Эхо пророчества

Пролог


Ночь еще никогда не была настолько темной…

Годрикова впадина, погруженная во мрак и тишину, встретила одинокого гостя лишь промозглым ветром. Ни маглов. Ни волшебников. Ни даже сов. Никого.

Деревня словно вымерла.

Снейп уверенно шагал по улице, совсем не задумываясь, зачем он это делает. Тонкий, едва заметный слой первого снега хрустел от каждого его шага. В эту деревню зима всегда приходит раньше. Но сейчас его это не беспокоило. Никакой, даже самый зимний, ветер не остудил бы его горящую от яростных мыслей голову.

Ему просто нужно туда. К их дому.

Что будет потом — Северус не знал. Не знал, что будет делать, когда войдет туда. Сдержал ли Волдеморт свое обещание? То самое обещание, что было выпрошено с таким трудом!

От мысли, что Лили мертва, ему становилось дурно.

Снейп замедлил шаг, когда увидел свою цель. И уверенность покинула его.

Еще несколько шагов, и жуткая картина на безлунном ночном полотне открылась перед ним полностью.

От дома почти ничего не осталось. Его словно вспороли и выпотрошили, а затем бросили умирать. Напряжение еще висело в воздухе, но уже понемногу рассеивалось. И лишь едва уловимый звон служил отголоском того, что здесь на самом деле произошло.

Черная магия. Непростительные заклинания. Убийства.

Северус заставил себя шагнуть ближе, совсем близко, ступить на тропу, пройти по уцелевшим ступенькам. Ветер безмятежно гонял снежинки перед его лицом, напоминая, что жизнь все еще продолжается, мир не рухнул.

Хотя его мир был крайне близок к катастрофическому разрушению. Нужно всего лишь убедиться… Что ее убили? Пощадили?

Снейп хотел броситься прямо внутрь этих развалин, прокричать ее имя… или остаться стоять здесь, на пороге, чтобы не видеть бездыханного тела. Выдержит ли он это?

Северус толкнул болтавшуюся в проеме дверь. Она тут же встретила сопротивление на полпути. Бросив взгляд на пол, Северус увидел лишь мужские ботинки и тут же поспешил отвести взгляд.

Конечно, Джеймс пытался защитить свою семью. Какой мужчина не пытался бы?

Но он не хотел думать о нем. Не хотел думать ни о ком. Только о ней.

О Лили.

Слабый свет из приоткрытых дверей этажом выше. Сердце у Северуса замерло, он задержал дыхание, чтобы услышать хоть что-нибудь. Хоть один звук, за который его сознание смогло бы ухватиться, как за спасительную соломинку.

И он услышал.

Всхлип.

Ничто более не мешало ему взлететь по лестнице вверх, к детской, с уверенностью войти в варварски развороченную комнату и увидеть ее.

Сидящую на полу, с младенцем на руках. Заплаканную. Живую.

— Лили?..

Эта жалкая попытка окликнуть ее была похожа на шелест книжной страницы. В горле пересохло от волнения, голос пропал. И все же, Снейп не мог не радоваться тому, что видел.

Она жива.

— Лили?

Ее имя, наконец, обрело звук.

Но она не услышит, даже если он будет кричать у нее над ухом.

Северус присмотрелся к ребенку, чью голову так трепетно гладили дрожащие пальцы. Волдеморт выполнил свое обещание. Он оставил ее в живых.

Но только ее.

Дверной проем пришелся очень кстати: Снейп уперся в него предплечьем, чтобы не рухнуть на пол.

Что он сделал с этой женщиной?..

Лили задыхалась в беззвучных рыданиях. Пара рыжих прядей, прилипших к мокрым щекам, насквозь пропиталась слезами. Пальцы бережно касались мирно покоящегося на ее руках ребенка.

Их с Джеймсом сына.

Ее сына.

Того, кто должен был победить Волдеморта.

Она улыбалась. Сквозь слезы и рыдания. Снейпу стало страшно – что, если Лили сошла с ума?

— Лили!

Она не слышит. Ей сейчас будет все равно, даже если кто-то войдет и просто убьет ее.

Снейп понял, что натворил.

Пытаясь сохранить собственный смысл жизни, он отобрал его у своей возлюбленной.

Ноги противились, но Северус все же оторвался от проема и побрел в ее сторону. Падая на колени около Лили, он мимолетно взглянул на ребенка. Мальчик выглядел мирно спящим.

— Прости меня… Лили… — сбивчивым голосом сказал Северус, чувствуя, что и сам с минуты на минуту сорвется на рыдания.

— Мой мальчик… Гарри… — Лили говорила совсем-совсем тихо, скорей даже хрипела.

Наверное, не так давно вся улица содрогалась от ее криков. Снейп даже не хотел представлять, как это было.

— Это все… Этого не должно было быть… Лили… — он дрожащей рукой притронулся к ее плечу, но она не отреагировала.

— Гарри… Тебя ждал огромный мир. В нем столько всего, чего ты еще не знаешь. Чего… не узнаешь, - она, наконец, перестала рассматривать сына и подняла глаза к потолку.

Северус убрал руку прежде, чем хриплый вскрик хлестнул по его ушам.

— Лили, тебе нужно это принять, — несмело произнес он. — Гарри мертв и…

— Гарри мертв, — осипшим голосом повторила волшебница.

Снейп вздрогнул – она, наконец, поняла, что не одна.

— Гарри — мой сын! Мой маленький сын! — взвыла Лили, прижимая мертвого ребенка к груди. — Как он может кому-то навредить? Как он может быть мертв?!

— Ты же знаешь, Лили… Ты… Должна быть сильной, чтобы принять это и жить дальше, — теперь, когда женщина осознала чужое присутствие, разговор превратился в испытание.

Что сказать, чтобы убедить ее?

— Жить дальше?! — рыжие волосы взметнулись — Лили резко повернула голову в сторону Северуса.

Покрасневшие от слез глаза — ее прекрасные зеленые глаза — смотрели в упор, словно пытались проделать в волшебнике дыру.

Северус растерялся.

— Это ты… — одними губами произнесла она и крепче прижала сына к груди.

— Лили, прости, это все… — начал было оправдываться Снейп, но волшебница вдруг завертелась, хлопая рукой по полу.Нащупав, наконец, выпавшую в бою волшебную палочку, она без промедления наставила ее на Северуса.

— Это все из-за тебя! — хрипло выкрикнула она, поднимаясь. Ноги плохо слушались ее — женщина провела слишком много времени в одном и том же положении. Полный ярости и злости взгляд был прикован к старому другу. — Мой муж, мой сын… Они мертвы! А ты! Ты являешься в мой дом и просишь прощения?! — палочка в руках Лили дрожала, но Снейп понимал, что это не помешает ей прямо здесь убить его.

Путаясь в полах мантии, он поднялся и отступил назад. Говорить снова не рискнул, но это и не понадобилось — Лили становилась все бледнее от злости, просто глядя на него.

В свою защиту он вскинул пустые руки. Палочка осталась лежать в кармане.

— Убирайся, — процедила сквозь зубы Лили.

— Прошу тебя, дай мне все объяснить…

Это было ошибкой.

— Экспульсо!

Только быстрая реакция помогла Северусу увернуться от заклинания, которое улетело в открытую дверь и взорвалось в коридоре. И та же реакция помогла быстро подняться с пола, когда вслед полетело следующее:

— Эварте статум!

Снейпа крутануло в воздухе и приложило об стену. Сквозь завесу своих волос он увидел, что Лили серьезно настроена продолжать.

— Баубиллиус!

Молния прожгла стену аккурат там, где мгновение назад была голова волшебника.

— Убирайся! Убирайся прочь! Остолбеней! Экспульсо!

Два брошенных подряд заклинания просто выбросили Снейпа в коридор — мощным взрывом. Он с трудом встал на ноги и снова взглянул на воинственную Лили с мертвым Гарри на руках.

Он увидел все то, что волшебница не в состоянии прокричать охрипшим голосом, в ее глазах.

Лили может убить его. Прямо сейчас. И не будет сожалеть. Может, потом, когда придет в себя и поймет, что за заклинание использовала. Может...

Ноги с трудом несли его. Снейп практически сполз по лестнице вниз и неожиданно для себя обнаружил у входной двери Сириуса.

Крики Лили наверху, бомбардировка заклинаниями… Он все понял, и рука его уже тянулась к палочке.

Северус и сам не знал, откуда в нем взялись силы для этого рывка, но и секунды не прошло, как волшебник уже прижимал Блэка лопатками к стене.

Снейп хотел что-то сказать ему. Что-то злобное. Или что-то важное. Он и сам уже не знал. Теперь он просто смотрел на Бродягу, который в ответ изучал его. Сириус оставил попытки достать палочку.

— Она… Ей нужен кто-то. Позаботься о ней, — только и смог прохрипеть Северус, тут же оставив Бродягу в покое.

Прежде, чем Сириус успел одуматься, Снейп уже покинул дом Поттеров.

Даже выглянув во двор волшебник не увидел бы его — Северус тут же трансгрессировал, не посмев провести в Годриковой впадине и минуты более. Но Блэк не собирался заниматься подглядываниями — он поднимался наверх, держа наготове палочку, а в уме заклинание «Экспелиармус».

Его больше волновала несчастная Лили, чем страдания раскаявшегося Пожирателя Смерти.


Еще через час тишину в деревне нарушил рокот мопеда, улетающего ввысь. Сквозь густые тучи, к лунному свету.

Эта ночь стала самой темной в недолгой жизни семьи Поттеров.

Глава 1

Вряд ли среди Пожирателей найдется волшебник, более преданный Волдеморту, нежели Беллатриса.

Бесстрашная, рьяная, кровожадная. Она была чем-то большим для Реддла, нежели просто приспешницей.

Его тенью.

Кому, как не ей можно было доверить на хранение самое ценное — часть своей души.

Так думал Дамблдор, подметая полами своей мантии усыпанную первым снегом тропинку, ведущую к дому Лестрейнджей.

Кусочки мозаики так и не сложились воедино — он не знал точно, куда идет и что ищет. Впереди темнота. Пустошь. Густой плотный туман, единственным ориентиром в котором были лишь его догадки.

Догадки.

С тех пор, как волшебник услышал про созданные Томом крестражи, они не давали ему покоя. Дни слились воедино, утро ничем не отличалось от вечера, завтрак — от ужина. Он открыл для себя способ избавить волшебный мир от террора. Узнал, как победить Волдеморта. Это было намного важней сна или еды. Или даже школы, которая на время осталась без директора.

Оправдан ли риск?

Дамблдор знал наверняка — Регулус не лгал ему, когда рассказал про медальон Слизерина. Страх и раскаяние были в глазах юноши. Искренние. Настоящие. За всю свою жизнь Альбус научился различать правду безо всякой сыворотки. Чутье помогало отличать истинные чувства от искусной лжи. Однако, это было лишь чутье. Оно редко подводило профессора.

Но все же подводило.

Трагедия Поттеров, как ни странно, пришлась кстати: если бы не положение, в котором оказалась любимая ученица Слизнорта, тот вряд ли бы явился к Дамблдору со своими самыми потаенными воспоминаниями.

И все сложилось воедино.

Регулус, Гораций… Крестражи существуют.

Но что дальше?

В голове у профессора роились мысли, нападая одна на другую, терзая хозяина, не давая покоя. Ничто не беспокоило его больше, нежели они. Части ЕГО души. Ни дьявольская боль в ноге, ни хроническая усталость, ни тот факт, что Беллатриса ждет его.

О да, конечно же. Она ждет.

Поджидает. С палочкой наготове.

Глупо было бы полагать, что уничтожение дневника осталось бы незамеченным. Реддл должен быть более чем взволнован нахождением одного из крестражей в Тайной комнате. И снова неугомонное чутье подсказывало Дамблдору — он знает, чьих это рук дело.

А значит, все Пожиратели Смерти в боевой готовности.

Снег мягким покрывалом укутал крышу поместья, одиноко ютившегося на самом краю улицы. Вид его, несомненно, был призван отпугивать и без того нечастых прохожих: почерневшие от влаги камни покрылись мхом, неухоженные рододендроны и камелии разрослись, превратив двор в дикую чащу. В окнах не было и намека на огонек. Непосвященному маглу или волшебнику могло показаться, что дом пустует уже долгое время.

Но он обитаем.

Дамблдор остановился у ворот. Укушенная Василиском нога неожиданно дала о себе знать яростной болью, пронзившей кость.

Почему слезы Фоукса не помогают?..

Это должно было насторожить Альбуса. Да только на подобные мелочи волшебник больше не обращал внимания. Сейчас для него существовала лишь одна проблема.

Палочка словно сама по себе оказалась в его руках.

Он не станет убивать, о нет. Только пригрозит. Пара защитных заклинаний, немного ловкости… Дамблдор не успел продумать все до конца.

Голые ветки рододендрона цеплялись за рукава мантии, пока волшебник пробирался к двери. Можно было бы поджечь их, но Альбусу не хотелось раньше времени выдавать свое присутствие.

Хотя все это бессмысленно — Беллатриса уже знала, что он здесь. Дамблдор понял это, когда открыл входную дверь.

Без отпирающих заклинаний.


***


— Я надеюсь, ты не лжешь.

Слова Сириуса тихие и холодные. Домовой эльф поморщился, но ответил в том же тоне:

— Кикимер не станет лгать…

И, немного подумав, добавил брезгливое:

— … хозяин.

Сириус шумно втянул в себя прогретый камином воздух и поднялся с места. Обошел по широкой дуге кресло, где каменным изваянием застыл Регулус, и выглянул в окно.

Тьма. Непроглядная тьма.

И в них. И снаружи тоже.

-Вы отважный молодой человек, Регулус, — мягко произнес Дамблдор, молчавший все то время, что старший Блэк допрашивал Кикимера. — Другие побоялись бы прийти сюда и все рассказать.

Спокойствие, которым были пронизаны слова старого волшебника, разительно отличалось от хлесткого, сурового тона Сириуса.

— Стоит воспользоваться сывороткой правды, профессор, — тут же добавил к речи Альбуса старший брат Регулуса, сцепив руки за спиной. — Этот спектакль может быть прикрытием для нападения на учеников школы или еще чего похуже.

— Не думаю, — качнул головой старик и, наконец, сел в кресло напротив младшего Блэка.

Регулус все так же сидел неподвижно, запустив руки в волосы. Домовой эльф Блэков Кикимер топтался около камина и беспокойно поглядывал на своего кумира.

— Что же было там? В этом медальоне? — Дамблдор обратился к Кикимеру, но тот лишь замотал головой в ответ.

Сириус оставил окно в покое и повернулся, ожидая услышать ответ.

— Ты можешь говорить, если знаешь, — настаивал старик, но эльф попятился назад, едва не ступая в горящий камин.

— Кикимер не знает! Кикимер пошел с ним, как хозяин приказал! Он командовал Кикимеру, что делать, ничего другого не говорил!

— Тише, Кикимер, тише! — резко шикнул на раскричавшегося эльфа Сириус.

Тот в ответ наградил «хозяина» злобным взглядом, но послушно замолчал.

— Думаю, мне стоит заняться этим вопросом, — голос старого волшебника вдруг зазвучал необычайно устало, словно он уже успел потратить полжизни, листая старые книги в поисках ответа.

В каком-то смысле, так оно и было.

Сириус не сводил взгляда с Кикимера. Склочный эльф, конечно, не любил его, а ради Регулуса мог пойти на все.

Старшего Блэка не покидала мысль о заговоре.

— С чего это Том решил так надежно упрятать эту реликвию? — рассуждал тем временем Дамблдор, поглядывая на пляшущие в камине языки огня. — Конечно, медальон Слизерина… Важная для Реддла вещь, может быть.., но разве она стоит такой охраны. Что же там?

— Крестраж, — вдруг хрипло шепнул Регулус.

Это моментально заставило профессора замолчать.

Сириус насторожился, наблюдая эту сцену со стороны.

— В чем дело, профессор? — взгляд его метался от брата к директору, и обратно.

Дамблдор поднял ладонь, призывая Блэка к молчанию.

— Повторите, Регулус, — мягкость в голосе старого волшебника уступила место тревоге. — Что это?

— Часть души Волдеморта, — поднимая голову, ответил ему Блэк. — В нем. В медальоне.

— Откуда ты?.. — Сириус удивился и снова сурово взглянул на Кикимера, который тут же вжался в кресло.

«Ну, паршивец, не знаешь ничего, значит?!»

— Кикимер не знал, — спешно добавил Регулус, увидев гневный взгляд брата, обращенный к его любимому эльфу. — Я… мне потребовалось время, чтобы вычислить это, но все указывает на то, что в медальоне… — юноша прикрыл глаза и судорожно вздохнул. Такая длинная тирада после часа молчания далась ему с трудом.

— Вы уверены в этом? — тон Дамблдора окончательно утратил спокойствие.

Регулус поднял красные от усталости глаза на брата, который слушал его так же внимательно, как и Альбус, и одними губами шепнул в ответ:

— Да, профессор.


***


Сквозняк по-хозяйски захлопнул дверь, которую Дамблдор бросил открытой, после того, как вошел в дом.

Он явно был здесь не один.

Сквозняк. Сквозняк был не один, конечно же.

Потоки ветра гуляли по всему дому, шевеля потрепанные портьеры в гостиной, надувая посеревшую от времени скатерть в столовой, дребезжа посудой на кухне, подгоняя старого профессора, поднимающегося по лестнице.

Этот дом, похоже, населяют только жуткие воющие сквозняки. Но палочку Дамблдор сжал в руках крепче.

Второй этаж. Беллатриса, очевидно, не любит спешить.

Коридор был полон дверей: слегка приоткрытых, отворенных настежь и закрытых наглухо. Потянув на себя одну из последних, Альбус попал в просторную спальную комнату. Все окна в ней были занавешены плотными шторами, кровать беспорядочно смята, книги грудой валялись около шкафа, а в камине умиротворенно горел огонь, напуская на стены тени от кресел.

Огонь!

Сквозняк снова учтиво закрыл за Дамблдором дверь.

— Это и вправду вы, профессор, — прошелестела одна из теней. Огонь в камине трусливо дрогнул, словно испугался ее, и быстро погас.

Но лишь для того, чтобы в следующий миг озарить комнату яркой вспышкой, из которой навстречу Альбусу прямо из камина шагнула Беллатриса Лестрейндж.

— Это вы уничтожили мой дневник.

Тихий шелест вернулся вместе с огнем в камине.

Одна из теней, дрогнула, отделилась от стены и, наконец, приобрела реальные очертания.

Беллатриса беспечно вертела в руках палочку и с неприкрытым восторгом наблюдала за своим Лордом — самым могущественным темным волшебником, которого только можно себе представить! — неспешно бредущим к гостю.

— Расскажите мне, профессор, что вы хотите найти здесь?

Огонь в камине полыхнул с невероятной силой, освещая каждый уголок комнаты.

И лицо, наводившее ужас на волшебников вот уже десять лет.

Глава 2

— Альбус, прошу...

Профессор Слизнорт трясся, как осиновый лист. Ему еще никогда не было так страшно. Старик с ужасом смотрел директору прямо в глаза. Но в очках-половинках отражался лишь каминный огонь.

— Тебе нечего боятся, Гораций, — Дамблдор задумчиво пригладил бороду. — Никто не станет винить тебя.

— А что, если… — Слизнорт не прекращал дрожать, прижимая палочку к груди.

— Только тебе известно, что он на самом деле сделал, — коротко отчеканил директор, и Гораций запнулся.

Палочка перестала прыгать в его трясущихся руках: выпала и покатилась по полу. Профессор задержал дыхание. В глазах застыл самый настоящий ужас.

— Неужели, ты думаешь?.. — но договорить Слизнорт не смог.

— К сожалению, я знаю, — волшебник повернулся и взглянул на старого друга. Тот хватался за сердце.

— Альбус, пожалуйста... Не заставляй меня... — прошептал Гораций.

— Не смею заставлять, дорогой друг! — Дамблдор суетливо склонился и подобрал с пола «убежавшую» палочку профессора. — Прошу лишь быть благоразумным.

— Я не могу, — выдохнул Слизнорт, уставившись на собственную палочку в руках директора. — Не могу.

— В твоих знаниях кроется сила, способная победить его, — Альбус заискивающе взглянул на Горация. Тот от ужаса забыл, как дышать. — Сделай это. Ради всех, кто погиб от его рук.

Профессор потупил взгляд, пытаясь собрать мысли воедино, но все же промолчал.

Директор положил руку на плечо друга.

— Ради Лили, Гораций.

Слизнорт охнул.

— Ведь из-за нее ты здесь, верно? — Дамблдор склонил голову.

— Бедная девочка, — перепугано прошептал Гораций.

Он уставился в пустоту за плечом директора. И вдруг заговорил спокойным, грустным голосом:

– Да, я видел Лили позавчера. Старший брат Регулуса опекает ее.

В глазах старика заблестели слезы.

— Бледная, исхудавшая, безучастный взгляд... Страшно представить, что она пережила...

Когда же взгляд профессора вернулся к Дамблдору, то снова был полон ужаса.

— Я не смогу, Альбус!..
Директор молча протянул другу его волшебную палочку. Гораций отшатнулся от нее, как от ядовитой змеи.

— Ради Лили, — повторил Дамблдор.

Слизнорт судорожно вздохнул, несколько раз перевел взгляд с палочки на Альбуса, и обратно. В конце концов он схватил ее оцепеневшими пальцами.

— Ради Лили, — почти беззвучно выдохнул профессор и закрыл глаза.

Дрожащая рука поднесла палочку к виску.


***



Ему удалось вырваться вперед. Всего на пару минут.

Драгоценных пару минут.

Холодные волны намочили полы обгоревшей мантии. Дамблдор все еще сипло дышал в попытках выдохнуть весь тот дым, что заполнил его легкие.

Дом Беллатрисы догорал где-то далеко отсюда. А здесь лишь северное море сурово обрушивалось на берег, крушило каменистые склоны, подмывало вход в пещеру.

Пещера. Та самая пещера.

Седые волосы неистово трепал суровый ветер, а рука старого волшебника мертвой хваткой сжимала зуб Василиска.

Он пришелся очень кстати, когда Альбус завладел чашей. Как неосторожно хранила верная приспешница Темного Лорда крестраж! Ее, наверное, уже нет в живых.

Но не было времени размышлять об этом. Раненную королем змей ногу больше часа пронизывали жгучие судороги.
Теперь важно не терять ни секунды.

Все, как говорил Регулус. Шаг за шагом.

Кровавая плата за вход. Пещерное озеро с островом. Чаша, заполненная зельем.

Дамблдор в мыслях благодарил Кикимера. Теперь он знал, как действовать. Чего ждать. Что именно сделает с ним этот напиток.

И ему предстояло забыть это, чтобы заставить себя выпить все, до последней капли.

Первый же глоток обжег горло. В голову, одна за другой, полезли самые ужасные мысли. Подобных кошмаров он не испытывал раньше.

Но продолжал пить. Сквозь намертво сцепленные зубы. Потому что так нужно.

С пятым глотком Альбус свалился с ног. С седьмым стал молить холодные валуны о пощаде. С десятым — о смерти. Совсем скоро волшебник сбился со счета. Цепенеющие руки с трудом доносили отраву до губ.

Когда же на дне показался медальон Слизерина, Дамблдору хотелось лишь одного.

Воды...

Рука потянулась к палочке.
Что-то хлестко ударило в грудь — старый волшебник отлетел в сторону, ударившись спиной об огромный камень. Сквозь туман перед глазами он увидел крошечный огонек, что взмыл под свод пещеры.

— Эту жажду не утолить заклятием, Альбус.

Голос эхом отразился от стен.

У него больше нет пары минут.

— Разве глупый домовой эльф не поведал тебе этого? — Волдеморт неспешно шагал по острову. — Вынужден признать — это было неожиданно. Регулус оказался смышленым мальчишкой. Я явно недооценил его.

Дамблдор попытался встать, но его снова крепко приложило о большой валун. Тихий стон отразился от стен пещеры.

— Не стоит надеяться, Альбус, — хмыкнул Том, поглаживая тонкими пальцами палочку. — Зелье рано или поздно убьет тебя.

— Думаю... это сделает не оно... — прохрипел старый волшебник, поднимаясь на ноги.

Волдеморт рассмеялся.

— Великий Дамблдор! — он вскинул подбородок. — Думал, что сможет одолеть меня!

Его смех эхом разносился по пещере.

Альбус пошатнулся, обхватил одной рукой мокрый валун. Черная фигура перед ним поплыла в тумане.

— Ты жалок, Альбус! — довольно прошипел Волдеморт. — Куда же подевалось твое величие?

Старый волшебник лишь напряженно сопел в ответ. В одной руке он все еще крепко сжимал клык Василиска, прикрытый складками мантии.

— Бедный Регулус! Он доверил своему профессору тайну, — черная тень ступила в сторону. — И поплатился за это. А профессор не оправдал его надежд.

Альбус рухнул на чашу, из которой ему пришлось выпить весь яд. На ее дне лежал медальон Слизерина.

— Смирись, — безразлично фыркнул Волдеморт, ступив ближе. — Я буду жить. Вечно! А ты!..

Дамблдор поднял глаза и увидел перед собой конец волшебной палочки. Косо ухмыльнулся и из последних сил поднял руку, что сжимала клык.

Темный Лорд не успел.

— Авада кедавра!

Заклинание утонуло в яростном крике.

Яд Василиска проник в медальон прежде, чем волшебника отбросило от чаши.

Пещерное озеро содрогнулось, когда тяжелое тело рухнуло в него. Обгоревшая мантия парусом легла на воду, но уже через секунду десятки рук ухватились за ее края и потащили добычу на дно.

Новый крик отразился от пещерного свода. Том Реддл стоял на коленях перед чашей. В ней, на самом дне, лежал медальон со сквозной дырой, а рядом — клык Василиска.

Темный Лорд потерял еще одну часть своей души.


***



Хогвартс не спал этой ночью. Картины на стенах беспокойно перешептывались, привидения прятались в самых темных углах, ученики все никак не расходились по комнатам, сплетничая в общих гостиных. Напряжение застыло в воздухе. Словно вот-вот должно произойти что-то ужасное. Или уже произошло.

Даже кошка Филча этим вечером предпочла прогулкам по замку холодный подоконник в одном из коридоров. Она внимательно всматривалась в тени за окном, кончик ее хвоста подрагивал время от времени. Сам Филч бродил взад-вперед перед главным входом, задумчиво сцепив руки за спиной.

Преподаватели по одному сходились в учительскую. Ни к кому не шел сон в эту ночь. Всех терзало неясное предчувствие, но ни одна душа не осмеливалась сказать это вслух. Так что прежде, чем в учительскую влетела профессор МакГонагалл, здесь, в полной тишине, лишь мирно потрескивали дрова в камине.

— Миневра!.. — воскликнула мадам Трюк, вскакивая с кресла.

Кто-то вздрогнул, кто-то охнул. Профессор Флитвик выронил из рук книгу и сам едва не свалился с коротенькой лестницы, стоявшей у книжного шкафа.

МакГонагалл прикрыла за собой дверь. Она была одета в ежедневную мантию, а не халат. Словно всю ночь ждала чего-то.
В руках волшебница сжимала письмо. Взгляд бегал от одного лица к другому.

Взгляд, полный растерянности. И печали.

— Что-то случилось? — от окна отстранилась Лили Поттер. Ее покрасневшие от усталости глаза с тревогой взглянули на конверт.

Лили вернулась в Хогвартс по просьбе Дамблдора и настоянию профессора Слизнорта. Последний хотел, чтобы пост профессора зельеварения занимала его самая лучшая ученица.

Даже Сириус посчитал, что здесь Лили будет лучше во всех смыслах.

Но ей не было лучше. Ни здесь, ни до этого.

Два месяца она была безразлична ко всему, что творилось вокруг. Не покидала комнаты, куда привез ее Сириус. Сидела у окна и рисовала палочкой картины из дыма. Днями и ночами. Блэк пригласил в дом Ремуса на пару недель, в надежде, что вместе они смогут отвлечь Лили от грустных мыслей. Оба друга условились не оставлять ее один на один с палочкой, что, возможно, спасло ее от сумасшествия.

Дамблдор всегда знал, когда нужно появляться. Лили к моменту его визита уже перестала походить на живое привидение, но предложение вернуться в Хогвартс в качестве преподавателя приняла с большим трудом. Однако сдалась под напором профессора Слизнорта.

Все говорили, что преподавание поможет ей отвлечься. Блэк и Люпин обещали присылать Лили сов каждую неделю и взяли с нее обещание не волноваться.

Хотя причины для волнения были.

— От кого письмо, профессор?

Из самого дальнего кресла поднялся Снейп. Лили всякий раз вздрагивала, когда слышала его голос. Память издевательски проигрывала в сознании те самые, отчаянные, проклятые: «Прости меня, Лили».

«Прости меня».

Она никак не могла привыкнуть. Никак не могла забыть. Простить?

Никакого прощения.

Хотя все их общение сводилось к банальному «доброе утро», брошенному мимоходом, они никак не могли не пересекаться в школьных коридорах. Но никогда, НИКОГДА она не смотрела на него.

Даже случайно.

Это замечали студенты, которые прямиком на занятиях обсуждали, что же не поделили в прошлом два преподавателя. Снейп всякий раз порывался наказать особо говорливых штрафными очками, но благоразумно сдерживался, чтобы не подливать масла в огонь.

Сейчас она даже не повернула голову, когда мимо проплыла черная тень.

Профессор МакГонагалл поджала тонкие губы и вручила Северусу письмо.

— От профессора Дамблдора, — дрогнувшим голосом ответила она.

Преподаватели моментально столпились около волшебницы. Ее испуганный вид и дрожащие руки недвусмысленно намекали на содержание послания.

— Кто принес письмо, Миневра? — спросила мадам Стебль, взяв ее за руку.

МакГонагалл снова окинула всех взглядом.

— Фоукс, Помона. Его принес Фоукс, — обреченно ответила волшебница, и мадам Стебль тут же выпустила ледяную ладонь.

— Значит, в подлинности письма нет никаких сомнений, — Снейп повертел бумагу в руках, рассматривая со всех сторон.

Лица преподавателей разом наполнились ужасом.

— Что это значит? — Лили подошла ближе. Она не понимала происходящего, но побледнела от волнения.

— Боюсь, Хогвартс остался без директора, милая, — тихо произнесла МакГонагалл.

Девушка судорожно вздохнула и прикрыла глаза. Голова пошла кругом, ком подступил к горлу.

В учительской повисла тишина. Ее нарушило лишь падение крохотной лестницы, что стояла у шкафа с книгами.

— Что нам делать, профессор? — Флитвик спешил к МакГонагалл, поправляя на носу очки.

— Сообщить ученикам. Они должны знать, — вздохнула волшебница.

Учителя в ответ часто закивали, поднялся негромкий гул, и учительская пришла в движение.

Одна Лили стояла на своем месте, как вкопанная. Мир вокруг вертелся каруселью, и ей стоило невероятных усилий оставаться стоять на ногах. Девушка втягивала воздух через приоткрытый рот, но этого было мало. Ком в горле душил ее.

— Что с тобой?

Снова этот голос. Снова память упрямо тянет ее обратно, в Годрикову впадину. Лили прижала пальцы к вискам. От этого только хуже.

— Ради всего святого, Северус, не нужно! .. — с отчаяньем и злобой прошипела она, шагнув в сторону, чтобы он не смог притронутся к ней.

Ноги не удержали Лили. Она рухнула на пол под громкие вскрики остальных преподавателей. Кто-то тут же вызвался привести мадам Помфри.

К ее приходу старшие волшебницы усадили девушку в кресло.

— Истощение, скорей моральное, — заключила медсестра по приходу. — Следует избегать нервных потрясений. В ее-то положении!

— Мы все потрясены, Поппи, — тихо сказала МакГонагалл, склонившись над креслом. — Феникс принес весть о смерти Альбуса. Это моя вина, мне нужно было войти в положение Лили, она ведь еще не оправилась после...

— Я имела в виду совсем другое положение, — мадам Помфри поправила подушку под шеей Лили и многозначительно уставилась на профессора МакГонагалл.

Волшебница долго пыталась разобрать, что же значит этот взгляд. И когда поняла — нервно улыбнулась самым краем губ. Всего на секунду.

— Мерлин-Мерлин, мы живем совсем не в то время, чтобы заводить детей... — пробурчала профессор Стебль, наблюдая за их беседой.

Глава 3

МакГонагалл сложила руки поверх наваленных на стол пергаментов и сцепила пальцы замком. От приложенного усилия те мгновенно побелели, однако лицо профессора осталось невозмутимым. Лишь под глазами залегли глубокие тени — сказывалась бессонная ночь.

Ранний гость из Министерства, сидевший в мягком кресле напротив, сверлил собеседницу глазами все время, что она читала принесенный им документ. Он ожидал, что Миневра минимум поменяется в лице, но та словно заранее знала, что именно прочтет.

И даже взгляд ее остался прежним. Холодным и рассудительным.

— Благодарю вас, мистер Крауч, — МакГонагалл, наконец, нарушила звенящую тишину, что повисла в ее кабинете. — А заодно и Министерство — за оказанное доверие. Но, не разрешите ли мне узнать: разве теперь в ваши обязанности входит доставка писем?

Барти Крауч мог с легкостью соревноваться с Миневрой в сдержанности и невозмутимости. Лишь одна бровь чиновника дернулась, словно он удивился вопросу.

— Полагаю, вы понимаете, с каким поручением я здесь, — сухо заметил Крауч, и профессор хмыкнула.

— И что же именно вы хотите узнать? — с нажимом поинтересовалась МакГонагалл и тоже изобразила подобие удивления на лице.
Терпение Крауча было не безгранично, но он сохранял спокойствие. Поднявшись для уверенности, он повернулся лицом к камину, в котором дотлевали угли.

— Подробности, разумеется, — он сжал в руках котелок. — Альбус Дамблдор был далеко не безызвестным волшебником, Министерство не могло оставить без внимания его смерть…

— Почему вы, мистер Крауч? — перебила его Миневра. В глазах ее сверкнули недобрые огоньки.

— … стало быть, обстоятельства… Что, простите? — Барти Крауч повернул к ней голову, когда смысл сказанного прорвался сквозь поток мысли.

— Почему Министерство направило именно вас? — МакГонагалл бросила взгляд на пергамент под сцепленными руками. — Кажется, вы возглавляете Департамент по магическому законодательству.

— Это не имеет отношение к делу, — отрезал Крауч и повернулся в другую сторону. Теперь перед его глазами красовался стеллаж, плотно забитый свитками. — Я действую от имени Министра магии, профессор МакГонагалл, поэтому вправе требовать внятного ответа. Как вы узнали о смерти профессора Дамблдора?

— Из его письма, — не колеблясь, ответила профессор.

— Кто его принес? — следом был брошен новый вопрос.

— Феникс, домашний питомец директора, — ответ последовал тут же.

— Тело профессора было найдено?

— Это не имеет отношения к делу, — МакГонагалл сжала губы так, что те растворились на ее бледном лице.

Крауч «проглотил» этот саркастичный выпад, но не отступился.

— Почему?

— В письме было указано, что поиски бессмысленны.

— Позвольте взглянуть.

Крауч, наконец, повернулся и встретился глазами с ледяным взглядом МакГонагалл, но его уверенности это не пошатнуло — он требовательно протянул к профессору ладонь. Однако руки МакГонагалл остались лежать на груде пергамента, сцепленные в замок.

— Это невозможно, — совершенно спокойно произнесла она.

— Почему? — снова повторил Барти, но руку не убрал.

— Письмо самосожглось, как только о гибели директора были осведомлены все преподаватели, — МакГонагалл бегло взглянула на его ладонь.

Крауч засопел, и уголки его рта дрогнули.

— Видимо, подозрения небезосновательны, — сообщил он, пряча руку в карман мантии.

— О чем вы говорите? — профессор нахмурила брови. Тон гостя явно не сулил ничего хорошего. — Какие подозрения?

— Я думаю – и, смею полагать, министр со мной согласна, — что случившееся очень похоже на фальсификацию, — Крауч пробежался глазами по заваленному бумагами столу МакГонагалл.

— Фальсификацию? — профессор даже усмехнулась. Залегшие под глазами тени стали еще гуще. — Что же вы хотите этим сказать? Что Дамблдор сбежал? Абсурд!

— Может быть, — тихо ответил Барти, глядя прямо в глаза МакГонагалл. — А может, это убийство было подстроено…

— Кем?..Мной? — улыбка тут же сползла с лица профессора, и она выпрямилась в своем кресле. — Если вы смеете обвинять меня, извольте подкреплять свои слова фактами!

— Мой факт лежит сейчас прямо под вашей рукой, — собеседник кивнул на верхний пергамент из той груды, на которой покоились сцепленные в замок ладони профессора МакГонагалл.

Она мгновенно встала — стол угрожающе затрясся. Острый взгляд впился в лицо Крауча.

— Я верно служу Хогвартсу вот уже двадцать пять лет! — от неожиданно громкого восклицания Барти Крауч пошатнулся. МакГонагалл, похоже, и сама не ожидала такой вспышки, а потому продолжила свою речь, уже значительно умерив пыл. Голос ее превратился в грозное шипение кобры. — Будьте уверены — если ученикам грозит опасность, я встану на их защиту. Пост директора для этого мне ни к чему.

Она, не глядя, схватила принесенный Краучем пергамент и разорвала пополам.

— Передайте миссис Багнолд, что если она сомневается в моей компетентности и благоразумности — пускай назначает на эту должность другого человека!

— Если бы она сомневалась, то не стала бы с самого утра назначать вас на пост директора. Но я передам, обязательно, — сквозь зубы процедил Крауч, нахлобучивая на голову котелок. — Всего доброго!

МакГонагалл сверлящим взглядом проводила гостя до двери, а когда он вышел — обессиленно рухнула в кресло.

Прошел всего день после смерти Дамблдора, а волшебный мир вот-вот грозил перевернуться с ног на голову.


***



Когда неделю спустя мадам Помфри разрешила Лили Поттер покинуть больничное крыло, Хогвартс, все еще пребывавший в шоке и трауре после потери директора, мгновенно заполнился новыми слухами.

Одни утверждали, будто женщина тронулась умом на фоне случившихся событий, другие — что виной разительным переменам было непомерное количество успокоительной настойки. Третьи разумно воздерживались от комментариев, но, обычно, в эту категорию входили лишь преподаватели.

А причиной слухов было необычайно вознесенное настроение, с которым профессор Поттер стала появляться на занятиях. Поначалу студенты с опаской относились к такому неожиданному оживлению, но уже спустя месяц занятия по зельеварению стали едва ли не самыми любимыми среди учеников, особенно младших курсов. Лили старалась разнообразить уроки, придумывала для учеников соревнования с призами, и закрывала глаза на проказы. А в детворе просто души не чаяла — один раз даже принесла на занятие целую корзину сладостей из Хогсмида, и весь урок первокурсники с удовольствием жарили зефирки над огнем под своими котлами.

— А ты вспомни, какая она была до Рождества! — горячо шептала на ухо подруге студентка-когтевранка на занятии у пятого курса. — Мрачнее тучи! Что могло случиться?

— Может, это какое-то заклятие? — предполагал мальчишка с третьего курса Гриффиндора во время сдвоенного урока со слизеринцами. – Ну, знаете, когда память стирают или что-то вроде этого?

— Я думаю, она просто молодец, — восторженно вздыхала девушка-семикурсница из Пуффендуя, покидая с сокурсниками подземелья — Взяла себя в руки и живет дальше! Сила воли!

Профессора поглядывали на Лили с долей недоумения. Только МакГонагалл и Стебль понимали, в чем дело, однако пока благоразумно воздерживались от высказываний, предоставляя Лили право выбора — стоит ли посвящать всех в свое положение или же умолчать о нем. Остальные учителя предпочитали думать, что это все же результат таинственных действий мадам Помфри, но с расспросами не совались.

Лили настрочила Сириусу и Ремусу по письму с объяснениями лишь спустя полтора месяца после того, как узнала новость, что так разительно изменила ее настроение. Она все боялась, что это ей снится, что она и вправду помешалась. Но мадам Помфри развеяла ее опасения, и повторяла раз за разом, в каждое новое ее посещение больничного крыла — она правда беременна.
Женщине казалось, что кто-то сверху бросил ей спасательный круг. Именно тогда, когда она уже была готова смириться и пойти на дно. Но теперь… теперь у нее был новый смысл жизни. Жгучее, яростное желание держаться на плаву, во что бы то ни стало. Ради этого ребенка.

Вместо сов с ответами от друзей в школу прилетели они сами. Прилетели в прямом смысле слова — Блэк буквально ввалился в пустующую учительскую поздним вечером и, заприметив Лили у окна, бросился ее обнимать, да так крепко, что едва не сломал шею.

— Я говорил ему, что надо менее эмоционально, но он меня не слушал, — вздохнул с улыбкой Люпин, который, в отличие от друга, в учительскую вошел спокойным шагом. – Эй, Бродяга, дай ей вздохнуть!

— Ну Джеймс! Ну Лили! — разжимая объятия, выдохнул улыбающийся Сириус. — Вот так новости!

— Новости действительно стоящие, — Ремус, в отличие от Блэка, не стал ломать девушке кости, а просто приобнял. — Ты как себя чувствуешь? — спросил он у Лили, пока Сириус тащил к окну еще одно кресло.

С момента появления этих двоих в учительской, она не успела проронить ни слова — лишь переводила рассеянный взгляд с одного друга на другого.

Она не видела их уже очень давно.

— Я? Я…я хорошо, — тихо выдохнула она, все еще удивленно поглядывая на манипуляции Блэка. — Но вы-то, почему здесь? На дворе уже ночь.

— Какая разница! — Сириус упал в кресло, все еще тяжело дыша, и теперь размахивал руками. — Почему ты не сказала нам раньше?

— Да перестань же ты на нее бросаться, — хмыкнул Люпин, усаживаясь на подоконник. — Думаю, она просто не была уверена. Да?
— Да, — с легкой улыбкой ответила Лили. — Но теперь уверена абсолютно.

— Гиппогрифа мне в тети! — воскликнул Сириус, хлопая кресло по пыльной обивке. — Я думал, никогда больше не увижу, как ты улыбаешься!

— Сириус… — покачал головой Ремус и тихо засмеялся. — Хотя, он прав. Да.

Лили прикрыла глаза и откинулась назад, утонув в мягком пледе, которым укрывалась.

— Не знаю, чтобы я делала без вас, — выдохнула она, а после положила руку на совсем еще маленький живот. — И без него.

-Все, больше не думай о плохом, — Люпин легко похлопал ее по свободной руке. — Тебе сейчас нужны только хорошие мысли.

— Точно, — бодро подметил Сириус. — А мы здесь именно для этого!

Женщина приоткрыла один глаз.

— Вы что, хотите остаться в школе? — хмыкнула она.

— Мы поговорим с МакГонагалл, — кивнул Блэк. — Я думаю, она поймет.

Лили покачала головой и выровнялась в кресле.

— МакГонагалл сейчас сама не своя, как на иголках. К ней чуть ли не каждую неделю приезжают люди из министерства, — улыбка сползла с ее лица. — Пытаются разобраться в обстоятельствах смерти Дамблдора…

В учительской вдруг повисло молчание. Сириус знал наверняка, что за обстоятельства привели к гибели профессора, равно как и Люпин, который хмурился и поглядывал на друга. У Лили же совершенно не было времени поразмыслить об этом — до этого вечера все мысли ее занимал лишь будущий ребенок. Теперь же какая-то далекая мысль зашевелилась в подсознании. Она вспомнила обрывки рассказа Сириуса о своем брате и беседе с директором. Видимо, и Люпин, и Блэк думали о том же. Тишина затянулась, и от размышлений их отвлек лишь резкий скрип дверных петель.

Оба друга в едином порыве обернулись на шум, так что вошедшему в учительскую Снейпу досталось сразу два пристальных взгляда. При виде неожиданных посетителей лицо его вытянулось и побледнело больше обычного. Но безмолвная сцена длилась не больше минуты. Северус быстро совладал с эмоциями, в два шага пересек учительскую, что-то взял в ящике письменного стола, так стремительно его захлопнув, что все трое сидевших у окна вздрогнули, и уже через мгновение исчез за той же дверью, откуда и появился.

Сириус резко повернулся к Лили. Она все это время пристально изучала что-то за окном, и отвлеклась лишь, когда заметила, что Блэк приготовился говорить.

— Не надо, — мягко произнесла она, и Бродяга тут же захлопнул рот, не успев произнести и слова.

— Я думаю, нам всем стоит выпить немного… чая, — задумчиво хмыкнул Ремус в попытке развеять напряжение.

— Вместе с МакГонагалл! — тут же вставил Сириус. Встретив удивленный взгляд Лили, он двинул плечами. — А почему бы и нет? Ей доверять можно.


***



Время мчалось с невероятной скоростью. А для миссис Поттер особенно, ведь теперь она жила только настоящим, совершенно не думая о будущем и не вспоминая прошлое. Так ей было легче. По крайней мере, к ней вернулось душевное равновесие, а это уже немало.

Неделя, проведенная с друзьями, только укрепила в ней уверенность, что отныне все будет хорошо. В глазах зажегся огонь, походка стала легкой, речь звонкой.

Профессора иногда забывались и окликали ее в коридорах: «Мисс Эванс, постойте!».

Да, она почти прежняя Лили Эванс. Почти.

Лишь в апреле ученики поняли, в чем дело. Исхудавшая Лили, наконец, приобрела такой животик, который не удавалось скрыть под мантиями. Первыми это заметили две семикурсницы, которые вызвались помочь профессору Поттер после занятия.
А так как у девчонок язык был без костей, отныне школа загудела новыми слухами. Которые, впрочем, совершенно не беспокоили Лили. Ее уроки по-прежнему оставались самыми популярными среди студентов, так что некоторые всерьез огорчились, когда, наконец, поняли, что вскоре миссис Поттер придется покинуть школу.

Профессор МакГонагалл героически переносила все нападки Министерства. Лишь пара новых морщин выдавала ее душевное состояние. Но сколь бы тщательно не копался в этом деле уполномоченный Барти Крауч, ничего компрометирующего найти так и не смог.

Один возмутительный случай едва положил край терпению нового директора.

По возвращению в кабинет, она обнаружила два десятка инспекторов, которые совершенно беззаботно копались в ящиках и стеллажах.

— Что вы здесь делаете?! — опешила профессор МакГонагалл, безошибочно находя в толпе знакомое лицо. — Мистер Крауч, потрудитесь объяснить, каким образом все эти люди попали в мой кабинет?!

— Приказ Министра, — Крауч, не отрываясь от созерцания документов на столе, поднял над головой какую-то бумажку. — Обыск!

— Что?! — едва не задыхаясь от возмущения, Миневра пронеслась через весь кабинет и выхватила у Барти ордер. Пока она перечитывала его по несколько раз, морщина на переносице стала еще глубже. — Возмутительно! Непозволительно!

Портреты прежних директоров все как один наблюдали за действиями инспекторов. На их лицах застыло одинаковое недоумение. Только портрет Дамлдора мирно сопел, согнувшись в кресле, словно шум его совершенно не беспокоил.

— Ваше присутствие здесь весьма кстати, — забирая бумагу из рук все еще задыхавшейся от злости МакГонагалл, заметил Крауч. — Вынужден вам сообщить, что согласно этому ордеру вы подлежите допросу на предмет противозаконной деятельности.
Миневра шумно выдохнула и в один рывок закатила рукав на правой руке. Запястье напряглось, вены вздулись и проступили под кожей бугорками.

— Я думаю, этого будет достаточно, чтобы Министерство перестало считать меня одной из приспешников Волдеморта!
Инспекторы разом оторвались от своего занятия и уставились на МакГонагалл и ее абсолютно бледную руку.
Барти Крауч с совершенно круглыми, как два галеона, глазами, посмотрел на нового директора. А затем медленно и с досадой покачал головой. Обыск возобновился с новой силой. МакГонагалл от бессилия рухнула в ближайшее к ней кресло и прикрыла лицо руками.

Если Министерство так жаждало отыскать хоть какие-то улики, связанные с обстоятельствами гибели последнего директора Хогвартса, им следовало оставить в покое профессора МакГонагалл и проверить кабинет преподавателя Защиты от темных искусств. Именно там, в надежно запечатанном заклятием нижнем ящике стола, лежало последнее послание Дамблдора. О нем знал только один человек, которому оно и было адресовано — Северус Снейп.

Фоукс принес это письмо ближе к рассвету, в ту же ночь, когда школа лишилась директора.

Короткое послание и кольцо.

Если бы министерской инспекции удалось развязать язык Снейпу, они, пожалуй, узнали бы много поразительных вещей, начиная от истинной причины безграничного доверия Дамблдора к одному из профессоров Хогвартса, заканчивая подробностями смерти самого Альбуса. Но никто не спешил ни обыскивать этот темный кабинет, ни допрашивать его хозяина с применением запрещенных заклятий.

Бедная МакГонагалл приняла на себя тяжкую ношу, но это было только на руку Снейпу.

У него было время.

Однако, даже спустя полгода, загадка, которую ему послал Дамблдор, осталась неразгаданной. Профессор Снейп тратил на нее целые ночи напролет, а поутру запечатывал принесенное Фоуксом послание в нижнем ящике стола несколькими заклинаниями сразу. Иногда ему уже начинало казаться, что кольцо со звоном скачет по дну ящика, пока он вычитывает очередного провинившегося студента.

Это была одна из частей души Темного Лорда. Но, помимо этого, в кольце содержалась еще одна, крайне важная реликвия. Так сказал Дамблдор.

Загвоздка была в том, что их нужно было разделить.

И пока в кабинете директора бушевал Крауч с инспекторами, Снейп в который раз склонился над последним письмом профессора Дамблдора и крестражем.

Но не приблизился к ответу ни на дюйм.

Кольцо начинало сводить его с ума.


***



Люпин и Сириус настояли, чтобы по окончании экзаменов Лили вернулась на площадь Гриммо, и не просто на время родов, а минимум на год.

— А лучше на несколько, — писал ей Сириус. — Пусть Слизнорт вернется, он-то должен тебя понять!
Сова нетерпеливо ходила по учительскому столу — Лили перечитывала письмо в третий раз, за ответ даже не бралась, а птице было велено дожидаться обратного письма.

Лили очень не хотелось снова закрывать себя в четырех стенах. В Хогвартсе она была среди людей — детей, преподавателей — и это ей нравилось. Постоянная забота об уроках помогала не погружаться в мысли каждый раз, когда женщина оставалась одна.

Да, она понимала обстоятельства. Вот-вот на свет должен был появиться малыш, и его безопасность станет вопросом номер один для нее. Что же она будет за мать, если пренебрежет своим вторым шансом?

Радостно ухнув, сова, наконец, выпорхнула из окна с новым письмом.

А Лили Поттер с тяжким вздохом стала собирать вещи.

Экзамены прошли не слишком радужно. Омрачало их сразу несколько событий — очередное появление инспекции из Министерства и новости на первой полосе «Ежедневного пророка».

— Вы читали? Пять семей маглов, за последние три дня! — шептались во дворе третьекурсники.

— А ну живо прекратите трепаться! — прикрикнула на них староста девочек из Когтеврана. Девчонка была бледной, ее всю трясло не то от злости, не то от страха — она была маглорожденной, и подобные разговоры ее неимоверно пугали. Как и многих других волшебников, чьи родители были маглами.

Профессора, кажется, тоже всполошились. Каждый находил своим долгом предупредить Лили об опасности, которая может ожидать ее в пути.

И лишь профессор МакГонагалл, стоически перенеся очередное вторжение в свой кабинет, пришла к ней не с предупреждениями.

— Я думаю, друзья смогут позаботиться о вас. В любом случае, дом Блэков сейчас безопасней, нежели Хогвартс, — вздохнула она и обняла Лили на прощание.

К обеду после последнего экзамена по зельеварению чемоданы были собраны, и оставалось лишь забрать любимое перо, забытое на одном из столов в учительской.

В этот жаркий июньский день здесь не оказалось совершенно никого. Окна были открыты настежь, и, если прислушаться, легко можно было расслышать напряженные разговоры старшекурсников, только-только сдавших очередное СОВ.
Легкий ветер трепал пергаментные листы, сложенные аккуратной стопкой на ближайшей к окну тумбе, пушистые концы перьев на столе у профессора Флитвика. И что-то маленькое, бумажное, тоже подпрыгнуло, сдуваемое сквозняком со стола Лили.
Подойдя ближе, она увидела, что это было.

Маленькая бумажная птичка. С такими она передавала записки подружкам в те времена, когда сама еще была студенткой.
От нового дуновения ветра птичка снова подпрыгнула, словно просилась на руки. Усмехнувшись, Лили подцепила пальцами ее бумажный хвост.

Крылья вдруг встрепенулись, как живые. Птичка щелкнула маленьким клювом и вырвалась из пальцев. Защебетав, как настоящий жаворонок, она метнулась описывать круги и восьмерки вокруг Лили.
Женщина засмеялась и принялась ловить беглянку, чтобы прочесть записку, но птичка была проворной и в руки совершенно не давалась. Когда же ей удалось поймать ее одним удачным хлопком, что-то вдруг отчаянно защекотало ладони изнутри. Не успела Лили ослабить хватку, как из ее ладоней вырвался целый десяток бумажных бабочек. Они шуршали крыльями и рвались вверх, под самый потолок.

Хлоп-хлоп-хлоп!

Бабочки сталкивались друг с дружкой, после чего моментально превращались в живые, а не бумажные бледно-розовые лепестки цвета вишни. Один за другим они падали на мантию Лили и таяли, едва коснувшись ткани.
Женщина счастливо улыбалась.

Ох уж Джеймс! Каждый раз выдумает что-то новое! Нужно будет сказать ему, что записки-то она так и не прочла.

«Джеймса нет. Его убил Волдеморт. Его и вашего сына, Гарри. Как ты могла забыть?!» — заскрипело подсознание каким-то совершенно чужим, бесцветным голосом, и Лили мгновенно сникла.

Последние лепестки таяли на ее рукаве. Она смотрела на них сквозь пелену слез перед глазами.

Джеймс мертв. Мертв. Мертв.

Эти слова, словно раскаленные гвозди, прожигали дыры в ее сердце. Лили схватилась за край стола, чтобы не упасть.

Как она могла об этом забыть? Как она могла не думать об этом?!

Отдышавшись, словно только что ей пришлось бежать по ступенькам, девушка выхватила из подставки чертово перо и обернулась, чтобы покинуть чертову учительскую.

Прямо в этот момент кто-то тихо закрыл дверь, так и не решившись войти.

Глава 4

Джоди Астер Поттер появилась на свет в ночь на двадцать восьмое июля на третьем этаже фамильного дома Блэков.

Однако, охватившая всех свидетелей этого чуда эйфория живо сменилась леденящим душу ужасом. Ночное небо едва тронули рассветные лучи, когда всем стало понятно — пророчество свинцовым грузом нависло над Лили и ее ребенком.

Снова.

— Фиделиус! — шипел Сириус, нарезая очередной круг мимо собравшихся в его кухне Членов Ордена. Он то и дело натыкался на Кикимера, который неторопливо подбирал с пола пустые бутылки из-под огневиски. Старый домовой эльф ворчал и возмущался, явно недовольный собранием «отребья» в доме его любимой хозяйки, но работу послушно выполнял.

— В этом нет необходимости, — Люпин спокойно подал проходящему мимо Кикимеру полупустую бутылку. — Забыл? Этот дом...

— Да-да, знаю я, — отмахнулся Блэк, в очередной раз проходя мимо него. — Защищен сотней заклинаний, не виден на картах и все такое. Этого мало!

— Фиделиус — заклинание не без изъянов, — заметила МакГонагалл. Все то время, что нынешний хозяин дома мерил нервными шагами кухню, она сидела тихо в конце стола, потирая переносицу. Министерские расспросы добавили новому директору Хогвартса пару морщин, лицо ее было белее мела, но голос оставался твердым и уверенным.

— Знаю я, знаю, — ворчливо повторил Сириус, и вдруг остановился.

Скрип половиц под его сапогами прекратился так неожиданно, что все присутствующие разом подняли головы. В повисшей тишине совершенно ясно читались невысказанные мысли, безо всякой легилименции.

— Ну так это, ну... Это же было предательство! — выпалил Хагрид, нарушая напряженную тишину.

— Петтигрю, — сквозь сцепленные зубы прошипел Блэк, сжимая руки в кулаки.

— Я вижу, к чему ты клонишь. Успокойся, — решительно поднялся с места Ремус. — Мы его обязательно найдем. Я тебе обещаю...

— Дурацкая была идея... — перебил его друг, опустив голову. — Моя идея...

— Это значит лишь, что Хвост был никчемным человечишкой, — Люпин опустил руку на плечо Сириуса. Тот в ответ лишь вздрогнул — гнетущая мысль о том, что все произошло по его вине, разгорелась с новой силой.

— Хватит разводить сопли!

Деревянный стол вздрогнул, когда Грозный Глаз стукнул по нему кулаком. Собравшиеся дружно повернули к нему голову. Даже Хагрид, который был больше Грюма раза в три, опасливо отшатнулся.

— Если выбранного Хранителя убьют, мы все с вами станем Хранителями, разве не понятно? — Грюм, похоже, находился не в лучшем расположении духа. — Или придется перевезти их в другой дом, о котором никто не будет знать, кроме...

— Не нужно.

И снова члены Ордена в единодушном порыве обернулись на тихий голос, оборвавший речь Грозного Глаза.

— Лили! Мадам Моран ведь запретила тебе подниматься с постели... — Ремус, оставив плечо друга, торопливо подошел к опиравшейся о дверной косяк девушке.

Бледность ее не шла ни в какое сравнение даже с самым белым полотном. Зеленые глаза сейчас казались темными, почти черными, а губы и вовсе грозили исчезнуть с лица — настолько плотно они были сжаты.

Лили остановила мчащегося к ней Люпина поднятой ладонью. Тонкие бледные пальцы почти невесомо легли на его мантию, но этого было более чем достаточно. Проходящий мимо Кикимер как бы случайно выронил пару бутылок прямо под ноги девушке и досадно фыркнул, когда понял, что ни одна из них не ушибла «паршивой грязнокровке» даже пальца.

— Так здесь еще и акушерка! — снова возмутился Грюм, ничуть не смутившись, словно появление истощенной девушки на пороге кухни было чем-то вполне ожидаемым. — О чем мы вообще можем тогда думать?

— Это я настоял ведь... — убивался Сириус, виновато косясь на Лили, которую Люпин усаживал за стол. – Ну, чтобы все произошло здесь. Я пригласил...

— Довольно, — МакГонагалл, наконец, оставила в покое свою переносицу, и подняла голову. — Дом достаточно защищен и без Фиделиуса. Аластор прав, — Грозный Глаз хмыкнул и вытащил из бокового кармана своей мантии флягу. — Если Хранителя убьют, защита будет слишком слабой. Разве что и Хранителя мы тоже скроем под еще одним Фиделиусом.

— Это лишнее, — Лили выпрямилась на стуле, хоть это явно было непросто. — Никто не знает точно, когда родился ребенок, кроме собравшихся здесь...

— ... и акушерки, — учтиво вставил Грюм, махом опустошая содержимое фляги.

— Да, — выдохнула девушка, сцепляя руки на столе. — Но последнее поправимо.

— Забвение? — поднял голову Блэк и с удивлением уставился на Лили. Та в ответ согласно кивнула.

— Как, вы говорите, точно звучит эта часть пророчества? — профессор МакГонагалл протянула руку через стол, чтобы коснутся сцепленных пальцев девушки.

— На исходе седьмого месяца, — вместо нее ответил Сириус и, наконец-то, тоже сел за стол. Вернее, рухнул на последний свободный стул, заодно задев ногой проходившего мимо Кикимера, который снова бубнил про «осквернителей светлой памяти хозяйки». Груда бутылок вылетела из его рук и с грохотом разлетелась по полу.

— Пускай, не стоит, — тихо попросила Лили, поглядывая на гоняющегося за бутылками эльфа с жалостью.

— Последний раз Лили видели уезжающей из Хогвартса, в середине июня, — Сириус решил не жалеть Кикимера, а присоединиться к общей беседе.

— Но никто точно не знает, когда должно случиться... событие. Так? — Ремус глянул почему-то на МакГонагалл. Та неопределенно повела плечом.

— Ученики не могли не заметить, насколько оно близко, — парировала профессор.

— И учителя тоже, — сквозь зубы добавил Сириус.

— Это он на что намекает? — напрягся Хагрид. — Да неужто кто-то в Хогвартсе?..

— А то как же, — фыркнул Сириус, злясь на присутствующих за непонимание.

— Бросьте, Блэк, — строго произнесла МакГонагалл. — Есть причины ставить под сомнение доверие Дамблдора?

— Я не отрицаю и такой поворот событий, — Бродяга явно выходил из себя.

Полувздох-полустон, что вырвался у Лили, моментально оборвала их спор.

— Пока Волдеморт уверен, что избежал пророчества, — поспешил заполнить образовавшуюся паузу Грозный Глаз Грюм. — Нужно пользоваться моментом. Даже если кто-то донесет до Темного Лорда новость о том, что миссис Поттер родила второго ребенка...

— Пока он не знает о дате его рождения — он не захочет его убить, — сдавшись, закончил за него Сириус. — Но из дома лучше не показываться.

Грюм прорычал что-то несвязное, рассерженный тем, что его перебили, и встал из-за стола.

— Решено? Если так, то я пойду займусь акушеркой. Трансгрессирую ее отсюда сразу в больницу, все равно ночь на дворе, никто и не узнает, где она была.

— Уже утро, — указал Люпин на узкую полоску света, падавшую на пол из крошечного окошка, расположенного почти под потолком.

— А, один черт, — махнул Грозный Глаз и побрел к лестнице, нарушая тишину дома громким стуком своей деревянной ноги.

Остальные тоже завозились, поднимаясь с мест. Хагрид ненароком оттолкнул стол на добрых десять футов, так что руки Лили лишились опоры, и она просто опустила их на колени.

— Не стоило спускаться сюда, — тихо сказал ей Сириус. — Мы бы все решили, тебе незачем беспокоится лишний раз.

— Имею право. Я пока еще тоже член Ордена, — так же тихо ответила она ему.

Сириус не нашел, что сказать, и только покачал головой.

— Как вы, моя дорогая? — почти по-матерински поинтересовалась профессор МакГонагалл, подходя к ним.

Лили слабо улыбнулась в ответ.

— В этом доме о нас заботятся, как о самом ценном сокровище, — расцепив пальцы, она положила ладони на плечи обоих друзей, что сидели возле нее. Улыбки появились и на их лицах.

-Надеюсь, все обойдется, — выдохнула МакГонагалл. — Я побеспокоюсь о сохранности мадам Помфри — как бы не пришлось стирать память и ей... А вам действительно придется сидеть взаперти. Ради вашей же безопасности.

— Я понимаю, профессор, — Лили опустила руки и помрачнела. — Жаль, что я не смогу вернутся в Хогвартс.

— Гораций с удовольствием подменит свою любимую ученицу! — теперь уже улыбалась МакГонагалл. — Не беспокойтесь, ваша должность в надежных руках. Когда все уляжется, школа будет ждать профессора Поттер в своих стенах.

Эти слова, видимо, должны были подбодрить Лили, однако та вздрогнула и опустила полные слез глаза. Сириус с Ремусом непонимающе переглянулись и поторопились перевести тему - стали громко обсуждать вечерний ужин в честь рождения малышки Джоди.

Лестница где-то наверху затряслась от тяжелых шагов. Наверняка Грюм закончил подчищать память бедной мадам Моран и теперь спускался вместе с ней к выходу, чтобы трансгрессировать за пределами дома.

МакГонагалл спешно указала Хагриду на выход, и они, распрощавшись с оставшимися членами Ордена, удалились вслед за Грюмом. Наверху дважды хлопнула входная дверь.

В кухне вдруг повисла тишина, нарушаемая только шаркающими шагами Кикимера. Эльф уже давно закончил с уборкой и теперь просто бродил возле камина, явно ожидая, пока все гости разойдутся.

Но Лили вместо шарканья слышала в этой тишине только одну и ту же фразу, которая назойливо жужжала в голове и совершенно не хотела утихать.

Когда все уляжется... Когда уляжется...

Ей уже приходилось сидеть взаперти. Пугаться каждого шороха за окном и каждого принесенного совой письма. Неужели эти люди снова готовы рисковать жизнью ради нее?

Лили украдкой взглянула на Сириуса и едва не заплакала от собственной беспомощности.

Этот дом — крепость. Этот дом — теперь и ее дом тоже. Наверное, она не скоро отыщет слова, которыми сможет сполна отблагодарить друга за все, что он сделал для нее и ее ребенка.

— Возьми, — в руки Лили ткнулась чашка горячего чая.

Пар с плотным ароматом ромашки и бадьяна моментально окутал ее и подействовал не хуже мягкого пледа.

— Спасибо, — едва слышно ответила Лили и перевела взгляд на Ремуса, который усаживался обратно на свой стул. — Спасибо... — повторила она дрогнувшим голосом, сжимая в руках чашку.

— Тебе нужно наверх, отдохнуть. Эти собрания и для здоровых людей бывают крайне утомительны, — легко улыбнулся ей Люпин. — А вечером отпразднуем.

— Лунатик дело говорит, давай наверх, — согласно кивнул Сириус, поддерживая шутливый тон — Малышка Поттер намного интересней любого собрания!

Лили слушала их, и чашка опасно подрагивала в ее пальцах. Она странно улыбнулась, едва сдерживая слезы.

— Вы такие замечательные, — шепотом проговорила Лили и все же заплакала.


***



— Не вздумай!

— Я все продумала, никто даже...

— Нет!

— Да послушай! Здесь все...

— Даже не думай об этом!

— Это ее День Рождения! Разве можно придумать лучший подарок?

Лили настойчиво совала в руки Сириусу пожелтевший пергамент. Тот, как никогда суровый, скрестил руки на груди, и принимать его отказывался.

— Ты же ее крестный, Сириус, — Лили примирительно улыбнулась. — Никто не узнает, обещаю!

Блэк бросил грозный взгляд на пергамент.

— Оборотное зелье? — вскинул брови он, узнав в написанном список ингредиентов.

— Оно самое, — Лили снова ткнула пергаментом в Сириуса, и тот наконец-таки взял его в руки.

— Ну ты даешь... — выдохнул он, рассматривая список. — Да Орден прибьет меня на месте, если узнает!

— Не узнает! — живо заверила его Лили, почувствовав легкое преимущество в споре. — В том-то и дело, что не узнает! Пожалуйста, Сириус! Пусть Джо подышит свежим воздухом! Ей ведь уже два года...

Сириус пробурчал что-то неразборчивое, смял пергамент и спрятал его в карман.

— Час! — строго произнес он. — И я пойду с вами!

Лили счастливо визгнула и повисла на его шее.

— Спасибо! Спасибо!

— Да что б вас, — все бурчал Блэк, но уже сквозь улыбку. — Вот пусть только МакГонагалл или Грюм пронюхают — спустят с меня шкуру!

Но Лили его уже не слушала. Выпустив друга из объятий, она стала носиться по комнате в поисках чего-то очень ей нужного.

— Если поторопишься, успеешь прийти до собрания, — приговаривала она, роясь в вещах. – Ох, да что же это такое, нет... Будет замечательно, если ты добавишь в список весы – мои, похоже, куда-то пропали.

— Я даже знаю, куда, — Сириус кивнул на дверь спальни.

В проходе застыло нечто, облаченное в дырявую скатерть, с абажуром от настольной лампы на голове и сломанными медными весами подмышкой.

— Как она это делает? — засмеялся Сириус, подхватывая появившееся "чудовище" на руки. Абажур улетел на пол, вместо него теперь над скатертью торчали во все стороны рыжие волосы. — Ты зачем мамины весы сломала, а?

— Кики ламаль, я нет! — пролепетала рыжая голова, зарываясь глубже в слои намотанной вокруг шеи скатерти.

— Ну мы сейчас этому Кики зададим!.. — с ноткой откровенной злости проговорил Сириус, передавая находку Лили.

— Не нужно, — шикнула она ему. — Научишь Джо — и она тоже будет так делать!

— И будет замечательно! — шикнул в ответ Сириус. — Он совсем в последнее время обнаглел!

— Так ты пойдешь? — с надеждой глянула на него Лили, выпутывая Джо из скатерти, но девчонка сама вытянула голову и уставилась на Сириуса во все глаза.

— Блодяга! Хоцу с Блодягой! — завопила она, махая руками, как мельницей.

— Ты пойдешь с Бродягой, только не сегодня! — Лили поставила Джо на пол и освободила, наконец, из плена скатерти. Она тут же отпрыгнула в сторону и взвизгнула так же радостно, как и ее мать десять минут назад.

— Плавда?! — счастливо спросила девочка, глядя то на Лили, то на крестного. — Туда?! — она бесцеремонно ткнула пальцем в окно, где уже минут десять большая серая сова ждала, когда ее впустят внутрь.

Под натиском этой детской радости Сириус окончательно сдался.

— Да-да, туда, — проговорил он. — Совсем скоро.

С радостным визгом Джо унеслась прочь из спальни. И даже то, что, споткнувшись на пороге, девчонка прочесала носом добрую половину коридора, ничуть не подпортило момент ее искреннего счастья.

— Вот что вы со мной делаете?.. — вздохнул Сириус и поковылял следом за крестницей.


***



В тот день на улице стояла ужасная жара, так что никто не совался на улицу до самых сумерек. Но стоило солнцу склониться к горизонту, как окрестности сразу же наполнились людьми. Особенно популярными в такие дни становились скверы с фонтанами, куда потоком стекались лондонцы, и этот вечер не стал исключением.

Высокая худощавая женщина уже в который раз обходила один такой сквер по периметру, крепко держа за руку рыжеволосую девочку. Они выглядели настолько разными, что прохожие всякий раз непременно удивленно оборачивались им вслед, когда слышали:

— Мам, хоцу туда!

Заправляя за ухо выбившуюся из тугого пучка на макушке черную прядь, женщина тихонько шикала на девочку:

— Подожди немножко, пускай Бродяга вернется!

Так продолжалось не меньше двадцати минут. Сквер наполнялся людьми, солнце медленно, но уверенно садилось за горизонт.

Рыжеволосая девочка уже готова была разреветься, как вдруг из кустов прямо на тротуар выпрыгнул здоровенный черный пес.

Проходившая мимо девушка громко ахнула, развернулась и побежала прочь, дробно стуча каблучками. Некоторые прохожие благоразумно сворачивали в сквер,даже если и не планировали идти туда, едва завидев на дороге грозного вида собаку. Другие уже подходили к женщине с ребенком, чтобы помочь...

Но девочка вдруг радостно прыгнула прямиком псу на спину.

— Блодяга! — завопила она. Пес довольно замахал хвостом.

— Ну что, идти можно? — тихо спросила женщина, потрепав собаку за ухо.

Пес в ответ прямо с девчонкой на спине пошел ко входу в сквер. Женщина едва успела снять дочь со зверя, ловя на себе удивленные взгляды прохожих.

— Какой кошмар, я совсем отвыкла... — пробубнила она, поравнявшись с псом и крепко взяв девочку за руку. — От каблуков, от маглов...

Пес в ответ глухо гавкнул.

— Нет-нет, я не... Нет! Не жалуюсь, — тут же отрапортовала женщина, озираясь. — Главное, что Джо довольна.

А девчонка и впрямь была довольна. Она то и дело вырывалась из рук матери и принималась гонять голубей, цепляться за штаны проходящих мимо торговцев воздушными шарами и сладостями, и просто носиться по скверу, радостно смеясь.

— Спасибо, Бродяга. Присмотри за ней, — шепнула женщина псу, когда на их пути попалась свободная лавочка. Она взглянула на наручные часы — еще двадцать минут.

Пес бросился следом за удирающей вглубь сквера девчушкой, провоцируя других мамаш на истеричные крики.

Лили Поттер удобно устроилась на скамейке и запрокинула голову. Жара постепенно спадала, вечерний ветер лениво игрался с листвой кленов и ее собственными растрепанными волосами. Через двадцать минут оборотное зелье перестанет действовать. Через двадцать минут очнется женщина, чьи волосы она в него бросила. Через двадцать минут придется вернуться в дом на площади Гриммо и вновь добровольно запереть себя там.

Громкий радостный визг заставил Лили опустить голову. Бродяга отчаянно пытался вытащить из фонтана насквозь мокрую, но крайне довольную своей выходкой Джо.

Улыбаясь, Лили поднялась со скамейки и поспешила к ним. Посетители парка в ужасе уставились на развернувшуюся картину, но ее это нисколько не смутило.

О лучшем Дне Рождения для дочери она не могла и мечтать.


***



В следующие три года подобные вылазки стали постоянными. Сириус ворчал, все время говорил о том, насколько это неразумно, но чем старше становилась его любимая крестница, тем больше она ждала этих выходов в свет.

— Через месяц, Джо, — в который раз повторял Сириус, пытаясь сосредоточиться на письме, принесенном совой всего пять минут назад, но девочка категорически отказывалась принимать подобный ответ.

— Завтра! — вопила она, взбираясь на колени к крестному и забирая письмо. — Завтра!

— Завтра приезжает Ремус, — Лили показалась на пороге гостиной с подносом. — Ты же не хочешь его расстроить?

— Мы можем рассказать ему все и пойти все вместе! — не унималась Джо, вертясь на коленях у Сириуса. — Пожалуйста!

— Охохо, боюсь, Ремус просто на месте из меня чучело сделает, когда узнает обо всем этом, — печально засмеялся Сириус, забирая у крестницы письмо. – Он, кстати, пишет, что следующее...

— Хочу наружу! — звонко крикнула Джо, едва не плача.

— Солнышко, мы пойдем туда, но только в следующем месяце, — Лили поставила поднос с тремя чашками какао на кофейный столик, взяла на руки дочь и посмотрена на нее виновато. — Мы ведь были там, на прошлой неделе...

— Ты знаешь, — вдруг лениво потянул Сириус, поднимаясь с кресла и откладывая письмо. — Я думал, это подождет до твоего Дня Рождения... Но теперь вижу - сейчас самое время.

Джо мгновенно успокоилась и уставилась на крестного, приоткрыв рот.

Сириус тем временем неторопливо прошел к большому шкафу в дальнем углу гостиной, воровато оглянулся на ничего не понимающую Лили с дочерью на руках, и достал палочку.

— Алохомора! — дверца шкафа открылась, и Бродяга почти наполовину скрылся в его темных закромах. А минуту спустя вынырнул оттуда, держа в руках миниатюрную метлу.

Джо радостно визгнула, и Лили пришлось в срочном порядке спустить ее на пол — так сильно девочка брыкалась.

— Только не летай в коридорах — от постоянных криков портрета моей дражайшей матушки уже голова раскалывается, — вручая девочке ее подарок, сообщил Сириус.

Лили взглянула на него с благодарностью. Теперь Джо забудет об улице, по крайней мере, пока в доме не останется целых ваз.


Но двадцать восьмого июля обещанную прогулку нельзя было откладывать. Джо была уже большая, Лили то и дело порывалась напоить оборотным зельем и ее. Сириусу пришлось отговаривать обеих — девочке тоже очень хотелось попробовать волшебный напиток, который превращает маму в совершенно незнакомую тетю.

— А в собаку мне нельзя? — обижено надула губы Джо, пока Лили, уже обернувшаяся светловолосой полноватой женщиной, натягивала на нее купленный утром в магловском магазине комбинезон.

— Я говорил тебе: захочешь — выучишься, но только когда вырастешь, — Сириус нервно поглядывал на часы.

— Готово, — выпрямилась Лили, изрядно запыхавшись — сегодняшний образ был неприспособлен к подвижной жизни.

- Тогда вперед.

Сириус обернулся огромным псом и первым покинул дом.

В этот раз конец июля выдался прохладным. Тучи затянули небо, вот-вот должен был пойти дождь. Солнце еще пробивалось сквозь них, но уже клонилось к закату. Люди торопились домой, опасливо косясь на огромную собаку без поводка, которая спокойно шла по тротуару рядом с хозяйкой.

— Куда ты хочешь пойти, милая? — спросила Лили, крепче сжимая руку дочери, чтобы перейти дорогу.

— На качели! — подскочила на бордюр Джо. – Где мы были в прошлый раз!

— Туда нельзя, солнышко, — вздохнула женщина. Появляться в одном месте два раза подряд в совершенно разных обличиях, но с одинаковым псом и ребенком было бы слишком подозрительно. — Мы найдем другие качели, если ты хочешь.

— Хорошо... — буркнула девочка и уставилась себе под ноги.

Качели нашлись не сразу — пришлось потратить половину отведенного часа на их поиски, но это того стоило. Найденная детская площадка была больше и интереснее предыдущей. Настроение Джо мгновенно улучшилось, и она понеслась к качелям, возле которых толпилась детвора.

Лили нервно поджала губы.

— Присмотришь? — спросила она у Сириуса. Огромный пес в ответ пару раз гавкнул и побрел следом за девочкой.

Лили нашла себе место неподалеку под старой ивой, на одной из скамеек. Одну ее половину занимала добродушного вида старушка, читавшая газету. Лицо ее с каждой минутой становилось все мрачнее и мрачнее, как небо над их головами.

— Что-то плохое? — не удержалась Лили. Попытки заглянуть в газету успеха не принесли — старушка держала ее очень близко к лицу, видимо, из-за плохого зрения и наступавшей темноты.

— Ах, да тут только плохое и есть! — воскликнула она в ответ и только потом подняла глаза на собеседницу. Видимо, вид милой полноватой дамочки внушил ей определенный уровень доверия, потому как уже минуту спустя старушка сидела совсем рядом и водила пальцем по газете. — Вы только посмотрите! Всю семью убили, даже мальчишку не пожалели! И это член Палаты Лордов! Куда уж нам, простым людям, на безопасность надеяться?

Лили взглянула на заголовок и сердце ее сжалось. На одном из собраний Ордена она слышала, как Грозный Глаз говорил о неком магловском лорде, чей сын в прошлом году отправился в Хогвартс. Тогда Пожиратели совершили несколько налетов на его дом, и несколько мракоборцев было направлено прсматриваль за ними... видимо, недосмотрели.

— А вас я не припомню, — вдруг прищурилась старушка, рассматривая Лили с ног до головы. — Вы откуда?

— Мы не из этого района, — улыбнулась она в ответ и указала на Джо, которая карабкалась на освободившиеся качели. Сириус прилег в песочнице рядом, чем доставил много неудобств игравшим там детишкам. — Проходили мимо и решили заглянуть. Ей очень понравилась эта площадка.

Старушка с минуту наблюдала за стараниями Джоди, а затем вновь перевела взгляд на собеседницу.

— А девчонка-то на вас и не похожа вовсе, — хмыкнула она. Лили напряглась, но тут же улыбнулась.

— Так я же тетка ей, двоюродная.

— А родители где? — тут же нашлась старушка, мгновенно приметив проскочившее напряжение.

— В отпуске, на Майорке, — Лили чувствовала себя крайне неважно и уже тысячу раз пожалела о желании присесть именно под этой ивой и, уж тем более, начать разговор.

— А что же они дочку-то с собой не взяли? — не унималась незнакомка.

— Захотели устроить себе второй медовый месяц.

Лили отчаянно избегала взгляда надоедливой старухи — поглядывала то на Джо, раскачивающую качели, то на Сириуса, с интересом копавшегося в песочнице.

— До чего молодежь дошла, — фыркнула старушка. — Нарожают, а потом скидывают на родственничков, мол, приглядите, а то нам и некогда совсем.

Сцепив зубы, Лили продолжила наблюдать за своей свитой, пытаясь сохранить безмятежный вид.

Почти ничего не изменилось в общей картине. Джо увлеченно беседовала с каким-то мальчишкой, который взбирался на соседние качели — остальные дети отвлеклись на смешно вертящегося в песочнице пса. А Сириус вдруг вскочил на все четыре лапы и отчаянно залаял.

Детская площадка тут же наполнилась многоголосым криком. Дети врассыпную бросились прочь от собаки — кого хватали на руки родители, кто убегал сам.

— Господи, это что же, ваша псина?! — скривилась старушка, наблюдая, как Джо бесстрашно спрыгивает с качелей и с разбега налетает на собаку. — Вот правильно ваша семейка мне сразу не понравилась! Пришли тут, понимаешь ли, своей собакой всех детей напугали!..

Но Лили ее не слушала. Она в ужасе наблюдала, как громадная серая крыса бежит прямиком на них. Старуха оборвала свою гневную тираду, протяжно вскрикнула и довольно ловко забралась на лавку с ногами.

Страшная догадка застучала в висках. Поборов желание вытащить волшебную палочку, Лили подорвалась с места и бросилась к дочери, пропуская мимо ушей визги противной старухи.

— Это же не он, да? Правда?! — дрожащим голосом спросила она, хватая Джоди на руки. Но Сириус не ответил — да и вряд ли бы ответил в собачьем обличии — лишь глухо гавкнул и рванул следом за крысой.

— Что случилось, мамочка? — Джо хваталась за шею матери и с ужасом наблюдала за убегающим крестным.

— Мы идем домой, сейчас же! — свободной рукой Лили все же нащупала во внутреннем кармане волшебную палочку. Джоди даже не возражала — лишь покрепче прижалась.

Страх захлестнул Лили с головой. Когда они с Джо неслись по улице, она думала лишь о собственной глупости.

Зачем она придумала эти походы?

Почему не могла послушно сидеть дома, в безопасности?!

Если Орден узнает об этом!..

Если их убьют...

На очередном перекрестке Лили вскрикнула и едва успела затормозить перед неожиданно выскочившим из-за угла Сириусом. Он уже принял человеческий облик, но лицо его осталось таким, словно пес в нем вот-вот разорвет первого попавшегося на части.

— Через дворы! — рявкнул Сириус, тряся волшебной палочкой. — Воспользуемся черным входом. Эта крыса вдруг решила догонять!

Лили не стала возражать и послушно побежала за Блэком, теряя на ходу ставшие вдруг большими туфли — действие Оборотного зелья заканчивалось.

— Ты думаешь, он все понял? — запыхавшись, спросила Лили, когда они свернули во внутренний двор одного из домов.

— Он узнал меня, это точно, — бросил через плечо Сириус. — А Джо нужно было бы держать рот на замке!

Джоди сдавленно пискнула — прежде крестный еще никогда не говорил с ней таким тоном.

— Что? Что она сказала? — Лили с трудом нагнала друга, но резко выставленная рука заставила ее затормозить. Перед ними выросли кусты и деревья, преграждавшие путь к заднему двору.

— Сначала я не обращал внимания, — тяжело дыша, говорил Бродяга, тщательно осматривая тротуар вокруг. — Болтала что-то о метле, о Кикимере. Все тому мальчишке на качелях.

Лили кивала на автомате, хотя на самом деле не понимала ровным счетом ничего.

— Потом заговорила о пропавшем отце, о своем Дне Рождения, и крыса, сидевшая, видимо, все это время в норе, попалась уж очень любопытная, — продолжил Сириус, попутно бросая тихое «Люмос» — на улице стремительно темнело. — Подобралась к самой ножке качелей и внимательно слушала, даже на задние лапки встала, — Блэк хмыкнул, тыкая палочкой в самые густые кусты — оттуда с душераздирающим криком выскочила кошка.

— Может, это не он? — со слабой надеждой спросила Лили, и лицо ей тут же осветил серебристый свет.

— Мы с Петтигрю семь лет проучились — я эту крысу из сотен узнаю.

Лили притихла. Ее била крупная дрожь.
Почему-то волшебнице ни разу не приходила на ум мысль научить дочь держать язык за зубами.

Джоди же сидела на руках смирно, лишь сдавлено охала, когда мать прижимала ее к себе слишком крепко.

— Когда он увидел меня в песочнице — тут же дал деру, — Сириус продолжил осматривать кусты. — Думаю, даже в этом крошечном мозгу могла промелькнуть какая-то догадка. Хоть он и был всегда самым тупым...

Убедившись в отсутствии движения под ногами, Бродяга кивнул на дом.

Между ними, засевшими в засаде, и входом была площадка, ярко освещенная только что загоревшимся фонарем.

— Быстро, быстро! — шикнул Сириус и подтолкнул Лили идти вперед, а сам шел строго следом, нацеливая палочку на каждый темный куст по очереди.

Нагретый за день асфальт беззвучно принял босые шаги девушки. В полной тишине, нарушаемой лишь напряженным сопением, они добрались до середины площадки, как вдруг...

— Импедимента!

Сдавленный писк за спиной заставил Лили обернуться. Джоди испуганно охнула и вогнала крохотные ногти в плечо матери, которая этого и не почувствовала.

Разглядеть что-либо они не успели.

— В дом, живо! — прокричал Сириус прежде, чем обернулся громадным псом и помчался прочь куда-то вглубь улицы.

Лили возражать не стала — в два прыжка пересекла оставшуюся часть площадки и скрылась за дверью.

— Мамочка, а Бродяга вернется? — неуверенно спросила Джоди, когда они оказались в знакомых стенах.

Неизвестность, которой для девочки было окутано случившееся, пугала куда больше боггарта, жившего в чемодане на четвертом этаже.

— Конечно, конечно, — Лили не выпускала ее из рук, пока зачем-то запирала дверь «Коллопортусом». Только после этого она смогла отступить вглубь дома и поставить Джо на пол.

— А с ним все хорошо? — девчонка крепко уцепилась в руку матери — ту самую, дрожащую от волнения, с волшебной палочкой, зажатой в кулаке.

— Конечно, — в третий раз проговорила Лили, безотрывно глядя на дверь.

Джоди проследила за взглядом матери и вдруг тоже пристально уставилась на побитую временем дверную ручку.

«Наверное, — думала девочка, — это такое заклинание. Нужно, не моргая, смотреть на дверь — и Бродяга вернется! А если попробовать смотреть долго, может,получится вернуть и папу?»

Глава 5

— Верный, преданный друг!

Леденящий душу хохот зазвенел в ушах у скорчившегося на полу человека.

Он прикрывал голову дрожащими руками, словно надеялся, что это спасет от мук, которые причиняла невидимая сила, и захлебывался в рыданиях.

— Мой Лорд! Мой Лорд!.. — причитал он, заикаясь.

— Ты ведь не станешь лгать своему Лорду, Хвост? — черная тень нависла над человеком.

Волшебная палочка, зажатая в тонких длинных пальцах, бесцеремонно ткнулась в содрогающийся затылок.

Хвост, ощутив это прикосновение, взвыл и забился в судорогах.

— Нет, мой Лорд!.. Пощадите, я говорю правду! — срывающимся голосом пропищал он.

— Волдеморт узнает, если ты лжешь, — прошипела тень. Хвост не успел ничего ответить.

Коротко вскрикнув, он вдруг замер без движения и затаил дыхание.

Несколько минут тишину нарушал лишь тихий шелест дождя за крохотным окном. Тощая лунная дорожка едва пробивалась сквозь тучи и копоть на стекле. Ее слабый свет падал на старика, растянувшегося в глубоком потертом кресле. Широко открытые глаза с ужасом смотрели куда-то вперед, пальцы, рефлекторно сжатые, держали теперь уже бесполезную волшебную палочку. Около его ног, на выцветшем ковре и скрючился Хвост, запутавшись в мокрых, драных лоскутах собственной мантии. Вид у него был такой, словно бедолагу кто-то прожевал и выплюнул.

Нависшая над Хвостом черная тень вдруг качнулась в сторону лунной дорожки и обрела очертания высокого человека в мантии. Узкие глаза сверкнули из темноты капюшона алыми огнями.

— Поганая грязнокровка...

Это тихое ругательство словно разбудило Хвоста — он снова забился в судорогах и захныкал. Конец палочки вдруг перестал давить ему в затылок.

— Найди Снейпа, — коротко приказала тень и едва заметным движением подняла Хвоста в воздух — его короткие ноги теперь смешно подрагивали в футе от ковра. — Даю тебе полчаса, Хвост. Доставь его ко мне.

Едва коснувшись ступнями пола, Хвост неловко откланялся, крутанулся вокруг себя и исчез с громким хлопком.

***


Тиканье часов сводило с ума своей монотонной неспешностью.

Восемь часов. Десять. Полночь. Половина второго ночи.

Лили провожала палочкой каждую тень, что мелькала на противоположной стене и вздрагивала, едва заслышав шорох шин проезжающей вдалеке машины.

От сидения на холодном полу немели ноги, от зажатой в боевой готовности палочки немела рука, от осознания неисправимой ошибки немел рассудок.

— Мы чего-то боимся, мамочка?

Джоди мало что понимала в происходящем. Она была напугана случившимся на площадке, исчезновением Бродяги, состоянием мамы. Все это совершенно не вписывалось в привычный уклад ее жизни. Но с расспросами девочка не лезла, да и вообще до этого момента практически ничего не говорила. Лишь один раз тихонько пожаловалась на голод, поэтому Лили пришлось приманить с кухни кусок пирога с патокой.

Но Джо молчала только потому, что понимала — так нужно. На самом же деле девчонка горячо желала понять целое множество вещей.

Почему мама заперла в доме все окна и двери с помощью странных заклинаний?

Почему не дает ей ступить даже шагу от себя?

Почему им приходится сидеть на полу, в ее спальне, вжиматься в спинку кровати?

Почему мама все время вздрагивает, когда скрипит от ветра старая ива за окном?

И куда подевался ее любимый крестный?

Все эти мысли роились в маленькой рыжей голове уже не один час, и вот, наконец, обрели звук в одном-единственном, осторожном, наивном вопросе.

— Мы не боимся, солнышко, — шепотом ответила Лили. — Мы ждем.

— Бродягу? — тут же нашлась Джо, радуясь этому первому за многие часы, диалогу.

Лили судорожно вздохнула. Стоит ли объяснять происходящее пятилетнему ребенку? Джоди в силу возраста вряд ли сможет понять все правильно. Может быть, когда она станет старше...

Далекий раскат грома заставил вздрогнуть обоих. Лили мгновенно вернулась к былому занятию — слежкой за тенями на стене — и беседа оборвалась, так и не успев толком начаться.

Уставшая за день Джо не стала больше задавать вопросов и вскоре задремала, положив голову на мамино плечо. А Лили понимала, что если они переживут это, спать она еще долго не сможет.

Короткая стрелка на часах уже была на полпути к тройке.

Тишину оборвала хлопнувшая входная дверь на первом этаже.

Лили, истощенная напряженным ожиданием, не сразу поняла, что это ей не почудилось.

Помогла Джо. Услышав хлопок, она резко выровнялась и громко охнула.

— Бродяга!

В звенящей тишине ее восклицание больно полоснуло по ушам.

Лили тут же шикнула на дочь, и та испуганно вжала голову в плечи.

Сердце бешено заколотилось где-то в ушах, в такт гуляющему по комнате эху — Лили казалось, стены будут вторить крику бесконечно. Бродяга, Бродяга…Бродяга… Ей наконец удалось ухватиться за ускользающую мысль.

Сириус! Это действительно мог быть Сириус! Конечно! Стал бы Волдеморт или его прихвостни появляться через входную дверь?

Вот так обыденно?

Лили едва не рассмеялась собственным параноидальным мыслям. Дыхание вдруг перехватило, словно кто-то сомкнул стальную хватку на горле.

Она поняла.

В прошлый раз именно так и было.

Сцена шестилетней давности мгновенно возникла в голове. Холодный вечер, праздник. Тыквы во дворе, уютная гостиная украшена гирляндами. Они с Джеймсом даже не подозревали, что заклятие Доверия больше не охраняет их. И он пришел. Просто пришел к ним, как незваный гость. Джеймс даже не успел схватить свою палочку...

Одна из старых ступенек тихо скрипнула и вернула Лили в реальность. Она часто задышала, выставила палочку вперед, а дочь прижала к себе так сильно, как смогла. Девочка приглушенно ойкнула, но не воспротивилась.

Сейчас все по-другому. Сейчас она знает наверняка, что собственными руками подвергла дочь опасности. И теперь-то она уж точно сможет ее защитить.

Лили пришлось задержать дыхание, чтобы прислушаться. Тишина. Больше ничего не скрипело и не стучало. Только часы на комоде по-прежнему монотонно тикали.

Без двадцати три.

Нет, это не Бродяга, точно не он. Кто-то перемещается по дому. Тихо, словно призрак.
Она знает это, она чувствует.

Дрожащие пальцы крепче сжали палочку.

«Кто бы ты ни был... Мы готовы!»

Дверная ручка прокрутилась наполовину, но заклятие не впустило посетителя в комнату. Несмотря на полнейшую тишину, Лили показалось, что она слышала, как кто-то вытаскивает палочку из кармана, как она резко рассекает воздух...

В замке что-то щелкнуло, и дверь со скрипом приоткрылась.

Рука Лили затряслась еще сильней. Пришлось собрать в кучу все оставшееся хладнокровие. В те секунды, пока незваный гость осторожно открывал дверь шире, женщина успела и помолиться, и раскаяться, и нещадно отругать себя за откровенную глупость.
Слабый лунный свет осветил кончик волшебной палочки. Этого было более, чем достаточно.

— Остолбеней! — взревела Лили, и сила, с которой она направила заклинание в неизвестного противника, отбросила последнего глубоко в коридор.

Послышался приглушенный стон, что ясно давало понять — противник из крови и плоти, совсем не привидение.

И все. В доме снова воцарилась тишина, нарушаемая все тем же противным тиканьем часов.

Лили резко выдохнула. Палочка все еще ходуном ходила в ее руке. Джо, напуганная и заинтересованная одновременно, вытягивала шею в попытках рассмотреть нападавшего.

И ей это удалось быстрей матери.

— Лунатик, мама! Смотри! — визгнула девочка, ткнув тоненьким пальчиком в темноту коридора.

Лили понадобилось несколько минут, прежде, чем уставшие глаза выхватили из темноты хоть какие-то очертания.

Ветер колыхнул ветки за окном, давая лунному свету проскочить в комнату, а оттуда дальше, в коридор, чтобы осветить знакомые шрамы на лице у «нападавшего».

— Ремус!.. — дрожащим голосом прошептала Лили и уронила палочку.

Из коридора не ответили.

— Джоди, не отходи от меня! Ни на шаг!

Лили с трудом поднялась на ноги. Ватные и непослушные. Они совершенно не держали ее.

Почти как в ту ночь.

Она невероятным усилием сделала пару шагов в сторону выхода и тут же рухнула на колени, счесав ладони о жесткий ворс старого ковра.

— Мамочка! — Джоди тут же присела рядом с ней и учтиво протянула утерянную волшебную палочку.

Лили села на пол, пару раз с силой затолкала воздух в легкие, затем сжала палочку в руках, наставила ее на фигуру в коридоре, и с трудом произнесла:

— Оживи!

Послышался еще один слабый стон и возня. Лили уже готова была выскочить к другу, как вдруг острая догадка кольнула где-то под ребрами.

Нет, больше никаких глупостей.

— Назовись, — Лили выше подняла палочку, чтобы не пропустить неожиданного нападения.

— Ремус Джон Люпин, — тихо отрапортовали из темноты. — Оборотень, член Ордена Феникса, друг Сириуса Блэка, Лили и Джеймса Поттеров. Бродяга с Патронусом прислал сообщение о Питере Петтигрю. Его Патронус — большой косматый пес.

Темнота зашлась приглушенным кашлем. Лили снова выронила палочку и вдруг разрыдалась.

— Ремус!.. — она в ту же минуту оказалась в коридоре рядом с другом. Теперь лунного света было достаточно, чтобы Лили без труда смогла различить его фигуру на фоне общего мрака коридора. — Ремус, мне так жаль, я думала! Думала, что..

— Все правильно, — откашлялся Люпин и попытался сесть. Получилось не сразу — ладони то и дело скользили по полу. — Я мог бы быть кем угодно. И все же. Бродяга не вдавался в подробности. Что, черт возьми, случилось?

— Я... я... — задыхалась Лили, повисая на шее Ремуса. Ее маггловская одежда моментально промокла — с дорожного плаща Люпина ручьями текла вода. — Я совершила большую глупость, Ремус!..

Джоди послушно держалась рядом с матерью и испуганно всхлипывала, наблюдая за этой сценой. На ее глазах Лили еще никогда не плакала. Девочка снова подняла с пола брошенную палочку и теперь рассеянно крутила ее в руках, не рискуя вмешиваться.
А Лили сквозь слезы рассказывала Люпину все. И об оборотном зелье, и об уговоре с Сириусом, и о встрече на площадке со знакомой крысой. Она ждала, что друг станет осуждать ее.

Но он не стал.

— Сириус не уймется, пока не прикончит его, — мрачно заметил Люпин, когда дослушал, убирая слипшиеся волосы со лба. — Пока не будет уверен, что эта мерзкая крыса больше никогда не выползет из своего убежища.

Лили вздрогнула — в какой-то момент сцена жестокой расправы гигантского пса над ничтожно маленькой по сравнению с ним крысой отчетливо промелькнула в ее голове.

— Теперь все по-другому — как-то отрешенно произнесла она, пытаясь придать сорванному голосу твердость. — Мы встретим его, Ремус. Его и всякого, кто рискнет сунуть сюда нос.

Люпин устало покачал головой и заглянул за плечо Лили.

— Как ты, тыковка?

В его голосе было столько легкости, что Джоди опешила от резкой смены настроения и уставилась на него непонимающе.

— Хорошо... — опасливо пролепетала она, прижимая к груди свою находку.

— Ты лучше отдай маме палочку — она может ей пригодится, — все так же спокойно попросил Ремус.

Джо все так же испуганно смотрела на него, но оторвала руки от груди и протянула Лили ее оружие.

— Вот, теперь гораздо лучше, — Люпин со второй попытки поднялся на ноги, а после подал руку и Лили.

— Люмос, — неожиданно яркий серебристый огонек полоснул по глазам. Привыкнув к свету, Лили, наконец, заметила, что Ремус промок насквозь. — Где тебя носило?

— За городом, но это не важно...

Он даже не успел закончить предложение — высушивающее заклятие мгновенно окутало его плотным теплым коконом.
Лили хмурила брови и водила палочкой так сосредоточенно, словно от этого зависела чья-то жизнь. Вода исчезала с плаща, оставляя после себя тоненькие струйки пара.

В свете палочки Джоди видела эти струйки плотными и белесыми, как осенний туман. Словно Люпин принес его кусочек с улицы, и все это время прятал под плащом. Она гуляла однажды в туман. Было холодно и сыро, а вокруг струились точно такие же белесые ручейки, почти по пояс Джоди. Ох, как же ей хотелось искупаться в них! Но тогда Бродяга не дал ей даже прикоснуться к ним, и за капюшон оттянул к матери. Джо очень расстроилась, и остаток вечера просидела в чулане. Ей казалось, что эти ручейки на ощупь такие же, как и облака высоко-высоко в небе...

Однако сейчас Джо не рискнула даже протягивать руку навстречу тонким струйкам. Лишь зачаровано наблюдала, как они постепенно растворяются в темноте, поднимаясь выше.

А Ремуса испугала такая неожиданная забота подруги. Он попытался отстраниться.

— Спасибо, Лили... Это лишнее...

Но Лили не обращала внимания. Она все описывала палочкой спирали, как будто пыталась забыться в этих движениях. Ее рука больше не дрожала, движения были плавными и спокойными.

— Лили, послушай...

Но и эта попытка отвлечь ее осталась незамеченной. Плащ прогрелся настолько, что стал обжигать кожу.

— Лили!

Ремус успел схватить ее за запястье, когда она уже собиралась в третий раз повторять манипуляции с палочкой над его одеждой.

— Эй, послушай!

Лили подняла на его глаза, полные непонимания и страха, но Люпин остался непоколебим.

— Мы справимся, ладно? — горячо уверил ее он, крепче сжав хватку. — Все по-другому теперь, так ты сказала? Все, что случилось — уже случилось, не кори себя за глупости. Ты хотела как лучше. К тому же... мы не знаем точно, понял ли Хвост то, что увидел. А Сириус… Сириус просто хочет отомстить ему за прошлое.

Ремус замолчал, но руки Лили не выпустил. Все это время она, не моргая, смотрела на друга, жадно глотая каждое сказанное слово.

— Да... — наконец, тихо выдохнула Лили. – Да, твоя правда... Джо?

В ее свободную руку тут же уцепились маленькие пальцы.

— Я здесь, мамочка...

— Хорошо. Не отходи от меня...

— ... ни на шаг. Я помню, мамочка, — тихо добавила Джоди и слегка улыбнулась. — Все теперь будет хорошо! Мы не одни.
Она бросила полный надежды взгляд на Ремуса. Тот улыбнулся ей в ответ.

— Вы никогда не были одни, Джо, — он протянул ей руку. Горячая детская ладошка тут же ухватилась за его пальцы. — Мы всегда рядом, даже если ты этого не видишь. Так что... как насчет поесть? А то я, по правде говоря, не отказался бы от большого куска пастушьего пирога.

Лицо Джоди озарила счастливая улыбка. Она согласно закивала головой и тут же закричала на весь дом:

— Кикимер! Кикимер! Мы хотим пирога! Горячего пирога!

Эхо гулко запрыгало по этажам. Мгновение спустя где-то внизу что-то хлопнуло, а после старчески запричитало и загремело посудой.

Напряжение сняло, как рукой. На первом этаже привычно завизжал знакомым голосом портрет миссис Блэк, за окном умиротворяюще зашумел ливень, а в комнате стало гораздо светлее — Ремус решил зажечь сиротливо ютившийся на комоде светильник.

Даже тени, мелькавшие за окном, перестали казаться такими уж угрожающими. Как будто все это время они только и ждали, когда придет Лунатик и предложит поесть прямо посреди ночи.

Лили не стала ругать дочь за крики, а друга — за включенный свет. Она совершенно неожиданно для себя самой обнаружила, что чертовски проголодалась.

И смертельно устала.

***


Ближе к середине ночи буря накрыла окраину Лондона. Гром то и дело сотрясал небеса, тротуары утопали в непривычно холодном июльском ливне, а ветер стучался в окна голыми ветками старого остролиста. Только для застывших в старой гостиной людей ничего этого не существовало.

Каждое тихое слово было услышано. Каждое движение палочкой замечено.

— Мне стоило бы убить тебя... Но, я полагаю, ты знаешь, почему еще жив.

— Мой Лорд... что угодно...

— Круцио!

Стоявший на коленях мужчина не издал ни звука — лишь опустил голову. Плотная завеса черных волос тут же скрыла его полное боли лицо.

— Ты должен сделать это, Северус, — спокойно проговорил Волдеморт, пряча палочку в рукав мантии, и с упоением наблюдая за безмолвными мучениями своей жертвы.

— Нет... — тихо ответил ему Снейп, не поднимая головы.

— Хвост видел вход в их убежище, — пропуская мимо ушей этот полувздох, продолжал Темный Лорд. — А любезная Нарцисса подсказала несколько полезных приемов, которые помогут обойти защиту дома.

Застывшая по стойке смирно женщина за его спиной, вздрогнула и поспешила отвести взгляд к окну.

— Этого не может быть... — Снейп невидящими глазами уставился в старый ковер. Все происходящее казалось ему чем-то нереальным, выдуманным. Давно забытым кошмаром.

Пророчество снова в силе. Как это возможно?

Если бы Дамблдор знал... Если бы Дамбодор был жив.

— Это произошло по твоей вине, — прошипел Волдеморт и тут же хмыкнул. — Однако, и я был глупцом, когда прислушался к твоему нытью. Я оставил ее в живых. И теперь... Нужно все исправить, Северус.

— Я не хочу убивать ее...

За окном сверкнула молния — в этом просвете едва заметное движение вновь заставило Снейпа сцепить зубы и сжать кулаки. Нарцисса лениво отвернулась к камину, словно происходившее ее совсем не тревожило. Однако женщину выдавали трясущиеся пальцы, которыми она отчаянно цеплялась в древко волшебной палочки.

— Через час. Ты сделаешь это. Не заставляй меня ждать...

Крохотное окошко, покрытое столетней копотью, внезапно разлетелось на десятки осколков. Ветер тут же ворвался в комнату и принялся трепать полы мантии Нарциссы. Она даже не поморщилась, лишь выдохнула — как будто вовсе не дышала все это время — и неуверенно повернулась к Северусу. Тот по-прежнему стоял на коленях, опустив голову и, наверное, даже не заметил, что теперь их в комнате осталось только двое.

— Ты должен убить их — отстраненно произнесла Нарцисса, на всякий случай покрепче сжимая в руках волшебную палочку. — Они обречены. А у тебя еще есть шанс...

— Шанс...

Слово едва слышно прошелестело в тишине.

Северус больше подумал об этом, нежели произнес в слух.

Но Нарцисса не услышала.

Она хотела что-то добавить, но осеклась и даже вскрикнула — Снейп неожиданно вскочил на ноги.

Время словно остановилось, когда пересеклись два взгляда.

Уверенный и испуганный.

— Как попасть внутрь?

Волшебница выставила вперед палочку, не в силах отвести взгляд.

— Северус, — ее голос дрогнул. — Это...ты поступаешь правильно... Темный Лорд... Он простит тебя...

Снейп просто смотрел на нее, прожигая глазами насквозь. Требуя незамедлительного ответа. Пропуская мимо ушей все ее нравоучения.

Отрезвляюще ледяные мысли наполняли голову.

Будь, что будет.

Он сделает это. Сделает то, что должен.

Нарцисса неожиданно замолчала, потеряв нить собственного повествования, но палочка по-прежнему подрагивала в ее руке.

Снейп в два шага оказался рядом с волшебницей.

Неожиданно властный тон хлестнул по ушам:

— Мне нужно попасть в дом, Нарцисса.

Глава 6

*Пять лет спустя*

— Джо! Открой уже эту чертову дверь!

— Полегче! Девчонке всего одиннадцать, а она уже знает столько ругательств, сколько я в ее возрасте не мог даже представить.

— Конечно. Как бы ты их представлял? Ты же из дому не выходил!

— Очень по-взрослому.

— Ну вот только не начи... ааа, оно вцепилось мне в волосы! Убери, убери!

— Перестань прыгать, я не достаю!

— Да что б вас, мерлинова борода, Джоди, просто открой... дверь!

Так начиналось самое обычное утро в доме двенадцать на площади Гриммо.

Неугомонная миссис Блэк верещала, не переставая, третий час. Ее соло уже давно подхватили другие портреты в коридоре. Вместе с криками из гостиной этажом выше все это создавало непревзойденную какофонию ужаса, под которую абсолютно спокойный Кикимер смахивал пыль с засушенных голов своих сородичей. Принимать участие в разборках наверху эльф не хотел, поэтому старательно делал вид, что там совсем ничего не происходит. А заодно упрямо пропускал мимо ушей стук дверного молотка, едва слышный в перерывах между воплями.

Умиротворение Кикимера неожиданно разрушил ураган из рыжих волос, босых пяток и синей мантии. Нечто неуловимое с громким топотом пронеслось по лестнице и снесло собой стульчик, на котором коротышка-эльф пытался дотянуться до самого запыленного родственника.

После аварии несчастный домовик улетел на ступеньки, а его любимая щетка — вглубь коридора.

— Уже иду! — звонко возвестило неведомое стихийное бедствие, легко перекрикивая хор портретов на пути к своей цели.

На втором этаже что-то рухнуло на пол с жутким грохотом. Очевидно, в ответ.

Дверь распахнулась перед утренним гостем аккурат в момент, когда он, а точнее, она, уже собиралась молотить в нее обеими руками.

И время на мгновение остановилось.

Они уставились друг на друга — запыхавшаяся девчонка с растрепанной копной темно-рыжих волос и уже взрослая девушка с занесенными над головой кулаками.

Неловкое молчание тянулось не больше минуты.

— Я... по адресу вообще? — первой подала голос гостья, медленно опуская руки и заглядывая за плечо девочке.

Ответом ей последовал дикий визг в глубине коридора:

— Жалкое отребье! Предатели рода! Как смеешь ты, грязная полукровка, стоять на пороге дома великих волшебников! Прочь, мерзавка!

— Ха! — хмыкнула девушка, уверенно входя в дом и захлопывая дверь ногой. – Да, теперь вижу. Родовое гнездышко! - она, хохоча, тряхнула головой, и ее длинные русые волосы в мгновение ока укоротились до плеч и окрасились в ядовито-зеленый цвет.

Открывшая дверь девчонка уставилась на обновившуюся прическу незнакомки с таким восторгом, словно в дом только что вошел, как минимум, целый единорог.

— Как ты это делаешь? — бесцеремонно выпалила она, забывая даже об элементарном «здрасьте».

В этот же момент миссис Блэк принялась вопить с новой силой, и слова девочки утонули в потоке ругательств.

Гостья поморщилась. Ее аккуратный носик при этом всего на секунду превратился в свиной пятачок, что вызвало новый приступ восторга у младшей собеседницы.

— Как вы живете с этой полоумной? — сокрушалась девушка, стягивая с шеи шелковый шарф и наматывая его на запястье. — Неужели нельзя ее как-то, ну... приглушить что ли?

Последние слова прозвенели неожиданно громко. А все потому, что все картины в коридоре вдруг разом решили замолчать.

— Приглушить-то можно, только ненадолго. Джоди достаточно один раз стукнуть дверью в свою спальню — и старушка снова в деле.

К девчонкам неожиданно присоединился новый собеседник. Мужчина, высокий и худой, с бесконечно усталым видом. Он спустился к ним с верхних этажей по неожиданно жутко скрипящим ступеням. Судя по всему, война в гостиной шла изнурительная, на поражение — об этом свидетельствовали подранная во многих местах мантия и всклоченные волосы.

— О, ты же Джоди! — вдруг опомнилась гостья. — Очень приятно наконец-то познакомиться! — она бодро протянула девочке ладонь для рукопожатия.

— А вы, стало быть, Нимфадора? — оживленно поинтересовался мужчина.

— Тонкс, пожалуйста, — неожиданно резко отрезала девушка и прищурилась. — А вы?..

— Лунатик, ты не поверишь, что она только что сделала! — вдруг взорвалась Джоди, вмешиваясь в их диалог. — Ее волосы, они... Сначала такие!.. А потом!.. Потом они!..

Девочка всячески пыталась описать и показать на собственной шевелюре, что же именно произошло с волосами Тонкс, но эмоции, хлеставшие через край, заметно уменьшили ее словарный запас.

— А нос! Она сделала его таким! — через секунду Джо уже переключилась на собственное лицо. — Ты представляешь? Вот это круто! Эй!

Она обеими руками вцепилась в протянутую к ней ладонь.

— Я тоже хочу так уметь! — горячо выпалила она. — Научи меня!

Тонкс тонко захихикала.

— Милая, я метаморф, — сквозь смех выдала она, но запала Джо это не умерило ни на йоту.

— В Хогвартсе учат быть метаморфами? — теперь она переключилась на второго собеседника.

— Нет, тыковка, боюсь, ими рождаются, — с легкой усмешкой ответил он ей.

Джо моментально нахмурилась.

— Чертов Хогвартс! — обиженно воскликнула она.

— Да чтоб вас!.. Джо! — ужаснулся в ответ Ремус, искоса поглядывая на Тонкс, которая удивленно вскинула брови. — Перестань повторять за Брод... за Сириусом все его выражения! Ты же, в конце концов, девочка!

— Это ничего не меняет. В Хогвартсе не учат крутым штукам, — фыркнула Джоди и с гордым видом тряхнула волосами.
Люпин скрестил руки на груди.

— Блэковское воспитание... — покачал он головой и вздохнул. Взгляд его упал на переминающиеся детские ноги. — Ты чего по дому босиком разгуливаешь? Ну-ка, марш за обувью! Мы подождем тебя зде...

— Мы? — оборвала Ремуса Тонкс, провожая взглядом уныло бредущую по ступенькам Джо. — Я думала, Сириус пригласил меня сюда, чтобы я сходила с девочкой в Косой переулок.

— Все верно, — примирительно улыбнулся Люпин. — Но возникли некоторые... обстоятельства...

Тонкс покосилась на него и снова перебила.

— Мне не доверяют? — в ее голосе прорезались нотки обиды. — Что ж, лучше ему было тогда отправить Джо за покупками с вами, а не приставлять ко мне охрану.

Девушка сложила руки на груди и гордо задрала подбородок. Ремус покачал головой.

— Не зря вы с Сириусом родственники, — спокойно заметил Люпин, а после даже хмыкнул. — В Косой переулок я иду совершенно по другим делам, ни в коем случае не в качестве «охраны» для вас двоих. Судя по всему, с таким- упорством, вы чудесно управитесь без меня и вообще без кого-либо.

Тонкс все еще старательно изображала всем своим видом, насколько сильно ущемили ее самолюбие, но теперь ей было сложно сдержать улыбку. В сказанном было что-то такое, что ей неимоверно польстило.

— Ну вот и хорошо! — наконец с прежней бойкостью отозвалась она.

И, словно в ответ, потолок над ними затрясся — наверху снова что-то грохнулось на пол под звуки отборных ругательств:

— Да твою же... шляпу! Как меня достали эти... маленькие... противные... мерзкие... отвратительные... Мерлинова борода!

После этих слов пострадавший, не найдя больше культурных выражений, просто по-собачьи взвыл на весь дом.

Люпин преспокойно стряхнул с плеч осыпавшуюся пыль и вздохнул.

— Ну вот, стоит поторопиться, — улыбнулся он. — Докси скоро живого места не оставят на вашем бедном дядюшке.
Тонкс вдруг захохотала во весь голос.

— А я уж было подумала, что в стенах этого сумасшедшего дома своеобразные представления об уличной моде! — она ловким движением отцепила от рукава мантии Ремуса притаившуюся малявку-докси. Та в ответ противно запищала, за что тут же получила щелчок по мохнатой мордашке от боевой гостьи.

Люпин настолько удивился этому фокусу, что тут же завертелся во все стороны, осматривая свою одежду.

— Ну надо же, чуть не отправился гулять по Лондону с докси под руку, — посмеивался он, наблюдая, как Тонкс оглушает вредителя заклятием и небрежно швыряет вглубь коридора.

Конечной целью этого полета неожиданно стал несчастный Кикимер. Он еще не успел толком оправится от встречи с Джо, но уже получил феей в лоб. Домовой тонко пискнул, пошатнулся и отправился на пол, предварительно снова попрощавшись с любимой щеткой, которая, как зачарованная, вспорхнула вверх и улетела в темноту коридора.

— Ой! — не хуже Кикимера пискнула Тонкс и от неожиданности выронила палочку. — Я не специально! Правда!

— Все в порядке, не волнуйтесь! — тут же поспешил успокоить ее Ремус и наклонился, чтобы подобрать упавшее оружие, но у девушки на этот счет уже были свои планы.

Следующие события произошли всего за пару секунд.

Тонкс, подавшись вперед, задела ногой подставку для зонтиков. Та упала на бок и из нее высыпалось все содержимое. О россыпь зонтиков сама же Тонкс и споткнулась, пока пыталась обогнать Люпина в гонке за упавшей на пол палочкой.
Как результат: на полу, под истошные крики вновь ободрившихся портретов, вместе с Кикимером теперь отдыхали и Тонкс с Люпином.

— Так мы идем в Косой Переулок?

Звонкий голосок смешался с портретным хором. Джо ни капли не удивилась развернувшейся перед ней картиной, лишь нетерпеливо постукивала пальцами по перилам, ожидая, пока все двуногие примут правильное положение относительно пола.
Не успела Тонкс толком подняться, как решила вернуть на место подставку для зонтиков, и разразилась новая война. Коварная вещь никак не хотела стоять ровно, и уж тем более в ней не хотели стоять зонтики, которые, как заколдованные, выпрыгивали обратно на пол. В конечном итоге девушка бросила всякие попытки исправить ситуацию и виновато покосилась на сшибленного в погоне Люпина, который уже успел подняться на ноги и унять разбушевавшиеся портреты.

— Прошу прощения, — выдохнула, наконец, она. — Я слегка неуклюжая...

— Есть немного, — засмеялся в ответ Ремус, хватаясь за ушибленный бок. – Но, пока вы здесь — это абсолютно нормально. В здешних стенах, Мерлин свидетель, каждый день что-то летает. Надеюсь, вы не сильно ушиблись?

— Я в полном порядке, да... — Тонкс обеими руками взъерошила волосы, которые на мгновение стали пунцовыми, прямо как и ее щеки. – Но, кажется, время отправляться за покупками?

— Да! — оживилась Джоди, и, оставив перила в покое, подлетела к девушке, по пути вытаскивая из кармана помятое письмо. — Наконец-то я получу свою волшебную палочку!

— А еще целую гору книг, котелков, ингредиентов для зелья и прочих прелестей, очень нужных для учебы — подмигнула ей Тонкс, отбирая письмо и просматривая содержимое. — Какая ностальгия.

— И кошку! — Джо с прежним энтузиазмом заглядывала в листок. — Можно мне кошку? А лучше сову!

В разговор снова вклинился потолок, притрусив компанию у порога новой порцией пыли под сдавленные крики.

— Нужно поскорей достать доксицида, пока ваш любезный дядюшка не придумал собственный словарь ругательств, — Люпин открыл перед девушками дверь. — А там уже можно будет взять и сову с кошкой.

Джоди крепко ухватила Тонкс за руку и буквально вытащила ее наружу. Ремусу ничего не оставалось, как поспешить следом за ними.

Кикимер вылез из темноты на свет только, когда хлопнула входная дверь. Пробубнив что-то про осквернителей рода и нечистокровных волшебников, он, вооружившись боевой подругой-щеткой, взялся неторопливо прихорашивать портрет любимой хозяйки под грохот мебели и ругань над головой.

Таким было обычное утро предпоследнего летнего дня в доме на площади Гриммо.


***


После пары часов, проведенных в оживленном Косом Переулке, Джоди словно подменили. Гордо размахивая котелком, она счастливо прижимала к груди книги, которые в него не влезли, и с неподдельным интересом расспрашивала Люпина о каждом из купленном в магической аптеке ингредиенте для зелий. Ремус с радостью отвечал на все вопросы, про себя отмечая, что тяга к знаниям у Джо все же не испарилась под напором воспитания по-Сириуски.

Но радость его слегка омрачилась, как только они приблизились к витрине с метлами.

— Вау, это что, Нимбус 3000?! — едва не выронив книги, воскликнула Джо, и, не дожидаясь ответа, направилась к толпе зевак, застывших у магазина.

— Откуда?.. Ладно, не важно, — хмыкнул Люпин и усмехнулся, поудобнее устраивая в руках пакет с новой школьной мантией. — Отцовские гены, видимо.

— Ух ты, сколько энергии, — подметила Тонкс, с интересом наблюдая за Джоди. — Пророчу ей спортивное будущее! — она засмеялась. – Ну, или как минимум, значок старосты. Было бы мило, если бы Шляпа распределила ее на Хаффлпафф...

— Она гриффиндорка, — возразил Ремус. — До мозга костей. Вся в родителей.

Повисло неловкое молчание. Тонкс бросила взгляд на волшебника, который вдруг отчего-то стал мрачнее тучи, но не рискнула ни о чем спрашивать.

— И в дядю, между прочим, — грустно хмыкнул Люпин, и, вздохнув, расправил плечи. — Кстати говоря, мне все еще нужно купить парочку флаконов доксицида, чтобы спасти беднягу-Сириуса от страшных, коварных и невероятно жутких существ. Размером с ладонь.

Тонкс хихикнула, но тут же постаралась принять серьезный вид.

— И что, вы совсем не побоитесь оставить Джо со мной? — прищурилась она, улыбаясь.

Ремус смерил ее взглядом и улыбнулся в ответ.

— Совсем нет. Встретимся у Фортескью.

Девушка кивнула в ответ и проводила Люпина взглядом до самых дверей магазинчика. А после, по старой привычке, запустила руку в волосы... напрочь забыв, что полчаса назад Джоди всучила ей пару книг, которые уже не могла тащить сама.

— Ой! — пискнула Тонкс, и поймала учебники в футе от земли, едва не задев при этом проходившего мимо гоблина. – Так, Тонкс, спокойно! Ну-ка, возьми себя в руки! — бубнила девушка себе под нос, пока поднималась. Прохожие обходили ее по дуге, потому что по дороге наверх бедолага умудрилась еще дважды выронить из рук свою ношу.

— А мы можем купить... а где это Лунатик? — Джо подоспела аккурат к третьей попытке Тонкс собрать в кучу руки, книги и нервы.

— Обещал встретиться с нами в кафе, где подают лучшее мороженое во всем Лондоне, — нервно усмехнулась девушка в ответ. — Я все спросить хочу — что это за клички такие? То бродяги, то лунатики...

— Это ты лучше у Лунатика и спроси, — отмахнулась Джоди. — Я и вполовину не так интересно пересказываю все их истории. Ты видела, какая там метла? Она самая быстрая в мире! Быстрее нее еще ничего не придумали! Эй, ау!

— А? — Тонкс все пыталась собрать в кучу мысли, поэтому бездумно буравила взглядом витрину над рыжей головой. – Да, я обязательно спрошу...

— С тобой все нормально? — Джо удивленно вскинула брови.

— Ну да, — нервно хмыкнула Тонкс и заправила неожиданно удлинившуюся прядь за ухо. — А что?

Маленькая волшебница прищурилась и хитро улыбнулась.

— Да что? — совсем опешила девушка, во все глаза уставившись на нее.

— Ничего, — медленно произнесла Джоди, все так же улыбаясь. — Так что там дальше по плану? Мороженое?

Тонкс так же медленно кивнула в ответ. Неугомонная Джо, нагруженная книгами, котелками и прочими учебными принадлежностями, в ту же секунду схватила ее за руку и потащила по переулку сквозь толпу зазевавшихся волшебников, абсолютно не обращая внимания на всякие дурацкие возражения типа «Ты же не в ту сторону идешь!»

***


— Я могу... кое-что спросить?

Мороженое в ажурной розовой вазочке совсем растаяло, когда Тонкс, наконец, перестала задумчиво ковырять его ложкой. Этот вопрос вертелся на языке уже очень давно, и, рано или поздно, все же грозился сорваться. По правде говоря, он возник в ее голове задолго до того, как на пороге сумасшедшего дома Блэков возникло живое, наглядное подтверждение всех тех страшных, давно пересказанных и многими переписанных историй. Но чем больше времени Тонкс проводила с Джо, тем сильней ей хотелось выведать всю правду из первых уст. Единственное, что ее останавливало — совесть. Но, похоже, она отвлеклась от своих прямых обязанностей всего на одно мгновение.

— Хочешь узнать про историю с Волдемортом? — Джо спокойно продолжала уплетать шоколадное мороженое.

Ложка громко звякнула о край пиалы. Тонкс с идеально круглыми от ужаса глазами уставилась на девочку. Она не могла выбрать между фразами «Не произноси его имя!» и «Как ты догадалась?», но в итоге выпалила простое жадное:

— Да.

Джоди тяжко, совсем по-взрослому, вздохнула, положила ложку на стол и отодвинула свою вазочку. Всего миг — и она стала такой же серьезной, как судья в Визенгамоте.

— Если ты не хочешь говорить — я пойму, — поспешила добавить Тонкс, как только отошла от шока, но Джо лишь передернула плечами.

— Все в порядке. Это просто… история. Так что ты хочешь знать?

— Ну, — Тонкс смутилась, и слова перемешались в кашу в ее голове. — Ты... помнишь его?

— Нет, — просто ответила Джо. — Я мало что помню о той ночи.

Взрослая волшебница облегченно выдохнула. Так вот почему девочка так спокойно на это реагирует.

— Помню, как мы гуляли на площадке, — продолжила Джоди. — На мой День Рождения. Потом мы убегали от чего-то. Потом... Бродяга пропал.

— Пропал? — осторожно спросила Тонкс.

— Он искал кого-то, но я не знаю, кого. Он не говорит мне, — Джо фыркнула. — Не хочет говорить.

— Может, это потому что... — волшебница все еще старательно подбирала слова, но тут девочка ее оборвала.

— Потому что я маленькая? — она обижено поджала губы.

— Нет-нет! — поспешила оправдаться Тонкс.

— Это потому что я маленькая, — уныло закончила мысль Джо. — Той ночью… Бродяга хотел помочь нам, это я знаю. Хотел спасти нас. Поэтому мы и закрылись наверху, в моей спальне.

— Ты и твоя мама? Лили? — Тонкс чувствовала, что ступает на тонкий лед, но интерес пересиливал.

Джоди просто кивнула в ответ.

— Потом пришел Лунатик, да. Мы все вместе ждали Сириуса прямо до того самого момента. Ели вкусный пирог. Ты знаешь, я так хорошо помню его...

— Кого? — волшебница насторожилась. Ведь всего минуту назад она сказала...

— Пирог, — улыбнулась Джо, наблюдая за ее реакцией. — Такой вкусный был. Наверное, самый вкусный в моей жизни.

Тонкс шумно выдохнула под нервный смешок.

— А что потом? — уже спокойнее спросила она.

— Мы все пошли наверх, кажется, я уснула... — Джоди вдруг помрачнела. — Последнее, что я помню — это крики. И вспышка света.

По спине взрослой волшебницы прошелся целый табун мурашек.

Убивающее проклятье. Ну конечно.

— Это было так ярко, — Джо дырявила взглядом стол. — Ослепляющий белый свет...

— Белый?

Тонкс удивленно вскинула брови. Девочка подняла голову и уставилась на нее.

— Но ведь... разве убивающее заклятье... — девушке было тяжело находить слова под напором этого взгляда. — Может, ты что-то путаешь?

— Нет, — строго отрезала Джо. — Это был белый свет, и я до сих пор вижу его в кошмарных снах.

— Прости, — виновато буркнула Тонкс. — Может... Может, это я что-то путаю...

Джоди фыркнула и перебросила свои густые волосы на одну сторону. И теперь девушка (а заодно и некоторые особо любопытные посетители кафе) смогла увидеть то, что ни за что не заметила бы раньше — шрам в виде молнии под левым ухом.

— Какое еще заклятие могло оставить это? — недовольно спросила она, и Тонкс вжала голову в плечи.

— Прости, — только и смогла повторить волшебница.

Объяснять маленькой девочке, что убивающее заклятие до сих пор не оставляло вообще никаких следов, она не рискнула.

— Там был кто-то, — вдруг выпалила Джо и уставилась куда-то поверх плеча собеседницы.

— Что? — Тонкс завертелась на стуле, оглядываясь, но за ними была лишь крашеная стена, увенчанная картиной тающей горки разноцветного мороженого.

— Я вспомнила сейчас, — прошептала девочка, и ее глаза с каждым словом становились все больше и больше. — Человек. Весь в черном. Я вспомнила!

Джоди, наконец, нашла взглядом Тонкс.

— Значит, я все же помню его, — вздохнула девочка, дернув плечом, подвинула к себе вазочку с лакомством. — Ему же хуже.

И Джо совершенно спокойно взялась за ложку, словно только закончила беседовать о новеньком Нимбусе, а никак не о самом темном волшебнике всех времен, который пытался ее убить.

Старшая волшебница долго думала, стоит ли интересоваться, что бы могли значить последние слова, но Джо ее опередила:

— Могу теперь я спросить кое-что?

— Конечно, — выпалила Тонкс, не особо вдумываясь в смысл сказанного, потому как услышанное ранее еще не улеглось в ее голове.

— Он тебе нравится? — Джо черпнула ложкой подтаявшее мороженое.

— Кто? — волшебница все еще пыталась переварить их разговор.

— Ты знаешь кто, — нараспев произнесла девочка и отправила ложку в рот.

Тонкс сперва недоуменно взглянула на Джоди. Затем недоумение сменилось испугом, после пониманием, ну, а под конец ее волосы стали ядовито-малинового цвета.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — выпалила она, и, дабы скрыть смущение, тоже схватилась за ложку. Попутно задев рукой креманку, которая благополучно улетела на пол.

Джоди тоненько захихикала.

— Я знала! — сквозь смех воскликнула она, наблюдая за тем, как смущенная излишним вниманием посетителей Тонкс полезла под стол в поисках разбившейся посуды.

— Я все еще не понимаю, о чем ты говоришь! — послышался из-под скатерти раздраженный возглас Тонкс.

— И о чем же вы тут говорите?

Оставшаяся на столе креманка бодро подпрыгнула в ответ — волшебница крепко приложилась головой о стол.

— Да что ж такое, ты там в порядке? — появившийся словно из воздуха Ремус поставил на пол свои покупки и заглянул под скатерть. — Чего прячешься?

— Так получилось, — неуклюже оправдалась Тонкс и выбралась на свет при помощи любезно поданной руки.

— Неужели это то, что я думаю?.. — что-то в принесенных Люпином вещах заставило Джоди бросить попытки пристыдить взрослую подругу и спрыгнуть со стула. И как только она убедилась в верности своих догадок, по ушам всех находившихся в кафе посетителей хлестнул дикий радостный визг.

— Сова! — закричала девочка, радостно танцуя между столами в обнимку с огромной клеткой, в которой сидела абсолютно невозмутимая неясыть.

— Прости, я посчитал, что сова будет полезней, — Ремус с улыбкой наблюдал за этим безумием. — А с кошкой мы немного повременим, хорошо?

Джоди с грохотом поставила клетку на пол и кинулась обнимать Люпина.

— Это лучшая в мире сова! — она крепко сомкнула хватку, едва не лишая Ремуса всего кислорода. — Лучшая в мире сова от лучшего в мире дяди!

— Да брось, — прокряхтел Люпин, смутившись.

— Это очень мило, — не сдержалась от комментария Тонкс.

Джо заговорщицки подмигнула ей, но девушка в ответ лишь закатила глаза, при этом все же не смогла сдержать улыбки.

Как только за всей троицей захлопнулась дверь, кафе наполнилось тихим монотонным бубнежом. Теперь уж посетители, ставшие свидетелями этой сцены, были обеспечены разговорами на несколько дней вперед.

Джоди Поттер, та самая девочка-которая-выжила, уже совсем выросла. И отправляется в Хогвартс.

Глава 7

Платформа 9 и ¾ бурлила, как закипающий чайник. В клубах пара, под крики сов в клетках и особо беспокойных мамаш к Хогвартс-экспрессу продвигалась делегация, возглавляемая тележкой с чемоданами. Трудно было понять, что за неведомая сила толкает ее вперед — над вещами виднелась только копна непослушных рыжих волос. Но время от времени к ним присоединялась пара горящих жадной радостью глаз, рассматривающих толпу — и вся магия тут же рассеивалась.

И любопытство с головой захлестывало толпу. Все вокруг, конечно же, сразу понимали, кому принадлежат эти зеленые глаза.

Та самая, знаменитая Джоди Поттер не могла не быть в центре внимания в этот день.

Сразу следом за тележкой неспешно шагал ничуть не мене знаменитый Сириус Блэк, по случаю облаченный в любимую, одному-Мерлину-известно-из-каких-закромов-вытащенную куртку из драконьей кожи, которую успел затаскать до дыр еще во времена Ордена. Он небрежно кивал едва ли не каждому взрослому на своем пути, а особо удачливым барышням даже умудрялся подмигивать, пока их мужья собирали разбежавшуюся по платформе детвору.

Замыкали процессию Ремус и Тонкс, которые без устали спорили о чем-то на весь Кингс Кросс. Верней, спорила одна только Дора, периодически покрываясь то лиловыми, то зелеными пятнами и отращивая волосы всех цветов радуги до самых пяток. Люпин лишь изредка вставлял негромкие комментарии, но по большей части только для того, чтобы увидеть очередную вспышку фейерверка на месте своей собеседницы.

Внимание людей неизменно было приковано к этой странной, разношерстной процессии. Со всех сторон слышались то удивленные восклицания, то испуганный шепот:

— Это что, дочь Поттеров? Посмотри, да это же Сириус Блэк и Ремус Люпин!

Джоди все это благополучно пропускала мимо ушей, предпочитая с приоткрытым от удивления ртом рассматривать начищенный до блеска красный бок Хогвартс-экспресса.

Отвлекла ее от этого занятия розовая вспышка где-то справа. Джо восторженно охнула и резко обернулась, но на месте ожидаемого занимательного зрелища оказалась одна только Тонкс, отчаянно тушившая собственную руку, полыхающую ярким пламенем, об мантию.

Две девочки-близняшки, проходившие мимо в этот злополучный момент, в унисон визгнули и опрокинули тележку прямо под ноги бегущей следом за ними пухленькой женщине. Последняя едва успела затормозить перед самым большим чемоданом и крепко прижала к груди большую грубую щетку для обуви с лысым хвостом. Щетка отчего-то билась в неистовых конвульсиях и вырывалась на волю, а на деле и вовсе оказалась старой крысой. Но рыжеволосая хозяйка была сильней. Сжав беглянку крепче, она понеслась дальше по платформе, с криками: «Рональд, ты опять забыл Коросту!».

— Обалдеть!

Джоди бросила тележку, в два прыжка подскочила к застывшей на месте Тонкс, только-только распрощавшуюся с полыхающей катастрофой и крепко вцепилась в ее уже потухшие пальцы.

Не обнаружив там даже намека на что-то интересное, девочка разочаровано простонала:

— Ну почему я тоже не могу стать метаморфом?

— А…я…это случайно! — только и смогла ответить Тонкс, виновато оглядываясь по сторонам. — Извините! Правда…

Родители косо поглядывали на странную волшебницу, придерживали своих детей за руки и предпочитали теперь обходить бедняжку десятой дорогой. А где-то за спиной Тонкс тихонько посмеивался Люпин, помогая пострадавшим девчонкам собирать их разлетевшиеся чемоданы.

— Не волнуйся, — вздохнула Тонкс, нервно хохотнув, и заправила только что укоротившиеся волосы за уши. — В Хогвартсе тебя научат, как превратить обидчика….Хмм, например, в стул. Или хомяка! А это намного веселей, чем просто поджечь ему брови.

Девушка окинула взглядом порядком помрачневшую, но абсолютно спокойную Джо, и удивленно вскинула брови.

— А ты и не волнуешься, я смотрю, — Тонкс глянула поверх головы Джоди, и напугала своим взглядом двух беловолосых мальчишек, которые тут же взлетели по лестнице в вагон и уже оттуда украдкой поглядывали на спину девочки-которая-выжила.

— А почему я должна волноваться? — Джо искренне удивилась такому заявлению и сама завертелась во все стороны. И, убедившись, что там совсем нет ничего любопытного, просто вопросительно уставилась на старшую подругу.

Тонкс повторила ее маневр, чем разогнала еще несколько зевак, собравшихся вокруг, и уставилась на Джо в недоумении.

— Ну, ты же едешь в Хогвартс, — выпалила она.

Джо только непонимающе снизала плечами.

— И?

— Ну…- Тонкс совсем впала в ступор. И не придумала ничего лучше, чем склонится над девочкой и тихо сообщить:

— И все на тебя смотрят!

Секундная пауза — и Джоди рассмеялась. Ее звонкий смех утонул в паровозном гудке, но Тонкс все равно по-заячьи отскочила от девочки, словно боялась, что в нее вселились бесы.

Джо вдруг состроила самое наигранное серьезное лицо из всех возможных и учительским тоном сообщила:

— Лунатик говорил мне, что к такой популярности стоит относиться проще. Потому, что люди видят перед собой не меня, а историю, которая произошла шесть лет назад. Это у тебя резинки?

Она без лишних церемоний ткнула пальцем в запястье Тонкс. На нем разноцветной радугой красовалась целая дюжина резинок для волос. Опешившая от резкой смены темы беседы девушка в ответ молча протянула руку и позволила Джо стянуть одну из них.

— Что… что ты делаешь? — взрослая волшебница с трудом выдавила из себя этот глупый вопрос, наблюдая, как девочка стягивает волосы на затылке в тугой хвост, открывая шрам за левым ухом.

— Следую совету Бродяги, — двинула плечом она и подмигнула. — Ловлю момент показать всем, кто я на самом деле.

В их диалог в буквальном смысле слова «впрыгнул» новый собеседник.

— Чего вы тут торчите? Проморгаете отправление! — из вагона на перрон прямо перед девчонками выскочил Сириус. Судя по широченный улыбке до самых ушей, крайне собой довольный.

— Я занял тебе место во втором купе. Там уже сидели два чертовски похожих друг на друга парня. Еще и рыжие оба! Но, думаю, вы, рыжие, в любой ситуации находите общий язык, — с последними словами он потрепал Джо за хвостик.

— Ну что, кажется, пора? — к компании, наконец-то, присоединился и Ремус, изрядно запыхавшийся и растрепанный.

— Где тебя носило? — весело хмыкнул Блэк. — Решил заделаться местным разносчиком багажа?

— Практически, — Люпин отряхнул свою мантию. — Думал быстренько помочь девочкам с опрокинутыми вещами, но их родители меня узнали…

— Странно, как это я не услышал этих диких воплей ужаса? — Сириус старался быть серьезным, но получалось это плохо.

— Они пристали с расспросами? — сочувствующе поинтересовалась Тонкс, старательно игнорируя многозначительные взгляды Джоди и приглушенное хихиканье Блэка.

— Совсем немного, — отмахнулся Ремус, подмигивая другу. — Но потом другие заметили… Вобщем, пришлось в срочном порядке убегать от целой толпы.

— Берегись, Тонкс! — вдруг со всей серьезностью заявила Джо, скрестив руки на груди. — Вот попадется в такой толпе какая-нибудь смелая девушка и не будет больше у меня свободного дяди Лунатика!

Хогвартс-экспресс подал второй гудок, отвлекая компанию от густо покрасневшей Доры. Детвора на платформе массово ринулась обнимать своих родителей.

— Вот и все, — Сириус присел рядом с Джо и поправил на ней мантию. — Поверить не могу, что тебе уже пора…

— Не волнуйся, я еще вернусь, — Джо заулыбалась — ее любимый крестный так нечасто бывает сентиментальным.

— Только попробуй не вернуться! — подхватил ее веселый тон Блэк и легонько ткнул пальцем в хрупкое девичье плечо. — Не забудь отправить сову сразу после банкета!

— И после первого дня занятий, — кивнула в такт Джоди.

— И после первого урока полетов!

— И трансфигурации!

— И если кто-то рискнет тебя обидеть, — Сириус поджал губы и крепко обнял крестницу. — Мерлиновы подштанники, я уже по тебе скучаю….

— Увидимся на Рождество, — Джоди повисла на шее у Бродяги, а напоследок еще и чмокнула его в щеку.

— Надеюсь, мы с тобой тоже еще увидимся, — Тонкс сменила дядю на посту прощаний и протянула Джо маленький сверточек. — Откроешь его в поезде, хорошо?

— Я уже говорила, какая ты классная? — повертев в руках подарок, спросила Джоди.

Тонкс засмеялась и слегка растрепала ладошкой ее прическу.

— Я могу тебя попросить кое-что сделать? — тихо спросила Джо, когда последним к ней подошел Люпин.

— Конечно, что угодно, — с улыбкой ответил он, поравнявшись с девочкой.

Джо покосилась на Тонкс и Сириуса, беседовавших в сторонке. Ободрившаяся Дора вернула привычный синий беспорядок на голове.

— Пригласи ее на свидание! — горячо прошептала Джо, и, увидев, как Ремус моментально помрачнел, спешно добавила мучительное — Ну пожалуйста!..

— Ты же знаешь, милая…

— Пожалуйста! — настойчиво повторила Джоди.

— Я не могу, — просто ответил Люпин, виновато заглядывая девочке в глаза. Знакомая с детства тоска промелькнула в его глазах, но упрямой Джо это ничуть не помешало.

— Она все поймет! — выпалила девчонка на повышенных тонах, но притихла, как только Ремус на нее шикнул. — Я узнала, когда мне было семь. И все поняла! А она взрослая!..

— Дело не в возрасте, это слишком…сложно… — Люпин пытался подыскать нужные слова, но девочка была шустрей.

— Ну почему? Почему?!

— Потому что люди не любят таких, как я. Так что давай не будем сейчас…

— Чепуха! — фыркнула Джо, насупив брови. — Я ведь люблю тебя таким, какой ты есть. И ей ты тоже нравишься! Можно подумать, ты резко станешь плохим, если она узнает…

Люпин не стал больше пререкаться. Вздохнув, он взглянул на девочку и покачал головой:

— Знала бы ты, насколько сильно ты сейчас похожа на свою мать…

Джоди лишь еще больше нахмурилась и скрестила руки на груди.

— Пообещай мне, что постараешься сделать хоть что-то, — сурово произнесла она.

Платформа погрузилась в клубы плотного пара и Хогвартс-экспресс подал третий гудок. Родители махали своим чадам, высунувшимся из окон, а часы над головой пробили ровно одиннадцать.

— Я обещаю, — сдался, наконец, Ремус, и в знак примирения даже улыбнулся.

— Правда? — Джо от удивления даже опустила руки.

— Правда. А теперь беги, иначе поезд уедет без тебя, — Люпин уже было выровнялся во весь рост, как вдруг Джоди крепко уцепилась в его рукав.

— Я надеюсь, ты делаешь это не для того, чтобы от меня избавиться? — грозно произнесла она, но сразу после этого улыбнулась.

— Ни в коем случае!

— Я проверю!

На прощание Джо успела обнять Лунатика, да так крепко, что тот едва не задохнулся.

Поезд уже тронулся, так что девчонка рванула за ним следом и заскочила на первую попавшуюся подножку под ободрительные крики Сириуса. Повиснув на перилах, Джо помахала рукой своим провожатым, а заодно и оценила фурор, который произвела среди родителей на платформе и детей, торчащих в каждом окне. Ну еще бы, Джоди Поттер не могла не удивить всех.

Хотя они еще и до Хогвартса не доехали.


***


— Нет-нет, погоди, дай угадаю…

— Миранда Грейс?

— Эвелин Вудвиг?

— Джордж, что за Вудвиг?

— Действительно, какая еще Вудвиг. Это же Поттер!

— Джоди, да?

— Я Фред Уизли!

— Это я Фред, а он Джордж!

— Кто знает, кто знает… А может это я Фред?

— Ставлю три бутылки сливочного пива и свою мантию на то, что даже вон тот щуплый малец в коридоре больше Фред Уизли, чем ты!

— Это наш младший брат! И он совсем далек от того, чтобы быть настоящим Фредом Уизли!

Рыжеволосые близнецы дружно залились хохотом, оставив сидевшую напротив них девчонку в полном недоумении.

Джоди едва успевала понимать, о чем они говорят. Вставить хотя бы одно словечко в перепалку двух абсолютно одинаковых мальчишек у нее никак не получалось. Ребята даже друг друга перебивали с феноменальной скоростью, что уж говорить о мелкой, едва различимой на фоне купе Джо.

Но вот смех неожиданно оборвался. В воцарившейся тишине братья многозначительно переглянулись, перевели взгляд на еще больше опешившую от происходящего Джоди, и, не сказав ни слова, вылетели за дверь друг за дружкой, оставив девочку в одиночестве переваривать получившуюся «беседу». А она, двинув плечом, просто прислонила гудящую голову к окну и продолжила бездумно вертеть в руках кулон на длинной цепочке. Его Джо обнаружила, когда развернула подарок от Тонкс. С каждым оборотом камень в украшении становился то зеленым, то оранжевым, то квадратным, то треугольным. А всего секунду назад пальцы девчонки и вовсе кольнула снежинка цвета рассветного неба.

Хогвартс-экспресс размеренно катил по бескрайним полям, покачиваясь на поворотах. Лондон уже давно остался позади, а Джоди все никак не могла свыкнуться с мыслью, что уже через пару часов ужинать она будет не в тесной компании давно знакомых ей людей, а в той самой, такой знаменитой, такой желанной и такой волшебной школе. Как же сильно она хотела туда попасть! Приставала к Бродяге по вечерам с просьбами рассказать очередную историю о школьниках-мародерах, грозе всего Хогвартса. Закрывала глаза и представляла себя там.

Вместе с ними.

К уже подросшей Джо стали частенько наведываться мысли, что она, наверное, надоедает Сириусу своими вечными расспросами. Хотя ему, судя по всему, и самому нравилась так часто вспоминать былые времена. Потому что всякий раз светящийся, как маггловская лампочка, крестный с важным видом усаживал Джо на диван, выходил на середину гостиной, осторожно поправлял мантию и начинал долгий красочный рассказ в лицах, больше похожий на театральное представление. Рассказывал он о похождениях трех верных друзей — Джеймса Поттера, Сириуса Блэка и Ремуса Люпина. Иногда еще и привлекал последнего к действию — для более реалистичной картинки.

Начинал Сириус свои истории всегда одинаково. Выравнивался, как по струнке, прижимал волшебную палочку к груди и громко изрекал:

— Торжественно клянусь, что замышляю только шалость!

Джоди заливалась смехом, когда видела, с какой серьезностью Бродяга проговаривает эти слова. А он наигранно дулся на такое поведение крестницы, но совсем недолго. Уже через минуту, нарезая круги вокруг дивана и размахивая руками, Сириус громко и во всех подробностях описывал фееричную победу гриффиндорской команды по квиддичу в судьбоносном матче, когда на кону стоял кубок школы. Доблестный охотник Джеймс Поттер — лучший, между прочим, игрок и капитан за всю историю Хогвартса — ловко обыграл совершенно бездарных слизеринцев, потратив на это какие-то жалкие полтора часа. Какие маневры он там вытворял! А как героически переносил каждый запущенный в него бладжер! И в награду за его старания Гриффиндор все же получил свой Кубок. Естественно, без участия самого Блэка это событие ну никак не случилось бы. Метая молнии из глаз в сползающего от смеха на пол Люпина, Бродяга падал на диван рядом с Джоди и тряс ее за плечи.

— Вот каким человеком был твой отец, Джо! Ты должна гордиться им!

И она гордилась.

Только поводом для гордости была совсем не такая веселая история.

— Да ладно, что вы врете все! — дверь в купе с грохотом отъехала, отвлекая Джоди от раздумий.

В проем сунулась незнакомая рыжая голова. Посмотрела на Джо.

Джо в ответ уставилась на голову.

Неловкая пауза длилась чуть больше минуты.

— Обалдеть! — изрекла, наконец, голова, и исчезла.

Дверь за ней захлопнулась, и за ней тут же зажжужал невнятный бубнеж.

Джоди недовольно фыркнула, набросила цепочку кулона на шею, вскочила с места и направилась следом за таинственной головой. Когда тяжелая дверь купе все же поддалась тоненьким детским ручкам, до девчонки долетел обрывок шипящего диалога:

— …предупреждать! Я же как идиот туда!.. А это и вправду она!

— Ага, я! — воскликнула Джоди, придерживая летящую на нее дверь.

Диалог резко оборвался. Трое стоявших спиной к купе мальчишек в едином порыве обернулись и уставились на возникшую перед ними девчонку с таким иступленным удивлением, словно та была самым что ни на есть настоящим дементором. Двоих из них Джо сразу узнала — те самые тараторящие близнецы-Уизли, только подозрительно притихшие. А вот третий…

— А…я… Я Рон! Рон Уизли! — испуганно выпалил щуплый долговязый мальчик. Полностью бледный, как мел. И абсолютно рыжий, как братья.

— А я Джо. Джо Поттер, — усмехнулась в ответ Джоди и скрестила руки на груди. — Точно меня ни с кем не путаешь? — она многозначительно постучала пальцем по шее в районе шрама.

Близнецы за спиной Рона взорвались хохотом.

— Сколько такта, Рональд!

— Матушка может тобой гордиться, Рональд!

— Придурки, — буркнул Рональд, густо покрываясь красными пятнами.

Джоди с улыбкой наблюдала за этой семейной драмой, подумывая, что круто, наверное, иметь старшего брата. Или даже двух.

Хотя у Рона на этот счет, очевидно, были другие мысли. Лицо его вдруг странно вытянулось, и он виновато уставился на девочку, которая на такую смену настроения отреагировала вопросительно поднятой бровью.

— Я всего лишь искал Коросту! А эти… — Рон плотно сжал губы и коротко кивнул в сторону все еще гаденько хохочущих братьев. — Я думал, они шутят!

— Мы были абсолютно честны с тобой, Рональд! — Джордж немедленно прекратил смеяться и вскинул обе руки ладонями наружу.

— Так точно! — Фред последовал его примеру. — Совершенно, определенно и безоговорочно! Твоей крысы у нас нет!

И оба снова рассмеялись, заставляя Рона краснеть еще гуще.

— Ты потерял крысу? — Джоди потрепала мальчишку за плечо, отвлекая от братских издевок. — Может, тебе помочь? В моем доме некоторые вещи любят убегать и прятаться от своих хозяев.

— Да я и сам, наверное…

— Рон!

Сначала Джо показалось, что позади мальчишек пискнула мышь. Но вот Рон испуганно отскочил в сторону, и в вагоне стало на одну рыжую голову больше.

— Следи за своей Коростой! — гневно запищала мелкая взлохмаченная девочка, едва достающая до его плеча. Она тщетно пыталась отцепить от своих волос рвущуюся на волю громадную крысу. — Мама всучила мне ее еще на платформе, я тебя везде обыскалась!

— Коросточка! — неожиданно любовно и трепетно воскликнул Рон, протягивая к любимице руки, на что крыса отреагировала диким визгом и взбила лапками вокруг себя настоящее рыжее гнездо из волос. Хозяйка шевелюры завизжала не хуже Коросты и принялась отдирать от себя когтистое чудовище.

Рон аккуратно убрал руки и трагически заломил брови.

— Да что это с ней такое сегодня?..

— А мы предлагали тебе ее заколдовать, — ухмыльнулся Джордж, качая головой. — Надо было соглашаться. В роли подстаканника эта рухлядь была бы куда полезней.

— Джинни, стой! Стоять! — бодро приказал Фред, затормозил вертящуюся на месте сестру и даже легонько встряхнул. — И ты, животина, замри! Пока тебя не пустили на пирожки!

Крыса, как ни странно, послушалась. Шевеление прекратилось, из-под копны рыжих волос теперь виднелся лишь едва подрагивающий лысый хвост.

Рон виновато посмотрел на гневно сопящую сестру, на ухмыляющегося до самых ушей брата и под прицельными взглядами всех присутствующих ювелирно выпутал своего питомца из волос Джинни.

— Ну вот, — облегченно выдохнул он, принимая на руки трясущуюся, как осиновый лист, крысу. — Теперь я тебя никуда не… Ай!

Спокойно Коросте все же не сиделось. И секунды не прошло как она, цапнув Рона за палец, мохнатым комом плюхнулась на пол. И тут же заторопилась к открытой на другом конце вагона дверь, через которую и попала сюда. В волосах Джинни.

— Короста! — обижено простонал Рон и тут же понесся следом.

— Да оставь ты ее! — лениво крикнул ему вдогонку Джордж, но мальчишка уже захлопнул за собой дверь.

Джинни мученически закатила глаза, сунула руки поглубже в карман своей новехонькой мантии и уныло побрела за Роном.

Близнецы Уизли переглянулись, дружно снизали плечами и двинулись следом за сестрой.

— Эй, искательница убегающих вещей Джоди Поттер, не хочешь помочь? — Фред вдруг обернулся и заговорчески подмигнул застывшей без движения Джоди.

— А?

Джо мотнула головой, стряхивая оцепенение.

Все происходило так быстро, так ярко и так поразительно обыденно, что она невольно засмотрелась. До этого дня девочка совсем не общалась с ровесниками. Таких рядом с ней просто не было. И сейчас эти типичные детские приключения сносили Джоди, как ураганный ветер.

Калейдоскоп рыжих волос, подколов, смеха, лысых хвостов и багровых лиц. Голова кругом! Разом выдохнув из себя все эмоции, Джо твердо решила написать Сириусу про эту веселую семейку. Письмо после банкета, да!

И она, хохоча, побежала догонять поисковую процессию.


***


— Рональд Уизли!

Коридор соседнего вагона грозно задрожал сердитым девичьим голоском. Джоди бодро проскочила в дверь и с размаху впечаталась в спину решившего затормозить Фреда.

— Ты ее нашла!..

— Оно вломилось к нам в купе! Залезло на диван к Сьюзен и чуть не довело ее до обморока!

Этот голосок не был таким высоким и писклявым, как у Джинни, но голова от него все равно мгновенно зазвенела, словно колокол. Потирая ушибленный нос, Джо пожелала узнать, кто же там так кричит, и выглянула из-за спины Фреда.

Первое, что попалось ей на глаза — волосы.

Целое море русых волос.

Они торчали во все стороны, кое-где вились, кое-где топорщились и, кажется, занимали собой половину всего пространства в вагоне. На фоне них отчетливо выделялись только кипящие гневом карие глаза, подчеркнутые острой линией бровей, грозно сомкнувшихся над переносицей.

— Не говори так про Коросту! — взорвался Рон, в который раз протягивая руки к своей крысе, которую любезная обладательница беспорядка на голове брезгливо держала за шкирку двумя пальцами в полуметре от себя.

Но, не успел Рон притронуться к беглянке, как та снова с глухим стуком шлепнулась на пол.

— Вот это да!

Теперь уж Короста оказалась на полу не по своей воле. Просто девчонка вдруг выронила свой трофей, когда увидела торчащую из-за Фреда знакомую ей девочку.

— Ты же Джоди Поттер!

Голос ее моментально смягчился, словно звенящий учительский тон предназначался специально для Рона и его крысы.

Рядом с Джоди снова по-мышиному пискнула Джинни.

— Я Гермиона Грейнджер! — девчонка времени зря не теряла, и подала Джоди руку прямиком через склонившегося к крысе Рона. Та неуверенно потрясла ее в ответ. — Очень приятно познакомиться!

— Да, мне… тоже… — неуверенно усмехнулась Джо, с опаской поглядывая на бойкую Гермиону.

— Поздравляю тебя с поступлением в Хогвартс, — тем временем, она не унималась. — Рональд, это твоя младшая сестра?

— Коросточка, ну почему ты убегаешь… Глупая, глупая Короста! — Рон любовно щебетал с крысой где-то на уровне пола, и на Гермиону внимания не обращал.

— Джинни Уизли — это Гермиона Грейнджер! Гермиона Уизли — это Джинни Грейнджер! — торжественно заявил Джордж, скрещивая руки перед лицом. — Я ничего не напутал?

— Ты был великолепен, Джордж! — кивнул Фред с не менее торжественным выражением лица. — Только, похоже, у нашего Рона теперь новая сестра. Мохнатая и хвостатая. Уж прости, Джинни.

Джинни совсем их не слушала. Втянув голову в шею, она испуганно переводила взгляд с улыбающейся знаменитости Джоди на хмурую грозу всех задир Гермиону. Они обе смотрели на ползающего под ногами Рона, который то и дело причитал за своей любимой, но все еще настойчиво удирающей крысой.

— Уизли?

Холодный надменный голос вдруг заставил всех замереть. Даже Рона.

Короста, воспользовавшись заминкой, юркой мохнатой змейкой зашуршала в конец вагона, выскользнув прямиком из хозяйских рук.

Джоди не понравился этот голос. Что-то колючее и противное расползалось внутри от этого тона. Она нехотя обернулась, ожидая увидеть нечто жутко отвратительное и неприятное.

И не ошиблась.

Острый подбородок, холодные щелки-глаза на абсолютно белом лице. Пепельные волосы, по мерзкой привычке зализанные назад. Презрительно вздернутый нос.

Бродяга непременно смачно выругался бы при виде этого холеного мальчишки. Он словно сошел с одного из тех вопящих портретов в коридоре их дома.

— Чего тебе, Малфой? — первой голос подала Гермиона, решительно скрестив руки на груди.

— Уизли, — повторил мальчишка, пропуская мимо ушей вопрос, и лениво ткнул пальцем в поднимающегося с пола Рона. — Уизли, Уизли, — палец ткнулся в близнецов, застывших с одинаково косой ухмылкой. — И еще Уизли, — два новых тычка достались побледневшей Джинни и крайне удивленной Джоди. — Скоро в этой дыре не останется места для нормальных волшебников — везде будут одни рыжие полудурки.

Вагон подорвало грудным смехом — двое мальчишек, стоявших за спиной у Малфоя, оценили старания своего лидера. На фоне худощавого, бледного, как привидение, парня они походили на два больших платяных шкафа, которым приказали всюду следовать за хозяином.

— Постойте-ка!

Малфой театральным жестом вскинул ладонь, и смех за его спиной моментально оборвался. Он прищурился, и Джоди вдруг отчетливо ощутила пронзительный взгляд на своей шее. Омерзительное ощущение. Но, переборов в себе желание прикрыть шрам ладонью, Джоди просто выжидающе уставилась на наглого мальчишку.

— Ты не Уизли, — хмыкнул Малфой, оборачиваясь к своим «шкафам» — те согласно закивали в ответ, и вот уже три одинаково въедливых взгляда прожгли шрам под ухом.

Джо не выдержала и переметнула хвост на левое плечо.

— Поразительная наблюдательность, — буркнул Джордж, покосившись на брата.

Малфой даже глазом не повел, словно Джорджа для него вообще не существовало.

— Так значит, правду говорят. Джоди Поттер едет в Хогвартс, — нараспев произнес мальчик и косо ухмыльнулся. — Наверное, ты плохо разбираешься в волшебном сообществе, раз затесалась в компанию к нищим оборванцам.

Джинни гневно засопела где-то совсем рядом с Джо.

— Но это не страшно, — воспитательным тоном заверил Малфой. — Я помогу тебе выбрать правильную сторону. Без оборванцев и грязнокровок.

За спиной у Джоди тихо охнула Гермиона.

— Да как ты… — задыхаясь от ужаса, начал было Рон, но не договорил, а лишь поджал губы. Да так сильно, что те буквально растворились на лице.

Джо бросила мимолетный взгляд на близнецов. За все время их недолгого знакомства они впервые потеряли веселое расположение духа. Оба одинаково сурово глядели куда-то поверх прилизанных светлых волос.

Никто больше не решился встревать в эту беседу, так что Джо храбро расправила плечи.

— А ты кто такой?

— Я? — мальчишка удивленно хмыкнул и снова обернулся к своим телохранителям. Они тихо загоготали. — Меня зовут Драко Малфой. Если ты еще не знаешь.

Что-то внутри Джо противно дернулось.

— Ну, вот теперь знаю, — сквозь зубы процедила она в ответ.

— Прекрасно, — Малфой не то оскалился, не то улыбнулся — разобрать было трудно. — Начинать новую жизнь нужно с правильных знакомств. А это недоразумение, — он брезгливо кивнул на столпившихся за спиной Джоди Уизли. — Мы просто забудем. Так что?

Драко протянул Джо руку. Тонкую, бледную и костлявую.

— Идет?

Джоди внимательно заглянула в светящиеся торжеством серые глаза. Победоносная ухмылка собрала у их уголков мелкую паутинку морщинок.

Все в этом мальчишке было не так. Джоди понимала это так отчетливо и горячо, что даже дышать стало трудней. Нечто закипало внутри нее, медленно, но уверенно. Заполняло каждую клеточку, каждый палец на руке.

Такого чувства Джо еще не испытывала никогда за всю свою жизнь.

И она решила ему не препятствовать.

— Идет.

Маленький кулачок съездил по бледной скуле. Второй, точно такой же, врезался в тонкие губы.

Вагон наполнился криком. Кричали все: Джоди, повалившая Малфоя на пол и нещадно лупившая кулаками по всему, до чего могла дотянуться; Драко, отчаянно прикрывающийся одной рукой и отмахивающийся от сумасшедшей девчонки другой; Гермиона, тянущая Джо за капюшон на себя, и даже близнецы. Правда, вопли последних больше походили на комментарии боксерского матча.

— Бешеная! — высоким дрожащим голоском прокричал Драко, когда Гермионе все же удалось стащить с него Джоди. «Шкафы», благоразумно отскочившие в момент нападения, теперь пытались бережно поднять своего предводителя с пола, но тот отмахнулся от них и вскочил на ноги сам.

Бледное лицо было расчерчено царапинами, дрожащие губы налились багровым цветом, а по подбородку стекала кровь. Сам же Малфой уже давно растерял весь свой надменный вид и трясся, как запуганный щенок.

— Ну ты!..Ты!..Вот пусть только мой отец узнает об этом! — в сердцах выкрикнул он, едва не плача.

Взлохмаченная Джоди тряхнула головой и почувствовала, как защипало ее правую руку. Медленно перевернув ее локтем на себя, девочка увидела там ровную глубокую царапину. Подарок от благородных когтей благородного Драко.

Джо раздосадовано цокнула языком.

— Молись, Малфой, чтобы Бродяга не узнал об ЭТОМ! — с этими словами она понеслась на Драко, чтобы ткнуть локтем ему прямо под нос, но Гермиона успела придержать боевую девчушку за вторую руку.

Драко испуганно дернулся назад, падая спиной на своих собратьев. Что-то в этой угрозе его действительно напугало, да так, что он, прихватив за шкирки своих собратьев, живо покинул вагон. Последнее, что услышали оставшиеся ребята перед тем, как дверь захлопнулась — слезные мольбы Малфоя не говорить никому, что его поколотила девчонка.

Из всех купе повысовывались любопытные головы. А в коридоре вдруг раздались аплодисменты.

— Великолепно!

— Непревзойденно!

— Феерично!

— Просто круто!

Близнецы отчаянно хлопали в ладоши. Джинни хотела было к ним присоединиться, даже руки занесла для хлопка, но в последний момент смущенно сунула их в карманы.

— Это правда было круто, — ошарашено повторил за братом Рон, осмотрев Джоди с ног до головы.

Его глаза светились диким восторгом. Похоже, он даже забыл про свою убежавшую крысу.

— Ничего подобного! — атмосферу всеобщего ликования подпортила сердитая Гермиона. — Вы представляете, что будет, когда в школе про это узнают?!

— Разумеется! — тут же спокойно ответил ей Фред. — Все скажут Джо огромное спасибо!

— И девочка-которая-выжила становиться-а-а!.. — Джордж изобразил барабанную дробь. — Девочкой-которая-отметелила-Драко-Малфоя!

Братья, не сговариваясь, отбили «пять».

— Так держать, Джо! — Фред похлопал все еще тяжело дышащую девчонку по плечу.

— МакГонагалл ее накажет! — зашипела Гермиона. — Возможно, даже исключит!

В коридор выходили взволнованные шумом студенты, косо поглядывая на собравшихся в кучу ребят.

— Не говори ерунды, Гермиона! — отмахнулся Рон. — Она не может отчислить Джоди!

— Еще как может! — Грейнджер дернула дверь своего купе с такой силой, что буквально снесла вместе с ней несчастную черноволосую девочку, которая как раз собиралась выйти и осведомиться о шуме. — И не говорите потом, что я вас не предупреждала!

С этими словами она зашла в купе и демонстративно громко задвинула дверь.

— Не слушай ее!

Джоди с двух сторон зажали близнецы Уизли.

— Да, не слушай, — согласно кивнул Джордж. — Зубрилкам везде мерещиться исключение!

— Угу, — буркнула Джо, потирая расцарапанную руку.

Клокочущая, оглушительная злоба внутри потихоньку угасала, уступая место вопящему рассудку. Ну вот что она наделала?! Если только Сириус узнает… то тут же побежит хвастаться Ремусу, а уж если узнает он!..

Цепочка событий, которую, возможно, запустила Джо своими кулаками, выстраивалась в ее голове в ужасную последовательность.

Она приезжает в Хогвартс — Малфой стучит кому-то из учителей — она уезжает из Хогвартса — дома ее ждут многочасовые воспитательные лекции от разочарованного Лунатика.

Молодец, Джоди.

— Слушай, у нас тут есть к тебе… дело, — вдруг совершенно серьезно произнес Джордж и внимательно посмотрел на брата. Тот медленно кивнул в ответ.

Джо тряхнула головой.

— Что? — рассеянно спросила она, переводя взгляд с одного Уизли на другого. — Какое дело?

Близнецы снова переглянулись. Поджав губы и воровато оглянувшись, Фред кивнул Джоржу.

— Нам тут показалось, — Джордж осторожно приобнял Джоди за плечи. — Или ты правда знакома с Бродягой?