - сказала девушка через несколько минут и повернулась обратно к дому, – кто-то наложил на ворота и ограду сложнейший магический барьер, а я ... – она махнула рукой. – Ничего не выйдет, так что идем отсюда.
- Мдааа...
Под взглядами огромных влажных глаз сытых коров, пережевывающих сено, они отправились в дом, выбрав теплый переход - через кухню. Там, на пылающей печи, они нашли полную кастрюлю парного молока, а на необъятном кухонном столе – горку свежей выпечки. Здесь было так приятно, тепло; а аромат свежеприготовленной еды был таким упоительным, что они, забыв о скором завтраке, о прогулке и секретах, подгоняемые разыгравшимся волчьим аппетитом, присели рядышком на грубой скамье за полной до краев миской молока и начали уплетать за обе щеки, улыбаясь друг другу ...
- Я и вправду растолстею, - сказала Гермиона, сделав последний глоток молока из кружки и наливая себе еще.
- Зато посмотри, какой ты розовощекой стала и как у тебя блестят глаза, - сказал Гарри, подходя к подруге с пустой кружкой в руках. – Это тебя так укра ...
Картина резко оборвалась, на экране проступили снежинки, а потом, на переднем плане, появился кусок пергамента, на котором был написан еле различимый набор цифр.
Доктор Смит начала менять настройки, чтобы очистить изображение, это ей плохо удавалось, пока, внезапно, помехи сами не исчезли, прояснив изображение помятого пергамента. Незнакомым почерком на нем были выведены некие координаты.
- Это похоже на географические координаты, - сказал кто-то у них за спиной. Обернувшись, они увидели сотрудников фонда, полным составом, смотрящих вместе с ними на экран Хипостатора. – Но есть одна загвоздка ...
- И в чем же эта загвоздка - спросила доктор Смит?
- Все очень просто, - ответил ее коллега, стоявший у них за спиной. - Обычно, географические координаты это последовательность двух углов: первый из которых - географическая долгота, а второй – соответственно, широта. Именно это мы и видим на записи. Но, есть еще и третья координата, причем, отрицательная. Вот в чем загвоздка.
- Да-да, я понимаю. Последняя, третья координата, могла бы означать только высоту, ведь так? – Сотрудники закивали, дружно соглашаясь с ней. – Но, высота должна быть положительной величиной, а здесь ... Бессмыслица какая-то, - размышляя вслух, Доктор Смит подняла глаза на своего друга. Он смотрел на нее с толикой веселья, и она догадалась, что запуталась среди своих высоконаучных терминов, забыв о самых элементарных вещах. – Высота не может быть отри ... Постой, постой! Аааа ... – Наконец дошло до нее то, что она не видела в упор. – Отрицательная координата – это глубина под уровнем моря. Или под уровнем первого этажа коттеджа.
В тот же момент, по изображению пергамента прошла рябь, цифры заколебались, размылись, а потом снова появились. Но теперь, появилась еще одна - четвертая координата, тоже отрицательная, и в лаборатории наступила гробовая тишина.
- Это что? Координата времени? – предположил наугад Поттер, и доктор Смит подскочила с места, неверяще вытаращив глаза. За спиной нарастал шум одобрительных комментариев ученых. Среди бубнежа мужских голосов четко выделялся тоненький голосок молодой сотрудницы, мисс Доменик Сторн, выпускницы Кембриджского университета физических наук.
- Четырехмерный пространственно-временной континуум Минковского, Доктор Смит!- твердо пискнула она. – Отрицательная величина может означать только одно – прошлое.
- Хочешь сказать, что мы отправили самих себя на почти тысячу лет в прошлое? – воскликнула Гермиона. – Но Хипостатор не может перемещать ... Это просто не возможно.
Доктор Смит впала в когнитивный диссонанс – она не верила своему же умозаключению, потому что ей не верилось, что постороннее вмешательство в работу ее машины могло бы вызвать такой эффект. Но факты подтверждали, что молодых Гарри и Гермиону переместило не только во времени, но и в пространстве.
- Думаю, ты права, - согласилась она. – Надо записать эти числа, а завтра настроить Хипостатор на эти координаты. Но, сначала, проверьте Гуглем, куда ведут первые две координаты. Думаю, нас ждет немалый сюрприз.
Загалдев, ученые скучковались вокруг соседнего экрана, связанного с глобальной сетью и ввели последовательность координат.
На экране появился берег залива. Они увеличили масштаб изображения, и вот тут-то их и ждал настоящий сюрприз: появился полуостров, расположенный недалеко от обсуждаемого ранее места – Тинтагель. Он было совсем рядышком с ним, на каких-никаких два-три километра дальше.
Полуостров этот показался наблюдателям каким-то другим, не таким, как увиденный ими раньше на экране Хипостатора. Возможно, во всем был виноват снегопад, который в той реальности продолжал идти и укрывать под собой большую часть местности. Но, сегодня, карта Гугль-мапа показывала местность, покрытую зеленью. Первое, что бросилось в глаза, был глубокий и тесный провал, который словно гигантским ножом, разделял территорию полуострова на две неровные части. Второе, - перешеек был толще, чем тот, который они видели на Хипостаторе.
Но все остальное было идентичным. Крепостная стена, длиннее прежней, стояла поперек обычной, грунтовой дороги. Правильный контур древних руин выступал на зеленом травяном фоне за стеной. А дальше, на севере, было почти ровное зеленое поле, которое заканчивалось плоским мысом. За нешироким, но с бурными течениями, проливом наблюдалась пара скалистых островов под названием „Сестры“ ( The sisters).
Вся восточная сторона перешейка, заваленная скальными выступами, была изломлена пещерами. По карте нельзя было утверждать с точностью, но вполне возможно, и с западной стороны рельеф такой же.
Все заметили, что этот полуостров и по сей день оставался безлюдным, нетронутым цивилизацией. Словно над ним были установлены маглоотталкивающие чары.
Местность стоило осмотреть.
- Слушайте меня все, для вас есть новое задание! – прозвучал властный голос Доктора Смит. – Параллельно с налаживанием звука, надо установить темпоральную связь с подростками. Группа разделяется на два отряда: первый, под руководством Джонатаном Фарли, занимается звуком. Второй – связью. Лайл Редмант руководит второй группой. Завтра утром жду вас с докладом. Свободны.
Глава 14ГЛАВА 6.
– Гарри, посмотри! – мисс Грейнджер растерянно указывала на уходящие вниз ступеньки лестницы. – Вчера этого входа в подземелье здесь не было. Я в этом уверена ...
– Я тоже впервые его вижу, Герми, – заглянул в темный проход Гарри, слегка наклонившись вперед, чтобы рассмотреть в полумраке куда ведет лестница.
Вдруг, факелы на стенах, доселе невидимые в темноте, зажглись, и они получили возможность осмотреться. Каменные ступеньки, ведущие вниз, заканчивались лестничной площадкой, а за ней коридор поворачивал направо, маня за собой любознательного парня. Ему захотелось немедленно пойти туда и исследовать эту новую загадку, что он и сделал, не раздумывая ни на минуту. Лишь дойдя до лестничной площадки, он заметил, что девушка не последовала за ним, как он ожидал.
Она стояла на верху, прислонившись к дверному косяку и о чем-то раздумывала.
– Герми? – нетерпеливо позвал он подругу, ожидая, что она немедленно побежит за ним. – Идем!
Но она не двинулась с места.
– Гарри, боюсь, что отправляться в незнакомое нам подземелье без присмотра взрослых не самая лучшая идея. Все здесь настолько странно, что я боюсь идти неизвестно куда. Мы ведь даже приблизительно не знаем, что нас ожидает там внизу...
Но ее друг лишь засмеялся, по-гриффиндорски смело шагнул вперед и скрылся за углом.
Оставшись одна, мисс Грейнджер внезапно осознала, что остаться без Гарри она боится больше, чем спускаться вниз. Приступ паники накатил на нее настолько неожиданно, что она еле смогла взять себя в руки и не завизжать как обычная магла. Вся в холодном поту, содрогаясь и браня себя за детские страхи, которые накатили на нее в самый не подходящий момент, она бросилась догонять Поттера.
– Гарри, постой! – позвала парня Гермиона, и тот остановился, чтобы подождать девушку.
Как оказалось, лестница из хорошо обработанного камня заканчивалась сразу за второй лестничной площадкой, а дальше ее заменяли ступенчатые углубления, выдолбленные прямиком в камне – неровные и необтесанные. Идти по ним было очень нелегко, а где-то и опасно, но факелы продолжали вспыхивать по мере спуска ребят, тем самым обеспечивая их достаточно хорошим освещением. Нагнав парня, мисс Грейнджер вцепилась в его руку и вся дрожа, попыталась заглянуть за его плечом.
– Как думаешь, куда нас приведет этот тоннель? – спросила она.
– Не знаю, Герми, но у нас нет выбора. Все это, – взмахом руки указывая на уходящие вниз ступеньки и услужливо вспыхивающие факелы, сказал он – часть чьего-то плана, чтобы мы получили очередную подсказку и продолжали искать.
– Вроде золотой вазы?
– Или еще чего-нибудь. Я нутром чую, что нас ожидает нечто грандиозное.
– Более грандиозное, чем все что мы видели наверху, со всеми двигающимися дверями, рыцарскими доспехами, оружием, знаменами ... – Мисс Грейнджер замолчала, стараясь отдышаться и поспеть за шагом своего друга. – Но, да. Ты уже говорил, что чувствуешь это место своим. У меня нет подобного ощущения, но и угрозу для нашей жизни или здоровья я так же не ощущаю.
– У тебя своя интуиция, Герми, я заметил, - задумчиво сказал парень. – Ты сильна там, где я чувствую себя бесполезным и наоборот. Мне кажется, что мы дополняем друг друга, и это поможет нам в наших исследованиях. Так что, доверься моему инстинкту, а я - твоему.
Улыбнувшись в скудном освещении факелов друг другу, они продолжили спуск вниз. Через некоторое время, еле уловимый запах гниющих водорослей подсказал, что выход наружу близко и коридор закончится выходом к морю у подножия скалистого берега.
Вдруг Гарри застыл на месте. Его попытка разглядеть хоть что-нибудь во тьме коридора неожиданно позволила ему увидеть магическим зрением впереди кое-что, воспринимающееся как огромное скопление магии, похороненное глубоко в скале. Осознание мощи этой магической аномалии отрезвило его и заставило стать посерьезнее.
Хотя, с одной стороны, огромная магическая мощь не обязательно должна быть чем-то смертельно опасным. Но, с другой стороны, ощущалось ЭТО именно так, если верить своей интуиции.
На мгновение он заколебался, стоит ли продолжать идти дальше или им лучше все же вернуться. Одна часть его сознания, та, которая отправила его на факультет храбрых и безрассудных, кричала, что он должен идти вперед до конца и узнать, что может излучать настолько много магии. Но другая, более осторожная его сторона – слизеринская, - кричала, что идти неизвестно куда наобум – это форменное самоубийство и полный кретинизм.
– Гарри? Что-то случилось? – дернув его за рукав, спросила мисс Грейнджер, когда заметила колебание и неуверенность темноволосого парня.
Но Поттер ей не ответил, только покачал головой. Он и не знал что ей сказать – ответить „Все в порядке” было бы ложью, но и точного объяснения причин своего беспокойства у него не было.
– Ты ничего не ощущаешь, да? – повернул он голову к лохматой девушке и его взгляд скользнул по ее бледному лицу, задержавшись на копне непричесанных, спутанных кудряшек. Это его почему-то возмутило. – Герми, что за ... Ты забыла причесаться, что ли?
– Гарри! – взвизгнула возмущенная отсутствием такта у друга девушка. – Не хами! Лучше объясни, что я должна была почувствовать?
Ей стало стыдно за себя. Вспомнились все неприятные клички, которые следовали за ней всюду, куда бы она не пошла: лохматая зануда, воронье гнездо, швабра ... Ну, почему? Почему утром ей не приходит в голову, как любой нормальной девушке, хоть разочек приглянуться в зеркале, причесаться ... Она прислонилась лбом к плечу друга, чтобы тот не заметил ее пылающие щеки – словно в полумраке можно было что-то заметить, но вот, Гарри заметил ее спутанные кудри.
– Я так и собиралась сделать, да времени не было ... – промямлила она, не заметив, что парень уже забыл о своем замечании и думает о другом.
Он снова вернулся к своим недавним выводам насчет неспособности маглорожденных к высшей магии и манипуляциям тонкими магическими сплетениями. Впервые он об этом подумал недавно, когда подруга не смогла увидеть ничего за дверью таинственной комнаты.
Но то, что фонтанировало магией, там впереди, тонкими магическими сплетениями не назовешь. Это было скорее взрывом волшебства, бьющим по сознанию как таран ... Невозможно было не почувствовать такое невероятную мощь ...
С недавних пор он стал опасаться, что за неожиданное спасение от Волдеморта с Пожирателями и попадание в такое волшебное, гостеприимное место, придется чем-то заплатить неведомым спасателям. Он боялся, что подруге придется одной заплатить за все – своей магией?
Нет, нет, нет! Не надо думать в таком ключе, должно быть другое объяснение. Вдруг он вспомнил, как разрешилась ее проблема в первый раз, перед неоткрывающейся дверью.
– Дотронься до моей руки, Герми, возможно, и здесь это сработает.
Гермиона нахмурилась сначала, но вспомнив прошлый раз, хмыкнула и послушно дотронулась до его кисти. В тот час же по ее сознанию как-будто ударили Бомбардой.
– Да! – пискнула она. – Гарри! Фух, какой водоворот магии, там, должно быть, есть мощнейший артефакт! И, Гарри, он зовет нас!
– Зовет? Я этого не ощущаю.
– Как это не ощущаешь? Оно прямо-таки кричит, чтобы мы его освободили и забрали с собой! – продолжала настаивать мисс Грейнджер. – Чего стоим, давай вперед!
И они продолжили свой путь по еле заметным углублениям на покатом полу. Конечно, спускаться по таким выемкам было сущим мучением, и ребята часто подскальзывались, не заметив их в скудном свете редких факелов. Гермиона стала чаще помогать себе, опираясь об стену, чтобы не упасть. Ребята начали сомневаться, что внизу их ожидает выход наружу, ибо воздух становился все более затхлым и тяжелым.
– Я боюсь, что мы первые посетители этих подземелий с тех-пор, как их вырыли, - пробормотала Гермиона, все еще не выпуская руку парня. Тот засопел, но не ответил. – И что нас впереди ожидает глухая стена ...
Гарри моргнул и привычно поправил очки, чтобы те не сползли с носа. С некоторых пор ему казалось, что без них он видит лучше, но проверять было некогда. Он сделал зарубку на памяти, что займется этим, как только они вернутся наверх.
– Судя по затхлому воздуху здесь, ты права, наверно.
– Мы приближаемся к нему, да? – подскальзываясь, сказала девушка. – Я чувствую жар в солнечном сплетении, а ты? – Она отпустила руку друга, надеясь, что и сама сможет что-то почувствовать. – Мдааа, без тебя ничего не чувствую, - разочарованно сказала она и снова схватила его за руку.
– Я не чувствую разницу, - как-будто не заметив манипуляций подруги, сказал парень. - Я и на первой площадке чувствовал тот же жар ...
– Хм. Гарри, что происходит? Почему я должна прикасаться к тебе, чтобы чувствовать магию?
В ее глазах блеснули еле здерживаемые капельки слез, кольнув парня в самое сердце. Давно он не чувствовал к Гермионе Грейнджер такого букета настолько противоречивых чувств, среди которых и сам не мог разобраться, но в одном он был уверен точно - она была ему близка, как подруга и дорога, как девушка. Ее проблемы он воспринимал как свои и сильно переживал за нее.
– Не знаю, Герми, - вздохнул он. – Но, надеюсь, в конечном счете, все будет хорошо. Главное то, что ты НЕ потеряла свою магию. Могло быть и гораздо хуже ...
– Да-да ...
Тесный коридор закончился и их взору открылось помещение, похожее на широкую пещеру. Гермиона судорожно затрясла руку друга, звонко возвестив:
– Это находится именно здесь, Гарри! Там, впереди и чуть левее, за той вертикальной колоны. Ты тоже чувствуешь его, правда?
Ощущение было необычным и зловещим. Они стояли, взявшись за руки, с широко открытыми глазами и всеми чувствами воспринимали - все сильнее и сильнее, чье-то поразительное присутствие, где-то глубоко в скале.
Гарри поднял свободную руку перед собой, на уровне глаз, и стал водить ею вокруг, чтобы побыстрее найти местоположение магического средоточия пещеры.
В определенный момент к нему пришло видение. Одновременно, рядом он услышал сдавленный крик удивления Гермионы и понял, что, она тоже может видеть эти образы.
***
Древний старик, знакомый парню с зеркала в его комнате, так же, как он только что делал, медленно водил рукой, но по стене пещеры. Та, неожиданно, плавилась под его пальцами, меняя свою структуру, проваливаясь внутрь и создавая своей толщи небольшую нишу. Закончив с этим, старик достал длинный сверток, который лежал вне поля зрения молодых наблюдателей и положил его в нишу. Лоскут обработанной кожи или ткани – они с Гермионой не разобрались в этом, нечаянно развязался и старик засуетился. Из складок мантии из тяжелого темного бархата была вытащена небольшая шкатулка удлиненной прямоугольной формы. Погладив ее, старик что-то прошептал и шкатулка начала расти. Достигнув размера сундука, она легла на выступ перед нишой, и старик еткрыл плоскую крышку. Затем начал вынимать из свертка в тайнике предметы и складывать внутрь сундука.
Первым лег длинный меч в ножнах, рукоять которого украшали множество рубинов и изумрудов.
– Меч Гриффиндора ... – выдохнул Поттер.
За ним последовала небольшая золотая чаша, инкрустированная по всей поверхности четырмя разноцветными драгоценными камнями: рубином, сапфиром, изумрудом и топазом.
– Чаша Хельги Хафллпафф, – озвучила свои предположение мисс Грейнджер.
Красивая женская диадема из золота с сапфирами была следующей.
– Это должно быть диадема Ровены Рейвенкло, но по легенде она из серебра, а эта золотая, – затараторила девушка, но Гарри быстро шикнул на нее, и она замолчала.
Последний предметом оказался золотой медальон на длинной, толстой цепочке, и ребята заметили на крышке коробки не привычную для хоркрукса букву „S”, а нечто иное. Там были три буквы – „HJP”.
– Гарри, – шепнула девушка, – это не медальон Салазара Слизерина, это другой медальон.
– А это значит, Герми, что и остальные предметы не те, за которых мы их приняли. Это не реликвии Основателей, а что-то другое.
Тем временем, старик достал откуда-то кинжал с волнистым лезвием и полоснул им по своей ладони. Брызнула кровь и несколько капелек попало на крышку сундука со спиралевидным орнаментом; сундук окутал синеватый дым и края крышки слились с сундуком воедино.
Закончив с этим, старик спрятал сундук с предметами в тайник и снова провел рукой по скале. Она потекла и постепенно запечатала прореху в себе. Место, где раньше была ниша совершенно не отличалась от остальной стены, и если бы они не следили так пристально за действиями старика, ни за что не поверили бы в это.
– Герми, – вдруг крикнул Гарри, тем самым прогнав видение, – ты взяла с собой хоркрукс или оставила его в палатке?
Мисс Грейнджер фыркнула, гордо задрав нос к верху:
– Меня твой крестный отец неспроста назвал „самой выдающейся ведьмой своего поколения”, Гарри!
– Что ты хочешь этим сказать?
– Что я всегда держу все необходимое при себе. – Ее темные, широко открытые в полумраке глаза, показались парню бездонными темными омутами, и он побоялся заглянуть глубоко в них, чтобы не утонуть навсегда. – Чего? – Она отступила на шаг назад, настороженная его пристальным взглядом. – Он в моей бисерной сумочке, успокойся. Я его оттуда не вытаскивала.
Потом она задумалась, вспоминая рассказ Гарри о встрече с двойником в зеркале.
– Это был тот же старичок, которого ты видел ...
– Да, это был он. Это был я, но очень старый.
– Разве это возможно, Гарри? – шепотом спросила Гермиона, снова стиснув его ладонь.
– Я ... не знаю. Возможно-невозможно ... какая теперь разница?
Постояв немножко в этой пещере, определив место где старик замуровал сундук с волшебными реликвиями, но пока не разобравшись, как их оттуда вытащить и стоит ли пытаться сделать это, они решили продолжить путь дальше по тоннелю.
За первым поворотом они попали в маленькую, тесную коморку, освещенную в тусклом болотно-зеленом свете, идущем со стороны небольшого озерца на полу.
– Это и есть самый вероятный выход наружу, – сказала Гермиона, указывая на сияющую изнутри поверхность водоема. – Но я думаю, что нам придется или нырять, чтобы выйти на берег ...
– Или подождать отлива, – задумчиво закончил за нее парень.
– Думаешь?
– Надеюсь.
– Что будем делать, ждать?
– Почему бы и нет? – Парень подошел к краю берега озера и принялся водить рукой по нему. – Посмотри, вода была выше, вот до этого уровня, – он указал ей на потемнувшую полосу почвы над водой. – Тут еще мокро, а это значит, что вода снижается где-то на час и возможно будет выйти на берег сухими.
– Чем будем заниматься, пока ждем отлива? – спросила Гермиона, поискав глазами подходящее место, чтобы присесть.
– Хм, целоваться? – ухмыльнулся внезапно Гарри, скосив глаза на девушку, наслаждаясь ее смущением. – Ой, ты опять дерешься!
– Гарри, ты обещал мне, что не будешь об этом! – крикнула она, сделав несколько шагов подальше от этого незнакомого ей с этой стороны парня. – Лучше бы нам обследовать то ответвление от прохода, которое я заметила чуть выше.
– А почему не сказала мне об этом? – посерьезнел Гарри.
– Вот и говорю сейчас. Идем?
Ответвление нашлось немного выше основной пещеры с замурованными волшебными предметами и привело их в другую, намного меньшую первой, пещеру. Здесь воздух был гораздо свежим и пахнул морем и водорослями. Впереди, вероятно, когда-то был выход наружу, но сейчас он был почти наглухо заблокирован огромными, тяжелыми камнями, свалившимися друг на друга. Тем не менее, между ними просачивался свет, и ребята заметили, что эти камни были плотнее и жестче, и совсем не совпадали по структуре с камнем пещеры. Их, как-будто, притащили сюда извне, чтобы замуровать вход в большую пещеру. Кто это сделал, тот старик или кто-то другой?
Гермиона вынула палочку и решительно взмахнув ею, крикнула:
– Бомбарда Максима.
Заклинание ударило по завалу, и Гарри дернул девушку в коридор, чтобы осколки не задели их.
– Герми, предупреждать надо! – нервно засмеялся он, но та не сочла нужным объясняться.
Вторая Бомбарда выбросила наружу самые крупные и тяжелые валуны, и дневной свет хлынул внутрь пещеры. На полу они увидели хорошо различимые на свету линии пентаграммы, вплавленные в него. На стенах тем же образом были выведены некие символы, которые парень не узнал; но девушке они были знакомы с курса по „Древним Рунам“, и она, забыв обо всем, начала их изучать.
Оставив подругу, чтобы та, шепча себе что-то под нос разучивать руны в одиночку, молодой Поттер решил не ждать, а отправиться наружу обследовать внешнюю обстановку. Он зашагал прямиком через линии пентаграммы, не подумав о последствиях своей беспечности.
Вдруг, наступив на центр пентаграммы, он услышал голос в голове, как тогда, во время сеанса перед зеркалом.
– Гааррии ... Гарри Пооооттеееер ...
Но, на этот раз, он был не единственным голосом в голове – были и другие, давно потерянные или погребенные в камне голоса. Голоса нечеловеческие, которые просачивались толщу камня; крики диких животных, непонятное бормотание, смех, плач, вой ...
Молодому парню стало жутко и страшно, он попытался убежать, но не смог даже двинуться с места.
Пентаграмма сияла бледным светом. Ее липкие, холодные щупальца, касаясь Гарри, сплетались в неразрываемую сеть, которая тянула его куда-то, не позволяя ему отступиться ни на шаг в сторону. Парень почувствовал головокружение, пошатнулся, потерял равновесие и ... упал ...
... на что-то мягкое и очень удобное.
Теплый старческий голос, но не такой приторно слащавый, как „дедушкин“ голос Дамблдора, поприветствовал его:
– Добро пожаловать, Гарри.
Поттер открыл глаза и увидел, сидящего напротив него, на мягком кожаном кресле, себя-старого – таким, как в зеркале в своей комнате наверху.
– Где я? - сдавлено спросил Гарри и осмотрел перламутровые стены сферического помещения. Между собой и стариком-собой он заметил переливающуюся пленку.
– Во временном коконе, Гарри.
Глава 15В этой главе я использовала идеи Несплюшки, с ее разрешения, которое она дала во время обсуждения фика „Эффект птеродактиля” уважаемой Заязочки.
ГЛАВА 7.
POV Гарри Поттера-семнадцатилетнего
Я и представить себе не мог, что когда-нибудь попаду сюда? Как я могу существовать в одном и том же пространстве и времени вместе с постаревшим собой? Как ОН установил этот „временной кокон”, если, конечно, верить ему на слово?
Одни только вопросы и никаких ответов.
Я попробовал дотронуться до стен этого „кокона”, но мои пальцы оттолкнуло непонятным вихрем, который – я так думаю, окружает нас со всех сторон, отделяя от реальности. Наступившее сразу после этого головокружение говорило о том, что – я это ясно почувствовал на собственной шкуре, стенки кокона защищены каким-то неизвестным заклятьем, поглощающим энергию пытающегося пересечь границу. Да еще руку назад отбросило, и пальцы здорово тряхнуло - мне показалось как от удара электричеством, значит, там еще некая, неизвестная мне дополнительная защита понакручена.
Понял я, понял! Мне дали ясное указание не лезть туда, куда не положено, чтобы не навлечь на свою голову одни неприятности....
Прижав к груди оцепеневшую руку, я злобно посмотрел на Гарри-старика, баюкая пострадавшую конечность и тихо шипя сквозь зубы; и тут я заметил, как этот гад ехидно ухмыляется.
Интересно, он специально не предостерег меня, чтобы развлечься за мой счет или просто не успел? Впрочем, стоит ли сердиться, учитывая, что он – это я?
Стоило, однако, удостовериться в этом, чтобы в дальнейшем между нами не было недопонимания.
– Скажите, вы – это я? – спрашиваю я, чувствуя при этом себя полным кретином. Вопрос на самом деле глупый, учитывая, что он выглядит как моя постаревшая копия. Его длинная до пояса борода скрывала, конечно, черты лица, но сбрей он ее сейчас – я уверен в этом – под ним будет то же лицо, только морщинистое.
Старик, словно пытаясь развеять мои сомнения наверняка, слегка наклонился вперед, опираясь на посох, чтобы я отчетливо разглядел нашу „фирменную эмблему“ – молниевидный шрам на лбу.
Шрам, как и ожидалось, оказался на своем законном месте, но в отличии от моего, был еле заметным и очевидно не беспокоил его. А мой часто болел, зудел и словно жил своей собственной жизнью.
Он кивнул, и я принял было его кивок за утвердительный ответ. Но, через несколько минут, он опроверг мои умозаключения.
– Да, мы один и тот же человек, Гарри, но мы из разных эпох, – просто сказал он, как будто это нечто естественное. Значит, он из моего будущего. Но зачем ему понадобилось связываться со мной? В моей голове табуном проскакивали идеи одна абсурдней другой, навеянные теми фантастическими романами, которые мне пришлось прочесть во время наших с Гермионой странствий по стране, в поисках хоркруксов.
Подумав о хоркруксах, я вдруг осознал всю нелепость ситуации, в которой мы с ней оказались по собственной глупости. Ну, не идиоты ли мы? Искать хоркруксы Волдеморта ... И где? В лесах ... То, что я тупой недоумок, это понятно, но вот та же Гермиона – самая, как говорилось, выдающаяся ведьма нашего поколения – она сразу и безуговорочно последовала за мной, не сказав ни слово поперек! Даже Рона Уизли потащила с нами...
Так или иначе, по воле судьбы, мы вдвоем с ней оказались в этом странном месте. И даже здесь я умудрился выделиться и оказался в самом невозможном из всех странных мест мира, а теперь сижу напротив себя самого, только постаревшего.
Он говорил со мной с терпением, сдерживая собственные эмоций, словно знал насколько я вспыльчив. Впрочем, чему удивляться, если он сказал, что он – это я?
– Да ... Вот делааа... Но, зачем вы привели меня сюда? – Меня обуревали сомнения и страхи, я еще помнил его последние слова во время нашей первой встречи.
– Я хотел тебя кое-о-чем предупредить – начал он, подтверждая мои опасения. – И хотел бы отдать тебе некоторые предметы, чтобы ты их забрал с собой.
В его словах чувствовалась доля некой недосказанности, растерянности или, быть может, недоверия, что очень задело меня. Словно он не до конца доверяет мне и сомневается в моей компетентности.Отсутствие веры в мои способности с его – а в действительности, с моей собственной стороны, оскорбило меня больше всего.
– Говорите, я вас слушаю, – сказал я ледяным тоном, впервые осознав, что обращаюсь к нему на „Вы”.
Дурсли, какими бы они ни были, воспитывали меня правильно, ставя на первое место уважение к взрослым. Это привитое родственниками уважение к старшим и заставляло меня беспрекословно верить директору Дамблдору, не смотря на то, что не раз и не два видел явное противоречие между его словами и его действиями.
– Должен тебя предупредить, – вздохнув начал старый я, - что мы с тобой оказались в петле Мебиуса ...
– Чего? – не понял я. Кто такой Мебиус – человек или некое незнакомое мне заклинание, но само название меня очень насторожило.
Он, не глядя на меня, шевельнул навершием своего посоха, покоящимся до сих пор у него между ладонями. В воздухе появилась и начала плавно изгибаться длинная белая лента, змеясь и мерцая, сотканная словно из звездной пыли. Эта лента с одной стороны была ослепительно белой, а с другой – матово черной. Под воздействием посоха края ленты соединились, составив в месте соединения тонкую блестящую полоску. Получилась обычная петля - светлая снаружи, темная внутри. Подняв руку, старик призвал ее к себе и она плавно опустилась на его ладонь.
– Смотри, Гарри, – сказал старик. – Это должна была быть наша с тобой жизнь, какой бы она не была. – Его сморщенный, костлявый палец указал на внешнюю, светлую страну полоски. В месте склеивания петли появилась маленькая красная стрелка, которая, медленно двигаясь по краям петли, пунктиром очертила линию, пока не дошла – уже с другой стороны, до блестящей полоски, заканчивая свой путь жирной черной точкой. – Так нам было предначертано судьбой жить. Но кому-то наша светлая судьба чем-то мешала в осуществлении собственных планов, и он разорвал петлю нашей жизни, соединяя ее вот так! Смотри! – Одновременно с последним его словом лента разъединилась, но не в месте склеивания, а на сантиметр дальше от этого места. Освободившийся конец ленты, с идущим дальше красным пунктиром перевернулся на сто восемьдесят градусов и снова приклеился к свободному краю ленты. Теперь я видел в чем загвоздка – светлая сторона соединилась с темной – петля получилась перевернутой.
Ага, вот в чем дело! Вдруг я вспомнил, что это за петля такая и кто такой этот Мебиус. Мистер Хопкинс, наш учитель по математике в начальной школе Литлл Уингинга, показывал нам этот способ соединения бумажных полосочек, называя их „листьями Мебиуса”. И он рассказывал еще, что если по этой полоске опустить муравья, эта поверхность в длине покажется ему бесконечной. Но каким боком это касается меня, я не сообразил. Или боялся признаться себе ...
– Продолжайте, я вспомнил об этих лентах, – пальцем указал я на кружившуюся перед глазами перевернутую петлю.
– Видишь ли, Гарри, тот, кто сделал это, разрушил нашу жизнь полностью, перевернув ее на изнанку, чтобы его план воплощался в жизнь, вопреки всякому здравому смыслу и логике. Вспомни свое проживание на Тиссовой с Дурслями, дружбу с Уизлями, ссору с Малфоем, Хагрида – твоего проводника в волшебный мир, полосу препятствий и спасение Философского камня на первом курсе. Вспомни встречу с василиском и задай себе вопрос: на кой тебе, постороннему человеку, было отправляться спасать Джиневру; тебе, а не ее четверым старшим братьям? И дальше ...
– Я понял. Не надо перечислять все мои „подвиги“, я давно над этими странностями задумываюсь, – прервал его я. Дай этому старику волю, и он не остановится до пришествия следующего Темного лорда.
– Ладно, – он быстро переключил свое внимание снова на петлю Мебиуса. – Посмотри сюда. Если светлая страна ленты – это предначертанная нам богом судьба, а другая – отражение „страшных грез” – то, что никогда не должно было с нами случиться, тогда, если правильно срежем петлю и соединим нашу реальную жизнь с жизнью, навязанной нам насильно, что получается? – Он несколько раз за время своей речи разделял и соединял края светящейся ленты то правильно, то с закручиванием.
– Наша реально прожитая жизнь? – ответил я и он согласно кивнул. – И что нужно сделать?
– Нужно еще раз разрубить ленту Судьбы и соединить ее снова, но уже правильно, Гарри! – воскликнул он взволнованно. – Иначе твоя судьба воплотиться в мою жизнь, плавно переходя в полосу пережитых тобой Обливиейтов Снейпа. Тебе придется забыть о любви к Гермионе, жениться на бессовестной шлюшке Джиневре, воспитывать ее ублюдков и так далее.
– Что-что? – не поверил я своим ушам. От самой идеи связать свою жизнь с сестрой Рона меня тошнило.
– Что слышал. И много еще чего, - он был бледен как труп, и я испугался, успеет ли он рассказать мне все. – И запомни наконец, что нельзя связываться с Предателями крови.
Вот, снова эта кличка!
– Скажите, а вы узнали, почему к Уизли прикрепилось это прозвище?
– Узнал. После того, как прогнал Джиневру прочь из моего дома на Гриммуальд Плейс, я не сразу уволился из Аврората. С каждым днем, прожитым вдалеке от рыжих мой разум становился все четче. И я отправился изучать архивы Отдела Тайн. Как ты уже знаешь ... – он посмотрел на меня, - нет, еще не знаешь, но я тебе расскажу. В Отделе Тайн автоматически ведется запись обо всех важнейших событиях волшебного мира, даже самых секретных. Конечно, обыватели не догадываются, что за ними столь пристально наблюдают, иначе подняли бы скандал. Так я узнал, что в школе Молли прокляли бесплодием.
Мне стало так смешно, что я не удержался от и расхохотался. Молли Уизли бесплодна, вот умора. Но старик невозмутимо выждал, пока мой приступ смеха не пройдет и продолжил:
– И так же, как и ее дочь Джиневра, в школе не была образцом морали. Она слыла жуткой вертихвосткой и весьма доступной барышней. Флиртуя с женихом Беллатрикс Блэк, Родольфусом Лестрейнджем, задела тем самым ее гордость и честь, и та наслала на Молли Прюэтт фирменное родовое проклятие Блэков – Бесплодие.
– Но-но-но, – начал бы я, но меня грубо прервали.
– Не перебивай меня, Гарри, я пока еще не закончил!
Я замер, пришибленный. Старик пылал гневом из-за меня, и я почувствовал себя невоспитанным дурачком.
– Извините, – прошептал я, почувствовав как горят мои уши.
– Ладно, принимаю твое извинение, но предупреждаю – у нас не так много времени осталось. Я должен еще много чего тебе рассказать, а если будешь и дальше перебивать, что-нибудь да забуду и нам придется повторить эксперимент.
Я решил не спрашивать о каком таком эксперименте он говорит, лишь кивнул в знак согласия.
– Тааак-с ... Да. Белла наслала проклятие и Молли вдруг изменила свое поведение. Она зачастила в библиотеку, забыв о парнях и полуночных прогулках до чуланов для метел, пока однажды ее к себе в кабинет не вызвал сам Альбус Дамблдор. Что они там обсуждали, о чем судачили, в записях Отдела Тайн не говорилось, но внезапно молодая мисс Прюэтт, уроженица знатной чистокровной фамилии воспылала любовью к бедному парню из своего факультета, Артуру Уизли. Сразу по окончанию школы, Молли выскочила за него наперекор своей семье и год спустя у них родился первенец. Т.е., словно проклятие Блэков исчезло в небытие. А такое возможно только в одном единственном случае – если проклятая выходит за кровного родственника проклинающей, наслав на семью мужа аналогичное по силе, но другое по сущности проклятие, тем самым отразив на проклинающую ее собственное проклятие.
Я молчал, пытаясь осознать и переварить сказанное мной-стариком. Что же тогда выходит? Выходит, что Молли Прюэтт, чтобы иметь детей, была вынуждена выйти за родственника Беллатрикс Блэк? За любого из кровных родственников Беллы. Просто, Артур был ближе и доступнее. Интересно, чем она прокляла свою новую семью, чтобы родить? Словно услышав мой последний вопрос, старик сказал:
– Она должна была проклясть свой выводок заклятьем Полного отщепления от Магии. Это было единственным равносильным проклятием. И миссис Уизли пошла на этот шаг. Опережая твой вопрос – бесплодие вернулось к Белле, но оно задело не только ее, но и всех ее кровных родственников, тем самым ослабляясь, поэтому у них рождается только один ребенок. Отраженное проклятие даровало Молли много детей. Однако, за все надо платить. Потомков Молли ждет полное лишение магических способностей – не в первом, так во втором или третьем поколении. И что хуже всего, их тоже настигнет проклятие бесплодия, потому что они тоже кровные родственники Беллы.
Вот значит как оно было! Семья Уизли – Предатели крови не из-за Артура, а из-за Молли. Наверно, Прюэттам тоже досталось, поэтому они и вымерли. Ведь, скоро после рождения Билла Уизли, погибли братья Молли – Гидеон и Фабиан Прюэтт.
Я задумался. Все непросто в мире магии. Маглам владение волшебством показалось бы истинным счастьем и воплощением мечты. Но в реальном мире магии, чтобы не навлечь на себя и потомков беду, приходится постоянно следить за своими словами и действиями, чтобы не дай бог магия не сочла это предательством или какая-нибудь обиженная ведьма не прокляла тебя.
Молчание между нами затягивалось. Я видел его страдания из-за будущей судьбы его родившиеся уже детей. Клянусь себе, я не допущу, чтобы эта судьба постигла моих детей. И детей Гермионы.
– Вижу, хоркрукс у тебя еще в шраме, - нарушил молчание старик, ошарашив Гарри резкой сменой темы разговора.
– Что вы сказали? – крикнул парень. – В моем шраме есть хоркрукс Волдеморта?
– Что это хоркрукс Волдеморта я не говорил, - улыбнулся старик. – Я сказал ...
– Да, я слышал. Чей хоркрукс находится у меня в голове?
– Дамблдора. Но ты не переживай, его ждет огромный сюрприз в том временном коконе, похожем на безлюдный вокзал Кингс Кросс, где он устроил ловушку своему ручному герою ...
– Вы о нас говорите, что ли? – не доверчиво спросил я, – уж слишком невероятно звучало сказанное мной-стариком.
Он нахмурился. Я видел, что ему не хочется вспоминать прошлое, а необходимость все-таки сделать этого удручала еще больше.
– О нас, конечно, о ком же еще? – он отмахнулся рукой от нахлынувших неприятных воспоминаний. – Но, сперва, давай уточним, когда тебя перетянуло в прошлое.
Разрази меня гром, такого я не ожидал.
– В прошлое? – вскрикнув, я вскочил с кресла. – Как в прошлое? Я думал, мы просто аппарировали в неизвестное место...
Старик изумленно посмотрел на меня:
– Где вы были, когда вам пришлось аппарировать?
– В Годриковой были, хоркрукс Волдеморта в доме родителей искали.
– А-а-а-а, этот момент ... Вы должны были в палатку вернуться, да-да-да ... Значит, вот как получилось, - пока я снова недоумевал, он очень оживился. – Там скоро Рон появится с делюминатором, Снейп отправит вам меч Гриффиндора ... Но прежде чем это случится, у вас с Гермионой будет любовь, ты ей предложение сделаешь, она его примет, - я хлопал глазами, не веря его словам. – Но счастье не продлится долго, Гарри, Снейп вам сотрет память ... – Я открыл было рот, возразить, но он поднял руку и я заткнулся. – Дальше вас с Гермионой похитят эгеры Волдеморта ... – он внезапно замолчал, прикрыв глаза. Из-под век, по сморщенных щеках потекли слезы и я нечаянно представил что дальше с НИМИ случилось. Мороз пробежался тысячами мурашками по спине. – И ты встретишься и победишь Волдеморта... – Его голос задрожал и он глубоко вздохнул, стараясь привести себя в порядке. - А там и до встречи с Дамблдором на пустынном вокзале как рукой подать. Ох и попытается он навешать тебе лапшу на уши, чтобы уговорить тебя сесть вместо него на поезд, отправляющийся в Бездну ...
Конец POV Гарри Поттера-семнадцатилетнего
Глава 16ИНТЕРЛЮДИЯ СЕДЬМАЯ.
Сотрудники лаборатории в середине рабочего дня собирались в комнате отдыха, якобы попить-поесть, в действительности, чтобы обсудить работу и подвести итоги исследований. Такие семинары имели иногда обычай продолжаться до конца рабочего дня, пока доктор Смит не прекращала это безобразие и насильно выпроваживала жадных до знаний молодых, и не особо, ассистентов домой.
Комната отдыха была, на самом деле, библиотекой фонда „Энтробас”. Деревянный пол комнаты был одного со зданием фонда возраста – потертый, но все еще лакированный. Посеревший местами шерстяной ковер восточной работы, когда-то насыщенно-вишневого цвета, покрывал свободную от мебели часть пола. Диваны и кресла вокруг столов были выдержаны в бордовых тонах. Все предрасполагало к активному рабочему отдыху.
Информация хранилась предсказуемо на электронных носителях, но на полках шкафов стопками лежали магловские и магические книги, вперемешку; папки с записями на бумаге; древние фолианты на пергаменте. Высокие до потолка библиотечные шкафы оставляли между собой уютные закутки, где были организованы мини-читальни со всеми удобствами. Кроме чашек и кофемашин на столешницах располагались старые настольные компьютеры с мониторами времен кинескопов. Но, так или иначе, порой была нужна информация глубокой давности и тогда приходилось спускаться в подвал в поисках каких-нибудь древних свитков.
Сегодня сотрудники обсуждали главный вопрос дня: как вернуть молодых путешественников, Гермиону и Гарри, из седого прошлого, еще до времен Основателей, в их настоящее время: конец 1997-го, начало 1998-ого годов.
Попытки сделать этого Хипостатором ни к чему не привели, единственное, что можно было сделать – отправить им в прошлое кое-какие предметы . Ученые зашли в тупик, неужели все их усилия были напрасны – ребята обречены прожить всю свою жизнь в глубокой древности?
И тут, Поттера внезапно осенила идея, которая почему-то еще не приходила ему в голову. Постучав пальцем по столешнице, он привлек к себе внимание вяло спорящих людей:
– Мой хроноворот! – воскликнул он. – Я предлагаю попытаться отправить им мой хроноворот, – сотрудники сразу замолчали и навострили уши. – Хипостатор смог отправить их обоих на тысячу лет в прошлое, почему бы не отправить им и этот маленький предмет? Нужно будет только правильно настроить аппаратуру на ту хипостатическую реальность, в которой они оказались. Но, я думаю, что это не представляет особой трудности для нашего коллектива, раз мы узнали географические координаты полуострова, руин и даже нужный промежуток времени. Вместе с хроноворотом отправим им инструкцию по эксплуатации, завернув все в герметичную упаковку и ... Я знаю, что девушка разберется.
Сотрудники воодушевились замаячившейся на горизонте надеждой на успех и принялись шумно, наперебой обсуждать блестящую идею их нового коллеги. Забыв о персональных компьютерах, они вытащили ноуты и начали производить собственные вычисления; чертить диаграммы вероятностей; спорить, кто вычислил наиболее точный момент времени для отправки артефакта. В конце-концов, они так и не пришли к единому мнению и группами по двое-трое человек, забыв о своей начальнице с ее старым другом, стали выходить из помещения, чтобы решить все наедине.
Оставшись наедине с Поттером, доктор Смит, устало прикрыв глаза, помассировала виски и вздохнула, – давно она не чувствовала себя настолько изможденной. Неудача в работе последних дней далась ей тяжело. Она открыла покрасневшие от недосыпа глаза, огляделась и вздрогнула.
Снова, ей снова это привиделось! Эта комната – доктору Смиту, в последнее время, казалось, будто она стала пошире, как бы абсурдно это не звучало.
Но это было не все. Ей казалось, иногда, что общая с помещением Хипостатора стена становилась как бы ... прозрачней? Нет-нет, прозрачней – не то слово! Она как бы таяла и исчезала – да, это уже ближе к истине, а за ним проявлялся проход в другой временно- пространственный континуум.
И оттуда веяло морозом!
Ее передернуло. Дрогнув и сжавшись, инстинктивно пытаясь согреться от несуществующего холода, она еле слышно выдала:
– Гарри, что ты на этот раз задумал?
Подняв брови домиком, мужчина возмущенно посмотрел на нее, ожидая от подруги критику, знакомую со школьных времен.
– Ну, зачем ты так, Герми? Их надо вернуть обратно в настоящее время, в ИХ настоящее ...
– Да я разве возражаю?! – ответила доктор Смит, и Поттер вздохнул с облегчением. – Почему мы не пытаемся еще раз сделать это Хипостатором? – она подняла на мужчину глаза и он заметил темные круги вокруг них.
Он разозлился, что ей пришлось пережить все это. Стукнув кулаком по столешнице, скривился от боли и не осознавая что делает, стал протирать другой рукой ушибленное место.
– Сколько можно, Герми? – воскликнул он от всего сердца. – Я в отчаянии. В работе Хипостатора я почти не разбираюсь, но не заметить, что он не работает с будущим невозможно. Он бесполезен для нашей цели, Герми! Бесполезен. Почему он отправляет только к прошлое, почему не в будущее?
– Потому что время течет только в одном направлении – от прошлого к будущему ... – мрачным, безразразличным голосом, как на лекции, выдала она.
Поттер вздохнул. Она не раз и не два повторяла одно и то же – то, что пишут в учебниках и книгах по физике. Но Хипостатор был продуктом не только технологии, но и магии? Почему она зациклилась на магловской науке?
– Да? Но моему фамильному хроновороту без разницы куда тебя отправлять – хоть в прошлое, хоть в будущее ... Нужно только просчитать правильное число поворотов.
Доктор Смит на этот раз промолчала. Вздохнув, она снова прикрыла покрасневшие от усталости, из-за многочисленных и безуспешных экспериментов, глаза. В комнате наступила тишина, в которой было слышно жужжание работающей за стеной аппаратуры. Поттер подумал, что Гермиона не расслышала его слов, но он заблуждался. Та просто отрешилась, чтобы подумать и хорошенько все взвесить, а потом уже привычным лекторским тоном выдала:
– Хроновороты так не работают. Они отправляют в прошлое, а будущее им просто не доступно. Неужели ты забыл наш опыт с министерским хроноворотом на третьем курсе?
– Ничегошеньки я не забывал, кроме того, что стер Снейп своим Обливиейтом. Но тот хроноворот, которым ты щеголяла и изводила себя, чтобы изучать все предметы, был самым обычным. Мой семейный хроноворот совсем не такой. Он особенный. Я, когда рассказывал тебе о нем, не вдавался в подробности, но в его коробке я нашел несколько документов. Из одного из них я узнал, что он появился у моего очень дальнего предка словно из ниоткуда. Или тот мой пра-пра- и т.д., дед, не хотел говорить об его возможном происхождении. Пользовались ли этим хроноворотом мои предки, и как часто, с какой целью я не знаю, но к нему добавлена инструкция по эксплуатации на современном английском языке. И артефакт передается лишь по наследству. За пределы нашей семьи он никогда не выходил, иначе им непременно воспользовался бы директор Дамблдор.
– Как все это странно! – оживилась доктор Смит, даже подтянулась и открыла глаза, поменяв позу из полулежачего в сидячее, в своем кресле. – И каковы возможности твоего хроноворота?
– Как минимум, он в состоянии отправить человека в будущее. Далее, в отличие от министерских, мой хроноворот способен за один поворот отмотать гораздо больше времени. Его даже можно настроить на годовую отмотку одним поворотом. Я показал тебе только надпись на ободке, но на торцовой стороне имеются руны управления, посредством которых можно отмерять.
– Господи, Гарри, да твой хроноворот – как мой Хипостатор!
– Да-да, я тоже заметил аналогию, словно тот, кто сделал хроноворот откуда-то брал вдохновение! – Поттер глубоко задумался, пытаясь поймать крутящуюся на задворках сознания идею, но та мелькнула лишь на мгновение и ... он не успел ее осознать.
– Но ... как быть с тем, что он никогда не выходил за пределы твоей семьи? – спохватилась доктор Смит. – Если отправить его ...
– Герми, да он и не уйдет никуда из моей семьи! – воскликнул Поттер. – Ведь, тот Гарри, –это, в сущности, тот же я! Основная проблема в том, чтобы тот Гарри нашел его. Распознал.
Она уставилась на Поттера, боясь моргнуть лишний раз, и он отметил, что вокруг ее глаз не только углубилась сеть морщинок, но и появились темные круги. Это придавало Гермионе болезненный, нездоровый вид; и ему стало жалко той бойкой, беззаботной девочки, которую он встретил еще в Хогвартс-экспрессе. Ему захотелось, чтобы он встретил ее еще раньше, чем семью Уизли – в магловской части вокзала Кингс Кросс, например. Или еще лучше – в Косом переулке, во время своего первого посещения магмира с Хагридом ... Хотя, еще не ясно, позволил бы школьный смотритель Герою общаться до школы с кем-попало.
Поттер провел тыльной стороной руки по ее впалым шекам и тихо сказал:
– Если не сделаем это, нас с тобой однажды не станет, Герми. Ты понимаешь, что мы, семнадцатилетние, там и останемся – на грани между первом и втором тысячелетием, там и умрем в одиночестве ...
– А мы здешние, после неудачи нашей затеи, рассеемся звездной пылью в пространстве, так и не успев победить Волдеморта, не повзрослев, не поженившись на ... Уизлях ... Последнее лучше бы и вовсе не произошло.
- Это означает, что надо в письме к нам-молодым рассказать им, что будет, если они повторят наши ошибки.
Доктор Смит встала и потянула Поттера за собой.
– Давай попробуем сделать это, Гарри!
***
Подготовив все к отправке: встроенную в мозаику пола пентаграмму инициировали; в центре поставили ярко-красный непромокаемый кейс, в который, в свою очередь, положили коробку с хроноворотом; письмо и сильно фонящий магией камень; а право нажать на красную кнопку Хипостатора предоставили начальнице, доктору Смит.
Камень, служивший маяком для молодых волшебников, был ни чем иным, как Воскрешающим камнем, за которым Поттер, на некоторое время, отлучился из фонда „Энтробас” в Гринготтс.
Прибежавшие после включения основного аппарата лаборатории – Хипостатора –сотрудники фонда, полным составом, вовремя обратили внимание на появившиеся, и пульсирующие с нарастающей частотой и амплитудой, расходящиеся от центра пентаграммы магические волны. Почувствовали эти волны все – и маги, и сквибы, работающие здесь.
В пике напряжения красный кейс исчез, а на его месте появился сгусток темного тумана.
– Что это такое? – крикнул кто-то из молодых сотрудников.
Со стороны сгустка послышалось постукивание, которое начало повторяться через неравные интервалы, и следующий за каждым стуком шелест. На верх потянулась тоненькая струйка тумана, которая стала собираться под потолком.
Поттер, стараясь не дышать шумно, хотя разволновался не на шутку, уставился на собирающуюся тучку тумана. Тем временем, остальные не отрывались от экрана Хипостатора, на котором появилось невероятное изображение молодых Гарри и Гермионы. Парень лежал на каменном полу в какой-то пещере, в центре аналогичной их лабораторной пентаграмме, а его голову с прикрытыми глазами придерживала у себя на коленях плачущая девушка.
Кто-то пискнул, снова та настырная отличница из Кембриджа – мисс Доменик Сторн, отвлекая начальницу от просмотра картины на экране. Доктор Смит, увидев причину беспокойства молодой сотрудницы, прикрыла рот руками, чтобы не закричать – туман начал расстилаться по полу, выходя за пределы внешного контура пентаграммы. Ее взгляд зацепился одновременно за две вещи: снова растворяющаяся между библиотекой и хипостатором стена, и теряющий связь с реальностью Поттер.
Он словно таял, становился прозрачней, совсем как та стена.
Она неистово закричала и вскочив с места, побежала к другу, чтобы, если не вернуть его в их реальность, то хотя бы разделить с ним свою судьбу.
***
Первое, что дошло до новых, или уже старых путешественников, это щебет птиц.
Потом, до носов Поттера и доктора Дмит дошел очень тревожный запах дыма. Густого дыма, если судить по концентрации.
Оба, как на пружинах, резко поднялись из сидячего положения и стали озираться вокруг.
Место, где они находились – где очутились оба, после темпорального перехода, можно было узнать даже в таком полуоглушенном состоянии.
Они оказались на алтаре, посередине круга камней, который знали все в мире, даже австралийские аборигены.
Вокруг них возвышались знаменитые каменные менхиры Стоунхенджа – это было вне сомнения, но почему они оказались здесь?
А по обе стороны от алтаря горели и испускали густой, остро пахнущий дым, огромные костры. От них доносился треск горящих веток, а в их пламени с цокотом гибли сотни неведомых букашек. Этот цокот и приняли за щебет птиц путешественники.
Гермиона сразу принялась проверять карманы, найдя и вынув свою волшебную палочку, кастанув Люмос, она с облегчением вздохнула. Поттер посмотрел на свой браслет, в котором хранил не только Бузинную палочку – с измененным внешним видом, но и много еще чего.
– Палочки при нас, Гарри, – бодренько сказала Гермиона Смит. – Значит, все при нас. Давай осматриваться вокруг.
Поттер расхохотался, разрядив напряжение:
– Снова в путешествии, да, Герми? Как перед последней Битвой?
– Кажется – да! – ответила женщина и спустила ноги с алтаря. – Ну, пошли, что ли?
Глава 17ГЛАВА 8.
Кейс – обычный магловский, сделанный из красной искусственной кожи, закрывающийся на молнию-защелку – возник из воздуха и упал рядом с только что пришедшим в сознание Гарри Поттером. Но мгновением раньше, от того места, откуда появился кейс, полыхнуло жаром, раздалось громкое шипение и вспыхнуло маленькое солнышко, которое на короткое время ослепило ребят и те зажмурились, не успев увидеть, как возник красный кейс.
Обрадовавшись тому, что посылка из будущего, которая по утверждению Поттера-старика должна была появиться где-то на этой местности, упала прямо к нему в руки, Гарри победоносно крикнул, чем привел свою кучерявую подругу в полное недоумение. Прежде чем она успела предостеречь его от поспешных действий, он, бодро изменив свое положение тела – с лежачего на сидячее, забрал в руки кейс, даже не подумав о побочных эффектах перемещения. Тот оказался горячим, так что парень заорав от боли в обожженных руках, быстро бросил его на землю и принялся интенсивно дуть на покрасневшие руки, только сейчас обратив внимание на тошнотворный запах горелой синтетики.
– Фу, вот я придурок, да? – принялся он за самобичевание, периодически дуя на покрасневшие ладони. – Забыть про элементарное повышение температуры...
– Гарри, о чем ты говоришь? – взвизгнула она как Молли Уизли и тут же осеклась, неприятно удивившись схожести собственного голоса с ее. – Извини, я снова взялась за свое. – Парень бросил короткий взгляд на покрасневшую подругу, но не стал комментировать ее реплику. – Тебе заранее было известно, что здесь появится такой вот кейс? – Он кивнул. – Но откуда, кто тебе сказал?
Поттер задумался, уставившись на разрисованную рунами стену с отсутствующим, на первый взгляд, видом – в действительности, он размышлял, стоит ли ей рассказывать все что он узнал от Поттера-старика. Гермиона была слишком самоуверенной и заносчивой, слепо верила авторитетным личностям, словно те безгрешные ангелы; безукоризненно подчинялась правилам и законам ...
Но, вместе с тем, она следовала за ним в огонь и воду; и он ценил ее преданность и самоотверженность, хотя ее бесконечные попытки перевоспитывать его на каждом шагу жутко бесили.
– Скажи, Герми, в каком положении ты меня застала, когда закончила изучать руны на стенах и повернулась ко мне? – Тут его внимание привлек красный отблеск на макушке девушки и он провел по ней рукой. Волосы оказались влажными, он посмотрел на свою ладонь – она была испачкана кровью. – Герми, у тебя кровь на темени!
Она рассеяно посмотрела на красные пятна на ладони друга:
– А, это? Я ушиблась ... – сказала она и схватила его за руку и, приблизившись к нему, начала его уговаривать. – Гарри, ты должен мне все рассказать, ведь я так за тебя переживала! – Он продолжал смотреть на нее с непередаваемым выражением на лице, и она замолкла, подумав вдруг, что снова переборщила со своими претензиями и он сердится. – Некоторое время я изучала руны на стенах. Хоть и не все из них распознала, но суть я уловила: над частью полуострова установлен пространственно-временной барьер, внутри которого время отмотано на века назад. Т.е. мы сейчас находимся в прошлом. Как такое могло произойти и когда? Почему мы никак не ощутили переноса? Я сначала не поверила рунным письменам, – в книгах о таком колдовстве я не читала ...
Гермиона внезапно замолчала, задумавшись над тем, что понятия „не читала” и „не существует” не однозначны и возможно она, не будучи Мастером Рун, не до конца поняла суть заклятия.
– А дальше что ...
– Дальше я повернулась, чтобы обсудить это с тобой, но увидела тебя в этом белесом коконе – неподвижным, с побледневшим лицом и закрытыми глазами. Ты парил внутри кокона, неподвластный гравитации, и я подумала, что ты ум... Прости меня, я не то сказала, но я так испугалась за тебя ... – Гермиона всхлипнула. – Я хотела вытащить тебя оттуда, испробовала на коконе все прочитанные мной заклятья, но он был защищен неизвестными мне чарами; в отчаянии, я попыталась разорвать его голыми руками. Но как только дотронулась до него, меня ударило молнией и отбросило далеко назад. Я ударилась головой об стену и на какое-то время потеряла сознание, но, как только пришла в себя, снова попыталась вызволить тебя колдовством. Ты не поверишь, но все мои заклинания растворялись в этой сияющей пленке как в воде!
Хотя бы стало понятно откуда у нее кровь на голове – подумал он. Гарри приобнял ее за плечи и погладил по голове, незаметно для нее залечив ее раны.
– Сколько времени я был внутри?
– Несколько часов... не знаю точно, помаявшись, я решила, что пока ты не доступен, лучше выйти наружу и поискать ту пещеру, которую мы с тобой видели у неоткрывшейся двери. Но там я снова наткнулась на барьер – точно такой же, как на заднем дворе дома. Единственная разница была в том, что камешки, брошенные мной свободно пролетали через барьер, а меня не пропускал. Словно его специально настроили конкретно на меня.
Гарри улыбнулся взбудораженной девушке и снова погладил ее по голове. Тут она, наконец, обратила внимание на то, что он делает и немедля, покраснев, потупилась.
– Хм, ... – удивился парень. Такое поведение было не свойственно подруге. – Да ты не беспокойся об этом, Герми, все так и должно было быть, и ты отчасти права – все настроено на нас. Я знаю, что барьер и меня не пропустит наружу. Но, за то, она и внутрь никого не пропустит.
– Но почему?
– Сначала, помоги мне встать, пожалуйста, я чувствую себя слабым после длительного пребывания во временном коконе ... – Ее лицо изобразило крайнюю степень недоумения и готовность обрушить на парня шквал вопросов, поэтому Гарри поспешил задавить напор ее любопытства. – Герми, помедли с вопросами, у меня есть длиннющий список задач и я должен сосредоточиться на их выполнении. Но потом я, обещаю тебе, все-все расскажу.
Выпрямившись при помощи мисс Грейнджер, парень принялся разводить руками в стороны, приседать и подпрыгивать, чтобы ускорить циркуляцию крови в теле. Покончив с разминкой, он забрал загадочный кейс с пола и вывел девушку из ритуальной пещеры. По пути он решил чуть-чуть приоткрыть ей занавес тайны.
– Ты молодец, Герми, смысл рунных цепочек ты правильно разгадала. Нас действительно отправили в прошлое на несколько десятков лет до основания Хогвартса, как минимум.
– Но, Гарри, как такое возможно?
– Ты мне скажи, меня заверили, что это ты-будущая придумала способ перемещения в пространство-времени! – Он улыбнулся, и Гермиона сразу ему поверила.
– Но кто тебе это сказал?
Она приготовилась выудить из него все, но тот своевременно прервал ее.
– Будущий Я. Герми, прошу тебя, не дави на меня. Я устал, у меня полно неотложных дел ... Потом, как закончу, сам все тебе расскажу, все ... но позже.
– Гарри, а куда мы идем, – наверх?
Они дошли до развилки тоннеля, но не завернули к выходу, а спустились еще ниже, в первую пещеру. Девушка, готовая уже подняться наверх, чуть не упала, когда он резко свернул в другом направлении.
– Нет, нет. Нам нужна пещера, где у нас были видения о том старике, который, надо признаться, был тем же самым, кого мы видели в моем зеркале.
– Да, и кем же, все-таки, оказался этот старик?
– Это был я, Герми! Я, но постаревший. Он устроил нам встречу во временном коконе и все мне рассказал – про свое прошлое/наше будущее ... Все такое ... – Она непонимающе хлопала глазами. – И он научил меня, как забрать из тайника тот сверток ...
– О! Ааа, с фальшивками?!
Спотыкаясь от усталости на каменных выступах чуть ли не на каждом шагу, они добрались до большой пещеры. Ближе к вечеру зеленоватое сияние озерка померкло, но саму пещеру, как и прежде, освещали факелы. Гарри довел мисс Грейнджер до того места, где старик своим особым колдовством замуровал в стене пещеры сундук с предметами, которых надо было вытащить и увести с собой в будущее. Гермиону ожидал большой сюрприз в виде не одного, а сразу двух комплектов „реликвий”. Парень посмотрел на подругу:
– Ты глубоко ошибаешься, Герми – улыбнулся он, заметив непонимание девушки. – Это „реликвии“, которые мы раньше считали подлинными, являются фальшивками. А настоящие артефакты основателей – это те, что замуровал я-старик. Но, внутри нас ждет кое-что еще...
– Ты шутишь?
– Шучу? Нет, я абсолютно серьезен. Сейчас увидишь.
И он принялся водить рукой по стене.
Девушка так и ахнула, когда рука Поттера озарилась ярким золотистым сиянием; в шоке, она вцепилась в его другую руку и крепко зажмурилась от света. Загадочным и непостижимым для мисс Всезнайки образом, за несколько часов Гарри усвоил заклинание того могущественного старика (который, по его же словам, был им самим, но постаревшим)! От прикосновений его пальцев камень стал послушно отступать в сторону, открывая тайник старика.
Они с одинаковым нетерпением и любопытством осмотрели тайник – внутри лежал не один, а два ящика! Гарри слегка отодвинул подругу в сторону, чтобы одновременно извлечь оба, немалых размеров и тяжести, сундука и поставить их на землю. Гермионе оставалось только наблюдать за непривычно уверенными действиями друга и стараться не мешать ему.
Увидев, как Гарри кольнул палец кончиком перочинного ножа, с которым никогда не расставался, первым ее желанием было немедленно остановить его, потому что Кровная магия была запрещена министерством Магии Великобритании. Но потом нервно захихикала, вспомнив, что они, строго говоря, находятся не в Великобритании, а черт знает где ... и когда ... и вообще ... Она пообещала себе не осуждать друга, если из них двоих только он знает, как им выбраться из этой передряги. Кроме того, он уверял, что расскажет ей все, как только насущные проблемы разгребутся. Очевидно, что пребывание в том временном коконе – как называл его Гарри – дало ему нечто большее, чем просто встречу со своим будущим „Я“. Он, прямо у нее на глазах, непостижимым образом колдовал без палочки, словно для него это рутинная работа!
Хм, вопросов у девушки к другу накопилось вагон и маленькая тележка, но сейчас было не время спрашивать о них. Времени у них, если им и вправду удастся выбраться отсюда, будет предостаточно. Мисс Грейнджер, подумав над перспективой остаться на долго наедине с Гарри, здесь, где им обоим комфортно, призналась себе, что такая перспектива ее не пугает. Напротив. Она мечтала об этом бессонными ночами напролет ... Здесь у них в распоряжении полный эксклюзив: еда, постель, приключения – один только меняющийся интерьер дома чего стоил? В ее бисерной сумочке, в уменьшенном виде, сохранилась половина Хогвартской и добрая треть Блэковской библиотеки – есть что почитать. Кроме того она, еще летом, добавила туда все новинки из магловской фантастики. Ее любил читать Гарри – в частности космическую фантастику и фэнтези.
От скуки они точно не умрут. О другом ... о том самом, она не смела даже думать!
Гермиона прекратила отвлекаться на пустые размышления, увидев, что Гарри своей кровью уже открыл оба сундука. Она подошла и присела рядом с парнем, чтобы осмотреть вместе с ним их находки. Как чудно! В деревянных ящиках, обернутыми в грубую ткань, лежали по паре одинаковых предметов: меч, кубок, диадема и медальон на длинной, толстой цепочке. Внешне эти предметы были полностью идентичны каждый своей паре. Но, присмотревшись повнимательней, она заметила, что на ножнах одного из мечей, стоят инициалы «H.J.P». Она поняла – это был комплект Гарри-Старика.
Но было, все-таки, еще одно отличие: в сундуке с инициалами лежал еще и длинный узловатый посох, знакомый девушке из видений, где им колдовал тот старик. От посоха исходило настолько подавляющее и манящее ощущение мощи, что ей захотелось немедленно взять его в руки; она так бы и сделала, если бы не боялась, что своей несдержанностью разозлит друга.
– Это так странно, – позволила себе она прошептать, чтобы ненавязчиво привлечь внимание Гарри к себе. – Мне посох, почему-то, кажется знакомым, - указала она в том направлении, - словно я не единожды его видела. Узнаю его магию ...
– Узнала, да? – с пониманием посмотрел на девушку Поттер. – Не поверишь, Герми, но это та же Бузинная палочка Дамблдора, которую ты видела с первого дня нашего обучения в Хогвартсе.
– Бузинная? Та, которая ... в сказках Бидля? Невероятно! А как она оказалась здесь?
– Мое другое „Я” принесло с собой из будущего, после неудачного переноса назад в прошлое ... – Угадав зарождение следующего вопроса подруги по ее мимике, он поспешил прервать все в зародыше. – Стоп, стоп! Спрашивать меня „как это произошло” – пустая трата времени. Даже мое другое „Я” не знает как. Знала, вроде, ты, но и ты что-то не рассчитала ... О палочке..., теперь она снова в моих руках, потому что она моя. Я ее отвоевал законным путем у Драко Малфоя, там, на Астрономической башне. – Он немножечко подождал, пока Гермиона перестала пялиться на него с недоверием и продолжил. – Герми, пора бы уже привыкнуть и не удивляться всякий раз тому, что с нами приключается всякая хрень. Не забывай, что мы волшебники, нам многое доступно – пафосно сказал он. - Незачем так сверлить меня взглядом. Посмотри лучше вот на это, – взяв из одного сундука золотой медальон с буквой „S” на крышке, он показал его девушке. –Узнаешь?
Гермиона ошарашено захлопала глазами:
– Медальон Салазара Слизерина! – воскликнула она. – Но ... но он в-в-в... моей сумочке!
– Держу пари, что его там уже нет, – ухмыльнулся Гарри. – По словам Гарри-старика, само наше пребывание ЗДЕСЬ, А НЕ В ПАЛАТКЕ, создало условие для изменения нашего будущего. История должна повернуться на новый лад ... То ли еще будет!
– Я не понимаю, о чем идет речь, но, если медальона в моей сумочке уже нет, что же тогда сталось с хоркруксом?
– Хм ... По словам Гарри-старика, все случившееся с нами ДО нашего с тобой появления здесь – осталось в старой реальности ... Точнее, уже в нереальности ... Или как ее там, Зазеркальем, что ли, назвать? Там мы возвращаемся из Годриковой Лощины в палатку, проводим ночь любви... – Парень нарочито сделал паузу, чтобы насладиться мгновением смущения девушки. – Наутро я тебе делаю предложение, ты его принимаешь ... Стой! Не перебивай меня!
Гермиона, покрасневшая и смущенная, хотела что-то возразить, но в голове творился сущий кавардак и не осталось никаких связных мыслей, кроме слов Поттера: „любовь” и „ты примешь”. Друг, тем временем продолжал говорить.
– Туда скоро прибывает и наш „друг” Рон, – Гарри изобразил двумя пальцами кавычки. – Он находит нас с помощью делюминатора Дамблдора, словно специально оставленным завещанием директора для него. А там и Снейп, ошивающийся неподалеку в лесу, отправляет нам вот этот меч, Годрика Гриффиндора ... – парень слегка приподнимает из второго сундука меч без инициалов «H.J.P» на ножнах, чтобы девушка могла увидеть разницу с его отмеченной парой. – ... и стирает нам с тобой память, чтобы мы забыли о наших чувствах друг к другу... – Гарри резко замолчал, взволнованно сглотнув комок в груди, а потом, в упор посмотрел на лицо ошарашенной Гермионы. – Чтобы я ... казался всем ... настоящим подонком, когда год спустя женюсь на Джиневре, ... оставив тебя Рональду.
Девушка обессиленно опустилась на землю с выпученными глазами и открытым ртом, забыв как надо дышать. Она хотела спросить о чем-то... или возразить, но парень ее остановил, подняв руку.
– Дальше – больше! Нас с тобой и Роном похитят егеря Волдеморта и затащат в Малфой-мэнор, где над нами будут всячески издеваться Пожиратели Смерти ... – он снова замолчал, чтобы Гермиона смогла переварить последнюю информацию и представить себе вышеупомянутые издевательства во всех красках.
Осознав, о чем ей рассказывает Гарри, девушка, всхлипнув, вся затряслась от рыданий. По ее побледневшим щекам потекли слезы горечи, и она резко закрыла лицо руками, в попытке скрыть их от него, продолжая дрожать. Такой свою подругу Поттер никогда не видел, ему стало жалко девушку и он осторожно привлек ее к себе, приобняв за плечи.
– Тихо, тихо уже ... Все, все. Этого уже не случится, нам помогли ... – Он осекся, нервно рассмеявшись. – Мы сами, Герми, мы из будущего-уже-несбывшегося, перевернули прошлое, чтобы помочь нам ... т.е., себе-молодым не пережить все эти ужасы.
Проведя пятерней по шевелюре, взлохматив ее пуще прежнего, он с горечью признался:
– Честно говоря, Герми, я уже запутался в эти переходах из будущего в прошлое, из настоящего в прошлое ... Все эти ленты Мебиуса, которые показывал Гарри-старик ... геометрия не самая сильная моя сторона, сама ведь знаешь ...
– Что, что? Лента Мебиуса, говоришь? Надо над этим мне подумать.
Мисс Грейнджер на некоторое время выпала из реальности, раздумывая над словами Поттера. Она пыталась представить себе как такое возможно – два мира: первый – реальный, но нежеланный и второй – желанный, но нереальный – меняют свои места. Гхм-гхм-гхм! Или, наоборот – раньше все с миром было в порядке, но кто-то, в своих интересах, заменил его вымышленной вероятностью ... а они все это снова переворачивают ... Мебиус. Что такое лента Мебиуса девушка хорошо себе представляла – это перевернутая ленточка, бесконечная двухмерная поверхность, так сказать. Но только ли об однократном переворачивании говорил ее друг? А-а-а, сложно получается, и довольно страшно. Словно в прекрасной детской сказке появляется злой Санта и вместо того, чтобы дарить подарки, поедает детей.
Гарри, тем временем, снова занялся сундуками. Закрыв и вернув обратно в тайник сундук с „фальшивками”, колдуя уже посохом, он восстановил первоначальный вид каменной стены. Но он продолжал колдовать, а дальше пошло такое, что Гермиона назвала бы или клоунадой, или буффонадой. Саму стену с тайником Гарри сделал прозрачной и зеркально гладкой, с огранкой, в которой играли разноцветные огоньки отражений горящих факелов. На стене тайника был выгравирован герб школы Чародейства и колдовства Хогвартс.
– Это еще зачем, Гарри? – спросила мисс Грейнджер, но Гарри лишь махнул рукой и продолжил свою работу.
Поверх прозрачной стены возникла широкая каменная полка, на которой, одна за другой, прямо из скалы стали появляться фигурки из камней разной породы: кобра с распущенным капюшоном из зеленого нефрита; расправивший крылья, словно вот-вот взлетит, черный обсидиановый ворон; барсук из графитового цвета мрамора, с двумя прожилками посветлей, и рычащий, сидящий на задних лапах лев из желтого оникса, с рубинами на месте глаз.
Закончив, Гарри тяжело вздохнул, перевел дыхание и сказал:
– Я уже закончил здесь, нам пора наверх. Не знаю как ты, но я так голоден, что готов сожрать целиком одну из тех коров во дворе, которые утром буравили нас взглядом.
– А сундук?
– Забираем с собой ... Там откроем кейс и увидим что нам прислали Другие-Мы из будущего. Потом все тебе расскажу, если не уснем после ужина.
– Гарри, ты издеваешься!
– А поцелуй?
Ее губы были мягкие и мокрые от слез.
Глава 17ГЛАВА 8.
Кейс – обычный магловский, сделанный из красной искусственной кожи, закрывающийся на молнию-защелку – возник из воздуха и упал рядом с только что пришедшим в сознание Гарри Поттером. Но мгновением раньше, от того места, откуда появился кейс, полыхнуло жаром, раздалось громкое шипение и вспыхнуло маленькое солнышко, которое на короткое время ослепило ребят и те зажмурились, не успев увидеть, как возник красный кейс.
Обрадовавшись тому, что посылка из будущего, которая по утверждению Поттера-старика должна была появиться где-то на этой местности, упала прямо к нему в руки, Гарри победоносно крикнул, чем привел свою кучерявую подругу в полное недоумение. Прежде чем она успела предостеречь его от поспешных действий, он, бодро изменив свое положение тела – с лежачего на сидячее, забрал в руки кейс, даже не подумав о побочных эффектах перемещения. Тот оказался горячим, так что парень заорав от боли в обожженных руках, быстро бросил его на землю и принялся интенсивно дуть на покрасневшие руки, только сейчас обратив внимание на тошнотворный запах горелой синтетики.
– Фу, вот я придурок, да? – принялся он за самобичевание, периодически дуя на покрасневшие ладони. – Забыть про элементарное повышение температуры...
– Гарри, о чем ты говоришь? – взвизгнула она как Молли Уизли и тут же осеклась, неприятно удивившись схожести собственного голоса с ее. – Извини, я снова взялась за свое. – Парень бросил короткий взгляд на покрасневшую подругу, но не стал комментировать ее реплику. – Тебе заранее было известно, что здесь появится такой вот кейс? – Он кивнул. – Но откуда, кто тебе сказал?
Поттер задумался, уставившись на разрисованную рунами стену с отсутствующим, на первый взгляд, видом – в действительности, он размышлял, стоит ли ей рассказывать все что он узнал от Поттера-старика. Гермиона была слишком самоуверенной и заносчивой, слепо верила авторитетным личностям, словно те безгрешные ангелы; безукоризненно подчинялась правилам и законам ...
Но, вместе с тем, она следовала за ним в огонь и воду; и он ценил ее преданность и самоотверженность, хотя ее бесконечные попытки перевоспитывать его на каждом шагу жутко бесили.
– Скажи, Герми, в каком положении ты меня застала, когда закончила изучать руны на стенах и повернулась ко мне? – Тут его внимание привлек красный отблеск на макушке девушки и он провел по ней рукой. Волосы оказались влажными, он посмотрел на свою ладонь – она была испачкана кровью. – Герми, у тебя кровь на темени!
Она рассеяно посмотрела на красные пятна на ладони друга:
– А, это? Я ушиблась ... – сказала она и схватила его за руку и, приблизившись к нему, начала его уговаривать. – Гарри, ты должен мне все рассказать, ведь я так за тебя переживала! – Он продолжал смотреть на нее с непередаваемым выражением на лице, и она замолкла, подумав вдруг, что снова переборщила со своими претензиями и он сердится. – Некоторое время я изучала руны на стенах. Хоть и не все из них распознала, но суть я уловила: над частью полуострова установлен пространственно-временной барьер, внутри которого время отмотано на века назад. Т.е. мы сейчас находимся в прошлом. Как такое могло произойти и когда? Почему мы никак не ощутили переноса? Я сначала не поверила рунным письменам, – в книгах о таком колдовстве я не читала ...
Гермиона внезапно замолчала, задумавшись над тем, что понятия „не читала” и „не существует” не однозначны и возможно она, не будучи Мастером Рун, не до конца поняла суть заклятия.
– А дальше что ...
– Дальше я повернулась, чтобы обсудить это с тобой, но увидела тебя в этом белесом коконе – неподвижным, с побледневшим лицом и закрытыми глазами. Ты парил внутри кокона, неподвластный гравитации, и я подумала, что ты ум... Прости меня, я не то сказала, но я так испугалась за тебя ... – Гермиона всхлипнула. – Я хотела вытащить тебя оттуда, испробовала на коконе все прочитанные мной заклятья, но он был защищен неизвестными мне чарами; в отчаянии, я попыталась разорвать его голыми руками. Но как только дотронулась до него, меня ударило молнией и отбросило далеко назад. Я ударилась головой об стену и на какое-то время потеряла сознание, но, как только пришла в себя, снова попыталась вызволить тебя колдовством. Ты не поверишь, но все мои заклинания растворялись в этой сияющей пленке как в воде!
Хотя бы стало понятно откуда у нее кровь на голове – подумал он. Гарри приобнял ее за плечи и погладил по голове, незаметно для нее залечив ее раны.
– Сколько времени я был внутри?
– Несколько часов... не знаю точно, помаявшись, я решила, что пока ты не доступен, лучше выйти наружу и поискать ту пещеру, которую мы с тобой видели у неоткрывшейся двери. Но там я снова наткнулась на барьер – точно такой же, как на заднем дворе дома. Единственная разница была в том, что камешки, брошенные мной свободно пролетали через барьер, а меня не пропускал. Словно его специально настроили конкретно на меня.
Гарри улыбнулся взбудораженной девушке и снова погладил ее по голове. Тут она, наконец, обратила внимание на то, что он делает и немедля, покраснев, потупилась.
– Хм, ... – удивился парень. Такое поведение было не свойственно подруге. – Да ты не беспокойся об этом, Герми, все так и должно было быть, и ты отчасти права – все настроено на нас. Я знаю, что барьер и меня не пропустит наружу. Но, за то, она и внутрь никого не пропустит.
– Но почему?
– Сначала, помоги мне встать, пожалуйста, я чувствую себя слабым после длительного пребывания во временном коконе ... – Ее лицо изобразило крайнюю степень недоумения и готовность обрушить на парня шквал вопросов, поэтому Гарри поспешил задавить напор ее любопытства. – Герми, помедли с вопросами, у меня есть длиннющий список задач и я должен сосредоточиться на их выполнении. Но потом я, обещаю тебе, все-все расскажу.
Выпрямившись при помощи мисс Грейнджер, парень принялся разводить руками в стороны, приседать и подпрыгивать, чтобы ускорить циркуляцию крови в теле. Покончив с разминкой, он забрал загадочный кейс с пола и вывел девушку из ритуальной пещеры. По пути он решил чуть-чуть приоткрыть ей занавес тайны.
– Ты молодец, Герми, смысл рунных цепочек ты правильно разгадала. Нас действительно отправили в прошлое на несколько десятков лет до основания Хогвартса, как минимум.
– Но, Гарри, как такое возможно?
– Ты мне скажи, меня заверили, что это ты-будущая придумала способ перемещения в пространство-времени! – Он улыбнулся, и Гермиона сразу ему поверила.
– Но кто тебе это сказал?
Она приготовилась выудить из него все, но тот своевременно прервал ее.
– Будущий Я. Герми, прошу тебя, не дави на меня. Я устал, у меня полно неотложных дел ... Потом, как закончу, сам все тебе расскажу, все ... но позже.
– Гарри, а куда мы идем, – наверх?
Они дошли до развилки тоннеля, но не завернули к выходу, а спустились еще ниже, в первую пещеру. Девушка, готовая уже подняться наверх, чуть не упала, когда он резко свернул в другом направлении.
– Нет, нет. Нам нужна пещера, где у нас были видения о том старике, который, надо признаться, был тем же самым, кого мы видели в моем зеркале.
– Да, и кем же, все-таки, оказался этот старик?
– Это был я, Герми! Я, но постаревший. Он устроил нам встречу во временном коконе и все мне рассказал – про свое прошлое/наше будущее ... Все такое ... – Она непонимающе хлопала глазами. – И он научил меня, как забрать из тайника тот сверток ...
– О! Ааа, с фальшивками?!
Спотыкаясь от усталости на каменных выступах чуть ли не на каждом шагу, они добрались до большой пещеры. Ближе к вечеру зеленоватое сияние озерка померкло, но саму пещеру, как и прежде, освещали факелы. Гарри довел мисс Грейнджер до того места, где старик своим особым колдовством замуровал в стене пещеры сундук с предметами, которых надо было вытащить и увести с собой в будущее. Гермиону ожидал большой сюрприз в виде не одного, а сразу двух комплектов „реликвий”. Парень посмотрел на подругу:
– Ты глубоко ошибаешься, Герми – улыбнулся он, заметив непонимание девушки. – Это „реликвии“, которые мы раньше считали подлинными, являются фальшивками. А настоящие артефакты основателей – это те, что замуровал я-старик. Но, внутри нас ждет кое-что еще...
– Ты шутишь?
– Шучу? Нет, я абсолютно серьезен. Сейчас увидишь.
И он принялся водить рукой по стене.
Девушка так и ахнула, когда рука Поттера озарилась ярким золотистым сиянием; в шоке, она вцепилась в его другую руку и крепко зажмурилась от света. Загадочным и непостижимым для мисс Всезнайки образом, за несколько часов Гарри усвоил заклинание того могущественного старика (который, по его же словам, был им самим, но постаревшим)! От прикосновений его пальцев камень стал послушно отступать в сторону, открывая тайник старика.
Они с одинаковым нетерпением и любопытством осмотрели тайник – внутри лежал не один, а два ящика! Гарри слегка отодвинул подругу в сторону, чтобы одновременно извлечь оба, немалых размеров и тяжести, сундука и поставить их на землю. Гермионе оставалось только наблюдать за непривычно уверенными действиями друга и стараться не мешать ему.
Увидев, как Гарри кольнул палец кончиком перочинного ножа, с которым никогда не расставался, первым ее желанием было немедленно остановить его, потому что Кровная магия была запрещена министерством Магии Великобритании. Но потом нервно захихикала, вспомнив, что они, строго говоря, находятся не в Великобритании, а черт знает где ... и когда ... и вообще ... Она пообещала себе не осуждать друга, если из них двоих только он знает, как им выбраться из этой передряги. Кроме того, он уверял, что расскажет ей все, как только насущные проблемы разгребутся. Очевидно, что пребывание в том временном коконе – как называл его Гарри – дало ему нечто большее, чем просто встречу со своим будущим „Я“. Он, прямо у нее на глазах, непостижимым образом колдовал без палочки, словно для него это рутинная работа!
Хм, вопросов у девушки к другу накопилось вагон и маленькая тележка, но сейчас было не время спрашивать о них. Времени у них, если им и вправду удастся выбраться отсюда, будет предостаточно. Мисс Грейнджер, подумав над перспективой остаться на долго наедине с Гарри, здесь, где им обоим комфортно, призналась себе, что такая перспектива ее не пугает. Напротив. Она мечтала об этом бессонными ночами напролет ... Здесь у них в распоряжении полный эксклюзив: еда, постель, приключения – один только меняющийся интерьер дома чего стоил? В ее бисерной сумочке, в уменьшенном виде, сохранилась половина Хогвартской и добрая треть Блэковской библиотеки – есть что почитать. Кроме того она, еще летом, добавила туда все новинки из магловской фантастики. Ее любил читать Гарри – в частности космическую фантастику и фэнтези.
От скуки они точно не умрут. О другом ... о том самом, она не смела даже думать!
Гермиона прекратила отвлекаться на пустые размышления, увидев, что Гарри своей кровью уже открыл оба сундука. Она подошла и присела рядом с парнем, чтобы осмотреть вместе с ним их находки. Как чудно! В деревянных ящиках, обернутыми в грубую ткань, лежали по паре одинаковых предметов: меч, кубок, диадема и медальон на длинной, толстой цепочке. Внешне эти предметы были полностью идентичны каждый своей паре. Но, присмотревшись повнимательней, она заметила, что на ножнах одного из мечей, стоят инициалы «H.J.P». Она поняла – это был комплект Гарри-Старика.
Но было, все-таки, еще одно отличие: в сундуке с инициалами лежал еще и длинный узловатый посох, знакомый девушке из видений, где им колдовал тот старик. От посоха исходило настолько подавляющее и манящее ощущение мощи, что ей захотелось немедленно взять его в руки; она так бы и сделала, если бы не боялась, что своей несдержанностью разозлит друга.
– Это так странно, – позволила себе она прошептать, чтобы ненавязчиво привлечь внимание Гарри к себе. – Мне посох, почему-то, кажется знакомым, - указала она в том направлении, - словно я не единожды его видела. Узнаю его магию ...
– Узнала, да? – с пониманием посмотрел на девушку Поттер. – Не поверишь, Герми, но это та же Бузинная палочка Дамблдора, которую ты видела с первого дня нашего обучения в Хогвартсе.
– Бузинная? Та, которая ... в сказках Бидля? Невероятно! А как она оказалась здесь?
– Мое другое „Я” принесло с собой из будущего, после неудачного переноса назад в прошлое ... – Угадав зарождение следующего вопроса подруги по ее мимике, он поспешил прервать все в зародыше. – Стоп, стоп! Спрашивать меня „как это произошло” – пустая трата времени. Даже мое другое „Я” не знает как. Знала, вроде, ты, но и ты что-то не рассчитала ... О палочке..., теперь она снова в моих руках, потому что она моя. Я ее отвоевал законным путем у Драко Малфоя, там, на Астрономической башне. – Он немножечко подождал, пока Гермиона перестала пялиться на него с недоверием и продолжил. – Герми, пора бы уже привыкнуть и не удивляться всякий раз тому, что с нами приключается всякая хрень. Не забывай, что мы волшебники, нам многое доступно – пафосно сказал он. - Незачем так сверлить меня взглядом. Посмотри лучше вот на это, – взяв из одного сундука золотой медальон с буквой „S” на крышке, он показал его девушке. –Узнаешь?
Гермиона ошарашено захлопала глазами:
– Медальон Салазара Слизерина! – воскликнула она. – Но ... но он в-в-в... моей сумочке!
– Держу пари, что его там уже нет, – ухмыльнулся Гарри. – По словам Гарри-старика, само наше пребывание ЗДЕСЬ, А НЕ В ПАЛАТКЕ, создало условие для изменения нашего будущего. История должна повернуться на новый лад ... То ли еще будет!
– Я не понимаю, о чем идет речь, но, если медальона в моей сумочке уже нет, что же тогда сталось с хоркруксом?
– Хм ... По словам Гарри-старика, все случившееся с нами ДО нашего с тобой появления здесь – осталось в старой реальности ... Точнее, уже в нереальности ... Или как ее там, Зазеркальем, что ли, назвать? Там мы возвращаемся из Годриковой Лощины в палатку, проводим ночь любви... – Парень нарочито сделал паузу, чтобы насладиться мгновением смущения девушки. – Наутро я тебе делаю предложение, ты его принимаешь ... Стой! Не перебивай меня!
Гермиона, покрасневшая и смущенная, хотела что-то возразить, но в голове творился сущий кавардак и не осталось никаких связных мыслей, кроме слов Поттера: „любовь” и „ты примешь”. Друг, тем временем продолжал говорить.
– Туда скоро прибывает и наш „друг” Рон, – Гарри изобразил двумя пальцами кавычки. – Он находит нас с помощью делюминатора Дамблдора, словно специально оставленным завещанием директора для него. А там и Снейп, ошивающийся неподалеку в лесу, отправляет нам вот этот меч, Годрика Гриффиндора ... – парень слегка приподнимает из второго сундука меч без инициалов «H.J.P» на ножнах, чтобы девушка могла увидеть разницу с его отмеченной парой. – ... и стирает нам с тобой память, чтобы мы забыли о наших чувствах друг к другу... – Гарри резко замолчал, взволнованно сглотнув комок в груди, а потом, в упор посмотрел на лицо ошарашенной Гермионы. – Чтобы я ... казался всем ... настоящим подонком, когда год спустя женюсь на Джиневре, ... оставив тебя Рональду.
Девушка обессиленно опустилась на землю с выпученными глазами и открытым ртом, забыв как надо дышать. Она хотела спросить о чем-то... или возразить, но парень ее остановил, подняв руку.
– Дальше – больше! Нас с тобой и Роном похитят егеря Волдеморта и затащат в Малфой-мэнор, где над нами будут всячески издеваться Пожиратели Смерти ... – он снова замолчал, чтобы Гермиона смогла переварить последнюю информацию и представить себе вышеупомянутые издевательства во всех красках.
Осознав, о чем ей рассказывает Гарри, девушка, всхлипнув, вся затряслась от рыданий. По ее побледневшим щекам потекли слезы горечи, и она резко закрыла лицо руками, в попытке скрыть их от него, продолжая дрожать. Такой свою подругу Поттер никогда не видел, ему стало жалко девушку и он осторожно привлек ее к себе, приобняв за плечи.
– Тихо, тихо уже ... Все, все. Этого уже не случится, нам помогли ... – Он осекся, нервно рассмеявшись. – Мы сами, Герми, мы из будущего-уже-несбывшегося, перевернули прошлое, чтобы помочь нам ... т.е., себе-молодым не пережить все эти ужасы.
Проведя пятерней по шевелюре, взлохматив ее пуще прежнего, он с горечью признался:
– Честно говоря, Герми, я уже запутался в эти переходах из будущего в прошлое, из настоящего в прошлое ... Все эти ленты Мебиуса, которые показывал Гарри-старик ... геометрия не самая сильная моя сторона, сама ведь знаешь ...
– Что, что? Лента Мебиуса, говоришь? Надо над этим мне подумать.
Мисс Грейнджер на некоторое время выпала из реальности, раздумывая над словами Поттера. Она пыталась представить себе как такое возможно – два мира: первый – реальный, но нежеланный и второй – желанный, но нереальный – меняют свои места. Гхм-гхм-гхм! Или, наоборот – раньше все с миром было в порядке, но кто-то, в своих интересах, заменил его вымышленной вероятностью ... а они все это снова переворачивают ... Мебиус. Что такое лента Мебиуса девушка хорошо себе представляла – это перевернутая ленточка, бесконечная двухмерная поверхность, так сказать. Но только ли об однократном переворачивании говорил ее друг? А-а-а, сложно получается, и довольно страшно. Словно в прекрасной детской сказке появляется злой Санта и вместо того, чтобы дарить подарки, поедает детей.
Гарри, тем временем, снова занялся сундуками. Закрыв и вернув обратно в тайник сундук с „фальшивками”, колдуя уже посохом, он восстановил первоначальный вид каменной стены. Но он продолжал колдовать, а дальше пошло такое, что Гермиона назвала бы или клоунадой, или буффонадой. Саму стену с тайником Гарри сделал прозрачной и зеркально гладкой, с огранкой, в которой играли разноцветные огоньки отражений горящих факелов. На стене тайника был выгравирован герб школы Чародейства и колдовства Хогвартс.
– Это еще зачем, Гарри? – спросила мисс Грейнджер, но Гарри лишь махнул рукой и продолжил свою работу.
Поверх прозрачной стены возникла широкая каменная полка, на которой, одна за другой, прямо из скалы стали появляться фигурки из камней разной породы: кобра с распущенным капюшоном из зеленого нефрита; расправивший крылья, словно вот-вот взлетит, черный обсидиановый ворон; барсук из графитового цвета мрамора, с двумя прожилками посветлей, и рычащий, сидящий на задних лапах лев из желтого оникса, с рубинами на месте глаз.
Закончив, Гарри тяжело вздохнул, перевел дыхание и сказал:
– Я уже закончил здесь, нам пора наверх. Не знаю как ты, но я так голоден, что готов сожрать целиком одну из тех коров во дворе, которые утром буравили нас взглядом.
– А сундук?
– Забираем с собой ... Там откроем кейс и увидим что нам прислали Другие-Мы из будущего. Потом все тебе расскажу, если не уснем после ужина.
– Гарри, ты издеваешься!
– А поцелуй?
Ее губы были мягкие и мокрые от слез.
Глава 19ГЛАВА 9.
Утром, после обильного завтрака, они разложили содержимое кейса прямо посреди грязной посуды и принялись изучать его. Гермиона углубилась в изучение инструкции, приложенной к коробке с хроноворотом и то и дело удивленно цокала языком. Тем временем, сам Гарри зачитывал документы, приложенные к нему. По мере прочтения, глаза у него округлялись все больше, и когда они стали похожи на две чайные блюдца, присвистнул и, опустив руки на столешницу, несдержанно простонал:
- Это просто невозможно!
Девушка, с трудом оторвавшись от инструкций к хроновороту, подняла глаза и спросила:
- Что там такое, Гарри?
- Мой предок, тот, у которого впервые появился хроноворот не раскрывает его происхождение, но ... Ну, короче, сначала я думал, что это он его и создал. Однако ... – Он посмотрел на девушку косым взглядом, чтобы убедиться, что завладел ее вниманием и продолжил: - ... тут кое-что не сходится и мне кажется...
- Да? И что же?
- Понимаешь, все дело в инициалах ... воот и я теряюсь в догадках ...
- Почему, что такого в этих инициалах? – Гермиону распирало любопытство, и она вся подалась вперед, чтобы немедленно изучить загадочный документ в руках парня.
- Посмотри в верхний правый угол, Герми. Видишь? „H.J.Potter”...
- Вау!
Она уставилась на друга с неподдельным изумлением на лице. Это было невероятно – те же инициалы, что и у современного Гарри, и у Гарри-старика – что бы это могло означать? И почему старик из прошлого не сказал молодому Поттеру, что сам создал хроноворот, а соврал, что нашел его в основном сейфе? Возможно ли, что он сам не знал об этом? Может быть даже не заметил этого или не обратил внимания, что вполне вероятно, учитывая изначальная степень рассеянности друга... Или может дело в том, что семейный артефакт создал не тот самый Гарри-старик?
- А в твоей семье чередуются имена первого сына и дедушки отца? – Заметив растерянность Гарри, девушка решила пояснить свой вопрос. – Например, если тебя зовут Гарри Джеймсом, значит твоего отца зовут Джеймсом Гарри ?
- Я тебя не понимаю. Отца звали Джеймсом Поттером ... – и тут до него, наконец, дошло, что имеет в виду Гермиона. – Нет, не чередуются, – ну, по крайней мере, мне так кажется. Но, если честно, я и не интересовался ... Это большой промах с моей стороны, да? Придется взяться за ум и восполнить пробелы в знаниях о своей семье.
- В честь кого тебя так назвали?
- Нуу, я не знаю. Понимаешь, Герми, все эти годы в Хогвартсе я прожил словно во сне. Рон вечно таскал меня за собой, втягивая в свои разборки, не позволяя мне заняться чем-то полезным; не давал мне знакомиться с реалиями волшебного мира, нормально учиться или общаться с полезными людьми и так далее. Все время зудел о квиддиче, еде, Драко Малфое и напоследок – о девчонках ... Но никак не о действительно важных вещах.
Рука девушки легла поверх его стиснутых кулаков и начала медленно поглаживать побелевшие костяшки пальцев парня. Ее ладонь была теплая, мягкая и легкая как пушинка, и незаметно принесла покой в душу Гарри.
- Не надо думать о нем, Гарри, он остался в прош ... хихи, в будущем, - усмехнулась мисс Грейнджер. – Больше мы не подпустим к себе никаких рыжих тараканов, да?
- Да. Давай вернемся к настоящему. Чем займемся в первую очередь?
- Будем рисовать диаграмму ... – заметив недоумение в изумрудных глазах парня, она пояснила. - Чтобы собрать мозаику из всех известных нам разрозненных фактов, нам нужно поделиться ими друг с другом, записать на бумаге и попытаться связать все в единую логическую цепочку. Давай, очистим столешницу, а потом я принесу из моей комнаты бисерную сумочку, в которой у меня есть рулон упаковочной бумаги и ... - Гарри прервал ее тираду хлопком руки по столешнице, и она замолкла, вопросительно посмотрев на взбудораженного друга. – Что?
- Там внутри твоей сумочке есть еще кое-что полезное, точнее, кое-кто... – Его глаза так блестели от возбуждения, что она невольно засмотрелась на них, утонув в глубине бескрайней зелени, забыв на время даже дышать. – Эгей, Герми, вернииись!
- Да-да ... конечно. Я просто ... Кто?
- Финеас Блэк.
- И что? ... О!
Пока Гарри прибирался за столом, Гермиона бежала вверх по ступенькам лестницы, думая о том, насколько ее друг изменился в лучшую сторону – с тех пор, как они попали сюда, в это место. А после прошлой ночи, она просто была ослеплена нахлынувшими чувствами к зеленоглазому другу. Ей хотелось одновременно плакать и смеяться ...
Но им предстояло провести грандиозную работу, она отдавала себе в этом полный отчет, отвлекаться они не имели права, поэтому Гермиона собралась и пошла за своей знаменитой бисерной сумочкой.
***
Лист шероховатой бумаги накрыл треть обеденного стола и, вынув из сумочки магловский карандаш и новую, еще в упаковке, резинку, Гермиона сосредоточенно нарисовала посередине листа кривоватый кружочек и написала в нем:
„1997 год”. Потом, подумав, дописала под датой их инициалы – „ГДжП/ГДжГ”.
С портрета, в богатой рамке, крепящегося прямо на трансфигурированную из вилки стойку рядом со столом, за работой девушки следил сам профессор Финеас Найджелус Блэк, собственной персоной. Поправка - нарисованной персоной, но это не имело значения, если дело касается судьбы наследника Древнейшей семьи.
- Теперь добавьте и все те примечательные вещи, которые были с вами! – сказал примирившийся с маглорожденной ведьмой Финеас Блэк. – Что такое важное вы с собой все время таскали?
- Медальон Салазара Слизерина с хоркруксом внутри, - машинально ответила девушка и начала бы вписывать это в круг, но передумала и вновь полезла в сумочку. Кошелек, в который они положили медальон, прежде чем они с Гарри отправились в Годрикову Лощину, оказался пуст. – Его нет, как ты и предполагал, Гарри!
Финеас выглядел побледневшим на своем холсте.
- Хоркрукс? Хоркрукс ... – чуть слышно шептал он. – Чей был этот хоркрукс, мисс Грейнджер?
- Лорда Волдеморта, - ответила она, но увидев недоумение на лице портрета, пояснила. – Тома Марволо Риддла, Темного лорда.
- Разве он мог сделать такое сильное и отвратительное, должен сказать, волшебство? Разделить свою душу, - что за мерзость ...!
- Причем, семь раз, профессор Блэк, - вставил Поттер и коснулся своего шрама. – Здесь тоже был его хоркрукс, но на втором курсе меня укусил василиск в Тайной комнате и ... я не помню, что со мной случилось тогда после укуса, я стал терять сознание, но в какой-то момент появился Фоукс и уронив свою слезу на мою рану, спас меня от неминуемой гибели ...
Нарисованный Финеас приблизился к полотну так близко, что на портрете остались одни только глаза – огромные, с серыми ирисами и красными прожилками по белку.
- Дай посмотреть! – благоговейно прозвучал его голос из портрета, и парню стало смешно. Чуть улыбнувшись он приблизил лицо к холсту, подняв челку, чтобы показать шрам бывшему директору Блэку. – Но, Гарри, - воскликнул тот, - в шраме все еще присутствует чужеродный кусок. Ты уверен, что василиск тебя и вправду укусил.
- Укусил, профессор, можете не сомневаться. Я боролся со змеюкой при помощи меча Годрика Гриффиндора. Проткнув его небо, я напоролся на клык василиска и начал умирать. Дальше вам известно, Фоукс и т.д.
- Хм, яд василиска в твоей крови уничтожил бы эту мерзость,... должно быть туда, в твой лоб кто-то поместил, уже потом, свой якорь ... Но кто? Не подскажешь, если тебе известно, конечно?
- Подскажу, - улыбнулся Гарри Поттер, - почему бы и нет. Здесь, - указал он пальцем, - находится хоркрукс Альбуса Дамблдора. Мне это сказал мой постаревший „Альтер эго”. Он установил это во время последней битвы, хотя осознал случившееся гораздо позже.
Финеас отдалился от полотна и занял старую позицию на портрете. Выглядел он ошарашенным и разгневанным одновременно. Он молчал и думал. А потом сказал Гермионе:
- Мисс Грейнджер, у вас есть цветные чернила?
- Есть цветные карандаши, профессор, - ответила та машинально.
- Не важно. Нарисуйте пунктирными линиями другого цвета отклонение к будущему, скажем, к 2025-ому году. Рядом с пунктиром запишите тем же цветом ваши инициалы мелким шрифтом и укажите какие предметы должны были переместиться вместе с вами по этому развлетвлению.
- Старшая палочка, Мантия-невидимка, медальон Салазара с хоркруксом Волдеморта ... Ааа, и хроноворот!- перечисляла она.
Гермиона писала бледно-розовым цветом, уже поняв замысел Финеаса Найджелуса. Она восхитилась умом ментального отпечатка на портрете, представляя себе, какими дедуктивными способностями обладал этот мужчина при жизни. Закончив рисовать, она задумалась над тем, что ей вписать в кружочек для будущего. Она вопросительно посмотрела на притихшего парня, и тот, поняв, в чем ее затруднение, пожал плечами:
- Я тоже мало что знаю о нас-будущих, Герми. Только то, что рассказал Поттер-старик.
- Скажи самое важное.
- Ты развелась за три года после св...
- Не об этом, о главном расскажи! – взвизгнуть Гермиона, почувствовав незнакомое ранее отвращение к возможному сожительству с рыжим остолопом, Рональдом Уизли.
- Ладно, ... ну, ты придумала и создала Хипостатор – это машина такая, при помощи которой надеялась предотвратить произошедшие с нами в палатке события. Ну, возвращение ... Понял, понял! Не сверли меня так взглядом, а то я отвлекаюсь и ... Запустив машину, сразу позвала меня и я немедленно приехал в твою лабораторию... И принес с собой хроноворот.
- А чем ты занимался там, раньше моего звонка и после расставания с Джинни?
- Учился, изучал сокровища Отдела Тайн, путешествовал ... Финансировал некоторые магловские технологии, которые дали мне значительную прибыль.
Гермиона посмотрела с уважением на своего друга – парень скромный, честный и добрый – и подумала, что хоть поздновато, но он взялся за ум.
„ ГДжГ создала Хипостатор, ГДжП спонсорировал прогресс” – написала она в кружочке с датой 25-ого года 21-ого века.
От этого кружочка, тем же розовым пунктиром, она нарисовала новое отклонение, которое огибало слева первое – то, что с 1997-ым годом фигурировало, и продолжила ее до левого угла бумажного листа. Рядом написала:
„Бузинная палочка, хроноворот”.
В конце линии она нарисовала новый кружочек, в котором написала слово „Прошлое” и их инициалы и добавила вопросительный знак.
Потом, подумав, она стала быстро перечислять созданное им в прошлом:
„Оригинальные реликвии: Меч, Чаша, Медальон, Диадема – с инициалами ГДжП. Будущий Хогвартс на месте оригинального Камелота. Меч в камне.”
А под этим добавила новую строку:
„Копия реликвий: меч, чаша, медальон, диадема – без инициалов.”
Финеас Найджелус с молчаливым одобрением следил за действиями девушки, а потом хмыкнув, спросил:
- Так, значит нас дурачили фальшивками?
Оба подростки подскочили от громкого возгласа портрета.
- Д-да, выходит так, профессор, - промямлила Гермиона и глубоко задумалась, посматривая на парня. „Интересно, он тоже размышляет над тем же, что и я, - думала она.”– Гарри, ты понимаешь, что с этого момента к будущему идут два пути? Тот, по которому мы прожили с момента нашего рождения до прибытия сюда: путь с фальшивыми реликвиями. И наша новая жизнь - путь, по которому мы должны пойти, забрав с собой в будущее оригинальные артефакты, созданных нашими старшими версиями!
Она стала быстро рисовать две параллельные линии, исходящих из кружочка „Прошлое” в направлении к первому, с датой 1997 год. Посередине она нарисовала четвертый по счету круг и написала в нем „ Примерно 950 год” и соединила его с первым пунктирной розовой линией.
- Воот, первый лист Мебиуса и получился, - сказала она и выпрямилась, чтобы посмотреть с довольным выражением лица на свою работу.
- Что за лист такой? – спросил Финеас с портрета.
Гарри вынул длинную узловатую палочку, в которую превратился найденный в пещере посох и наколдовал светящуюся ленточку, конец которого сначала соединил правильно, чтобы бывший директор смог осознать разницу после того, как разъединил, а потом снова соединил, но перевернув один конец ленты на сто восемьдесят градусов.
- Ага, понял уже, - задумчиво сказал Финеас, а потом обратился к Гермионе. – Мисс Грейнджер, вы сказали „первый лист”, это означает, что есть и второй?
- Без него, профессор Блэк, цепочка событий не сходится. Вторая лента начинается с этого места, - она постучала карандашом по первому кружочку, и уверенной рукой начертила плотную синюю линию, параллельно с розовой, но не довела ее до облачка „1997 год”, а рядом с ним нарисовала новый овальный контур, в котором снова написала эту дату, но поставила справа наверху звездочку. – Синим я отмечаю нашу новую и желанную нами жизнь, без Уизли, без потерь ... Гарри, знаешь, мы должны, вернуться!
- Конечно, Герми, мы вернемся, но не в палатку, где нас будут ждать в засаде Рон со Снейпом, а напрямую в Хогвартс. И я уверен, что сбудется прогноз Гарри-старика, что возвращение оригинальных Реликвий в наше время, сведет на нет значение и силу их копий ...
- Да, да! – нетерпеливо прервала его мисс Грейнджер. – Все это верно, но я не об этом, а совершенно о другом возвращении говорила. – Ее друг смотрел на взбаламошенную подругу со странным блеском в изумрудных глазах, которое не осталось незамеченным Финеасом Блэком и тот стал захихикал. – Я хотела сказать, что мы должны вернуться сюда!
Она стукнула синим карандашом по второму кружочку „2025 год”.
- Хроноворотом?
- Никаких хроноворотов! – крикнула девушка. – Я должна снова поступить на работу в Фонд „Энтробас” и создать этот Хипостатор, должна научиться им пользоваться!
- И зачем тебе это? – не понял ее друг.
- Чтобы вернуться в прошлое раньше той пары Гермиона-Гарри, и сотворить этот вот хроноворот.
Мужчины уставились на взволнованную девушку, прокручивая в своем уме вереницу ее рассуждений.
- А после этого, что еще нас ожидает? – с подозрением прошептал Гарри, боясь подумать, что он пропустил.
Плечи Гермионы опустились, а сама она сникла.
- Тебе надо сыграть роль самого Джона Энтробаса.
- Ох, Герми, ну и задачки у тебя в голове вертятся! А когда нам в таком насыщенном распорядке жизни вместить рождение семерых маленьких Поттерят?
- И, хотя бы, двоих Блэков! – вставил Финеас Найджелус из портрета, до ушей ухмыляясь зардевшейся девушке. – Кстати, мои поздравления, что ли?
- Спасибо, - на свой ряд усмехнулся Поттер и приобнял свою девушку. – Герми, будем думать когда и куда нам возвращаться потом, не сейчас.
- Ладно ...
Глава 20ГЛАВА 10.
Надо было научиться работать с маховиком времени, прежде чем отправляться в столь длительное путешествие - на целое тысячелетие.
На кнопочках не было написано никаких названий, зато в инструкции они нашлись.
Всего их было ровно пять. Первая слева проматывала время вперед или назад на час, вторая – на день, третья – на месяц, четвертая – на год. Пятая была похожа на обычный переключатель с двумя положениями: „+”- вперед и „–„ - назад во времени. Вроде бы все просто, но они боялись трогать эти кнопки.
- Нужно все записывать, чтобы потом мы смогли вернуться назад, - сказала мисс Грейнджер и вынула из бисерной сумочки свой толстый блокнот и шариковую ручку и выжидательно уставилась на парня.
Но Гарри почему-то маялся, лохматил пуще прежнего подросшие до плеч пряди иссиня-черных волос.
- Ну и чего ты ждешь, Гарри? – недоумевала Гермиона.
- Не знаю. Мне кажется, что не стоит спешить ... Нет, не совсем так! Шестое чувство говорит мне, что нам лучше собрать все свои вещи и забрать их с собой. Если отправимся, уже не сможем вернуться назад. Главное, правильно рассчитать число поворотов Маховика и не сбиваться со счета.
Подумав немного, он стукнул себя в лоб и, не сказав ни слова, вскочил с места и быстрым шагом отправился к смежнему со столовой залу. Гермиона окликнула его, но парень лишь махнул рукой и открыв дверь настежь, исчез внутри зала с круглым столом. Минуту спустя он вернулся с игрушечным мечом, который раньше торчал из камня посередине необъятной столешницы.
- Гарри, зачем тебе эта игрушка? – улыбнулась девушка и продолжила тихо бормоча, уже себе под носом. – Мальчики, что с ними поделаешь?
- Ты не понимаешь, Герми, а я забыл тебе рассказать кое-что об этом месте – он обвел рукой вокруг себя, имея ввиду все их окружение: помещение, здание, остальные постройки, остров. – Это и есть будущий Хогвартс, Герми! Ты заметила разрастающееся внутреннее пространство, вновь возникающие комнаты, новые этажи ... Ты видела даже будущую Выручай-комнату! Это та дверь, которая не хочет открываться.
- Но ... но ... Замок Хогвартс находится не на морском берегу, Гарри. Он где-то в глубинке Шотландии, а здесь вроде бы Камелот! - возразила мисс Грейнджер.
Гарри замялся, не зная как ей объяснить то, чего он сам не до конца понимал.
- Слушай, я тебе расскажу то же, что услышал от Старика, а ты потом все мне самому объяснишь, ладно? – Гермиона утвердительно кивнула. – Гарри-Старик обратил мое внимание на то, как все здесь со временем меняется, разрастается ... Это Мы-старые постарались, Герми! Все вокруг – дело наших с тобой рук, для нас они это подготовили, понимаешь? Будущий Хогвартс будет возведен на месте Камелота . – Девушка ошарашенно озиралась, кивая как болванчик в такт его словам. Гарри видел, что она ему не то что не верит, а скорее сомневается в его словах. Он продолжил: - А еще, разве ты не заметила, что кто-то невидимый выполняет работу домашней прислуги?
– Заметила конечно, как будто здесь живут домовики! – воскликнула мисс Грейнджер. – Но здесь их нету, я не замечала домашних эльфов!
- Это потому что их еще не призвали и они ждут на грани миров, готовые материализоваться. Герми, я думаю, что от нас ожидается только назвать их по именам и призвать сюда. - Гарри замолчал, в ожидании возражений или упреков от Гермионы, но на этот раз она промолчала, лишь глубоко задумалась, растирая виски пальцами, а ее губы беззвучно шевелились. Воспользовавшись ее отстраненностью, парень решил, что надо гнуть железо, пока горячо и продолжил: - Их надо заставить поклясться служить любому отпрыску Рода Поттер.
Гермиона не реагировала, только внимательно слушала его. Тогда Гарри еще больше осмелел:
- Гарри-старик поведал мне, что помощь домовиков была ТОЙ самой, никому неизвестной силой в Последней битве с Волдемортом, - похлопав по ее ручке сказал он. – Той силой, о которой говорится в Пророчестве и никто не будет знать или подозревать о ней. Иначе, без подспорья со стороны армии домовиков нам было бы ... аааа, нам с полчищами приспешников Волдеморта не справиться бы. И, Герми, домовые эльфы, как наши подопечные, соберутся вокруг нас с тобой, как только вернемся обратно...
Услышав последние слова Поттера, выражение лица девушки вдруг резко изменилось из задумчивого на откровенно мстительное.
- Ха! Вот значит как! ... Как только вернемся обратно? При таком раскладе, Гарри, волшебный мир Британии ждет большой песец! Мы схватим этих высокомерных ублюдков за яйца! – со злорадством воскликнула она, и Гарри вздохнул с облегчением. Ему мстительная Гермиона нравилась больше, чем та, которая носилась среди учеников Хогвартса с призывом освободить бедных рабов-домовиков. – Зови эльфов!
Он моргнул несколько раз, обдумывая со всех сторон ее слова. Зная вспыльчивость Гермионы, ее нетерпение и желание немедленно воплотить задуманное в жизнь, надо бы в будущем придерживать ее энтузиазм в разумных пределах. Гарри улыбнулся краешком рта, повернув голову так, чтобы она не заметила его снисходительную улыбку и сделал себе заметку подготовить почву для того момента, когда мисс Всезнайка полностью осознает кому принадлежит сам замок Хогвартс.
***
- Раз, два, три ... – считал вслух парень, в то время как девушка отмечала каждый поворот маховика черточкой в блокноте. Свободной рукой они держались за столешницу, на котором громоздился весь их багаж: сундук с реликвиями, коробка с игрушечным мечом, бисерная сумочка и некоторые, понравившиеся им обоим наряды, найденные в шкафах наверху. - ... шесть.
Они огляделись вокруг. На первый взгляд, ничего не изменилось, но потом они заметили, что зал расширился во всех трех направлениях и стал напоминать Большой зал Хогвартса. Не хватало только зачарованного потолка, показывающего небо в реальном времени.
И стол был один, - тот, за которым восседали преподаватели. Но, хотя бы, их вещи, которые они надеялись захватить с собой действительно перенеслись вместе с ними. Длинный, без всяких украшений сундук из пещеры, коробка с игрушечным мечом из зала с круглым столом, саквояж с одеждой из спален, запас пищи под стазисом ... Пересчитав вещи и убедившись, что все они целы, Гарри жестом пригласил девушку выйти наружу. Гермиона, в приподнятом настроении, протанцевав впереди парня, вышла на наружу и замерла с открытым ртом.
Растущее недалеко от входной двери дерево, которое пятью минутами ранее покрывал снег пушистыми хлопьями, было украшено густой темно-зеленой листвой и гроздьями темно-красных плодов черешни.
- О, Гарри, посмотри! – взвизгнула девушка и сломя голову побежала к обвисшим почти до земли под тяжестью плодов ветвям. – Черешни! Я их так люблю, так люблю ...
Гарри не надолго отстал от подруги, а потом сам последовал за ней, чтобы насладиться медовым вкусом спелых плодов. Какой неожиданный сюрприз подготовили старшие Гарри и Гермиона своим младшим версиям, зная предпочтения обоих! Иначе, как это конкретное дерево подросло до плодоносного возраста, да в таком неподходящем климате?
- Гарри, мне хочется собрать весь этот урожай в корзинках, уменьшить их и сохранить под чарами стазиса, чтобы каждый раз, вспоминая это место, мы смогли насладиться этим непередаваемым ощущением медового вкуса сладкой черешни, - заговорила Гермиона, впихивая в рот следующую горсть спелых шариков.
- У тебя зубы посинели, - улыбнулся Гарри.
- Сам таков, - захихикала девушка и привлекла его к себе чтобы поцеловать сладкими губами. – У меня есть предложение!
Гарри улыбался, засмотревшись в ее мерцающие смехом глаза.
- Тааак? Что за предложение?
- А давай прикажем собрать черешню домовикам, а сами на некоторое время удалимся в спальню ...
- Хахаха, мне нравится. Давай, приказывай!
- Добби!
***
Вернувшись обратно в столовую, через некоторое время, они застали на столешнице десять объемистых корзин, до верху наполненных черешнями. Вынув Бузинную палочку Гарри приготовился колдовать, но девушка остановила его рукой:
- Одну корзинку поменьше оставим в нормальном состоянии, Гарри. На столешнице достаточно места, чтобы мы забрали с собой много еще чего ...
Слова Гермионы привели парня в ступор, потому что он вспомнил еще одну вещь, которую они должны были сделать, прежде чем отправляться обратно в свое время. Он вернул палочку в набедренную кобуру, которую создал из найденной в сундуке кожаной тесемки, схватил девушку за руку и потащил за собой.
Она не знала, куда ведет ее парень, но покорно следовала за ним, как делала это всегда.
Молодые люди остановились у не открываемой двери, переместившейся уже на четвертый этаж. Красивая, кованная латунная ручка загадочно манила дотронуться до нее, но зачем пытаться, если это бесполезно? Так думала Гермиона и вопросительно посмотрела на Гарри, чтобы тот объяснил ей, зачем они пришли сюда.
Но темноволосый парень, не колеблясь ни на минуту, повернул ручку и толкнул дверь вовнутрь.
На этот раз она, скрипнув, послушно распахнулась.
В течении нескольких долгих мгновений Гари и Гермиона не решались переступить через порог и только вглядывались в кромешный полумрак помещения, пытаясь увидеть как можно больше деталей. Изнутри хлынул затхлый запах застоявшегося воздуха и плесени. Неширокий, с темной деревянной обивкой стен, коридор вел куда-то внутрь, откуда шел тусклый свет. Потолка этого коридора из-за полумрака было не разглядеть. Рисунок или узор из скреплённых между собой разноцветных то ли камешков, то ли кусочков стекла или эмали покрывал весь пол коридора, а поверх лежал толстый, нетронутый слой пыли.
Первым порог перешагнул Гарри, а за ним, оглядываясь по сторонам, последовала и Гермиона.
Высокие стены Т-образного коридора заканчивались полуоткрытыми дверями, ведущими к другим помещениям и были обставлены шкафами, возвышающимися до потолка, на полках которых лежали толстые книги, пыльные фолианты и древние свитки. Рядом лежали непонятного предназначения аппараты, которых Поттер помнил со своего прошлого видения. Он оставил Гермиону знакомиться с собранной на полках литературой, а сам отправился дальше по коридору и завернул на право. Мисс Отличница, как увидела книги, так и прилипла к ним словно приклеилась не отлипающими чарами, а это, как раз, было на руку Гарри. Он, ориентировочно, предполагал, чего ожидать за приоткрытой дверью с толстым слоем пыли на пороге, и не хотел, чтобы девушка была в тот момент рядом с ним.
Первое, что сделал Гарри, войдя внутри комнаты, это пошарил руками по стене в поисках включателя, не задумываясь над тем, может ли здесь и в этой эпохе существовать электрическое освещение. Тот оказался на своем законном месте, с правой стороны двери, но, к сожалению, не работал. Тогда он решил раскрыть знакомые ему жалюзи на окнах. Споткнувшись о неразличимых в темноте предметах несколько раз и выматерившись пару раз от души, он добрался до тускло просвечивающегося свозь маленькие щели в жалюзи окна. Ручка нашлась быстро и он резко дернул за веревку. Раскрытие жалюз, сопроводилось распылением облака многолетней пыли, да так, что парень закашлялся и прикрыл нос и рот рукавом рубашки.
Зато, сразу стало светло и он смог осмотреться вокруг.
Под полупрозрачным, пыльным пластиковым чехлом, в центре большого помещения, возвышалась и сразу бросалась в глаза громада того металлического чудовища, которого Гарри-старик назвал Хипостатором. Сейчас машина была холодной и как-будто мертвой, хотя парень в своих видений наблюдал за ее работой, с суетящимися вокруг нее сотрудниками той Дамы.
Лишь через некоторое время Гарри сообразил что его настораживает.
Из слов Поттера-старика молодой парень узнал, что вместе с другой, взрослой Гермионой, они оказались перемещены во времени нечаянно и совсем налегке. С ними в прошлое перенеслись только их волшебные палочки и лишь те одежды, что было у них на спине.
А в прошлом им обоим пришлось начинать все с самого начала. Поттер-старик не вдавался в подробности, но видимо, это не помешало им справиться и повернуть поток времени, чтобы помочь себе-молодым.
Это было не иначе, как лаборатория Фонда „Энтробас”, но, как, каким образом она, все-таки, оказалась здесь, за дверью здания, появившегося на карте в десятом веке? Действительно ли лаборатория Гермионы, которой старик называл доктором Смит, находится здесь и сейчас или взрослым Поттеру и Грейнджер неведомым образом удалось создать особый тоннель, типа чревоточины, связывающая глубокое прошлое с будущим, напрямую, несмотря ни на что? Если это действительно так, молодым волшебникам предстояло здорово потрудится, чтобы достигнуть вершин магической и магловской науки своих двойников постарше.
„Черт возьми, это вдохновляет! – с восхищением подумал Гарри, взъерошив шевелюру.
Но, означало ли это, что на диаграмме в столовой, нужно внести коррективы? Об этом можно было подумать и позже, а до тех пор надо только помнить и вовремя предупредить Гермиону о ново выявленных обстоятельствах.
Молодой Поттер не спеша обошел занявшую значительное пространство помещения машину и с опаской заглянул из-за угла на экраны.
Его взгляд наткнулся на душераздирающую картину.
На удобном кресле на колесиках, перед темным, пустующим экраном, сидела ОНА – знакомая с видений Дама.
А если быть точным – мумия Дамы. Приглядевшись к останкам Дамы, Гарри убедился, что они принадлежат не кому иному, как той самой доктор Смит, о которой говорил Поттер-старик, т.е., другой Гермионе. Узнал он ее по копне белых пушистых прядей, кое-как собранных в конский хвост металлической заколкой и по ссохшимся чертам лица. Кожа на всех открытых частях тела представляла собой потемневший и высохший пергамент, но, если напрячь воображение, можно представить себе Гермиону старушкой вроде этой мумии. Когда-то белый, лабораторный халат сейчас пестрел коричневато-грязными пятнами и висел на трупе тряпкой.
Гарри стало страшно от того, что станет с Гермионой, стоит ей увидеть „свои” останки. То, что она сразу узнает „себя”, он был уверен на всех сто процентов, и было бы разумно с его стороны уберечь ее от таких потрясений. Так, что придется немедленно прятать труп. К счастью, стул был на колесиках, и парень, схватив его за спинку, стал медленно толкать в дальний угол помещения, чтобы спрятать его за какими-то коробками, стараясь, при этом, не создавать лишнего шума.
Но, за коробками обнаружилась неприметная дверь в некий чулан.
Осветив себе путь внутри тесной каморки Люмосом, затолкав туда свою печальную находку и поместив кресло в самый дальний угол, между двумя шкафами, Гарри сделал себе заметку, что ночью, как только девушка уснет, придется похоронить мумию. Домовые эльфы могли бы помочь ему в этом богоугодном деле. А до тех пор, пусть труп покоится здесь.
Однако, одна нелепая случайность перечеркнула все его благие намерения. Поворачиваясь к выходу, Гарри нечаянно задел ногой ногу скелета и та, неожиданно, рассыпалась по полу. Это происшествие привело парня в тихую истерику – он стал судорожно собирать кости, чтобы вернуть их и вновь восстановить целостность скелета. Но ощущения в ладонях от касания к костям были весьма странными. Кости он не в первые трогал голыми руками – в средней школе Литлл Уингинга, по биологии они изучали строение человеческого скелета, и учительница приносила в класс коробку с элементами спинного хребта, верхних и нижних конечностей, черепов ... Жуткое зрелище, но миссис Оуенс заставляла их подержать кости в руках и запоминать название каждой.
Те, настоящие, были легкими и шероховатыми, а также немного попахивали, а эти были ... деревянными и не пахли ничем. Он поднес бедренную кость к лицу, чтобы получше рассмотреть своими близорукими глазами и убедиться в своих ощущениях.
Да, вне всяких сомнений! Она была фальшивкой - искусно изготовленной из дерева!
Гарри, упав на пятую точку, начал истерично хихикать, хотя и старался делать это по возможности тише, чтобы не привлечь, так сказать, к „месту преступления” девушку. Отсмеявшись, он собрал все фальшивые детали скелета – живописно представляя себе, как здорово Поттер-старик веселился, когда готовил прикол – и поставил их на кресло, а потом отправился к выходу из чулана.
И сделал для себя неожиданное, побочное открытие – у двери он наткнулся на электрораспределительный щит, все предохранители которого были выключены. Хмыкнув про себя и не особо надеясь на удачу – ведь, откуда могло сегодня, в десятом веке, существовать электроснабжение – повторив это для себя во второй раз, Поттер включил первый по очереди предохранитель и вдруг услышал громыхание, доносившееся с большого помещения. Потом что-то засвистело и сквозь двери полыхнуло свежей струей воздуха. Кондиционер заработал.
Второй предохранитель включил освещение и парень, осмелев, дернул вниз по-очереди все рычаги. И до его ушей, на этот раз, донесся тихий крик Гермионы. Закрыв за собой дверь между помещениями, он окликнул подругу:
- Герми, что стряслось?
- Экран работает, Гарри! – голос девушки был полон паники. – Он показывает ... –Девушка, увидев, что ее друг уже рядом и смотрит на разыгравшуюся на экране картину, закончила: - ... вот это.
***
Молли и Артур Уизли спокойно ужинали на кухне своего дома.
Глава 21АКТ ТРЕТИЙ.
Молли и Артур Уизли спокойно ужинали на кухне своего дома, как вдруг охранное заклятье Норы подало тревогу. Ожидая самого худшего – нападения Пожирателей смерти – они оба, взявшись за палочки, побежали к выходу, готовые в любой момент вступить в бой. Но за калиткой дома они увидели не страшных пожирателей, а знакомую рыжую шевелюру своего младшего сына, Рональда. Миссис Уизли, взвизгнув нечленораздельно бросилась его обнимать, громко причитая при этом.
- Сынок, сынок! – гладила она долговязого парня по голове и душила его в объятиях с заплаканными глазами. – Ты жив и цел, - облегченно сказала она, - а мы с твоим отцом думали уже о самом худшем ...
- Не говори глупостей, Молли, - мгновенно отозвался Артут, похлопывая Рона по широкой спине. – Вот видишь, все с ним в порядке. А где Гарри и Гермиона, сынок?
Парень замялся, потупив взгляд и весь покрылся красными пятнами. Миссис Уизли, сузив глаза, с подозрением посмотрела на сына.
- Рональд! – прорычала она. – Только не говори мне, что ты сбежал и оставил их наедине! Ты подумал о том, что они могут натворить, пока остаются там одни без присмотра, долгими ночами напролет?
- Надоели они мне, мам, хуже горькой редьки; осточертели их бесконечное переливание из пустого в порожнее и „высокомудрые“ разговоры о „спасении волшебного мира“. Они общаются между собой так, словно меня нет рядом. Они не замечают меня, я там как пятое колесо в телеге ... Дай им только чертить разные закорючки, соединять их черточками, рассматривать вероятности ... А я? То, что мне холодно, что я голодаю и мне скучно, им до лампочки, мам! И почему? - воскликнул Рон гневно уставившись на мать, словно та была причиной всех его злоключений. - Почему Гермиона заставляла меня прибираться в палатке? Нам с Гарри в ней и так было хорошо!
Последние слова Рона, однако, не только не умилостивили миссис Уизли, напротив – они довели ее до белого каления, и она закричала:
- Рональд Биллиус Уизли! Ты не должен был оставлять Гермиону наедине с Гарри, несмотря ни на что! Ты подумал, что будет с твоей сестрой, если они сойдутся ...
- Не сойдутся, я им еще утром подливал зелье из того флакона, что ты мне дала, - сказал Рон и решив, что в достаточной степени оправдался в глазах родителей и Джинни, слегка толкнул миссис Уизли, чтобы пройти на кухню, откуда шел заманчивый запах вкуснейшего ужина. - Слава Мерлину, что ты такая мастерица в зельеварении…
- Но эффект зелья отторжения сойдет на нет уже через неделю! – воскликнула следовавшая за сыном Молли. – На что ты надеялся, оставляя их наедине!
Рон повернулся назад, и, глядя в глаза матери, сказал:
- Ты сказала мне, что эффект продлится не меньше месяца.
Никто из троих Уизли не произнёс ни слова, никто не шелохнулся, выпав из реальности на некоторое время. Наконец, рыжий парень сообразил, на что намекает его мама и почувствовал, как внутри у него что-то обрывается, а душа уходит в пятки. Хоть никто и не сказал больше ни слова, но все поняли, что делать больше нечего, и родители молча, последовали за сыном на кухню, где их ждал накрытый стол.
Полчаса спустя, Рон подчистил до дна кастрюлю с похлебкой, которую Молли надеялась оставить мужу на завтрашний ужин; насытившись, он прикрыв глаза и скрестив руки на раздувшемся животе, откинулся назад в своем расшатанном стуле, рискуя сломать и его, и свою шею. Он думал только о том, как здорово вернуться в отчий дом, где тепло, сыто и где ему рады ...
Его мечты прервал резкий окрик матери:
- А теперь рассказывай, что не так было и зачем ты вернулся не вовремя?
Улыбка блаженства Рона сменились выражением ужаса. Он не знал, что еще рассказать в свое оправдание. В отчаянии, он поискал глазами поддержку у отца; но тот молчал и лишь подслеповато зыркал на него из-за очков, обеспокоенно поглядывая на жену.
Рон встал и подошёл к буфету, ища спрятанную там матерью для особых случаев бутылку огненного виски. Не найдя ее, он резко обернулся, и с ожесточенным выражением лица, прошипел сквозь зубы:
- Поттер действительно, придурок. Я думал, он знает что делать, где искать эти хоркруксы ... Оказалось, он не имеет ни малейшего представления, что и где искать. Дамблдор не доверил ему ни крупицы информации, а мы таскались за ним по всей стране как слепые котята туда-сюда, туда-сюда ... Я так не могу. Грязнокровка так далека от самых необходимых каждой уважающей себя ведьме хозяйственных навыков, что порой готовить приходилось Поттеру, а то бы умерли с голоду ... И они все время спорили, рассуждали, читали те талмуды, которые мисс Всезнайка таскала в безразмерной сумочке, вместо запасов еды и питья.
Он замолчал, вспоминая утреннюю ссору, после которой ему ничего не оставалось, как уйти. Хотя, по правду говоря, Поттер выгнал лучшего друга, не дав тому ни единого шанса объясниться, предпочтя ему компанию лохматой зануды.
- Артур! – резко повернулась миссис Уизли к почти задремавшему мужу. – Иди зови Северуса ...
- Зачем вам этот сальноволосый пожиратель? – прорычал Рон.
- У него решение твоей проблемы.
- Какой проблема, мам? У меня нет больше никаких проблем.
Молли медленно поднялась из-за стола, с лицом, потемневшим как надвигающийся тайфун. Глядя на мать, Рона всего затрясло от страха, прямо как в детстве. Под ее тяжелым взглядом он почувствовал себя описавшимся маленьким ребенком. Обреченно зажмурившись, Рон весь сжался, в ожидании удара тяжелой материнской руки по своей многострадальной башке.
- Рональд! – голос Молли возвысился до громового крещендо. - Как ты не понимаешь, в какое дерьмо вляпался? Да еще и всю семью тащишь за собой. Ты должен немедленно вернуться обратно туда, где оставил Гарри и Гермиону; извиниться перед ними и больше ни на йоту не отклоняться от плана профессора Дамблдора. Это все во благо нашей семьи! Поэтому нам придется позвать Северуса, чтобы он исправил то, что ты умудрился натворить. Артур! – крикнула она снова, - Чего ты ждешь, для тебя нужно специальное разрешение?
Профессор по Зелеварению и, в настоящее время, директор Хогвартса приглашению в обитель семьи Уизли, Нору, мягко говоря, не обрадовался. Но бородатая сволочь даже из могилы держала его за ... держала его клятвами и обязательствами; и ему, хочет он того или нет, придется принять приглашение этих жалких прихлебателей той самой бородатой сволочи.
Проворчав, что его отрывают от срочных дел, пропустив два стакана огненного виски из бутылки, которую Молли, под гневным зырканьем сына, принесла из „тайника“ в спальне, он спросил Рональда, при нем ли делюминатор Дамблдора. Получив утвердительный ответ, обещал, что заберет молодого Уизли на днях, а пока пусть отдыхает; а затем, ничего более не сказав, отбыл каминной сетью.
Вернулся Снейп две недели спустя и, прихватив с собой отдохнувшего от невзгод рыжего парня, аппарировал ориентировочно туда, где по воспоминаниям Рона была установлена палатка искателей хоркруксов Волдеморта. В полном молчании Снейп наколдовал Патронус в виде грациозной серебряной лани и отправил искать Поттера с Грейнджер.
Поттер, по мнению обоих, был тем еще дебилом. Увидев гарцующую перед ним лань, он непременно броситься за ней.
Им пришлось терпеть зимний холод всю ночь напролет, хотя, согревающие чары значительно сократили их страдания.
Чуть позже восхода зимнего солнца, Поттер, запыхавшись прибежал ...
***
Первый Обливиейт, которым Снейп попотчевал Поттера, Гермиона сопроводила тихим вскриком и последующими всхлипами.
***
У озера, тем временем, разыгрывалась какая-то непонятная сцена уничтожения хоркрукса. Гарри и Рональд, подталкивая друг друга, пытались ударить по золотому медальону мечом Годрика, не замечая, как тварь внутри заволновалась. Наконец, темноволосый уступил право первым ударить рыжему за то, что тот нырял в ледяное озеро за ним. Рыжик долго упирался, пока Гарри не открыл медальон, шипя на парсельтанге „Откройся”.
И тогда ... они увидели Гарии и Гермиону, слившихся в поцелуе, нагими и в пылу страсти ...
Сверкнул меч, Гарри шарахнулся в сторону, послышался звон металла, потом протяжный вопль. Их с Гермионой чудовищные копии исчезли без следа. Рон стоял с мечом в опущенной руке, а перед ним на камне лежали обломки разбитого медальона.
На экране Гарри встал и отошёл туда, где валялся Рон с покрасневшими глазами и мечом в руках, но вполне владея собой. Они, поддерживая друг друга, отправились к палатке, которая отыскалась без труда. Гарри не терпелось разбудить Гермиону, а Рон топтался позади.
На пороге их встретила сама мисс Грейнджер, сонная и взлохмаченная после ночи страсти. Увидев долговязого парня за спиной Гарри, выражение ее лица мгновенно стало гневным.
- Чего приперся? – крикнула она опешившему Рональду и кинулась колотить его чем попало.- Рональд… Уизли… ты… последняя… задница!
Каждое слово сопровождалось ударом. Рон пятился, прикрывая голову, Гермиона наступала на него.
- Приполз… обратно… ты, ничтожество … где моя волшебная палочка?!!! - Она обвиняюще ткнула пальцем в сторону Рона, словно проклиная. - Я бежала за тобой! Я тебя звала! Я умоляла тебя вернуться!
- Гермиона, прости. Я правда жалею, что ушёл… - пробормотал Рон.
- Ах, жалеешь! - Гермиона нарочито громко расхохоталась. Рон беспомощно посмотрел на Гарри, но тот только растерянно развёл руками.- Столько времени шлялся неизвестно где, а теперь явился и воображаешь, что достаточно будет сказать: «прости меня, я жалею», - и всё будет в порядке?!
- А что ещё я могу сказать? - заорал Рон.
- Рональд, ты никогда ничего путного не говорил. Зато я тебе скажу – УБИРАЙСЯ!
- Гермиона, - встрял Гарри, не вынеся такого грубого обращения со своим спасителем, - он меня спас…
-Ах, он тебя спас ... У тебя, что, мозги иссохли или ты снова, увидев Рона, забыл все, что он раньше натворил? Забыл, что ты мне предложение сделал, а я ответила „Да”? Знаешь что, Гарри, выгони этого придурка и давай отправимся в Мунго. Грызят меня сомнения, что...
Не успела она закончить свои рассуждения насчет душевного здоровья Гарри Поттера, как вход в палатку открылся, темная фигура закрыла собой дверной проем и прозвучало заклинание:
- Обливиейт!
***
То же заклинание, что раньше Снейп кастанул на ее друга, произвело на смотрящую в экран девушку в корне противоположную реакцию. Она подалась вперед, чуть не стукнувшись лбом об экран, и гневно скрипя зубами прорычала:
- Ты поплатитишься за все, что сделал с нами, Снейп.
Глава 22ГЛАВА 11.
А потом все стало противно до чертиков. Гермиона на экране пошатнулась, когда подводила глаза, а Рыжий хлыщ, толкнув ничего не понимающего Поттера в сторону, на лету поймал падающую девушку, крепко сграбастав ее, при этом, руками ... Несколько секунд спустя, она открыла остекленевшие глаза и первым, что увидела, была ухмыляющаяся рожа Рональда Уизли.
– Рон ... – сконфуженно прошептала она. – Ты вернулся ...
– Да, Герм, да! Я вернулся и больше никуда не денусь, – рыкнул тот и припал к ее губам.
Темный силуэт у двери, довольно хмыкнув, исчез, словно испарился. Да никто из ребят его и не заметил; только Рон знал, что он там был и действительно помог ему вернуть свое.
***
– Фу-бля! – воскликнула Гермиона, брезгливо отплевываясь, и отошла от экрана, чтобы заняться более приятным делом, чем наблюдать за слюнявыми нежностями Рональда.
Между стеллажами ее ожидало куда более приятное времяпрепровождение: любимые свитки, фолианты и книги.
Оставшись один, Гарри, чертыхаясь, потянулся к клавиатуре, чтобы прекратить дальнейшее проецирование сего непотребства, – ему тоже было противно смотреть на Гермиону, запавшую на никчемного Уизли-шестого; вдруг, картину исказили помехи, и экран Хипостатора сплошь покрылся звездочками. Помаявшись немножко, парень решил выключить технику и последовать примеру подруги. Но как только его рука зависла над клавиатурой, изображение мигнуло, по экрану побежали несколько чередующихся кадров и на потемневшем экране появился и застыл знакомый ему образ его постаревшего Альтер-эго.
Состояние старика-Поттера, на этот раз, было заметно хуже чем тогда, когда он видел его в пещере. Выглядел он неважно – вся его фигура скукожилась и от него веяло вековой усталостью; на мертвецки бледном лице со впалыми щеками резко выделялись темные круги под глазами, которые старик подслеповато щурил, пытаясь получше разглядеть молодого Гарри. Его голос, из динамиков компьютера, впервые прозвучал хрипло и по-старчески немощно.
– Здравствуй, Гарри, – сказал он и прокашлялся, словно давно ни с кем не разговаривал. – Я тут вспомнил, что не предупреждал тебя о людях, которые должны скоро появиться и потребовать у вас отдать им Реликвии.
– Привет! – с тяжелым сердцем поприветствовал парень старика. – Предупреждал, конечно, или ты забыл? Еще в первый раз, когда мы общались при помощи зеркала, ты упоминал о некоторых недоброжелателях; но ты не сказал, что они захотят вернуть реликвии ... Аааа! Реликвии ... – дошло, наконец, до молодого волшебника, и он провел пальцами по волосам. – Неужели ты про Основателей?
– Да, про них я и говорю. Они возникли будто из ниоткуда, как только мы с Гермионой обосновались в этом времени и наша слава разнеслась по всему Альбиону. Появились все вчетвером, и давай сразу подкатывать, набиваться в друзья, в ученики... Основатели, кто бы мог подумать, что они не такие, как их расписывают в Истории Хогвартса?!
– Как такое возможно? Я ... мы думали, что вы угодили во времена Короля Артура!
– Так-то оно так и было ... и об этом ты можешь прочитать в Дневнике Гермионы, который должен находиться где-то в ящичках ее рабочего стола. – Старик чуть улыбнулся. – У нашей подруги светлая голова: все, что с нами случилось; все, что мы затеяли и претворили в жизнь... Но, я отвлекся, а времени у меня в обрез. Эти четверо появились позже, намного позже нас, и мы встретили их с распростертыми объятиями. Приняли их уверения за чистую монету ... Знаешь ведь, как Гермиона преклоняется перед Авторитетами, а это были сами Основатели, как-никак! Общаясь с ними, она впала в полную феерию, даже я не намного отставал от нее в плане фанатизма. Короче, с Основателями мы общались как с самыми близкими друзьями, делились с ними знаниями, накопленными нами не за один век, рассуждали насчет волшебной школы.
– А что произошло с Основателями, что вы так круто изменили свое мнение о них?
– Кхм, кхм, – прокашлялся Поттер-старик и его глаза затуманились. Семнадцатилетнему Гарри даже показалось, что тот вот-вот потеряет сознание. Но, к счастью обошлось, – откашлявшись, он вытер рот платочком и засуетился, пытаясь быстро скрыть его в рукаве, чтобы парень не заметил красную кляксу на ткани и собрался. – Для начала, они попытались украсть у нас Хроноворот ...
– Неужели тот, который мы получили посылкой из будущего?
– Да, тот самый ... В свое время я долго гадал, кто из моих предков мог создать этот шедевр, хехе...кхе-кхе-кхе ...А потом, мы с Гермионой создали его сами.
– Понятненько. Что было дальше?
– Ровена втерлась в доверие к Гермионе, выведала у нее все, что касалось настоящих, Древнейших артефактов: меча из метеоритной стали, золотой чаши Грааля, медальона для подключения к хроникам Акаши, диадемы для ... Потом она увидела Меч в камне, артефакт, который создавал вокруг себя Замок; Круглый стол, соединяющий сознания сидящих за ним магов в одно единственное сверх-сознание, границы доступного которому стремится к бесконечности... рассказала все своим „друзьям“, и они, резонно, пожелали владеть ими сами ...
– А что с диадемой? – спросил Гарри, заметив, что старик-Поттера пропустил его.
– Ах, диадема ... – старик пытался увильнуть от темы, но, увидев нарастающий интерес молодого парня, вздохнул и продолжил. – Это не простое украшение, как ты уже, наверно, догадался. В действительности, это усовершенствованный Омут памяти. На носителях – драгоценных камнях – записана вся наша с Гермионой жизнь, до момента, как вы нашли коробку с артефактами в пещере. И, Гарри, диадему можно разделить на два отдельных обруча посредством маленького рычажка сзади. Обруч с сапфирами для Гермионы, с рубинами – для тебя.
– Как нам просмотреть эти данные? – воодушевился парень.
– На ночь наденьте обручи так, чтобы металл касался голой кожи на лбу, – ответил старик.
– А откуда взялся скелет в лаборатории?
– А-а-а, скелет ... Это была идея Гермионы, так пошутить над тобой.
Парень задумался над словами старика – обоим эта сторона подруги была в новинку, но раз он подтвердил ...
– Мы уже пользовались вашим маховиком, – сообщил парень.
– На какой период времени вы перемещались?
– На шесть месяцев вперед.
– Так-так-так-так... – задумался старик, потом достал откуда-то кусок пергамента и прочитал написанное там. – Теперь, послушай что вам нужно сделать ...
Пятнадцать минут Гарри слушал старика-Поттера, внимательно запоминая все его наставления. Наконец, отчаявшись запомнить многочисленные пункты плана, он решил вкратце все законспектировать. Он начал открывать ящики рабочего стола перед собой в поисках чистого листа бумаги. Зря, – все бумаги были исписаны мелким, ровным почерком Гермионы Грейнджер. Наконец, в самом верхнем ящике, слева от рабочего места, нашелся какой-то толстый блокнот черного цвета, и парень раскрыл его, надеясь, что найдет в нем хоть полстранички пустого поля. Перелистывая блокнот, Гарри сразу понял, что это и есть тот, упомянутый Поттером-стариком дневник его подруги, который они должны будут прочесть, изучить и сделать своей настольной книгой в жизни.
Наконец, нашлись несколько чистых листов и неожиданно работающая шариковая ручка! Вот это была удача на грани чуда – шариковая ручка, сегодня, в десятом веке!
Улыбнувшись, молодой человек начал быстро записывать, нумеруя, советы своего Альтер-эго. Как ему хотелось побыстрее повзрослеть, набраться опыта и знаний, чтобы как можно скорей стать похожим на следившего за его действиями старика с экрана.
Закончив, парень поднял глаза и встретился взглядом с постаревшим Поттером.
- Славно! – воскликнул тот. – Дневник Гермионы нашелся и очень быстро. Его надо забрать с собой! Не оставляйте его здесь ни в коем случае, он не должен попасть в руки Основателей, иначе будет беда...
– Что такое? – удивился Гарри. – Разве они смогут разобраться в формулах Физики?
– Не недооценивай умы тех четверых, Гарри.
– Обещаю, – не задумываясь, ответил молодой Гарри. – А что дальше?
– Вам придется долго крутить маховик с периодическими остановками через день, чтобы не проворонить приход Основателей, – со вздохом ответил старик.
– И?
– Вы должны немедленно удрать отсюда, как только они появятся на горизонте.
– О! Ааааа ... – замялся парень. – Я хочу еще спросить, что с фальшивыми реликвиями делать? ... – начал было он, но качество изображения внезапно ухудшилось, появилась рябь, шум заглушил слова старика, экран покрылся снежинками и неожиданно выключился.
Лампочки аппаратуры перемигнули и погасли. Гарри чертыхнулся, ударив кулаком по столешнице, но все было тщетно, и он отправился искать подругу.
***
Мисс Грейнджер между стеллажами с литературой не нашлась, зато входная дверь была открыта настежь, и отуда слышался мерный стук ее каблуков. Потом появилась и она сама, вся запыхавшаяся, с бисерной сумочкой в руках, и увидев парня, сразу стала щебетать:
– Гарри, знаешь что я нашла в той комнате? – махнув рукой налево восторженно начала она. – Библиотеку, Гарри, целую библиотеку! Я побыстрому посмотрела некоторые заголовки и знаешь что? – округлив глаза сказала она. – Я хочу взять с собой некоторые из этих книг, ты не поможешь мне?
И, не дав другу сказать ни слова, потащила его за собой, по коридору.
Кто бы сомневался, что мисс Гермиона-я- хочу- знать-все -Грейнджер упустит шанс обогатить свою личную коллекцию литературы? Гарри, спрятал во внутреннем кармане куртки дневник той, взрослой Герм ..., т.е., доктора Смит, и обреченно зашагал за девушкой.
Яркий электрический свет в библиотеке включился автоматически, как только они вошли и выхватил протертые дорожки между книжными полками и стеллажами на лакированном деревянном полу. Между многочисленными шкафами, внушительного размера, заполненными до верху книгами, там и сям стояли деревянные четырехногие табуреты и лестницы.
Это помещение было не просто комнатой, это был зал, напоминающий библиотеку Хогвартса и так же, как и в школе, его переполнял явный, хорошо ощущаемый магический фон. Волосы на затылке Гарри зашевелились от мощной магической ауры этого зала. Ощущала ли неопределившаяся с направлением поисков девушка, что кудряшки на ее голове словно ожили и начали извиваться, как змеи в гипнотическом танце? Наверно, нет, потому что она продолжала идти вперед по основном проходу между шкафами, пока не довела своего друга до небольшой, свободной от стеллажей площадки. Там, на стене нашелся холодный, нерастопленный камин, перед которым на устланном ковром полу стоял удобный диванчик. На письменном столике стояли чернильницы, в которых чернила, волшебным образом, еще не высохли; вокруг стола были расставлены удобные кресла. Перья для письма, на столе, были разных сортов, – скорее всего взяты у разных экзотических птиц, и аккуратно лежали в своих футлярах, хорошо подточенные.
Все слишком сильно напоминало знакомую им обоим Хогвартскую библиотеку, и от ностальгии у ребят защемило сердце. Они, с энтузиазмом юных исследователей, начали медленно передвигаться между книжными полками и изучать библиотеку. Гермиона, через каждые несколько секунд, восклицала и восторженно тараторила, как она рада, что нашла эту сокровищницу и то и дело, хотела забрать ту или иную книгу с полки. Но, в последний момент одергивала руку, вспомнив, где она находится и с чем имеет дело, не смея касаться магических томов, чтобы нечаянно не получить на свою голову заклятие от неосторожных воров, наложенное каким-нибудь ушлым магом древности. Постепенно, ее энтузиазм начал убывать, потому что время шло, а она так и не решалась взять в руки ни одну книгу.
Наконец, дойдя до того места, где в Хогвартской библиотеке находился рабочий стол мисс Пинс, они увидели невысокий постамент, на котором лежала одна единственная, но зато огромного размера книга в кожаном переплете. На передней обложке красовался некий, расписанный золотом, герб, увидев который, стоящий чуть позади девушки Поттер шумно ойкнул, потом вздохнул и притих.
Гермиона, давно уже знакомая с реакцией своего друга на подобные вещи, настороженно посмотрела в его, почему-то, полные восторга глаза.
– Гарри, ты ведь знаешь, что это за книга? – осторожно спросила она.
Тот замер на секунду, потом утвердительно кивнул.
– Откуда?
Парень с удивлением уставился на кареглазую девушку.
– Как откуда, Герми? В Гринготтсе у меня есть ячейка, в которой мои родители, как и их родители до них, держат некоторую наличную сумму для оплачивания образования отпрысков нашей семьи. Как только, в конце концов, я получил ключ к своей ячейке и самостоятельно ее посетил, я нашел там некоторые очень нужные вещи. Они бы здорово облегчили мою жизнь, если бы кто-то из взрослых – Дамблдор или Молли – подсказали мне, где искать их. Но, не судьба, видно ... Там, в моем ученическом сейфе, находится такая же книга. Я хотел тогда взять ее с собой, но неожиданно появившаяся и ворвавшаяся в мою банковскую ячейку миссис Уизли не позволила мне сделать этого. Ее, конечно, нехило треснуло за то, что без спроса ворвалась, но ... От миссис Уизли я узнал, что эта книга магический аналог „библиотечного каталога” и позволяет, не таская с собой всей библиотеки, „заглядывать“ в любую из находящихся в ней книг. Нужно было только привязать каталог к себе, что я незамедлительно и сделал тогда. Состояние каталога не зависит от состояния этих книг. Даже если будет пожар и все книги сгорят, они, все равно, останутся тут, внутри! – указал он пальцем на украшенный золотом переплет.
– Ох! – воскликнула завороженная девушка. – Не знала, что волшебный каталог есть не только в Хогвартской библиотеке, но и ... – Гермиона приблизила лицо к обложке, чтобы лучше рассмотреть рисунок. – Мне кажется, что это чей-то герб ... – выдала она итоги своих наблюдений.
– Да, герб. Наш герб, – уточнил парень. – Герб семьи Поттер.
– Но, здесь нарисован знак Даров Смерти, Гарри!
– Именно. Наш герб такой, – вернее, он будет и твоим, как только мы поженимся.
– Д-даа? Охх ... Да! – На щеках девушки расцвели очаровательные алые маки, и она стала такой привлекательной, что Гарри не удержался, привлек ее лицо к себе и поцеловал. Но девушка поддалась лишь на секунду, затем отодвинулась и продолжила начатое. – Т.е., каталог уже привязан к тебе?
– Хм, а давай проверим!
***
Ночью они, найдя тайный рычажок на диадеме и разделив ее на два обруча, надели их себе на головы, как советовал сделать Поттер-старик и легли спать. Всю ночь, в ускоренном темпе, как бывает во время сна, им пришлось просмотреть и пережить по новому свою жизнь с момента рождения до появления на полуострове. С той лишь разницей, что череду быстро меняющихся эпизодов сопровождали чьи-то комментарии по любому поводу – для Гарри голосом Поттера-старика, для Гермионы – четким, безэмоциональным голосом ученого, доктора Смит.
Следующим утром, находясь все еще под подавляющим впечатлением увиденного и услышанного во сне, молча перекусив, они устроили на недостроенной крепостной стене что-то вроде „пункта перемещения”. Для этого на полутораметровой, в ширину, стене поместили небольшой столик, который притащили из библиотеки, а поверх него взгромоздили весь свой багаж. Что-то из вещей они уменьшили волшебством, а что-то оставили как есть и, отдав домовым эльфам специальные распоряжения, приступили к прокручиванию маховика времени. После каждой прокрутки, они останавливались на час и осматривали окрестности за стеной.
Днем они перематывали по десять-двенадцать дней и все старательно записывалось мисс Грейнджер в блокноте, переданном ей Поттером, чтобы не спутать период перемещения.
Содержание записей в черном блокноте-Дневнике доктора Смит, как они оба стали называть другую Гермиону – девушка изучала между поворотами, восхищаясь умом самой себя, т.е. – себя будущей. Гарри молча наблюдал за действиями подруги, взяв на себя обязанность стоять на шухере.
Ночью, оградив столик с багажом разнообразными магическими щитами, они возвращались внутрь, чтобы поужинать и, вновь надев обручи на головы, отправлялись в мифическое путешествие по воспоминаниям своих взрослых Альтер-эго. Утром молодые люди пробуждались с чугунными от впечатлений и новых знаний головами, завтракали тем, что им приготовили домовики, пили зелья по рецептам из дневника и поднимались на крепостную стену.
После шестидесятого поворота маховика времени, начало холодеть, а после сотого – с неба начали падать белые хлопья снега.
Здание, уже заметно – из-за маховика времени – изменилось, превращаясь постепенно на глазах молодых путешественников в замок.
Вся зима прошла за одну неделю ускоренного хроноворотом времени, весна снова вступила в свои права. Деревья во дворе опять покрылись праздничным нарядом из светло-розовых цветов, и ребята уже предвкушали сбор очредного черешневого урожая.
Но появление чужаков опередило созревание черешни.
Однажды, после первого на этот день поворота маховика, на дальнем конце перешейка полуострова что-то сверкнуло ярким металлическим блеском, а затем появились яркие, разноцветные пятнышки знамен. Через несколько минут далекий звон оружия подтвердил опасения молодых волшебников, что Основатели прибыли за якобы древними Реликвиями, да не одни. К строению приближалось целое войско; медленно, не спеша, за дальней чертой леса начала собираться колонна всадников и пеших, издали похожая на рой коричневых муравьев, среди которых там и сям попадаются большие грязно-серые жуки.
Выглядело это очень устрашающе, – признали юные наблюдатели. Та самая угроза, о которой предупреждал Поттер-старик, воплощалась в жизнь: на Гарри и Гермиону нагрянули с претензиями сами Основатели школы Волшебства и чародейства, Хогвартс. Подумать только, это были не просто Ровена, Хельга, Годрик и Салазар – мифические личности для Волшебного мира Британии; это были просто плохие люди, которые обокрали своих учителей, отняв у них собственный маховик времени, тем самым лишив их возможности вернуться обратно в свое время.
Оказывается, и замок не принадлежал основателям, они его просто присвоили у законных хозяев – Гарри Поттера и Гермионы Грейнджер, забрав из хранилища в пещере, коробку с „Реликвиями”. Но их ждал жестокий облом, подготовленный обманутыми учителями и завершенный уже их молодыми версиями – злоумышленники надеялись, что найдут здесь артефакт – „меч в камне”, который позволит им не только владеть будущим замком Хогвартс, но и всем Туманным Альбионом.
Потому что „Тот, кто вытащит меч из камня, будет новым королем”, как гласила древняя легенда.
Теперь, когда Гарри сам вытащил из камня меч, обнаруженный в зале Круглого стола – этой Четверке обманщиков придется довольствовать только замком. Но и этого им за глаза хватит: оставшийся в зале камень позволял перемещать замок куда угодно; вот такие вот чары наложили взрослые Поттер и Грейнджер, лишь бы не нарушить историю.
Пора было молодым путешественникам перенастраивать маховик времени на более длительные периоды, – не меньше, чем на сто лет, предоставить захватчикам доступ на территорию замка, отворив ворота, и по-быстрому сматываться отсюда.
Глава 23АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ
Гарри упал, задыхаясь, и сразу вскочил на ноги. Сердце колотилось как бешеное, а желудок подступил к горлу, когда он еле продрал глаза.
Вокруг все было покрытым снегом. В тёмно-синем небе слабо мерцали первые звёзды.
Они с Гермионой стояли одни на пустой улочке, вдоль которой стояли домики, украшенные к Рождеству. Чуть впереди золотистый свет уличных фонарей освещал центральную площадь деревушки.
И улочка, и калитка у здорово разросшейся живой изгороди были ему знакомы – догадаться, что маховик вернул их в Годриковую Лощину, аккурат перед его отчим домом, было не трудно.
За калиткой виднелся запущенный, заснеженный двор. А рядом стоял столик, на котором они перенесли сюда весь свой багаж.
– Сколько снега! – неожиданно громко прозвучал в тишине голос Гермионы за его спиной, и Гарри подпрыгнул на месте, резко поворачиваясь назад, чтобы облегченно вздохнуть при виде Гермионы.
Девушка вся дрожала в своей тоненькой джинсовой куртке, но как завороженная смотрела на развалины коттеджа на другом конце двора. На полуострове была ранняя весна, а здесь все покрыто снегом, холодно и канун Рождества. Гарри взял со столика ее меховую накидку, которую они захватили из прошлого, и накинул ее на худенькие плечи Гермионы. Та благодарно кивнула, не отрываясь от руин.
– Мы, как-то не подумали, что окажемся в изначальной точке перехода – хихикнула она. – Сколько ни старались, ни вычисляли, ни гадали ... а, в итоге, мы снова оказались здесь... – она моргнула, задумавшись и побледнела. – Но когда, когда ...
– Я чувствовал, что мы вернемся не только в то же место, но и в тот же момент времени, – буркнул Гарри. – Шестое чувство меня до сих пор не подводило.
Выходит, они вернулись или раньше, или позже того, как впервые здесь появились. По-любому, было довольно опасно оставаться на улице, на виду у прохожих, ведь они рискуют встретить самих себя, из этого времени или – не дай, Мерлин, наткнуться на убийцу Батильды Бэгшот. Или попасть в лапы Пожирателей смерти, что тоже весьма вероятно! В общем, хватит клювом щелкать, пора валить отсюда подальше.
Но, если аппарировать, то только в безопасное место, а не куда попало. Палатка сразу отпадает, Гриммо 12 – тоже, потому что оно известно Рону и Снейпу.
Остается только дом. Он прямо здесь, хотя, очевидно, заклятие Доверия умерло вместе с его родителями. Иначе они бы его не видели с улицы.
– Герми, – позвал подругу Гарри, – нам надо побыстрее спрятаться в доме ... В любой момент здесь могут появиться Пожиратели.
Она повернула к нему свое белое как мел лицо и, с минуту, немигающим взглядом смотрела на него, а потом согласно кивнула. Хорошо, что Гермиона не стала спорить в такой момент, а то это могло плохо кончиться, – подумал парень.
Гарри взмахнул Бузинной палочкой, и нагруженный багажом столик поднялся в воздух, поплыл рядом с ними.
Потом взялся за ржавую калитку. Что-то кольнуло его ладонь, и он, прошипев от боли что-то нецензурное, посмотрел с толикой удивления на капельку крови на побледневшей от холода коже, на сгибе пальцев. Должно быть, прикосновение Гарри привело в действие распознавательные кровные чары, потому что над калиткой возникла иллюзия быстрорастущих, из снежных сугробов, цветов. А над ними была выбита деревянная дощечка, на которой Золотыми буквами проступали строки:
Здесь, в ночь 31 октября 1981 года, были убиты Лили и Джеймс Поттеры.
Их сын Гарри стал единственным, в мире, волшебником, пережившим
Смертельное проклятие. Этот дом, невидимый для маглов, был оставлен в
Неприкосновенности, как памятник Поттерам
и в напоминание о злой силе, разбившей их семью.
Умерло заклятие Доверия или нет, но не зря дом героев Волшебного мира столько лет простоял не отремонтированным.
Хотя, это вполне в духе волшебного мира, когда волшебники и волшебницы приходят почтить место, где избежал смерти Мальчик-Который-Выжил. Вокруг периодически проступающих, иллюзионных строчек дощечка была сплошь исписана «посетителями героев». Кто-то просто расписался вечными чернилами, кто-то вырезал на дощечке свои инициалы, многие оставили целые послания. Более свежие выделялись на фоне наслоений магических граффити, скопившихся за шестнадцать лет, а содержание было у всех примерно одно и тоже.
«Удачи тебе, Гарри, где бы ты ни был!», «Если ты читаешь это, Гарри, мы с тобой!», «Да здравствует Гарри Поттер!».
Парень помнил свой восторг при первом посещении этого места, он так и сиял, читая эти надписи.
Но сейчас, после всего пережитого за время путешествия в прошлое, эти благодарственные послания казались ему пошлыми и лицемерными. Это были те же самые люди, которые легко поверили в уверения «Ежедневного пророка», что его – героя магмира, прет от собственной славы, которая раздулась еще пуще после участия в «Тримагическом Турнире». Никто из этих «благодарных» волшебников ни словечка не обмолвился в его поддержку, хотя бы в знак доверия «своему герою», когда он вернулся с Кубком в одной руке и мертвым Седриком в другой, утверждая, что воочию видел Волдеморта ... Даже кровоточащая рана на запястье Гарри Поттера, Мальчика-Который-когда-то-выжил, не убедила их, что тот говорит правду; никто не поверил даже тому, что к смерти Седрика он не причастен ... Лицемеры!
Но, как только Темный Лорд объявился и его приспешники, Пожиратели Смерти, стали повсюду наводить террор; как только преподавателей в Хогвартсе сменили носители Черной метки, а новый Министр магии стал пешкой в шахматной партии Волдеморта – те же жалкие обыватели снова повернули свои жалобные взгляды на своего несовершеннолетнего Героя, в ожидании, что тот снова пожертвует собою ради них.
– Какое свинство – портить вывеску! – возмутился он. Гермиона странно посмотрела на своего парня, но промолчала.
Морозный воздух обжег его лицо, и он механически смахнул навернувшуюся злую слезу.
Через некоторое время, парень успокоился и смело толкнул калитку. Та, скрипнув, с трудом открылась, выгребая перед собой недюжинный снежный сугроб. Столик, медленно проплыв рядом, плавно приземлился на вершину сугроба.
Они с Гермионой остались стоять у калитки и смотреть, запрокинув головы, на разрушенный дом, который когда-то, наверное, не отличался от соседних коттеджей.
– Не понимаю, почему его не отстроили заново? – шепнула Гермиона.
– Может, его нельзя отстроить? – ответил Гарри. – Может, это как раны, нанесённые тёмной магией, их ведь нельзя исцелить.
– Посмотрим, посмотрим, – пробормотала Гермиона и закрыла за собой калитку.
Оба заметили внезапно появившийся, мерцающий полупрозрачный купол, который накрыл и разрушенный дом, и свободное пространство двора вплоть до изгороди. Свет звезд и уличных фонарей значительно потускнел.
– Смотри, Гарри! – дернула Гермиона друга за рукав. – Кто-то идет.
По улице ковыляла тепло укутанная фигура. В мутном свете фонарей ее силуэт не слишком четко выделялся, поэтому, если заранее не знать, что это псевдо-Батильда – а может и всамделишная она – трудно было сказать наверняка, мужчина это или женщина. Фигура двигалась медленно – возможно, боялась поскользнуться на утоптанном снегу, а возможно, из-за возраста.
Гарри и Гермиона молча стояли, наблюдая, как она подходит ближе и ждали, что, увидев их, она окликнет. Старуха, однако, остановилась посреди дороги и застыла столбом.
Гермиона могла бы и не щипать Гарри за руку, – он и так понимал, что старуха смотрела прямо на дом, невидимый для всех, кроме волшебников. У Гарри было необъяснимое чувство, что она точно знает, где они.
Гермиона теснее прижалась к нему:
– Она нас видит?
– Думаю, что нет, – прошептал Гарри. Он махнул неопределенно над головой, указывая на появившийся купол. – Это Защита включилась после моего вступления в права. Но, что-то она все равно чувствует, иначе не стояла бы на морозе, зимней ночью, на улице, подстерегая нас.
Настоящая ли это, живая Батильда? Или эта Нагайна, принявшая ее облик? В любом случае им лучше не показываться ей на глаза.
Сколько времени они здесь стояли, уставившись на подозрительную фигуру, они не знали, и если бы не холод, просочившийся через подошву обуви, так бы и стояли на морозе до утра.
Наконец, старушка повернулась назад и отправилась прочь.
Молодые волшебники облегченно вздохнули, а потом повернулись лицом к темным развалинам родительского дома Гарри.
Гарри и Гермиона прошли через запущенный и заросший сад. Дверь была просто прислонена к пустому проему, и парень легко сместил ее в сторону. Первым вошел он, а за ним, озираясь по сторонам, последовала подруга.
Внутри отвратительно пахло гнилью и плесенью. Рядом засветился кончик палочки Гермионы и разогнал мрак внутри помещения, сделав видимым беспорядок и запустение. По всей вероятности, крыша дома зияла дырами, потому что помимо пыли и осколков штукатурки на полу белел снег.
– Гарри, что-то я сомневаюсь, что здесь можно переночевать, – прошептала Гермиона.
– Не беспокойся, все будет в порядке, – ответил Гарри. – Не забывай, что к нашим услугам целая армия домовиков, которая ждет нашего приказа ...
– Гарри, смотри, – приблизилась к грязному окну девушка. – Мы пришли.
– Что? – не понял парень, но последовав за подругой, понял, о чем она говорит.
На улице, у калитки стояли и заворожено смотрели на вывеску они сами, точнее, их более ранние версии. Гарри обнял дрожащую Гермиону за плечи и с трепетом стал наблюдать за тем, что делают их двойники.
Второй Гарри Поттер прикоснулся к калитке, и сердце того, который смотрел изнутри, пропустило удар.
Слава Мерлину, или Богу, двойники дальше изучения руин, отчего дома не продвинулись, – они только что заметили ковыляющую к ним, по второму кругу, фигуру старушки. Та призывно махнула рукой, и парочка последовала за ней в дом Батильды Бэгшот.
– Нам не стоит вмешиваться, – прошептала Гермиона, дернув плечами. – Иначе изменится история.
– Ты права, – согласился он, и первым вошёл в гостиную.
Здесь было очень темно, не говоря уже о том, что безумно грязно. Под ногами, при каждом шаге, поднимались целые тучи пыли, а тут еще нос Гарри уловил отвратительный запах протухшего мяса. Он нашел свечные огарки в грязном, пыльном шкафу, оставшиеся на донышке старых подсвечников, и зажег их. Здесь было сухо, поэтому старые обои еще не слезли со стен. На полу даже обнаружился огромный, непонятной расцветки ковер.
Последнюю свечку Гарри обнаружил на пузатом комодике, где теснились фотографии. Вспыхнул огонёк, отражение заплясало в пыльных стёклах и на потускневших серебряных рамках. Изображения на снимках чуть заметно зашевелились. Гарри прошептал:
– Тергео!
Пыль с фотографий исчезла, и сразу стало видно, что это были совместные фотографии его родителей. Молоденькие Джеймс и Лили то кривлялись, то стояли с серьезными лицами, то вдруг начинали бурно жестикулировать, смеяться, целоваться... На некоторых снимках они держали в руках маленького, темноволосого и зеленоглазого карапуза, который озорно смеялся и излучал счастье. В этом ребенке Гарри узнал себя, каким он себя не помнил.
– Гарри, – прошептала Гермиона, – я очень сожалею о твоей утрате ...
– Спасибо, Герми, милая! – ответил парень и высморкался в платок.
Некоторые из рамок были пустыми. Интересно, кто вынул фотографии – подумал Гарри, но потом вспомнил подаренный в конце первого курса Хагридом альбом. Он ли их вынул оттуда или кто-то другой? Кто имел доступ к семейному имуществу одинокого сиротки, Хагрид? Дамблдор?
Вдруг шрам на лбу парня разболелся, и он бросился к окну, откуда была видна вся улица.
Гарри оглянулся и ободряюще улыбнулся Гермионе, которая, как и он, смотрела на процессию из одетых в черные балахоны людей, мерно шагающих по утоптанному снегу, со всех сторон, окруживших высокую, тощую фигуру, шагающую посередине строя.
– Это Ввв ... – спохватился Гарри. – Тот-который ... Мы спрятались у него прямо под носом, а он идет мимо, как ни в чем не бывало, хехе.
– Тише, ты! – шикнула девушка.
Они стояли, обнявшись, посреди руин его бывшего, отчего дома и, не отрываясь, смотрели на удаляющуюся процессию Пожирателей Смерти. Они пока еще не были готовы меряться силами с врагами. Но у них было достаточно времени, чтобы подготовиться к этому.
Глава 24АКТ ПЯТЫЙ
За их спинами послышался какой-то шорох, и они одновременно резко повернулись назад с палочками наготове.
И ахнули.
Перед ними стройными рядами, на коленях, стояли и восторженно взирали на них престарелые, облысевшие домовики.
– Хозяин! Милорд, миледи! – писклявыми голосами заверещали они. – Недостойные слуги дождались возвращения своих сиятельных хозяев ...
Гарри и Гермиона недоуменно переглянулись, а потом, понимающе кивнули друг другу – это были те самые, первые домовые эльфы, которых они призвали в прошлом. Удивительно, какими же долгожителями оказались маленькие за ..., существа.
– Каков ваш статус в обществе домовиков? – спросил Гарри.
– Мы главы общин всех домовиков Великобритании, сиятельный хозяин, – ответил незнакомый эльф и хлопнулся лбом об пол. – Как вы и приказывали нам, давным-давно, хозяин, мы сразу же, как почувствовали вашу магию, предстали пред вашим сия...
– Довольно! – прервал его словоизлияния Гарри. – Теперь, слушайте мои дальнейшие указания. Осмотритесь. Это мой отчий дом. К завтрашнему дню он должен быть отремонтирован полностью и сверкать чистотой. Над домом и прилегающим участком установлен защитный купол. Вы должны перенастроить его так, чтобы никто посторонний – ни маг, ни магл, кроме меня и моей невесты, не смог пересечь его без нашего ведома. А если враг окажется достаточно могущественным, чтобы преодолеть защиту, то должна сработать иллюзия, которая заставит его видеть лишь обросшие зарослями руины. Хочу, чтобы за куполом не ощущалось никакой жизнедеятельности. Понятно?
– Да, милорд! – хором отозвались домовики и отправились работать.
Гарри, улыбнувшись, посмотрел на девушку рядом:
– А мы чем займемся?
Гермиона прикоснулась пальцем до висящего у парня на шее маховика и встревоженно ответила:
– Для начала, подумаем, почему магический песок внутри этой штуки, – она постучала по стеклянной емкости артефакта, – превратился в обычный.
Поттер с недоверием поднес к глазам хроноворот, чтобы лично удостоверится в правдивости слов подруги. Да, так оно и было. Внутри стеклянного баллончика блестела уже не золотая пыль, а тусклый серый песок. Он моргнул несколько раз, пытаясь сообразить, что могло произойти с маховиком.
– Помнишь, дорогая, что произошло с перенесенным вместе с нами в прошлое медальоном Салазара Слизерина, в котором был хоркрукс Того-которого-не называют? – Гермиона неуверенно кивнула. – Испарился. Исчез. Тогда мы единодушно решили, что медальон остался в другой, параллельной реальности... Быть может, и с маховиком случилось тоже самое, а?
– Нет, не то же самое, – сказала девушка и снова прикоснулась к артефакту на цепочке. – С этим, – она стукнула по стекляшке ноготком, – произошло не то же самое, раз он здесь. Думаю, он просто потерял свое волшебство, но остался с нами, как образец. Чтобы однажды, в будущем, мы смогли повторить подвиг тех, других НАС, и создать наш собственный маховик.
Поттер закрыл глаза, задумавшись. Этот артефакт достался им задаром, созданный в той, скажем так, плохой реальности; но отыграв свою роль, помогая им оборвать нежеланную связь с новым, уже правильным миром, он потерял свои свойства. Ну, чтож, и на том спасибо!
– Думаю, Герми, что нам нужно сперва хорошо ознакомиться с современными реалиями, чтобы побыстрей найти и уничтожить хоркруксы „Мордевольта“, а затем сразиться с ним и победить, – сказал он через некоторое время. У него в голове, на краю сознания, мелькала одна очень шальная мыслишка, но он так и не смог поймать ее. Хотя ... – Однако! – вдруг восторженно крикнул он, уловив наконец суть идеи. – Герми, прикинь, что у нас в распоряжении - мантия-невидимка!
Гермиона не понимала о чем толкует ее парень.
Он вытащил мантию-невидимку и пропустил её сквозь пальцы. Ткань была текучая, как вода, и лёгкая, как воздух. За семь лет жизни в мире волшебников Гарри ни разу не встречал ничего подобного. Именно такую, которая делает своего хозяина абсолютно невидимым на неограниченное время, причём его невозможно обнаружить никакими заклинаниями…
– Я рассказывал тебе, что в ту ночь, когда погибли мои родители, мантия была у Дамблдора! Мама говорила в письме Сириусу, что Дамблдор взял мантию на время! – Парень задумался ненадолго над тем, забрали ли они это письмо с Гриммо или забыли, но девушка так выжидательно смотрела на него своими карими глазами, что он отбросил эту мысль и продолжил. – Там было написано, Гермиона, что Дамблдор взял мантию-невидимку, якобы, чтобы изучить её! Зачем ему понадобилось это, когда он умел накладывать дезиллюминационное заклинание такой силы, что становился абсолютно невидимым без всякой мантии?! Уж точно не для изучения, а потому, что он тоже считал ее третьим Даром! Помнишь, Герми, на кладбище, в Годриковой Впадине, мы нашли могилу Игнотуса Певерелла … – Гарри начал бездумно прохаживаться туда-сюда. Перед ним открывались невероятные истины. – Я думаю, Игнотус мой предок! Я – потомок третьего брата! И не возражай, всё сходится! Но, зачем была нужна мантия Дамблдору?
Девушка дотронулась до палочки в руках Гарри. Она видела ее и в форме боевого посоха, исписанного всего неизвестными рунами.
– Бузинную палочку он выграл у Гриндевальда, верно? – скорее потвердила, чем спросила она. Если предположения Гарри верны, это многое меняло. Но, на данный момент, отвлекаться по пустякам, было едва ли разумно.
– Дааа ... А теперь она у меня! – Парень поднес ближе к глазам доставшуюся ему из прошлого палочку и стал осматривать ее узелки. – Я предполагаю, что и Сама-знаешь-кто тоже хочет заполучить ее, думая, что это просто очень сильная волшебная палочка ... Но, вряд ли он найдет ее там, куда она была положена – в гробу Дамблдора.
– Гарри, послушай меня … – Гермиона подошла к нему и поставила руки ему на плечи, заглядывая в изумрудные глаза парня. – Прости, но, по-моему, ты заблуждаешься. Если Дары Смерти действительно существуют и Дамблдор о них знал; если он знал, что человек, собравший у себя все три Дара, победит Смерть, почему он тебе об этом не сказал? Почему ходил вокруг да около, показывая тебе в Омуте памяти всякую чушь, ничего тебя не объясняя?
– По-моему, он сам стремился к личному бессмертию ... – ответил Гарри. – Но где третий Дар Смерти? Где Воскрешающий камень?
Они оба призадумались. Гермиона беззвучно шевелила губами, о чем-то сама с собой разговаривая. Внезапно Поттер оживился.
– На камне в перстне, на почерневшей руке Дамблдора, был знак Даров Смерти, Герми. Я видел это не единожды, когда ходил к нему смотреть воспоминания в думосборе. Знаешь что? В тех воспоминаниях, я хорошо помню это, Мракс говорил, что получил перстень по наследству от Певереллов. И, дааа! Все сходится, Герми! Дамблдор сам собирал Дары, чтобы добиться бессмертия ... Но говорил, что хотел еще раз увидеться с сестрой – как ее там звали, Ариной? Ирианной?... Не помню ... Врал, значит. Бессовестно мне врал! – Парень нахмурился. – Но что с камнем сделал Дамблдор, когда разбил перстень?
Поттер начал перебирать в уме все, что знал о Дарах Смерти: „Три волшебных предмета, или Дара, которые, соединившись вместе, помогут своему владельцу победить Смерть… Победить… Одолеть… Ниспровергнуть… Последний же враг истребится - Смерть…” – вспомнил он эпитафию на могиле родителей. Он подумал о том, какое преимущество получит владеющий тремя Дарами Смерти перед Волдемортом, чьи хоркруксы не идут ни в какое сравнение.… „Ни один из них не может жить спокойно, пока жив другой”
Может, это и есть ответ? Дары против хоркруксов? А что, если у него будут все три Дара? Может быть, они его защитят? Нужно поскорее собрать их вместе и покончить с этим раз и навсегда.
– Гарри! – снова начала Гермиона, – Дамблдор поставил перед тобой чёткую задачу - найти и уничтожить хоркруксы! Эти символы ничего не значат, лучше забудь о Дарах Смерти на время, мы не можем позволить себе отвлекаться…
Но он уже не слушал её. Он вспомнил про те предметы, которые оставил их „Золотой троице“ Дамблдор. Вдруг на него снизошло озарение, и он заорал от потрясения и восторга:
– Гермиона, какой тебя Дамблдор укусил? Перстень, он здесь! Дамблдор неспроста ведь оставил мне в наследство снитч! Перстень здесь, в снитче! Давай, ищи в своей бездонной бисерной сумочке золотой снитч, – сказал он, уверенный в том, что там он и окажется.
***
Домовики и в правду оказали незаменимую помощь ребятам. Отчий дом Гарри засверкал чистотой, хотя они могли бы обойтись и своими силами, как в первую ночь в Годриковой Лощине, – довольствовуясь раскладушкой в гостиной, предварительно подчистив ее банальными бытовыми чарами.
Но, в сумочке Гермионы золотой снитч так и не нашелся. Письмо Лили к Сириусу нашлось и они дважды его прочитали, уверившись в своих предположениях насчет мантии – невидимки, но снитча и след простыл. Девушка, в конец обозленная безуспешным поиском, высыпала из сумки все барахло: груду книг; пайки готовой пищи под стазисом; одежду; коробки с зельями; всякие таинственные пакетики, к которым Поттеру она запретила прикасаться; посуду и портрет Финеаса Блэка.
Последний появился на холсте незамедлительно, как только рамку извлекли из сумки и стал молча следить за нервным рытьем молодых людей среди своих вещей. Наконец, дождавшись того, как девушка сдалась, он прокашлялся и выдал:
– Забыли, наверное, в палатке.
– Что? – вскрикнула Гермиона, нервно сжимая в руках палочку.
– То, что вы так безуспешно ищете, мисс, – ехидно заметил портрет профессора Блэка.
Она моргнула неуверенно, а потом вся засияла.
– Конечно! Ты его там наверно и забыл, Гарри. Я хорошо помню, как ты разглядывал его, но что с ним стало потом? ... Думаешь, мы опоздали? Они его уже нашли?
– Кто, Герми?
– Снейп и Рон.
– Нет, время еще есть. Они появятся через неделю. Я завтра схожу в Гринготтс, а ты отдохни пока, ознакомься с домом ... Как только вернусь, аппарируем вместе в палатку и заберем снитч. Ладно?
– Ладно.
В ту ночь Гарри почти не спал. Мысль о Дарах Смерти, захватив его однажды, так и не отпускала до конца. Он никак не мог успокоиться, в голове крутилось одно и то же. Палочка и Мантия у него – если бы и Камень был здесь, все Дары оказались бы у него…
Он вспомнил, что говорилось в предписании к золотому снитчу: „Я открываюсь под конец… „Что бы это значило – под конец? Как вытащить Камень из снитча?
Ближе к рассвету Гарри вдруг вспомнил постаревшего Поттера, которого встретил в прошлом. Почему он не расспросил старика обо всем? Почему тот не дал своему молодому Альтер-эго письменные инструкции, как сделала другая Гермиона, которая доктор Смит?
А, быть может, в дневнике из лаборатории найдутся инструкции и для него? Надо проверить ...
И снова его захлестнуло желание завладеть всеми тремя Дарами Смерти, чтобы быть по-настоящему крутым, непобедимым…
Надо было попросить Гермиону посмотреть в том дневнике, не найдутся ли какие-нибудь указания о том, где нужно искать тот снитч, в котором, по всей вероятности, спрятан Воскрешающий камень.
***
Проводив Гарри в Гринготтс, мисс Грейнджер, уселась на мягкий диван у камина в гостиной с дневником доктора Смит, и углубилась в его изучение.
„Гарри настаивал, что он наследник Певереллов и Дары Смерти по праву принадлежат ему, но мы с Роном лишь посмеивались над ним, не веря в это.
И вот, при распределении „наследства“ Дамблдора ему достался золотой снитч, который позже он стал хранить в кошельке на тесемке у себя на шее. Послушав рассуждения Гарри, я поверила, что он может быть прав насчет Даров, но снова призвала его не отвлекаться от поисков хоркруксов.
Перед Последней битвой мы поняли, насколько был прав наш друг.
Он положил снитч в рот – перед тем, как отправился умирать от руки Волдеморта – и снитч разделился на две половинки. А между ними был Камень, Воскрешающий камень ...
И мой единственный друг, кому принадлежали все три Дара Смерти – мантия-невидимка, Воскрешающий камень и Бузинная палочка (хотя о том, что она принадлежит ему он еще не знал), подставился под Аваду Волдеморта, но не умер. Вернулся.”
Так-так-так... Кошелек на тесемке... Да, Гермиона вспомнила тот кошелек на шее Поттера, в день ухода Рона из палатки, но он отсутствовал, когда они удирали из дома Батильды. В палатке, наверно, забыли. Прав был Финеас Блэк в своих предположениях.
Мисс Грейнджер решила не дожидаться возвращения Гарри из банка, а самой наведаться в палатку и поискать там злополучный кошелек. По словам Гарри, до появления серебряной лани и Снейпа с Рональдом есть еще несколько дней. Так что, она успеет.
Она оделась в меховую накидку и утепленные, ручной работы, сапоги и аппарировала в Королевский лес Дин.
Защита вокруг палатки стояла нетронутой, и Гермиона со спокойной душой вошла внутрь ...
Чтобы нарваться на неожиданную засаду.
Глава 25АКТ ШЕСТОЙ
- Экспелиармус! – гаркнул кто-то за ее спиной, и курчавая девушка только и успела уследить за своей улетающей прочь палочкой.
В тени, рядом с вешалкой у двери, стоял ухмыляющийся Рональд Уизли. А у него за спиной хмуро поглядывал на нее Снейп. Профессор Снейп, мысленно поправилась она, словно в ее ситуации имело хоть какое-то значение, как звать эту сальноволосую сволочь.
- Петрификус тоталус! – продолжил рыжий, и подошел на пару шагов к замершей статуей девушке. – А, ну! Говори, подруга, где вы с очкариком шлялись? Где он? – Гермиона только беспомощно вращала глазами, намекая бывшему другу, чтобы он освободил ее, но тот не обратил на это внимания. - Я сижу здесь два дня, почти не евши, в ожидании вас ... Даже, вот, директора Хогвартса втянул в это ... А вас все нет, и нет.
На лице шестого Уизли читалось непередаваемое словами выражение обиды вперемешку с превосходством. Слегка повернувшись, он достал из-за спины длинный меч в ножнах и протянул его вперед.
- Смотри, что я нашел, пока вы тут читали заумные книжки и сочиняли невыполнимые планы. Меч Гриффиндора! Сам его нашел. И достал со дна озера. Ждал, когда вы соизволите вернуться, чтобы уничтожить хоркрукс вместе, слышишь?
Мисс Грейнджер не могла ответить. Она лишь моргала, пытаясь успокоиться и сбросить с себя Петрификус Рона, но пока все, что ей удалось это вернуть контроль над шеей; девушка повертела ею в знак того, чтобы он освободил ее, и до Рона, наконец, дошло, что она пыталась ему сказать.
- Фините! – Крикнул он, только сейчас оглядев ее с ног до головы. – Во что ты вырядилась, Герм? Что это за хламида, где ты ее откопала? – и он некультурно ткнул пальцем в направлении девушки.
- Рон, отдай мне мою палочку! – командным тоном начала та, не ответив на вопрос рыжика, и тот, машинально, подчинился, протянув ей схваченную в полете после Экспелиармуса палочку.
Снейп прошелестел мантией, привлекая к себе внимание подростков, и те синхронно повернулись к нему.
- Мисс Грейнджер, хватит тратить мое время, доставайте медальон Салазара Слизерина и давайте поскорее покончим с этим. У меня есть дела поважнее, в школе, чем потакать вашим жалким попыткам, изображать из себя всезнайку, - полуобернувшись, брезгливо сказал он и приготовился аппарировать отсюда, как только эти придурочные гриффиндорцы предоставят ему хоркрукс.
- Но ... но ... – промямлила Гермиона и покраснела. – Медальон не у меня ...
- Что? – крикнул Снейп и в ярости сжал свободную от палочки руку в кулак.
- Говорю, что Медальона больше нет.
- Как это нет, я же видел его на Гриммо? – продолжал бушевать зельевар.
- Да, да! – включился и Рональд Уизли. – Я даже носил его у себя на шее. Гермиона, доставай свою бездонную сумочку и поищи!
- Да нет со мной этой сумочки, я ее оставила ...
Девушка осеклась, почувствовав, что переборщила, но было уже поздно, - она все-таки проговорилась.
- Герми, что ты сказала? – нехорошо сузил глаза рыжий.
- Нууу, за нами гонялся Вол ...
- Замолчите! – крикнул Снейп, и девушка снова осеклась, вспомнив про запрет на произношение имени Змеелицого во время первой войны с ним.
Но Рон, похоже, о таком запрете даже не помнил. Или вовсе знать не знал о нем, хотя – вряд ли.
- Какого Волдеморта, Герм? ... – подражая новому директору Хогвартса, начал он, но прежде чем она успела сделать ему замечание, чтобы не сокращал ее имя, рыжик вдруг замолчал и насторожился.
Гермиона быстро поняла почему: вредноскоп, забытый недавними путешественниками по зимней Англии на столе, внезапно засветился красным светом и стал бешено вращаться. Снаружи, всё ближе и ближе слышались мужские голоса – грубые и злые. Рон выхватил из кармана делюминатор и щёлкнул, в палатке тотчас же погас свет одинокого светильника, но было слишком поздно. Кто-то сорвал входное полотнище, внутрь палатки ворвался холод и из темноты раздался скрежещущий голос:
- Руки вверх, выходите по одному! Мы знаем, что вы там! На вас нацелено с полдюжины волшебных палочек. Колдуем без предупреждения!
Прозвучал хлопок аппарации, и Рон почувствовал у себя за спиной пустоту, это Снейп удрал от своих «товарищей».
Полыхнул луч красного цвета, и рыжий парень рухнул на пол, скрючившись от боли. Совсем рядом протопали тяжелые шаги.
- Встань, отродье!
Чьи-то руки грубо подняли его с пола, и не успел он опомниться, как кто-то обшарил его карманы, забрав оттуда палочку. Он пытался что-то сказать, когда его выволакивали из палатки, а сквозь приоткрытые веки Рон смог различить силуэты четырех или пяти человек, которые в наглую разглядывали девушку.
А потом раздались ее крики ...
***
Все утро, пока Гарри улаживал свои дела в Гринготтсе, его не отпускало чувство надвигающейся и неотвратимой катастрофы. Он загонял эти чувства вглубь, на задворки сознания, уверяя себя, что с мисс Грейнджер все будет в порядке и ему не о чем беспокоиться. Но сердце так и щемило, а тревога не отпускала.
И он, гонимый беспокойством, торопил серокожего гоблина – поверенного своей семьи, чтобы тот поменьше вдавался в подробности и поскорее отдал ему учетную бухгалтерию для самостоятельного изучения.
Но список задач в волшебном банке все нарастал и нарастал, начиная начиная от фамильного хроноворота, который нужно было забрать из сейфа и заканчивая утомительным разговором насчет Чаши Хельги Хаффлпафф с директором Гринготтса, Рагнорком. Конечно же гоблины не поверили на слово Гарри Поттеру и всячески отрицали, что в Чаше основательницы находится хоркрукс Темного лорда Волдеморта; они клялись, что защита банка не допустила бы за ее стены и, более того, в подземелье – где стоит Защита первого уровня, настолько омерзительную вещь.
Но Поттер предвидел подобный исход событий и заранее выяснил вероятное объяснение такому феномену: это возможно, если ритуал создания нового хоркрукса провели внутри банка, прямо в хранилище Лестрейнджей. И Рагнорку пришлось признать такую возможность, поэтому он приказал принести книгу посещений хранилища Лестренджей.
Действительно, нужная запись о подозрительных посетителях нашлась – еще со времен Первой магической войны. Однажды, в ячейку Лестренджей вошла большая группа волшебников, которых пригласила сама чета Лестренджей. И разумеется это встревожило гоблинов, но нарушать конфиденциальность клиентов не допустимо, по крайней мере, без особого разрешения директора банка.
Чашу с хоркруксом нашли там, где подсказал им молодой Гарри Поттер, и директор Гринготтса тут же организовал ритуал по извлечению частицы души Волдеморта с последующим немедленным уничтожением оного путем переноса в легко воспламеняемый предмет.
Поттер хотел было смыться под шумок, но бдительные гоблины-ритуалисты не отпустили его, так как в шраме на лбу парня тоже имелся хоркрукс, и они сразу это заметили. По поводу шрама между национальным героем волшебного мира и гоблинами разгорелась жаркая полемика, во время которой те настаивали на немедленном извлечении этого хоркрукса, но Поттер всячески отказывался от этого предложения по одной только ему известной, но очень важной, причине.
На все это ушло около пяти часов и, наконец, молодой Глава рода Поттер, закончив все дела, аппарировал домой, в Годриковую Лощину.
Появившись в прихожей, он бросил на вешалку надоевшую ему тяжелую зимнюю мантию и устало позвал свою невесту:
- Герми, где ты? Я уже вернулся!
Ответом ему была лишь тишина. Даже огонь в камине давно погас и в доме было холодно.
Предчувствие беды нахлынуло на него с новой силой, и в груди парня неприятно кольнуло. Не удержавшись, он потер рукой место такой неожиданной и острой боли. Поттер вспомнил, что с утра его беспокоила связанная с Гермионой какая-то тревожная мысль и быстро побежал наверх, на второй этаж дома, где располагались спальные помещения. До последнего, он надеялся, что девушка, уставши ждать его возвращения, могла прилечь отдохнуть. С замиранием сердца он начал открывать двери одну за другой.
Все комнаты оказались пусты.
Гарри начал нарезать круги по коридору, лихорадочно думая, что же могло здесь случиться и где Гермиона. Вдруг он вспомнил про помещения в подвале, - там была устроена зельеварня с прилежащими к ней складскими помещениями. Учитывая маниакальное стремление подруги к знаниям, вполне вероятно, что она могла заняться варкой какого-нибудь зелья позаковыристей и забыть о времени. Кроме того, там располагались заклинательная зала и полностью оборудованный и защищенный тренировочный зал, – там она тоже могла бы зависнуть надолго.
А, может быть, она зарылась в устроенную родителями Гарри склад пищевых продуктов, которая находится под стазисом. Только подумав об этом, он тут же отбросил эту смехотворную догадку – мисс Всезнайка и хозяйственные навыки – две совершенно несовместимые понятия. Кроме того, продукты, которые Лили и Джеймс оставили там, давно испортились, и молодым волшебникам пришлось избавиться от них. Но домовики давно должны были заполнить склад новыми продуктами, чтобы дом под кровной защитой Поттеров мог поддерживать жизнь своих обитателей на долгое время и не нуждался ни в чем извне. Может мисс Грейнджер, внезапно, решила заняться этим?
Перепрыгивая через ступеньку по деревянной лестнице вниз, Гарри ворвался в зельеварню, ища глазами свою девушку.
Гермионы здесь не было. Ее не было ни в одном из подвальных помещений.
Гарри растерялся, не представляя, куда могла Гермиона запропаститься. В доме следов пребывания посторонних он не заметил, а значит - она сама куда-то отправилась. Отправилась одна. Одна...
Но, куда? Парень лихорадочно стал просчитывать возможности, куда бы девушка ее склада ума могла отправиться. К себе домой, в Кроули, к родителям? Нет-нет, их она, как сама в этом признавалась, спроводила первым самолетом в Австралию, предварительно стерев им память. Да так, что мистер и миссис Грейнджер начисто забыли о существовании единственной дочери, Гермионы.
Гарри попытался вспомнить, о чем они с подругой разговаривали утром, прежде чем он отправился в волшебный банк.
Ну-ка, ну-ка?! Кажется, о Дарах Смерти и о золотом снитче Дамблдора ...
Возможно ли, что она, устав ждать его возвращения, решила проявить инициативу и самостоятельно отправиться искать снитч в палатке? Да, это вполне в ее духе - погеройствовать, прикрываясь оправданием, что помогает своему парню.
- Ээээх, Герми, Герми ... – пробормотал Поттер, вытаскивая из кармана свою мантию-невидимку. Набросив ее на себя, он крутнулся вокруг себя и с хлопком исчез из подвала своего дома, чтобы через секунду появиться внутри палатки.
Первое, что он почувствовал, - это противный, свежий запах ... спермы. Зажав рот, чтобы его не вырвало, Гарри огляделся вокруг и заметил царивший в палатке полный разгром. Все было развалено в щепки и валялось на полу: части кроватей, матрасов, походная мебель, полки, тряпки ... все в одной, грязной куче. Картина возможного нападения на ничего не подозревающую девушку пролетела перед внутренним взором и темный ком ненависти стал разгораться изнутри.
- Ааааарррггг ... – взревел Гарри, схватившись руками за голову, повыдергав свои подросшие лохматые волосы. – Гермиона, дурочка, что ты наделала?
Он вытащил Бузинную палочку и наложил выявляющее заклинание на всю палатку, чтобы разобраться в случившемся здесь. Повсюду были разбрызганы капли свежей крови одного человека, и мужские выделения троих или четверых человек. Среди тряпья нашлись клочья длинных, курчавых волос каштанового цвета, разорванные трусы Гермионы вместе с куском окровавленной прокладки ...
Поттер заметался вокруг, потеряв всякий контроль над собой. Заливаясь злыми слезами, он стал лихорадочно рыться в хламе, то и дело бросая некоторые из них за спину, мыча, стоная и ругая все на свете.
Под руку подвернулся коричневый кошелек, и он случайно открыл его. Изнутри выкатился блестящий, маленький шарик из золота, с собранными крылышками. Осознав, что это, Гарри возненавидел эту вещь, из-за которой его девушке пришлось пережить весь этот кошмар, и он решил немедленно поломать его единственным пришедшим на ум способом – перекусить зубами.
Не раздумывая более ни о чем, парень положил снитч себе в рот и стиснул между зубами чертову вещицу. Вдруг, перед внутренним взором предстал образ Гермионы – обездвиженная, избитая, изнасилованная Грейбеком, мертвая ... Поттер почувствовал, как вся его кровь закипает и приливает к голове, а глаза застилает пелена ярости. Осталось только одно – умереть. Умереть немедленно. Здесь, сейчас и навсегда.
„Я. Хочу. Умереть!” – закричал он безмолвно и всем сердцем.
И сжал зубы.
Что-то внутри золотого шарика щелкнуло, и парень открыл рот шире, чтобы выплюнуть остатки наследства долбанного манипулятора, бывшего директора Хогвартса, Альбуса-черт его возьми-Дамблдора.
На ладонь упали две отделившиеся друг от друга половинки снитча, крылышки и какой-то серо-бурый камешек, на котором была хорошо видна небольшая трещинка. „Воскрешающий камень, - прозвучал в голове изнуренного Гарри голос Гермионы. – Владея тремя Дарами одновременно, ты будешь ...”
Момент касания частей снитча и неприметного камешка с кожей ладони Поттера, словно, переключил какой-то рычаг внутри него, и в груди вспыхнул свет, который огнем прошелся по нервам, заполнил ядро целым океаном магической энергии. Он зажмурил глаза, чтобы не ослепнуть, но каждая клетка его организма, принявшая на себя магический удар кричала от боли и стремительно менялась.
Утонув в шквале противоречивых ощущений, семнадцатилетний парень не заметил, как меняются остатки снитча в его ладони. Золотые обломки расплавились, растеклись, а потом сформировали собой кольцо. Сам камешек тоже перетерпел изменения – из обычного он превратился в кроваво-красный рубин, который сам заполнил выемку для драгоценного камня.
Ощутив, как что-то нагрелось в его ладони, Гарри открыл глаза и с интересом проследил за последними превращениями снитча в кольцо и камешка в рубин. Если бы здесь присутствовал кто-то, кто знал прежнего Поттера, он бы поразился, насколько в сидящем на корточках молодом маге мало осталось от знакомого студентам Хогвартса задохлика и очкарика.
Его лицо, потеряв юношескую пухлость, заострилось. Брови вразлет, над светящимися изумрудным светом глазами, зло хмурились. Сознание стало кристально чистым и, поднявшись на ноги, он уже знал, что ему делать дальше.
Ухмыльнувшись зловещей улыбочкой, которой позавидовал бы даже сам Волдеморт, Гарри схватился за висящий у себя на груди, на длинной цепочке, маховик в виде песочных часов, в котором поблескивал магический золотой порошок.
Его подросшая костлявая фигура медленно растаяла и исчезла, оставив царивший в палатке бардак так и не убранным.
***
В палатку вошла одетая в теплый, меховой халат мисс Гермиона Грейнджер и, не заметив мерцающую на грани видимости фигуру Поттера в углу, сразу отправилась к полке, где среди мелочей лежал коричневый кошелек. Девушка быстро растянула веревки и посмотрела внутрь, ойкнув от неожиданности – золотого снитча внутри не было.
Она стала оглядываться, не выдаст ли себя снитч золотым отблеском.
Внезапно в палатку ворвался Рон, а за ним последовал Снейп, мерзко ухмыляясь. Рон оглушил и обезоружил девушку и начал хвастаться мечом Годрика, который он, якобы, собственными силами, нашел и достал со дна озера. Он и сальноволосый ублюдок хотели сразу приступить к уничтожению хоркрукса в медальоне Салазара Слизерина. Пока Гермиона, мямлила, уверяя этих двоих, что у нее нет ни медальона, ни бисерной сумочки, снаружи раздались тяжёлые шаги, и Гермиона нацелила возвращенную ей Рональдом волшебную палочку на вход.
- Стоять, отродья! - крикнул грубый голос, и полотнище входа откинули в сторону.
Внутрь ворвались незнакомые парню мужчины с палочками наготове.
- Сомниус максима! – шепнул невидимый для нападающих парень и нацелил палочку на волшебников, рухнувших на пол, включая Гермиону, Снейпа и Рона. - Экспелиармус максима! - К Поттеру, подлетели все семь палочек спящих. – Инканцерро, Инканцерро ...
Всех мужчин обмотало толстыми, черными веревками, и они стали напоминать заготовки для обеда акромантулов.
- Фините. Петрификус тоталус максима.
На полу, на него вытаращились шесть пар неприятно пораженных глаз.
- Нуу, товарищи Пожиранцы, рассказывайте! – оскалился Поттер, и пожиранцы, закаленные круциатусами Волдеморта, вздрогнули от ужаса.
Глава 26АКТ СЕДМОЙ
Рон не верил своим глазам – неужели этот свирепый монстр и есть его друг Гарри, Гарри Поттер, или это чья-то нелепая шутка. То, что вытворял с пожирателями этот выродок больше походило на пытки темных магов.
А, если нет, то, по мнению рыжего парня, Гарри поддался Тьме. Воочию Рон не видел, что Поттер делал с пожирателями, но явственно слышал отчётливый хруст костей и стоны ... Рон охнул, а Гермиона закричала:
- Гарри, нет! Прекрати! Не надо!
Кто-то рыкнул, и знакомый голос Гарри, но с металлическими нотками, ответил:
- Гермиона, тебе лучше, вообще, не возникать, раз не послушалась и пошла, геройствовать на свою голову! – В его голосе чувствовалась дрожь от еле сдерживаемого гнева: – Ты хоть представляешь себе, что я чувствовал, когда застал тебя здесь с ними, а? ЧТО МНЕ ПРИШЛОСЬ ПЕРЕЖИТЬ! – Рон мог лишь хлопать глазами и гадать, что он имеет в виду. - Эти подонки тебя ... не хочу даже вспоминать ... А ты их еще защищаешь ... Лучше, ПОМОЛЧИ И НЕ ЗЛИ МЕНЯ, ЯСНО?
Все-таки, это Гарри. Но его словно подменили – манера речи приятеля, а также неожиданная покорность подруги очень встревожило Шестого Уизли. Гермиона осеклась и тут же, с неожиданной для нее кротостью, приняла суровый выговор Поттера, ни словечком тому не возразив. Чудно-то как!
Послышался скрипучий смешок и скрежещущий голос выдал свои недвусмысленные намерения:
- Твоя подружка ещё не то получит, когда я освобожусь, мелкий! – мерзко хихикнул пожиратель, и Рона пробрала мелкая дрожь. – Эта ... хахаха... добрая девочка… такая невинная, лакомый кусочек.… Обожаю целочек…
У Рона всё внутри перевернулось. Он догадывался, кто этот обросший поседевшими клочьями серых волос человеко-зверь: Фенрир Грейбек, оборотень, которого приняли в ряды Пожирателей смерти за его беспощадность к врагам и свирепость в бою. О нем, дома, в Норе, ходили легенды, что он зверь, потерявший всякую человечность. Но сейчас не только он, но и все эти пожиратели были в руках Поттера, и Рон надеялся, что тот на них отыграется.
- Силенсио!– Рявкнул Поттер, и Рон застыл. - Не нравится мне, когда всякий сброд тявкает на меня. КРУЦИО! КРУЦИО! КРУЦИО! – Снова тот голос! На этот раз его одноклассник пользовался Непростительным.
Раздался глухой стук, и рядом с Рональдом упало чье-то обмякшее тело в черном балахоне. Серебряная маска соскользнула в сторону и показалось изможденное, скривившееся от боли лицо незнакомца. Поперек первого упало второе ... Потом послышались шаги, а потом раздался чавкающий звук, как при ударе ботинком о человеческую тушу. Пострадавшие не могли разговаривать, лишь мычать и стонать.
- Так, посмотрим, кто тут у нас кроме Фернира, - злорадно произнёс Гарри. – Ого-го! Посмотрите ка, кого тут нам черти принесли – это же сам новый директор Хогвартса! А я и не сомневался в тебе Нюниус, ты всегда был и останешься двойным шпионом! О тебе говорили, что ты служишь двум хозяевам, и как только убьешь Дамби, так сразу же побежишь к Волди. Все, конечно же, в корне ошибаются. Ты, Нюниус, служишь только мне, Гарри Поттеру, потому что вся твоя жизнь подчинена мне и твоей мечте, увидеть меня мертвым. И не важно, от чьей руки я паду.
Снейпа перевернули на спину. Рон смог повернуть голову и наблюдать дальнейшими действиями друга. Луч света от Люмоса осветил лицо профессора, и Гарри расхохотался:
- Ну, надо же ... – Позади, маячило бледное лицо Гермионы. - Нюниус, что ты от меня скрываешь? Легиллименс! Вооо, какая мерзость ... Это ты их предал, а не Хвост! Ты, сволочь, сделал их мишенью для преследования Волдеморта! От меня и отца хотел освободиться, чтобы маму ...
- Гарри, нет! Не произноси этого имени! – пискнула Гермиона, но увидев перекошенное от злости лицо друга, быстро прикрыла рот рукой и снова заткнулась.
- Плевать! – сказал Гарри и плюнул на связанного зельевара. Тот беспомощно зашипел. – А этого, как только закончу с Волдемортом, лично убью...
Вдруг Поттер повернул лицо к Рону, а потом рыжик с замиранием сердца наблюдал, как ноги, обутые в высокие со шнуровкой сапоги, приближаются и останавливаются прямо у него перед носом. Затравленно посмотрев вверх, Рональд услышал шипящий, почти как на парсельтанге, голос Поттера:
- Интересно, кто из вас троих назвал имя Змеелицего, а? Уж, не ты ли Уизли? Снейп не посмеет так глупо подставиться перед хозяином, а Гермиона – хоть временами и безмозглая, но знает и свято чтит правила.
Шестой Уизли обреченно прикрыл глаза в ожидании удара.
- Уизли? - повторил Гарри и толкнул сапогом тушку рыжего одноклассника, своего бывшего, самого лучшего друга. Предателя. - Значит, быть Предателями крови, означает всегда и во всем предавать всех, с самого рождения. Да?
Шипящие интонации Мальчика-который-выжил вызывали мурашки по коже у Рона.
- Полегче, Гарри, - предостерегла Гермиона своего друга. – Убивать то его не зачем.
- Да я не собирался его сам убивать. Но, побить его можно и надо. Или подбросить его пожирателям, а те отыграются на моем «лучшем друге». Все равно, никто им не сказал, что это уже не так. Разве что Малфой?! – Поттер издевался вовсю над Рональдом. – Знаешь, Уизли, как пожиратели наказывают тех, кто любит трепать имя их Тёмного Лорда?
- Нне-нне .. –только и смог выдать Рон, прежде чем ботинок незнакомого Поттера ударил ему под дых и рыжик потерял способность дышать. Легкие горели огнем, а кровь так и хлестала из носа и рта. Темная пелена заволокла обзор перед глазами, и Уизли отрубился.
Через некоторое время, узнав под пытками все, что можно было у пожирателей, Гарри устало присел на походное кресло и обратился к подруге.
- Неплохой улов за один вечер! - заметил он, посмотрев на побледневшую как смерть девушку. Та была взлохмаченной больше чем обычно, и парень подумал, что, наверно, ведьме мешает быть ухоженной магия. Вот, Нимфарода, будучи метаморфом, даже с цветом волос не может определиться. – Впервые слышу имя этого костлявого мужика, Струпьяра. Кто он такой?
- Они назвали себя егерями Тёмного Лорда, - ответила мисс Грейнджер.
Парень хмыкнул:
- Значит, не все пожиратели, только этот, - пнул он ногой валявшегося на земле Снейпа.
- Что будем делать дальше?
Гарри недовольно посмотрел на не унимавшуюся подругу.
- Тебе ничего не стоит больше делать, Гермиона Грейнджер! – отчеканил он. – Ты уже достаточно тут натворила. Отправляешься домой и ждешь моего возвращения!
- Но ты не справишься один! – воскликнула девушка, пока ее резко перебили.
- Идешь домой. И возражения не принимаются. Знаешь, чего мне стоило увидеть неисправленную версию твоих приключений? Со всей этой ... спермой вокруг, с обрывками твоих разорванных трусов, а? Если бы в банке не нашелся работающий маховик времени, я бы покончил с собой на месте, собственной палочкой. Или, хм...кто знает сработает ли это, с моим не ... везением.
Плечи девушки сникли и она вся сгорбилась под справедливыми упреками друга. Но все еще боялась и считала, что без нее ему не справиться. Поэтому, дала себе слово, что как только в Годриковой все более-менее устаканится, она тихонечко и незаметно проследит за ним, чтобы хоть одним глазком да присматривать.
Пока она строила планы, как обойти запрет Поттера и отправиться за ним в Малфой-мэнор, Гарри позвал домовиков, и те цепко подхватили Гермиону за локотки с обеих сторон. Только тогда девушка вернулась из мира грез и поняла, что вряд ли удастся воплотить свои намерения в жизнь. Не после четких указаний, которые он оставил эльфам.
- Перекройте все выходы из Годриковой лощины, - отдавал приказы Поттер и маленькие ушастики, демонстрируя свой энтузиазм слушаться Хозяина, Гарри Поттера, сэра, энергично кивали головами.
Гермионе не дали и пикнуть в знак протеста, как ее трансгрессировали эльфийской магией из палатки.
Убедившись, что девушка в безопасности, Гарри пнул ботинком Фернира и рявкнул:
- Нуу, Грейбек, задавай направление аппарации!
Ферниру явно было неуютно от мысли, что, благодаря мелкому Поттеру, они оказались в Мерлиновой жопе; после этого от Тёмного Лорда им круто влетит. Но и от Поттера они получили пыточными сполна. Гребанный мальчишка! А говорили, что он Золотой мальчик Дамблдора, что он Знамя Света ... Какого Света? Блииин, да после его жестоких Круциатусаов ... У Грейбека намокло в штанах.
- Может, ты нас просто отпустишь? А, Шрамоголовый? Зачем мы тебе? Может, тебе, все-таки, не стоит попадаться Лорду на глаза? Макнейр, с его привычкой сначала мучить пленников, а потом их ... – бросил он пробный шар, ожидая, что мальчик испугается и растеряет всю свою решимость. Все вокруг утверждали, что Поттер не дружит с мозгами. А что, в действительности, оказалось!
Едва Грейбек сказал это, как перед глазами Гарри словно вспыхнул яркий сноп света, и вдруг он увидел все вокруг глазами Волан-де-Морта. Кто-то полз по крепостной стене и транслировал ему радужные мысли предвкушения охоты ... за ним, Гарри Поттером:
«Так близко… Уже совсем рядом…»*
Загадочная связь с Красноглазым монстром, не смотря на то, что хоркрукс в шраме принадлежит не ему, а Альбусу Дамблдору, осталась. Вероятно из-за его крови, что использовалась во время ритуала воскрешения на кладбище, в конце Турнира.
Страшным усилием воли Гарри закрыл свой разум от мыслей Волан-де-Морта, заставив себя вернуться к реальности, где он смотрел на лежащих в темноте, привязанных друг к другу Рональда Уизли, Снейпа, Фенрира Грейбека, какого-то Струпьяра и двух других пожирателей.
На краю сознания продолжали мелькать обрывочные видения…
«…он скользит у высоких чёрных стен…»*
По связи шла радость общения Волан-де-морта с фамильяром, и парень чувствовал, что начинает путаться, кто он – молодой волшебник Гарри или кобра, ползающая по стенам Азкабана. И что, спрашивается, делает змея в тюрьме? Этот вопрос, так не к месту появившийся в голове парня, выдернул его из непрошенных видений: нет, он - Гарри Поттер, а не Нагайна, которая вышла на охоту за человечиной.
Гарри медленно поднял Бузинную палочку и направил на расфокусированные, округлившиеся от испуга, горящие желтым огнем глаза оборотня.
- Империо! – прошетал Поттер, и глаза Фернира, слегка остекленев, восстановили свой первоначальный, серый цвет. – Теперь слушай меня внимательно и выполняй. Путь к базе Волдеморта тебе известен. Создай портключ и перемести всех нас туда! Там выдашь меня и Уизли за пленников. Действуй!
Последние слова Поттера совсем не понравились рыжику, и ему захотелось снова погрузиться в спасительную тьму обморока.
- Слушаюсь, - безразличным голосом ответил оборотень, просунув пальцы Снейпа и Уизли за свой ремень, который он предварительно превратил в портключ. – Держитесь, покрепче, Поттер! На счёт «три». Раз-два-три!
---------------------------------------------------
*цитата из ГП и ДС
Глава 27АКТ ВОСЬМОЙ
Появившись на загородной аллее, пленники повалились друг на друга. Гарри разглядел чугунные ворота, а за ними — что-то вроде подъездной дорожки. Он облегченно вздохнул, почувствовав, что Волдеморта здесь нет. Но, много ли времени ему понадобится, чтобы перенестись сюда, как только он узнает, что егеря поймали самого Гарри Поттера?
Парень, подошёл к воротам, оставив мычащих, связанных пленников лежать на земле, и потряс решётку.
- Как нам войти, Грейбек? Тут заперто! Почему ты не перенес нас прямо в сад, а?
- Я не вхож к Малфоям, Поттер. Или ты думаешь, что утонченный аристократишка Люциус позволит такому, как я шляться по своему поместью, где живут его любимая женушка и единственный наследник?
Вдруг, абстрактные завитки чугунной решётки зашевелились, складываясь в свирепую морду, которая лязгающим голосом пролаяла:
- Цель посещения?
- Мы Поттера поймали! – изобразил бодрость и победный возглас Грейбек, как ему и приказывали. - Мы поймали самого Гарри Поттера!
Створки ворот распахнулись.
- Пошли! - скомандовал парень пленникам, освободив их от связующего заклятья.
Пленники просеменили за Ферниром по дорожке между живыми изгородями, где над ними пролетел призрачно-белый силуэт павлина-альбиноса. Как показательно – у Малфоев, чем-то напоминающих павлинов, и любимая птица павлин.
Пленников вытолкнули на крыльцо.
Из приоткрывшейся двери на них упал луч света.
- Что вам нужно? — осведомился холодный женский голос.
- Мы пришли к Тёмному Лорду! - проскрежетал Фенрир.
- Кто вы?
- Вы что, не узнаете меня?! - В голосе оборотня звучала обида. - Я - Фенрир Грейбек! Мы поймали Гарри Поттера!
Он подтолкнул «связанного» магическими веревками Гарри вперед, чтобы хозяйка поместья увидела его лицо.
- Вот, сударыня…
Нарцисса Малфой вгляделась в лицо Гарри, остановив взгляд на знаменитом шраме, и еще пуще побледнела. Он нагло улыбнулся ей и подмигнул. Она удивленно подняла брови.
- Вв-ведите их в-в дом! – заикаясь, сказала она.
Пленников погнали наверх по широкой парадной лестнице и втолкнули в просторную прихожую с портретами на стенах.
- Следуйте за мной! – сказала она. - Мой сын Драко как раз недавно приехал из школы на Рождество. Если это Гарри Поттер, он его узнает.
После сумрака ночи свет в гостиной показался пленникам слишком ярким. Огромную комнату освещала свисающая с потолка хрустальная люстра, а на стенах, кроме картин, изображающих пейзажи, висели ещё и портреты. Из кресел у резного мраморного камина поднялись два человека – старший и младший Малфои.
- Что такое? – растягивая слова спросил Люциус Малфой.
- Они говорят, что поймали Поттера, - произнёс холодный голос Нарциссы. - Драко, подойди.
Гарри увидел высокую, чуть выше себя, фигуру, поглядывающую из-за спины Люциуса Малфоя, и немного позавидовал ему за то, что родители школьного врага, – в отличие от его собственных родителей, – предпочли заботиться о сыне, а не о загадочных идеалах бородатых личностей с сомнительной моралью.
Белобрысый парень сделал шаг вперед, так что оказался прямо под люстрой.
- Ну что, Драко? - с жадным интересом спросил Люциус Малфой. - Это он? Это Гарри Поттер?
Серые глаза слизеринца испытывающе уставились на пленника. В них застыло сомнение - в этом темноволосом пленнике с распущенными до плеч прямыми волосами и острыми чертами лица ничего общего, кроме молниевидного шрама, с золотым мальчиком покойного директора Дамблдора не было. Было в чертах лица этого парня что-то неуловимое и настолько хищное, что Драко стало не по себе, и он отступил на шаг, инстинктивно ища помощи у отца. Как натянутая тетива, готовая сорваться в любой момент, этот шрамоголовый незнакомец излучал вокруг себя ауру опасности, и это почувствовал даже такой «кабинетный» червь, как Люциус Малфой.
В комнате повисло гнетущее ощущение неопределенности, и Драко, срывающимся в шепот голосом ответил:
- Н-не знаю.… Не уверен.
Молодой студент факультета Слизерина, даже если бы и не сомневался в своих выводах, не хотел или боялся делать опрометчивые выводы. Уж, очень он боялся новых «гостей дома». Кроме того, пленный юноша был одет в богатую меховую накидку и добротные сапоги. Совсем не так, как одевался его сокурсник-оборванец, воспитанный маглами. От этого молодого, темноволосого волшебника хотелось бежать как можно дальше.
- Да ты погляди на него хорошенько! Подойди поближе! – настоял старший Малфой. - Драко, если мы передадим Поттера Тёмному Лорду, нам всё прос…
Гарри никогда не слышал такого волнения в голосе Люциуса.
- Уверяю вас, это Поттер! – прозвучал из-за спин пленников знакомый низкий баритон профессора по Зельеварению, Северуса Снейпа, и Нарцисса, с перепугу, вскрикнула:
- Северус, что ты среди них делаешь, - она махнула рукой на связанных пленников? ...
Но договорить ей не дали - за спиной у Гарри открылась дверь. Послышался женский голос, при звуке которого Гарри весь подобрался.
Это была Белла, правая рука Волан-де-морта.
- Что здесь происходит? В чём дело, Цисси? Кто это?
Беллатриса Лестрейндж медленно обошла пленников кругом и остановилась справа от Гарри, глядя на окровавленного Рональда из-под тяжёлых век.
- Это же один из сыновей Молли Прюэтт! - вполголоса проговорила она. – Кто ты, рыжик?
- Рональд, точно! – воскликнул Драко. - А я его и не узнал сразу с этими синяками на лице. В таком случае, рядом точно должен быть Поттер! – Малфой снова посмотрел на «пленника» рядом с собой и засомневался:
– Но ...хм, такого Поттера я никогда не видел: этот выглядит как-то по-другому, он выше, черты другие ... – блондин приблизил лицо ближе, чтобы лучше рассмотреть Гарри. – Хотя, глаза такие же ...
- Это Поттер, - снова прозвучал голос Снейпа, и все повернулись к нему.
- Северус! - взвизгнула Беллатриса и попятилась, чтобы лучше рассмотреть связанного заклятьем мужчину. – Кто тебя связал? Как ты оказался среди добычи Грейбека?
- Да не Грейбек нас пленил, а Поттер, - устало сказал Снейп.
- Чтооо?! Тогда нужно поскорее известить об этом Тёмного Лорда! – засуетилась Беллатриса и засучила левый рукав. Гарри увидел выжженную на коже Чёрную Метку и понял, что сейчас Беллатриса коснётся её и вызовет своего обожаемого повелителя…
Все шло по плану.
Вдруг, снаружи послышалась возня, мужские голоса наперебой бубнили вперемешку с девичьими криками; входная дверь рывком открылась нараспашку и в комнату ворвались трое взрослых мужчин, придерживающих за локти растрепанную и взлохмаченную Гермиону Грейнджер.
- ГЕРМИОНА! - взревел Гарри, узнав в пленной свою девушку, да так, что та испуганно отшатнулась и втянула голову в плечи. – КАК ТЫ ЗДЕСЬ ОКАЗАЛАСЬ? ЧТО Я ТЕБЕ ВЕЛЕЛ?
Грейбек иронично хмыкнул.
- Я должна была, Гарри… Я должна знать! – пискнула обезумевшая от страха девушка. – Не могла иначе ...
Она вдруг застыла, устремив взгляд карих глаз на что-то вне поля зрения Гарри. Он покосился направо - Беллатриса снова закатала рукав мантии, но Нарцисса не дала ей вызвать Волан-де-Морта:
- Нет, Белла! Не смей беспокоить Тёмного Лорда, пока мы не разберемся, в чем дело!
Её сестра замерла, держа палочку над Чёрной Меткой, а потом, чуточку поколебавшись, отошла в сторону и, манерно переступая маленькими шажками, приблизилась к Гермионе. Голос Беллы прозвучал слащаво:
- Что тут у нас? – сузив глаза, она подошла и, остановив свое лицо в сантиметре от лица бледной девушки, издевательски просюсюкала: «Грязнокровка маленького Потти?»
Беллатриса взмахнула волшебной палочкой, и трех конвоиров грязнокровки отбросило в сторону; она протянула руку с длинными, костлявыми пальцами и острыми, как у хищной птицы, ноготками и притянула лицо Гермионы поближе к себе.
Девушка молча, роняя слезы, покосилась на Поттера с немой мольбой о помощи, но тот сурово, на манер Снейпа, смотрел на это представление, и не думая вмешиваться.
- Если он и в самом деле Поттер, нужно позаботиться, чтобы его не убили, - пробормотала она себе под нос. - Тёмный Лорд желает сам разделаться с Поттером… - Она снова повернулась к сестре. - Пусть пленников запрут в подвале, а я пока подумаю, что нам делать.
- Нечего распоряжаться в моём доме, Белла!
- Выполнять! - завизжала Беллатриса. - Ты даже не представляешь, какая опасность нам грозит!
Она обвела безумными глазами вокруг, словно искала в толпе ренегатов, оспаривающих ее лидерство. При этом, искры, сыплющиеся из её волшебной палочки, прожгли дыру в ковре.
- Ты ошибаешься, Белла, - вмешался Снейп. – Это не Поттер, это мы пленники ...
Но Беллатриса, в который раз, проигнорировала предупреждение соратника, - она не признавала авторитетов, кроме ее обожаемого Лорда.
- Драко, отведи пленников в подвал! – распорядилась она. – Всех! – Взмахнув палочкой, словно веером, она обвела им всех присутствующих, включая хозяев замка. Никто не шевельнулся. Даже не разобравшись в том, кто кого пленил и привел в Малфой-мэнор, она продолжила раздавать приказы, как ни в чем не бывало. – Всех, кроме ... Кроме грязнокровки и рыжего предателя крови, - он не намного лучше грязнокровной дряни.
На этот раз у Люциуса сдали нервы, - он поспешно коснулся Чёрной Метки и быстро закатал рукав мантии обратно.
Беллатриса, Снейп, Драко и Грейбек одновременно схватились за предплечья левой руки.
***
Сразу же реальность для Гарри Поттера исчезла, - он снова был Волан-де-Мортом. На жесткой кровати лежал измученный пытками, истощённый волшебник преклонного возраста и насмехался над ним, хохоча во весь беззубый рот.
- Так убей же меня, безносая сволочь! – брызгал слюной старик. - Ты никогда не победишь, ты не сможешь победить! Старшая палочка никогда не будет твоей…
Неожиданный вызов со стороны Пожирателей Смерти привёл Лорда Судеб в ярость. Он же предупреждал, он запретил им вызывать его по пустякам! Но они вновь пытаются выслужиться перед ним, поймав очередного «Поттера». Если они опять ошиблись …
Злоба Волан-де-Морта перехлестывала через край. Вспышка зелёного света озарила тюремную камеру, хрупкое дряхлое тело подбросило в воздух и снова швырнуло на жёсткую кровать уже бездыханным куском плоти. Волан-де-Морт отвернулся к окну, едва сдерживая свою ярость. Если его побеспокоили напрасно, они получат по заслугам…
Он любовно погладил узловатую палочку бледными, как щупальца моллюска, длинными и тонкими пальцами, вспоминая, как он добыл ее несколькими днями раньше.
***
POV ВОЛАН-ДЕ-МОРТА
Волан-де-Морт достиг ворот Хогвартса в предрассветных сумерках, а по дороге от замка к нему навстречу шел человек с раскачивающимся фонарём в руке. Северус всегда был преданным сподвижником, к которому Лорд Судеб относился немного снисходительно, как полукровка к полукровке. В этом безумном мире, где маглокровки рвались к власти, а чистокровным приходилось защищать свои исконные права на нее, они были для всех чужими.
Снейп поклонился своему повелителю и зашагал обратно к замку. Чёрный плащ развевался у него за спиной. В окнах школы не горело ни единого огонька, пока они шли по берегу озера, наслаждаясь очертаниями темнеющей громадины замка.
И вот она - стоит на берегу, отражаясь в тёмной воде. Белая, мраморная гробница, - уродливое пятно на хорошо знакомом пейзаже. Вновь его охватила еле сдерживаемая эйфория, голову кружило предвкушение от обладания столь разрушительной мощью. Он взмахнул своей старой тисовой палочкой. Именно ей и следовало совершить это последнее великое деяние!
Гробница разом раскололась от изножья до изголовья. Закутанная в саван фигура была такой же, как при жизни, - худой и долговязой. Он снова взмахнул волшебной палочкой.
Саван сгорел за считанные секунды. Мёртвое лицо Альбуса Дамблдора было бледным до прозрачности; тело выглядело немного иссохшим, но почти нетронутым тлением. Очки все еще красовались на кривоватом носу, даже в гробу, - что за насмешка судьбы! Руки Дамблдора были сложены на груди, а под ними лежала она – Старшая палочка.
Неужто старый дурень вообразил, будто мрамор и смерть защитят его волшебную палочку? Рассчитывал, что Тёмный Лорд не посмеет разграбить его гробницу? Белая рука, подобно змее, нырнула в гроб и схватила добычу. Дождь искр осыпал мёртвое тело прежнего владельца — волшебная палочка была готова служить новому хозяину.
КОНЕЦ POV ВОЛАН-ДЕ-МОРТА
Гарри Поттер отвернулся, чтобы остальные не увидели предвкушение мести на его лице. Его глаза случайно встретились взглядом с глазами одного из трех конвоиров Гермионы. Водянистые глазки похожего на крысу человечка испуганно выпучились – он, казалось, не меньше парня удивился, увидев его здесь – это был Питер, Питер Петтигрю, предатель.
В отличии от тех же Малфоев, Хвост сразу узнал сына школьных друзей и понял, что это не сулит ему ничего хорошего.
Гарри, не мешкая, набросился на него и зажал Хвосту рот, чтобы тот не привлек к ним обоим внимание остальных. Питер, сопротивляясь, попытался придушить наследника Поттеров серебряной рукой, сомкнув пальцы у того на горле. Гарри чувствовал, что начинает задыхаться.
- Хочешь меня убить? – еле выговорил он. – Я тебе жизнь спас, ты у меня в долгу, Питер!
Хватка металлической руки неожиданно ослабла. Вырвавшись, Гарри отскочил на шаг назад от коротышки и мысленно вызвал Бузинную палочку в руку. Взмахнув ею, он наложил на Хвоста невербальный Петрификус, и тот свалился на пол.
Тем временем, хозяева Малфой-мэнора собрались в кучу, готовясь к прибытию своего повелителя.
„Хм, кажется, Драко зря столько лет хвастался, что Малфои никому не кланяются. Им еще много раз придется падать ниц и не только перед Риддлом.”
Глава 28АКТ ДЕВЯТЫЙ
Лорд Волан-де-морт стоял рядом с заброшенной хижиной, о которой ходили дурные слухи. Говорили, что в ней водятся привидения. Но он уже давно не верил в подобную чепуху и считал, что всему можно найти рациональное объяснение, - ну, на сколько это возможно в Магмире. Его предположение подтвердилось, когда он узнал от своего слуги Питера Петтигрю, кто и зачем построил эту деревянную хибару. Конечно же им оказался его злейший враг, Альбус Дамблдор; этот мерзкий старикашка построил для своего ручного оборотня надежную клетку, что защищала бы учеников Хогвартса от него и наоборот.
А вообще, Дамби всю жизнь за стенами школы выращивал в свою выгоду ручных мальчиков! Даже он, Лорд Судеб, когда-то, в первые годы обучения в Хогвартсе, был одним из этих ручных мальчиков, но с ним у старого поганца вышла промашка. Знал бы старый хрыч, что кто-то смог снять с себя Обливиейт в его годы, немало бы удивился. Но, все-равно, этот период хотелось забыть и вычеркнуть из своей жизни навсегда; но, к сожалению, у выдающегося таланта в области ментальной магии есть и обратная сторона – память становится почти абсолютной и забыть что-либо становится почти невозможно, особенно, если это что-то приправлено не самыми лучшими эмоциями.
Визжащая хижина загадочно темнела на фоне затуманенного, но бледного из-за яркого полнолуния этой ночью небосвода. Тёмный Лорд хмыкнул, - сегодня тому, кто имел неосторожность встретиться с оборотнем мало не покажется. Например, с Ферниром Грейбеком или тем ручным волчонком Дамблдора, как его там звал Питер? Луни, что ли! ...
Ночной странник толкнул рукой грубо сколоченную дверь, но, как и ожидалось, та оказалась запертой изнутри. Ну, это ему не помеха. Взмахнув новой, Старшей палочкой, он открыл дверь вовнутрь и озираясь по сторонам, перешагнул через порог. Он оказался в заброшенной, однокомнатной хибаре с облупившимися обоями и заколоченными окнами. Здесь было пыльно, темно и все пропитано застарелым звериным запахом. За собой Волдеморт левитировал Нагайну, своего любимого фамиллиара, в меры целости которой, защищенную в особом прозрачном шаре,.
Чтобы осмотреться, пришлось зажигать Люмос.
На единственном столе, в центре хибары, стояла старая масляная лампа, которую он зажег шевельнув кончиком палочки.
Присев на расшатанный стул, Волан-де-морт призадумался, поглаживая пальцами узловатую палочку, и уставился невидящими глазами в даль. Мысленно он был в Хогвартсе, в той комнате, известной лишь ему одному, где в укромном месте он спрятал ... диадему Ровены Рейвенкло ... Он был уверен, что мальчишка Поттер никогда не найдёт эту диадему… даже не догадается о её существовании. И, хотя выкормыш Дамблдора зашёл куда дальше, чем он ожидал … даже слишком далеко…
Пожиратели уверяли, что пленили именно его, но стоит ли поверить им в очередной раз? Стоит ли возвращаться в Малфой-мэнор, чтобы проверить правдивость их заверений или лучше пусть всех пленников доставят сюда?
Волан-де-морт снова опустил глаза на палочку, которую вертел в руках и насторожился. Что-то в ней ему не нравилось, она ощущалась немного странно, - как чужая, что ли? А когда ему что-то не нравилось, он предпочитал сразу принимать меры ...
Старшая палочка подчинялась победителю, а он ее просто забрал у мертвого Дамблдора.
Но не он, Волан-де-морт, победил старика.
Дамблдор погиб от Авады Северуса.
Значит, все-таки, придется звать Пожирателей.
- Другого способа нет, Нагайна, - прошипел он, оборачиваясь.
Огромная змея, свернувшись изящными кольцами в особом волшебном пространстве, напоминавшем то ли сияющую клетку, то ли аквариум, проплыла рядом.
***
Гарри сделал глубокий вдох и открыл глаза. И в ту же секунду слух его снова заполнили звуки препирательства Беллатриссы и Люциуса. Все пожиратели были поглощены созерцанием ссоры между «родственничками», и на Поттера никто не обращал внимания. Воспользовавшись этим, он вынул из внутреннего кармана меховой накидки мантию-невидимку и накинул ее на себя.
Дальше, в несколько шагов он добрался до ошеломленной крахом своей героической затеи Гермионы Грейнджер, схватил ту за шкирку и, несмотря на ее протестующие крики возмущения, аппарировал с ней в Годриковую Лощину.
Оказавшись на своей территории, под Родовой защитой, изнуренный от напряжения герой позволил себе чуть расслабиться, и тут же на него хлынул шквал противоречивых эмоций. Он честно пытался сдержаться, но даже ему требовалось иногда на ком-то срывать свою злость, тем более, когда эта «кто-то» более чем заслуживала хорошей порки.
- Герми, знаешь кто ты такая? – Девушка только потупила взор и покраснела как рак. – Скажи, кто ты после этого?
- Прости меня, Гарри ... Я подумала, что один ты не справишься и, что без меня ...
- Дура! – Рыча от возмущения, прервал ее Гарри. – Неужели ты не поняла, что, разобравшись с тем, что там с тобой сделали эти подонки, у меня не было другого выхода, кроме как использовать свой хроноворот. Но ты никак не угомонишься, да? Снова кидаешься, наперекор мои меры твоей безопасности, в руки егерей Волдеморта ...
- Не произноси его имени.
- Что-что?
- Я сказала, что на имя Того-которого ...
- Молчать! Гермиона, знаешь, если ты и дальше будешь капать мне на мозги своими нравоучениями и не станешь слушаться меня, я всерьез призадумаюсь, не поспешил ли с помолвкой. Ты плюешь на мои предупреждения; ты невыносимая выскочка с раздутым самомнением; ты соблюдаешь правила только тогда, когда тебе самой это выгодно. За то, сломя голову бросаешься в самую гущу неприятностей, пренебрегая своей и моей, в том числе, безопасностью.
- Но, Гарри ...
- Что «Гарри»? Ты что, не поняла, на что я намекал тебе в палатке или мне повторить, более открыто? Ты хоть понимаешь, что, не следуя моим инструкциям, которые я оставил эльфам ... кстати, как ты преодолела Защиту поместья?
Гермиона скосила взгляд в сторону, чтобы не встретиться с гневным взглядом друга.
- Оставила входную калитку открытой ...
Парень, вздохнул и отрывисто подошел к девушке; схватил ее за подбородок и приподнял ее лицо вверх, чтобы прямо посмотреть в ее виноватые, испуганные глаза.
- Слушай меня внимательно, Гермиона Грейнджер. Скажу тебе это лишь однажды и более не стану повторяться. Сейчас Волан-де-морт находится сейчас в Визжащей хижине. Змея с ним. Он окружил её магической защитой. Он только что призвал к себе Люциуса Малфоя и Снейпа. Сейчас самое то время ...
- Волан-де-Морт отсиживается в Визжащей хижине? - возмущённо спросила Гермиона. – Как он о ней узнал ... А-а-а, Хвост ...
- Он считает, что Пожиратели облажались с моей поимкой вновь, и, в некоторой степени, он прав. Не завидую, участи Люциуса Малфоя, ему влетит от хозяина ... – слегка успокоившись, ответил Гарри. – И он не будет ожидать, что я сам приду к нему.
- Ты пойдешь к Тому-самому? Почему?
- Он знает, что я охочусь за крестражами, но не знает, что настоящая Бузинная палочка и Реликвии основателей у меня. Нагайну он держит при себе, но я думаю, что он отправился в Визжащую хижину, чтобы попасть оттуда в Хогвартс. Диадема находится в Выручай комнате, и он хочет забрать ее оттуда. Но я должен встретиться с Волан-де-мортом по другой причине – завершить Пророчество Треллони.
- Вот именно, - сказала мисс Грейнджер, тряхнув копной кудряшек. - Значит, тебе нельзя туда идти, потому что он убьет тебя. Ты останешься здесь и ...
Гарри посмотрел в круглые от напряжения, карие глаза девушки. Он любил ее, любил давно и безоговорочно. Она была и оставалась первой и единственной девушкой в мире, которая воспринимала его как полноценную личность; прониклась его проблемами, приняла их как свои ... Всегда рядом, иногда – на шаг впереди, чтобы страховать его, неопытного, неумелого, маленького и слабого ...
Но те времена давно миновали и остались в далеком прошлом, к которому он не хотел никогда больше возвращаться.
Не после воссоединения со своим постаревшим Альтер-эго, на последней с ним встрече перед зеркалом-зародышем Еиналеж. Это было единственное условие Поттера-старшего, и Гарри не мог отказать тому в его единственной просьбе. Слияние принесло огромный объем знаний и никаких заметных внешних изменений в парне. Сейчас, Поттер был молодым семнадцатилетним юношей телом и взрослым, опытным колдуном духом.
Так что, для Гарри Поттера сегодняшнего, Том Ридлл не представлял особой проблемы.
- Послушай меня, Гермиона Грейнджер! Я отправляюсь один, а ты будешь мне лишь помехой. Я не нуждаюсь в балласте, который все время отвлекает меня от цели и доставляет своими необдуманными поступками лишние хлопоты, особенно в такой важный момент, как встреча с личным врагом. Я должен быть спокойным и уверенным в твоей личной безопасности. Так что, прости меня, конечно, но – Империо!
Это разрушит их отношения, он знал это, но Гермиону не угомонишь по-другому. Чтобы он ни делал для ее защиты, она, все равно, поперлась бы в самую гущу событий и поставила бы их обоих в затруднительное положение.
Придется стирать память подруге и всю жизнь чувствовать себя виноватым за содеянное.
- Ты должна сидеть дома, не выходя за пределы защитного периметра, пока я не вернусь назад. Если же я погибну и не вернусь, ты будешь ждать не дольше месяца, а затем отправишься в Гринготтс и встретишься там с моим поверенным. Поняла?
Девушка заторможено кивнула. Одинокая слезинка оторвалась от ее длинных ресниц и покатилась вниз, очерчивая мокрую дорожку на бледной коже ее щеки. Гарри нежно смахнул ее, не удержался и поцеловал мягкие губы Гермионы.
***
Гарри нырнул в подземный ход, скрытый в корнях Дракучей ивы. Протиснуться в него стало куда труднее, чем когда они с Роном и Гермионой были здесь в последний раз. Потолок был низкий: четыре года назад они трое сгибались пополам, а теперь приходилось двигаться ползком. Гарри полз впереди, освещая путь волшебной палочкой, ожидая на каждом шагу встречать препятствия, но их не было. Однако он все равно не позволял себе расслабиться и потерять бдительность.
Наконец тоннель пошёл вверх, и Гарри увидел впереди полоску света. Волан-де-морт был там, и он не ожидал появления своего врага с этого направления. Он, вообще, никак не ожидал, что тот попрется прямо к нему.
«Нокс!» - прошептал Гарри, гася свечение на кончике палочки, и пополз дальше на четвереньках; он старался не производить ни малейшего шума, напрягал все чувства, каждую секунду ожидая, что его обнаружат, что раздастся шипящий холодный голос и полыхнет зелёная вспышка.
И тут, прямо над собой он услышал голоса, чуть приглушённые из-за ящика за стеной, из единственной комнаты наверху. Гарри подполз прямо к входу и заглянул в узкую щёлку между ящиком и стеной.
В комнате стоял полумрак, но он сразу увидел Нагайну, левитируемую Волдемортом, которая свернувшись кольцами, подремывала в сверкающем защитном коконе. Ещё ему был виден угол стола и бледная рука с длинными пальцами, поигрывающими волшебной палочкой. Тут раздался его шипящий голос:
- Люциус, почему ты не привел мальчишку сюда?
Гарри вздрогнул от неожиданно громкого шипения. Старший Малфой стоял согнувшийся спиной в шаге от ящика, за которым он притаился.
- Повелитель, я надеялся, что вы сами удостоите нас честью приехать в…
- Молчать! Ты обманул меня, что пленили мальчика, Люциус. Круцио! – Малфой грохнулся, извиваясь от боли, но не издал ни звука.
- Северус, - прервав пыточное заклинание, сказал Волан-де-Морт высоким, ясным голосом, – что ты скажешь по этому поводу? Как вы посмели явиться перед моими глазами, но без мальчика? Ты искусный, хитрый волшебник, и ты хорошо служил мне, но я почти у цели… почти. И я более не особо нуждаюсь в тебе….
- Позвольте, я сам найду и приведу вам Гарри Поттера. Прошу вас! – привычный, уверенный голос профессора по Зельеварению сейчас заметно дрожал.
Волан-де-Морт встал. Теперь Гарри видно было его плоское змеиное лицо, мертвенная бледность, красные глаза, матово светящиеся в полумраке.
- Нет! Но я нуждаюсь советом, Северус, потому что я в затруднении, - уже мягко сказал Волан-де-Морт.
- Но, почему, мой повелитель? - откликнулся Снейп.
Волан-де-Морт поднял Бузинную палочку изящным отточенным движением дирижёра.
- Почему она не слушается меня, Северус?
Гарри навострил слух. В тишине прозвучал то ли тихое шипение змеи, то ли свистящий вздох Волан-де-Морта.
- По-повелитель? - недоуменно спросил Снейп. - Я не понимаю. Палочка в руках Дамблдора совершала непревзойдённые чудеса волшебства.
- В его руках – да. Но в моих она чувствуется обычной волшебной палочкой. - ответил Волан-де-Морт. - Я совершал этой палочкой обычное для меня волшебство. Я - непревзойдённый волшебник, но эта палочка… нет. Она не оправдала моих ожиданий. Я не заметил никакой разницы между этой палочкой и моей Тисовой, что я приобрёл у Олливандера много лет назад.
Тёмный Лорд говорил задумчиво и спокойно, но Гарри нутром ощущал, как поднимается еле сдерживаемая ярость в душе Волан-де-Морта.
- Никакой разницы, - повторил Волан-де-Морт.
Снейп молчал. Гарри не видно было его лица. Наверное, он чуял опасность, подыскивал нужные слова, надеялся успокоить своего хозяина.
Волан-де-Морт зашагал по комнате, обходя сгорбившуюся фигуру Люциуса Малфоя. На несколько секунд Гарри потерял его из виду и слышал только его размеренный голос. Однако по ментальной связи Гарри ощущал его боль и ярость.
- Я думал долго и напряжённо, Северус… Ты знаешь, почему я позвал тебя?
На мгновение перед Гарри мелькнул профиль Снейпа, - тот не моргая смотрел на змею в заколдованном коконе.
- Повелитель знает, что услужить ему - моё единственное стремление. Но позвольте мне лично привести к вам Поттера, повелитель. Я уверен, что …
- Я уже сказал, нет! - Гарри увидел красный отблеск в глазах Волан-де-Морта, когда тот обернулся. Мантия Тёмного Лорда шуршала, как ползающая змея, а его раздражение накатывало волнами на Гарри. - Сейчас я задаюсь вопросом, Северус: что произойдёт, когда я вновь встречусь с мальчишкой?
Волан-де-Морт остановился, и Гарри снова видел его целиком. Тёмный Лорд поигрывал Бузинной палочкой бледными пальцами, неотрывно глядя на Снейпа. Тот молчал.
- Как думаешь, Северус, почему моя тисовая палочка дважды отказалась служить мне, когда я хотел убить ею Гарри Поттера?
- Я… я не знаю ответа на этот вопрос, повелитель.
- Правда?
Ярость Волан-де-Морта пылающим огнем прошлась по нервам Гарри. Он закрыл глаза, и вдруг стал Волан-де-Мортом, глядящим в бледное лицо Снейпа.
- Моя тисовая палочка, Северус, исполняла все мои приказы, кроме одного, - убить Гарри Поттера. Она дважды не смогла этого сделать. Олливандер под пыткой рассказал мне об одинаковой сердцевине, сказал, чтобы я взял другую палочку. Я так и сделал, вот она – палочка старого хрыча, Альбуса Дамблдора, но как она поведет себя, когда я снова попытаюсь убить Гарри Поттера.
- Я… я не знаю, что ответить, повелитель.
Снейп не смотрел на Волан-де-Морта. Его тёмные глаза были по-прежнему прикованы к змее, свернувшейся в воздушном коконе.
- Это не простая палочка, Северус, это Бузинная палочка, Жезл Смерти. Её я забрал у прежнего хозяина. А именно, - из гробницы Альбуса Дамблдора.
Теперь Снейп смотрел в глаза Волан-де-Морту, а лицо его застыло, как посмертная маска. Оно было мраморно-белым и таким же неподвижным ...
- Я просидел здесь всё это время, - почти шёпотом произнёс Волан-де-Морт, - непрерывно думая о том, почему Бузинная палочка отказывается выполнять то, для чего она предназначена, отказывается делать то, что она должна, по легенде, - служить своему законному владельцу… и мне кажется, я нашёл ответ.
Снейп молчал. Догадывался ли он, куда ведут рассуждения Тёмного Лорда, Гарри не знал.
- Ты умный человек, Северус и был мне хорошим, верным слугой. Я сожалею о том, что сейчас должен сделать. Может быть, ты уже догадался, что?
- Повелитель…
- Бузинная палочка не повинуется мне по-настоящему, потому что не я её законный владелец. Бузинная палочка принадлежит тому волшебнику, который убил её предыдущего хозяина. Альбуса Дамблдора убил ты, а не я. Пока ты жив, Северус, Бузинная палочка не может по-настоящему принадлежать мне.
- Повелитель! - воскликнул Снейп, поднимая свою палочку.
- Иначе быть не может, - сказал Волан-де-Морт. - Я должен получить власть над этой палочкой. Власть над палочкой означает и смерть Гарри Поттера.
И Волан-де-Морт взмахнул Бузинной палочкой.
В первое времени ничего вроде не произошло, и Снейп, на какое-то мгновение подумал, что он помилован. Но тут, намерение Волан-де-Морта прояснилось. Сверкающая сфера со змеёй закружилась в воздухе, и не успел Снейп даже вскрикнуть, как его голова и плечи оказались внутри сферы. На парсельтанге Волан-де-Морт приказал Нагайне:
- «Убей его!»
Раздался страшный крик. Гарри видел, как последняя краска сбежала с лица Снейпа; как расширились его глаза, когда зубы змеи вонзились ему в шею; как он судорожно рванулся, пытаясь оторваться от змеи; как подогнулись его ноги, и он упал на колени.
- Жаль, - холодно сказал Волан-де-Морт.
И отвернулся. В нём не было ни печали, ни раскаяния.
- Люциус, нечего прохлаждаться. Уходим. – Бросил он старшему Малфою, прикинувшемуся частью интерьера. Пора было уходить из этой хижины и вновь заняться делами. Теперь, когда волшебная палочка Смерти действительно принадлежит ему, она будет ему повиноваться. Он навёл её на блестящую сферу со змеёй, и та взмыла вверх, оторвавшись от Снейпа, который завалился на бок и распластался на полу; из раны на шее хлестала кровь. Волан-де-Морт вышел из комнаты, не оглянувшись назад, и змея в своём защитном коконе поплыла по воздуху вслед за ним. Люциус, пошатываясь, побрел за своим повелителем.
В конце очереди, ухмыляясь под мантией-невидимкой, шагал и Гарри Поттер.
Глава 29
АКТ ДЕСЯТЫЙ
Тайная комната встретила Гарри Поттера сыростью, затхлостью; плохим освещением из-за почти потухших факелов; и жутчайшим запахом тления. Огромная разлагающаяся туша василиска лежала, частично погруженная в воду из круглого бассейна перед каменной головой статуи Салазара Слизерина. Первое, что сделал парень, это очистил воздух, потом усилил освещение зала и, наконец, вернулся назад и закрыл люк с двигающимися по кругу металлическими змеями.
Рот статуи продолжал зиять открытым зевом, словно приглашая „гостей“ Тайной комнаты заглянуть в логово короля змей и раскрыть его тайну.
Поттер криво усмехнулся. Ему ли не знать, в какие тайны посвящал он своих учеников! Но, почему бы не посмотреть на вершины достижения в магической науке своего любимого ученика, Салазара Слизерина, если подвернулась такая возможность?
На полу загрязненной до невозможности василиском пустой камеры, после Эванеско, обнаружилась та самая пентаграмма, которую нарисовал еще старик Поттер для семнадцатилетнего Гарри в замке Камелот. Это было тысячу лет тому назад, в прошлом.
Это означало только одно: его бывшие ученики поступили в точности так, как он предвидел – забрали с полуострова Сердце замка и перенесли его сюда, где, глубоко в толщах земли находится мощный источник силы. А над всем эти они построили подобие замка Камелот, в котором основали школу Чародейства и Колдовства под названием Хогвартс. А его четыре ученика: Ровена, Хельга, Годрик и Салазар были теми почитаемыми британскими волшебниками, Основателями.
Забавно, правда?
Ритуальная пентаграмма сразу отреагировала на появление своего создателя ярчайшим белым светом, осветившим всю камеру.
Гарри захихикал, вспомнив, как его пустоголовый ученик устроил своему учителю бунт и остракизм, просто потому, что когда он взял их четверых в ученики, был уже стареньким. Дальше он стал еще более немощным, и противиться претензиям молодых, буйных волшебников, к своему сожалению, уже не смог.
Ему оставалось только бежать, чтобы найти молодых себя и свою подругу, ибо более никому другому он не доверял. Найти самого себя в подростковом возрасте и вытащить с помощью ритуальной магии из параллельного мира не представляло особого труда для мага его уровня. С ним, как он и рассчитывал, была и молоденькая Гермиона Грейнджер.
Им удалось устроить неблагодарным бывшим ученикам ловушку в замке Камелот.
Заманить четырех предателей в замок оказалось проще пареной репы, и те сами, добровольно сделали за них всю работу: довели историю до нужного момента времени, чтобы удалось разорвать петлю Мебиуса и украсть из их мира молодых двойников Поттера и Грейнджер.
Ну, что поделаешь, не всегда вымощенный благими намерениями путь ведет в ад. При должной планировке, можно свести дело к лучшему исходу. Хотя, это смотря для кого. Но каждый человек кузнец своей судьбы.
Во всей этой кутерьме пожилой Поттер позволил себе и некоторую поблажку в виде воссоединения с самим собой, молодым. От этого они оба лишь выиграли. И ничего не потеряли.
Пусть на этот раз потеряют его враги. Кто-то в здешнем мире должен получить откат по своей дурьей башке. Жаль, что это будет не Главный игрок. Но игра еще не окончена, возможно, есть шанс отыграться и на другом фронте.
Наколдованная прямо на каменном полу пентаграмма, которую Гарри надеялся найти именно здесь, в Тайной комнате, была ему нужна для того, чтобы дистанционно уничтожить некоторые, существующие ныне поддельные артефакты. Вкупе, так сказать, с «мясом», т.е., с оскольками души Волан-де- морта. А не носиться по всей стране как конченый придурок и собирать их по одному.
Чтобы спокойно жить в этом мире, Поттеру необходимо очистить его от всего накопившегося мусора, включая и ту палочку, которой щеголял, в свое время, Альбус Дамблдор, гордо называя ее Старшей или Бузинной палочкой.
Сейчас, конечно, не самое подходящее время вспоминать об этом, но оригинальные артефакты достались взрослым Поттеру и доктору Гермионе Смитт как плата за их помощь Островитянам, в защите их земли от Потопа. Эти артефакты Поттер носил с собой с момента возвращения в настоящее время, в уменьшенном виде, в той же самой коробке, в котором она была в прошлом.
Линии пентаграммы мерно сияли белым, спокойным светом, и на вершину каждой линии он положил соответственно оригинальные диадему, чашу, меч и медальон, предварительно увеличив их до своего оригинального размера. Только на пятую, последнюю вершину, он положил уменьшенный до размера палочки волшебный посох.
Встав в центре пентаграммы, Гарри поднял руки вверх и запел слова заклинания на одном из мертвых ныне, но все еще могущественном языке древних магов. Цвет сияния пентаграммы сразу изменился на насыщенно-красный. А сами линии, будто, погрузились глубже в камень, увлекая за собой и волшебные артефакты на своих вершинах.
По мере чтения заклинания, над каждой линией возникала ее точная проекция, а на вершине каждой проекции, появлялись иллюзорные образы оригинальных реликвий. Первым появился образ меча Годрика Гриффиндора, затем диадема, медальон и палочка. Последним появился образ чаши Хельги Хафллпафф.
Теперь голос читающего заклинание Гарри Поттера гремел подобно грому, а яркость свечения обеих пентаграмм – настоящего и иллюзорного, пульсировал и колебался между полностью тусклым и нестерпимо ярким светом.
А потом сама скальная твердь вокруг завибрировала. Гул от вибрации начал резонировать с магией Поттера, и тогда он вынул из ножен на запястье тот маленький, сияющий всеми цветами радуги меч, который он вытащил, в прошлом, из каменной глыбы в Камелоте. Он провел им по ладони и проследил, чтобы кровь из раны пролилась на центр пентаграммы.
Та словно расцвела алым пламенем. Поттер поднял меч над головой и вбил его точно в лужу собственной крови. Как только лезвие проникло в камень, кровь всосалась в толщу скал, а над иллюзиями подделок полыхнули языки холодного пламени. Прозвучали замогильные стоны и вой, и темный дым стал медленно вытекать из диадемы, медальона и чаши; он постепенно стягивался в воздухе в одну точку, формируя собой фигуру, отдаленно напоминающую человеческую. Едва закончив формироваться, дымная фигура набросилась на Поттера, но налетела на магический щит, сверкнула напоследок угрожающими красными огоньками на месте глаз, и окончательно растаяла в пространстве.
Линии дублирующей пентаграммы погасли, а оригинал продолжал мерно сиять, но уже прежним, белым светом. На ее вершинах начали всплывать на поверхность артефакты древности, которых Гарри спокойно собрал обратно в коробку, предварительно вытряхнув из нее неизвестно откуда взявшийся пепел.
Уменьшив коробку до размера шкатулки и спрятав ее в карман меховой накидки, молодой волшебник усталый, но довольный проделанной работой, вздохнул с облегчением. С тремя хоркруксами Волан-де-морта было покончено. Оставалась только Нагайна, но и на нее найдется управа.
А теперь пора было покинуть Тайную комнату и встретиться, наконец, лицом к лицу с личем, который величал себя Лордом судеб. Гарри с усмешкой представил себе удивление Змеелицего, когда тот попытается призвать из ножен, украденную из гроба Дамблдора «палочку Смерти», а та и не подумает появляться. Чем тогда будет колдовать Змеелицый, Тисовой? Против посоха Гарри?
Труп василиска привлек внимание уходящего из зала парня своей поразительной сохранностью. Почему убитая пять лет назад тварь все еще цела и лишь попахивает разложением? Если бы это был труп обычного животного, за пять лет от него остались бы одни голые кости. Василиск же был волшебной тварью и медленней поддавался гниению, тем более, когда магический фон вокруг него поддерживался Источником силы под замком.
Надо было вернуться сюда и хорошенько изучить останки василиска, когда замок опустеет. С Гермионой, конечно, а как же иначе? А то задолбает своими причитаниями.
***
За люком с защелками-змеями Гарри Поттеру послышались голоса. Голос был по-девчоночьи писклявым и звал на помощь. Кто-то из обитателей замка или посторонний волшебник, смог отыскать секретный проход в подземелье через туалет Плаксы Миртл и дойти до Тайной комнаты?
Кто бы это мог быть?
Чтобы попасть в подземелье, по меньшей мере, надо знать где находится секретный вход. А по большей – владеть парсельтангом. Вряд ли Волан-де-морт стал бы таким писклявым голосом верещать. Но кто же тогда мог бы оказаться в подступах к Тайной комнате Салазара Слизерина?
Не Альбус Дамблдор, ибо он мертв и лежит в своей оскверненной гробнице из белого мрамора.
Не Снейп, новый директор школы, ибо тоже мертв, укушенный ядовитой змеей Нагайной.
Не Рональд Узли, который наверно доживал свои последние дни или даже часы в казематах Малфой-мэнора.
По всем расчётам, остается только один живой человек, который знал и где находится вход сюда, и мог открыть этот его. Это была «маленькая» Джинни Уизли, проникавшая сюда не раз при помощи хоркрукса Тома Ридлла, когда они еще учились на втором курсе. Маленькая или нет, но это не помешало ей выпустить василиска из его логова и взять под свой контроль.
Но, если эта крикуня за люком и есть Джинни, то, как она открыла вход, не владея парсельтангом?
Ведь на втором курсе она таскала с собой дневник Тома Ридлла, который вместо нее шипел, чтобы открыть потайную дверь в туалете. А кто теперь это делает за нее?
Согласно заверениям директора Дамблдора, Гарри Поттер владел парсельтангом только потому, что вместе с Авадой в его шрам угораздило попасть и «частичку знаний и магической мощи Тома». Глупенький тогда второкурсник Гриффиндора верил всей навешенной директором лапше на свои уши.
Теперешний Поттер знал, что яд от укуса василиска уничтожил хоркрукс Волан-де-морта в шраме на лбу. В директорскую, после спасения мелкой рыжеволосой дуры, он явился уже с опустевшим вместилищем в шраме и откритыми для нового внедрения кусочки души каналами. Чем Альбус Дамблдор и не преминул воспользоваться.
Но, все равно, даже после вторичного внедрения хоркрукса с новым содержанием, Гарри сохранил за собой способность говорить по-змеиному. Т.е. Гарри Поттеру дар парсельтанга не Авадой передался, а если и передался, то после удаления хоркрукса Волан-де-морта, никак не мог сохраниться. Это однозначно означало, что умение говорить по-змеиному Гарри Поттер унаследовал от предков.
Но это же и не отменяло первый вариант передачи чужого наследственного дара – через подселение частички души реципиента.
Так-с! Что из этих рассуждений выходит?
А выходит то, что во время всех прошедших лет учебы, в Хогвартсе разгуливал неизвестный, никем не замеченный хоркрукс Тома Ридлла, подселившийся в Джинни Уизли. Неспроста ведь она липла к шрамоголовому герою волшебного мира и пускала на него слюни. Все насмехались над пустоголовой девчонкой, по уши влюбленной в Гарри Поттера, которая спит и видит себя следующей миссис Поттер.
Каковы были ее истинные намерения насчет Героя магмира – покрытая густым туманом тайна.
Щелкнув хитро придуманной Салазаром защелкой, Гарри открыл люк с двигающимися змеями.
И там, через круглый проем, испуганными круглыми глазами, на Поттера зыркала та самая Джиневра Молли Уизли. Полуобнаженная, прижавшаяся к обросшему, израненному и оборванному, но настоящему Невиллу Лонгботтомому.
И никак не о помощи кричала «маленькая» Джинни Уизли. Хотя, какая к черту «маленькая», с этими сиськами, покрытыми веснушками?
- Ступефай! Экспеллиармус! Инкарцерро! – чтобы, на всякий случай подстраховаться, выкрикнул Гарри, указывая посохом на «свою нареченную» мисс Уизли, закончив цепочку заклятий невербальным Петрификусом.
Джинни упала каменным столбом прямо в объятья своего компаньона. Поттер с отвращением плюнул, подумав, что, по сравнению со своими старшими братьями, – предателем Рональдом и вымогателями близнецами, эта оказалась еще и потаскухой с хоркруксом Волан-де-морта в голове.
- Гарри… Как… Откуда…П-почему? – промямлил его школьный прятель.
- Невилл, я даже не стану спрашивать, чем вы здесь с Джинни занимались. - Невилл все больше и больше мрачнел. – Но я хочу знать, КАК вы сюда попали?
Невилл выглядел смущенным и виноватым. Еще бы! Наконец, он собрался со смелостью и заговорил:
- Это не то, что тебе кажется, Гарри! – воскликнул Невилл. – Мы тут эксперимент ставили...
- Эксперимент? Невилл, какой еще эскперимент? – ухмыльнувшись, сказал Гарри. – Я не виню тебя за то, что ты занимался с ней...
Из-за поворота туннеля выскочил весь замызганный грязью Симус Финниган и подняв приветственно руки, выкрикнул:
- Гарри, как хорошо, что ты вернулся! Нам, всё время, твердили, что вас троих, – тебя, Гермону и Рона, - схватили Пожиратели и передали Тому-которого-нельзя-называть ...А с Джинни вот какая история получается: с ней встречались ребята со всей школы, они отшучивались, уходя на свидание ... Но, вернувшись, не помнили ничего о том, как прошло оно, это самое свидание. На вопрос, как там с ней было, они делали круглые глаза и ругались с нами, что мы все выдумываем. И мы поняли, что Джинни, скорее всего, накладывает на парней Обливиейт, чтобы те забывали подробности свидания и не распускали слухи ... Поэтому мы с Невиллом решили провести здесь эксперимент, чтобы проверить наши подозрения ...
- Понятненько ... – отчеканил Гарри, посмотрев исподлобья на парализованную девушку.
- Кстати, а где Рон и Гермиона? – спросил Симус, поглядывая в темнеющий за спиной Гарри проем.
- Невилл, поправь одежду и не красней, пожалуйста. Эта, - не обратив внимания на вопрос Смуса, Гарри пнул мыском ботинка тушку рыжей, - мне никто. Как открыли проход в туалете? - Гарри только сейчас обратил внимание на состояние молодого Лонгботтома: один глаз парня заплыл лилово-жёлтым синяком, все лицо было исцарапано, и вообще он выглядел очень изможденным и побитым. - И что же такое с тобой было, почему ты в таком измочаленном виде?
- Что? А, это? - Невилл небрежно отмахнулся. - Да это ерунда! Посмотри лучше на Симуса, он выглядит гораздо хуже меня.
Ирландский парень смущенно потупился и опустил голову, чтобы скрыть следы побоев на лице.
- Ну что, пошли, ребята? – поспешно сказал Симус и отправился к выходу, не дожидаясь их.
Невилл взмахнул палочкой, чтобы отменить наложенные Поттером чары, но его Финита никак не сработала.
- Гарри, что за? ... – начал он, но зеленоглазый парень прервал его.
- Невилл, ты что, совсем меня не слушал, да? Как вы здесь оказались, кто открыл проход наверху?
Невилл непонимающе смотрел на одноклассника и словно впервые увидел, насколько тот не похож на знакомого ему, прежнего Гарри. Тот бы засмущался, извинился, что наложил такие чары на девушку, и вообще, не стал бы с такой легкостью и скоростью бросаться подобными заклинаниями на своих товарищей по школе. Кроме того, Гарри был щуплым, низеньким и угловатым подростком, а этот – высокий, худощавый, но плечистый. Взгляд твердый, даже жесткий, не терпящий возражений, прямо как бабушка Августа.
- Нууу ... она, Джинни говорила нам, что запомнила, как Тот-которого-нельзя-называть шипел на змейку в раковине. Мы следили за ней уже несколько раз, она действительно шипела как настоящая змейка.
Все его подозрения подтвердились: в седьмой Уизли действительно сидела частица души Ридлла и она же, когда было нужно, брала верх.
Все было очень, очень запущено. Прям, дальше некуда. Знал ли в свое время директор Дамблдор об этом?
***
Гермиона сидела в гостиной дома, изнывая от скуки. Она не просто скучала, она злилась.
Злилась по той простой причине, что Гарри сделал из родового гнезда тюрьму для своей девушки, приказав ей не ступать и шагу за внешнюю ограду. Домовик, назначенный Поттером следить за всеми ее передвижения, стоял лишь в метре от нее, даже не утруждаясь, стать невидимым, и нагло пялился на девушку.
Попытки освободиться от опеки домового эльфа, отравляя его принести ей то одно, то другое, успехом не увенчались, потому что вместо него сразу появлялся второй домовик. А сторож продолжал выполнять свои обязанности.
Мисс Грейнджер не решилась признаваться Гарри, но она банально ревновала.
Ревновала к той вертихвостке, Джинни Уизли, опасаясь, что та, при первой же встрече с зеленоглазым парнем, бросится с ним целоваться, как это было в конце шестого курса. Гермиона, в глубине души боялась, что рыжая Джинни уведет у нее жениха.
В глазах курчавой девушки, Гарри продолжал быть тем же рыцарем на белом коне, которого она ночами напролет видела в своих снах, и которого все остальные девушки мечтают заполучить.
У нее в голове крутились слова бессмертной поэмы лорда Альфреда Теннисона:
В безоблачной лазури днём
Седло блестело янтарём,
Пылали шлем, перо на нём
Одним сверкающим огнём
До башен Камелота.
Сверкал и рыцарь, как литой,
И конь – подковами, гнедой;
Под шлемом – локон завитой;
Наш витязь вьющейся тропой
Скакал до Камелота.
Для мисс Грейнджер это был не кто иной, как ее Гарри, который отправился в замок Хогвартс навстречу своей судьбы, оставив ее томиться здесь одну – брошенную, беспомощную, скорбящую. Это было настоящее мучение.
Все видели в Гермионе Грейнджер напыщенную заучку с огромным самомнением, но под этой маской она скрывала свою неуверенность и низкую самооценку. Она четко представляла себе свое, с точки зрения происхождения, второсортное положение в магическом мире и такое положение вещей ее несказанно бесило. Ей не оставалось ничего другого, как носить маску всезнайки и зубрилы, чтобы игнорировать презрение магического общества.
А Гарри ... он был светом в ночи, подарком судьбы, вершном мечтаний ... И она до ... вообще, боялась потерять его. И рвалась всеми силами следовать за ним; бросалась под заклятия пожирателей, не считаясь с опасностями; следовала за ним куда угодно, хоть в другой мир, хоть на край света... Чтобы быть с ним даже в такое опасное для магического мира время, чтобы оставаться с ним навсегда, мисс Грейнджер поступила с родителями мерзко, наложив на них Обливиейт, и отправила их в Австралию ... Она была готова на еще более мерзкие поступки, лишь бы ...
Но, что же теперь делать? Ждать его возвращения? А вернется ли он к ней, к грязнокровке то? Сил не было, больше терпеть эту неизвестность.
Вдруг ей вспомнилось имя одного странного домовика – Добби.
Стоит ли позвать его и попробовать сбежать из дома, или оставить все в руках разлучницы-Судьбы?
Она плести уж не могла,
Она по комнате прошла,
Глядит на лилии, смела,
На шлем и блеск его седла,
На башни Камелота.
И со станка упала ткань,
И зеркала разбилась грань,
Вскричала: «То проклятья длань!» –
Затворница Шалота.
Глава 30 АКТ ОДИННАДЦАТЫЙ
Левитируя перед собой все еще парализованную тушку Джинни Уизли, Гарри шагал по тоннелю, который вел наверх, - к выходу, а за ним следовали Невилл Лонгботтом и Симус Финиган. По пути ребята разговорились.
- Что вы делали всё это время, пока меня здесь не было? Ну, кроме того самого, - спросил Гарри. – Расскажите больше о том, что происходит в Хогвартсе, пацаны, мне нужно знать все.
- Хогвартс… Знаешь, Хогвартс теперь совсем не тот, что прежде. – Грустно ответил Невилл. - Ты слыхал о Кэрроу?
- Нет, кто это?
- Это двое Пожирателей смерти, которые теперь тут преподают, - ответил за Невила Симус. - Брат и сестра, - Амикус и Алекто Кэрроу. Но они здесь явно не за тем чтобы преподавать, а чтобы следить за дисциплиной. Эта скотина Амикус преподаёт то, что раньше было защитой от Тёмных искусств. Правда, теперь это Тёмные искусства в чистом виде. От нас требуют тренировать заклятие Круциатус на тех, кто оставлен после уроков за провинность…Зверстуют короче.
- Эти двое не только круциатусами балуются, но и Секо, и ... В общем, так я и получил вот эти украшения. - Невилл показал на особенно глубокие порезы на щеке. Симус согласно закивал головой. - Крэббу и Гойлу это очень нравится – ведь, наконец-то, и они хоть в чём-то первые!
Гарри выпучил глаза от удивления.
- А что вы, вообще, в школе делаете? – воскликнул он. - Ваши близкие совсем с ума посходили, что ли, отправить вас в логово Пожирателей, а?
- Да-а, так-то оно так получается... – протянул Невилл. – Убивать-то они нас не убивают, дорожат вроде как «каждой капелькой волшебной крови», но если мы вякаем, пытают нас помаленьку только...
- «Убивать-то не убивают»... - повторил за приятеля Гарри. - А твоя бабушка знает об этом и, все равно, отпустила в школу?! Что-то не похоже она на знакомую мне леди Лонгботтом, Невилл!
- Чтожь тут поделаешь, мои родители, знаешь ли, все еще в Мунго на лечении...
- В Мунго? И почему это, если там за столько лет им не помогли?
Невилл неопределенно пожал плечами и замолчал.
Гарри оставил его наедине с мыслями и обратился к Симусу:
- А Пожирательница ... как ее там звали? ... что преподает?
- Алекто ее зовут и преподаёт она магловедение - это теперь обязательный предмет для всех. Все мы должны слушать, что маглы - это тупые, грязные животные; и что они своим коварством загнали волшебников в подполье; и что нормальный порядок скоро будет восстановлен. Вот это, - Симус показал на огромный синяк на лице, - я получил за то, что спросил, сколько магловской крови в ней и в её братце.
- Да как ты осмелился на такое? - воскликнул Гарри. – И откуда знаешь?
- Девушки из Рейвенкло провели исследование ... Бабушка с материнской стороны у них – настоящая магла. И мы тут обсуждали, насколько уродливым должен был быть ее дедушка, чтобы ему пришлось искать себе женщину в магловском притоне ...
- Симус, зачем ты нарываешься, лучше бы просто сбежал из школы ...
Другой парень только хмыкнул.
- Плевать. Стоило вытерпеть пытки, чтобы посмотреть на ее покрасневшую от стыда рожу.
Гарри не знал, что хуже – страшные мучения, которым подвергают ребят или то, что их родители, зная, в чьих руках теперь школа, все равно отправляют своих отпрысков сюда. И продолжают рисковать наследниками родов.
Тем временем Невилл отвлекся, скользнув взглядом по полураздетой тушке Джинни, плавающей в воздухе рядом с ними, и красные пятна смущения снова появились на его щеках.
– Ты, того, правда не сердишься?
Гарри проследил за взглядом друга: левая грудь рыжей шлюшки, голая и веснушчатая, торчала вверх, указывая соском в потолок. Да, не следовало бы оставлять ее так – Джини, она та еще потаскуха, но у парней тоже не железные нервы. Шевельнув кончиком посоха, который Невилл и Симус старательно игнорировали, будто он всегда так и ходил с ним по школе, привел одежду Джинни в порядок; хмыкнув, он пожал неопределенно плечами.
- Нууу, как сказать ... Не за что сердиться, эта – указал он на плавающую в воздухе Джинни, - мне никто. Тем более что, она всегда была шлюхой. Я же теперь помолвлен с Гермионой ...
Симус выглядел удивленным, но был рад за них с Гермионой; а вот Невилл, наоборот, - казался встревоженным от услышанной новости.
- С Гермионой?! – воскликнул молодой Лонгботтом. – Но, Гарри, она будет уже второй маглорожденной подряд в вашем роду, после брака твоего отца с матерью! Ты слишком рискуешь магией своих потомков!
- Хм, хм. Я сам разберусь, не маленький.
- Уверен? Я бы тебе посоветовал, прежде чем заключать официальный или магический брак с Гермионой, посетить ритуалиста, чтобы провести предварительные расчеты на совместимость.
- Уже сделано, Невилл, уже сделано ...
Симус притворялся, будто ему вовсе не интересен предмет разговора, но пылающие уши выдавали его с потрохами.
- Ну, раз так ... – вздохнув, сказал Невилл и снова углубился в размышления.
Оставшуюся часть пути ребята провели в молчании, каждый думая о чем-то своем.
Наконец они добрались до того места, где тоннель переходил в трубу, которая изгибаясь поднималась вверх. На том же месте парили две метлы. Хмыкнув своим мыслям, Гарри сел на одну из них и левитируя тушку Джинни перед собой, аккуратно полетел вверх по трубе, чтобы не испачкаться нечистотами. За ним по воздуху понеслись Невилл и Симус, вдвоем на одной метле.
Запечатав вход в раковине и осмотрев себя хорошенько, а также, на всякий случай, наложив на себя Эванеско, Гарри отменил Финитой все проклятья, насланные раньше на рыжую потаскушку, чтобы та следовала за ними на своих двоих. Лишнее внимание сейчас ему было ни к чему. Та поплелась, злобно поглядывая на зеленоглазого парня.
- Веди нас к месту собрания Отряда Дамблдора, Невилл, - сказал Гарри, пропустив гриффиндорцев вперед.
И Невилл привел их на восьмой этаж.
- Невилл, ты собрал всех в Выручай-комнате? – спросил потрясенный Гарри.
- Ну конечно, - не заметив перемены интонации в голосе Поттера, сказал Невилл. - Сейчас увидишь. Мы уже почти пришли.
Они повернули за угол и оказались у портрета Варнавы Вздрюченного. Сделав ритуальные три пробежки перед портретом, Невилл дождался, когда на стене проявится дверь в Выручай-комнату. Рывком открыв ее, он громко крикнул:
- Глядите кто пришёл! Гарри Поттер! Я же вам говорил!
Гарри вошел в Выручай-комнату с опаской, словно его вернули обратно в день первого появления в Дырявом котле с Хагридом. Опасения оправдались: его обступили, обнимали, хлопали по спине, ероша волосы, пожимая руки, человек двадцать, не меньше. Казалось, они только что выиграли чемпионат по квиддичу.
- Гарри! Гарри вернулся ...
- Смотрите, это Поттер, Поттер!
Перед глазами Гарри Поттера замелькали лица ребят из разных факультетов, цветастые гобелены, лампы; и все это многообразие цветов и форм смешалось в одно размытое пятно...
Внезапно, на мгновение, Выручай-комната расплылась перед глазами и исчезла, а в место нее Гарри увидел знакомую, покрытую снегом дорогу из Хогсмида в замок. Кто-то ... а, впрочем, он уже знал, кто это ... стремительно приближался сюда.
Но почему Волан-де-Морт настолько припозднился, где он до сих пор шлялся?
И, отдал ли он уже приказ своим приспешникам собираться в Хогвартсе?
Времени для отступления оставалось немного.
Видение отступило, а толпа уже отхлынула, давая Гарри возможность осмотреться. Выручай-комната показалась ему совсем незнакомой. Такой он ее никогда не видел и даже не представлял себе, что ее можно было так обставить. Она была огромна и напоминала невероятных размеров пароходную каюту. Разноцветные гамаки свисали с потолка и навесной галереи, простирающейся вдоль сплошных, без окон, стен, обшитых тёмными деревянными панелями и украшенных яркими гобеленами. Гарри увидел золотого льва на алом фоне - герб Гриффиндора; чёрного барсука Пуффендуя на жёлтом фоне; и бронзового орла Когтеврана на лазурной ткани. Не видно было лишь серебра и зелени Слизерина.
Здесь были битком набитые книжные полки, несколько мётел, прислонённых к стене, а в углу - большой радиоприёмник с деревянным корпусом.
Очевидно, ученики проводили здесь все свое свободное от занятий время, словно принадлежали одному единственному факультету, а это была одновременно их гостиная и спальня. Интересно, возвращаются ли ребята в гостиные своих факультетов хоть иногда?
- Вы здесь хорошо обустроились. Неужели даже не возвращаетесь в свои гостиные? – спросил он, но сразу отвлекся, не дослушав ответа.
Джинни рядом не было.
Воспользовавшись кутерьмой, она смешалась с толпой и незаметно слиняла из комнаты. Поискав глазами ее огненно-рыжую шевелюру и не найдя такую, Поттер зарычал от досады.
Сюрпризы на сегодня не закончились: вдруг из толпы выскочила Лаванда Браун и, схватив Гарри за руку, потащила его куда-то, беспрерывно болтая:
- Гарри, Гарри, как хорошо, что ты тоже вернулся ... А Гермиона-то куда подевалась, я ее не видела и не успела с ней поздороваться? Вообще то, вам опасно появляться на территории школы, но зато вы нас хорошо натренируете, да?
Вдруг, среди множества голов замелькала еще одна рыжая голова, и Поттер резко сбавил шаг, вынудив Лаванду остановиться. Он узнал Рональда. Тот тоже заметил своего «друга» и покраснел до кончиков волос. Зыркнув по сторонам, он быстро юркнул за нагромождение предметов интерьера, чтобы скрыться из виду.
Тем временем Лаванда продолжала щебетать:
- Два дня назад директор Снейп привел Рона обратно в школу и записал на седьмой курс, - сказал, мол, тот весь первый семестр болел ветрянкой. Ро-о-он, Роон! – принялась она звать предмет своего обожания с прошлого года. – И знаешь, Гарри, мы с ним снова вместе, хихихи...
Еще не справившись с ошеломительной новостью, Гарри мог только хлопать зелеными глазами и кивать как болванчик. Ведь, покидая Малфой-мэнор, он оставил Рональда - избитого и со связанными руками за спиной - там. Его же должны были прикончить, Мордред его побери!
Кто из увиденных им за последние сутки рыжиков был настоящим шестым Уизли, а кто - Пожирателем под Обороткой?
Вдруг, за стеной комнаты послышался глухой стук, постепенно перерастающий в гулкие удары и грохот: это стена затряслась и начала рушиться от множественных Бомбард. С их стороны комнаты стена тоже начала рушиться: куски штукатурки, облицовка и даже целые кирпичи уже падали на пол.
Девушки и ребята помладше закричали и с затравленными от страха глазами бросились к Поттеру в надежде на защиту.
Невилл засуетился у ближайшей к нему части рушащейся стены, пытаясь наложить на нее какие-то укрепляющие чары. Но под действием боевой магии извне, стена поддалась первой - огромный кусок каменной кладки рухнул, чуть не раздавив молодого Лонгботтома - и в ней открылась зияющая дыра.
Через импровизированный проем перешагнула незнакомая Поттеру сутулая фигура женщины. Ребята зашептались: «Это же Алекто, Алекто...». Оглядываясь вокруг сквозь клубы пыли, она встретилась глазами с Поттером, который возвышался над ребятами помладше, обступившими его. Заподозрив что-то неладное, взгляд ее свинячьих глазок слегка поднялся повыше, и естественно тут же прикипел ко лбу парня, где на положенном месте обнаружился шрам. Ухмыльнувшись, мисс Керроу медленно и демонстративно обнажила левое предплечье и прижала кончик палочки к татуировке с черепом и змеей.
Но прежде чем она успела порадоваться, что послала сигнал своему повелителю, и поиздеваться над попавшим в ловушку Поттером, ее настигло заклятие, посланное кем-то со спины.
Алекто Керроу упала лицом вниз, ударившись об пол так тяжело, что стёкла в книжных шкафах зазвенели.
- Ну и ну! - раздался удивлённый голос Луны Лавгуд. - Раньше я применяла Оглушающее заклятие с таким успехом только на тренировках ОД. Никак не ожидала такого эффекта.
Гарри встретился с ней взглядом. Луна безмятежно стояла над бессознательной пожирательницей и улыбалась.
- Здравствуй, Луна! – воскликнул Гарри. – Ты вовремя вмешалась.
Но не все из присутствующих отнеслись так спокойно к случившемуся. При виде оглушенной Алекто, раздались охи и возгласы удивления. Потом ученики медленно подошли ближе, как к дикому зверю, который может в любой момент проснуться и наброситься на них. Наконец, какой-то храбрый первокурсник протолкнулся через ребят постарше, подбежал к Алекто и пнул ее в спину.
- По-моему, она мёртвая! - радостно закричал он.
- Нет, ты только посмотри, Гарри! - весело сказала мисс Лавгуд, глядя на радостные лица толпящихся вокруг Алекто когтевранцев. - Они рады! Это ведь так ... здорово…
Ребята начали гальдеть, рукоплескать и выкрикивать браво в адрес мисс Лавгуд.
Но радоваться дальше им не дал второй волшебник, - мужчина, подозрительно напоминающий борова, который явился вслед за Алекто. Грубым голосом он рявкнул:
- Алекто! Почему ты ЕГО позвала, неужели поймала Поттера? Где он? Алекто, ты здесь?
Когтевранцы в ужасе отпрятнули подальше от тушки сестры Керроу, перешептываясь насчет личности волшебника. Так Гарри узнал имя этого незнакомого волшебника – Амикус Керроу, второй учитель-пожиранец в Хогвартсе.
- АЛЕКТО! – завыл Амикус, все еще не видя, из-за группы прижавшихся друг к другу учеников, оглушенную сестру. - Если ОН явится, а Поттера у нас нет… Ты что, хочешь, чтобы с нами сделали то же, что и с Малфоями? Отзовись же, Алекто!
Большинство учеников, завидев разъяренного Амикуса, бросились кто-куда в поисках укрытия. Рядом с Поттером остались немногие, - в основном, его бывшие сокурсники из Гриффндора: Невилл, Симус, Лаванда и Луна Лавгуд из Рейвенкло.
Сгорбленный, как и его сестра, с рыхлым бледным лицом и маленькими глазками, Амикус наконец увидел распростёртое на полу неподвижное тело сестры и издал вопль страха и ярости.
- Что вы натворили, щенки? - завопил он. - Я буду пытать вас всех Круциатусом, пока не признаетесь, кто это сделал… А что скажет Тёмный Лорд? - взвизгнул он, треснув себя рукой по лбу. - Поттера мы не поймали, а эти свиньи убили Алекто и смылись!
- Ваша сестра всего лишь под действием Оглушающего заклятия, - с раздражением сказал высокий, незнакомый ему парень, который небрежно держал в руках длинный посох, с завораживающе светящимися рунами по всей поверхности ...
«Посох, волшебный посох!» - подумал Амикус и жадно протянул руки, забыв и про сестру Алекто, и предстоящее наказание Лорда.
- А ну, щенок! – причмокнув губами, сказал Амкус. – Отдай мне этот посох. Я его хочу...
- Разве ты не боишься, Амикус, брать чужие вещи? – таинственно прошептал этот молодой незнакомец, сверкнув зелеными глазами. – Не боишься дотрагиваться до родовых реликвий своими грязнокровными ручонками?
- Я не грязнокровка, я чисто ...
- Неужели? А не твоя ли бабка была той маглой-потаскушкой, которая работала в обычном магловском притоне? – Продолжал шептать наглец, приподняв голову, и тогда взгляд свинячьих глазок Амикуса остановился на пылающем тускло-красным светом шраме у него на лбу.
Поттер. Это был Поттер. Алекто была права, - поганый мальчишка сам угодил в капкан. Амикус потер руки в предвкушении награды, что получит от своего Повелителя.
- Поттееер, - протянул он. - Когда сюда явится Тёмный Лорд, ты за все ответишь, подери тебя Мордред! Моя сестра вызвала его, я знаю, - я почувствовал жжение в Метке, и теперь ОН знает, что мы поймали тебя!
- Это еще не ясно, Керроу, вы ли меня поймали, или я вас подловил ... мы еще увидим, кто кого, - резко прервал его зеленоглазый парень. – Я прям в предвкушении, что с вами будет?
- Чего-чего? - сказал Амикус, и его туповатое лицо вдруг приобрело хитрое выражение.
Амикус подошёл угрожающе близко к Гарри Поттеру и придвинул свою поросячью морду вплотную к его лицу. Тот, на удивление пожирателя смерти, не отодвинулся, только смотрел на него сверху вниз с таким выражением, будто обнаружил какую-то гадость, прилипшую к подошве ботинка в уборной. Но мужчина ничего не замечал.
- Я уверен, Поттер, вы будете делать то, что я прикажу, или этим детишкам придётся дорого за это заплатить! – Он оглядел испуганных детей и наставил палочку на них. – На несколько сопляков больше или меньше, какая разница!
И он плюнул Поттеру в лицо.
Побелев от ярости, Гарри направил навершие посоха на тушку этого противного свинтуса и сказал:
- А вот это вы зря, Керроу! – А потом резко выкрикнул: - Круцио!
Пожирателя смерти выгнуло дугой от невыносимой боли, потом он принялся кататься по полу и царапать свое лицо ногтями. Какое-то время он еще корчился от боли, воя как зарезанный. Потом Гарри все это надоело, и толстое тело Пожирателя полетело в горизонтальном направлении и с грохотом и звоном разбитого стекла врезалось в самый дальний книжный шкаф. Он шлёпнулся на пол со сломанной шеей и больше не пошевелился.
Тоненькая девочка в цветах Рейвенкло приблизилась к тушке Амикуса, проверила пульс у него на шее и констатировала:
- Он мертв.
- Теперь я понимаю, что имела в виду Беллатриса Лестрейндж в Министерстве, - сказал Гарри, чувствуя, как стучит кровь в висках. - Тут важно действительно захотеть.
Раздался шум и возня со стороны сестры Керроу: Алекто начала приходить в себя. Прежде чем она успела что-то предпринять, Гарри обернулся, направив посох на пошатывающуюся Пожирательницу смерти, и произнес:
- Империо! Слушай приказ, Алекто! – Бери своего брата и отправляйся на Астрономическую башню. Благо, отсюда недалеко. – Женщина с остекленевшими глазами встала на ноги, и как сомнамбула, шагнула к неподвижному телу брата. Вынув из его ослабевших пальцев его же волшебную палочку, она собиралась уже идти, но Гарри остановил ее:
- Подожди. - Алекто тупо посмотрела на Гарри в ожидании дальнейших указаний. – Воспользуйся Левиосой, чтобы не тратить времени зря. А как дойдешь до башни, прыгнешь вместе с братом вниз. – А теперь, можешь уже идти и выполнять приказ.
Ссутулившись пуще прежнего, Алекто Керроу, как в трансе, прошла сквозь пролом в стене и направилась в Астрономическую башню, левитируя за собой, низко над полом, труп брата.
- Гарри, ... - начал было Невилл, но тот снова отрешился от мира, заглянув в мысли Волан-де-морта.
Обжигающая ярость захлестнула Гарри с головой, и мгновение спустя он смотрел на мир глазами Змеелицего. Каменная чаша с прозрачным зельем покоилась на постаменте у маленького озера в пещере, но на дне её не было золотого медальона…
Ах вот значит, как! Вот, почему Лорд так поздно направился сюда: прежде чем прийти за диадемой, он отправился проверять свои тайники за пределами школы. И не найдя там спрятанных хоркруксов, звереет. Сюда, в Хогвартс, он явится уже взбеленившимся, вне себя от ярости. Ну, тем хуже для него.
- Невилл, собирай ребят и тащи их в Тайную комнату, я открою вам проход, - начал отдавать команды Гарри. - Здесь, с минуты на минуту, будет Волан-де-морт, и я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас пострадал!
Ребята оглянулись, не веря словам Гарри. Они начали шептаться между собой и медленно отходить шаг за шагом от своего недавнего, глубоко обожаемого кумира.
Черт подери! Они снова это делают: не верят ему ни на йоту, но считают, что он должен рисковать своей жизнью за них. Он, что? Святая мать Тереза, что ли? Да чтоб их! ...
- Выбор за вами, ребята, можете и дальше не верить мне, - пожал он плечами. – Мерлин, да что за судьба у меня такая, а? Вокруг, сплошь и рядом, одни безумцы: что ваши родители, что вы.
Неввил лишь загадочно улыбнулся. Схватив зеленоглазого за рукав мантии, привел к противоположной от пролома стене. Там он снова начал колдовать, размахивая палочкой, а ученики, организованно собрались по две колонны за ними. Перед удивленным взглядом Гарри, стена перестроилась кирпич за кирпичиком, как при входе в Косую аллею, открывая тайный ход.
- Они не то, что не верят тебе, Гарри, они знают, что у нас есть запасной путь отступления, - и он указал на темный проем, в который ныряли, не оглядываясь, ученики.
- Куда он ведет? – спросил Поттер на ходу.
- В «Кабанью голову». Забегаловку Аберфорта Дамблдора, - ответил ему светловолосый третьекурсник, которого Гарри помнил, как еще одного Криви. Как там его звали, Дэвид?
Услышать остальное ему помешала нахлынувшая по кровной связи волна раздражения и несдержанного предвкушения мести – Темный лорд снова злился. Интересно, чему? Гарри усмехнулся, гадая, чем колдует Лорд после потери Старшей палочки. Может Тисовой?
- Гарри, давай побыстрей! – крикнул Невилл.
- Я вернулся не для того, чтобы бежать от Волдеморта, дружище, а чтобы сражаться, - пафосно воскликнул Гарри. Но тут же сам испортил весь эффект, помассировав виски, пытаясь смягчить головную боль. – Я не собираюсь отступать от битвы…
Финниган и еще несколько старшекласников из других факультетов вдруг остановились, передумав идти в „Кабанью голову”.
- С тем самым? – удивленно спросил Симус. – Неужели? ... Тогда мы тебе поможем.
- Я… я не могу позволить вам погибнуть.
Раздался глухой ропот. Невилл сдвинул брови.
- Речь ведь идёт о войне с Сам-Знаешь-с Кем, не так ли? Я с тобой ... Ты забыл, кто я? – улыбнулся внезапно светловолосый парень и его лицо посветлело. – Я резервный Избранный, Гарри!
Поттер хлопнул Лонгботтома по плечу, и они вместе весело захохотали.
Последние из уходящих учеников с улыбкой прошли через «черный ход», унося с собой светлое ощущение сбывшейся надежды.
