Серый клык

Глава 1

На столе старая музыкальная шкатулка с резной крышкой. Красное дерево, золото. Стоит открыть, как ты почувствуешь запах старой бумаги и воспоминаний. Внутри все не так богато, лишь пачка пожелтевших писем, связанных резинкой, бронзовая брошь и деревянный драконий клык на чёрном шнуре. Сколько хозяев он пережил, какие тайны хранит и какие разговоры слышал? Почти не осталось в живых тех, кто способен рассказать настоящую историю до конца.

Спустя годы мне лишь кажется, что все это было незатейливой сказкой на ночь. О наших приключениях запросто можно прочитать какую-нибудь книгу. Лучше бы я и вправду выдумала эту историю.

Старая безделушка, не больше. С дерева уже облупился небрежно нанесенный лак. Она не ценней всего того, что лежит в этой шкатулке. Все это часть прошлого. Просто клык чуть больше. Сколько лет прошло? Посчитайте, если хотите. Лично я устала это делать. Воспоминания, воспоминания… Их густая, липкая субстанция. Вдохнув запах старой бумаги, я уже оказываюсь в прошлом…
***
— Подожди-ка, как это, ты не сможешь?! — нескрываемая раздражённость в голосе Адель заставляет меня замолчать. Язык словно прилип к небу, когда я услышала с ее стороны почти приказ.

— Прости, но я просто не смогу… Ты же сама сказала, что это не важно, если у нас с мамой не получится устроить меня в этот пансион, — я попыталась придать голосу непринужденность, чтобы в нем не звучали слезы. Из меня ужасная актриса. Лучшая подруга должна понять и помочь, но у нас все почему-то не так.

— Чёрт возьми, я же имела в виду совсем другое! Ты же обещала, что мы будем ходить в одну среднюю школу! — Адель повысила голос, что заставляет меня растерянно осесть на стул.

Голова судорожно подбирает самую лучшую из причин ее убедить, но ничего на ум не приходит. Мне велели хранить тайну.

— Приглашение уже пришло, — уже более спокойно ответила я, перекрывая её крик.

— Так напиши им, что не идёшь! — приказной тон.

— Не могу. Я записана туда с детства, у моих родителей контракт с директором…

— Что это ещё за магический контракт такой, что его нельзя уничтожить?! — истерика в голосе.

— Вот именно, — я кивнула, — магический.

— Бред!

Я недоуменно моргаю, когда на другом конце провода слышатся гудки. Что ж. Обидно. В ссорах с Адель я всегда выходила виноватой — за столько лет пора и привыкнуть. Но на душе все равно как-то неприятно. Совсем скоро я отправлюсь очень далеко отсюда и увижу ее только летом. Мы не расставались так надолго со времен третьего класса.

— Ты с кем-то разговаривала?

Голос мамы заставляет меня сморгнуть появившиеся на глазах слезы. Ее лицо появляется в дверном проеме, а сразу после него — увесистая корзина для грязного белья. В нашем доме не такой большой подвал, чтобы ставить стиральную машину там. Поэтому маме приходится стирать на кухне.

— Гм, — мой голос звучал сипло, и я очень надеялась, что он не успел выдать меня с головой. — Адель позвонила, чтобы спросить меня про школу.

Вздохнув, я почувствовала, как легкие наполняются тяжелым горячим кислородом, а щеки начинает жечь. До этого я никогда не лгала маме, но ей незачем знать о моей ссоре с Адель. Она и так всегда считала ее очень высокомерной. Я сделала вид, будто поправляю прилипшую к спине футболку, лишь бы не глядеть маме в глаза. Из меня ведь очень плохой врун, если честно.

— Ты объяснила ей, что сказала тебе та пожилая леди…МакГонагалл, кажется? — в ее голосе слышится беспокойство, и я не могу его игнорировать. Мама всегда каким-то образом понимает, когда мне плохо. Я чувствую себя очень несчастной.

Коротко кивнув на заданный вопрос, я замолкаю, наматывая на большой палец телефонный шнур. Стиральная машинка с грузным тарахтением начинает свою работу. Мама ставит пустую корзину для белья в коридор и приступает к готовке завтрака. Мне хочется рассказать ей все и замолкнуть навеки одновременно. В глаза то и дело настойчиво стремится блеснуть луч света, пробирающийся через плохо зашторенные кухонные занавески. Наконец, кончив терзать несчастную телефонную трубку, я кладу телефон на место.

— Элен, дорогая, послушай меня… — таким тоном всегда начинают очень непростые разговоры. Я поворачиваю голову, и мама пристально смотрит на меня. — Мы можем подобрать тебе и совершенно нормальную школу недалеко отсюда, если ты боишься уезжать из дома так надолго.

Я не успеваю добраться до спасительного стула, а просто стою и слушаю ее с поднятой для шага ногой. Так и знала. У мамочки очень озабоченное лицо. Она ведь тоже будет скучать. Даже сильнее меня и папы вместе взятых. Она ведь всегда переживает за меня больше всех.

— В конце концов, Хогвартс — это очень далекое место, Элен! Я знаю, что в свои одиннадцать ты очень самостоятельная, но я ведь даже не буду знать, где тебя искать, если что-то…

Я прерываю ее объятиями. Я до сих пор не уверена полностью, но знаю, что она поддержит любое мое решение. Я ведь выгляжу взрослее своих сверстников, я самостоятельна. Мне не хочется ее расстраивать, поэтому в следующий час я помогаю ей резать листья салата и помидоры, а на просьбу сходить в аптеку после полудня соглашаюсь почти с первого раза.
***
К полудню асфальт раскалился до такой степени, что прилипал к подошвам сандалией. От летнего зноя было некуда деться, но я героически пообещала маме не возвращаться домой без покупок. Нацепив на голову бабушкину пляжную шляпу с широченными полями, я могла не бояться получить солнечный удар. Процент отважившихся покинуть свои прохладные дома был ничтожно малым, но по главной улице неизменно тянулась вереница машин. Все они преимущественно направлялись в сторону пляжа. Летние кафе стояли переполненными, люди старались тоннами забрасывать в себя все новые и новые порции мороженого.

У меня в кошеле было отложено несколько пенсов на марки и конверт для письма папочке. Он ведь ничего не знает о том, что совсем недавно его дочь оказалась волшебницей. Он мне не поверит, но сказать ему все равно стоит. Совсем скоро, как сказала миссис из Хогвартса, у меня будет своя волшебная палочка. Тогда-то я смогу ему доказать. Порой мне становится жаль, что мама и папа не живут вместе. Я очень скучаю по семейным вечерам в парках аттракционов и кафе.

Почти упиваясь тишиной и пустынностью улицы, я не заметила идущую мне навстречу компанию подростков. Семеро мальчишек казались здесь совсем лишними. Слишком необычными, странными для обыкновенной улицы пригорода Лондона вроде нашего. «Иностранцы», — немного с осуждением подумала я. Но когда они подошли ближе, я успела поменять свои выводы. Самыми первыми вперед шли двое высоких мальчиков, очень сильно похожих друг на друга. Тогда я приняла их за шотландцев - таких ярко-рыжих волос мне не суждено было увидеть больше никогда в своей жизни. Следующими шагали, несмотря на жару, приобнявшие друг друга за плечи два брюнета. Один из них был смуглый и напоминал человека, который все свое время проводит на улице. Второй выглядел графом Дракулой по сравнению с ним. Последним плелся за всеми остальными худощавый светло-русый парнишка в очень старой и растянутой футболке. Он не разделял общего веселья, совсем не разговаривал с остальными и только слушал.

— Эй, Люпин, смотри! — один из рыжих резко остановился, подождав, пока его не нагонит их русый приятель.

Только после этого я поняла, что пристально разглядываю мальчишек. Это привычка передалась мне от папы. Густо покраснев, я отвернулась и быстрее поковыляла к дверям аптеки, надеясь скорее миновать светофор, но тот ответил мне красным.

— Гидеон! — голос русого паренька, названного Люпином, звучал осуждающе. Мне хотелось спрятать лицо в шляпе.

— Брось, Римми! — услышала я ответ второго рыжего, и в его голосе я услышала улыбку. Я молила светофор поторопиться.

Мои молитвы, наконец, были услышаны. Чувствуя себя крайне глупо, я поспешила перейти дорогу. Сзади послышались шаги, пока кто-то не схватил меня за руку ужасно сухой и мозолистой ладонью.

— Девочка, тебя как зовут? — второй рыжий не походил на своего друга. У него были глаза карие, а не голубые. Он был ниже, а когда улыбался, показывались два белых клыка. Было в нем и что-то странное. Не манера одеваться, что-то более нездешнее.

Я занервничала, покраснела и выронила кошелёк на землю.

— Фабиан, не приставай к девчонкам! Это профессия Блэка! — ехидно сказал Гидеон.

Я бросила быстрый взгляд на рыжего, но столкнулась глазами с его братом и покраснела ещё больше.

— Она же мелкая! — фыркнул черноволосый паренёк.

Как я уже поняла, и вы, наверное, тоже, у него была фамилия Блэк. Хотя это мне ни о чём не говорило.

— Даже Регулус ей в отцы годится! — рассмеялся очкастый мальчик.

— Поттер! — насупился Фабиан. А потом повернулся ко мне. Сел на корточки, чтобы посмотреть мне в лицо. Я смущённо отвернулась. Сердце делало внутри сальто за сальто. – Эй, я Фабиан Пруэтт, а ты?

Я смущённо улыбнулась и поглядела в его лицо.

— Элен Фэмос, — хрипло отозвалась я.

Как я, наверное, глупо выгляжу на его фоне. Фабиан длинный, красивый. Крутой, во всех смыслах! А я мелкая, одиннадцатилетняя девочка, которая ему до шеи едва достаёт! Волосы, как пакля, тёмные. Веснушки на плечах и на носу, ресницы короткие, нос курносый, лицо круглое.

— Круто! — насмешливо присвистнул Гидеон.

Люпин и Фабиан одновременно бросили на него гневные взгляды.

— Не обращай внимания, — улыбнулся паренёк. – Это, кстати, Гидеон. Он мой старший брат.

— Всего на две минуты! — рассмеялся Поттер.

— Заткнитесь, олухи! — огрызнулся Фабиан, а потом, улыбнувшись, опять повернулся ко мне. — Это мои друзья.

— Я уже поняла, — скептично ответила я. — Чёрный — Блэк, русый — Римми Люпин, очкастый — Поттер! Я поняла это по вашему разговору!

— А подслушивать нехорошо! — проулюлюкал Блэк.

Фабиан лишь рассмеялся.

— Вообще-то, он любит, когда его зовут Римус, — парень небрежно указал на Люпина.
До этого компания держалась в стороне — на противоположном тротуаре у левого столба.

— Пошли, некогда тратить время на маглов! — недовольно цокнул Блэк, отпустив, наконец, гитару.

Поттер воспользовался случаем и утянул «малышку» к себе. Тут уж смысл до меня дошёл. Что, магл?! Профессор МакГонагалл, что приходила к моим родителям, объяснила мне, кто такие эти маглы. Эти слова заставили меня разозлиться и покраснеть.

— Сам ты магл, понял?! — выпалила я, схватив тетрадку с асфальта. С жаром швырнув тетрадь Блэку в лицо, я подняла кошель. Тот, который Поттер, засмеялся, Фабиан и Гидеон тоже, только Люпин не смеялся.

— Это оскорбление, Бродяга, — серьёзно сказал он. — Зачем ты так?

— Я знал, что она поймёт? — отдувался «Бродяга», разворачивая мою тетрадь. Хоть чуть-чуть бы притворился, что ему жаль.

— Подожди, — сказал Фабиан, помогая мне собрать высыпавшиеся монеты, — значит, ты учишься в Хогвартсе? На каком факультете?

— Точно на Слизерине, — елейным голосом сказал Блэк, с интересом листая мою тетрадь.

— Нет, я не учусь в Хогвартсе! Мне пришло приглашение в этом году! — гордо сказала я.

Блэк насмешливо пфывнул и швырнул тетрадь обратно мне. Нравится мне его «пф», что это, интересно, значит?!

— Мы на третьем курсе, — улыбнулся Фабиан. — И все на Гриффиндоре.

— И этот тоже? — недоверчиво спросила я, наблюдая, как Блэк с интересом оглядывает фонарный столб.

— Тем более, — рассмеялся Фабиан. От его смеха мне тоже захотелось смеяться. Я улыбнулась ему, он ответил тем же.

— Встретимся первого сентября? — улыбнулся Фабиан.

— Вряд ли я вас запомню, — теперь настало моё время пфыкать. Бугагага!

— Тогда вот тебе это, чтобы не забыла, — Фабиан как-то странно улыбнулся, засунул руку за шиворот, что-то покрутил. Долгое время я, совершенно потрясённая, недоверчиво и подозрительно следила за его движениями. А Фабиан, довольный собой, уже болтал на цепочке тот самый клык. — Это тебе!

Я недоверчиво оглядела парня, потом всю компанию. Блэк прокашлялся, Поттер выпучил глаза, Гидеон побледнел, а Люпин улыбнулся уголками губ.

— Спасибо… — неуверенно сказала я. Но, заметив расстроенный взгляд парня, растерянно улыбнулась.
Фабиан улыбнулся в ответ.

— Помочь надеть? — спросил Блэк, ехидно поведя бровями.

Римус бросил на него гневный взгляд. «Клык» был достаточно длинным, цепочка свисала мне до живота. Но Фабиан был высоким, так что ему это подходило. Клык был большим и серым. Я с любопытством оглядела украшение, взяв его двумя пальчиками.

— Круто, да? — спросил Гидеон. — Он сам его сделал.

— Сам? — удивилась я, продолжая восхищенно глядеть на Фабиана.

— Вообще-то, этот малый никому его не даёт, — как бы невзначай сказал Поттер.

Я посмотрела на него, и тот сразу заткнулся.

— Теперь ты нас не забудешь, — сказал Фабиан и нагнулся ко мне. Шёпот на ушко: — я буду ждать его обратно…

И вся эта дружная компания во главе с Поттером и Гидеоном, распивавшими эти ужасные гимны, отправилась вверх по улице. Фабиан и не думал к ним присоединяться. Мальчик оглянулся, помахал мне рукой и догнал Римуса. Теперь-то это имя я запомнила.

— Бродяга, это не тактично! — дошли до меня отголоски их громкого разговора. — Ты обидел девочку!

— Ты слишком много думаешь, Луни! — отмахнулся от него Сириус, перебирая в руках «малышку», только что отнятую у Поттера.

— Зато ты совсем не думаешь! — возразил ему Люпин.

Дальше я не услышала. Они завернули за угол, и пропали из виду. Я тоже повернула в сторону магазина. После встречи с этой странной компанией мальчишек меня переполняли довольно странные чувства. При одной мысли о будущей встрече с Фабианом сердце делало сальто и ударяло где-то на уровне рёбер. Я смущалась каждый раз, стоило мне взять в руки серый клык на цепочке. Улыбка не спадала с губ, я продолжала улыбаться, словно даун.

Мне это нравилось — думать о Фабиане. Странно, но теперь я точно уверена, что хочу в Гриффиндор. Все ребята мне понравились, кроме Сириуса и Джеймса. Я открыла входную дверь и улыбнулась.

— Мама, я точно еду в Хогвартс! — с порога закричала я. — Я точно решила!

1. Знакомство

Первого сентября Бродяга лениво потянулся, зевнул, заламывая руки, и встал. Подобная процедура повторялась каждое утро, пока не успела стать ритуалом. Умываться он сегодня никак не хотел, так что решил сразу одеться. Но сделать это сразу у него не вышло, так как целых пять минут юноша потратил на поимку собственной рубашки.

Вскоре Блэк всё-таки узрел свою немного помятую, заспанную и бледную физиономию. Впрочем, бледность была обычным признаком. Через стенку послышалось шевеление.
— Реги, значит, проснулся… — пришёл к сведению Блэк, опять улёгшись на кровать.
Но его блаженное валяние от нечего делать разрушил голос Кикимера в дверном проходе.
— Хозяин Сириус, госпожа ждёт Вас внизу!

Сириус был расстроен так, что чуть не прибил домовика подушкой. Но Кикимер был уже научен и прекрасно знал, какое сегодня число, и ЧТО хозяин может сделать, если не вовремя его разбудить.
Так что эльф поспешил быстро захлопнуть дверь, пока несчастная подушка не решила познакомиться с его морщинистой физиономией.

Сириус поворчал ещё пять минут, пока не послышались гневные жалобы Регулуса через стенку. Оделся он небрежно: на нём оказались слегка мятая белая рубашка и чёрные брюки.
Спустились братья одновременно.

— Доброе утро, матушка! — хором произнесли они.

— Расчешись! — недовольно бросила Вальбурга своему старшему сына, когда он опустился рядом с ней.

Сириус недовольно простонал, поморщился, пригладил руками чёрную шевелюру. Вальбурга, однако, осталась недовольна причёской сына, но промолчала.

— Регулус, не забудь волшебную палочку! — более ласково сказала она младшему сыну, который сидел по правую сторону от неё.

— Не волнуйся, матушка, я уже попросил Кикимера всё собрать, — улыбнулся Регулус.

Сириус предпочёл не слушать их разговоры, от которых его просто мутило.

— А где отец? — спросил он, лениво тыкая вилкой в пустую тарелку.

Вальбурга лишь бросила на него холодный взгляд.

— Он не обязан отчитываться перед тобой, невежда! — сказала она, закусив губу. — Ты разговариваешь с матерью! Будь добр, употребляй «мэм» или «матушка».

— Я понял, — недовольно отозвался Сириус, думая, что скоро покинет эту дыру. Потом опомнился и поспешил добавить: — Матушка.

С горем пополам он дожил до того момента, как все отправились на вокзал, к платформам. Почувствовав радостную свободу, он по-тихому сбежал от нудных разговоров Регулуса, бросив брата на платформе. Он, конечно, знал, какой ценой ему это дастся, но сейчас впереди Хогвартс, и матушка попросту ничего не сможет сделать. А потом просто забудет.
Сбегав в уборную, он радостно переоделся в магловскую одежду — футболку с эмблемой «Beatles» и джинсы.

Заметив Сохатого, он радостно подошёл к группе своих лучших друзей.

***

— Лин, ты точно ничего не забыла? — мама уже в который раз тщательно осматривала мою сверхтяжёлую тележку с багажом.

Я устало вздохнула, перепроверила и села в поезд.

— Я буду скучать, дорогая! — улыбнулась мама.

Я помахала ей рукой и пошла искать свободное купе. Внутри играло радостное волнение, отчего мои щёки были краснее обычного. Я любила свой дом, маму и свою комнату, а сейчас придётся расстаться со всем этим на целый год, долгий год.

До начала отправки было ещё долго, так что я с лёгкостью нашла свободное купе, просто выбрав по считалочке. Всё было таким чужим и незнакомым, и я чувствовала себя растерянно.
Всё-таки эти мальчишки, волшебная школа, профессор МакГонагалл и магия… всё до сих пор кажется таким ненастоящим… словно я попала в одну из своих фантазий!

То, как мы пробирались с мамой через барьер я до сих пор буду вспоминать со смехом! Хорошо, что одна хорошая колдунья в очках показала нам, как это делать! Я поставила чемоданы на полку и аккуратно протёрла блестящую наклейку с буквами «Э. Р. Ф.».

Как ни крути, это случилось! Я волшебница, и это факт! Отрицать уже поздно! Я глубоко вздохнула, выдохнула, стараясь хоть как-то унять нервное волнение. Улыбнувшись, я опять вышла на платформу, чтобы попрощаться с Лондоном. Мама ещё не ушла, а стояла и смотрела в окна поезда, стараясь разглядеть меня. Я позвала её, помахала рукой и подбежала поближе. Она грустно улыбнулась, и я заметила маленькую слезинку на её щеке.

— Всё будет хорошо, обещаю учиться на «отлично»! — улыбнулась я, прижавшись к ней.
Она всхлипнула, улыбнулась сквозь слёзы и покрепче обняла меня.

Раздался гудок паровоза, и люди стали медленно подтягиваться в сторону прохода. Вскоре толпа разлучила нас, и мне пришлось вернуться в своё купе. Дверь удалось найти не сразу, но я быстро нашла её и села у окна. В купе было уютно, и солнышко легко играло пальчиками по струнам лучей, посылая бесконечных зайчиков. Погода сегодня было по-настоящему осенней! То небо закрывали тучи, то выступало солнце. Воздух был влажным, но я наоборот любила вот такие моменты!

Ещё ведь не поздно отказаться? Впереди меня ждёт неизвестность. Вдруг истерически захотелось найти в толпе родное мамино лицо, но оно терялось в толпе. Наконец, я нашла её.
Мама стояла совсем близко к стеклу и смотрела на меня. Я улыбнулась и помахала ей рукой.

» Я напишу папе…» — одними губами сказала она.

Я кивнула. Поезд с лёгким лязгом, не спеша двинулся и стал медленно набирать ход. Её маленькая фигурка начинала медленно расползаться, а я ещё цеплялась за остатки своего прошлого мира, пока Лондон не заменили редкие деревушки.

Когда же город совсем пропал из вида, я наклонилась на спинку сидения и достала из кармана маленькую, потрёпанную записную книжку. Это были стихи моих любимый британских поэтов, которые я всегда брала с собой в дорогу. Время за чтением идёт быстрее, наверное. Всего каких-то часов восемь, а может и больше, и я в Хогвартсе!

Дверь тихонько приоткрылась, и я заметила мальчика моего возраста, который растерянно стоял в коридоре, оглядывая купе. Долгое время мы оглядывали друг друга, не решаясь первым начать разговор. Какое-то время я колебалась, но потом захотела позвать его к себе в купе. Он выглядел бледным и растерянным, наверное, таким же, как я. Мы одновременно посмотрели друг другу в глаза, и я поспешила отвести взгляд.

«Блэк!» — первое, что пришло мне в голову.

У мальчишки были точно такие же миндалевидные глаза, как у того Сириуса. Только они были серыми, а не голубыми. Тот же прямой нос, как у Блэка. Но не такие резкие скулы и не такие тонкие губы. Его густые, иссиня-чёрные волосы прибраны, в отличие от Сириуса, а длинная чёлка убрана назад.
Мантия на нём была выглажена лучше, чем моя рубашка! Такая красивая, чёрная, не единой складочки!

— Привет, хочешь сесть ко мне? — наконец, спросила я, чувствуя, что не справляюсь с языком.

Он поднял голову на меня и оценивающе оглядел.

— Привет, — вежливо кивнул он. Голос его был немного испуганным, таким же взволнованным. Но, в отличие от меня, он держался куда лучше и уверенней. — Было бы неплохо.

Я улыбнулась, жестом указывая на сидение напротив. Уже что-то! Он осторожно вкатил в купе тяжеленный чемодан, и я помогла ему закинуть его на верхнюю полку. Мельком я заметила на его вещах бумажку «Р. А. Б.» Наконец, он сел напротив. Долгое время мы молчали, оглядывая друг друга. Потом он отвёл глаза и уставился на ландшафт за окном.

— Так, — я неуверенно нарушила тишину. Мальчик повернулся и внимательно посмотрел на меня, — ты тоже первый раз едешь, да?

Он молчаливо кивнул и откинулся на спинку своего сидения. Про себя отметила, что у него просто великолепная осанка!

— Волнуешься? — улыбнулась я, отложив книгу.

Он лишь помотал головой и опять вернулся к разглядыванию меня. Я покраснела. Глупо это смотрится: я сама навязываю своё общение, хотя он, похоже, совсем не жаждет говорить.
Опять наступила тишина, которую нарушал лишь стук колёс.

— Я Регулус, кстати, — неторопливо проговорил он задумчивым голосом.

— Элен Фэмос, — сглотнула я.

Регулус был странным, но казался мне знакомым. Это бледное лицо, глаза…

— Послушай! — воскликнула я, от чего Регулус даже вздрогнул. — А твоя фамилия не Блэк, случаем?
Он кивнул. Тут меня осенило!

— Сириус упомянул тебя!

Тут глаза мальчика округлились, и он внимательно посмотрел на меня.

— Ты знаешь моего брата? — недоумённо спросил Регулус.

— Не то, чтобы знаю, но… — я покраснела перед его внимательным взглядом. — Я видела его на улице, напротив магазина!

Регулус скривился и покраснел
— Матушке совсем не понравится, что он бывал в магловском магазине… — пробормотал он.

— Разве это плохо? — спросила я, прикусив губу. — Разве это плохо быть маглом?

Он слегка замялся и задумался.

— Матушка говорит, что маглы слишком глупые и ни на что не способны, — ответил он.

В его голосе я услышала нотки уважения.

— Я всю жизнь жила среди маглов… — призналась я, покраснев. — Это ведь не значит, что я плохая, да?

Он внимательно посмотрел на меня.

— Я не думаю, что так хорошо знаю тебя, но уверен, что нет…

Тут его прервал грохот, который заставил меня дёрнуться.

— Ребята, места свободные есть?

Я повернулась в сторону прохода. К нам самым наглым образом в купе заскочил мальчишка с растрёпанными белыми волосами. Он ехидно улыбнулся, оценивающе нас оглядел и присел рядом со мной.

— Вы тоже первый год, да? — улыбнулся он, подмигнув.

Я посмотрела на него. Регулус недоумённо моргнул. Мальчишка был среднего роста, но не очень высоким для своего возраста. На нём была красивая, белоснежная рубашка и чёрные брюки. Его красивое, идеально лицо засветилось улыбкой. Похоже, мальчишке весело наблюдать за нами!
В его угольно-чёрных глазах я заметила лёгкий блеск азарта и смешинки. И нос… — такого я точно не видела. Он ему так подходил, идеальные пропорции, как у модели с картины. Слегка пухлые губы растянулись в улыбке. Лицо было вытянутым, заострялось снизу. А волосы были светлыми, непонятного дымчатого цвета, слегка длиннее, чем у Регулуса, и растрёпанны.

— Я Натаниэль Эджком! — улыбнулся он и пожал мою руку.

— Элен Фэмос, — ответила я, глядя на него.

Его мимика была очень интересной.

— Регулус Блэк! — сказал мой сосед, без интереса пожав ему руку.

Натаниэль, кряхтя и запыхаясь, поднял чемодан на переполненную полку и сел обратно. Опять наступила эта неловкая тишина, но теперь черёд Натаниэля нас разглядывать.

— Можно просто Натан, — улыбнулся он, словно прочитал мои мысли. — Так намного короче, да и язык не сломаешь!

— К чему ты это? — спросил Регулус, глядя на него.

— Просто все путают! — пожал плечами паренёк и откинулся на сидение. — Куда хотите идти? На какой факультет?

Я пожала плечами. Хотя в душе я точно знаю, что хочу в Гриффиндор. Там учатся Фабиан и Римус, а ведь они хорошие! Наверное, я тоже достойна того, чтобы учиться рядом с ними!

— Мои предки все учились на Слизерине, — пожал плечами Регулус.

В его голосе я слышала скуку, будто он точно знал, что пойдёт именно на Слизерин, как будто других вариантов и не было.

— Мои, кстати, тоже! — кивнул головой Натан. — А у тебя?

Он повернулся ко мне. Я покраснела и заставила себя улыбнуться.

— Мои знакомые учатся на Гриффиндоре, — пожала плечами я, опасаясь, что меня засмеют. Рука машинально нащупала цепочку с клыком.
Регулус ничего не ответил, лишь нахмурился, а Натан лишь косо взглянул на меня и прыснул в ладонь.

— Наверное, какие-нибудь выродки маглов! — рассмеялся он. — На Гриффиндоре учатся одни грязнокровки!

Регулус нервно вздрогнул и покраснел, словно Натан сказал что-то ужасно неприличное.
Я лишь насупилась и покраснела пуще прежнего.

— Думай, как хочешь… — обиженно пробормотала я.

***

Шеренга неуверенных первогодок стояла перед хромым табуретом на трёх ногах. Четыре стола, праздничный зал.
Я чувствовала, как внутри всё сжалось. На секунду промелькнуло знакомое лицо Фабиана. Хотя, мне может казаться.
Регулус стоял рядом со мной. Мальчик хмурился, нервно оглядывал зал. На секунду наши взгляды столкнулись. Я преободряюще ему улыбнулась и подмигнула. Он неуверенно ответил мне улыбкой и отвернулся.
— Адельман, Алика! — произнесла уже знакомая мне профессор МакГонагалл.
Худенькая девочка с густыми, мелкими, золотыми кудряшками вышла вперёд и неуверенно приземлилась на табурет.
Наступила тишина, пока Шляпа не крикнула:
— Когтевран!
Она облегчённо улыбнулась, синий стол взорвался аплодисментами и криками приветствия.
— Блэк, Регулус!
Тут и мой сосед отправился на табурет. Я мечтательно закрыла глаза, скрестила пальцы, прося, чтобы он попал в Гриффиндор. Стоило только Шляпе коснуться его головы, как сразу раздался крик:
— Слизерин!
Зелёный стол хлопал не тише синего. Я видела, как он сел рядом с каким-то старшеклассником. Я огорчённо вздохнула. Регулус заметил мой взгляд, повернулся и одарил меня улыбкой. Я улыбнулась в ответ, заметив, как Натан из-за моей спины показывает ему большой палец вверх.
Ещё троих Шляпа послала на Пуффендуй, двое на Гриффиндор, один на Слизерин.
— Фэмос, Элен!
Тут я поняла, что по-настоящему волнуюсь. Столько мыслей одновременно проскочило в голове, когда я ждала своей очереди, но сейчас голова была полностью пуста.
Я медленно и осторожно села на старый табурет, пока полы Шляпы не закрыли мне глаза.
«Ну, и куда мне тебя отправить?» — раздался в голове хриплый голос.
Я испуганно вздрогнула.
— На Гриффиндор… — неуверенно прошептала я, не думая, что меня послушают.
«На Гриффиндор?» — опять голос. — «А заслужила ли ты звание этого факультета, девочка? Ведь туда берут только храбрых и смелых, и тебе придётся быть сильной!
Я не думаю, что это для тебя. Твой ум, не стандартное мышление, фантазия! Когтевран, то, где тебя с руками оторвут! Ещё я вижу в тебе преданность, поддержку! Пуффендуй, думаю, тоже бы тебе подошёл! Там ты найдёшь новых друзей, которых у тебя собственно мало…»
— Но на Гриффиндоре учится Фабиан… — прошептала я, убеждая себя, нежели Шляпу.
«Выбирай…»
Я вздохнула, внимательно взглянув на жёлтый и синий стол. На глаза попалась та самая девочка с кудряшками. Она радостно мне улыбнулась и подмигнула.
— Пусть будет синий! .. — прошептала я, вздохнув.
— Когтевран! — громко оповестила Шляпа.
Синий стол снова взорвался аплодисментами. Я встала и, чувствуя себя пустой, прошла к столу Когтеврана. Все радостно хлопали мне, поздравляя и пожимая руку.
— Привет, поздравляю! — улыбнулась та самая девочка.
— Спасибо! — улыбнулась я, поймав на себе довольный взгляд Натана.
Посмотрев на стол Гриффиндора, я заметила Блэка, который болтал с Римусом. Заметив меня, он поднял голову и подмигнул мне. Я показала ему язык и отвернулась.
Сейчас совсем не хочется видеть их лица. Интересно, а Сириус рад за брата? Или он расстроился?
— Эджком, Натаниэль!
Я вздрогнула и посмотрела в сторону табурета. Натан лишь хмыкнул, показал мне большой палец и уселся на табурет.
Шляпа думала дольше, чем в моём случае. Я скрестила пальцы и посмотрела на стол Слизерина. Регулус тоже внимательно наблюдал за Шляпой. Тишина стояла слишком долго.
— Слизерин! — наконец, раздался хриплый голос.
Натан радостно спрыгнул с табурета и направился в сторону своего стола. Там все поздравляли его. Регулус пожал парню руку. Натан повернулся в мою сторону и сделал недовольную мину, одними губами прошептав: «Ты халтурщица!»
Эту ночь я запомню на всю свою жизнь. Тогда я не спала, мысли просто не давали мне спать. Тогда я ещё не знала, что может случиться, но надеялась, что всё произойдёт к лучшему. Клык приносил мне удачу.
После ужина все отправились в свои спальни под предводительством старосты.
— Элен! — кто-то догнал и со спины обнял меня.
В нос попал знакомый запах духом. Я сжалась и покраснела, стараясь выбраться из объятий Пруэтта.
— Ты молодец! — восторженно сказал парень, наконец, отпустив меня.
Я смущённо переступила с ноги на ногу.
— Вообще-то, я хотела на Гриффиндор… — призналась я, опустив глаза. — Я хотела учиться вместе…
Фабиан лишь рассмеялся.
— Это ничего! — махнул рукой он. — Кстати, ты ведь меня не забыла, да?
Я улыбнулась, достав клык из-под мантии.
— Можешь оставить себе, это подарок! — улыбнулся Фабиан. — Ладно, мне пора, а то Гидеон опять будет подкалывать…
И он исчез в толпе студентов, а я поняла, что отстала от своих и абсолютно не знаю, куда идти…

2. После

В этот вечер мне удалось понять, как страшно и дико блуждать по этому Замку вечером. Особенно одной. Как назло, вокруг я не встретила ни души! Начинало холодать.
Я недовольно поёжилась, обхватила себя руками и повернула за угол. Коридоры были пустынны. А тут ещё эти доспехи! Я даже, кажется, заметила, как один из них отсалютировал мне шлемом. А этот замок огромен!
Вдалеке виднелось Чёрное Озеро, которое ещё больше заставляло меня бояться. Ну вот, я умру раньше, чем успею поучиться в этой Школе.
И – ура! – в коридоре стоял чей-то знакомый силуэт. По фигуре и росту человек был точно старше меня. Сначала было страшно окрикивать этого человека, голос меня не слушался. Но ходить по замку мне надоело, поэтому я сделала это.
Парень повернулся, и я успела разглядеть лицо. Это был Люпин. Это имя я запомню навсегда. Слишком много шрамов и эти глаза.
- Элен! – в момент на его лбу появилась интересная складка.
Я виновато улыбнулась и подошла ближе, на свет факела. Я была рада видеть знакомого, вместо профессора или кого-то другого. Слава Богу, скоро всё это кончится.
- Прости, я, кажется, заблудилась… - тихо сказала я, краснея.
Он лишь улыбнулся и понимающе кивнул. Какое-то время мы смотрели друг на друга, пока он не шагнул за дверь, показывая рукой следовать рядом. Он был достаточно резвым, мне приходилось бежать, чтобы успевать за его шагами.
- Я провожу тебя до башни Когтеврана, если хочешь! – лишь пожал плечами он, не оборачиваясь ко мне.
Я поёжилась от холода и кивнула. Лишь бы быстрее, а то я находилась за всё это время.
- А где она? – наконец, спросила я, когда мы прошли ещё один коридор.
Небольшая информация о названии частей замка мне не помешает. Зато в следующий раз буду знать, куда идти.
- Рядом с классом трансфигурации, во дворе Видоизменения, - объяснил Люпин, не желая продолжать разговор дальше.
Я ответила ему, как обычно отвечают в таких случаях. Не хочется ему навязываться.
- Ясно, - сказала я.
Мой собеседник не очень-то и рвался на разговор. В пустынном замке то и дело что-то скрипело, шелестело или скреблось, заставляя меня как можно ближе идти рядом с Люпином. А он вёл себя уверенно, слегка улыбался, поглядывая на меня, и упорно ничего не хотел говорить. Угрюмый тип, оказывается!
Я, наконец, оставила все попытки завести разговор, а мой случайный провожатый ускорил шаг.
- Почему ты отстала от старосты? – вдруг спросил Римус, заставив меня вздрогнуть.
Я нахмурилась и покраснела. Лицо сразу обдало жаром.
- Задержали, вообще-то… - пробормотала я.
Римус лишь улыбнулся уголками губ мне из-за плеча. Он явно был мудрее, чем выглядел.
Я часто буду вспоминать его позже, осознавая, что во многом он был прав. Но сейчас я была ребёнком.
- А ты ему на самом деле очень понравилась, что, кстати, с ним случается редко, - кивнул Люпин.
Я покраснела.
- Как ты понял, что это был Фабиан? – заплетающимся языком спросила я.
Люпин не ответил, пройдя в очередной коридор.
Мы вышли в просторный двор, в котором росло одно дерево, а ещё была длинная башня из камня с флагами Когтеврана. А ещё большая железная модель вселенной на постаменте.
- Мы пришли! – улыбнулся Римус, разглядывая меня.
Я кивнула.
- Прости, но дальше я тебе не провожатый. Я же гриффиндорец, - сказал Римус и пошёл в сторону входа во двор.
Я даже ничего не успела сказать! Странный он тип, вот что!
***
- Элен Фэмос? – меня встретили строгим взглядом заправского старосты.
Стоило мне только зайти в башню, как ко мне с взволнованным лицом подлетела староста. Это была старшеклассница, на груди которой блестел значок. Я отдышалась после нашей «погони» с Римусом и кивнула.
- Тебя разыскивают старосты всех факультетов! – проговорила она, и повела скорее к входной двери башни.
Там висел странный замок в виде головы орла. Ну, знаете, такой старый молоток, чтобы стучаться в двери. Девушка выглядела взволнованной. Видимо, ей попадёт от декана за мою «потерю». Мне было действительно неловко под её взглядом.
***
Как оказалось, моей соседкой стала Алика, которая здоровалась со мной на церемонии. Я была рада. Её отец работает в волшебном банке, название которого мне будет трудно выговорить. Она очень обрадовалась, когда увидела меня. На самом деле, нас было только двое.
Мне объяснили, что башня Когтеврана не настолько большая, как башня Гриффиндора, но гораздо выше. Ученики распределяются по двое на комнату, и нет распределения для мальчиков и девочек. Комнаты перемешаны в разнобой, но пронумерованы. В гостиной висела табличка с номерами, кто, где живёт. Сама гостиная комната была достаточно уютной, но холодной. Пол, стены, камин были мраморными, как и статуя основательницы нашего факультета. Кондида Когтевран была красивой женщиной с высоким лбом, судя по статуи.
Кровати были большими и уютными. Сама наша спальня тоже была мраморной. Находились мы не высоко, зато вид был точно на озеро и виадук. Со спокойной душой я могла ложиться спать. Завтра обязательно напишу маме, как отучусь.
Стоп, а здесь есть почта?


3. Разбор полетов

С тех пор прошло сравнительно много времени, но я старалась больше не выделяться из толпы. Училась, как и все, но чуть ниже. Спасала хорошая память, слава Мерлину. Года шли очень стремительно, и, корпя над учебниками, я сама не заметила, как пришла к пятому курсу обучения. Это был не конец моего образования, это была самая середина. Несомненно, я прошла уже многое, но слишком мало, чтобы стать взрослой волшебницей.
Регулус и Натаниэль, несомненно, вошли в мою жизнь, как я и хотела. Своим поведением они показывали, что не все Слизеринцы заносчивы и высокомерны. Хотя, это был лишь разбор полётов. Уже в первую неделю в Хогвартсе мне указали моё истинное место, как и показали Регу, ЧТО он должен делать с такими, как я. Какое-то время я действительно презирала его покорность, пока не случилось кое-что.
Алика старалась приобщить меня к волшебному миру, что получалось неплохо. Сама же она с удовольствием слушала про телевидение, машины и магловскую музыку. Адельман была полукровной волшебницей, и ей не грозило унижение, как мне. Зато Натан постоянно не упускал ей этого припомнить, что очень раздражало блондинку.
Она очень сильно поменялась к пятнадцати, что делало её персоной повышенного внимания мужского пола. Адельман была девушкой с правильными формами, чуть выше среднего роста и пропорциональной. Слегка пухлое, округлое хорошенькое лицо было покрыто веснушками, но они ещё больше придавали ей шарма. Изумрудные зелёные глаза и ресницы, которые она всегда подвивала волшебной палочкой, а губы были пухлыми и в меру розовыми. Но больше всего мне в ней нравились её волосы. Густые, почти желтоватые, кое-где выгоревшие, но густые и кудрявые.
А вот я.… Эх, лучше бы осталась такой, какой была. Выросла совсем на немного, но смогла дотянуть до среднего роста. Невольно я повторяла за Аликой, переняв у неё манеру одеваться. Даже пробовала завивать волосы, но ничего из этого не вышло. Веснушки, слава Богу, спали, но на их место пришли прыщи. Это продолжалось до тринадцати, пока мои волосы не начали светлеть. После второго курса мама приняла ответственное решение и отвела меня в парикмахерскую, убрав длинную шевелюру. Теперь я ограничивалась лишь волосами до лопаток. Глаза же, как и были, так и остались серыми. Лицо вытянулось, и я больше не походила на ребёнка.
Это был наш пятый год обучения, но последний для Фабиана, Гидеона и шайки Блэка и Поттера. Я по-прежнему носила клык на шее, не снимая и не забывая о Фабиане Пруэтте. Мы общались, как и все. Он стал мне настоящим другом, когда Регулус и Натан перешли на сторону «зелёных». Я ходила на все его матчи, поддерживала Фаби на экзаменах и помогала готовиться. Сама не заметила, как мы привязались друг к другу. Но я была ребёнком, а он уже вырос. И в один день наша разница в возрасте сыграла свою роль. После случайного поцелуя в раздевалке я стала его избегать. Так и окончились наши отношения. Я не подходила к нему, а он просто не стал меня преследовать.
Я и Алика стояли на своём обычном «наблюдательном пункте». Двор Часовой башни был заполнен и пекло солнышко. Весь этот гул и разговоры, шум воды и духота меня раздражала, от чего просто раскалывалась голова. Али же, чувствовала себя в своей стихии, наблюдая за юношами с шестого курса, при этом что-то бормоча мне и давая свою оценку. У меня болела голова, и я спускала свою злость на лучшую подругу. Адельман, как всегда, не придавала моим словам особого значения и пропускала их мимо ушей. Вот за что я её и люблю!
На самом деле, двор Часовой башни тихое место и редко так заполняется студентами. Лично я любила его, как никто. Стоя у небольшого фонтана с изображением орлов и арками, можно было услышать шумное тиканье стрелок и скрежет тысячи механизмов. В самом дальнем правом углу стояла старая, ветвистая груша, с извилистым стволом и розоватыми листьями, которые приобретали этот оттенок ближе к осени. Именно под ней мы и стояли, так как это единственное место, где есть тенёк.
- Смотри, кто там! – Адельман ткнула меня в бок и указала на вход.
Небольшая, но хорошо знакомая мне, компания Слизеринцев вошла во двор, приземливший на каменную лавку возле фонтана. Натаниэль, рассмеявшись, протянул ладонь к холодной струе и намочил лицо, прыгая на одном месте и ожидая ветра. Регулус со скучающим видом наблюдал за тем, как Эджком валяет дурака, и всем своим видом показывал, что терпит его общество лишь вынужденно.
Заметив Блэка и Эджкома, от злости я толкнула грушу локтем, и на Алику посыпался град их розоватых листьев. Недовольно фыркая, Адельман принялась доставать листья из волос и гневно посмотрела на меня. Я хмыкнула, не отрывая взгляда от Регулуса, и скрестила руки на груди.
И Блэк, кажется, спиной почувствовал мой заинтересованный взгляд и отвлёкся от разговора с Натаном. Когда он повернул голову и через плечо бросил в мою сторону взгляд, нам удалось встретиться глазами. Я фыркнула, но не спешила отворачиваться. Регулус, кажется, начал улыбаться уголками губ. Но мне показалось.
Натаниэль, последив за взглядом друга, улыбнулся и помахал нам. Алика фыркнула.
- Ну вот, теперь они сюда идут! – недовольно воскликнула Адельман, встряхнув головой.
И, правда, Нат пихнул друга в плечо, взял Рега за рукав и потащил к нам. Он, несомненно, подчинился ему, но сделал как можно недовольное лицо. Мне хватило двух секунд, чтобы понять, что они идут именно к нам.
- Привет, - Эджком театрально поклонился каждой из нас. Его взгляд высокомерно скользнул по Али, и парень добавил: - Девочки.
Регулус закатил глаза, а Адельман вспыхнула, как фонарик. Лицо тут же стало возмущённым и красным. Как и я, она его терпеть не могла.
Я молчала, не моргая, глядя на Регулуса. Боль тут же унялась, но я почему-то начала волноваться при его виде. Блэк ответил мне тем же взглядом, но в нём было полно задумчивости, чем злобы. А вот я сердилась.
Нат что-то ещё говорил моей подруге, окончательно решив вывести её из себя. Но они оба заткнулись, наблюдая за нашей «перепалкой» взглядов. Я насупилась, наклонившись на шершавый и неровный ствол.
- Эм, поговорить не хотите? – после всеобщего молчания спросил Эджком, поглядывая то на меня, то на своего друга.
Я помотала головой, ничего не сказав. Рег тоже молчал, даже не обратив на это внимания.
- Матушка запретила мне общаться с подобными тебе, - проговорил, наконец, Блэк.
Али хмыкнула, сдув с лица слишком длинную прядку. Я не ответила ему, продолжая сохранять свою позу. Его лицо меня раздражало. Я больше злилась от обиды, чем отчего-то ещё.
Наконец, я усмехнулась.
- Большего я от тебя и не ожидала, Регулус, - мой голос плаксиво дрогнул, что было странным.
Мне было обидно, очень обидно по этому поводу. Будь это кто-то другой, то я бы смирилась и ничего бы не сделала, но это Регулус. Когда-то я думала, что мы будем друзьями. Но он слишком посредственен.
Он молчал, не желая приводить никаких доводов. Но он вряд ли был со мной согласен. Нат недовольно глядел на нас обоих.
- Адельман, я что-то запутался, - произнёс он, повернувшись к моей подруге, - ты у нас Алика, или АлИка?
Девушка раздражённо фыркнула, показывая своим видом, что ей сейчас не до этого.
- Я АлИка, - проговорила она, нарочно растягивая собственное имя.
Прозвенел звонок, и оба слизеринца поспешили на урок в Замок. А у нас же с Аликой был Уход за волшебными Существами.
***
Она вернулась к этой теме только на трансфигурации, которая тоже была у нас со Слизерином. Я была занята превращением, тогда Алика тихо пихнула меня в бок. Когда я повернулась к ней, то та указала на Блэка неподалёку.
- Разделитесь на пары, - проговорила МакГонагалл.
Я сразу же встала рядом с Адельман, чтобы работать вместе, но нас разделил тот же Нат, который дёрнул мою подругу за руку и притянул к своему столу. Когда я огляделась, то другой пары больше не было. Я уверена, он сделал это специально!
Ругая про себя слизеринца, я перенесла все учебники к Регу и села как можно дальше от него, придвинувшись на самый край парты. Он даже не смотрел на меня, сосредоточенно записывая задания учителя. Я хмыкнула и заглянула в его пергамент, где ровным и красивым почерком с закорючками было выведено «Прости». Я была в шоке.
Блэк внимательно посмотрел на меня и оторвал это слово от пергамента, вложив бумажку мне в руки. Его ладони были холодными, но приятными и гладкими. Я внимательно наблюдала за его бледной кистью с длинными пальцами.
- Приступим к заданию? – улыбнулся Блэк, поправив свою чёлку.
Я кивнула, пытаясь понять, куда именно делась его напыщенность.

4. Порванный шнурок

Нас с Регулусом разлучили итоговые экзамены, и времени на встречи и разговоры почти не оставалось – почти весь наш курс тонул в кипах домашнего задания. Даже вечная оптимистка Алика выглядела дерганной, в ее взгляде появилось нечто маниакальное. На неосторожное замечание Натаниэля, что нормальные люди хоть иногда спят по ночам, Адельман запустила книгой бедному парню в лоб. Целую неделю я и Регулус нехотя терпели их затянувшуюся на почве этого поступка ссору.
- Чем отличается Красный Колпак от гнома? - Алика уже пять минут вслепую пыталась наткнуть свой обед на вилку, при этом почти непрерывно читая учебник Защиты от Темных искусств. Со стороны может показаться, что моя подруга маниакально увлечена какой-то книжной историей, но это не так. Если приглядеться, то за обедом вы найдете больше половины таких "маньяков". Я отобрала у нее вилку и насадила на прибор большущую картофелину, при этом случайно поймала на себе внимательный взгляд угольно-черных глаз. Нат лишь улыбнулся, поняв, что я поймала его с поличным. Весь вид Эджкома выражал спокойствие: голова подперта рукой, на губах легкая, чуть виноватая улыбка - словно и не подглядывал за Аликой. "Легкое" увлечение друг другом у этих двоих я подозревала еще на четвертом курсе, пусть моя подруга и старалась выглядеть раздраженной во время каждой встречи с Эджкомом.
Я завидовала Алике белой завистью, ведь в отличие от нее за все свое время пребывания в Хогвартсе я не сходила ни на одно свидание. Как любую девушку своего возраста, меня огорчало это наравне с невзрачной внешностью и отсутствием хорошего вкуса в одежде. Мои однокурсники редко принимали меня в свою компанию, несмотря на то, что с Али общались все.
- Красным колпаком, я думаю, - вот тебе и ученица Когтеврана!
В Большом Зале царила необычная тишина, лишь слышался стук тысячи вилок и ножей о золотые тарелки. Время, когда обычно обедают крикливые младшие курсы, уже прошло, и кругом остались лишь дерганные и нервные старшеклассники, которым нужно было готовиться к самым важным в их жизни экзаменам. Волшебный потолок над нашими головами, словно сам по себе, отражал на затылки студентов весеннее солнышко, из-за чего становилось обидно вдвойне. Впервые в такой погожий день у меня стояло мрачное настроение. Сегодня был день почты, и, не дождавшись какого-либо письма от мамы, я помрачнела еще сильнее. Алика и моя соседка по парте Кейт отправились к озеру - изучать места обитания морских дьяволов, а я, глядя себе под ноги, апатично последовала в гостиную факультета. В такую теплую погоду студенты всех факультетов, словно по единой команде, высыпали на улицу, чтобы посидеть на зеленеющей свежей траве и погреться. Мне же оставалось лишь сидеть в своей комнате и пытаться справиться с накатившей прокрастинацией.
Шторы в нашей спальне были распахнуты Аликой еще с утра, и в комнате царила прекрасная прохлада. Посидев над учебником зелий пять минут и полистав пустые страницы конспектов, я, все-таки, рассердилась сама на себя и швырнула школьную сумку на постель. Хотелось подумать о многом, а еще больше обсудить со своим другом. Все эти экзамены, нагрузки на мозг, нервная Алика... ее истерия словно заразила и меня на какое-то время. А между тем газеты пестрят заголовками о пропажах простецов и маглорожденных волшебников, убийствах и терактах странной шайки, называющей себя Пожиратели Смерти. Что-то странное начинает твориться в мире волшебников, и от этого "странного" у меня по спине пробегает мелкая дрожь. Бояться призрачной угрозы больше похоже на паранойю.
Еле дождавшись семи часов, я почти выбежала из своей спальни и направилась на седьмой этаж со статуей одноглазой старухи. Эти страхи разорвут меня в клочья, если не поделиться ими с другими. Выглядит, несомненно, по-детски, Элен, если ты будешь бояться каждого подкроватного монстра и бежать плакаться в жилетку Регулусу!
- Мелкая!
Я чуть не подпрыгнула на месте из-за неожиданности, чуть не столкнувшись нос к носу с окликнувшим меня Гидеоном Пруэттом. Проходившая мимо профессор МакГонагалл одарила нас обоих подозрительным взглядом, поджав и без того тонкие губы. Как-то невнятно я поздоровалась с деканом Гриффиндора, думая лишь о путях спасения, но была поймана за руку кое-кем похуже:
- Даже и не думай улизнуть, Элен Розалия Фэмос! Я знал тебя даже раньше, чем ты успела научиться отличать веник от спортивной метелки! - Фабиан Пруэтт, казалось бы, стал еще выше и улыбчивее с нашей последней встречи. С годами их различия с Гидеоном стали более явными и заметными, чем в тринадцать лет. Волосы Фабиана темнее и похожи на медь, а Гидеон светлый и более стриженный. К тому же старший из Пруэттов казался куда больше угловатым, нежели его симпатичный брат. Не зная, куда себя деть, я избрала самую постыдную тактику из всех, что пришли в мою голову в этот момент - просто таращиться в пол и краснеть. Парень, поцеловавший меня в раздевалке год назад, несомненно, знал все мои ходы и улыбался моей глупости. Вечно беспардонный, Гидеон залился смехом, из-за чего мне тут же вновь захотелось запустить в него кипой исписанных тетрадок, как в нашу первую встречу.
На обоих братьях сияла золотая лента выпускников, я судорожно сжалась, поняв, что сегодня Вечер Провожания. Это когда школа торжественно прощается с семикурсниками, уже написавшими ТРИТОНЫ и выбравшими свои места в жизни. Все четыре выпускных курса ставят вместе на помост для совместного фото, те поют гимн Хогвартса, а под конец остальные студенты провожают выпускников за ворота Хогвартса под дружное ликование. Каждый год мы с Аликой наблюдали за этой церемонией с одинаковым страхом и ужасом приближающейся нашей очереди, и редко когда нам доставляла удовольствие подобная "панихида". Осознание скорого прощания с Фабианом просто привело меня в степенный шок, и я подняла глаза на него. Парень словно понял мою тревогу и лишь улыбнулся.
- Я хотел попрощаться, а то потом времени не будет: Бродяга и Сохатый устраивают праздник в "Трех Метлах" после церемонии, а утром мы уже отчаливаем - так что попрощаться никак не получится, - Гидеон, словно уловив, что это слишком личный разговор, отвесил мне низкий поклон и последовал за профессором МакГонагалл, которая в конце коридора отдавала указания трем гриффиндорцам, несущим огромный волшебный граммофон.
Фабиан пристально глядел мне в лицо, ожидая хотя бы одного внятного ответа, но я молчала, смущенная своей неловкостью. Мы не разговаривали больше, чем полгода, а теперь наша единственная тема после такого перерыва - прощание. Он прекрасно знает, как я не выношу этого всего, особенно плакать на людях.
- Угу, - наконец, как-то плаксиво выдавливаю я и шмыгаю носом.
Несмотря на то, что сейчас примерно восемь часом после полудня, на улице до сих пор светло. В коридоре жуткий сквозняк, и я делаю вид, что замерзла. Фабиан молчит. Мы оба не ждем пламенных объятий. Наконец, я дрожащими руками лезу за шиворот, чтобы вернуть ему нечто очень важное.
Цепочка порвалась еще два года назад, и я привязала клык на старый шнурок от кроссовка. За долгое время он совсем никак не изменился, не сломался и не почернел, потому что я берегла его, как память о дне знакомства с настоящими волшебниками, пусть и не весьма правильными с виду. Пруэтт следит глазами за серым куском дерева, медленно раскачивающимся на старом черном шнурке, кое-как завязанном на особый узел Алики Адельман. Мои губы сами произносят:
- Теперь ты не забудешь, ведь я буду ждать его обратно…
Фабиан, обычно выглядящий гораздо взрослее и солиднее меня, улыбается, словно тринадцатилетний мальчишка. Я ничего не понимаю и хмурюсь. Пруэтт со смешком запускает ладонь во внутренний карман мантии и извлекает оттуда точно такой же клык.
- Вообще-то, я тоже собирался сказать нечто подобное!
Мы обменялись своими клыками, и мне досталась копия на память. Мысленно я попросила, чтобы этот талисман хранил моего друга. Был один, но стало два. Мой на серебряной цепочке, у Фабиана - настоящий - на черном старом шнурке.
***
Когда Элен появилась лишь в половине девятого, Регулус не удивился. При всей своей ответственности, девушка была крайне забывчива. Бесконечно извиняясь, она, казалось, покраснела до корней волос. Ругулус знал Лин достаточно давно, чтобы понять, что это не из-за банального опоздания. Да и в секретной Комнате было более чем прохладно. После долгожданного перемирия они словно вновь знакомились друг с другом, по началу девушка даже не могла избавиться от застенчивости и неловкости.
- Прости, я, кажется, вновь опоздала... - Элен всегда закрывала рот ладонью, когда виновато улыбалась. На ее шее что-то блеснула, но Регулус смог разглядеть вещь лишь тогда, когда девушка приземлилась на низкую софу рядом с ним. Кривоватый деревянный клык, сделанный на манер драконьего, который покачивался на длинной цепочке. - Что у нас на повестке дня?
Отбросив ненужные мысли, Регулус встряхнул головой, убирая с лица слишком длинную челку, и улыбнулся. Когда его подруга становилась сосредоточенной, то между ее бровями тут же появлялась забавная складка, и Элен сама того не замечая, начинала инстинктивно кусать нижнюю губу. Ему нравились многочисленные родинки на ее бледной шее, но... Регулус отвлекся.
- Четвертое Восстание Гоблинов.
Ее кажется, что-то тревожило, и девушка колебалась. Лицо Элен вдруг стало серьезным и туманным, и ему пришлось взять девушку за руку, чтобы вернуть к своей реальности. Когда-нибудь она расскажет ему, но не сегодня.
- И из-за чего на этот раз? - ухмыльнулась когтевранка, словно ничего и не происходило. Ее ладонь сжала пальцы Регулуса, найдя необходимую поддержку. Какая-то невидимая игра, которую они оба понимали, но не хотели, чтобы она существовала в реальности.
- Из-за любви, - он не знал, зачем это произнес, но девушка взглянула на него с неожиданным облегчением. Словно он знал, почему она так боится, и ей этого было достаточно.
***
Долохов дернул его за тот самый шнурок, желая стащить с валуна, с которого Гидеон и Фабиан прикрывали спины Сириуса и Джеймса. Забыв про изощренные заклинания, которые годами учил в родном Хогвартсе, Фабиан Пруэтт не хило замахнулся и ударил Пожирателю прямо промеж глаз. Не ожидавший Долохов свалился вниз, потащив за собой и юношу. Это была всего лишь шпионская миссия, которая включала всебя всего лишь наблюдение за возможными Пожирателями Смерти, а вылилась она в настоящую бойню. Фабиан не сразу понял, что лежит лицом в грязи, что-то очень больно сжимая в руке. Рядом с ним лежал бесчувственный Долохов, держащий в грубых ладонях обрывок черного шнура. В недоумении раскрыв собственные пальцы, Фабиан обнаружил клык, подаренный Элен. Заострённый конец оставил вмятины в коже почти до крови, но юноша чувствовал прилив ярости, словно ему напомнили, за что следует сражаться.
Их окружила толпа врагов, наставив волшебные палочки в самое сердце. Гидеон глянул в сторону брата, слегка подмигнув Фабиану, и юноша ответил ему слабым кивком. Сцепив руки, сжав в ладони клык, парни закрыли глаза...

5. Раздробленные души

Мне всегда искренне нравился тот период, когда весенняя природа перестает быть обманчиво теплой и благосклонной, когда легко получить насморк и простуду, просто посидев на холодной земле. Вот тогда и наступает настоящая июньская жара! Можно смело надевать многочисленные летние платья и открытые майки, не вылазить из поношенных шорт и пить столько холодного лимонада, сколько твоей душе угодно. Безумно теплый ветер согревал это прохладное утро, внушая мне некую умиротворенность. Хотя с одной стороны этот день должен стать безумно важным, ведь я возвращаюсь домой.
- Мой Майк уехал в Албанию к своей подружке на это лето. Мама сказала, что не планирует занимать его комнату чем-то еще, так что ты можешь пожить у меня этим летом! - воодушевленно щебетала Алика, пока мы погружали особо тяжелые сумки в один из здоровых багажных вагонов Хогвартс-Экспресса. Она давно мечтала познакомить меня с вечно растрепанным, улыбчивым и шумным старшим братом, и тот факт, что у него действительно есть девушка, не казался ей особенно важным. На мои постоянные замечания по этому поводу Адельман не устает повторять, что устала от моего одинокого вида, а это главное. - Мы поиграем в квиддич в саду, на заднем дворе, я покажу тебе папину библиотеку и познакомлю с кузенами Уизли, поверь, их у меня много! Выбирай любого!
Я поджимаю губы больше не от того, что моя подруга вновь взялась за навязчивую идею подобрать мне пару, а больше от того, что ее планам вновь не удастся сбыться. Это уже не первый случай, когда я отказываюсь побыть немного гостьей в доме Али, и мне кажется очень обидным и некультурным с моей стороны решительно отказывать столько раз. Подруга прерывает ярое описание своих планов на время моего пребывания в ее доме, потому что, кажется, лицо выдает меня с головой. Поджав нижнюю губу, моя подруга тихо и расстроенно выговаривает:
- Ты...ты не хочешь, верно?
У нее очень надутое выражение лица, а теплый ветер то и дело разгоняет буйные светло-желтые кудри. Я чувствую себя немного гадко по отношению к Алике, но не спешу ей отвечать. Просто не знаю, что именно. На платформе слышится общий гул голосов. Студенты спешат вернуться домой. Я мешкаю с ответом, делая вид, что отвлеклась на неожиданно поднявшую крик озерную чайку далеко в небе. Мне просто нужно подумать, что сказать, чтобы ее не обидеть.
- Очень хочу, Али. Но, понимаешь, моей маме в руки попала одна из тех ужасных газет, где говорилось о террористических актах в землях волшебников, и теперь она едва отпускает меня в школу, - Алика смотрит на меня до жути понимающим взглядом. В груди, словно спящее мерзкое и скользкое существо, ворочается паршивое чувство тревоги и горечи. Прямо перед самым экзаменом СОВ моей соседке по парте пришло письмо с сожалениями из Министерства. Оно бледно-желтое и всегда сообщает, что у вас пропал член семьи. Кроме мамы у нее никого не было. Замолчав, каждая из нас думает о тех ужасах, которые все чаще стали происходить чуть ли не с каждым нашим знакомым из маггловской семьи. До посадки еще рано, поэтому мы обоюдно решаем прогуляться по платформе вдоль поезда. У меня в руках клетка с кошкой Алики, она ощутимо тяжелая. Это заставляет меня временами отвлекаться от тяжких мыслей о войне.
Значительно приунывшая, моя подруга бросает взгляд в сторону зеркальных вод Черного Озера, вдоль темной и зловещей кромки Запретного Леса, пока не опускает глаза на вымощенную булыжниками платформу. Я знаю, что летом она, как бы это не скрывала, будет скучать по этим местам. Я тоже всегда скучаю. Мы просто ходим туда-сюда, убивая время. Али теребит свой и так мятый галстук, я пинаю носком ботинка попавшийся под ноги камушек. Это занятие кажется мне гораздо приятнее мыслей об необратимой опасности. Нас вновь обдувает теплыми потоками ветра, как из фена, из-за чего и без того бурная прическа Адельман становится более растрепанной. Чертыхаясь, Алика тихо бубнит на свои непослушные волосы и заделывает их в хвост на макушке. Я улыбаюсь, потому что он получается с "петухами", но не смею ей об этом сказать.
Неосознанно я ловлю глазами компанию старшекурсников со Слизерина. На лицах таких обычно написано, что ничего хорошего их в будущем не ждет. Один из них словно состоит из одних только углов. Очень тонкий нос с очень острым подбородком сразу говорят о его происхождении. Желто-серые волосы убраны в короткий торчащий хвост на затылке, недружелюбные глаза смотрят на всех свысока. Второй больше похож на гору, потому что по сравнению с маленькой мной, возвышается над каждым из этой толпы студентов. У него коротко остриженные темные волосы и темные пятна неаккуратной щетины на лице. Эти двое тихо болтают о чем-то своем, скосив угрюмые и высокомерные мины в подобиях улыбки. Блондин что-то говорит своему другу и поднимает глаза на меня. И оба одаривают меня такими взглядами, что на душе тут же становится еще более мерзко. Я не успеваю разобрать слов, так как они стоять в метрах в десяти от нас, зато успеваю быстро отвернуться к Алике. Бдительные взгляды мальчишек всегда заставляли меня тушеваться больше обычного, особенно тех, кто старше, но с этими лучше не сталкиваться лишь только потому, что я маглорожденная.
- Смотри! - вдруг говорит моя подруга, резко подняв голову, от чего мое сердце проваливается куда-то в район легких. - Они идут сюда!
Сердце пропускает удар, словно делая разминку перед марафонским бегом, и начинает биться словно кувалда в моей груди. Заметив, что я не оборачиваюсь, Адельман хватает меня за плечи и с силой крутит на месте. У меня на лице тут же возникает улыбка облегчения и радости. Сюда идут Регулус и Нейт.
Натаниэль улыбается своей фирменной улыбкой теле-звезды, к которой я уже спела привыкнуть за эти годы. Однажды я произнесла это сравнение вслух, из-за чего, в итоге, потратила тридцать минут на разъяснения того, что сделала комплимент и не оскорбила Эджкома каким-нибудь магловским ругательством. В отношении всего, что касается его личности, мой друг эгоистично дотошен. Это до жути обижает (и, как говорит Алика, до жути тянет ему врезать) первые месяцы знакомства, но потом ты начинаешь постепенно привыкать. Мы с Регулусом, излишне развеселившись в одну из посиделок в Секретной Комнате, даже придумали анекдот на эту тему. Кхм. "Как можно утопить Натаниэля? Просто брось на дно его ванны зеркало, и он сделает все сам!" После этого он до жути возненавидел нас обоих. Регулус, как всегда, выглядит слегка устало и при этом задумчиво, всеми силами пытаясь делать вид, что просто шел мимо, а не знаком с этим размахивающим руками безумцем.
После нашего перемирия Эджком со всей своей противной въедливостью стал все чаще при наших встречах болтать о том, что я забрала его лучшего друга. Его ревность похожа на ребячество, но я-то знаю, что блондину искренне обидно. Он слишком толстокож, чтобы признаться в этом не в шутливой форме. Блэк улыбается мне уголками губ, и я невольно улыбаюсь в ответ. Во время экзаменов у нас не было веских поводов для частых встреч, так что сегодня я вижу его впервые за неделю.
- Они ведь действительно сюда идут! - Али притворяется несчастной и закатывает глаза высоко к небу. Я хихикаю.
Внезапно Блэка окликает один из тех пугающих старшеклассников слизеринцев. Улыбка Регулуса угасает, Натаниэль с вызовом поворачивается в их сторону. Они знакомы. Блондин, лениво засунув руки в карманы, пробивается через толпу неспешным шагом. Регулус нервно хмурится, пока его лицо вдруг не перестает излучать хоть какие-то эмоции. Он всегда так делает, когда разговор или общество ему неприятны. Зато Ната можно читать, как открытую книгу, а в этот момент он рассержен и напуган одновременно. Громила подключается к компании, и их разговор идет в неприятном русле, потому что Эджком что-то громко кричит громиле и сжимает кулаки.
- Кто это с ними разговаривает?.. - наконец, на одном дыхании бормочу я Алике. Она окидывает меня беспокойным взглядом.
- Эван Розье и Макнейр, они настоящие придурки! - моя подруга фыркает, но последнее слово говорит тише остальных. - С ними лучше не связываться!
Я не могу оторвать взгляда от этих старшеклассников, лишь гадая, о чем им нужно поговорить с Регулусом. Что у них вообще может быть общего? Наконец, неприятный разговор заканчивается, когда оба смотрят в нашу сторону. Розье (или Макнейр) вперивается взглядом в мое лицо и коварно улыбается. Натаниэль краснеет от злости и толкает его в плечо. Регулус что-то громко говорит второму. У меня на душе нехорошее чувство, даже когда слизеринцы расходятся по своим делам. Парни поворачиваются и направляются в нашу сторону, а Макнейр и Розье идут своей дорогой, громко смеясь. Алика буравит меня взглядом, требуя объяснений, но я не спешу ей что-то говорить.
Слышится длинный и настойчивый гудок паровоза, объявляющий о посадке. Адельман дергает меня за рукав, потому что толпа студентов начинает собираться в кучу и сносит нас все ближе к поезду. Если не поторопимся, не успеем найти купе. Но я хочу получить объяснений от мальчиков и уверенность, что все хорошо.
- Что...что они тебе сказали? - нетерпеливо выговариваю я, когда Блэк и Эджком подходят почти вплотную к нам.
Лицо Регулуса каменное и холодное. Он высокомерно поднимает брови, одаривает меня мимолетным пустым взглядом и проходит мимо. Нат виновато опускает глаза на свои ботинки, предпочитая ничего не объяснять. Я лишь хлопаю глазами, не понимая причину очередного игнорирования. Алика теряет терпение и хватает меня за руку, буквально впихнув в один из вагонов. Мне уже все равно.
***
- Элен, перестань делать из этого трагедию! - Алика ставит клетку с кошкой на противоположное сидение и плюхается у окна. Она выглядит жутко рассерженной, когда кидает в мою сторону короткий взгляд из серии "я же тебе говорила!". - Ты ведь с самого начала знала, что им не ровня! Все слизеринцы высокомерные и эгоистичные придурки, а исключения в этом случае бывают крайне редко!
Я не смотрю на нее. Мне вообще не хочется никуда смотреть. Лучше бы я осталась дома в свой первый год и забыла про этот чертов Хогвартс! Меня всегда не любили в нашей начальной школе, но там никогда не смешивали с грязью!
- Не удивительно, почему Гриффиндор их ненавидит... - пробормотала я, апатично глядя в окно. К горлу подобрался ком, и мне бы лучше убежать подальше, чтобы Али не видела мои слезы. Я еще никогда не чувствовала себя настолько пустым местом. Это так больно.
Заметив, что я не настроена на разговор, Алика решает оставить меня наедине с самой собой. Достав из сумки журнал "Ведьмин досуг" она тут же углубляется в чтение какой-то статьи. До Лондона еще несколько часов. Стук колес успокаивает меня, а зеленые деревеньки за окном вселяют мысль о чем-то не таком тоскливом, как мое настроение. Я цепляюсь за эту ниточку, стараясь не упускать ее до самого Лондона. Если я сорвусь, Регулус увидит меня на станции и поймет, что выиграл. Этого удовольствия я ему не доставлю. Всепоглощающая обида и горечь подбирались куда-то к сердцу.
Дремота подошла так же неожиданно, как и пробуждение. Я склонила голову к прозрачному стеклу, надеясь дотерпеть до дома и больше никогда не возвращаться в Хогвартс. Волшебники жестоки. Гораздо ужаснее обычных детей. Когда же я вновь открыла глаза, в нашем купе стояла духота. Алика разговаривала с кем-то в полголоса, и ее тон выглядел не совсем дружелюбным.
- Убирайся! Разве не видишь, что она и без тебя расстроена пуще некуда! - прошипела моя подруга, как разозленная гусыня. Я решила не открывать глаз, потому что все еще хотела спать. Но сама невольно навострила уши, стараясь вникнуть в разговор. Дремоту как рукой сняло.
- Прекрати щелкать зубами, Адельман. Я пришел не к тебе! - это был голос Натана, и, в отличие от Алики, он даже не пытался говорить тихо. Меня его беспардонность в таком состоянии чудовищно раздражала. - Смени гнев на милость, и, возможно, мы с тобой поладим.
Я открыла глаза и столкнулась с крайне обиженным взглядом Алики. Ее лицо было раздраженным и возмущенным. В дверях стоял Натаниэль и самодовольно улыбался. Он уже успел переодеться в повседневную одежду, и сейчас на слизеринце был темный твидовый пиджак, однотонная рубашка и черные брюки со стрелками. Настоящий сын герцога. Я неспешно встала (сделать это быстрее не позволяли затекшие конечности) и поглядела на Эджкома. В его взгляде на минуту промелькнула вина. Но лишь на минуту.
- Кажется, это твое. Регулус нашел это в коридоре, - блондин роется во внутреннем кармане своего пиджака, а у меня падает сердце. Машинально я тянусь рукой, чтобы потрогать цепочку с клыком, но вместо холодного металла ощущаю лишь собственную кожу. Нет, только не это!
Я почти вырываю находку из рук Ната. Убедившись, что это оно и есть, я облегченно вздыхаю. Я не могла его потерять. По крайней мере не сейчас.
***
Платформа девять и три четверти, как всегда, забита народом. Сегодня здесь необычно солнечно и тепло. Удивительно, как способна поменяться погода. А ведь прошло всего несколько часов. Я чертовски устала, поэтому Алика берет на себя инициативу сходить за нашими вещами в багажном отделении. Я лишь молча соглашаюсь, стараясь разглядеть в толпе темную макушку Регулуса. Неужели ему не стыдно?
С кошачьей клеткой в руках, я спускаюсь в эту безумно шумную и гудящую толпу. Никогда не любила большое скопление людей. Прикосновения посторонних людей меня пугают и раздражают. Перед волшебной стеной уже выстроилась целая очередь. Пропускали по два человека, чтобы маглы ничего не заподозрили. Я мнусь на месте, решаясь найти свою поклажу и Адельман вместе с ней. Не хочу выходить одна.
- Элен Фэмос? - я поворачиваюсь на голос, и вижу низенькую девушку в простом черном платье и берете. Ее рыжие волосы струятся по плечам. Лицо круглое и доброе, кого-то мне даже напомнило. Но еще больше я удивилась, когда заметила ее живот. Наверное, уже много месяцев.
Я неловко подхожу ближе, стараясь не таращиться. Она осматривает меня с ног до головы. Ее нижняя губа дрожит, когда она произносит:
- Мой брат хотел бы, чтобы это было у вас... - свистящим шепотом произносит она и начинает плакать. Я неловко беру ее за руку, в которой почему-то оказывает серый клык. Тот самый, что я дала Фабиану перед отправлением. Тот самый. Тревожные мысли тут же заполняют голову. - Меня зовут Молли Уизли, Пруэтт до замужества. Я старшая сестра Гидеона и Фабиана...
Мне ничего не нужно объяснять. Я уже видела этот взгляд. У той самой девочки, у которой пропала мама. Но это не правда. Наверное, это какая-то шутка. Фабиан не мог просто так взять и...
- Как это было? - сами собой произносят мои губы. Я едва понимаю, что до боли вцепилась в ее ладонь. Этого не может быть.
Не дожидаясь ответа, я хватаю подарок и бегу. Сама не понимаю, зачем. Просто бегу, чтобы увидеть мамино лицо. Она объяснит, что это. Она поможет справиться с болью глубоко в груди. Она ведь взрослая. Моли что-то кричит мне в след, но я больше не слушаю. Я больше не хочу никого слушать. Это ведь Фабиан, он не мог просто так...

КТО УГОДНО, НО ТОЛЬКО НЕ ОН...


...пожалуйста...


6. Налетающие птицы

«Этот день в памяти всей Магической Британии официально объявлен днем траура!
После недавнего разговора с Министром Магии К. Фаджем, нашей редакции удалось узнать много деталей несчастного случая, произошедшего 8 августа этого года. Это происшествие навсегда останется в нашей памяти, как самый из ужаснейших дней в истории волшебников.
«Насколько нам удалось выяснить, — сообщает нашему корреспонденту Министр Магии, — этот ужас вовсе не задумывался специально кем-либо со стороны. Все это нелепые слухи о некой призрачной группировке под названием Пожиратели Смерти, и моя прямая обязанность их прекращать! В месте самой крупной воронки мы нашли несколько выживших маглов, которые смогли укрыться под обломками собственного дома и не пострадали от дальнейших взрывов. Они сообщили нам, что видели, как какой-то некий человек пытается заколдовать одно из магловских технических сооружений. Оно к сожалению, в это время было связано с электрической сетью (приспособление маглов, которым они заменяют магию — прим. ред.), что привело к множественным взрывам по всему городу!
Что ж, дорогие граждане, этот ужасный случай показал нам, как опасно пытаться заколдовать магловские вещи. К тому же, позвольте напомнить, что это карается законом и преследуется Министерством Магии.
О дальнейшем развитии событий этого дела вам так же будет сообщать наша редакция. А мы можем только сообщить, что на место трагедии прибыла команда лучших колдомедиков Мунго и Бригада Стирания Памяти. Выживших и раненных маглов постараются спасти и доставить в их собственные больницы, волшебников, потерявших дом, временно заселят в Министерстве Магии. Ниже наше издательство предлагает вам список пострадавших на случай, если вы найдете в нем родных…»

Регулус кончил читать газетную заметку и взял в руки нож для бумаги, проверив его остроту на старом выпуске «Ежедневного Пророка». Он действовал так аккуратно и медленно, что, когда вырезка была готова, ее действительно было не стыдно повесить на стену. Взяв в письменном столе пару кнопок, он прикрепил ее к остальным. Неужели возможно придумать такую глупую отговорку? Неосторожное обращение с магловскими вещами. Бездействие Министерства Магии доводило его до безысходности. Закончив возиться с кнопками, Блэк сделал несколько шагов назад, чтобы посмотреть, ровно ли весит. Убедившись в этом, он, наконец, ложится на свою кровать, чтобы подумать.

Сириус ушел два года назад и так больше и не появлялся. Это подкосило отца. Поэтому он и слова не сказал, когда Лестрейндж с самым наглым лицом заявил ему, что Темный Лорд изъявил желание видеть его сына, Регулуса, в собственных рядах. «Изъявил желание» на их языке скорее означает, что Темный Лорд требует. Матушка, естественно, не уловила в этом ни малейшей угрозы, сказав сыну, что это большая честь. И теперь у него нет выбора. Он сказал, что подумает, и эти ублюдки пригрозили ему сделать что-нибудь с Элен. Регулус не был маленьким мальчиком, чтобы не понять, что это означает. Фэмос маглорожденная, и кузина Белла не поскупиться, чтобы сделать ей больно. Или она отдаст ее Сивому…этого Регулус боялся больше всего.

У него есть единственный выход. Но он настолько безумен. Ему нужно убить Волан-де-Морта…или понять, как его можно убить. Пойти к Альбусу Дамблдору не удастся, потому что за ним следят. Пока Блэк не примет Метку, ему нет доверия. Скорее всего, они будут не доверять ему и позже. Именно поэтому Регулус собирает эти газетные вырезки. Натура слизеринца научила его изучать и правильно использовать полученную информацию. Из новой заметки он уяснил, что Темный Лорд стал сильнее.

Регулус Блэк не хотел войны. Он скучал по брату, Элен и мирным дням. Ему просто хотелось быть человеком.
***

Восьмого августа тысяча девятьсот семьдесят шестого года в небольшом отдаленном городке, который вмещал в себя и маглов, и волшебников, резко раздалась огромной силы серия взрывов. Дома взлетали на воздух один за другим, пока от городка камня на камне так и не осталось. Много в этот день погибло волшебников, но еще больше пострадали ни в чем не повинные простецы. Городок этот славится своей заселенностью маглорожденными, поэтому некоторые из нас твердо утверждали, что над городом в ту ночь видели Черную Метку Пожирателей Смерти. Слух этот распространился очень быстро, и люди начали паниковать.

Этот случай послужил конкретным толчком к настоящим волнениям обеспокоенных. Этот случай послужил началом открытых действий Лорда Волан-де-Морта. Большинство из нас плакали о погибших детях, большинство отправилось к месту несчастного случая почтить память несчастных. Это были не только волшебники. По всем теле-новостям пестрели сообщения об ужасной утечки газа, что заставляло беспокоиться даже простецов. Когда я начинала смотреть новости, мама тут же выключала телевизор. Все это не могло не отразиться на ней. Она боялась, как и я. Словно я заразила ее этим настойчивым паразитом. Беспокойство витало в воздухе даже тогда, когда я выходила на улицу. Соседи с жаром обсуждали случившееся, а старики в ужасе прикладывали ладони ко рту, охая и ахая. Остаток лета казался мне самым ужасным временем.

Я не спала по ночам. В каждом кошмаре я узнавала Фабиана в каком-нибудь случайном прохожем. Каждый раз на нем темный, с иголочки костюм и белая рубашка. Очень красивый. Но следующую секунду я уже стою на коленях подле его гроба. Предо мной мертвенно-бледный Пруэтт, лицо которого постепенно превращается в лицо Регулуса. Я просыпаюсь в слезах и больше не смею заснуть. В один из таких вечеров я очень долго лежала в постели, вслушиваясь в ночную бурю. Прямо в полночь на засыпающий и изнывающий от летней жары город обрушилась беспощадная стихия. Косой ливень выбивал жуткий ритм по железной крыше садового сарая, холодный и промозглый ветер хлопал незапертыми створками окон. В один момент духота превратилась в настоящий холод. Неожиданные вспышки молний и удары грома заставляли сердце останавливаться и пропускать удары. Я никогда не боялась стихии, но эта была какой-то странной. Кругом было так темно, что не разглядишь улицу дальше своего носа. Странная, почти плотная чернота. Я продрогла и замерзла, не в силах уснуть из-за этого ужаса, что творился снаружи. Пусть и через силу, это вынудило меня выйти из безопасной комнаты и спуститься по лестнице вниз, в чулан, за более толстым одеялом. В доме стоял такой холод, что мне пришлось накинуть на пижаму толстый махровый халат. Свет в коридоре не работал, а ужасная погода и темнота наводили на меня жуткие чувства. Бурная фантазия уже додумывала вдалеке силуэты монстров и убийц в темных мантиях. Поэтому, чтобы чувствовать себя увереннее, я вынула из-под подушки волшебную палочку.

Дверь в комнату мамы была заперта на ключ. Иногда она раскладывала диван в гостиной и ложилась там. Спальня напоминала ей о папе. Прокравшись мимо двери в гостиную, я уже на ощупь пыталась отворить задвижку в чулан под лестницей. Свет почему-то не работал. Его могли отключить из-за страшной грозы, но мне на ум приходили почему-то совсем другие мысли. Внезапно, почти неуловимо, сквозь шум бури на скрипучем крыльце послышались человеческие шаги. По спине пробежал рой мурашек, я затаила дыхание, вслушиваясь в звуки дождя. Вновь раздался громкий и резкие гром, что у меня почти заложила уши. Пересиливая желание наколдовать свет волшебной палочкой, я принялась тихо красться к входной двери, держа палочку на изготовку, как учил профессор Флитвик в Дуэльном Клубе. Сердце бешено билось в груди, ноги едва шевелились. На крыльце вновь послышался скрип мокрых досок, и я ринулась вперед, решив взять своего противника внезапностью. Резко дернув за цепь и распахнув двери, я выставила вперед палочку.

- Лин! Ты меня напугала! — вспышка молнии осветила узкую улочку и стоящую на крыльце Алику Адельман с мертвенно-бледным лицом и промокшей насквозь дорожной мантией. — Я уже хотела постучать в дверь, а тут ты!

У меня отлегло от сердца. От облегчения я бросилась обнимать подругу, с которой не виделась весь остаток лета. На ее день рождения мне удалось послать сову, а еще иногда Али писала о своих каникулах во Франции, но нам так и не удалось встретиться лично. Я очень многое хотела ей рассказать. Только сейчас я заметила стоящий подле нее огромный чемодан и клетку с кошкой.

— Но почему ты приехала так поздно ночью?

Адельман с кинула с себя мокрую дорожную мантию, с которой все еще капала вода, и, хлюпая ботинками, прошла в прихожую. Я предусмотрительно закрыла за ней дверь и спрятала волшебную палочку в карман. Алика наблюдала за моими действиями, снимая с себя грязную обувь.

— Это хорошо, что ты вооружилась. Прости, что прибыла так поздно, но сейчас это самое безопасное время на свете, — Алика встряхнула промокшими волосами, словно отряхивающаяся кошка, и с сожалением поглядела на грязные следы, оставшиеся после нее на полу. — Я села на «Ночной Рыцарь» и хотела прибыть где-то полвторого, но, кроме меня, безопасно решили путешествовать еще десять человек.

Все еще удивляясь внезапному появлению моей соседки по комнате, я затащила ее чемодан и кошку в гостиную и поставила возле все еще горевшего камина. Лотт недовольно мяукала, разглядывая комнату через сетку ее перевозки. Мама, спавшая на диване, от мяуканья тут же подняла голову. К нам иногда пробирались в дом соседские кошки. Я сказала ей, что все хорошо, а на мамин вопросительный взгляд в мою сторону ответила Алика, которая легкой поступью прошла в комнату и повесила свою мантию у камина.

— Добрый вечер, миссис Фэмос. Прошу прощения за ночной приход. — Я впервые видела ее такой серьезной и вежливой. В тусклом свете угольков Алика показалась мне куда старше. — Возможно, Элен рассказывала вам о недавней катастрофе. Моя мама работает целителем в волшебной госпитале для магов, поэтому находится сейчас на месте трагедии, чтобы помочь раненным. Брат все еще не вернулся из Албании, а отец уехал к нему. Родители не могли оставить меня одну дома в такие трудные времена.

Моя мама решительно поднялась с дивана и накинула халат поверх ночной рубашки. Какое-то время она бегло разглядывала Алику (на которой, к слову, были нелепые джинсы и твидовая жилетка грязно-зеленого цвета), пока не сказала:

— Разумеется, ты можешь остаться у нас! — она пощелкала выключателем у двери в кухню, но свет так и не включился. — После такой долгой дороги ты, скорее всего, голодна. Как только включится свет и пройдет буря, я заварю вам обоим чая. Элен, ты можешь проводить нашу гостью наверх и приготовить для нее спальню?

Не переставая улыбаться, я кивнула головой в сторону лестницы. Адельман благодарно покачала подбородком и взяла свои вещи. Мама всучила мне в руки свечку, которую зажгла от одного из угольков в камине. Я все еще поверить не могла, что она так быстро согласилась принять в гости незнакомую ей девушку-волшебницу. Но самое интересное в этой ситуации то, что я не рассказывала ей, что эта утечка газа хоть как-то связана с волшебниками. Я боялась ей сказать, потому что иначе мама будет волноваться. Возможно, что теперь она не захочет отпускать меня в Хогвартс. Мысленно откладывая будущий нелегкий разговор о войне, я повела Алику наверх по скрипучей лестнице. Не знаю, как принято обустраивать дома у волшебников, но она разглядывала все вокруг себя так, словно видела в первый раз. Разумеется, телефон, холодильник и телевизор будут ей в новинку, но я и не подозревала, что от обычного фена глаза у Адельман станут, как блюдца. Маленькая комнатка для гостей находилась практически в самом конце коридора второго этажа, и я успела несколько раз обжечь руки тающим воском. Эта спальня была небольшой и практически не использовалась. В ней спал папа, когда приезжал ко мне в гости на несколько дней. Поэтому мне стало немного стыдно за миллиметровый слой пыли, царивший на полках с книгами. Но Алику, казалось бы, это даже не задело. Она была слишком увлечена рассматриванием папиных картин, висящих на стенах.

— Они…не двигаются, — на одном дыхании произнесла девушка и уставилась на меня огромными глазами, ожидая объяснений. Мне оставалось лишь в смущении пожать плечами. Отец Алики работает в волшебном банке, и их дом совсем не чета нашему. Я капнула немного воска на комод с одеждой, временно остающийся пустым, и прилепила свечу на него. Даже в тусклом свете маленького огонька я заметила, что Адельман покраснела, что-то неожиданно вспомнив. — Это не буря виновата в том, что у вас не включается свет. Это все я. Вернее папин делюминатор. Я взяла его с собой на всякий случай. Ребята из «Рыцаря» торопились развести всех пассажиров, поэтому высадили меня на квартал раньше. Маглы могли заметить меня, поэтому и пришлось выключить свет.

Неожиданно для себя я расхохоталась, вспомнив свой жуткий страх перед темнотой в бурю. Я-то подумала, что это могут быть Пожиратели Смерти. В этот момент сверкнула молния, и лицо моей подруги исказилось.

— Ты малость перестаралась! — все еще улыбаясь, проговорила я. Алика так и не поняла, почему я смеюсь, и нахмурила тонкие брови.

Я помогла ей разложить кое-какие вещи и сбегала на кухню за миской для Лотт. Как оказалось, весь гардероб блондинки состоял лишь из разного фасона мантий, парочки джемперов и узких штанов. Разумеется, в мире магов эти вещи выглядели очень модными и красивыми, но здесь, в доме, уставленном электроприборами, в сердце магловского пригорода, они казались мне нелепыми и мешковатыми. Крайне обидевшись на мое настойчивое предложение одолжить ей одежду, моя подруга, все-таки, согласилась променять твидовую жилетку и джинсы на более удобный шерстяной пуловер и бриджи.

— Надеюсь, я не причинила неудобств, — все еще косо на меня поглядывая, Али достает из кармана жилетки продолговатую серебряную штуку, очень похожую на большую зажигалку. Откинув крышку, она нажимает на какие-то кнопочки, и оттуда по очереди очень быстро разбегаются яркие шарики света. Я в изумлении провожаю их глазами, наблюдая, как на улице в фонарях постепенно загорается свет. Я много читала об этом изобретении Альбуса Дамблдора (делюминатор трижды упоминается в книге «Грандиозные изобретения начала ХХ века»), но мне еще ни разу не удавалось увидеть его в действии. Воистину грандиозная задумка!

Свет словно отгоняет бурю, и дождь вскоре начинает стихать. Мы спускаемся вниз, где со стороны кухни уже вовсю раздается пряный аромат маминого чая с корицей.
***
Запястье все еще жгло. Он зажимал его свободной рукой, но не смел морщиться. Регулус не вскрикнул и даже не изменился в лице, когда Темный Лорд выжигал метку на его руке. При этом ярко-красные змеиные глаза с интересом заглядывали в его лицо. Блэк яростно стиснул зубы и стойко принял этот зрительный вызов, стараясь не думать о своем плане. Волан-де-Морт величайший леггилимент, поэтому он должен был быть осторожным. Вместо своего плана он представлял перед собой мысленные стены, не позволяющие чужому разуму коснуться Элен, Натаниэля и Сириуса.

В Лондоне шел дождь. Перед глазами настойчиво стояло удивительно холодное и чуждое ему лицо отца, когда, закрыв за собой входную дверь дома на площади Гриммо, он свалился на руки встречающей его матери. Он был обессилен, мысленно опустошен и чувствовал себя гадким слизняком. Все это казалось ему неправильным. Ноги почти не держали его в устойчивом состоянии, но Блэк не хотел, чтобы шпионы Темного Лорда знали, что это испытание далось ему нелегко. Тело Регулуса ломило и словно тряслось изнутри, будто его крепко избили накануне. Наконец, когда Кикимер по повелению матушки принес в его комнату укрепляющего зелья, помог молодому хозяину забраться в постель и стремительно удалился из его покоев, он понял, что больше не может держаться. Он терпел все то время, пока темный маг увечил его руку этим мерзким знаком, и теперь все это вырвалось наружу. Слезы сами хлынули из глаз, и Регулус Блэк еще долго лежал, вперившись взглядом в стену, заклеенную полностью газетными вырезками.

Спустя несколько часов юноше казалось, что с того момента прошла целая вечность. Он трансгрессировал в условленное место прямо с последней ступеньки крыльца и теперь жалел, что явился так рано. Пока Регулус ждал, дождь превратился в настоящий ливень, а ливень — в бурю. Ветер почти срывал с него мантию, потоки воды хлестали по лицу и вода застилала глаза.

— Ну привет! — Сразу после хлопка послышались громкие и топающие шаги. Натаниэль никогда не умел ступать совсем бесшумно, этим он и отличался от истинного слизеринца. Это вызвало у Блэка улыбку.

Эджком выглядел рассерженным. Сдвинув белесые брови, он враждебно глядел на Рега. Косой дождь бил его прямо по правой щеке, волосы промокли и прилипли к щекам.

— Привет, — обычно он говорил это так, будто ему и вовсе безразлично его присутствие. Но сегодня Регулус очень хотел, чтобы все было, как раньше. Эджком медленно поднял на него насупленный взгляд, всем своим видом показывая, что вот-вот готов зарядить Блэку промеж глаз. Он бы хотел рассказать ему о своем плане, но никак не хотел втягивать Ната в это опасное дело. Он должен позаботиться об Алике и Лин, если с Регулусом что-то случится, и Волан-де-Морт обо всем узнает.

— Добро пожаловать в ряды сволочей, да? — скрестив руки на груди, Эджком метнул свирепый взгляд на левую руку Блэка. Метка все еще дымилась и по-странному чернела на запястье, но Рег инстинктивно спрятал ее под рукавом.

— Нам нужно поговорить.
***
— Так почему ты сказала, что время сейчас небезопасное? Ты думаешь, Пожиратели могут напасть на еще один город с маглами? — я раскладывала постель, пока Алика отправляла своей матери записку о том, что благополучно прибыла на место. Мне было до ужаса дико видеть ее в своем доме. Для меня Адельман ассоциировалась с миром волшебников, с Хогвартсом, и прежде этот мир для меня еще никогда не пересекался с миром маглов. Говорящие часы сообщили о том, что сейчас ровно четыре утра, и Али в удивлении раскрыла глаза.

Лотт забралась ко мне на колени, радостно и ласково мурлыча. Это была маленькая на вид, тонконогая кошечка с темно-каштановой шерстью, похожей на пух. Алика не расставалась с ней никогда. На улице уже начинало рассветать и черные тучи понемногу отступали, расчищая горизонт. Я погладила кошку за ушком. Закончив писать и отослав прилетевшую откуда-то издалека сипуху обратно, блондинка на минуту замолчала, пока не вскинула голову и не поглядела на меня удивленными глазами.

— А ты что, ничего не знаешь? — выждав, когда я удивленно покачаю головой, Адельман поднялась из-за стола и подошла к своему громоздкому чемодану. Открыв крышку, она выудила оттуда смятого вида «Ежедневный Пророк», скрученный в трубочку и перевязанный резинкой для бумаг.

Поглядев на дату выпуска, я подняла взгляд на подругу. По ее лицу сразу стало понятно, что произошло еще нечто более скверное. Номер всего позавчерашний. Как только я дрожащими пальцами развернула смятые листы, мне в глаза тут же бросилось колдо почти на весь первый разворот. На нем была побитого и болезненного вида светловолосая девушка. Она выглядела так, словно вот-вот упадет в обморок. «НАГЛОЕ НАПАДЕНИЕ НА МОЛОДУЮ ЗВЕЗДУ АНГЛИЙСКОЙ СБОРНОЙ ЧЕМПИОНАТА МИРА ПО КВИДДИЧУ ПРЯМО В САМОМ СЕРДЦЕ КОСОГО ПЕРЕУЛКА!» — гласил заголовок статьи. Алика терпеливо ждала, когда я закончу ее читать. Там говорилось о девятнадцатилетней одаренной Гестии Джонс, однокашнице Фабиана и Гидеона, на которую напала странная группа людей в черных мантиях и масках, похожих на черепа. Они хотели схватить ее, но не ожидали, что девушка даст достойный отпор. Она смогла защитить себя до того момента, пока на место схватки не явились мракоборцы. Сама Джонс получила несколько серьезных ранений и теперь находится в Св. Мунго под присмотром целителей.

— Понимаешь, в чем смысл? Она была маглорожденной, и даже то, что она очень популярная знаменитость, не спасло ее от этих ублюдков! — у меня в горле образовался мерзкий ком. Я просто смотрю на Алику, лицо которой искажается от злости. — Это заявление, Элен, прямое заявление, что теперь начнется травля таких, как ты!

Когда Алика говорит это, в комнате стоит гробовая тишина. Ее слова словно гром проносятся по спальне. Обе мы четко понимали, что грядет война, и все мы в огромной опасности. Особенно я.

7. Цветы в паучьих сетях

Я все еще не могла отойти от нашей вчерашней поездки на природу, которую устроил отец. Он приехал внезапно. Я совсем не ожидала увидеть папу в Англии. Из местных газет мама прочитала, что ему предложили небольшую выставку в Бельгии. Наверное, там в искусстве понимают куда лучше, чем здесь. Эта поездка широко повлияла на доходы моего отца, потому что он сумел поразить маму, явившись на новенькой серой иномарке. В глубине души я радовалась, что ему удалось утереть ей нос, но так или иначе — мои родители были холодны друг к другу, как и всегда. Папа много улыбался и нервно шутил, но мама была непреклонна. Поэтому, чтобы избежать испепеляющих взглядов, папочка предложил провести свой положенный день с любимой дочерью за городом, на берегу лесного озера. Мы с Аликой вдоволь накупались, потому что вода там была теплая, как молоко, а он рисовал закат. Мне всегда нравилось наблюдать его за работой. Очень точные и плавные движения руками, сосредоточенный взгляд и довольная улыбка наслаждения своей любимой работой. Я тоже мечтаю стать тем, кто не будет сомневаться в жизни, как папа.

— Тебе не сильно попало вчера? .. — Алика сонно зевает и спешит прикрыть рот рукой, но тон ее серьезен. Я вообще удивлена, что она встала так рано после наших полуночных посиделок в пижамах. Я и сама-то едва держусь, чтобы не плюхнуться лицом в овсянку. — Прости, я вообще-то не должна влезать в ваши семейные отношения.

Ее вопрос вырывает меня из полудремы вперемешку с мечтаниями. Еще минуту я трачу, чтобы запустить очередную ложку быстро завариваемой каши в рот. Редкостная гадость, если четно!

— Да ничего, — невольно у меня вырывается вздох. Значит, Адельман все слышала. — Мама редко меня отчитывает… Понятия не имела, что она найдет ту газету со списком погибших!

Али сочувственно мне кивает и возвращается взглядом ко своим тостам. На столе масло и джем, но она так рада, будто вкушает какой-то деликатес. Даже спустя полторы недели моя подруга не может привыкнуть ко всем электрическим приборам в нашем доме. Она так относится к печенному хлебу, будто ест его впервые! Воспользовавшись минутной тишиной, я возвращаюсь мыслями к вчерашнему разговору. Никогда прежде не видела маму такой решительной. Обычно сердитый взгляд всегда принадлежал только папе — я никогда не давала поводов на себя злиться. За окном утреннее пурпурное небо с длинными линиями перистых облаков. Такая спокойная погода всегда внушает надежду, что день будет отличным. Я молча ем свою овсянку, временами попадая под сочувствующий взгляд подруги. Она, должно быть, решила, что я удручена. Но я рада, честно. С плеч упал камень, когда удалось все выяснить между собой. Я наконец-то сумела объяснить маме, как для меня важен Хогвартс.

- Ну, так что же происходило между тобой и Регулусом в последние месяцы, а? Я имею ввиду до того, как он вновь начал вести себя, как высокомерный подонок, — слишком неожиданно и слишком позитивно спрашивает Алика, видимо решившая меня отвлечь. Я знаю это выражение лица, слишком хорошо знаю.

Как-то странно склонив голову, она приподнимает брови.

— Ничего! — отчего-то громко кричу я, поперхнувшись кашей.

— Да ну? .. — тянет Адельман, и мне не нравится ее выражение лица.

Я бы очень хотела соврать (даже самой себе), что я не на минуту не вспоминала о Регулусе Блэке в эти летние каникулы, но, к сожалению, это далеко не так. Он снился мне. Так часто снился, что не переставал покидать моих мыслей даже днем. Мне очень-очень хотелось понять, почему он вновь начал относится ко мне, как к грязнокровке. Спустя месяц после примирения он вновь взялся за свое. Так зачем вообще было извиняться? Это казалось мне не рациональным. Поначалу поведение Регулуса просто-напросто злило и давало вспомнить старые раны, но позже, когда голова начала остывать и трезво анализировать ситуацию со стороны наблюдателя, я сочла его странным. Натану и Регу всегда было не важно, что скажут остальные слизеринцы, если они будут дружить со мной. Неужели сейчас это стало их так заботить? Опять же, не логично. После наших вечерних разговоров в Секретной комнате, шуточек над Натом за его спиной и секретов. Очень глупо. И жестоко.

— Ты все еще злишься на него? — с такой улыбочкой обычно косятся на целующуюся парочку. Заметив, что я молча ем свою кашу, она добавляет: — Я бы злилась.

— Человека не должны сравнивать с грязью только из-за его происхождения… — немного насуплено говорю я. Это правда, я еще немного злюсь, но это оттого, что еще не все понимаю.

Алика согласно кивает и, видимо, улавливает что-то в моем настроении, потому что к моему великому счастью не продолжает эту глупую тему. Но делает это с таким выражением лица, что каша сама по себе застревает в моем горле. С такой хитрой ухмылкой она обычно норовила сказать что-то шокирующее, о чем я еще не знаю. Алика всегда любила наблюдать за людской реакцией. Ей нравилось оставлять эмоции о себе. Ее поведение настораживало, но я решила выбросить это из головы. Я никогда не рассказывала ей о поцелуе с Фабианом, поэтому будет вполне справедливо, если у Адельман от меня будет укрыто несколько тайн.

В кухне ужасно душно, при этом до полудня остается ждать целых пять часов. Под пристальным взглядом Алики я встаю и открываю окно, только чтобы хотя бы на минуту не видеть это подозревающее в чем-то лицо. До нового семестра остается не так много времени, поэтому именно сегодня мы договорились встать пораньше и заняться незаконченными эссе. Адельман всегда крайне трудно давалась подобная работа, поэтому я искренне надеялась, что она забудет об этом разговоре по крайней мере на ближайшие несколько часов.
***
Сегодняшнее утро не такое, как обычно. Некое напряжение ощущалось, казалось бы, в воздухе. Матушка была не в духе: отпускала едкие замечания Кикимеру, мало разговаривала и почти не спрашивала его, Регулуса, о подготовке к школе. Что-то случилось. Какой-то незваный гость сидит в кабинете отца более часа, — матушка сегодня чернее тучи, и Регулус слышал, как сработал дверной звонок, когда спускался в домашнюю библиотеку. Ему так и не удалось узнать, что пришел к отцу по делам, так как Кикимер позвал его к завтраку.

Блэк мало ел, прислушиваясь к каждому звуку на втором этаже. Но из кабинета, кажется, не доносилось и звука. Странно. Что-то подсказывало ему, что дело это как-то связано с Пожирателями Смерти. Черт возьми!

На лестнице послышался глухой стук чьих-то каблуков, приглушенный коврами. Стараясь не показывать, как торопится, Регулус спешно попрощался с матерью и встал из-за стола. Незваный гость спустился на первый этаж (Регулус понял это по громкому стуку упавшей подставки для зонтиков).

— Позвольте, я помогу!

Торопясь, он выкрикнул это даже прежде того, как вбежал в коридор. Резко повернув за угол, он чуть не столкнулся нос к носу с молодой женщиной. На что она как бы целомудренно охнула. Этот вздох показался Блэку настолько ей не свойственным, что Ругулус прирос к месту. К тому же он не ожидал увидеть ее именно здесь. Достав волшебную палочку, колдунья разом вернула все выпавшие зонтики на место, успев сделать это до того, как ей на помощь поспешил спотыкающийся Кикимер. Все это время Регулус не сводил с нее взгляд.

— Уже уходишь, Фиона?

Она подняла глаза, глядя на него из-под пушистых белесых ресниц, и они встретились взглядами. Темно-карие глаза не отрывались от его лица. Он знал ее слишком давно, чтобы верить неумело робкому поведению и внешней утонченности, скромно собранным в пучок на затылке белым, как снег, волосам и темно-зеленой строгой мантии. На такое поведение была лишь одна причина — матушка уже подслушивает их разговор, и блондинка это знает. Какое-то время она очень внимательно его изучала, пока не выговорила, почти насуплено улыбнувшись:

— Кажется, в этом доме ты один хочешь, чтобы я задержалась, — не безобидный тон этих слов, ни громкость голоса не выдавал всей силы сказанного ей сарказма. Только выражение лица. Оно было страдальчески-ядовитым, на сколько это возможно. — Тем не менее, я пришла сюда по делам к твоему отцу, которые, наконец, были закончены.

Она медленно направилась к входной двери. Регулус вежливо придержал дверь, когда Фиона выходила на улицу. Лишь собравшись уходить, она схватила его за руку, силой заставив наклониться вперед. Склонившись к его уху, Фиона Эджком прошептала:

— Темный Лорд велел передать тебе свои поздравления. Ты держался крайне мужественно.
***
— Знаешь, по чему я скучаю больше всего? По Хогвартской библиотеке. Там всегда так спокойно, можно сесть за любой стол и спокойно практиковать трансфигурацию, писать эссе или думать о своем. И никто не будет тебе мешать, потому что там полно таких людей. Мне этого действительно не хватает, — я на мгновение отрываю кончик пера от пергамента, закрыв глаза и восстанавливая в памяти свои любимые стеллажи с книгами и столик у окна. Все-таки три месяца без магии — это так долго. Я уже предвкушала новые уроки, еще более сложные, чем в прошлом году, свои любимые занятия у Флитвика и возможность использовать магию тогда, когда это необходимо тебе.

В ответ мне слышится странный томный вздох. Алика почему-то долго молчит. Я вывожу на пергаменте последнее слово, и поворачиваюсь в ее сторону. Такая реакция ей не свойственна. Я вообще не помню, чтобы Адельман когда-нибудь хандрила. Увидев ее лицо, я сразу понимаю, что что-то не так. Она выглядит куда серьезнее той Алики, которую я знала все эти годы. По ее выражению лица я понимаю, что она хочет мне что-то сказать. И даже открывает рот, выговорив странное «Элен…» и замолкнув. С моего лица пропадает улыбка. Она чем-то удручена.

— У…у тебя погиб кто-то из родственников? — при этом мысли мою грудную клетку сковывает судорога. На месте трагедии ведутся восстановительные работы, а целители до сих пор помогают волонтерам отыскать под обломками тела погибших, чтобы передать их родственникам для погребения. Ничего не помешает Пожирателям Смерти устроить вторую серию взрывом. Да, это безумно бесчеловечно и жестоко, но именно так бы я поступила на месте Темного Лорда. Это рационально.

— Что? Нет, конечно! — Алика удивлена не меньше меня при такой новости, но быстро отмахивается от моей реплики ладонями, как от надоевшей мухи. У меня с души сваливается камень. — Я давно хотела тебе признаться… Я приехала к тебе не потому что боялась быть дома совсем одна. Хотя и из-за этого тоже.

Я окончательно отодвигаю в сторону все письменные принадлежности. По лицу понятно, что разговор будет долгим и непростым. Я вижу, как у нее почему-то трясутся руки, и пересаживаюсь к Алике на кровать. Честно говоря, из меня ужасный собеседник, при виде плачущих людей я впадаю в ступор.

— Прости, я не не хотела тебе говорить, просто не знала, как именно все объяснить… — Алика всегда накручивает на палец прядь волос, когда волнуется. Я киваю, этим самым побуждая ее продолжать. — Я и Мэтт Джонс, — ты его знаешь, он один из моих кузенов и живет очень близко к нам, — решили прогуляться до города. Магглы ведь забавны, к тому же мы оба умирали от скуки. Мы живем на отшибе, и там нет особых развлечений. Так вот. Мэтт шел впереди, а я почему-то задержалась и немного отстала. В самом городе мы поспорили, куда заглянем в первую очередь. После долгих споров, каждый из нас сделал по-своему.

Внезапно Алика замолчала, оставив меня думать, что же ужасного может случиться в обычную летнюю прогулку. К тому же с ней был кузен, который уже смело может пользоваться магией вне школы. Я просто смотрела на свою подругу, ожидая продолжения истории. Ее лучше не перебивать.

— Пожирательница в маске-черепе…она сказала мне, чтобы я не дерглась, потому что всем будет все равно, если случайно помрет какая-то полукровка. Мне было так страшно, Элен! Я так испугалась, что онемела от ужаса. Она чуть не убила меня, понимаешь!

Я обняла Алику, потому что она так затряслась, что стало заметно. Она тихо всхлипывала, закрыв лицо руками, а я не понимала решительно ничего. Не поверить своим ушам! На нее не могли напасть, она ведь полукровная волшебница! Но беспокоило меня совсем не это. Поверить не могу, что кто-то из моих близких оказался в опасности. Все гораздо ужаснее, чем я представляла.

— Мэтт спас меня, отправив в нее какое-то заклинание. Я думала, что умру! …но знаешь, что она прошептала мне на ухо? «Передай привет Эджкому!»

— Господи, нет! — я с трудом представляла себе, как успокоить саму себя. Неожиданно для себя самой, я вскочила с места и принялась ходить по комнате. Это же очевидно! Все до ужаса стало очевидным! Я наконец-то поняла причину странного поведения Регулуса и Натаниэля!