La Trahison

Глава I

Рошелль Виттори нахмурилась, задумчиво вертя в руке перо. Взгляд серо-голубых глаз был сосредоточен на пергаменте, лежавшем перед девушкой. Чернильная капля оказалась на лице из-за случайного резкого движения, и Рошелль поспешила вытереть ее. Вздохнув, она оторвала глаза от пергамента и окинула взглядом комнату.

В Слизеринской гостиной стояла тишина. В отличие от Хаффлпаффа и Гриффиндора, где в главном месте сбора учеников обычно царил шум и гам, гостиная Слизерина никогда не была громкой и неугомонной. Смех и шутки были редкими гостями на этом факультете. Большинство разговоров вращалось вокруг того, у чьих родителей больше денег и чья кровь чище.

— Рошелль. Я искал тебя, — прозвучал спокойный голос.

Рошелль подняла взгляд, который наткнулся на высокого юношу, чьи длинные светлые волосы доставали до плеч, а пронзающие голубые глаза напоминали ее собственные. Он опустился на диван рядом с девушкой, не дожидаясь приглашения:

— Чем ты занята?

— Зельеварением, — ответила она. — Эссе на завтра. Думаю, не стоит предполагать, что ты его сделал?

Люциус Малфой наградил ее скептическим взглядом:

— Забудь о зельеварение. Мне нужно кое о чем поговорить с тобой. Сегодня днем я получил письмо от отца.

— Правда? — Рошелль отложила перо и повернулась к Малфою лицом; отец Люциуса не входил в число тех, кто бы писал сыну из чистого беспокойства о его здоровье: должна была быть веская причина. — Что пишет дядя Абрахас?

Люциус нахмурился:

— Мало чего. Он был предельно краток. Похоже, они с матерью думали над моей помолвкой. Мне скоро исполняется семнадцать.

Девушка не нашла в этом ничего удивительного. Большинство чистокровных учеников возраста Люциуса уже были помолвлены. С растущим числом предателей крови, найти чистокровного супруга или супругу становилось все сложнее. Большая часть родителей предпочитала убедиться в успешности брака своих детей.

— Понятно. Они нашли кого-нибудь конкретного, или все еще продолжают поиски?

— Кажется, они вероятнее всего остановятся на Нарциссе Блэк. Сейчас Блэки — одна из самых древних семей, сохранившись чистокровность. Конечно, их репутация слегка упала из-за того предателя крови... Как там его звали? Сына Вальбурги Блэк?

— Сириус Блэк, — ответила Рошелль.

Конечно. Этому скандалу еще предстояло окончательно угаснуть. Побег Сириуса Блэка из дома оставил его семью в весьма постыдном положении. Естественно, все подробности старательно умалчивались, однако ходили слухи, что Вальбурга Блэк выжгла сына из семейного дерева в приступе гнева. Родители Рошелль же были немало разочарованы: Сириус был бы подходящего для девушки возраста, но это больше не представлялось возможным.

— Хмм. Да. Пакостный магглолюбивец, — отозвался Люциус. — Отец с матерью думают, что Нарцисса не имеет ничего общего со своим отвратительным двоюродным братцем. Но это не может быть неоспоримо. Нам лучше не связываться со скандальными семьями.

Рошелль прикусила губу, размышляя. Она видела Нарциссу раньше, и ничего особо скандального в этой девушке не замечалось. Симпатичная, она казалась лишь достаточно покладистой.

— Она на курс меня младше, — сказала юноше Рошелль. — Но, боюсь, мы ни разу не общались.

— В таком случае, можешь поспрашивать о ней? Разумеется, я сам выйду с ней на контакт, но мне бы хотелось увидеть, какой репутацией она пользуется у остальных слизеринцев, прежде чем я отвечу отцу.

Рошелль неохотно кивнула. Несмотря на принадлежность к одной из древнейших чистокровных семей, у девушки никогда не получалось завести много подруг среди слизеринок. Ее семья обладала безупречной репутацией, превосходящей большинство других чистокровных родов, таких как Лестрейндж и Крэбб. Для многих девушек с ее факультета это служило поводом для обиды. С несколькими Рошелль ладила, но ни одну не могла назвать близкой подругой.

— Я постараюсь, Люциус, — заверила она двоюродного брата; кинув быстрый взгляд на часы на стене, девушка не спеша поднялась с дивана. — Это все? У меня есть обязанности Старосты, которые нужно идти выполнять.

Малфой покачал головой, жестом указывая ей сесть обратно.

— Я еще не закончил. Отец упомянул в письме еще кое-что, касательно тебя.

Брови Рошелль поднялись:
— Меня?

— Да. Как выяснилось, он говорил с твоей матерью о партии для тебя. У них были виды на мальчишку Блэка, но после его отвратительного поведения это перестало быть вариантом.

Девушка неловко поежилась, в то время как Люциус продолжал:

— У него, конечно, есть брат, но Регулус Блэк слишком юн для тебя. Они оказались в весьма затруднительном положении. Ты закончишь школу в следующем году, и тот факт, что ты не помолвлена к восемнадцати годам может стать поводом для слухов. Так что, меня попросили держать ухо востро в школе, на случай, если тобой заинтересуется юноша из уважаемой семьи.

— Люциус, правда, еще слишком рано рассматривать что-то...

— Послушай. Меня попросили взять на себя ответственность, и я выполню просьбу. Теперь, скажи мне честно: Рошелль, тебе приглядывался кто-то с нашего факультета? Кто-нибудь сближался с тобой?

Девушка вспыхнула:

— Нет.

— Хмм. Ладно, — кивнул Малфой. — Возможно, тебе пора начать прилагать усилия. Знаешь Фредерика Нотта? Он довольно тихий юноша, но, думаю, он понравится тебе. Мне поговорить с ним?

Рошелль пришла в ужас:

— Нет! Люциус, пожалуйста, не надо ни с кем говорить. Я... Я справлюсь сама.

Юноша приподнял бровь, глядя на нее:

— Ты уверена, Рошелль? Ты не так много общаешься с окружающими. Честно говоря, тебя можно назвать весьма застенчивой.

— Со мной все будет в порядке, — твердо произнесла Рошелль. — Мы можем обсудить это позже? Я опаздываю на дежурство.

— Ладно. Иди, в таком случае.

С немалым облегчением, Рошелль поспешила сгрести книги со стола в охапку и быстрым шагом направиться к выходу из гостиной Слизерина.

После нескольких поворотов в различных коридорах девушка наконец оказалась в Трофейном Зале Хогвартса, где была ее очередь следить за отбывающими наказание. Взглянув на часы и с облегчением осознав, что не так уж сильно она и опоздала, Рошелль поправила значок старосты и вошла в помещение.

— Элль! Ну наконец-то, я все гадала, чего ты так задерживаешься, — радостно поприветствовала ее Лили.

Девушка вернула подруге улыбку. Длинные огненно-рыжие волосы старосты Гриффиндора были свободно рассыпаны по плечам, а в ее зеленых глазах виднелся свойственный огонек. Лили трудно было не заметить.

— Второкурсники еще не пришли, — пожаловалась она. — Я вполне серьезно думаю над тем, чтобы назначить им еще одно наказание за опоздание.

— Уверена, они заблудились, — отозвалась Рошелль. — Я сама едва не забыла дорогу. Для уборки все готово?

— Ага. Нам вообще мало что осталось — нужно просто проследить за ними, чтобы убедиться, что никто не использует магию, — ответила Лили. Она окинула подругу пристальным взглядом, после чего нахмурилась: — Элль, ты в порядке?

— Конечно. Просто немного разнервничалась. Люциус хотел поговорить со мной, так что пришлось задержаться, — быстро произнесла девушка. — Я боялась, что опоздаю.

Лили кивнула:

— В таком случае, у меня есть кое-что, чтобы поднять тебе настроение. Я принесла тот роман, о котором мы говорили. "Гордость и Предубеждение", помнишь? Ты еще хотела его почитать.

Глаза Рошелль широко распахнулись от удивления, когда она протянула руку за слегка потрепанным томом, протянутым Лили.

— Спасибо! Уверена, что будет нормально, если я это одолжу?

— Ну конечно! Я видела твои книги, ты все их держишь в прекрасном состоянии. Единственное что, по правде говоря, я удивилась, узнав, что тебе вообще будет интересно читать такое.

Девушка кивнула, молча беря книгу. Пусть в словах Лили и не было грубости, скрытый смысл за ними был понятен. Книга маггловская, а Рошелль — чистокровка. Несмотря на близкую дружбу, между девушками все-таки существовал некий невидимый барьер. Будучи с разных факультетов, они не должны были особо ладить. Но это таки происходило, и Рошелль была не в силах найти объяснение. Все, что было ей понятно, так это то, что несмотря на маггловское происхождение, Лили Эванс была куда приятнее в общении, чем любая другая чистокровная студентка.

— А вот и они, — объявила Лили, когда два второкурсника с хмурым видом вошли в Трофейный Зал. — Где вас носило? Я на полном серьезе думала над тем, чтобы пожаловаться на вас декану за опоздание. Немедленно приступайте к работе!

***


Сириус Блэк приподнял брови, глядя на стоящий перед ним бурлящий котел.

— Ненавижу зельеварение. Не могу поверить, что ты уговорил меня взять этот предмет на ЖАБА.

Джеймс Поттер улыбнулся лучшему другу, весело нарезая горсть уродливых корений. Он добавил их в котел, зелье в котором тут же во всю зашипело.

— Не будь таким пессимистом, Бродяга! Зелья — замечательный предмет! Ты еще поблагодаришь меня, когда станешь успешным мракоборцем.

— Чушь собачья. Единственная причина, по которой ты здесь, это то, что Лили Эванс тоже выбрала этот предмет, — Сириус кивнул в сторону обладательницы копны рыжих волос, сидящей в нескольких рядах от них, полностью сосредоточившись на собственном зелье. Их места очень удачно располагались так, что ее было прекрасно видно. — Говорю тебе, приятель, она тебя не выносит.

Джеймс покачал головой:

— Она потихоньку теплеет по отношению ко мне, поверь, Бродяга. Я говорил, что пару дней назад она назвала меня Джеймсом, а не Поттером? Она будет моей, причем довольно скоро.

Сириус фыркнул:

— Ну, тогда у тебя все в порядке. Я же, к сожалению, не вижу ни одной симпатичной девушки в этом классе. Они все на предсказаниях. Надо было выбирать его, — задумчиво произнес Блэк.

Джеймс поднял бровь.

— Ты бы там и дня не прожил. И, конечно, в этом классе полно симпатичных девчонок! Возьмем к примеру хоть... Танью Дэвис. Достойный вариант.

— Мы уже встречались. Помнишь, в прошлом году? Не слишком хорошо закончилось.

Поттер нахмурился. Среди студенток, выбравших зельеварение, действительно не хватало красавиц. Кроме Лили и Таньи, смотреть можно было разве что на Рошелль Виттори. Но, разумеется, она — слизеринка, так что она не считается. Это, однако, не остановило Джеймса от того, чтобы открыть уже было рот. Но Сириус прервал его:

— Если предложишь Виттори, я тебя ударю. Она со Слизерина.

Джеймс пожал плечами.

— Но она достойно выглядит, можно было бы попробовать. Кстати, она была бы довольно симпатичной, если бы не ее глаза. Слишком уж похожи на малфоейвские.

Сириус покачал головой:

— Это, честно говоря, не проблема. Я был как-то помолвлен с ней, когда мы были младше. Еще до того, как я стал предателем крови в их глазах, понятное дело. Моя дорогая матушка видела в ней идеальную невестку: красивую, тихую, покорную.

— Фу, — скорчил гримасу Поттер. — Хорошо, что ты из этого выпутался, а?

— Ты даже не представляешь, насколько.

Звонок оповестил о конце урока, и Джеймс поспешил перелить незаконченное зелье во флакон. Им не хватило времени, чтобы довести все до конца, но быстрый взгляд на идеальное снадобье Лили Эванс дал понять, что в их случае что-то явно успело пойти не так. Пока парень направился ко столу Слизнорта, чтобы сдать работу, его друг вальяжно облокотился на спинку стула и стал наблюдать за Рошелль Виттори.

Они как-то виделись в детстве, еще до Хогвартса. Сириус немногое помнил, только маленькую девочку с большими серо-голубыми глазами и темной косой, достающей ей до лопаток. Она всегда молчала, и те несколько дней, что ее семья провела в доме Блэков, состояли из того, что она повсюду следовала за Люциусом Малфоем, будто щенок. Сириус признал, что не испытывал особой неприязни к ней конкретно; дело было в том, что Рошелль никогда не расставалась со своим напыщенным кузеном.

Повзрослев, они оба поняли, что у них нет абсолютно никаких шансов стать друзьями. Блэк заговаривал с ней пару раз на первом курсе, только потому что она была знакомым лицом среди стольких новых людей. Но после этого ни один из них даже не смотрел в сторону другого. Рошелль и Сириус были разными людьми, проживающими разные жизни, и из общего имели только тот факт, что их родители однажды хотели свести их вместе. Сириус почувствовал, что его начинает тошнить от мысли о браке с какой-то покорной, смиренной чистокровкой.

— Эй, Сириус! У меня нет никакого желания пропустить обед! — крикнул ему Джеймс.

Блэк кивнул, быстро собирая вещи и спеша покинуть кабинет зельеварения вместе с другом.

Когда парни вошли в Большой Зал, то обнаружили, что остальные мародеры уже уплетали обед за гриффиндорским столом. Ну, по крайней мере Питер уплетал обед. Римус же пытался есть, уткнувшись во внушительных размеров учебник, чем-то подпертый и поставленный за тарелкой.

— Эй, Лунатик! Хватит уже быть быть таким книжным червем. Можешь позубрить попозже? — требовательно спросил Джеймс.

Он попытался схватить книгу и отобрать ее у друга, но Римус с легкостью выхватил ее обратно.

— Нет, не могу, — ответил он. — У меня контрольная по трансфигурации на следующем уроке.

Сириус пожал плечами, когда Римус быстро доел и объявил, что отправляется в библиотеку. Поттер и Блэк уселись рядом с Питером и принялись усердно наполнять тарелки. Но стоило им начать есть, как за их скамьей появилась девушка с руками на поясе.

— Поттер. Ты должен кое-какие объяснения.

Улыбка Джеймса стала еще шире, и он повернулся, чтобы оказаться лицом к Лили Эванс. Ее огненно-рыжие волосы были собраны в хвост, а взгляд суженных глаз устремился на него.

— Эванс! Какой приятный сюрприз! — радушно отозвался парень. — Значит, ты изменила свое решение насчет похода в Хогсмид? Я знал, что так и будет!

Лили смерила его испепеляющим взглядом:

— Нет, я не изменила своего решения. Я здесь, потому что я была на собрании Старост этим утром и мне сказали, что ты снова издевался над Северусом.

Сириус и Джеймс невинно переглянулись.

— Над Нюниусом? Нет, не припомню, чтобы я приближался к нему в последнее время. Кто тебе это сказал?

— Я.

Голос принадлежал Рошелль Виттори. Оба друга подскочили, вдруг заметив ее. Оказывается, девушка стояла рядом все это время, но ее затмевала Лили Эванс.

— Виттори, — как ни в чем не бывало, радостно поприветствовал ее Сириус. — Так ты Староста Слизерина? Поздравляю.

— Я Староста уже дольше, чем полтора года, Блэк. Так что, боюсь, твои поздравления слегка опоздали.

Сириус закатил глаза:

— А, понятно. Тогда давай поговорим об этих небольших обвинениях, что вы нам предъявляете. Кажется, вы неправильно истолковали ситуацию. Понимаете, мы с нашим дорогим Нюниусом просто...

— Я все истолковала правильно, Блэк, — твердо ответила Рошелль; взгляд ее серо-голубых глаз был устремлен прямо на него: холодный и пронзающий. — Ты и твои друзья устраивали настоящую пытку Северусу Снейпу. Единственной причиной, по которой я не вмешалась, был тот факт, что с вами уже был Староста. Римус Люпин должен был сам положить конец вашему поведению.

Сириус выглядел слегка встревоженным ее холодностью. Джеймс лишь одарил Лили взглядом, полным нежелания поверить в происходящее:

— Серьезно, Эванс? Значит, теперь ты веришь слизеринцам больше, чем нам? Не ожидал от тебя такого.

— Элль достойна куда большего доверия, чем вы, мерзавцы, — отрезала Лили. — Ты невыносим, Джеймс Поттер, это вызывает у меня отвращение. И можешь не сомневаться, что об этом случае узнает профессор Дамблдор.

С этими словами Лили Эванс резко развернулась на каблуках и быстрым шагом направилась подальше от их скамьи. Рошелль задержалась на несколько мгновений, одарив Сириуса долгим пронизывающим взглядом. Затем она направилась к столу Слизерина.

— Думаете, нам назначат наказание? — с мрачным видом спросил Питер, как только Рошелль ушла.

Джеймс пожал плечами, сердито ковыряя содержимое своей тарелки.

— С каких пор Виттори и Эванс — подруги? — поинтересовался он. — Как-то неожиданно, не находите?

Сириус пожал плечами:

— Не знаю, Сохатый. Думаю, они довольно похожи. Обе вечно злые и помешанные на правилах. Я не удивлен, что они хорошо ладят.

— Не нравится мне это, — нахмурился Джеймс.

Глава II

Рошелль перевернула страницу, полностью поглощенная романом, который одолжила ей Лили. Ей приходилось перечитывать некоторые моменты по несколько раз, в большинстве своем из-за того, что девушке непонятны были маггловские традиции и поведение. Однако она пришла к выводу, что идея произведения ей вполне знакома: в "Гордости и Предубеждении" говорилось о матери, отчаянно пытающейся выдать дочерей замуж — очень понятная для Рошелль ситуация.

Девушка подняла глаза от книги, свернув в другой коридор. Люциус весь день пытался поговорить с ней, но пока у Рошелль довольно хорошо получалось избегать его. Старосту Слизерина приводила в ужас мысль о том, что он вдруг внезапно объявит, что нашел ей пару. Чтобы убедиться, что двоюродный брат не найдет ее, девушка даже добровольно взяла на себя дополнительное дежурство и теперь патрулировала ночные коридоры. Это было одним из немногих дежурств, действительно доставлявших ей удовольствие: по ночам Хогвартс становился куда более тихим и мирным местом.

Дойдя до конца очередного коридора, Рошелль вдруг замерла, прислушиваясь: она была уверена, что услышала голоса. Закрыв книгу и вытащив палочку, девушка поспешила к источнику шума.

— Мерзкий предатель крови! — визгливо прокричал знакомый голос.

Рошелль на мгновение прикрыла глаза в попытке справиться с раздражением перед тем как стремительным шагом направиться в конец коридора, откуда и доносились звуки; как и следовало ожидать, девушка увидела Беллатрису, направившую палочку на выглядевшего весьма разозленным Сириуса Блэка.

— Что здесь происходит? — требовательно спросила Рошелль, быстро ступая между ними; несмотря на то, что та обычно была предельно вежливой и понимающей, что-то в Беллатрисе Блэк раздражало старосту Слизерина. — Опусти палочку, Беллатриса.

Беллатриса, на лицо которой падали пряди растрепанных темных волос, смерила ее гневным взглядом:

— Уйди с дороги, Рошелль, это не займет больше минуты. Этот грязный предатель заслуживает того, что он сейчас получит за позор нашей семьи!

Рошелль сжала губы, из последних сил пытаясь сдержать стон. Она бросила взгляд в сторону Сириуса, выглядевшего скорее удивленным, нежели напуганным видом своей кузины.

— Я не могу позволить тебе сделать это, Беллатриса. Вас не должны быть в коридорах в это время — вас обоих. Так что, советую поскорее вернуться в свои спальни.

Беллатриса нахмурилась:

— Так ты становишься на сторону предателя крови, Виттори? Я ожидала от тебя большего.

— Я не становлюсь ни на чью сторону, Блэк, — резко ответила Рошелль. — Но если ты уйдешь в спальню сейчас, я подумаю над тем, чтобы не назначать тебе наказание до конца учебного года.

Повисла долгая пауза, пока девушки молча свирепо смотрели друг на друга. Беллатриса сдалась первой, пряча палочку и одаряя Сириуса мрачным взглядом:

— Тебе повезло. В следующий раз рядом не окажется Старосты, чтобы тебя спасти.

— Я буду ждать, сестричка, — отозвался Сириус, широко улыбаясь, в то время как Беллатриса поспешила убраться прочь.

Когда она ушла, он повернулся к Рошелль, тоже спрятавшей палочку.

— Кто бы мог подумать, а? Мой рыцарь в сверкающих доспехах.

Девушка закатила глаза. У нее не было терпения для того, чтобы разбираться с Блэком.

— Возвращайся в свою спальню, или я назначу тебе наказание.

— Но ведь ты уже назначила мне наказание. Помнишь, ты рассказала Эванс о том, как мы развлекались с Нюнюусом? Кажется, тебе очень хочется найти неприятности на мою голову, Виттори.

Рошелль почувствовала, как нарастает гнев. Быстро прикусив внутреннюю сторону щеки, она заставила себя успокоиться и просто смерить Сириуса раздраженным взглядом. Больше он от нее не добьется:

— Если ты не заменил, Беллатриса бы наложила на тебя проклятье, если бы я не вмешалась.

— Умоляю. У меня все было под контролем, — высокомерно ответил Блэк. — Я разбираюсь с ней уже много лет. Она моя кузина, в конце концов.

Рошелль нахмурилась:

— Возвращайся в свою спальню, Блэк.

Оставив его стоять в коридоре, она быстро зашагала в другую сторону, пытаясь не обращать внимания на учащенное сердцебиение. Что ее так взволновало? Они с Сириусом давно уже не общались, но что-то было в его озорной улыбке: что-то одновременно привлекательное и пугающие. Девушка не доверяла ему.

Пытаясь выбросить из головы мысли о минувшей стычке, Рошелль снова вытащила роман, открывая том на странице, где она остановилась. Ей стоило прочесть всего несколько предложений, перед тем как голос снова прервал чтение.

— Это что, маггловский роман? — он сделал акцент на слове "маггловский". — Такого я точно не ожидал...

Рошелль резко обернулась, чтобы увидеть Сириуса, лицо которого так и не покинула самодовольная ухмылка, всего в нескольких шагах позади себя. Неужели он преследовал ее? Она снова с раздражением вытащила палочку.

— Разве я не сказала тебе вернуться в спальню? Дважды? — требовательным тоном поинтересовалась Староста.

— Именно это я и делаю. Просто выбрал более длинный маршрут, вот и все. Не знал, что это преступление.

Рошелль наградила его очередным гневным взглядом, с сомнением пряча палочку. Придя к решению не обращать на Блэка внимания, девушка снова взяла книгу, но лишь для того, чтобы ту вырвали у нее из рук.

— Ради Мерлина, Блэк, в чем дело? — в вопросе ясно слышало раздражение.
Она потянулась за книгой, но Сириус лишь с усмешкой поднял том так, что Рошелль не смогла бы его достать.

— "Гордость и Предубеждение", — прочел он, как ни в чем не бывало рассматривая обложку; Блэк пролистал несколько страниц, и улыбка его стала еще шире: — Я так и знал! Это таки маггловский роман, я видел, как Эванс читала такую же книгу! Что скажешь в оправдание, Виттори?

— Я не обязана ничего тебе объяснять, — ответила девушка, пытаясь скрыть беспокойство в голосе. Он ведь никому не скажет, верно? Да и кто ему поверит? — Если ты не возражаешь, я бы хотела книгу обратно.

Сириус покачал головой:

— Не раньше, чем ты расскажешь мне, почему уважаемая чистокровная девушка владеет таким... скандальным чтивом. Должен признать, мне весьма любопытно.

Рошелль нетерпеливо скрестила руки:

— Кто бы говорил. Нет ничего скандального в том, чтобы читать маггловский роман, Блэк. Уж точно ничего такого, за что бы меня выжгли из моего семейного дерева.

На мгновение повисла тишина. Они оба переваривали сказанное ею. Девушка удивилась собственным словам. Она не хотела, чтобы это прозвучало так резко. На языке вертелось извинение, но Рошелль сдержалась. С чего она должна извиняться перед ним?

— Вижу, твой брат хорошо учит тебя, — тихо ответил Сириус.

— Не говори о Люциусе.

— Приношу извинения. Я не хотел никого обидеть, — он выделили последнее слово. — Скажи мне, Виттори, у тебя вообще есть свои мозги? Или ты просто слепо следуешь тому, что говорит наш дорогой Люциус?

— Как ты смеешь...

— Но, конечно. Ты боготворишь каждое его слово. Ты всю жизнь прилагаешь все усилия к тому, чтобы он и остальные члены твоей ненавидящей магглов семьи были счастливы, не так ли? Я видел твое лицо, когда я узнал тот роман. Ты боялась, что я расскажу кому-то. Разрушу репутацию твоей семьи, как уже поступил со своей, да?

Рошелль с ненавистью посмотрела на него:

— Ты ничего обо мне не знаешь Блэк, так что не начинай гадать...

— Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь. Тебя довольно легко прочитать, Виттори. Тебе просто хочется, чтобы все они были счастливы. Ты жертвуешь своими убеждениями ради кучки магглоненавистников, фанатиков, помешанных на Темной Искусствах, которые даже не любят тебя за то, кто ты есть.

Пощечина оказалась громкой и звенящей. Сириус схватился рукой за щеку, где она ударила его. Дрожащая же рука Рошелль все еще была поднята:

— Следи за словами, Блэк. Я, возможно, не бесстрашная гриффиндорка, но я знаю чертовски больше о любви, чем ты. Не смей даже предполагать, что ты можешь читать мне лекции о семейных ценностях, гнусный предатель крови.

Я этими словами она направилась прочь от шокированного Сириуса.

***

Руки Рошелль дрожали, когда она забралась в кровать поздно ночью. Занавески кроватей ее соседок по комнате были задвинуты: все давно уже спали. Стараясь никого не разбудить, девушка тихо переоделась и свернулась калачиком под одеялом.

Слова Блэка все еще звенели у нее в голове. Несмотря на то, что в тот момент они привели ее бешенство, Рошелль начинала постепенно осознавать их суть. "Магглоненавистники, фанатики, помешанные на Темных Искусствах". Это было правдой. Девушка не раз становилась невольной свидетельницей разговоров между ее отцом и дядей Абрахасом. Они говорили о запрещенной Темной магии, об избавлении мира от магглов. Мысль заставляла поежиться, будто от холода, но она всегда приказывала себе забыть о подобных разговорах. Было что-то неправильное в мысли о том, что ее отец способен на такие бесчеловечные деяния. Ее отец. Тот, кто сажал восьмилетнюю Рошелль себе на колени и называл ее своей маленькой принцессой.

Но, в любом случае, с чего ей слушать Сириуса Блэка? Это он опозорил собственную семью. Любовь заключается не в том, чтобы оставить близких в унижении, только потому что ты с ними не согласен. Любовь — это преданность и уважение. Любовь не знает условий.

Сириус чертов Блэк ничего не знает о любви. Ничегошеньки.

***

Рошелль еще толком не проснулась, пока она устало тащилась в кабинет зельеварения на следующее утро. Ей едва хватило времени, чтобы завязать волосы в привычную толстую косу и впрыгнуть в форму, перед тем как поспешить на урок.

Девушка только проскользнула в подземелье, когда обнаружила, что Люциус Малфой сидит на соседнем с ее местом. Ругаясь про себя, Рошелль выдавила из себя улыбку, прежде чем сесть.

— Решил сегодня не сидеть с Лестрейнджем? — как ни в чем не бывало, спросила она двоюродного брата, пытаясь показаться незаинтересованной.

Люциус обычно сидел рядом с Рабастаном Лейстрейнджем на зельеварении, но теперь она увидела Рабастана несколькими рядами дальше, рядом с другим слизеринцем. Люциус явно пересел намеренно.

Малфой пожал плечами:

— Просто хотелось какой-нибудь перемены. Ты меня избегаешь?

— Конечно нет, Люциус! — невинно улыбнулась Рошелль. — Что навело тебя на мысль?

— Я не видел тебя вчера, вот и все. У меня, между прочим, есть кое-что весьма интересное, чтобы рассказать тебе.

Она кивнула:

— Понятно. Ну, может быть, после урока мы могли бы поговорить о...

— У меня есть все основания полагать, что Фредерик Нотт может попытаться заговорить с тобой сегодня. Его семья очень уважаема. Конечно, не настолько, как Малфои или Виттори... Но это не проблема. У твоих родителей высокие ожидания на твой счет, Рошелль. Не разочаруй их.

— Конечно, нет, — тихо пробормотала девушка.

Люциус не выглядел убежденным. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но его прервало шумное и суетливое появление профессора Слизнорта, призывающего студентов занять свои места. Нахмурившись, Люциус развернулся лицом к учительскому столу, как раз когда в класс был вволочен внушительных размеров дымящийся котел.

— Ладно-ладно, все по местам! — весело прогудел Слизнорт. — У меня для вас сегодня есть кое-что интересное. Кто скажет мне, что это за зелье? А ну-ка, не глядя в учебники! Ага! Мисс Эванс!

— Это Амортенция, — уверенно ответила Лили. — Самое могущественное любовное зелье в мире.

— Отлично! Пять очков Гриффиндору! — воскликнул Слизнорт, заставив Люциуса пробормотать что-то далеко не лестное себе под нос. — А можете ли вы сказать мне, мисс Эванс, как вы опознали его?

— По его отличительному жемчужному блеску. И пару, поднимающемуся над ним характерными спиралями.

— Верно! Еще пять очков! Теперь, хоть непосредственно приготовление этого зелья и не входит в вашу программу, в понедельник я буду ждать эссе о нем, длинною в пятнадцать дюймов. Это не должно составить вам большого труда, есть куча того, о чем можно написать. Дополнительные балы, если вы сумеете добавить в него собственные штрихи. А сейчас, кто скажет мне, чем пахнет Амортенция?

Другая рука взлетела в воздух за мгновение до того, как Лили Эванс успела поднять свою. В удивлении, весь класс повернулся к самодовольно улыбающемуся Сириусу Блэку.

— Мистер Блэк?

— Она пахнет по-разному для каждого, в зависимости от того, что привлекает человека больше всего, — произнес он, все еще издевательски ухмыляясь; ясно было, что он пытался заставить слова прозвучать настолько пошло, насколько это было возможно. С задних рядов послышалось хихиканье.

— Верно, мистер Блэк. Эксперимента ради, я бы хотел, чтобы все собрались вокруг котла и хорошенько вдохнули. Как я уже говорил, если вы сможете опознать запахи и упомянуть их в своем эссе, получите дополнительные баллы. Прошу всех сюда!

Рошелль неохотно соскользнула со своего места и вместе с остальными стала рядом с котлом. Она подождала, пока несколько других студентов пройдут перед ней, и глубоко вдохнула.

Первый запах оказался донельзя узнаваемым. Лаванда. Вполне ожидаемо, учитывая, что на подоконнике в спальне у девушки стоял горшок с ней. Сады у особняка Виттори были заполнены лавандой, и Рошелль выросла, играя там.

Другой аромат тоже был ей очень хорошо знаком. Рождественский пуддинг ее матери. Несмотря на то, что у семьи Виттори хватало домовых эльфов, чтобы выполнять всю готовку в доме, то, что ее мать всегда готовила рождественский пуддинг было их небольшой традицией. Как и предыдущий, запах напоминал о доме, и губы Рошелль тронула легкая улыбка.

Третий запах оказался единственным, который девушка не смогла до конца узнать. Он был странным. Точно не еда или цветы. По правде говоря, он отдаленно напоминал лак или свежую краску. Рошелль в смятении отошла от котла, пропуская девушку, стоящую за ней. Она вернулась на свое место, где Люциус встретил ее взглядом, полным любопытства.

— Ты выглядишь озадаченной. Чем оно пахло? — спросил он.

— Цветами и маминым рождественским пуддингом. А для тебя?

— Какими-то духами. И полем для квиддича после дождя.

Рошелль кивнула. Люциус тоже не упомянул третьего запаха. Может быть, ей просто показалось?


Глава III

— Почему они попросту не могут прекратить это делать! — воскликнула Лили.

Они с Рошелль следили за несколькими первокурсниками, сортирующими папки в кабинете профессора Флитвика. Несчастные были пойманы за попыткой устроить между собой дуэль в пустом классе и теперь расплачивались за содеянное.

— Я просто не могу понять, почему им так необходимо издеваться над Северусом! Конечно, он скользкий мерзавец, все слизеринцы такие, но... — она вдруг запнулась. — Извини.

Рошелль едва сдержала улыбку:

— Ничего страшного.

— Я не имела в виду тебя. Ты единственная порядочная из них, Элль. Но остальные слизеринцы не такие. Помешанный на Темных Искусствах, и эта их ненависть к магглам... Эй, ты! Вы сортируете их вручную, а ну-ка убери палочку!

Перепуганный первокурсник уронил палочку и виновато посмотрел на Старосту Гриффиндора.

— Ты пугаешь их, Лили, — отметила Рошелль.

— Знаю, виновата. Меня просто правда бесит Поттер. Почему бы ему в кое-то веки не повзрослеть? Я устала разгребать устроенные им проблемы, честное слово!

Рошелль слушала в пол уха, пока подруга продолжала бубнить. Несмотря на то, что обычно Лили была интересной собеседницей, когда она начинала говорить о Поттере, единственным разумным решением оставалось молча слушать. Хоть обладательнице рыжих кудрей и нравилось жаловаться на него с самого момента их с Рошелль знакомства, Староста Слизерина заметила, что в последнее время жалобы становились все длиннее и все чаще. Создавалось впечатление, что Лили Эванс думала о Джеймсе Поттере куда больше, чем хотела показывать окружающим.

— Лили, — вдруг перебила ее Рошелль, слегка устав от рассказов о Поттере. — Чем для тебя вчера пахла Амортенция? Просто любопытно.

— Амортенция? — Лили, казалось, немного удивилась тому, что ее прервали, но задумалась на несколько секунд. — Эм, домашним шоколадным печеньем и мылом с запахом розы, которое я делала в детстве. И был еще один запах, вроде мускуса, который я не смогла толком опознать. Такой знакомый, но... Не знаю.

Рошелль рассеяно кивнула, в то время как часы пробили семь. Первокурсники в нетерпении посмотрели на Старост, надеясь, что их наконец отпустят.

— Хорошо, можете идти, — сказала им слизеринка, и нарушители вскочили со своих мест. — Надеюсь, вы усвоили урок!

Первокурсники поспешили покинуть кабинет, и девушки, собрав свои вещи, последовали за ними.

— Рошелль, ты идешь на ужин? — спросила Лили.

Девушка запнулась:

— Эм... Нет. Думаю, сначала заскочу в спальню.

— Ладно. Увидимся.

Старосты разошлись по разным коридорам, и Рошелль почувствовала себя слегка виноватой. Она собиралась сразу пойти ужинать, но не могла появиться в Большом Зале в компании Лили. Люциус или другие слизеринцы могли заметить, а девушке не хотелось создавать лишних проблем. Если бы кто-то с ее факультета увидел, что она общается с магглорожденной, новости бы дошли до родителей Рошелль, которые бы были разочарованы. Так же все было чуть проще.

Идя в Большой Зал по более длинному маршруту, Рошелль остановилась, когда кто-то позвал ее по имени. Обернувшись, она оказалась лицом к лицу с высоким шатеном, до этого пытающимся догнать ее.

— Рошелль! Вот ты где! У тебя есть минутка?

Рошелль в ужасе замерла. Прямо перед ней стол Фредерик Нотт. На парне была слизеринская форма для квиддича, и он выглядел слегка растрепанным, видимо, только вернувшись с тренировки. На лице Фредерика появилась широкая улыбка.

— Эм, да, конечно, Фредерик. Ты что-то хотел? — ей удалось ответить сдержано.
Нотт кивнул, нервно взъерошивая волосы.

— Да, ну, эм... Там намечается поход в Хогсмид на этих выходных... Если у тебя еще нет планов, я хотел спросить, может, мы могли бы пойти вместе? Мне показалось, это было бы весело, — произнес Фредерик, подтверждая страхи Рошелль.
Сделав глубокий вдох, она с улыбкой кивнула:

— Звучит здорово. С удовольствием.

***

— Ты можешь, черт возьми, поторопиться? — требовательно спросил Сириус, глядя как Джеймс продолжает взъерошивать волосы перед зеркалом.

Поттер загладил их назад в последний раз, перед тем как повернуться к друзьям.

— Все, я готов. Пошли.

Четверо друзей быстро покинули гостиную Гриффиндора, чтобы отправиться в Хогсмид. Школьная неделя оказалась длинной и утомительной, так что парни были более чем готовы к небольшому перерыву. С радостью проскальзывая в теплые "Три Метлы", они заказали по сливочному пиву и нашли свободный столик.

— Смотрите-ка, кто еще здесь, — пробормотал Питер, бросая быстрый взгляд в другой конец помещения. — Слизеринцы.

Сириус обернулся, глядя на стол, на который смотрел Питер. К его удивлению, там сидела Рошелль Виттори с парнем, которого Блэк узнал из слизеринской команды по квиддичу. Он что-то увлеченно рассказывал, активно жестикулируя, пока Рошелль, улыбаясь, тихо слушала.

— Хм. Я еще ни разу не видел Виттори с парнем. Всегда думал, что она чересчур нравственная серая мышь, — резко прокомментировал Джеймс. — Однако, думаю, они с Ноттом идеальная пара. У этого чурбана голова из задницы.

— Джеймс, не надо, — настойчиво прервал его Римус, качая головой. — Виттори не такая уж и плохая. Она Староста, вот и все. И они с Эванс ладят, я уверен, ты можешь уважать ее за это.

— Это не перестает делать ее слизеринкой, — пробормотал Поттер, но быстро замолчал после слов Римуса и поспешил сменить тему.

Сириус, однако, не мог заставить себя отвлечься от этой пары. То, что сказал Джеймс, было правдой: он никогда еще не видел Виттори с парнем. Честно говоря, он вообще не замечал, чтобы она много общалась с другими слизеринцами, за исключением Малфоя. Даже сейчас: улыбка на лице девушка была слишком натянутой, чтобы быть искренней.

Возможно, ей просто нужно было немного помочь...

***

Если Рошелль вскоре и узнала что-то о Фредерике, так это то, что он обожает звук собственного голоса. В каком-то роде это было удобно. Юноша особо не ожидал от нее ответов, и кивка время от времени или согласного бормотания хватало, чтобы он был доволен. Это давало ей возможность свободно погрузиться в собственные мысли.

— Знаешь, я хотел заговорить с тобой раньше, — признался Фредерик, отхлебывая сливочного пива. — Но не был уверен, что это было бы уместно. Ходили слухи, что ты была обручена с тем Блэком... Со старшим, да? Но после недавних событий, думаю, это больше не обсуждается.

— Мы никогда не были обручены, — поспешила внести ясность Рошелль. — Это было лишь спекуляцией. Но, да, это больше не возможно.

— Хм. Конечно. В любом случае, я сначала поговорил с Люциусом, просто чтобы убедиться, что я не захожу ни за какие границы. Мне показалось, что лучше сначала получить его разрешение.

Рошелль нахмурилась:

— Фредерик, тебе ни на что не нужно разрешение Люциуса. Он мне не отец, — она выделила последнее слово.

— Ох, да, конечно! Я вовсе не хотел тебя обидеть! Думаю, ты вовсю поддерживаешь женскую независимость, не правда ли? Все просто помешаны сейчас на этом, я все прекрасно понимаю!

Девушка кивнула, снова погружаясь в свои мысли, в то время как Фредерик принялся рассуждать о женской независимости и о том, какая это замечательная идея. Рошелль с удовольствием отхлебнула из своей кружки, глядя за окно: как раз вовремя, чтобы заметить компанию гриффиндорцев, заходившую в паб. Девушка слегка нахмурилась, когда они сели за столик, и усилием воли заставила свое внимание вернуться к Нотту.

— Фредерик, — Рошелль прервала напыщенную речь, — чем ты планируешь заниматься после Хогвартса? Есть какие-нибудь мысли?

Фредерик улыбнулся, едва ли расстроенный тем, что его перебили.

— Ну, я пока еще не до конца уверен. Мне бы хотелось вступить в Министерство, но, думаю, отец хочет, чтобы я унаследовал семейное дело. Он в ответе за торговлю ингредиентов для зелий между Британией и США — жизненно важный процесс для индустрии зельеварения, между прочим. Ты знала, что половину ингредиентов, которое мы здесь используем, можно найти в Америке за полцены?

И он снова принялся разглагольствовать. Рошелль теребила ручку своей кружки со сливочным пивом, с легкой тоской думая об огне в камине слизеринской гостиной и концовке романа, который одолжила ей Лили. Ее рука, державшая полупустую кружку, вдруг невольно поднялась на уровень лица.

Фредерик, бывший на середине объяснения доступности лунного света во Франции, запнулся и окинул девушку удивленным взглядом:

— Рошелль, ты в порядке? Ты хотела попросить добавки сливочного пива?

Рошелль неистово замотала головой, в то время как ее накрыла волна ужаса: она не могла пошевелить рукой! Несмотря на то, что та сжимала кружку прямо перед ее носом, девушку внезапно потеряла над ней контроль. В панике, у нее получилось согнуть вторую руку, но ту, в которой было зажато сливочное пиво, парализовало.
— Я... Я не могу пошевелить рукой! Я не знаю, в чем дело!

Обеспокоенный, Фредерик слегка наклонился через край стола, протянув руку, чтобы коснуться руки Рошелль. Однако, как раз когда ему оставалось всего несколько дюймов, кисть девушки по собственному желанию резко дернулась.

И все содержимое кружки оказалось на лице Фредерика Нотта.

— Черт! — громко выругалась Рошелль, в ужасе подпрыгивая на стуле. — Мерлин, Фредерик, мне так жаль, я понятия не имею, что только что произошло, я не хотела...

Фредерик, чье лицо было покрыто медового цвета жидкостью, просто выставил вперед ладонь, призывая ее замолчать. Слова девушки оборвались, и она потрясенно прикрыла ладонью рот.

— Мне так...

— Не надо. Просто не надо.

Схватив несколько из лежащих на столе салфеток, он вытер лицо, перед тем как гневными шагами покинуть паб. Рошелль осталась стоять одна, едва не плача. Вдруг она услышала хихиканье из другого конца помещения.

Девушку пронзил разряд гнева.

— Это все ты! — прошипела она, быстро направляясь к самодовольно ухмыляющемуся Сириусу Блэку.

Рошелль окинула презрительным взглядом всех его друзей: в ее серо-голубых глазах горел почти убийственный огонь. Римус выглядел разочарованным, но выражения лиц остальных трех членов этой компании могли быть описаны как полные радости.

— Да что с тобой не так? Это что, цель твоего никчемного существования — сделать мою жизнь как можно более жалкой?

Сириус взъерошил свои темные волосы, издевательски усмехаясь:

— Думаю, слово "жалкий" лучше описывает выражение твоего лица, пока ты сидела с ним. Я просто сделал тебе одолжение, Виттори. Надеюсь, за этим последует благодарность.

— Благодарность?! Я должна поблагодарить тебя за это представление? Я не хотела здесь быть! На самом деле, единственной причиной, по которой мне пришлось идти в Хогсмид с тем придурком было то, что ты, черт возьми, не смог поладить с собственной семьей! — выкрикнула Рошелль, лицо которой покраснело. — И теперь, ты не мог не разрушить единственный шанс, который был у меня с кем-то достойным!

Глаза Блэка сузились:

— С кем-то достойным? Нотт — высокомерный идиот, не способный закрыть рот даже на две минуты! Уверен, что маленькая Мисс Идеальность как ты могла бы остановиться на ком получше!

Рошелль глубоко вдохнула, заставляя себя успокоиться. Когда девушка заговорила снова, голос ее звучал ровно и угрожающе:

— Мне кажется, пришло время повзрослеть, Блэк, и понять, что твои действия имеют последствия для других людей. Иначе, однажды утром ты проснешься и поймешь, что единственные, кто способен терпеть тебя, это... — она презрительно усмехнулась, с отвращением глядя на каждого из его друзей. — Они. И ты окажешься в весьма одиноком положении.

Внезапно Сириус резко вскочил, опрокидывая свой стул. На лице его не осталось и следа улыбки:

— Не смей говорить ни слова о моих друзьях. По крайней мере, они не становятся в очередь, чтобы стать Пожирателями Смерти, подобно твоей семье. Планируешь избавить мир от магглов, а, Виттори? Ты и твой дорогой отец?

Повисла поражающая тишина. Весь паб уставился на них широко распахнутыми глазами. Одним ловким движением Рошелль вытащила палочку и приставила ее к горлу Сириуса Блэка. В его глазах промелькнул отблеск страха.

— Если бы я хотела избавить мир от чего-то, Блэк, это были бы пакостные предатели крови как ты, которые ни черта не думают о семьях, заботящихся о них и обеспечивающих их. По крайней мере, мой отец может посмотреть мне в глаза, не стыдясь своего собственного ребенка. Чего не скажешь о тебе.

— Такие отцы, как наши, не достойны, чтобы ими гордились, Рошелль, — едва слышно пробормотал Сириус, все еще чувствуя, что палочка девушки впивается ему в горло. — Надеюсь, однажды ты тоже это поймешь.

Рошелль уставилась на парня с выражением муки на лице. Было что-то такое в этом мягком взгляде его карих глаз, что заставляло ее задуматься, а не пытается ли он помочь ей. Может быть, он понимает, может быть...

Нет.

Она резко опустила палочку и не оборачиваясь как можно скорее покинула "Три Метлы".

***

— Ты запустила сливочным пивом ему в лицо.

Люциус Малфой сидел напротив Рошелль в гостиной Слизерина, пытаясь придать лицу суровое и порицающее выражение. Однако, в то время как глазам его еще удавалось выглядеть серьезными, девушка видела, что уголки рта ее кузена все норовят подняться, несмотря на усиленные попытки сдержать улыбку.

— Ну... Не намеренно... Но, да, это, собственно, то, что произошло.

Люциус, не в силах больше сопротивляться, покачал головой, позволив смешку сорваться с губ:

— Мерлин, я бы хотел это увидеть. Ты меня когда-нибудь прикончишь, Рошелль.

— Люциус, ты не можешь рассказать моим матери и отцу. Пожалуйста, прошу тебя! — настоятельно произнесла девушка, хотя смешки Люциуса уже начали превращаться в полноценный хохот; несколько человек бросили в их сторону удивленные взгляды. — Люциус! Прекрати смеяться!

— Извини, — отозвался он, замолкая. — Думаю, он сам напросился... Этот маленький мерзавец вечно считает, что может раздавать мне приказы на поле для квиддича. Хорошо, я не стану говорить твоим родителям. На этот раз.

— Спасибо.

— Но ты ведь понимаешь, что это нехорошо выглядит, — в настоятельный тон Люциуса вернулась серьезность. — Рошелль, если ты собираешься кидаться едой в каждого парня, который подойдет к тебе на расстоянии вытянутой руки...

— Это была не я! На меня наслал заклятье Блэк!

— Ладно-ладно! Посмотрим, что я могу сделать, чтобы все уладить. Тем не менее, это плохо отразится на твоей репутации. И, ради Мерлина, что ты сказала Блэку в "Трех Метлах"? — требовательно спросил Люциус. — Крэбб был там и он говорит, что ты была уже готова наложить проклятье на предателя.

— Он вел себя, как последняя задница.

— И все же, контролируй себя в следующий раз. Женщинам не хорошо устраивать такие публичные представления. Серьезно, Рошелль, все было куда проще, когда ты притворялась, что невидима.

Рошелль робко улыбнулась двоюродному брату:

— Извини.

— Все нормально, — ответил Люциус, собираясь уходить; однако девушка остановила его, и Малфой одарил ее любопытствующим взглядом: — Ну что еще?

— Я... Я хотела спросить тебя кое о чем.

— Что такое?

— Просто... Чисто гипотетически, — начала Рошелль, нервно подняв глаза на кузена. — Что, если бы ты знал, что кто-то, кого ты любишь, делают что-то неправильное? И ожидают, что однажды и ты начнешь это делать?

Люциус удивленно посмотрел на нее:

— Я... Я не знаю. Попытался бы их остановить, наверное.

— Что, если бы ты был не в силах остановить их? Если бы их убеждения уже укоренились настолько глубоко, что тебе бы не удалось изменить их? Стоит ли пытаться спастись?

Глаза Люциуса сузились, во взгляде появилось подозрение:

— Что за чушь? Ты слишком много читаешь, Рошелль. Иди спать.

И он ушел, оставляя ее одну и как никогда сбитую с толку.


Глава IV

Следующие несколько дней прошли для Рошелль неимоверно быстро, и впервые она поймала себя на том, что с ужасом думает о конце четверти. Приближались рождественские каникулы: как обычно, девушка получила письмо от матери, где та интересовалась делами дочери и уточняла, приедет ли Рошелль домой. Уточнение было чистой формальностью. Никто из однокурсников девушки ни разу не приглашал ее погостить на каникулы, и даже если такое приглашение и поступило бы, Рошелль бы отказалась. Последние пять лет она проводила каждые каникулы дома.

— Не можешь никак дождаться Рождества? — поинтересовался Люциус, помогая ей взгромоздить чемодан в одну из карет.

Они направлялись к Хогвартс-Эксперессу, который должен был отвести их домой примерно на две недели.

Рошелль вернула кузену улыбку:

— Конечно. Как всегда.

Но это не было правдой. Девушке жутко не хотелось признавать это, но впервые она бы предпочла остаться на каникулы в Хогвартсе. Она не была уверена, в чем крылась причина, но почему-то мысль о возвращении заставляла девушку нервничать. Рошелль попыталась отмахнуться от этих мыслей, поворачиваясь к Рабастану Лестрейнджу, которой как раз только присоединился к ним. Они с Люциусом были хорошими друзьями, и он протянул девушке руку, чтобы помочь ей подняться в карету.

— Тебе есть чего с нетерпением ждать, — улыбнулся ей Рабастан, когда Рошелль устроилась рядом с двоюродным братом; слегка покачнувшись, карета пришла в движение, потянутая некой невидимой силой. — Я слышал, будет вечеринка в честь обручения твоего брата? В каком-то смысле событие сезона. Моя мать не умолкала об этом.

Рошелль кивнула. Ее старший брат, Ройс, закончил Хогвартс почти два года назад. Учитывая, что он вступил в Министерство и получил видную позицию за короткий период времени, родители Рошелль пришли к выводу, что настало время завершить процесс его помолвки. Он давно уже был помолвлен с Кармеллой Роззетти — второй дочерью в довольно знатной итальянской чистокровной семье. Рошелль встречала будущую жену брата пару раз, и, пусть ей и можно было еще поработать над своим английским, она казалась достойным человеком.

— Да, мать с отцом очень взволнованы, — признала Рошелль, улыбаясь Рабастану в ответ. — Кажется, они придают обручению больше значения, чем самой свадьбе. Надеюсь, твоя семья собирается прийти?

— Я бы не пропустил такое.

С грохотом, карета остановилась у поезда — скорее, чем Рошелль бы хотелось. Девушке удалось найти пустое купе. Люциус и Рабастан посидели с ней несколько минут, а затем присоединились к группе других слизеринцев в другом купе. Радуясь наступившей тишине, Рошелль поспешила вытащить еще одну книгу, одолженную ей Лили, и приготовилась углубиться в чтение, с ногами устроившись на сиденье у окна.

— Эй, смотрите, здесь свободно! — радостно провозгласил голос, принадлежащий высокой фигуре, распахивающей дверь; однако, Джеймс Поттер застыл, стоило ему увидеть Рошелль. — Эм, прошу прощения. Отбой тревоги.

Он поспешил отступить назад, закрывая дверь. Рошелль, однако, успела разглядеть Сириуса Блэка, стоящего в коридоре и разглядывающего ее с любопытством в темных глазах.

Девушка провела всю прошлую неделю, как можно старательнее избегая его. Это оказалось не так сложно. Их пути редко пересекались, а если это и происходило, Сириус тоже не горел желанием заговаривать с ней. Рошелль была не совсем уверена, на какой точке та стычка в "Трех Метлах" оставила их отношения: они с Блэком никогда не были друзьями, но девушка задумывалась, могут ли они теперь называться врагами. Она приставила палочку ему к горлу. Мысль о происшествие заставила Рошелль почувствовать легкое сожаление. Лучше бы она наложила на него проклятье.

Вдруг осознав, что настроение ее только что совсем испортилось, Рошелль закрыла книгу и убрала ее в карман мантии. Вынимая руку, однако, она вдруг почувствовала, что наткнулась на что-то острое. Девушка извлекла палочку Люциуса, вспоминая, как кузен попросил подержать ее, пока он помогал ей вытащить чемодан из кареты, и что она так и не вернула ее. Вздохнув, Рошелль поднялась и вышла в коридор, чтобы найти его.

Она прошла мимо нескольких купе, прежде чем заметить Сириуса Блэка и Джеймса Поттера, стоящих в коридоре. Неужели они все еще не нашли, куда сесть? Девушка остановилась в нескольких шагах от них, и вдруг поняла, что на самом деле Блэк и Поттер подслушивали, что говорили в одном из купе. Дверь была приоткрыта, и оттуда раздавался громкий, довольно знакомый голос.

"Фредерик", — подумала Рошелль, тут же узнав его. Он был не из тех, что легко забываются. После обрывистой концовки их совместного похода в Хогсмид, девушка разыскала Фредерика и попыталась попросить прощения за произошедшее. Он не особо горел желанием прощать ее, однако, и Рошелль чувствовала на себе мрачные взгляды со стороны юноши последние несколько дней. Наконец, она решила перестать обращать на это внимание. Если Нотту так хотелось держать обиду, она мало что могла сделать.

— ... и, говорю тебе, приятель, ее волосы — достаточно, чтобы свести с ума любого, — слабо донесся голос Фредерика вместе с несколькими мужскими смешками.
Рошелль пожалела ту несчастную, что привлекла внимание Нотта на этот раз. Бросая взгляд в сторону Сириуса и Джеймса, ни один из которых не заметил ее, девушка откашлялась.

— Извините? Я бы хотела пройти, — произнесла она.

Оба парня вздрогнули от неожиданности, оборачиваясь, с удивлением глядя на Рошелль. Однако стоило Сириусу увидеть ее, глаза его сузились. Он изменил положение, теперь полностью заслоняя проход.

— Возвращайся в свое купе, Виттори.

Брови девушки поднялись. Кем, черт возьми, он себя возомнил, вот так вот приказывая ей?

— Я так не думаю, Блэк. Этот поезд тебе не принадлежит. Сейчас же отойди, чтобы я могла пройти.

Сириус покачал головой.

— Ты можешь хоть раз меня послушать? Возвращайся в свое чертово купе. Это для твоего же блага. Ты не хочешь это слушать.

— Не хочу слушать что? — требовательно спросила Рошелль, не в силах сдержать любопытство.

Она протиснулась между Сириусом и Джеймсом, теперь стоя прямо перед щелью между приоткрытой дверью и стеной. Голос Фредерика зазвучал громче, так что Рошелль теперь могла четче разобрать слова.

— ...если бы все так плохо не закончилось, клянусь, я бы рано или поздно трахнул ее. Говорю вам, она, может, одна из немногих девственниц, что остались на курсе, это к тому, насколько она серая мышь, — грубо продолжал Нотт. — Не дала мне даже за руку ее подержать, отодвинула ее, когда попытался. А может, она вовсе и не девственница! Может, она все это время трахалась с Блэком, и никто так и не заметил!

Последовал жестокий смех, к которому присоединились несколько других парней. Рошелль замерла, не в силах сделать вдох. Казалось, что кто-то сжимал ее легкие.

— Ха, ты прав, Фред! Они же были помолвлены, перед тем как этот подонок стал предателем. Ты сам виноват, Фредерик: подписался на использованный товар! — прокричал еще один голос, вызывая очередную волну хриплого хохота.

Руки Рошелль дико задрожали. Девушка отошла от двери купе. Ее лицо стало абсолютно белым: она не могла поверить в то, что только что услышала.

Речь шла о ней.

— Я больше не могу слушать этот бред, — наконец решил Сириус, глядя на ни слова не произнося дрожащую Рошелль.

Он вдруг почувствовал, как его захлестнуло волной гнева. Слизеринцы всегда были мерзкими лицемерами, но он бы никогда не подумал, что они могли позволить себе так себя вести по отношению к кому-то из своих. Бросая последний взгляд на дрожащую девушку, выглядевшую так, будто ей сейчас станет плохо, он распахнул дверь купе и вошел внутрь.

— Прошу прощения. Не собирался прерывать вашу небольшой праздник, — прошипел Сириус, когда компания из шести студентов Слизерина в шоке уставилась на него, оборвав на середине приступ смеха.

Нотт сидел к двери ближе других, и Блэку хватило нескольких секунд, чтобы схватить его за воротник рубашки и прижать к стене.

— Т-ты что делаешь? — требовательно спросил Фредерик, отчаянно пытаясь освободиться от железной хватки Сириуса. — А ну отпусти меня, имбецил! Ты вообще знаешь, с кем ты...

Раздался треск.

Звук, казалось, эхом отразившийся от стен купе, оказался последствием сломанного носа Фредерика. Когда Сириус убрал руку, брызнула кровь, за которой последовал страдальческий вопль. Блэк быстро отпустил Нотта, перед тем как остальные слизеринцы бросились на него. Пригнувшись, Сириус выскользнул из купе, оказываясь лицом к лицу с пришедшим в ужас Джеймсом.

— Сириус, там их полдюжины! О чем ты думал? — прокричал Поттер.

— Не знаю? Побежали!

Рошелль в шоке наблюдала за тем, как парни умчались в другую сторону, преследуемые несколькими выглядевшими очень разозленными слизеринцами. Нотт все еще скорчившись лежал на полу в дверном проеме, постанывая от боли. Через несколько секунд из купе вышел знакомый силуэт. Девушке показалось, что ее желудок перевернулся.

Люциус.

— Ты сидел там с ними? — спросила она; голос прозвучал тихо, почти ломаясь к концу предложения.

Малфой поднял широко распахнутые глаза.

— Я... Рошелль, я могу все объяснить, — настоял он.

— Объяснить? — с губ сорвался смешок, прозвучавший скорее истерично, нежели весело. — Вот уж, пожалуйста, объясни. Пожалуйста, объясни, почему ты сидел с кучкой мерзких подонков и беззаботно смеялся, пока они говорили обо мне, будто я какая-то грязная шлюха!

— Рошелль, они мои друзья, я ничего не мог им сказать...

— Конечно, не мог, — выплюнула девушка; глаза ее загорелись гневом. — Сириус Блэк смог вмешаться и заставить их заткнуться, но мой собственный брат решил не утруждать себя подобным. Теперь понятно, как это работает.

Люциус смерил ее взглядом, полным гнева:

— Ты неправильно поняла ситуацию, Рошелль. Думаю, тебе стоит успокоиться, перед тем как позволять гневу затмить твое сознание и не давать тебе четко разглядеть произошедшее.

— Вовсе нет, братец. Я очень четко теперь все вижу.


Глава V

— Солнышко, ты выглядишь просто великолепно!

Рошелль довольно улыбнулась своему отражению. Она потратила немало усилий на свой внешний вид перед особым вечером, и это давало о себе знать. На девушке было темное изумрудное платье, выбранное ее матерью именно из-за сходства с оттенком зеленого, используемого для большинства слизеринской символики. Волосы рассыпались элегантными локонами.

Рошелль Виттори выглядела как чистокровная наследница.

— Спасибо, мама, — ответила девушка, поворачиваясь к матери лицом; Кассандра Виттори тоже была хорошо одета: возраст не коснулся ее красоты, и женщина выглядела прекрасно в наряде цвета сапфира. — Ты тоже чудесно выглядишь.

Мать Рошелль улыбнулась, проходя в комнату и закрывая за собой дверь.

— Спасибо, дорогая. Но я уверена, что после будущей невесты именно ты будешь центром внимания сегодня вечером. Конечно, нам нельзя испортить праздник твоей невестке... Но там будет много важных людей, и тебе ничто не мешает произвести хорошее впечатление.

Рошелль кивнула. Это давно уже было ей понятно.

— Конечно.

— Тогда, полагаю, нам пора идти. Твой отец ждет меня внизу, — ответила Кассандра, слегка поправляя свое платье, перед тем как губы ее тронула улыбка: — И не забудь еще и повеселиться. Это обручение твоего брата.

Рошелль судорожно вздохнула и проследовала за матерью, выходя из комнаты. Конечно, девушка успела побывать на множестве светских приемов, но этот был первым, когда она была достаточно взрослой, чтобы наравне с Кассандрой считаться хозяйкой. Ей придется общаться с гостями, улыбаться и танцевать. Мысль одновременно вызывала волну ужаса и приятного волнения.

Родители девушки не пожалели средств на помолвку Ройса Виттори. Их единственному сыну полагалось все только самое лучшее, и экстравагантность превосходила все ожидания. Войдя в бальный зал особняка, Рошелль увидела, что его увеличили для вечернего мероприятия и каждый дюйм был украшен. Несмотря на то, что еще прибыли далеко не все гости, в помещении уже было достаточно беседующих и танцующих людей. Она в ужасе замерла на несколько мгновений, пока кто-то не похлопал ее по плечу.

— Уже боишься, сестренка? Худшее еще впереди.

— Ройс, хватит подколов! — проворчала Рошелль, легко ударив брата по руке. — Я и так достаточно перепугана. Ты здорово выглядишь, тем не менее.

Ройс вернул ей улыбку. Брат и сестра Виттори были похожи: они оба унаследовали темные волосы и светлую кожу отца. Но если Рошелль получила глаза от материнской линии, Малфоев, ее брату достались типичные для Виттори карие.

— Ты тоже прекрасна, Рошелль. Надеюсь, ты готова быть чудесной хозяйкой.

— Мне страшно. Я не знаю и половины этих людей.

— А, но зато они знают тебя. Так что, просто улыбайся, кивай и веди себя так, будто отлично понимаешь, о чем они ведут речь. Ты обнаружишь, что людей не так трудно обмануть.

— Теперь ты просто дразнишь меня. Где твоя невеста? Я еще не видела ее сегодня.

— Приехали ее сестры — она куда-то ушла с ними, — слегка удрученно ответил Ройс. — И я надеялся представить тебя Яксли...

Юноша не договорил, вдруг заметив кого-то, с кем ему надо было поговорить, и оставил Рошелль снова стоять одну. Девушка нахмурилась, вновь нервно окидывая взглядом незнакомые лица. Что ей делать? Нельзя же просто вот так стоять, ничего не делая, правда? И тем не менее, она едва знакома со всеми этими людьми...

Рошелль обернулась, как раз вовремя, чтобы увидеть, что вернулась ее мать. Кассандра Виттори вежливо улыбнулась еще нескольким незнакомым лицам, прежде чем взять дочь под руку.

— Солнышко, мне сказали, Лестрейнджи должны вот-вот прибыть. Поприветствуешь их? Я бы сама, но я нужна в другом месте...

Рошелль глубоко вдохнула перед тем как кивнуть. Она знала, что это проверка. Разрешая ей поприветствовать насколько важную семью как Лестрейнджи, мать показывала, насколько доверяет ей, и Рошелль не собиралась подвести ее.

— Конечно, мама.

— Вот и хорошо. Я буду в другом конце зала, если понадоблюсь.

Рошелль быстро разгладила платье, прежде чем стать у камина. Большинство гостей предпочитали добираться до особняка Виттори с помощью летучего пороха. Несмотря на то, что они могли трансгрессировать, посмотреть, у какой семьи самый лучший и удобный камин, было чем-то вроде тенденции. У самих же Виттори камин был огромным и позволял группам до шести человек появляться в нем одновременно. Дань моде, ничего большего.

Вспыхнуло зеленое пламя, и, прежде чем Рошелль успела как-либо отреагировать, четыре человека вышли из камина. Мистер и миссис Грэхэм Лестрейндж ступили в бальный зал первыми, за ними последовали их сыновья Рудольфус и Рабастан.

— Мистер и миссис Лестрейндж, — поприветствовала их девушка, смягчая выражение лица вежливой улыбкой. — Чудесно вас увидеть. Мы так рады, что вы сумели приехать этим вечером.

— Ох, конечно, дорогуша, — проворковала миссис Лестрейндж, ступая вперед и улыбаясь Рошелль; на шляпе женщины красовалось единственное перо цвета фуксии, сочетавшееся с ее мантией. — Ты очаровательно выглядишь сегодня, дорогая... Как ты выросла! Когда я видела тебя в последний раз, ты была еще совсем ребенком... Ну разве она не выросла, Грэхем?

Ее муж ответил невнятным мычанием.

— Вы очень добры, миссис Лестрейндж, — ответила девушка; она не могла не заметить, что гостья разглядывает ее подобно ястребу, взглядом вцепившемся в добычу. — Моя мать приносит свои извинения за то, что не может лично поприветствовать вас. Боюсь, ее полностью поглотили приготовления.

— Ох, все в полном порядке, дорогуша. Но нам нужно поздравить молодую пару! Где твой брат со своей невестой? Я слышала, она итальянка, как очаровательно...

Рошелль кивнула, давая себе окинуть быстрым взглядом наряженную в мантию цвета фуксии миссис Лестрейндж и остальных членов семьи. Мистер Лестрейндж, кажется, был в плохом настроении и горел желанием поскорее уйти, как и его сын Рудольфус. Девушка видела юношу впервые, и вид у него был весьма устрашающий. Рабастан же, в свою очередь, выглядел великолепно. Он улыбнулся Рошелль, но улыбка медленно сошла с его лица, стоило парню увидеть холодный взгляд, которым ответила ему хозяйка. Случай в поезде еще не вышел у Рошелль из головы. Рабастан тоже сидел в том купе, она знала это.

— Невеста вон там, возле фонтана, если вы желаете поздравить ее, — отозвалась девушка.

— Непременно. Мы сейчас же пойдем к ней, — решила миссис Лестрейндж, хватая мужа за руку; женщина улыбнулась Рошелль: — Вижу, твоя мать хорошо тебя обучала. У тебя отличные манеры!

Девушка поежилась.

— Спасибо. И, надеюсь, вы прекрасно проведете этот вечер.

Лестрейнджи поспешили пройти в бальный зал мимо нее, и ни один из них не озаботился тем, чтобы обернуться, кроме Рабастана. Холод из ее взгляда, однако, никуда не делся, и парень не медля догнал свою семью. Вскоре они скрылись из виду, и Рошелль облегченно вздохнула.

Что же. Не так плохо для первого раза.

Рошелль быстро успокоилась и уже было развернулась, чтобы отойти от камина, как снова вспыхнули языки зеленого пламени. Удивленная, девушка остановилась. Из камина вышла полная женщина с кислым лицом вместе с высоким мужчиной и парнем возраста Рошелль. Девушка тут же узнала юношу из Хогвартса и вздрогнула.

Регулус Блэк! Мерлин, это же Блэки! Почему мать не предупредила ее?

— Миссис Блэк, — вежливо поздоровалась Рошелль, стараясь успокоить нервы. Она была не готова к такому. Где же ее мать? — И мистер Блэк. Я так рада видеть вас. Мы счастливы, что вы сумели прийти.

Мистер Орион Блэк сухо кивнул:

— Спасибо, Рошелль. Можем ли поздравить твою семью с помолвкой твоего брата? Это такие замечательные нов...

— Ну, что я могу сказать! — перебила его миссис Блэк, вид у которой был весьма возмущенный. Если Рошелль показалось, что наряд миссис Лестрейндж был броским, тогда о Вальбурге Блэк нечего было и говорить. Казалось, она приняла последнюю моду на перья слегка чересчур близко к сердцу. — Что это за вечеринка? Неужели никто не удосужится взять мой плащ?

Рот Рошелль в ужасе открылся. Спеша исправить ошибку, девушка махнула домовой эльфихе, стоящей неподалеку.

— Дипси! А ну-ка возьми плащ миссис Блэк. Я дико извиняюсь, миссис Блэк.

Вальбурга Блэк раздраженно фыркнула, прежде чем бросить плащ из павлиньих перьев Дипси. Бедная эльфиха едва было не упала под его весом, но вскоре сумела выпрямиться и с хлопком исчезнуть.

— А это что еще такое? У меня сажа на платье! Боже правый, вы хоть раз чистили свой камин?

Рошелль начинала чувствовать легкое раздражение: камин почистили специально для бала, и не один раз. Сажа никак не могла оказаться на платье миссис Блэк, если только она была не из ее собственного камина. Произнести это вслух девушка, однако, не могла.

— Приношу извинения, миссис Блэк. Хотите, я помогу вам почистить ваше платье?

— Нет, не прикасайся к нему, — отрезала Вальбурга. — Мерлин, что за катастрофа! И где твоя мать? Она что, не могла сама прийти поприветствовать нас? Это оскорбительно — посылать девчонку-подростка встретить нас, не находишь, Орион?

Орион Блэк спокойно покачал головой.

— Думаю, Рошелль уже достаточно взрослая, чтобы справиться с этим, Вальбурга. Возможно, Кассандра занята с какой-то другой работой.

— Подготовка ужина, — поспешила подсказать Рошелль, быстро одаряя мистера Блэка благодарной улыбкой; хоть он знал, как справиться со своей женой. — Ей очень жаль, что она не смогла прийти сюда. Хотите встретить помолвленную пару? Они вон там...

— Хм, хорошо-хорошо, — пробормотала миссис Блэк, нахмурившись. — Мы поздравим их. Хотя, я не пойму, почему твой брат не мог просто жениться на англичанке. Итальянцы. Маленькие подлые мерзавцы, никогда мне не нравились. Пойдем, Орион, похоже, нам пора завязнуть в формальностях.

Рошелль уставилась на гостью, придя в ужас от такой грубости. Как кто-то вообще мог так говорить? Она тихо изумилась, пока миссис Блэк прошла мимо нее. Женщина железной хваткой вцепилась в руку мужа, и огромные перья на ее платье тащились за ними. Регулус Блэк помедлил несколько секунд, поворачиваясь к Рошелль.

— Эм, извини за мою мать. Она...

Рошелль слабо улыбнулась ему, и парень пошел за родителями.

***
Кассандра Виттори ужаснулась, узнав, что Рошелль пришлось самой справляться с Блэками.

— Извини, пожалуйста, дорогая, я не ожидала, что они прибудут, — призналась она, когда выпали несколько минут спокойствия; большинство гостей уже были на месте, и миссис Виттори сновала по залу, стараясь угодить им всем. — Я бы не оставила тебя с ними одну, если бы знала. Вальбурга всегда была странной, но, боюсь, она особенно язвительна этим вечером. Конечно, это ведь ее первый светский прием с тех пор, как ее сын сбежал из дому... И ты должна была стать ее невесткой. Как видишь, она может пытаться отыграться на тебе.

Рошелль передернуло от этой мысли.

— Разумеется.

— Ну, в любом случае, все уже позади. Может быть, будет лучше, есть ты постараешься не попадаться ей на глаза, — настоятельно сказала Кассандра. — Почему бы тебе не присоединиться к отцу? Он общается со своими коллегами из Министерства. Очень приятные люди.

Девушка кивнула, успокаиваясь от мысли о том, чтобы провести время с отцом. Она быстрым шагом направилась в ту сторону, где он стоял с еще одним важно выглядящим джентльменом. Рошелль вежливо улыбнулась:

— Добрый вечер, сэр. Надеюсь, вам нравится праздник?

— Все чудесно, спасибо, — ответил мужчина, одаряя ее лучезарной улыбкой. — Полагаю, это ваша дочь, Альфред? У нее такие хорошие манеры. Вижу, она берет пример с матери.

Альфред Виттори засмеялся. Его смех был громким и грохочущим, с заразной ноткой веселья.

— Это что, насмешка над моими манерами, Фэбиан? Но, да, позвольте представить вам мою дочь, Рошелль. Рошелль, это мистер Хендерсон, из Министерства.

— Приятно познакомиться с вам, сэр.

— И с вами тоже, дорогая, — ответил мистер Хендерсон. — Что же, было приятно поговорить с вами, Альфред, но, боюсь, мне стоит найти мою жену.

— Конечно. Надеюсь, вам понравится вечер.

— Разумеется, так и будет.

Мистер Хендерсон отошел, оставляя Рошелль наедине с отцом. Альфред еще раз улыбнулся дочери.

— Ну, Рошелль, кажется, ты устраиваешь настоящий фурор сегодня, — сказал он. — Почти все, кого я встретил, отметили твои великолепные манеры. Я горжусь тобой.

— Спасибо, отец, — ответила Рошелль, не в силах сдержать прилив гордость, нахлынувший изнутри; она была готова справиться с десятью миссис Блэк, если это радовало ее отца. — Большинство гостей оказались очень радушными.

Альфред Виттори хохотнул:

— Думаю, больше других это относится к Вальбурге Блэк. Не волнуйся на ее счет, дорогая. Ее немного задел тот факт, что ты не выйдешь замуж за ее сына.

— Это то, что сказала мама.

— Именно. Ну, думаю, ты порадовала достаточно гостей на сегодня. Иди повеселись. Почему бы тебе не найти себе партнера для танца? — предложил Альфред. — Может быть, Люциус...

— ... слишком занят со своей невестой, Нарциссой Блэк, — быстро закончила за отца фразу девушка.

Она избегала Малфоев и абсолютно не горела желанием приближаться к ним.

— Что же, я уверен, ты найдешь кого-то.

Альфред Виттори скрылся в толпе, направляясь навстречу кому-то еще. Слегка нахмурившись, Рошелль спокойно начала искать место, чтобы сесть, как вдруг кто-то похлопал ее по плечу. Обернувшись, девушка оказалась лицом к лицу с Рабастаном Лестрейнджем.

— Слышал, твой отец упомянул, что тебе нужен партнер для танца, — отметил он, выставляя руку. — Не против присоединиться ко мне?

Глаза Рошелль сузились.

— Нет, спасибо. Я довольно сильно устала.

Рабастан разочарованно опустил голову.

— Рошелль, ты все еще злишься из-за того, что произошло в поезде? Я знаю, что я был в купе с Ноттом, но...

— Нет, Рабастан, я не злюсь, — поспешила ответить Рошелль. — У меня нет права злиться на тебя. Ты для меня всего лишь друг моего кузена. Однако, я испытаю отвращение. Так что, приношу извинения, но я бы предпочла избежать твоего присутствия.

— Я извиняюсь за свое поведение, но...

— Тебе не за что извиняться. Прошу, оставь меня.

— Но я...

Его прервал грохот, раздавшийся в нескольких футах от них. Рошелль поспешила в удивлении обернуться в поисках источника шума и увидела миссис Блэк, стоящую в центре зала и громко кричащую. Всячески сдерживая желание забиться головой об стену, девушка повернулась к Рабастану:

— Прости, мне нужно разобраться с этим.

Она быстрым шагом направилась к месту суматохи. Дипси, бедная домовая эльфиха, в ужасе скорчилась на полу, пока миссис Блэк вопила, стоя над ней:

— Просто катастрофа! Полностью испортила мое платье! Неужели она не могла посмотреть, куда идет? Что за варварское обслуживание?

Рошелль протиснулась между несколькими зеваками, спеша к женщине.

— Миссис Блэк, у вас что-то случилось?

Та смерила ее испепеляющим взглядом.

— Конечно, случилось! Ваша глупая эльфиха не может нормально ходить! Никогда еще не видела настолько некомпетентную прислугу! Будь она моим домовым эльфом, ее бы выпороли за неуклюжесть...

— Мне безумно жаль ваше платье, миссис Блэк, — ответила Рошелль, всеми усилиями сохраняя спокойствие. — Если вы дадите мне пару секунд, я обязательно все вам исправлю. Дипси, пожалуйста, поднимись с пола и приведи другого эльфа, чтобы исправить то, что случилось с платьем миссис Блэк.

Дрожа, Дипси встала на ноги и кивнула. Она была уже готова трансгрессировать, как миссис Блэк запротестовала:

— Ну? И это все? Ты не накажешь эльфа?

Рошелль обернулась, бросив в сторону женщины острый взгляд.

— Дипси споткнулась о перья на вашем платье, миссис Блэк. Это могло случиться с кем угодно, и это точно не тот проступок, который был бы достоин наказания. Даже если бы он и был таковым, в нашей семье не принято наказывать эльфов на людях. Уверена, вы понимаете, как бы это повлияло на настроение приема.

Миссис Блэк уставилась на девушку, приоткрыв рот.

— Как ты смеешь так говорить со мной, несносная дерзкая девчонка! Я старше тебя, не говоря уже о том, что я твоя гостья!

— В таком случае, возможно, вам стоит вести себя, как подобает гостье.

Повисла звенящая тишина. Большинство наблюдателей были в ужасе от грубости Рошелль, и она тут же пожалела о сказанном. Однако, перед тем как девушка успела что-то добавить, Кассандра Виттори быстро появилась рядом с ней в сопровождении мужа. Она взяла Рошелль под руку, холодно улыбаясь.

— Почему бы тебе не подняться к себе в комнату, дорогая? Я разберусь со всем теперь.

Девушка в оцепенении кивнула, спеша как можно быстрее покинуть помещение. Она взбежала по лестнице на второй этаж, быстро переходя на другую сторону особняка, перед тем как хлопнуть дверью в свою комнату и броситься на кровать. В голове проскочила мысль:

"Неудивительно, что Сириус Блэк сбежал от этой женщины".


Глава VI

Сириус Блэк облокотился на спинку сиденья, скрестив руки за головой. Места в Хогвартс-Экспрессе отличались своем удобством, и парень довольно вздохнул, закрывая глаза.

— Бродяга! Вот ты где!

Блэк издал стон, открывая один глаз:

— Хвост. Ты где был?

— Мама опоздала, чуть не пропустил из-за нее поезд, — объяснил Питер, садясь напротив Сириуса. — Где Джеймс и Римус? И как прошли твои каникулы?

— Джеймс пытается найти свою дорогую "Лиликинс", — пробормотал Сириус, содрогнувшись. — И мои каникулы прошли хорошо. Миссис Поттер чудесно готовит. Как прошли твои?

— Тоже хорошо.

Некоторое время они молча сидели в купе, пока туда не ворвался Джеймс, провозгласив, что ему не удалось нигде найти Лили. Разочарованный, но не падающий духом, он подробно изложил историю того, как на пути ему попался Дэвид Флинт — огромный слизеринец-семикурсник. Парень был одним из друзей Фредерика Нотта, и, несомненно, воспоминания о поездке в поезде домой все еще были свежи в его сознании.

— Я убежал, приятель, — объяснил Джеймс с драматичными нотками в голосе. — Несмотря на то, что он, черт возьми, собирался сшибить с меня голову: настолько разъяренным он выглядел. Я к тому, что пора бы уже и отпустить, это было две недели назад.

Сириус пожал плечами. После того, как они с Джеймсом убежали от слизеринцев, преследующих их через весь поезд, им удалось провернуть весьма удачный маневр: заманив всех здоровых студентов Слизерина в купе, парни захлопнули дверь и заперли их там.

— Им, наверное, понадобились часы, чтобы выбраться: заклинание, которое мы использовали на том замке, было нерушимым. Держу пари, их пришлось искать кому-то из учителей.

Джеймс улыбнулся: мысль порадовала всех троих.

— Лунатик все еще на собрании Старост? — через некоторое время нарушил тишину Сириус. — Я думал, оно закончится к этому времени.

Джеймс кивнул:

— Оно уже могло закончиться. Может, он не может найти наше купе: мы все-таки сидим в другой части поезда. Эти первокурсники все никак не перестанут занимать наши места.

— Пойду найду его, — вызвался Блэк, выходя из купе.

Ему пришлось пройти мимо компании хихикающих четверокурсниц, одна из которых покраснела, увидев его. Сириус мимоходом улыбнулся ей, перед тем как пройти дальше. Он как раз заметил Римуса в другом конце поезда, когда кто-то позвал его:

— Блэк! Вот ты где! Ты идеален!

Вздрогнув от неожиданности, парень обернулся и оказался лицом к лицу с Лили Эванс. Это она сказала? Не может быть. "Ты идеален" — последнее, что он ожидал услышать от Эванс. И тем не менее, Староста Гриффиндора стояла перед ним, облегченно улыбаясь.

— Ты мне это говоришь? — с сомнением уточнил Сириус.

— Конечно! Мне нужно, чтобы ты сделал мне одолжение. Пойдешь со мной на рождественскую вечеринку Слизнорта?

Блэк поперхнулся. Мимо него протолкнул себе дорогу пятикурсник, и Сириус врезался в дверь купе, прежде чем снова ровно стать на ноги.

— Прости, что?

Лили раздраженно вздохнула, тут же становясь больше похожей на себя:

— Серьезно, Блэк, ты что, тупой? Я только что попросила тебя пойти со мной на вечеринку Слизнорта. Сегодня вечером, после ужина. Я совсем забыла, так что у меня даже нет пары.

Сириус все еще выглядел озадаченным:

— Так чего ты просишь меня? Джеймс бы запрыгал от радости, будь у него возможность пойти с тобой на вечеринку. Если ты еще не заметила, в чем я очень сомневаюсь, ты ему нравишься.

— Я знаю. Не хочу доставлять ему такого удовольствия. Если я приглашу его на одно свидание, он начнет вести себя так, будто я его девушка. Но и без пары я пойти не могу: это будет выглядеть глупо. Так что, что скажешь? — спросила она, выглядя чуть ли не совсем отчаявшейся.

— Прости, Эванс. Я не могу пойти на свидание с девушкой, которая нравится моему лучшему другу.

Лили издала стон:

— Ну Блэк! Все парни, которых я знаю, уже нашли себе пару. Просто как друзья. Я отдам тебе долг, обещаю.

— И как же именно ты мне его отдашь?

— Эм, ну... В следующий раз, когда вам с дружками назначат наказание, я удостоверюсь, что вас с него отпустят. Как тебе такой вариант?

Брови парня поднялись. Неплохая сделка. Ему хотелось увидеть, как далеко он сможет зайти:

— Следующие три раза, когда нам назначат наказание, ты отпускаешь нас.

— Что? Это бессмыслица.

— Это все, что я могу предложить — принимай или нет. И еще, мне нужно будет поговорить с Джеймсом. Если он не согласится, сделка отменяется.

Лили сомневалась несколько мгновений, прежде чем наконец сдаться:

— Ладно. Только потому, что я в отчаянии. Поттер твой друг, — она выделила предпоследнее слово, — так что сам разбирайся с ним. Встречаемся в гостиной в семь, перед ужином. И, ради Мерлина, не опаздывай.

***

Рошелль слегка нахмурилась, глядя в зеркало на свое платье. Оно было темно-голубое, слегка прикрывающее колени. Скромно и не слишком напыщенно. Девушка распустила свои темные длинные волосы, чтобы переплести косу.

— Надеюсь, ты не просто для ужина так наряжаешься, — прокомментировала Джемма Принц.

Это была одна из приятельниц-шестикурсниц Рошелль, живущая с ней в одной комнате. Несмотря на то, что у девушки редко закрывался рот и она обладала нездоровым интересом к слухам и их распусканию, Староста Слизерина никогда не испытывала к Джемме неприязни. Социальный статус ее семьи не был особо высоким, тем не менее.

— Люди будут на тебя пялиться, — добавила Принц.

— Я не на ужин, — объяснила Рошелль, поворачиваясь к Джемме, которая растянулась на кровати, вертя в руках небольшой медальон. — Сегодня рождественская вечеринка профессора Слизнорта. Откуда у тебя этот медальон? Очень красивый.

— Мне подарил его Гарольд Уэст. Семикурсник с Рейвенкло, — отозвалась ее соседка по комнате, прежде чем отложить кулон. — Он мне никогда особо не нравился, но да, ты права, медальон красивый. Повезло тебе, что Слизнорт пригласил тебя на свою вечеринку. Я хотела пойти.

Рошелль пожала плечами:

— Хочешь, пойдем со мной. Мне можно привести с собой кого-то, но у меня нет пары или чего-то подобного. Уверена, профессор Слизнорт не станет возражать.

— Серьезно? — Джемма тут же села на кровати. — Но разве это не будет немного странно?

— Не вижу для этого причин. Мы же не собираемся вместе проводить время, я просто помогаю тебе попасть туда.

— Хм. Думаю, тогда мне лучше найти платье.

***

— ... но я был так разочарован: столько людей уехали домой на каникулы, — не унимался профессор Слизнорт; в руке он держал бокал с каким-то алкогольным напитком, и на щеках мужчины уже был заметен характерный румянец. — Так что я решил, что мне просто необходимо провести вечеринку после каникул, когда все ученики вернутся! Гораздо веселее, знаете ли, когда все здесь. А! Мистер Бэлл, вот вы где! А эта очаровательная юная леди, должно быть, ваша пара этим вечером? Как вы, моя дорогая?

Рошелль облегченно вздохнула, когда декан Слизерина обратил свое внимание на кого-то другого. Последние десять минут он без остановки воодушевленно тараторил. Джемма успела ускользнуть с каким-то парнем, оставив девушку одну с профессором. Пользуясь возможностью улизнуть, Рошелль поспешила найти место, чтобы сесть, и сняла неудобные туфли, принявшись разминать разболевшиеся ступни.

На рождественской вечеринке Слизнорта оказалось так много народу, что нельзя было с легкостью и шагу ступить. От громкой музыки и болтовни болела голова, и Рошелль начинала жалеть, что вообще решила прийти. Кроме того, она еще и наткнулась на вечеринке на Люциуса. Он был с Нарциссой, так что девушке удалось остаться незамеченной, но она знала, что кузену не потребуется много времени, чтобы оказаться с ней лицом к лицу. Рошелль избегала его все рождественские каникулы.

— Рошелль, я не знала, что ты здесь будешь! — воскликнула Лили Эванс, подходя к ней; на девушке был элегантный наряд — бледно-зеленое платье в цвет глаз. — Ужасная вечеринка, не находишь?

— Жуткая, — с улыбкой согласилась Рошелль, спеша снова надеть туфли.

Она подвинулась, чтобы Лили могла сесть рядом, прежде чем заметить, что девушка подошла к ней не одна. Глаза Рошелль сузились, стоило ей увидеть Сириуса Блэка:

— Вижу, ты привела с собой пару.

— Он просто друг. Не могла найти никого другого в последний момент. В любом случае, ты знаешь Сириуса Блэка. Блэк, это Рошелль Виттори. Чисто ради того, чтобы было какое-то представление, — отозвалась Лили, перед тем как плюхнуться на диван рядом с Рошелль.

Сириус нерешительно сел напротив.

— А что случилось с Поттером? — поинтересовалась слизеринка с легким замешательством на лице. — Я думала, он все бы отдал, чтобы пойти с тобой.

— Умоляю тебя. Будто этот вечер еще не достаточно отвратительный. А ты чего без пары? Как насчет того парня, с которым вы ходили в Хогсмид перед рождеством? — требовательно спросила гриффиндорка.

Рошелль едва сдержала гримасу при мысли о Фредерике Нотте. Сириус понимающе посмотрел на нее, заставляя девушку почувствовать себя неловко.

— Ничего не вышло.

— Ох, мне так жаль. Ну, тебе ничего не мешает забрать моего сопровождающего, — ответила Лили, бросаю в сторону Сириуса двусмысленный взгляд. — Девчонки вешаются на него весь вечер. Даже не знаю, что они в тебе находят.

Сириус усмехнулся:

— Счастлива, что пришла со мной, Эванс?

— Нет, мне начинает казаться, что с Поттером было бы веселее. О! Вот где Марлин! Прошу прощения...

Лили вскочила со своего места и поспешила навстречу другой гриффиндорке, проталкивая себе дорогу между остальными приглашенными. Рошелль смотрела ей вслед, пока девушка не скрылась в толпе, только после этого неловко переведя взгляд на Блэка.

— Пожалуй, мне пора идти...

— Могу только мечтать об этом, — сухо ответил Сириус. — Почему бы тебе не остаться? Мы могли бы начать неловкую беседу о погоде и этой вечеринке, и полностью закрыть глаза на тот факт, что ты и ударила меня по лицу, и угрожала мне палочкой на людях.

Рошелль сузила глаза:

— Надеюсь, ты не ждешь извинений.

— От тебя? Ты не производишь впечатление кого-то, кто умеет испытывать раскаяние, Виттори.

— Поверь мне, Блэк. Ты не особо вдохновляешь на раскаяние, — она сделала акцент на слове "вдохновляешь". — И мне не за что чувствовать себя виноватой. Ты заслужил все, что получил, — резко ответила девушка.

Брови Блэка поднялись:

— Правда? А что насчет Нотта? Он заслужил все, что получил?

Последовала короткая пауза.

— Ты пытаешься меня спровоцировать. Может, ты надеешься, что я сделаю что-то, о чем потом буду жалеть, если ты в этом преуспеешь, — твердо сказала Рошелль. — Я не поведусь на это.

— Ты меня переоцениваешь. У меня и мысли не было о таком.

Девушка отвернулась, тем не менее все еще чувствуя на себе его взгляд. Серые глаза с любопытством наблюдали за ней, будто пытаясь прочитать выражение ее лица. Рошелль поежилась. Через несколько мгновений Сириус нарушил тишину:

— Я приношу извинения за то, что назвал твою семью Пожирателями Смерти. Они, возможно, не заслуживали этого, — негромко произнес он.

Рошелль резко обернулась, удивленно глядя на Сириуса, но на лице его не читалось ничего, кроме искренности. Взгляд Блэка не покидал ее лица. Сглотнув комок в горле, девушка наконец сумела заговорить:

— Я... Эм, спасибо. Мне, наверное, не стоило так строго судить твоих друзей.

Он кивнул в знак понимания, и Рошелль была не до конца уверена, что сказать дальше. Сириус же, казалось, только рад был поддерживать беседу:

— В таком случае, как прошли твои каникулы? Я слышал, у тебя дома была какая-то огромная вечеринка. Или это было у Флинтов? Точно не знаю, не то чтобы я слежу за этим.

Девушка слегка нахмурилась, глядя на него с неким сомнением. Неужели Сириус Блэк действительно хотел поболтать с ней? Идея казалось полнейшей бессмыслицей, но именно это и происходило. Стараясь скрыть удивление, Рошелль откашлялась.

— Эм, да, это было у меня дома. Обручение моего брата. И, если тебе интересно, это была полнейшая катастрофа.

Сириус как ни в чем не бывало откинулся на спинку дивана, вытягивая ноги перед собой. Несмотря на то, что на нем была строгая парадная мантия, Рошелль заметила, что ему, казалось, очень удобно.

— Дай угадаю. Цветочник доставил неправильные цветы, и из-за этого все украшение было безнадежно испорчено.

— Прости, что?

— Так всегда в маггловских фильмах, — пробормотал Блэк, больше для себя, чем для собеседницы; девушка бросила в его сторону удивленный взгляд, но не стала задавать вопросов. — В чем же тогда была проблема?

— Раз уж ты спрашиваешь, самой большой катастрофой была твоя мать.

Сириус не выглядел ни удивленным, ни обиженным. Он поднял руку, чтобы загладить назад свои темные волосы, и снова повернулся к Рошелль с озорным огоньком в глазах:

— Правда? Что же сделала моя дорогая матушка, что так испортило твой вечер?

Рошелль решила растолковать его усмешку как поощрение продолжить рассказ. Желание пожаловаться кому-то на Вальбургу Блэк не давало ей спокойно спать, но родители запретили девушке говорить об этом. Сейчас же ей как раз подвернулась возможность выпустить пар.

— Сначала она заявилась без предупреждения, — принялась объяснять Рошелль, голос которой слегка поднялся от волнения. — И притащила с собой какой-то жуткий плащ, который выглядел как мертвое животное! Я к тому, что зачем ей вообще нужен был плащ? Никто не надевает плащ, когда заходит в огонь! Потом она посмела сказать, что сажа на ее платье была из нашего камина. И все время жаловалась и говорила гадости о вечеринке, будто нас вообще там не было!

Блэк не смог сдержать улыбки:

— Похоже на мою мать.

— И это еще не самое худшее! Она опрокинула бедную Дипси своими ужасными перьями и потом хотела, чтобы я наказала за это бедную эльфиху! Устроила там огромную сцену, вопя о своем глупом платье и о том, как оно порвалось. А там-то и была малюсенькая дырочка.

— Понятно. Что стало с эльфом?

Рошелль закатила глаза:

— Бедняга дрожала от страха, так что я сказала ей, что не собираюсь ее наказывать. Потом твоя мать назвала меня "несносной дерзкой девчонкой" и заявила, что я должна уважать ее, потому что она гостья.

— Ну и гостья, — фыркнул Сириус.

— Вот именно! Так что, я сказала ей, что, если ей хочется, чтобы с ней обращались как с гостьей, ей следует себя подобающе вести. Она не очень хорошо это восприняла.

Рошелль передернуло от воспоминания о том, насколько серьезная была устроена сцена. Когда она задвинула эту мысль подальше, то обнаружила на себе взгляд, полный любопытства.

— Что такое?

— Ничего. Просто не думал, что ты способна на что-то такое.

— Какое?

— Грубость в адрес моей матери.

Девушка вздохнула:

— Я знаю, это было глупо с моей стороны. Но я ничего не могла поделать, она просто приводила в ярость! Мои родители были так разочарованы моим поведением.

Сириус покачал головой, едва сдерживая улыбку.

— Я не это имел в виду. Что я хотел сказать, так это то, что нужно немало смелости, чтобы противостоять кому-то настолько ужасающему, как моя мать. Ты повела себя как гриффиндорка.

Повисла пауза, которую Рошелль неуверенно нарушила:

— Я не совсем понимаю, как на это ответить. Уверена, ты видишь, как мне тяжело принять это как комплимент.

— Вижу, — пожал плечами Блэк. — Но я в свою очередь уверен, ты видишь, что, исходя от меня, это точно предполагалось как комплимент.

— Эм, спасибо, в таком случае.

Сириус просто кивнул, и Рошелль задумалась, что же теперь сказать. Ей было неловко сидеть, и ее ноги были аккуратно скрещены, а спина выпрямлена. Некоторое время девушка смотрела на студентов, танцующих в центре помещения, прежде чем снова повернуться к Сириусу. Он удивленно смотрел на нее.

— Что? — нахмурившись, спросила Рошелль.

— Расслабься, а? Тебе не обязательно сидеть так, будто тебе в задницу воткнули кол, — пробормотал он.

Девушка пришла в ужас. Ее рот открылся, когда она бросила в сторону парня взгляд, полный негодования.

— Извини?

— Просто наблюдение. Не обижайся.

Сузив глаза, Рошелль не могла не обратить внимания на то, как сидел Сириус: гриффиндорец вытянул ноги, и если бы кто-то решил пройти мимо, он бы наверняка споткнулся об них. Блэк вальяжно облокотился на спинку дивана, опустив плечи и устроившись на подушках. Он выглядел скорее так, будто отдыхал на пляже, нежели сидел на вечеринке.

— Боюсь, не все мы можем изображать ленивого бабника, — просто ответила Рошелль. — И, прошу извинить меня, мне пора возвращаться в гостиную. Спасибо за компанию, мы великолепно провели время.

Сириус приподнялся, тут же выглядя куда менее флегматичным.

— Уже уходишь? Понимаю. Даже несколько секунд в моей компании могут ошеломить женщину.

— Отвращением? Это точно.

Рошелль поднялась и проскользнула мимо дивана, на котором сидел Сириус, чуть не задев его лицо длинной косой. Девушке пришлось проталкивать себе дорогу мимо нескольких человек, но она наконец добралась до коридора. Последний оказался пустынным, и Рошелль глубоко вдохнула холодный воздух. Затем, обернувшись, чтобы убедиться, что она одна, девушка скинула туфли на высоком каблуке и направилась к гостиной Слизерина, держа их в руке.

— Ясно. Ты не ссутулишься на людях, но пойдешь по коридору босиком, если решишь, что никто не видит, — послышался голос с задорными нотками.

Рошелль резко остановилась, и через несколько секунд Сириус Блэк стоял рядом с ней.

— Ты что, преследуешь меня? — требовательно спросила девушка.

— Конечно, нет. Просто провожаю симпатичную юную леди до ее гостиной.

Рошелль заставила себя проигнорировать комплимент и тяжело вздохнула:

— Я не дура, Блэк. Я не собираюсь просто показать тебе, где находится слизеринская гостиная.

Сириус засунул руки в карманы мантии, прежде чем легкой походкой двинуться дальше по коридору.

— Я нахожу оскорбительным то, что ты думаешь, что я еще этого не знаю. Ну же, пойдем. Мы не можем стоять здесь до скончания веков: люди могут не то подумать.

Девушка неуверенно последовала за ним. В руке ее покачивались туфли.

— Меня не так сильно волнует мнение окружающих, как ты думаешь.

Сириус обернулся, чтобы посмотреть на нее — в серых глазах появился радостный огонек. Взгляд парня упал на обувь в левой руке Рошелль.

— Тебе помочь?

Она открыла уже было рот, чтобы сказать, что справится и сама, как вдруг остановилась. Сириус предлагал помощь. С чего ей отказываться? Победно улыбаясь, глядя на изумление на его лице, Рошелль протянула Блэку туфли.

— Как мило с твоей стороны.

Сириус хмыкнул, забирая их у нее.

— Вернемся к теме. Если тебя не волнует мнение других, зачем было приходить на эту вечеринку? Тебе не было весело. Ты пришла только потому, что Слизнорт приглашает детей влиятельных людей и тебе нужно было там появиться.

Он был прав. Девушка слегка нахмурилась в попытке найти достойное возражение.

— Ну, у тебя тоже не было особых причин идти туда.

— Умоляю. Думаешь, я пошел с Эванс, чтобы развлечься? Мы с ней заключили очень выгодную сделку, — ответил Блэк. — Но, если это не очень убедительная причина для тебя, так уж и быть. Зачем ты надела эти жуткие туфли? — он поднял руку, потряхивая ими. — Они точно не удобные.

— Я... Это единственная пара, которая идеально подходит к этому платью.

— Зачем им вообще подходить друг к другу?

Рошелль раздраженно фыркнула:

— Ты, Блэк, может, и отрекся от своей семьи, но у вас с матерью все еще больше общего, чем ты думаешь. Кажется, вам обоим доставляет искреннее удовольствие выводить меня из себя.

Губы Сириуса тронула улыбка. Желудок девушки, казалось, перевернулся, но она поспешила отвести взгляд.

— Это лучшее, что ты можешь придумать? Сравнивать меня с моей матерью? У тебя не очень оригинальные оскорбления, Рошелль.

— Не называй меня "Рошелль".

— Почему нет? Можешь называть меня Сириусом, уверен, мы уже оставили формальности позади.

— Я бы предпочла этого не делать.

— Как хочешь. Если тебе интересно мое мнение, "Рошелль" — слишком длинно. У твоего имени нет какого-нибудь сокращения?

— Нет.

— Врунья, — поддразнил ее Сириус. — Я слышал, как Эванс называет тебя "Элль". Честно говоря, по-моему, тебе идет. Если ты не возражаешь, Элль, думаю, теперь я буду так называть тебя.

Она наградила его угрожающим взглядом:

— Только попробуй.

Они подошли ко входу в гостиную Слизерина, и Рошелль повернулась к Сириусу. Послышался глухой звук, когда он бросил ее туфли на пол и подошел ближе. Девушка неосознанно сделала шаг назад.

— Что ты сделаешь, Элль? — мягко прозвучал голос Блэка.
Рошелль снова отступила, почувствовав, что упирается спиной в холодную стену подземелья.

— Ч-что, — девушка запнулась, — ты делаешь?

Сириус усмехнулся, подходя еще ближе. Казалось, ему нравился ее дискомфорт. Парень стоял настолько близко, что Рошелль обнаружила, что смотрит прямо на его губы. Сделав над собой усилие, она подняла глаза, чтобы встретится с его взглядом, в котором ясно читалось наслаждение происходящим.

— Блэк, сейчас же отойди.

Он не обратил на ее слова ни малейшего внимания, протягивая руку, чтобы коснуться волос девушки. Они были собраны в элегантную косу, и Сириус аккуратно вытащил одну из шпилек, удерживающую один из локонов. Тот упал ей на лицо.

— Не стоит постоянно заплетать их. Распущенные выглядели бы лучше.

Дыхание перехватило. Рошелль вдруг осознала, что не может трезво мыслить. Усилием воли она заставила себя успокоиться.

— Блэк, отойди, или я заклинанием отправлю тебя в завтрашний день.

Сириус пропустил локон между пальцев и затем улыбнулся.

— Правда? И как же ты собираешься сделать это без палочки? Смирись, Элль. Ты ведешь себя так, будто ты выше всех нас, но ты обычная девушка-подросток. К тебе близко подходит парень, и тебя с головой накрывают гормоны.

Рошелль почувствовала, как от стыда загорелись щеки, и наконец сумела оттолкнуть Блэка.

— Ты — последняя задница, Сириус Блэк. Вечно думаешь, что ты весь такой из себя привлекательный, но дай-ка я кое-что разъясню. Я бы скорее переспала с Фредериком Ноттом, чем с тобой.

Повисла пауза, после чего Сириус схватил ее за руку. Глаза его опасно сузились.

— Неправда.

Рошелль беспокойно прикусила губу. Это действительно не было правдой, но признать этого она теперь не могла.

— Правда.

Блэк покачал головой:

— Нет, не правда. Ты и на секунду не допускаешь, что говоришь правду, и я докажу это.

— И как же?

Он обхватил ее лицо ладонями, притягивая к себе. Рошелль чуть было не упала от резкого движения, но ее словно парализовало. Он смотрел прямо в ее глаза, едва задевая ее кончик носа своим. Девушка тяжело сглотнула. Она чувствовала холодное прикосновение Сириуса и понимала, что теряет способность пошевелиться. Проскочила мысль о том, чтобы достать палочку, но идея ускользнула так же быстро, как и появилась. Парень слегка наклонил голову, и все мысли тут же улетучились.

— Что здесь происходит? — послышался требовательный голос, и сердце Рошелль чуть было не выпрыгнуло из груди.

Сириус отпустил ее, но они все еще стояли не дальше фута друг от друга, когда девушка в ужасе обернулась и оказалась лицом к лицу с Люциусом Малфоем и Нарциссой Блэк, держащимися за руки.

Рот Нарциссы был приоткрыт, когда Люциус отпустил ее руку и достал палочку. Быстрым движением последняя оказалась направлена на Сириуса.

— Отойди от нее, Блэк. Сейчас же.

Гриффиндорец попытался вытащить собственную палочку, но Люциус не дал ему этого сделать:

— Даже не думай, Блэк. Если тебе дорога жизнь, советую убираться немедленно.

Сириус, казалось, осознал всю тщетность ситуации и опустил руку. Он отошел от Рошелль, но не прежде чем бросить в сторону девушки многозначительный взгляд.

— Все еще хуже Нотта? — спросил Блэк, перед тем как развернуться и скрыться в другом конце коридора.
Рошелль смотрела ему вслед, только затем обернувшись к выглядевшему не на шутку разозленному Люциусу.

Девушка судорожно сглотнула.


Глава VII

— Наглость этого предателя крови! — прошипел Люциус, входя в слизеринскую гостиную.

Нарцисса вцепилась в его руку, а Рошелль плелась сзади, отставая на несколько шагов. Ее двоюродный брат редко выходил из себя, но если это случалось, зрелище представало не лучшее. Девушка испуганно пискнула от неожиданности, когда он резко обернулся и бросил в ее сторону мрачный взгляд:

— Он не поранил тебя? Ты в порядке? Что ты вообще там делала с ним?

— Он проводил меня до гостиной, — ответила Рошелль, стараясь не пустить в голос ничего, кроме равнодушия. — Все не так плохо, как ты думаешь, Люциус. Просто оставь это.

Серо-голубые глаза юноши сузились:

— Нет, оказывает, все еще хуже, чем я думал. Ты что, защищаешь предателя крови? Он домогался тебя! Или, может, ты не возражала?

Девушка поперхнулась от возмущения.

— Прости, что? Ты имеешь в виду то, о чем я думаю?

— Возможно. Хочешь узнать, как это все выглядело для меня, Рошелль? А выглядело это так, будто вы с предателем крови были одни в пустынном коридоре, и ты бы вот-вот опозорила имя своей семьи! Теперь же, если я что-то не так понял, давай, исправь меня.

— Ты неправ.

— Он силой принудил тебя? Приставал к тебе?

Рошелль не ответила. Приставал ли он к ней? Когда Сириус притянул ее ближе, девушка разозлилась, но одновременно ее захлестнуло необъяснимым волнением. Она, однако, точно не чувствовала себя так, будто он домогался ее; так, как тогда в поезде, когда Фредерик Нотт говорил о ней.

— Рошелль, ответь мне! — крикнул Люциус, на лице которого ясно читался гнев. — Если он домогался тебя, мы сейчас же идем к Дамблдору! Такое неуважение по отношению к женщине не может сойти ему с рук. Я напишу отцу, и…

— Не смей.

Юноша запнулся, услышав яд в ее голосе:

— Извини?

— Не смей говорить хоть слово об этом своему папаше или моим родителям! — прошипела Рошелль; девушка не была до конца уверена, откуда исходит этот гнев, но ей очень хотелось ударить Люциуса по лицу. — Что правда, так это то, что Сириус Блэк — не корень всех моих проблем. Потому что это ты. Это ты решил, что хочешь найти мне ухажера и навязал мне Фредерика Нотта! Если тебе вдруг так захотелось заступиться за мою честь, возможно, стоит притащить его к профессору Дамблдору!

Люциус нахмурился.

— Так ты наконец хочешь поговорить о том, что случилось в поезде? Я не понимаю, зачем ты раздуваешь из этого такую большую проблему. Я извинился и…

Рошелль издала смешок:

— Извинился? Забавно, ведь все, что я помню, это то, как ты говорил мне, что я не могу трезво рассуждать и что мне стоит успокоиться.

— Ты ведешь себя, как ребенок. Это не имеет отношения к происходящему. Или ты решила, что можешь использовать тот случай в поезде как оправдание, чтобы делать, что пожелаешь? Так знай, если я еще хоть раз увижу тебя рядом с Блэком, я…

— И что же ты сделаешь, Люциус? — требовательно поинтересовалась девушка. — Потому что, если ты хоть слово скажешь Дамблдору, своим родителям, моим — кому угодно… Я расскажу о том, что случилось в поезде. И слово в слово передам то, что обсуждали вы с дружками. Поверь мне, когда я закончу, сомневаюсь, что твой отец позволит тебе вернуться в Хогвартс в следующем году.

— Ты угрожаешь мне?

— Именно. Я устала от того, что ты контролируешь мой каждый шаг, Люциус. Думаю, пришло время тебе понять, что ты не можешь воспринимать такое отношение ко мне как что-то само собой разумеющееся. Если настучишь на меня родителям, я могу сделать то же самое. И, думаю, ты знаешь, кого бы они выбрали, если бы им пришлось решать, кому из нас верить.

Гнев окрасил лицо Люциуса в бледно-розовый. Он выглядел так, будто пытался не взорваться. Через несколько мгновений кузен Рошелль наконец нарушил повисшую тишину:

— И тебе не стыдно? — выплюнул Малфой.

— Сложно испытывать стыд, когда стоишь напротив такого отвратительного существа, как ты.

***

— Эй, Бродяга! Ты идешь на завтрак или как? — требовательно спросил Римус, тряся Сириуса, свернувшегося на кровати и мирно посапывающего, за плечо; было уже почти восемь часов, и, если они хотели успеть на завтрак, нужно было поторопиться. — Да что с ним сегодня такое?

— Оставь его, — усмехнулся Джеймс, натягивающий носки, сидя на кровати. — Может, ему снится Виттори и что бы случилось, не ворвись туда Малфой.

Сириус перевернулся на спину и слегка опустил одеяло так, чтобы был виден его рот:

— Заткнись. Я просто пытался доказать кое-что. Никто не может безнаказанно заявить, что предпочел бы трахнуть Нотта, а не меня.

— Так ты не спишь! — воскликнул Римус. — Давай сейчас же вставай, пока ты не опоздал на трансфигурацию!

Сириус издал стон и сонно выполз из кровати. Он даже не переодел парадную мантию с прошлого вечера и сейчас лениво стянул ее с себя. Но стоило парню потянуться за школьной формой, что-то упало на пол с глухим металлическим звоном.

— Что это было? — поинтересовался Джеймс, наклоняясь, чтобы поднять предмет с пола; находка оказалась небольшой серебряной шпилькой с выгравированным зеленым цветком, прикрепленным к верхушке. — Нарядно выглядит, Бродяга. Не знал, что ты пользуешься шпильками.

— Это не мое, — пробормотал Сириус, натягивая школьную форму.

— Конечно, нет. Это Виттори, правда? Возможно, вы двое зашли дальше, чем ты нам рассказываешь…

Блэк закатил глаза:

— Не будь идиотом.

— Хм. Думаю, ты хочешь забрать это обратно?

— Возьми себе, если хочешь, мне плевать. А сейчас, пойдем, я умираю с голоду. Кто-нибудь знает, что на завтрак?

Мародеры спустились в Большой Зал и уселись за стол Гриффиндора. Джеймс проскользнул на место прямо рядом с Лили, к ее великому недовольству, и широко улыбнулся.

— Хорошо провела время на вечеринке Слизнорта, Эванс? Я так и не сказал тебе, что ты выглядела просто восхитительно в том зеленом платье. Очень подчеркнуло твои глаза, — прокомментировал Поттер.

— Ты просто завидуешь, что я не позвала тебя с собой, — холодно отозвалась Лили; она едва повернулась, чтобы посмотреть на него. — Можешь передать мне масло? Оно вон там.

Джеймс усмехнулся, потянувшись за маслом. Девушка заметила блеск металла у него в руке и поспешила остановить его.

— Что это у тебя? — Лили разжала пальцы парня, чтобы увидеть небольшую серебряно-зеленую шпильку. — Такая красивая! Откуда она?

Поттер не ответил. Его куда больше интересовал тот факт, что пальцы девушки касались его руки. Джеймс выглядел так, будто оказался в раю, и Лили, осознав свою ошибку, поспешила отдернуть руку.

— Хватить строить из себя дурака.

— Это не его, — объяснил Питер, когда стало ясно, что Джеймс не в состоянии производить связную речь. — Сириус получил ее от девчонки, которую трахнул прошлой ночью.

Лили скорчила отвращенную гримасу, и Сириус тут же поспешил сказать что-то в свою защиту:

— Я не трахал ее. Она просто уронила шпильку, а я ее нашел, вот и все. Хватит издевок, Питер.

Девушка кивнула, беря шпильку в руки, чтобы получше ее рассмотреть. Она нахмурилась, задумчиво глядя на украшение, прежде чем положить обратно на стол.

— Думаю, тебе стоит вернуть ее, Блэк. Выглядит дорого, уверена, та девушка ее ищет.

— Не могу, — с полным ртом ответил Сириус.

— И почему же?

Парень нахмурился, пытаясь придумать достойную причину для того, чтобы не быть в состоянии просто подойти к девушке и вернуть ей шпильку.

— Я, эм, не знаю, как ее зовут. Забыл спросить. Понятия не имею, кто это был.

Повисла пауза, и Лили покачала головой в явном отвращении:

— Парни. Ну, одно я точно могу сказать: эта девушка наверняка со Слизерина. Не думаю, что кто-то с другого факультета стал бы носить такое явное сочетание зеленого и серебряного.

Сириус пожал плечами, не обращая внимание на слова однокурсницы. Парню не нужны были рассуждения Лили о том, кому могла принадлежать шпилька: он и так прекрасно знал. Блэк сам вытащил ее из прически Рошелль. Интересно, что именно заставило его так повести себя прошлой ночью? Конечно, Сириус часто флиртовал с девушками, но то, что он делал на пороге гостиной Слизерина не было флиртом. Если это и можно было чем-то объяснить, так тем, что парень пытался удовлетворить собственное эго. Блэк чувствовал неукротимое желание доказать девушке, что она не выше всех, как ей кажется. И у него получилось. Рошелль оказалась вовсе не такой уж и непробиваемой обладательницей каменного сердца, какой пыталась себя показать. Все, что ему потребовалось, это вторгнуться в ее личное пространство, и девушка тут же обмякла.

И все же ей хватило дерзости заявить ему, что она бы предпочла переспать с Ноттом. Это было бессмыслицей, Сириус знал, что Рошелль не считала так на самом деле, а все-таки меньше ее слова от этого не обжигали. Мысль о том, что даже Рошелль Виттори, всегда и во всем стремящаяся к идеалу, выбрала бы Нотта, а не его, здорово задевала эго Блэка. Парень должен был доказать Старосте Слизерина, что она не права. И у него бы получилось, не вмешайся Малфой.

Интересно, как он отреагировал, когда Сириус ушел? Стал бы двоюродный брат Рошелль говорить ее родителям о том, что увидел? Будут ли у нее проблемы из-за связи с Блэком? Сириус поспешил заверить себя, что ему все равно. Пусть сама разбирается со своими драгоценными чистокровными родителями, его это не касается.

— Эванс, Римус, — произнес негромкий голос, и Сириус чуть было не подскочил от неожиданности.

Парень не заметил, чтобы к их столу кто-то подходил, и теперь удивленно смотрел на Рошелль Виттори, стоящую напротив. На девушке была школьная форма, волосы были собраны в привычную косу. Последняя, правда, выглядела менее аккуратно, чем обычно, и что-то в этом заставило Сириуса прийти к выводу, что девушка торопилась, делая прическу. Блэк заставил себя отвести взгляд. О чем он думал, пялясь на волосы Виттори?

— Привет, Рошелль, — с улыбкой поздоровалась Лили. — Все в порядке?

— Все хорошо. Макмиллан попросил меня сообщить вам, что сегодня в пять собрание Старост в кабинете за библиотекой, — ответила девушка.

Она смотрела на Лили и Римуса, даже на несколько мгновений задержала взгляд на Джеймсе и Питере. Но глаза Рошелль так и не двинулись в сторону Сириуса. Будто его вообще там не было.

— А, хорошо, — отозвалась Лили. — Нам что-то с собой принести?

— Да, те списки тех, кому назначили наказание, которые нам надо было составить.

Римус кивнул, вежливо улыбнувшись:

— Хорошо. Спасибо, что сказала нам, Виттори.

Рошелль кивнула в ответ, уже было повернувшись, чтобы отойти от стола Гриффиндора, как Эванс окрикнула ее.

— Ой, Рошелль, подожди! Сириус тут нашел эту шпильку прошлой ночью, не знаешь, чья она? — спросила девушка, протягивая серебряную шпильку. — Выглядит дорого, хозяйка наверняка ее ищет. Мне подумалось, что она должна быть со Слизерина, судя по цвету.

Глаза слизеринки слегка сузились, когда она взглянула на украшение. Сириус ожидал обвиняющий взгляд в свою сторону, но его не последовало. Девушка просто разглядывала шпильку, будто видя ее впервые.

— Извини, я не знаю. Могу спросить, не потерял ли кто-нибудь такую.

— Ладно, договорились. Тогда увидимся на собрании.

— Да, конечно. Пока.

И она ушла, оставив Сириуса ковырять содержимое тарелки. Рошелль даже не взглянула на него. Будто бы ничего и не случилось прошлой ночью, будто бы она его едва знает. Блэк наблюдал, как девушка отдаляется от гриффиндорского стола, а ее длинная коса качается за спиной. Из оцепенения парня вырвал Джеймс, толкнувший друга локтем:

— Что, тебе недостаточно, Бродяга? — с издевкой тихо произнес Поттер.

Блэк раздраженно хмыкнул.

Глава VIII

Рошелль Виттори в одиночестве сидела в углу кабинета зельеварения, ожидая начала урока. Не удивительно, что профессор Слизнорт опаздывал: казалось, он никогда не знал, который час. Однажды, когда девушка была на четвертом курсе, декан Слизерина вообще забыл про занятие и так и не появился до конца урока.

— Эй, привет! Ты чего такая унылая? — весело поприветствовала ее Джемма Принц, усаживаясь рядом с Рошелль. — Не возражаешь, если я тут сяду?

— Нет, конечно, — отозвалась девушка, натягивая на лицо улыбку; настроения общаться не было абсолютно, но Джемма всегда хорошо с ней обращалась, и грубить однокурснице не было никакого желания. — Как дела?

— Нормально, — ответила Джемма, приземлив сумку рядом с собой и выудив учебник. — Хотела поблагодарить тебя за то, что помогла мне попасть на вечеринку Слизнорта вчера. Я просто замечательно провела время. И Патрик Кейнс пригласил меня в Хогсмид на следующих выходных.

Рошелль не была удивлена. Джемма относилась к тем девушкам, чьи школьные юбки всегда были короче установленной длины, и никогда не упускала возможности откинуть назад шелковистые светлые волосы. Кроме того, она была просто помешана на парнях. Принц перевстречалась практически с каждым представителем противоположного пола с Хаффлпаффа, Рейвенкло и Слизерина со своего курса. Ходили слухи о ее романе с неизвестным гриффиндорцем, но Джемма это всегда отрицала. И хорошо. Остальные студенты с их факультета сочли бы это предательством.

— А что насчет тебя? — как ни в чем не бывало поинтересовалась Джемма. — Хорошо повеселилась?

Девушка пожала плечами:

— Было скучно. Я рано ушла.

В ответ на это, Принц хмыкнула:

— Проблема в том, что у тебя нет мужчины. Без обид, но этот твой кузен, Малфой? Если честно, он их в каком-то смысле отпугивает, — отметила слизеринка. — У тебя есть вообще опыт с парнями?

Рошелль нахмурилась, почувствовав неслабый прилив стыда. Ведь правда, самое близкое, что было у нее с парнем — то, что произошло между нею и Блэком прошлой ночью. Но, честно говоря, девушка никогда не считала, что строить отношения в Хогвартсе так уж необходимо. В чем смысл? Когда она закончит школу, родители найдут ей подходящую партию, и они выйдет замуж.

— Ну, — Рошелль запнулась, — у меня было одно свидание с Фредериком Ноттом.

На лице Джеммы отразился неподдельный ужас.

— О нет! Ох, Рошелль, неудивительно, что ты сторонишься парней! Единственный, с которым ты была, — абсолютная свинья!

Девушка снова нахмурилась. То есть, оказывается, все знают, что Нотт — грязный мерзавец. Кроме нее. Как она могла быть так глупа?

Принц открыла уже было рот, чтобы добавить что-то еще, но ее прервал кто-то, подошедший к столу. Этим «кем-то» оказался Рабастан Лестрейндж, стоящий рядом; через плечо его была перекинута большая сумка. Концы каштановых волос юноши слегка закручивались, а на лице сияла приятная улыбка.

— Доброе утро, Рошелль. Я надеялся сесть рядом с тобой сегодня.

Рошелль удивилась. Чего Рабастан от нее хочет? С легким беспокойством девушка бросила быстрый взгляд в сторону Джеммы.

— Ой! — воскликнула Принц, глядя на Рабастана и Рошелль, явно видя что-то, чего там не было. — Я не догадывалась… Рошелль, ты ни разу не говорила… Я просто пойду, хорошо?

— Конечно, нет, — ответила Рошелль, выразительно глядя на однокурсницу. — Извини, Рабастан, но несколькими рядами позади есть место, если ты не против.

Улыбка юноши угасла, но он кивнул.

— Разумеется. Тогда поговорим позже, Рошелль.

Рабастан зашагал прочь, и Джемма не удержала восторженного писка.

— Рошелль, вот ты подлянка! Рабастан Лестрейндж? Ты никогда мне не рассказывала! А я еще тебя жалела… Он великолепен!

— Ты не так все поняла, — твердо ответила девушка. Рабастан, может, и был довольно привлекательным, но у нее вряд ли бы повернулся язык назвать его «великолепным»; но, опять-таки, Джемма никогда не отличалась особо высокими стандартами. — Они с Люциусом друзья. Я едва его знаю.

— Так узнай его! Ох, глупышка, ты бы не узнала идеального парня, окажись он у тебя прям перед носом! Если не заберешь его, так это сделаю я!

После этого урока зельеварения Рошелль пообещала себе впредь не сидеть рядом с Джеммой Принц. Рабастан стал единственной темой для разговора, которую девушка оказалась в состоянии поддерживать до самого звона колокола, и Рошелль едва могла сосредоточиться на собственном зелье. В результате, обе они получили У — в случае Рошелль, первую за весь год по этому предмету. Девушка совсем не была этим довольна.

Стоило ей покинуть кабинет, небольшой листок бумаги, сложенный в форме птицы, замедлил полет прямо перед ней. Удивленная, Рошелль выставила ладонь, и бумажная фигурка приземлилась прямо на нее, тут же раскладываясь. Внимательно оглядевшись по сторонам, чтобы узнать, не смотрит ли кто в ее сторону, девушка подняла записку и перевернула ее, чтобы увидеть слова:

«Встречаемся в совятне во время обеда, если тебе нужна твоя дурацкая шпилька».

Рошелль раздраженно скомкала бумажку. Как он смеет? Это он вытащил шпильку из ее волос и теперь он называет ее «дурацкой»? Промелькнула мысль не идти, просто чтобы позлить Блэка, но она быстро передумала. Все-таки, шпилька таки принадлежит ей. Он не имеет права оставлять ее себе.

***

— Классика жанра, честно говоря, — отметил Джеймс, когда они шли в Большой Зал на обед. — Стащить что-нибудь у девчонки, чтобы ей пришлось встретиться с тобой, чтобы забрать это? Вечно происходит в маггловских фильмах.

— Я ничего не стащил, — раздраженно возразил Сириус. — Я вообще забыл, что эта шпилька осталась у меня, понимаешь? Кроме того, ей все равно. Ты сам видел, как она вела себя за завтраком.

— Ох, неужели бедный Сириус обижен, потому что Виттори не обратила на него внимания? — продолжал издеваться Поттер. — Она задела твои чувства, Бродяга?

Блэк только покачал головой. Джеймс все равно будет смеяться, что бы он ни сказал, так что единственным разумным решением оставалось промолчать. Через несколько мгновений подал голос Питер:

— Но почему совятня? — поинтересовался он. — Она ведь в твоем классе по зельям, ты мог бы отдать ей шпильку там.

— Конечно, если бы у меня было желание быть проклятым Малфоем, — резко ответил Сириус. — Казалось бы, пора бы приятелю уже обзавестись собственной жизнью и перестать везде таскаться за кузиной.

Брови Римуса слегка приподнялись:

— Я бы не стал винить его, Сириус. Он Рошелль как брат. Будь у тебя сестра, разве ты не пришел бы в бешенство, увидев ее с кем-то вроде Снейпа или Малфоя?

— Будь у меня сестра, я бы разрешил ей трахаться, с кем она пожелает.

Парни тут же замолчали, стоило накрытым столам в Большом Зале попасть в поле зрения. Они быстро уселись, и Сириус принялся кидать в рот все, до чего мог дотянуться, прежде чем отправиться в совятню. Он проглотил несколько кусков, убедился, что шпилька покоится в кармане, и направился к выходу из Большого Зала.

***

Рошелль пришлось остановиться у дверей совятни на несколько секунд, чтобы перевести дыхание. Серьезно, неужели Блэк не мог найти для встречи место получше? Девушка никогда не была безумной поклонницей физических упражнений, а в совятне до этого была всего пару раз. У Рошелль была собственная сова, и корм эта птица получала лучше, чем-то, чем Хогвартс снабжал школьных сов. Зачем ей тогда подниматься сюда?

Девушка несколько раз глубоко вдохнула, чтобы не выглядеть дурой. Придя в себя, Рошелль стремительно вошла в совятню. Как она и ожидала, Сириус стоял там в одиночестве, повернувшись спиной ко входу и привязывая что-то к лапке совы. Девушка откашлялась, давая о себе знать.

— Так, Блэк, я забралась по этой дурацкой лестнице, так что давай ее сюда.

— Прости, что? Что дать сюда? — в голосе — не том, который она ожидала услышать, — звучало искреннее недоумение.

Рошелль замерла в удивлении, когда стоящий напротив повернулся к ней лицом. В помещении с ней находился не Сириус Блэк, а его младший брат.

— Регулус? — глаза Старосты Слизерина расширились; парень спокойно кивнул. — Но, я думала… Так это ты отправил мне записку?

— Я не отправлял тебе никаких записок, — ответил Регулус; он закончил привязывать конверт и отнес птицу к окну. — Ты ожидала увидеть здесь кого-то другого? Но ты произнесла мою фамилию, что значит…

Девушка застыла, жалея, что не промолчала. Как она могла принять Регулуса за Сириуса? Темные волосы братьев были похожи, но на этом сходства их заканчивались. Но, в любом случае, что он тут делает? И где Сириус?

Дверь совятни открылась, и в помещение уверенным шагом вошел Сириус Блэк. Однако, он тут же сбавил скорость, увидев, что их было не двое, а трое.

— Брат, — поприветствовал его Регулус, вовсе не выглядя удивленным: он уже понял, что происходит; взгляд юноши скользил между недоуменными лицами Сириуса и Рошелль. — Ну, кажется, я здесь лишний. Прошу прощения…

Сириус бросил в сторону брата мрачный взгляд, когда тот направился к выходу. Рошелль тоже не спускала со слизеринца глаз, чувствуя себя разбитой. Он все совсем не так понял! Что, если теперь он кому-то расскажет? Не в силах справиться с собой, девушка окликнула его:

— Регулус, постой!

Младший Блэк обернулся, остановившись:

— Да?

— Ты… Это не то, что ты подумал… Он просто должен вернуть мне кое-что, что я ему одолжила, мы не… Я хочу сказать, что… — Рошелль слегка покраснела, осознавая, что только делает ситуацию хуже.

— Я все прекрасно понимаю, — отозвался Регулус, губы которого тронула легкая улыбка. — Можете положиться на мое молчание. Хорошего дня вам обоим.

С этими словами он покинул совятню.

Рошелль раздраженно нахмурилась. Почему это постоянно с ней происходит? Сначала Люциус, теперь Регулус. Казалось, все всё неправильно понимают, и все из-за Блэка.

— Да уж, неприятно получилось, — отметил Сириус, когда за его братом закрылась дверь. — Я что-то изменю, если скажу, что не знал, что он тут будет?

— Мало что, — холодно ответила Рошелль. — Но если твой брат хоть слово проронит о…

— Регулус не станет этого делать. Он не любит распускать сплетни.

— Ради Мерлина. Чем больше времени я провожу с тобой, тем хуже все становится. Если ты можешь просто вернуть мне шпильку, я бы предпочла уйти, — произнесла девушка, выставляя ладонь. Сириус нахмурился, но выудил украшение из кармана и протянул ей. Рошелль внимательно осмотрела шпильку, прежде чем поднять глаза, чтобы одарить Сириуса мрачным взглядом. — Ты сломал ее.

Парень снова нахмурился:

— Что? Нет, не ломал я ее.

— Смотри, — резко ответила Рошелль, подходя ближе, чтобы показать ему шпильку: небольшая серебряная застежка слегка погнулась, из-за чего шпилька больше не могла как положено застегнуться.

Сириус взял украшение в руки и поднес к глазам:

— Я этого не делал.

— Понятно. Сначала из-за твоего отвратительно поведения я ругаюсь с Люциусом. Затем я должна забраться сюда, только чтобы заставить твоего брата получить абсолютно неправильное впечатление о нас, которым он, если захочет, может поделиться со всей школой. И теперь ты ломаешь мою любимую шпильку. Неужели ты не видишь, какой ничтожной делаешь мою жизнь?

Блэк закатил глаза:

— Умоляю. Ты принимаешь все слишком близко к сердцу…

— Не смей говорить мне, что я принимаю все слишком близко к сердцу. Ты знаешь, насколько ценной была эта шпилька? — требовательно спросила Рошелль. — Моя мать придет в бешенство, если узнает, что я сломала что-то настолько дорогое…

— Ради Мерлина, я найду тебе еще одну…

— Ты не сможешь найти еще одну! Это гоблинская работа, она была среди бабушкиных последних…

— Ну, знаешь ли, если это гоблинская работа, она не должна была так легко сломаться!

Девушка одарила его полным ненависти взглядом, понимая, что с трудом контролирует гнев. На лице Сириуса читалось раздражение. Он выставил шпильку вперед, помахав ею перед лицом Рошелль.

— Тебе действительно так дорога эта шпилька?

— Конечно.

— Ну, в таком случае… — Блэк отступил на несколько шагов, направляясь к окну совятни.

Рошелль с любопытством последовала за ним, прежде чем Сириус поднял руку и закинул шпильку как можно дальше. Она тут же исчезла из виду, оставив девушку в ужасе смотреть ей вслед.

— Вот так вот. Шпильки больше нет, проблема решена.

Рошелль пришла в ярость. Она подбежала к окну, наклонившись, чтобы посмотреть, куда упала шпилька. Видно ничего не было, так что девушка достала палочку, отчаянно пытаясь вернуть украшение заклинанием.

— Я бы не стал тратить время. Она, может, на дне озера, — как ни в чем не бывало отметил Сириус.

Рошелль резко обернулась.

— Как. Ты. Смеешь! Отвратительный никчемный имбецил! Что на тебя нашло, что ты выбросил ее из окна совятни? — требовательно спросила Рошелль, уткнув палочку в его мантию. — Мне надо просто столкнуть тебя следом!

— Похоже, тебе нравится угрожать мне палочкой, — заметил Блэк, мягко отвод палочку от себя. — Но взгляни на это с другой стороны: она сломана. И, если это правда гоблинская работа, сомневаюсь, что найдется заклинание, способное ее починить. Так что, серьезно, тебе лучше будет без нее.

Девушка медленно опустила палочку. Гнев покинул ее лицо, сменяемый беспомощностью. На секунду Сириусу показалось, что она сейчас заплачет. Но Рошелль просто спрятала палочку в карман мантии и развернулась, выходя из совятни, не произнося больше ни слова.

Блэк в недоумении смотрел ей вслед. Что это было?