ПрологДиректор МакГонагалл совершенно не изменилась — каждый узнал бы эти строго поджатые узкие губы, небольшие мимические морщинки на лице и горящие живым огоньком ярко-зелёные глаза. Свои густые чёрные волосы с проседью она, по обыкновению, собрала в строгий пучок, а на плечи аккуратно набросила изумрудную мантию. Профессор стояла напротив окна, и солнечные лучи создавали яркие блики, отражаясь от стекол её квадратных очков. Было двадцатое июля, потому никого из учеников Хогвартса в этот день во дворе не наблюдалось, несмотря на хорошую погоду. По правде говоря, сейчас в школе практически никого не было — разве что нёс неустанную службу Аргус Филч, с недавних пор обзаведшийся новой питомицей; да и Хагрид иногда показывался из хижины, то и дело, копаясь в огороде. Заметив очередное движение рядом с хижиной лесничего, Минерва улыбнулась уголками губ, вспоминая, как годы тому назад, после войны, Рубеус помогал восстанавливать школу, от которой почти камня на камне не осталось. Подумать только, а ведь прошло уже девятнадцать лет…
От размышлений директора оторвало вспыхнувшее зелёным пламя камина. Профессор бросила взгляд на часы и улыбнулась, довольная пунктуальностью гостьи — впрочем, чего ещё было ожидать от молодой француженки? Тем временем из камина элегантно вышла белокурая девушка, отряхивая случайный пепел с ткани своей летней мантии.
— П'офессор Мак'онагаг? Доб'ый день.
Девушка говорила с акцентом, впрочем, ничего удивительного в этом не было — Габриэль Делакур была родом из Франции. Она закончила Шармбатон в двухтысячном году* и практически сразу после окончания школы отправилась путешествовать по миру, дабы продолжить обучение и набраться опыта. Примерно пятнадцать лет спустя она вернулась во Францию, где ей предложили должность преподавателя Защиты от Тёмных Искусств. А в этом году Габриэль любезно согласилась взять участие в так называемой программе «обмена опытом», выдвигаемой Министерством для укрепления международных отношений. Не сказать, что МакГонагалл была довольна такой перспективой — она всегда была против того, чтобы Хогвартс участвовал в каких-либо политических играх. Не слишком-то это и благородное дело, ставить эксперименты на детях! Но Габриэль нравилась Минерве. Насколько могла судить МакГонагалл из её резюме, та была полиглотом и свободно владела десятью языками — и уже одно это вызывало уважение. Помимо всего, судя из рекомендаций, Габриэль своё дело знала и любила.
— Добрый день, профессор Делакур. Как вы добрались? Может, чаю?
Габриэль тепло улыбнулась и вежливо отказалась.
— Вг'е в пог'ядке, мадг'ам, благодаг'ю.
— Что ж, раз уж все формальности соблюдены, — директор улыбнулась. — Пожалуй, перейдем к делу. Я подготовила для вас планы на будущий год…
* — если предположить, что на момент турнира Габриэль было двенадцать лет, и она была на втором курсе; и что обучение в Шармбатоне рассчитано на семь лет, как и в Хогвартсе.
Глава 1. 19 лет спустяПоезд тронулся. На перроне стояло улыбающееся семейство Уизли-Поттеров, во главе со знаменитым аврором Гарри. Рядом с ним, Джинни за руку держала Лили Луну, которая безуспешно боролась со слезами — и так каждый год… Альбус успел заметить, как Хьюго подошел к девочке и что-то зашептал ей на ухо — Лили тут же повеселела, а Джинни с облегчением выдохнула. Кажется, в этом году можно будет обойтись без истерик. Рон и Гермиона стояли чуть поодаль и тепло улыбались дочке. Конечно, улыбки достались и им с Джеймсом, но сегодня все родительское внимание занимала Роза.
Для Альбуса же, в этот момент мир сузился до зеленоглазого мужчины с едва заметным шрамом в виде молнии на лбу. Всегда спокойный и рассудительный, Альбус был очень привязан к отцу — ведь только с ним Ал делился своими самыми большими страхами и надеждами. И кто знал, что было тому причиной; возможно то, что из всех детей Гарри именно Альбус был наиболее на него похожим, как внешне, так и по характеру.
Заметив внимательный взгляд сына, Гарри хулигански улыбнулся и подмигнул. Альбус растянул губы в ответной улыбке и хитро сощурил глаза.
Нет, змеиного факультета как такового младший сын Поттеров совершенно не боялся. Более того, было в Слизерине что-то такое, что невольно восхищало и привлекало Альбуса. Но его очень пугало то, как отреагирует семья, если он единственный из всех окажется слизеринцем. К тому же Уизли, как и Поттеры, поколениями учились на Гриффиндоре… Да и страшно было подумать, какой простор для шалостей будет у любимого братца! Шуточки Джеймса и без того добавляли еще больше неуверенности и так застенчивому Алу, так теперь ведь будет оправдывать своё поведение так называемой «враждой факультетов»! Но, как бы там ни было, как сказал папа, он примет его даже слизеринцем. И мама тоже, а если что — папа её убедит. Альбус был уверен.
Тем временем поезд начал набирать скорость, скрывая из виду силуэты родных на перроне. Джеймс, как самый активный среди собравшихся в купе, снитчем отлетел от окна, нечаянно задев плечо Альбуса. Младший Поттер нахмурил брови, но ничего не сказал — толку, ведь это же Джеймс! Роза Уизли проследила взглядом за старшим Поттером и, заметив, что тот вытащил из сундука любимый рюкзак, спросила:
— Куда-то собираешься?
Джеймс же, усмехнувшись и обведя младших брата и сестру своим фирменным уизлевским взглядом, ответил:
— Конечно! В двух купе отсюда едут Ричи и Мартин. Вы же не надеялись, что всю поездку я проведу с вами, малышня?
Джеймс беззлобно засмеялся и, поймав брата за шею, взъерошил ему шевелюру кулаком.
— Джеймс! Прекрати! — Альбус замахал руками, пытаясь оттолкнуть брата, но тот уже и сам отпустил его. Альбус послал ему раздраженный взгляд, безуспешно пытаясь расправить и без того непослушные волосы. Вот же засранец! Роза тихо хихикала где-то у окна, наблюдая за перепалкой. Мальчишки...
— Не злись, наш будущий слизеринец, я ведь любя.
Подхватив свой рюкзак, Джеймс выбрался из купе, напоследок подмигнув Розе. А возмущение Ала так и осталось без ответа:
— Да не буду я на Слизерине!
* * *
Скорпиус Малфой сидел в пустом купе и, фривольно закинув ноги на сидение, наслаждался одиночеством. Хотя, как одиночеством — рядом на столике стояла клетка с филином, которого дед подарил ему на одиннадцатилетие, следуя семейной традиции. А так как родился Скорпиус тридцать первого августа, времени, чтобы как следует поразмыслить над кличкой новоявленного питомца, у него особо и не было. Не сказать, чтобы отец был доволен подарком деда: филин был дорогой птицей, а Драко с Асторией старались воспитывать Скорпиуса без традиционных для Малфоев роскоши и ненависти к магглам. Что уж говорить, если наследник когда-то одного из чистокровнейших и богатейших родов Британии был одет в модные рваные джинсы, кеды и клетчатую рубашку, а консервативный сундук ему заменил маггловский рюкзак с заботливо наложенными мамой чарами расширения пространства? Но самому Скорпиусу филин нравился. Он был красивым, с блестящими темно-коричневыми перьями и большими желто-оранжевыми глазами. Как бы там ни было, вкус у Люциуса Малфоя был.
— Эй, белобрысый!
Покой Скорпиуса был прерван самым что ни на есть наглым образом. В дверном проеме показались несколько студентов примерно его возраста, и младший Малфой невольно поморщился, узнав их. Мелисса Забини, Энтони Паркинсон, Джей-Джим Нотт и Томас Гойл собственными персонами. Скорпиус медленно поднял голову, в лучших традициях деда изгибая бровь.
— Ты что-то сказала, Мелисса? — вкрадчиво спросил он, с холодной улыбкой наблюдая, как на щеках у девочки проступили красные пятна.
— Ты услышал, что тебе сказали, предатель крови. Забирай свои шмотки и проваливай, это будут наши места.
Гойл, как самый крупный из всей компании, вошел в купе, недвусмысленно разминая шею. По сравнению с ним Скорпиус почувствовал себя букашкой, хоть по росту он был едва ли не самым высоким среди них. Но в ширину он значительно уступал Гойлу и трезво оценивал свои шансы на победу. Впрочем, не будь он Малфоем — Скорпиус медленно поднялся, даже в положении меньшинства умудряясь глядеть на них свысока, нарочито медленно закинул рюкзак на плечи и, подхватив клетку с филином, прошествовал к выходу. Компания, собравшаяся у дверей купе, шарахнулась в сторону, словно Малфой был заразен. Впрочем, Скорпиус не обратил на это никакого внимания. Дождавшись, когда все окажутся внутри, мальчик поставил клетку с филином на пол и одним движением выудил из бокового кармана рюкзака подозрительный коричневый сверток.
— Приятной поездки! — с ухмылкой произнес Скорпиус и, закинув сверток в купе, быстро закрыл дверь, запечатывая её заклинанием. Не дожидаясь результата, он подхватил клетку и помчался прочь. Спустя секунду послышался взрыв и ругательства, но Малфой уже вбежал в тамбур.
* * *
— Ха! Я выиграла, выиграла! — Роза прямо-таки светилась, в очередной раз записывая на свой счет победу. А кислое выражение лица Альбуса только доставляло ей еще большую радость. Ал негодующе посмотрел на своего короля, но тот лишь неопределенно пожал плечами и помахал мальчику кулаком — играть, мол, научись! А тем временем, Роза уже вовсю расставляла фигурки на доску заново, видимо намереваясь сыграть ещё партию.
— Ну нет, спасибо, хватит с меня, леди гроссмейстер, — устало вздохнул Ал, качая головой. Роза только хитро сощурилась и захихикала, опираясь локтями на столик. Она ничего не говорила — хорошо знала, как подобный взгляд действует на Альбуса. И снова оказалась права: не в силах выдерживать торжествующего взгляда кузины, мальчик вспыхнул и хмуро посмотрел на свои фигуры.
— Пешка с е2 на е4.
Белая пешка лениво двинулась по доске, Роза уже набрала воздуха, чтобы совершить свой ход, как была прервана внезапно открывшейся дверью. Альбус и Роза одновременно повернули головы в сторону гостя, замечая растрепанного светловолосого мальчугана с клеткой в руках.
— Извините, можно к вам? А то остальные купе заняты.
И, не дожидаясь ответа, мальчишка быстренько забрался внутрь, поставив клетку с филином и рюкзак на сидение Розы, а сам захлопнул дверь.
— Вообще-то мы ещё не дали ответа, — начал было Альбус, но был прерван сестрой.
— Ты! Я тебя знаю. Ты Малфой! — девочка нахмурила рыжие брови, от чего стала неимоверно похожей на мать. — Отец велел держаться от тебя подальше.
Незваный гость на это заявление только весело хмыкнул и с озорным прищуром посмотрел на Розу. Альбус, конечно, был наслышан о семействе Малфоев от дяди Рона, но этот мальчишка ему больше напоминал Джеймса, чем вычурного манерного Драко из рассказов. К тому же, маггловская одежда и рюкзак только усиливали сходство с братом. Сказать, что этот мальчик — волшебник, можно было лишь по его питомцу и волшебной палочке, которая беспечно торчала из кармана джинсов. Ну и по тому, что он всё-таки едет в Хогвартс-экспрессе, конечно.
— А ты… Рыжая, с веснушками, уже переоделась в форму и не любишь Малфоев… Должно быть, ты Уизли!
Скорпиус присел рядом с Альбусом и широко улыбнулся Розе. Девочка негодующе посмотрела на мальчишку.
— Могу догадаться, что ваша семья не очень любит нашу. Но поверь, Уизли, если бы я хоть чуточку был таким, как мой отец в молодости, меня бы не величали предателем крови.
Со смешком понаблюдав, как вытянулось лицо Розы, Малфой повернулся к Альбусу. Мальчик тоже не смог сдержать улыбки, наблюдая за кузиной, что не укрылось от внимательного Скорпиуса.
— А ты? Как тебя зовут?
Альбус не сразу понял, что обращаются именно к нему, потому замешкался с ответом. Впрочем, еще до того, как молчание затянулось до неприличия, смог выдавить:
— Ал, вернее, Альбус. Альбус Поттер.
Стушевавшись из-за собственного ответа, Альбус втянул голову в плечи, став похожим на воробья. Сходство увеличивали еще и растрепанные стараниями Джеймса волосы. Скорпиус усмехнулся и перевёл взгляд на Розу. Та скрестила руки на груди и всем своим видом выражала крайнюю степень неприязни к Скорпиусу. Словно о чём-то догадавшись, Малфой примирительно поднял руки и крайне дружелюбно спросил:
— Кажется, фамилию я угадал, верно? Но не твое имя. Как тебя зовут?
Роза окинула его взглядом свысока, дернула подбородком вверх и снизошла до ответа.
— Роза.
Малфой широко улыбнулся, а затем, картинно положив руку на грудь, торжественно произнес:
— А я — Скорпиус Малфой. Вот мы и познакомились.
На это ему никто ничего не ответил: Роза из упрямства, Альбус — из-за собственной застенчивости. Но было не похоже, чтобы Малфоя это хоть как-то задело. Скорее, ситуация его забавляла, ведь нечасто ему приходилось иметь дело с волшебниками его возраста. Все его друзья были магглами, с ними обо всём не поговоришь, а вот чистокровные в большинстве своём считали Малфоев предателями крови, с тех пор, как они переехали в маггловский Лондон. К тому же, Скорпиус много раз слышал истории своего отца о его попытках подружиться с Гарри Поттером. Сейчас же, судьба предоставила ему шанс наверстать упущенное папой.
— Итак, — Скорпиус окинул взглядом притихших попутчиков, размышляя, о чём бы поговорить. — Вы уже решили, на какой факультет поступать?
* * *
Гарри Поттер, самый известный аврор магической Британии, работал, не зная усталости, сутками. Джинни и дети частенько видели его поздно ночью, когда сил у Гарри оставалось только на коротенькую историю из молодости детям и на нежный поцелуй для жены; или после суточных дежурств, когда мистер Поттер предпочитал просто завалиться спать. Но, как бы там ни было, даже чувствуя смертельную усталость, всё свободное время после работы, не говоря уже о выходных, Гарри посвящал семье. Выросший, не зная родительской любви, Гарри старался сделать всё, чтобы его дети не чувствовали то, через что пришлось пройти ему. Гарри Поттер был хорошим отцом.
Но была у него одна маленькая традиция, которой Гарри, а вместе с ним и его друзья, не изменяли уже последние девятнадцать лет — каждое первое сентября Гарри, Джинни, Рон и Гермиона собирались вместе и отправлялись отдыхать. Без семей, без детей, только они четверо. Иногда, они звали с собой Луну и Невилла, но с появлением семьи (у Луны) и работы в Хогвартсе (у Невилла), ребята не часто могли присоединиться к «буйной четвёрке».
Сегодняшний день исключением не стал. Дети были отданы на попечительство Молли Уизли, а у каждого был взят отгул на работе. В данную минуту они находились в каком-то дорогом ресторанчике в центре Лондона — женщины настояли. Джинни и Гермиона наслаждались чудесным красным вином, в то время как мужчины предпочли шотландский виски. Честно говоря, Гарри лет до тридцати не понимал всей прелести крепкого алкоголя, а вот с недавних пор — понял. Рон даже подтрунивал над ним какое-то время, мол, дорос. И эти шутки лучшего друга, смех любимой жены и тёплая улыбка подруги — все это давно стало неотъемлемой частью его жизни. Сейчас уже даже дико вспоминать, как в первые несколько лет после брака он боялся позволить себе привыкнуть к наличию семьи. Всё-таки, одиночество и горечь потерь намертво застыло в его прошлом, оставляя следы в настоящем... Но сейчас Гарри был по-настоящему счастлив.
Впрочем, тычок Рона не дал Поттеру провалиться в меланхолию окончательно. Женщины обсуждали какой-то проект, придуманный (угадайте, кем!) Гермионой, что-то там было насчет Хогвартса… Точно, Джинни ведь рассказывала — программа обмена опытом. Кажется, в этом году на «проклятой» должности появится новый преподаватель, но всего на год. «Это должно укрепить наши международные отношения с Францией, учитывая нестабильную ситуацию в мире» — передразнило сознание голосом Гермионы. Гарри усилием воли сдержал улыбку, вспомнив, с каким восторгом о своей идее отзывалась сама автор. Что же, трудно было ожидать чего-то иного от Гермионы Джин Грейнджер*.
— Пойдем покурим? — хлопнул друга по плечу Рон, подымаясь со своего места. Гарри кивнул, легко поцеловал жену в щечку и прошел к выходу из ресторана вслед за Уизли.
Гарри не курил. Эта пагубная привычка появилась сначала у Джорджа, где-то спустя месяц после смерти Фреда, а уже Джордж подсадил на неё и брата. Конечно, ничего удивительного в этом не было — Джордж и Рон занимались одним делом, а частые перекуры были залогом успешной работы. Гарри вспомнил, сколько ругалась с Роном Гермиона по этому поводу!.. Кажется, это было единственное поражение, которое мисс Грейнджер встретила на своем жизненном пути. Рон был тем ещё упрямцем.
Привычно отказавшись от предложенной Роном сигареты (и не устает ведь предлагать!), Гарри оперся на перила и взглянул на раскинувшийся под ним Лондон. Отсюда Темза казалась такой близкой, словно протяни руку — и дотронешься до теплой искрящейся на солнце воды. Гарри всегда ценил моменты, когда можно было полюбоваться красотой свысока. Кажется, именно ради террасы на крыше Джинни и потащила всю их компанию в этот ресторан.
— Как здорово иметь возможность хоть на минуту отдохнуть ото всей суеты, — сказал Рон, крепко затянувшись. Серые клубы дыма несимметричным облаком упорхнули вверх, медленно растворяясь на фоне голубого неба.
— Здорово вообще иметь возможность жить, — философски заметил Поттер, не отводя взгляда от Темзы. Впрочем, сегодня возможности насладиться покоем им не дали. Едва Гарри закончил говорить, как за спинами у волшебников раздались хлопки аппарации. Редкие посетители тут же с криками повскакивали с мест, с ужасом глядя на людей в черных мантиях и белых масках. Поттер знал, что это за маски. И узнал мантии.
— Авада Кедавра! — пробасил мужской голос, указывая палочкой на какую-то магглу в красном мини. Зеленый луч ударил девушку в грудь, и та отлетела в сторону, проломив спиной стол. Впрочем, той было всё равно: боли она уже не чувствовала.
Рон и Гарри тут же выхватили палочки, насылая на нападавших проклятия. Как успел заметить Гарри, нападавших было четверо — кроме мужчины, убившего магглу, остальные колдовали невербально, не позволяя обнаружить свой пол. Впрочем, сейчас это было неважно. Магглы, более удачливые, чем девушка в мини, успели выбежать в зал. Гарри с раздражением отметил, сколько работы теперь предстоит обливиаторам — найти, обнаружить, стереть память.… О собственной бумажной отчетности он старался не думать — в данный момент мир сузился до четырех нападавших, которые выглядели, словно приспешники Волдеморта. Послав в сторону одного из «пожирателей» невербальное режущее, Гарри сжал левой рукой сигнальную брошь на пиджаке. Такие броши выдавали каждому аврору при поступлении на службу. Сигнал позволял определить местонахождение аврора и выслать ему на подмогу отряд. Впрочем, помощь прийти не успела — один из нападавших поднял в небо палочку и крикнул:
— Морсмордре!
Словно во сне, Поттер увидел, как сгустились над рестораном облака, вырисовывая узор, который Гарри надеялся больше никогда не увидеть — чёрную метку. Уродливая змея знакомо выползла из зелёного черепа, и всё было настолько реалистичным, что Поттер едва подавил желание ущипнуть себя за руку. Впрочем, времени он даром не терял, и в ту же секунду выпустивший метку был отброшен оглушающим заклятием. Не сказать, чтобы это дало результат — ведь ещё две фигуры в черном тут же подхватили оглушенного товарища под руки и аппарировали. Кажется, своё задание они выполнили.
— Это только начало, Гарри Поттер, — вкрадчиво прошептал уже знакомый аврору бас, после чего, последний из нападавших аппарировал. Выпущенное Поттером заклинание, не найдя цели, ударило в стену.
— Гарри! Гарри, ты цел? — Поттер даже вспомнить не смог, в какой момент рядом с ним оказалась жена, сжав его в своих крепких объятиях. Гарри приобнял Джинни в ответ, зарывшись лицом в её волосы. Кажется, отдых на сегодня откладывается.
— Мистер Поттер! Дежурный отряд прибыл по сигналу с вашего маячка.
Гарри отстранился от жены, хмуро оглядев троих подчиненных.
— Кажется, у нас появилась серьёзная работа.
*Судя по информации с pottermore и harrypotter.wikia, Гермиона оставила свою девичью фамилию после замужества. Роза и Хьюго получили фамилию отца.
