Король и королева Питер зевнул и перевернул страницу. Спать хотелось жутко, но спать никак нельзя. Не потому что надо читать скучный учебник, а потому что иначе его снова станут мучить сновидения. Сладкие, сжимающие сердце, тянущие и зовущие, заставляющие его каждый раз просыпаться в слезах. Наутро он не мог их вспомнить, только общую картинку, но помнил, что сны были до боли реалистичными.
Мальчик сжал пальцы левой руки в кулак так, чтобы ногти впились в ладонь. «Не спи, Питер, не спи!» - говорил он себе, сжимал пальцы еще больней и переворачивал страницы.
- Ты чего не спишь?
Он вздрогнул и обернулся. У дверей стояла Сьюзен в сине-сером махровом халатике и сочувственно смотрела на него. Мальчик чуть удивленно поглядел на сестру. Признаться, он ожидал увидеть кого угодно — Эмунда, Лу — но не ее.
- Я не могу уснуть, - сказал он.
- Врешь, - спокойно ответила она и, подойдя, присела на подлокотник его кресла, как это обычно делала Люси.
Питер не стал спорить.
- Что читаешь? - спросила девочка. Он молча развернул к ней обложку, - а... ясно...
«Если бы на ее месте была Люси, неловкой паузы бы сейчас не было», - подумалось отчего-то Питеру. С другой стороны, ему не хотелось, чтобы Сью уходила. Своим присутствием она немного облегчала его одиночество.
- Я знаю, от чего ты бежишь, - услышал он вдруг ее голос.
Мальчик удивленно посмотрел на сестру. В тусклом свете старого торшера, она казалась старше. Несколько прядок, выбившихся из косичек, которые она заплетала на ночь, чтобы наутро волосы были волнистыми, отбрасывали на ее лицо тени, напоминая вуали, что она носила иногда в Нарнии. Питер снова не ответил, ожидая продолжения.
- У нас тонкие стены, - пояснила девочка, - а моя кровать стоит через стену от твоей. Я слышу, как ты разговариваешь во сне.
Он вздрогнул.
- Что тебе снится? - спросила она, - я хочу услышать. Правда. Расскажи мне, я никому не скажу, если ты хочешь. Обещаю.
- Мне снится... - пробормотал, выдержав паузу, Питер. Сью ободряюще улыбнулась и он отвел взгляд, - мне снится цветущий луг в мае. Помнишь, в... Нарнии все месяца назывались по-другому?
Сьюзен медленно кивнула, припоминая.
- Не помнишь, как там назывался май?
Девочка на минуту задумалась, затем покачала головой.
- И я не помню. А там — в том сне, я имею в виду, - я все помню. Там мне снова... двадцать восемь. Я как будто, снова оказываюсь в... Нарнии. Помнишь, когда мы только вылезли из шкафа, мы пару минут сидели на полу, пытаясь понять, что сейчас произошло? Для нас это был все тот же день и час, как мы туда залезли, потом уже до нас стало доходить...
- Как будто мы все видели один и тот же сон, а затем одновременно проснулись, - кивнула Сьюзен, - и воспоминания об этом такие... ну, как о снах... расплывчатые... ты это имеешь в виду?
- Именно, - кивнул Питер.
- То есть... ты хочешь сказать, - пробормотала девочка, глядя на него широко раскрытыми глазами, - ты... ты попадаешь...
- Нет, - сказал он чуть резче, чем собирался, - никуда я не попадаю. Это просто сны, я это точно знаю. Но они такие реальные, как будто... да, как будто я и правда там. Я вижу цветущий луг, а на лугу... ее.
- Арханну? - медленно уточнила она, будто опасаясь, что неверно произнесла имя.
Питер дернулся и кивнул.
- Да, - сказал он, - ее и еще... Франческу, Кэтрин и Лукаса.
- Твои дети, - протянула Сью, - а я уже и забыла, как их звали. Ой... - осеклась она, заметив выражение лица брата, - ты чего, Пит?
- Я мальчик, - сказал он, каким-то странным голосом, не глядя на нее, - мне четырнадцать лет. У меня нет детей.
Сьюзен почудилось, что в комнате стало холоднее и она поежилась, прекрасно понимая, что окно закрыто и ей просто кажется.
- У меня нет жены, - сказал Питер все тем же странным голосом, - и я считаю, что очень многие девчонки — просто воображалы, - заявил он, подняв жесткий взгляд на сестру.
- Питер... - пробормотала она, но не знала, как продолжить.
- ...А эти сны, - продолжил мальчик, - заставляют меня раз за разом переживать это.
Девочка прижала ладонь ко рту, а затем соскочила с подлокотника и крепко обняла брата. Она не делала этого уже лет пять, но сейчас почему-то подумала, что можно. Нет, даже не так: нужно.
Он немного удивился, но все же прижал ее к себе и уткнулся носом ей в плечо.
- Знаешь, - сказала она, наконец, отпустив его, - я тебе все-таки немного завидую.
Мальчик нахмурился.
- Мне казалось, я довольно ясно дал понять, что завидовать здесь нечему...
- Тебе и Лу, - перебила его Сьюзен, - вы всегда были... любимчиками в Нарнии. Лу всегда видела Аслана, он говорил с ней. А я — нет. Он вообще никогда со мной не разговаривал наедине. С тобой — да, и с Эдом тоже, а со мной — никогда. Не то, чтобы мне этого очень хотелось, просто... не знаю даже... И вот сейчас ты говоришь, что видишь сны об Арханне и детях... ты как будто получаешь некое подтверждение того, что все это было взаправду. Люси тоже часто вспоминает об этом. Она молчит, но я по лицу ее вижу. Эд замкнулся в себе, все эти его показушные шутки — фигня на постном масле, он что-то скрывает, но до него докапываться бесполезно — ты же знаешь. А я... я даже не помню, как выглядит мой любимый уголок в нашей библиотеке, хоть и провела там полжизни. Я не помню, как звали мою лучшую подругу — не то Орлин, не то Кармин... даже цвет волос ее не помню. Иногда... знаешь, иногда мне даже начинает казаться, что мы выдумали Нарнию, что она всем нам действительно... приснилась.
- Знаешь, - сказал Питер, помолчав немного, - мне всегда было интересно, почему ты так и не вышла замуж...
- А за кого мне было выходить? За Рабадаша? Нет уж, увольте. Если честно... не думаю, что я вообще выйду замуж когда-нибудь.
- Странно, - пробормотал мальчик, - мы всегда думали, кстати, что ты будешь из нас первой, кто остепенится.
- Я тоже, - кивнула она. - А потом... никто ведь не ожидал, что первым окажется Эд, правда? - она усмехнулась, - когда он только привез Кару из своей поездки в Теребинтию, мы, кажется, все думали, что это лишь мимолетное увлечение и скоро пройдет. А какие скандалы она закатывала... я просто ненавидела ее иногда. И чего он в ней нашел...
- Она была очень похожа на тебя, - улыбнулся Питер, - только посмелее.
Сьюзен шутливо толкнула его в бок.
- Хотя, надо отдать ей должное, - отметила девочка, - она была просто идеальной женой для посла и судьи. Такая красивая, манерная... капризная.
- И все-таки, Аслан благословил их, - вспомнил мальчик, - он, кажется, очень долго говорил с каждым из них, прежде чем все-таки дал свое благословение.
- Да, - кивнула девочка, - а потом, через два года, появилась Арханна... вот, кстати, не помню, откуда она взялась... как будто всегда была...
- Я тоже, - тихо сказал Питер.
Они помолчали, собирая по крупицам воспоминания, но они не шли, рассыпаясь, как память о сне, или о сне, приснившемся во сне.
- И все-таки, почему? - спросил Питер.
- Что, почему? - не поняла девочка.
- Ты так и не вышла замуж — был же вроде один...
- Кто? Не помню... - озадаченно протянула она, - а на счет замужества... наверно, это потому что я всегда верила, что это будет, как в сказке — я однажды встречу свою настоящую любовь, я пойму это с первого взгляда и мы будем счастливы до конца наших дней. Мы ведь и жили в сказке... ну а я как-то никого так и не встретила, кто бы подходил по описанию... зато, теперь у меня есть второй шанс, - улыбнулась она.
Они снова помолчали, слушая, как за окном шумит ветер, затем Сью, набравшись храбрости, спросила:
- А почему ты никогда не называешь Арханну по имени? Ну... раз уж мы так откровенничаем... когда мы начинаем вспоминать Нарнию, ты никогда не называешь ее имени.
- Я... - Питер помолчал, не зная, как ответить, затем все же сформулировал мысль: - я не могу его правильно произнести... У нее очень красивое имя... - он сглотнул, - а я сейчас не могу произнести его как нужно.
Мальчик прекрасно помнил, как раскатистое имя госпожи Верховной королевы ласкало его гортань, когда он был взрослым, но сейчас, когда его голос только начинал ломаться, ее имя звучало как-то нелепо и сломано. Он ненавидел это.
Сьюзен медленно кивнула, не совсем понимая, что именно он имеет в виду, но настаивать на пояснении не стала, видя, что слова даются ему с трудом.
- Пошли спать, - сказала она, наконец, когда молчание совсем затянулось.
Питер поморщился.
- А... - вспомнила она, - сны... нет, все равно, идем. Ты не можешь убегать от этого всегда.
Она потянула его за рукав и мальчик, нехотя, повиновался. Он погасил торшер и дети вышли из читальни. Они тихо прошли в его комнату и под строгим взглядом сестры, Питер лег в постель.
- Я посижу здесь, - сказала она, садясь на стул рядом с ним, - твои призраки не придут за тобой сегодня. Я не впущу их, - сказала она.
- Я не увижу их, - сказал мальчик с тихой обреченностью в голосе, - я никогда их больше не увижу. И мне больше никогда не будет двадцать восемь.
- Ты не можешь знать наверняка, - заявила она.
- Нет, - покачал он головой, - если я не увижу их сегодня, то не увижу больше никогда.
Сьюзен почувствовала себя поставленной в тупик.
- Ты хочешь, чтобы это прекратилось, или так и будешь до конца жить во вчерашнем дне и не дающей покоя фантазии? - нахмурилась она и, не дав ему возмутиться, твердо сказала: - Ты знаешь, что я имею в виду. Питер, пойми, - вздохнула она, вставая принимаясь расхаживать по его комнате, - если у тебя это есть, то оно всегда будет с тобой. Неужели ты и правда веришь, что можешь всерьез забыть их? Повзрослей уже наконец. Помнишь, что сказал профессор? Кто был королем в Нарнии, всегда останется королем Нарнии. Ты — так точно.
«Даже, если Нарнии и не существует на самом деле», - тихонько прибавила девочка про себя.
Она посмотрела на брата и с удивлением поняла, что он спит. «Вот нахал, - подумала она, - и для кого я тут распинаюсь?» - и тихонько, чтобы не разбудить его, вышла из комнаты.
В ту ночь Сьюзен мучили кошмары. Наутро она не смогла вспомнить ни одного, а на простыне и ночной рубашке, пониже спины, оказалось небольшое пятнышко крови, размером с монетку.
«Вот и повзрослела», - мрачно подумала девочка.
Из шкафаСтояла удушливая сентябрьская жара, предвещавшая скорую грозу. Небо было тревожно затянуто черными облаками, а четверо молодых людей, отлично нам с вами знакомых, решили отправиться на злополучную охоту на Белого Оленя - того самого Оленя, который выполняет все ваши желания, если вам удается его поймать.
Ни королева Кара, ни королева Арханна с мужьями отправиться не пожелали, а потому охота стала одной из тех немногочисленных забав, которым время от времени предавались братья и сестры, «как в старые добрые времена».
Каэр Параваль был полон мрачных предчувствий. У людей все валилось из рук и все во всем видели «дурной знак». Только короли и королевы были непреклонны, будто что-то тянуло их в западный лес. Кара весь день была бледна, как смерть. Она целовала мужа так, словно видит его в последний раз, а на расспросы отвечала лишь, что чувствует приближение беды. Сьюзен и Люси лишь качали головами — королева славилась своими «предчувствиями» и скандальным характером.
Братья и сестры выехали в полдень, когда деревья, казалось, дрожали от напряжения, в сопровождении своих главных приближенных, а так же, псарей с охотничьими собаками и егерей с охотничьими рожками.
Вскоре они увидели Белого Оленя. Они помчались за ним по пущам и дубравам не разбирая дороги; кони их приближенных выбились из сил, и только короли и королевы неслись следом за оленем...
- Ну ты где, спящая красавица? - фыркнула королева Сьюзен, разворачивая рыжую кобылу и останавливая ее перед братом.
- Дай хоть отдышаться, - закатил глаза Эдмунд, потрепав своего коня по холке.
Послышался звук приближающихся копыт и на поляну выехали Люси и Питер.
- Что случилось? - спросила девушка, - мы никого не поймаем, если будем останавливаться каждые пять минут.
- «Вы можете остаться в замке — я поймаю оленя сам», - передразнила Сьюзен младшего брата и девушки рассмеялись.
Губы Эдмунда задрожали, сдерживая улыбку.
- А это еще что? - вдруг произнес Питер, спешиваясь.
Его сестры и брат, переглянувшись, последовали его примеру. Верховный король, а за ним и остальные прошли немного вглубь леса и остановились перед тем, что привлекло внимание Питера.
- Дерево из железа? - удивилась Сьюзен.
- Присмотрись внимательней, - сказал Эдмунд, - это железный столб, на вершине которого установлен фонарь.
- Однако, какая странная идея — устанавливать фонарь в таком месте, - заметил Питер, - деревья обступают его так густо, что даже будь он зажжен, его света бы никто не увидел.
- Видимо, когда его ставили, - сказала Люси, - деревья здесь были меньше и росли реже, или вовсе еще не росли. Лес этот молодой, а столб — старый.
- И все же, он выглядит знакомо, - пробормотал Питер.
- Как будто, я видел его во сне, - кивнул Эдмунд, у которого в тот миг мороз пробежал по коже.
- Или во сне, приснившемся во сне, - зачарованно протянула Люси.
Сьюзен закивала, не отводя взгляда от фонаря.
- Более того, - сказала младшая королева, - меня не оставляет мысль, что, если мы зайдем за этот столб с фонарем, нас ждут необычайные приключения или полная перемена судьбы.
- Меня тоже, - нахмурилась старшая, - потому предлагаю вернуться к лошадям и не преследовать больше белого оленя. Мы и так зашли слишком далеко.
Эдмунд согласно кивнул. В его душе так же появилось нехорошее предчувствие, что если они пойдут дальше, произойдет нечто непоправимое и ему сразу вспомнились предостережения Кары. Однако Питер был другого мнения на этот счет.
- С тех пор, как мы стали править Нарнией, - сказал он, - мы еще ни разу не отступали назад. Все наши дела мы доводили до конца, какими бы они ни были.
- Я боюсь, - сказала отважная Люси, - что нам будет по попросту стыдно, если из-за
дурных предчувствий и опасений мы повернем обратно и упустим такую
великолепную добычу.
«Черт бы побрал это честолюбие Люси», - мрачно подумал серебряный король. Однако, сестра была права. Никто из них не отступал от целей, руководствуясь лишь предчувствием. Эдак они не выиграли бы ни единой битвы. К тому же, все они уже наплевали на предостережения близких.
- Что ж, - вздохнул он, - воля ваша, - назад мы не повернем.
- Тогда, - гордо произнесла Сьюзен, - идемте дальше.
И они углубились в чащобу — первой Люси, за ней Питер, потом Сьюзен и Эдмунд. Последний, едва сделав шаг, вспомнил, что это «железное дерево» называется фонарный столб.
Его охватило такое чувство, словно он просыпается ото сна. Очень медленно в его голове всплывали картинки другого мира, как будто давно знакомого. Эти давно забытые воспоминания порождали в нем ощущение, будто он находится между сном и явью. Осталось лишь пересечь черту и все изменится.
- Эд! - он обернулся.
На поляну, где они только что были въехала на гнедом жеребце Кара. Она соскочила с коня и бросилась в глубь леса, остановившись лишь перед самым входом в чащу, с мольбой глядя на мужа.
- Не уходи! - крикнула она. - Это ловушка. Ты не сможешь вернуться, если уйдешь!
Эдмунд смотрел на нее сквозь туго переплетенные ветви деревьев и ему казалось, что их отделяют не каких-нибудь пять метров, а все сто, а то и больше. Нутром он чувствовал, что она права, и все же, не мог сделать шаг к ней.
- Эд... - губы ее задрожали, а глаза наполнились слезами, - останься со мной.
- Нет, - услышал он свой голос, - иди ты со мной.
- Я не могу, - прошептала она, протягивая к нему руки. - Я умру, если пойду с тобой.
Он стоял, не в силах пошевелиться и смотрел на свою королеву. По ее щекам текли слезы, а прекрасные черные, как смоль косы растрепались от долгой скачки. Она стояла совсем близко и очень далеко одновременно.
- Эд... Я люблю тебя...
- Эд! - позвала Люси, - ну где же ты?
Серебряный король сделал несколько шагов в ту сторону, откуда его звала сестра, затем снова повернулся к жене.
- Прощай, Эдмунд, - тихо сказала она.
- Что происходит? - пробормотал он, чувствуя, как все вокруг расплывается.
- Ты просыпаешься, - всхлипнула Кара, - ты забываешь меня.
- Я никогда тебя не забуду, - ответил он чьими-то чужими словами и чужим голосом.
Она молча покачала головой. Он медленно попятился сквозь еловые ветви спиной вперед, вслед за братом и сестрами. Лес медленно мерк, будто кто-то постепенно выключал свет. Бледная фигурка Кары таяла и расплывалась.
Он ткнулся спиной во что-то мягкое и пушистое, а ноздрей коснулся какой-то резкий неприятный запах. «нафталин...», - мелькнуло у него в голове. И откуда он знает это слово?.. Память о взрослой жизни потихоньку стиралась, как стирается память о снах, когда вы просыпаетесь. Он наступил кому-то на ногу и кто-то ответил очень знакомым детским голосом: «Эд! По ногам, как по бульвару!». Еще кто-то пихнул его в живот. Это привело Эдмунда в чувство. «Лу, прекрати толкаться!», - воскликнул он. «Да тихо вы!» - шикнул на них Питер. Еще один шаг, тычок в спину, и дети высыпались на пол из старого шкафа в доме профессора.
Послышались удаляющиеся шаги туристов и голос миссис Макриди. Затем, они и вовсе стихли — видимо, экономка увела их на следующий этаж.
- Уф, пронесло! - выдохнула Сьюзен, чьи волосы наэлектризовались от шуб и теперь торчали этаким одуванчиком вокруг головы, - и кто просил вас так толкаться?!
- Самая умная, что ли? - огрызнулся Эдмунд, потирая ушибленную коленку.
- А ну... - начал было Питер и осекся.
- Мне кажется, - пробормотала Люси, - или я только что видела какой-то сон?..
Все остальные замерли в оцепенении переглядываясь.
- И мне, - протянула Сьюзен, глядя в пространство перед собой.
- И... - начал было Эдмунд, но его перебили.
-
АРХАННА!!! - взревел Питер и дал петуха. Он подскочил с места, бросился обратно в шкаф и принялся молотить кулаками в заднюю его стенку, крича: -
Арханна! Арханна!
Он бился в истерике, а его сестры и брат, точно не живые, сидели неподвижно на полу, силясь вспомнить тот самый сон.
Первой опомнилась Сьюзен. Она вскочила и принялась оттаскивать мальчика от шкафа.
- Питер, прекрати! - зашипела девочка, больно вцепившись в его плечо, - нас же услышат!
Тот не обратил на нее никакого внимания. Люси переглянулась с Эдмундом и бросилась на помощь сестре.
- Питер, Питер, ну пожалуйста, перестань! - повисла на его второй руке Люси.
Эд замер посреди комнаты, не зная, что делать. Он чувствовал себя страшно не к месту, он все еще пытался поймать обрывки того сна, но они ускользали сквозь пальцы, что невозможно его раздражало. К тому же, вопли брата и уговоры сестер на заднем фоне очень мешали сосредоточиться.
-
Тишина! - рявкнул вдруг мальчик, совершенно неожиданно для себя.
И, как ни странно, все действительно замолчали и удивленно уставились на него — Питер с красным от слез лицом, Сьюзен с растрепанными кривыми косичками и перепуганными глазами и Люси, виснущая на рукаве старшего брата.
-
Кто — такая — Кара? - медленно произнес Эдмунд, пользуясь тем, что все на него смотрят.
Выбор Анджела Доусон была хороша. Средний рост, льняные локоны, всегда идеально уложенные, карие глаза в обрамлении светлых ресниц и розовые щеки - вот вам и вся Анж. Нежный голос, тонкие пальцы, легко порхающие над фортепианными клавишами, извлекая из инструмента дивные звуки, блестящие оценки, любовь к истории и классической литературе. Нет, она действительно
была хороша. Всем, кроме того, что не являлась Арханной.
Люси сочувственно смотрела, как девушка раз за разом пытается понравиться ее старшему брату, а тот только мягко улыбается, ничем не поощряя ее попыток. "Вот влюбись она в Эда, - думала королева Лу, - ей еще может и светило бы что-нибудь. Но Пит..."
- Питер, - говорила Сью, - ну хватит уже мариновать девочку. Не ври мне, что она тебе не нравится. Никто ведь не заставляет тебя на ней жениться, просто пригласи ее на свидание, а там посмотришь...
Питер терпеливо улыбался и каждый раз отвечал, что она, конечно же, права, но заводить отношений он не хочет. Сью возводила очи горе и удалялась, приговаривая, что он ничего не понимает.
Анж приходила в дом Певенси вместе с компанией Сюзи, хотя ни с ней самой, ни с ее друзьями особенно близка не была. Она смотрела на Питера глазами, полными неразделенной любви и щеки ее розовели каждый раз, когда они случайно встречались взглядами.
Впервые она увидела его на новогодней вечеринке Сью. Он сидел в дальней комнате и читал вслух какую-то книгу для Люси и Эдмунда. И его голос, выражение лица и манера держаться совершенно очаровали девушку. В Питере было то, чего недоставало большинству ее знакомых - уверенность. Она поняла это уже позднее, месяца через два вздохов, слез и томных взглядов. Питер смотрел на мир так, как смотрят люди, знающие истинное положение вещей. Пока другие мальчики громко сокрушались, что их не берут на фронт и хвастались, как бы они показали "этим фрицам", Питер молча конспектировал брошюры по стрелковому оружию и зубрил полевые уставы, что вызывало у Анджелы невероятное уважение и восхищение. А когда он смеялся, сердце Анджелы сладко замирало и ей хотелось раствориться в его смехе.
Несколько раз они разговаривали в компании друзей Сью, или Эдмунда и Люси, но никогда — наедине. При чем, все прекрасно понимали, что происходит, но от чего-то делали вид, будто ничего не понимают.
В тот вечер, Анджела в очередной раз играла на фортепиано, а Певенси и несколько друзей и подруг старшей из них, сидели вокруг и слушали. Питеру нравилось, как она играет. Музыка легко шла из под ее пальцев и Верховному Королю вспоминались те дни, когда он еще правил страной. Как ни странно, со временем память о Нарнии не стерлась, а наоборот, окрепла, хотя и чуть расплывались. Он углубился в воспоминания и опомнился лишь когда услышал звук ключа, запирающего дверь снаружи. Подняв голову, он с удивлением осознал, что находится один в комнате с Анж, которая мгновенно оборвала игру, которой так же была увлечена.
Питер подскочил с места и бросился к двери, из под которой выехал листок бумаги.
- Что это? - спросила девушка со своего места.
- Это Сью, - странно усмехнулся юноша, прочтя послание: - «Не выпущу, пока не разберетесь, между вами происходит». Очень смешно, Сью! - крикнул он сестре через запертую дверь, подергав ручку.
Ответа не последовало и тот лишь покачал головой, вздохнул и присел на подлокотник кресла, в котором до этого сидел. Анджела оставалась все там же, за фортепиано и напряжено и беззвучно водила пальцем по клавише. Она случайно нажала ее и вздрогнула от прозвучавшего в тишине звука.
Питер вздохнул. Потом он скажет сестре, что это было подло и очень некрасиво с ее стороны, сейчас же...
Анж, красная, как маков цвет, заправила за ухо светлый локон.
- Скажи что-нибудь... - тихо пробормотала она дрогнувшим голосом.
Питер снова вздохнул, глядя на нее. «Жалко девочку», - подумал он. Но как ей объяснить, что у тебя уже есть дети, ты женат, да еще и вдовец? Это в двадцать два-то года...
- Я не могу сказать тебе того, что ты так хочешь услышать. И мне не хочется огорчать тебя избитыми фразами, но я действительно не могу тебе этого дать. При всем моем желании.
Она наконец нашла в себе сил, чтобы посмотреть на него. Он смотрел на нее мягко и немного сочувственно, словно извиняясь.
- Почему? - так же тихо спросила она, как будто это было важно.
Юноша задумался, затем, смахнув с лица пряди отросших золотистых волос, ответил, чуть помедлив:
- Потому что ты, как и любой другой человек, достойна того, чтобы рядом с тобой был кто-то, кто тебя любит по настоящему. Односторонняя любовь никогда не приносит удовлетворения. Ни в каком смысле.
Анджела понимала, что он говорит правду, и все же, не могла смириться с его словами. Она знала, что спорить будет глупо, и все же...
- Ты прекрасный человек, - сказал он, - но именно по этому я не стану давать тебе ложных надежд.
Она закусила губу и вдруг с удивлением осознала, что самое страшное уже позади. Она получила отказ, но теперь она была в этом хотя бы уверена.
- И почему ты такой правильный? - Анж вдруг спохватилась, что произнесла это вслух и снова покраснела.
Тот рассмеялся.
- Я просто видел слишком многое, - невесело усмехнулся Питер, - я знаю, как правильно.
- Как? Как у тебя это получается?..
- Это нельзя так просто объяснить. Каждому дается по его силам и по его вере, - промолвил Питер, - ты это поймешь когда-нибудь.
***
- Ну и зачем ты ее отшил? - скептично осведомилась Сюзи Певенси, когда Люси закрыла за Анджелой дверь.
На прощание Питер и Анж улыбнулись и пожали друг другу руки.
- Я женат, Сью, - твердо сказал он, - и мне крайне не нравятся твои дурацкие попытки свести меня с кем-нибудь.
- Да сколько можно?! - закатила глаза Сюзи, - Арханна умерла много лет назад. Пора жить дальше, а не цепляться за старые сказки!
- Не моя вина, - жестко ответил Питер, - что ты решила не верить больше Нарнию. Я не осуждаю твой выбор. Но я верю в нее. И я буду верен Нарнии, Арханне и Аслану, даже если это не приведет меня ни к чему хорошему. Даже, если я умру однажды из-за этого.
- Не строй из себя отца, - посоветовала девушка, - и оставь при себе свой пафос — аж тошнит...
- А ты не разговаривай со мной, как со своими мальчиками.
- Да пожалуйста, - фыркнула она и удалилась, покачивая бедрами.
Питер зажмурился и сжал переносицу большим и указательным пальцами.
- Не сердись на нее, - Люси тихонько взяла его под руку.
- Я не сержусь, - вздохнул он, отнимая ладонь от лица, - я просто боюсь за нее. Она не хочет быть больше Сьюзен Великодушной... что ж, я вполне уважаю ее выбор, но я боюсь, что в конечном счете она окажется одна.
- Она зла на Аслана за то, что он не дал ей «долго и счастливо» в Нарнии. Сью ведь не забыла ничего — такое не забудешь, я слышу иногда, как она плачет во сне.
- Но мы ушли сами, - справедливо заметил Питер, - он не выгонял нас, мы ушли по своему выбору. А Он и так дал нам очень много - он дал нам править Нарнией целых пятнадцать лет, позволил мне и Эду найти свою любовь... мы многому научились там, пора и честь знать...
- Вот только Сью этого не понимает, - грустно вздохнула Люси.
Юноша задумчиво пожал плечами.
- Я не могу ей помочь, - сказал он, - она сделала свой выбор.
- Питер! Лу! - в комнату вошел Эдмунд, держа в руках конверт.
- Что случилось? - удивилась девушка.
- Профессор Диггори приглашает нас...
всех, кто согласиться... на чай в следующую субботу. Будут тетя Полли, Юстэс и Джил.
Питер и Люси переглянулись. Они прекрасно понимали, что означает такой состав приглашенных.
- Если честно, - протянула она, - у меня нет никакого желания туда идти. Не поймите меня неправильно, - быстро сказала она в ответ на удивленные взгляды братьев, - просто Юстэс и Джил еще не понимают, что это значит... они были в Нарнии только один раз, и то совсем недолго. Для них это не было настолько сильным потрясением, как для нас. Я немного понимаю Сью и у меня нет особенного настроения разговаривать «о старых добрых временах» - я хочу сохранить эту память в себе.
- Тебе не кажется, что это звучит немного эгоистично? - поинтересовался Эд.
- Да, так и есть, - согласилась Люси, - и все же... мы туда уже не вернемся... я поеду с вами, но скорее потому что уже целый год не видела ни Профессора, ни тетю Полли, а так же потому что нужно в первую очередь Юстэсу и Джил, а я не хочу их огорчать.
Питер медленно кивнул соглашаясь.
***
«Ну уж нет, - усмехнулась Сюзи Певенси, - я бы даже поехала, но вы ведь опять начнете болтать о Нарнии, а мне этого хватает и здесь с вами. Передайте от меня привет профессору Кергу и тете Полли».
Час прощанияИ вот настал час прощанья.
- Я буду плакать о тебе, - вздохнул Лис.
- Ты сам виноват, - сказал Маленький принц. - Я ведь не хотел,
чтобы тебе было больно, ты сам пожелал, чтобы я тебя приручил...
- Да, конечно, - сказал Лис.
- Но ты будешь плакать!
- Да, конечно.
- Значит, тебе от этого плохо.
- Нет, - возразил Лис, - мне хорошо.
Антуан де Сент-Экзюпери «Маленький принц»
Сьюзен проснулась на рассвете от того что стала замерзать. Едва открыв глаза, она с удивлением осознала, что вся укрыта с ног до головы янтарной листвой, опавшей с деревьев, как одеялом. Она села и огляделась. Метрах в двух от нее мирно посапывала Люси, свернувшись калачиком и прижавшись спиной к груди Питера. Оба так же мягко окутаны листьями. Сьюзен нежно улыбнулась — как красивы были ее брат и сестра сейчас. Такие умиротворенные и счастливые...
На краю поляны, под молоденькой лиственницей спал Эдмунд. Девочка припомнила, как прошедшей ночью он целовался с какой-то юной дриадой. Должно быть, это ее дерево... Неподалеку от них лежал Каспиан, по-детски положив под щеку ладонь. Всю ночь он томно смотрел на Сьюзен и очень явно пытался ей понравиться. Она чуть сочувственно усмехнулась, ибо никаких особых чувств к тельмаринскому мальчишке не питала.
Девочка поднялась и чуть поежилась от холода. Покрывало из листьев, мягко шурша, ссыпалось ей под ноги. Небо было затянуто белой пеленой облаков, а деревья, что еще вчера лишь слегка золотились, теперь роняли свое янтарное оперение. Никого больше на поляне не было — ни Вакха, ни Селена, ни менад. Даже животные, фавны и кентавры куда-то исчезли, что заставило девушку невольно подумать, а не приснилось ли ей все это...
Она потянулась, вдохнула полной грудью нарнийский воздух и среди горьковато-пряного аромата палой листвы вдруг ощутила какой-то другой, будто давно знакомый запах, будто не отсюда. Запах печали и расставаний. Запах морской соли, старой потертой кожи, и чего-то еще, смутно знакомого. Сьюзен совершенно неожиданно для самой себя почувствовала то, что должно быть, чувствуют птицы, когда им приходит пора улетать. Мир вдруг показался ей тесен. Будь она сейчас чуть постарше и не в Нарнии — непременно села бы на первый же поезд и уехала бы. Куда угодно. Без гроша в кармане.
Поезда... нет, не может быть... и как она могла забыть это?.. Она удивленно оглядела спящих королей. Неужели... в глазах ее застыли слезы.
Она подняла голову и встретилась взглядом с Ним. Огромный золотой Лев стоял на другом конце поляны и чуть печально смотрел на нее.
- Аслан... - прошептала королева, поднеся руку ко рту.
Он повернулся и медленно пошел прочь.
- Аслан! - выдохнула она, не слишком громко — чтобы не разбудить остальных, но он даже не обернулся.
Девочка подхватила юбки и бросилась за ним. Аслан шел, мягкой величавой поступью приминая опавшую листву, а Сьюзен продиралась сквозь ветки, стараясь не отстать.
Наконец, он остановился на вершине холма, откуда отлично были видны и развалины Каэр-Паравела, и замок Мираза, то есть, теперь уже Каспиана, и леса и море. Серое, как сталь.
- Аслан... - позвала его чуть запыхавшаяся Сьюзен.
Он обернулся и вдруг зарычал. Громко, и раскатисто. Так, что, должно быть, вся Нарния слышала. От неожиданности и испуга, ноги девушки подкосились и она рухнула на колени и заплакала. Она сама не знала, отчего плачет, от того ли, что чувствовала в чем-то свою вину перед Ним, или оттого что очень испугалась, или же потому что ей просто было жизненно необходимо выплакать что-то.
Успокоившись, она вытерла лицо рукавом и, глядя на него зареванными глазами, сказала:
- Аслан, почему ты никогда не говоришь со мной?
- А почему
ты не говоришь со мной, дитя? - вопросом на вопрос ответил Лев.
- Но... как же я могу с тобой говорить, - удивилась Сьюзен, - если тебя нет рядом?
- Я всегда рядом. - Сказал Он, глядя ей в глаза.
Девочка чуть покраснела и опустила голову. Нет, его слова не звучали, как что-то новое. Как будто, она и так знала это всю жизнь. Ну, или хотя бы догадывалась.
- Прости меня, Аслан, - сказала она, - за то, что я не слушаю тебя.
Теплое дыхание Льва согрело ее холодные щеки. Сьюзен выпрямилась и встала на ноги. Она гордо вскинула голову и заглянула ему в глаза.
- Я справлюсь, - сказала она. - Что бы ты мне не заготовил — я справлюсь.
- Хорошо, дитя мое, - серьезно ответил Аслан, - а теперь пойди и приведи своего старшего брата — я хочу поговорить с вами обоими.
Питер разлепил глаза и, щурясь, посмотрел на сестру.
- Ты чего? - пробормотал он.
- Это Аслан, - одними губами шепнула девушка, - он хочет поговорить с тобой.
Остатки сна тут же слетели с него. Питер осторожно, чтобы не разбудить Люси, вытащил руку из под ее головы. Девочка завозилась, устраиваясь поудобнее, но не проснулась.
Мальчик медленно сел, стряхивая с плеч укрывавшую его листву и поднялся на ноги, зевнув и поежившись от холода. Он плотнее закутался в плащ, присыпал спящую сестру еще листьями и пошел вместе со Сьюзен. Они молча пробирались сквозь пустынный лес, вдыхая прохладный осенний воздух.
Питер с удивлением ловил у себя те же чувства, что и сестра полчаса назад. Его очень удивило, что в лесу никого не было. Будто деревья замерли, а вместе с ним и все его обитатели, и лишь только ветер гулял меж облетающих стволов. Мальчик вдруг почувствовал себя ужасно одиноким. Деревья отчего-то стали казаться ему ниже и уже, а небо, затянутое облаками — еще бледнее. Мир выглядел каким-то чужим и голым, а в воздухе стоял запах тревоги и расставания.
- Не может быть, - удивленно протянула Сьюзен, - он же был прямо здесь...
Они стояли на вершине холма, откуда открывался вид на новый замок Каспиана, развалины Каэр-Паравэла и серо-синее Южное море. Девочка обеспокоенно оглядывалась вокруг.
- Может, ты перепутала место?
- Да нет же! - чуть не в отчаянии воскликнула она, - Мы стояли именно тут.
Питер огляделся, затем медленно произнес:
- Знаешь... а ведь это очень правильное место...
Сьюзен удивленно уставилась на него.
- Ну смотри, - стал объяснять он, - здесь замок Каспиана — нового короля Нарнии. Он будет править здесь теперь. А вон там — то, что осталось от нашего дома... мы там жили, сражались за него, любили... а теперь это — лишь древняя реликвия. Очень ценная, но не более, чем реликвия. Это подтверждение того, что старые легенды не врут. Это как мы, понимаешь? Для новых нарнийцев мы только короли и королевы из прошлого. Красивые образы, но... - тут он повернулся к ней лицом, - нам больше нечего здесь делать. Наше время прошло. Ты это хотел нам сказать? - спросил Питер, резко переводя взгляд с сестры куда-то ей за спину. Девочка обернулась.
Меж деревьев стоял Аслан. Он не ответил ничего. Только очень проницательно и немного печально посмотрел на Короля и королеву прошлого. Лев и мальчик долго смотрели друг другу в глаза, за тем последний преклонил перед Ним колени и сказал:
- Благодарю тебя Аслан. За то, что ты позволил мне прийти в Нарнию целых два раза.
И Лев поклонился ему.
- Что... что происходит? - удивленно пробормотала Сьюзен.
- Ты правда не понимаешь? - удивился Питер, поворачиваясь к сестре и поднимаясь на ноги. - Мы больше не вернемся сюда.
Она непонимающе уставилась на Аслана.
- Но... почему?
- Вы стали уже слишком взрослыми, - объяснил Он. - Вы должны теперь начинать приближаться к вашему собственному миру.
Сьюзен опустила голову. На долю секунды ее кольнула ревность. Каспиан... дурацкий мальчишка, родом из приезжих захватчиков остается править Нарнией.
Ее Нарнией, в которой ей самой уже не остается места.
- Вы обижены на меня, - заметил Лев.
- Да, - сказал Питер. - Но так нужно, я понимаю. Я смирюсь с этим. Спустя время.
- Мы... - пробормотала девочка, - мы должны уйти прямо сейчас? Сегодня?
- Нет, - сказал Он. - У вас еще есть время здесь. Вы сможете уйти, когда посчитаете нужным. Но когда вы уйдете — вы больше уже не вернетесь в Нарнию.
- А Эдмунд и Люси? - зачем-то спросила она.
Лев внимательно посмотрел ей в глаза.
- Понятно... - протянула она. - Но Аслан, - вдруг сказала девочка, - почему... почему я должна уйти с Питером? Я имею в виду... ну... это же он... в смысле, мне же только тринадцать... - под взглядом Льва, она замялась и так и не закончила, как должна была. Все и так ясно.
- Значит, - вдруг промолвил Питер, - это будет нескоро? Их путешествие сюда, я имею в виду. Не раньше, чем через два года, так? Иначе, ты бы не отправил Сью вместе со мной... То есть, Эду и Люси придется прождать еще два года... да?
- Дитя, - мягко сказал Он, - зачем тебе знать это? Это случится, когда случится. А пока — наслаждайся временем, проводимым здесь.
Мальчик помолчал, нахмурившись и обдумывая что-то, затем промолвил:
- Нет. Ты говорил, что на пятый день отправишь тех тельмаринцев, кто захочет, обратно в наш мир. Мы уйдем с ними.
Сьюзен удивленно посмотрела на брата.
- Нет. - Серьезно повторил он. - Мы уйдем вместе с ними. Если мы останемся еще немного — уходить станет только больнее.
***
Сьюзен отлично помнила тот, прошлый раз, когда они покидали Нарнию, когда очертания деревьев и память о Нарнии мягко растворились в мягком мехе шуб и запахе нафталина. В этот раз все было иначе. Едва она шагнула в дверной проем, как яркий, исходящий из ниоткуда свет на секунду ослепил ее, чуть приглушая краски воспоминаний, а затем увидела сразу три места одновременно — поляну в Нарнии, которую они только что покинули, серую, покрытую гравием платформу пригородной станции со стоящей на ней скамейкой с багажом и устье пещеры с золотистым пляжем и ослепительной зеленью омывающего его Тихого океана, где должны были оказаться тельмаринцы. Она хотела было шагнуть туда, но Питер повел их на платформу. Здесь они снова были обычными детьми, одетыми в школьную форму. Над головами их было холодное английское небо, в котором светило привычное теплое солнце, а в воздухе стоял горький и пряный аромат палых листьев, старой потертой кожи и поездов.
Девочка с улыбкой обернулась туда, откуда пришла, но теперь там не было ничего, кроме толпы так же уезжающих детей. Она переглянулась с Питером. Он тоже улыбался. На этот раз, они все помнили, хоть и не слишком ярко.
- Ты не жалеешь, что мы ушли именно сейчас? - тихо спросил он.
- Нет, - покачала она головой, - по крайней мере, нам было откуда уходить.
"Я справлюсь, - вспомнила она вдруг свои слова, -
что бы ты мне не заготовил - я справлюсь". И, будто в ответ самой себе же, подумала:
"Ложь".
