Глава 1Гермиона Елена Слизерин шла по коридорам Азкабана. Из камер на нее глядели безумные глаза заключенных. Гермиона не смотрела на них, но знала, что они боятся ее. Все до единого обитателя магического общества знали, что она покорила саму смерть, собрав воедино все Дары смерти. Юная правительница была бессмертна, как и ее муж, и жестока, как отец. Любой арестованный чистокровный маг или полукровка, нарушивший закон или заставивший усомниться в своей преданности, молил небеса, чтобы его допрашивал Темный лорд. После пыток юной тиранши почти никто не выживал: кроме темных проклятий Гермиона не гнушалась применять маггловские средства пыток: от вырывания ногтей до самых изощрённых времен Святой Инквизиции.
Но хуже было ученикам Хогвартса. Никто уже и не верил, что раньше этот замок был вторым домом для многих детей. Мрачные коридоры, уроки, наполненные темными заклинаниями и криками несчастных грязнокровок, которые были теперь тренажерами для будущих Пожирателей. Гермиона, будучи директрисой, следила, чтобы все правила школы неукоснительно соблюдались.
Наконец, она достигла нужной камеры. Прошептав пароль, она отворила дверь. Она будто попала в другой мир: светлая комната была заставлена мебелью, на полках стояли книги, в углу мольберт с большим холстом, на котором изображена черноокая девушка со змеиным лицом. Да, Гарри Поттер особо не выбирал занятия: книги и рисование — вобщем-то и все, чем он занимался.
Когда Гермиона зашла в его камеру, он валялся на кровати и бросал смятые клочки пергаменты в портрет. Гермиона с досадой отметила, что борода ему совсем не идет. Он почти не изменился, разве взгляд зеленых глаз стал злее, а на лбу пролегли морщинки. Увидев гостью, он резко соскочил с кровати и склонился в поклоне.
— Приветствую вас, великая наследница Салазара Слизерина, — издевательски проговорил он, — повелительница убийц, насильников и змей.
Гермиона лишь поморщилась. Брезгливо оттолкнув ногой грязный сверток, она села в кресло. С минуту она спокойно глядела на Гарри, а затем он резко закричал и упал на колени. Гермиона улыбнулась.
— Прекрати, — прохрипел Гарри.
Тотчас же боль исчезла, и Гарри судорожно начал глотать воздух. Он до сих пор не привык к пыткам; обычно Гермиона не прибегала к пыточным заклинаниям, обходясь лишь психологическим давлением.
— Зачем ты пришла? — сипло спросил он, поднимаясь на ноги и садясь на край кровати.
— Какая разница? — равнодушно произнесла Гермиона. — Что хочу, то и делаю.
Гарри внимательно осмотрел ее. Она оставалась такой же юной семнадцатилетней девушкой, как и одиннадцать лет назад. Обтягивающий лиф платья выгодно подчеркивал ее хрупкую фигуру, длинные черные волосы были собраны в замысловатую прическу. На шее едва видимы тринадцать тонких шрамов. В больном воображении Гарри возникли картины: обнажённая девушка на его кровати, он наматывает ее длинные черные волосы на кулак, заставляя выгибаться гибкую спину девушки.
— Даже не мечтай, — насмешливо произнесла Гермиона, легко проникнув в его сознание.
— Слышал, твой сын идет осенью в Хогвартс, — сделав вид, что не услышал, произнес Гарри.
— Тебя это не касается, — зло огрызнулась Гермиона.
— Боишься? — оскалился Гарри и расхохотался.
— Чего? — хмыкнула Гермиона. — Я повелеваю самой Смертью. А ты всего лишь человек, лишенный силы и свободы.
— Неужели? — в голосе Гарри послышалась угроза. — У меня есть друзья.
— Они либо мертвы, либо порабощены. — Гермиона безразлично глядела на мужчину.
Гермиона поднялась на ноги и подошла к двери. Гарри подбежал к ней и схватил ее за плечо.
— Берегись, Гермиона, — прошипел он ей в лицо, — очень скоро ты лишишься всего, что имеешь. И тогда ты будешь на коленях молить о пощаде.
Гермиона высвободилась из его хватки и вышла из комнаты. Вслед ей полетел безумный смех.
***
Гермиона трансгрессировала к воротам своего поместья. Возле них на зеленой траве лежал белоснежный волк и печально глядел перед собой. Заметив девушку, он вскочил на лапы и подбежал к ней. Гермиона опустилась на колени и обняла волка за мощную шею. Сердце девушки неприятно защемило: несмотря на то, что она была счастлива с Фредом, она до сих пор безумно любила Драко Малфоя. И хоть бывший возлюбленный всегда был рядом, ей не хватало его. Как ей хотелось хоть на миг почувствовать прикосновение его рук, поцеловать его, взлохматить светлые волосы и увидеть холодные любящие глаза!
— Здравствуй, Драко, — прошептала она. Волк лизнул ее в щеку. — Гарри совсем сошел с ума. Угрожал мне, что скоро я лишусь всего, и спрашивал о Скорпиусе. — Гермиона поднялась и направилась в сторону замка. — Иногда мне кажется, что лучше было бы его убить.
Волк лизнул ее в ладонь и побежал рядом.
На круглой площадке, усыпанной гравием, стоял мальчик одиннадцати лет и помогал своей ровеснице залезть на метлу. Его рыжие волосы до плеч слегка кучерявились, обрамляя бледное лицо. Девочка, которую родители назвали в честь зверушки своего господина Нагайной, была не красавицей, но довольно милой: рыжие локоны чуть ниже плеч, лицо усыпано веснушками, стройная фигура. Нагайна и Скорпиус, несмотря на родство, всерьез планировали пожениться, лет эдак через шесть. Темный лорд и Фред относились к этому спокойно, а вот Гермиона считала, что дети слишком малы, чтобы загадывать так далеко.
Скорпиус оглянулся и увидел маму. Мальчик прекрасно знал, что когда мама ездила в Азкабан, с ней лучше не говорить, тем более когда рядом с ней ее Волк. Юный Скорпиус сам того не желая жутко ревновал свою маму к Волку; Гермиона никого не подпускала к Волку, часто гуляла с ним вдвоем, и даже Фред не смел ее тревожить. Скорпиус знал, что этот Волк в прошлом был человеком и возлюбленным Гермионы, и мальчику не хотелось этого принимать. Ему казалось неправильным то, что мама любила не только его отца. Также он знал, что если бы не смерть этого Драко (Скорпиус ужасно злился, что второе имя ему дали в честь этого... он даже не знал, как назвать первого возлюбленного матери), то вряд ли бы он вообще родился. Так бы и жил Фред Уизли, ненавидя и проклиная Гермиону.
- Мама, - поприветствовал Скорпиус Гермиону. - Все хорошо?
- Здравствуй, сын, - Гермиона погладила сына по голове и слабо улыбнулась. - Все нормально.
- Здравствуйте, госпожа, - Нагайна подошла к ним и присела в реверансе.
- Здравствуй, милая, - Гермиона ласково улыбнулась девочке, но в душе она не была рада видеть ее.
Никто не знал, кроме Гермионы, что Скорпиус отказался от бессмертия, а все из-за Нагайны. Мальчик хотел прожить всю жизнь с любимой, но Нагайна, увы, была обычной девочкой. Когда Гермиона покорила Смерть с помощью Даров, та согласилась даровать вечную жизнь Фреду и Скорпиусу. Каково же было удивление Гермионы, когда ее сын, так любящий власть, отказался от вечной жизни. Мальчик, который с наслаждением смотрел на боящихся его людей, который мечтал о безграничной власти, хотел отказаться от всего ради любви. Каменное сердце Гермионы никак не могло понять этого; для нее власть была, а точнее стала, важнее любви. Она любила Фреда каждой частичкой своей темной души, но никогда не задумывалась, чтобы лишиться всего ради него. Фред знал об этом и старался понять. За годы, проведенные с одной из самых могущественных ведьм, он изменился: почти перестал шутить, спокойно относился к пыткам и казням, хотя никогда не принимал в них участия, стал спокойнее и жестче. Ему даже начало нравиться его нынешнее положение в магическом обществе.
- Скорпиус, - Гермиона внимательно осмотрела сына и заметила, что левая рука перебинтована, - что у тебя с рукой?
- Да так, - Скорпиус отвел взгляд.
- Скорпиус Драко Уизли-Слизерин, - строго проговорила Гермиона, нависая над сыном, - не принуждай меня применять пыточные заклинания или оклюменцию.
- Не надо! - воскликнула Нагайна. - Мы просто пробрались на кухню, а когда полезли в кладовку, чтобы достать шоколад, на Скорпиуса упал какой-то ящик.
- Надеюсь, это правда, - хмуро произнесла Гермиона и зашла в дом.
Она поднялась по лестнице и прошла через зал в гостиную; Волк остался на улице. В гостиной она увидела Фреда; тот стоял у окна и не замечал ее. Девушка неслышно прокралась к нему и закрыла ладонями глаза. Фред схватил ее ладони и прижал к губам. На губах Гермионы заиграла улыбка. Фред повернулся к ней и, поцеловав, спросил:
- Как съездила? Что-то ты сегодня быстро.
- Гарри совсем сошел с ума. - Со вздохом ответила Гермиона, прижимаясь к любимому. Фред прикоснулся губами к нежной коже шеи и ответил:
- Ты знала, что так и будет. В Азкабане никто не избежит сумасшествия. Лучше не думай об этом. Твой отец обещал забрать Нагайну и Скорпиусу покататься на лошадях, а потом сводить в Министерство, так что до вечера мы одни.
В глазах Гермионы зажглись хитрые огоньки.
***
Гарри Поттер стоял возле окна и глядел на заходящее солнце. Он снова и снова возвращался в мыслях к Гермионе. Мужчина не мог не признать, что та безумно красива. Если бы она не была такой сильной волшебницей, он бы давным-давно взял бы ее силой, а затем свернул ее тонкую шею.
За его спиной раздался скрип отворяющейся двери. Оглянувшись, он увидел за спиной рыжеволосую ведьму. Улыбнувшись, Гарри Поттер произнес:
- Ну здравствуй! Я долго ждал тебя.
Глава 2Утром первого сентября Скорпиус проснулся с радостным волнением. Сегодня он впервые окажется в Хогвартсе! Он с нетерпением ожидал, когда наконец увидит замок, в котором ему предстоит проучиться целых семь лет. Мальчик был почти уверен, что попадет на Слизерин, но в глубине души он опасался, что шляпа отправит его на другой факультет. Он знал, что тогда дед рассердится, а значит Скорпиусу опять будет больно. Темный лорд не пытал своего внука, но в гневе мог перегнуть палку. Тогда Гермиона долго и громко ссорилась с отцом. Иногда она выходила из кабинета Темного лорда с заплаканными глазами и сразу же убегала в парк, обернувшись волком. Драко бежал за ней, и Скрорпиус как никогда ощущал приливы ревности.
После завтрака Скорпиус вернулся в свою комнату, чтобы еще раз проверить чемодан. С тоской взглянув на свою метлу, он спрятал ее в кейс и убрал под кровать. Он много раз пытался уговорить родителей позволить ему играть в команде по квиддичу, но безуспешно: Гермиона считала, что сын должен учиться, а потом уже заниматься всякой ерундой. Тем более, она опасалась за него. Гермиона прекрасно помнила свой первый курс и Гарри, который в первый же свой матч чуть не проглотил снитч.
Гермионе трудно было признать тот факт, что сын не пошел в нее. Он не любил читать книги, и с неохотой занимался подготовкой к школе. Стоило матери принести ему какую-нибудь книгу, он тут же корчил грустную мину и с унылым видом листал страницы, все время поглядывая в окно. Фред же напротив был рад тому, что сын не растет заучкой, но не вмешивался в воспитательный процесс. Его все устраивало в жизни.
***
Платформа 9 и 3/4 встретила их шумом и гулом голосов. В глаза сразу же бросалось разделение учеников и их родителей: те, что были побогаче одеты и держались спокойно, относились к высшему классу, то есть были чистокровными, одетые более скромно и пугливо озирающиеся люди были полукровками или предателями крови, теми, кто не захотел воевать на стороне Темного лорда. Были тут и грязнокровки, закованные в кандалы, одетые в лохмотья. Они были худыми и грязными; от постоянных побоев и голодовок они с трудом переставляли ноги, и могли бы вызвать жалость, но разве отбросы общества заслуживают жалости?
Скорпиус и Нагайна держались за руки и оглядывались вокруг. Двое эльфов толкали тележки с чемоданами впереди них, а позади шли Невилл и Джинни. Джинни, немного постаревшая, оставалась красавицей; прическа до плеч очень шла ей, а темно-синяя мантия подчеркивала стройную фигуру. Невилл, идущий рядом с женой, равнодушно смотрел по сторонам. В его жизни многое изменилось, благодаря Гермионе, и он был благодарен ей за это. Его родители пошли на поправку, и теперь со слезами умиления смотрели на выросшего сына и внучку. Бабушка Невилла уехала жить во Францию, в небольшое поместье, которое Гермиона подарила Невиллу через год, после окончания войны. Невилл был рад, что перешел на сторону наследницы Слизерина: он не раз видел бывших друзей, которые теперь были рабами у Пожирателей. Он вспомнил Лаванду Браун, которая досталась садисту-извращенцу. В последнюю их встречу почти все тело девушки было забито татуировками, сквозь которые виднелись шрамы и рубцы. Невилл и представить не мог, чтобы было с ним, откажи он Гермионе.
Наступило время прощаний. Невилл и Джинни последний раз обняли Нагайну и Скорпиуса, и те зашли в Хогвартс-экспресс.
Скорпиус и Нагайна без труда нашли свободное купе: никто не хотел переходить дорогу им, прекрасно зная об их родителях. Стоило им сесть поудобнее, как двери отворились и в купе заглянул темноволосый мальчишка со светлой кожей и голубыми глазами.
- Привет! Можно к вам присоединиться? - казалось, он совсем их не боялся.
- Да, конечно, - дружелюбно произнесла Нагайна и слегка подвинулась, освобождая мальчишке место, - садись.
- Я Джеймс, - произнес мальчишка, протягивая руку Скорпиусу.
- Скорпиус, - ответил тот, пожимая руку в ответ. - А это Нагайна, моя будущая жена. - В его голосе послышались нотки угрозы, и Джеймс понял, что лучше не засматриваться на Нагайну.
- Ты к какому классу относишься? - деловито поинтересовался Скорпиус у нового знакомого.
- Чистокровный, - город ответил Джеймс.
- Это хорошо, - весело произнесла Нагайна.
Когда они приехали в Хогсмид, то уже были друзьями. Ученики вышли из поезда и построились ровными колоннами: впереди чистокровные, позади полукровки и в самом конце грязнокровки. Те, кого судьба одарила хорошей родословной и высоким материальным положением весело общались между собой, не опасаясь Пожирателей, которые шли по бокам. Полукровки старались не высовываться, а те, кто шел с краю, с ужасом смотрели на людей в черных балахонах.
Наконец, они дошли до замка. Первокурсники отделились и пошли за Пожирательницей, а остальные ученики направились прямо в Большой зал ,где уже все было готово к распределению. Когда ученики заняли свои места, дверь в зал отворилась, и вошли первокурсники. Скорпиус первым делом взглянул на потолок, а потом на мать, сидящую во главе учительского стола. Черное платье и собранные в изысканную прическу черные волосы резко выделялись на фоне белоснежной кожи. Когда первокурсники подошли к стулу, который заменял трехногий табурет, Гермиона поднялась и вышла из-за стола. Воцарилась мертвая тишина, и когда она тихо заговорила, каждый смог услышать ее.
- Приветствую вас, мои дорогие, в школе чародейства и волшебства Хогвартс! Я уверена, что вы будете достойным продолжением своих родов и не опозорите звание волшебника! Сейчас вы по очереди будете выходить и садиться на этот стул, а я, проникая в ваше сознание, буду определять ваш факультет.
Подобным образом церемония распределения проходила несколько лет. Первое время это пугало учеников, но вскоре все привыкли. Гермиона часто ни с того, ни с сего проникала в сознания учеников, с огромным удовольствием узнавая их тайны и мысли.
Гермиона начала вызывать детей. Те садились на стул и вцеплялись руками в сиденье, чтобы не упасть. Гермиона с легкостью проникала в их сознания и выбирала факультет. Самых тупых и простодушных она отправляла на Пуффендуй, умных на Когтевран, хитрых и кровожадных на Слизерин, и смелых на Гриффиндор.
Гермиона долго думала, куда бы направить Нагайну. Девчушка была и смелой, и хитрой, и с долей доброты и простодушия. Слегка колеблясь, Гермиона вынесла вердикт:
- Слизерин!
Она проводила племянницу глазами. Пусть Нагайне не суждено стать Пожирательницей, но она будет верной и любящей женой для Скорпиуса. К тому же, Джинни очень надеялась, что дочурка попадет на змеиный факультет, о чем не раз говорила Гермионе.
Следующим оказался новый знакомый Скорпиуса и Нагайны, Джеймс Эверс. Гермиона смерила его холодным взглядом, прежде чем проникнуть в его сознание. То, что ее сын завел знакомство неизвестно с кем совсем не радовало. Будучи любящей матерью, ей хотелось, чтобы у ее сына все было самое лучшее, в том числе и друзья, и жена.
Джеймс оказался самым обычным мальчишкой. В его сознании она не увидела ничего выдающегося, разве что самолюбие через край да презрение к тем, кто ниже его по статусу. Что ж, не самый худший вариант. Без сомнений Гермиона отправила его на Слизерин. И лишь когда мальчишка уселся напротив Нагайны, ей начало казаться, что она совершила огромную ошибку.
В зале стоял тихий гул, но стоило ей вызвать сына, как все замолкли. Некоторые привстали на своих местах, чтобы лучше увидеть внука Волан-де-Морта, кто-то, напротив, сжался, стараясь казаться менее заметным.
Никто не сомневался, что Скорпиус попадет на Слизерин. Гермиона была довольна.
- А теперь мы исполним гимн нашей школы!
Да, гимн тоже изменился до неузнаваемости. Те, кто слышал его в первые, тихо подпевали, порой запинаясь. В воздухе перед ними висели слова гимна:
Расскажи мне высокую правду
Своей суровой жизни,
Научи уталять эту жажду -
Эту вечную жажду убийства.
Я стану прилежным адептом,
Проникну я в самую суть,
С тамбурином и пистолетом
Повторю твой изысканный путь.
Путь убийства-процесс перманентный:
От рождения и до седин
В ожидании момента
Нами движет выбор один.
Выражаясь фигурально,
Убивать-это способ жить:
Не летать невозможно пилоту
И убийце нельзя не убить.
Неизъяснимая прелесть
Дыхания высших начал
Никогда не снизойдет
На того, кто не убивал.
Для того ж, кто родился с фантазией,
Кто няниным сказкам внимал,
Кто подолгу смотрел на звезды
И грустные книжки читал, -
Для него этот свод мирозданья,
И блаженства незримая нить,
Для него - и любовь, и желание,
И великая жажда убить.
Когда затихла музыка, на столах появилась еда. Праздничный банкет был единственным шансом грязнокровкам нормально поесть, поэтому все тотчас же набросились на еду.
Скорпиус положил Нагайне мясо и картошку, и та одарила его лучезарной улыбкой. Джеймс, глядя на них, фыркнул, но не произнес ни слова.
- Хорошо, что мы попали на один факультет, - весело произнесла Нагайна, уплетая мясо.
- Я могу попросить маму выделить нам отдельные комнаты, - произнес Скорпиус. - Думаю, она не будет против.
- Это было бы просто замечательно! - воскликнул Джеймс. - А то мне не хочется делить гостиную с этими, - он кивнул в сторону других слизеринцев.
- Чем они тебе не угодили? - звонко спросила Нагайна. - Они же все чистокровные, потомки знатных родов.
- Я знаю. Но все они слабы. Ты только взгляни на них, - Джеймс указал рукой на группу пятикурсников, - какие они холеные. Из таких не выйдет нормальных Пожирателей. Они только на словах смелые, а отправь их в бой, они тут же струсят.
- С чего ты это взял? - холодно поинтересовался Скорпиус. Мнение Джеймса ему было неприятно и непонятно.
- Просто знаю, - загадочно ответил Джеймс.
Скорпиус пожал плечами. Нагайна попросила его положить ей торт, и Скорпиус выбросил из головы разговор с Джеймсом.
После окончания банкета Скорпиус с Джеймсом и Нагайной подошли к Гермионе. Та смерила их холодным взглядом и спросила:
- Что вам нужно?
- Мама, - Скорпиус запнулся, увидев злобный взгляд матери, - госпожа директриса, я хотел спросить: можно ли нам выделить отдельные комнаты?
- Что? - Гермиона изобразила возмущение. - А не обнаглели ли вы, молодой человек?
- Нет, - Скорпиус прямо посмотрел в глаза матери.
- Хорошо, в таком случае ответьте мне на следующий вопрос: с какой стати я должна выделить вам отдельные апартаменты?
Скорпиус близко подошел к матери и тихо, чтобы никто не услышал, прошептал:
- Мамочка, ну пожалуйста!
Немного помедлив, Гермиона произнесла:
- Ладно, так и быть. - Она поднялась и вышла из-за стола. - Следуйте за мной!
Обрадованные, они проследовали за ней. Гермиона привела в один из самых дальних коридоров, где почти никто не бывал. Остановившись перед огромным портретом, изображающим бал, она прикоснулась к одной из дам в черном одеянии, и портрет отъехал в сторону. Прямо за ним начиналась светлая гостиная круглой формы. Мягкий ковер устилал пол, в камине весело потрескивал огонь, вокруг камина стояли большие мягкие кресла. В углу гостиной стоял стеллаж с книгами. Две лестницы уходили на второй этаж этих покоев.
- Там, - Гермиона махнула в сторону лестниц, - ваши спальни. Одна для Нагайны, вторая для вас, мальчики. Ваши вещи уже доставлены.
- Уже? - изумленно спросили хором дети.
- Я сама хотела вас переселить сюда. Разумеется, я еще не знала про Джеймса, но на всякий случай приказала приготовить еще пару кроватей в каждой из комнат. Располагайтесь! Утром вас разбудит домовик и проводит на завтрак. Спокойной ночи!
- Спокойной ночи! - хором ответили дети и почтительно склонили головы.
Когда Гермиона удалилась, они радостно взвизгнули и бросились смотреть свои комнаты.
***
В маленькой хижине было сыро и темно. На грубо сколоченном столе стояла свечка и остатки скудного ужина. Обстановка комнаты была бедна: кроме кровати, стола и двух табуретов в ней ничего не было.
На кровати сидел Гарри Поттер. Он озлобленно смотрел перед собой и напряженно думал. Вот уже который год он вынашивал план мести Гермионе, и наконец у него что-то начало получаться. И пускай, что теперь ему предстоит провести много часов в этой жалкой лачуге! Зато он вырвался из земного ада под названием Азкабан.
- Милый, о чем ты думаешь? - рыжеволосая девушка, лежащая за ним, приподнялась и обняла его за плечи.
- Как там наш друг в Хогвартсе, - глухо ответил Гарри.
- Все с ним хорошо, - ободряюще произнесла девушка, поглаживая Гарри по голой спине. - Расслабься! Ты на свободе, я рядом! Не думай сейчас ни о чем!
- Да как ты не поймешь! - злобно вскрикнул Гарри. - Я не могу ни на миг перестать думать об этой твари! - он издал что-то наподобие рычания. Девушка крепче обхватила его и поцеловала в плечо, в шею, в щеку.
- Милый, хотя бы сейчас не думай о ней, прошу тебя. Я рядом с тобой и всегда буду рядом! Мы так давно не виделись! Неужели ты не соскучился? - в ее голосе зазвучали слезы.
- Конечно же соскучился! - Гарри обернулся и повалил девушку на кровать. Та счастливо улыбнулась и прильнула к его губам.
Он провел огрубевшей ладонью по ее нежной коже. После солнечного лета на ней появились россыпи светлых веснушек, которые так нравились ему. Он покрыл ее тело поцелуями. Как не похож он был сейчас на себя, вечно озлобленного и вспыльчивого! Да и как могло быть иначе, когда рядом с ним была любимая?
- Я люблю тебя, Гарри, - тяжело дыша от наслаждения, произнесла девушка.
- И я тебя, - прошептал ей на ухо Гарри.
